«Я родилась пятидесятилетней...»

Я родилась пятидесятилетней... (fb2) - Я родилась пятидесятилетней... (Я родилась пятидесятилетней - 1) 1767K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Мария Веселая

========== Пролог ==========

Пип… Пиип… Пип…

Равнодушный писк аппаратов, поддерживающих мою хрупкую жизнь, прервал преувеличенно бодрый голос внучки:

— Бабуль, я вернулась! Тебе ведь интересно, что было после того, как Белла поехала на бейсбол с Эдвардом?

Мне было не особо интересно, я привыкла к немного иной литературе, но я радовалась каждой минуте, что девочка уделяла мне.

— Знаешь, эта книжка стала бестселлером! — восторженно продолжила Аня. — Её автора уже называют «демиургом вампирского мира»!

Я едва не улыбнулась такому сравнению: Уильям Полидори, Шеридан Ле Фаню и Брэм Стокер, наверняка, удивились бы, услышав нечто подобное.

Но я не стала спорить с девочкой. Я вообще не могла ей ответить.

Аня приходила почти каждый день после школы. Редкая дочь с такой частотой посещает прикованную к постели мать. А внучка приходила. Уже почти год. Хотя мне сложно считать время в моём состоянии. Может быть, прошло даже больше… Аня не говорила, какой сейчас день, месяц, год. Мой мозг пытался отсчитывать дни, когда она рассказывала про какие-либо праздники, но со временем это становилось всё сложнее.

— Демиурги, это ведь создатели мира, да? — продолжала щебетать Нюта. — Мне кажется, что каждый автор по-своему Творец… Особенно автор, который написал что-то такое, что затронуло много душ людей. Ведь каждый раз, читая, человек как будто переносится в новую Вселенную! Автор вкладывает в своё произведение свои мысли, душу, фантазии, а читатель насыщает книгу своими чувствами, он оживляет героев в своём сознании, ассоциируется с ними! Лично я представляла себя Беллой… Хотела бы я быть на её месте…

Лично я не хотела бы, чтобы моя внучка была на месте девушки упыря, который мечтает выпить чью-то кровь. Анин дедушка, Царство ему небесное, тоже вряд ли поддержал вампирскую кандидатуру в её женихи. Что за вкусы пошли у молодёжи? Наверняка за свою долгую бессмертную жизнь этот Эдвард убил немало людей. Холодный как камень, такой же твёрдый, он разве заменит тёплые, нежные объятья? Красота тоже сомнительна, уж мне ли, хирургу, не знать, что ничего красивого в трупе быть не может. Бледно-голубой оттенок кожи, бескровные губы, тёмные синяки под глазами, окостенение тела, трупные пятна, вонь разлагающихся тканей и противный запах формалина — вот с чем ассоциируется у меня смерть. Ничего похожего на прекрасные ожившие статуи моё воображение не рисовало. Хотя, возможно, в двенадцать я думала бы иначе. Опять же, внучка не проходила практику в морге, да и на похоронах не была ни разу. Когда хоронили Лёшу, она была слишком маленькой, мы не стали брать её на похороны деда.

Сейчас она уже всё понимает. Не хотелось бы, чтобы первым человеком, причинившим ей боль потери, была я. Хотя моё состояние оставляет желать лучшего. Я знала это, как никто другой. Каждый раз, оставаясь одна, я вспоминала день аварии.

Лил первый крупный дождь в ту осень, и я спешила в больницу. Замешкавшись у дороги, я получила холодный незапланированный душ из лужи от проезжающего лихача. И мне бы развернуться, пойти домой переодеться, но я решила, что не сахарная, а вещи можно будет застирать и высушить на работе, тем более, что сегодня у меня ночная смена и «гражданская» форма мне не понадобится. Прохожие косились кто с сочувствием, кто ехидно, а кто с опаской, наверное, боялись, что мокрая как мышь я могу на них, относительно сухих, накапать. Можно подумать, с неба льётся меньше…

Следующей неприятностью, что постигла меня этим неприветливым днём, стал правый каблук, который подклеивал ещё Лёша. Как сейчас помню, отдал гордо, приговаривая:

— Ну, всё, Валька, сделал, теперь до смерти носить будешь, не отклеятся!

Наверное, стоило сменить их восемь лет назад, когда муж умер. Но я не могла выбросить его подарок, тем более, что годы над бережно хранимой обувкой были почти не властны, набойки только недавно стёрлись, но после ремонта вовсе стали как новые.

— Ну, вот, а говорил, что до смерти носить буду, Лёшик! — сама себе пробормотала я, оценивая потерю на перекрёстке. Возле меня на светофоре остановилась белая машина скорой помощи. Присмотревшись к водителю и штурману, с удивлением узнала знакомую супружескую пару Данила и Наташи Брагиных. Девушка заметила меня, и в её глазах мелькнуло смущение. Ясно всё. После дежурства муж домой отвозит. Ай-ай-ай, служебная машина… Ну, хотя бы без мигалок едут. Вот, кто меня подвезёт до больницы.

Данил тоже меня заметил. Наташа выскочила из салона под дождь и начала настойчиво подталкивать меня к машине.

— Здравствуйте, Валентина Архиповна! Вы не подумайте, это буквально первый и последний раз. Я просто с дежурства, устала очень, да и с этой беременностью обмороки бывают сейчас, мы и машину взяли, которую всё равно заправлять нужно, вот, можно сказать, только заправили, — тараторила она, быстро утрамбовав меня на своё место, а сама заскочив сзади. — Мы тут живём совсем рядом, меня Даня даже до подъезда не довезёт…

— Ната, не части так. Обмороки — это серьезно. Почему заявление на декрет не подала? И даже если хочешь работать, то ночные дежурства точно отменяются. В моём отделении с этим строго. Почему молчала? Маленькому здоровая, счастливая мама нужна, а ты пашешь за двоих, будто он уже взрослый и зарплату получает. Данил, ты глава семьи, куда смотришь? — строго обратилась я к водителю.

— Сознаю свою вину. Меру. Степень. Глубину. В наказанье всё приму: ссылку, каторгу, тюрьму…

— Но желательно — в июле, и желательно — в Крыму, — весело закончила я его вольную цитату Филатова. — Довози жену до дома, но больше такого, надеюсь, не увижу.

— Потом в больницу? — робко посмотрел на меня парень. Запугала ребят злая тётка.

— Нет, Брагин, на биржу труда, — дождалась растерянного взгляда и припечатала грустным голосом, — работу на пару искать будем, ты машину служебную в личных целях эксплуатируешь, а я, как заведующая отделения, эксплуатирую беременную женщину, склонную к обморокам, в ночное время суток, да и просто свыше дневной нормы… Нехорошо… Но можем и просто в больницу.

В это время мы как раз подъехали к дому этой милой четы, и Наташа бодренько выскочила под дождь, помахала нам на прощание и быстро побежала к козырьку подъезда, набирая тонкими пальчиками домофонный код.

Данил внимательно, с любовью смотрел, пока жена не скрылась за дверью. Беспокоится. Наверняка, лишних смен набрали, чтобы заработать побольше к рождению ребёнка. В однушке с малышом тесновато придётся. Вот и работают: что он, что Наташка. У него вон какие синяки под глазами. Явный признак недосыпа. А Наташка ничего, свежая, лёгкая. Даже завидно… Как будто и не после ночной смены. Хотя на каждую по-разному беременность влияет. По девушке сразу видно, что давно ребёнка хотела.

Я улыбнулась будущему отцу понимающей улыбкой, а он тепло улыбнулся мне в ответ. Отъезжая со двора, мы услышали голос диспетчера:

— Авария на пересечении Комарова и Ленина, лобовая, водитель легковушки, мужчина около тридцати лет, в крайне тяжёлом состоянии, кто поблизости?

Переглянулись с Данилом. Совсем рядом с нами.

— Оборудование, вроде, не вынимали, берём вызов?

— А куда деваться? Но пусть ещё кто-нибудь едет.

Вызов приняли, Брагин включил мигалку. Да толку от неё у нас в городе мало. Редкий водитель остановится и прижмётся к тротуару, пропуская скорую. Летим, насколько возможно быстро в такую погоду. Данил ругается сквозь зубы на плотно стоящие машины и проскакивает на жёлтый. Я даже не успела испугаться и закрыть глаза. Пронзительный визг тормозов, гудки машин, грохот от столкновения и душераздирающий звук сминаемого металла. Меня вдавило в стекло. Машину перевернуло. Воздуха не хватало, по моему виску потекло что-то тёплое. А дальше — темнота.

Пип… Пиип… Пип…

— Если честно, мне было так интересно, что я даже дочитала книжку дома, — тихий смех Ани вырвал меня из болезненных воспоминаний.

Я в больнице. Отёк головного мозга на фоне гипоксии. У меня кома. Умирающее тело, жизнь которого поддерживают только аппараты, стало тюрьмой для здорового разума. Клеткой для души. Верила ли я в душу и загробную жизнь? Возможно. Верила ли я, что смогу вернуться к родным из этого состояния? Нет. Однозначно — не мой случай. А, следовательно, я просто занимала чьё-то место. Место человека, у которого был шанс. Всё моё существо сопротивлялось этому, но я не могла ничего сделать.

— Ой, а ты ещё не видела, но по этой книге есть фильм, я посмотрела его сегодня ночью! А второй выйдет в ноябре! — весело щебетала Аня, но её слова стали доноситься до меня, как будто я была на дне озера.

Приглушённое пиканье приборов стало набирать обороты. Разум начал подёргиваться противной тёмной дымкой. Возможно, всё случится сегодня. Уверена, каждый хирург подсознательно ждёт смерти. Не потому, что мазохист или хочет умереть. Нет… Врачи — любопытный народ, а каждый день занося нож над телом человека, раз за разом спасая чью-то жизнь, борясь, кажется, с чем-то сильным и вполне одушевлённым за эту самую жизнь, обязательно задаёшься вопросом: против костлявой сражаешься или с человеческой душой, что увидела что-то чудесное за гранью? Что там за этой гранью? Родные? Друзья? Есть ли там вообще что-то…

— Доктор! — испуганный крик Ани разрезал этот туман, заставляя почувствовать укол вины. Оставляю её. И дочь. Простите меня, все. Я люблю вас.

***

Аня

Топот ног врачей. Меня быстро оттеснили от бабушки. Я смотрела, как над её измученным телом колдуют люди в белых халатах. Её коллеги.

Ещё один приступ…

— Последний, — обречённо прошептала я. Врачи предупреждали. Сегодня. Почему именно сегодня? Одинокая слезинка упала на книгу, впиталась в белые страницы. Она так и не узнала, чем закончилась история. А я так хотела… Интересно, слышала ли она меня? Слышала! Я уверена в этом. Но вряд ли она помнит, что у меня сегодня день рождения. Задувая свечи на маленьком школьном торте, подаренном одноклассниками, я загадала, чтобы бабушка выздоровела.

Конечно, я говорила с врачами. Они в один голос утверждали, что этот случай тяжёлый и надежды почти нет. Бред. Всегда есть надежда. Медицина до сих пор довольствуется от силы десятью процентами знаний о человеческом теле. Сколько случаев, где врачи разводят руками и присваивают происшествию статус чуда?

Женщина, проснувшись от комы, перестала стареть. В свои семьдесят два она выглядела на двадцать. Вряд ли это последствие хорошо подобранного крема для лица и правильной диеты. Или парень, который после пулевого ранения в голову не только не умер, но и перестал спать. И это не бессонница. Его телу просто не нужен сон! Похоже на сюжеты фантастических книг, да только это реальность. Когда бабушка была маленькой, она читала фантастику, где людям помогают в быту роботы, чистую воду можно только купить, а люди ищут продавцов воздуха, чтобы вдохнуть кислорода. Сейчас фантастика тех лет навязчиво врывается в нашу реальность. Роботы, бутилированная вода и автоматы с кислородными масками в мегаполисах типа Токио, уже не поражают наше воображение.

В жизни всегда есть место чуду. Но сегодня оно не случилось. Моя бабушка скончалась в 15:17, 13 сентября 2009 года. Возможно, бабушка попала в Рай, если он существует. А может быть, она попала в другой, параллельный мир, где есть магия, драконы, эльфы и вампиры… Хотя, ей бы это вряд ли понравилось. А быть может, этот параллельный мир очень похож на наш. Почти копия. И создана эта копия Стефани Майер.

========== Смерть - это только начало ==========

Темнота поражала воображение. Это была даже не темнота. В темноте, в моём понимании, можно угадывать крупные очертания, есть хотя бы малейший отсвет. Вокруг же меня был… Мрак. Я боялась даже двигаться, хотя тело впервые, спустя несколько месяцев, слушалось меня. Я могла пошевелить пальцами руки, я чувствовала, как мои глаза моргают, а голова поворачивается в надежде увидеть хоть что-то. Услышать что-либо тоже не удавалось. Сделать хотя бы шаг было страшно.

Неужели это все? Липкий ужас постепенно проникал в душу. Вечная темнота? Это то, о чём ты втайне мечтала, когда заперлась у себя в квартире после похорон мужа, которого на полгода опередила мать? Я на секунду представила, что так будет всегда. Мрачная гнетущая тишина, в которой не слышно даже шорохов, и непроглядная тьма.

— НЕТ! — что есть силы крикнула я.

И не услышала ни звука. Мрак жадно поглотил всё. Только сейчас я поняла, чего мне не хватало всё это время. Я не слышала своего сердцебиения и дыхания. Ничего. Такой постылый свист кислородный маски и пиканье приборов исчезли. Я судорожно схватила своё запястье, пытаясь нащупать пульс. Ни одного удара. Рука была немного зыбкой. Как будто я была из ваты… Что же это…

Без паники! Ты врач! — мысленно прикрикнула на себя я. — А врачи никогда не должны терять хладнокровие…

Оценим ситуацию с точки зрения простых вопросов: что имеем? Чего хотим? Как добиться, с помощью имеющегося, желаемого? Я сделала глубокий вдох и с удивлением поняла, что до этого почти не дышала. Мне просто не нужен был кислород!

Уже хорошо. Валя, поздравляю, если тебя будут парить в бане черти, ты не задохнёшься от серы. Да, не так я себе представляла загробную жизнь, но с этим уже ничего не поделаешь. Райские кущи ты где-то про…грешила в земной жизни. Ну и ладно, и не особо хотелось… Хотя, вру, конечно. Представлялось и мечталось, как за мной придёт Лёшка, родители, друзья, ушедшие раньше. Как я обниму их всех. Наконец-то поцелую. Игриво потрясу пальцем у носа мужа и пошучу: Лёшик, а я действительно до самой смерти те сапоги носила!

Но ничего подобного не было. Была пустота. Тьма и раздражающая тишина. Вот так мои нежные хрустальные мечты разбились о чугунную задницу реальности. Присев, я обхватила голову руками. Что с этим делать? Раскачиваясь в таком положении, я судорожно вспоминала все самые сложные случаи из жизни, где казалось, что выхода нет, что всё кончится плохо, что хуже быть не может, а, в конце концов, получалось выкарабкаться, урвать у судьбы призрачный шанс, успеть… В последний момент, после обнадёживающих случаев, вспомнились тот злосчастный жёлтый свет и авария. Вся моя жизнь подтверждала один неоспоримый факт: выхода нет только из гроба. Хотя… Может быть, я не вижу его просто потому, что не искала? В конце концов, я сижу! Я чётко чувствую плоскую поверхность своей попой! Я не в безвоздушном пространстве, я не в подвешенном состоянии, а то, что я не слышу и не вижу ничего вокруг, лишь подтверждает факт того, что я умерла. Возможно, после смерти, с отсутствием тела я лишилась привычного спектра чувств, либо они изменились настолько, что мой разум ещё не научился их обрабатывать. В данном конкретном месте, в данный момент времени я не вижу, не слышу, не обоняю, даже плохо ощущаю свое тело и состояние, но кто сказал, что так будет всегда и везде?

Я встала на ноги, неуверенно пошатнувшись. Сделала пробный шаг. Затем ещё один. Не встретив сопротивления, и посчитав это хорошим знаком, я решительно устремилась вперёд, стараясь не менять направление.

Каждый шаг давался легко. Без усилий. Я уже почти забыла это чувство, когда колени не ломит от быстрого шага, шальное сердце не сбивается с ритма, а мышцы не покалывает после долгой ходьбы. Хоть я и старалась держать тело в форме, не запускаться, годы брали своё. Профессия прибавила седых волос, а после трёх лет в детской хирургии начало болеть сердце.

Вернувшись как-то утром домой, я наткнулась на испуганный взгляд мужа. Они с дочкой летали на неделю к его брату в Штаты. Александр жил в Аризоне, мы пару раз ездили всей семьёй, но в этот раз я не смогла поехать. Впервые после разлуки муж не улыбнулся мне при встрече.

— Валька… Как же ты так? — нахмурившись, Лёша осторожно пропустил сквозь пальцы выбившуюся из пучка прядь. Я смотрела в недоумении на его строго поджатые губы. Оглянувшись, с удивлением увидела в зеркале, что за эту неделю стала почти полностью седой. Трудно было… Три срочные операции подряд только за сегодня. Две остановки сердца. Множество спасённых жизней. Седые волосы — не самая большая цена.

— Налей мне чаю, Лёшик, — устало улыбнулась я супругу в ответ на тревожный взгляд.

А что было дальше? Что он ответил? Что сделал? Что сказала я? От неожиданности я даже остановилась. Воспоминания, некогда чёткие, бережно хранимые, стали подёргиваться дымкой, туманом… Некоторые стёрлись окончательно, слившись с окружающей темнотой. В этот момент я по-настоящему испугалась! Только не это! Я могла потерять вещи, привычный мир, зрение, слух, но не саму себя! Даже обездвиженная, прикованная к кровати, впавшая в кому, я лелеяла свои воспоминания, перебирая, как драгоценные жемчужины, наслаждалась ими. Теперь, холодея, я не могла вспомнить лица школьных друзей, их имена, подёрнулись пеленой тумана лица родителей… То, чем я гордилась в свои пятьдесят лет — идеальная память действующего врача, которая хранила название каждой кости, да что там, всю анатомию на латыни, сотни лекарств, тысячи диагнозов — дала сбой.

Ну, нет. Не на ту напали. Я не собираюсь сливаться с этой тьмой. Не собираюсь становиться блуждающей беспомощной частью этого мрака! Я вновь опустилась на пол и стала с исступлением вырывать то одно, то другое воспоминание. Я чувствовала себя хозяйкой, которая вернулась в ограбленный дом. Знакомые стены, открытые окна с порванными занавесками, перевёрнутая мебель, отсутствие любимых картин на стенах, осколки посуды, статуэток… Зачем? Зачем забирать воспоминания?

Упрямым усилием воли я пробиралась сквозь тьму, отвоёвывала каждое лицо, каждое имя, каждое слово, каждый случай из жизни…

Кто знает, сколько я так просидела? Время как будто остановилось. Я больше не видела тьмы.

У меня перед глазами медленно, но верно вспоминалась моя жизнь. Я отматывала её в обратном порядке, с каждым годом всё легче пробиваясь к ярким воспоминаниям юности, нежному детству… В какой-то момент я почувствовала приятную лёгкость. Мои веки сомкнулись. Я вся немного сжалась, как будто уменьшаясь. Но я не испугалась. Мне было хорошо. Я, наконец, стала слышать звуки. Приглушённые, непонятные… Они не мешали мне засыпать. Мысли текли вяло. Я только сейчас почувствовала усталость. Но я не боялась заснуть, я знала, что теперь мои воспоминания останутся со мной. В мои мысли больше ничего не проникнет. Никто больше не украдёт у меня ни одну жемчужину из моей коллекции. Я как будто поставила ментальный щит на своё сознание. Теперь всё будет хорошо…

Я очнулась от странной тесноты и окружающего волнения, которое постепенно нарастало и передавалось мне. Мой мир схлопнулся. Я как будто оказалась выросшей Алисой в тесном домике. Чувство неприятное и тревожное, хотя мне никогда не были присущи приступы клаустрофобии. Я захотела вздохнуть, но не смогла. Распахнула глаза и не увидела ничего знакомого и понятного. Моя паника нарастала, а окружающие звуки набирали обороты. Стало невыносимо жарко, тесно и больно. Очень больно и страшно. Кислорода не хватало. Грохот нарастал. Испуганный разум распознал в этом грохоте пульс. Это точно пульс! Совсем рядом. Громкий, сильный и быстрый, но не мой. Такой пульс у человека, испытывающего сильное волнение или страх. Прижатые к телу руки коснулись чего-то странного и толстого у живота. В первую секунду, когда сжатие этой штуки стало причиной еще большего дискомфорта, на краю сознания мелькнула безумная идея. Нет, не может быть! Это просто не может быть пуповиной! Я умерла!

Тем не менее, после, наверное, девяти часов моих мучений, после сокрушительной боли, жестокого давления и удушья, мне стало очень холодно, я наконец-то смогла сделать свой первый, долгожданный вздох. Задрожав от неожиданно холодного воздуха на моей разгоряченной коже, я закричала, чувствуя ломоту во всем теле.

Я с трудом услышала, но не разобрала, когда мужской голос совсем рядом бодро сказал:

— Congratulations, Mrs. Swan! It’s a Girl!*

* Поздравляю, миссис Свон, у вас родилась девочка.

========== Не выдумывайте… ==========

Рене

— Доктор, мне кажется, что Белла очень молчалива, может быть, у неё что-то болит? — я растерянно посмотрела в грустные глаза дочки.

Маленький комочек жизни у меня в руках не издавал ни звука. Дети соседок гугукали, лопотали, повизгивали, пускали слюни, шумно сопели, хотя чаще всего просто орали, а моя доченька была очень спокойной. В ее серьёзных глазах и насупленных бровках я читала тысячи вопросов. Когда её приносили покормить, она долго медлила у груди, а потом, как бы нехотя, начинала есть. Моя соседка предупредила, что сначала малышка может сделать больно, но Белла была аккуратна, я бы даже сказала, деликатна. Как будто бы знала, что может сделать неприятно. Ее серьёзные глаза внимательно смотрели на меня, словно проверяя реакцию.

— Не выдумывайте, — как бы отвечал на мои невысказанные мысли молодой доктор. — Если бы у девочки что-то болело, она бы уже оповестила об этом всю палату! Помните, как громко и звонко она кричала сразу после родов? Этот процесс неприятен не только мамочке, но и малышу, поэтому все малыши кричат. Крик — универсальный способ младенца сказать о своих потребностях. Ваша дочка просто не капризна. Гордитесь и радуйтесь, — улыбнулся он, ласково поправив пелёнку девочки.

Я посмотрела на свою крошку.

— Ты не капризна, да, детка? И спокойная… Прямо вся в папочку, — ворковала я.

Тихо вздохнула. Ну кто бы мог подумать? Чарли Свон — мой муж. Школьный роман обернулся браком и дочкой. Хотя сначала беременностью, потом браком и дочкой. Чарли был так растерян, но уже через час после новости он, казалось бы, был счастлив. А я держала мою малышку и не могла поверить. Мне восемнадцать лет, а я мама такого вот светлоглазого чуда, которая смотрит на меня глазами свекрови, серьёзными такими, оценивающими.

«Не выдумывай, Рене, — повторила я себе. — Просто у тебя богатое воображение. Это просто ребёнок. Твой ребёнок. Доктор прав, если бы что-то было не так, ты бы об этом уже знала».

— Ты у меня очень умненькая девочка, да?

Светлые глаза утвердительно хлопнули ресничками, а головка чуть кивнула. Ха, вот я придумала! Мне кивнула девочка, которой два дня от роду! Я засмеялась, не заметив, как маленькая ручка освободилась от пеленки и дёрнула меня за прядь волос.

— Ай! Белла, не дерись, ой… отпусти мой локон… Ну, пожалуйста, детка… — маленькая ручка была невероятно сильной и уверенной. Эх, а предупреждали меня о кофточках с рукавичками.

Нужно сказать Чарли, чтобы привёз пару штук. Маленькие пальчики отпустили мои волосы так же неожиданно, как и схватили, а ручка легла на животик, бровки нахмурились, а губки задрожали, как будто ей было больно… Может быть, она обиделась на меня? И тут я вспомнила о небольшом покраснении возле её пупочка.

— Доктор, чуть не забыла! Посмотрите животик Беллы, мне кажется, эта штучка плохо выглядит…

Мистер Хёрт не успел уйти и с готовностью обернулся:

— Пуповина? Да, конечно. Я как раз должен был проверить, как она заживает, но увидев, что ребенок спокоен и не плачет, решил, что всё в порядке, и не стоит лишний раз беспокоить девочку.

Развернув пелёнку и осмотрев Беллу, он нахмурился:

— Знаете, она заживает очень плохо и, вероятно, болит. Видите это уплотнение? Его быть не должно, удивительно, что ребёнок терпит и не плачет. Необходимо заново обработать ранку и остановить воспаление.

Я испугалась.

— Это будет больно? Ей и сейчас больно? — я судорожно вглядывалась в нахмуренное личико дочери. — Это очень опасно, мистер Хёрт?

— Не волнуйтесь, подобное случается с каждым третьим ребенком, у вас так выглядит просто из-за того, что позже спохватились. Вы молодцы, что обратили внимание на это, — он передал Беллу медсестре.

Я молодец, да… Обратила внимание… Я справлюсь! Я буду хорошей матерью, ничего страшного не произошло. Ох, ну где же Чарли?

***

Белла (Валентина)

Первые дни после моего рождения меня не покидала странная апатия. Наверное, это послеродовая депрессия. И всё равно, что рожала не я, а меня! Мне было не легче! И я знаю, о чём говорю, я рожала!

Меня раздражало буквально всё. Крики детей, молодые неопытные родители, которые неправильно брали меня и каждый раз, кажется, готовы были уронить из-за своей неловкости, чересчур сильные медсёстры, которые пеленали меня, как мумию, оставляя свободной только половину лица, врачи, которые неудачно обрезали пуповину, ужасное зрение, которое было в разы хуже, чем даже моё в пятьдесят. Я видела лишь очертания, смутные и непонятные; меня раздражали голоса людей, которые говорили на английском, хотя, судя по акценту, меня окружали, скорее, американцы, чем англичане, раздражали собственные речевые центры, которые были не способны выдавить даже немного похожие на слова звуки, меня бесило собственное бессилие и непонимание окружающего.

Как? Почему? Зачем? Это что-то связанное с индийской философией возрождения душ? Разумная часть меня отказывалась в это верить и отчаянно буксовала, ввергая меня в мрачную меланхолию, другая, немного мечтательная, робко говорила, что всё будет хорошо, ведь у меня появился шанс прожить заново. Постепенно второй голос звучал всё более восторженно и громко, боль в пупке и теле вообще затихала, мои новые родители делали свои первые успехи на этом скромном поприще, а я осознавала открывающиеся передо мной перспективы.

Я — бывший первоклассный хирург в теле ребенка. Да, я потеряла свои опытные руки, которые в последние годы могли отрезать аппендикс совершенно без участия мозга, если операция не была осложнена перитонитом. Но все мои знания остались со мной. Как говорится: Omnia mea mecum porto. *Всё своё ношу с собой (лат.)

А ещё я родилась в Америке. Последний факт подтвердился, когда я услышала в машине по радио краткий прогноз погоды в штате Вашингтон. Моих знаний языка хватало понимать окружающих, но я сознавала, что мои знания больше разговорные. Их я почерпнула во время общения с Александром, его семьёй и друзьями, когда мы приезжали с мужем и дочкой в Аризону. Мои основные знания об этой стране были основаны как раз на отзывах деверя. Нет, я не испытывала ни малейшей излишне восторженной симпатии к своей новой родине, но одно я знала про США точно. Согласно тому же списку «Форбс», профессия врача была в тройке самых престижных профессий Америки. А самый дорогой профессионал — это хирург, его заработная плата в среднем составляет до двухсот тысяч долларов в год. Чуть меньше получают их коллеги, анестезиологи, а замыкают тройку самых дорогих профессий акушеры-гинекологи. Но и дальше в списке — тоже сплошь врачи: специалисты по лицевой хирургии, терапевты, стоматологи, психиатры. То есть, даже если эти руки не смогут лихо владеть скальпелем, я смогу найти себя в медицине, получив образование, а минимальные шестнадцать тысяч долларов в месяц сразу после резидентуры приятно выглядят по сравнению с семью тысячами рублей, за которые работают мои интерны в России.

Хотя не только в материальных перспективах дело. Это новые знания, по сути, другая школа медицины, новейшее оборудование, инновационные препараты, различные профессионалы своего дела. Да что говорить, я могу рискнуть и поступить в Гарвард! Да, денег на это уйдёт много, но то, что я справлюсь с обучением, я уверена. Здесь на врача люди учатся даже не десять лет, а иногда все шестнадцать. Но у меня-то за плечами почти тридцатилетний опыт работы хирургом. Я с улыбкой вспомнила, как года два назад переживала о скором выходе на пенсию. Хотела получить возможность поработать ещё, узнать новое? Получи и распишись, Валентина! Хотя теперь ты не Валентина, а Белла.

Что-то мелькнуло на краю сознания, но я упустила мысль, так как Рене, вроде так звали мою молодую маму, зайдя в детскую, заметила, что я не сплю, и решила, что я могла проголодаться.

М-да… Сейчас бы тортика… Шоколадного… А не вот это вот всё…

========== Мелкие неприятности ==========

Первый год моей новой жизни был невероятно сложным, прежде всего для моей психики. Начать с того, что мне почти постоянно хотелось спать. Я засыпала, не замечая этого, посреди какой-нибудь важной мысли, что невероятно бесило меня. А всё потому, что мне было очень трудно сосредоточиться с открытыми глазами, так как я постоянно теряла фокус. Но каждый день я тренировала глазные мышцы, чтобы скорее обрести нормальное зрение. Лишь после трёх месяцев я получила удовлетворяющий меня результат. Но нет предела совершенству! Я продолжала работу над собой и окружающими. И да, в зрячем состоянии это стало проще.

Так я узнала, что живу в относительно маленьком двухэтажном домике типично американского типа, хотя для крошечной меня, тут были царские хоромы, но я старалась соизмерять масштаб и быть объективной. Детская и спальня родителей располагались наверху, там же была ванна, где меня часто купала Рене. Чарли меня немного побаивался, хотя я росла образцовым ребенком, который хнычет лишь тогда, когда голоден, не берёт грязь в рот, спокойно лежит на руках и лишь морщится, когда нужно сменить памперс. Единственную истерику я устроила, когда у меня начали резаться зубы в восемь месяцев. Там было просто необходимо сбросить накопившийся негатив, но и того молодым родителям вполне хватило.

Рене была милой, но немного невнимательной, на мой взгляд, особой, хотя ветреность я списывала на возраст. Пару раз, заговорившись по телефону, она забывала меня на диване в гостиной, откуда менее разумный ребёнок мог легко «чебурахнуться» без присмотра родителей. Она могла легко перегреть детскую смесь, а один раз мамаша, замечтавшись, а может и по незнанию, чуть не вставила в микроволновую печь баночку яблочного пюре вместе с металлической крышкой. С ужасом увидев это, я подняла громкий плач, и она бросилась меня успокаивать. Как, могла, жестами, показала, чего хочу, и, спустя минуту, мы достигли консенсуса. Яркая синяя крышечка была гордо выдана мне.

Чарли казался мне более адекватным, поэтому, когда он пришёл вечером с работы, я показательно крутила крышечку от баночки в руках.

— Рене, у Беллы новая игрушка? — да, папочка, погремушки я гордо игнорировала, мягкие игрушки скидывала на пол, соски выплёвывала, а с металлической крышечкой от пюре — мы лучшие друзья… Странно, правда?

— Чарли, если честно, то я сама в шоке, я хотела подогреть ей баночку в микроволновке, но, когда она увидела эту крышечку, твердо дала понять, что хочет получить её немедленно.

Чарли внимательно посмотрел на меня и мою новую игрушку. Я по-прежнему увлечённо крутила металлический кругляш в руках, не делая попыток засунуть его в рот. Еще бы! Мало ли, где крышка была, и кто ее трогал? Мама ведь даже не помыла вещицу, когда отдавала мне. Я тихо вздохнула.

— Может быть, ей понравился цвет? — продолжала Рене, на что я непроизвольно закатила глаза.

Тут же поймала удивлённый взгляд Чарли, натянуто улыбнулась, высунула язык и, сделав глупое лицо, воспроизвела смешной булькающий звук, отчего мои слюни полетели во все стороны.

Отвратительно…

— Родная, — обратился Чарли к Рене, переводя взгляд на неё, — Ты хотела подогреть баночку вместе с металлической крышкой? — уже с подозрением спросил папа.

Бинго, парень!

Хотя, я зря радуюсь. С ним нужно держать ухо востро. Не хотелось бы, чтобы эти американцы сдали своего подозрительно умного в три месяца ребёнка на опыты. Ещё подумают, что я инопланетянка. У них этот миф популярен… Поля у них кто-то творчески приминает и косит, тарелки в небе всякие летают… У нас почему-то никто не удивляется, увидев нарисованные на грязной машине узоры, а иногда и буквы, складывающиеся в ненормативные слова. Про тарелки рассказывать вообще неинтересно, ведь после праздничного запоя и по возвращению домой мужа ждут не только летающие тарелки, но и сковородка, половник и вообще всё, до чего супруга дотянется.

— Нууу, да… — Рене нахмурилась, вспоминая, и тут до неё начало, видимо, доходить, — Ой… Она… Она могла взорваться? — на её лице явно проступал страх и смущение.

Я тихо хихикнула и так же тихо сказала, обращаясь, скорее, к крышечке, чем к родителям:

— Бум…

Рене посмотрела на мою игрушку в священном ужасе. А Чарли поднял бровь. Чёрт, тоже так хочу. Надо будет потренировать мышцы лица. А то пока занимаюсь только речевыми центрами и координацией в пространстве. Массаж молодые родители мне не делали, ручки и ножки не разминали, так что вопросы собственного равновесия я решала сама. Потом буду развивать мелкую моторику. В этой жизни я планировала улучшить свой врачебный почерк и всё же выбиться в хирурги. А для этого я должна очень хорошо владеть не только руками, но и всем телом, на самом деле.

Чарли посмотрел на меня, потом на жену и крякнул. В его карих глазах играли смешинки:

— Беллз, ты присматривай за мамой, когда меня нет дома, ладно?

Я заставила свои губы не разъехаться в предательской ухмылке. Моргнула.

Мама вспыхнула, что мило смотрелось на её бледной коже. Глаза у неё были нежно-голубыми, да и в целом лицо сердечком выглядело по-детски наивным. Интересно, у меня глаза папины или мамины? Кожа у отца была явно смуглее моей, так что цветом я, скорее, пошла в Рене. Волосы я свои видела плохо, они были ещё короткими, а моё любопытство не зашло до такой степени, чтобы специально вырывать у себя клок и сравнивать с родительским генофондом.

Вообще, в своей первой жизни я начала следить за своей внешностью только с поступлением в медицинскую академию. Сейчас мне было, скорее, любопытно увидеть себя, чем крайне необходимо, так как я знала, что всё может сильно поменяться с годами.

Зная множество рецептов поддержания красоты, я планировала начать следить за собой раньше, чем подростковые гормоны начнут вылезать на лице, волосы потеряют детскую пушистость и мягкость, а коренные зубы начнут расти вкривь и вкось, уничтожая правильный прикус, из-за которого стёсывается эмаль, и начинаются вечные походы к стоматологу.

Нет, я сделаю капитальную работу над ошибками своей первой жизни. И хотя все эти моменты я непременно прорабатывала перед сном, составляла мысленный план на завтра, каждый раз мне казалось, что в своих наполеоновских планах на жизнь я упускаю что-то важное. Какую-то знакомую деталь… И это было следующей неприятностью и минусом моего младенческого состояния. Я, по понятным причинам, не могла записывать и систематизировать новые знания привычным способом. О, как я мечтала, чтобы мои разрозненные мысли были похожи на упорядоченную картотеку больницы или библиотеки! Но, увы… Пока картина жизни в целом была очень зыбкой и туманной.

Странное оцепенение напало на меня через восемь месяцев после случая с крышечкой, когда к нам приехал друг отца по имени Билли. Судя по длинным чёрным волосам и красновато-коричневой коже, он был типичным индейцем. Чарли вылез из потрёпанного пикапа грязно-рыжего цвета вслед за водителем и, подойдя, поцеловал сначала Рене, потом меня, забрав у неё уже довольно увесистую дочь на ручки.

— Вот, Блэк, знакомься: это моя красавица Беллз. В следующий раз приезжай с девочками, наверняка им вместе будет веселее играть.

Билли посмотрел на меня, а я оценивающе посмотрела на него. Подняла бровь. Да, я научилась это делать недавно, и Чарли каждый раз приходил в неописуемый восторг, когда я изображала такую мордашку.

Индеец заметно удивился:

— Глазки определенно твои, Свон, — заметил он с усмешкой. Да, я уже видела в зеркале после ванны, что глаза у меня явно папины. И хотя пока они только набирали карий цвет, уже становилось ясно, что светлыми им уже не быть. Эх, а так хотелось быть нежным голубоглазым ангелочком… Ладно, что дали, то дали, привередничать грешно.

Я ответила на улыбку, сверкнув двумя нижними молочными:

— Отень плиятно познакомиться, мистл Блэк, — вежливо протянув ладошку, сказала я, отвратительно картавя. — Как у вас дела?

Если честно, я чувствовала себя кроликом из “Винни Пуха”, которому свернули челюсть и неправильно её вставили. Никогда не думала, что ребенку ТАК сложно разговаривать, но-таки это правда. Если мой английский словарный запас спустя почти год стал вполне сносным, и я даже ловила себя на том, что иногда думаю на этом языке, то разговаривать на нём было совсем непросто. Хотя я надеялась, что с появлением первых моляров* (жевательных молочных зубов, которые растут сразу после клыков) я справлюсь со своими дефектами речи. Я же врач, черт возьми!

— Хей, а она неплохо разговаривает для своих лет, Чарли! — воскликнул Билли, полностью игнорируя мой вопрос, хотя у них этот вопрос, скорее, вежливо-риторический, чем конкретный.

Я закатила глаза.

— Я вообсе сооблазительная для своего возласта, сэл, — серьёзно сказала я, чем очень рассмешила взрослых. Все направились в дом.

Рене недовольно скривилась, когда увидела, сколько мужчины наловили рыбы. Можно подумать, что отец пустые бутылки из-под пива привёз, а не хороший улов.

Мне тут же очень захотелось рыбки… Солёненькой… Красненькой… Как Лёша в своё время делал: со свежей варёной картошечкой, которую потом на сливочном маслице поджаривал до румяной корочки и посыпал укропчиком… И грибочки со сметанкой… Ммм…

Подбери слюни, женщина, — дала я себе мысленную пощёчину. — Твой удел нынче — каша и пюре.

— Раз твоя дочь такая сообразительная, может быть, она знает, кто победит в нынешних президентских выборах, а, Свон?

Выборы мне были до лампочки, если честно, после развала Советского союза я совсем перестала следить за политикой…

— Мне кажется, что победят республиканцы: Рейган себя неплохо показал, так что Джордж Буш легко обойдёт этого болезненного из Массачусетса, — твердо ответил Чарли, заходя в дом со мной на руках.

И это было хорошо, что меня крепко держал папа. Потому что, если бы я стояла сейчас на своих двоих, то упала бы.

ЧТО, простите? Какого чёрта?! Рейган? Джордж Буш?! Это — который старший?! Мамочки… это же… который сейчас год!?

— Не согласен с тобой, ещё неизвестно, как этот Буш себя покажет, когда дорвётся до реальной власти, пока его сдерживает лишь Рейган, а демократы не могут проиграть третьи выборы подряд, — голос Билли доходил до меня, как сквозь вату…

— А когда президенту делали операцию по удалению полипов из кишечника, кто был у руля? — насмешливо спросила Рене.

— Ха, всего лишь восемь часов! Даже я не смог бы развалить страну за столь короткий срок!

Они все смеялись, а я переживала свой маленький кошмар. Новым, потерянным взглядом я оглядела дом. Старая бытовая техника, домашний телефон, мебель… Ни намёка на сотовый, который в 2008 был даже у меня, пятидесятилетней бабульки, потому что мне его подарили коллеги… Тяжёлый телевизор, хотя уж в Штатах можно было давно купить не такой громоздкий…

Можно было бы… Не родись я в 1987… Не живи я сейчас в 1988!

Бл… — чуть не вырвался у меня ненормативный русский “бульк”.

— Так кто выиграет выборы, кроха? — весело поинтересовался у меня индеец, не замечая моего состояния.

— Буш… Победит Буш… — растерянно пробормотала я и оказалась права.

Ну, ещё бы!

========== Хьюстон, у нас проблемы…(с) ==========

Весь вечер, пока взрослые ели рыбу, пили пиво и смотрели бейсбол по старому, точнее вполне новому, телевизору, я мысленно сердечно костерила себя на все лады за невнимательность. Ведь были «звоночки». Почему я не замечала их? Почему не слышала новости по тому же телевизору или радио, почему не обращала внимание на разговоры тех же родителей, их быт? Я считала, что они, как молодая семья, живут достаточно небогато, поэтому у них нет хорошей машины и современной техники, но это не оправдание. Я слишком отвыкла смотреть телевизор в своей жизни, чтобы обращать внимание на него сейчас, для меня в последний год он служил, скорее, фоном и, заодно, возможностью отвлечь родителей, когда мне нужно было провести тренировку или лёгкую гимнастику, чтобы позже у меня не было проблем со связками и равновесием. Таким образом, занимаясь собой, я совершенно упустила тот факт, что живу в конце восьмидесятых…

А это всё значит, что я каким-то невообразимым образом попала в прошлое… В прошлое, черт возьми! И в этом прошлом где-то в России сейчас живу я, мой муж, дочь, родители… От нахлынувших чувств закружилась голова. А что, если… Безумная мысль мелькнула и пропала. Мне не попасть в Россию. Я американский годовалый ребёнок! Но Алекс через десять лет переедет в Аризону… Я помню его адрес, помню даже точную дату нашего маленького семейного отпуска там…

Я помотала головой, в надежде, что глупая, навязчивая мысль вылетит из головы от таких смешных манипуляций. Я не смогу подойти к себе прежней и рассказать ей всё, я даже не уверена, что смогу попросить её проверить легкие Лёше. Да и как я представляю себе поездку в другой штат в десятилетнем возрасте? Бред… Но такое искушение увидеть их. Хотя бы издали.

Я попыталась вспомнить, не мелькала ли фигурка маленькой кареглазой девочки рядом с домом Александра, не встречали ли мы её, гуляя в парке, приходя в магазин, может быть, я обращала внимание на чей-то пристальный взгляд и, найдя его в толпе, встретилась с серьезными глазами ребенка? Нет… Моя память не могла вспомнить ничего похожего.

Вздрогнув от громкого смеха Билли, я резко поднялась и пошла на кухню.

— Родная, куда ты? — Рене отвлеклась от подшучивания над Чарли и обернулась ко мне.

— Я хочу печенье, — хмуро отмахнулась я от неё, мысленно умоляя Рене удовлетвориться моим объяснением и оставить меня в покое на это короткое время.

— Я налью тебе молока, милая, — заботливо улыбнулась мне мама, вставая с дивана и направляясь в мою сторону.

Я сглотнула. Как не вовремя Рене решила побыть внимательной! Но тут же одёрнула себя. Женщина не виновата, что ты через раз называешь её Рене в своих мыслях, так и не смирившись, что теперь ОНА твоя мать…

Глубокий вдох не привёл мысли в подобие порядка, но искусственно замедлил зашкаливающий пульс. Спокойно, Белла. Сейчас ты сядешь на свой стул и будешь играть роль счастливого ребенка этой милой, в общем-то, женщины. Сев за стол, я подтянула к себе вазочку с овсяным печеньем. Взяла одно и начала задумчиво крутить его в руках, взвешивая все «за» и «против».

— Эй, крошка, может не стоит обдумывать план по захвату мира с таким мрачным лицом? — Рене, улыбаясь, подсела рядом, поставив передо мной стакан с подогретым молоком. Без пенки. Она быстро учится быть хорошей мамой.

Я мрачно усмехнулась, провожая взглядом печеньку, которую она взяла с вазочки.

Состроив серьёзное лицо, я невозмутимо пробормотала, откладывая свою печенюшку:

— Да, ты плава… Слиском больсая велоятность того, сто с такой плохой маскиловкой мной заинтелесуется Пентагон…

Рене подавилась откушенным десертом и закашлялась. Я спокойно пододвинула к ней стакан с молоком. Осушив его до половины, мама с недоверием посмотрела на меня:

— Изабелла Мари Свон, надеюсь, это была шутка?! — раскрасневшись, строго спросила она.

— Нет, — спокойно ответила я, внутренне посмеиваясь её ошарашенному лицу. Выждав театральную паузу, я добавила, — это был салказм.

Чарли

Проводив взглядом жену и дочку, я обернулся к другу.

— Знаешь, Билли, мне кажется, что моя дочь — самая лучшая, но самая странная на свете.

Блэк посмотрел на меня насмешливо:

— Кажется, я понимаю, о чём ты говоришь, потому что у меня таких две. До сих пор не могу выбрать, кто из них лучшая, а кто странная. Наверное, та, что в данный конкретный момент не шкодит… — индеец ласково улыбнулся, видимо, вспоминая шалости близняшек.

— Белла никогда не шкодит. Знаешь, недавно застал её в детской, и она делала зарядку… — я заметил, как друг поднял бровь, мол: ну и что? В чём криминал?

— ПОЛНОЦЕННУЮ зарядку, Билли! С приседаниями, наклонами и растяжкой! Я не показывал ей этого…

— Конечно, не показывал, ты бываешь дома только вечером и в выходные. Кстати, знаешь, я думаю, что в таком темпе ты дослужишься до шерифа, — он похлопал меня по плечу.

— Дело не в этом, Билли. Моя дочь делала мельницу руками и считала… Считала на немецком! — в голове так и стояла картинка, как Белла, наклонившись, с идеально прямыми ногами касается правой рукой пальцев левой ноги и наоборот, приговаривая: айн, цвай… айн, цвай…

— А какой язык в школе учила Рене? — вопрос друга ворвался в мои воспоминания.

— Конечно, испанский! Билли, мы все учили испанский! У нас в Форксе даже курсов других языков нет, насколько мне известно.

— А ты сам-то её спрашивал на эту тему?

— Рене или Беллу?

— Беллу, конечно. Извини, но Рене не производит впечатления продвинутой матери.

— Не критикуй мою жену, Блэк, она старается, — огрызнулся я, но потом вздохнул, вспомнив случай с крышечкой и пару подобных моментов…

— Знаешь, я не стал спрашивать Беллу по поводу зарядки. Мне показалось, что это глупо — подозревать собственного ребёнка в чём-либо. Она вполне могла увидеть, как какой-то рыжий немец вёл программу фитнеса. Телевизор работает целыми днями, а Белла никогда не смотрит мультфильмы.

— Эй, а вот это действительно странно. Мне казалось, что все дети любят мультики!

— Моя дочь — исключение, — я улыбнулся воспоминаниям. — Мы пробовали их ей включать, но, кажется, что она смотрела их из вежливости минут десять, а потом просилась спать.

— Ну и ну! У тебя действительно идеальный ребенок, Свон. Моих девочек уложить можно только после трёх сказок.

— Вот тебе и «ну и ну». Ты бы видел, как Белла веселилась, узнав значение этой фразы.* (Дело в том, что в английском есть устойчивое выражение «Holy cow» дословный перевод на русский — «святая корова», имеет значение типа: «ну и ну», «бог ты мой», «вот это да»)

— Не знаю, что её рассмешило, но она хохотала до слёз.

— А она знает, что такое «корова»? — осторожно спросил Блэк.

— Я подозреваю, что да. Потому что потом она спросила про коровьи рожки и их отношение к ангелам.

Билли посмотрел на меня, словно надеясь, что я скажу, будто это шутка. Но это не было шуткой…

— Ты меня разыгрываешь.

Я покачал головой.

— У неё специфический юмор для годовалого ребенка, — я усмехнулся, вспоминая, что Белла, в отличие от той же Рене, всегда понимала мой сарказм. Я видел это по прищуренным глазам и закушенной губе дочери, когда она сидела рядом во время наших утренних подначек с Рене.

Я подозревал, что ранний брак — это не то, о чём мечтала Рене, заканчивая школу. Она всегда хотела уехать из этого города, ей не нравился постоянный дождь, она хотела жить в мегаполисе, а не быть одной из трёх тысяч жителей населенного пункта под названием Форкс. Мы были разными. Но я любил её. Наверное, я мало говорил ей это, всегда считая, что самым красноречивым проявлением любви являются поступки. Но ей нужны были слова, наверное. Жаль, что в нашем случае нельзя сказать, что противоположности притягиваются. Это чудо, что школьный роман с весёлой девчушкой неожиданно перерос в брак.

Я помню, как Рене сказала мне, что беременна. Почему-то я представлял голубоглазого мальчика, который ходил бы со мной вместе рыбачить и на бейсбол… Парня, которого бы я в четырнадцать лет научил стрелять и основам рукопашного боя. Парень, который мог бы продолжить моё дело…

Но, когда на УЗИ нам показали маленькую девочку, я понял, что мои мечты о сыне были не идеальными. Парни бывают откровенными балбесами и шалопаями. Девять из десяти бросают родителей и уезжают в дальние дали, не поступают в колледж, начинают пить раньше двадцати одного или что похуже. Мальчика трудно воспитать, тем более помощнику шерифа. Слишком много времени съедает работа. Слишком мало внимания остается для ребёнка. И редкий ребенок понимает необходимость работы.

«Мой папа шериф». В устах парня это звучит как вызов, хвастовство, тогда как если эти слова скажет девочка, в них будет предупреждение. Только взяв на руки этот маленький попискивающий и дрожащий комочек из рук медсестры, я понял, насколько счастлив, что у меня именно дочь. Но при взгляде в растерянные глаза, которые смотрели как будто сквозь меня, я испытал самый настоящий страх, который не знал никогда в жизни.

Она такая маленькая, такая беззащитная. Кто, если не я, защитит её, такую хрупкую, такую слабую? А если обманут? Обидят? При одной мысли об этом мои кулаки каждый раз непроизвольно сжимались, грозя уничтожить будущего неудачника, который рискнёт её расстроить. Первые месяцы я боялся даже взять дочку на руки. Она выглядела слишком хрупкой для этого мира. Маленькие пальчики меньше моего ногтя на мизинце ввергали меня в шок. Она точно вырастет? — хотелось спросить мне, глядя на её миниатюрность.

Все мои школьные друзья подшучивали, что теперь мне мало удастся поспать. Что теперь моя жизнь превратится в ад и будет подчинена детскому крику, пелёнкам, бутылочкам и памперсам. Причём мне необходимо будет научиться распознавать по децибелам, чего же хочет Белла.

В реальности с ребёнком проблемы были минимальны. Она много спала, а когда не спала, то ела или занимала себя самостоятельно. Поначалу мы с Рене, наслушавшись чужих советов, накупили дочери цветных игрушек, но все они мало привлекали моего ребёнка.

Говорят, что дети немного с другой планеты, но если выстроить всех детей в ряд и поставить рядом мою Беллу, она бы явно была на этой планете, по меньшей мере, военным маршалом или президентом, с такой серьезностью она порой смотрела на наши попытки её развеселить. Иногда я готов был поклясться, что она закатывает глаза, когда мы вели себя, по её мнению, глупо.

Необыкновенный ребёнок. Мой ребёнок. Моя дочь.

Мне казалось, что она понимает некоторые вещи даже лучше, чем я. Хотя, возможно, с большой натяжкой, некоторые моменты можно было назвать простым совпадением. Но… с ОЧЕНЬ большой натяжкой.

Чего только стоит случай, когда мы в прошлый раз поссорились с Рене, потому что она начала в открытую флиртовать с Бобом, кассиром продуктового магазина? Мы ругались по дороге домой, не замечая ребёнка, который с задумчивым видом рассматривал пейзаж на заднем сидении автомобиля. На секунду замолчав, переводя дух, мы услышали, как дочь напевает сама себе смутно знакомую мелодию.

— Чарли, пожалуйста, скажи, что это не La donna è mobile из Риголетто*… (знаменитая ария оперы Джузеппе Верди, слова которой на русском выглядят так «Сердце красавиц склонно к изменам и к переменам, как ветер мая…») — более образованная в музыке Рене перевела на меня ошарашенный взгляд.

До меня тоже быстро дошёл смысл этой мелодии, и я аккуратно съехал на обочину.

Обернувшись на дочь, которая перестала напевать, как только мы остановились, я спокойно спросил:

— Белла, что ты поёшь?

В карих глазах дочери мелькнула растерянность, потом лёгкий страх, а потом её глаза стали хитренькими.

— Песенку, — она улыбнулась, как будто только что провернула шалость, но знала, что ей ничего за это не будет.

— А ты знаешь, что это за песенка? — осторожно спросила жена.

— Да, её пел глустный дядя в телевизоле, — спокойно пожала плечами наша крошка.

Дальнейший путь до дома прошёл в молчании. По приезду Белла первым делом ушла мыть руки, оставляя нас с Рене разбирать продукты. Мы молчали; я не самый разговорчивый человек по натуре, молчание же говорушки Рене настораживало.

— Дело не в Бобе, Чарли. Я не права, знаю, но я не могу так больше. Это длится уже не первый месяц…прости… Я… Я решила уехать, — уверенно закончила Рене.

Я посмотрел на неё. Вид у жены был виноватый. Но она ведь не могла говорить о разводе, так ведь? Возможно, я был не лучшим мужем, которого она заслуживала, но… Я старался, у нас была семья, у нас была Белла… Маленькое, почти годовалое чудо, которое напевает Верди, когда её непутевые родители ссорятся.

— Надолго?

Она сглотнула.

— Навсегда.

Это маленькое слово ударило меня под дых.

— А Белла?

— Белла поедет со мной.

— Нет.

Я был решительно против, чтобы она забирала дочь, но внутренне понимал, что вряд ли суд встанет на мою сторону, отдавая опеку в мои руки.

— Чарли, подумай сам, что ей может дать этот город? Наша дочь умница, ты не можешь этого отрицать! Господи, да все мои подруги жалуются на то, что их дети совсем не разговаривают почти в два года, а нашей малышке десять месяцев, а она говорит предложениями! Вспомни Эрика Йорки, он старше её на полгода, но до сих пор не освоил горшок и ест левой рукой! Ей нужны курсы, ей нужны кружки, хорошая школа, колледж! Господи, ты только подумай, сколько может дать Белле мегаполис.

— Рене, но ведь дело не только в Белле, признайся. С самого начала, ещё до её рождения, ты мечтала лишь о том, сколько большой город может дать ТЕБЕ! — я понимал, что Рене права и Белле не место в Форксе, но мне была невыносима мысль, что они уедут. Я любил своих девочек.

Но всё дело было в том, что Рене уже не любила меня. Я видел, как постепенно её глаза гаснут, и в них зарождается грусть. Она чахла под вечно хмурым небом Форкса. Она разочаровалась в браке со мной. Но она определённо не была разочарована Беллой. Я знал, что Рене любит нашу дочь. Я медленно разжал кулаки. Я сдавался.

— Хорошо, я дам тебе развод, — решение далось мне непросто, резко защемило сердце, но я и не подумал растереть грудь в этом районе, не желая показать себя слабым и разбитым решением женщины, которую по-прежнему любил, — Белла останется с тобой, но я хочу, чтобы она приезжала ко мне на лето.

Рене вскинула подбородок выше. Она выглядела почти оскорблённой.

— Конечно, ты можешь видеться с ней в любое время, я не собираюсь ограничивать тебя в этом. Но, полагаю, тебе будет трудно, так как я планировала переезжать в Аризону.

— Не в Сиэтл?! — мне резко стало хуже, я тяжело опустился на стул.

Господи, ну конечно. Рене давно мечтала переехать туда, где побольше солнца.

— Нет, я уже нашла чудесный домик в Финиксе… — жена поджала губы.

Значит, она уже присмотрела домик…

— Рене, там сорок градусов по Цельсию в тени почти круглый год, а если Белле не понравится такая жара?! — я не выдержал и ударил ладонью по столешнице.

Женщина напротив меня тихо вскрикнула. Да, я редко повышал голос, тем более она никогда не видела меня в таком состоянии. Что же, когда, как не перед разводом, можно узнать все грани характера человека, с которым жил под одной крышей, делил спальню и воспитывал дочь… Поспешность жены в этом вопросе тоже стала для меня сюрпризом. Она не дала мне и шанса.

— Я уверена, что Белле будет хорошо там. Конечно, если ей будет плохо, я подыщу другое место, но это будет явно не этот Богом забытый городишко! — вспылила она. — Наша дочь не застрянет в этом болоте, чтобы выйти замуж «по залёту» и всю оставшуюся жизнь чистить рыбу, пить пиво, лежать на диване и смотреть бейсбол по телику!

Это было как пощёчина. Резко встав, отчего стул громко скрипнул, я быстро вышел из кухни.

Позже Рене опять извинилась.

Мы поговорили и решили, что на время оформления развода будем вести себя по-старому, чтобы Белла даже не догадывалась о том, как всё плохо. Я дал возможность Рене сказать самой о переезде. Сам же почти всё свободное время посвящал дочке.

Сегодняшний вечер с Билли был исключением. Я кинул взгляд в сторону кухни. Возможно, сейчас Рене говорит Белле о переезде. Что она подумает? Обрадуется ли? Расстроится ли?

— Это правда, что вы разводитесь, Чарли?

— Так заметно?

— Нет. В том-то и дело, — Билли внимательно посмотрел на меня. — Такое впечатление, что вы передумали.

— Это только иллюзия для Беллы, — отрезал я. — Документы почти готовы, домик в Финиксе будет снят с первого числа месяца.

— Может быть, я не вовремя… — неуверенно начал друг.

— Нет, Билл, всё в порядке. Я в норме. Так будет лучше для Беллы.

С кухни донёсся радостный визг. Маленький кудрявый ураганчик быстро подбежал ко мне, я тут же подхватил девочку на руки и закружил, отчего она весело засмеялась.

— Папа! Папа! Это плавда, да?! — глаза Беллы были восторженно распахнуты. — Мы пелеезаем в Ализону?!

Я оглянулся. На пороге кухни стояла Рене. Ей не хватило духу сказать дочке всю правду. Я прочитал в её глазах просьбу. Вот как… Что же, у меня будет время прийти в себя, когда девочки уедут, а пока мне нужно собрать последние силы и сказать дочери правду, раз это не смогла сделать Рене.

— Да. Вы с мамой переезжаете в Аризону.

Белла моргнула. В её глазах поселилась тревога.

— А ты? — её голос упал на октаву. Больше не было улыбки. Моя бедная проницательная девочка…

Я перевёл дыхание. Закрыл глаза, чтобы она не увидела блеснувшие, совершенно несвойственные мне, слёзы.

— А я буду ждать тебя каждое лето в Форксе, Белла. Я всегда буду ждать тебя, малышка.

========== Тик-так… Это не часы… Это бомба… ==========

Белла (Валентина)

— А я буду ждать тебя каждое лето в Форксе, Белла. Я всегда буду ждать тебя, малышка.

Он будет ждать меня в Форксе.

Тик-так…

Вся моя недавняя радость от новости Рене растаяла в один миг. Я смотрела в печальные глаза Чарли и понимала, как ему трудно. Отстранившись, я слезла с его рук. Ещё раз внимательно посмотрела на него, потом на Рене. Конечно, я не питала иллюзий относительно личности инициатора развода, поэтому суровый взгляд, который я послала новой матери, женщина не выдержала. Она опустила глаза.

Воздух стал каким-то густым. С каждой секундой его становилось сложнее проталкивать в лёгкие.

Они разводятся. Мои родители разводятся. Рене и Чарли…

Тик-так… Тик-так…

В этот момент я не была ребенком. Я была Валентиной Архиповной Скоролец, в девичестве Рихтер, которая была женой прекрасного человека, чем-то похожего на Чарли. Я прожила в браке двадцать четыре счастливых года. Всё, как в клятвах, пока смерть не разлучила нас. Нетрудно догадаться, что я была категорически против разводов. Тем более, если есть дети. А ведь у них есть дочь, не так ли? И где-то там, глубоко внутри меня, сейчас лил слёзы этот ребенок.

Не такой ценой я мечтала попасть в Аризону…

Тик-так…

Я смотрела на людей, которые были рядом со мной в этот сложный год. Неужели я была настолько плохой дочерью, и они решили, что такая семья их не устраивает?

«Нет, — отмела я моментально эту мысль, — ты сделала всё, чтобы от тебя не было никаких проблем».

Причиной развода я не являлась, но мне было, что сказать на это их «взрослое» решение, однако я вовремя вспомнила, что мы не одни.

Друг Чарли, Билли Блэк, неуверенно смотревшийся в маленьком кресле нашей гостиной, начал подниматься.

— Я, наверное, пойду, шериф, — смущённо пробормотал индеец.

Тик-так…

Телевизор был включён, и там шёл бейсбол, но почему-то я не слышала ни воя трибун, ни быстрой речи комментаторов. Мою черепную коробку ощутимо вскрывало равномерное тиканье часов, похожее на пульс.

Блэк тоже знал про развод. И молчал. Как и мои родители.

— Ну… Пока, кроха, — обратился ко мне Билли, так как другие молчали.

Мне нужно вспомнить о своей роли ребенка, о которой я так неосторожно забыла, доверившись этим двоим. А они меня обманули. Я сглотнула ком в горле.

— Доченька, я… — взволнованно начала Рене, но я прервала ее быстрым взмахом руки.

Тик-так… Тик-так…

«У тебя не получается. Ты не ребенок, — казалось бы, насмешливо тикали они, — Ты не похожа на неё. Ты не Белла Свон».

Никогда не страдала вандализмом, но сейчас очень захотелось сломать эти часы.

Чарли во все глаза смотрел на меня. Его руки были по-прежнему широко расставлены, как будто он боялся, что я вот-вот упаду. Нет, мне не настолько плохо. Я стою на своих маленьких, хрупких ножках куда увереннее, чем они.

Тик-так…

К черту!

Резко развернувшись, отчего пышная, нарядная юбочка в бело-зелёную клетку расцвела на секунду пионом, я тихо направилась к лестнице, чувствуя спиной взгляды застывших людей. Быстро преодолевая ступеньки, я судорожно хваталась за столбики перил.

Почему мне так страшно? От чего я бегу? Куда хочу спрятаться? Что со мной происходит? Неужели это детская психика, которая дремала почти год, решила проявить себя в самый неподходящий момент?

Тик-так…

«Это уже было» — издевались часы… А, может быть, не часы? А что? Бомба с часовым механизмом?

Ты знала, что они разведутся — накрыло меня сознание… Как? Откуда? Ведь ты сегодня видела, буквально пару часов назад, как Чарли поцеловал Рене, возвращаясь с рыбалки… Потом они сидели и смеялись вместе на диване… Пока ты мечтала встретиться с бывшими родными в Аризоне… Увидеть мужа, дочь, внучку…

Кровь бешено неслась по венам. Бах! — правый глаз настойчиво зачесался, такое бывало, когда лопался сосуд.

От выстроившихся в ряд мыслей меня заколотило. Я почти достигла детской, когда перед глазами замелькали слова внучки из прошлого:

Форкс. Рене и Чарли. Развод. Аризона. Индеец Билли Блэк. Изабелла Свон…

Ты попала, девочка…

========== Шагая по дороге в ад, я ещё и наслаждаюсь путешествием (с) ==========

«Ну что, Валентина Архиповна, будем разбираться?» — спокойно спросило моё подсознание, когда я, придавленная страшной догадкой, буквально вползла на слабых ногах в детскую и прислонилась к стене.

Будем… Куда деваться-то?

Вариантов на самом деле два. Даже три, но своё сумасшествие я отмела сразу.

Вариант первый: автор истории про вампиров, кажется, с фамилией Майер, которую я запомнила только благодаря аналогии с именем основателя финансовой династии Ротшильдов, абсолютно случайно, ненароком, так сказать, использовала для своей книги имена и биографию реальных людей, которые жили в этом городе… Только женщина слегка приукрасила настоящую историю, добавив перчинки в качестве вампиров. Может быть, она даже жила в этом городе, поэтому и знала меня и моих родителей.

Очень заманчивое оправдание, да только сейчас я начинаю вспоминать некоторое несоответствие. Рене и Чарли, согласно книге, развелись, когда Белле было полгода. Мать просто сбежала из Форкса в Аризону. Этот момент очень не понравился мне, когда я слушала эту историю впервые, поэтому я его хорошо запомнила. Но сейчас мне одиннадцать месяцев. И сегодняшняя сцена не похожа на побег. Чарли знал про развод, в неведении была только я. И, главное, я совсем не похожа на Беллу.

Еще одним камнем преткновения в этой лёгкой для психики версии была банальная американская жажда оригинальности и право имени. Ну не могла эта Майер так запросто взять и скопировать чужие жизни, не изменив даже фамилии! Наша маленькая, ничем не примечательная семья — не объект для публичности. Первым бы пошел в суд Чарли, который был человеком закрытым и не стал бы мириться с тем, что его дочь стала известна, как героиня книги о каких-то упырях!

Но второй вариант не нравился мне совсем. Он походил на какой-то розыгрыш, и я бы уже начала смеяться, не будь я сейчас в теле годовалого ребенка, который, к слову, родился в 1987.

— Демиурги — это ведь создатели мира, да? — продолжала щебетать Нюта. — Мне кажется, что каждый автор по-своему Творец… Особенно автор, который написал что-то такое, что затронуло много душ людей. Ведь каждый раз, читая, человек как будто переносится в новую Вселенную! Автор вкладывает в своё произведение свои мысли, душу, фантазии, а читатель насыщает книгу своими чувствами, он оживляет героев в своём сознании, ассоциируется с ними! Лично я представляла себя Беллой… Хотела бы я быть на её месте…

Нет…нет… НЕТ! Я же не хотела быть на этом месте! Мне даже не понравилось, что Аня мечтала о подобном. Всё, чего я хотела на тот момент, — это умереть побыстрее, чтобы не занимать место возле аппаратов жизнеобеспечения, отнимая у кого-то шанс, чтобы не быть запертой в собственном теле.

«А вместо этого ты сама получила шанс на новую жизнь. Теперь ты в другом теле, — внезапно дошло до меня. — И вы не так уж не похожи с этой Беллой. Обе старомодны и жертвенны, хотя ты уже без фанатизма. Год без движения в коме совсем не улучшил твой характер, да, Валя? Ты хочешь жить».

Да, хочу! И мне плевать, предстоит ли мне судиться с автором бестселлера, которая нагло возьмёт для своего сюжета эту биографию, или мне придётся встретиться с вампирами, которые через четырнадцать лет должны приехать в этот город.

Если будет суд, то компенсацию по нему я пущу на колледж, а если будут Каллены…

Тяжелый вздох.

Вот сначала своими глазами этих беженцев из морга увижу, а потом подумаю, чем они могут помочь медицине в целом и мне в частности. Доктор Карлайл, наверняка, хоть раз, но заканчивал Гарвард… И проходил стажировку в Швейцарии… А какой у него опыт врача и стаж в хирургии…

Моё дыхание перехватило, глаза заблестели, и я поняла… Я уже не против. Нет, не так, я ХОЧУ познакомиться с Эдвардом Калленом и его семьей… Особенно с Карлайлом. Хотя можно просто с Карлайлом. К черту Эдварда! Это точно не мужчина моей мечты! Из-за своего молодого вида он мог разве что ассистировать при закрытых травмах. Он не сдерживается от вида крови, о чём с таким хирургу разговаривать?

А вот Карлайла я могу удивить… Достаточно того, что я помню всех нобелевских лауреатов по физиологии и медицине вплоть до 2008 года, я знаю о новых препаратах, их свойствах, плюсах и минусах современных методик, которые только предстоит придумать в этом мире.

Боже, да я могу посоревноваться с самой Элис в прогнозировании курса рубля и его соотношения к доллару! Я знаю, что 30 июня 2002 года Бразилия обыграла сборную Германии 2:0 и стала пятикратным призёром Чемпионата по футболу! На одном этом знании я могу заработать миллионы, сделав одну ставку в несколько долларов. Почему я не задумывалась об этом?

А сам вирус вампиризма, на что он влияет? Как столь быстро и кардинально может изменить живую плоть? Их тела перестали стареть и расти, то есть остановилось развитие клеток, но что-то же перерабатывает полученную кровь в энергию? Куда деваются продукты распада? Эдвард съел кусок пиццы в столовой, что будет с этим куском, если его тело принимает только жидкую пищу? Вопросы, вопросы, вопросы…

Я прикрыла ладошкой рот и прошептала еле слышно:

— Спасибо… За то, что я жива, здорова и у меня есть путь, по которому я могу пройти.

Даже если это дорога в ад, я буду наслаждаться путешествием. И интересной компанией.

========== Хорошо быть бесстрашной, когда никто не пугает (с) ==========

— Белла… Родная, ты точно не хочешь взять игрушки? — Рене смотрела на меня с сомнением.

Боже, ну зачем нам этот детский мусор? Разве что забрать с собой этого красивого фарфорового мальчика, в которого я буквально влюбилась, когда впервые увидела это чудо на витрине маленького антикварного магазина…

Игрушка была новой, не старинной, и это было хорошо видно по качеству фарфора и мягким переходам цвета, хотя сама кожа была непривычно бледновата, на мой взгляд. Темные глаза цвета спелой вишни были особенно хороши и были не наивно распахнуты, как у большинства подобных кукол, а немного прищурены, что заставляло думать, что этот милый мальчик сосредоточен на решении какой-то загадки.

В общем, я не просила эту куклу. Но Чарли, заметив мой интерес, тут же решительно вошёл в магазин. Хозяин антикварной лавки быстро узнал моего отца и сделал хорошую скидку такой «очаровательной» девочке, как я. Мальчик-мыслитель был бережно упакован в коробку, повязан золотистым бантиком и вручён папе, так как ростом превосходил махонькую меня. Я была в восторге. Никогда не видела фарфоровых кукол-мальчиков, да с таким мастерством сделанных, так что тут прямо налюбоваться не могла в первый день. Нет, какой красивый!

Вернувшаяся в этот же день из Аризоны Рене была тоже восхищена подарком, хотя в куда больший восторг ее привел новый домик в Финиксе. Я была уже наслышана о нём. Одноэтажный просторный домик в стиле ранчо.

— Две ванны, детка! — восторженно описывала мама, не замечая, как поморщился Чарли. — И кухня такая большая и светлая! И окна выходят прямо на восток! А какая там погода, милая! На твой день рождения уже передали солнечную погоду! Да что я говорю, там почти всегда солнце! Тебе там понравится, гарантирую!

После того, как я окончательно успокоилась и привела мысли в порядок, я вышла к родителям, и мы долго говорили о семейных ценностях, о любви, о том, что обманывать тех, кого любишь, нельзя, и так далее. Я сумела развернуть беседу так, что все эти правильные вещи в основном говорили они, а я с наивным видом задавала наводящие вопросы.

— Мама, я возьму только Тутти, я хочу, чтобы он стоял в моей комнате.

Да-да, я назвала куклу в честь наследника трех толстяков, и что? Никто из моих родителей не читал советскую сказку Юрия Олеши, так что вопросов по поводу имени фарфорового друга с живыми глазами мне не задавали. Всего лишь очередной каприз маленькой девочки. Ну и чудненько!

Проводив взглядом маму, которая унесла моего Тутти, я в последний раз осмотрела комнату на предмет любимых вещей. Большой деревянный шкаф, зеркало в старинной раме, детская кроватка, кресло-качалка, в которой успокаивала меня Рене, когда у меня резались зубы… Комната дышала теплом и покоем. Наверное, я буду скучать по этому дому, этому городу, и даже погоде.

Согласно последним прогнозам погоды, которые ежедневно проверяет Рене, следующий дождь в Финиксе обещается только в феврале, хотя и тогда температура не должна упасть ниже семидесяти семи градусов*(Имеется ввиду по Фаренгейту, что равно 25°C). Такой жаркий климат для меня, коренной сибирячки, выглядел несколько пугающим, но я внушала себе, что не получу рак кожи, если займу себя чем-то полезным.

Планы были грандиозными. В отличие от книжной Беллы, я не была неуклюжей. Гимнастика, ежедневные зарядки на растяжку и равновесие дали свои плоды, чему я была несказанно рада, понимая, что проблема была не в смещенном центре тяжести, а в невнимательности родителей, которые вовремя не обратили внимания на плохую координацию ребенка.

Таким образом я планировала с четырёх лет записаться на упрощённые уроки балета. Можно было бы подождать пару лет и записаться на бальные танцы, но… Когда я посмотрела на шлепанцы и сланцы, которые мне вручила счастливая Рене, я поняла, что от детского плоскостопия меня отделяет максимум год, и если я не хочу проблем со спиной, то я должна либо срочно объяснить молодой мамаше, что мне необходима обувь с супинатором, либо искать молчаливые методы решения. Одной из лучших профилактик от плоскостопия, если мне не изменяет память, является балет или ходьба на носочках. Балет так же был полезен для фигуры, прекрасно влиял на связки, осанку, делал походку лёгкой, а движения грациозными.

Я Свон, в конце концов! * (Swan — лебедь)

Но пока мне в скором времени грозило детское чистилище. Детский сад. Честно сказать, я была по-настоящему удивлена фактом, что в Америке почти нет декретного отпуска. Мамочкам дают полтора месяца, чтобы прийти в себя после родов, а потом малыш, которому всего лишь шесть недель, отправляется в детский сад, где таких червячков от пяти до сотни на здание, и это только младшая группа.

Привозят детей, не знающих, что такое настоящий дом и мама в семь утра с котомочкой, в которой одеялко, памперсы и бутылка со смесью, а забирают полвосьмого вечером. Услышав подобное, я поняла, как мне повезло в первый год жизни, что Рене не искала работу. Не представляла себя в этом садике. Но, скорее всего, придётся смириться с этим, как с неизбежным злом.

Ладно, в садике тоже можно найти плюсы; то, что я их пока не вижу, — это другой вопрос. Но это не значит, что я не буду их искать. Если мне станет скучно, я всегда смогу уйти в себя, освежая воспоминания и полученные в прошлой жизни знания. Но не думаю, что этот этап американского образования окажется таким бесполезным. Это будет хороший опыт общения со «сверстниками». Я смогу попытаться проникнуться этой культурой, где дети с облегчением покидают отчий дом, едва закончив школу. Мне нужно стать своей в этой стране, потому что мой менталитет, мой образ мыслей остался российским, я бы даже сказала советским. Всё-таки многое зависит от детства… И если я не хочу ещё больше выделяться из коллектива, мне стоит постараться хотя бы понять, что движет моими новыми соотечественниками.

Интересно, вампирам не скучно постоянно ходить в школу? Представив на миг, что каждые пять лет я хожу на одни и те же уроки в школе, я искренне посочувствовала бессмертным…

— Детка, спускайся, папа уже ждёт нас внизу! — громкий голос Рене прервал мои мысли.

Ну вот и всё, я уезжаю…

Аризона, держись!

========== Аризона ==========

Полёт я почти не запомнила, никогда не любила воздушный транспорт, а на стресс мой юный организм реагировал весьма специфически — он впадал в спячку. Проснулась я, когда мы уже получали багаж в аэропорту Sky Harbor. Именно здесь нас с семьёй обычно встречал Алекс… Через десять лет этот аэропорт будет выглядеть почти точно так же, насколько я могу судить по воспоминаниям. Интересно, тут уже есть небольшой музей авиации, или его организовали позже?

Я вертела головой во все стороны со всей детской непосредственностью, на которую была способна. Родители, глядя на моё любопытство, лишь улыбались и тихо переговаривались. Мы выглядели типичной американской семьёй. Но, к сожалению, это было не так, единственным связующим звеном в нашей маленькой группе была я. Со вчерашнего дня моих родителей уже не связывал брак.

— Белла, крошка, в чём дело? — Рене первая заметила, как мой ажиотаж от «нового-старого» места сменился грустью.

— Тебе не жарко? — с тревогой спросил папа.

— Нет, всё холошо, я плосто устала…

Я на самом деле чувствовала себя уставшей, но не в том смысле, в котором подумали родители. Если мои физические силы восстанавливались легко, то где черпать моральные — я не могла придумать. Таким образом, на меня стали накатывать то приступы почти необоснованного воодушевления, во время которых я строила наполеоновские планы на жизнь и встречу с прошлыми родными, которые казались как никогда близки, то впадала в уныние от скорой перспективы детского сада, младшей школы и наполнялась неуверенностью в своих силах относительно встречи с Калленами. Дошло до того, что, засыпая недавно, я услышала предложение Рене обратиться к детскому психологу. Чарли сразу отмёл эту глупую идею, но я видела, как сильно он беспокоится обо мне.

— Конечно ты устала, этот полёт меня тоже вымотал, но ничего, скоро мы будем дома, и ты увидишь детскую. О, она просто прелестна! Маленькая комнатка принцессы… — щебетала Рене.

По ней никогда не было видно, что она вымотана. Она чем-то напомнила мне Наташу Брагину. Интересно, Данил выжил в той аварии? Как она сама? Родила ли ребёнка? Вспоминая эту теплую чету, я не могла не желать им счастья. А ведь Рене, согласно книге, тоже найдёт свое счастье. Бейсболист Фил, кажется? А Чарли? Найдёт ли он замену? Полюбит ли вновь?

Вопросы, на которые могла ответить только жизнь.

Я посмотрела на родителей. Может быть, и хорошо, что они развелись…

— А завтра в семь мы поедем в ботанический сад Финикса… Позже просто смысла нет ехать… — продолжала Рене, кажется, я её прослушала.

— Ты уверена, что Беллз встанет в шесть утра, чтобы посмотреть на кактусы? — насмешливо спросил Чарли, морщась на ярком солнце.

Что?! В шесть утра? А как же моя зарядка? Обычно я делала её именно в это время, пока родители спали.

— Ботанический сад Финикса включает в себя не только флору Аризоны, но и фауну, — уверенно, словно по буклету, продекламировала Рене.

— Дорогая, серпентарий — тоже не предел мечтаний ребёнка. Тем более, этот сад ей всё равно не пройти, даже если мы приедем туда в четыре утра, 59 гектаров по такой жаре не одолею даже я, — кажется, Чарли тоже смотрел рекламный буклетик.

В ботанический сад я не ходила, и мне было бы довольно интересно посмотреть даже на кактусы, но почти шестьдесят гектаров и палящее солнце мягко намекали, что до будущей весны кактусы никуда не денутся, а я пока подрасту, натренирую свои цыплячьи ножки, да и именно весной, насколько мне известно, идёт массовое цветение растений. Завтра там делать однозначно нечего.

— Тогда можно сходить в Papago, Белла никогда не была в зоопарке. Я слышала, у них есть машинки для детей, на случай, если она устанет, — мама победно вскинула подбородок.

В зоопарке этом я уже была, но не в этой жизни, десять лет назад мы ходили туда всей семьёй, показывая маленькой Анечке огромную коллекцию животных, которые населяли тропики. В принципе, неплохое место, но завтра я бы предпочла более пассивный отдых. Непонятно, как быстро я пройду акклиматизацию.

— Мама, ты обещала, сто скоро мы пойдем на пикник, — напомнила я Рене, пока она не предложила ещё что-то.

— О, а это чудесная идея! — воскликнула она. — Мы поедем в Энканто, там можно покататься на лодочках и посидеть в тени пальм, а ты, Чарли, можешь порыбачить, я слышала, там водятся окуни, сомы и даже форель.

Кажется, в прошлый свой приезд Рене обошла весь город. Она прекрасно ориентировалась в этом мегаполисе, знала самые большие магазины, парки, кафе и рестораны. Мне по дороге купили мороженое, и всю дорогу я ела сладкое лакомство, рассматривая такой знакомый и одновременно чужой город.

Домик мне приглянулся. Он не был большим, но мне определённо нравилось то, что теперь мне не нужно будет каждый день преодолевать лестницу на второй этаж. Что уж говорить, для годовалого ребёнка я совершала подвиг, забираясь туда без помощи родных. Детская была светлой и милой, но я решила, что, если убрать розовые занавески, жить здесь станет несравнимо приятнее. Над планом их устранения можно подумать позже… В конце концов, пора вспомнить, что я ребёнок, и мне свойственно немного шалить в силу возраста. Может быть, вырезать эти милые цветочки и подарить их Рене в виде носовых платков? Будет, чем вытереть слёзы, когда она поймет, откуда я взяла ткань для своей поделки… Я обдумывала этот план, уже засыпая, когда мне в голову пришла странная мысль…

Интересно, а вампиры плачут?

***

Мне снился первый день в школе Форкса. Множество новых лиц, множество заинтересованных взглядов, я сидела в столовой, и смутно знакомый мальчик с ярко выраженными проблемами кожи говорил мне что-то о школьной стенгазете. Слушала его невнимательно, рассеянно улыбаясь, и кивала невпопад.

Я высматривала кого-то и не могла найти. Кого? А, вспомнила…

— А где Каллены? — спросила наконец, ни к кому определённо не обращаясь. Может быть, сегодня был солнечный день, и они прогуливают школу?

— Какие Каллены? — нахмурился светловолосый паренёк с голубыми глазами.

Что значит какие Каллены? Я всматривалась в лица людей и видела их искреннее непонимание. Оглянувшись, я поняла, что на меня уставилась вся столовая. Чувствуя, как щеки заливает безнадёжный румянец, я попыталась объясниться, но ничего не приходило в голову. Мысли путались.

— Я…

***

— Белла, просыпайся… Мы идём на пикник, ты помнишь? — напевный голос мамы вырвал меня из сна.

Да уж… Точно… Пикник… До школы Форкса мне как до открытия, что язва желудка вызывается бактерией Helicobacter pylori, а не стрессом. Я посмеялась над собой и собственным подсознанием, которое решило подкинуть мне идеальный вариант событий, в котором Калленов не существует, и моя жизнь не будет висеть на волоске, зависимая от самоконтроля столетнего подростка.

В прекрасном настроении, подсчитывая плюсы и минусы от существования вегетарианского клана вампиров, я отправилась на пикник вместе с родителями. Чарли тихо бурчал, что с такой жарой можно спокойно жарить яичницу на кепке, а я ловила себя на мысли, что после промозглого Вашингтона солнечная Аризона кажется всё более соблазнительной. Мне даже нравился горький, но приятный смоляной запах креозота и пронзительный хор вечерних цикад, перистые кроны тропических деревьев вместо привычного уже мокрого папоротника и огромное, как будто выгоревшее, небо без единого облачка. Непривычно, но яркие краски рыжего, коричневого и жёлтого действовали на меня вдохновляюще. Они как бы призывали проснуться, выйти из своего коматозного состояния и познавать этот прекрасный мир, похожий на четвёртую планету от Солнца.

Мы быстро доехали до места пикника. Энканто Парк — это государственный парк, расположенный в самом центре Финикса. Этакий оазис. Его территория имеет площадь 222 акра. Рене не соврала ни на грамм, тут действительно можно было взять удочки и снасти и рыбачить, но Чарли сказал, что не собирается брать в аренду то, что верно ждёт его в Форксе, а карпы и форель тут наверняка шуганные. И я была склонна с ним согласиться, так как в этот выходной день тут буквально на головах стояли дети, бегали парни и девушки в спортивных костюмах, кормили уточек пожилые пары, и катались на лодочках влюблённые. Парк был весьма популярным, и нам с трудом удалось найти, где уединиться в тенёчке.

Рядом была детская площадка, поэтому я решила, что место было выбрано Рене намеренно.

— Белла, почему бы тебе не пойти поиграть с детьми? Может быть, с кем-то подружишься… — бодрый голос мамы подтвердил мою догадку.

Ха. Ставлю свой первый доллар, что как минимум сорок процентов из этих потенциальных друзей едят козявки. Заметив парня, который только что забрался на горку и засунул палец в нос, инспектируя его с видом нефтяника, я вздохнула. Нет, не сорок процентов, а все пятьдесят.

— Как скажешь, мам, — с видом великомученцы я поплелась в сторону детской площадки.

Чарли смотрел на меня сочувствующе. Да, он тоже неуверенно ощущал себя в большой компании. Дома он расслаблялся и часто шутил, но в основном держался отстранено. Н-да, интроверт я в папочку.

Хмуро обводя взглядом детский муравейник, я пыталась выявить самое адекватное лицо среди мелькающей и визжащей детворы.

И тут я услышала девочку:

— Отстань от меня, жирдяй! — отбивалась кроха.

— Фто ты сказала?! — рявкнуло реально перекормленное чадо.

Конфликт между толстым мальчиком лет пяти и светловолосой девочкой, которой было от силы два, мог и не привлечь моё внимание, не говори последняя на чистом русском.

Батюшки, наших бьют! — взревела во мне душа патриота, и я помчалась помогать предполагаемой соотечественнице…

Понимая, что с такой весовой категорией справлюсь только за счёт скорости и эффекта неожиданности, я со всего маха впечаталась в парнишку, прыгая ему на спину. Пошатнувшись, он плюхнулся на землю, благо не на меня, а вперёд. Девочка, которую мелкий бугай до падения держал за косичку, ошеломлённо уставилась на меня.

Ой…

Оглянувшись на поверженного, я убедилась, что тот просто в шоке, и видимых травм нет. Оно и правильно. Я тоже упала мягонько.

Время вокруг нас троих будто замерло, а за пределами нашего пятачка я видела, как к нам уже бежали Рене, Чарли и ещё какая-то дородная тётка.

— Тони, мальчик мой! Что же это такое?! — голосила последняя на весь парк.

Я поморщилась. То есть, когда чадушко обижало девочку, мамаша не волновалась, а как прилег на травку, так она сразу всполошилась…

Первым к месту событий подбегал папа, и у меня созрел гениальный по простоте план.

Подпрыгнув на мягкой попе американца, я громко гаркнула в лучших традициях полицейской академии:

— Луки за голову! Вы имеете плаво хланить молтяние! Всё, сто вы сказыте, мозет и будет использовано плотив вас в суде. Ваш адвокат мозет плисутствовать пли доплосе. Если вы не мозете оплатить услуги адвоката, он будет пледоставлен вам госудалством. Если вы не глазданин США, вы мозете связаться с консулом своей стланы, плежде чем отвечать на любые воплосы. Вы понимаете свои плава?

У подбежавших родителей глаза были по тарелке. Чарли так вообще застыл статуей…

— Ма-а-ам, я не хочу-у-у в тюрьму-у-у, — заревел белугой подо мной задержанный.

Чарли Свон, помощник шерифа города Форкс, штата Вашингтон, согнулся пополам и просто неприлично для общественно-культурного места заржал.

Чарли

Я смотрел, как удаляется понурая фигурка дочери. Общение со сверстниками не сильно вдохновляло ее. Ей всегда больше нравилось общаться со взрослыми. И чем разумней и серьёзней эти взрослые были — тем лучше.

Стоит только вспомнить, какой весёлой она была, когда я привёл её к себе на работу…

В участке моя девочка всех буквально покорила. Джон, наш шериф, даже дал ей свой значок, чтобы она его нарисовала. Белла не стала мучиться с прорисовкой шестиконечной звезды, хотя Стен, мой друг, шутливо предлагал ребёнку свою помощь в «подделке» шерифского значка. Но Белла вежливо отказалась. У неё был свой план. Моя дочь просто взяла лист бумаги, карандаш, и, плотно подложив под бумагу звезду, начала быстро закрашивать проступающую рельефную поверхность. От её простых, но немного неловких действий, бумага точно копировала шерифский жетон. У нас с ребятами глаза на лоб вылезли, когда мы посмотрели на результаты ее трудов.

— Свон, твоя дочь чёртов гений, ты знаешь? — ошеломлённо пробормотал старый Джон, разглядывая рисунок Беллы.

Я сглотнул. Надеюсь, я смогу воспитать её так, чтобы она не стала гением криминальным…

— Вот видишь, Чарли, — вырвала меня из недавних воспоминаний жена, то есть бывшая жена…

— Белла здесь почти освоилась. Ей тут нравится. Скоро она найдёт тут друзей и будет… — она запнулась на полуслове, — в чём дело?

Я обернулся, и в тот же миг увидел, как моя дочь на большой скорости несётся в сторону сцепившейся парочки детей. Не раздумывая, я побежал за ней. У меня чуть сердце не остановилось, когда Беллз запрыгнула на спину бугаю лет пяти втрое шире ее по комплекции… Парень упал вперед, а голова моей девочки опасно дернулась. Господи…

— Белла!

Это кричала испуганная Рене, бегущая вслед за мной. Белла потрясённо посмотрела на мальчика, потом куда-то в сторону и, наконец, оглянулась на меня. Быстро улыбнулась и подпрыгнула, не слезая с парня. Её звонкий голос заставил притихнуть детей на детской площадке:

— Луки за голову! Вы имеете плаво хланить молтяние! Всё, сто вы сказыте, мозет и будет использовано плотив вас в суде. Ваш адвокат мозет плисутствовать пли доплосе. Если вы не мозете оплатить услуги адвоката, он будет пледоставлен вам госудалством. Если вы не глазданин США, вы мозете связаться с консулом своей стланы, плежде чем отвечать на любые воплосы. Вы понимаете свои плава?

Я словно налетел на невидимую стену. Что?! Моя дочь только что дословно повторила Правило Миранды?* ((англ. Miranda warning) — юридическое требование в Соединённых Штатах Америки, согласно которому во время задержания задерживаемый должен быть уведомлен о своих правах, а задерживающий его сотрудник правопорядка обязан получить положительный ответ на вопрос, понимает ли он сказанное. Правило Миранды возникло вследствие исторического дела Миранда против Аризоны и названо именем обвиняемого Эрнесто Миранды, чьи показания были исключены из материалов дела как полученные в нарушение пятой поправки. Миранда, тем не менее, был осуждён на основании других материалов дела.)

Я просто не мог пошевелиться и тупо смотрел на суровую дочку, которая нетерпеливо подпрыгивала на задержанном. Оглянулся на Рене. Она тоже стояла, открыв рот. Упитанная женщина, подоспевшая к окончанию фразы, беспомощно разевала и закрывала рот, как выброшенная на берег рыба.

Первым, кто обрел дар речи, стал, на удивление, парень, которого уронила моя непостижимая дочка:

— Ма-а-ам, я не хочу-у-у в тюрьму-у-у! — зарыдал он, не делая даже попытки сбросить с себя горе-полицейского. Белла состроила недовольную мордочку, как будто ждала такого же чёткого ответа, в стиле: да, понимаю, я гражданин США, и когда вы отвезёте меня в участок, я позвоню своему адвокату…

Представил на секунду эту картину. И это меня просто добило.

Я заржал. Это было похоже на истерику. Но я успокоился… Почти.

Разогнувшись после приступа смеха и утерев выступившие слёзы, я унял взбешённую мамашу поверженного круглика. Показательно погрозил пальцем дочери, которая смущённо ковыряла ножкой пол и рассказывала, как увидела, что мальчик обижает и дергает за косичку девочку, а та умоляет её отпустить. По словам дочери, Белла решила, что они играют в «плеступника и желтву», а в такой игре просто необходим коп.

— И так как у тебя, папа, есть шелифский значок, — на этом моменте Белла с превосходством взглянула на маму мальчика, но я не стал перебивать дочь и говорить, что ее нарисованный значок остался где-то в Форксе, — то я поняла, что лоль полицейского моя…

Скромно улыбнувшись, маленькая хулиганка спрятала хитрые карие глазищи за пушистыми ресницами. Ангелочек…

Женщина, которая недавно орала что-то про своего «бедного побитого Тони» побледнела. Она явно подумала, что шериф — я, и после показаний девочек расклад явно не в пользу её мальчика.

В этот момент к нашей группе подбежала взволнованная молодая девушка со светлыми волосами, очень похожая на нашу «желтву»:

— Света! Где ты была?!

Выяснилось, что это старшая сестра Светы, которую отправили погулять с ребёнком. Заговорившись с друзьями, Анастасия упустила шуструю сестрёнку среди субботней толпы. Я представил на мгновение, что потерял Беллу в этом мегаполисе, и по моей спине прошёл холодный озноб…

Пусть говорит, как взрослая, пусть делает зарядку, пусть смотрит канал культуры вместо мультиков и рисует шерифские значки… Пусть… Только, чтоб на виду… Живая и здоровая. О большем не прошу, Господи!

========== Моя прекрасная жизнь… Главное - не сглазить… ==========

В книге несколько раз упоминалось, что Белла Свон была дамочкой несчастной. Удача отворачивалась от нее, ноги путались, очаровательный румянец мешал врать в лицо людям, стеснение и природная скромность препятствовали заводить новые знакомства, и вообще жизнь в Финиксе, по её же словам, была скупа на события, скучна до зубовного скрежета, короче, необъятно однообразна.

Безбожная ложь и гнусные инсинуации…

Первый год после рождения ещё можно было назвать не особо счастливым, но последние пятнадцать лет моя жизнь была настолько прекрасной, что я каждый раз ловила себя на мысли, что боюсь сама себя сглазить.

В садик меня устроили особый. Частные ясли для русских иммигрантов приняли новую подружку Светланы Казанцевой легко и дружно. Там я стала официально билингвой* (человеком, который одинаково хорошо владеет двумя языками), потрепала нервы нянюшке, порезвилась на тихом часу, рассказывая детям истории Киплинга, и вместе со Светкой переболела высокозаразным заболеванием Варицелла-Зостер, в простонародье именуемым ветрянкой…

После легчайшей формы этой заразы в Аризону прилетела бабушка моей закадычной подруги Светы, с которой мы после истории с Тони были буквально не разлей вода. Старой бабушке было скучно сидеть дома без дела, так что в тот же день Свету забрали из садика. И можно было уже биться головой об стену…Но…

Таисия Степановна приняла подругу внучки как родную, и после скромной просьбы мамы присмотреть за мной, так как без Светы я ходить в садик отказалась наотрез, она даже обрадовалась и стала нашей общей няней. Бабушка Тая была неподражаема. Она никогда ничему не удивлялась. Даже моим тараканам. И не ругалась. Даже, когда нас нужно было откровенно драть ремнем. Чувствую, её бабушка, а, может быть, и матушка учились в Смольном.

Например, когда мы-таки разрезали мои цветочные занавески и сделали из ткани красивую розу для Тутти, она лишь улыбнулась и сказала, что «пора учить барышень шить и вышивать». Гладь и крестик нам не пошли, а вот мишек и кукол мы со Светкой нашили приличную гору… И хоть я знала, как делать кукол Тильд, секрет покраски белой ткани с помощью смеси кофе и клея я «придумала» как бы случайно после нескольких проб и ошибок.

Первая декоративная кукла вышла, даже с помощью бабушки Таи, немного косой, но, восхитившись эффектом, мы тут же принялись за вторую. Фабричных поставок мы делать не могли, но нашими поделками быстро заинтересовался игрушечный магазинчик, который стал скупать наше творчество мелкими, но оттого дорогими партиями, на что мы стали небедно для детей жить. Продавали в магазине по цене вообще бешеной, но мы не роптали.

Вообще вопрос денег не стоял особо остро, оказалось, что мой дедуля со стороны матери был небедным дядей, который зарабатывал на хлеб с чёрной икоркой брокерством. Роб Хиггинботам ушёл от бабушки Мери, когда Рене было четырнадцать. Развод был громким. Судьба после него у супругов была противоположной: мать Рене ушла в своё горе, три года почти не занималась дочерью, и была на грани самоубийства, но пьяный водитель прервал её жизнь первым, а Роб после развода уехал в Нью-Йорк, устроился брокером и жил припеваючи до самой смерти бывшей супруги. Отношения между отцом и дочерью до сих пор были натянуты, что не мешало моей матери принимать финансовую помощь от Роба. Мне про дедушку не рассказывалось, историю семьи я узнала, подслушав посиделки Рене с подругой.

Поэтому, когда мама открыла дверь голубоглазому дяде и приказала, а не попросила меня пойти в детскую, я улыбнулась и помахала импозантному дедуле рукой. Нахмуренные брови взлетели, и деда попросил разрешение хотя бы обнять меня, а мне, лисе, это только и надо было!

— А ты мой добрый дедуля, да? — ласково спросила хитропопая трехгодовалая я, глядя в знакомые глаза цвета неба.

Всё. Старика можно было лепить пластилином. Он бы не сопротивлялся. После я показала растроганному дедушке свою комнату, куклу, альбомы с рисованием, сшитые поделки, маленькую заначку из карманных денег, которая «подозрительно» пополнилась на сотку баксов после приезда дедушки, свои любимые сказки, которые тут же ему зачитала, и много всего-всего, что в один день возвело крепкий мостик между дочерью и отцом и между дедом и внучкой. Потому что, в сущности, деньги ничего и никогда не определили бы в жизни Рене. Конфликт нужно было решать теплом и любовью.

С тех пор дедушка многим нам помогал, а после некоторых моих метких и разумных замечаний, перестал вкладывать в рубль. Это он правильно сделал накануне развала СССР. Он же, не спрашивая, поставил с моей отмашки на Бразилию в 2002 году, так что на моём личном счёте теперь лежит и умножается кругленькая сумма, на проценты которой я живу последний год очень счастливым школьником, способным позволить себе любые курсы и кружки, а в перспективе — Гарвард. Но тьфу-тьфу-тьфу, пока только кружки.

Кстати, о них. Я и раньше себе в них особо не отказывала. Рене вкладывалась в меня по полной, но пока это окупалось. На балет я-таки пошла ровно в четыре, да ещё и умудрилась затащить туда Светку, аргументируя тем, что американским коровам до нас, русских балерин, как до Парижа на мамонте. Записались мы на упрощённую версию, где сильно нас не убивали, но, честно говоря, иногда я вскакиваю среди ночи от приснившегося прокуренного голоса миссис Харборд:

— Пятая позиция! Правую ножку в замочек! Пятка рабочей ноги соединяется с носком опорной ноги. Коленки вытягиваем до конца. Живот в себя! Корпус подтянут! Вы как сонные мухи!

Бррр… Через два года мы сбежали.

Бежали мы недалеко, ровно до соседнего корпуса бальных танцев.

Там, протанцевав четыре года и не особо напрягаясь после балета, мы завоевали пару призовых мест на региональном детском уровне и, дружно посовещавшись за вкуснейшим тортиком, поставили галочку в плане на жизнь напротив танцев, ушли искать себя в музыкальной школе. Света выбрала гитару, а я, отвергнув совет Рене по поводу фортепиано, трепетно взяла в руки скрипку. Этот инструмент всегда нравился мне…

По моим тогдашним расчетам скоро в Аризону должен был приехать Алекс, который был как раз известным в классических кругах скрипачом, и я надеялась, что таким образом я нашла бы повод повидаться с семьей. Прошлой семьей. Каково же было моё удивление, когда, мельком проезжая мимо знакомого адреса, накануне «их приезда» я увидела чужой дом. Абсолютно другой. И людей, счастливых, беззаботных. Но чужих. Уже вечером, устроив мозговой штурм себе лично, я поняла, что это совсем другой мир, схожий с нашим, но меня в нём быть не может. По всем законам физики. А если нет меня, нет моей дочери, внучки, возможно, даже Лёша погиб раньше. Таким образом, погоревав с неделю, никому ничего не рассказав, я провела траурную черту к своей прошлой жизни и навсегда перестала называть себя Валей, даже мысленно.

Тем более, жизнь Беллы Свон была куда интереснее предпенсионного существования бабушки Валентины. Занятия скрипкой были моей отрадой, и, хотя приходилось терпеть мозоли на руках да вечный синяк у подбородка, я не роптала. Через четыре года занятий мы со Светой получили гран-при на конкурсе в Калифорнии, и нам даже были обещаны всевозможные бонусы при поступлении в почти любой музыкальный колледж. Но после победы, дружно отпраздновав красивым маникюром, мы беспечно забросили инструменты, чем вызвали искреннее непонимание родственников и преподавателей.

Света тянула меня в художественную школу, а я мечтала освоить искусство фотографии. И впервые за тринадцать лет весёлого и нерушимого тандема наши пути разошлись. Я видела, что мои художественные таланты заканчиваются ровно на прорисовке амёбы обыкновенной, а Света вечно рисовала такие шедевры, что мне было стыдно даже за свои геометрические узоры на полях тетради… Света тоже упёрлась рогом, так как страдала повальным невезением относительно всего, что касалось электроники. Бытовые приборы, телефоны и даже мой несчастный полароид пали в неравном бою с моей «антитехничной» подругой.

Промотавшись полгода по разным студиям, снимая и рисуя одни и те же пейзажи (пустыни Сонора, Гранд-Каньон и водопад Хавасу), а также лица родных и знакомых, мы, наконец, забросили кисти и плёнки куда подальше и пошли в чирлидинг собственной школы.

В последней, несмотря на повальную занятость на курсах, что у меня, что у Светы всё было прекрасно. Учились мы в разных классах, так как подруга была на полтора года меня старше, но это не мешало нам быть «гениальными девочками» и любимицами преподавателей, которых часто ставили в пример отстающим. Жаль, что скоро она уедет в колледж…

Вообще со Светой мне нереально повезло. Она была весёлой, умной и талантливой девчонкой. Рядом с ней я всегда чувствовала себя моложе своих реальных лет. Наша встреча наверняка не случилась в книге, но в этой жизни я была настолько благодарна Рене за тот поход в парк, что даже взяла над мамой негласное шефство.

Рене стала моим личным проектом. Я всегда относилась к ней, скорее, как к дочери, в этом мы с книжной Беллой были схожи. Мама была наивной, как ребёнок. Сначала я сквозь пальцы смотрела на её короткие романы, но, когда я услышала ее сдавленные рыдания после очередного разрыва, я стала внимательно следить за всем, что касается её личной жизни.

Наверное поэтому, когда я увидела на пороге дома высокого, довольно молодого мужчину с букетом в руках, я сначала растерялась, а узнав, что он к маме, грубо хотела захлопнуть дверь со словами:

— Извините, Вы нам не подходите, слишком молоды, значит, серьёзных намерений не имеете.

— Наоборот, — поймал дверь ботинком парень с задорной улыбкой. — Я как раз с серьёзными намерениями. Я очень люблю вашу маму и хочу на ней жениться.

Что-то в голове моей щёлкнуло.

— Вы бейсболист, — я не спрашивала, а утверждала.

— Вы меня узнали? — с надеждой спросил мой будущий отчим.

— Конечно, Фил, — радушно распахнула я двери, принимая в руки букет из фрезий, любимых маминых цветов. — Проходите, вы приняты заочно.

Через полтора месяца они поженились.

А я морально готовила себя к переезду.

Одно радовало меня. Чарли будет счастлив.

========== — Не ходи туда, там тебя ждут неприятности. — Ну как же туда не ходить? Они же ждут!(с) ==========

Декабрь 2004 - Январь 2005

Проводив в колледж подругу, выдав маму замуж и предупредив друзей и Чарли, я начала подготовку к переезду в Форкс. Маме до последнего не говорила. Это не было местью. Я просто боялась её реакции. Пожалуй, впервые мне пришлось понять её желание скрыть неприятную новость о переезде и разводе. Ирония судьбы, но опять главные слова сказал Чарли. Только теперь его лицо было в разы счастливее.

Я была права, мой отец ждал меня всё это время с нетерпением. Организационные вопросы в школе он взял на себя, мне оставалось только послать ему копии документов и список уроков. Мои нежно любимые предметы с усложнённой программой остались в Финиксе, в Форксе же был только средний и пониженный курс, за что Чарли виновато оправдывался. Ладно, у меня достаточно выигранных олимпиад, чтобы даже из этой слабой школы поступить в Гарвард. Я настояла, чтобы в моём расписании было побольше химии в ущерб тригонометрии. О биологии старалась даже не думать.

Мой переезд планировался ровно после зимних каникул. Я хотела отпраздновать Рождество с мамой, так как не знала, смогу ли ещё хоть раз увидеть её. Было страшно. Несколько раз я даже порывалась позвонить отцу и отменить переезд. Мама, кажется, чувствовала это, поэтому всё чаще заводила не раз закрытый разговор, приводя новые и новые аргументы.

Но одного она знать не могла. Неведомая сила тянула меня в Форкс. Он даже начал мне сниться. Я понимала, что это ненормально… И несмотря на все свои страхи, я не могла отменить поездку. Или могла?

Доверю дело случаю. Кто-то бы назвал это ребячеством, но после аварии, я начала внимательнее относиться к маленьким подсказкам жизни.

Подойдя к книжной полке, я, закрыв глаза, ласково коснулась корешков… Обхватив случайный томик, я открыла его почти в самом конце и ткнула пальцем в строчку, а прочитав, замерла:

Бывает в жизни всё, бывает даже смерть…

Но надо жить и надо сметь…

О’кей, Судьба… Вижу, ты настроена решительно…

***

16 января 2005 года (воскресенье) - 17 января (понедельник)

Через неделю Рене довезла меня до аэропорта. Бедная мама до последнего надеялась, что я передумаю. Но маленький томик Сирано Ростана уже сделал выбор за меня. А уж судьбе после собственной аварии я научилась доверять. Да и грех не попытаться, шансы ведь есть.

Я пообещала маме отписаться, как только доеду до дома, и часто звонить… Персиковый сок в кафе аэропорта показался безвкусным. Хотя, возможно, это из-за волнения. Пять часов в самолете до Порт-Анжелеса я не могла заснуть, пребывая в каком-то нервном возбуждении, которое обычно рассудительной мне было не свойственно.

Нужно успокоиться… Вдох-выдох…

За годы спокойной жизни в Финиксе ты явно отвыкла от крупных неприятностей, Белла, а сейчас понимаешь, что летишь навстречу, возможно, крупнейшей и последней опасности своей короткой новой жизни. Прошлая жизнь перед глазами не мелькала. Охотно пользуясь знаниями и опытом, я почти перестала вспоминать свое детство и юность, так как старые блеклые картинки заменялись на яркое настоящее.

Я слишком поздно осознала, как изменилась за последние пятнадцать лет. И дело даже не в новой стране и влиянии её первичных институтов на развитие моей личности. Конечно, Рене и Чарли, как родители, оказали влияние на меня, но больше поверхностно. Сильнее всего я поменялась просто потому, что у меня появилась возможность допустить эти изменения. После года неподвижности комы, во время которой я думала о своих прошлых мечтах, сейчас я по-настоящему смогла оценить шанс, который подарила мне новая жизнь.

Последние годы я всё время куда-то бежала, боялась, что не успею, что всё это вдруг прервётся. Семья, увлечения, друзья, книги, музыка, приключения, путешествия. Я брала от этой жизни столько, сколько никогда не посмела бы взять в прошлой. Я научилась жить сегодняшним днём, хотя ещё пятнадцать лет назад имела чёткий план, казалось бы, на всю жизнь. Я чувствовала в себе силы быть на гребне волны, подхваченная быстрым течением, и мчащейся на огромной скорости по океану судьбы, я чувствовала, как сама укрощаю эту жизнь. Тем неприятнее было осознавать, что эта игривая, но могучая волна несла меня прямиком в Форкс, ставший нынче пристанищем семьи вампиров.

Папа встречал меня на патрульной машине, что сильно выделяло его на общем фоне. В носу немного защипало. Мне так не хватало его в Финиксе…

После того, как он заметил в толпе меня, его лицо будто разгладилось. Поравнявшись с ним, я крепко обняла его, желая почувствовать себя на миг в безопасности тёплых рук.

— Я скучал, дочка, — прошептал отец мне в тёмную макушку.

— Я тоже, пап. Кстати, я взяла с собой скрипку, как видишь… Попытаюсь за полтора года объяснить тебе, что скрипач в доме - не всегда хорошо… — я изображала бодрость и радость, как могла.

Чарли усмехнулся и забрал мой чемодан с новыми тёплыми вещами, так что в руках у меня остался только футляр и маленькая сумочка с документами. Сгрузив багаж, он галантно открыл мне дверь.

Путь до Форкса пролетел быстро. Я оживлённо рассказывала новости Финикса, убедила отца, что Фил к моему отъезду имеет слишком косвенное отношение, чтобы шериф Свон беспокоился, рассказала, какими правдами и неправдами мама пыталась отговорить меня от отъезда, как дела у Светы, дедушки Роба и много всего ещё. Я непривычно стремилась заполнить тишину, направляя всю лишнюю энергию в слова. И, что удивительно, это помогло. Заходя в родной дом, полный старых воспоминаний, я была почти спокойна. Даже счастлива.

Почти три года тут не была.

Наш старый дом как будто замер во времени, не меняясь, чтобы не огорчить свою маленькую хозяйку, которая слишком хорошо помнила свой странный первый год второй жизни. Мельком взглянув на стену, увешанную, в основном, моими фотографиями, я проглотила стоявший в горле ком — папа так и не убрал фото со свадьбы. Не желая погружаться в горькие размышления о том, что даже после брака мамы с Филом отец не нашел нужным убрать этот снимок, я быстро отвернулась от настенного альбома семьи, обречённой на провал.

Взлетела по когда-то ненавистной лестнице в свою комнату, поставила на ковёр футляр со скрипкой. Обвела взглядом комнату. В бывшей детской тоже почти ничего не изменилось с прошлого приезда. С нежностью посмотрела на кровать, застеленную новым бельём, чистый стол, полки с книжками по музыке, медицине, истории и просто классикой, подошла к любимому креслу-качалке…

Ностальгия, однако.

— Я не стал ничего менять… — папа тихо сгрузил чемодан рядом со шкафом.

— Правильно. Давай закажем пиццу? Мне нужно разобрать вещи, приготовиться к завтрашнему дню, да и попробовать выспаться. Не хочу завтра выглядеть уставшим трупом, — я не смогла сдержать нервный смешок.

— Да, конечно, первый день в новой школе… Зайдешь в администрацию, там сразу выдадут документы и расписание. Я сделал всё, что мог, но два часа тригонометрии в неделю у тебя всё же будет, — папа выглядел почти виноватым.

Я махнула рукой. Это не самая большая проблема на сегодняшний день.

— Два часа потерплю… — отвернувшись к чемодану, я уже хотела начать разбирать вещи, когда вдруг вспомнила. — Ах, да, пап, чуть не забыла! Ты довезёшь меня завтра до школы, или тот рыжий красавец возле дома теперь мой? — спросила я для проформы, уже зная ответ.

Папа смутился, он знал, что дед на совершеннолетие обещал мне Aston Martin цвета мокрого асфальта, но я поспешила заверить отца, что в надёжном пикапе Билли буду как в танке, так что лучшей машины для неопытного водителя не найти. Чарли заметно расслабился.

Поужинав, я аккуратно повесила в шкаф вещи, сложила школьную сумку, заплела в косу влажные после душа волосы и хотела взяться от скуки за скрипку или книгу, но с удивлением поняла, что уже почти полночь. Быстро день пролетел… Набрав запоздалое сообщение маме и пожелав папе спокойной ночи, я легла спать, хмуро заглядывая в закрытое окно, по которому размеренно бил мелкий дождь. Надеюсь, он поможет мне заснуть.

Проснувшись утром относительно бодрой, я быстро приняла контрастный душ. Тщательно высушила немного вьющиеся волосы и собрала их в хвост. Обдумала наряд, остановившись на любимых джинсах, полусапожках и зелёной водолазке. Ничего вульгарного и открытого, но все изгибы подчеркнуты — какой смысл прятаться в мешок из-под картошки? Самое главное — горло прикрыто, нечего приглашать кровососущих. С неторопливой тщательностью я оделась и пошла делать завтрак, раз поленилась готовить вчера ужин. Благодаря любви мамы к кулинарным экспериментам, кашеварить я начала рано и даже иногда позволяла баловать себя и близких русской кухней.

Но сегодня никаких особых изысков. Я хотела приехать в школу пораньше своих новых одноклассников. Блинчики оставим на следующий раз.

Чарли с аппетитом поел омлет с зеленью, сыром и помидорами, отдельно поблагодарив за сэндвичи, которые я собрала ему на работу, отдал ключи от пикапа, пожелал удачи в школе и уехал, неловко поцеловав на прощание.

Быстро расправившись со своей порцией и замочив посуду, я накинула куртку и вышла под мелкий дождик.

Ну что, Белла, готова отправиться в цитадель знаний оценивать мифическую фауну родного городка?

Нет?

А придётся!

Заперев дверь и поплотнее запахнув куртку, я поспешила к своему пикапу, тут же включила радио и печку. В машине быстро стало сухо и тепло. От бежевой обивки сидений ненавязчиво пахло табаком, бензином и мятной жвачкой. Шумный двигатель чертыхался всё время дороги. Да, дорогой, я тоже не в восторге от перспектив сегодняшнего дня.

Школу я отыскала без труда, так как не раз проезжала её вместе с Чарли. Как и многие другие здания, она располагалась чуть в стороне от шоссе. Несколько одинаковых школьных корпусов из тёмно-красного кирпича. Деревья и кусты здесь росли так густо, что о размерах школьной территории можно было только гадать… Наверное, вампирам удобно. Лес совсем рядышком, можно сбегать за оленем во время ланча. По-моему, это лучше, чем выбрасывать нетронутую еду на глазах у всей столовой, пока где-то в Африке голодают дети… Но некоторые из их братии едят людей, так что к вегетарианскому клану нужно быть снисходительнее.

Припарковавшись перед первым зданием, на двери которого многообещающе висела неприметная табличка «Администрация», я бодро зашагала по мощённой камнем дорожке между тёмных живых изгородей. Прежде чем открыть дверь, я сделала глубокий вдох. Если я встречу вампира сейчас, он меня убьёт? На биологии по книге его сдержала лишь толпа учеников… Но что будет, если я столкнусь с ним случайно в коридорах?

Случайно не столкнешься, — успокоило меня моё чёрное чувство юмора. — Вот если только он со своим обонянием почувствует «вкусняшку» на расстоянии и начнёт выслеживать, тогда, да… Можно сушить белые тапочки.

Значит, действуем по канону. Никакой самодеятельности, барышня. Я всё время до отъезда напрягала свою память, вспоминая начало книги. По плану у меня сегодня спокойные первые уроки, столовая, в которой я увижу мёртвых школьников, и самая страшная биология в моей жизни… Кажется, нам ещё предстояло пересечься где-то ещё, но я не могла вспомнить, где именно. Ладно, чему быть, того не миновать.

— Никто тебя не съест, — пробормотала я, не опасаясь быть услышанной. Подумаешь, новенькая нервничает в первый день. Ох, знали бы они…

Внутри корпуса администрации горел яркий свет и было теплее, чем я рассчитывала. Помещение оказалось маленьким, складные стулья и оранжевый в крапинку ковролин не отвлекали внимания от теснившихся на стенах объявлений и грамот… Громко тикали большие часы.

Тик-так…

Господи, это же не плохой знак, правда?

Часы обязательная часть школьного интерьера, Белла… Не будь мнительной, - мысленно отругала себя я.

Повсюду стояли комнатные растения в больших пластмассовых кадках — это можно было назвать милым, но неужели им мало зелени снаружи? Комнату делила пополам длинная стойка для бумаг, заставленная проволочными лотками с яркими этикетками, приклеенными к лоткам спереди. За одним из трёх столов, помещавшихся за стойкой, сидела крупная рыжеволосая женщина в очках. При виде её лиловой футболки собственная одежда показалась мне неуместно нарядной. Ну, хотя бы с хлорофиллом окружающей флоры я приятно сливаюсь.

Женщина подняла голову.

— Чем могу помочь?

— Я Изабелла Свон, — сообщила я, и глаза дамы мгновенно осветились узнаванием. Чувствую, что я стану главным предметом для её ближайших сплетен — единственная и любимая дочка шефа полиции, наконец, сбежала от ветреной матери под крылышко к отцу.

— Да-да, семестр уже начался, но с твоей успеваемостью тебя быстро перевели, уверена, после программы в Финиксе тебе будет нетрудно, — женщина задумчиво рылась в опасно накренившейся кипе бумаг на столе, но, наконец, нашла то, что искала. — Здесь твоё расписание и карта школы, — она подошла к стойке и выложила на неё несколько листов.

Сверив с ней предметы и классы, я попросила её маркером подчеркнуть мне на карте маршруты и, забрав у неё карточку, в которой должен был расписаться каждый учитель, поблагодарила, направившись на выход. Женщина улыбнулась и выразила надежду, что в Форксе мне понравится. Я постаралась улыбнуться как можно естественнее. Нравится, не нравится — живи, моя красавица!

Когда я вернулась к своему пикапу, остальные ученики уже начали съезжаться. По территории школы я ехала, следуя размётке и с радостью отмечая, что машины здесь по большей части ещё древнее моей, а роскошных и вовсе не попадается. Да, явись я на новеньком «Мартине», народ бы меня порвал. Но до подарка мне ещё нужно прожить без аварий полтора года. Наш район в Финиксе был не самым богатым, однако новый «мерседес» или «порше» на школьной стоянке считались обычным явлением. Здесь же самым шикарным был серебристый вампирский «вольво», который сразу бросился мне в глаза. Нет, вот что стоило им прогулять сегодня? Взрослые лю…кхм…существа, зачем им школа? За на́дом…тебе же нужна? И вампиры тебе тоже нужны. За тем же на́дом. Иначе сидела бы в Финиксе и не переживала.

Средняя школа Форкса непривычно выделялась общим количеством учеников — триста пятьдесят семь человек, вместе со мной — триста пятьдесят восемь; до́ма, в Финиксе, в одних только старших классах их насчитывалось более семисот. Все здешние школьники выросли вместе, их деды знали друг друга ещё детьми. Я же окажусь среди них новенькой из большого города. Надеюсь, мне зачтётся первый год жизни и несколько летних месяцев у папы? Хотя бы кармически…

Первый урок английский. Вряд ли мне скажут что-то новенькое. Интересно, в каком состоянии их библиотека? Зайдя в класс, отдала свою карточку учителю — рослому лысеющему мужчине, сидевшему за столом с табличкой «Мистер Мейсон». Увидев мою фамилию, он вытаращился, и я подняла бровь, как часто делал это Чарли. Видимо, сравнение на внешнем уровне я прошла, так что учитель смущенно отправил меня на галёрку, не представив классу. Ну и ладненько, зрение пока позволяет. Представление же классу и правда было бы лишним. Можно подумать, папа не хвастался моим переездом всем и каждому. Кто умный, сам меня идентифицирует. Глазеть на меня, сидящую сзади, моим новым одноклассникам было непросто, но они всё же ухитрялись. Я же разочарованно изучала список литературы, который вручил мне учитель. Список был стандартным: Бронте, Шекспир, Чосер, Фолкнер. Всё это я уже читала. Но можно ведь спросить у него, есть ли что-то сверх этого… Вдруг посоветует что-то новенькое?

Так как новые одноклассники заговорить со мной не пытались, я уже понадеялась, что мой задумчивый взгляд всех распугал, но сразу после первого урока ко мне подлетел, сияя любознательностью и не совсем здоровой кожей, смутно знакомый парнишка по имени Эрик. Кажется, я видела его ещё младенцем. Да, точно… Именно он рыцарем вызвался проводить меня в соседний корпус, в котором была скучная тригонометрия.

Этот предмет я знала прекрасно, но душа к нему не лежала совершенно. Эрик по дороге спрашивал меня обо всём на свете, так что сложилось впечатление, будто он берёт интервью. Я натянуто улыбалась, стараясь отвечать красочно и подробно, но сильно не выставляться (про скрипку, балет и танцы благоразумно промолчала), но активный паренёк заставил пообещать ему фотографию для стенгазеты. Вот уж чего было предостаточно.

— Ну как, большая разница с Финиксом? — допытывался Эрик.

— Очень. Кажется, что я прилетела на другую планету, а не в другой штат.

Идущие за нами ученики едва не наступали на пятки. Я была готова поклясться, что они ловят каждое слово. Как “мило”. Я новая игрушка.

— Там ведь редко идут дожди, да?

— Ну почему же? Раза три-четыре в год. Поговаривают, когда-то был даже снег, но я не верю в сказки.

— Ого! А в остальное время? — Эрик выглядел озадаченным.

— Солнечно, — просто ответила я.

— Что-то не выглядишь ты загорелой.

Я закатила глаза. Ещё не хватало. Моя кожа явно не была создана для длительных солнечных ванн, да и я никогда не забывала о риске рака кожи.

— У меня мама — наполовину альбинос, — пошутила я.

Парень настороженно вгляделся в мое лицо, заставив меня вздохнуть. Как же сейчас не хватало Светы… Вот, кто всегда понимал мой сарказм.

Мы обогнули кафетерий и направились к южным корпусам возле спортзала. Эрик проводил меня до самой двери, хотя номер корпуса был виден издалека.

— Ну, удачи тебе, — пожелал он, когда я взялась за дверную ручку. — Может, на других уроках ещё встретимся, — с надеждой в голосе добавил он.

Мою немного скованную молчаливую улыбку Эрик не расшифровал. К счастью для его самолюбия. Потому что надеяться этому парню было не на что.

Учитель тригонометрии мистер Варнер стал единственным, кто велел мне выйти к доске и представиться классу. Ладно…

— Привет всем, я Изабелла Свон, можно просто Белла. Приехала из Финикса к отцу. Книгочей, меломан, будущий врач по профессии, скорее всего, хирург… Вот такой диагноз…

Мгновение тишины, и из класса послышались смешки, а одноклассники смотрят с улыбкой. Сработаемся.

Моей соседкой по парте на этом уроке была Джессика, худенькая и невысокая брюнетка, на несколько дюймов ниже моих ста шестидесяти трех сантиметров, но из-за темной шапки буйных кудрей разница в росте почти не чувствовалась. Кажется, она была первой сплетницей школы. Ладно, тоже полезный кадр.

После химии, во время которой я упрямо пыталась вспомнить, где же я столкнусь с Эдвардом после биологии, новая “подружка” проводила меня в столовую и предложила сесть в её компании. К нам тут же подсели несколько девушек и двое парней с тригонометрии. Они что-то спрашивали меня, и я даже автоматически отвечала им, пока мое сердце заходилось в бешеном аллегро.

Я, опытный хирург, не раз видевший трупы, перекраивала свое представление о картине мира… Замерев на месте, я смотрела прямо в заинтересованные чёрные глаза вампира, который был чертовски похож на мою детскую фарфоровую куклу…

Ну, здравствуй, Тутти…

========== Камень преткновения ==========

— Жил парень счастливо, но как-то он

наткнулся на камень преткновения всех мужчин.

— Что это за камень?

— Море?

— Алгебра?

— Дихотомия добра и зла?

— Пф! Баба…*

Примерная цитата из «Пиратов Карибского моря»

Эдвард

Если бы кому-то пришло в голову спросить у меня, что самое худшее в долгой жизни вампира, я бы ответил: скука и вечная жажда. И то, и другое сегодня терзало нашу семью. Безрадостные школьные будни, толпа подростков с их мелкими мыслишками, жужжащими где-то на краю моего сознания, оставались злом привычным и неизбежным.

Ну а то, что наша семья не ходила на охоту третью неделю, было весьма опрометчиво с нашей стороны. Джаспер привык к иному стилю жизни, и ему было тяжелее всего себя сдерживать. Мы это знали, но всё равно делали вид, что его выдержка не хуже нашей. Поэтому теперь Джаспер страдает, а я вместе с ним, ибо как бы не старался «убавить громкость», чужие мысли я никогда не перестаю слышать. Как и Элис – видеть будущее. Это неотделимая часть нашей личности, сомнительный дар, делающий нас настоящими уродами среди уродов. Поэтому, наверное, я быстро привязался к ней и стал считать сестрой, как только она к нам присоединилась. Даже несмотря на то, что эта вредина выселила меня из собственной комнаты…

— Эдвард, — просящий голос в моей голове вырвал меня из воспоминаний моего вынужденного переезда. Я не стал смотреть в сторону Элис. — Присмотри за ним, пожалуйста.

Сестра как всегда волновалась за Джаспера. Я незаметно наклонил голову. Мы иногда общались с прорицательницей подобным образом, наши молчаливые диалоги раздражали родных, если, конечно, нас ловили за ними…

— Спасибо, — я моргнул в ответ на её благодарную мысль.

Нельзя сказать, что подобная просьба меня радовала, жажда мучила меня, как и любого из нас, а от терзаний Джаспера боль в горле становилась сильнее, и рот наполнялся ядовитой слюной. Чёртова жажда. К ней невозможно привыкнуть.

Я внимательно проанализировал сознание брата. К счастью, он держал себя в руках. Пожалуй, это можно назвать моей работой — следить за мыслями окружающих. Следить, чтобы никто нас не заподозрил, дабы семья могла жить спокойно. Вот и сейчас я прислушался, о чём думают люди. Интересно жить с таким даром было первые два десятилетия. Всё, что только может прийти в человеческую голову, я слышал уже прежде, и не раз. Мысли людей стали слишком однотипны и предсказуемы. Сегодня, в частности, все помыслы крутились вокруг незначительного происшествия — нового дополнения к нашему школьному сообществу. Надо так мало, чтобы заставить этих детей волноваться. Я видел новое лицо в мыслях каждого из тех, кто сидел в столовой. Всего лишь обычная человеческая девочка. Волнение из-за её приезда было настолько очевидно, что большая часть мыслей мгновенно озвучивалась. Половина мальчишек уже представляли, как влюбятся в неё — и это всё только потому, что она была незнакомкой.* (Частичное цитирование “Солнца полуночи”)

Я был удивлён, что Элис тоже думала об этой девчонке. Кажется, она была с ней на химии. Я окунулся в сознание сестры, чтобы понять, чем её могла заинтересовать эта смертная, когда сестра передала мне своё быстрое видение.

— Новенькая посмотрит на нас через две минуты. Эдвард, прочти её мысли, мне интересно, что она подумает, когда нас увидит.

Я чуть заметно усмехнулся. Вот в чём дело… Девушка просто не заметила Элис среди других учеников. Сестра не хотела этого показывать, но такое пренебрежение её немного задело. Несмотря на свой маленький рост, эльф считала себя фигурой довольно заметной в толпе.

Я решил обратить внимание на мысли новенькой чуть раньше, чтобы не пропустить её первую реакцию. Что она увидит, когда посмотрит на странное, мертвенно-бледное семейство, которого все так старательно избегают? Я сосредоточился на девушке, которой в данный момент рассказывал про школу Майк Ньютон, и не услышал ровным счетом ничего…

Как странно… Она ведь не могла незаметно для всех уйти, верно? Я обернулся, чувствуя себя так, как будто у меня выбили почву из-под ног. Я хотел проверить то, что мне сообщало мое шестое чувство, и это не было похоже ни на что, с чем я сталкивался раньше. Она сидела на том же самом месте, как я и думал, смотрела на Ньютона и слушала, как он пересказывает случай с мистером Мэдисоном на прошлой дискотеке. Её лицо выражало легкую заинтересованность, что подбадривало собеседника.

Вдруг, как будто почувствовав мой взгляд, девушка поёжилась и оглянулась. Её карие глаза на мгновение вспыхнули, как если бы она увидела кого-то знакомого, рот слегка приоткрылся, и она сделала судорожный вздох. Её широко распахнутые глаза выражали недоверие, растерянность, граничащую с паникой. Эти чувства легко можно было прочесть по её лицу, но мысли девушки были абсолютно безмолвны.

Переведя взгляд на мою семью, она без восторга строго осмотрела каждого из нас, остановившись, в конце концов, на моём лице. Её хмурая складочка выражала усиленную работу мысли, которую я так и не мог отследить. Дьявольщина!

— Это Каллены, — голос Джессики Стенли был вполне дружелюбным, хотя её мысли, которые я без труда читал, выражали скорее зависть к новенькой, чем благодушие. Она не понимала, почему я обратил внимание на Беллу, когда все попытки Джессики заговорить со мной невежливо игнорировал последние три года.

— Я знаю, — тихие слова Свон прозвучали для меня слишком пронзительно, но это было лишь из-за того, что я слишком внимательно вслушивался в её голос. Обычно, чем лучше он мне знаком, тем проще настроиться на мысли человека. Но пытаясь пробиться в её сознание, я снова потерпел фиаско. Что значит это её «Я знаю»? Что она вообще про нас знает и откуда?

— Эдвард, в чём дело? — Джаспера заинтересовало мое раздражение и лёгкая паника. Я мотнул головой, отворачиваясь от новой загадки, но продолжая отслеживать задумчивое лицо девушки через мысли её новых друзей. Она больше не смотрела на меня, сосредоточив всё внимание на чашке чая у себя в руках.

— Откуда ты знаешь про Калленов? — заинтересовалась Джессика, предчувствуя новую сплетню. Стенли представилось, что мы с новенькой уже были знакомы раньше, ведь Белла, казалось, ни капли не удивилась нашей внешности, отстранённости и странному поведению.

“Интересно, — подумал я, — эта Белла заметила полные подносы еды и наш отсутствующий аппетит?”

— Про семью доктора Каллена мне рассказывал отец, — спокойный голос прервал фантазии Джессики о неудачном школьном романе новенькой, в котором я бросил девушку и уехал в этот маленький городок, скрываясь от её преследования. Я усмехнулся. Не похоже, чтобы эта девушка была способна хоть кого-то преследовать, когда как моё любопытство, подогреваемое загадкой её молчаливых мыслей, становилось для Изабеллы Свон опасным.

Её ответ разочаровал Стенли, но успокоил меня. Я не считал шерифа особо сообразительным человеком, его мысли всегда текли слишком рвано и вяло, чтобы представлять для нас опасность. Сначала он относился к нам слегка настороженно, но потом, видя, что проблем с законом мы не имеем, успокоился и часто пресекал неприятные слухи о нашей семье, беспокоясь, чтобы глупые сплетни не оставили город без такого профессионала своего дела, как мой отец.

— Доктор Карлайл действительно так хорош? — Белла Свон спросила это все с той же легкой заинтересованностью, как будто говорила о погоде.

Мысли Джессики стали восторженными, она вспомнила, как мой отец зашивал ей рану на руке, а его добрый и спокойный взгляд действовал лучше всякого обезболивающего.

— О, да-а… — мечтательный взгляд Стенли заставил новенькую поднять бровь, — У него великолепные светлые волосы, высокие скулы и такие губы… — Поморщившись, я переключил внимание на мысли Анжелы Вебер, так как мысли Джессики перестали быть хоть сколько-нибудь осмысленными.

— Вообще-то… — губы новенькой пытались сдержать хитрую улыбку, — я интересовалась скорее его врачебной практикой, чем внешностью…

Её слова заставили Джессику вспыхнуть, она уже готовилась нагрубить девушке, когда в разговор встрял Ньютон, который вспомнил представление новенькой классу.

— Да, точно, ты же хочешь стать врачом, не так ли? — он не считал эту профессию подходящей для девушки, но картинка Беллы в коротеньком белом халате парню весьма понравилась. Почувствовав раздражение от его грубых фантазий, я вновь попытался пробить ментальный барьер незнакомки.

— Хирургом, — немного кровожадная ухмылка Беллы мигом прервала фривольное направление мыслей парня. Он даже помотал головой, пытаясь выбросить из нее пугающую картинку того, как с этой ухмылкой девушка отрезает от него нечто очень нужное.

Я не смог сдержать смешка.

— Ну, что там? — обиженный вой Элис ворвался в мою голову слишком неожиданно.

— Я не слышу мыслей новенькой, — тихо признался я в своем поражении, в очередной раз наталкиваясь на безмолвную тишину вместо мыслей незнакомки. Теперь уже на меня, а потом на девушку уставились все вампиры в столовой. Да, это удивило мою семью. Никогда раньше мой дар не давал осечек.

— Но я чувствую её эмоции, — пробормотал Джаспер, чем ещё больше расстроил меня. Честно говоря, если бы девушка оказалась неслышной и для его способностей, я бы перестал беспокоиться, что что-то не так с моим даром.

— Старина, ты нигде головой не падал? — подколка Эмметта заставила Розали усмехнуться, а меня недовольно поморщиться.

— Давайте не будем пялиться на девушку, судя по напряжённым плечам, она наш коллективный взгляд чувствует, — тихий голос Элис заставил нас вновь обратить внимание на подносы с отвратительной человеческой пищей и трещинки в стенах столовой. Я начал нервно расщеплять пальцами булочку.

Какая разница, о чём думает эта девушка, если её мысли, наверняка, похожи на мысли всех остальных подростков? Но противное любопытство и дух противоречия не давали мне успокоиться. Раз мысли скрыты, значит, их нужно разгадать! Слишком мало загадок осталось в этом мире для меня. Мучительная жажда отошла на второй план, когда я вновь сосредоточился на маленькой героине дня. Джессика Стенли как раз распиналась о ужасах профессии хирурга:

— Мой желудок скручивается, а в глазах темнеет, когда я представляю, как кто-то ковыряется скальпелем в человеческом мясе и костях, — её брезгливое отношение было выражено в притворном приступе рвоты.

— К счастью, я не страдаю неврокардиогенным синкопе вазовагального типа, — просто и с улыбкой ответила Белла Свон, чем заставила меня снова обернуться, — тем более, скальпели предназначены для рассечения лишь мягких тканей типа апоневрозов, мышц, кожи и подкожной клетчатки, а для костей существуют долота, стамески…

Вид у девушки был при этом мечтательно-грустный, как будто она уже скучала по любимой работе.

Её соседи по столику смотрели на девушку будто она внезапно заговорила на старокорякском. Я же вынужден был признать, что её мысли далеки от прототипов мыслей одноклассников.

— Хах, — потрясенно выдохнул Эрик Йорки, прерывая неуютную тишину, — Ты, никак, метишь в Гарвард?

Белла Свон посмотрела на парня, выныривая из своих мыслей:

— Пока в ближайших планах — закончить школу. У меня сейчас по расписанию биология, кто-нибудь может проводить?

Майк Ньютон тут же вызвался помочь, а я вспомнил, что моей следующей парой тоже стояла биология. Класс был заполнен, а это значит, что свободное место было только рядом со мной…

Белла

Я всеми силами пыталась отвлечься от семьи вампиров, чьи взгляды на протяжении обеда сверлили мою спину. Честно говоря, от внешности этой великолепной пятёрки у меня неприятно сводило челюсть. Обычно подобная красота лепится скульпторами, либо пластическими хирургами. Золотое сечение Фидия явно имело место. Причём у каждого, как я успела мельком заметить. У блондинки так вообще распространялось на все пропорции тела. Неудивительно, что этих ребят недолюбливали. Они выделялись в этой школе как звезды Голливуда, неожиданно приехавшие в деревню Хапцентодрищинскую, где из трезвых мужей был один конь, и тот мерин.

Опасность я чувствовала только от болезненного вида блондина, как его зовут, я честно забыла, но смутно припоминала, что у кого-то из «мальчиков» Карлайла были проблемы с самоконтролем. Пожалуй, этот несчастный взгляд мог свидетельствовать о том, что парень не понимал, зачем ему ходить в столовую, если людей все равно жрать нельзя.

Тутти, который вовсе не Тутти, а Эдвард Каллен согласно водительскому удостоверению, меня впечатлил лишь схожестью с любимой игрушкой, да пристальным вниманием к моей скромной персоне. Что-то я явно сделала не так, ибо Джессика на выходе из столовой шепнула, что Эдвард Каллен с меня глаз не спускал. Я равнодушно пожала плечами, хотя на самом деле немного напряглась. Я шла на биологию вместе с Майком, голубоглазым парнем, чем-то похожим на сослуживца моего бывшего мужа. Вадим был парнем весёлым, но легкомысленным, не глупым, но обидчивым. Судя по всему, мой новый одноклассник из той же породы людей. Но я могла и ошибаться.

По крайней мере, взгляды дарил он мне порой неоднозначные. Вроде, что такого во взглядах? Меня скоро ждут убийственные чёрные глаза голодного вампира, а я беспокоюсь о том, что мне противно от сканирующего взгляда подростка, который уже изучил каждый изгиб изумрудного свитера…

Да, не о том думаешь, девочка, — дала я себе мысленный подзатыльник.

Ну, вот мы и дошли до класса биологии. Бросив опасливый взгляд на вентилятор, который был направлен на аудиторию, я смело шагнула вперед, на секунду закрывая глаза. Со стороны места вампира я услышала сдавленный вздох и тихий треск…

Ну, на*ер…

Я сваливаю…

— А-а, мисс Свон… — голос преподавателя вывел меня из состояния панического страха. — Присаживайтесь, свободное место в классе только одно, вот, рядом с мистером Калленом…

Я мрачно взглянула на голодного «мистера Каллена» и усилием воли заставила себя успокоиться.

Свежевыжатый сок чеснока тебе в клизму, а не моей крови, упырь гламурный…

Я презирала себя за чувство страха, которое испытала, встретившись с голодными глазами ненавистного вампира. Все мои движения, пока я медленно шла к парте Эдварда, были скованными и какими-то неловкими, как будто все семнадцать лет работы над собой ничего не значили, когда мне пришло время встретиться с «каноном».

Оглядела класс, полный возможных жертв несдержанности вампира… Если он сорвется, вряд ли оставит свидетелей. Парни смотрели на меня более-менее дружелюбно, тогда как девушки откровенно завидовали моему соседству. Было бы чему завидовать, дорогуши! Вот я ни разу не поклонница экстрима… Учитель, имя которого было написано на табличке стола, даже не заметил состояние неадекватности «мистера Каллена».

Добравшись до места на подгибающихся ногах, я тихо присела на самый краешек стула.

Хриплое дыхание слева мгновенно нарисовало в моем воображении картинку демонической собаки Баскервилей, которую сдерживал лишь хлипкий и модный поводок чихуахуа. Обязательно в стразиках.

— Мистер Баннер, — пусть в душе меня откровенно колотило, но мой мозг с хирургической точностью искал варианты спасения. Отдавать свою жизнь в руки неблагонадёжного кровососа мне откровенно не хотелось.

— Да, мисс Свон? — учитель обернулся и посмотрел на меня немного недовольно. Мужик, я тебе, возможно, жизнь спасаю, так что сделай лицо попроще…

— На улице как раз закончился дождь, может быть, мы просто откроем окна на проветривание и выключим кондиционер? — я выдавила из себя немного застенчивую улыбку.

Преподаватель нахмурился и посмотрел на не устраивающую меня технику:

— Чем вам не нравится действие кондиционера, мисс Свон?

Я вздохнула и покосилась на вампира. Действительно, что меня не устраивает?

— Из-за отсутствия необходимой циркуляции в воздухе, мистер Баннер, накапливается углекислый газ, выдыхаемый классом, патогенные вирусы, другие взвеси… Прямые потоки холодного воздуха могут спровоцировать ОРВИ, бронхиты и воспалительные процессы в лимфоузлах учащихся. Также к неприятным последствиям воздействия этого чуда техники при неправильной работе с фильтрацией можно отнести аллергию и, как следствие, бронхиальную астму, отёк гортани, пневмонию. Особенно опасны пневмонии, которые развиваются на фоне воздействия размножающихся в кондиционере патогенных микроорганизмов — легионелл…

— Я понял! — торопливо прервал мою маленькую лекцию учитель, быстро нажимая на кнопки выключения «аппарата-убийцы», — Мистер Каллен, будьте добры, откройте окна! Свежий воздух действительно лучше получать непосредственно с улицы, если погода позволяет…

Эдвард вскочил, торопливо, но с грацией хищника подошёл к окну и быстро вдохнул свежий воздух без примесей моего запаха. И перестал дышать… Судя по напряжённым плечам…

Я же наблюдала за каждым его движением, нервно покусывая ноготь.

Молодец, хоррроший вампир, хорррроший… А теперь выйди через окно, на*ер! А то нервируешь меня, Муля…

Эдвард моих кричащих мыслей не услышал. Сжав челюсти, отчего на щеках играли желваки, он вернулся на место, максимально придвинулся к окну и уставился невидящим взглядом куда-то на доску.

Ладно, чудненько, вот так и сиди, загрызайчик.

Вдох… Выдох…

Мне-то дышать можно и нужно.

А ещё желательно привести пульс в порядок.

Я не хотела умирать. Совсем не хотела. Более того, пройдя через эту процедуру один раз, я панически боялась её повторения…

Если я опять очнусь в теле ребенка? Опять роды? Опять пелёнки, памперсы и два года без нормальной еды? А ведь мне в этот раз повезло… Я попала к молодым, но добрым родителям, которые искренне любят меня. А сколько тупых мамаш рожают вне больницы, а потом избавляются от плода, хорошо, когда просто в детский дом, а не топят, как котенка? Я попала в развитую в медицинском плане Америку, а не в ЮАР, где каждый четвёртый житель — разносчик СПИДа. Я родилась в конце двадцатого века, а не в четырнадцатом, где женщине положено было быть чуть умнее собаки. Не родилась в Германии в век Каролины, когда простых травниц сжигали на кострах, а полоумные шарлатаны, называющие себя врачами, лечили все болезни клизмой и кровопусканием. Я родилась девочкой, в конце концов! Человеческой девочкой, а не неведомой зверюшкой. Здоровой и крепкой. Даже вполне симпатичной. И без всяких ярко выраженных патологий, за которые в Спарте младенца могли сбросить со скалы…

Да, я Белла Свон. Да, я неведомым образом попала в «Сумерки». Да, я предпочла бы более интересное произведение, даже не возмущалась бы, попади в рассказ Беляева «Голова профессора Доуэля». Даже не побрезговала бы продолжить его феноменальные эксперименты с телом человека…

Но меня почему-то закинуло в мир сияющих вампиров, которым даже колом жопу не проткнешь и распятьем не напугаешь. Ну вот почему они не похожи на импозантного аристократа Цепеша? У того столько слабостей… А тут я даже не помню, как справиться с этими кровососами, так как подростковый романтизм сюжета убил во мне интерес к книге, так что я помнила, в основном, только про Карлайла и пару подробностей из жизни Эдварда…

Рассуждая о возможности удаления вампирских гланд аммиачным раствором оксида серебра через жопу и о последствиях такой операции на организм кровососущего, я поймала себя на мысли, что мне уже не страшно, мне смешно.

Эй, там, в небесной канцелярии! Вы хоть понимаете, кого поместили в это милое и молодое тело? Я же разнесу тут всё…

Покосилась на соседа по парте. Птица обломинго над тобой уже пролетела, парень… Ну, что ты пялишься своими зыркальцами, блаженный? Хапальцы и хавальце тоже держи от меня подальше, и, может быть, после моей естественной смерти лет через шестьдесят, я в порыве невиданной щедрости завещаю тебе пакетик своей донорской крови, бедняга.

========== Оптимизм — это недостаток информации (с) ==========

Эдвард

Я сел на своё обычное место, аккуратно сложив учебники на краю стола. С сегодняшнего дня у меня появится соседка по парте. Обычно люди избегают нас, подсознательно чувствуя опасность, но у этой девочки просто не было выбора. Место в классе только одно. Это будет сложный урок для нее, должен признать. Но, возможно, вблизи я смогу расшифровать или услышать ее мысли? После её реплик в столовой я уже не пытался убедить себя в том, что результат не будет стоить затраченных усилий.

Я впервые с таким нетерпением ждал начала урока. Мысли Майка Ньютона, через которые я отслеживал новую девочку, медленно приближались к кабинету биологии. Я поймал себя на том, что застыл в нетерпении. Лицо девушки выражало задумчивость, но, кажется, она совершенно не слушала мальчишку. Вот она прикусила губы и коротко вздохнула. Она чем-то расстроена? Не похоже, чтобы она не любила биологию… Может быть, она считает программу Форкса слишком лёгкой? Возможно, я угадал. Об этом вполне можно будет спросить за уроком. Поймав Майка на том, что парень смотрит ниже уровня ее подбородка, девушка кашлянула, призывая глаза одноклассника к приличиям. Забавно.

Перед входом в класс Белла Свон пропустила Ньютона вперед и на несколько секунд задержалась. Стеснялась? В столовой она выглядела куда увереннее… Заходя в кабинет, девушка хмуро взглянула на кондиционер и медленно шагнула под поток холодного воздуха, зажмурив глаза.

Мне понадобились доли секунды, чтобы учуять её сводящий с ума запах. Он снёс меня подобно тарану, волна пряного, теплого аромата её крови окутала меня, и моё дыхание из спокойного превратилось в хриплый свист. Я впитывал этот запах всем своим существом. Чтобы не сорваться в тот же миг, я сжал пальцами парту. Тихий хруст и — в моих руках горстка опилок. Я выбросил их, незаметно выравнивая края, чтобы ничего не указывало на чёткие следы пальцев. Не оставлять улик.

Пульс девушки ускорился, разнося толчками ее божественный аромат по всей комнате. Мое горло сокращалось от пустых спазмов, живот свело от голода, а рот наполнился ядом… Мое тело замерло, наблюдая, как обречённая девушка медленно приближается к последней парте. Ближе и ближе ко мне…

Её скованные и медленные движения растягивали мою пытку. Впрочем, она имела право на последние секунды жизни, прежде чем сядет в дюйме от меня, и я с наслаждением запущу свои острые клыки в её белую шею. Мое тело содрогнулось от предвкушения этого удовольствия. Её запах был не просто манящим, он был одуряющим, необычайным, заоблачным, самым восхитительным. Не похожим ни на что. Самое прекрасное сочетание и идеальная терпкость. Да… Если бы я знал о существовании этого запаха раньше, я бы в ту же секунду отправился на его поиски. Обошел бы планету, чтобы найти этот напиток богов. И медленно, с чувством вкушал каждый глоток, наслаждаясь каждой бесценной каплей этой амброзии.

Мои зубы клацкнули, сомкнувшись на пустоте, и в этот момент девушка подняла свои карие глаза на меня. Наши взгляды встретились, и я увидел собственное лицо как в отражении. Лицо монстра. Чудовища с перекошенной от жажды крови мордой. Зверя, учуявшего желанную добычу.

На доли секунды это отрезвило меня. Собственный самоконтроль не мог взять верх над сорвавшимся с цепи монстром, но я стал способен мыслить хоть сколько-нибудь рационально.

Бледное лицо девушки выражало испуг и презрение. Она как будто знала, что я собираюсь сделать. Но она всего лишь смертная девчонка. Она не способна остановить меня. Она слишком слаба, чтобы мне помешать.

И монстру внутри меня это нравилось. Он был в восторге, предвкушая её сдавленный крик, когда я крепко сожму её запястье, оставляя на нём свой кровавый поцелуй, а потом, не давая ей опомниться, примкну губами к шее, туда, где её кровь сладко зовет меня попробовать её волшебный вкус. Она была достойна поклонения, достойна медленного, вдумчивого вкушения. Глотка за глотком. Как самое дорогое и вкусное вино, редкий красный тягучий напиток, идеальный купаж, строгий отбор, безукоризненный. Я не смогу в полной мере насладиться им, если меня прервут. В конце концов, мы не одни.

Восемнадцать учеников и учитель, двадцать человек, включая Беллу. Изабелла… Даже её имя напоминает название изысканного вина. Что ж, мне придётся убить этих людей, ведь я не смогу оставлять свидетелей…

Когда девушка дошла до своего места и села на самый краешек, подальше от меня, я разрабатывал план хладнокровного убийства двадцати невинных людей. Это претило моей совести, так как даже в самые худшие свои времена я выбирал в жертвы отъявленных убийц и негодяев, а отнимая жизнь у них, дарил возможное спасение другим, более честным, более порядочным и добрым людям. Но не сегодня. Сегодня я невозмутимо подсчитывал последние секунды жизни бывших одноклассников, которые были виноваты только в том, что оказались не в то время и не в том месте.

Если я начну убивать с последних парт и буду действовать быстро и тихо, я смогу уложиться в десять секунд, максимум в тринадцать, чтобы не оставить в живых никого кроме девушки. Мистер Баннер отвернулся к доске и расписывает что-то об устройстве одноклеточных. Да, он даже не поймет, что аудитория наполняется трупами, просто не успеет. Он станет одним из них.

— Мистер Баннер! — звонкий голос девушки прервал преподавателя и мои кровожадные мысли.

Я уставился на девушку в изумлении. Что происходит? Чего она хочет? Ах, да… Я не слышу её мысли. Эта исключительно вкусная девушка исключительна и в этом плане тоже. Жаль, что я так и не разгадал загадку её мыслей. И не разгадаю. Но что-то мне подсказывает, что её вкус окупит всё…

— Да, мисс Свон…

Учитель был недоволен, не догадываясь, что девушка продляет короткие секунды его жизни. Во мне всё ещё тлело любопытство… Я был готов потерпеть, чтобы позволить ей сказать свое последнее слово. Сладко предвкушая её неповторимый вкус, я был как никогда щедр… Монстр упивался своей властью над этими короткими мгновениями её уже почти прерванной жизни.

— На улице как раз закончился дождь, может быть, мы просто откроем окна на проветривание и выключим кондиционер? — её шоколадные глаза смотрели с мольбой, как будто от разрешения учителя зависела её судьба.

Она робко улыбнулась, а лёгкий румянец окрасил её кожу в самый восхитительный цвет, который я видел.

Я со свистом втянул воздух, который приобрел ещё более манящий аромат. Божественно… Я чувствовал неповторимый вкус её крови на кончике языка…

— Чем вам не нравится действие кондиционера, мисс Свон? — голос мистера Баннера был недостаточно строг.

Искренность просьбы новой студентки почти обезоружила его.

Изабелла тихо вздохнула и бросила короткий взгляд на меня. О чём она думала в этот момент, встретившись с моим враждебным взглядом?

Я сжал зубы, сглатывая ядовитую слюну…

— Из-за отсутствия необходимой циркуляции в воздухе, мистер Баннер, накапливается углекислый газ, выдыхаемый классом, патогенные вирусы, другие взвеси… — девушка строго посмотрела на учителя, как будто они на несколько секунд поменялись местами, и теперь лекцию читает она. — Прямые потоки холодного воздуха могут спровоцировать ОРВИ, бронхиты и воспалительные процессы в лимфоузлах учащихся. Также к неприятным последствиям воздействия этого чуда техники при неправильной работе с фильтрацией можно отнести аллергию и, как следствие, бронхиальную астму, отёк гортани, пневмонию. Особенно опасны пневмонии, которые развиваются на фоне воздействия размножающихся в кондиционере патогенных микроорганизмов — легионелл…

Девушка явно не договорила, что подобные пневмонии чаще всего заканчиваются летальным исходом. Она беспокоилась о жизни и здоровье незнакомых ей людей… Изабелла Свон могла бы стать прекрасным врачом. Возможно, она смогла бы стать неплохой заменой Карлайлу…

Отец…

Лицо моего создателя, отца, учителя стояло перед моими глазами, не давая совершить непоправимое. Карлайл всегда был моей совестью. Он ни разу не поддался искушению. Он всегда считал, что я лучше, чем я есть на самом деле. Что он подумает, когда поймёт, что его любимый сын хладнокровно убил двадцать невинных людей, девятнадцать из которых — дети? Я почувствовал жгучее отвращение к себе.

И на этот краткий миг я увидел два бледных лица. Разных, как день и ночь.

Одно было моим, точнее когда-то принадлежало мне: красноглазый монстр, забравший столько жизней, что сам сбился со счету. Это были обдуманные и оправданные убийства. Я уничтожал других, более слабых чудовищ. В те дни я был уверен, что мной руководит рука Господня, тогда я подобно Ему решал, кто из них заслужил смертный приговор. Таким образом, я шёл на компромисс с собственной совестью. Я питался человеческой кровью, но для меня это было оправданно. Мои жертвы были не большими людьми, чем я сам.

Другое лицо принадлежало Карлайлу. Да, мы и не должны быть похожи. Ведь Карлайл не был моим биологическим отцом. Мы не были похожи внешне. Разве что, как и у всех вампиров, у нас обоих была белоснежная кожа. А одинаковый цвет глаз отражал наш выбор. Пока мои глаза не окрасятся алой кровью человеческих жертв.

И хотя никаких оснований для нашего сходства не было, я недавно начал представлять себе, что за те семьдесят лет, что я избрал путь Карлайла и верно следовал за ним, моё лицо стало походить на его. Черты лица не изменились, но на меня как будто легла печать его мудрости, его сострадание, которую можно было прочесть в изгибе моих губ, а безграничное терпение — в рисунке бровей.

И вдруг все эти крошечные улучшения исчезли под маской чудовища. За какое-то мгновение во мне не осталось ровным счетом ничего от того, что могло отразить годы, которые я провел с моим создателем, моим наставником, моим отцом. Мои глаза, как у дьявола, пылали красным огнем, и все сходство между нами было утеряно навеки.*(четыре абзаца позорно спёрты из «Солнца полуночи», каюсь)

В это мгновение я понял, что мне нужно бороться. Бороться за того сына, которым я был все эти годы. Бороться с внутренним монстром и сладким искушением. Каким бы сильным оно ни было…

— Я понял, — эхом повторил мои мысли мистер Баннер. Его удивили слова новой ученицы, и он поспешил выключить кондиционер. Я посмотрел на девушку, сжавшуюся рядом со мной на стуле.

— Мистер Каллен, будьте добры, откройте окна! Свежий воздух действительно лучше получать непосредственно с улицы, если погода позволяет… — не успел преподаватель закончить просьбы, как я уже был на ногах и открывал настежь ближайшее окно.

Свежий воздух без примесей манящего аромата отрезвил голову. Вдохнув полной грудью, я задержал дыхание. Это могло доставлять некоторое неудобство, но то было сущей мелочью по сравнению с убийством двадцати невинных людей. Я мог не дышать годами. Лишь бы это помогло сдержать в узде монстра внутри меня.

Вернувшись на своё место, я отодвинулся как можно дальше от девушки, чтобы не чувствовать жар её тела. Не представлять, какой горячей, терпкой, сладкой… окажется её кровь на вкус…

Хватит!

Довольно!

Мне необходимо отвлечься.

На что угодно, лишь бы не поддаться искушению.

Я смотрел прямо перед собой и считал секунды до звонка. Но они тянулись слишком медленно…

— Эдвард! Пожалуйста, держись, я уже рядом! — мысленный вопль Элис ворвался в мое сознание. Я наблюдал, как она бежала ко мне с другого корпуса из-за страшного видения, которое пришло к ней несколько секунд назад… В нём, я хладнокровно разделался с классом и медленно приближался к последней девушке, в глазах которой застыл ужас.

Поспешный стук, и в класс врывается Элис:

— Мистер Баннер! Прошу Вас, отпустите моего брата с урока, мне только что позвонила наша мама, у нас в доме случилось ЧП, вопрос жизни и смерти!

Я быстро собрал вещи и поспешил к сестре, бросая на ходу преподавателю:

— Мистер Баннер, моя мать не стала бы отвлекать нас по пустякам, согласен на любую отработку, простите, но я вынужден уйти.

Не дожидаясь ответа, я вырвался из кабинета, как будто там меня топили в кипятке котла черти. Я бежал по коридорам, быстрее на улицу, с каждым метром увеличивая расстояние до Беллы Свон.

Девушки, которая ещё до получения своего диплома врача спасла двадцать человеческих жизней, просто вовремя вспомнив о вреде кондиционеров…

***

Белла

Господи, когда в класс ворвалась вампирша, я чуть не родила собственную почку…

Но обошлось.

Ай, да Элис! Ей тоже надо что-нибудь хорошее завещать…

Провожая взглядом напряжённую спину вампира, я, как могла, сдерживала ликование. Очень хотелось станцевать лезгинку, пройтись колесом или завизжать от счастья, но я понимала, что одноклассники меня просто не поймут. Да и как-то не солидно для моего настоящего возраста.

Но… Эмоции били через край. Я жива. Остальные тоже. Голодный вампир спасает нас своим бегством.

Мои руки мелко тряслись, как после первой операции на сердце. Сейчас бы стопочку холодненькой для успокоения… Чисто в медицинских целях…

Но нельзя.

Вместо этого я должна держать лицо и не поддаваться истерике. Сжала руки в кулак. Привела в порядок поверхностное дыхание. Посмотрела на успокаивающий пейзаж за окном…

Ты умница. Всё правильно сделала.

Сама себя не похвалишь — никто не похвалит, — усмехнулась я про себя.

Пропуская мимо ушей не самую интересную лекцию о прокариотах и эукариотах, я сияла как новый рублик и наблюдала в открытом настежь окне прекрасную картину удаляющихся по направлению к стоянке вампиров. Значит, с Эдвардом мы сегодня больше не увидимся.

Чудненько…

Мое настроение улучшалось в геометрической прогрессии, и в порыве оптимизма я начала мысленно мурлыкать песенку веселого мышонка:

Какой чудесный день, ха-ха!

Какой чудесный пень, ха-ха!

Какой чудесный я и песенка моя. Ля-ля-ля…

Взрослая тётенька. Шестьдесят семь годиков. Всё нормально. Простой отходняк.

Дождавшись звонка, я, едва не вприпрыжку, отправилась на физкультуру. Майк пытался начать со мной разговор о моём соседе, наверняка склоняясь к мысли, что я такая весёлая из-за Каллена. Я, как могла, заверила его в том, что Эдвард не в моём вкусе. В конце концов не соврала ни на грамм…

После столь близкого знакомства с ожившим оригиналом мой игрушечный Тутти был для меня ещё милее. Рассуждая о странном совпадении и поразительной схожести черт, я объяснила тренеру, что правила волейбола мне известны, но сегодня предпочла бы побыть сторонним наблюдателем.

На первый раз мистер Клапп разрешил мне отсидеться на трибунах, так что весь урок я рассуждала о удивительных вывертах судьбы. Ёжику понятно, что знаменитый эффект бабочки сработал. Да что я себе льщу — эффект слоника в посудной лавке, вот на что похожи мои скромные попытки не быть сожранной. Но что послужило первым камешком? Ведь не я первая обратила внимание на Эдварда. Когда я обернулась, это была всего лишь реакция на его сканирующий взгляд…

Почему Элис не помогла Эдварду в книге, а тут прибежала увести его с урока? Может быть, настоящей Белле не угрожала реальная опасность? Тогда почему она откровенно угрожала мне? Что я сделала не так?

Вопросы, на которые я вряд ли найду ответы в ближайшее время…

В глубокой задумчивости я вышла из корпуса со спортзалом и направилась в администрацию, чтобы сдать формуляр. Толкнув дверь и подняв глаза на маленькую очередь, я едва не сползла по стеночке. Окружив миссис Коуп, которая была так любезна со мной утром, трое вампиров пытались поменять расписание моего соседа по биологии… Как только мой запах достиг Эдварда, его плечи напряглись, а голова медленно повернулась ко мне. Боже… У меня было чувство, что я заглянула в бездну.

Метнув взгляд на светловолосого вампира, я поняла, что тот мне тоже не поможет, скорее присоединится. Вспомнилась где-то слышанная фраза: «Нырнул от комаров — пришли пиявки»…

— Эдвард, если ты не будешь посещать биологию, у тебя могут начаться проблемы… — голос администратора прервал густую тишину, но звучал неуверенно.

«У нас уже проблемы, миссис Коуп», — промелькнула короткая мысль у меня в голове.

— Да, Вы абсолютно правы, — звонкое сопрано Элис, заставило меня отвести затравленный взгляд от голодных парней. — Мы найдём менее кардинальное решение! Пойдёмте скорее, мальчики…

Чтобы не стоять на их пути, я быстренько метнулась в противоположный угол от двери. Сердце билось в бешеном ритме. Я боялась лишний раз вдохнуть. Вздрогнув, когда за вампирами захлопнулась дверь, я тихо присела на стул.

— Неудачный день? — заботливо поинтересовалась женщина.

— И, кажется, не последний, — уставившись в одну точку, я пыталась поверить в это сама.

— О, не будь такой пессимисткой, Белла! — голос администраторши был подбадривающим. — Всё наладится!

Я перевела пустой взгляд со стены на женщину:

— Оптимизм — это всего лишь недостаток информации, миссис Коуп.* (с. Фаины Раневской)

========== Только раз бывает в жизни Встреча… (с) ==========

Как дошла до школьной стоянки — помню с трудом.

Машину вела аккуратно, сама себе не доверяя, поэтому пикап, который ехал с черепашьей скоростью, часто обгоняли, пока я не свернула на родную улицу.

Зайдя в дом, первым делом бросилась в ванну. Холодный душ на голову — идеальное лекарство от ступора.

— Терпи… Просыпайся от внутренней комы, девочка, и терпи… — шептала я себе, пока от холода не застучали зубы. Жалящие ледяные струи сменила на тёплые, а потом на горячие, согревая и успокаивая. — Всё проходит, и это пройдёт…

В душе было пусто. Какая-то выжженная на солнце земля и одинокий сухой шар перекати-поле, как в дешёвых вестернах. Настороженная тишина. И ни одной связной мысли в голове.

Закутавшись в мягкий пушистый халат, подаренный мамой, я легла на постель, свернувшись в позу эмбриона. Очень хотелось заорать в подушку. Но… Это было не рационально. Рационально было подумать и принять решение, от которого моя жизнь повернется к вампиру задом, а ко мне, желательно, передом.

А для этого нужно напрячь хвалёную память врача и вспомнить, что будет, согласно книге, хотя бы завтра. В голове мелькали ненужные подробности типа того, что Эдвард родился в Чикаго в начале двадцатого века, что умер он от «испанки», как и его биологические родители, а Карлайл пытался уберечь его от убийства людей, но новый сын решил, что сдерживать себя не обязательно. Это признание так возмутило меня тогда, что на какой-то момент писк приборов заглушил голос внучки в моём сознании. Кто был его жертвами? Скольких он убил? Все эти вещи остались для меня неизвестными. Сопливая девчонка, не знавшая настоящей цены человеческой жизни, цены человеческой крови, кажется, пропустила признание вампира мимо ушей так же, как я пропустила его оправдания.

Встретившись сегодня с голодным взглядом зверя, который уже всё для себя решил, я поняла, что книжная Белла Свон была в корне неправа в своей наивности.

А что было до того, как Белла узнала о сущности вампира? Полустёртые картинки мелькали, а стоило мысли зацепиться за них, они позорно исчезали, как рассыпается в пыль истлевший и убитый временем материал от неосторожного прикосновения.

Ла-Пуш… Джейкоб…

Перед этим, вроде, приглашения парней… Приглашение в Сиэтл от Эдварда…

Был даже месяц спокойной жизни без внимания Каллена…

Что-то ещё…

Почему он не уехал тогда, он ведь уезжал раньше, вроде? Или нет? Господи, когда же это было?

От напряжения заболела голова, я сжала зубы и выругалась по-русски. Это было невыносимо. Если Элис примерно так видит будущее, то искренне ей сочувствую. У меня, по крайней мере, картинки возможных событий вызывают стойкую мигрень.

Спасибо тебе, Элис, и твоему предвидению, кстати.

Хороший дар, должна признать, и мой счёт в банке это уже подтвердил. Очевидно, что дар Эдварда для меня бесполезен. Если бы он читал мои мысли, я бы не выжила. Этому парню не нужны отрицательно настроенные хранители секрета его семьи. И хотя я не собиралась никому этот секрет рассказывать, вряд ли бы меня оставили в живых, тем более после сегодняшнего.

Но… день ещё не закончен, возможно, вампир решил не убивать меня в школе, чтобы не избавляться от лишних свидетелей. Хотя, очень хотелось верить в то, что мои мысли закрыты от Эдварда так же, как и в книге…

Если я переживу сегодняшнюю ночь, это значит, что я для него «закрытая книга», и сегодня вампир должен уехать!

Да! Проблеск отчетливого воспоминания, как грустный голос внучки говорит о том, что Белла теряется в догадках, ибо Эдварда Каллена не было всю неделю. Его семья посещала школу, а он сбежал из города.

Вот это уже перспектива радужная… Интересно, изменила ли я канон настолько, чтобы Эдвард задержался в своей поездке подольше? Возможно, вампир поймет, что был слишком близок к убийству и не решится подставлять семью? В конце концов, сегодня меня спасла только Элис. Дважды. И я испытывала к девушке огромное чувство благодарности в этот момент. Быть может, мы даже станем подругами. У неё самоконтроль, судя по всему, куда лучше, чем у брата.

Через дружбу с ней можно будет познакомиться с Карлайлом… А что? Ничего подозрительного. Я всем чётко объяснила свои жизненные планы и позиции. А такого врача как Карлайл в этом маленьком городке можно считать главной достопримечательностью… По крайней мере, самой полезной, если не брать во внимание популяции крупных диких животных в местных лесах. Но лучше уж звери, чем люди.

Будем справедливы, если бы органы животных иммунологически подходили для трансплантации людям, приживались и работали, продлевая человеческую жизнь, я бы не уронила ни слезинки, вшивая в человеческую грудную клетку сердце какой-нибудь гориллы или свиньи, и не обращала бы никакого внимания на крики защитников животных. Увы, то была лишь утопическая фантастика, достойная пера Булгакова. Конечно, повесть «Собачье сердце» была совсем не о том, но советская школьница Валентина, которая с детства грезила медициной, больше думала о перспективах научных, чем о проблемах социально-политических, поднятых Михаилом Афанасьевичем.* (Сейчас проблема ксенотрансплантации (пересадка органов от одного вида к другому) снова поднята учеными, и идёт серьезная работа по генетической модификации свиного генома, чьё сердце и, возможно, лёгкие в ближайшем будущем будут подходить для пересадки в человека, не вызывая отторжения организмом. В силу своей комы и смерти Валентина не знала об этом, а только слышала о редких экспериментах с таким же редким успехом)

Так что диета Калленов не вызывала во мне стойкой агрессии, сама грешна — мяско кушаю и люблю. С Карлайлом же познакомиться очень хотелось, а прогноз на отсутствие его любимого сына в городе и школе, в частности, вселял в душу здоровый оптимизм, которым меня несколько лет назад заразила Светлана, видимо, сразу вместе с ветрянкой.

Кстати о ней, заразе университетской. Пора бы написать подруге, что пока жива и здорова, спросив и о её делах. Да и с мамой можно поделиться отредактированной версией событий первого дня в школе Форкса. И уже нужно поставить мариноваться мясо для ужина… Какие-никакие, но уроки сделать. Столько дел, столько дел…

Вот и нечего валяться, в страхе поджав фантомный хвост, который забрала жестокая эволюция. Тоже мне, тварь дрожащая! Стразомордого испугалась? Ну, допустим, небезосновательно. Но сейчас-то чего бояться? Тут планов на жизнь бессмертную хватит, дел с ночи до зари не переделать, мыслей ценных передумать, а некоторые и записать… Нет, писать не стоит… Если только самое безобидное и то — зашифровать…

Короче! Улыбаемся и пашем, милая! Солнышко ещё высоко!

Переодевшись в домашнее, я бодро завернула волосы в тюрбан полотенца и пошлёпала босыми ногами на кухню. Вприпрыжку спускаясь по лестнице, я мурлыкала отрывок Эдварда Грига «В пещере Горного короля». Без всякой пакостной мысли.

Хотя кого я обманываю?

***

Три дня прошли просто замечательно, я всё ещё была первой новостью школы, но меня это особенно не напрягало. Люди были приветливыми и общительными, я была вежлива, благожелательна, но не терпела фамильярностей. Например, когда вчера Тайлер Кроули попытался резко поцеловать меня, оттолкнув разговаривающего со мной Майка, я ловко увернулась от губ парня и захватила крепкую кисть, сжимая и надавливая против естественного сгиба запястья, проверяя бедные связки на гибкость, а хулигана на прочность. Парень заойкал, приседая и стараясь избежать боли, а я, дождавшись коленопреклонения, хмуро спросила:

— Мальчик, ты, наверное, не очень сообразительный, да?

Шипя и лелея собственную конечность, парень сказал, что считает себя вполне умным. Рука, к слову, не потерпела никаких повреждений, так как этому болезненному, но безобидному по сути захвату меня учил ещё муж, зная, что жена почти каждый день возвращается с работы поздно, а встречать из-за командировок получается не всегда.

— Тогда ты, наверняка, не местный? — мило спросила я.

— Нет, Белла, в отличие от тебя, я живу тут с рождения, как и мои родители, — похвастался здоровяк с африканскими корнями.

— О, то есть вариант с тем, что ты обознался, я тоже отметаю, что возвращает нас к первой теории. Ты не слишком сообразителен, раз подумал, что сможешь без потерь провернуть свою шутку с дочкой шерифа, парень. И дело даже не в том, что Чарли положено табельное оружие, хотя факт того, что вместо цирка, церкви и парка мы с папочкой ходим в тир, должен был оградить меня от посягательств таких смелых типов, как ты…

— Про тир я не знал, — смущённо пробормотал он.

Я подняла бровь в лучших традициях шефа Свон:

— Незнание не освобождает от последствий, парень… — театральная пауза, дадим волю воображению мальчика. — Но на первый раз обойдёмся предупреждением, да?

Парень истово закивал.

— Доведи эту ценную информацию до прочих смельчаков и сможешь сесть за наш столик в столовой, — воспитание кнутом и пряником всегда оставалась одной из самых эффективных методик…

На лице у парня промелькнула хитринка, и я решила предупредить заранее, чтобы не было лишних поползновений:

— Из-за недобросовестного доведения информации или повторения сегодняшнего инцидента твое право на место может сгореть, и его займёт более сообразительный парень…

Воспитуемый сначала скис, но потом улыбнулся и приосанился.

— Я понял, мисс Свон, — шутливо козырнул мальчишка. — С этих пор я, Тайлер Кроули — ваш бессменный телохранитель и защитник вашего покоя.

Я только посмеялась тогда, но пока Кроули свой чин отрабатывал… Одна девочка заметно бесилась от новоприбывшего поклонника в моём полку, но не пакостила. А на злобные взгляды у меня выработался иммунитет после биологии. В конце концов, обиженной Лорен далеко до смертельно опасного вампира.

К слову о комариках, Эдвард в школе отсутствовал, и все мои мрачные мысли могли бы быть заняты понедельником, на который мистер Баннер запланировал лабораторную, а книга обещала прибытие моего кровососущего соседа, но сегодня было 21 января…

В этот день последние двадцать шесть лет моё настроение погружалось в мрачную меланхолию, напоминая о страшном дне моей потери. День моего личного траура, когда я полностью раскисаю и позволяю боли в сердце скручивать своё тело.

В этот день погиб Лёша.

В этот день я всегда брала выходной на работе, запиралась в квартире, одевалась, как на свидание, наливала в два бокала его любимое красное вино, которое сама терпеть не могла, пересматривала наши старые фотоснимки, смотрела фильмы, на которые мы ходили с ним ещё до рождения дочери, перебирала воспоминания… И плакала, как тварь, конечно же.

Это был день моей личной слабости, в который я была как никогда депрессивна и противно ранима. В этой жизни я старалась держать себя в руках, в конце концов, у меня долгое время оставалась надежда на встречу с мужем, даже на его спасение… Но когда я поняла, что в этом мире его, возможно, никогда и не было, я начала позволять себе выплакаться в этот день, так и оставшийся для меня черным.

Хмуро глядя на страшную дату, я решала для себя дилемму. Идти или не идти в школу. В принципе, Рене всегда сквозь пальцы смотрела на мои редкие прогулы, не замечая в силу рассеянности, что дата прогула всегда одна, хотя иногда мне везло и день оказывался выходным. Я притворялась больной и запиралась у себя в комнате с томиком Рафаэля Сабатини. Мой любимый капраз обожал приключения капитана Блада, ну и сам был рыцарем до идиотизма.* (так в шутку называет Сабатини своего героя)

Притворяться же больной с папой было чревато. В порыве напрасной вины любимый отец накупил бы кучу ненужных лекарств, лично отвёз бы в больницу, извелся бы сам, ну, и меня заодно… Да и врать ему не хочется. Скрывать же в этом городке что-то бесполезно. Хорошо вампирам. В них не верят. А вот в прогулы подростков миссис Коуп, ой, как верит, так что каждый раз просвещает родителей.

Вздохнув, я пошла собираться в школу.

Не изменяя старой традиции, я надела платье. Зелёное. В той жизни я была чуть-чуть с рыжиной, так что Лёша часто говорит, что этот лягушачий цвет меня только красит. Я улыбнулась в зеркало, смахнув слезу.

— О-о, началось, Валентина Архиповна, уже расклеиваемся, да? Ладно, тушью не красимся, впрочем, как всегда.

Шмыгнув носом, я резко ущипнула себя за щеки, вызывая искусственный румянец. Так-то лучше. А то краше в гроб кладут. Хотя про гроб лучше даже не заикайся, милочка…

Достав из холодильника вишнёвый сок, я бросила его в сумку. Сомнительная замена красного вина, но последнее мне просто не продадут в этом городе при всём желании. Самоубийц нет. Папа шериф и всё такое…

Первые три урока прошли тихо и спокойно. Меня особо никто не трогал, учителя, заметив моё подавленное состояние, тактично лишний раз не спрашивали, а ходящий за мной хвостиком Майк сначала пытался расспросить о причинах плохого настроения, но, получив недобрый взгляд, тут же отстал, пробормотав что-то про женские штучки и то, что раз в месяц женщины становятся опасны для общества. Мне не хватило сил даже усмехнуться.

— Господи, дай мне сил… — шептала я хмуро, бредя в столовую. — Осталось пережить биологию с физкультурой — и можно ехать домой.

Взяв немного винограда и пустой стакан для сока, я села за свой обычный столик. Налила сок и, оставив стакан нетронутым, хлебнула из горла бутылочки.

— Ой, это мне? — обрадовался Тайлер, хватая сок.

— Не тр-рогай! — рыкнула я, убивая взглядом.

Парень аж отскочил от меня:

— Ладно-ладно, — он, опасливо посматривая на меня, пододвинул сок на место. — Я просто плохо подумал…

— Я же говорил, — шёпотом пробормотал Майк, кося на меня.

Поймав мой хмурый взгляд, упёрся глазами в столик, ещё и руки под ним спрятал. Я вздохнула.

Ну, вот… Теперь тебя боятся, Белла. Нужно не забыть извиниться завтра. Пожалуй, ПМС — действительная неплохая отговорка. Если учесть, что такое состояние у меня раз в год, то ребята будут думать, что я себя ещё и хорошо сдерживаю в остальные одиннадцать месяцев…

К чёрту, лучше бы осталась дома…

Задумавшись, я медленно ела виноград, прожёвывая косточки. Если прижмёт аппендицит, то лучше в юности. Итак, что-то мне показалось странным сегодня…

Вроде, Элис на химии была какой-то непривычно взволнованной, и я часто чувствовала её взгляд на уроке. Может быть, она видела, как её брат решил остаться навсегда в неизвестном далёко, и теперь она думает, как бы избавиться от досадной неприятности в моём лице? Нет, нельзя так плохо думать о той, кто дважды тебя спасла…

Оглянувшись на столик Калленов, я встретилась с внимательным взглядом светлых глаз. Твою же мать! Небо, почему именно сегодня?!

Сжав зубы, я отвела раздражённый взгляд от Эдварда Каллена. Вот кто никогда не спутает менструацию с просто плохим днём хотя бы в силу особенностей физиологии вампиров. Что же, его присутствие объясняло взгляды Элис.

Замечательно…

Я выпила сок из бутылочки, мысленно желая, чтобы он превратился во что-то покрепче. Но чуда не случилось.

В этот момент я услышала, как кто-то неподалёку стал неумело пощипывать струны гитары. Хорошо настроенный инструмент жалобно отзывался на такое отношение. Несколько взятых аккордов воскресили в памяти дорогую сердцу картину.

Тёплый вечер у камина, мои ноги укрыты шерстяным пледом, а голова покоится на плече Лёшки, который ласково перебирает струны, напевая старый, как мы, романс Павла Германа…

— Лёшик, а научи меня…

— Валечка, ну это же долго, — вздыхает, уже соглашаясь, муж…

Через несколько минут он начинает подозревать меня в обмане, и, собственно, он прав.

— Ты уже умела играть на гитаре! — обличил он меня, не обидно щелкая по носу.

А я смеюсь, заливисто и счастливо. Как только с ним смеялась.

Почти все пионеры хоть чуть-чуть, но умели играть. Особенно в нашем военном городке. Развлечений-то для детей никаких…

Через полчаса я уже уверенно наигрываю романс, а муж сидит рядом, улыбается, смотрит тепло, с гордостью… Я начинаю петь, и его улыбка становится абсолютно мальчишеской.

Только раз бывает в жизни Встреча,

Только раз с судьбою рвется нить.

Только раз в холодный зимний вечер

Мне так хочется любить!

Да, не для моего голоса этот романс, пару раз я откровенно сфальшивила. Но мой муж ни словом, ни взглядом не выразил мнение о моих музыкальных способностях. А на последнем куплете его сильный баритон соединился с моим, отчего исполнение стало почти идеальным. Я не старалась вывести то, что не было дозволено моим голосовым связкам, а он охотно спасал меня… Идеальный мужчина… Последней ноте нужно было быть грустной, но у меня не получилось выразить ностальгию романса. Не тогда, когда рядом со мной сидит этот человек и смотрит на меня своими серыми любящими глазами.

— Кажется, я фальшивила, — покаялась я с улыбкой.

— Мне понравилось, — успокоил муж, целуя меня за ушком.

— Белла, хочешь скажу, чтоб прекратил мучить инструмент и окружающих? — участливо спросил Эрик, с тревогой наблюдая, как я, не отрываясь, смотрю на парня с гитарой.

— Попроси, — мой голос стал хриплым, и я поспешила сглотнуть колючий ком в горле. — Эрик, попроси пожалуйста гитару, я хотела бы попробовать сыграть…

Эрик и Майк тут же встали, исполняя мою просьбу. А я была в каком-то таинственном дурмане. Руки буквально чесались, желая коснуться тонких струн… Сумею ли? Вспомню ли? Столько лет прошло…

Стало совсем неважно, что вокруг куча людей… Они всё равно не поймут ни слова… Одна я знаю, кому я спою этот старый романс.

К нам подошли парни.

— А ты умеешь играть? — с сомнением спросил меня Томи, подавая свой инструмент.

— Можно подумать, ты умеешь! — фыркнул Тайлер в мою защиту.

— Я… Умела, — выдохнула я, поражаясь, почему раньше не думала о том, что этот голос идеально подойдёт для исполнения…

Нежно провела рукой по струнам, перестраиваясь, знакомясь… Да, это не привычная уже скрипка.

С первых умелых аккордов многие одноклассники повернулись в мою сторону. Но я уже не видела их… Я видела камин нашего старого дома, большое кресло и мужа…

День и ночь роняет сердце ласку,

День и ночь кружится голова,

День и ночь взволнованною сказкой

Мне звучат твои слова.

Только раз бывает в жизни Встреча,

Только раз судьбою рвётся нить,

Только раз в холодный зимний вечер

Мне так хочется любить…

Тает луч пурпурного заката,

Сединой окутаны цветы.

Где же ты, мой старый друг когда-то,

Где же ты, желанный друг, где ты?

Только раз бывает в жизни Встреча,

Только раз судьбою рвется нить,

Только раз в холодный зимний вечер

Мне так хочется любить…*

(послушать можно в исполнение Марины Девятовой)

Две слезинки упали на гриф гитары. Вокруг стояла оглушающая тишина. А на меня внезапно напала дикая усталость.

К чёрту всё.

— Майк, передай учителям, что мне нездоровится, — выдавила я, вставая. — Спасибо за гитару.

— Ты… Очень круто пела, Белла! — выдавил Томи, неловко принимая инструмент из моих рук.

Собственное имя неприятно резануло по сердцу… Я подняла взгляд на парня. Какая ирония… У него глаза были тоже серые… Но не те… Тоже восторженные, но как будто плоские, неправильные, не ЕГО! Я закрыла глаза, успокаиваясь…

— Нет, — уверенно, но тихо возразила я. — Я фальшивила.

========== Я никогда так не ошибался…(с) ==========

Эдвард

Шёл второй день моего вынужденного бегства. Я всматривался в звёздное небо и не видел мерцающего полотна светил. Перед моими глазами стояло простое, испуганное лицо девушки, каким я запомнил его в последний раз…

Я вдохнул полной грудью холодный и свежий горный воздух Денали в попытке прогнать воспоминание о манящем запахе крови Беллы Свон.

Бесполезно…

Даже с закрытыми глазами её образ стоял передо мной, а её запах мерещился на охоте, сбивая с толку.

Чувство растерянности и разочарования переполняли меня. Эта девчонка заставила меня бежать из города, словно труса, слабака, чей самоконтроль не был проверен десятилетиями! Глухой рык вырвался из моего горла и разнёсся по заповеднику.

Я не хотел быть слабым.

Я вспомнил, как близок был к тому, чтобы потерять контроль над монстром внутри меня.

В той маленькой душной комнатке администрации, где, в отличие от класса биологии, кроме Беллы была только ещё не успевшая испугаться миссис Коуп. Две жертвы лучше, чем двадцать… Определённо…

Видение Элис, где я проламываю стену здания Джаспером, потому что он тоже нашёл запах Беллы вкусным, а я не собирался делиться, на мгновение прояснило мой затуманенный жаждой разум.

— Эдвард, если ты не будешь посещать биологию, у тебя могут начаться проблемы… — голос миссис Коуп звучал неуверенно, почти испуганно.

Женщина не понимала, почему я так пристально смотрю на новенькую, которая, нервно сжавшись, глядела прямо на меня своими большими, испуганными глазами лани.

— Да, вы абсолютно правы, — звонкий голос Элис, которая уже успела пожалеть о своей идее изменить моё расписание так, чтобы мы с Беллой Свон не пересекались, вернул меня к реальности. Мысли Джаспера тоже перестали бесить меня образами, как он впивается в горло девушки, наслаждаясь вкусом её крови, которая была для него и вполовину не столько манящей, как для меня. — Мы найдём менее кардинальное решение! Пойдёмте скорее, мальчики…

Белла быстро отошла в сторону, настороженно наблюдая за тем, как Элис, крепко держа нас за руки, тащит меня и брата, как на буксире, к выходу. Джаспер, который должен был сделать миссис Коуп более уступчивой, а меня спокойным, подавленно молчал, подчиняясь. Моё же тело сопротивлялось каждому дюйму, что отделял меня от девушки.

Так же, как сейчас… Я не мог надеяться, что это всего лишь тоска по семье тянет меня с нестерпимой силой в Форкс, ведь на самом деле все мои мысли за последние два дня вертелись вокруг смертной девушки с карими глазами.

О чём она думала, увидев нас, когда мы пытались изменить моё расписание? Догадалась ли она, что это из-за неё? Нашла ли логичное объяснение моему странному поведению? Мы должны были быть дома, «справляться с ЧП», а вместо этого мы втроём наседали на администраторшу, чтобы она заменила мой шестой урок биологии хоть чем-нибудь. Кому она рассказала об этом? Добавила ли в эту историю придуманных моментов, чтобы она казалась ещё более жуткой?

Наверняка, у неё найдутся желающие выслушать. Тот же Майк Ньютон. Или Эрик Йорки. Те лишь подтвердят, что наша семья всегда считалась странной. Постепенно слухи и чужие домыслы окажутся слишком близко к правде, возможно, кто-то даже вспомнит старые предания квилетов, которые знали секрет нашей семьи… Мои родные окажутся в опасности, ведь я даже не смогу предупредить их, когда мысли смертных приобретут опасный для нас оборот.

Я был нужен им в Форксе. Это было трусливо и эгоистично оставить их там, после того, как чуть не выдал секрет нашей семьи. И мне необходимо исправить первое неудачное впечатление от себя у девушки.

Направляясь к машине Карлайла, я почти убедил себя в том, что после хорошей охоты запах Беллы Свон не будет будить во мне и половину тех эмоций, которые я испытал в этот понедельник…

Я никогда так не ошибался…

***

Дома меня встретила взволнованная Эсми. Её облегчение было столь ощутимо, что я опять испытал оглушающее чувство вины перед ней — уезжая, я обязан был хотя бы попрощаться.

— Эдвард! Слава Богу, ты вернулся, милый! Как поживает Таня… с сёстрами? — её маленькая заминка была мной замечена. Она обещала мне много лет назад, что оставит попытки свести меня с Таней, чьи чувства ко мне были слишком поверхностными, но кажется, моё бегство к горам Аляски всколыхнули в Эсми напрасные надежды.

Мама весьма плохо переживала моё одиночество, она боялась, что Карлайл обратил меня слишком юным, и я никогда не смогу влюбиться.

— Сёстры поживают прекрасно, также я видел Элеазара с Кармен, испанец активно тренирует Кейт, теперь её дар распространяется не только на руки, но и на всё тело, — я вспомнил, как вампирша решила взбодрить меня разрядом тока. Если бы я не увидел её намерение в мыслях раньше, мне бы пришлось испытать на себе дар бывшей телохранительницы. — У Ирины, кажется, очередной роман со смертным.

— А Таню ты, как всегда, избегал? — вздохнув, мысленно попеняла мне мама.

Я грустно улыбнулся, не желая объяснять ей причин.

Я не тяготился своим одиночеством, хотя порой, глядя на свет улыбки Карлайла, когда он смотрел на Эсми, видя нежность Джаспера и его стремление защищать Элис, или слыша мысли Эмметта, который ломает голову, чем бы удивить и порадовать Розали, меня терзали смутные чувства, что нечто важное и действительно ценное ещё не испытано мной. Но влюбляться из простого любопытства? Перебирать партнёрш, как это делают сёстры Денали из скуки? Нет… И пара Элеазара и Кармен лишь подтвердили мою убеждённость, что это чувство достойно того, чтобы его дождаться, не размениваясь по мелочам.

Элеазар был любимцем Аро. Его дар состоял в том, что он чувствовал силу и возможные таланты одарённого вампира. После нахождения Деметрия, Алека, Джейн и нескольких веков службы в Вольтури, он встретил Кармен. Полюбив раз и навсегда эту жгучую брюнетку, он испросил у Аро право уйти со службы. Смелый поступок. Тем не менее, после нескольких лет кочевого существования, эта пара встретила сестёр Тани, примкнув к клану Денали. В глазах Кармен и Элеазара я видел тот же свет вечной любви, что на протяжении стольких лет наблюдал у пар своей семьи.

Хотел ли я испытать подобное?

Глядя на Таню, слыша её мысли обо мне, я понимал, что это будет не так. И будучи джентльменом, я старался избегать девушку, чтобы не питать её напрасные надежды на мой счёт. Возможно, Эсми права, и я стал вампиром слишком рано, чтобы в моей личности отразились чувства, хоть немного похожие на страсть к женщине.

Я помню нежную любовь к матери, которая боялась, что я сбегу в армию. Я помню жажду подвигов, которая охватывала меня на скучных приёмах, глядя, как бравые офицеры хвастаются перед дамами доблестью, проявленною в бою… Я завидовал не вниманию, которым пользуются эти мужчины у восторженных леди, я мечтал быть на их месте там, в бою, где разрываются снаряды, палят ружья, где командир без страха ведёт вперёд солдат, где ещё осталось место подвигу, где можно проверить, чего ты стоишь на самом деле. Показать смелость и отвагу, послужить своей стране…

Но мои планы прервала эпидемия «испанки». Помню, как слёг сначала отец, затем мать… Мой молодой организм боролся до последнего.

Мучаясь в огне лихорадки, а затем превращения, чувствуя, как боль пронизывает каждую клетку моего тела, я думал, что если смерть так ужасна, стоит ли война всего этого?

Но та боль была не смертью, а огнём превращения. Яд Карлайла навсегда изменил моё тело и, возможно, забрал душу, подарив бессмертное существование. И вечную жажду крови. Я посмотрел в зеркало, пристально разглядывая янтарную радужку глаз. Хватит ли мне этого, чтобы удержаться от искушения?

Перед моим мысленным взором снова возник образ девушки. Её лицо было тревожным и грустным. Она как будто стыдила меня за моё упрямство. Такими глазами на меня смотрела мать, когда я сообщил ей о моей мечте сбежать в армию.

Чем обернётся мой выбор для Беллы Свон? Смогу ли я изменить мнение её обо мне? Прочитать мысли?

Моё любопытство ощутимо давило на виски. Мне не терпелось увидеть её, прочесть мысли окружающих, которые думают о ней, узнать, что она сказала обо мне и моей семье… И я напрасно пытался убедить себя, что я думаю лишь о безопасности родных. Белла Свон была личным моим искушением, головоломкой. Единственным неуязвимым исключением для моих способностей. А я слишком привык знать об окружающих всё, чтобы позволить собственной жажде помешать понять загадку девушки, которой не повезло вызвать мой интерес.

В конце концов, она даже никогда не узнает, что ею заинтересовался вампир со способностями телепата. А удовлетворив своё любопытство, поняв, как мыслит эта странная девочка и почему она неуязвима для моего дара, я легко обрету душевное равновесие и спокойно оставлю эту загадку доживать свой век размеренной человеческой жизнью, прекратив всякое общение с понятной и предсказуемой смертной.

Мои планы были простыми и невинными, и я даже не представлял в тот момент, как я ошибался…

Возвращаться в школу было тревожно. Несмотря на все планы и правильные мысли об ответственности перед семьёй, я внутренне содрогался от возможных догадок новенькой, которая точно не была глупа, отличалась определённой наблюдательностью и влиянием её догадок на уже предвзятые умы подростков, которые с таким удовольствием попадут под её воздействие. Сжав зубы, я быстро инспектировал сознание учеников, вылавливая малейшие изменения, мельчайшие мысли подсознания в поисках новых сплетен о семье Калленов.

Ох, Эдвард Каллен, как всегда никого не замечает… Права Джесс, местные девушки для него недостаточно хороши…

Опять эта задавака, Розали Хейл, если бы она была более дружелюбна, возможно, могла бы претендовать на титул королевы выпускного бала, но пусть и дальше задирает нос, тогда корона точно достанется мне!

Элис Каллен, она милая, но такая странная, иногда застывает и смотрит в никуда… А её парень немного…пугающий… Нет, все они чудики…

Эмметт шёл настороженный, как будто ожидал в любую секунду нападения. Джаспер вёл под руку Элис, которая просматривала картины возможного будущего.

— Нам нужно сесть, где мы всегда сидим, и тогда ветер не будет доносить запах Беллы до нашего столика, — её тихие слова доступны были только для слуха вампира.

— Конечно, мы сядем туда, где мы обычно сидим, Элис! — меня начинало раздражать это внимание. Джаспер ухмыльнулся, он чувствовал мои эмоции и понимал их.

— Раздражает, не правда ли? — брат намеренно не стал подавлять мои эмоции, чтобы у меня была возможность прочувствовать, каково обычно было ему: быть самым слабым звеном в плане самоконтроля, о котором все пекутся.

Я позволил себе вздох, продолжая отслеживать мысли окружающих и их реакцию на нашу семью. Но чем больше я смотрел, тем больше удивлялся. Не было никаких изменений в отношении нашей семьи. Никаких сплетен. Ни одного воспоминания о том, как новенькая спрашивала о моей странной реакции на неё…

Могла ли Белла Свон не заметить? Вряд ли. Она точно видела мой убийственный взгляд.

Могла ли она быть слишком скромна для того, чтобы не решиться спросить у одноклассников обо мне, тем более в моё отсутствие? Нет. Она не производила такое впечатление, когда заметила моё внимание к ней, рассказывала о хирургических инструментах и просила открыть окно. Она не была стеснительной.

Тогда почему?!

Отыскав мысли Майка Ньютона, который шёл с девушкой к кабинету английского, я на мгновение даже остановился, увидев через мысли парня знакомое лицо, которое преследовало меня все эти дни.

— В чём дело? — Эмметт заметил мою заминку и обернулся.

— Всё в порядке, кажется, она никому не сказала, — я возобновил спокойный шаг, отметая беспокойство брата.

— Совсем? — Джаспер с трудом верил в возможность подобного.

И хотя на протяжении этих дней члены моей семьи внимательно прислушивались к школьным разговорам в попытке услышать то, что сказала Белла о случае на биологии и в администрации, ничего подобного никто не засёк.

— Может быть, ты не такой страшный, как думаешь, Эдвард? — брат расслабился, доверяя моему дару. — Готов поспорить, я смог бы напугать её лучше, чем ты.

— На самом деле, — вставил Джаспер, — девушка была весьма напугана при встрече в администрации… Поверь мне, я хорошо почувствовал её страх, так что уверен, дело не в этом.

Эмметт хмыкнул, не желая соглашаться, уверенный, что Джаспер просто покрывает меня. Но я видел в мыслях брата, что он не врёт. Белла Свон действительно была испугана, и испугалась она именно в тот момент, когда увидела нас втроём в комнате администрации… Интересно…

Любопытство обожгло с новой силой, и я с нетерпением вернулся к наблюдению за девушкой через мысли её окружения.

Она выглядела необычно нарядной сегодня. Что было немного странно, так как для своего первого дня в новой школе она выбрала обычные джинсы и тёплый свитер. Сегодня же она была облачена в красивое бархатное платье зелёного цвета, вырез которого открывал хрупкие ключицы. Наряд изумительно подчеркивал стройность, а ткань подола ниспадала плотными волнами до колен, колыхаясь и переливаясь при каждом шаге девушки.

Это было весьма нетипично, но, возможно, у неё был какой-то повод? День рождения? Личный праздник? Свидание? Куда наряжаются девушки больше, чем в первый день в новой школе? Всегда и везде встречают по одёжке.

Необычная теория внезапно пришла в голову. Возможно, Изабелла намеренно пришла в первый день в обычном наряде, как раз зная про первое впечатление и желая, чтобы на её внешность реагировали меньше, чем на содержание?

Подобное предположение мне понравилось. Это подтверждало моё представление об оригинальности её мышления и будило новую волну любопытства.

Она выглядела грустной и задумчивой. Непохоже, чтобы у неё был какой-то повод для праздника. Спустя несколько минут наблюдения я решил, что это точно не день рождения, так как никто не поздравлял её, и я сомневался, что у такой сообразительной юной леди хватило бы ума грустить из-за того, что никто не поздравляет её по незнанию. Нет, дело было явно не в этом.

Возможно, кто-то успел испортить ей настроение в школе? Я поискал мысли недоброжелателей девушки, наткнувшись на подозрительно малое количество таковых. Ту же Роуз в первые дни не любили намного больше, когда мы переехали. Хотя, конечно, Белла Свон вела себя куда дружелюбней в воспоминаниях Элис, чем моя сестра, что позволило новенькой быстро сформировать свой круг общения, куда стремились многие попасть. Спустя почти неделю с её приезда, интерес к её особе не утих, а только возрастал. Многие думали о недавней сцене возле столовой, где незадачливый Тайлер Кроули пытался поцеловать девушку, но та ловким движением руки поставила шутника на колени. Майк Ньютон с удовольствием смаковал этот момент в своих мыслях каждый раз, когда помилованный после выходки Тайлер оказывался рядом с Беллой.

Нет, вряд ли девушка позволила бы себя обидеть чьей-то неудачной шуткой или словом. Да и охрана с поддержкой у неё были на уровне. Тот же Тайлер вообразил себя её рыцарем и телохранителем, охраняя девушку даже от косых взглядов.

Принимая во внимание отношение противоположного пола к новенькой, вряд ли её мог расстроить чей-то отказ от свидания… Я видел, как мысли парней путаются, когда её грустная фигурка с грацией танцовщицы скользит мимо них в коридоре. Однотипное мышление подростков невероятно раздражало. Я не мог выловить ни одной оригинальной идеи того, почему эта девушка такая грустная, поэтому весьма обрадовался возможности следить за одноклассницей через мысли Элис, пока она была на химии.

Сестра часто смотрела на Беллу, в её мыслях даже мелькнуло воспоминание о видении, где новенькая подходит и здоровается с Элис, желая ей доброго утра. Элис сожалела, что это видение так и осталось лишь видением, так как девушка, видимо, передумала подходить к странной однокласснице, у которой есть определённо неадекватный брат.

Но сегодня я намеревался исправить плохое впечатление от нашей первой встречи.

После того, как Белла невнимательно слушала сбивчивый и скучный рассказ Майка о его победе в волейболе, а в конце, вместо ожидаемых восторгов, подарила лишь мрачный взгляд, давая достойную оценку его истории, парень скис, но предположил, что дело не в нём, а в ежемесячных женских проблемах, которые сильно влияют на настроение.

Тихий вздох и поджатые губы не подтверждали и не опровергали данную теорию. Мне было неприятно думать, что разгадка плохого настроения девушки настолько банальна, что первым до неё догадался Майк Ньютон, а не я. В какой-то момент я почувствовал нестерпимое раздражение к этому мальчишке, как будто я был ребенком, а этот парень сломал мою игрушку.

Нет, дело не в банальных гормонах. Всё не может быть настолько легко…

Когда я увидел свою живую загадку воочию, она выглядела еще более подавленной, чем в начале дня. Купив кисточку красного винограда и взяв пустой стакан, она тихо села на своё место, достала бутылочку вишневого сока, налила половину в стакан, а половину оставила в бутылочке, из горла которой задумчиво отпила с видом дегустатора вин.

Для кого же она налила в стакан?

Не для Тайлера… — мысленно вычеркнул я кандидатуру, когда Белла рыкнула на приятеля, который посмел коснуться стакана…

Другим соседям по столику девушка тоже не предложила напиток. Подобное они видели впервые, и все подумали о теории Майка, о которой он неосторожно высказался вслух, чем заслужил ещё один хмурый взгляд.

Я пристально наблюдал, как, откинувшись на спинку стула, Белла молча ест виноград. Вдруг её плечи напряглись, и она обернулась, встретившись с моим взглядом. Я мог бы успеть отвести его, успел бы отвернуться до того, как она заметит моё любопытство, но дело было в том, что я просто не хотел скрывать свой откровенный интерес к её персоне.

В её карих глазах мелькнуло разочарование, и она отвернулась, не посчитав меня достойным внимания…

Я услышал рядом с собой едкий смешок Розали:

— Кажется, ты ей не понравился, Эдвард, — она метко бросила в меня ягодку винограда, которую я поймал возле своего лица, раздавливая в кулаке, отчего липкий сок едва не капнул на рубашку. Выкинув ошмётки, я снова посмотрел на новенькую.

Поэтому она никому ничего не сказала обо мне? Я был настолько не интересен ей, что она не стала тратить время, узнавая причины моей странной реакции? Эта версия показалась мне… раздражающей… Это усложняло мою задачу по пониманию мышления новенькой. Она должна быть так же заинтересована во мне, как и я в ней, чтобы я смог получить её искренние ответы на свои вопросы. Ждать же откровений от того, кто тебя лишь терпит… Мне не нравилась эта мысль.

Уверен, причина только в гормонах, — успокаивал я себя. — Всё дело в её плохом настроении в этот день. Возможно, мне стоит перенести наш разговор и подготовиться к нему лучше? О чём её спросить? О погоде? Она лишь подтвердит свое мнение о моей банальности. А что в её понимании интересно?

Не спуская взгляда с девушки, я вдруг заметил разительную перемену в её глазах, когда она увидела парня, который в данный момент неумело мучил гитару. Звуки откровенно раздражали окружающих, но ещё никто не сделал замечание Томи Крейдору, надеясь, что замечание отличнику сделает кто-то другой.

Ребята за столиком Беллы заметили её пристальное внимание, хотя готов поспорить, мысли девушки были где-то далеко от неумелого музыканта. Это подтверждал её немного расфокусированный взгляд вдаль и едва заметная улыбка на губах… О чём она думала? Что вспоминала?

Её пальцы немного подрагивали, а губы шевелились, но я не мог разобрать слов. Подавшись вперёд, как хищник вслед добыче, я с нетерпением всматривался в её почти одухотворённое воспоминанием лицо, пытаясь в слабых движениях губ разобрать невысказанные вслух мысли…

— Белла, хочешь скажу, чтоб прекратил мучить инструмент и окружающих? — участливо спросил Эрик, с тревогой наблюдая за ней.

Вздрогнув, та почти смущённо посмотрела на него:

— Попроси, — её голос был немного хриплым, но это и не удивительно, она едва ли сказала слов десять за день, невольно испытывая мои нервы на прочность, — Эрик, попроси, пожалуйста, гитару, я хотела бы попробовать сыграть…

Она играет? — мысль, промелькнувшую у меня, эхом повторили несколько человек, наблюдавшие за девушкой.

Какая прелесть, я становлюсь похожим на человеческого подростка…

Эрик и Майк пошли договариваться по поводу гитары, а я продолжал наблюдать за еле заметным волнением Свон. Закусив губу, она хмуро смотрела на свои чуть подрагивающие пальцы. В конце концов она подняла свой взгляд, быстро окинув им столовую. Несколько любопытных уже отвлеклись от обеда и наблюдали, как Ньютон и Йорки подталкивают Крейдора к Белле.

Не обращая на них внимания, Белла Свон смотрела только на инструмент, как если бы он был тем самым подарком, что она ждала целый день. Её лицо озарилось какой-то твёрдой решимостью, как будто она сейчас готова была на какое-то безрассудство, от которого никто не сможет её отговорить.

Для всех остальных она выглядела не совсем уверенной девчонкой, которая решила, что уж хуже Томи она не сыграет. Но я чувствовал, что дело не в этом… Готов был поставить свой Астон Мартин на то, что сейчас я узнаю про девушку куда больше, чем от простого наблюдения через мысли Майка Ньютона.

Она умело взяла гитару, нежно провела по корпусу рукой, как бы знакомясь с инструментом. Взяла на пробу пару аккордов, после которых многие головы обернулись и начали наблюдать за её маленьким выступлением…

А потом она запела…

День и ночь роняет сердце ласку,

День и ночь кружится голова,

День и ночь взволнованною сказкой

Мне звучат твои слова.

Только раз бывает в жизни Встреча,

Только раз судьбою рвётся нить,

Только раз в холодный зимний вечер

Мне так хочется любить…

Её голос, немного робкий в начале, с каждой строчкой становился сильнее, увереннее, пронзительнее… В этом старом русском романсе она раскрывала душу, зная, что никто из её новых одноклассников просто не поймет ни слова. Она ошиблась. Моя семья знала русский. Конечно, это не афишировалось. Она не могла этого знать. Но я впервые почувствовал стыд за свой дар, прочитав весь спектр эмоций, которые испытывала девочка, позорно считав мысли Джаспера:

Трепет, легкая грусть, ностальгия, тоска по чему-то родному, воодушевление, сменившееся почти полным опустошением на последних аккордах.

Две маленькие слезинки сорвались с распахнутых глаз, и, не марая влагой щёк, разбились о гриф. Никто даже не заметил их короткого и стремительного падения…

Элис вздрогнула от нового видения. Белла Свон уходит домой, а я сижу на биологии в гордом, но раздраженном одиночестве, бросая на окружающих недовольные взгляды.

Проклятье!

Я смотрел на девушку глазами Томи Крейдора, который что-то восторженно лепетал о её пении. Абсолютно равнодушно поблагодарив его за гитару, Белла Свон подняла на него свои глаза:

— Нет. Я фальшивила.

Её уверенный голос сбивал с толку… Но больше всего меня поразил не голос, а её глаза. Они просто не могли принадлежать семнадцатилетнему подростку! Лишь однажды я уже видел подобные глаза на молодом невинном лице…

Сикстинскую Мадонну Рафаэля напомнил мне этот взгляд… Совершенная память вампира воскресила этот момент. Я помню, как был потрясен тем, как автор смог передать весь Её ужас перед предначертанностью, Её хрупкость и силу одновременно, божественное обаяние и нежную торжественность, Её протест и смирение, святую женственность, Её невинность и вселенскую мудрость… И боль в Её глазах — неиссякаемая, свежая, она вне времени…

Я вдруг почувствовал, как коснулся чего-то запретного, необъятного, покусился на что-то недоступное для понимания. Я был поражён в самое сердце этим взглядом Богоматери на лице подростка. Я был растерян.

Кто же ты, девочка?

Смотря вслед удаляющейся фигурке, я силой воли удерживал себя на месте. Слишком хотелось побежать за ней. Заговорить. Посмотреть в эти глаза ещё раз. Проверить, не показалось ли? Почему я не замечал этого раньше?

Я склонился над столом, обхватив голову руками. Вампиры не страдают от головных болей, если им не крошат череп, но сейчас мне казалось, что тысячи вопросов, теснившихся в моей голове, решили проломить мою голову изнутри.

— Да ладно тебе, Эдвард, — весело подумала Роуз. — Судя по всему, девчонка уже влюблена в другого давно и безнадёжно, так что не принимай её равнодушие на свой счёт… Встречаются среди людей однолюбки…

С чего она взяла, что Белла Свон интересует меня в этом плане? Да пусть любит хоть чёрта, мне всего лишь хочется знать… о ней всё…

Только потому, что её мысли скрыты от меня.

Только поэтому.

21 января 2005 года (пятница)

Комментарий к Я никогда так не ошибался…(с)

P.S. от автора “И он никогда так не ошибался…”

https://im0-tub-ru.yandex.net/i?id=ff1ac59cb8875b978fb5a8704f98ce44-l&n=13

========== Честные люди не скрывают своих дел. (с) ==========

Вытягивать нервы раскалёнными щипцами —

для этого требуется больше хладнокровия, чем

чтобы стукнуть раз по голове.*

© «Грозовой перевал» Эмили Бронте

Белла

22-24 января 2005 года (выходные и понедельник)

Странно, но отец ни словом не обмолвился о моём вчерашнем прогуле двух занятий. Варианта было два: либо миссис Коуп более лояльна ко мне, чем я думала, либо, что более вероятно, Чарли спокойно закрыл глаза на единичные прогулы умницы дочки… Разговор за ужином свёлся к краткой похвале моих кулинарных талантов со стороны отца, я же поделилась с ним своими планами относительно похода в местную библиотеку.

Как и предупреждал меня дедушка Роб, который был излюбленным книгоманом, библиотека города Форкса вызывала всего лишь одно стойкое желание — помочь ей материально. Удивлюсь, если в городке найдутся столь бессовестные люди, которые решатся не вернуть в это скромное хранилище взятую на время книгу. Или для них в аду есть уже отдельный котёл с водичкой погорячее…

С удивлением увидев почти новое издание «Призрака оперы» Гастона Леру, я присоединила эту находку к уже отложенному роману «Принцесса Клевская», который обещал немало метких афоризмов в духе Ларошфуко.

Окинув прощальным взглядом скромные полки потрёпанных книг, я решила, что следует побыстрее записаться в библиотеку Олимпии или найти приличный магазин в том же Сиэтле. Да, пожалуй, последний вариант даже лучше. Мне как раз нужно съездить заменить струны на скрипке, так что убью сразу двух зайцев. А прочитанные книги, если они не станут любимыми, можно будет пожертвовать библиотеке Форкса. Я провела рукой по гладкой обложке «Призрака оперы». Кто-то ведь, наверняка, сделал так с этим томиком…

Спросив об этом у престарелой библиотекарши, миссис Руббертс, я подтвердила свою догадку. Мой сверстник, Бофорт Квон недавно принёс несколько новых книг, но почти все тут же разобрали. Старушка скромно показала мне такой же новый томик «Портрета Дориана Грея», который в данный момент читала сама. Я сделала в уме пометку, узнать, какие ещё пожертвования внёс этот парень.

Выйдя под мелкий дождик и плотнее прижимая спрятанные под курткой находки, я быстро добежала до своего пикапа, мысленно прикидывая, сколько топлива потрачу на поездку в Сиэтл. Может быть, поехать с кем-то из ребят, скинувшись на бензин, чтобы вышло подешевле? Ладно, подумаю об этом ближе к выходным.

Устроив воскресную уборку, когда папа уехал к Билли, я под скинутый Светкой плейлист бодро вычистила весь дом. Открывая окна, чтобы впустить в комнату свежие запахи леса, я болезненно кривилась от душераздирающего скрипа старых металлических рам. Сделав в уме пометку, попросить отца смазать их маслом, я продолжила надраивать полы, подпевая Курту Кобейну, пусть земля ему будет пухом.

Вечером, накормив голодного отца свежайшей домашней буженинкой, я взялась освежить в памяти «Грозовой перевал», так как в понедельник нам обещали устроить проверочную работу по произведению. Учитывая то, что моим соседом по английскому был Майк, то мне, скорее всего, по доброте душевной придётся делать оба теста.

Отлично выспавшись под мерную музыку дождя, я проснулась раньше будильника и после легкой зарядки побежала в душ. Пока пекла блинчики, услышала прогноз погоды, согласно которому, сегодня будет снег. Чудно! Обновлю новые цветные перчатки из мягкой шерсти. Я увидела их еще в Финиксе несколько лет назад и не смогла пройти мимо витрины. Подобные спонтанные покупки остались у меня еще с детства, вероятно, укрепившись в подсознании сразу после Тутти. Ну и что, что в Финиксе снег бывает редко и тут же тает? Мне они пригодятся! И точка.

И сгодились же! Главное, не забыть их сегодня…

Крикнув отцу, что завтрак на столе, а рабочий перекус рядом с холодильником, я побежала собираться в школу.

Мысли о любимой кукле вернули меня к воспоминаниям о вампире. И чего он на меня так пялился? Зачем вообще вернулся раньше времени? Может быть, я вызываю у него большую тревогу, чем книжная Белла? Кажется, не стоило откровенно умничать, показывать свой страх и презрение. Кто знает, на какие мысли это натолкнёт ожившего Тутти? Вдруг он решил, что я веду себя слишком по-взрослому? А что делать-то?!

Когда не знаешь, что делать — крути хулахуп! Просто так страдать бесполезно, а так есть шанс убрать с талии лишний сантиметр, — вспомнился мне назидательный голос Светланы.

Чувствую, обруч тут не поможет… Но… Если строить дурочку будет бесполезно, можно хотя бы попробовать выглядеть невинным ангелочком. Ох, жаль, что глазами я не в маму пошла! Голубоглазым с этим проще!

Достав чемодан из Финикса, я начала с остервенением искать что-нибудь до ужаса милое. Ага! Перчаточки, цветной свитер с ромбиками, джинсы… И, БИНГО! Старый нелюбимый ободок для волос красного цвета! Мамочка, спасибо, что втихушку всунула этот головной убор Белоснежки мне в чемодан…

Напялила этот ужас с бантиком и распустила волосы, поразившись отражению в зеркале. Хм… Недурственно… Закрепила эффект одеждой и не сдержала смешка.

Показала сама себе язык. Настроение стало хулиганским… Если не открывать рот, сойдешь за семиклашку, Белла… А если открывать?

Внимательно посмотрелась в зеркало:

— С точки зрения банальной эрудиции, данная концепция не является идейной базой для стабилизации назревшего вопроса, ибо не каждый индивидуум способен игнорировать тенденции парадоксальных эмоций и катастрофически модифицирует абстракции реального субъективизма…

Прыснула в кулак.

Ну, да… В твоем случае, молчание — золото, Белла…

Улыбаемся и не палимся, дорогуша…

Вприпрыжку спустившись по лестнице, я встретила Чарли. Папа удивлённо поднял бровь.

— Знаю-знаю, — опередила я его ожидаемый комментарий. — Я не любила носить подобное, но после восемнадцати я такое уже точно не надену в силу возраста…

— Кажется, в прошлый раз ты говорила, что носить такое после десяти глупо, — отец смотрел на меня без улыбки, но в его глазах уже играли смешинки.

Я поджала губы. Да, я действительно говорила что-то подобное…

— Что ж, будем считать это высказывание обычным детским абсолютизмом, который я переросла, папа… Удачи на работе! — чмокнув отца в немного колючую щеку, я побежала к пикапу.

— Удачи в школе, Беллс! — пожелание Чарли почти заглушил мощный рёв двигателя.

Наверное, папа думает, что у меня начался запоздалый переходный возраст…

Подъехав к школьной стоянке, я встретила много знакомых лиц. Многие учащиеся улыбались мне, другие просто смотрели во все глаза…

Так, где там мой неполный состав семи гномиков во главе с Ньютоном? Компания подростков обнаружилась быстро, они о чём-то возбуждённо спорили возле входа во второй корпус. Громче всех кричал Эрик:

— А я говорю, что самые лучшие собаки — овчарки! Белла! — он первый увидел меня. — Вот! Сейчас дочка шерифа подтвердит вам мои слова, ребята!

Не желая бездумно соглашаться, я спросила:

— А какие ещё варианты?

Майк тут же выступил вперёд:

— Я считаю, что самая крутая порода — ретриверы! Эти красавцы — лучшие помощники человека, их чаще всего берут в качестве собаки-поводыря!

Парня прервал Тайлер:

— Майк, у тебя, видимо, начались проблемы со зрением, дружок? Наверное, поэтому ты так ищешь лабрадора-ретривера? Но самая красивая порода собак — это доберманы! Вот, где настоящая мощь… Они и детей любят, кстати… — Кроули лихо подмигнул мне.

Его тут же осадила Лорен:

— Любят?! Уж не в качестве ли пищи? Да, доберманы очень элегантны, но лично меня эти огромные звери пугают, то ли дело чихуахуа…

Ее оборвал дружный смех парней, которые не могли сдержаться от одного названия породы.

Я тоже не смогла спрятать улыбку:

— Я слышала, эта карманная порода «псыкает» в сумочки хозяек, когда жестокая судьба сталкивает их с котами, которые превосходят этих малышей по массе…

Парни откровенно покатились, но я подняла руки, чтобы они дали мне закончить:

— Итак, раз вы назначили меня судьёй в вашем споре, то я позволю себе высказать мнение о своей любимой породе… В жилах этих божественно красивых собак течёт кровь волков и северных псов. Сибирские хаски выведены в условиях крайне низких температур, что гарантирует им красивый пушистый мех, в который так приятно зарываться руками… Это верные и выносливые друзья человека, чья преданность была подтверждена еще восемьдесят лет назад, когда в маленький городок Ном, на Аляске, пришла эпидемия дифтерии. Вакцина была найдена в другом городе, в шестьсот пятидесяти километрах пути, который нельзя было пройти иначе как на собаках. Двадцать погонщиков и сто пятьдесят собак этой породы совершили подвиг, эстафетой передавая необходимое лекарство. Чтобы не быть голословной, я напомню вам, что в Центральном парке Нью-Йорка до сих пор стоит памятник вожаку последней упряжки…

Поймав удивлённый взгляд одноклассников, я вспомнила, что сегодня планировала попробовать прикинуться дурочкой. Намотав длинную тёмную прядь волос на пальчик, я кукольно хлопнула ресничками и пропела мило, глядя на Ньютона:

— А ещё у многих из них такие красивые голубые глазки…

И ресничку об ресничку… Хлоп-хлоп… Хлопаем и взлетаем, как пели мои соотечественники…

Господи, я прямо вспомнила, как объясняла Чарли про крышечку.

— Убедительно, — пробормотал Эрик. Тайлер покивал, а Лорен гордо удалилась ещё после шутки с сумочкой. Майк восторженно смотрел на меня:

— Белла, ты сегодня как Белоснежка…

Н-да… Кажется, пора заканчивать улыбаться Ньютону, выглядел он глупее некуда в данный момент.

— Спасибо, Майк, мы не опоздаем на английский?

В подтверждение моим словам прозвенел звонок. Мы брызнули по классам и даже успели зайти в кабинет за мгновения раньше преподавателя. Мистер Мейсон, увидев бегущих нас, замедлил шаг, давая нам с Ньютоном фору. Святой человек! И задаёт немного.

Быстро расправившись с тестами и исправив три неправильных ответа соседа, я расслабленно откинулась на спинку стула в ожидании, когда учитель начнёт собирать работы. Задумчиво кинув взгляд за окно, я увидела, как с неба падают красивые белые хлопья. Настроение поднялось до небывалых высот… Я толкнула подсказывающего соседям ответы Майка, кивая ему головой на снегопад.

— Ньютон, — мой тихий голос был похож на мурлыканье сытой кошки, — А в Форксе практикуют снежные бои?

Глаза парня загорелись:

— Нужно будет собрать команду перед ланчем!

Я улыбалась, слушая его тихий шёпот: кто ещё будет за нас, и какой он суперметкий игрок в снежки. Ещё бы хвостиком повилял… Ну чистый ретривер…

Кстати, о собачках… Кажется, сегодня будет мой второй раунд с собакой Баскервилей, а намордника я так и не взяла… Хотя сегодня вампир должен был подготовиться и подкрепиться перед встречей. Надеюсь, Эдвард не забыл, что у него есть соседка по парте…

Надо бы как-нибудь напомнить о себе, вдруг он решил, что мы теперь ходим на биологию посменно? Неделю я, неделю он… Сомнительный выход, на самом деле. Особенно для моего аттестата.

Прозвеневший звонок с урока прервал мои мрачные мысли, а искреннее удивление одноклассников от предложения Ньютона подняло настроение.

— Аризона, неужели ты играла в снежки? — смеясь, поражался Кроули, провожая меня на испанский.

— Только в своих мечтах, Тайлер, но имей ввиду, я сегодня во всеоружии, — я лихо помахала у него перед носом перчатками.

— Белла! — кто-то крикнул мое имя в коридоре, и я обернулась на голос, не совсем уверенная, что обращались именно ко мне.

Если бы не Тайлер, который движением твёрдой руки оперативно остановил быстро несущегося на меня парня, тот бы, наверное, врезался в меня, сбив с ног.

— Белла! Прости… Я Стен… Стен Смит из параллельного… Ты меня не знаешь, — парень говорил сбивчиво, явно волнуясь.

— Очень приятно, Стен, — я улыбнулась ему подбадривающей улыбкой, которую обычно обращала к детям, если они стеснялись.

— Ты так классно пела. Ну, в пятницу, в столовой. У нас с друзьями есть группа, но наш гитарист совсем плох… — он замялся и перевел взгляд полный надежды на меня.

Эм… Это предложение?

— Гитариста случайно не Томи зовут? — я сказала это в шутку, но по выражению лица Смита поняла, что попала в яблочко.

— Мы его выгоним… — начал было Стен, но я прервала его взмахом руки:

— Так, этого делать не стоит. Я могу дать ему пару уроков, но мой опыт игры на гитаре довольно любительский, поэтому вынуждена отказаться. Но могу дать почту подруги, которая в этом понимает куда лучше меня. На участие в группе вы её вряд ли подобьёте, но у неё есть гранд музыкального конкурса в Калифорнии, так что, если она согласится помочь, Томи будет играть как боженька, при должном усердии с его стороны, примерно через два года. Чем уговаривать её, не подскажу, но за уроки и информацию мне нужна компания для поездки в Сиэтл на этих выходных, — я вовремя прикусила язык, понимая, что, если этот парень узнает, что я играю на скрипке, так просто я уже не отверчусь…

— Я хотела пополнить запас книг домашней библиотеки, — бодро закончила, прикидывая, что придется поплутать в одиночестве в поисках музыкального магазина… Как я при этом потащу скрипку в легко идентифицируемом футляре, ещё один вопрос, который следует задать моей жопе, которая просто фонтанирует идеями сегодня…

Милая, а ведь ты знала, что обманывать нехорошо…

— О, без проблем, Белла! Давай сегодня или завтра договоримся, уверен, тот же Томи легко подвезёт тебя или я, мы часто туда ездим! — Стен выглядел воодушевлённо, а я старалась, чтобы улыбка была, как можно более искренней:

— Хорошо, завтра — обязательно, — кивнула я ему, прикидывая, влезет ли скрипка в мой старый рюкзак.

Написав сочинение на испанском, я трижды проверила его, прежде чем сдать. К сожалению, язык славных кабальеро не пошёл у меня с первых лет обучения, то ли учитель был реально скучным, то ли мозг позорно отсеивал ненужную информацию, но латынь, которую я усиленно изучала добровольно и самостоятельно, давалась мне в разы проще, ложась на полученные в России знания, как сырок на масло.

Хотя оценки по испанскому всегда были хорошими, во мне всегда ворчал перфекционист, который знал, что castellano* (испанский язык) славится своими синонимами и тонкостями произношения, почти как русский, и выучить этот язык более детально, чем требует школьная программа, было бы неплохо.

Звонок с урока — и мы с Джесс бежим к площадке возле столовой, там вовсю уже идёт бой снежками. Холодные снаряды врезаются в людей, визг, писк, общее веселье. Меня окрикивает Ньютон, и мы со Стенли на полусогнутых пробиваемся к нашей «базе». Парни прикрывают нас, взяв основной огонь на себя. Я уворачиваюсь от летящего снежка, наклоняюсь, зачерпывая пока ещё сухой перчаткой белую мокрую массу. Примеряюсь в какого-то парня, который занял удобную позицию для обстрела моих союзников, и метким броском в голову снимаю противника.

— Есть!

Русский опыт не пропьёт, русский опыт сбережёт!

— Аризона, молодца! — кричит Майк, обстреливая того хитрого жука, который подобрался к нам слишком близко…

Я хохочу. Чувство лёгкой эйфории кружит голову, необыкновенный прилив сил, я как будто снова там, в России, в своём первом детстве… Божественное чувство… Метнув ещё несколько метких снежков в неприятеля, я уже замахнулась, но тут увидела задумчиво спешащих в сторону столовой Эдварда и Эмметта. Кинув снежок в старую цель, не глядя, я быстро слепила новый снаряд помассивнее, для более серьёзного противника, и думая явно не башкой, а чем-то в районе копчика, я, хорошенько замахнувшись, со снайперской точностью попала в голову Эдварда Каллена.

Ну, всё… Кобзда мне… — проснулся мозг…

Ой, жопа, что же ты творишь сегодня…

========== Они сошлись. Волна и камень. Стихи и проза, лед и пламень (с). ==========

Эдвард

— Эмметт, хватит ржать, уже люди косятся, — недовольно шипела Розали, глядя на мужа, плечи которого судорожно подрагивали в беззвучном смехе. Смеялся он надо мной. Впрочем, заслуженно.

— Роуз, детка, ты просто не видела рожу нашего телепата в тот момент, когда эта девчонка попортила ему причёску! — воспроизведя в памяти эту картинку, брат заржал в голос с новой силой.

Я закатил глаза, бросив недовольный взгляд на Элис. Я думал, мы заодно…

Улыбающаяся предсказательница примиряюще подняла руки вверх:

— Это было слишком спонтанным, Эдвард, я увидела всё буквально за мгновение. Прости, мой дар тоже не идеальный.

— Да, кто бы мог подумать, что ты нуждаешься в охране от девчонки, да, Эд? — Эмметт продолжал потешаться надо мной, но я видел, что на самом деле он больше восхищён таким поступком Свон. Посмотрев в её сторону, он встретился с настороженным взглядом и задорно подмигнул смутившейся девушке.

Я непроизвольно зарычал.

Брат всё ещё смотрел на отвернувшуюся Беллу Свон, а его мысли наполнились сожалением о том, что люди слишком слабые существа, почти беззащитные против нашей скорости и силы.

— Эдвард, знай, вечность — долгий срок для раскаяния, но убийство этой смертной будет самой ужасной ошибкой в твоей жизни, и я не устану тебе это повторять из года в год, потому что…

— ОНА ТЕБЯ СДЕЛАЛА! — проникновенным шёпотом закончил он вслух, как будто мне не хватало его кричащих мыслей.

— Ты тоже не услышал приближение её снежка, Эмметт, — хмуро напомнил я ему, уже привычно наблюдая за девушкой через мысли её друзей.

Хотя как показал сегодняшний опыт, такое подглядывание не являлось панацеей, Изабелла Свон чихать хотела на мои способности, умудряясь застать врасплох, даже находясь в пятнадцати шагах от меня. Пока я рассеяно перебирал в уме темы для нашего первого разговора, которые (подумать только!) придумывал все выходные, она коварно атаковала меня, как какого-то мальчишку…

Что ж, прекрасный повод начать разговор со своей занимательной соседкой, изменчивой, как погода на море… Я еще раз внимательно посмотрел на девушку, образ которой ещё меньше часа назад ассоциировался у меня с невинной девой Рафаэля Санти. Она сидела почти спиной ко мне, скрывшись под завесой тёмных кудрей, которые венчал легкомысленный красный бантик.

— Эти дети визжали, как будто их режут! — оправдывался брат, не замечая, что я уже не слежу за нашим разговором.

Мои мысли сейчас занимала маленькая Белоснежка, которая задумчиво приняла красное яблоко от Майка Ньютона:

— Это очередная шутка про принцессу? — её голос немного дрожал, что выдавало волнение.

Неужели это из-за гадкого блондина, которого она, очевидно, выделяла из всей толпы её местных поклонников? Я вспомнил утренний разговор о собаках и замечание Беллы о цвете глаз парня. Ласковая улыбка девушки и кокетливые взмахи ресниц существенно нарушили мыслительные процессы Ньютона, что невероятно раздражало меня. Сидеть в голове, полной фривольных фантазий, было откровенно противно.

Как такая разумная девушка, как Белла, могла увлечься такой посредственностью? Конечно, она не могла читать его мысли, но я считал её проницательнее той же Джессики Стенли, которая в данный момент гадала, чем бы отвлечь соперницу от Ньютона.

Оглянувшись в сторону нашего столика, Джессика с раздражением проследила за направлением моего взгляда. Я опять не захотел скрывать свой интерес к Белле. В конце концов, через несколько дней он станет совершенно очевидным.

— Господи, даже Эдвард Каллен запал на неё, что они все в ней находят? — мысли девушки были слишком злыми, но голос, вопреки ожиданию, лился, словно патока:

— Белла, на тебя смотрит Эдвард Каллен…

Я надеялся, что она обернется, но Белла лишь коротко вздохнула:

— Ох, я в курсе, это ожидаемо.

— Он докучает тебе? — Тайлер Кроули бросил оценивающий взгляд на меня.

В его мыслях промелькнула картинка, как он подходит и бьёт меня в челюсть. Ха! Представляю, как ему не понравится близкое знакомство с моими зубами.

— Нет, конечно, нет! Это я виновата… — Белла прикрыла руками лицо, которое быстро наливалось румянцем. Я вдохнул побольше воздуха и перестал дышать, боясь раньше времени уловить аромат её крови. — Я сегодня кинула в него снежок… И попала… Прямо в голову…

Мгновение тишины разбил озадаченный вопрос Майка:

— Эм… Аризона, а разве Каллен был в команде противника?

Меткая девочка выдавила из себя жалкий смешок, похожий на хныканье ребенка:

— В том-то и дело, Майк, он был гражданским, но мне почему-то показалось, что он играет за тёмную сторону… — она послала ему взгляд, полный сожаления, и была просто очаровательной в этот момент.

Я же не смог сдержать улыбки. Тёмная сторона. Ну, можно и так назвать…

— Брось, Белла, не съест же он тебя, — попыталась подбодрить Беллу Анжела Вебер.

— Не съест, только понадкусывает, — оптимистично заверила Белоснежка, впиваясь зубами в красный бок яблока.

От басовитого хохота Эмметта, кажется, содрогнулись окна кафетерия, а Белла подавилась коварным фруктом.

Белла

Уж сколько раз твердили миру, что инициатива %бёт инициатора, но мудрость нам не впрок, — ругалась я сама про себя по дороге на биологию.

Смех Эмметта не прибавил мне ни капли спокойствия для предстоящего урока. Мысли позорно разбегались, проштрафившаяся жопа скромно внесла рационализаторское предложение собой не рисковать и уйти в прогулы, но грёбаная ответственность бывшего хирурга требовала собрать сопли в кулак и идти решать проблемы, не доводя их до клинического состояния.

Грудь вперёд, бровки домиком, губки бантиком… Идём медленно и печально… Нет! Грудь мешает идти медленно и печально. Её можно чуть-чуть спрятать. Но не перебарщиваем, горбун из Нотр-Дама — роль явно не моя.

Сегодня, Бриджит Бардо медицинского разлива, мы будем играть раскаяние, желательно, бездеятельное. Кровушку завещаем потом.

Ох, вот не умею я раскаиваться в искренних пакостях! Мне как за Тони стыдно не было, так и тут. Подумаешь, испортила причёску. Ему даже не было больно! Не́черта меня было пугать при первой встрече… Ох, чувствую, диалог у нас ещё тот получится, если он начнёт его с жалобы.

Может быть, мне лучше вообще ничего не говорить? Тогда он сможет не дышать, а, следовательно, не будет хотеть меня убить. Но если этот разговор неизбежен, как и развод моих родителей? Будет ли верным убивать силы и нервы, избегая вампира, если можно попробовать сосуществовать параллельно эти полтора года, а там и долгожданный Гарвард, работа, семья…

Ничего толком не решив, в таких растрёпанных чувствах я неуверенно шагнула в класс биологии. На партах были расставлены микроскопы для лабораторной. Одноклассники поспешно листали учебники, как будто Минздрав в лице преподавателя не предупреждал заранее. А мой кровожадный сосед спокойно сидел на том же самом месте, что и неделю назад. И смотрел на меня. Не отрываясь…

Ждёт, гад…

С противным чувством déjà vu я медленно прошла к своей парте, скромно присев на самый краешек стула. На вампира специально не смотрела, сосредоточив всё своё внимание на мистере Баннере. Дождавшись разрешения приступать к работе, я не дрогнувшей рукой взяла предметное стекло, вставляя его в микроскоп, мельком взглянула и легко определила фазу митоза:

— Это метафаза, — я потянулась к бланку ответов, когда меня остановила холодная рука. Быстро отдёрнув свою руку, как после ожога, я с удивлением уставилась на Каллена.

— Леди не желает сначала поздороваться и познакомиться? — вампир выглядел озадаченным и немного раздражённым, как будто я нарушила его планы.

Это я после снежка «ледей» стала? Видимо, голова у Эдварда — место слабое.

Ха! Вылечим, — коварно потер лапки мой проснувшийся оптимизм, — Шокотерапией…

— Приветствую вас, любезнейший джентльмен, — иронично улыбаясь, начала шепотом я, взглядом объясняя всё, что думаю о его умственных способностях. — Позвольте представиться, Изабелла Мари Свон, но знакомые зовут меня Беллой, а вы, наверное, Эдвард Каллен… Отличник, одиночка и безнадёжно розовая мечта почти всех девочек этой школы, благодаря смазливому лицу и флёру таинственности, который выделяется как бельмо на глазу в столь маленьком городе, где все всё друг про друга знают.

Пока я всё это шипела, гримаса недовольства почему-то постепенно «стекала» с вампира, так что к концу моей маленькой речи он уже задорно улыбался, а я всё-таки дотянулась до бланка ответов и вписала «Метафаза» в первую строчку.

— Допустим, мисс первая новость школы, любимая дочка шерифа и заветная мечта почти всех парней этой школы, благодаря запоминающемуся лицу и тому же флёру таинственности, который был предписан мне, — Эдвард быстро сменил предметное стекло, мгновенно определяя и записывая «Анафаза» своим каллиграфическим почерком.

— Уже вторая новость школы — уступила место снегу, — поправила парня я, пододвигая ближе микроскоп, и легко определила интерфазу. — И откуда взялся флёр таинственности? Я довольно общительный и открытый человек.

— Общительный — возможно, но не открытый. Большинство людей легко прочесть, как открытые книги, но вы, мисс… к большинству не относитесь, — ещё один небрежный росчерк, и в колонке ответов появилась «Профаза».

— Да, я просто ходячая книжка шарад и загадок, которую нужно читать вверх тормашками, к тому же написанная шрифтом Брайля, — быстро взглянув в микроскоп, чтобы не засмеяться, я определила телофазу и заполнила последние две строчки.

— Так вот в чём секрет! — притворно восхитился Каллен, подписывая своим именем бланк ответов. — Можем ли мы перейти на «ты»?

— После столь героической совместной победы над луковым корнем мы просто обязаны это сделать, — со всей серьёзностью, на которую была в данный момент способна, сказала я, подписывая работу, привычно рисуя лебедь вместо заглавной буквы S в фамилии.

Эдвард внимательно оценил мой росчерк:

— Любишь рисовать?

— Ненавижу.

Кажется, моё искреннее признание его добило. Он засмеялся, из-за чего на нас оглянулся весь класс. О, у народа разрыв шаблона. Нелюдимый Эдвард Каллен смеётся посреди урока. Бросив взгляд на учителя, я невинно улыбнулась, всем своим видом показывая, что совершенно не при чём… Кажется, мне не поверили.

— Вы уже закончили, мистер Каллен? — голос преподавателя не обещал ничего хорошего.

— Конечно, мистер Баннер, — Эдвард попытался сделать серьёзное лицо и замаскировать смех под кашель.

— Да что вы говорите? — учитель буквально подлетел к нашей парте и внимательно изучил бланк ответов. Бросив подозрительный взгляд на меня, он спросил, делала ли я подобную работу раньше. Объяснив про ускоренную программу Финикса, я, кажется, успокоила его.

— Что ж, повезло, что вы сели вместе, так у других учеников появится шанс узнать что-то новое сегодня. Если, конечно, вы не будете мешать им пытаться сделать это, — я ответила ему невинным взглядом, а Каллен с безмятежным видом отвернулся к окну.

Кажется, сегодня он не испытывает прежней жажды. По крайней мере, его терзания не заметны. Скосив глаза на вампира, я боялась увидеть судорожно сжатые кулаки или стиснутые скулы, напряжённые мышцы или убийственный взгляд. Ничего подобного не было. Хотя, некое напряжение в воздухе чувствовалось, и он, наверняка, вдыхал воздух, поворачиваясь в противоположную сторону от меня, но во время разговора ему было как будто проще сдерживать себя. Интересно…

— Тебе нравится в Форксе? Тучи, дождь, теперь снег, не очень похоже на ясный и жаркий Финикс, — голос Каллена прервал мою мысль о причинах таких перемен.

— Ну, я люблю дождь, в какой-то мере: под него приятно засыпать. Снег, пожалуй, не буду комментировать, если мой удар по голове не нёс серьёзных последствий, кроме включения твоей вежливости, ты сам догадаешься, что против осадков я ничего не имею, — я постаралась улыбнуться как можно беззаботнее.

— Я просто решил уточнить, вдруг как с рисованием, и нужно читать вверх тормашками, — в глазах Эдварда танцевали игривые искорки.

Пришёл мой черёд маскировать смех под кашель. Нет, такими темпами нас выгонят из класса. Надо бы спросить что-то, чтобы он загрузился по-крупному. О, вспомнила!

— Ты носишь линзы?

Эдвард явно не ожидал подобного. Удивленно хлопая янтарными глазками, он думал, с чего это я так волнуюсь за его зрение.

— Нет, конечно, — короткий смешок и готовый сорваться вопрос прервала я:

— Но твои глаза были чёрными в прошлый раз, а сейчас совсем светлые…

Эдвард, наверное, от неожиданности сделал короткий вдох, не отворачиваясь, и в его глазах мелькнула так испугавшая меня в прошлый раз бездна. Мамочки… От моей весёлой беспечности не осталось и следа.

По спине будто перышком провели, отчего я вздрогнула и заставила себя отвернуться.

А не надо с этим типом заигрывать, прекрасно знаешь, с кем имеешь дело. Это тебе не Майк и не Тайлер, этот вампир схомячит и не заметит…

— Белла, прости… Я напугал тебя? — оглянувшись, я увидела, как Каллен смотрит на меня почти настороженно. Ох, кто кого больше боится?

— Есть немного, — я пожала плечами, не желая встречаться с ним глазами. Я боялась увидеть в них подтверждения моим страхам.

— Я иногда использую линзы под настроение, — соврал парень довольно убедительно, не зная правды, однозначно поверила бы. Но главное, что мне понравилось, так это то, что он не стал говорить, что мне показалось. Уже не безнадёжен.

— Когда глаза чёрные, лучше ко мне не подходить, Белла.

Ха, да ты и со светло-золотыми не всегда милашка…

— Я заметила, Эдвард.

Несколько минут мы сидели в тишине. Я не собиралась продолжать тему или начинать новую. Вампир, наверное, отходил от внезапного приступа жажды. Надеюсь, что на сегодня его «интервью с человеком» закончено.

Однако я ошиблась.

— И всё-таки, почему ты переехала?

Мой тяжелый вздох стал ему ответом.

Ну зачем он это спрашивает? Неужели нельзя просто сидеть молча и ждать звонка?

— Мама вышла замуж за бейсболиста, он хороший парень и любит её. В общем, она в надёжных руках. Папа всё это время был одинок. Питался чем попало, пропадал сутками на работе, потому что приходить в холодный дом, где когда-то был счастлив — тяжело, Эдвард, — я поёжилась, вспоминая, как сама жила после смерти мужа. Чертовски прав был Спиноза: «Слова Павла о Петре говорят нам больше о Павле, чем о Петре…»

— Ты так стремишься сделать родных счастливыми, но как же твоё счастье, Белла? — он смотрел на меня, кажется, искренне недоумевая. Странно, что тут может быть непонятного?

— Их радости делают меня счастливой, - я пожала плечами, - Это зона моего комфорта. Я могла бы остаться одна в Финиксе или летать с мамой и новым отчимом, но каждый день я бы засыпала с мыслью, что здесь, в холодном и хмуром Форксе, по мне скучает любящий отец, довольствуясь лишь фотографиями на стене возле кухни.

Если он узнает все, что хотел, он от меня отстанет? На Беллу, которую он любил в книге, я совсем не похожа…

— Хочешь убедить меня, что твой поступок эгоистичен? — почти ласковый взгляд и мягкая улыбка заставили меня отвернуться.

Ну уж, нет. Я не куплюсь на это во второй раз.

— Хочу убедить, что из города я не уеду, и если ты страдаешь из-за нашего соседства, советую тебе дожать миссис Коуп и всё-таки изменить своё расписание.

Сосредоточив всё своё внимание на преподавателе, который, предварительно собрав тетради, начал давать объяснения по прошедшей работе, я едва различила тихий шёпот вампира, который вряд ли обращался ко мне:

— Я потерплю.

========== О чем она думает?! Или глава о маленьких победах и поражениях. ==========

Эдвард

Наверное, уже пора привыкать к тому, что все мои планы приходится менять, если дело касается Беллы Свон. Когда девушка шла к своему месту, она не выглядела ни смущённой, ни виноватой. Судя по её сосредоточенному и отстранённому лицу, настроение у девушки поменялось на сто восемьдесят градусов по дороге в класс.

Наверное, она решила, что её маленькая шалость искупается моим в высшей степени грубым отношением к ней на прошлой неделе. Я был готов забыть случай со снежком, но не был готов к откровенному игнорированию моей персоны. Не обращая на меня никакого внимания, если не считать равнодушного взгляда, которым она мельком обвела весь класс, зайдя в кабинет, девушка первая приступила к лабораторной, быстро определив фазу.

Ну нет, я слишком долго ждал нашего разговора, чтобы довольствоваться сухим определением фаз деления клеток. Прежде чем успел пожалеть об этом, я перехватил её руку, которая уже готова была вписать ответ в колонку. Удар тока, который я почувствовал, когда моя холодная кожа коснулась её горячей, пронёсся по моему телу. Белла Свон быстро отдёрнула ладонь. Конечно, это было не самым приятным прикосновением для неё. Холодный камень, труп, вот что она должна была почувствовать, ощутив разницу температур.

В её карих глазах легко читалось возмущение и непонимание.

— Леди не желает сначала поздороваться и познакомиться? — я постарался, чтобы мой голос был как можно мягче, но даже так я не смог спрятать нотки негодования. О чём она думает? Почему она игнорирует меня? Я теперь пустое место для неё?

Её правая бровь дернулась в недоумении, она смотрела на меня как на сумасшедшего. Отлично. Теперь она считает меня идиотом… И я даже не могу точно знать причины. Просто великолепно…

Не так я представлял разговор с трепетной Мадонной…

Усмехнувшись, девушка изящно положила подбородок на скрещенные пальчики:

— Приветствую вас, любезнейший джентльмен, — слово «любезнейший» она выделила особенно едко. — Позвольте представиться, Изабелла Мари Свон, но знакомые зовут меня Беллой, а вы, наверное, Эдвард Каллен…

Она назвала мне свое полное имя, не предлагая, как всем, называть её Беллой. Но кажется, она специально начала миндальничать после того, как я назвал её «леди». Если она решила, что это было иронией, то мне стоит разуверить её в этом…

После короткой паузы, похожей больше на театральную, чем на реально необходимую, чтобы подумать, Изабелла Мари Свон продолжила тем же тоном:

— Отличник, одиночка и безнадёжно розовая мечта почти всех девочек этой школы, благодаря смазливому лицу и флёру таинственности, который выделяется как бельмо на глазу в столь маленьком городе, где все всё друг про друга знают.

На последних словах она отвела глаза, в которых играли лукавые искорки, и вписала свой ответ в бланк лабораторной. Что ж, в эту игру можно играть вдвоём, мисс Свон…

Перекидываясь ироничными замечаниями, мы первые закончили работу. И если в начале разговора девушка была похожа на настороженного ёжика, готового вот-вот выпустить иголки, то постепенно на её щёчках стали то и дело мелькать милые ямочки.

Меня развеселило её предположение о том, что она «ходячая книжка шарад и загадок, которую нужно читать вверх тормашками, к тому же написанная шрифтом Брайля». Самое забавное, что я обожал загадки, но на шрифте Брайля читать не умел абсолютно. Довольствуясь идеальным зрением вампира, памятью и свободным временем, я читал многие книги на языках оригинала, но никогда не встречался с книгами для слепых.

И я чувствовал себя слепым в данный момент, разговаривая с девушкой, без возможности чтения её мыслей. Я уже совсем забыл, каково это. Удивительно, как точно она подобрала образ.

Подписывая бланк ответов, я предложил ей более неформальное общение. Она не отказала. И даже зная, что Беллой её теперь называют все, я почувствовал маленькую победу.

Жажда мучила меня почти с той же силой, но монстр внутри меня был прочно скован самоконтролем, ведь я отслеживал каждый свой вздох. Вдыхать ртом было проще. Я незаметно отворачивался в сторону, пока девушка заглядывала в микроскоп, но всё равно боль в горле была в сто крат больше, чем при общении с другими людьми.

Но я держался. И это тоже было моей маленькой победой, которая не могла не радовать меня.

О чём спросить её? Какая тема будет ей интересна? Стоит ли спрашивать её о музыке? Когда это делал Стен, она выглядела не слишком довольной напоминанием… Книги? Живопись?

Наблюдая, как Белла рисует лебедя вместо заглавной буквы своей фамилии, я спросил, полностью уверенный в ответе:

— Любишь рисовать?

Бросив взгляд на меня, девушка честно призналась, что ненавидит. Её страдальческий вид стал последней каплей. Она выглядела ровно так, как я себя чувствовал.

Учись читать набекрень, Каллен, и отвыкай строить планы… С этой девушкой работает только импровизация!

Мой смех привлёк к нам повышенное внимание класса и преподавателя. Отвернувшись от меня и делая независимый вид, Белла Свон ещё больше рассмешила меня, хотя теперь я и пытался замаскировать смех под кашель. Вот, значит, как…

Объяснившись с мистером Баннером, который был явно недоволен моим поведением, я мог бы воспользоваться ситуацией и попросить пересадить меня от столь очаровательной соседки, но в реальности у меня бы не повернулся язык внести такое предложение.

Это было плохо. Это было эгоистично. Это было опасно не давать девушке, не знавшей моей истиной природы, даже шанса избежать моего внимания. Но моё любопытство и эгоизм, приправленные скукой, которая неизбежно сопровождала бессмертное существование, задушили ростки благородства.

Отвернувшись к окну, я уговаривал себя, что учитель, увидев высокий уровень знаний, все равно не рассадил бы нас, боясь, что мы будем работать и за своих соседей… Но это было ложью. Я мог бы надавить на те точки, которые заставили бы его закрыть глаза на это. Та же дисциплина. Мог бы. Но не пожелал.

Я не хотел избегать эту девушку. Но, может быть, ей так здесь не понравится, что она сама уедет отсюда? Аризона — не тот штат, где я смог бы безопасно преследовать объект моего внимания…

— Тебе нравится в Форксе? Тучи, дождь, теперь снег, не очень похоже на ясный и жаркий Финикс, — вопрос был похож на простое любопытство, проявленное, наверняка, не раз другими учениками.

Но только у меня были совсем иные мотивы. Одна часть меня радовалась тому, что девушке нравится в Форксе, а другая, более сознательная и правильная, надеялась, что вскоре Белла уедет к матери, спасая свою жизнь от моего смертельного интереса.

В тот момент, когда Белла тихонько рассмеялась, я уловил слишком громкие мысли Майка Ньютона. Его внутренний голос был полон возмущения. Он посылал на мою голову все проклятья, которые знал. Бедный мальчик, боится, что я отниму у него игрушку, которую он считал своей. Я почувствовал странное удовлетворение после фиаско в пятницу, когда этот мальчишка, видимо, угадал с причиной плохого настроения девушки, оставив меня с носом. Один-один, Ньютон. Если, конечно, он был прав…

Посмотрев в любознательные глаза своей соседки, я уже хотел задать ей вопрос по поводу пятницы, когда девушка удивила меня своим вопросом:

— Ты носишь линзы?

Линзы? Она считает, что я сижу на последней парте и имею проблемы со зрением?

— Нет, конечно, — короткий смешок и готовый сорваться вопрос, с чего она сделала такой вывод, прервала Белла, полностью нокаутируя своим наблюдением.

— Но твои глаза были чёрными в прошлый раз, а сейчас совсем светлые…

Её голос был уверен и даже не допускал и капли сомнений. Так говорят о том, что вчера был дождь, когда снимают высохшее белье в прачечной. Готовый к длительному убеждению, что ей показалось, я, забывшись, вдохнул её концентрированный запах через нос.

Ах! Цепи самоконтроля слетели в один миг. Ядовитая слюна заполнила рот. А Белла Свон, будто увидела это. Почувствовала. В её шоколадных глазах мелькнул ужас. Отвернувшись и отстранившись от меня, девушка дала мне драгоценные минуты, чтобы взять себя в руки.

Слишком близко.

Слишком опасно.

Её участившийся пульс сладко звал меня. Но я гнал эти мысли от себя.

Я должен справиться. Я не могу проиграть.

Мой внутренний голос, так похожий на голос Карлайла, устало прошептал, что я проиграл в тот момент, когда вернулся в Форкс.

Что, если он прав? Что, если жизнь этой девушки уже предрешена? И я, подобно лезвию гильотины, уже медленно опускаюсь, грозя навсегда прервать её пульс?

Мне было противно думать об этом.

Справившись с собой, я надеялся отвлечься разговором, но несмотря на мои искренние извинения, Белла как будто вновь свернулась в колючий настороженный шарик. Я пытался рассказать ей про линзы, но девушка отвечала сухо, не поворачивая головы.

Несколько мучительных минут мы просидели в молчании. Я прокручивал в уме клубок нашего разговора, надеясь найти нить, за которую можно потянуть, чтобы возобновить его в старом русле:

— И всё-таки, почему ты переехала?

Её тихий вздох заставил меня почувствовать себя неотесанным приставалой, который отвлекает приличную девушку от важных мыслей. И когда я уже решил, что девушка проигнорирует мой вопрос, она ответила, как будто объясняла неразумному ребёнку:

— Мама вышла замуж за бейсболиста, он хороший парень и любит её. В общем, она в надёжных руках. Папа всё это время был одинок. Питался чем попало, пропадал сутками на работе, потому что приходить в холодный дом, где когда-то был счастлив — тяжело, Эдвард, — Белла поёжилась, а мне внезапно пришла в голову мысль, что, возможно, её плохое настроение в пятницу было связано с отцом.

Её романс вполне мог посвящаться родителю, который так и не смирился с разводом. Была ли девушка столь внимательна, чтобы заметить это? О, мисс Свон была весьма проницательна, и я должен был принимать это в расчёт. Но… Слезы? Мог ли этот факт расстроить Беллу до слёз?

— Ты так стремишься сделать родных счастливыми, но как же твоё счастье, Белла? — я не хотел спрашивать её напрямую о случае в столовой, не хотел раскрывать, что знаю, о чём был романс.

Оглянувшись и встретившись с моим пристальным взглядом, девушка терпеливо объяснила мне вещи, которые для неё казались очевидными:

— Их радости делают меня счастливой. Это зона моего комфорта. Я могла бы остаться одна в Финиксе или летать с мамой и новым отчимом, но каждый день я бы засыпала с мыслью, что здесь, в холодном и хмуром Форксе, по мне скучает любящий отец, довольствуясь лишь фотографиями на стене возле кухни.

Я, наконец, понял, что напрягало меня всё это время. Вот же он, тот самый взгляд Богоматери. Она говорила о своих родителях не так, как говорит обычный ребёнок. Она говорила, как будто являлась их матерью. Мамой поссорившихся детей, один из которых был беззащитней другого. Внезапно её переезд в Форкс обрел новый смысл.

Это была не глупая жертва или внезапный каприз ребенка. Это была чистая, почти материнская, забота. Об отце. Но она, казалось, даже не осознавала своего поступка. Не осознавала, насколько непохожа на других…

— Хочешь убедить меня, что твой поступок эгоистичен? — мои слова были сказаны с теплом, я не мог не проникнуться симпатией к этой взрослой не по годам девочке. Сколько ей лет? Шестнадцать? Семнадцать? Эти глаза на бледном лице были намного старше…

Мой тон не смягчил этот серьёзный взгляд, в нём мелькнуло упрямство, и вся та же настороженность, что легко читалась по её напряжённой позе.

— Хочу убедить, что из города я не уеду, и, если ты страдаешь из-за нашего соседства, советую тебе дожать миссис Коуп и всё-таки изменить своё расписание.

Её вниманием моментально завладел учитель, а я остался морально одинок в своих мыслях и сомнениях. Даже гомон внутренних монологов окружающих людей я почти не слышал.

Она заметила.

Конечно, заметила взгляд монстра из преисподней, который мелькнул у меня в глазах, когда я так близко почувствовал её запах. И, конечно, она правильно соотнесла этот взгляд с теми чёрными глазами монстра, что встретили её в душной маленькой комнатке администрации. Стоит ли удивляться этому после сегодняшнего разговора? Бесполезно.

Стоит ли мне бросить разгадывать эту интереснейшую книжку шарад и загадок, которая оказалась куда разумней бездушного предмета и имела все шансы прочитать меня так же, как и я её? В каком-то смысле, наши с ней шансы равны.

Что я сделаю, если она подберётся слишком близко к тайне моей семьи? Смогу ли я оградить её от этого? Смогу ли сам сдержаться, не убив?

Для этого понадобится весь мой самоконтроль. Всё внимание. И отсутствие ошибок.

Жажда и скука сопровождает почти всё мое вынужденное существование в теле вампира. Если можно избавиться от скуки, а взамен открыть в себе новые грани самоконтроля, держа в узде жажду, неужели я не потерплю?

О, нет…

Я потерплю…

========== Кто людям помогает, тот тратит время зря. Хорошими делами прославиться нельзя… ==========

Белла

Сразу после звонка чем-то расстроенный Каллен сорвался с места и выскочил из класса со скоростью пробки шампанского в новогоднюю ночь. Беги, Форест, беги…

Собирать учебники было ни к чему. Пролистав дома свой, я поняла, что и так всё хорошо помню, посему таскать этот талмуд не считала рациональным. Закинув лёгкую сумку на левое плечо, заметив, что в последнее время отдавала предпочтение в основном правому, что не есть хорошо для позвоночника, я обернулась к Майку, с которым у нас была общая физкультура по расписанию.

— Сегодня зачётная игра по волейболу? — спросила чисто для проформы, так как прекрасно помнила этот факт.

— Эм, да, вроде бы… Чёрт, ничего не понимаю в этой биологии. Эти штуки были одинаковыми!

Мне не хватило сил пожалеть парня.

— Настраивать чёткость не пробовал?

— Легко тебе говорить, ты ботанка, так ещё и с Калленом села.

Я закатила глаза, никак не комментируя эти грязные инсинуации. Приятель понял, что сболтнул глупость, но не извинился.

— О чём смеялись с чокнутым, пока остальные ученики в поте лица трудились на благо биологии? — Ньютон попытался спародировать мой высокопарный тон, но его сленговый эпитет зарубил на корню задумку с самого начала. Любопытно, к Каллену личная неприязнь или уже ревность? Даже к Тайлеру Майк относится лучше…

— Разве твой пот на лице не был вызван стрессовой ситуацией, когда ты под партой листал учебник? Сомнительный вклад в науку, скажу я тебе…

Парень вспыхнул до корней светлых волос:

— Не переводи тему!

Ах, ему очень интересно, по поводу чего мы смеялись с Тутти…

— Майк, ты действительно хочешь об этом поговорить?

Мы шли по коридору быстрым шагом, я кивала на приветствия знакомых, но старалась не останавливаться, чтобы успеть переодеться на физкультуру, к залу для занятия по которой мы почти подошли.

— Да, я хочу поговорить об этом! — не сменивший цвет Ньютон хмуро шёл за мной. — Или его рассмешили фазы митоза?

Да, кажется, парень реально недолюбливает Эдварда. Я бессовестно продолжала играть на нервах бедняги.

— Считаешь, что в этой теме мало забавного?

— Знаю, что там нет ничего смешного! — голубые глаза парня опасно сверкнули. — Ты специально так себя ведёшь, да? Вроде не еврейка, на вопрос вопросом отвечать…

— Принадлежишь к антисемитскому движению, Ньютон? Как не кошерно…

— Издеваешься, — догадался дружок.

— Учу тебя быть тактичным и не лезть не в своё дело, Майк, — я попыталась смягчить улыбкой свои слова, но подросток всё равно надулся.

Разойдясь по разным раздевалкам, мы больше не сказали друг другу ни слова. Виноватой я себя почти не чувствовала. Ещё с прошлой жизни усвоила одно простое правило: если говорил с человеком наедине, не стоит содержание беседы пересказывать. Сплетни появятся и без моего скромного вклада. Глядя, как замолчала компания девушек, стоило мне войти, я поняла, что первые «ласточки» уже полетели.

Спокойно переодевшись в форму, я дала девочкам шанс продолжить прерванный разговор, спиной чувствуя недобрый взгляд Лорен. Наверное, зря я так про собак с ней утром. В конце концов, о вкусах не спорят. Да и кто-то больших собак боится, считая, что скрещенные с крысой «пусечки» будут добрее. А такое бывает крайне редко. Но, опять же, кто я такая, чтобы иронизировать над вкусами этой девушки? Правильно, никто и сбоку бантик.

Нужно как-то ненавязчиво предложить ей выкурить трубку мира. Вполне себе прогрессивный кадр, если присмотреться. Красивая же девушка, стройная, выше мелкой меня на голову… Хотя, как говорил Наполеон: «Вы не выше, вы длиннее»… Тут, скорее, этот случай, но опять же, у меня просто опыта больше на пять десятков лет.

Проще к детским слабостям нужно относиться, Белла. Добрее надо быть. С Майком опять же можно было мягче поговорить, сказать, что о книгах болтали. Зная его любовь к литературе, парень бы даже не переспросил о каких книжках речь.

Ладно, что теперь… Учимся на ошибках всю жизнь, главное — делать правильные выводы.

Присоединиться к прыгающим у баскетбольного кольца парням меня совсем не тянуло. С моим маленьким ростом я могла быть разве что юрким раздающим. Оглядев скромный инвентарь зала, нашла, чем занять себя до начала урока. Скинув тонкий коврик для йоги в углу зала, я приступила к разминке на растяжку. Звонок прервал меня на продольном шпагате. Закончив упражнение, я медленно поднялась и скатала коврик. Учитель ещё не пришел, так что я немного жалела, что не села в поперечный.

Оглядев нестройную шеренгу одноклассников, поняла, что опять чем-то выделилась. Судя по хмурым взглядам девушек, я только что зверски надругалась над котёнком. Каждой из них…

— Тебе не хватает внимания, Свон? — подруга Лорен, которую она держала явно для фона себе, красивой, враждебно выступила вперед.

Батюшки, меня сейчас бить собираются? Даже Каллен свидетелей постеснялся…

— От своего можешь избавить, — милостиво разрешила я, вклиниваясь в строй.

Неприятным сюрпризом от тренера сегодня стала выборная жеребьевка капитанов команд. Если раньше мы делились путем расчета на первых и вторых, то сегодня мистер Клапп, видимо, решил накалить обстановку с самого начала игры.

Одним из капитанов был Майк. Ему же выпало по жребию выбирать первому. К моему священному ужасу Ньютон первой выбрал меня, а второй парень, кажется, его звали Лест, ещё и умудрился состроить скорбное лицо по этому поводу…

В шушукающейся толпе девчонок промелькнуло имя Эдварда Каллена. Да, кто бы сомневался, чей гвоздь был последним в крышке моего гроба… Ну, посмеялся парень на уроке, и что теперь?

Расстрелять, — читался сталинский приговор в глазах одноклассниц…

Почему у книжной Беллы не было таких проблем? Может быть, из-за неуклюжести её считали слишком болезненной? Ну, да, логично. Такую жалко даже словесно трогать. И что теперь мне делать?

Взглянув на недобро прищурившуюся Лорен, у меня возникла шальная идея. Нет, серьезно, рыба тухнет с головы…

— Майк, — мило протянула я, вставая на цыпочки и опираясь на плечо парня, — а давай возьмём в команду Лорен Мэллори?

И хлоп-хлоп ресничками… Да-да… Как мне, такой миленькой, откажешь?

— Аризона, она не так хорошо играет…

Ага, он-таки не сказал нет, значит, дожать можно:

— А меня ты взял за хорошую игру?

Парень усмехнулся, слегка приобнимая меня за плечи. Я терплю. За то, чтобы не быть битой дружным женским коллективом, я сейчас и не такое стерплю…

— Тебя, Белла, я взял за хорошую актерскую игру, классную растяжку и дабы оспорить обвинения в антисминтизме…

— Антисемитизме, — поправила я его, откровенно потешаясь над его довольной мордашкой.

— Главное, что ты меня поняла, — Майк чиркнул меня пальцем по носу и, подмигнув, выбрал Мэллори в команду.

Подойдя к девушке, я приятно улыбнулась:

— Лорен, наверное, мы неправильно начали. Я не очень хорошо понимаю суть твоей претензии ко мне, но готова идти на уступки.

— Не понимаешь? — девушка зашипела так, что у меня мороз прошёл по коже, — Ты увела у меня Тайлера! Влюбила в себя Майка, Эрика, Томи, Стива, Мартина… Ты теперь вообще всех подряд парней собираешь, Белоснежка?! На тебя даже Каллен внимание обратил!

— Сдались тебе мои гномики… — да, я была в растерянности, так что брякнула, не подумав.

— Это Эдвард Каллен гномик?! — Мэллори сбилась на неприятный фальцет, отчего на нас начали оборачиваться продолжающие делиться одноклассники.

Сморщившись от непредвиденного поворота разговора, я попыталась продолжить:

— Скорее охотник, — пробормотала сама себе еле слышно. — Лорен, милая, давай забудем эту сказку… Честное слово, я не хотела. Не знала, что ты встречалась раньше с Тайлером, хотя даже сейчас у меня с ним, так же как с Майком и Эриком скорее братская дружба, а остальных перечисленных я вообще не знаю…

— С Эдвардом Калленом вы сидите вместе на биологии и хихикаете!

У меня задергался левый глаз.

Вот же гвоздь… Программы…

Да пошло оно всё.

— Эдварда Каллена не отдам. Это как Статуя Свободы, Лорен: смотри, восхищайся и загадывай желание. Общественное достояние, смекаешь? Не твой и не мой. Общий-ничейный.

Свалив от этой неадекватной, я отошла поближе к Майку. Ну, её нахер… Проще с глухой договориться.

Закончив жеребьёвку, мы начали игру. Играла я неплохо, на самом деле. Четыре подачи подряд я приносила очки моей команде, несколько раз мы спасали мяч, и я даже успела увлечься игрой, забывая о всяком негативе. В порыве азарта мы с двумя девушками побежали к границе поля, отбивать неудачный пас. Первой успела я, в прыжке-таки достала мяч, посылая его в сторону готового Майка, но тут меня налету сбила Лорен, я упала, не успевая даже сгруппироваться…

Резкая боль в плечевом суставе заставила меня тихо взвыть. Удар пришёлся как раз на левое плечо. Не замечая ничего вокруг, включая подоспевшего тренера, команду, лепет скрывающей удовольствие Лорен, я провела предварительный осмотр и пальпацию пострадавшей конечности…

Дело дрянь. Перелом не перелом, но вывих точно, и как бы не с обширным разрывом капсулы. Сжав зубы и бросив убийственный взгляд на одноклассницу, я медленно встала, придерживая руку в устойчивом положении ближе к телу.

— Свон, как ты? — тренер с беспокойством смотрит на меня.

— Жить буду и до свадьбы дотерплю, мистер Клапп, не волнуйтесь. Можно мне в медпункт? Неплохо бы приложить лед…

Конечно, меня отпустили.

Боль дикая, но я держу лицо. Пошли все в жопу. Прям скопом. Этими руками мне ещё оперировать, если я сейчас устрою здесь истерику, хреново будет всем, но мне от этого легче не станет. Бросив взгляд на часы возле тренерской, я мысленно сделала пометку на время. У меня есть минут пятнадцать, пока рука не начнёт опухать до слоновьего состояния.

Заглянув в раздевалку, взяла ключи от пикапа и накинула куртку. Вправлять буду в больнице сразу после рентгена. План прост и сложен одновременно. Быстро дойти до медпункта. Схватить обезболивающее и лёд. Как поведу машину в этом состоянии, даже думать не хотелось. Но почему-то даже мысли не возникло попросить о помощи Майка или ещё кого-то.

Нет, баста, карапузики.

Девушки только вой поднимут, как я опять пытаюсь привлечь всеобщее внимание. То, что Лорен об этой стычке пожалеет, я голову даю на отсечение, но слушать этих куриц и терять драгоценное время и нервы я не собиралась.

Сама-сама, девочка. Большая уже. Телефон в куртке. В крайнем случае остановлюсь, наберу скорую. Но не в школе. Нет…

Добрее хотела быть, Белла, да? Помириться хотела с девочками? Дела хорошие творить, понимающей да славной быть? Права старушка Шапокляк была, чертовски права… Ну, держитесь, Чебурашки, я вам устрою завтра… День дружбы и добра…

— Белла? Что случилось?

Обеспокоенный голос Эдварда Каллена догнал меня на пороге из корпуса спортзала. Что ты тут делаешь, кошмар стоматолога?

— Упала, Эдвард, прости, спешу в медпункт.

— Я тоже туда… Хотел попросить таблетку от головы.

Да, ладно… Попробуй топор, Тутти…

Таблетка ему понадобилась, как же! Может быть, у него ещё и сотрясение мозга от моего снежка?

Сжимая челюсти от боли, я не заметила, как вампир аккуратно поправил мою сваливающуюся с одной руки куртку. Я поежилась, но благодарно кивнула, когда он открыл передо мной двери. Толкать их даже здоровым плечом было весьма болезненно.

— Ты бледная, — пробормотал Эдвард, пропуская меня в очередной раз.

— От загорелого слышу, — ничего не могла поделать с собой. Боль в плече нарастала с каждой минутой. Правой рукой я чувствовала, как начинает подниматься температура и опухает левое плечо.

Мрак, а ведь мне больше из-за него досталось.

Гномиков бы мне простили.

Статую Свободы — никогда.

Только бы доехать до больницы…

— Можно осмотрю твою руку? — упрямый Тутти не дает спокойно дойти до медпункта, до которого осталось буквально пару шагов и дверь.

— Нечего смотреть там, Эдвард, это вывих.

— Не думаю, что ты бы так спокойно говорила, если бы это был вывих, Белла. Возможно, просто ушиб…

Психанув, я повернулась к нему больным плечом и задрала рукав футболки.

Вылупив глаза, не пытаясь даже прикоснуться, вампир потрясённо пробормотал:

— Это действительно вывих… — потом, будто очнувшись, Эдвард быстро зашагал к месту нашего назначения. — Тебе срочно нужно в больницу, но сначала выпьешь обезболивающее и приложишь лёд.

Метеором ворвавшись в медпункт, четким и властным голосом вампир обрисовал проблему и стряс всё нужное, единственное, что доверили мне, это тихо посидеть возле стеночки и глотнуть обезболивающее, запив водой. Стакан держал чокнутый Каллен. Лед прикладывал тоже он…

Мой охренивающий мозг отказывался обрабатывать весь этот бред. Как ему вообще дали лекарства и лед медработники? Они даже руку не осмотрели! Это… Что вообще? Посмотрев на меня, Эдвард убрал в карман свой мобильный.

— Нам повезло, Карлайл заезжал в больницу за какими-то документами. Я позвонил ему, он примет тебя, как только мы подъедем. Ни о чем не волнуйся, отец — прекрасный врач, сразу после рентгена он вправит твою руку под общим наркозом. Ты даже не почувствуешь…

— Стоп! Мы подъедем? — всё навалилось слишком быстро… Мы же… Я же… Только что ему хамила по поводу его цвета лица, чёрт возьми!

— Конечно, я отвезу тебя…

— Лучше на «Вольво», он быстрее, — ласковое сопрано Элис заставило меня резко вздрогнуть.

Господи, а эта откуда?!

— Естественно, — кивнул Каллен, соглашаясь с сестрой.

— Элис поедет с нами? — мой голос был откровенно испуганным. Один на один. В машине. С ва… Вашу мать, я не согласна!

— Нет, я останусь, Эдвард справится сам, — уверенный голос вампирши-предсказательницы меня нихера не утешил, если честно…

— Я могу забрать твои вещи и пригнать пикап, если хочешь, — светлая улыбка и океан дружелюбия в глазах девочки-эльфа таки добил меня.

Бросив взгляд на Эдварда, который стоял, готовый сорваться на бег в любой момент, я внезапно успокоилась. Поблагодарив Элис, я кинула ей ключи от моего пикапа, которые девушка ловко поймала. Садясь в машину я мельком увидела, как к вампирше подходит ее парень и что-то говорит ей на ушко. Оглянувшись на нас, она кивает ему головой в мою сторону и улыбается.

Господи, с кем я связалась?

24 января 2005 (понедельник)

========== Больница ==========

Эдвард

Ментальный фон одноклассников мешал сосредоточиться на собственных мыслях. Я привык отсеивать чужие образы, но сейчас большинство учеников думали либо обо мне и моём непривычном поведении, либо о Белле Свон. И то, и другое входило в перечень моих интересов и не желало отсеиваться даже усилием воли.

Многие девушки считали, что Свон со мной заигрывала. Оценив заинтересованный взгляд Беллы, направленный не на меня, и то, с каким вниманием она слушала преподавателя, я внутренне скривился. Скорее уж я из кожи вон лез, желая ей понравиться.

Едва прозвенел звонок, я вылетел из класса, не желая столкнуться с Кети Стоун, которая смело решила воспользоваться моим хорошим настроением и спросить, пойду ли я на весенние танцы. Всё становилось похоже на первые недели в этой школе… Одним своим разговором со мной Белла Свон всколыхнула девичий интерес к моей почти забытой персоне. Хотя, буду справедливым, она не хотела начинать этот разговор.

Быстро шагая по дороге на испанский, я привычно залез в надоевшую голову Майка Ньютона, который пытался выспросить у Беллы, о чём мы говорили. Девушка то ли держала временную интригу, мотая нервы парня, что казалось мне забавным, то ли не желала сплетничать. Последний вариант мне нравился ещё больше…

Слишком мало людей привыкли держать язык за зубами. И хотя в нашем разговоре не было ничего особо секретного, такая позиция дочки шерифа была приятной. Я, наконец, понял, почему она никому не рассказала о случае в прошлый понедельник — Белла не была сплетницей. И не любила это качество в других, судя по её разговору с Ньютоном.

Как только девушка ушла переодеваться, я перестал следить за ней, признавая, что это будет совсем личным.

— Эдвард! — голос Элис прозвенел совсем рядом. — Как прошла биология?

Судя по её довольному тону, она уже всё видела.

— Это было весьма познавательно, Элис, — ничуть не соврал я.

— Да, мне тоже понравилось, — улыбка сестры была ослепительной.

Так и знал, что она видела всё.

— Знаю, у тебя были некоторые проблемы, но, думаю, ты отлично справился…

В её мыслях мелькнул образ, где я едва не сорвался. Я закрыл глаза, содрогаясь от того, как это выглядело со стороны. Теперь Белла, наверняка, считает меня ненормальным с раздвоением личности… Выглядел я психом, который срывается от одного неосторожного слова. Вот как изменить её мнение о себе?

— Думаю, что это заслуга соседки по парте, — ответил я, видя, что многие одноклассники внимательно прислушиваются к нашей беседе.

Такое внимание раздражало.

— Да, Белла — умная девушка, я убедилась в этом еще на химии…

Я усмехнулся. Слишком умная.

— Думаю, всё в порядке. По поводу линз, конечно, прокол, но вроде бы она поверила…

Я кивнул в ответ на мысли сестры.

Быстро написав сочинение на испанском, которое заставит миссис Гофф купить ещё один словарь, побольше, я вернулся к мысленному наблюдению за девушкой. Да, я намеренно пытался отвлечься от девушки-загадки, понимая, что мой интерес уже переходит допустимые границы. Я увидел её лицо как раз тогда, когда она подошла к Майку и, мило хлопая ресницами, попросила взять в команду Лорен Мэллори.

Хм… Новая подружка? Метнувшись в сознание Лорен, я убедился, что дружбой там и не пахнет. Одноклассница просто ненавидела Беллу, отчаянно завидовала ей и даже настраивала других девушек против неё. Ничего не понимаю. Неужели Свон не видит её враждебности? В отличие от Джессики, Мэллори даже не скрывала своих чувств к новенькой. Она считала себя оскорблённой за шутку про собак, считала Беллу виноватой в том, что Тайлер Кроули не обращает на неё внимание, хотя дело было совсем не в девушке, а ещё была крайне раздражена популярностью Свон. Слухи о том, что Белла заигрывала со мной, и что мы разговаривали на биологии, стали для неё последней каплей… Кажется, раньше Лорен Мэллори безуспешно пыталась добиться моей симпатии. Да, я вспомнил. Действительно, эта девушка была весьма настойчива.

Наблюдая, каким счастливым стало лицо Беллы, стоило Майку исполнить её просьбу, я испытал чувство раздражения и тревоги. Зачем она это сделала? Воспоминание Майка, в котором проскользнул образ Беллы, которая делала изящную «ласточку», держа равновесие на одном носочке, заставил меня мысленно заскрежетать зубами. Я снова пропустил что-то интересное…

К счастью, не всё.

Когда Белла подошла, чтобы помириться с Лорен, я мысленно умолял её отойти подальше. Гнев и обида Мэллори, абсолютно надуманные и эгоистичные, вызывали желание сорваться с места и встать между девушками, защищая Свон. Я поймал себя на мысли, что мое тело замерло, как перед прыжком. Приказывая своим мышцам успокоиться, я поймал внимательный взгляд Элис, которая уже давно закончила сочинение и теперь с любопытством рассматривала меня.

— Шпионишь за девушкой?

Едва заметно кивнув, я продолжил наблюдение. Разговор, между тем, набирал обороты. Растерявшись от неприкрытого хамства и потока обвинений, Белла невольно задела Лорен еще больше. Сравнение перечисленных поклонников с гномиками, только заставило Мэллори перейти на визг. Очень уж ей не понравилось, что Белла отнесла меня к «своим гномикам». Я не успел понять, смущает или смешит меня такой статус, ведь Белла тихо отмела мою принадлежность к гномикам, возведя меня в ранг Охотника.

Я похолодел. Слишком близко… Меня когда-нибудь перестанут пугать её точные образы? Какой же интуицией нужно обладать, чтобы провести такую аналогию? Как близок был охотник, чтобы вырезать сердце Белоснежки? Я тоже сдержался от её убийства лишь чудом…

Помотав головой, желая выбросить из головы навязчивый образ, в котором я преследую девушку в лесу, я сглотнул моментально выделившийся яд. Горло обожгло жаждой. Проклятье.

Слишком поздно вернувшись к разговору, который быстро превратился в ссору, я успел лишь к окончанию фразы Беллы:

— …Общественное достояние, смекаешь? Не твой и не мой. Общий-ничейный.

Общий-ничейный… Это, видимо, я? Хлёстко.

Мысли Лорен смешались из-за гнева и обиды. Откуда в её голове образ Статуи Свободы с моим лицом? Ничего не понимаю… В голове у Мэллори откровенная каша.

— Эдвард…

Обернувшись к сестре, я поймал обеспокоенный взгляд. Видения будущего замелькали с огромной скоростью. Сначала Лорен договаривалась с другими девушками побить Беллу, потом будущее сменилось, в нем одноклассница вцепилась девушке в волосы в раздевалке. Картинки видений мелькали, как в калейдоскопе: порванный рюкзак Свон и мокрые тетради валяются у туалета, подножки, тычки, пощечины…

— Хватит, — сдавленно попросил я сестру.

Элис вскинула испуганные глаза на меня:

— Нужно помешать ей…

Я кивнул. Мои кулаки были судорожно сжаты до побеления, челюсти стиснуты, я мысленно ломал шею Мэллори, наслаждаясь громким хрустом позвонков, которые крошатся в труху под моими пальцами…

Увидев, как внезапное желание проносится в видении сестры, я сам удивился своей реакции. Я… Готов убить обидчицу Беллы Свон?

— Не так…

Господи…

Естественно, не так… Я кивнул, пытаясь успокоиться. Это просто какая-то ошибка. Конечно, я не собираюсь никого убивать.

— Возможно, она и не решится ничего сделать. Если что, мы всегда сможем опередить её. А тебе стоит успокоиться. Мы привлекли внимание миссис Гофф.

С тревогой наблюдая за игрой девушки, я четко отслеживал каждый шаг Лорен, каждое ментальное намерение, готовый сорваться в любой момент. Параллельно мне в будущее заглядывала Элис. Было что-то личное в её тревоге. Ей нравилась Белла, и я улавливал странную симпатию, которая то и дело мелькала на краю сознания сестры.

Сосредоточившись на ее мыслях на мгновение, я выловил образ видения, который Элис специально гнала от себя, не желая, чтобы я видел его…

Девушка обнимает мою сестру. На их лицах заговорческие улыбки. Белла весело подмигивает Элис, и они заливисто смеются над чем-то. Они… Подруги? Белла и Элис станут подругами?

Я потрясённо выдохнул.

— Элис, что это значит? Вы не можете дружить… — мой быстрый и тихий шепот мог уловить лишь острый вампирский слух.

— Думаешь, она только тебе нравится, Эдвард? — строго посмотрела на меня сестра, — Не будь жадиной!

В этот самый момент Лорен решила толкнуть Беллу. Мы с Элис с ужасом смотрели, как Белла неловко падает с тихим вскриком, а потом морщась трогает левое плечо. Не успели… Видение Элис, где Белла идет в мед кабинет, а потом прикладывает лед к руке, мне не понравилось. Наверное, она ушибла руку… Почему люди такие хрупкие?

Быстро поднявшись, мы сдали чертовы сочинения и поспешили к корпусу с физкультурой. Миссис Гофф лишь с тоской посмотрела на шесть страниц плотного текста. Придраться было не к чему.

— Может быть, мне сходить за Джаспером?

Я закатил глаза, не сбавляя шага. Она не помнит, чем это едва не закончилось в прошлый раз?

— Иди, думаю, я смогу справиться и сам, — кивнув сестре, я поспешил к девушке.

Она явно не была рада меня видеть. Почему с Майком она шутит и улыбается, а мне достаются лишь хмурые взгляды? Когда я сказал, что иду за таблеткой от головы, она презрительно фыркнула. В принципе, она права, я выбрал слишком странный маршрут через спортзал. Белла была ещё бледнее обычного, челюсти были плотно сжаты, а в глазах читалась почти ненависть.

Заметив, что куртка вот-вот упадет, я слегка поправил её, не касаясь напрямую кожи девушки. Поежившись, она благодарно кивнула мне. Кажется, я был не главной причиной её раздражения. Надеюсь, она не поверила, что Лорен толкнула её случайно. Я слышал её злорадство даже отсюда…

Дыхание Беллы было прерывистым, как будто каждый шаг причинял ей боль. Но она не жаловалась. Возможно, ушиб был серьёзнее, чем я думал.

Попросив посмотреть её руку, я хотел скорее убедить себя, что мне нет причин так волноваться. Предположение о вывихе на миг заставило испугаться, но потом я вспомнил, как орали и ныли здоровые мужики с таким диагнозом, когда я ассистировал Карлайлу в больнице, и я поделился сомнениями с девушкой.

Вспыхнув, она резко повернулась ко мне, показывая опухающую руку. Господи… это был действительно вывих. Мне не нужно было даже прикасаться к плечу, чтобы понять это.

Посадив этого маленького стойкого солдатика на скамейку возле медпункта, я метнулся за обезболивающим, водой и льдом. Напугав своим видом малоквалифицированный персонал школьного медицинского кабинета, я быстро вернулся к Белле, которая потрясённо смотрела на меня своими карими глазами. Оставив стакан с водой и придерживая лед, я набирал Карлайлу, прося его задержаться в больнице и обрисовывая сложившуюся ситуацию. Одновременно с этим я редактировал свой план, мысленно отмечая видения Элис, где она сидит за рулем пикапа Беллы. Шок девушки длился несколько секунд, но они стремительно убегали, я был бесконечно рад, что скоро здесь будет Джаспер.

Одного я не понимал совершенно, как Белла, точно определив диагноз, собиралась вести одной рукой свою колымагу в больницу, испытывая свое тело на прочность. Либо она не собиралась принимать обезболивающее, либо она решила разбиться. Что за безалаберность? Потом я вдруг понял, что она, наверняка, волнуется. Её мечта стать хирургом может не сбыться из-за глупой и завистливой одноклассницы… Снова захотелось свернуть шею этой пигалице.

Я поспешил успокоить Свон, ведь мой отец действительно очень хороший врач и, конечно, он сделает всё, чтобы рука Беллы пришла в норму. Но девушку обеспокоил почему-то не факт того, что её руку могут вправить дилетанты-недоучки, такие, как половина врачей в больнице Форкса, а то, что в больницу отвезу её я.

Я же, глядя на бледную от сдерживаемой боли девушку, перестал беспокоиться о том, какие чувства вызывают во мне её кровь и запах. Слишком сильной была тревога. Слишком сильно хотелось помочь ей. Я должен справиться.

К счастью, Белла Свон не знала, что эта поездка будет для меня настоящим испытанием воли. Но тогда чего она боялась? Испуг девушки явно чувствовал подоспевший Джаспер, который не решился подходить ближе. Элис же, не здороваясь и не делая даже вид, что не в курсе ситуации, моментально включилась в диалог. Её видение, где я довез девушку в целости и сохранности быстро успокоило меня. Единственное, что смущало меня, так это неосторожность сестры. Редкое общение с людьми сыграло с нами злую шутку. Среди своих мы совсем не скрывали свой дар, и сейчас я буквально чувствовал, как Элис совершает прокол за проколом в общении с этой неглупой девушкой, как будто они уже подруги, или она часть нашей семьи.

Благодаря способностям Джаспера Белла согласилась на всё, что предложила ей Элис. Однако даже брату нелегко далась смена страха и волнения на полное спокойствие. Эмоции были слишком яркими… Почему я не могу слышать её мысли столь же отчётливо? Даже сейчас, когда она была полностью расслаблена, я не смог услышать ни одной мысли из её головы.

Проклятье!

Я всё равно узнаю, о чём она думает. Иначе мне остается лишь сойти с ума от любопытства.

Помогая девушке сесть в машину, я старался не касаться открытых участков кожи. Уже отъезжая со стоянки, я увидел сомнения Джаспера. Он не знал, стоит ли следовать за нами, воздействуя на эмоции Беллы. Сестра, оглянувшись на нас, сказала, что я справлюсь в любом случае.

У меня нет права на ошибку.

Белла

Моё внезапное спокойствие было явно вызвано искусственно. Разумное волнение постепенно охватывало меня по мере быстрого отдаления от школы и странного блондина, чей дар, очевидно, неплохо действовал на меня.

Лучше всякой таблетки, честное слово. Валерьянка отдыхает.

Интересно, Эдварду тоже перепало? За всё время поездки мы обменялись лишь его предложением выключить обогреватель и чуть-чуть открыть окно со стороны водителя, на что я, конечно же, не возражала, даже если бы замёрзла.

Отвернувшись от вампира, я рассеяно смотрела, как быстро мелькает изумрудный пейзаж. Окружающий лес превращался в почти размытое пятно, невозможно было четко разглядеть ни одного отдельного дерева. Дорога ровно стелилась под колесами дорогой иномарки. Должна признать, Каллен хороший водитель. Повороты были плавными, я почти не чувствовала скорости. И судя по всему, Эдвард действительно вёз меня в больницу, а не на семейный ужин. Дорога заняла меньше десяти минут. Ему бы стать водителем скорой помощи…

До того, как я справилась с ремнем безопасности, Эдвард уже выскочил из машины, открывая дверцу с моей стороны. Аккуратно опираясь на его руку, я неловко вышла из машины, умудрившись споткнуться. Вампир поймал, не давая упасть.

— И в таком состоянии ты собиралась вести пикап, не так ли, Белла? — осуждение в голосе вампира можно было есть ложками.

— Моё состояние не стояния зря тебя волнует, но спасибо за помощь, Эдвард, — почувствовав, что веду себя слишком грубо, я объяснила: — Если бы по дороге я почувствовала слабость, вызвала бы скорую.

— Ах, вот какой был план, — пробормотал он сквозь зубы, явно злясь.

— Ты бесишься, что я не признаю твои поправки в мой план гениальными или оттого, что тебе приходится со мной возиться?

Я откровенно не понимала его позиции. В конце концов, что не так? Это ведь не я села в его машину и приказала везти меня в больницу…

Бросив странный вгляд на меня, Эдвард вздохнул:

— Я злюсь не на тебя, Белла. Ты не имеешь привычки падать на ровном месте, насколько я заметил. Как ты умудрилась упасть на физкультуре?

Ждет чистосердечного признания, что меня толкнули, ревнуя к нему?

Да счаззз…

— Волейбол — контактная игра, в которой возможны и не такие травмы, ты не знал?

Мы уже шли по коридорам больницы, Эдварда пропустили, как своего. На меня ещё немного пялились. Да, в больнице Форкса я не была ни разу…

— Белла, скажи честно, тебя толкнули? — вампир шёл рядом, готовый подхватить мою ослабшую тушку в любой момент.

А то ты не видел… Я закатила глаза:

— Эдвард, скажи честно, тебе есть разница?

На Каллена было страшно смотреть. Такое чувство, что его сейчас разорвет от возмущения и любопытства.

— Белла, скажи честно, у Рене есть еврейские корни?

Вот же жук! Он, наверняка, слышал разговор с Майком!

Подняв бровь, я строго поинтересовалась, пародируя родную с прошлой жизни бабушку с Одессы:

— А тебе-таки всё надо знать, шейгец? * (Устаревшее, немного фольклорное еврейское слово, имеет множество оттенков. Оно может означать — «грубиян», «хам». Может иметь снисходительно-беззлобную окраску и переводиться как — «ловкий плут». А иногда его употребляют в значении — «проницательный тип, от которого трудно что-либо утаить»)

Эдвард рассмеялся, поднимая руки в знак поражения:

— Больше вопросов не имею…

Н-да, хорошо, когда твои шутки понимают. Я поймала себя на мысли, что не смотря на боль в плече, иду и весело улыбаюсь. С этим парнем приятно разговаривать. Если он и дальше будет вести себя примерно, мы можем даже стать приятелями… В памяти тут же мелькнули черные глаза монстра, и я столь же быстро передумала. Нет, уж лучше Элис.

Дойдя до нужного кабинета, Эдвард распахнул передо мной двери.

Обернувшийся мужчина в белом халате врача вызвал во мне непроизвольный смешок.

Сашенька Малинин, ты ли это?!

— Добрый день, мисс Свон. Мой сын сказал, что у Вас вывих. Не волнуйтесь, я вправлю Вам руку под общим наркозом, — мягкий голос лишь издевательски дополнил картинку.

Мой мозг позорно начал крутить песенку, стоявшую на звонке моей коллеги, которая не пропускала ни одного концерта этого певца… Ти ж мене підманула… Ти ж мене підвела… Ти ж мене, молодого, З ума-розуму звела! Поймав себя на том, что постукиваю носком в такт песне, я еще раз хихикнула и выдавила, стараясь выглядеть серьезно или хотя бы чуть-чуть адекватно:

— Здравствуйте, доктор Каллен! Предлагаю наркоз не использовать, а после рентгена сразу вправлять, кажется, в медпункте Эдварду со страху дали двойную дозу анальгина, реакцию организма на общий наркоз предсказывать не берусь, это будет первый опыт…

— Смелое решение, мисс Свон, эта процедура весьма болезненна.

— Иррадиирующая боль в предплечье и кисть мне об этом тонко намекает. Но повреждение Банкарта — не самое страшное, что может случиться в жизни активного подростка.

Кажется, я убедила доктора, что знаю, о чём говорю. После пальпации мне быстро сделали рентген, диагноз я себе поставила верный, мистер Каллен только мягко улыбался, глядя на такую осведомленность.

Вправил он мне руку, как боженька. Даже помощников не звал. Настолько все точно и выверено, что я не пожалела, что отказалась от наркоза. Во-первых, не так и больно для человека, который пережил рождение и роды, как говорится, вы же женщина, потерпите… А во-вторых, само наблюдение за этим опытным врачом было невероятно приятным. Сразу видно, что человек, пардон, вампир, любит свою работу и по-настоящему увлечён своим делом. Я даже перестала сравнивать его с Малининым. Слишком серьезный взгляд, в котором таилась мудрость нескольких столетий, заставлял забыть о таком смешном совпадении, как внешность. Этого мужчину невозможно было не уважать.

Эдвард всё это время был всегда поблизости. Внимательно смотрел за каждым движением отца. Мне вдруг пришло в голову, что будь у Эдварда такой же самоконтроль, как у Карлайла, они бы блестяще работали в связке. Его дар чтения мыслей, скорость, отточенность движений, вампирское зрение могло послужить на благо людям. Во время операции, когда счёт идет на секунды и очень важно понимание в команде, такой тандем был бы просто идеален… Потенциал Эдварда, как врача, благодаря его способностям, мог быть даже выше, чем у отца.

— Мисс Свон, отдавая должное вашим знаниям, не могу не поинтересоваться, что вы выбираете: гипс или слинг-повязка? — мягкий голос Карлайла вывел меня из задумчивости.

— Думаю, первую неделю лучше с гипсом, не хотелось бы случайно повредить руку во время сна, а потом отправиться на операцию.

— Разумно, — улыбаясь, кивнул доктор, выписывая мне направление и освобождение от физкультуры. — Через неделю приходите на перевязку, обезболивающие я вам выписал. Куда планируете поступать, мисс Свон?

— Гарвард, сэр…

— Хороший выбор, уверен, что легко поступите. Давно мечтаете стать врачом?

Я усмехнулась… Последние лет шестьдесят точно, доктор…

— Очень давно, доктор Каллен.

— Называйте меня Карлайл, мисс Свон.

— Белла, в таком случае…

Нас прервал Эдвард, который напомнил, что меня еще нужно закатывать в гипс. Вот же… Но прав, конечно. Тепло распрощавшись с доктором, я отправилась за вампиром, который прекрасно ориентировался в больнице.

— Не беги так, я за тобой не успеваю, — попросила я шустрого парня. Цапля длинноногая… Куда так несётся?

— Белла, почему ты прекрасно общаешься со всеми, а меня только терпишь? — вопрос Каллена стал для меня неожиданностью.

Нахмурившись, я пыталась понять, кого он имеет в виду под «всеми».

— Эм… С чего ты взял? — по опасно сверкнувшим глазам Эдварда, я поняла, что еврейские корни пора выключать, а дурочку строить уже тоже не получится.

— Ладно-ладно, не злись, вопрос понят, принят, обработан… Наверное, потому что я тебя побаиваюсь ещё с прошлого понедельника, Эдвард, — честно призналась я.

Парень сглотнул, отходя к стене. Вид он имел болезненный. Даже жалко немного стало.

— Но ты имеешь шанс увидеть, как я поступаю с теми, кого терпеть не собираюсь, — подмигнула я ему, весело улыбаясь. — Завтра, к слову, я планирую устроить День дружбы и добра…

========== Я наношу Добро и причиняю Радость… ==========

Самое лучшее, что вы можете дать своему врагу –

прощение; оппоненту – терпимость; другу –

ваше сердце; ребёнку – хороший пример;

отцу и матери – поведение, благодаря которому

они будут гордиться вами; себе – уважение;

всем людям – милосердие.

Бенджамин Франклин

Возвращаясь из больницы, я вспомнила про телефон, который подозрительно молчал в кармане куртки. Проверив чудо техники, я убедилась, что телефон полностью разрядился. Вздохнув, я вернула бесполезный кирпич в карман.

— Тебе нужно позвонить? — голос Каллена ворвался в мои мысли: он сидел так тихо, что можно было даже забыть о своем водителе.

Хотя, это, наверное, только я такая странная, та же Лорен продала бы душу, чтобы оказаться на моём месте…

— Это не так срочно. Позвоню из дома.

Кивнув, Каллен снова вернул внимание дороге: ехали мы намного медленнее, чем в прошлый раз, так что я была даже немного благодарна вампиру, который без моей просьбы снизил скорость. Некоторый страх после первой аварии так и перенёсся в эту жизнь. И если раньше я торопилась в больницу, волнуясь за руку, то сейчас спешить было бессмысленно. Интересно, чем руководствовался Эдвард? Вспомнил, что везёт дочку шерифа?

Я надеялась, что новость о моей травме ещё не разнеслась по городу. Хотелось спокойно объяснить отцу свою версию событий, а не разубеждать его в чужой.

До дома оставалась пара минут пути, и я вдруг поняла, что не знаю, что делать с вампиром. Поблагодарить за помощь и помахать здоровой ручкой — слишком неблагодарно. Они с Элис очень помогли мне. Встреча с доктором Карлайлом — ещё один большой сюрприз судьбы, который устроил мне Каллен. Пригласить его в дом согласно этикету? Страшновато, если честно… Хотя…

Покосилась на спокойного как удав вампира… Нет, пригласить-то можно. На чай, например! Вампиры чай не пьют, так что он откажется, а мы вроде как благодарные да вежливые… Вы отказались — Ваши проблемы.

Да, рискну.

Тем более, ему, наверняка, нужно семью забирать из школы… Как там Роуз на шпильках и без транспорта? Вдруг не добежит? Полностью уверенная в его отказе, я обернулась к парню, чтобы сказать:

— Спасибо большое, Эдвард. Мой план действительно выглядел несколько самонадеянно, не знаю, как бы справилась без вашей с Элис помощи… — оглянувшись на стоящий возле гаража пикап, я тихо вздохнула, отстегивая ремень безопасности. — Хочешь зайти на чай?

— Не за что, Белла. И спасибо, с удовольствием выпью чашечку…

— Эм… Чего? — растерявшись, когда что-то пошло вразрез с моим планом, пробормотала я.

— Чая, конечно же… Чашечку чая, Белла, — в глазах чёртового Каллена танцевали смешинки. Да, он не зря потешается надо мной… Видок у меня, мягко говоря, потрясённый.

— Да, чая… Прости… — я честно не знала, что сказать. Чувствовала себя в этот момент дурой. Он вампир или где? Что значит его «с удовольствием выпью чашечку»?

— Неужели вы ожидали отказа, мисс Свон? — бархатный голос Эдварда заставил меня сглотнуть. Значит, он просто проверяет мои нервы на прочность?

Ладно… Один-один… Это было почти так же неожиданно, как снежок, согласна.

— Я предполагала, что ты захочешь забрать своих из школы… — осторожно ответила я, не желая признаваться.

Эдвард усмехнулся:

— Их уже наверняка привезла Элис. Уроки закончились больше часа назад. Вы слишком долго обсуждали с отцом перспективы развития генетики.

Ой, да подумаешь! Эта тема почти неисчерпаема на сегодняшний день! А мистер Каллен слишком интересный собеседник в этом плане…

— Чёрный или зелёный? — хмуро спросила я, не пытаясь открыть дверь салона, давая Эдварду шанс передумать.

— Что?

Кажется, Каллен-младший потерял нить разговора. Как и я после его «чашечки»… Я усмехнулась:

— У меня есть чёрный и зелёный чай, Эдвард. Ройбос и каркаде* не предлагаю за неимением… (Ройбос (ройбуш) — напиток из заваренных листьев африканского кустарника Aspalathus linearis. Настой имеет красный цвет. Каркаде — напиток из заваренных лепестков Гибискуса сабдарифа. Настой имеет тёмно-красный цвет)

— С чего ты взяла, что я люблю красный чай? — вампир явно провёл аналогию с кровью и напрягся. Мне надо быть тише со своим чувством юмора.

— Я такого не утверждала, я лишь сказала, что у меня есть чёрный и зелёный, а красного нет, Эдвард.

Да-да, дорогой, ты такой мнительный…

Ужас-ужас…

Беспечная улыбка, отрепетированная годами, озарила мое лицо.

— Всё ещё хочешь зайти на чай?

Ничего не ответив, Каллен вышел из машины и помог выйти мне:

— Я, пожалуй, буду чёрный чай.

Ага, как моё чувство юмора…

Зайдя в дом, я щелкнула чайником для «дорогого» гостя. Поставив телефон на зарядку, я с содроганием включила мобильный и стала считать пропущенные.

Пять от Майка. Четыре от Тайлера. Три от Эрика. Два от Анжелы. Один от папы.

Звоним сначала папе, конечно.

— Эдвард, прости, мне нужно сделать пару звонков…

— Да, понимаю, тебя потеряли поклонники, — и опять эти смешинки в глазах! Мне хватило силы воли не закатить глаза. После второго гудка отец поднял трубку.

— Папа, привет, что бы ты не слышал, не верь, со мной всё в порядке, ничего страшного не произошло, — быстро отчитавшись и пообещав объяснить всё, когда он будет дома, я завершила разговор с отцом. Самое трудное позади…

Так-с… Теперь узнаем, что хотела Анжела Вебер… О, кстати, вот и она звонит.

— Здравствуй, Анжела, ты звонила? У меня сел телефон…

— Белла! — голос подруги был взволнованным, — Где ты? Что с тобой случилось? Майк сказал, что Лорен толкнула тебя на физкультуре…

Бросив взгляд на подслушивающего вампира, я отошла подальше от него, насколько позволял провод розетки. Хотя, внутренний голос подсказывал, что с вампиром такие манипуляции бесполезны.

— Все уже в порядке, уверена, Лорен сожалеет… — я совсем не была в этом уверена, но пока свое отношение решила не демонстрировать. Достаточно того, что пообещала Эдварду День дружбы и добра…

— О, эта стерва ни о чём не сожалеет! — в сердцах воскликнула девушка.

Вот это да! Тихоня Анжела Вебер сказала «стерва»?

— С чего ты взяла?

— Белла, ты не училась с ней столько, сколько училась с ней я… В прошлом году она была официальным фотографом школьной газеты, больше всего ей нравилось фотографировать поскользнувшихся учеников, неприятные случаи, короче, чужие проколы…

Готова поспорить, подруга попала в её объектив в совсем непрезентабельном ракурсе…

— И никто не объяснил девочке разницу между фотографом и папарацци? — мой план мести начал медленно, но верно формироваться.

Щелкнул закипевший чайник. Держа телефон здоровым плечом, я налила кипяток в заварку и оставила настаиваться.

— Нет, Белла, некоторые жаловались, но в итоге смогли только убрать её из газеты…

— Как интересно… Место фотографа вакантно?

— Его совмещает Эрик, спроси его, уверена, тебе он не откажет, — девушка выдавила смущенный смешок.

— Я тоже так думаю, спасибо большое, милая. Обещаю завтра все объяснить после ланча.

Попрощавшись с Анжелой, я набрала Йорки. Уверив его в том, что слухи о моей скоропостижной кончине сильно преувеличены, я попросила записать меня местным фотографом, обещая сегодня вечером прислать ему пробную статью для газеты и поделиться несколькими снимками.

Однако… Бедная Лорен… Проверив, что папа так и не разобрал сломанную технику, которую я свалила в один пакет ещё во время воскресной уборки, я достала нужное и, насвистывая Турецкий марш Моцарта, веселая вернулась на кухню.

— Итак, тебе с молоком, с сахаром или лимоном? — поинтересовалась я у Эдварда, который неподвижно сидел за столом, как памятник самому себе. — Прости, не очень хорошо вышло, но теперь я вполне могу не отвлекаться…

— Что ты задумала, Белла? — вампир сверлил меня своими светлыми глазами, взывая то ли к совести, которая у меня редко ночует, то ли к благоразумию, которого как раз с детства хоть отбавляй.

Я прямо-таки слышала этот противный скрип…

— Ничего криминального, Эдвард… Обычный чай…

Я улыбнулась, показывая всем видом, что поднятую тему лучше не затрагивать.

— Белла, пожалуйста, подожди хотя бы, пока гипс снимут…

В этот момент он так напомнил мне Лешу, что сердце на мгновение екнуло…

Тьфу, бред какой! Сравнила жопу с пальцем!

— Хорошо, можешь налить сам. Я пью без молока, но с сахаром. Две ложки, пожалуйста.

Досверлив в моей голове аккуратную дырочку взглядом, Эдвард изящным движением поднялся и начал разливать в приготовленные мной чашки чай… Вампир… На кухне Чарли… Разливает чай и сыпет мне две ложечки сахара в розовую кружку…

— Фантасмагория, — буркнула я, принимая свою чашку, дожидаясь, когда она станет теплой.

— Пожалуйста, Белла, — язвительно ответил мне вампир, отпивая горячий чай, морщась.

— Осторожно, Эдвард, горячо, — я внезапно вспомнила о разнице температур. Господи, он от этого кипятка не треснет, как фарфоровый?

Оживший Тутти отставил кружку и с непередаваемым взглядом посмотрел на меня. Было там и любопытство, и тепло, и смешинки… Странный взгляд. Совсем не кровожадный.

— Будь осторожна, Белла.

Мне стало смешно:

— А иначе что?

Глаза Эдварда Каллена внезапно окрасились в алый, рот растянулся в кровожадном оскале, голос потерял всякие нотки тепла:

— Иначе… Я тебя СЪЕМ!

***

Я подскочила на кровати, судорожно глотая воздух. Господи… Вот же кошмар приснился! А главное, почти реальный…

Эдвард действительно довез меня до дома, был даже чай, на просьбу об осторожности я не стала язвить, а просто согласилась. Что это за выверты подсознания? Предупреждение не дёргать тигра за усы?

Сердце до сих пор заходилось в бешеном аллегро. Ох, и быстро я стану седой в этом странном городишке!

Взглянув на часы, я тихо застонала. Полчетвёртого утра. Засыпать уже бесполезно. К тому же, вряд ли после такого выброса адреналина мне приснится что-то нежно-беззаботное. Прошлепав босыми ногами по холодному полу, я подошла к книжной полке. Встав на носочки, чтобы минимизировать жалящие холодом сантиметры кожи, я выбрала томик Леру. “Призрак оперы”: - как раз то, что надо.

Решив, что не испорчу зрение за полтора часа при свете ночника, я не стала включать основную лампу и приступила к чтению…

Проснулась примерно через полтора часа от оглушительного скрипа и грохота, с которым грузовик Тайлера впечатывается в мой пикап. Господи, что за ночка? Одни кошмары снятся…

Стоп! Грузовик Тайлера! Вспомнила! Сегодня должна была произойти авария! Кроули должно было занести на повороте, а Эдвард Каллен по книге вовремя спасает Беллу, показывая силушку богатырскую вампирскую и великолепную скорость реакций…

Оно нам надо?

Оно нам не надо. Значит, спокойно прогуливаем первую пару тригонометрии и лебёдушкой, не торопясь, едем тихо и печально сразу на химию.

Мне ещё предстоит увлекательный квест «оденься с гипсом». Посмотрев на время, я поняла, что успеваю в аккурат. Расчесав волосы и оставив их распущёнными, так как возиться было, как говорится, не с руки, я порадовалась, что умудрилась с вечера помыть голову. Взглянув в зеркало, я из вредности надела алый ободок. Надо же быть в образе…

Кряхтя и ругаясь на славном русском о том, где я видела, как сношалась Лорен со всеми представителями вида приматов из семейства мартышковых (все 140 штук), в чьей оргии участвовали так же парнокопытные, и все они активно извращались с применением тяжёлой оборонной промышленности и исступленно любили мою дорогую одноклассницу слесарно-садовым инвентарём, я-таки натянула джинсы, майку и пончо. Последнее скрывало безобразный гипс, который я выбрала, прежде всего, за надежность, а не симпатичность.

Смахнув пот со лба правой здоровой рукой, я собрала сумку, проверив, что взяла всё необходимое, и пошла на кухню.

Заботливый папа, узнав про руку, купил мне любимое овсяное печенье на утро. Налив стакан молока, я с наслаждением макнула в него печенье и вспомнила старый разговор шестнадцатилетней давности.

Да, Белла, не стоит обдумывать план по захвату мира с таким мрачным лицом… Сегодня День дружбы и добра… Я буду наносить Добро и причинять Радость.

Аминь, Мэллори…

***

Записавшись официально в состав школьной газеты, я показала Эрику статью, пообещав, что фотографию подберу в самое ближайшее время.

Гномики встречали меня бурно. Я стоически терпела, рассылая направо и налево лучи добра и счастья. Помахав Лорен здоровой рукой, я сердечно поблагодарила её за случай на физкультуре.

— Почему ты благодаришь меня, Белла? — кажется, Лорен думает, что я и головой вчера стукнулась.

— Ну как же! — мой неописуемый восторг был почти неподдельным, ведь я уверенно сплетала сказку с былью. — Эдвард наконец познакомил меня со своим отцом! Если бы не Карлайл, ой… То есть доктор Каллен, конечно же, — смущённый взгляд в пол, выдох, как будто тебе сложно подавить фонтанирующую радость, и поехали дальше, девочка. — А ещё он был таким заботливым, чутким, так волновался обо мне, он даже не разрешил налить мне чай, представляешь?

— Доктор Каллен? — глаза Лорен уверенно приближались к размерам блюдца.

Я заливисто рассмеялась:

— Нет! Эдвард, конечно же! — добрая улыбка и наивные глазки. — Я так счастлива… Давай забудем нашу вчерашнюю ссору? Садись сегодня с нами, я угощаю.

— С чего такая щедрость?

Я сделала вид, что не заметила блеснувших гневом глаз блондинки.

— Когда такое в душе творится, хочется этим прекрасным чувством поделиться, милая… Жду тебя за ланчем!

Подмигнув недоумевающей Анжеле и показав язык нахмурившемуся Майку, который бормотал, что таких стерв, как Лорен, надо топить с детства, а не кормить задарма, я успокоила их, что нынче ест за мой счет не только Лорен, но и вся наша компания…

— Свон, тебе это влетит в копеечку…

— Живём один раз, Ньютон!

Набрав полные подносы еды, мы полностью заставили стол. Не было места яблоку упасть буквально. Джессика предложила, чтобы маленькие тарелочки с соусами стояли чётко посередине, дабы никому не приходилось вставать и тянуться. До середины доставали все. Разговор шёл весело и легко, в конце концов к нему присоединилась даже стесняющаяся обычно Анжела. Молчали, в основном, только мы с Лорен.

Мэллори села чётко напротив меня, за что я мысленно похвалила эту девочку. Ей было прекрасно видно, как я периодически оборачиваюсь на Каллена, который (вот же умничка) не спускал с меня взгляда. После третьего раза терпение Лорен лопнуло:

— Да что он в тебе нашёл?

Я сделала вид, что не заметила её враждебности. Народ стих, прислушиваясь.

Откинувшись на спинку стула, я бросила ещё один задумчивый взгляд на вампира:

— Может быть, перспективу? Его отец очень хороший хирург, ты же знаешь… Возможно, Эдвард пойдёт по стопам отца. Вдруг, мы поступим в один колледж и будем учиться вместе? Вчера Карлайл спрашивал, куда я собираюсь поступать, и я поделилась моими планами на Гарвард. Денег у меня хватает, — я щедрым жестом обвела богатый стол. — Баллы самые высокие, почему бы и нет?

— Потому что я тебе, тварь, руки переломаю, раз с первого раза не поняла! — голос Лорен был пропитан злобой.

Анжела охнула. Парни начали возмущаться, но я остановила их.

Решила уточнить:

— Лорен, милая, это шутка? Я уверена, ты не хотела причинить мне вред вчера… Ты же говорила, что это получилось случайно… — мой голос немного дрожал, но лишь очень тонкий психолог мог определить, что в нем было предвкушение, а не растерянность.

Девушка вскипела.

— Сука! Я убить тебя готова была вчера! Ты ещё легко отделалась, девочки мне предлагали тебя в туалете зажать и побить, чтоб больше не вздумала парней уводить! — её лицо раскраснелось, верхняя губа некрасиво поднялась, обнажая зубы.

Все за столом молчали в шоке.

— Мэллори, — мой голос перестал быть мягким, в нем слышался металл. — Я же уничтожить тебя и одной рукой способна…

— И что ты сделаешь, одноручка? Пере#рочишь этой рукой своим гномикам? Или пойдешь с этим к папочке? — девушка не скрывала сарказма.

— С «этим»… Это ты про диктофон, который пишет наш разговор с самого начала? — я кивнула на маленькую незаметную чёрную технику, которая стояла почти посередине стола.

В тишине, наступивший после моих слов, было отчётливо слышно тихое жужжание.

Ринувшись с яростью тигрицы, Лорен пропахала белой блузкой стол, заставленный разнообразными вкусностями, залезла рукой в горчицу и острый соус, перевернув мисочки, но достала диктофон.

В это время, я даже не делала попыток ее остановить. Сделав первый снимок, я решила подлить масло в огонь:

— Детка, ты в курсе, как выключается эта штучка?

По безумию, мелькнувшему в ее глазах, я поняла: клиент готов. Тыкая стёртые от времени кнопки, она пыталась выключить, но не могла. Я тоже смогла выключить его дома только с отвёрткой, банально вытащив батарейки… Со всего размаха Мэллори шандарахнула диктофон о стол. Звук не прекратился. Парни повскакивали, но я снова остановила их:

— Разошлись в сторону, я делаю финальный кадр к моей статье: “Эволюция техники и деградация человека”…

Запечатлев на любимом SONY эту туземку, в руках которой техника становилась металлоломом, я нежно позвала:

— Мэллори, куколка моя, этот диктофон папа давно сломал, единственное, что он может, это жужжать, и твои методы ремонта не внушают мне доверия… Писала наш разговор я на родной и проверенный телефон… Его я тебе уже не доверю, так что даже не рыпайся, — я показала ей экран мобильного, диктофон которого исправно записывал наш разговор. — Всё, что ты тут наговорила, потянет на славную моральную компенсацию. Тот вред здоровью, что ты мне уже причинила, угрозы насилия, оскорбления станут страшнейшим ударом по карману твоих родителей, ошибка которых в неправильном воспитании дочери, если, конечно, эту запись я отнесу в участок.

Посмотрев в её ошарашенные глаза, я решила продолжить:

— Я говорила, что способна уничтожить тебя одной рукой? Прости, ошиблась, я могу уничтожить тебя одним пальцем, дорогуша. И в дальнейшем, чтобы у нас не было никаких недоразумений, я оставлю за собой право обнародования этой записи, если ты не будешь придерживаться одного простого, но чёткого правила: держись от меня подальше. Увижу ближе десяти метров от меня, пеняй на себя. А теперь иди отсюда, и умойся, тушь тёчет… — девушка потянулась грязной рукой. — Только не правой, дура!

Не послушав меня, раскрасневшаяся Лорен уже зарыдала всерьёз. Остатки острого соуса попали на лицо и в глаза. Нет, это даже фотографировать нельзя…

Как?! Как можно быть такой дурой? Убить бы, чтоб не мучилась…

— Майк, иди утопи её, — вымученно простонала я другу. — Только не сильно!

— Не волнуйся, Белла, такое говно всегда всплывает… — ответил Тайлер, помогая этой идиотке дойти до раковины. Майк шёл рядом, держа сухие салфетки.

Ой, Белла… Тебя и могила не исправит… Медичка ты долбанутая…

Помотав головой, я закричала им вслед:

— Подождите меня, руки пока только отмывайте хорошо ей с мылом! Лицо не трогайте!

Я взяла из рюкзака антибактериальные влажные салфетки и, метнувшись в буфет за двумя стаканами молока, пошла отмывать лицо этой пигалице, которая без моей помощи рискует остаться слепой…

Долбанная совесть, долбанные принципы, долбанный День дружбы и доброты…

25 января 2005 (вторник)

========== Multi multa sciunt, nemo omnia. — Многие знают многое, всё — никто. (лат.) ==========

Комментарий к Multi multa sciunt, nemo omnia. — Многие знают многое, всё — никто. (лат.)

Господа, может быть кто-то не в курсе, но есть в моих закромах (в профиле на фикбуке) фанф больше похожий на современный оридж из-за малоизвестности фандома, если кто не видел, некоторые советуют ознакомиться, обещая, что тот рассказ ничуть не хуже этого) На ваш суд, как говорится)

Элис

Я рассеянно смотрела вслед удаляющейся машине, чувствуя встревоженный взгляд Джаспера, который совсем не был убеждён в том, что Эдварду не нужна поддержка.

— Если ты последуешь за ним, он потеряет контроль, — убедительно соврала я, хотя видения срыва брата меня даже не посещало, в отличие от других видений, которые кружились со скоростью снежинок в метель.

— С каких это пор мы помогаем этой девчонке, дорогая?

Джаспер поддерживал меня под локоть, направляя меня к пикапу Беллы, пока я ловила и пересматривала одно за другим картинки будущего. Одни были нечёткими, как в тумане, другие же сияли яркими красками и наполняли моё сердце радостью предвкушения. В последний раз я радовалась так предстоящей встрече с Калленами, видя, как обрету не клан, а семью.

— С тех пор, как я узнала, что Изабелла Свон станет моей подругой, — я не стала говорить о том, кем эта девушка станет для Эдварда… Хотя странно, что мой любимый эмпат до сих пор не обратил внимания на чувства брата.

Тем не менее, чем позже сам Эдвард узнает название своим зарождающимся чувствам, тем быстрее всё произойдет. Нужно будет попросить Джаса меньше обращать внимания на его эмоциональный фон. Да, брат уже начал совершать действия, из-за которых его будущее приобретало довольно чёткие очертания, но это не значит, что, увидев конечный итог моих видений, телепат не попытается всё испортить.

Готова ли я позволить ему это сделать?

Рассматривая счастливые лица будущей семьи, я уже знала ответ…

Обойдется!

— Джаспер, Белла — замечательная девушка, и тебе не о чем беспокоиться.

Любимый нахмурил светлые брови, готовый возразить мне, напомнив о запрете Вольтури, но я прервала его, прикрыв его губы ладошкой. Я знала, что скажет он, он догадывался, что отвечу я. Не было никакого смысла спорить на эту тему. Глаза Джаспера быстро потеплели, он обнял меня, а я, поцеловав его в шрамик на шее, положила голову ему на плечо. Я могла бы стоять так вечность, но у меня были большие планы на этот день.

— Хей, мистер, Вы бы не могли оказать мне услугу? — пропела я, позволяя своим пальчикам потеряться в пшеничной шевелюре мужа, что со снисходительностью смотрел на моё баловство.

— Я полностью в вашем распоряжении, мэм.

Я закусила губу от удовольствия. Обожаю этот его чопорный тон и голос с лёгкой хрипотцой. И он прекрасно знал это.

— После того, как верну машину Беллы, я хочу сбегать в Сиэтл примерно до завтра, ты отвезешь ребят домой? Эдвард не успеет… Он задержится в больнице.

— Зачем тебе в Сиэтл?

Я закатила глаза. Да, любимый всегда умел подчеркнуть главное, как бы я не старалась замаскировать его второстепенным…

— Хочу прогуляться, ты можешь присоединиться ко мне вечером, когда я закончу основные покупки.

Послав мне подозрительный взгляд, свидетельствующий о том, что он не поверил моей небрежности ни на секунду, муж хмыкнул и нежно обнял меня, щекоча дыханием короткие волосы возле ушка:

— Я буду ждать твоего звонка, родная.

Послав ему воздушный поцелуй, я залезла в страшно старый пикап Беллы, которому на свалке машин уже ставят прогулы. Запах девушки был очень приятным. Усмехнувшись, я представила, как будет ворчать Розали, когда сядет в пропахший Свон Volvo. Может быть, стоит посоветовать ей завтра обнародовать свой BMW? Да, сестра поворчит, но против явно не будет. Роуз любила покрасоваться.

Выезжая со школьной стоянки, я морщилась от резких звуков, которые выдавливал из себя убитый двигатель. Да, с этой колымагой даже Розали не справится. Ремонт бесполезен. Я боялась развивать скорость выше шестидесяти, так что дорога заняла больше времени, чем я рассчитывала. К тому же, мне пришлось сделать крюк, чтобы не проехать мимо шерифа на машине его дочери.

Припарковав пикап у гаража Свон, я позволила себе насладиться видением, как Эдвард спрашивает Беллу о физкультуре. Да, эта девушка кремень… Но такая забавная! Новая картинка, и Белла уже беседует с Карлайлом. Что-то мне подсказывает, что отец тоже одобрит выбор сына…

Оставив ключи в машине, я танцующей походкой пошла в лес. Вампирский слух подсказывал, что поблизости нет ни одного свидетеля. Скрывшись в лесной чаще, я сорвалась на бег, легко огибая деревья.

Мои мысли снова заполнил водоворот видений. Туманная картинка пикника на цветущей поляне заставила меня всмотреться внимательнее. Я часто видела это место. Брат нередко сбегал туда, когда хотел отдохнуть от шума посторонних мыслей. Мне вдруг подумалось, что девушка действительно будто создана для него. Она единственная, на кого не действует его дар, доставляющий порой одно расстройство… Я смотрела как бы со стороны на смеющиеся глаза девушки и удивлённые глаза брата. Эдвард покажет Белле, как вампиры выглядят на солнце. И она не испугается.

Удивительная девушка!

В моём холодном сердце поселилось тепло, я уже приняла Беллу Свон, как свою подругу и сестру.

Оставалось лишь догадываться, как обрадуется Эсми. Жаль, что нельзя рассказать ей всё прямо сейчас.

Хоть бы Эдвард не испортил всё!

Перебирая оживающие картинки далёкого и близкого будущего, я засмеялась, поймав видение, где Эдвард соглашается на чай. Это было так мило и так забавно, что я даже на мгновение сбилась с бега.

Он чувствует себя человеком рядом с ней.

Сегодня Эдвард останется дома один… Джаспер уже отправился за мной, не дожидаясь звонка. Что ж, так даже лучше. Я послала на бегу мужу SMS, что всё вижу и буду ждать его в кафе, как и в нашу первую встречу. Он легко найдёт меня, как не раз прежде…

Будущее Эдварда поменялось. Далёкая картинка внезапно стала мигать ярче, так случалось, если видение должно было сбыться в самое ближайшее время. Картинка его ночной вылазки объяснила непонятное до этого видение, где он в тишине и под покровом темноты сражается со скрипящим окном на втором этаже.

Пусть думает, что мы заодно, но я даже не вернусь домой, прежде чем он сбежит на эту вылазку. В следующий раз, он, наверняка, возьмёт масло смазать петли, а сегодня пусть помучается… Белла его всё равно не увидит… Не сегодня — точно.

Я была уже в пределах города. Нет, однозначно, даже звонить не буду. Эта ночь будет полна сюрпризов для него…

Я чувствовала себя коварной шахматисткой, которая просчитывала ходы соперника. На самом деле, если я смогу победить, то проигравших просто не будет. Эдвард уже не сможет влюбиться в другую. Не сможет забыть эту девушку.

Когда он поймет, что она его пара, он попытается отдалиться от неё. Я видела это, как наяву. Уроки биологии, где хмурый брат изображал из себя статую, а Белла успешно подражала ему. Только судя по болезненным глазам Эдварда, он, в отличие от девушки, был на грани, а та просто не желала стучать в закрытые двери. Это видение набирало чёткость, и я боялась, что упрямство брата все испортит.

Нет, он должен дойти до точки невозврата. И я сделаю всё для этого.

Мне придётся скрывать свои видения о девушке. Скрывать даже в мыслях. И я смогу. Даже если мне придётся всё время рядом с братом мысленно переводить гимны всех республик с китайского на арабский, а с арабского на корейский язык жестов.

Эта партия, Эдвард, будет за мной.

Ты считал себя всезнайкой, но в реальности знать всё невозможно…

Сегодня, вдали от противного телепата, я позволю себе расслабиться и насладиться сценами будущего, где Белла — часть нашей семьи, моя лучшая подруга и моя невестка…

Зайдя в первое попавшееся кафе, я наткнулась взглядом на полки книг для посетителей. Отлично. Томик сонетов Шекспира вполне оправдает мой мечтательный взгляд в вечность…

— Добрый день, мисс! Готовы сделать заказ? — смущенный официант через несколько минут обратил внимание, что я совсем не изучаю меню.

Я улыбнулась видению, которое уже стало прошлым:

— Добрый день, а у вас есть каркаде? Пару пакетиков с собой, пожалуйста…

Эдвард

Я думал, что самым сложным испытанием на этот день для меня будет поездка в одной машине с Беллой. Её пряный, неповторимый запах очень быстро заполнил салон, превращаясь в ещё одного пассажира, которого невозможно было игнорировать.

Особо не надеясь, я спросил девушку, можно ли открыть окно и выключить обогрев. На моё удивление, Белла ответила согласием. Надеюсь, она не замёрзнет к концу поездки.

Вдохнув носом свежий воздух, я с мазохистским удовольствием сделал короткий вдох через рот, не отворачиваясь к окну. Да, тесное пространство машины и слабая девушка были не лучшей площадкой для экспериментов над моим самоконтролем, но с каждой секундой боль в горле притуплялась. Опять же, я надеялся на видение Элис, согласно которому я привезу Беллу Свон в целости и сохранности.

Дорога в больницу не заняла много времени, я слишком торопился показать Беллу отцу. Она выглядела такой хрупкой и беззащитной. Я с ненавистью вспомнил, как чуть не убил Беллу на уроке биологии. Как можно было додуматься причинить ей вред? Я пытался расспросить её о физкультуре. Но девушка не жаловалась. Не хотела подставлять одноклассницу? Не считала, что это меня касается?

Короткая перепалка, больше похожая на диалог хороших друзей, странно взволновала меня. Было во взгляде девушки что-то тёплое, мелькнуло на мгновение, но потом она нахмурилась и перестала смотреть на меня.

Проходя по коридорам больницы, мне даже не приходилось задерживать дыхание. Склянки с анализами крови, мелкие открытые раны — они ничего не значили по сравнению с запахом девушки, которую я бережно держал под руку, направляя к кабинету отца.

Встреча Карлайла и Беллы была странной. На секунду девушка очень удивилась и в её взгляде опять мелькнуло узнавание. Потом она явно пыталась сдержать смех, но быстро взяла себя в руки. Я еле слышно застонал от невозможности прочесть её мысли.

— Эдвард, ты можешь подождать в машине, если тебе трудно, — сочувствующий голос отца ворвался в мои мысли.

Карлайл совершенно неправильно понял причину моих мучений.

Я покачал головой, наблюдая, с какой легкостью Изабелла нашла общий язык с отцом.

Не было ни настороженности, ни колючести. Отбросив язвительность, Белла разговаривала едва ли не на равных. После наложения гипса мы задержались, так как эти двое быстро начали болтать, как коллеги.

Молекулярная основа наследственности, проблемы вирусологии, генная инженерия и биотехнологии, сложности и последствия ЭКО… Эти двое легко перескакивали с темы на тему, и если в начале я видел, как Карлайл удивлён и пытается проверить границы знаний девочки, то потом он настолько увлёкся беседой, что забыл, что разговаривает с семнадцатилетней школьницей. Остановив его прежде, чем он пообещал бы Белле брать книги в его личной библиотеке, я поспешил напомнить, что отец планировал сегодня приехать домой пораньше.

Белла посмотрела на меня осуждающе, но, вздохнув, пожала руку доктору, ничуть не смутившись температуре его кожи. Добрые глаза Карлайла провожали нас до самой двери, а его мысль внезапно заставила меня напрячься.

— Она отлично влияет на него.

Поездка до дома Беллы была почти полным повторением поездки в больницу, только в этот раз я обратил внимание на настороженный взгляд, которым девушка окинула спидометр. Наверняка такая скорость для нее являлась высокой. Её напряжённые плечи выдавали страх. Я не хотел, чтобы она боялась. Так же, как она согласилась на мой вариант комфорта с открытым окном, так и я решил, что честно будет пойти на компромисс. Тем более, раз девушка молча терпит мою манеру вождения.

Внутренне морщась, я плавно сбросил скорость до почти законной. Она заметила. Тело одноклассницы расслабилось, а я почувствовал удовлетворение. Это было похоже на молчаливое одобрение, но оно было во сто крат дороже самых громких восторгов учителей.

Оно было искренним.

Таким же искренним, как благодарность за помощь, но не столь искренним, как приглашение на чай. Меня позабавила реакция Беллы на мое согласие. Ей ведь никто не отказывал, почему она думала, что я стану исключением?

После её признания я понял, что приглашение было данью вежливости, а мой отказ был прогнозирован и оправдан долгом перед семьёй. Ха! Проницательно, но до Элис этой девушке явно далеко…

Оговорка про красный чай заставила меня отбросить всякое веселье. Я внимательно смотрел на Беллу, в глазах которой играли бесенята, успешно притворяющиеся ангелочками. Что она имела в виду?

Конечно, мои сомнения не оставили девушке и шанса. Глядя, как она неохотно привела меня в свой дом, я наслаждался тем, как выглядит Белла в домашней обстановке. Дом был пропитан её запахом. Мельком я заметил фотографии на стене, но Белла не дала мне рассмотреть их. Кажется, она решила быстро напоить меня чаем и выпроводить за порог. Я усмехнулся.

Едва она вошла в дом, с неё как будто слетела одна из масок.

Скинув ботинки, она на носочках, немного пританцовывая, отправилась на кухню. Включив чайник, достав кружки, она позвонила сначала отцу, а потом Анжеле и Эрику. Странно, неужели Тайлер и Майк не пытались дозвониться до подруги?

Глядя, как, бросив подозрительный взгляд на меня, девушка разговаривает с Вебер, я подумал, что, возможно, она не желает звонить им при мне. Хотя иногда создавалось впечатление, что она совершенно забыла о моём присутствии.

Возможно, мне показалось, но девушка насвистывала Моцарта…

Ещё одна наша перепалка закончилась тем, что я, сморщившись, выпил всю кружку горячего чая, а Белла поинтересовалась, не хочу ли я ещё кружечку. Почему мне кажется, что мисс Свон догадывается о природе моей семьи? Это похоже на паранойю, но слишком много странных реакций. Можно ли считать их совпадением?

Нет, просто я волнуюсь, не зная, о чём думает эта девушка в данный момент.

Попрощавшись с мисс Свон, я поспешил домой. Закрывая за мной дверь, Белла не смогла скрыть своего облегчения. Это и смешило, и злило одновременно. Странная ситуация.

Очень хотелось поговорить с Элис. Наверняка, у неё были видения.

Судя по глазам, моя очаровательная соседка по парте задумала что-то примечательное после разговора с Анжелой Вебер. Я лишь надеялся на то, что она не пострадает ещё больше.

Элис легко могла успокоить меня, но Эмметт к моменту моего возвращения сказал, что сестра уехала, а Джаспер поехал вслед за ней.

Элис всегда отличалась спонтанностью, но в этот раз ждать её было особенно невыносимо. Пролистав несколько книг в библиотеке Карлайла по медицине, я не нашёл для себя ничего нового, но понадеялся, что в следующий раз смогу поучаствовать на равных в разговоре с Беллой. Да, мне никогда не стать хирургом, как отец, но врач не всегда имеет дело с кровью… Почему мне вдруг стала интересна эта профессия, я старался не задумываться.

Сев за рояль, я надеялся скоротать время до приезда сестры за любимым инструментом, но понял, что слишком напряжён. Слава богу, Эсми уехала с Карлайлом на охоту и не видела моих метаний. Эмметт с Розали сбежали в свой дом, расстояние до которого было идеально рассчитано с радиусом действия моего дара. Идеально, то есть с большим запасом…

Слоняясь рассеянным привидением по пустому дому, я чувствовал себя как никогда одиноко. Это было необычно. Я редко мог насладиться отсутствием чужих голосов в своей голове. Чаще всего мне приходилось сбегать в лес, на свою любимую поляну, чтобы подумать и расслабиться вдали от мыслей посторонних.

Я внезапно подумал, что Белла идеально вписалась бы в это место. Особенно весной… Цветы, лес, тишина и нежная Белоснежка…

Помотав головой, я поднялся к себе в комнату, включая музыкальный центр. Откинувшись на светлую софу, я позволил мелодиям классиков наполнить мои мысли.

Вглядываясь в ночь сквозь прозрачную стену, я не переставал думать о девушке. Композиция Моцарта застала меня у двери. Да, именно эту мелодию сегодня насвистывала Белла. Наверное, это хороший знак?

24 января 2005 (понедельник)

========== Ночной ангел ==========

Странное это явление — закон внутренней симпатии,

а также предчувствия и предзнаменования; вместе они

образуют единую загадку, ключа от которой человечество

ещё не нашло.

Шарлотта Бронте

Эдвард

По дороге в Форкс я, сам себе не доверяя, остановился, чтобы поохотиться. Небольшое стадо оленей и один бурый медведь, который подвернулся совершенно случайно, полностью насытили меня. Я был наполнен до такой степени, что мне было трудно двигаться, а в голове неприятно шумело. Присев на упавшее дерево, я спрятал лицо в ладонях. Неужели этого будет недостаточно?

Запах девушки всегда действовал на меня, как таран. Он был прекрасней чего-либо, мною испытанного.

Но сегодняшний день показал, что мой самоконтроль сильнее, чем я думал.

Это было приятным открытием. Я совершенствовался. Отец был прав. Белла хорошо влияла на меня.

Никогда ранее я не мог так легко игнорировать запахи крови больных. Мне захотелось вновь испытать себя.

Монстр внутри не дремал, но был под жёстким контролем. Я дал себе слово держаться на безопасном расстоянии от девушки. Было около трёх ночи, когда я достиг дома шерифа Свон. Я наблюдал, скрытый темнотой леса, подступающего к дому с востока. Передняя дверь определённо будет закрыта. Окно же на втором этаже выглядело многообещающе. Многие люди забывают запирать его.

Метнувшись в сад, я вскарабкался по фасаду дома за полсекунды. Свисая с карниза окна и держась одной рукой, я посмотрел сквозь стекло, и моё дыхание остановилось.

Это была комната Беллы.

Я видел девушку на маленькой кровати. Верхнее покрывало сиреневого цвета было аккуратно свёрнуто в ногах. Светлое одеяло укрывало девушку наподобие кокона, скрывающего спящую бабочку. Только правая рука была видна. Хрупкое, тонкое запястье и белая ладошка, которую девушка положила под щёчку.

Сердце дрогнуло, в нём вдруг появилась нежность к этому маленькому, беззащитному созданию, которое даже и не подозревало, что за его сном наблюдает кровожадный монстр. Её лицо было безмятежно, приоткрытые губы немного подрагивали, не издавая ни звука. Она не ощущала близкой опасности.

Но была ли опасность реальной? Не дыша, я не чувствовал неземного притяжения её крови. Я мог наблюдать за её спокойным сном, как какой-нибудь сумасшедший маньяк, но это заставляло чувствовать отвращение к себе. Зачем мне это? Я мог бы приходить сюда, чтобы тренировать свою волю, но был ли я прав, подвергая её опасности? Это было эгоистично. Неправильно. Моя ошибка могла иметь непоправимые последствия.

Расслабив свои пальцы, я был уже готов упасть, когда до меня донёсся тихий голос Беллы:

— Не надо, мам…

Белла говорила во сне!

Любопытство и соблазн от этих незащищённых мыслей вспыхнули, затмив отвращение к себе. Я старательно открывал окно, ненавидя каждый скрип металлической рамы. Протиснувшись в наполовину открытое окно, я жадно осматривал комнату девушки, надеясь найти ответы на многочисленные вопросы.

В комнате было предельно чисто. Большой книжный шкаф, постояльцы которого были аккуратно расставлены по полкам. Я не решился подойти и рассмотреть домашнюю библиотеку девушки.

Зеркало у дальней стены и массивный шкаф с одеждой, дверца которого была чуть приоткрыта. На ручке дверцы, полагаю, висел приготовленный на завтра наряд. Неужели девушка собралась идти завтра в школу?

На рабочем столе царил творческий беспорядок, тем не менее, он не выглядел грязным. Неровная стопка новых учебников, которыми, кажется, редко пользовались. Фотоаппарат и подвешенные на маленьких прищепках снимки, которые образовывали гирлянду над столом. Ноутбук. Блокноты и тетради. Одна из них была очень похожа на нотную. Но я мог и ошибаться. На столе же валялся сегодняшний красный ободок Белоснежки.

Поддавшись любопытству, я подошёл к столу, внимательнее рассматривая фото. Пейзажи Аризоны, лица людей, смеющаяся женщина, черты которой очень напоминали Беллу, сама девушка в колпачке именинницы, с улыбкой стоящая в центре компании шестнадцати рослых парней школьной футбольной команды: судя по её одежде, Белла была в команде поддержки. Следующий снимок лишь подтвердил мою догадку, там Свон в той же форме обнимала весёлую блондинку, чем-то похожую на Розали, но в девушке не чувствовалось спеси или самодовольства, это был живой задор и солнечная улыбка.

Значит, Белла занималась чирлидингом… Этот образ не совсем соответствовал моим сложившимся представлениям о девушке. Было сложно смотреть на это закутавшееся в одеяло создание и соотносить увиденное с фото, где она выступала в короткой юбке и топе. Хотя это объясняло её лёгкую походку и гибкость. То, как просто она нашла друзей и не стеснялась общения. Девушки из группы поддержки всегда были в центре внимания. С ними все хотели дружить. Но почему Белла не сказала об этом в Форксе?

Возможно, потому что климат Форкса не располагал к минималистической форме чирлидинга?

Внезапная мысль показалась мне логичной, и я позволил себе усмехнуться.

— Эдвард…

Вздрогнув, я посмотрел на Беллу. На секунду я испугался, что она проснулась и заметила меня в своей спальне. Не представляю, чем бы я пытался объяснить свой ночной визит…

Но, к счастью, девушка спала. Её глаза были закрыты, а между бровей пролегла маленькая складочка, которую так и хотелось разгладить пальцем. Но я напомнил себе, что обещал сохранять дистанцию.

А потом я понял, что дышу… Но её запах не уничтожает во мне ростки человеческого. Я был слишком взволнован пониманием, что… Я ей снюсь.

С внезапной робостью я вглядывался в спящее лицо девочки, ловил, пытаясь расшифровать, легкие движения губ и боялся увидеть следы страха. Она должна бояться меня. Но её лицо было расслабленным.

Бледная кожа немного раскраснелась, думаю, ей было жарко…

В ответ на мою мысль Белла заворочалась, кокон треснул и бабочка освободилась от него, сбрасывая одеяло на пол. Тёмные кудри свободно разметались по подушке. На их фоне фарфоровая гладкая кожа, казалось, испускала свет. Почему я не увидел, что она такая красивая, в первый день? Не хотел быть наравне с восторженными смертными мальчишками, мысли которых только и делали, что кружились вокруг неё? Или просто она сегодня открылась мне с другой стороны?

Тихая, домашняя, абсолютно расслабленная.

Немного поёжившись, Белла обхватила руками подушку. Девушка обнимала её так нежно, как будто мечтала, чтобы пуховый предмет обнял её в ответ.

Поджав под себя ноги, Белла старалась сохранить потерянное тепло.

Задержав дыхание, я подошел к спящей красавице и осторожно укрыл её одеялом, которое ещё не успело остыть. Благодарная улыбка и тихий вздох стали моей лучшей наградой.

Подумать только, благодаря мне её ночь стала комфортнее. Интересно, ей всё ещё снюсь я?

— Осторожно, Эдвард…

Её слова вновь заставили меня вздрогнуть. Всё правильно. Я должен быть осторожен. От этого зависит её жизнь.

Я отошёл ближе к окну, но каждый шаг давался мне с трудом. Я не понимал причин этого. Монстр глухо рычал внутри меня, но не он сожалел о моём отдалении…

Не успев поразиться своим странным реакциям, я услышал, как пульс девушки резко подскочил. Дыхание стало прерывистым…

Белла сейчас проснется…

Я осознал, что не успею открыть и закрыть скрипящее окно. Метнувшись к шкафу одежды, я спрятался в небольшом проёме между ним и стеной. В щёлке между приоткрытой дверцей шкафа мне было прекрасно видно каждое подрагивание её век.

С громким вдохом Белла проснулась, резко садясь на кровати.

Её левая рука была плотно примотана гипсом к телу, волосы пружинистым каскадом укрыли плечи и спину… Девушка судорожно глотала воздух. Что её так напугало?

Оглядев комнату, дочка шерифа заметно успокоилась. Запустив здоровую руку в волосы, она помассировала голову. Потом откинулась обратно на подушку и фыркнула. Её пульс быстро приходил в норму. Дотянувшись до часов на прикроватной тумбочке, Белла вслух застонала. Да, время для смертных довольно раннее. Ещё не должно быть и пяти. А вот мне пора было выбираться из этого дома… Стоит только дождаться, когда Белла заснёт.

Но, кажется, мисс Свон не собиралась засыпать в такой час! Я с ужасом смотрел, как девушка встала с постели и подошла к книжному шкафу…

Если бы она только бросила взгляд в мой угол, предрассветные сумерки помогли бы разглядеть ей мою застывшую фигуру. Я боялся даже моргнуть, заклиная Беллу не смотреть в эту сторону. Ужас сковал моё тело. Одно дело, когда девушка увидела бы меня, проснувшись в кровати, а, моргнув, потеряла из виду, списав видение на сон, но совсем иное, когда Белла проснулась и… Я даже боялся думать об этом…

Элис даже не смогла бы предупредить меня. Я просто не взял мобильник.

Покусывая губы, Белла что-то искала на высоких полках, встав на носочки. Наконец выбрав томик Гастона Леру, девушка так же на носочках быстро нырнула под одеяло, включая ночник. Я мысленно выдохнул, всё ещё боясь пошевелиться. С этого угла меня было трудно разглядеть, но моё нахождение здесь с каждой минутой становилось всё опаснее. Если Белла не уснёт, то через несколько часов всё равно рискует найти меня. Окно закрыто, возможно, я смогу проскочить через дверь, но вряд ли, если она закрыта на ключ. Шкаф закрывал обзор на дверь, так что я не мог знать, запирается ли Белла, как многие подростки…

Я чувствовал себя проштрафившимся мальчишкой, которого поставили в угол, но ещё решают вопрос о главном наказании. Последует ли расплата, если мне удастся сбежать?

Как минимум, я должен быть намного осторожнее в следующий раз. Нужно разработать варианты отхода. Принести масло, чтобы смазать скрипучие петли, оставить чуть приоткрытой дверь…

Это были самые постыдные минуты за последние полвека.

Пока мучительно медленные секунды отсчитывали время до рассвета, Белла спокойно читала книгу, но её сонные глаза то и дело грозили закрыться. Медленно моргая, девушка спустилась ниже на подушку и положила книжку рядом с собой. Она всё ещё читала, но страницы перелистывались всё медленнее и медленнее. Я не дышал, боясь спугнуть её сон.

В моей голове мелькала успокаивающая мелодия, похожая на колыбельную… Закрыв глаза, я попытался поймать композицию, но она всё время ускользала от меня, дразня интересными переливами и нежными аккордами. Собрать музыку воедино не получалось…

Когда я открыл глаза, маленький ангел, по незнанию заставивший меня так понервничать, сладко спал. Призрак оперы, видимо, показался ей не таким будоражащим, как многим. Невероятная девушка. Уснуть под историю убийцы-маньяка, который разгуливал по опере с пенджабской удавкой, что может быть более тривиальным для неё? Например, предупреждать об осторожности вампира, который стережёт её сон…

Бросив последний взгляд на девушку, я поправил её одеяло, чтобы она не замёрзла, и пошёл сражаться с окном.

Содрогаясь от каждого скрипа я постоянно оборачивался на Беллу. Заметив, как её пульс снова ускоряется, я быстро выскочил в узкую щель окна, отчего рама жалобно брякнула, и быстро, но громко закрыл окно, бесшумно приземляясь на траву.

Молнией метнувшись к лесу, я под покровом утреннего тумана рванул домой.

Ворвавшись через окно в свою комнату, я, как ни в чём не бывало, подошёл к работающему музыкальному центру, выключая его. Возле коробочки для диска лежали четыре пакетика чая на выбор: улун, пуэр, каркаде и ройбуш… А рядом записка от Элис…

— Она уехала с Роуз шестнадцать минут назад, Эдвард. Сказала, что встретимся уже в школе.

Джаспер стоял в дверном проеме, смотрел мне прямо в глаза, зная, что я против вмешательства в мои эмоции, но тем не менее, гасил моё раздражение.

Я сжал в руке листок, где идеальным каллиграфическим было выведено:

Твой вкус довольно специфичен, больной мальчишка, но что не сделаешь ради любимого братца? ;)

Ночь с 24-25 января

Комментарий к Ночной ангел

Пока искала цитату для главы, случайно наткнулась на такое высказывание: Загадочен женский характер: одна изысканно нагадит, другая, жутко матерясь, от беды спасет…

Бедный Эдвард, ему досталась загадка два в одном)

========== Cтрогая дозировка правды — это самая изощрённая ложь. ==========

Может, я и на стороне ангелов. Но даже

на секунду не думай, что я один из них.

Шерлок

Эдвард

Самостоятельно остыв вдали от Джаспера после шутки Элис, я собрал весь чай, который мне купила любимая сестра, и предупредил братьев, что по дороге в школу мы кое-куда заедем. Уже садясь в машину, я прочитал входящее сообщение провидицы:

«Отличный ход, братец… Но неужели даже не попробуешь?»

Язва…

Дом шерифа Свон был тих. Судя по отсутствию машины Чарли, отец Беллы уже уехал на работу. Интересно, когда девушка найдёт мой гостинец? Хотел бы я видеть её реакцию…

Оставив маленький презент в пустом почтовом ящике, я, улыбаясь, вернулся в машину. Окинув прощальным взглядом дом, где, наверняка, ещё собиралась Белла, я поехал в школу.

Сидевший рядом Джаспер старался не думать о том, что недавно видел, но ему мешал запах девушки, который до сих пор витал в машине. Мысленно он называл меня безумцем, но я не собирался спорить с ним, пока он не решит сказать это вслух. Тем более, отчасти он был прав…

Эмметт же, наоборот, сожалел и гадал, какую шутку он пропустил в этот раз:

— Эдвард, не поделишься?

Я отрицательно покачал головой, не желая посвящать и брата в эту историю. Достаточно всезнающей Элис…

Подъехав к школе, я припарковался рядом с машиной Розали. Красный кабриолет уже собрал толпу зевак вокруг себя, которые не хотели отходить от BMW M3 даже с риском попасть под мои колеса. Я закатил глаза. Розали развлекалась вовсю, наблюдая за этим цирком со стороны.

Слушая восторги парней, которые даже не представляли, насколько эта машина хороша в реальности, после того, как над ней поколдовала сестра, я окинул взглядом парковку, хотя понимал, что Белла не могла опередить меня сегодня.

— Она приедет только ко второй паре, — ласковый голос Элис прозвенел рядом.

Сестра подбежала к Джасперу, чтобы повиснуть у него на шее. Эти двое редко разлучались дольше, чем на несколько часов. Глядя, как брат нежно кружит маленького эльфа, забыв обо всём, я почувствовал, что мои виски покалывает. Сделав глубокий вдох, я надел маску безразличия:

— Я с тобой не разговариваю, Элис.

— Правильно делаешь! — солнечная улыбка осветила её лицо.

Присмотревшись внимательней, я увидел, что она действительно ничуть не расстроена. Проводив подозрительным взглядом провидицу, которая восторженно щебетала Джасу о покупках, я мысленно отключился от неё, едва речь зашла о нижнем белье.

Ничего не понимаю. Но что-то тут не так…

Рядом со мной только что громко поскользнулась одноклассница. Мазнув взглядом по покрытым льдом дорожкам, я сделал для себя пометку проследить, чтобы Белла не упала на скользком тротуаре. Возможно, я смогу подойти к ней открыто после вчерашнего? Или лучше будет просто «случайно» оказаться рядом, если она начнёт падать? В прошлую случайность она, если и поверила, то с трудом.

Я видел, как наяву, её нежный румянец и немного смущённый, немного возмущённый взгляд. Она не любила выглядеть слабой. Но, должен признать, она была одной из самых беззащитных людей, которых я встречал. Белла выглядела хрупкой, слишком маленькой и нежной для этого мира.

Надеюсь, она послушается меня и отодвинет свои неизвестные планы мести, пока её рука не заживёт… Кто знает, возможно к этому времени «кое-кто» напугает Лорен до такой степени, что она будет бояться смотреть в сторону мисс Свон? Я представил, как становлюсь личным кошмаром Мэллори, ночами предостерегая её, какими карами для неё может закончиться вражда с Изабеллой Свон…

Интересно, что Белле снилось перед моим уходом?

Возможно, я смогу спросить её об этом при встрече. У нас всё ещё был совместный час биологии. Я перебирал в голове другие вопросы, которые я мог бы задать девушке. Сегодня я планировал спросить её о медицине. Она сказала, что давно хотела стать врачом, но мне было интересно, что именно ей нравится в этой непростой профессии, когда она впервые начала мечтать лечить людей? Понимает ли она, что среди её пациентов могут оказаться и вор, и убийца, и насильник? Имело ли это значение для неё?

— Эдвард, ты идешь? — Эмметт легко подтолкнул меня в спину, удивляясь тому, что я как дурак застыл около входа в пятый корпус и смотрю на место парковки Беллы Свон.

Мне вдруг очень захотелось, чтобы Элис ошиблась… Чтобы Белла приехала в школу как можно скорее, дабы я смог увидеть её раньше.

В этот самый момент я услышал душераздирающий звук скользящих по льду шин. Тайлер Кроули, который заметно нервничал этим утром, гадая, как вчерашняя выходка Лорен отразится на отношении Беллы к нему, уже готовил речь-оправдание, надеясь, что Майк не будет врать Свон, будто Тайлер встречался с Меллори… Думая явно не об опасности вождения на льду, парень свернул на парковку, не сбрасывая скорость. Фургон занесло. Кроули потерял управление и безуспешно пытался вывернуть руль, пока его машина быстро приближалась к тому самому месту, которое недавно негласно закрепилось за Беллой Свон…

Сделав случайный круг по, к счастью, пустой площадке, фургон Тайлера остановился ровно у бордюра. Машина покачнулась, но устояла, стёкла задребезжали, но треснуло только одно.

В голове парня промелькнула мысль:

Легко отделался.

— Оу, Эдвард, это, случайно, не место Беллы? — удивлённо присвистнул Эмметт, пока я стоял, не в силах пошевелиться.

Да… Это было то самое место, на котором я мечтал видеть мисс Свон несколько минут назад. Заставляя двигаться прочь отсюда одеревеневшее тело, я пытался отогнать видение, как девушка, стоявшая в своём неправильном месте, позади своего грузовика, подняла глаза, привлечённая звуком визга тормозов, взглянула мгновением позже прямо в мои, наполненные страхом глаза, и затем отвернулась, чтобы посмотреть на свою приближающуюся смерть. Её хрупкое человеческое тело сломалось бы между металлом машин. Она бы даже не успела зажмуриться…

Перед моими глазами всё ещё стояло её испуганное лицо, обращённое на меня. Что бы я сделал в этот момент?

Я бы выдал секрет семьи, но спас бы её…

Осознание этого прошибло мою грудь навылет.

Это ненормально.

— Слушай, а ей повезло, что она опоздала, да? — Эмметт шёл рядом со мной, тихо рассуждая об удачливости девушки.

Я тоже «легко отделался»…

— Верно, — пробормотал я немного хрипло в ответ брату.

На самом деле, это мне повезло, что Белла Свон решила пропустить первый урок. И повезло, что никто в моей семье не догадывается о том выборе, который я бы сделал, случись сегодня всё иначе…

Даже Элис не могла увидеть подобного. Просто потому, что эта странная девушка сегодня решила проспать первый урок…

В моей голове мелькнула картинка первой биологии и случай с кондиционером. Окно в машине…

Опасности преследовали Изабеллу Свон, как будто она была их магнитом, но она уворачивалась от них с ловкостью акробата, который ходит по туго натянутому канату, рискуя в любое мгновение сорваться в пропасть. Что это? Интуиция? Опыт? Или я придумываю себе то, чего не существует?

Жаль, что этой девки не было сегодня утром рядом с местом аварии, возможно, фургон Тайлера сбил бы её и поправил ей кукольное личико…

Злые рассуждения Лорен заставили меня еле слышно зарычать.

Нет, я отказался от убийства людей много лет назад… Я не могу сорваться, услышав завистливый мысленный бред недалёкой девчонки… — пытался сам себя убедить я, шагая по дороге на географию. — Вариант с ночным видением и угрозой нравится мне куда больше. Да, нравится. Больше!

Я почти себе поверил.

Главное, не залезать в голову Лорен…

Эмметт отправился на историю, так как учился в выпускном классе. Я же приготовился к скучной лекции о России, в которой не раз бывал сам в отличие от профессора, который изучал эту страну только по книгам, половина из которых не заслуживала доверия, к слову.

Интересно, откуда Белла знает русский? Разве она жила в России? Когда она пела романс, у неё даже не было акцента. Забавно, я когда-нибудь привыкну, что мои вопросы и моё любопытство растут в геометрической прогрессии?

Но сегодня, я мог надеяться найти ответы хоть на некоторые… По крайней мере, планировал. Но, помня о непредсказуемости моей собеседницы, я боялся загадывать дальше первого вопроса о причинах выбора её профессии.

Я усмехнулся, представляя, как иду молить Элис предсказать результаты нашего разговора.

Надеюсь, моё намерение не было столь серьезным, чтобы провидица его увидела…

Время первого урока длилось слишком медленно. Нетерпение владело мной. Я мечтал, чтобы стрелки часов двигались быстрее. Но моё желание ни на что не влияло.

Едва прозвенел звонок, я сорвался с места, но услышал мысленный вопль Элис, которая тоже очень спешила в сторону парковки:

— Не подходи, я первая! Ты становишься навязчивым!

Сжав челюсти, я вынужден был замедлить шаг. Кажется, Элис права. Я становился похожим на бестолковых парней из «свиты» Беллы, которые всячески пытаются добиться внимания Свон. Я наблюдал, как жалко смотрятся их попытки со стороны, и не собирался участвовать в этом.

Даже если меня порвёт от любопытства.

За полтора года старшей школы я успею задать все свои вопросы. Надеюсь…

А пока можно понаблюдать, как Элис попытается быть «ненавязчивой»… Сестра уже видела, как Изабелла осторожно поворачивает на школьную парковку. Шины пикапа были обмотаны цепями, что помогало машине не скользить по льду. Вероятно, её отец очень ответственно относится к своей роли, но я бы предпочёл, чтобы шериф не позволял ей садиться за руль своей развалины в таком состоянии. Он мог бы довезти её до школы сам.

В голове Элис промелькнула похожая мысль. А ещё я мельком заметил старое видение, где я везу Беллу домой. Или это было новым видением? Элис очень быстро спрятала его в своём сознании, не давая мне рассмотреть картинку подробнее. Эльф легко подскочила к девушке со спины и легко похлопала ту по правому плечу.

— Доброе утро, Белла! — голос сестры был похож на счастливый голос ребенка в Рождественское утро…

Девушка обернулась, её глаза в удивлении расширились. Элис подошла слишком неслышно для человека.

— Доброе, Элис… — Белла немного неуверенно улыбнулась, но потом продолжила:

— Спасибо большое за помощь… Эм… За вчера, да и вообще…

Элис просияла. В её голове мелькнул образ душной комнатки администрации и урок биологии, с которого она меня вытащила в первый день.

— Всегда пожалуйста, Белла! — защебетала сестра в своей привычной манере. — Кстати, твой пикап, ты не обижайся, но ужасен, не знаю, как ты справляешься с ним, теперь ещё и с одной рукой! Кстати, у тебя рука не болит? Карлайл, думаю, прекрасно справился… Ой, что мы стоим?! Пойдём на химию!

Уверенно подхватив Беллу за здоровую руку, Элис повела её в сторону нужного корпуса. Свон имела столь же ошарашенный вид, что и в тот момент, когда я согласился на чай. Короткое видение, где Белла едва не падает из-за слишком быстрого шага сестры, заставило Элис сбавить шаг.

Откашлявшись, Белла решила ответить. В принципе, с Элис было сложно разговаривать, так как для неё, чаще всего, вопросы были риторическими, так как она предвидела ответ раньше, чем его успевал озвучить собеседник.

Спорить с ней сил хватало только у меня…

— Уверена, что мой «Шевроле» не самая ужасная машина в этом городе, Элис… — начала Свон, — хотя, конечно, это не Aston Martin V12 Vanquish…

Сказать, что я был удивлён, это не сказать ничего. Эта модель была моей любимой машиной, которую я использовал для особых случаев. Почему Белла назвала именно её?

— Ммм… Мечтаешь об этой модели? — голос Элис был откровенно мурлыкающим. Она, конечно, знала про мой Aston, но так же она видела, как к разговору прислушивается идущая позади них Лорен Мэллори.

— Моя мечта станет явью в начале следующей осени. Дедушка купил мне этого красавца полгода назад, так что я даже успела его опробовать, пока была в Нью-Йорке. Машина — зверь… Так что на пикапе я лишь тренируюсь.

Белла загадочно улыбнулась воспоминаниям.

— О, я тоже была в Нью-Йорке, но мне показалось, что там слишком шумно, — Элис вспомнила недобрым словом сумасшедший мегаполис и экстра-слух вампира. — Хотя я была в восторге от Центрального парка! Пожалуй, даже больше, чем от Булонского леса, например!

Свон рассмеялась:

— Это в тебе говорит патриотка. Я не была в Париже, но тоже не могу представить, чтобы какой-то розарий* (Розарий Багатель имеется ввиду) превзошёл хоть в чём-то «зелёные лёгкие Манхэттена»* (так местные называют Центральный парк)…

Девушки мило болтали о городе, пока Белла не вспомнила, что ей необходимо занести статью к Эрику. Элис немного расстроилась, что не успела предвидеть этот момент, но не решилась навязываться в провожатые, видя, что там Свон бурно встретят её человеческие друзья.

— Эдвард, советую не очень прислушиваться к сегодняшним разговорам Беллы. Ну… Или, по крайней мере, не обольщаться…

Чёткая мысль сестры пришла неожиданно, а потом она, ничего не объясняя, начала переводить современный гимн Республики Беларусь на китайский, а параллельно с ним советский гимн на тайваньский.

Я зарычал в бессильной злобе. К таким фокусам Элис приучилась во время нашей игры в шахматы. Если я случайно пропускал её мелькающие видения или был невнимателен к тактике, ясновидящая выигрывала три игры из пяти.

Проигнорировав предупреждение сестры, я стал с пущей внимательностью прислушиваться к разговорам Свон. Элис всё равно, рано или поздно, сдастся. Известные ей языки и гимны имеют привычку заканчиваться. Хотя, она может и читать по памяти Фрейда в оригинале, как сделала это в прошлый раз. И многие другие книги, к слову. Вампирская память была совершенной.

Так я стал свидетелем оправданий Тайлера, глупых подколок Ньютона, который, тем не менее, жалел, что не пошёл вместе с Беллой в медпункт вчера, а также занимательного разговора Свон с Мэллори…

В последнем Белла излишне восторженно говорила обо мне, отчего я поначалу даже растерялся. Но заметив маленькую искорку, мелькнувшую в уголках глаз девушки, я понял, что Свон лишь умело играет на зависти одноклассницы. Самое забавное, что она не сказала ни слова лжи. Но и правду говорила в строгих дозах, умышленно давая простор для испорченных фантазий.

А то, как девушка закатывала глаза и в притворном волнении закусывала губы, заставило меня усмехнуться. Маленькая актриса! Её ждет сцена…

Конечно, Лорен не раскусила игру девушки, принимая всё за чистую монету. Её мысли были полны злобы, негодования, зависти. Последнее принимало разрушительный оборот. Тот факт, что глупой сопернице, а именно так воспринимала Свон Лорен, хотя делить им было, по сути, нечего, достаётся всё внимание, вся популярность, а теперь, оказалось, что ещё и деньги, стал для её психики губителен. Приглашение вкупе с благодарностью Беллы и неприятие со стороны того же Майка, чью колкую фразу она прекрасно расслышала, стало последней каплей.

Она готовилась к открытому противостоянию. Мечтала, чтобы все увидели, какая Белла глупая. Мечтала унизить её. Мечтала довести её до слез.

Она надеялась, что слова обо мне, которые сказала Белла, были лишь её фантазиями, что на самом деле, не обращающий до недавнего времени ни на кого внимания Эдвард Каллен просто подвёз Беллу до больницы…

Я не понимал, почему этот факт является для неё столь болезненным, но потом понял, что девушка так и не избавилась от навязчивых фантазий, где я влюбляюсь в неё. Она слишком давно планировала и мечтала об этом. Её даже в чём-то устраивала моя отстранённость, так как она могла успокаивать себя тем, что что-то не так со мной… Что дело не в ней и не в других девушках. Среди которых она, опять же, считала себя достойнейшей.

Но стоило мне проявить малейший интерес к Свон, и старая фантазия рассыпалась на острые осколки, больно раня самолюбие…

Отстранившись от отвратительных мыслей Лорен, в голове которой находиться было откровенно противно, я с удовольствием окунулся в не замутненные ненавистью и завистью мысли Анжелы Вебер. Эта девушка искренне волновалась о Белле, надеясь после ланча ещё раз поговорить с ней о Мэллори. Но Анжела видела прекрасное настроение Изабеллы и не хотела его портить неприятным разговором. То, что легко далось по телефону, скромная Вебер никогда бы не смогла сказать в лицо, будь это хоть сто раз заслуженно.

Наблюдение через эту девушку было приятным. Я даже испытывал некоторую благодарность к Анжеле, радуясь, что рядом с Беллой есть такой хороший и светлый человек, как она.

Джессика Стенли была втайне солидарна с Лорен, но боялась открыто вступать в конфронтацию, не желая потерять внимание Майка. Хотя последние новости также не смогли оставить её равнодушной.

Три урока, во время которых я узнал оценки Беллы за тест по английскому и сочинение по испанскому, подошли к концу. Почему-то я даже не сомневался, что девушка получает высший балл не только по биологии.

По дороге в столовую Майк Ньютон восторженно благодарил Беллу за помощь, та же лишь солнечно улыбалась, интересуясь у компании, что они будут брать. Попросив взять поднос с фруктами и соком за неё, девушка оставила Анжеле кредитку, аргументируя тем, что не хочет толкаться с больной рукой в очереди.

Моя семья уже сидела почти в полном составе, ждали только Элис, которая задержалась в очереди, покупая соус. Я поймал тот момент, где сестра намеренно едва не уронила соусницу на Джессику Стенли, но вовремя подхватила:

— Ой, я такая неловкая, прости… Нужно было поставить соусницу ближе к центру… Так и брать легче, — Элис использовала свое вампирское обаяние вовсю, а в конце еще и подмигнула Джесс.

Быстрая картинка видения, где Стенли предлагает все соусы поставить в центр, заставило Элис ослепительно улыбнуться.

Что она задумала?

Я внимательно следил за сестрой, пока она танцующей походкой приближалась к нашему столику. Чмокнув в щеку Джаспера и не обращая никакого внимания на мой испытующий взгляд, всё ещё прокручивая перевод очередного гимна, Элис беззаботно спросила:

— Майор Хейл, вы готовы к операции «День дружбы и добра»?

— Всегда готов, но, кажется, моя помощь не понадобится. Девушка и так весьма… Нестабильна…

В голове брата я увидел наброски на план.

— Элис!

Я был возмущён. А если эта девчонка набросится на Беллу?

— Не волнуйся, всё будет хорошо! Ни одна дочка шерифа не пострадает…

Розали фыркнула, отворачиваясь. Все это казалось ей скучной детской игрой.

Эмметт же, почуяв забаву, начал прислушиваться к нашей перепалке.

— Кажется, ты что-то подобное говорила мне вчера на испанском, пока Лорен не сломала Белле руку! — прорычал я, не желая, чтобы сестра так беспечно относилась к девушке, будто к своей игрушке.

— Это был вывих, и ты знаешь, тогда я сказала «может быть», сейчас же я гарантирую, что Белла точно не пострадает, — в доказательство, она показала мне видение, где Белла спокойно заходит в класс биологии.

Отвернувшись в раздражении от сестры, я вернул всё своё внимание девушке. Её друзья уже вернулись с полными подносами еды, весело болтая, девушка же имела вид спокойный, даже немного мечтательный. Внезапно обернувшись на меня, она улыбнулась мне и смущённо опустила взгляд, встретившись на мгновение с моими глазами. В её взгляде была просьба. Она хотела, чтобы я подыграл ей? Что ж, для меня это будет просто.

Каждый раз оборачиваясь, девушка была немного удивлена моему вниманию, но неизменно улыбалась. Я же почти перестал замечать манипуляции Джаспера, который медленно, но верно подталкивал Лорен к открытой агрессии. Он хотел угодить Элис, а та просила полную достоверность. Как отчаянный кладоискатель, он срывал замки, взрывал преграды и поднимал со дна души Мэллори такое, от чего сам же мысленно морщился. Ведь кладом там и не пахло. Плесень и гниль.

Девушка привыкла быть звездой школы, привыкла пользоваться вниманием. Дома ничего подобного не получалось, так как у Лорен была младшая сестра, которая из-за слабого здоровья и некоторой неудачливости забирала почти все внимание родителей. Несмотря на болезнь, девочка росла добрым и милым ребенком, искренне любя старшую сестру…

Когда терпение Лорен лопнуло, Белла, сама того не зная, напомнила однокласснице её сестру, которая могла часами мечтательно сидеть за книжкой, не обращая внимания на колкости Мэллори.

Спокойный ответ Беллы и её рассуждения о нашем совместном будущем в медицинском колледже показались мне интересными. Конечно, она играла личную заинтересованность, но идея общения с девушкой и после школы, если я не узнаю её достаточно за эти полтора года, понравилась мне. Да, я имею две медицинских степени, но почему бы не получить третью в хорошей компании мисс Свон?

По мере нарастания скандала я все больше волновался о ней. Были моменты, где мне хотелось встать и оторвать Мэллори голову за её слова, но Элис стояла рядом и шипела мне в ухо, что все будет хорошо, что именно этого Белла и хотела.

Как можно желать прилюдных оскорблений, чёрт возьми?!

Когда Белла сказала про диктофон, я вместе с Эмметтом присвистнул. Видя план уничтожения улики в голове Лорен, я даже дёрнулся спасти технику, но Элис снова меня остановила.

— Смотри…

Эволюция техники и деградация человека…

Я смотрел в видении Элис, как это фото напечатают для статьи в школьной газете.

Образ трепетной Мадонны исчез. Его затмил карающий взгляд маленькой, но строгой принцессы. Без той жестокости, с которой в оригинале братьев Гримм Белоснежка наказала мачехе плясать в раскалённых докрасна сапогах на её свадьбе… Но суровый тон обещал выполнить угрозу разоблачения, если Лорен решит, что её хамство и пакости могут остаться безнаказанными.

В голове Мэллори мелькнула идея построить из себя жертву, но все планы нарушил острый соус, который случайно попал ей в глаза… Жуткая боль, плач и крик стали не наигранными, а реальными. Белла пыталась предостеречь одноклассницу, но было уже поздно…

— Кто твоя любимая сестра, Эдвард? — самодовольный голос Элис журчал прямо мне в ухо.

— Ты любимая сестра, — послушно согласился я, слыша, как мысленно фыркнула Розали:

— Я и не претендую!

— Кто всегда прав, Эдвард? — не отставала Элис.

— Ты всегда права, — я вынужден был сдаться, так как в данный момент не мог припомнить ни одного случая, где эльф не была права в глобальном плане, в конечном итоге…

— Вот и не отпускай эту мысль, братик… Стоп! Что она делает?!

Проследив за взглядом сестры, я засмеялся.

Белла Свон пошла оказывать первую помощь пострадавшей по собственной невнимательности Лорен. Но не этому проявлению доброты я обрадовался. Нет, я далеко не ангел, и потому меня радовали мысли более эгоистичные. Не для меня одного девушка преподносила неожиданные сюрпризы.

Всезнающая, любимая Элис тоже давала сбой…

25 января 2005 года (вторник)

========== Леди - это женщина, которая делает мужчину похожим на джентльмена. ==========

Ранимой девушкой быть трудно, когда проблем огромный вал,

но внутренний мужик подскажет: «И не такое я решал».

Белла

Промыв Лорен глаза молоком, почти ласково называя её Клеопатрой, я спокойно объяснила ей про охлаждённые примочки с крепкой заваркой или раствором календулы. Поначалу она шипела рассерженной кошкой, посылая меня в пешее эротическое путешествие до Танзании, но, видимо, лактоза начала правильно действовать на перец, отчего жжение в глазах прекращало свое действие. Надеюсь, у неё дома завалялся альбуцид*. (глазные капли)

Чувствуя себя почти святой, я отправила девушку в медпункт, наказав хмурым Тайлеру и Майку проводить Мэллори. Аккуратно сполоснув собственные руки, я отнесла пустые стаканы на стойку с грязной посудой и вернулась к нашему столику.

При моём приближении разговор на немного повышенных тонах между другом Майка Коннером и Джессикой подозрительно смолк. Как чертовски знакомо… Ну, нет… Второй раз я эту ошибку не совершу:

— Что замолчали? Я помешала? — моим голосом можно было морозить рыбу в жаркий август.

Коннер и Анжела смущённо опустили глаза. Джессика же, наоборот, имела вид почти воинственный, поэтому смело ответила:

— Мы говорили о том, что жадность, порой, приводит к нежелательным последствиям.

Жадность? Серьёзно? Я только что их тут примерно на сотку баксов накормила… Но не в деньгах дело, верно, милая?

— Какая хорошая тема, давайте её продолжим, — я спокойно заняла своё место, хотя внутри всё кипело ещё после грязных намёков Лорен.

— Я бы, скорее, поддержал тему зависти, Белла, — Коннер сверлил Джесс недовольным взглядом.

Картина начала приобретать очертания, когда Стенли возмущённо вспыхнула на такую, казалось бы, безобидную фразу.

— Я ей не завидую! — указательный палец Джессики невежливо уставился на меня, отчего моя левая бровь непроизвольно поднялась. — Я говорю лишь о том, что Лорен понять можно. Белла приехала и увела у неё и Майка, и Тайлера! А теперь ещё и Эдвард Каллен на неё глаз положил…

Главное, чтоб не зуб положил, от глаз как-нибудь отобьёмся… — мысленно хмыкнула я, полностью вникая в суть претензий:

— Не знала, что она встречалась с обоими.

— Вообще-то они не встречались, — встрял Ли, общий друг Эрика и Майка.

Его кивком поддержал Коннер. Как интересно… Мнения разделились. А Джессика, между тем, буквально кипела возмущением:

— Она ходила на два свидания с Тайлером и танцевала на зимнем балу с Майком! И потом, она же с ними целовалась! — выдвинула она «серьёзное» обвинение, которое, по её мнению, было весомым аргументом.

Я подавила приступ злорадного смеха… Так значит, Лорен вчера не соврала, я действительно «увела» у неё парня, по её мнению. А до этого увела вариант запасной… То, что у нас с парнями отношения дружеские, её не убедило. Со стороны я смотрелась султаншей в мужском гареме… Что ж, пора сокращать «наложников».

— Они, наверное, долго ухаживали за ней, соревновались за её внимание? — скрывая лукавую улыбку, спросила я у парней.

— Да прям! — фыркнул не выдержавший Эрик. — Она перед ними попой вертела, вот они и польстились на симпатичную… мордашку! А долгих ухаживаний я что-то не припомню…

Эрику, как источнику информации я доверяла абсолютно. Ему выгораживать парней резона не было. Да и парень он честный. Это с Ли и Коннером я не исключала принципа мужской солидарности…

— Высокие отношения, — бегло оценила я, с прищуром наблюдая, как Ньютон и Кроули заходят в столовую.

Весёлые такие… Надо тоже улыбнуться… Предвкушающе так. Как Каа бандерлогам.

Парни подходили всё ближе…

День дружбы и добра продолжается… Не спуская глаз с весёлой парочки, я отбивала ноготками ритм «Хабанеры» из оперы «Кармен». Майк бросил подозрительный взгляд на Коннера, который имел наглость, сидя рядом, предупреждающе провести пальцем по горлу, заранее сигнализируя, в какой мальчики жопе…

Из моих глаз исчезли последние крохи тепла.

Парни переглянулись, их улыбки дрогнули и неправдоподобно повисли, как приклеенные. Мои пальцы зловеще тарабанили куплет…

— Как дела у Лорен, мальчики?

— Уже не такая красотка, — нервно хохотнул Кроули.

— Ну зачем же так? К вашему эстетическому вкусу у меня нет никаких вопросов, девочка эта покрасивей меня будет. Но у меня накопились претензии к вашей дружбе со мной и вашему чувству такта к бывшим девушкам…

— Аризона, мы не встречались, — начал было Майк, но я перебила его, предупреждающе качая головой:

— Достаточно было просто дружеской откровенности на грани шутки, мол, Белла, ходи осторожно, оглядывайся, у Лорен есть к тебе претензии из-за нас. И этого, — я обличающе указала на левую руку в гипсе, — не было бы. Понимаете? Не я к вам первая подошла. Но кому это сейчас интересно, правда?

Я помолчала, но потом продолжила, так как возражений не последовало:

— Благодаря Лорен мне нужно полгода беречь руку. Примерно год уйдет на разработку мышц до прежнего состояния. Надо ли говорить о том, что если бы эта рука была правой, хирургом я, возможно, уже не стала бы? К чему я это всё? Даже отлично зная всё это, я не позволила себе грязные оскорбления в её адрес. Маленькую месть в ответ на её старые подвиги, — я помахала фотоаппаратом, — лично моя совесть мне простила. Запись разговора — мой гарант безопасности и спокойствия. Но где была ваша совесть, когда ваш рот прилюдно высказывал нелестные характеристики в адрес Лорен и причины её непотопляемости? Почему вы считаете, что, оскорбляя её таким образом, вы оставляете себя чище?

Правая щека светлолицего Майка начала покрываться красными пятнами. Левая пока держалась. Тайлер, сам по себе бессовестный плут, кажется, совсем не понимал причины моего недовольства. Слишком чёткое было разделение на своих и чужих. Доберман чёртов. Своих защищаю, чужих кусаю…

— Я не считаю себя особенной, поэтому не льщу себя надеждой, что вам, друзья мои, всегда со мною будет приятно. Не стану льстить и вам, что мой интерес к вашим персонам продлится дольше. Тем более, исходя из вышеперечисленных причин…

— Белла, ты, когда злишься, говоришь как древняя леди, лучше ударь, — простонал Майк, чья левая щека всё-таки приобрела стыдливый румянец.

Тайлер с ним согласился и, на всякий случай, прикрыл самое дорогое руками.

Я усмехнулась.

— Леди не распускают руки, их сила — слово и непорядочная порция сарказма, мой мальчик, — я встала изо стола. — Искреннее раскаяние приму лишь в деятельном виде, желательно, не позднее пятницы. До этого — даже не подходите.

— А что мы должны делать? Да в чём мы, вообще, виноваты? Она идиотка и стерва, это же правда! — Тайлер искренне не понимал, что дело как раз-таки в том, что их старый выбор ударил по мне, а они даже не предупредили меня…

Ладно он, но Майк, чёрт возьми! Всё, что он мне сказал вчера, так это то, что Мэллори играет не очень! Почему нельзя было прямо сказать: не лезь, убьёт?

— Я понимаю, что просить об избирательности парней в пубертатный период — дело гиблое, но, как друзья, вы могли бы предупредить о такой мелочи, как непрогнозируемая реакция бывшей подружки, а не сотрясать воздух после того, как ваше молчание отразилось на моей шкуре.

«Нет, вот ведь гномики! — злилась я, шагая на биологию. — Не удивлюсь, если Тайлер решил подкатить ко мне из духа соперничества».

Вспоминая наше знакомство, я не могла не отмечать правдоподобность этой теории.

— Прекрасной барышне привет! Я провожу вас… Если смею…

Мне не нужно было оборачиваться, чтобы узнать, кому принадлежит бархатный голос, цитирующий Фауста. Придется немного изменить ответ…

— Прекрасной барышни здесь нет! Дойти я и одна сумею…

Эдвард рассмеялся и продолжил точно по тексту:

— «Как хороша! Я клятву б дал,

Что в жизни лучших не видал!

Так добродетельна, скромна —

И не без колкости она».

— Ну хватит издеваться! С какой стороны, мистер Каллен, вы увидели во мне скромность и, тем более, добродетель?

Я закатила глаза и ускорила шаг, хотя здраво понимала, что Эдвард, при желании, меня в любом случае догнать сможет. Даже если я буду за рулём Феррари.

— Ну, не я же остаюсь добрым и терпеливым врачом даже тогда, когда человек этого не достоин, — голос вампира в миг стал серьезным. — И не требую благодарности, когда она необходима. Лорен бы могла остаться слепой, если бы ты не оказала ей вовремя помощь, и глаза воспалились. Она бы начала тереть их мылом, а это привело бы к ещё большему ожогу.

Я на миг представила перспективы Мэллори, будь я менее доброй.

— Нельзя же лишать девушку будущего из личной неприязни.

— Твоё будущее она бы не пощадила, Белла, — твёрдо ответил парень.

Я вспомнила, что разговариваю с телепатом, который, наверняка, прочитал мысли Лорен.

Обидненько… Хотя ожидаемо.

— Пациент имеет право на выбор врача. У врача такой привилегии нет, Эдвард, мы можем лишь влиять на очерёдность оказания помощи. Сначала дети и женщины… Или, когда речь идёт о жизни и смерти, а счёт идёт на минуты. Странно, что, живя не первый год с Карлайлом, ты не смирился с этой истиной.

Эдвард усмехнулся, но как-то грустно. Устало…

Да, возможно, он принял ценность человеческой жизни, отказавшись от убийства, но в нём всё ещё тлел огонь непримиримости. Неужели он с подростковой горячностью до сих пор делил мир на чёрное и белое? Смерть — злодеям, счастье — героям?

А как же полутона?

Кем он считает себя сам?

По взгляду, который он бросил на меня, я могла дать уверенный ответ.

Себя Эдвард считал злодеем.

Это внезапное осознание заставило меня посмотреть на вампира с другой стороны. Он был первым, кого обратил доктор. Просто ли это - держать в узде жажду, пытаясь равняться на такого, как он? Карлайл ведь не убил ни одного человека… Был ярым пацифистом. Его доброта тронула даже такого, немного чёрствого человека, как я. А я всего лишь слушала книгу, в которой он был не основным героем. Что должен был чувствовать человек, который двадцать четыре часа в сутки мог слышать его мысли? Слышать мысли покорившего собственную сущность вампира и испытывать самому жгучую жажду. Вернуться блудным сыном в семью после нескольких лет ошибок, срывов…

Я бы не смогла… Я бы не смогла даже простить себя после первого убийства. Найти силы жить дальше. Бороться каждый день. И побеждать.

Как бы он не был голоден, как бы моя кровь не манила его, он сохранил мне жизнь. Он помог мне.

И, чёрт побери, было в нас кое-что общее. Мы были стариками в молодом теле. Усталыми, порой, морально, многое пережившими, многое видевшими. Ни с какими Майками-шмайками я не могла бы разговаривать на равных. Всегда возникало чувство, что передо мной ребёнок.

Разговаривая с Эдвардом, такого чувства не было. То ли дело в даре, который позволил ему прожить, прочувствовать людей более старших, то ли дело в эрудиции, но разговор, да что там, молчание сейчас было правильным.

Конечно, парой, как в книге, нам стать не светит, но такого друга я бы хотела заполучить. Пусть Эдвард заинтересован во мне, как в кубике рубике пока, но разве я не могу продлить головоломку на сколь угодный мне срок? Чужая душа — потёмки… А русская женская душа — тем более.

Ничуть не смутившись, я первая прошла в галантно распахнутые двери класса биологии, очнувшись лишь в тот момент, когда Эдвард отодвигал мой стул, чтобы я могла сесть. Кажется, мои щёки немного заалели. Да, точно… Ещё мне весьма импонируют манеры этого джентльмена, который родился в начале прошлого века…

Чувствуешь себя леди. Без шуток. И даже внутренний циничный мужик растроганно фыркает и уходит куда подальше.

Наше молчание длилось недолго. Стоило одноклассникам отвлечься от созерцания нашей колоритной парочки на лекцию учителя, как Эдвард наклонился и тихо спросил:

— То, что ты станешь прекрасным врачом, это ясно как божий день, Белла. Но женщины, девушки в особенности, мечтают о чём-то более романтичном, чем скальпели и долота, разве не так?

— Ты имеешь в виду мечты о прекрасном принце на белом коне? Лошадь в хозяйстве пригодится больше, чем это симпатичное создание, которое ни полочку не прибьёт к стенке без вреда для здоровья, ни покушать голодной и усталой с работы жене не приготовит, — я пожала плечами, стараясь делать вид, что внимательно слушаю лекцию.

Эдвард улыбнулся:

— Некоторые принцы способны на подвиги, не будь так сурова к нашей братии. Тем более, некоторые мужчины могут позволить женщине не работать, не готовить и никогда не прибивать полочки.

Поймав мой возмущённый взгляд, он тут же исправился:

— Конечно, если она этого хочет.

— Вроде бы, мы приняли недавно за аксиому, что я стану врачом, Эдвард. Да, некоторые дамы работать не только не хотят, но и не должны по своей сути. Но есть же профессии исконно женские, — поймав прищуренный взгляд, я уточнила: — и я не про древнейшую сейчас.

Мой собеседник зашёлся в притворном кашле.

— Леди, я о ней даже не подумал…

Да-да-да… Рассказывай мне тут сказочку, пой колыбельную…

— Мисс Свон, посвятите нас, пожалуйста, о теме вашей светской беседы с мистером Калленом, мне как-то не верится, что вы обсуждаете нашу тему хромосомной теории наследственности, — строгий голос мистера Баннера заставил меня смущённо встать.

— Простите, мистер Баннер…

Каллен хотел тоже встать, но я предупреждающе покачала головой.

— Я жду, о чём же вы так увлечённо беседовали?

— О профессиях, мистер Баннер, — честно ответила я, а Эдвард посмотрел на меня недоверчиво.

На моих губах непроизвольно растягивалась улыбка. Неужели он думает, что я сейчас признаюсь, что мы обсуждали проституцию?

— Так я и думал, мисс Свон, ничего связанного с темой. Тем более, в этом нет ничего забавного.

На волне хорошего настроения я решила переть до конца.

— Вы не правы, мистер Баннер, — мягко ответила я учителю. — Эта тема может быть весьма забавной, если учесть каким образом Томас Гент Морган получил свою Нобелевскую премию в 1933 году. Тому, кто не дослушал мистера Баннера, — обернулась я к классу, — хочу сказать, что проводил Морган свои опыты на дрозофилах: это мелкие плодовые мушки, которых он вначале добывал в бакалейных и фруктовых лавках… Только представьте, как счастливы были лавочники этому чудаку! А потом Морган вместе с сотрудниками стал разводить мушек в своей лаборатории, комната тридцать пять квадратных метров называлась «мушиной». Там же было место, где варили корм для мух. В этой комнате обычно сидели, по меньшей мере, пять рабочих. Пять рабочих, как минимум, господа, наблюдали за кормлением, размножением и жизнью маленьких мушек, которых мы, чаще всего, ленимся даже шлёпнуть. И благодаря энтузиазму и работе этих людей в данный момент мы точно знаем основы генетики, можем предсказывать и даже лечить некоторые наследственные болезни, в конце концов, благодаря работам Моргана мы можем экспериментировать над растительными и животными организмами, чуть-чуть уподобляясь Богу в своих селекционных изысках. Поэтому, когда вам станет вдруг скучно на работе, друзья мои… — я сделала театральную паузу, обводя взглядом улыбающихся одноклассников, — подумайте, как учёным мужам было невыносимо скучно кормить дрозофил в «мушиной» банановым пюре…

Класс взорвался смешками, кто-то даже похлопал. На лице мистера Баннера сияла добрая улыбка.

— Отличный пример, мисс Свон. Присаживайтесь…

Я выдохнула.

Легко отделалась.

— Знаешь, когда ты сказала, что он не прав, профессор был готов убить тебя, — почти прошептал Каллен, — а сейчас — ты его любимая ученица…

— Тебе тоже не нравилось наше соседство, Эдвард. А теперь ничего, освоился, понял, что со мной весело, — я задорно подмигнула вампиру.

Ну правда! Чья бы корова мычала… Убить меня хотели, как же!

— Однозначно не скучно, Белла… — потрясённо покачал головой Эдвард.

Комментарий к Леди - это женщина, которая делает мужчину похожим на джентльмена.

Окей, я опять ночной писатель) Про ошибки помним, Наташа, прости… Не бей… Я тут же спать;)

========== Как бы ни была редка истинная любовь, истинная дружба встречается еще реже… ==========

Комментарий к Как бы ни была редка истинная любовь, истинная дружба встречается еще реже…

Глава писалась под Lindsey Stirling - The Arena, для фона при прочтении всячески советую)

Отто фон Штирлиц близок к провалу)

Господа, я начала новый фанф стеб, по этой истории, все вопросы по сюжету, по вампирам, оборотням, прошу обращать туда. Там на них в веселой, немного спойлерной форме буду отвечать я)

Союз глупого мужчины и глупой женщины порождает мать-героиню.

Союз глупой женщины и умного мужчины порождает мать-одиночку…

Союз умного мужчины и умной женщины порождает лёгкий флирт…

Фаина Георгиевна Раневская

Никогда бы не подумала, что урок биологии в старшей школе может быть таким забавным и интересным! Но, видимо, всё, действительно, зависит от компании. Уже через полчаса я поняла, что Эдвард может поддержать едва ли не любую интересующую меня тему, особенно хорош был вампир в нежно любимой мной кардиологии и сложнейшей, на мой взгляд, неврологии. Пошептавшись весь урок на эти не самые популярные среди обычных подростков темы, я начала подозревать у парня учёную степень по медицине: слишком он уж был подкован в теории.

На наши комментарии иногда невольно оборачивались соседи, по чьим взглядам я читала, что нас вот-вот примут за ненормальных. К концу урока к нашему разговору начал даже прислушиваться мистер Баннер, который раздал небольшой тест по теме, который мы с Калленом быстро сделали и тут же сдали. Но замечаний преподаватель нам больше не делал.

Неужели Эдвард прав, и я невольно записалась в любимицы профессора? Что ж, возможно, это и к лучшему, не нужно будет искать на доске объявлений разнообразные дополнительные задания, конкурсы и соревнования по предмету. Буду узнавать из первых рук…

Выходя из класса Эдвард подтвердил мои догадки:

— Белла, надеюсь, ты не против участия в олимпиадах по биологии? Мистер Баннер любит отправлять лучших учеников даже против их воли…

Эдвард любезно придержал двери и попытался взять мой рюкзак с тетрадями, но я решила, что это будет слишком. Нас и так провожали не самые добрые взгляды, но телепат почему-то лишь спокойно улыбался…

— Это типичное поведение преподавателей. Думаю, проще согласиться, чем объяснять отказ.

Мы шли по направлению к спортзалу, так как мне необходимо было занести копию освобождения мистеру Клаппу, оригинал я уже занесла на перемене в администрацию. Ещё я планировала взять свои вещи, которые не смогла вчера забрать Элис.

— То есть, у тебя есть представления о типичном поведении, Белла? — в глазах Каллена играли смешинки.

Что он имеет в виду?

— Конечно, а почему оно должно у меня отсутствовать?

Мой вопрос заставил парня рассмеяться. Нет, вы только гляньте, кому День дружбы и добра пошёл на пользу…

— Прости, не будем об этом, — покачал головой Эдвард, отсмеявшись. — Итак, мы говорили о профессиях исконно женских, до твоего комментария я думал о целительницах, сёстрах милосердия или тех же повитухах. В конце концов, я даже вспомнил о египетской Мерит-Птах, Полидамне, а также о греческой врачевательнице Агамеде…

Обалдеть! — мысленно присвистнула я, — Неплохо этот парень подкован, оказывается! А я-то думала, что он прервал нас с Карлайлом в больнице, потому что ему стало скучно!

— Прости, Эдвард, кажется я подумала о тебе хуже, чем ты есть. В своё оправдание могу предположить, что общество Тайлера и Майка плохо на меня влияет…

Я поджала губы и бросила на Каллена извиняющийся взгляд. В конце концов, этот мальчик век назад родился, и его сдержанное поведение достойно отражает успехи воспитания тех лет.

Внезапно Эдвард чуть обернулся и аккуратно, но настойчиво отодвинул меня ближе к стене. На него со спины, как волна на камень, разбиваясь, налетел Ньютон. Кажется, столкновение было очень жёстким. Воздух гномику из лёгких выбило… Нечего было так нестись.

Да… Эдвард вам не Тони, на котором даже прыгать мягонько… Я, конечно, проверять не собираюсь… Господи, о чём я думаю? Пора реально заканчивать общение с этими подростками, а то они, умничка Каллен, да плюс мои гормоны — и результат предсказывать не берусь.

Только тогда, когда Каллен бросил злой взгляд на Майка, до меня дошло, что Ньютон хотел таким глупым образом разбить нашу «парочку», врезавшись чётко между нами. Что было бы с моим плечом в этом случае, я старалась не думать. Но удар пришёлся бы точно по нему.

— Майк, могилу себе копаешь уже экскаватором… — медленно и угрожающе процедила я, здоровой рукой ощупывая поврежденную, как если бы с ней уже случилось непоправимое.

Метнув взгляд на меня, Ньютон хотел сказать что-то явно невежливое, но осёкся. О да, образ Лорен должен был назидательно всплыть перед его глазами…

— Я случайно, — буркнул мальчишка и, резко развернувшись, потопал к спортзалу.

Я покосилась на хмурого Каллена, который, наверняка слышал мысли рассерженного подростка. Что-то в его взгляде мне не нравилось. Кровожадности там не было, но смотрел он вслед парню очень недобро.

— Ну, вот лишний пример того, как местные ведут себя хуже, чем можно было о них думать…

Я хотела немного разрядить обстановку, и мой голос прозвучал преувеличенно бодро. Внимательно посмотрев на меня, Каллен очень проникновенно сказал:

— А мы и не местные…

Я сглотнула. Мне тут же почему-то вспомнилось, как Джессика говорила о том, что местные девушки Эдварду не по вкусу. Зато от моего «вкуса» вампир в восторге, как я посмотрю… По шее и по спине весёлым табуном пробежали мурашки.

— Ты не ушибся? — я усилием воли оторвала взгляд от опасно внимательных глаз.

Голос тоже не подвёл, и если острый слух и уловил нотку волнения, то вопрос его обосновывал.

— Нет, Белла, — Каллен, наконец, отвёл немного сканирующий взгляд от меня, как будто опять пытался прочесть мои мысли, — я довольно прочный…

Я не успела ничего ответить, так как меня со спины, очень неожиданно, но очень аккуратно подхватила за плечи Элис, чей голос звонким колокольчиком выделялся в полупустом коридоре:

— Привет, Белла! У тебя тоже закончились уроки? — ослепительная улыбка вампирши невольно располагала к себе, я позорно поддалась её очарованию.

— Привет, Элис, да, я решила прогулять физкультуру сегодня… А разве у вас нет седьмого урока?

Ответил мне Эдвард, которого совсем не смутило, что со мной Элис поздоровалась, а с ним нет. Они поссорились?

— У нас свободное посещение испанского… Миссис Гофф опять не проверила наши сочинения, Элис?

Вопрос был задан скучающим тоном, как будто задать его Каллена заставили… Ничего не понимаю…

— Да, представляешь, она в отчаянии от твоего сочинения, Эдвард! — быстро воскликнула Элис. — Хотя любому учителю, думаю, неприятно осознавать, что студент знает предмет лучше него.

Девушка воззрилась на меня в немом ожидании. Глаза её блестели в предвкушении.

И тут я вспомнила, что хотела улучшить свой испанский. Так, даже если этот цирк был спланирован Элис заранее, то не вижу причин от него отказываться:

— Эм… Эдвард, ты действительно так хорошо знаешь язык? — я не была уверена, что мою просьбу не примут за навязчивость, но осознавала, что парень, чья жизнь в большинстве своём состоит из старшей школы, должен знать язык превосходно. А мне бы не помешал такой репетитор.

Прежде чем Эдвард успел ответить, маленький юркий эльф, сияя своей самой располагающей улыбкой, отбежал на несколько шагов вперёд меня и, развернувшись, начал идти спиной вперёд, гипнотизируя меня взглядом:

— О, этот божественный красавчик у нас полиглот! Но ещё он очень терпеливый и внимательный учитель, гениально легко объясняет сложные моменты, да и помочь тебе ему будет в радость, правда, Эдвард? Но из-за своей скромности он бы никогда не решился это предложить.

Сестра отрезала брату последние пути отступления. Ведь если он начнет отрицать, то после всех дифирамбов это будет выглядеть как кокетство или смущение.

Я не смогла сдержать смешок: Элис — прекрасный рекламщик и тактик… Но чего она добивается?

— Неужели моей отличительной чертой ты считаешь скромность, Элис? — по лицу Эдварда было невозможно понять — злится он или вот-вот рассмеётся.

— Сразу после божественной красоты, гениальности и альтруизма, конечно, — хихикая уже в открытую, ответила я за вампиршу.

До спортзала мы дошли весело смеясь и обсуждая, что пока я не хожу на физкультуру, индивидуальные занятия по испанскому можно проводить в той же столовой или школьной библиотеке. Элис, на удивление, открестилась от нашей компании, сказав, что будет ходить на уроки миссис Гофф, чтобы последняя сильно не скучала. И всё это было сказано с таким невинным выражением лица, что мой мозг отчаянно сигнализировал большой красной кнопкой, что это подстава.

Но пока я не могла взять в толк, чего добивается сестра Эдварда. Сам он тоже не выглядел особенно недовольным. Кажется, ему пока было вполне приятно моё общество, или он просто считал его более интересным, чем повторяющиеся из года в год уроки. Я была интересна ему как исключение для его способностей. Наверняка, телепат частенько пытается залезть в мои мысли или хотя бы понять причину моей неуязвимости к его дару.

Я вспомнила тьму послесмертия и исчезающие воспоминания прошлого… Возможно, причина моих скрытых мыслей в этом, а, может быть, это свойство тела Беллы Свон. Если Эдвард когда-нибудь решится раскрыть мне свои секреты, то я непременно расспрошу его об особенностях его дара.

В волшебство я откровенно не верила, но отлично понимала, что возможности мозга человека до сих пор не изучены, а про изучение возможностей мозга вампира, который может прекрасно функционировать столетия без сна, лучше вообще молчать…

Множество вопросов и теорий теснились в моей голове, так что когда я, извинившись, ушла вручать мистеру Клаппу освобождение и забирать одежду из раздевалки, вид я имела немного хищный. Кажется, я даже немного напугала одноклассниц. А, ладно, пусть боятся.

Вернувшись в коридор, я застала премилую картину: Элис и Эдвард стояли напротив друг друга и молча проводили ментальную трепанацию черепа один другому.

Элис первая обернулась ко мне с победной улыбкой:

— Белла, давай я сегодня опять поведу твой пикап? На дороге гололёд, а ты пока начинающий водитель… Да и твоя рука…

Она многозначительно замолчала, а я напряглась.

Что это? Предупреждение предсказательницы?

Я не питала ложных иллюзий относительно своих скромных водительских способностей в почти экстремальных условиях скользкой дороги, так что считать такое заявление голословным не стала. Тут же вспомнилось, что сегодня мне суждено было попасть в аварию, а шутить и испытывать судьбу, проверяя, кто ещё, кроме Тайлера, забыл про цепи противоскольжения, я не захотела.

— Конечно, Элис, если тебе не трудно, — я выдавила из себя смущённую улыбку, гадая, почему девушка так беспокоится о моей персоне.

В привлекательность своих личностных качеств в глазах вампирши я сомневалась с каждой минутой всё больше… Хотя, возможно, ей, как и Эдвардом, руководила обычная скука.

— Тебя может подвезти Эдвард, как раз узнает твой уровень владения языком… — девушка послала мне невинную улыбку.

— А потом он, конечно, сможет довезти тебя… Кстати, прости, что так получилось вчера. Ты, наверное, долго ждала Эдварда у моего дома?

Вид у предсказательницы вдруг сделался почти испуганным. Но она быстро взяла себя в руки под подозрительным взглядом брата.

— Я не ждала его, — медленно проговорила Элис, как будто её мысли были заняты чем-то совсем другим.

Тихое фырканье Каллена мне, возможно, показалось.

Мы шли к парковке, когда Эдвард вдруг спросил:

— Белла, а откуда ты знаешь русский?

Не уверена, что моё сердце не сбилось с ритма, хотя я и ответила частичную правду:

— Я ходила до двух лет в садик для русских иммигрантов. Очень быстро стала билингвой.

Внимательный взгляд золотистых глаз и новый вопрос. Кажется, Эдвард серьёзно подошёл к своему неожиданному репетиторству:

— Ещё какие-либо языки изучала?

Я подумала немножко, но решила ответить честно:

— Очень давно пыталась учить французский, сейчас мало, что вспомню, но хорошо знаю латынь.

Да, почти шестьдесят лет назад в школе французский мне давался не очень хорошо: более двадцати времён, частица «que» и множество её значений заставляли впадать в уныние активного подростка Валю, которая точно знала, что в медицинской академии эти времена ей даже не приснятся.

— У тебя к языкам предрасположенность, как я посмотрю, — ответил Эдвард на чистейшем русском, что заставило меня сбиться с шага, но ответить на русском:

— У тебя даже акцента нет…

Парень улыбнулся, сверкнув опасно острыми зубами:

— У тебя тоже, Белла. Английский немного беден в плане синонимов, в отличие от славянских языков, так что это замечательно, что ты знаешь русский и латынь. Первый поможет уловить нюансы некоторых испанских выражений, а в латыни легко можно найти схожие корни некоторых слов, если ты заметила… Например… — Эдвард начал небольшую лекцию, доходчиво и интересно объясняя особенности языка и схожие черты с хорошо мне известными, мне же хватило сил лишь отдать ключи от пикапа понимающе хмыкнувшей Элис и потрясённо сесть в гостеприимно распахнутый парнем «Вольво».

Я так поняла, он реально знает всё…

И вот эта умняшка-обаяшка будет меня учить…

Однако, вау… Когда можно начинать самой себе завидовать?

Я облизнула внезапно пересохшие губы.

Да, парень времени бессмертия зря не терял. «Такой-таки кадр однозначно надо брать», — как сказала бы моя старая бабушка из Одессы…

Но что я буду делать, когда этому парню наскучит книга шарад и загадок в моём лице? Я имела совершенно отвратительную привычку привязываться к друзьям, которых впускала в ближний круг. Ту же Свету я полюбила, как сестру — стремительно и бесповоротно. Всю неделю в новой школе я пыталась всеми силами найти ей хоть приблизительную замену, окружив себя почти бесполезными, в конечном счёте, подростками, но «своего» человека в них не нашла.

И вот сейчас я сидела напротив вампира, который однозначно подходил мне, как друг, по большинству параметров и думала о том, что я буду делать, когда из моей жизни пропадёт этот нежданно-негаданно интересный паренёк. Притом оставался неизвестный процент вероятности того, что этот парень будет тем самым, кто прервёт, намеренно или случайно, эту самую мою жизнь.

И хочется, и колется, как говорится.

— Белла, о чём ты думаешь? — Эдвард со вздохом обернулся ко мне, буравя меня любопытным взглядом.

О том, каким волшебным образом маленькая и глупая девочка Свон тебя закадрила в книге, не попытаться ли мне внести в нашу дружбу хотя бы намёк на романтику и хватит ли тебе такого намёка для поддержания интереса, без лишних поползновений в мою сторону и испытаний для твоей жажды моей крови…

Я представила реакцию вампира, если бы я сейчас озвучила свою мысль и рассмеялась.

— Прости, Эдвард, мои мысли — моя личная тайна. Но сегодня я не настроена на испанский, — я перевела взгляд на медленно мелькающий пейзаж за окном. — День был слишком насыщенный.

— Ты переживаешь из-за ссоры со своими друзьями? — Эдвард явно пытался угадать, что меня беспокоит.

— Они уже не друзья, а максимум — приятели. Друзья предупреждают о возможных опасностях, а не смотрят со стороны в предвкушении боёв без правил. Хотели посмотреть на естественный отбор? Пусть теперь поучаствуют в нём сами. Либо отойдут в сторону.

— Откуда ты знаешь, что для них это был естественный отбор? — по заинтригованному взгляду телепата я поняла, что попала в яблочко, но его интересует, как я до этого «дотумкалась».

Немое подтверждение моей теории ещё более разозлило меня, так как одно дело — предполагать, а другое дело — знать наверняка.

— Логика. Сначала они были с Лорен, потом, на волне популярности, как новенькая, оказалась я. Переметнувшись ко мне, они автоматически настроили против меня эту красавицу. Мелкие словесные пикировки меня не задевали, я даже находила в них свою прелесть, так как не люблю, когда со мной во всём соглашаются. Всегда должна быть оппозиция. Мэллори была весьма подходящей. Но когда дело дошло до классического противостояния, а обстановка накалилась, никто из них не пошевелил и пальцем. Толчок на физкультуре — и наблюдавший за ситуацией Майк спокойно отметил, что Лорен борется активней. Моя утренняя реакция вначале поставила их в тупик, но открытая поддержка Мэллори была бы опасной. Они посчитали, что я не догадываюсь о том, что девушка сделала это специально, и желали подтолкнуть меня к этому осознанию, как им казалось, тонко и ненавязчиво. Ситуация в столовой расставила всё по местам. Дело запахло керосином, и от открытой поддержки меня жестоких, но недалеких подростков ничего не удерживало.

Несколько секунд Эдвард переваривал мой взгляд на события.

— Ты знаешь этих людей чуть больше недели, Белла, откуда такая проницательность?

Я усмехнулась, но, сделав серьёзное лицо, обернулась к вампиру.

— Ходила на курсы телепатов. Успешно…

Каллен сглотнул. Его «адамово яблоко» дёрнулось, глаза расширились. Он явно прикидывал такую возможность и то, как просто этот ответ объяснял некоторые странности моего поведения, включая первую совместную биологию, разговор на равных с Карлайлом и даже злополучный красный чай… Я, будто наяву, слышала, как скрипят в панике его шестерёнки.

Насладившись эффектом, я мило хлопнула ресничками и позволила губам разъехаться в шальной улыбке.

— Ты пошутила, — облегчённо выдохнул вампир.

— Конечно, я просто сообразительная дочка шерифа, Эдвард… Очень сообразительная…

Эдвард

Когда чувствуешь себя не в своей тарелке, это неудобно. Но когда тебя не пускают в свою тарелку, это еще неудобнее!

Её мысли — её личная тайна. Когда она так сказала, мне показалось, что она надо мной издевается. В её глазах играли смешинки, которые лишь подтверждали мою догадку. Но оказалось, что всё это было лишь цветочками…

Курсы телепатов. Она телепатка… Как и я. На несколько секунд я не был уверен, что правильно веду машину…

Такое простое объяснение проницательности просто сбивало с толку. Я вспомнил первую биологию и её испуг. Тогда презрение, ясно мелькнувшее в её взгляде, показалось мне надуманным, сейчас оно обретало новый смысл. Она знала. Её слова мелькали в моих воспоминаниях: то, как она назвала меня охотником, то, что она решила, что я её не съем, но покусаю, даже красный чай, чёрт возьми! А Элис? Неужели сестра в курсе? Поэтому после её вопроса эльф начала судорожно переводить Брэма Стокера на русский?

Я смотрел в ясные, серьёзные глаза Беллы Свон и читал в них свой смертный приговор. Мне не хватало воздуха. Её запах с трудом проталкивался в мои лёгкие, обжигая тело и разум огнём, это был мой личный кошмар.

А потом она моргнула. И картинка разверзшихся врат Ада исчезла, её прогнала нежная, немного шальная улыбка. Девочка просто шутила.

Она не знала, что улыбается сейчас вампиру. Она ведь не могла бы улыбаться так монстру, так ведь? Когда мой разум перестал агонизировать в приступе паники, я понял, что, конечно, Белла никак не могла быть телепатом. Знай она о намерениях Лорен, она бы не сидела сейчас в гипсе…

Я становлюсь параноиком, — пришлось признать мне.

Первый человек-исключение для моего дара, и я подозреваю его в чёрте чём. Белла не может даже близко быть к тайне моей семьи. Она не из квилетов. Девочка приехала сюда чуть больше недели назад, в конце концов. Да даже знай Белла про тайну моей семьи от индейцев, она бы никогда не могла узнать про мои способности. Про них знала только моя семья и клан Денали.

Ох, уж этот шрифт Брайля…

Я покосился на ухмыляющуюся девушку.

Маленькая негодяйка…

Вампиры не сходят с ума, но сегодня я был близок.

Я обратил внимание на доступные мысли сестры, которая ехала всего в нескольких метрах от «Вольво». Предсказательница была уже на одиннадцатой главе «Дракулы».

Я ухмыльнулся. Девушки, не сговариваясь, пытались подражать друг другу. Белла старалась предугадать будущее, а Элис скрыть от меня свои мысли.

Да, я уже понял, что Элис что-то скрывала от меня, хотя не знал, что именно. Однако подозревал, что всё дело в девушке, которая в данный момент покусывала губы, которые вот-вот грозились разъехаться в улыбке.

Она ведь даже не догадывается, как испугала меня своей шуткой.

— Ладно, издевайся надо мной дальше, — милостиво разрешил я, внутренне готовясь к худшему.

— Что? — она перевела на меня невинный взгляд шоколадных глаз, но я не купился.

— Признавайся, что задумала? — я обернулся к ней всем корпусом, как только припарковал машину у её дома.

— С чего ты взял?

Белла с не наигранным удивлением оглянулась на собственную лужайку, как будто не ожидала, что мы уже приехали. Её пальцы нервно теребили брелок на рюкзаке. Кажется, это была фигурка лисы. Символ ума и коварства…

Как интересно… Случайность? Не думаю.

— Наверное, потому что я тоже ходил на курсы телепатов, Белла.

Она перевела взгляд с брелка на меня и засмеялась. Её смех странным образом действовал на меня успокаивающе. Я поймал себя на мысли, что и сам сижу, улыбаясь, как последний дурак.

Отсмеявшись, Белла ласково посмотрела на меня:

— На самом деле, я просто хотела пригласить вас на чай, ребята!

Я мигом вспомнил о пакетиках чая в почтовом ящике шерифа Свон. Это будет интересно. Особенно для Элис…

— О, мы с удовольствием, — довольно протянул я, наблюдая, как сестра с широко распахнутыми глазами подходит к нам. — Зайдём на красный чай, дорогая?

Вот и сладкая месть! Этого ты не видела, сестрёнка, не так ли? Ты была так занята переводом Стокера…

По лёгкой панике в глазах предсказательницы я понял, что предложение выпить чай она действительно пропустила. Белла тоже была немного растеряна:

— Но… У меня нет красного, Эдвард. Со вчерашнего дня ничего не изменилось.

Игнорируя мысленные мольбы сестры о пощаде, вопли, что шутка была плохой, и вообще, она больше так не будет, я помог Белле выйти из машины:

— То есть ты не проверяла утром почту, Белла?..

Её ошарашенный взгляд, с которым девочка доставала пакетики чая, был для меня бесценным. Примерно так же дорог был вид сестры, которая, морщась, пила собственноручно купленный пуэр…

— Я тебе это припомню… — мысленно ворчала она. — Я тебе ещё покажу козью морду, кузькину мать и где раки зимуют!

Я не мог не отметить её прогресс в русском языке…

Белла смотрела на нас с плохо скрываемым умилением. Периодически девушка отвлекалась, что позволяло мне не пить чай, а быстро поливать рядом стоящий фикус. Сестра же сидела на моём вчерашнем месте, и возле неё растений не было…

Прежде чем приступить к делу, убедись, что у тебя достаточно ресурсов, — подумал я, мысленно составляя план ночного проникновения в комнату девушки.

А между тем разговор зашёл о будущем. Элис расспрашивала Свон о её планах после колледжа, и я с удивлением слушал, что выходить замуж Белла планирует после двадцати восьми.

В голове сестры лопнула красивая картинка девушки в длинном белом платье невесты. Это было так неожиданно, что сестра в недоумении хлебнула большой глоток чая, отчего сразу закашлялась.

— Брр! Отвратительно!

Белла с тревогой посмотрела на вампиршу. Добавки не предлагала.

— Просто у меня гамофобия* (от греч. гамос — брак, — так называется стойкий иррациональный страх официального вступления в брак, паническая боязнь свадьбы и всего, что с ней связано), — мило призналась девочка, грея руки о горячую чашку.

— Да откуда тебе знать! Ты ещё маленькая! — взъярилась вдруг Элис. — Вот полюбишь и зашагаешь под марш Мендельсона к алтарю!

— Ну, это вряд ли, что полюблю…

Белла не обратила никакого внимания на вспышку сестры. Её взгляд стал немного грустным.

— Не думаю, что я на это способна. Мой брак будет основан, скорее, на уважении, чем на любви.

— Ну, это мы ещё посмотрим, — мысленно прошипела Элис, отставляя недопитый чай.

— Будущее покажет, Белла… Мы же не можем знать, что случится через несколько лет, верно? — голос сестры был почти приторно сладким.

Картинка Беллы в свадебном платье обретала чёткость и яркость, но я не мог понять, видение это или фантазия Элис.

— Согласна, жизнь вообще забавная и непредсказуемая штука, — вздох и голос Беллы были пропитаны иронией, — но когда мне не было и года, я уверенно объявила родным, что президентом станет Буш, а позже я предсказала развал СССР… Мой дед Роб, послушав маленькую кнопку-внучку, перестал вкладывать в рубль, а потом неплохо поднялся, когда Россию скрутила инфляция… Я уже не говорю о чудесном совпадении, когда я внезапно решила поставить на Бразилию в две тысячи втором… Благодаря этому удивительному совпадению, Элис, на моём банковском счёте висит кругленькая сумма, на которую я поступлю в Гарвард. К слову, про него я тоже объявила родителям, когда мне было от силы пять, но… Будущее покажет, да, Элис? Вдруг это будет… Скажем, Дартмут? Я ведь ничего не имею против Медицинской школы Гейзеля…

На Элис было страшно смотреть. Натянутая улыбка сползла с её лица уже на середине маленького рассказа Свон. Мы слышали. Мы чувствовали. Она не врёт…

Кажется, сообразительная дочка шерифа посещала ещё и курсы ясновидящих…

В утробе…

Элис быстро пришла в себя. Что наша семья и умела делать, так это брать себя в руки:

— И всё-таки свадьба — это не так страшно, Белла… — упрямо поджала губы сестра, всё ещё просматривая картинку Свон в белом платье.

Дочка шерифа подняла бровь и усмехнулась:

— Серьёзно? Что может быть страшнее этого торжественного и добровольного заклания, дорогая? Представь: девушка в белом приоткрытом саване должна давать клятвы в присутствии свидетелей, подписывать сомнительные документы, а её родители и близкие в это время тихо плачут в углу, боясь помешать церемонии… Я уже не говорю, что перед этим девушка проходит девять кругов ада салонов красоты, а всякий стандартный саван к этому мероприятию включает в себя удушающий корсет, который сильно смахивает на легализированную форму пыток. Каблуки и длина этого савана не дают бедняжке даже возможность для побега… Результатом этой свадьбы обычно бывает короткое или длительное сожительство с человеком, который храпит и забирает у тебя одеяло во сне. Во сне, Элис! Когда ты наиболее беззащитна и нуждаешься в тепле и комфорте! Это ли не свинство?! — воскликнула она в притворном возмущении.

Элис уже ухохатывалась, а я улыбался, вспоминая, как поправлял ночью одеяло Беллы, которое она скинула с себя абсолютно самостоятельно…

— А я-то думала, что это способ сказать своей второй половинке: «Я люблю тебя».

— Вторая половинка есть у таблетки и мозга, я же — изначально целая; и боюсь, что буду любить… себя больше, чем неизвестного парня в перспективе, — её маленькая заминка не осталась мной незамеченной.

— Неужели ты ни разу не влюблялась, Белла?

— На крючке, подсекаем… — короткая мысль сестры обращалась то ли ко мне, то ли к девушке.

— Ну как тебе сказать… — Белла бросила немного шкодный взгляд на меня, а потом рассмеялась. — Есть один мальчик: знакомы с ним с нежного детства. Не знаю насчёт его взаимности, но для меня это была любовь с первого взгляда.

— Знакомы с детства? — сестра была обескуражена.

— Мне не было и года при нашей первой встрече, — пряча улыбку, ответила девушка.

— Аа… — Элис моментально расслабилась. — Это детская влюблённость, это не серьёзно.

Стоило мне с подозрением посмотреть на предсказательницу, как она начала спешно рассказывать, как много у неё сегодня дел. Я не возражал. Всё равно я ещё вернусь сюда сегодня ночью, а с сестрой нам давно необходимо поговорить.

Уже на пороге мне пришла в голову идея.

— Белла, чтобы Элис не пришлось завтра возвращать твой пикап снова, предлагаю свои услуги водителя. С самого утра. Во сколько ты обычно выезжаешь?

Моё предложение по сути не предусматривало отказа, на что я себе немного попенял. Но после того, как Элис обвинила меня в излишней скромности, я не собирался подтверждать её слова.

Если дочку шерифа и удивила моя наглость, она этого ничем не показала. Договорившись, что за час до начала уроков я буду у её дома, мы с Элис, тепло попрощавшись, по-человечески медленно пошли к моей машине. В мыслях сестры я видел, что Белла всё ещё наблюдает за нами.

Это было странное чувство. Странное, потому что если человек смотрит на меня со стороны, то я обычно легко вижу себя его глазами. Тут же я мог лишь догадываться о картинке, которую видит Белла. Ощущать её провожающий взгляд на себе было приятно. Необычно, но приятно. Хотя в размеренной и бесконечно повторяющейся жизни вампира каждое новое ощущение, не несущее боли, приятно. С этой же девушкой всегда происходит что-то интересное…

Элис была приятно удивлена моим предложением. Ещё её мысли были заняты откровением Беллы про детскую влюбленность. Почему-то сестра гнала от себя эти мысли, но для себя решила, что узнает по поводу этого парня побольше.

— Знаешь, Белла была в группе поддержки, — тихо сказал я, садясь в машину. — В её комнате висят фотографии, где она с мальчиками из футбольной команды.

Предсказательницу не особо удивила эта информация. Она что-то такое предполагала.

— Она слишком хорошо двигается для человека. Чувствуется школа, я не удивлюсь, если в детстве она ходила на балет… — не заглядывая в будущее, сестра обернулась ко мне. — Спорим, она ходила на балет, а не на гимнастику?

Внимательно посмотрев мысли сестры, я убедился, что реального ответа она не знает. Что ж… Этот спор честный. Хотя, мне бы больше понравилось, если бы девушка ходила на балет… Уверен, Элис выиграет спор. Было в девушке что-то от грации лебедя. То, как она держала осанку, как вскидывала голову, как открывала шею, перебрасывая длинные волосы за спину…

Что ж, надеюсь, Свон просто бывшая гимнастка. Слишком много плюсов для одной девушки.

— На что спорим? — я не знал, хочу я проиграть или выиграть.

Кажется, что этот спор был беспроигрышным.

— На желания, конечно!

Смех сестры колокольчиком разнёсся по салону. Они действительно чем-то похожи с Беллой…

— Итак, Элис, раз мы опять разговариваем, а ты не занимаешься переводами в своей голове мировой классики, то почему бы тебе не объяснить мне, что происходит? — когда мы выехали за пределы города, я плавно вдавил педаль в пол, наслаждаясь скоростью поездки.

Я любил только такую быструю езду, чтобы лишь вампирское зрение и быстрота реакции могла улавливать мелькающий за окном пейзаж. Чтобы лететь по дороге, чувствуя свободу, рассекать стрелой воздух. Странно, что мне понравилась поездка с Беллой, где скорость была по-человечески низкой.

Хотя, наверное, всё дело в тех ощущениях адреналина, что возникали у меня при общении с этой девочкой. Серьёзно, её слова порой заставляли чувствовать тебя карапузом, случайно посаженным в первую машинку «русских горок».

— Белла — моя подруга, — тем временем упрямо надула губы Элис.

— В будущем, Элис, — мягко напомнил ей я.

Да, кто, как не я, знал, как трудно порой приходится сестре? Её видения составляли львиную долю её жизни, и частенько она жила больше будущим, чем настоящим. Некоторые видения для неё были свершившимся фактом. И её не волновало, что до него ещё как минимум несколько дней, а то и месяцев. Кажется, тут была та же история.

Но Белла ведь не знает, что уже является подругой Элис. И, несмотря на то, что девушка была весьма мила и доброжелательна к сестре, я не хотел, чтобы они стали жертвами ещё несбывшихся видений Элис. Белла может испугаться такой навязчивости, а ясновидящая будет жалеть, что всё испортила.

— Чем быстрее ты поймёшь, какая Белла хорошая, тем быстрее это будущее станет настоящим! — Элис легко толкнула меня в плечо.

Я был немало удивлен. Конечно, я видел, что сестра искренне так думает. Нет, не так. Она чётко уверена в этом. Я смотрел, как в её видении мы втроём смеёмся, шагая, кажется, по Сиэтлу. Белла шла посередине, опираясь на мою руку, в другой моей руке были цветные пакеты, наверное, с одеждой, Элис тоже несла несколько, но вампирше это не мешало восторженно размахивать руками и что-то активно рассказывать новой подруге.

— Я не думаю, что я буду главным противником вашей дружбы, Элис, — сказал я с улыбкой, прокручивая ещё раз в голове это видение.

— Если ты будешь «за», мы быстро уломаем остальных, — нахохлившись, пробурчал маленький воробушек. — Действительно против будет только Роуз.

Неужели сестру так разозлит, что Элис теперь будет ходить по магазинам без неё? — подумал я, смеясь.

Ну, хоть теперь мне стало немного понятно всё это странное поведение… Хотя… Белые пятна ещё оставались:

— Зачем ты закрывала мысли?

Расслабившаяся на мгновение предсказательница снова напряглась:

— Причин много, — честно начала она. — Версия того, что я тренируюсь перед нашим следующим шахматным турниром тебя не успокоит, Эдвард?

Понятно, она решила свести всё к шутке. Но в её мыслях я видел, что это была, скорее, забота, чем шальной умысел. Конечной цели я не видел, но пока мне было достаточно добрых мотивов.

— Ни на секунду, — улыбнулся я, отвечая на её риторический вопрос и сворачивая на дорогу к дому.

Ясновидящая притворно скорбно вздохнула, а я решил уточнить:

— Элис, если выиграю я, то потребую от тебя правды, так и знай.

— Не выиграешь! — ослепительно улыбнулась мне сестра, продемонстрировав в голове картинку видения, где я рассматриваю фотографии на стене возле кухни в доме шерифа, а на одном из снимков в очаровательной белой пачке тянет носочек маленькая Белла Свон…

— Элис, ты мошенница!

Я покачал головой, ещё раз убеждаясь, что с ней спорить бесполезно.

— Вы должны мне желание, мистер! — абсолютно счастливая Элис, пританцовывая, побежала в дом.

А чем заняться мне, пока Белла не уснет? Перебрав в голове тысячу вариантов, я остановился на скромно мелькнувшем последнем.

Да, обзывая себя идиотом и параноиком, я пошёл гуглить курсы ясновидящих и телепатов в Финиксе, штат Аризона…

На всякий случай…

25 января (вторник)

========== Людоед vs Принцесса… Fighting! ==========

Принцесса была прекрасная,

Погода была ужасная.

Днём во втором часу

Заблудилась принцесса в лесу.

Смотрит: полянка прекрасная,

На полянке землянка ужасная.

А в землянке — людоед:

— Заходи-ка на обед! —

Он хватает нож, дело ясное.

Вдруг увидел, какая… Прекрасная!

Людоеду сразу стало худо.

— Уходи, — говорит, — отсюда.

Аппетит, — говорит, — ужасный.

Слишком вид, — говорит, — прекрасный. —

И пошла потихоньку Принцесса,

Прямо к замку вышла из леса.

Г.В. Сапгир

Почти пять часов за компьютером ничего мне не дали. Никаких особо сверхъестественных событий за последние семнадцать лет там не происходило. Я перелистал тысячи газетных статей оккультных и эзотерических журналов, но ни одних курсов телепатии или ясновидения там не нашёл. Не было никаких предложений тех же горе-специалистов в интернете. Тишь, да гладь…

Единственная статья, которая сделала мои поиски не совсем бесполезными, принадлежала газете «Phoenix New Times», в которой сообщалось о чудесном выигрыше пятнадцатилетней девочкой, Изабеллой Мари Свон, огромной суммы на ставках в спорте. Под статьёй было маленькое интервью с победительницей и её дедушкой, который, собственно, и сделал победную ставку по её просьбе.

Судя по словам деда, известного в узких кругах Уолл-стрит, Белла, как и он, «…никогда не увлекалась футболом, да и вообще редко смотрела телевизор и спортивные каналы в частности. Но с самого детства малышка проявляла прекрасную интуицию, недюжинную сообразительность и исключительную проницательность».

Если бы я не был лично знаком с этой «девочкой», подумал бы, что дедуля просто перехваливает собственную внучку…

Но чёрта с два…

Я был бы полным идиотом, если бы позволил себе думать, что эта ситуация «удивительное совпадение», как описал его журналист. Весь мой столетний опыт орал и вопил, что с этой девочкой что-то не так. Что-то необычное было в ней. Нетипичное. Странное… Что-то за гранью.

Стирая на всякий случай историю браузера, я думал о том, что Белла обладает определённой удачливостью… Можно даже сказать, что удары судьбы либо отлетают от этой девочки рикошетом в обидчика, либо выстраиваются в прекрасный замок. Вспомнить даже сегодняшний случай с Лорен.

Хотя лучше начать с того, что для своей одарённой натуры она родилась в совершенно неправильном месте. Форкс, как городишко на три тысячи жителей, не мог дать никакого развития её талантам или жажде знаний. Но она родилась в семье, где мать всячески стремилась вырваться из этого болота.

Я был в курсе слухов про неудачный брак шерифа. Видел, что Чарли любил дочь и заботился о ней. Судя по словам Беллы, он, наверняка любил, а, может быть, и любит её мать до сих пор. И не всякая женщина решится уехать с ребёнком от работящего и заботливого мужа в неизвестность мегаполиса. Мать Беллы была именно тем самым исключением.

Таким образом, даже развод и разъезд родителей в конечном итоге, скорее, улучшил жизнь этой маленькой девочки, чем поломал. Она не перестала любить отца и заботилась о матери, даже не была против её нового замужества, насколько я мог судить… Но Белла обучалась в хорошей школе, ходила на балет, научилась играть на гитаре, занималась фотографией и иностранными языками, возможно, чем-то ещё, танцевала в группе поддержки и, уверен, нашла в Финиксе друзей намного более достойных её, чем скучные подростки Форкса, которые страдали от недостатка сплетен и скандалов в своей ничем не примечательной, глубоко провинциальной жизни…

Хотя, конечно, не все они были такими. Та же Анжела Вебер была приятным исключением из правил. И я был рад, что Белла часто общается с этой доброжелательной дочкой священника. Из её головы следить за Свон куда приятней, чем находиться в голове той же Стенли.

Но Белла Свон сегодня ясно дала понять, что скандалисты и сплетники могут идти куда угодно, лишь бы подальше от неё. Я не ожидал, что она способна за себя постоять. Пусть не физически — я отказывался даже думать о том, что эта маленькая и хрупкая девочка может постоять за себя в этом плане. Но морально.

Была ли Белла такой с детства или стала недавно?

Многих детей развод родителей вгоняет в устойчивую депрессию, подавляет, делает неуверенными в себе, озлобленными, даже уничтожает. Кажется, это было не про данную девушку…

Что в действительности потеряла Белла после развода Чарли и её матери? Веру в брак, как социальный институт? Я сомневаюсь, что её слова про гамофобию не были шуткой. Слишком легко она об этом говорила. Про такое не рассказывают совсем новым знакомым. Не было чувства, что она бравирует этим, хотя, подозреваю, что, как всегда, за её словами стояло нечто большее.

Я не знаю о её жизни в Финниксе, но могу судить о том, что происходит здесь. Высшие силы хорошенько постарались, чтобы Изабелла Свон не пережила нашего знакомства. Её аромат, невероятно сильный, притягательный и пряный, даже сейчас будил моё возбуждение хищника. Запах лося, которым я в данный момент насыщался, был подобен вони выгребной ямы рядом с божественным, пьянящим ароматом её крови.

Но, несмотря на явные предпосылки смерти от моих зубов, эта девочка обрела для себя ярого защитника и помощника в моём лице. Я не строил лишних иллюзий на свой счёт. Неизвестный образ мыслей девушки-загадки действовал на меня не слабее героина на наркомана. С каждым днём, с каждым часом общения мне требовалась всё большая и большая доза. Смогу ли я остановиться до «передозировки»?..

И сейчас я боялся не за себя, а, скорее, за своего милого маленького дилера. Ведь со мной-то ничего не станется, а вот ей общение с вампиром грозит серьёзной опасностью…

Помимо очевидных причин, которые упираются в её запах и мои границы самоконтроля, девочка может узнать тайну моей семьи. То, что она способна на это при больших проколах с моей стороны и страстной любознательностью с её стороны, я не сомневался.

Моя задача — оградить её от этого. Потому что я даже думать не хотел об ужасных последствиях моей ошибки… Люди не должны знать о существовании вампиров. Это закон. Наказание за его нарушение — смерть. Обеим сторонам. Я не мог так подставлять семью. Но мне невыносимо было думать о том, что нужно будет прервать жизнь Беллы. Что она вообще прервётся. Мысль о том, что палачом буду я или кто-то из моей семьи, была слишком болезненной.

Была бы нестерпимой, если бы я задержался на ней дольше мгновения.

Так, наверное, заядлый наркоман не представляет, как сливает собственноручно в унитаз целый пакет своего любимого порошка.

Нет, я так не смогу. Даже под самым обдолбанным кайфом…

Я буду с этой девочкой столько, сколько смогу себе позволить. Столько, сколько смогу держать её подальше от реального кошмара моего существования… А когда придёт время «завязки», я прежде всего удостоверюсь, что не наследил в жизни этой девочки настолько, чтобы моё внезапное исчезновение не поставило её под очередной удар судьбы, от которого Белла Свон так ловко уворачивалась на протяжении жизни.

Добежав до домика шерифа, я был готов уже проникнуть через окно в спальню Беллы, когда заметил тусклый свет в её комнате. Она не спит? Бросив взгляд на мобильный, который я предварительно поставил на режим без звука, я убедился, что время уже перешагнуло давно за полночь.

Странно. Чем она занимается так поздно?

Движимый любопытством, я взобрался на большое дерево, которое удобно росло напротив широкого окна девочки. Была видна расправленная кровать, угол возле шкафа, где я так позорно прятался ночью и краешек рабочего стола, за которым сидела Белла. Приглядевшись внимательнее, я понял, что она уснула за компьютером.

Это было настолько по-детски, что я не сдержался и захихикал:

— Кажется, ничто человеческое вам не чуждо, мисс Свон…

Но я не собирался позволять ей спать в таком неудобном положении. Решив, что даже если получится немного шумно, я убью сразу двух зайцев, и приступил к окну девушки. Как я и думал, масло чудесно смазало петли. Чтобы удостовериться в эффекте, я начал медленно и осторожно поднимать раму. При малейшем скрипе я возвращался к маслёнке. Наконец я победил скрипучее окно. Теперь оно открывалось легко и беззвучно.

Убедившись, что не оставил неосторожных следов, я вытер специально прихваченным с собой платком пару жирных подтёков и понял, что пора бы Белоснежке перебираться на удобную кровать. Бросив взгляд на не погасший экран компьютера, я закатил глаза: «Генетическая модификация животных». Ладно, готов признать, это не то, что обычно читают подростки на ночь.

Вернувшись на облюбованное дерево, я осторожно постучал его веткой о стекло окна. Едва заметив, как спящая зашевелилась, я спустился и отступил в темноту, прячась от случайного взгляда. Хотя она и не выглянула во двор. Но я мог легко наблюдать её покачивающийся силуэт рядом с окном. Белла сонно бормотала что-то о том, что это не её дело и всем помочь нереально. Потом она отошла вглубь комнаты, и я уловил, как шуршит её одежда, видимо, девушка переодевалась в ночную рубашку, а потом чуть слышно скрипнула старая кровать, обещая своей опоздавшей хозяйке сладкий и тёплый сон.

Снова взобравшись на дерево, я развернул небольшой пакет, куда сложил грязную обувь и маслёнку. Ещё вчера я мельком заметил, что в комнате девушки удивительно чисто. Особенно чистым был пол. Это, видимо, из-за того, что Свон, как я заметил, предпочитает ходить босиком, а уличную обувь снимает ещё у порога. В любом случае, после моей пробежки по влажному лесу, моя подошва была далека от кристально чистой, поэтому я не собирался оставлять чёткие следы туфлей явно мужского размера в спальне девушки, которая отличалась «прекрасной интуицией, недюжинной сообразительностью и исключительной проницательностью»…

Сегодня я хорошо подготовился. Час в углу прошлой ночью прекрасно воспитал во мне сознательность и осторожность. Дождавшись, когда дыхание девушки станет глубоким, а сердцебиение замедлится, я с чувством полного удовлетворения проник в её спальню, приготовившись слушать…

— Тутти…

Голос Беллы был еле различим во сне. Я подошёл ближе, заодно приоткрывая дверь, чтобы, в случае чего, исчезнуть через неё.

— Любопытный Тутти, — снова пробормотала она и улыбнулась.

Что за Тутти, интересно? Я был точно уверен, что ни одного парня в Форксе так не звали. Возможно, друг из Финикса?

— Так похожи… Странно… — брови девушки нахмурились и она еле слышно вздохнула, отворачиваясь от меня.

Её сон про неизвестного Тутти закончился, оставив больше вопросов, чем ответов.

Я обошёл постель и сел на пол возле кровати, чтобы её чуть порозовевшее лицо было прямо передо мной. Сегодня Белла спала крепко, не просыпаясь. Её ночные видения перетекали одно в другое, но это не значит, что она не заставила меня побегать…

Этой ночью Белла была очень разговорчивой…

Она немного спорила с мамой, что-то насчет тарзанки, просила отца, чтобы он привёз красной рыбки, хотела сладенького и назвала Тайлера вредным жуком, а Майка — плохой собачкой. После каждого подобного фортеля я зажимал себе рот и нос рукой, чтобы не рассмеяться слишком громко.

Мне было весело и хорошо в этой маленькой, уютной комнатке маленького гения, чья удача и очарование превратили столетнего опасного вампира в заботливого друга, который поправлял скинутое одеяло и подушки у вертлявой сонной принцессы…

Едва солнце показало свои первые лучи, я тихо выскользнул в утренний сумрак, плотно прикрыв окно, которое теперь не способно меня выдать. Забрав мешок с дерева, я скрылся под завесой леса, быстро и бесшумно скользя по утреннему туману скорее к дому. Я знал, что через несколько часов увижу девушку снова.

Уже возле дома я получил сообщение от сестры. Элис писала, что сегодня я еду с Беллой один, но завтра она рассчитывает на нашу компанию. Я ответил, что такими темпами Джаспер и Розали начнут ревновать её к Белле. Заходя в дом, я услышал её громкие мысли, которые явно предназначались мне:

— Вот поэтому сегодня я еду на BMW, а не с тобой, но завтра Эмметт и Роуз уезжают на охоту, и я уговорила Джаспера сходить с ними.

Это было равноценно подвигу с её стороны. Джаспер не любил отлучаться куда-то надолго без предсказательницы. Иногда мне казалось, что он напрямую зависим от её спектра эмоций, который жизнерадостная Элис вырабатывала весьма активно, словно какой-то генератор счастья. Когда девушки не было рядом, эмпат был хмурым и чуть-чуть агрессивным, как будто возвращался во времена своего военного прошлого.

Забота о безопасности и счастье Элис всегда стояли у вампира на первом месте. Полагаю, он уже в курсе особенного её отношения к Белле. Наверное, сестра предупредила, как расстроится, если увидит даже возможность его нападения на девушку… Пожалуй, я не буду говорить Джасперу, как сам его «расстрою» при таком раскладе.

Не пересекаясь ни с кем из домашних, я забежал в свою комнату, чтобы переодеться. Вытащив любимый диск с классикой, я решил, что могу послушать его в машине по дороге. Собрав школьную сумку, я спустился вниз. Кроме Джаспера и Элис никого ещё не было. Но они больше не обращали на меня внимание, и это было замечательно. Карлайл с Эсми были всё ещё на охоте и возвращались примерно в обед, а Розали с братом были в своём домике.

Зайдя на кухню, которая в доме вампиров была немного бутафорской, я открыл холодильник. Эсми часто ездила в продуктовый магазин, чтобы не вызывать подозрений. Обычно еда выкидывалась через некоторое время. Но сейчас она точно не была просроченной — мама закупалась перед самым отъездом. Найдя нужное, я закинул это себе в сумку и улыбнулся.

— Ребята, я уехал, встретимся в школе, — мой негромкий голос, конечно, услышали все, кому это было нужно.

Время было ещё раннее, но я решил, что лучше развеюсь, наслаждаясь скоростью в машине, чем буду третьим лишним в доме. Вставив диск, я наугад включил рандомную композицию. С первых же нот творение Камиля Сен-Санса вызвало у меня улыбку. Конечно, это был «Лебедь» из сюиты «Карнавал животных».

В машине всё ещё пахло девушкой. Но, по сравнению с её спальней, этот запах не был насыщенным, скорее, он напоминал приятный шлейф изысканных духов кокетки. Я вдыхал этот аромат полной грудью. Если нет возможности выпить вина, можно хотя бы наслаждаться букетом…

Я посмеивался над собой, чувствуя себя, как никогда, человеком сегодня. Композиция «Приглашение к танцу» Карла фон Вебера вторила моим эмоциям. Я мысленно наигрывал эту мелодию на рояле, и рядом со мной, там, в мыслях-мечтах, сидела девушка. Конечно, это была Белла Свон. Мне хотелось показать наш дом. Хотелось сыграть для неё что-то даже из своих сочинений. Мне было интересно её мнение о моих этюдах. Мне было интересно узнать, что из музыки любит она.

В первый день в школе она сказала, что является книгочеем и меломаном. Интересно, совпадут ли наши вкусы хоть в чём-то? Мне казалось, что мы были невыносимо разными с ней. Хотя это и не мешало нам общаться. Пока… как она говорила? Не люблю, когда со мной во всём соглашаются? Что ж, даже если наши вкусы будут расходится, мне будет интересно узнать её мнение и выступить оппозицией. Хотя не уверен, что смогу переубедить её хоть в чём-то…

Белла Свон производила впечатление взрослой, устоявшейся личности, а не подростка. Наблюдая за ней эти дни, я понял, что на фоне сверстников девушка смотрится порой даже дико. Хотя и заметно, что она старается закрывать глаза на некоторую незрелость окружающих.

Интересно было бы пообщаться с её отцом. Или матерью. В общем, с теми, кто знал Беллу с детства. Кто помнит её не такой взрослой и разумной. Возможно, мне помогут в этом фотографии из видения Элис. Или Белла познакомит меня со своим отцом. Хотя его мысли для меня текут слишком вяло…

Внезапно я остановился, поражённый догадкой. Не вяло… Оборванно! Мысли шерифа Свон всегда звучали для меня, как из повреждённой рации! Я просто не мог уловить половины слов… Очень интересно… Значит, у Беллы это наследственное? Только её мысли я вообще не слышу. Словно они на недоступной мне волне.

Новая теория вдохновила меня, так что я, сам не замечая, поехал по направлению к дому семьи Свон. Прежде чем я мог бы пересечься с выехавшим из дома шерифом, в мыслях которого я явно уловил не только беспокойство по поводу Беллы, но и гордость за любимую дочь, я съехал с основной дороги, дожидаясь, пока Чарли уедет.

Едва его полицейский крузер скрылся за поворотом, я достал из сумки шоколадку и вишнёвый сок. Отломив несколько кусочков, я выбросил их в открытое окно куда-то в чащу леса.

Примерно за десять минут до назначенного времени я был у подъездной дорожки семьи Свон. Пикапа Беллы не было видно… Прежде чем я успел испугаться, что девушка решила ехать сама, из дома послышался небольшой «брямс», как будто упала большая связка ключей или что-то подобное, а ещё через несколько мгновений появилась и сама девушка с сумкой на правом плече. Она неловко запирала дверь дома, держа подмышкой зонтик, а во рту какой-то листок бумаги.

Оглянувшись и убедившись, что меня никто не видит, я быстрее человеческих возможностей подлетел к ней, аккуратно забирая из её рук сумку и зонтик:

— Доброе утро… И… приятного аппетита? — спросил я, внутренне посмеиваясь её ошарашенному виду.

Большие шоколадные глаза, маленький носик и придерживаемый губами краешек почтового извещения. Очаровательна. Лёгкий румянец заставил меня задержать дыхание. Я пока не был готов столкнуться с такой насыщенной концентрацией её волшебного аромата.

Вытащив бумажку изо рта, Белла быстро заперла дверь, отворачиваясь от меня.

— Доброе утро. Тебе показалось: у меня не бумажная диета, — она пошла к моей машине, читая извещение. — Эдвард, мы успеем заехать на почту до уроков? Или сможем только после?

Я изо всех сил сдерживал улыбку. Она приняла мою помощь с сумкой и зонтиком, не пытаясь забрать их. Конечно, я бы не позволил ей нести их с больной рукой… Но… Чёрт, это забавно, но она очень легко приняла меня, как своего личного шофёра. Она не интересовалась, смогу ли я отвезти её на почту. Лишь спрашивала, когда я её отвезу.

— Собственно, примерно так вчера выглядело твоё предложение подвезти меня утром, Эдвард, — добавила она, поджав губы, после моего короткого молчания.

Она меня подловила.

— Я просто заботился о твоей руке, Белла.

— Ты понимаешь, как это будет выглядеть для школьников? — нахмурившись, пробормотала она.

Я был вынужден с ней согласиться. Выглядеть наш совместный приезд будет неоднозначно…

— Можешь сказать, что у тебя не завёлся пикап, и ты попросила меня помочь, не волнуйся, он так стар, что все поверят.

Глаза девушки опасно сощурились, кажется, зря я это сказал…

— Мой пикап в дедушки годится твоему Volvo, имей стыд!

— Кстати, где он? — задал я интересующий меня вопрос, ещё ночью, помню, что эта развалюха стояла рядом с гаражом.

— Твой стыд? — усмехаясь, спросила девушка.

Я оценил шутку, но обвёл картинным взглядом пустую дорожку:

— Твой пикап, Белла.

Вздохнув, Свон направилась к моей машине, забросив вещи на заднее сидение, я помог ей сесть, открывая дверцу.

— Мой пикап в гараже, чтобы не привлекать внимание папы. Едва он уехал, я решила, что лучше машинку спрятать.

Как интересно. Значит, Белла всё-таки планировала поехать со мной…

— То есть шериф не знает, что я подвожу его дочь?

Бросив подозрительный взгляд на меня, девушка спросила:

— А ему стоит это знать?

Хороший вопрос. Как всегда. С точки зрения безопасности моей семьи, однозначно не стоит. С точки зрения безопасности Беллы, это просто необходимость.

— Я бы на твоём месте рассказал, — мой ответ немного удивил меня самого, если после случая с грузовиком Тайлера я был ещё способен удивляться на этот счет.

Белла кивнула, отворачиваясь. Её брови нахмурились. Маленькую складочку между ними так и хотелось разгладить пальцами. Я не выдержал:

— О чём задумалась?

— О голоде и жажде, — Белла усмехнулась и посмотрела в упор на меня. Её спокойные глаза встретились с моими. Кажется, я видел в них отражение своей паники. — Я плохо позавтракала.

Чёртов знакомый ад исчез так же внезапно, как появился, стоило этой несносной «Мисс Русские Горки» моргнуть своими чудными глазами…

Переводя дыхание, я сосредоточился на дороге, коротко бросив:

— А сладенького не хочешь?

Да, когда я планировал это предложение, оно звучало в раз десять веселее.

— Хочу.

Кажется, я смог удивить эту девчонку.

— Загляни в «бардачок». Это, конечно, не красный чай… Но я готов с тобой поделиться. Часть шоколадки тоже твоя.

Улыбаясь, Белла отыскала вишнёвый сок и шоколадку. Её глаза горели неподдельным восторгом.

— Знаешь, у нас дома вчера совсем закончилось сладкое, я доела даже печеньки… — пожаловалась она, отламывая кусочек, покрутив без успеха бутылочку сока, она протянула её мне: — Открой, пожалуйста…

Усмехнувшись, я отвинтил крышку лёгким движением двух пальцев. Этот трюк даже не удивил девушку, судя по реакции. Она просто поблагодарила и с удовольствием отпила сладкого сока. Её верхняя губа и часть кожи чуть выше поблёскивала маленькими капельками алого сока, притягивая мой взгляд, потом она облизнулась, скрадывая остатки вишнёвого нектара, и ещё раз откусила шоколадку.

Я заставил себя смотреть только на дорогу. От моего внимания малышка, ещё не хватало, подавится.

— А ты сладкоежка, Белла?

Если она скажет «нет», я сделаю себе харакири вот этой фольгой от шоколадки… Не может быть всё так сложно с этим шрифтом Брайля… Ну, ведь не может, правда?

— Нет… — мило подписала мне смертельный приговор маленькая негодяйка, прожёвывая очередной кусочек молочного шоколада. — Просто иногда сахара в крови не хватает и очень хочется… А так я не сластёна, нет… Единственная сладость, от которой никогда не могу отказаться — марципановые конфеты и овсяное печенье…

Я сделал в уме пометку, а сам поинтересовался:

— День святого Валентина — любимый праздник? — я представил, сколько коробок марципановых конфет получает эта девочка от влюблённых поклонников.

— С чего ты взял? — Белла бросила подозрительный взгляд на меня, а потом, видимо, она поняла, что я имел в виду сладкую традицию это дня…

— А, марципановые подарки… — она чуть-чуть покраснела и немного откинулась на сидении, вспоминая что-то.

На её губах играла улыбка, а глаза были прикрыты. Что за чудесный момент она воскрешает в памяти?

Я уже хотел спросить её об этом, но она вдруг рассмеялась и сказала:

— Мой любимый праздник — Хэллоуин! Мой прошлогодний викторианский костюм упырицы имел огромный успех, но я таки превзошла его, явившись в этом году в костюме окровавленной медсестры. Честное слово, на мне было столько искусственной крови, что все костюмированные вампиры корчились в припадке неконтролируемой жажды…

Я не был сейчас способен даже на такой припадок. Казалось, что я просто перестал двигаться. Но я продолжал на абсолютном автомате вести машину. Упырица и окровавленная медсестра. Девушка, сама того не зная, прогнозировала развилку собственного будущего, если тайна нашей семьи будет ей раскрыта.

Чтоб я ещё раз… При этой… Малышке… «Проявляющей прекрасную интуицию, недюжинную сообразительность и исключительную проницательность…» Показал свою силу (долой фокусы с крышечками), скорость (долой быстрые и неслышные перемещения в пространстве, даже если она не смотрит!) и ловкость (сбрасываю скорость в машине до максимально человеческой)!

Эта девочка раскусит и не подавится…

Ночь 25-26 января, 26 января (среда)

Комментарий к Людоед vs Принцесса… Fighting!

Все помнят первую биологию?) Второй раунд за Беллой)

========== Глава юбилейная (стебная, бонусная) ==========

Комментарий к Глава юбилейная (стебная, бонусная)

Господа, работа набрала 2000 лайков (уже даже больше). Но в порыве личного праздника, я объявила, что напишу маленький драббл по работе на любую заявку читателя (кто пропустил, может глянуть в комменты прошлой главы). Это не последовательное действие фанфа, но и не спойлер. Герои те же, история та же, но будет, в конечном счете, иначе) Это чисто стёб и хулиганство).

Заявка пьяному автору:

Белла на Калленский бейсбол берёт коробку конфет с ликёром. Сожрав их, захмелевает (так как не пьёт в принципе) как раз к приходу кочевников… По идее, это должен быть чистый стёб.

Не испугались?)

Тогда поехали, но я предупреждала…

***

Ходить в магазин с Эсми было одно удовольствие. Женщина очень волновалась о моей тощей фигуре, и было бесполезно рассказывать ей, что я совсем не голодаю, просто не балуюсь гормональными таблетками с двенадцати лет, а потому не имею особых проблем с метаболизмом.

Аккуратно и без палева я скинула в нашу маленькую продуктовую корзину для моего импровизированного пикника коробку конфет с ликёром. Выглядели они совершенно невинно, так что мамочка-вампирша, которая лет как семьдесят уже не ела человеческой пищи, спокойно оплатила мои конфетки наравне с печеньками и соком. А я приготовилась сегодня по-русски нажраться: отметить то, что моя жизнь, кажется, совсем наладилась…

Кто же там из классиков говорил, что самые сложные годы — это первые семьдесят лет жизни, а потом всё идёт на лад? Чертовски прав был! Мне почти шестьдесят восемь лет, выгляжу я на семнадцать и сегодня еду на бейсбол с вампирами. Вот она, жизнь-то!

В голове приятно, но пока ненавязчиво играла «Шальная Императрица», которую я весело насвистывала, пока мы шли к машине. Эдвард положил пакеты в багажник, даже не взглянув на их содержимое. Кажется, вампиру было достаточно моего хорошего настроения. Эсми отказалась сесть впереди, так что я устроилась на месте штурмана, где меня по всем правилам безопасности обмотал ремнями Каллен.

— Если мы вдруг попадём в аварию, тебе проще будет выпрыгнуть со мной из машины, чем надеяться на ремни, ты не думал об этом?

— По дороге будет трясти… Ты рискуешь удариться… — возразил Тутти, но на ремни посмотрел с новым сомнением.

Эсми и Эдвард спокойно разговаривали, пока машина Эмметта ехала по каким-то совсем не американским дорогам… Честное слово, это больше походило на те направления, к которым я привыкла на первой родине…

— Хо-ор-р-р-ош-ш-о, чт-о-о н-е-е п-п-оку-ш-ша-ал-ла… — выдавила я, подпрыгивая и едва не откусив себе язык.

— Зато не придётся идти пешком или ехать на мне, — улыбнулся чёртов упырь, не испытывая ни малейших затруднений в речевых центрах…

Вот нажрусь конфет, я ему покажу… Интересно, как действует алкоголь на это тело? Моё первое было чуть-чуть буйным…

Как оказалось — так же действовало! Мне было о-фи-ген-но!

Первым спохватился Эдвард, который после шестой конфетки начал подозрительно принюхиваться. А я что? А я хихикала и отвешивала комментарии по поводу игры:

— Эмметт, ты просто обезьянка!

— Элис, признавайся, кто выиграл?

— Эсми, я правил не знаю, ну какой из меня судья… Ик!

— Карлайл, вот признайтесь, ну вы же поёте…

— Эдвард, ты всегда такой быстрый? Ой…

Громче всех над последней фразой ржал Эмметт, ну хоть кто-то оценил… Эдвард показательно медленно приближался ко мне.

Как там говорила Джессика? Сладенький…

Я засунула в рот еще одну конфетку, жмурясь от удовольствия. Ммм… Ликёр приятно обжег нёбо и язык, растекаясь теплом по горлу…

Шикарно…

— Белла, что ты творишь?

Я посмотрела на парня. Если с дальнего расстояния он троился, то, подойдя ближе, лишь чуть-чуть двоился… Ууу… Как это тело слабенько-то… Ничего, привыкнет… Какой я буду медик, если захмелею, понюхав ватку?

— Я не творю, — покачала перед его носом пальчиком, — я вытро…кхм… выпро…пф… вытря…вытворяю, вот!

— Она пьяная, — со вздохом констатировала Элис.

Эдвард попытался забрать коробку… Её-то я отдала почти без боя, а последние две конфетки засунула в рот, отвечая с акцентом бухого бурундука:

— Ложь! Я стёклая в трезвышко! Ик!

— Я отпрашивал её у шерифа под личную ответственность, — с ужасом пробормотал Эдвард…

— Может быть, она быстро пройдёт мимо, и он не заметит? — Эсми, наверняка, боялась опозориться в глазах моего отца.

Ну, в принципе, понятно. Я последние семнадцать лет алкоголя в глаза не видела, на меня не подумают… А вот доктор Карлайл со своим больничным C₂H₅OH…

Я начала непроизвольно хихикать, вспоминая свою бурную молодость в интернатуре…

— Может быть, распустим ей волосы? — робкий голос Джаспера заставил меня скосить глаза на этого вампира…

Боже, что он делает с битой?! Зачем он так её крутит-вертит… Я ж сейчас сблевну…

Роуз презрительно фыркнула… Не уважает меня… Сучка бело-натуральная…

— Не поможет, я чуяла её через всё поле…

Бяки… Уйду я от них…

Я покачнулась, и милая лужайка набросилась на меня дикой кошкой… Не тюкнуться головой помогли сильные руки Эдварда. Заглянув в его нахмуренное лицо, я попыталась разгладить складочку между бровями пальцем, в которую попала не сразу. Сначала я попала ему в глаз…

— Эдварва-ард… Я тебя так люблю…

Вот это меня разнесло…

Сухой закон мне в задницу…

Эдвард был явно ошарашен, хотя не уронил — и ладно.

— Не так я представлял себе твоё признание, дорогая…

P.S. Кочевники прошли в этот раз мимо закуски, собственно, как и Белла…

========== Жизнь - это магазин “всё по 37”, где у тебя 36 рублей… Долга… ==========

Я с безразличием слушала тебя

И от речей твоих почти зевала…

Мой мальчик! Там, где ты учился ездить по ушам,

Я много лет уже преподавала.

Дождавшись, когда вампирский «Вольво» скроется из виду, я пошла допивать внезапно свалившийся на голову чай. Бесплатно свалившийся — напомнило мне главный момент еврейское начало. А бесплатный бензин нам тоже нужен. Умничка Каллен! Наглая, но умничка.

Вспоминая задумчивый взгляд вампира, я не смогла не задуматься о том, не перебарщиваю ли я с намёками и своим чёрным юмором… В конце концов, парень может и испугаться. Ещё сбегут всей семьей раньше времени или вообще меня прибьют… И тогда эксперименты с изучением вампиризма так и останутся мечтой, но уже посмертной. Где я ещё таких блестящих загрызубриков возьму, если меня в другую Вселенную закинет?

Риск — дело благородное, но нелюбимое. Однако… На нашей стороне знания.

Как сварить живую лягушку с максимальной жестокостью? Согласно басне Оливье Клерка, за основу которой он взял реальный физический эксперимент, если скорость нагрева температуры воды не превышает 0,02 градуса в минуту, лягушка продолжит сидеть в кастрюле, пока не умрёт в конце варки, но при большой скорости нагрева, она, конечно, сможет выпрыгнуть, оставшись в живых.

Как человек, препарирующий не раз это земноводное, в своём воображении на месте лягушки я представляла далеко не себя, а лапочку Каллена. Никаких кровожадных целей у меня на него пока не было, но фокус с медленным нагревом я решила провернуть на нём. Тёплая вода мне не понадобится, но вот полунамёки и шутки будут теми каплями, которыми я собираюсь точить этого каменного типа, пока он сам не спалится на крупном или не сознается в своей природе.

Последний вариант был бы для меня идеальным, так как при первом не исключалось моё смертоубийство, как лишнего свидетеля. Если же Эдвард решит сознаться, то это будет чисто его выбор, взвешенный и, возможно, согласованный с семьёй. Посмотрим, насколько он заинтересован в нашем общении, и насколько у него крепкие нервы.

Отступить и уйти в несознанку всегда успею.

Эдвард Каллен думает, что его существование наполнено ложью, но он, чёрт возьми, не объяснял шерифу, откуда его дочь в шесть лет знает, что такое шептало с пружинкой у пистолета Макарова, и как эта дочь волшебным образом через несколько попыток неплохо «пристрелялась» и хорошо попадает по мишеням…

Да и вообще врать я научилась за эти годы феноменально. Если вспомнить, сколько я со Светкой шалила, да и без неё умудрялась… То, что с годами меня стали меньше ругать — не значит, что я стала меньше чудить, это означало лишь то, что я совершенствовалась.

Да, в таком неправедном деле, как вранье и хулиганство. Но врут, простите, все. Кто говорит, что не врёт, врёт тем более. Главное, врать не всем и не обо всём. Иметь в душе маленькую тайну очень приятно. Другое дело, что с моей тайной не поделишься даже с самыми близкими людьми. Что-то внутри меня отчаянно буксовало при одной мысли — поделиться с кем-то о своей первой жизни. Лучше уж я буду оставаться для родителей маленьким гением, для друзей старомодной, а для того, с кем я решусь связать свою жизнь и создать семью — женщиной-ребёнком.

Разговоры и вопросы Элис о замужестве что-то тронули в душе, но мозг шептал: рано. Тебе нужно закончить колледж, найти работу, начать практику. Всё успеть. Тогда тебе просто повезло, добрые родители хорошо приняли нас с мужем, у дочки были добрые дедушки и бабушки, которые позволили мне доучиться в меде, Лёше — в военной академии, помогали всем. Сейчас родителям дитя не доверишь. Моим точно. По своему опыту знаю, что доконают. Рене безбашенная, Чарли часто на работе… Так что с семьёй нужно будет потерпеть.

Да и вопрос этики для меня стоит до сих пор… И вообще с выбором абзац. Ну, не из школьников же выбирать? Нет, сначала Гарвард, там посмотрим. А Элис… Пусть пьёт чай Элис! Я свой алгоритм будущего с пяти лет в голове расписала со всевозможными ответвлениями и системой неожиданных поворотов судьбы, типа: а вдруг Каллены свалят после первого дня нашего краткого знакомства?

Но пока шло по оптимальному плану, даже с опережением. Совместные поездки с Эдвардом даже в самом лучшем случае были спрогнозированы мной примерно на месяце втором наших дружеских отношений. Но случай с рукой я не предсказала, как и повадки джентльмена у Каллена. Но если учесть, что я таким образом познакомилась с Карлайлом, то можно считать, что жизнь дёшево взяла. Я верила, что плечо будет как новенькое. Я не капризный, а сознательный пациент, осознающий все последствия невыполнения рекомендаций.

Ещё бы кто-нибудь такой же список рекомендаций к самой жизни предоставил… Туда не ходи, то не делай, то не говори, с теми не общайся…

Угу… Мне, в принципе, дали рекомендации, куда поехать, что делать, чего говорить и с кем общаться… А я сказала автору-демиургу, куда ей с этими рекомендациями пойти… Очень сознательно…

Прихлебывая с такими «богохульными» мыслями чай, я думала: а не заказать ли мне сегодня папе еду из приличного ресторана? С одной рукой я на кухне-таки калека, так что рисковать и готовить ужин я не решусь. В моём случае даже заживший на утро порез может оказаться смертельной опасностью. В этом плане провоцировать вампира себе дороже. А вот порадовать отца вполне хотелось. Я же одноклассников сегодня накормила задарма, папа куда достойнее этих проглотов. Особенно некоторых из них…

Закончив с домашними делами, которые были мне под силу, я волновалась, успеют ли привезти заказ до возвращения Чарли, когда услышала звонок в дверь. С облегчением заплатив курьеру, который оказался симпатичным молодым пареньком, что, наверняка, наивно пытался развести меня на щедрые чаевые путём безбожного флирта, но я мило хлопала глазками, уточнив, что ужин не для моего парня, но для папочки-шерифа. Еду я заказывала из соседнего Порт-Анджелеса, так что, пожелав приятного аппетита, парень понял намёк, что мой папа ему не понравится. Хорошо быть дочкой шерифа… Интересно, папа идёт на выходных к Джону в тир? Бывший шериф на пенсии заведует небольшим складом оружия, так что если я вдруг напортачу с вирусом вампиризма, и на земле случайно начнется зомби-апокалипсис, я знаю, куда бежать затовариваться…

Да, тот вариант в моем алгоритме тоже присутствовал, но стоял он в почти тупиковой ветке, так что я решила, что экспериментировать без доктора Каллена я буду только в самом крайнем случае.

Едва закончив с сервировкой стола, я услышала, как шериф паркует машину в гараж. Сделала себе пометку на завтра не забыть спрятать пикап сразу после того, как папа уедет. Если он будет проезжать мимо и увидит моё рыжее чудовище… Объяснять, что меня подвозит одноклассник, не хотелось. Не то чтобы я жалела вампира и боялась, что папа его пристрелит, если тот ему не понравится, но знакомство отца и Каллена я хотела бы отложить на максимально далёкий срок. В конце концов, если моя подопытная лягушка взбесится и выпрыгнет, я хочу, чтобы «брызги» задели только меня.

Чарли умный, он начнёт копать. Именно по этой причине все свои знания о вампирах, все воспоминания и наброски того же плана на жизнь я хранила только в своей голове. Никакие тайники не стали бы отцу преградой, если бы я погибла при странных обстоятельствах. Это было бы страшным ударом для него. Но сначала он бы сделал всё, чтобы докопаться до истины, а зная, что папа дружен с квилетами…

Н-да…

— Дочка, кто этот парень, который только что отъехал от нашего дома?

Ну, что я говорила? Я посмотрела на строгого шефа полиции Свон и браво отчиталась:

— Курьер, который привёз наш ужин и часть обеда на завтра!

— Вольно, младший сержант Свон, — папа кивнул, улыбаясь, и обвёл голодным взором стол. — Дочка, не надо было…

Да-да, заметно оно, как «не надо было»… Начав есть, я не сразу обратила внимание, что отец отвлёкся от еды и смотрит на мой гипс: дома я чаще всего ходила в лёгкой майке. Папа же, видимо, решился начать серьёзный разговор:

— Белла, ещё раз честно скажи, тебя не обижают в школе?

— Дочку шерифа каждый обидеть может… С летальным исходом для обидчика, — я надеялась отделаться шуткой.

— Милая, это не смешно, посмотри на себя… — я видела, как сложно ему подбирать слова. — Мальчики, наверняка, внимание обращают. Девушки толкают…

Я выдержала его испытующий взгляд и сказала предельно честно:

— Лорен очень жалеет об этом случае… Сегодня мы вместе сидели за ланчем…

Почему-то мой ответ не успокоил родителя, видимо, до него дошли некоторые вчерашние слухи… Ох, уж этот маленький городок…

— Твоя мать может проповедовать любые бредни, — я впервые слышала, как он отзывается о чудачествах мамы таким тоном, — вроде тех, что если тебя ударят по левой щеке — подставь правую, но вот что я тебе скажу, милая… Если тебя ударили по левой щеке — подставь правую руку предплечьем наружу, левым кулаком со всей силы — в солнечное сплетение, потом правым локтем в челюсть… А дальше по ситуации, доченька…

— А дальше по ситуации я позвоню тебе, и мы вместе обсудим законность происходящего. У деда Роба неплохие адвокаты, тем более…

— Дочка…

— Пап, я прекрасно помню, как ты хватался за голову, когда тебя вызвали в школу после самострела!

— Это было другое! Это было опасно прежде всего для тебя… — не унимался папа, который и сам понимал, что сейчас я не обладаю иммунитетом по малолетству.

— Та модель, которую я предоставила школе и полиции, была не опаснее спичечного коробка в умелых руках, шериф. А вот относительно того, который стрелял шапочками от гвоздей на расстоянии до шести метров и пробивал фанеру, тот да… Неправильно подобранная трубка — и разрыв ствола обеспечен…

Чарли непроизвольно схватился за голову, вспоминая, как я втихушку хвасталась им с дядей Джоном, с которым меня в гараже и спалили с этой моделью, как стреляет новая игрушка…

— Я всегда боялся, что ты станешь криминальным гением, малышка… Твой самострел добавил мне тогда седины. Хорошо, что эта история не дошла до мамы.

Так старая, почти забытая история спора в пятом классе, быстро успокоила отца сейчас, ведь он вспомнил, что маленькие гении, тем более криминальные, себя в обиду никогда не дадут. Да, папочка, не волнуйся, с обычными людьми я разберусь сама, а с вампирами тебя знакомить вообще не стоит. Но с ними я тоже разберусь, наверное…

Глядя на богатый стол, я думала о пище вампиров: и почему бы не сделать её синтетической, либо как-то улучшить вкус крови животных чисто генетически… Для первых опытов с Карлайлом вполне себе пойдёт идея. Но, я к сожалению, ни разу не генный инженер, поэтому… Сказав папе, что пошла делать уроки, я уже собиралась подняться к себе, как зазвонил мой мобильник. Простенький кирпич издавал протяжные и настойчивые звуки, даром, что мелодия считалась весёлой…

— Мама? Что случилось?

А дальше Чарли стал свидетелем бесплатного цирка… Я ругалась, умоляла, пыталась взывать к разуму и давить дочерним авторитетом:

— Мама! Ну какой еще банджи-джампинг?! Если Фил решит с крыши прыгнуть, ты тоже пойдешь? Ах, страховка… А если эта резинка лопнет?! Да мне плевать на эту статистику! Если ты увлеклась буддизмом, это не значит, что нужно на собственном опыте проверять перерождаемость души, понимаешь? В конце концов, ты знаешь, что тебе прыгать с этой тарзанки нельзя! Ты боишься высоты! Мы ещё не проверяли твои сосуды… У тебя миопия, мама! Миопия — это твоя близорукость, мама! Ты хочешь вообще ослепнуть? Там такие перегрузки! Что значит, ты сделала лазерную коррекция зрения? И мне не сказала? Тогда ведь тем более нельзя! Глазам нужен покой в это время! Мамочка, я заклинаю тебя, у тебя несовершеннолетняя дочь, которая не собирается выходить замуж ещё долгое время… Что значит — «и слава богу»? Значит — умнее тебя?! Эй! Не смей бросать трубку! Мама! Дай мне Фила, мне нужно с ним серьёзно поговорить…

Чарли смотрел на меня то с сочувствием, то с поддержкой, то с иронией… Но Филу мама трубку так и не дала, сама свернув разговор. Не получилось у неё похвастаться новым проектом-мечтой. Её увлечение гончарным делом и плаваньем мне нравилось куда больше…

Вздохнув, я в изнеможении присела на диван, склонив голову на плечо папы:

— Как прошёл разговор мамы и дочки? — в голосе Чарли слышался сарказм.

Да, он прав, я в этом разговоре была больше похожа на мать ошалевшего от внезапной свободы подростка, потому что раньше я пресекала все подобные идеи ещё в зародыше. И, уезжая, я надеялась, что меня в этом плане заменит Фил, но единственное, что он смог, так это уговорить Рене, что он прыгает первым, и если ему не понравится, она прыгать не будет… Молодец…

— Вот в кого она такая?

Чарли сочувствующе покивал на мой вздох и вопрос, а потом прыснул:

— Не в тебя, доченька…

Вяло отмахнувшись от отца подушкой, я вспомнила, что вообще-то сама не ангел, а вампира так вообще собралась на синдром лягушки в кипятке проверять, что равносильно самоубийству, так что статистика мамы с её тарзанкой выглядят куда надёжнее, чем мой приступ камикадзе… Проинспектировав кухню на сладенькое, я доела последнюю печеньку и пошла грызть несладкий гранит знаний…

Просидев до поздней ночи за генетикой, я так и заснула за тускло светящим компьютером. Проснувшись и чуть не упав со стула, я ругала себя на чём стоит свет, и что сто раз я зарекалась творить добро авансом… Сделав очередную пометку в голове — устроить вампиру пару тематических шуток в зависимости от его поведения…

25 января 2005 (вечер-ночь)

========== Утро добрым не бывает, но вампиры помогают… ==========

Проснулась я от шума отъезжающей машины Чарли.

Кажется, что вот только закрыла глаза — и бах! Сразу утро… В полёте, подскакивая с постели, взглянула на часы, мысленно решая, что смету на завтрак. Впрыгнула в джинсы и, как спала, в растянутой мягкой майке, без куртки, вылетела во двор, чтобы спрятать пикап. Уже нажимая на газ, заметила, что влезла спросонья в папины кроссовки… А я-то думаю, чего как на лыжах себя чувствую… Явно размер не мой.

Удивительно, но с управлением машины я справилась. Никак помогла папина обувь — морально. Хороший у меня пикап, его бы только в порядок привести… Как и меня, впрочем. Закрыв гараж и нервно оглядываясь, не видел ли меня кто из соседей, я побежала ставить себе кофе. Сонный, однорукий ниндзя, блин. Сокращённые ванные процедуры, переодевание, закидывание еды, как в топку, и сбор сумки заняли такое же рекордное время. Очень хотелось чего-нибудь сладенького, чесалось заживающее левое плечо, распущенные волосы грозились залезть куда угодно, а кофеин действовал недопустимо медленно.

Когда я проносилась мимо ключницы, то заметила почтовую бумажку и записку от отца, который советовал забрать посылку от дедушки Роба, так как Калеб, местный почтальон, заболел, и весь город остался без доставки на дом на эти три дня. В принципе, будь это что-то другое, я бы подождала эти три дня, но… Посылки от дедушки Роба я любила. Чаще всего это были редкие, интересные книги, на последней странице которых дед оставлял маленькое послание мне, иногда это были заказанные мной диски русских групп, которые он покупал на Брайтон-Бич. Помню, как он прислал мне выпуск «Комсомольской правды», где говорилось о развале СССР, с припиской: моей внучке-Ванге… Иногда это были ещё советские фильмы с оригинальной озвучкой, которые я любила пересматривать, а Рене я говорила, что вспоминаю русский язык.

Эти посылки всегда были подобны подарку Деда Мороза, или, как говорили американцы, Санта Клауса, и было удивительно получить его здесь так быстро. Подхватив извещение, я неловко подобрала с пола сумку, из-за чего зонтик опасно покачнулся и упал с крючка, но я успела его подхватить. Вспомнив, что на сегодня передавали дождь, я решила взять любимый аксессуар Мэри Поппинс, но, неловко махнув этой тростью, я задела связку ключей, которые всё-таки упали рядом с папиной обувью… Да что ж за утро такое! Всё из рук падает! Всё набекрень!

Ещё больше я психанула, заметив в окне прихожей знакомую машину серебристого цвета, поджидающую меня у подъездной дорожки раньше времени. Вот же, ёкарный бабай, джентльмен на мою голову! Удостоверившись, что это бледноватое, растерянное и лохматое чучело, которое транслирует сегодня зеркало, реально я, я со вздохом открыла дверь в большой мир.

Ладно, подумаешь — испугаю вампира. Они не седеют… Вроде бы… И болезнями сердца не страдают… Наверное…

В животе позорно урчало, намекая, что желудок рассчитывал на что-то более существенное, чем чашка кофе и вчерашний вегетарианский салатик, который вечером в меня не влез, а сегодня был явно не замечен. Короче, пока я сражалась с дверью, которая не хотела закрываться, мой мозг думал, а не начать ли переваривать почтовый документ, который я не решалась смять и положить в карман?

Поэтому, когда этот вегетарианец упырского пошиба пожелал мне доброго утра и приятного аппетита, сдержалась я только от мысли, что прокусить кожу этого гада я всё равно не смогу, только зубы поломаю. Наверняка он, опять же, невкусный. Хотя и пахнет неплохо. Но вот словом тоже можно цапнуть…

Я решила не сдерживать себя, пуская ситуацию на самотёк. Наезд на моё транспортное средство я тоже оставить без внимания не могла, так что вампир, сам не зная, помогал мне закипать всё больше и больше… Чарли, значит, должен быть в курсе… Ещё по книге я помнила, что об этом Эдвард просил Беллу перед их свиданием. Как и та Белла, я не считала необходимым посвящать в это дело Чарли, но никак не из-за заботы о кровожадном вампире. Рисковать — так только своей попой. Родителей ввязывать я не буду — и точка!

И когда до финального градуса, после которого я бы начала визжать благим матом, как советский чайник со свистком, оставалось секунды три, этот телепат спросил меня о сладеньком!..

Опаньки, батюшки, какая прелесть! Я едва не потёрла лапки в предвкушении.

Подозрение в телепатии было отметено, а обиды забыты, едва я нашла в бардачке шоколадку и сок. Плитка была уже початая, что натолкнуло меня на мысль, что, либо Каллен не палится и пытается косить под смертного рядом со мной, либо я не первый человек, с которым вампир таксует, а эта шоколадка — единственное, что осталось от бедолаги.

Менее вкусной для оголодавшей до сахара меня она от последнего предположения не стала. Я ела шоколадку, запивала её сладким, чуть прохладным соком, который явно недавно стоял в холодильнике, и добрела… Чувствуя себя почтальоном Печкиным, который воссоединился с вожделенным велосипедом…

На вопросе про день Святого Валентина я чуть-чуть струхнула, но потом до меня дошло, что по поводу имени я точно нигде спалиться успеть не могла, так что дело лишь в марципанах.

Перебирая в голове бесчисленные весёлые праздники, я вспомнила один из самых реально любимых: Самайн — день, когда нормальное вращение Вселенной приостанавливается, а границы между естественным и сверхъестественным временно исчезают, магические двери сидов открываются, все божественные создания и духи мёртвых свободно передвигаются в мире живых людей и порой интенсивно вмешиваются в их жизнь… Языческий праздник кельтов стал одним из самых популярных праздников Америки, где во многих маленьких городках до сих пор считалось неприличным пропускать воскресную службу в церкви. Ханжество тут повсеместно.

Наши школьные праздники, которые мы устраивали при молчаливом одобрении школьного совета, всегда были грандиозными. Мы превращали школу в прибежище фейри, духов, ведьм и эльфов. Почти каждый кабинет служил определённой станцией, и я вспомнила, как нам с девочками из группы поддержки выпало превращать спортзал в вампирский склеп.

Упырицы из нас со Светкой получились аховые. А всё потому, что наш крёстный фей деда Роб отстоял огромную живую очередь в магазин Gothic Renaissance на четвёртой Авеню, который уже много лет одевает добрую половину нью-йоркских представителей мрачной готической субкультуры. Не знаю, как дедуля выбрал тот костюм в изобилии корсетов, кружев, пышных юбок и тематических аксессуаров, но викторианская вампирша в моём лице будто шагнула со страниц мрачной сказки… Чуть-чуть для взрослых.

В следующем году Роб повторить сей подвиг отказался, так что остановилась на костюме попроще, зато роднее. Кровавая медсестра тоже произвела фурор среди местной публики. А главное, почти никаких затрат…

Почему-то рассказ о Хэллоуине вампиру не понравился. Видок он имел пристукнутый, что даже начало меня беспокоить. Мы точно не проедем наш поворот в школу? Короткий вздох сквозь сжатые зубы — и Эдвард снова выглядит спокойным. Почти. Глаза чуток дикие, но, вроде, оттенок светлый, адекватный. Или, типа, упыри Самайн не празднуют?

— Эдвард, всё в порядке?

— Всё замечательно, Белла, — тон Каллена был почти чопорным.

Я покусала последний кусочек шоколадки и облизнулась. Вкусновато, но маловато. Кто-то сегодня сделает набег на столовую… Я не понимала, почему так внезапно проснулся мой внутренний солитёр, вроде бы ужин вчера был плотным, но шоколадки было явно недостаточно. Я вспомнила, что когда училась в меде, всё время хотела не есть, а именно жрать. Наверное, так организм реагировал на нервную и интеллектуальную нагрузку. Учёба в школе казалась мне слишком плёвой, знания из медицины я, в основном, повторяла, но вот генетики касалась слишком редко, и ночные посиделки заставили поскрипеть мозгами даже меня.

Сложно, значит интересно! Да и лишними такие знания не будут.

Причина моих нервов была спокойна, как слон, и хотелось бы, чтобы я не была похожа на ту самую Моську Крылова. Нет, пробить этого толстокожего парня у меня всё же периодически получается. Значит, процесс нагрева водички идёт. Его же спокойный видок показывал, что пока лягушка тратит энергию на приспособление тела к изменчивой среде… А мы торопиться не будем…

Кап-кап-кап… На мозг… Между прочим, одна из самых жестоких форм пыток в Древнем Китае! А эти ребята плохого не посоветуют…

С такими коварными и не гуманными мыслями я просидела до конца нашего маршрута. Заворачивая в школу, Эдвард то и дело смотрел на меня. И тут я вспомнила, что видок у меня очень растрёпанный. Если учесть, что одежда по причине спешки на мне вчерашняя, чуть мятая, так как одеваться одной рукой для меня всё ещё сложный квест, волосы в ужасном беспорядке, а на лице явные признаки недосыпа, я бы сама не поверила, что у меня с Калленом не случилось сегодня бурной ночи… После которой он меня любезно утром подвёз в школу, ага…

— Эдвард, расчёски у тебя нету, да? — я без особой надежды покосилась на буйную шевелюру водителя, которая тоже производила впечатление весьма неоднозначное.

Вечные синяки под глазами и шальная улыбка лишь дополнили картину… Или я становлюсь мнительной?

— Забыл сегодня, — парень запустил пятерню в волосы, не спуская с меня насмешливого взгляда. — Боитесь за свою репутацию, мисс Свон? Вид имеете не выспавшийся. Собирались впопыхах… Что тебе снилось?

— Крейсер «Аврора» и любопытные мальчики в рыжих беретиках, — я с остервенением пыталась расчесать пальцами свои немного кудрявые волосы.

Нащупав где-то у макушки колтун, я внезапно захотела подстричься под мальчика.

— Давай помогу, — холодные пальцы Каллена аккуратно отстранили мою руку и начали колдовать над моей убитой шевелюрой. Без резких движений, не выдернув, по ощущениям, ни одного волоска, парень в рекордное время справился с проблемой. Его невесомых, очень осторожных манипуляций я почти не чувствовала.

— Вау, — я в восторге провела ладонью по локонам, которые теперь не стояли торчком. — Ты круче всякой расчёски!

— Польщён, — улыбаясь, кивнул Эдвард, а я немного смутилась. Сама не знаю почему.

— Всё ещё боишься выходить?

Я в нерешительности крутила брелок Светы с лисой. Брелки были парными. Один с лисой, другой с песцом. Их нам подарил хозяин той игрушечной лавки, в которую мы поставляли свои куклы, пока сестра Светы не решила превратить это в бизнес.

Этот мир узнал кукол Тильд под именем куклы Таи. Таисия Степановна написала книгу с секретами изготовления и покраски ткани, Анастасия же открыла собственную лавку, я долго отказывалась от процентов с продажи, зная, что в 2002 сорву целый куш, но меня особо не спросили. Мама была очень горда мной тогда и хвастливо показывала подругами книгу, где на первой странице была наша фотография со Светой и бабушкой Таей.

Эх, детство, детство…

— Я мало чего боюсь в жизни, Эдвард. Мнение подростков в этот краткий список не входит. Просто в прошлый раз мне досталось именно из-за моего нежелания считаться с этим мнением.

— Держись рядом. Если кто захочет тебя обидеть, я его покусаю…

Я непроизвольно расплылась в довольной улыбке. Вот этому парню очень идёт говорить правду. Чувство защищённости рядом с этим опаснейшим хищником на свете внезапно обдало тёплой волной, подкатив к порозовевшим щекам.

Выходя из машины, опираясь на твёрдую ладонь вампира, я чувствовала себя, будто ко мне в пионерлагерь, где меня не очень любили, приехал брат — лётчик: выше всех на две головы, шире двух вожатых в плечах, весь в орденах, в фуражке, да при погонах.

Славное, короче, утро у меня получилось.

26 января (среда)

========== Люблю ее, но только в очень редкой форме… ==========

Эдвард

Мысли подростков сегодня кишели фантазиями. Одна любопытней другой. Держа маску безразличия, внутренне я посмеивался над их смелыми предположениями, пока не заметил хмурый взгляд Беллы. Желая отвлечь девушку и вернуть её хорошее настроение, во время которого меня щедро возвели в ранг хороших расчёсок, я решил задать банальный вопрос…

— Итак, ты готова к литературе? — мы как раз проходили мимо Майка Ньютона, её соседа по парте на английском.

Парень был полон негодования. Они с Тайлером Кроули договорились проучить Свон и игнорировать её сегодня. Но увидев, что я подвёз её утром, Майк был готов отказаться от вчерашней идеи, осознавая, что «свято место пусто не бывает».

Жаль, мне бы хотелось, чтобы они с девушкой общались как можно реже…

— А у тебя проблемы с домашним заданием, Эдвард? — Белла отвлеклась от покусывания губы и удивлённо посмотрела на меня.

Я не смог сдержать смешка. То есть она понимала, что этот вопрос глупый?

— Ни малейших. Однако… Почему бы тебе не сесть сегодня одной? — я бросил короткий взгляд на Ньютона и не сдержал усмешки, чем привёл парня в откровенное бешенство.

Даже приятно вызывать в нём столь бурные чувства… Я ведь ещё не простил ему вчерашний толчок, который мог повредить руку девушке, если бы не моя реакция.

Белла тоже посмотрела на Майка. Нахмурившись, она передёрнула плечом:

— Наверное, ты прав… О, нет… — Свон заметила, как к нам на всех парах несётся Стен.

Меня рядом с Беллой он даже не заметил, привыкнув, что девушка одна не ходит. Примерно так не замечают, как выглядит секьюрити у рок-звезды. Мысли Смита были полностью заняты мечтами уговорить девушку выступать с ними в группе.

— Он безобиден, — я наклонился к девушке, боясь вдохнуть так близко её запах. — Но если что, дай знак, и я начну кусаться…

Её недавно напряжённые плечи начали подрагивать в беззвучном хохоте.

Странно, но шутить на такую тему с Беллой получалось очень легко. Ещё в машине я поймал себя на мысли, что сам себе противоречу, желая оградить эту девушку от своей тайны, но допуская с ней подобные разговоры.

Однако сейчас, глядя, как на её щеках появились милые ямочки, а плечи расслабились, как будто она и вправду доверила мне свою защиту, я понял, что можно воспользоваться опытом веков и спрятать тайну в самом подходящем месте — на виду. Такое решение было настоящим облегчением для меня, так как я совершенно не желал девушке врать.

Я мечтал завоевать её доверие.

— Белла! — мы остановились, чтобы подождать этого странного парня. Хотя не знаю, может быть, он и импонировал Белле.

Книга шарад и загадок не делилась подсказками на этот счет.

— Белла! Чёрт, это правда про тебя с Лорен? Ты так теперь никогда не сможешь играть? Мне немного жаль… Но, может быть, ты сможешь играть одной рукой?

У этого парня была интересная особенность. В его голове мысли складывались в понятые и чёткие вопросы, но когда они начинали озвучиваться, то получалась откровенная околесица. Например, сейчас он хотел сказать, что слышал о том, что Мэллори толкнула Беллу, но надеялся, что с рукой всё будет хорошо. Хотя он слышал о случаях, когда после травм музыканты не могли восстановить свою форму, начиная хуже играть на родных инструментах. Немного жаль ему было того, что их с Беллой договор, очевидно, потерял силу, так как Стен планировал лично свозить девушку в Сиэтл на выходных. Но была надежда, что Белла сможет показать аккорды одной рукой, и тогда их планы не поменяются.

Я испытывал некоторую долю сочувствия к этому парню, который, совершенно смутившись, не смог донести свою мысль. Каково же было моё удивление, когда Белла заговорила с ним, как с неуверенным ребёнком:

— Да, история вышла неприятная, но думаю, всё позади. Доктор Каллен обещал, что при должном уходе моя рука вернется в прежнее состояние, — она вздохнула и потянулась к рюкзаку, который держал я. — Бетховен сочинил Третью симфонию с воспалением внутреннего уха, а закончил работу в состоянии полной глухоты. После такого подвига вывих выглядит совсем не страшно, так что жалеть и правда не стоит. Я посмотрела в интернете первые уроки… Томи разберётся в нотах? Всё на флешке. Там же аудиофайлы, они пронумерованы к каждой части. Пусть сначала попробует по нотам, потом послушает, как это должно было звучать… Ну, или наоборот… Как угодно.

Белла с улыбкой отдала флешку поражённому Стену.

Вот теперь бардак начался даже в его мыслях. В основном он был восхищён и благодарен девушке за помощь и понимание.

— Мы… Поедем в субботу в Сиэтл? — от растерянности парень даже забыл поблагодарить Беллу.

Я усмехнулся над его жалкими попытками выглядеть разумнее. Реакция этого парня была бальзамом на моё истерзанное самолюбие. Не один я начинал резко тупеть, глядя в эти глаза цвета молочного шоколада.

— Нет-нет… — в голосе девочки я явно услышал толику страха. — Вообще не стоит говорить ему, что это я нашла эти уроки. Лучше будет, если он почувствует эту поддержку от тебя, Стен. Единство в группе очень важно. Да и мне было не трудно, так что ты мне ничего не должен.

Ага, кто-то ещё меня называл альтруистом и спорил о своей скромности? Ну-ну…

Я добавил ещё пару редких качеств этой странной девушки в свой список.

Мысленно вздохнув, пробежавшись по, пока, краткому, но очень показательному описанию личности Белоснежки, я понял, что наркоману в моём лице уже сложно увидеть отрицательные качества в своём любимом «продукте».

Пожелав удачи мальчишке, Белла продолжила путь к классу. Я на мгновение задержался, проверяя, как тяга к этой девушке лишь усилилась за эти дни. Я однозначно чувствовал притяжение намного слабее, когда был в Денали. Наверное, всё дело в запахе. Когда я чувствую вблизи её аромат, к моему любопытству присоединяется и банальная жажда.

Но я не стал задерживать дыхание. К чему это, если можно поговорить с этой интересной девушкой?

— Зачем тебе нужно было в Сиэтл?

Белла посмотрела на меня, как будто решая для себя — сказать мне правду или навешать лапшу на уши. Очередная попытка пробиться в её голову ничего мне не дала.

— Ммм… Библиотека… Библиотека Форкса очень бедна на книги. Хочу купить новые. Мне скоро будет нечего читать.

— Ты неплохо читаешь в интернете, — не выдержал я, но, опомнившись, прикусил себе язык.

Молодец, почему бы тогда сразу не признаться, что ты маньяк-вуайерист, который смотрит, как девушка спит?

Дочка шерифа, конечно, заметила мою оплошность, в её глазах мелькнуло подозрение:

— С чего ты взял, что я читаю в интернете?

«Спасибо тебе, Стен», — подумал я и надел маску очевидного удивления:

— Ты же только что отдала Смиту уроки из интернета…

Да, музыкальные уроки — ещё не значит, что она читает с компьютера, а вот статья про «Генетическую модификацию животных» вполне себе…

Нахмурившись, Белла смотрела на меня с тем же подозрением, но потом качнула головой, как будто хотела выбросить эту неправдоподобную мысль, и улыбнулась:

— Да, точно… Но я больше люблю перелистывать бумажные страницы.

Я согласно покивал, мысленно смахивая несуществующий пот со лба и выдыхая.

— А ещё ты любишь играть на гитаре, как я понял…

Я решил перевести тему. Да, после разговора со Стеном я уверен, что видел именно нотную тетрадь на столе в первую ночь. Нужно было посмотреть, что именно она разучивала.

— Нет, не люблю, — «озадачила» меня девушка своим ответом, как ятаганом по темечку.

Кажется, мы это уже проходили… С рисованием…

Сделав глубокий вдох, отчего горло обожгло жаждой, однако любопытство разрывало на части болезненней, я уточнил:

— Белла, ты же шутишь сейчас, правда? — с удивлением я услышал в своём тоне подступающие нотки паники. — Ты хорошо играла на гитаре Томи, ты хотела играть на ней… Ты только что убедила Стена, что вывих не помешает тебе заниматься музыкой, это сравнение с Бетховеном… Я ведь уверен, что нотная грамота тебе тоже прекрасно знакома, ведь в противном случае ты бы не помогала с этими первыми уроками на гитаре!

Последние слова были сказаны громче, чем я рассчитывал…

Белла смотрела на меня с весёлым удивлением:

— Но я не люблю играть на гитаре, Эдвард, — спокойно повторила она, а её чёртов пульс не сбился ни на мгновение…

Ведьма!

Я отвернулся, в бессилии сжимая кулаки. Книга шарад и загадок набекрень…

Я запустил пальцы в волосы, как будто это могло помочь мне улучшить мой мыслительный процесс. С этой девчонкой ничего не помогало! Никакой логики! Ни-че-го! Вся найденная информация даёт больше вопросов, чем ответов, как, чёрт возьми, изучение чёрной дыры!

Я был в бешенстве…

Шрифт Брайля…

— Я понял, Белла, — с притворным спокойствием обернулся я к ней, подступая к улыбающейся девушке.

Её маленький и осторожный шаг от меня — и мои два в её сторону.

Когда её спина коснулась холодной стены, я испытал зловещее чувство удовлетворения, делая последний шаг…

Мои руки заключили в капкан эту маленькую лисичку. Пальцы опирались о стену в каком-то дюйме от её волос. Сердце девушки ускорилось. Ну, наконец-то…

— На каком языке твоя книга шарад и загадок, Белла? Шрифт Брайля — он же на разных языках бывает… — я изо всех сил удерживал своё тело на месте, не позволяя рукам коснуться девушки. — Всё ведь зависит от алфавита… Есть русский, есть английский, есть даже китайский…

В её шоколадных глазах медленно, но верно загоралась паника. Правильно, шутки кончились… Внезапно панику сменила жёсткость. Пульс девушки замедлился. Дыхание выровнялось. Её слова били хлёстко, как плетью, воскрешая во мне разум и осторожность:

— Не советую проверять тактильно, Каллен… Ограничься предупреждением: этот язык тебе не по зубам, полиглот.

Поднырнув под моими руками, девушка забрала у не сопротивляющегося меня свою сумку и быстро зашла в класс.

Кажется, я только что сдуру слил свою дневную дозу героина в унитаз…

Белла

Всё ещё находясь под некоторым впечатлением после демонстрации вампиром своих способностей к внушению, я по привычке дошла до нашей с Майком парты, совершенно забыв, что планировала сегодня сесть отдельно.

Когда Каллен начал наступать на меня, я всё ещё чувствовала себя сумасшедшим экспериментатором, который постепенно подливает тёпленькой водички к испытуемому лягушонку. Но едва моя спина коснулась стены, я поняла, что, кажется, перемудрила с кипятком…

Глаза Эдварда смотрели на меня, обжигая, радужка почти исчезла, если бы не хвалёное самообладание, я бы призналась ему во всём, включая воровство ранеток из соседского двора Дяди Коли шестидесятилетнего срока давности…

Господи, как мне не понравилось чувствовать себя кроликом перед удавом!

Эмоции стали моим спасением. Это была не застилающая глаза ярость, нет… Моя здоровая злость кристально очистила разум от чужеродного воздействия. Не удивлюсь, что в таком состоянии я бы даже не поддалась фокусам того эмпата-валерианки.

Последнее выражение лица Каллена я не видела, помню только его лёгкое удивление вначале, когда он заметил перемену во мне, осознавая, что рыбка с крючка сорвалась. Ослеплённой и поражённой я себя не чувствовала, хотя, наверное, лукавлю. Некая растерянность присутствовала, и это мне не нравилось. Надпочечники, выбросив лошадиную дозу адреналина, затаились до следующего момента, когда хозяйка решит пощекотать себе нервы, дёргая льва за усы.

Но говорить о скрипке я не собиралась. Я вообще не хотела распространяться об этом в школе. И дело было даже не в Стене. Разговором о чтении в интернете Эдвард навёл меня на немного параноидальные мысли о слежке. Что-то меня зацепило… Кажется, Эдвард подглядывал за Беллой в книге, пока она спала. Но не с самого же начала, верно? Напрягая память, я тупо смотрела на девственно чистую доску, пока учитель что-то говорил о Шекспире.

— Белла, ты же ночевала дома?

Я перевела пустой взгляд на соседа, всё ещё не вынырнув из своих мыслей:

— Ещё бы знать — одна ли…

— Что-о?!

— Что? — очнувшись, по шокированным глазам парня я поняла, что озвучила свои мысли вслух:

— Кхм… Я имела в виду, что тебя же, наверняка, интересует, что у меня с Калленом?

— Ты спала с ним!

В его голосе чувствовалось убеждение, пополам с негодованием. Ньютон покраснел, а его голубые глаза метали молнии. Но с гневным вампиром он и рядом не стоял. Что ж, раз мальчик сам себе ответил…

— Передам ему, что ты стоял со свечкой рядом, — отвернувшись, я успела пожалеть, что не пересела.

На этом наш разговор в принципе был закончен. И мне было плевать на выводы Ньютона, мы вообще не должны были сегодня общаться. Меня больше пугали попытки Каллена не мытьем, так катаньем пролезть ко мне в башку. Можно сказать, нервировали. Хотя остальное общение с ним мне нравилось. Будет даже жаль, если лягушонок выпрыгнет окончательно.

Наверное, стоит снизить градус, если всё обойдется. Тогда, возможно, он перестанет лезть в моё личное пространство, а просто будет другом? Чёрт с ним, я готова обсудить с ним музыку. Не мою скрипку, которую я выбрала, чтобы встретиться с прошлой семьёй, не мои занятия гитарой ещё в пионерском возрасте, но просто музыку: Луиджи Боккерини, Рональда Бинге, Рихарда Вагнера, Джузеппе Верди…

Я не хотела врать ему, но и говорить правду о своих способностях не желала. Вот когда он признается мне лично, что он телепат, вот тогда и я сыграю ему этюды Рудольфа Крейцера*! (французский скрипач, композитор и дирижёр, представитель так называемой парижской скрипичной школы)

Морально подготовившись мириться с вампиром, я не была готова к нашествию жадных до сплетен упыриц, которые окружили меня, едва прозвенел звонок на перемену.

— Что у тебя с Эдвардом Калленом?! — о, боже, допрос начался…

— Договор безвозмездного оказания услуг доставки, — я отвечала быстро, не задумываясь, с максимально честным выражением лица.

— Вы с ним встречаетесь?!

— Нет.

— Скоро будете?!

— Нет.

— Вы что, целовались прямо в коридоре?

— Нет, это была оптическая иллюзия, разрешите пройти… — я начала активно работать здоровым локтем, следя, чтобы случайно не зашибли больную руку: слава моей мнительности, что я выбрала жёсткий гипс, а не повязку!

С трудом вырвавшись из цепких лап одноклассниц, я внезапно тюкнулась носом в холодный и твёрдый айсберг, прикрытый белой рубашкой. Подняла глаза, встречаясь с насмешливыми топазами. А вот и мой «братик-лётчик».

— Обижают? — мурлыкающий голос Эдварда заставил меня нервно сглотнуть.

Молча помотав головой, я под подозрительные шепотки отдала парню свой рюкзак.

— Каллен, я тут подумала…

Вампир поднял брови, демонстрируя то ли удивление, то ли внимание. Я решила продолжить на русском, чтобы исключить подслушивание:

— Ты меня возишь, помогаешь, сегодня кормишь и поишь, носишься со мной, как с писанной торбой, гарантируешь защиту… А я тебя чаем угощаю, который тебе явно не нравится, кстати, спасибо за фикус, постоянно забываю полить. А ещё я вредная и люблю выносить мозг… Ты уже обнаружил в себе мазохистские наклонности, или я эту фишку первая просекла?..

— Белла, ты не выносишь мозг, хотя, возможно, у меня выработался иммунитет из-за Элис… Ты просто сбиваешь меня с толку. Я прошу прощения за… Вопросы о шрифте Брайля… — мне кажется, если бы вампир был способен на это, он бы покраснел. — И я не мазохист, я скучающий подросток, который охотится за… назовём это новыми навыками.

Да, читать набекрень на шрифте для слепых — очень полезный навык. Ладно. Раз извинился, думаю — можно добить его:

— На арабском, Эдвард… Моя книга загадок на арабском.

— Читать нужно набекрень и справа налево? — бедный парень пытался это представить.

Я промолчала. Отгадка легка, пусть сам думает.

— То есть читать просто по писанному… Минус на минус — даёт плюс, так?

— Верно, судить нужно по поступкам или словам, причём сказанным тебе лично, не придумывая ничего дополнительно. Для примера: ислам был самой гуманной и доброй религией, пока кто-то не решил трактовать Коран, как ему вздумается. Печальный итог все знают.

Каллен кивнул.

— То есть тебе нравится музыка, но играть на гитаре ты не любишь?

Чтобы он не спросил про скрипку, я решила пустить его по длинному следу:

— Я вообще не люблю делать что-то, в чём мастерство меня не устраивает. А уровень зависит от того, сколько этим делом я занималась. Последнее зависит от того, как долго я мечтала освоить этот навык и терпела своё несовершенство.

— Гитара не оправдала твоих надежд?

— Мы с подругой забросили музыкальные инструменты, решив, что эти пальчики не созданы для мозолей, — я вытянула руку вперёд, в шутку любуясь живой конечностью.

Каллен тоже посмотрел на конечность, потом бросил взгляд на загипсованную и нахмурился. Я решила отползать от темы инструментов:

— А ты любишь музыку.

Чёрт, вопросительной интонации не получилось, я помнила, что он играет на рояле.

— Как ты догадалась? Хотя, да, наверное, это очевидно по моей заинтересованности в этом вопросе…

Да ты мой умница! Сам себе всё объяснил… Я бы так быстро не сориентировалась, пришлось бы врать.

— И любишь классику, — простите меня, надпочечники, но раз этот парень считает меня «Холмсом в юбке», почему бы не проверить правильно ли я вспоминаю книгу?

— Я произвожу впечатление старомодного парня? — хитрое выражение породистой морды мягко намекало, что если когда-то этот парень и был джентльменом до мозга костей, то двадцать первый век и способности к телепатии не слабо отразились на его восприятии мира.

Я кивнула:

— Начиная с имени и заканчивая некоторыми архаизмами, мелькающими в речи. Ещё ты строишь предложения почти как английский франт на светском рауте, хотя иногда ты говоришь почти как нормальный подросток.

— Знаешь, в этом мы два сапога пара. Кстати, ставлю двадцатку, что ты тоже поклонница классики.

Я вздохнула, если буду отрицать, меня выдаст сердце, хотя…

— Мои личные предпочтения в музыке и книгах разнообразны, но классика в ней присутствует. Гони мне десять баксов.

Эдвард заржал, но потянулся в карман за бумажником. Нет, серьёзно?

— Белла, ты точно еврейка… Зарабатываешь на воздухе!

— Я пошутила! — с притворной обидой отвергла я деньги. — Оплатишь ланч?

Эдвард заржал повторно… Естественно, покушать я планировала больше, чем на десять долларов…

========== Если женщина говорит мужчине, что он самый умный, значит, она понимает, что второго такого дурака она не найдет. ==========

Комментарий к Если женщина говорит мужчине, что он самый умный, значит, она понимает, что второго такого дурака она не найдет.

Кто не прочитал, как Белла развела Эдварда на деньги, прошу заглянуть в прошлую главу. Это продолжение-глава тоже будет дополняться. Автор пошел делать перерыв на кофе и очередную шоколадку.

Хотя между людьми разных полов может

существовать дружба, в которой нет и тени

нечистых помыслов, тем не менее женщина

всегда будет видеть в своём друге мужчину,

точно так же, как он будет видеть в ней женщину.

Такие отношения нельзя назвать ни любовью, ни

дружбой: это нечто совсем особое.

Жан де Лабрюйер

Белла

Мы шли по коридору на мой урок математики, и я понимала, что мне чертовски полезно говорить с этим парнем. За несколько перемен мы успели обсудить вариации «Энигма» его тезки сэра Эдварда Эльгара, в конце согласившись, что ко всем четырнадцати вариациям чисто эстетически хорошо подходит шотландская песня «Auld Lang Syne», хоть сам автор и отрицал такую разгадку*(Энигма — дословно «загадка, тёмное изречение». После первого исполнения, композитор заявил, что есть тайная мелодия, которая подходит и незримо присутствует в каждой части его работы. До сих пор, несмотря на множество догадок, никто так и не пришёл к однозначному выводу по разгадке этого знаменитого ребуса классической музыки). Обсуждая и споря о той или иной теории, мы повышали голос, иногда перебивали друг друга, лично я ещё и сбивалась с русского на английский, чтобы лучше объяснить те или иные впечатления.

Но мне это нравилось. Это было чем-то похоже на наше общение с Робом по поводу книг и то, как мы до хрипоты иногда обсуждали творчество его любимых Томаса Гарди и Ги де Мопассана, сравнивая работы последнего с работами Флобера, Золя и даже Тургенева… Хотя, с дедушкой было куда проще.

На уроках я то и дело отвлекалась, придумывая новые и новые аргументы, понимая, что соревноваться с этим парнем в музыкальной теме глупо… Еще в медицине у меня был бы шанс, тут же мы сошлись на общем только потому, что я с козлиным упрямством не желала соглашаться с пусть и гениальными, но слишком притянутыми на мой взгляд решениями этой загадки, а Эдвард легко, иногда даже остроумно, но не обидно отметал мои варианты. После его предположения, что разгадка имеет отношение к религии, и, возможно, это вообще гимн Мартина Лютера, я почувствовала себя слишком тупой, фыркнула в стиле: «Ой, всё». И как и любая девушка на моем месте, стремительно съехала с этой темы на любимую.

Разговор о медицине Эдвард тоже поддержал, даже предложил говорить на испанском, чтобы убить сразу двух зайцев. Но едва он заговорил на идеальном языке кабальеро, я в прямом смысле схватилась за голову. Многие термины, которые он называл, были мне совершенно не знакомы в языковой вариации, не спасала даже любимая латынь. Я была раздавлена…

— Белла, ты чем-то расстроена? — Каллен довёл меня до кабинета математики и прислонился плечом к стене, внимательно заглядывая в глаза.

Ладно, мы типа пытаемся не врать друг другу:

— Я тупая… Конечно, меня это расстраивает, — вздохнув, я потянулась за сумкой, чтобы скорее спрятаться от этого серьезного взгляда и шибко умного типа, который хоть и очень интересный собеседник, но будит во мне дремавший последние семнадцать лет комплекс неполноценности.

Каллен рюкзак не отдал, нахмурившись, он посмотрел на меня, будто сейчас я сморозила самую большую глупость за день:

— Белла, вообще-то ты необыкновенно эрудирована и сообразительна для своего возраста… Я приятно поражён глубиной твоих знаний. А твоя логика… Ты уникум.

Я фыркнула. Ну, ещё бы! У меня фора в пятьдесят лет, мальчик…

Но вспомнив, что этот мальчик родился ещё раньше и восемьдесят с лишним лет обходится без сна, я проглотила обиду и единогласным решением тараканов постановила, что Каллен выбывает из нашего парного соревнования по причине кровавого допинга.

В моей голове промелькнула табличка «WIN», и я улыбнулась:

— Вы поэтому общаетесь только между собой? С другими скучно?

Эдвард явно хотел что-то ответить, но потом скосил под меня:

— А тебе не скучно, Белла? Ты окружила себя не совсем той компанией, мне кажется…

Я вздохнула. Вот так. Я пытаюсь раскрыть его тайны, он — мои.

— Бывает скучно, но эти люди не обязаны развлекать меня интеллектуальной беседой. Обычно бывает достаточно спора, в котором они сумеют услышать мою позицию и достаточно понятно объяснить свою.

— Я всегда готов развлечь тебя интеллектуальной беседой, Белла, потому что ты достаточно интересно объясняешь свою позицию, — Эдвард хмыкнул и аккуратно повесил на мое здоровое плечо рюкзак.

— Это, никак, предложение дружбы, Каллен?

Улыбка на лице вампира не дрогнула:

— Почему бы и нет, Белла? Говорят, что дружба между мужчиной и женщиной наиболее искренняя, потому что это почти родственная привязанность, свободная от всякого соперничества.

Мне понравилось, как он видит наши отношения. Хотя я была готова и поспорить по поводу соперничества. Между нами со Светой такого не было. Мы были как сестры. Хотя, возможно, это бы не спасло нашу дружбу, если бы мы, например, по уши влюбились в одного и того же мальчика. Но я в этом плане была абсолютно безвредна, у Светы всегда случалась лишь лёгкая влюбленность, а объекты обожания менялись раза два в семестр. Мне казалось, что я либо никогда не выдам её замуж, либо буду праздновать её свадьбу и развод раз в год…

На математике меня с видом фашиста в допросной поджидала Джессика. Я думала, что повторится незабываемое интервью с упырицами, но Стенли прежде всего решила узнать вопрос, интересующий её лично:

— Вы с Майком помирились?

Ага, значит, всё я подметила верно, девушка имеет на парня виды. Я поспешила её успокоить:

— Нет, плюс он думает, что я сплю с Калленом.

На самом деле, мне был на руку этот разговор, я хотела обозначить свою позицию по поводу Эдварда, а длинный язычок одноклассницы как нельзя лучше способствовал доведению нужной мне информации до общественности.

— А вы с ним ещё не… — Джессика сделала многозначительную паузу, — целовались?

Я смотрела в хитрющие глаза Стенли и понимала, что если я вдруг решу наврать и ответить согласием на этот невинный по сути вопрос, Эдвард открутит мне голову, как ту крышечку из-под сока, под воздействием гротескных слухов о его извращенных вкусах в постели и наших тематических сессий… Воображение и гормоны почему-то расшалились и начали показывать мне взрослую вариацию сказки Белоснежки с элементами БДСМ… А лица всё те же, да и мотив всё тот же… Чертов пубертатный период!

— Ни в коем случае, Джесс. Этот парень слишком хорош, чтобы испортить дружбу даже намёком на романтику…

Давая девушке возможно переварить мой ответ, я вызвалась к доске, чтобы решить уравнение.

Эдвард

Она считает себя глупой! Нет, это ж надо!

Я был почти зол на неё за эти слова. Когда она развела меня на деньги, я не злился, а смеялся, а тут просто не понимал… Ей же всего лишь семнадцать! Глупо даже сравнивать Беллу со мной в её возрасте.

Я покачал головой, понимая, что никогда мне не удастся постигнуть логику этой девочки. Но общение с ней, наверное, всегда будет мне приятным… Она не книга шарад, нет.

Она моя Энигма. В голове вновь и вновь звучала новая мелодия, которая медленно, но верно вырисовывалась, пока я наблюдал за хитрыми, чуть прищуренными, глазами девушки, когда она сидела на прошлых уроках. Я замечал через чужие мысли, как она покусывала собственные губы, от чего они становились ещё ярче от прилива желанной крови. Иногда её лицо озарялось какой-то идеей, и я с трудом заставлял себя сидеть на месте, чтобы не сорваться к ней, узнавая, что она придумала на этот раз.

Благо, она делилась своими мыслями, щедро потворствуя моему любопытству. Белла меня восхищала. Девочка заставляла задуматься о том, что никогда не приходило мне в голову. А там, где я был уверен, что нового ничего не услышу, она выворачивала свою теорию, страстно, но неопровержимо убеждая меня в её праве на существование. Как? Я понятия не имел. Но в моей голове играл целый оркестр в честь этой девушки.

Белла была разной. Наверное, как «Времена года» Чайковского. Вообще русская нотка была необыкновенно сильна в этой девушке. Я мог бы поспорить, что она думает на русском, если бы не слышал, как она разговаривает во сне на английском.

Во время наших горячих споров, смирившись с тем, что я хорошо знаю оба языка, девушка перескакивала то на один, то на другой. Наблюдать за этим было даже забавно, как будто в девушке боролись два человека. Но русский голос, безусловно, оказывался громче. Я внезапно подумал, что английский она использует, когда берёт себя в руки. Фразы на нём были длиннее и менее эмоциональны. Она выглядела почти как чопорная леди, когда обсуждала со мной музыку, но стоило разговору накалиться, и она перескакивала на русский, как будто призывая в свидетели эту суровую страну…

И несмотря на весь азарт, что владел мной на протяжении всего спора, я не испытал ни малейшего удовлетворения, когда она махнула рукой и сказала:

— Ой, всё… Давай лучше поговорим о медицине, голубчик…

В моём представлении так бабушки уставали спорить о высоких технологиях с внуками, предлагая обсудить что-то более им понятное.

Покачав головой, я решил вернуться к наблюдению за этой загадкой. Провожая её на урок, я уловил мысли Джессики Стенли, которая планировала узнать, что происходит между мной и Беллой.

Вспомнив, что Свон обозначила наши отношения ранее, как «Договор безвозмездного оказания услуг доставки», я не смог сдержать смешка. Кто является исполнителем договора было ясно без всяких подсказок, так как именно я подписался подвозить её, а ещё помогал ей с рюкзаком, не позволяя носить тяжёлые для её хрупкой фигурки учебники. Конечно, мне было это не трудно, даже в чём-то приятно, но как, имея ученую степень по международному бизнесу и праву, я оказался ещё и материально должным в этом договоре «безвозмездных» услуг, для меня оказалось очередной загадкой…

Джессика Стенли тоже пребывала в глубокой задумчивости, рассуждая о словах Беллы. С одной стороны, ей не верилось, что между нами ничего нет, кроме дружбы, но с другой — её удивлял сам факт того, что я начал с кем-то общаться. И этим «кем-то» оказалась Свон. Ещё девушка не понимала, как Белла может просто так со мной дружить и не влюбляться.

В голове Джесс всплыли слова Свон:

— Этот парень слишком хорош, чтобы испортить дружбу даже намёком на романтику…

Интересно, сколько в этой фразе искренности? Я вновь вспомнил, как Изабелла расстроилась, чувствуя себя глупой рядом со мной, и понял, что ей действительно нравится общаться со мной чисто в интеллектуальном плане. Если бы ещё она знала, что я не семнадцатилетний подросток, а столетний вампир, который все эти годы, от скуки и благодаря бессмертному и бессонному состоянию, изучал всё, что только было возможно, девушку бы не терзало то, что её знания не превосходят мои…

Я покачал головой, ужасаясь опасному обороту, который приобрели мои мысли.

Белла Свон сбежит от меня в ужасе, узнав мою тайну. Я всё ещё был удивлён, что она так легко простила мне попытку внушения. Конечно, она не знала, что я пытался воздействовать на неё, но явно на короткое мгновение я испугал девушку. Это была почти естественная реакция человека на вампира. А вот злость была реакцией нетипичной.

Но, кажется, я стал привыкать, что Белла редко поступала в рамках ожидаемого.

В голове Джессики мелькали вопросы, которые меня совершенно не интересовали. Серьезно?! Она планировала спросить Беллу, как та добилась моего внимания. Или спросить, есть ли у меня девушка. Когда Свон вернулась, невозмутимо вытирая пальчики салфеткой, глупое любопытство Стенли достигло апогея.

— То есть у тебя нет планов на Эдварда Каллена?

— Есть, — Белла оглянулась, чтобы убедиться, что их разговор никто не подслушивает и начала шептать на ухо Джессике чуть томным голосом:

— Я собираюсь свести его с ума, познакомиться со всей его семьёй, а потом… затащить его… — девушка облизнула губы и убила эротические фантазии озабоченной Стенли, припечатав: — В Гарвард!

Джессика фыркнула и пнула хихикающую Свон под партой:

— Белла, ты извращенка!

Я не смог сдержать смешка. Первый пункт плана у неё уже выполнен, знакомство с другими членами моей семьи вполне реально, Элис даже, вроде бы, видела что-то подобное, а в Гарвард я за своим наркотиком, кажется, и сам «затащусь»…

========== Читатель душ людских, скажи нам, что прочёл ты? ==========

Комментарий к Читатель душ людских, скажи нам, что прочёл ты?

Глава, как видите, закончена, ура, товарищи) И да, я постебалась над яблочком, куда ж без него…

Читатель душ людских, скажи нам, что прочёл ты?

Страницы Юности? Поэмы Красоты?

— О, нет, затасканы, истёрты, тёмны, жёлты

В томах людской души несчётные листы.

Я долго их читал, и в разные наречья

Упорно проникал внимательной мечтой,

Всё думал в их строках нежданность подстеречь я,

Искал я тайны тайн за каждою чертой.

За днями странствия, усталый, истомлённый,

В книгохранилище случайное зайду,

Перед чужой душой встаю, как дух бессонный,

И укоризненно беседы с ней веду.

Зачем так бледны вы, несмелые стремленья?

Зачем так гордости в вас мало, сны людей?

Я иногда хочу, вам всем, уничтоженья,

Во имя свежести нетронутых полей.

«Читатель душ» Бальмонт (частично)

Белла

Когда прозвенел звонок, я быстренько смахнула вещи в сумку и подмигнула подруге. Едва вышла за порог класса, увидела уже караулящего меня вампира. Подарила ему солнечную улыбку и вручила рюкзак в протянутую руку. Нет, как приятно эксплуатировать этого галантного типа! Даже совесть не просыпается!

— Эдвард, мой испанский ещё не так хорош, чтобы обсуждать на нём медицину…

Мне было неудобно признаваться ему в своей некомпетентности, от которой я почти отвыкла.

— Я могу объяснять и переводить любое непонятное тебе слово, — поспешил заверить меня Каллен.

Я покачала головой, понимая, что если разговор будет на эту тему, я и сама не смогу нормально объяснить свою мысль. Поэтому я предложила ему обсудить живопись. Тема богатая, а главное — может освещать любое явление в зависимости от объекта разговора. В своё время обожала посещать картинные галереи и музеи, а со Светой ещё и набралась художественных словечек.

Эдвард посмотрел на меня пристальным взглядом и почему-то начал разговор с работ Рафаэля. Я думала, что он продолжит нашу тему загадок, которая мягко и ненавязчиво оплетала все сегодняшние разговоры, и приготовилась к обсуждению работ Леонардо да Винчи, но вампир сумел меня удивить. Чем его заинтриговала «небесная мимоидущая дева»* (да-да, та самая Сикстинская мадонна), мне было не совсем понятно, но его описание взрослого взгляда на юном лице заставило меня немного напрячься. Хотя нужно обладать очень богатой фантазией, чтобы сравнить меня с невинной Богоматерью. Особенно после того, как он, наверняка, подслушал наш разговор с Джессикой. Вспоминая это полотно, которое ни разу не видела в оригинале, я лично была согласна с нашим литературным критиком Виссарионом Григорьевичем Белинским, что эта «фигура строго классическая, и нисколько не романтическая».

— Так может показаться лишь в первую минуту знакомства с картиной, Белла. Ты видишь босую девушку с голым младенцем на руках. В летящих одеждах она одновременно прижимает и отдаёт самое дорогое, что у неё есть, — голос Эдварда был тих, задумчив. — В её глазах и немой протест, и смирение с будущей потерей. Она готова открыть людям что-то новое, неизведанное, многими так и не понятое до конца. Она не гордится своей избранностью. Но и не ропщет. Идет босая по облакам, Белла, неся своего обречённого на муки ребёнка человечеству. Она смотрит в душу зрителя и читает её…

Мы остановились возле кабинета испанского и смотрели в глаза друг другу. Хотя, наверное, Каллен смотрел не в мои глаза, слишком уж потрясённым, с почти робкой восторженностью, был его взгляд. Он видел перед собой саму веру Рафаэля.

Но вот он опомнился, моргнул и улыбнулся мне:

— Какие слова были тебе незнакомы, Белла?

Я же молчала, думая о том, каково это — читать чужие души? Все души, без исключения, столько лет… Когда мы наедине с собой, разве стесняемся мы своих желаний, уверенные, что они останутся в тайне? Своих слов, промелькнувших в мыслях быстро, в сердцах, зная, что никогда они не сотрясут воздух, не будут озвучены вслух… Нет, не стесняемся. Мы привыкли к себе. А прожив годы, ещё и знаем себя как облупленных. Мы можем мельком корить себя в скупости, гордыне, зависти и других грехах, но если мы владеем собой, мы никогда не позволим обнажить свои чувства перед другими.

Но дар Эдварда не оставил ему выбора. Он видел всех людей именно такими. Обнажёнными. Как он не стал другим? Циничным, ожесточённым? Просто сумасшедшим… Знать, чем руководствуются люди, о чём мечтает большинство, протягивая руку помощи, чего хочет мужчина, дающий клятвы женщине, знать причину стыдливого румянца кокетки, притворяющейся недотрогой, видеть всё это и молчать… Сохраняя разум себе и окружающим.

Что прочла Мадонна в глазах этого мальчика-мужчины, когда протягивала в его сторону воплощение Истины? Смирение? Благородство? Мудрость тысячей жизней, прожитых не им, но впитанную совершенной памятью вампира?

Я не знала.

— Нет, Эдвард, я всё поняла. Спасибо… — я отвернулась от него, пряча в собственных глазах жалость к этому существу.

Впервые я поняла, кем являлась Белла для этого вампира. Кажется, с ней он чувствовал себя нормальным, обычным человеком, без шума чужих голосов в голове. Пусть я считала её излишне восторженной и наивной девчонкой, но, может быть, именно отсутствие инстинкта самосохранения и тронуло сердце этого бессмертного существа? Рисковать собственной жизнью ради того, чтобы быть рядом с таким, как он, прощать, не вдаваясь в подробности, любить. Видеть в нём не хищника, способного прервать твою жизнь по щелчку пальцев, а рыцаря в сияющих доспехах? Старомодно, романтично… Но для той Беллы Свон вполне реально.

А не повелась ли я сама на эту удочку, на эту помощь, манеры джентльмена? Недавно я хотела наградить Эдварда клизмой с раствором серебра, а теперь мы дружим… Да, мне откровенно плевать на его внешность, но галантные жесты, интересные разговоры, поступки… Располагают… Если бы я не знала о его сущности, я бы в него влюбилась?

Если бы не помнила мужа…

Но история не терпит сослагательного наклонения, так что бы было «если бы», я не предполагала. Но могу немного посочувствовать маленькой Свон, которая сначала, по незнанию, вляпалась в эту историю, а потом не опомнилась.

Глупо спорить. Эдвард слишком выгодно отличался от серой массы подростков, которые не читали и половины обязательной школьной литературы. Но даже не в эрудиции дело. Они с Беллой не книжки обсуждали. Он был старше, опытнее, его прожитые годы хоть и невозможно было увидеть на лице, но во взгляде… Это чувствовалось. Пусть и не всегда. Я тоже умела притворяться ребёнком. Но проблема моих сверстников была не в этом. Они чувствовали себя взрослыми, хотя были, по сути, детьми. Сначала меня это удивляло, но потом я осознала, что это особенности менталитета.

Всё дело в том, что американские дети учились зарабатывать рано. Продажа печенья и лимонада в младшей школе нас со Светой никогда не привлекала, так что в почётные скауты мы даже не заглядывали. У нас были куклы Таи, потом танцы, учитель музыки один на двоих, и дальше по списку… Мы не подрабатывали в кафе или мелких магазинах. Всего лишь раз, по доброте душевной, я осталась посидеть с ребёнком соседки в качестве няни. Между тем, подростки занимались этим повсеместно. Получив свой первый гонорар за собственный труд, ребёнок преисполнялся слепой уверенностью, что вот теперь-то он без родителей не пропадёт!

Фигушки…

По мне так — прежде, чем учить ребёнка зарабатывать на жизнь неквалифицированным трудом, родителям необходимо было объяснить чаду, сколько налогов и просто нервов нужно убить на работе, приносящей больше десяти долларов в час. Но мало какие родители этим утруждались, так что ракета с радужным названием «Да здравствует самостоятельность!» уже свербела где-то в районе крестца в молодых и наивных работниках, едва их первая копилка начинала позвякивать первыми центами.

Эти дети, не найдя любимую профессию, не подготовившись к реальной взрослой жизни, но полные нереалистичных перспектив, отрывались от родительского гнезда, порой со скандалом, и если не падали сразу, то летели, как крокодилы в анекдоте — «низе́нько-низе́нько»… Ну, или высоко-высоко, но это уже история о хиппи и их травке…

Я была не против подработок молодого поколения. Но я была категорически против ложной самоуверенности детей, которые либо кичились заслугами родителей, как своими, либо выставляли свои обязанности за подвиги.

Я вздохнула, вспомнив друга детства, которого не видела уже несколько лет. Сын Билли, Джейкоб, был приятным исключением из правил. Рано потеряв мать, он стал настоящей поддержкой для отца. С самого детства парень знал, что станет механиком и работал, нет, пахал на эту мечту. Хороший мальчишка, взрослый не по годам.

Если бы я не видела, как он в год стаскивал к моим ногам все свои игрушки и что-то восторженно лопотал, то встретив Джейкоба десятилетним, могла бы подумать, что в детское тело попала не я одна… Билли подшучивал над ним, говоря, что его маленький сын называл меня Девой-Ракушкой за непривычный цвет кожи и приносил свои машинки мне в качестве жертвоприношений. Джейк всегда очаровательно краснел при этом, хотя я и уверяла, что ничего подобного не помню, ведь мне было всего лишь четыре года…

Врала, естественно. Я помнила даже ночные посиделки квилетов, на которые мне повезло попасть, когда мне не было и двух. В то лето случилась какая-то крупная заварушка в Сиэтле, и вся полиция штата стояла буквально на ушах. Папа решил отправить меня на несколько дней в резервацию, пока ситуация не уляжется.

Билли без проблем согласился приютить меня, даже не предполагая, что хитропопая я сбегу из дома, едва услышав о секретных посиделках у костра. Никто не заметил в кустах ребёнка, которого недавно укладывали спать. Легенды же племени о хладных демонах лишь подтвердили мою уверенность, в какую невесёлую сказку мне довелось попасть, а упоминание Калленов заставило уже тогда начать набрасывать примерный план действий при встрече с вегетарианцами.

Кстати, нужно съездить к ним, проверить Билли и будущего механика, есть у меня мечта сделать из моего ржавого танка конфетку… Можно собраться с папой на этих выходных.

Вспоминая разговор о самостреле, я прокручивала в голове веселое детство в резервации, где мы бегали детьми играть в лесу в казаков-разбойников, играли в ножички, делали рогатки, трубочки, закапывали клад… Угадать, кто был заводилой и инициатором этих игр не составит труда… Джейкоб ещё и учился у отца делать фигурки из поленьев, но мои художественные таланты оставались такими же неутешительными и в резьбе по дереву.

Стоит ли удивляться, что с моим послужным списком и тягой к экспериментам я не смогла найти интересующую меня компанию и на безрыбье завела дружбу с вампиром? Благодаря моим знаниям о его природе, разговор о романтике и не зайдёт, но что-то, похожее на совесть, ворчало, что своим переселением я лишила парня «Великой Любви». Поспорив сама с собой, что никого не убивала и тело не выбирала, я всё же решила, что торопить события и откровенно издеваться над парнем уже не буду.

Читателю людских душ и так не повезло. Теперь на его голову свалилась маленькая я.

Если захочет, я стану ему хорошим другом. Сегодняшний день показал, что смогу. Он даже не выглядит несчастным от своего одиночества в романтическом плане. Мне эти отношения тоже не нужны. Может быть, вот оно — идеальное решение, успокаивающее проснувшуюся совесть и не мешающее моим планам?

Представив, сколько интересного и полезного можно наворотить с Калленами, изучив само явление вампиризма, я улыбнулась и посмотрела на часы. Скоро меня будет кормить вампир. Главное, чтоб не откармливать…

Эту часть читать можно под замечательного, я бы сказала, гениального пианиста, совмещающего классику и современность HAVASI — Freedom (Drum & Piano)

Эдвард

Не слышать внутреннего голоса своего собеседника было немного странно и непривычно, но ещё более удивительным оказалось делиться своими мыслями и находить понимание в широко распахнутых глазах цвета корицы.

Казалось, что эта девушка видит и легко читает всё, что написано в моей душе, сопереживает, сочувствует… Когда простое обсуждение картины вдруг превратилось в безмолвное покаяние, исповедь, обращённую то ли к тому образу Рафаэля, то ли к этой девушке, умной не по годам? Я не знал. Но в кратком мгновении, пока Белла не опустила свой взгляд, я заметил в ее глазах жалость. Мне не могло это показаться!

Её причины были мне неизвестны, но почему-то я чувствовал: Изабелла Свон меня понимает. Это не делало её сочувствие приятным, но и не оскорбляло. Скорее трогало что-то в душе, волновало. Хотелось открыться ей, быть рядом с ней человеком, обсуждать что угодно, всё на свете, знать, о чём она молчит, о чём мечтает, чего боится…

Почему в её глазах я иногда читаю вызов, а иногда испуг, растерянность? В ней столько странностей, хотя я не могу назвать её поведение неестественным… Невозможно сказать, что она играет или притворяется. Не договаривает — безусловно… Но не врёт, нет.

Если оценивать её поведение в целом, то нельзя описать его каким-то одним словом. Она подстраивалась под ситуацию: то в ней всё женственно, немного томно, почти величественно, то в ней подмигивает детская непосредственность шалуньи, она то храбрая, решительная, то нежная, беззащитная… Всегда до ужаса наблюдательна и проницательна, но иногда настолько же и скрытна. Как будто дразнится загадкой, тайной, но вместо ответных откровений раскрывает все мои секреты, читает по душе, как по открытой книге.

Энигма…

Я спешил встретить Беллу после урока, как встречал её весь день. Испытывая уже привычный дискомфорт от нахождения вдали от девушки с таким притягательным запахом, я не собирался ждать ни минуты, стремясь скорее увидеть её.

Элис моё последнее поведение никак не комментировала, хотя едва увидев, как я загнал Свон к стенке, сестра уже хотела бежать спасать будущую подругу, но досмотрев видение до конца, она успокоилась, а на уроке только и делала, что хихикала надо мной и называла неудачником, пока я напряжённо наблюдал за разговором Майка и Беллы. Этот Ньютон с самого начала мне не нравился. Тон, который он выбрал, я считал недопустимым по отношению к девушкам. К Белле — тем более! Раздражение росло, как снежным комом, а ничего не подозревающий юнец с каждым словом будто испытывал моё терпение… Впрочем, как и Белла… На секунду мне показалось, что она знает, что я ночевал у неё в спальне. Но это невозможно, невероятно. Да, кажется, это была простая оговорка.

Совпадение.

Дойдя до класса Беллы, я стал ждать девочку-загадку, но та задерживалась… В поредевшей толпе школьников я легко услышал её голос, в котором сквозила неподдельная тревога:

— Фил, что с мамой?

Мне пришлось сосредоточить слух на ответе её телефонного собеседника:

— Белла, ты только не волнуйся… Мы в больнице…

Короткий выдох Беллы и её пульс, который я странным образом отличал от других, стал повышаться. Я стремительно вошёл в класс, чтобы, в случае обморока, подхватить Свон…

Она стояла прямо, прижимая к уху мобильник, лицо её было бледным, глаза испуганными.

— Ей делают рентген сейчас, короче, Рене упала… — этот Фил выдавал информацию такими дозами, как будто поставил на то, что сможет довести Беллу до сердечного приступа.

— Откуда упала, куда и конкретно какие последствия, Фил? — Белла неожиданно взяла себя в руки и спрашивала это хоть и напряжённым, но сосредоточенным тоном.

— Да с роликовых коньков она упала, Белла, говорю же, не волнуйся, ушибы локтей скорее всего, ничего серьёзного, — я был готов дать по голове этому парню за все сожжённые нервные клетки девушки, пульс которой начал медленно входить в норму…

Заметив меня, она кивнула. Не сводя с девочки глаз, я забрал её вещи, дождавшись благодарной улыбки.

Пока мы шли в столовую, Белла разговаривала с Филом, давая ему грамотные рекомендации по уходу за женой, потом Рене сама взяла трубку, и дочка шерифа распекала уже её за пренебрежение безопасностью, но удовлетворённо и победно добавила, прощаясь, что с ушибами локтей ни на какую тарзанку мать не пустят…

Белла молча заполняла свой поднос едой, не обращая на меня никакого внимания, пока я разве что не трескался от любопытства:

— Все нормально, Белла? — девушка вздрогнула, явно неожиданно выныривая из своих мыслей. Красное яблоко неловким движением тонкой руки выкатилось из общей корзинки для фруктов и могло бы упасть на пол, если бы я ловко не подбросил его ногой, как маленький мячик, мягко подхватив и предлагая его в раскрытых ладонях, как тот самый коварный плод с дерева Познания.

Ничуть не удивившись моей реакции, девушка, нахмурившись, переводила взгляд с меня на фрукт.

— Кхм… Эдвард, я, конечно, клубнику могу не мыть, но кусать яблоко после твоего ботинка отказываюсь… — забрав из моих рук плод раздора, она попросила миссис Форроу помыть яблоко.

— У тебя интересные отношения с матерью, Белла.

Поджав губы, Белла исподлобья посмотрела на меня:

— Она просто немного ветреная, но с возрастом это пройдет, — она защищала мать так, будто та была её собственной дочерью, а не наоборот.

Я приказал мышцам своего лица не расползтись в предательской улыбке. Эта девочка сама понимает, насколько забавна в своей взрослости?

— Белла, не знаю, сколько лет твоей матери, но тебе-то семнадцать… — я хотел указать на очевидную разницу в возрасте, но Свон меня перебила:

— С половиной! Мне семнадцать с половиной! И через полгода я буду совершеннолетней.

Мне хватило выдержки не закатить глаза, с таким апломбом это было сказано. Забавно, исходя из того, что мне сто четыре…

— Да, Белла, это кардинально меняет дело! — с сарказмом покивал я, расплачиваясь за её обед. Не знаю, считала ли девушка специально, но вышло ровно сорок девять долларов и восемьдесят центов. — Точно не хочешь ничего больше?

— Нет, пожалею тебя, в следующий раз могу угостить я, — очаровательная улыбка девушки, и я опять чувствую, что где-то меня надули…

Представив на мгновение, как Белла кусает красное яблоко, протягивая ко мне своё тонкое запястье, и я с наслаждением впиваюсь в него, смакую чудный и запретный нектар, мне на мгновение стало душно. Горло опалило огнем, монстр не спал, но был под неусыпным контролем… Хотя… Нет! Долой-долой такие фантазии…

— Вы меня не прокормите, мисс Свон, — немного хрипло выдавил я из саднящего от жажды горла.

Мелькнувший страх в глазах и натянутая улыбка:

— Наше дело — предложить. Ваше — отказаться.

Черт побери! Я безуспешно пытался отделаться от новой навязчивой картинки, где Свон откидывает волосы с плеча, подставляя под мой голодный взгляд свою шею… Предлагая…

Нет! Хрупкий металлический поднос под моими руками опасно смялся по краям, как тёплый пластилин в руках ребенка.

Дерьмо…

«Возьми себя в руки, Каллен!»

Оглянувшись на мой тихий выдох и увидев парные вмятины, которые я пытался бесполезно прикрыть руками, Белла быстро отвернулась, как будто ничего не заметив.

Что это значит?!

— Кажется, мы взяли бракованный поднос, Эдвард? — её голос немного дрогнул на моем имени.

— Да…

Мгновений, пока мы медленно шли к столику Беллы, мне хватило, чтобы аккуратно выровнять откровенные следы моих пальцев. Я не дышал, сражаясь с кровожадным чудовищем внутри меня. Это было так похоже на первый день, что мне было противно от самого себя. Вместо того, чтобы держать в узде жажду и спокойно разговаривать с Беллой, я рисую в воображении дикие фантазии, убивая девочку из-за нескольких неосторожных слов.

Я едва не разоблачил себя. Снова.

Не нужно быть телепатом, чтобы понять, куда Свон меня пошлёт с моей дружбой, если узнает, кто я на самом деле… Но что делать с её внимательностью, с её проницательностью? Что она увидела, взглянув на поднос? Сколько ещё проколов заметит прежде, чем навсегда сбежать от меня в ужасе? Успею ли я прочесть в её душе нужные мне ответы раньше, чем она узнает все мои?

========== Всей правде обо мне прошу не верить… ==========

— Я соображаю, о ком вы говорите.

— А кроме вас ещё кто-нибудь соображает?

— Весь коллектив.

— Информация поставлена у нас хорошо!

«Служебный роман»

Белла

Я с беспокойством смотрела на напряжённое лицо Каллена, когда мне пришлось обернуться на вопрос Эрика:

— Белла, а ты бы отрезала палец за пятьдесят тысяч долларов?

Эдвард неслышно поставил поднос с погнутыми краями, вид у него был не совсем здоровый. Потемневшие глаза, плотно сжатые зубы… Да, не самая хорошая тема для разговора с участием вампира, но я же пытаюсь делать вид, будто ничего не знаю…

— Смотря кому, Йорки, — наконец ответила я, почему-то вспомнив Билли и его сахарный диабет, из-за которого он едва не оказался прикованным к инвалидному креслу, — плюс, смотря в каких условиях: если ампутация будет проходить в домашней обстановке, кухонным ножом и без местной анестезии, то, пожалуй, я не соглашусь на такую ответственность за эти деньги, если, конечно, ситуация не будет исключительной…

Странное молчание прервал смешок вампира, который дал мне личные пояснения на русском:

— Белла, они спрашивали про твой палец… Не слышала, как один парень отчекрыжил себе две фаланги на спор?

«Вот идиот», — подумала я и посочувствовала родителям этого больного.

— Ну, тогда вопрос явно был задан не по адресу, Эдвард, ты же понимаешь, эти пальчики, — я показательно постучала ноготками по столешнице, присаживаясь на отодвинутый Калленом стул, — стоит оценивать не в вульгарных деньгах, а в будущих спасенных человеческих жизнях.

— Как патетично, мисс Свон, — сыронизировал Каллен, тем не менее с теплом смотря на то, как я придвигаю поближе к себе купленную им еду. — Приятного аппетита.

— Ммм… Эдвард, Белла не пригласила тебя присоединиться к нам? — Джессика решила задержать парня, как только поняла, что он вот-вот уйдет.

Представив, как вампир давится человеческой пищей, чтобы не выбиваться из компании, ведь прекрасного фикуса, который можно незаметно полить красным чаем, тут нет, мне стало откровенно жалко беднягу:

— Нет, Эдвард обедает со своей семьей, Джесс, — почувствовав на себе взгляд Каллена, я решила пояснить свое нежелание официальной версией. — Это не значит, что я ему здесь не рада, но думаю, что если мы с Эдвардом начнем обсуждать, скажем, свет и тени души человеческой в работах Рембрандта ван Рейн, то вы рискуете заскучать…

Плечи Каллена заметно расслабились. Я не хотела, чтобы он чувствовал себя изгоем среди этих людей, как будто я предпочла общество того же Майка ему. Не хотела, чтобы он сидел тут, чувствуя свою непохожесть, непринадлежность, даже не к обществу, к виду. Я не желала, чтобы мысли Джессики расстраивали или смущали его своим немного фривольным направлением, однако одним предложением показывала своё отношение к нему, как к человеку, беседу с которым ставлю выше пустого трёпа одноклассников.

Мне было плевать, сочтут ли меня окружающие хвастливой ботанкой или в очередной раз махнут рукой, списывая всё на мою оригинальность.

Мне действительно хотелось обсудить с Эдвардом ту же «Анатомию доктора Тульпа», где ван Рейн так тонко передал все эмоции молодых хирургов, которые с взволнованным видом сравнивали демонстрируемые мышцы руки с рисунком учебника. В те времена, когда практическая хирургия была в почти зачаточном состоянии, Рембрандт даже не решился реалистично изобразить аутопсию, ведь традиционно вскрытие начиналось с извлечения желудка, печени и селезенки. Также меня смущала левая рука, которая выглядела непропорционально размерам тела, и я хотела спросить, знает ли Эдвард что-то о рентгеновском изучении картины, ведь, возможно, она видоизменялась и дорисовывалась со временем.

Я не знала, решусь ли я заговорить с ним о «Возвращении блудного сына», помня некоторые особенности биографии своего эрудированного собеседника, но однозначно хотела бы узнать его мнение о картине «Похищение Европы», сравнить ее с полотнами Дюрера, Рафаэля и Тициана, которые обращались к тому же сюжету…

Но я точно знала, что этот парень не будет смотреть на меня, как на чокнутую, реши я заговорить с ним о той же мифологии, истории, географии, психологии. Он не будет спрашивать, зачем мне эти знания, он просто будет с улыбкой говорить со мной об этом, не пытаясь свернуть разговор на себя и свои сомнительные успехи в спорте.

Ковыряясь в десерте, я, скучая, слушала жалобы Майка и Тайлера, которые пытались громко и увлеченно спорить о дополнительных тренировках по волейболу, делая вид, что совсем не слушают новую сплетню Джесс о нашем вялотекущем романе с Эдвардом Калленом. Наверное, в разговоре участвовали все, кроме, собственно, меня. Я уже смирилась, что Джессика окрестила вампира «беззаветно влюбленным бедным мальчиком», а меня «душевнобольной и слепой фригидной бабой»…

— Слушай, ну, вкусы разные, Эдвард вполне может не нравиться ей внешне… — тихий голос Анжелы незаметно вписался в возмущенный монолог Стенли, где она говорила о том, что я слабо представляю, сколько девушек мечтали бы оказаться за эти годы на моем месте.

— Но это же Эдвард Каллен! — я посочувствовала девушке, так как в её голосе звучало неприкрытое восхищение. — А она хочет его затащить не в постель, а в Гарвард!

Майк на этом моменте поперхнулся и уставился на меня со смесью недоверия и смущения. Я пожала плечами, демонстрируя всем своим видом, что разговор вообще не обо мне ведется.

— Белла, вот скажи мне после этого, ты в своем уме? — Стенли повысила голос, из-за чего я еле заметно поморщилась.

— Не все фригидны, кто его не хочет, Джесс… Но я рада, что ты вспомнила о моём присутствии в нашей скромной компании. Приятного всем аппетита и спасибо за содержательную беседу. Давно я столько нового в себе не открывала…

Эдвард зашагал рядом, стоило мне отойти на несколько шагов от столика. Лицо вампира было хмурым.

— Если тебе будут говорить, что я ем людей — не верь, это были далёкие ошибки молодости… Знай, я завязала… Поговорим лучше о Рембрандте?..

Эдвард вздрогнул, но потом посмотрел на меня с прежней заинтересованностью. Заметив мою улыбку, он тихо выдохнул, заставив запоздало вспомнить, что как раз его молодость отличалась людоедством… Но то ведь было давно, а, может, и неправда, верно?

Если Карлайл принял и простил своего блудного сына, если он сам раскаялся, то кто я такая, чтобы желать мучительной смерти этому существу, чьи взгляды на жизнь и её ценность когда-то, ещё до моего рождения, не совпадали с моими?

У всех есть свои скелеты в шкафу. В этой жизни я с удовольствием проповедовала сама себе идеи Эпикура, согласно которым стремилась к естественным желаниям, потворствуя собственным удовольствиям, например, жажде знаний, но старалась подавлять в себе желания противоестественные, как то же тщеславие…

Не получалось у меня осуждать и видеть кровожадного монстра в этом парне. Я слишком ясно видела в нём человека.

Перемена, за которую я узнала всё, меня интересующее о раннем и позднем творчестве талантливого художника и крупнейшего представителя золотого века голландской живописи, биология с обсуждением истории хирургии эпохи Возрождения, и индивидуальные занятия по испанскому, где мы разбирали испанские фразеологизмы, отлично отвлекли меня, а потом и Каллена от странных сплетен относительно нашей внезапной дружбы…

========== Darla con poco ==========

Странно, мы сидели молча, лицом

друг к другу, и у меня возникло ощущение,

уже не в первый раз, какой-то необъяснимой

близости, не любви, не симпатии, нет. Но

соединённости судеб. Словно потерпевшие

кораблекрушение на клочке земли… нет, на

плоту… вдвоём. Против собственной воли,

но — вдвоём. Вместе.

Джон Фаулз «Коллекционер»

Эдвард

— Хорошо, Белла, кажется, это было для тебя легко… А теперь попытайся найти аналогии в русском языке этих испанских выражений… — я был приятно удивлён своей юной ученицей, чьи знания испанского были вполне неплохими, учитывая, что изучала она язык только в школе.

— Это было нелегко, — засмеялась Свон, качая головой. — Я напрягла всю свою хвалёную интуицию, чтобы разгадать предыдущие фразеологизмы!

Интуиция Беллы была действительно феноменальной, и я даже не знал, пугает она меня или больше восхищает. Если бы я не знал, что её знание вампирской природы невозможно, я бы уже давным-давно решил, что девушка в курсе секрета моей семьи. Более того, случались параноидальные моменты, когда я возвращался к своей теории о курсах телепатов и ясновидения. Наверное, нужно заканчивать судить о девушке по себе…

— Medir con su rasero.

Свон нахмурилась и начала покусывать в задумчивости нижнюю губу, которая была чуть крупнее верхней, что вносило в её образ некоторую дисгармонию, заставляя меня то и дело акцентировать своё внимание на этом.

— Ммм… мерить своей… гребенкой? — озвучивая свой неправильный ответ, дочка шерифа имела такой виноватый вид, как будто боялась, что я вот-вот разозлюсь и наору на неё.

Это было забавным, так как я радовался её неправильным ответам, как ребенок, ведь тогда я узнавал не просто уровень её знаний, но и ход её мыслей.

Не дождавшись моего ответа, она начала оправдываться:

— Я понимаю, что в русском фразеологизм выглядит, как «стричь под одну гребенку», но medir — это точно мерить… Rasero… Я знаю латинский глагол resero… Но в твоём выражении это же не глагол, а существительное… Следовательно… Это что-то такое… Меряющее… Правильно? — заметив мою довольную улыбку, девочка вспыхнула. — А ну, не смейся надо мной, мистер всезнайка! Вот выучу вперед тебя кирунди*, будешь знать! (язык народа рунди, один из языков банту, на котором говорит примерно шесть миллионов человек в Бурунди и прилегающих районах Танзании и Конго)

Тут я засмеялся всерьёз, так как не представил лицо девушки, скажи я ей, что уже знаю арабский, португальский, немецкий, итальянский, французский, албанский, каталанский, сербский и многие другие языки, включая упомянутый рунди и суахили… Последние я учил просто от скуки.

Языки Африки я начал изучать, впервые услышав о египетском клане Амуна, чей клан был одним из древнейших и ранее — довольно могущественным. Сейчас бывшие боги Египта живут весьма скромно, насколько я знал из редкой переписки Карлайла со старым другом. Амун был обращён примерно две тысячи пятьсот лет до нашей эры, в его клане, в отличие от румын, не устанавливалась строгая иерархия, они даже не пытались свергать другие кланы. Но если румыны желали быть королями среди себе подобных, то египтянам было достаточно быть богами среди людей. Когда пришли Вольтури, пантеон резко сократился, и теперь Амун и его клан вынуждены скрывать свою сущность от людей, так же, как и мы, что в условиях постоянного солнца несколько затруднительно…

Нам повезло.

Благодаря надежде Карлайла найти сторонников своей идеологии в Новом Свете, мы заняли территории, погода которых позволяет нам выходить на улицу даже в полдень. Благодаря воспитанному самоконтролю мы могли быть ближе к людям. Жить почти их жизнью. И пусть ещё недавно я не видел ни малейших плюсов в посещении старшей школы, сейчас напротив меня сидел, несомненно, один из них.

— Прости, ты была близка. Буквально фраза переводится, как «мерить своим расеро». Так испанцы называют палку для выравнивания сыпучих тел при измерении. Кажется, в русском есть фразеологизм «Мерить на свой аршин».

— О-о… Donde menos se piensa salta la liebre! — огрызнулась Свон уже известной фразой.* (что-то типа нашего «вот, где собака зарыта»)

— Bravo, Bella! — я изобразил шутливые аплодисменты.

Но в действительности девушка реально делала большие успехи за сегодняшний день. Я знал, как трудно людям порой запоминать новый материал, но здесь знания ложились весьма однородно. Белла то и дело проводила сравнения и легко запоминала новые слова, порой подбирая похожие из известных ей языков.

— Gracias, Еdward… — в её притворно обиженном тоне не было и капли благодарности, но потом она улыбнулась и немного смущённо сказала:

— Серьёзно, Эдвард, спасибо. Ты очень хороший учитель, — её тихие слова почти заглушил звонок.

Вот и закончился наш совместный урок испанского, я вздохнул, привычно ощущая обжигающую жажду, что гнала жидкий огонь по моим венам. Скоро я отвезу эту девочку домой и смогу увидеть её только ночью.

— Что же, последний вопрос для вас, мисс Свон, что значит фраза Darla con poco?

— Дайте немного, — моментально перевела девушка дословно. — Но если ты спросил, то всё не может быть так легко, верно?

Её правильные размышления прервала Джессика, которая стремительно ворвалась в столовую, где мы устроили наш импровизированный урок. Довольно быстро для обычного человека она подлетела к нам, уселась ровно между нами на свободный стул и затараторила заранее заготовленные слова:

— Белла! А я тебя везде ищу! Одолжи тетрадь по политологии до завтра? Мистер Джефферсон рассказывал так скучно сегодня, а ты, я знаю, делаешь пометки в тетради. Да и, может быть, вам он рассказывал интереснее…

Как Стенли успевала мило просить, заглядывая в глаза однокласснице, и то и дело безуспешно пытаться поймать мой взгляд, который я не сводил со Свон, было для меня загадкой, которую я лично разгадывать даже не хотел. А вот замечание о пометках меня заинтриговало. Интересно, что она добавила к лекции учителя от себя.

— У меня усложнённый курс политологии, Джесс, конечно преподаватель рассказывает нам в чём-то подробнее, но всё равно, его знания о той же России слишком субъективны, — я видел, что Белла не очень хочет давать списывать девушке, тем не менее, я был уверен, что дело не в жадности.

— Тебе что, жалко?

Стенли уже заметила, что я совсем не обращаю внимания на её кокетство и начала злиться на Свон. Её вопрос был скорее обо мне, чем о тетради, но девушка, конечно, мыслей Джессики читать не могла, так что ответила лишь по поводу политологии:

— Джесс, мне не жалко. Но пометки я делаю исключительно на русском, так что, боюсь, ты не разберёшь даже со словарем, — с трудом достав сиреневую тетрадь из сумки, Белла протянула её однокласснице, которая почему-то решила, что Свон выставляется.

Я же решил продемонстрировать Джессике, что она тут явно лишняя, намеренно обращаясь к дочке шерифа по-русски:

— Белла, почему меня порой посещает ощущение, что твоим первым языком был русский, а не английский?

— Штирлиц никогда не был так близок к провалу… — со вздохом прошептала Белла и широко улыбнулась.

Не понимая ни слова, Джессика почему-то решила, что мы смеёмся над её глупостью. И если мне она была готова простить невинную шутку, то на дочку шерифа Стенли тут же обиделась. Её резкое движение — и стул противно скрипнул по полу. Я перевёл полный раздражения взгляд на одноклассницу, и та побледнела.

Наблюдая, как Стенли исчезает из вида столь же стремительно, как появилась, я не мог не задаваться вопросом, почему на Беллу подобное не действует? Конечно, я помню её страх в первый день, но тогда она шла навстречу мне, чувствуя куда более убийственный взгляд…

— Тебе не стоит так делать, Эдвард, — пожурила меня моя Энигма тоном, далёким от весёлого. — Зачем ты её испугал? Ты просто нравишься Джесс, ты же понимаешь это.

Внезапно мне стало страшно. Я не сразу смог разобраться, что именно в словах девочки меня так напугало, но потом я понял. Меня испугала призрачная возможность того, что Белла увидит меня глазами Джессики Стенли. Смог бы я игнорировать симпатию этой девушки? Смог бы игнорировать её внимание, ведь сам желал общаться с ней как можно чаще?

Мне повезло, что Белла Свон видит во мне лишь очередного друга…

— Мне не нужно нравиться тем, кто меня не интересует, Белла. Да, я могу быть достаточно дружелюбен в исключительных случаях, но на самом деле, тебе следует знать, что я не самый правильный кандидат в друзья.

Я желал и не желал, чтобы проницательная девушка услышала отчетливое предупреждение в моих словах. Глупо было потерять с таким трудом заработанное доверие. Она только сегодня начала смотреть на меня так свободно, без скрытого страха, напряжения. Не ожидая подвоха. Недопустимо было совершить ошибку, причинив ей вред. Жажда всё ещё преследовала меня. А случай с подносом реально показал, как хрупок может оказаться мой самоконтроль на самом деле.

В задумчивом молчании мы дошли до парковки. Я привычно открыл дверцу своей машины, ожидая, когда девушка займёт своё место. Но её пальчики внезапно накрыли холодные мои, отчего мою кожу начало немного покалывать, я был ошарашен такими острыми ощущениями от простого прикосновения. Неужели всё дело в разнице температур?

— Я понимаю, Эдвард, но о «правильности» пока задумываться не хочу. Уверена, что для тебя дружба со мной тоже не является особо верной, раз никто из твоей семьи, кроме Элис и Карлайла, не поддержал твоего нового знакомства… Но на этот момент ты самый рационально-полезный для меня, а я пока самая непредсказуемо-интересная для тебя. Так что смирись, мы друзья. Плывём в одной лодке, и направление одно.

Я невольно улыбнулся непредсказуемо-интересной:

— А направление — «Гарвард»?

— Это в долгосрочной перспективе, Эдвард, — не стала отрицать девушка, садясь в автомобиль, — а пока только почта…

Белла

Мне ужасно интересно было узнать, что дедуля прислал мне в этот раз, поэтому я в нетерпении едва не подпрыгивала на сидении под веселую музыку Иогана Штрауса, пока наблюдающий за мной Эдвард с улыбкой не просветил меня, что необычным названием и шаловливым ритмом эта полька обязана собаке жены композитора, пуделю по кличке Трик-трак… Моментально представив себя на четвереньках и с красным бантиком на шее, я нахмурилась и поняла, что веду себя по-детски.

Возможно, имел место быть тот самый банальный переходный возраст, стресс или гормоны, но мое поведение действительно становилось непредсказуемым даже для меня самой. Зачем я взяла вампира за руку, например? Странный порыв. Сейчас задним умом понимаю, как глупо это, наверное, выглядело для него, но на тот момент казалось необходимым удержать его.

— Значит, посылка от дедушки, и ты пока не знаешь, что в ней? — решил перевести тему Каллен, наблюдая, как я пытаюсь справиться с нетерпением.

Я кивнула:

— Ему всегда удаётся меня удивить: например, когда мне было семь, он послал мне сказки Пушкина. На обложке книги, как сейчас помню, была изображена золотая рыбка, а через несколько часов к нам пришёл курьер и вручил мне маленький аквариум с тремя настоящими вуалехвостыми золотыми рыбками, — я улыбнулась воспоминанию. — А в письме Роб написал, мол: прежде чем загадывать желания, прочитай инструкцию от Александра Сергеевича… Рыбок мы с мамой и Светой отпустили в пруд Энканто парка, лично я загадала себе удачу…

— Неужели владычицей морской быть не хотелось?

Ха, с такой удачей у меня бессмертный вампир «на посылках»…

— Нет, хотя море я, несомненно, люблю. Я зачитала до дыр историю Александра Беляева «Человек-амфибия». Каждый раз знаю, как закончится, и все равно переживаю и плачу… Жаль, что Беляев не написал продолжение этого романа…

— Беляев не написал, зато Александр Климай рискнул продолжить. У него есть два романа о дальнейших приключениях Ихтиандра. Ты не знала?

— Не знала… Русскую литературу в Америке не найдешь в обычной библиотеке. Большинство моих книг куплены в Нью-Йорке на блошиных рынках Бруклина или на Брайтон-Бич. А у тебя есть эти книги?

Эдвард поджал губы:

— К сожалению, нет. Моя семья много переезжает, Белла. Может быть, книги потерялись. Хотя, возможно, я брал ее в библиотеке, когда жил на Аляске.

«Как интересно вы скрываете правду за туманными формулировками, типа молодой, типа человек», — внутренне улыбнулась я, постукивая ноготками в такт «Музыкальной шутке» Себастьяна Баха.

Естественно, семье вампиров приходится часто переезжать, а все вещи перевозить из дома в дом попросту нереально. Но в библиотеке Калленов я бы с удовольствием покопалась, наверняка там можно найти множество научных трудов по медицине, философии, истории… Да и с Карлайлом мне будет явно мало очередного разговора в больнице.

Книжную Беллу Эдвард счел достойной для знакомства с семьей, а я? Сможет ли этот парень признаться в том, что он вампир? Впрочем, это зависит больше от меня…

— Белла, а с кем из героев книги ты себя больше ассоциировала при прочтении Беляева? — внезапный вопрос Каллена вырвал меня из размышлений.

Я попыталась вспомнить свое первое прочтение романа. Тогда я, безусловно, представляла себя Гуттиэре, юной и храброй девушкой, которую спасает загадочный молодой человек… Но, вспомнив свои недавние рассуждения о межвидовой пересадке органов, я начала склоняться к образу гения хирургии, доктора Сальваторе…

— Пожалуй, во мне борется симпатия к нежному образу девушки и профессиональная предвзятость хирурга, Эдвард. Ты не поверишь, но о перспективах ксенотрансплантации я думала буквально с неделю назад…

Вампир даже не предполагал, в каком контексте были эти мысли… И слава богу…

— Ну почему же, Белла, охотно верю. Рассматривать картину Рембрандта с точки зрения правил аутопсии, рассуждать об ампутации пальца за обедом и просвещать одноклассников о предназначении скальпеля, долота и стамески, а между этим, думать о пересадке органов животных человеку — вполне в твоём стиле, милая…

С трудом сохраняя серьёзное выражение лица и титаническим усилием воли игнорируя его немного издевательское обращение, я чопорно парировала:

— Не понимаю о чём вы говорите, молодой человек… А каким волшебным образом вы услышали тот первый разговор о скальпелях?.. Помнится, вы сидели достаточно далеко, подслушать было нереально…

Лицо собеседника тут же застыло напряжённой маской.

Палишься, дорогой лягушонок, ой, как палишься…

— Кажется, я слышал разговор других ребят о том дне, — притворно беззаботно ответил Каллен, — не сразу поверил своим ушам… Ты очень умная девушка, Белла…

— Прикидываюсь, Эдвард, — усмехнулась я, игнорируя его безбожную лесть и сомнительную попытку съехать с опасной темы. — Но ты ведь тоже водишь меня за нос, не так ли?

Усмехнувшись, Каллен покачал головой:

— Блестящая интуиция, Белла… «Darla con poco» — водить кого-то за нос…

========== Остапа понесло… или Почем опиум для народа? ==========

Я видел Заслугу: по свету она,

Как нищий убогий, скиталась:

Я видел, как Бедность в одежде шута

Пред сильными мира кривлялась:

Я видел, как нагло в порок и разврат

Невинность безбожно толкали,

Как Гений и Разум пред Силой молчат,

Как Честь и Любовь оскорбляли:

Как в докторской тоге, с дипломом в руках

Безумие гордо шагает!..

Я видел Добро в кандалах и цепях,

А Зло — на свободе гуляет!..

И я устал, устал!.. И смерть призвал бы я,

Но как же я умру, оставив здесь тебя?!

Вильям Шекспир, «Сонет 66»

Белла

Почта для меня, человека русского, да что там, почти советского, ассоциировалась с долгим ожиданием… Живя в Америке не первый год, я начала отвыкать от этого. Дело в том, что американцы получают десятки писем в неделю. Почтой отправляются абсолютно все документы и товары: счета за коммунальные услуги, интернет, документы по медицинской и автомобильной страховке, платежи по кредитам, банковские выписки, кредитные карты, водительские права, регистрационные документы на автомобиль, включая комплект металлических номеров, покупки через интернет-магазины, даже тяжёлые и крупногабаритные. Наверное, поэтому забрать почту — ежеутренний ритуал каждого третьего американца.

Полмиллиона почтальонов, совсем не похожих на нашего любимого Печкина, ежедневно разносят пятьсот миллионов писем по всей стране. Чисто для справки, «Почта России» обрабатывает около одного и семи десятых миллиарда единиц корреспонденции в год. Примерно с тем же количеством почта США справляется за три дня.

Поначалу мне казалось это невероятным, но потом я узнала, что такая скорость и мобильность объясняется очень просто — почта Соединенных Штатов является одним из самых крупных владельцев автопарка, в котором насчитывается более двухсот шестидесяти тысяч машин. Машины грамотно разделены по городам, в соответствии с плотностью проживания. То, что в Форксе есть почтовое отделение, я считала немного странным, но то, что машиной почтальона являлся не привычный фургон, а личный транспорт, которому оплачивался бензин, было не таким уж удивительным.

Да, товарищ Печкин, это вам не пешком по деревенскому бездорожью с мечтами о велосипеде…

Именно поэтому письмо, опущенное в почтовый ящик утром, вечером уже летело в другой штат навстречу далёкому адресату. Письма и бандероли доставлялись очень быстро, и можно было подождать два-три дня, когда посылку принесут прямо к моему порогу, но подарки от дедушки я привыкла всегда вскрывать незамедлительно.

Моего терпения хватило ровно до машины… Каллен нёс посылку, с улыбкой наблюдая, как меня колбасит; наверное, поэтому спросил:

— Если так хочешь открыть, давай откроем тут.

Не в силах подавить тихий стон облегчения, я потянула пальчики к коробке:

— Конечно, Эдвард, раз ты так настаиваешь… Открываем прямо сейчас… Иди сюда, моя прелесть…

Вампир посылку не отдал и настоял, что одной рукой я её всё равно не открою. Могу порезаться об упаковку и вообще — «он сам». Не успела я возмутиться, за кого он, мол, меня принимает, как парень быстро избавился от лишнего и протянул мне уже открытую коробку.

Первое, что я схватила, было письмом.

Дед всегда отправлял мне письма именно так. Бумажные. Вчитываться в острый, размашистый почерк Роба всегда было приятно: в этих строчках легко было угадать его настроение. Иногда казалось, что я даже слышу его насмешливый голос:

Дорогая Изабелла!

Если честно, твоё решение уехать в Форкс стало для меня полной неожиданностью. Потом я подумал, что скоро ты вернешься, но вот пошла вторая неделя, а ты всё ещё в этом дождливом и туманном городе, население которого меньше, чем количество читателей в публичной библиотеке Нью-Йорка в будний день…

Конечно, я не мог не послать тебе этот жёлтый зонтик, который случайно заметил, проезжая твой любимый Брайтон. Пусть он будет напоминать тебе солнце. Поверь мне, моя драгоценная, в Форксе последнее застать сложно, так что если ты случайно (по привычке) захватила тёмные очки, то можешь смело отсылать их матери в Джэксонвилл.

Как ты и просила, я сделал записи фоновой музыки для твоих любимых композиций на скрипке. Вашими со Светой наработками очень заинтересовалась студия, но об этом лучше поговорим лично…

Надеюсь, что ты сможешь прилететь в Нью-Йорк на выходные. Да, мне опять требуется русский переводчик. Билеты ты найдёшь в посылке. Много вещей не бери, по плану деловой ужин, а также я взял билеты в «Маджестик», кажется, ты давно хотела сходить на мюзикл Ллойда Уэббера, верно?

Кроме вышеперечисленного, я хочу порадовать тебя пачкой твоего любимого овсяного печенья. Знаю, что русский вариант ты ещё не пробовала, но эту порцию привезли мои новые потенциальные партнёры, никак, в качестве взятки тебе лично. Конечно, на предмет подкупа торговался я. Изначально они хотели привезти алкоголь, но я сказал, что ты не пьёшь. Естественно, про свой возраст ты скажешь по желанию, я же подтвержу даже то, что ты моя ровесница. Я ведь достаточно молодо выгляжу, дорогая?

К слову о годах и времени, которое берёт верх над нами… Я прочитал Джона Кольера, которого ты мне посоветовала. Право, не знал, что книга с названием «На полпути в Ад» заставит меня так посмеяться. Весьма удачная пародия на душеспасительное чтиво.

Несколько ответных сатирических томиков я отправляю тебе, и только посмей заикнуться, что ты их уже читала, дорогуша! Правда, эти книги я сам ещё не читал, так как они на русском. Как всегда, я жду твоей рецензии, и если она будет положительной, то, думаю, я смогу найти их перевод…

В порыве острого любопытства, я нырнула в коробку, пошуршала печеньем и нашла почти на дне, за небольшим свёртком, две потрёпанных книжки. «Золотой теленок»… И «Двенадцать стульев»… Нет, дедушке ничего не скажу, но лично однозначно перечитаю!

Так как телевизор ты смотреть не любишь, что я прекрасно знаю, то советую тебе точечно ознакомиться с фильмом, который заставил лично меня пересмотреть свои взгляды на жизнь, деньги, работу и близких. В частности — «Человек дождя». Кажется, ты недавно писала мне о синдроме Каннера, когда мы обсуждали с тобой Фореста Гампа, тут герой немного савант.* (редкое состояние, при котором лица с отклонением в развитии, в том числе аутистического характера, имеют «остров гениальности» — выдающиеся способности в одной или нескольких областях знаний, контрастирующие с общей ограниченностью личности.)

Моя гениальная девочка, передавай привет Чарли, надеюсь, что он не слишком обидится, если я украду тебя на эти выходные. Уверен, что за несколько лет ты отвыкла от тихой провинциальной жизни, а влажный воздух родных мест никогда не сможет сравниться с загазованным и шумным Нью-Йорком… Если твой отец тебя не отпустит, то будь уверена, я прилечу в Форкс сам. И это совсем не ностальгия!

С любовью,

твой скучающий дедушка Роб.

Так я и поверила, что он скучает только по мне, а не по этому городу. За последние десять лет Роб не был в Форксе ни разу. Даже в Рене периодически вспыхивали тёплые воспоминания о юности и об этом маленьком дождливом городке.

— Хорошие новости, Белла? — голос Каллена заставил вспомнить, что я чуть-чуть не одна.

— Замечательные, у меня глобальные планы на выходные, если ничего не сорвётся, я посещу Бродвей.

Улыбка Эдварда на миг дрогнула:

— Ты улетаешь в Нью-Йорк? Только на выходные?

— Будешь скучать? — провокационно спросила я, картинно хлопая ресницами и убирая конверт в коробку. Первый ажиотаж прошел, и я чувствовала себя способной потерпеть до дома с доскональной инвентаризацией.

Эдвард на шутливый вопрос реагировал странно. Я думала, что он посмеётся… Что же он молчит и хмурится, как архиерей на приёме? Ладно, может быть, пока вампир перезагружается, попробовать печеньки?..

— А ты, Белла, скучать будешь?

От неожиданности, я подавилась воздухом от возмущения. Посмотрев на Каллена, как Ленин на буржуазию, я честно ответила:

— Слишком богатая культурная программа в обществе подкованных взяточников, — я потрясла пакетом. — Дедушке требуется русский переводчик, так что времени скучать почти не будет.

Что-то подозрительно похожее на чувство самосохранение заставило меня умолчать о поездке к квилетам. Не будем перегревать лягушонка.

— Тогда я тоже попробую себя занять, Белла. Тем более, у меня есть достаточно времени до пятницы, чтобы устать от тебя.

Я не сразу поняла, что Эдвард ответил на мой вопрос… Вот, значит, как?

— Кому вы врёте, мистер Каллен? Вы не будете находить себе места и считать минуты до встречи со мной, — я отвернулась от вампира и начала вычерчивать пальцем солнышко на запотевшем окне.

Верхние лучики рисоваться не захотели и потекли дождливыми каплями вниз, смазав мой недорисунок. Я вздохнула, наблюдая, как легко солнышко превращается… превращается солнышко… в унылый дождик… И похожие метаморфозы происходили, стоило мне взять в руки кисточку.

— Белла, что с твоим настроением? Только что ты едва не светилась.

Я сама себя не понимала. Тёплое отношение с Эдвардом внезапно показалось каким-то зыбким. Время, как песок, стремительно убегало тонкой, но неумолимой струйкой. Ускользало сквозь пальцы. Странное чувство.

— Просто задумалась, — натянуто улыбнувшись, я решила сменить тему. — Эдвард, могу я попросить тебя кое о чём? В понедельник мне нужно будет заехать в больницу, наверняка меня повезёт шериф Свон… Предупредишь Карлайла не использовать сложные медицинские термины в папином присутствии? После того, как один недалёкий медицинский работник сказал ему по телефону, что у мамы неврокардиогенное синкопе вазовагального типа, он сорвался с работы и морально готовился к похоронам. А она просто чувствительна к виду крови.

Я вспомнила, как десять лет назад мама пыталась научить меня кататься на велосипеде. В прошлой жизни мне было как-то некогда, так что в этой, глядя, как лихо рассекают мальчишки на этом безвредном для экологии транспорте, я решила восполнить очередной пробел в навыках.

Велосипед выбирала Рене, и когда я увидела это розовое чудо, уже тогда должна была внять этому знаку судьбы и понять, что всё будет не так хорошо, как мне мечталось. Но собственную интуицию я гордо проигнорировала. Сначала я тупо боялась на него сесть, моё нормальное равновесие на двух ногах и одной заканчивалось ровно там, где мне предлагалось оторвать их обе от земли и довериться плохо надутым колесам… Умом я понимала физику движения, но на практике… На практике я заработала первый шрам на коленке и узнала, что Рене падает в обморок, едва увидев чужую кровь.

Кажется, что-то подобное было и у моего книжного прототипа, хотя я заметила некоторую избирательность реакции, которая несколько противоречила диагнозу. После аварии, которую я с чистой совестью проспала, Белла Свон совершенно спокойно сидела рядом с окровавленным Тайлером, не испытывая ни малейшего дискомфорта, но стоило ей заметить капельку крови на уроке биологии, и девушку буквально приходится выносить из кабинета с острым приступом гемофобии.* (боязнь крови)

— Без проблем, я предупрежу отца, Белла… А ты не чувствительна к виду крови?

Я не смогла сдержать смешок. Кто о чём, а вшивый — о бане:

— Ну, её вид определённо вызывает во мне некий дискомфорт, и в моей голове возникает целый алгоритм действий, с целью остановить её. Но сомневаюсь, что это помешает моей будущей профессии. Хотя, может быть, я и не стану хирургом, — помолчав, я решила закинуть удочку. — Вдруг я продолжу дело Фрэнсиса Коллинза? Геном человека почти полностью разгадан, но всякие ли изменения в нём ведут к развитию тех же опухолей и нездоровых мутаций? Что, если возможно улучшение? Повышенный иммунитет, увеличение срока жизни, ускоренная работа мозга, быстрая регенерация, улучшенные физические показатели… Да просто возможность дыхания под водой, как у того же Ихтиандра, Эдвард! Ты понимаешь, сколько детей можно спасти от асфиксии врождённой возможностью хотя бы последнего?

Я смотрела на вампира и старалась не пропустить ни малейшей реакции на мои слова. Слишком многое зависит от этого разговора. Если я не найду понимания и отклика в его глазах, он превратится из друга в живой, но бездушный справочник, а-ля ответы на «Что? Где? Когда?»

Каллен не подвёл. Не было ни скепсиса, ни брезгливости, ни скуки. Некоторая задумчивость и ненароком поджатые губы в то время, что я, по сути, перечислила предполагаемые отличия вампира от человека. И всё…

— Действительно, можно спасти, Белла… И твои намерения весьма благородны. Но неужели ты думаешь, что эксперименты над людьми запрещены просто так? Я не хочу рассказывать тебе о всех этих ужасах. Если тебе станет интересно, ты сможешь легко найти об этом информацию в сети. Но уверяю, ты ошибаешься, если думаешь, что впервые это начали в Германии времён фашистов, — слушать ровный и спокойный голос Эдварда становилось всё страшнее. — Джеймс Марион Симс, ты, наверняка, слышала о нём: основатель современной гинекологии, врач-хирург… Использовал десятки африканских рабынь как мышей, для своих экспериментов, оперируя бедных женщин без наркоза и обезболивающего, как мясник, считая их грязью. Ты думаешь, он не добился того, чего хотел? Отнюдь. Свищ был побеждён, а этот врач стал президентом Американской ассоциации медиков. Его открытие спасло многих женщин, если не от смерти от инфекции, то от омерзения окружающих. Тебе ведь не стоит объяснять последствия разрыва мочевого пузыря при родах? Вижу по глазам, что такой необходимости нет… А теперь ответь мне на простой вопрос, Белла… Раз тебе не дают покоя лавры придуманного доктора Сальватора, скольких человек ты готова утопить, прежде чем добиться успеха и вывести своего Ихтиандра?

Я сглотнула колючий ком в горле. Привкус желчи остался во рту. В глазах расплывалось от подступавших слез. Я была уверена, что меня подведёт даже голос, но когда я заговорила, в нём не слышалось слёз. Лишь уверенность.

— Одного человека, Эдвард… Себя. Я могу отвечать только за себя. Это цена моего успеха либо поражения.

26 января (среда)

Комментарий к Остапа понесло… или Почем опиум для народа?

Начала за здравие, закончила за упокой, да… Но этот разговор должен был быть, так что не обессудьте…

========== Случайными кажутся события, причины которых мы не знаем… ==========

Белла

Я выскочила из машины, моё лицо горело то ли от стыда, то ли от негодования. Меня откровенно трясло. Нет, это ж надо! Сравнил меня с допотопным Симсом! И кто? Упырь! Столетнепросроченный подросток недобитый! Блестючий вампирюга, по которому базука из серебра плачет…

Аргх!

Да… Слов нормативных больше не было. Всех моих моральных сил хватило лишь на то, чтобы хорошенько не хлопнуть дверью. Он что, реально думает, что в век генетики, развития клонирования и выращивания искусственных тканей человека я буду потрошить тела подопытных, вшивая и совмещая несовместимое при помощи скальпеля, с убийственным спокойствием препарируя и чекрыжа плоть без наркоза, а потом списывая в утиль бракованный материал и принимаясь за новый?!

Бред! Что за ахинея у него в голове?

«Ну, ты сама дала повод, — гаденько хихикая, подсказал внутренний голос. — Кто сегодня спокойно отнёсся к шутке с пальцем, потом восхищался хирургом из Беляева, сетовал, что в картине Рембрандта не хватает хотя бы швов в районе брюшной полости? Не вы ли, мадама? Забыли, что тут вы не хирург с тысячами спасённых жизней за спиной, а семнадцатилетняя кнопка-выскочка с претензией на гениальность?»

Вот крестец…

«И посылочку в машине забыла, — издевательски добил тот самый внутренний глас то ли совести, то ли разума».

Чёрт! Почему он включается так поздно-то всегда?

Встав с пола, куда так неосторожно сползла сразу после того, как закрыла входную дверь, я выглянула во двор. Машины Каллена не было. На пороге я нашла одинокую посылку.

Как-то сразу досадно стало на душе. Уехал упырёныш семейства загрызаек…

Я вздохнула, вроде бы даже не нагрубила парню, но повела себя, как обидчивая дура и подросток. Не поблагодарила за доставку, не попрощалась. Убежала, патлы по ветру параллельно земле… Оценивать свои действия в этом плане было неприятно. Но реакция вампира была мне в принципе понятна.

Вот и ты на своей шкуре почувствовала, что такое предубеждение, Белла…

Захотелось чуть-чуть всплакнуть от жалости к себе, любимой. Тут же поймав себя на такой странной и непривычной мысли, я посчитала в голове собственный цикл и скривилась: скоро «праздник к нам приходит», вот почему гормоны расшалились…

А, может быть, свалить в Нью-Йорк уже в пятницу? Ну, чтоб наверняка? И до вторника, ага… Политическое убежище у деда. Стабильно раз в месяц. Карамба, как же Белла с этим справлялась? А как вампиры с этим справляются, если ходят в школу?

Запинав посылку с порога в дом, я разулась и пошла «гуглить» немного постыдный вопрос гинекологии, которую ненавидела ещё с медицинской академии… Хотя всё, что связано с хирургией, запоминалось хорошо, подкрепляясь практикой, бытовое и общеобразовательное, типа истории, из головы почти вылетело. Того же Симса и первых женщин лекарей я примерно знала, но вот пока Эдвард не сказал, даже не вспоминала. Последнее лишь упрочило мою уверенность в том, что пора восстанавливать заплывшие мозги и вплотную начинать изучать и повторять все разделы медицины. А то расслабилась на художественной литературе, фильмах, бесполезных хобби и подростковых проблемах.

Спустя полчаса я облегчённо выдохнула, поняв какая пропасть лежит между кровью, циркулирующей в сосудах, и той, с которой прощается женщина при ежемесячных недомоганиях. Кровью она даже не могла фактически называться, слишком много там было постороннего.

Ну и славно…

Набросав мысленный план выходных и учебной литературы на вечер, я пошла готовить ужин. Что-что, а курицу в духовке и картошку в мундире можно сделать и одной рукой, особо не рискуя с ножом. Ещё предстояло сказать Чарли, что я улетаю в субботу вечером к дедушке. А к этому нужно подводить медленно и тонко…

Впрочем, я была уверена, что папа меня отпустит, не зря же я с малых лет приучала родителей к самостоятельности. Моей, естественно…

Эдвард

Заняться было нечем. Элис со мной не разговаривала. Даже мысленно только шипела и усиленно игнорировала. Единственное, что я услышал от неё в этот день, когда вернулся домой расстроенный и раздражённый, так это её возмущенный визг:

— Эдвард Энтони Мэйсон Каллен! Я не разговариваю с тобой, пока ты не извинишься перед Беллой за свои гнусные инсинуации! Она совершенно не такая!

— То есть завтра утром ты с нами не едешь, Элис? — с надеждой спросил я, слушая мысленную брань сестры, так как про этот момент она почти забыла.

Если честно, я не был уверен, что Белла сама согласится поехать со мной завтра. Поэтому ждал ответа Элис с нетерпением, которое умело скрывал.

— А вот и еду! С ней-то я разговариваю! — нашлась тут же провидица.

Я притворно равнодушно пожал плечами.

— Напрасно ты это сказала, дорогая, — спокойно сдал меня Джаспер, не отрываясь от книги, которую читал на втором этаже, что не помешало ему следить за эмоциональным фоном всех вампиров в доме. — Теперь он успокоился, что Свон согласится поехать с ним утром, а мог бы и помучиться сомнениями…

Элис осознала свою оплошность и решила, что специально не будет подглядывать за Беллой сегодня, чтобы насолить мне. В чём заключалась месть, я не совсем уловил, но это определённо было не совсем удобно, так как я надеялся, что хоть случайно замечу в видениях сестры, чем занимается девушка, может быть увижу, сильно ли обидели её мои неосторожные слова.

Да, то, что я сказал глупость, я понял сразу после ответа Свон. Но я был настолько недоволен им, ведь тот предполагал опасность прежде всего для неё, что не представлял, как могу извиняться за свои слова. На желание Беллы начать эксперименты с себя мне хотелось взять её за плечи и хорошенько потрясти, чтобы выкинуть эти мысли из этой очаровательной головки.

Конечно, я не собирался обвинять её в жестокости. Я просто хотел понять, имеет ли она представление о том, насколько тернистый путь выбрала для своей мечты. Меня тянуло вернуться к ней, извиниться… И отговорить её от этой бредовой идеи экспериментов над собой, как будто бы она уже начала их, хотя, возможно, это была мечта из области «покорить Аконкагуа» или «донырнуть до дна Марианской впадины»…

Минутная стрелка ползла невыносимо медленно, а я боролся с собой, чтобы не сорваться к Свон сию же секунду. Чувство тревоги нарастало. Я вдруг вспомнил, что Белла читала прошлой ночью и о чём говорила с моим отцом в больнице… Одновременно с ужасом пришло понимание, что эта девушка планирует и покорить, и донырнуть… Подавляя в себе ранние признаки паники, я мерил шагами собственную комнату, пытаясь отвлечься от мыслей о девушке, но не выходило. Музыка звучала бесполезным фоном, а я мысленно выстраивал будущий разговор, раскладывая в голове аргументы, которые могли бы убедить Изабеллу Свон не рисковать собственным здоровьем в погоне за химерами.

Есть риск, что мои слова её не убедят. Особенно после сегодняшнего. Кто я для неё? Одноклассник, её сверстник. Я не думаю, что моё мнение в этом вопросе она сочтёт объективным и ценным… Тогда, возможно, отец… Я вспомнил, с какой доверчивостью, симпатией и неприкрытым уважением Белла смотрела на моего отца. Но почему-то привлекать Карлайла хотелось лишь в крайнем случае. В конце концов, у меня есть как минимум полтора года, чтобы отговорить будущее светило медицины от экспериментов над собой. Неужели за это время я не придумаю, куда перенаправить энтузиазм этого смертного создания?

На мгновение я испытал досаду, что в первый день произвёл столь пугающее впечатление на дочь шерифа. Если бы не оно, я был уверен, отношения с девушкой были более доверительными уже сейчас. Я вспомнил её нетипичную реакцию на попытку внушения. Она выглядела, как кролик перед удавом, пока не взяла себя в руки и не стала объяснять «ползучему» в моём лице, что он не на того грызуна нарвался…

Я не смог сдержать смешка, видя, как наяву, её грозное лицо.

Прекратив бесполезное мельтешение по комнате, я опустился на софу и закрыл глаза. Кто-то мог бы принять меня за спящего, но это противоречило моей сущности. Вместо сна я прокручивал воспоминания сегодняшнего дня и наши разговоры с Беллой, постепенно успокаиваясь.

Едва на границе моих способностей я услышал мысли родителей, я вспомнил, что должен поговорить с отцом по поводу перевязки в понедельник. Я бы хотел сам отвезти девушку в больницу, но понимал, что у шерифа в этом плане свои привилегии.

Поприветствовав вернувшегося Карлайла, я предупредил его о просьбе Беллы, поймав при этом заинтересованный взгляд мамы:

— Эдвард, с тобой всё хорошо?

В мыслях матери моё лицо было чересчур взволнованным. Странно, я думал, что уже успокоился…

— Он поссорился с Беллой, Эсме, — пропела Элис, не отрывая взгляда от нового каталога одежды, прежде чем я успел ответить матери.

— А, эта та девушка, которую ты привез к Карлайлу в понедельник? — улыбка мамы была, как всегда, полна тепла и любви. — Я так горжусь тобой, сынок.

— Я им тоже гордилась, пока не увидела, как сегодня братик сравнил эту девушку с Джеймсом Симсом, который резал негритянок, почти как заправский мясник…

Карлайл удивлённо поднял бровь, а Эсми ощутимо расстроилась. Я поспешил объясниться:

— Элис, я не сравнивал её с ним, плюс с мясником ты сильно утрируешь, просто этот хирург был невысокого мнения о чёрных рабынях и считал, что у них высокий порог болевой чувствительности. Тем не менее, его эксперименты увенчались успехом и совершили прорыв. Плюс анестезия в те времена была изучена крайне плохо…

Элис продолжала ябедничать и игнорировать меня:

— В контексте это звучало иначе. Он обвинил в чёрствости Беллу, которая спасла от слепоты Лорен, — предупреждая вопрос мамы, кто такая Лорен, предсказательница быстро пояснила, — это та что повредила Свон руку и при всех поливала её грязью. Сам он при этом хотел проломить девчонке череп.

Я метнул в сестричку гневный взгляд, собираясь напомнить, что именно по её плану Мэллори едва не осталась слепой, но отвлёкся на горестный вздох матери:

— Эдвард, зачем ты так поступил? Ты ведь всегда такой тактичный и чуткий… Всегда понимаешь, какие слова могут обидеть другого. Ты ведь знаешь, что она думает… — в мыслях мамы я слышал растерянность.

Карлайл раздумывал над тем, было ли выражение «проломить череп» буквальным.

Элис мысленно переводила роман Александра Герцена «Кто виноват?» на португальский.

Я попытался успокоиться, но раздражение на эту ябеду, помноженное на новую волну чувства вины перед девушкой, заставляло трещать по швам привычную маску невозмутимости.

— Потому что я не слышу её мысли, мама, — ответил я вслух на мысленный вопрос. — Совсем не слышу. Я не знаю, не понимаю, почему, но Белла Свон абсолютно неуязвима для моего дара. Иногда мне кажется, что я разобрался в её мотивах, изучил её реакции, но стоит ей заговорить, начать действовать… И всё идёт не по моему плану. Я не хотел её обидеть, но…

Я остановился, не желая говорить о разговоре с девушкой и её планах о изменении человека. Внезапно я соотнёс её слова со способностями вампиров и похолодел. Нет, знать об этом моей семье однозначно опасно. Я с подозрением посмотрел на Элис. Несмотря на то, что она слышала едва ли не весь наш разговор в машине, параллель с нашей сущностью она не провела. Я бы заметил это в её мыслях.

Мой мозг работал со скоростью компьютера, выуживая из памяти отдельные фрагменты, слова, даже взгляды, собирая их, как пазлы. Цепочка совпадений на одной чаше весов и здравый смысл — на другой.

Если пойти от противного, допустить, что Белла знает секрет моей семьи, то её ничего не значащие реплики превращаются в откровенные намёки. Но могу ли я отказывать в разумности мисс Свон, которая в таком случае дёргает голодного льва за усы? А где причина? Возможная связь с мечтой была отброшена мной сразу. Мы не люди. В нас даже крови нет как таковой. Прочная, но пористая ткань наших тел впитывает выпитую кровь, как губка, начиная моментально изменять её состав и структуру, ровно, как и яд, который воздействует на тело человека, стоит ему попасть в кровь жертвы.

Изменение потребляемой крови приносит наслаждение и короткие моменты насыщения, изменения собственной крови — агонию. Но и в первом, и во втором случае, процесс изменения происходит слишком стремительно. Отец изучал влияние яда на кровь человека в своё время. Его эксперименты в этой области лишь подтвердили необратимость нашего состояния. Впервые отец начал искать лекарство через несколько лет после того, как обратил Розали. Её мечта стать матерью и отвращение к вампирской сущности до встречи с Эмметтом была просто невыносимой. С этой стороной жизни Роуз не смирилась до сих пор. И её можно было понять…

Так могла ли Изабелла Свон знать о вампиризме и говорить об улучшении человека этим путём? Вспомнив её слова о детях, я отбросил эту мысль. Она не могла думать о подобном, зная, что наши тела застывают в своём развитии.

Если она знала, — поправил я себя.

Это возвращает меня к источникам её знания, которые совершенно очевидно выглядят слишком натянуто. В этом городе о нас никому ничего неизвестно. Даже в прошлый свой приезд в эту местность мы жили не в Форксе, а в Хокьюэме. И пусть квилеты знали наш секрет и, возможно, до сих пор рассказывали свои легенды о хладных демонах, я не мог представить, как кто-то из старейшин племени рассказывает Белле о нашей семье, нарушая тем самым договор 1936 года…

Других источников у нашей мисс Свон быть не должно. В памяти мелькнуло почти забытое испуганное лицо квилетки, которую мы нашли с Карлайлом в лесу на нашей территории… Это было так давно… Нет, прошло слишком много времени, та девушка и её спутник уже наверняка умерли. Тем более, она была слишком благодарна нам за помощь, чтобы болтать о нашей природе.

— Эдвард? — отец коснулся моего плеча, вырывая меня из воспоминаний прошлого.

— Всё в порядке, отец. Простите, мне нужно пробежаться.

Я как можно беззаботнее улыбнулся Эсми и бросил предупреждающий взгляд на Элис, которая лишь молча кивнула с абсолютно независимым видом.

Мне не поверили, но я был рад, что в этот раз Джаспер не вмешивается. Мне действительно было необходимо подумать в одиночестве. И пусть для родных я сначала ненадолго превратился в неподвижную статую с испуганными глазами, а теперь стремительно сбегал в неизвестном направлении. Пусть… Мои действия были порой столь же непредсказуемы, как и мысли окружающих.

Скользя в вечерних сумерках прочь от голосов родных, я услышал, как мама по-своему истолковала мой побег, решив, что Элис мысленно «сказала» мне что-то неприемлемое. Интересно, ябеда предвидела подобный вариант развития событий, когда говорила о нашей ссоре с Беллой?

Поймав себя на том, что неосознанно направляюсь прямо к дому шерифа, я резко остановился. Я спятил? Вряд ли мисс Свон решила лечь сегодня в шесть вечера… То, что я вернусь к девушке с наступлением ночи, даже не обсуждалось.

И всё-таки она не могла знать о нашей тайне.

Все её мечты не раз подняты фантастами в своих произведениях, мне ли не знать? И роман Беляева лишь подтверждает это. Стоит ли удивляться тому, что Белла поставила целью сделать из сказки реальность?

Петляя по лесу и наслаждаясь скоростью, я надеялся уберечь очаровательную мисс Свон от страшной сказки, в которой живёт моя семья. Но когда ночью я приблизился к заветному домику, я понял, что ограждать Беллу необходимо не только от вампиров, но и от самой себя!

Эта невыносимая девчонка опять не спала! Изабелла что-то записывала себе в тетрадь, периодически сверяясь с компьютером. И если первые три часа я проторчал под деревом в надежде на то, что она очень быстро устанет и уснёт, то следующие пять часов до рассвета разуверили меня в этом абсолютно! В итоге я всю ночь проторчал на дереве, наблюдая, как этот стойкий оловянный солдатик конспектирует учебник «Генетика человека с основами медицинской генетики», который лично я читал на третьем курсе, получая вторую учёную степень…

«Можешь возвращаться домой, она не заснёт», — СМС от Элис в полшестого утра выглядела, как изысканная издёвка.

То есть раньше сестра сказать это мне не могла…

Пока я набирал это сообщение, мне уже успел прилететь ответ:

«Во-первых, пока ты не извинился перед Беллой, я тебе ничего не должна, а во-вторых… Ты бы всё равно мне не поверил!»

Вздохнув и посмотрев в последний раз в окно, за которым сонно моргала девушка уже не первый раз, я вынужден был согласиться с последним пунктом. Как Белла пойдет в таком состоянии в школу? Под глазами у нее залегли тёмные круги, белки, наверняка, покраснели, а кожа была ещё бледнее обычного. Девушка второй раз уныло заглянула в пустую кружку, где час назад ещё оставался недопитый кофе, и зевая пошла… нет, не в кровать, а на кухню! Конечно, за пятой чашкой этого бодрящего напитка, которую она выпила только при мне…

Её пульс то ускорялся, то становился еле слышным. Мне казалось, что она вот-вот упадёт в обморок. Очень хотелось подойти к девушке, вылить на компьютер новую кружку этой бурды, закутать Беллу в одеяло по самый нос и уложить в кровать, рыкнув, чтобы даже глаза боялась открыть…

Но я боролся со своими желаниями.

Почему-то вспомнился вирус, вошедший в Книгу рекордов Гинесса со статусом самого разрушительного вредоносного программного кода в мире. Выпущенный в сеть пять лет назад, вирус «I love you», который изначально менял расширение мультимедийных файлов, крал пароли и делал веерную рассылку через почту носителя, в последней своей модификации был способен удалить и изменить системные файлы INI и BAT, отвечающие за загрузку машины…

Возвращаясь домой, я раздумывал о возможном членовредительстве, если Белла не перестанет наплевательски относиться к своему здоровью. Забота о девушке смешивалась с досадой. Я не услышал ни слова за эту ночь. Белла работала молча, даже губы не шевелились. Я даже не видел, что именно она записывала, так как с моего наблюдательного пункта был виден лишь силуэт девушки и чертов экран компьютера.

Мысли о вирусе становились все более навязчивыми…

Зайдя в дом, я повторил свой вчерашний маневр с кухней. То, что Белла пила кофе на голодный желудок, мне абсолютно не нравилось. Если она не повысит свой уровень сахара в крови, то обморок ей обеспечен.

Садясь в «Вольво», я хмуро обернулся на сияющую сестру:

— Белла сядет со мной, а не с тобой! — я видел, что она изо всех сил сдерживает себя, чтобы не показать мне язык.

Я закатил глаза. Она слишком громко думала об этом, от самого действия хоть что-то поменялось. Факт того, что Белла предпочтёт общество моей сестры, меня расстроил. Я не хотел показывать это Элис, но что-то определённо царапнуло в этой ситуации. И пусть дело в обычном сидении, но я почувствовал, что завидую ясновидящей даже в этой мелочи.

— Эдвард, она просто посчитает это невежливым… — заметив моё состояние, сестра продемонстрировала свое видение:

«Мальчики — налево, девочки — направо», — Белла улыбалась мне немного смущённо. Глаза у неё были такими же сонными, какими я видел их в последний раз.

— Зато обратно она поедет, как всегда, рядом с тобой.

Я тут же увидел в мыслях сестры, как я везу Беллу обратно домой.

— Правда она заснёт, — смущённо добавила Элис и прервала видение, намеренно отвлекаясь на тихую музыку в машине.

— С чего ты такая добренькая, дорогая? — я был несколько обескуражен её реакцией.

Хитро улыбнувшись, вампирша потрепала меня по голове. Как пса, который выполнил нужную команду…

— Через двенадцать минут ты извинишься перед Беллой.

Сравнение с собачонкой лишь утвердилось…

Комментарий к Случайными кажутся события, причины которых мы не знаем…

Всех с прошедшим, извиняюсь за долгое ожидание, неписец такой писец…

========== Как утомляет симулировать нормальность… ==========

Жажда знаний, подобно жажде богатств,

растёт вместе с её удовлетворением.

Стерн Лоренс

Белла

Чувствовала я себя то ли сомнамбулой, то ли разбуженным раньше апокалипсиса зомби, но хотелось закрыть глаза и уснуть поскорее.

Утром мне помогла выглядеть бодрой доза адреналина перед встречей с Калленом, точнее с Калленами, так как сегодня, помимо сосредоточенного Эдварда, компанию мне составил живой заряд позитива и энергии в лице Элис. Сесть я решила рядом с ней, настороженно посматривая в сторону её брата. Вампир выглядел хмуро, и я подумала, что именно по инициативе предсказательницы я сегодня не осталась без шофёра.

Хотя особенного негатива в свою сторону вроде не ощущалось: парень вежливо кивнул при встрече и помог сесть в машину. Но впечатление недосказанности оставалось. Он ждёт моих извинений?

Через несколько минут ситуация в корне изменилась.

Мельком посматривая на часы, Эдвард бросал насмешливо-превосходные взгляды на Элис.

Я определённо пропустила какую-то шутку…

Восхищённый щебет вампирши о новой коллекции женских аксессуаров от относительно дешёвой, но качественной Furla не мешал ей кидать колючие взгляды на брата. Я в её разговоре участвовала лишь в качестве рандомных междометий, типа: «вау», «ну и ну», «о», «нет», «серьезно» и так далее… Примерно через десять минут я поняла, какой я профан в моде.

Все это время Эдвард как будто в молчанку играл.

Таким образом, то, что происходило в машине, диалогом можно было назвать с большой натяжкой. Элис принудительно просветила меня, как выглядит модель Metropolis, а также картинно удивилась, почему я слабо представляю сумку-мешок Melody. Наш водитель, кажется, лишь забавлялся, слушая этот типично женский трёп.

На моменте про кожу и ткани мой мозг начал позорно вспоминать эпидермис и эпителиальную ткань, почти отрешившись от происходящего. Веки становились тяжелее с каждой секундой… А движение машины было таким гладким, убаюкивающим… Настоящее искушение…

— …в отличие от, например, Prado… Белла, ты же едешь в Нью-Йорк на выходные? — Элис внезапно решила перевести тему, наверное, предвидя, как я засыпаю на лекции о фирменных значках и замочках.

— Да, самолет из Сиэтла в субботу в пять сорок. А что?

— Я думала составить тебе компанию: Джаспер с Роуз и Эмметтом уехали до воскресенья, а с Эдвардом я не разговариваю. Пройдёмся по Пятой Авеню, я уже давно хочу зайти в бутик Salvatore Ferragamo, да и в Kenneth Cole… Emanuel Ungaro, Peter Fox, Banana Republic, пожалуй, тоже заглянуть не помешает… Нью-Йорк с Миланом и Парижем не сравнится, но и там есть, где погулять двум девочкам, — вампирша с синдромом хронического шопоголика заговорщически подмигнула мне.

Из её речи я выделила главное:

— Вы с Эдвардом в ссоре?

Клянусь, они выглядели, скорее, как два опытных покериста, которые пошли в олл-ин на чистом блефе, а теперь иронизировали над друг другом, вскрыв карты. Если так они ведут себя, поссорившись, то мне страшно представить, что они творят, дружно скооперировавшись.

— Элис преувеличивает. Мы, точнее сказать, поспорили, — Эдвард припарковал машину на обычном месте и теперь демонстративно, не отрываясь, следил за секундной стрелкой на наручных часах.

Дождавшись неизвестного «часа икс» и удовлетворённо цокнув, вампир обернулся ко мне и заговорил с неподкупной искренностью:

— Белла, прости меня за вчерашнее. Я ни в коем случае не хотел тебя обидеть. Но всё-таки мне кажется, что сначала человечество должно убедиться в том, что генетические модификации растений и животных не приводят к фатальным последствиям, а потом уже переносить опыты на людей.

Я моргнула, мой мозг немного буксовал с недосыпа:

— Забыли. Я понимаю, что дала повод думать обо мне, как о докторе Франкенштейне — семнадцатилетние девушки редко обсуждают хирургию.

— Да, чаще сумочки, — на свою шутливую реплику вампир получил полный негодования взгляд сестры и её еле слышное шипение.

Я улыбнулась, радуясь тому, что между нами всё по-прежнему, и не удержалась от маленькой шпильки.

— Кстати, Эдвард, что ты думаешь о победительнице литературного соревнования виллы Диодати на Женевском озере?

— Думаю, Мэри Шелли выиграла лишь потому, что Байрон был не в настроении писать на сверхъестественную тему что-то длиннее короткого эссе.

Попался!

— Джон Полидори со своим «Вампиром» составили единственно возможную конкуренцию «Современному Прометею», не так ли? — невинно спросила я, привычно подавая собеседнику руку.

Пальцы вампира дрогнули, маска беззаботности трещала по швам. Я буквально слышала этот позорный скрежет, наслаждаясь мгновением.

— Джон Полидори вряд ли прославился бы своим рассказом, если бы не имя Байрона, под авторством которого вначале печатался «Вампир».

Я прищурилась, со скрытым негодованием наблюдая, как быстро Эдвард взял себя в руки. Нет, так неинтересно… Вы, милок, слишком быстро привыкли к моим намёкам. Где страх в глазах? Где растерянность? Уже не чувствуешь дрожь в коленках?

Ай-яй-яй!

Подавив порыв потереть в предвкушении собственной забавы лапки, я приготовилась доказывать вампиру, что не состою в комитете по гуманизации общественных взаимоотношений… И наш день закрутился с прежним азартом, как будто старый черно-белый телевизор «Радуга» заменили на новейший цветной, подарив к нему спутниковую тарелку в придачу. Мой личный Discovery Channel в лице упыря-вегетарианца терпеливо просвещал меня на интересующие темы науки и истории.

Но несмотря на весь мой энтузиазм на переменах, моё тело позорно стремилось ко сну. На уроке английского я почти уснула, очнувшись от дремоты, только услышав свою фамилию. Мистер Мейсон просил высказать своё мнение о Джеффри Чосер, я, маскируя зевки, с умным видом похвалила его так называемый «итальянский период творчества», в котором он откровенно заимствовал идеи Данте и Боккаччо… Больше меня на литературе не спрашивали.

Элис на химии села рядом, и скучно мне в её компании не было. Закончив с легкой лабораторной, сестра Эдварда ещё раз попыталась уломать меня на совместный уик-энд в Нью-Йорке, но я объяснила, что лечу не на все выходные, да и то ради помощи дедушке. Говорить о том, что если и ударюсь в покупки, то это будет, скорее, Вест-Вилледж с её симпатичными палисадниками, разнообразными галереями, магазинчиками хенд-мейда и уютными кондитерскими, чем кричащие дорогие бутики Пятой Авеню, я не стала, но план прогулки на свободные часы уже успела нафантазировать.

Элис же внезапно оставила свои попытки уговорить меня, видимо, предвидя их тщетность. Передав меня с рук на руки Эдварду, ясновидящая помахала нам ручкой, упорхнув на следующий урок. Я же почему-то почувствовала, что своим, пусть и мысленным, планом, сдала Элис все явки и пароли. Или это заразная паранойя, которую я подхватила от вампира? Хотя, если мы с Элис случайно встретимся в городе, то мой диагноз рискует перейти в клиническую форму…

Остальные уроки пролетели, как одно слепое пятно для моего усталого мозга. Джессика была как никогда молчалива и за всю тригонометрию и испанский не подавала в мою сторону признаков жизни. Хотя, возможно, я проспала их, научившись внезапно спать с открытыми глазами.

Да, отвыкла я от нарушений режима, помнится в сессии…

Так-с, звонок с испанского прозвенел слишком быстро, так что моё подозрение в том, что я сплю, не отрывая задумчивого взгляда от доски, сформировалось в чёткое убеждение. Скинув вещи в сумку, я, позёвывая, направилась к выходу, где меня поджидал привычный вампир.

— Белла, ты едва ноги переставляешь, может быть, стоило выспаться? — не выдержало сердце поэта, когда моя челюсть в очередной раз хрустнула по дороге от смачного зевка.

— Сон для слабаков, парень. В мире столько всего непознанного и интересного. А человеческий век… — я подавила очередной зевок, из-за чего на мгновение стала похожа на человека, изо рта которого вот-вот вылезет что-то потустороннее, — короток и не совершенен: ведь треть бесценной жизни мы проводим в беспамятном состоянии, полностью порабощённые собственным подсознанием. Вот скажи мне, почему эволюция, создавая человека, не создала его мозг по прообразу дельфина? Одно полушарие головного мозга во время сна получает полноценный отдых, второе же продолжает бодрствовать, потом наоборот, а потом бодрствуют оба. И по факту они отдыхают, но не отключаются, как люди.

Кажется, я сегодня уподобляюсь тем самым дельфинам. С одной стороны я симулирую почти предобморочное состояние, а с другой — цепко отслеживаю реакцию подопытного, гадая, подобны ли вампиры этим морским существам?

— Зато человек, полностью порабощённый собственным подсознанием, способен видеть сны, Белла, — мягко возразил мне Каллен, лёгким движением руки помогая мне вписаться в поворот.

Боже, ещё чуть-чуть — и я начну запинаться, как книжная Белла. Нет, сон, конечно, зло, особенно при дефиците времени, но зло необходимое. Я взяла лишь воду, опасаясь прилюдно упасть лицом в обед. Увы, кофе в школьном кафетерии не продавали. Я вздохнула, рассуждая, что можно заменить его крепким чаем, но решила, что последний урок вполне продержусь без лишних допингов.

Лицо Эдварда выражало всё, что он думает о моём режиме сна и питания, но он молчал. И это было хорошо.

Дойдя до привычного столика, я наткнулась на непривычную картину. Все места были заняты. На моём месте сидела Джессика и отчаянно подкатывала к Майку. Тайлер расположился на своём стуле с видом сытого льва и с победной улыбкой отслеживал мою реакцию.

Пересчитав стулья, я поняла, что одного, очевидно стула Стенли, не было. Просканировав окружающее пространство на предмет свободных мест, я убедилась во внезапном аншлаге и хмуро уставилась на товарищей.

— Белла, мест нет, но тебе разрешу сесть на коленочки, — Тайлер-самоубийца приглашающе похлопал по оным.

Ну, щаз. Открыв с помощью, почему-то улыбающегося Каллена воду, я сделала пару глотков, успокаиваясь.

— Белла, ну у кого ты собралась отпрашиваться, смотри, они даже места тебе не заняли, а я взяла тебе печенье, — вихрь по имени Элис прервал напряжённое молчание.

А неплохая альтернатива, пришлось признать мне.

— Элис, она не отпрашивается, — мягко попенял сестре Эдвард, — Белла всего лишь хотела забрать у Джессики свою тетрадь по политологии.

Да? А, ну да…

Под насмешливыми взглядами вампиров, которые ловко обвели вокруг пальца одноклассников, я забрала свою тетрадь, про которую сегодня даже не вспоминала.

— Спасибо, — тихо прошептала я, направляясь к пустому столику, за которым обычно сидели Каллены.

— Обращайся, — мило улыбнулась эльф, блеснув белоснежной улыбкой.

Эдвард лишь сдержанно улыбнулся и кивнул, очевидно считывая реакцию людей на моё перемещение.

Он же пододвинул стул, чтобы я села аккурат посередине. Несмотря на очевидную опасность, я чувствовала себя как никогда защищённо с этой парочкой одарённых существ. Их лица не выражали ничего, кроме искренней заинтересованности и заботы. Элис пододвинула мне крепкий чай со своего подноса:

— На всякий случай, вдруг захочешь…

Очень предусмотрительно. Эдвард открыл пачку печенья-крекеров, небрежно стряхнув крошки с музыкальных пальцев. Я чувствовала себя неразумным ребёнком, о котором пекутся сильные и внимательные взрослые. Это сравнение могло бы раздражать, не будь я столь слаба сейчас, почти беспомощна, ощущая, как неотвратимо подступает гадкий сон.

Болтая с Элис о путешествиях, я совсем не заметила, как к нашей компании подошли Майк и Тайлер, оглянувшись лишь тогда, когда наш разговор грубо прервал голос Ньютона:

— Белла, замечательно, что ты нашла свободный стул, а теперь прости, но мы тебя забираем…

Прежде, чем я успела сказать хоть что-то, они обхватили сидение с двух сторон и решили поднять, да только рука Каллена, что внезапно оказалась на спинке, явно помешала им осуществить задуманное. Пыхтя и пыжась, горе герои не оставляли попыток.

Элис взирала на это с умилением. Я с восторгом смотрела на её брата. Занавес. Кто-то очень сильно палится…

— Господа, вам помочь уйти? — убийственно вежливый тон Эдварда и красноречивый взгляд чуть потемневших глаз, а-ля сожрать быстро или скушать, удовольствие растягивая, медленно. Я балдею с наших мёртвых! Парни ситуацию не секли и взгляда не замечали, полностью поглощённые в действо «поднять вроде не прикрученный стул с щуплой на вид одноклассницей», аж покраснели от натуги, бедняги…

При вампирах, однако, зря…

— Каллен, руку убери! — вспыхнул Майк, заметив сначала неприметный, но однозначно лишний балласт на спинке стула. Элис начала откровенно хихикать. Я завороженно смотрела на потемневшие глаза вампира и испытывала обманчивое чувство защищённости.

Одним плавным, слитным, слишком хищным движением Эдвард встал, и так же небрежно, как недавно стряхивал крошки с пальцев, стряхнул руки одноклассников. Встав за моей спиной, он вышел из зоны моей видимости, а я не захотела поворачиваться и наблюдать за дальнейшим цирком.

— Пожелайте мисс Свон приятного аппетита, — в голосе Эдварда промелькнули немного пугающие, даже меня, нотки. Мурашки по коже. Хорошо, что он злится на кого-то другого.

— П-приятного аппетита, Белла, — не хором, но близко, пробормотали парни. Скрипнул стул, видимо, кто-то, пятясь, налетел на него случайно, я же лишь рассеянно крутила чайную ложечку, забавляясь, как быстро может поменяться ситуация. Неделю назад я также боялась встречи с Эдвардом, считая его неконтролируемым монстром, а теперь поди ж ты…

— Спасибо, — тихо повторила я, не отвлекаясь от созерцания искажённого изображения в чистом приборе.

— Обращайся, — спокойно кивнул мне вампир, медленно выдыхая.

Сегодня мы явно были плохими актёрами. Он вёл себя едва ли как человек, демонстрируя собственные силы, я же бездарно провалилась в роли обычной девчонки, которая понятия не имеет о вампирах и вообще в знаниях сильно ограничена. Да, не выходит каменный цветок… Но, может быть, оно и к лучшему?

За разговорами и бодрящим чаем прошла перемена, а затем биология, на которой мы, переглянувшись с Эдвардом, взяли совместный проект, чем привели учителя в неописуемый восторг. Обсуждая тему и набрасывая план работы, не обращая внимания на лекцию, мы тихо разговаривали между собой, пока я не стала откровенно клевать носом.

— Занятия испанским сегодня отменяю, Белла. Сразу после биологии отвезу домой, тебе нужно поспать, — бархатный голос Эдварда заставил меня вздохнуть.

— Спасибо… То есть, я не против позаниматься и мне нравится учиться, но сегодня я явно не в форме.

Я потёрла глаза и сцедила в кулак очередной зевок. Чай не помог.

— Мне даже в чём-то нравится, ты очень податливая сегодня, отвечаешь хоть и немного заторможено, но сразу видно то, что первое пришло в голову. Смешная. Но недосып вреден для здоровья, так что лучше соблюдай режим. Жду, что завтра ты будешь такой же бодрой и язвительной, как обычно.

Я криво улыбнулась на такую откровенную провокацию и промолчала.

Мысли текли вяло. Сами они были какими-то пушистыми, мягкими, как облака, вата или перина… Подушка… Ммм… Скоро-скоро…

Медленно перебирая ногами в сторону школьной стоянки, я не тратила силы даже на банальный разговор. Я помню, как Эдвард помог мне сесть в машину, как я щёлкнула ремнём безопасности, и как вампир вырулил со школьного двора.

А потом провал…

Проснувшись от лязга двери гаража, я потрясённо подскочила на кровати…

========== Не каждый душевный порыв следует проверять разумом… ==========

Хочется лёгкого, светлого, нежного,

Раннего, хрупкого и пустопорожнего,

И безрассудного, и безмятежного,

Напрочь забытого и невозможного.

Хочется рухнуть в траву непомятую,

В небо уставить глаза завидущие,

И окунуться в цветочные запахи,

И без конца обожать всё живущее.

Хочется видеть изгиб и течение

Синей реки средь курчавых кустарников,

Впитывать кожею солнца свечение,

В воду бросаться с мостков без купальников.

Хочется милой наивной мелодии,

Воздух глотать, словно ягоды спелые,

Чтоб сумасбродно душа колобродила,

И чтобы сердце неслось ошалелое.

Хочется встретиться с тем, что утрачено,

Хоть на мгновенье упасть в это дальнее…

Только за всё, что промчалось, заплачено

И остаётся расплата прощальная.

Эльдар Рязанов

Белла

В недоумении осматривая собственную комнату, я пыталась вспомнить последние события. В голове была откровенная каша, и меня это здорово смущало, ибо последним, что я помнила, был Эдвард. Мелькающие образы машины, чьих-то осторожных и сильных рук, тихий смех, что-то про дверь… Или мне приснилось?

Через несколько минут мозг прогрузился и начал медленно восстанавливать оперативную память, в которой хранилась промежуточная информация между школьной стоянкой и домом.

Я уснула в машине Эдварда. Факт. Кому-то нужно больше спать.

Эдвард не захотел меня будить. Не факт. Возможно, я была просто в полубессознательном состоянии, так как картинки маленькой катастрофы в голове остались и уже сеют панику среди тараканов.

Саботаж…

Но подумаем об этом завтра.

Вампир нёс меня на руках. Факт. Вот это я, однако, даже помню. Как и моё сонное мяуканье о том, что я сама дойду, его тихий смех и сильные руки. Абзац. Мне резко захотелось заехать себе по лицу. А на щеках и шее наверняка начали проступать пятна от смущения — да, давненько вы так не краснели удушливой волной, барышня.

Это тоже факт, ползём дальше…

Меня не раздели, этот момент я отметила сразу же, и вообще школьная одежда не позволяла мне малодушно помечтать, что всё вышеперечисленное мне банально приснилось. Куртка была аккуратно повешена на стул, ботинки дожидались меня рядом с кроватью, но джинсы и кофта были на мне, что было весьма ожидаемо, если вспомнить, кто меня донёс…

— Белла! — громкий окрик папы с первого этажа не сулил мне ничего хорошего. Так-с, где Штирлиц прокололся? У нас взломана дверь? Эдвард случайно погнул дверную ручку, когда входил со мной на руках?

— Пап, что случилось? — я быстро спустилась по лестнице, стараясь пригладить волосы, которые после сна смахивали на аккуратный стог. — Ты кричишь, как будто обнаружил труп на нашей подъездной дорожке… Впрочем, даже если и так, то я тут не при чём!

Встретившись с грозным взглядом отца, я поняла, что шутки кончились. Всклоченные волосы, настороженное выражение лица, помятая одежда и еле видный след от чужой обуви рядом с ковриком. Слава богу, Эдвард разулся… Если бы в этой ситуации его следы вели чётко в мою комнату, за шерифа Свон не ручался бы даже самый заядлый оптимист… Я сглотнула.

— Белла, объясни свой внешний вид пожалуйста, — преувеличенно спокойно попросил папа, проходя к лестнице с явным намерением проверить мою спальню.

— Я спала, пап. Ты не хочешь снять кобуру?

Вопрос про кобуру и его содержимое проигнорирован. Ладно, мы не гордые, подождем, хвостиком иду за шерифом, который явно решил зачистить дом от посторонних. Хорошо, что их нет.

— Ты была в школе.

Шериф не спрашивал, он делал выводы. Я фыркнула:

— Конечно, была, в противном случае, тебе бы позвонили из администрации. Я не ходила только на физкультуру, по понятной причине, — красноречиво киваю на гипс и предпринимаю последнюю попытку сменить тему. — Кстати, ты довезёшь меня до доктора Каллена в понедельник? Он обещал сделать мне перевязку. Если тебя побеспокоили следы в коридоре, то да, у нас были гости…

— Это те гости, что подвозят тебя который день до школы, Беллс? — мои глаза сначала удивленно расширились, а потом я поняла, что папа наверняка проверил пикап.

— Эй, шериф! — я попыталась перевести допрос в шутку. — В чём меня обвиняют? Да, у меня побаливает рука, и я не такой опытный водитель, чтобы вести машину в ливень, так что мои одноклассники вызвались помочь мне. Очень мило с их стороны, не правда ли?

— Надеюсь, что это не балбес Тайлер Кроули, который не накопит на колледж из-за штрафов за свой грузовик? Порой мне кажется, что гуманнее просто отобрать у него права.

Я вспомнила, как по книге тот грузовик должен был на меня наехать, и не смогла не согласиться с отцом:

— Нет, пап, мой водитель вряд ли получил хотя бы один штраф за вождение. Это Эдвард Каллен, у нас с его сестрой Элис общая химия, мы сдружились, а с Эдвардом мы сидим вместе на биологии, да и у нас общий проект. Ну, ещё это он подвез меня в понедельник после физкультуры и договорился, чтобы доктор Карлайл вправил мне вывих… Его сестра очень милая, кажется, она хочет составить мне компанию в Нью-Йорке, но я отказалась, так как не знаю точно объём работы.

Всё это я говорила уже на пороге собственной комнаты. Бардак тут сегодня однако… Решительный шеф Свон обвёл сканирующим взглядом пространство, остановив взгляд на заправленной кровати и пледе, которым укрыл меня Каллен, наглухо закрытом окне с короткими занавесками: под такими нереально спрятаться, если ты не гном со способностями к левитации… Раскрытый настежь шкаф, что я забыла закрыть утром, компьютер, который я не удосужилась выключить, но тут папа зацепился взглядом за мои ботинки. Прокол. Ну, да, я не имею привычки ходить обутой по дому и отца приучила, а тут немного мокрые ботильоны при отсутствии следов, будто я добиралась к кровати по воздуху, ну… Или на чьи-то руках… Чёрт…

— Если ещё увидишь где-то мокрый, грязный след — скажешь, когда только пришла, я прошлёпала сонная до кровати, каюсь, — мой немного виноватый вид из-за вынужденного вранья вполне подходил ситуации.

Папа с облегчением рассмеялся:

— Так вот почему ты такая напуганная! Кто-то нарушил собственно заведённый порядок в доме, — довольно протянул он.

Я притворно недовольно скривилась над его подначкой:

— Очень проницательно, шериф. Что делаем на ужин? Я всё проспала и ничего не успела приготовить…

Усмехнувшись, папа попытался настоять на замороженной пицце, но я напомнила, что её срок годности истёк ещё в сентябре, так что если он хочет рискнуть и открыть этот ящик Пандоры, то нам понадобятся костюмы биохимической защиты.

— Да ладно тебе, Беллс, подумаешь, моцарелла стала горгонзолой! Ты раньше ничего не имела против пенициллина…

Шутит, значит, расслабился, — с облегчением выдохнула я.

Достав из морозилки фарш и поставив вариться спагетти, мы, подначивая друг друга, приступили к готовке. Согласуя план выходных и поездку в больницу в понедельник, мы неожиданно свернули разговор к мистеру Каллену и его семье:

— Белла, я рад, что ты общаешься с приёмными детьми доктора, я не могу сказать о них ничего плохого, но если этот Эдвард будет… — папа нахмурился и поджал губы, такие разговоры всегда давались ему нелегко.

— Пап, я знаю. Уверена, что этот парень даже не думает в этом ключе, ты знаешь, по-моему, он воспринимает меня как ещё одну младшую сестру типа Элис, — я преувеличенно бодро крутила пасту на вилку, стараясь захватить побольше соуса. Всё, что угодно, лишь бы не встречаться взглядом с отцом.

Засунув большую порцию в рот, я принялась шустро двигать челюстями, но подавилась от вопроса папы:

— Тебя это не устраивает?

Пха!

Я потянулась к стакану, громко пытаясь прокашляться, из глаз брызнули слезы. Чертов фарш, попал не в то горло… Под тревожным взглядом шерифа я осушила стакан с лимонадом.

— С чего ты взял?

— Последним мальчиком, про которого ты рассказывала, был Джейк, милая, после того как он с друзьями обстрелял тебя с трубочек сосновыми иголками.

Я закатила глаза:

— Не аргумент, я просто высказалась об Эдварде, как о водителе и брате моей подруги. А Блэка мы в конце концов все равно в плен взяли…

— Да, ты потом уехала, а Джейкоб со своими друзьями недели две не разговаривал. Переманила, лиса, товарищей.

— Значит, такие товарищи ненадежные были, — уверенно заявила я, — можно подумать, я огненную воду на золото меняла! Всего лишь помогла усовершенствовать рогатки… — тема Калленов была закрыта.

Мы поговорили с папой о Джейкобе, о близняшках, я спросила, как поживает Билли.

Мне нравилось сидеть и болтать с Чарли за ужином. Я даже не представляла, как одиноко ему было приходить в пустой дом все эти годы. И пусть мама считала его в принципе неразговорчивым, я-то знала, что всё зависит от темы, ведь папа может часами говорить о рыбалке, индейцах и вспоминать мои шалости.

Но почему-то в моей голове всё ещё крутился вопрос отца. Устраивает ли меня такая дружба с Калленом? Скорее да, чем нет… Ведь так?

Подойдя к столу, возле моего компьютера я заметила стопку листов, которая точно не принадлежала мне, не говоря уже о том, что утром её однозначно здесь не было. Но прочитав титульный лист, мне сразу стало понятно происхождение находки… Александр Климай, «Ихтиандр». Едва я перевернула первую страницу печатного текста, белой бабочкой на пол скользнула записка:

«Не возлагай особых надежд, Белоснежка, оригинал всегда лучше новой пародии. Но если история „Франкенштейна, или Современного Прометея“ тебя ничему не научила — приятного прочтения. Э.»

Значит, вампиру продолжение не понравилось, но моё мнение по книге интересно… Я не смогла сдержать улыбку от такого оригинального вызова с ненавязчивой заботой о моём зрении. Титаническим усилием воли я отодвинула распечатку подальше и пообещала себе начать читать её перед сном, который однозначно будет сегодня. Опять нарушать свой режим бессонной ночью мне совсем не хотелось.

Проснувшись за девять минут до будильника, я мысленно поздравила себя с тем, что выспалась без потерь. Здравствуй, новый день! Давай ты будешь ещё лучше предыдущего? Игриво пободав подушку, я улыбнулась и поймала себя на мысли: мне даже зевнуть не хочется. Прогресс!

Напевая Трепак из «Щелкунчика» и собираясь в школу, я услышала, как на кухне гремит посудой папа. Кажется, на завтрак ожидается яичница. Замечательно! Пройдя мимо зеркала, я вдруг поняла, что сегодня сделала максимум для того, чтобы выглядеть опрятной и красивой. Насколько это вообще возможно с гипсом на руке. Странно? Нет, легкомысленно, решила я. Довольно приезжать растрёпышем в школу! Хотя волосы всё равно собрать в косу не удалось. Может быть, стоит захватить расчёску и резинку и попросить кого-нибудь заплести меня? Света, помнится, часто делала в школе девушкам шикарные греческие косы…

— Доброе утро! — спустившись, улыбнулась я папе, который ел прямо со сковородки. — Шеф, что на завтрак?

— Доброе утро, Беллс. Вот, бери, только осторожно, горячее.

Проигнорировав тарелки, я взяла вилку и присоседилась к плите с другой стороны сковородки, подмигнув отцу. Боже, видела бы нас мама, её бы хватил удар. Но даже после него она бы сказала: вся в папочку.

— Так вкуснее, — сказал очевидное шериф Свон, я на это лишь согласно покивала, не отвлекаясь от еды.

Странно, но после завтрака папа не поспешил на работу, а медленно курсировал по кухне, изображая уборку. При этом он странно поглядывал то на меня, то в окно.

— Пап, да я уберу, не волнуйся. Ты на работу успеваешь?

— Беллс, ну у тебя же рука больная, а в пятницу даже мне спешить на работу не очень хочется.

Что-то новенькое. Отец всегда приезжал раньше времени в участок… Но услышав еле слышное шуршание шин знакомой иномарки, я поняла причину задержки моего заботливого папы. Он тоже быстро посмотрел в окно и просканировал взглядом «Вольво» Калленов. Я молилась, чтобы Элис была в машине. Как будто услышав мои мысли, девушка вышла из салона и танцующей походкой феи направилась к нашему крыльцу.

Уже обожаю её!

— Ладно, пап, тогда я в школу…

Дверь я открыла через секунду после стука Элис. Она встретила меня сияющей улыбкой:

— Привет, Белла! Чудесно выглядишь, но волосы лучше заплести, ты взяла расчёску? — мне хватило сил не закатить глаза. Вот и нашлась замена моему прошлому парикмахеру:

— А ты как думаешь? Тебе хватит трёх резинок?

— С лихвой! — отмахнулась предсказательница. — Доброе утро, мистер Свон! Не волнуйтесь, мы привезём Беллу в целости и сохранности!

Элис сказала это с такой подкупающей искренностью, что мой папа, кажется, даже не нашёлся с ответом. Пробормотав что-то более или менее приветственное, он начал быстро собираться на работу. Возможно, он даже чувствовал себя неуютно рядом с вампиршей. Это я почти привыкла…

— Доброе утро, Белла. Выглядишь бодрой.

Приветствие Эдварда почему-то вогнало меня в краску. Вспомнилось вчерашнее:

— Привет, прости за то что уснула, кстати, как ты зашел в дом?

— А ты его вчера и не запирала, дорогая, — Элис ответила за брата, методично расчёсывая мои волосы. — Я ещё утром заметила, но подумала, что это даже логично. Какой кретин решит залезть в дом шерифа, правда, Эдвард?

Её брат только тихо хмыкнул, в то время как я решила вступиться за Каллена:

— У него была уважительная причина, он не смог меня разбудить.

— Я не был уверен, можешь ли ты дойти до дома, но ты однозначно отвечала мне, Белла… — в зеркале заднего вида мелькнул насмешливый взгляд водителя.

— О, Боже, да, я разговариваю во сне… — так и знала, что это был не сон. — Что я наплела тебе вчера?

— Ничего особенного, — краем глаза я заметила, как Эдвард пожал плечами. — Кстати, кто такой Тутти?

Я заскрипела зубами…

— Наследник трех толстяков, Эдвард. Вроде бы термин «тутти» также означает полное звучание в органной музыке…

— Да, Белла, кнопка «тутти» включает все регистры и копулы. Вообще, итальянское слово tutti означает «все», — начал просвещать меня мистер всезнайка бархатным голосом. — Его пишут в партитуре оркестровых произведений тогда, когда после прозрачного и мягкого звучания отдельных групп оркестра, или, скажем, отдельных солирующих инструментов, вступает весь оркестр полностью, создавая впечатление торжественности и мощи…

— Да, точно, — попыталась я малодушно развить тему музыки. — Чтобы, например, дать слушателям точнее ощутить на контрасте нюансы произведения…

— Безусловно, Белла… Так кто такой Тутти, дорогая?

Упёртый…

— Брат-близнец циркачки Суок, — продолжаю вешать на уши вампиру лапшу быстрого приготовления я. И не вру даже, что примечательно.

Оценив мои потуги, Эдвард рассмеялся:

— Когда-нибудь расскажешь.

— Вряд ли, — буркнула я в ответ.

— Это был не вопрос, Белла, — довольно парировал мне Каллен.

— Эдвард, если хочешь её попытать, пытай на испанском, будет хотя бы шанс, что ей понравится, — осадила брата ясновидящая. — Вот теперь ты красавица, Белла! Я бы добавила блеск для губ и немножко туши…

— Я не люблю краситься, но спасибо, Элис. В последние дни я свой внешний вид совсем забросила…

— И это в корне неправильно, — защебетала Элис, но Эдвард её перебил:

— Ты права, уверен, Белле будет интереснее узнать некоторые лёгкие медицинские термины, чем послушать лекцию о причёсках и макияже, — парень обернулся ко мне. — Начнём, если готова?

— Да!

Через пять минут оказалось, что нет… Почему это так сложно, чёрт возьми! Честное слово, когда мы подъезжали к школе, я была готова к лекции даже на тему цвета губной помады в будний день!

— Хорошо, Белла, ещё одна попытка, это же явление по сути, попробуй перевести предложение: Me duele la cabeza y tengo vértigo*.

— Это больно, — грустно перевела я первые два слова и тем самым дала краткую оценку моей низвергнутой самооценке.

Каллен, улыбаясь, открыл дверь с моей стороны и привычно предложил мне руку. Я шлепнула его по протянутой и вылезла без помощи. Чем ещё больше повеселила его, кажется. Да, менее грациозно, зато сама.

— Я требую подсказку, умник… Я не помню, что такое cabeza и не могу понять, какая связь между этим предложением и предыдущим!

— Мисс Свон, вы не в том положении, чтобы требовать. Я учитель, вы ученица, не стоит капризничать. Повторите прошлое предложение, если помните.

— Que me inclino hacia delante, me mareo*? — осознав, что поблажек не выбить, я сразу скисла.

— Еxcelente, — похвалил меня серьезный мужчина, меньше всего сейчас похожий на подростка.

— Да ладно тебе, Эдвард, она заслужила подсказку! Не издевайся над ребёнком!

Подыграв вступившейся за меня Элис, я показательно сделала грустные глаза в пол и тихонечко шмыгнула носом. Угу… Как там было в мультике? «Мы бедные овечки, никто нас не пасёт. Мы таем, словно свечки, ну кто же нас спасёт?..»

Несколько секунд никакой реакции не было… Но потом…

— Актр-риса, — тихо прорычал рядом с ухом мой не на секундочку кровожадный сенсей, заставив меня резко прекратить комедию. — Cuando… tu olor se intensifica, mi cabeza está girando…

Холодная чужая рука мягко, но крепко обхватывает мое правое запястье, вторая осторожно легла на талию. Собственные ноги чудом безошибочно вспомнили уроки танцев. Поворот первый, второй, третий. Слишком быстро, слишком волнительно и внезапно. Закружилась голова… Кровь прилила к лицу. А мой партнер с хищной улыбкой заставляет меня прогнуться в талии, открывая на его обозрение мою беззащитную шею. В глазах Эдварда вызов с долей насмешки, но уже вряд ли надо мной, ведь сам он не дышит…

— Голово… кружение… Я вспомнила, cabeza — голова, — голос позорно сбился на легкую хрипотцу, но я быстро взяла себя в руки, когда до меня дошёл последний перевод фразы. — Мой запах кружит тебе голову, Эдвард?

Моргнув, Каллен стремительно вернул меня в вертикальное положение. Я заметила, как невозмутимость на его лице сменяется растерянностью. Як тебя торкнуло, милый мой!

Но, оказалось, что дело тут вряд ли во мне… Резко обернувшись к сестре, про которую я уже почти забыла, Эдвард впился диким взглядом в предсказательницу. Та же имела вид донельзя виноватый. Я бы даже добавила к первоначальной оценке раздосадованный и немного испуганный. Что произошло?

— Урок закончен, Белла. Иди на занятия.

Голос телепата был почти грубым, каким-то тяжелым, убитым.

— Мы потом придём, Белла, — в голосе Элис не было чёткой уверенности, а её брат в ответ лишь поджал губы. — Всё будет хорошо, иди.

Лишь последняя фраза меня немного успокоила. Что бы только что не случилось, кажется, эта вампирша знает, что делает.

Комментарий к Не каждый душевный порыв следует проверять разумом…

Прошу прощения за задержку. Личные обстоятельства.

Me duele la cabeza y tengo vértigo - У меня болит и кружится голова.

Que me inclino hacia delante, me mareo - Когда я наклоняюсь у меня кружится голова.

========== Фатальная ошибка ==========

Комментарий к Фатальная ошибка

Тэкс-пэкс, запаслись корвалолом, платочками, Эдвард - вампир зелено переживательный, а тут его так огрели информацией, короче… он тут немного потерянный, но в конце вроде найдет у себя мужские эм… атрибуты… и сделает все как надо)

Всем спасибо за ожидание)

Легкомыслие — милый грех,

Милый спутник и враг мой милый!

Ты в глаза мои вбрызнул смех

И мазурку мне вбрызнул в жилы.

Научил не хранить кольца, —

С кем бы Жизнь меня ни венчала…

Начинать наугад с конца,

И кончать ещё до начала.

Быть как стебель и быть как сталь

В жизни, где мы так мало можем…

— Шоколадом лечить печаль,

И смеяться в лицо прохожим…

Марина Цветаева

Эдвард

Стремительно уносились секунды. Белла ушла, ободрённая уверенностью в голосе моей сестры. Ведь она сказала, что всё будет хорошо.

Лгунья!

Я застыл, не в силах пошевелиться… И смотрел, как будущее, что было таким ярким ещё недавно, начинает мерцать и блёкнуть в голове сестры под её усилием воли — она не желала, чтобы я был свидетелем этой картины… Но я был им… На краткий, слишком сладкий и болезненный миг я увидел то, что видеть был не должен:

Мой дом в Чикаго. Дом, в котором я вырос, в котором был счастлив и любим.

И там, в будущем, я с улыбкой наблюдал за знакомой девушкой, что с любопытством осматривала холл, где я бегал, будучи ещё мальчишкой. Вышедшая поприветствовать нас немногочисленная прислуга смущенно переминалась, не смея нарушить молчание.

— Мистер Каллен, мы рады приветствовать вас, — нарушил тишину Джордж, помощник по дому и садовник, он же первый шагнул навстречу нам. Остальные согласно закивали. — Гостевая спальня для мисс Свон готова.

— Вы поторопились, — я обнимаю свою спутницу за плечи, вызвав тем самым нежный румянец. — Мисс Свон будет спать в любой комнате, которую выберет сама… Так что вначале я покажу ей дом.

Белла хихикает, а потом тихо спрашивает по-русски:

— А если я случайно выберу «хозяйскую» спальню, барин?

Я целую игриво приподнятую бровь и отвечаю предельно честно:

— Уступлю тебе даже её, дорогая…

Её ослепительная улыбка всё ещё волнительно отзывалась в груди, когда я напомнил себе, что всё это неправда, бред, химера…

— Что это значит, Элис? — от моего тона предсказательница вздрогнула, но быстро вернула себе самообладание.

— Ну, очевидно, что в Чикаго вы с Беллой поедете вдвоем, а меня не возьмёте… Хотя это немного обидно, я давно напрашивалась к тебе в гости, Эдвард… — защебетала сестра, состроив чуть обиженную мордашку, одновременно с этим она пыталась сосредоточиться на результатах какого-то футбольного матча, но потом в её голове снова яркой вспышкой мелькнуло видение. — Ох, почему ты не едешь со мной в Нью-Йорк?

— Элис! — мне казалось, что меня вот-вот разорвёт. — Что это значит?

Я не мог сформулировать свою мысль, вспоминая другое видение, что мелькнуло в тот момент, когда я кружил девушку в импровизированном танце.

Комната Беллы утопает в полумраке, который слегка рассеивает тусклый свет настольной лампы. Хрупкая фигурка девушки, которая склонилась над бумагами, скребёт по сердцу нежной тоской. Вот её нижняя губа задрожала, а глаза заблестели от сдерживаемых слёз.

— Не получается! — карандаш с тихим стуком ударяется, чтобы, укатившись, спрятаться среди каких-то набросков и текстовых листов.

Сгорбленная фигурка поникла. Белла устало снимает тонкие очки в серебристой оправе. Сжимает виски, как при мигрени…

— Не выходит, Эдвард! — в чуть хриплом голосе я слышу неподдельное отчаяние.

И только сейчас я замечаю, что в комнате она не одна. Я почти слился с ночной тьмой возле её окна.

— Родная моя, ты просто человек. Оставь до завтра. Тебе нужно поспать… — мои успокаивающие слова, как будто задели её за живое, почти оскорбили.

Быстро вскочив, Белла яростно вцепилась пальцами в стол, диким взглядом окидывая свою работу:

— Ты не понимаешь… Это важно! Я должна закончить с этим!

Мои руки в видении касаются её напряженных плеч, разминая затёкшие мышцы, спускаются вниз и накрывают хрупкие пальцы.

Я же не понимаю, как далеко зашли наши отношения, что Белла совершенно не боится моего присутствия в её спальне посреди ночи. Не вздрагивает от моих прикосновений.

А в это время, мой двойник из будущего, будто насмехаясь над моим волнением, нежно целует тонкую кожу за ушком и искушающе шепчет, предлагая компромисс:

— Знаю, Белла. Я посмотрю твои расчеты и даже отнесу их отцу, если ты сейчас же ляжешь спать…

Сглотнув и с мгновенье подумав, Белла со вздохом откидывает голову на моё плечо, подставляя под поцелуи шею, её пальчики пробегают по моим волосам, гладят моё лицо, пока мои руки бережно сжимают хрупкое тело.

— Голова кружится… — её шепот и тихий стон творят со мной что-то невообразимое, название чему уже найдено, но почти забыто. — Ты вскружил мне голову, Эдвард…

Как такое возможно?

Я смотрел в глаза Элис и не понимал: как, когда такое может случиться?

— Ты про слова Беллы о запахе? — сестра пыталась играть в недоумение. — Да, ловко она вытащила тебя на откровенность, не правда ли? Не рассчитывал, что она поймет твоё признание верно?

И я взорвался. Я ведь отчётливо видел, Элис отлично понимала, что я имел ввиду…

— А ты не рассчитывала, что я не дурак и читаю твои мысли, маленькая лгунья!

Мне понадобилась вся сила воли, чтобы не сжать свои пальцы на её тонкой шее.

— О, не веди себя грубо со мной, Эдвард, — с сестры тут же слетела маска беспечности, а звонкое сопрано зазвенело не теплее звона сосулек в стужу. — Что ты хочешь понять? Это?

Калейдоскоп картинок вырвался из её головы и заставил меня в ужасе отшатнуться:

— Нет…

Новые видения подействовали не хуже ушата холодной воды.

— Не волнуйся, вариант, где ты её убьешь, уже слишком расплывчат, — голос предсказательницы был почти деловым. — Ты неплохо собой владеешь.

Я пытался убедить себя в том, что это плохая шутка сестры, гадкий розыгрыш.

— Нет, Элис, ты ошиблась… Белла не узнает правды обо мне… Такой, как мы… Она не станет вампиром, Элис… Я не допущу этого!

Ясновидящая скрестила руки на груди и смотрела на меня с нескрываемым скепсисом:

— Да, Эдвард, именно поэтому я это и вижу, да ещё так чётко и ярко…

— Замолчи! — я хотел закричать это ей в самодовольное лицо, но с моих губ сорвался лишь едва различимый шепот.

Я видел…

Белла на знакомой поляне с почти научным интересом изучает и пытается сковырнуть на солнце мою сияющую кожу, улыбаясь так мило и тепло… Моя рука уютно перебирает её вечно чуть спутанные кудри, в алых сполохах которых я нашёл маленький белый лепесток ромашки.

— Можно я тут поработаю газонокосилкой? — внезапно спрашивает Белла.

Видя моё недоумение, она решает пояснить:

— Тут много интересных трав растет: вербена, ромашка, лютики… Хочу собрать для отваров…

Я рассмеялся.

— Ведьма, — ласково подразнил я девушку. — Лютик и вербена — ядовитые растения, ты в курсе? Зелье Джульетты было приготовлено именно из лютика, чтоб ты знала…

Не обращая внимания на мои слова, Белла поднялась и начала собирать яркие соцветия. Вербену она вырывала прямо с корнем:

— Таки можно подумать, шо я ещё буду слушать какого-то старикашку… — ворчала маленькая еврейка-травница, придирчиво рассматривая фиолетовые цветочки.

Судя по тому, что она тихо бурчала о явно халявных учёных степенях по медицине, старикашкой она назвала не Шекспира…

Я мог бы рассмеяться от подобной сцены, если бы не липкий страх от понимания… Белла узнает, кто я. Она всё узнает…

Новая картинка менее отчетливая, но не менее пугающая, раскрошила моё сознание.

Наш дом, вся моя семья в приятном волнении слушает бешеный стук живого сердца. Стук, который вот-вот затихнет, судя по бледной, мраморной коже ослепительно красивой девушки…

— Все будет хорошо, Эдвард, — моего плеча касается Карлайл. В эту ужасную минуту он как никогда хочет помочь мне, поддержать. — Я уверен, она поймёт твой выбор.

— Она меня никогда не простит, отец…

В тот самый момент сердце Беллы запнулось в последний раз. И остановилось навсегда.

— Нет! — зажмурив глаза, вцепившись в голову ногтями, я мечтал вырвать из памяти эти видения. — Я не должен… Я не допущу этого! Белла ничего не узнает, мы уедем, она забудет…

— Ты хотел сказать, что ты попытаешься уехать? — насмешливо уточнила сестра. — Ну, давай, попробуй… Подумай об этом… Что-то я не вижу твоего отъезда, а нашего — тем более. Кстати, я останусь с Беллой при любом раскладе, Эдвард.

Я пытался. Пытался думать об этом. Мысль об отъезде была мучительной, почти невыносимой. Нереальной. Она лишь мучила меня, не давая никаких шансов, что я смогу сбежать.

Мысли же ясновидящей о девушке были полны уверенности, как и её видения будущего. Она уже привязалась, даже, наверное, любила Беллу. Стоит признать, эльф с самого начала хотела стать её подругой, и она ей стала. Сестра не видела ничего плохого в превращении Свон. Более того, она предвкушала его. Мне стало тошно, и я постарался отстраниться от этих счастливых мыслей в её голове.

— Элис, так нельзя, пойми… Белла — живой человек, это не твоя кукла, которую ты собралась одевать и причесывать… Она… — мне не хватило сил закончить.

Предсказательница в ответ лишь упрямо покачала головой:

— Она — твоя пара, Эдвард. Ты уже любишь её, признай. Я удивлена, что ты так долго морочил сам себе голову. С твоей-то проницательностью…

Я поднял на вампиршу болезненный взгляд.

Её слова не выбили почву у меня из-под ног. Не поразили. Это лишь доказало мне самому, что я уже догадывался об этой маленькой тайне своей проклятой души. Когда же именно пришло то подозрение? Во время первого разговора, когда Белла, испугавшись, так настойчиво пыталась отделаться от моего общества? А, может быть, когда я вёз её в больницу, чувствуя огромную ответственность за жизнь такой хрупкой девушки, что сжалась в испуганный, волнующийся комочек рядом? Или вчера, когда я нёс её на своих руках, нежную, спящую, а она, смешная, бормотала во сне:

— Не хочу спать, но хочу…

Был ли смысл вспоминать, когда была сделана та самая, фатальная, ошибка, которая грозит прервать Белле жизнь?

— Ты должен понимать, Эдвард, Белла — очень проницательна. Скорее рано, чем поздно, нам придётся ей всё рассказать. Ставлю свою гардеробную против твоего «Астон Мартина», что она уже подозревает тебя в телепатии. А ты уже не можешь без своей загадки. Ещё неделю назад ты бы смог уйти и не сорваться. Но ты вернулся, Эдвард. И если раньше было три пути, то сейчас я чётко вижу лишь один. Ты не можешь оставить её, это будущее нереально, я не наблюдаю даже набросков плана, понимаешь? Но ты можешь не сдержаться в какой-то момент, это правда… Если она останется человеком, тебе захочется большего, ты можешь наброситься на неё и… Я не хочу этого будущего для тебя и для неё, Эдвард. Я люблю её! Она мне уже как сестра… — Элис замолчала, я видел, как ей сложно говорить о смерти девушки. — Белла не кукла, ты прав. Ты бы и не полюбил такую. Но она станет одной из нас, и я рада этому. Я скрывала от тебя свои видения, прости. Я вижу, что ты злишься на меня, но поверь, на моём месте ты бы поступил точно так же. Мы же семья. Если бы ты узнал чужой секрет, от которого зависело бы наше счастье, ты бы тоже молчал, Эдвард. А мы будем счастливы… Ты наконец будешь счастлив.

Я устало закрыл глаза. Неужели она не понимает? Не видит…

— Буду счастлив? Убив Беллу? Превратив девушку, которая мечтает спасать людей и стать хирургом, в себе подобную? Мы убийцы, Элис! Ты думаешь, что Белла когда-нибудь сможет простить меня за это? Что сможет понять кого-то, кроме Карлайла?

— Вот именно, Эдвард! Карлайл ведь такой же, как она! И мы поможем ей. Все поможем, удержим от ошибок. А позже, когда она обретёт самоконтроль, она сможет стать тем, кем мечтала… Да, это будет трудно, но отец ведь смог. А ему никто не помогал… Скорее, наоборот, вставляли палки в колеса.

В её голове мелькнул образ: Белла рядом с Карлайлом, спасает человека, ассистируя при операции. Но это не было видением, лишь простая фантазия, призванная подбодрить меня.

Она не убедила меня. Всё это было глупостью, далёкой от реальности.

— Я уеду. Я смогу уехать, Элис.

Я с надеждой читал мысли сестры, желая увидеть подтверждение своим словам. Но будущее оставалось неизменным. Всё те же кроваво-алые глаза, полные разочарования на любимом лице.

— Тряпка! Чудовище! Эгоист! — молчаливо кричали мне бездушные рубины.

Я видел, без всяких предсказаний сестры, как, не выдержав, трусливо попрошу отца обратить девушку, которую полюбил… Как нам придётся уехать из города, как Белла будет проклинать меня за то, что я лишил её родных и друзей, лишил её надежды на семью. Детей.

Видел, как её ненависть будет разделять Розали, которую отец обратил из-за меня. Возможно, они решат уничтожить меня за это. И Элис не сможет этому помешать. А я не позволю Джасперу влиять на эмоции Беллы, подменять их ложными. И если после обращения мысли девушки станут доступны мне, я буду слышать, как та, которую я люблю, ненавидит, проклинает меня и тот день, в который наши судьбы так ужасно пересеклись.

Это Элис назвала счастьем?

Вернувшись к мыслям о побеге, я осознал. Да, это счастье. Болезненное, мучительное… Но счастье, по сравнению с пустым существованием без неё.

Я устремился мыслями в класс, чтобы увидеть Беллу. Сегодня она отсела от Ньютона. Он был человеком и подходил ей куда больше, чем я. Да, тот самый глупый мальчишка, который вчера так наивно пытался похитить у меня девушку после неудачной шутки Тайлера. Элис первая из нашей компании заметила отсутствие свободного стула, и, конечно, легко воспользовалась данным обстоятельством. Сейчас я даже начал подозревать её…

— Это ты переставила стул вчера?

Наблюдающая за мной сестра просияла:

— Как ты догадался?

У меня не хватило сил усмехнуться.

— Твой стиль…

Я вспомнил, как Элис организовала наши уроки испанского, как подталкивала меня к точке невозврата… Она всё знала, а я был слишком поглощён новыми эмоциями, чувствами, чтобы заметить, проанализировать, предугадать очевидное.

Мы снова замолчали. Я наблюдал за девушкой, прикидывая, сколько времени её симпатии мне удастся вырвать у судьбы. Сколько сил мне придётся приложить для борьбы с внутренним монстром и собственным эгоизмом.

— Ты больше не злишься на меня? — робкий мысленный голос сестры прервал мои неутешительные думы.

Я вздохнул и посмотрел на ясновидящую:

— Я злюсь на себя, Элис… Из всех девушек на земле, я, кажется, выбрал именно ту, что меньше всего подходит для этого существования, — закрыв глаза, я с отвращением вспоминал алую кровь, вместо привычного шоколада. — Белла спасительница, а не убийца. Она любит свою семью. Дорожит друзьями. У неё есть чёткие планы на жизнь, которые я разрушу одним своим существованием. И у неё были все шансы выполнить их, понимаешь?

— Ты драматизируешь, — Элис ободряюще сжала мою ладонь. — О чём таком мечтала Белла, чего не сможешь дать ей ты? Она сможет получить лучшее образование в любом колледже мира. И не один раз.

— Она бы и так это получила.

— Ты будешь любить её, как никто другой.

От этого аргумента захотелось завыть раненым зверем.

— А ты думаешь, что ей нужна моя любовь, Элис? — я вскинул голову и с горечью посмотрел в глаза предсказательницы. — Ты помнишь, что Белла говорила о браке? А о любви? Ей это не нужно, понимаешь? Это я чувствую, как будто по мне прогнали заряд электричества, лишь коснувшись её руки, она же чувствует лишь холод!

Элис попыталась улыбнуться:

— Лишний повод как можно раньше превратить её в вампира, Эдвард.

— Ни за что… — вырвав свою ладонь, я поднес её к своему горлу. Если бы я мог сам себе оторвать голову, я бы это сделал.

— Ты говорила, что она сможет быть хирургом, но даже я, пока учился на доктора привлекал внимания своей внешностью и молодостью. Белла… Она не выглядит даже на свой возраст, её просто не возьмут на работу… Даже простым помощником, понимаешь? Поддельные документы не спасут, мы только привлечём к себе внимание, — я видел без помощи Элис эти попытки и уже содрогался от будущей обиды в глазах Беллы.

Сестра помрачнела.

— Да, ты прав, даже у Карлайла с этим бывают проблемы… Кожу не состарить, нас не берёт ни один грим… Возможно, она захочет поработать в другой сфере?

Я метнул в неё злобный взгляд:

— Думаешь, Белла решит стать стилистом или дизайнером?!

Элис поджала губы. Она сама понимала, что девушка с детства мечтала стать именно врачом, хирургом…

— Это было достаточно грубо с твоей стороны, но я не буду обижаться на тебя, потому что вижу, как сильно ты переживаешь. Но поверь, если бы я сказала тебе об этом в понедельник, когда я впервые всё поняла, ты бы всё равно не смог уехать. К тому же, боюсь, что без твоей поддержки Джаспер бы в конце концов нашел способ убить Беллу в обход меня, если бы она начала догадываться о нашей природе.

Услышав подобное, я похолодел. Джаспер едва ли не маниакально следил за безопасностью Элис. Счастье жены было для брата важнее его собственной жизни, но её безопасность была важнее даже самого счастья Элис… Если бы он почувствовал угрозу для любимой, то, не задумываясь, уничтожил её. Не спрашивая мнение жены на этот счёт.

Я до боли сдавил виски, пытаясь выкинуть из головы эту картинку. Беззащитная Белла Свон спит в своей постели, обняв руками подушку. Покрывало наполовину скинуто на пол. Нет меня, ночного свидетеля её сна, который осторожно укроет девушку, когда она начнет замерзать. Но есть мелькнувшая в окне тень моего брата, который решил, что смерть во сне можно даже считать завидной…

— Пойдем, — Элис тянула мое одеревеневшее тело в сторону здания школы. — Урок Беллы скоро закончится, она будет волноваться, если ты не придешь…

И я пошёл…

Судя по глазам, полных любопытства, Белла заметила явную перемену во мне, а, может быть, ей было интересно, что случилось на парковке. Тем не менее, она не задавала вопросов, за что я был невероятно благодарен ей. Я бы не смог соврать ей, и не хотел обижать отказом.

— Я могу помочь тебе чем-то, Эдвард? — её несмелая улыбка и внимательный взгляд ощущались слишком остро, волнительно.

Я внезапно посочувствовал Элис и пожалел, что увидел то, что видеть мне было рано.

Как объяснить девушке мое внезапное распутье? Мой выбор без выбора, которого нас с ней лишила предсказательница.

— Ты вряд ли сможешь что-то сделать, Белла. Даже я ничего не могу.

Увидев её не наигранное сочувствие, я внезапно захотел, чтобы она поняла меня. Подсказала…

— Мой хороший друг попал в беду, Белла. Я думаю, что он в безвыходной ситуации. Дорогой ему человек находится на грани смерти. Из-за него. Он не хотел этого. Более того, даже не предполагал, что такое может случиться…

— Спасти невозможно? — девушка нервно теребила косичку, а я, как завороженный, наблюдал за маленькой венкой на шее…

— Слишком рискованно, — я вспомнил о видении в комнате Беллы и поцелуях.

Моё горло опалило огнём при одной мысли о подобном. Я не был настолько силён.

— А что это было с его стороны: глупость, небрежность, легкомыслие?

— Разве это имеет значение? Это всё одинаково ужасно.

— Не могу согласиться. Глупость может исправить опыт, если дать человеку шанс. Небрежность — это всего лишь вопрос внимания, как по мне.

— А легкомыслие? — вопрос, что волновал меня так сильно, помимо воли сорвался с губ. — Ты смогла бы простить легкомыслие, Белла?

Девушка улыбнулась мне, загадочной, почти шальной улыбкой.

— Легкомыслие — милый грех, милый друг мой и враг мой милый… — начала цитировать стихотворение Белла, а у меня перехватило дыхание.

Милый враг… Я, конечно, враг, а не друг ей. Враг всем её мечтам и планам, враг её человечности. Куда более осязаемый, опасный, чем образ легкомыслия в стихотворение Цветаевой. Да, её легкомыслию можно учиться. Не мужчине, конечно, а женщине, девушке… Маленькой, беззащитной, которая мало что может поменять в жизни, которая не может изменить ситуацию, но способна поменять отношение к ней…

Но я же мужчина, давно не мальчишка. Так почему я смирился с ситуацией, будто мне сообщили смертельный диагноз, который вот-вот убьет меня самого? В душе я знал, почему… Оглушённый светлыми видениями уютной поездки, пикника на поляне, я втайне начал питать эгоистичную надежду, что Белла примет меня таким, какой я есть, поймёт, простит меня. Когда-нибудь…

Но с чего я взял, что Белла, мягкая и легкомысленная в мелочах, почти податливая, не станет твёрже стали в тот момент, когда мой эгоизм пересечётся с ее стремлениями, перечеркнув их? Любовь вампира столь же вечна, как чувство ненависти и жажда мести. Готов ли я к её заслуженной ненависти? К презрению? Нет… Не готов сейчас и никогда не буду готов.

Как и к её смерти.

Я рассуждал о превращении Беллы в вампира, как о единственном возможном будущем, но было видение куда страшнее.

Элис видела, как я сам убью девушку, сорвавшись, как иногда делали Таня с сёстрами, влюбляя в себя смертных мужчин ради собственного развлечения…

Я буду самым отъявленным негодяем, если позволю нашей дружбе перерасти во что-то большее. Что-то, намёки на которое для меня уже витают в воздухе, когда она улыбается мне своей счастливой улыбкой, о которой я мечтал ещё меньше недели назад… Когда она неосознанно касается моего локтя в разговоре или когда она смотрит на меня своими глазами хитрой лесной нимфы во время очередной шутки или спора… Это ещё не влюбленность, нет. Но симпатия, понимание уже оформленные, отчётливые. Я не должен радоваться подобному, зная, какой будет итог. Я должен был закончить это уже тогда, когда почувствовал то восхищение ею, когда Белла, не зная, как меня мучает жажда, спасла нас там, в классе биологии…

Но неужели Элис права? Неужели эгоизм во мне так силён, что я не смогу наступить себе на горло и оторваться от девушки, навсегда покинув её?

Оставалась проблема с Джаспером, но вдруг это была лишь очередная провокация Элис? Короткий поводок, чтобы я не сорвался, который так ловко накинула эта манипуляторша? Мало я насмотрелся на её фокусы?

В том, что Элис будет присматривать за безопасностью Беллы, я теперь не сомневался. А обойти её дар не так уж легко, особенно имея чёткое намерение. Джаспер не сможет…

Значит, всё дело только во мне.

Я посмотрел на девушку, что шагала рядом со мной, погрузившись в свои мысли…

«Оттолкни меня, разочаруй, — беззвучно кричало ей моё любящее сердце. — Спаси себя, маленький ловкий канатоходец. Сделай так, чтобы я ушёл».

Позже я часто вспоминал этот разговор, гадая, неужели она услышала мою просьбу? Или её ангел-хранитель дёрнул её за кончик косы, заставив сказать мне эти слова:

— Я думаю, что там, где есть серьёзное чувство, нет места легкомыслию, Эдвард. Оно исключает небрежность к близкому. И глупостью это назвать тоже нельзя, если твой знакомый понимает риски. Мне кажется, что ему нужно помочь сделать правильный выбор… Не всю печаль можно вылечить шоколадом. Я бы предательство вряд ли простила.

Её слова были подобны пощечине, которая окончательно привела меня в чувство. Какое значение имеют эти яркие, теплые картинки будущего, в котором я допустил фатальную ошибку, если я люблю эту девушку? Люблю настолько, что готов гореть в аду ради неё. И если для её счастья я должен покинуть Беллу, исчезнуть из её жизни, я сломаю себя, подведу семью, но спасу её будущее.

После очередного поворота, я встретился взглядом с разгневанной сестрой. Она видела. Я смогу.

Обернувшись к Белле, я попытался совладать с лицом и выдавить из себя небрежную улыбку. Судя по карим глазам, в которых легко читалась тревога, на моём лице была скорее трескавшаяся по швам маска поверх агонии:

— Ты права, Белла. Спасибо. Теперь я чувствую в себе силы поступить правильно.

План, которого так не хватало Элис, начал медленно формироваться в моей голове. Я уеду из Форкса. Навсегда.

— Таня будет в восторге, — язвительно подумала Элис, получив видение о моем будущем пристанище. Видение, в котором мою шею лианой обвили бледные руки улыбающейся вампирши.

========== Вот уважаю вас, но тьфу вам под ноги! За ваше каменное сердце! ==========

Не знаю точно, что меня заставило вспомнить Цветаеву… Возможно, яркий образ Элис, которая в отсутствие Джаспера так явно набивалась мне в подруги, немного напомнил мне историю дружбы Марины и Софии Парнок… Возможно, сам разговор об ответственности, о которой я так легкомысленно начала забывать, но я видела, что что-то в отношениях Элис и Эдварда стало явно не так.

Был ли в этом замешан Джаспер, виновата ли в чём-то Элис, я не знала, но когда Эдвард спросил совета, я попыталась отключить субъективность. Видя, что на «хорошего друга» Эдвард всё ещё злится, я осторожно уточняла некоторые моменты, чтобы лучше понять ситуацию.

Мне вспомнился Данил Брагин, водитель машины скорой помощи, авария… Он ведь хотел как лучше, торопился спасти чью-то жизнь. Выжил ли он сам? Не потеряла ли Наташа ребеночка на нервах? Жива ли сама? Жив ли водитель, который сбил нас? Столько жизней затронул один маленький выбор… Подумать страшно.

Эдвард же выглядел странно взволнованным, когда слушал стихотворение. Знал ли он, кем оно было написано и когда? Закостенелая рационалистка в прошлом, я не могла не открыть новый смысл в этих словах сегодня. Но всё равно… Цветаеву, променявшую любимого мужа на вдохновляющую толпу поклонников и новую подругу, я понять не могла.

Но малую толику легкомыслия я в себе приняла. Как должное, как то, чего мне не хватало… Впереди была целая жизнь, и я всё сто раз успею… Зачем торопить Каллена? Он всё равно рано или поздно раскроется. Душевные тайны не доверяют, советы не спрашивают у человека, которого не считают близким. А он считает меня таковым лишь спустя неделю после знакомства. Я видела, что от моего ответа зависит многое. Возможно, дело не в доверии, и вампир просто не хочет меня пугать? Возможно, его семья против моей осведомлённости. Причин может быть много, но уверена, что за полтора года я явно справлюсь с любыми. Но куда я тороплюсь?

Мало наторопилась в прошлой жизни?

В конце концов, мне действительно не стоит опережать события. У меня есть ответственность перед моими близкими. Перед Рене, Робом, Чарли. Все мои планы, мечты, неразрывно связаны с их благополучием… Если они подвергнутся опасности из-за меня, это будет уже не легкомыслие, а фатальная ошибка с моей стороны… Потому что уж я-то знала о рисках! Даже моя смерть сильно ударит по ним.

Поделившись без всякой конкретики своими умозаключениями с Калленом, я поняла, что открыла парню Америку. Вид у него был совсем ошеломленный. Не знаю, на что я его, такого пристукнутого, подбила, но появившейся, как черт из табакерки, Элис это решительно не понравилось. Смерив меня усталым взором матери, чьё чадо опять залезло в чужой огород и получило заряд соли в за…живающее место, она уставилась на брата, как будто он лично в тот огород зазывал, а потом сдал и подавал ружьё стрелявшему.

Ничего не понимаю…

Эдвард, нахмурившись под взглядом сестры, еле заметно кивнул и ушел. Мы же с Элис пошли на химию. Предсказательница была задумчива. Я не выдержала:

— Всё хорошо?

Девушка отвлеклась на меня и попыталась выдавить беспечную улыбку. Не получилось. Смирившись с этим, предсказательница честно ответила:

— Да так себе… Эдвард уезжает…

Неужели Баба Яга так против? Или она против, что без неё?

— Случайно не в Нью-Йорк на выходные? — Элис улыбнулась мне уже искренне, но её рожица быстро вернулась в кисломолочное состояние:

— Если бы! Он уезжает к нашим знакомым в другой штат! — свою жалобу вампирша подчеркнула, выразительно топнув ножкой.

Боже, она очаровательна. И вроде пол не проломила… Я откровенно не понимала её возмущения:

— Езжай с ним, в чём проблема?

На личике Элис на миг мелькнуло озарение, однако потом её настроение вновь испортилось.

— Не получится, это ничего не решит, да и Эсми будет очень волноваться… — девушка вздохнула, её маленькие плечики опустились. — Нет, если туда поеду я, то будет только хуже.

Я не стала спорить с предсказательницей, но почему-то морально была уже против отъезда Каллена, даже в своё отсутствие.

«Чёртова собственница», — подшутила я над собой.

— Эсми — это же миссис Каллен? А она и доктор Карлайл не будут против отъезда сына?

Я сомневалась, что столетнему подростку реально указывают, где ему проводить выходные, но вдруг?..

Личико Элис стало задумчивым, она прикрыла глаза, явно обращаясь ко Вселенной за прогнозом. Но потом последняя надежда на её лице погасла, и девушка покачала головой:

— Эдвард очень самостоятельный и слишком твёрд в решении. Родители его не отговорят.

Неприятное подозрение закралось мне в душу, интуиция или нет, но что-то в голове ощутимо щёлкнуло:

— Элис, а Эдвард надолго уезжает?

— Думает, что надолго, — отрезала вампирша, хмуро отворачиваясь от меня, как будто именно я Эдварду в данный момент чемоданы паковала.

Вот, значит, как…

Усмехнувшись её виду, я пожала плечами и села на своё место, вспомнив наконец, что собственницей не имею быть никакого права. Через несколько секунд вампирша, всё такая же раздражённая, решила поинтересоваться причиной моего спокойствия, я же пояснила:

— У нас с ним общий проект по биологии и уроки испанского, твой брат производит впечатление ответственного человека, так что вряд ли он так бесчестно бросит меня на произвол судьбы…

На моих словах об ответственности Элис поджала губы. Кажется, мои доводы показались ей слабыми аргументами. Неужели Эдвард действительно надолго уезжает? Пытаясь разобраться в собственных чувствах, я подбадривала себя тем, что раз парень не уехал навсегда, едва не убив весь класс, то и теперь найдёт, для чего вернуться. Так ведь? Дело ведь не во мне? Он в последнее время так хорошо держится…

Просто у его друзей проблемы, и он решил, очевидно, помочь им. Как только проблема будет решена, он вернётся к родителям, сёстрам, братьям, к школе… Ко мне с проектом по биологии, в конце концов!

Успокаивая себя этим, я хмуро просидела химию.

На перемене Каллена я так и не увидела.

А на тригонометрии меня атаковал кудрявый и любопытный вихрь в лице Джессики:

— Ты сидела за столом Калленов! Когда они тебя пригласили? Ты встречаешься с Эдвардом? Это правда, что сегодня утром вы танцевали танго прямо на парковке школы? Миранда сказала, что он тебя поцеловал! Каково это? Расскажи всё по секу-ундам… — безумие, блеснувшее в глазах Стенли могло легко соперничать с фанатизмом Голлума из «Властелина колец», который заприметил свою «прелесть»…

— Джесс, будь реалисткой, — я осторожно пыталась отцепить её пальцы от своего, пока здорового, плеча, — У меня гипс вообще-то, какое, к чёрту, танго?

— Это значит, что вы целовались? — хватка бульдога на моем плече стала лишь сильнее. Да откуда в ней столько силищи-то?

— Это значит, что тебе наврали, Джесс, без-бож-но… Кстати, ты очень красивая сегодня, — закинула я удочку, не сильно надеясь на успех.

В глазах Стенли сначала мелькнуло недоверие, потом досада, потом удовольствие:

— Да, я сегодня нарядилась, всё же есть повод!

Поводом оказался день рождения нашего общего знакомого, некого Майка Ньютона, кто бы мог подумать… Я подтвердила наличие немого бойкота с моей стороны, пересказав любопытной соседке по парте вчерашний цирк со стулом в лицах, мы похихикали, и можно было бы считать, что я отделалась малой кровью, если бы мечтательницу Джесс не пробило на фантазии:

— Белла, — придав своему голосу чуть томных ноток, Стенли ворвалась в мое личное пространство, наседая морально и фактически, — тебе нравится Каллен?

— Который из четырёх? — невинно похлопала я глазами, аки Бемби.

Судя по сузившимся глазам нашей любительницы сплетен, моему синдрому жирафа, до которого долго доходит, не поверили ни на грамм. Значит, не судьба… Хотя обидно. Почему в танго однорукой меня на льду она верит, а то, что Эдвард мне чисто друг — для неё подозрительно? Несправедливо.

— Эдвард приятен мне, отрицать не буду, — сдалась я под вопрошающим взором, — он отлично образован, мне импонируют его манеры, мне нравится, что Каллен не типичный парень, разбалованный популярностью… Мне так не нравится, когда самоуверенность у парней в обострении, прямо крапивница и почесуха с отеком Квинке на таких мачо…

Понимающе покивав мне, одноклассница сделала выводы:

— То есть Тайлер тебе не симпатичен… — только я подумала, что мы вступили на путь понимания, как девушка разбила мои надежды. — Но нравится Майк…

— Джессика, ну почему мне должен нравиться Ньютон? Скажу, более того, мне не нравится ни один из знакомых парней. Если я и надумаю развлечь себя романом до колледжа, то это явно будет не популярный мальчик со школы…

Глаза Стенли заблестели:

— Но Эдвард Каллен — самый популярный парень школы…

— Когда я приехала, он сидел в гордом одиночестве на биологии, — отрезала я. — К слову, я до сих пор не вижу толпы визжащих от него поклонниц и клуба друзей парней-приспешников.

— Попалась! Ты хочешь с ним встречаться! Я знала-знала-знала! — в восторге шептала одноклассница беззвучно хлопая в ладоши.

Я прокрутила наш разговор в уме. Потом ещё раз. Зависла.

— Джесс, как это работает в твоей голове? — под моим скептическим взглядом её улыбка скисла. Медленно и верно, я выдавливала из нее малейшую надежду на подобное.

— И Эдварда не хочешь?! — в голосе девушки был почти ужас. — У тебя каменное сердце, Свон!

Я бы могла объяснить Джессике разницу между органом, который хочет, и сердцем, но решила, что как минимум теоретически девушка в теме…

К счастью, Джесс вызвали к доске, и на этом наш разговор был, в принципе, закончен.

Хотелось бы сказать, что уроки пролетали быстро, но я бы слукавила. Каждую перемену я ждала возвращения своего эрудированного вампира, но тот, кажется, отменил наши маленькие традиционные диалоги. Неужели он отправился сразу с корабля на бал? Налегке побежал в далёкое далеко? Где банальное «до свидания»?

Там вопрос жизни и смерти, а тебе его «пока» хочется услышать? — ворчал глас то ли совести, то ли разума, — Элис предупредила — и ладно.

Но вот внутри маленький противный червячок ворчал, что никакого «ладно» тут не ночевало. Чувствовала я себя при этом ребёнком, у которого отняли котёнка. Причем в начале эту живность дитятко гордо игнорировало, а потом, когда родители забрали, ему срочно стало забавы не хватать…

Глупость какая! Вампир вернётся и очень скоро. Я была в этом уверена. Ровно до той поры, когда расстроенная Элис не встретила меня у кабинета испанского и не просветила, что теперь проект по биологии я готовлю не с Эдвардом, а с ней, собственно, как и уроки испанского теперь вести мне будет она. Червячок быстро разворачивал кольца, превращаясь в настоящую анаконду:

— Отлично, а доктора Карлайла о моём отце тоже ты предупредишь? — я поймала удивлённый взгляд вампирши и мысленно подарила себе затрещину за выбранный тон.

— Ты о том, чтобы не называть непонятных обывателю диагнозов? Эдвард уже поговорил с отцом… Ещё позавчера.

Убийственно голодная анаконда с шипением уменьшилась до размеров змеи… гремучей такой… Опасной… И чего я, собственно, завелась так, а?

— Эдвард уже уехал? — мой голос на сей раз был предельно спокоен.

— Ммм… Да, почти. Он поторопился, — взгляд Элис стал на мгновение расфокусированным, но с шага она не сбилась.

Интересно, что она увидела? И не спросить же! Начинаю завидовать телепату.

Предложив взять один поднос на двоих, Элис быстро расплатилась за еду и уверенно направилась к их пустующему столику. Можно было бы подумать, что я выжила почти всех вампиров из школы. Я перевела взгляд на заметно расстроенную коротышку. Может быть, это и к лучшему, что Эдвард уехал? В конце концов, сдерживаться рядом со мной ему было сложнее всех. Это книжную Беллу он не скушал из любви, а я-то, очевидно, нахожусь в зоне риска.

А с Элис я и планировала дружить ещё после первой биологии. Её же будет легче вывести на правду, как подсказывала мне интуиция. Слишком открытая, девушка совершенно не шифровалась, почти демонстративно помешивая йогурт, не пытаясь даже попробовать розовую бурду с ложечки.

«Да, — приободрила я себя, — это будет даже легче, чем с Эдвардом».

— Аризона! — бодрый голос Майка вывел меня из задумчивости, а Элис будто от неожиданности опрокинула стаканчик с лакомством. Кажется, всё будет чуть сложнее, чем я думала.

— Классная косичка, Белла, — свободный стул Эдварда, улыбаясь, лихо оседлал Тайлер.

— С днём рождения, Майк, спасибо, Тайлер.

Да, не таким сухим голосом благодарят и поздравляют. Парни заметно сникли. Но оптимизм был реанимирован:

— Мы извинились перед Лорен, — начал, как по заготовке, Тайлер, — Ну и, не знаю, мы сожалеем, что ты повредила руку…

— Да-да, очень сожалеем, и я устраиваю в субботу вечеринку по случаю дня рождения, придёшь? — Майк был само очарование.

Забавное, недалёкое, самовлюблённое очарование. Мне захотелось почесаться.

— Нет, — улыбаясь, ответила я. — Я уезжаю.

— Куда?

— В свадебное путешествие с моим братом, — отрезала молчавшая до этого времени Элис.

— Что? — парни не сразу поняли, что это шутка, Тайлер даже качаться на стуле прекратил. Я пыталась сдержать на лице маску вежливой отстранённости:

— Я вернусь только в понедельник, мальчики. Но следующие выходные пока свободны.

Первым сориентировался Тайлер, подтолкнув в плечо Майка. Тот в свою очередь предложил подвезти меня в Сиэтл, а Кроули поинтересовался, хочу ли я посетить там оружейный магазин с тиром, который держат знакомые его отца, явно припомнив наш первый разговор. Я прикинула возможности собственной руки и согласилась.

Пострелять я была всегда не против. Ещё с советских школьных времен, когда мы на скорость собирали и разбирали АК-47, вся огнестрелка была мной нежно любима. Оружие детям в армейском тире военного городка выдавали на «пострелять» после того, как ребенок приносил справку от учителя ОБЖ, что разбирает и собирает школьный агрегат за условленные сорок секунд. За каждую секунду лучше этого времени, прибавлялось по два бесплатных патрона.

Суровое детство, деревянные игрушки, короче.

Но ни на какое другое я бы его не променяла.

В полицейском тире были в основном пистолеты. Никаких автоматов типа бельгийского FN FAL или известной американки М16 в любых её вариациях я найти не могла. От парней я узнала примерный ассортимент магазина, с которого дают пострелять. Как я и ожидала, из доступного обещает быть много австрийских глоков, несколько Ruger P85 и старые добрые кольты.

Заговорив о новейшем Barrett REC7 и её отличиях от M16 REC7, я купила парней с потрохами и оптом. Пришедшие проверить ситуацию Коннер и Ли быстро присоединились к диалогу о перспективах оружейных разработок США. Споры были бурными, обсуждение эмоциональными. Так что то, как мы с Элис тихонько смылись, никто особенно и не заметил.

— Не думала, что ты хорошо разбираешься в оружии, Белла, — в голосе Элис впервые после знакомства я услышала некоторую настороженность.

Можно подумать, что человеческое оружие может причинить им вред… Или может?

— Я не профи, так… По верхам… Папа шериф и всё такое, — я сделала неопределенный жест рукой, стараясь выглядеть как можно более невинно.

Элис улыбнулась, как будто я только что выдала смешную шутку, а потом весело подмигнула:

— Думаю, Эдвард вернётся где-то через неделю, Белла…

========== Удачное знакомство — это правильные люди в подходящий момент. ==========

Когда мы почти дошли до класса биологии, Элис позвонил Джаспер. Она автоматически потянулась за мобильником раньше, чем тот подал признаки жизни. Я же сделала вид, что так и надо, и самоустранилась из зоны слышимости, кивнув на прощание и махнув вампирше ручкой. Нет, серьёзно, когда молодой человек даму провожает, это ещё нормально смотрится, но когда девушка девушку, смотрится для меня чересчур… Назовём это «прогрессивно».

Прикинув время до звонка, я решила, что успею дочитать взятую с собой книжку, которую сегодня планировала завезти в библиотеку. Интересно, на чём мы с Элис поедем, если Эдвард забрал «Вольво»?..

Я самозабвенно копалась в сумке и уже нащупала корешок заветного томика, вцепившись в искомое, когда в меня справа резко врезался какой-то долговязый парень, снеся с ног. Падала я не одна. Заполненные листки, горка учебников и тетрадей, которые он нёс прямо перед собой, хаотично разлетелись, смешавшись с содержимым моей сумки, которое тоже решило поучаствовать во флешмобе «а теперь, дорогая хозяйка, собери меня по всему полу».

Чудно! Кажется, я отвыкла ходить без телохранителя.

— Господи, прости меня! Ты в порядке? Не ушиблась? — парень-таран явно имел совесть.

Уже неплохо. Мгновение — и меня как-то очень стремительно вернули в вертикальное положение…

Запрокинув голову на голос, я встретилась с парой тревожных синих глаз. От яркости цвета я даже на секунду опешила. И только потом заметила на лице моего тарана очки… Но вот они ничего не скрывали от человека с нормальным зрением!

Чудо, сбившее меня, помимо поразивших меня глаз, имело тёмные непослушные вихры, скульптурные скулы, бледную, прямо как у меня, кожу, которая под моим ошалевшим взглядом быстро приобретала пунцовый оттенок. Пятнами так. Очаровательно.

Откашлявшись, я первым делом проверила руку, но болезненных ощущений не было. Значит, обошлось. Ничего, кроме пятой точки, не болело, но болело именно мягкое место, а это не страшно.

— В порядке, не волнуйся, — я присела на корточки, собирая собственные вещи, параллельно складывая в стопку чужие учебники и листы. — Ты решил ограбить школьную библиотеку?

— Нет, — не оправившись после первой покраски, парень опять начал быстро заливаться румянцем. Незнакомец суетливо хватал уроненное, пока проходящие мимо не затоптали наши вещи.

Я хихикнула:

— А твоя кожа сигнализирует, что ты уже раскаялся в содеянном, — я подала парню потрёпанную нотную тетрадь, в которой мельком успела заметить «Мазурку» и «Серенаду» для скрипки и клавир.

Тоже музыкант? Очень интересно…

Брюнет поджал губы, но внезапно улыбнулся, протягивая мне мой томик Гастона Леру:

— У меня сломался шкафчик, дверца давно заедала, но сегодня она просто упала мне на ногу, так что это не ограбление, просто маленький переезд, мисс Свон.

Он меня знает, я его нет, замечательно.

— Можно просто Белла.

Я выпрямилась, еще раз заглядывая в эти глаза-васильки удивительной яркости. Парень был очень высоким, выше меня больше, чем на голову. Как я раньше этого кадра не подметила? С Анжелой они бы смотрелись просто шикарно. Она вечно комплексует по поводу своего роста…

— Тогда я Бофорт, — мальчик верно истолковал моё затруднение. — Точнее, лучше Бо.

Что-то крутилось у меня в голове, что-то знакомое… Нетипичное имя, и я его где-то недавно слышала. Мой взгляд упал на новый томик «Призрака оперы», и меня осенило:

— Ты Бофорт Квон! Меценат местной библиотеки! — я на секунду почувствовала себя Шерлоком Холмсом, который раскрыл уголовное дело по нескольким следам и конфетному фантику.

Новый знакомый рассмеялся и неловко пожал плечами:

— А ты Изабелла Свон, победительница Калифорнийского музыкального конкурса. Скрипачка.

Вот тут у меня точно сделался бледный вид. Самодовольная улыбка завяла. Потому что единственным, кто знал о скрипке в Форксе, был папа. А он не Рене — рассказывать о всех моих талантах не будет. После того, как чуть поддатый Санта на новогодних каникулах попросил показать ему «балет», я имела серьезный разговор с Чарли о том, что занимаюсь я для себя, то есть афишировать и тем более преувеличивать мои заслуги не стоит.

Я воровато оглянулась и приблизилась к Бо:

— Откуда такая информация, мальчик?

Лучики морщин в уголках глаз сделали парня просто очаровательным, но я не повелась на милую картинку.

— А я присутствовал на конкурсе тогда. Занял пятое место… С конца, — он усмехнулся. — Вы классно с гитаристкой выступили. Я не удивился, когда вас выбрали победителями. Однако я почему-то не встречал вас на других конкурсах позже…

Я выдохнула. Зря я грешила на папу. Папа своих не сдает.

— Мы со Светой бросили, сейчас чисто для себя иногда играем, но уже даже мозоли сошли, — в доказательство я показала здоровые пальцы. — А ты играл на скрипке?

Кажется, мне тоже удалось удивить парня:

— Ты помнишь меня?

Я сделала неопределенный жест рукой, мол, пятьдесят на пятьдесят. На самом деле, конкретно его — убей — не помню. Зато припоминаю, что клавишных там было немного, и в основном — девушки. А вот скрипачей было много, да. И гитаристов. Даже несколько флейтистов было. Девочки же в основном на фортепиано играли. Но исходя из нотной тетради… Да здравствует индукция!

— Ты здорово изменился.

Квон покраснел с новой силой:

— Да, я был тогда прыщавым очкариком с брекетами…

— Очки тебя не портят, — честно утешила я парня. — У тебя вообще глаза красивые. Голубые встречаются чаще, чем можно подумать, в конце концов у северных народов это явление обычное, но вот такой ярко-синий — очень редко…

Бо хотел что-то ответить, но его прервал звонок. Мы брызнули в одном направлении.

Оказалось, что парень ходит со мной на одну биологию. Заметив, что наши парты пустуют, я предложила Бофорту составить мне компанию.

— Мне кажется, что Каллен будет против, — смущённо возразил он, но я заверила, что Эдвард уехал на неделю, а сидеть в одиночестве — удовольствие сомнительное.

Даже если этот парень был со мной не согласен, он, тем не менее, сел рядом. Не знаю почему, но он вызывал во мне почти сестринскую симпатию. Наверное, это из-за внешности. Если бы не глаза, нас бы можно было принять за разнополых близнецов. Я вспомнила, как часто в книге краснела Белла, и тихо хихикнула. Вселенная не терпит пробелов… И имеет странное чувство юмора.

Тихо переговариваясь на лекции, я узнала, что парень переехал сюда два года назад из Калифорнии. И, какое совпадение, так же к отцу.

— Твоя мама случайно замуж заново не вышла за бейсболиста?

Удивлённый взгляд Бофорта и такой же удивленный ответ:

— Вышла, только не за бейсболиста, а за баскетболиста. Фред не очень хорош, но он часто в разъездах… Теперь мама может ездить с ним, — в его голосе звучала лёгкая грусть и неподдельная забота о матери. Знакомо. Мне захотелось утешить этого мальчика, быстро ставшего взрослым.

— Ты хорошо держишься, Бо. Я тоже скучаю по маме…

Он отвёл взгляд. Не ответил.

Через несколько минут я подтолкнула к нему лист бумаги с вопросом, почему он отдал хорошие книги в библиотеку. Неужели не понравились?

Прочитав ответ, я ухмыльнулась:

— Хорошим нужно делиться. Значит тебе понравился «Призрак оперы»?

— Концовка подвела, я надеялась, что Кристина выберет Эрика.

Подняв одну бровь Бо шёпотом спросил у меня:

— Чем тебе так понравился этот сумасшедший?

Я вернулась к листку:

— Он ведь гений, одарённый во многих областях: фокусник, художник, иллюзионист, талантливый инженер, прекрасный архитектор, музыкант, композитор, певец… Он настоящий Маэстро. Да, маньяк… Но кто сейчас святой? Я могу понять причины его поступков чисто по-человечески…

Это была правда. Для меня было поразительно одно то, что он смог добиться подобного успеха в те времена…

— Он гений, но он убийца, Белла. Представь, от него не убежать, его не победить, он как будто создан для убийства, разве тебя это не пугает?

Я фыркнула, то-то в итоге все выжили и жили долго и счастливо.

Все, кроме Эрика, конечно.

Я знала, какую разрушительную силу могут приобретать ненависть и боль. Этот же человек был созидателем по своей сути, если умудрялся даже в презрении и страхе окружающих находить вдохновение. Бороться против всего мира с рождения, не зная ни любви, ни ласки… Короче, мне было искренне жаль человека в маске.

— Да, он убивал людей, но, если помнишь, выбора как такового у него не было: либо он, либо его..

Бо, улыбаясь, продолжал сыпать аргументами, которые я сходу отметала:

— Он похитил девушку и держал её в своем подземелье.

Неплохая попытка…

— В любви все средства хороши, и вообще… Она сама пошла, сама осталась, когда он раскаялся, и держал он её там, не трогая, в полном, почти королевском, комфорте, судя по описанию. Хористки, например, в театре так не жили.

Парень с улыбкой покачал головой и вернулся к спору на бумаге:

— Он был уродливым. Ты же помнишь, дырка вместо носа, кожа, как пергамент…

— Но ряса не делает монаха — внешность обманчива! © Неужели тебя не растрогала концовка?

— Ты про ту концовку, где он собирался взорвать четверть Парижа вместе с собой и любимой?

Я тихо хихикнула.

— «Свадьба на небесах» — звучит так романтично… Но согласна, идея излишне помпезна…

На хохот Бофорта обернулось пол класса. Черт.

— Мисс Свон, объясните мне, пожалуйста, почему рядом с вами тихие во всех отношениях мальчики начинают смеяться на уроке?! — да, мистер Баннер был в ярости.

Я потупилась.

— Понимаете… — неуверенно начала я. — Мы тут беседовали, как далеко в древе эволюции стоят кузнечик и скорпион…*(Дело в том, что в книге Призрак оперы заставлял Кристину сделать выбор между двумя фигурками: скорпионом и кузнечиком. На самом деле, это очень тонкая аналогия между самим героем Эрика и виконтом-противником. Так что если бы девушка, не знавшая таких тонкостей, случайно выбрала кузнечика, опера взлетела на воздух)

Мои оправдания очень невежливо прервал Бо, хрюкнув, и попытался сползти под парту от заразного смеха. Я прикусила предательски разъезжающиеся губы и задержала дыхание, чтобы не выдать своё состояние.

На доске крупными буквами была написана тема: «Членистоногие».

Короче, нас с Бо рассадили…

Парень неуклюже собирал свои многочисленные пожитки, которые так и не успел переложить в шкафчик из-за нашей встречи в коридоре. Несколько раз он второпях ронял то карандаш, то тетради, смущался, и все это происходило под тихие смешки класса. Очень скоро они мне надоели, я спокойно встала и помогла ему донести вещи. Мне было плевать, как я выгляжу со стороны, но терпеть такое отношение к Бофорту мне было противно. Я слишком хорошо помнила, что на его месте могла быть я.

Хотя даже если исключить субъективность, подобное отношение я никогда не приветствовала…

Задирать сильного и опасного Каллена, капая ему на мозг и провоцируя нервный тик своими намеками — пожалуйста. А вот смеяться над чужими слабостями хорошего человека, когда можно помочь, извините, не мое.

Мне на память о веселом и неловком соседе остался листок с обсуждением книги, который я под сканирующим взглядом преподавателя поспешно сунула в узкий отсек под партой. Судя по противным кускам засохшей жевательной резинки, туда давненько никто не заглядывал. После звонка заберу…

В остальном урок прошел скучно, но я то и дело спиной чувствовала чужой взгляд, а, оборачиваясь, всегда встречалась с добрыми и чуть насмешливыми глазами Квона. И да, меня тоже то и дело пробивало на «хи-хи» при воспоминании лица мистера Баннера, который в недоумении, а потом с подозрением переводил взгляд с нашей веселой парочки на доску.

Со звонком ко мне попытался подойти Майк, уточнить, не передумаю ли я по поводу дня рождения, но я уничтожила его последнюю надежду. Наблюдая со стороны, как мучается со своими вещами Квон, я быстро свернула разговор с именинником и поспешила на помощь астральному близнецу, как в шутку назвала про себя Бо.

Парень был откровенно рад моей помощи, хоть и не очень ловкой, все же сама я, пока не снимут гипс, еще та калека. Мне досталось нести пару нотных тетрадей, так как по сравнению с учебниками, они все были легче.

— А ты знаешь, я на выходных пойду смотреть мюзикл «Призрак оперы», дедушка взял билеты в «Маджестик»… Завтра улетаю…

— Лететь в Нью-Йорк, чтобы посмотреть мюзикл? — парень присвистнул. — Красиво жить не запретишь…

— Но помешать можно, — смеясь, ответила я. — Еду туда больше по работе. Дедушке нужен переводчик. Но билеты что-то типа заочной премии, так что в чем-то ты прав, Роб всегда любил широкие и красивые жесты. В конце концов, переводчиков с английского на русский довольно много, особенно в Нью-Йорке. Не удивлюсь, если он просто решил меня порадовать под благовидным предлогом. — Я задумалась над этим предположением и начала все больше склоняться к такому варианту.

Заметив мое состояние, Бо решил перевести тему:

— Говорят, мюзикл очень похож на фильм 2004 года… Или наоборот, учитывая, что появилось раньше…

— Экранизаций было много, некоторые получились слишком отдаленными от книги.

Мы как раз начали спорить о расхождениях фильма Джоэла Шумахера с книгой, когда буквально нос к носу столкнулись на следующем повороте с Элис. Бо, покачнувшись под гнетом вещей, чуть не уронил маленький словарик испанского, но предсказательница, не глядя, ловко поймала томик и вернула на место, с таким отсутствующим видом, будто парень был полкой, а не живым человеком.

Сложив изящные руки на груди, эльф недобро пилил меня взглядом.

Я решила попытаться быть вежливой:

— Привет, Элис, познакомься, это Бо, у нас с ним общая биология. Бо, это Элис Каллен, ну ты знаешь, наверняка…

Бо смущенно улыбнулся и пробормотал приветствие и благодарность за поднятую книжку.

— Здравствуй, — тоном, которым обычно желают сдохнуть, сказала, как огрызнулась, вампирша, но моргнув, выдавила из себя улыбку, глядя на меня с какой-то странной обидой в золотистых глазах. — Белла, я сегодня не настроена на испанский, сама понимаешь, дела из-за недолгого отъезда брата, планы на выходные полетели в Тартарары, и все такое… Я скину тебе наброски проекта не сегодня-завтра.

Мне же, наверное, показалось, что она выделила слово «недолго», да?

— Проекта, который вы взяли с Калленом, Белла? — Бофорт кажется не заметил враждебности одноклассницы. — Может быть, я могу чем-то помочь? Раз он уехал, я могу составить тебе компанию.

Предсказательница бросила на парня предостерегающий взгляд, а ее лицо скривилось. Пока я в замешательстве молчала, глаза сестры Эдварда потемнели, а маленькие кулачки сжались. Квон этого даже не заметил, одна я металась в предчувствие беды от лика разъяренной вампирши к чуть вопрошающей физиономии парня…

У него что, совсем инстинкт самосохранения отсутствует?

— Белла? — парень подошел чуть ближе, заглядывая в мои, наверняка испуганные глазенки.

Я услышала резкий выдох, от которого у меня волосы встали дыбом, встали как по команде от ауры опасности, витающей рядом с маленьким смертельно опасным эльфом. Судя по тому, как поспешно по дуге огибали нашу композицию мимо проходящие люди, это почувствовала не одна я.

Чего-то такого в книге не было…

Я почувствовала себя так же, как на первой биологии. Страх жгучий, иррациональный. Умом я понимала, что рядом стоит та же дама, что читала мне лекцию о моделях сумочек. Но вот инстинкты…

Справившись со жгучим желанием драпануть от этой Дюймовочки от греха подальше, я заставила себя спокойно улыбнуться Бофорту:

— Нет, Бо, спасибо, мы сделаем проект с Элис.

После моих слов напряжение, витавшее в воздухе, будто по мановению волшебной палочки, спало. У меня даже затукало в висках, как при резкой смене давления. Невозмутимый парень чуть пожал плечами, мол, наше дело — предложить, ваше — отказаться.

Я же впилась глазами в идеальную маску на лице Элис.

Ее нежная, беззаботная улыбка вешала мне на уши лапшу о моей мнительности. Н-да… Ну, приятного аппетита мне.

— Старый друг лучше новых двух, правда, Белла? — наконец спросила вампирша, когда мы с ней шли к «Вольво» в полной тишине. Бо нашу скромную компанию уже покинул. Я помогла донести его вещи до нового шкафчика, за что парень успел раз шесть поблагодарить меня, пока не вспомнил, что опаздывает на физкультуру.

Мои мысли вертелись вокруг будущей поездки в Ла-Пуш к Блэкам. Я вспоминала потешного Джейка. Наши соревнования я устраивала чисто ради того, чтобы он увидел во мне друга, а не Деву-Ракушку, которая вызывала у него почти священный трепет. Такие детские влюбленности могут оказаться весьма болезненными, так что я сделала все, чтобы мальчик смотрел на меня, как на товарища. Память подкидывала старые проделки: воровство яблок в саду старика Квилла, сбор ягод в лесу, поиски клада, танцы под дождем босиком, после которых я свалилась с простудой, а вредный волчонок даже ни разу не чихнул… После этого не менее вредная я убедила парня, что рыба-меч отлично ловится в океане на удочку из палки и шнурка… Этот наивный мальчик просидел полдня в заброшенной бухте, рыбача, пока я босая бегала по всей резервации и искала свои кроссовки. Рыбу-меч он хотел поймать для меня, следовательно и кроссовки со шнурками он взял мои…

— Да, Элис, ты права, — согласилась я рассеяно, планируя завтра отлично повеселиться с другом детства.

Комментарий к Удачное знакомство — это правильные люди в подходящий момент.

Итак, глава дополнена. Продолжения раньше 15 прошу не ждать.

========== Когда будет срублено последнее дерево, когда будет отравлена последняя река… ==========

Комментарий к Когда будет срублено последнее дерево, когда будет отравлена последняя река…

Глава неполная. Всех, кто не видел дополнения к прошлой главе, предупреждаю, что сегодня выложила продолжение главы и там. Всем спасибо. Я пропала до числа 15-16… Обстоятельства…

Вчера начала фанф по сумеркам, где все люди, если интересно, можно глянуть. Взрослый Эдвард, понимающий русский юмор против оторвы Беллы в реалиях американского шоу-бизнеса. Ну и Джейк там, да. Много Джейка будет.

Я живу, постоянно краснея

за упадок ума и морали:

раньше врали гораздо честнее

и намного изящнее крали.

— Губерман Игорь Миронович

Утренние сборы были недолгими. Я захватила специй для рыбы, картошку, которую решила запечь на костре, сок, печенье и носки для Джейкоба, которые связала сердобольная бабушка Тая. Всё это я сложила в корзинку для пикника, пока папа утрамбовывал свои удочки и снасти в машину. Предложение поехать на моём пикапе папа проигнорировал, хотя, конечно, это было бы удобней.

— Ну, что, Беллс, ты готова? — Чарли последним внимательным взглядом окинул дом, вспоминая, всё ли взял.

— Да, вроде всё, — я в нетерпении поигрывала корзинкой.

Оглянувшись и остановив взор на мне, папа улыбнулся:

— Ты похожа на Красную шапочку, дочка.

В смысле?!

С недоумением посмотрев на себя в зеркало, я не удержалась и прыснула. Алая ветровка, за выбор которой я отчаянно воевала с мамой, так как она непременно хотела купить мне розовую, или хотя бы фиолетовую, была накинута с капюшоном, скрывая волосы и половину лица. Я не собиралась мокнуть под дождём и набросила его ещё в прихожей. К сожалению, на загипсованную руку верхняя одежда надевалась плохо, так что держалась красная прелесть исключительно на завязке у горла и на одном рукаве. Чёрные джинсы создавали приличный вид, но плетёная корзинка окончательно добивала образ.

Чёрт.

А еду я к волку, согласно местным легендам.

В то, что человек может резко, месяца так за два, обрастать шерстью, я слышала. Гормональные сбои сейчас нередки. Термин ликантропии, как психологического заболевания, мне тоже был известен. А вот то, что когда-то давно квилеты обращались в огромных волков или умели высвобождать свой дух из тела, разговаривая с ветром, лесными животными и тому подобные сказки, я принимала со скептицизмом. Некоторые индейцы курят и едят совершенно легально разные грибы и травы с наркотическими свойствами. Из-за низкого уровня образования, которое только поддерживает американское правительство, некоторые индейцы не знают самых банальных фактов, не говоря уже о физических законах и реальных физиологических возможностей человека. Высшее образование имеют процентов десять от всего населения резервации.

«Ты про вампиров в медицинской академии тоже не читала, душенька», — язвительно напомнило мне моё подсознание.

Нет, вампиры — это другое. Вампиры не перекидываются туда-сюда, они стабильны, они — моя надежда на то, что человечество сможет найти лекарство от всех болезней.

Рассуждая о радужных, но пока далёких и немного призрачных перспективах, я слушала новости о резервации. Кто женился, кто уехал, кто куда поступил. О плохих событиях Чарли старался умалчивать.

Но я знала, что они были.

Вообще положение индейцев вызывало у меня бурю протеста и презрения к двуличному американскому правительству, о которой я, конечно, папе шерифу не рассказывала.

Начать с того, что жители резерваций, официально признанные «опекаемыми» правительством в лице местных чиновников, часто становятся жертвами мошеннических действий, в том числе со стороны представителей банков, работающих в близлежащих к резервации населенных пунктах штата, с попустительства тех же самых чиновников, к слову. Пользуясь малограмотностью и доверчивостью индейского населения, склонностью многих индейцев к злоупотреблению алкоголем и наркотическими веществами, корыстные банкиры вовлекают индейцев в мошеннические схемы, в результате чего коренные жители становятся должными банкам крупные суммы денег.

Подавляющее большинство индейцев — безработные и вынуждены жить на государственные пособия. Смешно, по мне лучше бы освободили этих ребят от налогов! Тем самым американское правительство держит их на «финансовой игле» и превращает некогда воинов и трудяг в зависимых тунеядцев, которые от безделья спиваются или «садятся на иглу».

Естественно, что далеко не всем из думающей части индейского населения нравится такое положение коренных жителей Соединенных Штатов. Тем более, что США открыто издеваются над национальными чувствами индейцев. Так, на знаменитых отобранных у индейцев Чёрных горах выбиты изображения четырёх американских президентов — именно тех, что и отбирали земли у коренного населения Северной Америки.

Было бы забавно, если бы не было так грустно.

С землёй вопрос совсем отвратительный. После того, как президентом США стал Эндрю Джексон — горячий сторонник концепции переселения индейцев в пустынные земли Юго-Запада, американское правительство приступило к переселению индейцев с Юго-Востока США на Юго-Запад.

Путь, который предстояло пройти «краснокожим», вошёл в историю как «Дорога слёз». Только за десятилетие с 1828 по 1838 годы более восьмидесяти тысяч индейцев было переселено к западу от реки Миссисипи. В целом же насильственное переселение индейцев продолжалось до конца 1870-х годов. За время переселения погибли десятки тысяч индейцев. Так, только во время переселения племени чокто, проходившего в 1831–1833 годах, погибло не менее трёх-шести тысяч человек.

Некоторые индейские племена пытались с оружием в руках противостоять американской политике — в том числе семинолы, чей харизматичный вождь Оцеола был увековечен моим любимым Майн Ридом. Вообще, сопротивление индейцев вошло в историю Северной Америки и было романтизировано многими писателями, став примером национально-освободительной борьбы для других стран, континентов и народов, но для колонистов такие истории были, словно красная тряпка для быка.

Конечно, и индейцы вели себя в процессе войн с американским правительством и поселенцами крайне жестоко, да здравствуют скальпы и поджог пяток пленных, но их можно понять — они отстаивали собственную землю, на которой жили тысячелетиями и которую у них отнимали прежде неизвестные им пришельцы, думавшие лишь о собственной политической и экономической выгоде.

Первоначально американское правительство вытесняло индейцев со значимых для сельского хозяйства территорий, но развитие добывающей промышленности заставило обратить внимание и на те земли, которые прежде не вызывали особого интереса у федеральных властей. Оказалось, что земли, выделенные в XIX веке под индейские резервации, скрывают богатые природные ресурсы. Леса, природные ископаемые скупают у индейцев за бесценок. Таким образом, благосостояние индейского населения от эксплуатации природных ресурсов на землях резерваций не улучшается. А сама разработка этих самых природных ресурсов приносит и дополнительные проблемы — портится экология, наносится ущерб сельскому хозяйству, растёт количество больных онкологическими заболеваниями.

Но и это было бы не таким страшным, если бы в резервациях были нормальные больницы. У квилетов в их резервации больниц нет. И они не одиноки в своей беде. Их лечением занимается древняя бабуля, которая у меня ассоциировалась с ведьмой. Собственно, именно она считается у индейцев и акушером, и терапевтом, и бог ещё знает кем, но на деле является простой травницей без медицинского образования.

Как я спасла ноги Билли, заметив у того пять лет назад относительно ранние признаки сахарного диабета, — это отдельная тема. Другая отдельная тема, как я с криком и со слезами заставила его сдать анализ на сахар. Если бы не папа, я бы, наверное, не справилась. Ноги Блэка просто отказали бы раньше.

Уже потом, после всех анализов и удивления врачей, как неотёсанный индеец смог увидеть свой диагноз на ранних стадиях, Билли пришёл ко мне с извинениями и благодарностью. А я была просто счастлива, что успела предотвратить и изменить хоть что-то плохое в этой истории.

Теперь мистер Блэк просто придерживается низкоуглеводной диеты и бьет Джейкоба по рукам, если тот тянется при нём к сладкому, которое в их доме резко сократилось. Если бы я тогда не победила упрямство Билли, инсулин и инвалидная коляска стали бы для этого гордого человека горьким настоящим.

Я невольно шмыгнула носом при воспоминаниях.

— По другу соскучилась, Беллс? — папа, как всегда, заметил моё состояние.

— Да, столько воспоминаний детства… Знаешь, хоть я и не знала местных детей, пока не переехала и не пошла в школу Форкса, я не жалею, что проводила все каникулы именно здесь.

Мы как раз проезжали живописные изумрудные леса, которые служили мне в детстве милым пристанищем. Красиво тут, как в сказке.

Припарковав шерифский автомобиль возле привычного валуна, папа начал разгружаться. Дальше пойдём пешком. Дождь прекратился, так что такая прогулка уже не выглядела обременительно.

Я подошла к нашему Камню ведьмы, проводя рукой по заросшему мхом боку.

«Ракушка — вредина!» — значилось на валуне. Кривая надпись, нацарапанная непонятно чем, но ясно — кем…

Я закатила глаза от этого милого памятника-послания, вросшего в вечность.

Сколько шуток, сколько счастья, беззаботного, детского, связано с этими местами! Я позволила себе по-настоящему расслабиться и отпустить все страхи, поддаваясь воспоминаниям.

Уже сейчас, вдали от основной дороги, аромат леса был другим. Терпкие нотки запаха океана щекотали ноздри, заставляя меня поглубже вздохнуть этот йодированный воздух. Облизывать губы, слизывая маленькие кристаллики соли, которые надёжно въелись в каждый листик, каждую травинку, которую не смоет даже вечный дождь. Она — как пыльца феи. Оседает на всё окружающее, заставляя поверить в чудо. Заставляет чувствовать себя легкой, бесстрашной. Готовой встретиться хоть с коварным пиратом, хоть с голодным крокодилом.

— Белла! — знакомый голос Блэка-младшего вырвал меня из блаженного медитирования и наслаждения природой.

Открыв глаза и оглянувшись на голос, я увидела здоровенного подростка, выше меня примерно на полголовы. Глаза-черешни парня смеялись, а шальная мордашка так и просила расцеловать в обе щеки. Окинув взглядом слишком развитую фигуру мальчишки, которому недавно исполнилось только пятнадцать, я не удержалась от язвительного замечания:

— Ох, Блэк, анаболики тебя погубят!

— Я просто расту, Белла, — улыбка индейца стала нахальнее.

Он в два широких шага сократил расстояние между нами и заключил меня в объятья, приподняв над землей, отчего я едва слышно пикнула.

— Эй, полегче, парень, у неё рука в гипсе, — папа наблюдал за нашей встречей со странной смесью теплоты и недовольства.

С одной стороны, он ревновал дочь к любому парню на расстоянии ближе пяти метров, а с другой, понимал, что Джейкоб мне как брат.

Джейк отстранился от меня, сдёрнув с моей головы капюшон, я в отместку ударила его корзинкой пониже спины, не сильно, так, чисто для профилактики.

Кажется, он этого даже не заметил:

— Привет, Чарли! Я решил встретить вас, вдруг что-то нужно донести… — окинув взглядом папины многочисленные приблуды, он взял самую большую и, как я подозреваю, тяжёлую сумку, а потом пристально просканировал меня. — А что с рукой?

Я с любопытством смотрела, как парень старается показать, что ему ни чуточку не тяжело нести папин баул. Чарли, глядя на это, лишь тихо крякнул себе в усы и понимающе посмотрел на гордое и сосредоточенное лицо Блэка.

— Упала, — я передернула плечом, показывая, что развивать эту тему не намерена.

Забрав всё нужное из машины, мы двинулись к домику Билли по тропинке.

Джейкоб начал хихикать:

— Ты теперь и падать научилась? — я невозмутимо проигнорировала его шпильку, мысленно обещая поставить умнику подножку сегодня.

Билли встречал нас на пороге с вечной трубкой в зубах, от которой шёл сизый дымок. Его загорелое лицо и тёмные глаза вернули меня во времена детства.

Скинув сумки, папа крепко обнял и от души похлопал Блэка по спине. Тот же слабенько двинул шерифу Форкса по печени. Папа согнулся в притворном приступе боли, но я видела, что он дурачится. Начался шутливый бокс, сопровождающийся азартными выкриками, хохотом и боевыми кличами.

— Они как дети, — я закатила глаза, жалуясь то ли небу, то ли Джейкобу.

— Со временем станет хуже, сейчас они в своём уме и твёрдой памяти, представь, что будет, если они доживут до старческого маразма, — Джейк тоже наблюдал за этой картиной с долей снисхождения.

Я грустно улыбнулась. Подколки подколками, а чувствовали мы себя старше собственного возраста. Я — по понятным причинам, а парень сильно изменился, когда погибла миссис Блэк.

Глядя же на этих взрослых, создавалось впечатление, что дети только что сбросили маску, именуемую возрастом.

Лишнее доказательство, что нам ровно столько, на сколько мы себя чувствуем, и цифра в водительских правах — не показатель…

Джейк отвлёкся от импровизированного боя и сунул руку в корзинку, с удовольствием нащупав там моё печенье. Невозмутимо открыл пачку и захрустел десертом, пока отец был занят:

— Кстати, про старость и маразм, старуха Маира передавала тебе привет, — я немного вздрогнула при упоминании этой ведьмы.

Было в ней нечто пугающее. Иногда мне казалось, что она видит меня насквозь. Знает, кто я на самом деле.

Вспоминая детство, я старалась не задумываться над значением её пристального взгляда, который я порой ловила во время игр в резервации… Не хотелось и вспоминать о том, что именно она застала меня, крадущуюся после посиделок у костра, где я подслушала легенды о вампирах.

Возможно, она догадалась, что я мельком слышала секреты племени, но тогда мне на руку играл возраст… Я научилась играть маленькую, растерянную девочку и правдоподобно соврала, что мне приснился кошмар, и я пошла искать взрослых. Исходя из того, что я была поймана уже у дома Блэков, эта отговорка могла сработать. Но под пристальным взглядом тёмных глаз старой ведьмы и по её задумчивой улыбке, я начала подозревать, что мне совсем не поверили. Помню, как испугалась тогда и убежала в дом, проворочавшись полночи в чужой кровати. А потом заставила себя забыть об этой встрече, так как проблемы и перспективы от встречи с Калленами выглядели куда глобальней странностей местной старухи Изергиль, которая, к слову, никому не сказала о моих ночных прогулках.

Сейчас, возможно, то ли из-за встречи с вампирами, что обладали странными способностями, то ли от общей чертовщины в моей ненормальной жизни, то ли пресловутая интуиция мазнула по позвоночнику невидимым пёрышком, но второе за день воспоминание о Маире заставило меня напрячься:

— И кто ей сказал, что я приехала?

Джейкоб закатил глаза, а потом внезапно нахмурился и поманил меня пальцем:

— Наверное, — начал он страшным шёпотом, — это были духи предков, — загробным голосом закончил Блэк-младший, за что получил очередной тычок в бок, после которого лишь рассмеялся:

— Эй, не дерись, будешь печеньку?

Я посмотрела на наполовину опустошённую пачку и внутренне усмехнулась. Теперь ясно, как этот проглот вымахал на две головы за неполные три года. Как говорил один советский кролик: «Кто-то просто слишком много ест»…

— Ешь, пока не отобрали, — вдохнула, махнув рукой на сладкоежку, — там в корзинке есть ещё яблочный сок. И носки тебе бабушка Тая связала. Я думала, что на вырост, но, кажется, что сейчас будут как раз, если не маленькие.

Парень благодарно кивнул и полез за соком, но его остановил гневный окрик отца:

— Джейк, а ну положи печенье обратно!

Я видела, как лицо друга исказила несчастная гримаса.

— Я носки свои ищу! — попытался оправдаться мальчишка, быстро слизнув обличающие крошки печенья с губ, и нарыл в корзинке маленький гостинец.

— Да-да! Ещё я взяла вам специи для снижения сахара, вы шалфей завариваете, мистер Блэк? — я загородила парня от грозных очей отца, давая ему возможность быстро заглотить очередной шоколадный кругляш.

Наверное, испугавшись за собственное здоровье после больницы, индеец стал просто невыносим и попытался насильно привить диету диабетика заодно и сыну. С другой стороны, его тоже понять можно. Смертность из-за этого недуга среди индейцев была ужасающей, а раз болеет отец, сын находится в зоне риска по предрасположенности. Но судя по хрусту пакета, сладкое перепадает парню крайне редко, а сахар Блэки теперь проверяют два раза в год, как мне сообщал папа. Иногда у Джейка его уровень был даже ниже нормы.

Билли с сыном были едва ли не единственными квилетами, которые не побоялись ходить в больницу после приезда Калленов. Папа рассказывал, что два года назад индейцы, которым услуги врачей были изначально финансово обременительным, совсем перестали посещать докторов, да и поездки в сам Форкс странным образом сократились. Конечно, он не догадывался о причинах, но я-то понимала, кого боятся эти ребята.

— О, конечно, сообразительный ребенок, — в уголках тёмных глаз Билли заиграли лучики морщин, он часто называл меня так, вспоминая нашу первую встречу. — Настаиваю почти каждый день и пью перед обедом.

Похвалив одного из первых моих пациентов в этом мире за сознательность и посоветовав физические упражнения, я спросила, всё ли готово к рыбалке. После этих слов можно было только улыбаться и кивать. Папа с Билли пели едва ли не дуэтом, быстро направляясь к маленькой бухте, куда обычно ходили индейцы с сетями. Мне Блэк-старший посоветовал не стесняться мужского бардака и чувствовать себя как дома.

— А если что-то тяжёлое отнести надо, то ты зови Джейка, — крикнул напоследок Билли, лихо подмигнув.

— Можно подумать, что ей его придётся звать, — ворча, закатил глаза папа, взваливая на себя тот самый тяжёлый баул, что до дома нес Джейкоб. — Он теперь от Беллс не отойдёт.

Я хотела уточнить, что всё зависит от того, как скоро закончится сладкое в моей корзинке, но решила, что голодного ребенка сдавать нельзя.

Оглянувшись на смущенного парня, я отговорила себя от порыва потрепать его по отросшим вихрам, как в детстве.

— Ну, рассказывай, волчонок: как вы жили без меня?

========== Когда будет поймана последняя птица, — только тогда вы поймете, что деньги нельзя есть. ==========

Комментарий к Когда будет поймана последняя птица, — только тогда вы поймете, что деньги нельзя есть.

И да, всем, кому не знакомы первые строчки главы, не название главы, а именно первые строчки, советую заглянуть в прошлую, там были добавки.

Сказка «Красная Шапочка» учит нас тому,

что волкам опасно разгуливать по лесу,

где они могут встретить маленьких девочек…

Эрик Берн

— Я скучал, страдал, голодал и плакал, — проникновенно пожаловался индеец, хвостиком заходя в дом за мной.

Быстро проведя ревизию на кухне, я начала готовить маринад для будущей рыбы. Джейк следил за моими быстрыми движениями, как за действиями приезжего фокусника, а потом вспомнил:

— У тебя же гипс! Говори, что делать, я буду твоими руками.

Я усмехнулась, смывая специи с пальцев. Слава богу, кисти в моем случае не потеряли свободы. Помощь Джейка, в принципе, не понадобилась, уже всё было готово. Да и за почти неделю я настолько свыклась с гипсом с плеча до локтя, что дискомфорта почти не ощущала.

Отмахнувшись от мальца, я встала на табуретку и потянулась за мешком муки с верхней полки, когда, неудачно покачнувшись, чуть не упала. Блэк быстро подскочил ко мне, поддерживая и ловко снимая со старой скрипучей конструкции.

— Мы на эту табуретку ничего тяжелее мешка с сахаром больше не ставим, Беллс.

— Это, что… — не сразу врубилась я. — Та самая?

Джейкоб хитро усмехнулся моему ужасу в голосе и глубокомысленно покивал.

Была у нас позорная история детства…

Джейку было от силы пять, мне же восемь, соответственно. Волчонок приболел, как все боялись, гриппом, и Билли уговорил папу подержать его у нас, чтобы не заразить близняшек, которые, в отличие от меня, привиты не были. Чарли порывался отвезти парня в больницу, но я настояла на домашнем лечении, опасаясь, что в местной больнице парень подцепит ещё одну заразу. Лечила я по старинке. Маленький пациент морщился, но слушался доктора в моём лице. Сладкие пастилки для рассасывания любил особенно. Но много я их не разрешала.

Уложив спать мальчика, я пошла в комнату Чарли, чтобы дочитать Сидни Шелдона, пока папа не вернулся с участка. Странности странностями, но такое чтиво и в школе девочке читать рановато… А мне уже хочется…

Очнулась от тарарама из кухни.

Молнией вбегаю туда и наблюдаю картину, как Джейкоб плачет, сидя на полу, но засовывает лимонные пластинки в рот. Господи, этот герой залез на стул, стол, а потом достал короб с лекарствами на верхней полке. Сделав глубокий вдох, чтобы отчитать балбеса, который чудом не свернул себе шею, я почувствовала, как глаза слезятся, в носу щиплет, а в горле откровенно свербит. И это была совсем не реакция на трогательную картинку. В воздухе стремительно распространялось содержимое перцового баллончика. Сморгнув слезы, я еще раз оглядела место падения. По кафелю были разбросаны лекарства, таблетки и прочее содержание домашней аптечки. Но откуда запах?..

— Ванюська… Тям… — плача от разъедающего глаза и слизистую газа, ребёнок потыкал пальчиком под небольшой провал между полом и холодильником.

«Пистец», — мельком промелькнуло родное и русское слово у меня в мозгу.

А потом моё тело само по себе заработало очень быстро и слаженно.

Два полотенца в раковину, быстро смочить одно холодной водой, а другое молоком, второе прижать к личику ребёнка, а первое приложить к собственному носу. Унести мальчика к себе в комнату, осмотреть на предмет травм, выдохнув с облегчением от их отсутствия. Промыть ручки и лицо, сказав, что будем играть в убежище и надо сидеть тихо-тихо, остерегаясь монстров, пока я пошла на разведку. Потом с мокрой тряпкой одной вернуться на первый этаж и открыть окна. Взять домашний телефон и позвонить папе. Я бы и до участка дошла, но Джейк болеет, а на улице дождь… Оставлять его без присмотра — тоже не вариант, как оказалось. Папа примчался примерно через минут пять… Он вообще бы нас не оставил, если бы не полное его доверие ко мне. В Штатах оставлять детей одних дома — синоним оставления в опасности. Короче, дело подсудное… Так что было очень стыдно и страшно подвести отца.

Я уже как раз закончила уборку и смахнула большую часть осколков разбитых бутылёчков, когда на кухню, крадучись, заглянула краснокожая напуганная мордашка. Посмотрев на ползающую по полу меня, волчонок выдал:

— Дева-Лакуска… Тебя не съел монстл Белый Зьмей?

Я устало посмотрела на того, кто должен был сейчас просто спать, и сдула с глаз отросшую чёлку:

— Он решил, что я не съедобна, но ты прячься, Белый Змей любит есть сластён…

Малой страшно испугался и с визгом убежал наверх.

Если бы я знала, во что обернётся моя невинная шутка над впечатлительным ребёнком…

Папа приехал быстро, мы быстро убрали и пропылесосили кухню, Джейк всё это время не показывался, и я понадеялась, что он спрятался под одеялом, да так на кровати и уснул.

Но через полчаса приехал Билли с топором…

Оказывается, ребёнок взял домашний телефон из спальни Чарли, набрал своего отца и сказал, что его душил Белый Змей, а теперь монстр шумит и шипит внизу, это Дева-Ракушка сражается с гадом, но папа же понимает, что силы неравны… А Джейк, конечно, не трус, но очень не хочет быть съеден…

Не знаю, что после этого звонка подумал индеец, воспитанный на байках о хладных вампирах, но когда мы успокоили одного из старейшин племени и достали шваброй взорвавшийся баллончик удушающего «Белого Змея», Билли сел и смеялся до слёз минут десять в приступе истерики. Потом мы отпаивали икающего индейца, а тот рассказывал, как, оставив жену и девочек, помчался к дому друга, приготовившись к последней битве…

После этой истории сопли Джейка волшебным образом кончились, но это лишь приблизило его наказание. Билли был суров, заставив сына сидеть на табурете целый день. Признавая за собой долю вины, я первый час курсировала рядом с ребенком, принося ему то яблоко, то попить, а потом просто села рядом за компанию. Это было первое наказание мелкого, но прошло оно как-то не сильно воспитательно из-за меня, так что устраивали проделки мы и дальше с Блэком. Так и усаживали нас в наказание на стул, вплоть до того, как Джейку исполнилось семь… Мы сломали табурет, пихаясь… После этого нас начали наказывать раздельно.

Ох уж это детство.

— Джейк, а что новенького в резервации?

Друг детства задумался, а потом вдруг стал грустным:

— Старик Муэта совсем сдал, почти не ходит, говорит, что скоро его заберут Духи.

— Старик Муэта? Который держал пасеку? — я удивилась, слишком хорошо помня этого подвижного, сухонького дедушку, что с любовью возился со своими пчёлами.

Он был одним из тех, кого переселили сюда недавно. Раньше он жил в Аризоне, и его племя, помимо обычного хозяйства индейцев, занималось добычей мёда. Он мог долго ворчать на дождь, который чаще всего не позволял пчёлам вылетать из его импровизированной теплицы, но был счастлив каждый день ковыряться в ульях, проверять соты, а ещё частенько давал детям кусочки «медовой жвачки» при условии, что мы вернём ему воск.

Я дала себе зарок проверить этого доброго, немного чудаковатого деда, и по возможности вылечить. Я не так давно была на пасеке во время школьной экскурсии в Аризоне, так что готова была рассказать ему несколько секретов профессиональных пчеловодов. Думаю, ему будет интересно…

— Да, именно, наш чудак Муэта… Теперь сокрушается, что без него пропадут все его пчёлы.

— В чём проблема? Пусть кто-то из местных присмотрит. Вы же всё равно, в основном, не работаете.

Джейк скривился. Можно подумать, я его заставляю оторваться от машин и движков и пойти сюсюкаться с пчёлами.

— Папа говорит, что она никому не нужна. Да и, в принципе, я с ним согласен…

— Белла, пасека нерентабельна в наших краях. Они вообще нерентабельны, год работы ради сбора в течение двух месяцев, — к нашему спору присоединился Билли.

Батюшки, какие слова мы знаем…

— Нерентабельны? В том смысле, что мёд у вас никто не покупает в отличие от алкоголя? — я подняла бровь, усмехнулась, и издевательски покивала. — А ничего, что Америка является самым крупным импортёром мёда, или по поводу этого вы ещё не в курсе?

Я сверлила взглядом Билли, Билли сверлил взглядом меня.

Это был давний спор.

Я была против, чтобы в резервации гнали алкоголь на продажу, ибо львиная доля при этом пропадала в глотках индейцев, для организма которых алкоголь был ещё более губителен, чем для белых.

Билли считал, что племя должно работать хоть на чём-то, так как найти работу в городе нереально. Почему бы не в сфере алкогольной и табачной промышленности, раз государство снизило акцизы для индейцев.

Они как будто не понимали, что это почти открытый геноцид, а такой сыр может лежать только в мышеловке.

— Джейк, иди отнеси маринад и лимонад для Чарли, — голос Билли был притворно беспечным.

Сына ему удалось одурачить, меня нет.

Как только Джейкоб вышел, я отвернулась от старейшины.

— Белла, это их личный выбор, понимаешь? Они оказались слабы духом, раз поддались… Их ждет бедность, позор и смерть, не достойная воина, но это не вина совета. У нас нет выбора…

— Чем выбор совета сильнее выбора отдельного индейца, который решает, что от одной кружечки «огненной водички» ничего с ним не будет, Билли? — зло и упрямо возразила я, а старый индеец отвёл взгляд. — Вы говорите, что у вас нет возможности зарабатывать, но что вам мешает устроиться на лесоповал? Знаете, в Форксе этим занимается каждый пятый здоровый мужчина, берут туда без образования, и рабочие руки нужны всегда. Не хотите идти на работу к белым? Хорошо… Можно собирать орехи, ягоды и грибы, продавая по сезонам. Можно собирать цветы, давить из них масло. Можно, в конце концов, продавать свежую рыбу, если купить специальные лотки в супермаркете. Кстати, за поставки свежеразделанной рыбы местные жители будут боготворить вас, Билли, ибо на весь Форкс лишь один Чарли — любитель рыбалки. Остальные даже не начинают. А сейчас вы говорите мне, что у вас нет выбора, когда имеете как минимум замечательную пасеку с человеком, который болен идеей сделать её рентабельной, — последнее слово я буквально выплюнула.

— Старик Муэта умирает, Белла…

Я подошла к индейцу, чтобы твердо посмотреть ему в глаза:

— А я сейчас и не про него говорю, Билли, а про себя. Найдите людей для работы на пасеке. Расширьте теплицу. Главное, не дать пчёлам погибнуть. Продавать обычный мед бесполезно, согласна, сейчас всем нравится в основном мёд-крем. Так он дольше сохраняет вкус, полезные свойства и что-то там ещё. Нам на экскурсии рассказывали. Но чтобы его таким сделать, его нужно взбивать при определённой температуре. Я найду вам рецепт… Но вот то, что мне пришло в голову, пока я расписывала вам тут про ягоды и орехи… Их ведь реально добавлять в мёд… Мёд с лимоном, с мятой, с земляникой или другими ягодами, это будет вкусно, оригинально… Да, определённо, это необходимо попробовать… — я уже мысленно подсчитывала барыши и плюсы для племени, когда мои мечты прервал отец Джейка:

— Сомнительно, что кто-то будет покупать у нас этот мёд, Белла…

— Не у вас, Билли, — смеясь, поправила я индейца. — Но у моих старых знакомых есть замечательная лавочка кукол…

Да, думаю, сестра Светы будет не против расширить ассортимент оригинальной сладостью… В конце концов, куклы Таи произвели фурор, и недавно Анастасия просила меня придумать что-нибудь такое же интересное для открытия второго магазина. Я свела её с одноклассницей, которая умела шить шикарные декоративные галстуки-бабочки из ярких тканей и парой рукодельниц, с которыми случайно подружилась во время очередных «поисков себя» у Рене. Что только мама не пробовала делать: гончарное дело, ковка, бисероплетение, даже кулоны из смолы… Но в итоге эти связи пригодились только мне. Теперь мама была влюблена в своего мужа и бейсбол.

Вложений это дело, наверняка, потребует немалых, но при должной раскрутке… В перспективе…

О, дедушка будет в восторге…

========== Каменные джунгли: мы с вами одной крови, господа… ==========

Если бы я была Жанной Д’Арк, я была бы смелой.

Если бы я была матерью Терезой, я была бы

милосердной. Если бы я была Софи Лорен, я

была бы красивой. Если бы я была Ирен Жолио-

Кюри, я была бы умной. Но я всего лишь простая

русская женщина, поэтому вынуждена быть смелой,

милосердной, красивой, умной и скромной…

— Даже не вздумай лезть в это дело, Белла! — если честно, я не успела даже толком объяснить ситуацию дедушке.

Едва он понял, что я собираюсь помогать индейцам, он всполошился и начал кричать, сотрясая воздух ругательствами в сторону глупости и романтизма молодёжи с их утопическими идеями всеобщего благоденствия. Сотрудники его компании, по коридорам которой мы шли быстрым шагом, рассыпались в стороны, чтобы не попасть под удар его любимой трости из дуба с позолоченной рукояткой. Резкий взмах руки — и набалдашник врезается в дверь, за которой кто-то испуганно пискнул. Не обращая внимания на рабочий люд, Роб стремительно оборачивается ко мне и почти с угрозой спрашивает:

— Ты совсем не понимаешь, как это может на тебе отразиться, милосердная моя дорогуша? — лицо деда, такое холёное и моложавое, исказилось в издевательской ухмылке. Обычно такими взглядами он пугал конкурентов.

Я невозмутимо улыбнулась, кивая на его закрытый кабинет:

— Давай я объясню тебе с начала и подробнее. А потом ты будешь оценивать мои интеллектуальные способности и моральные качества…

Фыркнув, дед махнул рукой и позволил себе выслушать «неразумную внучку» в моём лице.

Чётко и по существу я объяснила, что использовать индейцев собираюсь неофициально. Для большинства это будет выглядеть, как производство мёда для резервации, но на самом деле удачные составы будут отправляться в Аризону, в лавку эксклюзивного хенд-мейда от Анастасии. Сестра Светы после моего звонка была всеми руками «за».

Недавно она нашла девушку, которая прекрасно смешивает чай и делает вкуснейшее имбирное печенье. Так что решила продавать наш будущий мёд целыми подарочными наборами. Красиво, удобно, ну и стоит дороже, на самом деле. Ибо единственно в своем роде. Но подруга пообещала, что если сладость понравится покупателям, а наши поставки будут возможны в более крупных партиях, она не против продавать мёд отдельно. В принципе, я была с ней согласна. Сначала пусть распробуют и захотят, если товар будет просто пылиться на полках, на него обратят внимание лишь подлинные экспериментаторы.

Мне же необходим эффект тех самых кукол. Восторг простоты, когда все видят, понимают, что идея лежала на поверхности… Но повторить или сделать лучше оригинала — почти нереально. Да, я собиралась не день и не два провести за рецептурой после основного сбора, прежде чем отправлю в магазин первую пробную партию.

К слову, после расширения маленькая лавка превратилась в настоящий магазин, похожий на кукольный домик, где царила уютная атмосфера в стиле Прованс: лоскутные одеяла, наволочки «пэчворк», ажурные скатерти, элегантные фартуки, винтажная мебель с эффектом «облупившейся краски», рамки для фото, шкатулки, оформленные в технике декупаж, ароматные саше, фирменные куколки и многие приятные мелочи для дома и интерьера, полюбившиеся и снискавшие популярность в Финиксе.

Дело процветало.

И я имела с него неплохой процент. А этот процент я решила пустить для улучшения жизни своих индейцев. Но об этом я благоразумно умолчала, раскладывая Робу свой бизнес-план по полочкам. Дед поначалу смотрел на меня с подозрением и нескрываемым скептицизмом. Но когда речь зашла непосредственно о деньгах, которые я собиралась позже вложить в открытие подобной лавочке в Сиэтле, он успокоился и перестал недовольно постукивать тростью, нервируя меня своим острым взглядом.

— Значит, ты хочешь расширить дело Светланы? — дедушка поднял левую бровь, вольготно располагаясь в кожаном кресле.

Я в это время усердно стирала с пластиковой доски набросанный план проекта второго магазина и собирала маркеры, стараясь не смотреть на проницательного родственника.

— Мы и так официальные партнеры, дедушка. Дело окупаемое, не сильно пыльное. Да, я не собираюсь стоять у прилавка и продавать эти вещи, но талантливые люди, руки которых заточены на творчество, а не на хирургию, попадаются мне очень часто. Думаю, что мастеров я найду. Поставщики тканей и фурнитуры у нас будут общими. Сиэтл, конечно, в два раза меньше Финикса, но зато конкуренция в сфере интерьера там нулевая, — я подошла к креслу, разминая плечи мужчине, губы которого сжались в тонкую линию.

Не сомневаюсь, он нутром чувствовал, что я не договариваю. Но это не значит, что я не смогу переубедить старика, который, по сути, даже не был моим ровесником. Робу было всего лишь пятьдесят восемь…

— Дело ведь не в мёде, а в том, что у меня есть деньги, есть идея, и есть ресурсы для неё. И на этот товар есть спрос. Даже такие трудоголики, как ты, удивительно привязчивы к уютным мелочам, особенно если они подарены близкими. — я многозначительно посмотрела на выбивающийся из общего строгого офисного интерьера цветочный горшок в виде большого заварника с зайчиками, из которого гордо росло колючее алоэ, лично посаженное туда мною лет восемь назад.

В свой первый приезд я обратила внимание на духоту и отсутствие растений в кабинете постоянно загруженного родственника. А в следующий я привезла с собой это нежно-лавандовое чудо и гордо поставила на шкаф рядом с многочисленными грамотами и дипломами наград фирмы. Собственно, и по сей день горшок не сдвинулся ни на дюйм.

Лицо Роба приобрело чуть смущённое выражение, а загорелые скулы немного порозовели, но он тут же заставил себя нахмуриться:

— Хорошо, но при чём тут индейцы? Ты что, не можешь закупать мед в Аризоне? Это нерентабельно!

Ох, кажется, что у меня глаз дернулся на последнем слове…

Убедить индейцев было довольно сложно, но многие были не прочь попробовать что-то новое. Громче всех орал довольный Джейк. За обещание того, что он будет дегустатором всех моих попыток, он был готов носить меня на руках. Лишь бы его не привлекли непосредственно к обустройству пасеки, конечно.

Старик Муэта, услышав мое предложение, стремительно пошёл на поправку без всяких медицинских манипуляций с моей стороны. Резервация, морально готовившаяся к новым похоронам, с робкой надеждой смотрела на деятельную и фонтанирующую идеями меня. Многие местные женщины предложили свою помощь по пошиву, если им дать ткани и показать, как и что делать, конечно… Несколько умелых резчиков по дереву показали свои работы, которые были выполнены с таким искусством и выглядели так дорого, что я однозначно решила: маленькому магазинчику в Сиэтле быть.

— Ну, на это есть много причин, но для тебя я назову основные. Во-первых, как мне объяснили, вкус мёда зависит от многих нюансов: пчёлы, местность, даже погода. Мёд, который будут собирать в дождливом, заросшем мхом Вашингтоне, будет слишком трудно повторить в Аризоне. Я бы даже сказала — нереально. А моя цель именно неповторимый вкус готового продукта. Во-вторых, натуральность ингредиентов. Я не собираюсь пихать в этот мёд химию или красить его даже пищевыми красителями, чем иногда грешат менее… — я задумалась, подбирая удачное слово, — скажем так, «природозависимые» производители.

Я кавычками обозначила всё, что думаю о политике страны, разделяющей пищу на недорогую и «экологически чистую». Действительно, мало какие фермерские хозяйства могли похвастаться таким трепетным отношению к природе, каким оно было у индейцев.

— Ну, и в третьих, эти ребята готовы работать как пчелки при должной мотивации и без лишних задираний носов. Я не собираюсь ублажать эго мастеров и терять клиентов от просроченных заказов из-за творческого кризиса мнимых гениев, которые всего лишь умеют шить на машинке. Все раскройки давно придуманы и сделаны. Меняется размер, цвет тканей и нитей. Всё! Велосипед я изобрету сама, мне нужны трудолюбивые люди с руками, которые растут из плеч, а не заднего прохода, дед! — на последних предложениях я явно повысила голос.

Дед смотрел на меня с плохо скрываемым умилением. Дождавшись конца моей пламенной речи, он пару раз тихо ударил пальцами по ладони. Типа поаплодировал. Судя по жару, прилившему от горла к щекам, я покраснела.

— Брависсимо. Я в деле. Сколько тебе нужно, дорогуша?

Правильные вопросы задаете, начальник… Самой бы знать…

Я не была гением финансов, я не знала, сколько понадобится вложений для пасеки, я даже ни разу не делала ремонт и понятия не имела, сколько будет стоить место для магазина. Ничего не знала. Но, как всегда, такая самоуверенная, до идиотизма. Шиздец, короче…

«Во что ты ввязываешься, ду-ура?» — панически верещал тоненький голосок здравого смысла у меня в голове, но был шуганут совестью и перекрикнут задорным голосом азарта: «Пилите, Шура, пилите. Они золотые…»

— Я пришлю тебе счёт после прикидки. А сейчас мне нужно привести себя в порядок перед встречей с твоими русскими партнёрами, — я решала для себя дилемму: рискнуть ли снять гипс раньше времени, либо судьбу не испытывать…

Прикинув свои возможности, я решила, что плечом и так привыкла не шевелить, носить тяжести я однозначно не буду и толчков Лорен в ближайшее время тоже не предвидится. Это было против всякой медицинской сознательности, но мне настолько опротивела бесформенная одежда, частичный душ, лишний килограмм, но главное, невозможность почесать во-он там, левее лопатки, что я, сжав зубы и скрестив пальцы, поступила весьма самонадеянно, положившись на собственную удачу. Справедливости ради, она редко меня подводила.

Успокаивала я себя тем, что уже в понедельник я неистово покаюсь доброму доктору Карлайлу, который однозначно встречал в своей жизни и более запущенные случаи…

Проходя мимо стайки что-то восхищённо щебечущих сотрудниц, я непроизвольно навострила ушки, услышав:

— …этот русский бог!

Вряд ли девушки с таким трепетом обсуждали православие, короче, мне стало банально любопытно.

— Ванесса, что я слышу? Неужели кто-то пододвинул Батлера с твоего пьедестала? — я самым невежливым образом вклинилась в разговор и толпу, пользуясь своим особым положением, ну и чуть-чуть гипсом…

— Белла! — дедушкина помощница по связям с общественностью, или как там называлась её должность, когда нужно красиво хлопать ресницами и очаровывать клиентов улыбками, мило захлопала в ладоши, увидев меня. — Смотри, какой красавец к нам приезжает сегодня! Тебя же из-за него вызвали!

Мельком глянула в журнал. Ну, мужик. Средней прожарки такой и небритости. Немного прилизанные тёмно-русые волосы, полуприкрытые глаза, которые избегают объектива фотографа, и абсолютно шикарный, очень качественный смокинг. Пожалуй, всё. Своим кратким и чётким описанием-впечатлением я поделилась с девочками. На меня тут же зашикали, оглаживая фото, как будто этот некто мог услышать мои богохульные речи и обидеться.

— Ничего ты не понимаешь, Белла! — фыркнули дамы, морально и физически выдавливая меня из своего шушукающегося клуба.

— Давайте я вам как-нибудь своего соседа по биологии сфотографирую и покажу? — я представила, как они ахают и пускают слюни над фотографией ожившего Тутти, и как я на импровизированном аукционе пускаю с молотка сначала сотовый номер парня, а потом описательный образ его девушки-идеала, какой помнила Беллу из книги…

«Дорогая, ты точно еврейка… Зарабатываешь на воздухе!» — прозвучал в моей голове уже не шутливый, а осуждающий голос Каллена, и я решила, что не так уж нуждаюсь…

— Он такой ловелас, говорят, что у него шесть официальных любовниц! — громким шёпотом просветила Дафна компанию благодарных слушательниц.

Я скривилась. А в голове медленно, но верно вырисовывался образ и поведение…

— Зовут бога как?

— Алекс… — восторженно мурлыкнула новенькая, имени которой я не помнила.

— Шурик, — машинально, для себя, поправила девочку. — Ну, держись, Шурик…

Достала телефон и набрала заветный номер любимого мужчины нетрадиционной ориентации:

— Кальяс? Здравствуй, драгоценный мой! Спасёшь меня сегодня? Все очень запущено… Да, и одежду тоже… Я в тебя верю, родной мой!.. Потом объясню… У меня есть четыре часа, и я уже еду.

Когда родители этого чистокровного грека выбирали имя своему чаду, они в яблочко попали. Кальяс создавал красоту. Нет, не так, Красоту. Это был непризнанный в широких, но очень любимый в узких кругах стилист, который, подобно фее, мог оперативно превратить гусеницу в бабочку, без всяких там побочных последствий после полуночи. Этакая скорая помощь для женщины. Ты просто сообщаешь, чего ждёшь от образа, а он подбирает одежду, макияж, прическу, аксессуары, пока ты отмокаешь в горячей ванне, получаешь расслабляющий массаж или делаешь маску для лица…

В то же время он может прочитать лекцию о винах, этикете за столом, пересказать горячие новости светской хроники, модные тенденции или поговорить о творчестве Гёте. Этакий человек-оркестр в сфере красоты. Четыре года назад его болтало и носило, он искал себя и место в этом мире, меняя ориентацию чаще, чем я стриглась, но в конце концов определился на нежно-голубом. Цвете волос и ориентации. Уж сколь я скептически и с предубеждением относилась к этой братии, но Кальяс был в ней настолько… Не раздражающим… Что наша дружба пережила его выбор, да что там, окрепла.

Свою квартиру он называл салоном, но все же он там жил, так что помимо огромной гардеробной, больше похожей на бутик, там была спальня, на кровать которой я плюхнулась через пять минут, как зашла:

— Образ роковой, но не яркой женщины, пресыщенной мужским вниманием леди неопределенного возраста, но с намеком на юность… А ещё мне нужно снять гипс… — потерянно добавила я. — На спасение три с половиной часа, любимый.

— ОрЭа* (Прекрасно — греч.) Раздевайся, — в его глазах играли смешинки. — Плата за сегодняшнее волшебство — сто долларов и твой гипс. Ты же понимаешь, что это скидка за эксклюзивность? С гипсом, клянусь, ко мне ещё не приходили… Подпишешь на память…

После того, как почесала плечо, я поняла, как можно радоваться мелочам. После джакузи я почувствовала себя человеком. После массажа — личностью. А увидев конечный результат в зеркале, я в очередной раз признала Кальяса гением… Мне пожелали удачи и помогли поймать такси.

Вечерний город приветственно и бодро подмигивал огнями, а в голове навязчиво наигрывал «Moscow Calling». Постукивая песне в такт тонким каблуком элегантных лодочек, я разглаживала воздушное чёрное кружево на белой блузке и входила в роль, всё больше находя в ней что-то от меня настоящей…

Опаздывала. Примерно на минут пятнадцать… Первая встреча и представление уже явно прошли, так что, приехав, я направилась прямиком в конференц-зал. Широко распахнув двери, я неспешно, с ленцой, присоединилась к честной компании, окинув присутствующих взглядом сытой кошки.

Наш юрист, Ричард, как всегда нервничал: он гений законов, но общение с живыми людьми для него всегда было маленькой пыткой. Он неуверенно тёрся возле бара, явно прикидывая, будет ли вежливо начать спаивать потенциальных партнеров ещё до начала обсуждения договора. Я мысленно закатила глаза, дивясь такой шаблонности образа русского.

Русские представляли из себя немного суровую даже на первый взгляд компанию из трёх человек. Один из них совсем молодой, лет двадцать, не больше, что-то быстро записывал в блокноте, сверяясь с новеньким ноутбуком. Неужели уже юрист? Второй мужчина рослый, широкоплечий, с короткой стрижкой и сломанным носом произвёл на меня однозначно хорошее впечатление. У этого парня как будто на лбу было написано: «спецназ». Скорее всего, он сопровождал бизнесмена «Шурика» в качестве охраны или друга. По его напряжённой позе было очень хорошо понятно, что если к нему подойти и подать документы, он либо не примет, либо выкрутит руку и даст пинок для ускорения. Короче, мне он понравился.

Ванесса, абсолютно счастливая, сидела рядом с третьим, тем, что я видела на фото, и как бы невежливо говорить так о коллегах, но то ли этот Шурик, то ли фотограф были в тот день не в форме.

Первое слово, которое приходило на ум по поводу образа этого мужчины: «роскошный».

Но я не забывала, что и я сегодня не калека, и выгляжу прилично, посему взор сытой кошки на шикарном мужчине в тёмно-синем костюме-тройке, тканью и кроем достойным участников встреч стран «большой восьмерки», не остановился дольше мелькнувшего.

Право, есть герои поважнее.

Дедушка стоит, опираясь на трость, в его глазах явное понимание, что я пришла сюда подурачиться, но в итоге сделаю всё в лучшем виде. Снисходительный кивок, Роб даёт немое добро и клятву подыграть мне при любом раскладе. Это хорошо, без его поддержки я бы наверняка сфальшивила и растерялась.

— Точность — вежливость королей… — многозначительно и по-русски пробормотал Александр. Нет, правда, очень сложно было теперь называть его Шуриком даже мысленно.

С неуловимой улыбкой Джоконды я подошла к Ричарду, мягко отстраняя юриста от барной стойки. Достав широкий бокал на длинной ножке, я налила себе мартини и бросила туда оливку. Сделав вид, что пригубила напиток, я слегка откинулась на стойку и ответила на родном русском с легкой хрипотцой в голосе:

— Как славно, что я шальная императрица, верно?

Комментарий к Каменные джунгли: мы с вами одной крови, господа…

- Белла

-0-1/s-l1000.jpg - Шурик

- дедушка Роб

========== Я победитель по жизни ==========

Комментарий к Я победитель по жизни

Итак, глава дополнена, вот теперь точно вся… Кто не видел пьющего в баре Грановского, сюда…

Женщина, твердо уверенная в своей красоте,

сумеет в конце концов убедить в ней всех остальных

Софи Лорен

Александр Грановский чувствовал себя победителем.

К этой сделке он готовился почти месяц. Прощупывал почву, просчитывал риски, следил за работой юристов, собирающих нужные бумаги. Его безопасники узнали всё возможное о будущем партнёре. Слишком многое зависело от завтрашнего дня. А фундамент будет заложен именно сегодня. Первая встреча и впечатление. Это всегда важно.

Роберт Хиггинботам был очень крупной рыбой в своей сфере. Начиная почти двадцать лет назад с нуля, этот чёрт стремительно поднялся, пока все только приспосабливались к старому-новому русскому партнерству. Последние три года именно он гордо диктовал тенденции малого и среднего русско-американского бизнеса. Именно он решал, какой из претендующих фирм дать шанс, а какой перекрыть кислород.

Но Александр Грановский не был начинающим дилетантом, нуждающимся в подаянии. О, нет. Он сам был довольно крупным и успешным бизнесменом в России. Но занимать и вкладывать предпочитал в американскую экономику. Особенно после некоторых событий на Родине. Но кто его осудит? Налоговая служба РФ? Смешно.

Первое, что сделал Александр, так это узнал всё об этом немного загадочном мистере Хиггинботане. Знали о нём, к сожалению, мало. Истинный трудоголик последние лет двадцать. До этого времени о нём ничего не было даже слышно. Тридцать с лишним лет этот Роберт жил в маленьком городке в штате Вашингтон, а потом резко сорвался в Нью-Йорк. Читая подобный факт биографии, ожидаешь встретить писателя, борца, путешественника, Господи, даже повара, но не холодную, расчётливую акулу, подмявшую под себя серьёзный кусок брокерского бизнеса.

Со стороны семьи всё было так же глухо. Роб был разведён, но чаще всего называл себя вдовцом, так как бывшая жена умерла через некоторое время после развода. Из детей — одна дочь, отношения с которой, согласно последней информации, были то ли натянутыми, то ли просто редкими. В любовницах мелькали те или иные дамы, но ни с одной не было ничего столь серьезного, чтобы дать возможность хоть малейшего давления.

Но несколько часов назад поступила немного противоречивая, даже сомнительная информация, что у этого холоднокровного есть одна маленькая слабость.

Внучка.

Завербованная девочка из новеньких в штате сотрудников потенциального партнёра услужливо собирала сплетни за щедрые обещания и поощрительные подарки, держа, впрочем, ловкий язычок за зубами перед официальным работодателем, с которым и пересекалась-то редко. В этом плане Грановскому можно было не волноваться.

Наивная симпатичная говорушка. Таких только и использовать, как вслепую. Конечно, сотрудница была уверена, что Александр ревнует её к шефу. Поэтому без задней мысли сливала личные подробности жизни собственного босса.

И если про любовниц она упоминала подробно, то о главном и интересующем эта клуша сказать забыла, хотя спасибо, что вообще вспомнила! Впрочем, о внучке в офисе болтали мало. И только сегодня Иветта вживую увидела объект слабости местного Дьявола, как называли Хиггинботама конкуренты за нечеловеческую интуицию в сфере всего, что касалось финансов.

— Ох, эта девочка выглядела такой болезненной, такой уставшей… Хотя, возможно, так на неё повлиял перелёт, — щебетала по-французски удовлетворённая Иветта, лёжа на кровати, пока Алекс поправлял запонки, корректируя собственную модель поведения, как только понял, что у Роберта есть любимица-внучка. — Мне, конечно, говорили, что она выглядит младше своего возраста, но в своей мешковатой одежде она была похожа на Квазимодо. Виолетта сказала, что у неё сломана рука. Мистер Хиггинботам так кричал, когда узнал о травме… Мне она не понравилась. Уверена, дед её разбаловал сверх меры. Носился с ней сегодня, никого не замечая, а до этого почти неделю готовился к её приезду и ходил счастливый, как старый дурак! В общем, тебе не стоит ревновать меня к нему, любовь моя…

Грановский усмехнулся, окидывая недалёкую любовницу ленивым взглядом:

— Конечно.

Итак, ставка на то, что Роберт не был семьянином и его можно было задобрить очередной красивой штучкой, отменялась. Что-то человеческое в этой акуле было. Спрятанное, но очень глубокое. Сам Александр детей недолюбливал, не имея своих, да и не планируя их в ближайшем будущем. Он надеялся, что Роб после развода был таким же. Но, видимо, любовь, не растраченная на собственной дочери, вылилась щедрым потоком на внучку. Русский бизнесмен ничуть не сомневался, что эта маленькая принцесса была всячески избалована дедом с раннего детства. А кого любят маленькие принцессы? Грановский ничуть не сомневался, что все они спят и видят принцев.

Увы, принцем бизнесмен, поднявшийся на бандитских схемах в девяностые, не был. А может быть, и к счастью. Но он вполне мог сыграть короля в первом поколении, давно чувствуя себя если не аристократом в России, то достаточно солидным человеком, чьё слово равнялось закону.

Очаровать некрасивую, но важную для дедушки малышку будет легче лёгкого. И что, что он ненавидел малолеток, предпочитая даже любовниц выбирать не младше двадцати семи? Дело есть дело. И его непереносимость детей придётся засунуть поглубже. Вообще, бизнесмен считал, что как только у него появится «родительский комплекс», он заведёт себе жену младше себя в два раза. Но жене к тому моменту будет не меньше двадцати пяти по его скромным прикидкам.

Созвонившись с другом и помощником, Александр попросил напомнить ему цифры по благотворительности, которой русский бизнесмен не чурался, когда это означало снижение налогов. Оказалось, что его корпорация курирует несколько больниц, одну школу и парочку детских домов, периодически сливая туда суммы, на которые Грановский привык в месяц обедать.

Замечательно. Об этом можно будет мельком напомнить в разговоре, желательно, чтобы о больницах было сказано прямо при девочке. Американская медицина была невероятно дорогой в отличие от отечественной, хотя Александр уже и не припоминал, когда в последний раз лечился в России. Но это было совершенно неважно, так как эта золотая девочка, мечтавшая, по слухам, стать врачом, ни разу не была в русской больнице или районной поликлинике и вряд ли когда-нибудь узнает, что это такое.

Встреча назначена на восемь часов в главном офисе Хиггинботама, в принципе, уже можно было выдвигаться. Единственное, что беспокоило Александра, так это проблема переводчика. Будущий партнёр знал, что сам Грановский говорит по-английски весьма посредственно, хотя за последние полгода, благодаря частым поездкам в Англию, он улучшил свой уровень владения, как и приобрёл нужный светский лоск, который начал считать своей визитной карточкой во время встреч с зарубежными партнёрами.

Слишком у многих в капиталистическом мире осталось предубеждение против советских варваров с плановой экономикой. Особенно в Америке. Спасибо Никите Хрущёву с его незабываемой «Кузькиной матерью» и башмаком, стучащим по трибуне на сессии ООН…

Так что такого тёплого отношения и приветствия от Хиггинботама, которое он им устроил, Грановский не ожидал. Привык к начальному пренебрежению и настороженности. Тут же встречали как родных. Хотя, возможно, именно поэтому Роберт и остаётся самым крупным партнером по бизнесу между этими двумя странами?

Потенциальный партнёр производил неоднозначное впечатление. Деловая интуиция русского кричала, что он не так прост, каким притворяется. И эта трость… Иветта как-то обронила случайно фразу, что её босс иногда забывает хромать. Неужели дедуля прикидывается безобиднее, чем есть на самом деле? Хотя какой он дедуля? Мужчина выглядел молодо, дорого, свежо. Глаза светились неподдельным интеллектом. Но без чертовщинки в них явно не обошлось. Этого змея вокруг пальца просто так не обведёшь. Александр мысленно подкорректировал свои запросы на снижение процентных ставок. Задницей чуя, что, улыбаясь и отечески кивая, Дьявол сдерёт с него двойную цену, если русский позволит себе чуть-чуть расслабиться.

«Ох, непростые эти переговоры будут», — вздохнул про себя Грановский, гадая, как бы его план по влюблению в себя маленькой принцессы не вышел ему же боком при таком притворно-ласковом дедушке. Хотя, может быть, бизнесмену просто показался этот острый взгляд, мелькнувший в глазах Роберта, едва маленькая русская делегация расселась в конференц-зале? Пашка однако тоже чувствовал себя неуютно, предпочтя постоять возле его кресла, пока не прибыло несколько «нужных человек», включая переводчика.

Но через пять минут, пока рядом сидящая очаровательная Ванесса прожигала Грановского влюбленным и преданным взглядом шикарных зелёных глаз, Алекс незаметно позволил себе расслабиться. В конце концов, он действительно крупный бизнесмен. Этот контракт полезен обеим фирмам. А его проценты хоть и будут заметно выше, но зато эта сделка одним махом перекроет кислород всем конкурентам, так как почти опустошит финансовый поток с запада, негласно контролируемый Робертом и компанией местных партнёров, диктующими погоду на Уолл-стрит…

Через пятнадцать минут он уже мысленно был в Майами, обмывая удачный контракт. В принципе, можно было даже взять ту же Ванессу за компанию. Зелёные, почти колдовские, глазки были бы приятным дополнением к лазурному побережью. И языковой барьер совершенно не являлся препятствием…

Тихий и размеренный стук каблучков Грановский услышал за несколько секунд до появления их шикарной обладательницы. Лёгким движением тонкой руки девушка, нет, всё-таки женщина, широко распахнула двери конференц-зала. Гордо вздёрнутый носик в компании насмешливо раскрытых губ, как будто на выдохе перед язвительным замечанием, быстро заставили мужчину пересмотреть свои планы на Ванессу. Поднявшись в своём любовании незнакомкой выше, русский бизнесмен был приятно удивлен идеальной формой лисьих глаз, подчеркнутых лёгким макияжем. Да, эта крошка явно знала себе цену.

Незнакомка молча просканировала взглядом окружающих, по Грановскому её глаза неласково мазнули почти мельком. Почувствовав досаду, когда девушка тепло посмотрела на Роберта, бизнесмен бросил фразу Паше, выражая свое раздражение оттого, что так долго приходится ждать переводчика, помощника юриста и внучку Хиггинботама, которая может и не появиться сегодня.

Прибывшая леди была слишком молода для блестящего переводчика и слишком отстранённой для юриста. Казалось, что она зашла сюда просто повидаться с Робертом. Возможно, она была его новой любовницей. В таком случае, Алекс не мог отказать мужчине во вкусе.

Лёгкая улыбка, мелькнувшая на аристократично-белоснежном лице, как будто девушка нашла в цитате французского короля что-то забавное, заставила Грановского внимательнее посмотреть на незнакомку. Левая рука, согнутая в локте, нежно перебирала дорогую пену чёрного кружева, создавая впечатление, что женщина привыкла держать в руке веер.

Нет, такие барышни в случайные любовницы не попадали. Таких добивались, устраивая кровавый отбор на счастливца, хотя чаще всего такие женщины выбирали спутника сами, властно указывая тем же веером на понравившегося мужчину.

Александр думал, что такие дамы вымерли сразу после серебряного века. И поди ж ты… Неужели Америка разродилась очередной Грейс Келли?

— Как славно, что я шальная императрица, верно? — глубоким чарующим голосом и с лёгкой улыбкой промурлыкала «мисс утончённость», лаская пальчиком края бокала с мартини.

Да, такого шикарного переводчика Грановский встретить не ожидал…

Белла

Сказать, что моя фраза произвела фурор среди русской делегации, значит, скромно приуменьшить… Невозмутимый и суровый до сего момента спецназовец захохотал, губы гордого Александра красиво сложились в идеально круглую «о», а брови очень синхронно взлетели, отрешённый от всего, кроме бумаг, мальчик-юрист испуганно вздрогнул и обернулся на меня, уставившись, как на Эйфелеву башню, внезапно рыкнувшую голосом Высоцкого.

Дед, даром, что русским не владел, с блаженством смаковал выразительную реакцию гостей.

А я что? А я сосредоточила всё внимание на прозрачном бокале, правдоподобно игнорируя свою потенциальную работу в лице опешившего никак от моей наглости Шурика.

— Что ж, раз ты пришла, думаю, можно начинать переговоры, — кивнул Роб, зная, что выводить из себя клиента выразительным молчанием после хорошего отлупа я могу долго и со вкусом.

Я облизала губы, на которых ещё чувствовался горько-сладкий вкус «Мартини». Была у нас с дедушкой общая черта, кроме прочих, — любовь к притворству. Лицедей Роб строил из себя доброго и понимающего хромого калеку с тростью, но мало кто знал, что с ногами у мужчины было всё прекрасно, а этой тростью с тяжёлым и дорогим наконечником он мог вырубить средней упитанности бугая… К слову, добрым и понимающим он был исключительно со мной. Ну, может быть, ещё с Рене. Хотя я бы это назвала снисходительной терпимостью.

Моей «тростью» служил бокал с «Мартини». Это был старый и извечный фокус наравне с дорогим деловым костюмом, если я желала скрыть свой официальный возраст, прикрываясь законом, не позволяющим пить лицам, младше двадцати одного года. Роб даже поставил вторую бутылку в этом баре, в котором вместо «Мартини» была подслащённая вода. В этот раз с бутылкой я промахнулась. Значит, будем не пить, а только делать вид, что пьём. Хотя можно было, конечно, попробовать незаметно вылить содержимое бокала и налить из бутылки с другого края бара… Но я не собиралась играть сегодня чуть-чуть пьяную леди, усыпляя бдительность и демонстрируя, какая я наивная и ведомая.

Сегодня у бокала была другая функция. Я хотела показать, что таких, как этот Александр, прищёлкиваю по три заразы в день и очень больно. Не он тут король. Совсем не он. И это было правдой. Здесь он в роли просителя. И пусть не обольщается на свой счёт. Многие партнёры заботятся о переводчике заранее. Хотя я сомневалась, что этот русский совсем не знает английского. Не на пальцах же они общались всё это время без меня. Значит, знакомство действительно было.

— Как? Мы ждали только эту прекрасную даму? — воскликнул с ужасным акцентом Александр на терпимом английском, подтверждая мою теорию о знании языка. — Разве вашей внучки не будет? Я слышал, что она приехала проведать вас в Нью-Йорке…

Роб с удивлением посмотрел на будущего партнёра, который, кажется, тоже собирал перед встречей всю дедушкину подноготную. Мило. Я обменялась понимающими улыбками с родственником, зная, что Ванесса была приглашена сюда после работы в вечер субботы скорее в качестве отвлекающего маневра для такого бабника, а не потому, что сама попросилась поприсутствовать на встрече…

Хотя, я не удивлюсь, если Роб лично принёс тот злополучный журнал и показал фото клиента нашим сплетницам, дабы девушки сами напросились. Я даже не сильно удивлюсь, если сотрудница согласилась сократить свою месячную премию ради этой встречи.

Вот у кого я училась делать деньги из воздуха:

— Ваша внучка чувствовала себя слишком уставшей после перелёта. Думаю, она поехала домой, Роберт, — я многозначительно посмотрела на деда.

Не дёрнув бровью, дедуля подыгрывал моему спектаклю. Ванесса непонимающе переводила удивлённый взгляд с меня на работодателя. Ричард благоразумно молчал, привыкнув к нашим играм… Увидев, что девчонка вот-вот сдаст меня неудачным вопросом, Роб притворно ласково спросил:

— В чём дело, Ванесса? Тебе тоже нездоровится? Выглядишь ты неважно… Иди домой, дорогая…

В последней фразе явно сквозил настоятельный совет. Я невозмутимо отвернулась, расслабляясь, о разоблачении теперь не может быть и речи.

— Н-но… А как же… — в голосе бедной Ванессы теперь почти слышались слёзы.

Детка реально не понимала ситуацию.

— Исчезни! — выразительно медленно приказал дед по-испански.

Жалобно всхлипнув, но не пытаясь спорить, девушка вышла из зала, не прощаясь.

— Квартальная премия? — предположила я, салютуя родственнику бокалом, подобным образом благодаря за такую защиту моих, даже шуточных, интересов.

Роб усмехнулся, демонстрируя белоснежные зубы:

— Нет, дорогуша, годовая… И время я не уточнял! — с удовольствием добавил интриган.

Я улыбнулась, ласково качая головой и признавая опыт Маэстро разводов на деньги:

— Хитро!

— Несравненная, можно тоже поучаствовать в вашем любопытном разговоре, раз уж я прилетел сюда с другого континента? — недовольный Александр даже привстал с кресла, лишь бы я его заметила.

Медленно и нехотя я одарила мужчину насмешливым взглядом:

— В нашем разговоре нельзя, — сказала по-русски, как отрезала, — но вы начните свой, желательно с представления для невежливых императриц, вдруг нам понравится, и мы тоже поучаствуем… Вы же готовились? — я вздёрнула бровь, намекая, что попытку подлизаться через внучку заметила.

На скулах русского так красиво заиграли желваки, что я мысленно погладила себя по головке и вручила себе «Оскар». А ты думал, в сказку попал? Нам нервные и слабые партнёры не нужны. Это естественный отбор, дорогуша…

***

«Моя порода…» — мысленно улыбнулся Роберт, наблюдая, как взявший себя в руки Грановский безуспешно пытается прощупать степень непробиваемости внучки.

Впрочем, относительно породы дед понял едва ли не с первого взгляда в хитрые карие глазки кудрявого трехгодовалого ангела с характером бесёнка…

— А ты мой добрый дедуля, да? — спросила четырнадцать лет назад малышка с задатками потомственного манипулятора, прострелив мужчине сердце навылет одной фразой.

В тот день, прижав к себе это лёгкое чудо в нарядном платьице, Роб понял, какой он на самом деле трус… Да, пора было менять в жизни многое. То, как бизнесмен сейчас без оглядки ведёт дела и, главное, с кем, просто недопустимо, зная об этой девочке. Рано или поздно враги, конкуренты поймут, найдут… Попробуют надавить через неё.

Это означало крах. Мистер Хиггинботом теперь до дрожи боялся потерять этот шустро показывающий ему что-то комочек счастья. Смотрел на неё, такую маленькую, не находя ни единой своей черты в лице, но сердце стучало бешено и как-то радостно, тикая: моя… Моя… Моя девочка.

Роберт никогда не чувствовал подобного с Рене, даже когда смотрел в свои глаза на лице дочери. Они были совершенно разные внутри. Совершенно не понимали друг друга. Им не о чем было говорить. Тем более после его развода с Мери, на которую дочь всегда была слишком похожа…

— Это мой фарфоровый друг. Его зовут Тутти… А с подругой Светой мы шьём куклы, — бодро просвещал пристукнутого новыми эмоциями деда ребенок. — Смотри, какая некрасивая, но это пробная партия, потом будут лучше.

Шьём куклы? Пробная партия?! — зацепившийся за несоответствие мозг пытался найти логичное объяснение такому странному диалогу, хотя нет, скорее монологу трёхлетней девочки, но объяснения не находилось.

Обескураженный мужчина с какой-то непривычной беспомощностью обернулся к Рене, которая, облокотившись, стояла в дверях детской и с подозрительным удовлетворением взирала на отца.

Девочка же с улыбкой взяла дедушку за руку и повела показывать свою копилку с карманными деньгами. Признаться, это был самый ненавязчивый и приятный развод на деньги, который успешному брокеру приходилось видеть за всю свою жизнь.

Белла с детства была уникумом. Таких, как она, называют «дети-вундеркинды». В три года малышка уже читала сказки и говорила без всяких искажений. Как потом оказалось, не только на английском. Всё новое давалось ей необыкновенно легко. Она не задавала детских вопросов типа: что такое радуга, почему люди не летают, как птички, откуда берутся дети или почему трава зелёная. Если честно, мистер Хиггинботом опасался, что если поинтересуется, например, последним, у самой девочки, пятилетняя всезнайка фыркнет и начнёт читать ему лекцию о хлорофилле и фотосинтезе. Поэтому он ничего не спрашивал. Вообще редко задавал вопросы этому взрослому ребёнку.

Она не просила игрушек, хотя он был готов задарить ими свою маленькую принцессу. Именно принцессу, потому что после встречи с внучкой успешный брокер поменял слишком нервную и рискованную работу, начав строить свою империю. Зная, что его усилия не пропадут всуе. Он подарит свою компанию этой девочке, когда она поймет, что её мечта стать врачом — блажь чистой воды. Роберт был уверен в этом. До некоторых пор, пока раннее увлечение девочки медициной не превысило все мыслимые пределы. Литература, конференции, встречи, новые знакомства… Почти всё крутилось вокруг одной сферы жизни его девочки, от которой он желал её оградить.

Мистер Хиггинботон был уверен, что в этом сердобольном увлечении виноват Чарли. Никто в роду Хиггинботама никогда не был врачом. Он даже поднял архивы до пятого колена, чтобы не сомневаться. Но этот выродок индейцев, в которого так неосторожно влюбилась Рене, всё испортил… И не имело значения, что крови квилетов в отце внучки было от силы четверть! Это именно шериф Свон возил Беллу в резервацию, где она начала лечить всех попавшихся обездоленных, периодически жалуясь Робу, как бы мельком, об их бедственном положении, и что она не прочь и дальше помогать краснокожим и другим больным в целом…

А всё так хорошо начиналось…

Старик так старался привить девочке любовь к роскоши, взлелеять её с ранних лет, чтобы его малышка всегда знала: она бесценна. Но крошка абсолютно не радовалась статусной роскоши. Дорогая одежда, драгоценности, даже с машиной, которую он ей купил и готов был отдать в тот же день, внучка решила повременить. Она не была противницей подарков, нет… Но в них Белла всегда ценила прежде всего оригинальность и познавательность, а не стоимость.

И Роб старался, как мог. Тихо и уже исподволь насаждая свою идеологию.

Подарки всегда были разными. Редкая книга сказок на русском в компании с золотой рыбкой, ящик с экзотическими фруктами и мифами об их происхождении, типа того, что запретным плодом было вовсе не яблоко, а огромный кокосовый орех очень подозрительной формы, который тоже присутствовал в посылке, спонтанная поездка в Нью-Йорк на выходные, чтобы посетить ту или иную выставку элитного, либо подающего надежды стать таким художника… Ну, или русский контрабандный армейский сухой паёк после того, как Беллу в школе обвинили в создании какого-то самострела…

В тот знаменательный день Роберт был уже на вокзале, собираясь уехать на день рождения любовницы в Чикаго, когда ему позвонила испуганная Рене, плача, что внучка собрала из подручных средств пистолет! Зная, что такое в принципе нереально, тем более в пятом классе, мистер Хиггинботам тут же вспомнил, что речь идёт о его Белле и быстро поменял планы, покупая билет на самолет уже до Финикса.

Он успел как раз вовремя. Непутёвые родители как раз собирались заходить вместе с Беллой в кабинет директора школы:

— Шериф Свон, — издевательски позвал бывший тесть зятя, которого давно недолюбливал и считал лишним в жизни внучки, — не соблаговолите уступить место старшим?

Чарли нахмурился, а Рене хотела что-то сказать, но была прервана властным жестом отца:

— Я. Всё. Решу, — мужчина был уверен в себе, в конце концов, он взял чековую книжку.

Его девочка училась в лучшей школе в этом душном городе, ей нравилось получать знания здесь, у неё тут были друзья, и Роберт не собирался менять что-то из-за какого-то недоразумения.

Мужчина, поигрывая дорогой тростью с видом английского лорда, медленно направился к кабинету директора, собираясь очаровать директрису, заткнуть любой рот, посмевший обвинить его сокровище и подкупить память опять же любого, даже если совершённый проступок девочки преследовался уголовным законом. И пусть шериф хоть слово вякнет…

— Пожалуй, я пойду с дедушкой, а вы побудьте тут, ладно? — молчавшая до этого момента так же, как родители, Белла выступила вперёд и взяла Роба за руку.

Он хотел что-то возразить, но встретился с абсолютно недетским взглядом на гордом лице внучки, впервые видя то же самое выражение взрослого снисхождения, которое часто мелькало на его собственной физиономии.

Кивнув девочке, он зашёл к директору, а когда они вышли от растерянной женщины с однозначной победой, без всякой помощи чековой книжки, мистер Хиггинботам понял, что «кровь не водица», а к собственному делу девочку можно уже привлекать. Пока в качестве переводчика. Но, насмотревшись на его работу, набравшись опыта, она станет той, кем он всегда мечтал её видеть.

Поэтому сейчас «добрый дедуля» с умилением и гордостью наблюдал, как Белла ставит зарвавшегося русского парня на место. Зря он пошёл ему навстречу и согласился перенести их разговор на три часа позже. Очевидно, в его компании появилась крыса, посмевшая рассказать этому медведю в галстуке о Белле. И три часа русскому понадобились как раз для сбора информации о единственной слабости хладнокровной акулы с Уолл-стрит.

«Найду и придушу. Собственными руками… Сразу после того, как сдеру проценты с русского бандита», — совсем не хладнокровно думал Хиггинботам, наблюдая за спокойной внучкой, которая здраво решила не раскрывать свое инкогнито, представившись другим именем.

Валентина. По аналогии с известной маркой, не иначе. Хотя, возможно, вспомнила праздник, в который получает свои любимые марципаны.

Роб не требовал перевода, он знал, что Белла сейчас наверняка расписывает Грановскому его не радужные перспективы, если этот контракт сорвётся, а Хиггинботам подпишет его с более мелкими, но менее наглыми претендентами, которые отирают пороги главного офиса месяцами и готовы платить больший процент, который Александру и без того снизили, полагаясь на долгосрочное и взаимовыгодное сотрудничество с уважаемыми и добропорядочными людьми.

По правде говоря, Роб был готов уже послать Грановского куда подальше, так как на этот вечер у него уже были планы, которые так не вовремя сдвинул русский, но девочка всё ещё проводила воспитательную беседу, периодически сверяясь с набросками договора, который предоставил готовый всегда помочь ей Ричард. Не нравился Хиггинботаму взгляд, который порой мелькал у Алекса, когда Белла не смотрела в его сторону, а зачитывала документы, мгновенно переводя с английского на русский.

По сути, внучка полностью замещала его, а не была переводчиком.

Заметив это, Грановский то и дело менял тактику, то пытаясь гоношиться, то откровенно флиртовать, судя по изменившимся интонациям… Но всё равно натыкался на холодную стену непрошибаемого величия и равнодушия.

Выдохнув, он о чём-то обреченно спросил внучку, отчего на губах Беллы впервые заиграла ещё не тёплая, но уже не насмешливая улыбка.

— Нам предлагают увеличить сумму займа ещё на пять миллионов долларов, но согласны поднять процент до десяти. Дожать до одиннадцати теоретически можно, но, боюсь, вряд ли он захочет сотрудничать после, — ёмко обозначила результаты успешных переговоров внучка по-испански.

Роб безразлично пожал плечами, давая понять, что решать это только ей.

После стольких лет он в своей девочке не сомневался. Как и не сомневался в том, что скромное желание Беллы начать вести своё дело было продиктовано слишком добрым сердцем, а не желанием нажиться… Хотя то, что это не было связано с медициной, вселяло в него надежду…

***

— Ведьма… — Грановский с яростью опрокинул в себя очередной бокал с виски, как стопку горькой, не поморщившись. — Нет, ты видел?..

— Видел-видел, — улыбаясь, подтвердил Павел, в который раз подливая Александру бурбон.

— Мымра! Как кошака меня… Натыкала мордой в нассанное… И не подкопаешься! Всё знала!.. Су… — протянул бизнесмен, сжав в руках стекло, а потом тоненьким голоском спародировал: — «Может, попробуете взять такой кредит на Родине под нужные вам проценты?» Тварь! Наверняка знает, что у нас банки не дают такие суммы, а братва под такие проценты! Грымза!.. Развела, как лоха! Я думал, договорюсь на меньшее, а она на два процента завысила заранее оговоренное, да с таким лицом, будто мне ещё огромное одолжение сделала!

Мужчина кипел.

— Да, шикарная женщина, — согласился безопасник с другом и начальником, вспоминая миниатюрную Валентину, пока что-то увлечённо искал в ноутбуке. — Тебе не показалось кое-что странным?

— Меня баба обула на деньги. Да, мне показалось это нетипичным, Паша, — съязвил злой донельзя Грановский, заливая в себя горючее, которое почему-то не пьянило сегодня.

— Я имел в виду отношение Хиггинботама с переводчицей, — пояснил свои сомнения Свердлов.

— Спят они. Ничего странного. Я сначала думал, что он много позволяет ей, а потом понял, что Роб по сравнению с ней одуванчик. Это она им рулит, понимаешь?

Безопасник что-то внимательно рассматривал в ноутбуке, а потом рассмеялся:

— Ты, друг, в лесу за хищниками и их детьми наблюдал когда-нибудь? — спросил вдруг Павел Грановского, будто и не слышал его версии. — Я раз видел, как старая волчица свое потомство на дичь учила охотиться. В большой стае всё это постепенно происходит, как по Киплингу, а вот если стаи нет как таковой и, допустим, одна волчица-мамка… она кровь с добычи пустит и отдаёт малышам добивать и загнать. А сама смотрит на это, как на потеху. Но контролирует, чтоб щенки не зашиблись случайно. А, может, и волк это был…

— Ты на что намекаешь? — Грановский был иногда предвзят, вешая ярлыки, на чём иногда сыпался, но тупым себя не считал и от догадки похолодел.

— Вы просили узнать про внучку Хиггинботама, Александр Георгиевич, — официальным тоном начал Павел, поворачивая ноутбук к шефу. — Знакомьтесь, Изабелла Мари Свон, очень везучая девочка, судя по статье, я, конечно, английский знаю хуже вашего, но цифры — они общие для всех…

Грановский впился бешеными глазами в экран, где была статья какой-то местной газеты. На фото рядом с текстом, гордо улыбаясь, стоял Роберт Хиггинботам собственной персоной, обнимая за плечи милую девочку с косичкой. Вид у девочки был скучающе-отстраненный, и вот этот вид, в отличие от почти советской скромной косички, был Грановскому о-очень знаком. Так знаком, что тот не выдержал и выругался, на что товарищ лишь рассмеялся:

— Так нельзя, посадят, Саш… Посадят… Ей пока всего семнадцать… — с намёком просветил бизнесмена друг, мешая переводить интервью, в котором дед нахваливал свою внучку.

— Так что с императрицей девочка не сильно приврала, судя по поведению Хиггинботама сейчас, других кандидатур для наследования бизнеса он не рассматривает. И не прогадает же, старик…

— Заткнись, Паш…

Павел удовлетворёно улыбнулся, потягиваясь. Он не собирался насмехаться над другом, но тут такой повод… Ладно, пусть читает…

Обернувшись на шумную компанию за крайним столиком, Свердлов лениво прошёлся взглядом по прекрасной половине празднующих что-то ребят, пока не остановился на знакомом лице. Часто моргая, греша на плохое освещение и выпитое, бывший спецназовец смотрел на героиню дня, которая улыбалась, шутила и что-то увлечённо рассказывала друзьям. Добрая такая с виду, мягкая… Локоны сменились косичкой с белой ленточкой. Одежда простая, молодёжная. Боевой раскрас смыт. Сытый волчонок, не иначе.

— Короче, ты не победитель сегодня, ты — олень, Саня…

========== Командовать парадом буду я! ==========

Комментарий к Командовать парадом буду я!

Кто не читал про “оленя”, тем - в прошлую главу)

У автора кобздец в реальной жизни, так что прошу прощения за отсутствие.

- часть портрета.

Утомилась я, упрела… Переговоры потрепали меня морально, хоть я ни словом, ни взглядом, ни видом не показала этого. Как бы не мечтал дедушка, но подобное навязывание собственной воли не было моим любимым занятием. Это можно было практиковать в особых случаях, но на постоянной основе было бы обременительным.

Я была бойцом, но Грановский — тоже крепкий орешек. Если бы он не был в заранее проигрышной позиции, я бы не просто не победила, я бы сама не выстояла. Похвала дедушки была приятной, но понимание того, как смело он на меня ставит, немного выбивало из колеи.

Роб мягко, но неумолимо давал мне привыкнуть к мысли, что в будущем этой компанией буду руководить я. Мои мечты о хирургии, кажется, пропускались мимо ушей. И это было единственным, что вносило в наши отношения дисгармонию. Ну, может быть, ещё его излишне издевательское отношение к Чарли. Но при мне мои «старшие» мужчины старались держаться в рамках паритета и вежливого тона.

Как только за Грановским закрылись двери, я устало утопила себя в мягком кресле. Дужки очков, которые я нацепила, читая мелкий текст набросков договора, сдавливали виски. Сняв почти бесполезные окуляры, которые разве что удачно добавляли мне лет пять и строгости во взгляде, я закрыла глаза и растёрла пальцами переносицу, мечтая оказаться сейчас на побережье Коста-Брава в пёстрой хламидке и с чётками в руках, которые бы я меланхолично перебирала, взирая на закат, пока тёплый ветер поигрывал волосами, вплетая в шум прибоя звон восточной монисты…

Какой-то я изнеженной стала. Либо этот Грановский меня морально выпил… Нормальный, к слову, мужик оказался. Торговаться с ним было даже любопытно. Если бы мы встретились в более дружеской обстановке и без моего вынужденного цирка, я бы даже, возможно, симпатизировала ему. Но то, как он начал, и то, что он явно пытался найти слабые стороны деда, чтобы навязать свои условия в договоре, почти не оставило мне выбора.

Враг был разбит.

— Устала, дорогая? — Роб осторожно коснулся моего левого плеча. — Кстати, где гипс?

Успокоив мужчину, я убедила его, что со мной все в порядке, тем более, я поспала в самолете. Рассказав о просьбе Кальяса оставить ему на память гипс, я в очередной раз повеселила деда:

— Он пригласил меня к Шарлю на выставку…

— Оу, это в знакомой мне галерее? — переспросил дедушка с независимым видом, просматривая последние бумаги.

— Да, место встречи изменить нельзя, — улыбнулась я, вспоминая наше знакомство с Кальясом и его другом и художником Шарлем…

Мне в тот год было всего десять… Дедушка привёз меня туда, оставив своего охранника присматривать, но не вмешиваться. Любопытная получилась встреча для друга, признаю.

Картинная галерея нового, но очень талантливого художника, друга Кальяса, Шарля Савойарди. Публика собралась самая разнообразная, но взгляд грека почему-то зацепился за одну фигуру. В толпе медленно, от картины к картине прогуливается ребенок с очень серьезным выражением лица. Наконец девочка остановилась у полотна с уходящим в закат кораблём. Молодой человек тихо подошёл к малышке, внимательно рассматривающей позолоченные волны.

— Милая, ты потерялась?

В его голосе звучала откровенная забота.

— Да, — тихо, пожав плечами, молвил ребенок. — Но потеряться в искусстве не так страшно, как потеряться в собственной душе, верно?

На секунду решив, что это глупый розыгрыш друга, Кальяс начал оглядываться в поисках шутника. А девочка в меланхоличной задумчивости продолжила:

— Пожалуй, я куплю эту картину. Есть в ней приятная аллегория. На закате кончается день, но не Путь… Да, опредёленно, я буду смотреть на эту картину и перечитывать Сабатини…

Удивлённый Кальяс во все глаза смотрел на девочку, которой дал бы максимум семь на вид, не зная, смеяться, злиться на розыгрыш или бояться…

Потому что, когда она обернулась и внимательным взглядом окинула обескураженного парня, он понял, что так играть нереально…

— Вы все ещё здесь, молодой человек? — девочка с глазами взрослой женщины улыбнулась и протянула ему руку для знакомства. — Тогда мы подружимся… Меня зовут Белла. Вы бы не могли меня познакомить с автором этой картины?

— А, может быть, это я? — решил проверить сообразительность новой знакомой начинающий стилист, касаясь тёплой ладошки.

Странный ребёнок смерил его внимательным взглядом, а потом покачал головой:

— Нет, вы личность творческая, но, безусловно, не Шарль Савойарди. Даже если это псевдоним, то он целиком французский. Парижский шарм чувствуется в работах, это как легкая ностальгия по Родине… Неуловимый флёр, который абсолютно отсутствует в вашем образе.

Со спины девочки к Кальясу подошёл удивлённый хозяин выставки, слышавший последние слова:

— В чём дело, mon ami? Кто эта юная мадемуазель?

Пока грек пытался выдавить из себя объяснение, малышка просканировала цепким взглядом живописца, не упустив из внимания его обращение, пальцы со следами краски, выглядывающий из правого кармана цветного пиджака блокнот с вечными набросками… И Бог знает ещё какие детали, позволившие ей сделать однозначный вывод:

— Вonjour, monsieur Savoiardi. Je m’appelle Bella, — Шарль не совсем ожидал услышать столь беглый французский от этой маленькой девочки, которая с серьёзным выражением вежливой заинтересованности пожала его случайно протянутую руку. — К сожалению, мой французский оставляет желать лучшего, месье, но, думаю, договориться о покупке этой картины нам удастся и на английском.

«Это розыгрыш Кальяса, я уверен», — думал Савойарди.

«Шарль сам в ужасе», — думал грек, понимая, что такое неординарное знакомство однозначно располагает к дружбе и обещает новые открытия.

— Тебя подвезти, дорогая? — мои воспоминания прервал Роб. Кажется, он спрашивал не первый раз, так как в его глазах я увидела некоторое нетерпение.

— Да, это было бы кстати. Спасибо.

Спустившись, мы чуть не попали под мелко моросящий дождь. Дедушкин шофёр услужливо встретил нас с зонтом. Благодарно кивнув пареньку, который официально был старше меня лет на семь точно, я села в машину, но что-то заставило меня обернуться. Сквозь тонированное стекло заднего вида я видела тяжёлый взгляд нового партнёра, который, скрестив руки, стоял под козырьком здания и сверлил глазами машину Роба.

Пожалуй, завтра можно будет и погладить этого тигра, но уже не против шерстки и не чугунным утюгом, — решила я, выбрасывая мысли об этом мужчине из головы.

Если бы я знала, что «завтра» наступит так рано…

Сначала мы заехали за моим греком, там он заставил меня переодеться в более привычный вид и даже заплёл мне косу, потому что от влажного воздуха локоны перестали держать свою форму, а он, как чокнутый перфекционист, не мог терпеть ни малейшей небрежности в образе.

— Боже, ты меня как на парад собираешь…

— Какой парад? — не понял друг иронии.

— Парад Победы в России, например… Хотя, сегодня я себя реально чувствовала, как под дулом автомата.

— Белла, я тебя, конечно, обожаю, но ты иногда такая странная… — Кальяс закатил глаза, постукивая кисточкой румян по запястью, от которой я морально подготовилась уворачиваться. — Ты слишком бледная, детка. Как ты умудрилась такой остаться в жарком Финиксе? Если бы я не наблюдал за твоим ростом, то решил бы, что Шарль был прав, когда изобразил тебя в образе упырицы Клодии из «Интервью с вампиром».

— Он закончил ту картину? — я удивилась настолько, что он воспользовался ситуацией, чтобы накрасить правую скулу, теперь придётся либо заново умываться, либо позволить ему закончить. — Скажи, что он не сделал из меня блондинку!

— Сама всё увидишь! — смеясь, отрезал стилист, ловко завершая макияж.

Если честно, то я сомневалась, что мы успеем на официальное открытие, так как время было уже довольно позднее, но Кальяс совершенно не торопился на мероприятие и только посмеивался, когда я задавала вопросы о тех или иных общих друзьях.

Роб вызвался проводить меня, хотя обычно редко посещал эти богемные мероприятия.

Стоило нам зайти в главный зал, как мне показалось, что я сейчас не только ослепну от внезапной фотовспышки, но и оглохну, потому что совсем рядом со мной вдруг прогремел гром знакомых голосов:

— Сюрприз, Белла!

— Господи, это что такое? — я ошарашенно обводила взглядом толпу улыбающихся друзей…

Морти, Сальва, Данка, Шарль, Аюши, Зарина…

Кальяс выдавил из себя смущённый смешок, сдав организатора этого чудесного безобразия:

— Ну, твой дед ждал тебя и готовился. Ты думаешь, что я случайно оказался без клиенток в вечер субботы? Ой! — Роб отвесил предателю подзатыльник.

Я захохотала, а со всех сторон послышались такие же счастливые визги-писки, сквозь которые прорывался не менее весёлый голос Кальяса, предупреждавшего всех, что у меня больная рука.

Здоровяк Морти первым попытался стиснуть меня в объятьях, но его кроха жена Сальва ущипнула его пониже спины и тут же расцеловала меня в обе щеки. Я же с удивлением и восторгом заметила её заметно округлившуюся фигуру, которая мягко намекала на будущее прибавление в их весёлом и дружном семействе.

Данка, накручивая прядь на палец, быстро щебетала что-то про шикарный новый бар возле её дома, в который нам всем непременно нужно зайти. В другой руке эта девушка, которая прекрасно чувствует себя, только если она подшофе, держала бокал с шампанским.

Шарль, со своим грассирующим «р», восклицал, как шерочка в моём лице хорошела:

— Tu es tombée amoureuse? — спрашивал он меня, как будто бы влюблённость могла объяснить любые перемены, что произошли во мне.

— Конечно, давно и взаимно, mon cher, — улыбалась я ему. — Я люблю жизнь и влюблена в неё! А как же её не любить, когда у меня есть все вы?

Скромная Аюши молчаливо улыбалась, но и в её глазах я видела, что она по мне скучала. Рядом с ней стояла Зарочка, в её взгляде читались тысячи вопросов, которые она хотела задать мне… Конечно, не сейчас, но я обязательно поделюсь с ней новостями.

Почти все мои друзья, которыми я обросла в свои редкие приезды в Нью-Йорк, были рядом. Я благодарно, но понимающе улыбнулась деду:

— Доктор Форстрид с женой не смогли приехать, да?

— Мардж не дозвонилась до них… — Роб беспомощно развёл руками.

— И до миссис Хьюманд с её братом… — многозначительно протянула я, её брат был эндокринологом, так что понятно, почему «Мардж не дозвонилась до них».

— Кажется, я слышал, что они уезжали из города, хотя, возможно, это просто слухи…

По моему деду плачет сцена. Такой талант. Но я была рада даже этому, не надеясь организовать самой такую встречу…

— Белла, пойдём, ты должна это увидеть! — Кальяс повёл меня в сторону портретов.

Свой я заметила очень быстро. Наброски были сделаны ещё шесть лет назад. Помню, как Шарль увидел моего Тутти, и его буквально сшибло с ног вдохновение. Он заболел готикой, модой конца восемнадцатого века, а когда я подарила ему томик Энн Райс, он сказал, что теперь-то понял, как нам с дедушкой удаётся выглядеть так молодо, а потом попросил меня стать натурщицей для одного портрета. К сожалению, мы с ним повздорили, так как для его творчества я нужна была всегда, как только его посетит вдохновение, а моё время в городе было крайне ограниченным. Короче, работа была заброшена, но наброски я помнила… и хорошо…

Маленькая фигура девочки в ночи, яркая, как будто подсвеченная нежным внутренним светом. Старинное платье и шляпка из изумрудного шёлка, расшитого цветами, делали её какой-то ненастоящей… Бледная кожа и нечитаемое выражение юного лица… Хотелось спросить: о чём она думает? Кажется, что девочка может вот-вот улыбнуться, либо, наоборот, нахмуриться, даже заплакать. Тёмные глаза смотрят серьёзно, с недетским пониманием. И ровная кожа, как будто фарфоровая. Как у куклы мальчика с бронзовыми волосами, которого она так бережно прижимает к себе.

— Мой Тутти…

Оглянувшись на друзей, я внезапно захотела, чтобы к ним присоединился ещё кое-кто. Тот, кто наверняка был занят, кому не было дела до моих личных, почти детских переживаний и спонтанных желаний. Но я вдруг захотела ответить ему, кто такой Тутти, хотела показать ему эту картину, в которой Шарль так тонко передал мои метания…

— Тебе нравится? — Савойарди с тревогой ждал моего вердикта.

Смешно, мне нравились все его картины. Но эта рискует стать на один пьедестал с той первой картиной корабля в моём сердце.

— Мне не нравится, я в восхищении, — поспешила заверить художника, рукой нащупывая мобильник. — Ты проделал титаническую работу, mon cher, учитывая, какая вредная модель тебе досталась.

— Все музы неуловимы, дорогая! Эта выставка имела успех, многие, кстати, интересовались этой работой, но я всем отказывал, поясняя, что эта не продаётся.

— Что, даже мне не продашь? — с иронией спросил Роб, уверенный, что всё материальное имеет свою цену.

Начавшийся спор и начало шутливых торгов за очевидный мой подарок, который я всё равно оставлю здесь, я слушала вполуха. Пальцы нашли нужный номер очень быстро. Слова калейдоскопом вертелись в голове… Кнопка вызова… Без подготовки, как в омут с головой. Но честно. Откровенно. А вдруг он будет таким же? Вдруг эта маленькая откровенность всё решит? Что, если он мне откроется? Приедет?..

Гудки… Сердце замедляется. Как будто холодеет. На что ты надеялась? Думала, что он бросит все свои дела и ответит на твой звонок? Да кто ты такая?

— Алло? — красивый женский голос на том конце показался таким неожиданным, что я едва не выронила трубку.

Возможно, я ошиблась номером? И как бы ответом на мое сомнение моментально поступило объяснение от сладкоголосой незнакомки:

— Простите, но Эдвард не может подойти к телефону… Он вышел… Ему что-нибудь передать?

Мне внезапно стало нечего ему передавать. Позыв к искренности был жестоко задавлен внутренним рационализмом. Никому ты ничего не расскажешь. Никогда. Живи с этим и раскрывай чужие тайны себе на радость.

— Нет, спасибо, ничего. Я случайно набрала его номер.

Мои слова звучали ровно, беспечно. Гордись, дедушка, я умею прекрасно врать.

С искренней и веселой улыбкой я обернулась к друзьям:

— Итак, после того, как я просмотрю всю эту красоту, я предлагаю проинспектировать новый бар по наводке Данки…

— О, там просто шикарный абсент! — воскликнула девушка.

— А для маленьких и непьющих у меня завалялась бутылка русского тархуна, — заговорщическим шепотом просветил меня дедушка, подмигнув.

Обожаю его!

========== Женщина была создана для того, чтобы бедный мужчина не сдох от счастья. В ее осутствие. ==========

Царица, не хотите кофе? —

Спросил он, глядя ей в глаза.

Три таракана были «против» —

Пять «за»…

Эдвард

— С каких пор ты стала моим секретарём, Таня? — мой холодный вопрос заставил девушку вздрогнуть и обернуться.

Я понимал, что не имел права злиться на неё, тем не менее во мне клокотало раздражение, помноженное на разочарование от упущенной возможности.

— Ты сказал, чтобы я сбрасывала звонки Элис, если трель телефона мне надоест, — напомнила мне вампирша, подкрадываясь ближе. — Заметь, я не сбросила звонок от некой Беллы… Но и важного она ничего не сказала. Или мне нужно было ответить, что вы в душе и перезвоните позже, босс?

Я не поддержал её игривого тона, перехватив ловкие пальчики, скользнувшие по моей голой груди. Услышав близкий голос Беллы, я сорвался, едва успев повязать полотенце на бёдра.

Идиот.

Она просто ошиблась номером.

Но каждый раз, когда звонила Элис, я боялся услышать, что Белле что-то угрожает. Сообщения я не читал, зная, что бы там ни было, мне станет только сложнее.

Я не видел Беллу двадцать восемь часов и тринадцать минут. Каждая секунда на таком расстоянии до неё разъедала мой мозг кислотой. Тело корёжило. Пока я бежал, как от чумы, из Форкса, мои ноги то и дело сами против воли тормозили, тело врезалось в деревья, а из горла вырывался протестующий рык раненого зверя. Я бился в лихорадке эмоций, захлестнувших сознание. Разрываясь между правильным и желанным.

Но я дошёл. Добрёл до дома знакомых в ошмётках одежды, с серым лицом и потухшим взглядом. Если бы не предварительный звонок Элис, которая предупредила о моём прибытии друзей с Аляски, меня бы, наверное, приняли за сумасшедшего кочевника.

«Не знаю, что с тобой случилось, но тебе нужен душ, амиго», — подумала Кармен, увидев меня и собираясь взять одежду мужа.

Я видел себя со стороны, каким пришёл, и вынужден был согласиться с ней. В кармане в который раз ожил мобильный. Прочитав имя сестры, я нажал на отбой и вручил телефон обеспокоенной Тане.

— Если она надоест, сбрасывай беспощадно.

Сотовый телефон в очередной раз разразился отчаянной и раздражительной трелью. Я не раздавил его, зная, что рано или поздно позвонит Карлайл. Надеюсь, что он не решится снимать гипс Белле в понедельник. Я так боялся, что в моё отсутствие девушку могут толкнуть или уронить. Надеюсь, что Элис внимательна… А что, если случилось что-то плохое? Может быть, Белле нужна моя помощь? Поэтому сестра звонила?

Нет.

Отрезвляющие капли холодной воды брызнули на мое лицо, стекая струйками ниже и легко смывая грязь с каменного тела. Белле не нужна моя помощь. Она сейчас в безопасности. Веселится в своей поездке в Нью-Йорке. Я ей не нужен.

Бессознательно я сделал воду чуть горячее обычной температуры человека. Перед моими глазами стояла Белла, осторожно касаясь пальчиками моего запрокинутого лица, перебирая волосы. Задержав дыхание, я представлял, как бы счастлив был, если бы смог стать простым человеком. Если бы моя кожа была такой же тёплой и мягкой, как её. Если бы я не испытывал жажды. Если бы была такая возможность, я бы воспользовался ею, не задумываясь. Но моё состояние было необратимым. Но Белла…

Звук её имени, произнесённый мысленно и не мной, заставил меня быстро вынырнуть из своих мечтаний. Меньше секунды понадобилось на то, чтобы понять причины и источник.

И я всё равно не успел.

— Нет, спасибо, ничего. Я случайно набрала его номер.

Она случайно встретила меня. Я просто исправил эту случайность, навсегда покинув Беллу.

Таня внимательно смотрела на меня, в её мыслях я уловил, что сжимаю запястья вампирши слишком крепко. Отпустил. Растерянный. Раздавленный этим коротким, ошибочным звонком. Тем, что даже не смог поговорить с ней лично.

— Зачем ты приехал сюда, Эдвард? — из голоса Тани пропала всякая игривость.

Теперь передо мной стояла не просто красивая женщина, а глава клана, которая осознавала ответственность за свою семью.

В её мыслях я видел — она считает, что мы чего-то не поделили с Элис, хотя после последнего звонка она начала склоняться к более правильному варианту:

— Ты влюбил в себя смертную? Это она звонила?

Я горько улыбнулся, не понимая, как в общем-то проницательная Таня могла услышать в спокойном голосе Беллы малейшую ревность. В нём была беспечность, она действительно могла перепутать мой номер с номером Элис, например. Девушки вполне могли вместе пройтись по магазинам, если сестра не отменила свои планы на Нью-Йорк. Белла вполне могла звонить, предупреждая, что закончила с работой.

— Нет, Таня, это я влюбился в смертную.

Удивление, ворвавшееся в мысли Тани, никак не отразилось на её лице.

Губы дернулись, когда она решила переспросить, не шучу ли я, но я ответил на её немой вопрос, качая головой. Я видел, как до неё постепенно доходит ситуация, но в несколько видоизменённом состоянии.

— Как много я упустила, — глубокомысленно протянула она, отворачиваясь от меня.

Её фраза относилась больше к событиям десятидневной давности, когда я приехал сюда в ужасе от самого себя, ничего никому не рассказывая, но пребывая в явной растерянности, а потом так же неожиданно, не прощаясь, сорвался обратно в Форкс. Уже тогда я не выдержал и вернулся к Белле. Сколь многое изменилось за эти дни.

Но я не был бы телепатом, если бы не заметил, что моё признание разочаровало Таню. Она не строила однозначных планов на меня, не желая быть навязчивой, хотя в душе считала, что рано или поздно мне надоест одиночество. Я был ожидаемым трофеем, который мечтали завоевать терпеливым измором. Наверное, поэтому в голове Тани всё ещё рефреном звучало слово: «упустила».

— И как же тебя угораздило, светоч мой?

Таня села на диван, подперев бледную щёчку кулаком, приготовившись слушать.

— Мне нужно одеться, — попытался я уйти от разговора.

В её мыслях, наполненных уверенным оптимизмом, моя ситуация не выглядела столь трагично. Приняв своё внезапное поражение с философским спокойствием, она рационально пыталась понять, где же она ошиблась. Чем эта Белла была такой особенной.

— Оставайся так, — Таня махнула рукой на мой неодетый вид. — Мои охотничьи инстинкты возбуждает сопротивляющаяся и ускользающая добыча, а не угнетённо-рефлексирующая.

Я невольно улыбнулся такой формулировке.

— Я не слышу её мыслей, Таня, — ответил на её невысказанный вопрос. — Ну, а в сопротивлении и ускользании от хищников, подобных нам, Белле нет равных…

Я вспомнил, как Свон оттолкнула меня, когда я попытался воздействовать на её сознание, стремясь узнать секреты девушки. Как она избегала меня вначале. Как не хотела разговаривать на второй биологии. А ведь она даже не знала о нашей природе… Маленький, ловкий канатоходец.

— Тем не менее, сбежал от неё ты… — напомнила русская очевидное.

Я посмотрел на вампиршу, заглядывая в её мысли. Она не видела глубину моих чувств, полагая, что со мной случилось что-то, подобное тому, что практиковали они с сёстрами несколько столетий назад. Понравившихся смертных мужчин они влюбляли в себя, соблазняя. Такие ночи стоили безумцам жизни. Сёстры могли скучать по бывшим любовникам, но никогда не думали обратить их, сделав полноценными спутниками. Татьяна считала это нормальным периодом взросления, хотя признавала с недавних пор, что жизнь человека — не короткая забава. После смены диеты сёстры Денали предпочитали не рисковать хорошими мужчинами, доводя дело до алькова.

В целом она считала, что мной движет совесть, что я не могу решиться на подобное, опасаясь реакции семьи на возможную смерть девушки.

Меня передёрнуло от картин в её голове, хотя образ жертвы в них был далёк от Беллы.

— Нет, Таня, дело не в этом, хотя её кровь — самое волшебное, что я когда-либо чувствовал. Я действительно трус, я ушёл, потому что её смерть меня убьёт. А если я обращу Беллу, то этим заставлю её возненавидеть меня.

— Неужели в жизни вампира столько минусов, что она никогда не простит тебя? Вечность — долгий срок, — в голосе Тани слышалось откровенное сомнение, она считала, что я по неопытности преувеличиваю трагизм, впервые столкнувшись со взрослым желанием.

— Она мечтает стать врачом, хирургом. Для неё жизнь человека имеет такую же ценность, как для Карлайла. Она не примет такого монстра, как я.

— Мечтает стать врачом? Не примет монстра, как ты? Сколько ей лет? Тринадцать, как Джульетте? Я, конечно, догадывалась, что ты поборник чистоты, но чтобы в сто четыре года влюбиться в малолетку…

Таня впервые показала свое раздражение.

— Ей семнадцать, — ровно возразил я. — Но это не имеет никакого значения, учитывая, что даже Карлайл признал за ней необычную взрослость взглядов и широту познаний в медицине.

При упоминании моего отца вампирша фыркнула, хотя взгляды Карлайла уважала и чаще всего разделяла. Таня пыталась представить Беллу. В её мыслях девушка была роковой и железной леди в строгих очках, которые скрывали и старили серьёзные глаза. С цветом волос она промахнулась, представляя слишком тёмные, искусственно завитые пряди, а глаза получились похожими, с чем я её и поздравил, хотя в нарисованном образе не хватало глубины. Зацепившись за эти самые глаза, Таня начала перебирать похожие, как вдруг вспомнила образ маленькой девочки с серьезными карими очами, мелькнувший на краю её сознания, тем не менее, она не остановилась на нём, хотя что-то в её голове и вытянуло этот образ.

Я остолбенел, а потом сорвался с места, сократив расстояние между нами.

— Где ты её видела? Таня, пожалуйста, вспомни, где ты видела ту девочку в жёлтом платье? — после того, как я спросил, картинка в голове вампирши стала чётче, наполнилась движением.

Я вглядывался в черты серьёзного ребёнка лет пяти, который сидел на ступеньках. Девочка читала книгу и явно — не сказок. Ветер ласково перебирал её аккуратные кудри. Потом малышка подняла голову, видимо, почувствовав пристальный взгляд Тани, и, оглядев фигуру незнакомки и не найдя ничего особенно опасного, до боли знакомым движением подняла бровь: мол, чего тебе от меня надо, странная тётя?

— Беллз! — в мужчине, окликнувшем девочку, я узнал деда Беллы, которого видел на снимке под статьёй в газете.

— Это было в Нью-Йорке, верно? — тепло спросил я вампиршу, перебирая по мгновениям новое воспоминание о маленькой Белле.

— Да-а, як тебя вставило, пропащий… — Таня наблюдала за мной, не зная, радоваться тому, что я перестал выглядеть обречённым на вечные мучения, либо ужасаться глубине моего однозначно психического расстройства, если короткое воспоминание о маленькой девочке привело меня в состояние, близко к ликующему.

Это действительно было невероятно приятно — увидеть её, такую маленькую, пусть в чужом воспоминании, но это лишь подтвердило мою теорию о том, что Белла с детства была такой сообразительной.

Читала книжки. Была такой же самостоятельной. Такой же внимательной. Милой… Ей очень идёт жёлтый…

— Эй, там, с Туманности Андромеды, вызывает Земля, ответьте! — Таня пощёлкала пальцами возле моих глаз, на что я не обратил никакого внимания, что уже реально обеспокоило её, судя по мыслям. — Эдвард, мать твою, вернись, я всё прощу!

— Я на бренной земле, дорогая… — мне пришлось заверить в своей адекватности девушку, опасаясь, что следующим её действием будет пощёчина, которую она залепит мне с превеликим удовольствием. — Но от этого не проще. Ты больше её не видела?

— Влюблённый вампир — это как сумасшедший влюблённый человек, но только хуже, — весело рассмеялась Кейт, которая слышала большую часть разговора.

Её сестра лишь фыркнула.

Не обращая внимания на неё, Кейт продолжила:

— Послушай, Эдвард, ты нам как брат, поэтому позволь мне дать тебе совет. Сейчас ты растерян, не спорь, я же вижу, ты принял спонтанное решение, и, возможно, оно и правильно с точки зрения морали, но, как подсказывает мне опыт, правильных решений может быть несколько. Ты вернулся сюда, но я видела, чего стоил тебе этот путь. Сможешь ли ты следовать своему решению месяцы, годы? Если ты чувствуешь силы в себе на это, то мне остаётся лишь поразиться твоему самоконтролю. Если же ты всё ещё на распутье, то воспользуйся этим временем, чтобы подумать и разобраться в себе. Возможно, тебе откроется новый путь, и он будет проще. Мы с сёстрами так и не встретили свою любовь, но глядя на Эсми, Роуз, Элис и Кармен, ты думаешь, мы не хотим подобного? — Кейт вздохнула, посмотрев на Таню. — Ты знаешь, Эдвард, в глубине души все хотим. Как бы даже я не открещивалась… И я бы точно не смогла отказаться от подобного чувства. Подумай, в чём отказываешь себе, а главное, ей. Ни один смертный не будет с таким восторгом застывать, глядя, например, на детскую фотографию этой девочки… Ну, это тебе, по крайней мере, просила передать Элис, — подмигнула вампирша, кидая в меня одеждой Елеазара.

Белла

Отличный клуб Blue Note понравился мне приглушённым освещением, приятной обстановкой и, конечно, музыкой. Тут царил Джаз. Причём, судя по стенам в автографах и фото, здесь выступают как звезды первой величины в этом жанре, так и талантливые молодые коллективы, на один из которых попали мы.

Данка не соврала ни на грамм, алкогольная карта была впечатляющей, но, глядя на наш с Сальвой тархун, все почему-то дружно заказали, что и планировалось.

— Настойки из полыни употребляли еще в Древней Греции, — блеснул эрудицией Кальяс. — В то время, чтоб вы знали, их использовали как лекарственное средство. Притом они были доступны далеко не каждому человеку.

— Да-да, сам Гиппократ рекомендовал их употребление при желтухе, анемии и ревматизме, — бодро подтвердила слова грека я, которая не так давно прошерстила всю историю медицины… И ради кого…

Нет, даже скучать не буду по нему! Приедет через неделю, а я спрошу: «А что так рано, дорогой? Может, ещё на недельку махнешь?»

— Но рецепт абсента был разработан именно французским врачом и звали его… — начал Шарль, но откровенно забуксовал, не помня своего героя, — Белла, как его звали, ты знаешь?

Пришлось и мне напрячь память. Это было не так важно, но я пошла на принцип, выуживая из памяти малейшие подробности:

— Пьер, его точно звали Пьер… Ординор… Ординар…

— Ординар — это ставка в букмекерской конторе, детка. Ты сегодня явно переработала, выдохни и выпей, — посоветовал мне добряк Морти, кидая в мой бокал кубик льда.

— Возможно, Ординер, mon cher, — протянул Савойарди. — Ты знаешь, с французского ordinaire переводится, как обычный.

— Да, я догадалась, в русском есть слово «ординарный». Что, в принципе, одно и то же… Так вот, если мне не изменяет память, то настойка продавалась в маленьких бутылочках, а на этикетке была изображена дама с завидными формами, стоящая в немного фривольной позе, и назывался напиток…

— «La Fee Verte» — «Зеленая фея», — мечтательно закончил за меня довольный француз.

— Какие поразительные познания в высокоалкогольных напитках прошлого у несовершеннолетней девочки и приличного с виду француза, — протянула язвительная Зарочка, ловко, почти профессионально поджигая сахарок над бокалом с полынной настойкой.

— Любознательность — не порок, mon ami, — куртуазно начал Шарль, целуя даме ручку и выуживая зажигалку ловкими пальцами, чуть запачканными в вечной краске. — Тем более, я уверен, что наши знания с мадемуазель Свон чисто теоретические, тогда как в ваших действиях я наблюдаю немалый опыт…

— Белла, Савойарди сейчас очень тонко обозвал меня алкоголичкой, или мне показалось?

— Ух, ша! — прикрикнула Данка загробным голосом, опрокинув в себя рюмку, и я не видела, чтобы она чем-то разбавляла почти семидесятиградусный напиток. — Главная алкоголичка тут я, но я закусываю. Ой, как упало хорошо… Фух!

Она даже слезу пустила. Видимо, птичку жалко.

— Слабое оправдание для твоей печени, дорогая, — протянула молчавшая до этого момента Аюши, мило покраснев.

Посмотрев на то, как она нерешительно крутит собственную рюмашку, я придвинула девушке стаканчик с безалкогольной версией. Ответом мне стал благодарный взгляд и робкая улыбка.

С Аюши мы познакомились в книжном магазине, она выбирала литературу по воспитанию детей, я же застряла у высоких полок с классикой. Когда я почти достала сверху томик «Город» Клиффорда Саймака, на маленькую меня полетели книги, одна из которых больно ударила острым и твердым уголком прямо в темечко. От жалости к самой себе и от ненависти к этому слишком худосочному и короткому телу у меня непроизвольно задрожала нижняя губа. Я не собиралась разрыдаться, просто это было как-то обидно, учитывая то, что, оглянувшись на продавщицу, я поймала раздраженный взгляд, но главное — заметила лесенку под кассой…

— Детка, ты не ушиблась? Попросила бы меня, я бы тебе достала нужную… — отозвавшись всем телом на этот ласковый тихий голос, я посмотрела в самые добрые глаза, что я когда-либо встречала. И поняла…

Аюши была няней. Нет, даже не так, Аюши была нянюшкой. Она была в сто раз добрей Мэри Поппинс. В сто раз терпеливей и работоспособней Сизифа, если работа касалась детей. Эта девушка была признанным фанатом разнообразных игр, мастером поделок, маэстро детских песен, гуру психологии киндеров и прочего, во что я не потружусь вникнуть, даже когда сама рожу. Малышня отвечала ей столь же пламенной любовью.

— Ладно, что мы об одной выпивке, у меня куча вопросов, — прервал Морти мои воспоминания. — Как тебя занесло из Аризоны в Форкс, девочка? Маленький городок лесорубов, насколько мне известно.

Я улыбнулась:

— Это место моего рождения, между прочим. Ну, и местный шериф там ничего…

— О, твой папа до сих пор холост? — Зарина спрашивала со жгучим интересом всей своей четверти итальянской крови. — Кто-нибудь здесь, кроме меня, видел этого шикарного мужчину? Неужели нет? Мerda… Клянусь копчиком, таких больше не выпускают!

— Пиранья, — пробормотал здоровяк, ежась и придвигаясь поближе к своей крошке жене.

— Тише, милая, ты же леди, — я попыталась напомнить Заре о запрете на грубые итальянские выражения в приличном месте.

— Таких леди, как я, роняли при рождении, — быстро и почему-то гордо сказала Зарина.

— Потому что ты уже тогда кричала итальянским матом, — пошутил Кальяс.

Зара ничуть не обиделась и с улыбкой подняла свою рюмку с абсентом:

— Леди, джентльмены и я, предлагаю выпить сейчас за нашу Беллу, которая, наверняка, едва родившись, гордо обвела палату царским взором и начала составлять список вещей, которые бы хотела поменять в этом прогнившем насквозь мире!

Все, включая меня, рассмеялись, чокаясь. Мы с будущей мамой и няней разделили бутылочку чудного тархуна, остальные, морщась, нахваливали зелёное горючее.

— Ах, если бы! В первый месяц после родов у меня было такое отвратительное зрение, что лицо того врача, который столь гадко отрезал мне пуповину, я так и не вспомню, — я была абсолютно честна, но все восприняли мою жалобу как новую шутку.

— Кстати о врачах, ты все еще хочешь разбить хрустальные мечты Роба и выучиться в Гарварде на хирурга?

— Всегда была тверда в своём решении, — я пожала плечом.

— Ты бы могла стать неплохим культурологом, mon cher, — Шарль сел на любимого конька, считая, что уж он-то знает, как долго и с каким удовольствием я могу говорить об искусстве.

— Ты просто не слышал, как она щебечет с доктором Форстриджем, — вставила Сильва, которая нас с ним и познакомила.

Господи, ребята, вы бы слышали, как я разговаривала с доктором Карлайлом…

— Ой, да бросьте, профессия — это как… брак: может быть по расчету, но приятней — по любви, — воскликнула Данка, которая нашла свою любовь в журналистике и вела собственную колонку в популярном журнале.

— Душенька, неужели, ты заменила слово «секс» браком, щадя невинность Беллы? — здоровяк шутливо погрозил бывшей украинке пальцем.

— Белла, думаю, в курсе про пестики и тычинки, я всего лишь щадила твоё целомудрие.

— Пиранья номер два только что откусила мне палец по локоть. Во внимание не было принято даже то, что моя жена находится в положении…

— Простите, — нашу веселую и немного шумную компанию прервал официант, отчего мы тут же притихли, будто школяры.

Я как-то даже не подумала — действительно, скоро перерыв закончится и начнётся выступление, а мы тут хохочем такой маленькой толпой…

— Девушка, вам просили передать это, — парень быстро стал составлять возле меня нам на столик дольки лайма, лёд, сок и ведро двух разных охлаждающихся бутылок Martini.

— Стойте, это какая-то ошибка, унесите, пожалуйста…

— Изабелла, какая может быть ошибка? — я вздрогнула, услышав возле себя знакомый голос, который не ожидала услышать столь скоро. — Императрица, вы когда-нибудь пробовали коктейль «Мартини Рояле»? Белый вермут и «Просекко» чудно сочетаются с лаймом.

Оглянувшись, я встретилась с потемневшим взглядом русского.

— Выпейте за моё здоровье, товарищ Грановский, а я не употребляю, слишком маленькая, — улыбнулась я с видом девочки-колокольчика, размышляя, звонить деду уже сейчас или можно вырулить ситуацию без мордобоя, и если последний вариант, то каким образом, так как от русского уже буквально пахло агрессией.

Скрывать свой возраст было уже бесполезно, узнав имя, он, наверняка, узнал и остальное. Я с плохо скрываемой обидой посмотрела на того, кто наверняка информацию и нарыл. Павел стоял в двух шагах от меня, тем не менее, его вид успокаивал. Если что, пьяного босса оттащит.

— Какая досада. Я присяду, — русский не спрашивал, он констатировал.

Мне пришлось закусить внутреннюю часть щеки, чтобы не высказать ничего сдуру. Одно дело выпендриваться рядом с дедушкой на знакомой территории с цивилизованным и трезвым мужчиной, а другое… «другое» сидело и с плохо скрываемой злостью смотрело на меня.

— А мы вот вас случайно увидели, мисс Свон, думаем, почему бы не присоединиться? — Павел, улыбаясь, сел в аккурат между мной и Александром.

— Белла, кто это? — первым из моей компании очухался Морти: правильно, программисты привыкли соревноваться в скорости с ЭВМ…

Я выдохнула. В конце концов, сама виновата. Но это — общественное место и мешок на голову бывший русский бандит вряд ли организует. Острых столовых приборов нет… Между нами шкаф Павел…

Нормально, живём.

— Это Александр Георгиевич Грановский, бизнесмен, потенциальный партнер Роба, генеральный директор корпорации «Гранд» в России. 38 лет. Холост, — начала я зачитывать наизусть короткую справку по мужчине, которую мне скинул дед ещё до встречи.

— Истинный ариец. Характер нордический. Беспощаден к врагам рейха, — с умилительно серьёзным лицом дополнил информацией сей портрет Павел по-русски.

Ха, значит, и этот английский тоже примерно понимает…

Фыркнула:

— Да вы шо? Ёшечки, як неюдобно… Мы ж моим с дедулей таки евреи чистой воды, — покивала я, быстро шпаря на одесском и накручивая на палец кудрявую прядь. — Ну да ж, дайте я продолжу и сделаю таки о вас конечное мнение…

— Евреи чистой воды никогда в этом не признаются, — правильно заметил безопасник.

— Раскусили, — сдалась я. — Есть лично у меня в роду наивные и очень честные представители коренных народов этих земель…

— Вы себя называете наивной и честной? — Грановский аж подался ближе, как хищник к добыче. — Это после сегодняшнего-то?

— А зачем вы узнавали о моём приезде и искали встречи? Информацию получили через третьих лиц… Скажу по секрету, дедушка в ярости.

С Александра быстро слетел всякий лоск. Сейчас мы разговаривали без масок. Предельно честно.

— На моей роже тоже не радость от встречи написана, если не заметили, мисс Свон… Вы мою подноготную знаете, ведь знаете же, по глазам вижу. И какая между нами разница, богатыми, в таком случае? Разве что в том, что я своим горбом рисковал, деньги выколачивал, а тебе дедушка на блюдечке принёс. На, пользуйся, дорогая.

— Между нами такая же разница, как между мотоциклом и инвалидным креслом, ездят оба, но целевая аудитория разная.

— Ваша — инвалиды? — попытался поязвить Грановский.

— Танцоры на колясках, паралимпийцы, люди перед операциями… — серьёзно начала перечислять я. — Но к чёрту аллегории. Оскорблены? Я могу извиниться. Но реально я себя виноватой не чувствую. Вы же понимаете — с моим возрастом я попадаю под такие предубеждения и ограничения, что мне приходится поддерживать амплуа. Для этого необходима немалая выдержка, самоирония и главное — артистизм. Вы не завидуйте мне, лучше пожалейте. Я пойду против деда, если выберу работу по душе. А я выберу.

— Но вам нравится вести переговоры, меня вы обвели весьма ловко.

— А кому не нравится побеждать, Александр? — задала я риторический вопрос. — Но победа над смертью принесла бы мне куда больший кайф, чем победа над вами. На самом деле — я настоящий профан в сфере финансов.

— По вашим аргументам такого не скажешь.

— Я перевожу подобные встречи не первый год. Договор займа и спор о процентах — стандартная тема. Я не сказала ничего нового, чего не говорил бы Роб.

— Тем не менее у вас были расчёты. Вы легко переводили изменения в документах.

— Я с года учу русский язык, знаю его не хуже английского, ну, а наш юрист привык понимать меня с полуслова и подчеркнул заранее важные моменты, на полях сделал приблизительные расчёты, вы не заметили?

— Вы оспорили у меня двадцать миллионов рублей… Я заметил в основном это.

Я искренне поразилась:

— Но было десять, разве нет?

— Проценты в первые пять лет меньше по договору, — напомнил мне Грановский, бледнея.

— Ой.

— Вот и ой. Лучше бы вы мне ничего не говорили…

Скривившись, он потянулся к моему бокалу и быстро хлебнул. Выпучив глаза, он ошарашенно посмотрел на меня. Глотнул.

— Я молчу… Молчу…

Павел хлопнул босса по плечу и душевно поинтересовался:

— Что, Сашка, опять не победитель?

Грановский устало посмотрел на друга и глубокомысленно пробормотал:

— А я-то думал, что меня сегодня добьёт?

***

Ночь полностью вступила в свои права, хотя этот шумный мегаполис и не собирался засыпать. Вечер получился странным. Грановский так и не пожелал оставить нашу компанию, просидев с хмурым и задумчивым видом, пока мы не стали собираться. Павел отдувался за двоих, прекрасно влившись в наш дружный коллектив. Его сочные комментарии по поводу шоу переводила сначала я, а потом неплохо знавшая русский журналистка. Особенно парень понравился Морти, но главное — Паша отчаянно флиртовал с Данкой, которая вдруг перестала пить и начала очаровательно стесняться спецназовца, скромно улыбаясь в ответ на его шутки. Зара, видя это, вызвала меня на совещание в дамскую комнату, а-ля припудрить носик.

— Нет, ты видела Дану? Сидит, хихикает и жуёт укропчик! Мы её теряем… А этот второй русский сидит с каменной рожей и даже не пьёт… — фыркнув, девушка продолжила поправлять макияж, полностью увлечённая прорисовкой губ.

Я же стояла у раковины и варила свою правую руку при самой большой температуре, что позволял кран. Зеркало запотело от пара, а мне хоть бы хны. Разве что кожа немного покраснела и начала немного покалывать. Жара я не чувствовала. Вообще после разговора с Александром всё моё показное веселье как рукой сняло, а ещё было холодно. И мысли текли то вяло, то быстро, как при гриппе. Или как будто я сама употребила что-то покрепче. Хотелось поскорее уйти отсюда, но я знала, что это будет нечестно по отношению к друзьям. Мы не так часто встречаемся, а собираемся такой компанией и вовсе редко…

— Грановский своё выпил. Не приставай к царю, милая, у него день был тяжёлый сегодня.

— А что случилось? — Зара посмотрела на мою покрасневшую кисть, потом на зеркало и быстро повернула кран на холодную. Я одёрнула руку и, выключив воду, пошла к сушилке.

— Я случилась у него. Из-за меня он потеряет большие деньги при договоре с дедом.

Брови подруги сначала нахмурились, а потом взлетели в недоумении:

— Белла, милая, посмотри на ситуацию трезво и содрогнись! Какие с твоей стороны могут быть сожаления? Это сделка! Добровольная, прошу заметить. Он может принять, либо не принять её условия, последний вариант возможен, если у него есть более выгодная альтернатива. Если он согласился, значит, это выгодно ему, так?

— Ну, так… — после несчастного взгляда от выпитого Шуриком тархуна я потеряла былую уверенность, хотя недавно сама яростно доказывала всё это русскому на встрече. — Это сокращает его основную конкуренцию, но он рассчитывал на большую прибыль… И…

Зара мановением руки безапелляционно заставила меня засунуть мои аргументы куда подальше и отвечать на её простые вопросы:

— Ты правило бизнеса, что каждый сам за себя, помнишь?

— Помню…

— Что прибыль получает твой родственник и потенциальный работодатель, знаешь?

— Знаю…

— А про то, что совесть в делах рабочих и любви — помеха, слышала?

— Слышала…

— Поверь мне, это чистая правда, по крайней мере в Нью-Йорке. Хочешь сделать этому парню добро — сделай его своим другом. У тебя неплохо получается обрастать новыми приятелями, а с откровенными врагами ты, кажется, сталкиваться не привыкла, поэтому сегодня оступилась, растерялась… Девочка моя, такое бывает! Не все влюбляются в тебя с первого взгляда, котёнок, — не удержавшись, она потрепала меня по щеке, как ребёнка.

Я притворно шмыгнула носом и улыбнулась:

— Негодяи…

Комментарий к Женщина была создана для того, чтобы бедный мужчина не сдох от счастья. В ее осутствие.

Господа, недавно познакомилась с тремя замечательными книгами, так что спешу поделиться находками:

Любителями фантастики может быть высоко оценен томик Джона Уиндема “День триффидов” Из-за загадочного дождя зрения лишилось почти все население земли. Хищные, способные передвигаться растения начинают охоту на людей. Звучит немного бредово, но я не могла оторваться от этой книги Х) Возможно, кому-то это напомнит серию Мир пауков Колина Уилсона.

Любителям романтики с юмором, могу смело посоветовать “Проект Рози” автор: Грэм Симсион. Дон Тильман — профессор генетики в Мельбурнском университете, талантливый учёный, спортивный, обеспеченный человек, чья жизнь посвящена достижению максимальной эффективности. Но человеческие отношения у него не ладятся) Дон решает применить научный подход поиска второй половинки. Его проект «Жена» начинается с подробнейшего 30-страничного вопросника, призванного отсеять всех неподходящих и выявить одну—идеальную. Она совершенно точно не будет курящей, непунктуальной, спортивной болельщицей… Но Рози Джармен курит, опаздывает, болеет за «Бизонов» и к тому же— о ужас!—работает в баре. А еще она красивая, умная, темпераментная и увлечена собственным проектом… Чуете, как влип парень, да?)

Ну, и на десерт можно прочесть шикарнейшую, трогательную историю Фрдрика Бакмана “Вторая жизнь Уве” про очаровательного въедливого старого ворчуна и педанта с удивительно добрым сердцем. История о том, как один может влиять на многих, в хорошем смысле этого слова.

========== - Дышите… Не дышите… Дышите… Не дышите… Не дышите… Не дышите… Уносите! ==========

Все очаровательные люди испорчены,

в том и есть секрет их привлекательности.

Оскар Уайльд

Грановский был сам не свой весь вечер. Наверное, он бы не поверил ни на грамм девчонке, что притворялась неопытной малышкой, если бы нагло не хлебнул из её бокала тархун, который на глаз посчитал абсентом. Резонанс от ожидания и реальности был таким шокирующим, что русский подавился. И не только в выпивке дело… Александр, конечно, слышал о том, что внешность обманчива, но чтоб настолько!..

Под его хмурыми взглядами в глазах мисс Свон то и дело росло сочувствие, но жалость — не то чувство, что бизнесмен привык и любил возбуждать в женщинах. От этой эмоции на юном лице девушки у Грановского буквально сводило челюсть. Никогда он не пытался играть на этом, ещё с интерната усвоив, что жалких бьют, и нужно быть сильным. Любой ценой.

Проницательный Павел, видя состояние опасно подогреваемого бешенства босса, небрежно предложил ему выйти покурить, чтобы не быть подслушанными друзьями Беллы:

— Сашка, ты же не хочешь, чтобы девочка скинула тебе процент из жалости, правда? — угадал безопасник мысли Грановского. — Я не узнаю тебя, ты был всегда дамским угодником, почему сейчас ты позорно сидишь, злобный, и нервируешь своим настроением хорошую компанию? Уже сдался, или тигру мяса недодали?

— Предлагаешь пообедать мисс Свон? — огрызнулся «тигр», сплёвывая.

— Вряд ли получится, — хмыкнув, тихо пробормотал спецназовец, склонив голову и прикрывая губы рукой, чтобы вроде как зажечь сигарету. — Я заметил пару дюже любопытных парней возле барной стойки. А еще один мужик внимательно оценивает обстановку прямо у соседнего столика. Когда девочка пошла с подругой, первый мужик возле стойки быстро и незаметно двинул за ней. Когда какой-то набравшийся паренёк дёрнулся в сторону девушек, ему тихо, но настойчиво поменяли вектор…

Александр понятливо кивнул:

— Роберт выставил охрану своей принцессе?

— Разумно, учитывая то, что Хиггинботам помнит, кто ты, — выдохнул в сторону хмурого неба сигаретный дым Павел. — Не глупи, ладно? Просто мы ведь не в России, брат. Страна чужая, а в некоторых районах порядки те же, что в наши девяностые… Только напомажено поверхностной демократией и равенством. Видел, как Роберт секретаршу выпнул с переговоров? И всё с улыбочкой, почти заботливо… Хотя я не понял, что он ей последнее рыкнул на испанском.

Грановский нервно отбросил окурок в урну и потянулся за второй сигаретой:

— Я тоже не знаю… — только сейчас до мужчины дошло, что секретаршу пригласили для отвода глаз ему, а выгнали за то, что та чуть не раскрыла личность мисс Свон.

— Они быстро просекли мои слабые места, Паш. Это странно. Слишком странно. Ты понимаешь, что ей всего семнадцать? Чёрт с ним с Хиггинботамом, я уже понял, что мы нарвались на хищника, а не на старичка Хоттабыча, который исполнит все мои желания… Но девка…

Безопасник перебил Грановского, не желая в очередной раз слушать, как взрослый дядя ноет на ребёнка, который обвёл его вокруг пальца.

— Саш, она же объяснила. Повторяла за дедом… Да, артистично, да, даже я повёлся, но, по сути, я заметил: там, где она бралась за цифры, то ждала отмашки юриста, это было видно по взглядам, либо говорила наобум. Кстати, ты, тогда не понимая, что это её ошибка, а не требование, мигом заводился и начинал спорить, — Павел попытался замаскировать смех под кашель при воспоминании.

— Я думал, что она просто обнаглела, и готов был придушить её… Раньше сказать не мог, наблюдатель хренов?

— Во-первых, я не был уверен, и, во-вторых, вряд ли бы она призналась в той обстановке.

Грановскому очень хотелось дать ухмыляющемуся другу в челюсть, останавливало одно — Алекс понимал, что тот прав. Всему своё место и время.

— Как думаешь, если я за ней приударю, ну так… красиво, посыпая бошку пеплом, меняя её представление обо мне кардинально, без пошлого, романтишно, короче… Она уговорит деда сменить проценты?

Павел рассмеялся, глядя на лицо друга, который, кажется, решил идти по привычной дорожке: если запугать нельзя, то можно найти подход через баб.

— Скорее, мисс Свон не узнает, что по просьбе деда тебе где-то в Детройте отрезали причиндалы и отправили их по кусочкам твоим любовницам на память… Саш, не стоит, правда. Белле семнадцать, да, но её поведение на переговорах ясно дало понять, что твою игру она легко раскусит. Мне неудобно тебе говорить, но, по-моему, она вообще не для переговоров приехала. Её дед завтра приглашает в театр и друзей собрал вот так для неё. Она приехала отдохнуть, кажется. А вечером в воскресенье улетает. Ты просто не успеешь.

— Ты думаешь, мне слабо окрутить малолетку? — уже заведённый Грановский слышал только то, что было нужно ему. — Найди мне её адрес, где она там живёт…

Бывший бандит уже всё решил. И сейчас не столько в деньгах было дело. Мужчиной владел азарт. Он не привык проигрывать. Да и кому? Девчонке. Школьнице. Избалованной любимой внучке какого-то американского хрыча… Богатого хрыча… Кстати…

— Ты собираешься сюда переехать, что ли? — не поверил безопасник, едва не спугнув формирующийся план в немного хмельной голове босса.

— Ну, зачем так радикально? — Грановский с улыбкой отправил окурок в свободный полет. — Я просто сегодня начну, завтра продолжу… А то, что мы скоро подпишем договор, будет даже лучше. У девочки не должно остаться сомнений, что дело не в деньгах.

— Я не понял, Саш, — честно признался спецназовец, не уверенный, что друг не по пьяне сейчас говорит откровенный бред. Всё же, выпили они до «тархуна» достаточно.

— Я ценю твои опасения за мои причиндалы, Пашка. Но у Хиггинботама ведь не может быть подобных претензий к будущему зятю, верно? Девочке достанется корпорация деда. Ты понимаешь, какие это бабки, связи и ресурсы? Она американка, женившись, я легко получу тут гражданство. Если в России что-то не задастся, всегда можно будет свалить сюда.

Свердлов поднял бровь, туша сигарету и пытаясь «притушить» мечты друга, переспросил:

— Под крылышко богатой и молодой супруги?

— Кто сказал, что эта девочка отнюдь не с мозгами финансиста долго останется богатой под моим крылышком, Паш? Без грамотного деда её предел — ролевые игры. И я ж даже не против… — в голосе Грановского был арктический холод, глаза блестели азартом, а презрительная ухмылка выдавала мысли мужчины, где откровенная похоть уже заслоняла разум.

— Саш, не прогадай… Гладко было на бумаге, как говорится, но девочка не так глупа. Ты следил за ситуацией в баре? Это же не просто приятели, которые Свон знают год-два. Судя по разговорам, они знакомы с ней с её детства. Няню и стилиста еще можно понять, всё же девочка не бедная, но художник и хозяин галереи, программист крупной фирмы, банкир, журналистка… Как пусть даже двенадцатилетний ребенок мог обзавестись подобными знакомствами? И они ведь спрашивают её, советуются, разговаривают на равных, хотя старше её как минимум на десять лет!

— Перед богатыми часто пресмыкаются.

— Но её друзья не бедные, — попытался настоять на очевидном несоответствии безопасник, который всегда доверял своей интуиции и не раз спасал горячую голову Грановского благодаря ей.

— Паша, умолкни, я уже всё решил.

— Ладно, — махнул рукой спецназовец, морально готовясь к большим проблемам, — но про Детройт ты помни…

***

Про гладкую бумагу и овраги Александр вспомнил слишком поздно.

Нет, Белла Свон не была холодна с ним или предвзята. Скорее, даже наоборот. Она смеялась, шутила сама, сконцентрировав почти всё своё внимание на воспрянувшем русском. Алекс был удивлён тому, с какой лёгкостью девушка могла поддержать любую тему, начиная с русской живописи, с которой Грановский сдуру начал, видя, как улыбается его дама странному художнику с явно французскими корнями, до нынешней финансовой политики в России, на которую в панике перескочил бизнесмен, когда начал осознавать, что знания американской школьницы относительно литературы, истории, музыки, географии и права иногда даже превосходят его. А он-то уж на встречах нахватался фактов, которыми можно удачно блеснуть!

В конце концов он сам не понял, как начал искренне расспрашивать девушку о источниках её знаний, так как всегда считал, что даже он в интернате получил образование лучше, чем в данный момент пытаются получить в США дети её возраста. Получив умилительный по содержанию ответ, что девушка, как Марк Твен, «никогда не позволяла школе вмешиваться в её образование», Грановский, который получил большинство своих знаний как раз сам, по жизни, начал думать, что не так уж эта девка противна. Оглянувшись на её друзей, которых предусмотрительно отвлекал от их пары Павел, Алекс начал замечать, что с таким тандемом хоть в президенты баллотируйся…

Дойдя до финансирования больниц, русский решил похвастаться суммами, что он вкладывает в отечественное здравоохранение. Тут почему-то случилась заминка, так как вместо того, чтобы восхититься, Изабелла переспросила город больниц и есть ли в его подшефных больницах какой-то аппарат, название или модель которого он тут же забыл. Заверение, что, конечно же, такой зверь в его больницах обитает и даже не один, стоит и проверяет пациентов, девушка, хмыкнув, кажется, пропустила мимо ушей. И тут бы Грановскому напрячься, но он, как дурак, решил, откашлявшись, что вместо больниц, лучше с любой дамой говорить на языке Амура:

— Вы даже не представляете, но я буквально чувствую притяжение между нами, вот почему вы так строги ко мне? Я вам совсем не нравлюсь? — русский дышал хрипло, придвигаясь чуть ближе к девушке с каждым вопросом.

— Нравитесь, почему вы решили обратное, Александр? — мисс Свон подняла бровь, внимательно вглядываясь в порочные глаза мужчины.

— Вы сравнили меня с мотоциклом… — Грановский, вздохнул, морщась и тем демонстрируя, как сильно его задело это сравнение.

— И что в этом оскорбительного? — дама хитро улыбнулась, возбуждая взглядом и словами. — Вы красивый, опасный «Харлей Дэвидсон» Heritage Softail Classic, немного винтажный, но это только сверху, скорее наносное. Легко берёте разгон, любите быструю, дерзкую езду, даже не предпочитаете, любите, риск. Вы, Александр, сделали себя сами и с тех пор предпочитаете скользить по трассе жизни на высоких скоростях, пока остальной мир застыл в пробке.

— Вы ещё и разбираетесь в мотоциклах, мисс Свон, — Грановский сделал вид, что хватается за сердце. Ничего умнее он не придумал, пребывая в некоторой растерянности от столь точной характеристики.

— У меня друг — механик.

— У вас много друзей, — русский впервые всерьёз задумался о том, что с такой собирательницей кадров ему ни разу не приходилось сталкиваться.

Подобный опыт неплохо было бы взять на заметку. У бизнесмена была команда, но она была больше рабочей и не такой разнообразной. Девочка действительно не так проста, раз смогла раскрыть в себе столько граней, чтобы не только дружить с такими разными людьми, но и брать на вооружение их знания и таланты.

— Я впервые встречаю девушку, подобную Вам, — честность на этом у русского, впрочем, закончилась. — Мы знакомы всего ничего, но… Не подумайте, что я пристаю к Вам, потому что пьян. Я заметил это еще на встрече. У меня стало быстрее колотиться сердце, просто щемит в груди. Мне даже трудно дышать, понимаете. Вы хмуро посмотрите или улыбнетесь, а меня уже бросает в пот. Я читал об этом только в книжках…

Грановского почему-то стало подташнивать от собственной игры, но он продолжал нести чушь, на которую обычно велись его любовницы. Хотя мало тех, для кого он приложил столько же усилий, сколько вложил на грани фола в эту заумную наследницу миллионов…

— Я тоже читала о таком, правда не совсем в книжках, — серьёзно кивнула дама, с тревогой глядя на Александра. Она заботливо взяла его за руку, а когда он был готов праздновать победу, девушка продолжила свою мысль, закончив считать пульс нового пациента. — Бронхиальная астма… Ну, или воспаление хитрости, если аллергией в детстве всё-таки не страдали… Вам какой диагноз больше нравится? Ой, вы же ещё и курите… В любом случае настоятельно советую пройти обследование…

Комментарий к - Дышите… Не дышите… Дышите… Не дышите… Не дышите… Не дышите… Уносите!

Итак, глава, под которой были жестокие спойлеры, мной убрана в черновики. Любые прения я прекращаю, волевым решением убирая возможность комментировать работу. Просто потому, что практика показывает - я не сдерживаюсь и открываю карты, чтобы доказать свой флэш-рояль. Я не лью воду. Слишком ценю свое время, чтобы этим страдать. Если звезды загараются, значит, это кому-нибудь нужно. Если у Грановского мечта жениться на американке, значит это ружье выстрелит. Если Белла ничего не чувствовала, когда держала руки под кипятком, это черт побери, тоже не вода, это отсылка типа того, что Белла представилась на встрече Валентиной, а еще хвалила деятельность американской почты. Ну не надо меня упрекать в том, что я не знаю, о чем писать. У меня план, ребят… Пяти книг план. Готовый. С некоторыми сценами из будущего. Ради вас, стараюсь, делаю подсказки, ввожу подробные отступы от книги для тех, кому было “скучно в школе”, получаю взамен крики: верните Эдварда… Говорю не первый, но последний раз: Я не пишу по заказам! Я могу останавливаться подробнее, когда вижу, что народ героев не понял. Все! Не нравится - идите пишите сами. Хоть фанф по фанфику, серьезно!

Спасибо, что лишили меня возможности отслеживать ваше понимание героев. Для их раскрытия я сделала все.

========== Незаменимых - заменили, неповторимых - превзошли… ==========

Комментарий к Незаменимых - заменили, неповторимых - превзошли…

Глава писалась под Face to face - Siouxsia and the banshees

Итак, новый юбилей фанфа (3000), следовательно, я собираю заявки на бонусную главу. Что вы хотите увидеть в бонусной главе: какой-то романтичный момент из будущего Беллы или Эдварда, веселая сцена, как было в прошлый раз с поездкой на бейсбол, либо еще что-то… Решаем коллективно и дружно. Чем интереснее заявка, тем выше возможность того, что я напишу по нему какой-то отдельный драббл.

-154114435_37764333 - обсуждение и примеры заявок.

Можно отправлять мне в лс.

Вы обещаете жениться

И принести букетик роз,

Давайте-ка без этих ваших…

Угроз.

— Ладно, я понял, — Грановский откинулся на стул и поднял руки в притворном поражении. — С вами лучше играть с открытым забралом, верно?

Мужчина бросил взгляд на друга, который правдоподобно делал вид, что нашей перепалки он совсем не слышал.

Кивнула Грановскому, подтверждая догадку:

— Обоюдно приятнее.

Несмотря на видимую капитуляцию Алекса, я всё ещё была в душе насторожена, сохраняя тем не менее маску доброжелательности. Мало ли что… После почти статичной и достаточно предсказуемой линии поведения вампира, такие американские горки разнообразных подходов русского меня нервировали.

Благо на моей стороне всегда чудно играли сарказм и здоровый цинизм.

Хотя мне становилось любопытно, насколько парень готов приоткрыть своё «забрало»… Это начинало походить на шахматную партию.

Грановский испытующе смотрел на меня, пройдясь сверху вниз, он решил попытаться пробрать меня взглядом глаза в глаза. Не вышло. Через несколько секунд мне стало неинтересно играть в гляделки, и я показательно потянулась к бокалу, заблаговременно проверив на запах, свое ли взяла.

В итоге признание русского застало меня врасплох между глотками:

— Я собирался сделать вас своей женой, Белла, в большей степени потому, что вы американка и богатая наследница корпорации мистера Хиггинботама. Вначале хотел использовать вас втёмную, больше как подставное лицо, постепенно переведя все финансы на собственный счет. Можете назвать меня самонадеянным, но в глубине души вы знаете — у меня могло получиться.

— Очень честно, — похвалила я бывшего бандита, внутренне холодея.

Перспектива была так себе, и да, я понимала, что если этот тип реально решит обложить меня по всем фронтам и проявит терпение и фантазию, поставив эту цель за принцип, я через лет так шесть махну рукой и решу, что не такой уж он плохой вариант. Павел закашлялся, явно так же, как и я, не ожидая, что его босс вскроет карты. Птица говорун отличалась умом и сообразительностью. Но лучше бы молчала… Очередная попытка прощупать оборону? Можно сделать вид, что я поверила…

А исповедь бизнесмена продолжалась:

— Честно, кое-что я не поменял в планах до сих пор… Чем больше я думаю об этом сейчас, тем интереснее видятся перспективы. Вам же не нужен бизнес, Белла. Вам хочется лечить людей, я ведь прав? Вы не смыслите в финансах, по сути являясь неплохой актрисой, хорошим психологом и шикарным переводчиком, можете работать под копирку, но масштаб корпорации не потянете, если не на кого будет опереться. Вам нужна защита. Сейчас её вам предоставляет дед, — Грановский кивнул куда-то по направлению барной стойки, — но в будущем вы рискуете всё потерять, потому что не привыкли заниматься этим постоянно, изо дня в день, да и опыта ведения бизнеса у вас нет.

Я скривилась, про себя признавая, что во многом он прав:

— Вы опоздали с открытием Америки, Александр… Но неужели считаете, что такой рисковый человек, как вы, с большей вероятностью приведёт эту корпорацию к процветанию?

— Больше всех рискует тот, кто никогда не рискует! — уверенно отмёл мой язвительный вопрос-аргумент этот шельма.

— Это многообещающая и подбадривающая цитата Серёжи Мавроди для вкладчиков МММ? — я не скрывала своего скептицизма.

— Да что вы так обо мне плохо думаете? — Грановский обезоруживающе искренне рассмеялся. — Это слова Бунина Ивана Алексеевича… Слышали о таком?

А глазища хитрые-хитрые… Я подсела ближе, удивляясь, как я не заметила, что они с Павлом сделали рокировку перед тем, как мы с Зарой вернулись.

— Действительно, почему я так плохо думаю о вас, не поддаваясь на харизму и обаяние? — я сделала вид, что задумалась. — Ах, да! Вы же признались, что хотите ободрать меня как липку… Точно…

Русский, прищурившись, смотрел на кивающую меня, как сытый кот на излишне храбрую мышку.

— Почему хочу? Хотел, но теперь вижу более изящный вариант… А давайте я скажу, чего хотите вы? Ваша мечта — стать простым врачом? Нет, мелковато для вам подобной… Открыть собственную клинику, я угадал? Представьте, с нужным вам персоналом, со всем оборудованием, включая то, непечатное слово-модель, что наверняка отсутствует в моих подшефных больницах, — вопрошал Грановский, искушая, но был слишком далёк от фантастической истины моих мечтаний…

Но почему бы не подыграть, раз мужик так старается? Сразу соглашаться нельзя, поторгуемся, подумает, покапаем яд на нервы:

— Лапшу и кнут вы заменили пряником, точнее, его заманчивой перспективой… Браво, могло бы сработать… Часа два назад. Но дело в том, что мне не интересно ваше предложение, Алекс, в штате достаточно квалифицированных и преданных сотрудников, а Роб грамотно поставил бизнес, натаскав меня достаточно, чтобы поддерживать прежний уровень. Сегодняшние переговоры тому показательный пример, — я с удовольствием заметила, как у мужчины дёрнулся глаз при упоминании его фиаско. — Ну, и главное, я не собираюсь вступать в брак… В ближайшие лет десять точно.

Брови бизнесмена поползли вверх, а потом он рассмеялся, но всё так же наигранно:

— А вы мне всё больше и больше нравитесь, мисс Свон! В ваших словах, конечно, осталась доля презираемого мной самодовольства…

— Как кто-то, кроме вас, смеет быть самодовольным, верно? — пустила я шпильку, получая уже настоящее наслаждение от пикировки.

— Да-да, это страшный порок, который я готов простить лишь себе любимому, — покивал, подыгрывая, Александр. — Так вот, в перспективе вы можете продолжить дело деда, даже успешно, но это перспектива деда, не ваша.

— Вот так и делись с тобой откровениями, что хочешь пойти против воли старших… — я притворно надула губы, понимая, что зря мужчина считает своим главным козырем жалкую десятку, не имея и малейшего понятия о моих смелых и весьма амбициозных планах, связанных с наукой. — Ничего, что я перешла на «ты»?

— Я ждал этого момента, как только поделился с тобой своими матримониальными планами, Белла, — мгновенно перестроившись, Алекс усмехнулся и посмотрел на Павла с загадочным превосходством.

Они поспорили на меня, что ли? Забавно, если так… Романтики я не боялась, моё общение с противоположным полом часто строилось на ни к чему не обязывающем флирте, если тем интересней не находилось. Но во мне вдруг взыграл азарт и любопытство экспериментатора. То, что я не решилась использовать на вампире, я вдруг захотела попробовать на этом отчаянном русском. В конце концов, он сам раздразнил меня.

Пару лет назад, в одной научной статье по психологии, нам с Сальвой встретилась отсылка на любопытную работу местного профессора Университета Стоуни Брук Артура Арона, который выявил 36 вопросов, способных создать уязвимую, почти интимную обстановку как с новым, так и со старым знакомым. Такие разговоры, по мнению психолога, могут при должной внимательности и искренности партнёров создать либо крепкую дружбу, либо даже воскресить потухшие чувства. Сальва, как истинный фанат психологии, живо опробовала эти вопросы на Морти, результат был не то чтобы на лицо, скорее на руку, сердце, ну, а теперь и животик… Но они были уже знакомы, плюс симпатия присутствовала с самого начала, следовательно, эксперимент засчитывать было нельзя. Напрягая память и пытаясь вспомнить больше вопросов из списка, я услышала, как в кармане настойчивой трелью орет мобильный:

Элис Каллен

Что заставило её звонить так поздно? Хотя, она, конечно, вампирша и даже, вроде, не спит… Извинившись, я решила, что гадать о её мотивах бесполезно, проще спросить лично:

— Алло?

— Привет, — голос предсказательницы был тяжёлым, так что я живо вспомнила сцену с Бо.

Но я же не знаю, почему она звонит мне в два ночи, верно?

Поймав внимательный взгляд русского, я изобразила радость и бодрость:

— Элис! Какой приятный сюрприз!

— Жизнь этими сюрпризами полнится, Белла, — от её тона, у меня мурашки пробежали по спине и спрятались в районе копчика, предчувствуя беду.

— Что-то случилось?

На том конце возникла напряженная тишина, как если бы предсказательница рассматривала варианты развития разговора в зависимости от собственного ответа, ну или успокаивалась:

— Надеюсь, что нет, дорогая… — мисс Каллен говорила с какими-то многозначительными паузами. — Просто соскучилась… План проекта я отправила тебе на почту. Ещё Эдвард звонил, передавал тебе «привет»… Я была права, он задержится на неделю, не больше.

— Очень мило, но я звонила Эдварду, и он не смог взять трубку.

— Он очень расстроился, что не успел тебя услышать, — в холодном до сего момента голосе Элис проступили тёплые нотки.

«Да, можно подумать, — фыркнула я про себя, закатывая глаза, — так расстроился, что позвонил сестре и попросил передать мне „привет“, вместо того, чтобы перезвонить лично».

Решимость, что сначала я поэкспериментирую над русским, а потом, почему бы и нет, над вампиром, крепла с каждым мгновением. Останавливало лишь опасение, что эрудированный столетний подросток тоже мог читать современные работы в сфере психологии… Хотя, зачем ему знать психологию с его-то даром читать мысли? Рискну, приятное чувство предвкушения новой забавы постепенно сместило мои коварные планы обложить вампира санкциями за столь внезапный отъезд. Теперь я тоже его ждала… Ну, или поджидала…

— Ну, да Бог с ним, с Эдвардом! Ещё я звоню по просьбе Карлайла: береги, пожалуйста, руку, — кажется, Элис либо одобряла мои намерения относительно её брата, либо проглядела их, так как в её голосе я, кроме искренней заботы, услышала что-то, похожее на веселье, как-то мало соответствующее диалогу и совету.

Или Элис видит, как я «подскользнулась, упала, проснулась — гипс»? Нет, не думаю, что она бы стала смеяться над подобным. Я же помню, как она помогала мне не упасть на льду. Значит, стоит просто быть осмотрительной и сильно не жестикулировать. Плечо меня почти не беспокоило, так как я им совсем не шевелила. Как-то привыкла почти за неделю не полагаться на поврежденную руку. Но спать сегодня было нельзя. Во сне я бы себя совсем не контролировала, наверняка, навредив себе больше, чем простой бессонной ночью.

И не спросишь же: «Элис, ты предвидела что-то плохое?» Пф!

Ладно, байками о вампирах не хотят пугать подружку в моём лице, но раскрыть свои экстрасенсорные способности они могли, верно?

Меня как будто током щёлкнуло… Точно! Вот с этого и нужно начинать постепенно выводить кровососов на чистую воду… Так сказать, начнем с малого. Тем более Эдвард уже немного подготовлен к моей догадке. Ставлю сто долларов на то, что он уже искал курсы телепатов и ясновидящих в Финиксе. Потом обязательно спрошу!..

— Белла, могу я тебя попросить?

— Да-да? — я уже была в плену радужных перспектив скорого изучения вампиризма, как явления в природе, когда один из будущих объектов напомнил, что я с ним ещё вроде как на линии…

Я решила, что соглашусь на что угодно, чтобы побыстрее отвлечься от мыслей, пока они не стали материальнее, сдав меня, как стеклотару, ушлой предсказательнице.

— Ты бы не могла перезвонить Эдварду? — Элис Каллен удалось застать меня врасплох.

Я откашлялась:

— Дорогая, ты же слышала, я звонила ему сегодня, не вижу смысла повторять провальный номер…

— То есть, это была не случайность? — подловила меня внезапно ясновидящая.

Чёрт…

Что именно она видела?

После продолжительного молчания, я решила, что впредь буду аккуратна в словах:

— Возможно, я могла бы сказать Эдварду что-либо кроме «ошиблась номером», если бы трубку поднял он, а не неизвестная мне дама.

— О, теперь он из рук телефон не выпустит, будь уверена! — идеальный смех Элис напоминал колокольчики, но был резко оборван ей самой. — Позвони ему, пожалуйста и стребуй любой гостинец к его возвращению! Поверь, он расшибётся, но достанет. Пока, Белла! Будь осторожна и не забывай беречь руку!

Я в недоумении посмотрела на мобильный, с которого доносились теперь короткие гудки.

Любой гостинец?

Я ненадолго задумалась, а потом решила пойти на компромисс с собственной гордостью, набирая упырю сообщение и представляя, как он улыбнётся моей подписи:

Элис сказала, чтобы я спросила с тебя за отсутствие любой гостинец. Не буду банальной, заказывая аленький цветочек, но я прочла ту историю о втором шансе Ихтиандра, так что ты можешь просто приехать и обсудить эту фантастическую пародию на Беляева.

Твой знакомый гибрид Сальватора и Гуттиэре

Улыбаясь, я отправила письмо в дальние дали, но вдруг поймала себя на понимании, что за нашим столиком царит подозрительная тишина. Друзья кто с удивлением, кто с подозрением, кто с восторгом смотрели на меня, а я почувствовала почему-то, что краснею.

— Ну, и кто этот Эдвард? — выразила, кажется, общий интерес прямолинейная Зара.

— Умный, наверняка, умный малый, — похвалил неизвестного Кальяс, сочувствующе кивая. — Не взять трубку, когда звонит Белла…

— Кремень! — поддержала грека на русском Данка.

— Заслуживает пристального внимания, судя по твоей ответной реакции, Беллс, — подруга в Сальве уступила место психологу и физиономисту.

Я спрятала ото всех глаза, прикрыв их стыдливо ладонью. Но под подбадривающий свист, сдалась, признаваясь:

— Это мой самый занимательный эксперимент, ребята, — подмигнув, я пресекла дальнейшие расспросы. — Но больше не скажу ни слова, пытать бесполезно.

Телефон ожил, и я не смогла сдержать довольной улыбки, видя имя звонившего.

— Эдвард Каллен, — прочла зоркая Аюши, а потом спросила, наблюдая за моим бездействием. — Ты что, решила не брать трубку?

— Ребят, я же мстительная, да? — я с улыбкой смотрела на хмурого Грановского, хотя спрашивала мнение скорее друзей.

— О, Merda, мне его уже жалко, — Зара забавно всплеснула руками, с восторгом наблюдая за моим торжественным ликованием, которое пришло на смену недавней настороженной задумчивости.

Это было ребячеством, но я не могла отказать себе в удовольствии:

— Алекс, могу я попросить вас о маленьком одолжении?

Грановский вскинул брови, я продолжила:

— Ответьте мальчику, пожалуйста, скажите… — я задумалась над благовидным предлогом, но потом улыбнулась. — Скажите, что я ушла в душ… Можно по-русски.

Коварный огонёк в глазах Грановского сказал мне, что он свою задачу понял. Я усмехнулась, слыша, с каким превосходством он соврал вампиру о моём местонахождении. Знал бы он, кого дразнит, подумал о мужской солидарности. Солидности, ну и любом другом предлоге, чтобы не говорить кровожадному «мальчику» ничего неприятного… Я сомневалась, что способна вызвать у столетнего подростка дружескую ревность, но этот маленький спектакль был призван восстановить, скорее, моё настроение и игривый настрой русского…

— Молодой человек не захотел ничего передавать через меня, — Грановский изобразил на своей холеной физиономии сожаление, протягивая мне мобильник.

— Это от неожиданности, услышав твой голос, Алекс, — мурлыкнула я, заглядывая в глаза мужчине. — Спасибо большое за помощь. Получилось так правдоподобно! А тебе случалось репетировать реплики перед звонком кому-то?

Пока ничего не подозревающий Александр невольно раскрывался, отвечая на почти тридцать вопросов, что мне удалось вспомнить и мягко вплести в душевный разговор, я крутила телефон и думала, не сбросить ли мне этому парню процент сделки… Чисто на лекарства…

========== Намерение — штука изменчивая… ==========

Комментарий к Намерение — штука изменчивая…

Вроде как не планировалась она, но увидела бонусную заявку о звонке Элис, не смогла удержаться. Со временем обязательно порадую полноценным воплощением понравившейся задумки/задумок, но пока так. Всем спасибо за внимание!

Вот пройдусь я по бульвару по Тверскому,

Холод трубки телефонной растоплю.

Треску в проводе и голосу чужому

Имя той скажу, которую люблю.

Подойдёт. И ни о чём не вспоминая,

Не жалея, не ревнуя, не виня,

Я спрошу её: «Любимая, родная,

Хорошо тебе живется без меня?»

Владимир Соколов

Эдвард

Небо надо мной было ясным. Я прекрасно видел в темноте, как оно искрилось от звёзд; некоторые из них сверкали синим, другие — жёлтым. Светила выглядели величественно, складываясь водоворотом образов в чёрном космосе — необыкновенное зрелище. Исключительная красота, которая совершенно не могла занять мои мысли…

Таня полулежала рядом со мной на снегу и посыпала мою голову ворохом остроконечных снежинок, как если бы они были песчинками. От низкой температуры нашей кожи они даже не таяли.

— Я тебе не мешаю думать о ней? — бессмертная красавица смахнула белое крошево с моих волос и попыталась разгладить межбровную складку.

Грустно усмехнувшись, перехватил её руки, прежде чем она смогла бы коснуться моего лица. Глупый вопрос. Даже я не смог помешать себе думать о девушке, к которой тянуло со страшной силой. Всё, что мне оставалось, так это бороться с собственным эгоизмом и устало смотреть на вампиршу, отстранённо пытаясь понять, почему она здесь.

— Возможно, потому что у тебя такой вид, как будто ты сейчас встанешь и попытаешься сделать харакири одной из этих милых елей, сосен и осин?

Кажется, задумавшись, я спросил Таню вслух…

— Дерево не сможет причинить вред нам подобным, осиновый кол — сказки, ты же знаешь…

— Я-то это понимаю, — Таня встала и покружилась, чтобы смахнуть снежинки, — но кое-что из здесь растущего мы с сёстрами сажали лично, так что мне будет жаль, если ты решишь попробовать себя в качестве страдающего разрушителя.

Она вспомнила, как разнесла дом до основания после случайной смерти одного из любовников. Её опасение за ландшафт было притворством, мысленно она спрашивала, что же в конечном счёте так повлияло на меня меньше, чем за неделю…

— Знаешь, Эдвард, по словам Бхагавана, женщины привязывают мужчин восемью способами: видом, вопросами, пением, игрой, смехом, слезами, прикосновением и танцами… Какие из них, после запаха и тишины мыслей, использовала твоя смертная малышка?

Калейдоскоп воспоминаний в моей голове приобрёл характер и масштабы цунами, затопившего Атлантиду.

Я улыбнулся, но гримаса походила скорее на агонию:

— Абсолютно всё, Таня… Не прилагая абсолютно никаких усилий для этого… Элис знала, но скрывала до последнего. Ненавижу себя за то, что так поздно понял, к чему это ведёт.

— Элис видела превращение или смерть Беллы? — переспросила русская, садясь рядом со мной.

— Оба варианта были возможны, если бы я остался с ней, — сдавленно прошелестел я, зная, что вампирша услышит.

Обхватив голову руками, пытался выкинуть из головы видение, где Белла сломанной бледной куклой лежит в моих объятьях. Её глаза остекленели, лицо расслабленно, без единой кровинки… Она мертва. И мои глаза… Алые, глаза чудовища, что сорвалось с цепи и погубило девушку.

Я молчал, пребывая в ужасе, метался в себе, пытаясь обуздать инстинкты и желания. Так хотелось сорваться… Я точно знал, в какую сторону нужно бежать, чтобы достигнуть цели, меня тянуло туда, как будто моё тело было идеальным компасом, что поворачивало и примагничивало туда, где находилась девушка… От одной мысли о возвращении становилось легче дышать. Белла была в Нью-Йорке с Элис… Я мог бы легко найти их… Посмотреть на неё хотя бы издали, глазами сестры… Только чуть-чуть… Я бы не подошёл даже!

Нет!.. Это самообман. Сорвавшись, я не смог бы остаться в стороне. Я молча стиснул зубы, выигрывая по минутам бой с самим собой.

Таня тоже молчала. В её мыслях я видел, что она вспомнила, как впервые увидела меня в кругу моей семьи. Как впервые пыталась проявлять знаки внимания, флиртовать. Вспомнила нашу с ней дружбу.

Наконец она решилась:

— Непривычно видеть тебя столь несчастным… Ты был всегда таким неприступным, гордым, так спокойно переносил своё одиночество… — вампирша замолчала, подбирая слова. — Я удивлена… В кого превратился насмешливый, почти скучающий джентльмен с долей здравого цинизма, которого я знала столько лет?

В её мыслях мой образ чем-то перекликался с образом Евгения Онегина.

— Таня…

Она поняла, что я поймал её на сравнении:

— «Теперь я знаю, в Вашей воле меня презреньем наказать», — процитировала-пробормотала русская, невольно примеряя на себя образ отверженной влюбленной барышни.

— Это не твоя героиня, Таня, — я наконец с ласковой улыбкой посмотрел на девушку, чья душа скорее ассоциируется у меня со строптивой, чуть колючей, но пылкой шекспировской Катариной, чем с нежной, верной и мечтательной пушкинской Татьяной.

— А она? — переспросила девушка почти обиженно. — Она та самая Татьяна?

Я погрузился в приятные воспоминания этой недели, смакуя их, перебирая, как что-то драгоценное:

— Среди лукавых, малодушных,

Шальных, балованных детей,

Злодеев и смешных, и скучных,

Тупых, привязчивых судей.

Среди кокеток богомольных,

Среди холопов добровольных,

Среди вседневных модных сцен,

Учтивых ласковых измен.

Среди холодных приговоров,

Жестокосердной суеты,

Среди досадной пустоты,

Расчётов дум и разговоров,

Она блистает, как звезда,

Во мраке ночи в небе чистом

И мне является всегда

В сиянье ангела лучистом…

— В сиянье ангела лучистом? — Таню немного задело то мечтательное выражение моего лица, когда я цитировал Александра Сергеевича, думая о Белле.

Глава клана Денали фыркнула и проворчала:

— Мне кажется слишком скучным — любить ангела, но, видимо, не стоило от тебя ожидать иного… И что же в итоге? Она влюбилась в тебя, плакала, танцевала, смеялась, пела, задавала вопросы и так далее, потом ты не выдержал и сбежал сюда, зализывать сердечные раны?

Я попытался представить свои действия, если бы ситуация была хотя бы в половину такой, как её представляла русская.

— Мое сердце не бьется, Таня, ровно, как и твоё, — поправил я девушку задумчиво, не ощущая в себе сил спорить по поводу Беллы.

Помолчав, я добавил:

— Мне всегда было странно, почему люди ассоциируют любовь именно с сердцем? Патетично прижимают ладонь к левой стороне груди, хотя, по сути, сердце скорее посередине… Рисуют фигуры, ничего не имеющие общего с этим качающим кровь органом… Во многих языках есть выражение «разбитое сердце», как будто это хрупкий предмет можно уронить, как какую-то вазу…

— Но разве не болит грудь при потере близкого? Не больно там, внутри?

— Больно, — хрипло ответил я удивлённой Денали, роняя голову в ладони, точно зная, ощущая то, что говорю. — Но у меня болит не сердце. У меня разрывает лёгкие, Таня. Я почти не помню, каково это было — плакать, но оттого, что я не чувствую её запаха, воздух корябает, разрывает, царапает, кромсает мои лёгкие, разнося этот отвратительный, ядовитый воздух по всему телу.

— А я так мечтала влюбиться… — протянула Таня, запрокинув голову, и уставилась на звёзды. — Глядя на тебя, это не кажется удачной идеей, Эдди…

Помолчав немного, она добавила почти со злостью:

— Что ты делаешь со мной, с собой, с ней? Ты правда видишь высший смысл в своей роли великомученика?

Если Белла будет жить нормальной человеческой жизнью, то для меня это будет стоить всего…

Я видел, как юная мисс Свон закончит с отличием школу, поступит в свой Гарвард, станет врачом, выйдет замуж, у неё будет настоящая семья, дети… От мысли, что рано или поздно девушка влюбится в какого-то парня, он сделает ей предложение, и она, такая красивая, под руку с отцом под торжественный марш с немного смущённой улыбкой пойдет к какому-то счастливчику, чтобы сказать ему «да»… Меня просто сжигало заживо чувство всепоглощающей ревности к этому далёкому незнакомцу. Разрывало навязчивое желание свернуть шею, раскрошить череп, отбросить назад, подальше от видения девушки в белоснежном платье и букетом невесты в руках. Но даже сейчас я понимал, что никогда не смогу позволить себе убить того, кого она полюбит. Было бы куда проще и, одновременно, сложнее, если бы всё было так, как видела ситуацию Таня…

Дабы вампирша поняла меня, я решил признаться:

— Такая, как она, не заслуживает убийцу. Ты ошиблась, девочка действительно не влюблена в меня. Белла видит во мне друга, понимаешь? Безопасного друга, который заботится о ней и её здоровье…

Я надеялся, что Элис внимательно следит за новой подругой, помня, что она не бессмертна и ей нужен отдых и сон.

— Твоя девушка что, больна?

— Белла повредила руку, вывих, — я вспомнил, что даже эту травму Свон получила из-за меня и моего внимания к ней.

Как будто было недостаточно той опасности, которой она подвергалась, просто общаясь со мной…

— Смертные такие хрупкие, но я слышала, что Карлайл проводит акцию: улучшение здоровья, легкий пластический тюнинг, эликсир вечной молодости, взамен пары глотков крови пациента, — решила пошутить Денали. — Да, кстати, в подарок блёстки да белила с красными линзами! Не хочешь девушке предложить поучаствовать?

— Она возненавидит меня, если из-за моего эгоизма ей придётся пройти через эту проигрышную лотерею, — я привёл Тане все те аргументы, которыми недавно убеждал непробиваемую Элис.

Сестра, к слову, так и продолжила набирать мой номер, планомерно действуя мне на нервы. Я же продолжал сбрасывать её звонки. Последние четырнадцать минут телефон безмолвствовал. Чертовски хотелось перезвонить Белле, но я понимал, что это глупо и жалко. Она ошиблась номером, а я до сих пор не раздавил мобильный только ради того, чтобы надеяться, что она вновь случайно позвонит.

Оживший телефон мигнул уведомлением о новом сообщении. От Беллы…

Быстрее, чем я смог возликовать, что она обо мне вспомнила, или удивиться находчивости сестры, что, наверное, решила достучаться до меня через телефон девушки, мои пальцы уже нажали на сообщение, а глаза жадно вчитывались в сухие буквы, написанные явно Беллой:

Элис сказала, чтобы я спросила с тебя за отсутствие любой гостинец. Не буду банальной, заказывая аленький цветочек, но я прочла ту историю о втором шансе Ихтиандра, так что ты можешь просто приехать и обсудить эту фантастическую пародию на Беляева.

Твой знакомый гибрид Сальватора и Гуттиэре

Я на мгновение закрыл глаза, возвращаясь мысленно в такую беспечную среду с уроками испанского, когда всё было так искренне, так вдумчиво, так мечтательно и мучительно странно. Вспомнил, как она плакала в среду… И как на следующий день я нёс сонную маленькую полуночницу на руках до постели.

— Дай угадаю, — улыбаясь, язвительно спросила Таня. — Амнистия?

На моих губах играла предательская улыбка: Белла просила меня вернуться… Она не просила с меня ничего, кроме разговора… Я был важен для неё… Моей выдержки хватило меньше, чем на минуту. Я медленно, смакуя, набирал заветные цифры, зная, что она ждёт моего звонка, чувствуя тонкую, взаимную, окрыляющую меня ниточку, что связывала нас на расстоянии тысяч миль…

Длинные гудки, паузы между которыми казались мне вечностью… И неожиданный мужской баритон заставил засомневаться, что я набрал правильный номер:

— Я внимательно слушаю вас, молодой человек, — глубокий бархатный голос мужчины выражал то ли лёгкую заинтересованность, то ли насмешку.

Опешив, я не сразу нашелся с ответом:

— Не знаю, с кем имею честь разговаривать… Но я звонил Белле Свон, а вы, наверное, её дедушка?

Мужчина на том конце закашлялся, подтвердив мои сомнения, что голос совсем не тот, что я слышал из воспоминания Тани… Да и вряд ли мистер Хиггинботам говорил на таком чистом русском…

— Не угадали, молодой человек. А Изабелль ушла в душ… Совсем недавно, — пояснил баритон как-то привычно, по хозяйски…

Телефон впервые опасно хрустнул, но всё ещё поддерживал связь, чтобы я смог услышать крамольное:

— Она обожает купаться, так что это надолго, час, не меньше… Хотите что-нибудь передам?

Мобильник умер, крошась в бесполезную труху под моими нечеловечески сильными пальцами, которые хотели убивать, душить, сдирать кожу и дробить кости… Ревность затмила всё: растерянность, непонимание, обиду, подавленность, тоску… Новое чувство, которое ни разу не приходилось испытывать на собственной шкуре, гордо развевало свой красный флаг перед моими взбешёнными глазами, пока я прикидывал, за сколько минут я доберусь до Нью-Йорка и с каким удовольствием оторву… Да всё оторву…

— Амнистию заменили концлагерем, что ли? У тебя сейчас выражение лица ненормативное, Эдвард…

— Таня… Позвони… — зажмурившись и заставляя себя не двигаться, я с трудом проталкивал заражённый ненавистью и яростью воздух из лёгких, не обращая внимание на испуг вампирши. — Элис… Позвони ей… Быстрее…

Но к нам на всех парах уже летела Кейт с лицом победительницы и с телефоном в руках: только что она получила СМС от Элис, что я ужасно хочу связаться с сестрой, а мой мобильный мне не может в этом помочь.

— Кейт, милая, набери Элис и включи громкую связь, пожалуйста, но трубку Эдварду не отдавай… — Татьяна многозначительно кивнула на припорошенные снегом остатки моей техники.

После очередных издевательски длинных гудков, коими сестра явно испытывала моё теперь очень хрупкое терпение, красиво мстя мне за прошлое поведение, я наконец услышал её неповторимое сопрано:

— Эдвард, братик, ты никак вспомнил, что я тебе звонила?..

Я ринулся к телефону, но Кейт испугавшись нападения, шарахнула меня током, так что на секунду каждая моя клеточка почувствовала и содрогнулась от мощного разряда.

— Куда ты смотрела?! — сипло прохрипел я, как только вернул способность к речи.

Помутившийся от алой пелены разум начал поразительно быстро проясняться… Может быть, и правы те, кто лечили психологические расстройства электричеством?

— Где Белла? С кем?! Почему я услышал… — я осёкся, понимая, что больше не смогу сказать ничего хорошего…

— Хм… Куда я смотрела? Ну, давай я начну сначала, Эдвард… — её тон не обещал мне ничего хорошего. — Ты сбежал перед испанским Беллы, а я встретила девочку возле кабинета, и мы пошли в столовую. К нам подсели её гномики и начали извиняться, ты же помнишь, Белла дала им время до пятницы. Так вот они тоже помнили, теперь Свон с ними помирилась, а в следующую субботу… Внимание, дорогой, они с ней едут в тир Сиэтла, и даже не сомневайся, твоя дочка шерифа поедет туда стрелять даже с её больной рукой. Не обладая моим даром ты можешь спрогнозировать её шансы на… Впрочем, оставлю все варианты на совести твоей фантазии, дорогой. Кстати, пятница на этом не закончилась! Думаешь, Белла загрустила и томно вздыхала, ожидая твоего возвращения аки Пенелопа Одиссея? Облезешь! Сразу после столовой, стоило мне только чуть-чуть отвлечься на звонок Джаспера, она нашла очередного смертного недотёпу! Этот краснеющий нескладный шут прохихикал с ней всю биологию, пока их, наконец, не рассадил мистер Баннер! Да-да, этот гад сидел на твоём месте! И это Белла ему туда сесть предложила! Они бурно обсуждали Призрака оперы и её поездку в Нью-Йорк. Но чёрт с ним, с этим Бофортом, если бы она поехала утром в субботу к дедушке и спокойно походила по магазинам! Она с утра поехала к этим шавкам индейцам, представляешь?! И один из них, здоровый и весь такой молодой её лапал! Натурально лапал, пока его не остановил шериф! А Белла смеялась и угощала его печеньем! И Белла планирует часто заезжать к квилетам, судя по всему! А если оборотни возродятся, Эдвард? А если они что-нибудь расскажут ей о нас? И ты не берёшь трубку! Зачем её брать, это же звонит надоедливая Элис! — сестра была в ярости, но, кажется, не понимала, что своими словами ситуацию ни чуть не улучшает… — А потом она улетела в Нью-Йорк, но вместо того, чтобы бегать по магазинам, она пошла к какому-то странному парню. Не уверена, что было дословно так, но я видела, как она пришла, упала на кровать и сказала, что у них несколько часов «на чудо»… Не хочу тебя пугать, но она назвала этого парня «любимым», а тот улыбнулся и посоветовал ей раздеваться.

Мне казалось, что меня только что со всей силы ударил как минимум Эмметт… А Элис продолжила свой рассказ, который уничтожал во мне все крохи человеческого:

— Далее я увидела её в обществе шикарных русских партнеров её деда, она была такая красивая, такая взрослая… Помнишь, мы думали, что она в ближайшие лет десять не сможет выглядеть старше двадцати, но тут она была… на опытные двадцать шесть, я бы сказала… Так что не так уж ты и прав, она сможет сыграть и тридцатилетнюю, если обратить её через года четыре…

— Элис! — мой разум был смят, раздавлен, уничтожен новыми знаниями, но я возражал, шепча, как мантру. — Это не обсуждается! Белла не станет вампиром!

— Ну, тогда она с высоким процентом вероятности станет женой русского бизнесмена, который решил соблазнить её и получить доступ к деньгам её деда. Ты что выбираешь?.. — предсказательница замолчала, заглядывая в будущее, а я содрогнулся от страшного понимания.

Голос Элис потеплел на несколько градусов:

— Хм… Молодец! До скорого, Эдвард! Можешь уже не прикидываться, ты всё для себя решил!

========== Они жили долго и счастливо. Долго - он, а счастливо - она… ==========

Твоя ль вина, что милый образ твой

Не позволяет мне сомкнуть ресницы

И, стоя у меня над головой,

Тяжелым векам не даёт закрыться?

Твоя ль душа приходит в тишине

Мои дела и помыслы проверить,

Всю ложь и праздность обличить во мне,

Всю жизнь мою, как свой удел, измерить?

О нет, любовь твоя не так сильна,

Чтоб к моему являться изголовью,

Моя, моя любовь не знает сна.

На страже мы стоим с моей любовью.

Я не могу забыться сном, пока

Ты — от меня вдали — к другим близка.

— У. Шекспир Сонет 61

Белла

Мы сидели с ним на краю парапета неизвестного небоскрёба. Я беспечно болтала ногами и думала о древней мечте человечества — крыльях. И о том, сколько самоубийц готовы закончить жизнь падением с такой вот крыши и жёстким приземлением, а не, скажем, съев смертельную дозу шоколада… Парень же рядом смотрел на меня с какой-то странной смесью тревоги и нежности, такой непривычной для него…

— Неужели не боишься? — разорвал он уютную тишину между нами.

— Тебя или высоты? — переспросила я вампира, продолжая смотреть вниз и странным образом не испытывая никакого головокружения.

Эдвард бросил тревожный взгляд на меня:

— Тебе не стоит меня бояться. Однако…

Да-да, вот именно об «однако» речь и идёт.

Мы снова замолчали, каждый думал о своём.

— Скучал по мне? — вопрос слетел с моих губ раньше, чем я успела обдумать, какой ответ хочу услышать.

— Нет, — быстро ответил Каллен и беспечно улыбнулся. — У меня были занятия поинтереснее.

Я с облегчением рассмеялась, отвечая на невысказанный вопрос, что читала в насмешливых глазах цвета янтаря:

— Я тоже нет, столько событий и впечатлений было, времени банально не хватило!

— Да, я кое-что об этом слышал…

Эдвард нахмурился и добавил чуть погодя:

— Больше так не делай, пожалуйста.

Я молча кивнула, давая обещание и зная, что повторять один и тот же развод однозначно не буду.

Подумав о телефонном звонке, я, слегка нахмурилась, спросила:

— Что меня выдало?

Он посмотрел на меня сначала с непониманием, а потом улыбнулся и обратил внимание на наши руки, которые были в каких-то сантиметрах друг от друга. Моя кисть невольно сжалась в кулак и отодвинулась чуть дальше.

Вампир, явно отметив мой жест, отвернулся и, запрокинув голову, посмотрел на небо:

— Частично моя сестра, частично шум бара… Сначала я подумал, что это телевизор номера отеля, связь была недостаточно хорошей, но потом понял, что звуки слишком естественны.

«Штирлиц, это провал», — подвела итог своей «мсти-авантюры» я и поинтересовалась, сам парень додумался или кто-то помог, на что он только загадочно улыбнулся и промолчал.

Ну и ладно. И не очень-то хотелось…

Я встала на ноги и пошла по краю, широко расставив руки для равновесия. Эдвард за моей спиной тихо следовал за мной…

— Слушай, если я начну падать…

— Я подхвачу тебя, — уверенно ответил Каллен, наглядно демонстрируя это, когда у меня случайно сорвалась нога с узкого края.

Оглянулась, строго посмотрев в глаза парня:

— А если я совсем упаду?

— Я прыгну вслед за тобой и спасу тебя, Белла.

В его взгляде была решимость молодого и романтичного камикадзе. Как мило…

Снова взглянула вниз, в бездну, на нескончаемый поток огней и машин большого города возможностей:

— Но почему?

— С тобой интересно, — ответ Каллена был слишком быстрым, чтобы я поверила, что он не был подготовлен заранее.

Я внимательно смотрела на него, вынуждая открыться, поверить… Но натыкалась на непреодолимую стену и правдоподобную маску спокойствия и беспечности.

Молчим… Молчим… в глазах вампира блеснул огонек, а маска треснула.

— Ты ведь не отстанешь, верно? — сдался он первым, а я широко улыбнулась, отрицательно мотая головой.

Он вздохнул, усмехнулся чему-то и посмотрел на полную луну. Помолчал, формулируя то, что ему сложно было сказать вслух:

— Ты похожа на солнце, Белла… К тебе тянет со страшной силой. Я не знаю, почему так случилось, это глупо. Твои мысли, твои поступки, твой характер… У меня… Нет сил оторваться от тебя, — это признание как будто забрало его последние силы.

Плечи мужчины поникли, он потерянно смотрел вниз, и я вдруг испугалась, что Эдвард вот-вот столкнёт меня туда, чтобы избавиться от своей неприятной зависимости. Швырнёт меня вниз, как ненужную вещь, и будет испытывать облегчение… Ведь как бы ни манило солнце, ещё Икар доказал, что стремиться к нему смертельно наивно.

— А если… — я смотрела на его неправдоподобно бледное лицо и болезненно тёмные круги под глазами, которые кричали, что передо мной не человек. — А если я не хочу… падать?

— Разве не хочешь? — вампир наконец посмотрел на меня испытующе.

Конечно, он же видел, с каким желанием я смотрела вниз на все эти огни и сотни метров свободного полёта… Новые возможности, новые ощущения… Мы ведь говорили не о падении с небоскрёба…

Но у меня был ответ на его вопрос. Такой же заготовленный, как все его враньё сегодня.

Отведя взгляд и подавив коварную улыбку, я шагнула ближе к Эдварду, спрятав тёплые руки в складках его пальто. Когда я положила ладони поверх тонкой мужской рубашки, он вздрогнул и с какой-то невероятной надеждой посмотрел на меня.

Но я не готова была стать его вечной игрушкой. Игрушкой, которая ему явно не подходит.

Мы стояли так, он спиной к обрыву, я лицом к нему. Чувствовала, как мои руки расслабляли напряжённые каменные плечи, а тёплое дыхание рядом с его шеей наверняка сбивало с толку этого холодного мальчика…

Отстранившись чуть-чуть назад, ближе к безопасному краю крыши, чтобы Каллен не держал меня в осторожных объятьях, я прошептала, глядя в его наивно распахнутые глаза, усмехнувшись:

— Падать — не мой стиль, — и со всей силы толкнула парня в бездну…

Он летел медленно, видимо, чтобы я смогла увидеть все эмоции, что сейчас так легко читались… С очень удивленным, нет, шокированным лицом, Эдвард красиво нёсся вниз на свидание с асфальтом, пытаясь взглядом и немым криком пробудить во мне совесть.

Напрасно.

Собственная спина неистово чесалась в районе лопаток. Обернувшись, я заметила пару огромных тёмных крыльев. Мол, лети, спасай… Если хочешь… Я не хотела. Я знала, что он не умрёт от этого. А вот я ни разу не Икар…

Поэтому сложив послушные крылья, я легла на краю крыши, даже не взглянув в сторону бедного Каллена.

Лежать было неудобно. Но вид луны и звёздного неба, который в Нью-Йорке даже летом не встретишь, компенсировал все неудобства. Шум города стал неслышным, как будто бы чья-то властная рука сделала звуки тише. Так тихо, что я могла слышать стук собственного сердца…

— Как ты могла? — я слабо улыбнулась, услышав этот чуть хриплый голос.

Но вопрос проигнорировала, заговорив о другом:

— Удивительная тишина, правда? Говорят, в такой тишине даже заядлые грешники могут услышать свою совесть.

Эдвард сел рядом. Я беззастенчиво и как-то особенно доверчиво положила голову ему на колени. Стало намного удобнее. И было совсем не страшно упасть. У меня же теперь были крылья…

— И как твои успехи, Белла?

— Пока слышу только тебя, Эдвард. Видимо, я безнадёжна, — его длинные пальцы аккуратно перебирали мне волосы, как когда-то в машине…

Тишина была густой и мягкой. Я чувствовала в себе столько сил!

— Ты летишь по жизни и не чувствуешь себя виноватой за это… — задумчиво начал Каллен, а потом тихо попросил:

— Научи меня этому!

Я просто знаю, как себя прощать…

— Пожалуйста, все пристегните ремни, мы садимся, — голос стюарда вырвал меня из плена интересного сна, который тут же стал забываться.

Теперь я помню, что там было что-то про Нью-Йорк, солнце и вампира… Ничего особенного, обычная психоделика.

Я всё-таки уснула в самолете на пути домой. Оно и не удивительно, ночь и последующий день были насыщенными. Выйдя из ретро-бара, мы слонялись нашей дружной компанией по улицам Манхэттена, встречали рассвет… Грановский и Павел без всякого стеснения присоединились к нам.

Спецназовцу удалось удивить меня, когда так же честно, как недавно Александр, тот признался, что ему велено найти мой адрес. Я, ни на что не намекая, предупредила, что проживаю сейчас с отцом-шерифом, но если вернусь к маме, то буду соседствовать с отчимом, который лихо и профессионально машет бейсбольной битой, что тоже может сказаться на неожиданных гостях. Меня поняли и обещали настоять на приличной переписке. Я не возражала.

Вообще, с русскими оказалось преинтересно. Они понимали многие мои шутки, цитировали когда-то любимые советские фильмы, песни, да и вообще, казалось, были со мной на одной волне, как только мы оставили свои короны и претензии по поводу друг друга. Я осознавала, что со стороны Грановского перемирие может быть лишь мнимым, но пока его поведение оставалось выше всех похвал. Он многое рассказал о себе, с таким же интересом спрашивал меня. Так я узнала, что в отличие от большинства детей его детства, Алекс мечтал стать не космонавтом, а политиком, потому что хотел исправить положение детских домов, интернатов, где сам хлебнул лиха… А, может, потому что знал, сколько они зарабатывают, — на этом месте мне задорно подмигнул сам рассказчик, не позволяя сомневаться, что детство было, но давно прошло, а нынче он совсем не тимуровец-альтруист. Страшные истории сменялись весёлыми приключениями мелких хулиганов, во время которых я едва не сдала себя…

— Вот мы кусаем кончик треугольника и пьем, как верблюды заполошные, разливая, но закусывая брикетом… Но весь съесть не смогли… Потом им в хоккей играли, — смеясь, вспоминает Грановский…

— Картон с полиэтиленом зубами? — я смеялась и вспоминала вкус советских продуктов.

— То есть, треугольное молоко и то, что они грызли кисель, а потом играли им, как шайбой в хоккей, тебя не смущает, Белла? — внимательный Павел тут же заметил мою странную осведомлённость.

Я как можно беспечнее дёрнула здоровым плечом:

— Слышала о советских продуктах давно, вы же не первые русские клиенты Роба.

Павел был внимательнее Грановского, подмечая моменты, которые его босс не мог заметить. Но с обоими было интересно общаться. Так что без всяких зазрений совести попросила деда сбросить один процент будущим партнёрам:

— Неужели… Вы снизили проценты, мисс Свон? — в голосе Грановского было приятное удивление и даже какая-то тень почтения. Обращался при дедушке он ко мне подчёркнуто уважительно и официально, что меня невероятно забавляло.

— Да, Александр Георгиевич, — подыграла я, не удержавшись от шпильки. — Вам на лекарство нужнее…

Павел судорожно маскировал смех под надсадный кашель.

После подписания дед отвёл меня в сторонку, хитро посматривая на клиентов:

— Они понимают, что мы всё равно увеличили ставку относительно первоначальной? Вчерашнее завышение на два процента было на грани фола, конечно, но моя комиссия изначально немаленькая… Чему они так радуются?

Я улыбнулась Робу его же фирменным оскалом беспощадного бизнеса:

— Хочешь сделать человеку хорошо, деда, — сделай плохо, а потом верни, как было…

В аэропорту Сиэтла меня встречал отец. Очень волнуясь, он тут же начал отчитывать меня из-за руки и предложил сразу поехать в больницу. Я же, чуть подумав, согласилась, что ждать до понедельника не имело смысла. Во время сна в самолете я не повредила руку только потому, что забыла отстегнуть ремни безопасности, связывать себя в кровати я не планировала.

В больнице мы встретили Карлайла и Элис:

— Белла, ну как можно быть такой безалаберной? — взгляд предсказательницы метал молнии…

— Я тоже рада тебя видеть, Элис, — улыбнувшись, я кивнула доктору. — Здравствуйте, мистер Каллен.

— Белла, просто Карлайл, — вампир внимательнее, чем прежде смотрел на меня.

Сопроводив меня в кабинет, он оставался таким же задумчивым. Элис в это время решила поболтать с Чарли, предупреждая о том, что она продолжит возить меня в школу даже в отсутствии Эдварда.

— Это действительно было не слишком разумным, снимать гипс через неполную неделю травмы, Белла.

Доктор аккуратно проводил пальпацию холодными руками, ожидая нащупать смещение, которого явно не было.

— Я понимала риски, Карлайл, но горячая ванна так и манила. Я иногда потворствую своим желаниям, но чаще всего мне везёт.

— Так вышло и в этот раз, — подвел итог мистер Каллен и отстранился от меня. Я не совсем поняла, почему он выглядит таким расстроенным.

Но потом догадалась:

— Вы волнуетесь за Эдварда?

Задумчивый взгляд доктора прояснился, а глаза со всем вниманием впились в мои:

— Это так заметно?

Я мягко улыбнулась, качая головой:

— Не знающие вас хорошо могли бы не заметить, но мы с вашим сыном пришли к выводу, что я закончила курсы телепатов в Финиксе…

Карлайл улыбнулся и заинтересовался, к каким выводам мы ещё пришли с Эдвардом, на что я ответила, что мы с его сыном собрались поступать в Гарвард и обязательно будем врачами.

— Кажется, Элис права, и ты не оставила ему выбора? — голос доктора был слишком тёплым и мягким, чтобы заподозрить в нём малейший негатив.

— Выходит, что так, — я пошевелила пальцами больной руки, проверяя удобство новой повязки, с которой я хотя бы не чувствовала себя мумией.

— Перед сном обязательно надевай стабилизатор. Но если тебе удобно в повседневной жизни самой контролировать сгиб локтя, то я не настаиваю на постоянной носке этого дополнения, просто помни, что руку нужно беречь, — Карлайл показал мне, как легко отстёгивается лишний для меня сегмент.

— Да, я поняла, спасибо, док!

Распрощавшись с мистером Калленом, который всё так же внимательно, но уже с теплотой смотрел мне вслед, я отвоевала отца у очаровавшей его вампирши:

— Элис Каллен так заботится и волнуется за тебя, Белла, — папа был явно под впечатлением. Хотя, ему, наверное, было лестно, что с его дочерью сдружились дети доктора Карлайла, которые до этого держались ото всех особняком.

— Да, я очень благодарна им с братом за это.

Какое-то время в машине царила тишина, но папа нарушил её:

— Я сейчас не говорил о брате Элис, дорогая.

Прикусив язык, я решила сыграть в спокойствие, которого почему-то не наблюдалось после встречи с доктором и его волнений за сына.

— Ну, они, как близнецы сиамские, в основном ходят парами.

Чарли кивнул, не сводя глаз с дороги:

— Да, мне тоже было странно видеть, как они часто ходят и смотрятся вместе. Я имею в виду Элис и Джаспер, Розали и Эмметт. А вот Эдвард в основном ходил один до твоего приезда, Беллс.

От поворота разговора меня пробило на нервное «хи-хи». Я представила, что бы было, знай мой милый отец, что его дочь изучает вампиров на благо науки, периодически доводя их до белого каления.

— Просто ему немного скучно, папа. Они с Элис чем-то похожи на меня, такие же себе на уме, ну и знают много всего любопытного. Мне с ними интересно, им со мной чертовски интересно… Это самая оптимальная замена Светы в Форксе. В Ла-Пуш постоянно не наездишься, — отрезала я последний аргумент папы.

— Что, даже не дашь другим детям шанс?

Я так и хотела сказать, что они именно дети на мой взгляд, но тут вспомнила нового соседа по биологии, о котором вспомнила лишь на «Призраке оперы».

— Ну, почему же? Я в пятницу познакомилась с одним парнем, Бофортом…

— Бофорт Квон? Сын Чейза? Мы работаем с его отцом в участке. Отличный парень! Скромный, воспитанный, умный… Правда, невезучий какой-то.

Я рассказала папе историю нашего знакомства с Бо в лицах. В общем, шериф Свон почти тут же забыл о Эдварде и порадовался моему выбору друзей, да так, что начал всячески поддерживать и стремиться укрепить мои новые «связи».

— Хочешь, мы пригласим их на следующие выходные к нам? Уверен, Чейз будет рад…

Я просветила папу о своих планах на выходные и пообещала предложить Бо поехать в Сиэтл с ребятами. О тире благоразумно промолчала. Мало ли…

А про себя удивилась в очередной раз странному совпадению наших с Бофортом жизней. Если тот согласится поехать, я однозначно не упущу его из вида. Если на него попытаются напасть бандиты, Эдвард вряд ли возникнет из воздуха, чтобы его спасти.

Решение помогать этому недоразумению как-то быстро укрепилось у меня в голове, как будто я внезапно узнала о существовании брата-близнеца, который очень нуждался в моем костном мозге. Когда он падал, запнувшись на абсолютно ровной поверхности, я подбегала, чтобы проверить, не повредил ли он себе чего, аккуратно помогала встать под яростные взгляды Элис и непонимающие — Джесс. Зато с Анжелой, как я и думала, Бо быстро нашёл общий язык. Майк и Тайлер поначалу пытались подшучивать над ним, но получив в ответ ударную порцию искромётного юмора Квона, сдобренную прекрасной самоиронией, отстали и держались вполне миролюбиво, заметив, что я хоть немного и выделяю Бо, но отношусь к нему по-братски нежно.

Во вторник Бофорт пришёл в школу мокрым как мышь. Дело в том, что его старая машина приказала долго жить, нежно и часто её вспоминая. Бедному парню пришлось ехать несколько километров под проливным дождём на старом велике…

— Нужно было позвонить мне, мы бы с Элис забрали тебя, а теперь ты точно заболеешь, — попеняла я парня, точно зная, что на обратной дороге он наверняка поедет с нами.

— Брось, Белла, Элис бы не согласилась делать крюк из-за меня… Она меня вообще недолюбливает, — парень пытался просушить волосы под механической сушкой для рук, которая опасно бухыкала и грозилась скончаться от хотя бы ещё одной капли.

Где-то я такое уже видела… Вспомнила, у Светы! Такая же проблема с техникой…

— Давай попробуем развести Майка на сухой бомбер?

Я отвела в сторону Квона как раз в тот момент, когда сушилка надсадно гавкнула, выпустила маленькую искорку, мигнула лампочкой и пустила из своих недр сизый дымок.

Это просто совпадение, — решила я и пошла собирать с гномиков по сухой нитке.

Среда ничего не предвещала, кроме теста по биологии. Бо, как я и говорила, безнадёжно простыл, но в школу приехал на машине отца, обещая, что на выходных выполнит любые предписания врача в моём лице, дабы я не расстраивалась.

Сев рядом, Квон начал доставать учебники и свой пенал с кучей гелиевых ручек. Я уже заметила, что он обожает рисовать узоры или мультяшек, когда задумается над чем-то. Отдельная тетрадь для подобных росчерков служила нам ещё и для незаметных обсуждений.

— Бо, возьми салфетку, я не могу слушать, как ты шмыгаешь носом! — потянувшись за белым квадратиком, парень громко чихнул, неловко смахнув пенал, от чего вся его канцелярия разлетелась по полу.

— Ты одно сплошное несчастье, Квон, — улыбнувшись смущённому парню, я наклонилась, чтобы собрать его вещи.

— Не нужно, Белла, я сам… — парень смотрел на меня больными глазами и, кажется, готов был снова чихнуть. Нос у него был красным.

— Сиди на месте, чудик! — прикрикнул на него Майк, подавая мне линейку, которая закатилась под его парту.

— Бо, без обид, но я не хочу ехать с тобой в больницу, если ты вдруг поскользнёшься на карандаше…

Бофорт чихнул ещё раз. И сел обратно. Хихикнув, я почувствовала себя сердобольной и чуть-чуть сумасшедшей мамашей, которая привела ребёнка в лес по грибы, но собирать ничего не разрешает, опасаясь, что чадо без надзора съест поганку.

Грибы, к слову, я собирать раньше очень любила. Не отбивали от этой охоты ни ранние побудки в выходной день, ни кровососущие комары, ни боязнь энцефалитных клещей.

С улыбкой вспоминая, как Джейк дразнил меня «собирательницей» за любовь к коллекционированию сначала ракушек, потом красивых камушков, потом за эти походы по грибы-ягоды, а сейчас я с каким-то подозрительным удовольствием подбирала то ручки, то карандаши этого горе-художника.

После яркой радуги весёлых оттенков в моей руке, я заметила, что не хватает главной, чёрной, ручки, которой Бо обычно делает набросок. Внимательно осмотрев пол во второй раз, я наконец заметила заветный «трюфель».

А где был «трюфель», там я, наклонившись, встретилась с парой начищенных дорогих туфель, что в этом городе могли принадлежать немногим…

Ещё не поднимая глаз, я, улыбаясь, угадала их обладателя:

— Эдвард! — чуть смущённо посмотрела на бледного вампира снизу вверх, так и не выпрямившись, почти в реверансе.

Его же лицо было нечитаемым в этот момент. Он застыл на мгновение, как будто сражённый чем-то, а потом быстро наклонился и поднял чёрную ручку. Я выпрямилась и внимательнее посмотрела на него, удивляясь его молчанию.

— Белла.

Изящные пальцы протягивали мне уроненное, а глаза как будто поблёскивали, пытаясь отыскать что-то в моих. Что-то, чего я определённо не понимала.

— Ты рано, я не ждала тебя раньше пятницы, если честно, — я сказала первое, что пришло мне в голову, но, увы, не с той интонацией весёлой язвительности, которая планировалась мной на выходные, в моём голосе почему-то сквозила растерянность застигнутой на измене жены, чей муж внезапно нагрянул из командировки…

— Я вижу, что меня не ждали, — холодом в голосе Каллена можно было морозить мясо, рыбу и другие скоропортящиеся продукты.

Его взгляд упёрся в нашу парту, за которой громко и предательски вовремя чихнул Бо…

Комментарий к Они жили долго и счастливо. Долго - он, а счастливо - она…

Итак, после затяжной болезни, хотя все еще напоминаю кашлем туберкулезника, выкладываю новую главу.

========== Пусть в меня бросит первым камень тот, кто сам безгрешен (согласна на драгоценный) ==========

Комментарий к Пусть в меня бросит первым камень тот, кто сам безгрешен (согласна на драгоценный)

Глава маленькая, но быстрая.

В женщине качеств — полным-полно:

Хитрость, любовь, красота, веселье.

Женщина в сущности — то же вино:

Пить хорошо. Тяжело похмелье.

— Эдуард Асадов

Эдвард

— Ещё бы тебя ждали, Каллен… Незаменимых нет, — мысленно пробормотал Ньютон, в то же время ни капли не симпатизируя новому соседу Беллы, который так быстро сменил меня на посту сопровождающего Свон.

В голове Майка я увидел несколько сцен, по которым понял, что у этого Бо с девушкой почти полностью совпадает расписание.

Несколько одноклассниц мне мысленно сочувствовали, догадываясь, что я злюсь не просто так. Парни же приготовились наблюдать за потехой, раздумывая, кто кого… Почему-то Бофорт, как победитель, совсем не фигурировал: думали либо на меня, либо на Беллу. И за чуть растерянную Свон по той же неизвестной причине было большинство.

— Не ждали, да… Ну, знаешь… — наконец вымолвила она, чуть улыбнувшись уголками губ. — Ты и не дембель…

И в глазах смешинки. Весело ей! Развлекается! Шутит надо мной!

Придушил бы…

Я сверлил её взглядом, не понимая, как я мог превозносить её? Как мог поддаться очарованию, и почему сейчас с трезвой головой, зная всё, я, несмотря на обиду, удушающую ревность, тоску, боль, разочарование, продолжаю любить её? Мне всегда казалось таким глупым слепое обожание Эмметта по отношению к Роуз… И теперь я сам предстаю не в лучшем виде. Брат был даже в куда более выигрышном положении, Розали его любила. Она выбрала его. Белла же была далека от окончательного решения. Теперь я ясно видел все причины своего раздражения от её сонма гномиков…

— То есть, соскучиться ты не успела? — я не спрашивал, мой холодный голос скорее констатировал факт.

— Времени не было.

Улыбка тёплая, чуть извиняющаяся. Она же не ждёт, что я кинусь ей в ноги, чтобы признать, что погибал без неё? Без этих её глаз, хитрых, лисьих, без её запаха, который почти снёс мне голову при встрече, без сочных, влажных губ, что она слегка покусывала, отчего к ним приливала кровь, и они становились ещё выразительнее, маняще…

— Я тоже не успел соскучиться, — я полностью владел собой, ни намёка, ни взгляда-признания она от меня не дождётся, вместо этого ирония с оттенком скуки. — Был удивлён, что ты звонила мне, потом писала…

Её сердце на мгновение сбилось, но потом снова застучало в несокрушимом спокойном ритме. Глаза перестали излучать тепло, а губы сложились в чуть сожалеющую усмешку:

— Перепутала номер, а потом Элис просила набрать тебя…

Я вспомнил, как сам перезвонил и услышал совсем не тот голос, что ожидал.

— Не стоило прилагать таких усилий…

Оторвался взглядом от неё, прошёлся по замершему в предчувствии чего-то класса, посмотрел в окно, отсчитывая секунды, чтобы снова вернуться к ней глазами, чувствуя досаду от своей зависимости… Как наркоман, не иначе.

— Не понимаю, о чём ты, Эдвард.

Звук моего имени в её исполнении заставил меня обернуться к ней быстрее, чем я планировал.

— Я о дешёвом цирке в исполнении какого-то русского, который воспользовался твоим телефоном.

Ярость всё ещё кипела во мне. Непонятно, что бы было, не заметь Таня явного несоответствия.

— Ах, ты про Алекса… — в глазах Беллы плясали черти. — Что нас выдало?

Я скрипнул зубами от её простодушного «нас».

— Звуки бара, — мне не удалось спрятать презрения в голосе и выражении лица.

Ей семнадцать… Всего лишь семнадцать… А ведёт она себя как… Мой мозг буксовал, не желая даже мысленно примерять на девушку эту роль. Только не она…

Белла тут же заметила мой тон:

— Приму к сведению, — сухой голос, вздёрнутая бровь, она всегда была догадливой, поняла и сейчас, что я думаю об этом, но, чёрт побери, к чему эта улыбка… — Но и ты, дорогой, сделай скидку: Сашенька крупный бизнесмен, а не актёр.

Я заставил себя саркастически усмехнуться, а не завыть от её ласкового «Сашенька». Посмотрел на покрасневшую и жалкую причину раздора, что сейчас раздумывал, стоит ли ему вмешаться и «поставить меня на место». В его голове крутилась пара сочных фраз, которые однозначно не могли задеть меня больше, чем девушка, что стояла между нами.

Я понял, что не хочу даже повода дать ей думать, что влюбился в неё. Я мечтал выкорчевать это ненужное и глупое чувство с корнем. Но пока это оставалось лишь мечтами, мне приходилось играть безразличие:

— Мне это не интересно, дорогая. За выходные кое-что поменялось, если ты не заметила. Я однозначно понял, что шрифт Брайля предназначен сугубо для слепых…

Я сделал паузу, чтобы попробовать поверить в свои слова, проникнуться ими, и на мгновение мне показалось, что я прозрел, а загадочная книга оказалась бесполезной, пошлой, гадкой, когда обещала стать самой бесценной в жизни.

— В общем, для зрячих не стоит затрачиваемых усилий, — уверенно закончил я с намёком.

Губы Беллы приоткрылись. Она смотрела на меня, наверняка не понимая, неужели один телефонный разговор повлёк такие перемены? Но дело было не только в «Сашеньке»…

В моей голове всё ещё рефреном играл диалог из видения Элис:

«На спасение три с половиной часа, любимый…» — и насмешливый мужской голос с греческим акцентом в ответ: «Раздевайся»…

Мне снова словно ударили в солнечное сплетение, а девушка продолжала молча взирать на меня, как будто это я совершил страшное. Как будто это я предал её доверие!

Нет, я не попадусь на этот крючок снова.

— Скоро звонок, Свон. Убери свою злокачественную опухоль с моей парты, чтобы я мог сесть. Иначе его стряхну я.

«Оу…» — ставки на меня резко потеряли свой хоть немного устойчивый коэффициент.

«Прощай, Каллен», — мысленно усмехнулся Майк, полностью расслабляясь на мой счёт. Откинувшись на стуле он начал наблюдать за Беллой, жалея только об отсутствии попкорна.

«Она его порвёт… Или обойдётся? Всё же это красавчик Каллен…» — слаженный горестный вздох тревоги нескольких девушек сбил меня с толку.

Я не понимал происходящего, но что-то в позе и молчании Свон неуловимо изменилось.

Теперь Белла так же молча наблюдала за мной, но в её взгляде было что-то такое… Это «что-то» заставило меня почувствовать себя забавным экспонатом кунсткамеры, который внезапно подмигнул и дерзнул пригласить красавицу на свидание.

О чём она думала?

Красавица молчала…

Тревога и любопытство соединились в странный раздражающий коктейль, а Белла продолжала выразительно молчать, чуть склонив голову набок. Когда я уже потерял всякое терпение, она чуть скривила губы и прошептала, хотя лучше бы ударила:

— Какое разочарование…

Она медленно и тихо подошла к нашей парте и начала собирать свои вещи. Через мгновение к ней присоединился Квон, решив, что проще действительно отсесть от хамоватого Каллена. Свободная парта имелась. Его соседка болела…

Меня же, наблюдавшего эту картину, накрыла волна странного стыда, хотя разум кричал, что мне стыдиться нечего! Мои следующие слова, наставительно сказанные по-русски, заставили Свон остановиться, но не обернуться:

— При неразборчивости в связях такое случается, Белла.

Она вскинула голову, чужими глазами я видел, как её глаза сузились, а лицо побледнело от гнева.

Свон усмехнулась и сдержанно пробормотала так же по-русски, уверенная, что я услышу:

— «Грехи других судить вы так усердно рвётесь, начните со своих и до чужих не доберетесь…» — цокнув, она добавила почти сочувствующе. — А ты ханжа, Эдвард…

Внутри меня всё похолодело. Глаза странно защипало, а дыхание перехватило.

Обернись! — мысленно умолял я девушку, пытаясь поймать её взгляд. — Посмотри на меня!

Бесполезно.

Белла Свон, кажется, догадалась раньше меня: страшнее её ветрености лишь её равнодушие.

Белла

Бо настороженно смотрел на серьезную и непривычно молчаливую меня. Я же правдоподобно инсценировала полную увлечённость лекцией. Даже что-то записывала. Но на самом деле я с едва заметной улыбкой мысленно костерила Элис и Эдварда. Моралисты, чёрт их в пасть дери… Одна настучала, второй сказал свое авторитетное «фи»…

Недели налаженных контактов коту под хвост.

Варианты?

Тут без вариантов.

Прорвемся.

Просто начнём всё с начала.

Первый раз что ли?

Я редко чувствовала себя виноватой, а тут даже не собиралась считать себя таковой. Но если Каллену кажется, что он сегодня сделал обо мне однозначный и верный вывод, то я с удовольствием его разочарую…

Главное сейчас — отвлечься и не заморачиваться над проблемой.

— Бо, ты взял струны для моей скрипки?

Парень с готовностью продемонстрировал свой маленький подарок. Ещё вчера он узнал о моей проблеме, одолжив мне запасные струны. Я же, наглея, попросила его зайти и помочь заменить их на моём домашнем инструменте. Папа был счастлив, сказал, что Чейз заберёт сына вечером… Теперь оставалось лишь решить вопрос с транспортом.

Решение этого вопроса подкатило ко мне сразу после биологии в лице Майка, который, пронаблюдав, как явно взбешённый Каллен красиво вылетел из класса, проникся ко мне серьёзным уважением:

— Белла, ты сегодня поедешь с Элис или мне можно надеяться на твою компанию?

— Для Бо место найдется? — сразу уточнила я, помня, что друг остался без колёс как минимум на неделю.

Почесав затылок, Ньютон махнул рукой, соглашаясь:

— Идёт, но сначала завезём Квона, потом к тебе.

— А Квон едет ко мне, — улыбнулась я, скрепляя сделку рукопожатием.

Пока Квон отпрашивался с ненавистной ему физкультуры, я решила найти Элис, чтобы передать ей… Нет, не всё, что я думаю о стукачах, а просто несчастную работу по биологии. Этот проект, кажется, уже никому не нужен. По крайней мере я не собираюсь делать его в паре ни с одним из Калленов. Разве что с доктором Карлайлом, но, какая досада, он не школьник!

Пройдя по коридорам в сторону кабинета испанского, я услышала знакомый звонкий голос вампирши за секунду до того, как увидела его обладательницу:

— Эдвард, какого чёрта ты вытворял? Я же лично видела, как вы с ней целуетесь! Ты стал просто невыносим!

— Тихо! — прервал её властный голос телепата, который первый заметил меня.

Скользнув по нему равнодушным взглядом, я посмотрела на обернувшуюся предсказательницу, которая просияла мне искреннейшей из своих улыбок.

— Белла! А мы как раз вспоминали о тебе…

Я подняла бровь.

Нет, я, конечно, не обладаю слухом и памятью вампира, но поцелуй с кровососом, что мечтает выпить мою кровь с первого дня знакомства, запомнила бы. Или они считают меня дурой?

— Элис, я пришла сказать, что ты прекрасно помогала мне с проектом по биологии и с уроками испанского.

— И правда, — просияла довольная ясновидящая, которая ещё не поняла, к чему я клоню. — Что бы ты без меня делала, да?

— Вот и пообещай, что я узнаю об этом в ближайшее время, Элис… — отрезала я, вручив ей увесистую стопку листов. — Все свои наработки по проекту я передаю на совесть вам с Эдвардом. Аdiós, amigos!

Я вам покажу «Алую букву» двадцать первого века!..

========== Сапёр ошибается лишь раз… ==========

Комментарий к Сапёр ошибается лишь раз…

Глава полная!

Сегодня я буду кутить. Весело…

Добродушно… Со всякими безобидными выходками.

Приготовьте посуду, тарелки: я буду всё это бить…

Уберите сено из овина: я подожгу овин.

— Король «Обыкновенное чудо»

Белла

По дороге домой, мы обсуждали возможность поездки в Ла-Пуш. Инициатором рейда на дикий пляж, естественно, была я… Планы на эти выходные уже относительно были расписаны, так что решили поехать на следующей неделе. Бо отказался ехать с нами в Сиэтл, аргументируя, что его координация плохо сочетается с огнестрельным оружием… Майк же не очень убедительно предлагал ему просто погулять или побыть сторонним наблюдателем, но я сказала, что лучше не рисковать, да и одному гулять по мегаполису — просто свинство, и я тоже так хочу.

Проезжая мимо местного магазина, Майк вспомнил, что миссис Ньютон просила его заехать за продуктами. Пока он искал список покупок, мы чуть не попали в аварию. Вот что значит ездить с реальным подростком за рулем! Я уже успела отвыкнуть от подобного…

Я была внешне добра и весела. Но ложку дёгтя в этот чудный день, конечно, положила ссора с Калленами, о которой я думала, пока методично бросала банки и пачки еды в свою тележку.

Если Майк подвозит, почему бы не отовариться?

Что-то случилось во время поездки Эдварда. Возможно, он встретил девушку, похожую на книжную Беллу. Влюбился в неё. И на её фоне мой маленький фокус с телефоном показался этому старомодному джентльмену грязной уловкой падшей женщины?

Я, естественно, утрирую, но…

Боже, неужели у вампира были розовые очки относительно меня?

Своего поганого характера я не сильно стеснялась, но пришлось признать, что с Калленом я невольно вела себя довольно прилично, наверное, потому что этого чёртового джентльмена если и хотелось порой треснуть, то исключительно веером в кокетливых целях.

Но не сегодня… Сегодня хотелось его отоварить чем-то смертельно опасным.

Моя бурная фантазия полетела в дальние дали, где я делала из вредного вампира суши мечом джедая…

Дожили, раньше он меня хотел схомячить, теперь я представляю его расчленёнку в гастрономическом плане.

Я даже в задумчивости приостановилась около полок, возле которых никогда не останавливалась.

— Белла?

Ладно, помечтаешь дома, а тут люди смотрят, дорогуша.

— Да, Бо, будешь чипсы? — я натянуто улыбнулась парню, хватая первую попавшуюся пачку.

— Вообще-то, ты заманивала меня шарлоткой, — напомнил Квон о нашем импровизированном бартере.

Да, точно, он мне струны, я ему — пирог с яблоками.

Кто был в несомненном плюсе? Я была в несомненном плюсе, потому что яблоки будет резать Бофорт.

Никаких суши.

Фу-фу-фу…

Услышав про шарлотку, Майк тут же напросился в гости. Бо закатил глаза и скорчил рожицу, демонстрирующую:

Да чтоб тебе яблоко поперек горла встало, Ньютон…

Я, улыбаясь, высматривала что-нибудь вкусненькое, жалея, что большинство интересных продуктов в этом магазине отсутствовало. Маленький город маленьких возможностей.

Зато какой простор для безумного доктора с задатками учёного!

Возле полок со сладким я заметила маленького мальчика в потрёпанной курточке, он с такой тоской смотрел на шоколадки известной фирмы, что у меня сжалось сердце. Диабет? Аллергия?

Бедность, — дошло до меня, когда увидела замученную мать со скромной корзинкой.

Из покупок заметила до боли знакомый набор бедного студента медицинского вуза, который знает, что лучше сварить на неделю кастрюлю супа, чем мучиться с желудком, питаясь чем попало.

Взяв с полки шоколадку, на которую положил глаз ребенок, я пошла к кассе вслед за женщиной с ребенком. Они расплатились и уже собирали пакеты, когда мне пробили сладость. Я подмигнула мальцу и подкинула им в пакет шоколадку. Этим я заслужила восхищённый взгляд, на миг почувствовав себя внесезонным Сантой. Мать ребёнка, кажется, даже не заметила манипуляции, но надеюсь, что она не будет против. Мальчик отчётливо напоминал мне сластёну Джейка… Кассирша же посмотрела на меня скептически, но растаяла, когда я обезоруживающе улыбнулась ей и расплатилась наличными.

— У него же нет аллергии или сахарного диабета, мэм? — спросила я женщину, на бейджике которой значилось цветочное имя «Дейзи».

Она пожала плечами:

— Не знаю, вроде, нет. Эта дамочка сбежала от обеспечивающего её мужа, прихватив детей, а теперь удивляется, что не может найти работу.

Я обернулась вслед хрупкой незнакомке с потухшим взглядом. Мало ли какие обстоятельства могли заставить её уехать от супруга…

— И она искала работу у вас в магазине?

Дейзи фыркнула, поправляя закатавшуюся юбку:

— Хотела устроиться продавцом на полставки, ничего в этом не понимает, а всё ходила и упрашивала Билли, моего мужа. Можно подумать, он променяет меня на неё! Да я лучше без выходных работать буду, чем буду знать, что она тут сидит и голодными глазами на него смотрит!

Я растерянно покивала, мысленно поставив диагноз ревнивой фурии.

К кассе подошли мальчики. Бо помог выгрузить Майку тележку, а потом забрал у меня не такой уж тяжёлый пакет.

В машине по радио крутили Майкла Джексона с песней «Dangerous», которую я начала с удовольствием подпевать, пока ко мне на втором припеве не присоединились мальчишки.

Эта песня убийственно подходила под сегодняшний день, но у старины Майкла достаточно других хороших песен, я сделала заметку найти диск с любимыми песнями, когда мы доберёмся до дома.

«Опасна, эта девушка так опасна. Забери мои деньги, потрать моё время, можешь даже звать меня сладким, но, чёрт побери, ты не подходишь мне…» — мурлыкала я эту песенку на английском, танцующей походкой подбираясь к собственной двери.

К чёрту проблемы!

Мой внутренний камертон с сегодняшнего дня настроен только на радость!

Тесто для шарлотки по фирменному рецепту моей русской бабушки я замешивала, самозабвенно подпевая тому же Майклу Джексону, но уже с песней Bad, которая тоже подходила для сегодняшнего дня. Стопроцентным попаданием. Не в бровь, а в глаз прям…

«Я говорю тебе: следи за своим языком. Я знаю игру, которую ты ведёшь, и чего ты стоишь, — горланила я песню, жалея, что кровосос меня сейчас не слышит. —Ты бросаешь камни, чтобы скрыть то, что ты здесь замешан».

«Если назавтра я потеряю голос и буду хрипеть, — подумала я, пританцовывая, — то буду похожа на старуху Изергиль…»

«У вас и так много общего, — хмыкнул во мне глас самоиронии. — Жизненная позиция так вообще одинаковая».

Но не всем же дано вырывать собственное сердце, освещая им путь невеждам, которые его растопчут… Хотя, я не пробовала.

— Бо, подай, пожалуйста, мельницу с перцем!

Молодой человек удивлённо посмотрел на меня, недоумевая, зачем мне чёрный перец в шарлотку, но это было как раз сродни волшебному ингредиенту. Многие добавляли корицу, но моя бабушка как-то случайно вместо этой пряности посыпала тесто обычным чёрным перцем. Результат оказался непредсказуемо шикарным, перец сделал вкус десерта невероятно пикантным.

— Не волнуйтесь, не отравлю, — подмигнула я одноклассникам, заливая смесь в готовую форму. — Этот рецепт проверен почти столетием!

Через полтора часа, дав шарлотке остыть, я попробовала первый кусочек и перенеслась в свое российское детство… Всё-таки разговоры с Грановским о советских продуктах не прошли даром. Ммм…

— Нет, ребят, получилось невкусно, расходитесь! — состроила я расстроенное лицо.

— Ну, так мы тебе и поверили, Свон, врать не умеешь совершенно! — обличил меня Ньютон, придвигая к себе тарелку.

Я даже не донесла кусочек до рта, во все глаза уставившись на него.

Так меня ещё никто не оскорблял!

Бо, никак не комментируя это, просто дважды смачно чихнул и приступил к десерту.

Пытаясь запить негодование стаканом молочка, я случайно подавилась и вынужденно покраснела, что только упрочило уверенность непрошибаемого Майка.

Так есть ли смысл отрицать, если уже всё равно не поверят?

Вопрос риторический.

Подкрепившись, мальчики помогли мне убраться на кухне, но вышло немного шумно. Стоило мне выйти за угол или отвернуться, и у них что-то непременно грохотало и шипело…

Первым домой, конечно, уехал Майк, я завернула ему кусочек шарлотки и написала подробный рецепт для миссис Ньютон. Бо проверял мою скрипку, но во время проводов одноклассника неожиданно заиграл зажигательный венгерский чардаш, который я лично просто обожала. Майк в ответ счастливому Бо и подхватившей в танце весёлый темп мне пообещал, что они поговорят о его музыкальных талантах на физкультуре, когда Квон перестанет прикрываться болезнью…

Прикрыв дверь за задирой, я подмигнула астральному близнецу и поаплодировала шикарному исполнению парня, а тот польщённо улыбнулся, чуть покраснев.

Оставшись вдвоём, мы поднялись ко мне. Бо заинтересовался коробкой старых пластинок, которую я достала из шкафа, когда искала Майкла Джексона. Сели на пол и стали рыться в этих старых воспоминаниях, как дети в песочнице. Начали перебирать их, проверяя, работают ли диски вообще. Напевали и пытались танцевать. Мне мешала левая рука, Бо мешала левая нога… На месте правой…

Вкусы в музыке у нас удивительно совпали. Дошло до того, что один брал в руки пластинку, а другой должен был угадать любимую песню из альбома. Ответы совпадали примерно в двух из трёх случаях, что невероятно веселило нас.

— О, вот этот альбом я не знаю, хоть режь, — сдался Бофорт.

— И не удивительно! — захихикала я. — Это русская группа! Купила этот альбом в Нью-Йорке пару лет назад… Мы тогда со Светой ездили к дедушке…

— Скучаешь по ней?

Бо был очень догадлив…

— Мы созваниваемся, но это всё равно не то. Она знала меня почти всю жизнь. Мы ходили с ней вместе в ясли, её бабушка была нашей общей няней, мы вместе ходили на кружки, курсы, учились в одной школе, вместе выигрывали… Ну, ты знаешь: музыка, танцы… Балетная школа невероятно сближает, скажу я тебе!

Квон покраснел. И я не стала спрашивать, ходил ли он на уроки танцев в детстве. Чуяла, что ответ мне не понравится.

— А как вы с ней познакомились? Как ты вообще умудрилась попасть в детский сад для русских детей?

Я рассмеялась и поведала парню эту весёлую историю «плеступника и желтвы». Он смеялся, а потом сказал, что я его разыгрываю. Хитро улыбнувшись, я взяла неверующего Фому за руку и повела Бо в спальню отца. Там, как святыня, на стене возле комода висела рамочка с моим срисованным значком шерифа.

Подпись: Белла, 11 месяцев…

Квон присвистнул:

— Тебе дали за эту халтуру одиннадцать месяцев? Надеюсь, условно?

Я прыснула, условней не бывает.

Открыв верхний ящик, я достала старый потрёпанный конверт, в котором хранилась моя самая любимая «фотосессия». Сделанная, к слову, тоже в участке. Тут я была и в анфас, и в профиль.

— Это тебя поставили возле стены, где фотографируют преступников?! — Бо заметил минимальную разметку роста, начинающуюся где-то у меня над головой. Личико у меня было пренаивное, ну чисто ангелочек. А на шее табличка с обвинениями…

— Чарли потом узнал об этой шутке. Посмеялся, но не сразу. Кстати, я тебе ничего не показывала.

— А Света знает?

— Знает, — я улыбнулась воспоминаниям и чуть не сказала, что Казанцева знает обо мне всё.

— Тебе повезло с подругой, — пробормотал Квон, поднимаясь в мою комнату. — У меня такого друга никогда не было…

— Уже появился, — тепло улыбнулась я.

Бо поджал губы, а потом скривился:

— Ты сейчас про Ньютона? Он обещал убить меня на физкультуре! Апчхи!

Я рассмеялась и поиграла бровями:

— Он просто ничего не понимает в музыке!

Мотор полицейской машины мы услышали заранее, так как окно по случаю тёплого дня было открытым. Синхронно посмотрели во двор, заметив, как возле гаража паркуется Чарли. Папа первым делом посмотрел в моё окно, и мы, как последние малолетки, дружно помахали ему. Кажется, шериф умилился. Следом за ним из другой машины вылез отец Бо, при виде которого друг заметно скис.

— С отцом не ладите? — попыталась угадать я.

— Нет, просто он слишком беспокоится обо мне.

— Это нормальное проявление любви, поверь на слово.

После знакомства с Чейзом я поняла, почему они с Чарли стали приятелями. Наверное, по той же причине, что и мы с Бо… Только Чарли был разговорчивей, а может, его друг просто стеснялся меня.

— Ну, что молодёжь, как провели «День сурка»?

Ах, да… Сегодня же второе февраля…

Как уроженка Сибири я всегда морщилась от этой странной традиции американцев узнавать, наступит ли весна в ближайшее время по поведению пугливого и сонного сурочка. Пару раз, когда после оптимистичных прогнозов животинки в середине февраля даже в Нью-Йорке валил снег, которого в январе порой не дождёшься, я с умным видом кивала расстроенным новым соотечественникам: мол, да-да, всемирное похолодание не за горами… Но, в основном, помалкивала.

Мне вспомнился одноимённый фильм Харольда Рэмиса.

Не дай Бог этот день будет повторяться! Хотя… Возможно, я бы в конце концов нашла причину недопонимания и исправила ситуацию с Калленом? Выпустив пар, который не позволила себе проявить публично, я уже не смотрела на ситуацию столь фатально. Было обидно, досадно, неприятно, гадко… Оу, нет, я снова начала заводиться с пол-оборота!

— Так вот, почему бы вам не сходить на этот фильм, Беллс?

Я растеряно посмотрела на отца, который, улыбаясь, ждал ответа.

Бо небольно пнул меня под столом.

— Ну… Эм… Я не против, если фильм хороший, а во сколько?

— В пятницу сразу после школы поедете в Порт-Анджелес. Бо, ты же знаешь, где этот старый кинотеатр?

Я мало поняла из разговора, но здорово изображала энтузиазм.

Выкуси, Ньютон! Где мой золотой «Оскар»?

Тебе сегодня Каллен вручил «Малину», успокойся…

Улучив момент за ужином, когда отцы отвлеклись, я поинтересовалась у Бо, что за фильм мы планируем смотреть.

— Один благотворительный комитет решил показывать в старом кинотеатре «Гордость и предубеждение» 1995 года, — шёпотом пояснил мне Квон, ничуть не удивившись моей рассеянности.

— Это же телесериал! — удивилась я.

— Но согласись, он очень близок к оригиналу, — кивнул парень, проявив неплохое знание романа Джейн Остин. — Показывают две пятницы подряд.

Мне действительно нравилась эта экранизация. Почему бы и не пересмотреть?

— Поедем на моём пикапе? — я поморщилась, предвкушая долгую поездку на этом чуть ржавом монстре.

Как-то быстро я привыкла к хорошему и дорогому транспорту.

— Я заплачу за бензин и могу сесть за руль, — аргументы Бо заставили меня смириться.

— Тогда с меня билеты и попкорн.

Спала я, как сурок, ни разу не проснувшись, подумав о том, что всё-таки хорошо спать с открытым окном. Проснёшься, а воздух свежий в комнате, чуть морозный даже…

Стоп! Морозный? Это с утра-то! А ночью, наверняка, было ещё холоднее… Как я не задубла под тонким одеялом? Сгоняв за градусником, я проверила собственную температуру, и градусник показал, что на мне пахать надо. Странно… Но ладно, может быть, я в кой-то веке не раскрывалась во сне, как бабочка, а тихо куклилась в одеяле?

Нужно будет достать старое пуховое для таких случаев… Где-то оно было в комоде. Ещё при прошлой уборке видела.

Кстати про уборку… Подняв маленькое белое пёрышко рядом с кроватью, я поняла, что не так уж хорошо прибралась в тот раз…

Пока уплетала завтрак, мне позвонил Бо и покаялся, что у него высокая температура. Он и вчера к вечеру выглядел не сильно здоровым, постоянно чихая… То есть поездка отменяется, да и в школу он не пойдёт… Я пообещала заехать к другу после уроков и принести лекарства и домашние задания, благо у нас с ним почти совпадали предметы, не считая химии и тригонометрии.

Можно даже сделать ему бульон завтра.

Морально готовясь к собственноручному вождению, о котором не вспоминала больше недели, я вышла на крыльцо, чтобы как вчера увидеть чистенький и блестящий серебряный «Вольво»… За рулём сидела Элис. Ее брата я не наблюдала.

День сурка? Не думаю…

В тот момент, когда я решила повернуться к собственной машине и проигнорировать вампиршу, та изящно выпрыгнула из машины и, скромно улыбаясь, направилась ко мне.

— Белла, не глупи, я обещала Чарли тебя подвозить. Я понимаю, что ты обижена на нас с Эдвардом, но пожалуйста, пойми, у него сейчас серьёзные проблемы. Я пыталась ему помочь, надеялась, что так будет лучше…

— А в итоге под раздачу попала я, да? — грубо перебила я предсказательницу, почувствовав, что меня накрывает ярость. — Я понимаю, что он твой брат, и он тебе ближе какой-то новенькой девчонки, но вот так использовать втёмную, втёршись мне в доверие… Зачем я должна была звонить Эдварду, скажи мне? Чтобы он подумал, что я надоедливая и не могу двух дней без него прожить? Ещё как могу! Чтобы вызвать чью-то ревность? Пф! Если бы ты объяснила, я бы сыграла на твоей стороне, Каллен, устроив цирк Дю Солей для самой взыскательной публики! Но я терпеть не могу, когда меня дёргают за ниточки.

Ага, чтоб меня, да моим же приёмом… Вот, почему так раздражает…

— Белла… Знаешь, я правда не ожидала, что так выйдет. Я сожалею… Всё должно было быть не так… Совсем… Тебе бы понравилось, эм… в конечном счёте… — в голосе предсказательницы было такое отчаяние, сожаление и растерянность, что я почти тут же остыла, мне стало жалко эту девочку, что запуталась в связках будущего.

Либо это подростковые гормоны, либо Джаспер решил снова помочь девушке.

Хотя, не пойман — не вор.

Неуверенно пожала холодную ладошку ясновидящей в знак поддержки.

— И как оно должно было быть по твоему плану, Элис? — полюбопытствовала я.

— Дай шанс Эдварду! — просияла мигом воспрявшая вампирша, не отвечая напрямую на мой вопрос.

Я подняла брови и покачала головой, отпуская её руку:

— Еще варианты есть?

Элис вздохнула:

— Есть вариант подождать, пока он сам остынет…

Ах, он у нас вчера горячим был!

Я развернулась и пошагала в сторону своего пикапа.

— Белла, пожалуйста, я не хочу уезжать из Форкса! — отчаянный голос Элис догнал меня уже у машины.

Я обернулась, чтобы посмотреть в глаза настойчивой вампирше:

— Ты блефуешь.

— Нет, пожалуйста, Белла, послушай, сейчас у нас сложная ситуация и очень многие за переезд.

Что-то в моей душе похолодело, когда другой голос слабо шептал: может быть, это и к лучшему…

— Ты блефуешь, Элис, — спокойно повторила я, хотя уже не была в этом так уверена… — В любом случае, я вряд ли являюсь столь важным лицом в вашем выборе места жительства.

Элис открыла рот, чтобы быстро мне возразить, но, подумав, явно сказала не то, что хотела вначале:

— Может быть, но желание Эдварда зависит от тебя напрямую.

Не выдержав, я каркающе расхохоталась:

— О, значит, его так обидел Шекспир, что он собрался сменить школу и город? Кто бы мог подумать, что твой брат столь чувствительный к критике! Какое совпадение — я тоже!

Со злости я так громко захлопнула дверцу пикапа, что на секунду испугалась, что мой рыжий зверь обидится и не заведётся… Кто их, рыжих, теперь поймёт? Но родной пикап приветственно рыкнул и повёз меня в школу.

Когда я доехала до школы, я была поистине спокойна. Такие резкие перепады настроения лучше толпы психологов сказали мне, что я реально озабочена отъездом Каллена. “Калленов”, — поправила я себя мысленно.

В чём причина поведения телепата? Моя навязчивость? Излишний интерес? Намёки? До вчерашнего дня я могла бы с уверенностью сказать, что Эдварда ничего из этого не смущает. Господи, да я сама всячески его избегала поначалу!

И в итоге я чуть не налетела на выскочивших из-за угла Стена и Томи, последний просто сиял:

— Белла! Отпад, я тебя и ищу! Слушай, спасибо за уроки, да, Стен расказал, что это ты дала ему ту флешку! Я сделал, как ты и сказала, мне чертовски понравилось! Хочешь, сыграю тебе что-нибудь? — парень в восторге уже готов был расчехлить гитару.

Я непроизвольно сделала два шага назад, успокаивающе подняв руку.

Как мало для счастья многим нужно…

Ага, всего лишь того, чтобы всё получалось.

Похвалив ребят за усердие, я искренне пожелала им удачи с группой.

Потом меня у кабинета английского поймал Эрик, сообщив, что сегодня после уроков собрание для совета газеты, добавив:

— Белла, я жду от тебя идеи, как разнообразить февральскую почту. В Финиксе, наверняка, не всё так скучно, как у нас, проводится…

— Ты про День Всех Влюблённых?

— Да, мы обычно разносим валентинки по адресатам. Проблема в том, что наши девочки-ангелочки стесняются разносить открытки мальчикам и совсем не стесняются красть открытки соперниц.

Я представила.

— А мальчики не хотят побыть Купидонами?

— Ты костюмы наши видела? Там же бесформенная тога…

— А амуры летают только в костюмах бравого гладиатора… Ясно… У нас в школе почтой занимались пару честных человек. Но ещё мы дарили белые розы. Иногда марципановые конфеты. Но это исключительно девушкам.

— Всем поголовно? — деловито уточнил, начиная записывать.

Я посмотрела на него, как на наивного ребенка, и прямо-таки услышала хохот своего любимого дедули.

— Йорки, мы живём в капиталистическом мире, а не при коммунизме. Утром деньги, вечером стулья.

— Какие стулья? — сбился с мысли Эрик, наверняка даже не слышавший про Леонида Гайдая.

Я вздохнула и поправилась, объяснив, что сначала где-то за неделю мужчины, желающие сделать приятное своим дамам сердца, начинают сдавать ответственным за это мероприятие-безобразие деньги на цветы и подарки. Ответственные, в свою очередь, за день заказывают энное количество цветов и конфеты. В стоимость публично-романтичного подарка входит доставка, украшение лентой и, при желании, гарантированная анонимность отправителя. В итоге за оптовый заказ цветочники обычно делали неплохую скидку. Кроме учеников к нам обращались родители и учителя, которые понимали, что наша доставка получится куда дешевле курьерской, которая взвинчивает цены еще за день до праздника.

В итоге закупались мы, как оптовики, продавали в розницу, брали всегда чуть больше заказанного, чтобы иметь про запас (если что-то завянет или сломается), и непременно выходили в плюс. За счёт последнего мы, после трудов праведных, обычно в тех же костюмах ангелочков, заходили в кафе-мороженое и гуляли на оставшееся.

Да, в том году я тоже приобщилась к этому веселью, мой внутренний еврей просто не мог пройти мимо, да и разносить подарки у нас обычно подряжали девочек из группы поддержки. Дома у меня даже остался прошлогодний костюм.

Кстати, надо бы попросить маму отправить мне его по почте…

— Вот ты и будешь ответственной! — попытался напомнить мне, что делает инициатива с инициатором, Эрик, но я начала отбрыкиваться, мол… у меня лапка болит, головка к бухгалтерской деятельности относится, как к запрещенным наркотикам, пикап много бензина ест, топографический кретинизм в близлежащих городах…

— Стоп! — остановил мой вдохновенный лепет Йорки, понимая, что аргументировать я могу долго. — Ладно, ангелом будешь?

— Только на праздник, — облегчённо выдохнула я, соглашаясь и понимая, что легко отделалась…

Как я буду разносить цветы, не зная половину школы, я старалась не задумываться.

Проблемы разгребаются по мере их катастрофического накопления.

На английском меня ждал сияющий Майк и романтичный Шекспир, будь последний не ладен… Маленькие знаки? Я рассуждала о возможности примирения, пока учитель не попросил меня рассказать, что именно из творчества поэта и драматурга мне больше всего нравится. Для меня этот вопрос был сложным. Я не собиралась называть что-то из крупных произведений, хотя в каждом у меня был как минимум один любимый герой, который заставлял сопереживать, болеть за персонажа и радоваться его успехам. Но все эти истории были совсем не близки мне по духу, эпохе, мне сложно было вжиться в традиции абсолютно чужой мне страны…

— Пожалуй, мне ближе некоторые его сонеты, — ответила я наконец, но решила пояснить, чтобы мистер Мейсон не подумал, что я неуч, которому лень прочесть знаменитые книги. — Сонеты написаны на вечные темы. Они в своей краткости улавливают саму суть явлений любви, потери, ревности, мудрости, принятия, давая абсолютный простор для фантазии. Мы можем увидеть отражение своих эмоций или порассуждать, какая драма заставила написать эти строки человека, жившего четыреста лет назад.

Я открыла наугад свой томик, который учитель выдал всем на парту, и наткнулась на знакомый сонет, зачитав тот вслух скорее для себя, чем для публики:

Когда на суд безмолвных, тайных дум

Я вызываю голоса былого, —

Утраты все приходят мне на ум,

И старой болью я болею снова.

Из глаз, не знавших слёз, я слёзы лью

О тех, кого во тьме таит могила,

Ищу любовь погибшую мою

И всё, что в жизни мне казалось мило.

Веду я счёт потерянному мной

И ужасаюсь вновь потере каждой,

И вновь плачу я дорогой ценой

За то, за что платил уже однажды!

Но прошлое я нахожу в тебе

И всё готов простить своей судьбе.

Неужели мне всё-таки судьба изучать вампиризм? Пойти извиниться перед вампиром, наступив на горло собственной гордости?

Почему только меня буквально разрывает на части от подобной перспективы?

Быть или не быть?

Какой провод резать? Красный, синий…

Права на ошибку у меня нет.

Уставившись рассеянным взглядом чуть выше доски, я отчетливо слышала не звонкие ответы учеников, не вопросы преподавателя, не даже привычный посторонний шум.

Тик-так, — издевательски громко отсчитывали настенные часы. — Тик-так…

Пока оглушительным взрывом не прогремел звонок.

========== Сопротивляться любви - значит, снабжать ее новым оружием. ==========

Комментарий к Сопротивляться любви - значит, снабжать ее новым оружием.

Прошлая глава дополнена.

…Прежде чем научиться отпускать, научись удерживать.

Жизнь нельзя брать за горло — она послушна только лёгкому

касанию. Не переусердствуй: где-то нужно дать ей волю, а где-то

пойти на поводу. Считай, что сидишь в лодке. Заводи себе мотор

да сплавляйся по течению. Но как только услышишь прямо по курсу

крепнущий рёв водопада, выбрось за борт старый хлам, повяжи

лучший галстук, надень выходную шляпу, закури сигару — и полный

вперед, пока не навернёшься. Вот где настоящий триумф.

А спорить с водопадом — это пустое.

— Рэй Брэдбери. «Лето, прощай»

Несмотря на своё чуть оглушенное состояние, я помнила, что должна взять задания для Бо. Позвонила маме, договорилась по поводу костюма ангела, ибо нечего добру пропадать! Пару раз встречала в коридорах вампиров. Элис помахала мне и улыбнулась с какой-то надеждой, Эдвард сдержанно кивнул, не останавливаясь и проходя мимо, Эмметт посмотрел с любопытством, но потом фыркнул. Роуз и Джаспер меня гордо обходили по дуге, как никогда похожие сейчас на близнецов, за которых себя выдавали в этой школе.

Сомнения относительно того, блефовала ли Элис утром, набирали обороты.

Что решит моя попытка разговора?

Снова нагрубим друг другу или помиримся?

Я раздумывала над этим, подбирая слова, пока ребята в столовой бурно обсуждали тему весенних танцев. Основная концепция мероприятия оставалась под вопросом, кто-то предлагал устроить вечер в стиле «Джеймса Бонда», но Бен и Анжела настаивали, что директору может не понравиться, если мы превратим школу в казино. Предложение бала-маскарада было отклонено, как уже надоевшее. На робкое предложение Ли сделать вечер в стиле хиппи, Майк оглушительно захохотал и сказал, что его в тир не берём.

— Белла, у тебя пёрышко в волосах застряло, — Тайлер аккуратно извлёк белый пух из моих плохо-криво расчёсанных сегодня кудрей и опустил мне найденное на протянутую ладонь.

Я загрузилась ещё больше, так как отлично помнила такое же перо утром у кровати, как и то, что моё постельное было наполнено нежно любимым мной синтепоном, что исключало пух как явление…

— Белла, не молчи, ты тоже участвуешь в обсуждении, — Йорки был сама серьёзность, если дело касалось организации мероприятия или газеты. — Кстати, ребят, Белла такую идею классную подала на День Валентина…

Выкинув мысли о вампире из головы, я включилась в разговор:

— Думаю, нам стоит забыть о почте в этот день, Эрик, ты прав, с ней слишком много мороки… Кто-то будет писать от чужого имени, кто-то без личной выгоды сдаст отправителя, кто-то порвет чужие открытки, кто-то из посыльных действительно постесняется дойти до адресата. Я предлагаю поддержать идею с цветами и конфетами, но ввести ещё дополнительную услугу… — во мне проснулась деловая жилка…

— Я весь внимание, Аризона… — Йорки опять достал блокнот, что немного сбило меня.

— Для начала разделим посыльных, которые будут доставлять крупные букеты и мелкие. Тех, кто будет посылать по одной розе, выделять не выгодно, хотя они и будут составлять большинство. А вот крупные заказы нужно поощрять… С чем у вас ассоциируется любовь, друзья мои?

— С объектом любви, — не понимая, выдавил Майк, чуть краснея.

— Тоньше, Ньютон, надо быть… Душевнее… Я знаю, о чём ты подумал, пошляк! — за столиком послышались смешки и свист от Кроули. — Ладно, каждый всё равно мыслит по-разному, скажу без загадок. Лично у меня любовь ассоциируется с мелодией или песней. Она может быть разной: нежной, заботливой, трепещущей, надрывной, пронзительной или страстной, неумолимой… Столько разных оттенков, — я мечтательно улыбнулась, вспоминая уютный вечер возле камина, Лёшу, мыслями к которому возвращалась, когда зачитывала Шекспира.

— Короче, предлагаю подносить букеты под красивую мелодию или выбранную дарителем песню. Маленькая подсказка, намёк, при должной внимательности он может стать красноречивей, чем почерк на открытке.

— Да, точно! Например та музыка, под которую они танцевали первый раз вместе! — Джесс была в восторге от идеи, с надеждой взглянув на Ньютона.

— Или песня, которая точно характеризует девушку, которой дарят розы, — глядя на задумчивого Бена, который не отрывал взгляда от зардевшейся Анжелы, я поняла, кто будет первым клиентом.

— Это всё, безусловно, романтично, но получается, что тот, кто без денег дарителя, песню к своему поздравлению девушка не получит? — подвёл черту под моей идеей Тайлер.

Мда… Неужели он впервые столкнулся с этой несправедливостью?

— Ну, трубадуры вымерли давно, но если в ком-то вдруг проснётся память далёких предков, рой ангелочков нашей скромной компании не будут пинать конкурента и гнать в шею, объясняя, что это не его территория. Ещё можно предложить бартер услуг, так мы, кстати, привлечём больше помощников, — с меня сегодня так и пёр креатив. — Если чья-то мама умеет шить, а у вас неудачные костюмы, если у родителей есть знакомые флористы, если кто-то поможет завязывать ленты на розах, любит подбирать музыку или вовсе умеет петь, почему бы и не пойти навстречу, сделав вкусную скидку?

— Кажется, кто-то после Уолл-стрит не может перестроиться на банальные школьные будни, — подловила меня Джесс, улыбаясь.

— Еврейка, — подразнил ей в тон Майк.

Кто бы отрицал…

— Таки да, я считаю, что всё в этой жизни имеет свою цену.

— Даже любовь?

— Даже она.

— Даже твоя?

— Даже моя.

— Ну и сколько?

Я рассмеялась в лицо любопытствующему Майку. Какой ответ он пытается получить?

Quanto costa? — как спросили бы итальянцы…

Моя цена любви заключалась в бесконечном терпении, что проявлял Алексей к моим амбициям, к моей работе, к моей жажде знаний… Он поощрял всё это во мне, взращивал… Дразнил жемчужинкой, зная, как мне это нравится. Муж был бесконечно сильным и мудрым человеком.

Но назвать это ценой моей любви было невозможно. Всё это складывалось так постепенно, по капле, по камушку…

Первая встреча и его глаза, как будто он искал меня несколько лет подряд и вдруг нашёл. Первое свидание, после которого он церемонно поцеловал мне руку, проводив до двери, не претендуя на большее. Его постоянная забота о том, чтобы я не замёрзала, не заболела. Наши путешествия. Наш дом, в котором царил уют. Яблоня под окнами спальни… Его счастье, когда я подарила ему дочь. Его понимание, как будто он видит меня насквозь…

— Понимание, Майк, — наконец выдавила я из себя с грустью. — Цена моей любви — понимание. Его очень сложно перевести в национальную валюту.

— А я-то думала, ты сейчас бесшумно напишешь семизначную сумму в долларах на клочке бумаги, — закатила глаза Джесс.

Я рассмеялась:

— Нет, я, конечно, люблю эпатаж, но не настолько!

Все вернулись к обсуждению весенних танцев, на которые традиционно девушки приглашают парней, а я задумчиво крутила маленькое белое пёрышко…

— А тут цветут яблони весной? — спросила я, внезапно прервав спор Ли и Майка. Ли орал на Ньютона, что сначала нужно решить, какая тема мероприятия, а потом уже думать, что будет на столах.

— Ну да, как раз к танцам будет всё в цвету… Мы часто садимся под яблоней, Белла, если погода позволяет, — Эрик кивнул, указывая куда-то в сторону улицы.

Обернувшись, я лишь случайно наткнулась взглядом на напряжённую фигуру Каллена, чьё лицо было чуть обращено в мою сторону.

— Предлагаю развить тему белого танца, — отвернувшись, я вспомнила, как читала о появлении этой традиции на венских балах девятнадцатого века, объяснив концепцию друзьям.

— Можно взять что-то от Сенсейшена! — кажется, поддержала мою идею Стенли, хотя её последнее слово мне ни о чём не говорило.

— Точно! Вечеринка в белом! — вторила ей Анжела.

— Расисты, — крикнул чуть темнокожий Тайлер почти обиженно. — У меня из белого только выходная рубашка!

— Сольемся, — с сожалением отбросила я свою же идею, думая, как бы её изменить…

— Не сольемся, Белла, если дамы, как символы добра и чистоты, будут в белом, а молодые люди в чёрном, — подвёл итог, как молотком в суде тюкнул, Йорки. — Думаю, у каждой девушки найдётся белое платье… Если нет, можно будет сделать его из выходной рубашки здоровяка Кроули, верно, Тайлер?

— Тебе не дам, «Эрил»… — парень проказливо послал воздушный поцелуй опешевшему от такой наглости Эрику.

Я бросила быстрый взгляд на столик вампиров и убедилась, что они уже ушли.

После обсуждения танцев, где дамы делали первый шаг, мне стало морально легче решиться на разговор.

— Ладно, ребят, раз мы все решили, то я пойду на биологию, мне нужно ещё взять задание для Бо.

— Белла, предупреди, что я опоздаю, — крикнул мне Ньютон вдогонку и пошёл взять себе второй бургер.

«Будь безжалостным, но обаятельным, будь хитрым, но деликатным. Будь терпеливым, но активным. Будь мягким, но смертельно опасным. На это способна только женщина. Если бы так мог действовать мужчина, он был бы безупречен», — повторяла я, как мантру, полюбившуюся цитату Карлоса Кастанеды по дороге на биологию.

Убедившись, что Эдвард дислокации не поменял, я аккуратно присела на краешек своего стула рядом. В голове почему-то возникла ассоциация с первым днём в этой школе. Тогда я смотрела на Каллена, как на гранату с выдернутой чекой, сейчас тоже почти ничего не поменялось. Но если Элис сказала правду, и вампиры собираются уехать, я должна попробовать отговорить хотя бы своего соседа по парте.

Ведь по сути, столько хорошего за ту неделю произошло… Я с теплотой вспомнила, как вампир подвёз меня в больницу, как устроил мне маленький завтрак в машине, как мы говорили об искусстве, как Эдвард распутывал мне волосы, как прогнал Майка и Тайлера, как терпеливо учил меня испанскому, подбирая темы, которые мне, как будущему врачу, могут пригодиться…

— И на кого ж ты меня покинул, Эдвард? — с грустью спросила я, вспоминая, как иногда беспардонно вела себя Элис в его отсутствие.

Брови Каллена поползли вверх:

— Ты решила перечислить всех?

— Молилась ли ты на ночь, Дездемона? — кто-то на другом конце класса громко обсуждал драму Шекспира.

Я растерялась почему-то, не ожидая, что он ответит так холодно…

— Вообще-то, я хотела предложить тебе съездить в кино… В пятницу в Порт-Анджелесе показывают «Гордость и предубеждение». Мы бы успели после уроков…

Эдвард скривился, как от зубной боли. А в глазах мелькнуло почти презрение ко мне.

Мне вдруг стало тошно от собственных манипуляций. В конце концов, в чём дело? Тот звонок-шутка не стоил такого отношения!

— Зачем ты всё рушишь? — мой голос сорвался на жалкий шёпот, сглотнув и сжав зубы так, что заболела челюсть, я через минуту заставила себя твердо посмотреть в глаза вампира, продолжив ровным тоном. — Впрочем, мне плевать, Эдвард. Буду ждать тебя в пятницу, если не приедешь, я больше никогда тебя не побеспокою.

Встав, я собрала вещи, понимая, что это конец. На самом деле конец…

Каллен не приедет завтра. Он пройдётся по твоим планам и надеждам, как уже прошёлся по твоей взлелеянной гордости кирзовыми армейскими сапожищами… И этого ты ему не простишь…

Никогда.

Эдвард

Не в силах видеть, как она вновь уходит, я смотрел на белое пёрышко, что Белла оставила мне вместо себя, как заклеймила… Когда-то в годы первой мировой именно так дамы клеймили позором мужчин, что побоялись надеть военную форму…

— Ты негодяй, ты дурак, ты трус, слышишь? — мысленно кричала Элис в коридоре, с отчаянием наблюдая, как будущее меняется под гнётом моего решения.

Я не приеду за Беллой.

Прождав до последнего дома, она усмехнётся и поедет одна, чуть-чуть опоздает. Купит два билета у улыбчивой женщины в кассе, которой чуть натянуто улыбнётся в ответ. Небрежно кинет сумочку на второе место и молча, без вздохов, без ахов, даже без тени улыбки на моментах, где хохотал весь зал, будет смотреть на борьбу характеров двух разных, но в чём-то похожих людей.

Где первым уступил мужчина.

— Как ты можешь так с ней поступить?! — вопрошала Элис, поражаясь, почему на ласковый риторический вопрос Беллы я ответил грубостью.

Она не знала, что эта поездка предназначалась не мне. Белла просто решила, что голодному псу в моём лице можно кинуть и кость по старой памяти. Не было никакой симпатии у этой актрисы, привыкшей получать всё по первой просьбе, намеку. Был голый расчёт. Если Бо не сможет пойти, почему бы не пригласить Каллена, верно? Это она подумала? Что я, последний слабак, прибегу, покорный её воле?

Я и так вернулся в её проклятую спальню ночью, заметив гостеприимно распахнутое окно. Для чего? Чтобы принести ей одеяло, ведь она замёрзла… И в награду я полночи слушал, как она зовёт во сне Квона, какого-то Тутти, даже Элис! Но не меня…

Раньше в её снах хотя бы иногда появлялся я.

— Извинись! Пожалуйста, Эдвард, она правда больше никогда не заговорит с тобой!

— Изыди, Элис, — тихо, но угрожающе прошипел я сестре, зная, что она услышит.

Глазами учителя я видел гордо и упрямо вздёрнутый подбородок мисс Свон. Весь день она общалась с друзьями, приятно удивляла учителей своими ответами и заботой о заболевшем Бофорте, один раз звонила Рене, чтобы узнать, как её ушибы и спросить про какое-то платье для Святого Валентина… Про нашу ссору никто Беллу не спрашивал. И мне оставалось лишь гадать, что она думает об этом. И думает ли вообще? Поэтому я очень удивился её приглашению.

Она будто издевалась надо мной. Своим голосом, своим взглядом. Грустным, растерянным. Она на самом деле не понимала.

Как и большинство моих родных.

Семья невольно разбилась на два лагеря.

Элис возглавляла оппозицию. Она всячески пыталась подтолкнуть меня к девушке, которая по её мнению просто обязана составить мне счастье. Естественно, Эсми её поддерживала. Я не ожидал, что сестра всё расскажет родным, но к моему возвращению уже все были в курсе моих чувств. Маме не терпелось увидеть девушку, появление которой она ждала столь долго. Карлайл скупо, но с подлинной симпатией рассказывал ей о мисс Свон. Элис трещала о ней без умолку и её рассказы не были и отдалённо похожи на тот, что она вывалила на мою голову в выходные.

Джаспер, хоть и был насторожен из-за риска быть раскрытыми, доверял и поддерживал Элис в этом вопросе. Он никогда не допускал мысли, что её видения относительны. Если его предсказательница сказала, что Белла Свон будет со мной, то Джаспер принимал этот факт за почти свершившийся. Мои эмоции он тоже считывал, но в последнее время это был столь противоречивый коктейль, что он решил не вмешиваться.

Эмметт даже в моей личной драме мог заметить нечто забавное:

— Эдвард, это прекрасный вариант, сам подумай, она достаточно воспитана, чтобы не хамить тебе вслух, а как она тебя материт про себя, ты никогда не услышишь! Всё, как у людей! И вообще, я хочу, чтобы ты с ней при мне сыграл в карты! И в шахматы! Как думаешь, она умеет играть в покер? А то, как она попала в тебя снежком, помнишь? О, вот, кто сделает тебя, как мальчишку, когда станет бессмертной, ты же не сможешь видеть её мысли, да?

— Эмметт, тебя Белла тоже может сделать, в ней же будет сила новорожденной, — напомнил Джаспер брату, пока я, закипая, вёл машину, пытаясь игнорировать разговоры и мысли присутствующих.

— Ой, да брось, намекаешь, что победить её сможешь только ты? — брат не хотел верить в слова Джасса, тот же незаметно прибавил ему сомнений, пользуясь даром эмпата.

Розали была единственной, кто поддерживал меня в решении держаться от Изабеллы Свон подальше. На семейном совете она даже выносила на рассмотрение вопрос о переезде, хотя здесь ей очень нравилось.

Конечно, дело было не в симпатии ко мне. Сестра просто была против превращения в вампира. Даже после встречи Эмметта, Роуз эту жизнь едва выносила, болезненно реагируя на каждого младенца или беременную женщину. Она мечтала о детях. И если Эсми нашла детей в нас, Элис была вечным, чуть избалованным ребёнком, то Розали отчётливо представляла, чего лишает женщину вечная жизнь вампира.

— Как все прошло? — мама встречала нас у дома, и её взгляд метался с моего мрачного лица на обиженную мордашку Элис и обратно.

— Не получилось, — подумала она, и в её голове мелькнул образ того, как сестра подъезжает к дому шерифа Свон. Чтобы сложить два и два мне не понадобилось часа…

— Так вот, кому я обязан новому разговору с Изабеллой, — мой взгляд пронзил предсказательницу.

В её мыслях я увидел весь разговор, что случился между девушками утром.

— Она не согласилась, ты же видишь. Её решение поменялось внезапно! Почти в последний момент…

— Это не имеет значения. Не вмешивайся! Это не твоё дело!

— Она мне уже сестра!

— Только в твоих чёртовых видениях, которые врут! — заорал я, не выдержав, ей в лицо.

Эсми ахнула.

Джаспер тут же подлетел ко мне и оттолкнул от своей обожаемой крошки жены, грубо гася мою агрессию, боясь, что я могу сорваться. Моя ярость была удушающей. Я попытался перевести дыхание и успокоиться без посторонней помощи.

— Ты поэтому сохранил её перышко из волос и хранишь его во внутреннем кармане у сердца? — вопрос Элис попал чётко в цель.

Заданный при всех и вслух, он пытался официально подтвердить моё поражение.

Запустив руку под пиджак и нащупав там лёгкую белую пушинку, я с брезгливым выражением лица порвал маленький символ-талисман надвое, послав воздушным поцелуем ошмётки в замершую вампиршу.

— Ну, как? — спокойно спросила предсказательница через мгновение гнетущей тишины, где все с тревогой наблюдали за нами. — Не полегчало, верно?..

Я молчал. Мне было нечего ей сказать…

========== Не будь у человека такого терпения и выносливости, все добрые люди уже давно бы погибли и на свете остались бы злые и бездушные. ==========

Я не женственна — это раз. Деловито рисует крест.

Изучаю её анфас, грациозно-небрежный жест —

Мол, чего уж? Сценарий прост. С Дня Шестого и на века.

{Только взгляд её ярче звёзд, только поступь её легка,

Словно крылья у позвонков задевают небесный свод.

Загрудинный её альков умещает полсотни нот}

Я не ласкова — это два. Хрипло шепчет, глотая дым.

Не умею играть в слова, ты со мною [недо]любим.

Я твой проклятый талисман, цианидовый леденец.

{Я вдыхаю её дурман, и по венам течёт свинец.

Будто в Стикс с головой нырнуть — обнимать её по ночам,

Исцеловывать Млечный Путь её родинок на плечах}

Безалаберна — это три. Что ни слово — на сердце шрам.

Ты в глаза мои не смотри, Ледовитый плескался там.

Расстреляй меня изнутри, серебром прошивай висок

{Я с собой заключал пари, но тебя позабыть не смог.

Я дышать без тебя устал, рвёт когтями меня Фенрир

Ты нисколько не идеал,

Ты — мой чёртов безумный мир…

— Ирина Лаппа

— Белла, ты не хочешь пройти мой тест? — с надеждой спросила меня Анжела.

Я не села, а почти упала на стул в изнеможении. Утро началось не с кофе, я банально проспала, так как вчера до глубокой ночи набрасывала фонтанирующие идеи по бизнес-проекту с мёдом, весенним танцам, празднику влюбленных и даже газете. Естественно, приехав в школу, я не сделала ничего умнее, чем показала идеи мероприятий вцепившемуся в меня клещом Эрику.

Почему я не отказалась? Наверное, потому что не знала, на что подписываюсь. А ещё мне казалось, что это будет интересным. Ну и ощущала некоторую ответственность за собственные идеи…

Ой, дура-а-а…

Нам пришлось бегать саврасками от кабинета к кабинету. Разговаривать с директором, с представителями администрации школы, звонить в родительский комитет, договариваться с бухгалтерией, напрягать совершенно неповинный в моих идеях народ, клеить, резать, много-много писать, звонить… Аааа!

И всё это на бегу, как будто за нами кто-то гонится!

К концу второй перемены я мечтала, чтобы преподаватели не поддавались на серьёзное лицо Йорки, который легко отпрашивал «очень нужную» меня с уроков. К концу третьей я мечтала, чтобы Эрик поделился хотя бы одной батарейкой, вставленной ему где-то в районе крестца… К четвёртому уроку я взмолилась почти матом, что мой последний приём пищи был больше тринадцати часов назад, и если будущее светило журналистики не хочет быть заживо съедено оголодавшей мной, то он остановится в столовой и даст мне, наконец, просто сесть!

Кажется, меня услышали. Видимо, в моём голосе реально слышалось что-то страшное, а лицо было ещё бледнее обычного, так как Эрик тут же с беспокойством, буквально на буксире потащил меня в столовую.

Но и там, оказывается, мы должны были договориться с поварихой о выпечке фигурного печенья для праздника!

К вечеру у меня будет тик. Руки. С ножом.

Честное слово, быть хирургом проще!

Или я просто слишком стара для этой фигни…

Когда мы с довольным плодотворной работой Йорки добрались до столика с едой, вся наша компания уже была в сборе.

Счастливые, весёлые… На уроки ходили, — подумала я завистливо. — Да что там ходили, сидели на них!

— Белла? — кажется, Анжела что-то спросила.

Я прослушала. В моей голове чирикали чеки, летали бантики из ленточек, а фигурные печеньки в форме сердечек клевали мой мозг острыми клювиками.

Но практика с Эриком показала, что безопасен лишь один вариант ответа:

— Прости, я не знаю.

Вебер нахмурилась, а потом посмотрела на живчика Эрика и на зомби меня, спросив понимающе:

— Йорки тебя совсем довел, да? Я подумала, не хочешь ли ты пройти один психологический тест: «кто ты из Библии?», — дочь местного священника чуть покраснела.

Я задумалась, вспоминая книгу книг. Вспоминалось плохо. Все эти бантики, сердечки подорвали мои интеллектуальные способности. Надеюсь, не навсегда. Я храбро глотнула содовую, зная, что мне срочно нужно повысить уровень сахара в крови. О том, как «обрадуется» желудок такому редкому для него продукту, я старалась не думать, заедая это печеньем и яблоком.

— Вариант «Лилит» есть в тесте?

Анжела в удивлении распахнула глаза, наверняка недоумевая, что меня может связывать с этой демоницей.

— А это кто такая? — поинтересовался Майк, очаровательно уплетая свой вредный обед за обе щеки.

— Первая женщина, созданная для Адама.

— Я думал, это была Ева, ну из ребра которая… — к нашей высокодуховной беседе присоединился Тайлер.

— Еву Бог создал тогда, когда от Адама сбежала Лилит, не желая подчиняться мужу, — мой мозг медленно заводился, как старый отечественный автомобиль после зимы простоя. — Она сбежала из Рая и стала женой демона Самаэля. По распространенной версии змеем выступал Дьявол, искушая Еву сорвать плод познания, но некоторые источники указывают, что это Самаэль предстал перед женщиной в образе змея, а голосом его служила Лилит. После изгнания из Рая Лилит часто являлась во сне к Адаму и насмехалась над ним. У русского поэта есть даже небольшое стихотворение, посвященное ей.

— Расскажи! — с энтузиазмом попросила Анжела.

— Эм…

Я представила реакцию скромной дочки священника, если я дословно переведу ей стихотворение, где Змей выступает в роли сговорчивого завхоза Рая, а Бог «ракеты «небо — земля» на искомый квадрат навёл…»

Потом я поняла, как ненужную и шокирующую часть можно сократить и перевела когда-то повеселившее сочинение Шефнера, получив на выходе приличное сказание. Слава цензуре!

— Что предание говорит?

Прежде Евы была Лилит.

Прежде Евы Лилит была:

Та, что яблока не рвала, —

Не женой была, не женой, —

Стороной прошла, стороной.

Не из глины, не из ребра —

Из рассветного серебра.

Улыбнулась из тростника —

И пропала на все века.

Никогда не придёт Лилит,

А забыть себя не велит.

На последний словах я задумалась, так ли мне нужно подталкивать Каллена и ждать примирения. Да я даже не знаю, получится ли их разговорить. А эксперименты? Да это уйма работы, которая может занять всю жизнь, ещё и потомкам останется. А будет ли результат? Я, вся такая научная, возомнила себя спасительницей человечества от болезней, а что я сама лично знаю о смерти? О Боге? Может, если кто-то умирает, значит, это кому-нибудь нужно? Может быть, я тут не для глобальности? Это я такая с завышенной самооценкой думаю, что в одиночку все проблемы человечества шапками выпускника Гарварда закидаю, а вдруг у вселенной на меня более скромные планы? Индейцам чуть-чуть помочь, вылечить пару хороших людей, девочку от влюбленности вампирской спасти и всё? «Вот спасибо, хорошо, положите на комод»?

— Белла?

— Ладно, Анжела, давай свой тест, буду отвечать быстро, отключив мозг. За результат не отвечаю.

Тест был несколько странным. Нужно было решить ситуации, ничего библейского не мелькало, хотя я уже хотела выбрать какого-либо узнанного злодея и намеренно слить тест под него. Не вышло. После всех вопросов, Анжела с гордым видом подсчитала ответы и со странным хмыком: «Я так и думала», — зачитала мне вердикт, от которого у меня едва не пошла носом кола…

— В смысле, Соломон? — я хрипло закашлялась.

— Мудрый и справедливый еврейский царь, чему ты удивляешься? — Анжелу забавляла моя реакция.

— Да это же… Это же богатый скопидом с огромным гаремом жён и наложниц! Приобретённых, конечно, больше по политическим соображениям… Хм, не отличался особой набожностью, в старости скосил в язычество, поговаривают, имел талант к предвидению, дипломат, торговец, прекрасное чувство юмора… — по мере своего перечисления я всё шире улыбалась. — А, знаешь, да, что-то похожее явно наблюдается…

— Совсем чуть-чуть, — заржал Тайлер. — А сколько у этого пророка в гареме женщин было?

Зря он спросил…

— Ну, допустим, тысяча.

Майк и Эрик подавились.

Плечи Ли тихо содрогались.

Тайлер медленно и молча пережевывал булочку и переваривал цифру.

— Не, ну, молодец, конечно… Силён… Кхе… Кхе… Но, может быть, это такая сказочная гипербола типо как в «Тысяча и одной ночи»?

— В Библии не сказки! — горячо возразила парню Анжела.

— А что тебе кажется таким неправдоподобным в сказании о Шехерезаде, Кроули?

— Ну, Белла, ты сама подумай, какой нормальный мужик будет слушать одни сказки три года? — Тайлер очаровательно поиграл бровями, чтобы каждый понял причины его сомнений.

— Вообще, в книге сказано, что за это время жена родила шаху трёх сыновей. Один уже ходил, другой ползал, а младший был совсем крошкой.

— В мультфильме такого не было…

— Удивительно, почему? — с иронией протянула Джесс, и мы все рассмеялись над выражением лица чуть обиженного Тайлера.

— Кстати о детстве, — Эрик встал, и я поняла, что нам снова придётся куда-то бежать. — Вы в курсе, что в понедельник в школе объявляется военное положение?

Все ребята застонали, а пара человек за соседними столиками нервно обернулись и начали шептаться с плохо скрываемым ужасом на лицах.

— Я думала, что мы отстрелялись в октябре, — грустная Анжела с надеждой посмотрела на Йорки, как будто ждала, что он скажет, будто пошутил и бояться нечего.

— Я тоже так думал, но директор…

— Народ, в чём дело? Разве плановая пожарная тревога не была в этот понедельник? Что ещё за военное положение?

На меня посмотрели с каким-то странным выражением на лицах. Сначала все молчали, взвешивая, а потом заговорили все разом:

— Белла, пропусти понедельник. Как друг советую…

— Не повезло ей, они любят свежую кровь.

— Может, она им понравится?

— Ты совсем? У неё рука больная! Ей с ними не справиться!

— Она умная, придумает что-нибудь…

— Ладно, мы на что? Прикроем, если что.

— Белла, ты главное — под ноги смотри. И куда садишься. И не ешь, что они предложат.

— И вообще смотри, что в рот берёшь. И пьёшь.

— И если они полезут под стол, шевели ногами.

— Жаль, что бить их нельзя…

— Да вы О КОМ?! — заорала я, смутно рисуя у себя в голове образ маленьких, кровожадных пришельцев.

— БДСН. Близнецы директора совершенно неуправляемые. Обожают беситься, устраивать розыгрыши, издеваться, унижать, рвать, обливать… После развода они остались с отцом, а мистер Фауч пытался найти им няню. Но несмотря на серьёзные вознаграждения, желающих остаться с ними хотя бы на час всё меньше. Когда директор находится в поиске новой няни, он иногда привозит детей на работу… И в школе начинается Ад…

Ясно… Кажется, мне нужно срочно звонить Аюше…

Прозвенел звонок, и уже я потащила Эрика в редакцию. Парень, безусловно, удивился моему возродившемуся энтузиазму, но я пояснила, что просто не хочу идти на биологию.

— А что у вас с Калленом, Белла?

Эрик стал первым человеком, который спросил меня об Эдварде.

Я излишне внимательно читала план весеннего бала, но когда пришло время ответа, я была само спокойствие и невозмутимость:

— Поспорили на религиозную тему. А ты спрашиваешь как редактор школьной газеты или сторонний наблюдатель?

Эрик внимательно посмотрел на меня и забрал из моих рук лист плана:

— Я спрашиваю тебя как друг, Белла. Ты вся светилась рядом с ним… Даже Майк с Тайлером поняли тогда, что им ничего не отколется… Ну, помнишь, когда они тебя унести пытались?

Я помнила. И, кажется, поняла, как выглядела со стороны наша короткая дружба с Эдвардом.

— Эрик, мы с Эдвардом были просто друзьями. Он подвозил меня, да… Мы часто разговаривали, пару раз он заходил на чай, но и только.

— А я видел, как вы ходили под руку, как какая-нибудь великосветская пара в Париже конца девятнадцатого века, разговаривали о живописи и музыке. Тебе не хватало зонтика и платья в пол, ему — шляпы. Видел, как он перебирал твои волосы в машине. Видел его глаза, когда парни подошли к вашей компании в столовой…

— Я поняла, Эрик, — перебила я нафантазирующего себе бог весть что журналиста. — У тебя чудесное зрение, но ты видишь и не анализируешь. Да, Эдвард очень галантный молодой человек и вёл себя со мной как с леди. Но также он ведёт себя с Элис. Не стоит путать вежливость с флиртом. Хотя первое сейчас действительно редко встретишь. А уж когда вежливость и такт перерастает в галантность… Наверное, я бы позволила потерять себе голову, если бы не знала вкусы Каллена…

Ох уж эти его гастрономические вкусы… Не дают расслабиться — посмеялась я про себя, но, кажется, Йорки не слишком убедила.

Когда мы с Эриком закончили, я вернулась в опустевший класс биологии, чтобы поговорить с преподавателем. Мистер Баннер мягко пожурил меня за пропущенный урок, но с готовностью дал тему на отработку вместе с домашним заданием. Кажется, я всё ещё числилась в любимчиках.

Вернувшись домой, я приготовила ужин папе и замариновала мясо на завтра.

Чуть не пропустила звонок от отца, который предупредил о ночном дежурстве. Я же в ответ предупредила, что поеду в кино без Бо, но навещу его сразу после Порт-Анджелеса. Папа тут же передал это Чейзу, и я услышала, как тот предлагает остаться мне, как сестре милосердия, у них с ночевкой, чтобы поздно не возвращаться в пустой дом. Я была не против, Чарли, на удивление, тоже. Думаю, ему было спокойнее, что за мной присмотрят.

Я поднялась в комнату, чтобы собрать необходимые вещи типа зубной щетки и ночной рубашки.

Попытка занять руки и голову готовкой и сборами удалась. За все время я всего лишь раза три посмотрела на часы и в окно, где ни вампира, ни его машины, конечно, не наблюдалось.

Выдохнув, я посмеялась над собой и, захватив куртку с сумкой, пошла к пикапу.

Если я хотела успеть в кино, то выезжать нужно уже сейчас. Потому что высокую скорость мой старик не потянет.

Дело было даже не в фильме.

Я, наверное, пошла на принцип.

Два билета, — решила я. Я куплю два билета и на место Каллена с чистой совестью поставлю рюкзак.

Через каких-то четыре часа я уже сидела в кинотеатре и, глядя на любимую экранизацию, вспоминала тот знаменательный день, когда могла наивно поздравить себя, как пророка, ведь Каллены переехали в Форкс. Моя личная гордость. Мое личное предубеждение.

Благодаря частым разговорам с Чарли я узнала о новой семье в городе в ту же неделю, что они приехали. Эта новость всколыхнула маленький городок так, что даже мой отец, не будучи сплетником, поделился новостью о новоприбывших.

Приближались летние каникулы, и я поняла, что к папе мне ехать нельзя категорически. Было позорное чувство, как будто меня выжили из родного города. И мне нужен был адекватный повод отсрочить возвращение в Форкс.

В течение недели я оперативно нашла нам со Светой конкурс в Калифорнии, на котором мы составили отличный дуэт. Я пригласила отца поддержать меня, и, конечно, папа взял отпуск и приехал. Ему и раньше очень нравились мои занятия на скрипке, выступление же на конкурсе и наша победа его и вовсе растрогали. Шериф очень крепко обнял меня за кулисами, и я буквально кожей чувствовала, как он любит и гордится мной. И когда я, пользуясь моментом, попросила папу показать мне Калифорнию, он не возражал.

Мы провели чудесные каникулы. Сходили на стеклянный пляж, посмотрели другие достопримечательности… Именно там я купила свой первый полароид и заболела фотографией.

Больше всего мой отказ от скрипки расстроил Чарли. Поэтому, когда он приезжал к нам в Финикс, я всегда играла ему, а на его день рождения, когда по понятной причине не могла вырваться в Форкс, я отправила ему кассету с моим домашним концертом, в котором я исполняю со Светой его любимые мотивы, а под конец, конечно же, традиционное Happy birthday to you.

На следующий год, перед поездкой в Форкс, у меня, девочки с крепчайшим здоровьем, «неожиданно» приключилась ангина. Чего мне это стоило, только мороженщику и Свете известно, но мама категорически запретила тащить меня в промозглый Форкс. Отец подумал и уступил моим слёзным просьбам поехать снова в жаркую Калифорнию, тем более, туда временно перебрался дедушка Роб к быстро забытой после моего приезда молодой любовнице.

Ой, что мы творили с дедом… Но это было уже после того, как шериф Свон вернулся из отпуска в Форкс. Роб был неподражаем. Я поняла, в кого моя мама такая безбашенная. Хотя тот и отрицал. Именно он научил меня водить машину. И начал учить меня с шикарного «Астон Мартина», на который я сначала даже дышать боялась. Но дед был терпеливым учителем, а я была способной ученицей. Да, это не трактор, который я на спор освоила в прошлой жизни. Машина была просто невероятной. Скорость я себе позволить большую не могла, но ощущение, когда сидишь в дорогом кожаном салоне, а машина несётся по трассе с хищной грацией, просто незабываемы…

Когда я мечтательно отдавала ключи деду, он усмехнулся:

— Рад, что тебе понравился подарок на восемнадцатилетие.

Помню, как в тот самый момент я просто потеряла дар речи.

— Ну не смотри так, дорогуша, пока тебе рано начинать с такой машины… — начал Роб и выглядел при этом почти смущённо.

Мне казалось, попроси я машину сейчас, он бы сдался:

— Белла, я же не против, но твоя мать взбесится.

Боже, он ещё и оправдывается.

Невозможный человек!

— Мистер Хиггинботон! — преодолела я, наконец, речевой спазм. — Мне ещё нет и шестнадцати!

День рождения был через месяц, но всё же…

— Ладно, ты права, до восемнадцати ждать слишком долго, — засмеялся и сдался Роб, махнув рукой. — Можешь взять её в Финикс, но выезжать только по праздникам и когда получишь права, страховка оплачена.

Он так и не понял, что я отказываюсь… Я ненадолго потеряла дар речи повторно.

— Дедушка! Спасибо, но я предпочту начать с машины попроще. Тем более, я, возможно, скоро перееду к Чарли в Форкс, не хотелось бы выделяться с самого приезда еще и машиной…

Роб был первым, кому я сказала о своих планах. Сказать, что он не поддержал их нельзя. Конечно, он не понимал моего стремления, но был готов оказать всяческую помощь.

— Там беднейшая библиотека, — поморщившись, вспомнил он, оплачивая нам стопку выбранных книг на неделю.

Дед был книголюбом, и в этом плане у нас была полная интеллектуальная совместимость. Которая, впрочем, не мешала нам до хрипоты спорить о разных переводах классиков! Как мы сожалели, что сейчас совсем не те переводчики, не тот уровень, что столько ошибок в книгах… Я часто советовала ему русскую литературу, а он, прочитав в переводе, спрашивал у меня некоторые непонятные моменты.

Кроме прочего, он прекрасно владел итальянским, но абсолютно игнорировал уроки испанского ещё со школы… «Позволь себе не делать того, чего не хочешь, но в том, что ты хочешь, будь лучше большинства», — этот девиз можно было считать его жизненным кредо.

— Я повзрослел лишь недавно, детка… И помню тот день куда лучше моего восемнадцатилетия. Я встал и пошёл после нескольких лет застоя и иду до сих пор. И вот теперь меня невозможно заставить быть несчастным, — часто говорил он, и я впитала, прочувствовала эту близкую сейчас мне философию.

Можно ли считать застоем те годы жизни, что я провела в ожидании встречи с вампирской семьёй?

Нет…

Я жила, как не смели, не мечтали жить миллионы людей. Я приобрела знания и команду верных, чудесных людей, каждый из которых открыл и учит до сих пор меня чему-то важному. Но главное, я научилась ценить время. И научилась его же не считать в моменты частого счастья.

Я знала, что моя жизнь сложится и без всей этой вампирской истории. Я допускала и учитывала этот вариант в своих планах.

Обидно.

Досадно.

Но не фатально.

Что заставило меня сегодня покорно ждать Эдварда? Наверное, привычка верить в лучшее. Всё так легко складывалось, что я не допускала мысли, что это может так же легко закончиться…

Как только погас экран, я улыбнулась, наверное, впервые так искренне за этот день.

Можно ставить прочерк с пометкой «не выполнимо» под графой изучение вампиризма. И если быть откровенной, то плюсов из этого вытекает намного больше, чем призрачных минусов.

Проходя мимо автомата с попкорном, я вспомнила о своих новых планах на этот вечер. Пальцы сами набрали заветный номер, а через каких-то два гудка, я услышала чуть хриплый голос парня:

— Белла?

— Нет, вас беспокоит Комитет по гуманизации общественных отношений, — бодро и чуть томно отрапортовала я. — Мы проводим небольшой опрос, у вас есть пара минут, чтобы ответить?

Бо рассмеялся и решил подыграть мне:

— Да, я как раз освободился. Весь день болел и делал «ничего». Очень устал…

Я стояла в очереди и пыталась сохранить чопорный тон, хотя губы предательски расплылись в задорной улыбке:

— Замечательно! То есть, очень сочувствую вам… Итак, первый вопрос: какой попкорн вы предпочитаете? Отвечайте быстро, не задумываясь.

— Солёный, но люблю смешивать его с карамельным, — услышав подобное, я закатила глаза.

Если Бо пошутил, я заставлю его съесть этот микс при мне из вредности.

— Любопытно, итак, а теперь не подскажете, какая у вас в данный момент температура тела?

— Это конфиденциальная информация, я не уверен, что мне стоит говорить об этом государственной организации…

— Можете и не говорить, — успокоила я его. — Если беспокоитесь о вмешательстве государства в вашу личную жизнь, просто встаньте с кровати и поднесите градусник поближе к нашей камере-жучку, встроенной в ваш телевизор.

— А что с камерой в ванной комнате? — в голосе больного слышалась притворная забота.

— Временно потеряли сигнал, — вздохнула я, оплачивая гостинец. — Группа ремонтников под видом тараканов уже выехала на место.

На том конце я услышала надсадный кашель-смех.

— Следующий вопрос, мэм.

— Ну, раз вы не против непрошенных гостей, то у меня последний вопрос, связанный с содержимым вашего холодильника. Есть ли в нем курица для домашнего бульона?

— А что, следилка в холодильнике тоже сломалась?

Нет, он невозможен! Хотя в разведку я бы с ним пошла…

— Не было у нас жучка в холодильнике! — я напустила в голос обиды. — Холодостойкие камеры очень дорогие, и как-то невежливо пассивному налогоплательщику в вашем лице намекать на наше низкое финансовое обеспечение!

— А! Так вы денег просите? — «раскусил» Комитет по гуманизации общественных отношений Бо.

Не ответив серьёзно ни на один из поставленных вопросов, он довёл меня до смешливых слёз и заодно обвинил в вымогательстве.

Обожаю!

— Ну, наконец-то! Я ждал этот смех, — с улыбкой в голосе пробормотал Квон. — Так ты правда приедешь?

— Даже останусь на ночь, — игриво мурлыкнула я, заводя пикап.

— Оу, девушка, больным противопоказаны такие нагрузки на сердце!

Посмеиваясь, я посоветовала Бо выбрать фильм. Выезжая с небольшой парковки, мне показалось, что я заметила мелькнувший за поворотом серебристый «вольво», но скорее всего, мне показалось.

Комментарий к Не будь у человека такого терпения и выносливости, все добрые люди уже давно бы погибли и на свете остались бы злые и бездушные.

Итак, глава закончена! 28.04

========== Есть многое на свете, друг Горацио… ==========

Дорогие читатели, как многие могут заметить, первая часть «пятидесятилетней» закончена. Я предупреждала, что события первых книг не согласуются с рамками книги Майер, в конце концов, ни детство, ни юность она так подробно не описывала.

Такая концовка кажется мне логичной, потому что Белла в последней главе ставит точку в своих планах на вампира. То, что последний готов ставить лишь многоточие — другой вопрос… Бугага… Белла действительно сделала выбор в прошлой главе. Больше попыток примирения с её стороны не будет. А вот вампир, естественно, будет пытаться. Но это можно будет прочесть в новой части, которая уже на сайте «Литнета». Ссылка на профиль автора там есть в шапке фанфика.

Надеюсь, что вы останетесь и будете следить за историей и дальше. В любом случае, спасибо за внимание!

Здесь я пока оставлю статус закончен.

Не знаю, буду ли делать новый фанф или продолжу историю в этом.

В качестве забавного бонуса, предлагаю прочитать интервью с главными героями.

***

— Итак, ребят, вы понимаете, что автор немного устал от собственной шизофрении в вашем лице?

Эмметт: Мы старались!

Бо: Ну, на самом деле, я не верю, что всё так плохо…

Эдвард (кивает согласно): Не верь, Квон. Мария, ну кому вы сказки рассказываете? Я же знаю, что вам ваш диагноз нравится…

— Вообще-то, вы припёрлись ко мне на операцию!

Карлайл: Помочь, кстати?..

Персонал операционной переглядывается, видя толпу странных персонажей, но выгнать не решается.

— Так всё и начиналось, — ворчит про себя автор, оперируя пациента, который, к счастью, не видит, как фантазии хирурга вышли из-под контроля.

Белла: У тебя рука дрожит, давай, правда, поможем?

Я поджимаю губы:

— А у меня читатели примирения ждут, давай, ты скажешь Эдварду всю правду?

Белла невежливо показывает мне и заинтригованному вампиру фигу.

Бо: А мне расскажешь?

Белла, задумавшись, смотрит на Квона, но потом видит посвистывающего телепата, который специально слоняется рядом и, усмехнувшись, отрицательно качает головой.

Эдвард вздыхает и смотрит на сестру.

Элис: А я тебя предупреждала… Кстати, сейчас тоже предупреждаю, если никто не хочет смертей, то лучше помолчать и дать закончить операцию.

Все дружно кивают и замолкают, боясь сокращений.

Через полчаса:

— Ладно, зашивайте. На чём мы остановились?

Бо: На том, что во второй части обойдёмся без смертей.

— Ну, совсем обойтись не получится… — я снимаю маску, халат и иду за кофе.

Эмметт спрашивает шёпотом у Эдварда: Ты всё-таки прибьешь очкарика?

— Я всё слышу! Нет, никого из вас я не трону. К вам привыкли… За тебя, — тыкаю в Квона. — Уже даже приличное количество человек болеет…

Эдвард с ужасом: Больше, чем за меня?

— А ты больше ной, Эди… И вот только попробуй на меня обидеться! Попробуй! Я махом вспомню, что можно…

Эдвард перебивает: Не надо! Я понял. Осознал. Исправлюсь.

Роб, присаживаясь поближе: Может, коньячку?

Вздохнув и облизавшись не столько на предложение, сколько на героя, я отрицательно и чуть смущённо помотала головой, отказываясь:

— Я на работе.

Белла первая смекнула, что пока автор пялится на её деда, можно узнать ближайшие планы…

Белла: А в Сиэтл мы поедем?

— Да…

Белла: А стрелять я смогу?

— Нет…

Белла: Почему?!

— Все вопросы к телепату…

Эдвард: Поговори со мной…

Бо: Ну, не постреляешь, что такого? Ты планировала по городу погулять… для магазина место посмотреть…

Мы с Робертом игнорируем всю эту детскую суету. Не знаю, о чём думает он, но мне чертовски хочется, чтобы он улыбнулся и назвал меня «дорогуша».

Роб: Мария, мою внучку окружают странные претенденты, я надеюсь, что это исправимо? Я готов даже заплатить…

Очарование момента рассеивается.

И почему все богатые мужчины считают, что всё в этом мире можно купить?

— Был блеск и богатство, могущество трона, всемирная слава, хвала и почёт. И было кольцо у царя Соломона, на нем была надпись: «И это пройдёт»!..

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg