«Мой король»

Мой король (fb2) - Мой король [ЛП] (пер. Книжный червь | Переводы книг | Каллихен | Коул Группа) (Королевская серия (Памфилофф) - 3) 780K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Мими Джин Памфилофф

Оригинальное название: King of Me (The King Trilogy #3)

by Mimi Jean Pamfiloff 2014

Переведенное название: «Мой Король» (Королевская трилогия #3)

Мими Джейн Памфилофф 2018

Переводчик: Юлия Корнейчук

Редактор: Дарья Нефедьева

Вычитка: Екатерина Урядова

Переведено специально для группы:

Любое копирование без ссылки

на переводчиков и группу ЗАПРЕЩЕНО!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Аннотация

— Ты просишь, чтобы я… полюбила тебя?

Он медленно провел пальцами по своей густой бородке.

— Полагаю, что да.

Что, если бы вас попросили полюбить единственного человека на земле, которому вы не доверяете, которого вы боитесь, который предавал вас на каждом шагу? Вы смогли бы сделать это, чтобы спасти людей, которыми вы дорожите?

Мия Тернер готова пойти ва-банк и отдать все — свое тело, сердце, душу — таинственному, безжалостному миллиардеру, у которого на руках находятся все карты для спасения ее семьи. Но, когда этот опасный, греховно сексуальный мужчина, известный как Кинг, требует чего-то большего, чего-то ужасного, Миа будет вынуждена столкнуться с невозможной правдой о ее жизни.

Иногда правда приносит спасение. Иногда правда разрушает тебя.

Глава 1

Секс с призраком… секс с призраком…

Неужели я действительно собираюсь сделать это?

Я смотрела на свой бокал с шампанским и пыталась унять дрожь в своих руках, сосредоточившись на пузырьках, шипящих на поверхности. Это было все, что я могла сделать, лишь бы не встать со стула и не начать бегать по полупустому ресторану или украдкой бросать взгляды на моего кавалера. Его тревожная, первобытная мужественность каждый раз покоряла меня, несмотря на то, что я знала, что его внешность являлась лишь фасадом.

Как я до этого докатилась?

— Мисс Тернер, — произнес он глубоким, неодобрительным тоном. — Посмотрите на меня.

Я знала, что должна столкнуться с этой ситуацией, так сказать, лоб в лоб. Больше никаких побегов.

Ты можешь справиться с этим. Черт, да за последние несколько месяцев ты пережила куда более опасные вещи: физические угрозы, похищение, смотрела на то, как умирает твой брат; однако моя психологическая броня стала намного тоньше.

Все это неважно. Сейчас ты на финишной прямой.

Наконец, я заставила себя посмотреть на человека, облачившего свое мускулистое тело в дорогой смокинг и сидящего на противоположной стороне стола — импозантный, изысканный, опасный.

Потрясающий.

Я услышала, как мое сердце сделало три удара, после чего остановилось, и я молча вздохнула, пытаясь успокоиться и молясь, чтобы оно забилось вновь. Свет свечи, танцевавший на изящных скулах, мужественной челюсти и чувственных губах Кинга, завораживал меня. Я ничего не могла с собой поделать. Его густые черные ресницы, темные волнистые волосы, уложенные за его ушами и … Стоп, давай просто вспомним то, о чем его внешность заставляет так легко забыть — он мертвый, древний король, вечно бродящий по земле. Его современная маскировка была не просто восхитительна, она была безупречна.

По моему позвоночнику под маленьким черным платьем побежала струйка пота, отчего я заерзала на стуле.

Дыши, Миа. Дыши…

— Прекратите ерзать, мисс Тернер, и лучше скажите мне, как вам это шампанское? — он смотрел на меня немигающим взглядом своих серых ледяных глаз.

Пытаясь выглядеть спокойной, я откинула непослушные светлые волосы от лица и взяла в руки меню, находя убежище от своих мыслей на его второй странице.

— Хм… Шампанское великолепно. Мне нравится.

Я И Д И О Т К А…

Даже я, несмотря на то, что предпочитаю виски, понимала, что эта пятисот долларовая бутылка забродившего винограда достойна богов. Или королей.

Способный слышать мои мысли Кинг ухмыльнулся, и на его покрытых щетиной щеках появились две глубокие ямочки.

— Ты уже определилась с заказом?

— Еще нет, — обычно я не ела такие блюда.

Перепелиное яйцо в ролле с соусом из сливы и имбиря или дикий сибас под сиреневой медовой глазурью. Звучало это неплохо, но из-за того что блюда стоили по сто баксов за тарелку, мне стало не по себе — я не хотела рисковать и выбирать наше меню сама.

Сегодня ты собираешься заняться сексом с Кингом и сейчас переживаешь о том, какое блюдо тебе заказать?

— Верно подмечено, мисс Тернер, — он уставился на меня своим ледяным взглядом. — Неудачно заказать блюдо — еще не конец мира. С другой стороны — секс… — Кинг почесал подбородок. — Я ожидаю, что мой заказ будет идеальным, или вы будете иметь дело с последствиями, — он сверкнул злой ухмылкой.

Черт!

— Убирайся из моей головы! — рявкнула я.

— Давайте прекратим это дерьмо, мисс Тернер, я все равно вас слышу. Мы можем притвориться, что это не так, или просто признать этот факт. Однако если я притворюсь, что подобрался к тебе на одиннадцать метров, то я все равно не смогу… — он подбирал слова, — реализовать этот пенальти.

— Так мы играем в футбол? — я чувствовала, что спортивная метафора здесь очень даже к месту.

Кинг хотел выиграть, и он будет убирать каждого, кто встанет у него на пути. Сейчас он хочет победить меня. Полностью. Почему? Я поняла это через секунду.

— Нет, наша игра намного серьезней, — он опустил голову и пристально посмотрел на свечи, стоящие на столе, повысив этим взглядом температуру моего тела градусов на десять, несмотря на все мои усилия игнорировать его влияние, которое он на меня оказывает.

— Игра в жизнь, — пробормотала я, еле дыша.

— Еще серьезней.

Что может быть серьезней жизни? — задумалась я.

— Вечность смерти, — лаконично ответил он на мои мысли, и никаких дополнительных объяснений мне не требовалось.

В конце концов, он жил и умер более трех тысяч лет назад, а сейчас он искал спасение от жестокого, ужасного, болезненного проклятия, которое наслала на него его неверная жена Хейн.

Хейн была Провидцем света и имела способность видеть энергию людей. Иногда я тоже видела следы, оставленные мертвыми людьми. Я подозревала, что, очевидно, Провидцы были способны на гораздо большие вещи, учитывая, что Хейн смогла наслать такое проклятие, но я никогда об этом не узнаю. Я — последний Провидец. Вот почему Кинг так заинтересовался мной. И если быть честной самой с собой, то я признаю, что часть меня, живущая в темных закоулках моего разума, хотела его вернуть.

— Вы планируете сказать, чего вы ожидаете от меня этим вечером, мисс Тернер? — спросил Кинг.

Я отодвинула мысли о сексе на задний план и попыталась сосредоточиться на разговоре.

— Чччестности. Или ты про что? Если ты не можешь перестать слышать мои мысли, то в притворстве нет никакого смысла.

Он улыбнулся той сексуальной, греховной улыбкой, что может заставить трусики исчезнуть с женского тела. Да, он излучал силу.

— Я имею в виду, что ты будешь заказывать? Я уже знал, что ты выберешь честность. Ты не сторонник вранья.

На счет этого он был прав. Я терпеть не могла непорядочность. Поэтому я была против того, что произойдет после ужина. Почему он настаивает на том, чтобы секс стал частью нашего нового «соглашения»?

Кинг наклонился вперед.

— Миа, сколько раз я должен тебе объяснять? Артефакт позволит мне спасти одну жизнь, только одну. Ты хочешь, чтобы твой брат вернулся, или нет?

Я отвернулась в сторону окна, из которого открывался панорамный вид на Сан-Франциско и на огни моста Золотые ворота.

— Ты же знаешь ответ.

Если коротко, то Джастина убили. И хотя некоторые могут возразить и сказать, что он заслуживал смерти, он все равно был частью семьи. Моей семьи. И вернуть Джастина моим родителям — это единственный способ снова сделать мою семью полноценной. Но, чтобы его вернуть, мне нужно избавить Кинга от проклятия. Чтобы это сделать, нам пришлось найти Артефакт — камень, который использовала бывшая жена Кинга для того, чтобы привязать к нему проклятие. Чтобы разорвать связь Кинга с Артефактом, Провидец должна снять это проклятие. А вот что было странно. Действительно очень странно — так это то, что проклятие можно разрушить только любовью. Да уж, чертовски странно.

И очень сложно.

Я провела много времени, раздумывая над всем этим. Если Хейн использовала ненависть, чтобы создать это проклятие, то, наверное, смысл был в том, что противоположная энергия сможет его снять. Это как антидот. Но как отмена проклятия Кинга может вернуть к жизни абсолютно любого человека? Здесь все становится еще более странным. Кинг утверждал, что, когда его проклятие будет снято, Артефакт позволит вернуть одну жизнь, как будто даст ей «новую попытку». Очевидно, что сначала Кинг приберегал это для себя, чтобы снова стать счастливым, но потом он сделал мне предложение, от которого я не смогла отказаться. В обмен на прекращение своих мучений он позволит моему брату воскреснуть. Это означает, что Кинг умрет, но в конечном итоге мы все добьемся того, чего хотели. Единственной сложностью теперь было вернуть ускользнувший Артефакт и…

Я вздохнула.

И я должна найти способ открыть ему свое сердце, чтобы предоставить ему доступ к его «противоядию».

Легче сказать, чем сделать.

— Это не сложно, — заявил Кинг. — Ты просто должна применить свой юный, энергичный ум.

Я надула щеки.

Только в его глазах я, в свои двадцать шесть, была ребенком, но я знала, что не сердце следует за разумом, а наоборот.

Кинг зацокал в знак несогласия.

— Вот видишь. В этом знак твоей юношеской наивности. Твой разум намного мощнее, чем ты думаешь.

— Мой разум занят тем, чтобы принять то, к чему меня в любом случае принудят.

— Я надеюсь на это, мисс Тернер, — он поднял свою шелковистую темную бровь. — Ведь не поэтому ли вы сегодня здесь, со мной? Для того чтобы вас принудили.

Я прищурилась, глядя на него.

Смешно.

— Ты знаешь, что я имею в виду, Кинг. Ты загнал меня в безвыходную ситуацию.

— Как так?

Он знал ответ. Для этого он был очень умен, но хотел услышать это от меня.

— Если мне удастся найти способ… — я сглотнула, — полюбить тебя, тогда твое проклятие закончится и ты…

— Умру?

Я кивнула. Я снова испытаю боль от того, что потеряю кого-то, кто дорог мне.

— Ах. Но взамен ты получишь своего брата.

— Да.

Но если я не разрушу проклятие, то потеряю Джастина.

Неправильное уравнение. Или ноль или идеальный финал. Греческая трагедия во всех своих масштабах.

— Не спорю, — сказал он небрежно, будто бы был не заинтересован мучительной дилеммой, развернувшейся в моем сердце. — Это довольно затруднительное положение.

Я посмотрела на него, пытаясь не реагировать на его равнодушие или на его восхитительное мужское тело, которое заставляло меня желать все, что он может со мной сделать.

— У меня вопрос, — сказала я. — Ты просто используешь это, как оправдание, чтобы переспать со мной?

— Возможно, — его голос упал на октаву. — Но если ты полюбишь меня, то мы должны будем узнать друг друга поближе, и я уверяю тебя, что дар... — он сделал паузу, — трахаться — одно из моих самых лучших качеств. Я боюсь, что это, пожалуй, мое единственное хорошее качество. Так почему бы нам не начать с наших достоинств?

— Стой. Мы оба знаем, что ты утрируешь, — спорила я. — И прекрати говорить об этом, я не про секс. Я говорю о более «прекрасных качествах».

Я узнала, что Кинг способен на невероятное сострадание. Наверно, из-за того что дни его проклятия подходят к концу. Я увидела версию Кинга с сердцем. Но также я видела версию Кинга, которым управляла одержимость Артефактом. Из-за этого проклятого камня он лгал, манипулировал и заставлял меня делать ужасные вещи просто для того, чтобы я стала ближе к нему.

Да, я планировала очень осторожно доиграть эту трагедию.

— Я хуже, чем ты могла когда-либо себе представить, — сказал он. — Очень скоро ты в этом убедишься.

Кинг посмотрел в сторону дверного проема, где по стойке смирно стоял официант. Было жутко видеть пустой пятизвездочный ресторан с видом на город. Как будто мы пришли слишком рано, но на самом деле было десять вечера, и Кинг снял для нас весь ресторан.

— Здравствуйте, сэр. Что я могу вам подать? — спросил официант.

Кинг отдал ему меню.

— Пожалуй, я буду стейк Дайен. С кровью. Моей спутнице принесите то же самое.

— Очень хорошо, сэр, — сказал официант и ушел.

Стейк? Я склонялась к чему-то вроде салата, чему-то, от чего мой живот не будет выпирать, пока…

Я сглотнула.

… Мы занимаемся сексом.

Кинг хмыкнул в ответ на мои мысли.

— Ты очень красива, Миа. И я с нетерпением жду возможности показать тебе, что я имею в виду, — он допил свое шампанское. — Кстати, этот стейк поможет тебе поддерживать силы. Я ненасытен в спальне.

Слюна застряла у меня в горле, когда я представила себе нас вдвоем, наши обнаженные тела, сплетенные друг с другом на огромной кровати, в роскошном люксе пентхауса, который Кинг снял для нас на эту ночь. Кинг был великолепен. Он был сексуальной фантазией любой женщины — большой, мускулистый, высокий, но другая сторона медали состояла в том, что я буду спать с призраком. Мертвецом…

— Прекрати! — Кинг стукнул кулаком по столу, а я подскочила на своем месте.

— Я не могу удержаться от мыслей о своих чувствах.

— Ты прикасалась ко мне прежде. Обернула руку вокруг моего члена и не заметила никакой разницы. Так что перестань так себя вести…

— Замолчи! Прекрати разговаривать со мной так, будто я твоя собака или твоя женщина, или жена, или твоя кто-то еще.

— О! — хмыкнул он. — Так ты ею и станешь!

— Чего?

— Ты станешь моей женой и точка.

Я заморгала в замешательстве от того, правильно ли я его поняла.

— Да, ты поняла правильно.

— Я никогда с этим не соглашусь.

— Ты уже согласилась подарить мне спасение и свободу от моего адского существования.

— Брак мы даже не рассматривали.

И это никак не связано с тем, что я могу согласиться на это. На самом деле я серьезно начала сомневаться в аргументации и в пользу секса.

— Ты серьезно думаешь, что у тебя есть выбор?

— Да, — у меня всегда был выбор.

— Ошибаешься. Сегодня ночью мы трахнемся. Потом ты выйдешь за меня, полюбишь меня и положишь конец моему проклятию.

У меня отвисла челюсть.

— Ты серьезно думаешь, что я сделаю все эти вещи?

— А ты, блядь, как думаешь?

Думаю, что ты чокнулся.

— Да мне похер на то, что вы думаете, но вы сделаете то, что вам говорят, мисс Тернер, потому что таковы условия нашей сделки.

Я хотела возразить, но вдруг в моей голове возник острый вопрос: к чему вся эта суета, шквал угроз, запугивание? Ведь испытывать меня — было его классическим ходом. Этот ублюдок что-то замышляет.

Поправив свои серебряные запонки, Кинг посмотрел на меня через стол.

— Ты смеешь сомневаться в моей честности? Мы же договорились, и я всегда выполняю свои обещания.

— Но мы говорим не просто о каком-то соглашении, не так ли?

Что-то тревожное поднялось в моем желудке. Кинг манипулировал мной, как крысой в лабиринте.

Так было всегда — он манипулировал мной, даже если я думала, что это я управляю ситуацией. Но это была неправда.

Ладно. Возможно, мне следует отступить и пересмотреть условия нашего соглашения. Я согласилась снять его проклятие, но вопрос «как» это сделать был открыт для обсуждения, особенно учитывая, что, чтобы сделать это, мне нужно что-то чувствовать к этому человеку.

Я глубоко вздохнула и пожелала себе не поддаваться его первобытной мужественной чувственности.

— Кинг, прости, но сегодня у нас ничего не выйдет, — я встала и положила свою салфетку на стол.

— Куда ты, блядь, собралась? — угрожающе прорычал Кинг, и его голос эхом отозвался в моем сердце.

— Я не куплюсь на твои манипуляции. Если мы собираемся снять твое проклятие, то это произойдет на моих условиях. Моих.

Он медленно поднялся из-за стола, и в его серебристых глазах появилось что-то хищное.

— Я так не думаю.

Я покачала головой.

— Ты не можешь заставить меня что-то чувствовать к тебе. Если ты хочешь, чтобы все сработало, ты должен принять это.

Повернувшись к двери, я почувствовала гордость за себя. Я стояла перед древним, могущественным королем и не стала мямлить, а сказала то, что хотела сказать и…

Я почувствовала, как будто что-то тянет меня за руку, а потом я пролетела через комнату и с грохотом приземлилась на стол. Наши бокалы вместе со свечами и столовым серебром упали на пол.

Кинг схватил меня за шею и прижал к столу, лицом вниз.

— Миа, кем ты, блядь, себя возомнила, с кем ты, блядь, по-твоему, говоришь? А? Ты говоришь с человеком, которому насрать на то, что ты думаешь, и что ты хочешь.

Я вскрикнула от боли, когда он скрутил мои руки мне за спину и ткнул меня лицом в стол.

— Отвали, Кинг!

— Сэр? — обратился к нему официант, очевидно, прибежавший, заинтересовавшись шумом.

— Отвали, — рявкнул Кинг. — Или я тебя прикончу.

— Помогите! — закричала я.

— Ээээ… позовите меня, если вам что-то понадобится, сэр, — сказал официант и исчез в кухне.

Этот сучара не пошевелил для меня даже пальцем.

— Не уходи! Помоги мне! — снова закричала я.

— Я сам помогу тебе, сучка. — Кинг сильнее сжал мою шею и стал задирать сзади мое платье.

Я почувствовала, как подол моего платья задрался уже до бедер, обнажив мои черные кружевные стринги. Я надела их сегодня на случай, если я бы смогла набраться смелости и пройти через это.

— Не надо, Кинг.

— Закрой свой рот! Я должен был сделать это еще при нашей первой встрече.

Он стянул вниз мои трусики, а я не могла поверить в то, что он сделал это. Злобный ублюдок никогда не найдет спасения от его проклятия, но, возможно, он никогда этого и не хотел. Человек, который хотел любви, никогда бы такого не совершил. Никогда.

— Нет, Кинг! Или я клянусь, что…

— И что ты сделаешь? Проклянешь меня снова, ты, сучка? Ты не сможешь снова причинить мне боль, потому что ты — никто! — взревел он.

Я вскочила в постели вся в поту, плача и задыхаясь.

Ох! Божечки! Божечки!

Я схватилась за розовую полупрозрачную ткань ночной сорочки, которая едва прикрывала мою грудь. Не была я ни в каком ресторане, и тем более, слава Богу, не была изнасилована. Я лежала на роскошной кровати Кинга, в его дворце на Крите.

— Насладились сном, мисс Тернер?

Я заскулила, а Кинг устроился поудобнее в кожаном кресле в углу комнаты. Он был одет в джинсы и белую льняную рубашку, расстегнутую на пару верхних пуговиц и демонстрирующую его загорелую накаченную грудь. На его полных губах играла лукавая усмешка, а я в свою очередь чувствовала, как мое лицо пылает от ярости.

— Ты… ты…

— Это не я, — он поднял руки ладонями ко мне, будто бы сдаваясь. — Во всем виноват твой извращенный мозг, а я просто наблюдатель.

Кинг откинулся в кресле, пытаясь скрыть улыбку.

— Хотя, я должен признать, что у тебя грязные, очень грязные мыслишки.

Если бы я могла убить его взглядом! Как я этого хотела. Божечки, как я тебя ненавижу!

Подняв голову вверх, он захохотал так, что его плечи и грудь затряслись, а потом он снова беззастенчиво посмотрел в мои разъяренные глаза.

— Мы должны обсудить условия сделки, подходящие для нас обоих, не так ли, мисс Тернер? — Кинг поднялся с кресла и небрежной походкой подошел к двери, но остановился, взявшись за дверную ручку. — Увидимся внизу, чтобы обсудить реальные условия нашего нового соглашения. Хотя мне уже ясно… — он сузил свои потрясающие светло-серые глаза, — что секс, как бы ни желала его ваша темная сторона, не будет его частью. Я знаю, как это тебя разочарует, но уверен, ты с этим справишься, — он блеснул своей злой самоуверенной ухмылкой и вышел за дверь.

Я зарычала и выдохнула, смотря на закрытую дверь.

Вот сука!

Как будто секс с ним был такой большой потерей. И как, черт возьми, мне контролировать свои сны? Ясно же, что мой мозг просто выпускает пар, и мои сны показывают, что я просто загнана в угол сложившейся ситуацией. Я вздохнула, зная, что жалость к себе ничего не изменит.

Сосредоточься, Миа! Сосредоточься на цели.

Вернуть моего брата обратно — это единственное, что имеет значение, и мой новый безжалостный взгляд на мир, благодаря нескольким месяцам пребывания в мире Кинга, поможет мне через это пройти.

Не забывай, с кем тебе приходится иметь дело: с проклятым дьяволом. Дьяволом, который знал все мои больные точки.

Но я уже не та девушка, которой была раньше. Нет, не та. И в этот раз я играю за собственный приз.

Глава 2

Я быстренько ополоснулась и переоделась в джинсы и футболку с длинным рукавом. Погода была прохладной, воздух спертым, что не удивительно. В конце концов, на Крите сейчас стояла поздняя осень. Мои блондинистые волосы все еще отчаянно нуждались в укладке, и я просто собрала их в беспроигрышный хвост.

По крайней мере, мне, несмотря на ночные кошмары, удалось выспаться, и мои голубые глаза уже не были такими покрасневшими.

Я вышла из роскошной комнаты с открытой террасой и направилась вниз, думая о том, как хорошо было бы сюда вернуться, когда все закончится. Нужно отдать Кингу должное — у него был отменный вкус: терраса с видом на бирюзовый сапфировый океан, собственный бассейн прямо посреди его апартаментов, греческие фрески с изображением древних богинь и неоклассические колонны. Дворец должен был иметь название «Греческое СПА Четыре сезона». Он имел свой собственный частный пляж, теннисный корт, вертолетную площадку, полуметровые фонтаны и роскошные фруктовые деревья. Этот дворец очень даже подходил современному королю, имеющему огромное состояние, просто огромное состояние, и не заботящемуся о своих расходах.

И все же мне было интересно, почему Кинг вообще построил этот дворец. Стефанос Спирос, глава семьи Спирос, члены которой верно служили Кингу на протяжении нескольких поколений, как-то намекнул мне, что этот дворец был построен для меня. Но я не верила в это. В смысле мы с Кингом знакомы всего пару месяцев, а этот дворец стоит тут уже несколько лет. Каждый раз, когда я вспоминаю тот разговор, моя кожа покрывается мурашками. В тот раз Стефанос назвал меня «королевой» Кинга. Так старомодно.

Но дело даже не в этом. А дело в том, что с нашего первого знакомства Кинг уже считал меня своей собственностью и зашел настолько далеко, что заклеймил меня, поставив на мое левое запястье свою паршивую метку «К». Позже я поняла, что с ее помощью он может отслеживать мое местонахождение и контролировать меня, что изрядно меня взбесило. Я никогда не была его собственностью. И никогда ею не стану. И татуировка этого не изменит.

Как и этот красивый дом, — подумала я. — Потому что я не продаюсь!

Я вошла в огромную открытую гостиную с белой современной мебелью и панорамными окнами с видом на океан. Кинг стоял, повернувшись своей широкой спиной ко мне, и смотрел на океан. В одной руке он держал бокал с шампанским, а в другой его руке была незажженная сигара.

— Верное предположение, мисс Тернер.

— Может, мы вернемся к «Мии»? Думаю, мы уже прошли формальную часть нашего знакомства.

Он кивнул, но не повернулся ко мне лицом.

— Как пожелаешь.

— Какое предположение? — спросила я.

— Это правда, что я построил дворец в ожидании твоего появления, надеясь, что ты назовешь это место домом.

Я сидела на белом диване, аккуратно сложив руки на коленях и раздумывая над его словами. Нет никакого смысла притворяться, что его заявление никак на меня не повлияло, потому что он мог слышать мои мысли. У меня не было секретов. На самом деле он господствовал над моей головой и моим телом и знал обо мне больше, чем я сама.

— Ну и как ты узнал, что я появлюсь?

Кинг стоял абсолютно неподвижно, и его голос был тоже абсолютно спокойным, как будто он снова переживал эти события в своей голове.

— Как только я почувствовал приближение Артефакта, я тут же понял, что и ты становишься все ближе.

Я запретила возникать в моей груди любым эмоциям и мыслям, которые могут потребовать, чтобы я поверила ему. Нет. Для него я всего лишь средство достижения цели и не более того.

— Ладно, — сказала я. — И вот теперь я здесь. В доме, который ты построил для меня…

— Для нас, — поправил меня Кинг и повернулся ко мне лицом.

Я сразу же пожалела о том, что он сделал это, потому что если я смотрела на его лицо, то не могла сосредоточиться. Дело в том, что этот человек творил невообразимые вещи со мной, с моим телом.

Даже сейчас, несмотря на то, что я полностью контролировала свои эмоции, я чувствовала, как между моих ног и глубоко внутри моего живота загорается чувственный огонь, который уже становится каким-то рефлексом. Лишь мой мозг и сердце оставались неподвластны.

Слабовольное, идиотское тело.

Это была загадка Кинга, которую я не могла разгадать. Меня бесило, что я могла упасть в обморок от вида горячего мужчины, который совсем не принимает в расчет свои недостатки. Я всегда встречалась с хорошими парнями, на которых другие девушки могут даже не обратить внимание, потому что они не так уж и красивы по традиционным стандартам. Я всегда, всегда, сначала смотрела на внутреннюю красоту.

Однако с Кингом все было иначе. Создавалось такое впечатление, будто бы меня манит какая-то неизвестная сила, хотя моя рациональная часть приказывала мне бежать. После того как я узнала о проклятье, я начала думать, что эти противоречивые эмоции имеют место быть. Когда-то он был человеком, хорошим человеком, и эта хорошая часть все еще была внутри Кинга. Так или иначе, мне хотелось думать, что это физическое влечение я чувствовала к мужчине — настоящему мужчине, каким он когда-то был. Но, конечно, я никогда не узнаю, пропал ли этот мужчина или изменился под гнетом проклятия.

— Мне жаль, что этот дворец ты построил для «нас», — сказала я. — Потому что нет никаких «нас». Есть только ты и я. И одного из нас скоро не станет.

Я знала, что указывать ему на то, что его жизнь скоро кончится — было жестоко, но Кинг сам был жестоким человеком. Он осознавал это и пользовался этим.

— Да, — ухмыльнулся он. — Ты права, и, видимо, с нетерпением ждешь, когда я умру, и твой любимый брат вернется. А между тем нам предстоит сделать очень многое.

Это было то, что я хотела услышать — условия нашего нового соглашения, которые, как он ожидал, я выполню. Как и в моем сне, чтобы положить конец проклятию Кинга, нам потребуется «противоядие», которое можно найти в любви. Это, конечно, не просто. Но ведь на свете есть много видов любви.

— Представь себе, — ответил Кинг на мои мысли. — Любовь, которая требуется для того, чтобы разрушить мое проклятие — не то же самое, что любовь к щенку.

Я засмеялась.

— Ну, слава Богу. Потому что щенки слишком милы. — Кинг нахмурился и хотел что-то сказать, но я вытянула вперед свою руку. — Я шучу. Я все поняла, но проблема в том, что я не могу просто заставить себя полюбить тебя. Так что мне и правда нужно знать о твоем плане. Что я должна делать?

Он торжественно кивнул.

— У меня нет плана.

Что? Но у Кинга всегда был наготове какой-то план.

— Не в этот раз, Миа. У меня нет никакого плана, волшебства или средств для того, чтобы заставить тебя влюбиться.

— Серьезно? У тебя ничего нет?

Он пожал плечами.

— Ты рассчитываешь, что я просто бах… и влюблюсь в тебя? — Кинг кивнул. — Тогда мы пропали.

Потому что без какого-нибудь волшебного дара Кинга я его не полюблю.

Он поднял бровь.

— Ты и правда знаешь, как причинить человеку боль.

— Прости, но это правда.

— Мы могли бы заняться сексом и начать с этого.

У меня отвисла челюсть.

— Но ты сказал…

— Я пошутил, Миа.

— О!

Кинг почесал свой подбородок.

— У меня есть более простое предложение.

Теперь настала моя очередь поднимать брови.

— Мы проведем наедине следующие шесть дней. Только ты и я. Ты сможешь спросить меня обо всем, что тебе угодно. Мы сможем провести время вместе, ни на что не прерываясь, и ты узнаешь настоящего меня.

Мое тело прошиб холодный пот.

— Ты имеешь в виду…типа отпуск?

Он что, совсем чокнулся?

— Думай об этом, как о продолжительном свидании.

В моей груди потеплело, сердце стало трепетать и пульсировать просто от мысли, что я окажусь с ним наедине так надолго. Я могу только представить, как мне придется сопротивляться, если я добровольно уйду вместе с ним. Это была плохая идея. Он имел слишком большую власть над моим телом.

Я отрицательно покачала головой.

— Мы можем остаться здесь и просто… — я не знала, что нам делать. — У тебя серьезно ничего нет? Любовного зелья или что-то вроде того?

Он покачал головой и скрестил руки на груди.

— Любовь должна быть подлинной, иначе ничего не выйдет.

— Я с тобой никуда не пойду. Я не доверяю тебе, — или я не доверяю себе.

— Тебе придется постараться, — резко сказал он.

— Для доверия нужно время.

— Нет у нас «времени». Есть одна неделя.

О нет. Как-то нехорошо он это сказал.

— Почему?

Кинг стиснул зубы и отвернулся. Я думала о том, как странен этот жест для призрака. Хотя, с другой стороны, Кинг выглядел более живым, чем любой другой реальный человек.

— Я заключил сделку с Десятым клубом.

Какого черта?

— Ты заключил сделку с этими бездушными мудаками?

— Да. Разве я только что сказал не это?

— Что за сделка, Кинг? — сплюнула я.

— Я пообещал сдать им свое имущество.

Я вскочила со своего места, готовая задушить этого человека.

— Я тоже твое имущество. Зачем ты это сделал?

Кстати, я все равно не была согласна с тем, что принадлежу ему, но моего мнения никто не спрашивал. Для Десятого клуба — развратной, своего рода элитной социальной сети для миллиардеров, которые привыкли приобретать друг у друга различные вещи, которые не могли быть приобретены законным путем: власть, сексуальных рабов и прочие странные вещи, я была его собственностью.

— Я ожидал, что вы так отреагируете на это, мисс Тернер, но я поясню: ваш сон был не такой уж неправдой.

Миа. Просто Миа. Неужели тебе так тяжело называть меня по имени.

Он проигнорировал мои мысли и продолжил:

— Я планирую жениться на тебе. На этой неделе. Я надеюсь, что ты воспримешь это, как хорошую идею, после того как проведешь несколько дней наедине со мной.

Я просто должна была спросить:

— Почему?

— Я хочу официально передать все мое имущество тебе, пока я еще жив. Когда за мной придет Десятый клуб, они ничего не получат, потому что меня уже не будет.

В Десятом клубе есть правила, касающиеся имущества человека, который отошел в мир иной. В принципе, все должна получить вторая половинка умершего человека. Хотя он обменял свое имущество на то, что ему было нужно сейчас. И, конечно, он собирался использовать эту лазейку, чтобы оставить их с носом. Это было подло.

И почему я не удивлена?

— Почему бы тебе не переписать все на меня без женитьбы? — спросила я, а он посмотрел на меня, как на сумасшедшую. — А что? — задала я вполне резонный вопрос.

— Мисс Тернер, может я и призрак, но уверяю вас, мои миллиардные активы реальны.

— В смысле?

— Даже если я больше не смогу насладиться моим богатством, я не собираюсь платить с него налоги. Передача активов супруге обходит стороной эту проблему.

Налоги. Я обдумала этот вопрос. Возможно, это имело смысл, но все равно здесь что-то было не так.

— А что на счет меня? — спросила я. — Ты все равно все еще будешь «владеть» мной, даже если покинешь клуб. Бессмыслица какая-то.

— Я планирую снять с тебя мои притязания. Вместо этого ты станешь моей женой, не собственностью, а партнером.

Это великодушный жест, но здесь должна быть и другая сторона.

— Нет, — ответил он на мои мысли. — Никаких других сторон. Я просто хочу знать, что ты не будешь ни в чем нуждаться и останешься в безопасности, когда меня не станет. Брак — это просто средство достижения этой цели.

Я сузила глаза.

— Брак. Серьезно?

— Конечно.

— И ты думаешь, после того как Десятый клуб узнает, что ты сделал, они не придут и просто не возьмут то, что им хочется, включая мою жизнь?

Эти сволочи делали все, что они хотели, и когда они этого хотели, кроме тех случаев, когда им приходилось общаться друг с другом, но они все равно добивались своего, просто шли к этому более осторожно. Анархисты в рясах. С яхтами, Мерседесами и самолетами. И, возможно, с небольшими малонаселенными странами.

— Я гарантирую, что есть и другие способы их остановить, — спокойно сказал он.

Все это было бессмысленно, а это означало, что этот человек что-то скрывает. Если у меня есть шанс пройти через это, то я должна выложить свои карты и заставить его согласиться на то, что для меня важно.

— Никакой сделки.

Кинг выглядел удивленным, когда снова скрестил свои руки на груди, на накаченной груди, на которую я старалась не смотреть.

— Чего ты хочешь? — спросил он.

Старая Миа, которая не видела, как на голову больной бандит Ваун потрошит ее брата, как рыбу, может быть еще и задумалась бы над ответом или, возможно, даже вежливо озвучила бы свою просьбу. Но новая Миа, чья жизнь превратилась в сплошной поток редкостного дерьма, не могла упустить такую возможность.

И я больше не забочусь о том, что обо мне кто-то может подумать. Мне пофигу.

— Я хочу их уничтожить, — сказала я. — Хочу стереть Десятый клуб с лица земли.

— Тебе не все равно. Доказательство этому — твоя просьба.

— Убирайся из моей головы! — я бросила на него сердитый взгляд. — Я здесь не для психологического изучения моих чувств, а для того, чтобы узнать условия нашей новой сделки, — я подняла вверх палец. — Это — во-первых, хотя есть и другие аспекты.

— Пока что я заинтригован твоей просьбой, хотя то, что ты просишь — невозможно.

— Невозможно — то, что мертвые люди ходят по Земле тысячелетиями и водят автомобили. Невозможно — то, что кто-то вернет к жизни моего мертвого брата с помощью какого-то камня.

В глазах Кинга играли смешинки. Нет, меня не волнует, что его рассмешило.

— Это просто невероятно, — самодовольно ответил он. — А не невозможно.

— Десятый клуб будет уничтожен, — я стояла на своем.

— Понятно, однако то, что ты просишь, означает, что их всех придется убить. На это потребуются годы. У нас нет в запасе столько времени, у нас есть всего лишь неделя.

Да уж, благодаря тебе.

Я задумалась об этой ситуации.

— Тогда убей их лидеров. И начни с Вауна.

Без своих лидеров Клуб разрушится.

Члены Клуба каждый год платят огромные суммы в общий котел для того, чтобы купить себе неограниченную свободу и поставить себя выше любого закона и любого правительства. Если у руля не будет какого-то могущественного и безжалостного человека, которого они будут бояться, то Клуб развалится под тяжестью злых и беспощадных планов собственных головорезов.

— Точно подмечено, Миа. Но ты не спросила меня, почему я решил сдать все свое имущество именно через семь дней.

— Почему? Подожди, не отвечай. Это как-то связано с Артефактом.

— Очень хорошо, — сказал он немного надменно. — На самом деле Артефакт уже у меня.

— Он у тебя? — я ахнула в ответ на его слова.

— Да.

— Божечки!

Почему он не танцует джигу? Этот человек охотился за Артефактом… я не знаю сколько, но догадываюсь, что счет идет на тысячи лет.

— Однако, — добавил он, — это была не единственная причина, по которой я заключил эту сделку.

Я замерла в ожидании. Вот это уже была большая новость. Даже огромная. У нас есть этот проклятый Артефакт. Все, что мне нужно теперь… ну… найти способ довериться ему и полюбить его.

Так вот зачем на самом деле все эти свидания и дерьмовый брак. Имея при себе этот камень, Кинг планировал разбудить во мне какие-то романтические чувства к нему. Всегда на шаг впереди.

Красивое лицо Кинга озаряла высокомерная улыбка, говорящая, что я права.

— Так же я выторговал для тебя мой свадебный подарок, — он провел рукой по своим аккуратно подстриженным волосам и жестом указал на кухню. — Пойдем.

Мой разум метался в хаосе, пока я спускалась за Кингом по лестнице к скрытой части огромного дома, где проживали слуги. Я не могла поверить в то, что ему удалось заполучить камень. Ведь это означает, что скоро Джастин вернется к моим бедным родителям.

— Куда ведет эта лестница? — спросила я.

— К моей темнице, куда же еще.

Эти слова многое объясняли. В подвале было адски страшно, и со стен лился поток красного цвета. Иногда я была благодарна за мой дар Провидца, но временами мне хотелось отключить этот проклятый дар.

— Я надеялась, что ты хочешь показать мне твою прачечную, — ответила я, а Кинг рассмеялся.

— Прачечная у меня позади кухни.

— Буду знать, — поскольку позже мне будет нужно простирать свои вещи.

Кинг хмыкнул в ответ на мою мысленную шутку, но я отнюдь не шутила. Чем ниже мы спускались, тем больше смертельно страшной энергии я чувствовала. Это напомнило мне подвал Вауна.

Как я упоминала ранее — Ваун был самый чокнутый убийца-психопат в мире. Он не только получал удовольствие от того, что калечил женщин, но и снимал с них кожу, которую он надевал на свою мертвую возлюбленную. Этот монстр убил сотни женщин и забрал жизнь у моего брата. И никого не удивит, что именно Ваун был лидером Десятого клуба.

Кинг остановился у подножия лестницы и ввел на дверной клавиатуре какой-то код. Когда дверь открылась, мои легкие заполнил запах прелой воды. Помещение было освещено слабым оранжевым светом.

— Ты не шутил? — это была настоящая темница.

— Нет.

Я остановилась на середине последнего лестничного пролета.

— Кого ты там держишь?

Кинг улыбнулся мне, и в его красивых глазах появился злобный блеск.

— Посмотри сама.

Я была слишком напугана, чтобы сдвинуться с места.

— Тебе нечего бояться, — хладнокровно сказал Кинг.

— Тогда почему я вижу цвета?

Он схватил меня за запястье, и его рука накрыла мою татуировку «К», что означало, что сопротивляться я не могу и сделаю все, что он захочет. Это был мгновенный переключатель для моего разума. И еще одна причина, по которой я ненавидела этого человека. Когда он не мог убедить меня в чем-то, или ему не помогали манипуляции, он просто заставлял меня.

Не зная, что меня ожидает, мое сердце бешено забилось.

Один шаг.

Два.

Прежде чем что-то осознать, я уже стояла в длинном коридоре, по бокам которого рядами стояли пустые клетки. С черных стен, покрытых водорослями, капала вода.

— Ну же, сюда. Обещаю, ты не разочаруешься.

Кинг подвел меня к двери в конце коридора и ввел на клавиатуре еще один код, но в этот раз, когда дверь открылась, он толкнул меня в комнату и закрыл ее за мной.

Какого черта?!

Я повернулась и забарабанила в дверь кулаками.

— Кинг, сукин ты сын! Выпусти меня отсюда!

Я не слышала ответа. Вместо этого он подсунул мне под дверь тонкий кинжал.

Моя рука замерла на середине удара.

— Что за хрень, Кинг?

— Этот нож пользы тебе не принесет, — сказал знакомый голос, от которого мое сердце превратилось в комок страха, покрытый едкой кислотой.

— Ваун?

За ржавой железной решеткой коричневые глаза-бусинки Вауна, покрытые катарактой, заблестели от радости.

— Да, мисс Тернер. Это я.

Глава 3

Я чувствовала, как Ваун просверливает взглядом мой затылок, пока я кричу и стучу кулаками в дверь. Из всех долбанных поступков Кинга этот превзошел их все вместе взятые.

Ублюдок!

Единственное, чего я не могла понять — это почему? Почему он назвал это подарком? Зачем ему рисковать и бесить меня, когда он так близко подошел к снятию своего проклятия.

— Разве ты не собираешься поздороваться? — Ваун усмехнулся, и его противный харкающий голос, похожий то ли на хрип, то ли на какой-то предсмертный кашель, напомнил мне змею, которая хочет проглотить свой собственный хвост.

Я медленно развернулась, чтобы посмотреть на монстра, сидящего в клетке позади меня. На нем был надет коричневый свитер, разорванный на плече, и коричневые брюки. Его седые редкие волосы были запачканы запекшейся кровью, видимо, из глубокой гниющей раны на голове.

— Это с тобой сделал Кинг? — спросила я.

— Кто же еще?

— С твоими благотворительными достижениями возможно все!

Его тонкие губы скривились в коварной ухмылке.

— Что ж! Невозможно наслаждаться жизнью, не приобретя при этом хоть парочку врагов.

— Один из них находится прямо здесь и раздумывает над тем, чтобы тебя убить.

Для этого ли он подсунул мне этот нож? Об этом ли думал Кинг? О том, что я могу немного насладиться местью.

Божечки, он именно поэтому все и сделал!

У Кинга была темная, беспощадная сторона, и он, не колеблясь, показывал ее своим врагам.

— Убить меня? Ты? — Ваун встал на ноги, и тогда я увидела, что его руки были связаны за его спиной и пристегнуты к металлическому кольцу на стене.

Это довольно неудобно. Особенно, если он захочет почесать, скажем, нос или поссать. Хорошая работа, Кинг!

— Ты можешь быть моим врагом, Миа, но у тебя не хватит смелости даже на то, чтобы вырвать волосок с моей головы, не говоря уже о том, чтобы тыкать в меня ножом.

— Ты уверен? — спросила я.

— Абсолютно. Вы слабачка, мисс Тернер, так же как и ваш дебильный братец.

Я схватилась за решетку с силой, способной задушить человека.

— Ты ничего не знаешь о Джастине.

— Я знаю больше, чем ты, — самодовольное удовлетворение мелькнуло в его глазах.

— Например?

— Ты когда-нибудь спрашивала себя о том, как это все началось? Ты, я, Кинг?

Я знала, что Джастин каким-то образом встретился с Вауном и его второй половинкой. Знала, что Джастин заключил с Вауном соглашение: Ваун финансирует его археологические раскопки, а потом продает то, что Джастин находит. А еще я знала, что Джастин влюбился в Джейми, и она забеременела, а потом они попытались сбежать от Вауна. Конечно, это все закончилось плохо — и для нее, и для ее ребенка, и для Джастина.

— Я знаю все, что мне нужно знать, — ответила я.

— О, нет. Не знаешь. Маленький засранец думал, что сможет забрать себе мою женщину и убить меня. Он думал, что может забрать себе мои деньги и мою власть. Вся трагедия произошла из-за него.

— Я не верю тебе. Джастин никогда не был таким ушлым.

Чокнутый на всю голову? Возможно. Но ушлый? Никогда!

Однажды в школе Джастин попытался схитрить на контрольной по математике. Его учитель тогда сказал моим родителям, что если бы у него не было такого виноватого выражения лица, то она никогда бы не раскрыла его обмана. В этом был весь Джастин — он не мог обмануть, даже если бы и попробовал.

— Неверно, мисс Тернер, — сказал Ваун.

— Он был коварным и жадным. Он заставил всех думать, что я убил его команду и украл Артефакт. Когда все попались на эту удочку, за мной пришел Кинг, и все потому, что твой брат хотел меня убить.

Когда началась вся эта заваруха, Джастин работал на раскопках в Мексике, в Паленке. Оказалось, что в месте раскопок покоился Артефакт, с помощью которого Хейн прокляла Кинга. Как он оказался там, оставалось загадкой, но, когда Джастин нашел его, он понял, что этот камень представляет собой что-то могущественное и опасное. И Джастин сбежал оттуда, к чертям собачьим. В отместку за то, что Джастин провалил это дело, Ваун перебил всю его команду.

— Джастин никогда бы не навредил своей команде, у него на это не было причин.

Из всего, что я знала об этой ситуации, я думала, что Джастин уже тогда был знаком с Джейми — любовницей и собственностью Вауна, и она помогла ему сбежать.

— Подумайте об этом, мисс Тернер. Зачем мне убивать столько людей? Я мог бы просто забрать этот камень у Джастина, и если бы я этого захотел, то он никогда бы от меня не ушел. Конечно же, я захотел иметь Артефакт после того, как узнал о его истинном значении.

Пока он говорил, я напоминала себе, кем был этот человек на самом деле — сумасшедший, богатый серийный убийца, запертый в клетке, и он сделает и скажет все, что угодно, чтобы освободиться.

Он не знал Джастина так, как знала его я. Не знал, что Джастин добровольно вызывался ходить по выходным в детскую больницу и читал детям рассказы о динозаврах, показывал им свои крошечные коллекции окаменелостей и говорил им, что даже самые маленькие существа на этой Земле оставляют свой след. Ваун не знал, что Джастин был единственным парнем в мире, никогда не целующим девушку на первом свидании, потому что не хотел, чтобы они чувствовали себя дешевками. Джастин был редким и уникальным парнем, таким же как и древние Артефакты, которые он искал. Так что все могут говорить что угодно, но я-то знала своего брата.

— Я не буду слушать твои бредни, Ваун.

Он наклонился вперед настолько, насколько позволяли цепи.

— О, но я говорю правду. Джастин был безжалостен. Кто, думаете, дал Гузману зеленый свет и позволил обидеть вас? — прошептал он.— Он не хотел, чтобы вы вмешивались в его планы.

Эти люди перехватили меня в Мехико, когда я приехала туда, чтобы найти своего брата. Они были просто животными. К счастью, Кинг появился прежде, чем они навредили мне по-настоящему. В любом случае…

— Джастин никогда не стал бы…

— Твой брат был жестоким человеком, Миа. Достойным Десятого клуба. Ты просто не хочешь этого понять.

— Заткни свою пасть!

Все это ложь!

Хоть это и претило мне, но мне представилась возможность наконец-то узнать правду. Я хотела узнать, что на самом деле случилось с Джастином. Мне нужно было это узнать.

Я подняла нож и стала рассматривать стены в поисках висящего на них ключа.

— Не заперто, — сказал Ваун, как будто подбадривая меня войти внутрь.

О, во мне было достаточно смелости сделать это. Я толкнула дверь клетки, и она действительно распахнулась.

Удачный день.

— Ваун, — я подняла нож. — Я хочу знать, что произошло на самом деле. И если я услышу хоть намек на ложь, то отрежу тебе ухо.

Проигнорировав мои слова, Ваун сказал:

— Я сбегу отсюда, мисс Тернер. И, когда я это сделаю, я пойду прямо к вашим родителям. Я сдеру кожу с их тел. Надену на себя кожу вашей матери и буду танцевать в ней перед вашим отцом, прежде чем трахну их обоих.

Я отпрянула назад, и горькая кислота поднялась по моему горлу. Внезапно я ясно увидела, как он делает то, чем угрожал мне с любимыми мной людьми. Я не знаю, было ли это плодом моего воображения, или я очутилась в его мыслях, но это неважно. Все выглядело так реально.

— Нет! — закричала я Вауну, когда он поднес нож к горлу моей матери.

Я моргнула и обнаружила, что, согнувшись, стою там же, где и стояла раньше. В клетке с Вауном.

Задыхаясь и потея, я выпрямилась. У меня кружилась голова.

Что это было? Я заглянула в будущее? Или так сработал мой странный дар Провидца?

Я не знаю, но я отдала бы все, чтобы остановить то, чему я сейчас была свидетелем. Это напомнило последние минуты жизни Джастина, когда я наблюдала за ним, но он меня не видел. Я вспомнила мои мысли, насколько слабой и жалкой я была.

Почему я не могла заставить его услышать меня или остановить Вауна?

— Да, — сказал Ваун, не заметив того, что только что произошло. — Я планирую все это заснять на камеру, и ты сможешь это увидеть. Хочешь этого, Миа? Я — да. В своем уме я уже спланировал каждую деталь, и это уже сделало меня ужасно твердым.

Я посмотрела вниз и увидела выпуклость в штанах Вауна. От этого мне стало так больно, что даже не передать словами.

Через секунду я поняла, что ноги двигаются к этому мерзкому подобию человека. Ярость, руководившая моим телом, взяла верх, наполнила мое тело, и я, будто бы со стороны, увидела, как моя рука вонзает нож в грудь Вауна рядом с его сердцем. Я испытала глубокое чувство радости и облегчения, когда его глаза засветились болью.

Божечки!

Я выронила нож, и он с грохотом упал на пол.

Я ударила его ножом и… чувствую себя прекрасно.

— Спасибо, мисс Тернер, — Ваун вздрогнул и усмехнулся, даже не пытаясь зажать рану, из которой свободно текла кровь.

Вот тогда я поняла, что только что произошло.

— … Подожди. Ты хотел, чтобы я убила тебя?

Ваун тяжело задышал. Было понятно, что боль стала сильнее, но меня это не волновало. Он выкашлял немного крови, но продолжал усмехаться.

— Ты же знаешь, кем является Кинг на самом деле?

— Естественно, — бесспорно, я знала даже больше, чем он.

Он медленно покачал головой и прошептал.

— Нет. Ни кем он был, а кем он стал, кто он сейчас, — он стал хихикать и поперхнулся. — И ты думаешь, что ты с ним в безопасности?

Пошла манипуляция.

— Я не хочу слушать это дерьмо! Все твои слова — бессмысленная ложь.

Ваун, полный решимости доказать свою правоту, проигнорировал мои слова.

— Вы не знаете всей правды, мисс Тернер. Иначе вы не спрашивали бы, почему я предпочел умереть… — он выкашлял полный рот крови, — а не… — задыхаясь, продолжал он, — быть зверюшкой в клетке у Кинга.

Я предположила, что, скорее всего, он имеет в виду способность Кинга вселяться в тела других людей и вызывать чудовищную боль.

— И сучка Провидец думает, что монстр я… Я! — хихикнул Ваун.

Этот недочеловек думает, что он лучше в сравнении с Кингом? Псих!

— Да, я думаю, что ты — настоящее чудовище, — сплюнула я.

— Возможно, это так, но ты все равно слепа. Слепа по отношению к Кингу и своему ебаному младшему брату. Вся эта красота — мишура. Ты жертвуешь всем, чтобы спасти того, кто бросил вас на растерзание группе отморозков.

— Ты врешь!

— У меня нет причин лгать!

Конечно, у него есть на это причины. Он хотел заставить меня страдать. Я уверена, что даже если Ваун этого не хотел, его натура брала верх. В его запачканных кровью брюках все еще виднелась твердая выпуклость.

Я не могла больше терпеть.

С меня хватит!

Я взяла нож, посмотрела в его глаза и полоснула ножом по его горлу.

— Кто наслаждается теперь?

— Миа? — я повернула голову в сторону Кинга, который стоял в дверях позади меня и смотрел на меня с выражением шока на лице.

— Что ты сделала?

Я посмотрела на свою окровавленную руку, задумавшись о своем поступке. Казалось, что это сон.

— Думаю, я перерезала ублюдку горло.

Я бросила окровавленный нож к ногам Кинга и прошла мимо него.

Глава 4

Позже днем, когда после долгих, долгих размышлений мой мозг окончательно понял неотвратимую правду — что Миа Тернер настоящая убийца — я убежала на пляж, гуляя по которому, старалась акцентировать внимание только на белом песке у меня под ногами. К сожалению, этого было мало. Даже шум волн, в котором я обычно находила успокоение, не снимал мою нервозность.

Я засунула руки в карманы джинсов и остановилась, чтобы сквозь ветер, бьющий мне в лицо, посмотреть на бескрайний синий океан. Если говорить откровенно, то я не знаю, что именно вызвало во мне большее потрясение: странные и очень реалистичные видения того, как Ваун пытает мою мать, та легкость, с которой я его убила, или то чувство удовлетворения, что я испытала после его смерти.

Либо же отсутствие раскаяния.

Потому что, черт возьми, я чувствовала гребаную эйфорию от того, что избавила этот мир от Вауна. Если бы я только могла добраться до остальных членов Десятого клуба.

Ты собираешься стать серийным убийцей, Миа? Серьезно?

Нет. Но я бы хотела перебить всех этих отморозков, и мой разум не знал, что с этим делать. Это были эмоции не добропорядочного человека, а безжалостного преступника. Если бы не эта путаница в моей голове, я была бы похожа на Кинга.

Садистская свинья. Он точно получил удовольствие от того, что запер меня там с Вауном.

— Похоже у тебя сегодня выдался тяжелый день, — произнес глубокий мужской голос.

Повернув голову, я увидела Мака — правую руку Кинга и его личного пилота, который смотрел на меня с теплой мальчишеской улыбкой.

Блондинистые, уложенные в хаотичном беспорядке волосы Мака, его большие голубые глаза и легкая небритость придавали ему вид порочного, сладкого типичного американского парня. И к тому же чертовски красивого. Однако внутри него жила сущность смертоносного бывшего военного, и насколько он был предан Кингу, настолько же он был свиреп. И все потому, что Кинг освободил его из рабства, ведь Мак был мальчиком для битья у еще одного члена Десятого клуба — у жены, то есть вдовы Вауна.

В любом случае я не доверяла Маку и вряд ли когда-нибудь буду ему доверять.

— Привет Мак, — я кивнула головой.

— Ты все еще злишься?

Чокнутый что ли?

Я думаю, что он спрашивает, злюсь ли я на ту ложь, которую он скармливал мне все эти месяцы.

— Мне не на что злиться, — я отошла от него и попыталась создать видимость того, что я абсолютно спокойна.

— Правда?

— Идиот! — проворчала я себе под нос, а Мак подошел и встал передо мной.

Как он посмел?

— Отойди!

Его глаза сузились, и под палящим над нами солнцем я заметила красные блики, играющие на его светлых волосах.

— Нам нужно поговорить, — своим ледяным тоном он напомнил мне Кинга.

— Нет, не нужно! — я пыталась его обойти, но он оттолкнул меня обратно.

— Что ты, черт возьми, творишь? — рявкнула я.

— Мне нужно с тобой поговорить.

Я раздумывала над этой бредовой ситуацией. Парень вроде него не уйдет, пока не получит то, что хочет, а я отчаянно желала остаться одна.

— У тебя десять секунд.

Он вперился глазами в мою белую футболку, на которой я заметила, как и на моих джинсах, были капли крови.

— Миа, ты убила Вауна?

— Так ты хотел об этом поговорить? — прошипела я.

— На самом деле нет. Просто интересно, ведь это так на тебя не похоже.

Я пожала плечами.

— Да. Я сделала миру огромное одолжение и прикончила его. А что?

— А ты действительно стала холодной, бессердечной сучкой. Я не верил в это, пока не услышал все от тебя.

Я подняла брови.

— Мы закончили? Потому что эта «сучка» не настроена на болтовню.

— Нет, мы еще не закончили, — он взглянул через плечо на дом. — Мне нужно сказать тебе кое-что важное, но здесь не безопасно. Кто-нибудь может нас услышать.

Я покачала головой. Очевидно, он не имел в виду кого-то из Спирос, потому что этих «кого-нибудь» мы могли видеть.

— В смысле Кинг? — спросила я.

— Да.

— Мак, у меня нет на это времени.

Потому что все, что он должен мне сказать — способ продвижения какого-нибудь очередного извращенного плана Кинга.

Я повернулась, намереваясь вернуться в дом, но он схватил меня за руку.

— Миа, — прорычал он. — Я знаю, что у тебя нет причин доверять мне, но клянусь своей жизнью — я пытаюсь тебе помочь.

Я посмотрела в его яркие голубые глаза, когда он встал рядом, возвышаясь надо мной.

— Тебе еще это не надоело?

Взгляд Мака переместился на мои губы, как будто он хотел сделать то, чего делать был не должен, и я инстинктивно отступила назад.

— Ладно, — сказал он. — Если ты не пойдешь со мной, чтобы поговорить наедине, то я расскажу тебе обо всем здесь. Просто знай, что если Кинг слушает нас, то я покойник.

Снова не поверив его словам, я просто пожала плечами.

— А ты и правда изменилась, — он удрученно покачал головой.

— Ты разочарован?

— Мне нравилась старая Миа. Возможно, она была нервной и плаксивой, но она заботилась о других людях.

— Ты справишься.

Он в задумчивости чесал подбородок, а ветер сдувал со лба его белокурые волосы.

— Уже.

— Ну и славно. Так что ты хотел мне сказать? — я хотела поскорее закончить этот разговор.

— С Кингом что-то не так.

Я рассмеялась.

— Да неужели, черт возьми.

— Блядь, Миа! Я говорю абсолютно серьезно. Он не в себе.

Мой смех затих, но перестать улыбаться я не могла.

— Правда что ли?

— Ты должна быть осторожна.

— ТЫ пытаешься предупредить меня о том, что Кинг опасен?

Вот умора. Будто бы это новость.

— Нет. Не как обычно… Я имею в виду… — подбирая правильные слова, он уставился на свои сандалии.

И я вдруг подумала, как странно было то, что Мак носил такие сандалии. Кожаные коричневые сандалии ручной работы, которые не сочетались с образом смертоносного экс-военного и личного пилота, мускулистые руки которого были полностью покрыты татуировками.

Миа, а что ты в действительности знаешь об этом парне? Ничего!

— Я не знаю, как это объяснить, — разочарованно сказал он. — Но ты должна быть осторожна. Не оставайся с ним наедине.

— Это практически невозможно, учитывая то, что я должна выйти за него замуж, чтобы в очередной раз помешать Десятому клубу забрать его собственность. Которой, кстати, ты тоже являешься.

— Миа, — Мак наклонился ближе ко мне и прошептал. — Кинг поставил Миранду во главе Десятого клуба.

— Что?

Миранда была женой, Божечки, вдовой Вауна и экс-хозяйкой Мака. Она была такой же беспощадной, слабоумной и мерзкой, как и Ваун.

Мак кивнул.

— Он попросил меня доставить ей вот это, — он протянул мне конверт.

— Что внутри?

— Я не знаю, — ответил Мак. — Но у меня такое ощущение, что я не просто вручу ей письмо. Я вручу ей себя.

Кинг спас Мака от Миранды. Думаю, именно поэтому он оставался верен Кингу. Поэтому и еще потому, что когда-то Кинг нашел то, что было нужно Маку, но что это было — одному Богу известно.

— Ты уверен? — спросила я.

— У меня такое ощущение.

На его месте я бы вскрыла этот чертов конверт и все узнала, но это был Мак. Всепрощающий Мак, даже если его собственной шее грозит плаха.

— Каким бы мудаком не был Кинг, такого он бы не сделал, — утвердительно сказала я.

— О чем я и говорю. Кинг, которого я знаю… которого мы знаем, никогда бы так не поступил.

Может быть это была просто уловка или паранойя. Откровенно говоря — мне было пофигу. Мак меня подставил, и я не собиралась ему помогать. Не после того, как он притворялся, что заботится обо мне, а на самом деле знал, что я всего лишь была пешкой Кинга. Он пытался убедиться, что на этой шахматной доске я иду ровно в сторону его короля. Последней каплей было то, что он позволил Вауну похитить меня. Позже я узнала, что Кинг тоже был пленником Вауна, но, в отличие от меня, этот ублюдок сдался нарочно, чтобы оказаться ближе к Артефакту. Кинг ошибочно полагал, что камень находится у психопата Вауна. К счастью, я освободилась, но мне пришлось заплатить за это очень высокую цену. Так что я не хотела бы пережить это все заново.

— Ну. Ты все рассказал мне. Что ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила я.

— Ничего, — он полез в свой карман и вытащил оттуда серебряный манжетный браслет, который протянул мне. — Неважно, что произойдет, я знаю, что я не вернусь. Поэтому я хочу отдать тебе это.

— Что это?

— Твоя свобода.

Что?

— Это… — Мак прочистил горло. — На этот раз тебе придется это сделать, Миа. Придется бежать.

Я слышала этот его совет и раньше, но не послушала его. Слишком многое стояло на кону. И, к сожалению, тот момент был слишком похож на то, что происходит сейчас.

— Теперь я поняла, что ты что-то замышляешь, Мак. Потому что ты знаешь, что я не могу бежать.

— Забудь про своего брата, Миа. Его нет, и честно говоря, твоя жизнь стоит дороже, чем его.

Мудак! Он не имеет права судить о моем убитом брате. И почему все думают, что дело только в Джастине? Моя мать и отец без него сходили с ума, и уже одно это стоило попыток вернуть его обратно.

— В конце концов ты передумаешь, — сказал Мак.

— Наверное, ты никогда никого не любил. Потому что если бы ты любил, то знал, что я не передумаю. Не в этой жизни.

Он сузил глаза.

— Довольно смелое заявление для женщины, которая ничего обо мне не знает.

— Я знаю все, что мне нужно знать — тебе нельзя доверять.

— Миа, мне можно доверять…

— Почему я должна в это верить? Потому что ты так говоришь?

— Нет. Потому что я рискую жизнью, чтобы тебя спасти. Кинг, не колеблясь, убьет меня за то, что я советую тебе бежать.

— Ты советовал мне бежать и раньше.

— Сейчас все по-другому.

— Почему?

— Потому что раньше именно Кинг требовал, чтобы ты бежала. Он хотел, чтобы у тебя были все шансы сбежать, а я хотел, чтобы ты осталась.

Его слова шокировали и смутили меня.

— Почему?

— Ты думаешь, что я никогда никого не любил? Ты ошибаешься. Из-за моей любви в моей жизни стал твориться полный пиздец. Потому что я люблю ту, с кем стою рядом прямо сейчас.

В моей голове что-то щелкнуло.

— Я не поним…

— Бога ради! — рявкнул он. — Ты должна это сделать, Миа! Бери этот чертов браслет и беги!

— Даже если бы я захотела, он все равно меня найдет! — я подняла свою руку и показала ему свое запястье, на котором была вытатуирована метка «К».

С помощью этой метки Кинг не только показывал Десятому клубу то, что я являюсь его собственностью, но и мог меня найти. Эта метка соединяла нас — позволяла ему слышать мои мысли, а мне — видеть его в состоянии духа. Конечно, если он хотел быть увиденным.

— Браслет именно для этого, — он положил манжетный браслет в мою руку. — Эта вещь из Арсенала Кинга. В каталоге говорится, что браслет наделен свойством «прятать» людей. Запись гарантирует, что он скроет все следы, как физические, так и энергетические.

Слово «энергетические» означало то, что Кинг, чтобы найти меня, использовал магию.

— Носи его на татуировке и не снимай, — добавил Мак.

Я уставилась на браслет. Неужели этот изогнутый кусок металла с непонятными символами способен скрыть меня от Кинга.

— Куда бы я не отправилась? — спросила чисто из любопытства, ведь Кинг заставил меня уволиться с работы, и у меня, банально, не было денег куда-то отправиться. А также для него не было секретом, где живут мои друзья и родственники, потому что он побывал в каждом уголке моего сознания.

— Если бы я был на твоем месте, — сказал Мак, — я бы решил отправиться в такое место, где прежде никогда не бывал. Подальше отсюда.

Должна признаться, что мысль о побеге была очень заманчивой.

— Ты и правда думаешь, что это сработает?

Он кивнул.

— Да. Беги же, блядь, Миа!

Я крутила браслет в руках, размышляя о том, что должна вернуть Джастина. Нет, я ни на секунду не поверила в те слова, которые про него говорят. Я знала своего брата. В отличие от них. Но самое главное — я должна положить конец страданиям моих родителей.

— Я не могу.

Мак вздохнул и покачал головой.

— Какая же ты упрямая, Миа. Возможно, ты и не изменилась.

Я подняла голову.

— Уж поверь — изменилась. Вот почему я тебе не доверяю, — я протянула ему браслет.

— Нет. Оставь его на случай, если твое решение изменится.

Он повернулся, чтобы уйти, а я смотрела на то, как его плечи сгорбились, когда он зашагал прочь. Признаюсь, что крошечная часть меня хотела верить ему и его заботе, но своими поступками он уже доказал мне совсем другое.

Тогда какого черта твои внутренности скрутило в узел?

Появившаяся тошнота угрожала мне рвотой.

— Куда ты идешь? — крикнула я.

— Обратно в ад, — ответил Мак. — Увидимся там!

Он улыбнулся мне через плечо, и в этот момент в моем сознании мелькнул образ Кинга, стоящего над мертвым телом с окровавленным мечом в одной руке и с отрубленной головой его брата близнеца в другой. Ту же самую картину я видела в своей голове, когда Кинг заставил меня прочитать копию дневника Хейн. Она была его королевой, но ненавидела Кинга всеми фибрами своей души. Ее любовь к его брату Каллиасу уничтожила их всех. Подозреваю, что это событие стало причиной гибели Минойской цивилизации. У меня не было времени хорошо изучить этот вопрос, но историки и археологи утверждают, что Минойцы таинственно исчезли где-то между 1200 и 1500 годами нашей эры. Некоторые говорят, что это последствие землетрясения, другие — что виной всему извержение вулкана или иноземные захватчики, но я думаю, что гибели цивилизации послужила война. Гражданская война, которая началась после того, как их собственный король убил своего брата-предателя и казнил Хейн.

Я засунула браслет в карман и села на песок, пытаясь разобраться во всем этом дерьме, что произошло со мной за последние несколько месяцев. Так много вопросов и так мало ответов.

И этот план с побегом… Еще одна ловушка?

— О чем это ты думаешь? — услышала я голос Кинга.

Я обернулась, посмотрела вокруг, но рядом никого не было.

— Я здесь, Миа, — его голос доносился со стороны океана.

Кинг, полностью обнаженный, вышел из воды, словно мираж.

У меня отвисла челюсть.

Я никогда не видела его голым. И сейчас на нем не было татуировок, которые исчезли в тот момент, когда он гостил в подвале у Вауна. Кстати, одной из татуировок были солнечные часы, которые давали ему возможность без каких-либо усилий появляться в мире живых. Другая татуировка — египетский ворот со сложным орнаментом — обхватывала его шею и спускалась вниз, на его грудь. Я так и не узнала, что она означает, но теперь, когда его тело было лишено этих красок, я могла видеть каждый его восхитительный дюйм. Я хотела отвернуться и перестать испытывать это жуткое физическое влечение, но тогда мой план провалился. С треском.

Как и сейчас.

Неспособная отвести взгляд, я просто смотрела на то, как его оливковая кожа блестит от капель морской вода. Он провел рукой по своему огромному члену, будто настраивая себя не возбуждаться, и подошел ближе. Моя голова оказалась на одном уровне с его бедрами.

— Вам нравится то, что вы видите, мисс Тернер?

Я резко подняла глаза на его лицо.

Да, мне нравилось то, что я видела. И что с того? Это ничего не значит. К тому же ублюдок мог читать мои мысли.

— Миа, — поправила его я.

Он опустил голову и сел рядом со мной, вытянув ноги на белом песке.

— О чем вы разговаривали с Маком? — спросил Кинг.

— Не притворяйся, будто ты не слышал.

— Я не подслушивал, иначе зачем мне спрашивать. Я не тот человек, который будет тратить свое время на игры, Миа.

Ну-ну. Вообще-то, Кинг был хозяином игры.

— Конечно, нет, что ты… — саркастически ответила я. — Именно поэтому ты запер меня в этой камере с Вауном.

— А. Это… — он почесал подбородок. — Что ж, признаю. Возможно, я был не прав.

— Ты превратил меня в убийцу.

— А может, мисс Тернер, я просто дал вам возможность посмотреть в глаза убийце вашего брата?

— Посмотреть в глаза? — повторила я его слова. — Для этого ты подсунул под дверь нож?

— Нет. Это было просто чертовой конфронтацией.

Он думает, что это забавно? Злобный ублюдок!

Даже если я не чувствовала сожаления о том, что сделала, то это все равно ни хрена не забавно!

— Нет, не забавно… — ответил он на мои мысли и заговорил глубоким, медленным тоном. — … Но возбуждающе.

Я повернулась и посмотрела на него исподлобья.

— Почему ты не сделал этого сам, Кинг?

— Я уже отвечал на этот вопрос, ты просто не хотела принять ответ.

— Потому что ты лгал мне, — у Кинга всегда был мотив, и просто так он ничего не делал.

— Разве это касается не всех?

— Что? — иногда я не понимала, на что он отвечает — на мои слова или на мои мысли.

— Разве не у всех есть свои мотивы?

— Например, что побудило тебя убить Вауна, когда ты прекрасно знала, что в живых я его не оставлю.

— Я не знаю.

— Конечно, знаешь, просто не хочешь сказать.

— Я видела, что он собирается сделать с моей матерью, — ляпнула я.

— Видела?

— Когда я находилась рядом с ним, — объяснила я.

— Возможно, это было будущее.

— Но это невозможно, — спорила я.

Он пожал плечами.

— Ты Провидец. Причем очень сильный Провидец, который, только начинает постигать свои способности.

— Да что ты говоришь?

— Я просто констатирую тот факт, что у каждого Провидца есть дар, который развивается со временем. Кто знает, на что ты способна.

— Ты хотел сказать — у Провидцев были дары, — поправила я. — Ты же убил их всех, помнишь?

— У каждого из нас есть прошлое, Мисс Тренер. Даже у вас.

Я посмотрела на него и нахмурилась, зная, что он имеет в виду мой инцидент с Вауном.

Ну, спасибочки!

— Я не заставлял тебя его убивать, — сказал он. — Ты решилась на это сама.

Я горько вздохнула. Как и всегда, Кинг делал упор на свою правду.

— Странно то, что Ваун хотел, чтобы я его убила. Он постоянно подначивал меня, говоря о том, что Джастин плохой, и о том, что он хочет сделать с моими родителями. Как думаешь, почему?

— Возможно, он боялся моих пыток?

— А ты собирался его пытать? — спросила я.

— Я еще не решил.

— Мне жаль, что ты этого не сделал. Не заставил его рассказать мне, что именно произошло с Джастином.

Не то чтобы я поверила Вауну…

— Правда часто кроется где-то посередине, — сказал он, комментируя мои мысли. — Но я все равно в шоке, мисс Тернер.

— По поводу?

— Тебе бы понравилось смотреть на то, как я его пытаю? Милая, да ты сильно изменилась.

— Не смотри на меня таким довольным взглядом, Кинг!

— Ну… я верю, что немного здоровой темноты в человеке полезно для его души.

Я не собиралась вступать с ним в дискуссию.

— Пофиг.

Несколько минут мы, молча, смотрели на волны.

— Иногда я думаю, что, когда я покину этот мир, мне будет этого очень не хватать.

— Чего именно? Моих мучений?

— Наших поддразниваний.

Мне стало одновременно и смешно, и горько.

— Ты привыкнешь.

Он усмехнулся.

— И… возможно, запирать тебя в камере с Вауном было не лучшей идеей. Но нож был всего лишь мерой предосторожности, потому что я оставил тебя наедине с мужчиной, который был намного сильнее, и без разницы — сидел ли он на цепи.

— Ты типа извиняешься? — я не могла в это поверить, ведь этот человек никогда ни перед кем не извинялся.

Кинг окинул меня предупреждающим взглядом.

— Просто хотела уточнить, — сказала я непринужденно.

Ведь ты не только не совершаешь ошибки, но даже признаешь их. Хотя, с другой стороны…

— Ладно, ты права. Это была идиотская идея. Я схватил Вауна, потому что планировал убить его сразу после вашего разговора.

— Я думала, ты не можешь трогать других членов Десятого клуба.

Конечно же, эти правила были всего лишь мишурой.

— Мне разрешили это сделать в рамках нового соглашения с Десятым клубом. Мне нужно было убедиться в том, что, когда я умру, ты будешь в безопасности. Разумеется, теперь я знаю, что мне не за что волноваться, ведь чтобы выжить, ты способна на многое. Даже на убийство своего врага. Так что, наверное, ты можешь считать, что этот подарок был для меня.

Его «подарок» превратил меня в жестокосердную убийцу, которой я раньше я не была. Но суть в том, что мне больше не хотелось об этом думать. Я должна была сосредоточиться на чем-то еще, иначе я сломаюсь на половине оставшегося пути. Будет трагедией — позволить этому случиться, когда я так близко подошла к финалу.

В следующий раз, когда ты захочешь мне что-то подарить, начни с какой-нибудь одежды.

— Я рад, что ты об этом упомянула. Мне хотелось бы, чтобы этим вечером ты надела что-то особенное. Твое платье ждет тебя наверху, в твоей комнате.

— Я имела в виду, что одежду должен надевать на себя ты.

Когда я сидела рядом с ним, обнаженным, мне было сложно помнить, почему я его ненавижу, или почему мне не стоит ему доверять.

— Ты же не снял для нас ресторан в Сан-Франциско?

Улыбка Кинга больше походила на волчий оскал.

— Я могу договориться, если ты предпочитаешь так провести вечер.

— Нет.

— Я так и думал. Поэтому мы поедем в очень значимое для меня место. В место, где я рос.

— Мы будем одни? — попросила я подтвердить мои подозрения.

— Ну, кто-то должен приготовить и подать нам еду. Однако у нас будет возможность поговорить наедине, чтобы ты могла спросить меня о чем угодно. Думаю, это будет честный компромисс к моему предыдущему предложению. Мои глаза прошлись по его худым накаченным ногам до паха. И потом он раздвинул свои ноги.

Черт! Не смотри!

К счастью, мой разум взял надо мной контроль, концентрируясь на покалывающей и ноющей сердцевине между моих ног. Блин, ну почему так происходит, ведь нет никаких серьезных причин, чтобы этот человек так на меня влиял.

— Тогда — решено!

Кинг поднялся и стряхнул белый песок со своего накаченного загорелого зада. Я старалась не смотреть, но это было невозможно.

— Я собираюсь понежиться в ванной. Не хочешь ко мне присоединиться? — спросил он.

Я заморгала.

Это была не ванна, а большой круглый бассейн, выложенный плиткой такого же глубокого синего цвета, как и Эгейское море, и стоявший прямо посередине его комнаты, как какой-нибудь древнегреческий спа. Я миллион раз видела во сне наше с ним купание — наши мокрые соприкасающиеся друг с другом тела. Видела, как я провожу руками по его мускулистым плечам, и его чувственные губы сливаются с моими в поцелуе.

Кинг поднял одну бровь.

— Милая, милая мисс Тернер. Вашу очаровательную головку посещают довольно грязные мысли. Надеюсь, эти мысли принесут плоды, и настанет время для воплощения их в жизнь. Может быть сегодня?

Я покачала головой, испытывая стыд. Мое воображение вышло из-под контроля.

— Нет.

— Очень жаль, потому что я думаю — это понравилось бы нам обоим.

Кинг пожал плечами и повернулся в сторону дома, растворяясь в воздухе прямо передо мной.

— Надеюсь, Миа, платье тебе понравится.

— Я еще ни на что не согласилась.

— И не опаздывай! — произнес его бесплотный голос. — Я этого не люблю!

Пафосный придурок!

Я опустила голову и, закрыв свое лицо руками, медленно выдохнула.

Сегодня я пыталась не возбуждаться, смотря на него, но не смогла. Я старалась не ненавидеть себя за это, но ненавидела.

А что на счет слов Мака? Сосредоточься на чем-нибудь другом.

Мне нужно держать это в себе. Даже если с Кингом и правда что-то случилось, это ничего не меняет. Это не главное, уж точно!

Сосредоточься на главном, Миа!

То что Кинг думает, что я ничего не знаю — моя единственная защита в случае, если что-то пойдет не так.

Думай о чем-то другом, сосредоточься на чем-то еще!

И мне было не трудно вернуться мыслями к образу обнаженного Кинга, к его твердому, накаченному телу и тревожному сюрпризу, который он приготовил для меня на сегодня.

Глава 5

После нескольких часов, которые я провела в попытках успокоить свою нарастающую панику, я вернулась в дом, уже зная свою стратегию на сегодняшний вечер. Старая Миа стала бы причитать, но Кинг был прав. Сегодня я узнала, что новая Миа намного жестче, а возможно, безумнее старой. Она просто сильнее. Эта Миа, сталкиваясь со своими страхами, не бежит, а делает то, что должна. Именно поэтому я не позволю моим тревогам стать преградой на пути к моей цели: вернуть Джастина и, соответственно, спасти свою семью. Все остальное — ерунда. Так что если для возвращения Джастина мне нужно провести интимный ужин с Кингом и заставить себя что-то чувствовать к этому человеку, то я готова на это пойти. Я заставлю себя сблизиться с Кингом и взглянуть на него по-настоящему, без какого-либо осуждения или страха. Кроме того, я уже знаю его плохую сторону и, возможно, если я взгляну на него по-другому, то увижу его слабые места.

Я устало поднялась в комнату Кинга, но около дверей меня остановил Стефанос. Глава клана Спирос и тайный мафиози Кинга. При всем вышесказанном Стефанос был еще и сотрудником полиции и носил пугающую меня униформу.

— Вы должны пойти в свою комнату и подготовиться к сегодняшнему вечеру,— сказал он с греческим акцентом. — Налево, в конце коридора.

До этого, во время моего пребывания в особняке, я останавливалась в роскошной комнате Кинга.

— Почему мне поменяли комнату? — не то чтобы меня это сильно волновало, но Кинг никогда ничего не делает без причины.

Стефанос пожал плечами.

— Не знаю. Меня это не волнует. Мой король приказывает мне что-то сделать, и я выполняю.

— А когда я стану твоей королевой? — я решила его подразнить. — Ты вслепую будешь следовать и за мной?

— Нет. Ты не мой король,— ответил он.

— Да, а еще я Провидец света.

Клан Спирос не были поклонниками наследия, доставшегося мне от Хейн, несмотря на то, что она умерла более трех тысяч лет назад. А еще было странно, что «дар» Провидца передавался по кровной линии, но проявлялся он не у всех. Откуда я это знаю? В моей семье есть несколько женщин, не считая двоюродных сестер, троюродных теток и т.д., но последним Провидцем стала я.

— Да, — подтвердил он, и сощурил свои такие же темные, как и его волосы, глаза.

— Вы же понимаете, насколько это нелепо? Так долго хранить злобу и обиду на давно умершего человека.

— У нас есть на это свои причины, — ответил он.

— Например?

Стефанос махнул рукой, указывая мне левую сторону лестницы, где в конце коридора располагалась «моя» комната, и это означало, что отвечать мне он не собирался.

— Служанка ждет, чтобы помочь вам.

— В чем? — вздохнула я.

— Переодеться к сегодняшнему вечеру. Вертолет будет ждать вас через полчаса, — он взглянул на часы. — Вернее через двадцать восемь минут.

Не было смысла выпытывать у него, куда везет меня Кинг, если бы тот хотел, чтобы я это знала, то он бы мне об этом сказал сам.

— Спасибо тебе, Стефанос, — кивнула я. — Я буду готова через сорок минут.

Что-то в его взгляде сказало мне о том, что он хочет напомнить о маниакальной пунктуальности Кинга, но он промолчал. Скорее всего, потому что за опоздание попадет именно моей заднице, а не его. Я обошла Стефаноса и стала подниматься по лестнице. На последней ступеньке я остановилась и обернулась к нему.

— Стефанос? — он посмотрел на меня снизу вверх. — Я сожалею, если мое присутствие здесь заставляет тебя и твою семью чувствовать себя некомфортно.

— Ты не будешь здесь жить вечно?

Я предположила, что он думает, что я захочу жить здесь и после того, как Кинг покинет этот мир, но такого намерения у меня не было.

— На самом деле я покину этот дом уже на следующей неделе.

Он странно на меня посмотрел и снова взглянул на часы.

— Двадцать семь минут.

Я покачала головой и продолжила свой путь в мою новую комнату. Попала я в довольно большие покои, с балкона которых открывался красивейший вид на сад. Служанка уже ждала меня и сидела в кресле в углу комнаты с парой спиц и розовой пряжей в руках.

— Привет. Я вернулась, — сказала я, хоть и знала, что она не понимает английский, ведь ее родным языком был греческий, но это не показалось мне странным.

Она что-то воскликнула, что можно было расценить как: «Где это вы были, юная леди?», но кто же знает, что на самом деле она мне сказала.

— Я долго гуляла, — и чтобы показать ей наглядно, о чем я говорю, я как бы прошлась двумя пальцами по своей ладони.

Пожилая женщина, одетая в черное струящееся платье и шарф, в ответ показала мне на ванну и то, что мне нужно побрить ноги.

Ну, ладно… спасибо, что ли.

— Я буду готова через пять минут, — я показала ей пять пальцев, надеясь, что она воспримет этот знак, как просьбу выйти.

Она что-то пробормотала, покачала пальцем перед моим лицом и указала на мои подмышки, показывая, что мне нужно побрить и их.

Мне двадцать шесть лет, у меня есть мать, и как бы я не хотела — я не могла нагрубить пожилому человеку, даже если она меня не поймет.

Она подошла к огромному шкафу-купе и вернулась с черным атласным платьем без бретелек в руках. Женщина слегка поклонилась и протянула мне платье, как будто преподносила мне дорогущий подарок. Я уверена, что так и есть. Кинг не стал бы покупать платье на распродаже Мэйси или Неймене, где обычно закупалась я. Но это платье с ультракоротким подолом и скандально глубоким вырезом было из разряда тех, что одевают женщины, зная, что долго они его не проносят.

Мое тело невольно отреагировало на мысль о том, как Кинг выбирал для меня что-то столь соблазнительное. И тут женщина указала на мой пах, а другой рукой сымитировала ножницы.

— Пооо-бриии-ть, — произнесла она медленно.

Я почесала голову.

— И там тоже?

— Сегодня лепесток сорвут, — сказала она на ломаном английском. — Сладкий секс Кинг.

Моя челюсть отвисла. Не потому что даже на таком ломаном английском она смогла сказать что-то настолько шокирующее, а потому что во мне поднялось какое-то нездоровое сексуальное возбуждение, когда я представила, как Кинг отдает ей приказ подготовить для него все, вплоть до моего обнаженного тела.

Соберись, Миа. Это какая-то манипуляция.

Этот парень, скорее всего, сейчас находится в комнате, просто мы его не видим, следит за мной и наслаждается моей реакцией. Но я не собираюсь давать ему лишний повод для насмешек.

Я сглотнула липкий, твердый комок, образовавшийся в моем горле от этих мыслей.

— Нет. Передай Кингу, что никакого секса он не дождется. Никакого секса сегодня не будет.

Но женщина лишь повторяла свои инструкции.

— Скажи Кингу, что если он хочет секса, то он может идти на хуй.

Она уставилась на меня.

— Ты меня не понимаешь, да? — спросила я.

Она соединила вместе две свои ладони, как бы символизируя мужчину и женщину.

— Ты, Кинг, секс сегодня вечер.

Она радостно кивнула, будто бы мы пришли к какому-то пониманию, а затем вышла из комнаты, предварительно положив платье на кровать.

Божечки, помоги мне.

Все время, пока я принимала душ (да, я даже побрилась), я размышляла о том, что часть меня действительно хотела его. Кинг был зверем, который просто источал сексуальное желание. Он был похож на льва, а я была его обедом.

Так почему я не могу заставить эти чувства уйти?

Миа! Стой! Просто будь настороже и оставайся сосредоточенной. Теперь у тебя есть Артефакт, и ты так близко подошла к концу этого кошмара. Джастин вернется. Страдания Кинга закончатся, и он исчезнет из твоей жизни навсегда.

Я глубоко вздохнула и подставила шею под обжигающе горячую воду.

— Это прощание…

Человек, проживший три тысячи лет, наблюдавший за становлением и изменением мира, скоро перестанет существовать. Проклятие или нет, но это будет конец чего-то бесконечно эпичного. Конец короля давно исчезнувшей цивилизации.

Я стала думать о том, каким тогда был мир, его мир. Каким тогда был Кинг? Я пыталась представить себе, каким он был до того, как Хейн вонзила в него свои полные злобы когти и превратила его жизнь в сплошное страдание, но не могла. Я не могла представить себе Кинга… ну… королем. Или хотя бы просто человеком. Со своими сердечными заботами, разочарованиями и победами, как у всех. Кем бы он раньше не был, он знал, что скоро все закончится. Его страдания прекратятся, и вернется то, что у меня забрали.

Я еще раз ополоснулась и закрыла воду, торжественно постигая, какой была приносимая им жертва. Огромной. И в этот момент я почувствовала, как моя тяжелая психологическая броня разрушается. Кинг должен умереть.

Чувствуя, как ветер с открытого балкона пронизывает мое тело, я села на кровать и прижала руки к своему лицу. Буйствовало зло в нем или нет, добро все равно восторжествовало. Нет, понимание этого не заставило меня сразу полюбить Кинга, но это было началом. Началом нашего конца.

~ ~ ~

Сорок минут спустя я спускалась по лестнице — побритая, вымытая, с волосами, собранными в прическу, с красной помадой на губах и в платье, в котором было невозможно сидеть, не говоря о том, чтобы дышать. Моя грудь чуть ли не вываливалась из такого интимного декольте, в котором мои соски от мира отделяли всего лишь пара сантиметров ткани.

— Мисс Тернер, вы великолепно выглядите, — Стефанос протянул мне руку. — Но вы опоздали.

Я на своих туфлях на очень высоком каблуке осторожно спустилась с последней ступеньки и приняла протянутую мне руку.

— Прости, но Кинг отдал приказ о более тщательной подготовке к сегодняшнему вечеру.

Стефанос поднял одну из своих темных бровей, но не сказал ни слова.

Он провел меня через просторную гостиную к боковой двери, где на цементной площадке нас ждал большой, блестящий, черный и быстрый на вид вертолет.

Солнце почти скрылось, и на небе появились ярко-розовые прожилки, а вертолет выглядел скорее черным голодным зверем, который собирается сбросить меня с этого неба на грешную землю. Я задрожала, и моя кожа покрылась мурашками.

— С вами все в порядке? — спросил Стефанос, скорее всего, удивившись тому, что я остановилась.

Внезапно во мне зародилось очень нехорошее предчувствие.

Это все нервы, Миа. Успокойся.

Я посмотрела на гладкий черный вертолет. Пилот в форме стоял у двери по стойке смирно, когда я подошла ближе, он поклонился, и это рассмешило меня.

Кинг, видимо, очень хочет, чтобы этот вечер я считала особенным.

Может быть, поэтому ты и нервничаешь?

— Мисс Тернер? — привлек мое внимание Стефанос. — Пора идти.

Я сделала глубокий вздох и шагнула навстречу черному зверю.

— Добрый вечер, мисс Тернер. Добро пожаловать, — пилот махнул рукой в сторону кабины.

— Спасибо, — я послала ему вежливую улыбку.

Оказавшись внутри, я на мгновение замерла, глядя на экстравагантный декор. Раньше мне не приходилось бывать внутри вертолетов, но этот напоминал скорее вип-зону какого-то шикарного ночного клуба: небольшой деревянный стол, на котором в ведерке со льдом охлаждалась бутылка шампанского, был окружен черными кожаными креслами. Свет, льющийся из настенных ламп, был приглушен, и из динамиков играла расслабляющая мелодия. Пространство казалось больше и просторнее, чем в личном самолете Кинга.

— Приятного вечера, моя королева, — Стефанос слегка опустил голову в поклоне и захлопнул дверцу, когда пилот залез внутрь.

— Устраивайтесь поудобнее, — сказал мужчина и, зайдя в кабину пилотов, закрыл за собой дверь. Он почти моментально завел двигатель, но вместо ожидаемого рева, который я слышала в фильмах, звук показался мне тихим мурлыканьем.

Я стояла и смотрела на пустующие кресла, и гадала, где здесь спрятан нормальный алкоголь.

— Мы взлетаем, мисс Тернер, — сообщил пилот по интеркому. — Пожалуйста, займите свое место.

Я почувствовала, как пол подо мной покачнулся, и мой живот скрутило.

Мне срочно нужно найти виски.

Несколько минут я терпеливо сидела у окна, смотря на то, как мы летим над океаном. Но потом, вместо того, чтобы полететь на север, как я думала, вертолет взял курс на восток, прочь от заходящего солнца.

Я скинула туфли, чтобы ходить было безопасней, и открыла дверь в кабину пилотов. Здесь шум двигателя чуть меня не оглушил.

— Эй! — закричала я. — Куда мы летим?

Но пилот, худой человек с седыми волосами, не слышал меня из-за надетых наушников, поэтому я похлопала его по плечу, и он обернулся ко мне с испуганным выражением на лице.

— Простите, — я повторила свой вопрос, а он указал мне на стену, где висели еще одни наушники с микрофоном. Аккуратно, стараясь не испортить прическу, я надела их и снова задала свой вопрос. — Куда мы летим?

Теперь пилот, как и полагается, смотрел вперед.

— Мне приказали не разговаривать с вами и не отвечать на ваши вопросы.

— Серьезно?

— Он не хочет портить сюрприз. Через час мы будем на месте. Предлагаю вам расслабиться и отдохнуть.

Здорово!

Было ясно, что больше ответов мне от этого парня не добиться. Я уже начала скучать по Маку, он хотя бы со мной разговаривал. Как только я подумала о нем, мой взгляд перешел на мое правое запястье. Да, я надела его браслет. Я сказала себе, что надела его только потому, что он подходил к этому платью, а не потому что я собираюсь его использовать. Ведь мои родители не справятся, если потеряют сразу двух своих детей. Но правда состояла в том, что я чувствовала себя комфортнее, зная, что если дела пойдут плохо, то есть очень плохо, у меня все равно останется выбор. В качестве дополнительной предосторожности я надела еще и кольцо Кинга. Мощный артефакт из арсенала Кинга, который был гораздо большим, чем просто гигантский камень, украшающий палец. Кольцо может вернуть к жизни того, чей палец оно украшало в момент его смерти. Пусть это не забавно, но очень удобно.

— О, мисс Тернер, — обратился ко мне пилот, когда я уже начала снимать наушники. — Если вы хотите, то в шкафу за вашей спиной есть бутылка хорошего виски. Я убрал его, чтобы оно не разбилось.

Кинг сегодня решил использовать все свои возможности по максимуму.

— Спасибо, — поблагодарила я пилота и сняла наушники.

Я вернулась в свои звуконепроницаемые поднебесные апартаменты класса люкс и, найдя в шкафу бутылку, налила себе виски. Я не смогла разобрать год изготовления на выцветшей этикетке, но золотистая жидкость имела вкус бархатистого дыма и сладкого ириса. Не сомневаюсь, что это было дорогое удовольствие.

Заняв свое место, я вдыхала богатый аромат зелья, используя напиток, как способ уберечь свой разум от чувства нарастающей тревоги. Куда бы мы ни летели, я думаю, там будет интересно. «В особенном месте», — сказал бы Кинг. Если человек действительно хочет, чтобы его проклятие сняли, он должен приложить для этого максимум усилий.

Черт, может, именно об этих изменениях, которые были мне незаметны, говорил Мак?

Но, прожив более трех тысяч лет, Кинг априори должен был слегка сойти с ума. А сейчас он настолько близко подошел к тому, чтобы положить конец своим страданиям. Конечно же, я должна была предпринять все меры для своей безопасности. Не то чтобы я не верила, что он сдержит своего обещания, но Кинг остается Кингом, а значит, у него на сто процентов заготовлен еще какой-нибудь план.

Например, залезть к тебе под юбку?

Я улыбнулась сама себе.

Вероятно.

Час спустя вертолет совершил посадку на каком-то поле или что-то вроде того. Точно я не могла рассмотреть из-за темноты вокруг нас. А из-за отсутствия каких-либо огней, я не могла понять, близко ли мы находимся хоть от какого-то города. Как только двигатель замолк, из кабины вышел пилот.

— Сюда, мисс Тернер, — он открыл дверь, выпрыгнул и встал у вертолета, ожидая меня, чтобы помочь мне выбраться наружу.

Когда я подошла к двери, в мое лицо сразу же ударил океанический соленый воздух.

— Где мы? — спросила я. — Где Кинг?

Я нерешительно взялась за протянутую мне пилотом руку. Полная темнота окружила меня, как только я вышла из вертолета. Звук далеких волн доносился до меня вместе со слабым ветром.

— Кинг приказал мне доставить вас сюда, — ответил пилот.

Мое сердце бешено забилось, потому что я не понимала, куда - «сюда» он меня доставил.

— Ты не бросишь меня одну в полной темноте на этом чертовом поле….

— Миа, я здесь, с тобой, — я почувствовала жаркое дыхание Кинга у моего уха и то, как его теплые ладони приобняли мою талию. — Тебе нечего бояться.

Я повернулась и увидела возвышающегося надо мной Кинга. Даже на своих шести сантиметровых каблуках я чувствовала себя такой маленькой по сравнению с его ростом.

— Он не может видеть или слышать меня, — пояснил Кинг, и его глубокий и уверенный голос подсказал мне, что я веду себя как ребенок. — И я не хочу испугать этого человека. Кстати, ты опаздываешь на ужин.

Тьфу! Кинг и его пунктуальность.

Я повернулась к пилоту.

— Спасибо за полет. До свидания.

Пилот кивнул и скрылся внутри вертолета.

— Так что, теперь ты можешь сказать мне, где мы?

Кинг улыбнулся и протянул руки, положив свои ладони на мои щеки.

— Ты насладишься этим вечером, Миа, — он провел пальцем по моей нижней губе. — Я не могу дождаться, когда покажу, что я для тебя приготовил.

Своей дьявольской улыбкой он почти поверг меня на колени. Отчасти из-за страха, а отчасти из-за волнения, вызванного его прикосновением.

Это было возбуждение. Наркотик. Причем в огромной дозе.

Кинг взял меня за руку и повел прочь с поля. Было трудно разглядеть землю под ногами, но я изо всех сил старалась ступать твердо, чтобы не споткнуться на своих каблуках.

— Приношу свои извинения за эти сельские «удобства», — сказал он. — Но в этих местах асфальта нет.

Он продолжал вести меня за собой, и я услышала, как завелся двигатель вертолета. Сильный порыв ветра налетел на меня и выбил несколько прядей из моей прически.

— Он улетает? — спросила я.

— Да, он нужен мне в другом месте, но скоро он вернется, — ответил Кинг почти крича, потому что вокруг нас так и бушевал ветер, портя мою новую прическу.

— Все равно мне нравится, когда твои волосы распущены, — прокомментировал Кинг мои мысли.

Обычно мои блондинистые волосы были подстрижены в «боб» до подбородка, но я давно уже их не стригла, так что они уже отросли.

— Только не жалуйся, когда ветер атакует тебя, — я вынула шпильку, державшую мою прическу, позволив волосам свободно упасть мне на плечи.

Кинг испустил глубокий смешок, что заставило пальцы на моих ногах покалывать.

Никто в мире не сравнится с этим чувственным, бесцеремонным и абсолютно соблазнительным мужчиной.

— Подожди минутку, — велел он.

И прежде чем я успела возразить, он вернулся, неся в руке зажженный факел.

— Так. Теперь, когда вертолет улетел, мы можем зажечь огонь. Нам сюда.

Он посветил факелом передо мной, и я увидела длинные песчаные дорожки и каменные ступеньки, ведущие наверх. Интересно, куда.

— Это мой собственный остров, — сказал Кинг. — Его подарили мне, когда я родился. Мне передал его отец.

— Правда?

— Да, — ответил Кинг. — Я проводил здесь с семьей почти каждое лето. Остров хранит много хороших воспоминаний.

Я последовала за ним вверх по каменным ступеням, освещенным его факелом.

— Как ты смог сохранить его?

— Мне помогает то, что его нет ни на каких картах. И у меня своя система безопасности.

— Собаки? — спросила я.

— Нет. Незнакомые люди, появляющиеся здесь, самовоспламеняются.

— Это немного жестоко, не находишь?

Кинг рассмеялся.

— Ладно, никакого самовоспламенения. Но они все равно не могут сюда попасть. Они просто сразу забывают, что видели его. Как я уже сказал, это частный остров. И я намереваюсь сохранить его именно таким — скрытым от мира.

Я просто надеялась, что никогда не потерплю кораблекрушение рядом с таким местом. Думаю, тогда спаслись бы совсем немногие…

Блядь!

Я выдернула свою руку из его ладони и встала как вкопанная, а на дно моего желудка будто бы упал камень. Я не озвучила своих мыслей, но это и не требовалось. Кинг и так знал, что именно происходило в моей голове.

— Спокойно, мисс Тернер. Паника вам не поможет.

Я глубоко вздохнула, надеясь, что его умысел не состоял в том, чтобы заточить меня здесь, но я получила подтверждение обратного.

— Почему?— спросила я.

Кинг держал факел между нами, что позволило мне увидеть зловещее зарево в его глазах: красные огни боли, ужасной, мучительной боли.

— Потому что я знаю, чего ты хочешь, Миа. И я собираюсь тебе это дать.

Он улыбнулся, и на его щеках появились ямочки.

— И чт-что, ты думаешь, я хочу?

Он склонился к моему уху.

— Ты жаждешь закричать, когда я тебя сломаю.

~ ~ ~

Я смаковал восхитительный, наполненный ужасом вопль Мии и неподдельный изысканный страх, появившийся в ее глазах, когда она поняла правду.

О, да! Сейчас ее ум напряженно работал, собирая воедино все эти крошечные странные кусочки пазла, которые позволят ей увидеть настоящего меня — монстра, который получает все, что пожелает.

А я желаю ее.

Так сильно я не хотел трахнуть ни одну женщину. Ее сладкая маленькая попка и упругая, полная грудь делали мой член тверже гранита даже тогда, когда я просто думал о них.

У меня в запасе есть целое стадо двойников Мии: золотистые волнистые волосы, упругие задницы и сочные губы, предназначенные для того, чтобы сосать по первому моему требованию. Это позволяло держать мои нецивилизованные желания в узде.

Но теперь мое ожидание закончилось, и я получу все, что хочу: ко мне вернется моя жизнь, моя месть. Мягкие губы Мии обхватят мой член, умоляя меня трахнуть ее рот. Она понятия не имеет, что ждет ее впереди — тьма и удовольствие.

Она поворачивается, чтобы убежать, но ей негде спрятаться на этом острове.

Да, борись, маленькая Миа, борись. Это сделает сегодняшний вечер еще более волнующим.

После того как я сделаю это с ней: сломаю ее, причиню ей боль, трахну ее, она поймет, что именно этого она желает, именно это ей необходимо от меня получить, но она боится это попросить.

Да, я ее король, и она жаждет обладать моей почерневшей душой.

«Не смей, блядь, ее трогать!»

Я смеюсь. Меня радует, когда король начинает «петушиться».

«Держу пари, она насладится моим кнутом. Так и будет».

Сначала Кинг молчал, потому что он знает, что ему не победить.

«Если ты сделаешь это, то обратного пути уже не будет. Результат не принесет тебе никакой пользы. Лучше сократи свои потери и отпусти ее».

«Отпустить ее? И отказать себе в удовольствии, которое я так ждал?»

Нет, она хочет, чтобы я сорвал с нее одежду, заставил ее кричать, умолять меня.

«Да, блядь! Ты ебанутый извращенный ублюдок! И именно поэтому твой план не сработает!»

Он снова это делает. Пытается заставить меня сомневаться в себе. Но я не попадусь на его уловку. Я сильнее и умнее него.

«Позволь ей уйти, и покончим с этим. Наши страдания закончатся, и мы пойдем дальше».

Мгновение я размышлял над его словами, и какая-то часть меня разделяла желание старого короля закончить наши страдания. Но я хочу то, что хочу. Я хочу, наконец-то, взять то, что принадлежит мне. Я хочу трахнуть ее, причинить ей боль и окончательно ее сломать и знаю, что ей это понравится. В конце концов она выберет меня.

«Это никогда не сработает».

«Заткнись, тебя никто не спрашивает!»

Глава 6

Красный.

Я не видела ничего, кроме красного цвета в глазах Кинга. И я не сомневалась в том, что он собирается навредить мне. Я закричала, изо всех сил стараясь вырваться из его железной хватки, пока он тащил меня наверх со скоростью, которую мой мозг не мог вообразить. Остановившись, он бросил меня на пол, и я упала в полную темноту, ударившись о какую-то твердую деревянную поверхность.

Огонь факела озарил пространство вокруг меня, и, оглядевшись, я поняла, что мы находимся в каком-то помещении под круглой соломенной крышей. Прямо посередине стояла огромная кровать с цепями и оковами.

Я села, уставившись на нее, и в моем теле забурлил адреналин.

— Зачем ты это делаешь, Кинг?

Кинг подошел и встал рядом с кроватью, расстегивая одну пуговицу за другой на своей белой рубашке.

— Я знаю, что ты мечтала об этом, Миа. Я грубо трахну тебя, как дикарь. Сегодня вечером я планирую осуществить все твои мечты.

— Это были мои кошмары.

Кинг подошел и сел возле меня. Огонь плясал в его глазах, а вокруг его тела кружились красные всполохи его злой души.

— Ну же, ну же, моя сладкая мисс Тернер. Теперь нет смысла скрывать от меня правду.

— Что с тобой, Кинг? — прошептала я, отчаянно пытаясь не думать о том, что сказал мне Мак.

Потому что он был прав. Это был не тот Кинг, которого мы знали. Это был не тот дисциплинированный и расчетливый человек. Этот Кинг уже вышел из-под контроля. Он был порочным, и его аура это доказывала.

Нет, я должна держать мои мысли при себе.

Он рассмеялся.

— Между нами нет никаких секретов, Миа. Я могу войти в твой разум и забрать все, что ты скрываешь от меня, так же просто, как я могу взять твое тело.

На красивом лице Кинга появилась дьявольская усмешка.

— Это Десятый клуб сделал что-то с тобой? — прошептала я. — Они наслали на тебя какое-то проклятие?

Это было единственным объяснением, пришедшим мне в голову.

— Десятый клуб? — расхохотался Кинг. — Эти ебаные клоуны? Они не могут даже прикоснуться ко мне.

Серьезно?

Кинг схватил меня за волосы и потащил к кровати. Я старалась вырваться и кричала, но это, казалось, еще больше его веселило. Он бросил меня на кровать лицом вниз, и я почувствовала, как он приковывает к ней сначала одну мою лодыжку, а потом другую. Я посмотрела на свое запястье, на котором сверкал серебряный браслет Мака, воспользовавшись секундой, пока он не перешел к моим рукам, я передвинула браслет на свою татуировку «К» и закрыла глаза, надеясь, что что-нибудь произойдет. Вдруг он не сможет ко мне прикоснуться или что-то в этом роде…

Но вместо этого я почувствовала, как мои запястья заковывают в цепи.

— Кинг, пожалуйста, прекрати. Я этого не хочу. Я никогда не полюблю тебя, если ты сделаешь это!

В ответ Кинг лишь сильнее закрепил мое левое запястье, и, зная, что теперь я бессильна, я стала молиться за свою жизнь.

— Это тебе не понадобится, — он снял бриллиантовое кольцо с моего пальца.

Ох, блядь! Он собирается меня убить!

— Пока нет, — рассмеялся Кинг и, разорвав мое платье вдоль спины, сорвал его с моего тела. — Вы только посмотрите на эту чертовски классную задницу!

Кинг погладил мою попу и со всей силы шлепнул по ней ладонью.

С шипением я вдохнула и постаралась не заплакать, потому что это только сильнее бы его возбудило.

Нет, тебе нужно оставаться спокойной. Попробуй поговорить с ним, заставить его увидеть, что он поступает неправильно.

— Кинг, пожалуйста, остановись! — тихо сказала я. — Я знаю, что-то внутри тебя понимает, что ты поступаешь неправильно! Я знаю, часть тебя не хочет этого делать.

Я просто не знаю, что произошло. Но, пожалуйста, вернись ко мне! Пожалуйста!

Его острые зубы впились сначала в мою спину, потом сорвали с меня мои трусики и бюстгальтер без бретелек, оставляя меня полностью обнаженной, хоть и лежащей перед ним на животе.

Это не может происходить на самом деле. Этого не может быть. Я этого не хочу!

Он скользнул рукой между моих ног сзади и грубо потер мой клитор.

Я закричала.

— Да. Продолжай кричать, мой маленький сучий Провидец! Продолжай кричать так же, как сейчас.

Я задержала дыхание, готовясь к тому, что, как я уже знала, произойдет дальше: в жизнь воплотится один из моих худших кошмаров.

Куда он делся? Тот Кинг, что спас мою мать и однажды спас меня?

Я думала об этом человеке и о предупреждении Мака. «Беги, Миа!». Почему я никогда никого не слушаю вовремя?

Из моих глаз полились слезы отчаяния, когда я почувствовала, как Кинг лег поверх моего не желающего секса с ним тела и стал тереться о мою попу своей проступающей сквозь джинсы эрекцией.

— Это то, чего ты хочешь, не так ли? — спросил он.

— Нет!

Божечки, нет!

— Да, ты хочешь именно этого. «Нет» говорит мне маленькая хорошая девочка. Но пока ты не получишь свой приз, — сказал он и встал с кровати. — Мы начнем с небольшой прелюдии, а потом я буду трахать тебя до тех пор, пока эта скучная сучка не уберется из твоего тела. — Кинг наклонился к моему уху. — Мы будем вместе, Миа. Я, ты и твое маленькое черное сердечко. Потому что я знаю, что ты любишь меня… и я знаю, чего на самом деле ты хочешь.

Он снова меня оседлал, и краем глаза я увидела, как его рука поднялась в воздух. В ней он держал хлыст, узлы на конце которого выглядели так, будто они способны начисто содрать мою кожу.

Мое сердце не черное. И я никогда тебя не полюблю!

Кинг снова взорвался смехом.

— И это говорит мне та, которая еще сегодня утром вскрыла глотку мужику и наслаждалась этим, как я и предполагал. Теперь постарайся не двигаться. Тогда тебе будет не так больно, — сказал он таким зловещим тоном, что было ясно — боль будет адской.

Мой разум, возможно, для того, чтобы защитить меня, сразу же сосредоточился на самом безопасном месте, куда Кинг не может попасть — на моем сердце. К нему он никогда не прикоснется. Там я была в безопасности.

Я сразу же почувствовала резкую боль, но свои крики я слышала будто бы на расстоянии.

~ ~ ~

Нежный звук волн ласкал мой разум в безмятежных грезах, в грезах, в которых мое тело спокойно лежало на мягком песке, а теплое солнце будто бы окутало мое тело в одеяло, сотканное из облаков и тропического воздуха. Я не могла вспомнить, когда в последний раз я чувствовала себя так умиротворенно и комфортно.

Я мертва? Или я сейчас где-то внутри своего сознания скрываюсь от Кинга?

Я потерла глаза, медленно села и огляделась. Темно-зеленый лес окружал песчаную полосу нетронутого песчаного пляжа. Приближался полдень. Солнце стояло высоко в небе, а я была абсолютно обнаженной.

На мне нет одежды.

Я вздрогнула, закрыла глаза и попыталась не думать о Кинге и о том ужасном острове. Если это сон, то я не хочу просыпаться. Никогда. Я лучше умру голой в этом странном месте, чем вернусь к тому кошмару.

Как он мог так со мной поступить? Как?

Это же бессмысленно. Ведь я нужна Кингу для того, чтобы освободить его от мучений, но Мак оказался прав. На том острове со мной был монстр. И этот монстр хотел, чтобы я впала в какое-то бредовое, темное состояние, в котором я смогу его полюбить.

И это после того, как он решил избить и изнасиловать меня.

Нет.

Я медленно покачала головой. Должно быть, я сейчас нахожусь в одном из тех видений, в которых я оказывалась, когда была в клетке Вауна или в момент смерти Джастина — телом я была далеко, а разумом там.

Может и сейчас я в одном из таких видений?

Но как только я осмотрела свое тело, я заметила следы от оков на своих запястьях и лодыжках, которые были покрасневшими, свежими и, конечно же, реальными. Я глубоко вдохнула, но выдох получился таким же больным, как и мои раны. Я вдруг почувствовала, как по моему желудку стала подниматься желчь, и прижала руку к своей обнаженной груди.

— Божечки! — я перевернулась и встала на четвереньки.

Примерно через минуту боль спала и, когда я смогла встать на ноги, я стала аккуратно спускаться к воде. Видение это или нет, я не хотела валяться здесь в луже собственной блевотины.

Теплая океанская вода опалила мои ноющие раны, но вместе с этим я почувствовала, как успокаивается мое дрожащее тело. Я зашла в воду настолько, насколько могла, и волна накрыла меня с головой. Да, вода ощущалась очень реальной. Соленое послевкусие в моем рту тоже ощущалось очень реальным. Но как я оказалась здесь? Это не может быть правдой.

Это один из трюков Кинга? В конце концов, у Кинга были возможности, которые я не могла постигнуть, одной из которых была возможность проникать в мой разум и переносить меня в его воспоминания. И однажды он уже это делал.

Да, должно быть это тот же случай.

Единственная проблема заключалась в том, что сейчас я ощущала все слишком реально, а не как тогда, когда я будто бы смотрела на происходящее, как на фильм.

В моей голове застучало, а мой желудок снова сжался, но я держалась. И именно тогда до меня дошло. Такие головные боли и тошнота появлялись у меня, когда мой разум не хотел принимать действительность. То же самое происходило со мной в тот день, когда я узнала, что у меня есть дар Провидца, и я никак не могла принять две мои разные сущности.

Божечки! То же самое произошло, когда Мак пытался предупредить меня о Кинге. Но это же не может быть правдой!

Я почувствовала, как мое лицо начинает пылать, а к горлу вновь подкатывает желчь. Вот доказательство того, что я снова не могу принять реальность. Я нырнула под воду, надеясь усмирить свой гнев и успокоить мои расшатанные нервы.

Когда я вынырнула, чтобы вдохнуть воздуха, я увидела, что на берегу стоит и пристально смотрит на меня молодая черноволосая темнокожая женщина в белом платье. Я тоже молча на нее смотрела. Что я могла ей сказать?

«Эй, я — голая! Есть идеи, где я и как я сюда попала?»

Вместо этого я несколько минут простояла на одном месте, а потом подняла руку и нерешительно ей помахала. На ее лице отразилось удивление и, побежав, она скрылась в лесу. В тот же момент в палец моей ноги вонзилось что-то острое, и я подпрыгнула от боли.

— Дерьмо! — боль распространилась вверх по моей ноге, и я поковыляла к берегу.

— О, нет! — кровь струйкой лилась из ранки.

Перед моими глазами появилась пелена. Я стала часто моргать, а жжение в моей груди распространилось по всему моему телу, заставив сжаться каждую мышцу.

Я упала на спину.

Это реальность! Не видение! Реальность, Миа!

~ ~ ~

Я пришла в сознание от резко произносимых кем-то слов, вернее от резкого шипения. Я не поняла, какого черта происходит, но рядом со мной о чем-то спорили мужчина и женщина. Осторожно приоткрыв левый глаз, я поняла, что лежу на деревянном столе, в центральной комнате. Вокруг меня находилось еще три ответвления, видимо, в другие помещения, но никаких дверей там не было. Стены дома были покрыты гладкой белой штукатуркой, а соломенная крыша подпиралась деревянными балками. Где бы мы ни были — здесь жили очень простые люди, и у них не было ни электричества, ни водопровода.

Медленно я стала шевелить остальными частями своего тела, чтобы проверить, насколько все плохо. Кто-то завернул меня в кусок ткани, слишком маленький, чтобы назвать его простыней, но прикрывавший большую часть моего тела. Следы от оков на моих лодыжках пульсировали, а моя нога просто адски горела.

Блядь! Что же произошло?

Я не знала, что мне нужно сказать или сделать, потому что у меня не было никакого объяснения происходящему. Я не знала, где я и как здесь оказалась, но твердо была уверена в одном — я не хочу возвращаться в тот ад, из которого сбежала. Но то, что я нашла безопасное укрытие в этом месте, означало, что эта злобная сволочь, которому я как дура, начала доверять, не получит искупления, и, соответственно, я не смогу спасти Джастина.

Божечки, что же будет с моими родителями?

Проще говоря — все хреново. Вот, блядь, спаслась, называется…

И если когда-нибудь мне выпадет шанс встретиться с Кингом, то я с ним покончу. То, что Кинг сделал со мной (и неважно по какой причине), невозможно было простить. Вся ненависть этого мира не сравнится сейчас с яростью, которую я испытывала.

Злобный ублюдок. Надеюсь, ты сгоришь в аду!

Только сейчас передо мной встали вопросы: где я нахожусь; и как много времени понадобится Кингу, чтобы меня найти? Я надеялась, что он не сможет этого сделать. Тогда я поняла, что на моем запястье до сих пор блестел серебряный браслет. Возможно ли, что чары браслета сработали, и он унес меня туда, где Кинг найти меня не сможет?

Я медленно села, а молодая женщина взвизгнула и отбежала в сторону, как, впрочем, и мужчина. Это была та же самая женщина, которая наблюдала за мной на пляже.

— Кто-нибудь из вас случайно не говорит по-английски? — слова, произнесенные мной, болью отозвались в моем черепе.

Темнокожий человек лет сорока, одетый в простую коричневую тунику, опустился на колени и, указав на меня, рявкнул несколько грозных слов.

— Я не понимаю, — ответила я.

Он сжал прядь моих светлых волос и стал кричать, будто бы обвиняя меня в чем-то. Может, я находилась в стране, где женщинам запрещено показывать свои волосы, и это считается преступлением? Вряд ли. Потому что молодая женщина, находившаяся в комнате, была одета в поношенное платье, открывающее ее плечи и шею, и ее темные волосы были распущены. Мужчина посмотрел на молодую женщину, которой на вид было лет двадцать пять, и накричал на нее, прежде чем выйти из дома.

— Что это было? — спросила я.

Мы с ней обменялись несколькими неловкими взглядами, но она молчала. Я осторожно опустила свои ноги на грязный пол.

— Я — Миа. Миа, — произнесла я, указывая на себя.

Ее глаза заблестели.

— Китане, — указала она на свою грудь.

— Китане, — повторила я. — Мне нужно найти телефон, — я сжала руку в кулак, распрямила большой палец и мизинец, приложив руку к моему уху, показывая, что я имею в виду. — Телефон?

Она покачала головой.

Вот хрень! Походу телефона у них нет.

Но, возможно, телефон есть в соседнем поселении.

Я попыталась встать, но ноги меня держали слабо, и моя голова закружилась.

Девушка возмутилась, заставила меня сесть обратно и, подняв с пола веточку, нарисовала на земле змею.

Класс! Меня укусила змея.

Я разбинтовала свои лодыжки и палец, ожидая увидеть припухлости и покраснения, но ничего такого не увидела. Об укусах змей я знала немного, но ожидала, что людям после них обычно хуже, чем мне сейчас.

Девушка ушла в соседнюю комнату и вернулась обратно, неся в руках белую тунику, такую же, как и на ней, только без грязных пятен.

— Спасибо, — тот факт, что у нее был довольно бедный дом, но она щедро решила отдать мне что-то из ее одежды, много для меня значил.

Потом она протянула мне шарф, сплетенный из грубой ткани, и приложила его к моим волосам.

— Мои волосы. Они вас беспокоят? — мне было интересно, почему, но она снова промолчала.

Девушка помогла мне встать на ноги, помогла мне одеться и повязала на мою голову шарф, заправляя в него мои волосы.

Она что-то крикнула, и появившийся мужчина, который, как я предположила, был ее отцом, помог мне выйти на улицу. Их маленький дом был окружен каменной стеной, а во дворе бегали какие-то странные куры и три белых козы. Я не видела океана, но воздух, доносившийся до меня со стороны деревьев, был соленым. Рядом с воротами был привязан старый, лохматый, серый мул, а за ним стояла телега.

Мужчина показал мне на телегу и жестом велел сесть.

Я молила Бога, что мы поедем туда, где есть телефон.

— А она поедет с нами? — спросила я, посмотрев в сторону дома Китане.

Мужчина в ответ только показал на телегу и подтолкнул меня. Если бы я чувствовала себя лучше, я бы просто толкнула его в ответ, но сейчас я едва могла ходить.

Проезжая мимо сада с фруктовыми, насколько я могла судить, и оливковыми деревьями и все дальше отъезжая от домика, я мысленно попрощалась с Китане.

Черт, где же я?

Весь следующий час панорама вокруг меня не менялась. Вдоль грунтовой дороги, по которой мы ехали, стояли несколько одинаково примитивных домов и простоватых на вид ферм, но я до сих пор не видела никаких признаков цивилизации. Серьезно! Вокруг не было никаких дорожных знаков, никакого электричества, даже ни одной телефонной будки. Зато вокруг было полно деревьев, животных и любопытных людей, которые глазели на меня, когда мы проезжали мимо.

А еще меня насторожило то, что вокруг была абсолютная тишина. Никаких самолетов и машин, звуки которых сопровождали меня в любой момент моей жизни, где бы я ни находилась.

Когда мы приехали на шумный, заполненный людьми и животными рынок, я поняла, что мы находимся на каком-то далеком греческом острове. Вокруг меня на прилавках возвышались груды фруктов, винограда, оливок.

Возможно, Кинг бросил мое тело в океан, а я чудом спаслась, и течение принесло меня к этому острову? Возможно!

Греция состояла из множества островов, один из которых был домом боли Кинга. Но на этом острове жили люди, много людей, и похожих на них я нигде раньше не встречала.

Мужчина привязал своего мула и помог мне выбраться из телеги, постоянно что-то бормоча.

— Вы же знаете, что я вас не понимаю? То есть ты можешь продолжать болтать, но я не понимаю ни одного чертового слова!

Он жестом позвал меня следовать за ним к высокой стене на другой стороне рынка.

— Телефон? — спросила я, остановившись и снова приложив руку к своему уху.

Он покачал головой и подвел меня к огромной деревянной двери, около которой стояли двое полуголых мужчин, на одном из которых была красная, а на другом синяя юбка. Да, юбки из грубой кожи, повязанные вокруг их талии. Мужчина что-то сказал им, но они, казалось, не хотели пропускать нас. Именно тогда он сорвал шарф с моей головы, и оба мужчины ахнули.

Какого черта? Что не так с моими волосами?

Да, я понимала, что сейчас, возможно, мои немытые и не расчесанные волосы выглядели, как кусок блондинистого дерьма, но я была в шоке от того, что есть место, где блондинки кому-то не нравятся.

Охранник пихнул в руки пожилому мужчине пару монет, схватил меня за руку и забарабанил в дверь.

— Стой! Ты что… меня продаешь? — оглянулась я на мужчину, который меня сюда привез, но охранник толкнул меня в открывшийся дверной проем, зашел следом и захлопнул дверь.

— Вы не можете меня продать! Я человек! Я личность… — стоп, так мне ничего не добиться. — Я хочу пойти в полицию! Дайте мне телефон!

Я еще раз приложила руку к моему уху, показывая телефон, но человек просто стоял и смотрел на меня как на умалишенную инопланетянку с другой планеты. Затем оттолкнул меня и жестом приказал идти вперед.

— Пошел ты! — я плюнула в его сторону и разразилась руганью, и думаю, сейчас до него дошел смысл моих слов. А мне стало чуть лучше от того, что я не сдержалась. Вроде.

Охранник снова схватил меня за руку и потащил к ряду каменных ступеней, которые вели к какому-то храму с большими колоннами снаружи, окрашенному в ярко-красные и ярко-голубые цвета. Когда я оказалась внутри, запах шалфея и ладана чуть не сбил меня с ног.

Охранник толкнул меня на пол, потом схватил меня за волосы, ткнул лицом в пол и стал кричать.

— Отвали от меня! — закричала я и вонзила ногти в его руку, но он лишь сильнее схватил меня за волосы.

Я думаю, что он орал что-то типа: «Закрой, на хрен, свой рот!», но мне было все равно. Я никому не позволю так с собой обращаться.

— Я убью тебя! — я стала бить кулаком по его руке. — Клянусь, что я, блядь, тебя…

И вдруг я услышала этот голос: мужской, властный, глубокий. Голос, заставивший мои внутренности задрожать.

Я затихла, а потом подняла глаза и уставилась на грозного человека, стоящего передо мной.

— Кинг? — ахнула я.

Его глаза сузились, когда он посмотрел на меня так, будто бы я была букашкой, которую он мог раздавить в любой момент, просто ради развлечения.

— Беру свои слова обратно, — сказала я охраннику. — Я убью его!

Я вырвалась из рук моего похитителя, оставив в его руке клок моих волос, и бросилась на Кинга. От неожиданности он не устоял на ногах, и мы рухнули на пол. Звук удара его головы о пол был музыкой для моих ушей.

— Ты кусок дерьма! — мне удалось схватить его за шею, потому что он, видимо, до сих пор был в шоке.

Но все это длилось только мгновение, потому что нас быстро разняли двое подбежавших крупных мужчин. Кинг же сел и задумчиво смотрел на то, как они оттаскивают меня подальше от него.

— Я убью тебя! Ты меня слышишь? Ты, блядь… — и тут я заткнулась, потому что мой мозг стал замечать странности, на которые я ранее не обращала внимание.

Зеленый? Его цвет… какого хрена это означает?

То, что видели мои глаза, не могло быть правдой. А это значит, что со мной что-то не так, или Кинг все-таки сломал меня. Поскольку этот человек не был Кингом. То есть не был моим Кингом. Его аура не светилась красным, синим или даже фиолетовым цветом. Она горела зеленым. Ярко, ярко зеленым цветом. Цветом жизни. Это был живой король.

Так что я быстренько задалась вопросом, куда же я все-таки попала.

Твою же мать…

Глава 7

На следующий день мимо моей деревянной клетки прошла куча народа, пялящаяся на меня, как на животное в зоопарке. У большинства из них была темная кожа, карие глаза и темные волосы. Женщины были одеты в платья наподобие тоги, собранные на поясе кожаным или матерчатым ремнем. У мужчин же торс был оголен, и их бедра прикрывала голубая ткань, закрепленная на талии золотыми или красными ремнями. Каким бы невозможным это не казалось, мне пришлось принять то, что я видела своими собственными глазами. Я попала во время правления Кинга.

Просто сумасшествие какое-то. Я нахожусь в древней цивилизации гребаных минойцев.

Крит. Позже это место стало Критом. Несмотря на то что я пыталась найти какие-то книги об этой культуре, я все равно слишком мало знала о минойцах. В основном все сводилось к мирному сосуществованию с другими культурами, к торговле и шикарной природе их острова. А потом вдруг… бац… и минойцы исчезли. Точно так же как и я могу исчезнуть в любую секунду.

День почти прошел, но мне никто так и не предложил воды или еды. Дно клетки, в которую меня посадили, было выстелено деревянными досками, и, наверное, это должно было быть удобным, но из-за палящей жары и недавно пережитого укуса змеи стоять я больше не могла.

На второй день моего заточения, когда солнце стало согревать воздух вокруг, я, прикрыв глаза, просто лежала в своей клетке. Липкая, грязная, боясь прихода изнуряющей жары и гадая, на сколько еще меня хватит. Единственное, чего мне хотелось — это спать. И я надеялась, что я не проснусь. Но, конечно же, этого не произошло.

Проснулась я от того, что почувствовала тычки чем-то острым.

— Отвалите нахрен! — проворчала я.

Охранник, стоящий у открытой дверцы, протянул мне небольшую глиняную флягу, судя по всему, предлагая попить. Я попробовала поднять голову, но не смогла и, в конце концов просто застонала. Мужчина сердито заворчал, наверное, говоря что-то вроде: «Вставай, ленивая задница», но быстро сдался, потянув ко мне свои грязные руки. Он усадил меня в углу клетки, облокотив мою спину на шершавое дерево, и прижал флягу к моим губам. Жидкость в ней оказалась смесью воды, сока, оливкового рассола и еще какой-то странной херни. Я сделала несколько глотков и оттолкнула флягу.

— Я больше не буду это пить.

Он вдавил флягу мне в губы, заставляя сделать еще глоток, но мой желудок его не принял, и меня вырвало прямо на грудь охранника.

— Упс! — на моем лице промелькнула ехидная улыбка.

Так-то! Засранцы!

Он отвернулся и что-то крикнул, и на его зов пришли еще двое мужчин, которые вытащили меня из моего «ящика страданий». Они поспешно провели меня, а вернее — протащили через сад, наполненный растущими там яркими цветами и пышными гранатовыми деревьями, а потом бросили в какое-то темное помещение. Каменный пол, который я почувствовала под собой, в сравнении с грубыми, необтесанными ветвями моей клетки, казался раем, но ужасная жажда и судороги в моем желудке были пыткой.

Практически незамедлительно явился Кинг. Остановившись возле меня и нахмурив брови, он молча осматривал меня. Сегодня Кинг был одет в темно-синий саронг почти до колен и в странные сандалии. Черные волосы длиной почти до плеч были откинуты назад, придавая ему более дикий, свирепый вид, нежели у изящного, элегантного миллиардера, которого я так хорошо знала.

— Позволь угадать. Ты не носишь нижнего белья? — глупо пробормотала я, глядя на его юбку.

Несколько мгновений он с любопытством изучал меня, пока в дверях не появилась кланяющаяся ему невысокая и изящная женщина с широкими глазами и черными, вьющимися волосами. Кинг что-то приказал ей, и она вытащила из небольшого, повязанного у нее на боку кожаного мешка острый на вид нож и какие-то семена. Женщина сунула семена в рот, прожевала и выплюнула смесь себе на ладонь. Когда она обмакнула в эту смесь лезвие и протянула руку к моему запястью, я начала понимать, что она хочет им меня продырявить.

— Эээ. Нет! — пробормотала я в знак протеста, но Кинг схватил мою левую руку, и эта женщина ввела нож в мое запястье.

С каждым ее движением у меня создавалось впечатление, что через мой мозг проходит статическое электричество, как будто вы пытаетесь поймать нужную станцию среди шума радиоволн. В это время женщина вырезала на моем запястье чуть повыше буквы «К» знак, похожий на восьмерку. Когда она закончила, в моих ушах что-то пронзительно засвистело, и я вырвала свои руки, зажав ими свои уши.

— Прекратите!!! — закричала я.

— Ну вот, — сказала женщина. — Теперь она может говорить на нашем языке и понимать нас.

Я заморгала, уставившись на них.

— Как вы это сделали?

Кинг наклонился ко мне, практически рыча, и я увидела цвет его глаз. Они не были тронуты серыми тучами. Бескрайнее голубое небо.

— Следи за своим языком. Или я его тебе подрежу.

Рот-то я прикрыла, но мне было сложно принять то, что это все происходит на самом деле. Но факт остается фактом. Я видела множество еще более странных вещей: живые головы в банках, призраков; я знала повелителя целой империи и совсем недавно разъезжала с ним на дорогущей машине, я видела цветовую ауру людей и следы, оставленные ими после смерти. Эта ситуация не так уж и отличается от всего вышеперечисленного.

— Кинг? — прошептала я. — Это действительно ты?

— Да, я король. Но кто, во имя богов, такая ты? И как чужеземка оказалась на моем острове, да еще и без моего разрешения?

— Меня зовут Миа… и я понятия не имею об остальном.

Он повернул голову в сторону зашедшей в комнату женщины в светло-голубом длинном платье с вычурной золотой вышивкой на подоле.

— Хейн, заставь ее сказать мне правду.

Хейн?! Вот черт!

Хейн кивнула и забрала у первой женщины нож, протерев лезвие каким-то грязным платком.

— Стойте, — возразила я, собравшись с силами. — Пожалуйста, не надо. Вы бы еще на него плюнули. Это не гигиенично и не смешно, — я попыталась прочистить першащее горло, но у меня во рту было сухо. — Воды. Мне нужна вода.

Кинг кивнул Хейн, и она исчезла, а он продолжил изучать меня своим электрическим голубым взглядом. На его сжимающихся в кулаки руках бугрились мускулы, мышцы на обнаженной груди были огромны, от него веяло силой. Я хотела съязвить и сказать ему, чтобы он прекратил пялиться, но сама была очарована тем, что видела: Кинг. Мужественный. Сильный. Пугающий до чертиков, но в нем не было зла. Зеленая аура вокруг него почти ослепляла. И должна признаться, когда я видела его таким — настолько живым и не затронутым злом — мне хотелось встать и прикоснуться к нему.

Хейн появилась снова и поднесла к моим губам принесенный керамический кувшин. В этот раз там было разбавленное вино. Я не думала, что это поможет моему обезвоживанию, но слишком плохо себя чувствовала, чтобы спорить. Я сделала несколько маленьких глотков и упала на спину, не в силах удерживать себя в вертикальном положении.

— Говори, кто ты, женщина, — произнес Кинг. — Или я выведу тебя наружу и высеку.

С какой-то стати?

— Прикоснешься ко мне, — я подняла на него глаза, — и попрощаешься со своим драгоценным членом, — я сжала зубы, и он расхохотался.

Это был тот же, так хорошо знакомый мне смех. Глубокий и шелковистый смех восхитительного и заносчивого мужчины.

— Рада, что забавляю тебя, — проворчала я. — А отвечая на твой вопрос… я — Провидец. Из… — черт, это звучало так слащаво и банально, как плохая версия Терминатора. — Из будущего. И я работаю на тебя.

И я сбежала от тебя. Ты… злобный насильник-ублюдок-мудак.

Да, я сбежала от него, но оказалась почему-то все равно рядом с ним. Странно, не правда ли? Чертовски странно.

Я посмотрела на тату на моем запястье. Если это, по сути, причина того, что я оказалась здесь, то я задалась вопросом, что было бы, где бы я оказалась, если бы эта метка исчезла.

— Это правда, Хейн? — спросил Кинг.

Ух ты! Кингу понравилась идея того, что я была не из его времени.

— Да, мой король, — разговаривая с ним, Хейн смотрела на землю, как покорное животное. — Я хочу сказать — да, она Провидец, я чувствую это. Однако я не могу утверждать, что остальная часть ее истории имеет место быть. Могу только сказать, что никогда не видела Провидца с золотыми волосами. Да и вообще, кого бы то ни было.

— Но она твоей крови? — настаивал он.

Хейн кивнула, но не подняла глаз.

— Да.

— Тогда ты позаботишься о ней. Пусть она чувствует себя как дома. Размести ее в гостевых комнатах на стороне океана.

— Которые рядом с садом? — спросила она, показавшись мне встревоженной.

Он пригвоздил ее к месту яростным взглядом.

— Женщина, ты меня не слышала?

Хейн сразу же перевела взгляд на пол и кивнула.

— Да, мой король.

— Хорошо. И переодень ее к вечеру, — сказал Кинг и повернулся, чтобы уйти.

— Куда ты? — спросила я.

И как будто я не задала вопрос, а выстрелила ему в спину — он развернулся на пятках и окинул меня суровым взглядом.

— Я — король. Ты не смеешь задавать мне вопросы, — сказал он и ушел с гордо поднятыми плечами.

Ебаный Кинг. Некоторые вещи никогда не меняются.

~ ~ ~

Когда Кинг покинул темную комнату без окон, Хейн позвала несколько слуг. Они дали мне воды и накормили сладким вареньем из инжира (которое обычно мне не нравится, если только оно не дополняет свежий сыр Бри). Я сразу же почувствовала себя лучше. Также как и мой разум, который тут же принялся играть в игру «Блядь, неужели это правда?».

Неужели я на самом деле здесь? Я действительно путешествую по времени, сбегая от Кинга? И надолго ли я здесь, или я могу попасть обратно в любую секунду?

Ответ на вопрос номер один — да. На второй — тоже да. На третий — понятия, блядь, не имею. Конечно, пока я была в безопасности от злого Кинга, но, судя потому, что я среди минойцев, это утверждение вообще относительно. Я ничего не знала о законах этого народа, об их традициях, об их врагах… Да, здесь абсолютно все было чуждым мне. Конечно, не все было так плохо. По крайней мере, меня пока еще не отхлестали и не выпороли. Что было приятно. И эти люди казались спокойными и достаточно мирными. Ну, мне так показалось, исходя из того, что я видела, пока «путешествовала» по их городу.

Все, кроме Кинга.

Он источал власть и высокомерие, нетерпение и силу, а это было весьма опасным сочетанием.

— Пойдем со мной, — Хейн появилась в дверях и обратилась ко мне, как будто я была нежелательными водорослями в ее пруду.

— Сначала мы поговорим, — я даже не стала вставать с камня, служившего мне кроватью.

Она улыбнулась, но ее глаза наполнились змеиным блеском. Чтобы она мне не приготовила — это никак не соответствует фразе «чувствовать себя как дома».

Ну, держись, сучка!

Ведь это она уничтожила Кинга. Она превратила набожного, честного, влюбленного человека в какого-то мерзкого садистского демона. Она его искалечила.

Возможно, ты здесь именно поэтому, Миа. Ради мести.

Это невероятно, но все мое нутро взывало ко мне, приветствуя эту идею. Я ненавидела Хейн. Ненавидела то, как ее выбор повлиял на мою жизнь спустя три тысячи лет.

О! Божечки! Мой!

Возможно ли, что каждая партия в этой чертовой игре под названием «жизнь» вела меня к этому? Возможно ли, что это шанс попытаться изменить судьбу каждого из нас? Это неважно. Я все равно попытаюсь это сделать. Просто действовать мне нужно очень быстро. Прежде чем я вернусь туда, откуда я пришла. Не то чтобы я знала, когда это произойдет, но упускать такой шанс нельзя.

Я мило улыбнулась.

— Хейн, я действительно из будущего. Боги привели меня сюда, чтобы я могла помочь тебе получить твою истинную любовь. Каллиаса.

Она быстро заморгала.

— Боги?

— Да, — лгала я, потому что каждая карта в этой игре того стоила, ведь ей необходимо поверить в мою силу. — Как еще я могла узнать о твоем маленьком секрете?

— Я не знаю, о чем ты говоришь. Драко — наш король. Он мой суженый. Мой нареченный…

— Завязывай с этим дерьмом! — я вскочила на ноги и указала пальцем на ее лицо. — Я все знаю! Знаю, что за подлость ты планируешь совершить всего лишь потому, что ты убеждена, что Драко не так мужественен и силен, как его брат близнец. Я знаю, что ты скорее умрешь, чем выйдешь за него замуж, но из-за того что ты живешь в такое жестокое время, тебе приходится делать то, что тебе велят, — практически зарычала я.

— Но у нас есть выбор. Всегда.

— И твой выбор испоганит миллионы жизней на тысячи лет вперед, включая мою! И все потому, что у тебя не хватило смелости отменить свадьбу, — я стиснула кулаки. — Но не огорчайся, боги услышали твою просьбу и послали меня остановить тебя.

Пару минут она стояла с раскрытым ртом.

Ярость и целеустремление, пульсирующие по моим венам, захлестнули меня. Я приблизилась к ней, встав практически нос к носу.

— Ты меня понимаешь?

Она осторожно кивнула.

— Хорошо. Потому что если ты меня обманешь, я тебя убью.

Это я усвоила у Спирос. Никогда не угрожай, если ты не сможешь это исполнить.

— Чего ты хочешь?

— Ты поговоришь с Кингом… Драко. Чтоб его... И скажешь ему, что влюблена в Каллиаса.

— Он убьет меня еще до того, как я смогу договорить.

— Тогда я скажу ему об этом.

— Он убьет тебя, — сказала она. — Вернее, нас обоих. И он никогда тебе не поверит.

— О, нет! Он будет благодарен мне. Потому что ты, когда он спросит тебя об этом, все подтвердишь.

Она опустила глаза, но я знала, что эта ее напускная невинность — обман. Передо мной стояла гадюка в женском обличье.

— Откуда я знаю, что ты говоришь правду? — спросила она.

— Ты не знаешь. Но я вижу, что у тебя нет выбора, потому что я убью тебя, если ты не сделаешь так, как я говорю. Я в выигрыше в любом случае.

Она кивнула так, будто бы пыталась проглотить горькую пилюлю под названием «Миа», которую насильно запихнули в ее горло.

— Я рада, что мы поняли друг друга, — улыбнулась я. — Теперь, не будешь ли ты так любезна, проводить меня в мои апартаменты, и не позовешь ли мне Каллиаса?

Ее глаза распахнулись.

— Зачем?

— Это мое дело. Просто позови его.

— Могу ли я кое-что у тебя спросить, Миа?

Я пожала плечами.

— Почему?

— Почему что?

— Почему ты так заботишься о нашем короле? Кажется, твои требования мотивированы не только теми событиями, которые только должны произойти и повлияют на твою жизнь.

Она была права. Мой гнев был связан не только с предотвращением того дерьма, что может произойти в моей жизни. Теперь, когда я, пусть и мельком, узнала человека — непередаваемо красивого и незапятнанного ее проклятием — я оплакивала эту его часть. Пойманную в ловушку и страдающую на протяжении трех тысяч лет, погребенную под слоями зла. Если бы я только смогла предотвратить его проклятие, то это изменило бы не только мою судьбу, но и его.

— Это не твое дело, — ответила я.

— Ты любишь его, не так ли? — она произнесла это, как обвинение, или как будто она подтвердила свои подозрения в моем маразме.

— Любовь — это не то слово, которое я бы использовала, чтобы описать мои чувства к этому человеку, — к человеку, который вырвал меня из моей привычной жизни. Но, как я и сказала, я действительно не знала, что чувствую. — Мои мотивы и чувства тебя не касаются. Просто делай так, как тебе сказано, Хейн.

Черт. Сейчас я сказала прямо, как Кинг.

Зловещий блеск вспыхнул в ее темно-карих глазах, но ее губы сложились в вежливую улыбку.

— Тогда давай сделаем это.

Снаружи нас ждали пятеро здоровенных охранников с сильно загорелой кожей и черными волосами, заплетенными в тугие косички. На груди каждого из них висела рельефная кожаная пластина, а бедра прикрывала синяя ткань до колен. На голове у этих мужчин были кожаные ободки с ярко-красными и синими перьями.

Прям празднично как-то!

— Это клан Спирос. Личная гвардия короля, — сказала мне Хейн.

Спирос?

Эти люди были предками Арно и Стефаноса. Я подумала, что смогу изменить еще одно неудачное событие. Ведь Спирос, кажется, не очень довольны тем, что теперь они пожизненно связаны с Кингом. Хотя это спорный вопрос.

— Эти мужчины, — добавила Хейн, — приставлены к тебе для твоей безопасности по приказу короля.

Вернее, чтобы проследить за тем, чтобы я никуда не лезла.

— Ничего нового, — ответила я. — Пойдем.

С эскортом, следующим за нами по пятам, Хейн провела меня через несколько внутренних дворов с множеством ярко-красных цветов в огромных глиняных горшках. Каждое здание и сооружение, казалось, было сделано из одинакового белого камня, украшенного фресками морских существ или богинь.

Как только мы пересекли небольшой фруктовый сад, с правой стороны которого можно было увидеть океан, моим глазам открылся вид на огромное здание с высокими колоннами и большими арками вместо дверей. Я подумала, что это должно быть часть «дворца» Кинга. Потому что каждая фреска на этом здании была более продумана, на каменных столбах было больше рисунков, да и вообще, здание было огромно. Роскошно.

Я остановилась и посмотрела на Хейн.

— Я останусь… здесь? — спросила я, кивая на «дворец».

Она кивнула, явно поморщившись.

— Тебя разместят в комнате, смежной с его.

Я отступила на шаг.

— Что случилось? — спросила она, сдерживая смешок.

Я покачала головой.

— Ничего. Я просто…

— Ты сказала, что сможешь справиться со зверем, но не способна жить с ним по соседству?

Ее слова заставили меня отступить еще на шаг. Я шагнула в незнакомые воды. Этот Кинг не был проклят или испорчен злом, но вдруг он был дикарем по своей природе? Человеком, который брал все, что хочет, не задавая вопросов?

Мы все еще говорим о Кинге. О чем, черт возьми, ты думаешь? Хорошо еще, что ты находишься рядом именно с этой версией Кинга.

Этот Кинг — просто человек. Приходится признать, что часть меня была заинтригована. У этого Кинга по-прежнему присутствовали все, особенно обольстительные качества: неподдельная мужская сила и чертовски горячее тело, но без проклятия. Эта версия Кинга была человеком, а значит, он был ограничен одной жизнью. На самом деле, держу пари, если бы он знал, как складывается моя жизнь, он бы сошел с ума.

— Я смогу справиться с вашим королем, — ответила я.

Когда я вошла в свои покои, то заметила сразу несколько вещей. Во-первых, здесь отсутствовали двери. Во-вторых, у нас был смежный балкон с прекрасным видом на океан. В-третьих, ванна. О, да! Я видела огромную каменную ванну. На красивом расписном подносе лежало цветочное, приятно пахнущее мыло и стопка мягких на вид полотенец. Я повернулась и пару минут наслаждалась видом бесконечного, играющего красками океана.

На самом деле…

Вот дерьмо! Я находилась сейчас в том же самом месте, где Кинг построил свой новый дом. Прямо на этом самом месте. Даже береговая линия между двух холмов и вид заходящего солнца были такими же, какими я их помнила.

Да, стоило запомнить, что даже проклятые короли могут быть сентиментальны.

— Скоро тебе принесут свежее платье, — сказала Хейн. — И девушка поможет тебе с прической после того, как ты искупаешься.

Она указала на скромно стоящую в углу молодую девушку лет пятнадцати, одетую в коричневую тунику из грубой ткани, а возле дверного проема стояли еще четыре девушки.

— У нее есть имя? — спросила я.

— Зачем оно тебе? Она всего лишь рабыня, — ответила Хейн.

— Она человек. И так же, как и ты, имеет имя.

— Юпетрия, — ответила Хейн, слегка разозлившись.

Мне не нравилось, что она не называет их по именам. Тем более я уже знала перевод этого слова.

— А как зовут их?

— Юпетрия, — повторила Хейн снова.

Я покачала головой.

— Ну, так что? Может мне стоит называть их «Вещь один», «Вещь два»?

Хейн в недоумении заморгала.

— Не обращай внимания, — сейчас вряд ли в их школах говорят о гражданской свободе, но я могу утешиться тем, что скоро положение дел изменится. В то же время это не значит, что я должна следовать их правилам.

Хейн повернула голову и кивнула девушкам у двери. Одна из девушек занавесила дверной проем и подошла ко мне.

— Я могу раздеться сама, — я закрылась руками. — Спасибо… ммм… Как тебя зовут? — видимо, девушка не хотела отвечать. — Я настаиваю на твоем имени.

— Мела, — ответила она.

— Спасибо, Мела. Если не возражаете, то я бы предпочла, чтобы вы подождали снаружи.

Все пять девушек переглянулись.

— Все нормально, — уверяла я их. — Я просто помоюсь сама, но обещаю не пропустить ни одного пятна грязи.

Мне действительно требовалось побыть в одиночестве.

Сдержанно кивнув, они оставили меня наедине с собой и с удивительным запахом свежего розмарина и шалфея. Я и представить не могла, что такая роскошь доступна минойцам, но, черт возьми, я была за нее благодарна. Я закрыла глаза и на мгновение задумалась. Перед глазами всплыл образ моих родителей. Божечки! Наверное, сейчас они полностью потеряны. Только ведь они не знают, что я пропала, не так ли? Ведь они еще не родились. Значит, если я умру здесь, то мои родители никогда не узнают, что со мной произошло. С другой стороны, если я вернусь сейчас, то Кинг может просто убить меня, или Бог знает что еще со мной сделать.

Если только ты не предотвратишь его проклятие.

Тогда он умрет естественной смертью, а твоя жизнь все равно продолжится. Ведь это именно тот конец, который должен был у него быть. В конце концов, каждому из нас отпущено свое время, по истечении которого мы должны покинуть этот мир. И это был единственный способ остановить назревавшую трагедию. Я могла только надеяться, что смогу вернуться домой и увидеть будущее своими глазами.

Глава 8

— Миа, проснись!

Я резко распахнула глаза и увидела Хейн, стоящую рядом со мной. Я задремала в ванной и все еще чувствовала себя сонной.

— Скоро подадут обед, а ты еще не готова, — сказала она. — Королю это не понравится.

Я подняла бровь. Может мне еще начать сдувать с него чертовы минойские пылинки, чтобы ему угодить.

— Ну… придется ему подождать.

Ее глаза чуть ли не повыскакивали из орбит, но потом она взяла себя в руки, улыбнулась и кивнула.

— Как хочешь, — что можно было трактовать, как «Это твоя задница, а не моя!» — Увидимся за ужином.

После того как она ушла, я стала вытираться и переоделась в платье, приготовленное и оставленное для меня на моей «кровати» (разложенное на каменной платформе сено).

Мое ярко-синее платье было чертовски впечатляющим, учитывая, что его сделали люди, понятия не имеющие о швейных машинках. Это была своего рода тога из плиссированной ткани, струящаяся до пола, обнажающая одно плечо, с поясом на талии. К счастью, длина платья скрывала то, что на мне не было нижнего белья.

— Я готова, — крикнула я.

Отряд молодых девушек ворвался внутрь и заставил меня сесть на стул. Они судорожно начали укладывать мои волосы в высокую прическу, не считая нескольких прядей, свободно спускающихся по моей спине. Волосы закололи медными шпильками с белыми жемчужинами на концах. Потом на мою голову повязали ленту из такого же жемчуга и других камней. Они быстро натерли мои подмышки маслом, которое пахло лавандой и розами, а затем поднесли ко мне небольшое зеркало.

— Ух ты! Я выгляжу красиво, — сказала я. — Спасибо.

Девушки смутились и уставились в пол, а Мела махнула рукой в сторону двери, где меня ждала толпа тех самых охранников.

— Надеюсь, он будет доволен, — тихо произнесла она.

— Уверена, что так оно и будет, — заверила ее я. — Спасибо тебе.

Я чувствовала себя невероятно виноватой в том, как жили эти женщины. Возможно, позже я смогу обсудить это с Кингом.

Я последовала за мужчинами наружу и, пройдя через другой двор, освещенный факелами, поднялась за ними по каменной лестнице. Мы вошли в огромный зал со сводчатыми потолками, и я заметила оголенного по пояс Кинга, восседающего во главе длинного стола. Маслянистый свет от ламп играл на его крайне возмущенном лице. Хейн, как и еще восемь гостей мужчин сидели на своих местах молча и неподвижно.

Я прочистила горло и улыбнулась.

— Добрый вечер.

— Вы опоздали! — проворчал Кинг. Вены на его шее и плечах пульсировали от раздражения.

— Ты никогда не изменишься, — нахмурилась я, а все присутствующие одновременно ахнули.

Ладно, я понимаю, что многие в этот момент могли меня обвинить в неподобающем и хамском отношении к этому человеку, учитывая мое нынешнее положение, но это не отменяет правдивости моих слов. Проклятый или нет — Кинг не терпит нарушения своих правил и привычек. И он не доверится кому-то просто так. И если я намерена изменить свою судьбу, то я должна показать ему, что мне нечего скрывать. Что вижу, о том и говорю. Даже если это означает, что любое слово неугодное ему приблизит мой «поцелуй смерти».

Я произнесла эти слова и приготовилась к его гневу. Потому что следующая вещь, которую я хорошо выучила — он терпеть не мог неповиновения. «Делайте, что вам велено, мисс Тернер!» — примерно так бы он сказал.

Потрясающие голубые глаза Кинга пялились на меня некоторое время, а потом он взорвался хохотом, подняв голову к покрытому фресками с морскими картинами потолку. Гости тоже стали хихикать, нервно переглядываясь. Они не имели представления о том, почему их король смеется подобно безумцу, черт, но я-то отлично это знала — моя наглость его забавляла. Так же как будет забавлять спустя три тысячи лет. Я приравнивала это к тому, как если бы вы гуляли по лесу и переступили через нору злобного бурундука. Он может пищать и визжать целый день, но вы никогда не почувствуете того, что вы находитесь под угрозой. Вы даже могли бы просто сказать ему: «Посмотри на себя, пушистый маленький ублюдок. Ты же в курсе, что я могу просто раздавить тебя?». Вы даже можете чувствовать какое-то уважение к тому, что вам противостоит такое маленькое существо. Именно так думал обо мне Кинг.

Отсмеявшись, он указал мне на небольшой резной стул из дерева, стоящий напротив Хейн.

— Ты сегодня очень красива, — сказал он, и я смущенно прикоснулась к своим волосам.

— Спасибо. Это работа Мелы.

Кинг нахмурился, понятия не имея о том, кто это такая.

Из ниоткуда появились несколько слуг и налили мне вино в металлический бокал, стоящий передо мной. На столе стояло множество блюд с миндалем, свежим инжиром, оливками, чем-то вроде чечевицы, смешанной с травами и чем-то еще… Черт, понятия не имею с чем.

Чего бы я сейчас только не отдала за один бокал виски.

Слуги начали накладывать мне небольшие порции еды из каждой тарелки на красивое керамическое блюдо, украшенное рисунком осьминога, поедающего рыбу. В центр блюда мне положили немного ячменя, улиток и сардин.

Ухх! Могло быть и хуже. По крайней мере, я знаю большинство приготовленных блюд.

Я улыбнулась.

— Выглядит аппетитно! — сказала я.

— Ешь, Провидец. Сегодня тебе понадобятся силы.

Я сдержала вскрик. Он произнес слова из мечты, которая превратилась в кошмар. Даже сейчас при воспоминании об этом все внутри меня переворачивалось. Я видела Кинга, связывающего меня, разрывающего мою одежду. От воспоминаний все мои внутренности похолодели. Мой пульс ускорился, и я почувствовала, что новая Миа (холодная, жестокая, готовая на все) испаряется в воздухе.

— Прошу меня извинить. Мне нужен свежий воздух, — я встала и направилась к двери, надеясь уйти от посторонних до того, как я потеряю самообладание.

Всего несколько простых слов довели меня практически до нервного срыва. Я вышла на балкон с видом на океан и посмотрела наверх, позволяя прохладному воздуху наполнить мои легкие. На темном небе сияла полная луна, ее серебряный свет отражался в ряби волн.

— Почему ты ушла, женщина? Вернись сейчас же! — приказал Кинг.

Ну, здорово!

Я развернулась и столкнулась с ним, вернее, впечаталась в его оголенный торс. Его небритое лицо было таким же красивым, как и всегда. И без сомнения, он почувствовал, как сбилось мое дыхание.

— Ты меня слышишь, женщина? Или мне самому отнести тебя за стол?

Будь сильной. Он не будет уважать труса.

— Прекрати называть меня женщиной. Меня зовут Миа.

— Вернись за стол… Миа.

Я усмехнулась.

— Я не голодна и, честно говоря, не в восторге от этой компании, — конечно же, я говорила про Хейн.

Кинг часто заморгал.

— Ты оскорбляешь моих советников? Ты смиренный Провидец, утверждающая, что пришла сюда из другого времени?

Я подняла руку.

— Смиренная? Что заставляет тебя думать, что я буду смиренной?

Мгновение его глаза осматривали меня, задержавшись на груди, но потом, спохватившись, он прочистил горло и выпрямился.

— Все Провидцы смиренны.

— Вернее, ты имеешь в виду, что смиренными должны быть все, кроме тебя?

— Я — король!

— Тогда ты имеешь в виду, что смиренна твоя невеста.

— Хейн — моя суженая, — он хмуро на меня посмотрел. — Ты сумасшедшая. Я, конечно, это подозревал, но теперь ты меня просто в этом убедила.

Я до сих пор была впечатлена тем, как работает татуировка Хейн (для перевода речи), но мне было интересно, как он поймет то, что я хочу ему сказать дальше.

— Я не сумасшедшая. Я единственная, кто может предотвратить просто адскую ситуацию…

— Докажи это. Докажи, что ты не сумасшедшая, и что я должен верить твоим словам.

Вот дерьмо!

У меня не было с собой сотового телефона, ноутбука или интернета, чтобы показать ему место, откуда я сюда прибыла, и все, что я ему говорю, звучит, как бредни сошедшей с ума женщины. Мне оставалось только одно. И это был большой риск.

Я показала ему свою татуировку «К».

— Ты заклеймил меня. Это позволяет тебе чувствовать меня, знать, где я нахожусь, и… — черт, я еще пожалею об этом, — управлять мной.

Кинг рассмеялся.

— То есть контролировать тебя?

Я кивнула.

— Ты сжимаешь мое запястье ладонью, и я делаю то, что ты говоришь.

Он расхохотался глубоким, искренним смехом.

— Ну, женщина…

— Миа, — поправила я.

— Миа, — снисходительно повторил он. — Если ты говоришь правду, то я не удивляюсь, почему это так необходимо. Ты как дикий зверь с пеной у рта. Стремишься вонзить свои зубы во все, что движется.

Я заворчала.

— Видишь? — произнес он самодовольно.

— Очень смешно.

— Покажи мне, — приказал он.

— Я не могу.

— Почему нет?

— Мне придется снять браслет.

— И это означает, что…?

Я пожала плечами.

— Если честно, то я не знаю.

— Но видимо у тебя есть предположения, и они вызывают беспокойство.

Я должна проявить настойчивость. Иначе я вернусь обратно, и все это будет зря.

— Этот браслет из коллекции очень могущественных реликвий. Он препятствует работе твоего клейма, и я считаю, что это именно он привёл меня сюда.

Он наклонился и посмотрел в мои глаза.

— Так поэтому ты здесь?

— Не меняй тему. Ты хотел знать, почему я не могу продемонстрировать тебе, как работает татуировка. Я назвала причину.

Он отступил и скрестил руки на своей обнаженной груди.

— Сними браслет, или это придется сделать мне.

Мне нужно было подумать. Если я сделаю это, то возможны два страшных последствия: я вернусь обратно туда, где и была, или снятие браслета означает, что я позволю Кингу из будущего найти меня здесь, и тогда он придет за мной.

Миа, если бы он имел возможность путешествовать во времени… Ты не думаешь, что он уже сделал бы это. Он бы собственноручно предотвратил бы свое проклятие и изменил свою судьбу.

Все правильно. Так что единственное, чего я боюсь — это вернуться обратно. Возможно, это мой единственный шанс сделать все, как надо.

— Я сниму браслет только при одном условии, — заявила я.

Его рот растянулся в ехидной усмешке.

— Ты хочешь попытаться со мной договориться?

— Дай слово, что не прикажешь мне сделать что-то интимное.

Я уважала в Кинге то, что он был человеком слова. Конечно, за исключением того времени, когда он под действием своего проклятья превратился в злобного ублюдка, которого нужно в нем искоренить.

Но это другой человек. Абсолютное совершенство с демоном внутри. Однако это все тот же Кинг.

— Так вот что ты обо мне думаешь! — рассмеялся он.

— Я знаю тебя лучше, чем кто-либо еще, Кинг! — я встретилась с ним взглядом. — Ты жестокий, расчетливый и решительный.

Его улыбка растаяла.

— Ты забыла добавить нетерпеливый.

— До этого я еще доберусь. Так что? По рукам?

Кинг был явно не в восторге от моего предложения, но слегка поклонился.

— Ладно. По рукам.

Я сняла браслет и крепко сжала его ладонью, готовясь к худшему, и выдохнула, когда поняла, что ничего не произошло.

— Я все еще здесь.

— Это очевидно.

Для сохранности я переложила браслет в правую руку, а левую протянула ему.

— Ладно.

Он сжал рукой мое запястье.

— Как я узнаю, что ты не притворяешься?

— Попроси меня сделать что-то такое, что я не смогу сфальсифицировать. Как на счет того, чтобы усыпить меня? Ты можешь хоть булавкой меня тыкать.

Тут мои глаза остановились на небольшой круглой пряжке, которой он заколол свою тогу на поясе, и его губы образовали волчью ухмылку.

— Хочешь, чтобы я тебя ткнул? Я больше, чем рад реализовать твое желание. Однако уверяю, что это отнюдь не булавка.

Я нахмурилась.

— Ты дал мне слово.

— Именно это я и сделал, — его глаза посмотрели через мое плечо на океан. — Прыгай.

— Что?

— Я приказываю тебе прыгнуть.

Еб твою мать!

Я посмотрела вниз с балкона на скалистые утесы. Мои ноги стали двигаться к каменным перилам, а глаза защипало.

— Не заставляй меня делать это!

Но Кинг просто стоял в паре сантиметров от меня, холодно и бессердечно смотря на то, как я залезаю на перила спиной к океану.

— Мой король! Что происходит? — услышала я женский крик.

Мои легкие разрывало, сердце неистово билось, вопя о том, что мое желание покончить с собой, падая с этого балкона — бред. Я повернулась на женский голос.

Мне показалось, что все происходит, как в замедленной съемке. Кинг, так же как и я, повернул голову, чтобы посмотреть, кто его зовет, и я тут же почувствовала, как мое тело теряет равновесие. Глаза Кинга, повернувшегося на мой крик, заполнил ужас, потому что он понял, что я падаю. Облокотившись на перила всем своим сильным телом, он поймал мою лодыжку уже в воздухе.

— Боги, женщина! Что за маразм? — заревел он.

Но я была слишком шокирована, чтобы ответить. Платье полностью закрыло мое лицо, потому что ветер сдул его с нижней части моего тела. Слезы боли и ужаса струились по моему лицу. Я услышала голоса других мужчин, удивленно поминающих своих богов.

— Помогите мне затащить ее наверх, — скомандовал Кинг.

С помощью еще одной пары рук меня вытащили и поставили обратно на террасу. Теперь мое платье снова прикрывало мои гениталии, и я наклонилась вперед, чтобы отдышаться.

— Мой король, что происходит? — услышала я голос Хейн.

— Она поскользнулась, — ответил Кинг. — Теперь все в порядке. Вы можете вернуться к еде.

Толпа гостей и охранников, обменявшись нерешительными взглядами, вернулась в обеденный зал.

— Божечки! — выдохнула я и выпрямилась.

И мои ноги тут же стали возвращаться к перилам.

— Черт возьми! Прикажи мне остановиться!

С испуганными глазами Кинг схватил меня за запястье и потянул на себя.

— Проклятая сумасшедшая!

Кинг продолжал ворчать и вспоминать всех богов подряд, пока мы шли прочь от перил. Признаюсь, что слышать от него про богов смерти, разрушения и огня было почти смешным. Почти.

Мы дошли до его покоев с видом на океан, освещенных мягким светом множества масляных ламп. Фрески с изображением воинов, заносящих кинжалы над животными, которых они приносили в жертву, покрывали все стены.

Он толкнул меня на кровать — такое же, как и у меня, бетонное возвышение, но с мягким матрасом и подушками. Я села, сдерживая желание придушить его, ведь я могла умереть, а он навис надо мной практически рыча.

— Что? — проворчала я.

Внезапно он сел рядом со мной и взял меня за запястье.

— Не вздумай сделать это снова, — скомандовал он, и я вырвала свою руку.

— Спасибо. Так что, теперь ты веришь мне? — надулась я. — После того как чуть меня не прикончил?

— Я же не знал, что ты прыгнешь!

— Отлично! — я ткнула его в грудь. — Теперь ты знаешь!

Кинг громко и сердито задышал, раздувая ноздри.

— Теперь ты расскажешь, зачем ты здесь!

Я собиралась начать огрызаться и скандалить, но он удивил меня, снова взяв меня за запястье и повторив свой вопрос.

Прежде чем мой рот стал двигаться, я сердито на него посмотрела.

— Я не знаю зачем я здесь.

— У человека нет такой власти над временем, — он указал на мой браслет. — Такое происходит только для какой-то божественной цели.

О, Божечки! Все это так странно!

Мышцы на его челюсти пульсировали от напряжения.

— Я ничего не хочу, — я снова выхватила свою руку.— Я…я.. Иисус, помоги мне…

Сказать об этом означало разбить сердце этого мужчины.

— Что такое Иисус?

— Не что, а кто, — я взглянула на Кинга. — Неважно, это длинная история.

— Я приказываю тебе отринуть все эти загадки и сказать мне, что ты скрываешь. Ты говоришь мне о том, что знаешь меня. О том, что ты моя женщина и будешь моей суженной спустя целые десятилетия. Я состарюсь? Я умру?

Я отрицательно покачала головой.

— Я пришла из… — это, наверное, звучит бредово. — Меня и мой дом разделяет примерно три тысячи лет, — я не знала, как они тогда исчисляли дни, поэтому добавила. — Примерно миллион дней.

— Что такое миллион?

Я почесала затылок.

— Ну, скажи, как вы называете один оборот вокруг солнца? Зима, весна, лето, осень?

Кинг уставился на меня непонимающим взглядом.

— Ладно. Сначала холодная погода, потом вы сажаете урожай, затем он растет, а потом вы его собираете, — он кивнул. — Хорошо. Это один цикл, один год. Возьмем десять циклов, — я показала ему десять пальцев.— Это десятилетие. Десять десятилетий, — я сжала и разжала пальцы десять раз. — Это век. Десять веков это тысячелетие. А теперь представь себе три тысячелетия.

— Это невозможно. Люди не живут так долго.

Я кивнула.

— Ты прав.

— Я всегда прав, женщина.

Миа. Почему ему так трудно называть меня «Мией»?

Я сделала глубокий вздох.

— Подвинься ко мне.

Я похлопала по кровати рядом с собой, и он нерешительно сделал так, как я просила. Его накаченное тело в такой близости заставило меня ощущать себя мухой в венериной мухоловке [прим.пер.: Дионея мухоловная (Dionaea muscipula), называемая также «Венерина мухоловка» — наиболее знаменитое растение-«хищник» на североамериканском континенте. Это единственный вид в роде. Взрослый экземпляр мухоловки ловит и усваивает не только мух, но и комаров, и других насекомых, обычно не превышает 15 см. По весне Венерина мухоловка цветёт белыми цветками на длинном цветоносе]. Меня могли слопать в любой момент.

— Хейн не любит тебя.

Он свел брови.

— Конечно, не любит.

— Тогда почему ты женишься на ней?

— У нее сильная родословная, и ее семью боятся и уважают наши простолюдины. Наш союз обеспечит мир многим будущим поколениям.

Ладно. Это уже хорошо. Он не ожидает от нее любви. С другой стороны, я точно помню дневник Хейн. Кинг перевел его и заставил меня прочитать, чтобы я поняла, как он стал проклятым, и почему он делает то, что делает. Признаюсь, что это откровение заставило меня взглянуть на него по-другому. Я понимала его боль. Ведь в этом дневнике он описал свои мысли (которые, как он, наверное, думал, должны были стать последними), и я чувствовала то, что он к ней испытывал. Мне не нужно было его слышать, чтобы составить свое суждение о Хейн. Она была вероломной безумной сукой. И Кинг должен был в это поверить.

— Она любит твоего брата Каллиаса, — сказала я.

— Это невозможно.

— Но это правда. Она любит его. И через некоторое время после вашей свадьбы она настроит его против тебя. Он бросит тебе публичный вызов, и ты его убьешь.

Кинг встал.

— Ты лжешь!

Я протянула ему свои запястья.

— Спроси меня еще раз, если не веришь мне.

Он посмотрел на мою татуировку. Кинг понял смысл того, что я сказала, и в его голубых, гипнотических глазах появилась боль.

— Прости, — прошептала я. — Мне правда, правда, очень жаль. Но может я здесь как раз для этого? Чтобы попытаться изменить твою судьбу?

— Что со мной произойдет?

— Хейн с тобой произойдет, — ответила я.

— Я узнаю о ее предательстве?

— Да. Она забеременеет или уже беременна от Каллиаса. Из-за этого, как я думаю, ты пощадишь ее, но не ее семью. Когда она потеряет ребенка, ты убьешь и ее, а она в ответ проклянет тебя. Ты будешь вечность бродить по земле, не зная покоя.

Кинг холодно смотрел на стену, думая о чем-то своем, его гордые прекрасные плечи солдата поникли.

— И потом ты встретишь меня? Проклятого человека? — спросил он.

— Да, но…

— Но что? — рявкнул он.

— Ты не человек.

— А кто же я?

— Ты — дух, призрак.

— Я не понимаю…

— Я тоже, но ты способен обретать плоть. Ты говоришь, ходишь, ешь, пьешь, но ты мертв.

Он кивнул.

— И это не я отправил тебя сюда?

Я покачала головой.

— Нет. Я сбежала от тебя. Ты собирался... — я просто не могла произнести это вслух. Просто не могла. — Ты собирался сделать мне больно.

Кинг выглядел так, будто бы получил удар под дых.

— А мой народ? Что станет с ним?

— Никто не знает, — тихо ответила я. — Он исчезнет.

Кинг уставился в пол, медленно почесывая свою щетину.

— Что ты собираешься делать? — спросила я.

— Мне нужно подумать. То, что ты рассказала, мне не кажется правдоподобным либо вообще возможным, — он повернулся к двери.

— То есть ты не веришь мне?

— Я не знаю, — он почти вышел за дверь, но потом остановился. — Ты сказала, что я проявил жестокость по отношению к тебе. Значит ли это, что ты меня презираешь?

Я не ожидала, что он задаст этот вопрос, но решила ответить честно.

— Да. Именно поэтому я напала на тебя несколько дней назад.

— Тогда зачем ты мне все это рассказываешь?

— Хейн создала этого монстра. Ее выбор разрушит жизни многих людей. Включая жизнь кого-то очень важного для меня.

— Ясно, — он снова отвернулся к двери.

— Но я думаю… Вернее, я уверена, что ты еще где-то внутри этого монстра. И пытаешься выбраться наружу.

А иначе, зачем ему спасать мою мать? Или пытаться спасти Джастина? Внутри него точно живет что-то хорошее.

Не сказав больше ни слова, Кинг ушел. Я надеялась, что он вернется через несколько часов и скажет, что верит мне и примет какое-то решение. Потому что в противном случае я не знала, что делать. Любое принятое решение повлечет за собой страдание и боль. Мы уже начали двигать фигуры по этой шахматной доске, и уже многое изменилось. Кинг может хоть сейчас посадить Хейн в темницу или даже убить ее, но если ее семья действительно так уважаема народом, то это может спровоцировать гражданскую войну. Еще он сможет оставить ее в живых и позволит им с Каллиасом сбежать, тогда народ может счесть его слабаком, недостойным трона. Я просто не видела другого решения, кроме как предупредить Каллиаса, как я и хотела раньше.

Я легла на спину и закрыла глаза, надеясь, что сон принесет мне уверенность и подскажет правильный выход.

Глава 9

На рассвете я была разбужена очень настойчивой Мелой, которая трясла меня за плечи.

— Вы опоздали, госпожа. Вы должны немедленно встать и идти в храм.

Я застонала и потерла лицо.

— Чего Кингу нужно? — спросила я, предполагая, что это он меня позвал.

— Сегодня праздник урожая.

Я открыла один глаз.

— Прости, но я не знаю, что это за праздник такой.

Глаза Мелы, и без того большие за счет черной краски, стали совсем огромными.

— Свободные женщины преподносят в дар богам зерно, фрукты и вино, чтобы они благословили наш будущий урожай.

— Звучит прекрасно, — пробормотала я и перевернулась на другой бок. По ощущениям мое тело провернули в блендере. Причем дважды.

— Вы — Провидец и должны там присутствовать. Боги разгневаются, если вы не придете.

Ай-яй-яй! Этот корабль уже уплыл. Если судить по моей гребаной, непонятной жизни.

— Боги меня ненавидят, — проворчала я. — Лучше мне оставаться вне поля их зрения.

— Пожалуйста, госпожа. Вы не должны так подводить нашего короля. Вы его гостья и Провидец. Если вы не придете, то это вызовет много шума.

— Если это так важно, то почему он не вспомнил и не сказал мне об этом вчера? — пробормотала я.

— Уверена, это все потому, что наш король вчера… был занят другими мыслями.

О, черт!

Я вздохнула. Да, я определенно поняла, что под словом «занят» Мела имела в виду что-то сексуальное. В конце концов, я проснулась в кровати Кинга. Тем не менее она почти угадала. Все мысли Кинга занимали другие, очень беспокоящие его новости.

— Пожалуйста, госпожа, — взмолилась она.

О, Божечки! Девушке и так досталась нелегкая чаша, и я не хотела стать причиной ее наказания или что-то в этом роде. Поэтому я открыла глаза и села.

— Ладно. Я пойду, но тебе придется рассказать мне, что я должна делать.

В ее больших карих глазах засветилось облегчение.

— Конечно. Я все вам расскажу, но сначала вам нужно одеться.

Она принесла мне странное оранжевое платье. Единственное, что я могу о нем сказать — его вырез заканчивался в районе живота.

— Я думаю, что кто-то забыл его дошить, — сказала я, а Мела внимательно уставилась на платье.

— Нет. Именно такие платья женщины одевают на эту церемонию.

— Но…

— Грудь является символом жизни и плодородия. Это кощунство подносить дар богам и закрывать при этом грудь.

Я уставилась на нее в недоумении. Это точно придумал какой-то кобель-мужлан, чтобы бесплатно поглазеть на женские сиськи.

— Я приду на церемонию, — сказала я. — Но не топлесс.

На ее лице отразился страх.

— Пожалуйста, госпожа. Вы должны, или меня накажут. Соответствующе вас одеть — это моя обязанность.

— Вернее, ты имеешь в виду меня раздеть, — она не могла говорить серьезно.

Но девушка выглядела так, будто сейчас упадет в обморок от этого нервного срыва.

— Все эти нервы из-за того, что я отказываюсь показывать грудь кучке неотесанных мужчин?

— Я не знаю, что означает «неотесанных», но твое тело — это дар богов. И показывать его не должно быть стыдно. Эта церемония проходит через целые поколения, — она указала на расписную вазу, стоящую в углу, на которой были изображены несколько женщин, обнаженных до пояса с кувшинами в руках.

Тьфу! Черт!

Я знала, что скромность — это продукт моего времени, но…

— Хмм… Ты уверена, что все женщины обнажат свою грудь?

Она кивнула.

— Хорошо. Тащи это платье!

~ ~ ~

После того как я приняла самую быструю ванну в мире, и Мела сделала мне прическу, мы выбежали за дверь и быстрым шагом прошли через целый лабиринт храмов и садов к противоположной стороне дворца. Да, я надела платье, но благоразумно накинула на плечи праздничного вида кусок красно-оранжевого шелка, который нашла в покоях Кинга. Мела была счастлива видеть на мне это платье и промолчала по поводу ткани.

Когда мы прибыли на переполненную людьми площадь размером с футбольное поле возле высоченного храма, я практически сразу увидела Кинга. Он сидел на вершине лестницы, ведущей в храм, на каменном троне под красно-оранжевым опахалом. Я взглянула на свой платок.

Чудно! Я одела его запасной зонтик.

Оставалось надеяться, что никто этого не заметит.

Мела проводила меня до длинной очереди, состоящей из женщин с оголенной грудью, держащих в руках корзины с виноградом и лепешками грубого помола. Никого из них, казалось, не волновало бесстыдство их платьев.

— Что мне делать? — спросила я Мелу.

Она вложила мне в руки такую же корзину с виноградом и лепешками.

— Все просто. Когда подойдет ваша очередь, вы поднимете свою корзину вверх, дождетесь кивка короля и затем возложите ее к подножию храма.

Я попыталась снова посмотреть на Кинга, но мне загородила обзор толпа мужчин всех возрастов и детей.

Ладно, Миа. Это же не порно фестиваль. Ничего особенного.

Я вежливо кивнула и заняла свое место в очереди. Толпа людей, преимущественно мужчины с загорелой кожей, темными волосами, собранными в пучок на затылке, и яркими лентами, повязанными вокруг пояса, с таким важным видом следили за каждой «подносящей дар» женщиной, что указывало на важность этого ритуала. Они действительно искренне верили в то, что эти пожертвования принесут им хороший урожай.

Спустя почти полчаса очередь дошла до меня, единственной женщины, не открывшей свою грудь богам. Женщина впереди меня подняла корзину, дождалась кивка короля и выложила свое подношение к огромной куче уже лежавшей там еды. Когда пришел мой черед, я была уверена, что мое лицо соответствовало цвету моего платка.

Я застыла на месте.

— Ну… — произнес Кинг. — Чего ты ждешь, Провидец?

На его лице промелькнула злобная улыбка, и я знала, что ему нравится смотреть на мои мучения. Все взоры были направлены на меня, и тишина в воздухе была почти осязаема, когда мой взгляд столкнулся с взглядом Кинга. Я старалась не реагировать на странное чувство, возникшее в моем животе и распространявшееся вниз, но я не могла. Мысль о том, чтобы оголить свою грудь, в сочетании с похотливым, голодным взглядом в его глазах неожиданно возбудила меня. Он хотел это увидеть, а я хотела ему это показать.

Божечки, что со мной не так?

Но даже когда я мысленно задавала себе этот вопрос, мой разум спал под воздействием его гипнотического взгляда. Я, не отрываясь, смотрела на его широкие сильные плечи, мускулистую грудь и живот (даже с такого расстояния я могла насчитать восемь кубиков пресса). Этот мужчина сейчас был так греховно соблазнителен, как никогда прежде. Он не нуждался в итальянских костюмах и дорогих автомобилях. Кинг и без того излучал соблазнительную, просто сверхъестественную силу, которая, казалось, сочится из каждой клеточки его тела.

Возьми себя в руки, Миа! Серьезно!

Я уже собиралась оголить свою грудь, как вдруг какой-то пожилой человек с длинными седыми волосами и угрюмым видом потянулся к моему платку.

— Преподносить дары нужно правильно, сука! Или гнев богов обрушится на наши головы.

Инстинктивно я сжала платок.

— Убери от меня свои руки!

В ответ на свои слова я получила удар в лицо. Я не успела среагировать, зажмурившись от боли, но краем глаза увидела, как Кинг спускается вниз с мечом наголо. Толпа охнула, и люди мгновенно упали на колени.

— Ты ударил моего гостя! — зарычал Кинг, занося меч.

Я подскочила и схватила его за руку, зная, что не хочу и не смогу смотреть на то, как этому мужчине отрубают голову. Да, его задница заслужила наказание, но чтобы потерять голову…

— Пожалуйста, Кинг, — я умоляюще посмотрела в его глаза. — Все уже нормально.

Конечно, это была неправда, но это была меньшая проблема, нежели придурок с шовинистскими наклонностями 1500 года до нашей эры.

Взгляд Кинга опустился на мою грудь. Да, платок уже слетел с моих плеч, и на лице короля отразилась наглая похоть.

— Нравится то, что ты видишь? Наслаждайся, потому что больше это не повторится, — прошептала я.

Кинг опустил голову, и на его красивом лице промелькнула злобная улыбка.

— Это мы еще посмотрим.

Он опустил меч, а затем поднял мой «платок», посмотрев на него недоумевающе.

— Да, это твой зонт.

Кинг усмехнулся и, повернувшись, гордыми уверенными шагами стал подниматься обратно по лестнице. Наверху, под молчаливыми взглядами пребывающей в шоке толпы он вложил свой меч обратно в ножны.

— Эта женщина, — он указал на меня, — мой гость. Она не из наших земель, но все же решила сегодня воздать честь нашим богам. Если кто-то оскорбит ее или поднимет на нее руку, я посчитаю это оскорблением, нанесенным как лично мне, так и нашим богам.

Толпа людей нервно опустилась на колени, и выражение на их лицах говорило мне о том, что боялись они его ровно так же, как и верили в него. От этого осознания у меня сбилось дыхание. Я никогда не видела настолько властного человека. Сила убеждения и чистая власть были самой его сутью и действовали гипнотически.

Он занял свой трон, посмотрел на меня своими голубыми глазами, улыбнулся и кивнул. Я занервничала, но тут появилась Мела и прикоснулась к моей руке.

— Госпожа, вы должны выложить свои подношения из корзины.

— Ой, прости, — я сделала, как она сказала, и повернулась, чтобы уйти, прежде чем я спровоцирую еще какой-нибудь конфликт.

Дойдя почти до конца площади, я остановилась и через плечо посмотрела на Кинга, поймав на себе его свирепый взгляд. Несмотря на расстояние, мое тело немедленно на него отреагировало. Я почувствовала слабость в коленях и чувственный жар в моем паху.

Я чувствовала себя в большей опасности с этим Кингом, чем с тем, от которого я сбежала в будущем. Этот человек абсолютно точно мог проникнуть внутрь моего сердца.

~ ~ ~

Остаток дня я провела в своих покоях, ожидая возвращения Кинга и его ругани на тему того, что я испортила церемонию. Вместо этого сразу после заката в комнату вошли три девушки и Мела. В руках они несли голубое платье из шелка и множество шпилек.

— Пожалуйста, не говори мне, что я должна спускаться к какому-то званому ужину, — заныла я.

— Нет, госпожа, — ответила она, наверное, не поняв моей шутки. — Наш король просит вас отужинать с ним, в его покоях.

— Вдвоем? — я сглотнула.

— Да, — Мела растерянно на меня посмотрела, видимо, потому что думала, что мы с ним уже занимались сексом. — Таков его приказ.

Я медленно кивнула.

— О, ясно.

Значит этого не избежать. Наверное, он целый день переваривал полученные от меня новости и принимал какое-то решение. Конечно, если ему дали побыть одному.

Да, я уверена, что он хочет только этого. Просто поговорить. За час я была выкупана и причесана. Мои зубы сверкали, но я медлила и не хотела выходить из комнаты.

— Госпожа, вы готовы, — сказала Мела, а я села на край кровати.

— Думаю, мне стоит еще разок почистить зубы.

— Нет. Уверяю вас, что трех раз более чем достаточно, и король не терпит опозданий.

Я выдохнула и кивнула.

— С вами все в порядке, госпожа?

Мои внутренности скрутило сотней гигантских узлов, а мое сердце колотилось так, будто бы я пробежала сотню километров. Образ Кинга, уставившегося на мою грудь, и грешный огонь в его глазах заставляли меня практически воспламеняться.

Я хотела его. Хотела завершить тот невербальный разговор, начатый нашими глазами и телами.

Так в чем проблема?

Мои чувства к нему определенно не были хорошей идеей. У нас не было никакого будущего. Тем более если я собираюсь снять с него проклятие. Этот мужчина надеется прожить свою жизнь, состариться и умереть так, как положено обычному человеку. Да и я надеялась вернуться домой, к жизни, свободной от злобного Кинга.

— Все в порядке. Думаю, я просто немного устала.

Я встала с кровати и пошла в покои Кинга.

Его комната была освещена лишь светом нескольких масляных ламп. Кинг, закрыв глаза, лежал в гранитной ванне. От воды струился пар, а на его обнаженной, мускулистой груди сверкали капли воды.

Я уже собиралась повернуться и уйти, но услышала голос Кинга.

— Проходи и садись, — сказал он, не открывая глаз.

— Ладно.

Я оглядела комнату и уставилась на стол, стоявший у стены, на котором было достаточно еды, чтобы накормить человек десять. Сев на стул, я старалась сохранять спокойствие. Если раньше я считала, что мне тяжело не язвить и прятать свое остроумие от злобного Кинга, то рядом с этой его версией это и вовсе было невозможно.

— Итак, — я разрушила окружавшую нас тишину. — Ты успел подумать?

Кинг по-прежнему молчал, и вся его поза, особенно мускулистые руки, лежавшие по краям ванны, говорила о спокойствии и расслабленности, но я ждала ответа.

— Кинг?

— Ты выглядишь взволнованной. Почему бы тебе не присоединиться ко мне? — спросил он.

Я моргнула.

— Спасибо, но сегодня я уже принимала ванну.

Он медленно открыл свои голубые глаза и улыбнулся.

— Ах, да! Я забыл, что ты не любишь выставлять напоказ свое обнаженное тело. Интересно, почему?

Я пожала плечами.

— Просто это то, чего я не делаю вообще, если только не нахожусь рядом с близким человеком.

Внезапно Кинг встал и вышел из ванной во всем своем обнаженном великолепии. Я не первый раз видела его голым, но сейчас мои чувства к нему в корне отличались от всего, что было раньше. Мои глаза жадно осматривали каждый миллиметр его тела.

— Тебе нравится то, что ты видишь, Миа?

Я резко подняла взгляд на его лицо. Сейчас я не хотела ничего отрицать.

— Да.

Он улыбнулся.

— Хорошо. По крайней мере, это честно.

Он потянулся за куском какой-то белой ткани и обернул ее вокруг своих бедер.

— Не желаешь немного вина? — он наполнил бокал и, подойдя ближе, протянул его мне.

— Спасибо.

— Так, — он сел передо мной, наполнив вином и свой бокал. — Ты говоришь, что не знаешь, как попала сюда.

— Думаю, все дело в браслете, но я не уверена.

— Также ты говоришь, что сбежала от меня, — резко сказал он.

— Да, — подтвердила я.

— Но ты здесь, чтобы помочь мне.

— Угу, — я кивнула.

— Почему? — взгляд Кинга был тверд и суров.

— Я уже тебе это объясняла, — я и правда думала, что это будет справедливо.

— Да, но есть в этой истории что-то еще, не так ли?

Я кивнула, но не подняла глаз от своего бокала.

— Что ты скрываешь от меня? — спросил он.

— Это трудно объяснить.

— Ты попробуй.

Я подняла глаза.

— Не могу.

— Не можешь или не хочешь?

— Не могу. Я не знаю как.

— Но ты не моя женщина?

— Нет. В смысле ты отметил меня как свою, но…

— Мы никогда не спали, — закончил он мою фразу.

— Почему ты задаешь мне все эти вопросы?

— Я не уверен, что верю в твою историю.

— В какую ее часть? — спросила я. — В ту, что я из будущего, что я принадлежу тебе, или в свою судьбу?

— Во все три. Кто может сказать, что это не уловка, чтобы заполучить меня и править со мной вместо Хейн?

Черт! Какой же он упертый! Если он не поверит мне, то считайте, что все мы пропали. История повторится.

Если только ты сама не остановишь Хейн!

Блядь, да я даже готова это сделать, но если Кинг решит, что я хочу его надуть, то он бросит меня обратно в темницу, и такого шанса мне больше не представится.

— Тогда спроси меня. О чем угодно, — я приподняла запястье, чтобы напомнить ему о моей татуировке.

— Ты можешь врать мне и на этот счет. Можешь говорить мне неправду.

— Ты своими собственными глазами видел, что я чуть не спрыгнула, — от ярости я стала практически задыхаться.

— Возможно, ты просто знала, что я тебя поймаю.

— Это смешно. Я чуть не умерла.

Я старалась отдышаться. Этот разговор бесполезен.

— Знаешь, что?! Ну и прекрасно, — я встала. — Не веришь мне — иди, женись на Хейн. Убей своего брата и наслаждайся своей проклятой жизнью!

— Куда это ты собралась? — спросил он.

Я собираюсь найти Хейн и выбраться из этой передряги самостоятельно.

— Я думала, ты сильней, — процедила я сквозь зубы. — Но я ошиблась.

— Ты считаешь меня слабаком из-за того, что мне сложно поверить в твою дикую историю?

— Я говорю о том, что мне нечего сказать человеку, который отказывается принимать правду.

Он поднялся из-за стола и уставился на меня взглядом, полным ярости.

— Ты будешь сидеть здесь, Провидец. Или я прикажу охранникам привязать тебя к этому чертовому стулу!

Я нерешительно села.

— Чего ты от меня хочешь?

Он налил себе еще один бокал вина, выпил его до дна, и ко мне снова вернулся его пристальный взгляд.

— Правды.

— Какой?

— Докажи, что ты не пытаешься мной манипулировать.

— Так чего ты хочешь? — рявкнула я.

— Правды! — он стукнул кулаком по столу, заставив посуду, стоящую на нем, подпрыгнуть.

— Я не знаю, что ты хочешь услышать! — завопила я. — Я и так рассказала всю правду! Я обращаюсь к тебе за помощью. Ты клеймишь меня как свою собственность. Я узнаю, что ты проклят, и пытаюсь найти способ снять твое проклятие. Ты манипулируешь мной, используешь меня и причиняешь мне боль. А потом — пуф! И я здесь!

— Так ты говоришь, что боишься меня?

— Да.

Он потянулся рукой через стол и обхватил ею мое запястье с татуировкой.

— Раздевайся.

— Что?

— Замолчи и сделай это.

Без согласия моего тела я встала из-за стола. Мое сердце колотилось от страха. Жуткая паника затопила мой разум, напомнив мне о моем будущем. Пристальный взгляд голубых глаз Кинга сосредоточился на моем испуганном лице, когда я спустила бретельки с моих плеч и позволила платью упасть на пол. С голодным блеском он рассматривал меня пару мгновений, лишь сильнее сжав мое запястье, а потом наклонился ближе. Я думала, что он хочет поцеловать мою шею или просто прикоснуться ко мне, но он этого не сделал. Вместо этого он подошел ко мне сзади и, уткнувшись носом в мой затылок, глубоко вдохнул.

Какого черта?

— Скажи, что ты любишь меня. Попроси меня заняться с тобой любовью, — прошептал он, не убирая своей руки с моего запястья.

Кошмары его частного острова обрушились на меня так резко, что я могла почувствовать страх на кончике своего языка.

— Я люблю тебя. Пожалуйста, Кинг, займись со мной любовью.

Кинг отпустил мое запястье и, повернув меня к себе, посмотрел в мои глаза. Я могла чувствовать его дыхание на своем лице, чувствовать запах вина, и слышать, как бешено стучит мое сердце. Мне оставалось только молиться, что сейчас, как уже было однажды в момент моей паники, я смогу освободиться от его чар.

— Я верю тебе,— он отвернулся от меня и сел обратно за стол. — Ты можешь одеться.

Я моргнула и потянулась за своим платьем. В этот момент мои глаза были прикованы к лежащему на столе ножу. Божечки! Я собиралась его убить!

— Можешь попробовать, — сказал он, тоже глядя на нож. — Возможно, ты почувствуешь себя лучше.

— Какого черта это было? — кипятилась я, в то время как он полностью спокойный и равнодушный ко всему наливал себе очередной бокал.

— Я чувствовал твой страх. Видел его в твоих глазах. Ты действительно меня боишься.

— В этом весь смысл?

— Эмоции невозможно подделать. Ты и правда думала, что я могу обидеть тебя, а значит, я уже обидел тебя до этого.

Кинг встал и посмотрел на стол.

— Приятного аппетита.

Он уходит? Не предоставив мне шанс пырнуть его ножом? Как неблагородно!

— Куда ты идешь? — негодовала я, ожидая, что он скажет, что это не мое собачье дело.

— Этим вечером я не хочу больше тебя беспокоить, и мне предстоит принять очень трудное решение. Я вернусь позже. Оставайся здесь. Тут ты в полной безопасности.

На полпути к двери он остановился и обернулся.

— И, кстати, Миа… Я никогда не возьму женщину против ее воли. Но мне очень понравилось смотреть на твое тело. Несомненно, в этом году Боги пошлют нам отличный урожай.

В полном шоке от его слов я открыла рот.

Кто этот парень?

Весь следующий час я сидела за столом, обдумывая этот вопрос. Вернее, я размышляла над тем, что он заставил меня почувствовать. Злость, подавленность, сумасшествие. Я не могу отрицать, что мое пребывание рядом с ним подобно наркотику, которым я никак не могу насытиться. То, что он сделал, доказывало, что я его боюсь, но и могу ему доверять. Он поставил меня в положение, когда я находилась в его полной власти, и он мог сделать со мной все, что ему бы захотелось. Но он ничего не сделал, потому что понял, что должен завоевать мое доверие.

Есть мне не хотелось, а прохладный бриз, доносившийся через открытые окна, убаюкивал. Я устроилась на кровати Кинга и, накрывшись мягким красным одеялом, закрыла глаза. Аромат Кинга (цитрус и мускус) окутал меня, и мои мысли вернулись к нему. Этот Кинг был сильным и соблазнительно бесстрашным. Да, он был смертным мужчиной, но в то же время слишком властным для обычного человека. Он был частью будущего Кинга, от жестокости и красоты которого у меня перехватывало дыхание. Этот человек спас мою мать. Держал меня на руках, когда я думала, что моя жизнь заканчивается. Да, теперь я четко осознавала, что внутри у будущей версии Кинга находится два совершенно разных человека. Одного из них я ненавидела и хотела убить. Другим был Кинг, который недавно вышел из этой комнаты.

От воспоминаний о нем моя кожа покрылась мурашками. Я вспоминала его обнаженный торс, его голубые глаза. Вспоминала его тело. Божечки мой, я думала о его стальном прессе, о его мускулистых ногах, о его бицепсах, о…

Я почувствовала пульсацию между моих ног и покачала головой.

Насколько я испорчена?

Не было ни одного возможного сценария, который закончится для меня счастливо. Несмотря на это, я не могла перестать желать его. Хоть он и был одной огромной ложной надеждой. Кроме этого… он живет в 1500 году до н.э., вернее, плюс минус несколько десятилетий, потому что точной даты я не знала.

Так ты хочешь прекратить это чувствовать?

Нет, я не влюбляюсь в него… Я просто…

Я вздохнула.

Лучшим способом описать мои чувства будет назвать Кинга магнитом.

Неспособная противостоять пелене обволакивающего меня сна, я постаралась начать думать о чем-то еще. В мою голову ворвался образ будущего. Образ дома моих родителей в Сан-Франциско.

Джастин и Джейми сидят на мягком диване в гостиной и держат на руках их красивого ребенка. Бекка спорит со своей матерью о каком-то актере, который им одинаково нравится.

— Нет, он до сих пор встречается с этой моделью, — могла бы сказать кто-нибудь из них.

— Нет, они давно расстались, — возразила бы вторая.

Но в гостиной не было бы моих родителей, потому что они бы заканчивали накрывать на стол и украдкой бы целовались, пока их никто не видит.

А я… Я бы тоже была там. Где-то там, но мне трудно представить себе детали. Потому что я до сих пор нахожусь «в гостях» у древних минойцев и задаюсь вопросом, а хочу ли я вообще возвращаться обратно?

Какого было бы моим бедным родителям, если бы я решила остаться здесь? Ведь потерять дочь так же больно, как и потерять сына. А каково им будет потерять обоих?

Я вздрогнула. Я не могла представить себе такого горя.

Тем не менее даже если я хочу вернуться домой, этого может и не произойти. Тогда что? Что с ними будет?

Божечки, мы все так облажались!

Глава 10

Открыв глаза, я понятия не имела, который сейчас час. Да и открыла я их потому, что мой разум пытался разбудить меня, как какую-то непослушную младшую сестру, пока я не смогла его не игнорировать. Я вспомнила, что нахожусь в кровати Кинга. Света одной единственной горевшей масляной лампы было достаточно, чтобы разглядеть силуэт Кинга, сидевшего в кресле в углу комнаты. Его взгляд был раздраженным и сосредоточенным, совсем как у животного. Все это слишком напоминало человека, которого я узнаю много столетий спустя — его напряженная поза (руки, покоящиеся на его коленях) говорила о том, что он крайне сосредоточен и совсем не в восторге от происходящего.

— Ты вернулся, — выдавила я.

Кинг продолжал смотреть перед собой озлобленным и одичавшим взглядом. Это была другая, хорошо знакомая мне часть Кинга. И отнюдь не хорошая.

Мое сердце сжалось.

— Кинг?

— Что? — ответил он холодно.

— Ты в порядке?

— А как ты думаешь, женщина?

— Думаю, нет.

— Любое решение, над которым я размышляю, в итоге повлечет за собой чью-то смерть.

— Мне жаль. Очень жаль, — мой голос был полон раскаяния.

— Я не просил твоей жалости.

— Мне жаль не тебя, — сказала я спокойно и села в кровати. — Просто моя судьба прочно переплетена с твоей.

— И что это означает?

— То, что моя судьба зависит от того, что произойдет с тобой. И я хочу… — чего я хочу? — тебя. В смысле, чтобы ты прожил полноценную и счастливую жизнь.

На мгновение я отвернулась, потому что взгляд его небесных глаз был чересчур пристальным. Каждый проклятый раз он заставлял мою кожу покрываться эротической дрожью. Когда я набралась смелости снова на него посмотреть, Кинг встал и пересек комнату. Пару секунд он внимательно смотрел на меня, а потом сел на край кровати лицом ко мне.

— Ты околдовала меня? — спросил он.

— Что? Нет! Почему ты так говоришь?

— Когда я нахожусь рядом с тобой, я не могу ни о чем думать, — произнес он мучительно. — Когда я увидел тебя, во мне возникло странное ощущение. Как будто мы прожили вместе несколько жизней.

Его слова шокировали меня. Может, потому что я чувствовала то же самое.

— Вчера вечером… я заснул, смотря на звезды, — тихо продолжал он. — И увидел во сне тебя. Видел боль в твоих глазах, когда ты наблюдала, как я тону в океане красного цвета. Я пытался что-то сказать, но каждый раз, когда я открывал рот, он наполнялся кровью. Я проснулся, чувствуя ее на своем языке.

Он посмотрел на мою руку и стал рассеянно выводить на моей коже своими пальцами крошечные круги. Ощущение его прикосновений, его близость ко мне немедленно вызвала мучительный, чувственный голод в моем сердце. Живая версия Кинга гипнотизировала, и мне хотелось большего. Больше прикосновений. Больше его тепла. Больше его запаха. Но я знала, что это того не стоит.

— Красный — это цвет боли, — сказала я. — Это твое проклятие, — я помнила, как с помощью своего дара увидела его цвета. Синий — цвет грусти и красный — цвет боли. Они были так смешаны, что превратились в темно-фиолетовый цвет. — То, что произошло с тобой — это трагедия.

— Как ты можешь бояться, но не презирать меня?

— Потому что твое проклятие — это еще не ты.

Только сейчас я поняла, что не могу в чем-то винить этого человека. Не могу его ненавидеть. И я не могла отрицать, что чувствовала связывающую нас глубокую эмоциональную связь.

Как, черт возьми, это могло произойти, я не знала, но и остановить это я тоже не могла.

Он напряженно всматривался в мои глаза, а затем наклонился и прижался своими губами к моим губам. Это не было похоже на поцелуй, который увлекает тебя за собой. Скорее это было похоже на испытание или проверку. Он проверял — действительно ли он чувствует то, что кажется таким невозможным.

Но это так.

Мои губы горели, я чувствовала, как это тепло спускается по моему горлу прямо к сердцу. У меня перехватило дыхание.

А потом Кинг отстранился и посмотрел на меня. Его голубые глаза ярко сияли.

— Прости меня, Миа. Прости за то, что причинил тебе боль.

Этого я не ожидала.

— Это был не ты. Вернее, это не твоя вина.

Кинг опустил голову.

— Возможно. Но тебе нужно было это услышать именно от меня. Я видел это в твоих глазах.

На мои глаза навернулись слезы, но я сдержала плач.

— Спасибо.

Кинг прокашлялся и внезапно встал с кровати.

— Я обдумал все, что ты мне сказала. Все мои решения приведут нас к гражданской войне и краху моего народа. Все, кроме одного.

— Что ты собираешься делать?

— Я уеду на несколько дней, но оставлю здесь своих людей, чтобы ты была в безопасности.

— Куда ты?

Он глубоко вздохнул.

— Каллиас сейчас на другой стороне острова решает спорные вопросы между фермерами. Я попытаюсь образумить его. Попытаюсь уговорить его забыть Хейн, но не думаю, что он меня послушает.

— Почему ты так думаешь? — спросила я, хотя не сомневалась, что именно так он и поступит.

— Мой брат дикий и неуправляемый, но я должен попробовать это сделать. Только тогда я смогу умереть с чистой совестью.

Умереть? С чистой совестью?

— Я не понимаю…

— Ты говорила, что он бросит мне вызов, чтобы занять трон.

Я кивнула.

— И он хочет быть с Хейн.

Я кивнула.

— Значит, чтобы изменить нашу судьбу, мне придется позволить ему выиграть.

Нет! Нет! Нет! Нихрена подобного!

Их бой это не боксерский спарринг. Это битва на смерть.

— Нихуя себе, ты не можешь этого сделать! — запротестовала я.

Он самодовольно ухмыльнулся, как и подобает королю.

— Я не знаю, что означает «нихуя себе», но я могу делать все, что пожелаю, на том простом основании, что я король.

Он повернулся и ушел, оставив меня в полном одиночестве.

Этот Кинг готов был пойти на что угодно, чтобы спасти людей, которых он любит. Даже если это означает его смерть.

Мое сердце рухнуло вниз, и я разрыдалась. Да, это он. Он был той самой хорошо скрытой частью силы и благородства внутри монстра, которого я знала. Из-за этого я чувствовала к нему какую-то глубинную страсть и необъяснимую верность. Поэтому я не могла позволить ему умереть.

И тогда я подумала, что реально попала. Возможно, я смогу сделать все правильно. Но какие у меня есть варианты.

Хейн! Она была моим единственным вариантом. Я могла либо заставить ее образумиться, либо убить ее. Что почти наверняка предполагает и мою смерть тоже, потому что, если семья Хейн и правда так влиятельна, они потребуют справедливости.

Но, если я умру, пусть так и будет.

Это еще один альтернативный путь не допустить проклятия Кинга и предотвратить раскопки моего брата в Паленке. Это может даже предотвратить то, что Джастин свяжется с Десятым клубом, если «эти клоуны» и правда принадлежат Кингу.

Я улыбнулась, потому что маленькие кусочки пазла моей жизни внутри меня встали на место, и то грызущее беспокойство во мне просто ушло.

Да, так будет правильно…

~ ~ ~

Как только солнце взошло, я спросила одного из охранников — просто чудовищно огромного мужчину, с темной, как кофе кожей, длинными черными волосами и мечом, повязанным вокруг его талии, одетого в юбку (не знаю, как называется этот предмет одежды похожий на килт, но сшитый для более теплого климата) — где я могу найти Хейн.

— Я не знаю, но пошлю кого-нибудь ее найти, — ответил он.

— Или скажи мне, где она может быть, и я сама ее найду.

Он посмотрел на меня с опаской.

— Простите, но наш король запретил вам подобные прогулки. Вы не должны покидать свою или его комнату, но если вы желаете, то вы можете прогуляться по его личному саду.

Ну, конечно!

Кинг приставил ко мне охрану именно потому, что знал, что я не буду сидеть на одном месте.

Я посмотрела на охранника и улыбнулась.

— Спасибо. Тогда я подожду здесь.

Он позвал еще одного охранника и быстро выбежал за дверь. Я же осталась рассматривать комнату на предмет чего-то острого и не особо длинного, совершенно не беспокоясь о своем равнодушии и полном отсутствии раскаяния от желания убить Хейн. Если я не смогу заставить ее осмыслить последствия ее поступков — что, честно говоря, маловероятно, я постараюсь увести ее подальше, туда, где охранники не смогут нам помешать.

В углу я увидела несколько огромных корзин, которые, видимо, служили Кингу шкафом. В нескольких из них лежали груды тканей синих, золотых и красных цветов с сушеными и надушенными цветами, лежащими сверху. А в следующей корзине я обнаружила кинжал, лежащий в расшитой камнями замшевой кобуре. Я провела по лезвию пальцем, и оно оказалось чертовски острым.

Я подняла платье и привязала кобуру к своему бедру, надеясь, что складки платья скроют рукоятку кинжала.

Решив подождать снаружи, я вышла во двор, и спустя минут десять появилась Хейн с раскрасневшимся лицом, как будто она бежала всю дорогу.

— Миа, ты в порядке? — спросила она с ложной заботой.

— Все чики-пуки.

— Я не знаю, что это означает, но охранники сказали, что это срочно.

— Я поговорила с Кингом на тему того, что он должен позволить вам с Каллиасом быть вместе.

— И что он ответил? — спросила она, поперхнувшись от удивления.

— Особо не расстроился. Наоборот, он все понял. Хейн, он действительно неплохой парень.

В ее глазах мелькнула злоба, и я знала, о чем она думает, ведь в своем дневнике она не раз высмеивала и презирала Кинга за его слабость. Держу пари, прямо сейчас она хвалила себя за дальновидность. Потому что, по ее мнению, только слабый человек сможет добровольно отдать свою суженую своему же брату.

— Как ты убедила его? — спросила она.

— Я предложила ему занять твое место, — солгала я.

Ее лицо стало ярко-красным от гнева, но она промолчала.

— Хейн, я тебе этого не говорила, но в будущем именно я его суженая. Ваш с ним брак закончится трагедией для всех, включая его самого. Поэтому мое предложение было простым — он позволяет тебе остаться с Каллиасом. Ты, твоя семья, и твой малыш живете дальше.

— Но я не беременна.

— Будешь.

Это был тот момент, когда любой рациональный, здравомыслящий человек просто поблагодарил бы судьбу за то, что он поймал свою счастливую звезду, и был бы счастлив, что ему выпал шанс получить то, что он так хочет. Любой человек, но не Хейн. Только не она. Она повела себя так, как любая психопатка и просто сучка.

— Он отвергнет меня, — прошептала она в недоумении. — Все будут смотреть на меня, как на какое-то второсортное дерьмо.

Мне захотелось закатить глаза. Именно так я и поступила. Так вот что ей так важно.

— Ты не выйдешь замуж за человека, которого ты презираешь, и останешься с тем, в кого влюблена еще с детства. Разве важно, что подумают люди?

Чистая нефильтрованная ненависть плескалась в ее глазах, и я знала, что какое бы мирное решение я не предложила, это бессмысленно.

Дерьмо! Я должна ее прикончить!

Но потом ее словно подменили, и она опустила свой взгляд.

— Нет, — она лихорадочно закрутила головой. — Конечно же, ты права. Каллиас — любовь всей моей жизни! Ничто иное не имеет значения.

Ее слова были такими же фальшивыми, как и она сама. Эта женщина была опасна, и мне нужно было оставаться сильной. Черт, да всего лишь капля ее слюны дала мне возможность говорить на языке минойцев.

— Так что, ты собираешься выйти замуж за нашего короля? — спросила она.

Не то чтобы он меня спрашивал об этом, но часть меня хотела, чтобы он всегда принадлежал только мне. Этот мужчина источал обольщение, сексуальность и мужественность — три в одном, вкупе с тем, что все это было упаковано в дьявольски прекрасное тело короля древних минойцев и не могло оставить женщину равнодушной ни в прошлом, ни в будущем. По правде говоря, в данной ситуации определенно существовала парочка проблем. И то, что я собиралась убить Хейн… а Кингу, вероятней всего, придется меня казнить — самая малая из них.

— Сосредоточься лучше на Каллиасе, — ответила я.

Она снова опустила голову с грациозностью леди.

— Как скажешь.

Какая же ты лицемерка!

— У меня есть еще одна просьба, — сказала я.

— Какая?

Отошли своего охранника, чтобы я могла тебя прикончить.

— Я хотела бы сходить на рынок и купить кое-что к возвращению Кинга, но охранники меня туда не пустят. Можешь мне в этом помочь?

Она усмехнулась.

— Конечно. Это меньшее, что я могу для тебя сделать. Ведь ты меня спасла, — она подняла ладонь. — Жди здесь. Я скоро вернусь.

Хейн вернулась через несколько минут, помахав мне рукой, чтобы я следовала за ней. Мы спустились вниз по лестнице, которая находилась справа от дворца.

— Вот так вот, — прошептала она, хихикая как школьница.

Психопатка.

— Под дворцом есть секретный туннель, — продолжила она. — По нему можно пройти под холмом и оказаться на северной стороне рынка.

Чудесно! Я могу пойти за ней и…

Нужно быть сильной. Я спасу Кинга. Спасу своего брата.

Да. Я могу это сделать. Мне просто следует помнить о том, кем в действительности является Хейн.

Я последовала за ней, и минут через пять мы остановились у небольшой пещеры, шириной и высотой примерно метра полтора.

— Там очень темно, но туннель поворачивает направо. Там мы увидим свет, просто держись рядом и следуй за мной.

Я не доверяла Хейн, но, заглянув внутрь, не увидела ничего особенного, кроме грязных бетонных стен, неровного пола и уходящей вглубь темноты. Да и к тому же, она шла первой, а у меня был кинжал, который я собиралась достать и использовать. Она зашла внутрь, и я спокойно следовала за ней метров пятьдесят, пока свет не исчез совсем.

— Очень темно, — сказала я, достав кинжал и стараясь сохранять дистанцию, идя с ней нога в ногу.

— Да, но ты не бойся. Еще немного…

В этот момент она схватила меня за руку и потянула вперед. Я споткнулась, но вместо того, чтобы упасть на пол, продолжила падение. Я падала ниже, ниже, ниже, крича все это время, пока с громким всплеском не упала в воду. Вода была ледяной, и я ушла глубоко под ее толщу. Я оттолкнулась от земли и стала пробиваться на поверхность для того, чтобы глотнуть хоть немного воздуха. Вынырнув, я обнаружила, что меня окружает мрак, холод и слабые отзвуки отдаляющегося смеха Хейн.

— Психопатка! Он узнает, что это сделала ты! — из последних сил закричала я ей в след.

Сейчас я находилась наедине с водой и мраком.

— Кому, блядь, взбрело в голову, сделать эту ебаную пещеру? — закричала я. — Гребаный Иисус! Ты. Должно быть. Блядь. Издеваешься. Надо. Мной.

Но никакое ругательство не изменит того, что сейчас произошло. Не исправит того, что я нахожусь на дне колодца в этой гребаной пещере!

Я перестала барахтаться в воде и, закрыв глаза, откинулась на воду. Вода была холодной, но не ледяной. Я скорее умру от истощения, чем от переохлаждения.

Думай, Миа! Думай!

Мое сердце сейчас, казалось, пробегает тысячи километров за секунду.

Не паникуй! Паника убивает людей гораздо быстрее.

Я начала напевать «Yellow Submarine» Битлз — привычка, с которой я не могу справиться еще с детства. В смысле, я напевала все подряд, но эта песня наиболее подходила водной тематике. Примерно на десятом повторе припева мой пульс пришел в норму, и я начала просчитывать варианты. Но выхода было не видно. У меня, к сожалению, пока не раскрылись способности спайдермена, и я не могла выпустить из запястья веревку из паутины. И никто, кроме Провидца-психопатки, не знал, где я нахожусь.

Я облажалась!

Через час или около того я пришла к двум выводам: я умру здесь, как полная дура, но Хейн все еще может проиграть. Кинг знает все, что я могла ему поведать, и сделает все возможное, чтобы изменить свою судьбу.

Но, черт возьми, почему мы с ним должны умереть?

Кинг любит свой народ, я люблю свою семью.

И я люблю его… Причем даже не пытаюсь этого отрицать. Какой в этом смысл? Через несколько часов я умру, и рядом не было никого, на кого я могла бы произвести этим впечатление или одурачить. Даже саму себя.

Принимая этот факт, мне наконец-то удалось разобраться в эмоциях, которые я испытывала последние месяцы. Да, как видите, одного человека можно было и ненавидеть, и хотеть одновременно. Я чувствовала сострадание к его бедам и страданиям даже в те моменты, когда боялась его. Встретив его, моя жизнь стала неуправляемой и напоминала какую-то карусель. До сих пор.

Теперь я знала, что Кинг был не просто человеком. Он был слоями. Слой света был окружен и порабощен слоем темноты. Жизнь, заключенная в смерти. Огромный шрам на благородной и светлой душе.

Я чувствовала облегчение и благодарность за то, что познакомилась с настоящим мужчиной, который воплощал в себе все то, о чем я когда-либо мечтала.

Но что теперь?

Я вздохнула и провела ладонями по воде. У меня не было волшебного транспорта или…

Подождите! Он у меня как раз таки есть! У меня есть этот чертов браслет. И я могу вернуться обратно.

Но что, если… Если я вернусь к тому же ужасу, от которого я сбежала? К рукам этого монстра, шарящих по моему телу, к моим горящим запястьям, когда я пытаюсь освободиться, и абсолютному пониманию того, как я ошиблась в Кинге и его склонности к жестокости.

Ты должна выбрать!

На моем правом запястье все еще был браслет, который приведет меня домой. Но к чему я вернусь? К чудовищному насилию, или встреча с этим Кингом изменит наши судьбы, а меня ждет совершенно другое будущее? А если оно будет отличаться, то не утрачу ли я эти, такие дорогие для меня воспоминания? Удивительно, но самыми ценными воспоминаниями становятся совсем не громкие события, такие как выпускной, первый поцелуй, получение работы своей мечты.

Самыми ценными становятся события крошечные, как вдохи: Джастин, плачущий на моих руках от того, что разбил свои коленки, играя на детской площадке. Слезы льются по его маленькому красному личику, а он твердит, что боится умереть из-за порезов. Это был первый момент в моей жизни, когда я почувствовала, что я что-то значу. Я была старшей сестрой. Мои объятия и заверения о том, что все будет хорошо, успокоили малыша. Тыльной стороной руки я провела по его маленьким щечкам и сказала все, что он хотел услышать. Кровотечение быстро остановилось, и брат больше не беспокоился о том, что может умереть. А потом Джастин вырос. И у него было самое доброе сердце в мире. Я была его старшей сестрой и по всем законам возраста должна была защищать и направлять его, но на самом деле все было наоборот. Загвоздка в том, что я была именно тем человеком, который заставлял его чувствовать себя защитником. Именно из-за этого он попал в больницу, когда мы учились в средней школе. В один очень тяжелый для меня день я решила «выпустить пар» на вечеринке… Текила… Много текилы. И кучка долбаных идиотов, не принимающих «нет» за ответ. К несчастью, Джастин был там со мной, и последующая драка привела его к порогу между жизнью и смертью. Тогда я поклялась себе, что никогда больше не подвергну своих близких и любимых опасности, потому что эти люди единственное, что имеет значение. Возможно, Джастин чувствовал то же самое, и поэтому он решил освободить Джейми от Вауна. Несмотря на то как он поступил со мной, по словам людей, в своем сердце я понимала, что у положительного героя должна быть его ахиллесова пята.

Потому что он был моей. Я была идиоткой, которая пойдет на все, чтобы спасти своего брата. А теперь и Кинга. И лишь тогда мне наконец-то станет хорошо.

Ну, вот и все… Прекрасно, Миа…

После нескольких часов мое тело все-таки стало гореть от холода. Мои руки и ноги свело от поддержания одной и той же позы, а плечи ныли. Дольше я бы не продержалась.

Браслет или кинжал?

Я скорее умру, чем позволю Кингу снова причинить мне боль.

Божечки, это чистая правда.

Я достала из привязанных к бедру ножен кинжал и сжала его рукой. Способна ли я вонзить его в свою грудь? Однажды я уже умерла, когда Кинг остановил мое сердце, и это совсем не похоже на то, что представляют себе люди. Ожидание того, что тело будет бороться, ужасает намного больше самого факта смерти. А на самом деле умирать — это как погружаться в сон. А воскрешение (ведь тогда на моем пальце было одето кольцо Кинга) это то же самое, как если бы вы просто проснулись. Так что смерти я не боялась.

Это единственный разумный выбор, Миа.

Единственный. Потому что в противном случае я либо утону, либо вернусь туда, откуда сбежала.

Я подняла кинжал, но внезапно передо мной возник образ Кинга. Его голубые глаза выражали неодобрение, а его красивые губы сжались от негодования. Мне показалось, что я слышу его крик о том, что мне нельзя сдаваться.

Блядь! А он ведь прав!

Единственное, чего мне хотелось, это увидеть его в последний раз. Я пообещала себе, что если это чудо произойдет, то я больше не буду сдерживать себя. Ведь жизнь, в которой ты не следуешь за своим сердцем — не жизнь. И иногда вы просто обязаны сделать этот шаг и поверить в то, что раньше казалось вам бессмысленным.

Держись, Миа! Поверь! Он придет!

Глава 11

Вот, что я вам скажу. Не бывает двух одинаковых смертей. Как они различаются? Это трудно сформулировать. Когда я умерла в первый раз, Кинг буквально вошел в мое тело и остановил мое сердце. Это было пугающее ощущение, но меня успокаивало осознание того, что на мне было кольцо, и если не возникнет никаких проблем, то оно вернет меня обратно к жизни. Абсолютно невредимой. Самой собой. А также крошечная часть моего мозга радовалась тому, что я делю свою оболочку с его душой и вижу его свет. Да, ко всему прочему это было еще и чертовски больно, но боль эта возникла только из-за его проклятия. Однако, бесспорно, такая близость с этой соблазнительной злобной сволочью вызывала какой-то эротический экстаз. Да, я знаю, можете считать меня больной на всю голову. Но эти чувства я испытывала до того, как… он сделал мне больно.

Эта же смерть будет отличаться от предыдущей. Утонуть — это слишком одиноко. И больно. И никаких тебе скрытых удовольствий и интимности от прикосновения мужчины. Сейчас я чувствовала дикий холод, который проникал под мою кожу, оголяя каждый нерв, пульсируя на нем несуществующим пламенем. Моя душа истекала кровью, а лишенные кислорода и движений мышцы кричали в агонии.

Похоже ли это на ад?

Дерьмо, я-то думала, что такого со мной никогда не случится.

— Миа? Женщина, да очнись же, черт тебя побери.

Я услышала, как сквозь мои страдания прорвался грубый мужской голос, и почувствовала, как мою щеку опалило огнем.

— Ты меня слышишь? Очнись сейчас же, или я клянусь богами…

Мне пришлось открыть глаза.

Голубой, голубой… так много голубого.

Его глаза, которые сейчас смотрели на меня с испугом, напоминали мне чистейшее голубое небо.

— Кинг?

— Да, это я. Твой король.

Я моргнула.

— Ты сказал «черт тебя побери»?

Он зарычал.

— Ты глупа, Провидец. Зачем ты пыталась убить Хейн?

Я пошевелила пальцами ног и рук. Песок под моей спиной ощущался очень даже реально.

— Где мы? — спросила я.

Кинг откинул мокрые волосы со своего лба и наклонился к моему лицу.

— Я думал, что потерял тебя.

— Но… я утонула…

— Ты чуть было не утонула, — в его глубоких глазах мерцала какая-то борьба.

Я закашлялась, а потом откинулась назад, чтобы отдышаться.

— Кто создал там эту гребаную пещеру?

— Кто бы знал. Но о чем ты думала?

— Я не могла позволить ей проклясть тебя.

— И ты хотела убить ее этим? — он подтянулся ближе и поднял с песка блестящий кинжал.

— В каком-то смысле.

— Это Кинжал Сна. Если оставить его внутри тела, он предотвращает смерть, и человек просто засыпает.

О, Божечки! Хейн бы просто заснула.

— Это было единственное оружие, которое мне удалось найти. Либо оно, либо мы дрались бы на смерть, но в любом случае я бы не позволила ей победить.

Несколько секунд он ласково смотрел на мое лицо.

— Ты безумна, Миа. Красива и безумна.

Я медленно поднялась на своих локтях и огляделась. Мы находились на пустынном пляже, недалеко от входа в пещеру. Наверное, с другой стороны.

— Как ты меня нашел?

Он провел своей ладонью по моему запястью, задержавшись на татуировке «К».

— Я думаю, это она привела меня к тебе. Я почувствовал твою боль, как если бы сам ее испытывал, — в его глазах появилась мука. — Когда я вернулся, то столкнулся с Хейн, но она бы ни за что не рассказала где ты. Однако, по милости богов, я почувствовал зов. И он привел меня к тебе.

Кинг прижал свою ладонь к моей щеке.

— Я не могу не думать о тебе, Миа. Бодрствую я или сплю — ты никогда не покидаешь моих мыслей.

Неожиданно он прижался своими губами к моим губам, раздвигая их, проникая в мой рот своим языком. Наш поцелуй перерос в чувственный, медленный танец, и мое тело, уже влажное от тепла и солнца, стало гореть изнутри. Его поцелуй был всем — жизнью, любовью, потребностью. И я обняла его за шею, притягивая еще ближе, стремясь углубить поцелуй. Возможно, это было сигналом к тому, что мое тело хотело ощутить его настолько близко, насколько это возможно. И я не могла это упустить.

Мощное тело Кинга застыло, будто бы отказываясь взять то, чего он так хотел. Я провела рукой по его обнаженной спине и положила его ладонь на свое бедро, надеясь, что он поймет и примет мое предложение.

Он понял.

Глубоко вздохнув, он углубил поцелуй, обрушившись на мои губы с такой страстью, что мы столкнулись зубами. Наши тела будто бы воспламенились, в стремлении соединить нас в единое целое руки притягивали друг друга, сжимая кожу до боли. Кинг оторвал брошь, скрепляющую две части моего мокрого платья, а я неуклюже сорвала ткань с его бедер. В течение следующих пары секунд наши тела были полностью обнажены, и его мощное, сексуальное тело оказалось между моих ног. Мне было необходимо прикоснуться, дотронуться до его безумно большого члена. Из глубины его груди вырвался утробный стон, когда я сжала рукой его мужское естество и провела подушечкой пальца по головке. Я хотела свести его с ума, подвести его к черте настолько близко, чтобы он умолял меня о сексе, чтобы не было ни единого шанса повернуть назад. Когда я снова потянулась к его чувственным губам, его язык настойчиво проник в мой рот, и я знала, что его великолепный член тоже хочет оказаться внутри меня. Я еще раз погладила пальцем его головку, собрав капли выступившей влаги на шелковистой коже.

Кинг поднял голову и закрыл глаза.

— Черт, женщина! Что ты со мной делаешь?

Свободной рукой я обняла его за шею и притянула его лицо обратно к своим губам. Но вместо того, чтобы снова подарить мне свой влажный, сладкий поцелуй, Кинг спустился к моей груди. Я начала дышать еще тяжелее, наблюдая за тем, как он втянул губами мой сосок и стал медленно его посасывать. Меня практически свело с ума то, как он пару раз провел языком по чувствительной коже вокруг моего соска.

У меня больше не было сил ждать. Просто не было. Прелюдия для людей, которым нужно время, чтобы возбудиться, для людей, которых не пожирал сексуальный голод, или для тех, у кого в запасе было все время мира. Мы не относились ни к одним из них.

Я крепко сжала плечи Кинга.

— Пожалуйста.

На его губах заиграла хищная улыбка, но он не поддался. Вместо этого его рука скользнула между моих бедер, и он провел пальцем по моему клитору. Когда его пальцы проникли в меня, я выгнулась всем телом, сжимая руками песок.

— Я должен убедиться, что ты готова. Я не хочу причинить тебе боль.

— Я готова! — задыхалась я. — Готова…

Мое тело ощущало приближение оргазма.

— Пожалуйста…

— Если ты настаиваешь…

Он поцеловал мой живот и двинулся вверх. Я взяла в руку его член, направляя его к входу в мое лоно, но Кинг быстро схватил меня за запястье.

— Я не нуждаюсь в помощи.

Он приподнял мои бедра руками и лег сверху, дав мне почувствовать всю мощь его тела. Следующий поцелуй длился бесконечно долго, и это ожидание сводило меня с ума, становясь просто пыткой. Запустив обе свои ладони в мои волосы, он оторвался от моих губ и, повернув мою голову, стал целовать мою шею, слегка покусывая кожу, которая горела под его губами.

— О, Божечки, ну пожалуйста… Пожалуйста…

Он поднял голову и посмотрел в мои глаза.

— Пожалуйста, что? — спросил он хриплым, сексуальным басом.

Меня так и подмывало сказать какую-нибудь пошлость, что-то вроде: «Трахни меня своим большим, толстым членом», но не хотела шокировать мужчину своими современными фразами в стиле «вот как я хочу». Так что вместо этого я произнесла:

— Возьми меня.

— Ты правда этого хочешь? — он взял в руки свой член и провел головкой вниз и вверх по входу в мое лоно.

— Да, — вздохнула я, инстинктивно приподнимая бедра навстречу.

Но этот сексуальный гад снова отступил, продлевая мое мучение.

— Не поступай так со мной, Кинг. Пожалуйста…

— Если ты так просишь, — не разрывая зрительного контакта, он медленно вошел в меня, растягивая пульсирующие мышцы.

Все стало чертовски ясно. В этой любви не было никакого разделения на прошлое и будущее. Я никогда не отпускала этого чистейшего сияния его глаз. Никогда.

— О, да! — я задохнулась от удовольствия.

Кинг не отрывал от меня своего гипнотического синего взгляда. Да и он сам никогда не покидал моего сердца.

Я обхватила ладонями его лицо, целуя его и наслаждаясь движениями его члена внутри меня.

— Быстрее… — простонала я, боясь, что у нас совсем немного времени. — Пожалуйста, трахай меня быстрее.

Он снова улыбнулся теперь уже знакомой мне, хищной улыбкой.

— Я никогда не буду трахаться с тобой, Миа... — он практически вышел из меня, а потом вошел так глубоко, что я потерялась в своих ощущениях. — Только заниматься любовью…

Мои глаза наполнились слезами, вынуждая закрыть их от переизбытка накрывших меня с головой эмоций и удовольствия. Ритм движений стал интенсивней и резче. Он уводил нас за собой к яркому свету экстаза. Мое тело стало содрогаться от накрывающей меня волны оргазма, пока это эротическое напряжение не превратилось в гигантский восторженный взрыв. Я вонзила пальцы в его загорелую широкую спину и закричала. Кинг приподнял своими руками мой зад, чтобы он мог входить еще глубже, не давая схлынуть сотрясающему меня оргазму. Я простонала его имя, и Кинг кончил, сжав мои бедра почти до боли.

Некоторое время спустя я осознала, что мы посреди бела дня голые лежим под палящим солнцем. Наши тела покрыты песком и потом.

— Вот черт, Кинг, — воскликнула я.

— Ага, — его грудь вздымалась от напряжения, — я твой король, женщина, и ты не должна забывать об этом.

Я улыбнулась и откинула прядь темных волос с его лба.

— Да уж. Этого я не забуду.

Мое тело снова стало дрожать, когда он вновь стянул в рот мой сосок и стал медленно двигаться во мне.

— Мне нужно больше тебя, — прорычал он.

— Бери сколько пожелаешь, — я посмотрела на голубое небо, на то, каким оно было три тысячи лет назад, и уже не сожалела о тех страданиях, что привели меня сюда.

Это было прекрасно. Это захватывало дух. Это того стоило.

~ ~ ~

— Миа, нам нужно поговорить, — Кинг выбрался из дымящейся от горячей воды ванной и обернул свое сексуальное, мускулистое тело белой тканью.

Я осталась сидеть в воде, разгоряченная и ослабевшая после нескольких часов, которые мы, изголодавшиеся друг по другу, провели в постели, занимаясь любовью. Этот мужчина был неутомим. Я стала задаваться вопросом, не пользовался ли он какими-нибудь древними травами, потому что мне никогда не встречался мужчина, способный кончить два раза подряд и через десять минут уже готовый к следующему раунду. Даже когда мы зашли в океан, чтобы ополоснуть наши липкие тела от песка и пота, Кинг не предоставил мне и минуты отдыха.

А потом мы оделись и вернулись в его покои. По его приказу нам принесли вино, фрукты, хлеб и сыр, которые я ела с таким удовольствием, будто бы голодала до этого неделю. Кинг проинструктировал охранников о том, чтобы нас не беспокоили, и мы с ним наверстывали упущенное нами время, смеясь, разговаривая, делясь историями о нашей жизни. Он рассказал мне о своем детстве на этом острове, проведенном под давлением, потому что все знали, что когда-нибудь все вокруг будет принадлежать ему. Кинг мало рассказывал о своих родителях и о том, как они умерли, но у меня сложилось впечатление, что это были любящие люди, воспитывающие в своих детях чувство долга и обязательного соблюдения законов. Когда я стала рассказывать ему о своей семье и своей жизни, все изменилось. Кинг слушал меня с такой внимательностью, что я понимала, он обдумывает и представляет каждую деталь. Он задавал странные вопросы о том, как сейчас выглядит мир, сколько человек живет в моей «деревне» и почему я не вышла замуж в шестнадцать лет. Это было довольно мило и смешно. Особенно было смешно наблюдать за его лицом, когда я сказала ему, что многие женщины вообще отрицают замужество и вместо этого предпочитают сосредоточиться на карьере.

Судя по тому, как он раскрыл рот и заморгал своими голубыми глазами, Кингу было дико слышать такое.

— Ты говоришь, что они отказываются от защиты мужа?

— Да, — ответила я.

— И… они не шлюхи?

Я засмеялась, но он резко оборвал мой смех, потому что на его губах появилась хищная улыбка, и его тело уже было готово к следующей атаке.

Кинг запрыгнул в ванну и, прижав меня к ее бортику, довел до оргазма три раза подряд всего лишь своими пальцами, но все равно, когда я ощутила в себе его член, я вскрикнула от еще большего удовольствия. Мое тело принимало его, как часть себя. Будто бы мы были одним целым, и он точно знал, чего мне хочется. Я не могла представить, как вообще теперь смогу жить без него, и не потому что секс с ним был просто сногсшибательным, а потому что наша связь, настолько глубокая и сильная, не шла ни в какое сравнение ни с чем в этом мире.

Когда же я решила поговорить с ним на более серьезную тему, тон Кинга меня напугал.

— Здесь не о чем говорить, — сказал он, а я отвернулась на эту ложь. Потому что сказать хотелось многое, например: что ему нужно навсегда отказаться от мысли быть принесенным в жертву. — Не думай, что ситуация изменилась.

Я молчала и рассматривала фрески с изображением рыб и осьминогов.

— Мы не можем притвориться, что все хорошо, еще хотя бы на несколько часов? — спросил он.

— Нет.

— Я убил Хейн!

Я резко на него посмотрела.

— Ты… что?

Кинг поднял подбородок.

— Я убил ее, — я не могла вымолвить ни слова. — Я пришел в ее дом, и она сказала мне, что убила тебя. Признала это перед всей своей семьей. Я не выдержал, достал меч и казнил ее на месте.

— О, нет… Нет!

— Хоть она и не подчинилась моему приказу о твоей безопасности, и все мои действия были обоснованы, ее семья требует справедливости, или нас ждет гражданская война.

Я зажала руками рот. Просто не могла поверить в это.

— Каллиас вступится за ее честь, чтобы урегулировать спор, — продолжил Кинг.

— Но… но почему?

— Потому что я попросил его об этом, — ответил Кинг. — Он должен понять, на чьей стороне справедливость, иначе мы потеряем много людей.

— Тогда вонзи в него тот кинжал.

Тогда ведь все обойдется.

— Нет, — Кинг опустил голову. — Казнь должна состояться. Кинжал не сработает.

Я встала, и Кинг опустил взгляд на мою обнаженную грудь, но я прикрылась тканью, не желая отвлекаться от разговора. И от своей злости.

— Что ты городишь?

Кинг снова опустил взгляд на пол.

— Я говорю, что ничего не изменилось. Я все равно умру.

Я вонзила ногти в свои ладони.

— С какого это хрена?

— Тише, Миа, — он поднял руку. — Мой народ, женщины и дети — важнее нас.

Я знала об этом. Вернее, я действительно это понимала.

— Я бы никогда не попросила тебя отвернуться от них. Никогда. Ты предан им, и нет ничего важнее этой преданности. Я просто прошу тебя рассмотреть другие варианты.

Бога ради, я только обрела его. И сама мысль о том, что я его потеряю, была невыносимой. Это было слишком больно.

— Таких нет, — Кинг отвернулся.

— Всегда есть другие варианты, Кинг. Мы можем уйти…

— Нет. Я думал над любыми возможными вариантами, и только это решение позволит сохранить мир. Но должна пролиться кровь. Моя кровь.

Ебаная Хейн! Почему из-за тебя произошло то, что я не могу изменить?

А затем меня пронзила другая мысль.

— Но Хейн тебя не прокляла. Ты умрешь. На самом деле умрешь!

Я никогда больше его не увижу.

Кинг кивнул, явно осознавая, что это значит.

Дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!

Я обернула ткань вокруг себя, подвернув кончик в декольте, и направилась к двери.

— Боги, женщина, куда ты направляешься?

— Сейчас я не могу оставаться здесь. Я не могу дышать. Я не могу думать.

Я не смогу без него жить…

После наших занятий любовью во мне вспыхнул луч надежды. Я надеялась, что мы пройдем через все это и выживем, что мы останемся вместе. Но этого не произойдет…

Я уже подошла к двери, когда Кинг остановил меня.

— Подожди! Ты же Провидец, — воодушевленно сказал он.

Я посмотрела в его глаза, не понимая, к чему он клонит. А потом до меня дошло.

— Ты в своем уме?

Кинг медленно подошел ко мне. Вода с его влажных после ванны волос капала на его загорелую кожу.

— Ты нашлешь на меня проклятие, Миа. Обречешь на то, чтобы я ходил по этой земле столько, сколько нам потребуется. А затем, в будущем ты освободишь меня.

Я на дрожащих ногах подошла к кровати и упала на задницу. Да, не села, а именно упала.

— Это единственное решение, — он сел рядом со мной и улыбнулся, заправляя влажную прядь волос за мое ухо. — Каллиас меня убьет, а ты вернешь обратно.

Я посмотрела в глубину его светящихся голубых глаз.

— Ты просишь приговорить тебя к годам ужасной боли. Я не могу этого сделать.

Так много вещей могут пойти не так. Я понятия не имела, как насылается это проклятие. И даже если кто-то меня этому научит, а я сделаю что-то не так, в итоге он будет мертв. А даже если все пройдет хорошо, то хорошим это не назовешь, потому что перед освобождением он будет мучиться три тысячи лет.

— Я не вижу никакого другого решения, Миа.

Я шумно выдохнула.

— Я уверяю тебя, что в будущем ты предпочел бы умереть, нежели жить вот так. Эта боль… Это не жизнь, а ад.

Кинг уставился на свои руки.

— Но это мое бремя, а не твое.

— Ты не представляешь, о чем просишь…

— Это мое и только мое решение. Не отказывай мне в моем последнем желании, — казалось, его голубые глаза смотрят вглубь меня. — Я хочу это сделать, Миа, для нас.

От его слов что-то во мне перевернулось. Я чувствовала радость, смешанную с огромным чувством вины. Все это означало, что я увижу его снова, но я и правда не могла пойти на то, что он просил. Приговорить человека на такое адское существование, на которое я бы не согласилась даже под страхом смерти. Ведь даже когда я презирала его, в своем будущем, мне все равно было жаль Кинга… и я не могла этого сделать. Не могла, потому что по-настоящему его любила.

— Нет! Мы должны найти другой способ. Я не знаю, как наслать проклятие. И как я смогу его снять? А что, если ты не прав и…

Он прижался своими губами к моим, останавливая поток моих слов. Мое тело мгновенно отреагировало на его поцелуй — горячо, жадно, сумасшедше.

Он отстранился.

— Тебе когда-нибудь говорили, что ты задаешь слишком много вопросов?

Я кивнула.

— Ага, сказывается образованность.

— Я думал, это означает противоположное, — усмехнулся Кинг.

Я улыбнулась.

— Шутить изволишь, Кинг?

— Я редко шучу, думаю, сейчас я это делаю, потому что влюблен.

Я чуть было снова не прослезилась, потому что никогда бы не подумала, что могу услышать из уст Кинга хоть что-то связанное с любовью. Но такова правда. Я люблю его, а он любит меня. Я не знаю, как так получилось, но пора принять это за истину. Несмотря на то что это казалось невозможным — мы встретились, полюбили друг друга, и поэтому он должен бороться за нас, а не против своего брата.

— Проклиная тебя… — я не могла сопоставить все события, которые должны произойти. — … Если все пройдет гладко, ты будешь творить ужасные вещи. Неприятные, отвратительные. Кинг, ты не будешь хорошим человеком.

Ты убьешь всех Провидцев, станешь играть не последнюю роль в Десятом клубе, будешь главой нескольких банков, и Бог знает, что там еще…

Этот человек находился между жизнью и смертью три тысячи лет.

Кинг расправил плечи и посмотрел на меня с блеском в глазах, который я уже хорошо знала. Скоро он выйдет из себя.

— Я больше не хочу обсуждать это, Миа. Говорю тебе…

— Почему мы не можем обсудить то, что ты уйдешь со мной прямо сейчас?

— И как же мы это, мать твою, провернем? — он уже рычал.

— У меня есть браслет. Нет, я не знаю, как он работает, но мы могли бы попробовать его использовать…

Неожиданно Кинг заключил меня в объятия и поцеловал так, что на этот поцелуй откликнулась каждая клеточка моего тела. Я растворилась в поцелуе, желая, чтобы он никогда не заканчивался, и чтобы Кинг образумился и согласился на побег. И мы были бы вместе. Возможно, у нас была бы еще неделя. Возможно, двадцать лет. Я не знала, да и если честно, мне было все равно. Моей мечтой было время. Просто время, проведенное вместе.

— Я знаю, что ты переживаешь за меня, — сказал он. — Но я добровольно иду к этой участи. Другого пути нет.

Я поморщилась. Он не понимает, кем он станет и на какие вещи будет способен. Да, я уже сообщила ему, что он превратится в монстра, но вряд ли он до конца осознал, что это означает.

— Что если… — начала я, — история повторится? Потому что, уж поверь мне, если это произойдет, ты не захочешь такого будущего, — я сглотнула слезы.

— Что я сделаю? Что ты мне не договариваешь? — спросил он холодно.

— Ты не хорошо поступишь со мной. Вот почему я предлагаю избежать этого и уйти сейчас.

— Миа, мы будем придерживаться этого плана. И все, что ты скрываешь — только уменьшает шансы на его удачное выполнение. Так что ты скрываешь…

Я уже рассказывала ему, что он меня обидел, но никогда не вдавалась в подробности.

— Я не могу сказать тебе. Это…

— Ты скажешь мне! — Кинг повысил голос, а я зло на него посмотрела.

— Нет!

— Если понадобится — я поставлю тебя на колени и отшлепаю по попе так, что она станет фиолетовой!

Я оцепенела, полностью онемев от ярости.

— Ты угрожаешь мне?

— Я не признаю угроз, — он схватил меня за запястья и, перекинув через колени, занес над моей задницей руку. — Ты скажешь мне! Я твой король, и ты скажешь все, что я хочу знать!

— Не смей!

Его рука со шлепком опустилась на мою попу.

— Еще как смею! И я люблю тебя достаточно для того, чтобы знать, как лучше! Но ты…

— Тогда продолжи, что начал! Избей плеткой, изнасилуй! — закричала я.

Его рука безвольно опустилась, будто бы вместо крови ее наполняли кирпичи, и Кинг отбросил меня на кровать.

— Этого не может быть!

Вдруг он посмотрел на свою руку с такой брезгливостью, будто бы испугавшись только что проявленной грубости.

Я отвернулась.

— Я сбежала, прежде чем ты…

— Я не знаю, что сказать, — прошептал он.

— Это был не ты, — слезы текли по моему лицу. — Ну, не совсем ты…

Он уставился в пол.

— И ты все равно позволила мне быть с тобой. Не возненавидела меня.

Кинг собирался сказать что-то еще, но замолчал и направился к двери.

— Ты еще не стал тем человеком, — сказала я. — И ты не можешь чувствовать вину за то, что еще не произошло.

— Мы не можем отрицать того, что внутри меня уже посеялись семена зла.

— Куда ты идешь?

Его грудь вздымалась от гнева, и он тяжело сглотнул.

— Я…я буду биться с Каллиасом на рассвете.

Он почти вышел за дверь, когда я поняла, что это произойдет уже очень скоро.

— Кинг? — окликнула его я дрожащим голосом, а мой тон умолял его рассказать мне о том, что творится в его голове.

Он даже не посмотрел на меня, возможно, потому что не мог.

— Я должен ставить благополучие моих людей превыше всего прочего, — он вздохнул. — И если твой рассказ — правда, то все правильно. Ты не можешь меня проклясть.

— О чем ты?

Его широкие мощные плечи поднялись и упали.

— Я заслуживаю смерти.

— Нет. Давай придумаем какой-нибудь другой выход.

Красивые глаза Кинга были холодны, как лед.

— Нет другого выхода.

Кинг ушел, а меня прорвало. Я сломлена. Пережив столько боли, я натолкнулась на глухую стену. «Я сломаю тебя, Миа» — сказал мне тот Кинг в ту ужасную ночь. И он был чертовски прав. Я была абсолютно сломлена, разбита.

Глава 12

— Мы не можем отрицать того, что внутри меня уже посеялись семена зла.

Как только взошло солнце, я последовала за массовым потоком людей за пределы дворцовых стен на огромное ристалище, окруженное трибунами, напоминающее мне арену гладиаторов.

Казалось, сюда стеклось все племя минойцев с оттенками кожи от темно-коричневого до светло-оливкового. У некоторых из них были прямые волосы, у некоторых вьющиеся. Большинство мужчин оборачивали свои бедра светлой хлопковой тканью и заплетали свои волосы в хвост или косу, а женщины носили тоги из грубой окрашенной в разные цвета ткани. Окажись я здесь в другой ситуации, я бы стала задавать вопросы, которые были бы так важны и интересны следующим поколениям, но моему сердцу было слишком тяжело осознавать, что эта цивилизация скоро исчезнет, и, возможно, сейчас я была свидетелем начала ее крушения. Не уверенная в том, что я смогу наблюдать за событием, собравшем здесь столько народу, но и не способная уйти, я села на последнем ряду высоких каменных ступеней рядом с женщинами в белых платках. Они были намного старше меня и в отличие от других зрителей казались удрученными. Остальные же люди вели себя как безумные дикари, пришедшие посмотреть на боксерский поединок между чемпионами. Я не могла в это поверить.

Варвары!

Я сидела на самом краю, вытирая слезы и все еще обдумывая, как из этого всего можно выпутаться.

— Все хорошо, дорогая, — сказала мне одна из четырех женщин, присев рядом со мной.

Я вежливо улыбнулась, но промолчала.

— Ты та женщина, о которой упоминала Хейн? — спросила она, и все четверо уставились на меня в ожидании ответа.

— Простите?

— Ты — Миа? Провидец?

— Я думаю, вы меня с кем-то перепутали, — я встала, но женщина схватила меня за руку.

— Это работа Хейн! — она указала на отметину на моем запястье (не клеймо Кинга, а на шрам от Хейн). — Сядь. Не вынуждай меня грубить.

Ее касание послало через мою руку электрический разряд, и у меня не было сил ей сопротивляться, поэтому я села обратно на ступени.

— Чего ты хочешь?

— Хейн правда пыталась тебя убить?

Конечно, сначала ее пыталась убить я, но меня же спрашивают не о том.

Я кивнула.

— Это правда, что она положила глаз на Каллиаса?

Я кивнула.

Женщина и ее подруги что-то потрясенно забормотали, но из-за рева толпы я ни черта не слышала.

— Значит, наш король казнил ее за дело.

— Разумеется — да.

Женщина торжественно кивнула.

— Нам жаль, что мы не расправились с ней, когда тому способствовали обстоятельства.

— Что вы имеете в виду? — спросила я.

— Скажем так… мы знали, что Хейн использует свой дар… в несанкционированных целях. Она была испорчена, как и все Провидцы, нарушающие свою присягу.

— Я не следую вашим правилам.

— Но ты не одна из тех людей нашего вида, которые используют свой дар ради достижения власти и получения денег, бросая вызов богам и естественному порядку вещей. Они становятся сумасшедшими животными, которых необходимо наказать. Ее смерть была неизбежна.

— Так вы все — Провидцы?

— Мы старейшины.

У меня накопилось к ним так много вопросов, например о том, кто такие вообще Провидцы, и как работает наш дар, но времени не было.

— Тогда вы можете остановить все это, — взмолилась я.

Женщина отрицательно покачала головой.

— Почему нет? Они еще не начали биться, — указала я в сторону арены.

— Проблема исходит от Каллиаса. Из-за того что он выйдет на бой.

— Потому что семья Хейн угрожала Кингу сплотить народ на гражданскую войну. Он думает, что это единственный способ избежать массового кровопролития.

— Мне жаль, моя дорогая, но уже слишком поздно. Колесо пришло в движение.

— Но вы только что сказали…

Она взяла меня за руку.

— Наши люди недовольны тем, что король лишил Хейн жизни, не посоветовавшись с нами.

— Но вы сказали, что ее смерть была неизбежна.

— Да, — сказала она, — но король нарушил соглашение с нашим кланом, и они должны бороться, чтобы восстановить равновесие в тонком мире.

— Кроме того, — усмехнулась она, — все знают, что наш король лучший боец нашего народа. Он должен победить. А у Каллиаса просто свербит в одном месте, потому что он ревнивый дурак…

— И вор! — высказалась еще одна женщина.

— И бабник! — сказала другая.

— У него есть три бастарда, и всем будет лучше, если он умрет.

— Но Кинг не собирается побеждать! — сказала я, запаниковав.

Четыре женщины уставились на меня, явно не понимая, о чем я говорю.

— Он позволит Каллиасу убить его! — уточнила я.

— Почему он хочет потерять свое божественное право быть победителем? — спросила одна из женщин.

— Это долгая история… — ответила я. — Но вы должны…

— Это позор! Наши люди не станут прогибаться под властью Каллиаса. Они скорее сожгут остров и все, что стоит на его земле! Я моргнула, ощущая, как ее слова повисли в воздухе.

Если победа Каллиаса послужит причиной для гражданской войны… и Провидцы знали, что Хейн была сумасшедшей стервой…

Моя голова просто раскалывалась от боли.

Я должна остановить все это. Мне придется. Но единственное, что я могла сделать в данной ситуации — это сохранить Кинга.

Но в первоначальном варианте Каллиас умер, и это ничего не изменило. Кинг женился на Хейн, а потом принял вызов Каллиаса на бой за трон. Кинг выиграл бой, но обнаружил, что его жена предала его. В отместку или, скорее всего, чтобы погасить любой всполох гражданской войны, он казнил всю ее семью, а позднее и саму Хейн.

Но если Кинг умрет сейчас, то это ничего не изменит. Мне нужно остановить его, чтобы снова обсудить все это. Мы должны поговорить. Потому что Кинг, видимо, не знает, что его брат стал отвратителен его народу.

— Я должна остановить бой! — вскрикнула я и побежала вниз по лестнице, но наткнулась на высокие перила, отделяющие первый уровень трибун от второго.

— Дерьмо! Где же проход?

Повернувшись и заметив просвет в трибунах, я метнулась туда, но врезалась в высокого мужчину с густыми длинными волосами, держащего копье. Он был копией водителя Кинга в будущем.

— Арно?! — в шоке воскликнула я.

— Меня зовут Сама, — с его огромным ростом и с его комплекцией он легко приподнял меня и переставил чуть дальше от прохода.

— Дайте мне пройти! Мне нужно поговорить с королем!

— Пройти может только семья Миноса и совет.

Черт!

— Ты же из Спирос?

Он кивнул.

— Я знаю, что вы обязаны его защищать! Он собирается умереть, и я клянусь, если он сделает то, что задумал, тогда все полетит к чертям.

Он посмотрел на меня, как на умалишенную.

— Я не лгу! Я — Провидец! Я вижу будущее! — практически солгала я.

— Я не могу вас пропустить.

Толпа оглушительно взревела. Эти же звуки я слышала от футбольных болельщиков, когда они видели, что на поле выходит их команда.

Я прикрыла рот руками.

— О, Божечки! Нет!

Я развернулась и побежала на самый верх трибун, откуда можно было увидеть арену, но туда уже пробиралась толпа мужчин. Я же в свою очередь пыталась пробиться сквозь эту толпу воняющих потом, обнаженных по пояс мужских тел.

— Ну, шевелитесь же! — неоднократно кричала я, пока не добралась до своей цели.

К моему ужасу на арену уже вышел Кинг.

Его голый, мускулистый торс поблескивал на утреннем солнце. На Кинге был одет лишь синий саронг. Ни тебе шлема, ни тебе хоть какой-то брони. Лишь огромный бронзовый меч.

— Кинг! — закричала я, размахивая руками, как сумасшедшая.

Но он не мог меня услышать посреди орущего океана зевак.

Мой мозг был готов взорваться, голова гудела. Если я не смогу докричаться до него, то не смогу сказать, что он не спасет свой народ, а если Каллиас победит, то история повторится, и цивилизация минойцев исчезнет.

— Кинг! — снова закричала я, когда на арену вышел Каллиас.

На ублюдке была надета темно-коричневая нагрудная броня и бронзовый шлем. С важным видом, будто бы он — герой дня, Каллиас поднял меч, и толпа освистала его.

— Блядь, блядь! Думай, Миа, думай!

Мне нужно сделать хоть что-то, чтобы спасти Кинга. Хоть что-то!

Я подняла взгляд на черноволосых Провидцев в белых одеяниях, которые безэмоционально смотрели на арену. Я растолкала кричащих и ликующих подданных Кинга и забралась на ступени выше.

— Вы должны помочь мне! — крикнула я Провидцам.

Женщины вытаращили на меня глаза.

— Пожалуйста! Пожалуйста, не дайте ему умереть! — умоляла я.

— Но он должен умереть, моя дорогая девочка! Это его судьба.

Судьба? Какого черта это вообще значит?

Да ничего это не значит для женщины, которая видит, что законы Вселенной можно разрушить так же легко, как ребенку разобрать конструктор Лего.

— Прокляните его! — закричала я. — Обреките его вечно скитаться по земле, пока не найдется Провидец, которая его полюбит.

То есть я. Пересечение наших с ним судеб в будущем — мой крест.

Женщина, сидящая ближе всех ко мне, нахмурилась.

— Зачем нам это делать?

— Потому что он — моя судьба.

— То, что ты просишь — невозможно! Нужно испытывать ярость и ненависть по отношению к человеку, чтобы наложить такое проклятие. Мы этого не испытываем.

На мгновение я задумалась.

— Я испытываю!

У меня было достаточно гнева и ненависти по отношению к Кингу, к злой версии Кинга, которых хватило бы на целую жизнь. Возможно, на вечность.

Эта женщина окинула меня странным взглядом, а потом посмотрела на других Провидцев и получила в ответ кивки. Когда она снова посмотрела на меня, то улыбнулась, и, наклонившись, подняла с земли кусок камня, который видимо откололся от каменной трибуны, и протянула его мне.

— Что мне с этим делать? — спросила я.

— Ты должна использовать объект, который принадлежит земле и стерпит испытание временем, и который станет якорем для твоего проклятия.

Дерьмо! Я почувствовала, как закружилась моя голова.

Это же Артефакт! История повторяется!

Это неважно!

— Что дальше? — вдруг толпа взревела, и я оглянулась через плечо.

Кинг и Каллиас начали сражаться. Их мечи, сталкиваясь, звенели, а мужчины, похожие как две капли воды, как будто танцевали на арене, кружась вокруг друг друга, как хорошо натренированные боксеры, ожидая и планируя удачный удар.

Женщина пожала плечами.

— Ты используешь свой дар, чтобы катализировать всю свою боль, ярость и ненависть к этому человеку. Любую несправедливость, которую он причинил тебе, ты направишь обратно ему. А потом ты пожелаешь наказать его.

— Вы имеете в виду, что я должна просто этого пожелать? Вы уверены? — спросила я.

— Боги решат остальное.

Толпа взревела снова, и я посмотрела через свое плечо.

Кинг упал на землю.

Нет!

Сжав камень в руке, я помчалась вниз, сквозь резко замолчавшую толпу. Даже если бы сейчас у кого-то упала булавка, звук ее падения был бы равносилен грохоту. Пробравшись вперед, я с ужасом наблюдала, как Каллиас поднимает свой меч, чтобы нанести удар.

Я думала о ненавидимом мной монстре, хитрость и обманы которого полностью меня изменили. Я думала о его отвратительных руках на моем теле, о его жестоком смехе, который звучал все громче, пока я кричала и плакала. Думала о том, что он даже не потрудился спасти Джастина, когда я пришла и умоляла его о помощи. А потом во мне поднялась боль за испытания, которые выпали на долю моих родителей.

Я вложила в свои слова каждую каплю мучения и отчаяния, желая, чтобы они перевернули нутро Кинга.

Слезы застилали мои глаза, струились по моему лицу.

— Я проклинаю тебя! — закричала я, и мой крик на мгновение остановил даже Каллиаса. — Я проклинаю тебя, Кинг, и обрекаю на вечное скитание по этой земле в поисках моего прощения и моей любви.

Голубые глаза Кинга встретились с моими, и на мгновение я почувствовала себя невообразимо пустой, но в то же время полностью связанной с этим человеком. Нежная улыбка мелькнула на его красивых губах, и время остановилось.

— Увидимся на другой стороне, — прошептала я, не зная, сказала ли я правду, но отчаянно этого желая.

Меч опустился вниз, а я отвернулась. Я не могла видеть то, что сейчас произошло. Вместо этого я посмотрела на женщину Провидца, глазами умоляя ее сказать мне, что все получилось, но ее лицо выражало сожаление, и она пожала плечами, как бы говоря о том, что не знает результата.

Я выдохнула и, рыдая, опустилась на колени. Толпа взвыла от ужаса и недоверия. Их король был так же мертв, как и я сломлена и разрушена изнутри.

Глава 13

В отличие от времени, которое я провела с Кингом (человеком, который казался реальнее даже моего собственного существования), два дня после его смерти были наполнены катастрофическими муками. Очень много людей приходило во дворец и оставляли цветы у покоев Кинга. Некоторые из них заходили внутрь и клали цветы у изножья его кровати, где, свернувшись клубочком и прижав камень к груди, лежала я, плача и молясь о том, чтобы он появился передо мной, материализуясь в углу словно тень, как когда-то в гостиничном номере. Но он не появлялся. И каждый раз, когда мои глаза напрасно оглядывали комнату, трещина в моей груди становилась все больше. На свете не было места, достаточного по размерам, чтобы уместить в себя все мои страдания.

Может, он не вернется?

Единственная мысль, которая дарила мне надежду, была о том, что его отсутствие не означало, что я провалилась. Кинг как-то рассказывал мне о том, что, чтобы появиться самому по себе, ему требуется огромное количество энергии и мощи, поэтому он использует свою татуировку в виде солнечных часов. Когда я попыталась увидеть Кинга снова и вложила в свой браслет всю оставшуюся силу, чтобы он вернул меня на несколько часов назад до смерти Кинга, у меня это не получилось. Возможно, требовалась большая мощь, чтобы заставить его работать, но мое сердце было разбито, и у меня не было силы пошевелить даже мизинцем. Я не могла перестать плакать.

На третий день, словно мираж, появился он, все такой же красивый и манящий, он словно выбрался из темноты моего искалеченного сердца.

— Ты здесь! — ахнула я, и, спрыгнув с кровати, подбежала к нему и прижалась своими губами к его губам, но меня грубо оттолкнули.

— Так это ты печально известная Провидец — Миа? — произнес утробный мелодичный, но незнакомый голос.

— Кинг?

Его голубые глаза были глубоко опечалены.

— Каллиас, — поправил меня он.

Мне хотелось расцарапать его лицо и вырвать сердце из его груди. Этот человек выглядел в точности как Кинг, но он не был им.

— Уйди! — зарычала я.

— Вижу, ты тоже по нему скучаешь.

— Скучаю? Скучаю? — закричала я. — Ты понятия не имеешь, что я чувствую!

Каллиас поднял руки.

— Я знаю, что ты думаешь обо мне.

Я приложила всю свою силу, чтобы толкнуть его, и не ожидала, что при всей его мощи он оступится и едва ли не упадет.

— Я думаю, что ты отвратительный, злой и эгоистичный трус!

На мгновение мне показалось, что Каллиас рассердился, но через секунду его гнев превратился в веселье, и он рассмеялся.

— Какого хрена? Ты думаешь это смешно? — нахмурилась я.

— Мой брат говорил, что ты похожа на дикую кошку в женском обличье, но я ему не поверил.

— Кинг назвал меня кошкой?

— Уверяю тебя, что в устах Драко это можно счесть за комплимент.

Услышав настоящее имя Кинга, я впала в ступор. Возможно, потому что это сделало все происходящее еще более реальным?

— Зачем ты пришел? — спросила я.

— На самом деле я понятия не имею.

— Может потому, что твой мир разваливается, и все ненавидят тебя за убийство их любимого короля?

Ярость наполнила его глаза.

— Я любил своего брата. И думай, что хочешь, но это было его единственное желание, о котором он не просто просил, а умолял меня. Так что да, я сделал это. Для него.

— Ты должен был отказать ему.

— Ты хоть раз смогла сказать ему — «нет»?

Я хотя бы попыталась, в отличие от него.

— Он меня не послушал.

Я села и уткнула лицо в ладони.

— Так ты понимаешь, о чем я говорю?

Я кивнула.

— И ты понимаешь, что он оставил меня разгребать все то, что сейчас просто рушится на части, в полном одиночестве.

Я снова кивнула и посмотрела на обезумевшие глаза Каллиаса.

Ну почему он должен выглядеть так же, как Кинг? Почему?

— Это безнадежно.

Каллиас улыбнулся.

— Я рад, что меня хоть кто-то понимает, — он сел рядом со мной. — Этот исход никогда не был моим желанием, но теперь люди требуют мою голову. Мой брат — мученик, и нет никакой возможности разубедить их и восстановить мир.

Черт!

Мне не хотелось его жалеть.

— Мне очень жаль, — вздохнула я. — Я бы хотела тебе помочь.

— Как и я.

— Итак, почему ты здесь? — спросила я.

Он пожал плечами.

— Наверное, потому что завтра тело моего брата предадут земле, и моя стража убьет меня из мести.

В моей голове щелкнуло.

— Что?

— Я понимаю, в это трудно поверить, но у меня есть друзья. Они и предупредили меня об этом в надежде, что сбегу и спасу себя.

— И что ты собираешься делать?

— Завтра я умру и присоединюсь к своему брату.

— Но он же этого не хотел, — вскрикнула я.

— Я знаю. Но я не могу продолжать жить, испытывая чувство вины за его убийство. Так что, все к лучшему.

Кажется, здесь все решили умереть ни за что. Одна огромная, чертова Греческая трагедия.

Хотя, с другой стороны…

— Каллиас, ты убил своего брата и должен ненавидеть себя. Ты должен был знать, что вся эта ситуация — один огромный пиздец! Тебе не приходило в голову рассказать ему о том, что у тебя имеется столько врагов?

— Я не знал, что люди настолько меня презирают.

Я хотела расцарапать его лицо. Он не заслуживал чего-то настолько красивого.

— Знаешь что? Это не мое дело. Лично я просто уйду!

Потому что, честно говоря, мне нужно решать свои проблемы. То есть если я хочу хоть когда-нибудь увидеть снова любимого мной человека, мне придется заставить работать этот чертов браслет. И еще мне было необходимо подумать о том, как недавние события скажутся на моей семье.

— Я чувствую себя хуже, чем ты можешь себе представить, — тихо произнес Каллиас.

— Почему ты все еще здесь? — повернувшись, я увидела, что его лицо стало ярко-красным.

— Потому что я видел, как ты прокляла его, — его слова были полны горечи. — Я видел тот взгляд в твоих глазах и хотел провести свою последнюю ночь на земле с человеком, который понимает мою боль. Я хотел разделить свои воспоминания о моем брате с тем, кто любил его так же сильно, как я.

— О! — я сдалась под натиском отчаяния и искренности, звучавших в его словах.

Черт! Я не могла переступить через себя, даже если мне и хотелось упрекнуть его в том, что он натворил, я не могла этого сделать.

Я опустила взгляд себе под ноги и вздохнула.

— Прости. Мне не следовало говорить то, что я сказала. Просто… я разозлилась. И я скучаю по нему.

— Значит, я был прав. Ты его любишь.

— Да, — подтвердила я. — Именно поэтому я прокляла его, чтобы сохранить ему жизнь.

Я понимала, насколько странно это звучит, но я не знала, как объяснить это по-другому.

— Но теперь я не знаю, правильно ли я поступила.

Я обрекла всех пережить ту же самую судьбу, которую я так отчаянно стремилась изменить.

— Ты сделала то, что должна была сделать, — сказал он. — Как и я.

— Это так ужасно…

— Ты же не откажешь умирающему человеку в его последнем желании?

— Ты хочешь, чтобы этой ночью я осталась с тобой?

— Да.

Маразм! Кто захочет провести это время со мной? Я же сломлена.

— Обещаю, — нарушил молчание Каллиас. — Этого бы хотел Драко.

Это у него такое чувство вины? Неважно. Все равно это сработало.

— Ладно, — прошептала я.

— Спасибо, — Каллиас обнял меня, как если бы при всей его мощи был простым ребенком. — Драко был прав в отношении тебя. У тебя доброе сердце.

Не в состоянии дышать я выскользнула из его объятий.

— Едва ли.

Каллиас схватил меня за плечи.

— Будь на твоем месте я, то без разговоров убил бы себя. Так что, поверь, это очень милосердно.

~ ~ ~

Кроме умопомрачительного, адски сексуального тела, Каллиас был совсем не похож на своего брата. Он любил хорошо проводить время, бездельничать вместе со своими друзьями (такими же разгильдяями), пить вино и развлекаться с женщинами. Каллиас не проявлял никакого интереса к правлению их народом и не хотел брать на себя никаких обязанностей. Я слышала о том, что близнецы бывают с прямо противоположными характерами, но впервые увидела это воочию.

После того как мы отнесли Артефакт в сокровищницу Кинга, где спрятали его как можно дальше и приказали охранникам не впускать туда никого ни по какой причине, мы спустились вниз к тихому пляжу на восточной стороне. Каллиас хотел поговорить о Драко, наверное, ассоциируя его со мной. Он был настолько печален, что я не могла ему отказать, да и когда я смотрела на него, то вспоминала его брата.

— Отец выбрал Драко, а не меня, как своего приемника,— сказал он.

— Ты злился? — спросила я.

Я пыталась не дать своему струящемуся платью раскрыться, когда поднялся сильный ветер, а Каллиасу же, напротив — было наплевать, и при новом порыве ветра его саронг раскрыл все его интимные места. Я старалась не подглядывать, но они были близнецами, и мое любопытство взяло верх.

Ну да, идентичны.

В любом случае минойское отношение к наготе отличалось от моего собственного.

— Нет. Я никогда не злился и не завидовал своему брату, — ответил Каллиас. — Даже наоборот. Всем было наплевать на то, как я провожу свое время, и я наслаждался плодами жизни: играл с другими детьми, проводил время с мамой, ловил рыбу, пил, охотился. Занимался всем, что мне нравилось. Мне было жаль Драко.

Это было иронично. Драко был обременен будущим их народа, а его брат, росший, как сорванец, был безрассудным диким ребенком. А ведь все могло сложиться по-другому.

— Так ему нравилось… я имею в виду, Драко нравилось быть королем?

Каллиас пожал своими широкими мощными плечами. Смешно, но он даже хмурился так же, как и Кинг. Из-за этого я скучала по нему еще больше. И мне отчаянно хотелось стать для Каллиаса опорой, которую он так ищет, как будто он мой собственный брат.

— Драко всегда был серьезным, упертым, как будто никогда не был ребенком. Мои кузены и я боялись его. Я помню, что даже когда мы были маленькие, я всегда пытался спрятаться, если видел его поблизости.

Я засмеялась.

— Я могу себе представить маленького тирана. Это ему подходит.

— Я думаю, это результат опеки моего отца. Он слишком давил на Драко, искореняя любые признаки слабости. Отец хотел, чтобы Драко рос честным человеком, проявляющим сострадание, но не подвластный этому чувству.

— Он же его не бил? — спросила я, думая, что вряд ли это было редкостью в те времена.

Да блядь, люди до сих пор избивают своих детей. Чтоб им провалиться!

— В этом не было необходимости. Один взгляд на суровое лицо моего отца, и ты чувствуешь, как по твоей ноге сбегает вниз теплая струйка мочи. Он всегда говорил: «Оставьте свое сострадание для Богов. Мы здесь для того, чтобы править». Для него это означало поддержание мира, укомплектованность, хорошая подготовленность и обеспечение всем необходимым нашей армии, и пища для людей.

— Не похоже, что у него было веселое детство.

— Ну, он должен был научиться управлять собственной армией, в его владение должны были перейти около двадцати островов и первоклассные лошади, — он улыбнулся своим мыслям. — А вот у меня было веселое детство. Думаю, Драко ненавидел меня за это, но когда мы стали старше, я стал его единственным другом. Наверное, потому что я понимал его лучше всех, ведь наши родители и Совет всегда стремились только к одному — угодить богам. Потом Драко всегда во всем советовался со мной, особенно, когда дело шло о личной сфере его жизни.

Ого, это и правда было мило.

— Когда умер наш отец… — продолжил Каллиас, — я должен был помочь своему брату. И мне жаль, что я даже не попытался сделать для него больше. Боги, как мало я для него сделал…

— А Хейн? Как ты познакомился с ней?

— Ее семья служит нашей на протяжении нескольких поколений. Я знал ее, сколько себя помню.

— Ты любил ее? — спросила я.

— Нет! — сплюнул он. — Большую часть времени я провожу на другой стороне острова. Слежу за торговлей с гостями острова. Я не видел ее уже много лет.

— Какие гости?

Он указал на горизонт.

— С материка. Конечно, большинство из них варвары. Нам повезло, что мы здесь. Изолированы и защищены от них. Кроме того, приезжают купцы за нашими оливками, вином и металлом.

— Жаль, что вы не отправили Хейн куда-нибудь подальше.

— Я понимаю. Она пыталась тебя убить.

— Да. Она утверждала, что любит тебя и ненавидит твоего брата. Я предложила Драко отдать ее тебе.

В конце концов, Кинг все равно принадлежал мне.

— Любит меня? — он почесал свой подбородок, и мое сердце сжалось, потому что делал он это в точности так же, как и его брат. — Эта женщина была сумасшедшей. Мы едва ли перекидывались с ней парой слов, и то, в детстве.

Осознание того, что Каллиас не имел видов на Хейн, принесло мне немного покоя. Возможно, что в первоначальной версии этих событий она использовала свой дар, чтобы запудрить ему мозги, влюбить его в себя и внушить ему то, что он хочет заполучить трон. Потому что на самом деле Каллиаса это совершенно не волновало. Он, конечно, не выглядел, как человек, которого легко ввести в заблуждение, но была в нем какая-то определенная мальчишеская наивность.

— Я рад, что она мертва, — добавил Каллиас. — Мир без нее стал лучше.

— К сожалению, именно ее смерть поставила нас всех в такое положение, — на мгновение я задумалась. — Итак… почему бы тебе не сесть в лодку и уплыть как можно дальше?

— У меня есть много недостатков, но я не трус. Это мой дом. И я хочу умереть здесь.

Я покачала головой.

— Мир велик. Ты можешь найти новый дом.

Конечно, я не знала, как сейчас выглядит остальной мир, но догадывалась, что Египет уже хорошо развит, и Европа пока не стала Европой. Наверное, в мире сейчас преобладают в основном варварские племена. Такие как Майя и…

Вот блядь!

Я в который раз пожалела о том, что плохо изучала историю. В особенности бронзовый век. Из названия которого очевидно, что в этом веке мужчины сражались на бронзовых мечах, потому что серебро и сталь будут добывать намного позже.

— Я не оставлю своего брата, — сказал Каллиас. — Я уверен, что он ждет меня на другой стороне.

Каллиас прервал нашу пешую прогулку и присел на огромный каменный валун. Я села рядом, размышляя о том, что оба брата верили в «другую сторону», что бы это не значило.

— Ну, если ты встретишься с ним там, может, передашь ему, что я скучаю? И что мне нужно увидеть его снова, чтобы снять проклятие.

— Ты действительно веришь, что оно вернет его обратно?

Я покачала головой.

— Честно говоря, я не знаю, что произойдет дальше.

— Ну, такова жизнь, — мы молчали несколько минут, прежде чем Каллиас продолжил говорить. — Мне нужно выпить. Не хочешь ко мне присоединиться?

Я смотрела в эти большие, красивые голубые глаза и на миг представила, что они принадлежат Кингу. Я знала, что это самообман, но мне стало легче и комфортнее.

— Почему бы тебе не пойти к друзьям, не найти женщину и не прожить оставшиеся часы в свое удовольствие? — спросила я.

— Нет, — он покачал головой. — Я предпочитаю наблюдать за тем, как солнце садится за мой любимый океан, пока мы пьем мое любимое вино.

Я кивнула.

— Только, пожалуйста, не предлагай мне эту разбавленную ерунду. Это гадость.

Он рассмеялся.

— Только не говори мне, что ты не разбавляешь вино. Что бы на это сказал мой брат?

— А что в этом такого? — я рассмеялась в ответ.

— Только варвары пьют такой крепкий алкоголь.

— Крепкий? — я усмехнулась. — Там, откуда я пришла, это вообще считается пойлом.

— Что означает «пойло».

— Хочешь сказать, что татуировка Хейн не перевела это слово?

— Нет, — он отрицательно покачал головой.

— Ну, это не мужской напиток, — попыталась объяснить я.

У него отвисла челюсть.

— Хочешь сказать, что я не мужчина, если пью разбавленное водой вино?

Я рассмеялась, а он выпятил грудь.

— Что?

— Ты мужик! Такой же большой и важный чувак, как и твой брат.

— Ты смеешь оскорблять меня? Я может и не король, но я по-прежнему смертельно опасен. Я отлично владею мечом, да и кулаками не хуже!

Это было странно, но он кое-кого мне напомнил.

— Мак!

Глаза Каллиаса расширились до размера монеты.

— Я так понимаю, это еще одно из твоих оскорблений?

— Нет, нет… Мак — это… — как мне ему объяснить? — Это самый верный и надежный друг Драко. Они как братья. Ты мне его напомнил, вот и все.

Теперь я понимала отношение Кинга к Маку. Должно быть, тот напоминал ему Каллиаса.

— Я боялся спросить, но теперь просто обязан это сделать, — тихо сказал Каллиас.

— О чем?

— Это правда, что ты пришла из другого времени? Из далекого будущего? — спросил он.

— Это Драко так тебе сказал?

— Да, — ответил он. — Сначала я думал, что он сошел с ума, но потом я увидел в его глазах, что он говорит правду или верит в то, что говорит правду.

— Что еще он тебе сказал?

Каллиас снова почесал подбородок.

— Что он перевернет небеса и землю для того, чтобы быть с тобой.

Внезапно я почувствовала, как мое отчаяние выплывает на поверхность. Я потеряла Кинга.

Каллиас заметил мое состояние и, встав, протянул мне руку.

— Давай найдем вина и отпразднуем мои последние часы в этом теле.

— Ты на самом деле не боишься смерти? — спросила я почти шепотом.

— Конечно, нет. Чего в ней страшного?

— Все.

Например, быть проклятым навечно, но не иметь возможности вернуться в мир живых.

Божечки, Кинг! Где ты? Ты так нужен мне!

Глава 14

— Ты уверен, что в сокровищнице Драко безопасно? — спросила я, потому что моя нервозность от того, что я оставила Артефакт так надолго, росла.

Каллиас велел слугам принести нам несколько «бутылок» вина (на самом деле это были керамические кувшины) и развести огонь на пляже, где мы сейчас и сидели.

— Стража может сговориться и прийти за моей головой, но осквернить вещи моего брата они не посмеют.

— Хорошо, потому что к этому камню привязано проклятие, и я спрятала его не так уж и хорошо.

Он в шоке на меня посмотрел, наклонив голову.

— Без этого, — сказала я, — проклятие не отменить. И не надо вопросов, потому что я не знаю, как это работает. Я знаю только то, что этот камень — самая ценная вещь, которой я владею.

— Ты хочешь, чтобы я принес его? — спросил он.

Учитывая, что Каллиас собирался сегодня напиться, это не очень хорошая идея. Кроме того, меня действительно шокировало то, что в это время они не предавали значение или просто не знали, что такое карманы. А без них камень легко потерять.

— Нет, если ты и правда уверен, что его никто не тронет.

Блин. Я бы сейчас все отдала за какой-нибудь холщевый мешочек, носящийся через плечо.

— Я уверен, — он улыбнулся, и я практически грохнулась в обморок.

Я не могла смотреть на Каллиаса и не фантазировать себе, что передо мной сидит Кинг. Та же оливковая кожа, те же глаза, та же улыбка.

Счастливое выражение на его лице растаяло, когда он заметил, как я на него смотрю, и, наверное, догадался, что я тоскую по его брату.

— Если бы и мне повезло так же, как и ему, — сказал он, а я смутилась от неловкости.

Я думаю, что Каллиас это почувствовал и с юмором сразу же перевел разговор в более комфортное русло.

— Но, конечно же, я рассматриваю женщин только, как объект наслаждения, ничего больше. Чувствую, с тобой это не прокатит.

Я рассмеялась.

— Нет.

— Тогда давай будем друзьями. Пусть на одну только ночь.

Моя улыбка исчезла. Было тяжело осознавать, что человек, являющийся точной копией того, кого я так сильно любила, завтра будет убит.

Но это же не твой выбор, верно? Нет. Не мой.

Каллиас откашлялся.

— Прости. Я не хотел портить вечер.

— Ты и не испортил, — я посмотрела в его глаза. — Просто я недавно потеряла брата, потом Драко, и я не хочу, чтобы это снова повторилось. Даже с тобой.

Каллиас кивнул, но промолчал, печально улыбнувшись.

Я изменила тему, попросив его рассказать мне побольше о его брате, родителях и народе. Мы пили вино (да, Божечки, оно было не разбавленным), разговаривали и смотрели на звезды. Признаюсь, что временами мне казалось, что вино окончательно заволокло мой разум, и мне хотелось почувствовать поцелуй Каллиаса, чтобы сохранить память о нем самом и его запахе. Не потому что я хотела именно его, а потому что я так сильно хотела Кинга, о котором горевала еще больше, глядя на его брата, и это причиняло мне боль. А притвориться было бы так легко… Ведь я понятия не имела, сколько времени понадобится Кингу, чтобы набраться сил и вернуться обратно. Поэтому я продолжала валяться на теплом белом песке, смотреть на миллионы сверкающих звезд на ночном небе и представлять, что Кинг здесь, смеется и разговаривает вместе с нами. Я представляла, что он благодарит меня за то, что я встала на сторону Каллиаса и осталась провести эту ночь с ним. Его последнюю ночь на земле.

Через некоторое время огонь потух, а я, как и Каллиас, была слишком пьяна, чтобы даже просто двинуться с места. Я вздохнула и закрыла глаза, благодаря судьбу за то, что она позволила мне узнать человека, который был частью жизни Кинга. Каллиас протянул руку, и я вложила в нее свою ладонь.

— Если в моей следующей жизни мне выпадет шанс повстречать свою любовь, то я надеюсь, что эта женщина будет похожа на тебя, Миа.

Я не знала, что ему ответить.

— Спасибо. Я надеюсь, что такой шанс тебе представится.

Только не с такой женщиной, как я.

Ему нужна женщина яркая, веселая, без каких-либо заморочек и проблем.

Я снова закрыла глаза, думая о своем будущем, о Кинге, о Каллиасе, который обретет покой, и наконец, я позволила себе задремать.

— Перерезать сучке глотку! — резкие и громкие слова выдернули меня из алкогольной дремоты.

— Нет! — услышала я крик Каллиаса. — Вы провоцируете ярость Богов! Она — Провидец!

Мужчина, держащий меня за горло, откинул меня в сторону, как какой-то кишащий тараканами мешок дерьма.

— Тебе нужна не она, а я! — начал говорить Каллиас, но его ткнули лицом в песок.

— Нет! — закричала я, вставая на колени. — Он — король!

Человек, держащий его за шею, гордо усмехнулся.

— Именно из-за этого недочета мы здесь.

Каллиас даже не боролся, напротив, он просил как можно быстрее лишить его головы, а я, находясь на противоположной стороне от потухшего костра, в ужасе смотрела на происходящее передо мной.

Смерть скольких людей мне еще предстоит увидеть?

— Пожалуйста, — умоляла я, все еще с нетрезвой головой. — Не убивайте его. Драко не хотел бы, чтобы вы это делали.

Мужчина, недавно держащий меня за шею, протянул руку и ударил меня кулаком в лицо. Я почувствовала тупую боль в моем носу, и на песок закапала теплая кровь.

— Кусок дерьма! — сказал он и сплюнул на землю.

Я подняла голову, и мое сердце сжалось.

— Сама?!

Блядь, Спирос. Клан, поклявшийся защищать своего короля.

Я посмотрела на Саму и, вспомнив, что говорила мне та женщина Провидец, почувствовала, как дрожит земля подо мной. Все, что мне нужно было сделать — это использовать весь накопившейся во мне гнев и пожелать… Ничего больше. Еще мне нужен был якорь и, протянув руку, я схватила горсть песка.

— Если вы не хотите соблюдать клятву, что вы принесли своему королю, я сделаю это за вас.

Лицо Самы, освященное ярким светом луны, стало пепельно-белым.

— Нет! Ты не можешь этого сделать!

— Еще как могу! — я почти задыхалась от переполняющей меня энергии, но никогда я не чувствовала себя более сильной. — Вы, ваши потомки и любой человек, в котором есть хоть капля крови Спирос, будете преданно служить королю, пока тот не покинет этот мир. Вы будете защищать его собственной плотью и жизнью, ставя его счастье и здравие превыше своего собственного!

Сила внутри меня вибрировала, заставляя огненный жар бушевать в моих венах.

— Миа, нет! Я хочу умереть! — заревел Каллиас, а державшая его стража опустила ножи и, судя по всему, очень растерялась.

— Каллиас, заткнись, — рявкнула я.

Мужчины стояли неподвижно, и я подождала еще пару минут, чтобы убедиться, что все сработало, как нужно. Потом Сама посмотрел на мужчин, с которыми пришел.

— Отпустите его.

Каллиас вскочил на ноги.

— Женщина, что ты сделала?

— Я спасла твою жизнь. А теперь Сама и эти люди найдут лодку, и ты уберешься как можно дальше от этого острова. Ты увидишь мир, будешь жить и умрешь только тогда, когда Боги или природа, или хрен знает что еще возьмут свое и будут готовы принять тебя.

— Это мой дом! Мой народ! — спорил он.

— Больше нет, — я посмотрела на Саму.

— Собери все, что вам понадобится, и уплывайте отсюда до рассвета.

Сама поклонился в ответ на мой приказ.

— Ты не можешь меня отослать! — плача, кричал Каллиас. — Я должен похоронить своего брата!

— Где бы ни был сейчас твой брат, уверена, он не будет возражать, если ты не будешь присутствовать на его похоронах.

И я надеялась, что когда-нибудь Каллиас поблагодарит меня за это.

Я смотрела на то, как шесть мужчин уводили Каллиаса в сторону дворца.

— И найди хорошую женщину, в которую ты влюбишься! Думаю, ты уже нагулялся! — крикнула я ему вслед, но спустя несколько секунд их силуэты растворились в темноте.

На мгновение я почувствовала себя хорошо. В мире с самой собой. Надеясь, что я изменила жизнь, по крайней мере, одного человека. А потом я задалась вопросом: изменилось ли что-нибудь в моей жизни в будущем, а в особенности — изменилось ли что-нибудь в злобной версии Кинга.

Вряд ли.

Вот бы мне понять от чего, с какого момента Кинг стал так меняться.

Вдруг мое сердце будто бы сдавило холодом. Вокруг все смолкло. Не было слышно ни треска догорающих угольков, ни шума волн, ни ветра. Стало холодно, и пространство вокруг меня поглотил мрак. Воздух наполнился ароматом плесени, зловония и гниения. Гниения чего? Я не знала…

Я затаила дыхание, гадая над тем, что только что произошло. И тут за моей спиной я услышала тяжелые шаги.

— Кто здесь? — закричала я.

Раздался звук скрежета металла, от которого все мои внутренности сжались, а затем я услышала, как кто-то будто бы скребется о какую-то деревянную поверхность. В пространстве напротив меня появилась дверь и, распахнувшись, залила пространство ярким белым светом. В дверном проеме появилась высокая, темная, широкоплечая тень.

Я зажмурилась и прикрыла рукой глаза, потому что едва могла разглядеть того, кто стоит передо мной.

— Какого хрена ты здесь делаешь? — произнес глубокий грубоватый голос, ускоривший мой пульс и заставивший ожить мои нервные окончания.

— Кинг?

— Да, я твой король!

Взрыв красного цвета, хлынувший прямо из его тела, ослепил меня.

Вот блядь!

Это был не мой Кинг. Совсем не мой Кинг.

Глава 15

Пиная меня ногами и крича, Кинг затащил меня в темную комнату, а оттуда буквально поволок по каменной лестнице, пока не бросил на холодный каменный пол полутемного, похожего на пещеру зала.

— Какого хрена. Ты. Творишь? — кричал он.

Борясь за свою жизнь, я с трудом подняла глаза на злобную, грозную фигуру, возвышавшуюся надо мной. На его ногах были надеты странные черные сандалии на кожаных ремнях, идеально облегающие его мускулистые икры, а его бедра были обернуты светло-бежевой тканью, кусок которой был откинут на его плечо. Его накаченная грудь и огромные бицепсы показывали окружающим мощь и силу гладиатора.

— Говори, сука! Или я вырву твое сердце! — его темные глаза были наполнены смертельной яростью, а от его небритого, идеального лица исходила просто потусторонняя энергетика.

Дерьмо! Я должна убираться отсюда! Но где мы?

Маленькие окна, расположенные высоко под куполообразным потолком, были единственными источниками света, не считая маленького костра, горевшего в центре помещения в каменной яме.

Я попыталась заставить свои губы не дрожать.

— Я не понимаю, о чем ты! Я — Миа.

Он опустил голову и посмотрел на меня. Ох ты ж, блядь! Не голубыми и не серыми глазами. Его глаза были абсолютно черными.

— Ты! — прохрипел он. — Ты хочешь умереть, ведьма!

Ведьма?

— Я не ведьма!

— Ты! — подчеркнул он. — Прокляла меня!

Я слегка повернула голову, исследуя пространство и надеясь сбежать. Еще одна дверь находилась справа. Прямо за его спиной.

Черт!

Я подняла руки.

— Кинг, пожалуйста, успокойся.

Он шагнул ближе, и красный свет, пробивающийся сквозь его тело, практически поглощал всю его плоть.

— Скажи же мне, мерзкая ведьма, и как же мне успокоиться? Ты хотя бы представляешь себе, через какой ад я прошел из-за твоих злых чар? — он потряс головой, и его густые черные волосы неопрятно легли на его глаза.

Он выглядел скорее как дикое животное, чем как человек.

— Нет, — прошептала я. — Не представляю.

Он сделал еще шаг и, схватив меня за плечи, ударил об каменный пол.

— Я убью тебя! — его большие руки сомкнулись на моей шее.

Борясь за выживание, я вцепилась в его лицо. Он уставился на меня взглядом, из которого лилась чистая ненависть. «Умри!» — говорили они. «Умри!»

— Пожалуйста, — еле-еле выдавила я, задыхаясь. — Я люблю тебя…

Он остановился на долю секунды, возможно ошеломленный тем, что я сказала в тот момент, пока он пытался меня задушить. Кем бы он сейчас ни был, единственное, чего он жаждал — это борьба и страдание, но я решила воспользоваться моментом.

— Я сделала бы что угодно, чтобы спасти тебя.

Кинг убрал от меня свои руки. И гнев на его лице сменился ужасом.

— Это и правда ты? Ты реальна?

Я не знала, что происходит, но кивнула, стараясь не выпускать его руки из поля зрения на случай, если он все-таки решит, что задушить меня — лучший выбор.

— Это я. Я — реальна.

На мои глаза нахлынули слезы.

Его широкая грудь стала подниматься и опускаться от тяжелых быстрых вздохов.

— Я думал, что ты очередной дух, пришедший, чтобы мучить меня.

Кинг встал и отступил на шаг назад, а я, стараясь его не нервировать, осторожно приподнялась на своих локтях.

— Я не дух. И для меня с момента твоей смерти прошло всего пара дней. Посмотри на мою одежду.

Ведь на мне было то же самое платье, которое выбрал мне он.

— И ты бы смог представить меня такой? — я указала на свой нос, зная, что на моем лице до сих пор оставалась запекшаяся кровь от удара Самы.

Кинг сжал кулаки.

— Кто посмел тебя обидеть?

— Это уже не важно. Они за это заплатили. Все кончено.

Он глубоко вдохнул и запустил пальцы в свои волосы. Божечки, Кинг зарыдал.

— Сумасшествие!

— Ты можешь сказать мне, где мы? — спросила я, но Кинг только качал головой.

— Слишком долго! Это все длилось слишком долго. Я уверял себя, что ты всего лишь плод моего воображения, что тебя не существует, — он с такой силой стал чесать свой затылок, что я подумала, что он раздерет его до крови. — Она же сказала мне, что любит меня. Тогда зачем она так со мной поступила? — Кинг стал стучать кулаком по своей груди. — Зачем она причинила мне такую боль? Прокляла меня… ведьма… ведьма… она — ведьма!

— Кинг… — тихо ответила я. — Я не ведьма. Я люблю тебя и прокляла потому, что это был единственный способ увидеть тебя снова.

Драко поднял голову.

— Я не сошел с ума?

— Нет, ты не сошел с ума. Ты просто…

Потерян. И как человек, и как призрак.

На его левой руке уже была татуировка в виде солнечных часов, а татуировка на его шее и ключицах, похожая на египетский воротник, была уже частично заполнена магическими знаками.

— Сколько ты уже… — я сглотнула, — мертв?

— Тысячу лет. Тысячу лет я провел в аду, ожидая встречи с тобой…

Он бросился ко мне и, схватив меня за затылок, повалил на пол, яростно обрушиваясь на мои губы своими губами. Его язык погрузился в мой рот, и Кинг отчаянно застонал, как человек, умирающий от жажды или убегающий от смерти.

Его тепло и жесткость, дурманящая сладость и леденящая холодность в начале, греховное отражение его безумия взорвались в этом поцелуе. Я не знаю где я, и как мы тут оказались, но, Господи, я в нем нуждалась так же, как и он во мне. Когда Кинг умер, я так скучала по нему, что каждая клеточка моего тела пребывала в агонии тоски. Наверное, поэтому меня сейчас не волновало, был ли этот мужчина по-настоящему безумен, сломлен или потерян. В этот момент сердечные раны, нанесенные его смертью, были настолько реальными, настолько свежими, что я хотела взять все, что он мог и хотел мне дать.

Кинг стянул с меня мое платье и сорвал свою набедренную повязку. Его член был таким же большим и твердым, как я и запомнила. Мы не нуждались в словах, мое нетерпеливое согласие мерцало в моих глазах. Спустя секунду Кинг опустил бедра и резко в меня вошел. Я закрыла глаза и закричала от обжигающего удовольствия. Не важно, что его проникновение причинило боль. Самое главное, что спустя, казалось бы, тысячелетия ожидания он был тут. Во мне. Он ощущался таким настоящим, и это было все, о чем я могла мечтать и просить. Я дождалась своей дозы моего любимого наркотика. Он двигался грубо и быстро, уткнувшись лицом в мою шею, целуя и покусывая мою нежную кожу. Кинг стонал и рычал, как рассерженный зверь. Я запустила свои пальцы в его волосы, стремясь притянуть его еще ближе, раствориться в нем. Я знала, что никогда больше не испытаю подобных ощущений, и мне было плевать. Мне просто хотелось, чтобы его страдания закончились. Этого было достаточно.

— Миа, Миа, Миа… — повторял он мое имя на выдохах, словно заклинание.

Темп его движений нарастал, превращаясь во что-то дикое, необузданное, животное, и я надеялась, что после этой ночи я все еще смогу обрести хоть какое-то подобие вменяемости. Кинг руками приподнял мои бедра и стал входить в меня резкими грубыми толчками. Моя грудь вздымалась от быстрых вздохов и от ощущения тяжести его мощного тела. Даже несмотря на то что он пребывал в таком разбитом состоянии, чувствовать, как он кончает в меня — было сродни райскому наслаждению.

Пытаясь отдышаться, я стала гладить его шею.

— Я скучала. Я так скучала по тебе.

Кинг поднял голову и, посмотрев в мои глаза, отстранился. Прежде чем я успела сказать еще хоть что-то, он встал.

— Вставай!

Я моргнула и приподнялась, чертовски испуганная тем, что меня отсылают. Он был не тем спокойным, собранным Кингом, которого я знала в прошлом или будущем.

Нет! Я, дьявол меня побери, не хочу уходить. Его отсутствие и так чуть меня не убило!

— Ты должна уйти, сейчас же! Тебе нельзя здесь оставаться, — сказал он.

— Что случилось?

Не то чтобы я знала о том, где это «здесь» мы находимся, или является ли это «здесь» безопасным местом, но меня это не волновало. Я не собиралась покидать Кинга. Ни за что!

— Тебе слишком опасно оставаться здесь.

Я встала с пола.

— А где мы?

— В Афинах.

— Ты с кем то воюешь?

Вот черт, черт, черт! Почему я так мало времени уделяла Всемирной истории?

— Нет, но… — он понизил голос почти до шепота. — Ты не можешь остаться. Со мной ты не в безопасности.

Он боялся причинить мне боль. Наверное, дело в этом.

— Я не уйду!

Он стал бормотать что-то себе под нос.

— Кинг? — он посмотрел на меня темными глазами, полными гнева, и сердце в моей груди екнуло. — Что с тобой произошло? — прошептала я.

В этот момент в дверном проеме появились двое мужчин. Блондин и рыжий были одеты в одинаковые серые шерстяные туники, подвязанные на поясе и расшитые по краям какими-то узорами. Взяв под руки, они тащили еще одного сильно избитого человека.

Я затихла, а Кинг невозмутимо на них посмотрел.

— Бросьте его в темницу!

Темницу?

— Что происходит? — спросила я, но Кинг взглядом велел мне замолчать.

Затем он приказал этим двум мужчинам спрятать меня в таком месте, где он не смог бы меня найти. Мужчины холодно кивали, как будто знали, что женщине не стоит оставаться с ним наедине.

— Я никуда с ними не пойду! — встряла я. — Я тебя не оставлю!

Кинг двигался быстрее ветра, и через секунду его руки схватили меня за плечи мертвой хваткой. Он уставился на меня взглядом, полным ярости.

— Ты будешь делать то, что тебе велят, женщина! — прорычал он.

— Или что?

— Или ты умрешь! — рявкнул он, и отбросил меня назад с такой грубостью, что я едва не упала.

— Уведите ее! Живо!

Двое мужчин тут же подошли ко мне, грубо сжав мои руки с двух сторон так крепко, что я чувствовала, как их ногти впиваются в мою кожу.

Я стала вырываться.

— Пустите меня. Я пойду сама!

Светловолосый мужчина молчал, но я отлично понимала, что ему ничего не стоит меня ударить. Я нахмурилась, смело глядя в его лицо, и он отвел взгляд.

Умное решение!

Когда мы направились в сторону большого арочного проема, я слышала, как Кинг продолжал бормотать:

— Туда, где я не смогу ее найти…

Он забыл о моей татуировке «К»?

Он сможет найти меня в любом месте! Этот человек сошел с ума!

~ ~ ~

Пребывая в шоке, я спокойно пошла вместе с этими двумя мужчинами, надеясь, что они смогут объяснить мне, что происходит. Ведь было ясно, что я не собираюсь никуда уезжать. Я не собиралась снова терять Кинга.

Миновав нескольких мужчин в шерстяных плащах и женщин в белоснежных платьях с красиво заплетенными волосами, мы стали спускаться вниз по вымощенной булыжником улице, пока не дошли до площади, на которой высились четыре белых храма. Солнце почти село, заполнив небо зловещим красным заревом. Я оглянулась, чтобы посмотреть на дворец, из которого мы вышли, и его темные арки, которые вбирали в себя красные лучи заходящего солнца, напомнили мне о глазах Кинга. Белые резные столбы вокруг дворца казались мне гигантскими белоснежными зубами какого-то чудовища, желающего меня проглотить.

— Кто же он сейчас? — размышляла я вслух.

Блондин взглянул на меня, но промолчал.

— Ты не знаешь, кто он? — спросил рыжеволосый.

— Нет, — ответила я, конечно же, солгав.

— Он самый могущественный человек во всей Греции. Его выбрали сами Боги!

Ого, ладно! Кинга выбрали сами боги, по крайней мере, эти люди в это верили. Но учитывая, что я знаю про него, Кингу не составит труда заставить людей поверить в это. Ведь он был не совсем человек.

— Зачем он отослал тебя? — спросил рыжеволосый мужчина.

— Я не знаю, — опять же, не совсем правда.

Кинг был зол, и эти парни видели это. Он хотел, чтобы я была как можно дальше от него.

— Разве он не сказал тебе? — спросил блондин.

Я отрицательно покачала головой.

— Может она воровка, но понравилась ему? Она очень милая.

— Я не воровка, а если бы и так, что с того? — спросила я.

— Тогда он бы не отослал тебя, а казнил.

— За воровство?

— Ты и правда не слышала о Драко? Он не бывает добродушным.

— Он и не должен быть таким, — встрял в разговор другой мужчина. — Он создан, чтобы служить справедливости.

— Он — палач?

— Он — закон!

Божечки! Кинг стал носителем какой-то Греческой справедливости. Я могла даже представить, как он получает от этого удовольствие. Потому что это превращает его в полного доминанта.

Я должна спасти его, а не куда-то там уходить… Я должна снять с него…

Дерьмо!

Именно тогда я поняла, что при мне не было Артефакта.

Нет! Нет! Нет!

От накатывающей на меня паники я стала быстро и тяжело дышать.

Не паникуй, Миа! Думай!

Ладно. Мне нужно найти способ вернуться и забрать камень. Но как? В первую очередь — как мне вернуться к Минойцам? Я напрягла свою память и попыталась вспомнить, как я оказалась в этом темном зале: я сидела на пляже рядом с погасшим костром и думала о Кинге, не понимая, что же так сильно повлияло на его изменение, что он стал таким, как в нашу последнюю встречу на острове. Возможно, это и была истинная причина моего появления здесь? Это был еще один шанс повлиять на некоторые вещи?

Мне нужно вернуться и поговорить с Кингом!

— Подождите! — сказала я двум сопровождающим. — Мне нужно…

Блондин выхватил кинжал и толкнул меня вперед.

— Иди!

Я остановилась, намереваясь проверить, действительно ли он способен вонзить в меня этот кинжал или просто хочет меня запугать.

— Я никуда не пойду!

Блондин кивнул второму мужчине, и тот, подняв меня, перебросил через свое плечо. Я стала кричать, но прохожим, казалось бы, было плевать на мои крики, а мужику на то, что я царапала его спину до крови.

Мы дошли до центра квадратной площади, где меня поставили на ноги перед человеком с длинными, практически белыми волосами, вокруг которого собралась толпа каких-то отморозков. Когда он увидел меня, то прекратил все свои дела.

— Так-так. Что тут у нас?

— Я хочу, чтобы ты погасил все мои долги, — с гордостью произнес блондин.

Мужчина улыбнулся, представив публике все свои гниющие зубы.

— На цепь ее.

— Стойте! Придурки! Вы меня продаете? — я не могла поверить, что снова прохожу через подобное, только на этот раз меня продают, чтобы я держалась как можно дальше от Кинга.

— Прости, но раз уж наш хозяин тебя не хочет, я не могу упустить такую возможность, — сказал блондин и повернулся к мужику с гнилыми зубами. — Убедись, что ее продадут куда-нибудь подальше отсюда.

Мужчина кивнул, явно понимая, что я — нелегальный товар.

— Вам было велено отвезти меня в безопасное место, подальше отсюда! — запротестовала я.

— Поверь мне, — блондин схватил меня за руку, — ты отправишься далеко, а по поводу безопасности — все будет хорошо, пока ты будешь держать рот на замке.

Держа кинжал в паре сантиметров от моего тела, он посадил меня в тележку к пяти другим женщинам, и приковал мои запястья к цепи, тянувшейся вдоль борта телеги. Я еле-еле села, уместившись в этом узком пространстве, но смогла достаточно осмотреться, чтобы понять, что я нахожусь на рынке рабов. Некоторые сидели в клетках, некоторые стояли в ряд, скованные между собой. Это был тот отрезок времени в истории человечества, на который у меня просто не находилось слов.

После захода солнца караван лошадей и тележек выехал из города. Видимость была практически нулевой, но то, что я видела, наводило меня на мысль, что я нахожусь на съемочной площадке «Спартака». Каждый из сопровождающих нас людей (скорее всего, это были солдаты) на лошади или без нее был вооруженным, грязным и от него неприятно пахло. С каждым часом воздух становился все холоднее, и я знала, что мне нужно выбираться из этого ада, пока я не стала чьей-то собственностью.

Какой-то чертов кошмар! Держу пари, что Джастин не так бы любил историю, если бы оказался здесь.

Тут я впала в ступор.

Джастин.

Со всем, что тут творится, я забыла про Джастина и родителей. И теперь я поняла, что совсем не изменила их тяжелой судьбы. Совсем. Самые важные части истории не изменились: минойцы, начавшие войну после смерти Хейн, проклятие Кинга, Артефакт…

Мне хотелось закричать.

Как будто судьбу не волновало, каким образом и что мы изменим, она решила четко следовать своему плану и проиграть все до конца. Но мне хотелось попробовать еще раз. Пока я дышу, я не сдамся и не дам сломать Кинга, или мою семью. Как только караван остановится на отдых, я сбегу и вернусь к нему. Мне нужно убедиться в том, что он помнит про Артефакт и про то, что есть способ снять проклятие.

По моим ощущениям, прежде чем караван остановился, прошло часов шесть. Мужчины соорудили небольшие костры и достали фляги, как мне показалось, с вином. Они не предложили нам вылезти из телеги, не предложили воды или пищи, не сказали нам ни одного слова и даже не давали нам по-человечески сходить по нужде. Если нам захотелось в туалет, мы должны были перегнуться через борт телеги. Условия, мягко говоря, ужасные.

— Эй! — крикнула я солдатам, собравшимся у костра. — Вы придурки! Вы серьезно собираетесь торчать там? Дайте людям немного воды! Дайте хотя бы размять ноги!

Они не удосужились повернуть головы в мою сторону.

— Эй! Я с вами говорю! — кричала я, но они продолжали набивать свои животы вином. — Я просто хочу, чтобы вы это знали, что все вы кучка отвратительных, аморальных свиней! Да лошади лучше вас! Хотя, признаю, пахнут они так же прекрасно.

Другие женщины в телеге тихо засмеялись, но я добилась своего, и один из солдат — высокий парень с каштановыми волосами и длинной бородой встал и направился ко мне. Я думала, что он прикажет мне заткнуться, но он просто стоял, холодно и расчетливо меня разглядывая.

— Мне нужно размять ноги, — сказала я.

— У тебя странная речь для рабыни.

То, что татуировка Хейн не переводит на древнегреческий слишком современные слова, я поняла еще и до этого.

— Ты, бля, меня слышишь? Мне нужно размять ноги! Освободи меня!

— Принимаешь меня за дурака? Ты сбежишь, а я не могу так рисковать. Ты стоишь слишком больших денег.

— Да кто меня купит?!

Он окинул меня похотливым взглядом.

— Любой, у кого есть член, — сказал он и тут же сжал через штаны свой.

Боясь, что после этого он не побоится реализовать свои грязные мысли, я выпалила:

— Не думаю, что Драко будет доволен тем, что меня украли, да еще превратили в шлюху против его воли.

— Драко? Законодатель?

Я кивнула.

— Я его… — я не знала, как объяснить ему, кто я, поэтому проявила изобретательность. — Я его подруга.

Мужчина скрестил руки на груди.

— Тогда почему ты здесь?

— Двое из его людей притащили меня на рынок и продали, чтобы покрыть свои долги. Уж поверь мне, Драко понятия не имеет, где я.

— Думаю, ты лжешь! — его слова меня отрезвили.

— Зачем мне врать, если ты можешь отвезти меня к нему и узнать правду.

— Очень хорошо. Раз ты говоришь правду… — он обернулся к другим солдатам, сидящим у костра. — Вытащите ее из телеги!

— Ты меня отпускаешь? — спросила я, когда другой мужчина стал освобождать от цепей мои запястья.

— Нет! Мы тебя убьем.

Какого черта?

— Чего? Я не поняла.

— Пусть Драко и назначен Богами, но он проклят. Если он прикасался к тебе, то никто не возьмет тебя служить в их доме, тем более не возьмет в свою постель. Теперь ты бесполезна.

Другими словами, я была сексуальным товаром, но уже испорченным Кингом.

Мужчина, расковавший мои руки, вытащил меня из тележки, и я с хлюпаньем приземлилась прямо в грязь. Когда он наклонился, чтобы меня поднять, я врезала ему в живот локтем, и он отступил. Но потом солдат, с которым я говорила до этого, схватил меня за предплечья и поволок к огню. Из-за того что я была, наверное, в два раза меньше его, бороться с ним в такой ситуации было так же бесполезно, как и петь.

Я почувствовала прикосновение холодного лезвия ножа к коже на своей шее и инстинктивно закричала.

— Стойте! Я сама куплю себе свободу!

Они засмеялись.

— Чем?

— Моим браслетом. Он на мне прямо сейчас! — я подняла руку, как еще мне выпутаться из этой ситуации.

Еще одно проклятие? Способна ли я на такое?

— Дешевка! — выплюнул их предводитель, который держал меня. — Убей ее!

— Наказание за убийство раба — смерть, — произнес глубокий хриплый голос, который я знала так же хорошо, как и собственное дыхание.

Мужчина, держащий меня, замер, а потом упал в грязь в раболепном поклоне.

— Господин, я не хотел никого обидеть!

— Вставай, Миа, — я подняла голову и увидела великолепный силуэт Кинга, стоящего передо мной и протягивающего мне руку.

Его темные глаза, когда я в них посмотрела, на секунду замерцали голубым.

Может, он мне просто кажется?

— Что ты здесь делаешь? — спросила я, хоть и была чертовски ему благодарна.

Кинг покачал головой.

— Не знаю.

Я чувствовала его напряжение перед тем… перед тем, как он повернулся к мужчинам, прячущим свои лица в грязи.

— Мы обсудим это позже. А сейчас я должен наказать их.

Я сглотнула, желая спросить, что это значит, но не успела я произнести и слова, как Кинг улыбнулся, и из его тела хлынула лавина красного цвета. Солдаты стали падать на землю один за другим. Я сопротивлялась своим инстинктам и старалась не кричать, но другие рабы не были столь же стойкими. Солдат пребывало все больше, Кинг не отводил от меня своих глаз, и я чувствовала его мучение. Его сила ослепляла. Мужчины с криком пытались сбежать, но не успевали сделать и пяти шагов, как падали замертво.

Это реально? Я не сплю…

Окруженный грудой тел, он глубоко вздохнул и посмотрел на звездное небо.

— Нет. Ты не спишь. И именно поэтому ты должна бежать от меня, Миа.

Он снова мог слышать мои мысли.

— Почему я должна бежать?

— Потому что сам я не смогу тебя отпустить и не знаю, что может случиться.

В этот момент я поняла, что мне было не важно, кем он был, и что он говорил. Я все равно его не оставлю. Я скорее потрачу свою жизнь на то, чтобы исправить, что я сделала Кингу, чем позволю ему так страдать. Странно было осознавать, что зная все это, ты все равно принимаешь человека полностью, безоговорочно его любя.

Проклятье и все остальное... Ничего из этого я не могу изменить, как и не могу изменить свою любовь. Но я могу использовать ее для того, чтобы сделать все от меня зависящее, чтобы на этот раз все было правильно.

— Я рискну. Потому что я лучше умру прямо здесь, чем буду жить без тебя.

Он посмотрел на меня, и его глаза снова замерцали голубым.

— Ты сделала выбор.

Кинг подошел к телеге и освободил каждого раба. Сначала я подумала, что с его стороны это жест сострадания, но потом до меня быстро дошло, что это не так. Рабы без хозяина по закону были свободны. Но быть свободным в те времена — это все равно, что облепить человека беконом и отправить в логово льва. Без денег или хозяина, что может их защитить, они никто.

— Куда они пойдут? — спросила я.

— Меня это не волнует.

— Дай им денег, — мне нужно было удостовериться в том, что добрый Кинг все еще там, внутри.

— Зачем это мне? — спросил Кинг.

— Чтобы они могли убраться подальше отсюда.

— Думаю, ты принимаешь меня за кого-то другого. За человека с душой.

— Нет, я не строю себе иллюзий о том, кто ты, — но я не теряла надежду его спасти.

— Значит, ты просто просишь меня?

Я кивнула.

— Ладно, — Кинг схватил под узду огромного черного коня и стал ждать, пока я подойду ближе. — Завтра я пришлю сюда моих людей, и они позаботятся обо всех, кто не сбежал.

— Это очень мило, — и это доказывает, что человек, которого я люблю, все еще находится внутри него.

Кинг уставился на меня.

— Что я говорил? Я не милый! Не путай мой интерес к тебе с такой глупой эмоцией.

Он сомкнул пальцы и велел мне залезать на лошадь. Я подошла ближе и посмотрела в лицо этого яростного, опасного как дьявол человека, гадая, чем все это закончится.

— Что, если я сплю и скоро проснусь?

Он нахмурился.

— Где бы ты хотела оказаться, если ты проснешься?

Над ответом я не раздумывала.

— С тобой.

Он посмотрел на меня со странной улыбкой и помог забраться на лошадь.

— Ты должна была бы желать себе смерти, женщина.

Наверное, да.

— Бога ради, зови меня Мией.

Глава 16

После того как мы тронулись обратно в Афины, я не могла не откинуться назад, чтобы опереться, почувствовать тело человека, сидящего позади меня. Да, Кинг был смертельно опасен, но в тот момент не существовало более безопасного места, чем место между его накаченных сильных рук, между его бедер, его теплого тела позади моей спины. Даже за миллион лет я не могла бы себе представить, что буду испытывать к нему такие сверхсильные чувства. Конечно, я понимала, что это не мой король. Это был наихудший вариант демона, который мог бы меня пленить: демон, так похожий на Кинга. И в очередной раз я задумалась над искренностью моих чувств. Я вспомнила, как Ваун загнал меня в угол ванной комнаты на вечеринке Десятого клуба и пытался изнасиловать. Тогда жестокость Кинга, его готовность нанести удар, не ведая жалости, была просто подарком судьбы. Потом было множество случаев, когда я находилась на грани безумия от горя или страха. Со мной рядом не было доброго Кинга, но этот Кинг помогал мне найти выход из всех сложившихся ситуаций без каких-либо лишних эмоций.

Вот она — неприглядная правда.

Я ненавидела злобного Кинга настолько, что готова была от него сбежать, но в добром Кинге отчаянно любила все, а не только его «хорошую» сторону. К его опасной, грубой стороне меня очень тянуло. Душа этого человека не состояла из черного или белого. Она была серой. В ней не было ничего идеального или на сто процентов осмысленного. Но что есть — то есть. И ничто этого не изменит. Просто я была его, а он — моим. Да, еще это проклятие и так далее.

Кто бы мог вообразить, что мы с Кингом будем ехать верхом на лошади, и при этом он будет одет в платье? Огромное отличие от предпочитаемых им сшитых на заказ костюмов и Мерседеса.

— Что такое костюм? — спросил он, прочитав мои мысли.

Я улыбнулась, чувствуя какое-то необъяснимое успокоение от возвращения нашей странной психологической связи.

— Ну? — поторопил он меня с ответом.

— Хмм… — я не могла ему этого объяснить, потому что мне придется употребить слово «штаны», которое он не поймет вообще. — Мне трудно объяснить тебе это на словах. Может быть, позже я тебе его нарисую, но ты выглядишь в них чертовски жарко.

— Почему? Они сделаны из меха?

Я старалась не смеяться. Возможно, их делают и из меха тоже, но это было бы странно.

— Нет. Я имею в виду, что ты в них смотришься крайне привлекательно.

— Аа. Ясно. А что такое Мерседес?

— Это машина. Что-то вроде телеги, только не управляемой лошадьми. В ней ты тоже выглядишь очень жарко.

— Хммм… Я постараюсь это запомнить.

Странно. Кинг казался таким расслабленным, все контролирующим.

— Кинг?

— Может, тебе перестать так меня называть? Хоть меня по-прежнему все считают королем, но это же неправда. Мой народ погиб уже давным-давно.

Я хотела сказать ему, как мне жаль и его, и его народ, потому что он был добрым королем и хорошим человеком.

Вместо этого я сказала:

— Прости. Это привычка. Это имя ты использовал, когда мы встретились, в будущем.

— Я просил называть меня Кингом? Это странно, — он задумался о чем-то на пару секунд. — Мастер, Ваша милость, Драко, Законодатель — сейчас я приемлю любое из этих имен.

Я пожала плечами:

— Хорошо. Возможно, это все влияние Хейн.

Я помню, как читала о том, что Хейн отказалась признать его как истинного короля и уничтожила все, что он любил. Его имя было свидетельством его упрямого характера и полной решимости не дать проклятию Хейн сломать его нутро.

Но все ведь изменилось? Не так ли? Хейн не вышла замуж за Кинга, Каллиас, с моей помощью или без, не подвергся этой лживой любви. Осталось только проклятие Кинга, которым я его наградила, потому что не могла отпустить.

— Возможно, — сказал Кинг. — Но этой ведьме удалось многое разрушить, разве нет?

— Но не все, — я пустила его в свои мысли.

Каллиас жив. Я жива. Ты тоже не находишься в полном забвении.

— Каллиас уже мертв, — сказал Кинг напрямую.

— Понимаю, — произнесла я шепотом.

Я загрустила, ощущая эту потерю, ведь для меня не прошла тысяча лет, я видела его только вчера.

— Ты знаешь, что с ним случилось? — спросила я. — Как он прожил свою жизнь?

Мне было интересно, нашел ли он свою любовь, были ли у него дети. Мне было бы приятно, если бы так оно и было.

— В то время я… — он искал подходящее слово, — был, так сказать, все еще не в себе. Поэтому не могу тебе ответить. Лишь скажу, что его уже нет в живых. А еще я знаю, что ты наложила слишком суровое наказание на клан Спирос.

Но эти злобные ублюдки пытались перерезать мне горло и убить Каллиаса!

— Они заслужили.

— Те люди — да, заслужили, но не вся же их родословная.

— Я хотела, чтобы они защищали Каллиаса, пока не придет его час умирать.

Они задолжали ему. Особенно после того, как сговорились против него.

— Ага. Только ты привязала их не к Каллиасу, а к королю.

— Каллиас был королем.

— Да, но я ведь вернулся. И в их глазах истинный король именно я.

Божечки! Я и правда связала Спирос с королем.

Я не могла в это поверить. Так стремясь изменить прошлое, отчаянно желая перемен, я всего лишь заново воссоздавала будущее.

Но что, если этому всему предначертано быть?

Мое сердцебиение ускорилось в два раза, и я почувствовала нарастающую боль в моей грудной клетке.

А что, если?

Пока что Кинг не знает об Артефакте, но что произойдет, когда я ему о нем расскажу? Это снова станет его навязчивой идеей, которая повлечет за собой все ужасные события, свидетелем которых я стала: сделку Джастина с Вауном, смерть моего брата, страдания моих родителей, мою связь с Кингом. Мое сердце сжалось. Я не знала, как мне поступить.

Миа, ты должна обдумать это на ясную голову.

Это правда. Я была не в состоянии сделать разумный выбор.

— Как бы ты хотел, чтобы я тебя называла? — спросила я, меняя тему нашего разговора.

— Мастером.

Я рассмеялась.

— Что? Ты можешь называть меня королем, но не мастером? Ты странная женщина, — я почувствовала, как его грудь, прижатая к моей спине, сотрясается от беззвучного смеха.

— Ты же шутишь? — я повернула голову, чтобы посмотреть на его лицо, но было слишком темно.

— Возможно.

Кинг способен шутить. Это шокирует.

— Да что ты? А я не должен?

— Почему ты стал абсолютно спокойным?

Сейчас Кинг не был похож на того злобного, страшного человека, который притащил меня в темный подвал и трахал так, как будто он скоро умрет.

— Я бы сказал, что это происходит потому, что моя татуировка почти завершена, но я не уверен.

— Татуировка? Ты имеешь в виду воротник?

— Да. Мекетре сказал, что татуировка работает по несколько минут в день, и он не соврал.

— Кто такой Мекетре?

— Он — мое приобретение в Египте.

— Ты что-то у него приобрел?

— Можно и так сказать. Я стал коллекционировать вещи и людей, наделенные необычным даром, которые могут оказаться мне полезными.

Я слишком хорошо знала эту историю. Кинг стал просто одержимым «властью».

Так вот как это все началось. Я не могла не задуматься, а было ли это началом еще и Десятого клуба?

— Мекетре помог многим в управлении и контроле их демонов.

— То есть воротник… — я замялась, пытаясь понять, о чем он говорит. — Ты пытаешься сказать мне, что воротник поможет тебе контролировать проклятие?

— Не проклятие, а тягу к насилию, которую оно во мне вызывает. Воротник питается этой тягой. — Кинг ненадолго замолчал. — Однако полностью я не уверен. Мекетре никогда не воздействовал магией на кого-то вроде меня. Точно мы узнать не сможем, пока татуировка не заполнится, но большую часть времени моя душа пребывает в спокойствии. По крайней мере, пока.

Вот блядь! Так вот почему, когда Ваун пленил Кинга и лишил его татуировок, тот не мог совладать со своей темной и жестокой стороной. Это послужило причиной срыва Кинга и того, что он взял меня с собой на тот остров.

— Ты можешь мне кое-что пообещать? — попросила я.

— В зависимости от того, что ты хочешь.

— Помнишь наш разговор перед твоей смертью?

— Как я могу забыть.

Кинг предпочел бы умереть, нежели причинить мне такую сильную боль, став призраком.

— Обещай мне, что, когда татуировка будет завершена, ты никогда и никому не позволишь себя ее лишить.

— Почему ты просишь об этом?

— Я думаю, в этом кроется причина твоего нападения на меня.

Пока он молчал, я впервые заметила, что нас окружает полнейшая, нерушимая шумом машин, самолетов, толпы, тишина. В воздухе раздавалось лишь цоканье копыт лошади и наше дыхание.

— Миа, ты когда-нибудь задумывалась над тем, что если бы я не обидел тебя в будущем, то ты бы не встретила меня в прошлом?

Я задумалась над его логическими выводами. Кинг был прав. Если бы он не затащил меня на тот остров, я никогда бы не встретилась с ним в его смертном обличье.

Черт, да меня бы и сейчас здесь не было.

— Нет, не было бы, — согласился он с моими мыслями. — Поэтому назревает очень интересный вопрос.

— Какой?

— Если бы ты могла все изменить, то изменила бы? — спросил он лишенным эмоций голосом.

Мне потребовалось время, чтобы обдумать его вопрос.

Теперь я знала, что если бы я изменила хоть что-то в своем прошлом, то потеряла бы шанс встретиться с Кингом.

Теперь я любила его. И могла ли я снова пройти через всю эту боль (исчезновение Джастина, которое привело меня к Кингу, и ту страшную ночь на острове), чтобы снова быть отброшенной во времени?

У меня не было четкого ответа.

Я могла бы сказать «да» моей собственной жертве и боли, но принести в жертву счастье моей семьи? Нет. Возможно, я могла бы пережить это все заново, если бы знала, что в итоге я верну Джастина к жизни.

В любом случае судьба будет действовать по-своему, в независимости от моих чувств и желаний.

— Ты думаешь, это возможно? — спросила я вслух. — Думаешь, история нашей жизни уже была предрешена?

Он взял паузу на размышление.

— Да.

Когда это все закончится?

— Я не знаю. Но у нас нет другого выбора, кроме как двигаться вперед по избранному нами пути.

Возможно, Кинг был прав.

— Оставим это, Миа. У нас впереди долгая дорога.

— Ты уверен, что это безопасно?

В безопасности ли я с тобой? — добавила я про себя.

— Пока что да.

Я чувствовала себя слишком измотанной и голодной, чтобы подвергать его слова сомнению, но больше всего мне хотелось спать. Я позволила себе расслабиться и откинулась на грудь Кинга, который был похож на смертоносную древнюю машину, которую никто не мог победить. Ни сейчас. Ни в будущем. Но внутри он все равно оставался прошлым Кингом. Самим собой. Королем…

— Я все равно люблю тебя… — прошептала я перед тем, как волны сна унесли меня в царство Морфея.

Кинг ничего мне не ответил, лишь сильнее сжал бедрами мои бедра.

Проснулась я уже в том же самом холодном и мрачном дворце. Нет, это мне подсказала не огромная кровать, на которой я лежала, или мягкий белый мех, в котором утопало мое тело. Об этом говорила ужасающая энергетика этого места.

— Госпожа Миа, вы проснулись, — произнес робкий женский голос.

Я взглянула на молодую женщину, одетую в черное длинное платье и черный платок. Мой рот мгновенно наполнился слюной, когда я увидела, что она стоит у небольшого столика со стоящими на нем тарелками с хлебом и сыром.

— Я ваша горничная, — поклонилась девушка. — Вы позволите помочь вам искупаться и поесть?

Некоторые вещи никогда не меняются.

— Спасибо большое, но я справлюсь сама. Ты можешь идти.

Ее глаза от моих слов наполнились ужасом:

— Если я ослушаюсь приказа моего хозяина, он будет недоволен.

Я закатила глаза:

— Хозяин может выразить свое недовольство мне. И…

— Нет, вы не понимаете! Не прогоняйте меня, пожалуйста!

Она говорила это так, будто бы и правда опасалась за свою жизнь.

О, Божечки! Мне действительно нужно поговорить обо всем этом с Кингом, но после того, как я поем. Абсолютно точно — после этого. Я даже не могла вспомнить, когда ела в последний раз.

Тысячу лет назад?

Мой желудок определенно нуждался в наполнении. А исходивший от меня аромат говорил, что и мое тело нуждается в ванне.

— Ладно, — ответила я. — Но потом я поговорю с ним.

И наш разговор будет включать в себя тему: «Что, черт возьми, ты творишь со своей прислугой?»

После плотного перекуса и принятия ванны (больше похожей на каменный бассейн, вырезанный в полу) с пахнущей цветами теплой водой, которая лилась в нее через фонтаны в стене, я снова почувствовала себя женщиной и поняла— греки могли все. Ну, почти. Я умирала, как хотела почистить зубы, и милая девушка принесла мне какой-то небольшой черенок.

— Теперь вам пора идти в комнату хозяина, — произнесла она с тяжелым вздохом.

— В его… комнату? — переспросила я с недоверием.

— Пройдете до конца коридора и повернете направо. Он сказал, что будет ждать вас.

Я с трудом проглотила возникший в моем горле комок. Не было смысла отрицать, что я хотела его, но то, как он взял меня, когда мы снова встретились, было довольно-таки грубо.

А что, если именно этого он и хотел? Что, если он хотел быть грубым?

В моей голове всплыл образ хлыста в его руке.

Мой пульс ускорился, и по шее скатилась пара капель пота.

Так! Не думай об острове! Он контролирует ситуацию и самого себя, а также тебя, пока ты здесь.

И, по-хорошему, мне нужно рассказать ему об Артефакте, но только после того, как я смогу сама себе ответить на поставленный им ранее вопрос: могу ли я позволить всем пережитым нами событиям повториться? Возможно, если я расскажу ему об Артефакте, он не даст некоторым событиям вообще произойти. Да, многие трагедии в нашей жизни неизбежны, но уж если мне удалось сохранить жизнь Каллиасу, то я, вполне возможно, смогла бы сохранить жизнь и своему брату. Этот вариант развития событий определенно подлежал обсуждению.

Я надела пару кожаных сандалий и белое струящееся хлопковое платье и, подпоясав его на талии, отправилась вглубь коридора. Так называемый «дворец», продуваемый, наверное, всеми ветрами мира, состоял всего из нескольких помещений: комнаты с музыкальными инструментами и ямой для костра, которая в современном обществе считалась бы гостиной, библиотеки и еще одной комнаты, вдоль стен которой были расставлены искусно разукрашенные глиняные горшки.

Может, это винный погреб?

Красивые фрески с изображением греческих богинь украшали практически каждую стену, что напомнило мне современный дворец Кинга. Его покои так же навевали на меня воспоминания, потому что в них стояла совсем идентичная гигантская кровать с белоснежным постельным бельем, гигантская ванна, вырезанная прямо в полу и наполненная горячей водой, от которой струился пар, и гигантский балкон с видом на город. В яме горел огонь, а на столике предусмотрительно стоял графин с вином. Возможно, Кинг планировал для нас романтический вечер?

— Кинг? — позвала я, но не услышала ответа.

Судя по тому, что произнесла я его имя несколько раз, его просто не было поблизости. Я решила вернуться в свои покои и спросить о местонахождении Кинга прислугу, но она уже ушла. В центральном зале тоже было пусто. Мгновение я стояла, прислушиваясь, и тут мое внимание привлек звук, доносившийся от лестницы, ведущей в подвал. Я слышала эти звуки и тогда, когда Кинг только притащил меня в это место. На полпути вниз я еще раз позвала Кинга, и в этот же момент, обрушившись на меня всей своей мощью, из стен вырвались цвета. Красный и желтый. Кровь, гнев, боль… Мне пришлось напомнить самой себе, что цвета не могут причинить мне боль. И я уж было решила, что благоразумнее будет дождаться Кинга в своей комнате, и уже сделала несколько шагов вверх по лестнице, как вдруг услышала странный тихий звук и последовавший за ним слабый стон.

— Кинг? — громко позвала я.

О, черт! Я чувствовала, что все происходящее вокруг неправильно. Не может Кинг, настолько зацикленный на пунктуальности, заставлять меня ждать так долго.

Я спустилась до конца лестницы и толкнула деревянную дверь, за которой был еще один длинный коридор. Из щелей деревянной двери в конце коридора лился оранжевый свет. На меня нахлынули воспоминания о Вауне и о его подземелье, в котором он держал Кинга. Мое тело покрылось мурашками, и руки, открывающие дверь, задрожали, когда я услышала еще один доносившийся оттуда стон.

Я открыла дверь и испуганно вскрикнула. У одной из стен комнаты к цепям был прикован мужчина в бессознательном состоянии. На его груди алела огромная рана, и все его тело было покрыто все еще свежей кровью. На огромном столе у другой стены комнаты лежало лишенное головы тело еще одного мужчины.

Блядь, это же Блондин!

Голова человека, продающего рабов на том рынке, была помещена в большую, до краев заполненную кровью глиняную чашу, стоящую рядом с телом. Глаза этого человека смотрели прямо на меня, а рот был открыт в безмолвном крике. Мои колени пошатнулись, но я устояла на ногах.

Все это с этими людьми сделал Кинг. Кинг. Мой Кинг.

Я развернулась и побежала вверх по лестнице, плохо понимая, к каким чертям меня несет, но угодила я прямо в руки Кинга.

— Что ты там делала? — спросил он с ухмылкой.

Я открыла рот, но не могла произнести ни звука. Кинг же скрестил на груди свои мощные руки, ожидая ответа.

— Отвечай!

Я уставилась на него, не зная, что сказать, но Кинг прочитал мои мысли.

Плохо! Все это очень плохо!

— Итак, теперь тебе известен мой малюсенький грязный секрет, — произнес Кинг в ответ на мои мысли и злобно рассмеялся.

— Ты про одного обезглавленного человека и другого, пока еще живого?

Мне вспомнились две живые головы в банках на складе в Сан-Франциско. Те лица были искажены временем, да и растворы, в которых они хранились, были мутными, но у меня не было сомнений, что волосы принадлежали одному рыжему и одному светловолосому человеку.

Сколько лжи! Мак тогда скормил мне сказку о том, что эти люди являлись «работой» Кинга. И я ему поверила.

— Почему? — спросила я.

— Они предали меня. Они продали тебя в рабство, хотя я просил их убедиться в твоей безопасности.

Я хотела сказать, что две тысячи лет в банке слишком ужасающее наказание, но Кинг не дал мне такого шанса.

— Не смей рассказывать мне, женщина, о строгости наказания. Только не после того, как ты прокляла все поколения одной семьи.

Здесь он был прав, но это же произошло случайно. Однако я никого не обезглавливала и не проклинала их головы на жизнь в банках. Кто на такое вообще способен?

— Прекрасно, — сказала я. — Я сниму проклятие со Спирос, как только пойму, как это сделать. Но, пожалуйста… пожалуйста… прекрати вытворять это с тем человеком. Просто позволь ему умереть.

— Ты просишь, чтобы страдания того человека закончились… — голос Кинга стал громче. — Ты считаешь, что он достоин умереть и освободиться от боли, а я?.. — Кинг уже кричал. — … Я?! Нет! Ты приговорила меня к этому чистилищу. Заставила стать вот таким, ненавистным мне человеком. А тот кусок дерьма, — он указал вниз, — заслуживает твоего милосердия?

Проклятие Кинга подняло наружу его боль и вызвало эту тираду. Потому что любой рациональный человек понял бы, что эти ситуации ничем не схожи. Да к тому же именно Кинг первым натолкнул меня на эту идею.

— Я не отменю его наказание, — проревел Кинг. — И, как только я поймаю еще одного из них, его ждет та же участь.

Кинг склонился так близко ко мне, что я могла почувствовать его дыхание:

— Они станут частью моей коллекции. Их единственной целью будет служить мне напоминанием, почему я не должен тебя щадить. Почему мне следует ненавидеть такую эгоистичную сучку.

Он схватил меня за затылок и поцеловал так грубо, что я почувствовала кровь у себя во рту.

Усмехнувшись, Кинг отстранился:

— Ну как? Ты все еще любишь меня, Миа?

Я хотела ответить, но меня сковал страх.

Он схватил меня за запястье и сжал так сильно, что я подумала — он сломает мне руки.

— Я буду считать, что нет!

— Да! — рявкнула я. — Я все еще люблю тебя!

Потому что я знаю, что сейчас со мной говорит проклятое существо, но где-то внутри него скрывается человек.

— Я и есть человек! — заревел он. — И я научу тебя любить меня настоящего!

Кинг потащил меня вниз по лестнице.

Комната… Он должен был отвести меня в чертову комнату!

Я изворачивалась, боролась, пихала его руками, но все было тщетно. Играючи и прижимая меня своим телом, он приковал мои руки и ноги, распяв меня. Человек рядом со мной что-то простонал. От потери крови его тело стало мертвенно бледным. А большие синие глаза отрубленной головы на столе напротив меня наполнились болью и ненавистью. Из них хлынул красный цвет. И адресован он был мне.

— Просто убей меня и покончим с этим, — прошептала я, наконец осознав, почему Ваун предпочел умереть, нежели подвергнуться пыткам Кинга.

— Зачем мне это? Тогда мы пропустим самую забавную часть. В которой ты кричишь. Знаешь, как часто я думал об этом?

Он схватился за подол моего платья и, резко дернув, сорвал его с моего тела.

— Нет! — завизжала я, дергаясь как заведенная, совсем забыв про кандалы.

— О, да! — воскликнул он, смеясь.

Этого не может быть. Просто не может!

Конечно, может! Из-за этого ты от него сбежала.

Да, но сейчас я знала, что им руководит проклятие.

— Я знаю, что человек, с которым я познакомилась на Крите, все еще там, внутри тебя, — сказала я. — И я знаю, что он любит меня!

— Но сейчас его здесь нет, Миа. Здесь только Я! — его губы растянулись в хищном оскале, и он оглядел мое тело с ног до головы, будто бы решая, с чего же ему начать. — Нужно было бежать, пока у тебя был такой шанс.

Кинг подошел к стене рядом с дверным проемом, на которой висели большие металлические крюки, цепи, ножи и веревки.

О, Божечки! Нет!

Он снял что-то со стены, но его спина мешала мне рассмотреть, что именно, а потом Кинг сбросил ткань со своего плеча, и на его обнаженной спине я мельком увидела перекрещивающиеся между собой красные полосы.

Вот же блядь! Он порол сам себя!

Мой страх за собственную безопасность быстро перешел в отвращение к действиям, которым я стала свидетелем. Он не был жив по-настоящему, но все равно… Как можно было так издеваться над собой, и почему он это делал, я могла только догадываться. Я видела отметины на его спине и раньше, но, прочитав дневник, я думала, что они достались ему от ногтей Хейн во время их так ненавистной ей близости.

Я повернула голову в другую сторону, не желая больше на это смотреть.

— Ты этого хочешь? — кричал он. — Я могу не останавливаться всю ночь.

О, Божечки! Он теряет свою человечность. Кинга полностью съедало то, что происходило внутри него.

— Стой! Просто… остановись… — прошептала я.

— Не могу… — прорычал он и в следующую секунду снова опустил на свою спину хлыст. — Я не могу позволить этому жалкому ублюдку победить. Он думает, что меня остановит татуировка, но этого не будет.

Черт! Кинг собственноручно хочет выбить всю доброту, что осталась в его душе.

Жалкий ублюдок, про которого ты говоришь, истинный король! Он сильный и решительный! Этот король заботится о своих людях и никогда не сдастся тебе или проклятию. Этот король никогда не навредит мне. Ты демон! Тиран!

— Ты не мой король! Ты для меня — ничто!

Он повернулся ко мне лицом, и его глаза на мгновение вспыхнули голубым цветом.

Да! Он все еще был там. Самый лучший из людей. Я не могла ему помочь, но продолжала его любить.

— Мне жаль, что я прокляла тебя. Жаль, что я превратила тебя в этого монстра.

С моими словами к нему вернулся его гнев, и его глаза снова потемнели. Кинг уронил хлыст и, подойдя к столу, взял в руку кинжал. Некоторое время он смотрел на холодное оружие, лежащее в его руке, а потом кинулся ко мне и погрузил его в мою грудь.

Вздрогнув, я зажмурилась, но боли не последовало.

Какого черта?

Резкий электрический разряд пронзил мое тело, и вместо того, чтобы быть прикованной к каменной холодной стене, я обнаружила себя лежащей на мягкой кровати. Мои запястья и лодыжки были связаны. На мне лежало тяжелое тело Кинга. Моему разуму потребовалась минута, чтобы вникнуть в происходящее.

Я что, избежав одного кошмара, вернулась к другому? Опять все сначала?

Я не смогла сдержать слез.

— Миа! Все хорошо! — услышала я знакомый голос, но он принадлежал не Кингу.

С меня стащили тело Кинга, и оно тяжело рухнуло на пол. Я повернула голову и увидела Мака, прикрывающего мое обнаженное тело простыней.

— Мак?

— Теперь с тобой все будет хорошо, — сказал он, освобождая мои лодыжки и запястья, а я пыталась собраться с духом и начать нормально дышать, потому что мое сердце готово было взорваться. — Все хорошо, Миа. Теперь ты в безопасности.

Я почувствовала, как Мак приподнимает меня, обхватив рукой затылок, но как я могла поверить в его слова? Ничего из происходящего не имело смысла, да и вообще было чем-то нереальным.

— Миа, поговори со мной. Скажи, что с тобой все нормально.

Дрожащими пальцами, схватив простынь и прикрывая ею себя, я медленно подтянула свое тело вверх. Факелы внутри помещения давали много света, но снаружи было все еще адски темно и тихо, нас окружали только звуки насекомых. Да, я вернулась на остров Кинга.

— Ты настоящий? — спросила я.

Несколько секунд Мак в недоумении смотрел на меня своими большими светлыми глазами, а затем усмехнулся теплой, обезоруживающей, практически дурашливой улыбкой:

— Собственной персоной.

Да, я увидела его цвет. Зеленый — жизнь, синий — печаль.

Я села и посмотрела на лежащего на полу, обнаженного по пояс, одетого все в те же темные джинсы Кинга. В шее был тот самый, украшенный драгоценными камнями кинжал «сна», которым я когда-то умертвила себя.

— Что происходит? — спросила я, и Мак в нерешительности провел рукой по своей светловолосой голове.

— Мы в расчете. Вот что происходит.

— В расчете?

— Ты спасла мою жизнь. Теперь я спас твою.

Только вот я не помню, чтобы я спасала жизнь Мака.

— Но я никогда тебя не спасала…

Он посмотрел на Кинга:

— Скажем так. Мой брат будет мной недоволен, даже когда все утрясется.

— Твой брат… — я не могла даже закончить предложение, поскольку мой мозг почти закипел. — Каллиас?

На его лице появилась хитрая усмешка.

— Но как? — спросила я.

— Я бы хотел рассказать все от начала и до конца, но нас ждет вертолет, и я не хочу задерживаться на этом острове. Здесь стремно.

Он протянул мне руку, но я не могла пошевелиться.

— Все, что тебе нужно знать, — со вздохом сказал он, — это то, что Артефакт не единственная вещь, воскрешающая мертвых...

Я подняла бровь.

— Ожерелье Клеопатры, — закончил он.

— Ты шутишь!

Он покачал головой:

— За него он чуть ее не убил. Откуда, ты думаешь, у него взялась ее кровь?

Я помнила, как Кинг торговался с членами Десятого клуба, используя эту кровь, как рычаг давления. Это была якобы суперская омолаживающая сыворотка.

Я встала у кровати, все еще сжимая простынь.

— Я не могу в это поверить, — очень медленно я прикоснулась к его щеке, боясь, что Каллиас растворится.

— Поверь.

— Но у тебя другое тело.

Только не глаза… они точно принадлежали Каллиасу.

Изучая его, я в шоке прикрыла рот рукой. Сейчас отсутствие его собственного мнения во всех произошедших с нами ситуаций и слепая лояльность к Кингу приобрели смысл. Просто он любил брата даже больше себя.

Мак пожал плечами:

— Да, я перевоплотился. Это сделало ожерелье. Оно могло вернуть только одного человека. Думаю, Клеопатра хранила его для себя.

— Значит, твой брат решил вернуть к жизни тебя, а не себя.

Ведь я видела цвет Мака. Он был живым. Определенно живым.

Мак улыбнулся и слегка покачал головой:

— Да. И сделал он это почти пятьсот лет назад. Долгая история. Но это был один из его самых самоотверженных, самых лучших поступков.

Слезы хлынули из моих глаз, и я кинулась обнимать стоящего передо мной мужчину.

— Спасибо, Каллиас… Мак… — я обняла его еще крепче. — Хотя это неважно.

— Сейчас меня зовут Мак. Это сокращение от моего второго имени. Макариас.

Он погладил мою спину и отстранился, заглядывая в глаза, будто бы хотел что-то сказать, но передумал. Но я была бы не я, если бы моя голова не разрывалась от вопросов.

— Как ты меня нашел?

Мак посмотрел на серебряный браслет на моем запястье:

— С помощью него я следил за тобой, потому что знал, что мой брат сейчас не дружит с головой.

— Но я думала, что этот браслет привел меня в прошлое… — я села на край кровати и закрыла лицо руками. — Божечки, это был всего лишь сон?

Мак сел рядом со мной:

— Нет. Ты действительно спасла мою жизнь той ночью и прокляла Спирос.

— Но как же тогда я туда попала?

Мак улыбнулся и потер подбородок:

— Ты, моя дорогая Миа, Провидец. Причем очень сильный Провидец.

Я уставилась на него, совершенно не понимая, к чему он клонит.

— Тебя туда перенес твой дар.

Я заморгала, осознавая, что я и правда была в прошлом. Опустив взгляд, я несколько минут смотрела то на свои ноги, то на ноги Мака, черт — Каллиаса.

— Серьезно?

Он кивнул.

— Я не могу поверить в это, — сказала я, выдохнув.

— Я всегда дословно воспринимал слово «Провидец», — добавил Мак. — Они умеют видеть, и, очевидно, ты захотела увидеть Кинга самим собой.

О, Божечки! Я и правда хотела увидеть, каким был Кинг, когда над ним не довлело это проклятие. Хотела увидеть его живым и счастливым. И на том пляже… Когда я захотела узнать, что подавляет в нем эту неуемную жестокость — я узнала о тату.

— Это означает, что я могу вернуться туда, когда захочу, в любой момент? — спросила я. — Как мне научиться это контролировать?

— А я почем знаю?

— Мне кажется, ты знаешь все.

— Нет, увы, не все.

— Ты знал, что это случится… — я обвела комнату руками.

И, надо полагать, что они обсуждали это с Кингом.

Мак выглядел пристыженным:

— Это не было никаким планом. Кинг обещал, что не позволит истории повториться. Обещал держать себя под контролем и найти другой способ уговорить тебя вернуться в прошлое.

— Но он не держал себя под контролем.

— Очевидно, после того как Кинг потерял свой египетский воротник, все мои предупреждения перестали иметь для него значение.

Моя голова закружилась.

— Ты мог предупредить меня.

— Я пытался, Миа. Если бы я рассказал тебе все, и он услышал бы наш разговор или даже просто наши мысли, Бог знает, что он сделал бы тогда. Моим единственным шансом было перехитрить его, потому что ты даже не представляешь, насколько силен мой брат.

Я поняла, что он имеет в виду, но легче мне от этого не стало.

— Спасибо, Мак. Правда, спасибо. За то, что спас меня.

Наверное, я была бы уже мертва.

Мак пожал плечами:

— Я очень устал. Все это должно закончиться.

С этим я не могла не согласиться. Довольно уже с нас страданий и потерь.

Я посмотрела на лежащего на полу Кинга и на его джинсы.

— Значит, он не… — я не могла произнести то, о чем хотела спросить вслух. — Ты остановил его до того, как он…

— Да. Но я все равно пришел позже, чем надо… — лицо Мака стало хмурым. Он встал и снова протянул мне свою руку. — Не важно. Пошли. Нам нужно доставить вас обоих домой. Пришло время снять проклятие.

Слова Мака казались свободой от всего этого ужаса, но потом на меня обрушилась правда, и я замерла.

О, нет! Мы вернулись к тому, с чего начинали. Джастин, счастье моих родителей, существование Кинга.

— Что случилось? — спросил Мак, заметивший на моем лице перемену.

— Джастин все-таки умер, да?

— Да. Мне жаль.

Я надеялась, что это развитие событий каким-то чудом изменилось. Но это не так.

Я снова взглянула на человека, из шеи которого торчал украшенный драгоценными камнями кинжал. Крови не было и было не похоже, что ему больно. Выглядел он совершенно умиротворенным. На самом деле таким спокойным я не видела Кинга с того дня, когда мы занимались любовью на пляже.

— Я не уверена, что смогу сделать это.

Несмотря на все дерьмо, через которое я прошла, я была не готова его отпустить, но в то же время я не могла променять на него счастье моей семьи.

Мак сжал рукой мое плечо.

— Я рад, что ты вернулась… — я наклонила голову в непонимании. — Миа с совестью и добрым сердцем, — уточнил он. — Миа-убийца была не так мила.

Это было правдой. Я больше не чувствовала ни злости, ни обиды.

Потому что ты отдала все эти чувства, когда проклинала бедного парня.

Я еле сдержалась, чтобы не рассмеяться над всей иронией этой ситуации.

Все было похоже на гигантский, сверхъестественный порочный круг. Джастин, спутавшийся с Десятым клубом, я, спутавшаяся с Кингом. Все плохие, тяготившие меня эмоции я выплеснула в проклятие. Я могу потратить всю свою оставшуюся жизнь, распутывая эти тщательно продуманные узлы, опутывающие произошедшие события. Я всю вечность могу тыкать пальцем и обвинять всех вокруг в том, что моя жизнь развалилась, в смерти Джастина, в боли и страданиях, через которые я прошла, но это все равно не изменило бы тот факт, что мы сами делаем свой выбор. Каждому из нас досталась своя роль.

Что касается меня? Я тоже натворила всякого, и пришло время исправлять свои косяки.

Но что означает «исправить»?

Я тяжело выдохнула.

Это означает, что ты должна позволить Кингу умереть. И ты, Миа, знаешь об этом.

Наклонившись, Мак легко поднял Кинга и закинул его тело себе на плечо, как будто призраки без сознания ничего не весят.

— Готова?

— Я? Нет.

Но в любом случае нужно положить этому конец.

Глава 17

Когда вертолет приземлился, я поняла, что сейчас у меня сформировался совершенно иной взгляд на роскошный Критский дворец Кинга. Это здание было больше, чем просто его дом. Кинг построил дворец на том же самом месте, где жил, будучи обычным смертным. Этот дворец олицетворял собой времена правления доброго Кинга. Только посмотрев на все это со стороны, я смогла четко увидеть, как разделилась душа Кинга. Одна часть его души принадлежала благородному, верному своей чести и долгу человеку, защитнику своего народа, а вторая часть была искажена, испорчена проклятием. С момента нашей первой встречи его душа была разделена надвое, и две эти части постоянно воевали и конфликтовали друг с другом. Нет, конечно, мой мозг этого не видел. Это видела душа Провидца. Кинг действительно был злым, но и добрым он был тоже.

Самое тревожное в этом то, что каждая из этих частей хотела, чтобы я любила именно ее, чтобы выбрала именно ее. Вот почему, когда я отказала «злобному» Драко, он решил меня просто сломать и превратить в спутницу его злого «я». Но я чувствовала к нему только жалость, страх и какое-то болезненное влечение. Я любила этого человека всем своим нутром.

Кинг. Я.

Я много думала о нас двоих. И никакого разделения в моем сердце не было.

Вот о чем мне с самого начала говорила моя кровь Провидца.

Что же будет теперь? Я не знала.

Не глуша двигатель, мой пилот вышел из кабины и открыл дверь вертолета с моей стороны. Протянув мне руку, Мак смотрел на меня и ждал, когда я соизволю выйти. Ошеломленная выпитым виски, одетая в огромный белый халат с вышивкой «К» на спине (хотя та хрень, что они хранили на борту спа-халаты, была меньшей из моих проблем и вопросов), я стояла не в силах сделать шаг вперед.

Я собралась с духом и отошла на пару шагов от вертолета, но Мак остался стоять там, где стоял.

— Ты идешь? — спросила я.

— Нет. Мне нужно убраться отсюда настолько далеко, насколько это возможно.

— Почему? — спросила я, а тем временем несколько мужчин вытащили с борта самолета тело Кинга.

Их, кажется, не беспокоило ни его «бессознательное состояние», ни тот факт, что из его шеи торчал огромный кинжал. Просто еще один день Спирос в работе на мертвого короля.

— Миа! — ответил Мак. — Впервые за свою очень долгую жизнь я совершил по отношению к своему брату непростительное предательство.

— Но он перестал себя контролировать…

— Я знаю, Миа, — Мак пресек мою речь выставленной передо мной ладонью, призывая его выслушать. — Ты себе даже не представляешь, через что он прошел, через что переступил ради того, чтобы вернуть меня, а потом чтобы освободить из лап Миранды.

Он был прав. Я этого даже представить не могла, только догадывалась.

Во-первых, Кинг решил вернуть к жизни не себя, а своего брата, тем самым продлевая свои страдания. Этот поступок ясно давал понять, насколько сильно он любит своего близнеца.

После того как Кинг освободил его от участи раба жены Вауна Миранды, Мак решил пойти в вооруженные силы. Зачем? Одному ему известно. Все, что я знала о времени его рабства — это то, что оно было ужасно. То, почему после освобождения Мак решил стать пилотом, и как он вообще спутался с Мирандой — долгая и сложная история, которую вы когда-нибудь, возможно, и услышите.

— Прости, Мак. Ты не должен ничего мне объяснять.

— Я ни о чем не жалею, потому что поступаю правильно, но остаться я не могу. Как только ты снимешь его проклятье, Артефакт позволит тебе вернуть к жизни только одного человека.

— Но я ничего не решила.

— Миа, как бы ни облажался мой брат, сколько бы зла он ни сотворил, я все равно выберу его. Он — моя кровь. Поэтому я ожидаю, что ты поступишь точно так же. Ты любишь своего брата и выберешь его.

— Ты не можешь уйти. Только ты знаешь, что мне нужно делать.

Он посмотрел на свои ноги, собираясь с мыслями:

— После того как я вернулся к жизни, Миа, я не был хорошим человеком. Я совершал ужасные, непростительные вещи. Брат спас меня, вытащил из моей личной тьмы, и меня убивает, что я не могу сейчас сделать для него то же самое. Потому что я не хочу заставлять тебя выбирать его. А если бы я даже и заставил, то твой выбор не был бы свободным и добровольным, и это бы сломало его. Только твое добровольное решение могло бы сделать его счастливым.

Мой отец часто повторял: «Что-то лишено смысла лишь потому, что у тебя недостаточно фактов». Именно поэтому я никогда не могла до конца понять объяснения Кинга о том, как работает Артефакт. Но теперь…

— Значит… — прошептала я, — слова Кинга о том, что проклятие разрушится, если я полюблю его, полный бред, да?

Мак улыбнулся.

— Я думаю, он просто хотел, чтобы ты… — он замолчал, подбирая подходящее слово, — выбрала его.

Так вот чего все это время хотел Кинг. Только для меня любить его недостаточно, чтобы его выбрать.

— Почему он просто не сказал мне об этом?

— Мы говорим сейчас о моем брате, Миа. Что ты хотела бы от него услышать? Привет, меня зовут Драко. Ты меня не помнишь, но лет так три тысячи назад мы с тобой встречались. А еще я тебя люблю. Так что ли? Ой, а еще ты прокляла меня, и поэтому я слегка чокнулся, ведь я страдал так долго. Давай ты проигнорируешь всю мою злость, которая может навредить тебе, и выберешь меня.

Я почувствовала, как мою грудь сдавило, будто бы на мое сердце приземлился огромный камень, и из моих глаз покатились гигантские слезы. Кинг надеялся, что через проклятие я увижу его. Его настоящего. Я вытерла слезы и тряхнула головой, пытаясь принять этот факт.

— Твой брат очень сложный человек.

— Точно, — ответил Мак. — И он никогда не попросил бы тебя предпочесть его твоему брату, но при этом не осудил бы за то, что ты так любишь…

— Так же пиздецки, как он тебя.

Мак рассмеялся:

— Да.

Так вот оно что. Только теперь я нашла все ответы на свои вопросы. Кроме одного.

— Что мне делать? — я тяжело выдохнула.

— Ты просто выбираешь, чью жизнь ты хотела бы вернуть.

— Как?

— Ты Провидец. Тебя будет вести твоя огромная сила, — подмигнул мне Мак.

Я знала, что выбрать между Джастином и Кингом невозможно, но я ждала от Мака ответа совсем на другой вопрос.

— Теоритически я поняла, но как это сделать практически?

— Ты лишила Кинга выбора, просто наградила его проклятьем. Снятие проклятия позволит тебе вернуть кому-то из них жизнь и сделать все правильно.

Окей. Джастина лишил выбора Ваун, я сделала то же самое с Кингом. Но, несмотря на понимание этого, я не знала, как я могу вернуть к жизни кого-то из них.

Мысли в моей голове перепутались, и, сбитая с толку, я уставилась на Мака.

— Ты Провидец. От тебя зависит соблюдение порядка и баланса во Вселенной. Всегда одна вещь должна заменить другую. Прекрати задавать мне вопросы.

— Сэр? — пилот вышел из кабины и пальцем указал на свои часы. — Двигатель работает вхолостую, а нам еще далеко лететь. Заглушить пока мотор?

— Не нужно, — Мак посмотрел на меня. — Тебе и правда пора идти, а мне предстоит еще сделать кое-что важное. Это не терпит отлагательств.

Я медленно кивнула, стараясь на него не смотреть. Вина, которую я чувствовала, была почти невыносимой. Он же спас меня, а я… скорее всего, навсегда прерву существование его брата.

— Мне так жаль, Мак.

— Я знаю, но ты должна сделать то, что считаешь правильным. Мой брат сказал бы тебе то же самое. Он очень любил тебя, конечно, когда не пытался убить или не пытал.

Я неловко засмеялась над его словами и, почти дойдя до двери, снова оглянулась посмотреть на Мака:

— Могу спросить кое о чем напоследок?

— Конечно.

— Прежде чем умереть, ты встретил свою любовь? У тебя была семья?

Голубые глаза Мака были опечалены вопросом, но он по-прежнему улыбался.

— Где-то лет пять я путешествовал по миру. Побывал в таких удивительных местах, которые и представить себе не мог. Но в итоге я умер от лихорадки, спровоцированной, наверное, малярией, в небольшой деревеньке, недалеко от Паленке.

— Серьезно? В Мексике?

— Да. А как, ты думала, туда попал Артефакт? Летать же он не умеет.

— Подожди. Так Артефакт был у тебя?

— Я взял его случайно. Прежде чем покинуть остров той ночью, я вернулся в комнату брата, чтобы взять с собой драгоценности и кинжал. Уже потом я обнаружил камень в корзине, в которую я сложил все вещи. Я потребовал у Спирос, чтобы они отвели меня к тебе, но они отказались или просто не могли из-за твоего проклятья. Так как я никому не доверял, камень всегда был при мне, в сохранности, потому что я надеялся когда-нибудь вернуть его тебе. Перед смертью я попросил одного хорошего человека, с которым я подружился, похоронить все мои вещи со мной, включая камень. Черт! Я просто не знал, как поступить. Знал только, что Спирос не помогут мне в моем последнем желании, я же уже умру.

Я тоже знала это. Ведь смерть Каллиаса — это их свобода. Могу даже поспорить, что после того, как он умер, они отплыли домой на первом же гребаном каноэ. Меня только огорчало, что он так и не нашел своего счастья, ведь он его заслужил. Я чувствовала это.

— Можешь мне не верить, — продолжал Мак, — но мой друг Кан приказал Спирос вернуть мое тело обратно в Грецию, чтобы я был упокоенным рядом с моей семьей.

— Кан?

— Король, — ответил он.

— Кинг Кан?

Мак нахмурился.

— Извини.

Я подняла ладонь вверх, признавая, что сейчас не время для шуток о гигантской горилле, а Мак помотал головой.

— Никто не знает, что произошло после того, как они подняли мое тело на корабль, но до дома они его не довезли. Наверняка выбросили в океан, а мои вещи так и остались захороненными в Паленке. Вот почему нам с Кингом понадобилось так много времени на поиски Артефакта. Никто из нас не знал о существовании того храма. И мы даже не думали искать его в Мексике. Мы все это время прочесывали океан. Ты себе даже не представляешь, сколько прыжков мы совершили за последние пятьсот лет.

Я отрицательно покачала головой, раздумывая над тем, как все-таки странно все совпало. Спустя время мой брат должен был откопать вещи Каллиаса. Было ли и это совпадением?

Я поблагодарила Мака за ответы на мои вопросы и направилась к лестнице.

— Пока, Мак. И спасибо тебе за все.

— Пока, Миа. И удачи.

Коротко улыбнувшись в ответ на его широкую улыбку, я поднялась к порогу дома. Я удержалась от вопросов о том, чем он собирается заниматься в дальнейшем, и подумала, что в любом случае буду рада видеть его снова.

— Эй, Миа? — крикнул Мак. — Но я нашел девушку, которую полюбил, просто ей было не суждено ответить мне взаимностью.

Пилот закрыл за Маком дверцу, а я в оцепенении смотрела на вертолет.

Он имел в виду, что и правда любит меня? Но мы проговорили-то всего один вечер.

Я покачала головой. Нет, должно быть, я ослышалась, и он имел в виду кого-то другого.

Ради тебя он предал своего брата, Миа, хотя ты считала, что он никогда не решится на подобное.

Ничего из происходящего не было справедливым. Все мы обречены страдать. Одна большая, гребаная греческая трагедия.

Лопасти вертолета ускорились, и машина взлетела. Куда бы ни отправился Мак, я надеялась, что он сможет обрести там счастье.

Я повернулась и направилась к двери ослепительно белого, современного дворца, который с его острыми углами и тонированными огромными окнами возвышался прямо на краю утеса. Сейчас в его стенах спал король. Мой король.

~ ~ ~

Внутри меня встретила прислуга номер… не знаю какой, но создавалось впечатление, что их там было тысяч пять. Стефаноса видно не было, но я была уверена, что он появится. В конце концов, если я сниму проклятье, то его семья обретет свободу.

Женщина с серьезным лицом показала мне мою уже знакомую мне комнату, а мне стало интересно, знает ли она о том, что сотворил со мной Кинг? Она включила душ и достала из шкафа простое белое льняное платье, похожее на то, что я носила у минойцев. Я поблагодарила женщину и, как только она ушла, заперла дверь. Встав под горячие струи воды, я стала тереть свою кожу губкой, терла снова и снова, но мне казалось, что грязь и пот настолько прочно въелись в мое тело, что теперь никакие мыло и вода не сделают ее чистой. Я чувствовала себя не просто грязной, а отравленной.

Сдержав слезы, я выключила воду и достала полотенце. Обернув его вокруг своего тела, я села на край кровати и уставилась на телефон, стоящий на прикроватной тумбочке. Медленно взяв в руки трубку, я набрала знакомый номер.

Примерно спустя пять гудков на том конце провода раздался голос моей матери:

— Алло?

— Привет, мам. Это я.

— Господи Боже, Миа! Ты где?

— Прости. Я… — когда мы с ней виделись в последний раз? Мне казалось, прошла уже вечность, а на самом деле это было всего неделю назад. — Я занималась важным делом.

— Ты могла нам хотя бы позвонить? Мы же волнуемся.

Я услышала голос отца на заднем фоне, который спрашивал, не я ли это звоню.

— Я знаю. Я просто…

— Тебе не нужно ничего объяснять, дорогая. Мы знаем, что ты переживаешь не меньше нас.

Она говорила про смерть Джастина, но мне хотелось сказать им, что он не умер, что все будет в порядке. Я же планировала его вернуть.

— Но он не…

— Миа! — обратилась она ко мне строгим голосом. — Ты должна услышать меня. Его больше нет, и он не вернется. Ты должна это принять, — я не знала, что ей ответить. — Я обещаю, со временем все наладится. Просто… это произойдет не сегодня.

Мама замолчала, а потом я услышала всхлип и не смогла сдержать и свои слезы.

— Но что, если он не умер, и мы увидим его снова.

— Миа. Этого не произойдет. Пожалуйста, вернись домой. Я умоляю тебя! — разрыдалась она. — Нам нужно похоронить сына.

Я недооценивала свою мать. Вместо того чтобы расклеиться от потери, она пыталась помочь мне справиться с моей болью. В этот момент я почувствовала, как с моих плеч упал огромный груз. Она была права во всем. Знала, что будет нелегко, но через это надо пройти.

Это не делало мой выбор легче. Как и Мак, я любила своего брата, хотя, возможно, была причастна к тому, что он встал на этот путь, и делала еще множество ужасных вещей. Но я не могла отступить, основываясь на том, что другие люди посоветовали мне принять ситуацию такой, как она есть. Это все равно, что вы прикажете матери перестать любить своего ребенка, потому что он совершил преступление. Любовь так не работает. Что касается Джастина, то я понятия не имела, что он сделал или не сделал, я следовала за тем, что говорит мне мое сердце, а оно говорит мне: «Джастин — хороший». Иногда хорошие люди совершают плохие поступки. В этом мире нет безгрешных людей. Совсем. Но разве не в этом заключается любовь семьи? Любить несмотря ни на что. Иначе бы очень многие из нас, совершив что-то нехорошее в прошлом, были бы потеряны без права на искупление. Любовь вытаскивает нас из нашей тьмы. Лечит раны и исцеляет от боли прошлых ошибок. Так что, возможно, моя истинная цель состоит именно в этом? Быть достаточно храброй и продолжать любить того, кто, по мнению других, этого не заслуживает. Только теперь мне предстояло выбрать того, кто, по моему мнению, заслуживает второго шанса.

— Миа? Ты тут? — услышала я маму.

— Прости. О чем ты?

— Я почувствую себя намного лучше, как только ты вернешься домой. Где ты?

— Я… — черт, чем меньше она знает, тем лучше, но у меня уже не было сил лгать. — Я прилечу первым же рейсом. И позвоню тебе перед вылетом. Хорошо?

— Эмм… ладно, — мне кажется, она знала, что что-то происходит, и что я не собираюсь посвящать ее в детали. — Тогда мы скоро увидимся. Мы тебя любим, детка.

— Я тоже вас люблю.

Я повесила трубку и уставилась себе под ноги, размышляя о Джастине. По мере своего взросления он становился все больше похожим на мать. Особенно в самоотверженности. Что же могло сбить его с верного пути? И могла ли я повлиять на произошедшее, будь я в курсе?

Вот оно! Я смогу спасти их обоих!

Мое сердце сжалось. Просто я была слишком измотанной и подавленной, чтобы рассмотреть другие варианты. Если я смогу «увидеть» этот момент, то сама смогу изменить исход его судьбы.

По крайней мере, я на это надеялась.

Подхватив подол платья, я выбежала из комнаты, не беспокоясь о все еще мокрых взлохмаченных волосах. Надеясь, что тот, кто был мне нужен, сейчас находится в комнате Кинга, я побежала туда.

— Стефанос! — закричала я, толкая дверь.

Кинг, обнаженный по пояс, одетый только в свои черные джинсы, без сознания лежал на кровати, а Стефанос в своей полицейской форме стоял около его кровати и разговаривал с незнакомым мне мужчиной, но, судя по всему, с кем-то из своих родственников.

— Стефанос! Камень у тебя? — ведь последнее, что я слышала, это то, что Кинг заполучил его вместе с Вауном и притащил сюда.

Стефанос посмотрел на меня, наверное, удивляясь, почему я так взволнована.

— Да. Ты выбрала? — спросил он, кивнув.

Я кивнула ему в ответ и протянула руку:

— Отдай его мне.

Стефанос, видимо, ждал ответа, но, так и не дождавшись его, сузил свои карие глаза, посмотрел на мою руку и вытащил камень из кармана, протянув его мне.

Я посмотрела на переданную мне вещь и поразилась тому, что камень приобрёл свой собственный цвет, как будто у него была душа. Он стал красно-черным. Цвета боли и смерти. И это имело смысл, ведь, если задуматься, он был связан с Кингом, и эта связь окрепла после его смерти.

Я села на кровать, всматриваясь в красивое лицо Кинга. Даже теперь, учитывая все, что я знала, было сложно поверить в то, что он не совсем человек. Но внутри него шла война. Между его душой и его проклятием. Протянув руку, я провела ладонью по его щеке.

— Надеюсь, когда-нибудь ты сможешь меня простить.

Теряя последние крохи терпения, Стефанос обернул ладонь вокруг рукоятки кинжала, торчащего из шеи Кинга.

— Готова?

Я посмотрела на него и кивнула.

Закрыв глаза, я посмотрела на камень, лежащий в моей руке, и, сосредоточив в ней всю свою энергию, сжала ладонь.

Пожалуйста, пожалуйста! Давай же!

Но через пару минут я поняла, что камень даже не треснул.

— Чего ты ждешь? — спросил Стефанос.

— У меня не получается его сломать.

Стефанос вновь сузил глаза, а потом перевел взгляд на своего родственника, все еще стоящего у двери.

— Принеси ей молоток.

Я смущенно улыбнулась:

— Прости.

Стефанос продолжал смотреть на меня с прищуром, и я, наконец, поняла, почему, хоть они и ненавидят меня, все равно не вредят мне. Все потому, что из-за проклятья счастье Кинга они ставили выше своего собственного.

— Клянусь, что я хотела только, чтобы Спирос защитили Каллиаса.

Стефанос наклонил голову:

— Ты прокляла нас с помощью куска камня.

Я поморщилась. Я не могла разорвать их проклятье, не разорвав проклятье Кинга.

— Пока он жив…

— Прости. Мне правда жаль, — решение проклясть Спирос было принято спонтанно, но это меня не оправдывает.

Тем не менее. Мне нужно все исправить.

Через несколько минут вернулся родственник Стефаноса, неся в руке старый молоток. Он передал его мне, и я встала на колени, держа камень между двух пальцев, как гвоздь.

Я посмотрела на Стефаноса:

— Готов?

Он кивнул.

Ну, поехали.

Я ударила по нему молотком, и камень разлетелся на тысячи крошечных осколков. Я подняла глаза, и Стефанос вытянул кинжал из шеи Кинга. Мы обменялись взглядами, а потом посмотрели — он на кинжал без единого следа крови, а я на разбитый камень.

— Почему ничего не происходит?

— Дай мне секунду, — я подняла ладонь вверх и закрыла глаза.

Пожалуйста, вернись ко мне. Умоляю тебя!

Я направила каждую свою мысль, каждое воспоминание, каждую каплю любви на Кинга. На моего короля, греховно соблазнительного мужчину, на бесконечно сильного человека, бесстрашие и преданность которого не знает границ. Он был не из тех людей, кто будет мешкать перед выбором: убить или быть убитым; он будет действовать абсолютно безжалостно, если того будут требовать обстоятельства. В какой бы ситуации он ни оказался, он не просил ничьей жалости. Он использовал боль и печаль в свою пользу, контролируя все, что с ним происходит. Я не просто любила Кинга. Я восхищалась им.

Из самого центра груди Кинга будто бы выплыло цветное облако. Фиолетовый цвет быстро сменился сначала на красный, а затем на синий и стал испаряться прямо на моих глазах.

— Что происходит? — спросил Стефанос.

— Думаю, это работает, — цвет Кинга стал ярко зеленым цветом жизни. — Он возвращается.

Но как только я произнесла эти слова, цвет стал темнеть.

— Вот черт! — я не знала, что сказать.— Я выбираю тебя! Я выбираю тебя! — закричала я, но его цвет продолжал угасать.— Нет! Нет! Черт, Кинг, ты не можешь так со мной поступить.

Испугавшись, я вскочила и прислонила ладони к его лицу.

— Кинг? Ты слышишь меня? — я посмотрела на Стефаноса. — Что же не так? Что я сделала не так?

Мы не могли зайти настолько далеко и потерпеть неудачу. Не могли.

— Ну же, Кинг! Ты высокомерный, упрямый ублюдок! — я стала трясти его за плечи. — Я выбрала тебя! Я вернула тебе жизнь! — но его лицо постепенно становилось пепельно-серым.

— Нет! — рыдала я. Почему это не сработало? — Ты не можешь уйти! Я так тебя люблю!

Я поцеловала его прохладные губы и припала лицом к его груди.

— Пожалуйста! — рыдала я, зная, что это мое наказание за то, что я с ним сотворила.

И тогда я поняла, что абсолютно все неважно, я все равно выбрала бы Кинга. Это ужасная и эгоистичная правда. Я могла бы пережить все, что угодно, кроме…

— Ты говоришь это ради красного словца? Потому что, уверяю вас, мисс Тернер, ваши признания не купят вам искупления.

Я подняла голову:

— Кинг?

Он открыл один глаз ярко голубого цвета.

— О, Божечки мой! — вскрикнула я, чувствуя, что такого счастья я не испытывала никогда в жизни. Подавшись вперед, я обхватила его лицо ладонями и обрушилась с поцелуями на его губы. — Божечки! Божечки! — только и могла произносить я, целуя его снова и снова.

Он ярко улыбнулся и слегка меня отодвинул:

— Мне тяжело дышать.

Я впитала в себя его улыбку и вздохнула от радости:

— У тебя голубые глаза. Чертовски голубые.

И его кожа вновь вернулась к своему смуглому естественному цвету.

— Ты такой красивый.

На лице Кинга появилась небольшая ухмылка, но он промолчал.

— Как вы себя чувствуете? — спросил Стефанос, и Кинг перевел взгляд на него.

— Живым и… голодным. Я очень, очень голоден.

— Ты… голоден? — спросила я, чем снова привлекла его внимание.

— Да. И это касается не только еды.

Мое сердцебиение ускорилось, и все внутри затрепетало. Каждый сантиметр моего тела вопил от восторга.

Так. Нужно разобраться с едой для этого мужчины. Ему понадобятся силы.

Кинг снова вяло улыбнулся. Было видно, как он слаб.

— Ты все еще можешь читать мои мысли? — спросила я, и он кивнул.

— Видимо, да.

Тогда ты должен знать, что я очень сожалею. Обо всем.

— У нас есть много тем для обсуждения, — сказала он, продолжая улыбаться. — Но позже. Мы обсудим это позже.

Верно! Он был голоден и должен был насладиться его утолением.

Я встала:

— Пойду и найду кого-нибудь из прислуги. Что ты хочешь поесть?

Я ждала ответа Кинга, но вдруг увидела, что его цвет стал синим. Печаль? Вдруг мне стало холодно, а выражение его лица сменилось ужасом. Я собралась спросить у него, в чем дело, но вдруг почувствовала, как по моей груди течет что-то теплое. Посмотрев вниз, я обнаружила, что с меня стекает на пол кровь. Она текла из раны на моей шее, и боль, которую я почувствовала, вряд ли можно сравнить хоть с чем-нибудь еще.

— Миа! — Кинг спрыгнул с кровати и успел поймать меня до того, как я упала на пол. Краем глаза я увидела Стефаноса, который бросил в мою сторону окровавленный нож.

Кинг отчаянно пытался остановить кровотечение, зажимая рану пальцами.

— Нет! Нет! Боже мой, нет!

Я чувствовала, как жизнь покидает мое тело, и леденеют кончики пальцев на руках и ногах.

— Какого хрена ты это сделал? Я убью тебя! — закричал Кинг.

— Проклятье снято. Вы обрели покой. А я должен был убедиться, что эта сучка Провидец больше никогда не сможет разрушить чью-то жизнь снова.

Разумом я пыталась понять смысл того, что он только что сказал. Кинг обрел покой, и теперь Спирос свободны. Я никогда не уточняла, сколько должен длиться этот покой, обретенный Кингом.

— Я поймаю и прикончу каждого из вас.

— Нет. Ты сможешь убить только меня и моего брата. И мы готовы умереть. Совершенно небольшая цена, которая купит справедливость для всей моей семьи.

Я хотела поговорить с Кингом, но из моего рта доносилось только бульканье.

Все хорошо, Кинг. Такова моя карма. Просто пообещай мне, что ты позаботишься о моих родителях.

Своими руками, покрытыми кровью, Кинг убрал волосы с моего лица.

— Ты не можешь оставить меня теперь. Ты не можешь уйти!

У меня нет выбора. Я не могу проклясть саму себя.

— Я люблю тебя, Миа. И я найду способ вернуть тебя, обещаю.

Нет, пожалуйста. Не нужно больше ничего такого. Просто живи… той жизнью, которую я тебе вернула.

Вот так остановилась моя жизнь. На этот раз я не почувствовала какое-то умиротворение или принятие. Только скорбь. Скорбь и темнота.

~ ~ ~

Мое сердце было не в состоянии понять, что я вижу перед собой. Смесь крайнего ужаса и такой предельной радости, которую только может себе представить человек. Я видел перед собой Мию. Кровь текла ручьем из ее шеи, собираясь в огромную красную лужу. Тем не менее в ее глазах я видел то, о чем человек вроде меня мог только мечтать — искупление. В глубоких синих глазах, которыми она смотрела на меня, не было ничего, кроме любви. Но чувствовать это было унизительно. Я не заслуживаю ее любви. Но факт остается фактом. Ей все равно на мое прошлое и на мои преступления. Ей все равно на то, что преследует меня всю жизнь. Но ей не плевать на меня. На человека. Мой разум резко вырвался из этого мысленного рая и обратился к чувствам, которые я знаю слишком хорошо. Гнев. Ненависть. Месть. Пусть я больше не проклят, но на мне есть отпечаток моего прошлого, и я не чураюсь насилия.

— Я не убью тебя, Стефанос. Я буду разрывать тебя на части. Кусок за куском.

Мужчина напротив меня стоял и молчал, гордо подняв голову. Он знал, что бесполезно скрываться от кого-то вроде меня. Я человек, который отыщет кого угодно и что угодно.

Я снова посмотрел вниз на Мию и увидел, как свет ускользает из ее глаз. В этот момент я не хотел делиться с кем бы то ни было ее последним вдохом. Я хотел, чтобы он принадлежал мне. Только мне.

— Оставь нас. Я разберусь с тобой позже, — выкрикнул я.

Стефанос и его брат покинули комнату. Комнату, которую я сделал для Мии, моей королевы. Комнату, в которой я планировал проводить длинные ночи, занимаясь с ней любовью. Это был ее дворец, в котором мы бы переписали нашу историю. Но этого не будет.

Ее глаза медленно закрылись, и уголки ее губ подернулись в нежной улыбке.

Я не хочу, чтобы она уходила! Я не готов позволить ей умереть!

— Миа, я верну тебя.

Проклятые Боги! Я король! Я обладаю таким арсеналом древних и мощнейших артефактов, которые неизвестны и недоступны больше ни одному человеку. Прожив более трех тысяч лет, я предвидел и подготовился к любому результату. Но чтобы это…

Раскачиваясь на месте, я укачивал голову Мии, словно в колыбели.

Вдруг я вспоминаю, что подарил Мии кольцо для того, чтобы подобное никогда не случилось. Почему она его сняла?

Тут в моей голове что-то щелкнуло. Пусть моя темная сторона взяла под контроль все события последних дней, но я знаю, что Миа не стала бы выбрасывать кольцо, на охоту за которым я потратил почти триста лет. Оно было сделано из камня короны Хаммурапи.

Душа продолжала покидать ее тело, а я судорожно думал, куда делось это кольцо.

Ваун! Он забрал его у нее!

Я залез рукой в карман моих джинсов и вытащил оттуда что-то завернутое в небольшой лоскуток ткани.

Вот черт!

Я вытащил кольцо и чертовски дрожащими руками надел его на ее палец.

— Пожалуйста, вернись, Миа. Пожалуйста, вернись.

Кольцо должно сработать, если оно будет на пальце в момент смерти, а не после нее.

Я прислонил голову к ее груди и стал слушать. Но ни сердцебиения, ни дыхания не было.

Я потряс ее за плечи, надеясь, что ее душа еще недалеко и может слышать меня.

— Используй свою силу, чтобы вернуться, Миа! Ты Провидец! Ты должна продолжать жить.

Я ждал еще и еще, но девушка в моих руках не шевелилась.

Подняв голову, я закричал:

— Все это богатство, вся эта власть… Я имею все, что может пожелать человек, но упустил то, чего больше всего на свете желаю сам. Ее.

Охота за Артефактом, казалось, существовала в моей жизни всегда. Потому что он связывал меня с ней.

Ложась рядом с Мией, я понимаю, что единственное, на что мне остается надеяться, это чудо.

Внезапно, Миа вырывается из моих объятий, садится и начинает кричать. Кричит, чтобы я убирался, и что я монстр, а я понимаю, что все это правда. Ни одна женщина не должна была терпеть то, что я, монстр, с ней делал. Ни одна женщина не смогла бы этого простить.

Блядь!

Произошло именно то, чего я так боялся. Между нами произошло слишком многое. Проклятие отравило наше будущее.

Все кончено.

Если Миа мне хоть немного небезразлична, я должен оставить ее в покое.

Глава 18

Месяцем позже. Сан-Франциско.

Я лежала на диване в гостиной Бекки, уставившись на белый потолок. Пот покрывал все мое тело, а мои легкие не успевали за моим сердцебиением.

— Еще один кошмар? — простонала Бекка, стоя у двери.

Судя по всему, она только что вернулась с работы, а я снова проспала весь день.

— Подними свою задницу, Миа. Сегодня ты выйдешь отсюда вместе со мной и девочками.

Я перевернулась и накрыла голову одеялом:

— Я не в состоянии.

Причем это была правда. Я едва могла поесть, не говоря уже о том, чтобы стоять, помыться или проводить время с кучей отвратительно счастливых подружек Бекки.

Бекка сорвала с меня одеяло и посмотрела на меня своими большими карими глазами.

— У нас есть VIP пропуска в клуб, где мы еще не были.

— Я не хочу идти.

— Ты не можешь только и делать, что спать на моем диване.

— Давай проверим, — простонала я и закрыла лицо руками.

— Хватит, Миа, — прикрикнула Бекка и шлепнула мне по лбу ладонью.

— Что это было? — вскрикнула я и села на диване.

Бекка была одной из тех женщин, которые умели делать такие невинные глаза, что, посмотрев на них, вы невольно улыбнётесь, но, когда она сердится, ее бледное лицо становится красным, как помидор, и лучше всего вам бежать. Я знала все это, потому что дружили мы с ней с самого детства, и с самого раннего возраста я воспринимала ее, как свою сестру.

Именно поэтому, едва вернувшись в Сан-Франциско, я пришла к ней и не выходила из ее квартиры, не считая похорон Джастина. После всего, что произошло, моим родителям было просто необходимо время и пространство для того, чтобы оплакать сына. И мне тоже.

— Миа, — вздохнула Бекка, — я не приставала к тебе, потому что понимаю, что тебе нужно время, и я более чем рада его тебе предоставить. Но рано или поздно тебе придется взять себя в руки. Джастин не хотел бы, чтобы ты провела остаток своей жизни рыдающей на этом диване.

Я понимала, что она права, но Бекка не знала всей истории до конца. С похорон Джастина прошло уже почти три недели, но я была все еще не готова столкнуться с токсичным эмоциональным облаком, готовым вырваться наружу. Речь идет не только о принятии смерти Джастина, но и о признании того, что я потеряла и Кинга.

Он оставил меня в тот момент, когда я едва вернулась к жизни. Он никогда меня не любил. От меня ему нужно было только избавление от проклятия. Я потеряла их обоих. Обоих. А считала, что такое невозможно.

Так что все, на что я сейчас была способна — это лгать всем вокруг и отсыпаться на диване у Бекки.

Я потерла лоб:

— Тебе повезло, что я тебя люблю.

Она села рядом со мной на диван и убрала небрежные пряди с моего лица:

— Миа, я знаю, ты мне рассказала отнюдь не все, что произошло у вас с Кингом. Просто знай, что, когда ты будешь готова высказаться, я буду рядом.

Я рассказала ей про Кинга практически все до того момента, как узнала, кем он был на самом деле. Проклятым королем. Призраком.

Она сжала мою руку, и я посмотрела в ее большие карие глаза.

— Спасибо, но пока я не готова об этом говорить.

— Хорошо, — сказала она ласково. — Я пока пойду приму душ, а ты подумай над тем, что сегодня ты выйдешь проветриться вместе со мной.

— Но я…

— Я тебя не спрашиваю, пойдешь ты или нет. Это уже решено. Обещай мне подумать лишь над тем, куда бы ты хотела пойти.

Я торжественно кивнула, и Бекка скрылась в ванной комнате. Снова оставшись в одиночестве, я потянулась за своим ноутбуком, лежащем на кофейном столике, и открыла его. Зайдя на свою электронную почту, я открыла сообщение от Кинга, которое он послал мне в день, когда я покинула Крит.

«Теперь ты в безопасности».

Ему не нужно было объяснять мне, что это означает, потому что я и так это знала.

Когда я очнулась на Крите, Кинг лежал рядом, но все, что я могла видеть, это океаны крови, вытекшие из моей шеи. Я стала кричать и не могла остановиться. Как будто мой мозг вернул меня к неразрешенной до конца проблеме, и, как бы я ни старалась, я не могла перестать видеть то, что возникало в моих мыслях. В них я умирала, и кровь… повсюду была кровь.

Кингу понадобилось несколько часов и тяжелые успокоительные для того, чтобы прогнать мои видения. Все, что я могла видеть, это красный цвет, окружающий его тело и льющийся прямо из его глаз, когда он стал мучить меня в Афинах. Все, что я могла слышать, это его слова о том, что он собирается сломать меня. Все, что я могла чувствовать, это его руки на моем теле, разрывающие мою одежду. Он же собирался изнасиловать меня.

— Я не могу это остановить! — кричала я, желая выцарапать себе глаза.— Почему это происходит?

Я вспоминала звук его глубокого голоса, наполненного печалью:

— Не знаю. Миа, мне нужно уехать где-то на час. Меня ждут очень срочные дела. Ты пока побудешь тут с прислугой.

Я ничего не ответила. Не потому что мне было все равно, просто мой разум был забит под завязку картинами и чувствами из прошлого и отсекал что-то еще.

После того как Кинг ушел, мне удалось стабилизировать свое дыхание. Картины в моей голове исчезли. Кошмары рассеялись. Я знаю, что их вызвало его присутствие рядом со мной. И это разбивало мне сердце. После трех тысячелетий страданий его проклятье было снято, я в третий раз избежала смерти, но Кинг отравлял меня, как яд.

Однако худшее было еще впереди.

После того как девушка служанка помогла мне помыться и принесла мне обед, я заказала билет домой, зная, что я нужна родителям. Вскоре приехала машина, и, уже почти сев в нее, я увидела, что за мной бежит служанка с телефоном в руке.

— Васселисса! — кричала она, что означает «Королева».

Да, пора уже называть все своими именами.

Я взяла протянутый мне мобильный телефон.

— Алло?

— Ты уезжаешь? — голос Кинга был холоден и резок.

— Мне нужно домой. Я нужна им.

— Кошмары прекратились? — спросил он.

— Да. Со мной все в порядке.

— Хорошо.

Его вопрос заставил меня призадуматься.

— Ты что-то сделал?

— Я просто ушел.

Черт! Так и есть. Его присутствие провоцировало эти видения.

— Что все это означает, Кинг? Что со мной произошло?

Ответа я ждала довольно долго.

— Мне пора идти, мисс Тернер. У меня много неотложных дел, и я не могу тратить время на обсуждение тем, которые никак не влияют на мое настоящее или будущее.

Очевидно, что, раз уж мы снова вернулись к «мисс Тернер», он хотел держать меня на расстоянии. И тут я почувствовала, что как будто вдоль моего сердца пробежала трещина.

Проглотив слезы, я вздохнула:

— Мне нужно идти. Водитель ждет.

— Возьми этот телефон на случай, если мне нужно будет с тобой связаться. И мой самолет ждет вас в аэропорту.

— Спасибо, но я уже взяла билет.

Я хотела повесить трубку до того, как меня прорвет на слезы или что-то в этом роде.

— Мисс Тернер, вы будете делать так, как вам велят.

Я не могла вымолвить ни слова. Мне не верилось, что Кинг хочет вернуться к таким отношениям. Он вел себя, будто я его прислуга, его подчиненный.

— Пока я разбираюсь с Десятым клубом, вы должны находиться вне поля их зрения, — добавил он.

— А что со Спирос? — спросила я, сама удивляясь тому, что это меня еще как-то волнует.

— Я и с ними разберусь. С каждым из них.

— Они уже достаточно пострадали. Просто оставь их…

— До свидания, мисс Тернер.

Кинг повесил трубку, а я не стала звонить ему сама. Какой в этом был смысл? Кинг получил все, что хотел. Его проклятие снято, он вернул назад свою жизнь. Он не вернулся к ипостаси доброго короля, но и не стал неконтролируемым монстром. Он остался тем человеком, с которым я познакомилась в середине своего пути.

Возможно, некоторые вещи просто нельзя изменить? Возможно, его душа прошла через слишком многое, чтобы снова стать прежним королем минойцев?

Полет до Сан-Франциско вышел изматывающим и болезненным, и по его окончанию я чувствовала, будто бы во мне ничего не осталось. Однако судьба со мной еще не закончила. По возвращению с Крита я стала замечать, что больше не вижу цвета и не чувствую вещи. Мой дар Провидца пропал. Полностью.

Единственный ключ к разгадке этой причины, о котором я догадаюсь намного позже, был в моих кошмарах. Новых кошмарах. В них я сидела на той арене и наблюдала за тем, как Каллиас обезглавливает Кинга перед теми женщинами-Провидцами. Я умоляла их изменить мою жизнь, потому что знала, что все произошедшее со мной после этого было неправильным, я этого не заслужила.

— У всего есть своя цена, Миа, — отвечали мне они. — Если ты хочешь вернуться, ты должна заплатить.

— В смысле?

— Ты должна оставить все свои силы здесь. Отказаться от дара.

Это означало, что у меня никогда больше не будет шанса увидеть Джастина или попытаться его спасти, но я не хотела, чтобы родители пережили и мою смерть. Это сломает их. Поэтому между жизнью без дара и абсолютным ничем я выбрала жизнь.

Но ты не живешь, а существуешь, не так ли?

— Ты уверена, что не хочешь идти?

Бекка стояла в дверях, на ней были узкие черные джинсы, туфли с перекрещивающимися на лодыжках ремешками и красный шелковый топ, а ее каштановые волосы были убраны в большой пучок.

— Уверена.

Бекка вытащила из кармана фиолетовую пластиковую карточку и кинула ее на туалетный столик передо мной:

— Вот пропуск. На случай, если ты передумаешь.

— Повеселись.

Бекка вышла из комнаты, а я осталась сидеть на диване, пялясь в экран ноутбука. Закрыв глаза, я откинулась на диван.

Если быть честной, больше всего мне хотелось ни о чем не думать.

Виски. Отличный выбор.

Я встала с дивана и, перерыв все ящики в доме Бекки, нашла лишь бутылку белого вина.

— Черт, Бекка. Издеваешься?

Я посмотрела на свою потрепанную и потную футболку.

Ты сможешь, Миа. На одну ночь ты сможешь притвориться живой.

Мне было просто необходимо выпить, не важно, в этом клубе или где-то еще.

~ ~ ~

Час спустя я уже проходила мимо очереди стильно одетых людей, стоящих у клуба. Вышибала, высокий лысый мужик в красной футболке, смотрел, как я подошла к входу. Я одолжила у Бекки черное короткое платье с открытой спиной и красные туфли Маноло. Собрав волосы в гладкий пучок на затылке, я завершила образ серьгами в виде больших золотых колец, скромно подкрасив губы розовым блеском и нанеся тушь на ресницы. Пусть я не чувствовала себя живым человеком, но хотя бы была на него похожа.

Вышибала забрал мой пропуск и позволил мне зайти внутрь, где громкая музыка блаженно заглушила мои собственные мысли. Я немного постояла у входа, позволив своим глазам приспособиться к темноте и ярко мигающим огням. Клуб от стены до стены был забит потными людьми, двигающимися под гипнотические быстрые биты.

Я почувствовала, как мое давление повышается.

Нет, я не смогу этого сделать!

Я уже повернулась к двери, но вдруг почувствовала, как кто-то схватил меня за руку.

— Миа! О, Боже! Не могу поверить! — взвизгнула Бекка и обняла меня.

— Не… не… не думаю, что я останусь! — я постаралась перекричать музыку.

Бекка нахмурилась.

— Куда ты нахрен собралась? Пойдем! — она потащила меня через танцующих людей к столику, за которым сидели ее подруги.

Я не могла вспомнить имена блондинки и брюнетки, но сейчас они сидели с пятью ребятами. Пили текилу и смеялись.

— Эй! Смотрите, кто здесь! — прокричала Бекка и заставила меня сесть.

Я вежливо улыбнулась присутствующим.

Один из парней, голубоглазый шатен, сразу подсел ближе ко мне, а Бекка вручила мне стопку текилы.

— Грант, это Миа. Миа, это Грант.

— Приятно познакомиться, — улыбнулся молодой человек. — Часто сюда приходишь?

Я постаралась не закатывать глаза и опрокинула первую стопку.

— Давай я принесу тебе еще? — сказал он громко и взял с поставленного посередине стола подноса другую стопку, наполненную выпивкой.

Бекка склонилась к Гранту и стала что-то ему шептать, без сомнения, какие-нибудь инструкции. Например: «Делай, что хочешь, но убедись в том, что ей весело, и она никуда не уходит».

После пяти порций текилы я почувствовала, как моя тревога отступает, а боль в сердце приглушается.

Просто блаженство!

Я потянулась за следующей порцией.

— Эй! Не то чтобы я против того, чтобы ты наклюкалась, но, может, стоит притормозить?

Я собиралась высказать ему все, что думаю, но, посмотрев в его голубые глаза, вспомнила о Кинге:

— Не хочешь потанцевать?

— Конечно!

Я взяла его за руку и прошла в середину толпы. Грант, не тратя время впустую, положил руки на мои бедра и притянул меня к себе. Я положила руки на его плечи и закрыла глаза, сосредоточившись на музыке и на наших телах, двигающихся в эротичном ритме.

Я не могла сдержать свои фантазии о том, что это руки Кинга прижимают мое тело к своему и плавно сжимают мои бедра в такт мелодии, но, когда я открыла глаза, я вновь увидела Гранта. Пусть у него была довольно симпатичная внешность, но в ней не было и десятой части красоты Кинга.

— Мисс Тернер! — услышала я за спиной глубокий голос.

Я обернулась и замерла, как вкопанная. Кинг стоял передо мной. Небритый, он был одет в черный костюм, а его челюсть была сжата в гневе.

— Кинг? — ахнула я, а он продолжал смотреть на меня в немой ярости. — Какого черта ты здесь делаешь?

— Нет, это какого черта ты здесь делаешь? — он посмотрел в сторону Гранта.

— Ээээ…. — я могла только молча моргать.

Кинг наклонился и прошептал в мое ухо.

— Как обычно, у вас проблемы с речью, мисс Тернер. И как я умудрился получить такого помощника?

— Этот парень пристает к тебе? — спросил Грант, в глазах которого я увидела раздражение.

Он не представляет, что творит. Кинг с большим удовольствием «успокоит» его в мгновение ока.

— Нет, нет. Это мой… — бля, о чем я говорю, — мой босс. Я вернусь к столику через минуту.

Грант кивнул и медленно исчез в толпе.

Кинг схватил меня за запястье, и в этот момент картины прошлого снова атаковали мой разум. Меня накрыли воспоминания о нас: на пляже, в гостиничном номере в Эдинбурге, когда он проник в мое тело, о лжи, о времени, проведенном в его постели, о нас, окруженных океаном моей собственной крови.

Я попыталась вырваться, но Кинг держал мою руку железной хваткой, сжав пальцы прямо на букве «К». Кинг наклонился и прошептал что-то на непонятном мне языке, и эти слова будто бы прошли сквозь меня. Мое запястье стало адски гореть. Я пыталась вырваться, но он не оставлял мне шансов на побег.

— Прекрати вырываться, — скомандовал он.

Я не могла поверить, что даже сейчас, вернувшись к своему человеческому началу, он может контролировать меня.

Хотя, почему нет?

Ведь я никогда не знала, что дало ему такую власть: проклятие, его существование в бестелесной оболочке или что-то еще.

После снятия проклятия его способности не исчезли. Наверное, сейчас он стал еще более могущественным.

— Так и есть, — ухмыльнулся он.

— Что так и есть? Что ты здесь забыл?

В ответ Кинг потянул меня за собой и потащил через весь клуб к дверям, за которыми находилась темная лестничная клетка. Я не могла оторвать взгляда от его небритого лица и соблазнительных губ.

— Что ты здесь делаешь с тем мужиком? — прорычал он.

— Ты не владеешь мной, Кинг. Я могу делать здесь все, что захочу.

— Я не владею тобой? — он расхохотался каким-то демоническим смехом, а я вырвала свою руку из его хватки.

— Нет! Не владеешь.

Его улыбка растаяла, а в глазах загорелся хищный огонек.

От этого взгляда мое сердце забилось быстрее, подгоняемое страхом. Я отступила назад, и на его лице проступила ярость.

— Ты боишься меня? — спросил он.

Черт побери, а то не видно.

— Да!

Он пригладил ладонью свои волосы.

— Я думала, ты излечился, — сказала я.

— Излечился? От чего? Моих мучений? Или моих воспоминаний, мисс Тернер?

— Миа! Ради бога, меня зовут Миа, — я ударила его в грудь кулаком, а он лишь ухмыльнулся и посмотрел вниз.

— Да! — произнес он медленно. — А еще мы заключили сделку, и ты теперь моя!

— Ты меня бросил! И наша сделка разорвана! Давай, проваливай!

— Я тебя не бросал. Просто нужно было позаботиться о некоторых вещах.

— Ты имеешь в виду прикончить кого-то? — закипая, кричала я.

— Что за хрень ты вбила себе в голову? Ты — моя! И никто не смеет прикасаться к моей собственности.

Тут он обхватил меня за талию и притянул к себе. Его губы обрушились на мои в яростном поцелуе, его язык ворвался в мой рот. Вкус его поцелуя, тепло его тела, до боли родной запах сломили меня.

Я хотела оттолкнуть его, но мое тело было не в силах противостоять тому, в чем так отчаянно нуждалось. Развернув нас, Кинг своим твердым, накаченным телом подхватил меня под попу и приподнял, заставляя обхватить его талию ногами. Судорожно он расстегнул свою ширинку, освобождая уже совсем твердый член.

— Отодвинь трусики! — прорычал он.

Снедаемая желанием погасить эту интимную боль и тоской по ощущению его члена внутри себя, я выполнила указание, и Кинг проник в меня.

Блаженство и греховность. Похоть и любовь.

Ощущение того, как Кинг погружается в мое изголодавшееся и так нуждающееся в нем тело, не сравнить ни с чем. Я слышала его тяжелое дыхание и стоны, пока он брал меня резкими толчками, которые и меня лишали дыхания. Это было не похоже на то, как мы первый раз занимались любовью на пляже в Афинах, когда он решил, что потерял меня. В этот раз он заявлял на меня права, каждое проникновение в меня служило напоминанием, что только его член может дать то, что мне нужно, доставить подобное удовольствие.

Мои соски затвердели, и их соприкосновение с тканью приносило практически боль, а в моих мышцах нарастало восхитительное, почти невыносимое напряжение. Кинг перешел на рваный, быстрый ритм.

— Кончи со мной, Миа. Ну же!

Я не могла больше сдерживаться, позволив волне удовольствия взять под контроль, казалось, все мое тело, сокращая мышцы. Кинг уткнулся в мою шею, еще раз толкнувшись вперед, войдя в меня настолько глубоко, насколько это было возможно. Его гортанный стон был настолько первобытным, настолько сексуальным, что он вызвал еще одну волну дрожи.

Несколько секунд мы просто обнимали друг друга, и я смаковала ощущение в себе его пульсирующей эрекции и разливающейся внутри меня спермы. Еще не отдышавшись, он стал меня целовать.

— Господи, как же я скучал по тебе, Миа! — прошептал он.

Миа… Я снова стала Мией.

Ко мне стал возвращаться мой разум, и я посмотрела на все произошедшее со стороны. Мне очень не хотелось спускаться с небес на грешную землю, но с этим ничего не сделаешь.

— Кинг, отпусти меня, пожалуйста.

На мгновение он замер, прислонившись своим лбом к моему, а потом вышел из меня и поставил меня на ноги. Я опустила свое платье, пока он застегивал ширинку и поправлял свой галстук. Узел теперь сидел криво, но я об этом промолчала. Маленький недочёт в его внешнем виде служил мне утешением, напоминая, что он больше не проклятый король, требующий и соблюдающий совершенство во всем. Но он все еще Кинг, и я ничего не могла поделать с испытываемым мной страхом.

На его губах мелькнула та же самая хитрая улыбка.

— Нравится то, что вы видите, мисс Тернер?

Я проигнорировала его высокомерный ехидный вопрос.

— Что ты здесь делаешь?

Он нахмурил свои темные брови:

— Я много чего не гнушаюсь, женщина, но я всегда отдаю долги.

Взгляд его голубых глаз перешел на мое запястье.

Я подняла руку и увидела, что татуировки с буквой «К» больше нет на моей коже, осталась только метка Хейн.

— Не понимаю.

— Мы заключили сделку. Если ты проведешь со мной ночь, позволив все, я дам тебе свободу.

Эти слова были сказаны очень давно, до Минои.

— Но мои кровавые кошмары и остальная жуть, что ты…

— Это были не твои кошмары, Миа, а мои воспоминания. Проклятие снято, и мне приходится иметь дело с последствиями трех проклятых тысячелетий.

Я снова посмотрела на свое запястье.

— Получается, я видела твои мысли?

Он кивнул:

— Сначала я сам этого не понял, но факты говорят сами за себя. Ты слишком сильная женщина, чтобы прошлое поглотило тебя так же, как меня.

Я закрыла рот рукой:

— Мне так жаль, Кинг!

Он уже и так достаточно страдал, а теперь его прошлое и чувство вины будут продолжать преследовать его… Это так несправедливо.

Прищурив свои голубые глаза, Кинг строго на меня посмотрел.

— Хорошо, что ж… — он прочистил горло. — Надеюсь, что скоро мои старые воспоминания будут заменены новыми. Кстати говоря, мисс Тернер, какое решение вы приняли?

— Решение?

— Мы заключили сделку, и она все еще действует. Свою часть я выполню, я освобожу тебя, как только… — он хищно осмотрел меня с головы до пят, — … получу все, что хочу. А это был всего лишь один, мать его, раз.

Таким способом он хотел узнать, хочу ли я того же самого. Кинг всегда так делал.

Я шагнула ближе и посмотрела в его совершенное лицо.

— Я не уверена…

Его голубые глаза расширились.

— Не… уверена…? — прорычал он.

Я взяла его за галстук, заставив посмотреть мне в глаза:

— Думаю, мне просто необходим еще один… трах.

Уголки губ Кинга приподнялись в улыбке.

— Думаю, мы сможем пересмотреть условия нашей сделки, если это потребуется, — сказал он глубоким и соблазнительным тоном.

— Да, но… — я притянула его к себе и прикоснулась губами к его губам в коротком, дразнящем поцелуе, — ты должен знать, что я уже заключила сделку с одним очень опасным и соблазнительным мужчиной.

Кинг усмехнулся:

— Думаю, я сумею с ним договориться. Я слышал, что он очень… стар.

Я засмеялась:

— Да, он старый и сумасшедший. Носки моего деда по сравнению с его возрастом еще юнцы.

В глазах Кинга заискрился смех, а потом он нежно меня поцеловал:

— Я люблю тебя, Миа.

Я почувствовала выступившие на моих глазах слезы:

— Я тоже тебя люблю.

Он отступил назад:

— Тогда все улажено!

— Что? — я сощурила глаза.

— Ты все решила. И только попробуй пойти на попятную.

Кинг взял меня за руку и, открыв дверь, повел меня через весь клуб к другому выходу. Тут мы столкнулись с Беккой, на которую он даже не обратил внимание.

— Миа?

Я помахала ей рукой, и она в удивлении открыла рот.

— Это Кинг? — беззвучно спросила она.

В ответ на ее вопрос я утвердительно кивнула и жестом показала, что позвоню ей позже.

Когда мы вышли на улицу, Кинг подошел к очень дорогому черному Мерседесу с тонированными стеклами. Открыв пассажирскую дверь, он обернулся.

— Садись, — сказал он.

— Куда мы едем?

— Оставить прошлое в прошлом и обрести новые воспоминания. Сегодня мы начнем все с чистого листа.

Я попыталась привыкнуть к тому, что этот смертоносный, высокий, элегантный человек, живущий уже три тысячелетия, правивший погибшей древней цивилизацией, умерший и вернувшийся к жизни, сейчас стоял рядом с дорогущей машиной и нетерпеливо ждал меня, совсем как радостный маленький щенок. Я вообразить себе не могла такого. Но вот мы здесь. Мне хотелось одновременно и плакать, и смеяться. Поцеловать и накричать на него, и …

— Ебаное всё, Миа! Ты собираешься стоять там всю ночь? — строгий взгляд в его глазах и плотно сжатая челюсть подсказали мне, что, если потребуется, он заставит меня силой.

Я рассмеялась:

— Тебе придется поработать над своей нетерпеливостью, Кинг. И следи за своим языком, не дай бог, моя мать услышит что-то подобное.

Он усмехнулся, наклонив голову, а его взгляд и поднятые брови говорили о том, что я еще пожалею о своем высказывании.

О, да! Наказания я буду ждать с нетерпением.

Эпилог

Шесть месяцев спустя.

Мой прекрасный король и я поженились в один необычайно теплый для зимы день, в том самом месте, где мы впервые занялись любовью, на небольшом пляже недалеко от нашего дома на Крите. Поначалу я удивлялась, почему он выбрал именно это место, ведь мы были заняты созданием новых воспоминаний, но он ответил, что это воспоминание— одно из тех, что он никогда не хотел бы заменить или забыть, потому что тогда он влюбился. Никакая женщина в здравом уме не стала бы с этим спорить.

Это была простая, скромная церемония, на которой присутствовали священник, мои родители в роли свидетелей, Бекка в качестве подружки невесты, а шафер, то есть Мак… ну, я не знаю, где он находился в тот момент, да и Кинг предпочитал об этом молчать. Да, опять какие-то секреты. Я поняла, что мне придется принять это в Кинге. Он больше не был тем злым человеком, но все же оставался королем. Мужчиной, у которого всегда будут свои тайны.

В любом случае, вопреки очевидной грусти из-за отсутствия наших братьев, это событие открывало новую главу нашей жизни и наполняло нас тихой радостью от того, что мы это сделали.

Что касается клана Спирос, хоть Кинг и не стер их с лица земли, но в том, что он не проявил милосердия ни к Стефаносу, ни к его брату, я не сомневалась. Я не знала, что мне думать по этому поводу, но Кинг уверил меня, что их семья больше не представляет для нас никакой угрозы. И я была рада просто ему довериться.

Той же ночью, как он нашел меня, Кинг честно рассказал мне все и о Десятом Клубе. Владелец, человек, скрытый за дымовой завесой, волшебник — кукловод, тайно дергающий за нужные ему нити. Наверное, Ваун выяснил это и именно об этом хотел мне рассказать до того, как я его убила.

— Но зачем ты вообще затеял что-то подобное? — спросила я Кинга.

— Все началось с того, как я пытался убить тебя в Афинах, — неохотно объяснил он. — Мне нужно было найти способ тебя вернуть и избавиться от влияния проклятия.

Я заплакала, услышав об этом, но сделать с этим уже ничего было нельзя. Луч надежды пробивался в том, что Кинг медленно распускал Клуб и пытался «договориться» с его участниками. Только вот я подозревала, что созданный проклятием монстр породил своего монстра, который никогда не исчезнет полностью. Коррумпированные люди с огромным количеством денег и властью, которую мы себе не можем представить, всегда будут творить то, что хотят, вне зависимости от того, будут ли они платить за это членский взнос. Но с этим, опять же, нельзя ничего сделать.

А вся та ложь, которую проклятый Кинг воздвиг вокруг меня во время поиска Артефакта, вызывала слишком много спорных вопросов. Но Кинг, мой король, объяснил это так:

— Я любил тебя и не хотел, чтобы ты поняла, что ты значишь для того монстра, которым я был. Но на каждом твоем шаге на этом пути я пытался показать тебе, что я все еще там, внутри него. Я надеялся, что ты отринешь это зло и увидишь меня. Я ждал тебя. И ждал возможности покончить с ним.

Кинг также объяснил, что существовала вероятность того, что я бы сдалась своей внутренней тьме со всеми ее демонами и отдала бы свое сердце проклятому королю. Если бы это случилось, монстр никогда бы не дал Кингу шанса занять его место. К счастью, я влюбилась в хорошего короля.

После этого открытия мы пообещали друг другу оставить прошлое в прошлом. Но, несмотря на все, я знала, что Кинг до сих пор несет на себе груз ответственности и вины за все события, хоть он и не мог ничего контролировать. Во всяком случае моим негласным стремлением было помочь ему забыть обо всем и наполнить его высокомерную, сексуальную и дерзкую голову новыми, красивыми воспоминаниями.

Итак. В итоге все привело нас к тому, что мы имеем, и где находимся сегодня. К нашему долгому медовому месяцу. А именно к шести месяцам путешествия по миру на сорокаметровой яхте Кинга.

Это был кусочек рая на земле, на котором трудились шеф-повар, три дворецких, штат моряков из восьми человек, служанка и пилот вертолета. Это действительно было чересчур, но я не собиралась жаловаться. Нам было просто необходимо побаловать себя.

— Миа? Господи, женщина, ты идешь или нет? — через открытые двери до меня донесся голос Кинга с кормы палубы.

Я улыбнулась, надевая свое крошечное белое бикини, и вышла на палубу. Там в черных шортах и с оголенным торсом стоял самый красивый мужчина в мире. А еще он был преданный, решительный, любящий и опасный, как сам дьявол. Как я и думала, проклятие сделало его, уже обычного человека, более сильным, но эта сила мне была не страшна. Мне было не на что жаловаться. Теперь уже его сила, а не злость, дарила мне своего рода комфорт. Позволяла чувствовать себя в безопасности и зализывать свои собственные раны.

Я вздохнула и спустилась к нему.

Увидев меня, Кинг поднял вверх и показал мне пару аквалангов для дайвинга, как если бы он говорил: «Я ждал».

На этой неделе мы стояли на якоре на Багамских островах, и сегодня он обещал научить меня погружению.

— Я почти готова, — сказала я и вытянула руку, показав ему средний палец.

Улыбка Кинга стала медленно таять, уступив место раздражению. Отвернувшись от него, я быстро добежала до спальни. Остановившись у кровати, я развязала узел верхней части моего купальника и легла на атласные простыни.

Один, два, три, четыре, пять, шесть… Дверь с грохотом распахнулась, и в каюту ворвался Кинг, его обнаженная широкая грудь вздымалась, а в глазах искрилась ярость.

— Ты так предсказуем, — улыбнулась я ему, зная, как он ненавидит ожидание.

Как только он стал разглядывать мое обнаженное по пояс тело, соски затвердели под его взглядом. И тут его взгляд снова изменился. Теперь в нем сквозила похоть. Чистая, неприкрытая похоть, перемешавшаяся с любовью.

Его голубые глаза сузились в усмешке:

— Это был грязный трюк.

Я пожала плечами и улыбнулась.

— Я бы мог наказать тебя за это.

— На то и надеялась, — ответила я.

Кинг снял шорты, освободив свой член, и бросился к кровати. Сев на колени между моими бедрами, он стянул с меня бикини, уничтожая барьер между нашими телами. Глядя мне в глаза, Кинг взял свой член в руку и направил к моему, готовому его принять, лону. Я откинулась на подушки, наслаждаясь ощущением того, как его горячий, твердый ствол проникает в меня. Сантиметр за сантиметром он наполнял и растягивал меня, пока не вошел полностью. Прижавшись ко мне своим телом, Кинг поднял руки, обхватив ладонями мою голову, и я почувствовала его тяжелое дыхание на моей шее:

— Я никогда не смогу насытиться тобой.

— Ты и понятия не имеешь, насколько ты сексуален, да?

Его огромное тело было сексуальной фантазией любой женщины. Он, черт возьми, просто перевернул мой сексуальный мир. И пока мы носили кольца: я одно из колец из его арсенала, а он то, которое приобрел совсем недавно — у нас не терялась надежда, что мы никогда не постареем. Никогда не умрем.

— Мне нравится наказывать тебя.

Кинг резко толкнулся в меня бедрами, надавливая на все нужные точки. Оргазм накрыл меня мгновенно, а он просто смотрел на меня с каким-то хищным удовлетворением, пока волны не схлынули, и он не повторил это снова. Не знаю, как он это делал, но мне было все равно. Этот мужчина мог заставить меня кончить по его команде.

Ладно, конечно, его чувственный рот и большой член играет огромную роль, и еще его руки, когда он…

— Молчи, женщина! — рявкнул он, прежде чем снова толкнуться вперед.

О, да! Вы поняли, что это было?

Я заставила Кинга снова меня заклеймить. Сказав ему, что, как бы больно это ни было, я не хочу оставлять его одного. Теперь я была его, а он был моим. И, конечно же, он снова мог слышать мои мысли. И это не всегда шло на пользу, особенно, когда он что-то делал… там.

Я постаралась ни о чем не думать.

— Вот так. И чтобы ни звука!

Он улыбнулся своими соблазнительными губами и наклонил голову, неторопливо поцеловал меня и стал посасывать мою нижнюю губу. Я почувствовала, как внутри меня нарастает напряжение, пульсируя удовольствием, а потом… я снова оказалась на небесах.

Кинг увеличил темп, туша во мне этот поглощающий меня огонь. Один толчок, два, три, и вдруг он замер внутри меня на одно умопомрачительное, казалось бы, бесконечное мгновение. Мои мышцы сжались вокруг него, и я почувствовала, как он кончает.

Хрипло застонав, Кинг прижался ко мне теснее.

— Осторожно! — выкрикнула я. — Не дави на живот!

Кинг усмехнулся, переворачиваясь и ложась рядом:

— Ты параноик!

Я погладила свой живот и улыбнулась:

— Ну, он же чудо.

Я знала, что Кинг позаботится об еще одном кольце, когда придет время.

— Да, чудо.

Кинг поцеловал мой выпуклый живот и потянулся за телефоном, стоящим на тумбочке возле нашей кровати.

Набрав номер, он ждал, пока кто-нибудь на камбузе ответит ему.

— Привет, Паоло, — произнес он глубоким, бархатистым голосом, заставившим мои пальцы на ногах подогнуться. — Да, миссис Минос и я в порядке, спасибо тебе.

Кстати, я забыла упомянуть. Как выяснилось, его фамилия была Минос. Как король Минос [прим.пер.: Ми́нос (др.-греч. Μίνως) — легендарный царь «столицы» Древнего Крита. Сын Зевса и Европы. Жившему до Троянской войны, ему приписывают введение законодательства на Крите и утверждение морского могущества острова]. Гомер много лет назад превратил моего короля в вымышленного персонажа, добавив его в легенду о Минотавре. Мне показалось это довольно смешным, учитывая, как в этих историях отражена родословная Зевса. Также я нашла занятными исторические отсылки к Драко законодателю [прим.пер.: Дра́кон, или Дра́конт (греч. Δράκων [ˈdra.kɔːn]) — афинянин, один из древнейших законодателей Греции. Составил для Афинской республики в 621 году до н. э. первые писаные законы, далеко не всецело отменённые Солоном. Свод законов, введённый им, был так суров, что возникло крылатое выражение «Драконовские меры», относящееся к чрезвычайно строгим наказаниям]. Это была всего лишь беллетризация реального образа моего мужчины, в конце концов я предпочла не заострять на этом внимание, ведь в любом случае им неизвестно, какую жизнь на самом деле прожил Кинг [прим.пер.: Беллетризация — сочетание научно-документального материала с элементами художественного повествования в публицистической, научно-популярной и т.п. литературе].

— Да, — сказал он Паоло. — Сегодня и правда отличный день. Ты не мог бы попросить Юпетрию поставить у дверей бутылку минеральной воды для моей жены и шампанское для меня? Спасибо, Паоло. Мы скоро спустимся для нашей вылазки.

Юпетрии было почти семьдесят, и она служила в его доме с восемнадцати лет. Эта история стала для меня приятным сюрпризом. Когда меня хотели продать в рабство в Афинах, Кинг, освободивший меня, сдержал свое слово и послал своих людей, которые одарили деньгами остальных освобожденных от участи рабов. Многим из них некуда было идти, и они пошли за людьми Кинга, настаивая на том, что хотят остаться подле него.

Кинг сказал, что они были преданны ему и трудились куда усерднее, чем любые наемные работники. Получив такой опыт, он стал платить жалование всем своим работникам.

— Это стало хорошим бизнесом, — говорил он, но я думаю, что он просто чувствовал себя лучше, когда делал это.

Юпетрия зарабатывала почти сотню в год, получала жилье, питание и другие «льготы». Она вырастила и оплатила учебу своим шестерым детям, а когда они выросли, решила остаться с Кингом. Как она мне рассказывала (я ведь теперь, благодаря метке Хейн, могла понимать любой язык), ей нравились «приключения и опасность».

Да, я решила сохранить эту проклятую метку. Этот маленький кусочек магии напоминал мне о тех днях у минойцев, которые я не хотела забывать.

Я посмотрела на Кинга и усмехнулась:

— Ты попросил шампанского? Ты раньше часто его пил.

— Раньше я им только ссал и не чувствовал вкус.

Я засмеялась:

— Значит раньше ты выпивал литры этого напитка, только чтобы мучить злого короля?

Именно так я называла его теперь.

Он пожал плечами, мотая головой:

— Да. Он ужасно его не любил и бесился.

Наклонив голову, я посмотрела на этого безумно красивого человека, укладывая на место еще один кусочек этой головоломки. Злой король пытался выбить из Кинга его совершенство, тогда как безумно справедливый и добрый Кинг боролся с помощью шампанского. Это во многом показывает разницу их сущностей.

— Пей столько шампанского, сколько тебе угодно. А когда родится наш сын, я выпью вместе с тобой. Только обойдемся без сигар, они отвратительны.

Его глаза засияли от радости.

— Я люблю тебя, Миа.

— Я тоже тебя люблю. Больше, чем что-либо еще.

— Больше, чем что-либо? — спросил он, кладя свою теплую руку мне на живот.

— Ладно. Поймал.

Он засмеялся:

— Ты готова?

— К чему? — я надеялась, что он имеет в виду секс.

— К дайвингу! — его голос звучал так, как будто бы он маленький мальчик, который жаждет найти тайные сокровища.

— Глубоко погружаться я не смогу, но, конечно же, попробую. Что мы ищем?

— Чашу Жизни инков, — ответил он.

— Чтооо? Нет! Ты обещал, что дни охоты за реликвиями прошли!

— Но этот предмет для нас. Нечто очень нужное!

— Зачем он нам?

Кинг ненадолго замолчал:

— Она может вернуть человека к жизни. Конкретно она возвращает тех людей, у которых остались на земле незавершенные дела, души которых мучаются и находятся в подвешенном состоянии.

— Но ты же жив, не так… — меня подвел голос.

Ты имеешь в виду Джастина?

Кинг кивнул.

— Мак и я искали эту чашу очень долго. Просто на всякий случай, в качестве запасного плана. И на прошлой неделе он написал мне о том, что, возможно, в этом месте затонуло испанское судно, которое, по слухам, перевозило эту реликвию.

— Мак написал тебе?

Кинг снова кивнул.

— Что еще он написал?

Он потер подбородок.

— Написал: «Передай Мии спасибо».

Скорее всего, он благодарил меня за спасение своего брата. Теперь он хотел вернуть мне моего. Нет на свете таких слов, чтобы описать, как я была ему благодарна.

— И…— добавил Кинг, — думаю, твой брат заслужил второй шанс. Ведь, в конце концов, где бы мы сейчас все были, если бы кто-то не воевал за наши души?

Это правда. Кинг вернул к жизни Мака. Я вернула Кинга, а он меня. Вот так странно повернулись наши жизни.

— Спасибо, Кинг, — я крепко обняла мужа. — Спасибо за то, что дал шанс моей семье снова стать полноценной.

Правда, нам придется придумать для моих родителей очень странную историю.

— Ты можешь отблагодарить меня так, как мне нравится, — произнес он своим глубоким, сексуальным голосом. — Но сначала мы должны достать чашу.

— Это ведь сработает?

— Конечно! — в его голосе звучала обида на то, что я еще смею сомневаться в его словах.

— Божечки, как же я тебя люблю!

Я не могла поверить в то, что после всей боли, которую я испытала, пытаясь отпустить Джастина, у меня появилась возможность его вернуть. Конечно же, все мы не без проблем и по-разному проживаем свои жизни, но каждый заслуживает второго шанса.

Я не сомневаюсь, что вместе мы сможем найти то, что нам нужно, и вернуть его к жизни.

— Но сначала нам придется его сломить, — сказал Кинг, прочитав мои мысли.

В недоумении я заморгала:

— Ты сказал «сломить»?

Кинг засмеялся:

— Прости. Тяжело избавляться от старых привычек.

— Так. Давай-ка мы оставим все эти пытки в прошлом.

— Если ты этого хочешь, — Кинг наклонился ко мне и поцеловал мою шею. — Тогда ты должна придумать, чем ты займешь мое время.

С удовольствием, мой король.

— После дайвинга.

КОНЕЦ

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg