«Королева должна умереть»

Королева должна умереть (fb2) - Королева должна умереть [Publisher: Издательские решения] 854K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Анна Рэй

Анна Рэй Королева должна умереть

© Анна Рэй, 2018

ISBN 978-5-4483-7948-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вместо пролога

Королевой становятся не для того, чтобы быть счастливой.

Морис Дрюон[1]

Как только речь заходит о средневековых рыцарях или о рыцарстве в целом, сразу же перед нашим мысленным взором проходит один и тот же, в сущности, образ: образ доблестных и благородных воителей в светлых блистающих латах. Стоит, однако, в этот прекрасный образ вглядеться, как он начинает расплываться, дробиться, теряя свою первоначальную однозначность. Рыцарство, прежде всего, это – профессия. Профессия тех отборных воинов, которые служат своему королю…

Жан Флори[2]

Глава 1

Каждая юная дева желает встретить своего спасителя, но жизнь – не волшебная сказка, и я смотрю в глаза палача.

– Да здравствует король! За короля! – раздавались крики из толпы.

– За короля Ютэра и его королеву! – слышалось со всех сторон.

– За королеву Гвенвифар! – выкрикивали люди.

Странно слышать это имя. Дома все зовут меня Гвен. Огромная толпа челяди с шумом и выкриками провожает нашу карету к Черному Храму. Мрачный собор на скале уходит башнями ввысь. Мы стоим посредине огромного дымчатого зала в окружении верных рыцарей короля – двенадцати воинов-магов. Весь обряд занимает не более десяти минут. Обмениваемся клятвами, и священник подтверждает законность брака. Все кончено. Эльфийская принцесса Гвенвифар из царства Камелард стала королевой царства Дал Риады. Церемония простая и недолгая. Это не то, что я ожидала от свадьбы. Да и наряды совсем не праздничные. На женихе – темная короткая мантия с отделкой из драгоценных камней. На мне – черное платье из шелка с золотой вышивкой. Волосы заплетены в косы и скрыты под черной вуалью. Традиционный наряд невесты в Дал Риаде. Черным одеянием ты оплакиваешь потерю невинности.

По навесному мосту мы торопливо возвращаемся из храма на каменное плато, где нас поджидает экипаж. Конная охрана разгоняет толпу зевак. Собор и городская площадь разделены узким ущельем и рекой. Оборачиваюсь и вижу, как здание храма в белоснежном тумане парит над скалой. Когда проходим по мосту, порывом ветра с головы срывает черную накидку. Она легко кружится над горным ущельем. И, как печальная одинокая птица, махнувшая мне на прощание крыльями, ложится на прозрачные воды горной реки. Плывет в неизвестность, гонимая бурным потоком. Я мечтаю последовать за ней. Но еще не время. И не так.

Как ни странно, на улице светит солнце, – непозволительная роскошь для северных земель. Невысокие постройки окружают подобие площади, раскинувшейся на плато. Я не могу назвать это городом – просто большая деревня, где ремесленники, воины и обитатели крепости кучкуются вблизи собора. Жилища горожан тянутся вдоль дороги до самого замка.

Мы проходим через толпу любопытных. Двенадцать королевских рыцарей замыкают нас в круг. Усмехаюсь про себя. Кому пришло в голову назвать этих головорезов рыцарями? Они – самые настоящие наемники. Посмотреть хотя бы на мощные тела, огромные руки, хмурые лица. Одежда из черной и бурой кожи подчеркивает рельефные мышцы и мускулистые ноги. Всем своим видом они говорят: перед тобой не благородные воины, а безжалостные убийцы. О жестокости короля Ютэра и его верных охотников слагают легенды. Думаю, народ всегда прав. Ну, какого короля назовут Ужасным?

Толпа кричит: «Да здравствует Черный Король Ютэр! Да здравствует Черная Королева!» Улыбаюсь. Прозвище особенно подходит к моим жемчужным волосам. Да и в переводе с эльфийского Гвенвифар – белая фея. Король цепкой хваткой держит меня за руку и гневается, когда толпа зевак рассматривает мои светлые волосы, белую кожу и самую большую драгоценность для Дал Риады – голубые глаза. Раздаются восхищенные вздохи, а Ютэр грубо подталкивает меня к повозке. Чувствую, что позже придется расплатиться за то, что так неосторожно потеряла вуаль.

Плотные шторы в карете скрывают нас от толпы. Все хотят увидеть юную королеву. Но меня заперли, словно в клетке. А рядом сидит мой муж и надсмотрщик. Смуглое лицо, впалые щеки, цепкие мутные глаза. Он улыбается мне тонкими губами в хищном желтоватом оскале. Я вижу перед собой лицо зверя – опасного развращенного хищника. Обращаю внимание на жилистые руки мужа. Физически он в два раза сильнее меня и на целую голову выше. Мне не справиться с ним. Даже если бы он был хлипким стариком, каким я себе его представляла. Моя трагедия не в том, что он крепкий мужчина и король. А в том, что он черный маг. Моя стихийная магия только начинает проявляться, она еще очень слаба. Мне не одолеть его. Рыдания рвутся из груди, внутри все клокочет. Если бы ночью я позволила близость, он лишил бы меня последнего барьера на пути к эльфийской силе. Но я не позволю ему прикоснуться к себе. На эту ночь у меня другие планы.

Путь от собора до дворца я провожу за закрытыми шторами. Жаль. Хотелось бы рассмотреть дорогу, постройки и замок. Проехав очередные ворота крепости, мы высаживаемся в глухом каменном коридоре и входим в единственный здесь проход. На втором этаже в тронном зале все готово к торжеству.

– За короля и королеву! – раздается раскатистый голос рядом с нами.

Мы давно сидим в огромном мрачном зале, где на каменных стенах развешаны цветастые гобелены и ужасные трофеи из завоеванных земель – головы диких животных и… непокорных правителей поверженных царств. Король восседает на черном троне из оникса, мое кресло из дымчатого кварца рядом. Двенадцать верных рыцарей сидят по правую и левую руку от нас. Столов нет. Рядом с воинами стоят служки с подносами, на которых разложены яства. Хотя про яства это сильно сказано – железный кубок с вином, свиная нога и тушеный ячмень. Рыцари едят руками, что-то падает на пол, что-то – на одежду. Глядя на них и на трофеи на стенах, не могу думать о еде. Мне неуютно здесь находиться. Наша семья пережила многое – и нищету, и войны, и голод. Но всегда нас учили держать спину прямо и вести себя достойно. А рыцари короля – звери в мужском обличии, не обученные манерам.

Воин с черными как смоль волосами и пронзительными темными глазами восседает на массивном железном троне по правую руку от короля. Высокое мощное тело едва умещается в кресле, но его это не беспокоит. Он вальяжно расселся, расставив ноги и опираясь одной рукой на подлокотник. Другой рукой он держит свиную ногу, с жадностью отгрызая огромные куски мяса. Он сверлит меня похотливым взглядом, поднимает свой кубок и раскатисто кричит:

– За короля и королеву!

Раздается нестройный хор низких голосов, а мой муж, вытирая рукавом рот, грубо притягивает меня за шею и впивается липкими губами. Его жесткий рот сминает нежные губы в собственническом поцелуе. Чувствую запах кислого вина. Мне больно и противно. Но меня учили держать эмоции при себе и с достоинством терпеть любые невзгоды.

Обслюнявив меня, король возвращается к трапезе.

– Вжарь ночью своей королеве как следует, Ют, – раздается еще один мужской голос рядом со мной.

Я поворачиваю голову и вижу огромного мужчину с бритой головой и шрамом, рассекающим бровь и щеку.

– Да, Кай, девочку нужно хорошенько объездить и обучить, – похотливо смеется король.

За три часа трапезы я уже привыкла к скабрезным шуткам. Я сижу с ровной спиной, глядя прямо перед собой, сложив на коленях руки. Стараюсь не замечать их насмешки. Совсем скоро я буду свободна. Ради этого можно и потерпеть.

– Ютэр, надеюсь, ты проверил девчонку, она не порченая? – с гнусной усмешкой произносит черноволосый, продолжая заливать в себя вино и блуждать по моему телу взглядом. Я едва заметно улыбаюсь – если бы я позволила королю меня проверить, то его ждал бы сюрприз.

– А что, Арт, ты хочешь помочь? – усмехается король. – Прости, но на этот раз я с тобой делиться не буду. Все же не дворовая девка и не принцесса захваченной Фибы. Она – моя жена. И познает только меня.

На последних словах голос короля Ютэра становится жестче, и он пристально смотрит на черноволосого, которого назвал Артом. К нам подходит еще один головорез, один из двенадцати рыцарей короля. Он берет в свои огромные ладони мою руку и целует. Галантно, как медведь в курятнике. Мужчина чуть ниже тех, кого называют Арт и Кай, но с мощным разворотом плеч и без каких-либо признаков шеи. Крепкие мускулистые ноги обтянуты черной кожей.

Он улавливает мой взгляд и нагло ухмыляется:

– Нравится то, что ты видишь, королева?

Говорит, будто сплевывает. Я торопливо отвожу взгляд, но король грубо хватает меня за подбородок:

– Отвечай ему. Он нравится тебе?

Я понимаю, что это вызов, мне нужно контролировать каждый свой жест и взгляд. Еще немного, и они отпустят меня.

– Они все хороши, но король – ты, – отвечаю с достоинством, глядя в мутные глаза Ютэра.

Морщины образуются вокруг его глаз, слышу смех, похожий на лай собаки. Он грубо придвигает меня и смачно целует в губы.

– Это моя королева, – хрипло говорит новоявленный муж, закончив жесткий поцелуй. – Ты слышал, Ив? Ты хорош, но не настолько, чтобы проткнуть ее своим копьем. Это право принадлежит только мне.

Король поднимает кубок и залпом выпивает. Струйки вина стекают по морщинистым щекам и шее. Черноволосый воин в железном кресле, поймав мой взгляд, усмехается. Я вижу его мысли. Он думает, что пройдет несколько дней или недель, король забудет о юной неопытной королеве и найдет себе другие развлечения. А он займет место Ютэра на моем ложе. В ответ поднимаю взгляд на рыцаря и говорю, не произнося слов: «Этого не будет. Забудь!» Он приподнимает бровь и удивленно смотрит. Видимо, понимает, что эльфийская магия может проникнуть в его мысли. Он запрокидывает голову и звонко смеется, обнажая ровные белые зубы. Прекрасный образчик самца и хищника. Вероятно, женщинам нравятся такие. Но там, где я росла, был другой идеал красоты.

Король удивленно смотрит на рыцаря:

– Артур, черт побери, что тебя так развеселило? Давай вместе посмеемся.

– Твоя кошечка выпускает коготки. Пытается испробовать на мне эльфийские штучки, – продолжает смеяться воин.

Муж поворачивается ко мне, и я без слов понимаю вопрос: «Какого… ты делаешь, девка? Заигрываешь с моими воинами?»

С достоинством отвечаю на понятном этим варварам языке:

– Он хочет меня. Я попросила найти другую для своих утех.

Объяснения устраивают Ютэра, но он решает, что мое время на празднике истекло. Рукой он подзывает двух женщин, сидящих в дальнем конце зала. Они чем-то похожи внешне, но их энергии отличаются, как день и ночь. Возможно, они сестры. Или мать и дочь. Обе высокие и худые. Та, что старше, с черными волосами и в лиловой шелковой далматике с поясом из золотых пластин на талии, подходит первой. На вид ей уже за тридцать, может быть, тридцать пять. Трудно определить чей-то возраст, когда тебе восемнадцать. За ней следует молодая. Рыжеволосая и худая, как жердь, в простом коричневом шерстяном платье без каких-либо украшений. Присматриваюсь и понимаю, что молодой лет тридцать, не меньше. Но белая ровная кожа, сутулость и робкий взгляд в пол делают ее похожей на девочку. А вот та, что старше, ведет себя, как хозяйка. Наглый оценивающий взгляд и мерзкая ухмылка. Она вызывающе выпячивает грудь и виляет бедрами. Ее глаза с поволокой бесцеремонно осматривают рыцарей. Решает, кто сегодня займет ее внимание и постель.

– Это мои приемные дочери. Моргауза – королева Лотианская. И Мор – вдова короля Уриена из земель Регеды, – произносит король, небрежно взмахивая рукой в сторону женщин.

Рыжеволосая продолжает сверлить глазами пол. А вот Моргауза бросает взгляд на рыцаря в железном кресле и призывно смотрит. Это интересно. Могло бы быть интересно, если бы меня что-нибудь волновало в этом зале. Все, о чем я сейчас могу думать – о том, как останусь одна. Все, что мне нужно, это бокал вина и мой кулон.

Король продолжает:

– Ступай с ними, они подготовят тебя. Через час я приду.

Я гордо встаю с каменного трона и киваю. Но не успеваю сделать и шага. Муж резко хватает за руку и тянет на себя. Я оказываюсь у него на коленях, одной рукой он держит меня за шею, а второй рукой проводит по черному шелку свадебного наряда. В ужасе наблюдаю за тем, как король резко разрывает платье вместе с нижней рубашкой. Мое тело выставлено на всеобщее обозрение. От смущения я заливаюсь краской. Ютэр склоняет голову и целует по очереди каждую грудь. Не целует – царапает зубами. Я во все глаза смотрю на него, пытаюсь отстраниться и прикрыть руками обнаженную плоть. Слышу громкий смех и непристойные выкрики рыцарей.

– Пусть мальчики посмотрят на мою жену. Порадуй их, – говорит король, поднимая меня рывком с колен.

Он подталкивает меня вперед, при этом шлепает рукой пониже спины. От проявления такой нежности я чуть не падаю, одновременно стараясь сцепить края разорванного платья. До меня доносится рычание короля:

– Я сказал тебе, пусть мои рыцари посмотрят. Убери руки и пройди по залу. Я хочу, чтобы все видели твою грудь. Пускай оценят то, что я купил.

Поворачиваюсь и растерянно смотрю на мужа, не веря, что это происходит со мной наяву. Я знала, что король может быть груб с женщинами. Слышала, как наши служанки рассказывали о том разврате, что творится при дворе Дал Риады. Но одно дело слышать, другое – чувствовать унижение сейчас, в эту самую минуту. Моя гордая эльфийская кровь тут же вскипает, и я уже готова вцепиться в старика и расцарапать ему лицо. Может, и к лучшему, если он убьет меня прямо сейчас. Возможно, использует меч. Смерть будет мучительной, но быстрой.

– Не убьет, – раздается в моей голове мужской голос. – Делай, как он говорит, иначе он возьмет тебя прямо здесь при всех. Или пустит по кругу…

Озираюсь по сторонам и вижу насмешливое лицо черноволосого воина. Он может пробить мою защиту? Никто раньше не обходил нашу эльфийскую магию. Никто, кроме сильных колдунов. Времени поразмыслить над этим нет. Я с гордостью поднимаю голову, убираю руки от груди и следую за женщинами. Мое тело выставлено на всеобщее обозрение. Уже покидая зал, слышу громкий мужской смех и скабрезности. Слезы текут по моим щекам. Не так я хотела закончить этот день. Я прикрываю грудь разорванным платьем и торопливо иду по лестницам и узким каменным коридорам вслед за дочерями короля. Мы двигаемся в полном молчании, но я чувствую их эмоции. Ненависть исходит от той, что постарше. Равнодушие – от той, что моложе. Мне тоже на них наплевать. Это им еще здесь жить. Не мне.

Мы заходим в большую комнату. Здесь каменный пол, и на стенах висят пыльные цветастые гобелены. Хорошо, что нет голов поверженных правителей. Если бы я в детстве не прошла ужасы войны, вряд ли смогла бы спокойно рассуждать о таких трофеях. Мой взгляд падает на огромную деревянную кровать, возвышающуюся посреди комнаты. Остается только расставить лавки вокруг, и начнется потеха на радость рыцарям. Моргауза, так зовут старшую женщину, подталкивает меня к корыту, что стоит у камина.

– Раздевайся, – шипит она сквозь зубы. – Сейчас придет служанка и поможет тебе.

– А где мои вещи? Мне нужно взять рубашку, – спрашиваю я, понимая, что мы в покоях короля и, видимо, у меня не будет времени, на которое я рассчитывала.

– Тебе она ни к чему, – плотоядно улыбается женщина. – Этим обычно занимаются без рубашки.

– Прошу вас, – с мольбой смотрю на дочерей короля, – у меня это в первый раз. Мне нужна сорочка. Отправьте кого-то за моими вещами…

– Хватит ныть, – резко обрывает меня Моргауза. – В первый – не в последний. Король должен видеть эльфийский товар. Твоему папаше много заплатили.

Она выходит из комнаты, задевая меня плечом. Вторая женщина, Мор, проходя мимо меня, шепчет:

– Я принесу.

Вздохнув, раздеваюсь. Платье и нательная рубашка безнадежно испорчены. Аккуратно кладу вещи на железное кресло. Рядом – серьги и широкие золотые браслеты с подвесками из драгоценных камней, свадебный подарок короля. Насмешка Всевышнего: мы приходим в этот мир нагими, а, накопив земные богатства, не можем ничего забрать. Даже исподнее истлеет в земле. Мы – обнаженные странники.

Ложусь в чан с водой и прикрываю глаза. Вода еще теплая, нежно щекочет кожу и пахнет лавандой. Кладу руку на кулон, предвкушая, как совсем скоро эта жизнь станет мифом, а я встречусь со своей матерью, бабкой и двумя сестрами на блаженных землях Инис Авалона. Они уже ждут меня на границе миров, я видела сон.

Через несколько минут в комнату заходит служанка, омывает меня душистым мылом, втирает в кожу ароматное масло. Вытирая меня большой простыней, она удивленно смотрит на мое обнаженное тело и ойкает. Я прошу принести мне вина, ласково ей улыбаюсь и… навожу морок. Ни к чему, чтобы она поведала королю о том, что увидела. Понимаю, что ее так поразило – уродливый шрам, пересекающий мой белоснежный живот. Результат войны моей страны с белгами. Они напали на наше маленькое эльфийское государство шесть лет назад. У отца не было денег, чтобы содержать большую армию. По случайности или нет, но отец находился с визитом в соседних землях у мужа моей старшей сестры. Но к тому времени, как их войска достигли пределов нашего Камеларда, варвары уже убили мать и двух сестер. Младшую сестру удалось спрятать. Над моей старшей сестрой, с которой мы делили детскую, надругались. Ей было пятнадцать. Тогда она не хотела жить, а сейчас считает, что в тот момент боги сжалились над ней. Я тоже так считаю, вспоминая кабальные браки сестер и свой сегодняшний проход с обнаженной грудью мимо диких варваров. И, возможно, это только начало. Что еще придумает извращенный ум Ютэра? Прикажет доставить удовольствие его рыцарям? Я слышала, что такое возможно. Люди, теряя душу, глумятся над телом.

Сбросив на пол намокшую тряпку, провожу рукой по шраму. Мне было двенадцать. Голубоглазый варвар с лицом ангела закончил измываться над сестрой и принялся за меня. Он бросил меня на пол в нашей детской и начал срывать одежду. Я царапалась и кусалась, словно бешеная кошка. За то, что я расцарапала его прекрасное лицо, он разрезал мой живот. Ему осталось всего лишь глубже вдавить зазубренный кинжал в мое тело, но рука сестры оказалась проворней. Тонкий нож быстро рассек его горло. Все, что со мной произошло тогда, я, как и сестра, считала благословением богов. Потому что для моего отца дочери были прекрасным эльфийским товаром. Он уже продал четверых из нас. И только одной сестре повезло с мужем. Остальные же молча терпели грубость, побои и разврат. На подходе была моя младшая сестра. Отец так радовался сделке с Ютэром – никто не осмелится напасть на зятя Ужасного Короля. Правителю Дал Риады предназначалась шестнадцатилетняя Элейн. Но, увидев меня, король переписал договор. Отец не сказал Ютэру о том, что я не смогу принести потомство. Но понимал – если правда откроется, меня не оставят в живых. Подпорченный товар не стоит таких денег. Отец не жестокий человек, а трусливый и слабый. К сожалению, жестокие вещи совершаются слабыми людьми. Я не собираюсь возвращаться домой. Но и здесь мне оставаться нельзя. Понимаю, какая меня ждет участь. Бежать некуда, рыцари-головорезы найдут меня везде. А моя магия еще слишком слаба, чтобы бороться с ними.

Служанка возвращается с кубком вина, прерывая мрачные мысли. Только я решаю снять кулон с шеи, как слышу шорох. В дверь тихо проскальзывает Мор. В руках у нее белоснежная тонкая сорочка. Я прикрываю руками шрам на животе. Рыжеволосая королева молча кладет сверток на кресло и выбегает из комнаты. Я не задаю вопросы, почему она решила мне помочь. Просто надеваю рубашку – мой прощальный земной наряд. Ухожу в небытие, словно невеста.

С благоговением высыпаю бурый порошок в вино. Перемешиваю и подхожу к окну. С высоты башни открывается великолепный вид на чернеющее море, и высвечивается лунная дорожка. По ней я сейчас и отправлюсь в Авалон – страну богов и бессмертных душ. Прикрываю веки и с улыбкой подношу вино к губам. Но твердая мужская рука перехватывает мое запястье, забирая кубок. В такие моменты каждая юная дева желает встретить своего спасителя. К сожалению, жизнь – не волшебная сказка. И я смотрю в глаза палача.

Жесткая усмешка узких губ, мутный взгляд, запах пота и вина.

– Я желаю, чтобы ты запомнила, как я буду брать тебя, – говорит мой муж.

Чувствую энергию похоти и грубую силу.

– Для меня это в первый раз. С вином мне будет легче, – умоляю я, протягивая руку.

Он ядовито ухмыляется – быстрое движение руки и губ, и кубок пуст. Король Ютэр забрал мою смерть. Я с ужасом смотрю на него, пытаясь понять, подействует ли эльфийский яд на колдуна. Не всякая магия такого возьмет. Времени поразмышлять на эту тему нет. Король обхватывает меня за шею и тащит на кровать. Он наваливается на меня своим огромным телом. Больно сжимает грудь через тонкую ткань сорочки, закрывает рот ладонью и коленом раздвигает мои бедра. Я кричу от отчаяния, от боли, от неверия, что все завершится именно так. Все мои старания были напрасны. В тот момент, когда он силой входит в меня, я прокусываю ему руку, и мой истошный крик оглашает стены замка. Ютэр совершает слабый толчок внутри меня, затем удивленно смотрит, силясь что-то сказать. Я вижу, как из его рта идет белая пена, взгляд стекленеет, и он замирает. На мне и во мне. В тот момент, когда два рыцаря врываются в комнату, я уже пытаюсь сбросить с себя тяжелое обмякшее тело короля. В этот же миг мой живот скручивает от боли, в голове – пустота, а события проносятся с пугающей быстротой. Словно сквозь дымку вижу потемневший взгляд черноволосого рыцаря, рассматривающего мое тело со следами недавнего насилия. А рыцарь со шрамом сжимает мою шею и что-то кричит. Руки и ноги сводит судорогой, тело отказывается мне подчиниться. Барьер пройден, и эльфийская магия уже рвется наружу. Кости болят так, словно их выкручивают, тошнота подступает к горлу.

Сквозь туман в голове я слышу обрывки фраз:

– …его отравила… зовите Эмриса… что ты ему дала, тварь, признавайся…

На какое-то время туман накрывает меня, и я теряю сознание. Когда прихожу в себя, понимаю, что все еще лежу на полу рядом с кроватью в смятой и окровавленной сорочке. В спальне собрались все двенадцать рыцарей. Верные охотничьи псы короля Ютэра. А я жертва, которую они будут травить. Ощущаю сгустки ненависти и насилия. Они готовы живьем содрать с меня кожу. Голыми руками. Молодой рыцарь с каштановыми волосами поднимает бокал и указывает на меня. В этот момент в комнату входит взрослый мужчина. Я не видела его в тронном зале во время торжества. Черный балахон, темные волосы с проседью спускаются ниже плеч, орлиный нос похож на клюв. Он подходит к лежащему на животе правителю. Вид короля без штанов не впечатляет. А когда правителя переворачивают на спину, он выглядит жалким. Дряхлая и обвисшая кожа на животе и бедрах выдает возраст. Мой взгляд останавливается на его мужском достоинстве. Хотя сейчас это не выглядит достойно. После того, что Ютэр сделал со мной, боюсь не сдержаться и вырвать жалкий отросток из старческого тела. Мужчина в черном балахоне перехватывает мой взгляд и поджимает губы. А я улыбаюсь про себя – король великой Дал Риады, наводящий десятилетиями ужас на соседей, выглядит жалко. Почему я об этом думаю в такой момент? Мне должно быть страшно. Но я не испытываю ничего, кроме боли. Мужчина в балахоне качает головой и смотрит на черноволосого рыцаря.

Едва разбираю их слова:

– Мирдин, есть шанс?

– Ни одного, Артур. Все кончено.

Они оба переводят свой взгляд на меня. В тот же момент наемник со шрамом забрасывает меня на плечо и куда-то тащит. У меня нет сил сопротивляться. Я лишь понимаю, что выставлена на всеобщее обозрение в задравшейся рубашке и с размазанной по ногам кровью. Дрожь сотрясает мое тело. Эльфийская магия совершенно не вовремя напоминает о себе.

Мы долго спускаемся по лестницам замка и заходим в темный подвал. Великан швыряет меня на пол, как мешок с бесполезной брюквой.

Воин рычит напоследок:

– Готовься к смерти, девка!

– Для тебя – королева, – шепчу ему в ответ.

Остаюсь в мрачной тишине подземелья, прижимаясь щекой к холодному каменному полу. Я провожу свою первую брачную ночь в судорогах и лихорадке из-за рвущейся наружу магии. Ту самую ночь, когда королева должна была умереть. Но не так.

Глава 2

Я не встану на колени, не буду молить о пощаде. Судьбу нельзя изменить, но можно достойно принять.

Открываю глаза и вижу серые камни. Маленький лучик света падает на мою руку. Приподнимаюсь на локте и осматриваюсь. Я в каменном мешке с небольшим оконцем прямо под потолком. Все в той же окровавленной и разодранной рубашке. У стены стоит деревянная лавка. На ней лежит какая-то серая тряпка, рядом миска с водой и кусок хлеба. С трудом поднимаюсь: кости до сих пор ломит, желудок скручивает в узел, меж бедер чувствую жжение. Медленно подхожу к лавке, опираясь рукой о стену. Тряпка оказалась серым балахоном, напоминающим рубище. Надеваю балахон поверх рубахи, сажусь на лавку и жадно пью воду из миски. Хлеб есть не могу, я и так оставила в отходном ведре весь свой свадебный ужин. Выплеснув остатки воды на руку, делаю попытку умыться. Мокрыми руками приглаживаю спутавшиеся волосы. Вспоминаю ночные события. Варвары короля меня не отпустят. Чувствую, как моя магия горячей волной проходит по телу. Требует сопротивляться и жить. Слышу чьи-то гулкие шаги. Дверь открывается, и два рыцаря входят в мой острог. Имен я не знаю, но лица помню. Один из них – тот самый темноволосый юноша, который нашел кубок с ядом. Второго тоже узнаю – мощного телосложения воин с пшеничными волосами и серыми глазами. Похож на спустившегося на землю Архангела. Но я-то знаю, что внешность обманчива. Светловолосый морщит нос. Я его понимаю. Я провела эту ночь без воды и мыла, я из плоти и крови.

– Вытяни руки, – произносит он.

Я удивленно вскидываю бровь. Без объяснений он хватает мои руки и скручивает веревкой запястья. Конец веревки остается у него в руках. Он ведет меня, словно скот, по мрачным коридорам замка. Юноша следует позади. Мне смешно. Я могла бы одним простым заклинанием разорвать эти путы. Но куда мне бежать? Куда и к кому?!

Мы входим в мрачный каменный зал, где еще вчера праздновали мою свадьбу. А сегодня двенадцать рыцарей восседают по кругу на железных тронах, а я стою в центре – босая, со связанными руками, в сером рубище. Но это лучше, чем вчерашний проход с обнаженной грудью. Я, обреченная на смерть королева Гвенвифар, кидаю взгляд на трон короля и улыбаюсь. Черный камень зияет пустотой. Хоть что-то в этом зале радует глаз.

– Леди Гвенвифар, королева Дал Риады, – слышу глухой голос и оборачиваюсь. На другом конце зала, там, где вчера сидели дочери короля, возвышается мрачная высокая фигура черного мага. Мирдин – так его называли рыцари.

– Мы обвиняем тебя в убийстве короля Ютэра.

Он сверлит меня темным взглядом, а я вижу его мысли. Чувствую его магию. Он сильный колдун. Но моя стихийная магия ему неподвластна.

Спрашиваю его, не произнося слов:

– Ты знаешь, что это неправда. К чему представление? Ты можешь увидеть…

– Король умер, и кто-то должен понести наказание, – отвечает он мне, не размыкая губ.

– Почему я? Не я его убила! – продолжаю молчаливую беседу.

– Я узнал из видений, что король забрал чашу из твоих рук. Ты виновна, – раздаются его слова.

– Яд был не для короля… – пытаюсь объяснить ему.

Но он прерывает меня:

– Я не знаю твои помыслы.

– Ты лжешь, – облекаю слова в мысли и отправляю магу. – Ты знаешь правду. Но она тебе не нужна…

Я вглядываюсь в чернеющее облако его образов и выхватываю проклятие: «Черная Королева принесет в Дал Риаду войну».

Он тут же закрывает от меня мысли, а я молчаливо спрашиваю:

– Ты боишься, что это я?

Он кивает, не говоря ни слова:

– Не позволю тебе разрушить то, что создал.

– Это может быть ошибкой! Ты же маг и должен знать, как действуют предсказания, – удивление написано на моем лице.

– Пусть лучше ошибка и одна жизнь, чем трагедия и тысячи смертей, – и маг прерывает наш разговор.

Осознаю, что моя участь решена. Я готова к смерти, но кто они такие, чтобы решать мою судьбу? Понимаю, что им нужно наказать виновного и сегодня же избрать короля. У царства слишком много врагов, чтобы медлить.

Маг произносит вслух:

– Я Мирдин Эмрис, верховный жрец царства Дал Риады, объявляю королеве Гвенвифар наше решение. Совет двенадцати рыцарей постановил: королева виновна в смерти короля Ютэра Ужасного, она должна понести наказание.

В зале стоит мертвая тишина. Головы поверженных царей в жутком оскале смотрят на меня со стен. Взгляд скользит ниже. Туда, где на тронах восседают двенадцать избранных воинов Дал Риады. Я смеюсь, всматриваясь в лица своих убийц. Могучие бесстрашные воины, каждый из которых обладает даром и недюжинной силой, испугались юной королевы. Они не хотят разбираться в том, виновна ли я. Я читаю их мысли, как книгу, и вижу одно – им наплевать. Для них я чужая. По законам царства Дал Риады после смерти короля я унаследую престол. Но после моей смерти у каждого из них появится шанс самому взойти на трон.

Перевожу взгляд на верховного жреца:

– Я хочу знать, кто был против.

– Не могу назвать имена, – маг небрежно роняет слова.

Во мраке зала он выглядит, как злой волшебник – очень устрашающе. Вероятно, готовился к встрече с Черной Королевой из своего проклятия. На маге длинная шелковая накидка, на шее – древний амулет. Он словно кельтский друид. Не хватает только посоха. Разворачиваюсь по кругу, заглядывая воинам в глаза. И без мага я могу узнать ответы. Обвожу взглядом моих палачей.

Вот в напряжении сидит молодой темноволосый юноша, сопровождавший меня из каменной тюрьмы. Он голосовал против казни. Рядом с ним воин со шрамом, кажется, Кай. Преданный пес короля. Я чувствую его ненависть, и, разумеется, он за казнь. Рыжеволосый воин с голубыми глазами, редкими для царства Дал Риады. Вчера король называл его Перси. Он за меня. Рядом с ним незнакомец исполинского роста, и он за казнь. О, дальше идет сэр Ив, рыцарь с бычьей шеей и огромными ручищами. Ему не больше тридцати, высокомерный и грубый. Он тот, кто насмехался надо мной на свадьбе. Явно голосовал за казнь. Замыкает шестерку по левой стороне от трона темноволосый кареокий рыцарь, высокий, стройный, с тонкими запястьями и длинными пальцами. Он не выглядит, как наемник. В его взгляде вижу печаль. Ему бы стихи складывать, а не размахивать мечом. Почему-то не удивляюсь – «романтик» за меня.

По правую сторону от пустующего трона короля расположилась другая шестерка рыцарей. Я узнаю «архангела», связавшего мне сегодня руки. Безразличие на его лице все сказало – казнь. Три благородных воина смотрят на меня немигающим взглядом. Я плохо их помню, на свадьбе они сидели ближе к дочерям короля. Мужчины словно единоутробные братья – великаны с лицами, высеченными из камня. Вспоминаю их имена – Бедвир, Овейн и Ламорак. Все трое за казнь. Следующий воин мелковат для рыцаря – не более шести футов. Но выглядит угрожающе со своим звериным оскалом и темным цветом кожи. Как ни странно, он воздержался. И круг замыкает черноволосый Артур. Он тоже воздержался. Видимо, не был уверен, как распределятся голоса. Мысленно бросаю ему: «Не ожидала от тебя такого, рыцарь». Он ухмыляется, слова проносятся в голове: «Все для тебя, моя Королева».

Опускаю глаза и вздыхаю. Когда я сама приняла решение уйти из жизни, сожалений не было. Но когда кто-то считает, что я не имею права дышать воздухом и ходить по земле – не могу это принять. Они не увидят моих слез. Я хочу, чтобы рыцари знали – перед ними не вчерашняя беспомощная эльфийская принцесса. Перед ними королева Дал Риады. Я знаю, что с такими, как они, нужно всегда держать спину прямо. Не дай бог показать им свой страх или покорность. Гордо вскидываю голову и с вызовом смотрю в глаза палачей:

– Я не признаю ваш приговор, потому что невиновна.

Мирдин возражает:

– Но мы признаем тебя виновной. Казнь королевы через сожжение на костре состоится сегодня в полдень на площади.

Мне нечего им сказать. Я протягиваю стянутые веревкой руки, и мои стражи подходят ко мне и уводят обратно. Встречаюсь глазами с молодым воином. Мне не нужно его сочувствие. Пусть жалеет себя, когда я буду проклинать их на площади.

Сажусь на каменный пол своего мрачного холодного пристанища, подгибая колени и обхватывая их руками. Жизнь – постоянная насмешка. Я была готова умереть. Я молила о смерти и сражалась за нее. Но сейчас, когда мой мучитель мертв, а магия просыпается, думаю лишь о том, как выжить. В моей голове проносится череда мыслей. Огонь на площади – то, что мне нужно. Я попытаюсь подчинить стихию. В этом моя сила. Всесильный маг Дал Риады не предполагает, что моя эльфийская магия проснулась. Такое случается раз в пятьдесят лет с одной из женщин в нашем роду. Такой дар был у моей бабки. И он перешел ко мне.

Поднимаюсь и подхожу к лавке. Допиваю утреннюю воду и отламываю кусок хлеба. Нехорошо умирать на голодный желудок. Вдруг вижу в хлебе серый клочок бумаги. Разворачиваю и читаю: «У тебя есть друзья. Будь готова. Народ Дал Риады любит свою королеву». Читаю еще раз. И еще. Этого не может быть. Неужели есть тот, кто мне сочувствует в этом проклятом царстве? Сердце радостно бьется. А пока оно бьется, я буду сражаться за жизнь.

Услышав шаги, торопливо кладу в рот бумагу, заедая хлебом. В темницу входит черноволосый Артур. В руках у него кувшин с водой и одежда. Он молча ставит кувшин на лавку. Я тут же подхватываю сосуд и запиваю свои секреты водой.

– Там платье, – он бросает мне сверток.

– Ты же не за этим сюда пришел, – произношу слова с вызовом.

– Ты умная, – он берет двумя пальцами мой подбородок и пристально смотрит в глаза, – и красивая. Нам будет хорошо.

Черноволосый воин подходит ко мне вплотную, не оставляя ни ярда сомнений в его намерениях. Мне приходится запрокинуть голову. Вблизи он гигант. Рыцарь притягивает меня за плечи, и его губы обрушиваются на мои в жестком поцелуе. Мужчина с силой прижимает меня к себе, и я чувствую его страсть. Язык врывается в мой рот и жадно исследует. Рука властно сминает мою грудь. Мое тело отзывается на прикосновения рыцаря дрожью. Я отвечаю на поцелуй, и он рычит, кусая мои губы. Мы задыхаемся от желания. Жаль, что не он был моим первым мужчиной. Тяжело дыша, рыцарь отстраняется и шепчет:

– Я же сказал, нам будет хорошо. В тебе есть страсть. Я бы забрал тебя у Ютэра. Позже.

Перевожу дыхание, постепенно прихожу в себя.

– Что ты хочешь, зачем пришел? – спрашиваю у воина.

– Я не ошибся, ты умная. У тебя есть только один шанс спастись – стать моей, – он говорит властно, не терпя возражений.

В этот момент все понимаю: я стану его женщиной, а он – королем. На какой-то миг я подумала, что нравлюсь ему. Что он пришел помочь, спасти. Артур рушит мои последние мечты о благородных рыцарях в сияющих доспехах. Всем нужно одно – или трон, или тело. Лучше, когда можно получить все. Но утопающий не хватается за соломинку, и я смеюсь ему прямо в лицо. Для него мой смех подобен плевку. Никак не могу остановиться, помимо воли слезы текут по щекам. От его пощечины голова откидывается назад. Прижимаю руку к щеке и смотрю с вызовом. На лице воина ни усмешки, ни страсти.

– Успокойся, – говорит он со сталью в голосе. – У нас мало времени. Священник ждет наверху. Мы произнесем обеты, и ты станешь моей. Так я смогу защитить тебя. Будет хорошо, если ты понесешь от меня в ближайший месяц.

– Ты, рыцарь, придумал хороший план по захвату трона. А потом что? Избавишься от меня? Уже решил как? – В моем голосе звучит презрение.

И я выдыхаю свое: «Нет».

Вижу растерянность и удивление на его лице:

– Нет?! Ты же сгоришь на костре, глупая эльфийская принцесса!

– Твоя королева, рыцарь! Но умереть я собиралась вчера. Ваш король нарушил мои планы. И забрал мою смерть.

Вижу сомнение в глазах рыцаря:

– Ты не пыталась его отравить?

– Нет. Только себя.

– Но зачем? Почему? Как все случилось?

– Слишком много вопросов, воин. И много причин. Назову лишь одну. С Ютэром смерть для меня была вопросом времени.

Он не может поверить. Или не хочет.

– Почему же Мирдин не смог это увидеть? Его слово было решающим. Он показал нам свое видение, как ты отдала чашу Ютэру.

– Почему ты думаешь, что я отдала? Может, король отобрал мой напиток? И почему ты так уверен, что Мирдин не увидел всей правды? – улыбаюсь ему в ответ.

– Я не верю тебе! Мирдин мне как брат. Он бы сказал, – гневно шипит рыцарь, больно хватая меня за руку.

Мне нечего ему возразить. Пусть верит другу и великому жрецу. Для него я никто – очередная ступень на вершину власти. И с такой твердолобостью он хочет стать королем! Я все еще прижимаю ладонь к покрасневшей щеке, а воин напряженно вглядывается в мое лицо.

– Ты не веришь мне, рыцарь, – в моем голосе звучит насмешка. – Не веришь, а замуж зовешь. Не боишься, что, как и Ютэр, нечаянно выпьешь чужое вино?!

Он отталкивает меня, и сомнение на его лице сменяется ненавистью. Отхожу к лавке и снимаю свое рубище.

– Ты спрашивал вчера у Ютэра, не порченая ли я. Что ж, напоследок удовлетворю твое любопытство.

Переступаю через одежды, которые жалкой кучкой валяются на грязном полу. Как и думала, рыцаря уже не привлекает мое тело. Взгляд задерживается на уродливом шраме, пересекающем красной нитью мой живот. На его лице – брезгливость.

Отворачиваюсь, надевая принесенную им одежду. Нательную камизу затягиваю по бокам, сверху – платье из тонкой шерсти цвета мяты. Про чулки он, конечно, не подумал. Мужчина.

Все это время он стоит у меня за спиной. Не понимаю, чего ждет. Все слова произнесены. Секунда, и он с силой хватает меня за волосы – моя голова откинута назад. Губы рыцаря касаются шеи, различаю его шепот:

– Скажи мне, почему я должен верить тебе? Дай мне хоть что-то…

Подавляю порыв вновь прижаться к сильной мужской груди и ощутить жар его тела:

– Мирдин показал тебе видение. Верь ему. Не ищи чего-то большего.

Он резко отпускает меня. До слуха доносятся ругательства и удаляющиеся шаги.

Я не встану перед ним на колени. Не буду молить о пощаде. Помощь предлагают без вопросов и сожалений. Наверное, судьбу нельзя изменить. Если королева желает умереть, то боги найдут способ подарить ей покой. Видимо, нет того рыцаря, который бескорыстно пожелает спасти королеву. Но затем вспоминаю о записке в хлебе. Может, я поторопилась в своем желании приблизиться к богам? Может, у них на меня другие планы? Ну что ж, через час я это узнаю.

Глава 3

Черной или белой может быть душа, но не магия.

Одиноко стою на деревянном помосте на площади перед Черным Храмом. Я ловлю на себе любопытные взгляды. Ощущаю разные энергии, эмоции – от ненависти и страха до простого интереса и, что удивительно, восхищения. Странно. Сейчас я менее всего похожа на Черную Королеву, которой они восторгались. Меня поставили на возвышение, руки привязаны к столбу. Я выставлена словно агнец на заклание далриадским волкам.

Народ все прибывает. Видимо, развлечениями людей в Черном Царстве не балуют. Двенадцать рыцарей короля окружают плотным кольцом деревянный помост. У меня для них есть плохая новость – они теперь рыцари королевы. За ними, словно стена, сто пятьдесят могучих воинов отделяют меня от жителей царства. Наконец-то я увидела всю тайную гвардию Ютэра.

Я смотрю на храм, где обменивалась клятвами с Ужасным Королем. На церемонии казни мой черный свадебный наряд смотрелся бы уместней. Сейчас на мне тусклое зеленое платье, оно не соответствует торжественной обстановке. Да и мои некогда прекрасные локоны паклей ложатся на плечи. Не в таком виде мечтает умереть женщина.

Улыбаюсь, глядя в небо. Солнце уже не слепит, как тогда. На небе сгущаются тучи. Вдыхаю запах дождя и грозы. И я знаю, кто их пригласил. Моя эльфийская магия гудит внутри, словно рой пчел. Если мне суждено умереть сегодня, я хочу, чтобы народ Дал Риады запомнил этот день. Устрою им достойное прощание с королевой.

Моя сила рвется наружу, но я сдерживаю магию. Пока не время. Не все еще собрались. Стихийная магия вихрем проносится по венам, взрывая тело изнутри. Я с детства чувствовала силу в других. Могла читать мысли, знала простые заклинания. Но моя магия была, как тихий ветерок. А сейчас чувствую так, словно несусь на быстром коне, и вдруг он, отрываясь от земли, парит в воздухе. Я дышу магией. Похожее чувство испытала утром, когда черноволосый Артур целовал меня. Жаль, я так и не узнала, как можно наслаждаться близостью с мужчиной. Это единственное, о чем сожалею, прощаясь с миром. О Ютэре и о том, что он сделал, не вспоминаю. Боль стоила того, чтобы обрести силу.

Случайно сталкиваюсь взглядом с дочерями короля. Они стоят чуть поодаль, окруженные группой воинов. Женщины облачены в белые одежды – знак траура. Усмехаюсь: плачьте о себе, королевы. И развлекаю себя тем, что пытаюсь определить их силу. У темноволосой Моргаузы я вижу только ритуальную магию. Значит, балуется колдовством. Отсюда и неуемные постельные аппетиты. А рыжеволосая Мор, наоборот, подавляет в себе страсть. Ощущаю энергию трав и камней. Знахарка. Но ее сила не раскрыта до конца. Узнаю знакомые вибрации. Полностью разобраться с магией вдовствующей королевы Мор мне не дает верховный жрец. Сегодня он в парадной белой мантии, а его артефакт на шее похож на булыжник. Надеется, что это спасет его от проклятия Черной Королевы. Мирдин Эмрис – сильный противник, но любит представление. Словно прочитав мои мысли, мужчина разводит руки в стороны, привлекая внимание толпы. Шум голосов смолкает, маг торжественно молвит:

– Народ Дал Риады! Да свершится справедливый суд над королевой Гвенвифар. Она обвиняется в убийстве нашего короля Ютэра. Вина ее доказана. Совет Двенадцати Рыцарей Дал Риады принял решение: королева должна умереть.

В толпе раздается гул и свист, кто-то кричит. Маг жестом старается успокоить людей и обращается ко мне:

– Королева Гвенвифар, мы даем тебе слово.

В этот момент я решаю, что не буду оправдываться. Потому что вижу – моя правда им не нужна. Люди уже решили, что я убийца. Пусть живут иллюзиями. Взглядом обвожу толпу и, выдохнув, – я знаю, они ловят каждое мое слово – тихо произношу:

– Жители Дал Риады, вы столько лет терпели убийцу и палача, который называл себя вашим королем. Задумайтесь, что он для вас сделал? Король забирал ваших малолетних сыновей в свою армию. Издевался над вашими женами и дочерями. Наводил страх и ужас на соседние земли. Я избавила вас от этого бремени. Теперь вы свободны. За это рыцари приговорили меня к казни. Но если вы сейчас не измените свою судьбу, придет следующий правитель. И он будет таким же кровожадным и жестоким. Потому что насилию, если его не остановить, нет предела. Я, королева Гвенвифар, предлагаю вам другую судьбу.

Закончив речь, смотрю на зачарованные взгляды жителей. На площади стоит гробовая тишина. Я и моя магия сделали все, что могли. Перевожу взгляд на верховного жреца и поднимаю бровь.

– Впечатляет, – раздается в моей голове его насмешливый голос. – Эльфийская магия умеет зачаровывать. Но это тебя не спасет.

Я лишь улыбаюсь.

Он бросает взгляд на толпу и проводит в воздухе рукой. Люди выходят из оцепенения, на площади опять слышны шум и крики. Рыцари с удивлением смотрят на меня. Не ожидали, что юная белокурая скромница окажется колдуньей.

– Приступайте, – говорит Мирдин и показывает рукой в мою сторону.

Несколько воинов подходят к постаменту, на котором я стою босыми ногами. Рыцари уже отводят людей как можно дальше от деревянного настила. Интересно, где же мои спасители, которые прислали записку? Видимо, это был жест солидарности. Духовной.

Мои двенадцать стражей, доставшихся мне в наследство от короля, замерли, словно каменные статуи. Интересно, кто из них поднесет огонь? У кого хватит духу меня поджечь? Я выбираю рыцаря Кая.

Поднимаю голову к небу, оно уже затянуто серо-лиловыми тучами. Вдалеке раздаются раскаты грома. Падают первые капли дождя. В толпе нарастает беспокойство. Чувствую, как воздух сгущается от напряжения, исходящего от людей.

– Быстрее! Начинайте! – кричит маг рыцарям.

Он тоже почувствовал чужеродную силу. А, может, видит, как почернело небо, и не желает намочить свою мантию.

Лысый воин со шрамом, благородный рыцарь Кай, подносит факел к сухой траве, выложенной вокруг деревянного настила. Я угадала «победителя». Вероятно, для него смерть короля – большая потеря. Ненависть и злоба к юной королеве снедают его. Трава тут же подхватывает огонь и моментально загорается, искры пляшут на деревянном возвышении. Ощущаю жар огня. Я бросаю взгляд на черноволосого Артура. В его глазах ловлю сожаление. Странно. Он должен радоваться, что сегодня станет королем. У такого, как он, все шансы на победу.

– Глупая, упрямая девчонка, – с раздражением произносит он.

– Не девчонка. Твоя королева, – отвечаю и отвожу взгляд.

Мне нет дела до его сожалений. Мое представление начинается. Чувствую, как тело вибрирует, и стихийная магия вихрем вырывается, устремляясь к небу и высекая молнии. Люди увлечены небесным действом. Простым заклинанием я незаметно освобождаю руки от пут. Хочу потушить огонь, ногам уже становится больно, но решаю продлить удовольствие толпы – люди всегда жаждут зрелищ. Поднимаю освободившиеся руки к небу. Несколько секунд ничего не происходит. И я задерживаю дыхание – неужели моя бабка все перепутала, и магия не перешла ко мне по наследству? Но природа отзывается на мой призыв шквалом ветра и громом. Мое тело искрится, и я улыбаюсь, замечая испуг на лицах людей.

«Стихийная магия?» – в голове слышу вопрос верховного жреца.

Я защищаю себя мерцающей дымкой – маг больше не проникнет в мои мысли и не причинит мне зла.

Улыбаюсь и нараспев произношу древнее эльфийское заклинание, пугая толпу на площади:

– Я – ветер на море, Я – волна в океане, Я – грохот моря, Я – бык семи схваток, Я – ястреб на скале, Я – капля росы, Я – прекрасный цветок, Я – свирепый вепрь, Я – лосось в потоке, Я – озеро на равнине, Я – искусство мастера, Я – слово знания, Я – копье, что начинает битву, Я – тот, кто возжигает в человеке пламя мысли, Кто освещает собравшихся на вершине горы, если не я? Кто сосчитает века луны, если не я? Кто укажет место, где уходит на покой солнце, если не я?[3]

В тот самый момент, когда последние строчки заклятия произнесены, дождь ледяным потоком обрушивается на головы людей, заливая разгоревшийся у меня под ногами костер. Молнии озаряют небо и отражаются в черном камне храма и зданий.

У меня все получилось! Древняя магия проснулась. Я любуюсь мрачной красотой, слушая раскаты грома, как песню. Сливаюсь с этой стихией, раскрыв ладони небу. Запрокидываю голову и смеюсь. Я веселюсь, словно ребенок, сделавший свой первый шаг. Вероятно, в глазах толпы я выгляжу, как безумная ведьма. Для верховного мага я Черная Королева. Но по рождению я белая фея. Люди сильно расстроятся, если узнают, что эльфийская магия не окрашена в цвет. Черной или белой может быть душа, но не магия.

Замечаю, как Артур широко улыбается и раскатисто смеется. Я их проклинать буду, а ему смешно! Можно было бы поразить молнией башню на замке, что виднеется вдали. Но зачем портить добротные постройки? Вдруг они мне еще пригодятся? Вместе с безумием бушующей природы нарастает беспокойство в толпе. Люди все ближе подходят к помосту, сжимая плотным кольцом воинов. Только сейчас понимаю, что на площади нет женщин и детей. Опускаю взгляд и вижу на лицах рыцарей смятение и тревогу. Великий Мирдин отвлекается не на те энергии, пытаясь повлиять заклятиями на мою магию. Он сильный колдун, но магия стихий ему не подчиняется. Мирдин смешон. Он думает, что проклятие Черной Королевы уже наступило. Маг пытается мне что-то беззвучно сказать, но я выталкиваю его мысли из головы.

В тот самый момент, когда мы схлестнулись взглядами с магом, в толпе раздаются крики: «За королеву Гвен!», «За Гвенвифар!». Люди, вооруженные мечами, ножами, топорами и копьями, нападают на армию наемников Ютэра. Среди воинов происходит замешательство. Стройность рядов нарушается, и я не понимаю, кто с кем бьется. Я могла представить такую битву только в самых смелых моих мечтах. Королевские рыцари размыкают круг, раздавая приказы воинам, бросаются в бой. Едва различаю в потоках дождя, на чьей стороне преимущество. Чувствую, как силы покидают меня. Слишком много магии отдала стихиям. Падаю, но чьи-то крепкие руки подхватывают меня. Слышу тихий голос: «Друзья». Поднимаю лицо и смотрю в голубые глаза рыжеволосого рыцаря, который противился моей казни.

Отряд воинов расчищает нам путь. Взглядом ищу черноволосого Артура, но не вижу его в толпе. Какая разница, что с ним будет? Почему это должно меня волновать?! Он же не переживал, когда сжигали королеву.

Меня передают на руки еще одному рыцарю с пшеничными волосами и светло-зелеными глазами. Он несет меня к повозке, окруженной всадниками. Воины Дал Риады, перешедшие на сторону королевы, обеспечивают нам отступление.

– Я Ланс, – шепчет рыцарь, прижимая меня крепкими руками к мускулистой груди.

Втягиваю носом воздух. От мужчины пахнет дождем и хвоей. Я прижимаюсь губами к его шее. Глубже вдыхаю аромат лесов и дождя. Все звуки исчезли, я не вижу людей. Есть только он. Идет битва, умирают люди, а я думаю о глазах-омутах, крепком мужском теле и пьянящем запахе.

Он подсаживает меня в повозку, сильные руки поддерживают и укрывают теплой тканью. Повозка отъезжает от площади, увозя меня от толпы и от зеленоглазого спасителя. Я выглядываю в окно, пытаясь узнать, кто нас сопровождает.

– Не стоит, – произносит мужчина рядом со мной.

Я вглядываюсь в его лицо, узнаю кареглазого «романтика», который выступал против казни. Я еще удивлялась, что он не выглядит, как наемник.

– Сэр Тристан, – представляется он, целуя мне руку. О да, он романтик. – Но все зовут меня Трис.

– Королева Гвенвифар, – улыбаюсь в ответ, – но зовите меня Гвен.

Мы стремительно удаляемся от места казни. Гром, дождь и ветер, мои верные спутники, провожают меня в новый путь. И теперь мне разрешают оглядеться. И то, что я вижу, впечатляет. Нет ничего зловещего и мрачного в представшей моему взору крепости, за исключением выложенных крупным камнем стен на крутом утесе. Они тянутся по всему обрыву от башни к башне, окружая замок каменным кольцом. Со всех сторон утес омыт морем. Повозка въезжает по деревянному помосту в ворота. Это единственный въезд с суши. Труднодоступная и хорошо охраняемая крепость: то, что нужно для беглой королевы.

Сэр Тристан первым выходит из экипажа и берет меня на руки. В другой раз я, вероятно, и возразила бы, но босыми ногами по камням не походишь. Миновав небольшой двор, входим в помещение и поднимаемся по узкой лестнице на второй этаж. Пройдя по балкону квадратной башни, мы оказываемся в коридоре, где несколько дверей. Входим в одну из них – по-спартански обставленная комната ничуть меня не смущает. Нужно провести ночь в каменном мешке, чтобы понять, что единственная роскошь, которой тебе не хватает – кровать. Да еще корыто с водой.

Тристан опускает меня на постель и, смущаясь, произносит:

– Мы готовили ваше спасение за несколько часов. Здесь боевая крепость, и женщин, к сожалению, нет. Мы принесли кое-какую одежду, – рыцарь показывает на мужскую одежду, разложенную на кровати. – Действовать пришлось быстро, о женском наряде не позаботились.

– Я не возражаю, – улыбаюсь и хочу остаться в одиночестве.

Уловив мой взгляд, сэр Тристан произносит:

– Леди Гвен, отдохните, обсудим все позже. Сейчас идут бои на площади и у крепости. Королевские войска заняли оборону, кое-кто из рыцарей принял нашу сторону. Ваша магия нам очень помогла…

Он не успевает договорить, дверь открывается, и светловолосый мужчина вносит ведра с водой. Он подходит к камину. Там уже приготовлена бадья, кусок мыла и чистая тряпка. Присмотревшись внимательнее, я понимаю, что это и не мужчина вовсе, ему лет шестнадцать, не больше. Он наливает в корыто воду, смущается, стараясь не смотреть в мою сторону.

– Это Галахад, сын Ланселота, – представляет юношу Тристан, делает тому знак рукой и просит удалиться. – Отдыхайте, королева Гвен.

Мужчины покидают комнату, а я с облегчением вздыхаю. От усталости в голове туман. Я сижу на кровати в платье с обожженным подолом, мои босые ноги в грязи. Одежда прилипла к телу после дождя, и я вся пропахла дымом. Но меня это не беспокоит. Подхожу к окну, вглядываясь в бушующее море у стен замка. Темное небо ласкает мой взор огненно-фиолетовыми молниями. Стихия, вызванная моей магией, безумствует. Усмехаюсь: «Королева Гвен. Королева Дал Риады». Мне нравится, как это звучит. Ну что же, боги не хотят моей смерти, вынуждая бороться за жизнь и за свое королевство. И я покорно следую их воле.

Глава 4

Ради такой ночи стоит отложить свою смерть.

На кресле меня ожидает поднос с лепешками и кувшин с водой. После темницы самая простая еда кажется мне пищей богов. За окном темно, лишь угольки в камине и одиноко тлеющая свеча тускло освещают комнату. Кто же мои спасители, и что им от меня нужно? Хотя нетрудно догадаться. Им всем нужен трон. С интересом рассматриваю одежду, что мне оставили. Заправляю в кожаные штаны свободную льняную рубаху. Мягкие сапоги из телячьей кожи немного велики. Думаю, что вещи принадлежат юноше, который приносил воду. Ловлю себя на мысли, что мне удобно в этой одежде. Задумавшись, вытаскиваю из сундука тонкую ткань, разрываю ее на полоски. Поднимаю рубашку и плотно обматываю тканью грудь. Я заплетаю волосы в косы и скручиваю их на затылке. В таком виде меня примут за мальчика-оруженосца. Как только я подхожу к двери, слышу стук. Светловолосый мужчина с зелеными глазами заходит в комнату. Он с интересом меня рассматривает, широко улыбается и подходит ближе. Отчего-то смущаюсь в его присутствии. Рыцарь проводит рукой по моим волосам, заправляя выбившуюся прядь за ухо:

– Вы прекрасны.

Я не знаю, что ему ответить. Чувствую, как горят мои щеки. Воин нарушает неловкий момент:

– Леди Гвенвифар, нас ждет ужин в зале. И, я думаю, вы захотите получить объяснения.

Я киваю и следую за ним. Проплутав по узким темным коридорам и лестницам крепости, мы входим в зал. Простая мебель, железные факелы на стенах и отсутствие гобеленов говорят о том, что это сугубо мужское жилище. На большом деревянном столе уже накрыт скромный ужин – куски холодного мяса, хлеб да вино. Я узнаю Тристана и голубоглазого сэра Перси. И вчерашнего юношу, что принес мне воду и одежду. Когда зеленоглазый воин садится рядом с юношей, я сразу же замечаю их сходство.

– Мой сын Галахад, ему шестнадцать, – с улыбкой произносит Ланс. Он читает вопрос на моем лице. – Я много путешествовал, получал воинские навыки и развивал магические способности. Я учился в далекой Персии, жил в соседней Пиктавии. Жена с сыном остались в Дал Риаде.

При слове «жена» мои чувства обостряются. Я не должна думать ни о сыне, ни о жене зеленоглазого рыцаря. Но почему-то думаю. И меня не должен волновать этот мужчина. Но почему-то волнует.

– Галахада забрали в войско Ютэра, когда ему было девять. Вести дошли до меня слишком поздно. Я не смог ему помочь. Мне пришлось вернуться домой, – объясняет он, – и бороться за сына. Я пытался его выкупить, но Ютэр не пошел на сделку. Хотел его выкрасть, но в одиночку это невозможно. Волей случая я познакомился с рыцарями Тристаном и Перси. Не я один был возмущен беззакониями Ужасного Короля. Мы несколько лет готовили это восстание, искали единомышленников, собирали деньги.

– Мы не планировали восстание так скоро, – вступает в разговор сэр Перси, – у нас не было короля, который устроил бы всех. Но с появлением королевы все изменилось.

– Удачная смерть Ютэра все изменила, – ухмыляется Ланс.

– Какие причины были у вас? Вы же приближенные короля. Зачем это вам? – я задаю вопросы Тристану и Перси.

После минутного замешательства сэр Перси молвит:

– Ютэр напал на мое царство Бамбург. Он убил моих родителей. Надругался над сестрой. А земли присоединил к Дал Риаде. Мне было семь, но я ничего не забыл. Он забрал меня для своей армии, чтобы воспитать, как безродного волчонка, без корней и без семьи. Но все двадцать лет я помнил о его жестокости.

– Меня отлучили от семьи, когда мне было пять, – подключился к беседе Тристан. – Я не помню мать, она умерла во время родов. Отец умер, когда мне исполнилось три. Его вторая жена, моя мачеха, вышла замуж за моего дядю и подарила ему мои земли и корону. Мой дядя, король Марк, заручился поддержкой Ютэра, а меня отдал в его войско – удалил подальше от царства, чтобы я не претендовал на трон. Я благодарен Ютэру, многому здесь научился и стал хорошим воином. Но я не убийца и не насильник. Мне это чуждо.

Внимание мужчин обращено ко мне, все ждут моих объяснений.

– Я не планировала смерть Ютэра.

И я вижу удивление на лицах. Вызываю свои воспоминания и отправляю мысленно рыцарям. Как стою у окна, мечтая о смерти. Как высыпаю яд и подношу напиток к губам, а король забирает мой кубок.

– Но почему верховный жрец не увидел? – Тристан удивлен.

– Мирдину нужна была жертва. Он увидел предсказание о Черной Королеве и гибели короля Дал Риады. Маг решил, что я и есть та королева.

Наблюдаю разные чувства на лицах: неверие, сомнение, сожаление. Но Ланс смотрит с восхищением.

– Ты такая юная, – произносит рыцарь, и его взгляд теплеет, – и бесстрашная.

– Иначе не выжить в вашем королевстве, – смущенно отвожу взгляд и перевожу разговор. – Расскажите мне, как Ютэр собрал армию избранных воинов?

Рыцари обмениваются взглядами, сэр Перси отвечает:

– Ютэр создавал свою армию десятилетиями. Начинал с кучки головорезов и наемных варваров. Хитрые, быстрые, безжалостные. А потом стал забирать мальчишек у родителей. Семьи отдавали старших сыновей в армию короля. Со временем его войско пополнилось царскими отпрысками захваченных и разоренных земель. Предпочтение отдавалось детям с магическими способностями. На территории замка есть постройки, где живут и тренируются маленькие воины. Их натаскивают, словно волчат. И воспитывают без любви, в слепом поклонении Ютэру. Лучшие из воинов оказываются среди двенадцати избранных рыцарей. Каждый обладает своим даром. У каждого в подчинении свой отряд воинов.

Сэр Перси прерывается, разливая вино по кубкам, а Тристан подхватывает рассказ:

– Сначала тайная армия Ютэра защищала самого короля, обеспечивая его безопасность. Эти воины многое могут в одиночку. А теперь представьте, что они могут вместе. Спустя какое-то время весть о бесстрашных воинах Дал Риады начала обрастать мифами и легендами. Тайна увеличивала страх. Вскоре соседние царства обратились к Ютэру с просьбой о помощи. За большое вознаграждение.

– На какие задания вы соглашались? – спрашиваю у рыцарей.

– Любые. Не было никаких моральных преград для выполнения приказов. Вознаграждение – единственная мера, – мрачно произносит Тристан.

В тот момент, когда мы заканчиваем нашу трапезу, в зал входят два воина. Один из них, поклонившись мне, поворачивается к Лансу:

– Войско противника держит оборону крепости. Наша армия окружила замок и раскинула лагерь под стенами крепости. Мы ждем подкрепления из северных земель Дал Риады. Отряды повстанцев из западных земель уже прибыли.

– Каковы потери врага среди правящих рыцарей? – интересуется сэр Перси.

– Двое убиты, один ранен. Несколько воинов перешли на нашу сторону.

Тристан кивает, обращаясь ко мне:

– Это наши с Перси отряды. И есть еще воины Борса.

Я потом вспомню, кто такой Борс, а сейчас задаю вопрос:

– А кто возглавил армию покойного Ютэра?

– Артур, – отвечает мне воин.

О, теперь я спокойна за черноволосого рыцаря. Такие, как он, всегда добиваются своего.

– Мы превышаем их численностью почти в два раза, но на стороне королевских войск опыт и магия, – один из воинов продолжает доклад.

Сэр Перси резко поднимается из-за стола, со скрипом отодвигая кресло:

– Королева Гвен, нам нужно ехать. С вами останется Ланс и несколько наших воинов. Этот замок хорошо укреплен, и о нем мало кто знает.

– Я еду с вами, – решительно направляюсь к выходу, чем вызываю их удивление. – Я умею держать меч.

Мысленно благодарю отца, который после нападения белгов заставил нас с сестрами обучиться верховой езде, стрельбе из лука и драке на мечах. Конечно, мы сражаемся не так, как мужчины. Но постоять за себя мы сможем.

Сэр Ланс целует мне руку, и я удивлена. В этих краях рыцари не отличаются изысканными манерами.

– Не сейчас, королева Гвен. Чуть позже вам придется быть на поле боя со своим народом. А пока отдохните, – произносит он.

– Хорошо, – я соглашаюсь с ним. – Но позже я присоединюсь к моей армии.

Рыцари покинули зал, и мы с Ланселотом остались вдвоем в напряженной тишине. Он стоит так близко, что я смущаюсь. Хочу прижаться губами к его шее и вдыхать запах леса и дождя.

Он прерывает наше неловкое молчание:

– Королева Гвен, я готов проводить вас в комнату. Вы желаете увидеть замок?

– Да, – я соглашаюсь и ловлю себя на мысли, что это совсем не то, что я желала бы увидеть.

Следую за рыцарем по коридорам крепости. Везде царит мрак, тусклые факелы на каменных стенах освещают наш путь. Сэр Ланселот что-то рассказывает про историю замка. О том, что его предки построили крепость раньше, чем был возведен замок короля. И о том, что его род такой же древний, как и род Ютэра. А я ничего не слышу. Думаю о сильных руках, о том, как они могли бы сжимать мой стан. Рыцарь произносит слова, а я слежу за губами и представляю, как они медленно исследуют мое тело… Этот мужчина как наваждение для меня.

Мы заходим в просторную, но скромно обставленную комнату. Кровать у стены напоминает море, расплескавшееся среди скал. Меж резными деревянными столбиками натянут синий балдахин. Такое же покрывало лежит на пышных перинах. У изголовья – гобелен с искусно вытканным бушующим морем. Замечаю, что в камине горит огонь. В комнате тепло и пахнет смолой. Два массивных кресла из дерева и несколько сундуков – вот и вся мебель в спальне рыцаря. Незаметно улыбаюсь – сэр Ланс забыл уточнить, в чью комнату он решил проводить меня. Подхожу к узким оконцам, где в полупрозрачных стеклах виднеется чернеющее море и лунная дорожка. Воспоминания о первой ночи в замке Ютэра не успевают захватить мой разум. Чувствую близость мужского тела – рыцарь кладет руки мне на плечи и тихо произносит, щекоча дыханием шею:

– Что бы вам хотелось, леди Гвен?

Мне не требуется много времени, чтобы рассказать ему о своем желании. Возможно, уже сегодня я умру, сражаясь за свою жизнь и за оставленное в наследство царство. Или королевские войска подавят восстание, и утром я опять окажусь на пылающем костре. Я поворачиваюсь к нему, смотрю в зеленые глаза-омуты, провожу пальцами по его волосам. Желание мое столь велико, что тело сотрясает дрожь, а колени подгибаются. Прижимаю свои губы к его губам и шепчу в ответ:

– Тебя.

Мне нравится, что этого мужчину не нужно просить дважды. В ответ он притягивает меня к своему сильному телу, его рот обрушивается на мои губы. Властно, по-мужски. Но не так, как это делал черноволосый Артур, пытаясь подчинить и укротить меня. Ланс требователен в своем поцелуе, но одновременно с этим я ощущаю мягкость губ, медленные изучающие движения языка. А когда слышу приглушенный мужской стон, больше нет мыслей о ком-то другом. Лишь наше притяжение. Обвиваю руками шею рыцаря, прильнув к нему. В следующий момент он подхватывает меня и несет на кровать. Возлюбленный прерывает поцелуй лишь для того, чтобы снять одежду. Прикрываю веки. Чувствую, как его пальцы обводят ключицу и спускаются ниже. Ланс сжимает мою грудь, касаясь ласково и мучительно медленно. Как мужчина с грубыми руками воина может быть таким нежным? На смену пальцам приходят губы. Оставляя влажную дорожку, его язык скользит по коже и обходит самые чувствительные места. Мое дыхание учащается, я недовольно вскрикиваю – мне надо больше. Наконец, жадный рот захватывает в плен грудь, то втягивая, то прикусывая вершины. А руки воина неспешно путешествуют по изнывающему от ласк телу, подбираясь к внутренней стороне бедра. Всем своим существом подчиняюсь наслаждению и таю от умелых прикосновений. Губы любовника опускаются ниже, еще ниже и, добравшись до живота, он замирает… А я резко открываю глаза. В раскаленном огне желания я совершенно забыла о своем уродстве. Пытаюсь оттолкнуть его. Одной рукой он прижимает меня к кровати, не позволяя пошевелиться. Другой рукой властно сжимает талию. Возлюбленный нежно прикасается губами к шраму на животе. Язык обводит каждый миллиметр обезображенной кожи. Хочу возразить, но не успеваю. Ланс разводит мои бедра в стороны и склоняет голову, касаясь лицом треугольника светлых волос. Откидываюсь на подушки и не могу справиться с волнением. Почему-то слезы тонкими струйками текут из моих глаз. Чувствую его теплое дыхание. Умелые пальцы раздвигают чувствительные складки. Требовательный язык скользит по моей влажной и набухшей плоти. Я никогда не ведала таких ощущений, никто не касался меня там и так. Мои всхлипы соединяются с его стоном. Выгибаю спину, умоляя о большем. Ланс приподнимается на руках, вновь целует шрам на животе, поднимается выше и зубами сдавливает сосок. Я вскрикиваю, а его губы путешествуют вверх, целуя шею и мое лицо. Вдыхаю запах собственной страсти. Я шире раздвигаю бедра, и мой любовник входит в меня одним плавным движением, глубоко проникая в податливое лоно. Мы начинаем двигаться в прекрасном танце, который с каждым тактом становится все быстрее и быстрее. Не отрываясь, смотрим друг другу в глаза. На секунду он замирает во мне, дрожь пронизывает наши тела, вязкое тепло разливается внутри. Возлюбленный ловит губами мой крик и целует так, что я не могу и не хочу дышать…

Мы молча лежим в темноте. Не знаю, сколько прошло времени. Но огонь в камине погас, окна смотрят на нас темнотой. Рука воина покоится на моей груди, другая рука гладит шрам на животе. Наверное, это тот самый момент, когда можно задохнуться от чувств. Сегодня Ланс стер воспоминания двух последних дней. Я готова произнести свое признание, но боюсь, что это все испортит.

– Спи, моя Гвен, – шепчет возлюбленный, целуя меня.

Я покорно закрываю глаза. Не знаю, что ждет меня завтра, но ради такой ночи стоило отложить свою смерть.

Глава 5

Я не убийца. Я лишь защищаю себя и тех, кто мне дорог.

Едва первые лучи солнца проникают в комнату, Ланс будит меня поцелуем. Он уже одет. Его глаза лучатся нежностью и тревогой.

– Просыпайся, Гвен. Войска Артура и Мирдина начали наступление.

Сон как рукой сняло. Сердце гулко стучит. Не стесняясь своей наготы, подхожу к креслу. Улыбаюсь, глядя на заботливо сложенные рубашку и кожаные штаны. И на ткань, что прикрывала мою грудь. Вспоминаю нашу ночь и чувствую, как жар вновь разливается по телу. Нет, не время сейчас предаваться мечтам. Нам нужно выиграть битву, и тогда все ночи будут, как эта.

На выходе из крепости Ланс передает мне легкие чешуйчатые доспехи и шлем, украшенный большими полудрагоценными камнями. Встав на одно колено, подносит короткий меч с резной рукояткой, инкрустированной серебром. Не слишком уверенным движением я убираю меч в поножи. На Лансе короткая кожаная куртка с наплечными пряжками, напоминающая панцирь. Вспоминаю, что вчера на рыцарях были надеты такие же «панцири». Возлюбленный объясняет, что они легче кольчуги и удобнее в бою, но не уступают по силе защиты – внутрь вшиты железные пластины. Ко мне подводят черного, как смоль, коня. У него непокорный взгляд, он норовисто бьет копытом. Беру его за холку и тихо шепчу заклинание. Зверь топчется на месте и, фыркая, опускает голову – признает мою силу. Наше маленькое войско покидает тихое убежище, где я была так счастлива. И я мчусь навстречу неизвестности.

Главная крепость Дал Риады расположена на пологом холме. На востоке темнеет густой лес. А стоит отъехать, как понимаешь, что с двух сторон крепость омывает море. Там, где невидимая часть холма, есть скалистый обрыв. Приближаясь к замку, издали вижу темнеющий океан голов. Войско королевы готово к наступлению. Проезжая обозы и тележки, смотрю на пешую армию, охраняющую наш тыл. Мастеровые и земледельцы, вооруженные топорами, дротиками и пиками, неровными колоннами толпятся по всему склону холма перед замком. Среди прочих, встречаются и жители кельтских племен, осевших на плоскогорьях. На воинах – накидки из клетчатой ткани. Многие из них вооружены плоскими луками и простыми кинжалами.

Ланс подъезжает ближе:

– Наше войско превышает своей численностью вражеское, но люди плохо обучены. Мы разделили их на группы и разбили по фалангам. К каждой группе приставили командира из тех рыцарей, что привели с собой Тристан, Перси и Борс. Но…

– Но опыта подобных сражений у нашей армии нет, – продолжаю я его мысль.

– Да, – кивает Ланс, – на стороне Артура и Мирдина опытная, хорошо вооруженная армия: пехота и отлично оснащенная рыцарская кавалерия. И, конечно, отряд избранных рыцарей. Каждый из них может одолеть десяток наших воинов.

– Чем же так отличаются хваленые рыцари Ютэра от обычных солдат? – удивляюсь я.

Мы проезжаем конную пехоту. Ряды воинов расступаются при виде нас. Мой голос заглушают нестройные крики: «Здесь наша королева!», «Да здравствует королева Гвен!», «За королеву!».

– Рыцари Ютэра бесстрашны, – продолжает Ланс. – Они могут ездить без седла, одновременно хорошо владеют мечом, кинжалом, копьем. Они быстры и точны. Щит им не нужен. Как и тяжелые доспехи.

Оглядываюсь по сторонам. Вижу, что наша пехота вооружена длинными колюще-рубящими мечами и тяжелыми сарисами более пяти метров длинной. Да щиты в человеческий рост. Понимаю, что против быстрых всадников Ютэра мои воины даже щит поднять не успеют. Проезжая войска пехоты, сбиваюсь, считая шеренги бойцов.

Перехватывая мой заинтересованный взгляд, Ланс произносит:

– Воины разбиты по фалангам – это более плотные построения бойцов, в глубину до шестнадцати человек. Воины в фаланге должны выдержать первый натиск противника, а конница с флангов наносит решающие удары. Наш левый фланг должен прорваться вперед и обойти противника, окружить его, чтобы нанести удар с тыла по центру вражеских войск. Это новая тактика ведения сражений, которую использовал Ютэр. Все остальные армии сражаются фронт на фронт. Король Дал Риады нарушил этот обычай. И выигрывал каждую свою битву.

– Наш противник будет придерживаться этой же тактики, – вздыхаю я. – Они – часть армии Ютэра.

Ланс соглашается.

К нам подъезжают несколько рыцарей в черных «панцирях» и серебристых шлемах. Среди них узнаю Перси, Тристана и темнокожего воина со звериным оскалом. Я помню его, он воздержался при голосовании. Думаю, это Борс. Рыцарь смотрит на меня, словно бросает вызов. Мне нравится этот мужчина. Киваю ему, не отводя взгляда. Он склоняет голову, признает мою власть.

– Леди Гвен, – произносит сэр Перси, – противник собрал свою армию под стенами замка. Они подали сигнал – нам необходимо встретиться с избранными рыцарями Дал Риады и выслушать предложение.

Я никогда не участвовала в баталиях, лишь видела издалека. И больше не сами сражения, а их последствия – растерзанные трупы мужчин, изнасилованные женщины, забитые лошади. Я была благодарна Лансу и Перси за их терпение. Все эти фаланги, фронты, сарисы – чуждые мне названия. А такое количество воинов сводит с ума – океан людей, оружия и мужской агрессии.

– Вы готовы, королева Гвен? – словно хриплый лай, различаю рядом голос Борса.

Я киваю в ответ. Мои рыцари разворачивают коней, образуя со мной ровную линию, и следуют вдоль рядов расступающегося перед нами войска. Сэр Борс подает кому-то знак рукой, и вот уже слышен звук военного горна. Едва заметным движением головы рыцарь показывает мне, что нужно выехать вперед. Что ж, я готова. Впереди – такой же чернеющий остров тел и оружия. Нам навстречу выдвигается отряд противника. Шесть верховных рыцарей Дал Риады и великий маг Мирдин в развевающемся плаще поверх кольчуги. Этот мужчина знает, как произвести впечатление.

Артур на полкорпуса впереди остальных воинов. В отличие от других, на нем нет шлема. Черные волосы треплет ветер. Он опасен. И я наконец-то понимаю его магию. Полководец и стратег. Умный, сильный, жестокий воин.

Нас разделяет всего пара метров. Вижу удивление на его лице. Видимо, нравится мой наряд воина. Он думал, я надену драгоценности и расшитую вуаль? Артур сверлит меня темнеющим взором и переводит взгляд на Ланса. Мне кажется, что черноволосый воин почувствовал мою связь с зеленоглазым рыцарем.

Мирдин первым произносит речь:

– Мы приветствуем вас, воины. На этом и закончим обмен любезностями.

Сэр Борс фыркает и скалится. Мой широкоплечий «друг» Ивейн гордо восседает на коне по левую руку от Артура и нагло ухмыляется. Лица остальных воинов скрыты шлемами и похожи на железные маски.

– Мы предлагаем вам сдаться, – продолжает Мирдин. – Судить никого не будем – отпустим с миром. А королеву проводим с почестями туда, где ее дом.

Я поднимаю бровь:

– Ты что-то путаешь, верховный жрец. Мое место здесь. И у нас есть встречное предложение.

Вижу удивление на лицах рыцарей. Никто не ожидал такой смелости от эльфийской принцессы. Но у меня для них плохая новость – принцессой я перестала быть несколько дней назад. Сейчас перед ними королева. Мирдин замешкался, прервав заранее заготовленную речь. Пользуясь этим, продолжаю:

– Я законная королева Дал Риады. Мой брак и власть подтверждены церковью. За мной, – я отвожу руку в сторону, – народ. А вы – повстанцы. Предлагаю вам сдаться. Но отпустить с миром не обещаю. Вас будет судить народ, как предателей.

Рыцари почившего короля поражены моими словами. Напряжение разливается в воздухе. Новоявленный полководец широко улыбается и смеется, обнажая белые зубы. Хищник. И позер.

– Значит, ты выбираешь войну, моя Королева? – молвит он, отсмеявшись.

И я больше не вижу веселья на его лице.

– Войну выбрали вы, – резко отвечаю ему. – Мы выбираем сражение.

Подаю моим рыцарям знак рукой, что нам нечего больше обсуждать, и пора возвращаться. Мы с воинами Артура разъезжаемся в разные стороны. И как только наши отряды добираются до границы войск, раздаются звуки горнов, оповещающие о начале сражения. Нашим войском руководит Борс. Он встает на одно колено, а я перед всей многотысячной армией кладу меч на его плечо, благословляя на бой. На красивые клятвы времени нет, потому что армия противника первой начинает атаку.

Ланс указывает на небольшой холм, с которого можно наблюдать за битвой. Я едва успеваю развернуть коня и взглянуть на свое войско, как Артур нарушает наши планы. Полководец ударяет по левому флангу моей армии, оттесняя воинов к морю. Во главе небольшого отряда избранных рыцарей он руководит атакой. Артур отправляет несколько конных групп в обход нашего правого крыла. С криками о победе, он несется в темных одеждах, как грозный демон. Черные волосы развеваются, словно крылья птицы. Безумный, он даже шлем не надел. Без щита, с одним мечом. Он мой враг. Жестокий и безжалостный воин. Так почему же мое сердце гулко стучит, когда я смотрю на него?

Всего через пару часов левый фланг нашей армии повержен. Обрушившись на мои войска, армия Артура нарушает весь ход битвы. Они пытаются нас отвлечь. Ланс, как и я, видит этот маневр и направляет коня в гущу событий.

Замечаю, что линия нашего фронта начала выгибаться. Вояки плотнее жмутся друг к другу, в рядах происходит замедление. Я не воин, но даже мне очевидно – нельзя останавливаться. Это будет означать поражение. Сэр Борс словно читает мои мысли. Он подгоняет воинов вперед.

Артур со своим отрядом добивает наш левый фланг. Не слушаясь приказов командиров, толпа ремесленников с копьями и топорами наперевес кидается защищать своих ослабевших собратьев, создавая бреши в наших рядах. А в это время сэр Ивейн с конницей ожесточенно бьется с нашим правым флангом. Только вовремя подоспевший Ланс с опытным отрядом рыцарей останавливает атаку и не дает зайти противнику к нам в тыл. Несколько десятков воинов держатся из последних сил, но отчаянно сопротивляются, не позволяя врагу разгромить наш правый фланг.

Но то, чего мы боялись, происходит. Теперь численность наших войск не преимущество, а помеха. Плотно стоящие друг к другу воины с громоздким вооружением не успевают отражать удары и быстро реагировать на атаки врага. И противник легко прорывается сквозь нестройные ряды вояк. В этот момент я понимаю, что другого выхода нет. И обращаясь к магии, призываю стихии.

Небо резко чернеет, всполохи молний озаряют поле сражения. Дождь и шквал ураганного ветра обрушиваются на головы бойцов. Армия Артура, привыкшая ко всякому, не останавливается и продолжает теснить мое войско к обрыву. Еще несколько шагов, и воины будут полностью оттеснены к краю утеса и сброшены в море. Не мешкая, направляю магию на стихию воды, вновь произношу слова заклятия:

– Мой Бог, с небосвода взгляни и помилуй меня. Увижу, слуга твой, сияние божьего дня. Вот капля со свода упала в темницу, а я, Услышу я море – прибой набегает, шурша.[4]

Солдаты, кто с восхищением, кто с ужасом, оборачиваются на холм, где одиноко возвышается их королева, окутанная бледной дымкой тумана и серебристым свечением. Как только последние слова заклятия произнесены, волны начинают подниматься, заливая холм. Я направляю стихию моря на стены замка и на армию врага. Люди, кони, оружие – все смешалось в черном безумии бушующей воды. В мою голову пробираются чужие слова, магу Мирдину не нравится то, что он видит:

– Ты призвала стихийную магию. Так нельзя. Это война. Победить должны сильнейшие воины.

– Кто так решил? – мысленно отвечаю ему, удерживая руками волны и направляя их на стены замка. Вода преодолевает преграду, перекатываясь через ограждение, сносит людей с каменных стен. – Ты используешь магию друидов, чтобы дать воинам силу и выносливость. Я использую магию стихий, чтобы защитить свою армию. Кто как умеет!

– Ты же все здесь разрушишь! – возмущается Мирдин в моих мыслях.

– Да, ты все правильно понял, – отправляю ему свой ответ и улыбаюсь.

Вижу, как воины наших армий спасаются бегством от бурлящих потоков. Никто не думает о сражении, все стараются побороть стихию.

– Прекрати это немедленно! – голова начинает гудеть от истеричных выкриков мага. – Хорошо, ты победила, но только сегодня. Мы уходим, но вернемся на рассвете и продолжим битву!

Я приказываю морю успокоиться, и вода медленно отступает. Даже отсюда я вижу трупы у стен замка. Мне искренне жаль. Я не убийца. Но я защищаю себя, свое королевство и тех, кто мне дорог.

Через час мы с рыцарями подсчитываем потери. Они благодарны мне за спасение армии.

– Много погибших, но не только из-за стихии. Большинство наших воинов пало в бою, – успокаивает меня Ланс.

– Другого выхода не было, – я не оправдываюсь, лишь объясняю, почему так поступила.

– Это было верное решение. Мы бы проиграли сражение без вашей магии, а так у нас есть время, – хрипит Борс.

– Мы заключили с верховным жрецом договор. До утра никаких нападений, – сообщаю я рыцарям и ловлю удивленные взгляды.

И продолжаю:

– Враг тоже понес большие потери, часть территории замка разрушена. Завтра мы должны продолжить битву и атаковать западную стену. Там есть повреждения от воды в каменной кладке.

Рыцари соглашаются с предложенным планом. Они остаются обсуждать стратегию. Я покидаю шатер, падая от усталости. Слишком много сил отдала стихиям. Выхожу в ночь, вдыхая знакомый аромат моря. Я прохожу мимо воинов – кто-то греется у костра, кто-то спит, кто-то стонет и кричит от полученных ран. Мне жаль, но я не могу им помочь. Моя магия не целительская. Но я сумею облегчить их боль. Тихо шепчу слова заклинания. Оно наводит недолгий морок – пусть мужчины увидят волшебные сны. Кто-то из них пожелает в них остаться навечно.

Как только захожу в наш с Лансом шатер, ноги подгибаются в коленях. Едва хватает сил снять одежду и смыть грязь и усталость дня – кто-то заботливо поставил чан с водой. Простыни приятно холодят кожу. Сквозь светлую ткань шатра смотрю на мерцающий огонь от костров. Надо бы натянуть рубашку. Вдруг ночью поднимут тревогу. Мирдин просил подождать до рассвета, но я не верю ему. Прикрываю веки, уговаривая себя подняться. И больше ничего не помню.

Чувствую нежное дуновение ветра на своей груди и поцелуи легкие, как прикосновение крыльев бабочки. Мне снится прекрасный сон. Теплые губы ласкают грудь, рука касается моего живота и скользит ниже. А я выгибаюсь от нахлынувшего желания. Мой тихий стон срывается на крик, когда незнакомец быстрым движением разводит мои бедра и заполняет лоно. Слышу хриплый стон мужчины и понимаю, что это не сон. В темноте не вижу лица, но я знаю, кто он. Знакомый запах дождя и травы, сильное тело воина и такие сладкие поцелуи, томительно медленные касания.

– Мой Ланс, – выдыхаю его имя.

– Моя Гвен, – шепчет он в ответ.

Ланс сильнее раздвигает мои бедра, глубже входит в меня. Дрожь наслаждения охватывает тело, и наступает долгожданная разрядка. Возлюбленный следует за мной.

В отдалении слышу неразборчивые звуки. Поворачиваю голову и в догорающем свете костров различаю силуэт мужчины. Он стоит рядом с нашим шатром и что-то бормочет. Я напугана, хочу рассказать Лансу, но он уже спит. Кажется, я узнала непрошенного гостя. Но зачем он здесь? Как смог пройти в наш лагерь незамеченным? Мысли устремлены к черноволосому воину – он пугает. Сильнее прижимаюсь к разгоряченному телу Ланса, пытаясь уснуть и забыть о видении. Завтра будет другой день и новый бой. А сегодня я отвоевала у богов еще одну прекрасную ночь.

Глава 6

Я пережила свой ад в двенадцать и второй раз несколько дней назад. Переживет и она.

Кто-то нетерпеливо трясет меня за плечо. Открываю глаза и вижу лицо рыжеволосой Мор. Она что-то торопливо шепчет. Отмахиваюсь от нее рукой и закрываю глаза.

– Королева Гвен, проснитесь, – Мор вновь прикасается к моему плечу.

Боже, это не сон. Что ей нужно в моем шатре? Не военный лагерь, а проходной двор! Где охрана? Почему ее не остановила моя защитная магия?

– Я хочу помочь, – произносит она. – Я целитель, а у вас много раненых.

Я не понимаю, что она делает в такую рань в нашем лагере. Приподнимаюсь на локтях, Ланс недовольно ворчит.

– Зачем ты здесь? – Я тихо произношу, чтобы не разбудить любимого. – Кто тебя подослал?

– Я хочу помочь, – лицо Мор покрывается красными пятнами. Я ловлю ее взгляд, устремленный на обнаженное тело моего мужчины.

Всматриваюсь в ее лицо. Читаю мысли. Она не врет. Не настолько она сильный маг, чтобы скрыть от меня мысли. А вот целительница хорошая. Вспоминаю крики боли наших раненых и нехотя соглашаюсь. Я не знаю ее мотивы. Но по какой-то причине ей лучше здесь, чем в крепости.

– Подожди меня у входа, я оденусь, – осторожно встаю с жесткой подстилки, на которой мы спали.

Только сейчас чувствую боль в ребрах. Это не перины в замке Ланса. Но я не жалуюсь, вспоминая каменный мешок темницы. Я вижу, что Мор не уходит. Ее взгляд направлен на мой шрам.

Не знаю, зачем я пытаюсь ей что-то объяснить:

– Мне было двенадцать. Белги напали на мой дом. Над сестрой надругались, а меня хотели убить за то, что сопротивлялась.

Она кивает, но не уходит, и я читаю жалость в ее глазах:

– Ты поэтому убила Ютэра? Он узнал, что у тебя не может быть детей?

Я уже скрыла уродливый шрам под рубашкой и торопливо натягиваю штаны.

– Я не убивала Ютэра, – недовольно морщусь, хочу закончить этот разговор.

Как ни странно, нахожу понимание в ее глазах, она кивает и выходит.

Бросаю ей вслед:

– С тобой случилось нечто подобное. Тебе было семнадцать. Брак со стариком стал спасением.

Вижу, как она замирает. Ее плечи напряжены, она сжимает руки в кулаки.

– Шестнадцать, – шепчет Мор и торопливо выходит.

Натягивая высокие сапоги из мягкой кожи, стараюсь думать о чем-то другом. Это ее тайны. Мне они ни к чему. Не знаю, когда я стала такой черствой. Когда я была ребенком, меня называли белой феей. Я не могла видеть страдания людей, помогала каждому больному. Лечить не умела, но старалась облегчить боль. У взрослых забирала душевные страдания, на детей навевала волшебные сны. А сейчас мне все равно. Моя сестра пережила свой ад, когда ей было пятнадцать. Я пережила свой в двенадцать и второй раз несколько дней назад. Переживет и она.

Покидаю шатер, мягко ступая, чтобы не разбудить моего зеленоглазого воина. Больше всего на свете я хотела бы оказаться с ним в крепости и не выходить из спальни несколько ночей. Вздыхаю и мечтаю о том, что, когда война закончится, мы так и сделаем.

Идем с рыжеволосой Мор мимо хаотично расположившихся обозов. Среди воинов находим раненых. Лекарей у нас мало для такой армии – всего трое да одна девчонка-знахарка. Мор сразу же определяет, у кого легкие ранения, а кому нужна немедленная помощь. Юная знахарка и один из лекарей уже помогают Мор. Она объясняет, что нужно делать. Смотрит на сумки и ящики с лекарствами в склянках. Открывает и нюхает каждую баночку, по запаху определяя состав настойки. Какие-то отставляет в сторону. Дав указания, она просит солдат помочь положить тяжело раненых рядом. Так ей будет легче лечить.

– Кто это? – слышу знакомый хриплый голос, дыхание возлюбленного щекочет затылок.

– Королева Мор, дочка Ютэра, – поясняю, оборачиваясь к Лансу.

Он уже в «панцире», за спиной виднеется рукоять меча. Взъерошенные волосы придают ему мальчишеский вид. Словно и нет никакой войны.

– Что она здесь забыла? – удивляется мой возлюбленный.

– Не знаю. Сказала, что пришла помочь. Говорит, что лечит людей, – пожимаю плечами.

– А что, в крепости у Артура нет больных? – выгибает бровь Ланс.

– Я не задаю таких вопросов. Я вижу, что у нее нет злого умысла. А сильная знахарка нам нужна, – глажу любимого по щеке, но он не отводит от Мор напряженного взгляда.

– Как она сюда прошла? – в его голосе сталь.

– Не знаю, – удивляюсь, почему я сама не задала ей этот вопрос.

Поворачиваюсь и хочу спросить у рыжеволосой, как ей удалось обойти нашу охрану. Но вижу, что она уже положила руки на раны воина и произносит заклинания. Белая дымка исходит из ее ладоней и, словно тягучий туман, проникает в рану – кровь пенится, кожа краснеет, и неровные края затягиваются в рубцы. Я зачарована этим волшебством. Решаю не отвлекать знахарку, спрошу ее чуть позже.

Мы с Лансом и сопровождающими нас воинами охраны следуем в шатер, где уже собрались Перси, Тристан и Борс. Прохожу по лагерю и замечаю, что все воины давно проснулись, чистят доспехи, готовят оружие к бою.

Мои рыцари-полководцы разложили на столе нехитрый завтрак: хлеб, вяленое мясо, воду. Все, что не портится в дальних походах. Жестом предлагают присоединиться к ним. После завтрака, прошедшего в полном молчании, Борс достает карту местности, и мужчины обсуждают наше наступление на армию врага. Как я и советовала, они усиливают левый фланг, чтобы атаковать полуразрушенную стену крепости. Есть опасность – рядом обрыв и море.

– Леди Гвен, – произносит хриплым голосом Борс, – если будет угроза, я подам условный знак, чтобы вы смогли призвать стихии. Какой знак?

Я читаю про себя заклинание и проникаю в мысли рыцаря.

– Думаю, мы сможем обойтись без знаков, – улыбаюсь, не произнося слов.

Вижу растерянное выражение его лица. Через секунду в моей голове раздается голос рыцаря:

– Мне это подходит!

Мужчины с непониманием смотрят на нас, ловя эмоции на наших лицах, но не различают слов.

Следующие полчаса рыцари обсуждают расстановку сил. Командиры пехоты и конных отрядов заходят в шатер, чтобы выслушать указания. Понимаю, что Борс и Ланс – лидеры среди этой четверки. Переношусь мыслями в поле, где Мор лечит воинов. Чувствую, что она обессилена. За час знахарка сделала больше, чем три лекаря за ночь. Ее руки дрожат, она спотыкается, но упрямая рыжая ведьма не сдается. Упорно подходит к пострадавшим бойцам и накладывает руки, передает последние жизненные силы. Вздыхаю, потому что придется вмешаться. Хотя какое мне дело до этой безумной?

Шепчу Лансу, что скоро вернусь, и покидаю шатер, стремительно направляясь к раненым воинам. Беру за руку полуживую Мор и отвожу ее в небольшую рощицу. Мы садимся на траву под развесистую крону дуба. Травница тут же теряет сознание, а я кладу одну руку ей на лоб, другую – на сердце. И передаю свою жизненную силу. Разглядываю бледную молочную кожу, рыжие пряди, выбившиеся из тугих кос, стройное девичье тело, обтянутое неказистым шерстяным платьем. Когда Мор не опускает глаза в пол и не хмурится, она очень красива. И выглядит гораздо моложе своих лет. Невольно сравниваю Мор с черноволосой Моргаузой – они словно агнец и волк. Сестры, а такие разные. Вижу, как затрепетали ее веки, пересохшие губы приоткрылись. Я подзываю воина, присевшего неподалеку, и прошу принести питье. Через минуту плошка с водой уже у меня в руках. Брызгаю воду ей на лицо, затем подношу плошку к губам знахарки. Она открывает глаза, садится и жадными глотками пьет воду. Удивленно смотрит на меня. Узнавание мелькает в ее взгляде, она тихо произносит:

– Спасибо.

Киваю в ответ:

– Просто отдаю долг за ту сорочку.

И тут же задаю вопрос:

– Как ты сюда попала? Врать бессмысленно. Я могу прочитать твои мысли, но лучше, если сама расскажешь.

Задумавшись, она произносит:

– От замка на пустошь ведет потайной ход. Он узкий, армия не пройдет, если ты этого боишься. Только один человек.

– Кто еще знает? – напряженно смотрю ей в глаза и вижу смятение. Вновь повторяю вопрос.

– Я, Артур и Моргауза, – вздыхает она.

Когда слышу «Артур», у меня перехватывает дыхание. Значит, вчерашняя тень не была видением. Какого дьявола ему здесь нужно? Видимо, вынюхивал, кто остался в живых. Надо срочно предупредить моих рыцарей. Но меня удивляет другое, и я спрашиваю Мор:

– Почему вы трое?

– Мы же провели детство в замке. Моргауза старше меня на шесть лет, Артур на два года. Мы вместе играли, и Артур нашел в подземелье этот лаз.

– Почему вы играли вместе с Артуром? – удивляюсь я.

– Он наш брат, – она смотрит на меня непонимающим взглядом. – Ты разве не знала? Наша мать, леди Игрэйн, вышла замуж за Ютэра, когда умер король Голройс.

– Ваш отец? – спрашиваю я.

– Да. Мне тогда исполнилось два года. Ютэр воспитывал нас как своих детей, – на последних словах она судорожно вздыхает. Зная Ютэра, понимаю, что с этим воспитанием что-то не так. Но не время сейчас разбираться с семейными тайнами.

Я оставляю Мор в одиночестве и приказываю ей:

– Отдохни.

Не понимаю, зачем мне это нужно. Она сама может о себе позаботиться.

Направляюсь обратно к шатру и уже отгибаю полог, как вдруг резкая боль пронзает голову.

Словно звук трубы, слышу голос Мирдина Эмриса:

– Леди Гвен, нам нужно поговорить!

Прижимаю пальцы к вискам и мысленно отвечаю магу:

– Ты можешь так не шуметь в моей голове?

– Дело срочное. Мне надо было, чтобы ты услышала. Думал, ты еще спишь, – отвечает маг.

– Что за срочность? Или задумал недоброе?

– Ты слишком плохо меня знаешь. Если бы я хотел, то давно наслал бы на твою армию хворь. Не до этого. Мы с рыцарями сейчас прибудем в твой лагерь. Обеспечь нам охрану!

Я пересказываю своим воинам разговор с магом. Читаю удивление на лицах. У всех, кроме Борса. У этого рыцаря усмешка на губах.

– Ну, что же, надо встретить дорогих гостей, – хрипит он.

– Королева, это опасно. Вдруг они задумали обман? – спрашивает Перси.

– Может, и обман. Но они будут на нашей территории. Это они должны бояться.

Все согласно кивают. Ланс выходит из шатра и дает распоряжение воинам встретить противника с особым почетом. Через четверть часа военный отряд провожает в шатер дорогих гостей. Восемь рыцарей въезжают в наш лагерь. Всадники спешиваются, Борс жестом приглашает войти в шатер. Вижу знакомые лица. Первым заходит полководец Артур, он хмурится и отводит от меня взгляд. Опять я ему чем-то не угодила. Дальше следует великий жрец Мирдин. За ним – знакомые лица рыцарей Ютэра. Последним, хромая и держа руку на перевязи, входит мой «любимец» сэр Кай. Вчера его не было у стен замка, вижу, что приболел. Странно, я не чувствую его ненависти, как раньше. Лишь злость и раздражение.

– У нас есть новости. Плохие новости и хорошее предложение, которое устроит всех, – жрец Дал Риады начинает речь без предисловий и обмена любезностями.

– Какие новости? – интересуется сэр Борс.

Мирдин кружит по белому шатру в своем черном плаще. Резко останавливается напротив меня и произносит:

– Королева Моргауза убедила мужа, короля Лота, начать войну за земли Дал Риады.

– Эта ведьма Моргауза? – переспрашиваю я, выгибая бровь.

– Да, – подтверждает маг. – С северо-запада на Дал Риаду наступают войска короля Лота. Они уже приблизились к границам. С другой стороны к нам подступают их союзники из Ибернии. Наши границы ослаблены. Все воины задействованы в междоусобной войне…

– Черная Королева Моргауза? – я перебиваю «переливы» Мирдина и повторяю свой вопрос. А губы невольно расплываются в улыбке. Но мне не до веселья.

Мирдин перехватывает мой взгляд и торопливо отвечает:

– Это не то, что ты подумала…

– А я думаю, то самое. Черная Королева из твоего проклятия – это она?

Я напряженно вглядываюсь в лицо мага, пытаюсь найти хоть каплю раскаяния. Бесполезно. Зато вижу, как на лицах рыцарей начинает проступать понимание.

Подойдя вплотную к магу, восклицаю:

– Мирдин Эмрис! Признайся, что ты ошибся. Твоя Черная Королева – это Моргауза. Не я!

Глава 7

Жаль, что мы не продолжили войну. Я бы выиграл битву, а ты бы стала моим трофеем.

Я бросаю свои обвинения Мирдину в лицо. Пусть все слышат:

– И это твое знаменитое проклятие о Черной Королеве? Ради него ты решил пожертвовать мной?!

– Ну, знаешь, – возмущается маг, – в предсказаниях мне имен не сообщали!

– Ты уж попроси у богов в следующий раз прислать тебе глиняные таблички с именами, – с издевкой обращаюсь к Мирдину.

– Это правда? – черноволосый Артур прерывает нашу перебранку с магом.

Мирдин кивает. У него нет слов. А, помнится, на площади во время моей казни он был таким красноречивым.

– Правильно ли я понимаю, – чеканит темноволосый, – что твоя ошибка привела к междоусобной войне? И теперь все наши соседи думают, что непобедимое войско Дал Риады можно одолеть? Какие-то шавки с востока и севера подняли свои головы!

Я обвожу рыцарей взглядом и кричу:

– Зачем вы пришли? Опять предлагаете нам разойтись с миром, а меня отправить подальше от трона?

Сэр Борс фыркает. Вижу плохо скрываемое раздражение на лицах Тристана и Перси.

– Успокойся, – жестко произносит Артур и подходит ко мне вплотную, а я делаю шаг назад. – Мы предлагаем тебе стать нашей королевой. Рыцари готовы принести тебе присягу. Это позволит объединить нам усилия. Да, какие, к черту усилия! Мы объединим войска и разобьем врага.

Торжественные речи – явно не его конек. Тем не менее, он удивляет меня. Я мечтала о том, что они предложат мир и признают своей королевой. Но это было в темнице. Когда я вышла на площадь, мои мечты сгорели на костре. Вместе с верой в благородных рыцарей в сияющих доспехах.

– Зачем это нужно Моргаузе? – спрашиваю я.

– Это все, что тебя интересует? – Артур злится, а я перехватываю его взгляд.

Он смотрит на красивого темноволосого юношу, который голосовал против казни.

– Так какие причины у Моргаузы, чтобы развязать войну? – я повторяю свой вопрос. – Она же ваша родственница?

Мирдин отвечает вместо Артура:

– Моргауза считает, что трон королевы Дал Риады по праву принадлежит ей.

И это все объяснение? Я проникаю в мысли Артура и Мирдина. Но то, что я вижу – поражает меня. После смерти жены Ютэр недолго печалился. Он нашел замену в лице приемной дочери – шестнадцатилетней Моргаузы. Через несколько лет король Дал Риады продал «дочь» королю Лоту. Спустя полгода после свадьбы Моргауза родила первенца и назвала его Мордред. Я перевожу взгляд на кареглазого воина и понимаю, на кого он похож. Черты лица и властный взгляд говорят об очевидном сходстве с отцом. Королем Ютэром.

– Почему он среди рыцарей, а не с матерью? – забываюсь, спрашивая вслух и указывая рукой на юношу.

Вижу удивление на лицах воинов.

– Потому что я не разделяю ее взглядов, – Мордред смотрит на меня с вызовом. Я же читаю его мысли и с удивлением признаю – он не лжет.

– Хорошо, я согласна стать вашей королевой. Я принимаю свою судьбу.

Наверное, я легко сдалась. Но понимаю, что в междоусобной войне моей армии не победить воинов Артура.

– Рыцари должны принести тебе присягу, – произносит Мирдин.

– Гвен, подумай, – тихо говорит Ланс. Он подходит ко мне и берет за руку. – Возможно, это обман.

Понимаю его опасения, враг сдался слишком легко. Но то, что я вижу в мыслях рыцарей – правда. Они не рады тому, что я стану их королевой. Но другого выхода нет. Они смирились.

– Я готова принять клятвы рыцарей, – гордо отвечаю Мирдину и ласково улыбаюсь Лансу.

И возлюбленный принимает мой выбор.

Артур произносит:

– Нас осталось семеро. А должно быть двенадцать рыцарей короля. Теперь королевы.

– Почему двенадцать? – задаю свой вопрос.

– Мистическое число, – торжественно произносит верховный жрец. – Для почитания этого числа Моисей разделил свой народ на двенадцать племен и поместил двенадцать драгоценных камней на знаке Первосвященников.

– Твоя правда, маг, чем мы хуже Моисея? – невольно улыбаюсь ему.

– Потому что у нас двенадцать боевых отрядов, – с раздражением добавляет Артур.

– У меня есть трое достойных мужей. И вы их знаете, – я указываю рукой на Перси, Тристана и Борса. Последний подхватывает мое веселье и нарочито кланяется своим бывшим соратникам.

Понимаю, что не все довольны таким решением.

– Каждый из вас видит в другом предателя. Вы должны забыть о вражде, – предлагаю рыцарям.

Нехотя, но все согласно кивают.

– Еще двое? – спрашивает Мирдин. – Ламорак и Эрик погибли на площади.

– Ну что же, они заслужили свою смерть, выступая против королевы. Будет правильно, если их место займут те, кто защищал меня, – и я вновь поворачиваюсь к Лансу. – Сэр Ланселот, Вы окажете мне честь стать одним из двенадцати рыцарей королевы?

Растерянность в его глазах сменяется гордостью. Он преклоняет колено и склоняет голову:

– Почту за честь.

Я согласно киваю, а Мирдин протягивает мне меч.

– Положите меч на левое плечо рыцаря и благословите. А Вы, сэр Ланселот, поклянитесь в вечной верности своей королеве.

Мы проводим этот нехитрый обряд. И когда Ланс произносит свою клятву, я чувствую, как магия перетекает из моих рук к мечу и в сердце рыцаря. Удивительно. Такой простой ритуал, и такая сила в нем заключена.

– Дело не в словах и не в жестах, – отвечает верховный жрец, читая мои мысли. – Дело в помыслах и в вере. Если рыцарь нарушит слово – боги проклянут его.

Каждый рыцарь склоняет передо мной колено, признается в верности и произносит клятвы. Каждый раз магия дымкой перетекает из моего сердца в сердце рыцаря, связывая нас.

Сэр Ланс первым преклонил колени. За ним следуют мои спасители – Перси и Тристан. Когда мне клянется в верности темнокожий Борс, я читаю преданность в его глазах. Сэр Ивейн приклоняет колено и ухмыляется, произнося слова клятвы. Любви мы друг к другу не испытываем, но он обещает защищать меня. Затем подходит юный Мордред с восхищением в юношеском взгляде. За ним следует равнодушный, но, как ни странно, преданный Дал Риаде «архангел» – сэр Валиант. Два исполина с каменными лицами – сэр Бедвир и сэр Овейн – безучастны к происходящему. Им все равно, кто на троне. Они сражаются за свой народ. Когда преклоняет колени рыцарь со шрамом, сэр Кай, в его взгляде я не вижу почтения. И я не испытываю к нему добрых чувств:

– Сомневаюсь в твоей преданности, поэтому даю тебе месяц, чтобы доказать мне ее.

Воин нагло ухмыляется и дерзко молвит:

– Если ты вновь покажешь свою грудь, как на свадебном ужине, моя преданность сильно возрастет. И не только она.

– Неделя! – Я бросаю ему в лицо ответ и отворачиваюсь.

Последним подходит черноволосый Артур. Странно, но я не могу прочитать его мысли, лицо не выражает никаких эмоций. Да, мне и не нужна его симпатия. Но хотя бы уважение он мог мне выказать. Не понимаю такой перемены. Бог с ним, главное, что клятвы произнесены.

– Одиннадцать. Нужен еще один, – произносит верховный жрец.

Я стремительно выхожу из шатра. Среди личной охраны отыскиваю взглядом Галахада – сына Ланса. Понимаю, что он слишком молод. Но решение принято.

Мы возвращаемся в шатер, и я задаю свой вопрос:

– Сэр Галахад, Вы готовы произнести клятву верности и стать двенадцатым рыцарем королевы?

Слышу разочарованные вздохи воинов. Мирдин пытается мне что-то сказать про возраст нового рыцаря. Но я возражаю:

– Он предан мне. Сейчас это все, что нужно. Смиритесь.

Галахад с благоговением в голосе произносит клятву и замыкает круг.

– И да, – вдруг Мирдин о чем-то вспоминает, – еще одна вещь.

– Какая? – я уже чувствую подвох в словах мага.

– Точнее, две, – добавляет он. – Так как мужа у тебя нет, нам нужно выбрать полководца. Мы предлагаем Артура – лучшего полководца не найти.

Я не могу не согласиться, хотя все внутри противится этому решению. Вздыхаю и подтверждаю выбор рыцарей.

– И вторая? – спрашиваю у мага.

– Нужно повторить клятвы перед твоей армией. Зажечь в них боевой дух, – объясняет маг. – А потом объявить о войне с соседями. Времени-то мало.

Мирдин – великий манипулятор. Все уже забыли о его небольшой ошибке с проклятием. И о том, что именно он отправил юную королеву на плаху. Маг опять указывает, что нам делать.

Сейчас я не буду ему перечить, но позже покажу магу, кто здесь правитель.

Рыцари покидают шатер без лишних разговоров и вопросов. Я следую за ними. Уже на выходе чья-то рука больно сжимает мое запястье, слышу голос полководца:

– Почему он?

От близости к этому мужчине у меня подкашиваются ноги. Ненавижу себя за это. И ненавижу его. Я понимаю, что он говорит о Лансе, и резко произношу:

– Не твое дело.

Воин рывком притягивает к себе, прижимает к крепкому мускулистому телу. И впивается жестким поцелуем в губы. Его язык нагло хозяйничает у меня во рту. Артур больно прикусывает мою нижнюю губу, отстраняется и произносит:

– Жаль, что мы не продолжили войну. Я бы выиграл битву, а ты бы стала моим трофеем.

Вырываюсь из крепкого захвата рук:

– В твоих мечтах, рыцарь.

Убегая, слышу его раскатистый смех:

– Ты будешь моей!

Глава 8

Корона – мое проклятие. Хуже эльфийского яда и ненависти черной Моргаузы.

Мы долго спорили, как лучше распределить силы, и кто пойдет на встречу с Черной Королевой. Решили, что нашу магию нужно разделить. Мирдин с Борсом и пятью рыцарями отправились к северным границам. А мы с полководцем Артуром и пятью рыцарями – к Моргаузе. Удивительно, но Мордред, как и Ланс, вызвался пойти с нами.

И вот мы входим в царский шатер, что установлен на границе наших царств. Моргауза, король Лот и трое их сыновей нас ожидают. Они неприятно удивлены тем, как быстро закончилась междоусобная война в Дал Риаде. Правитель Лот – седовласый муж с резкими чертами лица и властным взглядом. Хотелось бы сказать, что он – убеленный сединами старец, но это не так. Он, как и Ютэр, человек страстей. И совершенно очевидно, что его страсть – Моргауза. Трое юношей от семнадцати до двенадцати лет похожи на отца. Королева Моргауза предпочитает проводить ночи с простыми воинами, но соблюдает чистоту королевской крови. Лот с интересом рассматривает меня, но когда входит его сын Мордред, я вижу брезгливость на лице правителя. Он так и не смог простить Моргаузе ее свадебный подарок.

В глаза бросается роскошный темный бархатный наряд королевы, расшитый драгоценными камнями. Черные волосы уложены косами, словно корона. В пряди вплетены ленты с изумрудами и бриллиантами. Эта женщина любит роскошь. И одного царства ей явно мало. Она смотрит на меня, переводит свой взгляд на Артура, потом на Ланса. И ухмыляется, будто узрела что-то забавное. Но ее веселье резко пропадает, когда она встречается взглядом с сыном.

– Зачем ты здесь, Мордред? – шипит она.

И я понимаю, кто в этом семействе главный. Король и сыновья стоят позади Моргаузы, словно верные стражи. Их окружают рыцари охраны.

– Я пришел с королевой Дал Риады, – жестко отвечает Мордред. – Сегодня утром рыцари принесли ей присягу на верность. Я один из двенадцати избранных.

Между ними происходит немой разговор. Грусть, раздражение, злоба отражаются на лице королевы Моргаузы.

– Отступись, – предлагает матери старший сын.

Но она не обращает внимания на его слова и переводит взгляд на Артура:

– И ты? Ты тоже дал ей клятву верности?

Черноволосый рыцарь кивает. Моргауза с презрением смотрит на него, затем переводит свой взор на меня. Она высокомерно бросает слова:

– Наша армия по численности вдвое превышает твои войска, леди Гвен. Я слышала, у вас были потери. И ваша армия теперь разделилась, часть твоих людей ушли к северным границам. И верховный жрец с ними. Без магии вам придется тяжело.

– Тяжело придется тебе, – я резко отвечаю королеве Моргаузе.

Она с пренебрежением рассматривает мой наряд – кожаные штаны, сапоги и кольчугу. Задерживает свой взгляд на мече.

– Да, я умею им пользоваться. Но моя сила в другом…

Она не дает мне договорить:

– Да, я слышала, что ты хорошо готовишь яды.

Я улыбаюсь:

– Тот яд подарила мне бабушка. Древний, эльфийский, столетней выдержки. Оказалось, прекрасно подходит колдунам. А моя сила в другом. Жаль, ты рано покинула казнь – я давала отличное представление на площади.

Артур усмехается, а Ланс сжимает мою ладонь. Я улыбаюсь Черной Королеве, но внутри у меня все клокочет. Чувствую, как злость передается стихиям, и вот уже мои спутники – гром и молнии – дают о себе знать. Лот и сыновья Моргаузы переглядываются, заслышав раскаты грома, а королева все еще не понимает угрозы. Она продолжает источать слова, словно змея яд:

– Ты убила моего отца и должна умереть.

– За эти несколько дней я столько раз слышала, что должна умереть, – в моем голосе усмешка. – А насчет того, твой ли он отец – я не уверена. Ходят слухи, что у вас были слишком близкие отношения для родственников.

Непонимание на ее лице сменяется вспышкой гнева:

– Да как ты смеешь? Да кто ты такая? Эльфийская девка!

– Для тебя – королева Дал Риады. И у вас есть несколько минут, чтобы отвести войска от границ моего царства. Выгляни из своего придуманного мира и посмотри на небо.

Я резко разворачиваюсь и покидаю шатер. Мне нечего больше сказать Лоту и его жене. Мои рыцари следуют за мной. Над полем сражения вижу чернеющее небо и всполохи молний. Ветер закручивает ураганом деревья и камни. Воины противника еле держатся на ногах. Моя армия окружена магической защитой. Вырванные с корнями деревья и валуны проносятся мимо, не задевая моих рыцарей. Лот, Моргауза и сыновья выходят из шатра, и я замечаю растерянность на лицах. Удивление сменяется ужасом, когда они понимают, какой силой я обладаю. Моргауза с удивлением смотрит на меня, а я произношу:

– Стихийная магия. Ты не можешь ничего сделать. Твоя деревенская колдовская сила здесь не подействует. Возвращайся домой и занимайся приворотами.

Она делает шаг по направлению ко мне, но муж хватает королеву Моргаузу за руку:

– Нет. Мы отступаем.

Она вырывается и в гневе кричит:

– Я готовилась к этой войне много лет. Дал Риада – по праву моя!

– Мы отступаем, – проявляет характер Лот. – Я не дам тебе убить мое войско.

И король обращается ко мне:

– Королева Гвен. Я признаю вашу власть в Дал Риаде. Мы отступаем.

Я киваю и быстрым шагом направляюсь к своей армии. Артур следует за мной, склоняется к лицу и шепчет:

– Быстро ты с ней расправилась. Но она так легко не успокоится.

И я с ним согласна. Поворачиваю голову и вижу, как проклятие ведьмы черной дымкой опускается на меня, но, разбившись об эльфийскую защиту, возвращается обратно. Слышу крик королевы. В следующий миг Моргауза лежит на земле, изо рта тонкой струйкой течет кровь, из горла раздаются ужасающие хрипы. Лицо ведьмы почернело. Король Лот смотрит на меня в ужасе, а я пожимаю плечами:

– Вернула ее же магию. Через несколько дней она придет в себя. В следующий раз будет думать, на кого насылать проклятия.

Я хочу как можно скорее вернуться домой. Не знаю, с каких пор неприветливая крепость Дал Риады стала моим домом, но другого пристанища у меня нет. Междоусобная война закончена. И рыцари, и враги признали мою власть. Понимаю, что это еще не конец, будут и другие войны. Но мне нужна передышка.

Мой мрачный замок, где я провела свою первую брачную ночь, полуразрушен. Но стены можно восстановить. Воины и мастеровые сейчас этим и заняты. Крепость из темно-серого камня за высокой стеной выглядит неприступной. Мы проезжаем ворота и останавливаемся в узком внутреннем дворике. Проехав через еще одну арку и миновав еще одну стену, оказываемся на замкнутой со всех сторон площадке. Наконец, перед нами открывают главные ворота крепости, и мы въезжаем на просторный двор. Я с удивлением замечаю, что замок, словно огромный город. Здесь есть все необходимое – хозяйственные постройки, кузница, церковь, жилища для челяди. А в многочисленных пристройках, примыкающих к крепости, живут воины Ютэра. Одинокое здание часовни прижалось к одной из башен крепости. Одному Богу известно, почему Ютэр не захотел провести обряд в домашней церкви. Но, признаюсь, черный собор на скале впечатлял меня своим непокорным духом.

По лестнице от центрального входа сразу же попадаю в залы для приемов. Больше всего меня удручает тронный зал – рыцари, словно стадо коров, смогли за несколько дней превратить его в хлев. Даю распоряжение слугам вычистить камни на полу до блеска и снять эти ужасные головы мертвых правителей со стены.

Все рыцари в сборе, нам нужно многое обсудить. Но в такой грязи даже стоять неприятно. Борс, предугадывая мои мысли, показывает на соседний зал. Эта комната меньше, она квадратной формы. Каменные стены и масляные светильники – вот и все украшение. Подзываю служанок и приказываю подобрать гобелены и украсить комнату. По моей просьбе уже смастерили стол. Я не могу спокойно взирать, как рыцари едят, бросая пищу на пол. Квадратный стол слишком массивный для этого зала, мне приходится протискиваться вдоль стены. Жестом подзываю мастеровых.

– Надо уменьшить стол, – с раздражением выговариваю ремесленникам. Неужели они сами не видят, что он громоздкий для этой комнаты.

– Так это, надо стол разбить, – робко отвечает один из них, – за ночь подпилим и утром вновь соберем…

– Нет, так не пойдет, – перебиваю его. – Приступайте сейчас. Потом позовите слуг, чтобы убрали грязь.

Я иду к выходу, огибаю стол, и угол больно впивается мне в бедро:

– Дьявол, спилите эти чертовы углы!

– Так как же? – удивляется второй ремесленник и трет лоб красными натруженными руками, – это ж тогда стол круглым получится, ежели углы срезать?

– Значит, сделайте круглым, – с раздражением отвечаю недогадливым мужикам. – К утру стол нужно уменьшить, сделать круглым, резьбу какую-нибудь придумать.

– Так за ночь не успеть, – пытается возразить мастеровой.

Артур слышит нашу перепалку и подходит ближе:

– Вам жизнь не дорога? – сурово спрашивает полководец у мужиков. – Королева приказала к утру сделать стол. Какая вам, к черту, разница – круглый, квадратный, меньше, больше. Приказ слышали?

Работники под натиском мощной фигуры полководца сутулятся и лопочут:

– Все сделаем, не беспокойтесь. Это мы так, уточняли. Круглый так круглый. С резьбой, так с резьбой.

И мужики бочком пятятся к выходу. А я понимаю, что мне еще нужно учиться, чтобы так властно говорить с челядью, как это сделал Артур. Тот, видимо, читает мои мысли. Или заметил смятение на лице. Полководец подходит ближе и ухмыляется:

– У тебя есть двенадцать рыцарей, моя Королева. И есть я. Зови меня в любой час дня и ночи. Особенно ночи.

Я обхожу его и торопливо покидаю зал. Вслед слышу раскатистый смех. Я не готова к его играм. То он весь день хмурится и всю дорогу бросает на меня гневные взгляды, а сейчас решил мне помочь?

Я прошу служанку проводить меня в покои. Уже глубокая ночь, слуги подготовили мне комнаты Ютэра. Постелили новые гобелены на кровать. Почистили и растопили камин. В натопленной комнате я с удовольствием погружаюсь в чан с водой, мечтая смыть грязь и пот войны. И забыть о проклятии Моргаузы. И об Артуре. Понимаю, что подчиняться женщине для такого, как он, – тяжкое испытание. Но это был его выбор.

Прикрываю глаза, прислушиваюсь к скрипу двери, к тихим шагам и шорохам. И вот уже влажные губы целуют шею, спускаясь ниже. Нетерпеливый рот берет в плен грудь, а я выгибаюсь навстречу, сгорая от желания. Ланс опускается в чан, вода выплескивается на пол. Он встает на колени, подхватывает мои бедра и рывком входит в меня. Нам не требуется много времени, чтобы утолить страсть. Проведя в дороге целый день, я думала лишь о крепких объятиях любимого. Мой мужчина переносит меня на кровать. Протягиваю к нему руку и зову разделить со мной ложе. С удивлением наблюдаю, как возлюбленный надевает рубаху и штаны. Касаясь моего лба в целомудренном поцелуе, он отвечает на мой немой вопрос:

– Гвен, я не останусь на ночь. Рыцари живут в другой части замка. Здесь покои королевы.

– Кого это волнует? – спрашиваю я.

Он мешкает с ответом, затем произносит:

– Здесь мой сын. Ты сама захотела, чтобы Галахад стал твоим рыцарем. А я все еще женат на его матери.

Стараюсь говорить как можно спокойнее:

– Две ночи подряд тебя это не волновало. Что-то изменилось сейчас?

– Ничего. Я люблю тебя.

Признание как-то буднично слетает с его уст. Мне бы хотелось сделать свое, но Ланс закрывает мне рот поцелуем. Я шепчу ему в губы:

– Я не хочу таиться. Сделай что-нибудь…

Сама не понимаю, о чем прошу. Я знаю этого мужчину всего несколько дней, но тело и сердце уже мне не подвластны.

– Все непросто. Ты – королева, и я не твой король. Но мое сердце принадлежит тебе, – он вздыхает и отводит взгляд. – Мы оба устали, и нам ни к чему этот разговор. Не будем все усложнять. Есть ты и я – нам хорошо вместе.

Я остаюсь одна в тишине со своими мыслями. Вероятно, он прав. Я не могу требовать слишком многого от богов. Мне и так подарили жизнь и царство. Но как это объяснить моему сердцу? Вглядываюсь в темное небо в небольшом просвете окна. Слезы тонкими струйками бегут по щекам. Только сейчас понимаю, что корона – мое проклятие. Хуже эльфийского яда и ненависти черной Моргаузы.

Глава 9

Я тянусь к нему за поцелуем, как к проклятому источнику. Знаю, что вода отравлена, но не могу напиться.

Мы сидим за круглым столом в малом зале крепости. По правую руку от меня – полководец Артур. По левую – рыцари и мой возлюбленный сэр Ланс. А напротив меня за столом восседает верховный жрец Мирдин Эмрис. Он сверлит меня колючим взглядом. Сегодня маг облачился в черный балахон. Тот же амулет на шее, как и в день вынесения мне приговора. Я решила удивить рыцарей, надев шерстяную тунику цвета морской волны. Наряд дополнил пояс из золотых пластин с драгоценными камнями – свадебный подарок короля Ютэра. Волосы заплела в косы и закрепила кольцами по бокам – чтобы не мешали рыцарям рассмотреть мою корону. Раз уж это мой крест, то буду нести достойно.

Пока рассаживались за столом, кто-то из рыцарей пошутил, что нас будут называть не воинами Дал Риады, а рыцарями Круглого Стола. И это была самая безобидная шутка. Мне все равно. Главное, что еда на столе, а не на полу. Пока отмывают тронный зал, совет рыцарей мы проводим здесь.

Первым молчание нарушает черноволосый Артур. Он хлопает своими ручищами по столу, потом проводит ладонью по резьбе на столешнице:

– А что, удобно!

Рыцари оживают, обсуждают разрушения в замке, переводят беседу на оружие и лошадей. И не замечают меня, словно я простое украшение, как и моя корона. Я не буду молчать, не доставлю им такого удовольствия.

– Рыцари Дал Риады, – произношу я, но никто не откликается на мой призыв.

Лишь Мирдин выгибает бровь и выжидающе смотрит.

Я шепчу простенькое заклинание, приносящее тишину в зал. Ах да, еще заклятие сковывает движения. Рыцари на несколько секунд замирают – долго заклятие на них не подействует, но я успею донести до их твердого рыцарского сознания свою мысль.

– Рыцари, – обращаюсь я к ним, – сегодня нужно обсудить насущные дела. Что с работами в замке? Что с нашими союзниками? А главное, что с доходами? У нас есть просьбы от соседей?

Первым приходит в себя Артур. Он стряхивает оцепенение и отвечает:

– У нас два послания. Монахи просят вернуть какую-то священную хре…, в смысле, чашу. Нужно из страны в страну перевезти кубок. В общем, дело простое – съездить и забрать.

Да, лишний раз убеждаюсь, что высокопарные речи – не его стезя.

– Что за чаша? – интересуюсь я. – И почему священная? Откуда забрать и куда везти? Если дело простое, то почему просят помощи воинов-магов Дал Риады? Нет, за этим что-то кроется. Мирдин, у тебя есть, что добавить?

Я чувствую, что Верховный в курсе прошения монахов, но решил отсидеться и посмотреть, как я буду выпутываться. Маг копошится в карманах балахона и достает свиток. Но не читает, а кладет перед собой на стол. Торжественно обращается к нам:

– Когда-то Люцифер восстал против Бога. За это он был отлучен от небес. Падая, он потерял камень, что украшал его корону. Много лет об этом камне ходили лишь легенды. Но в тот день, когда родился Иисус – звезда упала на землю. То была не звезда, а камень из короны Люцифера. Из этого камня сделали чашу и назвали Грааль, что означает истинная кровь. Именно из Грааля Иисус пил вино на тайной вечере. А когда сына Бога казнили и грудь его проткнули копьем, праведник Иосиф собрал в эту чашу кровь Иисуса.

И Мирдин, прикрыв веки, зычным голосом продолжает:

– Как упал ты с неба, денница, сын зари! Разбился о землю, попиравший народы. Говорил в сердце своем: «Взойду на небо, выше звезд Божиих вознесу престол мой и сяду на горе в сонме богов, на краю севера; взойду на высоты облачные, буду подобен Всевышнему…»[5]

– Да-да, мы все поняли, – я вклинилась в тот момент, когда маг перевел дыхание. Он явно собирался продолжить свои «песнопения». – И к чему нам это предание?

Мне было удивительно, как в христианских легендах смешались реальность и магия. И первосвященники еще недовольны, когда короли и рыцари используют магическую силу. Они осуждают нас, просят вернуться к истинному Богу. Мы идем на это хлипкое перемирие. И в то же время, для поисков священной чаши монахи не используют лишь голую веру и молитвы, а обращаются к рыцарям и магам.

Мирдин прерывает затянувшуюся паузу. Он разворачивает сверток и произносит:

– Монахи монастыря просят перевезти христианскую святыню – чашу Грааль. Тайна хранения артефакта стала многим известна. Монахи опасаются, что сосуд могут похитить, прольется кровь.

– А из какого камня сделана чаша? – интересуется сэр Ив.

И мне нравится ход его мыслей.

– Изумруд, – уточняет Мирдин.

– Хм, теперь понятно, зачем монахам понадобились рыцари. Это же надо смастерить чашу из изумруда? – удивляется воин. – Даже не будь она священной – есть за что сражаться!

Мирдин игнорирует замечание воина. Маг обводит всех рыцарей взглядом:

– У монахов есть особое требование. Это помимо того, что путешествие должно происходить в полной тайне.

– И какое требование? – спрашивает Артур.

– Рыцарь, что дотронется до Святого Грааля, должен быть невинным. Таково требование монахов.

– Рыцари, кто из вас возьмется за это дело? Желающие есть? – решаю предотвратить поток скабрезных шуток.

Юный Галахад, сын сэра Ланса, неуверенно поднимается со своего места.

– Ты? – удивляюсь я.

Он же совсем неопытный воин, мальчишка.

Вмешивается мой «любимец» Кай:

– Там же сказано, что нужен невинный. А среди нас таких нет. Только он.

Кай нагло подмигивает мне, слышу смешки рыцарей.

– Разрешите мне сопровождать сэра Галахада, – просит Перси.

Я согласно киваю. И слышу, как Ланс произносит:

– Я тоже поеду с ними. И нам нужен отряд отборных вояк.

Мой возлюбленный смотрит на полководца. А мне отчего-то больно. Его поспешное решение ранит сердце. Я понимаю, что он едет помочь сыну. Но, возможно, он бежит подальше от замка Дал Риады и от меня. А, может, он бежит от себя. Казалось бы, война закончилась, у нас есть время насладиться друг другом. Столько хочется сказать и спросить, но все эти дни Ланс упорно избегает разговоров со мной.

Артур предлагает:

– Свой отряд есть у сэра Перси. К тебе перейдет отряд воинов погибшего Ламорака. Берите этих людей и поезжайте за чашей.

Ланс соглашается, а я спрашиваю у Мирдина:

– Маг, что со следующим заданием? Ты говорил, что у нас два прошения.

Мирдин копошится и достает из-за пазухи второй пергамент. Маг произносит:

– Достопочтимый король Марк, друг и соратник Ютэра, надумал жениться. Для укрепления своих земель он посватался к дочери короля соседней Ирландии – прекрасной Изольде. В своем послании король Марк просит доставить невесту. Путь предстоит опасный – через пролив и скалы. Если враги прознают о планах короля Марка, и с принцессой Ирландии что-то случится – и царство, и жизнь правителя будут под угрозой.

Слышу недовольный ропот рыцарей. Первым не сдержался сэр Кай:

– Докатились! Раньше нас просили подавить бунт опасных мятежников. А сейчас? Привезти монахам чашу и сопровождать чью-то девицу к алтарю.

Он бросает на меня злобный взгляд и не может остановиться:

– И все потому, что теперь у нас королева, а не король. Никто не доверит нам серьезное дело. А что в следующий раз? Будем перегонять стадо овец для соседей?

– Я согласен с Каем, – неожиданно подхватывает воина Мирдин.

– И что же ты предлагаешь? – я чувствую, он что-то затеял.

– Тебе нужен муж, а нам – король, – его слова раздаются под одобрительный гул.

Я ожидала подобные речи, но думала, они дадут мне чуть больше времени. Прошло всего несколько дней с тех пор, как рыцари принесли мне клятвы. А они уже замыслили, как от меня избавиться. Придется их расстроить.

– Я вдова и по вашим традициям должна провести год в трауре. Я чту традиции Дал Риады, – смотрю с вызовом на Мирдина.

– Ага, традиции тебя очень волновали, когда ты короля ядом травила, – сквозь зубы шипит Кай. – И сейчас волнуют, когда Ланс греет твое ложе.

Я едва сдерживаюсь, но Перси мне объяснил, почему у Кая такое почтение перед Ютэром. В детстве Артура передали на воспитание в семью Кая по совету Мирдина. Маг опасался, что Ютэр совсем испортит мальчишку. Артур и Кай стали названными братьями. Когда им исполнилось по четырнадцать, король Дал Риады забрал их в свое войско. И Ютэр, и Артур для Кая – семья. Я уважаю его чувства, но заставлю уважать и мои. Сэр Кай каждый раз испытывает мое терпение. И сейчас он подошел слишком близко к краю. Я игнорирую его слова и отвечаю рыцарям:

– Я не выйду замуж в ближайший год. Вы дали присягу своей королеве и сделали ваш выбор. И яд Ютэр выпил сам. За что я ему благодарна.

Вижу, как лицо Кая становится малиновым, на шее вздулись вены. Обращаюсь к нему с фальшивой улыбкой:

– И не твое это дело, кто греет мою постель. Я свободна в своем выборе. А ты, мой рыцарь, всегда можешь отказаться от клятвы – я не держу тебя.

Отворачиваюсь от воина и обращаюсь к Мирдину:

– Вернемся к прошениям. Так сколько нам платят за чашу и за невесту?

Как только верховный маг называет суммы, по залу раздаются удивленные возгласы рыцарей. А я кричу на них в гневе:

– Да за такую награду можно половину Дал Риады купить! И нечего зря роптать! Поедете за чашей. И юных дев через пролив перевезете! А если надо, и овец на другой конец царства перегоните! Итак, Мирдин, куда надо ехать за чашей?

Рыцари притихли, Артур ухмыляется, а маг вздыхает:

– Монахи просят совершить путешествие и перевезти Святой Грааль из Красного Замка Мунсальвеш, где он хранился сотни лет. По преданиям, чашу охраняют четыре древних рыцаря, самому старшему – лет триста, не меньше. Правитель замка уходит на покой.

– Решено. За чашей отправляются сэр Галахад, сэр Перси и сэр Ланс, – я смотрю на возлюбленного, но он отводит взгляд.

Совсем недавно у нас была страстная ночь. Но под утро Ланс покинул мои покои, и рассвет я встречала в одиночестве.

Не время сейчас для таких раздумий, я возвращаюсь к делам:

– Кто возьмется доставить леди Изольду правителю Корнуэльса?

– По дамской части у нас Тристан, – усмехается Кай. – Он знает, как себя нужно вести с женщиной. Боюсь, меня и Ива она испугается и сбежит. А если поедет Артур, то он может попортить товар.

Опять начинаются скабрезные шутки рыцарей. Ничего не изменилось с той ночи, когда я впервые вошла в этот зал и встретилась с воинами Ютэра.

– Насколько я помню, – Мирдин вторгается в наш разговор, – король Марк твой дядя, Тристан. Не так ли?

Вижу, как Тристан мрачнеет, черты лица обостряются, и он гневно бросает:

– Он был дядей до того дня, как вступил в сговор с Ютэром. Царство, по праву принадлежащее мне, Марк и Ютэр поделили между собой. И я уже защищал в бою интересы Марка, избавьте меня от новой встречи. Передайте это задание другому рыцарю.

– Нет, – Мирдин пристально смотрит на Тристана, и я замечаю, что маг знает гораздо больше, чем мы. – Ты ведь встречался с леди Изольдой? Она же излечила те раны, когда Ютэр отправил тебя на битву с братом королевы Ирландии?

– Это было давно, я не помню ни ранение, ни леди, – Тристан уже взял себя в руки. Его голос спокоен, лицо выражает равнодушие.

– Сэр Тристан, я думаю, что леди Изольде будет легче перенести путь к жениху, видя знакомое лицо, – я поддерживаю Мирдина. – Мы не можем позволить себе выбирать. Нам слишком хорошо платят за безопасность принцессы.

Рыцарь соглашается, но я вижу, что он с удовольствием поменялся бы местом с любым в этом зале.

Какое-то время мы обсуждаем обустройство крепости, кто и как восстановит хозяйственные постройки, разрушенные моей магией. И главной проблемой становятся воины Ютэра – где разместить более ста избранных вояк. И что делать с отрядами юных воинов, которые живут в небольших пристройках на территории крепости. Я предлагаю разбить новый лагерь для воинов у стен замка. И прошу рыцарей заплатить семьям, у которых Ютэр отобрал детей. Как ни странно, рыцари со мной соглашаются.

А чуть позже Тристан и Перси ведут меня в тронный зал, где слуги уже начистили полы и повесили новые гобелены. Мне нравится то, что я вижу. Особенно черное кресло из оникса, одиноко зияющее своей пустотой.

– Мы принесем вам трон королевы, – предлагает Перси.

Я подхожу к трону Ютэра и сажусь. Мне неуютно в нем, но он по праву мой – я заплатила слишком высокую цену.

– Я оставлю этот, – откидываюсь на жесткую каменную спинку и приказываю служанкам, чтобы принесли подушки.

Покинув тронный зал, исследую другие комнаты замка, даю распоряжения, где лучше расставить мебель и как обустроить скупой быт рыцарей. Мы обходим территорию замка и осматриваем поврежденную водой стену и полуразрушенную башню. Здесь работами руководит Борс – и за стены я спокойна. Проходим в лагерь воинов, раскинувшийся за дальней, как мне кажется, уже третьей по счету стеной крепости. Постройки, где живут юные воины, жмутся к скале. Мальчишки, словно маленькие волчата, окружили меня и заглядывают в глаза. Вижу, что они готовы пожертвовать жизнью ради Дал Риады и своей королевы. Мне бы хотелось что-то изменить, но понимаю, что не могу сейчас разрушить то, что так долго строил Ютэр. Все, что я смогу сделать для юных воинов – заплатить их родным.

Незаметно день близится к завершению. Лишь сейчас вспоминаю, что так и не встретилась с Лансом. Служанки приглашают нас на ужин, и мы с рыцарями входим в малый зал. Сегодня по моей просьбе на кухне приготовили похлебку, зажарили мясо и испекли хлеб – тот, который я готовила с сестрами дома. Рыцари уже заседают за круглым столом, слуги приносят еду и расставляют перед ними блюда. Хлеб вкусно пахнет, аромат выпечки напоминает дом и детство. Артур наливает мне вино, опережая слуг. Замечаю, что Ланса нет за столом. Видимо, полководец читает мои мысли. А может, поймал мой взгляд.

– Они еще днем покинули крепость, отправились в путь за чашей, – ухмыляется он.

Я вижу, что Галахада и Перси тоже нет за столом. Но не с ними я хотела проститься.

– Я могу его заменить, – произносит Артур, наклоняясь ко мне.

– Ты не подойдешь, – отвечаю я резко.

– Откуда ты знаешь? – шепчет он мне на ухо. – Я подойду тебе.

Его взгляд скользит по лицу и опускается ниже.

– Я не в том смысле, – отворачиваюсь от него.

– А я в том… – продолжает рыцарь, придвигаясь все ближе.

Но я не позволяю ему договорить. Намеки полководца уже порядком мне надоели. Недаром они с Каем приходятся друг другу названными братьями – Артур такой же грубый деревенщина и мужлан. Я поднимаюсь из-за стола, похоже, мой ужин завершен. Я торопливо покидаю зал, а рыцари в недоумении провожают меня взглядами. Гневаюсь на Артура и расстроена тем, что Ланс уехал, не попрощавшись. Мы с ним решили, что будем наслаждаться близостью, ничего не требуя взамен. И мы не ссорились. Так почему же слезы наворачиваются на глаза? Я иду по коридорам, не разбирая дороги. Не хочу, чтобы кто-то видел плачущую королеву. Рыцари и так не смирились с тем, что девчонка правит Дал Риадой. Вдруг твердая рука обхватывает меня за плечи и заталкивает в узкую комнатушку. Сильное мужское тело придавливает к стене, губы обрушиваются в жадном поцелуе. Я даже не успеваю понять, возразить, подумать. Артур не дает мне времени – просто берет. Ненавижу его, но почему-то колени подгибаются, и я таю под напором властных губ. Требовательный язык врывается в мой рот. Рыцарь властно сжимает мои бедра, и я чувствую его желание. Но просто чувствовать – уже мало для меня. Я тоже хочу брать. Мне приходится встать на цыпочки, чтобы получить свою порцию страсти. И я тянусь к нему за поцелуем, как к проклятому источнику. Знаю, что вода отравлена, но не могу напиться. Ощущаю ритмичные движения языка и настойчивые движения его бедер. Мой разум кричит: «Остановись», но тело требует: «Дай!».

Артур покрывает поцелуями мое лицо и шепчет:

– Я хочу тебя. Возьму прямо здесь. И тебе это понравится. Ты будешь кричать от удовольствия. Твой рыцарь никогда тебя так не брал…

Хорошо, что он произносит эти слова. Сразу же прихожу в себя и презираю за то, что моя плоть так отзывается на прикосновения этого мужчины.

– Отпусти, – я вырываюсь из крепких объятий воина. – Ты можешь меня принудить. Ты сильнее. Но никогда я не приду к тебе по своей воле.

Мои слова бьют, словно удар хлыста. Взгляд рыцаря темнеет, он тяжело дышит, опираясь двумя руками о стену. Через несколько секунд вновь вижу надменный взгляд и высокомерную ухмылку.

– Зачем мне надо кого-то принуждать? Я могу взять любую. И возьму, но не тебя. Думал скрасить твое одиночество и согреть холодную постель.

Он опускает руки и отходит. Я тут же выбегаю из комнаты и слышу брошенные мне вслед слова:

– Если бы тебе не нравилось, ты бы так не отвечала на мои поцелуи. И не дрожала бы в моих объятиях. Подумай об этом, моя Королева.

Я брожу по коридорам – хочу успокоиться после стычки с Артуром. Я еще не запомнила расположение всех комнат и понимаю, что заблудилась. В нише я замечаю крупную фигуру воина, он прижимает к стене рыжеволосую девушку, а та вырывается. Когда прохожу мимо, с удивлением узнаю сэра Ивейна и травницу. Рыцарь замечает меня, а Мор, воспользовавшись его замешательством, выскальзывает из крепких объятий и убегает. Я с укором смотрю на рыцаря, а тот лишь высокомерно ухмыляется. Теперь понятно, почему травница бежала из крепости во вражеский стан. Так много чужих тайн, но мне бы справиться со своими.

Замечаю узкую лестницу и решаю подняться. Выхожу на открытую площадку, которая расположена в круглой башне крепости. Подхожу к бойницам и смотрю вниз, замирая от восхищения – чернеющее море бьется о скалы, ветер подгоняет волны все выше и выше. Стихия бушует, как и мои чувства.

Вновь вспоминаю о Лансе. Я не понимаю, как ночью можно быть таким заботливым, а утром вовсе не замечать меня. Мы едва перекинулись парой слов сегодня. Дотрагиваюсь до губ, но вспоминаю чужой поцелуй. Артур ворвался в мою жизнь, как бушующая стихия. Он готов снести все на своем пути. И подавить. И уничтожить. Этот мужчина не знает нежности. Только сила, напор и его желание. Мне следует держаться на расстоянии от полководца.

Ветер теребит тонкую ткань туники, я замерзла и возвращаюсь в свои покои. Перепутав коридоры, вновь оказываюсь на половине рыцарей. Прохожу мимо комнат и улавливаю женские стоны. Может быть, кому-то из слуг стало плохо? Женщина кричит сильнее. Я иду на звук ее голоса, но если она больна, то помочь не смогу. У меня не целительская магия. Заворачиваю за угол и понимаю, что болезнь эта другого рода. Дверь в комнату открыта, и я замечаю обнаженное тело воина. Каждая мышца напряжена. Кожа блестит от пота, черные волосы растрепались, руки опираются на крышку деревянного сундука. Я все еще не осознаю то, что вижу. Женщина придавлена к поверхности сундука, голова откинута назад. Ее ноги обвивают бедра черноволосого рыцаря. А он с усилием двигает бедрами, словно вбивается в женское тело. Я слышу ее стон и его рычание. С ужасом думаю о том, какой он большой и какую, должно быть, боль причиняет хрупкой девушке. В отблесках пламени свечи замечаю, что платье служанки приспущено до талии, а рука Артура властно сжимает маленькую девичью грудь. Его движения становятся быстрее, а протяжный женский стон перерастает в крик. Такой, как он, готов воспользоваться силой, чтобы получить свое. А ведь на ее месте могла бы быть я. Мне все равно, что он обо мне подумает. Да, она служанка, но я не позволю насильничать в моем доме. Делаю шаг вперед. В это время черноволосый рыцарь рывком поднимает девушку с сундука, держит за ягодицы и прижимает к себе. Он склоняет голову к женской груди и вбирает в рот нежный розовый бутон. Служанка вскрикивает, поворачивает лицо в мою сторону – ее волосы растрепались, щеки покраснели, веки прикрыты. И я с удивлением замечаю выражение страсти на лице. Движения воина становятся жестче, а девичьи стоны все громче. Ее веки дрожат, и на секунду я встречаюсь с ней взглядом. Вместе с криком ловлю наслаждение в ее глазах. И я отступаю назад, в тень. Мужское рычание переходит в раскатистое «Гве-ен». Нет, мне показалось. Зачем ему думать обо мне в такой момент?

Не помню, как нашла свои покои. Перед глазами – сильные руки Артура, литые мышцы спины, мускулистые ноги, покрытые темными волосками. И выражение страсти на лице служанки. Они даже не дошли до кровати. Не закрыли дверь. И я никогда не слышала, чтобы так кричали от удовольствия.

В своих раздумьях не замечаю, как сталкиваюсь с кем-то у двери.

– Леди Гвен, вам плохо? – участливо интересуется сэр Тристан.

Я какое-то время смотрю в ореховые глаза воина. Усмехаюсь про себя – «сэр Романтик» никогда не позволит себе так обращаться с женщиной. Вновь думаю об Артуре и о том, как буду завтра смотреть ему в глаза или терпеть насмешки. И неожиданно для себя принимаю решение:

– Сэр Тристан, когда вы отправляетесь в путь?

– На рассвете, леди Гвен.

– Я поеду с вами.

– Но как мы объясним, что сама королева…

Задумываюсь и хитро улыбаюсь:

– Мы не будем никому ничего объяснять. Вы видели, что в мужском костюме я похожа на юного воина. Так и поступим. Я стану вашим оруженосцем.

– Почту за честь, королева Гвен, – отвечает Тристан с улыбкой на устах и легким поклоном.

Глава 10

Поэты сказали бы, что это создания небесной красоты. Я не поэт, но умею видеть прекрасное.

Ближе к вечеру мы прибыли ко двору короля Ирландии. Тристан представил меня как своего оруженосца. Я туго стянула волосы на затылке. Мор сделала мне краску на травах, и я изменила белоснежный цвет волос на темный. Целительница пообещала, что через две недели мой цвет станет прежним. Рыцари всю дорогу косились на меня, привыкая к новому образу королевы. Воины то и дело забывали, что в этом походе я не королева, а скромный оруженосец. То кто-то из них подаст мне руку, то участливо обратится «леди Гвен». Всю неделю нашего пути по морю, а потом и по скалистым берегам Ирландии, мне приходилось напоминать воинам, что сейчас я оруженосец сэра Тристана по имени Гевин.

Замок короля Ирландии построен из грубого камня, без украшений и башенок. Окруженная со всех сторон скалами и морем серая крепость, из которой не выбраться чужаку, навевает тоску. В большом парадном зале все так же, как и в моей крепости, – тот же кирпич, такие же гобелены на стенах. Но позолоченная нить, пущенная в расшивке, золотые и серебряные кубки на столах, меха и подушки на скамьях, редкие ковры из Персии на полу – от всего веет роскошью. Король восседает на троне. На вид ему лет шестьдесят, а, может, и больше. Рядом с королем возле трона стоят две женщины. Поэты сказали бы, что это создания небесной красоты. Я не поэт, но умею видеть прекрасное. Обе леди высокие и статные. Ирландцы ценят белокожих, зеленоглазых и рыжеволосых красавиц. Та, что постарше – королева Изота. Чуть поодаль – ее дочь, принцесса Изольда. Она выше, чем мать, стройнее и моложе. Словно распустившийся цветок – яркая и притягательная. Шелковая туника, расшитая золотыми нитями и драгоценными камнями, подчеркивает красоту юной девы. Как женщина, я не могла не обратить внимания на изысканные наряды дам. Как королева – сразу же заметила корону правителя Ирландии с крупными рубинами и изумрудами. Надо заказать себе у мастеров такую же. А еще роскошные наряды, чтобы встречать дорогих заморских гостей. А то все привыкли к моим скромным невзрачным платьям. Лишний раз порадовалась, что решила ехать в качестве оруженосца сэра Тристана. В своих тусклых одеждах я бы выглядела здесь как служанка. Нужно поучиться у королевы Изоты, как носить царские наряды. А у короля стоит перенять высокомерную манеру общения.

Король Ирландии принимает нас со всеми почестями, он любезен, не более. Вдруг взгляд его леденеет. Гнев короля направлен на сэра Тристана:

– Как ты посмел явиться сюда? После того, как убил моего деверя? После того, как хитростью проник в мой дом?

Рыцарь дает отпор королю:

– Я победил в честном бою. А во дворце оказался, потому что королева готовит хорошие яды. Острие копья Морольда было смазано таким. Мне нужна была помощь, и королева Изота меня излечила.

– Ты обманом получил эту помощь! – кричит седовласый король.

Его супруга ничем не выказывает тревоги, спокойно ожидает, чем кончится спор. Двадцать воинов Дал Риады берутся за оружие, и охрана короля Ирландии закрывает выход из тронного зала.

– Ты ведь не ожидал, что проиграешь? – отвечает Тристан. – И ты не переживал, когда твои воины пошли на хитрость и смазали ядом оружие. Я благодарен королеве Изоте за то, что вылечила меня. В ответ я согласился оказать услугу тебе и Марку – доставить принцессу Изольду в земли Корнуэльса. Сегодня прими нас как положено. А завтра мы покинем твою крепость.

Король злится, его воины готовы к атаке. Я шепчу заклинание: едва уловимая глазу дымка окутывает трон. Вижу, как разглаживается лицо правителя, а рыцари убирают оружие. Перехватываю удивленный взгляд королевы Изоты – она чувствует магию, но не понимает, от кого та исходит.

– Ладно, будь по-твоему, – король бьет кулаком по каменному подлокотнику трона, – вы мои гости – располагайтесь. Охрана покажет ваши покои.

И правитель взмахивает рукой в знак того, что наша беседа окончена. Замечаю, что принцесса Изольда так и не подняла свои очи на гостей. Но сейчас она смотрит на Тристана с ненавистью. Я чувствую, что мой рыцарь не все мне рассказал.

Нас провожают в роскошные покои, которые правитель пожаловал сэру Тристану – огромная кровать накрыта шкурами, сверху нависает шелковый полог. На полу разложены ковры, на стенах развешаны искусные гобелены. Мне, как оруженосцу, полагается спать в маленькой комнатушке рядом с покоями рыцаря. Замечаю там масляную лампу на каменном полу да топчан из соломы. Когда служанки выходят, сэр Тристан предлагает:

– Занимайте кровать, леди Гвен, а я буду спасть в комнате для прислуги.

– Не надо. Просто дай мне пару подушек и шкуры. А то кто-нибудь увидит юного оруженосца в твоей постели…

Я сама смущаюсь от собственных слов, а Тристан смеется.

– О чем ты мне не рассказал? Почему король Ирландии тебя ненавидит? – спрашиваю я у рыцаря, а тот уже перетаскивает мягкую перину в мою спаленку. За периной следуют подушки и покрывало. Я неотступно следую за ним в ожидании разъяснений.

Он присаживается на опустевшую постель, прикрытую лишь гобеленом, и вздыхает:

– Много лет Корнуэльс платил дань Ирландии. Именно поэтому король Марк попросил Ютэра о помощи. Чтобы избавиться от влияния короля Ирландии.

– Интересно, что же потребовал Ютэр в обмен на помощь? – спрашиваю я у рыцаря, осматривая сундуки в комнате.

– Марк должен был поставлять Ютэру тридцать юношей и девушек. Из года в год. Юношей принимали в армию Дал Риады, а девушек отдавали рыцарям, – отвечает Тристан.

Я в ужасе осознаю сказанное. Ютэр обращался с людьми, как с рабами. А потом вспоминаю, что самого Тристана отдали в армию Ютэра, лишив законного права на трон.

– Корнуэльс по праву рождения твой? – смотрю на рыцаря в ожидании признаний.

– Корнуэльс и маленькое королевство Пармения, которое по территории не больше, чем столица Дал Риады, – тепло улыбается рыцарь, вероятно, вспомнив родной край.

– Ты можешь вернуться в Пармению и стать королем? – удивляюсь я.

– Я и есть король Пармении. Но что мне там делать? Все, что я заработал у Ютэра, трачу на свое маленькое царство.

– Расскажи, – прошу его.

– Нечего рассказывать. Мой отец Лоонойс был королем Корнуэльса. Его жена и моя мать – леди Ривалена, скончалась во время родов. Через три года отец еще раз женился, но в браке прожил лишь год. Новая жена вошла в сговор с братом отца – Марком. Через год отец умер от странной болезни. А его вдова вышла замуж за Марка и передала ему корону и власть. Через какое-то время меня – пятилетнего наследника, отдали в войско Ютэру. Правда, супруга Марка недолго была королевой Корнуэльса. Через год умерла и она. А король Марк вот уже как двадцать два года счастливый вдовец и правитель.

– Но Пармению у тебя не отобрали? – интересуюсь я, устраиваясь в кресле на мягкой шкуре.

Тристан разливает вино по кубкам и рассматривает лакомства на блюде.

– Пармения принадлежала моей матери, – отвечает рыцарь, протягивая мне кубок с вином. – Дед давно умер, других родственников нет. Так что я единственный наследник. Правда, все мое наследство – это замок, который надо содержать. И маленькое войско. Страну не трогают лишь потому, что знают – я служу Дал Риаде.

– А что же произошло у вас с королем Ирландии? Чего вы не поделили? – хочу спросить: «Кого не поделили?», но надеюсь, что рыцарь мне сам расскажет.

– Пять лет назад король Ирландии напал на Корнуэльс… – начал рассказ Тристан, но я тут же перебила.

– И что же случилось? Ирландия проиграла сражение?

– Не так, как ты думаешь, – усмехается Тристан. – Войско возглавлял брат королевы – сэр Морольд. Он был настолько уверен в себе, что предложил поединок с рыцарем от Корнуэльса.

– А рыцарем от Корнуэльса был ты? – делаю еще один глоток – терпкий вкус напитка пробуждает аппетит. Но перед ужином я бы хотела дослушать историю.

– Да, мы сошлись на мечах и копьях. Но Морольд недооценил соперника и проиграл. Я убил его ударом в сердце. Он успел ранить меня копьем в бок, – молвит рыцарь.

– А что король говорил про яд? – задаю вопрос и замираю в ожидании. Люблю истории про яды и королей.

– Мечи и копья воины Ирландии смазывает ядом, который готовит королева Изота. Яд убивает медленно, месяц за месяцем ты угасаешь. И противоядие есть только у королевы.

– И как же ты его получил? Судя по всему – получил, коль до сих пор жив, – улыбаюсь рыцарю.

– Это долгая история, – отвечает Тристан.

– Мы никуда не торопимся. Я послушаю твой рассказ. Тем более, вино располагает к приятному разговору, – и я поднимаю кубок за его здоровье.

– Я не мог прийти ко двору короля Ирландии как рыцарь Дал Риады. Для них я враг, хоть и победил в честном бою. Мне пришлось предстать перед очами королевы в качестве странствующего менестреля. Я спел ей песни и рассказал печальную историю о том, как спас прекрасную деву от рук воина ее королевства, но тот успел меня ранить…

– Добрая королева растрогалась и вылечила тебя. А может, и не только растрогалась? – едва сдерживаю улыбку.

– Нет, ничего не было, – злится рыцарь. – Она действительно была добра ко мне…

Но рыцарю не суждено продолжить рассказ. Мы слышим шаги возле двери, и я тут же бегу в комнатушку для слуг, поспешно отставив кубок. Думаю, что вошедший не поймет, увидев юного оруженосца, развалившегося в кресле и распивающего вино вместе с господином.

Слышу гневный женский голос:

– Как вы посмели явиться в Ирландию?

Девушка не рада видеть рыцаря. Я тихонько подбираюсь к двери и сквозь небольшую щель разглядываю нашу гостью. С удивлением узнаю в ней принцессу Изольду. Я так и знала, что в этой истории с исцелением замешана женщина. Перед таким кареоким рыцарем не устоит сама королева. Но я ошиблась в одном. Не королева. Принцесса. Сколько же ей тогда было лет? Тринадцать, четырнадцать?

– Леди Изольда, вам нельзя здесь находиться, – Тристан подходит к девушке, берет ее за руку, выпроваживая из комнаты.

Принцесса вырывает руку, и я слышу звук пощечины:

– Это вам нельзя здесь находиться. В нашей крепости. И в нашей стране. Вы обманом проникли в наш дом пять лет назад. Вы убийца…

– Это война, леди Изольда. Если бы я не убил вашего дядю, то он убил бы меня.

– Мы с матерью доверились вам, лечили – а вы так ответили на нашу благодарность… Сбежали из замка, как вор!

Сквозь щель в двери я вижу, как девушка бросается на рыцаря с кулаками, словно разъяренная кошка. Тристан с силой прижимает ее к себе, быстро сломив сопротивление. Их лица так близко друг от друга. Рыцарь впивается в нежные губы принцессы пылким поцелуем. Не ожидала такого напора от романтика. Я не вижу его лица, но, судя по девичьим стонам и его крепким объятиям, сэр Тристан настроен решительно. Изольде не вырваться из плена его рук. Как ни странно, но он сам отстраняется, и я слышу в его голосе усмешку:

– Это то, что вы хотели, леди Изольда? То, ради чего пришли?

– Ненавижу вас, – слова, что произносит принцесса, пропитаны злобой.

– Пять лет назад вы говорили другое. Но тогда я не мог воспользоваться положением гостя. Да и ваш возраст был юн для таких дел, – за его насмешкой я различаю нечто другое.

Но принцесса этого не слышит. Раздается звонкий удар новой пощечины.

– Будь ты проклят! – Изольда гневно кричит и выбегает из комнаты.

Глава 11

Я не та, кто подскажет правильное решение. Для меня интересы Дал Риады выше чувств.

– Значит не мать, а дочь? – спрашиваю я рыцаря, но уже знаю ответ.

Тристан молча наполняет мой кубок вином и раздумывает, стоит ли отвечать на вопрос.

– Ничего не было, – произносит он и присоединяется ко мне.

Мы сидим на широком подоконнике среди мягких шкур и подушек. Окно выходит на конюшню – так король Ирландии привечает рыцарей Дал Риады. Что же, я запомню и буду так же любезна, встречая его послов.

– Я бы так не сказала, – продолжаю начатый разговор. – Да и девушка думает иначе. Сколько ей было в тот год – тринадцать, четырнадцать?

– Почти четырнадцать, – улыбается Тристан, в его глазах вижу нежность. – Она ухаживала за мной, отпаивала отварами, когда началась лихорадка. И влюбилась в странствующего рыцаря, как это обычно бывает у девиц в ее возрасте.

– Ну, конечно, – улыбаюсь я. – А вы – юный рыцарь, ничего не чувствовали к прекрасной рыжеволосой спасительнице. Только благодарность.

– Мои чувства никого не должны волновать, – резко отвечает Тристан, и тут же осекается. – Простите, леди Гвен. Я не хотел быть грубым. Тогда она была слишком юной. Да и что я мог предложить? А через год они уже знали, что я племянник короля Марка и убийца их драгоценного Морольда.

– И кто же им рассказал? – интересуюсь, но у меня уже есть догадка.

– Дядя Марк. Он к тому времени заключил с Ирландией перемирие, заручившись поддержкой Ютэра. И потребовал Изольду в жены. Король Ирландии отложил свадьбу на несколько лет – принцесса была юна для брака. Полагаю, он и не собирался отдавать Марку свою дочь. А тот и не настаивал – короля Корнуэльса вполне устраивали многочисленные любовницы.

– И что же изменилось сейчас?

– Смерть Ютэра все изменила. Марк не рассчитывает на вашу поддержку. Да и земли Дал Риады – лакомый кусок для соседей. Королю Корнуэльса сейчас выгодно получить в союзники Ирландию.

– А получить он ее сможет, взяв в жены дочь короля, которая родит ему наследника. Что будешь делать, рыцарь? – в моем вопросе вызов.

Тристан не принимает его:

– Я сдержу слово – отвезу принцессу королю Марку.

– Посмотрим, – сомневаюсь я, но наш разговор закончен. Нам пора собираться на званый ужин.

Нас усадили за длинный широкий стол. Мы сидим по левую руку от короля. По правую руку – его воины. Женщины сидят за отдельным столом. Но я оруженосец, мое место рядом с рыцарем. Я наблюдаю за королевой Изотой. Взор леди устремлен на Тристана. Ее дочь, наоборот, отводит взгляд, рассматривая яства на столе.

– Достопочтимый сэр Тристан, – обращается король к рыцарю. – Не усладите ли наш слух своей песней, как когда-то?

Я чувствую надменные нотки в голосе владыки Ирландии. И боюсь, что сэр Тристан не сдержится и обнажит меч, защищая свою честь. Жаль, денег за доставку принцессы в Корнуэльс мы не получим. К моему удивлению, сэр Тристан встает из-за стола, галантно кланяется дамам, и вот уже ему передают лютню. Он гордо стоит посреди зала, бросая королю Ирландии вызов. Тонкие длинные пальцы медленно перебирают струны. Взгляд рыцаря обращен к принцессе. Это еще хуже, чем отказ. Король перехватывает откровенный взгляд воина, обращенный на Изольду, и с силой сжимает кубок. Королева Изота удивленно вскидывает бровь. А принцесса отводит взгляд. Звуки тягучей волшебной музыки завораживают. А когда раздается низкий бархатный голос рыцаря, то у всех женщин в зале перехватывает дыхание. И я не исключение.

Мужчина с телом воина и с лицом художника и поэта начинает свою песнь, не отрывая глаз от принцессы:

– Любви восторг недаром я узнал, О сладостных не позабуду днях: Пернатый хор так радостно звучал, Была весна, весь сад стоял в цветах. …И ей одной я песни посвящал, По ней одной томился я в слезах. Тот сад, что мне блаженством просиял, Все вновь и вновь являлся мне в мечтах. Люблю ее с тех самых вешних дней, Ведь сад нигде ни краше, ни милей. Затмила всех красой лица и тела, За славный род, за благородный пыл, Ее везде почет бы окружил.[6]

Голос рыцаря стихает, раздаются всхлипы растроганных женщин и одобрительные возгласы мужчин. Изольда поднимает свой взгляд на рыцаря, на ресницах капельки слез. Я замечаю, что лицо правителя Ирландии мрачнее тучи. Королева-мать теребит шелковую накидку и кусает губы. Она переводит взгляд с рыцаря на дочь, и я молюсь, чтобы сэр Тристан очнулся от наваждения. Он словно читает мои мысли. Поворачивается к королю и произносит:

– Благодарю за чудесный прием. Но дорога была утомительной, мои люди устали. Мы возвращаемся в наши покои, чтобы отдохнуть. На рассвете мы выезжаем.

Правитель кивает, а я с облегчением поднимаюсь из-за стола и сопровождаю рыцаря в его комнаты. Король произносит слова напутствия, но их я уже не слышу. Мне бы только дойти до комнат. Я так устала, что готова уснуть хоть на соломенном топчане, хоть на шкуре.

Весь следующий день мы путешествуем по скалистому берегу к проливу. Делаем частые остановки, потому что принцесса не готова к таким переездам. Лишь к вечеру мы добираемся до нашего судна, и я могу укрыться в каюте и не слышать стонов принцессы и ворчания ее старой няни. Я размещаюсь в комнате по соседству с Тристаном. Среди своих рыцарей я не таюсь. Но ради юной принцессы и старой ведьмы я продолжаю играть роль оруженосца. Изольда и Тристан какое-то время ведут себя благоразумно, но уже на следующий день принцесса бросает рыцарю колкие замечания. Глупая, она не понимает, что за внешностью романтика скрывается воин, который многое повидал. И если такого, как он, подвести к черте, то ничто его не остановит. А мне хотелось бы довезти принцессу до жениха в сохранности. Тем более плыть нам еще несколько дней. Я уважаю Тристана за то, что он намеренно избегает общения с прекрасной Изольдой. Но меня беспокоят страстные взгляды, который он украдкой бросает на девушку.

Сегодня последняя ночь на море. На рассвете мы сойдем на берег и передадим принцессу в руки воинов короля Марка. Тристан с несколькими рыцарями будет сопровождать Изольду до крепости, а я с оставшимися воинам поеду к границам Дал Риады. Я выхожу на палубу подышать морским воздухом и поприветствовать родную стихию. Море бьется о борт судна, отвечая на мой беззвучный призыв в мрачной тишине. На иссиня-черном небе мерцают желтые звезды, тускло освещая наш путь. Я различаю несколько лодок, но паруса и флаги приспущены. Судна стремительно приближаются к нам – слышен всплеск воды от весел. Я понимаю, что хитрый правитель Ирландии затеял с нами игру. Он решил не отдавать дочь за короля Марка, но не сделал это прямым отказом. Не знаю, что он замыслил. И не хочу знать. Кто-то нарушает мой покой, угрожает жизни – лишь это имеет значение. Я размышляю, как лучше поступить – вызвать своих рыцарей или договориться со стихиями. И я выбираю море и ветер. Эльфийские заклятия срываются с губ, словно молитва. Чувствую, как порывы воздуха холодят кожу, а волны все сильнее бьются о борт, брызгая в лицо солеными каплями. Я указываю на приближающиеся лодки и наблюдаю, как море закручивает их в безумный водоворот. До слуха доносятся отчаянные крики людей. А через мгновение – вновь тишина. Слишком быстро все происходит, и слишком много сил отдаю. У меня подкашиваются ноги, и я сползаю вниз, прислоняясь к бортику судна. От усталости прикрываю веки. Вспоминаю о своем королевстве, о рыцарях и о Лансе. Словно волны, он бежит от меня и от тех решений, которые должен принять. Я не могу ничего требовать от него. Он сам должен решить. Но я не понимаю, чего он боится. Он давно не живет с семьей. Он путешествовал в одиночестве, искал себя и свой путь. Все это время его сын и жена обитали в монастыре, словно отшельники. И если бы Ютэр не забрал сына, то Ланс еще долго скитался бы по свету. Сейчас ему нужно сделать один шаг в мою сторону. Не сомневаюсь, что церковь легко даст развод – королеве нужен новый король. Я не хочу больше прятаться, не хочу скрывать свои чувства, не хочу брать грех на душу и делить ложе с несвободным мужчиной. От мыслей о Лансе меня отрывают голоса. Кто-то забрел в эту безлюдную часть судна. В свете луны я различаю две фигуры. Мужчина сжимает в объятиях хрупкое тело. Девушка вырывается и извергает поток проклятий. Боже, опять эти двое.

– Ненавижу тебя, – кричит Изольда рыцарю.

– Завтра я отдам тебя королю Марку, пусть он занимается укрощением диких кошек, – рычит Тристан.

– Тебе наплевать, что он старый и развратный, – шипит принцесса. – За деньги ты готов на все. Даже продать меня!

– В чем ты обвиняешь меня? Это не я тебя отдаю Марку, а твой отец, – рыцарь сильнее сжимает хрупкие плечи девушки.

Она злится:

– Ты! Ты отдаешь меня!

Изольда вырывается из крепкого кольца рук, и я слышу звук пощечины. Эти двое замирают, словно хищники перед броском. И происходит то, чего я так боялась. То, что я не смогу предотвратить. То, что было неизбежно. Рыцарь порывисто прижимает девушку к себе, она извивается в его крепких руках, а в следующую секунду оба падают на палубу. Я слышу треск ткани, рыцарь опускает голову и неистово целует плечи и грудь принцессы. Не могу выйти из укрытия, не знаю, как мне спасти честь Изольды. Я надеюсь на то, что она закричит, призовет на помощь. Но с удивлением вижу, что принцесса притихла и ласково гладит волосы и плечи воина. Она выгибает спину, подставляя грудь ненасытным губам любовника. Принцесса неловкими движениями пытается стянуть рубаху с рыцаря. Он помогает ей, и они смеются. Тристан вновь закрывает ей рот поцелуем, его руки блуждают по хрупкому телу, освобождая возлюбленную от остатков одежды. До меня доносятся стоны и хрипы. Но я не могу этого допустить. Король Марк не простит, если мы доставим испорченный товар. Он не заплатит вознаграждение, а мне нужны деньги, чтобы восстановить крепость.

Понимаю, принцесса должна ответить за свои проступки перед тем, кто станет ей мужем. Но пока я погружена в размышления о целомудрии Изольды, свет от луны падает на уже обнаженные тела любовников. Она шепчет, но я слышу каждое слово:

– Хочу тебя.

И я различаю ответ:

– Не так.

Рыцарь опускает голову ниже. Раздаются девичьи стоны, а я отворачиваюсь и жду. Спустя какое – то время улавливаю ровное дыхание. Вижу, что девушка заснула в объятиях Тристана. Рыцарь с нежностью смотрит на Изольду, любуясь своей рыжеволосой принцессой. Сейчас самое время вмешаться, и я подхожу к ним ближе. Во взгляде рыцаря ловлю удивление, но не смущение. Бросаю плащ и приказываю:

– Прикрой свою возлюбленную. Жду вас для разговора.

Надо объяснить этим голубкам, что их действия приведут к войне. А война с Корнуэльсом и Ирландией не входит в планы королевы Дал Риады.

Через несколько минут Тристан и Изольда сидят в моей комнате, словно нашкодившие юнцы. Девушка от смущения покраснела, руки дрожат. Тристан печально опустил плечи. Принцесса уже осознала, что сама королева Гвенвифар сопровождает ее к жениху. Но смущение от того, что я видела их на палубе, сильнее.

– Что вы творите? – я негодую от возмущения. – Если Марк обнаружит, что принцесса Изольда уже не невинна…

– Но я еще невинна, – едва слышно шепчет она.

– Еще – это правильное слово, – я смотрю на нее в упор. – Сперва вы ненавидите друг друга и цепляетесь, словно кошки. А затем, никого не смущаясь, отдаетесь друг другу на грязной палубе!

Мои слова, как хлесткий ветер. Но они не дети и должны знать, что из-за таких вот ошибок начинаются войны.

– Я возьму ее в жены, – отвечает Тристан, бросая мне вызов.

– Да? – выгибаю бровь, усмехаясь. – И как это нам поможет? И куда ты направишься со своей молодой женой? Ах да, в твое маленькое королевство Пармению. А твои двести рыцарей смогут отразить войска соседей? Конечно, ты об этом не подумал. Потому что эту войну они объявят мне!

– Кто? – удивляется принцесса.

Я с негодованием смотрю на Изольду – она должна бы уже повзрослеть.

– Твой жених, и твой отец, – молвлю я.

– Но я люблю Тристана, – краснеет принцесса, – а он любит меня. Они поймут.

Но Тристан уже принял решение, оно дается ему нелегко.

– Леди Изольда, это лишь мимолетная страсть. Не любовь, – он смотрит на нее равнодушным взглядом, и я понимаю, чего ему это стоит. – Королева Гвен права, будет война, если мы поддадимся порыву.

– Как вы можете? – в глазах Изольды я вижу слезы, ее нижняя губа дрожит.

Она совсем еще девчонка. Рыжие волосы растрепались, выбившись из длинных кос. Зеленые глаза по-детски округлились. На белой коже едва заметные веснушки. Припухшие от поцелуев губы недовольно поджаты. Такая нежная и слабая принцесса. Да и откуда взяться силе? Ее не насиловали, не убивали, не сжигали при всех на площади.

Она обиженно произносит, обращаясь к возлюбленному:

– После всего, что между нами было, вы готовы от меня отказаться? Вы же мне говорили, обещали…

– А что между нами было? – рыцарь высокомерно смотрит на принцессу, в изгибе красивых губ – ухмылка. – То, что обычно бывает между мужчиной и женщиной, когда они желают друг друга.

– Вы… – голос девушки срывается, она поднимается с постели, сжимает кулаки, изумрудные глаза гневно горят. – Я ненавижу вас!

Принцесса выбегает из комнаты, прикрываясь моим плащом. И мы слышим ее рыдания. Тристан резко встает, порываясь догнать. Но я кладу руку на плечо рыцаря и останавливаю.

– Ты правильно поступил. Так будет лучше, – произношу я.

Тристан смотрит на меня покрасневшими глазами, будто пытается что-то понять, найти какие-то ответы в моем взгляде. Но я не та, кто подскажет правильное решение. Для меня интересы Дал Риады сейчас выше чувств. Он должен сам сделать выбор. Рыцарь кивает и молча покидает мою комнату. А я сажусь на постель, прижимая колени к груди. Возможно, я сейчас убила любовь. А возможно, спасла чьи-то жизни.

Всю ночь я не сплю, не могу дождаться рассвета. Утром мы причаливаем к землям Корнуэльса, но море не хочет меня отпускать. Оно отталкивает наше судно дальше от берега. Я прошу ветер помочь и, поборовшись с морской стихией, мы высаживаемся на суровые скалы. Отряд воинов короля Марка уже ждет. Я с облегчением вздыхаю, когда мы передаем невесту на их попечение. И особенно меня радует расставание с кормилицей принцессы. Причитания этой женщины мне порядком надоели.

Я прощаюсь с моими рыцарями, которые сопровождают принцессу в замок правителя Корнуэльса. Во взгляде Тристана вижу печаль. Возвращаясь в крепость, я молюсь, чтобы Тристан доставил Изольду королю. Такой, как он, готов совершать безумства ради любви. Возможно, я зря вмешалась. Это не моя жизнь, не мой выбор. Свой выбор я сделаю, когда вернется из похода Ланс. Я обвиняла Тристана в глупости, Изольду в легкомыслии, но лишь сейчас понимаю, что сама готова отказаться от короны ради любви.

Глава 12

Спроси, кто им владеет. И ты получишь то, ради чего приехал.

Серые мрачные стены замка Дал Риады неприветливо встречают меня и моих рыцарей. В комнате на кровати замечаю искусно расшитые подушки. Кто-то позаботился об уюте в опочивальне королевы. Прошу найти мне искусницу. Входит та самая девушка, что была с Артуром. Она опускает глаза в пол, а я понимаю, что служанка видела меня тогда. Неужели своим подарком она хотела за что-то извиниться? Да мне нет никакого дела, с кем спит Артур. Или с кем он не спит. Я прошу ее расшить гобелен и накидки для кресел, чтобы украсить тронный зал. После визита в Ирландию понимаю, что наш замок выглядит бедно. А мы – одно из богатейших государств на этом побережье. Спрашиваю девушку, есть ли кто-то еще из рукодельниц в замке. Она кивает, а я приказываю дать им всем работу. Соткать новые гобелены для залов, украсить комнаты рыцарей расшитыми покрывалами и подушками. И прошу найти мастерицу, которая сумеет пошить мне нарядные платья. Служанка робко улыбается и вновь предлагает свою помощь. Соглашаюсь и отпускаю ее. Я устала с дороги. Откинувшись на мягкие подушки, я тут же засыпаю, не снимая одежды.

В сизой дымке я вижу Красный Замок. Он окружен высокой стеной, обвитой плющом. Башни замка упираются пиками в небо. Замечаю чешуйчатых драконов у стен замка. Их огромные веки поднимаются, и желтые глаза смотрят вдаль. Один из них – огненный – произносит слова так, словно на небе громыхает гром:

– Ры-ца-ри. Я чую их души. Они стремятся сюда. Наивные.

Черный дракон открывает глаза, и из его пасти вырывается огонь. Он шепчет, и от этого звука содрогается земля:

– Они хотят прикоснуться к чаше и получить ответы. Глупые.

Рядом с ним шевелится изумрудный дракон. Солнце отражается в его чешуйках сине-зеленым блеском. Словно шум водопада, я различаю его речь:

– Рыцари стремятся узнать истину. Любопытные.

Последний дракон с чешуйками цвета солнца вздымает вверх. Его крылья шелестят, поднимая ураганный ветер. Он хрипло смеется:

– Одним истина дарует жизнь вечную, другим – вечное забвение. Обреченные.

Остальные драконы поднимаются в небо, присоединяясь к своему сородичу. Они пролетают над Красным Замком и кружат над пропастью, наблюдая, как по навесному мосту приближаются к замку три рыцаря. Воины облачены в блестящие доспехи. Они гордо восседают на боевых конях, сжимая в руках копья. Двуручные мечи закреплены за спинами. Драконы сопровождают воинов на протяжении всего пути к замку. Рыцари въезжают в узкое каменное ущелье. Решетки ворот открываются, пропуская путников внутрь. Вижу, как воины застыли в ожидании. Перед ними сплошная каменная стена. Они оглядываются по сторонам. Решетка позади уже закрыта. Воины оказались в каменном мешке. Слышу отчего-то знакомый и родной голос:

– Пропустите, – гневается мой рыцарь. – Мы пришли забрать священную чашу.

Замечаю сквозь прорези шлема знакомый взгляд зеленых глаз.

– Еще не время, – доносится до воинов голос огненного дракона.

– Откройте! – кричит другой рыцарь.

Он поднимает рукой забрало – вижу знакомое мальчишеское лицо.

– Не сейчас, – шелестит голос желтого чудовища.

– Нас ждут, – твердо произносит третий рыцарь, и я узнаю теплые нотки в голосе голубоглазого воина с пшеничными волосами.

– Позже, – извергает пламя зеленый дракон.

Ему вторит черный:

– Вас должно быть четверо.

Густой туман обволакивает рыцарей. Драконы взлетают ввысь.

А я просыпаюсь и понимаю – с моими рыцарями случилось неладное…

* * *

Трое благородных рыцарей восседают за столом в зале Красного Замка. Невидимые слуги подают им еду. Бестелесные музыканты играют свою волшебную музыку, извлекая чудесные звуки из невидимых инструментов. Голос незримой девы раздается эхом по залу, разрывая сердце и душу, навевая неясное томление и тоску. Воин озирается, пытаясь вспомнить, куда подевались монахи, рыцари замка и четыре хранителя священной чаши. Еще недавно они все вместе сидели за столом, пробуя чудные яства и терпкое вино. Сколько прошло времени с тех пор, рыцарь не помнит. Это сон или морок, и воин никак не может очнуться. Перси видит, что сэр Ланс опустил голову на руки и о чем-то крепко задумался. Его сын Галахад с удивлением рассматривает чудные кубки и графины, вырезанные из прозрачных кристаллов. Перемещаясь по воле неведомой силы, они парят над столом. Вино разливается по бокалам и притягивает к себе своим необычным ароматом. Сэр Перси пытается стряхнуть наваждение. Он встает из-за стола и покидает зал. В поисках монахов, хранителей и других жителей необычного замка рыцарь исследует комнаты и залы. Он заходит в одну из комнат и замирает на пороге. Среди лепестков роз на ложе покоится прекрасная нагая дева. Темные волосы рассыпались по подушке, одна рука стыдливо прикрывает грудь, другая – лоно. Рыцарь делает шаг назад и неожиданно слышит знакомый певучий голос:

– Сэр Персиваль, я жду тебя. Мне так одиноко. Взойди на ложе, мой возлюбленный. И подари нам долгожданное наслаждение.

Рыцарь не верит своим глазам. Слух его явно подводит. Дева поворачивает к нему лицо, и он узнает прекрасную леди Бланш, спасенную им несколько лет назад. Ее замок осаждали безжалостные варвары, отец и брат были убиты в кровавой войне. По решению Ютэра отряд Перси отправился отбить замок у разбойников и забрать трофеи. Тогда для рыцаря самым большим искушением было забрать с собой прекрасный трофей – леди Бланш. Он провел с ней ночь в ее родовом гнезде, ласкал взглядом ее тело, но так и не прикоснулся к юной деве. Рыцари Дал Риады разграбили замок и отвезли золото и оружие Ютэру. Но Перси отпустил девушку. Он не посмел взять невинность дамы. Он не знал, куда она ушла. Но все эти годы леди Бланш была для рыцаря наваждением. Он думал о ней каждую ночь. Представлял, как срывает с нее одежду, как ласкает молодое тело, как входит в ее узкое лоно. Темными одинокими ночами он размышлял, не была ли она его фантазией. Воин никогда не сожалел о том, что делал, кого убивал, как поступал. Но сожалел лишь о том, что отпустил пленительную деву. И вот теперь его мечта здесь – нужно лишь протянуть руку и взять.

Сэр Перси задерживает дыхание, спустя секунду делает шаг навстречу своему спасению. Или погибели. Он не помнит, как расстался с одеждой и возлег с прекрасной девой на ложе. Он разводит ее руки в стороны и долго любуется прекрасным нагим телом, треугольником темных волос между ног, упругой грудью с темно-розовыми вершинами. Он жаждет попробовать их на вкус, склоняет голову и берет в рот затвердевший сосок. Смакует, словно сладкую вишню. Рука рыцаря медленно скользит по бархатной коже возлюбленной и рисует волшебные узоры на девичьих плечах, руках, животе. Ее стоны обещают ему наслаждение. Его пальцы скользят по заветным складкам девичьего лона, ласкают затвердевшую горошину, проникают внутрь влажной «пещеры» и неожиданно сталкиваются с преградой. На лице рыцаря – удивление. Он не может поверить, что она ждала его все это время. И он не может с ней так поступить. Перси склоняется над прекрасной леди Бланш, смотрит в ее глаза и видит там свой мир.

– Хочу, чтобы ты стала моей не только на эту ночь.

Дева гладит рыцаря по щеке:

– Ты должен сделать выбор.

Ничего не объясняя, она поднимается с ложа и подходит к двери. Сэр Перси слышит ее тихий голос:

– Спроси, кто им владеет. И ты получишь то, ради чего приехал.

– Кого спросить? – не понимает рыцарь. Но его дама уже исчезла.

Перси торопливо надевает камзол и штаны. Он проходит бесконечными коридорами замка в поисках возлюбленной, но ее нигде нет. Минуя сад с необычными деревьями и цветами, воин выходит к реке. Он видит невысокого мужчину в льняных штанах и нательной рубахе. Тот стоит в реке и ловит руками рыбу.

– Кто ты? – удивляется рыцарь.

– Рыболов, – отвечает мужчина, – вот, хочу поймать себе ужин.

Перси вспоминает о своих братьях по оружию, ожидающих его в зале за столом с заморскими яствами.

– Пойдем со мной, – и он приглашает жестом мужчину в замок.

Они входят в тронный зал. Сэр Перси замечает, что Ланс и Галахад по-прежнему сидят за столом в тех же позах. Волшебная музыка доносится до слуха рыцаря, но музыкантов не видно. К удивлению воина, мужчина, назвавшийся Рыболовом, садится во главе стола. Незримые слуги наливают ему вино и кладут угощение перед ним. Но тот ничего не ест и не пьет. Перед мужчиной возникает большой кубок из темного камня. Волшебные знаки мерцают на поверхности чаши, тягучий аромат терпкого вина разносится по всему залу. Рыболов пытается взять в руки чашу, но она словно заколдована – пальцы ловят пустоту.

Король Рыболов печально вздыхает:

– Не все еще собрались.

Глава 13

Тебе нужен муж. Смирись. Прими неизбежное.

За ужином Мирдин спрашивает про поездку в Ирландию. Я рассказываю про короля и его крепость, говорю о нашей морской прогулке, но пропускаю незначительные подробности. Ему незачем знать о чувствах Тристана. Интересуюсь у мага о наших рыцарях, отправившихся за Граалем. При мыслях о Лансе предательски ноет сердце.

– От них нет вестей, – произносит маг, – уже более трех недель. Они должны были вернуться одновременно с вашим отрядом.

Вспоминаю свой странный сон и рассказываю Мирдину. Остальные рыцари, затаив дыхание, вслушиваются в наш разговор. Даже красноречивый Артур молчит. Маг предлагает отправить в Красный Замок Мунсальвеш еще одного рыцаря с отрядом воинов. Четвертого рыцаря из двенадцати. Возможно, что-то случилось в замке. Или в дороге. Нам нужны деньги от монахов за эту услугу. Но и рыцари нам тоже нужны. Живые. Артур предлагает направить Борса, и все соглашаются с ним.

Быстро закончив трапезу, я собираюсь покинуть зал, но Мирдин останавливает меня взглядом и говорит:

– Магический кристалл поведал мне, что будет война.

Я жду продолжения. И даже знаю, какие следующие слова он произнесет.

– Тебе нужен муж, – и маг не обманул моих ожиданий. – Нужен сильный мужчина. Соседи и враги должны знать, что это не царство слабой королевы.

– Я не слабая, – злюсь, услышав предложение верховного жреца. – И у нас есть полководец.

Я показываю рукой в сторону Артура, а тот лишь ухмыляется.

– Вот и возьми его в мужья, – кивает Мирдин. – Прекрасный выбор – полководец и супруг королевы. Он царских кровей. Если ты не знаешь, то его отец…

– Я знаю, кто его отец, – резко обрываю сватовство мага.

Интересно, почему Мирдин продвигает своего любимца на трон? Здесь явно что-то большее, чем дружеская опека. Я разберусь с этим позже.

– Знаешь? – Артур низким голосом задает вопрос, выгибая бровь. – И что ты знаешь обо мне, моя Королева?

– Только то, что рассказала мне твоя сестра – Мор, – отвечаю черноволосому воину.

Он удивлен, а я продолжаю:

– Ютэр женился на вашей матери после смерти твоего отца – короля Голройса. Правитель Дал Риады прибрал к рукам вдову и очередное королевство. Твое королевство. А тебя отправил на воспитание в семью сэра Кая. Видимо, чтобы ты на трон не претендовал.

– У меня нет прав на трон, – сквозь зубы произносит Артур, а его взгляд темнеет. – Я знаю свое место, если ты боишься…

– Я ничего не боюсь, просто замуж не хочу, – я отвечаю, бросая ему вызов.

– За меня? – сиплый голос едва различим.

– За тебя особенно, – киваю в ответ.

Только сейчас я замечаю, что все рыцари с интересом наблюдают за нашей перепалкой. Даже мой «любимец» Кай обходится без скабрезностей. А рыжеволосая Мор покраснела и вновь сверлит взглядом каменный пол. Я что, выдала страшные секреты про их родство с Артуром?

– Ютэр его не отправлял, – Мирдин прерывает напряженное молчание. – Это я сделал так, чтобы Артура воспитали в нормальной семье. В четырнадцать он вернулся и вступил в войско Черного Короля, став одним из лучших рыцарей.

Зачем мне нужна вся эта история про Артура и его семью? Будь он хоть трижды королевских кровей – замуж за него не пойду. И разговор наш окончен. Собираюсь прервать бессмысленную беседу и наконец-то покинуть досточтимых рыцарей. Но неожиданно в зал входит гонец. Он передает Мирдину послание, при этом кланяется мне. Вот интересно мне знать, кто здесь королева?

Выражение лица мага меняется, и он чеканит каждое слово:

– Король Эдвард, правитель Регеды и сын покойного короля Уриена, идет войной на Дал Риаду. Его войска подошли к нашим северным границам.

Я удивленно смотрю на Мор:

– Эдвард – это ведь старший сын твоего покойного мужа?

Слышу тихое:

– Да.

– И зачем же он идет на нас войной? Что ему нужно?

Ожидаю от травницы хоть каких-то разъяснений. Но разве от нее добьешься правды? Она лишь краснеет, словно юная девица.

– Не что, а кто, – раздается насмешливый голос сэра Ивейна. – Эдварду нужна вдовствующая королева Мор.

– Почему? – интересуюсь я.

Надо же, Ив в курсе событий. Ах да, Мирдин что-то говорил мне про Ивейна. Кажется, он сын второй жены короля Уриена. Один из девяти детей. Уриен отдал одиннадцатилетнего сына в войско Ютэра, а Ужасный Король отдал правителю Регеды шестнадцатилетнюю дочь в качестве третьей жены.

Взгляд Ивейна полон презрения, он произносит:

– Эдвард давно добивался королевы Мор. По счастливой случайности он овдовел тогда же, когда и осиротел. Брат всегда хотел превзойти нашего драгоценного папашу. Как только умер отец, Эдвард занял его трон. И мечтал занять место в постели.

Мор резко вскакивает и выбегает из зала, а Ив с презрением смотрит ей вслед и сплевывает на пол.

– Здесь не хлев, – гневаюсь я. – И зачем надо оскорблять леди Мор? Она не по собственной воле вышла замуж за твоего отца. И когда Уриен умер, она попросила защиты у Ютэра. Это же очевидно, что Мор не горела желанием пригласить в свою постель твоего брата.

Ивейн удивленно смотрит на меня, словно я открыла ему тайну мироздания.

– Нужно отдать Эдварду королеву Мор. Пусть сами разбираются, – вступает в разговор мудрый Мирдин.

– Нет, – резко отвечаю ему. – Я не нарушу слово, которое дал король Ютэр. Мор – часть семьи, и мы будем сражаться.

Женщины и так бесправны. А эта рыжеволосая целительница и подавно. Видимо, муж не был особо ласков в постели. Видно же, как она обходит мужчин стороной.

Несколько рыцарей и, как ни странно, Ивейн – поддерживают меня. Но Артур склоняется ко мне и шепчет:

– Кто будет сражаться? Ты поведешь наши войска?

В моем взгляде сквозит удивление:

– Ты же у нас полководец! Сражаться будешь ты.

– Ты считаешь меня достойным возглавлять твою армию, но не считаешь меня достойным твоей руки и тела.

– О чем ты? – я не понимаю, о чем он молвит.

– Почему я должен рисковать ради тебя своей жизнью? – его губы касаются моего уха, и я вздрагиваю. – У тебя есть другие рыцари. Например, Ланселот. Где он? Почему же он оставил королеву?

Стараюсь не обращать внимания на его нападки и отвечаю:

– Ты будешь рисковать и возглавишь войско, потому что ты наш полководец. Не Ланс.

Он придвигается ко мне ближе, и я вдыхаю запах мятежного моря. Это действует на меня, как дурман. Непроизвольно подношу руку к груди. Артур видит мой жест, следует взглядом за движениями моей руки:

– Скажи мне, ради чего я должен рисковать жизнью в глупой войне?

– Ты принес клятву защищать королеву и царство. И Мор твоя сестра.

– А рыцари – мои братья. Да, я принес клятву верности тебе. И я должен защищать наши земли. Но я не буду бессмысленно рисковать жизнью и спасать никчемных девиц. Сейчас я не вижу для нас угрозы, мы можем избежать войны. Эдвард пытается забрать свое.

– Что ты хочешь за спасение Мор? – я задаю вопрос и замираю.

Артур прикасается губами к моей шее, и сладостное тепло предательски разливается по телу:

– Тебя.

– Что?

– Я хочу тебя. В моей постели. Решай сама – готова ли ты пожертвовать ради Мор своим телом.

– Но это подло, – гневно шепчу, чтобы не слышали рыцари. Они внимательно следят за нашей перебранкой.

– Не хуже, чем посылать своих воинов на смерть ради глупой женщины. Судьба Мор была решена, когда ее отдали Уриену. Она должна была остаться в землях Регеды и стать женой короля Эдварда. Ютэр мог защитить дочь, ты – нет. Если просишь меня об этом – плати.

Мой взгляд пылает гневом. Резко поднимаюсь. И бросаю ему:

– Этого не будет.

Черноволосый наглец раскатисто смеется и пожимает плечами:

– Ты всегда можешь отказаться, моя Королева. Или согласиться. Я великодушен и даю тебе выбор.

Я ненавижу его. Понимаю, чего он добивается. Хочет уничтожить меня и поставить на колени. Встречаюсь глазами с верховным жрецом. Он гордо восседает на другом конце стола и с интересом наблюдает за нашей беседой. Вижу его немой упрек: «Тебе нужен муж. Смирись. Прими неизбежное».

Глава 14

Наше желание больше, чем наша ненависть. И мы оба сражаемся со своими чувствами.

Я замечаю в проеме арки хрупкую фигуру. Рыжая Мор сидит на полу, она руками прикрывает опухшее от рыданий лицо.

– Что ты здесь делаешь? – я поднимаю ее, беру под руку и провожаю в комнату.

Как назло, поблизости нет ни одной служанки. Я не умею утешать юных дев. И не слишком юных тоже.

Ее комната, как келья – белое покрывало, простые каменные стены, одинокое кресло и небольшой сундук у стены. У окна стоит узкая кровать. Одним словом – затворница.

Неожиданно она бросается мне в ноги. Едва разбираю слова сквозь приглушенные рыдания:

– Прошу, не отдавай меня. Он такой же, как и Ютэр. Прошу…

Поднимаю ее с колен и подвожу к кровати. Глажу по голове и произношу:

– Расскажи мне.

Она кивает и дрожащими губами шепчет:

– Ютэр отправил Моргаузу к Лоту, когда узнал, что та беременна. Он даже хотел жениться на ней. Ведь она так похожа на нашу мать. Ютэр бы жестоким, но по-своему он любил ее. А когда узнал об изменах Моргаузы и о том, что она понесла от одного из его рыцарей, он разгневался. И заплатил королю Лоту, чтобы тот взял Моргаузу в жены.

– Разве ее сын Мордред не от Ютэра? – ищу ответ в ее глазах.

– Это не моя тайна, – Мор отводит глаза.

– А какая твоя тайна? – я задаю вопрос, но не уверена, что хочу услышать ответ.

– Ютэр отослал Моргаузу и обратил свой взор на меня. И… – Мор не смогла договорить.

– Он взял тебя силой, – я не хочу верить в такую жестокость Черного Короля. Старый и извращенный колдун. Он сделал всем большое одолжение, что выпил мой яд.

– Да, когда мне было пятнадцать. К счастью, он быстро понял, что я не похожа ни на мать, ни на Моргаузу. И он решил подарить меня Уриену. Мне повезло. Король был не способен к такого рода отношениям. Он был мне, как отец, – слезы вновь текут по щекам рыжеволосой целительницы.

– А Эдвард? – задаю ей последний вопрос. Думаю, что после таких откровений ей надо отдохнуть.

– Он преследовал меня. На протяжении всего брака с Уриеном. А после смерти мужа Эдвард пришел ко мне в комнату и…

Мор опять зарыдала, а я обняла ее:

– Не надо, я все понимаю.

– Эдвард решил, что я буду его женой. А когда я отказалась, то пообещал, что сделает меня своей девкой. Я знала, что Ютэр не питал ко мне родственных чувств. Но в Дал Риаде мне было безопаснее. Не знаю, почему приемный отец решил оказать мне покровительство. Понимаю, что сейчас у тебя и твоих рыцарей нет повода защищать меня. По закону наследования Эдвард имеет право взять в жены вдову отца.

– Я не отдам тебя, – произношу я.

Теперь моя жертва кажется мне ничтожной по сравнению со страданиями Мор. Я же вынесла прикосновения Ютэра, вытерплю и ласки Артура.

Я неумело глажу травницу по волосам. Не заметила, как та успокоилась и уснула. Укрываю Мор пледом и возвращаюсь в свою комнату. Приглашаю служанок, чтобы принесли воды.

Окунаюсь в теплую воду и думаю об Артуре. Если мое тело – цена за спасение Мор, что ж, я дам ему то, что он хочет. Надеваю тонкую льняную рубашку-камизу, расшитую на груди золотыми нитями. Плотно затягиваю завязками шерстяные чулки, сверху – легкая туника. Пояс и украшения мне ни к чему. Волосы заплетаю в тугие косы и подхватываю на затылке. Иду в комнату рыцаря, словно на плаху. На плаху его похоти и своего желания. Я ненавижу его за то, что он силой заставляет ему подчиниться.

Открываю дверь в покои Артура. Прохожу в комнату и в мерцающем свете свечей вижу обнаженное тело рыцаря. Он возвышается у дальней стены, ноги расставлены, голова чуть откинута назад, из груди раздаются прерывистые хрипы. Только сейчас замечаю, что перед рыцарем на коленях стоит та самая служанка. Все вновь повторяется. Хочу покинуть комнату, но будто зачарованная, не могу оторвать взгляд от того, что вижу. Девушка стоит на коленях перед Артуром, словно покорная раба. Она облизывает губы и одной рукой ласкает свою грудь. Движения служанки завораживают. Она явно знает, что делает. Девушка проводит рукой по возбужденному мужскому естеству и в следующее мгновение прикасается к нему губами. Она целует восставшую плоть рыцаря, и его хрипы становятся громче. Артур кладет руки ей на голову, путаясь пальцами в волосах. Служанка улыбается, проводит языком по всей длине возбужденной плоти, смакуя, словно лакомство. Господи, да что же она делает? Невольно сравниваю и понимаю, что у моего Ланса эта часть тела скромнее. Но мне даже в голову не приходило так целовать его. Пальцы Артура крепче сжимают голову девушки. Его бедра совершают ритмичные движения. На лице воина вижу неприкрытое удовольствие. Вновь опускаю взгляд на девушку. Ее движения становятся быстрее, их приглушенные стоны смущают меня. Но то, что я вижу – завораживает. Неужели женщинам нравится такое? Я не успеваю ответить на свой вопрос. Артур неожиданно отстраняется, склоняется к любовнице и подхватывает ее на руки. Он кладет свою добычу на стол и рывком задирает юбки. Наблюдаю за тем, как обнаженный могучий воин становится на колени перед девушкой. Он широко разводит ее бедра и проводит пальцами по нежному лону. А я чувствую жар внизу живота, словно он прикасается ко мне. Тепло разливается по телу, а рука непроизвольно обхватывает грудь. Я хочу этого мужчину, он вызывает во мне болезненное желание. В следующий момент черноволосый рыцарь склоняет лицо к женскому телу. Его пальцы повторяют движения губ. Прикрываю глаза и не могу сдержать тихий вздох. Пытаюсь найти в себе силы, чтобы уйти и закончить это безумие. И я не замечаю, как стоны любовников стихают. Вздрагиваю, когда совсем рядом слышу низкий голос рыцаря:

– Ты все-таки пришла, моя Королева.

Боюсь открыть глаза и встретиться с ним взглядом. Но когда смотрю на него, то не вижу насмешки в глазах. Обнаженный воин возвышается надо мной, словно скала: подавляющий и властный. Не успеваю отойти в сторону, Артур берет мою руку и кладет на свою возбужденную плоть. С удивлением ощущаю мягкую бархатистость кожи, нежно провожу пальцами по всей длине и слышу учащенное дыхание воина. Обхватываю ладонью этот прекрасный образчик мужской силы. Рыцарь накрывает мои пальцы своими. Он ускоряет движения наших рук, помогая себе бедрами. Широкая ладонь воина гладит мой живот. Неужели я могу так чувствовать? Ощущаю его прикосновения сквозь тонкую ткань платья, он находит самое чувствительное место. Мужчина умелыми движениями подводит меня к разрядке. Он сильнее надавливает на мою ноющую плоть. В глазах темнеет, и я чувствую, как мой мир взрывается. Слышу свой стон и протяжный хрип Артура. Рыцарь замирает, теплая жидкость стекает по моей ладони. Он тяжело дышит, а я вовсе не могу дышать. Мы сталкиваемся взглядами, и оба не понимаем, что между нами происходит. Я для него – эльфийская выскочка, обманом получившая трон. Он для меня – грубый воин, который уверенно идет к цели, сметая все на своем пути. Такой, как он, не протянет руку королеве, стоявшей на плахе. Такой, как он, ни в чем не уступит и возьмет свое. Но наше желание больше, чем наша ненависть. И мы оба сражаемся со своими чувствами. Для такого, как он, чувства – это слабость. И я знаю, что если сдамся, Артур уничтожит юную, неопытную королеву. Я отвожу свой взгляд и делаю шаг в сторону, собираясь уйти. Но он хватает меня за плечо, прижимая к себе:

– Ты выполнила свою часть сделки, хоть и не так, как я хотел. Я поведу твои войска против короля Эдварда. Но в следующий раз я хочу тебя в своей постели. Но ты можешь не дожидаться очередной войны. Обращайся ко мне в любое время, моя Королева. Я всегда с радостью окажу тебе услугу – своим мечом, руками, губами…

– Довольно, – резко отстраняюсь от рыцаря. С облегчением вижу, что служанки в комнате нет.

Он перехватывает мой взгляд и смеется:

– Не знал, что ты любишь подглядывать. Если хочешь, это можно сделать и втроем…

Я в гневе бью его по лицу. Пользуясь замешательством рыцаря, подхватываю юбки и выбегаю из спальни Артура. Не думаю, что он в таком виде бросится меня догонять. Бегу по коридорам замка, а рыцари охраны расступаются, провожая меня удивленными взглядами. В своей комнате закрываю дверь на задвижку и обессиленная ложусь на кровать. Зарываюсь лицом в подушки. Слезы душат меня. Понимаю, что мне надо держаться как можно дальше от этого мужчины. Но пока не знаю как. Ланса нет рядом. Сэр Тристан еще не вернулся из Корнуэльса. Мне не на кого опереться в этом черном царстве, не к кому прийти со своими печалями. Артур не успокоится и будет преследовать меня до тех пор, пока не получит трон и меня в придачу. Из раздумий меня выводит настойчивый стук в дверь.

Раздается глухой голос воина охраны:

– Королева Гвен, к вам приехали сестры. Их разместили на женской половине замка, рядом с покоями леди Мор. Какие будут ваши распоряжения?

Сестры? Этого еще не хватало! Родственники всегда знают, когда выбрать правильный момент для своего появления.

Глава 15

В конце пути ты задаешь не те вопросы.

А в тронном зале Красного Замка продолжается пир. Сэр Ланселот слышит голоса и музыку, но не видит ни рыцарей, ни музыкантов. Кто-то незримой рукой разливает вино, но рыцарь так и не притронулся к бокалу. Эта музыка навевает грустные мысли. Ланс склонил голову и задумался. Всю свою жизнь он совершенствовал свой дух и тело. Он учился магии в Персии, но так и не стал могущественным магом. Он освоил военное ремесло у римлян, но так и не стал великим полководцем. Он искал свою единственную, но встретил ли ее? Его жена Елена не затронула струны его сердца и души. Ланселот вспомнил, как увидел жену в первый раз.

Он прибыл ко двору короля Пеллеаса и его сына Элиазара. Те вели свой род от самого Иосифа Арамейского, по легенде, именно он привез Святой Грааль в Красный Замок. Пеллеас и Элиазар приняли юного Ланселота со всеми почестями. Его род был не менее древним, чем у правящего короля Ютэра, и многие семьи мечтали с ним породниться.

Он вспомнил, как ночью проснулся от того, что кто-то нежно гладил его тело. Ласковые пальцы осторожно проводили по груди, спускаясь ниже к животу. Кто-то откинул простыни и с жадностью первооткрывателя исследовал его плоть. Ланселот открыл глаза и увидел светловолосую деву в полумраке одинокой свечи. Ее молочного цвета кожа, маленькая изящная грудь, широкие бедра манили юного воина, как живительный источник. Он поддался искушению и взял то, что она предложила сама. А на утро король Пеллеас обнаружил свою горячо любимую дочь Елену в объятиях рыцаря. Без лишних объяснений и оправданий Ланс женился на дочери правителя и в тот же день покинул молодую жену. Два года он странствовал по свету, искал ответы на вопросы: о любви, о смысле жизни, о своем предназначении, а в это время во дворце короля Пеллеаса рос его сын Галахад. Ланс вспомнил, как встретился с женой во второй раз. Она была красива, послушна и нежна. Но он не чувствовал любовного томления и душевной близости. Он покинул жену во второй раз, отправляясь в Персию на долгие три года. А когда вернулся, то обнаружил, что жена отдала их замок, свадебный подарок короля Пеллеаса, монахам. Возможно, это было к лучшему. Юный Галахад жил в окружении монахов, впитывая истории о Граале и других чудесах Бога. Ланселот же чувствовал, что на него возложена особая миссия. И всю свою жизнь он ждал знака. Когда он встретил королеву Гвенвифар, в его сердце, словно цветок, расцвела надежда. Ланселот опустил голову на руки и тяжело вздохнул. Взгляд рыцаря изучал пустоту. Как поступить, с кем остаться? Сможет ли он покинуть Елену? Столько лет она преданно ждала его, принимала из дальних странствий без лишних вопросов и упреков. Но Гвен – его душа, его страсть. И его сомнение. Ланс подумал, что никогда его так сильно не влекло ни к одной женщине. Он увидел ее, гордо возвышающуюся на площади, взывающую к стихиям, непреклонную и несломленную юную королеву. В этот момент он отдал ей свое сердце. Ему не нужна корона. Он чувствовал, что не в этом его предназначение. Возможно, его сын мог бы стать правителем Дал Риады, но у Гвен не будет детей.

Ланселот поднимает голову, но не видит поблизости своего друга Перси и своего сына Галахада. Монахи и четыре рыцаря – хранители чаши, тоже покинули зал. Он помнил, как удивился, когда огромные воины в разноцветных одеждах вышли встречать отряд рыцарей Дал Риады у стен Красного Замка. Они любезно провели их в зал. Рыцари и монахи сели за стол, ломившийся от яств и напитков, но кресло короля пустовало. Ланс скользит взглядом по комнате и удивляется увиденному. Сейчас на троне сидит простоволосый мужчина, одетый лишь в нижние штаны-брэ и нательную рубаху. Он смотрит на Ланса и по-мальчишески улыбается. Но юным его не назовешь – мелкие морщинки расходятся от глаз и губ мужчины, выдавая возраст.

– Кто ты? – Ланс задает свой вопрос незнакомцу.

– Я – король Красного Замка. Но ты зови меня Король Рыболов, – мужчина смотрит на рыцаря внимательным ясным взглядом.

– Ты король? – спрашивает Ланс и рассматривает крепкие, словно у крестьянина, руки и простые черты лица. Мужчина никак не похож на правителя. – Почему же ты в такой одежде?

– Тебя волнует именно это? – улыбается Король Рыболов. – Ты проделал такой путь, рыцарь. Ты стал одним из четырех избранных, и тебя волнует моя одежда!

– Но ты же король, – не унимается Ланс. – И где твои подданные?

Рыболов вздыхает:

– В конце пути ты задаешь не те вопросы. Рыцарь, что ты ищешь? К чему стремишься?

– Я хочу узнать свое предназначение. Хочу познать истину и служить Богу, – гордо отвечает Ланс.

– Мы часто ищем истину вдали от дома, – мужчина показывает рукой в сторону. – Ты ищешь любви, но сам бежишь от нее. Ты хочешь знать ответы, но те ли вопросы ты задаешь, рыцарь? Возможно, для тебя поиск истины и есть путь…

Ланс хочет спросить его, но мужчина жестом приказывает ему молчать. Король проходит через весь зал. Рыцарь с удивлением замечает босые ноги короля и его натруженные красные ладони. В дверях Рыболов оборачивается и улыбается:

– Продолжай свой путь, вечный странник. Но учись ценить то, что рядом. Истина – в простоте. Люди хотят, чтобы кто-то другой рассказал им, как жить и что делать. Но в глубине души каждый из нас знает ответы. Нужно мужество, чтобы их принять.

Ланселот видит, как странный король покидает зал и проходит по коридору. Рыцарь чувствует, что услышал сейчас нечто важное, но никак не может постичь суть. Почему-то его мысли устремляются к Гвен. Что же ему делать? «Мужество, чтобы их принять», – сказал Рыболов. Сможет ли он, взяв в жены Гвен, принять непосильную ношу – корону и Черное Царство? Его ли это судьба? Нет, видимо, король говорил о Елене: «Учись ценить то, что рядом».

Глава 16

Возможно, мы два случайных путника, на мгновение задержавшиеся у края пропасти.

А в малом зале крепости Дал Риады слуги накрывают стол для ужина. Только сейчас замечаю, как мало рыцарей осталось за столом. По левую руку от моего трона расположился полководец Артур. Он смотрит исподлобья, и взгляд его мрачен. На другом конце стола возвышается маг Мирдин, восседая на троне из бурого камня. По правую руку от мага замечаю Ивейна и Мордреда – незаконнорожденного сына короля Ютэра. По левой стороне стола чинно сидят оставшиеся в Дал Риаде рыцари: сэр Валиант с лицом архангела, Бедвир и Овейн, словно две могучие скалы. И рядом с моим троном – мой «любимец» Кай. Там, где должен сидеть Ланс, я вижу лишь пустоту.

Я приветствую рыцарей и прохожу к своему трону. Они чинно поднимаются с мест и поклоном выражают почтение королеве. В следующую секунду кто-то едва не сбивает меня с ног и обхватывает шею.

– Гвен, ты такая красивая, такая важная! Наконец-то мы доехали…

Слышу знакомый девичий голос и понимаю, что мои сестры в замке.

– Приветствую вас, сестры – леди Элейн и леди Гвинивер, – я убираю с шеи руки младшей Элейн, делаю шаг назад и жду от сестер знаков почтения.

Первой приходит в себя Гвин, она толкает сестру локтем в бок, и обе склоняют головы.

– Наше почтение, королева Гвенвифар, – произносит старшая сестра.

Она чуть выше меня и Элейн, волосы не такие белоснежные, черты лица более суровые. Но все равно замечаю, какая она красавица. Гвин продолжает:

– Мы прибыли в Дал Риаду в надежде найти здесь твое покровительство и защиту.

Внимательно смотрю в глаза сестры. Понимаю, что они не проделали бы такой большой путь без нужды.

Я узнаю причину позже, а сейчас отвечаю:

– Я принимаю вас во дворце Дал Риады и предлагаю свое покровительство. Вы можете сесть за стол и разделить с нами ужин.

Показываю рукой на место за столом рядом с королевой Мор. Она сидит по левую сторону от Мирдина. Слуги уже приготовили стулья и приборы. Сестры видят мой жест и следуют за слугой. Неожиданно младшая Элейн останавливается, обводит взглядом круглый стол и садится рядом со мной на пустующее кресло Ланселота. А рядом восседает сэр Кай. Он ухмыляется, его похотливый взгляд скользит по фигуре сестры и слишком откровенному вырезу платья. Рыцарь приподнимается с кресла и помогает Элейн занять место за столом:

– Не знал, что у королевы такая красавица сестра.

Элейн кокетливо улыбается. Боже, только этого мне не хватало!

– Ты можешь расположиться здесь, – предлагаю сестре, – но только сегодня. Эти места принадлежат рыцарям.

– Но сейчас же здесь никого нет? – удивляется Элейн, – а я тебя давно не видела. Поболтаем за ужином.

– Поболтаем мы после ужина, – я начинаю злиться, – надеюсь, ты услышала меня. В следующий раз сядешь рядом с Гвинивер.

Элейн поджимает губы, но мне некогда думать о ее глупых обидах. Все мои мысли о рыцарях, отправившихся за чашей. Почему так долго от них нет вестей?

Артур склоняется ко мне и шепчет:

– Надо же, маленькая принцесса – твоя копия. Может быть, она будет более покладистой?

– Не смей, – я гневаюсь. – Ей всего шестнадцать. Сестре нужен муж.

– Почему же ты думаешь, что я не смогу быть хорошим мужем? – улыбается полководец. – Я знаю, что нужно женщине, и могу ей это дать.

Я не успеваю ответить на двусмысленное замечание Артура. Слышу звонкий голос Элейн и лающий смех Кая. Поднимаю глаза и обвожу взглядом рыцарей. Замечаю, как воины внимательно смотрят на Элейн и… на меня. Я уже забыла, как мы с ней похожи. Волосы у сестры светлее, словно белый жемчуг, глаза, как утреннее небо, и черты лица мягче. Ее не коснулись ужасы войны. Она не знала отцовского гнева. Даже замуж за Ужасного короля вышла я, а не она. Но я желаю ей счастья, хорошо бы подобрать ей мужа среди рыцарей. А лучше среди соседей. И отправить подальше от дворца.

– Ты поедешь с нами, – Артур отрывает меня от мыслей о сестре. – Король Эдвард просит о встрече с тобой. Хочет договориться. Если ты отдашь ему Мор, он отступит от наших границ. Если нет – торг будет за северные земли.

– Ты передумал? – спрашиваю рыцаря.

Он ухмыляется:

– Ты выполнила условия сделки. Я выполню свою часть. Но тебе придется поехать с нами. Не думаю, что Эдварда устроит беседа. Будет битва. Численность его армии превышает нашу, хотя воины не такие опытные. Но твоя магия сможет помочь.

Я киваю в ответ. Смех сестры все громче. Вижу, как сэр Кай буквально нависает над ней, облизывает губы, похотливый взгляд скользит по лифу платья. Надо поговорить с Элейн и объяснить ей, что он не рыцарь из девичьих грез. Ловлю взгляд своей старшей сестры. Понимаю, что ей тоже не нравится поведение Элейн. Ну что же, будет, кому присмотреть за младшей сестрой в мое отсутствие. Непривычно видеть Элейн на месте Ланса. Вспоминаю любимого, и на глаза наворачиваются слезы. Я молча покидаю зал, поднимаюсь на площадку круглой башни – хочу попрощаться с морем перед отъездом и попросить силы у стихий.

Смотрю на небо и произношу слова древнего заклятия, дарующего силу:

– О Бог земли, земли Господь! – Мы тленны и слабы, как слабы цветы, Мы вянем, утратив Твой дух и Твой свет, Нас от тленья спасаешь лишь Ты. О! пошли нам поутру живительный свет, В полдень – силы, чтоб жить и цвести, А под вечер – Твой мир, и любовь, и привет, Да исправятся наши пути![7]

Чувствую, как магия исходит из моих рук. Раздается гром, и молнии пронизывают кончики пальцев, устремляясь к небу.

– Это впечатляет, – вздрагиваю от звука голоса.

Я не ожидала, что кто-то последует за мной.

Юный Мордред подходит к краю каменной площадки и смотрит вниз на бушующее море.

Я чувствую в нем магию, но не понимаю, как она проявляется.

– В битве, – отвечает рыцарь.

Надо же, только Артур и Мирдин могут читать мои мысли. Наверное, и Ютэр, но у меня не было возможности проверить.

– Моя сила – в битве. А стихия ветра мне помогает. Так же, как Артуру помогает стихия земли.

– Почему? – удивляюсь я.

Он смотрит своим пронзительным взглядом, и я улавливаю его сходство не только с Ютэром.

– Неужели это правда, и вы сыновья Ютэра? – я подхожу к каменной скамье, и он следует за мной.

– Да, Артур сын Ютэра. А я… это не моя тайна, – отвечает Мордред и горько усмехается.

– А Мор и Моргауза? Они тоже дочери Ютэра? – спрашиваю рыцаря.

– Нет, они законные дочери Голройса, – мы сидим на вершине башни и смотрим на темное небо со всполохами молний.

– Ютэр знал, что Артур его сын? – задаю вопрос, затаив дыхание.

– Думаю, знал, раз отправил подальше от себя в чужую семью, – отвечает Мордред. – Говорят, мать Артура обманула Ютэра, сказала, что сын от Голройса.

– Зачем отправил в чужую семью? – не понимаю поступок Ужасного Короля.

Легче же признать сыновей, чем на старости лет жениться на юной принцессе и ждать, пока твой третий сын подрастет. Если родится.

– Полагаю, он не хотел ни с кем делить трон. Почему-то старый король не думал о смерти, – усмехается Мордред.

Меня не заботит старый король, мои мысли о полководце:

– Артур догадывается о том, что он наследник Ютэра, и корона по праву принадлежит ему?

– Возможно, знает. Возможно, нет, – рыцарь пожимает плечами. – По закону Артур сын короля Голройса.

– А зачем ты служил Ютэру? Ты же преемник короля Лота? – удивляюсь я.

– Это был выбор матери. Моргауза мечтала стать королевой Дал Риады. Думала, что я и Артур ей поможем, – отвечает Мордред, не скрывая от меня правды.

– Я понимаю Моргаузу, но ты! Зачем ты согласился на это? – спрашиваю у рыцаря.

– Я знал, что смогу стать лучшим среди лучших только здесь. А захват трона… Ни я, ни Артур не поддержали Моргаузу.

– Почему?

– Я воин. Власть и корона – не моя судьба. Хочу быть великим полководцем, но королем – нет, – он говорит с такой горячностью, и я чувствую искренность в его словах.

– А как же мать? Она тебя ненавидит? – возможно, я произношу то, в чем он сам себе не решается признаться.

– У всех свой крест. У тебя – сестра и возлюбленный, у меня мать, – отвечает юный рыцарь, а я понимаю, что юноша умен.

Он берет меня за руку, и я в ответ улыбаюсь. Я чувствую одинокую душу. Потому что сама одинока. Возможно, мы два случайных путника, на мгновение задержавшиеся у края пропасти. А, возможно, я только что приобрела друга. Время покажет.

Нашу беседу прерывает воин охраны:

– Королева Гвен, вам пора собираться в путь. Полководец ждет вас.

Я возвращаюсь в покои и вспоминаю разговор с юным рыцарем. Мирдин знает, что Артур наследник трона. Поэтому маг так рьяно предлагал мне полководца в мужья. Но Артур наследник по крови. По закону он сын Голройса. Как и Мордред по закону сын Лота.

У дверей меня поджидает сэр Ивейн. И я догадываюсь, о чем он хочет спросить.

– Это правда, что ты сказала тогда? – спрашивает рыцарь.

– Ты о королеве Мор? – пристально смотрю на воина, он кивает в ответ.

– Что ты хочешь услышать? – я не буду ему помогать, пусть задаст свой вопрос.

– Это правда, что она не хотела спать… быть с Эдвардом? И не грела все это время постель Ютэра? Это правда, что король Дал Риады дал ей защиту, как приемной дочери?

Мужчины порой задают странные вопросы. Да и какое ему дело до Мор? Они не родственники. Он младше ее лет на пять. Не знаю зачем, но рассказываю рыцарю историю рыжеволосой травницы:

– Ей было пятнадцать, когда Ютэр надругался над ней. В шестнадцать он подарил ее твоему отцу. Тот заменил ей родителей. Когда король Уриен умер, Мор осталась без защиты. Для нее брак с Эдвардом был равносилен кабале. Не знаю, почему правитель Дал Риады решил дать ей свое покровительство. Мужского интереса в его поступке не было. Я думаю, что Ютэру нужна была война с Эдвардом, чтобы получить северные земли. То же сейчас делает король Эдвард. Возможно, Мор для него ничего не значит, он будет торговаться за наши северные территории.

Сэр Ивейн хмурится:

– Я пойду с войском Артура.

Рыцарь кивает мне, выказывая почтение, и проходит дальше по коридору. Через секунду я слышу глухие удары. Хорошо, хоть, стены в замке из камня. Неужели юный Ивейн был влюблен в третью жену отца? Так много чужих тайн, но к чему мне они?

На кровати в бывшей спальне Ютэра уже разложены вещи: штаны и новый «панцирь» – кожаный жакет с металлическими пластинами. Нужно отправляться в путь к северным границам. И держаться подальше от Артура. Беру в руки шлем, провожу пальцами по ребристой поверхности и драгоценным камням. И вспоминаю свою первую битву за корону. Ланс был рядом, он сражался за меня со всей страстью воина. А потом пылко любил меня ночью. При мыслях о возлюбленном у меня сжимается сердце. Знаю, что должна забыть о нем, но не могу. Только наедине с собой могу признаться в своих чувствах. И в том, что готова отдать и корону, и царство в обмен на любовь.

Глава 17

Мне не нужна его страсть. Нежность – тем более. Я привыкла ненавидеть. Так легче жить.

Мы едем всю ночь и у границ северных земель останавливаем войско. Бойцы разбирают обозы, устанавливают шатры. По пути к нам присоединились новые отряды. Увидела воинов в клетчатых накидках с короткими мечами. Порадовалась, что Артур приказал избавиться от громоздких щитов и длинных пик. Да и одежда рыцарей явно стала легче – на многих такие же кожаные «панцири», как и у меня, или легкие кольчуги. Да, черноволосый полководец время даром не терял. Смог преобразить нашу армию, состоявшую из ремесленников и земледельцев. Передо мной были хорошо обученные, легко экипированные воины. Крепкие, мускулистые и безжалостные. Когда я проезжаю мимо них на своем черном жеребце, мужчины издают приветственный клич и поднимают вверх оружие.

Как только мой шатер установлен, тишину разрывает звук военного горна. В наш лагерь пожаловал король Эдвард.

Вижу небольшой конный отряд, белый флаг и рядом флаг вражеского королевства. Эдвард на ходу спрыгивает с коня. Он мягкой походкой приближается ко мне. Высокий, привлекательный мужчина. Вероятно, опытный и хитрый воин. Он снимает шлем, и светлые волосы рассыпаются по плечам. Я думала, что королю лет сорок. А он выглядит лет на тридцать, не больше. Он улыбается мне, но улыбка – не знак приветствия, а снисходительная улыбка превосходства. Я показываю рукой на шатер, и мы входим внутрь. Артур все время держится рядом. Сэр Ивейн и Мордред следуют за нами. Рыжеволосая Мор настояла, чтобы мы взяли ее с собой. В сером неказистом платье она выглядит, как монашка. И ради такой затевается война. Хотя не мне судить. Войны начинались и из-за меньшего. Король Эдвард сразу же переходит к делу:

– Отдай мне королеву Мор, и мы отступим. Она по закону моя. По праву наследования престола я могу взять ее в жены.

– Ютэр принял решение и предоставил защиту королеве Мор, – отвечаю я, гордо вскинув подбородок. – Королева пожелала остаться в Дал Риаде, и я не буду ничего менять.

– Ладно, можешь оставить ее себе, но за это ты откажешься от северных территорий. Или ты выбираешь сражение, юная королева? – король Эдвард хищно скалится.

Артур делает шаг вперед, приближаясь к противнику:

– Да, мы выбираем сражение. И ее войска поведу в бой я.

Король Эдвард пристально смотрит на полководца. Он скользит взглядом по лицам воинов, замечает Ивейна.

– О, и ты здесь, брат, – король словно выплевывает слова. – Хочешь сразиться? Думаешь победить меня? Как я мог забыть, ты же один из претендентов на трон!

– Мне не нужен твой трон, – рычит рыцарь, – оставь королеву Мор в покое. Убирайся!

Эдвард раскатисто смеется, затем смотрит на Мор. Та сжимается под его взглядом, краснеет и делает шаг назад.

– Да забирайте ее себе, – бросает Эдвард, – мне нужны земли!

– Я предлагаю тебе бой, – неожиданно произносит Ивейн. – На рассвете два лучших воина сразятся – ты и я. Проигравшая сторона покинет поле боя.

Я не верю в то, что он сказал. А если он проиграет? Я потеряю свои земли.

– Он выиграет, – слышу в своей голове голос Артура.

Его уверенность раздражает. Придется верить на слово. Не буду же я устраивать скандал со своими рыцарями при чужом короле.

– Два воина, говоришь? – Эдвард внимательно смотрит на брата. – Ладно, я согласен. Через пару часов рассвет. Увидимся на поле боя.

Не прощаясь, он резко разворачивается и покидает шатер. Его воины следуют за ним.

– Зачем? – в тишине слышу робкий голос королевы Мор.

– Женщина, не задавай лишних вопросов, – злится сэр Ив.

– Ты уверен? – спрашивает Артур, сверля взглядом рыцаря.

Тот утвердительно кивает.

– Ладно, – произносит полководец и смотрит на рыцарей. – Женщины могут отдохнуть. А мы будем в полной боевой готовности. От этого короля всего можно ожидать.

Воины и Мор покидают мой шатер, а я валюсь с ног от усталости. Сажусь на топчан и прикрываю глаза…

Сквозь сон чувствую настойчивые губы возлюбленного на своих губах. Он то нежно прикусывает, то снимает сладкую боль поцелуем. Его язык врывается в мой рот. Не грубо и властно, но уверенно, словно опытный любовник. Мои пальцы путаются в жестких волосах. Руки любимого расстегивают мой камзол. Пальцы скользят под ткань рубахи, осторожно касаясь груди. Он гладит набухшие вершины медленно и лениво. Его жадный рот захватывает мои губы в собственническом поцелуе, требуя ответной ласки взамен. И я откликаюсь. Провожу языком по его губам, мелкими поцелуями покрываю твердый подбородок. Его рука сжимает мою грудь, и я выгибаюсь навстречу своему желанию. Мой мужчина становится требовательным в своей ласке – словно пытается утолить жажду, но никак не может. Наши языки переплетаются в чувственном танце. Возлюбленный отстраняется и покрывает мою шею влажными поцелуями, спускаясь к груди и прикусывая кожу. А я шепчу:

– Мой Ланс.

Он вдруг резко отталкивает меня, я открываю глаза и вижу искаженное от гнева лицо. Как я могла так ошибиться? Как могла принять врага за любимого? Слишком темно, и я не могу прочитать его взгляд. Но ощущаю ненависть. Такой может ударить. Неожиданно Артур касается моего лба губами и произносит:

– Однажды ты забудешь всех других мужчин. И я заставлю тебя выкрикивать мое имя, как молитву.

Мое напряжение столь велико, что я не замечаю, как он покидает шатер. Мне не нужна его страсть. Нежность – тем более. Я привыкла ненавидеть. Так легче жить.

Глава 18

И почему я до сих пор верю в благородство королей?

На рассвете сэр Мордред входит в мой шатер. Я не сплю. Так и не смогла сомкнуть глаз после ухода Артура.

– Леди Гвен, это вам, – он протягивает мне кружку с водой и хлеб.

Благодарно улыбаюсь.

Он присаживается на топчан рядом со мной, я отламываю кусок хлеба и передаю рыцарю. Полог шатра откинут, и мы видим, как на фиолетовом небе бледнеют звезды, и исчезает луна. В предрассветные минуты мы делим пищу и воду.

– Артур победит, – нарушает тишину Мордред.

– Да, но сперва в поединке должен победить Ивейн, – я поворачиваю лицо к рыцарю.

– Мне не ясен его поступок, – удивляется рыцарь. – Чувства – не лучший советчик. А здесь явно замешана братская вражда.

Хоть мы и ровесники, он словно малый ребенок.

– Женщина здесь замешана, – я поднимаюсь, ставлю кружку на стол и надеваю «панцирь».

Слышу удивление в его голосе:

– Какая женщина?

– Та, ради которой затевалась война, – я усмехаюсь. – Мужчинам нужны земли и женщины.

– Но почему… – рыцарь не успевает задать вопрос.

Замечаю на пороге Артура. Он смотрит на Мордреда, взгляд полководца темнеет.

– Вижу, ты времени зря не теряешь, – различаю злость в его голосе. – Нам пора, ты сможешь закончить свои утехи позже.

Различаю непонимание в глазах Мордреда и пожимаю плечами. Я беру шлем и прохожу мимо Артура, задевая его плечом:

– Я готова. А свои утехи продолжу, когда вернется мой Ланс.

В каждой битве один и тот же ритуал. Перед началом сражения в центре поля я встречаюсь с противником. Последние слова и обмен взглядами. По правую руку от меня – Ивейн, по левую – Артур. Мордред едет чуть позади. Со стороны противника на поле выезжает такой же отряд. В центре возвышается король Эдвард. Рядом с ним замечаю убеленного сединами сухопарого мужчину. Он неуверенно держится в седле. Чувствую усталость, раздражение, злость. Чуть позади Эдварда на коне восседает рыцарь. Мне жаль животное – конь прогибается под тяжестью воина в тяжелой кольчуге.

– Сэр Грей выступит в битве рыцарей, – король Эдвард решил обойтись без вступлений.

Ну что же, мне его приветствия ни к чему. Я бы предпочла проститься с ним поскорее.

На лице Ивейна – растерянность. Он явно ожидал, что с ним сразится брат.

– Эта битва между тобой и мной, – произносит сквозь зубы Ив.

– Да кто ты такой, щенок, – негодует король Эдвард. – Ты – один из рыцарей Дал Риады. А я – король. Я не буду драться с тобой ради безумной женщины. Это она должна умолять меня, чтобы я взял ее в жены.

– Тогда зачем ты здесь? – я смотрю в холодные глаза короля и пытаюсь прочитать его мысли.

Он ухмыляется и не отводит взгляд. Только теперь вижу, что королева Мор – лишь приятное дополнение к моим северным землям. Он думает, что мы не сможем его победить. Догадываюсь, что ради этого он притащил с собой сухопарого мага. Перевожу взгляд на колдуна. Разумеется, черная магия. А я еще называла Мордреда наивным.

– Вы отказываетесь от битвы? – Эдвард задает свой главный вопрос.

– Нет, – вступает в разговор Артур.

Его конь нетерпеливо бьет копытом о землю. Полководца разбирают те же чувства. Ему надоели разговоры. Лишь битва рассудит спор.

– Нет, – вторит ему сэр Ив. – Я буду сражаться. Если победа за мной, ты уводишь войска. Таков был уговор.

Король кивает своему рыцарю. Сэр Грей спрыгивает с коня, сотрясая землю. Он обнажает меч и берет копье. И с вызовом смотрит на Ивейна. Мы с Артуром и рыцарями отступаем назад. В центре поля должны остаться только два воина – от исхода их сражения будет зависеть судьба северных земель и королевы Мор. Ив ниже противника на полголовы, хотя его рост намного превышает шесть футов. Сэр Грей шире в плечах, ноги, как столбы, кулак размером с мою голову. Пластинчатые доспехи надеты поверх тонкой кольчуги, а та доходит рыцарю до колен. Замечаю, что все воины противника облачились в тяжелые доспехи, на руках – массивные стальные рукавицы, в руках длинные копья и тяжелые щиты. Шлемы полностью закрывают лица. Сэр Грей явно из знатных вельмож – на шлеме искусная гравировка в виде грозного вепря. Рукоять меча украшена драгоценными камнями.

Слышен звук боевого горна – и два воина сходятся в битве. Не успеваю отследить, когда рыцари метнули друг в друга копья. Дротик врага застрял в бедре нашего воина. Грей ухмыляется: копье Ивейна лишь пронзило нижний край кольчуги. Сэр Ив быстрым движением вытаскивает копье из ноги и отбрасывает в сторону. Кровь течет из раны, но мой рыцарь продолжает бой. Противник скалится и тут же наносит удар мечом. Звон клинков – и воины сходятся в смертельной схватке. Я не успеваю следить за ударами. Ив быстрее и точнее, но удары сэра Грея более тяжеловесны. Наш рыцарь поражает плечо врага, проминая доспехи. Противник тут же наносит удар в живот, рассекая «панцирь» Ивейна. Слышу скрежет железных пластин, и рыцарь Дал Риады падает на одно колено. Прикрываю глаза – я не буду смотреть, как убивают моего лучшего воина. Уже готова произнести заклинание, но звон мечей и крики заставляют меня вновь смотреть на сражение. Вижу, что рыцарь еще жив. Сделав резкий разворот, он уклоняется от жесткого удара. Колющими движениями меча Ивейн целится в доспехи, прикрывающие шею противника. Не понимаю, что он делает. Мне казалось, нужно бить в голову, в живот, в сердце. В следующую секунду латный воротник Грея расколот пополам, а меч Ивейна распарывает мощную шею воина. Кровь льется, словно вода. Могучий сэр Грей хрипит, и бело-розовая пена пузырится у рта. Он падает на колени, заносит меч над головой, но тело бьется в предсмертных конвульсиях. В последнем ударе он разит мечом землю и замертво падает лицом на холодную твердь. Ивейн не смотрит на побежденного противника. Сэр Ив едва переставляет ноги, подходит к коню и с трудом подтягивается на руках, запрыгивая в седло. Он приближается к нашим войскам, а я вижу, что шлем у виска рассечен, кровь течет из уродливой раны на щеке. Стараюсь не смотреть на разрезанную мечом кольчугу – лишь замечаю, что на траву падают красные капли. А на другой стороне поля король Эдвард взмахивает рукой. Раздается боевой клич, и его войска идут в атаку. И почему я до сих пор верю в благородство королей?

Артур сжимает мое плечо:

– Помоги Иву и возвращайся. Нам будет нужна твоя магия.

Я не успеваю ответить. Артур поднимает меч и разворачивается к нашей армии.

– За королеву Гвен! За Дал Риаду! – кричит полководец, и ему вторят тысячи голосов.

Прошу воина, который стоит рядом, помочь мне проводить Ивейна в шатер. Я вернусь к своему войску, но сейчас я должна передать рыцаря травнице. Он заслужил, чтобы она боролась за его жизнь. Мой помощник вносит сэра Ивейна в шатер и кладет на топчан, помогает снять кольчугу. Травница умелыми движениями разрезает одежду ножом. У постели стоит таз с водой и кружка с каким-то отваром, лежат чистые тряпки. Мор смачивает ткань в воде и омывает тело рыцаря. Ее руки дрожат. Я рассматриваю уродливый разрез на бедре воина и смертельную рану на животе. Мелкие порезы на руках и груди не угрожают его жизни, как и рваный шрам на щеке. Мор накладывает на раны мазь и туго заматывает полосками ткани. Травница уже возложила руки на глубокий порез, рассекающий живот. Она читает заклинание, и я вижу, как жизненная сила перетекает от нее к воину. Зрелище завораживает, но уже через несколько минут Мор истощена. Лицо рыцаря напоминает застывшую маску. Мор смотрит на меня и качает головой, а я понимаю, что все кончено. Вздыхаю и покидаю шатер, но, вдруг, слышу протяжный хрип. Оборачиваюсь и вижу, что веки рыцаря дрожат, он шевелит пересохшими губами:

– Глупо сражаться за женщину, а, тем более, умереть, не испробовав ее тела…

– Да, это был глупый поступок, сэр Ив, – сердится Мор. – Обсудим это позже.

– Позже не будет, – ворчит рыцарь и хватает девушку за руку. – Поцелуй меня.

– Если Вы помолчите немного и позволите залечить вашу рану на животе, я вас поцелую…

Она продолжает вливать в тело воина живительную силу, магия белой тонкой струйкой проникает в рану, стягивая рваные края кожи. Я рассматриваю обнаженное тело мужчины: грудь и ноги покрыты светлыми волосками, сильное мускулистое тело испещрено белыми и розовыми рубцами.

Воин перехватывает мой взгляд и ухмыляется потрескавшимися губами:

– Нравится то, что ты видишь, королева?

– Ты задавал этот вопрос в нашу первую встречу. Я же ответила, что ты хорош.

Он хрипло смеется. Пока Мор читает заклинание, прикрыв веки, он шепчет мне, а я едва различаю слова:

– Знаешь, я рад, что ты отравила мужа. Всегда думал, что она продалась отцу, а затем Ютэру…

– Вообще-то, я здесь и все слышу, – злится Мор и убирает руки с тела воина. – Если ты не замолчишь, я сделаю так, чтобы боль к тебе вернулась. И да, шрам на лице я лечить не буду.

Смех Ива похож на лай, рыцарь приподнимается на локтях. Мор пытается встать с колен, но он крепко держит ее за руку.

– Поцелуй, – воин еле ворочает губами.

Его глаза закрываются от усталости и боли. Рыжеволосая травница склоняется к рыцарю и целует в лоб. Ив резко хватает ее за волосы и хрипит:

– Мне нужен поцелуй женщины, а не монашки.

– Тебе нужен отдых, а не поцелуй. И ты младше меня…

– Ты не переживала о моем возрасте, когда я умирал за тебя!

Рыцарь притягивает девушку ближе и сминает жестким поцелуем нежные губы. Он умирает, но берет свое. Я жду, что Мор оттолкнет рыцаря, будет кричать. Столько раз он смеялся над ней, сколько раз оскорблял. Он не тот мужчина, который взращивает розы и жалеет больных зверей. Она не та женщина, которая позволит насилие. Но с удивлением замечаю, что травница отвечает на поцелуй. Она нежно гладит жесткие волосы рыцаря, проводит пальцем по ране на подбородке, по шраму, рассекающему щеку. Ив резко отстраняется. Всматривается пристально в лицо, будто увидел ее впервые. Видимо, рана дает о себе знать – воин вздыхает и опускается на топчан. И тянет девушку за собой. Мор покорно ложится рядом с воином, она кладет голову ему на грудь, а руку на живот, защищая рану. Рыцарь гладит пальцами рыжие локоны, подносит их к лицу и целует. Накрывает ладонью голову травницы и прижимает сильнее к груди. Мне странно видеть жестокого Ива таким растерянным. Он словно поймал трепетную бабочку и не знает, как с ней быть. Чуть сдавишь руками – и можно убить. Через несколько секунд его грудь мерно вздымается: воин забылся сном. Смотрю на этих двоих, и слезы текут по щекам. Нужно взять себя в руки и отправиться на поле боя. Мы еще не выиграли сражение.

Битва в самом разгаре. Полководец выбрал правильную тактику, и теперь наши войска сжимают противника в кольцо. Артур показывает рыцарям, как им следует двигаться и куда направить силы. С правого фланга заходит Мордред со своим отрядом. С левого фланга – сэр Кай. Полководец Артур – в центре сражения. Он бьется, словно простой солдат. Я не видела, чтобы кто-то еще так владел мечом. Он словно одно целое с ним. Король Эдвард отступает вглубь своих войск, прячась за спинами воинов. Мне видно с возвышения, как он размахивает руками и что-то кричит седовласому магу. Колдун поднимает руки, и черные энергии, словно крылья мрачной птицы, подползают к Артуру. Я произношу заклинание и призываю ветер. Вихрь спускается с неба, кружит возле моих ног и устремляется по земле к полководцу, вспахивая землю и поднимая пыль. Будто гигантский змей, ветер подхватывает чужеродную магию и тянет ее обратно, к создателю. Секунда – и колдун кричит, замертво падая с коня. Его лицо чернеет, струйка крови течет изо рта. Мне его не жаль, он хотел убить моего полководца. А черноволосый рыцарь мне нужен живым. Чтобы закончить битву.

Оба фланга моих войск черной рекой огибают вражескую армию. По центру шеренгой идут воины с громоздкими щитами. Мощная защита отражает секиры и стрелы – излюбленное оружие армии короля Эдварда. В ту секунду, когда воины противника достают новые копья и натягивают тетиву, рыцари первой шеренги армии Артура молниеносно бросают копья с гарпунообразными наконечниками и встают на колено, закрываясь щитами. А конная пехота рывком пробивается в стан врага. Мы не даем им опомниться. Отряд полководца клином врубается в армию Эдварда, которая секунды назад казалась крепкой нерушимой стеной. Иногда секунды решают все, и время может стать союзником. Артур во главе отряда прокладывает мечами дорогу сквозь толщу рядов врага. Я не вижу короля Эдварда, но чувствую его эмоции – растерянность, удивление и страх. В этот момент я понимаю, что мы выиграли битву.

У нас много раненых, убитых меньше. Артур принимает решение не ждать ночи и начать путь домой. Вижу, он злится. Кай перехватывает мой изумленный взгляд и усмехается:

– Наш полководец сломал свой меч о доспехи Эдварда. Мы взяли в плен их мастеров, сделают нам такие же.

Я улыбаюсь. «Взяли в плен» – слишком сильно сказано. Воины короля Эдварда добровольно перешли в армию Дал Риады. Сэр Ив отказался от права победителя на трон, и наследство Эдварда принял средний брат. Он поклялся уважать границы и быть добрым соседом. Трудно пообещать что-то другое, когда рядом труп короля с торчащим из шеи обрубком меча Артура.

– Здесь недалеко монастырь. Местные монахи – отличные кузнецы. Они славятся своим искусством не только в Дал Риаде, но и за ее пределами. Нужно заехать, пусть выкуют ему новый меч, – сэр Кай предлагает разумное решение, и я киваю в ответ.

Знаю, что меч для воина – священен. Рыцари приносят молитву своему мечу, словно возлюбленной перед алтарем. Сделаем подарок нашему полководцу. Соленый ветер щекочет мне ноздри, и я чувствую родные стихии, слышу шум моря. Я вдыхаю ночной воздух полной грудью и радуюсь, что жива, и что еще одна война позади. Артур пускает коня галопом и отрывается вперед. Его черные волосы развеваются на ветру. Всадник и конь сливаются в темную точку на горизонте, а я, улыбаясь, шепчу:

– Он пустил коня галопом, позабыв свои печали, Но нарциссы, как и прежде, слезы горькие роняли. И пленял он чужестранцев, проезжая в диком поле, И они чудесным гостем любовались поневоле…[8]

Глава 19

Я не желаю иной судьбы и доволен тем, что есть.

Вот уже несколько дней, не зная отдыха, сэр Борс ведет свой отряд к Красному Замку. Он делает лишь небольшие остановки, но сейчас видит, что лошади измотаны, воины от усталости еле держатся в седлах. Справа от дороги рыцарь замечает поляну, на ней они и сделают привал. Один из воинов нашел небольшую речушку. Рыцари отводят к ней лошадей – напоить и смыть дорожную грязь. Хорошо бы и самим окунуться. Воин снимает пыльную кожаную одежду и в нательной рубахе и штанах идет к воде. Борс плывет, сопротивляясь течению. Мощные мышцы напряжены, солнце слепит глаза. Он прикрывает веки, и шум воды уносит его воспоминаниями в прошлое, когда он был юным и беспечным. И бессмысленно храбрым.

Борс не помнил своих родителей. Его дядя был королем. Обычная история для многих рыцарей Ютэра. Нежеланные наследники престолов, наделенные магической силой. Дар Борса заключался в силе удара и нечеловеческой выносливости. Все воспоминания рыцаря были связаны с армией Черного Короля. Он спал, где придется, ел, что дадут. И как голодный волчонок, готов был отдать свою жизнь за чужое королевство. Старался ни с кем не сближаться. В женщинах признавал лишь тело. В мужчинах – твердую руку и острый меч. Он всегда желал быть одним из двенадцати избранных и шел к этой цели. На очередное задание он отправился с Перси. Этот светловолосый восемнадцатилетний юнец давно ему нравился. Его не смущала почти десятилетняя разница в возрасте. Он знал, что Перси, как и его самого, лишили царства и трона. Рыцари выиграли очередную битву, захватили новую крепость и везли богатые трофеи. По дороге в Дал Риаду Перси попросил друга заехать в монастырь. Он не сказал, кого он собирается навестить. Но Борс и не задавал ненужных вопросов. Он вызвался ехать с другом, и он никогда не забудет тот день…

Он сидит в монастырском саду, рассматривая редкие цветы и неведомые плоды, срывает один из них с дерева – желтый с красными подпалинами, кожица мягкая, словно щечки ребенка. Рыцарь подносит к лицу странный фрукт, нюхает его и лижет нежную кожуру. Слышит звонкий девичий смех, словно переливчатый колокольчик.

– Надо укусить, а не лизать, – нежный голос раздается совсем рядом.

Рыцарь поворачивает голову и среди деревьев видит ангела. Золотые локоны рассыпались по плечам, небесного цвета глаза искрятся весельем. А нежные губы напоминают плод, более притягательный, чем тот, что в руках у рыцаря. Дева подходит к Борсу, берет его руку и подносит к губам редкий фрукт.

– Откуси, тебе понравится, – предлагает она.

Рыцарь, не отрываясь, смотрит на ангела и надкусывает плод. Сладкая мякоть наполняет рот.

– Теперь ты, – произносит рыцарь и протягивает руку с необычным фруктом красавице.

Она наклоняется и белыми зубами впивается в сочную мякоть. На ее губах блестит сок.

– Вкусно, – она протягивает плод рыцарю.

Борс проводит пальцем по ее губам, собирает сок и подносит ко рту.

– Очень вкусно, – шепчет он.

Дева смотрит на него удивленным взглядом. А он склоняется к ее лицу. Он слизывает языком капельки сладкого сока с уголков ее губ. Умелыми движениями он целует нежные губы. Обнимает деву за талию и чувствует, как она замерла. Борс отстраняется, пожимает плечами:

– Ладно, так тоже вкусно.

Прелестница улыбается ему в ответ. Она ласково, лишь кончиками пальцев, гладит его по щеке.

– Колючий, – удивляется дева. – И такой темный.

Борс придвигается ближе и шепчет ей в губы:

– А ты мягкая. И светлая…

Он накрывает ее губы своими. Первый раз он так нежен с женщиной. Первый раз ему хочется давать, а не брать.

– Что здесь происходит? – Борс слышит окрик друга, который широкими шагами направляется к ним. – Как ты посмел?

Перси хватает девушку за руку и тянет на себя.

– Зачем ты вышла? – гневается он. – Я же просил ждать меня во внутреннем дворике.

– Это так скучно, – ангел улыбается сэру Перси, и только сейчас Борс замечает, как они похожи. Светлые волосы, белая кожа, голубые глаза.

Девушка вырывается из рук Перси и начинает кружить по саду, что-то напевая.

– Тебе лучше уйти, – произносит его друг.

– Кто она? – спрашивает Борс.

– Я расскажу тебе позже, а сейчас подожди меня у ворот монастыря, – отвечает Перси.

Борс кивает и уходит. Слышит звонкий смех. Оборачивается и видит, как златокудрая фея сидит на коленях в траве и что-то ищет. Она поднимает плод, который уронил рыцарь, когда целовал ее. И протягивает ему:

– Это фрукт страсти. Монахи говорят, что он искушает. Ты можешь потерять свой разум, рыцарь.

Она смеется. Борс подходит к ней и берет странный фрукт из ее рук.

– Нет, думаю, не разум, – молвит он.

– А что же? – удивляется дева.

– Сердце, – отвечает рыцарь и надкусывает плод.

– Я прошу тебя, подожди у ворот, – Борс слышит настойчивую просьбу друга и кивает.

Сэр Перси подходит к девушке, протягивает руку и поднимает незнакомку с земли. Она прижимается к нему и обнимает за шею. Взгляд Борса темнеет, он рычит:

– Кто она тебе, Перси?

И слышит вздох рыцаря:

– Моя сестра.

Ближе к вечеру друзья покидают стены монастыря. Борс не знает, как лучше спросить у друга про девушку. Но тот первым начинает рассказ:

– Я был совсем ребенком, ей было пятнадцать, когда Ютэр напал на наше царство. Черному Королю были нужны земли. Родителей он убил, а сестру… над сестрой надругался.

Борс до боли прикусывает губы и чувствует солоноватый привкус.

– Я не помню этого. Меня забрал Ютэр в свою армию, – продолжает свой рассказ Перси.

– Как ты узнал? – Борс с силой сжимает поводья.

– Ютэр рассказал, когда слишком много выпил, – сквозь зубы бросает друг.

– Я женюсь на ней, – говорит сэр Борс.

– Ты не можешь, – печально улыбается Перси. – Прошло больше десяти лет, но ей вечно будет пятнадцать.

– Я женюсь на ней, – уверенно произносит Борс…

Он рассекает воду мощными рывками. Закидывает голову к небу и останавливается посреди реки и бурного потока. Если бы не Перси, его друг и названый брат, он давно соединился бы со своей единственной. Надо найти Перси в этом Красном Замке и тогда…

– Эй, сэр Борс, плыви к берегу, – раздается голос.

Рыцарь поворачивает голову и видит на берегу мужчину. Он стоит в воде в исподних штанах и нательной рубахе. Видимо, тоже решил искупаться. Воин понимает, что заплыл слишком далеко. Отряд на другом берегу. Надо бы передохнуть и плыть обратно.

Борс выходит из воды и ложится на траву. Он закидывает руки за голову и смотрит на небо.

– Я хотел бы дослушать твою историю, – просит мужчина.

– В ней нет ничего интересного, – отвечает рыцарь.

Он удивлен. Как незнакомец узнал?

– Что случилось с девушкой? Почему ты на ней не женился? Передумал?

Мужчина задает так много вопросов. Но рыцарь почему-то отвечает:

– Нет, конечно, не передумал. Мы встречались с ней несколько раз. И назначили день свадьбы. Я ехал к ней в монастырь. И был самым счастливым человеком в этом мире.

– Она не дождалась тебя? – интересуется чужак, и Борс улавливает сострадание в голосе.

– Нет, не дождалась, – от яркого солнца слезятся глаза, и рыцарь прикрывает их руками. – Я уже подъезжал к крепости, где был монастырь. Она ждала в своей комнате, в башне. Услышала стук копыт, голоса и… ее время перевернулось. Она вдруг вспомнила, что произошло много лет назад. И подумала, что Ютэр вновь приехал за ней, чтобы мучить и издеваться. Она подошла к окну и шагнула вниз. А я… Я просто опоздал.

По щекам рыцаря текут слезы – сегодня такое яркое солнце. Он поднимается на локтях и смотрит вдаль.

– Мне надо плыть обратно. Воины ждут меня, – говорит Борс, поднимаясь с травы.

– А куда ты держишь путь? – спрашивает мужчина щурясь.

– В Красный Замок, – отвечает сэр Борс, подходя к воде.

– Ты кого-то ищешь, рыцарь?

– Своего друга, сэра Персиваля, – отвечает Борс незнакомцу.

– Я желаю ему сделать правильный выбор, – улыбается странный собеседник.

Только сейчас Борс замечает натруженные руки мужчины, красную обгоревшую на солнце кожу лица. Воин понимает, что перед ним обычный крестьянин, но спрашивает:

– Кто ты?

– Скажи, Рыболов желает ему сделать правильный выбор. Он должен поймать ту самую рыбу, – смеется крестьянин.

Борс кивает и входит в воду. Слышит, как мужчина, назвавшийся Рыболовом, печально произносит:

– Известный в наших краях менестрель как-то сказал, что от исчезновения одной единственной женщины в мире ничего не остановится… кроме сердца одного-единственного мужчины. Твое сердце изранено, рыцарь. Но душа не черна, хоть и руки в крови. Ты воин, так бывает. Ты должен отпустить свою боль и принять новую судьбу. Ты мог бы стать королем.

– Я не желаю иной судьбы и доволен тем, что есть, – молвит Борс вместо прощания.

Глава 20

– Кому ты принадлежишь?

– Тебе, всем, никому.

Сэр Галахад одиноко бродит по Красному Замку, и все его удивляет. Красный камень, из которого сделаны стены. Двери, что сами открываются. Чудесная музыка льется сама по себе. С детства он слышал рассказы монахов о замке Мунсальвеш. Всегда считал, что сказку они придумали, чтобы он лучше спал. И только сейчас осознал, сколько же удивительных вещей происходит в жизни. Разве не чудо, что он стал самым юным рыцарем Дал Риады из двенадцати избранных. И то, что отец, которого он считал погибшим, жив. Сэр Ланс все это время искал его. Ради сына он сверг Черного Короля. А еще мать – ласковая и понимающая. Она всегда смотрела на проказы сына сквозь пальцы, позволяла бродить часами по замку. Разве не счастье – иметь таких родителей. Лишь в армии Ютэра он познал жестокость и власть силы. Но он научился сражаться, стал лучшим и обрел новых друзей. И в этом юный рыцарь узрел Божий промысел.

Сэр Галахад в размышлениях путешествует по комнатам замка и открывает все новые и новые двери. Вот он видит, как в огромном зале веселится народ. Вино льется рекой, на столах – невиданные блюда. Он не замечает, как его берут под руки и усаживают за стол. Его бокал наполняют прекрасным вином, тарелку – рыбой, что не водится в его землях, и фруктами, что не растут на деревьях в Черном Царстве. Сэр Галахад уже подносит бокал к губам, но вспоминает, что он отправился на поиски рыцарей – отца и благородного сэра Персиваля. Он не помнит, почему так важно найти воинов. Но в тот момент, когда рыцарь отказывается от угощений и поднимается из-за стола, все гости исчезают, стол с яствами рассеивается, словно туман. Рыцарь видит перед собой поляну и ручей. А рядом – юную деву. Она омывает водой прекрасное нагое тело, белокурые локоны струятся по плечам и спине. Дева поворачивается к рыцарю и протягивает руки. Два белоснежных холмика грудей призывно манят дотронуться до них. Ее лоно ничем не прикрыто, и рыцарь не может отвести свой взгляд от тела прелестницы.

– Мой рыцарь, – напевно произносит дева, – подойди ко мне и утоли мою жажду.

Галахад подходит ближе и с волнением спрашивает:

– Чем я могу помочь тебе? Как могу унять жажду?

Дева призывно улыбается, берет рыцаря за руку и кладет на свою нежную грудь.

– Ласкай меня, целуй меня, и жажда пройдет, – просит она.

– Как я могу? – удивляется рыцарь. – Ты не жена мне.

– Так возьми меня в жены, – и юная дева целует рыцаря в уста.

Он отстраняется:

– Мне нужно найти друзей. Позже я вернусь за тобой.

Дева в гневе кричит:

– Нет, сейчас. Я предлагаю разделить со мной ложе, а ты отказываешься от меня?

Сэр Галахад вздыхает, снимает свой плащ и к удивлению незнакомки набрасывает ей на плечи.

– Мне нужно в путь, – говорит рыцарь и проводит рукой по ее белоснежным волосам.

Дева роняет слезу, и рыцарь видит, как туман окутывает поляну. Через секунду нагая прелестница исчезает, а Галахад оказывается на поле боя в центре рубища. Нет времени удивляться, он выхватывает меч и отражает удары. Узнает лица воинов, с кем сражался за королеву. Он знает, что они погибли. Некогда вспоминать, ветер и волны сбивают с ног. Полководец Артур со своим отрядом черной молнией врезается в их ряды. Окровавленные тела воинов падают рядом. Проносится мысль: «Ради чего все это? Теперь Гвен – королева. Артур – полководец. Но столько людей погибло зря…». Он не успевает отразить очередной удар, лишь чувствует, как острый меч вонзается в сердце. В глазах разливается темнота.

В звенящей тишине рыцарь открывает глаза и видит небо. Переводит взгляд на траву. Такие яркие краски. Почему он никогда не замечал, какой сочный цвет у листвы, а те маленькие желтые цветочки так прекрасны в своей простоте. Он слышит журчание воды. Почему он раньше не прислушивался, как течет река?

– Мы все торопимся жить, – Галахад поворачивает голову и замечает рядом с собой мужчину в простой рубахе. Рыцарь рассматривает обгоревшее на солнце лицо, широкие натруженные ладони и ясные лучистые глаза.

– Я всегда хотел остановиться и вернуться в детство, – отвечает Галахад.

– И что ты хотел больше всего в своем детстве? – спрашивает мужчина, и тонкие лучики морщин образуются вокруг глаз.

Сэр Галахад смотрит на траву, поднимает голову к небу, его взгляд задерживается на реке. Он улыбается:

– Я хотел поймать рыбу руками.

Незнакомец кивает, приглашая рыцаря за собой. Он идет к реке. Рыцарь снимает сапоги, закатывает штаны до колен, сбрасывает сюртук и бежит.

– Подожди меня, – кричит Галахад мужчине и входит за ним в реку.

В тот момент, когда прохладная вода касается ног, рыцарь открывает глаза.

Он сидит в большом красном зале, рядом отец – сэр Ланс, по другую руку – сэр Перси и сэр Борс. По соседству сидят монахи, сопровождавшие их в долгом пути. Неподалеку сэр Галахад замечает четырех огромных воинов в разноцветных одеждах. Странные чешуйчатые доспехи переливаются желтым, красным, черным и изумрудным цветами. Их суровые лица напряжены. Рыцарь вспоминает, что это хранители священной чаши. Слуги наливают вино, подносят блюда, но никто не ест. Все взгляды устремлены на короля. Сэр Галахад узнает мужчину из своего видения. Сейчас на нем корона, дорогие одежды, расшитые блестящей нитью и украшенные крупными рубинами и алмазами. Король взмахом руки приказывает музыкантом остановиться и произносит:

– Достопочтимые рыцари Дал Риады. Я, Король Рыболов, рад приветствовать вас в Красном Замке Мунсальвеш. Перед тем как испробовать мои угощения, отведайте вина из чаши. Один глоток и один вопрос. Сэр Перси.

Рыцари видят, как перед воином появляется, словно из тумана, чаша из зеленого камня. Золотые знаки создают волшебное сияние, подсвечивая камень изнутри. Разносится терпкий аромат вина.

– Твой вопрос, рыцарь, – и король в ожидании смотрит на воина.

Перси слышит в своей голове знакомый девичий голос: «Спроси, кто ей владеет». Рыцарь в задумчивости смотрит на чашу, он переводит свой взгляд на одного из монахов и задает свой вопрос:

– Где леди Бланш?

Монах молвит:

– Ты найдешь ее в монастыре рядом с замком Саррас.

Перси улыбается Рыболову. Видит понимание в его глазах, в тот же миг чаша плавно перемещается к сэру Лансу.

– Задай свой вопрос, рыцарь, – просит король.

Ланс готовился к этому, он знает, о чем спросить. Ему нужен ответ:

– Как мне быть, как поступить правильно?

Король отводит взгляд от рыцаря и вздыхает. Сэр Ланселот нетерпеливо дожидается ответа и слышит тихий голос, словно шелест травы:

– Ты знаешь.

Ланс удивлен. Быть может, его не расслышали. Он вновь собирается задать свой вопрос. Но в этот миг чаша перемещается к сэру Борсу, а король говорит:

– Сэр Борс, задавайте свой вопрос.

Борс усмехается:

– Зачем? Мне не нужны ответы.

И чаша растворяется в воздухе. Перед взором сэра Галахада возникает чудесный кубок, изумруд загадочно мерцает. Рыцарь с восхищением рассматривает камень, из которого сделан кубок. Проводит пальцами по сияющим знакам – они то исчезают, то появляются на поверхности.

– Это Грааль, – восхищенно произносит воин. – Я слышал о тебе. И узнал тебя. Кому ты принадлежишь?

Рыцарь слышит ангельский напев:

– Тебе. Всем. Никому.

Священный сосуд с вином опускается на стол перед рыцарем, король просит:

– Сделай глоток, утоли свою жажду. Чаша признала тебя.

Галахад с благоговением подносит кубок к губам, вино наполняет рот и горячит кровь.

– Береги Грааль, – Король Рыболов встает с трона, снимает свой сюртук и бросает на пол. – Ты отправишься в Саррас и перевезешь туда чашу. Четыре верных хранителя будут с тобой. Твой замок и твои подданные ждут тебя, король Галахад.

Рыболов снимает корону и кладет на стол. Он выходит из зала, в дверях его застает вопрос рыцаря:

– А как же ты? Куда ты пойдешь?

Король вздыхает:

– В реке еще много рыбы.

Глава 21

Кто достанет сей меч из камня, тот и есть избранный Богом король.

На рассвете мы въезжаем на постоялый двор монастыря. Нас встречает монах с огромными руками и бычьей шеей. Его черная ряса полиняла, рукава закатаны до локтей. Он дружелюбно улыбается нам:

– Королева Гвен, чему мы обязаны такой честью?

– Моему полководцу нужен меч, – отвечаю я и киваю в сторону Артура.

Тот уже ходит по двору, заглядывая в кузницы. Слышу мелодичный перезвон и удивленно смотрю на монаха:

– Колокола?

Он улыбается, обнажая редкие зубы:

– Это кузница, королева Гвен. Монахи начинают работать, едва рассветет, пока нет жары.

– Наши войска расположились неподалеку. Мои люди заберут воду и хлеб. А мы с полководцем Артуром и рыцарем Каем останемся и осмотрим кузницы. И меч выберем, – объясняю монаху.

– Кузницы не получится осмотреть. Изготовление меча – священное таинство, – произносит монах. – Прошу подождать во внутреннем дворике монастыря. Кузнец выйдет к рыцарям. Вы объясните, что желаете.

Пока повозки нагружают водой и хлебом, захожу в храм. Простой камень, настенная роспись, узкие окна и мерцание свечей создают ощущение древней пещеры, где маги проводят свои обряды. И чем же маги отличаются от служителей Бога? И те, и другие служат необъяснимому. И те, и другие просят силы и помощи у высших сил. И те, и другие совершают тайные обряды. Улыбаюсь своим мыслям. Если бы первосвященник Дал Риады узнал, о чем я думаю, он бы повторно сжег меня на костре. Он знает о моей эльфийской магии, но предпочитает делать вид, что это легенды, которые народ создает о своей королеве. А Мирдина Эмриса и вовсе принимает за травника. Да, травы ему очень помогают в его темных обрядах. Почему-то вспомнилась Мор. Вот та, и правда, целительница. Отдает свою силу людям. Всю ночь не отходила от Ива, ехала с ним в повозке и держала за руку. Или он ее держал? Мои рыцари удивляют. Вспоминаю, как грубый, надменный Ивейн ласково гладил волосы травницы.

– Вы хотите причаститься, королева? – глухой голос раздается из глубины храма.

– Нет, скорее покаяться, – шепчу в ответ.

Я не причащалась с тех пор, как отец продал меня Ютэру. Вспоминаю, как после обряда стояла на коленях в прекрасной белой церкви. Я пришла туда в надежде на чудо. Моя эльфийская магия спала. Все, на что я могла рассчитывать – это на помощь Бога. Я молила Его о спасении. Я надеялась, что Ютэр выберет другую. Или узнает о моем уродстве. Чуда не произошло. Всевышний не услышал мой призыв. В тот же день за мной приехали рыцари Черного Короля. Мне не разрешили взять с собой вещи. Ничего из того, что я любила. Ни платья, расшитые моей матерью. Ни украшения, подаренные мне бабкой. Только кулон.

Настоятель подходит ближе. Я замечаю умные глаза, тонкую, словно пергамент, кожу. Он протягивает мне книгу.

– Возьмите Писание, так вам будет легче, – монах указывает мне на скамейки в отдалении, а я думаю о том, что легче уже не будет. И мне не о чем просить Бога. Прошлого нет – родных он забрал. Будущего не дал – родить я не смогу. Корона у меня уже есть. Жизнь? Пусть забирает и жизнь, и корону! Любовь? Пожалуй, это единственное, ради чего я пойду на сделку. Вздыхаю и сажусь на скамью. Луч света пробивается сквозь желтый витраж и надеждой скользит по лицу.

– Читайте, – монах открывает страницу.

Произношу буквы, выдавливая из себя слова:

– Услышь, Боже, молитву мою, и не скрывайся от моления моего; внемли мне и услышь меня; я стенаю в горести моей…

Мой голос дрожит:

– Сердце мое трепещет во мне, и смертные ужасы напали на меня; страх и трепет нашел на меня…

Одинокая слеза капает на желтую бумагу:

– Кто дал бы мне крылья, как у голубя? Я улетел бы и успокоился бы; далеко удалился бы я, и оставался бы в пустыне; поспешил бы укрыться от вихря, от бури…

Буквы расплываются, и я с трудом читаю:

– Я же воззову к Богу, и Господь спасет меня. Вечером и утром и в полдень буду умолять и вопиять, и Он услышит голос мой, избавит в мире душу мою…

Мой голос срывается, но монах безжалостен:

– Продолжайте.

И я выдыхаю последние строки:

– Возложи на Господа заботы твои, и Он поддержит тебя… на Тебя, Господи, уповаю[9].

Настоятель обители накрывает руками книгу. Не поднимая глаз, прошу:

– Отпустите грехи мои.

– Я не Бог, чтобы прощать тебя. Коль виновата, Он простит. Или отстрадаешь за грехи.

– Сколько же можно страдать… – срываюсь на крик и поднимаю глаза.

– Не нам решать. Сколько сможешь, столько и вытерпишь, – монах забирает книгу и поднимается со скамьи.

Я горько улыбаюсь. В чем мои преступления? Есть ли грех в том, что Ютэр забрал мою смерть? Есть ли моя вина в том, что возлюбленный связан чужой клятвой? Виновна ли я в том, что мое тело меня предает? Не оглядываясь, покидаю храм. И почему я решила, что Бог услышит, а священник поймет?! В дверях ловлю слова:

– Гордая ты не в меру. Потому и не видишь истины. Оттого и судьбе противишься. А Бог лучше знает, что тебе нужно.

Оборачиваюсь и хочу резко ответить монаху, но взгляд скользит выше. Вижу страдание в глазах распятого. Вот Его я могу попросить:

– Помилуй меня, Боже, по великой милости Твоей…

Во внутреннем дворе монастыря Артур и Кай о чем-то спорят. Перехватываю злой взгляд полководца. Спрашиваю, глядя на Кая:

– Что случилось?

– Монахи попросили ждать, пока сделают меч, – отвечает тот.

– И сколько ждать? – смотрю на воинов.

– До полудня, а, может, и к вечеру, – злится Артур. – У нас раненые, а я буду здесь ждать этот чертов меч!

Он ходит размашистыми шагами по двору. Видит старую наковальню и подходит, рассматривая меч.

– А это что? – спрашиваю у рыцарей. – Уже закончен или нет? И почему в камне?

Присматриваюсь и вижу, что меч словно погружен внутрь камня. Видна лишь тонкая полоска стали, отражающая свет.

– Вроде закончен, – произносит Артур. – Эти кузнецы делают мечи в камне. С помощью огня и воды превращают руду в сияющие клинки. Твердые, как камень, и опасные, как укус змеи.

– Я чувствую в нем магию, – говорю, рассматривая меч.

На рукояти, отделанной золотом и серебром, две змеи обвиваются телами, сливаясь в одну. Из раскрытой пасти выходит стальной клинок.

Артур проводит пальцами по ребристой «шкуре» тварей, наклоняется и всматривается.

– Сталь тонкая, хорошая, видишь, как блестит? – он осматривает камень со всех сторон. – Ну что же, если закончен, то его и заберем. Видимо, приготовили для важного вельможи и припрятали во внутреннем дворе.

Он ухмыляется, берет за рукоять и пытается вытащить меч.

– Крепко засел, черт, – слышу сердитые нотки в голосе.

Он берется за рукоять двумя руками и рывком вытаскивает меч. Словно миллион ярких солнц, металл блестит и отражает светило.

– В меру тяжелый и не слишком длинный, – восхищается Артур, рассекая воздух клинком, – то, что нужно в бою.

Он улыбается, словно ребенок. Первый раз замечаю, как его грубое лицо преображается. Из устрашающего воина он на миг превращается в прекрасного мужчину. Невольно любуюсь им и не замечаю, как мимо проходит монах. Полководец кричит ему вслед:

– Эй, любезный, а к мечу есть ножны?

– К какому мечу? – удивляется монах.

И когда он видит в руках Артура клинок и переводит взгляд на наковальню, лицо его меняется. Ужас переходит в удивление и сменяется восхищением.

– Бог услышал наши молитвы, – кричит он, убегая.

– Куда это он сбежал? – удивляется черноволосый воин.

– Видимо, ножны пошел искать, – усмехается Кай. – Если мы здесь закончили, пора возвращаться. Скоро будет жарко, тяжело в дороге. А нам еще полдня пути.

Мы соглашаемся и покидаем двор. Проходим через храм. Слышим крики, шум и звон колоколов. Монахи – кузнецы высыпали из укрытий и столпились у ворот.

Завидев нас, они окружают полководца. Что-то ему говорят, перебивая друг друга.

– Ножны принесите, – просит их Артур.

– Да – да, за ними уже пошли, – басит один из монахов и смотрит на черноволосого рыцаря, как на Бога.

Из храма выходит настоятель, а знакомый нам монах с мощным телом идет позади. В руках у него ножны, украшенные золотом и драгоценными камнями. Да за такой меч мне придется полцарства отдать!

– Достойнейший рыцарь, – чинно изрекает настоятель. – Ты лучший из лучших, ты избран из многих воинов. Ты истинный правитель наших земель. Прими сей меч, как дар.

Я тяжело выдыхаю. Все бредят моей короной, норовят каждого правителем сделать.

– Мы заплатим, – говорю с раздражением.

– Ты же слышала – это дар. Им деньги не нужны. Берем и уходим, пока не передумали, – ухмыляется Артур.

Разворачивается к настоятелю:

– Спасибо вам за гостеприимство и за меч. Но нам пора.

В глазах монаха – восхищение:

– О, легендарный полководец и будущий правитель наших земель! Ты должен знать, что это священный меч Каледфолх. Много столетий он пролежал в храме. Никто из ныне живущих не смог извлечь сей меч из наковальни.

– У тех воинов силенок маловато было, – усмехается Кай и играет мышцами. Кожаная рубаха натягивается на плечах, обрисовывая мощные бугры.

– Да-да, спасибо, дружище, – Артур торопливо благодарит монаха. – Не могли бы вы уже ножны передать?

Второй монах подходит к нам и встает на одно колено. Он протягивает полководцу ножны:

– Это великая честь передать тебе это оружие. Ты наш правитель, мы твои слуги.

Вижу, как остальные монахи склоняют колени и головы. Ну, это слишком. Здесь я – королева. Понимаю, что Артур – великий полководец. Возможно, когда-нибудь он и станет королем. После моей смерти. Не сейчас.

– Нам пора, – бросаю я рыцарям.

С монахами не прощаюсь, не заслужили такой чести. Полководец следует за мной, по пути забирает подарок. Кай подмигивает монахам и шепчет:

– Она не в духе. Война, всю ночь не спала, а женщинам отдых нужен. В мужских руках…

В полном молчании мы едем обратно, и, когда настигаем наши войска, я присоединяюсь к Мордреду. Вижу, как Артур бросает на меня колючие взгляды. Полдня пути до замка Дал Риады даются мне тяжело. Проезжаем небольшие поселения по дороге к черному замку, народ приветствует нас, как победителей. Приветствуют Артура. Как бы я ни старалась, как бы не использовала свою магию, как бы ни рисковала своей жизнью, для них я навсегда останусь пришлой эльфийской выскочкой.

Врываюсь в свои покои и замечаю, что на стене висит новый гобелен, расшитый золотом. На кровати – туника из тонкой ткани с искусной вышивкой по лифу и подолу. Служанка Артура поработала на славу. Вода в железной лохани холодит кожу. Так хочется спать, но вспоминаю монахов, их клятву верности новому королю. Да еще сестер, что ждут меня на ужин. Я никому не дам повода усомниться в моей власти. Надеваю легкую нарядную тунику, оставленную служанкой, тонкие чулки и удобные матерчатые туфли. Мягкая ткань платья приятно соприкасается с кожей, но тело жаждет иных прикосновений. Вспоминаю о Лансе, о его ласковых и сильных руках. Самое время отведать яства и послушать менестрелей – это отвлечет меня от непрошенных мыслей.

В малом зале накрыт круглый стол. Маг Мирдин и рыцари приветствуют нас с полководцем. Сестры сидят рядом с верховным жрецом, младшая поджимает губы – ей явно не нравится компания мага. Не успеваю об этом подумать, наш маг высокопарно изрекает:

– Мне было видение. Две змеи схлестнулись, изо рта вырвалось пламя и ужалило воина в руку, отметив Избранного. Это великий дар. Тот, кто примет огонь змеи – станет истинным правителем Дал Риады и твоим мужем.

– Один муж уже не выдержал мой яд, ты хочешь и второго убить? – я говорю так тихо, что только маг меня слышит.

– Не знаю, что с твоим великим даром, но монахи мне преподнесли в дар превосходный меч, – ухмыляется Артур.

Мирдин выгибает бровь, а полководец продолжает:

– Я забрал из наковальни меч великолепной работы, монахи назвали его Ко… Ка… не столь важно. Главное, они отдали его без мзды.

– Где он? – произносит маг, и его голос дрожит.

– Не думал, что ты так интересуешься оружием, мой друг, – ухмыляется Артур и с жадностью вгрызается в свиную ногу.

– Распорядись принести, – настойчиво просит верховный жрец.

Артур кивает и жестом приказывает рыцарям внести меч.

Мирдин вскакивает из-за стола и берет ножны, бережно проводит пальцами по золотой рукоятке со змеями. В тот момент, когда он достает клинок, возникает видение: пасти рептилий извергают пламя. Восхищенные крики рыцарей не дают мне услышать голос Мирдина. Тот читает надпись на клинке, я слышу его мысли:

– Кто достанет сей меч из камня, тот и есть избранный Богом король.

– Что это значит? – похоже, полководец тоже умеет читать мысли Верховного.

Мирдин переводит взгляд на меня, затем на Артура:

– Это священный меч Каледфолх, что с древнего валлийского означает «молния». По преданию он выкован на острове Авалон. Меч многие столетия хранился в монастыре монахов-кузнецов. Тот, кто достанет меч из камня, будет истинным королем объединенных земель. Все, как в моем видении. Две змеи переплелись телами, и из пасти вышло пламя. Огонь опалил воина. И раздался глас: «Это истинный ваш король».

Мирдин с благоговением передает меч Артуру, воины смотрят на полководца с восхищением. А черноволосый рыцарь переводит насмешливый взгляд на меня. В голове раздается его голос:

– Я же говорил, что буду королем. Смирись. Это судьба.

Я постоянно слышу слова о судьбе и смирении. Если бы смирилась, то сгорела бы на костре. А он бы смотрел на мои тлеющие кости. Сжимаю кулаки и гневно кричу им:

– Такие грозные рыцари, а до сих пор верите в глупые сказки. Я ваша королева перед Богом и людьми. Я, а не Артур. Дождитесь сперва моей смерти, а затем выбирайте себе нового короля.

Вижу удивление в глазах старшей сестры и насмешку в глазах младшей. Понимаю, что дала слабину. Разворачиваюсь и покидаю зал. Слезы душат меня. Мне не нужны эти чертовы земли. Не я выбирала судьбу и корону. Но я не заслужила презрение рыцарей. Если бы Ланс увез меня, я бросила бы им корону в лицо. Делаю шаг в комнату, собираюсь захлопнуть дверь, но сильное тело прижимает меня к стене. Артур хватает мои запястья и поднимает руки над головой.

– Пусти, – я злюсь, и моя магия поднимается волной.

– Ты не сбежишь от меня, глупая девчонка, – властно произносит воин.

– Тебе было мало моего унижения, ты пришел посмеяться мне в лицо? – пытаюсь вырваться из захвата. – Давай, глумись! Унижай еще больше.

Мозолистые пальцы прикасаются к моему лицу.

– Все не так, моя Королева, – молвит он. – Я не обижу тебя. В тебе горит огонь, я могу его погасить. Только попроси.

Я жажду его прикосновений. Хочу его и ненавижу.

Черноволосый рыцарь медленно проводит языком по моим губам, чувствую терпкий аромат вина. Он прикусывает зубами мою нижнюю губу, а я выдыхаю свое «нет».

Воин лишь хрипло смеется:

– Почему твое «нет» звучит как «да», моя Королева?

Не успеваю возразить. Умелые пальцы гладят тонкую ткань платья, лаская грудь. Он просит:

– Отпусти себя. Дай огню разгореться.

– Нет, – умоляю его.

Или умоляю себя?

Его рот накрывает мои губы во властном поцелуе – ни капли нежности. Настойчивые пальцы зажимает мой затвердевший сосок сквозь ткань. Мне больно, но мне нравится эта боль. Она говорит о том, что я все еще жива, чувствую и желаю. Артур отстраняется и резким движением разворачивает меня лицом к стене. Щекой прижимаюсь к холодному камню и не успеваю возразить. Рыцарь сминает тонкую ткань туники. Прохладный воздух бежит по коже. За ним следует широкая ладонь, которая скользит вверх по ноге. Нет, я не хочу так. Не позволю взять меня у стены, словно рыночную девку. Пытаюсь вырваться из захвата его рук, но воин сильнее придавливает меня к стене. Для такого, как он, взять женщину силой – обычное дело. Он не думает о том, что я королева. Понимаю, что уже не убежать. Остается только терпеть и… думать о том, как я прикажу бросить его в темницу. Как отправлю на плаху… Как увижу боль в черных глазах… В этот момент его пальцы касаются моего лона, и я не могу больше думать, тело предательски отзывается на ласку. Слышу его хриплый голос:

– Ты ждешь меня. Такая влажная и такая нежная, словно шелк.

Замечаю, что он давно не держит меня. Пальцы выводят круги на чувствительной коже, то надавливая, то отпуская.

– Да… еще… сильнее, – прошу его.

– Как прикажешь, моя Королева, – рычит воин, и его пальцы резко врываются в узкое лоно.

Я откидываю голову на его грудь, а он хрипит:

– Произнеси мое имя.

– Нет, – мой ответ похож на протяжный стон.

Его язык скользит вдоль шеи к ключице. Приятно, но мне нужно больше. Он будто ловит мои мысли, и его пальцы двигаются быстрее. Чувствую, как по телу проходит дрожь.

– Да, – мой крик отражается в тишине комнаты.

Он прекращает движения. Хорошо, что в темноте не видно лица. С моих с губ срывается стон отчаяния.

– Имя, – требует воин.

– Прошу тебя, – мне тяжело умолять, но я смирила гордыню.

Ноги подгибаются в коленях, спиной я чувствую напряженное тело рыцаря. Большим пальцем он гладит набухший комок плоти, но тут же останавливается.

– Мое имя, – шепчет Артур.

И я сдаюсь:

– Пожалуйста.

Жадный рот накрывает мои губы, пальцы воина ласкают лоно внутри. Глубже, быстрее. Тело пронизывают тысячи молний. В тот момент, когда он сильнее сдавливает мою ноющую плоть, я признаю свое поражение, выдыхая ему в губы:

– Артур.

Он держит мое обмякшее тело в крепком захвате, на мгновение я теряю сознание. Сильные руки подхватывают и несут на кровать. Он стягивает с меня роскошную тунику и накрывает мягким покрывалом. Рыцарь прикасается к губам, не целуя:

– Думай о том, что могут сделать с тобой мои руки. И мечтай о том, что сделают с тобой мои губы. Шепчи мое имя во сне, как молитву, моя Королева.

Я не успеваю ему ответить, потому что он резко отстраняется и уходит. Мне хочется прокричать, что я не буду шептать его имя. И я вовсе не собираюсь думать ни о крепких руках воина, ни о его властных губах. И что он последний, о ком я буду думать. Но вместо этого прикрываю веки и вижу черный, как ночь, взгляд рыцаря. Чувствую настойчивые губы. И шепчу во сне, как молитву, что мне нужен мой Ланс, чтобы развеять этот безумный морок.

Глава 22

Ютэр знал о пророчестве. Не знал лишь о том, что не о нем оно было.

Мирдин Эмрис изучает в своей комнате древние свитки. Много дней подряд он ищет решение, просит богов, призывает артефакты дать ему знак. Но магический шар молчит, пророческие сны не посещают мага, и сейчас он, словно простой смертный, ищет ответы на свои вопросы в книгах. Как же ему привести на трон Дал Риады законного наследника? Как убрать пришлую королеву?

Мирдин вспоминает, как ему было пятнадцать. Именно тогда он услышал Голос. И Голос призвал его служить королю. Нравился ли ему Ютэр? Это не имело никакого значения. Мирдин знал, что пришел в Дал Риаду не ради Ужасного Короля. Жрец вспомнил, как Ютэр принял его и сразу признал магию сильнейшего. И первым желанием Черного Короля была победа не над врагом, а над королевой Игрэйн. Странно было видеть, как жестокий и похотливый король возжелал единственную из женщин, которую не мог получить. Он был готов идти войной на короля Голройса и силой забрать жену. Но в то время армия Ютэра не была так сильна, как сейчас. И Голройс был равным противником. Мирдин согласился помочь Ютэру, но поставил единственное условие. Король сможет провести хоть все ночи с Игрэйн, но отдаст магу ее сына. И Король согласился. Мирдин помог Ютэру принять облик Голройса. Пока истинный правитель сражался в многочисленных войнах, Ютэр под его личиной приезжал к королеве и страстно любил. Игрэйн, как и предсказывали Мирдину звезды, зачала долгожданного сына. Маг думал, что спустя время король успокоится и забудет чужую жену. Но Игрэйн стала наваждением для правителя Дал Риады. Он по-прежнему брал других женщин силой, но грезил лишь о королеве Игрэйн. Обезумевший от страсти Ютэр все же сразился с Голройсом, убил противника у стен замка Тинтагиль и забрал его земли. А вместе с чужим царством забрал королеву и ее детей. Король Дал Риады признал двух дочерей Голройса – Моргаузу и Мор, а своего сына Артура, как и обещал, отдал Мирдину.

В тиши покоев маг вспоминает, как передал ребенка на воспитание сэру Эктору. У того уже рос крепыш Кай. Мирдин знал, что в чужой семье Артуру будет лучше. Там он сможет сохранить чистоту души. Так все и было до тех пор, пока Артуру не исполнилось четырнадцать. Игрэйн умерла во время очередных родов, и Ютэр словно обезумел. Он приказал избавиться от ребенка, он взял силой старшую дочь жены Моргаузу, потому что та была похожа на мать. И король нарушил обещание, данное магу – вернул Артура ко двору. Произошло то, чего и боялся Мирдин. Артур увидел жестокость и разврат, царивший во дворце. И пусть его душа не впитала грязь, но тело не смогло противиться пороку. С каждым днем наследник престола уподоблялся отцу. Король делил с ним женщин и соперничал в бою. Мирдин помнит, как при дворе стали замечать схожесть Артура с королем. Это стало разжигать ненависть Ютэра к верному рыцарю.

Эльфийская принцесса очень вовремя подоспела со своим ядом. Она думала, что Ютэр не простит ей уродства. Глупая. Король лишь потому ее и выбрал. Ему не нужны были наследники. Только юное тело, чтобы согреть постель, и эльфийская магия, чтобы побеждать в сражениях. Ютэр знал о даре Гвенвифар. Он мечтал завоевать новые царства и стать великим королем, согласно пророчеству. Ибо: «…придет в царство Дал Риады истинный король. Тот, что завладеет мечом. Тот, что объединит под своими знаменами все земли. Тот, что будет прославлен потомками». Ютэр знал о пророчестве. Не знал лишь, что не о нем оно было.

Маг трет пальцами амулет на шее и шепчет заклинание. Он все еще надеется, что камень заговорит с ним. Мирдин Эмрис знает, что Артур избран богами. Но если раньше на пути к трону стоял Ужасный Король, то сейчас – эльфийская королева. Как избавиться от девчонки? Боги покровительствуют ей. Когда на площади маг увидел стихийную магию королевы, он вопрошал у богов, почему таким редким даром наградили ее? К чему глупой королеве сильная магия? Но позже он решил, что эта сила поможет Артуру завоевать земли и стать избранным королем. Вначале маг не хотел вмешиваться и использовать заклинания, он был уверен, что Артур сумеет забрать и женщину, и корону. Но появился Ланселот. Эмрис думал, что это простое влечение юного тела – мимолетная страсть пройдет, и королева одумается. Но сейчас Мирдин видит, как его планы рушатся. Сэр Ланселот не стал избранником чаши, как показывали ему руны. Рыцарь вновь возвращается в Дал Риаду. И юная королева может сделать неправильный выбор. А король Ланс не входит в планы мага. Все предопределено богами, но маг знает, что иногда взмах крыла бабочки может изменить ход истории.

Жрец тяжело вздыхает. Должно же быть какое-то решение. Взгляд мага скользит по окну, и он видит вдали знакомый силуэт. Темные одежды скрывают незнакомку от постороннего взгляда. Но он знает ее. Интересно, куда так торопится королева? Одна под покровом темноты?

Мирдин берет черный плащ, накрывает лицо капюшоном и торопливо покидает свою обитель. Он скрывается за пологом тишины и магии. Воины, охранявшие крепость, не замечают тень и пропускают мага за ворота замка так же, как и королеву. Он бесшумно двигается за ней по тропинке. Думает, что она спустится к морю. Это ведь ее стихия. Но королева удивляет Эмриса и сворачивает в лес. В темноте за деревьями он едва различает девичий силуэт. В дремучей чаще леса неожиданно появляется поляна, а за ней озеро в свете луны и звезд. Маг наблюдает за тем, как дева снимает плащ, и он замирает. Под нехитрой одеждой скрывается прекрасное нагое тело. Кожа отливает серебром в лунном сиянии. А волосы девы струятся по спине, прикрывая соблазнительные бедра. Да, Ютэр умел выбирать женщин. У королевы стройные ноги, тонкая талия, высокая грудь. Дева поднимает руки к небу и шепчет древнее эльфийское заклинание. А Маг не может отвести взгляда от белоснежных холмиков с затвердевшими от холода вершинами. Мирдин тихо стонет от того, как болезненно ноет в паху. Ему не нравится пришлая выскочка, но он мужчина. Пусть не такой молодой, как рыцари, но пятьдесят – это не возраст для мага. Он хранил себя много лет, копил магическую силу, не позволяя себе тратить энергию на женщин. Но сейчас маг не думает о магии и пророчестве – его волнует лишь эта женщина.

Его слегка удивляет то, что в свете луны волосы эльфийки кажутся темнее, кожа – чуть светлее, а сама она – выше ростом. Какая прекрасная иллюзия. Из дум его выводит нежный напевный звук, что исходит из озера. Ангельские голоса зовут королеву, и она медленно входит в воду. Ее тело излучает необычное сияние. Маг удивляется тому, что эльфийка не плывет, а идет по воде, медленно спускаясь все ниже и ниже. А когда вода накрывает ее с головой, маг беспокоится. Он выходит из укрытия и всматривается в поверхность озера. Замечает, что в центре появляется странное свечение, оно кругами расходится по воде. Неожиданно из воды поднимаются руки девы, затем ее прекрасное тело. Она парит все выше и выше, а из озера вырываются огненным потоком светящиеся бабочки. Они мерцают, как волшебные жучки, летая вокруг королевы. Мирдин слышит шум крыльев и нежные голоса. Он подходит ближе и замирает от восторга – это не бабочки или диковинные жуки, это лесные и озерные элементали. Дева кружится в воздухе вместе с ними и заразительно смеется, когда маленькие магические существа щекочут крыльями ее обнаженную кожу. Маг с удивлением понимает, что Гвенвифар обладает не только стихийной магией, но и озерной. Редкая магия, что не несет особой пользы обладателю, но делает его схожим с эльфами. Издревле девы с подобной магией являются хранительницами озер и лесов. Этой, видимо, не хватает общения со своими маленькими сородичами. Поэтому и бегает из замка на озеро под покровом ночи.

Плеск воды возвращает мага мыслями на землю. Он замечает, что дева выходит из озера и делает шаг в его сторону. Но, благодаря магическому покрову, она его не видит.

Девушка проходит рядом с тем местом, где стоит маг. Он рассматривает капельки воды на груди и плечах, чувствует нежный возбуждающий аромат. Маг готов пасть на колени и просить королеву подарить поцелуй. В этот миг дева поворачивает к нему прекрасное лицо, и Мирдин понимает, что это не королева, а ее старшая сестра Гвин. Та бесцветная птица в серых одеяниях с туго стянутыми в косы волосами. Маг прижимает руку к груди. И все барьеры, что он строил эти годы, падают. Он должен обладать девой. Завладеть ее телом, забрать душу, впитать ее магию. Верховный жрец видит, как сестра королевы набрасывает на плечи накидку и уходит по тропинке в сторону крепости. А маг падает на колени и шепчет: «Сестры… Ее сестры». Боги услышали его и дали знак. Со своими желаниями он разберется позже, а сейчас пора бы заняться делом. Теперь он знает, как может одолеть юную королеву. Она сама придет к Артуру и предложит и себя, и корону. Нужно лишь собрать травы, поговорить с ее сестрой и дождаться из дальнего похода рыцаря Ланселота.

Глава 23

Королева должна умереть, и утром Артур получит корону. А Ланс будет волен в своих поступках.

Я лежу в темноте и чувствую нежные прикосновения к лицу. Все, как тогда в шатре. Я заснула, а Ланс снимал поцелуями мою усталость. Как бы я хотела, чтобы мой сон оказался явью, чтобы губы любимого стерли воспоминания о ненавистных ласках черноволосого воина. Я устала бороться с собой. Шепчу, как заклятие, что мне нужен мой Ланс, а из глаз текут слезы.

Ласковые губы тут же подбирают слезинки с лица. Слизывая соленую влагу с моих губ, язык настойчиво проникает в рот. Я пускаю захватчика, разрешая исследовать глубины. Но я не успеваю насладиться поцелуями ночного незнакомца. Его губы двигаются от подбородка к шее, нежно лаская яремную ямку, спускаются к ключице. Я замираю в предвкушении. Широкая ладонь откидывает покрывало, гладит грудь и живот. Чувствую легкий ветер, холодящий кожу, и теплые прикосновения. Выгибаюсь, подставляя тело рукам и губам. И получаю свою награду. Рот незнакомца накрывает набухшие вершины, то прикусывая зубами, то прикасаясь языком. Он продолжает терзать своей лаской. Какая сладкая истома. Какое долгое и тягучее наслаждение. Сильные пальцы сжимают вершину груди, превращая нежный бутон в твердую горошину. Настойчивые губы двигаются ниже, лаская каждый миллиметр кожи. Привычным движением рук ночной захватчик разводит мои бедра. Предстаю перед ним нагая и открытая для смелых ласк. Я смущаюсь, но вспоминаю, что это всего лишь сон. А во сне я могу не бояться своих фантазий. Здесь мне нечего стыдиться. Я хочу потакать своим желаниям, подчиняться им и мечтать о большем. Вздрагиваю, когда ненасытные губы касаются моего лона, и теплый язык скользит по влажным складкам. Каждый раз краснею, когда представляю все так, как сейчас. И каждый раз забываю, как дышать, когда требовательные губы накрывают набухшую плоть и целуют сокровенное то настойчиво, то нежно. Это так похоже на моего Ланса. Я мечтаю оказаться в его объятиях. Вспоминаю его сильные руки и глаза, в пронзительной зелени которых хочу раствориться. Чувствую дыхание, ощущаю прикосновения – такой реальный сон. Полностью отдаюсь своим чувствам, и горячая волна расходится по телу. А когда настойчивый рот незнакомца сильнее втягивает мою плоть, мир взрывается искрами. Любовник гладит мои бедра, разводит их шире и, приподнимаясь надо мной, рывком входит, наполняя и растягивая лоно. Он резко, толчками двигается во мне, влажная кожа ночного захватчика соприкасается с чувствительными вершинами груди. Нетерпеливый рот закрывает мои губы в голодном поцелуе. Слышу хриплый мужской стон, язык повторяет движения бедер – настойчиво, дерзко. Я льну к нему всем телом и уже обессилела от напора его страсти. В следующий миг, когда незримый любовник резко толкается в меня, придавливая ноющую плоть, я кричу: «Ланс!». И слышу ответный стон: «Гвен!».

Ощущаю, как он застыл во мне, дрожь сотрясает тело, теплая влага разливается по моим бедрам. Я просыпаюсь, но боюсь открыть глаза. Боюсь увидеть чернеющий взгляд и застывшую в нем ненависть. Но знакомый голос вновь произносит: «Моя Гвен». И сердце бьется радостной птицей в груди, счастливая улыбка растекается по лицу. Шепчу в ответ: «Ты приехал, мой Ланс, я так скучала». В темноте различаю знакомый абрис лица, целую колючий подбородок.

– Моя Гвен, и я скучал. Не могу без тебя. Мне совсем не важно, что будет с твоей короной и царством. Украду тебя, увезу. Только моя…

Жаркие признания любимого разливаются по венам живительной силой. Горячее дыхание ласкает кожу. Именно этих признаний я ждала от него. Теперь можно отдать корону Мирдину. Она мне больше не нужна. Пусть выбирают нового короля.

Утром мы с Лансом входим в малый зал, держась за руки, не отрывая друг от друга глаз. Мое сердце наполнено любовью. Вижу гневный взгляд Артура, недоуменный взгляд старшей сестры, интерес в глазах младшей. Все уже сидят за большим круглым столом в ожидании королевы. Маг Мирдин молвит первым:

– Сегодня ко двору прибудет сэр Тристан. Он доставил королю Марку невесту, вознаграждение мы получили.

Я киваю, и мое сердце сжимается от воспоминаний о Тристане и Изольде. С горечью понимаю, что дала не тот совет своему рыцарю.

– Сэр Перси прибудет ко двору со своей молодой женой леди Бланш. А сэр Галахад провозглашен королем. Теперь нам нужен новый рыцарь.

Ланс сжимает мою ладонь, он рад за сына и одновременно печалится от разлуки с ним. Нехотя отрываю взгляд от любимого:

– Какие есть предложения, рыцари?

Они молчат, погрузившись в раздумья.

– Предлагаю своего брата Говейна, – слышу голос Мордреда. – Ему семнадцать, он мой оруженосец. После неудавшейся войны Лота с Дал Риадой он решил служить тебе, королева Гвен.

Я обвожу рыцарей взглядом. И вновь молчание. Ну, раз других претендентов нет, подойдет и сын Моргаузы. Но она не простит, что помимо старшего сына и брата я забрала еще одного сына.

– Я согласна, – киваю Мордреду.

– Но, королева, – возражает маг Мирдин, – юноша еще слишком молод. И он сын Моргаузы.

Как же меня злит верховный жрец. На все у него есть свое мнение.

– Я тоже слишком молода, но уже ваша королева. А то, что он сын Моргаузы, так ваш полководец – ее брат. Что с того?

Я с вызовом смотрю на мага. Он поджимает губы, отворачивает голову и переглядывается с моей старшей сестрой Гвин. Маг нашел благодатную почву. Эта девица всегда готова осудить, даже в детстве она не одобряла моих поступков. Но я благодарна ей за то, что она спасла мне жизнь. Только сейчас обращаю внимание, что младшая Элейн вновь сидит рядом с Каем в кресле отсутствующего сэра Перси. Грубый воин смотрит на нее жадным взглядом, а Элейн кокетливо улыбается моему Лансу. Она поправляет прядь волос на шее, невольно ее пальцы гладят грудь, играя кружевом на лифе. Чувствую, как возлюбленный замирает. Мы встречаемся с ним взглядом, он шепчет мне:

– Кто эта дева? Вы так похожи!

Вздыхаю:

– Моя младшая сестра Элейн. Она предназначалась Ютэру, но король выбрал меня.

– Я тоже выбрал тебя, – он щекочет дыханием кожу на щеке, и тепло вновь разливается по телу, собираясь внизу живота.

Слышу, как черноволосый полководец хмыкает. Он слышит наш разговор? Или читает мысли? Артур наливает вино в мой бокал, склоняется к другому уху и шепчет:

– А я бы попробовал с двумя сестрами.

Резко одергиваю руку от кубка, расплескав вино по столу. Вижу, как Артур подбирает капли и проводит пальцем по своим губам:

– Очень вкусно. Хочешь?

Он протягивает ко мне руку. Отворачиваю лицо и застаю вопрос в глазах Ланса:

– Гвен, что происходит?

Робко отвечаю любимому:

– Женщине тяжело одной среди грубых воинов. Каждый норовит обидеть.

Ланс берет меня за руку и целует ладонь.

– Он обидел тебя? Скажи мне, и я вызову его на поединок. Скажи мне, Гвен.

Искушение мое столь велико, что признания готовы сорваться с губ. Раскатистый смех полководца отвлекает нас. Одновременно с Артуром сэр Кай хрипло смеется над шуткой младшей сестры. Та улыбается, показывая свои жемчужные зубы. Она облизывает розовым язычком мягкие губы, но взгляд из-под ресниц направлен не на собеседника, а на Ланса. Любимый склоняет ко мне лицо и спрашивает:

– Гвен, может, вернемся в покои?

Я соглашаюсь, предвкушая нашу близость. Представляю, как буду исследовать его тело. Возможно, попробую те вещи, которые служанка проделывала с Артуром. Представляю, как любимый будет выгибать свое тело под моими губами и хрипло стонать…

– Королева, – Мирдин грубо вырывает меня из прекрасных фантазий. – Кого из рыцарей вы хотели бы отправить?

– Куда? – удивляюсь я.

– Как обычно, наша королева вся в девичьих грезах, – вздыхает маг. – У нас есть запрос от соседних королей. Разбойник, который именует себя Красным Рыцарем, собрал отряд и нападает на дорогах, чиня грабеж и разбой. Пострадала дочь одного из королей. Нас просят вмешаться. За вознаграждение.

Замечаю, как слуга подносит Лансу кубок и такой же моей сестре. Проносится неприятная мысль, что мне не предложили напиток, хотя я королева, и мой бокал пуст. Догадка скользит по краю сознания, но голос мага отрывает от раздумий:

– Кого из рыцарей вы отправите к западным землям, чтобы устранить препятствие?

– Какое препятствие? – я не понимаю слов Мирдина.

– Кто из наших воинов поедет сразиться с разбойником? – раздражается маг.

Взгляды воинов устремлены ко мне. Кого отправить? Да откуда мне знать, кто лучше справится с этим разбойником.

– Королева, я готов сразиться с Красным Рыцарем, – важно произносит Ланс, – все подвиги ради моей прекрасной дамы.

Пытаюсь ему возразить. Он и дня не провел со мной. Еще так много надо сказать, так много обсудить. Удивлена его решением.

– Хорошо, мы принимаем твое предложение, – любезно соглашается маг.

Он принимает! Доколе он будет вмешиваться?

Я злюсь и хочу возразить, но Элейн произносит напевным голосом, обращаясь к Лансу:

– Благородный рыцарь, вы же только прибыли из дальних странствий. Вам нужен отдых. К чему торопиться?

Ланс подносит кубок к губам и улыбается сестре:

– Вы правы, прекрасная Элейн. Мне нужен отдых. Отправлюсь через пару дней.

Младшая сестра слизывает капли вина с губ, пожирая глазами моего рыцаря. Понимаю, что для меня трапеза подошла к концу. Поднимаюсь и тяну Ланса за руку:

– Пойдем?

– Я еще не закончил, – отвечает он, не сводя глаз с сестры, – приду позже.

Гордо вскидываю голову и покидаю зал. В коридоре меня перехватывает служанка, хочет показать покои, где разместят сэра Перси с женой. Следую за ней в ту часть замка, где живут рыцари. Прохожу мимо комнат и слышу знакомый голос. Тристан вернулся, но не вышел в зал. Я захожу в комнату, чтобы поприветствовать рыцаря и замираю на пороге. Он сжимает в объятиях принцессу Изольду. От ужаса у меня подкашиваются ноги, и я прислоняюсь к стене. Тристан не вернул принцессу королю Марку. А значит, быть войне…

Спустя полчаса маг Мирдин, я и полководец Артур заседаем за круглым столом в малом зале. Нам нужно решить, что делать с принцессой Изольдой и королем Марком, который непременно объявит войну.

– Опять бессмысленная война из-за женщины, – Мирдин Эмрис злится. – Не рыцари, а сплошь трубадуры. Один тащит жену из дальних стран, другой – крадет невесту у дяди. Сэр Ив до сих пор не встает с постели, хотя рана почти зажила.

– Думаю, он по другой причине не встает с постели, – ухмыляется полководец, – ему Мор мешает встать.

Я краснею, хотя должна привыкнуть к таким шуткам:

– Что будем делать? Король Марк объявит войну. Он не отдаст принцессу и не простит ей побег.

– Я бы тоже не отдал, – жестко отвечает Артур. – Скажи мне, моя Королева, почему же на этот раз я должен вести войска на верную гибель? Армия Марка велика, правда на его стороне.

– Он любит ее, – шепчу, опуская глаза. – Тристан любит Изольду.

– Что? – гневается Артур. – Ради каких-то сопливых сказок о любви я должен умереть? Заметь, Королева, чужих сказок. Попроси своего рыцаря Ланса возглавить войска. Пусть Тристан сражается за свою женщину. Почему я?

– И Ланс, и Тристан будут сражаться. Но войска должен вести ты – наш полководец, – в моем голосе появляется твердость. – Это твой долг.

– Мы это уже обсуждали, – Артур с силой сжимает мою руку. – Я готов сражаться в праведной войне. Когда враг захватил наши земли. Но по прихоти твоих рыцарей или юных дев я не буду убивать своих воинов. Ищи другого полководца. Или плати.

Дрожащим голосом спрашиваю:

– Какова плата?

– Ты знаешь, – произносит воин, и я слышу стальные нотки в голосе. Понимаю, что такой не отступит. – Трон и тебя в придачу в моей постели.

– Мне нужно время, чтобы решить, – я не верю в то, что произношу эти слова.

– Я дам тебе время до утра, – кивает рыцарь, не отпуская мою руку. – Как раз на рассвете Марк пришлет гонца.

С мольбой смотрю на Мирдина, но не могу прочитать его мысли. Я зря пытаюсь найти поддержку, маг всегда на стороне Артура. Мне не у кого просить совета, не у кого искать защиты. Только Ланс. Я должна поговорить с ним. Он должен помочь. Так хочется бросить Артуру корону в лицо, сесть на коня, прижимаясь к сильному телу Ланса. И забыть и полководца, и это Черное Царство. Возможно, утром я так и сделаю. И пусть Тристан сам решает свои проблемы с королем Марком. А Мирдин возрадуется, увидев на троне полководца.

– Дам ответ утром, – я вырываю руку из крепкого захвата и покидаю зал.

В моих покоях уже ждет Ланс. Он не дает сказать ни слова, накрывает губы в требовательном поцелуе. Руки блуждают по телу, задирая подол платья.

– Нет, – с трудом отстраняюсь от возлюбленного. – Нам нужно поговорить.

– К чему разговоры? – шепчет рыцарь, а руки гладят мои обнаженные бедра.

– Ланс, нам надо поговорить, – я отстраняюсь и смотрю на возлюбленного. Как ему сказать, как попросить?

– Женись на мне, забери из царства, – умоляю Ланса, прижимаясь губами к его шее. Чувствую, как он вздрагивает и замирает.

– Гвен, я женюсь. Я уже думал об этом, – вздыхает зеленоглазый воин, и стон облегчения срывается с моих губ. – Но не сейчас. Мне нужно время. Я должен поговорить с Еленой, попросить у церкви развод. Это не будет быстро. И зачем уезжать? Я не посягаю на твою корону и власть. Правь, Гвен, а я буду совершать ради тебя подвиги.

– Какие подвиги, Ланс? – я качаю головой. – Если мы здесь останемся, то мне нужен муж, который разделит со мной бремя власти. Королевству нужен полководец.

– У тебя уже есть полководец, чтобы командовать армией, – возлюбленный злится.

– Уедем, – кричу от отчаяния. – Все бросим, оставим им корону, власть. Забери меня с собой!

– Зачем? – удивляется Ланс. – Здесь твое место. Это твоя судьба. Я не хочу всю жизнь скитаться. Я только обрел дом и узнал свою судьбу. Подвиги – вот мое предназначение. Я буду сражаться за тебя с Красным Рыцарем! Я совершу много славных деяний во имя тебя!

– Соверши лишь одно – не отдавай меня ему, спаси от него, будь рядом, – умоляю рыцаря в отчаянии. И вспоминаю требование Артура разделить с ним ложе за то, что он пойдет войной против короля Марка.

– От кого тебя надо спасать? – непонимание сменятся удивлением и гневом. Ланс больно сжимает мою руку. – Кто он, скажи? Это Артур, да? Ты изменяла мне? Скажи мне, Гвен, что между вами было?

Он напрягся в ожидании моего ответа. Как ему рассказать, что измены не было? И если бы он был рядом, то ничего бы не было. Мой голос дрожит:

– Это не то, что ты думаешь. Я все объясню…

Воин видит замешательство на моем лице, грубо толкает на кровать, а я обессиленно падаю на подушки. Он идет к двери, бросает сквозь зубы слова:

– Я собирался ради тебя оставить жену. Хотел поменять судьбу. Был готов умереть ради тебя. А ты в это время… С ним…

– Ничего не было, Ланс, – мой крик вырывается с рыданиями. – Ничего не было! Не так, как ты думаешь! Только ты! Я готова отказаться от всего ради тебя…

Но возлюбленный не слышит моих слов. Он молча выходит. Закрывает дверь, унося с собой мои надежды и мечты. Я бегу за ним по каменным коридорам замка, умоляю остановиться. Мне безразлично, что воины видят свою королеву в таком жалком виде. Мне все равно, что служанки расступаются, отводя взгляд и пряча улыбки. Я бегу за Лансом, но, спотыкаясь, падаю на колени. Кричу ему вслед:

– Не бросай меня. Ты все не так понял. Ничего не было. Мне нужна защита, нужен муж. Спаси меня…

Слезы капают на каменные плиты, ладони саднит от ушибов.

Шепчу в пустоту:

– Не покидай меня… Люблю… Я все сделаю ради тебя…

Тусклый свет от факелов образует на стенах тени. Они дрожат, будто смеются над слабой, глупой королевой.

Сильные руки поднимают меня с пола, заботливые пальцы вытирают слезы. Слышу голос друга:

– Гвен, не надо плакать. Это не стоит твоих слез. Все можно исправить.

Кладу голову на плечо своему верному рыцарю:

– Ты не понимаешь, Мордред. Ничего нельзя исправить. Для всех будет лучше, если я умру. Помоги мне, прошу. Ночью королева должна умереть, а утром Артур получит корону. А Ланс будет волен в своих поступках. Они освободятся от меня. Навсегда.

Глава 24

Злость питает мою душу и дает силы жить дальше. Если я не могу любить, значит, буду ненавидеть.

Мой верный друг перенес меня в покои и дал настойку из трав. Как ему объяснить, что травы смогут вернуть сон, но не вернут сердце. Он говорит правильные слова: что моя жизнь – слишком высокая плата за чувства, и что не мне решать. Прикрываю веки, делаю вид, что уснула. Но как только Мордред выходит из комнаты, рыдания вырываются из груди. Мне так больно, что не могу дышать. Я не хочу отпускать Ланса. И не готова принять наш разрыв. До сих пор чувствую на губах его поцелуи, ощущаю запах дождя и листвы. Но вихрем проносится воспоминание, как Ланс обвиняет меня в измене. Знаю, он прав. Я глупая и слабая. Не королева, всего лишь женщина. Тот, другой, прикасался ко мне, а я отвечала на его ласки. Ненавижу Артура так же сильно, как и желаю. В нем нет ничего, что я хотела бы видеть в своем избраннике. Ничего, кроме решительности. В Лансе есть все, что я мечтаю видеть в моем мужчине. Все, кроме…

Настойчивый стук вырывает из плена мыслей. Я радостно бросаюсь к двери. Но на пороге лишь воин охраны. Он, опуская глаза, передает мне лист бумаги. С замиранием читаю долгожданное признание: «Жду тебя».

Сердце рвется из груди, словно ночной мотылек к свету. Прижимаю письмо к губам. Он простил. Он ждет. И любит. Я бегу по коридорам замка в легкой тунике, волосы рассыпались по плечам. В коридорах пустынно, лишь верные стражи провожают меня поклонами. В том крыле, где живут рыцари, до моего слуха доносятся мужские голоса и женский смех. Мне тоже хочется смеяться. Перевожу дыхание и рывком открываю дверь.

Я не сразу осознаю, что вижу. Прижимаюсь к стене, закрыв ладонью рот. На кровати обнаженный Ланс, и в его объятиях женщина. Он мощными рывками вторгается в хрупкое тело. Замечаю бисеринки пота на его спине. Хочу подойти и провести пальцем по знакомым, но уже чужим плечам. Хриплые стоны напоминают, что я здесь лишняя. Я не вижу лица женщины, но я знаю ее. Белокурые локоны раскинулись по подушке, нежно – розовый румянец проступает на молочной коже, длинные стройные ноги обхватили бедра мужчины. Она похожа на меня. Ее голос напоминает мой. И в нас течет одна кровь. Качаю головой, словно хочу рассеять туман. Нет, я не буду плакать. И не задам вопрос, зачем он просил прийти. Все кончено. Я бросаю прощальный взгляд на мужчину. Он поворачивает голову, и наши взгляды встречаются. Мой – полный боли и презрения, его – удивленный и растерянный.

Выхожу из комнаты и слышу его хриплое:

– Гвен! Нет! Как…

Завернув за угол, прижимаюсь спиной к стене. Мне холодно. Только сейчас замечаю свои босые ступни. Странно, но я ничего не чувствую. Боги, и ради такого, как он, я хотела отдать корону и желала принять смерть? Закрываю глаза и сползаю по стене. Мне кажется глупым то, что он выбрал Элейн. Надо было брать Гвин, у нее больше опыта. Жаль, что он не посоветовался со мной. Обхватываю колени руками. Хочется сжаться, быть невидимой, стать никем. Неожиданно крепкие руки подхватывают меня, будто я невесомая. Не хочу открывать глаза. Я прижимаюсь к твердой груди. От мужчины пахнет вином и мятой. Странно, я знаю этот запах. Но не помню. Меня бережно кладут на постель, накрывают ноги теплой шкурой.

– Не плачь, не надо, – слышу знакомый голос полководца.

Почему именно он? И сейчас?

Вижу, как черноволосый воин склонился ко мне. Он с тревогой всматривается в мои глаза, гладит рукой по волосам.

– Мне не нужна твоя жалость, – шепчу с презрением и отталкиваю его руку.

– Думаешь, это жалость? – удивляется он.

– Нежность – тем более не нужна, – резко отвечаю ему и отворачиваюсь.

Что-то меняется в его лице, наконец-то слышу знакомые интонации:

– Ты же знаешь, я не способен на такие чувства.

Самоуверенный и высокомерный. Смогу ли я стать такой же? Смогу ли я ничего не чувствовать? Самое время проверить.

– Я согласна… – ком в горле мешает говорить, слезы застилают глаза.

Злость питает мою душу и дает силы жить дальше. Если я не могу любить, значит, буду ненавидеть.

С трудом продолжаю:

– Я согласна на твое предложение. Но я не буду делить с тобой ложе. Корону – забирай, но не меня.

Его лицо так близко, ощущаю дыхание на своих губах:

– Хорошо. На рассвете мы принесем клятвы. А сейчас – спи.

Артур резко отстраняется, а я удивлена. Он так легко сдался. Приподнимаюсь на локтях – хочу увидеть его взгляд, прочитать его мысли. Но рыцарь уже выходит из комнаты. А я только сейчас понимаю, что это не мои покои. Мы в спальне Артура. Он оборачивается и бросает мне:

– Я не буду тебя принуждать, раз не хочешь. А коль захочешь – придешь сама.

Я киваю в ответ, соглашаясь. От усталости закрываю глаза.

А вскоре меня будит служанка. Вижу чан с водой, чистые простыни и простое черное платье. На кресле лежат золотой пояс с драгоценными камнями и свадебные браслеты – богатые подарки жениха. За окном еще темно, Артур явно торопится занять престол. Повторяю, как заклятие, что не буду ни о чем сожалеть и покорно приму судьбу.

Мы находимся в небольшом белом храме при крепости – я, Артур и пожилой священник. Удивляюсь, что нет Мирдина. Как же он пропустил такое представление? Но ничего, позже будет коронация, там он и поглумится над слабой королевой.

Мы с полководцем скрепляем наш союз кольцами и произносим священные клятвы. Слышу низкий рокочущий голос Артура и повторяю за ним:

– Перед лицом Господа нашего…

Мои мысли не здесь. Я вспоминаю, как стояла с Ютэром в окружении двенадцати рыцарей в Черном Храме. Те же клятвы, то же королевство, те же чувства. Но другой мужчина.

Мы торопливо покидаем маленький каменный храм. Мой муж крепко держит меня за руку, словно боится, что я убегу. Быстрым шагом пересекаем двор, идем узкими коридорами и спускаемся по лестнице в подвальную часть крепости. Артур открывает дверь в нише, и мы заходим в большую просторную комнату с арочными проемами и узкими верхними окнами. Странное место. Здесь все напоминает древний храм. В центре зала – статуи богов, высеченные из белого камня. Двенадцать правителей мистического Авалона смотрят на меня с немым укором. Это я должна на них так смотреть. Это они не захотели принять в дар мою жизнь и предложили мне иную судьбу.

– Зачем мы здесь? – спрашиваю у рыцаря.

Мой голос гулко отражается от каменных стен.

– Древняя клятва, древний обряд, – объясняет Артур.

Он достает узкий и острый нож. Драгоценные камни на рукоятке отвлекают. Не успеваю задать вопрос, как воин берет мою руку и делает быстрый надрез на запястье. Точно такой же – себе.

– Нет, – я одергиваю руку и злюсь. – К чему эти клятвы?

– Церковный брак можно отменить, этот – нет, – Артур говорит тихо, я чувствую его дыхание, слышу биение сердца. – Клянись перед богами, моя Королева. Клянись, что будешь верна мне. Я уйду на войну и хочу быть уверен, что ты ждешь меня. И ждешь одна.

Улыбаюсь:

– Какое тебе дело? Трон уже твой. Мы не будем делить постель.

– Клянись! Раз ты не хочешь быть моей, не будешь ничьей. Это твой выбор, всегда помни об этом, – он злится и ловит мою руку.

Резким движением прижимает свое запястье к моему – кровь к крови, плоть к плоти. Накрывает наши руки белоснежным платком, связывая запястья. Словно хочет привязать к себе навечно. Я удивлена – зачем ему это?

– Повторяй за мной, – Артур смотрит решительным взглядом, а я понимаю, что все кончено.

Низкий голос чеканит каждое слово:

– Tha mise Arthur a – nis ’gad ghabhail – sa Gvenvifar gu bhith ’nam chéile phòsda. Ann am fianais Dhé ’s na tha seo de fhianaisean tha mise a’ gealltainn a bhith ’nam fhear pòsda dìleas gràdhach agus tairis dhuitsa, cho fad’s a bhios an dìthis againn beò[10].

Я склоняю голову и смиренно повторяю древнюю как мир клятву:

– Tha mise Gvenvifar a – nis ’gad ghabhail – sa Arthur gu bhith ’nam chéile pòsda. Ann am fianais Dhé ’s na tha seo de fhianaisean tha mise a’ gealltainn a bhith ’nam bhean phòsda dhìleas ghràdhach agus thairis dhuitsa, cho fad’s a bhios an dìthis againn beò[11].

На последних словах он притягивает меня ближе и впивается жестким поцелуем в мои губы. Словно клеймит.

– Не бойся, я не нарушу свое обещание и принуждать не буду. Ты сама придешь ко мне, – снова вижу высокомерный взгляд.

Он берет меня за руку и проводит через узкие и мрачные коридоры в мои покои. Тени от факелов уже не смеются надо мной, лишь дрожат, оплакивая мой выбор. Сквозь одинокое узкое окно замечаю, как багровеет небо. Скоро рассвет и коронация.

Рядом с дверью в свои покои замечаю воина. Он сидит на корточках, прислонившись к стене. Завидев нас, мужчина поднимается.

– Гвен, выслушай меня, – просит Ланс.

Артур выступает вперед, закрывая меня мощным телом.

– Ей больше не о чем с тобой говорить, – с презрением в голосе произносит Артур. – И почему ты еще в замке? Помню, ты вызвался сражаться с Красным Рыцарем. Так поезжай.

– Поговори со мной, Гвен, – умоляет Ланс и смотрит на меня через плечо полководца.

– Для тебя – королева Гвен, – в голосе полководца слышу ненависть.

– Артур, я поговорю с ним, – вздыхаю и прошу мужа отойти.

Черноволосый рыцарь медлит, но все же делает шаг в сторону. Не уходит. Но мне этого и не надо. У меня больше нет от него секретов.

– Мы можем поговорить наедине? – просит Ланс.

– Говори при нем, – я не хочу ничего объяснять.

У меня лишь одно желание – снять ненавистное черное платье и брачные браслеты, что сковывают руки хуже, чем кандалы.

– Гвен, – тихо произносит Ланселот, – не понимаю, как все произошло. Я не помню. Ничего не помню. Я покинул тебя, а дальше – туман. Не могу вспомнить, как к ней пришел…

– Не можешь вспомнить? А слова, что мне сказал, и обвинения, что бросил мне в лицо, ты помнишь? Артур прав, отправляйся в путь, – прохожу к двери и стараюсь не смотреть на Ланса.

– Гвен, не поступай так с нами, – шепчет бывший возлюбленный и берет меня за руку.

– Нас нет, – отвечаю, отстраняясь от него.

– Гвен, – он не сдается, хватает меня за плечи, – скажи, что мне делать? Как тебя вернуть?

– Ты можешь прямо сейчас жениться на мне? – я все-таки решаюсь посмотреть ему в глаза, но он тут же отводит взгляд.

А я продолжаю задавать вопросы:

– Ты готов возглавить мое войско и пойти войной на короля Марка?

Рыцарь молчит, склонив голову. Артур делает шаг ко мне:

– Вот и поговорили. И да, сэр Ланселот, забыл тебе сказать. Ты не сможешь взять ее в жены. Никогда.

– Что? Почему? – так много напрасных слов, так много ненужных вопросов.

– Ты опоздал. Это сделал я, – Артур рывком открывает дверь, пропуская меня вперед.

Как только захожу в комнату, срываю браслеты и бросаю на пол. За ними следует пояс. Я подхожу к окну, отворачиваясь от полководца.

– Я оставлю у дверей охрану, – произносит Артур, подходит сзади и сжимает мои плечи. – Отдохни, ты устала. Я разбужу тебя перед коронацией.

– А ты? – отчего-то мой голос дрожит.

– Я тоже отдохну, – его дыхание щекочет мне волосы. – Но не сейчас и не с тобой. Я сдержу слово, моя Королева, и не притронусь к тебе.

В следующую секунду слышу удаляющиеся шаги.

Снимаю ненавистное венчальное платье и остаюсь в нательной рубашке. Замечаю на столе рядом с окном кувшин с вином и фрукты, на кровати разложены нарядный гобелен и расшитая золотом сорочка. Слуги приготовили брачное ложе и яства. Челядь всегда узнает обо всем первой. Узнают и рыцари, но чуть позже. Когда принесут клятвы верности новому королю.

Я беру кубок с вином и вспоминаю свою первую брачную ночь. Те же покои, такой же нежеланный брак. Только я уже не беспомощная эльфийская принцесса. Глядя в окно, улыбаюсь чернеющему морю, стихийная магия отзывается в теле теплой волной. Я пью за новую жизнь. Возможно, я пожалею о сделке с Артуром, но это будет позже. Сейчас я хочу жить. Без боли, без воспоминаний и без любви.

Глава 25

Мирдин прикрывает глаза – все не так, как он задумал, и она все еще королева.

За несколько часов до рассвета верховный жрец Мирдин стоит на коленях в Белом Храме Двенадцати Богов и всматривается в каменные лица. Он просит о помощи.

– Я, Мирдин Эмрис, призываю богов древнего Авалона. Пусть удача сопутствует мне сегодня. Пусть огонь страсти вспыхнет между мужчиной и женщиной. И если есть у мужчины сомнения в его чувствах – пусть разгорится оно, словно пламя. И не причиню я сознательный вред, но исправлю чужую судьбу. Ибо жизнь и счастье одного человека ничтожны перед судьбами многих. Да свершится то, что должно.

Верховный маг высыпает порошок в кувшин с вином. Спустя час он подзовет верного слугу и даст указания. Остается только ждать. Он вспоминает, как две ночи назад боги указали ему путь. Много дней подряд он размышлял, как исполнить древнее пророчество о великом короле и землях, что он объединит. Сколько раз верховный жрец был близок к цели. И столько же раз судьба смеялась над ним. Но юной королеве его не одолеть. Она лишь пылинка в потоке света, что должен освещать путь Избранному.

Маг видит, что королева слаба, но горда. Такая не отступит. Весть о том, что королем Сарраса избрали не Ланселота, а его сына Галахада, расстроила Мирдина. И нарушила планы мага. Но боги слышат молитвы жреца Дал Риады. Он вспоминает, как несколько недель назад все рыцари невольно сравнивали сестер с королевой, замечая природную схожесть. А ночью на залитой луной поляне он и сам перепутал сестер. Всего несколько капель приворотного зелья помогут ему изменить судьбу этих женщин. Сегодня за ужином слуга поднесет вино прекрасной даме и отважному рыцарю. Грех разлучать возлюбленных, но союз Гвен и Ланселота не освящен. Нельзя разрушить то, что зыбко. Вода смоет замок из песка, а ветер развеет песчинки по миру. Маг Мирдин лишь поможет произойти неизбежному.

Верховный жрец Дал Риады подходит к креслу и устало откидывается на мягкие подушки. Маг ждет. Со стороны кажется, что он спит. Лишь сжатые кулаки выдают его напряжение.

А в полночь в комнату заходит верный прислужник и произносит столь долгожданное:

– Свершилось.

Через несколько часов Мирдин входит в тронный зал. Все рыцари уже собрались: сэр Перси приехал из дальних стран, рядом с ним стоит рыцарь Тристан – виновник распрей и вражды Дал Риады с королем Марком. По другую руку от Перси – рыцарь Борс. Мирдина каждый раз удивляет, что он не может прочитать мысли этого воина. Бог с ним, он всего лишь пешка на шахматной доске. Чуть поодаль стоит Мордред. Этот юноша скрытный, не знаешь, что от него ждать. Рядом с Мордредом переминается с ноги на ногу его брат Говейн. Он совсем еще ребенок. И такого рыцаря выбрала себе наша королева. Мирдин вздыхает и рассматривает гобелены, он замечает, что их обновили. Золотые нити в роскошной вышивке играют на солнце. На фоне полотен искусных мастериц сэр Валиант выглядит как падший ангел. Его пшеничные волосы и пронзительный взгляд голубых глаз привлекательны для женщин. Рядом с ним возвышаются рыцари Бедвир и Овейн. Там, где должен стоять полководец Артур, теперь находятся два его верных друга: Кай и Ивейн. Мирдин не сразу узнает последнего: после битвы лицо рыцаря осунулось, а уродливый шрам рассекает щеку. Маг ищет взглядом травницу Мор и замечает, что девица ласково смотрит на Ивейна. Мирдин возмущен – еще одни голубки. При дворе королевы не рыцари, а сплошные менестрели: сэр Перси привез из дальних стран леди Бланш, Тристан выкрал Изольду у Марка. А теперь грозный рыцарь Ивейн ловит робкие взгляды травницы и улыбается ей в ответ. И все потому, что страной правит королева. Воины размякли, расслабились. Верховный жрец убежден – Артур напомнит рыцарям, для чего нужны руки, когда в них находится меч, а не женщина. Мирдин выхватывает из толпы воинов знакомое лицо – сэр Ланселот стоит в стороне, склонив голову. Не каждая женщина простит измену, и королева не исключение. Но маг не чувствует за собой вины. В этом мире выживает сильнейший и хитрейший. Не можешь выиграть сражение, не вынимай меч из ножен.

Верховный жрец наблюдает, как рыцари склоняют колено, выражая почтение новому королю и его жене. Маг приветствует правителя наклоном головы. Он может преклонить и колено, но перед королем, а не перед этой эльфийской выскочкой. Мирдин отмечает про себя, что Гвен одета в искусно расшитое серебром и камнями платье, на этот раз она не в блеклой тунике, какие обычно привыкла носить. Руки украшены брачными браслетами. Артур знает, как привязать к себе женщину. Ее волосы собраны в косы, на голове эльфийки нет короны Ютэра. Наконец-то она признала, что не ее это ноша. Маг замечает, что полководец крепко держит жену за руку. Ничего, скоро отпустит, и она уйдет в тень. Будет вышивать вместе с Мор и сестрами и не вмешиваться в дела Дал Риады.

– Рыцари, – произносит король, и его верные воины замолкают. – Сегодня церковь и боги признали мой брак с Гвенвифар. Мои братья, я прошу вас принести клятву верности. Мне и королеве.

Рыцари с удивлением взирают на полководца.

А Мирдин возражает:

– Артур, теперь ты – король. Гвенвифар всего лишь твоя жена и больше не королева. Рыцари должны присягнуть на верность лишь тебе.

– Гвенвифар остается королевой. И будет править вместе со мной. Я так решил, – с раздражением в голосе отвечает Артур и крепче сжимает руку эльфийки.

Мирдин печалится и замечает, что королева удивлена не меньше его.

В этот момент священники вносят короны. Ту, что носил Ютэр, украшенную драгоценными рубинами и сапфирами, – для короля Артура. И вторую, поменьше, – для королевы. Низкие голоса служителей Бога сливаются в молитве, перекликаясь с голосами рыцарей и клятвами верности.

Маг Мирдин прикрывает глаза – все не так, как он задумал, и эта выскочка все еще королева. Боги опять играют с ним. Ничего, он найдет способ убрать эту женщину с трона. Первый шаг он уже сделал, Артур – король Дал Риады.

Глава 26

Ты слишком часто призываешь смерть. А ведь мы слышим твои просьбы и можем их исполнить.

Мы с Артуром стоим на площади на возвышении, словно священные статуи. Нас окружают верные рыцари. Воины сжали нас плотным кольцом, люди пытаются продвинуться ближе. Слышу со всех сторон:

– За короля Артура и его королеву!

– За королеву Гвенвифар!

Такие знакомые слова. Как в первый мой день в Дал Риаде. Но вместо «Артур» люди кричали «Ютэр». И вновь слышу «черная Королева Гвенвифар». Многие не знают, что в переводе с эльфийского Гвенвифар – это белая фея.

Мой взгляд скользит над толпой, на скале вижу Черный Храм, уходящий пиками башен ввысь.

Верховный жрец с победной улыбкой обращается к толпе:

– Жители Дал Риады! Сегодня воистину счастливый день. Свершилась воля богов. Полководец Артур стал королем. Он объединит наши земли и прославит. Приветствуйте своего короля!

Толпа взрывается криками. Артур гордо стоит на деревянном постаменте, который за утро построили мастеровые. Я отступаю назад, позволяя полководцу насладиться триумфом. Он резко хватает меня за руку и притягивает к себе.

– Жители Дал Риады, – произносит Артур зычным голосом. – Двенадцать достойных рыцарей на ваших глазах принесут клятву верности. Мне и королеве Гвенвифар.

Слышу, как голоса стихают. Люди с интересом разглядывают меня. Многие только сейчас замечают корону. Такую же, как на Артуре. Он удивил меня. Не понимаю, зачем ему это нужно. Я готова отдать трон и власть. И хотела бы покинуть Черное Царство. Но он не отступит. Мне не вырваться из этого плена.

Друг за другом мои рыцари склоняют колено перед Артуром. И клянутся ему в верности. Он заставил рыцарей вновь принести клятвы и мне. И признать меня равной королю. Мне не нужна их верность. И не нужна такая судьба. Я прикрываю веки, и за секунду все меняется. Я уже не на площади, а стою посреди прекрасного сада. Слышу щебетание невиданных ранее птиц. Вдыхаю аромат необычных цветов.

– Смири гордыню, – слышу я нежный певучий голос.

Оборачиваюсь и вижу за спиной прекраснейшую деву. Рыжие локоны струятся по плечам и груди. Небесной синевы глаза смотрят прямо в душу. Прозрачная ткань необычного наряда едва прикрывает нагое тело. Не решаюсь задать свой вопрос.

Она улыбается:

– Нам нечего и некого стыдиться. Мы прекрасны в своей первозданной наготе. Это вы, люди, привыкли скрывать то, что красиво. Но выпячивать безобразное – гнев, злобу, ненависть.

– Кто ты? – я чувствую ее магию, но боюсь ответов. – Богиня?

– Это вы зовете нас так, – молвит дева. Она подходит ближе, и я ощущаю нежнейший пряный аромат.

– Ты цветочная фея? – удивлюсь я.

– Маленькая Гвенвифар слушала много волшебных историй в детстве, – она излучает добро и любовь. – Мы – древний народ туата. Вы зовете нас богами. А ваш главный Бог зовет нас особым народом. Твой верховный жрец просит у нас помощи, думая, что мы всесильны.

– Разве нет? – удивляюсь и понимаю, где я. – Это же волшебная страна Авалон! Я умерла?

Богиня вновь улыбается:

– Это не страна мертвых. Это страна живых. Но мертвые тоже нас посещают. Нет, ты не мертва. Твоя магия призвала нас.

– Вас? – удивляюсь, озираясь вокруг.

– Твоя магия еще слишком слаба, чтобы все видеть. Ты не можешь рассмотреть наш город. И не можешь узреть наш народ. Только меня и мой сад, – она берет меня за руку и ведет к озеру, что скрыто за деревьями.

Мы садимся на траву.

– Зачем я здесь? – вновь задаю свой вопрос.

– Ты слишком часто призываешь смерть. А ведь мы слышим твои просьбы. И можем исполнить. Не в этом твоя судьба, маленькая и упрямая королева, – вздыхает дева, проводя рукой по моим волосам.

Я закрываю глаза. Не замечаю, как кладу голову ей на колени, а она продолжает перебирать пальцами локоны, выбившиеся из кос. Мой слух обостряется. Я слышу, как в озере плещется рыба. Скорее чувствую, а не слышу взмах крыльев бабочки. Голос девы звучит, словно горный хрусталь.

Сквозь сон шепчу:

– А в чем? В чем судьба? Я бы хотела знать.

– Нельзя просто узнать. Можно узнать и принять. Ты готова? – я не понимаю – это слова или журчание воды в озере.

– Я готова, если так надо, – не могу разомкнуть губ, веки мои тяжелы.

Слова прекрасной богини, словно сладкая патока:

– Прими судьбу королевы Дал Риады. И веди себя достойно. Как королева, а не как строптивая юная принцесса.

– Я согласна, – не понимаю, на что я согласилась. Но не могу противиться ее воле.

– Вот и хорошо, – дева прикасается к моей шее, камень холодит кожу. – Хочу сделать тебе подарок. Амулет. Ты сама решишь, когда призвать помощь. Только один раз ты сможешь обратиться ко мне. Всего один раз, прекрасная королева Гвенвифар…

– Королева Гвенвифар, – настойчивый голос освобождает меня из сладкого плена грез. – Ты готова принять клятву рыцарей?

Я открываю глаза и вижу, что вновь стою на площади. Артур склонился ко мне. Он задал вопрос, и все ждут моего решения. Не замечала раньше, чтобы он просил. Всегда требовал. Непроизвольно рука тянется к шее. Пальцы находят круглый кулон, что спрятан под платьем. Чувствую, как моя магия сплетается с магией артефакта, дрожь проходит по телу.

– Я готова, – покорно произношу и склоняю голову перед Артуром.

Но я не готова подчиниться ему. Просто не хочу с ним воевать. Я делаю шаг в сторону избранных рыцарей Дал Риады, Артур протягивает мне свой меч. Серебряные змеи, украшающие рукоять, словно обвивают мою руку и не дают ни малейшего шанса отступить. Но я не отступлю. Я приняла свою судьбу. И готова выслушать клятвы рыцарей. Мои глаза встречаются с зелеными глазами Ланса. В них – мольба. Я чувствую его боль. И я прощаю его и отпускаю на волю свои чувства к нему. Подхожу к Ланселоту и кладу меч на плечо. Слышу, как мой бывший возлюбленный торжественно произносит слова:

– Королева Гвенвифар, я клянусь тебе в верности…

Глава 27

Я никогда не смогу забыть, как он вторгался в чужое тело и целовал не мои губы. И я всегда буду помнить его обвинения и мое унижение.

Все собрались в тронном зале. Как и прежде, по правую и левую руку от меня – двенадцать воинов Дал Риады. На другом конце зала расположился маг Мирдин. Как и ранее, чуть поодаль на скамьях сидят советники и дамы. Сегодня такой же день, как и прочие, – вереница дел и поток прошений. Лишь одно отличает этот день от других – рядом со мной сидит супруг, провозглашенный король Дал Риады. Его трон из черного оникса стоит рядом, его рука соприкасается с моей. Я слышу его дыхание, чувствую биение сердца. Такой чужой и ненавистно желанный мужчина. Грубый и жестокий воин, проявивший вчера удивительную заботу.

Я вспоминаю, как он настоял на моей коронации, не обращая внимания на возгласы Мирдина и недовольной челяди. Он не обсуждал свое решение, не уговаривал. Просто сказал, что будет так. Я не хочу о нем думать. Иначе я привыкну к нему такому. А это опасно. Потому что он из тех, у кого не просят пощады. У таких, как он, нет жалости. И я знаю, он уничтожит меня, если я буду слабой. Лишь сильная королева выживет рядом с ним.

Я поворачиваю голову и вижу Ланселота. Он по-прежнему сидит по правую руку от меня. Но не так близко, как раньше. Я все же ощущаю запах дождя и листвы, некогда такой родной. Не понимаю, как чувства могли измениться лишь за день. Уже не тянет провести рукой по светлым коротким волосам, бесконечно долго смотреть в зеленые глаза. Я люблю его, но уже не хочу. Слишком сильной была боль. И ничего не изменят его слова о том, что на них с сестрой навели морок. Я никогда не смогу забыть, как он вторгался в чужое тело и целовал не мои губы. И я всегда буду помнить его обвинения и мое унижение.

Этой ночью я не сомкнула глаз и думала о нас, о любви и о выборе. Артур оставил меня одну в комнате, я отчего-то всю ночь прислушивалась к шагам и шорохам. В какой-то момент ночной мрак растворился, очертания комнаты рассеялись, а я оказалась одна посредине бушующего моря. Надо мной – лишь чернеющее небо, золотистые звезды и смазанные очертания луны. Легкий ветер холодил мою кожу, теплые волны омывали тело. Стихия была вокруг меня и во мне. И я была стихией. Из моих уст полилась когда-то услышанная от заезжего менестреля песня:

– Жалость – невыразимо В сердце любви моей: Тучи, бегущие мимо, Торгующий сонм людей. Влажный холодный ветер, Орешник в краю теней, Воды в свинцовом свете, – Угроза любви моей.[12]

Вдыхая свободный морской ветер, глядя на далекие звезды, я поняла, что все мои страдания бессмысленны. Все мои печали – ни о чем. Если я не могу быть с тем, кого так сильно люблю, нужно отпустить и его, и себя. Как море отпускает одинокий парусник, рвущийся к неведомым берегам. Я вздохнула полной грудью и почувствовала соль на губах. А может, то были слезы. Улыбнулась и выкрикнула в темную бездну: «Я свободна!» И бесконечная пустота поглотила мой крик, а в ушах долго звенело: «Свободна».

А перед самым рассветом на ум вновь пришли слова Ланса. И я уже знала, что в сказанном есть истина. Я чувствовала магию, когда была в комнате рыцаря: она разливалась в воздухе, словно пряная страсть. Я будто обезумела, когда увидела его с другой, такой же, как я, только моложе. А потом я вспомнила кубки с вином, что подали Элейн и Лансу за ужином. И взгляд мага, словно коршуна, кружащего над добычей. Отчетливо помню, как разозлилась на Артура и разлила свое вино. И удивилась, что служка прошел мимо королевы, но поднес напиток сестре. Помню слова прекрасной богини: «Все предопределено». Быть с Лансом – не моя судьба. Возможно, так и должно быть. Но знаю лишь одно – не Мирдин будет решать мою судьбу.

– Моя Королева, – слышу голос Артура, – ты согласна с нашим решением?

Я задумалась и пропустила слова рыцарей. Они обсуждали важный вопрос – кому из достойнейших воинов оказать честь и выбрать двенадцатым рыцарем вместо Артура, которого вчера провозгласили королем.

– Я сказал, пусть каждый из одиннадцати назовет имя достойного рыцаря, и мы проголосуем.

До сих пор удивляюсь его обходительности. Все жду, когда же он вновь станет грубым, скажет мне колкость, оскорбит. Глупо же ожидать, что он долго сможет быть тем, кем по сути своей не является.

– Да, – я киваю и поддерживаю игру в счастливых супругов, – я согласна с твоим решением, мой Король.

– Хорошо, – он улыбается и переходит к другому вопросу.

А я замечаю, какая красивая у него улыбка. Мелкие морщинки собираются на смуглом лице вокруг темных, почти черных глаз. Хочется провести пальцами по коже и разгладить. Боже, о чем я думаю. Отворачиваюсь от короля и встречаюсь взглядом с бывшим возлюбленным. До сих пор вижу боль в глазах Ланса. Лучше буду смотреть на Мирдина, здесь я точно знаю, что чувствую. Мы подошли с ним к опасной черте. Глядя друг другу в глаза, молча подтверждаем – в Дал Риаде останется лишь один из нас.

– Сегодня сэр Ланселот отправится на войну с Красным Рыцарем, что разбойничает на границах наших земель и наносит соседям ущерб, – продолжает Артур. – Вознаграждение от соседних государств мы уже получили. Так что, собирай, рыцарь, свой отряд и отправляйся сегодня же в путь.

Вижу полный презрения взгляд Артура и горящий взор сэра Ланса. Через секунду Артур отворачивается и продолжает речь. Он говорит так уверенно, словно всю жизнь был королем. А совсем недавно его речь была грубой и корявой. Сейчас он молвит твердым голосом, не терпящим возражений. Его рука крепко сжимает подлокотник трона. Он раздает указания рыцарям, и те беспрекословно подчиняются. Горько усмехаюсь, вспоминая, как воины иной раз заглушали смехом и разговорами мои речи. Мне приходилось применять магию тишины, чтобы они слушали свою королеву. А сейчас я и не королева, и не жена. Придаток к великому полководцу и новому правителю Дал Риады. Как и было изначально, когда Ютэр взял меня в жены. Наверное, я просто глупая эльфийская принцесса, возомнившая себя избранной. Думала, что именно на меня богами возложена особая роль. Полагала, что стихийная магия поможет мне править.

Вздыхаю и тут же чувствую, как широкая теплая ладонь накрывает мою руку.

Пока рыцари обсуждают очередное предложение короля об обустройстве замка, Артур склоняется ко мне и шепчет:

– О чем грустит моя Королева?

От его низкого голоса дрожь проходит по телу. Смущаясь, нахожу взглядом двух воинов. Они, словно скалы, возвышаются среди остальных рыцарей Круглого Стола.

– Я задумалась, в чем магия этих рыцарей? – показываю глазами на сэра Овира и сэра Бедвира.

Понимаю, что мой вопрос звучит глупо, но Артур с теплотой в голосе отвечает:

– Этих воинов называют «рыцарями битвы». Как и Борса. Им нет равных в бою. Их магия – в искусном владении мечом и копьем. Овир – мастер меча. Сэр Бедвир владеет магическим копьем, рана от которого тяжелее девяти ран, нанесенных любым другим оружием. Так воины говорят – те, кто испробовал его копье на себе.

Артур увидел мое смущение, но не подал виду. Хочу спросить про златокудрого «архангела» Валианта, но Мирдин прерывает нас, призывая в соратники тишину:

– Король Артур, – Мирдин Эмрис смакует каждое слово, обращаясь к полководцу, – мы получили послание от правителя Марка. Он ждет тебя у своих границ. Ждет вместе с Изольдой. Ты отдашь ему принцессу, и он отступит.

Невинная дева из земель Ирландии опустила глаза в пол. Она сидит на лавке рядом с моими сестрами с понурым видом, а рыжеволосая Мор взяла ее за руку, утешая подругу по несчастью. Из-за таких, как они, скромных и невинных, гибнут мои люди. Если противишься своей судьбе, то борись, а не прячься за спинами чужих рыцарей. Ну что же, раз не хочет старого короля, будет ей романтик Тристан. Но за все нужно платить. Посмотрим, понравится ли изнеженной ирландской принцессе такая цена.

– Разумеется, Мирдин, – я не даю ответить королю, показываю магу, что я все еще его королева, – принцесса Изольда поедет, а рыцарь Тристан будет сопровождать леди. Он должен бросить вызов Марку и бороться за свою женщину. Если проиграет – наши войска отомстят. За его смерть.

Слышу вскрик Изольды. Она думает, что я жестокая. А я теперь понимаю, что Артур был прав. Перевожу взгляд на ее избранника. И вижу готовность в глазах Тристана бороться за избранницу. Он кивает, и я улыбаюсь в ответ.

– Я согласен с королевой, – Артур подтверждает мои слова. – Тристан должен вызвать Марка или его рыцаря на поединок, как того требует обычай. А наши войска будут рядом. Я возглавлю армию, выдвигаемся завтра на рассвете.

Маг недовольно поджимает губы, а рыцари одобрительно кивают. Все понимают, что это справедливое решение. А принцесса Изольда рыдает на плече у рыжеволосой Мор. Ничего, я тоже рыдала, когда противилась судьбе. Даже яд приготовила. Всегда есть выбор, что принять – волю богов или зелье.

Совет рыцарей Круглого Стола завершен. Мужчины собрались в небольшие группы, обсуждают войну и новые подвиги. Артур подбадривает Тристана, мужчины беззлобно подшучивают над ним и красавицей Изольдой. Все заняты делом, и я решаю, что самое время поговорить с верховным жрецом. Он перехватывает мой взгляд и поспешно удаляется. Но я теперь знаю, где его искать. Чуть позже приду за ним. А сейчас я пообщаюсь с сестрой. Жестом приказываю Элейн следовать за мной и выхожу из зала. Слышу, как Ланс зовет меня, но мне нечего ему сказать. Сестра гордо вскидывает подбородок, но покорно идет за мной. Мы поднимаемся в ее комнату. Как только дверь закрывается, я разворачиваюсь и бью ее наотмашь по щеке. Она вздрагивает и прижимает руку к лицу. Смотрит на меня с ненавистью. И это то, что я хочу от нее.

– Ты уже знаешь, что его опоили, – шипит она. – Но не в этом дело! Неужели ты полагаешь, что я не почувствовала травы в вине? Не одна ты обладаешь магией. Мы с Гвин разбираемся в зельях лучше тебя…

Она все больше и больше распаляется, а я жду.

– Он хотел меня! Меня! – кричит Элейн. – Ты тоже заметила, как он смотрел на меня за ужином. Зачем они тебе оба – Артур и Ланс? Я же все вижу, все понимаю о тебе и Артуре…

– Ты все сказала? – моя улыбка раздражает сестру.

– Ты все равно не можешь подарить ему то, что могу я, – зло произносит она.

– Если ты о ребенке, так он у него уже есть. Ланс женат, и развода не будет, – бросаю ей напоследок, не поворачивая головы.

– Ты холодная и жестокая, – рыдает Элейн. – Ненавижу тебя!

Мне приходится вернуться и подойти к ней. Она сидит на коленях, размазывая слезы ладонями по лицу. Такая красивая и жалкая. Я кладу руку ей на голову, глажу по волосам.

– Не надо, Элейн, не плачь, – прошу я. – Ты просто хочешь быть счастливой. Все хотят. Но выбирают разные способы достижения цели.

Слышу, как затихают ее всхлипы, сестра шепчет:

– Ты выгонишь меня из замка? Я должна уехать? Гвен, пожалуйста, не надо. Мы бежали от отца, чтобы он не выдал нас замуж за этих ужасных королей. Нам некуда больше пойти. Просто отдай мне твоего рыцаря, ведь он тебе больше не нужен…

– Он сам решит с кем быть. И, нет, я тебя не выгоню, – качаю головой. – Но если ты посмотришь на короля или, не дай Бог, осмелишься подойти к нему, я приговорю тебя к публичной порке на площади.

Брезгливо убираю руки от сестры, резко разворачиваюсь и покидаю девичьи покои. Злюсь на себя – не понимаю, зачем я сказала про Артура. Но сестра меня беспокоит – залезть в постель к любовнику королевы не то же самое, что к мужу. Я не вынесу еще одного унижения. Мимо меня проходят служанки. Удивленно смотрят мне вслед, слыша, как я бормочу: «Не хочу еще одного позора. Дело только в этом». С сестрой все ясно, ее не исправишь. Но я не знаю, что с ней делать. Позже решу, как наказать. А сейчас у меня есть одно незавершенное дело. Имя же ему – Мирдин Эмрис.

Глава 28

Это не похоже на любовь. И не похоже на нежность. Но я понимаю, что все так и должно быть.

Я спускаюсь по уже знакомой лестнице в ту часть замка, где пустынно. Эти помещения даже слуги обходят стороной. Чуть дальше находится темница, а еще ниже – погреб. Я останавливаюсь подле ниши, деревянная дверь ведет в доморощенный храм богов Авалона. Туда, где мы с Артуром прочли древние обеты верности. И где маг Мирдин проводит свои ритуалы и вымаливает у богов мою смерть.

Маг стоит в центре нарисованного круга из священных рун в окружении двенадцати каменных богов. Вижу их надменные лица. Взгляд задерживается на лице девы. В жизни она прекрасней. Камень не может передать изумруд ее глаз, шелковистость волос, медовый запах и нежный хрустальный голос.

Мирдин не видит меня, он занят молитвами. Его дыхание сбивчиво, на каждые восемь ударов сердца приходится один вдох. И на следующие восемь ударов – выдох. Я знаю этот ритуал. Маги называют его дыханием смерти. В таком состоянии твой ум спит, а душа говорит с богами. Вот и сейчас Мирдин пытается услышать голоса правителей Авалона, но слышит лишь мой.

– Кто она? – спрашиваю у мага.

Он вздрагивает, поднимается с колен и подходит ко мне. Его взгляд полон ненависти.

– Зачем ты здесь? – Мирдин шипит, словно змея.

– Кто она? – повторяю свой вопрос.

– Богиня Дану, – неохотно отвечает маг.

Я прохожу по комнате, похожей на храм, а Мирдин следит за каждым моим движением. И это хорошо. Я провожу рукой по шершавой поверхности длинного деревянного стола. На нем разложены диковинные предметы. Мне приглянулся один из них, и я беру в руки странной формы сосуд. Я чувствую исходящую от него магию.

– Что в нем? – спрашиваю у мага.

– Зачем ты здесь? – его взгляд прикован к сосуду.

– Я твоя королева, и я задаю вопросы, маг. Что там? – я протягиваю к нему руку с необычным предметом.

– Там ценнейшая пыльца редких цветов, что растут лишь на Авалоне, этот сбор обладает…

Я разжимаю пальцы, и сосуд разбивается на сотни осколков, пыльца оседает на каменный пол.

– Что ты делаешь, безумная? – кричит верховный жрец, подбегая ко мне.

Я тут же обхожу стол с другой стороны. Мое внимание привлекает маленькая сушеная лапка неведомого зверька. Беру ее в руки и вновь спрашиваю Мирдина:

– А это что?

– Это… это… заячья лапка, она используется…

– Ясно, – резким движением бросаю лапку в другой конец комнаты. Она не долетает до цели, зацепившись за каменное плечо неизвестного мне бога.

Мирдин втягивает воздух:

– Ты безумна, это ценный магический предмет. Он используется в ритуалах…

– Я поняла тебя, – перебиваю речь мага и пожимаю плечами.

Подхожу к другому столу и вижу тот самый «булыжник», что был на шее мага в день моей казни. Зловеще улыбаюсь:

– А это что за камень?

– Не смей! Это уникальный артефакт…

Но я уже поднимаю руку и с вызовом смотрю на мага:

– Скажи мне правду, старый шарлатан, зачем ты навел морок на сестру и Ланса? Зачем подсыпал им зелье в вино?

– Я не старый, мне еще нет и пятидесяти, – возмущается Мирдин и пригибается.

Потому что я прицеливаюсь в него, и «уникальный артефакт» моим точным броском достигает цели. Жаль, что маг пригнулся. Камень ударяется о стену позади мужчины. Артефакт, словно легкий кусок дерева, отскакивает от стены, а в каменной плите – вмятина.

– И насчет шарлатана ты ошибаешься. Боги иногда общаются со мной… – бормочет жрец.

– А я хочу, чтобы ты общался со мной, – мой взгляд выхватывает из груды вещей на столе неказистую ветку.

Мирдин стонет:

– Не – ет, только не ее. Что ты хочешь?

– Правду, – я улыбаюсь и беру в руки темную ветку с засохшими листиками.

– Не надо, прошу тебя, – хрипит маг, – это веточка священной омелы, редкий экземпляр. Ты знаешь, как трудно ее найти?

– Зачем ты дал приворотное зелье Лансу и сестре? – поднимаю бровь и сгибаю веточку, но не ломаю.

– О чем ты, какое зелье? – маг притворно возмущен.

Простое движение руки, и раздается треск «редкого экземпляра». Слышу протяжный вой мага:

– А – а – а – а… Не – ет…

– Да, – я улыбаюсь, отбрасывая ненужный хлам. – Это был неправильный ответ, жрец.

На этот раз беру в руки небольшую чашу с отведенной назад тонкой трубочкой.

– Умоляю тебя, – голос мага дрожит, руки трясутся, – это реторта. Только в ней я могу готовить тонкие смеси. Ты не понимаешь…

– Это ты не понимаешь – шутки закончились, – я поднимаю руку и отпускаю пальцы. Странная чаша с громким звоном разбивается о каменный пол.

На лице мага – страдание. Он пытается применить магию, но я окружила себя защитой, и жрец не может мне навредить. Он вздыхает:

– Я все скажу. Что ты хочешь знать?

– Зачем?

– Потому что Ланс мешал. Артур должен был взойти на трон.

– И для этого ты травишь людей? Добиваешься своей цели любым путем. И если надо, то убьешь и меня? – я гневаюсь.

Чувствую, как моя магия разливается по венам. Люстры на потолке раскачиваются на толстых цепях, свечи гаснут, слышен тихий гул приближающейся бури.

– Я не желал твоей смерти, – вижу, что маг говорит правду.

Он удивляет меня.

– Я лишь хотел, чтобы древнее пророчество исполнилось. Я берег Артура с детства, но Ютэр забрал его из приемной семьи. Это было первое нарушение божественного плана…

– Значит, я второе…

– Ты должна была умереть – в этом твоя судьба, – он с вызовом смотрит на меня. – Но боги вмешались и твоими руками совершили возмездие, убив Ютэра. Избавили меня от этой заботы.

– И за это ты отправил меня на костер. Но королева не умерла, а вновь нарушила твои планы, – я усмехаюсь.

– Что ты хочешь? – во взгляде мага лишь презрение. Он больше не притворяется и не любезничает со мной.

– Хочу знать правду, – я смотрю на него с жалостью. – Почему так?

– А как? – кричит он. – Есть великие цели. И ради них можно пойти на все. И ты же знаешь, что приворот не подействует, если двое предназначены друг другу. Ланс – не твоя судьба.

– Не тебе решать, – я злюсь, магия вырывается наружу, и витражи в окнах лопаются от напора ветра.

– На меня возложена особая роль. Я должен помочь исполниться древнему пророчеству о великом короле, – зычно произносит Мирдин.

Он протягивает ко мне ладони, сдерживая мою магию.

– Я – Верховный Жрец, – его голос вибрирует, отражаясь от стен. Его магия сильна, он достойный соперник. – Именно я должен привести на трон Избранного. А ты лишь помеха. Ты должна возрадоваться, женщина, что Артур выбрал тебя в жены. Твоя магия поможет совершить ему много славных дел…

Голос Мирдина раздается все громче. Лицо покраснело, глаза воспалились. Искры слетают с кончиков пальцев.

У меня больше нет вопросов к магу. Лишь жалость к тому, кто возомнил себя Богом. Произношу слова заклятия, и стихия смолкает. Прохожу мимо мага к дверям, слышу его хриплый голос:

– Ланс не подходит тебе. Подумай сама. У него было достаточно времени, чтобы расторгнуть брак, получить благословение церкви и жениться на тебе. Или он мог увезти тебя подальше от Дал Риады, это бы меня устроило.

Жаль, что иногда враги понимают все лучше, чем друзья и возлюбленные.

– Может, все так, как ты сказал. Но это не дает тебе права вмешиваться в судьбы. В мою судьбу, – произношу не оборачиваясь.

Уже в дверях задаю свой последний вопрос:

– Что ты хочешь от меня, маг?

– Отойди в сторону. Дай Артуру править. А лучше – уезжай!

– Не ты дал мне корону, не тебе ее снимать. Не ты будешь приказывать мне.

Закрываю дверь и слышу его тихое:

– Я.

Он сказал все, что я хотела услышать. И теперь я знаю – в Черном Царстве останется лишь один из нас.

Я хочу рассказать Артуру о подлостях Мирдина. Иду в покои полководца, почему-то бешено колотится сердце. Открываю дверь, но никого не нахожу. Его комната слишком простая для знатного рыцаря. Для короля – тем более. На стенах нет гобеленов, на полу не лежат ковры. Деревянный сундук, стол да кровать – вот и вся мебель. Лишь на постели роскошное покрывало, искусно расшитое серебряными и золотыми нитями. Наверное, служанка вышивала в благодарность за его умелые ласки. Смущаюсь, вспоминая, как застала их в комнате. Провожу рукой по покрывалу, по таким же расшитым подушкам. Сажусь на кровать, мой взгляд устремлен в окно. Из спальни виден внутренний двор замка. Слышны голоса челяди, перебранка служанок. За окном темно, а король на рассвете должен отправиться в дальний путь. Он даже не догадался навестить меня в моих покоях. Не попрощался перед разлукой. Мы чужие, но все же связаны. Мне не нужна его верность, не нужна его страсть, но хотя бы уважение. Я горько усмехаюсь – кого я хочу обмануть?

Ложусь на кровать, обнимая мягкую подушку. Не замечаю, как задремала, но вздрагиваю, потому что совсем близко слышу хриплый голос полководца:

– Ждешь меня, моя Королева.

Открываю глаза и смотрю на черноволосого рыцаря – на лице нет привычной ухмылки, лишь немой вопрос.

– Я пришла поговорить, – пытаюсь оправдаться, – хотела рассказать тебе про Мирдина…

– Позже расскажешь, – его губы так близко, запах этого мужчины сводит с ума.

– Нет, ты не так понял, – я протягиваю руку, чтобы оттолкнуть, но вместо этого обхватываю за шею и резко притягиваю к себе.

Твердые губы нежно касаются моих. И я целую его в ответ. Поцелуй из трепетного становится жадным и требовательным. Руки рыцаря изучают мое тело, он тянет вниз тунику, освобождая плечи и обнажая мою грудь. А я поднимаю его рубаху, царапая спину. Хочу, чтобы он овладел мной быстро и грубо. Чтобы стер все воспоминания о Лансе. Хочу, чтобы боль смешалась с удовольствием. Он перехватывает мои руки, поднимает над головой, сжимая запястья. Внимательно смотрит на меня, словно выжидая чего-то. Но я не могу ждать, прижимаюсь к нему всем телом и прошу:

– Пожалуйста. Я хочу все забыть.

Жду, что он сорвет с меня платье, будет неистовым, как с той служанкой. Но он удивляет тем, что отпускает мои запястья и склоняет голову, касаясь губами моей шеи. Он проводит языком вдоль ключицы, я чувствую его дыхание на груди. Язык скользит по коже, будто я для него – изысканное лакомство. Он целует мою грудь, втягивает вершину в рот и медлит.

– Хочу жестко, – произношу и смущаюсь.

– Ш – ш – ш, – слышу в ответ.

Он освобождает нас от одежды, его движения завораживают: уверенные, властные, но в них нет грубости. Артур поднимает голову, его взгляд вновь скользит по моему телу. Я обнажена и беззащитна перед ним. Пальцы гладят мой шрам на животе, спускаются ниже к чувствительной коже на бедрах. Он раздвигает мои ноги и плавным движением медленно входит в мое лоно. И я больше не могу ни о чем думать. Лишь о том, как хорошо его чувствовать. Артур слегка отступает назад, медлит и вновь входит, повторяя сладостную пытку.

– Обхвати меня ногами, – шепчет он.

Я подчиняюсь приказу. Его руки касаются моих ладоней, и наши пальцы переплетаются. Очень медленно он начинает двигаться во мне, и я наслаждаюсь ощущением наполненности. Не жалею о нашей близости – устала бороться со своими желаниями и с собой.

Артур не говорит мне ласковых слов и это не похоже на любовь, но я понимаю, что именно так все и должно быть. Его движения становятся быстрее, наше дыхание сбивается. Он замирает, слегка отстраняется и мощным рывком вновь входит в меня. Артур касается каких – то неведомых струн – тела и души. И я задыхаюсь от переполнивших меня чувств. Мой мир рассыпается, все становится другим. В темноте Артур всматривается в мое лицо, не найдя ответа, вздыхает. Он переворачивается на спину, и тянет меня за собой. Я удобнее устраиваюсь у него на груди. Тело к телу, плоть к плоти. Одной рукой он гладит мои бедра, а другой прижимает мою голову к своему плечу.

– Моя Королева. Спи, – приказывает он.

– Да, мой рыцарь, – соглашаюсь с ним.

И вспоминаю – уже не рыцарь, а король. Рада, что он не задает ненужных вопросов, и я не вижу улыбки победителя. Засыпаю под биение наших сердец в кольце крепких рук. Жар мужского тела обволакивает.

Сквозь сон едва различаю слова:

– Мне нужно собираться, воины ждут меня. Я вернусь к тебе, моя Королева.

Меня отрывают от привычного тепла, тут же ощущаю кожей одинокую прохладу ткани. Не хочу вспоминать о том, что произошло. И думать о том, кто он теперь для меня. Я решу это позже, а сейчас вновь проваливаюсь в сладкие грезы.

Глава 29

Ради прекрасной дамы он будет совершать все подвиги мира. Разве это мне нужно? Разве об этом я просила его?

Замок опустел, и я благодарна богам за эту передышку. С магом у нас молчаливое соглашение – мы стараемся меньше встречаться. Все эти дни, пока Артур сражается за наши земли, я занимаюсь обустройством быта рыцарей. В замке появились женщины, нужно заказать мастерицам новые покрывала с гобеленами, а мастеровым – больше сундуков. Перси привез молодую жену, Ив объявил о женитьбе на Мор. И я надеюсь, что Тристан вернется со своей Изольдой. Я злюсь на них, но в душе рада, что он не отдал возлюбленную королю Марку. В красивых сказках рыцари всегда спасают своих принцесс. В сказках, но не в жизни. Не в моей.

Прохожу мимо малого зала и вижу, как слуги натирают до блеска круглый деревянный стол – вдыхаю запах пчелиного воска. Новые гобелены украшают стены, на одном из них узнаю воина с лицом полководца Артура. Он поражает мечом огромного дракона. На другом полотне с удивлением вижу искусную вышивку с изображением Артура и себя – мы восседаем на тронах, одинаковые короны венчают головы. На прочих гобеленах изображены двенадцать рыцарей. Довольно усмехаюсь – Мирдина на гобеленах нет. Слышу зычный голос и девичий смех. В дальнем углу зала замечаю рыцаря Кая в окружении моих сестер. Он что-то вещает, а девушки смеются. После всего, что они натворили – им смешно. Вместо раскаяния – веселье. Ну что же, они хорошо провели время в моем замке – пора и честь знать. Я подхожу к ним ближе и, как только наши взгляды встречаются, смех смолкает. Старшая сестра Гвин виновато отводит взгляд. Но младшая Элейн с вызовом смотрит в глаза, с ней пообщаюсь позже.

– Сестрица, – обращаюсь к Гвин, – пройди со мной. Нам надо поговорить.

Не дожидаясь ответа, разворачиваюсь. Знаю, что она последует за мной. Мы заходим в небольшую девичью комнату – там леди Бланш, рыжеволосая Мор и служанки что-то вышивают. Я прерываю женские посиделки и прошу удалиться. Они торопливо оставляют рукоделие, молча покидают комнату. Мор с удивлением смотрит на меня, но я не дам ей разъяснений. У королевы не может быть друзей.

Как только мы остаемся наедине с сестрой, резко произношу:

– Ты знала обо всем и молчала. Почему?

Она не юлит, не лукавит. Отвечает, глядя в глаза. Именно это мне в ней всегда нравилось. Думаю, что когда-то мы были близки. Когда она спасла меня от карающей руки варвара. Но сейчас она предала меня. И я хочу знать – почему.

– Ты бы потеряла корону, – произносит сестра, а я удивленно выгибаю бровь.

– Сэр Ланселот женат. Он не попросил у церкви расторгнуть брак ради тебя. Сколько ты смогла бы ждать? – Гвин теребит рукав платья, ей неприятно говорить о таком. – Это прелюбодейство, сестра. Ты жила во грехе.

– Когда это нас волновало? – удивляюсь я. – Наша магия тоже грех. А ты все еще бегаешь без одежды по лесам. Мы должны сжечь тебя за это на костре, как ведьму?

– Это не одно и то же, – Гвин злится и горячие волны лесной магии сталкиваются с моей стихийной. Кубки на столе дребезжат, тяжелый светильник на железной цепи раскачивается. – Мы не виноваты в том, что магия проявилась в нас. Но то, что ты делишь постель с женатым рыцарем – грех.

– А лгать сестре – это не грех? – она злит меня своей ложной святостью. – А то, что Элейн делила ложе с Лансом – это не грех?

Гвин искренне удивлена:

– Элейн с ним… Как это возможно? Зачем?

– Спроси у верховного жреца, зачем он дал им зелье и навел морок! – кричу ей в ответ. – Ты же знала, ты чувствовала, что Мирдин что-то замышляет. Почему не сказала мне?

Она кусает губы, слова даются ей с трудом:

– Поверь мне, Гвен, я не знала про Элейн. Думала, что он готовит отворот для тебя. Ланс не твой мужчина. Твое предназначение – быть супругой короля. Артур избран богами.

– И почему все знают о моем предназначении? Все, кроме меня! – я понимаю, что сестра говорит правду, но предательство простить не могу. Она должна была предупредить меня о происках Мирдина. – Уезжай, Гвин.

Она удивлена моими словами.

– Я не могу, ты же знаешь, отец вновь попытается выдать меня замуж, – голос сестры срывается. – Я не могу через это пройти.

Мне искренне жаль, но я не изменю решение. Есть и другой путь.

– Ты же ходишь ночами к озеру? Как это было дома, – я задаю свой вопрос, она смущенно кивает.

– Хорошо, – подхожу к окну. Море искрится на солнце, на небе – ни облачка. Лишь ветер поднимает волны, чувствуя мой гнев. Я должна успокоиться и все взвесить. – Рядом с озером есть дом. Небольшой, но тебе хватит. Раньше там жила семья лесничего, но у него начались видения. Маленькие человечки на поляне, эльфы с крыльями – мифы и легенды, что придумывают люди. Ты же знаешь, как это бывает.

И мы с сестрой обмениваемся понимающими взглядами.

– Ты можешь жить там. Будешь Девой Лесных Озер, как мечтала в детстве, – продолжаю я. – Тебе будут доставлять еду, а твоя магия защитит жилище от непрошенных гостей. Что скажешь, сестра?

Она улыбается:

– Спасибо, Гвен. Я принимаю твое предложение.

Отворачиваюсь к окну, чтобы она не увидела мою улыбку:

– Это не приглашение в гостевой дом. Это ссылка.

Гвин вздыхает и задает новый вопрос:

– Что будет с Элейн?

– Еще не решила, – я не хочу думать о младшей сестре, слишком на нее зла. – Пусть тебя это не волнует. Быть может, я отдам ее в жены одному из своих рыцарей.

– Это было бы лучшее решение, – поворачиваюсь и вижу понимание в ее взгляде.

Но мой следующий вопрос заставляет сестру хмуриться:

– Как ты узнала, что Мирдин что-то замыслил?

Гвин смущается:

– Каждую ночь он следовал за мной. И смотрел, как я общаюсь с элементалями и эльфами. Думал, что магическая защита его скроет. Возможно, здесь. Но не в лесу.

Я удивлена:

– И ты позволяла ему смотреть на тебя? Ты же обнажаешься, когда плаваешь в воде. Ты говоришь с духами, творишь свою магию.

Сестра хихикает и подмигивает мне – все как в прежние времена:

– Пусть посмотрит на старости лет. Какие у него еще радости, кроме своих темных ритуалов.

– Он не старый, ему еще нет и пятидесяти, – зачем-то повторяю слова Мирдина, которые он произнес в последнюю нашу встречу. Пристально смотрю на сестру, она отводит глаза. Не может быть. Он ей нравится? Гвин и Мирдин?! Это выше моего понимания. Но я не Бог, чтобы судить. Но и она не будет говорить мне про судьбу и выбор. Она свой, похоже, уже сделала.

– Иди, Гвин, – жестом отпускаю сестру.

– Гвенвифар, я понимаю тебя. Ты действуешь как королева. А мне бы хотелось увидеть сестру. Но ее больше нет? – в ее взгляде теплится надежда.

– Нужно было думать об этом, когда ты приняла решение не сообщать мне о замыслах мага. Я не знаю, прочитала ли ты его мысли или что-то увидела. Не знаю и уже не хочу знать. Но твое молчание простить не могу. Прощай, Гвин.

Она выходит, тихо прикрывая дверь. А я вновь разворачиваюсь к окну и думаю о том, что же мне делать с Элейн. Гвин все правильно поняла. Если бы я была лишь сестрой, то уже простила бы их. Но королева не может. Подумаю о младшей позже. Слишком болезненны воспоминания о том, как Ланс ласкал ее, как он входил в юное тело, как стонал от наслаждения. Вроде бы сердце уже не болит, и мысли мои не о нем. Но все же на глазах – слезы. Мне так хотелось быть любимой. Чтобы ради меня свернули горы и осушили моря. Усмехаюсь, вспоминая последние слова Ланселота. Ради меня он уехал сражаться с Красным Рыцарем. Ради прекрасной дамы он будет совершать подвиги. Но разве это мне нужно? Разве об этом я просила его?

Глава 30

Наш разум может противиться, сердца – сомневаться, но наши тела знают.

А утром из похода вернулся сэр Ланселот – с улыбкой победителя и с головой Красного Рыцаря.

Он гордо входит в тронный зал и бросает голову разбойника к моим ногам. Ланс встает на одно колено и целует подол платья.

– Все ради тебя, моя прекрасная дама. Все подвиги – ради тебя, – рыцарь смотрит на меня с восхищением, словно я одна из священных статуй в храме Мирдина.

Я показываю на жуткий трофей и прошу охрану убрать.

– Благодарю тебя, рыцарь. Королева оценила твой подвиг, – я подбираю слова, хочется поскорее закончить нашу беседу.

Я вижу в его глазах одержимость. Как я могла его полюбить? Неужели мое сердце билось лишь для него? И я готова была вымаливать у него любовь, словно нищенка подачку. Взмахом руки и кивком головы отпускаю рыцаря, и он гордо занимает свое место по правую руку от трона королевы и по соседству с сэром Каем. Ланс – один из двенадцати избранных. Но уже не единственный для меня. Я отвлекаюсь от мыслей о бывшем возлюбленном, потому что в толпе просящих увидела гонца. Приказываю ему приблизиться к трону, и он передает послание от Артура. Сердце отчего-то замирает, когда посланник произносит:

– Рыцарь Тристан выиграл поединок. Король Корнуэльса признал брак своего племянника сэра Тристана и принцессы земель Ирландии Изольды. Правитель Марк отвел войска от наших границ.

На другом конце зала Мирдин вскрикивает и ударяет в ладоши. Вздох облегчения срывается с моих губ. Артур – опытный полководец, но почему-то я все дни думала о том, как пройдет сражение, будут ли потери, ранят ли его. Прикрываю глаза. Я до сих пор не знаю, кто он для меня. Но хочу вновь увидеть его темнеющий взгляд, ощутить на коже горячие губы, почувствовать крепкие руки, сжимающие мой стан.

Какое-то время мы слушаем просьбы челяди. Несколько часов подряд я сижу на жестком троне, вспоминая меха и подушки на троне правителя Ирландии. Размышляю о том, что нужно приказать слугам получше обустроить сиденье и принести скамеечку для ног, как я видела у королевы Изоты. С облегчением вздыхаю, когда Мирдин решает споры между вельможами и раздает указания. Я не могу ни о чем думать – лишь о том, что на небе уже серебрятся звезды. И все гадаю, успеет ли Артур привести наше войско к крепости сегодня. Неожиданно со двора доносятся крики. Дамы и рыцари поднимаются с мест, а Мирдин громогласно кричит:

– Ну, наконец-то! Король Артур вернулся!

Отчего-то мое дыхание сбивается, и в зале становится душно. Мы в спешке заканчиваем собрание. А я спешу в покои – приказываю служанкам приготовить воду и нарядную рубашку. Нетерпеливо окунаюсь в чан с водой, тороплю девушек, чтобы быстрее втирали в кожу миндальное масло и красиво заплели волосы в косы. Решаю пройти в покои Артура – там окна выходят во двор, и я смогла бы увидеть наших воинов. Из моих окон не разглядеть, кто вернулся из похода. Мне любопытно, приехал ли Тристан и привез ли Изольду? Прохожу ту часть крепости, где живут рыцари. Охрана, как всегда, сопровождает меня. Я тороплюсь и надеюсь, что Артур не застанет меня в своих покоях. Я лишь выгляну в окно и посмотрю на рыцарей. А коль застанет, скажу, что пришла за советом – узнала про интриги Мирдина. Чем не повод навестить короля?

Порывисто открываю дверь и замираю на пороге спальни. Артур лежит в огромном чане, наполненным горячей водой. Пар еще клубится, капельки воды блестят на широкой мускулистой груди, испещренной розовыми и белыми шрамами. Взгляд рыцаря прикован к двери – муж ждал меня.

– Ты пришла, моя Королева, – произносит Артур.

В голосе не различаю ни превосходства, ни насмешки. Лишь желание. Мои ноги будто приросли к полу – я не могу ступить и шага. Он протягивает ко мне руку и просит:

– Помоги мне, Гвен.

– Что? – я удивлена, не понимаю его.

– Помоги мне, моя Королева, – тихо произносит Артур и взглядом показывает на кусок мыла и ткань, что лежат рядом с чаном.

Мое сердце готово выпрыгнуть из груди. Желание прикоснуться к нему пересиливает робость. Я медленно подхожу и встаю на колени. Беру мягкую ткань, нежно провожу по плечам воина. Чувствую, как напряглись мышцы под моей ладонью. Я медленно, робко исследую каждый мускул, каждый шрам на груди воина. Мыло и ткань давно забыты, а я вожу пальцами по влажной коже, задеваю соски, вызывая сдавленный стон рыцаря. Рука спускается ниже по темной дорожке волос. Дыхание Артура сбивается, он прикрывает веки. Я улыбаюсь, и с настойчивостью первооткрывателя моя рука гладит упругий живот. Я захватываю ладошкой воду – тонкие струйки стекают по коже, задерживаясь прозрачными капельками на плечах и груди. Я слизываю языком эти капли, скользя по разгоряченной коже. Не осознаю того, что делаю – мой разум молчит, желание победило. Слышу хриплый стон Артура. Он берет мое лицо в широкие ладони и притягивает для поцелуя. Он так и не открыл глаза, его губы жадно ищут мои. А моя рука скользит ниже, изучая тело воина. Артур отстраняется, тяжело дышит, прижимаясь ртом к моей шее. А я, освободившись от захвата сильных рук, опускаю голову и следую взглядом за своей рукой. Робко начинаю водить пальцами по восставшему мужскому естеству. Нежно глажу бархатистую кожу, пальцы медленно двигаются по всей длине возбужденной плоти. Я никогда не смотрела на эту часть мужского тела так долго. Ланс прерывал мои попытки исследовать его тело, желал поскорее доставить наслаждение мне.

Артур, словно большой зверь, раскинул ноги, расслабленно лежит в воде, позволяя действовать так, как хочу. Но я понимаю, что это не покорный раб моих желаний, а хищник, который в любую минуту готов к прыжку. Улавливаю блеск в его глазах. На мои прикосновения он отвечает ритмичным движением бедер. Его рука сжимает мою грудь, пальцы сквозь влажную ткань касаются чувствительных вершин. Мысли и чувства смешались, уплывая куда-то вдаль, оставляя лишь блаженную пустоту. Резким рывком Артур притягивает меня ближе, и в следующую секунду я оказываюсь в воде. Воин смеется и ловит губами мои вскрики. Нарядное платье и рубашка намокли, но мне все равно. Я прижимаюсь к Артуру, требуя большего. Он задирает платье на бедрах и приподнимает меня. Мощным толчком его плоть вторгается в податливое лоно, и мы на секунду замираем. Начинаю двигаться, и Артур следует за мной, позволяя мне править. Я выгибаюсь назад, а рыцарь умело освобождает мою грудь от одежды – целует и лижет нежную кожу. Наши тела подчиняются законам природы – его бедра вторят моим, а я кричу от наслаждения. Артур смотрит на меня помутневшим от страсти взглядом. Он двигается резко, неистово, словно хочет отметить и заклеймить мое тело. Вода выплескивается из чана. Как и наши чувства. Я растворяюсь под напором его желания и теряю себя. Артур прижимается горячими губами к моим, выдыхая:

– Моя.

Спустя время мы лежим обнаженные на широком ложе, простыни холодят разгоряченную кожу. Свеча догорела, лишь одинокая луна освещает сильное тело моего воина. Мерно вздымается мускулистая грудь, его рука покоится на моем бедре. Рыцарь спит, и я робко тянусь: целую его губы, вдыхая запах мужчины и нашей страсти. Касаюсь языком шеи, пробуя кожу на вкус. Широкие ладони сжимают мои бедра, слышу насмешливый голос:

– Проснулась, моя Королева?

– Нет, – улыбаюсь в темноте и прикусываю кожу на его плече.

– Тогда это твой сон, – он рывком разворачивает меня и кладет на живот.

– Что ты делаешь? – пытаюсь возразить.

Он разводит мои бедра, приподнимает чуть выше, и его пальцы гладят чувствительные и влажные складки.

– Я с тобой еще не закончил, – он шепчет мне на ухо, касаясь грудью моей спины.

Его пальцы легко скользят в лоно, и я от наслаждения выгибаю спину. На смену пальцам приходит затвердевшая плоть. Он заполняет меня, но в этот раз не дает привыкнуть. Муж вторгается в мое тело мощными рывками – глубже, сильнее. И мне это нравится. Нам не надо много времени, чтобы завершить этот безумный танец. Мой голос растворяется в его громких стонах. Он ложится рядом, с силой прижимая меня к груди. И я на какое-то время теряю связь с этой реальностью, оказываясь в другой. Там, где море – мягкая перина. Ветер – тонкий покров. Небо – властный любовник, который склоняется к моему лицу и опаляет жарким дыханием ярких небесных светил. Мысли проносятся, словно яркие вспышки. Кто он для меня? Кто я для него? Есть ли что-то большее, чем желание обладать? Я его не понимаю. Он – незнакомец. Но когда я ловлю взгляд, полный страсти и животной похоти, я готова подчиниться. Наш разум может противиться, сердца – сомневаться, но наши тела знают.

И я повторяю брошенные кем-то во Вселенной строчки:

– Среди миров, в мерцании светил Одной Звезды я повторяю имя… Не потому, чтоб я Ее любил, А потому, что я томлюсь с другими…[13]

Весь день я думаю о нашей ночи с Артуром. И думаю о нас. Я не смогу полюбить такого, как он. Властного, жесткого, не терпящего возражений. Ни слова нежности после близости. Но как Мирдин навел морок на Ланса, так Артур наводит свой морок на меня. Его запах сводит с ума. Его прикосновения разжигают огонь в моем теле. Все мои мысли – о нем. Удивляюсь, как я могла быть с другим мужчиной. Артур, словно мощный ураган, ворвался и разрушил все, что было до него. И стер все воспоминания.

Прохожу в зал для трапезы и замечаю в арке Ланса и свою сестру. Бывший любовник виновато отводит взгляд, а сестра кладет руку на живот. Она гордо вскидывает подбородок, в ее взгляде – вызов. Пусть делают, что хотят. Я вхожу в зал, вспоминаю, как Элейн прижимает руку к животу, и на пороге замираю. Говорю себе, что мне все равно. И что я не ревную. Только отчего-то мне трудно дышать. Делаю еще один шаг, но останавливаюсь. Мне не больно, только почему-то ноет сердце. И отчего-то слезы текут по щекам. Встречаюсь взглядом с Артуром. Он не поймет меня, решит, что я до сих пор тоскую по Лансу. Отступаю, покидая зал. Бегу по коридору в свои покои. Я, словно загнанный зверь, забегаю в комнату, прижимаясь спиной к двери. Глухие рыдания вырываются из груди. Сестре все же удалось меня унизить. Она может дать мужчине то, что я никогда не смогу – ни Лансу, ни Артуру. Я понимаю, что пройдет время, и Артур, как и Ланс, найдет себе другую. И она так же будет гладить живот и смотреть на меня взглядом победителя.

Ланс рывком открывает дверь, а я отскакиваю к стене, закрывая ладонями лицо. Не хочу никого видеть, не хочу ничего знать.

Он сжимает мои запястья, отводит от лица руки и целует мокрые от слез глаза.

– Гвен, любимая, мне так жаль, – в его голосе я различаю боль. – Я не хотел тебя обидеть. Прости.

– За что? – задаю свой вопрос. – За то, что Элейн понесла от тебя?

– Я не верю ей! Прошло слишком мало времени.

– Так поверь. Эльфийская магия уже знает, что в теле твой плод. – Кусаю губы в отчаянии, стараясь не встречаться с ним взглядом.

– Мне все равно. Ты – моя единственная любовь. Никогда не прощу себя за то, что отдал тебя ему. Я должен был бороться за свою женщину. – Ланс притягивает меня к своей груди, склоняет голову и покрывает лицо поцелуями. В его словах и жестах сквозит отчаянье.

– Каждый сделал свой выбор. Нам не о чем говорить. – Я хочу отстраниться, хочу забыть.

– Я не отдам тебя, – шепчет он в мои губы. – Это было наваждение. Не знаю, что на меня нашло. Как я мог принять сестру за тебя? Ты самая сладкая, самая желанная. Ты моя…

– Остановись, – прошу рыцаря и пытаюсь оттолкнуть. – Все кончено, Ланс. Все кончено!

Как безумная, повторяю слова, а в голове лишь одна мысль – это у меня было наваждение. Это я не заметила, что мой рыцарь был соткан из иллюзий и девичьих грез.

Но Ланс не слышит меня. Он грубо сжимает мои плечи, сильная рука властно тянет за ворот платья, освобождая грудь из плена плотной ткани. Его пальцы настойчиво гладят мою кожу, губы пьют мой стон. Тело еще помнит его прикосновения и отзывается сладкой истомой. Я борюсь с собой. И сражаюсь с ним. В тот момент, когда я резко отталкиваю Ланса, в комнату входит Артур. В его глазах плещется ненависть. Я поправляю платье и вытираю лицо от слез и недавних поцелуев. Понимаю, что оправдываться бесполезно – король не простит.

– Жаль, – от звука его голоса по телу проходит дрожь. – Я ошибся в тебе. Что ж, ты сама сделала свой выбор.

Он с презрением смотрит на меня, отворачивается и выходит. Напоследок Артур бросает через плечо:

– Ты, рыцарь, готовься к поединку. А тебя, королева Гвен, будут судить за измену.

Я перевожу свой взгляд на Ланса, но не вижу в глазах раскаяния. Мой бывший возлюбленный победно улыбается:

– Я убью его. И ты будешь моей.

– Уйди, – умоляю рыцаря, к горлу подступает тошнота.

Как бы я хотела все изменить – не говорить с Лансом, не отвечать на его поцелуи. Но сейчас поздно что-либо менять. Оправдываться перед Артуром бессмысленно – он не поверит.

Ланс протягивает руку, касаясь моей щеки, но я отворачиваюсь. Слышу вздох обиженного любовника и удаляющиеся шаги. Я сползаю по стене и обхватываю голову руками. Что же теперь делать? Как посмотреть в глаза Артуру? И почему я думала, что все мои несчастья позади? Видимо, кто-то ошибся на небесах. Моя жизнь была ошибкой. Наша свадьба с Артуром стала ошибкой. И судьба королевы – глупая бездарная ошибка богов. Но я не унижу себя бегством. И не преклоню ни перед кем колени. Если Артур решит, что я достойна смерти – я приму ее с улыбкой на устах. Как королева.

Глава 31

Артур хочет меня подчинить, но он выбрал не ту женщину.

Такая беспокойная ночь, и я чувствую, как за окном собирается гроза. На небе бледнеет луна, оно розовеет нежным румянцем. Всю ночь я размышляю об Артуре и о том, что должна с ним поговорить. Не хочу, чтобы он думал, что я предала его. Мы только сейчас становимся чуть ближе друг другу. И пусть днем мы ведем наше негласное противостояние, зато ночью приходим к безмолвному соглашению. В темноте наши тела говорят за нас. А сейчас Ланс все разрушил. Возможно, я сама все разрушила. Наверное, это я выбираю не тех мужчин.

В предрассветной тишине я поднимаюсь с постели, торопливо надеваю тонкую тунику и домашние туфли из мягкой кожи. Подхожу к кувшину с водой и омываю лицо. Из тусклого зеркала на меня смотрит уставшая женщина. Она устала бороться, устала жить. Мне хотелось бы вернуть улыбку устам, сияние – коже, блеск – глазам. Но это позже, а сейчас я делаю еще один шаг навстречу судьбе. Я должна поговорить с королем. А если он не поверит, то ничего и не было между нами. И все наши ночи – лишь глупые сны юной эльфийской девы.

У дверей сталкиваюсь с рыцарями охраны.

– Наш король приказал вас охранять, леди Гвен, – произносит один из воинов и отводит взгляд.

– Тогда проводите меня к своему королю, – я вздыхаю.

Мужчины перекидываются взглядами и кивают. Они сопровождают меня по коридорам крепости к покоям короля. Рыцари соглашаются подождать у дверей, но решают проверить, нет ли у меня в рукавах оружия. Улыбаюсь. Если бы я захотела убить короля, то использовала бы что-то более действенное, чем нож. Они же должны помнить, как умер Ютэр. Воин открывает дверь, и я замираю на пороге. Артур сидит на постели – в его руке кувшин, вино стекает с губ и тонкой струйкой растекается на груди. На коленях перед ним сидит обнаженная служанка и исправно трудится. На постели рядом с рыцарем еще одна дева и тоже обнажена. Она целует рыцаря в губы, как только он убирает кувшин. Рука Артура по-хозяйски сжимает девичью грудь. Но взгляд полководца прикован к двери, в глазах – пустота. Он замечает меня и тут же отталкивает служанок. Я разворачиваюсь с одной мыслью – бежать! Как же я ошиблась в нем. Такому, как он, нет никакого дела до моих слез. Лишь собственные желания и похоть. И ненависть, что затмевает разум.

Я не успеваю уйти. Он рывком настигает меня и хватает за волосы.

– Что, моя Королева, пришла присоединиться? Тебе понравится, – хрипит он.

Артур с силой тянет меня назад. Я чувствую его злость. Он жестким поцелуем впивается в губы, словно хочет наказать.

– Больно? – кричит он, отстраняясь. – И мне тоже. Ты думала, что мне все равно, с кем ты будешь делить постель? Пока я рискую жизнью по твоей прихоти, ты спишь с бывшим любовником. А ты же клялась мне в верности. И нарушила священные клятвы.

Он рывком бросает меня на кровать. Служанки испуганно жмутся к стене, прикрывая одеждами наготу.

– Ты хотела веселья? – Артур кидает кувшин на пол, и я слышу звон разбитых черепков. – Так повеселись перед смертью. Будешь смотреть, как они ублажают меня? Или пусть они посмотрят на нас?

Воин кивает в сторону напуганных девиц, которые пробираются к двери.

– А хочешь, мы позовем твоего Ланса? Пусть он посмотрит, как я беру тебя.

Артур задирает подол платья, обнажая ноги и живот. Я закрываю глаза и отчего-то вспоминаю Ютэра. Почему я решила, что сын лучше отца? Муж проводит ладонью по моему обнаженному телу – от бедер к животу и выше. Сильные пальцы больно сжимают грудь.

– Тебе так нравится? – спрашивает рыцарь. – Ты как-то просила взять тебя грубо. Я исполню твое желание, моя Королева.

Он раздвигает коленом мои бедра, и в тот же миг пальцы проникают в лоно. Мне больно, но я не буду молить о пощаде.

– Такая узкая, словно отдаешься мне в первый раз, – шепчет он, с силой вдавливая пальцы.

Его другая рука сжимает мою шею. Я не хочу плакать перед ним, но мне трудно дышать, из глаз невольно текут слезы. Он думает, что мне страшно? Глупец! Я мечтаю о том, чтобы его рука сильнее сжала мое горло. Закрываю глаза – не желаю смотреть на мужчину, которого пыталась полюбить. Зря я пришла. Такой, как он, не умеет прощать.

– Такая тонкая шея, – рука сильнее сжимает горло. – Чуть больше усилий, и я буду свободен от тебя. Навсегда.

– Давай, – хриплю я, бросая безумцу вызов. – Освободи нас!

Его пальцы замирают во мне, он прижимается лбом к моему лбу.

– Ненавижу! Ты – мое проклятие. Как только увидел тебя в храме с Ютэром, понял, что станешь моей погибелью, – шепчет муж, а я едва различаю слова.

Артур резко отстраняется от меня, поднимается с ложа и прикрывает подолом платья мою наготу. Я встаю с постели и жмусь к стене, наблюдая, как он надевает рубаху. Он смотрит на меня с такой ненавистью – иногда и взглядом можно убить. Муж хватает меня за руку и тащит за собой. Я замечаю, что служанок давно уже нет в комнате, как и воинов охраны у дверей. Мы идем узкими коридорами замка, спускаемся по лестнице и выходим из крепости во внутренний двор.

– Возьмите эту повозку, – король дает распоряжение воинам, что стоят на страже. – Везите королеву на площадь. Поднимите всех рыцарей. Будет казнь.

Артур поднимает меня на руки и забрасывает на повозку, сено смягчает удар. Он бросает мне накидку, что любезно подносит воин. Взмах руки, и повозка трогается. Я еду в окружении вооруженных рыцарей, словно преступница. Не оборачиваюсь и не смотрю на Артура. Он сделал свой выбор. И я свой тоже. Прошлой ночью я питала надежды о жизни с грубым, но справедливым королем. А сейчас не желаю мечтать, не хочу любить и устала ненавидеть. Я хочу лишь покоя. Богиня говорила, что я должна принять судьбу? Что ж, я покорно и с благодарностью принимаю свою смерть.

И вновь я стою на площади. Черный Храм упирается башнями в небо. Те же камни на мостовой, та же опальная королева. Только нет толпы зевак. И нет желающих спасти юную деву. Деревянный настил еще не убрали после недавнего празднества. Менестрели здесь рассказывали о любви и жизни. А сейчас огонь пропоет иную песню – о ненависти и смерти.

Несмотря на ранний час, все рыцари в сборе. Верховный жрец должен радоваться, но я не вижу в его глазах триумфа – лишь беспокойство. Артур сверлит меня темнеющим взглядом, слова полны злобы:

– Рыцари Дал Риады. Мы будем судить эту женщину за измену мужу. Королева Гвенвифар, что ты скажешь в свое оправдание?

Я качаю головой, отказываясь от прощальных речей. Лишь улыбаюсь, не отводя взгляд от короля.

Юный воин охраны подносит Артуру зажженный факел, а другой рыцарь уже расстилает солому у моих ног.

– Ты виновна в измене, – злится король. – Проси пощады. На коленях!

Артур хочет меня подчинить, но он выбрал не ту женщину. Сквозь слезы и дым от зажженного факела я не различаю лиц, лишь слышу голос Ланселота:

– Артур, остановись! Ты хотел поединок со мной. Так сразись за нее, как мужчина.

– Сражаться с тобой? – рычит Артур. – За такую, как она?

– Она лучшая из всех женщин на земле, – мой Ланселот красиво говорит, но его слова уже не трогают мое сердце. – Я буду бороться за нее.

– Глупая борьба, – возражает Артур. – Хоть она и предала меня, но все еще моя жена.

Я различаю голоса и звон мечей.

– Не нужно, Ланселот. Не дерись с ним, – умоляю рыцаря. – Я недостойна такой чести.

– Ты достойна того, чтобы за тебя умирали, – раздается голос Ланса.

Мирдин и рыцари хотят вмешаться в эту бессмысленную борьбу. Маг просит одуматься – никому не нужна смерть короля. И смерть благородного рыцаря тоже. В этой игре можно пожертвовать лишь одной фигурой.

Замечаю порез на запястье Артура. Разъяренный король роняет на землю факел, делает выпад, раня Ланса в плечо.

– Остановитесь, – умоляю я рыцарей, но меня не слышат.

Они увлечены поединком, позабыв о причине.

Я поднимаю глаза к небу. Ветер обдувает кожу, приветствуя меня. Я сетую ему на то, что устала. Рассказываю про то, что хотела любить, но не вышло. Говорю о том, что хотела править – не дали. И я устремляю взор на оставленный факел и заклинаю стихию прийти мне на помощь. Ветер тут же разносит огонь по земле, тот змейкой ползет к деревянному настилу, подхватывая травинки на своем пути. И вот я уже чувствую, как жар от огня разливается под ногами.

Голоса и звон оружия смолкают, Артур кричит:

– Мордред, ты ближе! Помоги ей!

В отдалении звучит голос Ланса:

– Гвен, любовь моя, я спасу тебя!

Но языки пламени уже лижут мое тело, в глазах темнеет, и последнее, что я слышу – слова друга:

– Гвен, не закрывай глаза! Борись! Призови стихию воды!

Мордред пытается мне что-то сказать, но я уже не различаю слов. И улыбаюсь ему:

– Позвольте мне уйти. Прощай.

Выкрики Артура похожи на рычание раненого зверя. Но слова раскаяния уже не тревожит мое сердце – я растворяюсь в темноте. Наконец-то боги услышали мой призыв о смерти.

Глава 32

Я не виню его в том, что приговорил меня к казни за измену. Но простить не могу. И теперь я оплакиваю мужчину, которого могла бы полюбить.

– Гвен, открой глаза, – слышу тихий ласковый голос.

Кто-то гладит по голове, ощущаю чужое дыхание на губах.

– Гвен, вернись ко мне, – шепчет мой незнакомец.

Но я не хочу возвращаться. Мне хорошо в темноте. Здесь так спокойно, и нет боли. Боль… Чувствую зуд в ногах, сильно стягивает кожу. Я открываю глаза и вспоминаю. Костер, боль и крик Артура. Неужели, он спас меня? Боюсь столкнуться с черными, как ночь, глазами полководца, но смотрю в ореховые глаза друга.

– Слава богам, ты вернулась, – Мордред гладит мое лицо.

Он сидит рядом на кровати, тут же подносит кружку с питьем к моим пересохшим губам.

Я делаю глоток и задаю свой вопрос:

– Я же умерла, сгорела. Или нет?

– Нет, – улыбается друг, но в его глазах я вижу грусть. – Я вынес тебя, успел. У тебя обгорели ноги, но мать сделала мазь. Все пройдет.

Я стараюсь осмыслить то, что он только что сказал. У меня обгорели ноги, видимо, поэтому такая боль. Но меня кто-то лечит – какая-то добрая травница, его мать. Вдруг мысль стрелою пронзает сознание. Его мать – Моргауза, а значит я…

– Где я? – пытаюсь подняться с постели, сжимая в руках простыни.

– Я помогу, – он приподнимает меня, откидывает край покрывала, и я вижу, что мои ступни обмотаны тканью.

Мордред ловит мой взгляд и успокаивает:

– Гвен, все будет хорошо. Ты сможешь ходить, шрамов не останется. Мать хорошо разбирается в травах.

– Где я? – вновь повторяю вопрос.

Обессилев, откидываюсь на подушки.

– Мы в замке короля Лота и Моргаузы, – Мордред заботливо поправляет подушку, его рука осторожно касается моих волос.

Он перебирает пальцами пряди. В его глазах столько нежности, сочувствия, любви. Любви?

– Мордред, зачем я здесь? – спрашиваю рыцаря.

– Я давно должен был забрать тебя у Артура, – говорит друг, бережно заправляя выпавший локон за ухо. – Я не мог больше с этим мириться. Ты не для него. Моя нежная, ласковая Гвен.

Он что-то говорит, а я не понимаю ни слова. Зачем забрать? Почему он?

– О чем ты? – я прикрываю глаза, чтобы вспомнить. – Был пожар, но я не сгорела. Ты спас меня?

– Да, я успел вовремя. Огонь обжег твои ноги, от боли ты потеряла сознание. Я вынес тебя из огня. Артур обезумел от ревности, устроив эту казнь. А когда он понял, что ошибся, и ты невиновна, было уже поздно. Я забрал тебя. Ты не для него, – Мордред говорит так страстно и с таким отчаяньем в голосе.

Я удивлена – это мой спокойный, прежде рассудительный друг? Что же с ним происходит? Он так изменился.

– Мордред, зачем ты привез меня в эту крепость? – я с напряжением всматриваюсь в его лицо, хочу разгадать секрет.

– Я люблю тебя, Гвен, – он улыбается и тут же склоняется ко мне.

Мягкие губы касаются моих щек, скользя ниже к обветренным губам. Я не могу ответить на поцелуй. Слезы катятся по щекам. Мне жаль его и нашу дружбу.

– Я не знала, что ты чувствуешь ко мне, – осторожно подбираю слова, чтобы не ранить его. – Я не могу, ты мой друг.

– Я пока лишь друг, – он продолжает покрывать мое лицо легкими поцелуями, – но ты полюбишь меня. Я буду нежен. И я – не Артур. Никогда не буду с тобой жесток. И я – не Ланс. Не отпущу, буду бороться за тебя.

– Мордред, нет. Ничего не выйдет, – я лишь вздыхаю.

Ни Артур, ни Ланс больше ничего не значат для меня. Но мне не нужен новый муж или возлюбленный.

– Ты устала, – произносит Мордред, ласково вытирая слезинки с моего лица. – Отдохнешь и поймешь, что так будет лучше. У Артура больше нет на тебя прав. Он убил свою королеву. И теперь ты – моя. Я подал прошение в церковь. У вас нет детей, брак признают недействительным. Мы будем вместе…

Столько чувств в его словах, столько огня во взгляде. Почему же я не замечала этого раньше? Я вспоминаю, как увидела его в темнице, когда Кай бросил меня на каменный пол. Мордред сочувствовал мне. И он голосовал против казни. Но была ли это любовь?

– Как давно? – я прикрываю лицо рукой, чтобы не смотреть ему в глаза.

– Как только увидел тебя – прекрасную белую фею Гвенвифар. В тот же миг пожалел, что не я, а Ютэр стоит рядом с тобой в церкви. А после его смерти я терпеливо ждал, когда ты заметишь меня. Потом ждал, когда ты забудешь Ланса и поймешь, что не он, а я тот, кто тебе нужен. Но я не ожидал, что Артур принудит тебя к браку. Ненавижу его. На его месте должен быть я.

И ему тоже нужна корона? Я вспомнила, что ходили слухи о его родстве с Ютэром. Неужели это – все правда, и он сын Ютэра, как и Артур?

– Тебе нужно царство? – грустно улыбаюсь, убирая руку с лица.

– Нет, Гвен, мне нужна ты, – он вновь целует меня, а я не могу противиться. Я слишком устала. – Мы останемся здесь. Мать приняла нас. Король Лот предложил защиту. Мне не нужна корона. Только ты. И ты будешь моей.

Я чувствую, что он не лжет. Мордред – глупый, наивный мальчишка. Но Моргауза – не добрая фея. Она оскорбленная женщина и мать наследника. Дал Риада нужна ей. Я не думаю, что она отказалась от борьбы за трон – лишь ждала удобного случая. А значит, это ловушка. Что же она задумала? Мне нужна моя магия – так я быстрее приду в себя и пойму, что делать дальше.

– Пить, – произношу пересохшими губами.

Мордред подносит кружку с питьем. Чувствую горечь напитка, но мне становится легче.

– Что там? – с трудом задаю свой вопрос.

– Мать приготовила настойку из трав, это придаст тебе сил, – отвечает мой юный друг, а я уже проваливаюсь в дрему.

Сквозь сон я различаю голоса. В комнате – мужчина и женщина, они спорят. Мужской голос принадлежит Мордреду, он объясняет незнакомке, что увезет меня далеко, и Артур не найдет нас. Женщина возражает, убеждает юношу обнажить клинок и бороться за свое счастье. Она говорит, что Артур не отступит, бой – единственный выход. Мой друг пытается перечить ей, но я уже не слышу и вновь погружаюсь в сон.

– Гвен, проснись, – Мордред будит меня. – Сейчас придут служанки, они уже приготовили чан с водой и травы. Твои раны почти зажили, ты можешь ходить.

Он помогает мне подняться с постели, мои ступни касаются холодного пола. Как же хорошо вновь почувствовать свое тело.

– Я могу попросить об услуге? – Ко мне возвращаются силы, но не магия. – Здесь есть море? Отведи меня к воде.

Он улыбается:

– Выгляни в окно – ты увидишь его. Мы на севере, природа другая, чем в Дал Риаде. Но море здесь тоже есть. Я отнесу тебя.

– Хорошо, – мне спокойно на душе, потому что я надеюсь на стихию. Она поможет вернуть мою магию.

Мордред терпеливо ждет у дверей, пока служанки помогают мне с одеждой. Как только девушки выходят из комнаты, он подхватывает меня на руки и несет по коридорам крепости. Воины и слуги расступаются, а я тороплю друга. Мы проходим через боковую дверь в стене и спускаемся по каменным ступеням к морю. Я уже различаю шум волн и надеюсь, что стихия услышит мой призыв. Рыцарь бросает свой плащ на песок, кладет меня ближе к воде.

– Нет, еще ближе, – прошу его.

Мордред подносит меня к самой кромке воды. Я вдыхаю морской воздух и смотрю вдаль. Здесь север, и вода холоднее. Я глажу рукой песок, набираю в ладони воду, шепчу слова древнего заклинания. Я закрываю глаза и жду, когда моя магия проснется. И… ничего не происходит. Я с удивлением всматриваюсь в синеву воды и повторяю слова заклятия. И вновь тишина. Сжимаю в кулаках песок и плачу. Понимаю, что я больше не владею магией. У меня ее отобрали. Как и мою жизнь. Отчего-то вспоминаю лицо Артура – властные губы, темнеющий взгляд, сильные руки. Я больше не виню его в том, что он сделал. Понимаю, что чувствовал гордый мужчина, когда увидел меня в объятиях Ланса. Нет, не виню его в том, что приговорил меня к казни за измену. Но простить не могу. И теперь я оплакиваю мужчину, которого могла бы полюбить. Артур похож на эти волны – то приблизится ко мне, то отдалится. А я, словно одинокий парусник, который попал в шторм и обречен на вечную борьбу со стихией. Мы не сможем быть с ним вместе. Такой, как он, никогда не признает своего поражения, а я не паду перед ним на колени, моля о пощаде. Понимаю, что мне нужно забыть короля и жить дальше. Без него.

Очередная волна омывает мое лицо, одежда намокла, но мне стало легче. Я поднимаю глаза к небу и обращаюсь к Творцу. Тот монах был прав. И прекрасная богиня тоже. Не мне решать, когда покинуть этот мир. Все лишь по воле Его. И моя жизнь, и эти волны, и даже моя магия. Отчего-то я шепчу не древние заклинания, призывающие стихии. И не эльфийское заклятие, дающее освобождение от страданий. Но я произношу слова знакомой с детства молитвы:

– Pater noster, qui es in caelis;

sanctificetur nomen tuum;

adveniat regnum tuum;

fiat voluntas tua, sicut in caelo et in terra…[14]

Обессилев, падаю на мокрый песок, но крепкие руки тут же подхватывают меня. Мордред целует соленые от слез и моря глаза:

– Ты устала, моя Гвен. Пойдем домой.

Я согласно киваю, обнимая его за шею. Веки вновь наливаются свинцом, а я не могу сопротивляться и проваливаюсь в сон, встречаясь с темнотой.

Знакомый голос властно произносит:

– Тебе надо пить. Давай.

Я приподнимаю голову и тянусь губами к кружке. Делаю глоток, и горячий напиток обжигает горло. Встречаюсь взглядом с королевой Моргаузой. От ее улыбки по телу проходит дрожь. Понимаю, что она не успокоится, пока не отомстит мне.

– Чем ты меня опоила? – я уже несколько дней не могу выбраться из тягучего мрака. Моя магия пропала, но я в состоянии почувствовать колдовство.

Она смеется мне в лицо, садится на край постели и проводит холодной узкой ладонью по моей щеке.

– Бедняжка Гвен, ты так слаба. И стихии тебе неподвластны.

– Я умру? – лучше знать правду и сразу принять яд, чем пить свою смерть по капле.

– Зачем? – ее ногти царапают мне лицо. – Мне не нужна твоя смерть. Пока не нужна.

– Что ты задумала? – пытаюсь прочитать ее мысли, но не могу.

– Ничего. Я всего лишь мать, которая желает счастья своему сыну, – притворно вздыхает ведьма, поднимается с постели и подходит к окну.

Я приподнимаюсь на локтях и слежу за каждым ее движением:

– Я не верю тебе. Скажи мне правду. Что ты сделала с моей магией?

Моргауза отворачивается от меня и смотрит в окно, ее черные волосы крупными волнами ложатся на спину, словно змеи обвивают стройный стан.

– К сожалению, я не смогу лишить тебя магии навечно, – различаю раздражение в ее голосе. – Хотела бы, но не могу. Но на какое-то время ты будешь простой смертной – жалкой, слабой, уязвимой. А время – это все, что мне нужно.

Я повторяю свой вопрос:

– Что ты задумала?

Не могу понять, зачем я ей. Она ненавидит меня. Да и Мордреда не жалует. Так зачем помогает сыну?

Будто читая мои мысли, Моргазуза молвит:

– Мне все равно, что будет с тобой. И с Мордредом. Он предал меня, когда присягнул тебе на верность. Но Черное Царство по праву мое. Я должна была стать королевой Дал Риады. Я, а не ты.

Ее голос переходит на крик, она поворачивается и впивается в меня цепким взглядом. Губы дрожат, ее магия клубится дымкой, обволакивая тело серой вуалью. Королева гневается, черты лица искажены.

– Почему ты думаешь, что Дал Риада твоя? – удивляюсь ее признаниям.

Моргауза шипит:

– Потому что он обещал жениться на мне, когда сделал своей. Мне не было и пятнадцати. Но я была готова на все. На все ради него.

– Кто? Артур? – вспоминаю, что она старше брата лет на пять, и удивляюсь.

– Артур? – Она смеется мне в лицо и вновь подходит ближе. – Ты глупа, маленькая эльфийская выскочка. Зачем мне брат? Я говорю про Ютэра. Когда мать умерла, он говорил, что я похожа на нее. И что буду его следующей королевой. И я верила ему. Шло время, он менял девок, уходил в походы, а я все ждала.

– И тогда ты решила совратить Артура? И понесла от него? А Ютэр все узнал и выгнал тебя, – я помню, что рассказал мне Мирдин.

Ютэр был жесток и похотлив, а Моргауза… Мне было жаль юную девочку, которая поверила в глупые обещания. Но сейчас передо мной обозленная опасная женщина. Ее разум болен. И имя той болезни – месть.

– Да при чем здесь Артур! Или ты полагаешь, что Мордред – сын Артура? – она склоняется к моему лицу. – Я не сплю с мальчишками, когда рядом есть настоящие мужчины. Мордред – законный наследник Ютэра. И возможно, не Артур, а мой сын и есть Избранный Король?

Я вижу презрение в ее глазах. И боль. Королева шипит:

– Этот безумец Мирдин наверняка тебе рассказал о древнем проклятии. О том, что сын Ютэра станет великим правителем. И никто никогда не вспомнит о Черном Короле, будет лишь истинный король Дал Риады, признанный богами. Для Ютэра это было подобно удару кинжала в сердце. Он король, который держал в страхе страны и правителей, который наводил ужас на детей, кто создал непобедимую армию. И, согласно древним пророчествам, он должен исчезнуть, словно пыль. Ютэр не мог с этим смириться.

– Но Мирдин знал, что Артур – сын Ютэра. И про Мордреда должен был знать, – произношу вслух свою догадку.

– Маг знал, поэтому и упрятал брата подальше от короля – в семью Кая. Моя мать позволила забрать Артура, потому что Ютэр мог убить его. Когда я поняла, что жду своего первенца от Ютэра, то сперва решила бежать. Но куда бы я спряталась от Ужасного Короля? Поэтому мне пришлось делить ложе с рыцарями. Возможно, я должна была выбрать кого-то одного, но, знаешь, мне понравилось разнообразие.

Она резко отворачивается и подходит к двери.

– Да, какая теперь разница, мужчин было много. И я добилась своей цели – Ютэр поверил, что Мордред не его сын. Да и Мирдин убедил его в этом – маг сделал ставку на Артура. И король больше не делил со мной ложе. Он подыскал мне удачную партию, чтобы скрыть позор.

– И что не так? Он выдал тебя замуж за Лота, и ты стала королевой. У тебя любящий муж, сыновья, – удивляюсь я.

Не могу понять эту женщину. У нее есть все – и любовь, и корона. Но когда она оборачивается ко мне, я вижу полные муки глаза.

– Он обещал, что я стану его королевой, – произносит она. – Но Мордред все испортил, когда решил появиться на свет. Иногда я думаю, что лучше бы я все рассказала Ютэру, и тот бы убил мальчишку. Но потом вспоминаю слова матери, что король был готов убить и ее. Ютэр душил мою мать и кричал, что лучше бы она ошиблась. Она так и сделала. Ей повезло, что в тот год она была замужем за нашим отцом. Но природу не обманешь. Когда Артур возмужал, многие стали сравнивать его с королем. Да и Ютэр в последние годы недаром стал посылать рыцаря в самое пекло сражений.

Она еще что-то хочет сказать, но поджимает губы. Вероятно, уже жалеет о том, что сделала слишком много признаний. А я сожалею о том, что выслушала ее исповедь.

Мы обе вздрагиваем от звука открывающейся двери. Мордред входит в комнату и смотрит с тревогой на мать.

– Ты была права – Артур здесь, – произносит мой друг. – Его войска подошли к полю возле крепости. Мы готовы к сражению. Лот вовремя собрал войско.

– Артур здесь? Но зачем? – вскрикиваю я, а рука невольно касается груди.

– Я знала, что он придет за тобой, – хищно улыбается Моргауза.

Она кладет руку на плечо Мордреду и ласково говорит:

– Сынок, иди и сразись с Артуром за свою женщину. Ты должен победить. Он отобрал у тебя и трон, и жену. Это все по праву твое.

Модред бросает на меня горящий взгляд, полный страсти. Или безумия.

– Я вернусь победителем, Гвен. И ты будешь моей.

Не успеваю возразить ему. Он стремительно покидает комнату, а я удивляюсь – почему раньше не замечала его одержимость. Мой верный, преданный друг, у которого я плакала на груди. Кому поведала все свои тайны. Мой друг все это время мечтал занять место Артура. И сейчас он будет биться за то, что не принадлежит ему. Я хочу встать с постели, но еще слишком слаба.

– Не надо, Гвенвифар, не пытайся. Отдыхай, копи свои силы для свадьбы. Или для смерти. Я еще не решила, – сквозь надвигающуюся темноту я слышу смех Черной Королевы.

– А если Артур победит? – шепчу, преодолевая дрему.

– Да, такое возможно. Но для этого есть ты. Я отдам тебя в обмен на земли Дал Риады, – ее голос шелестит, словно ветер.

Веки закрываются помимо воли, но я хочу ей объяснить:

– Он не совершит такой глупый обмен.

– Ты так и осталась наивной эльфийской принцессой. Да, твой Артур – глупец. Он умрет за тебя! Или отдаст за тебя свое царство. Неужели ты не знала, что значишь для него?

Пытаюсь осознать слова, брошенные ведьмой, но тьма уже приняла меня в свои объятия.

Глава 33

Существует, вероятно, обычная любовь – взаимное тяготение двух сердец, двух душ. Но существует, несомненно, и другая любовь, тягостная, жгучая, безжалостная – необоримое влечение двух несхожих людей…[15]

Где-то вдали раздаются звуки военного горна, шум голосов, ржание лошадей. Поднимаюсь с постели, замечаю: кто-то заботливо укрыл меня теплым покрывалом и не стал будить, чтобы сменить платье на рубашку. Сколько же я проспала? Не понимаю – сейчас раннее утро или уже вечереет? Выхожу из комнаты в коридор. Два рыцаря у дверей охраняют меня, словно преступницу.

– Что происходит? – спрашиваю у воинов охраны.

– Королева Гвенвифар, вам лучше вернуться в комнату, – произносит один из воинов с почтением.

– Что происходит? – вновь задаю свой вопрос и смотрю ему в глаза.

Моя магия поднимается и плавно обволакивает рыцарей, зачаровывая их.

Один из них отвечает, а я радуюсь, что магия вернулась:

– Король Артур привел войско Дал Риады. Король Лот выступил с армией в ответном сражении. Несколько воинов остались в замке, и нам приказано вас охранять.

Все-таки Моргауза не лгала, и Артур пришел за мной. Думала, что слышу ее слова во сне. Я чувствую, как сердце рвется из груди раненой птицей. Крылья подбиты, но она, глупая, радуется встрече с хозяином.

– Отведите меня на поле боя, – приказываю воинам, и они подчиняются словам и магии.

Мы проходим по коридорам замка. За каждым поворотом нас поджидает охрана. Черная Королева надежно меня стережет. Ловлю удивление на лицах мужчин, но моя магия клубится и, словно едкий дым, проникает к ним под кожу. Тут же я замечаю смирение во взгляде и поклон высокой гостье. Магия просыпается, но мои силы полностью не вернулись. Мы лишь покинули крепость, а я уже ослабла. Боюсь, что не смогу призвать стихию и помочь Артуру. Или Мордреду? Мне не нужна эта битва. Я не желаю быть чьим-то трофеем. Я лишь хочу, чтобы меня отпустили. Возможно, я смогу вернуться к отцу или попрошу рыцаря Галахада предоставить мне кров. Не рыцаря – уже короля.

Ко мне подводят коня, набрасывают на плечи теплую накидку. Здесь, севернее, ледяной ветер пронизывает насквозь. А может, мой союзник-ветер так приветствует меня, теребя подол платья и развевая мои волосы. Сегодня у меня нет желания плести косы и выбирать наряды. Я лишь хочу успеть к поединку.

Мы проезжаем мимо воинов короля Лота. Вижу низкорослых, крепких мужчин в разномастной одежде. Легкие доспехи, короткие копья и мечи говорят о том, что воины рассчитывают лишь на свою силу и ловкость. Среди вояк замечаю и высоких голубоглазых великанов, и смуглых темноволосых наемников – они из племен вакомагов и тедзалов. Таких победить сложнее – они безразличны к чужим страданиям.

Воины видят королевский герб на моем плаще и приветствуют, словно я одна из семьи Лота, а не из стана врага. Вот мы проезжаем шатер на холме. Черная Королева возвышается, словно каменная статуя, лишь накидка из заморского бархата, подбитая легким мехом, колышется на ветру. Капюшон прикрывает лицо, но я знаю, что каждый мускул напряжен, и взгляд ее прикован к двум рыцарям, что дерутся в центре поля. Я понукаю коня и стремительно вырываюсь вперед. Слышу, как Моргауза что-то кричит воинам, но я призываю ветер в союзники. Он поднимает клубы пыли, забрасывая моих преследователей камнями и землей. Люди Лота остаются позади, а я приближаюсь к двум темнеющим фигурам. Их клинки разрезают воздух. Даже отсюда я чувствую запах крови.

– Стойте, прошу! Остановитесь, – кричу, подъезжая к мужчинам.

Артур поворачивает голову и прищуривается, словно зверь, учуявший добычу. Он замедляет движения, и в этот момент Мордред ранит его в руку. Полководец Дал Риады тут же наносит ответный удар – и его брат прикрывает ладонью плечо. Кровь стекает по разомкнутым звеньям кольчуги.

– Прошу вас, прекратите, – я слезаю с коня, спотыкаюсь и падаю на землю.

Лишь это заставляет их остановить свой кровавый поединок и броситься ко мне. Я поднимаюсь и жестом останавливаю рыцарей. Замечаю, что на траве лежат доспехи, щиты и копья. В руках лишь мечи. Мужчины – в тонких кольчугах, под которыми нательные льняные рубахи. Рыцари сражаются за меня – брат против брата. Хочу остановить это безумие, но моя магия еще не настолько сильна. Сталкиваюсь с тревожным взглядом короля.

– Гвенвифар, зачем ты здесь? – слышу голос Мордреда.

У меня нет времени на глупые разговоры. Только сейчас замечаю, как они похожи. Но Мордред моложе, а Артур – опытнее.

– Артур, зачем? – задаю ему свой вопрос и замираю в ожидании ответа.

– Я пришел забрать то, что принадлежит мне, – с вызовом отвечает полководец и делает шаг в мою сторону, а я отступаю. Не эти слова я хотела услышать от него.

– Я не принадлежу тебе. Я не твоя, – обреченно вздыхаю, потому что он так ничего не понял.

– Моя, – злится Артур. – И всегда была только моей.

– Я не вещь, – бросаю слова, словно вызов.

– Я никогда бы не оскорбил тебя так, – Артур удивлен, он протягивает ко мне руку. – Пойдем со мной, Гвен.

– Она останется здесь, – вмешивается в разговор Мордред и тоже протягивает мне руку.

Он слишком юн и не понимает, что этот разговор между мной и королем. И от ответа венценосного супруга зависит мое решение.

– Зачем, Артур? Ты же хотел эту корону. Правь, но без меня, – мой голос предательски дрожит.

– Идем со мной, моя Королева, – полководец делает еще один шаг в мою сторону.

Я все еще жду от него других признаний. Несколько слов могут все изменить. Я лишь слабая женщина и готова его простить. Но Артур молчит.

– Зачем? – я кричу от отчаяния. – Ты же хотел, чтобы я умерла. Твоя Королева мертва, она сгорела в том огне! И это Мордред спас меня, не ты.

Артур злится и переводит взгляд на Мордреда:

– Ты предал меня! Когда вынес ее из огня, ты обещал, что отвезешь Гвен в крепость. Обещал, что передашь в руки целителей, но ты украл у меня жену.

Я удивлена. Эту часть истории спасения юный рыцарь мне не поведал. Но теперь это не так важно.

– Не мог оставить Гвен с тобой, – в голосе Мордреда слышу ненависть. – Больше не мог видеть, как ты убиваешь королеву. Это ты отправил ее на костер, ты отказался от нее. Не я.

Улавливаю раскаяние в глазах полководца, он тихо произносит:

– Я словно обезумел. Хотел добиться от нее правды. Но я бы не допустил казни.

– И это молвит справедливый, избранный богами король? – Мордред насмехается над правителем Дал Риады. – А не слишком ли высока цена за правду?

Эти двое вновь сходятся в поединке. Небо негодует громом, ветер хлещет по лицу. А я устала и хочу прекратить глупый спор:

– Артур, возвращайся домой. Правь. Ты свободен от меня.

– Ланс сказал, что ты невиновна. И я поверил ему, – выкрикивает Артур, отражая удар Мордреда. – Я не вернусь без тебя, моя Королева.

Он не может сказать мне простое «прости». Чего-то большего я не жду. Слезы застилают глаза, в словах моих горечь:

– Рада, что ты поверил Ланселоту. Но не мне. В тот первый раз, ты мне тоже не поверил, когда я призналась, что не убивала Ютэра. Ты стоял на площади и смотрел, как я буду гореть.

– Я предложил тебе помощь, но ты отказалась, – Артур с ожесточением атакует противника. – И я знал, что рыцари спасут Королеву. Я бы никогда не позволил тебе сгореть…

– К чему сейчас напрасные оправдания? – я делаю шаг назад. – Артур, уходи.

– А ты останешься с ним? – он взмахивает мечом, в глазах полководца плещется гнев.

– Я ни с кем не останусь, – отворачиваюсь от рыцарей, вытирая слезы.

Вдруг ветер доносит его слова, и мое сердце замирает в груди:

– Я совершил ошибку. Но ты – моя. Я не отдам тебя и убью любого, кто встанет на моем пути.

– Или умрешь, – кричит Мордред, и вновь раздается звон стали о сталь.

Я разворачиваюсь и вижу решимость в глазах рыцарей. Мои слова для них ничего не значат. Вздрагиваю от каждого удара и не могу сдержать крик, когда вижу, что Артур заносит меч над головой брата. Тот уклоняется от удара. Но острое лезвие рассекает тонкие звенья кольчуги, касаясь груди Мордреда.

Я умоляю Артура остановиться:

– Нет! Прошу – не убивай его! Он же твой брат!

Оборачиваясь на мой крик, полководец медлит, а юный решительный воин обрушивает удар меча на его голову.

И время замедляется. Вижу каждое движение так отчетливо, так ясно. Удар меча, хруст костей и так много крови. В тот же миг острие клинка Артура поражает юного рыцаря в самое сердце. Мордред падает на колени, и Артур следует за ним. На мгновение они замирают, и младший брат склоняет голову на плечо старшего. Мои рыцари лежат на земле, а я бегу к ним, и громкий крик отчаяния срывается с губ.

Не слышно больше ни голосов, ни шума ветра, ни грохота с небес. Лишь давящая, тревожная тишина обволакивает нас. И мой крик, словно клинок, с силой разрезающий воздух. Подбегаю и падаю на колени перед поверженными воинами. Они лежат на траве – сломанные, но не сломленные. Я кладу руку на окровавленную грудь Мордреда и смотрю в его пустые глаза. Мой юный отчаянный друг мертв. Но король еще жив. На коленях я ползу к нему по траве и обхватываю его голову руками. Я склоняюсь к лицу безрассудного и такого одинокого воина. Замечаю, как он шевелит губами. Прижимаюсь щекой к его губам и едва различаю голос:

– Теперь ты свободна от меня, моя Королева. Навсегда.

Не эти слова я хотела услышать. Не такие признания ожидает получить жена от умирающего мужа. Я целую твердые упрямые губы. Его кровь и мои слезы смешались. Поцелуем провожаю рыцаря в последний путь, но не могу смириться с решением богов.

– Нет! – кричу, поднимая глаза к небу.

Неожиданно все оживает, возвращается шум голосов и щебетание птиц. И я слышу странный гул, он все ближе и ближе. Скрежет стали и топот копыт не оставляют надежды. Два войска стремительно сближаются, а мы лежим посредине поля. Через секунды нас затопчут, убьют. Я готова принять свою смерть. Но не могу оставить полководца умирать здесь и так – беспомощного и слабого. Такая смерть не для него. Я прижимаюсь к нему всем телом. Дыхания нет, и его сердце больше не бьется. Только сейчас понимаю, что готова простить ему все. Я готова уехать с ним и подчиниться. Лишь бы он вновь открыл глаза, лишь бы вновь сказал мне: «Моя Королева». Молю стихии о помощи, но моя магия слишком слаба, чтобы призвать их. Мне больно, и я не могу дышать. Что-то обжигает грудь. Подношу руку к шее и чувствую, как нагрелся амулет – странный подарок неизвестной богини. Я умоляю ее о помощи. И клянусь отдать все, что у меня есть, за жизнь короля.

Понимаю, что уже слишком поздно. Войска Дал Риады и Лотианы сближаются, обещая нам мучительную смерть. Я провожу рукой по лицу своего рыцаря, вытирая кровь с головы. Вижу, что он до сих пор сжимает в ладони рукоять меча. Я радуюсь, что он умрет, как подобает воину, – с оружием в руках. Прижимаюсь щекой к его щеке и готовлюсь принять смерть вместе с ним. Но вместо молитвы шепчу:

– Ты не прав, мой Король. Я не буду свободна от тебя. Никогда.

Сквозь слезы вижу, как армия Дал Риады и войско наемников Лота приблизились к нам с двух сторон. Но в тот момент, когда воины готовы сойтись в кровавой схватке, неожиданно все звуки исчезают, дымка опускается на землю, отгораживая нас от мира и войны…

– Ты пришла, маленькая эльфийская принцесса, – я слышу знакомый голос, он завораживает и манит. – Ты воспользовалась моим подарком.

Женщина улыбается, ее взгляд обращен на амулет.

Я уже знаю, кто она. И где мы.

– Богиня Дану, прошу тебя о помощи, – я умоляю прекрасную деву.

– Я обещала, что исполню твое желание, – произносит она и садится рядом с нами на траву.

Богиня с грустью смотрит на Артура и вздыхает:

– Такая тяжелая рана.

– Спаси его, – я готова пасть перед ней на колени.

– Ты же бежала от него? – удивляется дева.

Она проводит рукой вдоль страшной раны на голове рыцаря – кровь исчезает, рана затягивается.

– Зачем он тебе? – спрашивает богиня, склоняется к лицу воина и целует в губы.

Я чувствую, как моя магия клокочет в груди, хочет вырваться наружу. Зачем она так прикасается к моему мужу? Он только мой.

– Суровый воин, – Дану любуется рыцарем, обводя пальцами губы, нос, подбородок. – И он получил покой. А ты получила свободу. Чего же ты еще желаешь?

– Прошу тебя – спаси его, – слезы оставляют мокрые дорожки на щеках, и я вытираю их тыльной стороной ладони. – Он – великий воин и будет великим королем. Смерь – не его судьба. Слишком рано.

– О чем ты печалишься? – Богиня смотрит на меня изумрудными глазами. – Ты же мечтала о короне. Правь!

Я отвожу взгляд. Да, я хотела. И мечтала. Но сейчас мне нужно не это.

Дева улыбается, в ее взгляде нет осуждения:

– Дитя мое, мы все хотим быть великими. Каждый думает, что он избран богами. Что он рожден, чтобы править народами и вершить судьбы. Но Артур не такой. В сражении он отдает себя бою. В решениях руководствуется заботой о других. В любви он подчиняется страсти. Пока безрассудный и вспыльчивый. Но мудрость пришла бы к нему. Не сразу, со временем. Жаль, что именного этого у него нет.

Она ласково гладит моего Артура по волосам, а я, не отрываясь, слежу за каждым ее жестом.

– Что ты хочешь взамен? Скажи мне, я все отдам! – умоляю богиню.

Она лишь смеется в ответ:

– Почему вы, люди, думаете, что боги что-то от вас хотят? Это вы молите нас о дарах, предлагая взамен свою жизнь, богатство, любовь. Словно вы владеете всем этим.

Дану поднимается с травы, а я кладу руку на грудь полководца. По-прежнему не слышу биение сердца – все мои просьбы напрасны.

– Я помогу тебе, маленькая королева, – голос девы, как живительный глоток воды для меня. И я вновь могу дышать.

Поднимаю глаза и вижу перед собой прекрасных мужчин и женщин. Они облачены в шелковые одежды, расшитые драгоценными камнями. Я понимаю, что передо мной стоят боги загадочной страны Авалон. Богиня Дану подходит к ним, указывая рукой на нас с Артуром. Невиданные растения и цветы покрывают поляну, на которой гуляют незнакомые мне звери. Вдали я замечаю очертания белоснежных зданий, там солнце играет в золоте куполов. Я знаю о богах из сказок, что рассказывала мне бабушка. Как же я раньше не увидела этот прекрасный город?

– Твои глаза были закрыты, – вздыхает Дану, читая мои мысли, – также, как и сердце.

– Заберите мою жизнь, – я вновь предлагаю свою цену за спасение Артура и с мольбой смотрю на богов. – Королева должна умереть, но король будет жить.

Богиня что-то отвечает мне, но я не слышу. Тишина вновь накрывает нас с Артуром, словно невидимый полог. Туман застилает глаза. А в воздухе я ощущаю запах боли и смерти. Дымка рассеивается, и мы, как прежде, лежим посредине поля. Над нами – черное небо, под ногами – влажная земля. Травы не видно. Не потому, что ночь. А потому, что поле сплошь усыпано мертвыми телами. Кровь сочится из ран, орошая землю. Я понимаю, что все кончено – воины Дал Риады и Лотианы полегли в смертельной схватке.

Шепот богини проникает в сознание:

– Мы даруем ему жизнь, ничего не требуя взамен. Но больше не проси нас о смерти. В следующий раз мы не будем столь великодушны к тебе…

Я различаю какое-то движение рядом. К нам подбегают рыцари, крепкие руки подхватывают меня. И я слышу знакомый голос Борса:

– Наконец-то, мы вас нашли. Это чудо – выжить в такой битве. Столько воинов полегло. Я никогда не видел такой кровавой бойни. Но Лоту все же пришлось отступить…

– Что случилось? – спрашиваю у рыцаря, но смотрю на короля. Воины обступили его, бережно поднимают на руки, кладут полководца на щит, вынося с поля боя.

– Как только Арутр и Мордред пали в поединке, наши армии сошлись… – отвечает Борс.

Я уже не улавливаю смысл речей воина, мой взгляд устремлен на Артура. Мне нужно знать, бьется ли его сердце. Замираю, когда слышу грубый голос рыцаря Кая:

– Он еще жив. Артур жив. Скорее несите его к Мор…

И я с облегчением закрываю глаза, понимая, что боги услышали мои молитвы.

Глава 34

Пусть в Дал Риаде правит избранный король, и ничто не отвлечет его от важных дел. За чередой великих битв он забудет о наивной королеве и ее глупой любви.

Мор одарила меня усталой улыбкой и покинула покои короля. Никогда не забуду того, что она для него сделала. Да, боги выполнили обещание и спасли полководца. Но если бы не травы и магия Мор, Артур долго бы лежал обездвиженный. Да и некоторые раны могли оставить рваные некрасивые рубцы. А сейчас шрам на голове почти не виден, раны на шее и руках затянулись, оставляя на память кривые бледно-красные полосы.

Я ловлю дыхание Артура. Мой воин спит, я провожу рукой по колючей щеке, перебираю пальцами черные отросшие волосы. И вспоминаю, как мы с Каем снимали тонкую кольчугу и нательную рубашку, а под ней на груди я обнаружила белый платок с кровавыми разводами. Сперва я хотела выбросить ненужную ткань. Но присмотревшись, я узнала эту тряпицу. Это был тот самый платок, которым он связал наши руки, скрепляя клятвы в Храме Двенадцати Богов Авалона. Артур носил этот кусок ткани на груди. И умирал за меня, прижимая к сердцу наши обеты и кровь.

Непрошеные слезы вновь подступают к глазам. Мы в крепости Дал Риады почти неделю, я не выхожу из покоев Артура. Мирдин и Кай руководят рыцарями, встречают заморских гостей, разбираются с делами. И я им благодарна. Предвкушаю тот миг, когда Артур очнется. И в то же время боюсь того, что скажет он, что отвечу я. Сможем ли мы забыть все, что произошло? И сможем ли простить друг друга? Всего несколько месяцев назад я считала его грубым мужланом, неспособным на нежные чувства. В моих девичьих грезах был лишь зеленоглазый светловолосый рыцарь. Я молилась на него и за него. А вчера Мор шепотом, отводя глаза, поведала мне, что церковь одобрила развод Ланса. И на днях он обвенчался с Элейн в тихой семейной церкви в своей крепости. Он увез мою сестру в родовой замок, и она ожидает там своего первенца. А Ланс вновь вернулся в крепость Дал Риады служить королеве Гвен. В моем ответе не было сожаления, лишь горечь, что столько месяцев я боготворила образ рыцаря в сверкающих доспехах – прекрасного, благородного и несуществующего. Ланс теперь странствует по свету, совершая подвиги, а менестрели слагают стихи и песни о неземной любви отважного рыцаря к королеве Гвенвифар. Улыбнулась, представив, что как только Артур услышит эти песни, сразу же выдворит всех певцов из Дал Риады. А Ланса вызовет на поединок.

Вновь обращаю свой взор на короля, провожу пальцами по нахмуренным бровям. Чувствую, как его дыхание сбилось, он поднимает веки и смотрит на меня. К нему возвращается осознание произошедшего, и он молвит:

– Гвен, позови Кая. Пусть поможет мне одеться. Я должен выйти к рыцарям.

Не этих слов я ждала от него. Стараюсь не показать свое огорчение и произношу:

– Артур, я могу помочь…

– Позови Кая, – он прерывает меня. – Ты сейчас не нужна.

Я киваю в ответ и покорно покидаю покои. Рыдания душат меня, слова мужа раздаются эхом:

– Ты не нужна, не нужна…

Я даю распоряжение воинам охраны пригласить к королю сэра Кая, а сама захожу в свою комнату. Не хочу, чтобы рыцари и челядь видели мои слезы. Обессиленная падаю на постель. Столько дней и ночей я провела рядом с ним. И надеялась, что между нами все будет по-другому. Кого я хочу обмануть? Он не изменится. Я никогда не услышу нежных слов из его уст. Решаю, что как только король окрепнет, я поговорю с ним и задам свои вопросы. Я знаю, что не могу больше бороться с собой. Чувства к Артуру – это плавание в штормящем море. Вечное сражение, но ты не в силах от него отказаться.

Сегодня утром служанки будят меня, радостно щебечут о празднике в честь победы над Лотианой и в честь возвращения короля Артура домой. Я уже несколько дней не видела полководца. Как только он пришел в себя, на следующий день отправился в поход по землям Дал Риады. Наши войска понесли большие потери в битве с армией короля Лота. Нужно назначить в землях новых наместников, набрать наемников для нашей армии, укрепить границы. Понимаю, что его заботит безопасность царства, но что ему мешало заглянуть ко мне? Каждый день я спрашиваю оставшихся в крепости рыцарей, когда же вернется король Артур. Но получаю лишь молчание вместо ответа. И мне нестерпимо больно наблюдать за страстными взглядами, что бросает Тристан на Изольду, за нежными прикосновениями Перси и Бланш, за поцелуями Ивейна и Мор в отдаленных коридорах крепости. Я надеюсь, что мой Король вернется ко мне, и я тоже буду таять под его взором, плавиться ночами в его жарких объятиях, подчиняться требовательным поцелуям.

Служанки приготовили мне наряд, расшитый переливчатыми нитями. Вижу на кресле золотые браслеты и пояс с изумрудами и рубинами. Удивленно смотрю на новые украшения. Девушки, смущаясь, признаются, что король приказал передать мне подарок. Почему же он сам не пришел? Я бы с радостью приняла этот дар из его рук. Вздыхаю и отдаю себя на милость прислужницам. Они омывают мое тело душистым мылом и плетут косы, закрывая белые волосы тонкой золотистой вуалью. Я готова к торжеству. И готова встретиться с моим Королем.

После трапезы мы с Артуром проходим на поле, что находится рядом с крепостью. Мастеровые отгородили ристалище двойной оградой и построили помосты для дам и зрителей. Воины, простой люд и вельможи – все собрались посмотреть на поединки рыцарей. Сегодня турнир в честь короля Артура, состязание сильнейших воинов.

И вот уже гром литавр и звуки труб возвещают о прибытии рыцарей. Благородные мужи Дал Риады въезжают на ристалище и останавливаются у натянутой веревки. Герольд возвещает о состязании, перерубает веревку, и поединки начинаются. Первыми в битве участвуют конные отряды. Отряд Борса сражался с воинами сэра Кая. Победившие в первой битве рыцари сэра Кая уже дрались с воинским отрядом Ивейна. Я чувствовала, как простой азарт превращается в ярость. Никто не ждал пощады от противника, и в конце битвы на поле много раненых. Попрошу Артура отменить этот вид состязаний, слишком большие потери, слишком много злости на простом ристалище, где люди должны развлекаться.

На смену битве между конными отрядами приходит черед одиночным рыцарским поединкам. Герольд бросает клич, и рыцари, полностью облаченные в доспехи, сходятся один на один. Воины сражаются на копьях, и если после такого сражения оба рыцаря способны стоять на ногах, поединок продолжается на мечах. Мое внимание привлекает рыцарь в блестящих доспехах с черной вуалью на копье. Он выигрывает бой за боем, выкрикивая: «За королеву!». И вот последний поединок. Неизвестный рыцарь подъезжает к нашему помосту, склоняет голову в приветствии. Он поднимает забрало, взгляд зеленых глаз устремлен лишь на меня. Узнаю на древке копья мой платок, что потеряла уже давно. Сэр Ланс торжественно молвит:

– Все мои подвиги ради тебя, прекрасная королева Гвенвифар. Все мои сражения и битвы – за тебя.

Рыцарь поворачивается к толпе, поднимая копье. Черная ткань развевается победным знаменем, воин бросает вызов:

– Это последний бой турнира. Кто еще желает сразиться со мной?

Воины молчат, видя одержимость Ланселота. Все готовы признать его победу. Все, но не тот, кто правит Дал Риадой. Слышу его низкий голос:

– Я принимаю твой вызов, рыцарь.

В толпе раздаются шум и крики – дамы охают, а мужчины свистят и приветствуют короля.

– Артур, ты еще слаб. Твои раны могут открыться. К чему это? – я с беспокойством смотрю на полководца.

Он лишь протягивает руку и произносит:

– Дай мне твою вуаль, моя Королева.

– Артур, прошу тебя…

– Не перечь мне, женщина, – злится король.

Я узнаю эти властные нотки. К чему мне его бравада? Он все мне уже доказал на Лотианском поле. Но я подчиняюсь, снимая с головы золотистую вуаль, протягиваю ее королю.

Слуги подносят черные доспехи и шлем. И подводят к правителю коня. Затаив дыхание, я смотрю на арену, где сходятся в поединке два воина. Мое сердце пропускает удары. Это так похоже на поединок с Мордредом. С одной лишь разницей. Для благородного сэра Ланселота турнир – развлечение. Для короля Артура и его брата – борьба за то, что считали своим.

Раздается клич, и противники пришпоривают коней, с опущенными копьями пускают лошадей галопом. Они скачут навстречу друг другу, поднимая копья, придерживая древко рукой. Я понимаю, что это всего лишь турнир, а не война. Но не могу дышать. Мой полководец слишком слаб для новых сражений. Рыцари сходятся в битве и одновременно ударяют. Копье Ланса переламывается о доспехи полководца. В тот же миг Артур крепким ударом выбивает рыцаря из седла. Я слышу разочарованные крики дам и восторженные выкрики воинов. И с облегчением выдыхаю. Артур поднимает забрало, не отрываясь, смотрит лишь на меня. Он целует мою вуаль, сжимает в руке и удаляется с ристалища. Почему же он не подъехал ко мне? Не произнес ни слова? Вздыхаю и жестом приказываю служанкам проводить меня в крепость. Ухожу с поля, не поворачивая головы в сторону поверженного рыцаря, Ланселот сам выбрал этот бой. У него будут и другие битвы. Но в следующий раз пусть посвятит все свои победы Элейн. Мне ни к чему его подвиги. Мои мысли лишь об Артуре. Он не говорил со мной после возвращения, лишь обменивался любезностями на людях. И я не понимаю, что он хочет мне доказать этой победой. Но я должна знать. Не могу находиться в неизвестности. Если муж не желает говорить со мной при свете дня, так пусть произнесет свои признания в темноте ночи. И если я не нужна ему, пусть скажет мне это в лицо.

Я много раз проходила этот путь коридорами замка от своих покоев до комнаты Артура. И сейчас молюсь о том, чтобы мой Король больше никогда не захотел отпустить меня. Тихонько открываю дверь, подхожу к постели и ставлю свечу на деревянный сундук, что у стены. Тусклый свет ласкает смуглую кожу рыцаря. Он обнажен, простыни откинуты, и я любуюсь сильным, большим телом. Снимаю шерстяную тунику и тонкую нательную рубашку. Мои пальцы отчего-то дрожат, и я не сразу могу распутать завязки, что стягивают ткань на груди. Я ложусь рядом с королем, провожу рукой по темным волосам. Пальцы исследуют твердые, упрямые губы. Он недовольно морщится, а я улыбаюсь. Вдруг сильная рука сжимает мое запястье. Одним резким движением он подминает мое тело под себя. Я хочу рассказать ему о своих чувствах и спросить о том, что происходит между нами, но он закрывает мне рот жадным поцелуем. Широкие ладони рыцаря сжимают мои бедра, скользят выше. Артур касается моей груди, легкими прикосновениями его умелые пальцы трут ноющие вершины. Склонив темную голову, он впивается в них губами. Теплое дыхание и требовательные губы будят во мне желание. Его язык скользит вверх, зубы прикусывают кожу на шее. Он целует меня, раздвигая губы языком, и я отзываюсь на его ласку. Не прерывая поцелуя, воин переворачивается на спину и тянет меня за собой. Он выжидающе смотрит. Я шире раздвигаю бедра и принимаю его возбужденную плоть в свое лоно. Он дает мне привыкнуть, начинает двигаться медленно, а я отзываюсь с жадностью и каким – то неистовством. Мои движения все быстрее, и разрядка все ближе. Наше дыхание сливается, руки и ноги переплетены, и мы растворяемся в вихре страсти. Дрожь наслаждения пронзает тела, муж ловит губами мой крик, отвечая хриплым стоном. На какой-то миг этот мир перестает существовать. Есть лишь мы.

Я надеюсь, что мой рыцарь признается в своих чувствах. И пусть это будет не крик, а шепот. Мне так нужны его слова, но слышу лишь вздох. Он гладит меня по волосам, другой рукой обнимает за плечи. Я замираю, стараясь успокоить дыхание. И одинокая слеза бежит по щеке. Я утыкаюсь лицом в подушку, подавляя рвущиеся наружу рыдания. Через какое-то время Артур убирает руки и отстраняется от меня. Он встает с постели и торопливо одевается. Сквозь приоткрытые веки наблюдаю за тем, как король поворачивается ко мне спиной, покидая комнату. И я остаюсь одна – как та свеча, что уже оплавилась и догорает, оставляя рваную тень на стене.

Резкая боль пронзает мою грудь, и я не могу дышать. И не могу поверить в то, что не нужна ему. Он желает только мое тело. Все его поступки, все битвы лишь ради этого? Горько улыбаюсь, вспоминая его слова «ты принадлежишь мне». Сколько еще ночей я должна приходить к нему, выпрашивая любовь, словно милостыню? И с замиранием ожидать, что после жарких объятий он покинет меня, оставляя одну в темноте. Вероятно, такой, как он, не сможет полюбить. Глупо было верить, что он изменится ради меня. То, что он чувствует ко мне – для него слабость. Так зачем же жить в вечной борьбе с собой? Мучая себя, терзая меня? Я найду в себе силы и подарю ему свободу.

Полная решимости, я поднимаюсь с постели, натягиваю одежду и забираю огарок свечи. Иду коридорами в свою комнату, встречая на пути лишь спящих охранников. И я думаю лишь о том, как мне незаметно выйти из замка. У мужа не нашлось для меня слов, и я тоже не дам ему разъяснений. Позже он все поймет. Я надеюсь, что он вздохнет с облегчением. Пусть в Дал Риаде правит избранный король, и ничто не отвлечет его от важных дел. За чередой великих битв он забудет о наивной королеве и ее глупой любви.

В сундуке нахожу мужскую одежду, что носила в землях Ирландии. Торопливыми движениями заплетаю волосы в тугую косу, убираю ее под ворот кожаного «панциря». Беру в руки ножны и короткий меч, что Артур подарил мне перед битвой с королем Эдвардом. Замечаю в сундуке брачные браслеты и золотой пояс с отделкой из рубинов и изумрудов. Кладу украшения поверх одежды – они мне больше ни к чему. Сейчас мне нужен друг, хотя, друг не поможет. Все рыцари преданы Артуру, и никто из них не пожертвует его дружбой, помогая мне незаметно покинуть замок. Значит, поможет враг. Тот, кто с радостью заберет мою корону и освободит Дал Риаду от эльфийской выскочки. Узкими лестницами для слуг пробираюсь на нижние этажи крепости. Проводя рукой по каменным стенам, мысленно прощаюсь с замком, Черным Царством и моим Королем.

Глава 35

– Ты выбираешь ее?

Артур замедляет шаг и тихо молвит:

– Всегда.

Грубые пальцы воина касаются нежных розовых цветков, обрывают тонкие, но прочные прутики. Как только Гвен затихла в его руках и уснула, Артур задержал дыхание, боясь потревожить сон своей женщины. Вдыхая нежный медовый запах ее кожи и волос, рыцарь вспомнил о вереске. Эти дикие темно-розовые цветы росли на продуваемых ветрами склонах холмов недалеко от крепости. Он дарил ей браслеты и пояс с драгоценными камнями. И дарил ей свои победы в сражениях. Но он знал, что не это ей нужно.

По возвращении с поля Лотианы он не смел заговорить с ней. Все гадал, простила ли она его. Сможет ли она принять грубого воина, готового отдать за нее жизнь. А сегодня ночью она пришла к нему. И он понял, что простила. И приняла. Артур не знал, как выразить всю ту нежность, что накопилась в сердце. И решил, что выложит ее постель душистым вереском, что так схож с его Королевой. На вид нежные розовые цветы, но своенравные, растут, где пожелают. А их запах дурманит, и ты все не можешь надышаться. И когда она проснется, он будет любить свою женщину на ковре из диких трав с запахом меда.

Уже на рассвете, собрав охапку душистых цветов, он направляется к крепости, представляя, как Гвен удивится. И ему не нужны будут слова, чтобы выразить то, что он чувствует к ней. То, что она значит для него. Пробираясь тайными тропами и подземными ходами, которые он разузнал еще мальчишкой, воин улыбается. Рыцари удивились бы, заметив грозного полководца в нательной рубахе и с цветами в руках. Он не желает, чтобы кто-то вторгался в его мысли и в его сердце. Гвен – его храм. И лишь с ней он будет вершить таинство. Каждую ночь. Всю свою жизнь.

Артур заходит в покои, но видит лишь смятые простыни. Он бросает цветы на постель и направляется в спальню королевы. Но и там он не находит Гвен. Его взгляд падает на аккуратно сложенное платье, браслеты и пояс, что лежат поверх сундука. В голове мелькает шальная мысль. Но он не может поверить, что Гвен оставила его после такой ночи.

Артур рывком открывает дверь. Его крик похож на рев зверя:

– Где она?! Созвать срочно всех воинов охраны! И всех рыцарей! И всю челядь!

Рассвет едва забрезжил, а в крепости Дал Риады нет ни одного воина или служки, кого не допросил бы король. Артур всматривается в лица, прислушивается к разговорам и к мыслям. Кто-то должен был видеть королеву. Она не могла покинуть замок незаметно. Кто-то должен был открыть ей ворота. Полководец замечает, что его друг Кай отводит взгляд.

– Что ты знаешь? Говори, – Артур с силой сжимает шею воина.

– Она не нужна тебе, – хрипит рыцарь.

– Не ты будешь решать. Говори, – Артур пристально смотрит в глаза названому брату.

– Она уехала. Отпусти ее, – в глазах сэра Кая нет страха, лишь сочувствие.

– Скажи мне, где ты видел королеву и с кем, – рычит Артур. – Я все равно ее найду. Но я не хочу терять друга.

Спустя секунду Кай произносит:

– Я видел ее на рассвете за кузницей с нашим магом. Я возвращался от… Не имеет значения. Мирдин подвел к ней коня и провел через боковые ворота.

– Она была с магом? – в голосе полководца слышится удивление. – Уверен?

Кай кивает и молвит так, чтобы его слова мог услышать лишь полководец:

– Ты не изменишь себя, она не сможет принять тебя таким…

– Она – моя, – Артур прерывает речь рыцаря, во взгляде короля – одержимость.

– Почему ты не сказал ей, что каждый твой бой, каждая война – ради нее? – сэр Кай никогда не вмешивался в эти отношения. Но сейчас он не смолчит.

– Я не Ланс, не умею складно говорить, – Артур опускает голову, его рука ложится на плечо друга. – Да, ты прав, я не смогу измениться. Но я умру за нее и буду бороться. Всегда.

– Так скажи ей об этом, – Кай накрывает широкой ладонью руку названого брата, – или отпусти.

– Ты бы смог отпустить свою женщину? – спрашивает Артур рыцаря.

Друг лишь качает головой в ответ.

Уже через несколько минут Артур стремительно врывается в покои мага, но не застает того в комнате. Король спускается в Храм Двенадцати Богов, но и там не находит Мирдина. Задумавшись, он вспоминает, как Гвен говорила ему о заброшенном доме у озера, где поселилась ее сестра. И о странном интересе мага к этому месту. Что же, у всех есть свои слабости и тайны.

Артур видит мага на поляне у озера. Тот сидит на траве, прислонившись к большому развесистому дубу. Маг улыбается, его взгляд задумчив и устремлен на озеро.

– Мирдин, где она? – кричит Артур, стремительно приближаясь к магу.

Он видит, как у того меняется выражение лица.

– Не понимаю, о чем ты? – удивляется верховный жрец, поднимаясь с травы.

Король быстрым движением подносит клинок к горлу мага:

– Не играй со мной. Отвечай мне – где она? Где моя Гвен?

Голос мага дрожит:

– Не знаю.

Артур сильнее вдавливает острие меча в тонкую шею, замечая красные капли.

– Но догадываюсь, – торопливо добавляет Мирдин. – Думаю, она попросит пристанище у короля Галахада.

– Зачем? – Артур с презрением смотрит на мужчину, которого столько лет считал другом.

И осознание истины приходит к нему щемящей болью в груди. Тогда он так и не поверил своей Гвен, позволив Мирдину отправить ее на казнь. Да, он знал, что рыцари готовят восстание и спасут опальную королеву. Но он не должен был допустить той казни. Ни той, ни другой, когда он сам отправил ее на костер, обезумев от ревности. И за свои ошибки он будет расплачиваться сам, на коленях вымаливая прощение у своей Королевы.

– Зачем? – повторяет Артур свой вопрос, не убирая меч от горла мага.

– Я всегда знал, что ты Избранный, – голос Мирдина срывается на хрип. – Ютэр убил бы тебя, не скрой я, что ты его сын. Я позаботился о тебе, отправив на воспитание в семью Кая. Я защищал тебя все эти годы и уверенной рукой вел к трону. Гвенвифар не должна была стать королевой. Она мешала тебе.

– С каких пор ты возомнил себя Богом? – в голосе полководца нет ненависти, лишь жалость.

– Я орудие Бога и выполняю его волю. Меч признал тебя, а древние артефакты не лгут, – маг с благоговением смотрит на сияющий клинок. Ему кажется, что змеи на рукоятке обвивают руку воина, выпуская тонкое блестящее жало.

Полководец в гневе кричит:

– Меч признал? Избранный?!

Он поднимает оружие над головой, и Мирдин закрывает глаза, готовясь принять смерть. Но маг слышит лишь всплеск воды и удаляющиеся шаги короля.

– Что… что ты натворил? – дрожащими губами произносит верховный жрец. – Ты бросил меч в озеро? Как ты мог?!

– Твой меч принес мне одни страдания, – произносит Артур. – Этим клинком я убил брата. Пусть следующий избранный найдет священное оружие и станет великим. Я же хочу быть обычным смертным – достойным королем, бесстрашным полководцем, верным мужем.

– Ты готов променять бессмертие и славу на эту эльфийскую выскочку? – вскрикивает маг. – Ты выбираешь ее?

Артур замедляет шаг и тихо молвит:

– Всегда.

И король продолжает свой путь, не оборачиваясь и ни и о чем не сожалея.

– Она победила, победила, – шепчет Мирдин, опуская голову и прижимаясь спиной к дереву.

Маг понимает, что больше не сможет вернуться в крепость и не будет служить королю. Его взгляд устремлен вдаль, на другую сторону озера. Там виднеется небольшой дом, увитый диким плющом и окутанный туманами озерной магии. Что ж, видимо, и для него, Мирдина Эмриса, наступило время принимать иные решения.

Глава 36

Он не тот мужчина, о котором мечтают невинные девы. И я никогда не услышу от него сладких речей. И наши чувства так не похожи на любовь. Но почему же я тогда опускаюсь перед ним на колени?

Я разворачиваю коня, возвращаюсь назад. Вспоминаю настойчивые губы, сильные руки, низкий голос своего короля. На глаза наворачиваются слезы. Я не плачу, это ветер бьет в лицо.

Что я скажу ему, если вернусь? И что это изменит? Вновь сворачиваю с дороги, который раз меняя свой путь. Убеждаю себя, что должна все забыть – иначе не выжить. Понукаю коня и все дальше уезжаю от своей прошлой жизни и от черноволосого рыцаря. Туда, где меня никто не найдет. Туда, где я смогу начать все сначала.

Едва уловимый шум заставляет меня обернуться. Различаю одинокую темную фигуру всадника. Он стремительно настигает – мне не уйти от погони. Отчего-то трудно дышать, сердце громко отбивает удары. Всадник все ближе и ближе. Он преграждает дорогу и берет под уздцы мою лошадь. Полководец смотрит на меня с немым вопросом, а я отвожу свой взгляд. Теперь уже я не хочу признаний. Он спешивается, подходит ко мне и помогает спуститься с лошади. Как только мои ноги касаются земли, Артур удивляет: он встает на колени, обхватывает мои бедра сильными руками и прижимает лицо к моей груди.

– Не могу тебя отпустить. Останься со мной, – произносит король.

Я чувствую, как тяжело даются слова этому властному мужчине. Так он говорит мне свое «прости» – как умеет. Столько всего произошло с нашей первой встречи. Воспоминания проносятся бурной рекой. Вот он стоит в каменном мешке темницы и предлагает мне сделку – стать его женой. Нет, он предлагает мне помощь – как чувствует, как может. В памяти всплывает гневный взгляд полководца на поле боя, когда он узнает, что Ланс стал моим возлюбленным. Тут же вспоминаю, как Артур грубо овладел служанкой, а я смотрю на них, и мне отчего-то больно. И удивляюсь, слыша его крик «Гвен». И вот другое воспоминание – я вижу ненависть в глазах полководца. Он решил, что я изменила ему с Лансом. Обезумев от ревности, муж причиняет мне боль, отправляя на казнь. Перед моим мысленным взором проносится последняя битва на поле Лотианы. Артур бьется с таким отчаянием, словно смерть для него – награда. Смерть, как избавление от чувств, раздирающих его душу и сердце. Я не могла оставить на поле боя одинокого, сломленного и поверженного воина. Не думала, что он так много для меня значит. Но в тот момент, когда его дыхание остановилось, я тоже перестала дышать. Мне нечего было предложить богам. У меня давно все забрали – семью, любимого, возможность быть матерью. Все, что у меня осталось – моя жизнь. Не задумываясь, я сделала этот обмен. И в тот момент я не надеялась на благодарность Артура. Почему же сейчас ожидаю от него нежных признаний? Вероятно, то, что он чувствует – для него слабость. Для меня – вечная борьба. Как я могла ненавидеть его столь же сильно, как и желать?

Бросаю взгляд на преклонившего колени полководца. Он ожидает мой приговор и готов к нему. Было бы так просто развернуться и уйти. Без слов, без сожалений. Зачем я ему? У него есть царство и корона. Он получил то, что хотел.

Как и в нашу первую встречу, Артур читает мои мысли. И ветер доносит слова:

– Не этого я хотел, моя Королева.

Он поднимает голову и ловит мой удивленный взгляд:

– Ты так ничего и не поняла.

– Так скажи мне, – прошу его, не произнося слов.

Мы долго смотрим друг другу в глаза, и он выдыхает:

– Останься. Со мной.

И опускает голову на плаху моего приговора.

Я не знаю, что ответить ему. Он не тот мужчина, о котором мечтают невинные девы. И я никогда не услышу от него сладких речей. И наши чувства так не похожи на любовь. Так почему же я тогда опускаюсь перед ним на колени и беру его лицо в свои ладони? Я не вижу нежности в его глазах. Не вижу благодарности. Только боль, страсть и что-то еще. Не успеваю распознать это чувство. Он впивается поцелуем в мои губы – жестко, отчаянно, жадно. Никак не может насытиться близостью. Как и я.

Он никогда не станет тем королем, о котором грезила в своих снах юная эльфийская принцесса. Но он мой. Такой, какой есть. И я его принимаю.

Мы размыкаем губы. Артур прижимает меня к своей груди, властно сдавливает в крепких объятиях. Ковер из сухих листьев шуршит под коленями, ветер холодит воспаленные губы. Не ожидаю от него пылких признаний и уже не хочу. Пусть будет так, как он умеет. Я смирилась с тем, что дарует судьба.

Словно мягкий бриз, ласкающий кожу, до меня доносится голос Артура:

– Моя Королева. Моя.

И я понимаю, что в этих словах заключен весь его мир.

Эпилог

Когда он смотрит на меня темнеющим взором, мое дыхание сбивается, и сердце, словно птица, рвется из груди.

Сегодня Артур возвращается из похода. Я вся извелась, не видела его несколько недель. А ночью мне снился плохой сон – на мужа накинулся черный ворон и клюет в грудь. Я проснулась в горячке. Будто вновь оказалась на Лотианском поле, где он лежал беззащитный. Целый день я вспоминала тот сон, а сейчас подхожу к окнам и высматриваю наших воинов.

К вечеру ждать стало совсем невыносимо – зашла к дамам, послушать разговоры да посмотреть, как они рукодельничают. Я ведь так и не научилась вышивать, но с удовольствием наблюдаю за женами рыцарей и служанками. Бланш с Изольдой поют, а Мор что-то чувствует и бросает на меня тревожные взгляды. Неожиданно раздаются звуки горна, леди и служанки бросают вышивки и подбегают к окнам. А я понимаю, что наши рыцари вернулись домой. Не стану подходить к окнам и выбегать во двор, словно простая прислуга. Подожду Артура в нашей спальне. Я заранее подготовилась к встрече с мужем – нарядилась в новое платье из синего заморского шелка, расшитого камнями. Вплела в волосы жемчужные нити, на руки надела кольца и браслеты – новый подарок Артура.

В королевских покоях я сажусь в кресло и откидываюсь на мягкие подушки, прикрывая глаза. Мне казалось, что прошло несколько минут, но я встрепенулась от стука в дверь, понимая, что задремала. За окном уже стемнело, а муж так и не пришел. Подбегаю к двери и разочарованно вздыхаю – рыцарь охраны приглашает меня на ужин в честь победы нашего войска над наемниками из южных земель. Я заранее приказала слугам зажарить побольше мяса и достать из погребов бочки с вином. Чтобы развлечь гостей, мы позвали заезжих менестрелей.

– А где же король? – спрашиваю я воина. – Что-то он долго не идет.

– Король Артур прошел на рыцарскую половину замка. Просил передать, что ждет вас в тронном зале, – вежливо отвечает воин.

Чувствую, как обида поднимается волной, подступая к горлу. Он прошел на рыцарскую половину в то время, когда жена томится в ожидании. Почему-то щемит сердце, и непрошенные мысли лезут в голову. А вдруг он нашел себе в походе другую? Вдруг его чувства ко мне остыли? Я так и не смогла укротить свой нрав, постоянно перечу мужу на людях. Но когда мы остаемся наедине, и он смотрит на меня темнеющим взором, мое дыхание сбивается, и сердце, словно птица, рвется из груди. И в тот момент я могу думать лишь о том, чтобы поскорее оказаться в его крепких объятиях.

Решаю, что не буду ему в тягость, если страсть мужа прошла. Гордо вскидываю подбородок, расправляю складки на платье и следую за рыцарем в тронный зал.

По моей просьбе в комнате расставили длинные столы и деревянные лавки, чтобы все рыцари и наши гости смогли разместиться. В центре зала оставили место для танцоров и певцов. Вижу, что Артур уже восседает на троне. Он вместе с рыцарями смеется над шутками. Как только я вхожу, смех прекращается. Я занимаю место рядом с мужем, и Артур на манер заезжих рыцарей целует мне руку. Легким кивком головы приветствую короля и поворачиваюсь к гостям. Любезничаю с юным сыном иноземного правителя, Тристан и Изольда присоединяются к нам, и вот уже смех раздается с нашей стороны стола. Слуги подносят все новые блюда и подливают вино. Все это время я чувствую на себе взгляд мужа. Он сжимает мою руку, склоняется и хочет что-то сказать. Но я вежливо улыбаюсь и останавливаю его жестом – в центр зала выходят воины и музыканты. Мне бы хотелось послушать музыку и посмотреть танец.

Семь воинов раскладывают на полу мечи – перед каждым по два меча, положенных крест на крест. Раздаются одобрительные возгласы, и под звуки волынки и барабана мужчины начинают двигаться в быстрых ритмах танца моррис. Воины разыгрывают поединок, один из них изображает врага, остальные нападают на одинокого рыцаря и убивают его. Я вздрагиваю, когда острые клинки рассекают воздух под ритмичную музыку, но с облегчением вздыхаю, как и прочие дамы, когда вижу, что «убиенный» воскрес. Последнее время я стала слишком чувствительной и украдкой вытираю слезы.

Только гости опомнились от завораживающего танца воинов, как им на смену выходит красавец-менестрель. Волынщик извлекает из инструмента плавные тягучие звуки, а мужчина высоким чистым голосом поет:

– Благословенна дама, Что с другом будет не жестока И не прервет, боясь упрека И ков ревнивого врага, Прогулок в рощу, в сад, в луга, И приведет в свою светлицу, Чтоб лучше милым насладиться, А севшему на край постели Ревнивцу скажет: «Как некстати Пришли вы портить нам досуг! Сейчас в моих объятьях друг, Уйдет он, как календы мая!»[16]

Столь фривольный стих располагает к танцам, несколько воинов приглашают дам и исполняют незамысловатые движения. Я краем глаза замечаю, что Артур так и не притронулся к вину. Судя по откровенным взглядам, что муж на меня бросает, его мучит совсем иная жажда. Я делаю вид, что увлечена танцорами и улыбаюсь, заприметив, как сэр Кай слоняется в неуклюжем поклоне перед своей дамой. Юный рыцарь, который ранее развлекал меня забавными рассказами, принимает мою улыбку за призыв. Приосанившись, он подходит к трону и приглашает меня на танец. Что ж, если муж не уделяет мне должного внимания, я найду того, кто будет восхищаться королевой. Я подаю юноше руку, и мы выходим в центр круга. Пусть король полюбуется на красавицу-жену издали. Мы присоединяемся к остальным парам и встаем друг напротив друга. Первая и третья пары делают круг влево и расходятся на свои места, а мы с рыцарем делаем круг на месте, но как только я поворачиваю вправо, упираюсь в широкую мужскую грудь. Поднимаю глаза и наталкиваюсь на гневный взгляд короля.

– Думаю, ты вдоволь наплясалась, моя Королева. Мы уходим, – рычит Артур и тянет меня за руку из зала.

– Вечер еще не закончен, и я хочу веселиться, – возмущаюсь, цепляясь другой рукой за испуганного юного воина.

– Мы с тобой продолжим веселье, но не здесь, – произносит Артур и рывком притягивает к себе, отталкивая юношу на танцующую по соседству с нами пару.

Кто-то падает, слышатся вскрики, а рыцари и дамы за столами замерли – ожидают, чем закончится перепалка между королем и супругой.

– Пусть тебя развлекут служанки, – шепчу ему на ухо и пытаюсь отстраниться.

– Для этого у меня есть жена, – улыбается полководец.

Он быстрым движением рук поднимает меня и перекидывает через плечо, нарушая все приличия и этикет. Я кричу и бью его кулаками по спине. Под удивленные взгляды иноземных гостей и под громкие выкрики наших рыцарей Артур выносит меня из зала и громогласно кричит:

– Соскучился по жене. Продолжайте веселиться, а мы продолжим праздновать в наших покоях.

Раздаются одобряющие выкрики воинов, а я пытаюсь вырваться и ругаюсь:

– Ты грубый мужлан! Так и не научился хорошим манерам. Там же были гости.

Муж лишь смеется в ответ.

Как только заходим в комнату, он несет меня на кровать. Неловко снимает свой камзол, потирает плечо и грудь. Я хочу спросить, что его беспокоит, но муж нависает надо мной, придавливая к постели. Он рывком стягивает платье до талии. Я хватаюсь за шелковистую ткань и возмущаюсь:

– Нет! Этот наряд не трогай. Это дорогой шелк. Ты и так разорвал всю мою одежду!

– Я скуплю все ткани и наряды в царстве для моей Королевы, – Артур целует меня в шею, прикусывая кожу, и я уже не могу сопротивляться.

Но и сдаться так легко не готова. Мое дыхание сбивается, когда губы рыцаря спускаются ниже, но я все же произношу:

– Ты даже не зашел ко мне, как приехал. Отчего же сейчас думаешь, что я буду любезна с тобой? Может, я не в настроении делить с тобой ложе?

– Нет? – Артур удивленно выгибает бровь, но в голосе слышу усмешку.

Не понимаю, когда он успел стянуть мое платье, но я лежу перед ним в одной тонкой рубашке, грубые мужские пальцы пытаются развязать изящные ленты на груди. Слышу ругательства и треск ткани.

– Служанки несколько дней вышивали, – я прикрываю грудь руками, пытаясь спасти нарядную рубашку, расшитую серебряной нитью.

Артур садится на постель и рывком поднимает меня, притягивая к себе на колени.

– Ладно, я и так могу, – ворчит рыцарь и целует мою грудь сквозь тонкую ткань.

Я задыхаюсь под напором ласк, но из последних сил стараюсь сдержать его:

– Так нельзя! Где нежные слова и ласковые поцелуи при встрече с женой?

Он тут же подхватывает меня под ягодицы и вновь опрокидывает на постель. Моя рубашка задирается, оголяя ноги и живот. Я пытаюсь натянуть подол и прикрыть наготу, но Артур накрывает ладонью мое лоно, и я сдаюсь.

– Будут тебе ласковые поцелуи, моя Королева, – хрипло произносит муж и склоняет голову.

Я хочу возразить, чтобы он поучился манерам, но когда чувствую жаркое дыхание на чувствительной коже, тут же забываю все слова. Он жадно исследует мое тело, целует нежные складки, проводя языком по возбужденной плоти. Ему не требуется много времени, чтобы я дрожала в его руках и просила о большем. Я никогда не думала, что буду умолять о бесстыдных ласках и трепетать от прикосновения его губ. Но, прикрывая глаза, наслаждаюсь этой близостью. Сильные руки воина гладят мои бедра, поднимая рубашку выше. За руками следуют губы. Он целует мой живот и шрам. И замирает. Артур поднимает голову и пристально смотрит мне в глаза. Он стягивает с меня рубашку, проводит руками по груди, накрывая нежные холмики широкими ладонями.

– Да? – Муж широко улыбается, прислоняясь лицом к животу, дыхание воина щекочет кожу.

Не знаю, как он догадался, но я улыбаюсь в ответ и глажу его по волосам.

Он словно обезумевший, порывисто целует мое тело.

– Сколько уже? – спрашивает Артур.

– Третий месяц, – отвечаю и отчего-то смущаюсь.

– Хочу на тебя посмотреть, – он приподнимается на локтях и любуется мной.

Под напором откровенного взгляда вновь ощущаю жар внизу живота и тяну вверх его рубаху. Он недовольно бурчит, а я замечаю, что грудь рыцаря перевязана белой полоской ткани с кровавыми подтеками.

– Что это? – Я пристально смотрю на мужа.

– Ерунда. – Он покрывает поцелуями мои руки и плечи, отвлекая меня.

Теперь я понимаю значение своего сна, где вороны клевали короля в грудь.

– Артур, тебя ранили, а ты мне даже не сказал! – возмущаюсь и тут же вздыхаю. – Ты поэтому ко мне не пришел?

Он ложится рядом, обхватывает меня за талию и крепко прижимает к себе.

– Не волнуйся, моя Королева. Мор подлатала меня. Это всего лишь царапина, – муж целует меня, а я пытаюсь вырваться из захвата рук.

– Царапина? – Я злюсь. – Да там огромная рана! В прошлый раз ты тоже сказал, что там царапина. А потом всю неделю у тебя был жар.

– На этот раз я сразу пошел к Мор. Потому и не хотел, чтобы ты увидела. Знал, что разозлишься, – мой рыцарь произносит обычные слова, но для меня это сродни признанию в любви.

Я думала, что в походе он нашел другую, а муж не хотел печалить меня. Я нежно глажу по щеке своего мужчину, ладони опускаются на плечи и скользят вниз, освобождая рыцаря от ненужной одежды.

– Ты уверена? Мы не навредим ему? – он спрашивает осипшим голосом и притягивает меня ближе.

Я прижимаюсь к нему всем телом и киваю:

– Ей. И ребенок – не хворь.

– Ему, – серьезно говорит муж, а я любуюсь своим прекрасным воином. Артур шепчет: – А теперь услади мой слух, Королева.

Он берет мои губы в плен и целует так, словно не может насытиться. Безоговорочно подчиняюсь. Понимаю, что это сражение полководцу я проиграла. Мы оба наслаждаемся близостью. Она, словно омут, затягивает нас. И мы теряем себя в этой страсти, забываясь в долгих стонах. Я никогда не думала, что можно так кричать от наслаждения. Но когда движения становятся быстрее, услаждаю слух Артура:

– Мой Король. Люблю.

Примечания

1

Яд и корона

(обратно)

2

Повседневная жизнь рыцарей в средние века

(обратно)

3

Книга захватов Ирландии, песни Аморгина (др. пер. Амергина)

(обратно)

4

Четверостишие, Пирес Фиритер

(обратно)

5

Книга пророка Исаии, Глава 14, стихи 12–14

(обратно)

6

Любви восторг недаром я узнал, Гираут Де Борнейль

(обратно)

7

Гимн Исландии, Маттиас Йохумссон

(обратно)

8

Витязь в тигровой шкуре, Шота Руставели

(обратно)

9

Псалтырь. Псалом 54

(обратно)

10

Брачные клятвы на гаэльском языке (для мужа), с сайта

(обратно)

11

Брачные клятвы на гаэльском языке (для жены), с сайта

(обратно)

12

Жалость любви, Уильям Йейтс

(обратно)

13

Среди миров, Иннокентий Анненский

(обратно)

14

«Отче наш, сущий на небесах! Да святится имя Твое; да придет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе…» Евангелие, Мф.6:9–13

(обратно)

15

Рассказы, Ги де Мопассан

(обратно)

16

Фламенка, серия Литературные памятники, из-во «Наука»

(обратно)

Оглавление

Вместо пролога

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg