«Печать Раннагарра (СИ)»

Печать Раннагарра (СИ) (fb2) - Печать Раннагарра (СИ) [Фейк: вставлены куски других файлов] (Месть - 2) 931K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Александра Снежная

Снежная Александра Месть Книга 2

Месть. Печать Раннагарра

Книга вторая

Глава 1

Азаандар

Липкий туман сизой росой осел на окнах кареты, яркий свет обернулся кромешной тьмой, изредка разрываемой слепящими росчерками белых молний. Одна из них беззвучно ударилась о стекло и рассыпалась фейерверком ярких тающих брызг.

Лэйн испуганно вжался в Оливию, спрятав своё лицо у неё на плече, а Грасси тихо запричитав, закрыла глаза.

Ли смотрела на буйство стихии за окном и почему-то ощущала себя её частью. Замкнутое пространство давило на неё. Ей хотелось оказаться сейчас там – в эпицентре пронизываемой разрядами тьмы - влажной, густой, скользкой; быть опутанной её черными крыльями; вдохнуть полной грудью разряженный грозовой воздух и, запрокинув голову, подставить лицо косым нитям холодного дождя; ловить ртом тяжелые капли, задыхаясь в экстазе от прошибающего тело острого озноба; смыть с себя бремя судьбы; очистить тело и душу; уйти за грань, где ты свободна, как ветер, где нет цепей неизбежности и оков предопределенности; где ты – сама себе творец, хозяйка и судья.

Очередная вспышка молнии вспорола чёрную пустоту за окном, а вслед за ней по глазам ударил яркий золотой свет, прозрачный, хрустальный, как солнечный осенний день, сотканный из теплой охры прощальных лучей, наполненный запахом увядающих хризантем, шорохом опадающей листвы и движением тонких паутинок, бесцветными нитями скользящими по воздуху.

Карета мягко качнулась, стряхивая с себя пыль дорог, тихо постукивая вращающимися колесами. Лейн робко приоткрыл один глаз, ощутив, что мрак сменился светом, а затем опасливо отлепился от Оливии, осторожно выглядывая в окно. Рот мальчишки приоткрылся и в голубых глазах загорелся яркий огонек неуёмного детского любопытства.

- Ли, это... это! Это так… - только и смог произнести он, жадно впитывая взглядом сверкающие в высокой дали золотые винтообразные башни Арум-Рисира, причудливым каскадом уходящие в небо.

- Всевидящий, красота-то какая! – захлебнулась от восторга Грасси, прильнув к ошеломленному Лэйну.

Ли не выдержала и, подавшись общему ажиотажу, выглянула наружу.

Сложно было представить себе что-либо подобное.

Такой красоты девушка не видела даже у эльфов, да, наверное, и не было больше на свете места, где бы глубокое циановое небо мягко переливалось волнами аквамарина, пастельными мазками светлой бирюзы и неуловимым мерцанием малахита. Ни шороха, ни ветра в изумрудной палитре причудливо сросшихся крон деревьев.

Свет, гармония и чистота.

Лэйн открыл окно, и Ли жадно вдохнула воздух: многослойный, пропитанный терпко-горьким запахом нероли, дурманящей сладостью иланг-иланга и умиротворяющим дымно-смолистым ароматом кипарисов. Таким ей и запомнится навсегда вечнозёленый неувядающий Азаандар.

Карета выехала на тенистую аллею и копыта лошадей звонко зацокали по бледно-голубому камню мостовых, кажущихся логическим продолжением знойного неба. Перед глазами замелькали роскошные особняки, спорящие друг с другом степенью своей дороговизны и искусностью отделки.

Столица медленно оживлялась ленивым движением меняющихся караулов, открывающихся витрин, сияющих алмазным блеском и позолотой, одиноких прохожих, придающих пустынным утренним улицам пленительное очарование просыпающегося города. Здесь всё кричало богатством и изысканностью, и даже природа, бросаясь в глаза пышностью своей зелени и буйством красок, словно утверждала: здесь нет места бедности, убожеству и нищете, это город избранных, город-сказка, город-сон, город-мечта.

Экипаж в сопровождении войска Ястреба выехал на дугообразный резной мост, переброшенный через извилистую реку, васильковым хвостом петляющую через весь Азаандар.

- Ли, смотри, какая лодка, - Лэйн едва не наполовину высунулся из окна, засмотревшись на покачивающийся на поверхности воды белоснежный фарлеон.*

- Нравится? – подъехавший вплотную к карете Касс загадочно усмехнулся мальчишке.

- Да-а, - благоговейно выдохнул Лэйн.

- Хочешь покататься? – повел бровью мужчина.

- А можно будет? - не веря своему счастью, распахнул глаза ребёнок.

- Можно, это мой фарлеон, - безмятежно сообщил Касс, наслаждаясь захлестывающими через край эмоциями мальчишки. – Мы можем поплыть во дворец на нём, если захочешь? – обратился он уже к Оливии.

- Она захочет, - выпалил Лэйн. – Ли, правда же, ты захочешь? - с затаенной надеждой посмотрел он на охотницу.

- Мне всё равно, - безучастно отозвалась Оливия и, отодвинувшись от окна, откинулась на спинку сиденья, исчезнув из поля зрения герцога.

Эскорт, съехав с моста, остановился у высоких кованых ворот, за которыми простирался великолепный парковый комплекс, окружающий невиданной красоты особняк, построенный из серо-белого мирнейского мрамора. Створки, покрытые сияющей перламутровой пылью, отворились, подчиняясь едва заметному жесту руки Касса, и через несколько мгновений кавалькада остановилась на полукруглой площадке, перед которой в шеренгу выстроились слуги, высыпавшие из столичной резиденции Кассэля дель Орэна.

- Отныне Оливия дель Орэн, герцогиня Оттон - ваша хозяйка и госпожа, - низким голосом звучно заявил Касс, едва Ли успела выйти из кареты, взяв за руку ошалевшего от окружающей роскоши Лэйна. – Её приказы – мои приказы, её воля – моя воля.

Оливия потрясенно повернулась к Ястребу, но тот с непроницаемым выражением лица продолжил представлять слугам Лэйна.

Внутри особняк Оттон оказался ещё прекрасней, чем снаружи, и герцог, опасаясь, что Лэйн свернёт себе шею или разобьет нос, пока будет подниматься по лестнице в свою комнату, поднял его на руки, украдкой наблюдая за идущей рядом Оливией. Не знай девушка, кому принадлежит этот дом, то могла бы подумать, что каким-то чудом вновь попала в Айвендрилл и ступает по жемчужным ступеням Silm’alos, настолько похож был по изяществу, искусности отделки, чёткости деталей и тонкости стиля особняк Ястреба на дворец светлого Владыки.

Апартаменты, которые выделили Ли, в два раза превосходили по размерам те, что принадлежали ей в Ястребином Когте. Отделанные в такой же светлой гамме, они не вызывали у девушки отторжения и неприязни, только безмятежное спокойствие и вежливую сдержанность. В них всё было изящно, лаконично и выдержано со вкусом.

Сидя на витом пуфе у инкрустированного зеркального столика, Ли печально смотрела на своё отражение, пока восхищенно переговаривающиеся Марси, Фэлис и Грасси разбирали её сундуки. Для служанок, не смевших и мечтать о таком путешествии, всё происходящее виделось сказочным сном, для Оливии же было очередным насилием над ней, она ощущала себя одинокой и чужой в этом месте, сорняком, случайно прижившемся в хорошо ухоженном розарии.

- Госпожа Оливия, ваши украшения, - Марси осторожно поставила на столик перед охотницей окованный в металл ларец, после чего положила рядом с ним небольшой ключик.

- Украшения? – удивилась Ли. – Зачем они мне?

- Ну как же? - искренне изумилась служанка. – Как можно идти во дворец без украшений? Это же неприлично для такой богатой и знатной шейны, как вы.

- Марси, - тяжело вздохнула Ли. – Поверь мне, драгоценности, надетые поверх дублета, будут выглядеть более неприлично, нежели их отсутствие.

- Как дублета? А как же платья? – Марси растеряно оглянулась на своих притихших товарок, а затем молчаливо уставилась на госпожу.

- Разве герцог вам ничего не сказал? – Ли нахмурилась. Ей помнилось, что Ястреб согласился с её условиями, поэтому девушка считала, что он предупредил служанок о том, какого толка наряды им предстоит для неё пошить.

- Сказал, - несмело встряла Грасси. – Но мы думали, это какая-то ошибка.

- Нет, Грасси, нет никакой ошибки, как и не будет никаких платьев.

Швея огорченно сникла, а Марси, видимо, не желая отступать и проникнувшись идеей уговорить хозяйку на парочку действительно женских нарядов, поспешно открыла ларец, демонстрируя Оливии его сияющее всеми цветами радуги содержимое.

- Госпожа, вы только посмотрите! – девушка подняла с горки драгоценностей тяжёлое ожерелье с квадратными ограненными сапфирами, окруженными каплями бриллиантов. – Оно невероятно идет к вашим глазам.

Ли равнодушно скользнула взглядом по камням, о цене которых даже думать не хотелось. Внезапно одно из украшений, находящихся в шкатулке, привлекло её внимание и она, запустив в ларец руку, вытащила оттуда тонкую серебряную цепочку с подвеской виде листка маленорна.

- Откуда здесь это? – Оливия протянула девушке кулон, вытащив из-за пазухи его двойник, подаренный ей Эллом.

Марси неловко замялась, судорожно заломив пальцы.

- Это принадлежало госпоже Эории, первой жене герцога.

- Странно, - призадумалась Ли, разглядывая украшение. – Как у неё оказался фамильный знак дома Ноэринн?

- Так ведь госпожа Эория и была сияющей принцессой Ноэринн, - с улыбкой пояснила Марси, и у Оливии внезапно всё похолодело внутри, а горло сдавила удушливая волна судороги.

- Как Ноэринн? – потеряно выдохнула охотница. – Она была эльфийкой?

- Эльфийкой, госпожа Оливия, - радостно закивала Марси, не замечая, какой бледной становится хозяйка. – Она была сестрой светлого Владыки Айвендрилла.

Ли рванула ворот рубахи, сделав глубокий вдох. Всевидящий! Как такое возможно? Сияющая… Та, чье имя в Silm’alos произносили с бесконечной грустью и затаенной печалью, погибшая сестра Элла - была убитой женой Ястреба, той, за смерть которой он так жестоко мстил всем без разбора, не терзаясь сомнениями: виновен или нет…

Марси, поняв молчание хозяйки по-своему, вдруг заговорила вновь, тихо, пронзительно и с каким-то надломом в голосе:

- Я тогда так завидовала служанкам госпожи Эории: думала, отправляются в столицу, увидят то, что не позволено простому смертному… И с Шинном так хотелось вместе поехать…

- Шинном? - вяло и бесцветно повторила Оливия.

- Шинн - жених мой, - опустила глаза в пол Марси. – Был, - тихо добавила она. – Их всех убили вместе с госпожой: старую няню, служанок, кучера, охрану… даже лошадей перерезали.

Ли поднялась с места и, пройдя через всю комнату, открыла окно, жадно глотнув воздуха.

- Ступайте, - срывающимся на хрип голосом попросила она служанок.

- Но мы же еще не все ваши вещи разобрали, - попыталась запротестовать Фэлис.

- Потом разберете, - Ли просто необходимо было сейчас остаться одной. Её душа была в таком смятении, что не было никакого желания ни видеть кого-либо, ни разговаривать. – Я хочу отдохнуть.

Девушки почтительно поклонились, послушно покидая комнату, а Оливия бессильно уткнулась лбом в оконный откос, невидящим взглядом уставившись в одну точку.

Как причудливо плела свои кружева судьба: связывая узлами, свивая в косы, она непостижимым образом то разводила, то вновь неизбежно соединяла нити чужих жизней.

Как такое возможно? Эльфы, возвышенные и утонченные существа, остро чувствующие любую неискренность и фальшь, презирающие насилие и жестокость, и вдруг… Подумать только: светлая перворожденная, нежная эльфийская принцесса - и жуткий нелюдь…

Что она нашла в нем? Как могла покинуть Таоррисинн, отказаться от света, любви, тепла и вечной юности ради безжалостного хозяина бросающих в дрожь теней?

Теперь Ли понимала, почему особняк Ястреба так напомнил ей дворец Владыки Ноэринна. Темный монстр построил для своей женщины жилище, которое бы максимально напоминало ей родной дом. Так вот, о ком они говорили с Эллом! Раздавленная и обескураженная появлением герцога в Айвердрилле, она ничего не поняла из их разговора с Элладриилом.

… Когда дело касается моей женщины - плевал я на долг, честь, совесть и клятвы. Ты бы мог забрать ее, только убив меня…

В этот миг у Оливии не было сомнений в словах Ястреба: он и вправду, вероятно, умер бы, сражаясь до последнего вздоха за ту, которую так любил.

Любил…

Чудовище было способно на такое нежное и прекрасное чувство, как любовь…

В дверь неожиданно громко постучали, и стремительно повернувшаяся Оливия напоролась встревоженным взглядом на входящего в комнату Ястреба.

- Почему слуги до сих пор не разобрали твои вещи? – недовольно свел брови он, заметив оставленные посреди комнаты сундуки.- Где их носит?

- Это я отпустила девушек, - встала на защиту служанок Оливия. – Хотела побыть одна.

- Что-то случилось? – обеспокоенный вопрос Ястреба был настолько неожиданным и странным, что Ли невольно расширила глаза, в упор глядя на своего многомордого мужа. С чего это вдруг его тревожит, что с ней происходит?

- Ничего, просто устала, - буркнула она.

Касс недоверчиво склонил голову набок, скептично пророкотав:

- Ты - и устала!?

- Представь себе! Случается и такое иногда.

Несколько секунд герцог молчаливо хмурился, задумчиво взирая на старательно отводящую от него взгляд охотницу.

- Я поведу Лэйна купаться в бассейн, - нарушил он затянувшуюся паузу, вновь выбив своими последующими словами у Оливии твердую почву из-под ног. – Хотел предупредить тебя. Вдруг ты станешь его искать.

- Бассейн? – подняла голову Ли.

- Да, в доме есть большой бассейн, - поведал Касс. – Ребенку должно понравиться. Если захочешь прийти посмотреть, слуги покажут тебе дорогу, - видя, что Оливия по-прежнему молчит, никак не реагируя на его слова, герцог повернул к выходу, напоследок оглянувшись и окинув девушку задумчивым серьезным взглядом. – Завтрак будет через час, отдыхай, тебя позовут, - произнес он и покинул комнату.

Ли облегченно выдохнула, вяло пройдясь по комнате и, усевшись на крышку одного из оставленных сундуков, подперла руками голову. Она не знала, чем себя занять и что делать. Привыкшая к постоянному движению и тяжелой работе, девушка изнывала от бездействия, замкнутого пространства и отсутствия цели. Даже в обители, несмотря на такое близкое присутствие Ястреба рядом и необходимость изображать видимость счастливой семейной пары, но будучи полезной и необходимой сестрам, она чувствовала себя лучше, чем здесь - запертая, как вольная птица, пусть в золотую, но все же клетку.

Оглядевшись по сторонам, охотница не придумала ничего лучше, чем самой разложить одежду по шкафам, хотя, если честно, для неё оставалось загадкой - зачем Марси и Фэлис набрали такое количество бесполезных вещей. Несколько корсетов, которые Ли и в былые-то времена не носила, она закинула в дальний угол вместе с кучей чулок и поясов, сам цвет и вид которых вызывал у девушки зуд и чесотку. Собственно говоря, она бы забросила туда и все остальное, а лучше и вовсе не распаковывала бы сундуки, потому что кружевные сорочки, платья со шлейфами и оборками, перчатки всех цветов радуги, а также туфли на каблуках и без она носить не собиралась.

Задвинув пустые сундуки в угол, Ли отправилась обследовать апартаменты, обнаружив за одной из дверей купальню с довольно странной купелью. В отличие от обычных - дубовых, к которым она привыкла - эта была выточена из цельного куска гномьего лазурита и сияла, словно шелковая ткань, отливая то глубоким ультрамарином, то поблескивая серебром, как мерцающее звездами небо, и даже на ощупь была бархатисто-шершавой и теплой.

Под стеной стояли ведра с кипятком и холодной водой, очевидно, предусмотрительно приготовленные слугами, и Ли, не долго думая, залила их в емкость, чтобы вымыться после дороги.

Только искупавшись, охотница поняла, зачем купель была сделана из такого баснословно дорогого материала. У Тобо на руке был браслет из лазурита и он, рассказывая о магических свойствах «небесного камня», говорил, что этот самоцвет может избавить человека от старой обиды, плохой мысли и необдуманного действия. Он забирает тревоги, тяжелые воспоминания, придает решительности и уверенности в себе.

Ли действительно почувствовала себя спокойной и уравновешенной после того, как понежилась в теплой воде, поэтому вернувшиеся в комнату с причитаниями служанки лишь повеселили ее своими ворчливыми сетованиями на то, что она лишает их работы, предпочитая делать все сама.

- Куда герцог повел Лэйна? – мягко отодвинув в сторону Фэлис, пытавшуюся завязать шнуровку на вороте ее туники, поинтересовалась Ли.

- На первый этаж. Я покажу, если позволите, - заулыбалась Грасси. – Они там с Джеддом. Мальчишка похож на лягушку и, если не вылезет из воды в ближайшее время, то покроется зелеными пупырышками.

- Пойдем, - уверено направилась к выходу Ли, коротко кивнув замешкавшейся Грасси.

Девушка покорно засеменила следом, а встрепенувшиеся Марси и Фэлис, вытянув шеи, единогласно воскликнули:

- А мы?

- А вы отдыхайте, - усмехнулась Ли. – Пойдите, что ли, по парку погуляйте. Красота!

- Да где ж это видано, чтобы слуги по господскому парку гуляли? - побледнели девушки.

- Скажете - хозяйка приказала, - ничуть не смутилась Ли. – Живо гулять! Мне нужны здоровые, счастливые и отдохнувшие помощницы, - спокойно заметила она и, схватив за руку, открывшую от удивления рот Грасси, потащила ее следом за собой.

То, что Ястреб назвал бассейном, оказалось огромным овальным водоемом из голубого мрамора, расположенным под высоким крестообразным сводом, раскинувшим свои расписанные тончайшим узором лепестки подобно гигантскому цветку над головами плещущихся в воде людей.

Мокрый и счастливый Лэйн стоял на высоком бирюзовом бортике, готовясь к очередному прыжку. Зажав пальцами нос, он, подпрыгнув, шумно шлепнулся в воду, окатив волной брызг глядящих на него с улыбками Касса и Джедда.

- Касс, подними меня наверх, хочу еще, - вынырнув, как поплавок, взвизгнул мальчишка, фыркая и отплевываясь.

- Хватит. У тебя губы синие. На сегодня воды достаточно, - мягко отрезал герцог, поймав ребенка и подбросив его руками вверх.

Заливистый смех Лэйна ударился о высокие каменные своды, осыпавшись в рукотворное озеро звенящим хрусталем.

- Ладно, - согласно вздохнул мальчик. – Тогда ты прыгни напоследок. С подкруткой. Ну, пожалуйста! - заметив некое колебание Ястреба, попросил Лэйн.

Герцог сокрушенно покачал головой, а затем, подплыв к бортику, уцепился руками за его край, в одно касание выпрыгнув из воды наверх.

Оливия, до этого момента спокойно наблюдавшая за происходящим, смущенно отвела взгляд. Тонкие нижние штаны, в которые был одет герцог, намокнув, бесстыдно облепили его тело, от чего он казался совершенно голым. Нельзя сказать, что в таком виде Ли видела его впервые, но сейчас это выглядело так, как будто она за ним подглядывала, потому что ее присутствие так и осталось незамеченным.

Ястреб между тем высоко поднял руки, а затем, резко опуская, с силой оттолкнулся ногами от выступа, подпрыгнув вверх не менее чем на три эрта. Прокрутившись в воздухе по спирали, мужчина каким-то невероятным образом изогнулся в полете, чтобы войти в воду под прямым углом, не оставив после себя даже брызг.

Для Ли по-прежнему оставалось загадкой, как человеку с такой внушительной фигурой удается в совершенстве владеть своим телом. Однажды она уже видела что-то подобное, во время нападения зургаров, только тогда он проделывал тот же трюк на земле, абсолютно не опасаясь упасть и свернуть себе шею, что наталкивало Оливию на мысль: подобные прыжки были для герцога такой же нормой, как езда на лошади или владение мечом.

Неслышно отступив назад, охотница решила удалиться, пока ее не обнаружили и не пришлось краснеть и объяснять, что она здесь делает.

- Лив, - голос Ястреба ударился ей в спину, едва она успела сделать несколько шагов, заставив вздрогнуть и замереть. – Если ты собиралась искупаться, то мы уже выходим.

- Нет, - не поворачиваясь, глухо процедила Ли. – Я просто хотела напомнить, что Лэйну не стоит так долго сидеть в холодной воде.

- Ли, она теплая, - послышался оправдывающийся голосок Лэйна. – Иди к нам!

- Меня Марси и Фэлис ждут, - на ходу бросила Оливия, поспешно покидая помещение, не желая выдавать свое смущение и досаду.

Выбравшись за двери, она отдышалась, прижавшись спиной к стене, после чего, схватив растерянно взиравшую на нее Грасси за руку, быстро потащила швею обратно в свою комнату.

Выйдя в холл, она обнаружила возле лестницы ссутулившихся, виновато опустивших головы Марси и Фэлис, перед которыми возвышался длинный и худой, как жердь, мужчина с заостренными чертами лица, одетый в черную ливрею, на груди у которой красовался вышитый серебряной нитью герб герцога. Человек, которого Ли мысленно нарекла сушеным тараканом, почему-то строго и грозно отчитывал девушек, громко потрясая огромной связкой ключей, зажатой в костлявой руке.

- Что здесь происходит? - подойдя ближе, поинтересовалась Ли.

- Госпожа, - вытянулся в струнку перед Оливией мужчина, от чего показался ей еще выше и худее. – Я застал ваших служанок за постыднейшим занятием.

Ли удивленно посмотрела на побледневших девушек, а затем перевела взгляд на «таракана».

- Хотелось бы узнать, кто вы такой, что позволяете себе кричать на моих служанок? – недовольно заломила бровь Ли.

- Я Орланд, паргонт* Его Светлости, госпожа, - с пафосом в голосе заявил мужчина. – И ваш покорный слуга, - чинно поклонился он.

- В чем провинились Марси и Фэлис, мастер Орланд? – холодно посмотрела в мутно-серые глаза мужчины Оливия.

- Эти две ленивые гусыни позволили себе гулять в вашем парке, нелепо заявив, что это вы отдали им такой приказ.

- Я действительно приказала им прогуляться в парке, чтобы расслабиться и отдохнуть после долгой дороги. Вы считаете мой приказ нелепым? – вопрошающе выпрямилась Ли.

Управляющий гулко сглотнул и растеряно пробубнил:

- Что вы, госпожа Оливия. Как можно… Я просто не думал, что вы можете отдать такое распоряжение…

- Что вас в нем удивляет?

- Ну, как же, - замялся Орланд. – Это ведь ваш парк! Как можно слугам туда ходить?

- А дышать со мной одним воздухом можно? – обескуражила своим вопросом мужчину Оливия. – Это ведь мой дом? Стало быть, и воздух в нем принадлежит мне. Не дышите, Орланд! Как можно? Вы воруете мою собственность!

Паргонт покрылся пунцовыми пятнами и, кажется, действительно перестал дышать.

- На будущее, Орланд, запомните: у меня очень ответственные, исполнительные и внимательные служанки, и мне не нравится, когда на них повышают голос и беспричинно обвиняют во лжи, - Ли перевела взгляд на восторженно глядящих на нее служанок, повелительно махнув им рукой. – За мной, - поднимаясь по ступеням, приказала она.

Проходя мимо застывшего памятником самому себе паргонта, Марси ехидно показала ему язык, а потом, шустро подобрав юбки, тут же бросилась за хозяйкой.

– Да, Орланд, - приостановившись, вдруг вспомнила Оливия. – Если у вас будет желание и время выйти в сад, чтобы подышать воздухом и полюбоваться красотами, я ничего не буду иметь против.

- Ему бы на пользу пошло, - хмыкнув, шепнула Фэлис. – Гляди, худой и желчный какой... Поди, болезный.

- И молока с чесноком, - прыснула Марси, подмигнув подруге. – Глисты ему тоже вывести не помешает.

Стараясь сохранять серьезность на лице, слушая перешептывания служанок, Ли спокойно и величаво шла по лестнице, дабы не оскорбить Орланда своим смехом. И лишь когда поднялась на второй этаж и свернула за угол, позволила себе широко улыбнуться и с укоризной шикнуть на разошедшихся девушек, громко и весело хихикающих на все крыло особняка.

- Тише вы, - пригрозила пальцем Ли. – Вдруг услышит?

- А чего? – расхрабрилась Марси. - Пусть слышит, глист сушёный! А то – гусыни ленивые мы у него, понимаешь. Молока ему с чесноком - самое оно! Вон, хозяину помогло ведь.

- Марси! – наступила ей на ногу Фэлис. – Ты что несёшь? – зашептала девушка.

Марси сконфуженно скривилась, виновато посмотрев на Оливию.

- Так помогло ж, - жалобно пробормотала она. – Гляди, какой стал! Даже улыбается. Иногда.

Ли спокойно направившись в свои покои, сделав вид, что не расслышала болтовни горничных. Впрочем, они и сами больше старались не напоминать ей о герцоге и полностью сосредоточились на подготовке для неё одежды на приём.

Пока Ли не было в комнате, туда внесли ещё один сундук - с тканями, и теперь рулоны материи пестрыми дорожками устилали пол, а суетящиеся служанки без конца прикладывали отрезы к лицу хозяйки, выбирая наиболее выгодное для неё сочетание цвета.

- Что тут выбирать? – Оливии надоели все эти хлопоты и она, схватив с пола куски чёрного и тёмно-синего бархата, ткнула их служанкам. – Один дублет и штаны из этого, другой из этого.

- Но это мужской цвет, - робко возразила Грасси. – Раз вы не хотите надевать женское платье, то хотя бы цвет костюма пусть будет женским!..

- Да какая разница, - по большому счёту, Ли было всё равно, как она будет выглядеть. Если царь сочтет её чучелом, то это будет даже лучше: может, тогда удастся упросить его вернуть ей Доу Драххар и признать брак недействительным?

- Большая, - солнечно улыбнулась швея. – У герцога будет чёрный костюм с серебряной вышивкой и позументом. У Лэйна такой же. Вы на их фоне должны выделяться. Я предлагаю сделать костюмы бежевого и палевого цвета и расшить их золотом.

- Делайте, что хотите, - махнула рукой Ли, позволив девушкам снять с неё мерки. – Бежевого, так бежевого.

Когда возня вокруг неё закончилась, Оливия попросила Грасси отвести её к Лэйну. Охотница так привыкла за время, проведённое в обители, к тому, что он всё время был рядом, что теперь даже скучала, не видя его всего несколько часов.

Спальня мальчишки оказалась в конце коридора, за покоями герцога.

Лэйн стоял посреди комнаты перед сидящим на стуле Джеддом, который расчёсывал ещё влажные после купания волосы ребенка.

- Ли, ты видела, как красиво? – заметив охотницу, пискнул Лэйн, ткнув пальцем на свою кровать под тяжелым зелёным балдахином, украшенным золотыми листьями клевера.

- Красиво, - согласилась Оливия. – И ты у меня красивый, - глядя на новенькую, расшитую по вороту и манжетам рубаху мальчишки, заметила девушка.

Лэйн поднял руки, демонстрируя белоснежные широкие рукава, и восторженная улыбка осветила его счастливое лицо.

- Как у настоящего оллинга, - с гордостью заявил мальчик. – И брюки – гляди, какие! Это Грасси пошила, - любовно погладив ладошками бархатную ткань штанов, он лукаво скосился на Джедда. – Золотые руки у неё.

Джедд, в этот момент переключившийся на Оливию, не обратил на его слова никакого внимания, и мальчишка, недовольно нахмурившись, повторил громче и настойчивей:

- Руки, говорю, золотые у Грасси.

Джедд недоуменно повернулся к Лэйну.

- Чего? – удивленно изломил он широкую бровь.

- Чего, чего, - сокрушённо покачал головой Лэйн. – Куница да белка тебе подруга!

Джедд мгновенно врезал мальчишке по шее, ворчливо пробурчав:

- Мал ещё, нос свой куда не надо совать, а то смотри, секса он захотел…

Лэйн с досадой потёр затылок, обижено фыркнув:

- А ты большой, поэтому дальше своего носа ничего не видишь.

- Чего это я не вижу? – сердито поинтересовался Джедд.

- Да ничего, - насупился Лэйн. – Котта и штаны на тебе новые откуда? Грасси пошила. Сапоги почему блестят, как зеркало? Грасси почистила. А ты: – «Спасибо, Грас»! – уныло передразнил Джедда Лэйн. – Медведь ты косолапый, вот кто.

- А что я ей должен был сказать? – взъерошил свою шевелюру Джедд.

- Ты бы цветов ей, что ли, в благодарность нарвал, вон их сколько в саду, на любой вкус и цвет, да слово ласковое сказал... Жалко тебе?

- Не жалко, - хмуро отозвался Джедд. – Только зачем девочке голову морочить?

- Почему морочить? – удивилась Ли. – Грасси замечательная девушка, ты присмотрелся бы, - ласково улыбнулась мастриму она.

- Вот потому, что замечательная, потому и не хочу голову ей морочить. Зачем я ей такой? Бобыль старый...

- Это ты-то старый? – вытаращилась на Джедда Оливия. – Да ты фору любому молодому дашь! Чего это ты себя хоронить вздумал?

- Ага, - ехидно добавил Лэйн. – Как постирать, пошить, да почистить чего, так ты не старый! Нашел себе служанку.

- Я её прошу разве? – смутился Джедд. – Она сама…

- Правильно! Сама. Потому что любит тебя, медведя рыжего да слепого, - разозлился Лэйн. – А ты над ней издеваешься!

- Чего!? – вскинулся Джедд, удивлённо уставившись на мальчишку.

- Ничего, - вздохнул мальчишка. – Говорю ж – медведь слепой! А ещё мастрим... Неужели не видишь, как она на тебя смотрит?

- И как она на меня смотрит?

Лейн состроил уморительное личико и посмотрел на Джедда с выражением собачей преданности на лице.

- Вот так! – сообщил мальчишка.

Оливия улыбнулась от совершенно растерянного вида мастрима и тихо добавила:

- И правда так смотрит.

В этот момент в двери постучали, и на пороге появилась Грасси:

- Госпожа, вас зовут к столу.

Джедд, сглотнув, впился в девушку пристальным внимательным взглядом, а она, быстро опустив глаза, вдруг покраснела до самых кончиков своих рыжих волос.

- Ты идёшь? – дойдя до дверей, поинтересовалась у мастрима Оливия, заметив, что он, не сдвинувшись с места, так и продолжает смотреть на смущённо зардевшуюся швею.

- Я на кухне поем, - неожиданно сообщил Джедд. – С Грасси. Ты ведь ещё не завтракала? - обратился он к девушке.

Грасси несмело мотнула головой, а затем посмотрела на мастрима с такой нежностью во взгляде, что у него сбилось дыхание. И как он раньше не замечал, что девушка действительно к нему неравнодушна?

Лэйн с Оливией понимающе переглянулись и, взявшись за руки, последовали за ожидающим их в коридоре слугой, предоставив прозревшего мастрима и растерянную швею самим себе.

****

Касс намеренно не пошел звать Оливию сам, а приказал привести её слуге, чтобы дать ей возможность почувствовать себя вольной и независимой от него. Ястреб видел и понимал, как дорожит она свободой и как болезненно реагирует на малейшее ущемление её прав.

Удивительно: жизнь в среде вольных мастримов сделала её совершенным антиподом знатных и привилегированных шейн Аххада. Она даже не понимала, насколько своим поведением бросает вызов традициям и системе. Строптивых жён в высших сословиях запирали под замок, и держали на хлебе и воде до тех пор, пока они, одумавшись, не начинали себя вести так, как того требовал муж. С крестьянками было проще: из них дурь обычно выколачивали кулаком. Хотя все знали, что такая практика частенько случалась и среди знати. Только в отличие от простолюдинов, оллинги битьё своих жён не предавали огласке, да и те старались тщательно скрывать от окружающих этот факт. Как бы красиво ни звучал титул знатной шейны, и в какой бы роскоши она ни жила, прав у неё было не больше, чем у самой обычной крестьянки.

Женщины-наёмницы были особой породой, и отношение к ним было таким же, как к любому воину. Другое дело, что таких женщин в Аххаде было очень мало, хотя в Грэммодре и Айвендрилле они встречались довольно часто, а у дроу девочек так и вовсе учили владеть мечом и луком с раннего детства.

Если бы Лив была эльфийкой, дроу или орочихой, никто при дворе не обратил внимания на её чудачество, но она была человеком, к тому же женой наследного эрла - правой руки царя. И Касс вполне отдавал себе отчёт, какой скандал вызовет во дворце её появление в мужском костюме.

Впрочем, герцог был также уверен, что Магрид станет единственным вельможей в Арум-Рисире, кому на это будет совершенно наплевать. Для прагматичного и циничного венценосца имеет значение и вес только то, что она появится во дворце под руку со своим мужем, и в последнюю очередь его станет интересовать, во что она одета.

Единственное, чего опасался Касс, так это того, что его жена станет предметом насмешек и глупых шуток со стороны не слишком доброжелательных и терпимых обитателей Арум-Рисира.

Опасался?..

С чего бы это?!

Касс поймал себя на мысли, что слишком много в его голове в последнее время дерзкой и своевольной охотницы.

А с того момента, как он ее поцеловал, когда она явилась ночью в его спальню, такая красивая и волнительная, с ним вообще происходило что-то странное. Стоило закрыть глаза – и в памяти всплывало воспоминание о девичьем теле в его объятьях: гибком, юном, упругом; тёплых губах на его губах, мягких, влажных, с хмельным привкусом сладкого вина... А ещё – обизвивающихся вокруг них огненных лозах, почему-то совершенно не причиняющих вреда и не оставляющих после себя никакого следа.

Кассу оставалось лишь догадываться, что это как-то связано с проклятием, потому что ничего подобного ни с одним из его предков за всю историю рода не происходило. Ни на одну винн эль корро драконий огонь так странно не реагировал. Да, наверное, и не была ни одна из избранных драконом невест похожа на Оливию. Эта женщина сама была, как огонь: яркая, непокорная, обжигающая и непредсказуемая.

Она избегала его после поцелуя, пряталась, словно нашкодивший ребёнок, и это было так не свойственно той Оливии, что всегда встречала удары судьбы с гордо поднятой головой.

Неужели это потому, что он ей так противен?

Касс не понимал, почему его тревожит её рассеянный взгляд, отсутствующий вид и нежелание смотреть в его глаза. Ему было бы легче, если бы она как прежде шипела дикой кошкой, одаривала крепким словцом. Удивительно, но он даже обрадовался бы, врежь она ему хорошенько.

Непонимание ситуации заставляло Касса нервничать, поэтому до отвратительного хотелось влезть в её голову, чтобы понять, что с ней происходит, но он дал ей обещание – обещание, нарушить которое не имел права.

Подарки и другие сюрпризы

Двери в столовую медленно распахнулись, и ряд лакеев склонился перед входящими в зал Оливией и Лэйном.

- Касс, гляди какой у меня наряд! - мальчишка раскинул руки в стороны и покрутился на месте. Лэйн никак не мог нарадоваться своей новой одёжке: никогда в жизни у него не было рубахи из такой тонкой и дорогой ткани, да ещё и расшитой золотой нитью. – Я похож на оллинга!

- Ты и есть оллинг, - погладил его по макушке Касс. – Ты ведь теперь мой сын. И сегодня вечером я представлю тебя царю как своего сына и наследника.

Лэйн на мгновенье призадумался, а затем расстроено сник:

- Тебе за меня будет стыдно...

Касс перевёл недоумённый взгляд на Оливию, а после спросил мальчика:

- Почему?

- Я не умею себя вести, как оллинг, не умею говорить, как оллинг и читать я тоже не умею...

- Этому не сложно научиться, а ты очень смышлёный мальчик, - улыбнулся Касс. – С сегодняшнего дня я приставлю к тебе учителей, которые будут учить тебя писать, читать и считать. А что касается речи и поведения, то это всё приходящее: со временем это станет для тебя такой же нормой, как пить, есть или дышать. Сегодняшнее представление царю лишь формальность. Всё, что от тебя потребуется – просто постоять несколько минут молча рядом со мной.

- И у меня ничего не будут спрашивать? – удивился Лэйн.

- Не будут. Говорить буду я.

- А у Ли тоже ничего спрашивать не будут? – не унимался Лэйн.

Касс повернулся к охотнице, спокойно посмотрев ей в лицо.

- Думаю, Оливия сама знает, что отвечать, если её о чём-то спросят.

Ли попыталась отыскать в его глазах хоть какой-то намек на иронию или насмешку, но всё в облике герцога говорило о серьезности его слов, что наталкивало девушку на странную мысль: неужели он и правда уверен в том, что её манеры не опозорят его перед царем?

Касс между тем вежливо отодвинул для неё стул, приглашая к столу, после чего ровно поинтересовался:

- А где Джедд?

- У него нашлась более интересная компания на завтрак, - усаживаясь, пояснила Оливия.

- Колючка, кто это посмел твоему обществу предпочесть чьё-то другое? – появившийся в дверях Дэррэк весело подмигнул охотнице и Кассу, а затем, подойдя к Лэйну, торжественно вручил ему увесистый, перевязанный лентой сверток. – Дядя сегодня с обещанным подарком, - довольно сообщил он. – Разворачивай!

Лэйн, памятуя как его отчитала Ли за книгу, без спроса взятую у герцога, повернулся к девушке, сложил брови домиком и умоляюще посмотрел на неё.

- Бери уже, - смилостивилась над ребёнком Оливия, видя, как горят в предвкушении сюрприза его глаза.

Лэйн развернул кусок ткани – и в его руках оказалась уменьшенная копия вожделенных сапог Дэррэка из сарийской кожи.

- Эти тебе будут в самый раз, - Дэррэк похлопал Лэйна по плечу и игриво щёлкнул по носу. – Не придется ждать, пока вырастешь.

Мальчишка, одарив Дэррэка взглядом, полным обожания, прижал сапоги к груди и восторженно выдохнул:

- Спасибо!

- Колючка, - вальяжно усевшись напротив Оливии налил себе вина Дэррэк, отсалютовав девушке бокалом, - для тебя у меня тоже есть подарок. Он ждёт тебя в твоей комнате.

- Я в подарках не нуждаюсь, лосяш. Не маленькая, - окатила его ледяным холодом Оливия.

- И, тем не менее, он тебе понравится, - ничуть не обиделся Дэррэк. – Он мне тебя напомнил: такой же колючий и острый.

Оливия, не видя смысла углубляться в глупую беседу, занялась Лэйном, щедро подкладывая в его тарелку запечённых овощей и мяса, а не желающий так просто лишаться удовольствия от словесной пикировки с невесткой Дэррэк вновь пристал к охотнице:

- Чем ты меня сегодня угощать собираешься, колючка, надеюсь не сырым луком?

Ли состроила кислую улыбку наглому братцу Ястреба, а затем, развернувшись к стоявшему под стенкой подавальщику, громко попросила:

- Принесите графу его любимое блюдо!

Парень испуганно вытянулся, не понимая, о каком блюде идет речь, и недоуменно уставился на хозяйку. А когда Оливия заговорщически подмигнула ему одним глазом, растерялся окончательно.

- И какое же у меня любимое блюдо? – полюбопытствовал Дэррэк, расслабленно откинувшись на спинку стула.

- Ты запамятовал, лосяш? – невинно хлопнула ресницами Ли. – Вы же, лоси, страсть как любите мухоморы. Я надеюсь, мухоморы, тушеные в сметанном соусе, уже готовы? – обратилась она уже к слуге, снова ему подмигнув.

Парень, наконец, сообразив, что хочет от него хозяйка, согласно кивнул головой и важно произнес:

- Конечно, госпожа. Сейчас принесу.

Дэррэк тревожно оглянулся на брата, попивавшего вино и спокойно наблюдавшего за происходящим.

- Ты что, правда меня собрался травить мухоморами!?

Касс слабо повел бровью, негромко хмыкнув:

- Почему травить? Если мне не изменяет память, ты сам признался, что вы, лоси, очень уважаете мухоморы.

- Она на тебя отвратительно влияет, - возмутился Дэррэк, кивнув в сторону неспешно поедающей мясо Оливии. – Обаятельный остряк в нашей семье - я. Не смей тянуть на себя моё одеяло!

Вернувшийся в этот момент слуга, поставил перед Дэррэком дымящийся глиняный горшочек, от которого распространялся густой грибной аромат.

- Ваши мухоморы, Ваше Сиятельство, - торжественно объявил он.

Дэррэк потрясенно принюхался, до конца не веря, что ему принесли отраву, а Касс, быстро наклонившись к горшочку, зачерпнул из него ложкой густую массу.

- М-м-м, - кивнул головой он, прожевав тушёные в сметане грибы. – Действительно мухоморы. Очень вкусно!

Дэррэк нервно сглотнул, подозрительно покосившись на хихикающего Лэйна.

- Наивный ты, дядя, - пожалел Дэррэка мальчишка. Сапоги, которые тот принес, были такими красивыми, что ребёнку показалось: будет крайне невежливо с его стороны подшучивать над мужчиной, помогая Кассу и Ли. – Неужто ты подосиновиков никогда в жизни не собирал? Ты на шляпки-то погляди! Ну какие же это мухоморы?

- У-у, - обижено и мрачно прогудел Дэррэк, всё ещё с подозрением ковыряясь ложкой в горшочке. – И что за родственники у меня? Брат – нелюдь, невестка – ведьма, один племянник человек! А это точно не мухоморы? – опасливо переспросил он у Лэйна.

- Стал бы Касс мухоморы есть? – мальчишка запихнул в рот кусок печёной морковки, не понимая, как такой взрослый мужчина мог не понимать такой простой истины. – Они же ядовитые!

На губы Дэррэка наползла почти такая же ядовитая, как мухоморы, улыбка и он радостно просветил ребёнка:

- На нелюдей яды не действуют. Твой папка может спокойно есть мухоморы на завтрак, обед и ужин. И кто из нас после этого лось? – многозначительно приподняв брови, он посмотрел на брата.

- Ты что, правда можешь есть мухоморы? – застыл с поднесённой ко рту ложкой Лэйн, растерянно обратившись к Кассу.

- Скажем так: если я их съем, мне ничего не будет, - решил не пугать ребёнка своими способностями Касс, но если он думал, что мальчика это каким-то образом может огорчить, то сильно ошибся. Его заявление возымело обратный эффект.

- Вот это да - яды не действуют! - с уважением посмотрел на Касса Лэйн. – Мне бы так!

- Зачем тебе?

- Мухоморов бы попробовал, - беззаботно ответил мальчишка. – Что-то же лоси в них находят! – задумчиво закатил он глаза, и Касс, улыбнувшись одними уголками губ, беззлобно подмигнул брату.

- И что только вы, лоси, в них находите?

- Та-ак, - потянул Дэррэк, барабаня пальцами по столу. – Сговорились? Уже и ребёнка научили? Отберу сапоги, - изобразив суровую гримасу на лице, зыркнул он на Лэйна.

Мальчишка перестал грызть жареную утиную ножку и испуганно оглянулся на слугу, державшего в руках его подарок. Быстро запихнув в себя кусок пирога, Лэйн отхлебнул травяного чая из чашки, а затем подскочил с места, мельком глянув на Оливию.

- Я уже наелся. Можно, я пойду? - выхватив у лакея сапоги, попятился к выходу он.

Оливия отложила в сторону салфетку и поднялась из-за стола, не желая оставаться наедине с мужчинами.

- Можно, - кивнула она мальчику. - Я тоже с тобой. - Куда ты, колючка? – разочаровано потянул Дэррэк. – А как же совместный завтрак? Я ещё даже мухоморов твоих не попробовал.

- Приятно отравиться, лосяш, - огрызнулась Оливия и, пройдя мимо подыгравшего ей слуги, благодарно улыбнулась парню.

- Неласковая ты, колючка! Я к ней с подарками и всей душой, а она мне – то в нос, то лук, то мухоморы...

- Лосяш, ты не понял? – на ходу бросила через плечо Ли. – Меня нельзя купить. Свои подарки можешь оставить себе.

- А если это не подкуп? – остановил её Дэррэк. – Если это от чистого сердца? Тебе понравится, колючка. Обещаю.

- Вряд ли, - скептично хмыкнула охотница, покидая братьев.

****

- Думаешь, примет? – с сомнением посмотрел на Касса Дэррэк, когда за Оливией закрылась дверь.

- Думаю, да, - повел плечом Касс. – Учитывая её любовь к холодному оружию, от такого подарка ей будет сложно отказаться.

- Почему тогда сам не подарил? Зачем это представление?

- От меня она не примет ничего, как бы ей это ни нравилось, а на тебя ей не за что обижаться. Разве что за то, что дразнишь её колючкой, хотя, похоже, тут у вас ничья, лосяш, - насмешливо потянул Касс.

Дэррэк довольно улыбнулся, опустошая блюдо с мясом, щедро сдобренным брусничным соусом.

- А она не так безнадежна, как показалось вначале... но все равно колючка...

- Довольно, - резко осадил его Касс.

- Да понял я, понял. Я помню: тебя всё устраивает, - примирительно улыбнулся брат. – А раз тебя всё устраивает, меня – тем более!

Дэррэк снова попытался пошутить, но Касс уже не слушал его привычную болтовню, он думал и жалел только об одном: что не может увидеть сейчас реакции Оливии на сделанный для неё на заказ клинок из заговорённой стали – завораживающе красивый и смертельно опасный.

****

Лэйн, натянув на себя новенькие сапоги и бархатный костюм, расшитый серебром, важно прохаживался по комнате, то и дело посматривая на себя в огромное зеркало. Каждый раз, поймав в нём своё отражение, он глубоко вздыхал от удовольствия и посылал Грасси, с умилением глядящую на него, счастливую улыбку.

- Вы будете сегодня во дворце самым красивым оллингом, маленький господин.

- Опять ты за своё, - насупился Лэйн. – Какой я тебе господин, Грасси? Мы же друзья!

- Так принято, Лэйни, - ласково обняла мгновенно подошедшего к ней мальчишку швея. – Вы теперь сын герцога, стало быть, маленький хозяин и господин.

- А можно я для задаваки паргонта буду господином, а для тебя другом? – Лэйн преданно заглянул в глаза Грасси, а затем повернулся к Оливии в поисках поддержки.

- Грасси, когда рядом нет посторонних и задаваки паргонта, - улыбнулась она служанке, - ты спокойно можешь общаться с Лэйном, как делала это раньше. Думаю, честь и гордость герцога от этого не пострадает.

- Ну-ка, быстро сказала мне: «Лэйн, ты мой лучший друг»! – поставил руки в боки мальчишка. – А то обижусь, - сурово сдвинул бровки маленький шантажист.

- Ты мой лучший друг, Лэйн, - безысходно вздохнула швея, подчиняясь настойчивому напору ребёнка.

- Так-то лучше, - сверкнул глазами Лэйн, а затем, стремительно поцеловав Грасси в щёку, зашептал.- А ты - самая лучшая на свете швея! И у тебя руки не золотые, а волшебные!

- Это иголка эльфийская волшебная, а не мои руки, - засмущалась Грасси, стыдливо зарумянившись и опустив глаза в пол.

- Иголка просто шьёт, - заметила Ли. – А всё остальное – это твоя фантазия и умение. Так что Лэйн прав, - улыбнулась охотница. – Костюм ты для него замечательный сшила.

- У вас будет не хуже, госпожа Оливия, - воодушевилась швея. – Марси и Фэлис сейчас дублет смётывают. Пойду, посмотрю, если закончили – будем делать примерку.

- Я с тобой, - Лэйн схватил за руку собирающуюся уходить Грасси. Уж очень ему хотелось пройтись по особняку в новом костюме, чтобы все слуги могли увидеть и оценить такую красоту.

- Я буду у себя в комнате, - покидая спальню Лэйна, сообщила Ли.

Девушка вдруг вспомнила о подарке, который ей принес языкатый братец Ястреба, и решила поскорее от него избавиться, пока тот не подумал, что она собирается его себе оставить. Первым делом, войдя в свои покои, охотница направилась к туалетному столику, полагая, что Дэррэк решил ей преподнести какую-нибудь дорогую побрякушку, наивно рассчитывая, что её могут впечатлить блеск золота и драгоценных камней. Но не найдя ни на столике, ни на комоде ничего нового и похожего на подарок, Оливия, скептично хмыкнув, сложила на груди руки и обвела комнату придирчивым, внимательным взглядом.

Она обнаружила его не сразу…

Вернее, не сразу поняла, что на застеленной серебристым покрывалом кровати что-то лежит, потому что цвет металла практически сливался с цветом ткани. Сделав робкий шаг вперед, Оливия на секунду замерла, затем, как заворожённая, пошла навстречу манящему её мечу.

Мир размылся, утратил резкость и чёткость, и Ли показалось, что сейчас в звенящей пустоте остались только она и зовущий её клинок.

Осторожно подняв оружие с кровати, Ли резко выдернула его из ножен, и комнату наполнил мелодичный звон поющей стали. Никогда ничего подобного Оливия не видела. Это было больше, чем оружие – это было произведение искусства: росчерк молнии, закованный в сталь, музыка, застывшая в металле. Девушка плавно прокрутила кистью – и тонкий длинный клинок, описав дугу, со свистом рассек воздух, заставив Оливию восхищенно выдохнуть. Гладкая отполированная рукоять идеально ложилась в ладонь, словно была под неё создана. Изящная скругленная крестовина и навершие были покрыты золотом и расписаны сложным извилистым орнаментом, переходящим на верхнюю часть четырехгранного лезвия с остро-заточенными кромками.

Ли крутанулась, выбросив вперед руку с мечом, и блаженно прикрыла глаза, наслаждаясь идеальной балансировкой оружия. Остановиться она уже не могла. Выпрямив спину, охотница, бесшумно скользнула по паркету, начиная свой любимый танец со смертью.

Шаг, поворот, выпад... тонкое как игла острие, упираясь в деревянную поверхность шкафа, внезапно входит в неё, как нож в масло, заставляя охотницу ошеломлённо замереть. Вытащив клинок из мебели, Ли, не веря своим глазам, наклонилась, разглядывая сделанную ею дырку.

- Так вот ты какой.. - подняв меч вверх, восхищённо прошептала Оливия. - Скайрим...

Впервые в жизни охотница держала в руках скайрим - именной заговоренный клинок, всегда возвращавшийся к своему хозяину.

- И чей же ты? – Ли поднесла ближе к глазам лезвие, разглядывая выгравированную по долу вязь, складывающуюся в письмена. - Оливия Торвуд дель Орэн, - потрясённо прочитала она. – Мой!

Ли взяла в руку ножны, бережно вернув меч на место. Кожаная перевязь была однозначно женской: тонкий ремень, пробитый серебряными заклепками, заканчивался аккуратной пряжкой с такой же искусной гравировкой, как и на мече. У Оливии не было сомнений, что это и был тот подарок, о котором говорил Дэррэк и который, по его словам, должен был ей понравиться.

- Ну и хитрец ты, лосяш, - усмехнулась охотница в пустоту комнаты. Сказать, что меч ей понравился, было слишком просто и невыразительно. Клинок был восхитительным и, судя по тому с какой точностью до сикра он был подогнан под её руку, его действительно хотели подарить от чистого сердца. От таких подарков не принято было отказываться: это выглядело бы как оскорбление, а Ли не привыкла плевать в душу людям. Брат Ястреба хоть и был редким треплом, но судя по всему - человеком хорошим.

Охотница ещё немного полюбовалась подаренным ей оружием, а потом повесила его на спинку стула, решив, что найдет способ, как поблагодарить за него Дэррэка.

****

На несколько последующих часов Ли вообще забыла обо всем на свете, потому что вернувшиеся в её покои с костюмом для приема служанки заставили её стоять в позе огородного чучела, пока они подгоняли по ней одежду.

- Госпожа Оливия, надо бы и с волосами что-то сделать, - заметила Фэлис, когда снимая с хозяйки дублет, неровные рваные пряди коснулись её руки.

- Что с ними надо сделать? – испугалась Оливия.

- Прическу, - заинтересованно потрогав волосы хозяйки, призадумалась служанка.

- Не надо никаких причесок! – Ли машинально схватилась за голову, с опаской покосившись на присоединившуюся к Фэлис Марси.

Девушки обошли Оливию по кругу, с нездоровым блеском в глазах разглядывая её волосы.

- Ровно подстричь... - задумчиво прищурилась Фэлис.

Марси согласно кивнула и добавила:

- И завить!

- Нет! - взвизгнула Оливия. – Никаких «завить»! Что это вы удумали? Не надо из меня глупую овцу делать!

- Почему овцу? – обижено надулась Марси. – Это если сильно щипцы передержать, то локон тугой будет. А если сделать мягкие волны, то получится очень женственно и красиво.

- А ещё красиво уложить... – подключилась Фэлис.

- Так! Стоп! – выставила вперёд руки Оливия. – Подстричь – ладно, стригите. Завивать не позволю. И не надо мне вот этих ваших волн...

- Тогда подстричь и уложить, - стала торговаться Фэлис в надежде, что если госпожа согласится, то они с Марси обязательно придумают, как сделать прическу герцогини неотразимой.

- А укладывать чем будете? - подозрительно напряглась Оливия.

- Гребнем и руками, - переглянулись служанки. Маленькую хитрость, что гребень смачивается в специальном растворе из сока цветов лотении, позволяющем придавать прядям нужную форму и блеск, выдавать хозяйке девушки не стали.

- Хорошо, - нехотя согласилась Ли. – И уложите.

- Тогда за дело! – хлопнула в ладоши Фэлис, и у Оливии от её радостно-воодушевленного вида мгновенно вспотели ладошки.

Одному Всевидящему известно, что эти две интриганки сотворят с её головой!

Понятно было, что хуже, чем есть, уже не будет, но со своим образом Оливия как-то свыклась и чувствовала себя в нём уверенно, а привыкать к новому времени у неё совершенно не было.

Марси, откинув ковер, поставила в центре комнаты стульчик, а Фэлис, открыв комод, выудила оттуда небольшие ножницы.

- А почему не возле зеркала? – заподозрила неладное Ли. – Я же видеть ничего не буду.

- А как я ходить вокруг вас буду? Мне же неудобно, - нашлась Фэлис.

Тяжело вздохнув, охотница наконец уселась на стул и смежила веки. Нет, страшно ей не было, просто слишком велик был соблазн встать и убежать, поэтому девушка предпочла не видеть того, с какими лицами служанки будут издеваться над её несчастной головой.

Когда у её лба раздался характерный лязгающий звук ножниц, а затем на нос посыпались остриженные волосы, Ли все-таки не выдержала и открыла глаза.

- Что это было? - нервно передернула шеей она, вопросительно воззрившись на Фэлис.

- Чёлочка, - с милой улыбкой, которая, как показалось Оливии, не предвещала ничего хорошего, сообщила служанка. – Вы ротик и глазки закройте, госпожа, - мягко попросила девушка, - а то сейчас волос наглотаетесь.

- Зачем мне чёлочка? – простонала Ли.

- Не надо было волосы так-сяк-наперекосяк резать, - всё с той же милой улыбкой пропела Фэлис, оттяпав от шевелюры Оливии очередной клок. – Вы разрешили мне вас постричь, вот и доверьтесь.

- Я уже сильно жалею, что так сглупила, - зло буркнула Ли, снова закрыв глаза.

Следующие полчаса охотница старалась не думать о том, на кого она станет похожа, когда Фэлис закончит кромсать её и без того искромсанные волосы. А когда маниакально орудующую ножницами служанку заменила Марси с гребнем, счастливо мурлыкающая себе под нос глупую песенку, Ли нервно вцепилась в стульчик руками и стала мысленно бросать кинжалы по воображаемым мишеням.

- Всё, - наконец сообщила Марси, отойдя от Оливии на несколько эртов.

- Вы такая красивая, госпожа, - довольно улыбнулась Фэлис. – И волосы короткие вам очень к лицу.

Оливия скептично скривилась и, поднявшись с места, подошла к зеркалу, несколько минут недоверчиво разглядывая взирающую на неё оттуда незнакомку.

Повертев головой и так, и эдак, Ли, с удивлением отметила, что ровно уложенные по щекам косые прядки не путаются и не теряют форму. Закусив губу, охотница озорно тряхнула копной своих волос и они, подлетев вверх, вновь вернулись на место, красиво обрамляя её лицо.

- Нравится? – с надеждой в глазах спросила Марси.

- Нравится, - повернувшись к служанкам, улыбнулась Оливия. – Спасибо! Оказывается, не только у Грасси золотые руки!

- Это ещё что, - стали наперебой вещать счастливые девушки. – Вот погодите, отрастут ваши волосы, мы вам такую прическу сделаем – все столичные шейны обзавидуются.

- Зачем мне длинные волосы? - взяв в руки меч, Ли ласково провела пальцами по узору на ножнах. – Я охотница. Они мне только мешать будут.

- Так когда вы с герцогом охотиться изволите, их можно будет под шапку спрятать или в косы закрутить, - ничего не понимая, предложила Марси.

Ли промолчала, не желая расстраивать девушек. Да и как объяснить им, что к следующей осени у них не будет хозяйки, которой они так мечтали сделать красивую прическу...

- Этот меч очень удачно будет сочетаться с вашим костюмом, - заметив, что госпожа увлечена созерцанием клинка, сообщила Фэлис.

- Думаешь? – Ли застегнула на поясе перевязь, критическим взглядом окинув своё отражение в зеркале.

- Раз уж вы пойдете в мужском костюме, вам и оружие полагается, - поддержала подругу Марси. – Герцог ведь с мечом ходит!

Вскоре вернулась Грасси с очередной примеркой, и Ли с удовлетворением обнаружила, что украшенный позолотой клинок действительно хорошо гармонирует с цветом её костюма.

– Ну, вот и сочтемся, лосяш, - довольно усмехнулась девушка, полагая, что говорливому братцу Ястреба понравится, если она пойдет ко двору с его подарком.

Последний стежок усердная и трудолюбивая швея сделала ближе к вечеру, и Ли возблагодарила Всевидящего, что ей шьют не платье.

То, что обычные шейны делали с удовольствием и предвкушающим блеском в глазах, Ли считала бездарной тратой времени и бесполезной глупостью, как и неудобными и непрактичными бальные платья с длинными шлейфами и пуд драгоценностей, болтающихся тяжелым камнем на шее. За то время, что Оливия провела среди мастримов, она в полном объеме смогла оценить преимущества мужской одежды: предельно лаконичной, не сдавливающей ребра и грудь, не путающейся в ногах и не требующей чьей-то помощи, чтобы её надеть. И сейчас, облаченная в батистовую рубаху, плотно прилегающий к телу дублет и узкие брюки, девушка чувствовала себя относительно уверенной и спокойной. Немного потряхивало, правда, от осознания того, что ей предстоит встретиться с царём, но на фоне того, что с ней происходило в последнее время, даже этот факт не казался Оливии таким уж пугающим и страшным.

- Госпожа, Его Светлость ожидает вас внизу, - громко постучавший в двери и получивший позволение войти Орланд, склонился перед Оливией так низко и подобострастно, что едва не достал своим длинным острым носом до самого пола.

- Уже иду, - глубоко вздохнула Ли, пристегнув к поясу скайрим.

Грасси невесомо провела рукой по плечу хозяйки, стряхивая невидимую пылинку.

- Удачи вам, госпожа, - тихо шепнула девушка, несмело улыбнувшись Оливии.

- Пожалуй, удача мне не помешает, - согласилась охотница, а потом, преодолев один шаг, разделявший их с Грасси, крепко обняла служанку. – Идите сюда, - Ли протянула руку мнущимся в стороне Марси и Фэлис. – Спасибо, - благодарно улыбнулась она обступившим её кольцом служанкам, - в этой жизни не так много людей, ради которых я готова поступиться собственной гордостью и чьей дружбой дорожу. Хочу, чтобы вы знали, как бы там дальше ни было, но на мою помощь и поддержку вы всегда можете рассчитывать.

Марси подозрительно шмыгнула носом, Фэлис тут же растрогалась до слёз, а Грасси нежно прижалась щекой к плечу Оливии.

- Вам пора, госпожа, - девушки отошли от своей хозяйки, напоследок трогательно и заботливо поправив мелкие детали на её одежде.

- Отдыхайте, - махнула им на прощанье Ли. – Вы сегодня трудились как пчелки. И паргонту скажите, что я приказала вам отвести и выгулять его по городу на свежем воздухе. Уж больно он бледен.

Девушки засмеялись, а Ли, хитро прищурившись, добавила:

- Заодно и столицу вам покажет.

Сделав глубокий вдох и выдох, Оливия закрыла за собой дверь, а затем, отбросив все сомненья, смело пошагала по коридору в сторону лестницы, ведущей в центральный холл.

****

Касс, облаченный в чёрный роскошный дублет, украшенный серебряной тесьмой, стоял на первом этаже своего столичного особняка, с улыбкой глядя на марширующего по мозаичным плитам Лэйна, звонко отбивавшего подошвами своих новеньких сапог барабанную дробь.

- А у нас с тобой одежда похожа, - потрогал рукой мягкую ткань мальчишка. – Так надо?

- Предпочтительно, чтобы мальчик, когда его первый раз будут представлять ко двору, был одет в цвета одежды своего отца, - пояснил Касс.

- А почему у меня такой штуки нет? – Лэйн кивнул головой на массивное золотое изделие, украшавшее широкую грудь мужчины.

- Это знак, указывающий на титул герцога, - звякнул цепью Касс. – К тебе он может перейти только после моей смерти.

Лэйн замер, испуганно уставившись на Касса.

- Не нужен он мне, - замотал головой мальчишка. – Он мне вообще и не нравится. Ты живи... - хрипло пробормотал он.

Джедд, молча наблюдавший за происходящим со стороны, лишь по-доброму усмехнулся, лукаво взглянув сначала на Лэйна, а после на счастливого Ястреба, не сводящего с мальчишки глаз.

- И где это Ли носит? – хмыкнул он. – Что-то не похоже на неё. Обычно она никогда не заставляет себя жда...

Джедд так и не смог закончить фразу, потому что в этот миг на высоком лестничном пролете появилась Оливия, медленно и величественно спускающаяся по лестнице вниз. Восторженно вздохнув, Джедд с улыбкой смотрел на свою девочку, похожую на сказочную принцессу.

Не важно, что на ней не было женского платья - то, во что она была одета, лишь подчеркивало её природную красоту и королевскую грацию. И даже шаги у неё сейчас были плавные, осторожные, как у мягко ступающей по земле кошки.

- Челюсть подбери, - заметив, что стоящий рядом с ним Ястреб раскрыл рот и забыл его закрыть, шепнул Джедд, толкнув в плечо оцепенело застывшего герцога.

Касс тяжело сглотнул, но так и не смог заставить себя отвести глаза от идущей ему навстречу женщины. Именно женщины, потому что даже в этом мужском костюме её никак нельзя было спутать с мужчиной.

Светлый, цвета беж дублет, искусно расшитый золотом, плотно облегал изящную фигуру охотницы, выгодно показывая все её достоинства. И хотя в отличие от мужского, фасон дублета специально изменили, удлинив так, чтобы он прикрывал бедра, он всё равно не мог скрыть стройных ног девушки, затянутых в такие узкие брюки, что при каждом шаге было видно, как играют её мышцы, когда она преодолевает очередную ступеньку.

То, что женщины всегда стыдливо прятали под платьем, лишь мимолетно выставляя напоказ, когда осторожно приподнимали край своих одежд, Оливия без стеснения демонстрировала всем и вся. И, глядя на её красивые ноги, разыгравшееся воображение рисовало картинку дальше, заползая под покачивающиеся при движении полы её дублета. Касс расстегнул ворот, сдавивший горло и вдруг с ужасом понял, что на эти ноги будут глазеть все дворцовые хлыщи.

И не просто глазеть – половина волокит Арум-Рисира будут беззастенчиво обсуждать между собой увиденное, обсмаковывая все до мельчайших подробностей, а он даже помешать им не сможет.

- Ли, - бросился навстречу девушке, Лэйн. – Я тебя такой красивой ещё никогда не видел! – мальчик осторожно потрогал рукой новый меч охотницы и, задрав голову, восхищённо стал разглядывать лицо Оливии. – У тебя новая прическа! – заметил он.

Пока мальчишка крутился вокруг девушки, перетягивая на себя всё её внимание, Касс придирчиво-внимательно разглядывал все изменения, которые претерпела её внешность. Волосы, раньше рваными клочьями торчавшие во все стороны, теперь были аккуратно подстрижены так, что короткие прядки плавно переходили в более длинные и тонкими перышками красиво обрамляли её лицо.

Ей невероятно шла такая прическа, она придавала охотнице какую-то загадочность и пикантность. И, несмотря на то, что вся одежда Оливии по самой своей сути была вызовом существующим традициям, смотрелась она на ней гармонично и безупречно.

Ястреб вновь пробежался взглядом по фигуре девушки и только сейчас заметил, что она приняла его подарок. Меч, чертежи для которого он делал собственноручно, теперь красовался у левого бедра Оливии, логично довершая придуманный для неё служанками образ элегантной воительницы.

Губы мужчины дрогнули в легкой улыбке, и вдруг стало совершенно не важно, что на ней надето и как на это посмотрят другие. На душе стало так легко, словно тёплый летний ливень вымыл оттуда всю грязь и черноту. Меч был единственной вещью, которую он купил для неё не потому, что пытался загладить свою вину за сломанную жизнь и вернуть ей хоть малую часть того, чего так жестоко её лишил, а потому, что просто хотел ей угодить. От чистого сердца хотел преподнести подарок, который бы доставил ей удовольствие и радость. И пусть она не знала о том, кому обязана скайримом, она его приняла! Приняла клинок, в котором была часть его магии и души – то, что не покупалось, не продавалось и не подлежало обмену – вечное и нетленное. Этот меч был его робкой надеждой на её прощение, просить о котором он у неё больше не смел.

- Нам нужно выходить, - прервал бурное словесное излияние Лэйна Касс.

Ли быстро повернулась к Джедду, протянув ему руку.

- Пойдем?

- Прости, малышка, - неловко качнул головой охотник. – Но в этот раз тебе придется пойти без меня.

В глазах Оливии застыл немой вопрос и, прежде чем она успела что-то сказать, Джедд ласково коснулся ладонью её щеки.

- Мне там нечего делать, детка. Не по мастриму залтак.

- Ты меня бросаешь, когда больше всего нужен? – едва слышно прошептала Ли.

- Не бросаю, солнышко, просто знаю, что ты справишься и без меня, - тихо проронил мастрим. - Детка, посмотри правде в глаза. Ты – шейна. Какую бы одежку ты на себя не натянула, кровь и породу ничем не замажешь. Твое место там - среди равных тебе, а мое... - Джедд замолчал, подбирая слова. – А своё место я знаю.

- Джедд, для меня не имеет никакого значения твоя родословная. Ты - самый благородный и порядочный человек, которого я встречала в жизни.

- Вот поэтому, как порядочный человек, я и останусь ждать тебя здесь, - улыбнулся Джедд, не позволив Оливии говорить дальше. – Твое появление во дворце должно запомниться не волочащимся за тобой следом неотесанным мастримом, а твоей затмевающей всех красотой.

- Джедд... - проглотила подступивший к горлу ком Оливия.

- Ты ведь понимаешь, что я прав, - Джедд посмотрел на нахмурившегося Лэйна, внимательно прислушивающегося к их разговору. – Присматривай там за ней, - подмигнул он мальцу. – Ступайте, а у меня сегодня на вечер запланировано белее интересное мероприятие, чем ваш Арум-Рисир.

Ли удивленно вскинула бровь, молчаливо ожидая объяснения.

- Я Грасси пригласил пройтись по городу, - сообщил мастрим. – Чего? – смущённо пробурчал он, заметив, как загадочно переглянулись между собой Оливия и Лэйн. – Столицу посмотрим... Когда ещё такая возможность появится?

- Ну, если столицу, да ещё и вместе с Грасси, - многозначительно потянула Ли, - то тогда конечно...

Лэйн заразительно улыбнулся, дернув охотницу за руку:

- А он не такой уж и слепой медведь, как оказалось.

- По шее дам, - добродушно фыркнул Джедд мальчишке. – Не погляжу, что тебя разодели, как оллинга.

- Не дашь, - озорно прищурился Лэйн. – Ты на меня не сердишься, я чувствую.

- Чувствует он... – передразнил ребёнка охотник. – Веди себя хорошо, - потрепал пацана по волосам Джедд. – И приглядывай там за этими, - кивнул он на Ястреба и Оливию.

- Пригляжу, - важно выпятил грудь Лэйн и, утаскивая Оливию в сторону терпеливо ждущего у входа Касса, весело помахал мастриму рукой.

****

Когда карета выехала за ворота особняка, Ли наивно решила, что во дворец они поедут именно на ней, но не прошло и пары минут, как лошади неожиданно остановились, а сидевший напротив неё и Лэйна Ястреб, с таинственным выражением лица открыл двери. Спрыгнув на землю, он протянул охотнице руку и негромко произнес:

- Прошу.

- Мы что, уже приехали? - недоверчиво выглянула на улицу Ли.

- Приехали, - спокойно сообщил Касс. – Дальше будем плыть, - подмигнул он шустро выскочившему из кареты Лэйну.

- Фарлеон! – благоговейно вздохнул мальчишка, заметив на расстоянии нескольких эртов пришвартованное у набережной белоснежное судно.

- Я ведь тебе обещал, - усмехнулся Касс, подтолкнув оробевшего ребёнка к трапу.

Ли молча прошла за ними следом, украдкой разглядывая прекрасный парусник. Пару раз ей доводилось плыть по реке с Джеддом на небольшом судёнышке, но оно ни в какое сравнение не шло с расправившим огромные крылья-паруса фарлеоном Ястреба. Корабль был похож на белого лебедя и плыл по реке точно огромная птица, отражаясь светлым пятном в потемневших водах.

Пока Ястреб водил Лэйна по палубе и показывал, как крутят штурвал, Оливия, облокотившись о планширь, смотрела на проплывающий за бортом Азаандар.

Разноцветные блики фонарей пылающими светлячками заполонили улицы города, делая его похожим на призрачный лес Дорэнриэнн. Магия здесь была повсюду – она витала в воздухе тонким незримым эфиром, зажигая бирюзовые звезды, окрашивая безоблачное небо в изысканный ультрамарин, ложилась сияющим перламутром на кажущиеся покрытыми прозрачной лазурью диковинные белые цветы, растущие вдоль берегов реки. Магия была основой и неотъемлемой частью удивительной столицы Аххада, сколь невообразимо прекрасной, столь и немыслимо опасной. И кто бы мог подумать, глядя на сверкающие золотом башни Арум-Рисира, что за всей этой сказочной красотой скрывается страшная и пугающая до безотчетной дрожи правда: это место – тонкая грань отделяющая мир людей от жутких тварей Раннагарра, призрачная граница, прорыв которой грозит всем существам ужасом, смертью и вечным рабством.

- Мы подплываем, - голос Ястреба за спиной заставил Оливию обернуться. Мужчина стоял в нескольких шагах от неё, задумчиво глядя на роскошный дворец. – Нравится? – вдруг спросил он.

Ли недоумённо нахмурилась, не понимая с каких это пор его интересует, нравится ей что-то или нет?

- Красиво, - сухо согласилась она, вновь устремив взгляд на Арум-Рисир.

- Во дворце есть принадлежащие мне апартаменты, - продолжил герцог. – Иногда, когда царь требует моего постоянного присутствия рядом с собой - мне приходиться жить там.

- Зачем ты мне это рассказываешь? – в тревоге замерла Оливия.

- Потому что он может попросить нас задержаться во дворце. Хочу, чтобы ты знала, - тихо доложил Касс.

- И? – от дурного предчувствия у девушки похолодело внутри.

- И это то, о чём я тебе говорил, - вздохнул Ястреб. - Нам придется изображать счастливых молодожёнов.

- Там одна кровать? – догадалась Оливия.

- Не волнуйся, я буду спать на диване в гостиной, - бесстрастно сообщил Касс, спокойно посмотрев ей в глаза.

Ли выдохнула, но окончательно расслабиться так и не смогла.

- И как надолго мы можем задержаться во дворце?

Касс отвел взгляд, не зная, что ответить.

От Магрида можно было ожидать чего угодно, но, учитывая факт присутствия с ними Лэйна, герцог надеялся, что задержаться больше, чем на несколько дней, царь не потребует.

- Возможно, пару дней.

Пару дней Оливия могла потерпеть. Безотчетно сжав руку на эфесе своего клинка, она нехотя кивнула, давая понять, что согласна.

Корабль остановился возле пристани и матросы, выбросив швартовы, сообщили герцогу, что можно сойти на берег.

Ли догадывалась, что Ястреб повёз их во дворце на фарлеоне неспроста и теперь, глядя на уходящую ввысь золотую лестницу со спящими на каждом пролете крылатыми каменными горгульями, понимала почему.

Лунный свет ковровой дорожкой стелился по длинному ряду ступеней, дышал тёплой охрой в шипастые хребты и затылки согнувшихся существ, отбрасывал причудливые тени на парапеты из жёлтого мрамора и где-то там, наверху, в самом конце пути, как ограненный алмаз сиял возвышающийся над уснувшим городом величественный Арум-Рисир.

- Сколько же здесь ступенек? – потрясённо глядя на сужающуюся кверху лестницу, спросил Лэйн.

- Сто пятьдесят, - улыбнулся Касс откровенному разочарованию ребёнка.

- Нам придется туда идти пешком? – выдохнул он.

- Пешком, - двинулся вперед Ястреб.

- Сто пятьдесят ступенек... - взвыл Лэйн.

- Ты же хотел покататься на фарлеоне? – приподнял бровь Касс, протянув ребёнку руку. – Что для настоящего мужчины какие-то сто пятьдесят ступенек?

- Почему здесь никого нет, кажется, во дворце сегодня прием? – тревожно огляделась по сторонам Ли и Касс в который раз поразился её наблюдательности и умению подмечать казалось бы незначительные мелочи.

- Потому что это не парадный вход, и входить через него могут только те, кто приплыл по реке - счастливые обладатели фарлеонов.

- И много в Азаандаре счастливчиков? – поинтересовалась Ли, уже догадываясь, каким будет ответ Ястреба.

- Я и Магрид Великий.

- Да уж, - язвительно хмыкнула Ли. – Ничего не скажешь – просто город счастливых людей!

- На самом деле эта лестница - стратегический объект, - ошарашил Оливию Касс.

Придирчиво цепляясь взглядом за все предметы вокруг, Ли неожиданно спросила:

- Горгульи?

- Горгульи, - правильно понял, о чём она спрашивает Ястреб. – В случае опасности они все проснутся.

- И сколько же их здесь? – Оливия с ужасом поглядела на сидящих по обеим сторонам лестницы тварей.

- Двести на лестнице и пять сотен на фасаде и крыше. Целая армия, - услышав рваный вздох девушки, кивнул Касс. – Проникнуть врагу во дворец с этой стороны просто невозможно.

- А с другой? – нахмурилась Ли.

- А с другой стороны есть своя защита, - уверено заявил Касс, шагнув на лестницу. Ступенька под его ногами внезапно засветилась тёплым полупрозрачным светом и из-под постаментов, на которых сидели горгульи, вверх взмыли тонкие серебристые струи фонтанов.

- Вау, - воскликнул Лэйн, пробежав с десяток ступеней, а потом залился восторженным смехом, глядя на сияющую под его ногами лестницу, и взлетающие в воздух при каждом его шаге водяные струи.

- Ну что, как сто пятьдесят ступенек? - спросил Касс, когда запыхавшийся, но совершенно счастливый Лэйн замер на самом верху лестницы, ставшей похожей на реку расплавленного золота.

Лихорадочно сверкая глазами, мальчишка смотрел вдаль на простирающийся у его ног мерцающий огнями город, покачивающийся белой чайкой на воде фарлеон и каскады фонтанов, мелодичным журчанием наполняющих вечернюю тишину.

- Да ерунда, подумаешь - ступеньки, - махнул рукой Лэйн, с раскрытым ртом уставившись на переливающиеся всеми оттенками золотого стены дворца. – А нас сюда пустят? – боязливо покосился он на стоящую у входа стражу.

Касс, усмехнувшись, взял в одну руку ладошку Лэйна, а локоть второй предложил Оливии, после чего, она посмотрела на него, как на умалишенного.

- Так положено, - спокойно пояснил он. – Это часть ритуала.

Ли, скрипнув зубами, взяла Ястреба под руку, стараясь не думать о том, как это выглядит со стороны и как долго ей придется таскаться за ним следом таким образом. И уж чего она совсем не ожидала, так это звучного объявления церемониймейстера о прибытии герцога и герцогини Оттон, едва они успели переступить порог Арум-Рисира.

- Здесь же нет никого, - недоуменно осмотрев пустой изумрудный холл, единственными нарушителями спокойствия которого был их троица, заметила Ли. – Кому он нас представляет?

- Так положено, - снова произнёс Касс.

- Бред, - буркнула Ли, убрав свою ладонь с изгиба локтя герцога.

- Зато они, - загадочно поднял глаза к потолку герцог, - теперь знают, что ты своя.

Оливия задрала голову, пытаясь понять, что имел в виду Ястреб, но, кроме великолепной, покрытой золотом лепнины, ничего там не обнаружила.

- Плохо смотришь, - иронично повёл бровью Касс.

Внимательно всматриваясь в причудливую объемную вязь, Оливия вдруг поняла: то, что она поначалу приняла за цветы, на самом деле было огромными существами, похожими на пауков. Тесно прижавшись друг к другу, они гроздьями висели под потолком, сплетаясь гибкими лапками и длинными, как у скорпионов, хвостами с острым жалом на конце.

- Кто это? – не отрывая взгляда от рубиново-красных глаз монстров, обманчиво показавшихся ей драгоценными камнями, выдохнула охотница.

- Триадоны, - Касс криво усмехнулся и потянул за собой совершенно обалдевшего и растерявшегося от красоты внутренней отделки дворца Лэйна.

- То же, что и горгульи? – последовала за ними Ли.

- Совершенно верно, - завернув за угол стал подниматься по лестнице Ястреб.

- Как много здесь такой охраны? – оглядываясь по сторонам, и придирчиво присматриваясь к каждому выступу и узору, спросила Оливия.

- Повсюду. Сражаться с тварями Раннагарра могут только им подобные, - обронил герцог, а потом, остановившись, в упор посмотрел на девушку. – Ты не поняла? Это не просто дворец – это хорошо укрепленная и защищенная крепость. Вся эта роскошь и красота на самом деле – часть Эсклафидры.

От внезапного прозрения у Оливии кольнуло в груди.

- Раннагарр там? - указала она пальцем себе под ноги. Улыбка Ястреба показалась ей холодной и не предвещающей ничего хорошего и, тем не менее, она её поняла правильно. Где-то внизу, у самого основания фундамента Арум-Рисира, пролегала граница, за невидимой чертой которой начинался зловещий мир мрака и хаоса.

- Тебе нечего бояться, - спокойно произнес Касс, заметив, как побелела рука Оливии, с силой вцепившаяся в рукоять меча. – Я ведь тебе уже говорил, эгрэгорам не под силу разрушить границу, им нечего противопоставить удерживающей её магии.

- Касс, - Лэйн требовательно дернул герцога за рукав, и, потянувшись к его уху, зашептал: – Ты меня не будешь ругать?

- За что?

- Я писать хочу, - виновато закусил губу мальчишка, глазами побитой собаки глядя на растерянного мужчину. – Сильно.

Оливия, еле сдерживаясь чтобы не рассмеяться, проронила впавшему в ступор герцогу:

- С детьми иногда такое случается, Ястреб. Особенно когда им ужасов на ночь понарассказывают.

Касс шумно выдохнул, затем, оглядевшись по сторонам, сердито буркнул Оливии:

- Стой здесь, не двигайся и ничего руками не трогай. Мы сейчас вернемся, - схватив Лэйна, он быстро проследовал с ним до конца коридора, после чего, завернув за угол, скрылся из виду.

Несколько секунд Ли рассматривала причудливый мозаичный узор, выложенный на полу. Не найдя в нем ничего удивительного и странного, она переключилась на орнамент из переплетающихся лоз на противоположной стене. Решив, что ничего страшного не будет, если она подойдет поближе и посмотрит, девушка робко прошла до угла. Осторожно коснувшись рукой узора, она тут же её отдернула, потому что лозы вдруг зашевелились и, превратившись в черных извивающихся змей, тихо зашипели на охотницу.

- Дохлый гоблин, - попятилась в сторону Ли, высунувшись из-за угла. Она хотела было вернуться на место, но, внезапно поймав краем глаза какое-то движение слева, резко развернулась, по привычке схватившись рукой за меч.

На расстоянии десятка эртов от неё стоял мужчина, такой огромный, что за его широченной спиной Ли не сразу разглядела вжавшуюся в стену тоненькую фигурку девушки.

Великан поднял руку, коснувшись щеки незнакомки и она, вздрогнув, затравлено втянула шею в плечи.

- Не надо, пожалуйста, - срывающимся голосом пролепетала она, но её слова почему-то возымели на мужчину обратный эффект. Хищно подавшись вперед, он обхватил девушку своими ручищами, с глухим рычанием вдавив в своё тело.

- Отпустите, умоляю, - тщетно пытаясь увернуться от целующих её губ, жалко всхлипнула темноволосая красавица, и Оливия, оголив скайрим, не раздумывая, ринулась ей на помощь.

- Руки от нее убрал, скотина! – с размаху шлепнув здоровяка мечом по спине, рявкнула охотница.

Мужчина разжал руки и медленно повернулся, грозно взирая на Оливию с высоты своего громадного роста. От неожиданности Ли даже меч опустила. Тот, кто повернулся к ней лицом, не был человеком. Бледно-оливковая кожа в свете пульсаров казалась почти прозрачной, а жёлтые звериные глаза смотрели на неё с такой откровенной злобой, что она невольно сделала шаг назад.

- Menu caragu rukhs!* (Кусок орочьего дерьма!)* - выпалила охотница, заметив у незнакомца слегка удлиненные заостренные уши. – Allen amil!* (Твою мать!)*Орк!

- Что ты сказала? – прогудел мужчина, сжав кулаки и яростно тряхнув головой.

Орков вживую Оливия ещё не видела никогда и, судя по картинкам и тому, что о них читала, все они были жутко злобными и страшными. Этот, что стоял напротив, страшным не был. Немного резкие черты лица его совершенно не портили, а вполне гармонично сочетались с его внушительной фигурой.

Ли поймала себя на мысли, что удивленно рассматривает высокие скулы, миндалевидные глаза, густые брови и совершенно невероятные – белые, как первый снег, волосы орка, слегка закрывающие мощный затылок.

- Что надо? – рявкнул орк и Оливия, наконец, пришла в себя после минутного шока.

- Надо, чтобы ты тихо и быстро свалил отсюда, пока я тебя отпускаю, - мгновенно оценивая обстановку и свои шансы на победу, сделала она осторожный шаг в сторону.

- Ты дура или сумасшедшая? – криво усмехнулся орк, громко хрустнув костяшками пальцев.

- А вот про «дуру» – это ты зря, - молниеносным росчерком скайрима Ли срезала с пояса орка перевязь с мечом, в прыжке заехала ему коленом в живот и, как только он согнулся, добила ударом крестовины в голову. Резко крутанув повалившегося на пол здоровилу, охотница заломила ему назад руку и приставила к шее острие своего клинка. – Не шевелись, если не хочешь без головы остаться.

- Убью, тварь, - дернувшись, прошипел орк, а когда почувствовал, как лезвие клинка впилось в кожу, заткнулся и замер, бессильно прижавшись лицом к каменным плитам. – Ты мне за это заплатишь, - сплюнул он.

- Обязательно, - покосившись на прилипшую к стене и дрожащую, как осиновый лист девушку, хмыкнула Ли. - Тебя как зовут?- надавив орку на болевую точку, спросила у незнакомки Ли.

- Амирэль, - еле слышно пролепетала та.

- Амирэль, ты что же позволяешь всяким зеленоухим ублюдкам, - болезненно ткнула орка в бок Ли, - зажимать тебя по углам и лапать? Пояс свой дай, - кивнув на витой ремешок девушки, повязанный поверх платья, попросила охотница.

Судорожно развязав узел, Амирэль испугано протянула пояс своей нежданной спасительнице.

- Вот.

Выхватив веревку, Ли ловко связала руки орка за спиной, после чего ласково похлопала злобно выругавшегося на орочьем языке мужчину по щеке. – Что, не нравится? – прищурившись, поинтересовалась она. – Ей тоже не нравилось, когда ты слюни свои об неё вытирал.

Орк выплюнул очередную гневную тираду, в ответ на которую Оливия криво улыбнулась и многозначительно изрекла:

- Скажи спасибо, что я тебе пальцы не сломала и зубы не выбила. Впредь будешь знать, как руки распускать.

- Что здесь происходит? - низкий, как раскат грома голос, гулко прогремел за спиной Оливии и она, мгновенно повернувшись, обнаружила спускающегося по лестнице вельможу, в сопровождении десятка вооруженных воинов.

- Вечер перестает быть скучным, - пробубнила себе под нос Ли, надавив коленом на спину попытавшегося подняться орка.

- Я тебя спрашиваю! – кивнул в сторону Оливии головой кареглазый незнакомец, раздраженно щелкнув пальцами, унизанными дорогими перстнями. – Какого Раннагарра здесь творится?

- Полы мою, - поелозив мордой орка по плитам, съязвила Ли, не впечатленная резким приказным тоном холёного брюнета. – Что, не видно?

- Отпусти его немедленно, - высокомерно искривив губы, пробасил мужчина.

- Ещё чего, - фыркнула Ли. – Вы, кажется, куда-то шли? – вопросительно посмотрела в красивое лицо оллинга она. – Вот и идите дальше, не мешайте порядок наводить.

- Быстро встала, нахалка, и доложила, кто ты такая! - громко и резко рявкнул тот, разозлив Оливию окончательно.

- Иди отсюда, пока я твою голову орку в задницу не засунула, - гаркнула на наглого незнакомца она.

- Что?!! – округлил глаза мужчина, забыв закрыть рот. - А ну встать! – взбешённо прорычал он.

- А ну? – вопрошающе изогнула брови Ли, а затем с вызовом ответила: - Иди ежиков дрессируй, им и будешь нукать.

Глаза незнакомца нервно дернулись, налились красным, и лицо перекосилось от злости.

- Взять ее, - взревел он, ткнув в сторону Оливии пальцем. Из-за спины вельможи выбежали несколько воинов, на ходу обнажая клинки.

-Все назад, - громогласный голос Касса пролетел по воздуху и, ударившись о стены, сполз по ним приглушенным эхом. Тени выстроились сплошным кордоном, прикрывая Оливию, выставив вперед острые зазубренные мечи. – Не советую приближаться к моей жене, - угрожающе рыкнул дворцовому конвою нелюдь.

- Жене? – воины потрясенно уставились на скрутившую здоровенного орка женщину.

- Дорогая, я же просил тебя хотя бы несколько минут ничего руками не трогать, - закатил к потолку глаза Касс. - Брось его. Сейчас же, - строго нахмурившись, он кивнул на прижатого к полу Нарварга.

Оливия резким ударом головы об пол вырубила орка и, победно поднявшись над ним, демонстративно отряхнула ладони.

- Бросила, - мило улыбнулась она оторопевшей публике.

Вобрав теней, герцог обратился к молчаливо наблюдавшему за творящимся на его глазах дурдомом Магриду, почтительно поклонившись:

- Ваше Величество, прошу прощения за безобразный инцидент, - изобразил на лице фальшивое раскаяние Касс, схватив за руку побледневшую от ужаса после его слов Оливию. - У моей супруги орконелюбовь и стойкое неприятие зелёного цвета. С детства. Как видит, сразу пытается хм... извиняюсь... надрать их зелёный зад.

- Довольно! - рявкнул Магрид, подойдя к Кассу и уставившись на него в упор. – Весело тебе, сынок?

- Что вы, Ваше Величество, - вытянулся перед царем Касс, стягивая предательски расползающиеся в улыбке губы. – Это нервное. Мне ужасно стыдно.

- Я вижу, - напрягся царь, пристально разглядывая своего маршала. Резко повернувшись к Оливии, он едко ухмыльнулся и заметил:

- Нас не представили, герцогиня.

- П-простите, Ваше Величество, - багровея от стыда, сконфуженно промямлила Ли. – Я вела себя отвратительно.

Царь отодвинулся и подчеркнуто внимательно окинул фигуру Оливии долгим оценивающим взглядом. Мимоходом задержавшись на ее обтянутых брюками ногах, он, удовлетворенно сверкнув глазами, изрёк:

-Будете должны, милая, - приподняв лицо девушки за подбородок, Магрид заглянул в ее глаза: – Вы ведь будете присутствовать на балу?

Оливия слабо кивнула и венценосец надменно обронил:

- Там и сочтемся. А это что за юное создание? – мгновенно переключился он на вцепившегося клещом в руку Касса Лэйна.

- Мой сын – Лэйн дель Орэн, - представил ребенка царю Касс.

- Сын… значит, это правда… - задумчиво потянул Магрид, а затем, хищно подавшись вперед, тихо спросил: - Ты что задумал, сынок?

С лица Касса слетело выражение доброжелательности, и зеленые глаза холодно и жестко выдержали наливающийся алым взгляд венценосца.

- Исполнил твою волю, Магрид. Чем ты недоволен на этот раз?

- Ты что-то напутал, Кассэль, - криво ухмыльнулся царь. – Мне нужен твой сын, - сделав ударение слове «твой», заметил Магрид, - сын с даром, а не эта жалкая подмена.

- Ты не озвучил этого, выставляя мне свои условия, - гордо вскинул голову Касс. – Ты сказал, что земли перейдут в наследство моему сыну и, если я так хочу их вернуть, то должен побыстрее озаботиться появлением наследника. Я озаботился, - ничуть не смутился взбешённым видом царя Ястреб. – Верни мне Туманные Дубы, как и обещал!

На лице венценосца проступила отчетливая сетка почерневших вен, а глаза затопило кроваво-красным цветом.

Лэйн, тревожно следивший за диалогом мужчин, испугался за Касса. Он каждой клеточкой чувствовал клокочущую в герцоге бешеную ярость и угрозу, исходящую от дядьки с покрасневшими глазами. Этот тип мальчику не нравился: во-первых, потому что Лэйн не мог пробиться сквозь его защиту и увидеть сердце, а во-вторых, он чем-то разозлил Касса, вот только чем – Лэйн понять не мог.

- А у вас глаза красные, - с умным лицом сообщил Магриду Лэйн. - Это признак блудной хвори, - он помнил, как аптекарь Орвес говорил это бакалейщику Нильсу, который слыл в Хеликкии жутким бабником, не пропускающим мимо себя ни одну юбку. – Вам бы с женщинами поосторожней надо быть, а то гляди, чего доброго, отвалится…

У Магрида дёрнулась щека, и он, удивленно взглянув на мальчишку, просипел: - Что отвалится?

Лэйн точно не знал, что должно отвалиться, потому что на этот счёт господин Дулкан его не просветил, поэтому он туманно заметил:

- То самое и отвалится.

Царь впал в ступор, а Лэйн между тем продолжил:

- Вы не волнуйтесь, глаза ваши красные я вылечу. Я знаю, какие травки попить надо. Только вам придется пару недель держать своего солдата в штанах, - откуда в штанах взяться солдату, Лэйн никогда не понимал, но раз аптекарь Орвес говорил, что он там есть, значит, он там точно был!

- Какой умный мальчик, - погладил по голове ребёнка царь. – Полагаю, не помешало бы отправить его учиться, - обратился он к Кассу.

- Я сам занимаюсь его обучением, - раздраженно заметил герцог. – И он слишком маленький, чтобы отправлять его в тизарий*.

- На вид маленький, но по уму, я бы сказал… - Магид внезапно замер, лицо его заострилось, а глаза ярко сверкнули. – Целитель? – вопрошающий взгляд царя разбился о холодную стену ярости взбешенного нелюдя.

- Не смей лезть в голову моего сына, - тихо процедил Касс. – Моему терпению тоже есть предел, Магрид.

- Прости, Кассэль, больше не буду, - миролюбиво осклабился венценосец, вновь посмотрев на Лэйна, но уже с совершенно иным выражением лица.

- Полагаю, представление царю можно считать фактом свершенным? – ровно и спокойно поинтересовался Касс, и теперь только учащенно бьющаяся на шее вена выдавала плескавшуюся в нем злость. – Надеюсь, моя семья может обойтись без того помпезного официоза, которым ты так любишь замыливать глаза придворным холуям?

- Кассэль, почему у тебя вечно все не как у людей? – добродушно пожурил его царь.

- Я нелюдь, - не растерялся герцог, – если ты помнишь. Так я могу вернуться домой? Тем более, что моя жена одета не в соответствии с требованиями твоего дворцового этикета.

- Хм, - Магрид с улыбкой посмотрел на Оливию, а затем, явно пребывая в добром расположении духа, весело сообщил: - Сынок, ты всегда был возмутителем моего спокойствия и бунтарем. Пожалуй, я бы огорчился, найди ты себе жену не под стать. Что ж… - сделал многозначительную паузу он. – Уравняем ваши права: тебе позволено сидеть в моем присутствии, а ей я разрешаю появляться во дворце в мужской одежде. Ты доволен?

- Более чем, - крепко сжал ладонь Оливии Касс, склонив голову. Девушка, как болванчик, повторила за ним движение, а Лэйн, растеряно поглядев на Касса, разочаровано спросил:

- Так мы что, уже уходим?

- А ты бы не хотел? – тут же заинтересованно обратился к нему Магрид.

Лэйн испуганно вздрогнул, почувствовав, что Касс больно сжал его руку.

- Я не знаю, - мальчишка опустил глаза и нервно ковырнул носком сапога пол.

- Но тебе ведь здесь нравится? – настойчиво перефразировал свой вопрос царь. – Хочешь, покажу сокровищницы дворца?

- Чего я там не видел? – кисло скривился мальчик. – Вот у нас дома – бассейн, это интересно! А что я с вашими сокровищами делать буду? Солить?

Магрид замолчал и изумленно раскрыл глаза. Несколько секунд он в некой задумчивости смотрел на мальчишку, после чего спросил:

- Сокровища тебя, значит, не интересуют… А книги? Много книг… Сотни тысяч самых разных книг, начиная от сказок с волшебными картинками и заканчивая запретными учебниками по магии и целительству.

При слове «сказки» Лэйн растеряно моргнул, а при слове «запретные» закусил губу. Сглотнув, он отрицательно мотнул головой, теснее прижавшись к Кассу:

- Не интересуют. Мне чужого не надо.

- Жаль, - огорченно потянул Магрид. – Хотел пригласить тебя в гости в свою библиотеку…

- Как-нибудь в другой раз, - не дал ничего ответить Лэйну Касс. – Ребенок устал. Мы два дня провели в дороге, чтобы успеть к назначенному тобой времени.

Царь, изобразив на лице понимание и сочувствие, согласно кивнул.

- Тогда конечно. Ступайте, отдыхайте. Чуть не забыл… - вкрадчиво бросил Магрид в спину герцога, едва тот успел отойти от него с Оливией и Лэйном на несколько шагов. – Ты мне нужен сегодня во дворце. Надеюсь, твоей семье понравится отдыхать в этих стенах, - широко развел руки венценосец и, так и не дождавшись от стиснувшего зубы Касса хоть какого-то слова, холодно добавил: - Извиняться перед Урхуртом и Нарваргом будешь сам. Свободен.

Жестко вцепившись рукой в локоть Оливии, Касс поволок ее прямо по коридору и, нырнув в какую-то дверь, практически втолкнул девушку в узкий темный проход. Подхватив Лэйна на руки, он стрелой помчался по тоннелю, мрачно бросив охотнице через плечо:

- За мной, быстро!

Больше ничего не спрашивая, Ли бежала следом за Ястребом, петляя по каменному лабиринту лестниц и коридоров, подсвеченных тусклыми магическими светильниками, тревожно слушая, как звенит в гнетущей пустоте эхо их торопливых шагов. Наконец Касс остановился, толкнул едва заметную дверь в стене и, отогнув край толстого гобелена, оказался в просторных апартаментах, устланных дорогими коврами и обставленных изящной мебелью. Стремительно поставив Лэйна на пол, герцог рванул ворот дублета, вытащив из-за пазухи узкий кристалл на цепочке, мягко мерцающий синевой.

- Ну же, Дэр, где ты? – рыкнул Касс, нетерпеливо прохаживаясь из угла в угол.

Спустя мгновенье, в двери соседней комнаты настойчиво постучали, и ринувшийся в холл Касс облегченно выдохнул:

- Ну, наконец-то!

- Что случилось, братишка? – всегда веселый и беззаботный Дэррэк сейчас почему-то выглядел настороженным и серьезным.

Касс оглянулся на стоявшего возле Оливии ребенка и хмуро проронил:

- Мне нужно, чтобы ты вывел Лэйна из Арум-Рисира, немедленно, - открыв шкаф, герцог вытащил оттуда длинный плащ, бросив его Дэррэку. – Поднимайтесь с ним на фарлеон и возвращайтесь в особняк.

- Что происходит? – испуганно прижала к себе мальчика Оливия. – Почему Лэйну нужно покинуть дворец?

- Магрид решил забрать Лэйна себе, - зло выплюнул Касс.

- Как это? – опешила Ли. – Как это забрать?

- Целители такого потенциала, как Лэйн, огромная редкость, и находятся под охраной царя. Магрид пришлет сорс* за мальчишкой, и если обнаружат, что он исцеляющий, из дворца его больше не выпустят.

- Он же ребенок! – ужаснулась Оливия. – Живой человек, а не какая-то вещь!

- Он маг! – жестко отрезал Касс. – Маленький и очень опасный маг, не умеющий управлять своей силой и не знающий, как ее контролировать.

- Ты - маршал Аххада, правая рука венценосца, – задохнулась Ли, – и у тебя могут забрать сына?

- Таков закон! Целители - собственность государства. Будь он моим родным сыном, Магрид не посмел бы… Но он приемный… И царь сделает все, чтобы вынудить меня играть по его правилам.

- Каким правилам? - дрожащим от страха голосом, спросила Ли. - Что ему нужно от тебя?

Касс стиснул зубы до проступивших на скулах желваков.

- Покорности, - ядовито процедил он и, взяв Лэйна за плечи, присел перед ним на корточки, притянув к себе. – Помнишь, как мы с тобой играли в домик?

Мальчик молча кивнул, серьезно и внимательно глядя на Ястреба.

- Сейчас Дэррэк возьмет тебя на руки и спрячет под плащом, и пока он будет нести тебя к фарлеону, ты скроешься в своем домике, выставив блок. Ты меня понял?

- Понял, - ответил Лэйн. Обняв Касса за шею, он тихо шепнул ему на ухо. – Я боюсь.

Осторожно погладив ребенка по голове, мужчина тепло улыбнулся ему:

- Если все сделаешь так, как я прошу, тебе больше нечего будет бояться. Наш дом защищен моей магией, туда без особого доступа не сможет войти даже царь.

- Как это? – недоверчиво посмотрел на герцога Лэйн.

Касс дотронулся до его ладошки, активируя карпитулу* - и на коже ребенка внезапно стала проявляться светящаяся сеть непонятных символов.

- Такая защита стоит на всех, кто живет в особняке – от слуг и до хозяев.

- И на Ли с Джеддом тоже? – провел пальцем по своей ладошке Лэйн.

- И на них тоже, - подтвердил Касс, легко подхватив мальчишку и передав его в руки Дэррэка.

Накинув на плечи брата плащ, Ястреб укутал в него Лэйна, а затем, натянув Дэррэку капюшон до самого носа, хлопнул мужчину по плечу.

- Пойдешь тайным ходом, - Касс отодвинул гобелен и открыл дверь. – Запоминай: третий поворот направо, вторая дверь слева. Спустишься на два этажа вниз, сто шагов вперед и войдешь в первую дверь под аркой. У правой стены потянешь на себя кованый светильник. В полу откроется люк. Этот туннель выведет тебя к набережной. На корабле вас уже ждут.

- А если я не успею? – нырнул в темноту Дэррэк.

- Успеешь, я задержу Магрида, - холодно отчеканил Касс. Опустив гобелен, он повернулся к застывшей истуканом Оливии и, медленно расстегнув пуговицы на дублете, низко прогудел: - Раздевайся.

- Что? – рвано глотнув воздух, попятилась назад Ли.

- Ты плохо слышишь? - спокойно стянув сапоги, Касс разбросал их по сторонам и мягкой пружинящей походкой двинулся на охотницу. – Я сказал, раздевайся, - продолжил снимать с себя одежду он.

- Какого драного гоблина?.. – Оливия схватилась за скайрим, когда Ястреб, отстегнув перевязь с мечом, взялся за ремень на штанах.

Неуловимым ударом герцог выбил у неё из руки клинок и, цепко схватив девушку за предплечье, яростно выдохнул в её лицо:

- Я тоже хочу знать, какого драного гоблина ты полезла к Нарваргу? Я же тебя попросил постоять спокойно всего несколько минут. Это так сложно!?

- Я не буду стоять спокойно, когда на моих глазах насилуют женщину, - попыталась вырваться Ли, со всей силы толкнув Касса в грудь. – И никому не позволю этого делать! Понял?

- Какую женщину? – удивленно приподнял бровь герцог.

- Амирэль! – гневно выкрикнула Ли. - Твой Нарварг лапал её несмотря на её просьбы прекратить это, и неизвестно, что собирался делать дальше…

Касс отпустил Оливию, сокрушённо покачал головой и тяжело вздохнул:

- Он ничего бы ей не сделал, Лив. Амирэль - невеста Нарварга. У них через несколько дней состоится свадьба.

Ли была потрясена настолько, что несколько секунд даже произнести ничего не могла.

- Эта зелёная задница – её будущий муж? – растеряно моргнула она.

-Эта зелёная задница – сын короля Урхурта, главы кланов Грэммодра, и наследный принц, - стащив через голову рубаху, Касс бросил её себе под ноги, а затем, потянувшись к дублету Оливии, стал ловко расстегивать на нём пуговицы. – Раздевайся, Лив, у нас мало времени.

- Не трогай меня, - голос девушки предательски задрожал и, откинув руки Ястреба, она резко отпрянула назад. – Ты дал слово...

- Ты тоже пообещала, что будешь вести себя при Магриде как послушная и скромная жена, - раздраженно рыкнул Касс, - а вместо этого втянула меня в разборки с орками, разозлила Магрида и дала возможность раскрыться Лэйну.

- Откуда мне было знать, что это Магрид? – повысила голос Оливия, отступая от неотвратимо надвигающегося на неё мужчины.

- Откуда?! – зло сузил глаза Ястреб. - Как ты думаешь, зачем я привёз вас во дворец на фарлеоне? Зачем мы вошли не с парадного входа? За каким орочим потрохом я провёл вас мимо всей дворцовой охраны? Если бы ты не засветилась, мы бы немного постояли в тронной зале, дожидаясь официального представления, потом на минуту вышли бы на центр поклониться царю, а через несколько секунд покинули бы дворец. А теперь Магрид знает, что Лэйн – целитель, и если ты не разденешься, мать твою, и не сделаешь так, как я тебе скажу, Дэррэк может не успеть вынести ребенка из дворца. Раздевайся! - прогремел злющий нелюдь, окатив охотницу пылающим негодованием взглядом.

Девушка трясущимися пальцами стащила с себя дублет, и Касс, выхватив его у неё из рук, зашвырнул под порог. Следом за ними полетели ремень и сапоги Оливии.

- Рубашку можешь оставить, - буркнул Ястреб, наблюдая за тем, как Ли нервно пытается распутать шнуровку на горловине. – Брюки снимай. И побыстрей! Они скоро придут.

Оливия проглотила судорожный спазм, подняв на мужчину бледное лицо.

- Кто придёт? – хриплым надтреснутым голосом поинтересовалась она.

- Сорс во главе с Магридом, - тревожно оглянулся на дверь Касс. – Снимай эти долбанные штаны или я сам их с тебя сниму и тогда завтра на бал пойдешь, в чём мать родила, - психанул он, заметив, что охотница испугано замерла, вцепившись побелевшими пальцами в пояс брюк.

Ли прерывисто выпустила воздух из легких и, спустив брюки, быстро переступила через них, зябко обхватив себя руками. Тело мелко колотило от ощущения собственной беспомощности и бессилия, а ещё больше – от страха за Лэйна.

- Всё, - еле слышно бросила она отвернувшемуся от неё Ястребу.

Даже не взглянув на Оливию, он схватил её за руку, быстро протащив через комнату к тому месту, где за гобеленом находилась потайная дверь.

- Обними меня, - жестко потребовал Касс, нависнув над съёжившейся охотницей.

Сердце Оливии замерло, потом ударилось тяжёлым толчком о ребра и заколотилось, как сумасшедшее. Положив холодные дрожащие ладони на его голую грудь, Ли подняла голову, напоровшись на сверкающий яркой зеленью взгляд мужчины. Одним сильным рывком он поднял её с пола и, подхватив под бедра, впечатал в стену, заставив громко вскрикнуть.

- Тише, - напряженно к чему-то прислушиваясь, шепнул он, продолжая удерживать Оливию на весу. – А вот теперь можно и громче, - странно улыбнулся он и, стянув с одного плеча девушки рубаху, обвел языком ямочку возле её ключицы, а затем алчно припал губами к основанию шеи.

Ли охнула, судорожно вцепившись в его плечи, и гнетущая тишина комнаты внезапно наполнилась бешеным ритмом её рваного пульса. Руки Касса ожили, требовательно и настойчиво сжав её бедра. Одна ладонь дерзко пробралась под рубаху Оливии, прочертив по позвонку девушки огненную дорожку вызывающих дрожь прикосновений. Тёплые губы оставили на плече лёгкий влажный след, а потом мужчина, словно сорвавшийся с цепи голодный пёс, стал покрывать её жадными, дикими поцелуями: то короткими, резкими, жалящими, как змеи, то медленными, ненасытными, тягучими, сбивающими дыхание и пронизывающими всё тело острыми горячими волнами странного сладкого томления.

Сквозь пелену липкого оцепенения Ли как во сне видела открывшиеся двери, ввалившихся в комнату во главе с Магридом мужчин, сначала удивленно разглядывающих разбросанную повсюду по комнате одежду, а затем и стоявших у стены в недвусмысленной позе полуобнаженных супругов.

- Прекрати, - резко ударив ладонями по плечам продолжающего целовать её Касса прошипела Оливия.

- Детка, прости, ты такая сладкая, не могу остановиться – выдыхая со свистом воздух

промычал Ястреб, лизнув её шею. – Сейчас дойдём до кровати, - опустив охотницу на пол, он резко повернулся и, наткнувшись взглядом на стоящего у входа царя со свитой, взбешённо пророкотал:

- Какого Раннагарра, Магрид?

- Извини, сынок, - примирительно выставив вперед руки усмехнулся царь. – Не думал, что ты так сильно занят, - пытаясь взглянуть на спрятавшуюся за спиной Касса Оливию, он слегка отклонился в сторону, вызвав у герцога очередной приступ глухой ярости.

- Тебя стучаться не учили? - зло выплюнул Касс, широко расставив ноги и прижав одной рукой к своей спине сотрясающуюся мелкой дрожью Оливию.

- Закрываться надо было, - расплылся в улыбке царь.

- Видимо, так торопились, что не успели, - кивнув на валяющуюся на полу одежду, похабно намекнул один из стоявших за Магридом мужчин. Сально скользнув взглядом по голым коленкам и лодыжкам Оливии, выглядывающим из-за ног Касса, он радостно заметил: - Надо было не спешить так. Могли бы в самый интересный момент заглянуть!

Из тела Ястреба бесшумно выскользнули тени, одна из них со злобным рычанием бросилась на зарвавшегося мага, с размаху заехав ему в нос.

- Пошли вон! - рявкнул нелюдь, распахнув магическим пинком двери и вышвырнув ударной волной всех, кроме Магрида, в коридор. – Тебя это тоже касается, - вернув себе нормальный облик, бросил царю герцог.

- Я, собственно, зачем пришёл... – собравшийся было выйти Магрид замер в дверях, полуобернувшись к Кассу. – А где мой юный друг, Лэйн?

- Магрид, не лезь к моему сыну, - в голосе Касса отчетливо зазвенели металлические нотки.

- Боишься, что я ему понравлюсь?- хитро сузил глаза венценосец.

- Нет, боюсь, что заразится от тебя какой-нибудь пакостью, - ехидно ухмыльнулся Касс. – Блудная хворь – это тебе не насморк.

Магрид перестал улыбаться, подозрительно разглядывая комнату.

- Где мальчик? – снова спросил он.

- Антэль повела его посмотреть на малый тронный зал, - недовольно ответил Касс, а затем нетерпеливо рыкнул: – Ты уберешься, наконец, отсюда, чтобы моя жена могла одеться?

- Зачем же одеваться? – изобразил искреннее изумление на лице царь. – Вы продолжайте, продолжайте... И на замок не забудьте закрыться, - со смешком добавил он у выхода. – А то мало ли...

Касс демонстративно хлопнул за ним дверью, шумно задвинув засов. И только когда за стеной стихли голоса и шаги, закрыл глаза и, ссутулившись, уперся лбом в косяк.

- Одевайся, - собрав с пола одежду, герцог протянул её охотнице, после чего отвернулся, давая ей возможность привести себя в порядок. – Дэр с Лэйном уже на корабле, - сообщил он.

- Откуда ты знаешь? – быстро натянула на себя брюки Ли.

Касс вынул руку из кармана и, разжав ладонь, показал охотнице мерцающий синий кристалл.

- Дэррэк передал, что всё в порядке. Фарлеон отчалил от берега.

- И что теперь? – девушка встревожено обратилась к уставившемуся в одну точку на полу Ястребу.

Касс поднял голову, долгим задумчивым взглядом изучая лицо охотницы.

- Что конкретно тебя интересует? - устало спросил он. – Как быстро Магрид разгадает обман или что теперь будем делать мы?

Ли неопределенно повела плечом, и сама точно не зная, что имела в виду. Хотя, скорее всего ее интересовало и то и другое.

- Арум-Рисир огромен, - отвлеченно заметил Касс. – Малый тронный зал находится на противоположном от нас конце дворца. Когда Магрид дойдет туда и не найдет Антэль, он активирует икту. Пока конвой будет искать мою мать, Дэррэк и Лэйн уже доберутся до особняка.

- Она ведь скажет, что никакого Лэйна с ней не было, и они снова придут сюда.

Губы Ястреба после её слов тронула кривая ухмылка, и он спокойно произнес:

- Не скажет. Антэль нет во дворце. Её вообще нет в Азаандаре – она приедет только завтра.

Ли тяжело сглотнула, понимая, что когда раскроется обман, гнев царя посыплется на их головы, как камнепад.

- И чем нам это грозит?

- Нам? – заломив бровь, Ястреб наклонил на бок голову, заинтересованно посмотрев на охотницу. – Тебе так точно ничем, а я давно привык к нападкам Магрида

- Почему он так обращается с тобой? – Оливия всегда считала, что тот, кто принес мир в серединные земли и кого в народе прозвали Великим, наверное, должен быть наредкость честным, рассудительным и благородным человеком. Царь, которого довелось увидеть воочию, ей не просто не понравился, он напомнил ей триадонов висящих под потолком северного входа в Арум–Рисир: за редкостной на первый взгляд красотой, скрывалось ядовитое, опасное, мерзкое нутро. И чего откровенно не понимала охотница, так это того, почему Ястреб хранил верность и беззаветную преданность тому, кто так жестоко и своевольно распоряжался его жизнью.

- Он по-другому не умеет, - улыбнулся в пустоту комнаты Касс. – В этом весь Магрид. Он должен контролировать всех и вся, каждый вздох и шаг своих подчиненных, а к тем, кто удостаивается его любви и расположения у него особо трепетное отношение.

- То есть лишить тебя возможности бывать на могилах близких и отнять приемного сына - это такая особая трепетная царская любовь? – не выдержала Оливия. – Огради Всевидящий от такой дружбы и заботы!

- Не говори о том, чего не понимаешь, - подняв рубаху, Касс, быстро оделся и, дойдя до камина, одним щелчком пальцев зажег в нем огонь. – Мы слишком много пережили вместе и слишком многим обязаны друг другу. У меня нет причин не доверять тому, кто спас мне жизнь, как и у него нет причин сомневаться в моей верности. Другое дело, что покорности он от меня не дождется никогда, но его это больше забавляет, чем раздражает. Это такая игра, - загадочно сверкнул глазами герцог. – В строгого отца и непослушного сына.

Ли посмотрела на герцога, как на умалишенного. Ей было непонятно, о чем он говорит, как и откровенно странными казались их с Магридом подковерные игры.

- То, что тебе кажется ущемлением прав и самодурством, на самом деле хороший жизненный урок, - догадался по выражению лица Оливии, о чём она размышляет Касс. – Своими действиями Магрид заставляет меня всегда быть настороже: он учит обходить выставленные им ловушки, просчитывать игру на несколько шагов вперед… Поверь, это из добрых побуждений, царь не желает мне зла.

Оливия потрясенно покачала головой. Не желает зла? И это о Магриде говорил мужчина, у которого тот отнял возможность прикоснуться к могиле жены и произнести над ней слова элликии?* Да он сумасшедший!

- Тебя так просто прочитать, - голос Касса внезапно стал тихим и хрипловатым. – Ты не умеешь скрывать свои эмоции. На твоем лице отражаются все твои чувства… - мягко двинулся навстречу Оливии герцог, произнося слово на каждый шаг. - Злость, недоумение, досада…- он остановился в полуэрте от девушки, блуждая по ее лицу взглядом, мерцающим в свете камина темным малахитом.

Она не успела привести свою одежду в порядок и в распахнутом вороте рубахи, на молочной белизне её гибкой шеи отчетливо ясно виднелись пунцовые следы его страстных поцелуев. Губы внезапно обожгло памятью о прикосновении к ее коже - теплой, шелковой, пахнущей так сладко, что Касс с трудом заставлял себя не рычать от удовольствия, когда пробовал ее на вкус. Смешно и странно, но он был готов благодарить Магрида за эту короткую возможность - откровенно и смело целовать собственную жену, прижимаясь к ней так интимно близко, как она сама бы никогда не позволила.

В висках гулко застучала кровь и в груди стало неуютно-жарко. Разыгравшееся воображение нарисовало перед глазами образ извивающейся в его объятьях практически обнаженной Оливии и Касс, сжав кулаки, резко отвернулся, чтобы не видеть ее лица и не поддаться искушению, схватить ее и, задрав рубаху целовать стройное упругое тело.

Мрачный Сардарр и все темные твари Раннагарра…

Что это?

Неужели?..

Да нет…ерунда! Просто давно не было женщины…

- Я сейчас выйду и приведу слуг с едой, - буркнул Касс, поспешно надев сапоги и застегнув дублет. – Закройся на все засовы и никому, кроме меня, не открывай.

- Откуда я буду знать, что это ты? - поинтересовалась Оливия.

Касс схватил ее ладонь, и пока она не успела выдернуть свою руку, прочертил пальцем на запястье невидимый витиеватый символ.

- Если это буду я, знак проявится.

****

Ли закрыла за покинувшим покои герцогом дверь и, прижавшись к ней спиной, обессилено сползла на пол. Напряжение, натягивающее мышцы, как тетиву лука, внезапно отпустило охотницу, и она растеклась у порога безвольной массой, возблагодарив Всевидящего за то, что он дал ей время для передышки.

Непроходимая глупость – пытаться плавать в этом грязном болоте, кишащем зубастыми хищниками, будучи маленькой беззащитной рыбкой. Тебя сожрут, и даже кости не выплюнут.

Как же тяжело далась ей эта игра в потерявших контроль, и забывших обо всем на свете супругов, и как легко и непринужденно сыграл свою роль Ястреб.

Ли прижала к шее руку, и прохлада ладони немного остудила горящую огнем после его поцелуев кожу. Ей казалось, что его губы выжгли на ней клеймо, проникли в кровь и продолжают отравлять ее тело своим ядом. Таких поцелуев она еще не знала… да и можно ли было назвать обрушившийся на тебя огненный шквал жгучих прикосновений простым словом «поцелуй»? Как у неё вообще хватило сил и мужества выдержать это представление?

Девушка вытянула вперед свои трясущиеся пальцы, а потом сжала их в кулаки, чувствуя, что все равно не в состоянии унять внутреннюю дрожь. Упершись затылком в дубовую поверхность двери, она рвано глотнула воздух, а потом заставила себя подняться на ноги. Надо было взять себя в руки до возвращения Ястреба. Ради Лэйна.

Всевидящий, что еще ей нужно будет сделать, чтобы мальчику ничего не угрожало? Как долго и часто придется переступать через себя и собственный страх? И как пережить эту ночь наедине с герцогом? Здесь нет ни Джедда, ни Лэйна, ни её милых, болтливых служанок. Никого, в ком она могла черпать спокойствие и силы, никого, кто мог бы поддержать и защитить её. Она вновь оставалась один на один со своей судьбой, безжалостно сбивавшей ее с ног каждый раз, как только она пыталась встать.

Ли прошлась по комнатам в поисках уборной. Обнаружив за одной из дверей то, что искала, она наклонилась над мраморной чашей с размеренно журчащей в ней родниковой водой, опустив в благословенный холод пылающее лицо.

Облегчение пришло почти сразу: острые ледяные иголочки защипали щеки и лоб, а потом холодный озноб расслабил зажатые плечи и спину. Ли оперлась руками о каменный бортик, устало взглянув на свое отражение в висевшем на стене зеркале. Женщина, смотревшая на неё оттуда, выглядела откровенно жалко: мокрые волосы облепили бледное лицо, в сжатых в тонкую линию губах ни кровинки, в глазах отчаяние и тоска…

- Нет, только не это… – простонала Оливия, коснувшись пальцами багровеющего в вырезе рубахи следа на шее. Оттянув ворот, она с ужасом смотрела на пунцовые отметины, украшающие её плечо и ключицу. – Сволочь многомордая, - наглухо застегнув дублет, выругалась девушка. - И как теперь ходить с этим?

Вернувшись в комнаты, она подняла с пола скайрим, и только когда, пристегнув его к поясу, положила руку на эфес, наконец смогла облегченно выдохнуть. Холод оружия всегда дарил ей ощущение покоя и уверенности в себе. Девушка постояла несколько минут, разглядывая окружающие ее предметы, а потом вошла в гостиную и уселась на диван, сверля настороженным взглядом дверь, за которой исчез Ястреб.

Засовы, на которые она закрылась, не казались ей такой уж непреодолимой преградой для царя и тех, с кем он пришел за Лэйном. Эти люди были магами. И если Ястребу ничего не стоило, открыв магией дверь, вышвырнуть их вон, то им наверняка не составило бы большого труда вышибить эти самые двери легким движением руки. Поэтому, выбирая между компанией Магрида и обществом своего многомордого мужа, она однозначно выбрала бы второго, по крайне мере, от него охотница хотя бы знала чего ожидать.

Ли не знала точно, сколько прошло времени, но когда терпение и выдержка начали заканчиваться, в двери неожиданно настойчиво постучали. Схватившись за меч, охотница с облегчением заметила вспыхнувший на руке изогнутый символ, нарисованный Ястребом. Никогда в жизни она так не радовалась его появлению, как в эту минуту.

Герцог привел с собой четырех человек, которые, оставив на столе посуду и подносы с едой, молча удалились, повинуясь одному короткому жесту Касса.

- Садись, - налив в серебряные кубки вина, небрежно кивнул он на место возле себя. – Ты ведь голодная.

Ли принципиально устроилась на противоположном конце стола, и Ястреб, усмехнувшись, волной магии подвинул к ней столовые приборы.

Раньше он не демонстрировал ей так открыто свои возможности, и охотнице оставалось лишь удивляться, глядя на то, как тарелки, словно живые, тихо позвякивая, ползут по скатерти.

- Здесь очень много магии, - в очередной раз разгадав мысли Оливии, заметил Касс. – Не приходится тратить лишней силы.

- Как это? – по сути, Ли ничего не знала о магах, и естественное любопытство взяло верх.

- В обычных условиях я трачу свой внутренний резерв, - пояснил герцог, - в Азаандаре же черпаю магию извне.

- Как эльфы берут свою силу у Эльвы? – Ли вспомнила, что ей рассказывал о свойствах своей магии Элл.

- Да, очень похоже, - согласился Касс. – Только в отличие от Эльвы, измерение Рашш - это магия в чистом виде и ею очень легко подпитываться.

- Так вы поэтому построили здесь столицу? – спросила охотница. – Ваша сила здесь увеличивается в несколько раз?

- В несколько сотен раз, - подтвердил её догадку Касс.

- Я всегда думала, что столицу спрятали в этом месте для того, чтобы сюда могли попасть только избранные. А оказывается… - сейчас Оливия понимала, что имел в виду Ястреб, называя Азаандар последним рубежом.

Касс понимающе улыбнулся.

- Не всегда за красивой оберткой скрывается столь же привлекательная начинка. Когда Магрид предложил создать здесь город и сделать его столицей, его посчитали сумасшедшим. Теперь называют Великим.

- Это была его идея? - спросила Ли.

- Его, - герцог, насытившись, откинулся на высокую спинку стула и с удовольствием отвечал на вопросы девушки, удивляясь тому, что впервые за все время имеет возможность разговаривать с ней спокойно и без лишних эмоций. Неизвестно почему, но ему это нравилось. Нравилось видеть на её лице живой интерес, слышать, как звучит её голос, и смотреть на неё Кассу тоже нравилось. В ней не было присущего большинству знатных шейн Аххада жеманства и аффектации. Она была искренней и честной во всем, что делала и о чём говорила.

Она была настоящей, такой настоящей и понятной - как воздух, вода и солнечный луч, греющий своим теплом в холодный осенний день.

И с ней не нужно было притворяться, изображая из себя кого-то, кем ты на самом деле не являлся. Ей было наплевать, с какой стороны от тарелки ты кладешь вилку, как красиво в твоей руке смотрится бокал с вином, и ровно ли при этом ты держишь спину.

Так легко и непринужденно Касс уже давно не общался с женщиной, и что было самым приятным - с умной женщиной. Ей не требовалось разжевывать и лишний раз повторять обычные вещи. Она быстро вникала в то, о чём он говорил, иногда с полуслова понимая то, что он пытался до неё донести.

На Азаандар тихо спускалась ночь, в комнате, тихо потрескивая, горели свечи и пламя, жадно лижущее каменное нутро камина, отбрасывало на стены мягкие тени, придавая их спокойному разговору атмосферу домашнего уюта и тепла.

- Пора спать, - время перевалило за полночь, и как бы Кассу ни хотелось и дальше беседовать с охотницей, но отдохнуть им обоим было просто необходимо. Завтрашний день обещал быть насыщенным и полным сюрпризов, а в том, что Магрид их преподнесёт, герцог даже не сомневался.

Девушка вздрогнула после его слов, и Касс понял, почему она задавала ему так много вопросов и почему разговаривала с ним так непривычно долго. Она намеренно оттягивала момент похода в спальню. Охотница, способная в одиночку убить карука, скрутить здоровенного орка и противостоять десятку пьяных мастримов, его боялась. Боялась засыпать рядом с ним в одном тесном замкнутом пространстве. Несмотря на данное ей обещание больше ни к чему её не принуждать, она ему не верила.

Не верила и опасалась.

Настроение стремительно упало, а на душе вдруг стало так паршиво, словно туда ведро помоев вылили, только винить Кассэлю за это кроме себя было некого.

Герцог, подчеркнуто-показательно забрав с кровати в спальне подушку, бросил её на диване в гостиной и, стянув сапоги и дублет, стал устраиваться на ночлег.

- Там в шкафу есть мои рубахи и халат, - повернувшись на бок, как бы между прочим бросил он. – Можешь взять переодеться.

Приказ Магрида остаться во дворце застал их врасплох, и если у Касса в Арум-Рисире всегда была сменная одежда, то для Оливии заказать что-то подходящее он мог только утром. Герцог искренне надеялся, что девушка не побрезгует спать в его вещах, в противном случае её собственный костюм к завтрашнему дню обещал выглядеть крайне неприглядно, а давать повод насмехаться над ней заносчивым дворцовым модницам Кассу не хотелось.

Охотница, беззвучно затворила за собой дверь, погрузив комнату в тишину. Закрыв глаза, Касс тяжело вздохнул. У него никак не получалось избавиться от едкого привкуса горечи, появившегося во рту после разговора с Оливией. Чем ближе он узнавал её, тем тяжелее было нести на себе груз вины за её изломанную жизнь. И тем болезненней было осознавать, что вся ответственность за то, что с ней произошло, лежит на нём.

Касс привык брать на себя ответственность. Он был воином, возможно, излишне резким, грубым, а порой безжалостным и жестоким, но, оглядываясь назад, он никогда не сожалел о том, что делал, и никогда не испытывал стыда за свои поступки, кроме одного единственного...

Если бы он только мог хоть что-то исправить...

Если бы только мог...

****

Ли уселась на высокую кровать под пышным красивым балдахином, прислонившись плечом к витой деревянной стойке. Очень хотелось задать себе вопрос – что она здесь делает? Только задавать его было страшно, потому что не понимала, для чего она здесь и зачем ввязалась в эту опасную и чуждую ей авантюру.

Изначально девушка считала, что делает это ради Лэйна. Но теперь получалось, что она втянула ребёнка в ещё большую переделку, выпутаться из которой самостоятельно уже не получалось ни при каких раскладах. Мысли у неё были сумрачные и хмурые, как мрак ночи за окном, раскинувшей над Азаандаром свои тёмные крылья.

Чем обернется для неё завтрашний день?

Каким будет следующий шаг царя?

И сможет ли Ястреб убедить его оставить мальчика в покое?

Всё вокруг было подозрительным и враждебным, и Ли больше не чувствовала себя самостоятельной, сильной и храброй. Она запуталась. Попала в собственный расставленный капкан и теперь вынуждена была доверять и принимать помощь того, кого привыкла считать своим врагом.

Только главная беда была в том, что врагом он ей не был. Кем угодно, но только не врагом.

Как бы старательно Оливия не старалась об этом не думать, действительности это не меняло. Поступки герцога говорили красноречивее любых слов, вот только легче от этого не становилось, и перечеркнуть прошлого тоже не могло. Просто было невыносимо больно. Больно за то, что платить за чьё-то страшное преступление пришлось ей и Роану.

Теперь, зная о герцоге больше, она могла понять, что двигало им в тот день.

Понять... но не простить. Будь её воля, она сегодня же забрала бы Джедда и Лэйна, уехала бы куда-нибудь далеко-далеко и постаралась больше никогда не показываться на глаза Ястребу. Но у Всевидящего на этот счёт, видимо, были другие планы, он зачем-то всё время сталкивал их с герцогом лбами, словно проверял на прочность, а может быть, что-то пытался доказать. Этого Ли не знала, да и не хотела знать. У неё оставалась только надежда на то, что по истечении установленного Ястребом срока он сдержит своё слово, даст денег и отпустит её. И, возможно, тогда у них обоих появится шанс навсегда забыть друг о друге и попытаться начать жизнь с чистого листа.

А сейчас надо было просто постараться не наделать новых ошибок. Оливия очень хотела, чтобы после завтрашнего бала Магрид выпустил их с Ястребом из дворца. Ей здесь не нравилось. И это было мягко сказано. Да она в лесу с диким зверьем чувствовала себя легче и спокойней, чем в напичканном стражей и магией Арум-Рисире!

Охотница поднялась с постели и, открыв шкаф, нехотя достала оттуда рубаху своего многомордого мужа. Камизы* у неё здесь не было, а спать в чём-то было нужно. Портить с такой любовью сшитый для неё служанками костюм Ли не хотела, тем более, что заменить его было нечем.

На всякий случай, заблокировав стулом дверь, девушка быстро переоделась и, положив на подушку скайрим, залезла под одеяло, с удивлением ощутив, как сильно устала. Тревоги и волнения последних дней совершенно вымотали её. Зато страх потерять Лэйна уже не был таким острым и паническим. Сейчас она точно знала, что мальчик был с Джеддом в особняке герцога, и раз он говорил, что там безопасно, то оснований ему не верить у неё не было. Дель Орэн искренне любил мальчика и не заметить это мог только слепой. Ли слепой не была, поэтому понимала, что как бы она ни относилась к своему мужу, Лэйна он будет защищать до последнего вздоха, по-другому маршал Аххада - Чёрный Ястреб – видимо, не умел.

Оливия и представить себе не могла, что такой же раздрай в душе сейчас был у того, кто казался ей предельно невозмутимым и хладнокровным.

Неожиданности

Касс тоже не спал и не знал, как скоротать ночь, медленно пьющую его бессонницу и нервы. Он продумывал все возможные варианты событий, стараясь предугадать действия Магрида, и больше всего не хотел, чтобы следующей, до кого венценосец дотянет свои цепкие руки, была Оливия. А она однозначно была для царя лакомым куском. Нужно было убедить Магрида не трогать девушку, потому что когда правитель Аххада добивался поставленной цели, он давил на все мыслимые и немыслимые рычаги, не считаясь с тем, как больно при этом делал. И если Касс умел ему сопротивляться и терпеть боль, то для бесхитростной и наивной охотницы методы Магрида могли стать фатальными. Быть причиной новых страданий Оливии герцог не хотел, их и так на её долю выпало слишком много.

Короткий и тревожный сон пришел к Кассу лишь под утро, и в его вечном кошмаре он снова видел мертвую Эорию, и пустой, отрешенный взгляд Оливии, всегда заставляющий его просыпаться в холодном поту, с тупой ноющей болью в сердце.

Только в этот раз кошмар не закончился пробуждением, потому что как только Кассэль успел свесить с дивана ноги и глубже вдохнуть воздух, край гобелена, закрывавшего потайную дверь, отогнулся, и в покоях собственной персоной появился Магрид.

- Кассэль, мальчик мой, доброе утро. И когда же это ты успел сделать тайный ход, так что я и не заметил? – царь, довольный своей выходкой, высоко вскинул бровь, устремив на помятого и взъерошенного герцога лучистый взгляд.

- Стареешь, Магрид, - усмехнулся Ястреб. – В этом дворце так много твоей и моей силы, что порой сложно различить, чья она. Жаль, - с сожалением вздохнул он, глядя на рассекреченный проход. – Придется уничтожить.

- М-да, - Магрид придирчиво скользнул взглядом по комнате, подмечая мелочи, а затем расстроено произнес: – Всё-таки не показалось.

- Ты о чём? – изобразил на лице недоумение Касс.

- О том представлении, что вы для меня вчера устроили. Девочка – плохая актриса, сынок. Обычно твои любовницы не прятались за твою спину, а с гордостью демонстрировали мне свое лицо.

- Моя жена просто очень скромная, - сердито заметил Касс. – И не привыкла показывать свои прелести посторонним.

- Так ты поэтому спишь один в гостиной на диване? – иронично потянул Магрид.

- Я храпел и мешал ей спать, - едко улыбнулся Касс. – Меня настоятельно попросили перейти на диван.

- Ну-ну, - усевшись напротив своего маршала, скрестил на груди руки царь. – Храпел, значит? Мальчика, я так понимаю, здесь уже нет? – резко сменил тему он.

Касс вытянул вперед свои длинные ноги и, повторив следом за царем позу, сложил руки на груди, откинувшись на спинку дивана.

- Правильно понимаешь.

- Действительно старею, - удрученно вздохнул царь, прищелкнув языком. – Раньше я бы не купился на такую откровенную подставу.

- Ну что ты, Магрид, - добродушно ухмыльнулся Касс. – Какие твои годы. Тебе бы впору порадоваться за меня... Должен же я был за столько лет научиться у тебя хоть чему-то?

- Думаешь? – скептично нахмурился венценосец. – Хм. Что ж, тогда один-один. Но мальчика тебе все равно придется отдать.

- Ц-ц-ц, - отрицательно покачал головой Касс. – Это с какой такой радости?

- Целители - достояние государства и находятся под моей защитой, - мило заметил царь, подмигнув Ястребу.

- А кто сказал, что он целитель? – улыбнулся герцог, нагло подмигнув монарху в ответ. – Тебе показалось, Магрид.

Глаза венценосца нехорошо сузились, а голос стал тихим и вкрадчивым:

- Ты обвиняешь меня во лжи, сынок?

- Что ты! - с выражением праведного негодования на лице, прижал ладонь к сердцу Касс. – Как можно? Я сказал – «показалось»!

- То есть я, по-твоему, мало того что глуп, так еще и слеп? – угрожающе процедил царь.

- Ты же сам сказал, что стареешь, Магрид, - печально вздохнул Касс. – А старость, она такая… Слух не тот… Зрение, опять же, подводит…

- Хватит! – перестал изображать из себя добродушного старца Магрид. – Мальчика я забираю, и это не обсуждается!

- Нет, - сбросил с себя маску дружелюбия Касс. – Не имеешь права. Ты упустил свой шанс, Магрид, а второго я тебе не предоставлю. Сорс не смог выявить у ребенка исключительных магических способностей. А без доказательств твои предположения остаются лишь твоими предположениями. Единственный, кто может подтвердить правдивость твоих слов – это я. А я не стану этого делать. Более того, я утверждаю, что ты ошибся! Тебе показалось, Магрид!

- Вот как ты заговорил? – Магрид задумчивым долгим взглядом, окинул невозмутимо развалившегося на диване Касса. – А ты действительно у меня многому научился. Все просчитал?

- Ты мог забрать ребенка, только когда он был во дворце, - пожал плечами Касс. - До его совершеннолетия у тебя уже нет права требовать от меня привезти мальчишку ко двору. Официально я представил тебе свою жену и сына. Ноги ребенка здесь больше не будет! А без моего позволения, вне дворца, сорс не имеет права приближаться к наследнику племенного эрла. Если я их всех убью - я буду в своем праве, Магрид. Дети эрлов неприкосновенны. Таков закон.

- Но он не эрл! И не твой единокровный сын, - возразил Магрид.

- Магрид, ты ведь читал документ об усыновлении, - слабо улыбнулся Касс. – Я скрепил документ своей кровью! Ты ведь знаешь, что это означает?

- Усыновление равносильно кровному родству, - недовольно скривился царь. – Нашел лазейку, паршивец…

- У меня был хороший учитель, - развел руками Касс.

- Тебе так дорог этот ребенок? – нахмурился царь. – Не ожидал… Хотя могу тебя понять. Мальчишка просто чудо! Где ты его нашел?

На лице Касса не дрогнул ни один мускул, и он расслаблено улыбнулся в сосредоточенное лицо царя.

- Мальчика нашла Оливия, собственно, ради неё я его и усыновил, - герцог играл… Опасно играл, и один неверный шаг мог перечеркнуть все его усилия, но если Магрид поверит в его ложь, то за Лэйна можно будет больше не опасаться.

- Вот как? - заинтересованно вскинулся царь. – Объясни.

- Считай, что мальчик - мой рычаг давления на неё, - коварно улыбнулся Касс.

- М-м-м, - удовлетворенно поднял обе брови венценосец. – То есть ради него она сделает для тебя все, что угодно?

- Можно сказать и так, - согласно кивнул Касс.

- А это мы сейчас проверим, - резво вскочил на ноги царь, метнувшись к двери спальни с такой прытью, коей Касс от него совершенно не ожидал. – Так говоришь, храпел, мешал спать жене и ребенку? – показательно громко заорал под дверью Магрид. – Я хочу увидеть мальчика! – царь схватился за ручку, резко дернув её на себя. – Оу, - удивленно повернулся к герцогу монарх. – Она еще и закрылась от тебя? А это, смею спросить, для чего? Для полной звуковой изоляции?

- А это для того, чтобы некоторые излишне любопытные не совали свой нос куда не надо, - раздраженно прогудел Касс, оттеснив царя в сторону.

Дверь неожиданно открылась, в щель проскользнула Оливия и, бросив на стоящих у входа мужчин гневный взгляд, яростно зашептала:

- Да что же это такое? Это не дворец, а проходной двор! Ты же мне обещал, что больше без стука сюда никто не войдет!- ткнув в грудь Касса указательным пальцем, сердито нахмурилась она.

Герцог мгновенно скорчил извинительную гримасу и красноречиво скосился на царя, давая понять, что он тут ни при чем.

- Простите, дорогая герцогиня, - мягким и бархатным голосом начал Магрид.- Я просто хотел одним глазком заглянуть в вашу спальню.

- Зачем? У вас своей спальни нет, что вы регулярно шляетесь по чужим? – осадила его Оливия. - Сначала один храпит полночи, потом другой орет ни свет ни заря. Вы мне поспать дадите?

Магрид изумленно округлил глаза, не сразу найдясь с ответом.

- Видите ли, шейна Оливия…

- Вижу, - перебила его Ли. – Я вас уже третий раз вижу, и с каждым разом вы мне нравитесь все меньше и меньше. Мне казалось, что вельможа вашего уровня должен обладать должным чувством такта и не вваливаться в апартаменты к супругам без стука и приглашения, а в спальню к чужой жене - тем более!

- Лив! – попытался одернуть её Касс.

- Что «Лив»? – понесло охотницу. – Если ты привык светить перед всеми своим голым задом, то я нет!

- Зада я вашего не видел, герцогиня, а ножки, скажем прямо - очень даже ничего, - удовлетворенно сверкнул глазами Магрид, скользнув взглядом по голым ногам Оливии, бесстыдно выглядывавшим из-под необъятной рубахи мужа. Бесцеремонно осмотрев фигуру девушки, царь многозначительно улыбнулся, заметив посиневшие следы от поцелуев Касса на ее шее и в вырезе сорочки.

Щеки Оливии полыхнули огнем, и она, стыдливо обняв себя руками, тут же спряталась за спину герцога.

- Надо же, - удивленно хмыкнул Магрид, подмигнув Кассу. – Действительно скромница. Кстати, понимаю теперь причину вашего появления во дворце в мужской одежде, герцогиня, - Магрид качнулся в сторону, пытаясь взглянуть на Оливию через плечо своего маршала. – С таким несдержанным мужем вам в платьях ходить категорически противопоказано. Ты бы поосторожней с девочкой, сынок!

- Магрид! – рявкнул Касс.

- Он тебе просто завидует, - не выдержала охотница и, высунув из-за спины Ястреба свой нос, ехидно добавила: - Сам не в состоянии, поэтому ходит по чужим спальням и подглядывает.

- Оливия?! – опешил от такого заявления Касс, с ужасом посмотрев на багровеющего царя.

С лица монарха съехала улыбка, и он, нервно дернув головой, взбешенно пробасил:

- Ну, знаете ли!.. Займись воспитанием своей жены и сына, Кассэль. Не семейка, а балаган какой-то!

- А вот моего сына я бы вообще попросила не трогать! – выпрыгнула вперед Оливия, игнорируя пытающегося задвинуть её за себя Касса. – Думаете, я не знаю, что вы задумали? Попробуйте только забрать у меня Лэйна! Я вам тут не только орками все полы вымою, я вам ваш Арум-Рисир к гребаному Раннагарру развалю и сорс ваш скормлю эгрэгорам! Хотите моего сына? Имейте в виду - к нему прилагаюсь я! И дохлого гоблина вы меня отсюда выставите!

- Оливия! – Касс скрутил разъяренную охотницу, грозно тычущую в Магрида пальцем и, прижав к себе, выдохнул в её макушку. – Прекрати.

- И тебя я тоже кому-нибудь скормлю, - стукнула его кулаками Оливия. – Попробуй только отдать этому блудливому извращенцу нашего сына! Ненавижу тебя! – горько всхлипнула она, уткнувшись лицом в грудь Касса.

- Доволен? – прорычал герцог Магриду, оторопело наблюдающему за бьющейся в истерике женщиной. – Ты этого хотел? Можешь собой гордиться!

- Нервная она у тебя какая-то, - разочаровано скривился Магрид, быстро направляясь к выходу. – Мальчика можешь оставить себе, - бросил через плечо царь, напоследок громко хлопнув дверью.

Оливия, тяжело отлепившись от Касса, подняла на него свое бледное лицо, собираясь что-то сказать, но герцог, отрицательно покачав головой, приложил к её губам палец.

- Тсс, - еле слышно шепнул он, снова прижав девушку к себе.

Дверь тут же отворилась, и вновь возникший на пороге Магрид недовольно бросил глядящему на него исподлобья Кассу:

- И держи свою ненормальную супругу подальше от орков. Мне война с Грэммодром ни к чему.

- Проваливай, - звучно рыкнул Ястреб, осторожно погладив сотрясающуюся спину жены. – И учти, еще раз заявишься к нам без спроса, я её отведу в твой любимый золотой зал и разрешу пару раз уронить твою любимую статуэтку Алхоры из гномьего стекла.

- Жду вас на балу, - приказным тоном отчеканил царь и, резко развернувшись, наконец оставил супругов в покое.

- Все хорошо, - Касс наклонил голову, усмехнувшись в короткие волосы Оливии. – Ты молодец.

Ли, до этого момента напряженно прижимающаяся к нему щекой, судорожно выдохнула и обессилено стала съезжать вниз.

Касс мгновенно удержал её за плечи, а потом, не задумываясь подхватил на руки и, открыв ногой дверь спальни, внес в комнату, бережно усадив на кровать

- Ты в порядке? – герцог налил в стакан воды из графина, всунув его в руки девушки.

- Не знаю, - отпила глоток Оливия, растеряно взглянув на Касса. – Я его, кажется, блудливым извращенцем назвала, - несчастным голосом, поведала она.

- Назвала, - довольно хмыкнул Касс. – Он такой и есть. Думаю, ему понравилось.

- И что теперь будет? - не разделяя веселья герцога, поинтересовалась Ли.

- Надеюсь, что теперь он будет обходить тебя десятой дорогой, - сел рядом с ней на кровать Касс. – Роль неадекватной и неуравновешенной истерички ты сыграла непревзойденно. Даже я поверил. Магрид терпеть не может сварливых баб и старается держаться от них подальше.

- А Лэйн? – сглотнула Ли.

- Что Лэйн? – не понял Касс.

- Что будет с Лэйном?

- Ты разве не слышала? Он сказал, «мальчика можешь оставить себе».

Ли рассеяно мотнула головой. Она не слышала. Она вообще в тот момент ничего, кроме стучащего в ушах набатом собственного пульса больше не слышала.

- Почему он так сказал?

- Потому что поверил - ради Лэйна ты сделаешь для меня что угодно, - пояснил Касс.

- Для тебя? – в глазах Оливии появилась тревога, и она настороженно сжавшись, отодвинулась от герцога.

- Я сказал Магриду, что усыновил Лэйна для того чтобы иметь возможность управлять тобой, - Касс поднялся с кровати и отошел в сторону, опасаясь как бы охотница не начала снова буянить.

- Ты действительно усыновил Лэйна ради этого? – с лица Оливии схлынули все краски, и она мрачно спросила: - Ты собрался мною манипулировать, используя ребенка?

Тело мужчины трансформировалось, глаза вспыхнули слепящим зеленым светом, превратившись в два бездонных омута, и руки-ножи с силой резанули по покрытым алебастровой штукатуркой стенам, оставляя на них глубокие кривые борозды. Тени метались по коридору, с глухим рычанием полосуя и круша все, что попадалось им под руку. Касс, закрыв глаза, наотмашь ударил по металлической обшивке одной из дверей, высекая сноп ярких искр, наслаждаясь резким скрежещущим звуком, как музыкой. Добравшись до статуи Алхоры, стоявшей в глубокой нише, он упоенно снес ей голову, а потом кромсал то, что осталось, в мелкую крошку, не замечая, как осколки мрамора остро впиваются в его грудь, руки, шею. Он захлебывался в экстазе накатившего на него безумия и не хотел останавливаться. Ему было так хорошо в этом вихре злобы, ярости и гнева, захлестывавшего его с головой. Он был свободен... Свободен от боли, от мук совести, от терзавших душу сомнений, от проклятых условностей, заставлявших его держать лицо, когда ни сил, ни желания делать это больше не оставалось.

- А тобой можно манипулировать? – вопросом на вопрос ответил Касс, заложив руки за спину. – И стал бы я тебе об этом рассказывать, если бы хотел это делать?

- Зачем ты ему это сказал?

- Потому что такая тактика понятна и приемлема для Магрида. Он всегда добивается желаемого, дергая за невидимые ниточки человеческих слабостей: любви, дружбы, верности, привязанности. Пойми Магрид, что для меня значит Лэйн, он не остановился бы ни перед чем, чтобы его забрать, и вить из меня веревки, используя мальчишку. Но я сказал, что мальчик дорог тебе, и он имел удовольствие убедиться в том, как сильно дорог. Он не станет забирать Лэйна себе, зная, что это вобьет между нами клин. Ты четко дала понять, что возненавидишь меня за это, а Магрид умеет слушать и делать правильные выводы. Ему нет резона ссорить нас.

Оливия слушала Касса, понимая, что какая-то очень важная деталь ускользает от неё, и необходимо собраться, проанализировать и понять, что именно её так напрягает и тревожит, но в голове была невообразимая каша, а тело все еще ощутимо потряхивало после пережитого стресса.

Девушка устало растерла ладонями лицо, и привалилась к спинке кровати, переводя дыхание.

Ли не понимала хитрых игр царя и Ястреба.

Вообще не понимала что происходит, и что нужно делать.

Она проснулась от того, что, услышала приглушенный шум за дверью, а потом кубарем скатилась с постели, когда громогласный голос Магрида потребовал показать Лэйна. Это хорошо, что царь привык разговаривать на повышенных тонах, и она смогла сообразить, что ему успел сказать Ястреб и подыграть герцогу, если, конечно, то, что она говорила и делала, можно было назвать игрой.

Контроль над собой она потеряла в тот момент, когда Магрид упомянул о мальчике. В горле стало сухо и горячо, нервы, в последние дни, напряженные до предела, лопнули как перетянутая тетива, хлестнув её наотмашь. Невидимый стопор, удерживающий гнев, сорвало, и что-то яростное и неудержимое полезло из неё как волна огня, затопив глаза алым и багряным. В этот миг она готова была убить, вгрызться в глотку царя как обезумевшая волчица, защищающая свой выводок. Страшная сущность, сидящая внутри неё, рвалась наружу, и Ли не знала, как её остановить. Почему это получилось у Ястреба, она не поняла, но только мощные удары его сердца неожиданно подействовали на неё так умиротворяющее, как монотонный ход хронометра, отсчитывающего секунды бесконечно ускользающего в никуда времени. Она стояла, прижавшись щекой к его груди, и слышала только этот звук: властный, размеренный, превалирующий, подчиняющий её себе. Так, наверное, на ядовитых змей действует дудочка заклинателя.

Пустота и слабость, наступившая после, были такими стремительными, что, не подхвати её герцог на руки, она, скорее всего, просто свалилась бы на пол. Безвольно, грузно, беспомощно, как подстреленная на бегу лань.

Триумфа от того, что Лэйна удалось отвоевать, она не испытывала, только невероятную усталость и полное изнеможение. Такая жизнь была не по ней и не для неё... В лесу, где ты один на один с диким зверем и природой, всё просто и понятно: побеждает тот, кто сильнее, быстрее и ловчее. Здесь же опасность таилась за всеми углами, и непонятно откуда следовало ожидать удара. Это изматывало и дезориентировало. Ли чувствовала себя слепым зверёнышем, случайно выползшим из норы и не знающим, куда податься дальше.

- Держи, - охотница вышла из транса, заметив перед собой руку Ястреба, вновь протягивающую ей стакан с водой. – Я пойду распоряжусь, чтобы нам принесли завтрак. Не бойся, сюда больше никто не придет. Магрид знает, что Лэйна здесь нет.

Оливия рассеяно моргнула и подняла на герцога рассредоточенный взгляд.

- Как – знает? А зачем же я?..

- Он просто проверял тебя, - хмуро сообщил Касс. – И достоверность моих слов заодно.

Ли сжала кулаки, потому что в этот момент отчаянно захотелось заехать Ястребу в нос. Со всей дури. Чтобы кровавой юшкой умылся. Она едва не подохла, а эти два сумасшедших, оказывается, просто играли в свои идиотские игры!?

Рука разжалась сама собой и, содержимое стакана мгновенно выплеснулось в ошеломленное лицо герцога.

- Ты сдурела? – Касс вытерся ладонью, тревожно взирая на ощетинившуюся охотницу.

- Реакцию твою проверяю, - зло сообщила она. – Что, не понравилось?

- Не понял? – сделал шаг назад Касс.

- А если я тебе в глаз дам, понятнее будет? – подалась вперед Оливия. – Ты зачем меня сюда притащил? Чтобы дергать за хвост вместе со своим Магридом и проверять, кусаюсь или нет? Кусаюсь! Не понял ещё?

Касс, раздув щёки, шумно выдохнул:

- У меня не было времени предупредить тебя.

- Ты знаешь этого венценосного удава большую часть жизни, и у тебя не было времени сказать мне, чего от него ожидать?!

Касс вопросительно приподнял правую бровь, а затем, низко наклонившись к Оливии, прошептал в её рассерженное лицо:

- Ты права, я знаю его большую часть жизни, но никогда не могу предугадать, чего от него можно ожидать завтра! Упрекаешь меня в том, что не поговорил с тобой? Да ты только и делала, что пряталась от меня последние несколько дней! А кстати, почему?

Оливия облизала пересохшие губы, и герцог непроизвольно сглотнул, засмотревшись на пульсирующую жилку на её шее. Сейчас она даже не замечала, как выглядит: подол рубахи задрался выше колен, рукав съехал с плеча, оголяя его мягкий изгиб, волосы беспорядочными прядками рассыпались по лбу и щекам, глаза сверкают привычным вызовом. Дерзкая, упрямая, мятежная…

А несколько минут назад в его руках была другая женщина – хрупкая, ранимая, беззащитная, так трогательно и доверчиво прижимающаяся к его груди. Она как хамелеон меняла масть и цвет, так же как и её аура, играющая то рдяно-кровавым, то ослепительно-белым.

Какая из этих двух настоящая?

А так ли важно?

Касс выпрямился, пристально разглядывая девушку, и вдруг понял, что совершенно не важно. Не важно, потому что ему нравилась и та, и другая Оливия.

Прямолинейная, бесхитростная, правдивая и искренняя во всех своих чувствах: от жгучей ненависти до бескорыстной любви.

Заметив, как взгляд герцога, полыхнув изумрудной зеленью, заскользил по её голым ногам, Оливия схватила покрывало, мгновенно укутавшись в него по самую шею.

- Выйди, я оденусь, - опустив голову, буркнула она.

- Ну, вот и поговорили, - процедил сквозь зубы Касс, прежде чем покинуть её спальню.

****

Запечатав двери магией, он на всякий случай набросил на дверную ручку огненный шфорс*. Нет, Магрида такой ловушкой, конечно, напугать он не рассчитывал, но остановить всё же смог бы. Рука после такой травмы заживала несколько часов (и это несмотря на практически мгновенную регенерацию нелюдей), а царь лишней возни и телодвижений вокруг себя не любил.

Относительно успокоившись, Касс отправился в западное крыло Арум-Рисира, чтобы привести для Оливии слуг и принести завтрак, попутно размышляя над её словами.

Можно подумать, если бы он предупредил её, что Магрид матёрый и прожжённый интриган, она бы знала, как себя с ним следует вести. Он и сам порой этого не знал. Иногда Касс специально непростительно наглел, пытаясь выявить границы терпения Магрида, но чем возмутительней были его выходки, тем больше они нравились монарху. Создавалось впечатление, что они его не только развлекают, но ещё и приносят какое-то извращённое удовлетворение. И тогда становилось совсем непонятным, кто кого провоцирует.

Касс злился на Оливию, хотя понимал, что где-то она была права. Он мог попытаться поговорить с ней ещё в Ястребином Когте – объяснить, как нужно себя вести. А чего он ждал? Что она станет послушно следовать за ним по пятам, подчиняясь любому приказу беспрекословно? Ведь знал же, что она гордая, своенравная, строптивая, и всё делает по-своему, наперекор... и на что только рассчитывал?

На секунду Ястреб остановился, а потом рассмеялся от неожиданного прозрения. Да ведь он сам точно такой же: всегда плевал на запреты, бессмысленные приказы и условности. Давить на него всегда было бесполезно. Заставить Касса изменить своё решение могли только неоспоримые факты или обоснованные и логически выстроенные убеждения.

Видимо, придется учиться разговаривать с охотницей иначе, раз его слов на веру она не принимает. Только бы она захотела с ним общаться... Впрочем, другого выхода не было ни у неё, ни у него, и благодарить за это, как ни странно, смело можно было Магрида. Не подними он всю эту шумиху вокруг Лэйна, кто знает, когда ещё получилось бы остаться с Оливией наедине.

Выискав для жены несколько толковых служанок и отдав приказ принести в его апартаменты завтрак, Касс поспешил вернуться обратно. Оставлять Лив надолго одну он почему-то боялся. Внутри росла какая-то подспудная тревога и неясное напряжение: он как будто чувствовал, что свободолюбивой охотнице здесь неспокойно, неуютно и тесно. Связь «синта» всё-таки время от времени очень явственно давала о себе знать.

Единственного, чего Касс не понимал, так это того, как она работает, будучи неполноценной. На его теле метка так и не появилась, но, несмотря на это, даже сейчас чем дальше он отходил от Оливии,тем сильнее ощущалось влияние связывающей их магии, и герцог даже не пытался анализировать, плохо это или хорошо. Для него однозначно в этом виделся большой плюс, потому что так он мог понять сразу, всё ли с девушкой в порядке.

Когда он открыл дверь, Оливия уже сидела в гостиной на диване. Скайрим, не вынимая из ножен, она положила себе на колени, предусмотрительно сжимая в руке отшлифованную рукоять.

- Ты уже дала ему имя? – поинтересовался Касс, заметив, как Оливия неосознанно поглаживает ладонью подаренный им меч.

- Нет, - удивленно повела плечом Ли. – Зачем ему нужно давать имя, он что, собака?

Касс потер переносицу, пряча за отвлекающим жестом расползающуюся по лицу улыбку. Она понятия не имела, каковы истинные ценность и возможности этого клинка, и герцогу было любопытно: приняла бы она его, знай, что оружие стоит целое состояние.

- Он преданней, чем собака, - Касс сел напротив Оливии, загадочно сверкнув глазами. – В отличие от собаки, скайрим никогда не меняет своего хозяина. Если владелец погибает, клинок ржавеет и рассыпается прахом.

Ли, недоверчиво покосившись на Касса, осторожно провела пальцами по выгравированному на эфесе витиеватому рисунку.

- Зачем ему нужно давать имя?

- Меч должен слышать, что ты зовёшь именно его, если он будет далеко, - указал взглядом на скайрим Касс.

- Как это? – Оливия вытащила скайрим из ножен, пустив по комнате серебристых зайчиков, отразившихся от отполированной поверхности.

- Брось меч в стену, - приказал Касс, и у Оливии от неуместности такого предложения вытянулось лицо.

Ли сначала посмотрела на копошащихся вокруг стола слуг, потом перевела взгляд на Ястреба, мучительно размышляя, всё ли у него с головой в порядке.

- За слуг не волнуйся, они все глухонемые, - внезапно заявил герцог и в подтверждение своих слов громко хлопнул в ладоши, демонстрируя охотнице, что никто из них не отреагировал на резкий звук.

На лице Оливии отразилась вся гамма сопутствующих эмоций, поэтому Касс быстро поспешил её успокоить:

- Они такие с рождения, никто им языки не отрезал, если ты об этом подумала. В Арум-Рисир берут служить только глухонемых.

- Почему? – сорвался с губ Оливии полный недоумения вопрос.

- Потому что они никогда не смогут услышать и рассказать, о чём говорят те, кто живет во дворце.

- Но это же крайне неудобно, - совершенно растерялась Ли. – Как они понимают, что от них требуется?

Глаза нелюдя налились яркой зеленью, он замер в полуобороте, и три женщины, расставлявшие на столе посуду и еду, мгновенно подняли головы, устремив на герцога внимательный взгляд. Вежливо поклонившись, они тут же гуськом вышли из комнаты, оставив супругов одних.

- Они прекрасно понимают, что от них требуется, - спокойно заметил герцог. – Бросай меч, - мгновенно сменил тему он.

Пожав плечами, Оливия поудобней сжала клинок в руке, а затем резко метнула его в деревянную обшивку стены. Меч мягко вошёл в лакированную панель, и охотница в который раз поразилась тому, насколько он острый.

- А теперь начинается самое интересное, - Касс поднялся с места и жестом поманил Оливию, предлагая встать рядом.

Ли одарила герцога выразительным взглядом, но всё же любопытство оказалось сильней. Остановившись в полуэрте от Касса, она вопросительно изогнула бровь.

- И что здесь интересного?

- Ты хорошо помнишь, как выглядит клинок? - почему-то спросил Ястреб.

Ли, не задумываясь, согласно кивнула. Это было то оружие, увидев которое один раз, забыть уже было невозможно. Даже с закрытыми глазами Оливия могла вспомнить толщину кромок лезвия, гладкость отшлифованной крестовины и высоту эфеса.

- Замечательно, - таинственно сверкнул глазами Ястреб и совершенно неожиданно, шагнув за спину охотницы, взял её за руку. – Расслабься, - раздался у самого уха девушки его шёпот. – Я не кусаюсь.

Оливия напряженно выпрямилась и почему-то затылком почувствовала, что герцог сейчас улыбается. Она даже знала, почему: выплеснув ему с утра в лицо воды, Ли сказала, что кусается, и теперь Ястреб явно над ней подшучивал. Где-то в голове мелькнула смутная мысль, что ведёт он себя в последнее время странно, и надо бы быть с ним настороже, но оформиться в строгую форму мысль не успела, потому что герцог, обхватив ладонью кисть её руки, негромко скомандовал:

- Представь, что ты держишь сейчас скайрим в руке. Почувствуй пальцами холод металла, гладкость рукояти, ласкающей кожу, тяжесть клинка и его сокрушающую силу… - от грудного хрипловатого голоса Ястреба у Оливии по затылку побежали мурашки, она прикрыла веки и так явственно увидела меч, словно смотрела на него в упор, восхищенно скользя взглядом по мельчайшим деталям.

Внезапный озноб сковал руку охотницы, а затем в её ладони материализовался скайрим.

Он возник словно из воздуха: Ли своими глазами видела, как меч только что торчал из стены, и вдруг…

Это было какое-то волшебство! Меч буквально растворился в воздухе для того, чтобы через секунду оказаться зажатым в руке своей хозяйки.

- Это ты? – резко развернувшись, Ли практически уткнулась носом в грудь Ястреба. Задрав голову, она снова озвучила свой вопрос, глядя прямо в его мерцающие то приглушенной зеленью нефрита, то ярким оттенком трилистника, глаза. – Это ты…

- Что «я»? – напрягся Касс, решив, что охотница догадалась, кто подарил ей скайрим.

- Ты сделал так, чтобы меч ко мне вернулся?

- Это сделала ты, - расслабился герцог. – Ты позвала его. Скайрим тебя чувствует.

На лице Оливии сначала отразилось откровенное изумление, затем перешедшее в тихий восторг. Касс смотрел в её сияющие, широко раскрытые глаза, чувствуя, как в душе ширится что-то неуёмное, жаркое, перехватывающее дыхание и заставляющее сердце биться быстрее.

- И так будет, где бы я ни была? – губы Оливии изогнулись в полуулыбке: нежной, лучезарной, мечтательно-наивной. Как заворожённый, Касс поднял руку и коснулся их кончиками пальцев, не понимая, что на него нашло.

Девушка коротко вздохнула, словно всхлипнула, а на лице отчётливо отразились первые признаки паники, подействовавшие на Ястреба подобно ушату холодной воды. Резко отдёрнув руку, он сделал шаг назад, а затем торопливо отвернулся, рассеяно уставившись на стол, заставленный едой.

- Да, так будет теперь всегда, - севшим голосом заметил Касс. – Но зов станет более стремительным и эффективным, если ты дашь скайриму имя. Чтобы меч вернулся в твою руку, тебе просто надо будет его позвать по имени. Садись завтракать, - герцог отодвинул для Оливии стул, избегая встречаться с ней взглядом. – Нам ещё перед орками извиняться, - негромко буркнул он.

- Перед кем!? – нервно сглотнула Ли, а затем, налив себе из кувшина воды, выпила её залпом. – Перед той зелёной задницей? Не буду, - упрямо тряхнула головой охотница.

- Будешь, - невозмутимо заявил Касс, между делом намазав хлеб маслом и спокойно запихнув его себе в рот. – И перед зелёной задницей... – приступив к омлету, продолжил он. - И перед папой зелёной задницы... Перед всеми зелёными задницами придётся извиняться, - оптимистично закончил новость.

- А перед папой зелёной задницы я с какой радости должна извиняться? – Ли вяло откусила кусок сыра, угрюмо посмотрев на Ястреба.

- А папа у помятой тобой зелёной задницы, фэа-торн Урхурт, верховный вождь орков, - не отвлекаясь от завтрака, сообщил Ястреб. - В Арум-Рисир он прибыл вместе с тар-моридами Грэммодра на свадьбу своего сына Нарварга, в смысле, «зелёной задницы»... Ну, ты поняла... - язвительно ухмыльнулся герцог.

- И что из этого? – ничего не поняла Ли.

- А это грозит Аххаду войной с орками, если мы не найдем веских аргументов в своё оправдание, - добил охотницу Ястреб. – Орки очень агрессивная раса, и любое оскорбление своих вождей воспринимают как личное. Кроме того, после подписании Аиремского протокола тар-мориды любого из сопредельных с Аххадом государств неприкосновенны. Нарварг является официальным главой тар-моридов. Унизив его на глазах у царя, ты бросила вызов всему Грэммодру.

- А то, что он меня дурой обозвал, не веский аргумент в моё оправдание? – нервно закусила губу Ли.

Касс заинтересованно отклонился на спинку стула, ярко сверкнув глазами.

- Он обозвал тебя дурой? – в голосе герцога зазвучали обнадеживающие нотки, и охотница, тут же заёрзав на стуле, сдала орка с потрохами:

- И дурой, и сумасшедшей, и тварью. А ещё убить обещал, - гордо объявила она. – Это хорошо или плохо?

- Это замечательно, - радостно протянул Касс.

Ли подозрительно нахмурилась, не понимая, что замечательного в том, что её пообещали убить.

- Это как-то меняет положение дел? - робко поинтересовалась она.

- Кардинально, - Касс потянулся за вином, затем, отпив пару глотков, отсалютовал жене бокалом.

- То есть войну орки нам объявлять не будут? - облегченно выдохнула девушка и, последовав примеру герцога, тоже налила себе вина.

- Нет, не будут, - дождавшись, пока Оливия сделает глоток, небрежно обронил Касс. – Мы им сами её объявим.

От неожиданности Ли поперхнулась. Прокашлявшись, она подняла ошарашенный взгляд на своего безумного супруга, пытаясь понять, шутит он или говорит всерьёз, но, судя по хищному прищуру глаз и непреклонной решимости, написанной на его лице, герцог к шуткам сегодня был не расположен.

- А может, я просто скажу, что я его прощаю? – предложила Ли, начиная жалеть, что рассказала Ястребу про дуру и про всё остальное.

- Ты что! – с пафосом в голосе отрицательно качнул головой Ястреб. – Мою жену назвали тварью и пообещали убить!!! Я маршал или кто?! Требую сатисфакции!

Оливия попила водички, сделала короткий выдох и глубокий вдох. Так сильно она ещё не вляпывалась: даже брак с Ястребом безнадежно мерк на фоне готовой разразиться из-за неё войны.

- Ты поела? – поинтересовался Касс, глядя на то, как она задумчиво дырявит вилкой скатерть. – Если да, то мы можем уже идти.

- Куда? – тяжело сглотнула Оливия.

- Как «куда»? – загадочно повёл бровью Касс. – Пороть зелёные задницы!

Ли придирчивым взглядом окинула наглую многомордую личность, сидящую напротив, и неожиданно для себя поняла – издевается!

Спокойно поднявшись из-за стола, она пристегнула к поясу скайрим и, решительно вскинув подбородок, произнесла:

- Я готова!

Ястреб скептично скривился, а затем, повернувшись к смиренно стоявшим в другой комнате слугам, поманил их пальцем.

- Не готова, - неожиданно заявил он. – Вот сейчас тебя причешут как следует, тогда и будешь готова.

Ли недовольно покосилась в зеркало, отметив, что на голове у неё действительно беспорядок. Позволив служанкам уложить её волосы в той же манере, как это делали Марси и Фэлис, охотница выжидающе уставилась на герцога:

- Теперь тебя мой внешний вид устраивает? – картинно развела руками она.

- Вполне, - улыбнулся одними уголками губ Касс. – Прошу, - демонстративно остановившись у порога и открыв дверь, пригласил он девушку на выход.

Арум-Рисир. Новые знакомства

Оливия не спеша последовала за ним по роскошным коридорам Арум-Рисира, чувствуя, как по спине начинает ползти колкий холодок страха. А что, если ей показалось и герцог не шутит, а действительно собрался воевать с орками?

Одному Всевидящему известно, что творится у этого тронутого на все его семь морд Ястреба в мозгах!!!

Касс, между тем, не доходя до широких двустворчатых дверей с выставленной перед ними охраной из двух громадных орков, повернулся к Оливии и быстро ей шепнул:

- Молчи и не возмущайся, что бы я ни сказал.

Ли хотела было что-то возразить, но внезапно облик герцога стал неуловимо меняться, а затем ярко сверкнувший бездонными зелёными глазами нелюдь бесцеремонно схватил её за руку и поволок в сторону резко вскинувших мечи орков.

- С дороги! – рявкнул зелёным великанам герцог, на ходу выбрасывая из себя теней. Двое из них играючи выбили из рук охранников оружие, остальные ретиво открыли перед своим хозяином двери, позволяя ему, словно вихрю, влететь в огромный зал, заполненный, как минимум, тремя десятками орков.

При виде стремительно ворвавшегося в помещение маршала Аххада, волочащего за собой следом упирающуюся супругу, орки шумно поднялись со своих мест, выстроившись полукругом за спиной сурово сдвинувшего брови Нарварга и надменно задравшего подбородок Урхурта, решивших, что герцог заявился с повинной.

Фэа-торн выжидающе замер, сверля Оливию презрительным взглядом, и в этот момент образовавшуюся тишину порвал в клочья рокочущий бас нелюдя:

- Я требую извинений! - гневно громыхнул он.

У Урхурта от неожиданности вытянулось лицо, у Нарварга от такой наглости челюсть съехала набок, остальные орки молчаливо переглянулись друг с другом и, сморщив свои угрюмые рожи, недоуменно уставились на яростно сверкающего глазами Касса.

- Я надеялся получить их от вас, маршал Оттон, - осторожно прощупывая обстановку, начал Нарварг.

- Да? – издевательски потянул Касс, дёрнув охотницу за руку. – Минимум, что вы можете от меня получить - это по морде и вызов на поединок за оскорбление моей жены!

Нарварг потрясенно перевёл взгляд на Оливию, которая, надув губы, тут же изобразила на лице степень крайней обиды.

- Простите, герцог, но вам не помешало бы поучить свою жену хорошим манерам, прежде чем требовать от нас извинений, - вмешался Урхурт.

- Может, тогда и вы объясните своему сыну, что угрожать убийством жене наследника империи чревато диффигатумом*.

Лицо Урхурта из бледно-зелёного стало серым, и он медленно повернул его к громко скрипнувшему зубами Нарваргу.

- А обозвать её дурой и сумасшедшей, - звенящим металлом голосом продолжил Касс, - равносильно тому, что ваш сын сомневается и в моих умственных способностях. По-вашему, будущий царь Аххада идиот?

Нарварг растеряно мотнул головой, нечленораздельно промямлив:

- Я не вас имел в виду.

-А-а-а, - злорадно добил его Касс, – вы, наверное, имели в виду моих детей! Дети будущего царя Аххада, потенциальные наследники престола – идиоты, и весь Аххад в их лице, соответственно, тоже недалеко ушёл!

- При чем здесь ваши дети? – Нарварг шумно выдохнул, покосившись на потерявшего дар речи отца.

- Как это при чем? – воинственно выпятил грудь Касс и демонстративно потряс рукой Оливии, ошалело округлившей глаза. - Вы считаете, что моя жена, мать моих еще пока не родившихся детей – сумасшедшая дура! Какими могут быть дети, рожденные от такой женщины?

Ли подобрала отвалившуюся челюсть и, сохраняя достоинство на лице, выдержала тяжелые взгляды слаженно повернувших к ней головы орков, а Касс, сделав многозначительную паузу, в гнетущей тишине продолжил выносить мозг правителю Грэммодра и его озадаченному сыну:

- Значит, жена моя – дура, я – идиот, потому что женился на дуре, а Магрид - кретин, поскольку выбрал престолонаследником идиота, женившегося на дуре. Всевидящий! Аххадом правят одни недоумки!

Орки сурово выставили вперед свои квадратные подбородки, натужно переваривая выстроенную Кассом логическую цепочку. Нарварг тяжело сглотнул, а Урхурт одарил его таким убийственным взглядом, что Оливия невольно поёжилась и незаметно сдвинулась за спину Ястреба. Если белобрысый Нарварг был просто здоровенным, то его темноволосый папаша - необъятно-огромным, и на его фоне сынок смотрелся как-то мелковато. Впрочем, стоящие за их спинами соотечественники выглядели не менее устрашающе: полуголые, вооруженные до зубов, мрачно сдвинувшие густые брови, они были похожи на ожившие каменные утёсы.

- Вышло недоразумение, герцог, - прочистил горло Урхурт. - Мой сын не хотел обидеть вашу жену и весь Аххад в её лице. Мальчик просто её не за ту принял и готов искренне принести свои извинения.

- Герцогиня, я прошу прощения, за грубость и недостойное поведение, - Нарварг шагнул навстречу Оливии, наклонив голову и мрачно взглянув на неё исподлобья.

Взгляд орка Оливии не понравился, поэтому, посчитав, что он недостаточно осознал всю степень своей вины, она язвительно пожаловалась его высокородному папаше:

- А ещё он с меня деньги требовал!

На лбу Нарварга выступила испарина. Затравлено посмотрев сначала на наливающегося нескрываемой злобой нелюдя, а затем на его наглую жену, он, не выдержав, воскликнул:

- Да не было такого!

- Бы-ыло! – мстительно потянула Оливия. – Он сказал: «Ты мне заплатишь!» - повернулась она к Ястребу.

- М-м-м, - люто глядя на Нарварга, сузил глаза герцог. – И сколько моя жена вам должна? Или, вернее, сколько вам должен я?

- Маршал! - Урхурт попытался изобразить на своем жутковатом лице подобие улыбки, которое стало больше похоже на звериный оскал. – Простите моего сына, он иногда бывает крайне не сдержан в словах и не всегда выбирает выражения, но тому есть причина. Он воин, и большую часть своей жизни провёл в горах и лесах. Ему просто неведомо, как стоит обращаться с женщинами такого высокого положения, как ваша жена.

- Плохо, - нравоучительно заметил герцог. – Ваш сын собрался жениться! Амирэль Варгард - дочь племенного эрла, и по крови и положению не уступает моей жене. Её отцу вы тоже будете объяснять, что ваш сын вышел из лесу, поэтому такой грубиян? Возможно, если бы вы объяснили своему отпрыску, что женщина – это не деревянная дубинка, моя жена так не оскорбилась бы его хамским отношением к шейне Амирэль.

Нарварг, став мрачнее грозовой тучи, понуро опустил голову, а его отец, пытаясь сгладить ситуацию, вежливо обратился к надувшейся Оливии, изображающей смертельную обиду на лице:

- Герцогиня, позвольте в качестве наших глубочайших извинений преподнести вам скромный подарок – лунную кобылицу.

Бровь Касса удивленно поползла вверх: «скромный подарок» стоил целое состояние. Степные скакуны Грэммодра ценились на вес золота, и орки очень удачно торговали ими по всему Середиземью, а лунные кобылицы вообще были редкостью. Удивительной красоты животные с серебряной гривой и хвостом всегда были предметом зависти и восхищения. Такая лошадь была воистину королевским подарком!

- Ну, не знаю, - вяло проронила Ли, мельком взглянув на Ястреба.

«Соглашайся», - прозвучало в её голове. От неожиданности она вздрогнула, не мигая уставившись в ярко сияющие глаза нелюдя. – «От таких подарков нельзя отказываться», - снова передал ей свои мысли он.

Ли повернулась к оркам, замершим перед ней в ожидании, с напряженной тревогой, написанной на их суровых лицах.

- Я принимаю ваши извинения, - милостиво сообщила Ли, и над толпой зеленых великанов пронесся дружный облегченный вздох.

- Вы позволите показать вашей жене подарок? - обратился к Кассу Урхурт.

Герцог слабым кивком головы дал согласие, после которого двое орков из окружения фэа-торна быстро покинули зал, а заметно расслабившийся Урхурт миролюбиво предложил супружеской чете дель Орэнов выпить с ним тэккле - традиционного напитка орков.

- Пей, иначе обидятся, - шепнул охотнице Касс, когда ей преподнесли инкрустированный золотом рог с красноватой пенящейся жидкостью внутри.

Оливия отхлебнула кисловато-горьковатого шипящего пойла, по вкусу немного напоминающего эль, и орки, одобрительно склонив головы, выкрикнули: «Орхэ!», вскинув вверх свои мускулистые ручищи.

Испив по кругу из кубка, они стали по очереди подходить к Кассу и Оливии, дружелюбно хлопая их по плечу.

После того, как странная церемония закончилась, рука у Оливии ощутимо ныла и пекла, и девушка для себя решила больше никогда не связываться с орками: синяк на плече, после их пылкого выражения дружеского расположения, ей был точно обеспечен.

- Считай это признанием в преданности и вечной дружбе, - пояснил Касс. – Распив с орками ураке,* ты дала понять, что твое сердце чисто и открыто для них, а в твой душе нет злого умысла и подлости.

Ли недоверчиво скосилась на довольно скалящихся орков, не зная, радоваться ей такому знакомству или все же опасаться. Могла ли она подумать всего несколько месяцев назад, что жизнь её так круто изменится: гномы и эльфы в ней уже были, и вот теперь орки… Долго размышлять над превратностями судьбы ей не пришлось, потому что двери в зал распахнулись и все её мысли просто куда-то испарились, осталось только чувство необъяснимого восторга и трепета от одного только взгляда на великолепное существо, которое привели с собой орки.

Лошадь была нереально красивой: гладкая, кипенно-белая шкура переливалась лунным серебром и при каждом шаге животного меняла цвет от жемчужно-серого до льдистого перламутра. Волнистая густая грива серебряной рекой лилась по грациозной изогнутой шее кобылы, делая её просто сказочной красавицей. Лошадь величаво переставила длинные изящные ноги, выбив копытом из мраморного пола мелодичный хрустальный звон.

- Не смотрите, что лошадь выглядит очень нежной и тонкой, - заметил Урхурт. – За её видимой хрупкостью скрывается удивительная выносливость. Эта порода способна переносить лютые морозы и немыслимую жару.

Оливия, как зачарованная, вытянула руку навстречу волшебному существу с синими, похожими на сверкающие сапфиры, глазами. - Isilme* (Лунный свет)*, - тихо позвала охотница. - Manen le vane. Elya an amin*(Какая же ты красивая. Иди ко мне)*, - эльфы учили Оливию тому, что животные очень чутко реагируют на интонацию голоса, и если она будет правильной, то они сразу признают хозяина, поэтому девушка обратилась к лошади со всей нежностью, на какую была способна.

Кобыла негромко фыркнула, ткнулась носом в вытянутую ладонь охотницы, а затем, сделав шаг, склонила голову ей на плечо.

По залу пронесся ошеломленный ропот орков, но Оливия, уже не обращая на них никакого внимания, прижималась щекой к теплой шкуре животного, запуская пальцы в шелковистую серебряную гриву.

- Isilme, - шептала Ли. – Хорошая девочка. Красавица.

- Ваша жена хасс-эшарн*? – удивился Урхурт, глядя на то, как кобыла трется мордой о руки своей новой хозяйки. – Заклинатели лошадей в Грэммодре пользуются большим уважением и почетом.

Касс недоуменно пожал плечами. Каким образом удалось Лив подчинить себе дикую лошадь, он не знал. Можно было предположить, что девушка действительно обладала даром заклинателя, если вспомнить, как его Мрак отреагировал на охотницу.

- Она правда теперь моя? – не веря своему счастью, спросила Урхурта Оливия.

- Ваша, герцогиня, - кивнул орк. – Я счастлив, что подарок пришелся вам по вкусу.

Ли даже передать не могла, насколько ей понравился подарок. После смерти Коры ни одна лошадь не западала ей в сердце так сильно, как эта.

- И я могу её забрать? - сверкая глазами поинтересовалась девушка.

- Лошадь доставят к нам в особняк, - тут же встрял Касс, живо представивший себе Оливию, гарцующую по Арум-Рисиру на лунной кобылице. Хватит и того, что она щеголяла по дворцу в мужской одежде. – Нам пора возвращаться. Скоро начнется бал.

Охотница поцеловала свою Исилми в лоб, а затем протянула руку все это время молчаливо стоявшему в стороне Нарваргу, хмуро наблюдавшему за происходящим.

- Для друзей я Ли, - улыбнулась девушка. – И ты не сердись, что немного помяла. Сам виноват.

Нарварг изумленно кивнул, сжав тонкую ладошку девушки, а затем низко пробасил:

- Варг, друзья обычно зовут меня Варгом.

Касс, распрощавшись с тар-моридами Грэммодра, взял охотницу за руку, увлекая к выходу, и она напоследок обернулась, послав теплую улыбку громко заржавшей ей в спину лошади.

- Почему ты сказал оркам, что ты будущий царь Аххада? – задала вопрос в лоб Оливия, как только они с Ястребом удалились на приличное расстояние от апартаментов орков.

Касс недовольно поморщился. Он думал, что охотница либо забыла, либо пропустила мимо ушей то, что он говорил оркам, но она, оказывается, все прекрасно помнила.

- Потому что я эрл, - туманно начал он.

- И что из этого? Ты один из пяти, – Оливия остановилась и теперь смотрела на герцога испытывающе серьезно.

- Да, все эрлы - потенциальные претенденты на престол, но моя родовая ветвь ближе всего к трону. Если у Магрида не появится наследник, то, вероятнее всего, им буду я, либо тот из эрлов, кого своим преемником назовет царь. Орки наверняка не знают, кто это будет, поэтому мой блеф показался им убедительным.

- То есть ты им соврал? – повела бровью Ли.

- Почему «соврал»? Выдал один из возможных вариантов за правду, - выкрутился Касс. – Спасибо, что подыграла.

Ли пожала плечами: все же Ястреб действительно вел себя странно в последнее время. Она нарвалась на орков, чуть не ввязала Аххад в конфликт, а он ей еще и спасибо говорил. Единственным светлым пятном во всей этой истории была лошадь, и если герцог надеялся, что она ему её отдаст, то сильно заблуждался.

- Лошадь не отдам, имей в виду, - буркнула она, следуя за ним по коридорам дворца.

Касс удивленно оглянулся на девушку, и в этот момент из-за угла вывернули две шейны, одна из которых, завидев Касса, громко воскликнула:

- Кассэль, вот ты где! А я тебя повсюду ищу.

- Антэль, – герцог, слабо вздохнув, остановился, выжидая пока мать подойдет ближе.

- Мне сказали, ты прибыл еще вчера, - Антэль протянула сыну руки для поцелуя, одарив его светлой улыбкой. - Я хотела тебя попросить… - женщина запнулась, заметив вышедшую из-за спины Касса Оливию и, раскрыв рот, осталась стоять, взирая на девушку с выражением крайнего негодования на лице. – Так это правда… - ошеломленно выдохнула она.

- Что ты имеешь в виду, мама? - скривился Кассэль, предчувствуя надвигающийся скандал.

- Ты действительно привез её с собой, - поджала губы Антэль.

- Мама, мы еще несколько месяцев назад выяснили, что я женился. По традиции я должен представить жену ко двору на открытии сезона. Что тебя удивляет?

- Меня удивляет, что ты позволил ей явиться во дворец в этом, - Антэль презрительно скривилась, окинув Оливию с головы до ног уничижающим взглядом. – Ты решил меня опозорить перед всеми уважаемыми домами Азаандара?

Оливия, стиснув зубы, выпрямила спину, готовясь дать отпор, но внезапно герцог решительно обхватил её ладонь своей, а затем демонстративно положил на изгиб локтя.

- Позволь полюбопытствовать, что позорного ты обнаружила в облике моей супруги? – в голосе герцога появились властные и жесткие нотки, заставившие Антэль удивленно взглянуть на сына.

- Ты считаешь приличным женщине появляться на людях в таком возмутительном наряде? – звенящим от гнева голосом выдохнула Антэль, кивнув на обтянутые брюками ноги Оливии.

- Я считаю, что её наряд более приличен, чем у твоей спутницы, - осадил мать Касс, одарив многозначительным взглядом стоявшую рядом с ней шейну, грудь которой буквально вываливалась из-за корсажа невероятно открытого платья. – По крайне мере я уверен, что моя жена не потеряет его где-нибудь посреди дворца.

Женщина покрылась пунцовыми пятнами, а Антэль от такого заявления открыла рот, негодующе шевеля губами, словно рыба, вынутая из воды.

- Полагаю, если уж Магрид Великий не нашел во внешнем виде моей жены ничего предосудительного, не вам упрекать её в отсутствии вкуса и манер. Его высочайшей милостью моей супруге даровано право появляться во дворце в мужской одежде, - Касс надменно вскинул голову, мило улыбнулся оторопевшей матери и, подхватив растерянную Оливию, чинно проследовал с ней мимо застывших статуями женщин дальше по коридору вглубь дворца.

- Зачем ты это сделал? – спросила Оливия, когда Антэль и её подруга скрылись из виду.

- Что сделал? – изобразил на лице непонимание Касс.

- Не стоило ссориться из-за меня с матерью, - процедила Ли. – Меня не оскорбляют её нападки. Я давно привыкла к тому, как относятся к моей внешности другие.

Касс остановился и, повернувшись к девушке, очень четко произнес:

- Ты можешь быть сто раз не права, и я могу сто раз сказать тебе об этом! Но только я! Потому что больше никому не позволено упрекать в чем-либо мою женщину и говорить о ней плохо.

- Я не твоя женщина! – выдернув свою руку, Оливия в упор посмотрела на Ястреба.

- Ты больше, чем просто моя женщина, - спокойно выдержал её взгляд Касс. – Ты моя жена, - он безапелляционно вернул ладонь девушки на место и, прежде чем она успела снова возмутиться, увлек её за собой следом. – Мы опаздываем, - на ходу бросил он.

Ли поджала губы и подстроилась под его шаг, бегло разглядывая интерьер дворца, от зала к залу становившийся всё вычурней и роскошней. Оставалось только удивляться, где Магриду удалось найти такое количество драгоценных камней, которыми были отделаны стены, и сколько все это великолепие стоило.

Бал и неожиданные встречи

Вокруг становилось всё больше и больше народа. Нарастал гул голосов и звук льющейся откуда-то музыки, и Ли поневоле начала нервничать, потому что теперь их с герцогом пара стала объектом пристального внимания всех попадающихся на их пути вельмож. Мужчины и женщины низко склоняли головы перед равнодушно идущим сквозь разноликую толпу герцогом, который отвечал на их почтительные приветствия небрежным кивком головы.

То и дело Оливия ловила на себе любопытные взгляды и замечала, как за её спиной люди начинают перешептываться, изумленно пялясь на её одежду. Девушке казалось, что её давно разобрали по косточкам, перемыв каждую по отдельности. Уши начали пылать, сердце заполошно колотиться в груди, ладони вспотели, а по спине пробежал скользкий холодок страха. Вокруг вдруг стало тихо, как при восходе солнца морозным зимним утром, и в этой зыбкой тишине раскатистый голос церемониймейстера прозвучал как барабанная дробь, возвещающая о наступлении битвы:

- Герцог и герцогиня Оттон!

Касс бесстрастно шагнул в открывшиеся перед ними двери, и Ли зажмурилась от невероятно яркого света, внезапно ударившего ей в лицо.

Блеск золота и сияние пульсаров, парящих в воздухе, создавали впечатление, что весь зал был укутан в полупрозрачную дымку искрящейся пыли, медленно осыпающейся на головы стоявшей по сторонам знати, чьи наряды спорили красотой с великолепием окружающих их стен. Оливия ошеломлённо обвела взглядом пространство вокруг, замечая, как вытягиваются лица одетых в парчу и шелка женщин, глядящих на неё с нескрываемым удивлением, постепенно сменяющимся едкой насмешкой.

Ли внутренне сжалась, чувствуя, что всё внимание присутствующих теперь обращено в её сторону. Ощущение было такое, будто она внезапно оказалась голой посреди улицы, заполненной многотысячной толпой. Липкие, скользкие взгляды сально ползли по её телу, заползая за шиворот, срывая дублет, трогая лицо, руки, бедра...

Хотелось убежать.

Резко развернуться и бежать без оглядки. А ещё хотелось смыть с себя эти почти осязаемые прикосновения чужого праздного любопытства и откровенной неприязни.

Рука Ястреба крепко сжала её ладонь, и он, повернувшись к ней лицом, вдруг произнес:

- Ничего не бойся, пока я рядом. И никогда не стыдись того, что ты не такая, как все.

Оливия распахнула глаза, растерянно посмотрев на герцога, но он, не дав ей опомниться, повёл за собой вперёд, искривив губы в надменной ухмылке, словно бросал вызов всем находившимся в этом зале, позволяя уяснить насколько безразлично ему их глупое мнение и великосветские предрассудки. И Оливия вдруг остро и ясно поняла, что её многомордый супруг тоже был бунтарем, вечно плывущим против течения, плющим на правила и устои, всегда выделяющимся из безликой однородной массы.

И, наверное, именно за этот непокорный дух, так явственно и четко сквозящий в каждом жесте и движении непобедимого Чёрного Ястреба, царь Аххада и любил своего маршала, потому что сейчас смотрел на него с выражением невероятной гордости и восхищения.

Магрид плавно поднялся с трона, окруженного десятком невероятно красивых женщин, казалось, внемлющих каждому его незначительному жесту, величественно-медленно спустился по ступеням, чтобы двинуться навстречу прибывшей герцогской чете. - Я же тебе говорил, что ему понравится сравнение с блудливым извращенцем, - шёпотом заметил Касс, кивнув на прекрасное окружение Магрида. - Специально для тебя собрал весь цветник. Обычно он не демонстрирует на публике сразу всех своих фавориток.

Оливия потрясенно уставилась сначала на замерших у престола шейн, а затем на приближающегося к ним монарха,

- Герцогиня! - Магрид сногсшибательно улыбнулся, и Оливия невольно отметила, что у него идеально-правильные черты лица, ровный нос, высокий лоб, волевой подбородок и удивительно глубокие, искрящиеся весельем карие глаза. Царь Аххада был невероятно привлекательным и импозантным мужчиной. - За вами должок, - мужчина протянул бледной, как мел, девушке руку, и в абсолютной тишине под пристальными взорами вельмож произнес:

- Окажите мне честь, герцогиня. Всего один танец.

- Боюсь, что я не одета подобающим для танцев образом, - спокойно выдержав обращённые на неё со всех сторон пренебрежительные взгляды, произнесла Оливия

- Вы видите в этом проблему? - усмехнулся Магрид. - Я - нет. Оливия царственно выпрямилась, вскинула подбородок и вложила в ладонь венценосца слегка подрагивающие пальцы, позволяя мужчине вывести её в центр зала.

- Вы готовы, дорогая? - вкрадчиво и хрипло прошептал Магрид, лучезарно взглянув на охотницу с высоты своего роста. Ли едва заметно кивнула головой, и мужчина легко взмахнул рукой, подавая знак сидящим на балконах музыкантам.

Тишина мягко наполнилась шорохами перелистываемых партитур, а потом по воздуху поплыла чарующая нежная мелодия скрипок.

Правитель сделал плавный шаг в сторону, уводя Оливию на круг, и внезапно по плечам охотницы, медленно спускаясь вниз к локтям, а потом запястьям, поползло золотое свечение. Это выглядело так, словно на девушку опрокинули бочку меда, и он стремительно ширящейся волной растекался по её телу, обволакивая в непроницаемый кокон. Магрид совершил ускользающий шаг назад, а затем, подняв руку Оливии высоко над её головой, резко крутанул герцогиню вокруг своей оси. Синяя пелена шелка мягким водоворотом закружила вокруг стройных девичьих ног, обутых в парчовые туфельки. Теперь вместо мужской одежды на Оливии оказалось прекрасное платье, расшитое золотом, с оголенными плечами и летящей, словно ветер, широкой юбкой.

- Вы прекрасны, Ваша Светлость, - прошептал Магрид, кружа удивлённо раскрывшую глаза Ли в медленном танце.

Поворот.

Выпад.

Изящный прогиб.

Тревожные вибрации литавр, пронзительные голоса виол, перекликающиеся с арфами серебряной капелью ксилофона и переливистым звоном цимбал... Таинственный шелест тамбурина.

Уверенные шаги Магрида, ведущего свою партнершу.

В стороны разлетаются синие брызги света, и наряд Оливии становится ярко-бирюзовым, а по стенам и потолку голубой рекой, словно облака в летнем небе, движутся волшебные тени.

Небесные звуки челесты пронзительными колокольчиками наполняют искрящийся магией воздух.

Плавные, скользящие шаги танцующей пары.

Поворот.

Вспышка света.

Ослепительное платье золотым вихрем закручивается вокруг тонкой фигурки непрестанно вращающейся юной герцогини.

Царь мастерски уводит свою прекрасную партнершу на широкий круг, и заворожённая знать восхищенно наблюдает, как при каждой новой танцевальной фигуре платья Оливии меняют цвет, осыпая на пол разноцветные искры.

Шаг, поворот, взмах руки и... Магрид Великий бережно ведёт в танце прекрасную незнакомку в платье цвета утренней зари.

Цепочка шагов.

Поворот, поворот, ещё поворот.

Руки мужчины и женщины скрещиваются друг у друга на плечах, медленно расходясь, сползают по предплечьям, а затем наряд девушки вновь меняет цвет, превращаясь в ярко-зелёный, как глаза застывшего у стены Касселя, затаившего дыхание и не смеющего отвести взгляда от грациозно скользящей по паркету прекрасной женщины с колышущимся при каждом шаге шлейфом пшеничных волос за спиной.

Оливия поднялась на носочки, легко ступая за ведущим её в новом па царем, и зелень её наряда мгновенно залило бесконечной волной алого цвета.

Руки Магрида уверенно легли на тонкую талию девушки, а потом резко подбросили её вверх. Красное, как кровь, платье в воздухе стало белым, как снег. Выгнувшись в полете, Ли взмахнула руками так, что длинные, похожие на крылья птицы рукава поплыли над танцующей парой невесомой летящей рекой.

Белые искры света осыпающимся дождем закрутились вокруг венценосца и его спутницы, упав им под ноги лепестками алых роз.

Магрид осторожно опустил зардевшуюся после танца Оливию на пол, и густые волосы искрящимся плащом укутали тонкий девичий стан, скрывая от всех пленительный гибкий силуэт прекрасной охотницы.

Галантно склонив перед ней голову, царь поднес дрожащую руку Ли к губам, оставляя на ней след легкого поцелуя.

- Спасибо за волшебство, Ваше Величество, - присела в исполненном величавого достоинства реверансе Оливия.

- Моя сущность лишь рисовала то, что видела в вашем воображении, герцогиня, - светло улыбнулся царь. - Этого хотел не я, - таинственно прошептал он ей на ухо. - Этого хотели вы, Оливия.

- Вы?.. - Ли внимательно пригляделась к красным отблескам, играющим в глазах Магрида тлеющими искрами пожара. - Вы потомок эгрэгоров? Вы тоже нелюдь... - наконец догадалась девушка.

- Как и ваш муж, Оливия, - подтвердил Магрид. - Простите его, - легонько сжав её ладошку, вдруг прошептал он. - И себя тоже простите.

- Я не понимаю вас, - мягко парировала Ли.

- Разве? А по-моему, как раз очень хорошо понимаете, - взгляд царя стал проникновенным и пронзительным, и теперь его глаза, казалось, смотрели Оливии в самую душу. - Отпустите обиды и простите.

Ли отвела взгляд, а затем отвернулась, бездумно разглядывая изумрудный узор из перевитых лоз на стене.

- Нет, - тихо вздохнула она. - И все же вам стоит это сделать, моя дорогая герцогиня, - нарушил паузу Магрид. - Только искреннее прощение может загасить тлеющие угли смертельных эмоций. И только оно способно освободить человека от жгучей боли, рождённой глубокими душевными ранами, - царь осторожно провел рукой по сияющим локонам Оливии, и они осыпались на пол тающей сверкающей пылью вместе с её восхитительным платьем.

Перед Магридом Великим вновь стояла девушка-воин с короткими, дерзко обрезанными волосами, обутая в сапоги, одетая в вызывающие брюки и расшитый золотом дублет.

- Я завидую тебе, мой маршал. И почему тебе всегда достаются самые красивые женщины? - возвращая Оливию Касселю, выразительно пробасил Магрид.

Герцог тревожно посмотрел в лицо убийственно-спокойной супруги, а затем перевел подозрительный взгляд на излишне любезного царя.

– А почему никто не танцует? Танцуйте! – подтолкнув Касса и Оливию в круг, Магрид вскинул вверх руку, щелкнув пальцами.

Зал утонул во вспышке света, а затем на пол стали осыпаться золотые искры...

Оливия оглянулась по сторонам, не зная как реагировать, и в этот миг рука Ястреба осторожно опустилась ей на талию, настойчиво притянув к сильному мужскому телу. Она успела только широко распахнуть глаза, когда у их с супругом ног стал закручиваться огненный вихрь.

По залу пронёсся громкий восторженный ропот, вверх взмыли тысячи пылающих мотыльков, рассыпались огненными брызгами и точками, мягко упали на плечи девушки, превратив мужскую одежду в роскошное золотое блио, сияющее подобно восходящему солнцу. В этот миг Оливия и была похожа на солнце – яркое, огненно-жаркое, невыразимо прекрасное. Шелковистая корона волос причудливыми волнами улеглась на её голове, выгодно оттеняя безупречную матово-белую кожу. В тончайшей золотой диадеме полыхающими искорками засверкали бериллы, пустив по лицу Касса радужные блики. Он неуловимо прогнулся назад и с первым аккордом зазвучавшей мелодии увлек не успевшую опомниться Оливию за собой следом.

Все вокруг вмиг расплылось, стало нечетким, блёклым, смазанным. Откуда-то сверху послышалась нежная музыка, заполняющая собой пространство, рисующая в воздухе тонкие затейливые кружева. Ли видела только сияющие, как изумруды, глаза ведущего её в танце мужчины, и в них собственное отражение: ослепительно-красивое, нежное, хрупкое, утончённое. Какая-то другая женщина гнулась ивовой лозой в сильных и уверенных руках неприступного нелюдя, парила легкокрылой птицей над паркетом, едва касаясь его носочками золотых туфелек, растворялась в льющейся на неё со всех сторон мелодии. И те, кто смотрел со стороны на движущихся по залу герцога и герцогиню, могли поклясться, что никогда в жизни не видели ничего подобного: пол под ногами супругов бесшумно растрескивался извилистыми прожилками, из которых растекалось жидкое пламя, превращающееся в пылающую траву и цветы. Тонкие ручейки пламени опутывали тела мужчины и женщины, делая их похожими на танцующую душу огня.

Мелодия стала затихать, скрипки, испустив легкий протяжный вздох, послушно уснули в руках музыкантов, но сотворенное ими волшебство ещё витало в воздухе светлым переливом серебристого эха, шорохом шагов и мелодичным звоном хрустальных канделябров.

Касс отступил от Оливии на шаг и, склонив перед ней голову, мягко пророкотал:

- Ты великолепно танцуешь. Никогда бы не подумал.

Ли опустила глаза, не зная, что ответить Ястребу. Её душа была в смятении. Она и представить себе не могла, что первый бал в её жизни будет именно таким. Да она вообще не думала о том, что в её жизни когда-нибудь будет настоящий бал! Она давно отказалась от той, прошлой жизни, в которой она была благородной шейной, счастливой невестой и просто нежной девушкой. Теперь она была охотницей: смелой, ловкой, резкой, и в этой новой жизни мастрима не было места роскошным нарядам, изящным танцам и красивым реверансам. Поэтому то, что происходило с ней сейчас, казалось волшебным сном, ожившей сказкой, и Ли никак не могла понять, каким образом ей удалось в неё попасть.

- Вы позволите пригласить вас на танец, герцогиня? – рядом с Оливией раздался незнакомый голос, и она, подняв голову, удивленно посмотрела в лицо герцога. Он глядел куда-то за ей плечо, и его пылающий холодным огнём взгляд не предвещал задавшему вопрос ничего хорошего. На скулах Ястреба заиграли желваки, и Ли показалось, что воздух зазвенел и подернулся ледяной изморозью. Резко обернувшись, девушка обнаружила быстро стекающихся к ней со всех сторон мужчин, а спустя мгновенье возле неё стояла целая очередь высокородных оллингов, пытающихся оспорить своё право танцевать с ней следующий танец.

- Герцогиня Оттон обещала этот танец мне! - мягкий, бархатный голос пронёсся сквозь толпу разряженных вельмож и отозвался в сердце Оливии, будоражащей волной почти забытых воспоминаний.

Мужчины медленно расступились, пропуская вперед светлого Владыку Ноэринна, от белых одежд которого лилось яркое серебристое сияние.

- Seya elme la metya mi yalume, Eathari?* (Кажется, мы не закончили в прошлый раз наш танец, Eathari?)* - эльф замер перед Оливией, лаская тёплой улыбкой её лицо. – Ты ведь не против, Kethavel? - подчёркнуто вежливо поинтересовался Элл, переведя взгляд с охотницы на мрачно глядящего на него в упор Касса.

- Если моя жена не против, - весомо сделав ударение на слове «моя» с такой же невозмутимой вежливостью ответил Владыке Касс.

Со стороны можно было подумать, что мужчины просто обмениваются установленным этикетом любезностями, но Ли буквально кожей чувствовала повисшее в воздухе напряжение и волны неприязни, проскакивающие между этими двумя подобно разрядам молний.

- Какими тропами светлого Meletyalda занесло в наши темные края? – не удержался от язвительного вопроса Касс. Заложив за спину руки, он вопросительно заломил бровь, ожидая от эльфа ответа.

- Тропами печали и грусти, Kethavel, - склонил свою красивую голову эльф. - Я был на могиле сестры. Магрид был так любезен, что сопровождал меня туда лично.

Касс напряженно вытянулся, сжал руки в кулаки, и на его смуглом лице неестественно-ярко засияли зелёные глаза.

- И как там? – голос мужчины стал сиплым и скрипучим.

- Красиво и тихо, - уставившись куда-то в одну точку на полу, проронил Элл. – Всё, как она любила.

Касс отвернулся и теперь, мужчины стояли в недвижимой тишине, избегая смотреть друг на друга.

- Я принес ей от тебя её любимые аквилегии, - тихо поведал Элл.

Касс удивленно воззрился на Владыку, а затем, тяжело выдохнув, произнес:

- Спасибо!

- Не за что, Kethavel, - эльф гордо расправил плечи, смерив герцога долгим пристальным взглядом своих пронзительно-синих глаз. – Я больше тебе ничего не должен.

Касс слегка нахмурился, разглядывая Элла со смесью подозрения и тревоги, понимая, что похоже эльф дал на могиле сестры клятву, и она каким-то образом касалась именно его.

- Я никогда и не считал тебя своим должником, Meletyalda, - хмуро произнес герцог.

Элл лишь загадочно сверкнул глазами, потом, развернувшись вполоборота, кому-то легко кивнул и, взяв Оливию за руки, широко улыбнулся:

- Le lilta amin Ollwë? Inye ola os sina, manen er elye cen.* (Ты потанцуешь со мной, Олли? Я мечтал об этом с той минуты, как ты вошла в этот зал).*

Внезапно вокруг стало стремительно темнеть и в сгустившихся сумерках только исходящее от лучезарного Владыки серебряное сияние ярким пятном освещало пространство вокруг него и растревоженной Оливии.

Пронзительно всхлипнула свирель; вторя ей, заструились жемчужные переливы флейт и над головами изумленной знати стали зажигаться звезды, осыпая погрузившийся в полумрак зал мерцающим тёплым светом. Завораживающе красивая эльфийская баллада нежно расторгла тишину, призрачным шлейфом вознеслась ввысь, поплыла бесконечной рекой пленительного очарования, укутывая души и сердца всех находящихся в зале в плен своих волшебных интонаций.

Элл плавно закружил совершенно растерявшуюся Оливию, неотрывно вглядываясь в её лицо.

- Apsene amin* (Прости меня)*, – еле слышно прошептал он.

- Мне не за что вас прощать, Meletyalda, - грустно вздохнула охотница. – Всё так, как должно быть.

- Не должно, - величественно шествуя с Оливией в такт музыки, покачал головой эльф. – Я приехал за тобой, - не дав девушке опомниться, Элл развернул её в новой фигуре паваны и продолжил: - И я больше не откажусь от тебя.

- Элл, ты с ума сошел? – Ли нервно глотнула воздуха, оглядываясь на танцующие рядом пары, опасаясь, что слова Владыки могут услышать.

- Я накрыл нас завесой безмолвия, - одними уголками губ улыбнулся эльф. – Итильгил всё подготовил. Мы уедем сегодня же ночью. Ты согласна? - не меняя ритма танца спросил Элл, кивком головы указав на стоящий у одной из стен ольдт.

Ли потрясённо посмотрела на светлого Владыку, не веря тому, что это говорит он.

- Я жена наследного эрла, маршала Аххада и любимчика царя, ты хоть понимаешь, что это значит?

- А я Владыка Айвендрилла, - надменно повел бровью эльф. – И что?

- Ты хочешь войны с Магридом? – Ли опустила голову, стараясь не выказать смятение, написанное на её лице.

- Я запечатаю все проходы в империю и разорву связи с Аххадом, - глаза Элла полыхнули холодным кобальтом, и Ли испугалась того, что прочитала в них: страсть, одержимость, неприкрытое желание. – Никто больше не сможет отобрать тебя у меня!

- Так нельзя, - рвано то ли прошептала, то ли всхлипнула Оливия. – Так будет не честно ни по отношению к нему, ни по отношению к тебе!

- Ты опять не думаешь о себе, Eathari, - в голосе Элла зазвенели нотки нетерпения и досады. – А то, что он с тобой сделал, честно? Я люблю тебя. Я совершил глупость, позволив ему тебя увезти, но подобного больше не повторится. И так будет честно по отношению к тебе. А что касается меня... - лицо Владыки преобразилось и теперь словно светилось изнутри. – Я буду самым счастливым мужчиной на свете, если ты согласишься стать моей женой.

- Элл, что ты несёшь? Я уже замужем, – Ли замерла с широко раскрытыми глазами, но он тут же повел её в танце дальше, не позволяя остановиться.

- Разве это имеет значение?

- Имеет, - бессильно проронила Оливия. – Как ты объяснишь королям Триморья, что женишься на чужой жене?

- Никто не узнает, - отмахнулся от её слов Элл.

- Ты хоть понимаешь, что я никогда не смогу подарить тебе наследника? – в отчаянии прошептала Ли.

- И это тоже не имеет значения, - мягко улыбнулся эльф. – Только ты... Ты, Eathari, всё самое ценное и важное, что у меня есть в этой жизни.

- Я не могу, - сжав губы и сдерживая подступившие к глазам слёзы, прошептала Ли. – Я дала слово Ястребу, что останусь с ним до конца года.

- Ollwë, кто станет тебя упрекать в том, что ты его не сдержишь?

- Я, - мятежно вскинула голову девушка. – Я буду себя упрекать и презирать, Элл! Возможно, у меня нет дома, богатства, исключительной внешности и манер, но у меня есть гордость и чувство собственного достоинства, и я привыкла отвечать за свои слова! То, что ты предлагаешь, равносильно подлости, а я не приемлю подлость ни под каким соусом.

- Ollwë… - простонал Владыка.

- И я не одна, Элл, - Ли взяла себя в руки и теперь очень четко и ясно озвучивала свою позицию. – Есть Джедд и Лэйн, которых я никогда не оставлю, какие бы золотые горы мне ни обещали.

- Я заберу и их. Мы что-нибудь придумаем, - не собираясь отступать заявил эльф.

- Элл, прости, но нет! – непримиримо качнула головой Оливия.

- Я, наверное, слишком давлю на тебя, - крепко сжал её ладонь Владыка. – Ты подумай, Ollwë. До ночи еще есть время.

- Элл, я подумала, - Ли поняла, что по-другому не сможет остановить безумство светлого Владыки. - Герцог обещал отпустить меня по истечению установленного срока. Если ничего не изменится к тому времени в твоих чувствах, я вернусь в Айвендрилл.

Музыка закончилась и теперь, мужчина и женщина стояли друг напротив друга, измученно всматриваясь в лица.

- Ну-ка, Владыка Ноэринн, потанцевал? Дай и другим, - огромная фигура Урхурта буквально снесла эльфа в сторону, а затем орк, сграбастав своей необъятной лапищей успевшую только пискнуть Оливию, радостно сообщил:

- Будем танцевать, герцогиня. Вы, я смотрю, тут самая красивая шейна. К тому же мы с вами теперь друзья. Не откажете же вы другу в веселом танце?- орк, довольно оскалившись, подмигнул обескураженной Оливии. – Я, к сожалению, умею танцевать только веселые танцы, - честно признался он. – Жаль, что мой Нарварг ни силен ни в том, ни в другом.

Ли глупо уставилась на мужчину, сбитая с толку его красноречивым признанием, и в этот момент орк, резко крутанув её вокруг своей оси, легко подбросил высоко вверх, а затем, поймав как пушинку, ловко закружил в зажигательной жиге.

Ноги девушки практически не касались пола, потому что поспевать за семимильными шагами Урхурта ей удавалось с трудом. Впрочем, могучего фэа-торна, похоже это совершенно не смущало, он с удовольствием таскал потерявшуюся в его руках Оливию по залу, беззастенчиво расталкивая всех, кто попадался на его пути и топая так, что дрожали стены.

- Вы чудесно танцуете, герцогиня, - подбросив и поймав Оливию в очередной раз, заметил Урхурт. – А главное не визжите словно резаная, как большинство местных женщин. И совершенно не такая чопорная чистоплюйка, как они, несмотря на титул.

Ли клацнула зубами после нового, сногсшибательного в буквальном смысле па орка, и, переведя дыхание, вежливо ему кивнула.

- Спасибо, - не то чтобы она впечатлилась сомнительным комплиментом мужчины, ибо танцем её тряску в каменных объятьях великана сложно было назвать, но охотница ему была признательна за то, что благодаря его вмешательству, у неё отпала необходимость дальше объясняться с Эллом. Разговор с ним поселил в её душе тревогу, смятение и разбередил чуть зажившие раны.

- Вот бы вы Нарварга моего научили парочке медленных танцев, - неожиданно выдал Урхурт. – У мальчика свадьба на носу, боюсь, опозорится, - огорченно поморщился орк.

Оливия рассеяно моргнула, а фэа-торн подняв её на руки, быстро закружил, теряясь в толпе танцующих.

- Этот остроухий зануда Ноэринн вас чем-то огорчил? – сдвинул брови Урхурт, пытливо заглянув герцогине в глаза.

- С чего вы взяли? – Ли мельком посмотрела на уши орка, которые мало чем отличались от ушей Элла.

- У вас глаза грустные и взгляд потух, - заметил Урхурт, заставив Оливию потрясенно моргнуть, такими неожиданными были его живое участие и прозорливость. – Когда вы танцевали с Магридом и мужем, то выглядели счастливой.

- Я просто немного устала, - соврала Оливия.

Орк с завидной скоростью просочился мимо движущихся вокруг пар и, пробравшись к стене, опустил Оливию на пол, спрятав за круглыми янтарными колоннами.

- Тут поспокойнее будет, - закрыв Оливию своей необъятной спиной от всех, сообщил мужчина. – Ну, так как, научите моего парня танцевать?

- Какого парня? - охотница опасливо попятилась от орка.

- Сына! Нарварга! – широко улыбнулся Урхурт.

- Что, прямо здесь? – огляделась по сторонам Ли, плохо понимая как может втиснуться за колонну еще и Нарварг.

- Почему здесь? – удивился орк. – Мы найдем безлюдное место

- Я даже не знаю, - растерялась Ли. – Можно, конечно, попробовать…

- Вот и славно, - не дав Оливии договорить, тут же хлопнул её по плечу Урхурт, - Сейчас его приведу. Стойте здесь! – орк показательно ткнул в пол под ногами Оливии пальцем, после чего быстро ринулся куда-то в другой конец зала.

Оливия незаметно выглянула из-за колонн и, заметив тревожно рыскающих пристальными взглядами по фигурам танцующих Владыку и Ястреба, мгновенно задвинулась обратно. Видеть и говорить ни с одним, ни с другим ей не хотелось. Больше всего Ли хотелось убежать куда-то подальше от этого места, громкой музыки, шумной разряженной толпы и ещё ужасно хотелось снять роскошное золотое платье, в котором она не чувствовала себя той Оливией Торвуд, с которой её душа жила в мире и согласии.

Осторожное прикосновение к руке испугало Оливию. Привычно потянувшись ладонью к поясу, где обычно крепились залтаки, и к досаде своей их там не обнаружив, девушка резко развернулась, уткнувшись носом в широкую мужскую грудь. Медленно подняв глаза вверх, Ли беззвучно выдохнула, а затем почтительно присела в низком реверансе перед возвышающимся над ней царем.

- Не хотите сбежать отсюда, Ваша Светлость? – Магрид протянул девушке руку и, заполучив её ладошку, притянул к губам, поцеловав кончики пальцев. – Или мне показалось, что вы прячетесь?

- Я… нет… я, – Ли растерялась, не зная чего ожидать от царя.. - Вам показалось, Ваше Величество, - отвела взгляд девушка.

- Выбор у вас не большой, герцогиня, - лукаво усмехнулся мужчина. В его карих глазах заиграли теплые искорки, совершенно меняя неприступную внешность хитрого и циничного монарха. – Вы можете либо уйти отсюда с оттоптанными ногами - либо весь вечер быть как гвоздь между молотом и наковальней рядом с этими двумя, - Магрид стремительно развернул девушку за плечи лицом к залу, и указал пальцем на спешащих в их сторону сквозь толпу Касса и Элла. - – А я предлагаю тихую компанию умного и интересного собеседника, - игриво приподнял бровь венценосец, вызвав у охотницы слабую улыбку. – Соглашайтесь. Вы ведь не видели дворца? Никто не знает его лучше меня. Хотите, покажу?

Ли тревожно оглянулась, а потом бездумно сделала шаг навстречу царю.

- Я согласна.

Магрид, коварно ухмыльнувшись, слегка повел рукой, и за его спиной в стене неожиданно нарисовалась высокая двустворчатая дверь.

- Прошу, - галантно склонился он, пропуская Оливию вперед. – Кажется, так вам будет удобней, - мягко дотронувшись указательным пальцем до плеча охотницы, царь вернул её наряду первоначальный облик.

Ли облегченно вздохнула, пригладив руками полы дублета и, обернувшись, с удивлением обнаружила, как появившиеся было двери медленно истаяли, и теперь на их месте красовалась ровная стена, украшенная филигранными фресками.

- Вы и через стены ходить умеете? – подозрительно взглянула на царя Ли, вспомнив его таинственное появление в их с Ястребом комнате утром.

- Я умею очень быстро делать в них двери, - рассмеялся Магрид.

Монарх неопределенно махнул рукой вперед, сотворив на глазах удивленной Оливии длинную, уходящую вглубь дворца аркаду проемов.

- Очень удобно, - невесело усмехнулась Ли. – Не приходится тратить время на лестницы, углы и коридоры.

- Ну что вы, дорогая, - Магрид взял Оливию под руку, увлекая следом за собой. – В лестницах, углах и коридорах таится особая прелесть. Можно много интересного и тайного увидеть и услышать.

- Вы хотели сказать – подслушать? – не удержавшись, съехидничала Ли.

- И это тоже, - невозмутимо согласился Магрид. – Должен же я знать, что творится за моей спиной!

- Боюсь, что часто оглядываясь за спину, вы не всегда видите, что происходит перед самым носом, - ядовито подцепила царя Ли.

Магрид пристально посмотрел в глаза охотницы, загадочно улыбнувшись одними уголками губ.

- Вы имеете в виду себя, шейна Оливия, и то, что с вами произошло три года назад?

Ли замерла. По спине пробежала холодная волна предательской дрожи, горло сдавил спазм и руки невольно сжались в кулаки.

- Вы знали? – подняв на монарха пылающий отрешённой яростью взгляд, выдохнула Оливия.

- Что ваш кузен убил беременную жену Кассэля? – холодно и сухо поинтересовался Магрид, отстраненно разглядывая ногти на своих пальцах.

- Это неправда! – вспыхнула как лучина Оливия. - Роан не мог этого сделать! Это чудовищная несправедливость и ошибка.

- Ну что вы, моя дорогая, это, скорее, чудовищный и неоспоримый факт, - перестал изображать столб царь, с подчёркнутым вниманием посмотрев на охотницу.

- Фактом остается то, что ваш любимый маршал сжег Райверенвелль и вырезал всех его обитателей, - звонкий, обвинительный голос Оливии птицей взмыл вверх, эхом прошелестев под высокими сводами аквамаринового потолка.

Монарх медленно склонил голову на бок, хищно сузив глаза.

- Знаете ли вы, что ваш муж прямиком из Райверенвелля приехал в Азаандар и сдался в руки правосудия?

- У вас, видимо, очень избирательное правосудие, раз он до сих пор на свободе, - раздраженно заметила Ли.

Магрид снисходительно улыбнулся, иронично вздёрнув широкую бровь.

- Он просидел в Чертоге Приговоренных чуть больше недели, пока шло расследование. Хотите знать, в чём чистосердечно повинился герцог и за что готов был понести наказание?

- Мне кажется, это очевидно, - выпрямилась Оливия, надменно искривив губы. - Гора трупов и сгоревший замок говорили красноречивее любых слов.

- Вы думаете? – усмехнулся венценосец, загадочно сверкнув глазами. – Красноречивее всего говорят свидетели произошедшего, а вернее, их воспоминания.

- Какие свидетели? – недовольно нахмурилась Ли.

- Я лично допрашивал всех свидетелей той трагедии, после того как Касс устроил расправу. Впрочем, и его я тоже допрашивал. Ваш супруг добровольно позволил мне порыться в его голове, что мы, нелюди, делаем крайне неохотно и редко, - Магрид высоко вскинул бровь, а затем словно отмахиваясь от вышесказанного, произнес: - Ладно, не будем лукавить, мы никогда этого не делаем. Очень опасно пускать в свой разум кого-то столь же опасного, как и ты. Слишком велик соблазн заглянуть в самые потаённые уголки. А там так много интересного... Так вот, - изящно взмахнул рукой, унизанной перстнями, венценосец, - ваш муж, явившись ко мне, признал себя виновным в нанесённом вам, шейна Оливия, непоправимом ущербе и причастности к вашему самоубийству.

Оливия потрясенно раскрыла глаза, взирая на величаво возвышавшегося перед ней венценосца.

- Я не верю вам, - сипло выдохнула она.

- Вам нужны доказательства? – неуловимо подался вперед царь. – Я вам их предоставлю. И наш разговор с вашим супругом, и то, что я увидел в его голове, и то, что я увидел в головах его людей, и в головах тех, кому удалось выжить... Хочешь, покажу, как твой любимый Роан убивал жену Кассэля? - Магрид схватил Оливию за голову и глаза царя вспыхнули алым. Перед внутренним взором девушки поплыли образы столь омерзительно-жуткие, что сердце застряло где-то в районе горла вместе с содержимым желудка.

- Нет, пожалуйста. Не надо, - Ли упала на колени, придавленная болью и ужасом от увиденного. – Не надо, прошу вас! Довольно!

- Каждый раз, роясь в головах людей твоего жениха, Касс видел одну и ту же картинку: как твой любимый Роан насиловал и убивал его беременную жену, - безжалостно резал Оливию словами Магрид. - Как думаешь, что чувствует любящий муж и отец, раз за разом переживая этот кошмар? Я бы сошел с ума, - грозно рыкнул царь, нависнув над ней. - И я бы убил их. Всех! И наплевать, что бы со мной после этого сделали.

- Нет! - глотая слезы, затрясла головой Ли. – Нет!! Нет!!! Пожалуйста. Не надо!

- Не надо?! – звучно прогудел венценосец. – Надо! Ваш муж, герцогиня, справедливо убил всех причастных к смерти своей семьи - целенаправленно отлавливал их, рылся в их мозгах, и резал, как свиней. Остальное население выгнал на улицу, а замок поджёг. Они, конечно, остались без хозяина и крова, но особо мне не жаловались - видимо, посчитали, что жизнь дороже. Вы - единственная безвинно пострадавшая во всей этой истории, за что, собственно, и можно было привлечь герцога к ответственности, но... - царь горделиво вскинул голову, выдержав долгую многозначительную паузу, - поскольку тело ваше было не найдено, и ни вы, ни кто-либо из ваших родственников не обратились ко мне с жалобой и требованием покарать обидчика, мне не в чем было обвинить своего маршала. А теперь он исправил допущенную по отношению к вам несправедливость, женившись. Ущерб возмещён, и я снова не вижу причин, чтобы его наказывать. Более того, полагаю, ваша сторона, герцогиня, в результате оказалась в более выгодном положении. Вы и мечтать не могли о такой достойной партии.

Ли подняла на царя ошеломленный, затопленный слезами взгляд, не веря тому, что он это сказал именно ей.

- Не надо на меня так смотреть, дорогая! Я лишён налета бесполезного романтизма и глупой инфантильности. Я прагматик до мозга костей. И мой рациональный ум говорит мне о том, что вы получили богатого, влиятельного и не дурного собой супруга. А вот что получил в итоге он? Плохо воспитанную, нищую шейну, к тому же не желающую исполнять свой прямой долг.

- Не вам мне говорить о долге, - срывающимся голосом возразила Ли. – Если все так... - тяжело задышала девушка. - Ваш маршал завоевал вам половину империи, а вы отняли у него святое - землю с могилой его семьи. Это подло! Долг чести вернуть ему...

- Долг чести? – вкрадчиво прогудел Магрид, перебив ее. – Тогда, думаю, будет справедливо, если я отдам Кассэлю свой долг только тогда, когда вы вернете ему свой, шейна Оливия.

- Я ему ничего не должна.

- Ты – нет. Твоя семья – да. Твой кузен, он же жених, убил его жену и ребенка, лишив семьи и надежды получить наследника. А поскольку ты последняя в проклятом роду Райверен - тебе и отвечать! Верни Кассу то, что вы у него отняли, и будем считать, что ты отплатила долг чести.

- Чего вы хотите от меня? – трясясь от негодования и ярости, прошептала Ли.

- Мне нужен наследник, и так уж получилось, что только ваш с Кассэлем ребёнок может меня устроить. Что вас так удивляет, моя милая? – заметив, как побледнела Оливия, повел плечом Магрид. - Раве не долг жены укрепить и продолжить род мужа, подарив ему детей?

Оливии нечего было возразить царю. Ей и себе самой нечего было сказать. Привычная картина построенного ею мира рассыпалась у неё на глазах, и твердая почва, превратившись в зыбучие пески, ускользала из-под ног, затягивая её в шаткую бездну. Так хотелось спрятаться. Забиться маленькой мышью в глухую и темную нору, и выть от боли, рвущей на части. Месть, за которой она шла, как за путеводной звездой, за которую цеплялась руками, ногами и зубами, чтобы выжить и не сойти с ума, повернулась к ней своим уродливым лицом и теперь безжалостно рвала сердце, вгрызаясь острыми клыками безысходного отчаяния.

- Жаждете, чтобы я вернул Кассэлю Туманные Дубы? – безэмоционально и холодно поинтересовался Магрид. – Что ж… Я дарю их вам в качестве свадебного подарка, герцогиня, но право собственности я оформлю на вас только после того, как вы подарите своему мужу сына. А герцогу Оттону достанется Доу Драххар, в качестве вашего приданого. В ваших руках, Оливия, дать друг другу то, чего вы так жаждете: Касс сможет вернуть столь милые его сердцу земли, а вы – отчий дом. И цена этому - всего лишь безобидный маленький мальчик. Подумайте над моими словами, герцогиня.

Рядом с Оливией вновь появились двери, они маняще распахнулись, позволяя выйти из давящих на неё стен. Девушка тяжело поднялась с пола, выпрямила спину так ровно, как только смогла, и, стараясь не выдать ни словом, ни жестом, насколько ей плохо, бесстрастно посмотрела на царя:

- Я могу идти, Ваше Величество?

- Я провожу вас, - оживился Магрид.

- Благодарю, но я хотела бы побыть одна, - окатила его ледяным холодом своих слов Оливия.

- Не смею вас больше задерживать, - небрежно махнул рукой венценосец, давая понять, что разговор окончен.

Ли вышла в коридор, прошла несколько десятков эртов на негнущихся ногах, придерживаясь рукой о стенку. Последние силы покинули её. Они все ушли на попытку сохранить перед царем лицо и остатки гордости. Охотница сделала ещё несколько шагов, а затем упала на колени, не в состоянии идти дальше и вынести свалившейся на неё правды. Девушку трясло от ужаса и, уже не сдерживая слёз, она закрыла лицо руками, заскулив, как раненый зверь.

Самообман...

Столько лет она пряталась за его нерушимой стеной, отгораживаясь ею от жестоких реалий, заливала глаза сладкой ложью и поила душу ядом ненависти, с каждым днем укрепляясь в своей правоте и вере. И все её бастионы в один момент смела своей безжалостной рукой всесильная правда.

…Она тоже просила. Она тоже просила…

Теперь Ли понимала, почему Ястреб повторял это в тот день, как безумный.

Эльфийка, чей образ показал ей Магрид, умоляла пощадить её и ребёнка. Отчаянно плакала и просила... Всевидящий... её душераздирающие крики до сих пор звучали в голове, выворачивая душу наизнанку.

Как такое возможно?

Как можно было такое сотворить?

Кем надо было быть, чтобы такое сделать с беременной женщиной?!!

И это был Роан?!

Тот, чей светлый образ она все эти годы свято хранила в своём сердце. Чудовище, спрятавшее свой уродливый лик под красивой маской.

Сокрушающая правда посыпалась на неё, как камнепад, раздавив и уничтожив. Нарывы памяти лопались, как мыльные пузыри, заливая рассудок гнойной, зловонной жижей:

…- Кто ты?

… - Я Лив.

…- Лив?

…- Оливия Торвуд.

… - Что ты здесь делаешь, Оливия Торвуд?

… - Я жду своего жениха...

…- Жениха... И как зовут твоего жениха?

… - Роан. Роан Райверен... По какому праву вы задаёте мне вопросы? Кто вы вообще такой и как сюда попали? Убирайтесь отсюда, пока не вернулся мой жених и не убил вас!

…- Ты должна сказать мне спасибо, девочка. Твой Роан больше никогда не вернется, я избавил тебя от брака с мерзавцем. Скажи, где находится твоя семья, и я верну тебя им…

Всевидящий, она бросала ему в лицо, что он подонок, мразь и грязная тварь.

…- Если я буду похож на твоего Роана, возможно, я перестану быть грязной тварью?

Она с размаху ударила его по лицу – и это стало её роковой ошибкой. В зелёных глазах загорелся дикий огонь, а потом проснулся зверь. Зверь, которого просить о пощаде было бесполезно…

Перед глазами все плыло и тело колотил непрестанный озноб. Ли отчаянно хватала губами воздух, словно пыталась зацепиться за него хоть чем-то, потому что раз за разом соскальзывала в черную пропасть, накрывающую её по самую макушку. Она тонула. Тонула в бездне терзающей душу боли, вязкой безнадеги и беспросветной тьмы.

И в этой затягивающей её мучительной трясине чувств Оливия не расслышала приближающихся шагов, просто увидела носки расшитых жемчугом туфелек и подол серебристого платья, украшенный дорогой тесьмой. Охотница подняла голову, отстраненно посмотрев сквозь застилающую глаза пелену слез на стоящую перед ней Амирель,

- Вам плохо? – девушка опустилась рядом с Оливией на колени, осторожно прикоснувшись ладонью к её плечу.

Ли не могла ей даже ответить. Раскачиваясь маятником, она обнимала себя руками, чтобы хоть немного уйти от ледяного холода, сковавшего тело, судорожно глотая беспрестанно льющиеся слезы и удушливые спазмы, сдавливающие горло.

- Посмотрите на меня, - настойчивый голос Амирэль заставил Ли посмотреть в её глаза, чтобы утонуть в тёплом серебристом свете, который излучал взгляд девушки. Тело Оливии окутало блаженное тепло, и боль, рвущая на части сердце и душу, стала ускользать куда-то как песок, просыпающийся в стеклянное горлышко песочных часов. Звенящая безжизненная пустота заполнила голову, словно все мысли и чувства исчезли, выметенные оттуда невидимой метлой. Осталась лишь зияющая черная дыра и промозглая мучнисто-серая марь. Тело перестало дрожать, а мысли постепенно вернулись в прежнее русло, но уже холодные и злые, как стылый ветер, завывающий голодным зверем в пустом заснеженном поле.

Ли медленно поднялась с пола, глубоко вдохнула, прислушиваясь к биению собственного сердца, после чего спокойно и отстраненно вытерла ладонями мокрое лицо.

- Тебе лучше? – тревожно поинтересовалась Амирэль.

Оливия молчаливо и пристально несколько секунд разглядывала бледное лицо девушки с проступившими на лбу и висках бисеринками пота.

- Ты… ты исцеляющая, - почему Ли пришла к таким выводам, она точно и не поняла, просто ощущения у неё сейчас были сродни тем, когда рядом находился Лэйн.

- Тс-с, - приложила к губам палец Амирэль. – Никто не должен знать.

- Почему? – Оливия спросила, не подумав, а потом горько усмехнулась, вспомнив, что говорил Касс. – Ах, да, исцеляющие - собственность Магрида, как же я могла забыть. Не бойся, я никому не скажу

- Хорошо, - облегченно вздохнула девушка.

- Ты прости меня за Нарварга, - бессильно оперлась о стену Оливия. – Я не знала, что он твой жених.

- А я хотела тебе сказать спасибо, что заступилась за меня, - потупилась Амирэль. – Я…мне…мне не хотелось, чтобы он… Я боюсь его.

Оливия окинула девушку тяжелым, хмурым взглядом.

- Зачем же ты за него замуж собралась, если он тебе противен?

- А разве у меня есть выбор? – девушка закусила губу и смахнула рукой повисшую на ресницах слезу. – За меня давно все решили.

- Выбор всегда есть, - удивилась Ли. – Кто может решить за тебя, как тебе прожить свою жизнь?

- Магрид Великий, - с горькой иронией поведала Амирэль. – Он решил, что этот брак укрепит союз между Аххадом и Грэммодром.

- Магрид? – лицо Оливии перекосилось от злости, а руки сами собой сжались в кулаки. – У тебя есть семья, деньги, дар, почему ты смиренно позволяешь распоряжаться собой и своей жизнью?

- А что я могу сделать? – в отчаянии воскликнула девушка.

- Да что угодно! – нетерпеливо взмахнула рукой Ли. – Сбежать отсюда, в конце концов!

- Куда? – обреченно вырвалось у Амирэль. – И как? Меня не выпустят из Арум-Рисира.

- А если бы у тебя появилась возможность покинуть дворец, ты бы убежала?

Амирэль растеряно обвела взглядом пространство вокруг, затем удрученно сникла.

- Я не такая, как ты. Во мне нет и сотой доли твоего мужества и силы духа. Мне очень неловко, но, исцеляя твое сердце, я увидела то, что, наверное, не должна была. Я бы не смогла вынести такую боль.

Ли, засмотревшись куда-то в одну точку, отстраненно произнесла:

- Я тоже думала, что не смогу, но жизнь так часто меня била, что я научилась подниматься после её жестоких ударов вопреки и наперекор всему. Послушай, Амирэль, - охотница вскинула голову, пытливо заглянув в глаза девушки. – Хочешь, я помогу тебе сбежать?

- Меня все равно найдут, - качнула головой Амирэль.

- Не найдут, если тебя не будет в Аххаде, - Ли схватила девушку за руку. – Я отправлю тебя в такое место, где Магрид не сможет тебя достать.

- Куда?

- В Айвендрилл.

Амирэль растеряно моргнула, а Ли, расстегнув дублет, сняла с шеи тонкую цепочку с листочком маленорна, подаренную Эллом, крепко сжав ее в ладони.

- Ты знаешь в какой части дворца поселили эльфов?

- Да, - кивнула Амирэль.

- Найди начальника ольдта Итилгила и передай ему это, - Оливия протянула девушке кулон. - Скажи, что я просила помочь тебе.

- Я не знаю…- испуганно затряслась Амирэль.

– У тебя есть время подумать до полуночи, - Ли решительно надела на Амирэль украшение и спрятала его ей за ворот платья. – Эльфы сегодня покидают Аххад. А насчет орков… Думаю, Нарварг не очень расстроится, если лишится невесты, которой он, мягко говоря, противен. Мне кажется, вы оба заслуживаете того, чтобы вас любили, а не терпели. А Магрид, если ему так необходимо укрепить связи Аххада, пусть сам женится на какой-нибудь орчанке или троллихе, - зло процедила охотница. – Удав красноглазый.

Амирэль в ужасе посмотрела на Оливию: никто в Арум-Рисире не смел так неуважительно говорить о царе. Его приказы и воля считались законом и исполнялись беспрекословно. Даже отец не дерзнул перечить монарху, когда дело коснулось её брака с орком.

- Я подумаю, - в смятении девушка стала теребить край своего рукава, не замечая, как обрывает пришитый к нему бисер.

- Я хочу вернуться обратно. Ты можешь показать мне дорогу в бальный зал? - мрачно поинтересовалась Оливия, сделав глубокий вздох и гордо выпрямившись, стряхивая с себя остатки повисшего на плечах мучительного бремени.

- Ты сможешь танцевать после всего, что произошло? – до глубины души поразилась Амирэль.

- Не знаю, - Ли жестко растерла руками лицо, потом тоскливо посмотрела на девушку.- Я попробую. Пойдем, меня, наверное, уже ищут.

Амирэль взяла Оливию под руку, и охотница почувствовала, что ей становится легче, словно новая знакомая сняла с души угнетающую её тяжесть.

- Спасибо, - тихо и устало произнесла Ли, понимая что Амирэль сейчас пользуется своим даром, чтобы ей помочь. В отличие от Лэйна, она делала это очень оперативно и действенно.

Девушка довела Оливию до высоких дверей, за которыми слышалась громкая музыка, шум, голоса, и, тревожно посмотрев ей в глаза, спросила:

- Ты уверена?

- Все хорошо, - кивнула Ли, толкнув рукой закрытые створки.

Яркое, будоражащее веселье бала вырвалось из раскрытых дверей, закружив вокруг шлейфом смеха, блеском нарядов, резкими, ритмичными звуками.

Ли смотрела на танцующие пары, ощущая себя бессильной песчинкой, попавшей под жернова судьбы – неотвратимой и неизбежной. По залу внезапно пронесся нарастающий гул, и девушка поняла что происходит, только когда разливающийся по полу жемчужный свет мягко коснулся подошв её сапог, а затем стал подниматься вверх по ногам, одевая охотницу в эльфийский наряд, достойный королевы.

Взгляд Оливии поймал идущую навстречу высокую, статную фигуру Элла, и сердце вновь сжалось в удушающем болезненном спазме, будто в него воткнули острый ядовитый шип.

Владыка Ноэринн ступал величаво и гордо, источая вокруг себя яркое сияние. Серебряная поземка ласковыми вихрями закручивалась у его ног, и в этот миг светлый Владыка казался сотканным из света и тепла, так удивительно красив и гармоничен был его облик.

Сквозь расступившуюся толпу Оливия наконец увидела и Ястреба. Он находился в противоположном конце зала, и, чтобы опередить эльфа и добраться до неё раньше, ему пришлось бы бежать. Гордый и своевольный маршал Аххада не собирался унижаться. Заложив руки за спину, он напряженно и пристально смотрел на Оливию. В зеленых глазах промелькнуло какое-то странное выражение, которое мгновенно сменилось пустым безразличием, сделавшим мужчину похожим на бездушную каменную статую, коими изобиловал интерьер дворца.

- И вы позволите и дальше унижать своего мужа после всего, что узнали? – голос Магрида, как звук от удара палочкой по обшивке барабана, отскочил от взвинченной до предела Оливии и повис в воздухе жирным знаком вопроса.

Она повернула голову, обнаружив венценосца стоящим в нескольких эртах от неё у одной из колонн. Губы мужчины искривились в презрительной усмешке, и монарх, словно коршун перед броском, выжидающе замер, не сводя с Оливии пронзительного взгляда карих глаз.

- Ты окажешь мне честь, Eathari? - Элл почтительно склонил голову, приглашая Оливию на танец.

- Ты и дальше бы меня так называл, если бы знал, что моя семья причастна к смерти твоей сестры? – Ли убийственно холодно смотрела в медленно бледнеющее лицо Элла, впиваясь ногтями в ладони до кровавых борозд.

- Что? – эльф отступил на шаг, недоуменно разглядывая девушку.

- Я кузина и бывшая невеста Роана Райверена, человека, зверски убившего твою сестру. Ты по-прежнему хочешь со мной танцевать, Владыка? - это было больно: каждым сказанным словом Оливия собственноручно вбивала в свое сердце ржавый гвоздь безысходности, но другого выхода ни для себя, ни для Элла она не видела. Она сделала свой выбор.

- Это невозможно… - не веря услышанному, замотал головой эльф.

- Я тоже думаю, что невозможно, - надменно вскинула подбородок Оливия, переводя смысл сказанного совершенно в иную плоскость. – По правилам этикета, замужней женщине запрещается танцевать два танца с одним и тем же мужчиной, если это не её муж. Пригласите лучше шейну Амирэль, - резко схватив девушку за руку, охотница бесцеремонно вложила её в ладонь эльфа, а затем, подняв полы переливающихся серебром юбок, медленно прошествовала навстречу стоящему под стеной Кассэлю.

На его лице не дрогнул на один мускул, когда Ли подошла к нему почти вплотную, только в глазах читались откровенное удивление и тревога.

- Убери это, прошу, - одними губами прошептала Ли, вцепившись ладонями в сияющий эльфийский наряд. Танцевать в нем было выше её сил.

Касс осторожно положил одну руку на талию охотницы, а другой невесомо провел по её голове, убирая иллюзию. Охотница облегченно вздохнула, рваным суетливым движением одернула дублет и подняла на герцога опустошенный, отчаянный взгляд.

- Так лучше? – вдруг спросил он.

- Да, благодарю, - кивнула она. – Кажется, этот танец принадлежит вам, герцог?

Касс нахмурился, подозрительно посмотрел в сторону Элла, а потом мрачно изрек:

- Кажется, вам сейчас не до танцев, герцогиня? Что случилось?

- Ничего, – упрямо тряхнула короткими волосами Ли, так и не сумев посмотреть в глаза мужчины. – Я устала от шума, музыки и суеты, - теперь, когда Амирэль не было рядом, волны отчаяния накатывали одна за другой и каждое слово давалось охотнице с невероятным трудом.

Касс неожиданно жестко прижал Оливию к себе, не дав ей даже сообразить, что происходит. Наплевав на наблюдающих за ними со всех сторон вельмож, маршал Аххада поднял на руки свою жену и быстро понес через весь зал к выходу.

Череда коридоров сливались в одну сплошную линию, а гулкие шаги Ястреба отдавались в ушах охотницы ударами молота. Время вязко замедлило свой бег, опутав Оливию постылым безразличием - толстым и звуконепроницаемым, как ватное одеяло.

Ли пришла в себя, только когда муж, добравшись до их временного прибежища, пронес её в спальню и поставил на ноги.

- Где ты была все это время? – отойдя от неё на приличное расстояние, тревожно спросил он. - Ты была с Магридом?

- Какая разница? - безразлично обронила Ли. Подойдя к двери, она тихо закрыла её, а потом, медленно повернувшись к мужу, стала решительно расстегивать пуговицы на своей одежде.

Высоко вскинув бровь, Касс уставился на раздевающуюся перед ним девушку, не понимая, что на нее нашло.

Дублет отлетел в сторону, следом за ним полетел широкий ремень, брюки плавно скользнули вниз, обнажая ровные, красивые ноги. Герцог конвульсивно сглотнул и, растерянно попятившись, уселся на край кровати, заворожено наблюдая за молчаливыми действиями супруги. На ней осталась только тонкая батистовая сорочка, едва прикрывавшая бедра, сквозь которую заманчиво просвечивались острые вершины груди.

- Делай, что должен, Ястреб, - она стянула с себя последние остатки одежды, и яркий румянец стыда предательски полыхнул на бледных девичьих щеках.

Касс понимал, что ему следует отвернуться, но почему-то не мог. Жадно блуждал взглядом по обнаженному телу стоявшей перед ним женщины.

Она была похожа на лесную лань: гибкую, стройную, с тугими литыми мышцами и гладкой шелковистой кожей.

Грудь небольшая, но красиво очерченная, полная, упругая, сочная, как наливное яблоко. Плоский рельефный живот, мягкий треугольник волос меж судорожно сомкнутых ног…

Кровь ударила Ястребу в голову, жарко побежала по венам, и сердце заколотилось, как сумасшедшее. Рот вдруг наполнился слюной, и практически животный голод – острый, неуёмный, невыносимый - опалил тело, залил расплавленной смолой легкие.

Как ей удалось выстоять и не расплакаться при всех, для Ами до сих пор оставалось загадкой, вот только сейчас каждый шаг давался с невероятным трудом и отчаянно хотелось, наплевав на чувство собственного достоинства, упасть на глазах у всего двора отцу в ноги и умолять его о пощаде. Что, собственно, Амирэль и сделала, как только двери апартаментов семьи Варгард закрылись у неё за спиной.

- Папочка, миленький, родной, я прошу тебя… я тебя умоляю… не отдавай меня ему! - Ами рыдала, уткнувшись лицом в колени отца, обнимая его за ноги так крепко, что мужчина не мог и с места сдвинуться. – Пожалуйста, если ты меня хоть чуточку любишь – ты не позволишь так со мной поступить…

- Амирэль… - генерал со стоном выдохнул имя дочери и, подняв с пола, прижал к своей груди. – Прости меня, малышка...

- Нэсс, сделай что-нибудь! – истерично всхлипнула все это время не проронившая и слова Лэйрин. – Ты что, вот так запросто отдашь этому дикарю нашу девочку?

- Лэй, я не могу отменить клятву, данную Магриду, - глухо прорычал Нэсс. Сжав дочку в тисках своих рук, он бессильно проронил в её макушку: - Это было давно… Я был молод и наивен… И я не думал, что платить за собственную глупость придется такую высокую цену... Прости меня, солнышко, - Варгард захватил в ладони мокрое, искаженное болью и обидой лицо дочери, ласково стирая слезы с её щек. – Я не могу влиять на решение царя, и пойти против него не могу.

- Папа, - Амирэль, глотая рыдания, умоляюще посмотрела на отца. – Чем я провинилась? Что сделала плохого? За что? Почему именно за него? Я не хочу замуж за орка!

- Что?!

На пороге гостиной возникла взбудораженная Эстэль, и не будь Ами так подавлена, то непременно улыбнулась бы над тем, как смешно, словно карандаш в стакане, выглядела сестра в жутковатом зеленом платье с высоким корсетом и торчащими во все стороны завитыми кудрями.

- За какого это еще орка? – подбоченившись, Эстэ перевела тревожный взгляд с зареванной сестры на совершенно расстроенного отца. Дурное предчувствие скользким червем проползло по затылку, и девочка осторожно спросила: - За белобрысого?

- Да! – выкрикнула убитая горем Амирэль и, уронив голову на грудь отца, зашлась в отчаянных рыданиях.

- Это нечестно! – задохнулась от возмущения Эстэ. – Это мой орк! Я его первая нашла!

На секунду Ами даже плакать перестала. Вся семья удивленно уставилась на покрывшуюся пунцовыми пятнами Эстэль, судорожно хватающую ртом воздух.

- Эстэ, детка, иди к себе. Мы с тобой потом поговорим, - попытался выпроводить из комнаты дочку Нэсс.

- Это мой орк!!! – закричала Эстэль и, яростно топнув ногой, вдруг завыла во весь голос: - Не отдам! Мой орк! Мой!

К вою младшенькой присоединилась старшенькая, а затем, в унисон им, стала голосить Лэйрин. Схватившись за голову, Нэсс смотрел на трех своих рыдающих женщин, испытывая отчаянное желание в данный момент повыть вместе ними.

- Я… мне надо уйти… меня ждут, - наконец не выдержал он и, вылетев в коридор, помчался к Магриду - просить его отсрочить свадьбу хотя бы на год.

В дверях тронного зала он столкнулся со злым, как горный тролль, Кассэлем, видимо, уже успевшим опять поругаться с Магридом.

- Я не останусь на трапезу! - раздраженно рявкнул маршал, рванув ворот дублета с такой силой, что по полу, как блохи, заскакали оторванные пуговицы.

- И правильно, - довольно бросил в его спину Магрид. – Дома жена накормит.

- Он что, женился? – потрясенно обернулся вслед Кассу Варгард.

- Женился, - загадочно хмыкнул Магрид. - И почему-то очень не хочет показывать мне свою жену. Но я выясню... Обязательно выясню, что ты от меня скрываешь, мой мальчик… - многообещающе проронил он.

- Я как раз хотел поговорить с тобой о том же, - уцепившись за сказанное Магридом как за предлог, начал Нэсс.

- О женитьбе Касса? – заинтересованно вскинулся царь.

- Нет, Магрид, - Нэсс набрал побольше воздуха в легкие и решительно выпалил: - Я хочу, чтобы ты отменил помолвку моей дочери с сыном Урхурта!

Глаза венценосца изумленно расширились, а затем он подозрительно спокойно поинтересовался:

- Ты спятил, Нэсс? Я, по-твоему, кто – шут или царь?

- Послушай, Магрид… - Нэсс запнулся, подбирая слова. – Ты можешь делать со мной все что тебе заблагорассудится, и я, выполняя данную тебе клятву, покорно исполню любую твою волю, но мои девочки…

- В кои-то веки от твоих девочек есть хоть какая-то польза! – бесцеремонно перебил его царь. – Ты хоть понимаешь, как важен для нас этот союз? Или здесь кроме меня о благополучии Аххада вообще никто не думает? – глаза Магрида налились алым и теперь, не скрывая гнева, монарх просто орал на Нэсса: - Какого Раннагарра вы тогда просили меня возглавить империю, если мне только и приходится, что утирать вам сопли да задницы? Сначала один мне нервы трепет, теперь другой ноет, как баба! Тебя что не устраивает?

- Отсрочь свадьбу хотя бы на год, - выдавил из себя Варгард.

- Зачем? – гаркнул Магрид. – Чтобы отпрыск Урхурта за это время, по примеру своего папаши, нашел себе какую-нибудь эльфийку или дроу, надел ей мешок на голову и уволок в свою нору? Или тебе больше по душе, чтобы я твою дочь за короля Сэйгура выдал?

Нэсс побледнел и, рвано глотнув воздух, просипел:

- Ты не посмеешь!

Об извращенных пристрастиях правителя Сопределья ходили жуткие слухи: изуродованные тела любовниц Сэйгура частенько находили в реке или в лесу на окраине столицы.

- Конечно, не посмею, - Магрид высокомерно вскинул бровь, - я твоей дочери нормального мужа нашел! Ну, подумаешь - немного зеленоват… Если он хоть вполовину в Урхурта пошел, то ты мне еще спасибо скажешь. У того единственный недостаток – баб красивых любит. А кто их не любит?

- Магрид, он орк! – возразил Нэсс.

- А ты - нелюдь, - развел руками царь. – Трехголовая гидра в обороте! Но это не помешало Лэйрин выйти за тебя замуж и родить двух дочерей.

- Это другое…

- Да нет, Нэсс, - устало выдохнул монарх. – Это не другое – это главное! Мы - хранители Эсклафидры, гаранты того, что твари Раннагарра не вырвутся из-за барьера и не уничтожат этот мир. Мне не нужна война с Запредельем. Урхурт умный и мудрый правитель, и только благодаря ему в Грэммодре вот уже столько лет мир, а у Аххада под боком нет еще одной проблемы. Ты забыл Конгуда Кровавого? Забыл, как его кланы совершали набеги на приграничье и резали всех, кто попадался на их пути?

- Не забыл, - Варгард передернулся, вспомнив, что Конгуд съедал сердца своих жертв.

- Конгуда остановил Урхурт, - напомнил Нэссу царь. – Клан Игвальд объединил племена орков и навел порядок в Грэммодре. Амирэль выйдет замуж за наследника Урхурта – будущего правителя Запределья. Твоя дочь станет королевой орков! Что я не так сделал?

- Она моя дочь, - сдавленно проронил Нэсс.

- Я бы с бóльшим удовольствием отдал за Нарварга твою вторую дочь, пока она мне дворец до основания не разнесла. Но, боюсь, если я это сделаю, орки пойдут на меня войной, чтобы я забрал её обратно.

- Эстэ пятнадцать! Она еще девчонка сопливая совсем! – глаза Нэсса налились серебром и сущность нелюдя полезла наружу.

- Избалованная и неуправляемая девчонка, - ничуть не испугался гнева своего генерала Магрид. – Ты слишком много ей позволяешь. Вот поэтому я и отдаю в жены Нарваргу Амирэль. Они поладят, - успокаивающе похлопал по плечу Нэсса монарх. – По-моему, Нарварг неплохой парень, да и ты сможешь видеть дочь так часто, как захочешь. Вы же с Урхуртом сто лет друг друга знаете!

- Магрид… - бессильно протянул Варгард.

- Я бы отдал за сына Урхурта свою дочь, если бы она у меня была, - не дал договорить ему царь. – Но у меня никого не осталось… кроме вас, - тихо добавил он. – Я всего лишь делаю то, что должен. Пойдем, Нэсс. Нас, наверное, уже заждались.

Тяжело вздохнув, генерал Варгард поплелся за Магридом следом, с грустью понимая, что ему нечего возразить царю.

- Ложись на меня, Лив, - прохрипел Касс, опуская глаза и восстанавливая дыхание. – Завтра утром мы уезжаем из Азаандара…

Поднявшись с постели, он вышел в соседнюю комнату и, затворив за собой дверь, прислонился лбом к холодной стене, закрыв глаза. Это случилось. Она все еще стояла перед его мысленным взором – лихорадочно сверкающая глазами, с высоко вздымающейся грудью, сжатыми кулаками, дрожащая от страха и бессилия, соблазнительная и прекрасная в своей трепещущей наготе. Тело, среагировавшее на ее обнаженный вид, пылало, словно его в кипяток окунули. Возбужденный до предела, он тщетно пытался прогнать из головы ее провоцирующий образ. Но чем больше пытался, тем отчетливее понимал, что хочет видеть ее такой снова и снова. Хочет… Болезненно хочет медленно провести рукой по теплым оголенным бедрам, прочертить пальцами дорожку вверх, обрисовывая мягкие женственные изгибы, почувствовать в ладони тяжесть налившейся груди, скользнуть губами вдоль нежной линии шеи, запомнив вкус, запах этой женщины и цвет ее яркой, как солнце, ауры…

Раннагарр его забери, он хотел ее… Впервые с момента смерти Эории по-настоящему хотел женщину, не просто гипотетически необходимую ему для удовлетворения естественных мужских потребностей, а эту конкретную: дерзкую, упрямую, непокорную, с этими короткими волосами, вызывающе вздернутым подбородком и непостижимо пронзительным взглядом голубых, как летнее небо, глаз.

****

Оливия словно во сне смотрела на закрывающуюся за покидающим комнату мужем дверь, и невидимая нить, удерживающая тело в натянутом состоянии, оборвалась, превратив её в изломанную куклу.

Ноги не держали. Она бессильно опустилась на колени, прижав к груди скомканную одежду. Ее трясло. Мелко, лихорадочно, беспрерывно. Кровь пульсировала в висках, гулко шумела в голове, посылая острые будоражащие импульсы по всему телу.

Стыд - обжигающий, дезориентирующий, всеобъемлющий - утопил рассудок, накрыв шквалом душевных терзаний и мук. Неужели это она? Она стояла и просила? Перед ним… абсолютно голая, предлагая себя, как продажная девка ... Всевидящий! Зачем? Как отважилась? Глупость. Безумие. Безрассудство. Дурацкий, нелепый порыв. Закрыв алое от смущения лицо трясущимися руками, Ли рвано выдохнула, чувствуя себя в этот миг унизительно беззащитной и рабски покорной.

Покрывало, застилающее кровать, странно зашевелилось, словно от внезапного проникшего в комнату сквозняка, а затем из-под него появилась плоская чешуйчатая морда с желтыми звериными глазами. Существо медленно приоткрыло пасть, обнажая тонкие, похожие на иглы зубы, и с тихим свистом высунуло длинный раздвоенный язык.

От ужаса на затылке Оливии вздыбились волосы. Укус каменой гарзулы парализовывал тело практически мгновенно. Эта тварь любила есть только теплое и свежее мясо, и пока обездвиженная жертва заходилась в агонии, гарзула обгрызала её до самых костей. Ли вдруг поняла, что если не успеет увернуться от смертельного броска, то к утру Ястреб обнаружит на полу лишь её обглоданный скелет. Девушка затравлено покосилась по сторонам. Бежать было глупо и бесполезно, слишком хорошо охотница знала, какой быстрой и прыткой могла быть эта тварь. Мысли лихорадочно носились в голове, на лбу проступила испарина, а сердце бешено колотилось в груди. Секунды застыли в черных вертикальных зрачках гарзулы. Замедленно, словно во сне, Ли увидела, как тварь прогибается для атаки, и в этот самый миг охотница со всей силы оттолкнулась от пола, запрыгивая на кровать.

Гарзула пролетела в сикре от неё, грузно шлепнувшись на толстый узорчатый ковер. Тварь злобно клацнула челюстью, неуклюже развернулась на коротких лапах, готовясь к новому прыжку, и Ли заорала, как резаная:

- На помощь!

- Ничего не понимаю…

- Странно это все. Надо будет немедленно сообщить дель Орэну

Ли осторожно выглянула в щель и обнаружила группу мужчин, одетых в черные кожаные одежды. Вопли горожан заставили отряд Гончих прибежать в Храм Огня, и теперь они недоуменно оглядывались по сторонам, выискивая хоть какие-нибудь следы того пожара, о котором им поведали перепуганные граждане.

- Пошли к герцогу гонца, - произнес один из Гончих. Судя по нашивкам и отличительным знакам, он был начальником городской стражи.

- А смысл? - ответил ему худощавый светловолосый мужчина. – Додж говорил, что дель Орэн должен приехать завтра, а это значит, он уже в пути. Посланец разминётся с ним в любом случае.

- Ладно, расскажем ему по приезду, - капитан Гончих повернулся к своим подчиненным. – Что-нибудь нашли?

Стражники, заглядывающие в глотку дракона, слаженно замахали головами и растеряно развели руками, демонстрируя всем видом, что ничего странного не обнаружили.

- Драконье дерьмо, - выругался капитан. – Пойдем успокаивать людей.

- И что ты им скажешь? – поинтересовался светловолосый.

- Скажу, что смотритель оставил на полу масляную лампу, а кто-то из прихожан толкнул ее ногой и произошло самовозгорание.

Капитан махнул рукой, и отряд Гончих неспешно следом за ним покинул Храм Огня. Ли облегченно вздохнула, прислонилась спиной к колонне, откинув назад голову.

- Что это было? - одними губами проговорила Оливия. Охотница повертела руками, пытаясь найти на них следы ожогов. Ничего не было. Абсолютно. Но ощущения от соприкосновения с драконьим огнем остались, и Ли напряженно и мучительно думала, почему именно ей он не причинил никакого вреда, ведь она отчетливо видела, как взбесившееся пламя подожгло одежду стоящих с ней рядом людей. В конце концов решив, что это не то, о чем она сейчас должна думать, охотница вскочила с места и стала осматривать помещение, пока в него не вернулись напуганные происшествием хелликийцы.

Обследовав пространство за колоннами- зубами вдоль стены, Ли обнаружила широкую щель на уровне своей головы. Зацепившись за выступающий край камня руками, она подтянулась и легко запрыгнула внутрь. Места в образовавшейся от трещины нише было немного, но достаточно для того, чтобы Оливия спокойно могла переждать в ней до появления того, кого так долго и тщетно искала долгих три года.

Охотница дождалась, пока храм снова не стал заполняться оживленной толпой, а затем, незаметно выскользнув из-за колонны, смешалась с пестрым скопищем горожан. Простояв еще несколько минут, Ли внимательно изучила все возможные для себя варианты отступления и, воодушевленная скорой развязкой всех своих проблем, резко развернувшись, пошла прочь из храма.

****

Касс злорадно улыбнулся. Все обитатели Ястребиного Когтя знали о его способностях оборачиваться птицей, но выдавать своих тайн Оливии он не собирался. Уж очень хотел насладиться досадой и разочарованием, которые появятся на ее лице, когда она увидит это своими глазами, и ради такого случая он даже предоставит ей возможность столкнуть его, и даже сделает вид, что у нее получилось, хотя проклятье не даст ей его и с места сдвинуть.

Предвкушая потеху, Касс довольно выдохнул, а затем протянул руку Лэйну, с восторгом разглядывавшему все вокруг. Доверие ребенка завоевать будет нетрудно, а тем более мальчика, который находится в замке, полном воинов, оружия и лошадей. Вот с этого он и начнет.

- Лэйн, хочешь пройтись с Рамсом по крепостной стене? - Касс подал знак начальнику стражи, подзывая его к себе. - Рамс, покажи будущему воину, как устроен Ястребиный Коготь.

Мужчина улыбнулся и сделал шаг по направлению к Лэйну.

- Я высоты боюсь, - соврал Лэйн, крепче сжал руку Оливии и слегка попятился назад. - Чего я там на вашей стене не видел? Мне и здесь с мастрим хорошо.

Мужчины недоуменно переглянулись, и Касс решил пойти на новую уловку, чтобы изолировать мальчика от Оливии без лишнего крика и скандала.

- Ну, тогда он сводит тебя в оружейную и кузню, покажет, как куют мечи, ножи и стрелы из дашарской стали, - снова приветливо протянул руку мальчишке Касс.

- Подумаешь, мечи, - фыркнул мальчик и отвернул голову в сторону, деловито разглядывая башни. - У Ли залтаки были круче, пока вы их у нее не отняли.

У Касселя дернулся глаз, и он понял, что, кажется, начинает терять терпение.

- Может, на лошади хочешь покататься? - нашелся в помощь хозяину Рамс.

- Нетушки, благодарствуйте, - напыжился Лэйн, теснее прижимаясь к Оливии. - Меня ваш оллинг нынче ночью так покатал - задница до сих пор болит.

Рамс вытаращил глаза и с ужасом посмотрел в перекошенное лицо хозяина.

- На кухню, я так понимаю, ты тоже не пойдешь? - хищно прищурился Касс, разглядывая наглого мальчишку.

- А чего там делать? - вяло повел худыми плечами Лэйн. - Жара, смрад, да копоть одна. Мы с мастрим лучше в комнате поедим. Вы ведь покормить нас желаете? - невинно поинтересовался он. - Так у вас во-о-он дом какой огромный, - неопределенно повел вокруг рукой мальчик. - Чего ж мы на кухне толкаться будем, неужели не найдется для нас какой-никакой захудалой комнатушки? Да и отдохнуть бы с дороги не помешало. Кровать-то у вас, надеюсь, лишняя найдется?

Рамс побледнел и сделал шаг назад, а Лэйн, не замечая, что из дворца высыпала толпа слуг и выстроилась за их с Оливией спиной в шеренгу, продолжал разглагольствовать:

- Нет, ежели у вас все занято постояльцами или вам жалко, то мы с Ли не мерзлявые - и на полу поспать можем.

- В склепе, - желчно добавила Оливия, с затаенным удовлетворением разглядывая искаженное лицо Ястреба и довольно сверкая глазами.

- Дора! - злобно и громко прорычал Касс, обращаясь к дебелой грузной женщине, стоявшей позади мальчика. - Забери немедленно это недоразумение в прачечную, выведи блох и прочую живность, и вымой его как следует, мне грязь в замке не нужна.

Служанка, до того стоявшая низко опустив голову и не смея смотреть хозяину в глаза, резво схватилась с места, сгребая мальчишку в свои мягкие объятья. Лэйн от неожиданности заверещал дурным голосом, и мгновенно сработавшая реакция Оливии оказалась фатально непредсказуемой как для изумленно распахнувшихся глаза служанки, так и для вконец озверевшего Касселя.

Охотница резко ударила ребром своей ладони по пухлым пальцам толстухи, а другой рукой сдавила ей горло, да так сильно, что та, задыхаясь и хрипя, упала перед Ли на колени.

- Еще раз тронешь его, я тебя так отмою, никакая прачечная не поможет, - надавливая на болевую точку, выплюнула Оливия в багровое лицо женщины.

Лэйн тут же отскочил в сторону, и это стало его ошибкой, потому что Касс мгновенно засунул мальчишку себе подмышку, оттаскивая от разъяренной охотницы подальше. Изловчившись, пацан цапнул Касса зубами за руку, за что получил от него увесистый подзатыльник.

- У подружки своей научился? - рявкнул Касс, поднимая его за шкирку высоко над землей.

На глазах у оторопелой челяди, стражи и ратников, привыкших подчиняться приказам буйного и непредсказуемого хозяина, начинало разыгрываться целое представление, повергшее их в шок и благоговейный ужас.

Оттолкнув со всей силы трясущуюся Дору, Оливия, как безумная, бросилась на удерживавшего Лэйна Касса.

Дикий прыжок. Косой режущий удар по шее. Касс зашипел и, уклоняясь от кулака охотницы, летящего ему прямо в челюсть, зашвырнул мальчишку в руки стоявшего рядом Рамса. Серия жестких, болезненных толчков под ребра заставила Ястреба усомниться в том, что на него напала женщина. Гибкая и стремительная, она атаковала так молниеносно быстро, что Касс едва успевал выставлять блоки и шаг за шагом отступать под ее яростным напором. Кто научил эту безумную так концентрировать силу, вложенную в удар? Как вообще могла женщина так драться? Как же он не хотел ее бить на глазах у слуг - этого он опасался больше всего. И пусть после смерти жены все в замке все равно считали его чудовищным порождением Раннагара и монстром, но единственное со времен Эории все же оставалось неизменным - Касс никогда не поднимал руку на женщину.

- Я тебе все твои четырнадцать рук оторву, таракан многомордый, - орала, наступая, Оливия. - И вместо ног их вставлю, орочий потрох.

Резко бросившись на землю, Касс захватил ноги Ли своими и, опрокинув ее, навалился всем корпусом на ее хрупкое тело. Голова девчонки моментально залепила ему в подбородок, а острый локоть - в бок, а затем в его плечо вцепились ее зубы.

- Кобыла бешеная, - уклоняясь от ее укусов, ревел Касс. - Я на тебя лошадиную сбрую надену!

Они катались по пыльному двору, как две сцепившиеся собаки. Ли осыпала короткими яростными тычками пытающегося удержать ее мужчину. Там, где не доставали руки, била головой и коленом. Наконец, когда колено в очередной раз достигло цели, больно заехав по мужскому достоинству дель Орэна, он не выдержал.

- Всевидящий! - прорычал Касс, закатив глаза к небу. - Я пытался! - в ладони мага загорелись красные петли лассо, и выброшенное заклинание мгновенно спутало яростно дергающуюся девушку по рукам и ногам, а затем магический кляп заткнул ей рот.

- Отпусти ее, ты, волосатый гоблин! - извиваясь угрем в руках Рамса, кричал Касселю Лэйн.

Касс поднялся с земли, отряхивая с одежды мусор и пыль, а затем зло процедил в зареванное лицо мальчика:

- Из нас двоих ты гораздо больше походишь на грязного волосатого гоблина. Отмоешься, пострижешься, и так и быть, я подумаю, разрешу ли я тебе видеться с моей женой.

После этих слов вокруг стало так тихо, что Кассу на секунду показалось, что он оглох. Слуги с безотчетным ужасом взирали на свою новую хозяйку - безмолвную, связанную, но при этом отчаянно ползущую по земле, пытаясь пнуть сапогами своего супруга.

- Ты трус, оллинг! - нарушил тишину голос мальчика, - Только трусы обижают девчонок, - упрямо глядя в глаза герцога, заявил он.

Кассэль дель Орэн до хруста в костях сжал кулаки и обвел яростным взглядом старательно отводивших от него глаза жителей Ястребиного Когтя. Еще никто и никогда не называл его - маршала империи Аххад - трусом, а этот сопляк посмел унизить его при его же подданных! Сущности мерзко заворочались внутри нелюдя, требуя дать выход его закипающему гневу. И обслуга замка, слишком хорошо знавшая, что последует за появлением теней, стала пятиться к сторожевой башне.

- Я озвучил тебе свои условия, - еле сдерживаясь, жестко отчеканил Черный Ястреб зарвавшемуся мальчишке. - Ее состояние напрямую зависит от твоего поведения.

Лэйн ненавидяще посмотрел на герцога из-под сведенных на переносице бровей, а затем сердито обратился к удерживавшему его Рамсу:

- Убери от меня свои орочьи клешни. Я сам пойду в эту вашу прачечную.

Касс легко кивнул, и мужчина тут же поставил мальчишку на ноги.

Дойдя до красной и вспотевшей от страха Доры, Лэйн взял ее за пухлую руку и бросил Касселю через плечо:

- Теперь твоя очередь. Отпусти Ли.

Касс щелкнул пальцами, вынимая изо рта Оливии кляп, и тут же пожалел об этом, потому что охотница мгновенно разразилась такой грязной бранью, от которой и у него, слышавшего во время битв всякое, глаза полезли на лоб.

- Чего уставились? - заорал он на не сводивших со сквернословящей охотницы глаз слуг. - Пошли все вон отсюда! Знакомство закончено! Сальма! - прорычал он в удаляющуюся спину длинной, как жердь, служанки, всегда убиравшей в его покоях. - Приготовь этой... - Касс в сердцах сплюнул, покосившись на свою бешеную супругу. - Приготовь своей хозяйке комнату.

- Бывшую комнату госпожи? - еле слышно пролепетала Сальма.

- Нет! - взбешенно рявкнул Касс. - Ту, которая в северной башне, с решетками на окнах.

- Слушаюсь, хозяин, - подхватив юбки, девушка сломя голову кинулась к ступенькам, ведущим во дворец.

- Саркофаг не забудь туда из склепа перетащить, - бойко бросила ей вдогонку Оливия.

Касс, скорчив жуткую гримасу, поднял ее с земли, взваливая на плечо, и в этот самый момент тяги, удерживающие герсы, громко звякнули, противно заскрипели лебедки, и под поднявшимися вверх решетками ворот во внутренний двор замка проехала черная, покрытая галлийским лаком карета.

Двери с массивным гербом, на котором был изображен расправивший крылья ястреб, открылись, а затем на землю легко спрыгнул высокий черноволосый мужчина, одетый в синие брюки, белоснежную рубаху и роскошный темно-серый редингот, выгодно подчеркивавший узкую талию оллинга и широкие плечи. Мужчина галантно вытянул вперед руку, помогая выйти из кареты благородной шейне.

Женщина, облаченная в элегантное черное платье, расшитое по плечам и подолу сложным узором из золотистого бисера, была уже немолодой. В темных, уложенных в высокую прическу волосах едва заметно серебрились тонкие седые пряди, но лицо дамы все еще сохраняло былую красоту и тонкость черт, а горделивая осанка делали ее облик воистину царственным и неприступным. Лэйн все утро бесцельно слонялся по городу, создавая видимость, что усиленно ищет какую- нибудь скорую работенку или приезжую раззяву, у которой запросто можно стянуть из корзины пару яиц, хлеба или фруктов. Кошельки Лэйн не воровал принципиально. Слишком мало он пробыл на улице, чтобы успеть забыть о вколачиваемых матерью с детства правилах, что воровство - это страшный грех, за который Всевидящий покарает быстро и жестоко, и слишком хорошо мальчишка помнил, каким тяжким трудом матери доставались жалкие гроши, что ей платили за стирку белья зажиточные горожане.

Лэйн резко свернул в проулок почтенного аптекаря Орвеса, и следующим за ним повсюду шпионам Джага пришлось затаиться за углом, чтобы остаться незамеченными. Мальчишка дернул на себя тяжелую дубовую дверь, потревожив медный колокольчик. Пустое помещение аптеки огласилось мелодичным звоном, и тепло улыбающийся мастер Орвес вышел из-за прилавка навстречу мнущемуся у порога парнишке.

Тяжело вздохнув, генерал Варгард поплелся за Магридом следом, с грустью понимая, что ему нечего возразить царю.

- Ложись на меня, Лив, - прохрипел Касс, опуская глаза и восстанавливая дыхание. – Завтра утром мы уезжаем из Азаандара…

Поднявшись с постели, он вышел в соседнюю комнату и, затворив за собой дверь, прислонился лбом к холодной стене, закрыв глаза. Это случилось. Она все еще стояла перед его мысленным взором – лихорадочно сверкающая глазами, с высоко вздымающейся грудью, сжатыми кулаками, дрожащая от страха и бессилия, соблазнительная и прекрасная в своей трепещущей наготе. Тело, среагировавшее на ее обнаженный вид, пылало, словно его в кипяток окунули. Возбужденный до предела, он тщетно пытался прогнать из головы ее провоцирующий образ. Но чем больше пытался, тем отчетливее понимал, что хочет видеть ее такой снова и снова. Хочет… Болезненно хочет медленно провести рукой по теплым оголенным бедрам, прочертить пальцами дорожку вверх, обрисовывая мягкие женственные изгибы, почувствовать в ладони тяжесть налившейся груди, скользнуть губами вдоль нежной линии шеи, запомнив вкус, запах этой женщины и цвет ее яркой, как солнце, ауры…

Раннагарр его забери, он хотел ее… Впервые с момента смерти Эории по-настоящему хотел женщину, не просто гипотетически необходимую ему для удовлетворения естественных мужских потребностей, а эту конкретную: дерзкую, упрямую, непокорную, с этими короткими волосами, вызывающе вздернутым подбородком и непостижимо пронзительным взглядом голубых, как летнее небо, глаз.

****

Оливия словно во сне смотрела на закрывающуюся за покидающим комнату мужем дверь, и невидимая нить, удерживающая тело в натянутом состоянии, оборвалась, превратив её в изломанную куклу.

Ноги не держали. Она бессильно опустилась на колени, прижав к груди скомканную одежду. Ее трясло. Мелко, лихорадочно, беспрерывно. Кровь пульсировала в висках, гулко шумела в голове, посылая острые будоражащие импульсы по всему телу.

Стыд - обжигающий, дезориентирующий, всеобъемлющий - утопил рассудок, накрыв шквалом душевных терзаний и мук. Неужели это она? Она стояла и просила? Перед ним… абсолютно голая, предлагая себя, как продажная девка ... Всевидящий! Зачем? Как отважилась? Глупость. Безумие. Безрассудство. Дурацкий, нелепый порыв. Закрыв алое от смущения лицо трясущимися руками, Ли рвано выдохнула, чувствуя себя в этот миг унизительно беззащитной и рабски покорной.

Покрывало, застилающее кровать, странно зашевелилось, словно от внезапного проникшего в комнату сквозняка, а затем из-под него появилась плоская чешуйчатая морда с желтыми звериными глазами. Существо медленно приоткрыло пасть, обнажая тонкие, похожие на иглы зубы, и с тихим свистом высунуло длинный раздвоенный язык.

От ужаса на затылке Оливии вздыбились волосы. Укус каменой гарзулы парализовывал тело практически мгновенно. Эта тварь любила есть только теплое и свежее мясо, и пока обездвиженная жертва заходилась в агонии, гарзула обгрызала её до самых костей. Ли вдруг поняла, что если не успеет увернуться от смертельного броска, то к утру Ястреб обнаружит на полу лишь её обглоданный скелет. Девушка затравлено покосилась по сторонам. Бежать было глупо и бесполезно, слишком хорошо охотница знала, какой быстрой и прыткой могла быть эта тварь. Мысли лихорадочно носились в голове, на лбу проступила испарина, а сердце бешено колотилось в груди. Секунды застыли в черных вертикальных зрачках гарзулы. Замедленно, словно во сне, Ли увидела, как тварь прогибается для атаки, и в этот самый миг охотница со всей силы оттолкнулась от пола, запрыгивая на кровать.

Гарзула пролетела в сикре от неё, грузно шлепнувшись на толстый узорчатый ковер. Тварь злобно клацнула челюстью, неуклюже развернулась на коротких лапах, готовясь к новому прыжку, и Ли заорала, как резаная:

- На помощь!

- Ничего не понимаю…

- Странно это все. Надо будет немедленно сообщить дель Орэну

Ли осторожно выглянула в щель и обнаружила группу мужчин, одетых в черные кожаные одежды. Вопли горожан заставили отряд Гончих прибежать в Храм Огня, и теперь они недоуменно оглядывались по сторонам, выискивая хоть какие-нибудь следы того пожара, о котором им поведали перепуганные граждане.

- Пошли к герцогу гонца, - произнес один из Гончих. Судя по нашивкам и отличительным знакам, он был начальником городской стражи.

- А смысл? - ответил ему худощавый светловолосый мужчина. – Додж говорил, что дель Орэн должен приехать завтра, а это значит, он уже в пути. Посланец разминётся с ним в любом случае.

- Ладно, расскажем ему по приезду, - капитан Гончих повернулся к своим подчиненным. – Что-нибудь нашли?

Стражники, заглядывающие в глотку дракона, слаженно замахали головами и растеряно развели руками, демонстрируя всем видом, что ничего странного не обнаружили.

- Драконье дерьмо, - выругался капитан. – Пойдем успокаивать людей.

- И что ты им скажешь? – поинтересовался светловолосый.

- Скажу, что смотритель оставил на полу масляную лампу, а кто-то из прихожан толкнул ее ногой и произошло самовозгорание.

Капитан махнул рукой, и отряд Гончих неспешно следом за ним покинул Храм Огня. Ли облегченно вздохнула, прислонилась спиной к колонне, откинув назад голову.

- Что это было? - одними губами проговорила Оливия. Охотница повертела руками, пытаясь найти на них следы ожогов. Ничего не было. Абсолютно. Но ощущения от соприкосновения с драконьим огнем остались, и Ли напряженно и мучительно думала, почему именно ей он не причинил никакого вреда, ведь она отчетливо видела, как взбесившееся пламя подожгло одежду стоящих с ней рядом людей. В конце концов решив, что это не то, о чем она сейчас должна думать, охотница вскочила с места и стала осматривать помещение, пока в него не вернулись напуганные происшествием хелликийцы.

Обследовав пространство за колоннами- зубами вдоль стены, Ли обнаружила широкую щель на уровне своей головы. Зацепившись за выступающий край камня руками, она подтянулась и легко запрыгнула внутрь. Места в образовавшейся от трещины нише было немного, но достаточно для того, чтобы Оливия спокойно могла переждать в ней до появления того, кого так долго и тщетно искала долгих три года.

Охотница дождалась, пока храм снова не стал заполняться оживленной толпой, а затем, незаметно выскользнув из-за колонны, смешалась с пестрым скопищем горожан. Простояв еще несколько минут, Ли внимательно изучила все возможные для себя варианты отступления и, воодушевленная скорой развязкой всех своих проблем, резко развернувшись, пошла прочь из храма.

****

Касс злорадно улыбнулся. Все обитатели Ястребиного Когтя знали о его способностях оборачиваться птицей, но выдавать своих тайн Оливии он не собирался. Уж очень хотел насладиться досадой и разочарованием, которые появятся на ее лице, когда она увидит это своими глазами, и ради такого случая он даже предоставит ей возможность столкнуть его, и даже сделает вид, что у нее получилось, хотя проклятье не даст ей его и с места сдвинуть.

Предвкушая потеху, Касс довольно выдохнул, а затем протянул руку Лэйну, с восторгом разглядывавшему все вокруг. Доверие ребенка завоевать будет нетрудно, а тем более мальчика, который находится в замке, полном воинов, оружия и лошадей. Вот с этого он и начнет.

- Лэйн, хочешь пройтись с Рамсом по крепостной стене? - Касс подал знак начальнику стражи, подзывая его к себе. - Рамс, покажи будущему воину, как устроен Ястребиный Коготь.

Мужчина улыбнулся и сделал шаг по направлению к Лэйну.

- Я высоты боюсь, - соврал Лэйн, крепче сжал руку Оливии и слегка попятился назад. - Чего я там на вашей стене не видел? Мне и здесь с мастрим хорошо.

Мужчины недоуменно переглянулись, и Касс решил пойти на новую уловку, чтобы изолировать мальчика от Оливии без лишнего крика и скандала.

- Ну, тогда он сводит тебя в оружейную и кузню, покажет, как куют мечи, ножи и стрелы из дашарской стали, - снова приветливо протянул руку мальчишке Касс.

- Подумаешь, мечи, - фыркнул мальчик и отвернул голову в сторону, деловито разглядывая башни. - У Ли залтаки были круче, пока вы их у нее не отняли.

У Касселя дернулся глаз, и он понял, что, кажется, начинает терять терпение.

- Может, на лошади хочешь покататься? - нашелся в помощь хозяину Рамс.

- Нетушки, благодарствуйте, - напыжился Лэйн, теснее прижимаясь к Оливии. - Меня ваш оллинг нынче ночью так покатал - задница до сих пор болит.

Рамс вытаращил глаза и с ужасом посмотрел в перекошенное лицо хозяина.

- На кухню, я так понимаю, ты тоже не пойдешь? - хищно прищурился Касс, разглядывая наглого мальчишку.

- А чего там делать? - вяло повел худыми плечами Лэйн. - Жара, смрад, да копоть одна. Мы с мастрим лучше в комнате поедим. Вы ведь покормить нас желаете? - невинно поинтересовался он. - Так у вас во-о-он дом какой огромный, - неопределенно повел вокруг рукой мальчик. - Чего ж мы на кухне толкаться будем, неужели не найдется для нас какой-никакой захудалой комнатушки? Да и отдохнуть бы с дороги не помешало. Кровать-то у вас, надеюсь, лишняя найдется?

Рамс побледнел и сделал шаг назад, а Лэйн, не замечая, что из дворца высыпала толпа слуг и выстроилась за их с Оливией спиной в шеренгу, продолжал разглагольствовать:

- Нет, ежели у вас все занято постояльцами или вам жалко, то мы с Ли не мерзлявые - и на полу поспать можем.

- В склепе, - желчно добавила Оливия, с затаенным удовлетворением разглядывая искаженное лицо Ястреба и довольно сверкая глазами.

- Дора! - злобно и громко прорычал Касс, обращаясь к дебелой грузной женщине, стоявшей позади мальчика. - Забери немедленно это недоразумение в прачечную, выведи блох и прочую живность, и вымой его как следует, мне грязь в замке не нужна.

Служанка, до того стоявшая низко опустив голову и не смея смотреть хозяину в глаза, резво схватилась с места, сгребая мальчишку в свои мягкие объятья. Лэйн от неожиданности заверещал дурным голосом, и мгновенно сработавшая реакция Оливии оказалась фатально непредсказуемой как для изумленно распахнувшихся глаза служанки, так и для вконец озверевшего Касселя.

Охотница резко ударила ребром своей ладони по пухлым пальцам толстухи, а другой рукой сдавила ей горло, да так сильно, что та, задыхаясь и хрипя, упала перед Ли на колени.

- Еще раз тронешь его, я тебя так отмою, никакая прачечная не поможет, - надавливая на болевую точку, выплюнула Оливия в багровое лицо женщины.

Лэйн тут же отскочил в сторону, и это стало его ошибкой, потому что Касс мгновенно засунул мальчишку себе подмышку, оттаскивая от разъяренной охотницы подальше. Изловчившись, пацан цапнул Касса зубами за руку, за что получил от него увесистый подзатыльник.

- У подружки своей научился? - рявкнул Касс, поднимая его за шкирку высоко над землей.

На глазах у оторопелой челяди, стражи и ратников, привыкших подчиняться приказам буйного и непредсказуемого хозяина, начинало разыгрываться целое представление, повергшее их в шок и благоговейный ужас.

Оттолкнув со всей силы трясущуюся Дору, Оливия, как безумная, бросилась на удерживавшего Лэйна Касса.

Дикий прыжок. Косой режущий удар по шее. Касс зашипел и, уклоняясь от кулака охотницы, летящего ему прямо в челюсть, зашвырнул мальчишку в руки стоявшего рядом Рамса. Серия жестких, болезненных толчков под ребра заставила Ястреба усомниться в том, что на него напала женщина. Гибкая и стремительная, она атаковала так молниеносно быстро, что Касс едва успевал выставлять блоки и шаг за шагом отступать под ее яростным напором. Кто научил эту безумную так концентрировать силу, вложенную в удар? Как вообще могла женщина так драться? Как же он не хотел ее бить на глазах у слуг - этого он опасался больше всего. И пусть после смерти жены все в замке все равно считали его чудовищным порождением Раннагара и монстром, но единственное со времен Эории все же оставалось неизменным - Касс никогда не поднимал руку на женщину.

- Я тебе все твои четырнадцать рук оторву, таракан многомордый, - орала, наступая, Оливия. - И вместо ног их вставлю, орочий потрох.

Резко бросившись на землю, Касс захватил ноги Ли своими и, опрокинув ее, навалился всем корпусом на ее хрупкое тело. Голова девчонки моментально залепила ему в подбородок, а острый локоть - в бок, а затем в его плечо вцепились ее зубы.

- Кобыла бешеная, - уклоняясь от ее укусов, ревел Касс. - Я на тебя лошадиную сбрую надену!

Они катались по пыльному двору, как две сцепившиеся собаки. Ли осыпала короткими яростными тычками пытающегося удержать ее мужчину. Там, где не доставали руки, била головой и коленом. Наконец, когда колено в очередной раз достигло цели, больно заехав по мужскому достоинству дель Орэна, он не выдержал.

- Всевидящий! - прорычал Касс, закатив глаза к небу. - Я пытался! - в ладони мага загорелись красные петли лассо, и выброшенное заклинание мгновенно спутало яростно дергающуюся девушку по рукам и ногам, а затем магический кляп заткнул ей рот.

- Отпусти ее, ты, волосатый гоблин! - извиваясь угрем в руках Рамса, кричал Касселю Лэйн.

Касс поднялся с земли, отряхивая с одежды мусор и пыль, а затем зло процедил в зареванное лицо мальчика:

- Из нас двоих ты гораздо больше походишь на грязного волосатого гоблина. Отмоешься, пострижешься, и так и быть, я подумаю, разрешу ли я тебе видеться с моей женой.

После этих слов вокруг стало так тихо, что Кассу на секунду показалось, что он оглох. Слуги с безотчетным ужасом взирали на свою новую хозяйку - безмолвную, связанную, но при этом отчаянно ползущую по земле, пытаясь пнуть сапогами своего супруга.

- Ты трус, оллинг! - нарушил тишину голос мальчика, - Только трусы обижают девчонок, - упрямо глядя в глаза герцога, заявил он.

Кассэль дель Орэн до хруста в костях сжал кулаки и обвел яростным взглядом старательно отводивших от него глаза жителей Ястребиного Когтя. Еще никто и никогда не называл его - маршала империи Аххад - трусом, а этот сопляк посмел унизить его при его же подданных! Сущности мерзко заворочались внутри нелюдя, требуя дать выход его закипающему гневу. И обслуга замка, слишком хорошо знавшая, что последует за появлением теней, стала пятиться к сторожевой башне.

- Я озвучил тебе свои условия, - еле сдерживаясь, жестко отчеканил Черный Ястреб зарвавшемуся мальчишке. - Ее состояние напрямую зависит от твоего поведения.

Лэйн ненавидяще посмотрел на герцога из-под сведенных на переносице бровей, а затем сердито обратился к удерживавшему его Рамсу:

- Убери от меня свои орочьи клешни. Я сам пойду в эту вашу прачечную.

Касс легко кивнул, и мужчина тут же поставил мальчишку на ноги.

Дойдя до красной и вспотевшей от страха Доры, Лэйн взял ее за пухлую руку и бросил Касселю через плечо:

- Теперь твоя очередь. Отпусти Ли.

Касс щелкнул пальцами, вынимая изо рта Оливии кляп, и тут же пожалел об этом, потому что охотница мгновенно разразилась такой грязной бранью, от которой и у него, слышавшего во время битв всякое, глаза полезли на лоб.

- Чего уставились? - заорал он на не сводивших со сквернословящей охотницы глаз слуг. - Пошли все вон отсюда! Знакомство закончено! Сальма! - прорычал он в удаляющуюся спину длинной, как жердь, служанки, всегда убиравшей в его покоях. - Приготовь этой... - Касс в сердцах сплюнул, покосившись на свою бешеную супругу. - Приготовь своей хозяйке комнату.

- Бывшую комнату госпожи? - еле слышно пролепетала Сальма.

- Нет! - взбешенно рявкнул Касс. - Ту, которая в северной башне, с решетками на окнах.

- Слушаюсь, хозяин, - подхватив юбки, девушка сломя голову кинулась к ступенькам, ведущим во дворец.

- Саркофаг не забудь туда из склепа перетащить, - бойко бросила ей вдогонку Оливия.

Касс, скорчив жуткую гримасу, поднял ее с земли, взваливая на плечо, и в этот самый момент тяги, удерживающие герсы, громко звякнули, противно заскрипели лебедки, и под поднявшимися вверх решетками ворот во внутренний двор замка проехала черная, покрытая галлийским лаком карета.

Двери с массивным гербом, на котором был изображен расправивший крылья ястреб, открылись, а затем на землю легко спрыгнул высокий черноволосый мужчина, одетый в синие брюки, белоснежную рубаху и роскошный темно-серый редингот, выгодно подчеркивавший узкую талию оллинга и широкие плечи. Мужчина галантно вытянул вперед руку, помогая выйти из кареты благородной шейне.

Женщина, облаченная в элегантное черное платье, расшитое по плечам и подолу сложным узором из золотистого бисера, была уже немолодой. В темных, уложенных в высокую прическу волосах едва заметно серебрились тонкие седые пряди, но лицо дамы все еще сохраняло былую красоту и тонкость черт, а горделивая осанка делали ее облик воистину царственным и неприступным. Лэйн все утро бесцельно слонялся по городу, создавая видимость, что усиленно ищет какую- нибудь скорую работенку или приезжую раззяву, у которой запросто можно стянуть из корзины пару яиц, хлеба или фруктов. Кошельки Лэйн не воровал принципиально. Слишком мало он пробыл на улице, чтобы успеть забыть о вколачиваемых матерью с детства правилах, что воровство - это страшный грех, за который Всевидящий покарает быстро и жестоко, и слишком хорошо мальчишка помнил, каким тяжким трудом матери доставались жалкие гроши, что ей платили за стирку белья зажиточные горожане.

Лэйн резко свернул в проулок почтенного аптекаря Орвеса, и следующим за ним повсюду шпионам Джага пришлось затаиться за углом, чтобы остаться незамеченными. Мальчишка дернул на себя тяжелую дубовую дверь, потревожив медный колокольчик. Пустое помещение аптеки огласилось мелодичным звоном, и тепло улыбающийся мастер Орвес вышел из-за прилавка навстречу мнущемуся у порога парнишке.

- Ты что-то хотел, Лэйни? - аптекарь по-добромупотрепал Лэйна по затылоку. Дулкан Орвес всегда жалел мальчишку и старался по возможности помочь. Когда заболела его мать и денег на лекарства у семьи совсем не стало, Дулкан давал их бедной женщине бесплатно. К сожалению, болезнь Ханты быстро прогрессировала, и к весне лучшая прачка города тихо и незаметно отошла в мир заблудших душ.

- Может, вам мусор выбросить надо? - Лэйн застенчиво поскреб дырявым ботинком невидимую грязь на полу.

- Да. Как хорошо, что ты зашел, я как раз подумывал об этом, - Дулкан вытянул из кармана мелкую монетку, радуясь тому, что мальчишка не воровал, а честно пытался заработать себе на хлеб. - Заберешь мешок на заднем дворе.

Лэйн, довольно сверкнув глазами, забрал таллар и юркнул к черному ходу. Подхватив мешок с мусором, довольный тем, что наконец-то удалось отвязаться от преследователей, он быстро помчался на свалку. Проверив свой нехитрый скарб, мальчишка присыпал тайник битым стеклом и окольными путями направился на встречу с красивой мастрим. Настроение у него было чудеснейшее - во-первых, удалось провести за нос крепыша Джага и всего за два серебряных раздобыть для охотницы нужную информацию, за которую он получит еще один золотой, а во- вторых, на монетку мастера Орвеса он сейчас пойдет и купит себе сахарный пряник. Лэйн забыл, когда последний раз ел сладости. Даже при живой матушке его ими баловали крайне редко.

Мальчишка сидел на крыше и, слизывая с пальцев сахарные крупинки, любовался горой-драконом, когда из Храма Огня стали выбегать люди в горящих одеждах. От нетерпения Лэйн даже вскочил на ноги, жалея, что не может сейчас побежать к храму и из первых уст узнать, что же там произошло и зачем туда сбежалось столько Гончих.

Время шло. Возле храма собиралось все больше народу, а оттуда никто не выходил. Наконец городские стражи вышли на улицу, и их тут же окружила оживленная размахивающая руками толпа. Ах, как же хотелось мальчику слышать, о чем сейчас говорит капитан Дрокк, но, к великому сожалению, уйти, не дождавшись мастрим, Лэйн не мог. Пустыми сплетнями сыт не будешь, а вот золотой, который ему пообещали, будет кормить и согревать целую зиму. Правда, солнце уже поднялось в зенит, а охотница все не шла, заставляя парнишку нервничать, что, возможно, она передумала.

Внезапно зоркий мальчишеский глаз выловил знакомую фигуру, одетую в охотничий костюм, выходящую из Храма Огня. Лейн не мог спутать ее ни с кем другим, уж очень запоминающейся была у мастрим осанка и походка. Что она делала в храме? И почему он не заметил ее раньше, среди толпящихся на площади у входа граждан? Наблюдая за девушкой, Лэйн пришел к выводу, что ведет она себя довольно странно. Охотница низко натянула капюшон, опустила голову и шла так, будто пыталась сделаться незаметной для окружающих.

Мальчик вдруг задался вопросом, а зачем этой мастрим мог понадобиться благородный оллинг? А что, если она задумала что-то дурное, а он окажется соучастником? Сомнения терзали его недолго - стоило вспомнить тяжесть холодных монет в своих ладонях и сияющий на солнце золотой, как Лэйн решил, что у такой красивой и щедрой девушки не может быть плохих мыслей. А когда запрыгнувшая на крышу мастрим достала ему из кармана карамельную фигурку на палочке, мальчик и вовсе вознес ее в ранг самых лучших и добрых людей, что он знавал за всю свою недолгую жизнь.

- Прости, что опоздала, - Ли села на нагретую солнцем черепицу, подтянула к груди колени и, обняв их руками, задумчиво уставилась на гору-дракона. - А ты часто бывал в Храме Огня? - вдруг спросила она у Лэйна.

Мальчик придвинулся к ней поближе, а затем, лизнув карамель, согласно кивнул.

- А ты зачем в храм ходила?

Ли напряглась и удивленно вскинула бровь.

- А с чего ты решил, что я там была?

- Так я видел, как ты спускалась по ступенькам, - не задумываясь, выпалил Лэйн. - Слушай, а что там случилось? Почему у людей одежда горела?

- Да лампу смотритель на полу оставил, - безразлично бросила Ли. - А кто-то ее случайно ногой толкнул, вот и случился пожар.

- А- а- а, - разочарованно потянул Лэйн. - А я уж было подумал, дракон оживать начал.

Ли, округлив глаза, посмотрела на мальчишку.

- Что значит, оживать?

- Ну, говорят, когда разрушится проклятье, наложенное на Мерлина, дракон оживет.

- Ерунда какая-то, - фыркнула Ли, пристально разглядывая гору. А поскольку никаких изменений не увидела, раздраженно добавила. - Бред.

- Вот и я говорю - ерунда, - согласно кивнул мальчишка. - Разве могут оживать тысячелетние камни?

Ли сжала ладонь в кулак, потом, разжав, посмотрела на нее, воскрешая в памяти дорожки огня, бегущие по коже.

– Камни, может, и нет, - задумчиво потянула она. - А заколдованные драконы... - девушка нахмурилась: то, что с ней случилось в храме, наталкивало на странные мысли. Эта гора или храм, как бы местные жители ее ни называли, на самом деле когда-то была драконом - огромным, живым драконом. И его пламя почему-то на нее отреагировало. Это пугало ее. Пугало и ужасно не нравилось. - Тебе удалось что-то узнать? - переключилась она на Лэйна.

- Конечно, мастрим, - мальчишка довольно улыбнулся. - Оллинг со знаком орла приедет в Хелликию завтра. Конопатый Грэг слышал, как додж говорил капралу Айку, что герцог приедет к полудню.

- Герцог? - Ли вспомнила разговор королевских Гончих в храме и поняла, что они говорили именно о той мрази, что она искала. - Так, значит, он герцог, - охотница зло усмехнулась. Ну надо же - герцог! Один из пяти племенных, с Темных времен подчинявшихся только Магриду Великому. Плевать. Даже если он следующий претендент на престол, это ее не остановит. - А ты уверен, что герцог, о котором ты говоришь, и тот оллинг, о котором я спрашивала, это один и тот же человек?

- Других здесь никогда и не было, мастрим, - растерянно пробормотал Лэйн. Мальчишка испугался, что охотница не поверила его словам и сейчас не даст обещанный золотой. - И у него знак орла, как вы рисовали. А еще я сам слышал, как додж обращался к нему, называя герцогом.

- Так ты его видел вблизи? - встрепенулась Ли. - Можешь описать?

- Высокий. Сильный. Волосы темные, короткие, - Лэйн мучительно вспоминал в подробностях, как же выглядит оллинг, чтобы мастрим поняла, что он говорит правду. - И глаза у него зеленые-зеленые, как стекла в витражах ратуши.

- Он, - выдохнула Оливия. Эти глаза она не забудет никогда. Изумрудно-зеленые, змеиные, холодные. Эти глаза - ее жуткий кошмар, ее страшный сон, ее болезненное наваждение. - Спасибо, ты мне очень помог. Держи, - девушка протянула Лэйну монету, - Заслужил.

Лэйн взял золотой и, заметив, что красивая мастрим собралась уходить, вдруг понял, что, пожалуй, больше никогда ее не увидит. Отчего-то на душе мальчика стало так паршиво, словно все бродячие коты Хелликии решили поскрестись по ней своими когтями. Охотница была доброй и щедрой, несмотря на весь свой суровый и важный вид, это Лэйн понял сразу. И глаза у нее были голубые, со вспыхивающими теплыми искорками внутри, как у мамы.

- А вы еще будете в наших краях? - робко поинтересовался парнишка.

- Не знаю, - пожала плечами Ли. - Скорее нет, чем да. А тебе зачем?

Лэйн грустно опустил голову, а потом, сам от себя не ожидая, попросил:

- А возьмите меня с собой? Я всегда мечтал стать охотником. Я ловкий. Я все могу делать. И за лошадьми ухаживать, и ножи точить, и даже похлебку варить.

Оливия с жалостью посмотрела на мальчишку. Будь она одна, возможно, и взяла бы его с собой, но Джедд ни за что в жизни не согласится таскать за собой такую обузу. Да и условия жизни у них походные: часто приходилось ночевать в лесу под открытым небом, а мальчику нужна крыша над головой, хотя, если подумать, то крыши у него и в городе не было. Один Всевидящий знает, где ему приходилось ночевать.

- Прости, Лэйн, но у меня уже есть напарник, и, боюсь, он не разрешит тебе поехать с нами.

Мальчик отвел глаза, стараясь показать, что он не сильно и расстроился, но на самом деле ему очень хотелось заплакать. Красивая мастрим была его шансом на другую жизнь: честную, полную приключений и отваги. А все, что ждало его в городе - это в конце концов стать таким же жуликом и пройдохой, как и все уличные босяки. Или что еще хуже - быть пойманным Гончими за кражу, высеченным на площади у ратуши, а затем посаженным в яму.

- Я просто спросил, - пожал плечами он. – Думал, вам помощник нужен.

Ли вытянула из кошеля еще один золотой и протянула парнишке.

- Держи, купи себе хорошую одежду. Может быть, кто-то возьмет тебя в подмастерья, если ты будешь выглядеть поприличнее.

Лэйн, конечно, с большим удовольствием пошел бы в подмастерья к охотнице, но от золотого отказываться не стал. Кто знает, может, и вправду, умойся он и приоденься - даже почтенный мастер Орвэс возьмет его в свою аптеку.

Когда мастрим ушла, Лэйн твердо решил, что завтра с утра пойдет к реке, вымоется хорошенько, а затем купит себе новые рубаху, ботинки и брюки, и отправится по базарным лавкам искать себе работу. Если кто-нибудь из торгашей возьмет его к себе зазывалой, то еда и кров ему обеспечены.

Бесцельно пошлявшись по городу, мальчик передумал откладывать покупку одежды до завтра. Компания крепыша Джага ему не нравилась, и если есть шанс избавиться от нее с самого утра, то этот шанс нужно обязательно использовать.

Спустя полчаса Лэйн нашел портниху, тетушку Зигу, которой матушка раньше стирала белье: он был уверен, что по старой памяти женщина продаст ему добротную одежду недорого и не обманет со сдачей. Считать Лэйн не умел, поэтому очень боялся, что кто-то ушлый отберет у него все деньги.

- А ты, часом, не украл его? - повертев в руках монетку, спросила швея.

- Что вы, тетушка Зига! - Лэйн клятвенно положил руку на сердце. - Клянусь, мне его одна добрая мастрим дала, чтобы меня на работу взяли. Укуси меня оса за язык, если вру!

- Ладно-ладно, верю, - улыбнулась женщина. - Ты вот что, малыш, приходи к вечеру и денежку свою спрячь. Она тебе еще пригодится. У меня лоскутов много осталось, пошью я тебе одежку. Добрую одежку пошью. Как увидят тебя - сразу захотят в работники такого красавчика взять.

Портниха сдержала свое слово. Когда Лэйн пришел к ней вечером, на столе лежали темные штаны, жилетка из серого сукна, с гладкими костяными пуговками, и светлая льняная рубаха. Да в таком наряде ему не то что в зазывалы, а в приличный дом посыльным можно было устроиться. Женщина завернула вещи в кусок ткани, и мальчишка, весело насвистывая, пошагал к реке. Там, на дереве, уже были припрятаны новенькие, поскрипывающие при ходьбе ботинки, купленные за целый серебренник. Лейна распирало от гордости, он представлял себе, с какой завистью будет смотреть на него уличная шпана, когда он найдет себе работу и будет важно ходить по городу. Пожалуй, он с ними даже здороваться не будет, зачем ему знаться со всякой шантрапой. Тщательно вымывшись в реке, мальчик залез на дерево и, привязав себя покрепче веревкой к веткам, чтобы не свалиться ночью, уснул спокойным и безмятежным сном.

Его разбудило тихое лошадиное ржание. Лэйн спросонья не понял, откуда в лесу возле реки могла взяться кобыла. Протерев глаза, мальчик настороженно замер, заметив в предрассветных сумерках приближающегося к берегу всадника. Каково же было его удивление, когда незнакомый путник оказался той самой красивой мастрим, благодаря которой его унылая жизнь обещала так кардинально измениться.

Девушка одним ловким движением спрыгнула с лошади и, подведя ее к дереву, на котором сидел Лэйн, стала привязывать к стволу. Мальчишка, затаив дыхание, следил за тем, как охотница, что-то достав из седельной сумки, припрятала это в куртку. Холодная сталь тонкого, как игла, сая тускло сверкнула в редеющем утреннем тумане и исчезла за обшлагом рукава охотницы. Она, набросив на голову капюшон, тревожно огляделась по сторонам, а затем, запрокинув голову, пробежалась придирчивым взглядом по кронам деревьев. Лэйн испуганно вжался в ствол, опасаясь быть замеченным, но удача, кажется, по-прежнему была на его стороне: не обнаружив ничего подозрительного, спустя минуту мастрим сняла с пояса зазубренный нож, спрятала его за голенище сапога и торопливо двинулась в сторону города.

Когда стихли ее шаги, парнишка, быстро распустив веревки, захватил свои нехитрые пожитки и стал спускаться с дерева. Странное волнение охватило Лэйна: ему вдруг до чесоточного зуда захотелось знать, что собралась в такую рань делать в городе красивая мастрим, и почему она вела себя так, словно шла не на прогулку, а на охоту. Быстро переодевшись в новую одежду, мальчик несколько секунд помялся, стоит ли устраивать слежку за девушкой, но детское любопытство все же взяло верх, и, отбросив все сомнения, Лэйн потрусил следом по тропе, стараясь держаться на приличном расстоянии, чтобы охотница не заметила своего неожиданного преследователя.

****

Ли плохо спала ночью. Ей снова снился вечный кошмар - пустые, словно стеклянные, ярко-зеленые глаза смотрели на нее холодно и безразлично, им не было дела до ее отчаянной мольбы.

...Она тоже просила, - низкий глубокий голос эхом звучал в голове, глухой, леденящей душу дробью отдаваясь во всем теле. Этот голос всегда заставлял просыпаться в холодном поту, а потом долго ловить губами воздух, наполняя им горящие огнем легкие. Она не забыла звук его голоса. Она узнала бы его из тысячи. Сколько бы ни прошло лет...

Неслышно поднявшись с постели, чтобы не разбудить спящего Джедда, Оливия сняла со стула куртку, взяла в руки сапоги и на цыпочках покинула комнату.

Лошадь она приготовила с вечера, зная, что обязательно должна проснуться раньше Джедда и уехать засветло, чтобы он не увидел, что она вовсе не собиралась охотиться и везти в город оленя. Она должна была попасть в храм до рассвета, пока туда не пришли Гончие и не оцепили дорогу, ожидая приезда высокородного оллинга.

- Скоро все закончится, Кора, - Ли потрепала лошадь за холку и непроизвольно коснулась рукой плеча, там, где под тканью одежд на коже светилась ненавистная метка. Еще немного... Всего несколько часов, и уродующая ее душу и тело связь оборвется, и, возможно, тогда она действительно все сможет забыть и жить дальше, не оглядываясь назад, как учил ее Джедд. Рвано выдохнув, охотница вскочила на лошадь и ветром помчалась в сторону города.

Не доезжая до Хелликии милю, она привязала Кору у дерева возле реки и почти бегом последовала в сторону горы-дракона. В мучнисто-сером утреннем воздухе тонкая фигурка Оливии казалась таинственной крадущейся тенью, бесшумно двигавшейся по пустынным улицам. Подозрительные звуки и шорохи заставляли девушку остро напрягать зрение и слух, всматриваясь в очертания домов, а когда из-за угла выбегала бродячая собака или кошка - облегченно вздохнув, следовать по намеченному маршруту дальше. На выходе из города Ли сошла с основной дороги и сделала длинный крюк, чтобы дежуривший в храме смотритель не смог заметить ее приближение издали.

Карабкаясь по каменным выступам горы, охотница улыбалась, вспоминая, сколько сил и времени она потратила на возможность легко преодолевать, казалось бы, непреодолимые препятствия. Содранные до костей руки, разбитые в кровь колени и страшные синяки, украшавшие ее тело - все было не зря. Теперь она это точно знала. Изнуряющие тренировки, холодные ночи под открытым небом, длинные переходы через перевалы и дремучие леса, сделавшие ее - хрупкую девчонку - сильной и выносливой, все эти испытания стоило пережить только ради одного этого мгновения.

Ли осторожно спустилась по драконьему хребту, оказавшись на голове каменного существа прямо над входом в храм. Из раскрытой пасти исходило тусклое свечение от горевшего внутри ночника, свидетельствуя о том, что смотритель в данный момент находится именно там. Охотница нащупала рукой небольшой отколовшийся осколок и, зашвырнув его в сторону гранитных ступеней, присела, приготовившись к прыжку. Стук скачущего по лестнице камушка звонкой дробью зазвучал в абсолютной тишине и рассеялся в холодном утреннем воздухе. Послышались торопливые шаркающие шаги, а вскоре у входа появилась закутанная в плащ фигура ночного стража с высоко поднятым над головой фонарем. Мужчина сделал несколько шагов вперед и, выставив перед собой меч, стал спускаться по лестнице, громко спрашивая:

- Кто здесь?

Неуловимо быстро Ли, совершив в воздухе сальто, спрыгнула на землю. За доли секунды девушка преодолела расстояние, отделявшее ее от входа в храм, и, юркнув между колонн-зубов, оказалась внутри. Когда смотритель вернулся, охотница уже сидела в каменной нише, подтянув к груди колени и прижавшись спиной к стене. Судя по звукам, охранник совершил круг почета по каменной пасти, а спустя несколько минут под ее сводами зазвучал рокочущий мужской храп. Оливия усмехнулась и, умостившись поудобнее, смежив веки, тоже провалилась в короткий сон. Если верить услышанному от Гончих и тому, что сказал мальчишка, оллинг прибудет сюда не раньше полудня, а до того времени у нее есть возможность выспаться и приготовься к самому главному испытанию в своей жизни.

Оливия, столько раз стреляя из арбалета и метая залтак, безошибочно попадала в цель только потому, что видела на ее месте аххадийскую мразь. Она могла бесконечно выпускать стрелы, и каждый раз, раскалывая предыдущую, попадать в одну и ту же точку. Но одно дело было стрелять в чучело, набитое песком, и совсем другое - в человека. Правда, охотиться на животных тоже поначалу было сложно, и если бы не случай с напавшим на нее медведем, возможно, Ли так и не смогла бы переступить через свой страх убить живое существо. Оливия до сих пор помнила мягкий чавкающий звук от входящего в грузное тело медведя охотничьего ножа. Тяжелая туша придавила ее к земле, и ослабленная борьбой девушка так и не смогла сбросить ее с себя. Когда подоспел Джедд, одежда охотницы пропиталась густой медвежьей кровью, и от ее сладковатого запаха Ли едва не выворачивало на изнанку.

- Ты убила его с одного удара, попала ему в самое сердце, - прижимая ее к себе, восторженно шептал Джедд. - Моя храбрая, сильная девочка, ты одна смогла справиться с каруком!

Это позже Ли узнала, что каруком называли хозяина медведей, злобного и хищного вожака, в одиночной схватке с которым не выживал практически никто. С того момента что-то словно переключилось в сознании Оливии и, охотившись, она больше не испытывала страха, она видела лишь цель, и ее верная стрела или нож всегда эту цель настигали.

- Ты всего лишь еще одна цель,- уговаривала себя девушка, когда думала, что не сможет заставить себя воткнуть нож в холодное сердце твари, разрушившей ее жизнь. - Ты всего лишь цель!

Ли проспала до восхода, а потом периодически проваливалась в полудрему, пропуская мимо ушей гул голосов пришедших с самого утра в храм людей, но когда услышала громкие крики охраны, выгонявшие посетителей на улицу, мгновенно стряхнула с себя остатки сна и, покинув своё убежище, спряталась за колонной. Просидев на полу около часа, Оливия уже было отчаялась и стала думать, что в храм сегодня никто не придет, что, возможно, оллинга задержали какие-то неотложные дела… Расстроенная девушка мучительно соображала, что же теперь такого придумать, чтобы уговорить Джедда задержаться здесь еще на пару дней. Неожиданно с улицы послышался шум, голоса, лязг оружия, а затем под каменным сводом драконьей пасти зазвучал топот торопливых шагов.

Оливия узнала его сразу, как только высокая широкоплечая фигура мужчины возникла на фоне залитого светом проема. Еще не видя его лица, она уже представляла, каким будет его выражение - ледяная застывшая маска, бесчувственная и безучастная.

- Капитан, вы и ваши люди остаетесь на улице, - низкий, тягучий голос зашелестел в пустоте храма, словно летучая мышь, и сердце Оливии испугано дрогнуло. - Здесь, вместе со мной, будут находиться только мои воины.

- Как прикажете, Ваше Высочество.

- Леди Эйлин, не бойтесь. Обещаю, что каменное чудище вас не съест, - возглас герцога снова нарушил тишину в храме, и Ли с удивлением обнаружила нерешительно мнущуюся на входе в пасть изящную женскую фигуру.

- Касс, неужто так обязательно было привозить меня в это жуткое место? - девушка вытянула вперед дрожащую ладонь, и герцог услужливо положил ее на свою согнутую в локте руку.

- Эйлин, это древняя традиция рода, - пара медленно прошествовала мимо затаившейся за колонной Оливии. - Как ни прискорбно вам сообщать, но без этой процедуры я не могу взять вас в жены.

- А это не страшно? - девушка схватилась второй рукой за локоть герцога, прижимаясь к нему всем телом, и Оливию передернуло от омерзения. Неужели этой незнакомке нравится такая тесная близость с мерзкой тварью? Хотя если Ли не подвел слух, то эта дурочка еще и замуж за него собралась.

- Нет, дорогая, это не страшно. Все, что вам нужно сделать - это просто постоять рядом со мной несколько минут, - герцог остановился у горла дракона и развернул благородную шейну к себе лицом.

- О, Кассэль, рядом с вами я готова стоять хоть всю оставшуюся жизнь, - приторно-медовые интонации сладкой патокой разлились в красноватом полумраке.

Оливия гадливо скривилась, а затем осторожно выглянула из укрытия, пытаясь понять, что эти двое будут делать дальше.

Мужчина стоял на том самом месте, где охотницу вчера настиг драконий огонь. Ли, зло усмехнувшись, мысленно пожелала, чтобы каменное чудовище харкнуло огненной струей, превратив ненавистного оллинга в обугленную черную головешку, и ей не пришлось марать об него свои руки, но вместо этого дальше стало происходить что-то странное.

Герцог, запрокинув голову, подался вперед, и от мерцающего рдяными всполохами драконьего язычка вязко отделилась огненная капля. Она ненадолго зависла в воздухе, а затем, словно выделившаяся слюна, мягко шлепнулась в раскрытую ладонь оллинга. Капля обернулась тонким языком пламени и, ярко вспыхнув, осветила суровое лицо герцога пурпурными отблесками. Мужчина осторожно взял за руку пришедшую с ним девушку, заворожено следившую за происходящим, и вложил в ее ладонь слегка подрагивающий, словно живой, огненный лепесток. Он волнообразно колыхнулся, как свеча на ветру, а затем мгновенно погас, будто внезапно ворвавшийся в помещение сквозняк решил загасить его, посчитав, что он своим светом попирает священный полумрак храма. Тяжелый мужской вздох нарушил густую тишину.

- Что-то не так, Касс? - шейна растерянно посмотрела в мрачное лицо застывшего каменным колоссом герцога.

- Все не так, Эйлин, - криво усмехнулся мужчина. - Опять мимо, - герцог резко дернул оторопевшую шейну и, отбросив прочь светские манеры, грубо потащил ее к выходу.

- Кассель дель Орэн! - взвизгнула упирающаяся дама. - Потрудитесь объяснить, что происходит?

- Вы отправляетесь домой, леди Эйлин, - рявкнул герцог, игнорируя истеричные женские вопли.

Девушка крутанулась, пытаясь вырваться из его жесткого захвата, и, запутавшись в широких юбках, неуклюже свалилась на пол.

- Что это? - испуганно прошептала она, ткнув пальцем куда-то за спину нависшего над ней герцога.

Мужчина резко развернулся и хищно уставился на плывущий по воздуху огонек. Взгляд герцога стал напряженно метаться по окружающему пространству, и охотница быстро спряталась за колонну, мгновенно опустив в ладонь верный сай. Она так и не смогла понять, что произошло, когда перед ее глазами ярко полыхнуло алым. На уровне лица Оливии, покачиваясь и вздрагивая, отбрасывая на стены шевелящиеся тени, завис огненный лепесток. Ли дернула рукой, пытаясь прогнать его, как назойливую муху, но едва коснулась пламени пальцами, как оно стало распадаться на части. Это было похоже на волшебный распускающийся бутон. Сначала раскрылся один лепесток, за ним еще один, потом еще, и...

Переливаясь всеми оттенками красного, в воздухе пылал огненный цветок, озаряя мрачные камни теплым искрящимся светом.

- Винн эль корро, - хрипло раздалось над ухом ошеломленной Оливии. Она вздрогнула, узнав голос и обнаружив стоящего рядом с ней мужчину. - Винн эль корро, - снова повторил он. Жесткий подбородок дрогнул, четко очерченные губы приоткрылись, растягиваясь в счастливой улыбке, и в зеленых глазах отразилось дрожащее пламя. Он резко сдернул с головы Оливии капюшон, и улыбка медленно схлынула с его лица, как ползущая по крепостной стене серая тень.

- Ты!? - лицо мужчины исказила жуткая гримаса.

- Я, - злорадно усмехнулась Оливия, молниеносно вонзая в его сердце смертоносный сай.

Клинок повис в воздухе в дюйме от груди герцога, как будто наткнулся на невидимую стену. Охотница вскинула руку, нанося еще один удар, и... Ничего. Сай отказывался разить цель. Широко распахнутыми глазами Ли смотрела в ненавистное лицо, и ее стала охватывать паника. Он не двигался - молча и пристально смотрел на Оливию, казалось, до конца не веря тому, что происходит. В холодных зеленых глазах играло танцующее пламя, и там, за обманчивым штилем его спокойствия, зарождался огненный шторм. Четким движением он выбил из ладони Ли сай и, схватив за кисть, потянул на себя.

- Как ты здесь оказалась? - леденящий душу голос морозом заскользил по мгновенно вспотевшей спине. Ветер его дыхания коснулся кожи лица Оливии, и ей показалось, что время повернулось вспять, возвращая ее на три года назад. Страх снова выполз из пустоты, являя ей свой безобразный облик, в легких стало не хватать воздуха, а зубы свело судорогой.

…«Посмотри в глаза своему страху, и он потеряет над тобой власть».

Слова Джедда всплыли в памяти Ли, и она, вскинув голову, посмотрела в глаза своему вечному кошмару.

Спокойно.

Отстраненно.

Без всяких эмоций.

Она больше не та слабая девочка. Никогда и никому она больше не позволит себя обижать.

Резко запрокинув голову, охотница со всей силы ударила лбом герцога в лицо.

Мужчина взвыл, хватаясь за разбитые губы, и этого мгновения Оливии хватило, чтобы вытащить из сапога залтак и ринуться к выходу.

- Задержать! - послышался за ее спиной рев дель Орэна.

Наперерез охотнице кинулось пять человек стражи с заряженными арбалетами и выставленными вперед мечами. Не сбавляя хода, Ли, отбив меч, запрыгнула на одного из бегущих на нее воинов и, обхватив его ногами, в полете заехала рукояткой залтака ему по голове. Мужчина рухнул на пол, как подкошенный, а Ли, сгруппировавшись, кувыркнулась и, встав на одно колено, уколола следующего за ним охранника ножом в бедро.

Рядом с ухом Оливии просвистел арбалетный болт. Ударившись о камни, он высек сноп искр.

- Не стрелять! - Ли показалось, что от дикого, нечеловеческого крика герцога задрожали стены. С разворота она въехала локтем сначала в живот, потом в лицо оказавшегося за ее спиной парня.

Ли стала похожа на смерч, несущийся без остановки и сбивающий все на своем пути. Вылетев из храма, она на бегу врезала кулаком в морду стоявшего на верхней ступени капитана королевских Гончих. Мужчина, потеряв равновесие, кубарем покатился по лестнице, сбив собой спешащих за ним стражей. Ловко перепрыгнув через образовавшуюся людскую кучу, охотница помчалась в сторону площади, заметив там стоявших лошадей.

Черного, как тьма, скакуна изо всех сил пытались удержать два человека. Конь вставал на дыбы, бил копытами и яростно мотал головой, пытаясь избавиться от повисшей на поводьях обузы. Не задумываясь, Оливия, в одно касание запрыгнула на мятежное животное и, оттолкнув ногой удерживавших его мужчин, дернула поводья.

- Вперед, мальчик! - Ли прижалась всем телом к корпусу нетерпеливо вздрагивающего коня, и он, сорвавшись с места, полетел, как отпущенная стрела.

- Стой! Убьешься! - окрик герцога так неожиданно прозвучал где-то совсем рядом.

Ли оглянулась на скаку, заметив, что дель Орэн преследует ее на мчащейся во весь опор лошади.

- Вот же, тварь! - в сердцах сплюнула охотница. Ловко извернувшись, она метнула в преследователя залтак. Нож плашмя саданул его кобылу в лоб, и она с громким ржанием завалилась на бок, придавив собой грязно ругающегося герцога.

Ударив пятками по бокам своего скакуна, Оливия неслась по дороге в сторону города. Конь мчался с нереальной скоростью, и только благодаря этому девушке удалось оторваться от следовавших за ней Гончих на приличное расстояние. Ли въехала в город и поняла, что двигаться дальше так быстро, как раньше, по заполненным людьми улицам она не сможет. Остановив жеребца, охотница спрыгнула на землю. Потрепав животное за холку, Оливия благодарно поцеловала его в морду. Конь негромко фыркнул, тряхнув черной гривой.

- Ты красавчик, - улыбнулась Ли, потом, заметив торчащий из седельной сумки меч, радостно потянула его на себя. - Скажешь своему хозяину, что я у него одолжила. Ну, беги обратно, - девушка хлопнула коня по крупу, и он резво потрусил в обратную сторону.

- Мастрим! Сюда! - звонкий голосок Лэйна вынырнул из монотонного гула улицы, заставив Оливию обернуться на звук.

Мальчишка стоял за углом следующего дома и яростно махал ей рукой, призывая к себе.

Пристегнув к поясу вместо потерянного залтака меч, охотница, ловко лавируя между хаотично движущимися прохожими, ринулась навстречу Лэйну.

Парнишка, схватив ее за руку, втащил в узкий проулок за углом. Пробежав пару эртов, он упал на живот и, как кошка, пролез в широкую щель под высоким деревянным ограждением.

- Быстрее, мастрим, - мальчик вытянул из-под зазора ладошку, и Ли, недолго раздумывая, опустилась на землю и поползла следом. По ту сторону забора оказался задний двор трех тесно примыкающих друг к другу домов, к стене одного из которых была приставлена лестница.

- Куда дальше? - Оливия остановилась в нерешительности, разглядывая замкнутое пространство.

- По улицам нельзя, - Лэйн кинулся к лестнице. - Уйдем поверху. Капитан Дрокк использовал икту призыва, - мальчишка, вскинув руку, указал пальцем куда-то вдаль над головой Оливии. Проследив за ним взглядом, она заметила красный пульсирующий символ тревоги, зависший высоко в небе. - Через несколько минут весь город будет заполнен Гончими.

Лэйн стал быстро карабкаться по лестнице, а спустя мгновение уже бежал по крышам, показывая Оливии дорогу.

Ли резко оглянулась, на ходу оценивая обстановку. За ней организовали не просто погоню: со всех сторон по улицам в сторону Храма Огня мчались разрозненные отряды Гончих, расталкивая и сбивая с ног попадающих им на пути горожан. Задерживаться и выискивать в толпе взглядом того, от кого она так отчаянно бежала, Ли не стала. Доверившись своему новоиспеченному помощнику, она мчалась за ним, перепрыгивая с крыши на крышу, не задумываясь над тем, куда он ее ведет.

Лэйн внезапно остановился на краю карниза и, отдышавшись, кивнул головой вниз.

С высоты городских крыш базарная площадь была видна, как на ладони. Время перевалило далеко за полдень, и убывающий рынок, как разворошенный пчелиный улей, суетливо шевелился, расползаясь во все стороны. Торгаши быстро собирали свои торговые точки. Полупустые крытые фуры и телеги, запряженные лошадьми, медленно двигались по мощеным булыжником дорогам, подпрыгивая и грохоча на выступах и ухабах.

- Прыгаем, - бросил Оливии Лэйн, когда внизу оказалась заваленная сеном телега. Мальчик сорвался с высоты, по-птичьи взмахнув руками, и Ли, сделав шаг вперед, мягко шлепнулась на душистую кучу, а затем, повторив действия Лэйна, полностью зарылась в сено.

- Куда мы? - тихо спросила она следившего за происходящим сквозь прорехи в стоге парнишку.

- Сено обычно в это время везут в конюшни Гончих, - торопливо зашептал Лэйн. - Сейчас дорога будет проходить через площадь, и мы сможем перелезть в фуру кого-нибудь из заезжих крестьян, возвращающихся домой.

Спустя несколько минут телега со скрипом остановилась, завернув за угол. Лэйн дернул Оливию за рукав куртки, призывая приготовиться. Мальчишка перегнулся через бортик и шлепнулся на землю, как разбросавшая лапы лягушка. Спрыгнувшая следом охотница подняла его за шкирку и волоком потащила к перегородившим дорогу фурам.

- В эту! - не задумываясь, пискнул Лэйн, задирая край прикрывающей телегу холстины.

Ли молниеносно запрыгнула внутрь повозки и, подав мальчишке руку, втянула его следом.

- Это фура Глайка, - переводя дух, поведал Лэйн. - Он на рынок каждый день картошку возит. Его ферма в пяти милях на юг от Хелликии. Стража его выпустит, не проверяя.

- А ты молодец, - улыбнулась Оливия. Заметив пустые мешки, она кинула один Лэйну. - Залазь внутрь. Проверять будут всех, это я тебе гарантирую. А так сойдем за картошку, - весело хмыкнула она и, усевшись на пол, стала натягивать мешок на ноги.

Мальчик помялся несколько минут, сожалея, что так неосмотрительно надел новую одежду, и теперь после мешка из-под картошки она станет ужасно грязной, а потом, увидев, что красивая мастрим залезла в него с головой, махнул рукой и сделал то же самое.

- Стой! – Ли, затаив дыхание, прижалась к бортику, прислушиваясь к голосам, доносившимся с улицы. - Что везешь, Глайк?

- Да что я могу везти, капрал Айк, разве не знаете? - добродушный голос мужчины заискивающе любезно обратился к кому-то из остановивших фуру. - Картошку непроданную. Завтра опять приеду.

- Открой полог.

Сквозь мешковину пробился неяркий свет, и Ли поняла, что кто-то из стражи заглядывает внутрь.

- Пусто. Никого нет, - прозвучал громкий окрик. - Проезжай.

- Спасибо, капрал. Случилось что? - полюбопытствовал хозяин телеги.

- Не твоего ума дело, Глайк. Езжай себе дальше, - зло оборвал его стражник, и фермер, дернув поводья, медленно двинулся дальше, увозя беглецов все дальше и дальше от города.

Они покинули повозку только тогда, когда стены города скрылись за густым перелеском.

Юркнув в кусты, охотница и мальчишка быстро побежали в сторону реки, туда, где осталась стоять привязанной кобыла Оливии.

- Спасибо тебе, - Ли ласково взъерошила испачканные землей волосы Лэйна, отвязывая Кору и забираясь в седло.

- Да не за что, - парнишка осторожно погладил лошадь и, переминаясь с ноги на ногу, восторженно произнес: - Я видел с крыши, как ты дралась. Ты врезала по морде капитану Дрокку, а он самый крутой Гончий!

- Ты что, следил за мной? - прищурилась Оливия.

- Извини, я не специально. Так вышло, - потупил взгляд Лэйн.

- Да не извиняйся, - хмыкнула Ли. - Это даже хорошо. Не знаю, как бы мне удалось выбраться из города без твоей помощи.

- А почему за тобой все гнались? - спросил мальчик.

- Тебе лучше не знать, - вздохнула Оливия, дернув поводья, и Лэйн неожиданно повис на них, умоляюще заглядывая девушке в лицо.

- Возьми меня с собой. Мне нельзя возвращаться в город. Если кто-то видел нас вместе, меня поймают и засекут до смерти у ратуши.

Ли посмотрела в наполняющиеся слезами глаза мальчика, и сердце предательски дрогнуло. Не могла она ответить черной неблагодарностью и равнодушным безучастием тому, кто только что спас ей жизнь. Протянув руку, охотница подхватила опешившего от неожиданности Лэйна, забросив его в седло впереди себя.

- Только когда я буду разговаривать с Джеддом, сиди молча и рта не раскрывай. Понял?

Лэйн, зачарованно глядя на мастрим, сцепил губы так, что они побелели, и согласно кивнул головой. Охотница пронзительно свистнула, и лошадь, резво ударив копытами о землю, перешла на быстрый галоп, стремительно удаляясь вглубь дремучего леса.

****

Кассель дель Орэн - наследный герцог Оттон, хозяин домена Лаварр, племенной эрл, первый из пяти великих, маршал, завоевавший Магриду Великому половину Аххадийской империи и заслуживший право сидеть в его присутствии - свирепо и ядовито смотрел вслед улепетывавшей от него девчонке, проклиная всех злых духов безликой тьмы. Сказать, что Касс был вне себя, значит не сказать ничего - он был в бешенстве.

Дохлый гоблин, она увела его Мрака! Злобный и неуправляемый жеребец, кусавший и лягавший всех, кроме своего хозяина, пошел за ней, как телок на привязи!? Как вообще такое могло произойти?! Она разбила ему лицо. Ему - Черному Ястребу, упоминание одного имени которого ввергало людей в трепет и дрожь. Тощая сопливая девчонка выбила его из седла и прилюдно унизила.

- Почему? - Касс закрыл глаза и, запрокинув голову к небу, глухо прорычал. - Почему?!

Она была жива! Всевидящий открыл одно око. Она была жива, открыл второе и прозрел. Три долгих года... Три долбанных, проклятых года и два никчемных дня, он горел в черном огне Эреба, видя по ночам ее глаза и обвиняя себя в ее смерти.

Он вернулся за ней...

Когда спала алая пелена гнева и ярости, вернулся... Зачем? Он и сам не знал. Как и не знал, за что так с ней поступил и почему не смог убить.

Ее безжизненно-бледное лицо стояло у него перед глазами, когда он покинул владения Райверена, напоив свой клинок кровавой яростью и утолив пожиравшую его душу жажду мести. Белокурая девочка смотрела на него отовсюду своим потерянным небесно-голубым взглядом, полосуя им сердце Касса, словно ножом.

Смерть врага не вернула ему убитую Эорию, не облегчила его страдания, а безумие, что он учинил, не залечило жестокую рану в его душе. Стало еще хуже. Он развернул войско и едва не загнал лошадей, так спешил найти ее и забрать. А потом, стоя на краю обрыва, кричал от отчаяния и бессилия, когда нашел зацепившийся за выступ обрывок ее белого платья. Все эти годы он вымаливал у Всевидящего прощения, думая, что она бросилась в пропасть из-за него, а она была жива!

Оливия Торвуд была жива!

И Касс не знал, благодарить ли за это светлого Всевидящего или проклинать темного Эреба.

- Ваше Высочество, - капитан Дрокк спрыгнул с лошади, услужливо протягивая узду дель Орэну. - Мы поймаем посягнувшего на вашу жизнь. Это дело чести!

Касс мрачно ухмыльнулся, заметив заплывающий отеком глаз главы королевских Гончих, потом, осмыслив по его выражению лица, что сам выглядит не лучше, зло выругался, коснувшись пальцами разбитой кровоточащей губы.

- Посягнувшую, - бросил он в бледное лицо капитана. - Вас уделала девчонка! Что встали? Приказывайте немедленно оцепить город. Задерживать всех женщин с короткими светлыми волосами. И запомните: тому, кто тронет ее хоть пальцем, отрублю эти пальцы собственноручно, а вам - голову.

Герцог легко запрыгнул в седло и, смерив Гончего уничижительно-презрительным взглядом, поднял лошадь на дыбы и резко сорвался с места, стремительно направляясь в ту сторону, куда помчалась мятежная беглянка.

Гилмор Дрокк трясущейся рукой вытянул из-за пазухи амулет призыва, активируя икту. Алый пульсирующий знак тревоги сигнальным маяком вспыхнул над городом, и капитану, не знавшему доселе страха, он показался зловещим предзнаменованием собственной кончины, кровавой петлей повисшей в ясном небе Хеликкии: Черный Ястреб не бросал слов на ветер - головы можно было лишиться быстро и практически безболезненно.

****

Кассель остановился посреди улицы, заметив неторопливо трусившего в его сторону Мрака. Спрыгнув на землю, он негромко свистнул, и жеребец, крутанув хвостом, ускорил шаг, а затем, добравшись до хозяина, резво встряхнулся, радостно ткнувшись мордой ему в грудь.

- Изменник, - потрепав его за гриву, сердито буркнул дель Орэн. Конь тихо заржал и, не мигая, уставился на него влажными, черными, как ночь, глазами.

- Ладно, спасибо, что не сбросил, - не выдержав пристального взгляда животного, пошел на попятную Касс. - Но лучше б ты не дал ей уйти. Кстати, куда она побежала? Покажешь? - Мрак отрицательно мотнул головой, раздраженно ударив по брусчатке копытом. – Так, значит? - вызверился дель Орэн. - Ты не верный конь, ты озабоченный кобель, - герцог запрыгнул в седло и привычно протянул руку к сумке с мечом. – А, что б тебя... Где мой Аргалеон?! - рявкнул Касс, начиная догадываться, кто увел древний священный клинок его рода. - Ну, попадешься ты мне!

Касс пытался успокоиться и утихомирить бушевавший внутри него гнев, но получалось из рук вон плохо. Мысли темнее грозовых туч проносились в голове мужчины, он проклинал Магрида, из-за прихоти которого так крепко влип, и себя за то, что позволил ему собой манипулировать.

Как такое могло произойти? Два года он тщетно пытался найти свою винн эль корро, и в итоге ею оказалась та, которая не должна была ею быть ни при каких обстоятельствах. Что это - зловещая насмешка Эреба или какая-то ошибка? Может, ему все привиделось? Не мог огонь дракона выбрать ее! Или мог?

Слова кархийской ведуньи всплыли в его памяти, и Касс вдруг ясно понял, что она имела в виду, когда спрашивала, помнит ли он о проклятии рода. Он помнил... Именно поэтому племенные эрлы Оттон, потомки великого Мерлина, никогда не приводили в Храм Огня незнакомок, а только тех женщин, в чьих чувствах или симпатии не сомневались.

Год назад, подстегиваемый бешеной злобой и желанием вернуть себе Туманные Дубы, дель Орэн отправился к Гаррхалле. Слепая ведунья, читающая судьбы, жила в Гнилой Пустоши, и чтобы добраться до нее, герцог, не задумываясь, прошел через мертвые болота, в которых люди чаще пропадали, чем выбирались оттуда живыми. Касс пожалел, что послушал бабьи россказни о даре и силе могущественной колдуньи, когда, войдя в холодную покосившуюся лачугу, увидел сидящую на полу у огня костлявую, одетую в ветхие лохмотья, седую, как лунь, старуху со стеклянно-белыми, без радужки и зрачков, глазами. Плюясь и скрежеща зубами, мужчина хотел было уйти, но хриплый и скрипучий, как несмазанное колесо, голос, полетевший ему в спину, заставил замереть и не поверить тому, что услышал.

- Хочешь найти свою винн эль корро, хозяин семи теней? - сипло прокряхтела ведунья. Иссушенная рука с черными узловатыми пальцами ловко зачерпнула с пола горсть белоснежных рыбьих костей, безошибочно бросив их в ярко пылающий костер. Пламя с сухим треском взвилось под потолок, рассыпав в воздухе сноп красно-золотых искр.

- Хочу, - Касс затворил дверь, медленно пересек полутемную комнату и сел на пол напротив неотрывно глядящей на жаркое пламя старухи.

Гаррхалла протянула Кассу свою крючковатую ладонь, и герцогу показалось, что в мутных белесых глазах ведьмы стали закручиваться черные вихри. Крепко сжав своей рукой её холодную руку, дель Орэн смежил веки, позволяя магии колдуньи дотронуться до его сущности. Тени внутри Касса дернулись и тревожно зашипели, чувствуя прикосновение чужеродной силы, глаза резко распахнулись, зрачок вытянулся в вертикальную линию, и птичье зрение поймало в фокус спускающегося по тонкой паутинке из-под потолка паука-крестоносца.

- Ты помнишь о проклятии рода? - внезапно расцепив пальцы, спросила старуха.

- Помню, - не понимая, как она могла узнать тайну, которая передавалась только по мужской линии Оттон, ответил Касс.

- И все равно желаешь ее найти? - загадочно поинтересовалась ведунья.

Касс молча кивнул головой, отчего-то не сомневаясь, что слепая старуха видит каждое его движение.

- Она существует?

- А с чего ты взял, что Эория была единственной женщиной, способной принять огонь твоего сердца? - ведьма резко вскинула голову, уставившись на мужчину жуткими, ставшими почти прозрачными глазами.

Касс вздрогнул и хищно прищурился, услышав имя своей мертвой жены. Откуда эта ведьма, живущая в забытой Всевидящим дыре, могла его знать?

- Так я найду её? - осторожно подался вперед герцог.

Старуха криво усмехнулась, снова повернув испещренное глубокими морщинами лицо к ярко полыхающему огню.

- Найдешь. Если будешь искать, обязательно найдешь.

- Спасибо, - Касс достал кошель с золотом и вложил его в протянутую руку все так же неотрывно глядящей в пламя женщины.

Старуха вдруг яростно зашипела, стряхнув на пол монеты, словно прилипшую грязь.

- З-з-зачем ты принес-с-с мне свои бесполезные блестяшки? Где рыба?

Касс медленно поднялся и, дойдя до двери, взял в руки оставленный там мешок со свежими окунями.

- Вот твоя рыба, - он поставил перед Гаррхаллой зловонную торбу, и ведунья, споро запустив в нее руку, вытащила оттуда дохлую тушку. Старуха уродливо осклабилась, обнажив желтые зубы, а затем жадно впилась ими в сырую рыбину.

Судорожно сглотнув подступившую к горлу желчь, Касс развернулся, намереваясь покинуть мрачное жилище и его отвратительную хозяйку.

- В твоем распоряжении один оборот, - громко чавкая, протянула ему в спину колдунья.

- Что? - Касс развернулся, напряженно всматриваясь в тощую фигуру женщины, больше похожую на неупокоенное умертвие.

- У тебя всего один земной оборот на то, чтобы превратить огонь ненависти в пламя страсти, - Гаррхалла оторвалась от рыбы, повернув к Кассу свое измазанное кровью и шелухой лицо. - Иначе ты станешь первым из рода, прочувствовавшим на своей шкуре силу проклятья.

Всклоченные волосы ведуньи внезапно зашевелились, словно змеи. Она зловеще рассмеялась, и пламя яростно полыхнуло, превратившись в повисшего над громко потрескивающими поленьями кострища огненного орла.

- Один оборот, - понеслось зловещее предупреждение в спину удаляющегося герцога.

Тогда он не понял, о чем предупреждала его колдунья, но теперь Кассель дель Орэн знал точно, что жить ему осталось ровно один земной оборот, потому что шансов на то, что Оливия Торвуд когда-нибудь его полюбит, не было никаких. Но найти ее было необходимо хотя бы для того, чтобы Магрид исполнил свое обещание и вернул ему земли, на которых покоилось тело его убитой жены и нерожденного сына.

Тело мужчины трансформировалось, глаза вспыхнули слепящим зеленым светом, превратившись в два бездонных омута, и руки-ножи с силой резанули по покрытым алебастровой штукатуркой стенам, оставляя на них глубокие кривые борозды. Тени метались по коридору, с глухим рычанием полосуя и круша все, что попадалось им под руку. Касс, закрыв глаза, наотмашь ударил по металлической обшивке одной из дверей, высекая сноп ярких искр, наслаждаясь резким скрежещущим звуком, как музыкой. Добравшись до статуи Алхоры, стоявшей в глубокой нише, он упоенно снес ей голову, а потом кромсал то, что осталось, в мелкую крошку, не замечая, как осколки мрамора остро впиваются в его грудь, руки, шею. Он захлебывался в экстазе накатившего на него безумия и не хотел останавливаться. Ему было так хорошо в этом вихре злобы, ярости и гнева, захлестывавшего его с головой. Он был свободен... Свободен от боли, от мук совести, от терзавших душу сомнений, от проклятых условностей, заставлявших его держать лицо, когда ни сил, ни желания делать это больше не оставалось.

Когда герцог вывернул за угол квартала, на перекрестке навстречу ему выбежало человек десять Гончих и, судя по выражению их безрадостных лиц, утешительных новостей у них не было.

- Пока поиски не увенчались успехом, но мы оцепили город, - доложил капрал Айк. - Выбраться за стены Хелликии невозможно. Отряды прочесывают жилые дома. Где бы она ни спряталась, мы найдем ее.

Касс отрешенно смотрел на суетящихся Гончих, и что-то внутри ему подсказывало, что девушки уже нет в городе, но говорить городской страже он об этом не стал. Пусть ищут и не путаются у него под ногами.

- Доложите о результатах поиска мне лично, - небрежно бросил Айку дель Орэн. - А если найдете ее или узнаете хоть что-то, что могло бы натолкнуть на ее след, снова активируйте икту и ждите меня у ратуши, - Касс развернул коня и быстро поехал в сторону базарной площади. Если его догадки верны, то у него есть шанс найти беглянку еще до захода солнца.

Миновав опустевшие торговые ряды, герцог выехал на широкую улицу, на которой находились дома ремесленников, и, сбавив шаг, внимательно стал разглядывать прилежащую к ним территорию. Мясные лавки располагались следом за бакалейными, а то, что конкретно в них пытался найти Касс, обнаружилось буквально в третьем по счету доме. Посреди двора на деревянной перекладине висели недавно освежеванные зайцы, а рядом на длинной веревке сохли их шкуры.

- Ну-ка стой, Мрак, - Касс натянул поводья и вытащил из-за пояса брошенный Оливией залтак. Задумчиво повертев в руках охотничий нож, мужчина вдруг подумал, что, возможно, он ошибся, и та, что так ловко его бросила, не была на самом деле Оливией Торвуд, а лишь кем-то очень отдаленно на нее похожим.

Девушка, накинувшаяся на него как смерч, так разительно отличалась от той, что он помнил. Та, что выбежала ему навстречу в Храме Ветров, с ее длинными, до самых щиколоток, пшеничными волосами и широко распахнутыми наивно-голубыми глазами отчего-то так болезненно напомнила ему его Эорию - ласковую, будто теплый ветер, нежную, словно весенний цветок, хрупкую, как упавшая на ладонь снежинка. Эта же, с ледяным спокойствием пытавшаяся вонзить в его сердце сай, была другой - жесткой, холодной и невероятно сильной, несмотря на ее видимую тщедушность. Эта незнакомка была расчетливой убийцей, хладнокровной фурией - богиней мщения.

Всевидящий, неужели она и вправду «огонь его сердца»? Касс тяжело вздохнул, с силой сжав в ладони деревянную рукоятку ножа: след ауры его хозяйки был очень слабым, но он был. И это пока была единственная зацепка.

- Есть кто дома? - Касс въехал во двор и спрыгнул с лошади.

На крыльцо вышел высокий тучный мужчина, суетливо на ходу снимая с себя заляпанный кровью фартук.

- Чем могу быть полезен? - низко поклонился он.

- Зовут как?

- Фальк, ясный оллинг.

- Зайчатину продаешь, Фальк? - дель Орэн неторопливо подошел к стойке с тушками, разглядывая их с нарочитым интересом.

- Простите, оллинг, но мясо уже продано. Покупатель должен скоро вернуться за разделанными зайцами.

- Жаль, - Касс резко развернулся и схватился рукой за сохнущую рядом на веревке шкуру. - А мех? - на заячьей шкуре было слишком много отпечатков разных аур, но все же ту, что искал, едва уловимую, мужчина смог ощутить.

Мясник виновато вжал голову в плечи, словно пытался попросить прощения.

- Мех не продается, - пробасил он.

Касс состроил скорбное лицо и расстроено потянул:

- Обидно, хороший мех. Очень хороший мех, - щупая теперь уже все подряд шкуры и считывая задержавшиеся на них ауры, повторял он. - А где взяли?

- Мастрим один молодой привез, - расплылся в широкой улыбке Фальк. - Ловкий мастрим, оленя одной стрелой в глаз бьет.

- А где найти, не подскажешь? – Касс, склонив голову на бок, приветливо улыбнулся мяснику. - Мне нужна хорошая пушнина, может, у него есть?

- Может, и есть, - уклончиво ответил Фальк. - Только не знаю я, откуда он. Пришлый. Давно в наших краях таких сноровистых охотников не водилось.

- А он не говорил, когда в следующий раз дичь привезет?

Фальк многозначительно развел руками.

- Да он, насколько я понял, дальше, вглубь империи направляется - на север.

- А где у вас здесь обычно заезжие охотники останавливаются?

- Так много постоялых дворов в округе, - незадачливо почесал голову мясник. - Если поближе, то у коротышки Найфа, большого Рамси, или на ферме у Глайка могут остановиться, а ежели подальше, так и вовсе человек пять насчитается.

- А так, чтобы в самом лесу, в сторону севера? - немного призадумавшись, поинтересовался дель Орэн.

- В лесу? - нахмурился Фальк. - В лесу, на дальней заставе, только сторожка Ольмиха - бывшего Гончего, да подворье Вильги - жены дровосека. Мужик у ней два оборота как помер, вот она и открыла харчевню для пришлых.

- Сколько миль до жены дровосека? - интуиция подсказывала Кассу, что между бывшим Гончим и одинокой женщиной охотница бы выбрала вторую.

- Миль десять. Это если напрямую по просеке, - Фальк испуганно замолк, заметив, каким ястребино-хищным в этот момент стало лицо оллинга и как ярко сверкнули его изумрудно- зеленые глаза.

- Спасибо, - Касс молниеносно бросил Фальку монету, и тот растерянно уставился на очутившийся в его ладони золотой.

- За что? - удивленно проронил он в спину быстро удаляющегося оллинга, но вскочивший на коня мужчина так и не пожелал удостоить его ответом.

****

Грязно-серые, выцветшие от ветра и дождя крыши срубов, затерявшихся среди густого леса, замелькали сквозь прорехи в зеленой дымке листвы, и Оливия, заставив Кору перейти на шаг, светло улыбнулась съежившемуся и притихшему Лэйну.

- Ну что, спаситель, не передумал ко мне в помощники идти?

Мальчишка всю дорогу до белизны в костяшках пальцев цеплялся за седло, очевидно, опасаясь вывалиться и потеряться. Лэйн упрямо мотнул головой и вжал ее в плечи еще сильнее.

- Ты что, на лошади никогда не ездил? - поинтересовалась Ли, выезжая на опушку и направляя лошадь в сторону харчевни.

- Нет, - покаянно выдохнул мальчишка. - Но я научусь. Я ловкий, - вдруг встрепенулся он.

- Да уж куда ты денешься, - потрепав его вихры, согласилась охотница. - Ты на Джедда, что бы он ни говорил, не обращай внимания. Он добрый малый, и сердце у него большое и горячее.

- Как солнце? - тихо спросил мальчик.

- Как солнце, - Оливия усмехнулась такому сравнению, вдруг подумав, что ее рыжеволосый и добросердечный друг действительно был похож на солнце, обогревшее и приласкавшее ее замерзшую душу.

- А он тебе кто, этот Джедд? - Лэйн с любопытством повернул к Ли свое конопатое лицо.

- Он... - девушка задумалась, подбирая слова, которые емко и кратко бы отразили суть того, кем для нее был человек, три года назад подобравший ее, полуживую, в Сонном ущелье. - Он мне все, - наконец произнесла она. - Друг, мать, отец и брат в одном лице.

- Понятно, - мальчик понуро повесил голову, понимая, что раз тот, от которого зависит его судьба, так много значит для красивой мастрим, то она вряд ли пойдет против его воли, не согласись он, Джедд, взять его, Лэйна, с собой.

- Эй, ты чего? - Ли остановила лошадь у крыльца большого добротного сруба и, легко спрыгнув на землю, потянула Лэйну руки. - Испугался?

- Куда я пойду, если твой Джедд не согласится взять меня с вами?

- Согласится, - подмигнула парнишке охотница. - Я очень хорошо умею уговаривать.

Когда они вошли в дом, Джедд сидел за столом и весело болтал с расположившейся напротив него хозяйкой харчевни.

- Вильга, принеси мальчишке тарелку супа и что у тебя там есть на второе, - бросив на стол монету и подталкивая вперед замявшегося Лэйна, обронила Ли.

- Это еще что за чудо? - Джедд сложил на своей широкой груди руки и придирчиво уставился на мальчишку.

- Это Лэйн, наш новый компаньон, - широко улыбнулась Оливия, усаживаясь на скамью рядом с мальчиком. – Вильга, и мне юшку принеси, - крикнула она, не отводя глаз от нахмурившегося Джедда.

- Детка, ты, часом, мухоморов не обнюхалась, когда по лесу ехала? - подался вперед Джедд. - С каких это пор мы из мастримов в няньки заделались?

Ли стойко выдержала его прожигающий душу взгляд и, дождавшись, пока Вильга, принесшая еду, не уйдет обратно на кухню, тихо произнесла:

- С тех самых, как один вольный мастрим не подобрал в лесу полудохлую сопливую девчонку, не выходил ее и не объяснил, что ничего хорошего в этом мире нет, но есть милосердие и человеческое сострадание, заставляющие усомниться в том, что ничего хорошего в этом мире нет, и что человек не может себя чувствовать человеком, оставаясь безразличным к чужим несчастьям. Этот мастрим научил меня делиться куском хлеба с бродячими псами даже тогда, когда сам испытывал голод и нужду.

- Это разные случаи, - сердито насупился Джедд.

- Да нет, Джедд, мальчишка ничем от меня не отличается, как, впрочем, и от бездомной собаки. Он сдохнет зимой голодной и холодной смертью на улицах Хелликии, - Ли выдержала паузу, заметив, как Лэйн, шмыгнув носом, уронил соленую слезу в тарелку с супом. - Мальчишка ловкий и смышленый, он не станет нам обузой.

- Я могу чистить вам оружие, стирать и готовить еду, пока вы будете охотиться, - прорезался сиплый голос Лэйна. Джедд криво усмехнулся, глядя на мальчонку.

- Ты его хоть в руках-то держал? Оружие он может чистить… - недовольно буркнул охотник. - Еще руку себе по локоть отрежешь. Чистить он собрался...

- Мастрим, дайте мне свой меч, - вскочил Лэйн. - Я вам покажу, что умею.

- Какой еще меч? - поднялся с места Джедд и тревожно посмотрел на внезапно побледневшую Оливию. - Ли?! - охотник сдернул со скамьи не успевшую увернуться девушку и с ужасом уставился на пристегнутый к ее поясу меч. - Забодай меня дохлый гоблин, - ошеломленно произнес мужчина, вытаскивая из ножен оружие.

Мелодичный звон стали разрезал тишину и на лезвии меча тускло засветились синие магические руны.

- Джедд, - сглотнув, попятилась Ли от нависшего над ней грозовой тучей друга.

- Ты где это взяла? - прошипел Джедд.

- Махнулась не глядя, - с напускным безразличием поведала Оливия.

- Ты это видела? - Джедд яростно ткнул пальцем в выгравированный на эфесе знак семиглавого орла.

- Видела, и что? - зло огрызнулась Ли.

- Отрыжка пьяного орка! - Джедд ринулся к девушке, схватив ее за грудки. - Ты где была, Ли? Я тебя спрашиваю, где ты была? Ты хоть знаешь, чей это меч?

- Знаю! - оттолкнув от себя Джедда, вспылила охотница. - Это он, Джедд! Это он! Он, та тварь, что...

- Темный Эреб, что б тебя... ты что наделала, дурочка? - Джедд замер на секунду, закрыв руками лицо. - Я же просил тебя забыть все и жить дальше.

- Это он, Джедд! Ты не понимаешь...

- Это ты не понимаешь, идиотка, - крикнул Джедд. - Благодари Всевидящего, что осталась жива, потому что Черный Ястреб не оставляет шансов своим врагам.

- Да плевать мне, кто он! Я все равно убью его, - Ли разгоряченно выдернула из рук Джедда меч. - Его же мечом и прикончу.

- Дура, - Джедд резко схватил ее за шиворот и, оторвав от пола, потащил наверх. - Малец, а ну, за мной, бегом, - бросил он через плечо испуганно наблюдавшему за происходящим Лэйну.

Второй раз мальчику приказ повторять не требовалось, сорвавшись с места, он быстро потрусил за злющим охотником, уносящим отчаянно дергавшуюся и пытавшуюся вырваться из его здоровенных рук мастрим.

Ворвавшись в комнатушку на втором этаже, мужчина резко бросил Оливию на стоявшую под стенкой кушетку.

- Малец, - Джедд кинул Лэйну охотничий заплечный мешок. - А ну быстро скидывай в него все шмотье.

- Что ты делаешь? - Ли уселась на кровати, подтянув ноги к груди.

- Мы уезжаем. Немедленно, - собирая луки и надевая через плечо широкий охотничий ремень с ножами, буркнул Джедд. - Чего расселась? Быстро собирайся! И отдай пацану свою старую куртку и брюки.

- Не надо, - замотал головой Лэйн, запихивая в торбу все, что попадалось ему под руку.

- Ночью в лесу холодно, - отрезал Джедд. - Не хватало еще потом тебя по знахаркам таскать. Рукава закатаешь, штанины обрежем, и будет в самый раз. Потом нормальную одежку тебе справим.

- У меня новая одежда, - обижено засопел Лэйн.

- Зайцев такой одеждой смешить, - Джедд приложил к мальчишке брюки Оливии и, вытащив из-за пояса нож, мгновенно укоротил их на нужную длину. - Надевай, а не то комары в лесу закусают.

Лэйн, зачарованно уставившись на здоровенного мастрима, послушно стал натягивать на себя брюки и куртку, искоса поглядывая на сердитую Оливию и мучительно гадая, не сердится ли она на него за то, что ему отдали ее одежду.

Оливия нехотя поднялась с кровати, потом, сдернув со стола свой кожаный охотничий корсет, зашнуровала его поверх туники и натянула куртку.

- И чего ты всполошился? - перебросив через плечо лук и пристегнув колчан, поинтересовалась она у Джедда.

- Врезал бы я тебе, да времени нет, - затягивая сумки, сообщил Джедд. - Подожди, оторвемся от погони, всыплю так, что два дня сидеть не сможешь.

- Да какой погони? - Ли раздраженно топнула ногой. - Никто даже не знает, что я из города смогла выбраться.

- Дура! Как есть дура! - Джедд схватил в одну руку сумки, в другую не успевшего пикнуть Лэйна. - Бегом на улицу, седлать лошадей! - рявкнул Оливии охотник, выходя в коридор.

Спустя несколько минут они покинули хутор и, съехав с основной дороги, стали углубляться в непроходимый лес. Джедд остановил лошадей, спрыгнул на землю, а затем, вернувшись назад, стал заметать следы, забрасывая их листвой.

- У тебя паранойя, Джедд, - фыркнула Оливия, когда он, вскочив на коня, крепко прижал к себе счастливого и оттого боявшегося сказать лишнее слово Лэйна.

- Ты не понимаешь, с кем связалась, Ли, только поэтому я не стану тебя пороть сильно.

- А ты понимаешь? - натянув поводья, вздернула подбородок охотница.

- Что ты знаешь о Темных Временах, Ли? – Джедд, вывернув на широкую поляну, повел коня по самому ее краю, стараясь не оставлять заметных следов. - О тех временах, когда твари потусторонья и темная нечисть рвали эту землю на части?

Оливия недовольно из-подо лба зыркнула на друга. Она родилась после великого противостояния, когда Магрид Великий объединил серединные земли и прилежащие к ним территории. К тому времени, как Ли выросла, о барьере и великой войне магов, людей и нелюдей с темными эгрэгорами Раннагара остались ходить только легенды да поющиеся аюллами - странствующими сказателями - баллады.

- Только то, что передают из уст в уста, - нахмурилась Ли.

- Давным-давно в этих местах лилась кровь, горела земля, повсюду царили мрак, смерть и хаос. Весы двуликой изменчивой Алхоры склонялись то на сторону магов света, то на сторону темных эгрэгоров, и не было победителей и проигравших в этой войне - были люди, вынужденные приспосабливаться к жизни то под темным гнетом пришельцев из Раннагара, то под властью и силой волшебников. Именно тогда и появились эрлы - полулюди, те, кто родился от связи человеческих женщин с эгрэгорами тьмы. И кто бы мог подумать, что дети полукровки-нелюди получат силу, способную уничтожить своих родителей, и однажды восстанут. Эрлы объединились в дакты, к ним примкнули жители серединных земель, Остландии и Аххада, а также маги, уставшие от бесконечного противостояния. Возникло пять крупнейших племен, во главе которых встали сильнейшие эрлы. Они возглавили восстание и создали барьер, заточивший выходцев из потусторонья в Раннагаре. Но когда ушли темные эгрэгоры, маги решили вернуть себе власть над когда-то принадлежавшими им территориями. Междоусобные войны были еще ожесточенней и кровопролитней, чем великое противостояние, и вот тогда пришел Магрид - царь Аххада, обещавший всем, кто встанет под его знамена, мир и защиту. Племенной эрл Оттон был первым из наследных герцогов, примкнувших к Магриду, и стал единственным, кому великий царь доверял как самому себе, великим полководцем, объединившим вместе с Маргидом разрозненные племена и превратившим территории средиземья в империю Аххад.

Оливия слушала повествование Джедда молча, лишь изредка бросая на него хмурые взгляды.

- Откуда ты все это знаешь? - наконец спросила она.

- Я не всегда был вольным мастримом, - Джедд опустил глаза и уставился куда-то в одну точку. - Когда-то у меня был дом и семья, но однажды, вернувшись с охоты, я нашел лишь обугленные стены и обгоревшие тела жены и дочери. Мое поселение сожгли, потому что воевавшие между собой оллинги не могли поделить территорию. В тот день я взял свой лук и встал под знамена Магрида Великого.

- Ты воевал вместе с царем? - Ли потрясенно смотрела на друга, понимая, как мало она знает о его жизни.

- Я воевал в армии Магрида под командованием Черного Ястреба, - ошарашил ее своим ответом Джедд. - И если бы я знал, что именно он тот человек, ненавистью к которому ты жила все эти годы, я увез бы тебя за пределы империи сразу, как нашел.

- Что в нем такого особенного? Почему ты так боишься его? - натянула поводья Оливия.

- Потому что непобедимый маршал Магрида Великого Черный Ястреб не обычный человек, он маг и нелюдь.

Ли нервно сглотнула, постигая смысл сказанных Джеддом слов. Она слышала в монастыре жуткие рассказы о том, в кого превращаются потомки темных эгрэгоров, принимая свою вторую ипостась, и мысленно возблагодарила Всевидящего, что ей не довелось видеть уродливую сущность герцога, хотя, если подумать, ей вполне хватило и его неприглядного человеческого облика.

Где-то внутри стали зарождаться паника и смятение. Неужели всё зря? Сколько времени она потратила на то, чтобы научиться быть сильной, сколько раз, закрывая глаза, представляла, как ее сай с поющим звуком входит в ненавистную грудь, избавляя её, Оливию, от ненавистной связи. Девушка судорожно сжала ладонью предплечье. Неужели метка так и останется на её теле, вечно напоминая ей о том, кому она принадлежит, и никогда не будет шанса что-то изменить? За что?

- Ты видел его вторую личину? - осторожно поинтересовалась Ли.

- Нет, - торопливо петляя между деревьев, буркнул Джедд. - Я воевал в арьергарде, а маршал всегда был на передовой.

- Не понимаю тогда, откуда у тебя такая уверенность в его непобедимости и невероятной силе? - скептично передернула плечами охотница.

- Слухи, детка, слухи, - мужчина тяжело вздохнул, погладив прижавшегося к нему Лэйна по голове. - Зато я видел, что осталось от тех, кто вступал в схватку с Черным Ястребом.

- И что? - с вызовом бросила Оливия.

- Лучше тебе не знать, - угрюмо заключил Джедд.

Но она знала. Слишком хорошо знала. Память не давала забыть лежащий у ее ног пылающий Райверенвель и дорогу к храму, усеянную мертвыми телами.

- Куда мы теперь?

- Пересечем гарнавельские леса, выйдем к границам империи и перейдем через гномьи горы, - Джедд поднял голову к небу, сокрушенно покачав головой. - Темнеть скоро начнет. Достань из сумки ларэнту.

- Мы что, в Триморье отправляемся? - проигнорировала его просьбу Оливия. - И что мы будем делать среди остроухих?

- Жить, - зло огрызнулся Джедд. - Айвэндрилл не уступает по могуществу Аххаду. Никто не сунется туда тебя искать.

- Может, он найдет свой меч и забудет про меня?

Когда Джедд оставил клинок герцога у Вильги, Оливия даже разозлилась, но теперь охотница понимала, что друг все сделал правильно.

- Я надеюсь. Очень на это надеюсь, - проворчал мужчина. - В любом случае, спать мы сегодня не будем. За ночь мы успеем убраться достаточно далеко. Не думаю, что люди Ястреба будут идти за нами в лесу по темноте.

Оливия, порывшись в заплечном мешке, нашла ларэнту и, насыпав в пузырь порошок из грибов-световиков, прикрепила фонарь к седлу. Тревога Джедда отчего-то передалась и ей. А что, если мерзкая аххадийская тварь, не удовлетворившись найденным мечом, отправится за ней в погоню за то, что пыталась его убить? Интересно, жалеет ли он, что не добил ее в прошлый раз? В том, что он ее узнал, Оливия не сомневалась.

****

Отряд герцога добрался до неприметно спрятавшегося в самой гуще леса хуторка, когда солнце уже скрылось за вершинами деревьев и серо-синяя закатная мгла стала стремительно топить в своих объятиях четкость линий окружающего мира. В узких окнах харчевни уютно и приветливо мерцал рассеянный желтоватый свет, а над крышей вился сизый дым, словно приглашая усталых путников на ужин и ночлег.

Касс мрачно ухмыльнулся, представляя, каким будет лицо девчонки, когда она увидит его на пороге своего убежища. В том, что она здесь, Ястреб был уверен: тонкий ускользающий шлейф ее ауры мужчина почувствовал, как только коснулся рукой деревянных перил крыльца. Жаль только, что придется остаться здесь на ночлег. Кассу не терпелось вернуться с беглянкой в храм и завершить ритуал. А с другой стороны, может, и хорошо, что у него будет ночь на то, чтобы остыть, а с утра поговорить с девушкой без гнева и ненужных эмоций.

- Окружите дом, - тихо приказал он своим людям, поднимаясь по ступеням. Судя по тому, что Оливия устроила в Хелликии, с нее не убудет спокойно выпрыгнуть в окно.

Первое, что бросилось герцогу в глаза, когда он вошел в харчевню, это его аккуратно приставленный к стене напротив Аргалеон. Рукоять с вмурованным в нее кристаллом Ашшаис неярко поблескивала в свете полыхающих свечей, отбрасывая на пол сиреневые блики.

Хозяйка заведения выбежала Кассу навстречу и, низко поклонившись, стала предлагать еду и постой.

- Все потом, - небрежно бросил дель Орэн. - Где владелица оружия? - Касс поднял меч и легко взмахнул им перед лицом мгновенно побледневшей трактирщицы.

- Н-не знаю, - проблеяла она.

- Что значит, не знаешь? - хищно прищурившись, процедил герцог. Убрав с дороги трясущуюся, как осиновый лист, женщину, Касс помчался наверх по лестнице. Выбив ногой обе находящиеся на втором этаже двери, ведущие в гостевые комнаты, и не обнаружив там даже следа той, что искал, он пришел в бешенство. Спустившись, вниз герцог указал трактирщице жестом на скамью, а когда она села, не сводя с него испуганного взгляда, спросил:

- Где она?

- Кто, ясный оллинг? - едва не заплакала Вильга. - Я не понимаю, кого вы ищете.

- Куда делась та, что оставила здесь этот меч? - Касс выставил острием вперед свой клинок. - Где девчонка?

- Меч Джедд оставил. Сказал, что за ним хозяин благородный придет, - Вильга нерешительно ткнула пальцем в Касса. - Стало быть, вы хозяин?

- Кто такой Джедд? - дель Орэн спрятал оружие и, сложив на груди руки, уставился на трактирщицу.

- Мастрим, - поведала женщина. - Жил у меня здесь несколько дней.

- Один?

- Нет, с дочерью. Она тоже мастрим.

Касс сумрачно обвел взглядом помещение, потом, достав из кошеля несколько золотых, бросил их на стол.

- Как давно ушли охотники?

- Так день еще был, - сгребая монеты, стала расшаркиваться Вильга.

- Знаешь, куда поехали? - напрягся Касс.

- Да кто ж их, мастримов, знает? Они ж как вольный ветер - сегодня здесь, а завтра ищи-свищи.

- В какую сторону хоть направились, видела? - раздраженно поинтересовался герцог.

Женщина вцепилась дрожащими руками в передник и отрицательно покачала головой.

- Покормишь моих людей, - выходя на улицу, бросил дель Орэн через плечо.

Небо уже тронуло невидимой кистью ночи, смешавшей на небесной палитре все краски уходящего дня в огромное чернильно-фиолетовое пятно, усеянное брызгами мерцающих звезд, и Касс, отдав распоряжение воинам ждать его в харчевне, торопливым шагом направился в темнеющие заросли леса. Отойдя на приличное расстояние от хутора, герцог сел на землю и воткнул в нее перед собой меч.

Касс прекрасно понимал, что на оборот и поиски беглецов уйдет слишком много силы и времени, поэтому это был не выход. Сжав руки на рукоятке с кристаллом, дель Орэн запрокинул голову, выискивая в ночном небе птицу. Огромная тень неясыти, раскинув крылья, зависла над черной дымкой леса, и Касс, выбросив аркан Дахаррэ, взял разум птицы под контроль. Неясыть резко дернулась, еще не понимая, что тело больше ей не принадлежит, а затем, покорившись чужой воле, бесшумно полетела вдаль, невесомо паря на нисходящих потоках воздуха.

Касс смотрел сверху вниз глазами птицы и отчетливо видел двигавшихся по ночным тропам хищников, рыщущих в поисках легкой добычи, мышей, суетливо копошащихся в высокой траве, сов, терпеливо выслеживавших свою жертву. Он слышал шум ветра и тихий шелест листвы, журчанье воды в родниках и треск сухих веток, падающих на землю. Он летел над бескрайней громадой дремучего леса, вылавливая зорким взглядом малейшее движение, оттенок и нюанс. Он был птицей - легкой, парящей, свободной, и он гнал магией ее тело с севера на восток, с востока на запад, не обращая внимания на неистовый стук бившегося в агонии сердца, не жалея крыльев, не чувствуя усталости и боли. Он искал... искал ту, что долгие годы не давала забыть ему собственная совесть, ту, что так стремительно, как богиня мщения, ворвалась в его жизнь, перечеркнув ее одним жестом своей тонкой руки.

Он увидел их лишь к середине ночи - сначала две светящиеся точки, прерывисто мелькавшие под густыми шапками крон деревьев, а потом и всадников, торопливо ведущих своих лошадей на восток, к границе Аххада. Броситься за ними в погоню через дебри, по кромешной тьме, было бы глупостью. Касс быстро прикинул расстояние и понял, что даже если будет неистово гнать свой отряд всю оставшуюся ночь и утро, он все равно не успеет обогнуть лес и задержать беглецов у гномьих гор. А мастримы, заплатив каменным мастерам за проход под землей, выйдут прямо в Айвэндрилл, куда Касселю дель Орэну путь заказан, и даже Магрид не позволит ему нарушить договор с перворождённым народом звезд.

Выход был один - отправится одному в приграничный Алахонт, затем взять там людей и перехватить охотников с юго-восточной стороны.

Смежив веки, Касс легко выскользнул из сознания птицы, и обессилившая неясыть рухнула с высоты небес в темные объятья гарнавельского леса. Вскочив на ноги, дель Орэн выдернул из земли Аргалеон и скоро пошагал в сторону постоялого двора.

Отдав приказ своим воинам возвращаться в Хелликию и ждать его возвращения у доджа, Касс вручил оруженосцу письмо для капитана Гончих с распоряжением оцепить Храм Огня к завтрашнему вечеру. Через несколько минут отряд исчез из вида, и герцог вышел на залитую лунным светом поляну.

Потомок великого Мерлина медленно вдохнул полной грудью прохладный ночной воздух, а затем неторопливо стал снимать с себя одежду. Он не любил оборачиваться. Дар, доставшийся ему от могущественного предка, слишком тесно был связан с проклятьем, слишком уязвимым Касс чувствовал себя в другом теле. Единственное, от чего всегда сносило голову, так это от ощущения полной свободы, которую дарил высокий полет. И он поднимался так высоко... выше допустимого предела, выше облаков, в ледяные слои разряженного воздуха, пока черные перья его огромных крыльев не покрывались серебристым налетом инея, а пар, выходящий из ноздрей, не оседал на клюве сияющими в лучах солнца кристаллами. И когда грудь сдавливало в тиски, а боль становилась практически невыносимой - он падал. Дерзко, стремительно входя в головокружительную спираль для того, чтобы почти у самой земли расправить крылья и снова взмыть обгоняющей время стрелой вверх.

Легкий ветер щекотно коснулся груди, пробежал невидимыми змейками по мощным плечам, заскользил струящимся водопадом по усеянной шрамами широкой спине и обвил холодными ручейками сильные ноги. Пальцы и голени внезапно деформировались, превращаясь в жилистые желтые лапы с острыми агатовыми когтями, тело выгнулось, покрылось черными, как непроглядная тьма, перьями. Выброшенные в стороны руки совершили резкий взмах, обретая форму крыльев, секунда и... в небо, закрывая собой таинственный диск луны, поднялся гигантский черный ястреб, сжимающий в когтистых лапах острый, как бритва, меч.

Когда огромная птица, приземлившись на дальней заставе, превратилась в мужчину, воины приграничья почтительно склонили головы пред спокойно идущим по крепостной стене обнаженным маршалом империи Аххад.

- Одежду и еду, - на ходу бросил Касс выбежавшему навстречу ему архонту - начальнику крепости, затем небрежно указал мечом в сторону казарм: - Приготовьте мне лошадь. И десять человек пусть ждут внизу.

Архонт крепости, Тиант, незамедлительно отправился исполнять приказ. За время войны он привык к оборотам и перелетам непобедимого Черного Ястреба, как и к той сущности, что лезла из него во время боя. Со временем Аксэль Тиант даже научился не отводить взгляд, когда затягивающие омуты зеленых глаз нелюдя заглядывали ему в самую душу.

Через полчаса небольшой отряд, выехав за ворота, направился в сторону каменного тракта. Небо уже начинало светлеть, и в мутно-влажном туманном воздухе мчащиеся на восток всадники казались серыми тенями - расплывчатыми и неясными, непонятно по какой причине нарушающими своей цокающей суетой спокойную тишину зарождающегося утра.

Касс понимал, что, выйдя из леса, мастримы направятся именно к каменному тракту, потому что только по этой дороге можно было добраться до зубчатого хребта, в котором и были прорублены ворота, открывающие проход к гномьим горам. Он приказал мужчинам рассредоточиться и спрятаться среди густых зарослей хвойника и боярышника, растущих по обе стороны узкой тропы, ведущей из леса.

Солнце еще не поднялось над горизонтом, но его восходящий свет уже рассеял ночную мглу, и теперь герцог зорко всматривался в прорехи между деревьями, прислушиваясь к каждому подозрительному шороху или щелчку.

Они появились не скоро, заставив Касса гадать и нервничать, а не ошибся ли он с выводами. Лошади, очевидно, устали ломиться всю ночь по бездорожью сквозь хлещущие и колючие кустарники, потому сейчас медлительно переставляли ноги, размеренно труся своими большими головами. Оливия ехала немного впереди, а следом за ней на гнедой кобыле следовал Джедд. В кольце рук здоровенного рыжеволосого охотника мирно посапывал маленький мальчишка, уткнувшись носом в мягкую ткань охотничьей куртки.

Дель Орэн поднял руку, подавая знак приготовиться. Под копытами одного из коней неожиданно хрустнула ветка, и мастрим мгновенно вскинул голову, натянув поводья.

- Ли, назад! - резко крикнул мужчина, стремительно разворачивая лошадь в обратную сторону.

Девушка со всей силы хлестнула пятками свою кобылу, и еще до того, как животное успело совершить бешеный рывок, охотница вскинула лук, выпуская в сторону зарослей две стрелы. Одна пролетела в нескольких сикрах от лица Касса и воткнулась в ствол дерева, другая угодила стоявшему рядом капралу в предплечье, и тот с глухим рычанием ринулся из своего укрытия навстречу вновь натягивающей тетиву девчонке.

- Не стрелять, брать живой! - рявкнул герцог, вылетая из засады, заметив, что воины, пытаясь взять Оливию в кольцо, вытянули арбалеты.

- Джедд, беги! Я прикрою! - Оливия подняла лошадь на дыбы, и та ударила копытами по морде подъехавшего к ней почти вплотную коня незадачливого капрала. Животное с диким ржанием дернулось в сторону, сбрасывая с себя не удержавшегося в седле всадника.

Охотница, не теряя времени, метнула два ножа в окружавших ее мужчин, и Касс в очередной раз поразился ее меткости. Она не собиралась никого убивать: она методично выводила из строя его сопровождение, пробив одному воину кисть руки и ранив в бедро другого.

Оливия сопротивлялась, как львица - яростно, безудержно, неистово. Там, где ей не хватало силы, она компенсировала ее недостаток невероятной гибкостью и молниеносной реакцией. Осознав, что прежде чем смогут взять ее живой, она перекалечит почти всех, кто-то из солдат выстрелил в ее лошадь. Арбалетный болт пробил животному грудь. С жутким хрипом оно рухнуло на землю, утягивая за собой свою хозяйку. Девушка успела вывернуться в падении и, кувыркнувшись по траве, резко вскочить на ноги, сжимая в ладонях длинные зазубренные залтаки.

Безжалостная богиня смерти с развеваемыми ветром короткими светлыми прядями волос была так красива в своей безотчетной ярости, что у герцога перехватило дыхание от нереальности происходящего. Непокорный дух - буйный и отчаянный - светился в сияющих непролитым гневом голубых, как летнее небо, глазах. В каждом ее жесте и движении, в гордой посадке упрямого подбородка, в непримиримой линии натянутых позвонков и твердо стоящих на земле ногах сквозила такая внутренняя сила, позавидовать которой могли бы и бывалые воины.

Касс вдруг подумал, что прикрывай его спину на поле боя такая, как эта, шрамов бы на ней было в два раза меньше. Остановить дух смерти может только сама смерть. Но она нужна была Кассу живой, поэтому, развернув свою лошадь, он двинулся на всей скорости за рыжеволосым мастримом.

Дель Орэн догнал его за несколько минут. Все же управлять лошадью с сидящим впереди мальчиком охотнику было неудобно, и сражаться, не опасаясь, что случайно заденут ребенка, тоже было опасно. Касс приставил к горлу мужчины меч и, схватив пацаненка за шиворот, усадил себе на колени.

- Брось оружие! - крикнул он поднявшей руку с залтаком Оливии.

Она метнулась полубезумным взглядом в его сторону и сжала ножи с такой силой, что костяшки пальцев стали белыми, как снег.

- Черный Ястреб воюет с женщинами и детьми? - ледяным тоном произнесла она, опуская руки и прожигая Касса яростью своего взгляда.

- На войне все средства хороши, - спокойно бросил он, спрыгивая с лошади и передавая мальчика в руки одного из воинов. - Твой Джедд должен это знать. Не так ли? - иронично вздернул бровь Касс, посмотрев в упор на рыжеволосого охотника.

Джедд не удосужился дать дель Орэну свой ответ, лишь молча смотрел из-под насупленных бровей, пока охрана герцога разоружала его.

- Тронешь ее - и гореть тебе вечно в черном огне Эреба, - прошипел охотник в спину Касса, едва он посмел сделать шаг в сторону Оливии.

- Ты опоздал со своими проклятьями, мастрим, - Касс подошел к Джедду так близко, что теперь видел, как быстро движутся зрачки в его глазах. - Я давно уже там, - тихо шепнул он в мрачное лицо охотника.

Касс повернулся и замер, на мгновение забыв, что собирался сделать: Оливия, стоявшая в кольце окруживших ее солдат, опустилась на колени перед лежавшей у ее ног умирающей лошадью.

- Кора, прости меня, - девушка нежно провела рукой по судорожно вздрагивающей шее животного, а потом молниеносным движением руки перерезала ему горло.

Охотница опустила голову, прижавшись лбом к бездыханному телу кобылы. Короткие светлые пряди волос полностью закрыли лицо, не давая разглядеть его выражение. Сгорбившись, она просидела так несколько секунд, а затем начала вставать. Она поднималась неторопливо. Кассу казалось, что время намеренно сбавило свой бег, чтобы в его память врезалось воспоминание о том, как распрямляются худенькие колени, сжимаются в кулаки тонкие кисти, а затем медленно-медленно открывается взору искаженное болью и ненавистью красивое лицо.

- Отдай оружие, - герцог вошел в круг, протягивая тяжело дышащей Оливии руку.

Она атаковала неожиданно. Так неуловимо-быстро совершает бросок ядовитая кобра.

Удар... как сверкающий росчерк молнии, и затопленный огненной лавиной взгляд не оставил сомнений, что это не игра и не попытка испугать. Она убивала его. Без жалости и сожаления вонзала в его сердце ножи. И каждый раз, натыкаясь на невидимую преграду, пыталась сделать это снова и снова.

Ему надоело.

Одним движением руки он выбил залтаки из ее ладоней и, схватив за запястье, вздернул её над землей, поднимая на уровень своего лица. Это было ошибкой. Размахнувшись, она ударила его ногой в пах, отчего Касс согнулся практически пополам.

- Стерва, - прорычал он, перехватывая девушку другой рукой, сжимая в кулак короткие пряди волос на её затылке и оттягивая назад её голову.

- Мразь, - сквозь зубы, задыхаясь от боли и злости, прошипела Оливия.

- Ещё раз ударишь меня, повезу связанной и переброшенной поперек седла, - выплюнул Касс в перекошенное лицо Оливии. - А твоих друзей отдам Гончим, за то, что помогали преступнице, покушавшейся на мою жизнь. Ясно?

- Ты... Вонючее дерьмо гоблина, - Ли крепко зажмурилась, переводя дыхание. Ее колотило от злости и бессилия.

- Тебе бы и рот заткнуть не мешало, - едко ухмыльнулся Касс, а затем, бесцеремонно перехватив Оливию за талию, перебросил через свое плечо. - Что встали? - рявкнул он на наблюдавших за происходящим солдат. - Рыжему связать руки и пусть едет на своей лошади. Мальчишку кто-нибудь возьмите к себе.

Мужчины суетливо стали выполнять приказ, а Касс, подойдя к своему жеребцу, взвалил на него Оливию, как куль с мукой. Вставив ногу в стремена, он легко запрыгнул в седло, а затем подтянул к себе тело девушки, крепко прижавшись грудью к ее напряженной спине.

- Что тебе нужно от меня, ублюдок? - попыталась выпутаться из его захвата Ли.

- Решил вернуть долг, - пророкотал ей на ухо Касс.

- Сдохни, и будем считать, что мы квиты, - огрызнулась Оливия, ткнув его локтем в каменный пресс.

- Не так быстро, детка. Не так быстро, - Касс стиснул губы, наливаясь угрюмой злобой. Если бы он только мог что-то изменить!..

Девчонка даже не представляла, как близки её слова к истине. Они доехали до заставы, храня взаимную неприязнь друг к другу и железное молчание. Ли тихо ненавидела себя за то, что подставила Джедда и Лэйна, и мучительно придумывала варианты, при которых можно бы было сбежать, оставив зеленоглазую мразь с носом. Она злилась. Злилась так, что все тело покалывало от избытка захлестывающих ее эмоций, не понимая, почему у нее не получалось убить эту тварь. Почему кулак и нога неизменно достигали цели, а нож натыкался на невидимую стену?

Это что - магия?

Ну, конечно!

Он ведь маг, что б ему в зад зуб дракона!

Возможно, и убить его можно только с помощью магического оружия?

Меч!

Как же она могла забыть? Ли незаметно покосилась на пристегнутый к поясу герцога клинок. Ей и нужно-то было только одно мгновенье, одна благословенная Всевидящим секунда.

Она ждала. Терпеливо. Безропотно. Уставившись отсутствующим взглядом в одну точку. Она пыталась обмануть его своей покорностью, усыпить ястребиную бдительность. И когда сильные руки сомкнулись на ее талии, стягивая с лошади, Ли сделала это - выдернула из ножен его меч, едва ее ноги коснулись земли.

Его реакция была странной: ни злости, ни удивления, только пустое равнодушие - холодное и непробиваемое, как каменная стена.

- Убить меня хочешь? - Кассель дель Орэн сделал короткий шаг ей навстречу. Их взгляды схлестнулись, высекая искры бешенства и неистового безумства. - Ну, что же ты остановилась? - он спрятал руки за спину, подставляя обнаженному клинку свою широкую грудь. - Давай, Лив, покончим с этим.

Она замялась лишь на мгновенье, на малюсенькую песчинку времени, прокрутив в своей голове мысль, что что-то во всем этом происходящем неправильно, как-то странно и нескладно, а потом ринулась вперед... Вложила в поющую сталь всю силу своего, полыхающего всеми оттенками красного, гнева.

Она била его...

Еще...

И еще...

И еще.

Тщетно.

И силы таяли.

И руки дрожали и болели.

И слезы, и горечь застилали глаза, и подступали к горлу, а он все стоял...

Все так же каменно-незыблемо, не размыкая сцепленных сзади рук, не отрывая от нее пронзительного взгляда своих зеленых глаз.

И он не пошевелился, даже когда она швырнула ему под ноги меч, сжала кулаки и закусила губу, отчаянно пытаясь не разрыдаться.

Он просто смотрел…

Долго.

Пристально.

Задумчиво.

Куда-то сквозь нее - в непроглядную плену ускользающих за грань мгновений. Потом резко подбросил ногой в свою ладонь меч и нанес удар. Стремительный. Мощный. Разящий.

Оливия не успела испугаться и зажмуриться. Как в замедленном сне, она смотрела на приближающееся к ее лицу острие, а потом, широко раскрыв глаза, следила за каждый раз замирающим в дюйме от нее клинком.

- Тебе придется научиться жить с этим, - сухо и бесцветно обронил Касс, пряча оружие в ножны. - Ты уже не сможешь убить меня. А я упустил такую возможность много лет назад.

- Жалеешь? - Оливия вынырнула из оцепенения и упрямо вздернула подбородок.

- Нет, - вдруг очень спокойно ответил Касс.

- Зря, - она подошла к нему почти вплотную и, выдержав суровый взгляд, влепила пощечину. Звонкую. Хлесткую. Такую тяжелую и не женскую, что голова мужчины дернулась, свернувшись на бок.

- Ты... он жестко схватил ее за руку, едва успев увернуться от коленки, снова метившей ему между ног. - Убью, - прошипел Касс.

- Вряд ли, - злорадно произнесла Оливия и, хищно осклабившись, укусила его за запястье.

Касс, грязно выругавшись, оттолкнул ее от себя со всей силы, и она, отлетев на несколько эртов, шлепнулась на землю, ободрав ладони и больно ударившись бедром.

- Приведите ей лошадь, - скрежеща зубами, процедил дель Орэн, потом отстегнул один из перевивающих его грудь ремней, выбросил на землю вставленные в него плоские, похожие на серебристых рыбок ножи и, недобро глядя, шагнул в сторону поднимающейся на ноги Оливии.

Он больше не играл с ней, не видел в ней слабую женщину - лишь непримиримого противника, серьезного и опасного.

Она не успела отбить его нападение, забилась и затрепыхалась, когда он, сделав ей подсечку, опрокинул на землю, навалившись на нее всем телом. Ли рычала, как обезумевший зверь, зажатая в тиски его сильных ног, а потом глотала злые, свирепые слезы, пока он стягивал ремнем ее руки. Но она не сдалась. Даже такая, связанная и обездвиженная, она попыталась заехать головой герцогу в нос, едва он дал ей немного свободы.

- Не трогай ее, - взревел Джедд, когда дель Орэн, обхватив ее со спины, сжал в тисках своих рук, пытаясь умерить ее безрассудное буйство.

Касс замер, терпеливо выжидая, пока Оливии надоест брыкаться.

- Ты очень дорожишь своим рыжеволосым другом? - вдруг прошептал он ей на ухо.

Ли обмякла, бессильно опустив голову.

- Что ты хочешь, мразь?

- Я хочу, чтобы ты села на лошадь и добровольно поехала со мной, и тогда я возьму твоих друзей с нами, а не отдам приказ бросить их в подвал. Так понятно?

- Хорошо, - выплюнула Ли.

- Ну вот и славно, - Касс разжал руки, сделав осторожный шаг назад.

- Ты пожалеешь, - Оливия резко развернулась и теперь неотрывно смотрела в его ставшие пронзительно зелеными глаза.

- Помочь? - проигнорировав ее выпад, кивнул головой Касс в сторону стоявшего рядом коня.

- Пошел ты, - Ли вставила ногу в стремя и, зацепившись связанными руками за луку седла, легко забросила в него свое тело.

Сипло вдыхая и выдыхая воздух, она закрыла глаза, и клокочущая внутри нее ярость полыхнула огнем, обжигая ее сердце пламенной смолой ненависти. Он пожалеет. Придет день, и она заставит его заплатить за каждую секунду унижения и боли, что он ей причинил. За каждую пролитую слезу. За безысходность, опустошение и отчаяние, поселившиеся в ее душе. За сломанную жизнь. За все, чего он ее лишил. Он заплатит.

Касс схватил поводья жеребца Оливии, привязав к своему седлу.

- Ехать будем быстро, - резко заметил он, не поворачивая головы в ее сторону. - Держись крепче.

- Смотри, как бы сам не вывалился из гнезда, ястреб недобитый, - вспыхнула Ли.

Касс грубо хлестнул своего коня, срываясь на безумный бег, и Ли, пошатнувшись, вцепилась в лошадиную гриву, потому что в дель Орэна будто бешенный орк вселился - он гнал по дороге как сумасшедший: без устали, без оглядки, словно за их спиной сходила снежная лавина и они, обгоняя ветер, мчались прочь, спасая свои жизни.

Он останавливался в попадавшихся на пути заставах лишь два раза, и то только для того, чтобы сменить взмыленных лошадей на свежих и позволить солдатам справить нужду.

Оливии ужасно хотелось пить, мышцы на ногах болели от постоянного напряжения, а ремень, стягивающий руки, стер кожу до волдырей, но она упрямо молчала, ничем не выдавая слабости. И даже когда Черный Ястреб протянул ей кружку с водой, она злобно выбила её из его рук, облив ненавистного ублюдка с головы до ног.

Ли видела, как в его сузившихся глазах разгораются искры бешенства, как неистово ходят желваки на скулах, и все ждала, когда же его терпению придет конец и он перестанет изображать из себя высокородного аристократа, и покажет свое истинное лицо - отвратительное, уродливое, зверское, скрытое за обманчивой маской высокомерия и светской надменности.

Ей было наплевать, что он с ней сделает. Единственное, что тревожило девушку, так это состояние Джедда и Лэйна. В короткие моменты передышек она оглядывалась назад, выискивая их взглядом, и еще больше расстраивалась, когда видела испуганное и бледное лицо мальчика. Охотница проклинала себя за то, что из-за нее пацан попал в такую передрягу. Чувство вины и отчаяния немного гасилось тем, что солдаты давали ему на остановках есть и пить, впрочем, как и Джедду. И в отличие от нее, друг благами, что предлагали враги, не брезговал.

Оливия всю дорогу гадала, куда этот придурочный их везет, а главное - зачем? Разгадка тайны пришла к ней под вечер, когда, объехав гарнавельские леса с южной стороны, они выехали на широкую дорогу и впереди замаячили высокие стены Хелликии.

- Мальчишку и мастрима отправьте к доджу, - отдал распоряжение Касс, когда они в сумерках въехали в город. - Найдите моих людей и ждите нашего возвращения.

Охотница злорадно прищурилась, глядя в широкую спину герцога. Этот придурок, похоже, ее недооценивал - теперь, когда он остался без охраны, у нее были все шансы сбежать, а уж способ как вызволить Джедда и Лэйна она обязательно найдет. Но стоило ей об этом подумать, как герцог вероломно сдернул ее с лошади, а затем, перебросив через свое седло, словно мешок с дерьмом, помчался по мощеным булыжником мостовым. Оливия билась о круп животного и, стиснув зубы, одаривала ненавистного ублюдка всеми отборными ругательствами, которым за три года скитаний выучилась у Джедда и вольных мастримов, и жалела только об одном - что висит она очень неудобно и нет возможности укусить эту тварь за ногу - резко, со всей силы, так, чтобы почувствовать во рту вкус его поганой крови.

В темноте она не видела, куда он ее везет. Перед глазами мелькало только полотно дороги, и Ли возблагодарила Всевидящего за то, что у хелликийцев она была вымощена камнем и ей не приходилось глотать пыль из-под копыт мчащегося во весь опор скакуна.

Наконец дель Орэн сбавил скорость, а затем и вовсе остановил своего коня.

- Храм оцеплен, Ваша Светлость, - послышался голос из темноты, потом зазвучали торопливые шаги сразу нескольких пар ног.

Оливия приподняла голову, чтобы осмотреться, но в этот момент сильные руки герцога стащили ее вниз, ловко забросив на плечо. С досады охотница стукнула связанными руками его по спине, но он лишь крепче сжал ладонями ее лодыжки и, на ходу раздавая указания, пошел куда-то вверх по лестнице.

- Все вон из помещения. Ждите меня на улице, - рявкнул Касс, а затем резко поставил Оливию на ноги.

- Вонючий гоблин, - выругалась Ли, когда, протерев глаза, поняла, что он притащил ее в Храм Огня.

В каменной пасти царил зловещий полумрак, подсвеченный красноватым сиянием, идущим из утробы дракона. Где-то там, внутри, казалось, бушевало безумное пожарище, и его отголоски рисовали на стенах танцующие тени, которые становились то ярче, то бледнее, то снова ярче. Днем храм выглядел не так жутко, но во мраке ночи он показался Оливии каким-то устрашающим и ввергающим в ужас местом - преддверием в подземный мир темного Эреба. Девушка невольно попятилась назад, но герцог, цепко схватив за предплечье, подтащил ее к самому жерлу, мерцавшему тлеющим жаром.

Мужчина быстро вытянул руку, и в его раскрытой ладони ярко вспыхнул огонек - тонкий, испуганно дрожащий, подсвечивающий лицо дель Орэна бордовым цветом и придающий ему какой-то потусторонний нечеловеческий облик.

Касс схватил связанные ремнем руки Оливии и вложил в них колышущийся лепесток.

Ли с ужасом смотрела, как оживший кошмар повторяется снова. Пламя рассыпалось на части, слоилось, зыбко расползалось в пространстве, превращаясь в алый огненный цветок. Он все ширился и увеличивался в размере, раскрывая пылающие лепестки, прорастая в землю тонким стеблем, выпуская длинные вьющиеся усики, закручивающиеся вокруг их с герцогом тел.

- Д'аххарэ ашш саантэль дрраххар, эс сса винн эль корро, - мрачно произнес Касс, принимая выбор дракона. Он поднял на ошеломленно притихшую Оливию взгляд, и внезапно цветок, повисший между ними, полыхнул яркой вспышкой, а потом из горла дракона вырвалась воющая стена огня.

Кассэль не понимал, что случилось. Происходило что-то, выходящее за рамки того, что он знал об обряде, легенде и проклятии рода в целом. Ничего подобного не было, когда сердце дракона выбрало Эорию.

Пожар опутал безумным вихрем их с Оливией тела и кружил вокруг них в завораживающем взгляд танце: тонкие искрящиеся плети извивающимися ручейками плыли по воздуху, превращаясь в огненные деревья, порхающих мотыльков, взлетающих птиц. Под ногами колыхалась огненная трава, по стенам ползли гибкие лозы, распускались пылающие цветы. Огонь закручивался спиралями у ног, скользил змейками по телу, трогал лица, шевелил волосы. Огонь не обжигал - он дарил свет, радость и тепло.

- Что за?.. - Касс развернул перед своим лицом ладонь, по которой струились огненные дорожки.

- Жалко, он тебе зад не поджарил, - ядовито заметила Ли, когда дель Орэн тряхнул рукой, сбивая с нее пламя.

Касс, словно очнувшись ото сна, поднял на нее свои глаза, и волшебство закончилось. Истаяли сказочные растения. Исчезли пылающие цветы и птицы. В пустоте безмолвного храма остались только мужчина и женщина, с желчной неприязнью и злостью глядящие друг на друга.

Шаг... и Ястреб, легко подхватив не успевшую среагировать Оливию, вновь взвалил её себе на плечо, быстро следуя к выходу. Сколько ни пыталась девушка пробить брешь в его каменно- мрачном спокойствии, у нее ничего не получалось. Она сцепила связанные кисти рук в замок и лупила ими Касса по спине, но ему, казалось, было все равно. Он молчаливо делал то, что считал нужным, зля этим Оливию еще больше. Опять пришлось ехать на его лошади безвольной тушей, посылая все мыслимые и немыслимые напасти и проклятья на его высокородную голову, а потом терпеть, стиснув зубы, пока он нес ее в здание ратуши сквозь строй оцепивших его воинов, как боевой трофей. Ли думала до этого момента, что сильнее ненавидеть этого человека просто невозможно, но оказалось, что у ее ненависти не было предела.

- Сидеть, - Касс швырнул Оливию в объемное кресло в кабинете доджа, приказывая, словно собаке. Она, изловчившись, уперлась спиной в мягкую обивку и, разогнув колени, резко пнула его ногами в живот.

- Лежать, - ехидно бросила она не удержавшему равновесие и упавшему на пол от ее пинка дель Орэну.

Додж с ужасом вжался в стену, наблюдая за тем, как медленно поднимается рассвирепевший племенной эрл, расправляя свои огромные плечи. Отблески пламени от зажженных в комнате свечей плясали безумный танец на смуглом ястребином лице… В зеленых глазах вспыхнул странный недобрый блеск. Горящие, как два изумруда, глаза хищно сузились, уставившись на Оливию, как на ползучую гадину. Он заговорил, и его голос превратился в скрежещущее, словно нож по стеклу, яростное шипение:

- Если ты еще раз дернешься или раскроешь рот, я свяжу тебя по рукам и ногам, как дикого харгарна, и в таком состоянии повезу домой.

Глядя в его застывшее, пугающее лицо, у Оливии и сомнений не возникло, что его слова не расходятся с делом, а лишиться возможности еще и двигать ногами совершенно не хотелось.

- Ты меня хорошо поняла, Оливия Торвуд? - прогудел он с такой непомерной злобой, что Ли передернуло от вымораживающего душу тона его слов. И он помнил, как ее зовут. Всевидящий, он помнил! Почему он помнил? Запоздалая паника пронзила ее от макушки до кончиков пальцев на ногах: он сказал «повезет домой». Всевидящий, что имел в виду этот человек?

- Отвечай! - рявкнул потерявший контроль Касс. - Ты меня поняла?

- Да, - дерзко вскинув голову, ответила Оливия.

- Пошлите за нунтом, - повернувшись к доджу, тоном, не терпящим возражений, приказал Касс.

- Но, Ваше Высочество, - попытался возразить тот. - Уже ночь. Обитель Всевидящего закрыта, и преподобный нунт, вероятно, спит.

- Мне наплевать!!! - заорал дел Орэн. - Вы приведете его, даже если придется притащить его сюда голым вместе с койкой! И пусть захватит все необходимое для таинства заключения брака!

Додж дрожащей рукой схватился за ворот сюртука, сдавившего горло и, опустив голову, потрусил к выходу, чтобы исполнить приказ герцога. Это было святотатством, такое непростительное обращение со слугой света, но если выбирать между недовольством Всевидящего и гневом Черного Ястреба, то возможность попасть в опалу ко второму пугала его намного больше, потому что безудержный маршал Магрида Великого был резок и скор на расправу, и за провинность не щадил ни чужих, ни своих.

- Ты что задумал? - сердце Оливии мучительно сжалось от недоброго предчувствия.

- Я же тебе сказал, - усевшись на край стола, скрестив на груди руки и вытянув перед собой длинные ноги, хмуро объявил Касс, - Собираюсь вернуть долг и взять тебя в жены.

Ли с ужасом сглотнула, высоко вскинув тонкую бровь и по-прежнему до конца не понимая мотивов, которыми он руководствовался.

- Я не пойду за тебя, - яростно заскрипела зубами она.

- Пойдешь, - он почти убил ее невозмутимостью своего тона.

- Тварь, - тяжело дыша, охотница начала подниматься из кресла.

- Сядь, - отчетливо и резко бросил Касс. - Ты не поняла? Ты выйдешь за меня, даже если мне придется заткнуть тебе кляпом рот и положить на пол перед нунтом связанной.

- Я не дам своего согласия, - кипя от гнева, прошипела Ли. Касс криво усмехнулся, а потом посмотрел в упор в метающие молнии голубые глаза девушки.

- А разве я у тебя его когда-нибудь спрашивал?

Ли передернуло от его слов, и скользкая змея страха омерзительно медленно поползла за шиворот, заставляя напрячься каждую жилку и мышцу в теле. Ей казалось, что время повернулось вспять, в тот день, четко разграничивший всю ее жизнь на «до» и «после». Впервые за долгие годы она не знала, что делать. Бежать? Как? Она слишком остро и отчетливо ощущала наедине с ним, насколько неравны их силы. Он возвышался перед ней каменной непоколебимой глыбой и был похож на огромного карука, напавшего на нее в лесу. Это было смешно до истерики, ведь убить хозяина медведей она смогла только потому, что представляла себе, что это Касс.

Почему? Почему она не может прирезать эту тварь?!

С каждой секундой смятение ширилось в ее душе, разливалось безбрежным морем, заполняло легкие, топило разум, утаскивая ее куда-то на самое дно, в темноту непроницаемых, черных вод. Не оставляло и шанса на спасение. Она смотрела в его заиндевевший холодный взгляд и видела в его глазах свой страх, осязала запах страха - липкого, терпко-горького, сочащегося по вискам холодными каплями пота.

Двери распахнулись и в комнату втолкнули маленького тщедушного нунта, бережно прижимающего к груди огромную книгу и ритуальный посох.

- Преподобный? - Касс выгнул бровь, испытывающее глядя на бледного служителя светлых сил.

- Киосим, преподобный Киосим, - приветственно расшаркался нунт.

- Мы желаем сочетаться браком, - Касс небрежно указал головой в сторону сидевшей в кресле Оливии. - Немедленно.

- А к чему такая спешка? - благочестиво начал нунт. - Дела святые суеты не терпят. Для начала следует...

- Для начала ты закроешь рот, разложишь свои причиндалы и начнешь обряд, и тогда, так и быть, я разрешу тебе говорить дальше, - Касс подошел к Оливии и грубо стянул ее с кресла, поставив перед перепуганным преподобным Киосимом.

Нунт гулко сглотнул, затравлено оглядевшись по сторонам, потом, очевидно, осознав, что помощи Всевидящего ему ждать неоткуда, положил на стол книгу, достал из своих необъятных карманов пузырек с лахусом и два серебряных кубка.

- Итак, приступим. Благословенен чистый свет неборожденного Всевидящего, освящающего и просвещающего душу каждого тленного...

- Эту часть можно пропустить, - сердито гаркнул на преподобного Касс. - Приступайте к главному.

- К самому главному? - жалко переспросил нунт.

- Да, - удерживая перед собой за плечи дергающуюся Ли, буркнул Касс.

- Имеешь ли ты ... - нунт боязливо покосился на герцога.

- Кассель дель Орэн, наследный герцог Оттон, - помог ему Касс.

- Кассель дель Орэн, наследный герцог Оттон, искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть мужем этой женщины, которую видишь перед собой?

- Имею, - вызывающе нагло заявил Касс.

- Имеешь ли ты...- запнулся нунт.

- Оливия Торвуд, - услужливо подсказал дель Орэн.

- Оливия Торвуд, искреннее и непринужденное желание и твердое намерение быть женой этого мужчины, которого видишь перед собой?

- Нет, - отчетливо-громко произнесла Ли.

- Продолжайте, преподобный, - невозмутимо заявил Касс, прикрыв ладонью зевок.

- Но так нельзя! - возмутился Киосим.

- Продолжай, святоша, что б тебя...- видимое спокойствие Касса испарилось в мгновение ока.

- Не беспокойтесь, преподобный нунт, я призову вас в свидетели, когда потребую у короля признания нашего брака недействительным, - елейным голоском проворковала Оливия.

- Я не подчиняюсь королям, - самодовольно бросил Касс, смерив ее насмешливым взглядом. - Продолжайте, нунт.

- Значит, я обращусь к царю Магриду, - спокойно заявила Оливия. - Вы ведь не посмеете лгать царю, преподобный нунт?

- Что вы, как можно! - у святоши задергался глаз, и он, покосившись на Касса, тихо спросил: Так я продолжу?

- Жди здесь, - раздраженно рявкнул Касс, схватил Ли за руку и оттащил в сторону.

- Что, Ястреб, передумал гнездиться? - ядовито поинтересовалась Ли.

- Значит, так, - теряя терпение, начал он. - Ты говоришь 'да', а я отпускаю твоего рыжего на все четыре стороны.

- А если нет? - прищурилась Ли.

- Мальчишку - в приют. Рыжего - на виселицу, - безапелляционно заявил Касс, неотрывно глядя в глаза охотницы.

- Мразь, - молниеносно размахнувшись, она ударила его сцепленными руками в живот, а потом, развернувшись, подошла к нунту.

- Сучка, - разгибаясь, прохрипел ей в спину Касс. Била она больно. Не по-женски. Находила самую болезненную точку и лупила по ней со всей дури. Стерва. Надо будет запомнить в следующий раз, подумал дель Орэн, и подловить ее на броске. И почему он терпит ее выходки? Врезать бы ей. Проклятое чувство вины. Каждый раз, когда он хочет ударить ее со всей силы, почему-то вспоминает ее потерянный взгляд, и кошмар, мучающий его, всплывает в памяти снова.

- Начните сначала, преподобный, - напряженно буркнула Ли.

- Я не понял, с какого начала? - растерянно поднял на нее глаза служитель Всевидящего.

- Спросите меня, хочу ли я выйти за него,- прорычала Оливия.

- А вы хотите? - изумленно распахнул глаза нунт.

- Да, - зло рявкнула она. - И закругляйтесь уже с этим быстрее.

- А вы?.. - потеряно проблеял преподобный, глядя на Касса.

- Да, согласен, - выкрикнул в лицо еще не успевшему задать вопрос нунту Касс.

- Благословенно царство Все...

- Закругляйся, поцелуй тебя в лысину тролль, - не выдержав, вызверилась Ли.

- Именем Всевидящего объявляю вас мужем и женой, - ударив посохом о пол, протараторил в край перепуганный служитель. Наконечник жезла вспыхнул ярким белым светом. - Можете поцелова... - нунт заткнулся на полуслове, заметив, какими свирепыми в этот момент стали лица брачующихся. - Ну, нет так нет. Потом. Как-нибудь.

- Все? - нетерпеливо подался вперед Касс.

- Скрепите свои клятвы в Книге Небес, - нунт открыл пузырек с лахусом, капнув каплю на палец герцогу. Тот прижал палец к странице, оставляя на ней оттиск своей ауры. Потом схватил руку Оливии и, измазав ее палец магической смолой, придавил рядом со своим отпечатком.

- Теперь все? - Касс оттянул Оливию от стола, удерживая в цепком захвате.

- Да, - разглядывая странную пару со смесью недоумения и изумления, ответил Киосим.

- Замечательно, - осклабился Касс и одним стремительным движением вырвал из книги страницу.

- Что вы делаете?! - с расширившимися от ужаса глазами воскликнул нунт. - Это же святотатство!

- Это доказательство, - Касс скрутил листок в трубку и спрятал за пазуху, потом, мгновенно схватив Ли, перебросил через плечо и потащил к выходу.

- Отпусти меня, орочий зад! - Оливия гневно ударила его по спине. - Чтоб тебя стадо троллей имело во всех позах, чтоб ты в дерьме коровы утонул, чтоб на тебя гоблин сел и забыл встать.

- Я тебе рот с листьями грыжника вымою, если ты не заткнешься! - Касс спустил Оливию на пол и выкрикнул ей в лицо: - Понятно?

Ли размахнулась головой для удара, но дель Орэн мгновенно отклонился, и она, потеряв равновесие, больно стукнулась лбом о его грудь.

- Убьешься, дура, - вернув Оливию на плечо и быстро покидая здание ратуши, прошипел злющий Касс.

Он нес ее и проклинал Магрида, Всевидящего, Эреба, себя, а больше всего своего дальнего предка Мерлина за то, что по его вине мужчины рода Оттон вот уже столько веков не хозяева ни своему сердцу, ни своей судьбе. И он не представлял себе, что будет делать дальше. Как собирается жить с женщиной, которая кроме ненависти и отвращения к нему больше ничего не испытывает? Жить?! Какая жестокая насмешка!

Теперь, когда он научился жить без Эории, Всевидящий отмерил ему так мало. А готов ли он был умереть? Три года назад он искал смерти. С голыми руками бросался на мечи людей Райверена и этими же руками рвал врагов на куски, упиваясь собственной яростью и злобой, и Кассу было все равно, когда та его часть, что принадлежала темным эгрегорам, брала верх над тем, что в нем оставалось от человека. Когда его тени выползали наружу и резали, ломали и крушили, заставляя обитателей его замка до утра прятаться в подземелье и запираться в комнатах, пережидая вспышки его гнева. Ему нравилось жить в этом безумии. Оно глушило боль. Забивало её под пол. Вырывало её уродливую руку, тянущую к его горлу свои цепкие пальцы. А следом за безумием пришла пустота, холодное безразличие и отрешенность.

И Магрид воспользовался его слабостью. Подло и вероломно вставил ему нож в спину. И это сделал человек, которого он любил как отца, мудростью и мужеством которого восхищался, в чью идею объединения земель и сохранения мира поверил, и за кем пошел, ни секунды не сомневаясь и не сожалея!? И вот теперь, удовлетворив его придурь, он женат и почти покойник. Потому что жить осталось ровно год, если, конечно, его новая жена не доконает его своими выходками раньше. Возможно, забери он ее тогда, был бы шанс что-то изменить.

Хотя… кого он обманывает?

Ничего нельзя было изменить.

Всевидящий, почему? Почему именно она была невестой Райверена, какого проклятого Раннагарра она оказалась в Райверенвелле именно в тот день?

- Сакарон готов, как вы и просили, - заискивающий голос доджа заставил Касса поднять глаза и непонимающе уставиться на расшаркивающегося перед ним мужчину. Спустив на землю новоиспеченную супругу, он резко забросил ее на сиденье в услужливо открытые двери небольшой кареты, пока она не успела изловчиться и пнуть его. Не хватало, чтобы его люди видели, как с ним обращается слабая женщина.

Слабая? Женщина? Да это не женщина, это троллье отродье, к тому же еще и сквернословящее, как пьяный гоблин. Магрид проникнется, когда он представит ее ко двору. Касс злорадно ухмыльнулся, представляя, как девчонка пожелает царю утопиться в дерьме какого-нибудь экзотического существа.

- Мастрима отпустите и пусть катится к Эребу, - Касс жестом руки указал на удерживаемого солдатами Джедда. - Мальчишку дайте сюда. Со мной поедет.

- Ты сказал, что отпустишь их, - Оливия вскинула голову, испепеляя Касса взглядом.

- Разве? - насмешливо призадумался Касс. - Не припомню.

- Ты сказал...

- Я сказал, что отпущу твоего рыжего друга. О мальчишке разговора не было, - Касс не дал девушке договорить и теперь спокойно смотрел, как мелькают на ее лице такие разные эмоции и до нее начинает доходить, какую непростительную промашку она совершила, четко не озвучив условия своей сделки с ним.

- Ты… - вспыхнула она. - Ты мне ответишь за это! Клянусь! Сволочь. Обманщик.

- Обман - это всего лишь средство добиться победы над противником. Я - воин, Оливия, - проигнорировал ее негодование Касс. - Я был бы плохим полководцем, если бы побеждал исключительно мечом, а не умом. Самая достойная победа - это победить врага, не неся потерь и не сражаясь с ним. Это стратегия, девочка, а ты допустила самую главную ошибку ведения боя - позволила злости взять верх над твоим разумом. За что и поплатилась.

- Злорадствуешь? - внутренне сжимаясь от гнева, бросила ему в глаза Ли.

- Делюсь опытом, - тяжело вздохнул Касс. - Мне надоело с тобой воевать.

- Отпусти мальчика, - Оливия тревожно взглянула на тщедушную фигурку Лэйна, зажатую в медвежьих лапах дель Орэна. - И я не буду воевать с тобой.

- Я похож на идиота? - Касс захлопнул дверь перед носом подавшейся вперед Ли, и прежде чем набросить на сакарон сеть заклинания и отрубить девушку от звуков внешнего мира и лишить возможности выйти, он произнес: - Ты не будешь воевать, ты убежишь при первой возможности.

Оливия с досады ударила ногами в стенку и почему-то не услышала характерного стука. Разозлившись еще больше, она ударила еще раз, но ответом послужила лишь мертвая тишина, пугающая и давящая на уши.

- А-а-а, - крикнула девушка в темную пустоту и с ужасом поняла, что не слышит собственного голоса. Бесполезно было брыкаться, скандалить, топать ногами - этот монстр что-то сделал со сакароном, очевидно, применил магию, и теперь создавалось ощущение, что Ли находится в каком-то странном потустороннем месте, не только поглощающем любой звук, но и лишенном света и запаха.

Вспомнив, что у нее в кармане остался порошок грибов-световиков, она попыталась достать мешочек. Делать что-то со связанными руками было катастрофически неудобно, к тому же сакарон, очевидно, резко двинулся с места, и Ли от неожиданности слетела с сидения, завалившись на пол.

- Дохлый гоблин, - выругалась девушка и вновь удивилась тому, что голос ее словно вяз в черной топкой трясине сгустившегося вокруг нее воздуха. Оливия подтянула связанные кисти рук к лицу и, нащупав затянутый узел, вцепилась в него зубами, пытаясь развязать.

- Чтоб тебе болотные нараги пальцы пооткусывали, чтоб у тебя живот скрутило, а ты себе ремень на штанах затянул и расстегнуть не смог, - Ли мысленно ругалась, посылая на проклятого дель Орэна понос, почесуху, косоглазие, непрестанную икоту, гнилую отрыжку, синюшную лихорадку и все напасти вместе взятые, которые только могла придумать.

Эта тварь завязала узел так туго, что освободиться от него можно было только разрезав ножом. Промучившись в бесплодных попытках еще около часа, Оливия бессильно откинулась на спинку, закрыв глаза. Она устала. Предыдущую ночь они с Джеддом не спали, спасаясь от погони, и, как оказалось, напрасно. Весь день проклятый Ястреб тащил ее за собой без передышки, а гордость и упрямство не позволяли ей просить пощады или поблажки. Да она скорее сдохнет, чем покажет собственную слабость перед ним! Ли напряженно размышляла, что будет делать дальше. Ей нужно было бежать, и чем быстрее, тем лучше. Только вот как? И Лэйна надо будет забрать, а еще придется что-то сделать со своей внешностью, чтобы стать неузнаваемой. Голова охотницы раскалывалась от копошащихся в ней мыслей, даже страх от осознания того, что она стала женой ненавистной мрази, ушел куда-то на второй план.

Темнота и тишина все же сделали свое неспешное дело: сначала голова Ли начала клониться на грудь, а затем веки налились свинцом, и у девушки не хватило больше сил сопротивляться вязкой пучине сна, затягивавшей ее в свои объятья. Подтянув коленки к груди, Охотница улеглась на сиденье и отдала свою судьбу в руки хозяина снов - загадочного и дарящего забвение Ханнэша.

Она не поняла, почему проснулась. За годы жизни с Джеддом им часто приходилось спать в лесу, в горах, в степи, и каждый раз какое-то внутреннее чутье будило ее, чувствуя малейшую опасность.

Свежий воздух живительным глотком прорывался в открытые двери сакарона, заполняя тесное пространство кареты запахами леса и ночи.

Он стоял в проеме, заслоняя своей огромной фигурой лунный свет, струящийся серебряной пылью, и лишь звуки поющих цикад нарушали безмолвие ночи, заставляя не сомневаться в том, что это не сон и он ей не привиделся.

Во рту мгновенно пересохло и сердце в истерике забилось где-то в горле, не давая возможности толком вздохнуть. Оливия вцепилась ладонями в сидение и, помогая себе ногами, отползла к противоположной стене, с ужасом взирая на наклоняющегося к ней мужчину.

- Возьми мальчишку, - неожиданно послышался его хриплый тягучий голос.

Ли вздрогнула и вдруг поняла, что у нее развязаны руки. Когда он успел? Почему она не почувствовала? Корявые щупальца страха внезапно сковали все мышцы и больно сдавили грудь.

- Ты что, не слышишь? - сердитый шепот окатил ее своими резкими интонациями, как ведром воды из колодца. - Держи мальчика.

Ли моргнула и только сейчас заметила, что герцог прижимает к груди бездыханного Лэйна. Протянув к парнишке руки, она дрожащим голосом спросила:

- Что ты с ним сделал, чудовище?

Касс замер в полусогнутой позе, словно у него свело спину, потом вдруг тихо выругался:

- Дура, это сделал не я.

- А кто? - теряясь в страшных догадках, судорожно сглотнула Оливия.

- Старый добрый Ханнэш, - сыронизировал Касс. - Он спит.

Ли прислонилась щекой к губам мальчика и почувствовала кожей их теплоту и ровное дыхание, щекотно шевелящее волоски у ее виска. Вздох облегчения вырвался из ее груди. Перехватив тело ребенка поудобнее, она осторожно переложила его к себе на колени. Ладонь дель Орэна внезапно потянулась к ней, осторожно коснувшись плеча, и Ли, вжавшись в угол, как загнанный зверек, прошептала:

- Не прикасайся ко мне.

Касс снова выругался, и его рука, резко взлетев, вытянула из-за пояса мальчика плоскую бортху.

- Здесь вода, - сердито буркнул он, бросая флягу рядом с Оливией. Потом положил рядом какой-то сверток и, сделав шаг назад, закрыл дверь, вновь погружая сакарон в тишину и темноту. Трясущейся рукой девушка вытянула из кармана мешочек со спорами и, растянув шнурок, сыпанула на пол светящуюся пыль.

Без усиления ларэнты свет был тусклый и едва уловимый, но он был. Оливии просто необходим был сейчас свет, потому что в темноте воспоминания выползали, словно дикие звери, из всех углов и рвали душу девушки, вгрызаясь в нее зубами и полосуя острыми когтями.

Откинув назад голову, она глубоко и рвано вдохнула, унимая бешеный ритм сердца. Память не хотела забывать. Все повторилось, как в тот день, когда она увидела его впервые. Точно так же, заслонив собой свет, он появился перед ней в Храме Ветров. Свирепый, мрачный, пугающий. Ли лихорадочно коснулась ладонью плеча, ощущая метку, и поняла, что она начала светиться в темноте сквозь ткань, почувствовав прикосновение своего хозяина.

Нащупав ладошкой флягу, Оливия вытащила пробку и залпом хлебнула воды. Она была приятно прохладной, словно ее только зачерпнули из горного источника. Ли поздно спохватилась, что бортха, очевидно, была зачарована и, возможно, ее пытаются усыпить. Только спустя несколько минут осознав, что ничего странного с ней не происходит, охотница наконец смогла успокоиться и вздохнуть свободно.

Мальчишка, прижавшись щекой к ее плечу, спокойно спал у нее на руках. Ли подумала, что все же дети - удивительные существа. Терзающие взрослого человека волнения, потрясения и страхи порой не дают не то что сомкнуть глаз, но зачастую не хочется ни пить, ни есть, а иногда и жить. Взрослые бросаются в крайности, глуша отчаяние стаканом вина, чужой лаской или безрассудной похотью, а дети умеют очистить свой разум от наносного и спокойно спать, позволяя своему маленькому телу отдохнуть и набраться сил. Ласково убрав со лба мальчика русую челку, Оливия поцеловала Лэйна в вихрастую макушку.

- Прости, что втянула тебя в это дерьмо, малыш, - одними губами проговорила она.

Мальчик зашевелился и во сне забросил ей на шею руку. Ли сглотнула, сдерживая подступивший к горлу жесткий комок. Горькая ирония: когда-то она мечтала, что станет женой и матерью, и представляла, что вот так будет держать на руках их с Роаном спящего сына. Она представляла себя хозяйкой земель Роана, - шейной, всеми уважаемой и любимой. Мечтала, что обучит женщин дакта Райверен всему, чему научили ее сестры в обители Всевидящего, мечтала, что превратит замок Доу Драххар в уютный дом, такой, каким он был до смерти ее родителей. Все ее мечты сгорели в огне, поглотившем Райверенвель, и на пепелище ее жизни остались лишь воспоминания, исполненные боли, скорби и потерь. В один проклятый Эребом день она лишилась всего, а теперь не было даже надежды, что когда-нибудь она сможет все забыть и жить дальше, возродившись из пепла и слез. Как избавиться от того, кого не можешь убить, но ненавидишь так, что порою кажется, отдала бы последнюю каплю крови за то, чтобы увидеть страдание и страх в его глазах? Как освободиться от его власти над тобой - ненавистной, въевшейся глубоко под кожу? Как выжечь, вытравить из себя все то, что мешает спать, дышать, связно думать, то, что связывает тебя с твоим палачом навечно?

Сакарон тряхнуло на ухабе, поэтому Оливия одной рукой ухватилась за сиденье, чтобы не упасть, а другой крепче прижала к себе Лэйна. Карета выровнялась, и сверток, который оставил дель Орэн, мягко ткнулся ей в ладонь. Развернув холстину, девушка обнаружила в ней несколько кусков хлеба, вяленой оленины и плодов нэббу. Первым желанием было бросить еду на пол и раздавить ее подошвой сапога, но потом взгляд упал на спящего мальчика, и Оливия подумала, что, проснувшись, ребенок захочет есть, а она, как последняя эгоистка, о нем совсем не подумала. Хорошо, что магия гасила запахи, потому что от одного вида еды желудок Ли скрутило болезненным спазмом, а рот заполнился слюной. Она не ела больше суток, и организм, измученный погоней и борьбой, требовал подпитки для восстановления потраченной энергии. В конце концов плюнув на принципы, охотница схватила хлеб и кусок мяса - силы ей еще понадобятся, а если дель Орэн идиот и не понимает, что сытая она будет сопротивляться еще упорнее, то ему же хуже. Наевшись, девушка развернулась, уложив на сиденье ноги, а посапывающего Лэйна примостила себе под бок.

- Сон тебе тоже не помешает, Оливия, - прошептала она сама себе и, обняв мальчишку, закрыла глаза.

Она проснулась ранним утром, и хотя порошок грибов давно истаял и в сакароне было темно, Ли точно знала, что сейчас утро. Привычка, выработанная годами, всегда будила ее в этот час.

Дверь открылась, и внезапный яркий свет после кромешной черноты на мгновенье ослепил ее и дезориентировал, и пусть глаза плохо видели того, кто стоял в проеме, зато уши прекрасно слышали его голос - низкий, рокочущий, пробирающий до дрожи в коленках.

- Выходи, - он вытянул вперед руку, и Ли подумала, что сделать быстрый захват и сломать ему пару пальцев она точно успеет. А что дальше? Далеко ли она сможет убежать? Потом оглянулась на все еще не проснувшегося Лэйна и поняла, что недалеко. Она связана по рукам и ногам ответственностью за этого мальчишку.

- Что тебе нужно, ублюдок? - тихо поинтересовалась охотница, стараясь не разбудить Лэйна.

- Еще раз назовешь меня ублюдком, пожалеешь, - Касс заскрипел зубами, с трудом подавляя вспышку гнева. - В отличие от твоей родословной, свою я знаю до прародителя. И у моего отца никогда не было причин сомневаться в порядочности моей матери.

- Зато у твоей матери есть тысяча причин, чтобы усомниться в твоей, - вспыхнула Ли. - Непременно расскажу ей их при встрече, во всех уродливых подробностях.

- Моя мать умерла много лет назад, - прошипел Касс. - И если тебе так хочется с ней пообщаться, я, пожалуй, могу это устроить, заперев тебя с ней на ночь в склепе.

- Думаешь, ты меня испугал? - Ли медленно смерила стоящего перед ней мужчину с головы до ног презрительным взглядом. - Да я лучше лягу в саркофаг к покойнику, чем в одну постель с тобой.

- Ну, вот и договорились, - ухмыльнулся Касс. - Там и будешь спать. По крайне мере, если ты ему ночью нож между ребер воткнешь, мертвее он от этого не станет.

- Тварь.

- Ты повторяешься, - безразлично произнес Касс. - Про дерьмо гоблина было веселее.

- Для дерьма гоблина ты слишком мерзко пахнешь, - едко заметила Ли.

- Выходи, - прорычал Касс. - Или я тебя выволоку отсюда.

- Попробуй, - ощетинилась Оливия.

Молниеносным рывком Касс схватил ее одной рукой за ткань куртки, другой за ремень и выбросил из сакарона на улицу. Дверь кареты мгновенно захлопнулась, и синяя волна магии на глазах у удивленной Ли, искрясь, поползла по обшивке.

- Что ты сделал с мальчиком? - Ли приняла стойку и, привычно дернув ладонью, испустила разочарованный вздох, не ощутив в руке знакомого холода стали - все оружие, какое у нее было, отобрали еще в приграничье.

- Оградил от твоих истеричных воплей, - сделал осторожный шаг в ее сторону Касс. - Твоя грязная ругань не для чистых детских ушей.

- Что тебе нужно? - Ли подозрительно сжалась и огляделась по сторонам, оценивая обстановку. Сопровождавший сакарон отряд солдат находился на своих позициях, не вмешиваясь в их с дель Орэном разборки, а лишь наблюдая за ними со стороны.

- Боюсь, это нужно тебе, - с наглой усмешкой заявил Касс, понимая, что хоть девушка и отказывалась сутки от предоставляемых ей благ, но против природы не попрешь. - Сама пойдешь, или тебя отнести? - кивая на кусты, повел бровью Касс.

- Тронешь меня - и клянусь, носить что-либо тебе уже больше будет нечем, - ощетинилась Ли.

- Неужели руки мне повыдергиваешь? - изображая фальшивый ужас на лице, поиздевался над ней герцог.

- Пальцы откушу, - зло прищурилась Оливия.

О да, эта и не на такое способна, Касс даже не сомневался. Пальцы на его руках непроизвольно сжались и разжались, громко хрустнув костяшками. Ли самодовольно усмехнулась и, развернувшись, шагнула с тропы.

- Речка в другой стороне, - понеслось ей в спину. Оливия обошла внимательно наблюдавшего за ней Касса по дуге и направилась заросли леса. Услышав за собой шаги, она быстро обернулась, обнаружив идущего следом за ней дель Орэна.

- Я не убегу без Лэйна, - напряженно бросила она ему в лицо.

- Хочу убедиться, что ты найдешь воду, - непробиваемо пояснил Касс.

- Отлично, там тебя и притоплю, - разозлилась Оливия. Она намеренно со всей силы отгибала ветви кустов и деревьев, а потом резко их отпускала, чтобы, разогнувшись, они больно хлестали идущего по пятам Ястреба.

- Стерва, - пару раз выругался Касс, когда тонкий прут болезненно заехал ему по щеке, и желание утопить ее в той самой речке, к которой они шли, стало практически невыносимым. Ожесточенно сплюнув, дель Орэн решил, что теперь его очередь отыграться на мерзавке за все ее выходки.

Река обнаружилась буквально через пару шагов, и Касс, демонстративно облокотившись спиной о дерево, сложил на груди руки, пристально уставившись на остановившуюся у воды охотницу.

- Убедился, что нашла? - буркнула Ли, буравя его недобрым взглядом. - Вали отсюда.

- И не подумаю, - уел ее Касс. - Теперь я хочу убедиться, что ты отмоешься как следует. От тебя разит хуже, чем от дерьма гоблина и тролля вместе взятых, - нагло заявил он. - Не могу же я привезти такую вонючку в свой замок и представить как свою жену, - продолжал глумиться над девушкой Касс.

Ли полыхнула, как факел - да как этот придурок смел говорить, что от нее воняет?! Она всегда следила за собой, даже в дальних переходах, еще и Джедда заставляла стираться и бриться каждый день. Подумаешь, не мылась и не переодевалась сутки, ну так не по своей же вине. А эта тварь теперь еще и пеняет ей этим!

Стремительно наклонившись, она подхватила с земли увесистый камень и запустила им в ухмыляющуюся рожу герцога. Он успел отскочить в сторону, но разозленная до основания Оливия уже метнула в его лоб следующий. Камень просвистел в сикре от его головы, и, видя, что охотница подобрала с земли еще два и собирается бросать, Касс вскинул руки, выплескивая магию. Обе гальки повисли в воздухе, а затем, изменив направление, шлепнулись о водную гладь, проскакав по ней, словно попрыгунчики, почти до середины реки.

- Да... и рот хорошенько от яда отмой, а то еще слуг мне потравишь, - стремительно скрываясь за деревьями, съязвил напоследок Касс.

Ли со сжатыми кулаками простояла еще несколько минут, а потом, убедившись, что мразь таки действительно отошла далеко и не следит за ней, стала настороженно раздеваться. Длинную рубаху она с себя все же снимать не решилась.

Умывшись и вымыв ноги, она достала из кармана куртки платок и, намочив, стала обтирать свое тело, непрестанно оглядываясь назад. Она с удовольствием стянула бы с себя все и выкупалась в реке, но ужасно боялась, что как только залезет в воду, на берег выйдет проклятый Ястреб, и вот тогда она точно будет чувствовать себя немощной и беззащитной перед ним.

С горем пополам завершив утренний моцион, девушка натянула на себя брюки и потянулась за сапогами, как вдруг краем глаза заметила в реке странное движение. Осторожно повернувшись, она нервно сглотнула, обнаружив поднимающееся из воды странное существо.

Грязно-белую голову, покрытую треугольными пластинами, заходящими одна на другую, как толстые складки, усеивали загнутые черные шипы - тонкие и длинные, словно иглы дикобраза. Они веером спускались ото лба до затылка и заканчивались на кожистой пупырчатой спине, буквально врастая в позвоночник. Над узкими щелями глаз закручивались два острых рога. Морда этой твари чем-то походила на муравьиную, вероятно, из-за постоянно движущейся челюсти, покрытой подвижными усиками. Существо что-то произнесло, издавая тонкий, почти на ультразвуке свист, а затем высунуло из воды несоразмерно вытянутые руки с такими же, как на голове, шипами на локтевых суставах и всего двумя пальцами на покрытых броней ладонях, заканчивающихся огромными когтями.

Ничего подобного Ли не видела за всю свою жизнь. Казалось, что монстр был высечен из мрамора, настолько матово-белой была его кожа и четко выделяющимся каждый бугорок на теле. Стараясь не совершать резких движений, Оливия медленно стала двигаться в сторону леса, и тут из воды появилась еще одна белая тварь. Она плавно наклонила голову вперед, а потом стремительно поплыла к берегу, извиваясь гибко, эластично, по-змеиному. Как оказалось, от пояса тела странных существ действительно напоминали змеиные: длинные чешуйчатые хвосты с коротким зубчатым наростом венчались острым, похожим на меч жалом. Твари медленно вылезли на сушу, опираясь на кулаки, а затем волнообразно качнулись, протяжно посвистывая, словно общались друг с другом на каком-то одним им понятном языке. По воде пошла широкая рябь, а после над ее поверхностью поднялись еще две белые головы.

Парализующий тело страх зашевелил волосы на затылке Оливии, и она лихорадочно стала выискивать взглядом хоть какой-то предмет, которым можно было отбиться от надвигающихся на нее монстров. Одно из существ издало пронзительный дребезжащий звук, резанувший слух своей вибрацией, и, резко оттолкнувшись руками, совершило жалящий летящий бросок. Оливия еле успела отпрянуть в сторону, возблагодарив Всевидящего за помощь, потому что наконечник хвоста змеемонстра воткнулся в ствол дерева, словно метко выброшенный залтак. Тварь приподняла свое тело на руках, собираясь выдернуть острие для новой атаки, но в этот самый момент на ее хвост обрушился пылающий синими рунами клинок, отрубив значительную его часть. От резкого, леденящего душу визга охотница едва не оглохла.

А дальше начался кошмар, который поначалу Ли приняла за воспаленный бред своего пораженного ужасом мозга.

Она сгруппировалась, пряча лицо, когда сильная рука оторвала ее от земли и отбросила на несколько эртов в кусты багульника. Мужчина, кинувшийся на тварей, был похож на Черного Ястреба, она могла поклясться себе в этом, потому что одет он был как дель Орэн, и в тоже время что-то неотвратимо менялось в нем с каждой новой секундой. Тело герцога вытянулось, принимая пугающую форму, плечи стали в два раза шире, кожа приобрела нечеловеческий пепельно-серый оттенок, а глаза загорелись, как два фонаря. Он оттолкнулся от ствола дерева ногой, уходя от атаки набросившихся на него со всех сторон монстров, и когда прокрутился по спирали в воздухе, от него отделилась черная тень, превратившаяся во второго дель Орэна, только еще более жуткого, с острыми ножами-бритвами вместо рук и светящимися зеленым светом провалами глазниц.

Темный двойник герцога полоснул по телу белой твари рукой и немного дал газку, и монстр осыпался на землю крупно изрезанными кусками мяса и костей. Кассель совершил стремительное сальто назад, и как только опустился на ноги, рядом с ним оказался еще один дель Орэн - мрачный, зловещий, осклабившийся в зверином оскале. Это выглядело чудовищно, страшно до тошноты. Нечто, очень отдаленно похожее на Черного Ястреба, кружило по берегу, кромсая тварей, и из его тела раз за разом отслаивались уродливые фантомы, обретающие облик и форму. Теперь их было семь, и этот маленький отряд темных порождений шинковал в капусту армию ползущих из воды белых существ. Спустя несколько минут о существовании змееобразных тварей напоминали лишь разбросанные повсюду останки их тел и заляпанная прозрачной мучнистой слизью земля.

Хозяин теней опустил в воду свой меч, смывая с него грязь, а затем ловко вытер острие о ткань своих брюк.

Оливия в ужасе стала отползать по земле вглубь леса, помогая себе руками и пятками, когда увидела, что темный гигант со светящимися зелеными глазами быстро направляется прямиком к ней. Паника и безотчетный страх девушки возросли до запредельных высот, потому что пока он шел, его двойники на ходу плавно запрыгивали в мощное тело, прячась в нем, как жемчуг в ларце.

Он догнал Оливию в два шага, нависнув над ней подобно заволакивающей небо черной туче, готовой разразиться оглушающим раскатом грома и выпустить извилистую струю молнии, разрывающую небо напополам. Ли посмотрела в его глаза и почувствовала, что не может сдвинуться с места - бездонные сияющие омуты словно затягивали ее в водоворот оцепенения, лишая воли и желания сопротивляться их превалирующей силе. От низкого, утробного, нечеловеческого голоса кожа охотницы покрылась мелкими пупырышками и горло сдавило невидимой рукой.

- Кого, кроме меня, ты еще умудрилась допечь так сильно, что за тобой послали наемников? - сурово пробасил нелюдь, пристально разглядывая вжавшуюся в ствол дерева охотницу.

Ли попыталась что-то сказать, но из горла вырвался лишь сиплый нечленораздельный писк.

- Я тебя спрашиваю! - рявкнул монстр, и тело его начало медленно преображаться, обретая человеческий облик. - Кому ты перешла дорогу? Почему на тебя охотятся зургары? - спросил уже совершенно нормальный Касс.

Ли все еще не могла ничего сказать – просто, широко раскрыв глаза, смотрела на того, кого столько проклятого Эребом времени хотела убить. Всевидящий, как же был прав Джедд, называя ее дурой! Да нет, она не дура, она тупоголовая, безмозглая курица, возомнившая, что раз научилась метко стрелять и работать ножом, то способна положить на две лопатки любого, кто встанет у нее на пути. Почему не рассказала Джедду о гербе своего врага - семиглавой птице? Возможно, еще тогда - три года назад, он бы вывез ее в Айвэндрилл, и пусть она не освободилась бы от власти нелюдя, но, по крайней мере, была бы свободна хотя бы физически. А что теперь? Она добровольно дала согласие на брак с этим чудовищем, и потребуй она у Магрида расторжения священных уз, ей нечего будет предъявить в доказательство их незаконности.

У Ли стали стучать зубы: вот теперь ей стало по-настоящему страшно, причем не только за себя, но и за Лэйна. А хуже всего было то, что она не понимала, зачем жуткому герцогу понадобилось жениться именно на ней.

- О, да я смотрю, ты растеряла все свое красноречие? - вдруг радостно заметил Кассель. - Есть надежда, что ты от страха проглотила свой ядовитый язык и тебя можно будет показывать в приличном обществе?

- Да тебя самого в балагане можно показывать, вместе с твоими темными рожами, - непроизвольно вырвалось у Ли, и она тут же прикусила язык, потому что лицо Ястреба вновь посерело и глаза ярко сверкнули, наливаясь изумрудной зеленью.

- Хочешь пообщаться с моими темными рожами? - низко прогудел Касс. Ли поднялась на ноги и медленно сделала шаг назад.

- Никогда не понимала, что интересного находят люди в созерцании уродцев. Так что показывай их кому-нибудь другому. Той дуре, например, что с тобой в храм приходила. Она будет в восторге от всех семи.

- Ну зачем же пользоваться услугами шейны Эйлин, когда у меня теперь есть ты? - как-то подозрительно мягко поинтересовался герцог, и Ли сделала еще один короткий шаг назад. - Мы придем к тебе сегодня ночью, - издевательски потянул он. - Все всемером.

- Маменьку в склепе желаете проведать? - скрывая за дерзкой бравадой удушающий страх, проронила Оливия.

- К маменьке мы тебя отправим после, - продолжал глумиться Касс. - Для начала ты отдашь нам свой супружеский долг.

- Боишься, что один со мной не справишься? - трясясь от негодования, процедила девушка. - Ну да, конечно, как еще такая мразь, как ты, может получить женщину - только силой и запугиванием.

Лицо дель Орэна перекосило, и он, совершив молниеносный выпад, схватил Оливию за шиворот, хорошенько тряхнув.

- Твой язык - твой враг. Неудивительно, что тебя пытались убить. Знаешь, у меня возникает аналогичное чувство, как только ты открываешь свой рот. И я вот все думаю, а не послать ли мне Магрида в Раннагар и не заплатить ли тварям из Грэммодра, чтоб избавили меня от тебя раньше, чем темный Эреб заберет меня вместе с моими тенями в свой мрачный Сардарр?

Оливия непонимающе хлопнула глазами. Почему он сказал, что ее пытались убить? Разве тем белым существам было не все равно, кого сожрать? Заметив изумление на ее лице, Касс подозрительно прищурился.

- Ты знаешь, кто такие зургары?

- Те белые, с клешнями и муравьиной мордой, называются зургарами? – охотница, изловчившись, наконец смогла вырваться из рук Касса. - С чего ты решил, что они пришли позавтракать мной? Меня одной на них всех не хватило бы. А вот из вас семерых отличное бы жаркое получилось.

- Идиотка, - Касс подобрал с земли сапоги Оливии и, впихнув их ей в руки, толкнул девушку в сторону оставшегося на тропе сакарона. - Топай, пока за тобой оскорбленные медведи или волки не пришли. А то я не удержусь и сам отдам им тебя в качестве добычи. Особо поживиться, правда, нечем, - мужчина окинул Ли скептическим взглядом, - но хоть кости погрызут.

Ли натянула обувь и люто покосилась на сложившего на груди руки Касса. Ударить бы его сейчас головой об дерево, точно бы отключился, только вот сакарон без его помощи она, скорее всего, не откроет. Проглотив ползущую изнутри злобу, она пошла к месту стоянки.

- Зургары не едят людей, - послышалось за ее спиной. - И с темных времен пересекают границы Греммодра, только тогда когда им за это платят.

Ли обернулась, недоверчиво выгнув бровь. Грэммодр находился на западе от Аххада, и границей между двумя государствами была простирающаяся на сотни миль Сонная пропасть, перейти которую не давали ядовитые газы, выделяющиеся из расщелин на дне. Сколько же нужно было заплатить, чтобы заставить кого-то пройти такой небезопасный путь?

Заметив мелькающие на лице Оливии сомнение и неверие, Касс продолжил:

- Зургары берут особую плату за свои услуги.

- Какую? - предчувствуя, что ответ герцога ей не понравится, тревожно спросила охотница.

- Магию, - подтолкнул ее к сакарону Касс. - Потому что только магия спасает кладки их яиц. И только ради сохранения потомства зургары идут на такой риск, как заказное убийство.

- А я при чем? - напряженно задумалась Ли. – Меня, наверное, с кем-то перепутали.

Касс протяжно выдохнул, качнув головой, демонстрируя всем своим видом глупость и неосведомленность охотницы.

- Зургары находят жертву по запаху, - открыв дверь кареты, он толкнул в нее ошарашенную девушку и накрыл сакарон волной магии.

Оливия повалилась на сидение, и в нее тут же клещом вцепился взъерошенный Лэйн. Стены сакарона засветились неярким белым светом, а глухой стук колес и размеренное покачивание кареты не оставили сомнений, что они снова двинулись в путь.

- Ты что, малыш, испугался? - крепко прижала Лэйна к себе Ли.

- Я думал, меня опять в приют отправят, - задыхаясь от избытка чувств, шептал мальчик. - Я проснулся, а тебя нет, и темно, и страшно.

По большому счету, Оливиии самой было страшно, но она научила себя ничем не выдавать своих чувств.

- Кто-то в мастримы собирался податься, - усмехнулась она, пригладив торчащие во все стороны русые вихры. - А мастримы не знают сомнений и не ведают страха.

Мальчик тут же закусил губу и обижено насупился.

- Я не за себя испугался, я бы давно сбежал, но Джедд просил, чтобы я присмотрел за тобой.

- Джедд? - Оливия усадила мальчишку к себе на колени и всунула ему в руки сверток с едой, что оставил Ястреб. - А что еще тебе Джедд успел сказать?

- Он сказал, что обязательно нас найдет, и чтобы я не отходил от тебя ни на шаг.

Ли призадумалась. В том, что Джедд сможет без труда отследить их путь, как лучший следопыт среди всех мастримов, которых знала, она не сомневалась, а вот что он будет делать дальше, девушку немного пугало. Хотя друг и отличался редкой выдержкой и рассудительностью, но из-за нее мог пойти на отчаянный шаг, а этого Оливия боялась больше всего. Черный Ястреб сдержал свое обещание, когда отпустил охотника, но попадись он в следующий раз в его руки, вряд ли изменчивая Алхора будет столь же благосклонна к судьбе вольного мастрима.

- Как бы там ни было, - охотница приподняла лицо мальчика за подбородок, - давай с тобой договоримся, что будешь меня слушаться и вести себя тихо и смирно, чтобы ничем не разозлить оллинга.

- Да я его не боюсь, - запихиваясь олениной, заявил мальчик. - Он вовсе и не страшный, даже меч мне свой потрогать дал, - махнул рукой Лэйн. - А ты знаешь, что у него в рукоятку кристалл с духом Ашшаис вмурован? Дух предчувствует битву и предупреждает об опасности, зажигая руны на лезвии. Ему этот меч эльфы подарили.

- Это он тебе рассказал? - недоверчиво заломила бровь Ли.

- Да, - восторженно расширил глаза мальчик. - А еще пообещал, что научит меня драться на мечах и бросать ножи.

- Сволочь семимордая, - не выдержала Оливия. - Решил меня через ребенка достать? - прорычала она в пустоту сакарона.

Лэйн испуганно притих и расстроено повесил голову.

- Я думал, если научусь драться, то смогу тебя защитить, - тихо объяснил парнишка. - Джедд сказал, что теперь я остаюсь вместо него и должен позаботиться о тебе.

Ли порывисто обняла Лэйна, поцеловав в макушку и понимая, зачем Джедд внушил ребенку, что он теперь несет за нее ответственность. Мальчик, ощущая собственную значимость, не испытывал страха, а воспринимал все происходящее как волнующее увлекательное приключение.

- Ты умница, малыш. Я не на тебя сержусь, - охотница протянула Лэйну бортху с водой. – Может, нам твоя дружба с мразью еще и пригодится. Будешь мне рассказывать все, что от него узнаешь.

- За что ты его так не любишь? - робко поинтересовался мальчик.

- Я не не люблю его, - жестко бросила Ли. - Я его ненавижу. И запомни, малыш: что бы он тебе ни говорил и каким хорошим ни пытался показаться, он очень страшный, опасный и жестокий человек. Будь с ним осторожен и не верь ему, какие бы обещания он тебе ни давал. Договорились?

Лэйн кивнул, соглашаясь с просьбой охотницы, и протянул ей оставшийся кусок хлеба с мясом.

- Ты должна есть, - по-взрослому заботливо сообщил парнишка, вызвав у Оливии теплую улыбку. - Силы нам обоим понадобятся, - важно заявил он.

- Спасибо, что бы я без тебя делала? Заботливый ты мой, - Ли еле смогла сохранить серьезное лицо, заметив, как важно мальчишка задрал нос и каким гордым самодовольством засветились его глаза.

За оставшуюся часть пути Оливия разговорила Лэйна и выведала у него грустную историю его жизни: о тяжелой болезни его матери, о том, как сложно приходилось ему добывать деньги на еду и лекарства для нее; и о том, как попал в приют после ее смерти, где его били и морили голодом; и о суровой, полной лишений судьбе таких же, как он, детей, живущих на улице. Девушка смотрела на мальчишку и еще больше корила себя за собственную дурость и горячность, а еще ей никак не давали покоя слова дель Орэна о наемниках. И чем больше она думала, тем явственнее убеждалась, что это какая-то ошибка. Возможно, преследовали не ее, а этого многоликого монстра, а на нее напали только потому, что на ее одежде тоже был запах аххадийской мрази. Да и не было у нее врагов, кроме самого Черного Ястреба. Были, правда, недолюбливавшие ее Айтрос и Леброк, которым Ли сломала пару пальцев и хорошенько заехала коленом между ног за то, что пытались ее зажать в темном углу, и хотя над ними после этого случая потешались все вольные мастримы, девушка была уверена, что убивать бы они ее за это не стали. Да и откуда у простых охотников взяться магии, чтобы расплатиться со сворой странных тварей, о которых они и слыхом не слыхивали?

Размышления Ли прервали громкие брякающие и тарахтящие звуки, как будто на деревянный барабан накручивали железную цепь. Что-то подобное охотница слышала, когда они с Джеддом проезжали по подъемному мосту в город Грэндолл, на юге Аххада. Подозрения девушки подтвердились: колеса кареты жалобно скрипнули, а затем гулко застучали по деревянной конструкции полотна опустившегося моста. Дальше, очевидно, пошел большой подъем в гору, потому что Оливию с Лэйном буквально откинуло на сиденье, и только через несколько минут они смогли выпрямиться и сесть нормально.

Сакарон остановился, а затем в открывшиеся двери ворвался яркий солнечный свет и мрачная морда ненавистного герцога.

- Приехали, - резко сообщил он. - Выходите.

Лэйн схватился за Оливию и тихо шепнул:

- Не бойся. Мы с тобой обязательно убежим от него. Вот увидишь, я что-нибудь придумаю.

Оливия усмехнулась и ободрительно сжала ладошку мальчика.

Проигнорировав вытянутую дель Орэном руку, Ли вылезла с Лэйном из сакарона и замерла, внимательно разглядывая то место, куда попала.

Внутреннее пространство огромного, как площадь, двора не оставляло сомнений в том, что они находятся в замке-крепости. На высоченных, сложенных из рыжего камня, зубчатых стенах стояли вооруженные стражи, зорко вглядываясь вдаль. По всей длине крепостной стены на равноудаленных расстояниях располагались величественные круглые башни с навесными бойницами - машикулями - и острыми, покрытыми непозволительно дорогой мархадской огнеупорной черепицей, крышами. Главная башня - донжон - была больше похожа на элемент сказочного дворца. Вернее, она и была своеобразным мини-дворцом с изогнутой белоснежной лестницей, резным каменным крыльцом, полукруглыми башнями в углах и сверкающими в лучах солнца начищенными до блеска роскошными окнами.

Оглядевшись по сторонам, Ли впала в уныние. Крепость больше походила на город и выглядела непреступной - входные ворота снаружи и изнутри закрывали массивные герсы. Опускные решетки были изготовлены из металла, толстые прутья располагались так близко, что через них не протиснулся бы даже худющий Лэйн.

- Добро пожаловать домой, - ядовито ухмыльнулся Касс, заметив помрачневшее лицо Оливии. - Понимаю, немного не то, на что ты рассчитывала, но я позаботился о том, чтобы мой дом не могли взять осадой. Замок стоит на воде, - окончательно добил он девушку.

- Странно, что твоя челядь тебя до сих пор рыбам не скормила, - огрызнулась Оливия. - Я им обязательно подскажу, как избавиться от хозяина-монстра. И делов-то всего - столкнуть тебя со стены.

- Дэррэк, мама, что вы здесь делаете?! - быстро спустив на землю Оливию и зажав ей ладонью рот, хмуро поинтересовался Касс.

- Я тоже тебя рада видеть, дорогой, - женщина тепло улыбнулась, а затем повелительным жестом указала подбежавшим слугам на сундуки, установленные позади кареты. - Мы с твоим братом не видели тебя больше месяца. Я соскучилась. Это преступление? - хладнокровно выдержала недовольный взгляд Касселя она.

- Вы не вовремя, - раздраженно пробурчал Касс.

- Я вижу, - смерив с головы до ног зажатую в его руках Оливию, спокойно произнесла женщина.

Ли наконец удалось укусить Касселя за пальцы, и он с шипением отдернул руку, чем незамедлительно воспользовалась злая, как голодный тролль, охотница.

- Как для покойницы, вы неплохо сохранились, - нагло глядя в глаза подозрительно разглядывавшей ее женщине, заявила она.

- Что?! - тонкие черные брови шейны изумленно поползли вверх.

- Заткнись, - прорычал герцог, крутанув лицом к себе ехидно ухмыляющуюся Оливию.

- А ты мало того, что тварь, так еще и лживая тварь, - попыталась врезать ему лбом по зубам охотница, после чего была вновь скручена и бесцеремонно заброшена на плечо. Стремительно развернувшись, Касс, игнорируя возмущенную мину матери, рассчитывавшую, как минимум, на незамедлительное объяснение, резво взлетел со своей ношей по каменным ступенькам на крыльцо.

- Касс, сынок, кто это?! - повысив голос, нетерпеливо окликнула его шейна.

- Моя жена! - не оборачиваясь, бросил Касс, злобно толкая ногой двери. – Как она тебе?

- Да так себе, просто шары необычные.

- До встречи в склепе! - задрав голову, крикнула на прощание Оливия ошеломленной матери дель Орэна. - Без меня не засыпайте, герцогиня. У меня к вам серьезный разговор!

Приехавший вместе с ней мужчина, все время молча стоявший в стороне, скрестив на груди руки и лишь изредка хмуривший брови, вдруг разразился громогласным хохотом.

- Мои поздравления, Касс! - крикнул он исчезающему в дверном проеме брату. - Ты нашел себе достойную пару.

- Дэррэк, ты что несешь?! - бросила на сына гневный взгляд герцогиня. - Это же аттергрант!* В какой дыре он выкопал это чучело? Я вообще сначала подумала, что это парень.

- Похоже, дракон подсунул Касселю крупную свинью вместо винн эль корро, - продолжал посмеиваться Дэррэк.

- Ты полагаешь, это она? - с выражением полной растерянности на лице замерла герцогиня.

- По-твоему, зачем он на ней женился? - положив руку матери на изгиб своей, предположил Дэррэк.

- Мне дурно, - вытащив из рукава платок, стала обмахиваться им женщина. - После Эории - вот это?! - ткнув пальцем в место, где стояла Оливия, негодующе воскликнула она.

- А по-моему, Ястребиный Коготь наконец перестанет быть таким унылым, - расхохотался Дэррэк. - Давно я так не развлекался. Пожалуй, теперь сюда почаще наведываться стану.

- Если будет куда наведываться, - окинув удрученным взглядом замок, заметила герцогиня. - Он и так после смерти Эории невменяемым стал, а теперь их двое.

- Восемь, - хохотнул Дэррэк. - Порождений Раннагара теперь восемь.

- Всевидящий, - схватилась за сердце шейна. - А что, если она тоже...

- Нелюдь? - предположил оллинг. - Я тебя огорчу, матушка, - продолжил, пытаясь сохранить серьезность на лице, с апломбом проговорил сын. - Судя по тому, как она долбила своим лбом подбородок Касса, она - эгрэгор.

- Тебе бы все шутки шутить, - женщина легко хлопнула платком по плечу сына. - А почему она сказала, что я хорошо сохранилась? И при чем здесь склеп и покойники?

- Вероятно, ее не впечатлило твое платье и выражение лица. Имела в виду, что краше в гроб кладут, - теперь уже откровенно громко смеялся мужчина.

Герцогиня мигом покрылась пунцовыми пятнами и стала хлопать губами, как вытащенная из воды рыба.

- Это возмутительно! Что она себе позволяет?

- А ты ей скажи об этом, - подмигнул матери Дэррэк.

Женщина застыла, оторопело глядя в смеющееся лицо сына.

- Я, пожалуй, воздержусь, - чопорно поджав губы, заявила она.

- Да уж, воздержись, пожалуй, - поднеся к губам руку матери и поцеловав кончики пальцев, прошептал Дэррэк. - Не хотелось бы остаться круглым сиротой.

Герцогиня снова ласково ударила веселящегося сына кружевным платком.

- Пойдем в дом, хочу услышать объяснения Кассэля, - поднимаясь по ступеням, важно вскинула голову она.

- Интересно... - задумчиво потянул Дэррэк, - Брачная ночь у них уже была, или сундуки можно не распаковывать?

- Дэррэк, прекрати! - сурово свела тонкие брови герцогиня.

- Что «прекрати»? - ответил Дэррэк. – Я, между прочим, двое суток в пути провел. Я отдохнуть хочу, а не сидеть до утра в подвале, пережидая, пока мало-мальски целая мебель в замке закончится и новобрачные пойдут за его стены искать что-нибудь подходящее, чем можно огреть друг друга по голове.

- Ничего не понимаю, - нахмурилась шейна. - Как они могли пожениться, если они друг друга на дух не переносят? И зачем?

- Может, Кассу надоели изнеженные и приторно-сладкие дамы Азаандара, решил экзотики попробовать? - предположил Дэррэк.

- Возможно, Эйлин и была излишне жеманна, но эта... это даже не экзотика, - неопределенно махнула рукой герцогиня. - Хотя какая разница. Боюсь, что вряд ли хоть одна женщина может сравниться с Эорией.

- Ты права, такой, как Эория, больше не будет, - став совершенно серьезным, тяжело вздохнул Дэррэк.

****

Лэйн сидел в огромной деревянной бадье, наполненной горячей водой, прислушиваясь к разговору служанок, и молча терпел, пока пышная, как облако, Дора елозила по его голове дегтярным мылом.

- Я тебе говорила - бежать отсюда надо, - пыхтела, как барсук, Дора. - А ты мне – «вот подожди, появится хозяйка в замке, и будем жить, как прежде». Появилась! - женщина округлила глаза и с ужасом произнесла. - Похлеще нелюдя будет. И куда от них двоих теперь деваться?

- А я в каминном зале вчера шторы новые повесила, - всплеснула руками конопатая Грасси. - И мебель новую только после прошлого буйства хозяина поставили. И что же будет?

- Шторы сними, - озираясь по сторонам, стала науськивать ее Дора. – Он, когда рвать будет, все равно не заметит, новые или старые, а тебе заново шить придется.

- А мебель?

- Твоя какая забота? - фыркнула Дора. - Новую купит. У него денег много. Нам бы, главное, с этой мебелью рядом не оказаться, когда он ее в очередной раз ломать будет.

- Говорят, - Грасси засыпала в воду порошок мыльнянки и наклонилась к Доре, прикрывая рот рукой. - Он ее... в северной башне запер, в комнате с решетками.

- Всевидящий, - Дора осенила себя святым знамением. - Точно нелюдиха, раз запер.

- Дора! - Грасси судорожно вцепилась в блузу толстухи. - Это ж из нее тоже что-то полезет, ну, когда она перевоплощаться начнет.

- Точно, - в ужасе зажала ладонью губы Дора. - И сколько ж их теперь будет?

- Наверное, каждой твари по паре, - схватилась за сердце конопатая служанка. - Иначе зачем бы он ее так долго искал?

- А если плодиться начнут? - Дора выронила из трясущихся рук мыло и потеряно уставилась на подругу. - Точно начнут! А мы у них вместо корма будем. Нет... бежать... надо срочно бежать отсюда.

- Отсюда можно сбежать? - подал голос Лэйн, и женщины, испуганно вздрогнув, одновременно повернули к нему головы.

- И тебе страшно, дитятко? - Грасси жалостливо вздохнула.

- Я не дитятко, - громко фыркнул Лэйн. - Джедд сказал - я мужчина, а мужчины ничего не боятся.

Служанки недоуменно переглянулись, а затем Дора вдруг встрепенулась и, схватившись за горло, спросила:

- А ты этой... кем приходишься?

- Она не «эта», - сурово уточнил Лэйн. - Она Оливия - вольный мастрим и моя сестра, - неважно, что Ли его сестрой не являлась, но в данной ситуации мальчик почему-то решил, что так будет лучше.

- Мастрим? - удивилась конопатая. - Женщина-мастрим?!

- Всевидящий, - закатила глаза Дора. - Она еще и мастрим! Ну, все, освежует нас, как белок. А из шкуры себе сапоги пошьет.

- Ли хорошая, - прикрикнул на Дору Лэйн. - Она умная, добрая, храбрая.

- Что ж она меня чуть не задушила, если она такая добрая? - возразила прачка.

- Так она меня защищала! Зачем вы меня схватили, словно раздавить хотели? - Лэйн тряхнул головой и неожиданно чихнул. – Вы, чем ерунду говорить, лучше бы себе мыло нормальное сделали, а то у меня от вашего порошка мыльнянки уже в носу крутит, - пожаловался он.

- Какое еще мыло? - переглянулись женщины.

- Тоже мне, прачки, - скривился мальчишка. - Вот мамка моя была прачка! А вы и шерсть, и хлопок, и шелк одним порошком стираете. А еще других обсуждаете, - Лэйн кивнул головой в сторону своей одежды, сложенной на скамейке. - Сам постираю, а то еще испортите.

- А чем твоя матушка стирала? - уселась на бочку Дора и удивленно раскрыла рот.

- Так к каждой вещи свой подход, - поднял вверх свой тощий указательный палец Лэйн. Так всегда делал достопочтенный аптекарь Орвес, когда говорил что-то важное, и мальчик посчитал, что этот жест добавит ему весу в глазах двух не шибко умных теток. - Шерстяные вещи лучше всего стирать горчицей. Она же и горицвет - жир убирают. Пятна выводить лучше конским каштаном. А для шелка – «собачье мыло» или шарики из пепла папоротника. А вот голову лучше мыть кашицей из бундука, волосы после этого шелковые и блестящие. А от вашей мыльнянки одна чихотка.

- И откуда ж ты все это знаешь? - умилительно сцепила ладошки Грасси.

- Так я сам в лесу для матери растения собирал и готовил из них мыло и порошки, - гордо поведал Лэйн. - А у вас тут лес есть? - осторожно спросил он.

- Есть, конечно, - зачарованно разглядывая мальчика, сообщила Дора. - Прямо за озером.

- Ну вот, когда в лес пойдете - возьмите меня с собой, я вам покажу, какие растения и корни собирать нужно, - Лэйн вытащил из рук растерянной служанки ковш и стал смывать голову. - А еще я знаю, какую травку надо брать и масло из нее делать, чтобы руки после стирки не шерхли.

- А для лица тоже можно? - Грасси схватила ведро с теплой водой и стала поливать ею Лэйна.

- Вам веснушки вывести? - нарочито безразлично поинтересовался мальчик.

Глаза у Грасси загорелись, как у кошки в чулане, и она радостно закивала головой.

- Ага, сладу с ними нет, - пожаловалась девушка.

- Свежим или сухим жасмином надо лицо в бане мыть, - важно фыркнул Лэйн, вспоминая, как мастер Дулкан говорил это рыжей и жутко конопатой булочнице.

- А от мозолей есть что-нибудь? - Дора приподняла подол юбки, указав взглядом на свои ноги.

- Примочки из сырого картофеля пробовали? - по-деловому поинтересовался Лэйн.

- Нет, - растеряно потянула прачка.

- Попробуйте, - задрав нос, посоветовал Лэйн.

- А ты кушать хочешь? - Грасси оттолкнула своим тощим задом застывшую у бадьи Дору и услужливо протянула мальчишке кусок сухой холстины, чтобы тот мог вытереться.

- Иди отсюда, - шикнула на подругу, опомнившись, Дора. – Мальчика мне доверили. Ты сладкое любишь, солнышко? – расплывшись в широкой улыбке, поинтересовалась она у Лэйна.

Лэйн, натягивая чистую рубаху, поднял глаза к высокому каменному своду потолка, словно раздумывал, любит ли он сладкое, хотя чего там раздумывать – в былые времена он за леденец или мармелад и душу мог продать, но теткам знать об этом было совершенно не обязательно, поэтому, сделав загадочное лицо, Лэйн важно произнес то, что слышал от уважаемого аптекаря Орвеса:

- От сладкого зубы портятся. А мужику надобно мяса!

- Пойдем, милый, я тебя на кухню отведу, - радостно затарахтела Грасси. – Сегодня утром Тарга к приезду хозяина готовилась. Чего там только нет: и рагу из оленя, и колбаса из мяса каплуна, жареные бараньи ножки с шафраном, мясо кабана со сливами и изюмом, тушеная в сливках крольчатина, перепела, - служанка нараспев произносила названия блюд, и рот Лэйна мгновенно стал наполняться слюной.

- А почему это ты отведешь? - Дора поставила руки в боки и посмотрела на пританцовывающую перед Лэйном подругу, как кот на собаку. – Я дорогу на кухню еще не забыла!

- А у тебя вон стирки две бадьи, - кивнула Грасси головой на ворох белья. – А мне все одно на кухню надобно, поглядеть, не нужно ли передников новых нашить да полотенец.

- А я тоже на кухню собиралась, - не растерялась Дора, притягивая к себе Лэйна. – Мне грязную ветошь надо забрать.

Служанки, переругиваясь между собой, схватили растерявшегося мальчишку за руки, и стали тащить каждая в свою сторону.

- Я Оливии расскажу, что вы мне чуть руки не повыдергивали! – крикнул Лэйн, когда ругань служанок достигла апогея и они теперь едва не плевались друг в дружку слюной.

Упоминание имени новой хозяйки подействовало на них подобно вылитому ушату ледяной воды. Мгновенно отпустив мальчика, женщины, отскочив в разные стороны, тут же растянулись в сладких, как мед, улыбках.

- Что ты, милый, как же можно? – запричитала Дора. – Да разве ж я могу деток обижать? Да у меня своих двое, - женщина положила ладонь на сердце, видимо, желая подчеркнуть этим жестом достоверность своих слов. – Большие, правда, уже. Вон, на кузне у хозяина работают.

- Мечи куют? - недоверчиво поинтересовался Лэйн.

- И мечи, деточка, и ножи, и подковы, - согласно закивала головой Дора.

- И сай мне, как у Ли, могут сделать? – хитро прищурился мальчишка.

- Конечно, могут, - гордо заявила прачка.

- Пошли, - резко затянув шнурок на штанах и одернув рубаху, Лэйн пошагал к выходу.

- Куда? – разом переглянувшись, воскликнули служанки.

- На кузню, - не оборачиваясь, сообщил Лэйн, и женщинам ничего другого не осталось, как посеменить за ним следом.

Сыновья Доры действительно оказались кузнецами: рослыми да плечистыми, и по комплекции ничуть своей матери не уступавшие. А когда прачка сообщила им, что мальчик, которого привели они с Грасси - брат новой хозяйки замка, два здоровилы, поначалу косо глядевшие на него, тут же прониклись к Лэйну должным уважением.

Уяснив для себя, что для обитателей замка слова «хозяин» или «хозяйка» являются чуть ли не волшебными, мальчик быстро сообразил, как нужно действовать дальше.

- Ну, не знаю, такие ли уж вы мастера, как про вас Дора рассказывала, - кисло скривился он, разглядывая лежащие на столе ножи. – Какие-то они у вас неправильные. Вот у сестры моей, хозяйки вашей, залтаки из дашарской стали, зазубренные, острые, в руку сами ложатся. А это что? – презрительно фыркнул Лэйн. - Не ножи, а жабоколки какие-то. Так и скажу сестре - кузнецы тут никудышные.

- Неужто хозяйка в ножах разбирается? - недоверчиво хмыкнул один из братьев.

- Мастрим она, - жутким голосом сообщила Дора, и Грасси, как болванчик, закивала ей в такт головой.

- Ты погоди, - мгновенно засуетились парни, усаживая Лэйна на высокий табурет. – Это же так, баловство – это для крестьян, да кухарок ковалось, а настоящая работа, она чужих глаз не любит.

Один из мужчин вытянул из кладки стены камень и достал оттуда какой-то предмет, завернутый в кусок мешковины.

- Во, гляди! - развернув сверток, гордо произнес кузнец.

Лэйн зачарованно уставился на лежавшие в широкой ладони сына Доры сверкающие отполированные ножи. Таких он даже у капитана Гончих не видел. Один клинок был раздвоенным, с деревянной ручкой, со специально выточенными выемками под пальцы, а другой - фигурный, граненый, с острыми зазубринами по краю и слегка изогнутым кончиком. Это было настоящее боевое оружие, и Оливия бы точно знала, что с ним делать.

- А сталь тут какая? – с напускным безразличием взял в руки ножи Лэйн. – Что-то на дашарскую не похожа.

- Так не дашарская она, - счастливо оскалился кузнец. – Из самого Айвендрилла.

- Врешь! – мальчишка вынес клинки на свет, и солнечные лучи заиграли на их зеркально гладкой поверхности золотыми искрами. – Неужто и вправду эльфийская?

- Ага, - слаженно кивнули сыновья Доры.

- Ну ладно, - заворачивая ножи обратно в тряпку, вздохнул Лэйн. - Покажу Оливии, посмотрим, чего скажет, - мальчишка хотел было сунуть ножи за пазуху, но потом, сообразив, что если его увидит злобный оллинг, то может обыскать и отнять их, решил пойти на хитрость. Улыбнувшись конопатой служанке, он протянул ей сверток. – У вас карман на переднике большой, не могли бы вы положить пока себе, а то я, боюсь, пока тут все посмотрю, еще потеряю где.

- Конечно, могу, - Грасси мигом схватила ножи, и через секунду они исчезли в кармане ее фартука.

- А теперь можно и на кухню, - подмигнув Доре, выдохнул Лэйн. – Чего у вас там сегодня, говорите? Колбаса? Колбасу я люблю, - жадно облизнулся мальчишка и, схватив удивленную прачку за руку, потащил прочь из кузни.

****

Касс внес связанную Оливию в дом и с порога гаркнул вылетевшим навстречу служанкам:

- Комната готова?

- Готова, хозяин, - пролепетала одна из них. – Мы только шторы поменять не успели, - виновато сжалась девушка.

- О, не волнуйтесь, - тут же впряглась Ли. – Мне все равно, на каких шторах его вешать. Главное, чтобы карниз крепким был.

Слуги с раскрытыми ртами замерли, не смея вымолвить и слова.

- Тебе, я смотрю, кляп понравился, разговорчивая моя. Вернуть на место? Или ведешь себя как моя жена, или заткну и будешь так сидеть, пока не поумнеешь, - едко улыбнувшись и скрежеща зубами, потянул Касс, опустив охотницу на пол.

- Глистов сначала выведи, муж, - нагло бросила в его лицо Ли. – И себе, и своим темным рожам.

- Что?! – у Касса дернулся глаз и на скулах заходили желваки.

- Скрипишь зубами, - насмешливо пояснила охотница. – Первый признак глистов. Морды твои, поди, рук отродясь не мыли, да и жрут наверняка всякую гадость, – повернувшись к побелевшим от страха слугам, Оливия покачала головой. – Что же вы так плохо о хозяине печетесь? От глистов и помереть можно, да и заразно это. А вы…

Закончить свой монолог Ли не успела, потому что разъяренный герцог мгновенно подхватил ее на руки и потащил вверх по лестнице.

- Я приказываю: молока с чесноком герцогу на завтрак, обед и ужин! - крикнула Ли оторопевшей челяди с высоты лестничного пролета.

Герцог ускорил шаг и теперь несся по ступеням, как сумасшедший, перепрыгивая через две, а то и через три сразу.

- Что же ты меня с маменькой своей не познакомил? - болтаясь за спиной Касса безвольной тушей, не унималась Оливия. - У нас с ней такая милая беседа намечалась. Я, конечно, извиняюсь за нескромный вопрос. А мама у нас тоже семимордая, или у нее поболе будет? Нет, мне, в принципе, все равно, да хоть двадцать, но должна же я, в конце концов, знать всех своих свекровей в лицо.

Касс, быстро пробежав по коридору, остановился у одной из дверей, а затем, разъяренно ударив по ней ногой, внес Ли в довольно просторную и светлую комнату. Резко сдернув с себя девушку, он швырнул ее вперед со всей силы так, что она, пролетев несколько эртов, шлепнулась на высокую кровать, накрытую веселеньким покрывалом в розовых оборочках, расшитым бабочками и стрекозами, порхающими над цветами.

- Я протестую! Что это еще за сопливая лужайка для фей? - помогая себе ногами, Ли подползла к спинке, обретая опору. - Где мой обещанный склеп? Где твоя ожившая маман? Требую аудиенции!

- Вдовствующая герцогиня Антэль Адалли дель Орэн, - сохраняя тающие крупицы выдержки, процедил сквозь зубы Касс, - моя приемная мать, - потом удивленно окинул взглядом комнату, задекорированную нежно-розовыми шпалерами в тон покрывалу на кровати, злорадно поинтересовался: - Лужайка не нравится? А по-моему, самое оно! Насколько я помню, у ядовитых гарзул бабочки и стрекозки что-то вроде деликатеса. Так что приятного аппетита, - развернувшись, он пошел к выходу и, прежде чем закрыть за собой дверь, таинственно добавил: - А многомордым у нас был папа. Видишь ли, дорогая, так получилось, что кровь эгрэгоров передается только по мужской линии, соответственно, у нашего с тобой сына тоже будет семь милых мордашек, надеюсь, очень похожих на тебя.

- Чтоб ты сдох, тварь, - с лица Оливии схлынуло выражение напускной беспечности, и сейчас она с ненавистью смотрела на своего супруга, злобно прищурив глаза.

- О, теперь даже не знаю, что лучше - мальчик-нелюдь или девочка-ядовитая змея, - откровенно похабно разглядывая лежащую на кровати охотницу, ехидно заявил Касс. - А пожалуй, соглашусь и на то, и на другое, - подмигнул он мгновенно побледневшей девушке и вышел в коридор.

За дверью послышалось характерное щелканье закрывающегося замка, а затем Ли почувствовала, как невидимые путы магии, сковывающие ее тело, исчезли, словно и не было.

Рвано вздохнув, она тяжело откинулась на подушки, закрыв руками лицо. Паника и страх, вытесненные злостью и яростью, снова возвращались в ее сердце. Охотница держалась из последних сил, сама не зная, откуда черпает энергию, чтобы сопротивляться.

****

Касс закрыл дверь, и тени, которые он удерживал в себе нечеловеческим усилием воли, вырвались из него все одновременно. Черная ярость, кипевшая в крови потомка мрачных тварей Раннагара, требовала выхода.

Тело мужчины трансформировалось, глаза вспыхнули слепящим зеленым светом, превратившись в два бездонных омута, и руки-ножи с силой резанули по покрытым алебастровой штукатуркой стенам, оставляя на них глубокие кривые борозды. Тени метались по коридору, с глухим рычанием полосуя и круша все, что попадалось им под руку. Касс, закрыв глаза, наотмашь ударил по металлической обшивке одной из дверей, высекая сноп ярких искр, наслаждаясь резким скрежещущим звуком, как музыкой. Добравшись до статуи Алхоры, стоявшей в глубокой нише, он упоенно снес ей голову, а потом кромсал то, что осталось, в мелкую крошку, не замечая, как осколки мрамора остро впиваются в его грудь, руки, шею. Он захлебывался в экстазе накатившего на него безумия и не хотел останавливаться. Ему было так хорошо в этом вихре злобы, ярости и гнева, захлестывавшего его с головой. Он был свободен... Свободен от боли, от мук совести, от терзавших душу сомнений, от проклятых условностей, заставлявших его держать лицо, когда ни сил, ни желания делать это больше не оставалось.

- А я смотрю, ты со своими парнями тут неплохо развлекаетесь, - Дэррэк, вывернувший из-за угла, весело подмигнул резко повернувшемуся к нему Кассу. - Из-за чего сыр-бор? Девочку не поделили? - мужчина пнул носком сапога отбитую голову Алхоры, и она, прокатившись по полу, как мяч, замерла у ног тяжело дышащего нелюдя.

- Уйди, Дэр-р-рэк, - прорычал Касс. - Я плох-х-хо контролирую с-с-себя.

Две тени, находящиеся ближе всего к брату, мгновенно схлынули и, став полупрозрачными, резко запрыгнули в тело Касселя.

- Эории бы не понравилось то, что ты сейчас делаешь, - Дэррэк оттолкнулся от стены, без страха делая шаг навстречу тому чудовищу, в которого превратился его брат.

Касс широко раскинул руки, и оставшиеся тени с воем и скрежетом спрятались в нем, повинуясь ментальному приказу хозяина.

- Ты и она - единственные, кто никогда не боялся моей истинной сущности, - обретая человеческий облик, тяжело выдохнул Касс. - Почему?

- Ты мой брат, - тепло усмехнулся Дэррэк. - А когда превращаешься в ЭТО, становишься большим братом. Кстати, всегда хотел тебя спросить, а твои парни мне кем приходятся?

Касс криво улыбнулся и легонько врезал брату по шее.

- Люблю твое чувство юмора. И она тоже любила.

На лице Дэррэка промелькнула секундная тень, а затем он, с присущей только ему легкостью, забросил свою руку брату на плечи, увлекая за собой подальше от учиненного им погрома.

- Ну, должно же было мне достаться от отца хоть что-то лучше, чем у тебя.

Касс резко повернулся к Дэррэку лицом, обхватил его широкой ладонью за затылок, упираясь в его лоб своим.

- Тебе и досталось от отца все самое лучшее, братишка, ты даже не понимаешь, как тебе повезло, что он избавил тебя и Антэль от бремени рода Оттон. Ты свободен. Свободен душой и телом. В твоем распоряжении вся твоя жизнь, и ты волен прожить ее так, как тебе заблагорассудится.

- Я не понимаю тебя, - Дэррэк скользнул по напряженному лицу Касса удивленным взглядом.

- Хорошо, что не понимаешь, - растрепал темные волосы брата Касс. Тяжело вздохнув, он замер, уставившись застывшим взглядом в одну точку. - Однажды я расскажу тебе тайну рода.

- Какую еще тайну? Я чего-то не знаю, кроме легенды о драконе? - нахмурился Дэррэк.

- Потерпи, - Касс невесело улыбнулся удивленному брату. - Чуть меньше года осталось. И все тайны исчезнут вместе со мной.

- Куда исчезнут?! - Дэррэк встревожено тряхнул Касса, заглядывая в глаза. - Мне не нравится ни твой тон, ни твои загадки.

- А я вообще мало кому нравлюсь, - спускаясь по ступенькам, беззаботно фыркнул Касс. - И меня это никогда не смущало. Не бери в голову, - обернулся он к застывшему наверху лестницы Дэррэку. - Пошли, мать, наверное, заждалась, да и я голоден, как дикий харгарн. У меня, знаешь ли, последние несколько дней больше напоминали битву при Тароке.

- О! - встрепенулся Дэррэк. – Кстати, о битве. Та малышка, что так отчаянно долбила твою челюсть, действительно твоя жена, или это была шутка?

- Шутки - это твоя прерогатива, - недовольно буркнул Касс. - Я обычно серьезен в том, что делаю и говорю.

- То есть я могу пойти и обнять свою новую невестку? - губы Дэррэка искривились в лукавой улыбке, и он весело подмигнул Кассу.

- Не советую, - не разделяя веселье брата, мрачно проворчал Касс. - У нее с юмором совсем плохо. Боюсь, твое излишне счастливое лицо ей не понравится сразу.

- Как и твой подбородок?

- А что не так с моим подбородком? - остановился Касс, потирая рукой заросшую двухдневной щетиной щеку.

Дэррэк, сложив на груди руки, пристально-оценивающе окинул взглядом суровое лицо брата.

- Какой-то он у тебя слабоватый.

Касс влепил Дэррэку подзатыльник, а затем, схватив за шею, потащил вниз, уклоняясь от его дурашливых тычков по корпусу.

- Здоровый, гад, - запыхавшись, наконец вырвался из его захвата Дэррэк. - Не стыдно обижать младшенького?

- Не прибедняйся, - подталкивая его в сторону трапезной, усмехнулся Касс. - В умении владеть мечом тебе нет равных.

- Составишь мне компанию? - воодушевлено вскинул голову Дэррэк. - Я хотел размяться немного после дороги.

- Не сегодня, Дэр, - вздохнул Кассэль. - Мне нужно просмотреть бумаги, поговорить с ахонтом и проехаться по землям. Давай завтра рано утром.

- Рано утром? - Дэррэк скорчил таинственную рожицу и уморительно задвигал бровями. - Я полагал, ты раньше полудня из объятий молодой супруги не выберешься.

- Я рискую и вовсе не выбраться из ее объятий, если осмелюсь заглянуть в ее спальню.

- Такая убойно-страстная? - смешливо потянул Дэррэк.

- Ключевое слово в этой фразе - убойная, - Кассэль осторожно дотронулся пальцами до поджившей раны на губе, оставленной Оливией.

- Укусила, что ли? - приглядываясь к царапине, удивился Дэррэк.

- Зацеловала до крови, - зло пробурчал Касс, вспоминая жесткие, болезненные удары охотницы.

- Клад, а не женщина - восхитился Дэррэк, не отводя от брата искрящихся смехом глаз. - Убийственно обнимает, целует до крови, боюсь даже предположить, до какого состояния она тебя залюбит.

Лицо Касса превратилось в мрачную непроницаемую маску, и он грубо одернул веселящегося Дэррэка:

- Довольно! Моя семейная жизнь - не самый подходящий объект для твоих развеселых шуток.

- Прости, - задумчиво разглядывая Кассэля, замер Дэррэк. - Почему ты женился на ней? Ваша взаимная неприязнь видна невооруженным глазом.

- Она винн эль корро, - недовольно объяснил Касс.

- А ей-то что с этого? - продолжил недоумевать Дэррэк. - Она почему согласилась?

- Скажем так, я был очень убедителен, - остановился перед дверью трапезной Касс.

- Я ничего не понимаю, - фыркнул Дэррэк. - Ты уехал из столицы в Хеликкию с Эйлин, а домой вернулся с этой... Как ее, кстати, хоть зовут? И где ты ее нашел?

- Лив, - словно проваливаясь в события трехлетней давности, нахмурился Касс. - Ее зовут Лив.

Голубые, как лепестки незабудок, глаза выплыли из сокровищницы памяти. Наивно распахнутые, встревоженные.

...Ты кто?

...Я Лив, - тихий голос испуганно дрожит, словно осиновый листок, и шелестящим эхом заполняет пустоту храма.

...Лив?

...Оливия Торвуд, - пронзительный взгляд в панике мечется по серым стенам. - Что вам здесь нужно?

- Касс? Касс, ты что, уснул? - голос Дэррэка выдернул Кассэля из топи воспоминаний, и он тряхнул головой, отгоняя призраков прошлого. Протянув руки, он толкнул створки дверей и вошел в заполненную ярким светом, льющимся сквозь огромные окна, трапезную.

- Сынок, что у тебя за вид? - шейна Антэль Адалли дель Орэн переключила свое внимание со слуг, сервирующих стол, на присыпанные штукатуркой волосы и мундир Касса.

- Слегка потрепанный, - целуя руки матери, невесело обронил герцог.

- Немедленно пойди переоденься! - герцогиня сурово свела красивые брови на переносице. - И лицо приведи в порядок, ты выглядишь, как во времена твоих с Магридом военных кампаний.

- Ты недалека от истины, матушка, - устало усмехнулся Касс. - У меня был тяжелый бой, из которого я вышел израненным, но живым, - мрачно пошутил он.

Антэль склонила голову на бок, разглядывая хмурое лицо приемного сына.

- Ступай помойся, - смягчила тон она, осторожно проведя ладонью по его щеке. - Мы с Дэррэком подождем.

Касс, резко развернувшись на каблуках, вышел из зала, направляясь в свою опочивальню. Войдя в комнату, он активировал икту, призывая управляющего, и, стаскивая с себя грязную одежду, открыл смежную со спальней дверь, ведущую в купальню. Над широкой дубовой купелью вились белые клубы пара, оседая мелкой росой на выложенных цветной стеклянной мозаикой стенах. Касс опустился в блаженное тепло воды, положив голову и руки на покрытый белыми простынями бортик.

- Вы звали, Ваша Светлость? - архонт Ястребиного Когтя бесшумно возник на пороге, почтительно склонив голову перед хозяином.

- Звал, - не разлепляя век, отозвался Касс. - Распорядитесь выставить у спальни моей супруги конвой, и без моего разрешения никого в ее покои не пускать.

Архонт молчаливо кивнул и спокойно спросил:

- А что делать с ребенком?

Касс открыл глаза, недоуменно разглядывая замершую в нескольких шагах от него фигуру управляющего.

- Каким ребенком, Фрэм?

- Вы привезли с госпожой ребенка, - пояснил Фрэмвор Гаард - архонт крепости и правая рука владельца Ястребиного Когтя.

- Мальчишка... - наконец дошло до Касса. - Найдите для него комнату в башне на южной стене. И приставь к нему какую-нибудь из служанок в няньки.

Архон улыбнулся одними уголками губ.

- Нянек у него уже больше, чем нужно.

Касс изогнул бровь, подчеркнуто внимательно поглядев на управляющего.

- Где он?

- На кухне, - снова улыбнулся Фрэмвор. - Он больше похож на маленького прожорливого тролля, чем на мальчика.

Касс усмехнулся, вспоминая тоненькую костлявую фигурку пацаненка, бесстрашно бросившего ему вызов.

- Пусть отъедается, прикажи Тарге, чтобы мальчика хорошо кормили.

- Он хотел видеть вашу супругу, - осторожно заметил управляющий.

- Нет, - жестко отрезал Касс, потом, задумчиво глядя на танцующие на воде яркие блики, попросил:

- Распорядись, чтобы госпоже принесли горячую воду, чистую одежду и еду.

- Слушаюсь, хозяин, - Фрэмвор почтительно поклонился, собираясь покинуть покои герцога, но Касс внезапно остановил его тихим окликом:

- Фрэм, вызови мастеров, пусть поменяют шпалеры, обивку и текстиль в комнате моей жены, ей не нравится цвет.

- Образцы прислать вам? - поинтересовался управляющий.

- Нет, - дель Орэн закрыл глаза, окунаясь по самый подбородок в горячую купель. - Пусть отделают опочивальню тем, что выберет госпожа.

Архонт незамедлительно удалился, а Кассэль, набрав в легкие воздуха, ушел с головой под воду, смывая с себя грязь, раздражение и усталость.

Расслабившись и разомлев, Касс не сразу заметил, что камень в перстне на его левой руке ярко сияет, отражаясь алым пятном в колышущейся зыби. Резко поднявшись, герцог обернул вокруг бедер полотенце и, оставляя на мраморных плитах пола лужи от стекающей с тела воды, быстро пересек спальню, открыв неприметную дверь в стене. Надавив рукой на невидимый обычному глазу рычаг, он привел в движение потайную дверь, а затем, шагнув в темный проход, вскинул руку, выбрасывая синие молнии магии, которые с тихим треском зажгли вмурованные в стены светильники.

Черный, пульсирующий кристалл, установленный на цилиндрическом постаменте в центре комнаты, при появлении герцога медленно поднялся вверх и завис в воздухе на уровне головы мага. Четкие грани изогнулись, изнутри стал пробиваться мутный тусклый свет. Касс сделал шаг вперед и, меняя человеческий облик на ипостась нелюдя, положил на холодную, как лед, поверхность камня свои огромные ладони.

Сознание поплыло, пересекая невидимые контуры пространства, перед глазами заколыхались туманные образы, а затем из пустоты возникли огненно-красные глаза существа, неотрывно глядящие в ярко-зеленые глаза Касса.

- Ты мне нужен в Азаандаре, - тяжелый низкий голос зазвучал в голове нелюдя неприятной вибрацией. – Тар-Мориды Грэммодра просят аудиенции.

- У них что-то случилось? – пророкотал дель Орэн.

- Похоже на то. Пришли отчеты архонтов с западных рубежей - участились перебежки и стычки наемников с эрмирами приграничья.

- Я наткнулся на стаю зургаров в сутках пути от Хелликии.

- Как они смогли пробраться так далеко вглубь империи? - в голосе просквозили откровенно раздраженные интонации.

- Проплыли под водой, - спокойно ответил дель Орэн. – Вероятно, у них проблемы с кладками.

- Не только у них. Варгард уничтожил отряд норвилов, пробиравшихся в Аххад.

- Я понял. Завтра отправлюсь с рейдами по заставам, - собрался разорвать контакт Касс.

- Сначала ты вернешься в столицу, - настойчиво приказал красноглазый. - Я хотел бы, чтобы ты присутствовал на донкоре с орками.

- Когда встреча? - нелюдь едва заметно вздохнул, но собеседник уже успел уловить подавляемые им эманации легкого недовольства.

- Я отвлек тебя от чего-то важного? – голос внезапно стал тягучим, бархатным, вкрадчивым.

- Нет, - мгновенно перекрыл все ментальные каналы Касс.

Минутная тишина, и в голосе его собеседника вновь послышались властные, жесткие нотки:

– Через три дня я жду тебя в Азаандаре вместе с тем важным, от чего я тебя не отвлек, - глаза налились алым цветом, а затем резко потухли, разрывая связь.

- Как скажешь. Ты сам напросился, Магрид, - пробурчал в пустоту комнаты Касс, вновь превращаясь в человека.

****

Оливия уныло смотрела на вид заднего двора и крепостной стены, открывавшийся из зарешеченного окна ее спальни, понимая, что ее специально поселили в таком месте, чтобы она не могла и приблизительно понять, где находится, чтобы сориентироваться на местности для побега. Мерзкий супруг был предусмотрительным и умным, и это раздражало еще больше, чем сам факт его существования.

За стеной раздался звук отпираемого замка, и охотница напряженно застыла, ожидая появления визитера. Раздражение и нервозность возросли с удвоенной силой, когда на пороге появились две служанки, а дверь за ними с другой стороны кто-то услужливо закрыл на замок. Похоже, что ее собирались держать взаперти.

- Что нужно? – сложив на груди руки, сурово посмотрела на девушек Оливия.

- Нам приказано помогать вам во всем, - неуклюже присев, дрожащим голосом проблеяла одна из служанок.

Ли недоуменно огляделась по сторонам, не понимая, какой ей толк от двух перепуганных созданий, потом довольно улыбнулась и поинтересовалась у девушек:

- Пилку и топор принесли?

- Н-нет, - лица служанок приобрели нездоровый зеленоватый оттенок, и они слаженно попятились обратно к двери.

- Плохо, - недовольно потянула охотница. – Пойдите и принесите.

- За-за-чем? – подала голос одна из девушек.

- Помогать будете, - деловито начала Ли. – Вы же помогать мне пришли?

- Да, - закивали головами, как болванчики, девушки.

- Ну вот, - Ли ткнула пальцем в ту служанку, что была покрепче. – Ты будешь со мной решетку подпиливать. А ты, - указала она на другую, – станешь с топором на стреме. Как только кто войдет - сразу обухом по голове, - сопроводила свои слова красноречивым жестом Оливия.

Девица закатила глаза и грохнулась в обморок. Вторая трусливо вжалась в стену, когда Ли, в два шага преодолев разделявшее их расстояние, опустилась на корточки перед ее сомлевшей подругой.

- И на кой вы мне, спрашивается, нужны? – хлопая по щекам служанку, рассердилась Оливия. – Помощницы, - презрительно фыркнула она, поднимая обморочную с пола и перенося на свою кровать.

- Нам сказали помочь вам помыться и переодеться.

Ли оглянулась на сроднившуюся со стеной девушку.

– Я что, на труп похожа?

- Н-нет, - яростно замахала головой она.

- Может, на ребенка? – переспросила ее охотница.

- Нет, - отрицательно ответила та.

- Тогда, может, на старуху или больную? – заломила бровь Ли.

- Н-нет, - едва дыша, пискнула служанка.

- Тогда какого пьяного гоблина вы меня мыть и переодевать собрались? У меня руки есть, - Оливия вдруг призадумалась. – А купать вы меня в чем, в этом собирались? – вытащив из-под кровати ночную вазу и потрясая ею в воздухе, спросила она.

- Там, - указала пальцем в дальний угол комнаты девица.

Оливия подошла к гобелену, на котором был изображен водопад и такие же отвратительно порхающие бабочки и стрекозы, как на покрывале на ее кровати.

- Здесь? - уставившись на гобелен, изумилась Ли, потом, сообразив, дернула на себя край ткани и обнаружила скрытую за ней комнату.

Стоявшая в середине помещения купель с горячей водой мало заинтересовала Оливию, она со всех ног метнулась к двери на противоположной стене. Это был черный ход, Ли точно знала, потому что в Доу Драххар в купальнях были такие же. Через них слуги приносили и уносили воду и одежду, дабы не тревожить хозяев и меньше попадаться им на глаза.

- Она тоже закрыта стражей с другой стороны, - раздалось за спиной отчаянно дергавшей на себя кованую ручку двери Оливии.

- Ястреб недобитый. Урод криволапый. Со всех сторон обложил, - усевшись на скамью у стены, зло пропыхтела Ли. – Это что?! – охотница стянула со скамейки кружевное безобразие, явно предназначавшееся ей.

- Домашний туалет, - робко выступила вперед служанка.

- Туалет… Ну, там ему самое место, - скомкала платье Оливия и всунула в руки недоумевающей служанки. – Принесите мне нормальную одежду - брюки и рубаху.

- Его Светлость приказали снять с вас мерки и пошить платья, - разглядывая новую хозяйку со смесью любопытства и страха, сообщила девушка.

- Ах, приказали… - сузила глаза охотница, - Ну, так передай его семимордой светлости, что платье я надену только тогда, когда он наденет его сам!

Девушка вытаращила на нее округлившиеся от ужаса глаза.

- Ладно, не надо, - сжалилась Ли. – Сама передам. Что там еще многомордый приказал?

- Чтобы вы выбрали ткани для своей комнаты. Мастера заменят обивку, - ошалело пробормотала служанка.

- Я выбрала? – чуть не свалилась со скамьи Оливия. – Да ну?! - вдруг коварно ухмыльнулась она, потирая ладони. - А из чего выбирать?

- Сейчас, - метнулась из купальни служанка и, подбежав к двери, ведущей из покоев, стала колотить по ней кулаками.

- Мастера впустите! - она орала так громко, что ее обморочная подруга наконец пришла в себя и, сообразив, что лежит на господской кровати, подскочила, словно ужаленная.

- Простите, госпожа, - запричитала девушка. - Я не хотела.

- Да лежи уже, если тебе не противно, - отмахнулась от нее Ли. – У меня от одного вида этого покрывала рвотный рефлекс. Кстати, - вдруг приосанилась она, – а нельзя точно такое моему супругу в спальню? Мы тут давеча едва не подрались с ним, кому оно достанется. Так и быть, пусть забирает, - милостиво вздохнула она, закатив глаза в потолок. – От сердца отрываю. Но чего не сделаешь для любимой его многомордой светлости.

Служанка, раскрыв рот, слушала Оливию, часто-часто моргая глазами.

- Тебя как зовут, помощница? – насмешливо ухмыльнулась Ли.

- Марси, - жалобно отозвалась девица.

- Значит так, Марси, - помогая подняться служанке, «включила герцогиню» Оливия. – Покрывальце немедленно отнести супругу, я настаиваю. Скажешь, от меня подарок. Нет, лучше ничего не говори, - тут же одумалась Ли. – Тайком постелишь в его спальне. Пусть будет сюрприз.

В этот момент двери открыли и в покои впустили худого, долговязого мужчину, державшего на вытянутых руках увесистую стопку разноцветных образцов тканей.

- Госпожа, это Линтон, - представила мужчину служанка. – Ему приказано заменить в вашей комнате все, что вы пожелаете.

- Всё-всё? – сверкая глазами, предвкушающее запустила пальцы в ткань Оливия. – О! – воскликнула она. - Вот это на стены, это для мебели, а из этого получится чудное покрывалко и шторки, - приговаривала Ли, вытаскивая из стопки один за другим образцы, и по мере того, как она это делала, глаза слуг становились все круглее и круглее.

- Госпожа, может, вы тон посветлее выберете? - несмело предложил мастер.

- Что вы, Линтон, - любовно погладила лоскутки Оливия. – Для склепа самое оно. Марси, - обратилась охотница к служанке. – А живность вот эту кто вышивал? – обвела она взглядом бабочек и стрекозок, изобилующих на стенах.

- Грасси, - вставила вторая девушка.

- Грасси… – нараспев произнесла Ли. – Золотые руки у вашей Грасси. Ко мне ее! Немедленно.

- Слушаюсь, госпожа, - кивнула служанка и, бросившись к двери, снова стала яростно колотить по ней кулаками и громко орать, чтобы открыли.

- Эй, как там тебя? – окликнула ее Ли.

- Фэлис, - перестала стучать девушка.

- Ты зачем дверь таранишь, Фэлис? – поинтересовалась охотница. – Хотя, если подумать, мне она тоже не нравится, - задумчиво покосилась на тяжелую дубовую створку Оливия.

- Так хозяин заслонку магическую поставил, - сообщила девушка. – Все звуки глушит.

- Так, да? - мстительно сощурилась Ли. – И рот мне, значит, еще заткнуть решил? Гад многомордый … А резчик по дереву в замке есть, Фэлис?

- Есть, госпожа.

- Тащи сюда, - приказала Оливия и, повернувшись к Линтону, стала объяснять, что он должен делать с той тканью, которую она выбрала, а служанка стала еще усердней сильнее дубасить в двери, требуя, чтобы ее выпустили.

- Госпожа, вода остынет, - робко заметила Марси, когда из комнаты выпустили и Фэлис, и Линтона, а Ли замерла у окна, задумчиво глядя сквозь металлические прутья решетки куда-то вдаль. – Придется заново горячую носить, - жалобно потянула девушка.

- Не надо ничего, Марси, - оторвалась от созерцания улицы Оливия. – Я могу и в холодной помыться, мне не привыкать. Найди мне лучше чистую одежду. Только не платье, а брюки и рубаху, другого не надену, - устало вздохнула она.

- Простите, госпожа, но пока не пришли швеи и не пошили для вас новые наряды, могу предложить только платья бывшей хозяйки. А она, к сожалению, не носила брюк и рубах, - повинно опустила голову Марси.

- Бывшая хозяйка? – резко обернулась охотница. – У герцога была жена?

- Была, - кивнула девушка.

- И куда она делась?

Лицо служанки передернулось и глаза мгновенно заполнились слезами.

– Убили ее, - еле слышно прошептала она. – И ребеночка убили.

- Кто убил? - ужаснулась Оливия.

- Не знаю, оллинг какой-то, - пожала плечами Марси и горько всхлипнула. – Хозяин тогда собрал войско и помчался куда-то, а вернулся… Страшный, весь в крови, на зверя лютого похожий. Мы неделями в подвалах прятались, пока он с монстрами своими все здесь крушил да резал. Долго свирепствовал. Через год поутих, правда, да все одно, как подменили – был человек, стал нелюдь. Ой, простите, госпожа. Дура я, глупости говорю, - испуганно захлопала глазами служанка, глядя на Оливию.

Ли, нахмурившись, присела на кровать, постигая смысл сказанного.

- Когда это случилось? – не отрывая от Марси напряженного взгляда, сглотнув, спросила она.

- Почитай, три года как прошло, - утерла слезы служанка.

- Ступай, Марси, - оторопело пробормотала Оливия.

- А как же… - начала было девушка.

– Ступай, я устала, хочу отдохнуть, - прерывисто выдохнула Ли.

Служанка последовала к выходу, непрестанно оглядываясь на потерянно глядящую в пол хозяйку. Она не шелохнулась, пока Марси громко стучала, требуя выпустить ее, и даже когда лязгнули запоры и открылись двери, госпожа так и осталась сидеть неподвижно, пустым стеклянным взглядом таращась в одну точку.

Ли казалось, что она задыхается, что кто-то просто взял и перекрыл весь воздух, заполняющий ее легкие. Мысли и образы проносились в ее голове, наполняя душу смятением и болью.

- Это неправда, - обреченно прошептала она в пустоту комнаты. – Это неправда, Роан. Этого не может быть…

Поднявшись, она проследовала в купальню и, добравшись до купели, резко опустила в нее голову, желая прийти в себя. Но вода еще была достаточно горячей, и вместо желаемого эффекта Оливия получила обратный. В виски ударила кровь, с мокрых волос за шиворот потекли теплые струйки, тело стала сотрясать мелкая дрожь, внутри девушки словно прорвалась невидимая плотина: слезы градом катились по щекам, оставляя горько-соленый привкус на губах. Ли яростно сорвала с себя одежду, а потом, опустившись в теплую купель, обняла себя руками и тщетно пыталась согреться от бившего ее по мышцам и позвонкам ледяного озноба.

- Она тоже просила… Она тоже просила…- раскачиваясь взад-вперед, как безумная, повторяла она, глотая льющиеся слезы. – Нет, Роан. Нет… Это неправда.

Девушка зачерпывала ладонями воду, умывая лицо, но слезы все лились и лились, словно отыгрываясь на ней за все те годы, что она сдерживала их в себе, убивая в зародыше. Она не плакала с того самого дня. Слезы ушли в небытие вместе с той Оливией Торвуд, которая умерла в Райверенвелле три года назад. Все это время она жила мечтой о мести этой жуткой зеленоглазой твари, полагая, что он беспричинно разрушил ее жизнь и отнял все, что у нее было, но оказалось, весь тот ужас, который она пережила – всего лишь был актом возмездия с его стороны. Это тоже была месть – жестокая, безжалостная и беспощадная, за такую же смерть его близких. Но Оливия всего этого до сего момента даже не предполагала.

Истерика закончилась так же резко, как и началась. На смену ей пришла вымораживающая пустота и холодное безразличие. Ли безжизненно смотрела на колышущуюся зеркальную поверхность, не замечая того, что вода давно остыла, а кожа на руках сморщилась и посинела.

- Госпожа, вам плохо? – возникшая на пороге комнаты Марси заставила Оливию вздрогнуть и поднять глаза на испуганно разглядывавшую ее служанку.

- Нет, - взяла себя в руки охотница. – Подай, пожалуйста, полотно.

Девушка подхватила оставленный у стены кусок ткани и ринулась к поднимающейся из воды Оливии на помощь.

- У вас живот, как у мужчины, и руки … - Марси завороженно скользнула взглядом по рельефному прессу хозяйки и четко очерченным мышцам предплечий. – Вы правда мастрим?

- Правда, - вздохнула Оливия, укутываясь в приятную мягкость полотна.

- А я вам рубаху нашла. И штаны, - радостно сообщила Марси. – Грасси на одного щуплого, вроде вас, оруженосца шила, да отдать не успела. Новое все, не беспокойтесь.

- Спасибо, - только и смогла произнести Ли, принимая из рук девушки чистую одежду.

- Там Фэл Грасси привела. Вы просили, - Марси с любопытством и восторгом смотрела, как хозяйка, надев поверх одежды широкий кожаный корсет, ловко шнурует его, даже не глядя на крючки и петельки.

- А это для чего? – девушка робко коснулась пальцем узких хлястиков на боку.

- Для залтаков, - Оливия удрученно скользнула ладонью по корсету. Без ножей и лука она чувствовала себя слабой. Джедд научил ее отсутствие мощи удара компенсировать умением концентрировать его в одной точке и ловкостью, но сражаться голыми руками против противника, превосходящего тебя в два раза в росте и силе, все равно было заведомо проигрышным вариантом.

- Вы и ножи бросать умеете? – Марси никогда не видела женщин-охотниц, и теперь ее просто распирало от любопытства. К тому же весь замок знал, что ее приставили в служанки к новой госпоже, и ждали от девушки свежих подробностей.

- Если принесешь нож, покажу, - ухмыльнулась Ли.

Марси тут же опустила голову, теребя край передника.

– Нам с Фэл запретили приносить вам ножи и что-либо острое.

- Понятно, - буркнула Оливия, покидая купальню.

Рыжая, как осенний лист, Грасси, с простоватым, расцвеченным веснушками лицом понравилась Оливии сразу. И дело было даже не в том, что когда-то давно в обители у нее была подруга, похожая на эту девушку. Просто от солнечной швеи исходило что-то доброе и теплое, чего объяснить себе Ли не могла, и только когда Марси и Фэлис ушли выливать воду, охотница поняла, почему у нее возникло такое чувство.

Грасси, воровато озираясь по сторонам, достала из кармана передника сверток и, быстро сунув его Оливии в руки, прошептала:

- Лэйн передал.

- Лэйн? – Ли схватила девушку за руки, тревожно вглядываясь в ее лицо. – Что с ним?

- С ним все хорошо, госпожа, - Грасси удивленно смотрела в небесно-голубые глаза новой хозяйки, которая вблизи больше была похожа на хрупкую девочку, чем на ту грозную воительницу, шокировавшую всех обитателей Ястребиного Когтя, напугавшую едва ли не до смерти Дору и поднявшую руку не на кого-нибудь, а на самого герцога-нелюдя.

- Где его держат? Он не голодный? Его не обижают? Он не плакал? - Оливия осыпала девушку градом вопросов, а та лишь растерянно моргала, не смея вставить слово.

- Что вы, госпожа, его никто не обижает, да и сыт он, и чистенький, как новый таллар, и не держат его нигде. Сидит на кухне у Тарги и ест все, что на глаза попадается. И куда оно в него только влезает?

Ли заулыбалась, вспомнив, как увидела мальчика впервые, а Грасси вдруг подумала, что улыбка делает странную госпожу настолько хорошенькой, что ее даже короткие неровно обрезанные волосы не портят.

- Приведи его ко мне, - резко подалась вперед Ли.

- Мальчика запретили к вам пускать, госпожа, - виновато потупилась Грасси.

Улыбка схлынула с лица Оливии, и она с горечью произнесла:

- Я здесь не госпожа. Я – пленница.

Грасси почему-то вдруг стало жалко молодую герцогиню: у слуг и вправду было больше свободы, чем у нее, а уж выйти замуж за хозяина девушка вообще считала едва ли не самоубийством. А судя по тому, что новую госпожу держали взаперти, вероятно не очень-то и хотела она замуж за нелюдя. Так и неудивительно, предложи ей, Грасси, мешок золотых - и то не пошла бы за него. Она видела, в кого превращается герцог, и это было так жутко, что даже спать после этого без света было страшно.

- Вы не волнуйтесь за брата, - попыталась успокоить она охотницу. – Мы с Сальмой сегодня с ним в лес пойдем, и на лодке его по озеру покатаем. Он у вас такой умный мальчик и так много всего знает: и про мыло, и про травы, и про лекарства. Тарге обещал мазь от ожогов сделать.

Оливия подняла понуро опущенную голову, недоуменно вникая в то, о чем ей толкует служанка. Брат? Какое мыло? Какое лекарство? Потом, спохватившись, осторожно развернула сверток, который ей передал Лэйн, и едва не расхохоталась на всю комнату. Как удалось маленькому хитрецу добыть для нее боевые ножи, она спрашивать не стала, просто быстро спрятала их за корсет и порывисто обняла ничего не понимающую Грасси.

- Спасибо. Передай брату, что я его очень люблю, - Ли подумала, что мальчику должны понравиться ее слова.

- Мне сказали, вам приглянулась моя вышивка, - скромно зарделась Грасси. – Вы хотите, чтобы я вышила еще что-то? Я и платье могу расшить.

- Нет, - воспрянула Ли, подвигаясь к девушке ближе. – Платья мне ни к чему. Мне нужна вышивка на шпалерах, обивке и покрывале. Только необычная. Сможешь?

Грасси пожала плечами, не очень понимая, что от нее хотела хозяйка. Вышить девушка могла что угодно, в этом деле равной ей не было, чем она всегда очень гордилась, но когда госпожа, наклонившись, стала шептать ей на ухо, что именно она хочет, Грасси даже растерялась.

- Сюрприз супругу хочу сделать, он такое любит, - вдруг подмигнула ей молодая герцогиня и приложила к губам палец.

Причуды господ Грасси обсуждать не привыкла, и если нелюдю такое нравится, то отчего же не вышить, хотя что с него взять, нелюдь - он и есть нелюдь, может, от того и рвет вечно пошитые ею шторы, что на них нет того, что просит хозяйка. Грасси призадумалась и решила, что в каминном зале, пожалуй, тоже вышьет что-то подобное, пусть герцогу будет приятно.

****

Разве задумывался Нэсс, на что подписывается, когда вверял собственную жизнь в полное его распоряжение? Разве мог представить, чем спустя столько лет обернется их с Кассом порыв поддержать убитого горем друга после гибели его семьи? Тот Магрид, что плакал на еще не остывшем пепелище, умер вместе со своими погребенными под головешками сыновьями и женой. Вместо него родился новый – циничный, расчетливый и коварный, контролирующий всё и вся, просчитывающий любую комбинацию на сто шагов вперед, с легкостью манипулирующий окружающими его людьми и нелюдями так, словно это были бездушные и бесчувственные куклы. Иногда Нэсс готов был прибить его за это, и все же, несмотря ни на что, он искренне любил своего царя, которого по праву считал великим.

Умом генерал понимал, зачем Аххаду нужен этот брак, вот только глупое отцовское сердце никак не желало соглашаться с тем, что залогом дружбы между двумя государствами должна стать его девочка. Что он ей скажет? Как теперь сможет смотреть в глаза? И как объяснит Лэйрин, почему позволил отдать на заклание Магриду их дочь?

- Вот и славно, - счастливый бас царя словно кривой нож полоснул слух Нэсса, и где-то между ребер поселилась тупая ноющая боль. – Сегодня за трапезой и познакомим их. Варгард, - царь повернулся к Нэссу и так же буднично, словно просил подать ему стакан с водой, потребовал: - Найди Амирэль и подготовь её ко встрече с женихом.

Заторможено кивнув, Варгард направился к выходу, и только когда за его спиной закрылись створки дверей тронного зала, тяжело ссутулился, в поисках опоры опершись рукой о стену.

Перед глазами мужчины внезапно пронеслась вся его жизнь. Встреча с Лэйрин, свадьба, радостное признание жены, что он станет отцом, счастливое ожидание рождения сына и… горькое разочарование, когда вышедшая из спальни жены повитуха сообщила, что у него родилась девочка.

Девочка!..

У нелюдей не рождались девочки. Вернее, рождались, но очень редко, и этот факт считался позором, темным пятном, ложившимся на репутацию мужчины, не сумевшего произвести на свет наследника темной крови, потому что способности нелюдей не передавались по женской линии.

Так и не сумев заставить себя посмотреть жене в глаза, Нэсс в этот день ушел из дому с единственным желанием - напиться в хлам, а вернувшись под утро, долго сидел в своем кабинете и пялился в пустоту комнаты, все еще не понимая, как он мог так облажаться. Он – суровый воин, генерал армии, командующий эрмирами приграничья, нелюдь, один только вид которого внушал противникам ужас и страх – и вдруг девочка…

Всевидящий, почему? Над ним ведь теперь будет потешаться весь двор! Как теперь смотреть в глаза друзьям, у которых в отличие от него рождались только мальчики? Зачем ему девочка, да еще и без дара?

В тот день Нэсс считал, что это ударивший в голову хмель заставил его пойти в спальню жены и посмотреть на ребенка, сейчас же он точно знал, что к колыбели дочери его привело сердце. Одурманенный алкоголем, Варгард зачем-то решил проверить, действительно ли девочки не наследуют кровь нелюдей. Подняв из кроватки теплый, почти невесомый сверток, Нэсс зачарованно смотрел на крошечные пальчики младенца, высунувшиеся из пеленок, плохо представляя, как вообще можно проткнуть хоть один из них ножом и при этом не отрезать.

Набравшись смелости, он быстро уколол острием сая детскую ладошку. Пухлые губы малышки обиженно приоткрылись, нежное личико некрасиво сморщилось, и распахнувшиеся серые глаза стали стремительно наполняться слезами. Девочка жалобно всхлипнула, а потом зашлась в безудержном плаче, таком горьком, что Нэсса пробрало до корней волос.

Испуганно вздрогнув, Варгард крепко прижал дочку к груди, и в это мгновенье понял, что пропал, потому что весь его мир перевернулся с ног на голову…

Она словно проросла в него диким плющом: оплела позвоночник, опутала сердце и ребра, прошла сквозь печень, затянулась крепким узлом в животе. Ни с чем другим Нэсс больше не смог сравнить то ощущение безграничной близости кого-то родного до боли в каждой мышце, когда укачивал в своих руках плачущую дочку.

- Моя девочка! Моя маленькая… Идиот! Как только в голову могло такое прийти? Прости! Прости, крошка. Папа больше никогда тебя не обидит.

- Нэсс, - проснувшаяся Лэйрин встревожено окликнула мужа и, приподнявшись, вытянула вперед руки. – Что случилось? Дай мне её.

Варгард затравлено посмотрел на жену, не зная, как объяснить ей, зачем поранил собственного ребенка.

- Она… Она плакала… Я хотел…

Не став его слушать дальше, Лэй отобрала девочку, сначала нежно поцеловав покрытую мягким пушком волос головку малышки, а затем маленькие, потянувшиеся к ней ручки. С ужасом Нэсс ждал, что жена сейчас обнаружит на них ранку от пореза и станет кричать, но женщина лишь умиленно улыбалась, не сводя с девочки влюбленных глаз. Не выдержав, Варгард присел с Лэйрин рядом и не поверил собственным глазам: на ладошке дочки не было не то что царапины, а даже следа намека на то, что она там когда-то была!

- Этого не может быть… - потерянно пробормотал Нэсс, внимательно всматриваясь в лицо младенца.

- Прости, дорогой, - виновато прошептала Лэйрин. – Я знаю, что огорчила тебя. Это девочка…

- Это ты меня прости, - Нэсс ласково провел пальцем по бархатистой щечке дочери. – Она такая красивая… На тебя похожа… А я вел себя, как осёл.

Малышка издала какой-то булькающий звук, улыбнулась, и радужка её глаз, ярко вспыхнув, превратилась в два затягивающих серебряных омута.

- Раннгарр меня забери, - потрясенно уставился на дочку Нэсс. – Лэй, она нелюдь!

Это открытие стало для Варгарда откровением и самым большим страхом. Его дочь была первой женщиной-нелюдем, за тысячелетнюю историю существования барьера родившейся за пределами Раннагарра. Но самое невероятное, что это потрясение было не последним.

Через год у Нэсса вместо долгожданного сына снова родилась дочь. Вот только в отличие от Амирэль, новорожденная Эстэль не стала мучить отца сомнениями насчет своей уникальности. Нэсс успел только склониться над колыбелькой, чтобы взять в руки лежащую там девочку, как она вдруг на его глазах обернулась маленькой серебристой гидрой и, оскалив пасть, полную тонких, как иголки, зубов, больно цапнула опешившего папочку за палец.

- Ах ты, зараза мелкая! – хохотал Нэсс, пытаясь поймать то проявляющуюся, то растворяющуюся в воздухе маленькую проказницу. Девочка в обороте была точной копией отца-нелюдя, только голова у неё была одна, а не три, как у него самого. – Ну-ка иди сюда, мелочь хвостатая! – изловчившись, Варгард ухватил малышку за хвост, и она, мгновенно вернув себе человеческий облик, сосредоточенно уставилась на отца своими огромными серыми глазами. - Папина змейка, - устроив дочку у себя на руках, с улыбкой прошептал мужчина, поцеловав крошечный нос малютки.

Это была любовь с первого взгляда. Взаимная. Эстэ вила из отца веревки одним только взмахом своих густых ресниц, а он был единственным, кого шкодливая и неуправляемая егоза понимала с полуслова, вознося в ранг божества.

Рождение у Нэсса второй дочери вызвало при дворе волну сплетен и кривотолков. За спиной генерала шушукались и посмеивались, а царь, и вовсе не стесняясь в выражениях, однажды поддел Варгарда при всех эрлах:

- И сколько еще баб, Нэсс, ты собираешься настрогать, прежде чем сподобишься на нормального наследника?

- А ты завидуй молча, – надменно вскинув голову усмехнулся Варгард. – Твои, как ты говоришь, «нормальные наследники» есть у всех, а девочки только у меня. Это, знаешь ли, ювелирная работа! Не для топорных солдафонов!

- Ну-ну, ювелир, - ехидно протянул монарх. – И какой толк от твоих жемчужин?

Нэсс разозлился:

- Скажи, Магрид, а если бы тогда, в огне, погибли бы не твои сыновья, а дочери – ты страдал бы меньше?

Лицо Магрида передернулось, глаза затопило алым цветом, и черная сетка вен поползла от висков ко лбу нелюдя, неузнаваемо меняя его облик.

- Нет, - голос царя внезапно охрип и теперь скрипел, как несмазанное колесо. – Наверное, я страдал бы еще больше… Прости…

Это был первый и единственный раз, когда Магрид Великий просил у Нэсса прощения. Больше в присутствии венценосца никто не смел отпускать шутки насчет мужской несостоятельности Нэсса. Впрочем, генерала все эти насмешки больше совершенно не трогали, потому что дочки стали его единственной отрадой и смыслом жизни, лучиком света и самой большой любовью.

****

- Ну же, кривляка напомаженная, отодвинь в сторону свой зад! – сердито прошипела Эстэ, заглядывая в узкую замочную скважину.

Девочка из кожи вон лезла, чтобы хоть одним глазком увидеть то, что сейчас происходило за дверями тронного зала, но перегородившая ей весь обзор фрейлина замерла, словно статуя, не желая сдвинуться ни на сикр.

- Ну, погоди, выйдешь ты у меня… - обиженно пропыхтела в её адрес девчонка.

- Шейна Эстэль, что вы здесь делаете? – за спиной маленькой герцогини раздался возмущенный возглас караульного, и она, сердито сдув повисшую на лбу черной спиралькой прядку волос, резко развернулась, ярко сверкнув сияющими, словно серебро, глазами.

Мужчина непонимающе моргнул, потом растерянно свел к переносице густые брови и невнятно промямлил:

- Эм… простите… шейна… не знаю, как вас…

- Вот зараза, опять перебор, - удрученно почесала маковку Эстэ. – И как у папы получается не стирать из их памяти ничего лишнего?

- Эстэ! Вот ты где! – Амирэль, битый час искавшая сестру по всем укромным углам Арум-Рисира, наконец обнаружила её у потайных дверей малого тронного зала в компании капитана дворцовой стражи. – Что-то случилось, капитан Ривз? – тревожно переведя взгляд с сестры на стража, выдохнула она.

- Шейна Амирэль! – мужчина расплылся в широкой улыбке, учтиво склонив голову перед темноволосой красавицей.

- Моя сестра опять что-то натворила? – Ами виновато посмотрела на капитана, готовясь в очередной раз упрашивать его не докладывать царю о проделках Эстэль. Ласковую и добросердечную старшую дочь генерала Варгарда обожала вся дворцовая челядь, и девушка беззастенчиво этим пользовалась, чтобы покрывать бесконечные шалости своей младшей сестренки.

- Эта прекрасная шейна ваша сестра? – капитан Ривз умиленно посмотрел на усердно ковыряющую носком туфельки пол Эстэ, и Амирэль, шумно выдохнув, незаметно показала сестре кулак из-за складок своего платья.

- Это моя сестра Эстэль. Разве вы не помните, капитан Ривз?

- Я… у меня что-то в последнее время с головой, шейна Амирэль, - удрученно посетовал мужчина. – Я постоянно все забываю.

- Пойдите к дворцовому целителю, пусть вам настойку для укрепления мозгов пропишет, - с умным видом заметила Эстэ, игнорируя убийственные гримасы сестры.

- Памяти, - метнув в Эстэль осуждающий взгляд, поправила её Ами. – Настойку для укрепления памяти.

…- Не поможет, - мысленно передала старшей сестре проказница, невинно хлопая своими огромными глазищами. – Я ему немного не то что надо в мозгах стерла.

…- Эстэ, я тебя прибью! Ты промываешь мозги капитану Ривзу уже третий раз за неделю! Что он тебе плохого сделал? – ментально возмутилась Амирэль.

… - А чего он за мной шпионит повсюду?

… - Он не шпионит, его отец попросил за тобой приглядывать!

… - Вот и пусть приглядывает, а не подглядывает. И твой Ривз сам виноват – нечего было так громко у меня за спиной кричать!

- Простите, милые шейны, - видя, что девушки вот уже минуту молча стоят и смотрят друг на друга, нарушил тишину капитан. – А вы не скажете, что я здесь делаю?

- Конечно, скажу, - любезно улыбнулась Эстэ, разворачивая мужчину. – Вас искал начальник дворцового караула и вы направлялись во-он в ту сторону, - маленькая плутовка подтолкнула стражника к углу, из-за которого он появился.

- Спасибо, шейна?.. простите… - жалко поморщился мужчина.

- Эстэль я, Эстэль, - сладко проворковала девчонка, лучезарно улыбаясь вслед исчезающему капитану.

- Вот расскажу все отцу когда-нибудь! Ох, и влетит тебе! – Амирэль укоризненно покачала головой, схватив сестру за руку. – Пойдем отсюда.

- Еще чего, - вывернулась Эстэль. – Ты знаешь, кто там? – с придыханием произнесла она, ткнув тонким пальчиком в замаскированные под панели двери. – Там орки! Орки! – высоко подняв вверх руки, как дирижер, изображающий крещендо, девочка благоговейно выдохнула: - О-орки! Здоровенные! Злющие! Зеленые орки!

- О, нет, - закатила глаза Амирэль, живо представив, что сейчас начнется.

Об орках Эстэль могла говорить бесконечно: она знала о них все! На полках в её комнате стояли книги только про орков. Комод и прикроватная тумбочка были заставлены статуэтками изображающими орков. Подушка у Эстэль была сшита в виде большой головы орка. Стены, текстиль и ковры в спальне сестры были зелеными – потому что орки были зелеными. И наконец, на стене напротив кровати, по просьбе сестры, художники нарисовали огромного свирепого орка, крепко сжимающего руки на горле уродливого огра.

Перед сном сестренка, заложив за голову руки, влюбленными глазами смотрела на изображенное на стене безобразие и, мечтательно закатывая глаза, сообщала, что когда она вырастет, то найдет себе орка позлее и пострашнее и они вместе с ним пойдут давить огров.

У папы с мамой это заявление почему-то всегда вызывало приступ смеха, а Ами с ужасом ждала, когда сестра вырастет и приведет в дом огромное зеленое чудище, с которым они зачем-то станут давить еще более жутких образин. И в том, что Эстэль это сделает, зная характер сестры, Амирэль даже не сомневалась.

- Эстэ, я прошу тебя, пойдем отсюда, пока нас здесь не застукали и не пришлось опять подправлять кому-нибудь память, - Ами умоляюще смотрела в спину сестры, пиявкой прилипшей к замочной скважине, понимая, что оторвать её оттуда может только чудо.

- Отстань, Ами, - подтвердив худшие опасения Амирэль, отмахнулась от неё сестра. - Вот же швабра стоеросовая… - сердито пропыхтела Эстэ, притопнув с досады ногой. – Тебе что, медом тут намазано? Как к полу прилипла… Это она мне специально!

- Кто «специально»? - ничего не поняла Ами. – Что случилось?

Эстэ наконец соизволила повернуться и, гневно вскинув брови, выдохнуть:

- Эта шейна Бэйниз напялила на себя юбку размером с корабельный парус и перегородила своим задом мне весь обзор! И главное, хоть бы на шаг в сторону сдвинулась! Так нет - словно костыль проглотила! Я вот ей завтра внушу, что у неё таракан из-за корсажа выползает, посмотрим, как она тогда по Арум-Рисиру скакать будет.

Эстэ выглядела такой расстроенной, что в голову Амирэль как-то сама собой пришла идея как можно хитростью увести отсюда сестру. Изобразив на лице живое участие, Ами таинственно зашептала:

- Послушай, Эсти, что толку смотреть на орков в эту замочную скважину? Ты кроме их спин с этого ракурса ничего больше не увидишь!

Эстэль заинтересованно прищурилась и коротко кивнула:

- Что предлагаешь?

- После донкора их всех поведут в Изумрудный зал на трапезу, - поведала мгновенно заглотившей наживку сестре Амирэль. – На пути их следования можно спрятаться в каком-нибудь укромном углу и посмотреть на орков вблизи, – Ами видела, что в коридорах, ведущих из тронной залы, сейчас выставлено такое количество охраны, что там и мышь не проскочит, но Эстэль об этом знать было совершенно не обязательно. Чем быстрее сестру выдворят в жилое крыло дворца, тем лучше.

- Да-а, как же я сама об этом не догадалась, - у Эстэ мгновенно загорелись глаза и, подхватив юбки, она рванула с места, как выпущенная из лука стрела.

- Погоди ты, ненормальная! - Ами добежала до угла, за которым исчезла сестра, и только беспомощно развела руками, потому что Эстэ уже и след простыл. – И где тебя теперь искать, несносная девчонка? – риторический вопрос девушки повис в воздухе и, обреченно вздохнув, она уныло побрела вдоль пустого коридора, мучительно соображая, что сказать маме.

****

Эстэ, петляя потайными проходами Арум-Рисира, все гадала, где же ей лучше всего выйти – за гобеленом, украшавшим южную стену малого гостевого зала, смежного с изумрудным, или за статуей в коридоре, который примыкал тронному. Поразмыслив, она все же решила, что у трапезной сейчас слишком много народу и выползти незаметно из-за огромного, до самого потолка ковра будет почти невозможно, а в нише за мраморной скульптурой эльфийки можно спокойно дождаться момента, когда орки будут проходить мимо.

Не ожидала девочка только одного: что той самой статуи, которой она вчера совершенно случайно отбила ухо, когда удирала от капитана Ривза, не окажется на месте.

Узкая, в два эрта высотой ниша была пустой. Совершенно! И растерянно застывшая в её центре Эстэль теперь сама выглядела как та самая мраморная эльфийка, над которой она вечно потешалась. Очевидно, накануне приезда тар-моридов кто-то из слуг заметил в скульптуре изъян и её попросту убрали.

- Раннагарр, - приглушенно выругалась девчонка, заметив, как распахиваются двери тронного зала и на пороге появляется чья-то огромная фигура, заслоняющая собой льющийся из проема свет.

По спине Эстэ взбесившимся табуном пробежали мурашки, а руки мгновенно застыли в нелепом жесте, потому что к ней широким решительным шагом приближался самый настоящий орк!

- Варг, стой, я тебе сказал! – громкий окрик настиг мужчину всего в полушаге от того места, где стояла Эстэль, и теперь девочка, удивленно раскрыв рот, благоговейно разглядывала живого орка, чьи плечи были такими широкими, что на них, наверное, спокойно поместилась бы лошадь.

…- Здоровенный! – радостно щелкнуло в голове Эстэ, и абстрактная планка статистического измерения данного конкретного орка медленно поползла вверх.

Орк, свирепо выдохнув, сцепил зубы, и на скулах его яростно задвигались узлы желваков.

…- Злющий! – радостное ликование Эстэль услужливо подвинуло планку пока что незнакомого орка еще на несколько пунктов вперед.

- Ты наконец решил спросить у меня согласен ли я, отец? – взбешенно прорычал мужчина, так и не соизволив повернуться к тому, кто его окликнул.

Низкий грудной голос незнакомца спровоцировал у Эстэ очередную волну мурашек, приподнявших у неё на затылке волосы, а вместе с ними до рекордной отметки все ту же абстрактную планку орка, стремительно возвысив его в глазах юной герцогини.

- Нет, это не обсуждается. Ты женишься - и точка!

Эстэ перевела взгляд с облюбованного ею орка на того, кто так подло собирался порушить все её далеко идущие планы, и едва не задохнулась: за спиной верзилы стоял еще один орк. Нет, не так. Это был ОРК! Клыкастый, мордастый, с необъятными плечами, широченной грудью, ручищами, похожими на кувалды, с собранными в высокий хвост темными волосами, заплетенными в тугие косички и искусно украшенными разноцветными бусинами. Не орк, а просто мечта! На фоне второго первый как-то незаметно стал теряться, а его изрядно поднятая статистическая планка осторожно поползла вниз.

Критически осмотрев орка номер один, Эстэль обнаружила в нем возмутительный изъян – во-первых, у него из-под нижней губы не торчали характерные для всех орков длинные клыки. Это натолкнуло девочку на мысль о том, что ему их просто выбили, а раз выбили, значит, дерется недоорк из ряда вон плохо. А во-вторых, у мужчины был совершенно омерзительный цвет волос: пепельно-белый, как у какого-нибудь слащавого эльфа, а не свирепого орка. Завышенная планка орка номер один мгновенно съехала еще на несколько пунктов, остановившись на отметке чуть выше критической.

- Тогда какого вонючего огра тебе от меня еще надо? – орк номер один, резко развернувшись, вызывающе задрал подбородок, а потом, толкнув в грудь орка-идеала, зашелся такими отборными ругательствами, о существовании которых юная Эстэль даже не догадывалась.

Тот факт, что белобрысый грязно сквернословил и совершенно не боялся орка её мечты, сначала стремительно уравнял шансы мужчин, а затем недоорк начал уверенно лидировать, потому как клыки у него во рту все же обнаружились. Правда, очень короткие. Но это была такая мелочь в сравнении с тем, как поэтично-забористо он ругался! А главное, так грозно, что у идеального орка даже уши стали шевелиться.

К слову, у белобрысого недоорка уши выглядели намного острее и привлекательнее, чем у его оппонента, что, несомненно, добавило ему еще несколько пунктов, и статистическая планка, резко взмыв вверх по шкале градации орков, определила его победителем.

- Сынок, ну чего ты взбеленился? - как-то совершенно не по-орочьи осклабился орк номер два, и в голосе его послышались откровенно упрашивающие интонации. – Тебе все равно когда-нибудь пришлось бы это сделать.

- Да! – гаркнул белобрысый. – Но я предпочитаю сделать свой выбор сам, а не выглядеть перед всем Грэммодром племенным жеребцом, которого привели к породистой кобыле на случку.

- Сынок, Грэммодру нужен этот союз. Ты не можешь этого не понимать! И это счастье, что Магрид предложил нам его сам. От таких предложений не отказываются. Мне не нужны конфликты с соседями, а тем более с Аххадом!

- По-моему, тема конфликта с соседями тебя как-то мало волновала, когда ты воровал у дроу мою мать!

- Элтори сама согласилась, - мгновенно возразил идеальный орк, недовольно сдвинув густые брови.

- Пф-ф! Да конечно! - лицо белобрысого изобразило нескрываемый скепсис. – Попробовала бы она не согласиться с мешком на голове!

- Это был не мешок, а убедительный аргумент, - передернул плечищами орк-идеал. - И вообще… Это к делу никакого отношения не имеет.

- Ну еще бы, - с едкой иронией заметил недоорк. – Это тебе можно выбирать себе женщин по душе, а мне можно подсунуть какое-нибудь пугало в угоду твоим амбициям! А если она кривая, косоглазая и глупая, как пробка от бочки?

- Подумаешь, - протянул орк номер два. – Найдешь себе другую. В чем проблема? Главное, что она будет числиться твоей женой и все в Грэммодре поймут, что поддержка Аххада нам гарантирована. Ни один клан в здравом уме не пойдет против зятя племенного эрла.

Из горла Эстэ после этих слов непроизвольно вырвался сдавленный звук, и орки, резко развернувшись, уставились на неё практически в упор.

Внушать иллюзию нескольким стражникам или фрейлинам одновременно Эстэ приходилось не раз, но тот факт, что расходным материалом были орки, все же заставил её немного помедлить с решением, поэтому и образ, который она им передала, вышел абсолютным экспромтом.

- Какая страшненькая статуя, - скривился орк-идеал и, вытянув вперед шею, с перекошенной миной наклонился над иллюзией - высеченной из камня эльфийкой, больше похожей на восставшего с погоста упыря. – Ну и вкус у Магрида. Такую бабу ночью увидишь - заикой можно остаться.

- Мне показалось, или она действительно что-то сказала? - недоверчиво присматриваясь к скульптуре, протянул белобрысый.

- Это у нас, наверное, в животах от голода бурчит, - предположил орк номер два и, словно подтверждая сказанное, его желудок издал длинный урчащий звук. – Надеюсь, что хоть жратва тут приличная, - брезгливо отшатнувшись от статуи, фыркнул мужчина. – Пойдем в трапезную, нас там, поди, уже ждут. Проголодался я что-то.

- Да мне кусок в горло не полезет, - расстроено отмахнулся от него белобрысый. – А что если мне в жены вот такое страшилище подсунут? – он больно ткнул пальцем в изображающую статую Эстэль. – Зургар и тот краше!

- Ты не расстраивайся, Нарварг, - хохотнул орк номер один. – В первую брачную ночь потушишь свет, натянешь ей сорочку на голову и сойдет за красавицу! – приобняв насупившего брови белобрысого за плечи, он поволок его вперед, низким голосом приговаривая: - А жен ты себе еще с десяток взять сможешь. Каких захочешь! Мало что ли на свете ладных баб, сынок? Все твои! Ты же у меня красавчик!

Мужчины исчезли за поворотом и Эстэ, шумно выдохнув, наконец опустила затекшие руки.

- Ты не расстраивайся, белобрысый, - деловито заявила она вдогонку приглянувшемуся орку. – Жена у тебя будет умница и красавица!

По поводу собственных умственных способностей у Эстэ сомнений никогда не возникало, а вот с красотой были небольшие проблемы. Нет, когда девочка смотрела на себя в зеркало, то никаких изъянов у себя не замечала, но когда рядом появлялась Амирэль, на фоне старшей сестры Эстэ почему-то чувствовала себя нескладным тощим подростком.

В отличие от сформировавшейся и расцветшей, словно бутон розы, Ами, у Эстэль не было женственной, похожей на виолу, фигуры: что спереди, что сзади, что сбоку пока не наблюдалось округлых изгибов и выпуклостей, но мама утверждала, что это временно. Шейна Лэйрин говорила, что Эстэ пошла в породу отца, а в их семье женщины всегда расцветали поздно. Генерал Варгард же вообще иначе, как «папина красавица», девочку не называл, а оснований не верить отцу у Эстэль не было. Если папа говорил, что она красавица, значит, так оно и было!

Перебросив через плечо основательно растрепавшуюся косу, Эстэ решительно отодвинула панель потайного хода и бодрым шагом направилась в южное крыло Арум-Рисира - сообщать родителям замечательную новость, что она нашла себе подходящего мужа.

В покоях, принадлежавших семье Варгард, к моменту её возвращения почему-то никого не оказалось, поэтому Эстэ, не став тратить время впустую, решила найти в сундуке своё самое красивое платье и привести себя в порядок, потому как хоть она и так была красивой, но знакомиться с женихом одетой во что попало порядочной шейне все же не годилось.

****

Монотонный гомон, наполняющий зал нестройными звуками, резко стих, когда в дверях появилась высокая фигура Несса Варгарда, за широкой спиной которого скрывались две женщины.

Нарварг невольно напрягся и вытянул шею, желая увидеть свою невесту, но она так ловко шла шаг в шаг следом за своим отцом, что не предоставлялось возможным разглядеть даже цвета её волос. Парень нервничал. Шутка ли – взять в жены дочку нелюдя!

В кого превращался командующий эрмирами во время сражений, Варг хорошо помнил, и теперь с ужасом ожидал, что будущая жена может оказаться похожей на ту зубастую трехголовую тварь, которая одним щелчком челюсти перекусывала зургара словно лесной орех. И хотя кровь нелюдей не передавалась по женской линии, Нарварг опасался, что это не дает никакой гарантии, что женщина не может унаследовать уродство своих темных предков. А тот факт, что дочь племенного эрла так запросто отдавали орку в жены, наталкивал на мысль, что с ней не все чисто.

Генерал, между тем, остановившись напротив Нарварга, хмуро и пристально посмотрел в его лицо. Помедлив еще минуту, он отступил в сторону, громко представив стоявшую за его спиной девушку:

- Моя дочь, Амирэль Варгард.

Девушка медленно подняла опущенную голову, и вся злость и напряжение Нарварга как-то разом схлынули вместе с вырвавшимся из его груди облегченным вздохом.

Звуки слились в неразборчивое дребезжание и Нарварг плохо слышал, как отец сообщает невесте его имя, он потрясенно смотрел на девушку, до конца не веря, что вот эту красавицу действительно отдают ему в жены.

Женщин у Варга было много, недостатка в их внимании он никогда не испытывал, но глядя на дочку генерала Нэсса, он вдруг почувствовал себя робким и несмелым юнцом, не знающим с какого бока к ней подойти.

Все орчанки были сбитыми, крепкими, рослыми, и во взгляде у них всегда читался вызов, а Амирэль Варгард казалась Нарваргу неразгаданной тайной. Словно смотрел не на женщину, а на морозный узор на стекле, каждый раз открывая в нем для себя что-то новое и непонятное. У неё была такая тонкая талия, что Варг, наверное, запросто смог бы её обхватить большими и указательными пальцами своих рук, а дымчато-серые глаза почему-то напомнили мужчине туманное утро в степи – чистое, прохладное, свежим глотком переполняющее разгоряченные после быстрой езды легкие.

Нарварг вдруг подумал, что в Роггерфоле на фоне огромных и суровых орков его невеста будет смотреться как эдельвейс среди камней.

Варгу понравилось такое сравнение, и женщина, хрупкая как цветок, тоже понравилась. Глупо было это отрицать. Таких, как Амирэль Варгард, он еще не встречал. Может, со стороны он и казался грубым и примитивным орком, но будучи хасс-эшарном – заклинателем лошадей - Варг умел ценить красоту. Лошади были его слабостью. Невероятные существа с гибкими лоснящимися телами, вызывали у парня восторженный трепет. Они были его самыми преданными и верными друзьями и самой большой страстью.

Юная Амирэль была похожа на лунную кобылицу, редкую по своей изысканной красоте, и Варг решил, что обязательно поймает её и привезет невесте в подарок на свадьбу.

- Ну что, хороша девка? – отец толкнул замечтавшегося Нарварга в плечо, когда Амирэль в сопровождении матери и отца покинула зал. – Глядишь, и свет тушить в брачную ночь не придется, - весело подмигнул сыну Урхурт.

По толпе тар-моридов пронесся громогласный хохот и Нарварг, резко вскинув голову, окатил их колючим холодом своего взгляда. Потешаться Варг мог позволить сородичам только над своими любовницами, жена будущего фэа-торна Грэммодра была неподходящим объектом для их скабрезных шуток.

Шум мгновенно стих и орки, стушевавшись, виновато опустили головы. Нрав у сына Урхурта был крутой, и противником он был опасным. Хоть и выглядел он мельче и слабее любого другого орка, кровь дроу компенсировала этот недостаток гибкостью и молниеносной реакцией. Выстоять один на один в поединке с полукровкой еще не удавалось ни одному воину из окружения Урхурта.

- Свадьбу сыграем через месяц, - нетерпеливо сверкая глазами, Нарварг повернулся к отцу, вызвав у него широкую улыбку:

- Ишь ты, шустрый какой! А кто мне только что чуть плешь в голове не проел? Не нужна мне навязанная жена… сам, мол, свой выбор сделаю…Что, передумал?

- Передумал, - беззлобно усмехнулся Варг.

- Ну, а коли передумал, то чтоб с отцом больше не спорил, подождешь три месяца, - довольно вздохнул Урхурт. – К тому времени и с Поветрием разберемся, и к свадьбе все приготовим.

Нарварг недовольно поморщился, но спорить с отцом больше не стал, с того не убудет перенести свадьбу еще на полгода, чтобы его помучить, а заполучить Амирэль в свое полное распоряжение парню хотелось как можно быстрее. Перед мысленным взором до сих пор стояло её лицо с гладкой молочно-белой кожей и нежными, как лепестки роз, губами. Она и пахла, наверное, так же сладко, как роза. От этой мысли разгоряченная кровь быстрее побежала по венам, и находиться в зале, заполненном грубыми мужиками, Нарваргу вдруг совершенно перехотелось.

Теперь он понимал отца, наплевавшего на законы, приличия, и то, чем могла грозить Грэммодру выходка фэа-торна Урхурта Игвальда, укравшего у дроу их жрицу.

Когда видишь женщину и каждая мышца в твоем теле тянется ей навстречу – отключается рассудок, остаются лишь примитивные инстинкты, такие же, как у диких животных, забивающих друг друга насмерть в борьбе за понравившуюся самку. И хотя после смерти матери отец взял себе еще двух жен, Нарварг точно знал, что все, о чем мечтал грозный и гневливый глава Грэммодра - это чтобы когда духи предков придут за ним, у небесных врат его ждала любимая Элтори. Мать была той единственной женщиной, которую отец бережно хранил в своем сердце и памяти. И самого Нарварга именно поэтому любил больше других своих детей, потому что видел в нем отражение мамы.

- …У тебя её глаза… у тебя её цвет волос... ты такой же упрямый, как твоя мать… - отец говорил это сыну сотни раз с такой нескрываемой теплотой, что Нарварг искренне завидовал ему. Варг плохо помнил, какой была мама – он был слишком мал, когда она погибла. Всё, что сохранилось в памяти ребенка - это её длинные снежно-белые волосы, слегка раскосые глаза цвета дикого меда и удивительно красивая улыбка. И если судить по тому, что у самого Нарварга волосы были белыми, а глаза янтарно-желтыми, то выходило, что он действительно похож на свою мать-дроу. От отца достался только зеленый цвет кожи да мощная, как у всех орков, фигура. Собственная внешность ужасно расстраивала Нарварга: с самого детства орки дразнили его «эльфийкой» из-за излишне острых ушей и цвета волос. Приходилось доказывать кулаками, что он не девчонка и что сын фэа-торна Урхурта в состоянии за себя постоять. Сейчас Нарварг впервые за долгие годы радовался своим доминирующим генам дроу. Женщинам его лицо всегда нравилось, поэтому и нежной Амирэль он тоже должен был понравиться. Хотя, по большому счету, это уже не имело никакого значения. Свадьба была вопросом решенным, а значит, дочь генерала Варгарда рано или поздно привыкнет к тому, что Нарварг отныне будет её мужем, хозяином и господином.

****

Амирэль на дрожащих ногах шла следом за родителями по коридорам Арум-Рисира, изо всех сил стараясь сдержать рвущиеся из груди рыдания. Слезы жгучими ручейками щекам, капали на грудь, платье, и весь мир качался перед глазами мутным пятном. Ей бы догадаться сразу, зачем отец повел её в Изумрудный зал и почему на вопрос: «Что я там буду делать?» лишь виновато отвел взгляд и коротко обронил:

- Потом объясню.

Он не объяснил. Он просто поставил перед фактом, что волею Магрида Великого её выдают замуж. Всевидящий, и в страшном сне Ами не могла предположить, кем окажется её будущий супруг! Земля ушла из-под ног и девушке показалось, что она проваливается в проклятый Раннагарр, когда, отойдя в сторону, отец открыл её взору того, с кем она должна была связать свою судьбу навек. На секунду Ами даже подумала, что это какая-то плохая шутка, глупый розыгрыш в духе её младшей сестрицы, но после слов фэа-торна Грэммодра, представившего ей своего сына, как жениха, ужасающая правда обрушилась на голову Амирэль словно кувалда. Воздух в груди превратился в липкий ком горячей смолы, и девушка не могла сделать вздох, пока смотрела на огромное зеленое чудовище с желтыми звериными глазами, на растерзание которому её собирались отдать.

Глоссарий

Всевидящий — светлый творец вездесущего.

Сакарон — небольшая крытая карета без удобств.

Зургары, норвилы — существа из Грэммодра.

Грэммодр — территория орков.

Роггерфол — столица Грэммодра.

Двуликая изменчивая Алхора — богиня удачи Эреб — бог мира мертвых.

Сардарр — его владения.

Раннагарр — мир хаоса и тьмы.

Эгрэгоры — темные порождения хаоса.

Айвэндрилл — Империя Светлых эльфов.

Гномьи горы Эркузандр — владения гномов, нейтральная территория, отделяющая Империю Аххад от Айвендрилла.

Ашшаис — дух ветра, вмурованный в кристалл. Предупреждает об опасности. Аттергрант — неравный брак, мезальянс.

Эрлы — нелюди, полукровки, дети человеческих женщин и эгрэгоров.

Ханнэш — творец снов.

Эрт — величина, равная двум локтям, условно равная метру.

Сикр — ширина в мизинец, приблизительно один сантиметр.

Фарлеон — парусное судно.

Паргонт — заведующий хозяйством, ключник.

Тизарий — закрытая академия для детей дворцовой знати.

Соре — кагорта магов определяющих уровень магического потенциала у людей с даром.

Карпитула — магическая кольчуга, позволяющая беспрепятственно проходить через линии защитного поля.

Элликия — молитва об усопших.

Камиза — длинная рубаха, нательное белье простого кроя из льна, шелка или хлопка. Шфорс — магический капкан, прожигающий руку до кости.

Фэа-торн — верховный вождь, глава кланов, король.

Тар-мориды — уполномоченная делегация представителей из государств серединных земель.

Эрмиры — пограничные вооруженные отряды.

Диффигатум — объявление войны

Тэккле — традиционный напиток орков, по вкусу напоминающий пиво.

Ураке — рог дружбы доверху наполненный тэккле.

Хасс-эшарн — заклинатель лошадей.

Блио — женское платье с узкими рукавами и расклешенными манжетами.

Оглавление

Глоссарий Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg