«Душа»

Молодой демон Треггион сидел на обломке скалы и смотрел в пропасть, что разверзлась под его босыми ногами. Облизанные огнем склоны блестели дорогим атласом, отражая всполохи пламени, извергаемого вулканом. Исходящий из бездны жар приятно грел пятки.

Только здесь, на Утесе Поющего Грешника, Трег мог расслабиться. Работа в горячем цехе уже давно не доставляла радости. Исчезла прелесть новизны, когда запуск котла с усовершенствованным датчиком температуры и регулируемым подогревом казался чем-то сродни полету человека, живущего на Той стороне, в космос. Да чего греха таить! Даже сковороды последней модели, самоочищающиеся и не образующие нагара, уже не казались чудом техники.

Трег устал от монотонности труда в автоматизированном цехе. Он только и делал, что нажимал на кнопки или трогал заостренным когтем сенсорный экран пульта управления. Прошли те времена, когда нужно было орудовать кочергой. Трег и все работающие рядом с ним демоны не скрывали, что скучают по былому общению с грешниками. Нет того контакта, когда, только взглянув в глаза подопечного, можно было узнать особенности его прошлой жизни.

Остро запахло серой. Заметно тряхануло, и лежавший поблизости валун сорвался вниз. Эхо охотно подхватило издаваемый им грохот и хор шелестящих звуков мелкого камнепада.

Кайф.

Трег слушал бы и слушал эту издаваемую самой природой мелодию.

Демон проводил взглядом кусок скальной породы и замер, когда тот вошел в лаву, рекой текущую по дну пропасти. Ради такой красоты стоило затаить дыхание: вокруг камня поднялась огненная корона, похожая на венец Темного властелина.

С высоты Утеса казалось, что лава всего лишь тонкая красная нить, но острое зрение демона, позволяющее разглядеть даже частичку пепла, кружащуюся над Дьябол-тауном, помогло насладиться коротким шоу.

Хоть какое-то развлечение.

Все на Обратной стороне стало привычным. Землетрясения, взрывы вулканов, неспешное течение расплавленных масс. Даже далекие голоса мучеников, хоть и кричащие на разные лады, сливались в монотонный гул «а-у-а-о-а». Скукота.

- Ой, а вы не боитесь сорваться вниз?

Трег вздрогнул от неожиданности и тут же рассвирепел, всем сердцем ненавидя свидетеля рефлекторного отклика тела.

- У демонов нет страха! – рявкнул он и резким выпадом схватил ту, что посмела подкрасться к нему со спины.

В руке трепыхалась заблудшая душа.

Трег осклабился и ради развлечения швырнул ее вниз.

Душа падала, крича. Они все кричат, но голос этой был настолько красив и певуч, что Трег не удержался и ласточкой нырнул следом. Он поймал душу за секунду до того, как ее могла поглотить лава. Если бы не отчаянный прыжок, душу унесло бы в Испепеляющий океан, где она пропала бы без следа.

- Ух ты, как американские горки! – хихикнула душа, когда Трег в очередной раз сорвался с гладкого склона. Волоски на его теле потрескивали от жара, сломанные когти кровоточили, но демон упорно лез вверх, заткнув душу за широкий пояс. Его сильное тело стягивала целая система кожаных ремней, свидетельствующих о его высоком положении в демонской иерархии. Еще бы. Его отец - Великий Кразимион стоял лишь на ступень ниже Темного владыки.

- Заткнись, - огрызнулся демон на очередной радостный крик «У-ха!», когда, зацепившись за уступ, раскачивался над пропастью, в попытке подтянуть тело выше.

- Клево же! – не унималась душа.

- Ты кто такая? – скорее для того, чтобы прекратить восторженные вопли, чем испытывая действительный интерес, спросил демон. Ему достаточно через нос втянуть в себя душу, чтобы знать о ней все. Но ему не хотелось неприятной отрыжки, если душа окажется слишком черной.

- Я Любаша – надежда наша, - пропела душа. Демон перестал дышать, наслаждаясь каждой нотой.

- Что с тобой случилось, Любаша? – говорить было трудно, последний участок оказался самым сложным, но Трег жаждал слышать ее голос.

- Всего лишь бокал шампанского. Пузырьки так приятно щекотали нос! Я вообще спиртное попробовала в первый раз, - душа, как и всякая пьяная женщина, болтала без умолка. – Хи-хи-хи! Не знала, что от вина может быть такой кайф. До сих пор из него не выйду.

«Понятно, отчего ты так веселишься», - хмыкнул Трег, слизывая капли пота с верхней губы.

- Уже и не выйдешь, Любаша. Ты перешла на Обратную сторону.

- Как?! Мне все вот это не кажется? – в прекрасном голосе появились тревожные нотки, некое дрожание, почти сладкая вибрация, что бальзамом легли на демонское сердце.

- Нет, Любаша, - выдохнул Трег, поднимаясь на ноги, и подставляя лицо горячему ветру. – Ты никогда не вернешься на Ту сторону. И подозреваю, что в твоем кайфе виноваты не только «пузырьки». Кстати, почему «надежда наша»?

Душа немного помолчала, переваривая информацию. Но, видимо, «пузырьки» мешали трезво мыслить, и веселое настроение вернулось.

- А меня только сегодня приняли в вокальную группу! Солисткой, между прочим. Я подписала контракт, а потом отправилась отмечать его с продюсером и девочками в закрытый ночной клуб. Знали бы вы, какой я выдержала конкурс!

- Странно. Зачем продюсеру подмешивать в шампанское наркоту и губить с таким трудом найденное дарование? – Трег прищурил глаза. – А его, случаем, не Филиппом звали?

- Ой, а откуда вы знаете? – Вытащенная из-за пояса душа туманом колыхалась на ветру.

- Флиппилион - мелкий торговый демон. Он наш поставщик диковинок. Контракт, наверное, кровью подписывала?

- Нет, - пьяно икнула душа. – Шариковой ручкой. Но отпечаток пальца с каплей крови на странице оставила. Филипп сказал, что так сейчас принято. Почерк подделать можно, а вот ДНК - нет.

- Соберись, - приказал Трег, видя, как душа растекается кляксой.

- Ой, сейчас. Не пойму, где у меня руки, а где ноги…

– О, да ты еще и красавицей была? – Присвистнул демон, когда белесый туман обрел форму привлекательного девичьего тела. Длинные волосы, стройная фигура, высокий рост. Жаль, нельзя рассмотреть, какого цвета были у Любаши глаза. – Кому же ты предназначалась?

- Как это? – Любаша привычным жестом скрутила волосы в пучок и оправила несуществующее платье.

- Флиппилион обычно работает по заказу. За такой голос как у тебя должны были отвалить кучу золота. Неужели сам Темный владыка?..

- И что я у него буду делать?

- Петь, когда прикажут. Тебя навечно посадят в кувшин с высоким и узким горлом. Для усиления звука. Интересно, как ты попала на Утес Поющего Грешника?

Душа огляделась, неловко подхватывая взлетающий подол платья.

– Может, ветром занесло? – Она пожала плечами. - Вы знаете, как-то мне не хочется веками сидеть в кувшине. А свободной остаться нельзя?

- Нет. Здесь же не Заоблачное Царство.

- А с вами? Я бы вам пела. Вы симпатичный. Вон волосы у вас какие красивые. И глаза. Темнее самой темной ночи. И губы… - Любаша облизала свои.

- Нет. - Демон покачал головой. – Я не вправе пользоваться чужой душой. Сейчас спустимся в город, и я сдам тебя в Бюро найденных душ.

- Подождите! - Любаша пальцами прикоснулась к руке Трега, но, опомнившись, тут же убрала. На коже демона остались мелкие капли росы, рубинами сверкнувшие в свете вулканического пламени. – Пусть я поступаю вопреки здравому смыслу, но нельзя ли перед вечным заточением испробовать то, чего я так и не успела испытать при жизни? Пожалуйста… - Она сложила руки в мольбе, чем вызвала усмешку демона.

- Например? – Ему и самому не хотелось расставаться с душой, чей голос так волновал, поэтому предложение казалось привлекательным. Он обязательно найдет ее хозяина, но… сделает это чуть позже. Может быть, завтра.

- У вас есть море. - Она махнула рукой в сторону Испепеляющего океана, хорошо видного с Утеса. – А я всегда мечтала покататься на доске.

- Не очень хорошая затея, - произнес Трег. – Если ты упадешь, волна разобьет тебя о скалы на сотни мелких частей.

- А если я спрячусь в вашем теле? Я же могу?

- Ну, в принципе, да.

Через пару часов Трег стоял на берегу океана с доской подмышкой и ждал волну. Душа, блуждая где-то в его теле, продолжала инструктировать, вызывая в его сознании картинки из фильмов о покорителях волн.

Бывший столяр и алкоголик дядя Вася, на время вытащенный из котла, быстро отстругал доску по наброску, собственноручно сделанному демоном.

- Сгорит, однако, - бросил дядя Вася, с удовольствием вдыхая дым папиросы, выданной ему в качестве премии. – Ежели по Испепеляющему океану вздумали бороздить, как пить дать, сгорит. Надо бы чем-нибудь обтянуть.

- Не сгорит.

Трег, вернувшись в горячий цех, залез вместе с доской в бак, в котором хранилась жидкая резина. Ее обычно использовали для защиты обслуживающего персонала при работе с расплавами и горячими маслами. Сунешь в такую резину руку по локоть – вот тебе и перчатка, не боящаяся жара.

- Треггион, т-т-ты что творишь? – Вызванный укротить «обезумевшего» Трега начальник цеха, увидев выныривающего из резины демона, попятился.

- Еще спасибо скажете, - отплевываясь, ответил Трег.

Демоны охочи до развлечений, и сын Кразимиона, ступая по мраморному полу в обтягивающей все тело, словно скафандр, резине, чувствовал себя первопроходцем, осваивающим новые миры.

- Послушайте, а в вашем океане волны бывают? – спросила душа после часового топтания Трега на берегу, наблюдая лишь легкое волнение на поверхности.

- Ну да. - Уверенно ответил демон, поводя широкими плечами, непривычно упакованными в резину. – Немного осталось подождать. Раз… два… три!

Раздался оглушающий взрыв, и из жерла огромного вулкана вместе с тучей пепла в воздух взлетели куски породы. Один из них был настолько велик, что плюхнувшись в лаву, вызвал волну.

- Пошел, пошел, пошел! – вскричала душа, и демон, улегшись на доску, активно погреб вперед.

- Й-я-х-у-у-у! – голосил Трег, когда доска неслась вниз.

- Вот это кайф! – задыхалась от счастья Любаша, глядя на мир глазами демона.

Извержение длилось недолго, но Трег сумел трижды поймать волну и теперь пытался отдышаться, растянувшись на берегу.

- Это что у вас такое вместо песка? На серый снег похоже. - Душа сидела рядом и прозрачной рукой ворошила легкую массу.

- Пепел. - Улыбка не сходила с лица демона. – А что? Есть идеи?

- Есть. – Душа оглянулась на плавный скат соседней горы. – Покатаемся на пепло-борде? Или, если не стоять, а усесться на доску, скатимся на ней словно на санках. Короче, как получится. Я об этом тоже мечтала. Слететь с горы так, чтобы ветер трепал волосы.

Сидя на плечах демона, Любаша кричала от восторга. Ветер, как ей и мечталось, трепал ее призрачные волосы. Трег поражал своей ловкостью, чувством равновесия и был демонически хорош с блестящими от восторга глазами. С каждым спуском у него получалось все лучше и лучше, и полный счастья голос души делал и его счастливым. Она пела, смеялась, болтала о всякой всячине, находя необычное и интересное в том, что давно стало для него обыденным.

Обессиленный он упал в пепел и мечтательно уставился в затянутое дымкой небо. Душа подарила ему незабываемый день, и теперь ему хотелось сделать и ей что-то приятное.

Он покосился на лежащую рядом Любашу, которая активно двигала руками и ногами.

- Что ты делаешь?

- Повторяй за мной.

Когда он поднялся, то увидел отпечатки тел, похожие на фигуры ангелов.

- Смотрите, вы – ангел! - Душа чмокнула его в щеку и засмеялась, видя, как Трег задумчиво потирает место поцелуя. – Спасибо вам за все! Не будь я душой, я бы в вас влюбилась.

- Будь у тебя тело, я бы тебя никому не отдал, - пробормотал себе под нос Трег и с тоской посмотрел в сторону Дьябол-тауна, зажигающего ночные огни. - Как не жаль, нам пора возвращаться.

Душа вздохнула. Любаша это сделала скорее по привычке, чем из необходимости.

«Будь у нее тело, она не смогла бы здесь жить. - Демон сжал кулаки, ненавидя себя из-за бессилия что-либо изменить. - Почему среди демониц нет такой как Любаша? Я любил бы ее вечно».

- У тебя осталось какое-нибудь желание?

- О, у меня их много. Я ведь только закончила школу. Можно сказать, жизни не видела. Есть некоторые желания, о которых и говорить неудобно… - Любаша опустила голову и начала ногой ворошить пепел.

- Эй, да ты сейчас покраснела! – Догадался демон, хотя туманообразная субстанция не могла заливаться румянцем. – Ты ведь никогда не была с мужчиной?

- Нет, - еле слышно произнесла душа. – Я не хотела без любви. А теперь не могу без тела.

- Пойдем! – Демон протянул руку и, переплетя пальцы с Любашиными, потащил ее в сторону города.

Когда они добрались, на Дьябол-таун опустилась тьма, едва подсвеченная далекими вспышками извергающихся вулканов. По узким улицам, поднимая ногами пепел, сновали демоны. Кто-то шел с работы, кто-то спешил в ночную смену. Обратная сторона не знала отдыха. Грешники обслуживались круглосуточно. Из открытых окон питейных заведений неслись возбужденные крики, смех, кто-то даже пытался петь.

Трег скривился. После мелодичного голоса души все остальные звуки казались неправильными.

- Мы куда идем? – спросила Любаша, настороженно оглядываясь по сторонам.

- В бордель.

Она остановилась и расплела пальцы.

- Не бойся. Я не сделаю тебе плохо.

- Я не хочу в бордель. - Она сделал шаг назад.

- Впереди вечность в кувшине с узким горлышком. Сидя в кромешной темноте, что ты будешь вспоминать?

- Маму, папу, свое детство. Оно было хорошим. Правда. - Душа заплакала.

- А первый поцелуй?

- Он был слюнявым.

- Я подарю тебе настоящий.

Бордель, вопреки ожиданиям, был тих и пуст. В комнате, задрапированной красным бархатом и освещенной по-старинному свечами, не оказалось ни души. Вернее, душа была лишь одна – Любашина, но на диванах не сидели полуголые девицы, а вокруг них не прохаживались мужчины, стреляя похотливыми взглядами. Именно так себе представляла бордель вчерашняя школьница Любаша.

Демон тронул кнопку звонка, и вскоре перед ними появилась женщина, чьи густые волосы были уложены в высокую башню. Красивое тело обтягивало черное платье с длинной молнией, заканчивающейся у горла.

Увидев Трега, демоница кокетливо расстегнула молнию, приоткрыв полушария крепких грудей.

- Треггион! – с придыханием произнесла она. – Приветствую тебя в борделе «Незабываемый оргазм». Спасибо за выбор. Какую девочку прислать сегодня?

- Иксидию, - бросил он, не размениваясь на долгие приветствия, и направился за бархатную портьеру, где обнаружился альков с огромной кроватью.

- Я хочу уйти, - прошептала душа, которую демон крепко держал за руку.

- Трусиха, - произнес он, садясь на покрывало.

- Что мы будем делать? - Душа от волнения теряла очертания.

- Разве я не понимаю, что по меркам Той стороны ты еще несовершеннолетняя? Поэтому...

Он не успел договорить. Скрипнула дверь, и в комнате появилась демоница. Все в ней было крупным – ягодицы, бюст, губы. Именно в такой последовательности скользил взгляд посетителя по ее фигуре.

- Трег? – удивилась она, увидев демона. – Ты всегда обходил меня стороной.

- Икси, твои бритые ноги немного пугали.

Спрятавшаяся за его спиной душа язвительно прошептала: «А кто-то говорил, что демоны не знают страха!»

- Ах, это… - Иксидия села на кровать, и задравшаяся кожаная юбка оголила крепкие и гладкие словно шелк ляжки. – После гибели Пикселлиона бритые ноги стали моей фишкой. Последняя воля высшего демона. Ты тоже пришел с каким-нибудь извращенным желанием?

- Можно и так сказать. – Трег полез в карман и бросил на кровать увесистую пачку красных купюр.

- Вот значит как… - Демоница перевела задумчивый взгляд с денег на Трега.

- Больно не будет, - успокоил демон и Иксидию, и замершую за его плечами Любашу. – Ты должна впустить в себя человеческую душу, а сама отключиться.

- Нет, ты точно маньяк! – Хлопнула себя по ляжке Иксидия. – Так и знала, что человечки рано или поздно развратят нас! Где классика? Где собачья поза? Сейчас каждый норовит соригинальничать.

- Ладно, - спокойно произнес Трег, протягивая руку за деньгами. – Фантазия отменяется.

Жадность взяла верх, и Иксидия первая схватила пачку.

- У меня условие. Если найду хоть один синяк, тариф увеличится вдвое.

- Годится.

- Клянись!

- Слово Треггиона, сына Кразимиона.

- Я готова, - произнесла демоница, ложась на кровать и широко раскрывая рот.

- Давай, Любаша, ныряй. И не бойся. Иначе кроме детских лет нечего будет вспомнить.

Трег подтолкнул душу, и она, на вдохе Иксидии, полностью втянулась в демоницу.

- Ой, Треггион Кразимионович, а отсюда вы еще красивее! – губами Иксидии произнесла душа, разглядывая нависшего над ней демона. – И волосы такие шелковистые. И пахнет от вас чем-то таким терпким, но приятным.

Трег перехватил пальцы, теребящие его волосы, и прижал к губам. Он закрыл глаза, не желая видеть перед собой демоницу.

- Любаша – душа наша, - прошептал он, прежде чем поцеловать по-настоящему. Душа ответила на поцелуй. Сначала робко, застенчиво. Потом смелее, впуская язык, который ласкал, поглаживал, заставляя стонать от накатывающего восторга.

- Сладко ли тебе, девица? Сладко ли, красавица? – Трег дал отдышаться.

- Да, Морозко-Разморозко, - тихим голосом ответила душа. И просунула пальцы в густые волосы, притягивая голову демона к себе, чтобы вновь утонуть в чувственном наслаждении.

- Я еще никогда не испытывала такого! – тяжело дыша, произнесла Любаша, когда их губы разъединились. Трег улыбнулся и, легко поцеловав в нос, поднялся.

– Все?! – Душа была разочарованна.

- Прости, но дальше мы не пойдем. Я не извращенец, чтобы соблазнять малолеток.

- Но тело Иксидии зрелое!

- А твоя душа - нет.

Любаша заплакала.

Когда Иксидия пришла в себя, в комнате уже никого не было. Не поднимаясь, она ощупала тело, но не найдя ничего болезненного, поднесла руку к лицу.

- Слезы?! – Она с удивлением посмотрела на влажные пальцы. – Что же ты со мной делал, Треггион, сына Кразимиона? – Насухо вытерев лицо о простыню, демоница прошептала: - Маньяк. Кто бы мог подумать, что и ты, красавчик, маньяк… Куда катится Обратная сторона?

- С днем рождения, сын! – Кразимион стоял у дверей, украшенных черными гирляндами и черепами, в глазницах которых сверкали огоньки.

– Четыреста двадцать первый год! Поверить не могу, что мой Трегги стал таким взрослым! – Демоница, выглядящая как картинка из модного журнала, нежно обняла сына.

- Ну как? Тебе понравился наш подарок? – Отец хлопнул Трега по плечу, и душа, прячущаяся за его спиной, взвизгнула от неожиданности. – О, голос какой! Я знал, что ты оценишь!

- Вот, загони ее в кувшин! – Мама взяла с полки красивую фарфоровую вещицу и поднесла ближе, чтобы сын мог рассмотреть затейливый рисунок. – Дизайнерский. С Той стороны. Видишь, как горлышко изогнуто? Словно тонкая девичья шейка.

Трег потрясенно молчал.

Душа принадлежит ему.

На веки вечные.

Она плыла у его плеча бледной тенью, потеряв очертания, вновь став безликой кляксой.

- Ну же, сын! Мы все хотим послушать, как она поет.

- Да, папа. – Кивнул Трег, ставя кувшин на стол.

Душа вытянулась узкой лентой и устремилась к изящному предмету, по прихоти демонов ставшему ее темницей, но Трег положил ладонь на горлышко, преграждая путь.

– Я ценю твой подарок, папа. – Он поднял глаза на недоумевающего отца. - Ведь сегодня, благодаря тебе, мне стали понятны такие человеческие выражения, как «душа поет», «душа плачет», «повеселиться от души» или даже «душа ушла в пятки». - Он усмехнулся, вспомнив, как испугался, что ветер унесет Любашу, цепляющуюся за его плечи на «снежном» склоне. – Но сейчас вы дали мне почувствовать, что испытывают люди, произнося фразу «не терзайте мою душу».

- Трегги… - Мама поднесла пальцы ко рту и беспомощно посмотрела на Кразимиона. Тот положил тяжелую ладонь поверх руки сына, по-прежнему закрывающей горлышко кувшина. Тонкое стекло пошло трещинами.

- Что ты хочешь, сын? – голос Кразимиона резанул сталью.

- Верните душу назад. На Ту сторону. Я хочу, чтобы она … жила.

- Трег, - подала голос душа, испугавшись, что Кразимион стал темнее тучи. Сын отказывался от дорогого подарка. – Не надо. Я останусь с вами.

- Ты вернешься сюда. Когда-нибудь. Когда твой земной путь закончится, - твердо произнес Трег, хотя по глазам было видно, что он не верит тому, что говорит. - Если захочешь.

- Мне придется стать плохой девочкой, чтобы оказаться на Обратной стороне? Согрешить как следует, чтобы наверняка сюда попасть? – попыталась шутить душа.

- Нет. Оставайся собой. Я узнаю, когда придет твой срок. У нас есть связи в Заоблочном Царстве. Не забывай, наше второе имя – падшие ангелы.

- Но я же буду старенькой…

- Разве душа стареет?

Они не заметили, что остались вдвоем.

Где-то в доме слышался напряженный голос Кразимиона.

«Да. Нет. Вернуть душу. Срочно. Нет, не грешная. Завезенная контрабандой. Спасибо, Ваше Темнейшество».

- Я люблю вас, Треггион, - произнесла Любаша, и от ее поцелуя на губах демона засверкали рубинами капельки росы. – Всей душой.

Трег знал, что никогда больше не увидит Любашу. Придет срок, и она захочет попасть туда, где встретится с родителями, мужем, а со временем и с детьми. На его памяти еще никто из людей не отказывался от Заоблачного Царства.

- Прощай, душа моя, - ответил он вслед тающему туману.