«Душа бездны»

Душа бездны (fb2) - Душа бездны 1009K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Марина Александровна Снежная

Марина Снежная ДУША БЕЗДНЫ

Глава 1. Легенда о Бездне

Подсушенный на костре хлебец, посыпанный крупицами соли, пах восхитительно. Дорайна вытащила крючковатую ветку из огня и поднесла подрумяненный кусок теста к носу. Не беда, что с одной стороны хлебец напоминал обугленную деревяшку. Зато на вкус – самое то.

Мойдер, ее старший братец, крепкий и подтянутый парень, чертыхаясь, выкатил из углей несколько картофелин. Все четверо друзей тут же набросились на них, разламывая на половинки дымящиеся корнеплоды и посыпая солью. Наверное, ничто не кажется таким вкусным, как печеный на костре картофель, приготовленный собственными руками в лесу.

Дорайна обводила умиротворенным взглядом сидящих рядом с ней ребят и думала о том, что хотела бы продлить этот момент подольше. Как-то так произошло, что они были неразлучны с самого детства. Мойдер и Арника – ее родные брат и сестра, а Кильдер – сын соседа, прибившийся к их компании года четыре назад.

Двенадцатилетний мальчишка заблудился тогда в лесу, что для них, легурцев, считалось страшным позором. Если бы он не набрел на устроенную Мойдером ловушку для зайцев, мог бы и дальше блуждать по лесу. А так ему хватило ума сидеть возле капкана и ждать, пока кто-то придет проверять, не попалась ли добыча.

К чести Мойдера, он никому не рассказал о том, что случилось. Пожалел недалекого мальчугана, младше него всего на два года. Хотя все окружающие и так понимали, что не выйдет из Кильдера хорошего охотника. Вечно витает в облаках, сочиняет песенки и истории. Быть ему бродячим сказителем, – не раз говорили родители Дорайны. Разумеется, только в семейном кругу, чтобы до семьи Кильдера не дошло.

Сама же девочка не видела ничего плохого в том, чтобы бродить по свету и веселить людей. Даже наоборот, немного завидовала Кильдеру. Он повидает мир, другие страны, а не проживет всю жизнь в лесах, как она сама. Вот и сейчас Дорайна с искренним уважением обратилась к мальчику:

– Расскажи о Бездне.

– Почему о Бездне? – удивился он. – Уже сто раз рассказывал. Да и грустная это история.

– А мне нравится, – закатила глаза Дорайна и устроилась поудобнее, всем видом изображая внимание. – Ну, расскажи…

– Да рассказывай уже, – хохотнул Мойдер. – А то не отстанет. Ты ж ее знаешь. Если этой ослице вожжа под хвост попадет…

На ослицу Дорайна немного обиделась и насупилась, даже отвернулась от парня. Но долго на него никогда не могла дуться, потому уже через несколько секунд забыла про обидные слова. Тем более что Кильдер уже принял воодушевленный вид, что значило – сейчас начнет историю.

Дорайна сама не могла бы объяснить, почему ей так нравится слушать легенду о Бездне. Может, потому что в отличие от многих, она не выдуманная, хоть рассказанные в ней вещи и кажутся невероятными. А ведь еще полтора десятка лет назад для всех это было в порядке вещей. Как же много может измениться за такое короткое время.

– Когда-то неподалеку отсюда возвышался удивительный город, соперничающий блеском и величием с Солнцем и Лунами. Город, где жило племя великих волшебников, равных которым не рождалось нигде и никогда, – Адарин. Весь их мир был пронизан магией, она струилась повсюду: в вымощенных золотом улицах, в воздушных дворцах, пронзающих шпилями облака, в летающих на драконах и единорогах жителях. Другие правители обращались за помощью и советами к магам и никогда не оспаривали их решений.

Много столетий длилось величие Адарина, пока не произошел в их рядах раскол. Некоторые больше не желали оставаться в границах города, а распространяли свое влияние по всему миру. Боги Дирании, возвеличившие их, не выдержали и решили покарать адаринцев за заносчивость. Однажды город обрушился в разверзнувшуюся на его месте Бездну. Недра земли, словно чудовищные челюсти, раздвинулись и поглотили Адарин. А потом сверху посыпались камни, засыпав огромную могилу.

С тех пор на месте города обширная территория мертвой земли, где никогда и ничто не сможет вырасти. Правда, это место до сих пор считается местом силы. Немногие уцелевшие в мире маги посещают его, чтобы почерпнуть из него мощь. Каждый раз при этом они рискуют. Ведь Бездна в любой момент может открыться снова и поглотить нечестивцев, осмеливающихся тревожить мертвых.

– А я все равно думаю, что это не более чем сказки, – хмыкнул Мойдер. – Адарин – всего лишь легенда.

– Но ведь дедушка рассказывал, что бывал там однажды. Когда наш отец заболел, а обычные лекари ничего не могли сделать. Дед тогда повез отца в Адарин, – напомнила Арника.

– Дедушка тебе и не такое расскажет, – возразил парень с глубокомысленным видом. – Особенно после бутыли тайрина.

– И то правда, – почесала затылок Дорайна. – Он как-то говорил, что Лесного правителя видел.

– Вот-вот, – расхохотался Мойдер.

– Да и отец никогда не подтверждал его историю про Адарин, – продолжала размышлять девушка. – Но я все равно верю, что этот город существовал.

– Ну и верь себе на здоровье, – пожал плечами Мойдер. – Годика два пройдет, замуж тебя выдадут, и думать забудешь о всяких глупостях.

– Не хочу я замуж, – насупилась шестнадцатилетняя девушка. – Что там хорошего? Целый день горбатиться у печи да веником махать. Я охотником стану. Как отец.

Теперь уже все трое расхохотались над ее словами.

– Где это видано, чтобы девка охотницей стала, – подытожил общее мнение Мойдер.

– А как же Гневра? Помнишь, про нее на ярмарке пришлый сказитель рассказывал? Она всех мужчин превзошла мастерством.

– Дык сказки это, – заявил старший брат. – Выдуманная твоя Гневра.

– А я буду невыдуманной, – вздернула подбородок Дорайна, не желая сдаваться. – Еще Кильдер про меня легенды рассказывать будет.

– Эх, глупая ты, – потрепала ее за длинную золотую косу сестра. Она была старше всего на год, но считала себя намного умнее и взрослее младшей. – Для девки лучшее счастье – мужа хорошего найти и деток нарожать.

– Вот и рожай деток, – упрямилась Дорайна. – Кто тебе мешает? А я охотницей стану. Вот увидите! Стреляю я лучше Кильдера.

– Велика заслуга, – пробормотал Мойдер и тут же покосился: не слышал ли малолетний сказитель. Тот с обожанием смотрел на Дорайну, не замечая других, и Мойдер снова хмыкнул. Та еще парочка из них получится: муж будет детей нянчить и сказки рассказывать, а жена в лесу дичь стрелять.

Кильдер-то его слов не расслышал, а вот о Дорайне этого нельзя было сказать. Голубые глазищи сузились, превратившись в две сверкающие щели. Она вскочила на ноги, едва не задев подолом платья огонь, и подбоченилась:

– Да я и тебя за пояс заткну! Вот увидишь!

– Я бы на это посмотрела, – усмехнулась Арника.

Все знали, что Мойдер стреляет лучше всех сверстников и даже некоторых взрослых мужчин.

Дорайна втайне от всех убегала в лес и тоже практиковалась в стрельбе. Она уговорила деда смастерить ей лук, который прятала в дупле старого дуба. О тайнике знала только их маленькая дружная компания. При Мойдере показывать то, чему научилась, девушка стеснялась, зато Кильдер не раз наблюдал за ее занятиями.

Дорайну больно задели слова старшего брата и она решила доказать, что заслуживает большего. Уговорились ранним утром встретиться на стрельбище и устроить небольшое состязание. В такой час никого из поселян там не встретишь, поэтому опасаться всеобщего осуждения Дорайне не стоило.

Ребята решили поспать прямо у костра, чтобы спозаранку отправиться в путь. Дорайна прислушивалась к посапыванию спящих друзей и смотрела в усыпанное бесчисленными огоньками небо. Сама она заснуть не могла, слишком сильно колотилось сердце перед предстоящим испытанием.

А что если опозорится перед тем, чье мнение было для нее самым важным? Тогда ей ничего не останется, кроме как замуж выйти и остаток жизни у печи хлопотать. Последнее, кстати, у нее получалось намного хуже, чем стрельба из лука.

Сегодня была та редкая ночь, когда на небе всходили сразу две луны: одна обычная, всегда блистающая на небосводе, которой покровительствовала богиня страстей Ардина, другая – луна Гании – владычицы волшебства. Именно при ней творились самые важные магические обряды. Считалось, что те, кто рождаются ночью при свете такой луны, наделены колдовской силой. Хотя не всегда это было так на самом деле. Также рожденные ночью Гании считались более удачливыми, словно загадочная богиня им покровительствовала. Мать рассказывала, что Дорайна родилась именно в такую ночь. Поэтому девушка с малых лет считала Ганию покровительницей. Для нее казалось хорошим знаком, что состязание произойдет утром после такой особой, волшебной ночи.

Дорайна мысленно взмолилась луне, чтобы та даровала ей победу.

– Эй, Дорка, ты спишь? – послышался громкий шепот.

Она так же громко зашептала в ответ:

– Не-а…

– Иди сюда, сказать тебе кое-что хочу, – сказал старший брат.

Дорайна с готовностью подползла ближе и устроилась рядом, глядя на слегка горбатый профиль Мойдера. Луны светили так ярко, что его лицо можно было разглядеть, как на ладони.

Брат выглядел таким серьезным, что она даже забеспокоилась.

– Только ты никому, поняла?

– Никому-никому! – подтвердила Дорайна и для убедительности замотала головой, больно стукнувшись затылком о землю.

Дальнейшие слова брата заставили ее похолодеть.

– Уйти я хочу из селения.

– Почему? – с трудом скрывая рвущийся наружу протестующий крик, выдавила она. – Чем тебе тут плохо?

– Хочу мир повидать, – озвучил Мойдер ее собственные тайные желания. – Может, воином стану. Прибьюсь в отряд к какой-нибудь важной шишке. Стреляю я хорошо, может, и возьмут. Еще бы мечом научиться владеть получше. Конечно, старый Голберт поднатаскал меня немного. Но за столько лет он уже сноровку прежнюю потерял. Да и пьет много. В общем, я уже могу его победить одной левой. Все равно чувствую, что недостаточно этого.

– Мойдер, тебя ж убить могут! – перед глазами Дорайны расплывалась пелена едва сдерживаемых слез. – Что мы тогда делать будем?

– И тут могут, – напомнил он. – В лесу всякое встретить можно. Особенно, если заплутаешь.

– Ты ж не верил в древние легенды. Говорил: сказки это.

– Когда оказываешься с лесом один на один, как-то теряешь эту уверенность, – признался Мойдер. – Да и не в этом дело. Ну не хочу я всю жизнь пнем тут торчать. Может, года два где-то пошастаю, потом сам захочу вернуться. Но сейчас мочи нет тут сидеть.

Как ни было ей трудно это сказать, она все же выдавила:

– Я тебя понимаю, – и тут же добавила: – Мойдер, возьми меня с собой!

– С ума сошла? – поразился он, срываясь с шепота на крик, и тут же понизил голос: – Женское ли это дело: по дорогам мотаться. Я ж воином хочу стать, понимаешь? Война – это тебе не горшки у печи ворочать.

– Как по мне, горшки труднее, – насупилась Дорайна. – Сам бы попробовал.

Он издал смешок:

– Чудная ты, Дорка. Уж не знаю, что из тебя выйдет.

– Великая охотница, – уверенно заявила она. – Давай уговоримся. Если я тебя обыграю на стрельбище, то возьмешь с собой.

– Вот же ж сказал на свою голову, – вздохнул Мойдер. – Да не отпустят тебя родители!

– А я сбегу!

– И не жалко тебе их?

– Жалко… Но я тебя одного не отпущу, – объявила она. – Без меня ты в первом же сражении на рожон полезешь. Характер у тебя дурацкий, уж я-то знаю.

– Кто бы говорил про характер, – хохотнул Мойдер. – Не завидую твоему будущему мужу.

– А я и не собираюсь замуж, – набычилась Дорайна. – Говорила уже.

– Твое счастье, что ты красавицей уродилась, – не слушая ее глупостей, произнес старший брат и без тени улыбки посмотрел в ее словно светящееся лицо. – Многие мужики на тебя засматриваются. Даже зная, что ты хозяйка аховая, не раз отцу уже намекали, мол, не прочь тебя взять за себя.

– Да ты что? – девушка распахнула и так громадные глазищи. – Отец и не говорил даже.

– Потому что не хочет тебя отдавать за нелюбимого. Жалеет он тебя, дуру такую. Ждет, пока у тебя детство перестанет играть в одном месте.

– Ты от темы не уходи, – опомнилась Дорайна. – Съехал-то как мастерски.

– Я и не ухожу, – возразил Мойдер. – Пытаюсь тебе объяснить, дурехе этакой. Как я тебя потащу с собой, если ты живая приманка для мужиков? От всех не отмахаешься мечом.

– То есть, ты не хочешь меня с собой брать, потому что я красивая? – поразилась Дорайна.

Более нелепого оправдания она еще не слышала. От обиды глаза еще сильнее защипало от слез.

– Так что смирись, что твое место – у печи, с мужем и детками, а не по дорогам шастать.

Дорайна ничего на это не сказала, отодвинулась на прежнее место и засопела. Дождавшись, пока дыхание Мойдера не выровнялось, она тихонько поднялась и опрометью ринулась в лесную чащобу.

Девушка знала, что делать дальше. И пусть брат только попробует еще что-нибудь придумать, лишь бы не брать ее с собой!

Глава 2. Оборотное зелье

Мало кто из пришлых, и даже из коренных легурцев, рискнул бы ночью бегать по лесу. Днем хорошо знакомый и изученный вдоль и поперек, в темное время суток он наполнялся тайнами и загадками. В эти часы лесом завладевали его ночные обитатели, и не всегда их появление можно было объяснить разумными причинами. Существа мира, недоступного пониманию смертных, вступали в свои права. Встреча с ними обычно не приносила людям ничего хорошего.

Заметь Мойдер, что Дорайна покинула полянку на окраине леса, и отправилась искать приключений на свою голову, не посмотрел бы, что взрослая уже. Отходил бы хворостиной, чтоб неповадно было.

Девушка не боялась леса и его ночных жителей. Не раз уже рыскала таким образом по чащобе и никогда ни одна живая или мертвая душа ее и пальцем не тронула. Не то, чтобы Дорайна хотела пощекотать себе нервы. Причина так поступать была у нее более веская. Вдали от людей, в чаще леса жила старуха Вормия, общаться с которой детям строго запрещалось. Ее считали ведьмой, обладающей дурным глазом. К старухе обращались, когда кто-то заболевал или при тяжелых родах. Она никогда не отказывала, но, помимо этого, к общению не стремилась. Впрочем, как и люди к ней.

Дорайна не понимала, почему они со знахаркой сразу нашли общий язык. Познакомились, когда старуху позвали к деду, случайно рубанувшему себя топором по ноге. Забившись в уголок, восьмилетняя девочка наблюдала за суетящимися вокруг постели раненого взрослыми. В суматохе на нее саму никто не обращал внимания, иначе давно бы выпроводили. Едва Вормия вошла в комнату, атмосфера волшебным образом преобразилась. Женщина сразу пресекла панику и стала отдавать распоряжения: воды принести, угли, чистую ткань, иголку и крепкие нитки.

Будь на месте Дорайны Арника, та уже при этих словах с визгом бы вылетела из комнаты. И дураку понятно, что знахарка сейчас станет зашивать рану. Дорайна же не испытывала страха перед кровью, наоборот, ей было интересно. Ассистировать Вормии сначала должна была мать девочки. Но, едва услышав крик деда, когда знахарка стала промывать рану, та грохнулась в обморок. Старуха вполголоса выругалась и обвела глазами комнату. Мужчин она считала неспособными к лекарскому ремеслу и никогда не допускала к нему. Взгляды Вормии и маленькой Дорайны встретились. Неизвестно, что там прочитала знахарка, но поманила ее к себе:

– Иди сюда. Держи миску с водой.

Строптивая девочка, которую трудно было заставить делать что угодно, без малейшего ропота приблизилась. У нее даже руки не дрожали, когда она подавала женщине поочередно нужные предметы. За время операции они едва обменялись парой фраз, за исключением прямых распоряжений старухи.

Когда рана была зашита и забинтована, а дед, успокоенный щедрой дозой тайрина, спал без задних ног, старуха удовлетворенно кивнула.

– Вот и все. Ты молодец, дитя. Из тебя выйдет толк. Захочешь, приходи ко мне, научу тебя всему, что знаю сама.

Пока старуха не покинула дом, все хранили напряженное молчание. Затем оно взорвалось возмущенными возгласами. Больше всех лютовала мать:

– Запомни, Дорка, ремесло ее проклятое. Недаром самых сильных волшебников боги покарали и в Бездне схоронили. Нечистое это дело. Не вздумай к старухе ходить, поняла? Иначе и на тебя люди так же смотреть будут. Останешься на всю жизнь одна, без семьи и детей, среди зверей лютых и татей нечистых.

Дорайна хотела возразить в своей привычной манере. Она ненавидела, когда ей что-то запрещали, и каждый раз делала наоборот. Но в этот раз удержало какое-то предчувствие. Слишком серьезны были взрослые. Не из страха за себя смолчала. Боялась, что причинят вред знахарке.

В открытую девочка согласилась с запретами и обещала забыть о предложении старухи. Но уже на следующую ночь, когда все уснули, сбежала в лес. И дорогу нашла без проблем, хотя никогда раньше не ходила к хижине старухи. Только направление и примерные ориентиры знала. Будто вело ее что-то. Путеводная нить или провидение. Что бы то ни было, но Вормия словно ждала ее появления и спать еще не ложилась.

С той поры несколько раз в неделю Дорайна ходила к знахарке. Та учила ее разбираться в травах, рассказывала о тайных обрядах, которые запретили после катастрофы в Адарине. Само существование этого города решили предать забвению и настойчиво внушали молодому поколению, что это не более чем легенда. Дорайна больше верила старухе и деду, которые делились с ней воспоминаниями об удивительном месте, проклятом богами и людьми.

– Ремесло мое в тайне держи. До поры до времени никто не должен знать, что ты умеешь, – не раз напутствовала Вормия. – Придет день, оно тебе пригодится. Не твое это, по хозяйству справляться и детишек нянчить. Другая у тебя судьба. Какая именно, не вижу, просто чувствую.

– Я охотницей хочу стать, – призналась ей Дорайна. – Как Гневра, которая больше всех добычи приносила и лучше мужчин стреляла. Мойдер говорит, сказки это, но я верю. Про Адарин тоже говорят, что сказки, но он же был.

– Девочка моя, это мир мужчин, – вздохнула старуха. – Не хотят они помнить о том, что когда-либо женщина их превосходила. Но неспроста легенда так долго живет. Переходит от матери к дочери. А через них и мужчины ее знают. Наверняка, была Гневра, но таких женщин – единицы. Непросто им приходится. Постоянно нужно доказывать другим, что они достойны своего положения. За малейшими их промахами наблюдают и готовы втоптать в грязь, как только представится возможность. Говорят, сгинула Гневра в чащобе лесной, но думаю, мужчины помогли ей сгинуть.

– Значит, мужчины – зло?

Дорайна тогда распахнула ясные очи и представила поочередно своих близких и защитников.

Немногословного хмурого отца, который любил ее больше остальных детей. Возвращаясь домой, первой подхватывал на руки, кружил, даже позволял у себя на шее ездить. Она представляла, что он скаковая лошадь и, весело смеясь, управляла им. А улыбка, редко появляющаяся на его губах и потому особенно ценная, каждый раз согревала ей душу.

Чудаковатый, высохший, но еще жилистый дед, вырезавший из дерева замечательные игрушки. Он знал множество историй, пусть даже рассказывал их не так хорошо, как Кильдер, и частенько был в подпитии. Дед никогда не отказывал, когда она просила у него чего-то.

А любимый старший брат, за которым девочка ходила хвостиком, сколько себя помнила. Он постоянно ее на смех поднимал, подшучивал и разыгрывал. Но попробовал бы кто-то ее обидеть! Она знала, что всегда может положиться на него в трудную минуту. А его одобрение было для нее важнее самых высоких похвал других людей.

И вот они – зло?

Старуха тогда потрепала ее по голове и сказала:

– Когда ты посягаешь на вековые устои, даже самые достойные из мужчин могут обернуться против тебя.

– Мне, наверное, не разрешат быть охотницей, – вздохнула Дорайна. – А знахаркой тем более.

– Если тебе нужно их разрешение, тогда я в тебе ошиблась, девочка, – суховато сказала старуха.

Наверное, именно это ей нужно было услышать.

В тот самый момент Дорайна поняла, что никому не позволит командовать собой. И плевать на то, что она девочка и так повелось испокон веков. Дорайна станет охотницей, знахаркой или кем-то другим. Неважно, кем именно. Главное, что сама будет решать это.

Сегодня ночью, услышав о решении Мойдера покинуть селение, девушка поняла, что настал тот самый момент. Момент, который навсегда перевернет ее жизнь. Больше нельзя медлить и плыть по течению. Это шанс начать самой строить свою судьбу. И пусть придется действовать хитростью. Нужно сделать первый шаг, а там видно будет.

Дорайна три раза постучала в покосившуюся деревянную дверь. Это был их со старухой условный знак, чтобы та знала, что пришла именно она. Послышался надтреснутый голос, разрешающий войти. Девушка заозиралась, скорее, по привычке, чем правда думая, что кто-то мог следить за ней, а затем юркнула внутрь.

– Я знала, что ты придешь сегодня, – сидя за столом с зажженной лучиной, сказала знахарка. – Чувствовала. А еще знала, что ты скоро покинешь меня.

Как всегда при очередном доказательстве ее колдовской силы Дорайну охватил трепет. Она не раз в глубине души жалела, что сама не обладает чем-то подобным. Однажды, еще в начале их знакомства, девочка спрашивала, можно ли научиться чувствовать такие вещи. Знахарка туманно сказала, что в каждом человеке есть сила, но открывается она только в особых случаях. Нельзя просто пожелать и получить. Если в Дорайне есть силы, они себя проявят. Если же нет, придется смириться. Уже то, что она умеет находить лечебные травы и составлять зелья, доступно не каждому.

По правде сказать, способность к этому ремеслу не очень-то прельщала Дорайну. Она находила его скучным и училась зельеварению исключительно из симпатии к знахарке. Девушка втайне мечтала, что когда-нибудь в ней проявятся более впечатляющие способности. Но шли годы, а они и не думали проявляться. Пришлось признать, что надеяться на чудо нет смысла.

Дорайна с удвоенным усердием занялась стрельбой из лука. Этим она хотя бы сможет защитить себя, если понадобится. Девушка была бы не прочь освоить и поединок на мечах, и искусство рукопашного боя, но кто ж ее научит? Скажи она подобное кому-то из мужчин, ее на смех поднимут и посоветуют учиться пироги печь.

Этими пирогами неизменно подзуживали Дорайну. Каждый раз, когда она пыталась их приготовить, то тесто выходило не таким, то начинка вытекала, то еще какая беда случалась. Мать только вздыхала, глядя на творения рук младшей дочери.

– Мойдер хочет уехать, – сообщила Дорайна, усаживаясь напротив старухи. – А я хочу уйти вместе с ним.

– Он-то об этом знает? – усмехнулась знахарка.

– Знает, но не соглашается. Сказал, что женщине не место на большой дороге.

– Думаю, он прав, – пряча улыбку, Вормия взяла в руки шитье. – С женщинами в нашем мире особо не церемонятся, сама знаешь. Это тут ты под защитой родных и односельчан.

– Да я понимаю. Но ведь могу себя защитить и сама, – пожала плечами Дорайна. – Из лука я стрелять умею.

– А если на тебя нападут в ближнем бою? Что тогда делать будешь?

Девушка прикусила язык, не зная, что сказать. Потом осторожно произнесла:

– Помнишь, ты рассказывала об одном снадобье… Запрещенном даже во времена Адарина.

– Много таких есть. Все уж и не припомню, – откликнулась женщина, откусывая нитку и вдевая в иглу новую. – О каком именно говоришь?

– Том, что позволяет личину свою менять…

Знахарка словно и не удивилась, продолжая делать аккуратные стежки.

– Сложные в нем ингредиенты, – после небольшой паузы изрекла она. – Один так вообще рос только в Адарине. Покупали его там за большие деньги. Сейчас не найдешь и вовсе.

– Что же делать? – приуныла Дорайна. – Я так надеялась, что его можно сделать. Значит, придется действовать обычными методами. Обстригу косу и грудь перетяну. Может, и примут за мальчика.

Вормия уронила шитье на колени и расхохоталась.

– Разве что плохо зрячий примет. Личико у тебя больно смазливое.

– А если усы приделать? Как артисты бродячие?

– Тоже сомневаюсь, – отсмеявшись, отрезала знахарка.

– Придется рискнуть! – заявила Дорайна и поднялась с места.

Она уже направилась к двери, когда ее остановил дружелюбный окрик:

– Эй, постой, оглашенная… Есть у меня зелье такое…

Не веря собственным ушам, Дорайна замерла на месте, а потом развернулась вокруг своей оси.

– Когда-то в молодые годы баловалась. Остатки где-то в сундуке лежат, – старуха, кряхтя, встала и направилась в другой конец единственной комнаты.

Там стояла грубо сколоченная кровать и огромный сундук, заменяющий шкаф для одежды и утвари. Покопавшись в нем, Вормия извлекла небольшой пузырек, на дне которого плескалась темно-зеленая жидкость.

– Совсем мало осталось, – вздохнула она.

Дорайна подскочила к ней и жадно протянула руки.

Передавая снадобье, Вормия напутствовала:

– Действия хватает лишь на сутки. Потом снова приходится принимать. Три капли за один прием, больше не стоит, а то окочуришься. Сильные тут травки слишком. Того, что есть, на несколько месяцев хватит. А потом уж не знаю, что ты будешь делать.

– Разберусь! – отмахнулась Дорайна, с восторгом глядя на изумрудное содержимое флакончика.

Ей не терпелось попробовать, как действует зелье, но она сознавала, что каждая капелька на счету. Даром нельзя тратить.

– Вормия, не знаю, как и благодарить тебя!

Она обняла старуху.

Та, смахивая выступившую слезу, покачала головой.

– Береги себя, дитятко.

– Я еще загляну к тебе перед отъездом, – пообещала Дорайна. – Мне ведь еще Мойдера нужно уговорить. А это не одного дня дело.

– Нет, чувствую, что не свидимся мы больше, – вздохнула знахарка. – Поэтому попрощаемся сейчас.

– Почему не свидимся? – всполошилась девушка.

– Не думай об этом, дитя. Лучше думай о той новой жизни, которая ждет тебя. И, может, иногда вспоминай старуху глупую. Родных деток и внуков не дали мне боги, так хоть тебя на старости лет уму разуму научила.

– Я никогда тебя не забуду, – с чувством сказала Дорайна, снова обнимая старуху.

Когда она вышла из избушки, на сердце отчего-то заскребло. Стоя на тропинке, щедро залитой светом двух Лун, девушка смотрела на маленький дом. Сейчас и ее охватило предчувствие, что никогда сюда больше не вернется. Проглотив подступивший к горлу комок, она помахала рукой прошлой жизни и бросилась в чащу леса.

Глава 3. Кто сильнее: мужчина или женщина?

Бледное зарождающееся солнце нехотя серебрило верхушки дубов, просачивалось сквозь узорчатую листву и касалось умиротворенных лиц спящих. Не спала только Дорайна. Прислонившись к прохладному стволу, она вертела в тонких пальцах веточку и наблюдала, как по ней карабкается вялый, еще не до конца проснувшийся муравей. Никогда не отличающаяся терпеливостью девушка вскоре устала от этого зрелища и стряхнула насекомое на землю. Перепуганный муравей опрокинулся на спину, но тут же вскочил на лапки и скрылся в высокой траве.

Пора, – решила Дорайна и поднялась с места.

Подходя к ребятам, она невольно изучала их лица. Во сне слетали маски и обнажались те качества, которые многие из них старательно скрывали при свете дня.

Тревожное выражение на лице Кильдера вызывало желание успокоить, разгладить нахмуренный лоб, унять подрагивание мягко-очерченных губ. Паренек был слишком хрупким для своих лет, казался совсем ребенком. Острые плечики, нескладные ноги, такие же руки, из которых все валилось. Другие ребята постоянно подшучивали над Кильдером, но беззлобно. Наверное, издеваться над ним мог бы только тот, для кого в порядке вещей унижать слабых.

Парень-кремень Мойдер, признанный лидер молодежи селения, во сне казался до странности беззащитным. Грубоватые черты лица сейчас смягчились, словно даже поплыли. Дорайна поймала себя на том, что ей хочется погладить его по кудрявым каштановым волосам, чего он никогда не допустил бы в бодрствовании. Она уже занесла ладонь над его головой, но сдержалась. Он бы вряд ли понял.

Единственный, кто не утратил привычного выражения лица даже во сне – Арника. Спокойная, от нее исходила особая внутренняя сила и осознание правильности выбранного пути. Наверное, лишь она из их дружной четверки была полностью удовлетворена своей жизнью и не желала большего. Дорайну не раз называли самой красивой девушкой селения, но она сама таковой считала старшую сестру. Немного тяжеловесная для женщины нижняя челюсть скрадывалась мягкостью черт и такими же, как у матери и брата, вьющимися каштановыми волосами. Прямой нос, выразительные серые глаза. В Арнике чувствовалось внутреннее благородство, подчеркивающееся внешностью. Она не скрывала, чего ждет от жизни: стать женой и матерью, хорошей хозяйкой и хранительницей домашнего очага.

Участь, которой пуще смерти боялась Дорайна. Самой ей не хватало природной женской мягкости и потребности дарить тепло. Не раз девушка жалела, что не родилась мальчишкой. Тогда бы резкость и упрямство воспринимались, как достоинства, а не недостатки. Несмотря на то, что ей было всего шестнадцать, она считала себя достаточно взрослой, чтобы самой решать собственную судьбу. Пусть даже ее решения причинят боль другим, она считала себя вправе их принимать. Дорайна собиралась покинуть отчий дом, даже не попрощавшись с родными. Сознавала, как это жестоко и неблагодарно. Но, в то же время, девушка осознавала, что в ином случае ей просто не позволят этого сделать.

Нельзя сказать, что она не испытывала угрызений совести. Но с юношеской самоуверенностью убеждала себя, что когда-нибудь вернется в родное поселение прославленной воительницей. Тогда родные поймут и простят ее. О другом исходе Дорайна не желала даже задумываться.

Девушка тронула за плечо сначала Мойдера, затем Кильдера и Арнику.

– Вставайте, сони. Пора на стрельбище, пока все еще спят.

Старший брат проснулся быстро, как настоящий воин. Тотчас же беззащитность на его лице сменилась хмурой сосредоточенностью. Он поднялся и без слов засобирался в путь.

Кильдер вырывался из объятий сна неохотно и тяжело, вздрагивая, как молодой олень, и протестующе бормоча что-то. Только когда Дорайна пригрозила, что оставит его тут, он нехотя открыл карие, еще мутные после сна глаза.

С Арникой, как и с Мойдером, проблем не было. Покорная, как и подобает женщине, она послушно поднялась и, позевывая, стала приводить себя в порядок.

К стрельбищу шли в молчании, не до конца опомнившиеся после сна. Движения у всех были вялые, будто заторможенные. Ребята ежились от промозглой сырости, солнце еще не успело прогреть воздух и не дарило привычного тепла.

Вечернее возбуждение по поводу проверки способностей Дорайны окончательно выветрилось. Если бы не уважение, которое каждый из них испытывал к златоволосой девчушке, все бы, скорее всего, оставили эту затею. Но раз ей хочется что-то им доказать, пусть попробует. Все равно это не изменит того факта, что брать сестру с собой Мойдер не собирался, а ждет ее та же участь, что и смирную Арнику – замужество и рождение детей. Для женщины редко возможен другой удел. К тому же, никто из них не считал это тем, чем считала сама Дорайна – свидетельством поражения.

Поселение находилось на возвышенности и было окружено высокой деревянной изгородью. В опасные времена на сторожевом посту около ворот дежурила охрана, но сейчас в этом не возникало необходимости. В Дирании царили мир и покой. Лишь на приграничных территориях кое-где возникали стычки с чужими племенами. Но земли легурцев находились восточнее границы, а само поселение пряталось среди бескрайних лесов, куда с враждебными намерениями мог сунуться разве что самоубийца.

И все же о сохранении военного мастерства здесь заботились. Умение стрелять и владеть холодным оружием – необходимость, когда от этого зависит выживание рода. Земли здесь не слишком плодородные и потому жили в основном с охоты. Обменивали дичь и пушнину у пришлых торговцев на зерно и другие нужные вещи, запасались впрок на зиму.

Стрельбище располагалось на цветущем лугу неподалеку от поселения. Оно представляло собой разбитые на сектора участки, где стояли деревянные мишени. В дневное время здесь всегда толпились люди, чтобы попрактиковаться в мастерстве и помериться силами с другими стрелками.

Проходя мимо стрельбища с ведрами воды из колодца или еще чем-то, что поручала принести мать, Дорайна всегда чувствовала, как замирает сердце. Ей хотелось окунуться в эту атмосферу. Она с завистью смотрела на гогочущих или переговаривающихся мужчин, отмечающих удачный или неудачный выстрел одного из них. В мечтах девушка не раз представляла, как оказывается на стрельбище и состязается с лучшими охотниками. А когда побеждает их всех, они преисполняются восхищением и принимают ее в свой круг. Наивные мечты, она сама это осознавала. Вздумай Дорайна сунуться туда, сразу поднимут на смех и прогонят. Еще и родителям велят получше следить за дочерью. Но сейчас здесь никого не было, никто не мог прогнать или высмеять, разве что друзья. А их подколки можно вынести, они ведь не со зла.

Остановившись в двух шагах от ближайшей мишени, Дорайна повернулась к ребятам.

– Ну что, начнем?

Мойдер кивнул без особого энтузиазма. Видно было, что он не в восторге от идеи состязаться с женщиной. Кильдера назначили судьей, а Арника заняла место в «зрительном зале», усевшись на пригорке подальше от пугающих ее мишеней.

Сначала решили стрелять на расстоянии в десять фаринов. С этим заданием играючи справились оба. Мойдер заметно скучал и то и дело позевывал, даже не удосуживаясь прикрыть рот ладонью. Потом отошли на двадцать. Когда Дорайна без труда поразила цель, Мойдер взглянул на нее с некоторым удивлением. Пятьдесят фаринов заставили его прекратить зевать.

Прищурившись, он кивнул в сторону дальней мишени, находящейся на расстоянии девяносто фаринов. Мало кто из охотников мог попасть в нее. Даже если попадали, то обычно не в центр. Сначала стрелу пустил Мойдер, потом выстрелила Дорайна. Она закусила губу, ожидая, пока Кильдер сходит проверит попадания.

Вернулся паренек с сияющей улыбкой и сообщил:

– Стрела Мойдера на пару подфаринов дальше от центра. Так что победила Дорка.

– Это случайность, – буркнул старший брат. – Ну да ладно. Стрелять в неподвижную цель и девчонка сумеет. А как насчет движущейся мишени?.. Арника, глянь в котомке, не осталось ли картошки? – крикнул он безмолвной наблюдательнице, с широко открытыми глазами наблюдающей за ними.

Девушка соскочила с пригорка и подбежала к нему, протягивая несколько корнеплодов.

– Отлично!

Мойдер велел Кильдеру взять их и по одному бросать в воздух по его команде. Сам же встал в боевую стойку. Взгляд сосредоточен, фигура казалась одеревеневшей. Словно статуя, а не человек. Лишь трепещущие на легком ветерке каштановые кудри казались живыми. Дорайна даже дышать перестала, ожидая его выстрела.

Кильдер старался бросать так высоко, как только сможет, каждый раз менял направление. Но неизменно на землю картофелина падала, проткнутая стрелой Мойдера.

Девушка сомневалась, сумеет ли так же. Она никогда не упражнялась по движущей мишени. В птиц и зверей ей было жалко стрелять ради забавы. И все же девушка решила: будь, что будет. Сделает, как сможет. Мысленно обратилась к своей покровительнице Гании, а еще попросила дух легендарной охотницы Гневры быть с ней в этот момент. Кильдер швырнул в воздух первый плод. Как и стоило ожидать, стрела Дорайны пролетела мимо.

Губы Мойдера растянулись в насмешливой улыбке. Девушка сцепила зубы и процедила:

– Бросай снова.

Еще две стрелы пролетели мимо, потом Дорайна поняла, как лучше действовать, учитывать направление ветра и скорость движения. Следующие картофелины оказались пронзенными без труда.

Мойдер уже не улыбался, а смотрел на нее слегка озадаченно. Потом раздраженно схватил пару картофелин:

– Кильдер бросать не умеет, он тебе подыгрывает. Попробуй сейчас.

И он бросил сам, стараясь закрутить несчастную картофелину и направить ее как можно более сложным путем. Обе цели упали на землю, пронзенные стрелами. Мойдер опустился на корточки и некоторое время молчал, пристально глядя на сестру. Остальные тоже не подавали голоса, ожидая, что скажет он. Наконец, он мотнул головой и пробормотал:

– Да, признаюсь, стреляешь ты хорошо. Все на лету схватываешь. Чтобы научиться стрелять по движущейся мишени, мне потребовалось несколько месяцев. Ты освоила за пару минут.

Губы Дорайны сами растянулись в радостной улыбке. Слышать похвалу из его уст – дорогого стоит. Но дальнейшие слова Мойдера показали, насколько преждевременной была ее радость.

– Послушай совет старшего брата, который тебе желает только добра… Сломай свой лук, выброси, сожги, утопи. Что угодно, но избавься от него. Никто не должен знать, что ты его вообще брала в руки. Никто, кроме нас. Для женщины – это противоестественно. Она не должна выставляться, пытаться тягаться с мужчинами. Не навлекай позор на нашу семью.

– П-позор? – всхлипнула Дорайна, не сдержав подступивших рыданий. – Я доказала тебе, что стреляю не хуже тебя, а ты считаешь это позором?.. Я думала, ты гордиться мной будешь…

– Я бы тобой гордился, будь ты, как Арника, – Мойдер выпрямился и оперся на лук. – Она – замечательная хозяйка, ее стряпню хвалят все, кто пробовал. В доме благодаря ей чистота и уют. Любой был бы счастлив взять такую жену. А ты что? От домашней работы отлыниваешь, твою стряпню только свиньям давать, да и те бы не стали есть. Вместо того, чтобы учиться тому, что подобает женщине, бегаешь в лес и из лука стреляешь. Мне стыдно, что у меня такая сестра.

Каждое слово хлестало, словно удар кнута. Дорайна стояла, понурив голову, уже не пытаясь сдерживать текущие по щекам слезы.

Кильдер что-то пытался сказать, прервать безжалостную речь Мойдера, но тот останавливал его взмахом руки. Арника же, хоть и жалела сестру, поддерживала старшего брата. Он – мужчина, он всегда прав. Дорайна забыла, что должна знать свое место. Пусть грубо, пусть жестоко, но кто-то должен был вернуть ее с небес на землю. И лучше, что это оказался тот, кого девушка уважала больше других. Может, после этого Дорайна возьмется за ум и выбросит из головы всякие глупости.

Закончив свою речь, Мойдер двинулся к поселению. Остальным через плечо бросил:

– Нельзя, чтобы девчонок кто-то здесь увидел. Скоро люди начнут просыпаться. Нам лучше вернуться домой.

Кильдер и Арника последовали за ним, Дорайна же тряхнула головой и осталась на месте. Заметив, что она не идет следом, Мойдер вернулся и с раздражением схватил ее за руку.

– Ты слышала меня? Домой пойдем.

– Если там меня считают позором, у меня больше нет дома, – заявила она и сбросила его руку.

– Ну и тать с тобой. Делай, что хочешь, – сплюнул он и быстрым шагом продолжил путь, а про себя подумал: «Все равно никуда не денется. Придет домой, как миленькая».

Если бы Мойдер мог сейчас проникнуть в голову сестры и прочесть ее мысли, то схватил бы в охапку и потащил за собой, невзирая на сопротивление. Даже и не проникая в мысли, но зная ее характер, мог бы это сделать. Но парень был слишком раздосадован тем, что ему утерла нос девчонка. Те слова, что он ей наговорил, во многом были продиктованы досадой. Конечно, Дорайне или остальным ребятам Мойдер ни за что в этом не признался бы. Гордость и уязвленное самолюбие иногда приводят к плачевным последствиям, но в юные годы мало кто задумывается об этом.

Решительно утерев слезы, Дорайна в последний раз посмотрела в спину удаляющимся ребятам и двинулась в противоположную сторону.

Глава 4. Проклятая трясина

Дорайна была склонна к импульсивности, зачастую сначала делала, потом думала. Так произошло и в этот раз. Быстрым шагом девушка направлялась в сторону леса. При ходьбе лук то и дело ударялся о ее бедро, но она почти не чувствовала боли. Единственным чувством, что сейчас владело всем ее существом, было детское желание отомстить. Сделать назло, наказать обидчиков. Причем в исступлении она желала наказать не только брата и не поддержавших ее друзей, но и родителей с дедом.

– Они пожалеют… Они еще узнают… – бормотала Дорайна под нос, пытаясь успокоить мечущиеся мысли. Прохладный утренний воздух, который солнце еще не успело прогреть, немного охладил пылающее лицо. А вместе с этим пришла, наконец, и здравость мысли.

Не доходя двух шагов до лесной опушки, Дорайна резко остановилась и перевела дух. Нет, уйти сейчас глупо. У нее нет ни еды в дорогу, ни пожитков. Нужно вернуться и взять самое необходимое. При этом постараться не показаться на глаза Мойдеру, который может прочесть все по ее лицу. Дорайна вскинула голову и продолжила идти к лесу. Переждет там несколько часов, пока не наступит время, когда брат обычно отправлялся на охоту.

Она устроилась у старого дуба, прислонив к шершавому стволу голову. Прикрыла глаза, представляя в деталях, что станет делать дальше. Без сомнения, едва ее отсутствие обнаружат, начнут поиски. Поэтому нужно переждать в укромном убежище, а не отправляться в путь немедленно. В лесу поселяне знают все тропки, даже там прятаться рискованно. Разве что она забредет туда, куда ходить не осмеливаются.

При одной мысли о проклятом месте у Дорайны мороз по коже пробежал, но она пересилила страх. Слишком сильна была обида на Мойдера, сейчас ее ничто бы не напугало. Вполне возможно, что слухи о том месте не более, чем выдумки. Ничего с ней не случится. Утром выпьет зелье и отправится в путь. На том девушка и порешила.

Когда солнце уже вовсю светило на небе, опаляя жаром все живое, Дорайна вернулась в поселение. Как ни поджимала губы, успокоенная собственной решимостью, при виде с детства знакомых мест и лиц в сердце шевельнулась тоска. Вряд ли она скоро их увидит снова. С этого дня жизнь ее кардинально изменится, в ней не будет места сожалениям о прошлом.

Дорайна добрела до отчего дома, недавно побеленного свежей белой краской. Посмотрела на него словно со стороны, совершенно новым взглядом. Он показался ей таким маленьким, несмотря на то, что отец недавно достроил несколько помещений к нему. Наверное, она сама выросла из всего этого, как из детской одежды, ставшей тесной и неудобной.

Арника как раз шла из курятника, держа в руках глиняную миску с яйцами. При виде сестры она радостно улыбнулась:

– Ну, наконец-то! Где ты была? Я так волновалась! И Кильдер тоже волновался, даже хотел тебя искать идти…

Дорайна прервала поток ее слов:

– Мама искала меня?

– Я сказала, что ты Горнику пошла проведать.

Дорайна кивнула, мысленно благодаря сестру за то, что прикрыла.

Горника – одна из немногих девушек, с которыми она общалась помимо их четверки. Добрая и отзывчивая девушка, правда, редкостная болтушка.

– А Мойдер ушел уже? – буркнула девушка, озираясь в поисках знакомой фигуры.

– Почти сразу, как привел меня. Еще и Кильдера с собой взял, хотя тот, похоже, хотел за тобой пойти. Может, потому и взял, – сбивчиво добавила она. – Сердится на тебя брат… Наверное, хочет, чтобы ты одумалась и за ум взялась…

– А не пошел бы он… – Дорайна осеклась при виде расширившихся глаз сестры и ее поджавшихся губ. – Ладно, пусть что хочет, то и думает…

– Дорка, а и правда, ну чего ты все время такая? Словно и не девка вовсе! Нет, чтобы покориться, умнее быть. Все равно ведь не будет по-твоему. Хочешь – не хочешь, а и замуж выйдешь, коль отец скажет, и про глупости всякие забудешь.

– А коль не забуду? – прищурилась девушка. – Что тогда?

– Придется, – покачала головой сестра. – Положено так. Девичий удел известный. Да и что в нем плохого? Отец вон и так не неволит тебя, ждет, пока по сердцу найдется кто.

Дорайна, подавляя желание ответить грубостью, яростно водила носком сандалии по земле, поднимая столб пыли.

– А если не найдется?

– Тогда подыщет кого-то подходящего, – рассудила Арника. – Кто тебя обижать не будет, но приструнит немного. Надобно тебе именно такого. Отец не раз уже мамке говорил так.

– Значит, за моей спиной уже сговариваются, – ахнула Дорайна. – Может, и на примете уже кто есть?

– Нет пока, успокойся, – успокоила сестра. – Ладно, некогда мне с тобой тут лясы точить. Пироги печь буду. Может, поможешь? Или в доме приберись. Мама как раз уборку затеяла.

Кислая физиономия Дорайны явно показала, насколько велик был ее восторг от такой перспективы.

– Бездельница, – беззлобно пожурила Арника и скрылась в доме.

Дорайна тут же утратила недовольный вид и воровато огляделась. Никого на подворье больше не было. Отец с Мойдером в лесу, Арника с матерью в доме. За соседским забором тоже не видно людей.

Дорайна метнулась к веревке на заднем дворе, где висело сохнущее белье. Она торопливо сорвала штаны и рубаху и запихнула еще влажные вещи за пазуху. Ощущения неприятные, но Дорайна ничем не выдала неудовольствия. Кинулась в амбар и запихала в котомку несколько кусков вяленого мяса. После непродолжительных поисков нашла плетеную бутыль и зачерпнула в нее воды из ведра. Положила поверх собранной снеди одежду брата, которая едва там уместилась.

«Еще бы хлеба с собой взять, да для этого придется в кухню зайти. Арника сразу заподозрит неладное. Эх, обойдусь и без хлеба как-нибудь», – подумала девушка и помчалась с подворья к лесу.

Немногие встречающиеся на пути люди провожали ее удивленными взглядами, некоторые даже окликали:

– Куда несешься, Дорка?

– Чего летишь, как оглашенная?

Она только отмахивалась, мол «не до вас сейчас, спешу». Позже они, конечно, вспомнят о ее странном поведении, да уж поздно будет. Разве что направление укажут тем, кто искать станет. Девушка собиралась забрать из тайника лук со стрелами, а потом сразу отправиться в укромное место. Дорайна лишь надеялась, что селяне и правда не рискнут соваться в Проклятое болото.

Место это находилось в самой чаще и считалось нечистым. Никто бы не рискнул отправиться туда по доброй воле не то что ночью, днем даже. Говорили, что там загубленные души живут и путников к себе на дно утягивают. Ходили и несколько страшных историй об этом месте. Может, и правдивых, Дорайна судить не бралась. Сейчас эти истории вспоминались ей во всех подробностях.

В одной говорилось о незадачливом охотнике, который прогневил Лесного правителя и тот ему глаза замылил. Блуждал тот парень до темноты кругами и выбраться не мог. Все тропки выводили к болоту. Устал он, наконец, и решил заночевать там. Огонь развел, чтобы живность… и не только ее отвадить. Старался не смыкать глаз, прислушивался к малейшему шороху. Но усталость взяла свое и все же уснул охотник. А как открыл глаза, увидел, что костер потушил кто-то, а на болоте огоньки зажглись. Страшно ему стало, попытался снова распалить дрова. Да только кто-то их будто водой облил. Сырое дерево не желало гореть. А потом смех послышался со всех сторон. Издевательский такой… Будто женский… Охотник не выдержал и прочь кинулся, да только снова все тропки его обратно приводили. И вот тогда он понял, что делать. И как только догадался в тот момент? Обратился к Лесному правителю, извинился, что без надобности стрелял больше добычи, чем для пропитания нужно. Пообещал, что никогда так делать не будет больше. Тотчас стих смех жуткий и огоньки исчезли. Но парень так и не решился заснуть. Так до утра и промаялся. Вернулся в поселение весь седой, зато живой.

Второму герою истории не так повезло. Слишком заносчивый был и извиниться не пожелал. Затащили его духи болота в самую трясину, хорошенько поиздевались и умертвили. Как именно издевались, девице молодой знать не полагается и ее в таких случаях спать отправляли. Но Дорайна однажды конец истории подслушала все же и теперь при воспоминании о том, что делали духи болота с бедным парнем, у нее щеки сразу горели. Но она ведь не парень, поэтому ей бояться нечего, – наивно рассуждала девушка. А оборотное снадобье выпьет уже потом, когда болото навсегда позади останется.

Дорайна все глубже заходила в чащу, лес рос все гуще, ветви почти не пропускали солнечный свет. Поневоле даже отлично ориентировавшаяся в нем девушка испытывала неясную тревогу. Все же одно дело просто гулять по лесу, а другое – знать, что идешь в место, пользующееся дурной славой.

Несколько раз в голове Дорайны мелькала трусливая мысль повернуть обратно и выбросить из головы опасную затею. Но всякий раз перед глазами представало каменное лицо Мойдера, снова в ушах звучали жестокие слова. Девушка понимала, что если сейчас признает правоту брата, больше никогда не решится бунтовать против правил. Станет такой же жалкой и безропотной, как остальные женщины.

Ну нет! Не бывать этому! – решала она и продолжала идти вперед.

До Проклятой трясины Дорайна добралась, когда свет солнца уже начал тускнеть, возвещая о приближении вечера. Почва под ногами стала более рыхлой, впереди слышались чавкающие болотные звуки. Девушка остановилась, не рискуя идти дальше, и подыскала место для ночлега. Заранее набрала сухих веток для костра, чтобы их хватило на всю ночь. Трут лежал в котомке, поэтому огонь разведет без труда. По крайней мере, если в дело не вмешаются обитатели болота.

Дорайна тут же отогнала эту мысль, сказав себе, что все это лишь сказки. Тем не менее, не удержалась от того, чтобы достать из котомки мешочек-оберег. Его когда-то подарила ей Вормия. Она объяснила, что в мешочке зашиты травки, отгоняющие нечисть. Может, именно потому Дорайне и удавалось безнаказанно бегать ночами по лесу? Кто знает. Как бы ни относилась девушка к суевериям, с подарком с тех пор не расставалась. Лиха он не принесет в любом случае.

Некоторой уверенности придавал ей и лук, хотя, положа руку на сердце, защита это хлипкая посреди ночи. Особенно против нечисти. Но все же тугие изгибы оружия придавали девушке уверенности. Она поглаживала лук рукой и уносилась мечтами в завтрашний день. Как она в облике мужчины доберется до ближайшего города и наймется к кому-то на службу. В том, что ее наймут, девушка не сомневалась. Пусть только увидят, как она стреляет! С руками и ногами оторвут.

В этих блистательных мечтах покинутой семье места не находилось. С беспощадностью юности Дорайна решила, что раз они не могут ее принять такой, какая есть, то не заслуживают любви. Позже не раз холодными ночами будет мечтать лишь об одном – снова почувствовать ласковое прикосновение маминой ладони, надежные объятия отца, увидеть улыбку сестры. Но сейчас разум туманили злость и жажда приключений. Сожалению о том, что пришлось оставить, места не находилось.

Усталость после нервного непростого дня дала о себе знать. Как и герой одной из историй про Проклятое болото, Дорайна не совладала с собой и задремала. Лук выскользнул из ослабевшей руки. Рядом кучкой лежали сложенные дрова для так и не разожженного костра. Грудь девушки мерно вздымалась, дыхание стало глубоким и спокойным. Утробные звуки трясины вовсе не мешали сну, а напротив, еще сильнее его укрепляли.

Проснулась Дорайна от ощущения холода, пробравшего до костей. Поежившись, девушка попыталась нащупать одеяло, чтобы накрыться им, но, разумеется, не нашла. Сразу реальность выветрила остатки сна и заставила открыть глаза.

Вокруг сгрудилась тьма. Сквозь прорехи в густых ветвях лился мягкий свет двух Лун.

Вторая уже была видна наполовину. Завтра от нее останется лишь серпик, а потом она и вовсе исчезнет до следующего месяца. Лишь на три ночи за этот срок загадочное светило дарило людям свое присутствие. Но даже половинка лика покровительницы придала Дорайне сил и уняла подступивший к горлу страх.

Девушка торопливо нащупала котомку и не без труда отыскала трут. Затем подползла к заготовленным дровам и попыталась разжечь. Пальцы дрожали. К чести Дорайны, не столько от страха, сколько от холода. Одежда отсырела от влажного воздуха и нисколько не грела. Зубы выстукивали барабанную дробь. Стиснув их, словно это могло помочь справиться с сотрясающей тело дрожью, Дорайна упрямо продолжала тереть трут.

Ничего не получалось и понемногу накатывала паника. Если не разжечь огонь, до утра она или околеет или станет ужином одного из лесных хищников. Притом, нечистые души вообще могут не приложить рук к этому делу.

Воображение разыгралось. Дорайна представила, как потом, когда-нибудь, кто-то набредет на обглоданные останки неподалеку от трясины, и родится новая история. Разумеется, ее приукрасят, как смогут. Заметив, что труп в женской одежде, станут рассказывать о дерзкой девице, которую сам лес покарал за непокорность мужчинам.

Выругавшись, она с удвоенным усердием стала тереть несчастную палку. Раздавшийся за спиной смех вырвал у нее жалкий визг, на который она даже не считала себя способной. Дорайна выронила трут, вскочила на ноги и, даже не оглянувшись, ринулась в чащу, подальше от болота. Неважно, чей это смех. В любом случае, нормальный человек не станет ночью бродить по Проклятой трясине. Лучше держаться от этого существа подальше.

Отбежав на порядочное расстояние, Дорайна остановилась и решилась оглянуться. Никто и не думал ее преследовать, и она облегченно вздохнула. Перевела дух, соображая, что делать дальше. Сейчас ничто не заставило бы ее вернуться к болоту, даже несмотря на то, что там остались пожитки. Разве что утром, когда солнце разгонит ночные тени, можно будет пойти туда.

Немного поразмыслив, Дорайна решила забраться на дерево и подождать там наступления дня. Не успела она об этом подумать, как неподалеку раздался заунывный вой. Совсем близко. Послышался шорох в ближайших кустах, и Дорайна снова пустилась бежать. Похоже, сегодня лес решил отыграться за все прочие ночи, когда она бесстрашно бродила по нему. А с ней даже мешочка-оберега нет, остался у неразожженного костра. Позади не слышалось ни прерывистого звериного дыхания, ни угрожающего рычания, и Дорайна вскоре остановилась. Заозиралась в поисках подходящего дерева, решив, что хватит испытывать судьбу, нужно поскорее забраться на единственное доступное ей укрытие.

Тут сердце девушки обмерло. В просветах между густыми ветвями, справа от нее, виднелся свет от костра. Но даже не это поразило девушку. Она узнала деревья, которые ее окружали, увидела на них метки, которые собственноручно оставляла, чтобы не заблудиться. Каким-то непостижимым образом Дорайна снова вышла к трясине, хотя бежала в противоположную сторону.

Ей уже не было холодно. С лица градом катился пот, тело пылало лихорадочным огнем. Теперь вопрос о том, кто же разжег костер из приготовленных ею дров, приобрел жизненную важность. Она взмолилась богине жизни и судьбы Пелье, чтобы это оказался человек. Пусть даже беглый преступник, но все же человек. С ним хоть можно побороться, используя несколько подсмотренных у мужчин приемчиков. Если же это нечто потустороннее… В любом случае, убежать она не сможет. Все дороги приведут сюда, только зря силы потратит. Нужно идти навстречу опасности.

Дорайна сглотнула слюну и сделала пару мелких шажков, готовая в любой момент оказать сопротивление. Она была напряжена, как тетива лука. Дойдя до куста, за которым начиналось открытое пространство, Дорайна осторожно выглянула и не поверила глазам.

Никого. Мирно потрескивал костерок, рядом по-прежнему лежали ее вещи, на тех же местах.

Может, смех лишь почудился? Огонь она все же развела, но спросонья ей что-то показалось, вот и пустилась бежать. Версия не выглядела особенно правдоподобной, но иной девушка не могла придумать. Любая другая казалась бы чудовищной.

Как ни страшно было выходить из укрытия, она все же решилась. Подошла к костру и схватила лук, огляделась по сторонам. Оружие в руках придало смелости и девушка почувствовала большую уверенность. Снова села, прислонившись спиной к дереву, но до конца успокоиться не могла. То и дело обводила глазами окружающие кусты и деревья, отыскивая следы опасности. Не покидало ощущение постороннего взгляда, обжигающего из темноты. Соседство Проклятой трясины не добавляло спокойствия.

Но время шло. Наверное, прошло несколько часов. Точно Дорайна сказать не могла, настолько томительно тянулись минуты. Потрескивание сухих веток убаюкивало, а опасности больше не наблюдалось. Как ни старалась девушка держать глаза открытыми, веки наливались тяжестью. В какой-то момент они сами закрылись, пряча ее за завесой сна.

Сильная рука с длинными тонкими пальцами, появившись из воздуха, осторожно провела по волосам Дорайны. Мужской голос, тихий, как шелест листвы, произнес:

– Спи, девочка, и ничего не бойся… Никто не причинит тебе вреда…

Очертания высокой прозрачной фигуры, заслонившие костер от девичьей фигуры, заколебались и вскоре исчезли. Дорайна же спала, ничего не заметив. Никто не осмеливался тревожить сон девушки, повинуясь воле того, кто взял ее под свое покровительство. Ни ночные хищники, ни сумрачные обитатели болота, поблескивающие во тьме огоньками глаз.

Глава 5. Загадочный покровитель

Мойдер застыл на крыльце, вглядываясь в темноту, озаренную лунным светом. Прямо от ступенек дома уходила вдаль серебристая дорожка, похожая на разлитое молоко. Где-то по такой же дорожке, быть может, бредет упрямая девчонка, не желающая мириться с волей богов.

Домашние уже стояли на ушах, не зная, что думать. Отец собирался с утра отправиться на поиски беглянки. Может, кто-то из соседей тоже согласится пойти с ним. Среди ночи никто не стал бы соваться в лес, да и бесполезно это. Как ее отыщешь, когда в темноте под любым кустом отличное укрытие. А Дорка явно ушла по своей воле и не хочет, чтобы ее отыскали.

Бедолага Арника винит себя, уже все глаза выплакала. Кается, что ничего не заподозрила, когда сестра сегодня домой явилась. Нужно было заставить делами заняться, глядишь, дурь из головы бы и вылетела. Мать тоже винит себя, что плохо дочь воспитала, потакала во всем.

Да что уж. Все потакали Дорке. Младшенькая, любимая. Золотое чудо, как ее всегда отец называл. И, правда, она с детства казалась солнечным лучиком, непохожим на других – суровых и грубоватых. В кого только уродилась такая? Ни на мать, ни на отца не похожая.

Мойдер смутно вспоминал спеленутый сверток, вокруг которого столпились поселяне. Удивленно разглядывали, шушукались. Потом раздался жалобный плач, и мать взяла сверток на руки. Это было первое воспоминание о Дорке, которое всплывало в голове парня. Ему тогда было не больше трех, мог и вообще ничего не запомнить.

Ощущение какой-то неправильности до сих пор не оставляло его при взгляде на сестру, но он никогда не пытался развить эту мысль.

Ну и пусть, что она отличается от всех, как алмаз среди булыжников. От этого не становится ему чужой. Наоборот, нужно больше присматривать, чтобы никто не вздумал обидеть. Правда, такую попробуй обидеть. Вздорная и упрямая. Не раз доводила домашних до белого каления. И всякий раз все ей с рук сходило. Добаловались… Опозорила семью, теперь вот и на Арнику тень падет. Дескать, если сестрица такова, то, наверное, и старшая недалеко от нее ушла.

Пытаясь вызвать в себе гнев на Дорку, Мойдер боролся с тревогой. Воображение рисовало хрупкую фигурку, бредущую по темной дороге куда глаза глядят.

Провиант с собой взяла, поэтому голодная смерть ей не угрожает. Но ведь одинокая девушка – легкая добыча для всяких проходимцев. Скрутят в два счета и…

Мойдер стиснул кулаки, отгоняя страшные картины. Напомнил себе, что Дорку видели сегодня, и шла она не в сторону торгового пути, а к лесу.

Тоже не лучшая перспектива, конечно. Мало ли, что в чаще с ней случиться может. Но все же Дорка, как и остальные легурцы, дитя леса, она вряд ли пропадет там. В россказни о нечистых духах Мойдер не особо верил, потому боялся лишь по поводу хищников. Но Дорке хватит мозгов костер развести или на дерево залезть. А днем они ее непременно найдут, хоть придется весь лес прочесать.

Ох, и получит же она, пусть только в руки попадет к нему! Жаль, что хватились поздно. Только когда на заходе солнца не вернулась, поняли, что не просто где-то от работы отлынивает, а гораздо хуже.

Сейчас, когда в горнице мать с сестрой наперебой винили себя в исчезновении Дорки, Мойдер не выдержал и вышел. Понимал, что если кто и виноват, то он. На него обиделась глупая девчонка. Да и правду сказать, перегнул палку парень, когда сегодня ее отчитывал. Сам это понимал, но сказанного не воротишь. Да и если бы нашел, ни за что бы не взял свои слова обратно. Таким глупым поступком Дорка лишь подтвердила их справедливость.

Скрипнула дверь, на крыльцо вышел дед и вытащил из-за пояса кисет с табаком. Закурил трубку, глядя в ту же сторону, что и Мойдер. Тяжко вздохнул.

– Как думаешь, где она сейчас? Чего ей дома не сиделось? Не обижал ведь никто…

– Не трави душу, дед, – поморщился Мойдер. – На меня она обиделась.

– За что? – поразился старик.

– Было за что. Отчитал я ее сегодня, сказал, что позорит она нас.

Дед поперхнулся дымом. Откашлявшись, сипло сказал:

– Ну, коли так, то, может, одумается. Пересердится на тебя и вернется под утро. Дорка на тебя долго не умеет обижаться.

– В этот раз, боюсь, не пересердится… Дед, дай закурить, – он потянулся к трубке.

– Вот еще, – буркнул старик, отводя руку в сторону. – Нечего травить себя.

– А сам-то?

– Мне можно. Все равно помирать скоро. В дом иди, там мать с сестрой изводятся. Хоть ты им скажи, что этим делу не поможешь. Меня старого они не слушают.

– Думаешь, меня послушают? – усмехнулся Мойдер.

– Дейра их знает.

– Не поминай черную, – вздрогнул парень, хотя сам не раз это делал. Но сейчас, когда сестра неизвестно где, не хотелось беду накликать.

– Все с ней хорошо будет, – заметив состояние Мойдера, дед положил еще крепкую руку на его плечо. – Ее высшие силы охраняют. Не зря ведь появилась она в ночь Гании.

– Я не особо верю в помощь богов, – буркнул Мойдер.

– Эх, молодое поколение, – проскрипел старческий голос. – Ни во что не верите. Все сказками считаете.

– Время покажет, – не желая спорить, откликнулся парень.

– Как думаешь, куда подалась эта оглашенная? – задумался дед.

– Да кто ее знает. Все ее тайники так называемые обыскал сразу, как узнал, что пропала. Она-то думала: никто о них не знает, – самодовольно заявил Мойдер. – Одно слово – девчонка.

– Значит, нет ее там. Где же тогда?

– Вообще Дорка хитрющая лиса, – Мойдер наморщил лоб. – На дорогу не пошла, знала, что догнали бы сразу. Выбрала, видать, такое место, куда никто бы не сунулся.

– Ночью в лес бы и так никто не сунулся, – заметил дед. – Хотя… Такие, как ты, отчаянные и ни во что не верящие, могли бы и пойти.

– Ну, не скажи… Вот, например, в трясину не сунулся бы ни за что. И не потому, что в проклятие верю. В болото и днем не стоит соваться, а ночью и подавно… – Он осекся, от лица отхлынула краска. – Слушай, дед, как думаешь, этой полоумной хватило бы глупости на болото пойти?

Старик потерял дар речи и снова затянулся.

– Она точно туда пошла! – все больше уверялся в этой мысли Мойдер.

Воображение живо рисовало ему, как глупая сестрица бредет по кочкам, оступается и ее засасывает в болото. Как она кричит, напрасно зовет на помощь. Над трясиной остается лишь лицо с жадно хватающим воздух ртом. Потом и оно скрывается под водой. Болото удовлетворенно булькает, проглотив добычу…

– Дед, я пойду за ней…

– Сейчас? С ума сошел? Сгинуть хочешь? – ужаснулся старик. – Может, и не там она.

Но Мойдер все больше укреплялся в мысли, что Дорка пошла именно на Проклятое болото. Это вполне соответствовало ее взбалмошному характеру. Не слушая увещеваний деда, он соскочил с крыльца.

– Не говори никому, куда я пошел, – на прощание попросил парень. – Если что, скажи, что решил на опушке переночевать. Коли утром не вернусь, тогда можешь сказать.

Прежде, чем дед успел что-то возразить, он сорвался на бег и вскоре скрылся из виду.

Чтобы не блуждать по лесу во мраке, Мойдер соорудил факел из подходящей ветки и моха. Яркий огонек не намного освещал путь, но, по крайней мере, угроза сломать себе ноги уменьшилась. Парень внимательно прислушивался к окружающим шорохам, готовый в любой момент вытащить из-за пояса нож. Лук он не взял, для этого пришлось бы вернуться в дом, а тогда его стали бы уговаривать никуда не идти. Не хотелось тратить время на пустые разговоры. Мойдер знал, что пошел бы в любом случае.

Он виноват, что сестренка сейчас в лесу вместо того, чтобы мирно спать в собственной постели. И раз виноват, должен идти за ней.

Дорогу к трясине Мойдер знал лишь примерно, но этого было достаточно для того, чтобы ее отыскать. В лесу парень ориентировался отлично. Правда, днем чаща выглядела иначе, это могло сбить с толку даже самого хорошего охотника. К счастью, Мойдер беспрепятственно дошел до нужного места. В пути ему не встретилось никаких препятствий, опровергая леденящие душу истории о ночных обитателях леса. Почва под ногами стала рыхлой, и Мойдер понял, что почти на месте.

Вряд ли Дорка углублялась в болото, расположилась где-то здесь. В подтверждение его мыслей вдали забрезжил огонек. Несмотря на усталость после несколькочасовых блужданий по лесу, Мойдер двинулся быстрее. Он не сомневался, что костер разожгла сестра.

Кто еще бы сунулся в это место, да еще посреди ночи?!

И, правда, продравшись через заросли, парень увидел догорающий костерок, в который не мешало бы подбросить дров. А рядом, прислонившись к дереву, сидела знакомая фигурка. Золотистые косы поблескивали в отсветах пламени.

Мойдер уже собирался окликнуть сестру, быстро приближаясь к ней, когда позади раздался вкрадчивый голос:

– Ты зря пришел сюда.

Мойдер молниеносно выхватил нож и обернулся, готовый к встрече с неизвестным врагом. Никого. Лишь темнота в одном месте казалась гуще, по ней время от времени пробегала рябь. Столкнувшись наяву с чем-то непонятным, Мойдер подумал, что зря не верил в истории предков. Неужели, трясина и впрямь проклята, а ее охраняют нечистые духи? В груди шевельнулась тень страха, но Мойдер лишь крепче стиснул нож, готовый дорого отдать свою жизнь. Кроме того, сейчас он должен думать не только о себе, но и о безмятежно спящей сестре.

– Думаешь, это меня остановит? – раздался смешок, исходящий из глубины темного сгустка. – Советую развернуться и пойти своей дорогой. Смириться с тем, что ты ее потерял.

– Кто ты такой? – на лбу Мойдера выступили капельки пота, он напрасно вглядывался во мглу, пытаясь разглядеть хоть что-то. – Что тебе нужно от Дорки?

– Я не причиню ей зла, если тебя это тревожит, – откликнулось существо. – А сейчас тебе лучше уйти… Пока я не передумал.

– Я уйду, но заберу сестру с собой, – заявил парень, отступая к спящей девушке. – Дорка! – позвал он, но она даже не шевельнулась.

– Что ж, раз ты не хотел по-хорошему, – послышался вздох, – придется по-другому.

Фигура Мойдера вспыхнула ярким светом. Не успел он даже закричать, как мир вокруг померк и закружился. В следующий момент парень ощутил, как спина ударилась обо что-то твердое. Глухо вскрикнул и проморгался, пока предметы вокруг не обрели четкость.

Просторная комната, уставленная затейливой мебелью и разными безделушками. Стоили такие целое состояние. Мойдер когда-то пытался выторговать одну из статуэток у торговца, чтобы порадовать мать. Не хватило и трех лисьих шкурок. А здесь этого барахла было в достатке. На стенах картины, особенно удивившие парня, никогда в жизни их не видавшего. Единственным источником света служила свеча в серебряном подсвечнике, стоящая у изголовья кровати. Огромная, на ней поместилось бы человека три, не меньше. А лежала одна лишь девчонка.

Мойдер поднялся с пола и подошел ближе, разглядывая ее.

Таких же лет, как Арника, может, чуть старше. Черноволосая, лицо бледное и непривычное взору, с широкими скулами и маленьким вздернутым носом. Рот тоже невелик, но губы пухлые. Даже при тусклом свете поражают яркостью. Ее можно было назвать даже красивой, но какой-то чужой красотой, непривычной.

Кто она такая и как он сюда попал?

Два вопроса, на которые Мойдер напрасно пытался найти ответ. И что ему лучше сейчас сделать? Попытаться найти выход или разбудить хозяйку? Последнее вызывало сильные сомнения. Наверняка, поднимет визг, на крик явятся остальные домочадцы. Никто не пожелает его даже слушать, расправятся на месте. Конечно, парочку врагов он заберет с собой на тот свет, но если их будет значительно больше, шансов нет. Остается первое.

Мойдер снова осмотрел комнату, в этот раз уделяя внимание не безделушкам, а более важным вещам. В помещении два больших окна, но оба зарешечены. Протиснуться сквозь прутья не смог бы даже ребенок. Дверь всего одна и неизвестно, что ждет за ней. Но придется рискнуть.

Стараясь даже не дышать, Мойдер подкрался к двери. Его пальцы уже коснулись узорной золоченой ручки, когда сзади раздался удивленный возглас:

– Ты кто такой?

Дейра ее побери, проснулась все-таки!

Мойдер обернулся, стараясь нарисовать на лице безобидное выражение. Нельзя, чтобы девчонка испугалась и подняла крик. Озираясь по сторонам в поисках оружия, он только сейчас понял, что нож свой, видать, обронил в лесу. Как назло, в комнате не было ничего, что мало-мальски можно использовать против возможных противников.

– Не бойся меня. Я сейчас уйду.

Девушка сидела на постели, пронзая его раскосыми черными глазами. На лице не читалось ни малейшего страха, что даже удивило парня. Заметь любая из поселянок в своей спальне мужчину, да еще чужака, крик бы подняла на всю околицу. А этой хоть бы что. Сидит и глазами ненашинскими зыркает.

– Я спросила, кто такой, – нетерпеливо повторила девица.

– Мойдер, – представился парень и замолчал, не зная, что еще сказать.

Разумеется, такое объяснение девушку не удовлетворило.

– Как ты сюда попал?

– Хороший вопрос, – пробормотал Мойдер. – Хотел бы я и сам это знать.

Черноволосая насупилась, пухлые губки поджались.

– Ты не мог пройти мимо охраны.

– Охраны? – парень глянул на дверь. – И много их там?

– Двое, – безмятежно ответила на вопрос девушка, перестав хмуриться. На лице появилась издевательская улыбка. – Но на шум прибегут еще десяток. Стоит мне закричать…

– Слушай, я не хотел ничего плохого. Не надо кричать, – попросил он. – Я просто уйду и все.

– Как уйдешь? – хохотнула она. – План у тебя есть?

Он вздохнул и почесал затылок.

Похоже, без помощи чужачки ему не обойтись. Мойдер решил рискнуть и рассказать ей правду. Кто знает, может, и поверит. Хотя расскажи ему кто-нибудь подобное, он бы решил, что над ним издеваются. И все же выбора нет. Жизнь сейчас висит на волоске.

– Я – легурец, еще пару минут назад стоял посреди леса. А в следующий момент оказался здесь. Хочешь верь, хочешь нет.

Она прищурилась, из-за чего и так узкие глаза превратились в щелочки.

– Значит, в этом деле замешана магия? Ты волшебник?

– Если бы, – хохотнул Мойдер. – Был бы волшебником, меня бы уже здесь не было.

– Да, ты прав. Тогда кто-то сыграл с тобой злую шутку. Но таких сильных магов, которые могут переносить людей в другое место, не так много. Кому ты дорогу перешел, признавайся.

– Понятия не имею. Я просто хотел спасти сестру. Она из дома сбежала и в лес пошла. Я за ней. И вот…

– Сестре твоей угрожает опасность?

– Вроде нет. Тот… даже не знаю, как его назвать. В общем, тот, кто меня сюда перенес, сказал, что она в безопасности. Мне же велел убираться. Я не послушался…

– Ясно, – усмехнулась девушка. – А ты разглядел его хоть? Как он выглядел?

– Как черное пятно.

– Маскировался, значит, – черноволосая прижала палец к ямочке на подбородке и сделала глубокомысленный вид. – Ты зря на рожон полез. Шансов у тебя не было.

– Теперь понимаю, – вздохнул Мойдер. – Но что мне делать? Где я вообще нахожусь?

– Ты даже этого не знаешь? – она заливисто расхохоталась, но тут же умолкла и глянула в сторону двери. Удостоверившись, что звук не потревожил охранников, продолжила: – Как думаешь, кто я?

– Девица.

– Ясно, что не парень, – веселилась она, хотя ему было не до смеха. – Честно говоря, я сначала подумала, что ты один из женихов. Много их тут ошивается. Налетели, как коршуны, как узнали, что батюшка решил за мной всю Диранию отдать в наследство. Сына-то у него нет. Только уж больно разборчив мой родитель, за абы кого не отдаст.

– Погоди, – глаза Мойдера превратились в блюдца. – Ты – принцесса Саулин?

– Догадливый ты мой, – сыронизировала девица. – В общем, потом разглядела тебя получше и поняла, что на жениха не тянешь.

– Это еще почему? – парень даже обиделся.

– Нет, ну внешне ты, может, и ничего, только оделся бы поприличней, – оглядев его с ног до головы, заметила принцесса. – Что же с тобой делать, бедолага? Ведь если поймают здесь, не миновать тебе смерти. Батюшка такого проступка не простит. А твои истории про волшебника объявит вздором. Он давно уж осерчал на волшебников и хочет искоренить магию и вовсе из наших мест. Да что тебе рассказывать, чай, не слепой, сам видишь, что в стране делается.

– Так ты ж, говорят, тоже из рода волшебников, – вспомнил Мойдер истории, ходившие о дочери правителя.

Мать ее, говорили, в Адарине родилась. Правитель, когда посетил город, сразу ее заприметил и в жены захотел взять. Потом сто раз пожалел об этом, когда жена все под свою гребенку стала грести. А чуть что не по ней, магией стращала. Сильная она была чародейка. Да только умерла при родах, оставив дочку сиротой. За принцессой вроде таких способностей не замечали, потому правитель был за нее спокоен.

– Да, водится за мной такой грешок, – откликнулась девушка с улыбкой.

– Может, ты меня перенести сумеешь обратно? – с надеждой спросил Мойдер.

Хоть и говорят, что способностей волшебных нет у нее, но вдруг…

– Думаешь, если бы могла такое творить, сидела бы тут в заточении? – вздохнула Саулин. – Нянька меня правда научила кое-чему. Она тоже из Адарина была, еще маму мою воспитывала. Но это так, мелочи. Особых способностей у меня и правда не оказалось. В отца, видать, пошла.

– Жаль, – расстроился Мойдер. Теперь он понимал, что выпутаться из передряги сможет лишь чудом. – Значит, жить мне осталось считанные часы…

Он опустился на пол, покрытый мягким пестрым ковром, и обхватил голову руками.

А ведь даже не жил еще толком. Мечтал о том, чтобы дом отчий покинуть, мир увидеть. Легурские леса-то он, конечно, покинул. Только как-то это мало утешало.

Принцесса некоторое время с озорной улыбкой смотрела на парня, потом промолвила:

– Ладно, помогу я тебе. Уж не знаю, почему, но ты мне по нраву пришелся. Словно дитя малое.

– Сама ты дитя! – обиделся он, но тут же осекся, сообразив, что не время и не место для мужской гордости.

Его реплика не рассердила ее, а вызвала новый приступ смеха. Отсмеявшись, Саулин соскочила с кровати. Тонкая полупрозрачная сорочка почти не скрывала очертаний грациозного девичьего тела. У Мойдера тут же перехватило дыхание, и он устыдился промелькнувших мыслей. Быстро отвернулся, чтобы не смущать девушку жадным взглядом. Когда снова обернулся, она уже накинула цветастый халат и протягивала ему флакончик с зеленоватой жидкостью.

– Это что? – удивился Мойдер, машинально принимая бутылочку.

– То, что поможет тебе жизнь сохранить.

– И как же?

– Не люблю, когда задают ненужные вопросы, – принцесса топнула ногой в явном нетерпении. – Просто капни на язык три капли.

– Это точно не яд? – с подозрением уставился он на изумрудное содержимое.

– Если бы я хотела тебя убить, мне достаточно было бы закричать, – презрительно бросила принцесса. – Ну, будешь пить?

Мойдер нехотя вытащил пробку из пузырька и запрокинул голову. Открыв рот, накапал туда три капли. Некоторое время ничего не происходило, затем во рту словно запылал пожар. Он охватил сначала горло, потом опустился ниже, постепенно заполняя все тело. Больно не было, просто странно. Нестерпимо хотелось пить, чтобы заглушить жар.

Это длилось не больше минуты, прекратилось так же внезапно, как началось. Мойдер непонимающе взглянул на стоящую перед ним принцессу. Она рассматривала его, как диковинное животное, склонив голову набок.

– Ну, и как мне это поможет? – сказал Мойдер и тут же закашлялся.

Почему он заговорил таким высоким и тонким голосом?

Прокашлявшись, попытался снова:

– Что… со мной? – последние слова прозвучали истерически.

Комариный писк, который теперь больше напоминала его речь, по-настоящему напугал парня.

Саулин кивнула в сторону большого зеркала, стоящего в другом конце комнаты.

Мойдер сделал шаг и тут же ощутил, что что-то не так. Штаны начали сползать, он едва успел подхватить их и затянул потуже поясом. Потом остолбенел, неверяще уставившись на два явственных полушария в районе груди. В несколько огромных прыжков достиг зеркала и едва успел подавить крик ужаса. В нем отражалась девица в его собственной одежде, смотревшейся в ней немного нелепо. Высокая и статная, что называется, кровь с молоком. Очень похожа на Арнику. Длинные вьющиеся волосы полукольцами рассыпались по плечам, достигая талии. Серые глаза пылали, отражая владеющие им сейчас чувства. Мойдер резко развернулся к заливающейся хохотом принцессе:

– Ты что со мной сделала?

– А разве тебе не нравится? – издевательски произнесла она, зажимая рот ладошкой.

– Верни все обратно, слышишь?! – парень с отчаянием снова посмотрел в зеркало.

Наконец, она перестала смеяться и сжалилась над ним:

– Не бойся, это лишь на сутки. Потом снова станешь прежним. В этом облике тебе легче будет выбраться из дома.

Мойдер с облегчением выдохнул, потом с подозрением заметил:

– А говорила, что не волшебница.

– Это от матушки осталось вместе с еще несколькими снадобьями. Нянька рассказала, для чего они. Иногда балуюсь.

– Ясно.

Мойдер окончательно успокоился и отошел от зеркала, чтобы больше не видеть себя в таком обличье. Саулин еще раз оглядела его, затем подошла к шкафу.

– В такой одежде ты можешь вызвать подозрения. Нужно тебя переодеть. – С этими словами она достала неброское скромное платье и темно-серый плащ. – Если платье маловато будет, распорем по бокам.

– Я не стану это надевать! – возмутился Мойдер. – Уж лучше умру!

– Точно? – прищурилась принцесса. – Ну, дело твое. Может, сразу позвать охрану? Чего тянуть-то?

– Ладно, давай, – пробурчал он, принимая одежду. – Отвернись, – скомандовал он.

– Чего я там не видела? – фыркнула Саулин, заставив его покраснеть, но все же отвернулась. По подрагивающим тонким плечикам было заметно, что она беззвучно смеется.

Проклиная все на свете, парень сбросил одежду и стал натягивать платье. Почти сразу запутался в нем и издал досадливый стон.

Принцесса обернулась и пришла ему на помощь. Он был готов убить ее, глядя на трясущиеся от сдерживаемого смеха губы. Платье и правда оказалось узковато. В груди Мойдер был пообъемнее хрупкой принцессы. Хорошо хоть покрой платья диранских женщин в талии и бедрах свободный, иначе вряд ли ему удалось натянуть эту одежку.

Грудь оказалась словно сдавлена тисками, бедный парень едва мог дышать. Саулин распорола платье по бокам, примерилась, потом велела снимать. На этот раз он не просил ее отворачиваться.

И, правда, стесняться глупо. Сейчас это тело трудно назвать его телом.

Критически оглядев фигуру Мойдера, принцесса заметила:

– А из тебя недурная женщина получилась. Может, таким и останешься? – поймав свирепый взгляд парня, расхохоталась: – Да шучу я, шучу!

Остаток ночи принцесса подгоняла платье по размеру Мойдера и наставляла его:

– Скажем, что ты моя новая служанка. Могут спросить, как ты попал в мою комнату. Нужно придумать тебе легенду. – И она тут же стала сочинять на ходу… – Только смотри ничего не перепутай, понял?

Он кивал и твердил про себя детали выдуманной биографии. Хотелось одного: пусть это побыстрее закончится. Тогда он выберется из загородного дома правителя и вернется домой. Приключения перестали его прельщать. По крайней мере, сейчас.

Глава 6. В шкуре мужчины

Дорайна с трудом вырвалась из тяжелого сна, потерла не желающие подниматься веки. Наконец, разлепила их и посмотрела на проглядывающее между ветвей солнце.

Пора идти. Но не в таком виде. Наверняка сейчас по лесу ее ищут односельчане, можно случайно наткнуться на них.

Дорайна достала из котомки флакончик с зельем, некоторое время задумчиво его рассматривала. Потом решительно открыла рот и, вспоминая наставления Вормии, вылила на язык три капли. Жидкость оказалась терпкой и горьковатой на вкус. Почти сразу горло запекло, словно она хлебнула кипятку. Дорайна торопливо вытащила бутыль с водой и опустошила наполовину. Жар унять этим не удалось, но вскоре он сам утих.

Рядом не было ни начищенного блюда, ни чистой водной глади, чтобы посмотреть на результат. Дорайна вытянула перед собой руки и восхищенно ими всплеснула. Не слишком грубые, конечно, как у прочих ее знакомых мужчин, но их однозначно нельзя назвать женскими. Почувствовала, как жмут сандалии, и ослабила ремешок. Пусть даже пятки выходят за пределы подошвы, она это переживет. Пощупала голову и не нашла прежней длинной косы. Короткие волосы, слегка вьющиеся. Дорайна выдернула одну волосинку, чтобы посмотреть их цвет – он остался прежним.

Интересно, насколько она теперь не похожа на себя?

Решила при первой же возможности выяснить это, глянув в любую отражающую поверхность.

Напевая веселую песенку, Дорайна достала из котомки одежду Мойдера и переоделась. Не удержалась от того, чтобы глянуть на часть тела, которой раньше у нее не было. Округлила глаза и поспешно натянула штаны, чувствуя, как запылали щеки.

В мужской одежде оказалось гораздо удобнее, чем в женской, чему девушка обрадовалась.

После колебания решила оставить платье здесь, а не брать с собой. Во-первых, если мужская ипостась все же вызовет подозрения и ее обыщут, то кто знает, что будет, когда при ней найдут эти вещи. Во-вторых, оставив их здесь, можно направить односельчан по ложному следу. Может, они даже решат, что ее звери съели. О том, какую реакцию эта версия вызовет у родных и какое горе им причинит, она, разумеется, не подумала.

Дорайна бодро двинулась по лесу, не обратив внимания на лежащий неподалеку от костра запачканный землей нож. Ночные страхи ушли с наступлением дня, и девушка думала лишь о приключениях, ожидающих впереди.

Несколько раз она слышала голоса, выкрикивающие ее имя. Звали еще и Мойдера, но Дорайна не придала этому значения. Ей удалось выскользнуть из леса незамеченной, хоть и не без труда.

Когда она шла вдоль домов поселения, бросилось в глаза, что мужчин почти не было. Наверное, все в лесу на поисках беглянки. Женщины стояли группками и переговаривались, лица у них были встревоженными. На чужака не могли не обратить внимания, слишком редко они тут встречались. Ее проводили настороженными взглядами, но задерживать или окликать не стали. Возблагодарив Пармена, она ускорила шаг, чтобы побыстрее миновать поселок и выйти на большую дорогу.

Ее собственный дом находился почти на окраине. Как ни старалась Дорайна сохранять невозмутимость, сердце заныло, когда она проходила мимо него. Хорошо хоть на подворье не было матери и сестры, иначе могла не выдержать и отказаться от дерзких планов. Хватило бы слез на их лицах и беспокойства о ней.

Лишь отойдя на значительное расстояние от родного селения, Дорайна расправила плечи и перевела дух. В лицо пахнуло ветерком, донесшим вместе с ароматом леса новые запахи – незнакомые и будоражащие.

Возможно, ей они лишь чудились. Запахи странствий и свободы. Что ждет ее на долгом пути?

На секунду засосало под ложечкой от страха перед неизведанным. Дорайна тряхнула головой, отгоняя остатки сомнений, и быстрым шагом двинулась по пыльной дороге, тянущейся в бесконечность.

Девушка шла без остановки несколько часов, пока солнце не стало припекать особенно сильно. Тогда решилась на небольшую передышку и устроилась под развесистым вязом. Достала вяленое мясо, с аппетитом поела и выпила немного воды. Последнюю нужно экономить, пока не попадется какой-нибудь источник.

Отдыхая, Дорайна продолжала размышлять, что делать дальше.

Из рассказов заезжавших в их поселение торговцев она знала, что в дне пути от них есть еще одно. Сама девушка никогда не покидала пределы родной Лесовки, поэтому могла лишь предполагать, в правильном направлении идет или нет.

За все время пути она ни разу не свернула на встречающиеся ответвления. Почему-то решила идти лишь по главной дороге. Иногда думала, что сделала неправильный выбор. Вполне возможно, что путь к соседнему поселению вел по одному из ответвлений. Да и день пути торговцы могли считать, передвигаясь на повозке, а не пешком. Не исключено, что ей придется провести еще сутки в дороге, пока доберется до ближайшего жилья.

Будь, что будет, – Дорайна махнула рукой и поднялась с места. Она не побоялась ночевать возле Проклятого болота, так что спать у дороги для нее не проблема.

За все время, пока шла, девушка не встретила ни одной живой души.

Иногда у нее возникало ощущение, что остальной мир вымер. Чувство полного одиночества угнетало. Устраиваясь на ночлег у небольшого костра, она думала о том, как было бы хорошо, окажись рядом Мойдер или Кильдер. Вдвоем не так страшно, да и перед другими легче храбриться.

Дорайна вздохнула и заставила себя не думать о друге и брате. Они остались в прошлом, нужно с этим смириться. Перекусив и снова выпив воды, девушка подложила под голову котомку и свернулась калачиком. Заснуть удалось без труда, настолько она устала за день.

Проснулась с первыми лучами солнца, с тревогой глянула на колышущийся на дне фляги остаток воды. Нужно срочно найти реку или озерцо, иначе долго не протянуть. Она смочила пальцы в воде и провела по обветрившимся губам. С трудом удержалась от желания выпить все без остатка. Сделала малюсенький глоток и закрыла бутылку. Сходить с дороги не стоит, в незнакомых местах легко можно заблудиться. Разве что возникнет крайняя необходимость.

Вдоль дороги, насколько хватало глаз, раскинулись леса и холмы. Нигде не поблескивала водная гладь, как она ни всматривалась. Дорайна решила, что лучше идти дальше.

К концу второго дня должно появиться поселение, о котором говорили торговцы. Там можно достать воду. Если же не появится… Что ж, тогда и подумает, что делать.

Едва не упав из-за соскользнувших с бедер штанов, девушка осознала, что забыла принять зелье. Выругавшись, подтянула одежду и достала пузырек. Уже через пару минут бодро продолжила путь.

Когда впереди показалась телега с дремлющим на ней возницей, она издала радостный возглас и бросилась наперерез. Тот едва успел затормозить и окатил ее градом ругательств. Немного успокоившись, мужик буркнул:

– Чего тебе, парень?

– Скажите, скоро ли ближайшее поселение? – собственный голос поразил ее. Не такой грубоватый, как у Мойдера или отца, но все же явно мужской.

– Волотка? Часа два еще. Подвез бы, да в другую сторону еду. Нужно заскочить в Лесовку.

Сердце Дорайны забилось при упоминании родного поселения. Этот человек едет к ней домой. Мелькнула даже малодушная мысль попросить подвезти ее туда.

– А к кому едете? – не удержалась она от вопроса.

Он назвал имя одного из охотников. Дорайна уже хотела сказать, что знает его, но вовремя спохватилась.

– Заезжий торговец говаривал, он лучшие луки делает.

– А то! – подтвердила девушка. – Правду говорят.

– А ты оттуда, что ль? Местный?

Дорайна ощутила, как щеки заливает краска.

– Гостил там, – нехотя ответила она.

– А к нам зачем идешь?

– Припасы возобновить. Может, кто и на ночь пустит.

– Так ко мне иди, – он подробно рассказал, как найти его дом. – Скажешь женке, что от меня.

– Спасибо! – обрадовалась Дорайна.

– Да чего уж, – отмахнулся возница. – Ладно, бывай, парень.

– Доброго пути вам! – искренне пожелала девушка и понеслась вперед, словно и не было за плечами полутора суток утомительного пути.

Правду говорят, мир не без добрых людей.

До Волотки Дорайна добралась часа за два, как и говорил мужик.

Поселение мало отличалось от ее собственного. Неподалеку стрельбище, высокая ограда, деревянные крыши домов. Даже показалось, что она никуда и не уходила. Только река, протекающая сразу за стрельбищем, отличалась от привычного пейзажа. При виде нее Дорайна издала счастливый возглас и бросилась туда. Последнюю воду допила еще час назад, горло совершенно пересохло.

На стрельбище несколько мальчишек практиковались в стрельбе. Взрослых среди них не было, наверняка, на охоте. У реки, там, где берег более пологий, женщины стирали белье. Дорайна немного позавидовала. В Лесовке приходилось из колодца воду таскать для этих целей.

Она забрела подальше от людских глаз и сбросила пропитанную пылью и потом одежду. С наслаждением зашла в воду, наслаждаясь освежающей прохладой. Долго отмокала там, сполоснула волосы. С берега донеслось хихиканье, и она застыла на месте. Обернувшись, заметила русоволосую девушку, не старше ее самой. Та проказливо улыбалась. Из-за ближайших кустов на нее шикала более скромная подружка.

– Турка, пошли отсель.

– Да погоди ты, – отмахнулась она, поглядывая на Дорайну. – А что энто ты в нашей речке плаваешь? Вот как одежду заберу… Что тогда делать будешь?

Сообразив, что девчонка вовсю строит ей глазки, Дорайна сначала опешила. Потом вспомнила о новом обличье и решила поддержать игру. Нужно учиться воспринимать мир, как мужчина. Она не спеша подплыла к берегу, улыбаясь Турке:

– А что нужно сделать, чтобы ты разрешила мне купаться?

Девка замерла, бесцеремонно разглядывая ее. На лукавом личике читался явный интерес.

– Так тебе и скажи… Но точно не то, о чем ты подумал, – она хихикнула.

– А о чем я подумал? – продолжала вживаться в роль мужчины Дорайна, втихомолку посмеиваясь.

Потом она решилась на совсем уж возмутительную вещь. Стала выходить из воды, сознавая, что на ней ни лоскутка одежды. Турка взвизгнула и торопливо швырнула ей штаны.

– Прикройся хоть, бесстыжий!

Дорайна залилась звонким смехом и натянула одежду.

– Тебя Турка зовут, как я понял?

– Ага. Турина. Но все Туркой кличут. А тебя как звать?

– Дор… – начала девушка, но тут же осеклась. Досадовала, что раньше не подумала об имени.

– Дор? – переспросила селянка.

– Ага, – пожала плечами Дорайна.

Дор так Дор. Имя ничем не хуже прочих.

– И откуда ты?

– Из Лесовки.

– А к нам зачем приехал?

Подружка, так и не вышедшая из-за кустов, снова громко шикнула. Не обращая на нее ни малейшего внимания, Турка продолжала строить глазки пришлому молодцу.

– Мимоходом. Хочу мир повидать.

– А что там интересного? – подмигнула девушка. – И у нас есть на что посмотреть.

«Ох, и наглая девка! – поразилась Дорайна. – И куда только родители смотрят?»

– Скажи мне лучше, милая, – не выдавая настоящих чувств, спросила она. – Где изба Кронда?

– Кронда? – девчонка даже посерьезнела. – А откуда ты его знаешь?

– По дороге встретил. Он сказал, что я могу в его доме остановиться.

– Так это батька мой, – заявила Турка. – Пойдем, проведу.

Она вся сияла, получив возможность на веских основаниях продолжить знакомство.

«Видать, понравилась ей шибко, – подумала Дорайна. – То есть, понравился».

Напоследок она не удержалась и подошла к воде, якобы лицо сполоснуть. Глянула на свое отражение. Ага, теперь ясно, с чего Турка млеет. Молодец из нее получился отменный. Не сильно высокий, но статный, хорошо сложенный. Волосы золотистые, слегка вьющиеся, глаза голубые, как небо. Лицо смазливое, словно у девицы.

Впрочем, она и есть девица, только вот несчастная Турка об этом даже не подозревает.

Дорайна подхватила котомку и двинулась за селянкой. Ее подруга безмолвной тенью шла рядом, хотя тоже не удерживалась от поглядываний на пригожего парня.

Как и следовало ожидать, остальные жители тоже заинтересовались чужаком. Наверняка, не пройдет и часа, как Турка или ее подруга разнесут по околице все, что знают. Но Дорайну это мало беспокоило. Долго задерживаться в Волотке она не собиралась.

Домишко Кронда оказался неказистым и покосившимся. Хозяин явно не любил работать руками. Представить себе, чтобы отец или дед так запустили дом, Дорайна не могла. Но она ничем не выдала промелькнувших мыслей и поприветствовала хозяйку, половшую грядки в огороде. Ее удивило, что Турка снует без дела, не помогая матери. Но Дорайна тут же вспомнила, как сама вела себя, и закусила губу. На крыльце сидел малец лет четырех и играл деревянными игрушками. Больше на подворье никого не было.

Женщина разогнула спину, прикрыла рукой глаза от слепящего солнца и ответила на приветствие. Дорайна рассказала ей о встрече с Крондом и его приглашении. Видно было, что хозяйка не пришла в восторг, но возражать не осмелилась. Раз муж сказал, значит, так надо. Пригласила гостя в дом, сказала, чтобы Турка помогла расположиться и ставила обед.

Девчонка резво побежала в избу, вызвав удивленный взгляд матери.

Дорайна усмехнулась. Видно, обычно она так не спешила выполнять мамкины распоряжения. Хочет парню понравиться, вот и выделывается, пытается хорошей хозяйкой себя показать. Сама бы Дорайна никогда так не стала из-за мужика метушиться.

Она прошла в дом и некоторое время привыкала к полумраку. Обстановка вторила внешнему виду избы: скособоченная старая мебель, бросающаяся в глаза бедность.

Турка верно истолковала значение ее взгляда и вздохнула:

– Батька только охотой увлекается да тайрином. Хоть и приносит много добычи, но почти все на выпивку уходит.

– Понимаю, – посочувствовала Дорайна.

У них в селении тоже были мужики со схожими проблемами, она знала, как убивались из-за этого жены. У них в семье тайрином только дед злоупотреблял, но отец его умел в узде держать. А тут отца некому осадить. Не станут же жена с дочкой права качать. Сразу все селение на защиту главы семьи поднимется, какой бы он ни был.

Дорайне совестно стало, что придется просить эту небогатую семью поделиться с ней припасами. Видно, что им и так едва хватает. Но выбора у нее нет. Не помирать же голодной смертью.

Пока Дорайна сидела на скамье, думая обо всем этом, Турка растапливала печь и ставила котелок на огонь. Полученное воспитание подсказывало, что надо бы помочь, но девушка сдержалась. Сейчас у Дорайны законное право ничего не делать – нынче она мужчина. Нарезая овощи для похлебки, Турка щебетала, как птичка, обо всяких пустяках. Они не вызывали у гостьи никакого интереса, но из вежливости она слушала. Скоро знала все свежие сплетни из жизни волотян и кто по ком неровно дышит.

– А у самой-то парень есть? – решилась девушка прервать нескончаемый монолог.

Хотелось узнать, похожа ли и в этом ленивая Турка на нее. Но та восприняла это за интерес другого толку и зарделась, как маков цвет.

– Да тут и смотреть не на кого, – пожаловалась она. – Один другого «краше».

– А тебе непременно красавца подавай? – усмехнулась Дорайна.

– А почему нет? Я, что ль, не заслуживаю? – и девица изогнула спину, демонстрируя увесистые округлости в положенном месте.

Дорайна едва не прыснула со смеху, но сдержалась.

– Ну, это, конечно! Ты – девка видная.

– Да и ты ничего, – обрадовалась она похвале. – Жаль, что не местный. А, может, останешься? Что тебе в большом мире делать?

– Воином стану, буду приграничные территории охранять, – поделилась гостья.

– Эх, – тяжко вздохнула Турка и помешала вскипевшую похлебку.

На пороге показался малец с деревянным драконом в руке. Разинув рот, он уставился на пришлого, явно желая подойти. Не сказать, чтобы Дорайна особо детей любила, но малый был такой потешный, что она поманила его к себе.

– Подь сюда.

Мальчик улыбнулся полубеззубым ртом и бросился к ней. Забрался на колени и сунул Дорайне под нос дракончика.

– Это мне тятька купил.

– Красивый, – одобрила она. – А зовут тебя как?

– Койл.

– А я Дор.

– А почему у тебя волосы желтые? – мальчик дотронулся до ее кудрей.

Турка зашикала на него:

– Не приставай к гостю.

– Да ничего, – отмахнулась Дорайна и посмотрела на мальца: – А у тебя почему коричневые?

– Не знаю, – растерялся тот.

– Вот и я не знаю.

Мальчик озадаченно помолчал, потом расплылся в улыбке.

Турка быстро глянула на гостя и сказала:

– А и правда у тебя вид непривычный. У нас тут светловолосых отродясь не было. У вас в селении все такие?

– Нет, – впервые поразилась очевидному факту Дорайна и задумалась.

Интересно, в кого она такая?

Но долго размышлять на эту тему ей не дали. Вошла хозяйка дома и спросила у Турки:

– Обед готов?

– Да, мама.

– Накрывай на стол тогда.

В горнице засуетились, а все мысли Дорайны заняли соблазнительные запахи, исходящие от парующих мисок. Суп был хороший, наваристый, хоть и на кости, а не на мясе. Турка, не в пример ей самой, все же умела готовить, хоть и не любила. Дорайна ела и нахваливала, зная, что девушке это будет приятно. Та же сияла, как начищенный таз, и умильно заглядывала гостье в рот.

Будь на месте Дорайны настоящий парень, наверняка, не устоял бы. Но бедной Турке не повезло.

Думая об этом, девушка едва не поперхнулась, подавив смешок.

Глава 7. Ремесло знахарки

Жилище Кронда состояло из двух комнатушек. Одна служила одновременно кухней и горницей, вторая – спальней, где укладывалось на ночь все семейство.

Гостю постелили в горнице, на скамье у стены. Было жестковато, но лучше, чем под открытым небом. Хотя вдыхая затхлый запах помещения, Дорайна иной раз думала, что это далеко не очевидно. Сон не желал приходить, мысли сновали в голове, как скаковые лошади. Девушка напрасно пыталась унять их. Слишком неопределенным казалось будущее. Как бы она ни храбрилась, оно внушало опасение.

От словоохотливой Турки Дорайна узнала, что по пути к ближайшему большому городу много маленьких поселений. Но найти их не просто, если не знаешь заранее, где искать. Легко можно заплутать. Уж лучше не сворачивать с главной дороги без особой нужды. Правда, через два поселения путь станет более оживленным. Можно напроситься к кому-то, чтобы подвезли. Это известие внушало надежду. Только бы добраться до большого города… там уж найдет себе применение.

Суета за стенкой, где спали хозяйка с детьми, заставила Дорайну оторваться от своих мыслей и прислушаться. Приглушенные встревоженные голоса, звуки шагов.

Что там случилось? Почему им не спится среди ночи?

После некоторого колебания Дорайна поднялась с лавки и подошла к двери в соседнюю комнату. Постучала сначала тихонько, потом громче. Дверь распахнулась, на пороге стояла растрепанная Турка. Лукавое острое личико сейчас казалось обеспокоенным.

– Что у вас случилось? Почему шумите?

Девушка неопределенно махнула вглубь помещения.

– Койл прихворал. Все нормально было, а сейчас горит прямо. Мать не знает, что и делать. За лекарем сейчас не пошлешь, спит, небось. Может, и согласился бы пойти, да платить нечем.

– Ясно.

Дорайна отодвинула девушку и прошла внутрь. Быстро огляделась. На грубо сколоченной кровати метался мальчик, бормоча что-то неразборчивое. Мать с тревогой вглядывалась в его лицо, вытирая платком выступающий пот. Несмотря на то, что ребенку было явно жарко, зубы стучали. Вспоминая науку Вормии, девушка прищурилась.

У мальца лихорадка, нужно попытаться сбить жар.

– Можно?

Она втиснулась между матерью и Койлом и коснулась лба. Тут же отдернула руку, настолько тот оказался горячим. Пощупала горло и покачала головой.

– Где ж его просквозило-то?

– Ты лекарь? – с надеждой обратилась к ней женщина.

– Не совсем. Но что делать, знаю, – Дорайна успокаивающе улыбнулась и повернулась к Турке. – Поставь воды для отвара. Есть у меня с собой немного травок. Они снизят жар. Если на то будет воля Пельи, выдужает малец.

Турка пулей выскочила из комнаты, послышался стук посуды. Хозяйка села на второй постели, не сводя глаз с гостя. Глаза ее поблескивали от сдерживаемых слез. Чтобы занять женщину, Дорайна велела набрать в миску холодной воды и протирать пока мальчику лицо. Сама же вернулась в горницу и схватила котомку.

Хорошо, что послушалась Вормию и всегда носила с собой мешочки с травками. Старуха как в воду глядела, что когда-нибудь они пригодятся.

Вытащив нужные, Дорайна бросила их в котелок, где уже закипала вода. Не обращая внимания на Турку, забормотала над отваром слова, выученные у знахарки:

– Травка-муравушка, хворь забери,

Все исцели и почисть ты внутри,

Жара огонь поскорей затуши,

Хвори костер охлади, иссуши.

Повторив заговор положенное количество раз, Дорайна заметила, как отвар слегка заискрился. Боги приняли ее мольбу, теперь он стал вдвойне целебным. Вылив питье в протянутую Туркой кружку, Дорайна быстро глянула на девушку. Та смотрела на нее с восторгом.

– Ты знахарь? Почто сразу не сказал?

– А разве у вас знахари в почете? – скривила губы гостья. – У нас вот их обходят десятой дорогой. Хотя, когда приспичит, тут же бегут к ним.

– Да и у нас также, – вздохнула Турка. – С тех пор, как правитель указ издал про запрет магии. Но все равно ведь колдуют те, у кого силы есть. Их уважают и боятся. А ты такой молодой, а уже волшебник.

– Да не волшебник я, – поморщилась Дорайна. – Просто в травках разбираюсь.

– Все равно… – не захотела разочаровываться в нем девушка.

– Ладно, пойдем к брату твоему. Совсем ему худо, – прервала разговор гостья и двинулась в соседнюю комнату.

Малец с неохотой отхлебнул горьковатое питье и захныкал. Дорайна строгим голосом велела ему выпить все до капли. Давясь слезами, ребенок послушался. Когда кружка опустела, закрыл глаза и откинулся на подушку. Дыхание выравнивалось, почти сразу его перестало колотить. Вскоре малыш уже спал глубоким целительным сном.

Спустя полчаса Дорайна пощупала его лоб – жар спал. Она с улыбкой посмотрела на хозяйку дома:

– Все будет хорошо. Завтра пусть полежит еще. Пои его тем отваром целый день. Но опасность уже миновала.

– Ты уверен? – тревожилась женщина. – Может, останешься еще на день и сам последишь за ним?

Дорайне не хотелось задерживаться в селении, но глаза у хозяйки были такие умоляющие, что она сдалась.

– Ладно, останусь еще на день.

Женщина с жаром поблагодарила и бросилась к мальчику, укутала его одеяльцем поплотнее.

Глядя на эту сцену, Дорайна вспоминала собственную мать. В сердце невольно кольнуло.

Интересно, как она там. Дорайна надеялась, что мать не слишком страдает из-за ее побега. В конце концов, дома осталась Арника – образец послушной дочери и хорошей хозяйки. Это должно ее утешить. Девушка вздохнула. Сама она никогда не смогла бы стать такой, какой хотели видеть ее родители. Рано или поздно они поймут, что даже лучше, что она исчезла из их жизни. Не станет больше навлекать на семью позора, как выразился старший брат.

Утром они позавтракали, Дорайна подогрела остаток отвара и снова дала выпить мальчику. Хозяйка отправилась хлопотать во дворе, а лентяйка-Турка, вместо того, чтобы шататься по околице, осталась дома. Все время отиралась возле гостя, веселила, строила глазки. Раз даже намекала, что не прочь урвать поцелуй с губ молодца. Дорайна едва сдерживала смех.

Вот настырная девица! Это ей бы стоило послушать нотации Мойдера о том, как следует вести себя.

Осознав, что все ее хитрости не возымели успеха, Турка заметно погрустнела. Присела около Дорайны, затачивающей стрелы, и умильно заглянула в глаза:

– Скажи, неужто я тебе совсем не по нраву? Али я нехороша?

– Хороша, что ты, – пробормотала Дорайна, не зная, как от нее отделаться.

– Тогда, может, там, в Лесовке, у тебя осталась зазноба?

– С чего ты взяла?.. – девушка осеклась, сообразив, каким образом можно избавиться от ее назойливости. – Ты догадливая. Есть у меня зазноба. Только родители ее против такого жениха.

– Почему? – изумилась Турка, распахнув ясные карие глаза.

– Из-за знахарства моего, – выкрутилась Дорайна. – Вот и решил я, что пойду в большой мир. Коли добьюсь чего-нибудь, заслужу богатство и славу, вернусь в Лесовку. Тогда и посватаюсь к моей зазнобе.

– Она, наверное, красавица… – вздохнула девушка.

– Ага, краше нет на всем белом свете…

Турка вздохнула еще горше и сорвалась с места.

– Ладно, пойду я. Надо бы мамке помочь.

Разумеется, никому она помогать не собиралась. Явно собралась стрекача дать к кому-то из подружек. Но Дорайна обрадовалась, что не нужно будет выдерживать ее атаки.

Когда Турка умчалась, она прошла в соседнюю комнату, проверила, как малец. Тот выглядел гораздо лучше. Повеселел, глазки блестели. Только слаб еще был немного и бледен. Дорайна, чтобы занять его, начала рассказывать истории, которые слышала от Кильдера. Малыш с удовольствием внимал им, пока сон снова не одолел его.

Странно, но сейчас, когда оказалась в мужском теле, Дорайна чувствовала себя неловко, что ничего не делает. Видела в окошко, как хлопочет во дворе женщина, и досадовала на ее непутевую дочку. Не выдержав, вышла на крыльцо и спросила, может, помочь чем-то.

Женщина кивнула в сторону покосившейся изгороди:

– Муж давно починить хочет, но все руки не доходят.

Дорайна тут же пожалела о невольном порыве. Она не умела орудовать топором и понятия не имела, как подступиться к изгороди. В мужских делах оказалась абсолютно беспомощной. Но, не желая ударить в грязь лицом, с деловым видом подошла к ограде и оглядела участки, требующие починки.

Женщина взяла инструменты и приблизилась к нему. Робко подсказала, что надо бы сделать.

Дорайна неловко взялась за работу. К ее удивлению, справлялась она не так плохо. Руки будто жили своей жизнью, сами подсказывая, что делать. И силы в них было гораздо больше, чем в хрупких женских ручках. Это новое ощущение нравилось ей. Хозяйка с явным удовольствием понаблюдала за работой гостя, потом отправилась готовить обед.

Они поели вдвоем. Турка даже не подумала явиться, а мальчику мать отнесла миску в постель. Женщина смотрела на Дорайну явно теплее, чем вчера. Рассказывала о своей нелегкой жизни, расспрашивала о жизни гостя. Приходилось врать и выкручиваться, отчего девушке было некомфортно.

С грустью она подумала, что нужно привыкать. Не раз еще доведется врать тем, кто встретится на пути. Не скажешь ведь правду, что она превращенная девица.

В благодарность за помощь хозяйка собрала Дорайне в путь щедрый тормозок. Девушка собиралась отправиться рано утром, потому все наготовили с вечера.

Обитатели дома уже собирались лечь спать, когда снаружи послышался шум. Хозяйка встревожилась, не зная, чего ждать от нежданных посетителей, а затем услышала знакомый голос:

– Жена, отворяй!

Она тут же бросилась к двери и отодвинула засов.

Дорайна тоже встала со скамьи, приветствуя хозяина дома. Девушка уже подбирала слова благодарности за оказанное гостеприимство, когда заметила протиснувшегося вслед за Крондом щуплого паренька. Вся кровь отхлынула от щек Дорайны. Забыв о том, что сейчас Кильдер вряд ли ее узнает, она отшатнулась в угол комнаты, куда почти не доходил свет зажженной хозяйкой свечи.

Из соседнего помещения выскочила Турка и повисла на шее отца:

– Тятенька, ты мне привез чего-нибудь?

– Не приставай к отцу, – поморщилась хозяйка. – Не видишь, устал он.

Кронд подмигнул дочке и заверил, что в следующий раз обязательно привезет. В этот раз все деньги ушли на лук. Но зато какой! Он снял с плеча оружие и с удовольствием провел по нему грубоватыми пальцами.

– С таким луком я столько пушнины добуду, что мы богачами станем!

Судя по скорбно изогнувшимся губам хозяйки дома, та так не считала. Но стоило мужу глянуть на нее, как она сменила выражение лица на более почтительное. Тут Кронд вспомнил о жмущемся к двери пареньке, которого привел с собой, и обернулся:

– Да проходи ты, не бойся. Это Кильдер, сказитель из Лесовки, – снизошел он до пояснений жене. – Упросил взять его с собой. Переночует у нас… О, и ты здесь! – увидел селянин, наконец, Дорайну. – Значит, нашел Волотку все-таки. Хорошо тебя тут приняли?

– Да, я вам очень благодарен, – поспешила сказать гостья.

– Вот-вот, дом Кронда всегда славился гостеприимством, – хвастливо заявил мужик. – Жена, доставай угощение. Гулять будем!

– Мы уж постелились, спать собирались, – робко возразила женщина, но под грозным взглядом мужа сникла и поплелась в погреб.

На шум выскочил и любопытный Койл, не пожелавший остаться в постели, когда все веселятся. С восхищением уставился на лук, потянулся к нему ручонками. Отец посадил сына на колени и разрешил подержать оружие.

– Будущий охотник растет, – гордо сказал он гостям. – А вы что стоите? За стол садитесь! Сейчас женка ужин накроет. Турка, а ты чего стоишь? А ну беги матери помогай.

Девушка с явной неохотой поплелась за хозяйкой дома. Дорайна села на краешек табурета, не решаясь глянуть на Кильдера. Паренек молчал, слушая похвальбы хозяина и не вставляя ни слова. На второго гостя Кронда изредка поглядывал. Что-то его беспокоило во внешности последнего.

Вернулись женщины и быстро накрыли на стол. Потом с разрешения хозяина тоже сели.

Кронд потянулся за запотевшей бутылью с тайрином, разлил мужчинам по кружкам. Дорайна с опаской сделала глоток. Она никогда раньше не пила это адское зелье. Оно оказалось противным на вкус и раздирало горло. Девушка закашлялась, поспешно заедая неприятное питье. Кильдер тоже не испытывал особого удовольствия от выпивки, но дискомфорта не ощущал. Поглядывал с удивлением на чересчур нежного золотоволосого парня, кривящегося от тайрина.

Неприятное ощущение, однако, вскоре прошло. Дорайна почувствовала, как по телу растекается тепло. Голова немного кружилась, на лицо сама собой наползала улыбка.

Остальные тоже вскоре захмелели. Хозяин потребовал от Кильдера рассказать историю. Сообщил остальным, что парень всю дорогу развлекал его сказаниями и делал это мастерски. Кильдер завел веселую байку, подходящую к застолью, хотя глаза у него оставались грустными. Потом оборвал на полуслове и уронил голову на сомкнутые на столе руки.

– Чего это с ним? – шепотом спросила хозяйка. – Захмелел?

– Горе у него бедолаги, – пояснил Кронд, тоже становясь серьезным.

Он налил в кружку Кильдера еще тайрина и подвинул к парню. Тот поднял голову и одним махом осушил чашу. Глаза помутнели сильнее, он снова уронил лицо на руки.

– А что у него случилось? – с трудом скрывая волнение, подала голос Дорайна.

– Несчастье там произошло, в Лесовке-то. Девица одна из дому сбежала. Эта дуреха ночью на болото поперлась. Братец ее догадался об этом и следом пошел.

Дорайна так крепко стиснула кружку в руках, что пальцы побелели.

– И что дальше?

– Что-что? – вздохнул Кронд. – Утром отыскали ее платье возле трясины и его нож. Их самих так и не нашли, хоть обрыскали все вокруг. Если бы дикие звери загрызли, кровь бы осталась. В болоте бы утопли, так почему одежда девкина осталась? А про болото энто слухи всякие ходят, – понизил голос мужик. – Нечисто там. Проклятое место. Видать, потревожили они нечисть и сгинули. Всегда говорил – беды все из-за баб!

Он стукнул кулаком по столу, отчего Кильдер вскинул голову и непонимающе завертел ею. Поняв, что тревожиться не о чем, снова уронил и вскоре мирно засопел.

– Так вот, – продолжил историю хозяин, – парень, что сгинул, друг был вот этого паренька. А девка та… Видать, любил ее шибко.

– С чего вы взяли? – возмутилась Дорайна.

– Говорил он о ней так, что сразу понятно.

– Может, они дружили просто, – возразила она.

– Ага, с бабой дружили? Не смеши!

Он раскатисто засмеялся, поражаясь наивности парня. Выругавшись про себя, Дорайна решила не настаивать на своем. А то еще подозрения вызовет. Да и сейчас ее больше беспокоило другое.

Что за история с Мойдером? Неужели, тот и правда пошел искать ее и сгинул на болоте? Верилось в это с трудом. Представить, что Мойдер погиб, она не могла. Только не он! Сильный, выносливый, уверенный в себе. Он бы справился с любой опасностью… А что если нет?..

Мысль пронзила ее ознобом. В ушах зазвучал надрывный гул, голоса собеседников доносились, словно сквозь туман.

Если так… если Мойдер погиб… Это она виновата! Ее глупое упрямство! Нет… Дорайна мотнула головой. Он просто ушел из деревни, как и хотел раньше. А чтобы не удерживали, бросил нож в лесу. Как и она сама поступила с одеждой. Мойдер где-то бредет сейчас по дороге. Быть может, она даже встретится с ним когда-нибудь.

Как ни слаба была надежда, Дорайна ухватилась за нее с отчаянием утопающей. Иначе просто не выдержала бы. Не смогла бы бороться дальше и идти к своей цели. Пока точно не увидит тело Мойдера, не поверит в его смерть!

Кровавая пелена, застелившая разум, отпустила, и Дорайна расслышала следующие слова Кронда:

– Парень решил, что не может больше оставаться в селении. Хочет странствовать по миру, где бы ничто не напоминало о погибших. Он увидел мою повозку, когда я подъезжал к дому охотника. Спросил, когда буду уезжать, напросился в попутчики. А что ж не взять?! Вдвоем веселее. По пути он и рассказал, чего его потянуло на дорогу-то.

– Дор, а ты его знаешь? Ты ж тоже в Лесовке бывал, – некстати проявила сообразительность Турка.

Дорайна бросила на нее испепеляющий взгляд, но поздно. Все с интересом уставились на гостя.

– Я там недолго жил. Да на отшибе совсем, – начала сочинять девушка. – Этого парня не встречал.

– Ну, вот и познакомитесь теперь. Ему ж в одну сторону, что и тебе. Вдвоем пойти можете.

От этой мысли Дорайну бросило в жар. Не то, чтобы она не желала путешествовать в компании Кильдера. Как раз наоборот, вдвоем и правда не так тоскливо. Но что если Кильдер что-то заподозрит. Пусть сейчас она мужчина, так ведь внутри прежней осталась. Оговорится или ляпнет что-то, чего знать не должна, и тут же возникнут вопросы. Нет, нужно как-нибудь отделаться от попутчика. Даже если выйдут вместе, потом свернуть куда-то по дороге.

Твердо решив это, Дорайна зевнула и сделала вид, что смертельно устала.

– Завтра в дорогу с утра. Не возражаете, коли спать пойду?

Кронд милостиво кивнул, а хозяйка в этот раз постелила гостю в спальне. Знала, что муж долго еще не покинет застолья, а ей придется ему компанию составлять. Турка с мальцом тоже спать пошли. С соседней кровати доносилось их мерное дыхание.

Дорайна лежала на своей и напрасно призывала сон. Он упорно не шел. Все мысли вертелись вокруг Мойдера. Она прокручивала в голове то, что узнала сегодня. Когда, наконец, уснула, до рассвета оставалось всего два часа. Что несет с собой новый день и как она его выдержит, лишь Пелья знает.

Глава 8. Строптивая служанка

– Помни, тебя зовут Мойдра, ты идешь за водой для меня, – напутствовала принцесса, посмеиваясь из-под одеяла. – Если спросят, как ты оказалась тут…

– Помню-помню, – перебил Мойдер и отмахнулся. – Не считай меня непроходимым тупицей.

– А кто ж ты? – продолжала издеваться Саулин, зная, что может это делать совершенно безнаказанно.

Эх, была бы она легурской поселянкой, уж он бы не позволил так с собой говорить!

– Вот ты хотя бы читать и писать умеешь? – прищурилась принцесса.

– Не обучен… Да и без надобности оно мне.

– Вот я о чем и говорю, – нахально закончила она. – Так что смотри ничего не перепутай. Все ж таки и моя честь на кону стоит.

Мойдер свирепо зыркнул на нее, но смолчал. Двинулся к двери, зажав подмышкой серебряный таз.

– Ну и походка у тебя! – хихикнула Саулин. – Женщины так не ходят. А ну-ка потренируйся еще.

Мойдер несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, только потом обернулся. Выражение его лица вызвало у девушки новый приступ смеха.

– Ты разве не обращал внимания, как женщины ходят? Или у вас в лесах они, как медведи, ковыляют?

– Нет, – процедил он. – Нормально они ходят.

– Ну, так вспомни в деталях, как они это делают, – посоветовала принцесса. – Ноги не расставляй так широко, и бедрами покачивай.

– Не стану я задницей вилять! – не выдержал он, лицо уже пылало от ярости.

– Станешь, как миленький, – усмехнулась принцесса. – Ты теперь женщина, так что вперед. А то вычислят в два счета и проверить захотят… женщина ты или нет…

– Проверить? – ему это в голову не приходило. Потом он представил в деталях, как такая проверка может проходить, и румянец на щеках стал еще ярче. На этот раз от стыда.

– А то, у нас парни бедовые тут, – издевалась мучительница. – А ты девка видная. Дай им повод только.

– Тогда я им поотрываю кое-что! – разъярился Мойдер. – Пусть только сунутся.

Принцесса уже покатывалась со смеху. Отсмеявшись, сказала:

– Ладно, иди уж. Главное – из дому выйти. А там выскользнешь за ворота и можешь возвращаться в свою Лесовку.

– Слушай, – запоздало дошло до него. – А если я превращусь в дороге, то в этом платье останусь?

Новый взрыв смеха не заставил себя ждать. У принцессы даже слезы брызнули, когда она представила эту картину.

– Свою одежду под плащ запихни, – наконец, сжалилась она. – Думаешь, для чего я его тебе дала.

Мойдер вынужден был признать, что для девицы Саулин довольно умная. Сам он не догадался таким образом вынести одежду. Надо бы ее поблагодарить за помощь, но после стольких насмешек язык не поворачивался.

– Ладно, бывай, – буркнул он и двинулся к двери, стараясь по ее совету вилять бедрами.

Хохот за спиной вырвал из его горла ругательства. Утешало лишь, что скоро это все закончится. Он выберется из невольной ловушки, а потом станет самим собой. Зеркало, мимо которого проходил парень, отразило статную девицу с сердитым лицом, яростно зажимающую под мышкой таз и плащ. Мойдер заставил себя сделать менее грозное лицо, даже улыбку натянул. Правда, получилась она кривоватой. Мысленно взмолившись Пелье, чтобы помогла, отворил дверь.

Дремавшие, прислонившись к стене, стражники тут же вытянулись по струнке. Заметив перед собой незнакомую девушку, явно удивились. Один из них, более грубоватого вида, нахмурился:

– Ты кто такая?

Мойдер с трудом сохранил на лице улыбку, подавляя желание двинуть ему в челюсть, вырубить ногой второго и убежать. Он вовремя вспомнил, что на шум прибегут еще с десяток таких молодцов.

– Как кто? Служанка. Мойдра меня зовут.

– Откуда ты взялась? Принцесса одна была с вечера, – вступил в разговор второй.

Саулин, видно, подслушивала, потому что появилась как нельзя кстати. Лицо дышало легким презрением и осознанием собственного превосходства. Куда только подевалась веселая девчонка, доводившая Мойдера до белого каления своими шуточками?

– Как вы смеете задерживать мою служанку? Она выполняет мое распоряжение. Не препятствуйте ей.

– Так ведь не было ее… – настаивал первый стражник, хотя и с робкими интонациями.

– Меньше нужно спать на посту, – прищурилась принцесса и досадливо махнула рукой, словно отгоняя назойливую муху.

Оба стражника потупились, замечание явно попало в цель. Больше они не осмеливались задерживать Мойдера. Принцесса с чувством выполненного долга вернулась в свои покои, а парень поспешил убраться прочь. Хорошо что встречающиеся на пути люди его не задерживали, хоть и посматривали с некоторым удивлением.

Мойдер едва не заблудился в коридорах, но все же добрался до лестницы и спустился на первый этаж. Ну и огромный домина! Сразу видно, что не какого-нибудь селянина, а правителя. Принцесса упоминала, что это лишь загородное жилище. Мойдер представил, какое, должно быть, то, что в самой столице находится. Правда, увидеть ему дом этот не захотелось. Все, чего желал парень, убраться подальше от правителя и всего, что с ним связано.

Подумать только, какой опасности ему удалось избежать! Но радоваться рано. Еще предстоит миновать охрану на воротах.

Мойдер вышел из дома, подошел к виднеющемуся неподалеку колодцу и оставил там таз. Покрепче сжимая плащ, двинулся к воротам. На четырех сторожевых вышках, окружающих дом, виднелись фигуры с луками. У ворот дежурил целый отряд. Никто не подобрался бы незамеченным. Горло Мойдера пересохло, в его распоряжении даже ножа не было. Единственная надежда – что не станут бабу рубить, авось пожалеют.

Как и следовало ожидать, у ворот его задержали. Начальник охраны, молодой парень, не старше двадцати трех лет, выступил вперед.

– Кто ты такая?

– Мойдра я, – пискнул Мойдер. – Принцесса меня с поручением послала, молочка ей свежего захотелось, – повторил он версию, предложенную Саулин.

– Так кухарке скажи, она принесет, – удивился стражник. – У нас что, молока своего нет? Вон коровник целый.

– Ей особое нужно. Велела в деревню идти, отыскать черную корову с белым пятнышком на левом боку. Вот именно с такой нужно молоко.

На лице парня явственно отразилось все, что он думает о пожелании принцессы. Он сочувственно произнес:

– Ну, коли так, иди. Раз уж принцессе вздумалось такое.

Мойдер в ответ улыбнулся как можно приятнее. Видимо, он уже немного преуспел в искусстве быть женщиной, потому что стражник просиял и подмигнул.

– Как говоришь, зовут тебя?

– Мойдра.

– А я Регин. Еще увидимся, красавица.

«Ага, – сказал про себя Мойдер. – Только вздумаешь мне в следующий раз так подмигивать, глаз долго еще открыть не сможешь».

Тем не менее, ворота перед ним услужливо распахнулись и он, наконец, выпорхнул из клетки. Пока стражники еще могли его видеть, шел не слишком быстро. Потом сорвался на бег и понесся, как ветер, прижимая к себе плащ с мужской одеждой.

Мойдер как раз завернул за холм, из-за которого дальнейшая дорога была не видна, когда навстречу выскочил всадник. В этот момент парень научился визжать по-женски и грохаться в обморок, хотя раньше не считал себя способным ни на что подобное.

Перепуганный не меньше него всадник осадил лошадь, чьи копыта лишь чудом не задели выскочившую невесть откуда девицу. Зачем соскочил на землю и бросился к ней. Не обращая внимания, что полы черного бархатного плаща пачкаются в дорожной пыли, опустился на колени. Приложил ухо к груди девушки, проверяя, дышит ли она. Ослабил шнуровку лифа, чтобы воздуху было легче проникать в легкие. В тот же момент увесистая затрещина полоснула щеку, оставив багровый след.

Седовласый мужчина замер, не в силах осознать произошедшее.

Ему только что дали пощечину! Ему?!

Темно-карие, почти черные глаза, тут же наполнились гневом. Однако он тут же утих, стоило заглянуть в ясные серые очи яростно смотрящей на него девушки. Длинные вьющиеся волосы, кажущиеся на солнце цвета красного дерева, разметались вокруг, придавая красавице еще более воинственный вид.

– Прости, – неожиданно для самого себя просипел мужчина. – Я всего лишь хотел ослабить шнуровку. Чтобы тебе дышать было легче.

Чувственные губы девушки презрительно изогнулись:

– Ага, конечно.

Она приподнялась. Он потянулся, чтобы помочь ей встать, но она оттолкнула его руки и сделала это сама. Поспешно привела в порядок шнуровку и схватила с земли плащ. Мужчина понял, что сейчас девушка пойдет своей дорогой, и он никогда ее больше не увидит. Эта мысль вызвала странную досаду.

– Послушай, тут неподалеку мой дом. Давай я отвезу тебя туда, – произнес он. – Нужно, чтобы тебя осмотрел лекарь.

– Со мной все в порядке, – буркнула она, глядя на седовласого богатея.

Про то, что он богат, говорила одежда. Хоть и скромная по покрою, но из дорогой ткани. Такой плащ стоит целое состояние. А лишь за один из перстней, унизывающих его пальцы, можно купить три Лесовки со всеми жителями.

– И все же я настаиваю. Не могу допустить, чтобы ты потом упала где-нибудь посреди дороги.

– Слушай, оставь меня в покое.

Словно разъяренная львица, она тряхнула красноватой гривой, вызвав у него прилив давно забытого возбуждения.

В этот момент из-за поворота появилось еще с десяток всадников, которые при виде седовласого остановились. Сейчас он был даже рад видеть собственный отряд, хотя еще несколько минут назад поскакал вперед, желая ненадолго отделаться от них.

Избегая смотреть на девушку, он обратился к одному из воинов:

– Эту девицу отвезите ко мне домой, разместите со всеми удобствами.

До него донесся яростный возглас, но мужчина не усомнился в своем решении. Он пока не готов ее отпустить, девушке придется с этим смириться. Седовласый снова вскочил на коня и помчался по дороге, не дожидаясь, пока за ним последуют спутники.

Мойдер трезво оценил свои шансы в случае, если вздумает сопротивляться, и вздохнул. Похоже, он рано радовался свободе. Один из воинов посадил его в седло перед собой и повез в ту сторону, откуда с таким трудом удалось сбежать.

Глава 9. В шкуре женщины

Лицо Регина, открывшего ворота перед отрядом, вытянулось при виде недавно покинувшей владения служанки. Мойдер кисло ему улыбнулся.

Интересно, что охранник подумал обо всем этом?

Парень заметил, что подворье, которое он покинул сонным и вялым, преобразилось до неузнаваемости. Слуги метались, едва не сбивая друг друга, в воздухе витало оживление. Осмелиться спросить, чем это вызвано, Мойдер не решился. Сопровождающий спустил его с лошади и велел одному из пробегающих мимо слуг приготовить комнату.

– Распоряжение хозяина, – проронил он, что послужило волшебным пинком для молодца.

Мойдер надеялся, что теперь воин оставит его на попечение слуги, а сам удалится. Тогда можно попробовать бежать. Не тут-то было. Воин словно приклеился к нему и сопровождал повсюду.

Похоже, без покровительства принцессы не обойтись.

– Слушай, – после некоторого колебания сказал Мойдер. – Вообще-то я служанка принцессы Саулин. Мне не нужно готовить никакую комнату. Можно, я просто поднимусь к хозяйке?

Воин задумался на минуту, потом решительно покачал головой:

– Если господин разрешит, тогда да. Пока нет.

– Ну так спроси у него! – топнул ногой Мойдер.

– Сама соображаешь, девка? По всяким пустякам правителя тревожить, – покрутил у виска воин.

Сердце Мойдера пропустило удар. Правителя? Его бросило в холодный пот. Этот седой – и есть правитель Дирании? Вообще-то, он и сам мог бы догадаться по тому, как все засуетились после его приезда. Но, видно, превращение в женщину отразилось не лучшим образом на мозгах.

Тут память услужливо подбросила ему все детали встречи с правителем и он едва не застонал.

Он… ударил… правителя… Залепил ему пощечину! Даже, скорее, затрещину…

«Пощади Дейра, мне конец, – парень даже побелел. – Будь я хоть трижды девица, такого оскорбления властелин Дирании не потерпит. Только Саулин может вступиться, больше никто.»

Уже не думая об осторожности, все равно он теперь не жилец, Мойдер с силой двинул воина в челюсть. Хоть удар получился слабоват из-за проклятого девичьего тела, воин на некоторое время замер, хватаясь за подбородок. Отпихнув коленом кинувшегося тому на помощь слугу, Мойдер побежал к комнате принцессы. Он лихорадочно соображал, как найти дверь в ее покои. Помогли инстинкты охотника и умение ориентироваться.

Парень отыскал правильное направление и вскоре, запыхавшись, уже стоял перед дверью Саулин. Те самые стражники с нарочито-каменными лицами вытянулись вдоль двери. Как Мойдер не увещевал их впустить его, они отвечали решительным:

– Не дозволено.

– Да почему не дозволено? Меня хозяйка ждет! – беззастенчиво врал парень.

– Сейчас правитель у нее, – сжалился, наконец, один из охранников. – Велено никому не беспокоить.

Не могли сразу сказать, изверги?

Мойдер тут же утратил всякое желание проникать в комнату принцессы. Снова встречаться с правителем не хотелось. Он развернулся и собирался двинуться в обратную сторону, как заметил приближающихся знакомых – воина и слугу. Взгляды у обоих были весьма недружелюбными.

– Хватайте девку! – крикнул воин стражникам. – Эта тварь ударила меня.

Каменности на лицах охранников немного поубавилось. Один с опаской потянулся к Мойдеру, но тот воспользовался запрещенным приемом и зарядил ему коленом в пах. Будь, что будет! Нужно прорываться к принцессе. Только она сможет защитить его. Второго резко ударил ребром ладони по носу. Пока не подоспели воин со слугой, толкнул дверь и ломанулся внутрь.

Ошеломленные лица правителя и принцессы, сидящих в комнате, в другой ситуации вызвали бы у него смех. Но не сейчас. Первой от потрясения оправилась принцесса и протянула:

– Мойдра?.. Ты что здесь делаешь?

Тяжело дыша, парень пытался придумать, что сказать. Тут в комнату ввалились охранники. Судя по взглядам, им хотелось растерзать наглую девицу.

– Простите, господин, – подал голос воин, которому Мойдера оставили на попечение.

Говорил он с трудом. Видать, удар в челюсть оказался не так уж слаб, – злорадно подумал Мойдер.

– Эта девка сумасшедшая. Не позволила провести себя в комнату, вырвалась и устроила целое представление.

Правитель уже справился с изумлением и теперь наблюдал за этой сценой с легкой улыбкой.

– Ты не смог справиться с юной девицей?

– Да какая это девица? Волчица настоящая!

Воин подвигал челюстью и поморщился от боли. Охранники за его спиной подтверждающе закивали. Один из них зажимал ладонью кровоточащий нос.

– Ну будет тебе, – усмехнулся правитель. – Хочешь сказать, что вас четверых побила девушка?

Устыдившись, мужчины умолкли, лишь красноречиво засопели.

– Вы все можете идти, – закончил комедию Громдел. – Девушка пусть останется, – добавил он, когда воин потянулся к ней руками.

Мойдер медленно выдохнул, пытаясь унять выскакивающее из груди сердце. Принцесса с тревогой смотрела на него и делала какие-то знаки, но он сейчас не мог понять, что она пытается сказать. Когда же на нее посмотрел отец, тут же сделала невинный вид и улыбнулась.

– Кто эта девушка? – осведомился Громдел, откинувшись на спинку кресла.

– Моя служанка. Мойдра, – поспешила ответить Саулин.

– Я не видел ее раньше.

– Да, я недавно наняла Мойдру. Она показалась мне толковой. Сам знаешь, как сложно найти расторопных слуг.

– Что ж, ничего не имею против, чтобы рядом с тобой находилась такая служанка. Судя по тому, что я видел, при случае и недруга обезвредит, – он издал смешок.

– Да, она боевая у меня, – подхватила принцесса.

– Тем более, это кстати теперь, – бросил загадочную фразу правитель. – Я хочу, чтобы ты немедленно уехала отсюда. Никто не должен знать, куда ты направилась. Я сам буду сопровождать тебя вместе с самыми доверенными людьми. Слугам особо доверять не стоит. Но если ты уверена в этой девушке, можешь взять ее с собой.

– Конечно, уверена, – кивнула принцесса. – Но куда мы едем?

– Пока пусть это останется тайной и для тебя, – держал интригу Громдел.

– Могу я спросить, с чем все это связано?

– Не сейчас, дитя мое. Позже, в дороге, я обо всем расскажу. А теперь я оставлю тебя. Нужно собираться.

Проходя мимо Мойдры, он остановился и приподнял ее за подбородок:

– Уверена, что тебе не понадобится лекарь?

– Я уже говорила, что здорова, – процедила девушка, полыхнув на него свирепыми глазищами.

Снова по телу мужчины пробежала дрожь возбуждения. Он с трудом заставил себя опустить руку и отвести взгляд от ее лица.

– Рад это слышать, – хрипло проговорил он и покинул комнату.

Едва правитель вышел, Саулин набросилась на Мойдера с расспросами:

– Ты почему не сбежал? Что случилось?

– Лучше не спрашивай, – с досадой отмахнулся он.

– Ну уж нет! Нечего меня томить, как батюшка мой. Говори, что случилось.

Мойдер нехотя рассказал о том, что случилось. По мере того, как он говорил, лицо принцессы выражало все большую степень изумления. В конце она не выдержала и залилась смехом. Мойдер обиженно уставился на нее.

– Ты чего?

– Теперь понимаю, почему батюшка так зыркал на тебя.

– Что понимаешь?

– Ничего, – издевательски протянула девушка. – Скоро сам поймешь… Но как же за этим будет забавно наблюдать! – Саулин даже в ладоши захлопала, радуясь, как дитя. – Бедный отец! Хотелось бы посмотреть на его лицо, когда он узнает…

Смеялась она так сильно, что в какой-то момент Мойдер не выдержал:

– Смотри не лопни!

– Ладно, извини, – икая от смеха, проговорила девушка. – В общем, бедный ты мой, придется тебе побыть девицей еще какое-то время.

– Может, удастся сбежать по дороге? – с надеждой спросил он.

– Сомневаюсь. Папочка с тебя глаз не спустит теперь.

Мойдер выругался, вызвав у Саулин новый приступ хохота.

Через некоторое время она уже серьезно произнесла:

– Советую найти плащ, в который одежда твоя завернута. А то не ровен час кто-то отыщет. Будет трудно придумать, откуда мужской наряд взялся. Иди давай, а я начну собираться.

– Вообще-то мне положено тебе помочь, наверное, – почесал затылок Мойдер.

– Тоже мне помощник. Иди уж, – подавляя новый приступ смеха, сказала Саулин.

Он посчитал за лучшее послушаться и, понурив голову, отправился на поиски плаща.

Охранники проводили его свирепыми взглядами, но Мойдер лишь гордо вскинул голову. По счастью, во всеобщей суматохе никто не успел обнаружить брошенную одежду. Мойдер нашел плащ у двери в отведенную ему комнату и поспешил вернуться к принцессе.

Как ни был он зол на нее за постоянные издевки, все же испытал благодарность. Если бы она не назвала его своей служанкой, то взяла бы в путешествие одну из расторопных девушек, помогающих ей прежде. Теперь же изнеженной принцессе приходилось самой собирать вещи. Да и в пути придется самой ухаживать за собой.

Словно прочитав его мысли, Саулин ухмыльнулась, стоя перед зеркалом.

– Мне жаль это говорить, но тебе придется стать образцовой служанкой. Причесывать мне волосы, помогать одеваться и прочее.

К щекам Мойдера прилила краска. Похоже, зря он так хорошо подумал о принцессе. Коварная девица измыслила средство еще долгое время издеваться над ним.

Не обращая внимания на свирепый блеск в глазах «служанки», Саулин протянула ему золоченый гребень.

– Расчеши мне волосы…

Стиснув зубы, Мойдер повиновался. Саулин распустила косу, черные волосы хлынули по спине, доходя до бедер. Рука парня замерла с гребнем в руках, он поймал в зеркале лукавый взгляд Саулин.

А она все же красавица! Необычной, диковинной для Дирании красотой. Видно, в мать-адаринку. Там, по легенде, боги собрали людей со всего света. Тех, кто наделен удивительной силой.

– Что застыл? – послышался хрустальный голосок девушки. – Находишь меня привлекательной?

– Вот еще! – буркнул Мойдер, тут же опомнившись, и запустил гребнем в черную реку ее волос.

Она взвизгнула от боли и прошипела:

– Полегче! А то я без волос останусь с такой служанкой.

Он мстительно улыбнулся, но все же стал расчесывать осторожно. В какой-то момент даже поймал себя на мысли, что ему нравится касаться этой шелковой мягкой пелерины.

Принцесса вдруг высвободилась и выхватила гребень, покусывая губы.

– Довольно. Дальше сама справлюсь.

Удивленный ее вспышкой, он отошел.

Эта девушка, определенно, самое странное создание, какое ему только доводилось встречать. То озорная, как котенок, то злобная, как тигрица. По сравнению с ней упрямая сестрица Дорайна казалась ангелом. Эх, где сейчас эта сумасбродка? Все ли с ней в порядке?

Мойдер вздохнул, вспоминая, как оставил ее посреди леса. Конечно, не по своей воле оставил, но от этого не легче.

– О ком ты думаешь? – послышался напряженный голос принцессы.

– Почему именно о ком? – он вздрогнул, возвращаясь к реальности.

– О девушке? – вместо ответа задала она новый вопрос.

– О сестре.

Хмурый лобик девушки разгладился.

– Думаю, с ней все в порядке, – почти ласково сказала принцесса. – Вы с ней еще встретитесь.

– Откуда ты знаешь? – процедил Мойдер. – Сама говорила, что в тебе нет волшебства.

– Зато у меня хорошая интуиция, – ничуть не смутилась Саулин. – Не мучь себя этими мыслями. Так делу не поможешь. Как только представится возможность, я помогу тебе бежать. Обещаю.

В сердце парня всколыхнулась теплая волна, но прежде чем с губ сорвались слова благодарности, девушка добавила:

– А пока заплети мне косу.

Пробормотав проклятье, Мойдер обреченно двинулся обратно к зеркалу. Заплести косу у него получилось лишь с десятого раза, да и то результат был не впечатляющий.

– Совсем ты безрукая служанка, – оценив плоды его усилий, постановила Саулин и стала переплетать несчастные волосы.

Мойдер засопел, но возразить ему на это было нечего.

– А теперь и тебя надо заплести. Не будешь же ты и дальше простоволосая бегать, – заметила принцесса, покончив с прической.

– Ни за что! – возмутился Мойдер, но под взглядом этой странной девицы сник и подставил свою голову. – Ладно уж, плети.

Когда на пороге появился посланник правителя, спрашивающий, готовы ли они, две заплетенные головы чинно кивнули. Напоследок принцесса протянула Мойдеру флакончик с оборотным зельем.

– Теперь тебе без него не обойтись.

Он обреченно вздохнул, но спрятал бутылочку в карман плаща. Мужскую одежду на этот раз упаковали в дорожную сумку принцессы. Мойдер надеялся, что скоро сможет сменить надоевшее до чертиков женское платье на привычный наряд. Но пока придется мириться с судьбой.

Глава 10. Как друг может стать врагом

В дорогу Дорайну и Кильдера провожала только хозяйка. Кронд после ночной попойки спал без задних ног, по всей горнице разносился зычный храп. Турка с братом еще блуждали в мире снов, не желая покидать его так рано. Хозяйка, осунувшаяся и не отдохнувшая после ночных бдений, подала гостям нехитрый завтрак: крынку молока и хлеб с сыром.

По правде, аппетита у Дорайны не было, она могла обойтись и без угощения. Но, не желая обижать женщину, вяло жевала бутерброд и запивала молоком. Да и перед дальней дорогой стоило подкрепить силы, голод проснется уже часа через два. Неразумно потом тратить время и скудную провизию.

В котомке лежала собранная хозяйкой еда: буханка хлеба, сыр, немного вяленой рыбы. Бутылка с водой была полна, но на этот счет опасаться не стоило. Дорога, которой двинутся путники, первое время шла вдоль реки. Пить можно вдоволь. Хозяйка даже не пожалела бутылочку тайрина для спасителя ее сына. Кильдеру в дорогу она не дала ничего, на него ведь не рассчитывали. Но того щедро снабдили родные в Лесовке, от голода не помрет.

За столом говорили мало. Женщина вкратце рассказала, какими дорогами лучше добираться до Соннера – ближайшего большого города. Кильдер и Дорайна поблагодарили и больше не сказали ни слова. Потом хозяйка провела их до ограды и благословила в путь.

– Пусть Пелья с Парменом вас не оставят милостью.

На Дорайну она поглядывала более сердечно, и та от души поблагодарила добрую женщину.

Вскоре Волотка осталась позади, путники бодро зашагали по дороге. Солнце еще не вошло в полную силу, но уже достаточно прогрело землю. Идти было даже приятно. Если бы не напряженность, ощущающаяся между ней и Кильдером, Дорайна и не желала бы большего. Странно было видеть чужое выражение на лице лучшего друга. Раньше на нем всегда светилась искренняя радость от общения с ней. Оказывается, Кильдер умеет быть холодным и отстраненным. До боли захотелось снова увидеть его прежнюю улыбку, но она знала, что на это не стоит рассчитывать.

– Значит, тебя зовут Дор? – первым нарушил молчание Кильдер.

Дорайна быстро глянула на него, но парень по-прежнему равнодушно смотрел вперед.

– Да, так меня зовут. А ты Кильдер?

Парень не ответил на глупый вопрос и задал следующий:

– Откуда ты?

Сердце девушки екнуло. Это волотчанам можно было вешать лапшу на уши. Если же сказать Кильдеру, что она из Лесовки, тот потребует подробностей и не удовлетворится уклончивыми ответами.

– Далеко отсюда. Ближе к приграничным землям, – солгала Дорайна, досадуя, что не знает ни одного названия поселения в той стороне. Хорошо, что Кильдер не стал выпытывать подробности, ограничился общими вопросами.

– Куда направляешься?

– Пока в Соннер, а там, кто знает, – пожала она плечами. – Хочу поступить в отряд к кому-нибудь.

– Ты хорошо стреляешь?

Кильдер глянул на лук, переброшенный через плечо Дорайны.

– Неплохо, – поскромничала она. – А ты куда идешь?

– Сам не знаю. Куда глаза глядят.

В его голосе не было привычной оживленности и это ее встревожило. Словно из паренька разом выпустили воздух.

– Кронд рассказывал о том, что случилось с твоими друзьями, – ступила девушка на скользкую почву. – Мне очень жаль.

Кильдер плотно сжал челюсти, потом с заметным усилием сказал:

– Не хочу об этом говорить.

– Да, конечно. Я понимаю. Если не хочешь, можешь вообще не говорить со мной.

– Плохой из меня попутчик оказался, – с горечью заметил Кильдер. – Просто не хочу сейчас ни о чем рассказывать.

– Ну и ладно…

Дорайна смирилась с тем, что придется дальнейший путь продолжать в молчании. Вскоре оно уже даже не тяготило ее, так даже лучше. Не нужно снова и снова врать другу.

Несколько раз путники делали привал, а на ночь остановились у реки, в тени плакучей ивы. На этот раз Дорайна уснула без труда, присутствие Кильдера подействовало на нее успокаивающе.

Однако пробуждение показало, насколько зыбким было это ощущение. Горло что-то кололо и она, не открывая глаз, попыталась отвести предмет, вызывающий дискомфорт. По ладони полоснуло чем-то острым, Дорайна вскрикнула и распахнула веки. Над ней склонилось угрюмое лицо Кильдера, держащего у ее горла лезвие ножа.

– Эй, ты чего? – вскрикнула она, боясь шевельнуться.

Вид у парня был весьма решительным.

– Хватит притворяться! – с угрозой в голосе сказал он. – Рассказывай правду.

– О какой правде ты говоришь? – протянула Дорайна, стараясь выиграть время. Сама же лихорадочно соображала, как лучше себя повести в этой ситуации.

– Когда Дорка с Мойдером пропали, в Лесовке видели чужака. По описанию вылитый ты, – процедил Кильдер. – Пока ты спал, я пошарил в твоей котомке. Откуда у тебя оберег Дорки и ее травы? И, неужели, ты думал, я не узнаю ее лук? Что ты с ними сделал, пес?

«А вот пса я тебе припомню», – возмутилась девушка и тут же вскрикнула. Кильдер сильнее нажал на нож, выступила кровь.

– Убери это сейчас же! – воскликнула она. – Я все объясню тебе.

– Так объясняй. Знаю, что ты хитрющая скотина.

– Слушай, хватит оскорблять меня, – не выдержала Дорайна. – Потом самому же неловко будет.

– Неловко? – едва не задохнулся от возмущения парень. – Да за то, что ты причинил вред моим друзьям, я тебя на кусочки порежу!

– Раньше ты не был таким кровожадным, – с кривой усмешкой заметила девушка. – Решимости хватит?

– Откуда ты вообще знаешь обо мне? – нахмурился он. – Странный ты какой-то… Может, в тебе нечистый дух, который все это тебе рассказывает. Да, точно, ты вырвался с болота. Напитался кровью Дорки и Мойдера…

– Воображение у тебя всегда было хорошее, – прыснула со смеху она, но тут же закусила губу от боли. Дернувшееся горло глубже напоролось на лезвие. – Кильдер, ну правда, опусти нож. Больно же.

– Не раньше, чем все расскажешь, – не сдавался тот.

– Ладно, тогда подождем немного, – прищурилась Дорайна. – Еще несколько минут, и объяснения не потребуются.

Кильдер, ничего не понимая, поднял брови. Оба молчали, в упор глядя друг на друга. Ножа парень так и не отвел, а Дорайна решила, что самое благоразумное – молчать, пока действие зелья не закончится. Скажи она сейчас, в чем дело, он, наверняка, подумает, что ему наглым образом врут. Сейчас Кильдер явно невменяемый, еще горло перережет. Потом плакаться, конечно, будет, но тем уж делу не поможешь.

Парень даже не сразу сообразил, что происходит. Лицо спутника, которого он подозревал во всех возможных кознях, будто поплыло. Щеки приобрели более нежные очертания, короткие кудри на глазах стали расти. Разинув рот, Кильдер наблюдал, как ненавистный чужак превращается в девушку, дороже которой у него не было никого на свете. Рука продолжала удерживать нож, однако он сам не осознавал, что делает. Ярко-розовые губы Дорайны растянулись в улыбке, она мягко попросила:

– Может, теперь уберешь? Больно все-таки…

С потрясенным возгласом Кильдер отшвырнул нож, потом захлопотал над девушкой.

– Дорка, прости… прости, пожалуйста… – Он оторвал лоскут от сорочки и приложил к ее горлу. – Я не хотел… Если бы знал, что это ты, то никогда…

– Да знаю-знаю, успокойся, – успокоила девушка, поднимаясь с земли. – Но ты меня удивил, конечно. Не подозревала, что ты такой коварный… Ведь ничем не выдал, что подозреваешь меня… Всю дорогу сопел в две дырки и молчал…

– Я ж думал, что ты… что он…

– Ладно, молчи уж…

Дорайна достала из котомки бутылку с водой, смочила лоскут и снова приложила к горлу.

– Прости, – жалобно забормотал он.

– Сказала уже, все нормально. Давай лучше позавтракаем. Впереди долгий путь.

Кильдер закивал и бросился доставать снедь, стараясь во всем угодить подруге. Пока она с аппетитом уминала ломоть хлеба с сыром, смотрел на нее осоловелыми от счастья глазами. Сам не мог проглотить ни кусочка.

– Хочешь, чтобы я подавилась? – со смехом спросила она.

– Нет, ты что… – заулыбался он, но взгляда не отвел. – Просто я так счастлив. Ты здесь, со мной, ты жива… Правда, я до сих пор не понимаю, как ты могла стать… этим…

– Оборотное зелье, – пояснила девушка так буднично, словно подобное встречалось на каждом шагу.

– Но где ты взяла его?.. Вормия дала, да?

Кильдер единственный, кому она доверила эту свою тайну. Никто больше не знал, даже Мойдер с Арникой.

– Да, она, – светло улыбнулась девушка при воспоминании о наставнице. – Я хотела уйти с братом, но после того, что он наговорил… В общем, ты понимаешь. Теперь его слова не кажутся такими ужасными, как тогда… Теперь, когда неизвестно, что с ним самим.

Дорайна вздохнула и отложила хлеб с сыром. Устремила глаза в небо, словно оно могло ответить ей на этот вопрос.

– Может, он ушел из селения, так же, как и ты, – тоже помрачнел Кильдер. – Как-то не верится, что его больше нет.

– Вот и мне также. Я чувствую… понимаешь… чувствую, что он жив! – с жаром воскликнула она. – Только вот где его искать?

– Знаешь, – оживился парень. – А ведь не зря судьба ведет нас в Соннер. Помнишь, что рассказывал один торговец об этом городе?

– Если честно, не очень. Меня больше интересовали те вещи, которые он привез, – усмехнулась Дорайна. – А приврать торговцы любят.

– В каждом слухе есть доля правды, – глубокомысленно заявил Кильдер и даже поднял указательный палец. – Не зря ведь Соннер находится неподалеку от мертвых земель.

Дорайна передернула плечами, таким холодом повеяло от этих слов.

– Могу только посочувствовать горожанам.

– И напрасно. Это место привлекает туда путешественников со всего мира. Побывать на могиле Адарина… Мне и самому этого не раз хотелось.

– Но ведь, говорят, это опасно. Можно заболеть неизвестной хворью и умереть.

– А можно удвоить силы. Все зависит от того, с каким сердцем ты идешь туда. Будут ли благосклонны к тебе боги.

– Предлагаешь идти к Бездне? – поежилась Дорайна.

– Мне было бы интересно, но я не это имел в виду, – протянул Кильдер. – Я не могу так рисковать твоей жизнью.

– Что же ты предлагаешь?

– В Соннере живет прорицательница. Торговец говорил, что она одна из немногих оставшихся в живых адаринцев.

– И она практикует? – удивилась Дорайна. – Разве указ правителя не касается всех? Одно дело травками лечить, как Вормия, а другое – будущее предсказывать.

– Старейшины Соннера смотрят на это сквозь пальцы. Сами не раз обращались к прорицательнице. Да и она приносит в казну значительную сумму. Представь, сколько народу съезжается со всех околиц, чтобы ее повидать.

– Думаешь, она сможет сказать, что с Мойдером? – ухватилась за эту мысль Дорайна.

– Не знаю. Попытаться стоит.

– Но чем мы ей заплатим за услуги? Деньги у тебя есть? – тряхнула головой девушка.

– Родители дали немного в дорогу. Надеюсь, этого хватит, – просиял Кильдер.

– И ты готов их все потратить на визит к прорицательнице? – изумилась Дорайна. – Даже если это может оказаться зря?

– Если ты этого хочешь, готов, – улыбнулся он.

Дорайна смущенно заправила за ухо прядь волос.

Раньше она даже не задумывалась о поведении парня, но слова Кронда, сказанные вчера, невольно запали в душу.

– Слушай, Кильдер… Надеюсь, ты не испытываешь ко мне… э-э… симпатии.

– Конечно, испытываю! – протянул он. – И ты ко мне, надеюсь. Мы же друзья.

– Да, конечно, – к щекам прилила краска, она не решалась выразиться точнее. – Но я не то имела в виду.

– Понимаю, – парень накрыл ее руку своей. Прикосновение оказалось горячим и сухим. – Ты не хочешь, чтобы я питал каких-то надежд… Не беспокойся, – с грустью добавил он. – Меня вполне устраивает роль друга.

Она предпочла поверить и не обратить внимания на тоску в его глазах.

– Ну, тогда ладно. Потому что замуж я не собираюсь! Ни за кого вообще. Чувства все осложняют только.

– Ты вообще не собираешься замуж? – удивился он. – Никогда-никогда?

– Ну, пока точно. Хочу увидеть мир, показать, на что способна. А муж бы заставил меня у печи сидеть и детей нянчить.

На ее милом личике отразилось отвращение при одной мысли об этом.

– Не обязательно, – покраснел Кильдер. – Я бы, например, не запрещал жене делать то, что хочется.

– Ну так это ты, – заметила она. – Где ж другого такого найдешь?

Озадаченный парень покачал головой, но решил удержать при себе вертящиеся на языке слова: «Зачем кого-то искать? Я же тут, рядом… Все бы отдал, лишь бы ты стала моей женой…» Понимал, что если произнесет это, потеряет любимую девушку навсегда. К сожалению, она желала воспринимать его только как друга. Кильдер надеялся, что преданностью и самоотверженностью заслужит когда-нибудь ее любовь.

Глава 11. Борьба характеров

Мойдер опасался, что придется ехать верхом, чего он делать не умел.

В Лесовке лошади были редкостью, добирались в основном на своих двоих. Да и по лесу удобнее передвигаться пешком. Если требовалось поехать в другое поселение, можно было арендовать повозку у более зажиточных поселян. Насколько Мойдер знал, так велось у всех легурцев. Это неизменно вызывало у него досаду, ведь он хотел стать воином. А те в основном владели искусством верховой езды. Мойдер надеялся, что когда придет время, без труда научится всему, что необходимо. Но сейчас умение потребовалось бы немедленно. А перед принцессой не хотелось ударять в грязь лицом. И так служит источником ее постоянных шуточек.

К счастью, для женщин приготовили крытую повозку, называемую каретой. Мойдер впервые видел такое сооружение, его взгляду были привычнее незатейливые телеги. Эта же махина выглядела более громоздко и внушительно. Еще и оконца имелись с двух сторон. Впереди находилось место для возницы, а лошадей было запряжено целых две.

Кучер услужливо распахнул дверцу, пропуская женщин внутрь. Привычная к таким приспособлениям Саулин вспорхнула внутрь легкокрылой птичкой. Мойдер не без труда последовал ее примеру, едва не запутавшись в подоле платья.

И как только женщины в них ходят?

Кучер пришел ему на помощь, запустив ручища под ягодицы и вталкивая внутрь. Ощутив, как наглые ладони ухватились за его телеса более сильно, чем необходимо, Мойдер обернулся и вмазал кулаком по ухмыляющейся физиономии. Сам едва не вывалился обратно, но устоял и с достоинством залез в карету.

За спиной раздался взрыв хохота.

Другие всадники потешались над озадаченным кучером, потирающим щеку. Свирепо глянув на них всех, Мойдер заметил, что правитель тоже едва заметно усмехается. Настроение окончательно упало, что в очередной раз стал посмешищем, да еще перед самим Громделом. Принцесса, к ее чести, смех сдержала, но по подрагивающим плечам было заметно, что делает она это с трудом.

Процессия, наконец, тронулась, увозя бедного легурца в неизвестном направлении.

Поначалу в карете царило молчание. И Мойдер, и принцесса уставились каждый в свое окно, делая вид, что их до смерти интересуют окружающие пейзажи. Парень лениво отметил, что местность тут более благодатная, чем в легурских землях. Преобладали равнины, лишь кое-где встречались возвышенности. Если и встречались деревья, то лесом их назвать было нельзя. Почти все земли были распаханы, среди спелых колосьев видны были фигуры поселян. Вокруг белых домиков с приветливо улыбающимися окнами цвели сады и виноградники. Видно, что народу тут живется вольготно. Но какое-то все здесь непривычное, чужое. Вряд ли Мойдер смог бы обосноваться в этих землях насовсем.

Долго хранить горделивое молчание принцесса не сумела. Пару раз протяжно вздохнула, красноречиво зыркая на спутника. Надеялась, что тот сам заведет разговор. Но Мойдер из непонятного упрямства молчал, даже покрепче зубы сцепил, чтобы не сдаться первым.

Наконец, Саулин не выдержала и сказала:

– Ты в наших землях бывал уже?

– Не доводилось.

– А где бывал? – не унималась девушка.

– В Волотке бывал, в Огирке.

Она прыснула, вызвав у него обиженный взгляд.

– Чего ты?

– Названия смешные. Это где ж такое? – пояснила принцесса, однако, смеяться перестала. Лишь уголки губ подрагивали.

– В землях легурских.

– Понятно… Значит, не бывал ты нигде…

– Хочешь сказать, ты бывала? – съязвил Мойдер. – Небось, из горницы своей и носа не казала.

Он и сам не понимал, почему не боится так дерзить ей. Все ж таки принцесса, а парень с ней как с легурской девкой себя ведет. Но по Саулин не видно было, что недовольна. Скорее наоборот, радовалась, что Мойдер не раболепствует, а говорит, что думает.

– Когда маленькой была, отец возил меня по стране, – откликнулась девушка. – Но это давно было. Потом, как я в девичий возраст вошла, не пускал никуда. Боялся, что выкрадет кто. Много охочих породниться с правителем. Да и верной защитницы моей уж в живых нет. Так бы она хоть со мной рядом была.

– А кто это? – спросил Мойдер, заметив грусть на лице принцессы.

Куда только подевалась самоуверенная хозяйка жизни?

– Нянюшка моя. Два года назад, как умерла. Перед смертью жалела, что одну меня оставляет, напоминала о словах заветных. Была она как-то у прорицательницы с матушкой моей. Кстати, прорицательница та неподалеку от легурских земель живет.

– Правда? – заинтересовался парень. – А где?

– В Соннере. Это неподалеку от Адарина… то есть, того, что осталось от него.

– Значит, и правда, Адарин существовал? Почему ж тогда говорят, что сказки это?

– Отец мой ненавидит все, что связано с волшебством. Много зла оно ему принесло. Мать моя страшные дела творила… – она поморщилась и не стала развивать эту тему. – Иногда я радуюсь, что мне не досталось ее силы. Тогда бы отец меня и знать не захотел бы…

– Так что прорицательница сказала? – напомнил Мойдер, выводя девушку из задумчивости.

– Сама не знаю, почему тебе рассказать это решила, – вздохнула Саулин. – Легко с тобой. Покойно. Словно с подружкой лучшей.

Мойдер возмутился, но не подал виду. Решил только, что припомнит ей слова эти. Нашла подружку! Однако вспомнил, в каком сейчас виде, и перестал сердиться. И, правда, что с него за мужик теперь? Посмешище одно. Надеялся только, что односельчане никогда не узнают, что ему довелось вытерпеть.

– Та женщина уж старая совсем. И тогда была уже в годах, а сейчас и вовсе, наверное, последние дни доживает, – вспоминала Саулин рассказы няни. – Алидель зовут ее. Она единственная, кто не боится посещать мертвые земли, и часто это делает. Вспоминает, наверное, былые дни. А, может, жалеет, что не разделила судьбу Адарина. О том неведомо.

Матушку и няньку она приняла с волнением. Еще бы, мало осталось на свете ее сородичей. Только, едва увидев мать мою, переменилась в лице и сказала: «Смерть бежит за тобой. Как и за многими адаринцами, которых разбросало по свету. Жить им недолго осталось. Лишь тех, чья душа лишена злобы черной, минует проклятие Бездны. В день, когда на свет появится кровь и плоть твоя, сама ты покинешь землю… Знаю, что носишь под сердцем дитя и после моих слов захочется тебе уничтожить его. Не делай этого. Тогда не станешь душой нечистой, а умрешь легко».

Обычно язвительная и гордая матушка в этот раз не нашлась, что сказать. Глубоко запали ей в душу слова Алидель. Спросила она только, что ждет дитя ее. А прорицательница ответила: «Коль пойдет по стопам твоим, много несчастий и страданий. На тебя она будет похожа и нравом и внешностью. Будет в ее жизни поворот один. Вот если сделает на нем правильный выбор, тогда переменится предначертанное. Но если победит в ней гордыня, будут прокляты и она, и потомки ее».

Саулин умолкла, а Мойдер не нашел, что сказать. Принцесса же вполголоса произнесла, обращаясь, скорее, к себе, чем к нему:

– Кто знает, может, то, что я не выдала тебя отцу, и есть тот поворот, о котором говорила прорицательница. Сама не знаю, почему не сделала этого хотя бы ради забавы.

– Ты способна забавляться от вида смерти? – он невольно содрогнулся.

Девушка каждый раз раскрывала перед ним новые грани. Его мнение о ней менялось каждую минуту. Он не мог постигнуть, какая она: добрая или злая, чего ждать от нее. Но теперь, выслушав эту историю, наконец, понял, насколько жизнь его и правда висела на волоске. Не вспомни принцесса слова прорицательницы, его голова уже пугала бы ворон на остром колу.

Мойдер поймал ее взгляд и почувствовал прикосновение маленькой ручки. С трудом подавил желание стряхнуть, как ядовитую гадину.

– Не нужно было тебе этого рассказывать. Но я не хочу, чтобы между нами были тайны. Да, в тот момент именно заветные слова удержали меня от зла. Но теперь не только они заставляют помогать тебе. Никогда не встречала такого открытого и искреннего человека, как ты. Ты не кривишь душой, в тебе чувствуется сила духа… Наверное, будь ты знатен и богат… – она осеклась, сообразив, что и так наговорила лишнего. Тут же перешла на шутливый тон: – Но теперь мне придется сделать из тебя вышколенную служанку. Как думаешь, быстро ль научишься?

Мойдер почему-то не обиделся в этот раз, лишь посмотрел на нее долгим и задумчивым взглядом. Потом осторожно убрал ее руку и отвернулся к окну.

Больше они не разговаривали до самого привала.

Отряд остановился у реки, развели костер. Один из воинов красноречиво глянул на Мойдера и кивнул на выложенную рядом провизию.

– Обед сготовишь?

Почувствовав подступающую панику, парень глянул на принцессу. Она сделала вид, что ничего не заметила, и двинулась по берегу, разминая ноги. Выругавшись про себя, Мойдер поплелся к костру, воины уступили ему место. Оставив его хозяйничать, сами начали состязаться в стрельбе и рукопашной. Правитель устроился на камне неподалеку от места привала и, развернув на коленях карту, изучал ее.

Мойдер беспомощно перебирал продукты, не зная, как подступиться к готовке. Сейчас особенно некстати вспомнились слова, сказанные сестре про то, что женщина должна уметь готовить. Исторгнув несколько затейливых ругательств, Мойдер, наконец, решил. Ну, ничего, он справится. А уж если его стряпня окажется не по нраву, пусть сами готовят.

Напрягая память, парень вспомнил, с чего приготовление обеда начинала мать. Нужно поставить воду подогреваться. Мойдер схватил котелок и поплелся к реке. Он оказался на удивление тяжеленным. Или, может, у его женской ипостаси силенок маловато. Но из гордости просить помощи у других мужчин не хотелось. Сам справится. Пыхтя, потащил котелок с водой обратно к костру. Один из воинов дружелюбно крикнул:

– Помочь тебе, красавица?

– Сама справлюсь, – буркнул Мойдер и поймал взгляд правителя, оторвавшегося от созерцания карты и наблюдающего за ним.

Дотащил злосчастный котелок до костра и укрепил его на двух рогатинах.

Он бы накормил ненавистных мужиков и водой одной, да как бы ему потом эту воду на голову не вылили. Надо бы мясо и овощи кинуть. Интересно, чистить их надо или нет?

Мойдер почесал затылок и, порезав продукты на крупные куски, побросал все, как есть. Запах из котелка исходил не особо аппетитный, на вкус попробовать парень не решался. На то, что подумают о нем воины и нахальная девчонка, плевать. Но перед правителем неудобно. Накормить его такой бурдой, какую и свиньи бы есть не стали… Вспомнил, как Саулин расписывала его перед отцом, как расторопную служанку. С уст сорвалась новая порция ругательств.

Помешивая деревянным черпаком варево, Мойдер наблюдал за состязанием воинов. Заметив, что он на них смотрит, они удвоили старания. Парень фыркнул, заметив, как воины то и дело лажают. Попасть с такого расстояния у них в Лесовке и ребенок бы смог.

«Тоже мне, личный отряд правителя!» – подумал он.

Прямо зуд испытывал, настолько ему хотелось показать этим кичливым петухам, как нужно стрелять. Но сделай такое при нем девица, он бы первый ей руки поотрывал. Впервые шевельнулось в Мойдере что-то вроде понимания, что должна была чувствовать Дорайна. Она ведь за пояс заткнет многих из охотников-мужчин, но показать этого не может.

Вернулась с прогулки принцесса и села у костра рядом с Мойдером. Втянула носом парующую похлебку и наморщила носик.

– Отравить нас всех хочешь?

– Не нравится, сама готовь, – проворчал парень и яростно помешал варево.

– Мне не положено. Я – принцесса, – с насмешкой изрекла она.

– Мне тоже. Я – мужик, – в тон ей ответил он.

– Так и объяснишь этим голодным парням? – в темных глазах Саулин плясали искорки.

Ответить ему было нечего.

Мимо уха просвистела стрела. Лишь молниеносная реакция Мойдера, перехватившего ее, спасла принцессу от верной смерти.

Воцарилась тишина. Отвел взгляд от лица девушки, с которого схлынули все краски, парень обернулся на испуганного воина. Тот путано залепетал, что его руку случайно подбили, он, разумеется, даже не думал покушаться на жизнь дочери правителя.

Все взгляды обратились на Громдела, поднявшегося с камня и с суровым лицом идущего к месту событий. Темные глаза полыхали огнем, рука тянулась к ножнам. Все прекрасно понимали, что сейчас произойдет. Даже если действия воина – роковая случайность, ему не жить.

– Попроси отца не делать этого, – шепнул Мойдер принцессе.

Ему жаль было молодого парня. Конечно, тот страшно лажанулся, но ведь все обошлось. Зачем обрывать едва начавшуюся жизнь?

Горделивый взгляд Саулин лучше всяких слов сказал ему, что она не станет этого делать.

Мойдер метнулся к повозке с провиантом и схватил один из запасных луков. На него сейчас никто не обращал внимания. Все взоры были прикованы к охваченному праведным гневом правителю. Мойдер понимал, как страшно рискует ради, в сущности, незнакомого человека. Но не мог поступить иначе. То ли женское тело затуманило сознание, то ли еще что, он не мог понять.

Блеснуло на солнце широкое лезвие меча, которым размахнулся правитель над головой воина. В тот самый момент взметнулась в воздух выпущенная Мойдером стрела, подбивая рукоятку. Оружие выскользнуло из пальцев Громдела, вонзившись в землю.

Теперь уже все взоры устремились на застывшую у телеги лучницу. Ее грудь взволнованно вздымалась, сверкающие глаза переполняла решимость. Рыжевато-каштановые волосы полыхали на солнце. Она опустила рук и двинулась вперед, не отводя глаз от лица правителя. Он застыл, не в силах издать ни звука, будто оказался в зачарованном плену.

– Пока я рядом, принцессе нечего опасаться. Я спасла ее жизнь, так не забирай же взамен другую, – твердым голосом сказала она. – Иначе навлечешь проклятие и на себя, и на нее. Боги не одобряют ненужной смерти.

Правитель едва заметно кивнул, не в силах ни на миг отвести взгляда от ее лица. Она первая это сделала, разорвав его оцепенение. Остальные воины возбужденно зашушукались, изумленно глядя на странную девушку.

– Где ты научилась так стрелять? – наконец, спросил Громдел, выдергивая из земли меч и отправляя обратно в ножны.

– Я – дитя леса. Без умения стрелять там делать нечего, – откликнулся Мойдер.

Он надеялся, что правитель незнаком с обычаями легурцев и не скажет на это, что его слова справедливы лишь для мужчин.

Когда Мойдер проходил мимо провинившегося воина, тот схватил его за руку.

– Спасибо тебе. Понимаю, что в том, что меня спасла женщина, чести мало. Но все равно… Принять помощь от такой, как ты, я не считаю позором.

В его взгляде горело восхищение. Мойдер стиснул зубы.

Только этого не хватало. Не ровен час, этот идиот еще втюрится в него.

– Я – Нийен, – добавил тот, словно Мойдера это интересовало.

Он не удостоил парня ответом и прошел к костру.

– Есть кто-нибудь будет?

Стараясь ни на кого не смотреть, зачерпнул варева и вылил в одну из мисок.

Воины подходили к нему и располагались вокруг костра. Пробуя жуткую бурду, они заметно кривились и делали круглые глаза. Но ни один не сказал ни слова про качество предложенной еды. Лишь правитель не выдержал. Мужественно проглотив две ложки, выдавил с улыбкой:

– Мда, стреляешь ты лучше, чем готовишь.

Воины разразились беззлобным дружным смехом. Кто-то предложил сходить за вяленым мясом. Мойдер нисколько не обиделся. Даже обрадовался, когда начальник отряда сказал, что в следующий раз обед будет готовить один из них.

За едой Мойдер легко нашел общий язык с воинами. У них оказалось много тем для разговоров. Он увлеченно расспрашивал о стычках, в которых пришлось участвовать воинам, секретах стрельбы и рукопашного боя. Видно было, что они поражены тем, что ему это вообще интересно. Но все с заметным удовольствием говорили об этом с тем, кого считали женщиной. Даже наперебой старались завладеть ее вниманием.

Принцесса с явным неудовольствием наблюдала за происходящим, расположившись в некотором отдалении. Она держала кусок вяленого мяса и без малейшего удовольствия жевала его.

Мойдер вдруг понял, что Саулин больше бы обрадовалась, если бы ужасная стряпня навлекла на него насмешки и пренебрежение воинов.

Странная девушка. Наверное, он никогда не сможет ее понять.

Глава 12. Тайна нетирей

До Соннера оставалось еще полдня пути, а дорога уже стала оживленной. Не только пешие путники, но и телеги с различными товарами сновали в обе стороны. Дорайна с Кильдером решились попросить одного из селян подвезти их. Он ничего не имел против с условием, что попутчики станут развлекать его остаток пути. За этим дело не стало. Кильдер знал уйму веселых или поучительных историй на любой вкус.

У широких городских ворот селянин их высадил, объяснив, что стража требует плату за въезд с каждого человека. Ясное дело, ему не улыбалось платить за чужих людей.

Дорайна обрадовалась, что доля свела ее с Кильдером. В противном случае весь ее взлелеянный план затрещал бы по швам. Не то, что наняться в отряд не получилось бы, а даже в город войти.

Двое сурового вида стражников с устрашающими мечами в ножнах преградили друзьям путь, когда пришел их черед протиснуться в ворота.

– Что вас привело в город?

Дорайна с Кильдером даже растерялись, переглянулись, а потом вразнобой ответили:

– Хочу наняться в стрелки.

– Хочу повидать прорицательницу.

Оказалось, что в зависимости от цели плата за въезд отличалась. Торговцы должны были платить больше. Те, кто искал в Соннере лучшей жизни – чуть меньше. А вот с тех, кто хотел повидать прорицательницу, и вовсе взималась символическая плата. Они и так оставят там кровные денежки, часть которых пополнит городскую казну.

Знай Дорайна об этом раньше, последовала бы примеру друга. Но сказанного не воротишь.

Кильдер расплатился за обоих и потянул Дорайну внутрь.

Со всех сторон их толкала живая река, от разноголосья и гула кружилась голова. Людей можно было увидеть самых разных, оставалось только рассматривать с разинутым ртом.

Торговцы с зычными голосами, уже при входе начинали зазывать покупателей. Они неизменно расхваливали привезенный ими товар, как лучший, и советовали зевакам найти их на городской площади. Праздные гости города, явившиеся сюда повидать достопримечательности, сразу выделялись из толпы растерянным видом. Они вертели головами, стремясь разглядеть побольше, и не знали, куда податься сразу. Местные поглядывали на пришлых снисходительно и особо не задерживались среди толпы, спеша по своим делам.

Когда друзьям удалось вынырнуть на более-менее спокойный клочок улицы, Дорайна облегченно вздохнула и смогла, наконец, оглядеться. Размеры Соннера поражали, а еще его теснота и шум. Девушка решила, что вряд ли бы привыкла к здешней жизни. Между домами иной раз был промежуток не больше вытянутой руки. Как можно так жить?

Сами здания встречались различного вида: рядом с ветхими лачугами добротные дома, некоторые в несколько этажей. Все улицы Соннера в конце концов выводили на дорогу, ведущую к площади. Она была широкой и мощеной камнем. Повинуясь единому порыву, Дорайна с Кильдером устремились туда, снова врезаясь в живую реку.

На площади толпилось множество телег с товарами. Поодаль виднелись лавки местных торговцев, с неудовольствием поглядывающих на приезжих конкурентов. Дорайна жадно втянула запах жареного мяса, исходящий из харчевни неподалеку. Их продукты уже почти закончились, да и за время пути однообразие еды надоело до чертиков.

Кильдер глянул на нее и улыбнулся:

– Хочешь, зайдем поедим что-нибудь?

– А денег хватит? – не слишком уверенно откликнулась Дорайна.

– Мы закажем что-нибудь поскромнее. Убить готов за горячее!

– И я тоже.

Они переглянулись и бросились в харчевню. После яркого солнца здесь казалось сумрачно, но глаза быстро привыкли. Людей было много, но свободные места еще оставались. Дорайна с Кильдером поспешили занять небольшой столик в углу помещения. Минут через пять к ним подошла служанка и справилась о заказе. Друзья остановили выбор на похлебке с мясом, хлебе и жареной картошке. Уже при самой мысли об этих блюдах желудки предательски заурчали.

Пока служанка выполняла распоряжения, Кильдер с Дорайной оглядывали харчевню. Публика здесь была самая разношерстная. Даже богатеи встречались, насколько можно судить по одежде.

– Смотри, какой странный тип, – толкнула Дорайна Кильдера в бок и указала на столик возле окна.

Парень проследил за ее взглядом и издал изумленный возглас.

– Неужели?..

– Что? – заинтересовалась девушка, еще более пристально разглядывая мужчину, кутающегося в черный плащ.

И на дворе, и в помещении жара стояла невыносимая. Остальные посетители давно уже поснимали верхнюю одежду (у кого, конечно, она была), по лицам струйками стекал пот. Этот же сохранял невозмутимость, лицо бледное и сухое. Не видно, что он вообще испытывал какое-либо неудобство. Но не это больше всего поразило Дорайну, а непонятные круглые стеклышки, закрывающие глаза мужчины. От них тянулись узкие крючочки, за которые странное приспособление крепилось за уши. В довершение всего субъект был совершенно лыс, а на затылке у него находилась татуировка в виде летучей мыши. Все это не могло не обращать на него внимания остальных посетителей харчевни. На незнакомца то и дело бросали пытливые взгляды, до которых ему, казалось, не было дела.

Кильдер поспешил отвести глаза от типа в черном плаще и шепнул:

– Мне кажется, это нетир.

– Да ты что?! – захлебнулась изумлением Дорайна и тут же прикрыла рот ладонью, боясь, что кто-нибудь услышит их беседу. – Ты уверен?

– Судя по тому, что о них говорят, скорее всего, он.

– Что нетир забыл в наших землях? Они же нас чем-то вроде животных считают, – поразилась Дорайна.

– Мне тоже интересно, но вряд ли мы об этом узнаем. И лучше не пялиться на него. Они это воспринимают, как оскорбление. Даже говорить о нем не стоит, слух у них замечательный.

Словно в подтверждение его слов нетир поднял голову и посмотрел в сторону друзей. Дорайна тут же отвела взгляд, сердце заколотилось. У них в Лесовке нетирами пугали непослушных детей. Истории об этих существах обрастали самыми пугающими подробностями.

Владения нетирей располагались за Межземным морем, на отделенном от остального мира огромном острове. Туда без особой нужды старались не заплывать ни диранийские, ни чужеземные мореходы. Обособленная община со своими зверскими законами и обычаями, непонятными остальным. Многие сомневались, можно ли вообще нетирей назвать людьми.

Они поклонялись летучим мышам, и в них самих много было общего с этими тварями. Холодная кровь, бледная кожа, почти не поддающаяся загару. Глаза у нетирей крайне чувствительны к солнцу, поэтому они носят защитные приспособления. Дорайна, наконец, вспомнила, как они называются – очки. Общаются эти создания на неуловимом уху обычных людей языке. Говорят, слышать это жутко. Они поразительно быстры и ловки, а в темноте ориентируются не хуже их животных богов.

Дорайна заметила, как дрожат руки служанки, которая принесла нетиру заказ. Ходили слухи, что они питаются кровью или трупами, но она с удивлением увидела, что в кружке незнакомца обычное молоко. Вместо сырого мяса в миске нетира лежали листья салата.

Заметив, что это создание не так кровожадно, как его расписывали, девушка немного успокоилась. Вскоре и вовсе забыла о существовании тихого посетителя, не проявляющего интереса к окружающему. Они с Кильдером обсуждали предстоящий визит к прорицательнице и уминали принесенные блюда. Настроение у Дорайны улучшалось с каждой минутой. Только когда Кильдер громко шепнул ей на ухо:

– Глянь, еще один нетир, – она вспомнила о незнакомце.

В харчевню вошел высокий мужчина, судя по осанке и гладкому лицу – совсем еще молодой. На нем тоже были темные очки и длинный плащ, скрывающий фигуру, только фиолетовый. Волосы угольно-черные, прямые и длинные, как у девицы. Почти до талии.

Дорайна уставилась на него так бесцеремонно, что Кильдер даже пнул ее ногой под столом. Она тут же опомнилась и отвела взгляд. Пришелец повертел головой и двинулся к столику, где сидел его сородич. Тот поднялся навстречу, почтительно склонил голову.

«Наверное, пришедший более высокого положения», – догадалась Дорайна.

Вторжение второго нетира заставило все разговоры умолкнуть. Люди настороженно переглядывались, хозяин встревожился, перешептываясь со слугами. Видно было, что все ожидают какого-то подвоха. Но нетири вели себя мирно, новый гость сделал знак служанке и заказал то же, что его собеседник.

Мало-помалу остальные посетители вернулись к прерванным разговорам. Только Дорайна продолжала украдкой поглядывать на нетира.

Если лысый казался вызывающе отталкивающим, словно болотная жаба, то этот напротив. Таких совершенных черт лица она не встречала даже у женщин. Безукоризненный овал лица, горделиво изогнутые брови, прямой небольшой нос и в меру полные губы. Непривычная для мужчины прическа даже шла ему, только придавая завершенность всему образу. Жаль, что глаз не видно из-под очков.

Прошло минут десять, а нетири не издали ни звука, уделяя внимание еде. Дорайна уже подумала, что общаются они с помощью мыслей, а не слов, как вдруг раздались странные звуки. У нее от них мороз прошел по коже, впрочем, как и у остальных, судя по реакции. Звуки напоминали писк или свист, какой обычно издают летучие мыши.

Кильдер с усилием сглотнул и дернул Дорайну за рукав.

– Жутко, да?

Она смогла только кивнуть.

– Интересно, о чем они говорят? – снова подал голос Кильдер.

Дорайна не ответила, чувствуя нечто странное. По мере того, как она прислушивалась к языку нетирей, он переставал казаться ей таким уж жутким. В голове потрескивало, но с каждой секундой это ощущение исчезало. Возникали образы, складывающиеся в осмысленную речь.

Словно не язык, а особый вид общения, возникающий на подсознательном уровне. Недоступный чужакам. Но тогда почему она его понимает?

Пребывая в состоянии, похожем на транс, Дорайна прислушивалась к разговору незнакомцев:

– Вы уверены, что вам это нужно, мой принц? – проговорил лысый. – Разумеется, я готов последовать за вами по первому вашему зову, но…

– Да, мне это нужно, – прервал его черноволосый с видимым раздражением. – Неужели, ты, как и остальные, считаешь мой поступок пустой прихотью?

– Не мне вас судить. Но эта земля чужая нам и мы ей чужие. Она никогда не примет нас.

– У нее не будет выбора, – с холодной мрачностью возразил нетир. – Я не желаю более находиться на вторых ролях. Мой брат – ничтожество, и все об этом знают. Но он старший и потому считается выше меня. Не желаю подчиняться…

– В вас говорит честолюбие, мой принц, – вздохнул лысый. – Ваш брат – замечательный правитель. Мудрый и великодушный. Уже давно в наших землях не было такого владыки. Вспомните, что именно благодаря его доброте вы живы. Ради вас он пошел против воли предков и отменил варварский закон об умерщвлении младших принцев.

– Я помню это, – особой благодарности в голосе черноволосого не слышалось. Скорее, наоборот, едва сдерживаемая злоба. – Но я ведь и не собираюсь отнимать у него трон. Лишь хочу обрести свой.

– Думаете, вам пойдут навстречу? – покачал головой собеседник. – Я бы очень удивился.

– Ты, как всегда, прав. Я получил отказ! Эти жалкие людишки осмелились отвергнуть меня! Но я не собираюсь сдаваться. И мне нужна твоя помощь. Он наверняка спрячет дочь там, где ее трудно будет найти. Почти невозможно… Но не для тебя!

– Я помогу вам, принц, – вздохнул нетир. – Хоть мне и не по душе ваши планы. Недавно я посетил Бездну, и это дало мне еще больше силы. Знаю, что эффект временный, но, думаю, его хватит, чтобы исполнить вашу волю.

– Благодарю тебя, Биварий. Я знал, что могу на тебя положиться, – принц благосклонно ему улыбнулся. – И никогда не забуду твоей преданности.

Лысый пошарил в котомке, лежащей на соседнем с ним стуле, и извлек футляр. Вытащил из него свернутую карту и разложил на столе. Для этого пришлось подвинуть миски с кружками, но, похоже, еда теперь мало интересовала нетирей.

– У вас есть что-то из ее вещей? – тон Бивария стал деловитым, без ненужных сейчас формальностей.

Черноволосый извлек из-под плаща жемчужный гребень.

– Вот. Пришлось отдать за него целое состояние, – поморщился он. – Люди здесь на редкость жадные.

Лысый сжал украшение в руке и стал медленно водить им по карте.

В этот момент Кильдер настойчиво затряс Дорайну за плечо.

– Эй, ты чего? С тобой все в порядке?

Она ошалело глянула на него, словно возвращаясь в иную реальность. Замотала головой, снова услышав вместо внятной речи нетирей потрескивание и писк.

Может, разыгралось воображение? Она не могла бы понять, о чем они говорили.

Дорайна хрипло проговорила:

– Слушай, давай пойдем отсюда. Мне не по себе как-то.

Кильдер не возражал, тем более, что с едой уже было покончено. Расплатившись с хозяином харчевни, друзья вышли на улицу. Сытый желудок настраивал на благодушный лад и будущее рисовалось в самых радужных красках. Кильдер делился с Дорайной энтузиазмом:

– Вот увидишь, прорицательница скажет, где нам искать Мойдера. Нам останется только следовать ее совету.

– Ага, – думая о своем, откликнулась девушка.

Из головы не выходил разговор нетирей.

Что задумали эти ребята? Судя по всему, у лысого есть способности поисковика. Редкий дар и высоко ценимый. А черноволосому нужно кого-то отыскать. Злобный и заносчивый тип. Вряд ли тому, кого они ищут, стоит ждать хорошего от него. В сущности, Дорайну это должно мало заботить, тут бы со своими проблемами разобраться. Но принц нетирей упорно не выходил из головы. Она сама не понимала, почему. Да и то, что сумела понять их разговор, выводило ее из равновесия.

Дорайна вспомнила слова Вормии о том, что если в ней есть способности, то они проявят себя по мере необходимости. Что если это одна из ее способностей: понимать незнакомую речь? Наверное, так и есть. Такое соображение немного подняло девушку в собственных глазах. Все-таки, она не совсем уж бесталанна.

Глава 13. Доверие правителя

Отряд находился в пути уже около недели. За это время Мойдер успел сдружиться с воинами, найти с ними общий язык.

Поначалу многие воспринимали его в первую очередь как женщину, на некоторые темы не решались говорить при нем. Потом эти различия стерлись. Все же мышление у Мойдера осталось мужское, он смотрел на мир так, как они, и не раз давал это понять. Только Нийен – воин, которого парень спас от смерти, испытывал к нему далеко не дружеские чувства. Пытался неуклюже ухаживать, дарить цветы и осыпать комплиментами. Мойдер, разумеется, пресекал подобное на корню. Это служило предметом постоянных шуточек со стороны остальных.

Правитель и его дочь держались обособленно от воинов, да и никто не ожидал от них иного. Принцесса окидывала всех высокомерным взглядом своих узковатых глаз и делала вид, что грубые разговоры ее совершенно не интересуют. Правитель же проводил время в размышлениях, но присаживался каждый раз неподалеку от остальных, хоть и не принимал участие в беседе.

Мойдер частенько ловил на себе его испытующий взгляд и это его беспокоило.

Неужели, Громдел о чем-то подозревает?

Когда он говорил с принцессой о своих опасениях, она лишь смеялась и не желала объяснять причины. Мойдер начал всерьез задумываться о том, чтобы покинуть отряд и вернуться домой. Даже учитывая то, что он неминуемо заблудится, это казалось ему лучшим выходом, чем лишиться головы. Ведь стоит правителю узнать, что рядом с его дочерью все это время находился мужчина, он не станет долго размышлять. Мойдер вспомнил, какой решимостью горели глаза Громдела, когда он занес меч над Нийеном. Не желал бы он оказаться на его месте.

Этой ночью парень не мог уснуть, ворочаясь на тюфяке рядом с принцессой. Не желая ненароком разбудить и ее, решил подышать свежим воздухом. Может, он нагонит на него сонливость.

Мойдер вылез из кареты и с наслаждением потянулся, распрямляя спину. Глянул в усыпанное звездами небо. Ночь сегодня была на редкость ясная, словно кто-то рассыпал на бархатном черном покрывале крохотные бриллианты.

Путники все еще продвигались вдоль реки Борны, пересекающей почти всю Диранию. Но из слов воинов Мойдер понял, что скоро они свернут на другой путь, ведущий к землям горцев. Плодородные равнины сменятся лесистыми холмами, а потом непроходимыми скалами. Куда они все же направляются, не знал никто. Могли лишь предполагать по обрывкам распоряжений правителя. Не знала об этом даже принцесса. Хотя, Мойдер не мог бы за это поручиться. Может, и знала, просто не желала ему ни о чем говорить.

В последнее время отношения между ними стали натянутыми. Это еще одна причина, по которой парень хотел покинуть отряд. Он сам не мог понять, почему расположение заносчивой Саулин значит для него так много. Иногда готов был ударить ее за постоянные издевательства, но стоило ей бросить на него мягкий взгляд или улыбнуться, сердце таяло, как воск.

Мойдер винил во всем женскую личину, размягчившую его и превратившую в бабу не только внешне, но и внутренне. Сам не решался себе признаться, что его останавливает на пути к бегству не только страх не найти дорогу домой. В глазах принцессы он не раз замечал тревогу, которую вызывало это странное путешествие. Ей может угрожать опасность и именно из-за этого отец решил увезти дочь.

Бросить девушку сейчас – даже подло со стороны Мойдера. Какой бы занозой она ни была, Саулин спасла ему жизнь. Да и необычная вызывающая красота девушки волновала его, хоть он и боролся с этим чувством. Принцесса никогда не обратит внимания на такого, как он. Обычный легурский охотник, у которого ни гроша за душой. За нее же сватались самые великие люди Дирании и других стран. Она как-то рассказывала ему об этом, делясь всеми подробностями. Мойдер сам не знал, почему его так сильно задевают подобные разговоры. Но она словно чувствовала его настроение и затрагивала эту тему часто.

Мойдер двинулся к реке, решив прогуляться вдоль берега. Водная гладь серебристо искрилась при свете звезд, вызывая отклик даже в его не самой романтичной душе. Парень зачерпнул часть лунного света в горсть, он заструился из пальцев вместе с водой.

За спиной раздалось негромкое покашливание:

– Вижу, не только мне не спится.

Мойдер узнал голос правителя и поспешил выпрямиться. Почтительно склонил голову, вытирая мокрые руки о платье. Громдел вдруг схватил его за запястья и сжал их. Мойдер удивленно поднял взгляд и почувствовал тревогу от дикого выражения в глазах удерживающего его мужчины.

Неужели, принцесса рассказала отцу, кто он?! И сейчас правитель самолично убьет нечестивца, опозорившего ее дочь. Ведь он проводил ночи с ней наедине, помогал одеваться и причесываться. Как это может выглядеть со стороны, узнай кто о таком?

Но пугающее выражение вдруг исчезло, пальцы Громдела разжались. Правда, блеск в глазах остался.

– Прости… – пробормотал правитель. – Я не хотел тебя напугать.

– Да ничего, вы меня не напугали, – потирая запястья, откликнулся Мойдер.

– Ты позволишь мне составить тебе компанию? Надеюсь, я не помешаю твоим мыслям?

– Нет, что вы, – поспешил заверить парень.

Интересно, кто рискнул бы дать правителю другой ответ?

Они побрели вдоль берега. Громдел иногда поддерживал Мойдера под руку, когда на пути случались неровности. Парень мог бы обойтись и без этого, но скрепя сердце, терпел эту заботу. Ничего не поделаешь: пока на нем юбка, любой мужчина будет считать его беспомощней котенка.

– Почему тебе не спится? – нарушил молчание Громдел. – Дорога ведь утомительная. А дальше будет еще хуже. Нужно достаточно отдыхать, чтобы набираться сил.

Может, сказать, что принцесса храпит? – мелькнула у парня глупая мысль, и он усмехнулся.

– Думаю о том, что нас ждет впереди. Я успела привязаться к принцессе. Ее судьба тревожит меня. Ей угрожает опасность? Именно поэтому вы решили ее увезти?

Мойдер бы не удивился, если бы правитель отругал его за чрезмерное любопытство и посоветовал не совать нос в чужие дела. Но вместо этого тот вздохнул и остановился. Парень последовал его примеру и застыл рядом. Горделивый профиль Громдела четко обрисовывался на фоне реки.

– Думаю, тебе можно доверять. Ты спасла ей жизнь. Возможно, еще не раз спасешь. Я рад, что ты рядом с моей дочерью.

– Но что произошло? – не отводя взгляда от лица правителя, спросил Мойдер.

Громдел повернулся к нему и заговорил едва сдерживаемым от обуревавших эмоций тоном:

– Ты знаешь, что наследников мужского пола Пелья мне не даровала. Жениться второй раз после смерти жены было выше моих сил. Слишком сложные у нас были отношения…

Мойдеру даже неловко стало.

Почему он рассказывает ему такие вещи? Это же слишком… интимно.

– Я стал видеть в женщинах лишь злое начало и не желал допустить, чтобы в моей жизни снова появилось одно из этих созданий. Уделял все больше сил делам страны, воинскому ремеслу, наукам, борьбе за то, что считаю правильным. Но я сознаю, что уже стар. Пройдет лет десять, а может и меньше, и боги призовут меня к себе. На кого тогда останется трон? Начнется братоубийственная война между самыми влиятельными вельможами, которая разорит и ввергнет страну в хаос. Я не мог это допустить. Потому объявил, что намерен отдать трон тому, кто возьмет в жены Саулин. Конечно, в права наследства он сможет вступить только после моей смерти. За то время, что мне осталось, я помогу ему войти в курс дела, постараюсь сделать так, чтобы наследник проникся моими идеями.

– Думаю, в желающих недостатка не было, – заметил Мойдер. – Принцесса говорила об этом.

– Да, это так. Но я ищу не только мужа своей дочери, но и достойного преемника. Оказалось, это не так просто. Те, кто приходили просить ее руки, в большинстве своем ограниченны и невежественны. Их интересуют только власть и развлечения. Участь моей дочери и страны при таком правителе будет незавидной. Но время еще есть, я продолжаю надеяться, что достойный человек появится. Беда в том, что один честолюбивый чужеземный принц решил любой ценой завладеть моим троном. Он явился ко мне с таким наглым видом, будто делает мне огромное одолжение, согласившись взять Саулин и ее наследство. Даже в самом страшном сне я не мог представить, чтобы моя дочь стала женой такого существа. Жестокое, амбициозное, мстительное… Дело даже не в его качествах. Я не уверен, человек ли он вообще…

Мойдер округлил губы, давая понять, что не понимает. Правитель некоторое время смотрел вдаль, затем объяснил:

– Ты слышала о нетирах?

Парень кивнул, чувствуя, как тело пронзает дрожь.

Еще бы не слышал! Дед их в детстве стращал этими существами, когда не слушались.

– Их принц хотел взять в жены Саулин? – прохрипел он. – Тогда я понимаю вас. Слышала, что они людоеды.

– Это сказки, – поморщился Громдел. – Нетири не едят не только человеческого, но и любого другого мяса. Но это не мешает им быть обособленными и странными существами. Они – пережиток древних родов, населявших мир много тысяч лет назад. В то время, как от других звериных кланов почти ничего не осталось, этот продолжает процветать. Может, из-за того, что отделен от остального мира морем.

Никто не осмеливается с ними враждовать, слишком силен инстинктивный страх. Но и завязывать близкие отношения вряд ли кто рискнет. То, что этот нетир осмелился предложить мне союз, наводит на мрачные мысли. Неужели, этим существам уже мало своей территории, и они желают большего? Возможно, Дирания лишь начало. Мой долг предотвратить это в зародыше.

– Саулин знает, кто сватался за нее в этот раз? – покусывая губы, спросил Мойдер.

– Нет, я скрыл это от дочери и спешно велел покинуть дворец в Каруне. Она поселилась под охраной в загородном доме. Я надеялся, что нетир уберется восвояси, но мои люди доложили, что он не сел на корабль, а двинулся вглубь Дирании.

– Но зачем? – поразился парень.

– Не сомневаюсь, что он замыслил какую-то каверзу. Радует, что сторонников у него нет. Мои люди говорили с командой его судна, тем лишь велено доставить принца в Каруну. Их нынешний правитель дорожит мирными отношениями с соседями и строго-настрого запретил вступать с кем бы то ни было в конфликты.

– Тогда вам нечего бояться. Что может сделать один человек, пусть даже нетир?

– Кто знает? Я не желаю рисковать. Пока это существо на моей земле, я хочу спрятать дочь в безопасном месте. Потому мы уехали так быстро и тайно.

– Не думайте, что я кровожадна, но… Разве не легче просто устранить эту угрозу? – бросил Мойдер, сверкая глазами.

– И навлечь на себя месть всех нетирей? – правитель содрогнулся.

– Да, вы правы, – в свою очередь передернул плечами парень. – Этого делать не стоит.

– Однако это не помешает мне собственными руками свернуть шею наглому зверенышу… Пусть только полезет к моей дочери силой! – выдохнул Громдел, сжимая кулаки.

Мойдер подумал о том, что сделает то же самое, если нетир сделает это при нем. Но вслух лишь сказал:

– Ну, что ж, будем надеяться на лучшее. То место, куда вы нас везете, действительно, безопасное?

– Там живет мой старый друг. Надеюсь, он еще жив… Я давно потерял с ним связь. Еще с тех пор, как запретил в Дирании заниматься волшебством.

– Он волшебник? – догадался Мойдер.

– Да, и притом не адаринец. У него был редкий дар для обычного человека. Но потом… В общем, кое-что случилось между нами. Я не хочу об этом говорить. Мне он, быть может, и не захотел бы помогать, но Саулин… Я надеюсь, он приютит мою дочь.

– То есть, вы даже не знаете, как он примет нас? – поежился парень.

– Более того, моя храбрая Мойдра, – он с теплотой улыбнулся ему. – Я уверен, что на пути к его жилищу нас ждет много опасностей, в том числе и магических ловушек. Но я не стану лезть на рожон и пошлю ему весточку. Когда-то, когда мы были еще друзьями, он дал мне одну вещь. Сказал, если мне понадобится его помощь, я должен сжечь ее. И он найдет меня в ближайшее время.

– Значит, вы запретили волшебство, но сами собираетесь действовать с его помощью?

– Иногда, чтобы защитить тех, кого любишь, приходится поступиться гордостью, – вздохнул Громдел. – Ты еще молода, и возможно, не понимаешь этого… В любом случае, я прошу тебя ни о чем не говорить Саулин. Не хочу ее тревожить пока.

– Думаю, ее больше тревожит неизвестность, – возразил Мойдер. – Но, как скажете… Я не стану никому рассказывать о том, что услышала сегодня.

– Я благодарен тебе… Ты знаешь, мне стало даже легче, что я поделился этим с кем-то.

Он взял руку парня и на несколько мгновений задержал в своей, затем с неохотой отпустил.

– Иди спать, Мойдра. Завтра тяжелый день...

Мойдер кивнул и двинулся к карете, чувствуя на себе пристальный взгляд правителя.

Теперь парень уже не думал о побеге. Какой бы испорченной и капризной ни была принцесса, он обязан ей. Пока девушка в опасности, останется с ней. Мойдер чувствовал угрызения совести из-за того, что должен обманывать правителя, но понимал, что иначе сейчас нельзя. Он лишь надеялся, что потом тот сумеет понять и простить.

Глава 14. Визит к прорицательнице

Первый же встреченный на пути прохожий без труда указал друзьям направление, в котором следует искать прорицательницу. Жила она не возле городской площади, как можно было бы предположить. Напротив, едва ли не на окраине, в достаточно скромном двухэтажном домике с красной черепицей. Только обилие выстроившегося рядом с жилищем народа указывало, что живет здесь необычный человек. Когда Дорайна с Кильдером попытались пройти к двери, к ним потянулись десятки возмущенных рук.

– В очередь! – пропыхтел громадный детина и зверски нахмурился.

Друзья не стали спорить и встали в конец длиннющей очереди. Надеялись, что хотя бы к вечеру сумеют попасть на прием.

Как назло, солнце сегодня пекло немилосердно, а укрыться от него было не так просто. Под несколькими чахлыми деревцами, растущими возле дома, и так яблоку негде упасть. Друзья повязали на головы платки, чтобы немного облегчить положение. Но уже после трех часов такой пытки перед глазами плясали темные пятна. Все запасы воды были выпиты, хоть это мало помогло пересохшему горлу. Утешало и вселяло надежду только то, что не всех пропускали внутрь. Даже за деньги.

Как объясняли уже побывавшие внутри и теперь делившиеся впечатлениями, прием проходил следующим образом. Сначала, уладив формальности с помощниками прорицательницы, клиент проходил во что-то вроде предбанника. Он звонил в колокольчик, висящий над дверью в комнату хозяйки. Если дверь в ответ на его призыв открывалась, счастливец проходил внутрь. Если же нет, потоптавшись пару минут в тщетной надежде, клиент убирался восвояси. Ему даже деньги возвращали. Все по-честному. Просто это значило, что прорицательница не могла или не хотела помогать.

Дорайна поделилась с Кильдером вполне понятными опасениями:

– А что если и мы зря пришли? Только проторчим тут неизвестно сколько.

– Хочешь уйти? – спросил парень.

– Нет.

Кильдер красноречиво глянул на нее, и Дорайна без слов поняла, что он хотел сказать. Мол, если нет, зачем нагнетать обстановку. Легче от этого не станет. В любом случае, больше половины очереди рассеялось быстро.

Солнце уже клонилось к закату, когда, наконец, Кильдер с Дорайной вошли в заветную дверь. Заметно усталая старуха с угрюмым взглядом стребовала с них плату. Кильдер выгреб почти все деньги, осталась жалкая мелочь. Но, слава Пелье, хватило на услуги прорицательницы!

– Вы оба пойдете? – огорошила их старуха, когда они уже, радостные, собрались идти в предбанник.

– Да, – пожал плечами Кильдер.

– Тогда платите за второго.

«Вот карга жадная!» – мелькнула у Дорайны мысль, но она вовремя удержала ее при себе.

Парень вздохнул и указал на девушку:

– Вот он пойдет.

Старуха кивнула и даже милостиво разрешила Кильдеру подождать спутника здесь, в прохладе и комфорте высоких стен.

Дорайна робко переступила порог и, наученная рассказами других клиентов, двинулась прямо к колокольчику. Для верности позвонила раз пять. Вдруг прорицательница туговата на ухо и просто не слышала некоторых звонков. Потому и не приняла тех несчастных.

Изнутри раздался усталый надтреснутый голос:

– Входи, неугомонная.

Дорайну бросило в жар.

Она не ослышалась? Старуха обратилась к ней, как к женщине? Но откуда?..

Не додумав мысль, девушка толкнула дверь. Та открылась вполне бесшумно, на хорошо смазанных петлях. В лицо пахнуло ароматом неведомых трав. В одно и то же время приятным и дурманящим.

Внутри царил полумрак.

Оба окна средней по размерам комнаты были занавешены, темно-зеленая ткань лишь слегка пропускала солнечный свет. Наверное, это помещение служило только для приемов, потому что кровати или обеденного стола здесь не было. В удобном кресле в центре комнаты сидела старая женщина, одетая в простое серое платье. Голову ее покрывал платок, удерживающийся серебряным обручем.

Такие головные уборы были приняты в Адарине, – вспомнила Дорайна рассказы деда.

Рядом с креслом стоял небольшой гладко полированный столик с большой вазой, где алели спелые яблоки и желтели сочные груши. У Дорайны тут же засосало под ложечкой, а рот наполнился слюной. Она поспешно отвела взгляд от фруктов и осмотрелась. Вдоль стен выстроились стеллажи с книгами и различными декоративными предметами. Многие из них вызвали желание рассмотреть их поближе, но Дорайна понимала, что это неуместно.

Прорицательница указала девушке на кресло напротив нее. Как раз за заветным столиком. Дорайна села на краешек и старательно отвела глаза от особо аппетитной на вид груши. Старуха усмехнулась и приглашающе махнула рукой:

– Угощайся, дитя.

Дорайна не стала разыгрывать ложной скромности и тут же ухватила фрукт. Вонзив в него крепкие белые зубы, промычала нечто, что должно было означать «Спасибо». Приятная терпкая сладость растекалась во рту и девушка даже на миг забыла, зачем она вообще пришла сюда. Дождавшись, пока половина груши исчезнет в прожорливой пасти клиента, старуха задумчиво протянула:

– Странно… Обычно я не ошибаюсь.

Дорайна вопросительно глянула на нее. Темно-зеленые, непривычно молодые на старческом лице глаза пытливо изучали гостью.

– Когда я слышу звук колокольчика, в голове тут же предстает образ. Я вижу того, кто пришел ко мне. Иногда даже знаю, зачем. Если вижу, что намерения человека нечисты или помочь ему не могу, не трачу ни его, ни свое время. Когда зазвонил ты, я увидела девушку. Похожую на тебя. Иногда дар играет со мной. Может, у тебя есть сестра, и именно ее проблемы привели тебя ко мне?

Дорайна ощутила, как к щекам приливает краска.

Почему-то лгать этой женщине было совестно.

– Дай мне руку, дитя, – попросила старуха и протянула свою.

Девушка быстро вытерла липкую после груши ладонь и сжала руку прорицательницы. Та закрыла глаза, прислушиваясь к чему-то, что было недоступно Дорайне. Пару минут царило напряженное молчание. Свободные пальцы гостьи судорожно вцепились в недоеденный плод.

Она с тревогой всматривалась в изборожденное морщинами лицо.

Сколько этой женщине? Наверное, не меньше семидесяти.

– Ошибаешься…

Прорицательница так резко открыла глаза, что Дорайна вскрикнула. Хотела отдернуть руку, но женщина не позволила. И откуда только взялось столько силы в дряхлом теле?

– Мне еще нет и сорока, – улыбнулась старуха. – Я заплатила огромную цену за свой дар. Бездна не взяла мою жизнь, но отобрала молодость.

Дорайну передернуло.

Уж лучше умереть, чем постареть в одночасье!

– Ты занятное существо, – глаза старухи матово поблескивали. – Даже не знаю, как называть тебя. Все-таки, чутье не обмануло. Ты девица, только под личиной парня. Значит, остались еще в мире травки Адарина. Оборотное зелье?

Дорайна кивнула, решив, что вранье только рассердит женщину.

– Я вижу многое, скрытое от тебя.

Зрачки ее расширились, Дорайна видела себя саму, отражающуюся в них. Притом не образ парня, к которому уже начала привыкать. Себя прежнюю… Это было настолько удивительно, что она проморгалась. Когда посмотрела на старуху вновь, ничего необычного не заметила. Женщина, наконец, отпустила ее руку и откинулась на спинку кресла.

– Я могла бы многое рассказать о тебе… Но отвечу лишь на один из твоих вопросов.

– Что обо мне можно сказать? – пожала плечами Дорайна. – В моей жизни нет ничего интересного.

Старуха загадочно улыбнулась и напевно продолжила:

– Я перечислю вопросы, на которые могла бы ответить. Первый вопрос: кто ты такая. Второй вопрос: в чем твое предназначение. Третий – тот, который привел тебя сюда: где сейчас твой… брат.

Заминка перед этим словом была почти неуловимой, но Дорайна заметила ее и напряглась. Голова у нее шла кругом: не то от особой атмосферы, царившей здесь, не то от бесплодных попыток разобраться в словах хозяйки.

Уж не издевается ли над ней прорицательница? Какие в ее жизни могут быть тайны? Она вполне знает, кто такая. Обычная девушка из легурской семьи, пусть даже учившаяся у знахарки разбираться в травах и понимающая язык нетирей. Вот насчет предназначения интересно, конечно, но на этот вопрос Дорайна и сама могла найти ответ. Со временем. А вот то, где находится брат… Это сейчас важнее всего.

– Вижу, что ты выбрала вопрос, – улыбнулась старуха. – Желаю тебе, чтобы ты не ошиблась в выборе.

– А почему вы не можете ответить на все? – задала веский вопрос Дорайна.

– Никому нельзя знать абсолютно все о своей жизни. Это приведет к самым неожиданным последствиям. Нарушит мировой баланс. Боги покарают меня за дерзость, – покачала головой прорицательница.

– Ладно, пусть так. Но вы ведь и так знали, о чем я спрошу! Тогда зачем было подбрасывать новые загадки? Чтобы у меня голова треснула?

Она понимала, что говорит с удивительной женщиной слишком дерзко, но ничего не могла с собой поделать. В душе поднималась волна злости и досады.

– Нет… Лишь хотела, чтобы ты задумалась о вещах, на которые давно должна была обратить внимание. Подумай над этим на досуге. Но перейдем к делу… Твой брат… От того, найдешь ты его или нет, зависит его жизнь. Ты можешь пойти другим путем. В конце концов, ты ничем ему не обязана. Он даже обидел тебя. Просто знай. Если так поступишь, он умрет. И очень скоро.

Злость сменилась тревогой.

Дорайна подалась вперед, схватила старуху за сухонькую руку.

– Где мне искать его?

– Я не смогу тебе сказать точно. Но знаю, кто сможет помочь.

– Кто же?

– В нашей жизни нет ничего случайного, – улыбнулась прорицательница. – Если ты вспомнишь те знаки, которые сегодня щедро подавала тебе судьба, сама найдешь ответ.

– Одни загадки вместо ответов! – возмутилась Дорайна. – Почему вы не скажете точно?

– Ты ждешь от меня слишком многого. Я вижу ускользающую тень, а не яркую картину. Твое же дело – ухватиться за эту тень и приоткрыть завесу. А теперь иди, дитя. Удачи тебе.

Дорайна даже зубами заскрипела от досады, но понимала, что больше вредная старуха ей ничего не скажет.

Девушка сорвалась с места и бросилась прочь из комнаты. Растерянный Кильдер едва поспевал за ней, когда она опрометью бежала как можно дальше из дома прорицательницы. Только оказавшись вдали от скопления народа, Дорайна остановилась. Оперлась на стену чьего-то дома и лишь сейчас обратила внимание, что продолжает сжимать в пальцах грушу. С раздражением откинула ее, словно та превратилась в мерзкое насекомое.

– Что тебе сказала прорицательница? – допытывался Кильдер.

Девушка подняла на него затуманенный взгляд.

– Сказала, что если не найду Мойдера, он умрет.

Парень резко выдохнул и потер лоб ладонью.

– А где найти его, она не сказала?

– Это было бы, по ее мнению, слишком просто, – саркастично буркнула Дорайна и осеклась. – Неужели?.. Нет, это невозможно…

– Что? Дорка, что? Ну вот, на прорицательницу дуешься, а сама также загадками говоришь! – обиделся он.

Дорайна с сомнением посмотрела на него.

– Не знаю, как и сказать тебе… Все это на бред похоже.

– Ты скажи, а я сам буду решать…

– Похоже, я поняла, что она имела в виду… Насчет того, кто может помочь найти Мойдера…

– Так кто?

– Нетир! – В ответ на ошарашенный взгляд друга она зачем-то добавила: – Лысый.

– Слушай, эта прорицательница тебе с мозгами ничего не сделала? – с опаской спросил Кильдер. – Ты права, полный бред.

– Выслушай сначала, а потом полудурком обзывай, – в свою очередь обиделась Дорайна.

– Да я не обзываю…

Бросив на него уничтожающий взгляд, она, впрочем, тут же остыла.

Наверное, на месте Кильдера тоже бы подумала, что у нее с головой проблемы.

– Помнишь, как нетиры трещали в харчевне?

– Еще бы, – поморщился парень.

– Так вот… Это для тебя и остальных они пищали и потрескивали… А я понимала, о чем они говорят.

– Ты – что?!

– Я понятия не имею, как! Даже не спрашивай меня об этом, потому что и сама не знаю. Но я подслушала их разговор. В общем, этот чернявый задумал нехорошее что-то. Но нам до этого дела нет никакого. Дело не в том. Главное, что тот, что лысый… он поисковик, понимаешь?

Кильдеру не нужно было объяснять, что это. Он сам не раз истории рассказывал о волшебниках с этим даром.

– Да ты что?

– Ага. И притом могучий. Он еще и в мертвых землях побывал недавно, судя по их беседе. Этот чернявый попросил его найти кого-то.

– Так вот, зачем они карту доставали, – проявил «чудеса» смекалки Кильдер.

– Именно!

Дорайна подняла вверх указательный палец, подтверждая свое глубокомысленное замечание.

Ее торжество осадили слова вернувшегося с небес на землю друга:

– А с чего лысому нетиру нам помогать?

Дорайна задумалась.

– Ты прав… Он даже разговаривать с нами не будет. Но попробовать стоит. Прорицательница сказала, что случайностей не бывает. Если мы встретили этих нетирей, значит, это не случайно. И, похоже, это наш единственный шанс найти Мойдера, – печально закончила она.

– Но где мы искать их будем?

– Давай начнем с харчевни… Скорее всего, их там уже не будет, но вдруг кто-то видел, куда они подались.

Немного воспрянув духом, друзья отправились к намеченной цели.

Как и следовало ожидать, харчевню нетиры давно покинули. Дорайна опасалась, что они уже и из города ушли. Словоохотливая служанка, кокетничающая с двумя пригожими парнями, успокоила их на этот счет:

– Уж не знаю, зачем вам эти нелюди понадобились… Но только я слышала, как один из них у хозяина спрашивал, где можно людей нанять. Так что задержатся они у нас до завтра. У нас те, кто хочет наняться, с утра все собираются на работном дворе. Сегодня уже поздно было.

Дорайна с Кильдером переглянулись.

– А не говорили нетиры, кто им нужен? – осторожно спросила Дорайна.

– Вроде военный отряд собирают. Сказали, что хотят путешествовать по стране и им охрана нужна. Уж не знаю, на кой им она сдалась. Трудно найти идиота, который на нетира рискнет напасть. Да и сомневаюсь, что в отряд к ним кто пойдет. Побоятся…

Друзья поблагодарили девушку за помощь и отправились искать ночлег. По трезвому размышлению решили, что денег на постой у них не хватит. Но за время путешествия они уже привыкли ночевать под открытым небом. Решили расположиться поближе к работному двору, чтобы уж наверняка не пропустить нетирей. С помощью прохожих друзья легко нашли туда дорогу и, перекусив остатками припасов, расположились на ночлег.

Глава 15. Великий стрелок

Разбудили Дорайну голоса проходящих мимо людей. Некоторое время она соображала, где находится, потом открыла глаза. Кильдер уже не спал, терпеливо ожидая, пока она проснется.

Он никогда бесцеремонно не будил ее, давал возможность выспаться вдоволь. Дорайна в шутку называла его заботливой мамочкой, на что парень даже не противился. Похоже, Кильдер в принципе не мог ей противиться.

– Не забудь зелье принять, – напомнил он, когда она умылась остатками воды из бутылки и перекусила.

– Ага, точно. Жалко, что оно не действует дольше. Запросто можно попасться, – проворчала девушка. – А вообще и так попадусь рано или поздно. – Она вздохнула, глядя на плещущуюся на дне флакона изумрудную жидкость. – Этого хватит от силы на пару месяцев.

– Может, потом тебе и не захочется эту гадость принимать, – в голосе Кильдера прозвучала робкая надежда. – Станешь снова девушкой, осядем с тобой где-то. Даже не обязательно в Лесовке, если ты захочешь.

– Там видно будет, – буркнула Дорайна.

Девушка втайне мечтала о том, что добьется такой славы, что уже не будет иметь значения: женщина она или мужчина. Но пока все это лишь ни на чем не основанные грезы. Да и думать сейчас нужно о другом: как спасти Мойдера, который, судя по всему, вляпался в неприятности.

Уже через пять минут друзья влились в поток людей, движущихся к работному двору. Их было так много, что Дорайна не на шутку испугалась. При такой конкуренции не факт, что выбор нетирей падет именно на них с Кильдером. Остается надеяться на то, что большинство работников не захотят связываться с пугающими существами.

Работный двор представлял собой огромную площадь, которая, однако, находилась далеко от центра города. Кильдер шепнул:

– Словно рабовладельческий рынок из заморских стран.

Дорайна признала, что и впрямь похоже.

Люди толпились небольшими группками в зависимости от того, какую работу искали. Воины отдельно, мастеровые отдельно. Работодатели расхаживали павлинами вдоль рядов и оглядывали предложенный товар. Иногда останавливались и расспрашивали людей про их навыки, некоторые даже требовали показать на практике, что те умеют. Для проверки воинских навыков поодаль виднелось ристалище с уставленными мишенями и небольшой ареной для рукопашного боя и сражения на мечах.

Главная проблема – как сделать так, чтобы нетиры обратили внимание именно на них с Кильдером. Дорайна решила действовать напористо и самой обратиться к ним. Сейчас не время и не место для гордости.

Друзья встали среди воинов и стали ожидать появления нетирей. Прошло не менее получаса. За это время ни один из нанимателей даже не плюнул в их сторону. Видно, не смотрятся они с Кильдером бравыми вояками. Тут парень тронул Дорайну за руку:

– Вот и они!

Она быстро проследила за его взглядом. Лысый и черноволосый ступили в пределы работного двора. Там, где они проходили, все разговоры смолкали, но стоило пришлым пройти дальше, раздавался возбужденный шепоток. Под пристальными взглядами чужаков даже свирепые на вид воины спешили уставиться в землю. Черноволосый что-то сказал спутнику, но они были слишком далеко, чтобы Дорайна могла разобрать смысл его слов.

Наконец, лысый вышел перед толпой и зычно объявил:

– Нам нужен отряд лучших воинов. Платим по два фаргета в день.

Кильдер присвистнул. На десять фаргетов можно купить дом в Лесовке. Получается, можно прослужить в отряде нитеров всего пять дней и вернуться домой обеспеченным человеком.

Как и следовало ожидать, предложенная цена отодвинула на задний план недоверие к чужакам. Желающих поживиться оказалось много, хотя не так, как могло бы, предложи такую цену обычный человек. Дорайна в отчаянии кусала губы, глядя, как нетиры тщательно проверяют воинов и отбирают и впрямь лучших. Остальные, посрамленные и униженные, отходят в общую толпу.

Зрелище так заинтересовало присутствующих, что вскоре вокруг ристалища образовалась толпа. Работодатели решили повременить с делами ради редкого развлечения. Разгорелся настоящий турнир.

В основном нетиры набирали воинов, виртуозно владеющих мечом.

Дорайна поняла, насколько ничтожны их с Кильдером шансы. Она вообще не имела таких навыков, сказитель тоже недалеко от нее ушел. Брал пару уроков у старого Голберта, но тот признал его безнадежным. Дорайна хотя бы умела из лука стрелять, а Кильдер и в этом не особо преуспел. Но это же не повод сдаваться, даже не попытав счастья! Дорайна решительно потянула друга за собой.

– Господин нетир, – прокричала она, оказавшись рядом с черноволосым, зная, что он у них главный.

Хотя понять это было достаточно сложно. Отбором воинов занимался лысый, он же принимал решение о зачислении в отряд. Только Дорайна замечала, как каждый раз с уст черноволосого слетает еле слышный писк, означающий согласие или отказ.

Принц нетирей скривился, когда она осмелилась обратиться к нему, и даже не повернул головы. Обозвав его про себя заносчивым засранцем, Дорайна снова произнесла:

– Господин нетир, возьмите в отряд меня и моего друга. Вы не пожалеете!

Черноволосый, наконец, соизволил глянуть на нее, хотя за стеклами очков трудно было понять выражение его глаз.

– Становитесь в общую очередь. Если поразите нас, так уж и быть, – бросил он.

– Наши преимущества могут быть не так очевидны, – продолжала Дорайна. – Вдруг вы их не оцените.

На лице нетира промелькнуло удивление: то ли поразился такой наглости, то ли почувствовал интерес.

– И что же ты умеешь, диранец? – процедил принц.

– Во-первых, я великолепно стреляю. Заметил, что вы набрали в отряд в основном мечников. Если путь ваш пройдет через леса, то без стрелков вам не обойтись. А лучше меня сыскать трудно! – Дорайна понимала, как самодовольно сейчас звучит ее речь, но решила, что реклама не помешает. – Во-вторых, я – легурец, как и мой друг. В лесу мы можем ориентироваться с закрытыми глазами. В-третьих, у меня есть лекарские навыки. Мало ли, что в пути может случиться. Такой человек в отряде всегда нужен.

По мере ее выступления на лице нетира проступали разные эмоции. Сначала пренебрежение и насмешка, затем раздражение. Довершила же все задумчивость. Черноволосый глянул на спутника, который, хоть и стоял в отдалении, явно слышал этот разговор. Слух ведь у нетиров уникальный. В подтверждении ее догадки лысый бросил через плечо:

– Пока это лишь похвальба. Иди и покажи, какой из тебя стрелок.

Дорайна охотно сорвалась с места и подбежала к нему.

Лысый пренебрежительно окинул ее взглядом:

– Лет-то тебе сколько? Зеленый совсем.

– Восемнадцать! – солгала девушка.

Нетир покачал головой, но не стал спорить.

– Отойди в самое начало работного двора. Сможешь попасть в ту мишень, – он кивнул на самую дальнюю, – возьмем тебя.

– Это невозможно! – выкрикнул кто-то. – Слишком далеко.

– Он утверждает, что лучший. Пусть докажет, – возразил лысый. – Думаю, тех, кто отсюда поразит мишень, тут найдется более чем достаточно.

Дорайна оценила шансы и закусила губу. Так далеко она еще не стреляла. Но попробовать стоит в любом случае. Мысленно призвав свою покровительницу Ганию, девушка отошла на указанную позицию.

Все, кто присутствовал на работном дворе, расступились, выстроив живой коридор до самой мишени. Многие вообще постарались убраться с пути стрелы – вдруг паренек промажет и попадет в кого-то. Мало кому верилось, что он такой уж хороший стрелок, каким себя выставляет.

Как ни старалась девушка казаться невозмутимой, руки у нее дрожали. Она понимала, насколько много зависит от этого выстрела. Она встала в стойку и заставила себя успокоиться. Представила, что находится не в окружении толпы, готовой осмеять и втоптать в грязь за самоуверенность, а в родном лесу. Тогда лишь деревья и птицы были свидетелями ее настойчивых попыток научиться мастерству охотника. Они в равной степени равнодушно принимали, как ее промахи, так и победы. Дыхание Дорайны мало-помалу выравнивалось, она успокаивалась. Поймав ритм собственного сердца, она выпустила стрелу в цель. С мерным жужжанием та понеслась вперед, провожаемая всеобщими взглядами.

Толпа вздохнула в едином порыве и взорвалась восторженными криками, когда острие вонзилось точно в центр мишени. В один момент никому не известный паренек стал героем дня. Его похлопывали по плечу, одобрительно цокали вслед, когда он направлялся обратно к нетирам. Остановившись возле черноволосого, Дорайна без улыбки глянула на него.

– Вы сказали, что если попаду, то возьмете. От своих слов вы не отказываетесь?

Сейчас все явно были на стороне девушки. Вздумай чужак нарушить обещание, которое слышали все, никто бы не захотел иметь с ним дело. Даже за предложенную цену. Черноволосый вскинул голову, презрительно оглядел присутствующих и протянул:

– Ты дерзок, но в этот раз я прощу тебе… Запомни, лишь в этот раз! Ты принят в отряд.

– А мой друг? – напомнила Дорайна.

– О нем речи не было.

Нетир отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Тут в разговор вступил лысый:

– Твой друг тоже так хорошо стреляет?

– Нет, – вздохнула девушка, понимая, что они обязательно проверят, если она скажет «да». – Но он тоже легурец, хорошо ориентируется в лесу. А еще он сказитель! В пути вам будет нескучно с ним!

– Обойдемся, – поморщился лысый. – Это не развлекательная поездка.

Дорайна кусала губы, не зная, какой еще довод привести, чтобы Кильдера взяли. Парень выглядел таким несчастным при мысли о том, что им придется расстаться. Казалось, вот-вот расплачется.

– Ему не надо платить! – нашлась она. – Он готов вступить в отряд только за еду! Ну, пожалуйста, возьмите его!

Кто-то из уже отобранных воинов сказал:

– Сказитель и правда бы не помешал…

Черноволосый одарил его уничтожающим взглядом, и он тут же замолчал. Лысый, то ли проникся судьбой друзей, то ли еще по какой-то причине, решил вступиться за них. Раздался знакомый писк. Нетиры переговаривались на своем языке, даже не подозревая о том, что среди присутствующих есть человек, который их понимает. Дорайна жадно следила за разговором.

– Может, возьмем парня? – спросил лысый.

– Я бы вообще не брал никого из этих животных, – надменно бросил принц. – И так нам придется терпеть два десятка безмозглых лбов. Зачем нам еще один?

– Это отребье живет по принципу: хлеба и зрелищ. Кормить мы их будем, но если не дать им развлечений в пути, кто знает, что взбредет им в голову. В этих землях к нетирам относятся не особо дружелюбно. Сказитель может и правда быть нам полезен.

– Ладно, раз считаешь, что так нужно, возьмем. Только пусть держится от меня подальше. Никчемное и жалкое существо. Придушить его было бы благодеянием по отношению к нему. Чтоб не мучился.

Дорайна едва не задохнулась от возмущения.

Какой же этот черноволосый неприятный, все же! Это его стоило бы придушить.

Наверное, лысый что-то заметил по ее лицу, потому что недоуменно изогнул брови.

– Что с тобой, парень?

– Все в порядке, – заставила себя выдавить девушка.

Нетиры снова зашушукались на своем языке.

– С какой ненавистью этот стрелок на вас смотрит, мой принц, – заметил лысый. – Интересно…

– Что? – не особо обеспокоившись отношением к нему столь низкого существа, равнодушно бросил черноволосый.

– Да так… – не стал распространяться Биварий. – Не сейчас.

– Почему? Это отребье все равно нас не понимает.

Лысый не ответил, а снова обратил внимание на воинов, желающих примкнуть к отряду. Дорайна же с Кильдером, чья судьба уже была решена, встали среди остальных счастливчиков.

– Что они сказали? – шепнул Кильдер, когда нетиры отошли. – Ты так смотрела на них.

– Тш-ш! – возмутилась девушка. – Что у тебя сегодня с мозгами?

Парень густо покраснел, сознавая, что нетиры могли услышать его слова.

– Прости!

Но никто из нанимателей не обернулся. Дорайна понадеялась, что на этот раз обошлось.

Всего наняли двадцать человек, включая Дорайну и не считая Кильдера. Его нетиры воспринимали лишь как приложение к другу. Стрелков насчитывалось пятеро, остальные замечательно владели мечом и приемами рукопашного боя. Дорайна решила, что попросит кого-то из них научить ее основам.

У некоторых воинов были собственные лошади, остальным нетиры их приобрели. Узнав, что Кильдер и Дорайна не умеют ездить верхом, черноволосый пренебрежительно скривился. Девушка едва подавила желание стукнуть его чем-то. С проблемой все же разобрались. Провизию и запасное оружие должны были везти в повозке. В нее и поместили друзей. Заодно и на возницу решили не тратиться, поручили это дело Кильдеру.

Бедняге пришлось в срочном порядке осваивать навыки управления телегой. Это ему давалось с огромным трудом, что вызывало гогот остального отряда. Смирная с виду коняга упорно не желала подчиняться пареньку, постоянно сворачивая не туда. Но, наконец, они достигли перемирия, к огромному облегчению Кильдера. Выступать решили следующим утром, а пока нетир оплатил всем пребывание на постоялом дворе. Похоже, денег он не считал.

Глава 16. Первые трудности

Проснулись они рано. Назначенный нетирами старшим член отряда – суровый воин по имени Маниан бесцеремонно растолкал всех. Велел наскоро позавтракать и отправляться к городским воротам. Кильдеру еще предстояло запрячь лошадь в повозку и проследить, чтобы туда погрузили припасы. Так что друзьям следовало особенно поторопиться.

Дорайна наскоро приняла зелье, и они с Кильдером спустились в зал постоялого двора. Там уже ожидал сытный завтрак – яичница с салом и квас. От витающий в воздухе ароматов даже не особо голодная Дорайна почувствовала прилив аппетита.

Пока остальные воины, позевывая после сна, неспешно поглощали завтрак, друзья поспешили закончить свой и помчаться на конюшню. Потаскав несколько десятков мешков с провизией, Дорайна решила, что мужчиной быть не так уж и хорошо. Спина болела немилосердно. Радовало одно – ей можно всю дорогу валяться в повозке, пока остальные скачут верхом. Так что бедную спину ждет вознаграждение за труды.

Повозка уже стояла во дворе, полностью груженая. Но коняга, впряженная в нее, упорно стояла на месте. Кильдер обхаживал лошадку, умоляя ее слушаться команд. Наблюдая за ним, Дорайна покатывалась со смеху, сидя сверху на мешках. Парень сначала забрался на край телеги и попробовал направлять животину за уздцы. Потом слез, обхватил морду лошади руками, заглянул в глаза и стал уговаривать. Бесполезно. Коняга оказалась хуже осла, а может, чувствовала слабину возницы. Другой бы стеганул кнутом и дело с концом. Кильдеру же было жалко бить животное.

Остальные члены отряда собрались у ворот, ждали только их. Раздраженные нетиры послали Маниана глянуть, в чем там проволочка. Увидев, как Кильдер обхаживает кобылу, командир так затейливо выругался, что у Дорайны даже уши покраснели. Он рявкнул, чтобы Кильдер забирался в повозку, сам запрыгнул следом и огрел упрямую скотину кнутом. Та дико заржала и помчалась галопом, едва не опрокинув злого возницу. Тот снова заматерился.

Дорайна не удержалась от смеха, а Кильдер с укоризной глянул на нее:

– Сама бы попробовала справиться с…

– Тш-ш…

– Ой, прости… – парень прикусил язык, сообразив, что снова обратился к ней, как к женщине.

Оба торопливо глянули на Маниана, но все внимание того было приковано к дороге. Коняга так браво рассекала улицы, что он с трудом успевал объезжать зазевавшихся прохожих. Отовсюду слышались недовольные возгласы полусонных людей, не ожидавших такого потрясения с утра:

– Куда прешь?

– Уйми свою клячу!

– Полоумный, что ль?!

Бедный командир весь взмок, пока они, наконец, добрались до ворот. Там он громко заорал:

– Тпру! – и натянул поводья.

Коняга по инерции пробежала еще пару фаринов, потом остановилась. Притом сделала это перед носом лошади черноволосого, едва не врезавшись в него. Все замерли, ожидая, как отреагирует заносчивый нетир. Тот, однако, счел ниже своего достоинства вступать в перепалки с возницей. Лишь обозвал всех сквозь зубы идиотами и отъехал в сторону. Маниан с заметным облегчением соскочил с повозки и подошел к собственной лошади, которую в поводу держал один из товарищей. Заскочил в седло и тут же вернул немного утраченное самообладание. Во взгляде, обращенном на Кильдера, даже сочувствие мелькнуло.

Наконец, лысый дал команду выезжать. Стражники для порядка проверили, не вывозят ли путники каких-либо неучтенных ценностей, потом пропустили. Скоро процессия уже трусила по широкой дороге, ведущей в сторону большого мира, который так мечтала покорить Дорайна. Поудобнее устроившись среди мешков и сена, она жевала соломинку и задумчиво поглядывала по сторонам.

Повозка ехала позади всадников, поэтому девушка видела лишь их спины. Взгляд в основном останавливался на нетирах, так грациозно сидящих на лошадях, словно являли с ними единое целое. Глядя в татуированный затылок лысого, девушка думала о том, как бы завести с ним разговор о Мойдере. Этого нельзя сделать без того, чтобы не выдать тайны и дать понять, что понимает их язык.

Каковы могут быть последствия? Самые непредсказуемые, учитывая, что понять характер нетирей не представляется возможным. Может и шею свернуть на месте. Нужно втереться к нему в доверие, выждать подходящий момент. Только как это сделать?

Для нетирей люди значат не больше, чем лошади. Пока полезны, их кормят и заботятся о них. Но равными точно не считают и вряд ли когда-либо посчитают.

Дорайна вздохнула и перевела взгляд на второго нетира. Этот вообще выводил ее из себя. По сравнению с ним лысый был образцом доброжелательности. В принципе, девушку не должно особенно волновать, что о ней думает заносчивый принц. Ей нужен дар его спутника. Но почему-то львиная часть ее мыслей касалась именно черноволосого. Хотелось понять, что у него в голове, что он так страстно жаждет заполучить и ради чего готов перевернуть всю страну. Может, нетиры еще когда-нибудь заговорят на эту тему, ей удастся подслушать разговор и понять из него больше.

Всю дорогу они с Кильдером почти не разговаривали. Во-первых, затрагивать по-настоящему интересующие их темы было опасно. Вдруг нетиры услышат. Во-вторых, все внимание бедного парня приковывала лошаденка, вовсю проявляющая норов. Этой скотине нужно было ослом родиться, – подумала Дорайна, с сочувствием наблюдая за страданиями друга.

Кильдер вздохнул с облегчением, когда хозяева подали знак останавливаться на привал. Похоже, бедолагу решили использовать на всех черных работах. Маниан распорядился, чтобы он разжег костер и приготовил обед. Остальные спешились и разбрелись по окрестностям, разминая ноги.

Дорайна восхитилась, как нетиры удачно выбрали место для привала. Всего в нескольких фаринах отсюда обнаружился небольшой ручеек. Но узнать заранее о том, что он там есть, было невозможно. Сработал великолепный нетирский слух. Дорайне пришлось вспомнить навыки готовки, чтобы помочь другу. Хоть она и не особо любила этим заниматься, но все же знала, как браться за дело. Вдвоем они собрали дров, наносили воды и поставили на огонь котелок. Остальные даже не подумали помочь, несмотря на укоризненные и даже свирепые взгляды Дорайны. У нее даже мелькнула мысль специально испортить еду, но она пожалела Кильдера. Виноватым в любом случае выставят его.

Похлебка, к удивлению Дорайны, получилась довольно вкусной. Воины ели и нахваливали, говорили, что не зря взяли с собой сказителя. Это немного вознаградило друзей за труды. Только нетиры хранили гордое молчание. Они не пожелали есть из одного котла с людьми. Ели кашу без мяса, которую Кильдеру пришлось готовить для них отдельно, и овощи.

Поколебавшись, Дорайна спросила у Маниана, сыто развалившегося возле костра:

– А куда мы все-таки направляемся? Хозяева не говорили?

– Нет. А я и не спрашивал. Не нашего ума дело, – сурово отчитал он девушку.

Дорайна заметила, как оба нетира мельком глянули в ее сторону. Ну и слух у них! – в очередной раз поразилась она. Потом лысый вытащил карту и, склонив над ней головы, нетиры зашептались.

Никто из них не видел, как по губам девушки скользнула удовлетворенная улыбка. Итак, они направляются в сторону Каруны – столицы Дирании, а потом им нужно будет свернуть к землям горцев. Но лысый не уверен, что объект направляется именно туда. Значит, их цель движется и конечная точка пока неясна. Дорайна поймала на себе пытливый взгляд Бивария и тут же опустила голову, боясь, что выражение лица ее выдаст.

Потом они снова двинулись в путь и остановились лишь к вечеру, расположившись на окраине леса. На этот раз Маниану хватило совести приказать двум воинам помочь Кильдеру с костром. Наверное, понял, что бедолага уже полностью вымотан. Ему еще пришлось, к тому же, развлекать отряд историями.

Дорайна слушала речь Кильдера в пол уха. Во-первых, знала уже все его сказки наизусть, во-вторых, ее больше волновало, о чем беседуют нетиры. Они сидели поодаль ото всех и обращали мало внимания на то, что происходит возле костра. Девушка постаралась подобраться к ним как можно ближе, чтобы это не стало слишком заметным. И, похоже, правильно сделала, что решила послушать разговор.

– Мне даже жаль этих бедняг, – сказал лысый. – Нам нельзя оставлять свидетелей.

– Думаешь? – откликнулся черноволосый. – Хотя ты прав. Лучше потом убрать их всех. Лично я по этому поводу сожаления не испытываю. Это скоты.

– Вы правы, принц. Смешно с моей стороны жалеть их. Они ведь не жалеют, убивая животных ради еды или забавы. А ведь они именно нас считают зверями, рассказывают о нас всякие небылицы. Слышал я как-то. Посмеялся от души.

– Эти твари имеют наглость еще нам косточки перемывать? – возмутился принц. – Тогда точно снисхождения они не заслуживают.

Дорайну заколотило от услышанного.

Неужели, эти двое убьют их всех, когда придет время? И куда она только вовлекла Кильдера? Нет, нельзя так рисковать. Помощи от лысого вряд ли дождется. Не найдут они Мойдера, если будут и дальше продолжать идти на верную смерть. Нужно забирать Кильдера и сегодня же ночью бежать. Хорошо, что рядом лес. В нем легко можно спрятаться и переждать, пока отряд не двинется дальше. Потом они вернутся в Соннер и что-нибудь придумают.

Дорайна больше не прислушивалась к разговору нетирей, а обдумывала план побега. Она вызвалась подежурить сегодня у костра, на что никто не возражал.

Наконец, разговоры стихли, усталые воины улеглись спать.

Дорайна дождалась, пока дыхание спутников станет ровным и глубоким. Потом пнула Кильдера в бок и тут же закрыла ему рот ладонью, чтобы ненароком не закричал. Он открыл глаза и ошалело уставился на нее. Девушка приложила указательный палец к губам и убрала ладонь ото рта Кильдера. Поднялась на ноги и потянула парня за собой. К его чести, он не испортил все немедленными расспросами, а дождался, пока они отойдут достаточно далеко. Только когда лагерь остался позади, и даже искорки света от костра не пробивалось за деревьями, парень решился спросить:

– Что на тебя нашло?

– Подслушала разговор нетирей, – объяснила Дорайна. – Нельзя нам с ними оставаться.

– Почему? – тупил Кильдер.

– Потому что как только мы выполним то, ради чего нас наняли, нам конец.

Парень ойкнул, а Дорайна снова увлекла его вперед.

– Нужно найти укрытие. Вдруг станут искать. Не думаю, конечно… На кой мы им сдались. Денег нам еще не платили, так что и требовать с нас нечего. Думаю, они и не собирались платить вообще, потому такую щедрость проявили. Помнишь, лысый сказал, что уплатит только, когда мы задание выполним.

Дождавшись кивка Кильдера, девушка продолжила:

– Ну так вот. А когда мы это сделаем, они нас грохнут. И платить никому не придется.

– Вот гады! – возмутился парень. – А может, надо было остальным сказать?

– Я думала об этом, – покусав губы, призналась Дорайна. – Нас много, может, и справились бы с этими тварями. Но что если нет? Никто из нас не знает, чего от них можно ждать.

– Ты чертовски прав, парень! – послышался позади насмешливый голос, заставивший друзей подскочить на месте, словно они оказались на раскаленных углях.

Дорайна выпустила руку Кильдера и потянулась к луку, одновременно поворачиваясь.

– Не советую. Достанешь оружие, я тут же тебе шею сверну. Можешь быть уверен, – холодно предупредил голос.

Лысый нетир вырос словно из-под земли. На этот раз на нем не было очков, Дорайна впервые увидела его глаза. У девушки дрожь пробежала по телу. Глаза светились в темноте ярко-желтыми огнями, словно два маленьких фонарика.

Дорайна с ужасом поняла, что все это время чужак шел за ними. А они не слышали ни звука! Это легурцы-то, которые в лесу различают любой шорох. От этого иногда зависит жизнь, потому такое умение в поселении развивают с малых лет. Даже девочки, бродя по лесу и собирая грибы с ягодами, учатся великолепно ориентироваться.

Уж не умеют ли нетиры летать? Дорайна бы не удивилась.

– Значит, моя интуиция не подвела, – вкрадчиво проговорил лысый.

Дорайна подобралась, когда он сделал шаг вперед. На бледном лице чужака появилась улыбка, показавшаяся жуткой при пробивающемся с небес лунном свете.

– Каким-то образом ты понимаешь нас, – сказал он, оказавшись на расстоянии вытянутой руки от нее. – Откуда?

– Я не знаю, – просипела Дорайна.

– У тебя в роду были нетиры? – склонив голову набок, произнес лысый, в упор ее разглядывая.

– Это вряд ли!

Она даже замахала руками от такого предположения.

– Другого объяснения мне в голову не приходит. Мы не настолько уж отличаемся от вас. Правда, любой из нас скорее умрет, чем осквернит себя сношениями с вашими женщинами. По крайней мере, так было раньше. Хотя времена меняются, – вздохнул нетир. – Если уж принц крови… – он недоговорил. – Но я не ощущаю в тебе крови нетира. Это странно.

– А вы можете ощущать кровь?

Дорайну передернуло.

– Да, мы ощущаем ее состав. Слышим ее запах даже на значительном расстоянии. Раньше наши воины даже пили кровь врагов. Считалось, что так они завладевают их силой. Теперь эти варварские обычаи в прошлом. Да и пить кровь – не доставляет нам удовольствия.

– Что вы с нами сделаете? – спросила девушка. – Убьете, чтобы не рассказали остальным о ваших планах?

– Каких планах? – мягко спросил нетир.

– Сами знаете. Убить нас всех, чтобы не оставлять свидетелей. После того, как выполним задание.

Лысый расхохотался.

– Ты заглотил наживку. Я специально заговорил об этом, чтобы ты выдал себя. Хотел проверить свою догадку.

– Значит, вы не собирались нас убивать? – почесал затылок Кильдер.

Дорайна же молчала, досадуя на себя за глупость. И почему не догадалась, что это обычная провокация?

– Зачем нам это? Разве вы убиваете лошадей, когда они довезут вас до места назначения? Мы не так кровожадны, как вы думаете.

Сравнение с лошадьми покоробило девушку, но она сдержала возмущение.

– Что ты успел услышать? – тон нетира стал деловитым. – О цели нашей поездки.

– Почти ничего. Только то, что мы идем в земли горцев, – соврала Дорайна.

– Хорошо, – лысый кивнул с заметным облегчением.

Если бы он вспомнил, что друзья находились в харчевне в одно время с ним, то не поверил бы так легко ее словам. Но нетиры обращают мало внимания на лица людей, это сыграло на руку Дорайне.

– Ваш… друг тоже знал, что я все слышу? – не удержалась она от вопроса.

– Нет, – усмехнулся лысый.

– Тогда он на самом деле решил нас убить? – выдохнула девушка.

– Я сумею переубедить его. А теперь пойдемте в лагерь, пока нас не хватились.

Друзья поплелись за ним, хотя и без особого желания.

Когда они уже думали, что худшее позади, нетир подал голос:

– Скажи, а почему твой друг обращается к тебе, как к женщине?

Дорайна споткнулась от неожиданности, поймала паникующий взгляд Кильдера и выдала единственную версию, которая пришла в голову:

– Это у нас игра такая. Он знает, что я терпеть не могу, когда он обращается ко мне, как к девчонке… Вот и делает это нарочно.

Нетир искоса глянул на нее, но ничего не сказал. Поверил или нет, но, по крайней мере, больше не спрашивал об этом. Дорайна решила, что другого такого шанса может и не представиться. Набравшись смелости, поравнялась с нетиром. Он удивленно глянул на нее:

– Ты что-то хотел?

– Да. Насколько я понял, у вас есть дар поисковика.

– Что-то ищешь? Или кого-то? – догадался лысый.

Прореагировал он достаточно спокойно, поэтому Дорайна приободрилась.

– Мой брат пропал. Никто не знает, где он. Скажите, вы не могли бы помочь? Можно даже вместо платы, которую мне обещали.

Лысый помолчал, потом сказал:

– У тебя есть какие-то его вещи?

Дорайна быстро глянула на собственную одежду и улыбнулась.

– С этим проблем не будет.

– Хорошо. Тогда как только мы выполним задание, я помогу тебе. Даю слово.

– Спасибо! – Дорайна воспрянула духом и довольная вернулась к Кильдеру. – Он согласился помочь, – шепнула она.

– Будем надеяться, что он это сделает, – не разделял ее энтузиазма парень. – Ты бы выполнила обещание, данное корове, например, или свинье?

– Причем тут… – она осеклась и покосилась на невозмутимого нетира, идущего впереди.

Слышал он комментарий Кильдера или нет, но не подал и виду.

– Буду все же надеяться на его благородство, – вздохнула она. – Нам ничего другого не остается.

Глава 17. Сердце Громдела

Перед ним тяжелая, выкрашенная в черный цвет, дверь. Дверь, куда она запретила ему заходить. Он не осмеливался нарушить ее просьбу. Скорее, приказ. В нотках ее низкого для женщины, завораживающего силой голоса слышалась угроза. Едва заметная, словно ветерок от крыльев мотылька. Ненавидя себя за слабость, не подобающую мужчине, он подчинился.

Ночами лежал без сна на их общей огромной кровати и лишь притворялся спящим. Улавливал момент, когда она поднималась с постели. Так тихо и незаметно, что это не могло бы потревожить спящего. Слышались легкие шаги босых ступней по половицам, негромкий стук хлопнувшей двери.

Он знал, куда она идет. В крайнюю комнату правого крыла дома. Комнату с дверью, выкрашенной в черное. Возвращается оттуда лишь когда в большое окно спальни начинает пробиваться робкий утренний свет. Осторожно забирается в постель, прячась к нему под одеяло. От ее тела исходит что-то холодное и незнакомое. От нее пахнет до дрожи пугающим ароматом. Ароматом крови и смерти.

Ему противны ее прикосновения, но она неизменно прижимается к нему. Губы, оскверненные властью зла, касаются его тела. Руки, творящие беспощадные зверства, о которых он мог лишь догадываться, ласкают его. Одна Пелья знает, чего ему стоило не отстраняться, как от ядовитой гадины, и терпеть… Терпеть долгие годы.

Он не мог смотреть в глаза придворных и слуг. Ему казалось, что он увидит в них презрение. Увидит заслуженный укор. Как он – правитель этой страны, позволяет таким зверствам твориться в стенах собственного дома. Как может не замечать выволакиваемых десятками трупов. Слуги убирали их, словно мусор. Для них это стало будничной работой. Его собственный друг открыл ему глаза на это. Лучший друг. Как же долго он не желал верить ему, как же долго отрицал.

Женщина из волшебного Адарина, города-сказки, казалась ему такой же сказочной. Красавица, чьи черные волосы заслонили от него реальный мир, в чьих по-кошачьи раскосых глазах таилась вечная загадка. Ради нее он прогнал друга, отрекся от всего мира, позволил ей стать властительницей этой земли. Жестокой и безжалостной властительницей. А потом пелена спала. То ли ее чары перестали действовать, то ли он сумел побороть странное наваждение. Его уши стали слышать, его глаза стали видеть. Черную скверну, расползшуюся по Каруне. Плач матерей и крики детей.

Он вспомнил, о чем говорил друг, и с ужасом осознал, что все это правда, как бы страшно она ни звучала. Его жена стремилась вернуть к жизни древнюю магию, запрещенную даже в Адарине. Магии, замешанной на крови и страданиях. Призванную даровать ей вечную молодость и красоту, а также неизмеримое могущество.

Хуже всего, что он не мог ее остановить или помешать. Раз лишь попытался, но увидел в завораживающей темноте когда-то любимых глаз собственную смерть. Ему оставалось только ждать. Непонятно, чего или кого.

Несколько раз, когда она исчезала в своей магической обители, он шел следом. Стоял перед черной дверью, вслушивался в жуткие звуки, доносящиеся изнутри. Дрожал так, что едва держался на ногах. Рука тянулась к матово поблескивающей ручке в виде головы дракона. Каждый раз ему казалось, что жуткая пасть усмехается, а рубиновые глаза таят угрозу.

Он так ни разу и не открыл эту дверь. При ее жизни… В реальности. Зато бесчисленное количество ночей подряд вновь и вновь делал это во сне. Открывал проклятую дверь и оказывался в залитой кровью и светом красных свечей комнате. Видел жуткое выражение на лице жены, в котором не осталось ничего человеческого. Это страшное существо шло к нему, простирая окровавленные руки. Он знал, что как только она его коснется, сердце остановится. Она – то, что встретит его на пороге смерти, то, что уведет за собой из этого мира.

Каждый раз засыпая и зная, что снова увидит этот сон, он боялся не проснуться. Боялся, что она не отпустит его…

Черная дверь осталась за спиной. На этот раз успел выбраться, скрыться от скрывающегося за ней кошмара.

Тяжело дыша, правитель проснулся от душащего сна. Открыл глаза, радуясь наступлению утра. Остальные его спутники еще спали, отовсюду слышался зычный храп или сопение. Лишь охранник, измотанный бессонной ночью, продолжал нести вахту у костра. Заметив, что правитель проснулся, он подобрался и вопросительно глянул, словно ожидая приказаний. Громдел поднялся с места и приблизился к нему. Поежившись от утренней сырости, протянул руки к костру. Воин пожелал ему доброго утра, он сдержанно откликнулся.

Взгляд поневоле устремился к карете, где сейчас спали его дочь и Мойдра. Как всегда при мысли об этой девушке тело пронзила дрожь. Встреча с ней ясно показала, что ему рано себя хоронить. Если способен так сильно чувствовать, умирать еще рано.

В последнее время ему казалось, что все эти годы он был заколдован. Душа спала, не зная ни сильных эмоций, ни потрясений. Будто покрылась глубоким панцирем. Наверное, для нее это было единственным лекарством после того, что сделала Ойла. От самого ее имени Громделу казалось, что сердце покрывается ледяной коркой. Но Мойдре удалось то, что он считал уже для себя невозможным. Пробудить в нем жизнь.

– Вы рано сегодня, – осмелился снова заговорить воин.

Правитель вздрогнул, не сразу уловив смысл его слов. Потом кивнул и бросил:

– Пойду к реке. Освежусь немного.

Больше не глядя на парня, он двинулся к реке.

За те десять дней, что они провели в пути, местность изменилась разительно. Исчезли плодородные равнины и зеленые луга. Все чаще по пути встречались лесистые участки и холмы. Впереди труднопроходимые леса и горы. Именно туда они держали путь. В землях горцев, подальше от людей и их мелких страстей, нашел прибежище его лучший друг – волшебник Шарнел.

Правитель часто вспоминал о нем и много раз хотел помириться. Удерживал страх перед отказом, болезненная гордость. Сейчас у него появился веский повод поехать к другу. Помимо беспокойства о судьбе дочери именно это заставило его, наконец, действовать. Когда на кону жизнь невинной девушки, благородный Шарнел не посмеет прогнать ее отца.

Остановившись на пологом берегу, Громдел зачерпнул в ладони воду и плеснул в лицо. Обжигающе холодная, даже скулы свело. Он слегка поморщился, потом зачерпнул снова. С наслаждением выпил.

В этих землях даже вода имела особый вкус. Какой-то дикой необузданной силы, непокорности.

Неподалеку послышался заразительный смех, который он узнал бы из тысячи. Вздрогнув, правитель моментально позабыл о тягостных мыслях и поспешил по направлению к звуку. Уже хотел раздвинуть густые ветви кустарников и выйти на открытое пространство, как его удержал новый звук. Голос. Мужской голос. Еще не зная даже, что к чему, Громдел ощутил, как кровь бросилась в голову. Стиснув зубы, остановился и осторожно выглянул из укрытия.

На открытом пространстве он увидел Мойдру и одного из своих воинов – Нийена. Девушка сидела верхом на лошади, а парень стоял неподалеку.

– Ну, теперь в галоп! – скомандовал он.

– Эта скотина снова меня сбросит! – усмехнулась Мойдра. – Но так уж и быть.

Она пришпорила коня и направила его в сторону. Животное явно не питало особого расположения к всаднице, потому что взбрыкнуло и взвилось на дыбы. С визгом Мойдра полетела на землю. Одновременно к ней бросились Нийен и правитель. Справившись с замешательством по поводу появления важной персоны, девушка смущенно улыбнулась.

– Кажется, попались…

Нийен стушевался, беспомощно переводя взгляд с нее на Громдела. Правитель же, не удостоив парня взглядом, помог Мойдре подняться.

– Ты в порядке?

– Немного ушиблась. Но мне не привыкать, – она отмахнулась. – Коняга видно чувствует, что я боюсь ее до колик.

– Почему ты вообще оказалась на лошади? – возмутился правитель.

– Ну вот, – закатила глаза девушка. – Этого я и боялась. Только Нийена не наказывайте. Я сама виновата. Попросила его научить меня кататься верхом.

– С ним я после поговорю, – процедил правитель и, наконец, удостоил воина вниманием. – Возвращайся в лагерь.

Тот бросил на Мойдру тоскливый взгляд, но ослушаться не посмел.

– И давно уже он тебя так учит? – дождавшись, пока парень с лошадью скроется за кустами, спросил Громдел.

– Несколько дней, – покаялась девушка. – Я надеялась, что никто не узнает… Вы очень сердитесь?

– Сержусь? – он удивился и осторожно провел ладонью по ее лицу, убирая спутавшуюся прядь волос. – Есть за что? Разве вы делали что-то плохое?

– Ну… – она растерялась. – Девушке ведь не полагается всего этого уметь. Из лука стрелять, верхом ездить и прочее. У нас бы в Лесовке ее за это по головке не погладили…

Она осеклась и залилась краской. Наверное, пожалела, что была с ним так откровенна.

В сердце правителя всколыхнулась нежность, он улыбнулся:

– В Каруне взгляды на это не такие строгие… Но, конечно, Саулин я бы не позволил этим заниматься. Что касается тебя, ты не устаешь поражать своими талантами.

– Да какими талантами, – она с досадой закусила губу. – Мне еще многому нужно научиться.

– Разве что готовить, – хмыкнул он. – Хотя если удачно выйдешь замуж, это тебе делать не придется.

На ее лице появилось странное выражение, он не смог разгадать его значения.

– Скажи, в родном поселении у тебя есть жених? – задал он вопрос, ответа на который ждал с затаенным трепетом.

– Пелья миловала, – буркнула она.

Правитель расхохотался, чувствуя облегчение.

– Впервые вижу девушку, которая бы так рассуждала.

– Нет, ну теоретически, – снова смутилась Мойдра, – замужество вещь хорошая. Любая женщина для этого создана… Но…

– Значит, ты просто еще не нашла достойного тебя мужчину, – прервал он слегка охрипшим голосом.

Ее присутствие не на шутку волновало его. Она находилась сейчас так близко, что он слышал биение ее сердца и ощущал жар юного крепкого тела. На белой шее билась синяя жилка, грудь вздымалась при дыхании. Правитель не мог отвести взгляд от ее тела, желал почувствовать его еще ближе. Боясь, что останься рядом с Мойдрой еще хотя бы на пару минут, сдержаться просто не сможет, торопливо бросил:

– Пожалуй, нам пора возвращаться.

Не дожидаясь ответа, двинулся в сторону лагеря. Слышал позади ее шаги и дыхание, от которого кровь в жилах струилась быстрее.

– Вы теперь запретите Нийену меня учить? – услышал он жалобный голос.

Остановился и обернулся так резко, что она налетела на него. Вскрикнула и тут же застыла, оказавшись в его объятиях. Он так крепко стиснул ее талию, что девушка едва могла дышать. Склонившись над розовым ушком, жарко выдохнул:

– Я сам научу тебя всему, что нужно…

Быстро отпустил, посмотрел в ошеломленное лицо и снова двинулся к лагерю. На этот раз она не стремилась его догнать.

Громдел вернулся к костру в отличном расположении духа, не в пример тому, с которым его покидал. Принимая из рук воина кружку свежезаваренного чая, он наблюдал за тем, как в лагерь вернулась Мойдра и, не глядя на него, скрылась в карете. Внезапно он понял, что хочет видеть эту девушку каждую минуту всей своей оставшейся жизни. Хочет засыпать и просыпаться рядом с ней, угадывать ее настроение по блеску в ясных глазах, дарить ей радость и счастье.

На мгновение мелькнула мысль, что она ему не ровня. Обычная селянка, выросшая в лесах и даже не умеющая себя правильно вести. Тут же улыбнулся. Разве это важно, когда осталось так мало лет жизни и хочется наслаждаться каждым мгновением. Кто знает, может, боги еще даруют ему наследника. Да и, по большому счету, он не так стар. Нет еще и пятидесяти. А седеть начал еще при жизни жены. Наверное, виновато чудовищное нервное напряжение, в котором жил тогда.

Правителя внезапно заинтересовало, можно ли его еще считать привлекательным мужчиной. Что, если девушка в ужасе отшатнется, осмелься он заговорить с ней о своих чувствах. Правитель исподлобья глянул на молодого воина, обучавшего Мойдру верховой езде. Может, этот красавчик уже запал ей в душу. Настроение стремительно портилось, и правитель постарался отогнать от себя неприятные мысли.

Глава 18. К чему приводит неумение держать язык за зубами

Саулин уже не спала, когда Мойдер пулей влетел в карету и рухнул на тюфяк рядом с принцессой. Девушка сладко потянулась, повернулась набок и взглянула на него из-под полуопущенных ресниц.

– Ты чего такой всклокоченный?

– Лучше не спрашивай, – процедил парень, прижимая руки к горящим щекам. Девушка продолжала пытливо смотреть на него, и он не выдержал: – Правитель едва не убил меня!

– Да ты что? – тонкие брови вздернулись, но во взгляде мелькнуло недоверие. – Что случилось? И, главное, когда вы успели столкнуться? Рань-то какая!

– Нийен учит меня верховой езде по утрам, – неохотно пояснил Мойдер. – Давно хотел научиться. Решил, надо воспользоваться моментом. Парень чувствует себя мне обязанным за спасение. Вот и попросил его, чтобы он перестал меня по-другому благодарить.

– Ты называешь это «благодарить»? – прыснула принцесса в кулачок, но тут же состроила невинную гримаску. – Прости-прости, не буду смеяться. Рассказывай дальше. Он тебя точно верховой езде учил?.. Это теперь так называется?

Ее губы подозрительно дрожали и Мойдер смерил девушку уничтожающим взглядом.

– Так вот… – решив не обращать внимания на издевки, продолжил парень. – В этот раз нас застукал правитель.

Принцесса уткнулась носом в подушку, послышались всхлипывающие звуки.

– Хватит ржать! – он с трудом удержался от порыва стукнуть ее в бок. – Я думал, что все, конец. Выгонят меня с позором.

Девушка повернула к нему красное от смеха лицо.

– За что?

– Ну как… – Он почесал затылок. – Я типа опозорил себя. Женщина занималась мужскими делами.

– У вас в Лесовке точно все пришибленные, – заключила она, посерьезнев. – Конечно, у нас тоже не одобряется, когда женщина лезет в мужские дела. Но считать это позором?.. Да и что плохого в том, чтобы уметь кататься верхом? Я вот умею. Просто не люблю. Да и положение заставляет в карете передвигаться.

Челюсть Мойдера отвисла, потом медленно вернулась в обратное положение.

– Э-э-эх… – вздохнул он.

– Чего ты?

– Права была Дорка. Нужно было ей в большой мир идти. Может, и оценили бы… А теперь кто знает, где она.

– Ну вот, завел привычную песню, – поморщилась девушка. – Найдешь ты свою Дорку. Попросишь батюшку моего. Он точно не откажет.

Она закусила нижнюю губу, скрывая улыбку.

– После сегодняшнего? Не думаю…

– Да что он тебе сказал такого? Чего ты паникуешь?

– Вроде ничего такого не сказал… Даже пообещал, что сам научит. Но взгляд у него был такой…

– Какой? – подалась вперед принцесса.

– Страшный… Он еще так прижал меня, что чуть ребра не хрустнули! Видно, сердился сильно… Ну ты чего?..

Принцесса каталась по тюфяку, держась за живот, и хохотала до слез. Только минут пять спустя смогла выдавить из себя внятную мысль:

– Похоже, батюшка времени не теряет. Ох и научит же он тебя!.. Верхом кататься…

– Что-то не понимаю я твоих намеков. Что смешного тут вообще? – нахохлился Мойдер и даже отвернулся от нее.

– Я бы объяснила, но хочу растянуть удовольствие… Посмотреть, до чего дойдет все, – послышался насмешливый голос Саулин.

– Ты бы поднималась уже, – сухо проговорил парень. – Уже все встали. Скоро в путь.

Принцесса ухмыльнулась и села на тюфяке.

– Уже встаю. Хочу к реке сходить искупаться. Пойдешь со мной?

Вся досада Мойдера на ее издевки сменилась смущением.

– Зачем?

– Ну, ты же моя служанка, – протянула девушка. – Вдруг мне нужно будет спинку потереть… Чего уставился так?

– Слушай, – вскипел он. – Я понимаю, конечно, что ты меня за мужика не считаешь. Но это уж ни в какие рамки. Это для всех я девица, ты ж то знаешь правду.

Веселость Саулин исчезла, лицо приняло надменное выражение. Вскинув остренький подбородок, она процедила:

– Неужели, ты считаешь, что я и впрямь позволила бы тебе наблюдать за тем, как я купаюсь? Тебе – ничтожному слуге?!

– Я не слуга, – прищурился Мойдер. – И мне надоели твои издевательства. Сегодня вечером, когда действие зелья кончится, я уйду отсюда.

Саулин опустила глаза. Видно было, с каким трудом ей дались следующие слова:

– Послушай, я не хотела тебя обидеть. Ляпнула, не подумав.

– Нет, в этот раз ты была честна, – с горечью возразил Мойдер. – Я вообще не понимаю, почему до сих пор здесь. Сколько было удобных моментов, чтобы уйти. Да и я тебе не нужен. О тебе есть кому позаботиться.

С этими словами он вылез из кареты. Принцесса что-то крикнула вслед, но он не услышал. В ушах стоял надрывный гул, сердце переполняла горькая обида.

Она права, он для нее лишь слуга и всегда таким останется. Даже если все наладится и нетир отступится от своих притязаний, правитель подыщет ей нового мужа. Мойдер чувствовал, что не сможет наблюдать за тем, как другой мужчина назовет ее своей, будет обнимать тонкий стан, целовать надменные пухлые губы, ласкать длинные черные волосы. А хуже всего будет увидеть, как в раскосых глазах появится страстное чувство к ее избраннику.

Парень не мог больше себя обманывать. Роль друга-защитника никогда не сможет его полностью удовлетворить. И чем дольше он находился рядом с принцессой, тем сильнее увязал в гамме разнообразных чувств, причиняющих ему самую настоящую боль.

День тянулся томительно долго. Чтобы не сидеть с принцессой в карете, Мойдер даже упросил возницу позволить ему устроиться рядом. Тот не возражал, радуясь нежданному собеседнику. Правда, в этот раз попутчик из Мойдера получился аховый. Из головы не выходила принцесса и безобразная сцена, разыгравшаяся между ними. На попытки завязать разговор он отвечал невпопад и вскоре возница оставил его в покое.

Во время привалов Саулин не раз делала шаги к примирению, была непривычно ласкова. Он отвечал почтительно вежливо, но холодно, давая понять, что решения не изменит. Раз ему даже показалось, что видит на ее фарфоровом личике слезы. Решил, что привиделось. Не было у принцессы повода для расстройства.

Хорошо хоть правитель держался отстраненно, а то перед ним Мойдеру тяжело было бы разыгрывать спокойствие. Что-то в нем чувствовалось такое, что выводило из равновесия. Может, из-за тяжелого взгляда? Парень не мог чутко сформулировать, что его беспокоило в нем. Нийен тоже не лез с разговорами. Ему, бедняге, сегодня все время попадало от правителя. Тот постоянно выказывал парню недовольство.

Мойдер подумал о том, что успел уже привыкнуть к попутчикам и не раз будет вспоминать об этом путешествии. Но для себя уже точно решил, что для него оно закончится сегодня ночью. Пусть будет нелегко, но как-то доберется до Лесовки. Легурцы нигде не пропадут!

Ночью, когда все, кроме часового, улеглись спать, Мойдер залез в карету. Принцесса и не думала ложиться. Сидела на тюфяке, обхватив колени руками и подтянув их к груди. Выглядела такой трогательно-печальной, что у него сердце защемило. Решил, что запомнит ее именно такой, а не злобной язвительной фурией, какой она показывалась намного чаще.

– Дай мне мою одежду, – попросил он.

Саулин замотала головой.

– Тогда я сам возьму.

Мойдер выдвинул из-под сиденья дорожный сундук, порылся в нем и выудил свернутую одежду.

– Я буду кричать! – вырвалось у принцессы. – А когда на мои крики прибегут, все расскажу. Что ты обращенный мужчина и хотел напасть на меня.

Его губы презрительно изогнулись.

– Кричи. Раз так желаешь моей смерти.

Девушка опустила глаза, из-под полукружия темных ресниц выкатилось несколько слезинок.

– Ты чего? – Он присел рядом и неловко коснулся ее щеки, вытер горячие капли. – Мы же оба знали, что уйти мне придется. Если не сейчас, то потом. Я думал, тебе все равно. Ты мне здорово помогла и я никогда этого не забуду. Знаю, что на самом деле ты добрая…

– Я? Добрая? – Она оттолкнула его руки и с вызовом взглянула на него слегка покрасневшими глазами. – Ошибаешься. Во мне мало того, что ты называешь добротой. Мне плевать на всех. Кроме, пожалуй, отца.

– Тогда ты легко переживешь мой уход, – заметил Мойдер. – Прощай, принцесса.

– Не смей меня бросать!

– Я не бросаю. Бросить можно близкого человека. Разве мы близкие люди?

В ее глазах мелькнуло странное чувство, сменившееся злостью.

– Убирайся. Я сама тебя прогоняю, слышишь?!

Он не ответил. Накинул сверху плащ, спрятал под него сверток с одеждой и вылез из кареты. Изнутри тут же послышались приглушенные рыдания. Мойдер повел плечами и стиснул зубы.

Он больше не купится на ее слезы, грош им цена. Плачет она явно не о нем, а о том, что лишилась одной из своих игрушек.

Когда парень проходил мимо костра, его окликнул часовой:

– Мойдра, ты куда?

– Не спится что-то. Прогуляюсь немного.

– Далеко не заходи. Еще заблудишься. Да и мало ли кто в этих местах по ночам может шляться.

– Не беспокойся за меня, не пропаду, – уголками губ улыбнулся Мойдер. – Даже лук с собой возьму на всякий случай.

Мойдер двинулся к повозке с припасами и вытащил один из луков, повесил за спину. Охранник снова уставился на огонь, парень же окинул лагерь взглядом в последний раз и двинулся к реке.

Когда часовой уже не мог его увидеть, сменил направление движения и вышел к дороге. Двинулся в обратном направлении тому, куда они ехали. Решил, что спросит, как попасть в легурские земли, едва кого-то встретит по пути. Можно было, конечно, заночевать в укромном месте, а не брести незнамо куда в потемках. Но Мойдер хотел пройти как можно дальше от лагеря, а то вдруг еще принцесса и правда поднимет переполох. На лошадях его нагонят без труда, нужно увеличить расстояние между ним и возможными преследователями как можно больше.

Поначалу, погруженный в тягостные размышления о ссоре с принцессой и всем, что с ним произошло за эти дни, он мало что замечал вокруг. Лишь через полчаса уловил подозрительные звуки позади. Словно кто-то крадется за ним, стараясь двигаться как можно бесшумнее. Мойдер постарался ничем не выдать, что слышит преследователя, но шаг прибавил.

Оказавшись возле ближайших к дороге деревьев, юркнул в просвет между ними и притаился. Сам же снял с плеча лук и направил в сторону дороги. Спустя минуту на освещенное луной пространство вышла маленькая фигурка. Она в растерянности остановилась, озираясь по сторонам. Мойдер медленно опустил лук и со свистом выпустил воздух из легких. С губ готовилось сорваться непотребное ругательство, но сердце защемило от непонятного чувства.

Какого нечистого духа Саулин поперлась за ним? – вертелось в голове. Возможное объяснение казалось нереальным, но другого у него не было.

Мойдер уже хотел выйти из укрытия и окликнуть глупую девчонку, как вдруг обмер на месте. Из-за деревьев напротив выскочили два громадных по сравнению с девушкой сулуэта и набросились на нее. Саулин успела издать жалобный писк, потом затрепыхалась в крепких руках. Утратив способность мыслить здраво, Мойдер выскочил из-за деревьев и бросился на помощь. Запоздало вспомнив о луке, направил его на нападающих:

– А ну пустите ее, сволочи!

– О, еще одна девка! – послышался грубый гогот позади него.

Прежде, чем успел отреагировать, чей-то кулак опустился на затылок. В глазах помутнело, Мойдер рухнул на темную дорогу и отключился.

Глава 19. В плену

Вернувшееся сознание принесло с собой вспышку боли. Мойдер застонал, щупая затылок. Под пальцами отчетливо чувствовалась приличная шишка. Мойдер поклялся, что обязательно отплатит тому, кто это с ним сделал, той же монетой, и открыл глаза. Тотчас же свет перед ним заслонило чье-то расплывшееся лицо. Черты невозможно было разобрать.

– Очнулась? – раздался насмешливый грубый голос. – Вот и славненько. А то я уж боялся, что мои парни тебя сильно приложили.

Человек отступил в сторону и Мойдер, наконец, смог разглядеть его и место, в котором оказался.

Небольшая темная комната, похожая на те, которые часто можно увидеть в избах поселян. Очаг с дымящимся в котелке варевом, несколько скамей вдоль стен, грубо сколоченный стол и лавки вдоль него. У стен сундуки.

В отчем доме схожая обстановка приобретала уют из-за украшений – вышивок матери и Арники, цветов, деревянных поделок деда. Здесь же ничего, что могло как-то оживить комнату.

Хозяин дома – мужчина лет сорока пяти, невысокий, но коренастый и крепкий, в рубахе навыпуск, подвязанной поясом, и штанах, засунутых в сапожищи. Одет как любой диранийский селянин. Смущала только железная рукоять в кожаных ножнах за поясом да лук, лежащий на одной из лавок. При желании мужчина мог, не сходя с места, дотянуться до него.

Мойдер пытался понять, сколько прошло времени. Судя по тому, что хозяин обращался к нему, как к женщине, превращения еще не было. Значит, даже не за полночь. Но преображение может начаться в любую минуту. Мойдер не сомневался, как отреагирует на это мужчина. Прирежет сразу или пристрелит.

Волновала также судьба Саулин. Почему ее нет рядом? Куда ее поместили?

Мысль о том, что могли сделать с беззащитной девушкой, приводила его в бешенство. Мойдер медленно сел на лавке, не сводя глаз с хозяина. Тот, похоже, не видел в нем угрозы, потому что даже не напрягся. Склонив голову набок, наблюдал за пленником.

– Да, пожалуй, я и впрямь оставлю тебя себе, – выдал он, наконец, результат осмотра. – Здоровая и ладная девка. Мне давно нужна хозяйка тут.

– С чего ты взял, что я собираюсь тут остаться? – буркнул Мойдер, косясь на лук за спиной мужика и размышляя, как бы к нему подобраться.

– А у тебя выбора нет, – осклабился тот. – Но ты не бойся, я тебя не обижу. Если будешь вести себя хорошо.

– А если не буду?

Он поцокал языком.

– Тогда придется подучить тебя хорошим манерам.

– Ты кто такой вообще? – прищурился Мойдер. – И с чего решил, что можешь мной распоряжаться?

– В этих землях я хозяин.

– Да ну? А я полагала, что в Дирании один хозяин – Громдел.

– Где Громдел и где я? – самодовольно захохотал мужик. – Пусть правит в столице, сюда ему лезть незачем. Окрестные селяне уже смирились и дань платят исправно. За это мои люди их не трогают.

– Так ты разбойник? – догадался парень. – И твоя шайка решила нас умыкнуть?

– Догадливая ты моя… Мы вас заметили еще тогда, когда вы только вступили на нашу территорию. Но до поры до времени не трогали. Отряд у вас приличный, все вооружены. Да и богатств особых при вас не заметили. Так бы, может, и рискнули.

– Тогда зачем вам нас похищать?

– Дык сами виноваты. Нечего по лесу шляться. Такой соблазн. Две видные девки, молодые и красивые. А мои ребята оголодали совсем. Деревенских-то нам не с руки трогать, озлобятся еще. Разве что тех, кто по глупости сами в лес сунутся. Тут уж с нас спрос невелик. Надо было лучше добро свое стеречь.

– Где моя хозяйка? – помертвевшими губами проговорил Мойдер.

Он живо представил, что могли сделать «оголодавшие» мужики с попавшей им в руки девицей.

– Не боись, пока я велел ее не трогать. Уж больно хилая на вид. Может не выдержать.

Разбойник не стал уточнять, чего не выдержать, но Мойдер и так понял. Пальцы сами сжались в кулаки, желая зарядить по ухмыляющейся физиономии.

– Попытаюсь ее продать. Горцы охочи до красавиц с низин. Их бабы почти все страхолюдные. А эта и на низинку-то не похожа. Но что-то в ней есть.

– Послушай… Ее отец богатый человек, – попытался переубедить его парень. О том, кто на самом деле отец Саулин, благоразумно умолчал. Мало ли, вдруг этот местный царек захочет пустить кровь правителю, раз уж оказия такая случилась. – Он заплатит тебе больше, чем ты можешь мечтать.

– Ага. Или горло перережет, – ухмыльнулся разбойник. – Нет уж… Вообще-то тебя должна больше заботить собственная судьба. Не боишься, что я и тебя решу продать?

– Выбор у меня невелик, – вскинул голову Мойдер. – Какая разница, к кому попасть: тебе или горцу какому-то.

– Ну не скажи! – протянул он, подходя ближе.

Грубая лапа схватила Мойдера за подбородок и подняла его вверх. Парню не понравилось выражение глаз лесного царька.

– Красивая ты девка… Прям кровь с молоком, – пробасил тот. Пальцы с лица переместились ниже, двигаясь по шее в направлении груди.

Такой наглости Мойдер не стерпел и со всей мочи укусил наглую руку. Разбойник взвыл, отдергивая ладонь, а второй ударил пленника по щеке. Удар получился такой сильный, что парню на мгновение показалось, что ему челюсть вывихнули. Он подвигал ртом и с облегчением удостоверился, что все в порядке.

– Тебе лучше не злить меня, – прищурился разбойник. – А то ведь я с вашим бабьим племенем не церемонюсь. Отдам ребятам на потеху, у них не побалуешь.

Решив, что запугал пленника до потери сознания, он снова приблизился и рванул Мойдера за лиф платья. Материя жалобно затрещала. Парень вывернулся из-под тянущихся к нему лап и зарядил коленом по причинному месту не в меру разохотившегося мужика. Тот завопил так, словно его резали, и согнулся от боли. Мойдер же, не теряя времени, ринулся к заветному луку и схватил его. Развернулся и направил оружие на мужика.

– Веди меня к хозяйке!

Тот еще несколько минут приходил в себя, медленно вдыхая и выдыхая, потом распрямился. В глазах полыхала злость.

– Ты пожалеешь… – и он отпустил непотребное ругательство.

Мойдер не поскупился на ответное, глаза у хозяина округлились до размеров фаргета. Потом гнев на его лице сменился грубой веселостью. Он зашелся оглушительным хохотом.

– Ты мне все больше нравишься, – выпалил он. – С тобой точно не соскучишься. Пожалуй, парням я отдавать тебя не буду. Но проучить тебя надобно.

– Что ты задумал? – подозрительно спросил Мойдер. – Не забывай, что ты у меня на прицеле. Стоит спустить тетиву, ты не жилец.

– Что ж, пойдем… – усмехнулся разбойник.

– Куда?

– Ну, ты же хотела к хозяйке. Вот к ней и пойдем…

Его покорность напугала парня сильнее, чем злобные угрозы. Этот тип что-то явно задумал. Но делать нечего, только он может привести его к Саулин.

Мойдер велел ему идти к дверям, сам двинулся за ним, постоянно держа на прицеле. Разбойник послушно выполнял приказы, продолжая ухмыляться. Вдвоем они вышли из хижины и оказались на дворе. Неподалеку виднелось еще несколько таких же жилищ и костры с сидящими вокруг них молодцами. Возле дома предводителя было пятеро. Все тут же повскакивали на ноги и похватались за луки. Мойдера прошиб холодный пот, но он продолжал делать вид, что все в порядке. Нельзя, чтобы почувствовали его страх.

– Девочка, – покровительственно обратился к нему хозяин. – Ты ж видишь, тебе не уйти. Будь умницей и сама опусти лук.

– Ни за что. Прежде чем кто-то из них успеет выстрелить, ты будешь уже мертв, – пообещал он. – Стреляю я хорошо.

– Верится с трудом, – хмыкнул разбойник. – Но с такого расстояния и впрямь можешь попасть. Ладно, пойдем к твоей подружке. Ей там, небось, уже скучно.

Провожаемые напряженными взглядами, они двинулись к небольшому сарайчику, стоящему чуть на отшибе. Услышав возмущенные крики, доносящиеся оттуда, Мойдер понял, что разбойник не обманул – принцесса и правда там. Саулин же разражалась проклятьями и требовала, чтобы ее немедленно освободили. Даже упомянула, что она принцесса. Мойдер благодарил Пелью, что никто из этих ребят не воспринял ее слова всерьез. Решили, небось, что девица небылицы плетет, лишь бы выпустили.

Хозяин отодвинул тяжелый засов, удерживающий дверь, и распахнул ее. Прежде, чем Мойдер успел отреагировать, юркнул внутрь. Пока парень бежал туда, разбойник появился снова, заслоняя себя извивающимся телом Саулин. Нож, рукоять которого видел Мойдер в хижине, поблескивал перед горлом девушки.

– Ну что же ты, красавица? Стреляй! – в его глазах горели торжествующие искорки.

Мойдер медленно опустил лук, чувствуя, как глаза застилает пелена. Страх и надежда в обращенных на него очах принцессы заставлял мучиться хуже самой жестокой пытки. Он был бессилен помочь ей.

– Отпусти ее. Я сделаю все, что ты хочешь, – сквозь зубы произнес парень.

– Конечно, сделаешь. Только сначала понесешь наказание. Никто не смеет угрожать Сайдрику Сторинскому.

Он приказал приблизившимся воинам забрать у Мойдера лук и отвести обратно в хижину. Сам двинулся следом, волоча за собой Саулин. Троим из парней приказал зайти следом, остальные заняли прежнее место у костра.

В избе Сайдрик отшвырнул принцессу и схватил Мойдера, разворачивая его к себе спиной.

– Смотри, что бывает с непокорными девками!

– Что ты собираешься делать, ублюдок?

Он хохотнул у него над ухом и больно потянул за волосы. Потом сделал знак воинам в сторону забившейся в угол Саулин. Мойдер, наконец, сообразил, что задумал хозяин, и взвыл от бессильной ярости.

– Не смей, слышишь?! Ты же говорил, она нужна тебе невредимая. Ты же продать ее хотел!

– Я готов рискнуть… Продам я ее в любом случае.

Саулин переводила взгляд с Мойдера на приближающихся мужчин. Ее тело мелко подрагивало. Она все еще не понимала…

Только когда один из разбойников грубо рванул за платье, подтаскивая к себе, до нее дошло. Девушка закричала, стала извиваться, царапаться, кусаться. Ее сопротивление производило на трех мужиков не больше впечатление, чем нападение котенка. Двое удерживали девушку на полу, пока третий устраивался между ног и задирал платье.

Мойдер проклинал женскую личину, лишившую его сил, достаточных, чтобы оказать хоть какое-нибудь сопротивление. Разбойник удерживал ему руки за спиной. При малейшем движении усиливал напор, едва не выворачивая суставы. Оставалось бессильно трепыхаться и осыпать ублюдков проклятиями. Мойдер даже не замечал, как по щекам струятся слезы.

– Не смейте, негодяи! Я – дочь правителя! – кричала Саулин, изо всех сил отпихивая ногами насильника.

– Ага, а я бог Адилак, – осклабился тот.

Все разбойники, включая хозяина, дружно заржали. Парень приподнялся, извлекая из штанов напрягшееся орудие. Принцесса завопила еще сильнее, а затем разразилась бессильными рыданиями.

В этот момент Мойдер почувствовал, что хватка хозяина ослабевает. То ли он сам уже не казался себе таким слабым. Лиф платья затрещал по швам. Едва не заорав от радости, парень напряг все силы и отпихнул мужчину. Молниеносно обернулся и зарядил в висок. Напоследок заметил совершенно ошалевшее выражение лица и мстительно плюнул в него.

Остальная троица была так поглощена тем, что происходило с Саулин, что на волшебное превращение девушки в парня не обратила ни малейшего внимания. Только принцесса увидела, что случилось, в переполненных слезами глазах мелькнула надежда.

Мойдер ободряюще ей улыбнулся и схватил лежащий неподалеку лук хозяина. Выпустил стрелу в спину мерзавца, как раз в этот момент широко раздвинувшего ноги Саулин и готовящегося проникнуть в ее тело. Тот обмяк, издав полузадушенный хрип. Остальные повскакивали на ноги, потянулись к оружию. Мойдер оказался быстрее. Выпустил сначала одну стрелу, потом вторую.

Жалости никакой не испытывал. Если бы мог, обеспечил им гораздо более мучительную смерть. За то, что посмели… За то, что едва не… Ему даже думать об этом было больно.

Дрожащая от пережитого потрясения принцесса неуклюже пыталась привести в порядок разорванную одежду. Мойдер бросился к ней, забыв обо всем на свете. О том, что за дверями еще двое таких молодчиков, а стоит тем подать крик, сбегутся несколько десятков. О лежащем на полу хозяине, который в любой момент мог очнуться. О том, что каждая минута на счету. О глупых обидах и размолвках. О том, что судьба никогда не позволит им быть вместе. О том, что она – принцесса, будущая повелительница этой страны, а он – обычный охотник…

Схватил ее в объятия и так крепко прижал к себе, что она застонала. Но не попыталась отстраниться, наоборот, прильнула к его груди и спрятала на ней заплаканное лицо. Он гладил ее по мягким шелковистым волосам, вдыхал их запах, чувствовал биение сердца напротив его собственного. В этот момент она принадлежала только ему и никогда еще жизнь не казалась ему такой полной и такой безмерно прекрасной. Саулин подняла к нему лицо и неумело потянулась губами. Он поймал их, накрыл своими и поцеловал так неистово, что она издала полузадушенный вскрик.

Это опьянение длилось не больше минуты, в какой-то момент словно пелена спала с глаз. Мойдер снова вспомнил, где он и что происходит. Отстранился от девушки и хрипло сказал:

– Нужно выбираться.

Она смотрела на него так, как еще никогда не смотрела. От этого взгляда все внутри трепетало. Ему казалось, что он может горы свернуть, вдохновленный выражением этих кошачьих глаз. Так смотрит женщина на своего мужчину, самка, подчиняющаяся своему самцу. Готовая отдать ему всю себя без остатка, пойти за ним куда угодно.

Гордая язвительная принцесса… Куда она только подевалась?

Его смущала произошедшая в ней перемена. Смущала и одновременно приводила в дикий восторг. Но сейчас не время об этом думать. Он должен защитить ее. Только когда его женщина окажется в безопасности… Вот тогда и будет время подумать о том, как жить дальше.

Глава 20. Спасение от смерти

Дорайна поднялась раньше всех. Решив помочь бедняге Кильдеру, которого продолжали использовать на черных работах, наносила дров для костра. Вовсю храпящий часовой, сидящий у потухшего очага, даже не поднял головы.

Вот достанется ему от Бивария! – подумала она, но будить не стала. Этот воин был грубый и злобный, постоянно насмехался над Кильдером. Так ему и надо, если накажут.

Выполнив работу, Дорайна подошла к лошади черноволосого и протянула ей кусочек сахара. За неделю, проведенную в пути, девушка научилась находить общий язык с этими благородными животными. Даже норовистая коняга Кильдера привечала ее и Дорайна частенько выручала друга, правя вместо него повозкой.

Свирепая полудикая лошадь принца нетирей, не подпускавшая к себе никого, кроме хозяина, тоже вполне миролюбиво позволяла ей себя гладить. Хотя делала это Дорайна, когда никто не видел. Черноволосый ненавидел, когда кто-то дотрагивался до его животного. Он даже сам ухаживал за лошадью. Если бы увидел, что делает девушка, наверняка, рассвирепел. Но сейчас он дрых без задних ног, а Дорайна не могла удержаться, чтобы не порадовать любимицу. Она привязалась к этой лошадке именно из-за ее гордого нрава и независимости. Этими качествами животное напоминало ее саму.

Как звали коня, она не знала. У нетирей считалось, что имя должны знать лишь те, кто не смогут его использовать против них. В звуках имени существует особая магия. Те, кто знает, как ею воспользоваться, могут причинить много зла.

Дорайна также понятия не имела, как зовут самого принца. Если имя лысого узнала из подслушанного разговора, то такой возможности относительно черноволосого ей не представилось. По непонятной причине она страстно желала раскрыть эту тайну. К сожалению, вряд ли ее любопытство будет когда-нибудь удовлетворено. Да и спустя несколько недель, когда принц достигнет своей цели, их дороги никогда больше не пересекутся. Он уйдет из ее жизни так же, как и появился. Странный и неразгаданный.

Лошадь осторожно взяла с ее ладони сахар и с удовольствием захрустела. Девушка улыбнулась и погладила бархатистую морду. Глянула на то место, где, укрывшись фиолетовым плащом, спал черноволосый.

Как всегда при взгляде на непривычно красивое лицо ее сердце забилось чаще. Она досадовала на себя за непонятные эмоции, причиняющие почти физическую боль, но ничего не могла с ними поделать. Сегодня нетир ей даже снился, причем в таких сценах, о которых стыдно кому-то рассказывать. При воспоминании об этом к щекам Дорайны прилила кровь и она обхватила их ладонями, чтобы немного унять жар.

Повинуясь безотчетному импульсу, двинулась к реке, вдоль которой они ехали уже несколько дней. Нужно остудить непонятный жар, разгорающийся внутри и совершенно неуместный.

Девушка взяла с собой котомку, чтобы после купания сразу выпить зелье. До момента превращения оставалось всего несколько минут. Она могла бы выпить снадобье прямо сейчас, но почему-то хотелось оттянуть момент. Дорайна не решалась признаться самой себе, что скучает по тому времени, когда была женщиной.

Быть мужчиной оказалась не так уж замечательно, как она считала. Да, остальные воины считали ее своей, но она-то не была одной из них. Девушку иногда коробили скабрезные шуточки и истории о любовных похождениях. Мужчины часто говорили на эти темы. Даже чаще, чем о войнах и сражениях. Ей приходилось тоже придумывать подобные истории, чтобы не навлечь на себя подозрений или насмешек. В такие моменты Дорайна старалась не смотреть на Кильдера, сидящего рядом и смотрящего на нее круглыми глазами.

Отойдя на значительное расстояние от лагеря, девушка сбросила одежду и подошла к воде. Попробовала ее ногой, поморщилась от холода, но все же вошла в реку. Скоро тело привыкло к температуре, и Дорайна лениво поплыла вдоль берега. Перевернувшись на спину, вглядывалась в серое небо, где солнце еще светило сонно и тускло.

Совсем скоро оно проснется и согреет землю так, что вечно недовольным людям захочется прохлады. Но сейчас не хватало тепла, и девушка мечтала почувствовать его на своем теле.

Она перевела взгляд на руку, с улыбкой наблюдая за тем, как та меняется на глазах. Вместо жилистой и мускулистой становится тонкой и изящной. Вокруг головы змеями заструились волосы. Дорайна выровнялась и погрузилась в воду с головой, задержав дыхание. Потом вынырнула на поверхность и по-собачьи отряхнулась, оглашая пустынный берег заливистым смехом. Откинув волосы за спину, медленно двинулась к берегу, ступая ногами по мелкому дну.

Дорайна уже почти дошла до берега, когда кусты напротив места ее купания зашевелились. Девушка застыла, веселость мгновенно улетучилась. Она напряженно вглядывалась в зеленую листву.

Кто-то наблюдал за ней? Зверь или человек? Повинуясь безотчетному страху, она развернулась и поплыла прочь. Может, увидев, что она удаляется, наблюдатель уйдет?

Оказавшись на середине реки, Дорайна оглянулась. Берег оставался пустынным, и ничего подозрительного не было видно. Девушка решила, что кусты вполне могли шевелиться от ветра. Или заяц прошмыгнул. А она уж напридумывала себе Пелья знает что. В любом случае, вечно она в реке торчать не может. Скоро проснутся спутники и, обнаружив отсутствие товарища, отправятся на поиски. Нельзя, чтобы вместо бравого стрелка отыскали неизвестную девицу.

Дорайна поплыла к берегу, чувствуя, как держаться на воде становится все тяжелее. Она уже замерзла так, что зубы выбивали дробь, а руки и ноги окоченели. Внезапно правую ступню схватила судорога. Дорайна вскрикнула и не удержалась на поверхности. Нахлебавшись воды, все же вынырнула снова, но тело отказывалось подчиняться.

В какой-то момент девушку захлестнула паника. Голова то и дело оказывалась под водой, а выныривать становилось все сложнее. Ногу снова свело судорогой, а сил справиться с телом не хватило. Издав отчаянный крик, тут же захлебнувшийся, Дорайна пошла ко дну. Она отчаянно барахталась под водой, пытаясь вернуться на поверхность, но тщетно. Легкие разрывались от недостатка воздуха. В тот момент, когда перед глазами заплясали темные пятна, а в нос и рот хлынула вода, она поняла, что это конец. Сознание еще несколько секунд посылало панические сигналы, а затем отключилось…

Желанный воздух ворвался в саднящие, заполненные водой легкие. Они затрепетали, возвращаясь к жизни и исторгая из себя чужеродную им стихию. Дорайна закашлялась, с ее губ хлынула вода. Кто-то повернул ее набок и придерживал до тех пор, пока тело не перестало содрогаться. Потом на плечи накинули что-то теплое и бархатистое, согревая оледеневшую плоть.

Только сейчас она решилась открыть глаза и посмотреть на мир, в котором оказалась. Смутно понимала, что вряд ли подобные ощущения могла испытать после смерти. Кто-то спас ее, вытащил из воды. Скорее всего, один из воинов, отправившихся на поиски. Очевидно, Кильдер.

Глаза не сразу сфокусировались, она видела перед собой расплывающееся темное пятно. Чувствовала силу рук, продолжающих удерживать ее за плечи. Потом пелена, застилающая глаза, растворилась и девушка не смогла сдержать изумленный крик.

Два сверкающих изумруда совсем рядом с ее лицом. Самые удивительные глаза, какие она только видела. Первые несколько секунд не замечала ничего, кроме них. Только потом различила знакомые черты неестественно-красивого лица. Бледная, будто мраморная кожа, придавала ему сходство со статуей. Вокруг разметались черные волосы, длинные, как у женщины.

Дорайна так привыкла видеть на этом лице надменность и высокомерие, что сейчас даже поверить не могла, что видит то самое лицо.

Почему он смотрит на нее… так? Изумленно, восхищенно, встревоженно…

Дорайна нервно запахнулась в одежду, накинутую на ее плечи, и только сейчас поняла, что это. Тот самый фиолетовый плащ. Его плащ. На ее теле. Обнаженном теле. Щеки поневоле залила краска, когда сознание окончательно расставило все по местам. Она на берегу, совершенно нагая, завернутая лишь в плащ черноволосого нетира. Он сам сидит рядом, его руки обхватывают ее и согревают своим теплом.

Мелькнула глупая мысль – она считала, что нетиры холодные, как лед. А от его рук исходит тепло.

Они оба молчали, не в силах отвести глаз друг от друга.

Дорайна чувствовала, как мир вокруг становится зыбким, и она перестает себя контролировать. Словно магия какая-то. Между ними пробегали почти ощутимые волны притяжения. Ни с кем и никогда она раньше такого не испытывала.

Дорайна постаралась сбросить окутавшее ее очарование. Он – заносчивый и безжалостный, он даже не человек. Для него она стоит на одной ступени с лошадью. Пока окончательно не потеряла самоуважение, нужно прекратить вообще о нем думать. Немалого труда стоило раскрыть словно налившиеся свинцом губы и произнести:

– Отпустите меня.

Он тряхнул головой, словно тоже отгоняя наваждение. Немедленно опустил руки, поднялся на ноги, глядя на нее теперь сверху-вниз. Лицо, еще недавно тревожившее непонятным выражением, вновь приобрело высокомерный вид.

– Я всего лишь вытащил тебя из воды. Не стоит думать, что мне что-то от тебя нужно.

– Вы?.. – это казалось совершенно невероятным. – Это… вы вытащили меня?

– Ты видишь здесь кого-то еще? – он иронически хмыкнул. – Как ты здесь оказалась? Далековато от человеческого жилья.

– Не думаю, что это вас касается.

Дорайна даже обрадовалась смене его настроения, это помогло ей вновь стать самой собой.

– Где твоя одежда? – суховато спросил он. – Я помогу тебе ее найти.

– Не стоит, – бросила она. – Сама справлюсь.

На его красивом лице мелькнуло раздражение.

– А ты упрямая и своевольная. Разве такой полагается быть женщине?

– Я не ваша женщина, чтобы указывать, какой мне быть.

Она нахально вздернула подбородок.

Ожидала, что он рассердится, но, к ее удивлению, по лицу нетира скользнула улыбка.

– Мне нравится твоя смелость. Но если бы ты была мужчиной, я бы тебя проучил.

– Тогда хорошо, что я не мужчина, – усмехнулась в свою очередь девушка.

Он окинул ее странным взглядом, от которого щеки Дорайны снова вспыхнули.

– Тут неподалеку мой лагерь. Ты можешь пойти со мной. Найдем тебе что-то из одежды. Правда, женская вряд ли найдется.

– Предлагаете мне идти в таком виде в лагерь? – Дорайна поежилась и плотнее завернулась в плащ. – Лишь в вашем плаще?

– Ты права, – хрипло проговорил нетир. – Не стоит таким образом будоражить мужчин. Нелегкое для них испытание. Я сам принесу тебе одежду. Подожди меня здесь.

– Не…

Он уже скрылся из виду, оставив ее в полном недоумении.

Разумеется, Дорайна не стала дожидаться возвращения черноволосого и поспешила туда, где оставила свою одежду. Торопливо натянула ее и дрожащими руками достала снадобье. Только когда тело налилось силой и мощью, немного успокоилась.

Плащ нетира лежал у ее ног, вызывая будоражащие душу воспоминания. Дорайна подняла его и, удивив саму себя, прижала к сердцу. Зарылась лицом в бархатную материю, вдыхая едва уловимый запах черноволосого принца. От него все тело наполнялось непонятной негой. Она вспоминала крепкие руки, обнимающие за плечи, ощущение покоя и защищенности.

Обругав себя за глупость, Дорайна сложила плащ и спрятала в котомку. Нужно будет подбросить нетиру, когда тот будет спать. Обходными путями она вернулась в лагерь.

Когда нетир, не нашедший ее на прежнем месте, тоже показался на поляне, она пристально посмотрела на него. По каменному лицу ничего невозможно было прочесть, но ей оно показалось более задумчивым, чем обычно.

Глава 21. Загадочное поведение нетира

Дорайна сидела в повозке, управляя лошаденкой и давая передышку Кильдеру. Взгляд то и дело обращался к горделивой фигуре черноволосого нетира, едущего впереди нее. Она не могла выбросить из головы то, что случилось вчера утром, постоянно возвращалась к этому мысленно. Он снова ей снился и эти сны становились все более яркими.

Дорайна досадовала на себя, что не может избавиться от наваждения. К тому же она никак не могла решиться вернуть принцу плащ. И не только из-за страха, что он может проснуться в неподходящий момент. Когда никто не видел, она украдкой открывала котомку и осторожно гладила бархатистую материю. Ощущала при этом щемящее чувство, которому не находила объяснения.

– Что с тобой? – прервал ее размышления голос Кильдера, устроившегося среди мешков. – Со вчерашнего дня ты какой-то не такой.

Он намеренно обращался теперь к ней в мужском роде, удостоверившись, насколько хороший слух у нетирей. Дорайна глянула на него и буркнула:

– Ничего. Что со мной может быть?

– Я ж тебя знаю. Вижу, что-то не так.

– Давай не сейчас.

Она красноречиво покосилась на едущих впереди всадников.

– Значит, все-таки есть что-то, – подытожил Кильдер. – Ладно, надеюсь, потом расскажешь.

– Осторожней! – послышался встревоженный возглас.

Дорайна с Кильдером встрепенулись, но не сразу сообразили, что случилось. Всадники бросились врассыпную, их коняга пронзительно заржала. Услышав треск, Дорайна проследила за источником звука и, закричав, натянула поводья. Будь на ее месте Кильдер и вздумай лошадь снова проявить норов, их бы уже не было в живых. Прямо перед ними рухнуло огромное дерево, перегородив дорогу.

Один из воинов, не успевший отъехать достаточно далеко, сейчас вопил, пригвожденный к земле толстой веткой. Его лошадь не пострадала, вовремя сбросив седока и отбежав на безопасное расстояние. Все тут же бросились к нему, пытаясь поднять дерево и помочь выбраться. Воин продолжал кричать, видимо, испытывал нестерпимую боль. Только втроем воины сумели вызволить его из плена. Нетиры даже не подумали помочь, без малейшей эмоции на бледных лицах наблюдая за происходящим.

Когда несчастного оттащили в сторону, черноволосый надменно обратился к Дорайне:

– Кажется, ты говорил, что еще и лекарь. Самое время оправдать свое место в отряде.

Еще пару дней назад девушка бы обиделась на его пренебрежительный тон, но сейчас почему-то не смогла. Глянула в прекрасное лицо принца, тут же почувствовала, как щеки заливает краска и поспешно отвернулась. Приблизилась к раненому и стала осматривать.

При каждом ее движении он вопил, как резаный, хотя особых повреждений она не замечала. Парень легко отделался. Лишь несколько ссадин и вывихнутая нога. Когда она сказала, что хочет ее вправить, он посмотрел на нее так, словно предлагала его на куски порезать.

– Будет больно только несколько секунд, – как маленького, уговаривала девушка. – Потом я зафиксирую ногу и все. Верхом ты, конечно, ехать не сможешь, но через пару недель будешь как новенький.

– Ты точно знаешь, что делаешь? – недоверчиво смотрел он на нее.

– Видел, как это делали…

Дорайна осеклась и поняла, что зря это сказала.

– Ты только видел?! – бедолага закатил глаза. – А если я потом вообще ходить не смогу?

– Если ногу не вправить, то и впрямь не сможешь.

Дорайна уже не знала, как его и уговорить. Остальные обступили их, молча наблюдая за происходящим. Кильдер, сообразив, что делать, уже отыскал подходящую ветку и разорвал найденную в повозке материю на лоскуты.

Препирательства продолжались минут пятнадцать, когда черноволосый выругался и соскочил с седла. Отодвинув Дорайну, схватил страдальца за ногу и резко дернул на себя. Раздался душераздирающий вопль, после которого больной лишился чувств.

Все вздохнули с заметным облегчением. Принц брезгливо выпустил его ногу и отошел в сторону. Дорайна робко поблагодарила и занялась наложением шины. Потом обработала мелкие ссадины тайрином, чтобы не воспалились. Раненого устроили в повозке, постаравшись обеспечить устойчивое положение, и двинулись в путь дальше.

Не прошло и получаса, как пострадавший пришел в себя и начал громко жаловаться на боль.

– Ведет себя, как девчонка, – пробурчал Кильдер, сидящий рядом с ним и тут же с опаской покосился на Дорайну.

– Девчонка бы так себя не вела, – откликнулась девушка, не поворачиваясь. – Хуже девчонки.

Страдалец заткнулся и обиженно засопел, потом потребовал обезболивающее. Кильдеру, которому надоели его жалобы, обратился к Дорайне:

– Можно ему тайрину дать? Напьется, так может хоть стенать перестанет.

Думая о своем и созерцая спину черноволосого, Дорайна механически ответила:

– Возьми у меня в котомке. С Волотки еще осталось. Некогда останавливаться и по сундукам шарить.

Только когда Кильдер подозрительно долго не подавал голоса, она сообразила, что дала маху. Даже перестав дышать, обернулась в сторону друга. Парень растерянно заглядывал в котомку и не решался засунуть руку внутрь. Поднял глаза на Дорайну и изогнул брови, указывая на фиолетовую материю.

– Дейра тебя забери! – вырвалось у Дорайны непотребное ругательство. Она тут же замахала рукой, Кильдер поспешно закрыл котомку и отложил в сторону.

– Где мой тайрин? – проворчал раненый.

– Закончился. Обойдешься до привала, – откликнулся сказитель.

– Тогда историю расскажи, – потребовал тот. – Отвлеки меня.

Кильдер пробормотал едва слышное ругательство, но просьбу выполнил. Все лучше, чем всю дорогу слушать горестные стенания. Но мысли его вертелись вокруг увиденного в котомке предмета.

Конечно, он узнал его. Только сейчас запоздало обратил внимание, что нетир без плаща. Раньше даже значения не придавал. Мало ли, может, тому жарко стало. Да и в чем там ходит заносчивый нелюдь его не особо тревожило. Теперь же Кильдер терялся в догадках, как мог плащ нетира попасть в котомку Дорайны. Не могла же она украсть его. А если и могла, то зачем? Еще и ведет себя так странно со вчерашнего дня. Словно сама не своя.

Кильдер едва дождался привала и тут же увлек девушку якобы дрова собирать. Когда они оказались подальше от лагеря, развернул к себе:

– Что происходит вообще?

Дорайна тоскливо глянула на него, потом разразилась слезами. Этого он ожидал меньше всего. Видеть ее слезы, хоть и в мужском обличьи, было выше его сил. Растерянный и смущенный, Кильдер стал неловко утешать.

– Ну ты чего? Что случилось-то? Если не хочешь говорить, то и не надо. Я ж помочь хочу.

Всхлипывая, Дорайна сбивчиво заговорила:

– Я вчера на реку пошла… Искупаться решила. Зелье потом решила принять… Плаваю, значит… вдруг чувствую, будто наблюдает кто… И кусты зашевелились. Я снова на реку, а потом… Потом тонуть стала.

– Дейра тебя забери, Дорка! – он с силой тряхнул ее за плечи. – Чем ты думала? Почему меня с собой не взяла?!

– Думала, конец мне. А потом на берегу очнулась… А там… там… нетир.

– Он что-то тебе сделал? – побелел парень, с тревогой вглядываясь в покрасневшие голубые глаза.

– Ничего, – она протяжно вздохнула и перестала плакать. Взгляд стал затуманенным и мечтательным. – Плащом укрыл и предложил мне одежду принести… Я согласилась. Когда он ушел, обратно на берег… И зелье приняла. А плащ… Не знала, что с ним делать. В котомку запихнула.

– Надо было его там и бросить… На берегу, – благоразумно заметил Кильдер.

Не решаясь признаться в истинных причинах того, почему оставила вещь себе, Дорайна произнесла:

– Так ведь жалко. Вещь добротная, дорогущая небось.

– Уж не дороже жизни твоей! – возразил Кильдер. – А если нетир заметит его в твоих вещах, точно на месте пришибет. Он же бешеный совсем! Видела, что с тем бедолагой сделал. Сомневаюсь, что он знал, как ногу вправлять… Мог и покалечить.

– Гурка сам виноват, – шмыгнула носом Дорайна. – Как маленький себя вел.

– Ладно, нечистый дух с ним. Надо придумать, как плащ обратно подкинуть.

– Я уже думала над этим, – вздохнула девушка. – Боюсь, засечет меня. Он же от малейшего шороха проснуться может.

– Может, давай я?

– А тебя не жалко, что ли?.. Нет, я виновата, мне и отвечать.

– Дорка, не вздумай! Давай выкинем проклятый плащ и дело с концом.

– Не буду выкидывать, – заупрямилась она. – Он мне жизнь, между прочим, спас. Теперь вот мерзнет по ночам.

– Да не мерзнет он. Нетиры холоднокровные.

– С чего ты взял вообще? Он теплый… – сказала Дорайна и тут же отвела взгляд, заметив недоумение на лице друга. – Ну, он же меня за плечи держал тогда… в общем, когда к жизни возвращал.

– Подожди, он обнимал тебя? – нахмурился Кильдер.

– Да нет конечно. Сдалась я ему больно.

– И как он к тебя к жизни возвращал? – продолжал допытываться парень.

– Ну, а как утопленников к жизни возвращают? – буркнула она.

– Погоди, он еще и целовал тебя?!

– Да не целовал… Просто дыхание рот в рот делал… Я этого и не чувствовала совсем. Только потом сообразила…

Глаза у Кильдера стали совсем дикими, она видела его таким только один раз – когда он к ее шее нож приставил.

– Ну ты чего? – постаралась его успокоить. – Между прочим, он мне жизнь спас. А мог бы побрезговать и мимо пройти. Вот ты бы стал лошади искусственное дыхание делать?.. Нет… А он стал!

– Ты не лошадь, – резонно возразил парень.

– Для него хуже даже, – вздохнула она. – Лошадь свою он любит… – тут же умолкла, сообразив, что сболтнула лишнее.

Кильдер вдруг запустил пальцы в волосы и закусил нижнюю губу так, что на ней кровь выступила.

– Ты чего?

Она даже отступила, таким он выглядел сейчас невменяемым.

– Да ты же влюбилась в него, Дорка… – еле слышно выдавил он, разжимая губы.

– С ума сошел?!

Дорайна даже ударила его в грудь. Не рассчитав, что сейчас в ее мужском теле гораздо больше сил, чем в хиловатом парне, сделала это слишком сильно.

Кильдер отлетел к ближайшему дереву и сполз вниз.

– Ой, прости, пожалуйста! – Она тут же бросилась к нему, ощупывая на предмет возможных повреждений. – Ты в порядке?

Вроде, ничего не сломано.

Безжизненный голос Кильдера уязвил в самое сердце:

– Нет, не в порядке…

– Кильдерчик, что у тебя болит?

– Сердце… – глухо откликнулся он.

– Слушай, может, тебе отварчик сделать? – не поняла она. – Меня Вормия учила. От сердечных болезней.

Он посмотрел на нее взглядом побитой собаки.

– Не нужно. Само пройдет… Надеюсь.

Набрав дров, они в понуром молчании вернулись в лагерь.

Дорайна не понимала, почему Кильдер на нее сердится. Да и с чего он взял, что она влюблена в заносчивого нетира? Нет, это совершенно невозможно. Конечно, после того, как он спас ее, стала относиться к нему гораздо лучше. Но причем тут любовь?!

Дорайна полночи не спала, обдумывая, как вернуть злосчастный плащ. Озарившая ее мысль показалась такой простой и гениальной, что она едва не захохотала. Тут же заткнула рот ладонью и с довольной улыбкой перевернулась на другой бок.

Утром девушка проснулась одной из первых. Дождалась, пока поднимется черноволосый нетир, схватила котомку и двинулась к реке словно бы для умывания. Вернулась, держа в руках фиолетовый плащ и всем своим видом изображая изумление. Черноволосый оказался рядом так молниеносно, что она даже вскрикнуть не успела. Плащ выпал из ослабевших пальцев, нетир тут же подхватил его.

– Откуда это у тебя? – процедил он, впиваясь взглядом в ее лицо.

Даже сквозь темные очки она видела сверкающие изумрудные огоньки. Сглотнув подступивший к горлку комок, девушка пролепетала:

– Нашел у реки. Кажется, это ваш.

– Где именно нашел?

Нетир вцепился в ее плечи, едва не вывернув кости. Дорайна вскрикнула от боли и сбивчиво объяснила, где якобы отыскала плащ. Он тут же бросился туда, не обращая внимания на удивленные взгляды остальных и встревоженный окрик лысого.

Почему нетир так разнервничался? Она не могла этого понять.

Встретилась взглядом с хлопотавшим у костра Кильдером и заметила горькую улыбку на его губах. Девушка не стала задумываться над значением улыбки, это казалось слишком неправдоподобным.

Когда спустя полчаса черноволосый вернулся, злой, как собака, все уже позавтракали и ждали его. Он оттолкнул протянутую ему Кильдером миску с кашей и прошел к лошади. Вскочил в седло и сделал знак отправляться в путь.

Глава 22. Когда тайное становится явным

На следующее утро Дорайна с удивлением заметила, как нетир встал непривычно рано и скрылся за деревьями. Она боялась поверить вспыхнувшей мысли. Что если он пошел искать ее?

Да нет, не может быть. Она всего лишь принимает желаемое за действительное.

Как ни убеждала себя девушка, что нужно поскорее принять зелье и выбросить из головы странное поведение нетира, сердце желало другого. Снова увидеть восхищение на его лице, почувствовать прикосновение рук на своем теле. Ненавидя себя за это, Дорайна поднялась, накинула плащ и двинулась в том же направлении, в котором исчез черноволосый. До превращения оставались считанные минуты, встала она сегодня поздно. Но превращаться ей совершенно не хотелось.

Дорайна шла по лесу, отыскивая едва заметные следы прошедшего здесь до нее нетира. В какой-то момент след оборвался, и девушка застыла на месте, недоуменно оглядываясь.

Куда мог подеваться принц?

Бесшумная стремительная тень соскользнула с дерева и оказалась за ее спиной. Дорайна успела только пикнуть, когда шею обхватила сильная рука. Она затрепыхалась, пытаясь что-то сказать, но могла лишь беспомощно хватать ртом воздух. Когда хватка неизвестного нападающего ослабла, девушка обернулась, ожидая чего угодно. Увидев перед собой знакомое лицо, обрамленное черными волосами, издала облегченный вздох.

– Ты следишь за мной? – процедил нетир, опуская руки.

– Вот еще! – буркнула Дорайна, не зная, куда прятать глаза.

– Ты странный парень. Не зря мне сразу не понравился, – холодно проговорил принц, оглядывая ее с головы до ног. – Еще и зыркаешь на меня все время.

– В каком смысле зыркаю?

Она залилась краской. Подняла взгляд и тут же почувствовала, как трепещет тело от его близости.

– Слышал о таких…

– О каких? – не поняла она.

– О тех, кто мужчин предпочитает. Только я не по этим делам. Хотя парень ты видный. Такой, как ты, может, и обрадовался бы.

– Да вы что!

Девушка даже захлебнулась от такого предположения. Потом поразмыслила, и ей стало совсем гадко. А ведь и правда, как можно было трактовать постоянные взгляды в его сторону.

Интересно, кто-то еще заметил? Вот стыдоба, если да! Но пусть уж лучше думает, что она такой «особенный» парень, чем знает правду.

Вспомнив о зелье, Дорайна похолодела. Нужно как можно быстрее принять его.

– Мне пора! – бросила она и уже собралась делать ноги, как цепкая рука ухватила за край плаща.

– Я не отпускал тебя!

Девушка, кусая губы, обернулась.

– Есть у меня к тебе еще пара вопросов, – вскинул подбородок нетир. – Насчет плаща, который ты нашел.

– Я ведь уже все рассказал, – пролепетала она. – Ходил к реке, на берегу нашел.

– Эту версию я уже слышал… Только вот почему-то мало в нее верится.

– Почему?

– Потому что уж больно далеко я его оставил от того места, где ты его нашел… Скажи, может, ты видел кого-то неподалеку. Или следы хотя бы обнаружил. Ты ж вроде охотник, должен это уметь.

– Не видел я никого, – издала Дорайна писк, приведший ее в ужас. – Нечистый дух! – вскрикнула она, хватаясь за волосы, растущие на глазах.

На лице нетира отразилось потрясение, он застыл, уставившись на нее. Дорайна снова чертыхнулась и топнула ногой от досады.

Ну вот, теперь он знает. Ну почему она не приняла зелье, поддалась глупой слабости? Теперь он наверняка с позором прогонит ее. А ведь на кону жизнь Мойдера, она не должна была так рисковать.

Черноволосый молчал так долго, что она рискнула поднять на него глаза. Жаль, что за очками нельзя различить его взгляд. Лицо же приняло прежнее каменное выражение, напугавшее ее больше возможного гнева.

– Значит, все это время ты была рядом… Что это за колдовство? Кто ты на самом деле: парень или девушка? Что ты вообще такое?

От презрения в его голосе ей захотелось зареветь. Собрав в кулак остатки воли, она сдержалась и начала объяснять. Решила рассказать всю правду, и будь что будет. Про побег из Лесовки, оборотное зелье, предсказание прорицательницы, про то, что понимает язык нетирей.

Услышав последнее, принц утратил невозмутимость и судорожно вздохнул.

– Как это возможно?

– Понятия не имею.

– Это не может быть правдой.

– Хотите, проверьте, – горько усмехнулась она. – Раз так мне не доверяете.

– О каком доверии ты говоришь, если все это время обманывала? – процедил он.

– Да, вы правы. Теперь прогоните нас с Кильдером из отряда? – вздохнула девушка.

Он помолчал с минуту, потом напряженно спросил:

– Этот Кильдер. Кто он тебе?

– Я же говорила… Друг.

– Друг, который ради тебя покинул родное поселение и ввязался в сомнительную авантюру? – хмыкнул принц. – Верится с трудом.

– Это правда.

Она не знала, почему вообще оправдывается перед ним. Какое он имеет право выпытывать у нее о чувствах к Кильдеру? Но почему-то продолжала лепетать оправдания, больше всего на свете желая, чтобы нетир поверил.

– Пожалуйста, позвольте нам идти с вами, – глотая слезы, закончила Дорайна. – Иначе мой брат погибнет.

– Прекрати, – поморщился он.

– Что прекратить? – всхлипнула девушка.

– Реветь. Не выношу слез.

– Простите.

Она честно попыталась остановить потоки, стекающие по щекам, утирая их рукавом. Но на смену одним тут же приходили другие.

Принц стиснул зубы, затем сказал:

– Я и не собирался прогонять тебя из отряда. Так что успокойся. Даже помогу тебе найти брата… После того, как выполню то, зачем вообще все это затеял, – в его голосе послышалась неуверенность, словно он и сам уже не знал, зачем ему это.

Дорайна улыбнулась сквозь слезы, схватила его руку, собираясь поцеловать в знак благодарности. Он отшатнулся, словно от прокаженной, бросил на нее непонятный взгляд и произнес:

– Держись от меня подальше, поняла? И когда будешь возвращаться в лагерь, не забудь принять свое зелье.

Она обиженно засопела, но кивнула. Не глядя на нее больше, он быстро двинулся в том направлении, откуда они пришли. Дорайна с тоской смотрела ему вслед, пока окончательно не скрылся из виду. Потом достала пузырек и выпила зелье. Тяжело вздохнув, поплелась в лагерь.

Когда отряд остановился на привал и они с Кильдером, как обычно, занялись обедом, друг шепнул:

– Что происходит между вами двумя?

– Ты о чем? – удивилась она.

– Только слепой не увидит, какие искры между вами пробегают.

– Между кем? – продолжала притворяться деревяшкой Дорайна, хотя щеки уже залила предательская краска.

– Между тобой и нетирем, – Кильдер тут же покосился на черноволосого, сидящего в отдалении рядом с лысым. – Он так смотрит на тебя.

– Он вообще на меня не смотрит, – возразила девушка со слабой улыбкой и с удвоенным усердием стала крошить овощи.

– Ага, только когда чувствует, что ты на него глядишь. Не знаю, как остальные, но я заметил. Раньше он едва о твоем существовании вспоминал. Что происходит?

– Я все ему рассказала…

– Что? – закричал Кильдер, чем привлек внимание остальных. Даже нетиры повернули головы в его сторону. Он тут же понизил голос и прошипел: – Ты в своем уме?

– У меня не было выбора. Он увидел, как я превратилась…

– Нечистый дух! Почему же мы еще здесь? – обескуражено протянул парень. – Нас должны были выгнать с позором.

– Как видишь, нетиры оказались не такими плохими, какими мы их считали, – почти беззвучно сказала Дорайна и тут же поймала пристальный взгляд черноволосого. Поспешно отвернулась. – Больше никто не знает.

– Думаешь, ему можно доверять? – с сомнением проговорил Кильдер.

– Давай не будем об этом говорить сейчас. Я сама не знаю, что и думать.

На следующее утро Дорайна, как всегда, собиралась пойти к реке. Глянув на нетирей и убедившись, что они спят, подошла к лошади принца. Та приветливо и тихонько заржала, позволяя потрепать себя по морде и угостить сахаром. Заглядывая в глаза животного, опушенные длинными ресницами, девушка гладила ее по бархатной спине.

Хрипловатый голос за спиной заставил подпрыгнуть на месте:

– Как тебе это удалось? Моя кобыла никого к себе не подпускает!

Дорайна тут же опустила руки и обернулась, лихорадочно придумывая оправдания.

– Я ничего плохого не хотела… Просто угостила ее сахаром…

– Я спрашивал не об этом. Как ты это делаешь?

Как жаль, что нельзя снять дурацкие очки и увидеть сейчас его глаза. Голос у нетира звучал странно. Растерянно и даже мягко.

– Делаю что?

Вместо ответа он обошел ее и вскочил на лошадь. Затем неожиданно протянул Дорайне руку.

– Не хочешь покататься?

Чувствуя, как на лицо наползает глупая счастливая улыбка, она кивнула и схватила протянутую руку. Через мгновение уже оказалась в седле за спиной нетира, а спустя еще мгновение мчалась с ним вместе прочь от лагеря. Ветер развевал их волосы, смешивая в одно целое.

В какой-то момент ее кудри удлинились, а тело стало легким. Пришлось уцепиться за нетира покрепче и прижаться к его спине. Он сначала напрягся, потом расслабился. Замирая от собственной дерзости, Дорайна обвила руки вокруг его талии и прижалась щекой к его волосам. Их аромат дурманил голову, а от тепла стройного мужского тела ее собственное наполнялось непонятной негой. Она желала лишь одного – пусть это длится вечно. Этот полет по диким просторам, это ощущение единения с загадочным и прекрасным существом, от близости которого кровь превращалась в жидкую лаву.

Он остановился на обрыве, откуда открывался великолепный вид на простирающуюся внизу реку и пологие холмы, покрытые лесом. Соскочил с лошади и легко, как пушинку, снял Дорайну. Она решилась сделать то, чего так хотела. Протянула руку и сняла темные очки. Два сгустка зеленого пламени устремились в самую ее душу, выворачивая там все до основания.

Он робко коснулся волос девушки, провел по ним, затем зарылся лицом. Его губы скользнули к ее уху, выдохнули:

– Ты не можешь быть просто человеком…

– А кто же я? – раздался с губ мелодичный смех.

– Кто угодно… Богиня, сошедшая с небес… Неприкаянная душа… Кто угодно… Перестань это делать…

– Что делать?

Он отстранился и грубовато схватил ее за плечи.

– Перестань околдовывать меня!

– Я и не думала, – сдавленным голосом проговорила она. – Я просто…

– Нужно было и правда выгнать тебя, – глухо сказал он, отворачиваясь.

– Так выгони…

Дорайна почувствовала, как при одной мысли об этом глаза наполняются слезами.

– Я же просил тебя не плакать! – буркнул он, затем снова вскочил на коня.

Она растерянно смотрела на него, такого холодного и отстраненного. Совсем не такого, как секунду назад. Принц снова скрыл глаза под очками, словно закрывшись от нее, от собственных чувств.

Неужели, он бросит ее здесь? Просто уедет?

Нетир так долго молчал, что она и правда поверила в это. Опустила глаза, из которых продолжали бежать непослушные слезы. Даже не сразу заметила протянутую руку. Потом уцепилась за нее со всей силой, на какую была способна. Принц снова зашвырнул ее в седло и направил коня обратно к лагерю.

Дорайна уже не осмеливалась обхватывать его руками, цеплялась за луку седла. Заметив это, он слегка обернулся и раздраженно бросил:

– Держись крепче. Еще не хватало, чтобы упала и шею свернула.

Она не заставила себя долго упрашивать, тут же руки сомкнулись на его талии. Она с наслаждением прижалась щекой к его спине. Услышала небрежный вопрос:

– Как тебя зовут по-настоящему?

– Дорайна.

– Красивое имя.

– А тебя? – набралась наглости и спросила она, понимая, что он вряд ли ответит.

Глаза девушки расширились, когда после небольшой паузы раздался ответ:

– Амней.

Она повторила странное имя, звучное и величественное. Оно разлилось на языке журчанием реки, перекриками лесных птиц. Вспомнила слова Кильдера о том, что нетиры редко кому открывают свое имя. Только тем, кому доверяют, кого считают близкими. Сердце переполнило такое счастье, что ей казалось, она задохнется. И все же боялась поверить до конца в то, что уже чувствовала ее душа.

Глава 23. Тайна мертвого дерева

– Нужно убираться отсюда, пока не набежали остальные, – произнес Мойдер, отстраняясь от Саулин. – Но в таком виде я не могу идти.

Он угрюмо обвел взглядом треснувшее по швам платье. Ожидал, что принцесса тут же рассмеется, как делала это всегда. Но она лишь кивнула.

Это встревожило парня. Неужели, то, что случилось, сломало девушку? Думать об этом сейчас не было времени, но он решил, что обязательно поговорит с ней позже.

– Как думаешь, что в этих сундуках? – проговорил Мойдер, приближаясь к выстроившимся вдоль стен предметам утвари.

Саулин поднялась и приблизилась к нему, но не делала ни малейших попыток помочь. Безучастный взгляд, лицо выражает покорность. Парень стиснул зубы, выругавшись про себя. Невольно пожалел, что эти мерзавцы умерли так легко. Он порылся в паре сундуков и обрадовано вскрикнул, обнаружив в одном из них собственные вещи и вещи принцессы. Мужской наряд по-прежнему лежал в котомке. Он попросил Саулин отвернуться и быстро переоделся.

– Ну вот, так-то лучше, – подытожил он, довольно оглядывая себя. – Наконец-то снова чувствую себя мужчиной.

Девушка улыбнулась, хотя глаза остались печальными.

Мойдер накинул ей на плечи плащ и осторожно обнял за плечи.

– Все будет хорошо, слышишь? Мы выберемся.

– А потом ты уйдешь, – в ее голосе слышалась мука.

– Пока ты будешь в опасности, не уйду, – пообещал он, надеясь, что это ее успокоит. Заметив слезинку, выкатывающуюся из глаза Саулин, снова мысленно выругался. – Ну ты чего?

– Пообещай, что не уйдешь… Вообще никогда! – сдавленным голосом произнесла она.

– Ты слишком многого просишь, принцесса, – он покачал головой. – Да и зачем тебе бедный легурец? Разве что для забавы.

– Дурак! – неожиданно ее глаза полыхнули привычным гневом, она изо всех сил пихнула его кулачками в грудь.

Мойдер нисколько не обиделся, чувствуя, как наползает на лицо глупая улыбка.

С ней все в порядке. Это главное.

– Давай лучше подумаем, как выбраться отсюда. Потом уже будешь убивать меня, – усмехнулся парень.

– Не шути так! – буркнула она.

– Ладно, извини. В общем, насколько помню, разбойников снаружи осталось двое. Но это рядом с домом. Если поднимется шум, скоро прибегут и остальные. Поэтому как справимся с этими двумя, нужно будет бежать что есть мочи.

– Думаешь, мы с ними справимся? – с опаской спросила принцесса.

– Да, если будем действовать грамотно. Если они увидят сначала меня, то сразу начнут стрелять. В тебя не станут. Подумают, что ты сбежала от этих олухов. Бросятся догонять. Тут я и подстрелю их, как зайцев… Конечно, мне не по душе так рисковать тобой. Но, похоже, другого выхода у нас нет. Чем больше тут сидим, тем больше вероятность, что они встревожатся. Наш единственный шанс – эффект неожиданности.

– Я готова, – тряхнула головой Саулин.

– Точно?

– Слушай, я вовсе не такая беспомощная, как ты думаешь! – огрызнулась девушка.

– Вижу, – он не хотел этого, но голос прозвучал ласково. Она смутилась. – Ладно, пошли.

Пелья знает, каких усилий ему стоило выждать несколько секунд, пока Саулин выскочила за дверь и побежала прочь. Тревога за нее захлестывала волнами, мешала дышать. Потом он осторожно выглянул наружу и увидел, что его план сработал. Двое оставшихся у костра охранников стремглав неслись за улепетывающей девушкой.

Он снял лук и, тщательно прицелившись, поразил сначала одного, потом второго. Заметил, как заметались силуэты разбойников возле других костров. Больше не обращая на это внимания, опрометью понесся за Саулин. Несколько раз мимо уха пролетали стрелы, он петлял, как заяц, чтобы понизить шансы противников. Отстреливаться сейчас было подобно самоубийству.

Вскоре Мойдер нагнал принцессу, схватил за руку и они понеслись уже вместе. На их стороне был лес. Между деревьями легче укрыться от стрел и преследователей. Но этот лес был Мойдеру чужим, а противники, без сомнения, знают его как свои пять пальцев. У них преимущество.

Принцесса стала выдыхаться. Несмотря на легкость и подвижность, она все же изнеженная девушка, не привыкшая много бегать. К тому же, мешало платье, путающееся между ногами. Мойдер понимал, что еще несколько минут, и их настигнут. Или разбойники или их стрелы. Неизвестно, что лучше и милосерднее. Может, остановиться, позволив принцессе продолжить путь, а самому попробовать отстреливаться. Ясно, что всех ему не уничтожить, и он подпишет себе смертный приговор. Но Саулин спасется.

Она словно прочла мысли парня и так яростно сжала его ладонь, что он покосился на нее.

– Не вздумай! – задыхаясь, выпалила она.

– Что?

– Жертвовать собой ради меня. Если остановишься, я остановлюсь тоже.

– Хочешь, чтобы мы оба умерли? – процедил Мойдер. Она упрямо сопела. – Ладно, тогда бежим быстрее! – он увеличил темп, принцесса из последних сил сделала то же самое.

Долго она так не выдержит, он прекрасно это понимал. Лихорадочно озирался, отыскивая путь к спасению. Словно что-то толкнуло под дых, поворачивая его вправо. Парень оторопело посмотрел на странную сосну, на которой не было ни одного листа. Сухие ветви даже не колыхались на ветру. Вокруг этого дерева на три фарина была словно мертвая зона. Ни травы, ни других деревьев или кустарников. Именно туда тянула Мойдера неведомая сила.

Времени критически оценивать то, что происходит, не было. За спиной уже слышались крики и улюлюканье разбойников, с каждой секундой сокращающих расстояние между ними. Мойдер потянул Саулин к мертвому дереву, едва не вывернув девушке руку. Она глухо вскрикнула, но с ее уст не сорвалось ни слова жалобы.

Едва они переступили невидимую черту, за которой начиналась безжизненная территория, Мойдер остановился. Будто ноги разом приросли к месту, не давая ему двигаться дальше. Они с Саулин, прерывисто дыша, повернулись к выбегающим из-за деревьев разбойникам. Парень встал в боевую стойку, направив на них лук.

Мойдер глазам своим не поверил, когда воины остановились. По спине пробежал холодок, едва он обратил внимание на выражение их лиц. Азарт охоты уступил место жгучему страху. Мужчины неловко переминались с ноги на ногу и о чем-то переговаривались, поглядывая в сторону парня и девушки.

– Что-то это мне не нравится, – шепнул он Саулин.

Разбойники потоптались на месте, потом двинулись обратно, откуда пришли. Мойдер не удержался и выкрикнул им вслед:

– Эй, трусы, куда убегаете?

Один из них обернулся и, сплюнув на землю, выкрикнул:

– Вы уже покойники!

Когда он скрылся из виду, Саулин повернулась к Мойдеру и побелевшими губами выдохнула:

– Что он имел в виду? Почему мы покойники?

Парня передернуло, будто от порыва ледяного ветра.

– Не знаю, но нам стоит уходить отсюда.

Однако сказать это оказалось легче, чем сделать. Когда они попытались переступить невидимую черту и вернуться обратно, их оттолкнуло назад.

– Что за нечистый дух?!

Мойдер снова и снова пытался проломить неожиданную преграду, но лишь едва не вывихнул плечо. Саулин осторожно двинулась в другую сторону и радостно вскрикнула, переступая полосу мертвой земли.

– Мойдер, тут можно пройти!

Он бросился за ней и с облегчением выдохнул, снова оказавшись в привычном лесу. Не успел парень этому обрадоваться, как в голове раздался знакомый мужской смех. Мойдера бросило в пот, он оторопело заозирался.

– Ты слышала? – помертвевшими губами обратился парень к Саулин.

– Нет. А что я должна была слышать? – встревожилась она.

– Да нет, ничего. Видать, воображение шалит. Пойдем, нужно выбираться отсюда. Знать бы еще, в какой стороне отряд твоего отца остался.

– Может, найдем какое-то поселение. Там и спросим, может, кто-то их видел, – предложила принцесса.

– Или наткнемся на разбойников, – не разделял ее оптимизма Мойдер. – Плохо, что мы совершенно не знаем местности. Так можно плутать месяцами.

– Выбора у нас нет, – философски заметила принцесса.

Парень с подозрением уставился на нее.

Не похоже, что волнуется. Скорее, наоборот. Или не понимает всей плачевности ситуации или надеется, что он что-нибудь придумает и выведет их отсюда. В обоих случаях это свидетельствует, что принцесса не так умна, как ему казалось.

Наугад выбрав направление, он повел ее вглубь леса.

– Скажи, ты зачем за мной пошла вообще? – нарушил парень становившееся напряженным молчание. – Неужели, не понимала, как это опасно?

– Я же не знала, что на нас разбойники нападут, – пожала плечами девушка.

– Тому охраннику, который у костра дежурил, шею нужно свернуть за то, что тебя пропустил.

– Я сказала, что по нужде отойду, – ухмыльнулась Саулин. – Что ему нужно было свечку держать?

– Хитрая ты лиса, – покачала головой Мойдер. – А понимаешь, что с него теперь твой батюшка шкуру спустит?

– Почему это должно меня заботить? – в очередной раз проявила «милосердие» принцесса. – Если бы он не был так глуп, то не пропустил бы и тебя. Тогда ничего бы не случилось.

– Ну вот объясни, на кой я тебе! – поморщился парень. – Тебя есть кому охранять.

Она промолчала, лишь метнула в его сторону испепеляющий взгляд.

– Уже и сама не знаю, на кой.

Теперь настал его черед бросаться молниями. Дальнейший путь они продолжали в молчании.

Чем дальше шли, тем становилось понятнее, что двинулись они не тем путем. Лес становился все гуще. Вряд ли тут могло быть человеческое жилье. Мойдер решил, что утром нужно забраться на самое высокое дерево и попробовать осмотреться. А сейчас и он, и принцесса срочно нуждались в передышке. Он выбрал подходящее место и хмуро скомандовал:

– Заночуем здесь. Помоги собрать веток для костра.

– Вот еще! – фыркнула она. – Я не служанка.

– Я тебе тоже не слуга, так что выбирай: или делаешь, что я говорю, или делаешь, что хочешь, но без меня.

Она пробурчала что-то под нос, но поплелась за ветками. Вернувшись с охапкой хвороста, Саулин осуждающе продемонстрировала ему израненные руки и сказала:

– Теперь я понимаю, почему твоя сестра сбежала. Тебя невозможно долго выдержать!

– Вот дай только выбраться отсюда, я тебя сдам с рук на руки правителю и забуду, как страшный сон! – пообещал раздраженный Мойдер.

– Думаю, я тебе буду сниться не только в страшных снах, – самодовольно улыбнулась принцесса и поправила прядь волос.

– Ты о себе слишком высокого мнения, – буркнул он и подбросил в весело потрескивающий огонь еще сухих веток.

– Значит, ты не считаешь меня красивой? – из-под полуопущенных ресниц спросила она, грея руки над огнем.

– А что в тебе красивого? Мелкая, узкоглазая, тощая. Разве что самомнения у тебя с Межземное море. – Саулин накинулась на него, как кошка, метя длинными ногтями в глаза. Он едва успел перехватить ее запястья и повалил на землю. – Совсем взбесилась?

– Значит, мелкая и узкоглазая?! – шипела она, сейчас еще больше, чем обычно, напоминая кошку. – А тебе, значит, нравятся коровы?

Прижимая к земле ее гибкое горячее тело, глядя в расширившиеся от ярости черные глазищи, в которых отражались огненные блики, Мойдер ощутил прилив возбуждения.

Ни одна женщина еще так не привлекала его, хотя в Лесовке хватало ладных девиц. Но это экзотичное капризное создание одновременно бесило и притягивало к себе, словно молот к наковальне. Алые пухлые губы приоткрылись, чтобы извергнуть очередное ругательство, а он не смог удержаться и накрыл их своими. Целовал жадно и грубо, гася все попытки сопротивления.

Саулин еще потрепыхалась, потом обмякла и сама обвила его шею руками. Он чувствовал, как дрожит ее тело, как оно стремится к нему так же, как и он к ней. Губы скользнули ниже, двигаясь по белой шее. Она была такая тоненькая, что он мог легко обхватить ее одной лишь ладонью. Хрупкая, нежная, как цветок. Грубость сменилась щемящей нежностью. Он осторожно касался тела девушки, боясь неосторожным движением причинить боль. Руки Саулин забрались под его рубаху и слегка царапнули кожу. По телу пробежала волна дикого возбуждения. Как же ему хотелось полностью отпустить контроль, поддаться той неистовой страсти, которая разгоралась в нем все сильнее. Стоило нечеловеческих усилий отпустить ее и отстраниться.

Мойдер сел и попытался унять бешеное биение сердца. Он тяжело дышал и старался не смотреть на Саулин. Потом услышал тихий плач, полоснувший по сердцу. Посмотрел на девушку – она скрутилась калачиком и, уткнувшись в собственные ладони, рыдала.

– Ты чего?

Он осторожно придвинулся, коснулся ее плеча. Она дернулась, словно к ней прикоснулось ядовитое насекомое, и процедила:

– Отстань!

– Прости, – он вздохнул. – Я не знаю, что на меня нашло. Я не должен был…

Саулин отвела руки от лица и взглянула на него так яростно, что дальнейшие слова застряли в горле.

– Значит, я и правда не привлекаю тебя. Какой же идиоткой я была!

– Ты о чем?

Мойдер не мог понять, что с ней происходит. Это существо казалось ему совершенно непостижимым.

– Ничего. Забудь, – рявкнула она. – Я жалею, что пошла за тобой. Хочу обратно к отцу. Даже сопротивляться не буду, когда он, наконец, найдет мне мужа. Может, он даже сумеет меня полюбить.

При одной мысли об этом Мойдера бросило в испарину. К горлу подступил ком, он с трудом унял вспышку животной боли.

– Я сделаю все, чтобы вернуть тебя к отцу, – собравшись с силами, выдавил он. – Не беспокойся, принцесса. Все будет так, как ты хочешь.

– Забери тебя Дейра! – взвыла Саулин и вскочила на ноги. Опрометью ринулась прочь.

– Куда ты? – Он тут же бросился за ней, настиг и силой притащил к костру. – Не веди себя, как маленькая девочка! – грубовато отчитал он ее. – Лучше ложись спать.

– Как скажешь, – едко проронила она. – Мой господин.

– Не издевайся, – поморщился Мойдер. – Я просто забочусь о твоей безопасности.

– Конечно! Пытаешься выслужиться перед моим батюшкой! – залилась девушка нервным смехом. – Будь ты проклят!

Парень вздохнул и постарался не обращать внимания на поток ругательств, изливающийся на него. Сел у костра и подкинул еще дров, невидяще уставившись на танец оранжевых огоньков.

Глава 24. Опасности чужого мира

Мойдер старался не смотреть на Саулин, но слышал тихие всхлипы и чувствовал, как они болезненно отзываются в сердце.

Если бы она так плакала из-за того, что кто-то обидел, стер бы обидчиков в порошок. Хуже всего, что плохо девушке из-за него, а он понятия не имел, как исправить ситуацию. Проявил к ней непочтительность, набросился с поцелуями, как на обычную девку. Оказался ничем не лучше, чем те сволочи, которые издевались над Саулин в хижине разбойника.

При одном воспоминании об этом ему снова кровь бросалась в голову, а кулаки сжимались. Попадись сейчас кто-то из них в руки, пожалел бы, что на свет родился! Заодно бы выместил на них злость и отчаяние, которые сейчас испытывал.

Постепенно всхлипывания стихли, сменившись глубоким и ровным дыханием. Девушка, наконец, заснула. Только сейчас Мойдер решился посмотреть на нее. Остренькое личико покраснело от слез, нос распух. Сейчас она вовсе не была экзотически-прекрасной, но казалась ему более привлекательной, чем когда-либо. Бесхитростной, нежной и настоящей. Мойдеру до безумия захотелось коснуться ее, вытереть еще мокрые от слез щеки. Он с трудом удержался и снова перевел взгляд на огонь.

Парень собирался сторожить всю ночь, не желая, чтобы кто-то напал на них ночью. Но он слишком устал, веки наливались свинцом. Еще какое-то время Мойдер боролся со сном, затем свесил голову и покорился накатившему дурману.

Ему казалось, что прошло всего мгновение, когда что-то больно ударило в бок. Парень тут же открыл глаза, вскидывая голову, быстро посмотрел по сторонам. Ощутил, как кровь застыла в жилах и перехватило дыхание. К мирно спящей принцессе из близлежащих кустов тянулось что-то похожее на щупальце. Толщиной с ужа, светло-серое и поблескивающее слизью. На конце раскрылась трехсторонняя пасть, будто у гигантской пиявки.

– Саулин! – крикнул Мойдер, вскакивая на ноги.

Тварь дернулась от его крика и поползла обратно.

Принцесса проснулась и недоуменно потерла глаза.

– Что случилось? – сонно пробормотала она. Тут ее взгляд упал на исчезающую в кустах тварь и девушка завопила. Молнией бросилась к Мойдеру и уцепилась за него всеми конечностями, словно обезьянка.

Парень успокаивающе погладил ее по спине.

– Все нормально. Кажется, оно ушло, – мягко сказал он.

– Что это было? – заикаясь, спросила девушка.

– Наверное, какая-то местная тварь. Впервые такое вижу.

Саулин, наконец, отцепилась от него и села у костра. Поднесла к нему трясущиеся руки.

– Я больше не смогу уснуть.

– Я, наверное, тоже, – передернул плечами Мойдер и сел рядом.

– Интересно, что оно хотело сделать?

– Надеюсь, мы об этом не узнаем, – откликнулся парень. – Хорошо, что я проснулся.

Он осекся, вспомнив, каким странным было его пробуждение. Потер бок и только тут заметил увесистую ветку на том месте, где еще недавно сидел. Раньше ее там не было. Потянулся за луком и заозирался, вглядываясь в темноту за деревьями.

– Что с тобой? – удивилась девушка.

– Ничего, – просипел Мойдер, решив не говорить ей о своих подозрениях. За ними явно кто-то наблюдал. Именно этот кто-то разбудил его, когда принцессе угрожала опасность.

Единственное, что утешало в этой ситуации – невидимый наблюдатель, скорее всего, не желал им зла. Мелькнула мысль о загадочном существе с Проклятого болота. Именно его смех он слышал сегодня. Неужели, это оно предупредило об опасности? Но что ему нужно?

Принцесса все же уснула, опустив голову на его плечо и прильнув к нему, как доверчивый котенок. Мойдер осторожно придерживал ее и на этот раз не поддавался сну. Из-за его беспечности чуть не погибла Саулин, он не мог снова подвергать ее опасности.

Рассвет парень встретил с облегчением. Решил, что нужно во что бы то ни стало отыскать человеческое жилье. Даже если придется идти без передышки.

Он разбудил Саулин и, пока та приводила себя в порядок, полез на дерево. Балансируя на тонких ветвях верхушки, Мойдер огляделся. Везде, насколько хватало глаз, зеленели деревья. Отгоняя подступающую панику, парень заставил себя успокоиться.

Он что-нибудь придумает, они выберутся отсюда.

Спустившись, Мойдер не стал ничего говорить Саулин. Лишь сухо приказал ей подбросить дров, а сам отправился на охоту. Девушка сначала не хотела его отпускать, боясь оставаться одна. Он пообещал, что далеко заходить не будет. Ему и самому не хотелось оставлять ее, но другого выхода нет. Не умирать же с голоду.

К счастью, удалось довольно быстро подстрелить белку. Он принес ее к костру, освежевал маленькую тушку и нанизал на ветки. Вскоре от мяса уже исходил аппетитный аромат. Принцесса жадно набросилась на еду, едва он протянул ей половину белки. Мойдер невольно усмехнулся, вспомнив, какой переборчивой она была обычно. Вечно носом крутила от приготовленных воинами блюд. То недосолено, то пересолено, то пресно, то остро. А тут, не морщась, уплетала за обе щеки несоленое мясо с кровью.

Жаль, что воды не было. Это грозило стать проблемой, которая не на шутку беспокоила Мойдера.

Двинувшись в путь, они обнаружили съедобные сочные ягоды и хоть немного утолили жажду. Мойдер старался найти хоть какую-то тропку, но лес вокруг казался совершенно диким. Словно нога человека тут никогда и не ступала. Парень прислушивался к малейшему шороху, но пока на глаза попадались лишь мелкие лесные обитатели. Он решил, что лишь придумал таинственного наблюдателя, а ветка могла упасть с ближайшего дерева.

К полудню они набрели на ручей и долго утоляли жажду. Мойдер набрал воды в бутыль, которую предусмотрительно носил с собой в котомке. Они с принцессой по очереди искупались, потом двинулись вдоль ручья. Парень надеялся, что тот впадает где-нибудь в крупный водоем. А где вода, там люди. В любом случае, это их единственный шанс.

Солнце уже клонилось за горизонт, когда впереди метнулась тень. Мойдер сразу же снял с плеча лук, но с облегчением опустил, разглядев то, что его напугало. Всего лишь олень. Тот скрылся за ближайшими ветвями.

Парень подумал, что можно было, наверное, подстрелить его и обеспечить их ужином. Но он слишком устал, чтобы гоняться за ним сейчас. Хотелось одного – передохнуть и поспать. Уже сутки он почти не смыкал глаз. Принцесса тоже устала, но ни разу не пожаловалась. Это его удивило, но приятно.

Может, сам бы он мог пройти еще немного, но когда девушка запнулась на ровном месте и едва не упала, скомандовал:

– Так, все, делаем привал.

Саулин издала радостный возглас и без сил плюхнулась на землю. Он поступил также и они минут пятнадцать просто лежали без движения, вглядываясь в темнеющее за густыми верхушками деревьев небо. Потом заставили себя подняться и разжечь костер. Мойдер отыскал ореховое дерево и натаскал плодов. Путники немного перебили голод.

Когда совсем стемнело, Саулин робко предложила подежурить сегодня.

– Тебе нужно поспать. А я прошлой ночью выспалась.

– Нашелся охранник, – проворчал парень. – Небось, стоит мне отключиться, сама так же сделаешь.

– Не сделаю! – возмутилась она. – Не считай меня совсем уж изнеженной.

Он именно такой ее и считал, но удержал это мнение при себе.

– Ладно.

Парень так устал, что дал слабину. Спать хотелось так сильно, что в голове мутилось. Едва опустив голову на подложенную под нее котомку, он вырубился.

Как же не хотелось просыпаться! Он даже застонал, чувствуя, как настойчиво кто-то трясет его за плечо, пытаясь вернуть к реальности. Наконец, нехотя открыл глаза, с трудом сдерживая рвущееся наружу проклятье.

Перекошенное от ужаса лицо Саулин тут же развеяло остатки сна. Мойдер рывком сел и пробормотал:

– Что случилось?

– Т-там! – она неопределенно показала рукой в сторону.

– Что там?

Тишину прорезал утробный рык, от которого Саулин взвизгнула и приникла к земле, словно это могло помочь ей стать невидимой. Мойдер торопливо нащупал лук и вскочил на ноги. При свете костра напряженно вглядывался в том направлении, откуда слышалось рычание. Ничего подобного он раньше не слышал. А потом земля заходила ходуном. Саулин тоненько завыла, трясясь мелкой дрожью.

– Прекрати! – крикнул Мойдер. – Лучше возьми подходящую ветку, оберни тряпкой и сделай факел. Если это животное, его можно отогнать огнем.

Саулин некоторое время тупо смотрела на него помутневшими от страха глазами, потом они немного прояснились. Судорожно кивнув, девушка последовала его указаниям. Вскоре уже стояла рядом, зажимая обеими руками импровизированный факел.

Дрожь земли становилась сильнее, снова послышался знакомый рык.

– Мойдер, надо бежать! – хрипло выдохнула Саулин.

– Куда? Тут у нас хоть огонь есть. Это может отпугнуть зверя, – отрывисто бросил парень.

Ближайшее дерево заколыхалось и жалобно застонало, хрустнув у основания. Расширившимися от ужаса глазами Мойдер с принцессой смотрели на вышедшее на поляну чудище, похожее на гигантскую ящерицу. Громадная пасть, усеянная иглами зубов, угрожающе раскрылась в их сторону, исторгнув уже знакомый рык. От него кровь стыла в жилах.

Мойдер закусил губу, с сомнением взглянув на свое жалкое оружие. Двигаясь очень медленно и не делая резких движений, наклонился над костром и вытащил горящую с одной стороны ветку. Швырнул в сторону зверя и заорал, пытаясь отпугнуть его. Тот снова зарычал, на мгновение отшатнувшись от летящей в его сторону ветки. Потом пошел прямо на них.

– Саулин, беги! – завопил Мойдер, выпуская в чудовище одну стрелу за другой.

Она послушалась и ринулась прочь, не разбирая дороги. Отшвырнув бесполезный лук, стрелы которого не производили на зверя ни малейшего впечатления, Мойдер побежал следом.

Они неслись так, что ветер свистел в ушах, но чудовище неумолимо приближалось.

– А-а-а! – вопила Саулин. – Помогите, кто-нибудь!

Ее крики только возбуждали зверя, он вторил им торжествующим рыком. Они добежали до ручья, перемахнули через него и побежали дальше. За спинами ломались деревья, земля под ногами содрогалась.

Мойдер заметил, как резко остановилась бегущая впереди Саулин и выругался про себя. Ну чего она застыла, как столб?

Едва успел затормозить, наблюдая, как осыпаются под ногами камешки, летя в открывшееся перед ними ущелье. Внизу между камнями грохотала река, за спиной раздавался утробный рык. Мойдер и Саулин переглянулись, затем схватились за руки и, завопив, прыгнули в разверзшуюся под ногами пропасть.

Глава 25. Зверо-женщина

Обжигающе холодная вода захлестнула с головой, забираясь под одежду. Мойдер отчаянно забарахтался, продвигая тело вверх и подавляя окоченение. Через минуту, показавшуюся долгой, как вечность, голова оказалась над поверхностью. Мойдер жадно глотал свежий воздух, благодатным бальзамом проникающий в саднящее горло. Опомнившись, заозирался, выкрикивая имя Саулин и пытаясь перекричать рев реки. В отдалении послышался женский голос, и он яростно погреб в том направлении.

С каждым движением плыть становилось все труднее, так окоченели ноги и руки. Одежда утягивала на дно, но сил на то, чтобы освободиться от нее, не было. Мойдер знал, что если хоть на секунду остановится, то просто пойдет ко дну. Силы вытекали, словно вино из перевернутой бутылки. Единственное, что удерживало от того, чтобы сдаться и позволить жаждущей глубине проглотить его и завершить мучения, была мысль о Саулин.

Она где-то рядом. Она нуждается в его помощи.

В какой-то момент почувствовал дно под ногами, но это мало помогало. Ноги уже не желали слушаться. Кто-то ткнул палку ему в руку и он с благодарностью обхватил ее. Неведомый спаситель подтащил Мойдера к берегу и за рубаху извлек из воды. Парень, уткнувшись носом в мокрую землю, пытался прийти в себя. Перед глазами плясали темные круги, он выкашливал из легких воду, которой успел вдоволь нахлебаться. Кто-то перевернул его на спину. В свете двух лун, молочным сиянием озаряющих берег, парень увидел склонившееся над ним лицо с длинными волосами. Свет падал сзади, и невозможно было рассмотреть деталей.

– Саулин? – простонал он, поднимая руку и касаясь щеки своего спасителя.

Раздался холодный женский голос:

– Нет.

Он тут же отдернул ладонь, а тень отодвинулась в сторону. Мойдер приподнялся на локтях, оглядывая окружающее пространство. Женщина собирала ветви для костра, больше не обращая на него никакого внимания.

Когда огонь разгорелся, Мойдер смог детальнее рассмотреть свою спасительницу. Высокая, почти с него ростом, длинные спутанные волосы темно-коричневого цвета, глубоко посаженные светлые глаза и густые брови, почти сросшиеся у переносицы. Одета она была более чем странно, если это вообще можно считать одеждой. Два куска звериных шкурок: одна в районе бедер, другая – груди. За плечами колчан со стрелами и небольшой лук, за поясом остро заточенный камень.

Незнакомка повернулась к нему и сделала приглашающий жест.

– Тебе нужно согреться. Иди к костру.

Он попытался приподняться, но снова бессильно рухнул на землю. Она приблизилась, подхватила его подмышки и рывком поставила на ноги. Потом перебросила через плечо и понесла к костру. Мойдер поразился ее силе. Женщина сбросила его на землю и двинулась к реке. Мойдер жадно потянулся к огню, согревая окоченевшее тело.

Когда он уже немного отогрелся, его спасительница вернулась, неся в руках две увесистые рыбины. Она швырнула их у костра, вытащила каменный нож и очистила от чешуи и внутренностей. Затем наткнула на ветки и стала жарить над костром.

Мойдер осторожно сказал:

– Со мной была девушка. Саулин. Ты видела ее?

– Да, – коротко ответила она, невозмутимо глядя на огонь.

Ему захотелось ее убить.

– И?! Где она?

– Течение унесло ее к землям ормидов.

– Кого?!

– Ормидов.

Ему снова захотелось ее убить.

– Мне нужно к ней. Ты поможешь?

– Нет, – она, наконец, посмотрела на него и осклабилась.

Может, конечно, она считала это очаровательной улыбкой, но у Мойдера мороз пошел по коже. Красавицей это существо можно было назвать разве что с большого перепоя. Скорее, зверь, а не человек. Он обратил внимание на густую растительность, покрывающую ее руки и ноги.

– Меня оттуда изгнали, – снизошла женщина до объяснения. – Так что туда мне нельзя.

– И за что тебя изгнали? – осторожно спросил парень.

– Отказалась становиться женщиной вождя.

Парень поморщился.

Если она там пользовалась успехом, то можно только представить других «красоток» племени.

– И почему же отказалась? – решил он проявить участие к ее судьбе.

– Слишком часто поднимает руку на своих женщин. Я этого не стерпела бы.

– Верю, – вспоминая ее силищу, охотно согласился Мойдер. – Тогда расскажи мне, как найти этих ормидов. Я сам верну Саулин.

– Это вряд ли, – невозмутимо отозвалась зверо-женщина.

– Что вряд ли? Расскажешь, как их найти?

– Вряд ли вернешь. Твоя самка… Я следила за вами в лесу. Она лакомый кусочек. Такие редко появляются у нас. Вождь вряд ли упустит свое.

– Что?! – Мойдер вскочил на ноги, чувствуя, как в бешеной пляске заходится сердце. – Говори, где они!

– Убьют ведь тебя, – она вздохнула. – Лучше оставайся со мной. Я тебя и защитить смогу. Ты ведь совершенно беспомощный.

Мойдер так красноречиво взглянул на нее, что она издала короткий смешок.

– Не знаешь, как от лесных пиявок уберечься ночью. Если бы я не вмешалась, подохли бы оба. От ящера драпал. Твоей самке будет спокойнее с ормидами, чем с тобой.

Чувствуя, как подступает холодное бешенство, парень процедил:

– Мы не собираемся здесь оставаться. Я выведу Саулин из леса и все.

В ее глазах промелькнула жалость.

– Ты разве еще не понял, где ты?

Гнев сменился неясной тревогой. Он вопросительно уставился на женщину.

– И где же?

– Заповедные земли. Легенды о большом мире еще живы у нас, но они не более чем легенды.

Мойдер медленно осел на землю и тупо уставился на огонь. Женщина молча протянула ему одну рыбину. Он даже не заметил этого. Она пожала плечами и вонзилась крепкими зубами в белое мясо.

***

Дорайна сидела у костра, в отдалении от других воинов. Она прислушивалась к тому, что обсуждали нетири, склонившиеся над картой. Заметив ее напряженный взгляд, черноволосый усмехнулся и крикнул:

– Иди сюда, парень.

Вспыхнув, Дорайна поплелась к ним.

Лысый с любопытством переводил взгляд то на нее, то на своего господина.

– Тебе так не терпится узнать, куда мы направляемся? – усмехнулся принц.

– Да нет… просто…

Принц покачал головой. Дорайна ожидала, что он с руганью прогонит ее как можно дальше, чтобы не слышала то, что не предназначено для ее ушей. Он же указал на место рядом с собой.

– Садись. Все равно ведь подслушаешь.

Похоже, лысый тоже был шокирован, но выдал это лишь легким поднятием бровей. Однако возражать не посмел и снова склонился над картой. Сжимая в руке жемчужный гребень, закрыл глаза и стал водить второй рукой по карте. Наконец, его ладонь дрогнула, застыв на одном месте.

Не открывая глаз, нетир заговорил:

– Чувствую нечто странное… Огромное скопление силы.

– Что за сила? – подался к нему принц. – О чем ты говоришь?

– Место, где сейчас объект… Не знаю, каким образом… Он больше не в нашем мире.

Принц и Дорайна уставились на него, ожидая объяснений. Рука Бивария над картой задрожала.

– Объект перешел за грань… Кто-то открыл ему проход туда, откуда нет возврата. Заповедные земли.

Дорайна почувствовала, как ледяная рука сжимает горло при этих словах.

Кто бы там ни оказался, ему можно только посочувствовать. Она считала это всего лишь легендой. Промежуточный мир, куда боги занесли самых удивительных существ, когда-либо существовавших в этом. Своего рода заповедник… Хуже всего то, что выхода оттуда для простых смертных нет. Иногда туда можно было попасть через разбросанные по всему миру ловушки. А вот выбраться оттуда…

Похоже, нетири тоже знали эту легенду и отнюдь не считали выдумкой. Принц провел рукой по лбу и с непонятным облегчением произнес:

– Ну что ж, значит, сами боги дают мне понять, что не стоит это продолжать.

Дорайна поймала его странный взгляд, значения которого не могла разгадать.

Лысый почти весело откликнулся:

– Я рад, мой господин. При всем уважении, я с самого начала так считал.

– Значит, вы не будете продолжать путь? – подняла брови Дорайна. – Это все?

Принц покачал головой:

– Думаю, мне нужно хорошо подумать о том, что делать дальше.

– Для вас лучше всего будет вернуться на родину, – посоветовал лысый. – Правитель будет счастлив вашему возвращению.

При одной мысли об этом Дорайна ощутила, как сердце ухнуло вниз.

Он уедет? Она уже так привыкла находиться с ним рядом, пусть даже совершенно не понимая это странное существо. Конечно, девушка знала, что будущего у них нет, но от этого чувство, раздирающее душу на части, меньше не становилось. Она рассчитывала еще хотя бы на несколько недель рядом с ним. И вдруг все закончилось так внезапно.

Едва сдерживая подступающие к глазам слезы, она отвернулась.

Нужно выбросить это чувство из сердца. Следует думать только о том, ради кого вообще ввязалась в это путешествие. О брате.

Дорайна, не глядя на принца, обратилась к Биварию:

– Помните, вы обещали мне помочь найти брата…

Он пристально посмотрел на нее и улыбнулся:

– Попробую.

– Можете это сделать прямо сейчас?

– Для этого нужно что-то из его личных вещей, – напомнил лысый.

Дорайна сняла пояс и протянула ему:

– Вот, это принадлежало ему.

Она поймала взгляд принца, и у нее сердце защемило от его красоты. Поспешно отвела глаза, унимая биение взбесившегося сердца. Наверняка, он слышит его стук и понимает, что с ней происходит. От этого на душе становилось еще хуже.

Лысый снова стал водить рукой над картой, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Дорайна напряженно смотрела на клочок бумаги, от которого сейчас зависела судьба ее брата. Рука Бивария внезапно дрогнула. Нетир медленно снял очки и потер глаза. Выглядел он ошеломленным, что на обычно бесстрастном лице смотрелось особенно необычно.

– Что вы увидели? Где мой брат? Где Мойдер? – порывисто воскликнула Дорайна.

– Неисповедима воля богов, – глухо сказал лысый. – Парень, мне очень жаль.

– Что?! Только не говорите, что он…

Глаза Дорайны наполнились слезами, но она уже не пыталась их сдержать. Почувствовала руку принца, сжавшего ее пальцы. Он тут же устыдился своего порыва и убрал руку, но Биварий успел увидеть, и его лицо стало еще более ошеломленным.

– Нет, он не мертв… По крайней мере, пока…

Дорайна со свистом выдохнула воздух.

– Тогда что с ним? Где он?

– Он тоже в заповедных землях, – еле слышно проговорил нетир. – Не знаю, как такое возможно вообще. Словно боги играют в какую-то одним им известную игру… Мне жаль, парень. Твой брат еще не мертв, но это лишь вопрос времени. Вряд ли ты когда-нибудь увидишь его.

Дорайна сидела, обхватив голову руками, пытаясь осмыслить то, что только что обрушилось на нее. Мысли лихорадочно метались в голове, она понятия не имела, как справиться со всем этим.

Сквозь свинцовую тяжесть, опутавшую разум, ворвался тихий голос прорицательницы: «Твой брат… От того, найдешь ты его или нет, зависит его жизнь. Ты можешь пойти другим путем. В конце концов, ты ничем ему не обязана. Он даже обидел тебя. Просто знай. Если так поступишь, он умрет. И очень скоро».

Могла ли она сказать все это, если бы видела, что спасения нет? Хватило ли бы у нее жестокости и низости так поступить? Внушить надежду там, где ее нет!

Дорайна резко подняла голову и уставилась в горящие янтарным блеском глаза Бивария.

– Я точно знаю, что могу спасти его. И я это сделаю. Я пойду за ним, где бы он ни был. Покажите мне место на карте, где он был до того, как оказался в заповедном лесу.

Принц издал яростный возглас:

– Ты не можешь пойти туда! Это самоубийство.

– Может быть. Но я пойду, – спокойно сказала она.

Нетиры молчали, обескуражено глядя на нее. Биварий обвел место на карте и протянул ей, затем покачал головой. Дорайна взяла бумагу и побрела обратно к костру.

Утром ее ожидает тягостная сцена прощания. Тягостная, разумеется для нее. Нетиры скажут о том, что путешествие закончено и все свободны, расплатятся с воинами. А потом отправятся восвояси. Дорайна увидит черноволосого в последний раз. Холодного, отстраненного, далекого. Он уже мысленно будет находиться на своей загадочной родине. А через пару недель даже не вспомнит о существовании глупой диранийской девчонки.

Ночью она почти не спала, то и дело открывая глаза и жадно вглядываясь в бледное прекрасное лицо спящего принца. Хотелось кричать от боли, но она могла лишь закусывать до крови губы.

– Мы продолжаем путь, – разбудил ее утром надменный голос.

Дорайна непонимающе обвела глазами лагерь, где почти все еще спали. Рядом с ней стоял черноволосый, его зеленые глаза посверкивали из-под темных очков.

– Но как? Вы же… – лепетала она.

– Объект для меня слишком важен. Твое упорство напомнило мне, что за свою цель нужно бороться. Только тогда я смогу победить, – он вскинул подбородок.

– Но ведь мы идем…

– Я знаю, куда мы идем. И я готов на это.

– А люди?! Они заслуживают знать, куда вы их ведете.

Дорайна обвела рукой спящих воинов.

– Когда дойдем до места, я отпущу их. Дальше пойдут лишь те, кто не боится рисковать. К тому же с нами Биварий. Если из того проклятого места и есть выход, только он может отыскать его.

С трудом скрывая радость и облегчение, Дорайна кивнула. Принц отвел от нее взгляд и двинулся прочь. Девушка же подумала о том, что до сих пор не знает, что же за объект ищет черноволосый и почему так страстно желает его заполучить. В любом случае, из-за этого у нее появился шанс вызволить Мойдера. Да и что греха таить, она радовалась, что сможет еще немного побыть рядом с тем, кто полностью завладел ее мыслями.

Глава 26. Заповедные земли

На следующий день, когда отряд тронулся в путь, Дорайну не покидало чувство непонятного беспокойства. Она не могла понять, что его вызывает, но сердце тревожно ныло. И чем дальше они ехали, тем сильнее становилось это ощущение.

А потом и вовсе произошло нечто странное. Голову пронзила вспышка такой сильной боли, что Дорайна, управляющая в этот момент повозкой, повалилась набок. Лошадь мотнулась в сторону, едва не перевернув телегу. Черноволосый тут же бросился к месту событий и успел подхватить летящую вниз, под колеса, девушку. Остальные воины остановились, окружив повозку и встревоженно переговариваясь. Кильдер соскочил с повозки и тоже кинулся к Дорайне.

Девушку уложили на землю, пытаясь привести в чувство. Она же почти не соображала, что происходит, охваченная единственным ощущением – голова раскалывалась на части. А потом словно приказ раздался в голове, заставляя идти туда, куда ведет чутье. Дорайна открыла глаза и невидяще уставилась на нетира, с беспокойством смотрящего на него.

– Мы должны ехать влево.

– Куда влево? Зачем? – непонимающе спросил он.

Подъехал лысый и тоже спешился.

– Что случилось?

– Не знаю. Но мы должны ехать туда, куда я сказала, – механическим голосом откликнулась девушка. – Я просто чувствую.

– Но там даже дороги нет. Только лес.

– Я знаю. Потому нужно идти пешком. Оставить здесь лошадей и повозку.

– Уверен, что так надо? – поколебавшись, спросил принц.

– Я ни в чем не уверен. Просто если туда не пойду, эта боль разорвет меня на части, – жалобно вздохнула она, чувствуя отголоски того, что испытала.

– Ладно. Оставим пару ребят охранять лошадей и припасы, а сами пойдем, – решился нетир и помог Дорайне подняться.

Около получаса все шли молча, вообще не понимая, зачем и куда идут. Девушка вела отряд, двигаясь четко и целеустремленно, будто ее вело что-то за собой. Стоило свернуть с нужного пути, в голове снова вспыхивала боль и она возвращалась обратно. А затем вдруг застыла столбом, вытянув руку вперед и чувствуя, как колеблется невидимая завеса. Остальные сгрудились вокруг, непонимающе глядя на нее.

– Вы чувствуете это? – хрипло спросила Дорайна.

Заметила недоуменные взгляды. Они не видели и не чувствовали. Даже нетиры, которые с беспокойством наблюдали за ней. Лес вокруг ничем не отличался от того, что они привыкли видеть. Вот только… Кильдер первым обратил внимания на то, что не хотели замечать другие. Подойдя к Дорайне, взволнованно воскликнул:

– На несколько фаринов вокруг трава будто пожухла. И листья на деревьях не шевелятся, хотя дует ветерок.

Дорайна посмотрела на мерно колышущиеся кроны в паре шагах от нее, потом перевела взгляд на словно оцепеневший лес впереди.

– Что это? – встал рядом с ней лысый. – Теперь я тоже вижу. Неужели?..

– Похоже, это то, что мы искали. Только в другом месте, гораздо ближе. Проход в…

Биварий осекся и повернулся к принцу. Они переглянулись, затем черноволосый кивнул. Повернувшись к остальным воинам, озирающимся по сторонам, он проговорил:

– Вы знаете, что перед вами?

– Понятия не имеем, господин, – ответил за всех Маниан.

– Место, куда мы направляемся. Заповедные земли.

Судя по залившей лица бледности, все поняли, с чем имеют дело. Спустя минутный ступор послышался ропот. Один из воинов высказал общую мысль:

– Я не собираюсь туда идти. Ни за какие коврижки!

– Я тоже!

– И я! – раздалось со всех сторон.

– Так я и думал, – криво ухмыльнулся черноволосый. – Поэтому здесь мы расстанемся. Я заплачу каждому то, что обещал. Те же, кто пойдут за мной, получат вдесятеро больше и по возвращению станут богатыми людьми.

– Но это же верная смерть! – неуверенно сказал кто-то. – Разве можно оттуда вернуться?

– С нами поисковик, – нетир кивнул в сторону спутника. – Не может не быть выхода. Нужно просто знать, как искать.

Среди отряда начался разброд. Одни горячо доказывали, что это все равно огромный риск и нужно уходить. Другие же алчно сверкали глазами, предчувствуя возможность разбогатеть. К тому же, возможность побывать в месте, которое воспринималось, как жуткая легенда, и навеки прославиться, тоже прельщала.

После долгих препирательств к молчаливо наблюдающимся за происходящим нетирам подошли три воина, включая Маниана.

– Мы пойдем с вами, – озвучил решение старший отряда. – Остальные не пожелали рисковать.

В его голосе послышались нотки презрения, вызвавшие возмущенное сопение мнущихся неподалеку воинов.

– Похоже, среди людей есть те, кто достоин уважения, – губы принца тронула легкая улыбка.

Он по очереди протянул руку каждому из тройки, ребята боязливо пожали ее. На остальных же глянул, словно видел перед собой кучу дерьма. Швырнул в толпу кошелек, сообщив, что там все, что им причитается. Множество жадных рук потянулись к кожаному мешочку. Нетир уже не смотрел, как распорядятся его деньгами. Он повернулся к невидимой преграде и, глубоко вдохнув, сделал шаг вперед. Одновременно с ним переступила черту Дорайна.

Словно в голове лопнула струна. Чудовищное напряжение, не отпускавшее с того мгновения, как почувствовала боль, исчезло. Больше ничто не пыталось воздействовать на разум. Дорайна посмотрела на стоящего рядом нетира и повернулась назад. За чертой на нее смотрело перекошенное лицо Кильдера.

– Ты не обязан это делать, – мягко сказала она. – Это моя битва.

– Ну уж нет, – он тряхнул головой и решительно переступил линию. – Неужели ты думаешь, что я упущу момент лично увидеть заповедные земли.

О настоящей причине своего безрассудства он предпочел умолчать. Хоть и считал, что они все отправляются на верную смерть. Жизнь без Дорайны для Кильдера казалась гораздо хуже, чем смерть рядом с ней.

Вскоре изрядно поредевший отряд уже стоял в заповедном лесу. За преградой продолжалась отчаянная дележка, слышалась злобная ругань.

Принц задумчиво подошел к невидимой линии и попытался протянуть руку. Та наткнулась на твердую, будто зеркальную поверхность. По спине пробежал холодок, нетир заставил себя успокоиться и отвернулся. Назад дороги нет, нужно думать только о том, что впереди.

Скажи ему кто-нибудь еще месяц назад, что он пойдет на такой риск из-за… диранийской девчонки, плюнул бы тому в лицо. Злобный и болезненно гордый принц, всегда остававшийся в тени старшего брата и мечтающий о власти, повел себя, как глупый влюбленный мальчишка. Он полночи не спал вчера, пытаясь вырвать из сердца неуместное и смешное чувство. Доказывал себе, что эта девчонка никто и ничто, он не должен даже думать о ней. Они просто расстанутся утром и никогда больше не увидятся. Принцу Нетирии должно быть плевать на то, что полоумная дура отправится на верную смерть. Ему нет никакого дела ни до нее, ни до ее брата.

Все напрасно. Перед глазами вновь вставала волшебная картина: смеющаяся в ласковых речных водах девушка с золотистыми волосами. Прекрасная, словно ожившая сказка, в глазах которой заблудилось небо. Амней никогда не испытывал того, что ощутил в тот момент. Такой бури эмоций, такого немого восторга, от которого сердце таяло восковой свечой. Он даже не считал себя способным на такие чувства. Не мог понять: живая она или воображение играет с ним.

Откуда тут могла взяться девушка? Поблизости на много фаринов нет ни одного человеческого жилья. Не иначе, как нечистый дух реки, заманивающий в свои сети неосторожных путников. Но в ней не было ничего нечистого. Вся словно сотканная из света и солнца.

Сделав неосторожный шаг, он напугал ее и тут же снова затаился за кустами. Страх в глазах незнакомки убедил его, что она и впрямь живая. Настоящая, беззащитная и до дрожи хрупкая. Когда же девушка поплыла дальше, Амнея охватила тревога. Весь превратившись в зрение, он следил за ней, готовый тут же ринуться на помощь, если понадобится. Сердце стучало, как бешеное.

Его дурные опасения оказались не напрасны. Девушка не рассчитала свои силы и стала тонуть. Он тут же сбросил плащ и бросился в реку, благодаря Пелью за то, что отлично плавал. Те несколько минут, пока Амней вытаскивал ее на берег, показались самыми долгими за всю его жизнь. Как же он боялся, что опоздал, что она не выживет. Вспоминая навыки оказания первой помощи, остервенело пытался вернуть ее к жизни.

Миг, когда длинные ресницы затрепетали, показался ему волшебным. Едва эти большие ясные глаза взглянули на него, мир остановился. Превратился в нечто зыбкое и нереальное. Единственной реальностью в нем были эти глаза. Это трогательное прекрасное существо, которое хотелось схватить, спрятать в своих объятиях и никому не отдавать…

Потом он потерял ее и думал, что никогда больше не увидит. Боль, терзающая душу при этом… Он боялся, что поубивает всех вокруг, лишь бы заглушить ее.

Все это время она была рядом с ним. В обличии нахального паренька, который безумно раздражал его. Как же ему хотелось развеять это волшебство, заставить ее больше не принимать зелье. Но в то же время понимал, что только оно сдерживает его от окончательного безумия. Когда видел перед собой парня, было легче не выказывать тех чувств, что обуревали внутри. И все же, вглядываясь в те же ясные глаза, которых раньше не замечал, пытался прочесть в них ответное чувство. Иногда видел то, что заставляло все внутри ликовать, иногда же терзаться, словно от пытки.

С тех пор, как в жизни принца Амнея появилась она, остальное утратило значение. Он почти не думал о троне Дирании, желании что-то доказать брату и стать не менее могущественным, чем он. Исчезло даже привычное презрение к людям, свойственное его расе.

Она – человек. Если люди могут быть настолько прекрасными, как можно их презирать?

Он запутался в собственных чувствах и стремлениях. Плыл по течению, надеясь, что время все расставит по своим местам. И вот… Оно и правда расставило. Заставило сделать выбор. Амней не мог отпустить ту, что стала центром его жизни, на верную смерть. А именно так и произойдет, если она пойдет туда одна. Шанса выбраться у нее не будет…

Чтобы оправдаться перед Биварием и самим собой, убедил, что идет туда ради собственной цели. Иногда прежнее честолюбие брало верх и он даже верил в это. Найдет принцессу Дирании, путь обратно, и получит все, чего желал. Правитель не посмеет ему отказать после того, как он спасет его дочь от верной смерти. А златоволосая девчонка… Исчезнет и он больше не будет думать о ней.

Кто знает, может, тут тоже замешана магия, потому его и тянет к ней. А она потешается над ним и на самом деле испытывает лишь отвращение и страх. Как и все их племя. Они слишком разные. Если женитьбу на принцессе остальные нетиры, хоть и с трудом, но смогут понять и принять, то свяжи он судьбу с обычной простолюдинкой, его сделают изгоем. Столько причин, которые разделяют его с этой девушкой. И, тем не менее, он сейчас здесь, рядом с ней.

– Биварий, нужно понять, куда идти. Понимаю, что карта мало поможет. Это не наш мир. Но все же попробуй. Нужно хотя бы понять направление.

Лысый кивнул и опустился на землю. Достав жемчужный гребень принцессы, закрыл глаза. Он молчал так долго, что все занервничали. Неужели, дар поисковика, на который они так рассчитывали, совершенно бесполезен в заповедном лесу?

Глава 27. Нападение стальноклювых ворон

Дорайна почувствовала, как к горлу подступает липкий страх.

Если дар Бивария не поможет, то как найти Мойдера в чужом неизвестном мире? Пока лес казался таким же, как и в Дирании, но что-то ей подсказывало – это так лишь на первый взгляд. С надеждой глядя на лысого, девушка напомнила себе, что хотела одна идти в заповедный лес. На что она могла рассчитывать, если бы и впрямь это сделала? Да еще и Кильдера за собой бы потащила! Ни малейшего шанса у нее не было бы в этом случае. Хотя и сейчас шансы не особенно велики.

Рука Бивария, водящего зажатым в ней гребнем над землей, внезапно дрогнула. Лицо исказилось, будто он прислушивался или приглядывался к чему-то внутри собственной головы. Потом нетир открыл глаза, полыхнувшие азартным блеском:

– Я вижу путь!

– Как это выглядит? – не удержалась она от вопроса, с восторгом глядя на него.

– Словно мерцание в определенном месте. И сейчас оно ведет туда!

Биварий указал вправо.

– Тогда нам стоит поторопиться, – заметил принц. – Это место опасно. Чем дольше здесь находятся те, кого мы ищем, тем меньше шансов найти их… живыми.

Дорайна помрачнела и снова посмотрела на Бивария.

– А Мойдер? Вы можете посмотреть, где он.

– Всему свое время, парень, – изогнул бровь лысый. – Сначала я выполню приказ моего повелителя, затем уже займемся твоим делом.

При этих словах принц отчего-то смутился, но ничего не сказал. Не глядя на Дорайну, двинулся за Биварием, уверенно зашагавшим к ближайшим деревьям. Девушка догнала лысого и пошла с ним рядом.

– Если вы видите путь, значит, человек еще жив? Или вы и мертвых можете видеть?

– Могу. Но след был бы другим, – бросил нетир.

– Интересно, сколько они уже здесь? – задумалась она. – Тот, кого вы ищете и мой брат. Может, заповедный лес не так страшен.

Лысый хмыкнул и не отреагировал на ее слова. Судя по его мрачному лицу, он не разделял такого оптимизма.

К полудню путники решили передохнуть, а заодно и перекусить. Не все взяли с собой еду, никто ведь не думал, что им не доведется возвращаться к повозке. Но, разделив общую провизию, они кое-как утолили голод. Дорайна решила по дороге подстрелить какого-нибудь зверька, если такой, конечно, попадется. Пока на пути не встречалось даже птиц, что было странно. Лес будто затаился, наблюдая за нежданными гостями.

Никто из спутников не заводил разговоров. Видно было, как всем не по себе и как им хочется побыстрее убраться отсюда. Дорайна в глубине души чувствовала себя виноватой. Конечно, у принца и нетира были свои причины соваться в заповедные земли, но именно она затащила их сюда сегодня. Притом, когда никто не был к этому готов. Даже не стали возвращаться к повозке за провизией. Наверное, принц опасался, что в этом случае даже те трое, кто согласился пойти с ним, передумают.

Она тут же тряхнула головой, покосившись на лук за плечами. Она – легурка, замечательно стреляет, голодная смерть ни ей, ни спутникам точно не угрожает. Немного воспрянув духом, Дорайна более внимательно стала всматриваться в молчаливый лес в поисках добычи.

Спустя час пути она заметила выпорхнувшую из чащи птицу. Громадную, черную, похожую на ворона. Только, приглядевшись получше, девушка заметила, что клюв какой-то странный. Отливающий сталью. Наверное, показалось. Едва она успела так подумать, птица издала пронзительный крик, такой жуткий, что сердце екнуло.

Остальные тоже обратили внимание на птицу. Кильдер с опаской произнес:

– Не нравится мне эта тварь.

– Да, странная какая-то, – согласилась Дорайна, поднимая лук и прицеливаясь.

Словно разгадав ее маневр, заповедная ворона вспорхнула с ветки и с быстротой молнии скрылась за деревьями.

– Умная тварь, – усмехнулся принц.

Вскоре они забыли о первом лесном обитателе, встретившемся на пути. Лес вокруг не подавал признаков жизни, и путники даже заскучали.

– Я как-то не так представлял себе заповедный лес, – признался Кильдер.

– Радуйся, что он оказался далеким от твоих представлений, – заметил лысый.

– Вы правы, – смутился сказитель и тут же вскрикнул, указывая наверх: – Гляньте, еще две такие же!

Все вздернули головы, наблюдая за знакомыми птицами.

– Что-то мне это не нравится.

Принц остановился и схватился за небольшой арбалет, предмет тайного желания Дорайны. Оружие нетирей, говорят, стреляет даже точнее, чем лук. Одна из птиц снова подала голос, открывая стальной клюв, унизанный рядом похожих на иглы зубов.

– Надеюсь, она не плотоядная, – высказал общее опасение один из воинов.

– Боюсь, как раз наоборот, – бросил лысый, тоже доставая оружие.

Сделал он это как раз вовремя. Воздух разорвался пронзительными криками. Миг – небо над растерянными людьми заполонила целая орда таких птичек. Лязганье клювов смешивалось с угрожающим кличем.

Не став испытывать судьбу, пытаясь стрелять в них, принц закричал:

– Бежим! Быстро!

Никто не заставил себя упрашивать. Путники ринулись за деревья, только пятки сверкали.

С торжествующим ором стая птиц ломанулась за ними. Первая партия уже начала кидаться сверху. Удары клювов были весьма ощутимы. Те, у кого были мечи, повыхватывали их и стали отбиваться. Принц оказался рядом с Дорайной, размахивая оружием и над ее головой. Арбалеты или луки в этой ситуации мало бы помогли. Кильдеру же было совсем худо, по бледному лицу стекали струйки крови. Он напрасно пытался прикрыться котомкой.

– Нужно срочно найти укрытие, иначе нам конец! – послышался встревоженный крик лысого. – Так долго не протянуть!

Легко сказать. Вокруг, насколько хватало глаз, простирался лес. Даже водоема, куда можно нырнуть, не было. Казалось, это длилось вечно, хотя прошло не больше нескольких минут. Несмотря на отчаянное сопротивление, птицы не отставали. Уже у всех на одежду стекала кровь, руки устали от бесплодных усилий отбиться.

Странно, но Дорайне пока удавалось избегать общей участи. Ни одна зловредная тварь не коснулась ее клювом.

Заметив, что птицы упорно огибают девушку, принц перестал вертеть мечом над ее головой, прийдя на выручку менее удачливым членам отряда. У него кровь застыла в жилах, когда он заметил, что птицы продолжают огибать Дорайну.

– Почему они не трогают тебя? – заорал Маниан, заметивший то же самое. – Помоги нам!

Девушка была ошарашена не меньше него, но решила воспользоваться неожиданным преимуществом. Пропустив остальных вперед, достала лук и стала отстреливать тварей одну за другой.

– Не надо! Они же нападут на тебя! – раздался встревоженный голос принца, тут же осекшийся.

Даже падая на землю одна за другой, они продолжали огибать девушку.

– Что за чертовщина?! – крикнул лысый. – Кто ты такой, парень?

Дорайна, чувствуя звон в ушах, продолжала стрелять. Она не могла сейчас задумываться над объяснением того, что происходит. Нужно спасти остальных. Птицы продолжали преследование еще пару минут, затем взмыли вверх. Но не улетели, а продолжали грозно парить над путниками.

Вздыхать с облегчением, однако, не стоило. В любой момент они могли передумать. Все бежали дальше. Дорайна двигалась последней, чтобы прикрывать друзей от новых нападений.

Лес неожиданно прервался открытым пространством. Взорам путников предстало заброшенное поселение. Несколько домишек с заколоченными окнами. По покрытым мхом стенам вились ползучие растения. Вокруг царила просто могильная тишина. Крик птицы, опустившейся на пересохший колодец, показался на ее фоне особенно зловещим.

– Похоже, они готовят новую атаку, – прохрипел лысый. – Нужно спрятаться в одном из домов.

Пока мужчины с трудом открывали словно намертво вросшую в землю дверь самого крепкого с виду дома, Дорайна застыла с луком в руках. Она с тревогой вглядывалась в птиц, чьи крики становились все громче.

– Быстрее! – торопила девушка остальных. – Они вот-вот нападут.

В тот самый момент, когда первая партия оголтело вопящих тварей обрушилась на них сверху, дверь поддалась и открыла зияющий проем. Все, расталкивая друг друга, ломанулись внутрь. Последней забежала Дорайна. Влетевшая следом птица лишилась головы, с такой силой захлопнули дверь. Некоторое время воины молчали, переводя дыхание и напряженно вслушиваясь в то, что происходит за дверью. Оттуда раздавался слегка приглушенный крик и царапанье.

– Как думаете, они прорвутся? – спросил бледный, как смерть, Кильдер.

Дорайна не услышала, что ему ответили, застывшим взглядом уставившись в глубину комнаты. Слабого света, проникающего сквозь щели деревянных срубов, хватило, чтобы разглядеть жуткое содержимое дома. Три полуистлевших тела: двое на лавках, один сидит, сжимая в руках лук. Проследив за ее взглядом, остальные тоже отвели глаза от дверей и посмотрели внутрь комнаты.

– Что с ними случилось? – просипел Маниан.

– Похоже, спасались от этих тварей. Как и мы… – глухо откликнулся лысый. – Выйти им так и не удалось.

– И зачем только я поперся сюда?! – заорал один из воинов, ударяя кулаком в стену.

Снаружи ему вторил насмешливый птичий крик.

– Поздно сожалеть, – поморщился принц. – Нужно думать, как выбраться.

– Это все ты виноват! – продолжал истерить воин. – Проклятый нелюдь! Зачем только я с тобой связался?

Прежде, чем черноволосый успел ответить, возле парня оказался Биварий и схватил за горло.

– Хорошо подумай, если еще раз решишь сказать такое. Тебе не придется больше беспокоиться о птицах.

Глядя в горящие даже сквозь темные очки жестокие глаза, воин жалобно завыл:

– Простите… Я… я не хотел…

Нетир отпустил его и брезгливо отер руку о плащ.

– Это ты завел нас в ловушку! – вместо того, чтобы окончательно успокоиться, завопил вдруг парень, указывая на Дорайну. – Эти твари тебя не трогают. Ты один из них!

– С ума сошел? – возмутился Кильдер. – Если бы не Дор, мы бы даже сюда не добежали. Он подстрелил не меньше полусотни!

Не похоже, что это убедило охваченного диким страхом человека. Он продолжал с ненавистью смотреть на Дорайну, хоть и не делал попыток напасть на нее. Остальные воины неожиданно поддержали его.

– А ведь и правда. Легурец привел нас к заповедным землям. Как он мог знать, что вход там? – заметил Маниан.

Дорайна почувствовала, как подступает к горлу комок. Она ни в чем не виновата, но как могла оправдаться? Ведь даже сама не знает, почему вокруг нее происходят такие странные вещи. Неужели, и Амней думает так же, как они?

Девушка взглянула на стоящего в отдалении черноволосого. Тот молчал, скрестив руки на груди. По его лицу невозможно было что-либо прочесть. Обращаясь в первую очередь к нему, девушка воскликнула:

– Я не могу вам это доказать… но я не виновата… Я вообще никого не заставляла идти со мной! И эти птицы… Понятия не имею, почему они меня не трогают!

С минуту царило молчание, затем принц произнес:

– Давайте лучше подумаем, что делать дальше. Если перегрыземся все, толку от этого не будет. Только быстрее за этими тремя последуем, – он кивнул в сторону мертвецов.

– Может, ночью птицы уснут, – подал голос Кильдер. – И можно будет убраться.

– Ты прав, – поддержала Дорайна. – Скорее всего, мы нарушили их территорию. Потому они и напали.

– Все это, конечно, хорошо, – возразил Биварий. – Но мы не знаем, насколько тянется эта территория. Что если мы не успеем уйти достаточно далеко? А рядом не окажется даже такого укрытия.

Всех передернуло от этой мысли. Воин, устроивший истерику, Крамин, издевательски проговорил:

– Один в любом случае выживет.

– Думаешь, кроме этих птиц, здесь бояться больше нечего? – прищурился черноволосый. – Не знаю, почему они его пощадили. Но не факт, что остальные здешние обитатели поступят так же.

На это Крамину не нашлось, что возразить. Он сполз по стене на пол и обхватил голову руками.

– Мы все устали, – заговорил лысый. – Давайте попробуем поспать. Завтра на свежую голову что-нибудь придумаем.

– Поспишь тут, – пожаловался второй воин, кивая в сторону двери. Оттуда продолжали доноситься неистовые птичьи крики.

Все кое-как устроились в помещении, избегая того угла, где навечно застыли бывшие хозяева жилища. Постепенно птицы успокоились, воцарилась тишина. Но никто из отряда не обольщался на этот счет и не рискнул бы высунуть голову и проверить: там они еще или нет.

Поделили остаток еды, которым даже одному трудно было голод утолить, и попытались уснуть. Удавалось это плохо, мысли у всех были нерадостные. Но, наконец, усталость взяла свое. Впереди и правда тяжелый день, утомленные воины нуждались не только в физическом, но и душевном отдыхе.

Глава 28. Волшебные цветы

Дорайна вскрикнула, озираясь по сторонам. Исчезла темная избушка в лесу и спящие вокруг спутники. Она стояла в лесу, освещенном светом двух лун. Не чужом и враждебном лесу заповедных земель, а родном, знакомом и близком. Даже Проклятая трясина, чавкающая неподалеку, не пугала сейчас, настолько девушка обрадовалась возвращению.

Но как она сюда попала? Где остальные?

Дорайна позвала их одного за другим, выкрикивая имена темным деревьям. Ответом служила тишина, обдающая холодом.

– Может, я сплю? – пробормотала девушка, лишь бы как-то нарушить эту тишину.

Но разве сон может быть настолько реальным? Она чувствовала холод обдувающего тело ветра, ощущала запах листвы, слышала лесные шорохи. Вон тот от пробежавшего за кустами зверька, другой издает само дерево, поскрипывающее на ветру. Дорайна подняла ветку с влажной от прохлады земли и сжала в руках до боли. Все по-настоящему. Почему же она не может избавиться от ощущения нереальности?

За спиной послышался знакомый смех, когда-то напугавший ее до колик в этом самом месте. Дорайна еще крепче сжала ветку и обернулась, готовая защищаться. Лицо было напряженным, лишь губы немного подрагивали, выдавая страх. Сначала девушка ничего не увидела, кроме окружающей тьмы. Только всмотревшись повнимательнее, заметила колебания невидимой субстанции.

Кровь бросилась в голову, а сердце застучало вдвое сильнее. Девушка с трудом сдержала порыв немедленно броситься прочь. Удержало понимание, что только эта неведомая сила может дать объяснения: что происходит и как найти других членов отряда.

– Храбрая девочка, – раздался низковатый голос, в котором слышалась улыбка.

– Кто вы? Что вам нужно от меня?

– Мне ничего от тебя не нужно, – проигнорировав первый вопрос, ответил он на второй. – Наоборот, хочу помочь.

– Как помочь и в чем?

– Вы попали в ловушку, из которой можешь выбраться только ты. Конечно, если хочешь, просто оставь своих друзей и иди дальше. Никто тебя не осудит. Зачем умирать всем вместе? – голос прозвучал насмешливо.

– Я не брошу их, понятно? – разозлилась Дорайна. – За кого вы меня принимаете?

– Надеюсь, за того, кто ты есть, – загадочно ответил незнакомец.

– Вы сказали, что поможете. Как?

– Покажу тебе, что может отпугнуть птичек, – донесся ответ. – Милые создания, не находишь? Своего рода совершенное общество.

Дорайна так не находила, потому промолчала, напрасно пытаясь разглядеть скрывающееся за темной пеленой существо.

– Так что может их отпугнуть?

– Пойдем, я покажу.

Пелена заколебалась, оттуда появилась крепкая мужская рука с длинными тонкими пальцами. Чувствуя, как тело охватывает дрожь, девушка неуверенно приблизилась и взяла ее. Пальцы на ощупь оказались сухими, от них исходило легкое покалывание. Подавив желание тут же отдернуть руку, Дорайна выровняла дыхание. Пальцы странного создания покрепче сжали ее ладонь и даже слегка погладили, отчего она пришла в полную растерянность.

За что ей такое внимание от этого… девушка даже не знала, как его назвать.

Дух перехватило, когда неведомая сила взметнула ее над землей.

Дорайна с ужасом болтала ногами в воздухе, вглядываясь в оставшиеся внизу деревья. К горлу подкатила дурнота, теперь она уже изо всех сил цеплялась в единственную точку опоры – руку невидимого существа.

– Не бойся, – послышался шепот в самое ухо. – Я не уроню тебя.

– Надеюсь, – недоверчиво откликнулась она.

Снова послышался смех. Полет длился всего несколько минут, но девушке он показался вечностью. Хотелось поскорее ощутить под ногами твердую землю. Воздух казался чужой и враждебной стихией, желающей ей смерти.

Наконец, загадочный покровитель опустил ее на небольшую поляну и разжал пальцы. Дорайна тут же притянула руку к груди и потерла, растерянно оглядываясь вокруг. При свете лун различала усеивающие поляну странные цветы. Она никогда не видела такие раньше. Крохотные, горящие, словно глаза нетирей, бледно-желтого оттенка.

– Что это?

– Кармии, – ответил незнакомец.

У Дорайны дыхание перехватило.

Волшебные цветы, которые, по легендам, способны излечивать любые болезни и даже продлить молодость. Цветут лишь при свете Гании и через три дня, когда она покидает небосвод, умирают. Найти их пытались многие, но Дорайна не знала ни одного реального случая, когда это удавалось. Даже Вормия никогда не видела этих цветов, хотя рассказывала о них своей ученице.

– Эти цветы открываются не всякому, – напустил еще больше туману ее спутник. – Только те, кому боги даровали особую силу. И тебе повезло, что сейчас время Гании. Иначе даже ты не смогла бы их найти.

Дорайна опустилась на колени и осторожно сорвала один цветок, тут же погасший в руках. Она растерянно посмотрела на колеблющуюся пелену рядом с собой.

– Но что мне с ними делать? Как это поможет избавиться от птиц?

– Разотри кармии и намажь ими тела своих друзей. Птицы не осмелятся приблизиться к ним. Сок этих цветов и даже их запах смертелен для них.

Дорайна радостно закивала и стала поспешно срывать цветы. Как жаль, что котомки с собой нет. Пришлось запихивать за пазуху, но это не имело значение. Главное, набрать побольше. Когда больше цветов уже не помещалось, а живот стал, как у женщины на сносях, Дорайна поднялась на ноги.

– А как же я попаду обратно? – растерялась она.

– Просто закрой глаза, – ласково сказал незнакомец.

Девушка сделала это.

Прошла минута, две, а она ничего не чувствовала. Решилась, наконец, открыть глаза и облегченно вздохнула. Вокруг снова неуютное жилище, а на полу вповалку спят ее друзья. При молочно-белом свете, проникающем сквозь щели, можно даже разглядеть их лица.

Дорайна коснулась груди и почувствовала, как ее бросило в пот. Она лихорадочно ощупывала себя под рубахой, пытаясь найти хоть один цветок. Ничего!

Неужели, это был всего лишь сон, пусть даже невероятно реальный?!

Дорайна едва сдержала разочарованный крик и бессильно ударила кулаком по полу. В голове снова раздался знакомый смех. Она заозиралась, чувствуя, как шевелятся волосы на затылке.

Что за наваждение? Наверное, нервы шалят после пережитого.

Девушка попыталась снова уснуть, но из головы не выходил сон. Кильдер как-то рассказывал, что некоторым людям во снах приходят ответы на казалось бы неразрешимые вопросы.

Что если с ней произошло то же самое?

Кармии… Неужели, их сок и правда поможет вырваться из той ловушки, в которой все оказались по ее вине. И сегодняшняя ночь – третья, когда две луны одновременно видны на небе. Она должна попробовать. Пусть не получится, но ничто не мешает попытаться. Возможно, это их единственный шанс на спасение.

Дорайна поднялась, нащупала плащ и котомку, двинулась к двери. Она старалась ступать тихо, чтобы никого не разбудить, но уже держась за засов, услышала за спиной холодный голос:

– Что ж, прощай. Незачем умирать вместе с нами.

Дорайна медленно обернулась, чувствуя, как защемило сердце от этого голоса.

– Амней, – впервые решилась она назвать его настоящим именем. – Это не то, что ты думаешь…

По бледному лицу ничего невозможно было прочесть, изумрудные глаза ярко светились в темноте, но их выражения она не понимала.

– Наверное, любой из нас поступил бы так же, – губы нетира тронула легкая улыбка.

– Я не собираюсь бросать вас, слышишь?

Она даже рассердилась. Как он мог так подумать? Да для нее легче умереть самой, чем бросить его! Такое открытие напугало ее, но сердце жалобно заныло, подтверждая, что это не пустые слова.

Он долго просто смотрел на нее, не произнося ни звука. Потом тряхнул головой.

– Иди… Я не стану тебе мешать.

– Даже не спросишь, зачем я ухожу? – поразилась она.

– Зачем унижать нас обоих ложью.

К ее глазам подступили слезы. Он и правда считает, что она бросает их, спасая свою шкуру. От этого стало так горько, что хотелось завыть в голос. Но девушка сдержалась и отвернулась. Когда она вернется, он поймет, как был не прав. А вернется в любом случае: с кармиями или без них.

Едва Дорайна выскользнула за дверь, как услышала задвинувшийся изнутри засов. От этого звука ком подступил к горлу. Такое ощущение, словно он закрыл не только дверь, но и собственное сердце. Мотнув головой, девушка приказала себе об этом не думать сейчас, и оглянулась по сторонам.

Если птицы где-то и были, то попрятались так хорошо, что ни перышка не видно.

Дорайна побежала прочь из заброшенной, мертвой деревни. Куда бежать, она и сама не знала.

Где искать кармии? Ответ на это знали только боги и луны над головой.

Она робко глянула на Ганию и взмолилась о помощи. Глотая слезы и глядя на светлый лик богини, расплывающийся перед глазами, она посылала самую горячую мольбу из всех произнесенных раньше.

«Пожалуйста, помоги спасти их! Я больше ничего не попрошу. Вернусь домой, стану жить обычной жизнью. Не буду жаловаться, что я женщина. Какая разница вообще, кто я? Мне все равно не быть с ним вместе… – яростно смахнув слезы, она продолжала: – Но я все равно хочу спасти его. Хочу, чтобы он жил. Хочу просто знать, что он где-то существует в мире, смотрит на те же звезды, дышит тем же воздухом…»

Дорайна ужаснулась силе чувств, обуревавших ее. Но снова возвращаться к холодному существованию, когда она жила пустой и лишенной смысла жизни, не желала. Пусть даже эти чувства раздирали душу на части. Наверное, уйди они, ее сердце просто умрет, станет безжизненным камнем в груди.

Только сейчас Дорайна оценила счастье быть женщиной. Довериться мужчине, его силе, быть счастливой из-за этого ощущения. Внезапно она поняла, что хотела бы встречать своего мужчину каждый вечер, усталого и голодного, готовить ему еду с радостью и любовью. Смотреть в лица их общих малышей… Наверное, это и есть самое большое счастье на свете, которое она так долго и упорно отвергала. Проблема в том, что для ее нетира такие мечты покажутся глупыми, как и она сама.

Нельзя сейчас думать об этом, иначе не будет сил вообще что-то делать!

Дорайна снова взглянула на Ганию и послала ей грустную улыбку.

В тот же момент что-то будто толкнуло под дых, разворачивая влево. Дорайна не стала логически осмысливать происходящее, просто доверилась внутреннему чутью. Двинулась в ту сторону, напряженно вглядываясь в деревья.

Она не знала, сколько так шла, потеряв счет времени. Не думала об усталости в натруженных ногах и том, что наверняка заблудилась и вряд ли найдет дорогу обратно. Доверилась странному чувству, ведущему вперед. Когда уже готова была сдаться и в отчаянии опуститься на землю, потеряв всякую надежду, тропка вывела на открытое пространство. Везде, насколько хватало глаз, сияли крохотные бело-желтые огоньки, создавшие собственное звездное небо на земле. Мигом позабыв об усталости, Дорайна бросилась срывать их горстями, благодаря Ганию и других далеких богов, внявшим ее молитвам.

Обратный путь она отыскала на удивление легко. Он даже показался значительно короче, несмотря на зверскую усталость. Когда Дорайна приблизилась снова к заброшенной деревне, землю уже тронули первые солнечные лучи. Вместе с ними проснулись заповедные вороны, унизав все крыши и столбы поселения.

Сердце Дорайны сжалось в груди. Кто поручится, что эти твари и сегодня обойдут ее вниманием? Стиснув зубы, девушка медленно шла вперед, чувствуя на себе множество взглядов. Птицы даже не кричали, и от этого становилось особенно жутко.

Изнутри дома, в котором остались спутники, не доносилось ни звука. Подавляя тревогу, Дорайна заставляла себя двигаться все так же медленно. Кто знает? Вдруг, сделай она резкое движение, твари тут же сбросят наваждение и накинутся на нее. Путь к двери дома показался самым долгим за всю жизнь. Наверняка, на голове и седые волосы появились, – подумала она напряженно, но сейчас это мало заботило. Добравшись, наконец, до дома, девушка постучала.

– Это я. Откройте, пожалуйста!

Послышались приглушенные голоса, затем приближающиеся шаги. Ворчливый голос Маниана откликнулся с другой стороны:

– Это ты, парень?

– А кто же еще? Или ты Громдела Диранийского ждал? – попыталась пошутить она.

Донесся смешок, затем голос лысого:

– Птички там?

– Тут они, окаянные, – не стала врать девушка. – Сидят, выжидают. Так что я постараюсь быстрее проскользнуть. Будьте готовы сразу дверь закрыть.

– Хорошо, парень, – пробасил Маниан. – Надеюсь, ты жратвы принес.

– Принес кое-что получше, – улыбнулась Дорайна.

Ее беспокоило, что черноволосый не подает голоса, но она постаралась сейчас об этом не задумываться. Послышался звук отодвигаемого засова, подействовавший на птичек, словно команда к действию. Дорайна едва не оглохла от раздавшегося в воздухе боевого клича злобных тварей. Они взвились в воздух, только и ожидая, пока откроется дверь и появится лакомая добыча. Но девушка оказалась быстрее. Едва дверь приоткрылась, тут же юркнула внутрь. Лысый с той же быстротой захлопнул за ней дверь. Снаружи раздавались яростные крики разочарованных тварей.

Все обступили Дорайну, наперебой высказывая все, что думают о ее ночных похождениях.

– Я думал, ты нас бросил, – обвиняюще заявил Крамин, хотя явно видно было, что если и возникли такие подозрения, то возвращение Дорайны их опровергло.

– Чего ты поперся туда? А если бы твари передумали насчет тебя? Остались бы рожки да ножки, – воскликнул Маниан.

Лысый тоже пробормотал что-то неразборчивое, но по тону неодобрительное. Только Кильдер вовсю радовался возвращению девушки:

– Я так переживал! Места себе не находил!

Конечно, реакции всех этих людей находили отклик у Дорайны, но она лишь мельком обращала на них внимание. Упорно искала взгляда черноволосого. Тот стоял в стороне, не принимая участия в общем разговоре. Смотрел на что угодно, только не на Дорайну. Ее охватила досада. Она не могла понять: рад он, что она вернулась, или предпочел бы никогда не видеть. Мог бы что-то и муркнуть для приличия, девушка ради него жизнью рисковала.

Обидевшись на явное безразличие принца, она отвернулась от него и сняла с плеча котомку. Высыпала на пол цветы. Некоторое время все напряженно молчали, глядя на увядшие растения, которые сейчас мало напоминали великолепное зрелище, представшее перед Дорайной ночью.

– Хочешь сказать, ты цветочки собирал? – нарушил тишину Маниан. – Лучше бы зайца подстрелил. На кой нам этот сухостой?

Дорайна поджала губы.

– Между прочим, это не какие-то там цветочки. Вы хоть знаете, что это такое?

Все, кроме черноволосого, дружно замотали головами. Тот же сохранял презрительное молчание.

– Кармии!

– Шутишь?! – выдохнул Кильдер, опускаясь на колени и повнимательнее рассматривая увядшие растения.

– Не-а.

– Те самые? – присвистнул лысый. – Ну, ладно. Положим, ты нас поразил, парень… В очередной раз… Но Маниан прав. Зачем нам цветы, пусть даже волшебные?

– Для этих птичек! – Дорайна кивнула в сторону двери, – Вкус и даже запах этих цветов для них смертельны. По крайней мере, так мне сказал…

Она осеклась и залилась краской. Понимала, что если расскажет о том, что видела это во сне, никто ей точно не поверит. Она и сама не была до конца уверена, что кармии и впрямь подействуют. Но особого выбора нет. Нужно рискнуть.

– Кто сказал? – впервые подал голос принц.

– Неважно, – уклонилась она от ответа.

– Думаю, важно. Как мы можем тебе доверять, если у тебя от нас секреты, – обвинил он.

«Уж кто бы говорил, – вертелось на языке у девушки. – Сам-то не рассказываешь, за кем гоняешься по всей Дирании». Вслух же сухо сказала:

– Вам придется мне довериться.

– Ну, допустим, – протянул Биварий. – Намажемся мы этой дрянью. Кто первый рискнет высунуться и проверить ее действие?

– Я могу, – пожала плечами Дорайна. – Тоже мне проблема.

– На тебя птички и так не зарятся, – напомнил он. – Как мы поймем, от чего они шарахаются: от кармий этих или от тебя.

– Да, вы правы, – закусила губу девушка.

Воцарилось молчание. Кильдер прервал его решительным возгласом:

– Я готов рискнуть. Если Дор говорит, что поможет, значит, поможет. Он у нашей знахарки обучался, в травах разбирается.

– А я думал, что дар зельеварения передается только по женской линии, – лениво сказал черноволосый.

Дорайна охнула и метнула на него возмущенный взгляд. Кильдер тут же умолк, смущенно потупившись.

– Не только, – буркнула девушка. – Если вам не нравится моя идея, можете сидеть тут до посинения.

– Выбора у нас, похоже, и правда нет, – вздохнул Биварий. – Но рисковать всеми не стоит. Если сказитель так хочет на рожон лезть, пусть лезет. Стрелок его прикроет. Если, конечно, окажется быстрее птичек.

Дорайна сглотнула ком в горле. Сейчас, при свете дня, она уже не была так уверена в том, что видела ночью. Что если ее видение было не посланием богов, а обычным сном? И на ее совести будет смерть бедняги Кильдера.

– Дор, я готов рискнуть, – тихо повторил парень и сжал ее руку. – Где-то там Мойдер. Он может быть в опасности. А мы тут застряли и ничего не можем сделать. В любом случае меня может ждать смерть. Если выйду – быстрая, хоть и мучительная, если останусь – медленная и тоже ужасная. Если есть шанс, нужно им воспользоваться.

Девушка стиснула его пальцы и кивнула. Не глядя больше ни на кого, стала готовить из кармий мазь.

Глава 29. Битва с ящерами

– Как же воняют эти цветочки! – втянув воздух, поморщился черноволосый.

Дорайна покосилась на него, нанося на одежду и открытые участки тела Кильдера мазь. Пахло и правда не очень хорошо. Такие красивые цветы, а запах словно от ослиной мочи. Кильдер стоически терпел, даже не морщился. Остальные же убрались подальше и демонстративно зажимали носы.

– Я этим мазаться не буду! – заявил принц. – Даже если подействуют.

– Дело ваше, – буркнула Дорайна. – Можете тут вечно торчать.

Он ничего на это не сказал и вздернул подбородок. Поймав себя на том, что рука замерла, а взгляд с телячьим выражением уже несколько секунд застыл на одной точке, Дорайна быстро отвернулась. Нужно прекращать таращиться на него, а то и правда со стороны выглядит странно. Ее ж все-таки за парня принимают.

– Ну вот, готово, – она отошла от Кильдера и вопросительно уставилась в сторону остальных. – Кто следующий?

Желающих не нашлось. Все морщились и махали руками возле лица.

– Ну, как хотите, – обиделась Дорайна, вспомнив, сколько сил ей стоило найти эти цветочки и притащить сюда. А эти привереды носы воротят.

Они с Кильдером подошли к двери. Девушка сказала:

– Я первый выйду, ты следом.

Даже сквозь зеленоватую жидкость, покрывающую его лицо, было видно, как он побледнел. Все же кивнул и сцепил зубы. Остальные приблизились, готовые тут же захлопнуть дверь за вышедшими. Едва Дорайна выскочила наружу, поднялся птичий переполох. Но, увидев, что это она, твари разочарованно отпрянули.

– Давай, Кильдер! – крикнула девушка, беря на мушку самую крупную птицу.

Тот проскользнул в приоткрывшуюся дверь, которая тут же захлопнулась за ним. Радостно загалдев, птицы спикировали вниз, предвкушая желанную добычу. Бедняга Кильдер упал на землю и обхватил голову руками. Дорайна вовсю отстреливалась, но птицы и не думали прекращать атаку. Они слишком долго ждали, чтобы теперь обращать внимания на потери.

За дверью, откуда сквозь щели наблюдали за происходящим остальные, послышалась ругань.

– Говорил же, что эти цветочки – чушь собачья! – различила Дорайна голос Маниана.

Первая же птица, достигнувшая Кильдера, внезапно издала протяжный писк и рухнула на него. Парень содрогнулся, сбрасывая подарок небес. Вслед за первой градом повалились другие, заваливая тело несчастного Кильдера. Остальные птички смекнули, что дело нечисто, и уже не отваживались атаковать. Они наматывали круги в воздухе, отчаянно вопя.

Галдеж стоял такой, что Дорайна почти оглохла. Повесив теперь ненужный лук на плечо, она подбежала к другу и стала выгребать его из-под живого одеяла. Вскоре парень уже стоял на трясущихся ногах и ошалело осматривался. Птицы теперь огибали его так же, как девушку.

– Получилось! – закричала Дорайна и торжествующе глянула в сторону двери. – Ну что, вы остаетесь там или все-таки намажетесь?

За дверью послышалась возня. Спустя пять минут дверь распахнулась, пропуская позеленевших мужчин, издающих отвратительный запах. Дорайна хохотнула, глядя на мрачное лицо черноволосого. Остальные выглядели гораздо веселее и, проходя мимо, одобрительно хлопали стрелка по плечу. Крамин даже изрек:

– Ты молодец, парень. Прости, что сомневался в тебе.

Она беззлобно кивнула.

– Ну что, пойдем отсюда?

Никто не был против поскорее покинуть жуткое место и вскоре компания, распугивающая все живое отвратительным запахом, двинулась по лесу.

Птицы сначала следовали за ними, неизвестно на что рассчитывая, потом отстали. Отряд вздохнул с облегчением. Когда же впереди послышалось журчание небольшой речки, даже черноволосый повеселел. Воины бросились к воде, утоляя жажду и смывая с себя хоть и спасительный, но тошнотворный аромат волшебных цветов.

Разумеется, Дорайну никто не стеснялся, ее ведь принимали за парня. Сама же девушка, пунцовая и не знающая, куда глаза девать, застыла на берегу. Она старательно отводила взгляд от роскошного тела черноволосого, сбросившего одежду и смывающего с себя зеленую жидкость. Хорошо хоть нижнее белье не снял, такого она бы просто не пережила.

Почувствовав ее взгляд, принц обернулся. На его лице мелькнула насмешливая улыбка.

– А ты почему не купаешься, парень? Хоть этой дрянью и не мазался, но тоже не духами от тебя несет.

Дорайна бросила на него уничтожающий взгляд и осталась на месте.

– И правда, парень, – воскликнул Маниан. – Не думал, что ты грязнуля. Иди тоже сполоснись. Водичка – чудо!

Проклиная все на свете, а прежде всего, гадостно ухмыляющегося нетира, Дорайна стала раздеваться. Приходилось то и дело напоминать себе, что она парень, но под насмешливым взглядом принца делать это оказалось нелегко. Сбросив одежду, Дорайна быстроногой серной доскочила до воды и поспешила погрузиться в нее. Отплыла как можно дальше от черноволосого, не желая больше слушать издевок. Хорошо хоть зелье предусмотрительно приняла еще на подступах к поселению, так что сюрпризов не предвидится.

На лицо Дорайны наползла улыбка, когда представила, как бы поотвисали челюсти воинов, превратись она сейчас в себя настоящую. Хотя вряд ли ей было бы тогда до смеха.

Выкупавшись всласть, мужчины вернулись на берег. Пока остальные сушили одежду и высыхали сами, Дорайна натянула штаны и рубаху и пошла на охоту.

– Далеко не заходи! – крикнул вслед черноволосый, чем вызвал удивление не только Дорайны, но и всех остальных. Сам смутившись, принц сделал вид, что ничего особенного не сказал, и демонстративно закрыл глаза.

Дорайна в последний раз глянула на его стройное сильное тело, распростертое на берегу, засунула подальше непристойные мысли и двинулась дальше.

Вернулась она с неплохой добычей – подстрелила двух зайцев и одну из местных птиц. На последнюю все взглянули так, словно увидели перед собой мерзкого паука, хотя эта бедняга ни капли не была похожа на стальноклювых. Пожав плечами, Дорайна решила, что съест ее сама, раз все такие чувствительные. Хуже предстояло дело с нетирами. Мясо они есть не желали, говоря, что на такое варварство способны только люди.

– Может, попробуем каких-то ягод найти или орехов, – предложила она.

– Вот сами пусть и ищут, раз такие принципиальные, – неожиданно проявил характер Кильдер.

Все воззрились на него так, будто перед ними объявился сам Лесной правитель. До этого сказитель казался всем безобидным тихоней. Приключение явно делает из него настоящего мужика, – усмехнулась Дорайна. Нетиры на удивление спокойно отнеслись к его непочтительному высказыванию. Завистливо поглядели на уминающих за обе щеки мясо воинов, побродили вокруг лагеря в поисках плодов, потом молча потянулись за своей частью мяса. Никто и не подумал насмехаться, наоборот, этот поступок сделал нетирей гораздо ближе остальным.

– Это не так уж плохо, – обгрызая заячью косточку, проговорил лысый. – Думал, будет гораздо противнее.

Принц хмыкнул:

– Надеюсь, мой братец никогда не узнает, что мы сейчас делали. Для его чувствительной натуры это было бы нелегкое испытание.

Биварий посмеялся только им понятной шутке, затем заметил на нетирском языке:

– Думаю, ваш жизненный выбор повергнет его в гораздо больший шок.

Оба покосились на Дорайну, зная, что она понимает их.

Девушка сделала вид, что ее абсолютно не интересует разговор, хотя изнывала от любопытства. О каком жизненном выборе говорит лысый? Она подозревала, что это связано с тем, кого они ищут в заповедных землях, но не могла сложить все в общую картину. Принц не стал развивать тему и надолго умолк, вяло пережевывая заячье мясо. Дорайне до безумия захотелось протянуть руку, провести по нахмуренному лбу, разгладить морщинки. Она с трудом подавила недопустимое желание.

Когда все насытились, а одежда под ласковыми солнечными лучами высохла, взоры устремились на Бивария. Он снова достал гребень и выбрал направление, куда идти. Отдохнувшие и сытые, воины двинулись бодро и даже весело.

Что ни говори, спасло их только чудо. Могли бы до сих пор сидеть в душной хижине и ждать голодной смерти. Заповедные земли уже не казались такими страшными, хотелось верить, что путь отсюда обязательно найдется.

Дорайна и нетиры остановились одновременно, вслушиваясь в настороживший их звук. Остальные тоже замерли, непонимающе глядя на спутников. А потом тоже услышали треск, раздающийся с той стороны, куда они шли. Звук становился все отчетливее, явно приближаясь. Земля задрожала. Побелевший Крамин одними губами выдохнул:

– Это землетрясение?

– Думаю, хуже, – откликнулся лысый. – Лучше нам бежать отсюда.

– Но ты говорил, что нужно в ту сторону, – земетил принц.

– Потом вернемся.

Черноволосый больше не спорил, отряд развернулся и двинулся в обратном направлении. Когда же сзади раздался рык, непохожий на все, что им когда-либо доводилось слышать, все перешли на бег.

– Что это еще за новая тварь? – завопил Маниан.

– Хочешь остановиться и выяснить? – съязвил один из воинов.

Вместо ответа старший отряда прибавил скорости.

Бежали так они несколько минут, как вдруг лысый сдавленно воскликнул:

– Мне кажется, или крик теперь раздается еще и слева?

В подтверждение его слов послышался новый звук, которому вторил уже знакомый.

– Дейра нас задери, их двое! – всхлипнул Крамин.

Третий рык спереди ввел отряд в полную панику. Воины заметились по лесу, не зная, в какую сторону бежать. Земля содрогалась все сильнее, возвещая о приближении неведомых врагов. Слышался треск сминаемых, как щепки, деревьев. Крамин упал на землю, клацая зубами и обводя остальных ошалевшими глазами.

– На это я не соглашался! Подавайте мне хоть пятерых противников… но не это! Сначала птицы проклятые, теперь вообще непонятно что…

– Прекрати истерику! – сплюнул Маниан. – Вставай и готовься к бою, воин.

Подавая личный пример, он перестал метаться и застыл на месте, поднимая лук перед собой. Рядом пристроилась Дорайна, сделав то же самое. Небольшой отряд сгрудился в центре поляны, спиной к спине, готовый отразить атаку со всех сторон. Но даже у самых бесстрашных кровь застыла в жилах, когда из-за деревьев показалась первая тварь – громадное чудовище, не меньше пяти фаринов в высоту, похожее на ящерицу. С оскаленной пасти капала слюна, в маленьких глазках горело одно желание – убивать. Вслед за ним выскочило еще одно… И еще…

От ужасающего рыка закладывало уши, страх почти парализовывал. Принц первым выпустил стрелу из арбалета, за ним последовали остальные. Стрелы отскакивали от бронированной кожи, не причиняя ни малейшего вреда. Чудовища неотвратимо приближались. Черноволосый дождался, пока одно из них окажется совсем близко, затем взмыл в воздух. Дорайна восхищенно выдохнула, увидев, что он уже на спине ящера. Вытащив меч, черноволосый попытался пробить им шкуру на голове. Чудовище взвыло – чрезвычайно подвижный хвост взметнулся в воздух и хлестнул по нетиру, смахивая с себя. Тот успел лишь вскрикнуть, когда его пронесло через всю поляну и ударило о ствол дерева. Дорайна заметила залившую висок кровь, зеленые глаза закрылись.

– Не-е-ет!

Обезумев от отчаяния, она уже не думала, что делает. Выхватив нож из-за пояса, понеслась прямо на чудовище, уже приближающееся к беспомощной добыче. Остальным было не до помощи, все бегали по поляне, пытаясь ускользнуть из-под клыков и шипованых хвостов. Думать о том, что ее вмешательство бессмысленно и тварь перекусит ее одним зубом, девушка сейчас была не в состоянии. Ее прекрасный принц совершенно беспомощный, лежит без движения, а на него несется громадный ящер.

Проскользнув мимо твари, она накрыла нетира собственным телом и выставила нож, кажущийся жалкой щепкой по сравнению с несущейся на него тушей. Ящер дернулся, словно его молнией ударило, хотя даже на нож не наткнулся. Маленькие, налитые кровью глазки скользнули по девушке, устрашающая пасть сомкнулась, чудовище замотало головой. Ящер попятился от нее, будто от прокаженной, и переключил внимание на другую добычу. Благо, ее на поляне в избытке, нужно лишь ухватить.

Ошеломленная Дорайна с шумом выдохнула, не пытаясь понять, почему и эта заповедная тварь обходит ее десятой дорогой. Сейчас девушку тревожило не это. Она с тревогой склонилась над нетирем, вглядываясь в залитое кровью лицо. Рана на виске беспокоила ее.

Дорайна знала от Вормии, что раны на голове вообще опасны. Человек может и не очнуться.

– Амней, открой глаза… Амней, ты слышишь меня? – звала она его, вытирая рукавом кровь с лица. – Ну, пожалуйста!

Веки нетира дрогнули, на нее устремились затуманенные зеленые глаза.

– Ты почему не убежала?

Он перевел взгляд на бойню, разгоревшуюся на поляне. Маниан вопил, зажатый в зубах одного ящера, лысый с прокусанной рукой яростно отмахивался мечом и уворачивался от ударов хвоста. Двое воинов лежали на земле без движения. Кильдеру же удалось забраться на дерево и теперь он вжимался в ствол, дрожа и пытаясь стать невидимым. Одно из чудовищ уже заметило его и клацало пастью, пытаясь достать. Кильдер забрался на самую верхушку, тонкие ветви вряд ли долго выдержат вес его тела.

– Беги! – сипло выдохнул нетир. – Пока они отвлеклись.

– Я не брошу тебя! – выдохнула она, тоже с ужасом глядя на поляну. – Они не тронули меня, – пояснила она. – Пока я с тобой, тебя тоже не тронут.

– Тогда помоги остальным!

– Наши стрелы для них что камешек для медведя, – пролепетала она. – А если я отойду и попробую мечом убить, они тут же тебя…

Дорайна опустила голову, понимая, что невольно призналась, как много он для нее значит. Даже больше Кильдера – лучшего друга и верного спутника. Вместо того, чтобы попытаться спасти всех этих людей, она не в силах отойти отсюда.

Амней осторожно привлек ее к себе, она спрятала лицо на его груди и беззвучно зарыдала. Плевать, как это сейчас выглядит со стороны. Двое мужчин, ласкающих друг друга. Да и некому обращать на это внимания. За спиной умирают те, кто пошел за ней, а она ничего не может сделать. Лишь слабая девчонка, думающая не о подвигах и героизме, а о спасении любимого человека. Она, наконец, призналась себе в том, что так долго и упорно отрицала. Призналась в том, что до безумия любит черноволосого принца.

Рычание одного из ящеров сменилось воплем боли. Дорайна вздрогнула, они с Амнеем устремили взгляды на поляну. Из маленького нароста на лбу ящера торчала стрела. Животное несколько секунд покачалось, затем обрушилось, земля содрогнулась под его тяжестью. Биварий едва успел отпрыгнуть и торжествующе закричал.

– Кто выпустил стрелу? – срывающимся голосом воскликнула девушка.

Тут же послышался мужской голос, кричащий из-за деревьев:

– Стреляйте в лоб! Там их уязвимое место!

Дорайна уже стояла на ногах, доставая лук. Ящеры вертели головами, не зная, откуда ждать большей опасности. Одного поразила стрела девушки, другого подбил невидимый спаситель. Когда оба чудовища испустили дух, на несколько мгновений воцарилась оглушительная тишина. Все замерли, пытаясь прийти в себя. Из-за деревьев выступила знакомая фигура, при виде которой Дорайна издала радостный возглас и бросилась навстречу.

Глава 30. Клан волков

Мойдер некоторое время находился в оцепенении. В голове проносились легенды о заповедных землях, знакомые каждому диранийцу. Осознать то, что он попал в место, в существование которого даже не верил, было нелегко. Но теперь многое сходилось. Поведение разбойников, знающих, что это мертвая территория, их выкрик про покойников, жуткие твари, обитающие в лесу. Даже зверо-женщина, сидящая рядом с ним. Он впервые видел такое существо и не знал, как к нему относиться. Пока она не проявляла враждебности, даже спасла ему жизнь. Однако мотивы поведения странного существа оставались для парня загадкой.

– У тебя есть имя? – спросил он.

– Конечно, – оскалилась женщина. – Олвия. Наверное, мой вид тебя пугает, – проявила она наблюдательность. – В вашем мире уже не осталось волчьего клана?

– Ты из волчьего клана? – одними губами проговорил Мойдер, вспоминая легенды о чрезвычайно сильном и могучем племени, когда-то покорившем почти всю Диранию. Остановили их только адаринцы, заставив в страхе бежать. С тех пор никто и никогда больше не видел людей-волков. Ходили слухи о том, что несколько таких видели в лесах, но доказательств не было. – Как ваш вид попал в заповедные земли?

– Сначала мы попали в другое место. Так говорят предания предков. Мы пытались устроиться в приграничных землях, но от местных заразились непонятной болезнью. Большая часть клана вымерла, а несколько десятков бог Адилак перенес сюда. Мы стали называть себя ормидами. Многое изменилось у нас. Наверное, и у вас тоже.

Парень кивнул.

– Я слышал, в волчьем клане изгнание из стаи считается самым страшным наказанием.

– Так и есть. Но я никогда не чувствовала себя там своей. Моя мать была из другого клана.

– Уже боюсь и спрашивать, из какого, – невесело усмехнулся Мойдер.

– Львиного. Так что я чужая и для того, и для другого племени. Да львов уже и не осталось. Ормиды истребили их всех, и до сих пор ненавидят даже память о них. Моя мать была дочерью вождя, потому ее и обрюхатили. Чтобы окончательно доказать свою власть. Сразу после того, как она родила меня, ее убили. Меня же держали на положении рабыни. Вождь захотел взять меня только потому что хотел еще больше поиздеваться над кем-то из львов.

– Ясно, – невольно проникся парень. Теперь зверо-женщина перестала казаться ему такой уж страшной. Чем-то даже напомнила Дорку. Наверное, нежеланием подчиняться тому, что унижало ее достоинство. – А я Мойдер. Из легурских лесов.

– Ты хорошо стреляешь, – улыбнулась Олвия. – Видела, как ты белку подстрелил.

– Значит, это ты следила за нами? Я чувствовал чье-то присутствие, но думал, мне кажется. Ты умеешь быть бесшумной.

– Иначе бы не выжила, – женщина пожала плечами. – В заповедных землях нужно держать ухо востро.

– Я поражаюсь, как ормидам вообще удалось здесь выжить! Чего стоят пиявки эти, о ящерах вообще молчу.

– Ты многого еще не видел, – рассмеялась Олвия. – Поверь, пиявки и ящеры – меньшее, что должно тебя беспокоить.

Мойдеру стало не по себе, он поежился.

– Ты поможешь мне?

– В чем?

– Научиться выживать здесь. И спасти Саулин.

– Первое – с удовольствием. Насчет второго, вряд ли. Это самоубийство.

– Что ее ждет там? – прохрипел Мойдер, с замиранием ожидая ответа. – Они убьют ее?

– Не думаю, – пожала плечами женщина. – Такие женщины ценятся в заповедных землях. Вождь возьмет ее себе. Ну, или кто-то другой возьмет. Может, сделают общей женщиной. Смотря как она себя станет вести. Будет покорной, кто-то возьмет ее под свое покровительство. А не будет…

Мойдер выругался.

Зная характер принцессы, он понимал, что покорность и Саулин – вещи несовместимые.

– Что значит общей женщиной? – повторил он обеспокоившие его слова.

– С ней будут забавляться все, кто захочет. Меня тоже это ждало, если бы я не пожелала стать изгнанницей.

– Я должен найти ее как можно быстрее!

Он вскочил на ноги и тут же зашатался от слабости. Олвия помогла ему снова сесть.

– Отдохни этой ночью. Так уж и быть, я укажу тебе дорогу, но в селение с тобой не пойду… Любишь ее, да?

Он опустил глаза.

– Вот еще.

– Вижу, что любишь, – голос прозвучал грустно. – Жаль. Ты мне понравился, потому и шла за тобой. Одинокой быть тоже не сахар. Давно уже хочу добыть себе мужчину.

– Добыть? – переспросил Мойдер, округлив глаза.

– Ну да. Из менее сильных кланов. Что еще мне остается? Но вижу, что все твои мысли о той женщине. Если даже готов на верную смерть идти… Я это уважаю. Раньше ормиды выбирали себе пару на всю жизнь. Если она умирала, ни с кем больше не сходились. С тех пор многое изменилось. Нужно было выживать. Этот мир забирал слишком много наших детей.

– Понимаю, – немного отпустило парня, когда он понял, что зверо-женщина не станет его домогаться.

Олвия снова протянула ему рыбину, на этот раз Мойдер не отказался. Вонзился зубами в сладковатое мясо и только сейчас ощутил, насколько голоден. Справился он с рыбой в один присест и пожалел, что нет еще одной, такой же.

Олвия стала размещаться на ночлег, он пристроился рядом, чтобы не было так холодно. Одежду пришлось снять и развесить над костром. Зверо-женщина обхватила его руками и ногами, согревая собственным теплом. Мойдеру было неловко, но он не сопротивлялся. Она не пыталась приставать, а ее шерсть согревала не хуже одеяла. Даже заснул он быстро, настолько устал.

Утром Олвия разбудила его и накормила собранными плодами и ягодами. Мойдер искренне поблагодарил, потом напомнил, что она обещала отвести его к ормидам.

Зверо-женщина вздохнула, но пробурчала:

– Жаль, что не передумал. Ну, пойдем тогда.

Они двинулись по лесу. Сначала шли вдоль реки, потом Олвия свернула к лесу.

– С реки нас сразу заметят. Нужно будет подкрасться к селению незаметно, с другой стороны.

Пока они пробирались сквозь заросли заповедных деревьев, Мойдер расспрашивал ормидку обо всем, что интересовало. Как выжить в этих местах, какие опасности тут подстерегают. Она охотно делилась своими знаниями. Видно было, что соскучилась по общению, хоть и храбрилась.

– Те пиявки, что чуть твою женщину не опустошили, у корней диренов обитают. – В ответ на недоуменный взгляд парня она пояснила: – Ну, деревья такие. Вы как раз возле одного из них решили на ночлег устроиться. Нападают эти твари только на спящих, так слишком трусливы. Зато если оплетется вокруг тела, не отлепишь. Разве что резать с мясом.

Мойдера передернуло.

– Хорошо, что ты рядом оказалась и разбудила меня.

Олвия усмехнулась.

– Я сомневалась сначала. Все ж таки до девки мне дела не было. Но слишком ненавижу этих тварей.

– Тогда нам вдвойне повезло, – слегка поморщился парень.

– Возле такого дерева никогда не устраивайся на ночлег. А если уж устроился, хоть натрись ореховыми листьями. Это их отпугивает.

– Ясно, – почесал затылок Мойдер. – Ни за что бы не догадался про листья.

– Ну, ты ж не здешний, – утешила его зверо-женщина.

– А ящер? Ты сказала, что их тоже можно убить, – напомнил он. – Как такую тварь можно уничтожить? Стрелы от нее отскакивают.

– Просто нужно знать, куда стрелять. У них мозг не прикрыт костями, как у нас, а на верхушке головы находится. На лбу. Такая махонькая шишечка. Если уметь стрелять, то такого ящера ничего не стоит обезвредить.

Мойдер присвистнул.

– Знать бы это раньше!

– На вашу беду я тогда от вас отстала, – сказала Олвия. – Решила поохотиться. Услышала только, когда орать начали. Побежала следом, да уж поздно было. В общем, спустилась к реке, прикинула, куда тебя течение отнесет и стала ждать.

– Ты смекалистая! – восхитился парень.

– А то, – женщина довольно засопела. – Кстати о ящерах, – она насторожилась и сняла с плеча лук. – Слышишь?

Мойдер прислушался – издалека донесся знакомый клич.

– Кажется, они прямо у нас на пути. Можно обойти, конечно, но тогда придется крюк делать.

– Много их там?

– Судя по воплям, не меньше трех.

– Порешим тварей, – мотнул головой Мойдер.

Ему хотелось взять реванш за недавнее позорное бегство. Охотник он или девица?

Зверо-женщина одобрительно цокнула языком и устремилась вперед.

– Похоже, они за кем-то охотятся, – слушала она усиливающийся рев. – Издают боевой клич.

– Слышала? – помертвел Мойдер. – Вроде человек кричал!

– Хочешь помочь?

Парень вместо ответа припустил бегом в направлении крика, Олвия двинулась за ним. Хоть он уже и был готов к устрашающему виду ящеров, но стало не по себе, когда за кустами разглядел трех таких тварей. На поляне творилось зверство. Чудовища устроили себе кровавый пир. Мойдер прицелился в ближайшего и выпустил стрелу, без труда попав в уязвимое место. Ящер взвыл от боли и повалился на землю. Парень крикнул людям на поляне, куда нужно стрелять, и побежал на подмогу.

Вскоре все ящеры бесформенными грудами мяса валялись на земле, а навстречу Мойдеру бежал светловолосый парень. Порядком удивленный, легурец наблюдал за его радостным лицом.

Он что, обнимать его собрался?

Похоже, да. Паренек уже раскинул руки, несясь прямо на него. Понятно, конечно, что безмерно благодарен спасителю, но обниматься с мужиком Мойдеру не особенно хотелось. Он выставил руки вперед, светловолосый застыл столбом, улыбка на его лице померкла.

Крик с дальнего дерева заставил Мойдера поднять глаза. Оттуда уже стремительно спускался щуплый паренек, при виде которого легурец изумленно охнул.

– Кильдер, ты что здесь делаешь?

Тот уже бежал к нему и на этот раз Мойдер позволил себя обнять.

– Кильдер, друг, ты откуда здесь? – одновременно радуясь и недоумевая, он похлопал его по плечу.

– Я с Дор… – сказитель умолк на полуслове, а Мойдер подозрительно прищурился.

– С кем?

– С ним вот, – Кильдер смущенно махнул рукой в сторону светловолосого. Тот мялся с ноги на ногу, не решаясь подойти ближе. – Спасибо, что спас нас, – воскликнул сказитель. – Ты подоспел как нельзя вовремя.

– Да, мы вам очень признательны, – подал голос светловолосый и мотнул головой, словно опомнившись. Обвел глазами поле боя и бросился помогать раненым.

Вышедшая из-за деревьев зверо-женщина вызвала настороженные взгляды, но когда Мойдер сказал, что она с ним, остальные успокоились.

– Жаль, что мы не пришли раньше, – наблюдая за стонущими ранеными и теми, кому уже не помочь, пробормотал Мойдер.

– Могло быть и хуже, – возразила Олвия, становясь рядом с ним.

Глава 31. Долгожданная встреча

Дорайне хотелось разрыдаться в голос, когда Мойдер выставил руку вперед, не позволяя приближаться к себе. Сначала она подумала, что он до сих пор на нее сердится. Потом дошло, что брат попросту не узнает ее. Хотелось завопить и затопать ногами от досады, девушка с трудом взяла себя в руки. Она, конечно же, признается брату во всем, но сейчас явно не тот момент. Нужно забыть о личных чувствах и помочь остальным. Кому, конечно, еще можно помочь.

Двое воинов, больше похожих на разделанные туши, лежали неподвижно. Ей хватило лишь взгляда, чтобы понять – их уже не спасти. Маниан истекал кровью, живот был распорот, внутренности едва ли не вываливались из него. Лысый прижимал к груди повисшую плетью руку. Черноволосый, похоже, снова потерял сознание. Глаза закрыты, лицо еще бледнее, чем обычно. Ее беспокоило, что кровь никак не останавливается. Дорайна сняла с плеча котомку и первым делом бросилась к нему.

Достав мазь, сделанную под руководством Вормии, она щедро намазала рану на виске принца. Кровотечение прекратилось. Девушка решила, что в чувство приведет нетира позже и кинулась к Маниану. Ее перехватил лысый и шепотом сказал:

– Парню уже не помочь. Милосерднее добить, чтоб не мучился.

Дорайна стиснула зубы и мотнула головой:

– Он не лошадь, чтобы добивать.

Нетир ничего не сказал и прошел к принцу. Девушка опустилась на колени возле Маниана. К ней подошли Кильдер и Мойдер со своей странной спутницей.

– Как он? – тревожно спросил сказитель.

Дорайна взяла мужчину за запястье, пульс едва прощупывался. Он был в сознании, с губ срывались мучительные стоны. Видно было, что изо всех сил сдерживается, чтобы не закричать в полную силу. Почувствовав прикосновение Дорайны, Маниан открыл затуманенные глаза.

– Добей меня…

– Вот еще! Ты выживешь, слышишь?! – буркнула она.

Он слабо улыбнулся и покачал головой.

– Парень, я не раз бывал в бою. С такими ранами долго не живут. Я уже мертвец.

– Рано себя хоронишь, – возмутилась она. – Забыл уже о кармиях? Я, между прочим, прихватила с собой несколько на всякий случай.

Кильдер радостно всплеснул руками:

– А ведь и правда! Они ж самые тяжелые раны излечивают!

– Так, всем отойти и не мешать! – взорвалась Дорайна. – А ты постарайся думать о чем-нибудь приятном. Еще раз скажешь, что умрешь, сам тебя прикончу.

Во взгляде Маниана блеснула такая теплота, что у нее на глазах слезы заблестели. Достав охапку цветов и небольшую ступку, она стала перетирать растения в порошок. Дорайна понятия не имела, как лучше использовать кармии для лечения ран, но решила довериться интуиции. Вспоминала, как составляла лечебные мази Вормия, и делала то же самое. Добавила в полученную смесь немного тайрина. Решила, что он в любом случае не повредит.

Беспокоило больше другое – перед тем, как наносить мазь на рану, нужно зашить распоротый живот. Нитки-то с иглой у нее были, но выдержит ли процедуру Маниан? В любом случае, придется рискнуть.

– Маниан, послушай, – она осторожно провела рукой по взмокшему лбу. – Мне нужно будет зашить тебя, слышишь? Будет больно… Очень… Но другого выхода нет.

Он стиснул зубы и процедил:

– Делай, что нужно. Я выдержу.

Над головой раздался голос Бивария.

– Я могу облегчить ему боль. Не знаю, правда, получится ли.

Дорайна поспешно взглянула на него:

– О чем вы?

– Есть одна древняя нетирская техника. Обучался ей в свое время.

– Что за техника?

– Внушение. Человека можно погрузить в транс и внушить то, что нужно. Этому бедняге я могу внушить, что боли он не чувствует.

Дорайна распахнула глаза и поежилась.

– Такое возможно? Значит, вы можете и мне внушить что угодно, если захотите?

– У людей разная степень внушаемости, – успокоил Биварий. – К тому же, если объект сам идет навстречу, большая вероятность, что все получится.

– Объект только за, – послышался слабый голос Маниана.

– Отлично.

Нетир опустился рядом с раненым и снял очки. Поморщился от солнца, раздражающего чувствительные глаза, но вскоре немного адаптировался. Дорайна только сейчас вспомнила, что он сам ранен и робко предложила помочь.

– Моя рана не так серьезна. Потом посмотришь ее. А теперь постарайтесь все сохранять молчание. Это важно.

Остальные уселись неподалеку, не сводя глаз с происходящего. Кильдер же в восхищении даже рот открыл. Дорайна затаила дыхание, наблюдая за действиями Бивария. Тот мягким и едва слышным голосом велел Маниану смотреть на него, сосредоточившись на точке посредине переносицы. Он повторял размеренные фразы о том, что тело парня становится легким и расслабленным, боль уходит. Это длилось минут пять, когда Дорайна заметила, что взгляд у Маниана стал будто остекленевшим. Исчезла мучительная гримаса. Не похоже, что парень вообще что-то сейчас чувствовал.

Биварий обернулся к Дорайне и сказал:

– Готово. Теперь можешь зашивать.

Девушка кивнула и поспешно сполоснула иголку тайрином, как учила Вормия. Она не знала, зачем это нужно, но та советовала всегда это делать. Обрабатывать руки и инструменты выпивкой помимо того, что хорошо мыть.

Соединив края раны, Дорайна закусила губу и стала зашивать. Услышала, как ойкнул Кильдер, а затем его вырвало. Девушка покачала головой. Не выйдет из него все же воина. Самой ей тоже было не по себе от вида зияющей раны, но она старалась относиться к этому, как к обычному шитью. Не задумываться над тем, что зашивает живую плоть. Стежки получились не очень аккуратными, но все же прочными. Дорайна вылила остатки тайрина на рану, затем смазала мазью из кармий.

Покосившись на Бивария, вполголоса зашептала:

– Жизни сила, пробудись,

Рана смерти, исцелись,

Заживай ты не по дням,

Заживай ты по часам.

Кровь в лекарство преврати,

Путь к спасению найди.

Нетир приподнял брови и улыбнулся, явно воспринимая этот обряд скептически. Улыбка померкла, когда на его глазах страшные рубцы стали затягиваться.

– Вот это цветочки! Интересно, у нас где-то они растут?

– Думаю, да. Но он сказал, что показываются они не каждому, – с удовлетворением наблюдая за делом своих рук, ответила Дорайна.

– Он – это кто? Ты уже второй раз говоришь так.

– Может, если бы знал ответ, то сказал бы, – пожала плечами Дорайна. – В последнее время в моей жизни много чего странного творится. Самому хочется разобраться… Но давайте, я лучше посмотрю вашу руку.

Он не возражал. Девушка помогла ему снять рубаху и обработала рану.

Хорошо, что кости оказались не задеты. Мазь из кармий вылечит руку без проблем.

– Ты говорил, что это прорицательница сказала тебе о том, как найти брата, – пока она занималась раной, расспрашивал Биварий. – Что именно она сказала?

Дорайна, поколебавшись, все же передала разговор в общих чертах. Разумеется, о том, что старуха догадалась о том, что она женщина, умолчала.

– Значит, тебе еще намекнули, что в твоем рождении не все так просто.

– Почему это вас интересует? – девушка пожала плечами.

– В тебе есть нечто странное, парень. Я всегда отличался любознательностью и мне интересно разгадать твою тайну. Каким образом ты понимаешь язык нетирей? Как смог отыскать вход в заповедные земли? Почему здешние твари обходят тебя десятой дорогой?

– Думаю, мы никогда об этом не узнаем, – ее губы тронула улыбка.

– Есть один способ… Если, конечно, ты рискнешь им воспользоваться.

– Какой?

Дорайна вскинула на него испытующий взгляд.

– Я мог бы заставить тебя вспомнить, что было в самом начале… Когда ты был еще ничего не понимающим младенцем.

– Тут нечего вспоминать. Я родился в обычной легурской семье, в Лесовке. Что в этом интересного, – она пожала плечами.

– Тот парень… – Биварий кивнул в сторону перешептывающегося о чем-то со зверо-женщиной Мойдера. – Кто он тебе?

– С чего вы взяли, что он мне кто-то… – смутилась девушка, лихорадочно соображая, как выкрутиться.

– Как только он появился, ты бросился к нему, словно к близкому человеку. Тот же явно тебя видит впервые. Да и твой друг знает его. Что ты скрываешь?

Дорайна не знала, что сказать. Нетир оказался наблюдательным. Но признаться сейчас в том, кто она, не могла. Неизвестно, как на это отреагируют остальные. Хотя, может, настал, наконец, момент рассказать правду?

Девушка колебалась, поглядывая в сторону брата.

– Похоже, теперь можно выводить его из транса, – прервал ее размышления мягкий голос лысого. – Рана выглядит хорошо, да и он сам.

Дорайна посмотрела на Маниана и облегченно выдохнула. Щеки раненого порозовели, исчезла заостренность черт. Она кивнула, разрешая Биварию вывести его из полубессознательного состояния. Теперь можно взглянуть на Амнея.

Девушка поспешно бросилась к дереву и наткнулась на пристальный взгляд нетира. Тот уже пришел в себя и выглядел гораздо лучше, чем раньше. Рана на виске перестала кровоточить, бледность уже не казалась нездоровой. Дорайна опустилась рядом с ним на колени и осторожно прикоснулась к лицу. Нетир дернулся, сбрасывая ее руку, сердце пронзило болью от этого жеста.

– Тебе лучше? – скрывая обуревающие чувства, спросила она.

– Не беспокойся за меня, – голос звучал, как звон металла. – Насколько я понимаю, тот парень – брат, которого ты искала. Теперь ты нашла его и с нами оставаться ни к чему. Я попрошу Бивария найти выход из заповедных земель. Он укажет направление, и дальше вы пойдете сами.

– Ты хочешь, чтобы я ушла? – поразилась Дорайна.

– А зачем тебе оставаться?

– Я… я могу помочь, – едва сдерживая слезы, произнесла девушка. – Ты ведь тоже ищешь кого-то. Я помогу найти.

– Да, ты права. Ищу. Невесту.

– Невесту?

Ей показалось, что мир обрушился, такой тяжестью налилось тело.

– Девушку, на которой собираюсь жениться. Ее отец спрятал ее от меня, но я так просто не отступаю от того, что хочу.

Дорайна отвернулась, не в силах смотреть в изумрудные глаза, кажущиеся сейчас чужими и холодными.

– Ты ее любишь?

– Причем тут любовь? – послышался презрительный голос. – Она дочь правителя. Взяв ее, я обрету то, что заслуживаю.

– Да, конечно… – пробормотала Дорайна. – Ты и правда заслуживаешь лучшего.

– Мы оба получим то, чего хотели, разве не так? – ей показалось, или в его словах прозвучала горечь? – Ты вернула брата, я скоро обрету жену. Все остальное – глупости, не стоящие внимания.

– Глупости? О чем ты говоришь? – еле слышно спросила она.

– Надеюсь, мы не будем говорить об этом сейчас.

Он обвел рукой поляну с людьми, с интересом поглядывающими в их сторону.

– Да, конечно.

Дорайна поднялась с земли и побрела к остальным, не глядя больше не нетира. Хотелось вообще уйти как можно дальше отсюда, словно это могло заглушить жгучую боль.

К сожалению, пока это невозможно. По крайней мере, пока не объяснит все брату и не попрощается по-человечески с остальными. Но сейчас она была не в состоянии это сделать. Надеялась, что завтра, когда не примет в обычное время зелье, объяснять все будет гораздо легче.

Раненым требовался отдых, поэтому отряд решил заночевать здесь. Даже еды добывать не пришлось. Зверо-женщина сказала, что мясо у ящеров очень вкусное. Вскоре посреди поляны уже горел костерок, а на нем жарилась ящерятина, издавая восхитительные ароматы.

За едой Мойдер сообщил, что направляется в земли ормидов. И двинется туда сразу после обеда. Кильдер запротестовал, опередив Дорайну:

– Разве ты не пойдешь с нами?

– Я бы с радостью, но должен спасти одного человека. Именно за этим иду туда.

– Кого? – поразилась девушка. – Какого человека?

– Странные ты вопросы задаешь, парень, – покосился на нее Мойдер. – Не думаю, что это тебя вообще касается.

– Я много рассказывал Дору о тебе, – солгал Кильдер. Дорайна представила, как ему завтра станет стыдно за это, и покраснела. – Ты так и не сказал, куда исчез в ту ночь? Твои близкие места себе не находили. Сначала Дорка пропала, потом ты.

Остальные члены отряда с интересом следили за разговором. Даже Маниан, который настолько окреп, что решился съесть немного мяса, поглядывал с любопытством.

– Меня вот больше заботит, как ты здесь оказался, – хмыкнул легурец. – Но так уж и быть, потешу вас сказкой. Только вряд ли вы в нее поверите. Я и сам иногда не верю, что это происходит на самом деле.

– Рассказывай уже, – взмолился Кильдер.

– Вот зря я не верил в истории про Проклятую трясину, – начал Мойдер. – Нужно было слушать умных людей и не гневить судьбу. Но я верил, что Дорка там, и хотел вернуть эту глупую девчонку обратно.

Дорайна сцепила зубы, но ничем не выдала эмоций. Поймала насмешливый взгляд нетира и демонстративно отвернулась.

– Что самое странное, так это то, что я нашел ее.

– Нашел? – брови Кильдера поползли наверх.

– Ага. Аккурат возле болота. Ни одна нечистая тварь ее не тронула. Сидела себе преспокойно у деревца, грелась за костерком. Спала, как младенец.

– И что ты сделал?

– Хотел разбудить эту спящую красавицу и оплеух надавать, чтобы впредь слушалась старшего брата… Да оказался у Дорки нашей защитничек.

При этих словах глаза Дорайны едва не вылезли из орбит, она с силой втянула воздух.

– Что ты имеешь в виду? Какой защитник?

С подозрением глянув на нее, Мойдер все же ответил:

– Видел я только темноту, разговаривающую со мной. Этот парень настойчиво советовал оставить Дорку в покое и убираться подобру-поздорову. Ясное дело, я этого не сделал и попытался проткнуть это нечто ножом. Не похоже, что это как-то задело то существо. Он издал противный смешок, а в следующий момент я уже находился во дворце правителя.

– Что? – одновременно воскликнули все, оторвавшись от еды.

Нетиры переглянулись и снова уставились на парня.

– Причем не где-нибудь, а в покоях принцессы, – вздохнул Мойдер. – Представляете, что было бы, если бы она тревогу подняла… В общем, не разговаривали бы мы сейчас.

– Ты видел принцессу? – сдавленно спросила Дорайна. – Какая она? Красивая?

Почувствовав на себе взгляд черноволосого, девушка заставила себя не оглядываться на него. Хмуро ожидала ответа, неизвестно на что рассчитывая. Как будто, окажись принцесса уродиной, нетир бы отказался от женитьбы на ней. Он сам сказал, что для него важно получить трон, а не саму девушку. Но почему-то ее все равно это беспокоило. Сейчас он, может, и не испытывает к принцессе никаких чувств, но со временем все изменится. Даже зная, что между ними и так никогда ничего не будет, Дорайна продолжала надеяться на чудо.

– Уж лучше бы уродиной была, – сухо ответил Мойдер. Не дожидаясь, пока кто-то спросит, почему, и поставит его в неловкое положение, он продолжил: – В общем, Саулин не стала поднимать тревогу и помогла мне.

– Значит, она еще и добрая, – скисла Дорайна.

– Только ей об этом не говори, – залился смехом Мойдер и тут же погрустнел. – Не буду рассказывать как, но мы с ней оказались здесь. Одна из этих тварей, – он указал на ближайшего ящера, – погналась за нами. Пришлось прыгать с обрыва. В итоге я оказался здесь, а Саулин, скорее всего, у собратьев Олвии.

Все взгляды обратились на зверо-женщину, делающую вид, что ее вообще не волнует то, что происходит. Она невозмутимо обгладывала косточку и смотрела на огонь.

– За ней я и иду.

– Какое совпадение, – раздался вкрадчивый голос Амнея, заставивший Дорайну вздрогнуть. – Мы тоже идем за ней.

Мойдер медленно положил мясо и схватился за лук. Мужчины буравили друг друга напряженными взглядами. Первым подал голос легурец:

– У меня мелькали подозрения, но думал, было бы уж слишком странное совпадение. Ты тот самый нетир, от которого правитель увез Саулин?

– Похоже, да, – ухмыльнулся черноволосый. – И, похоже, правителю это не удалось.

– Сначала тебе придется справиться со мной.

Мойдер уже стоял на ногах, одна рука сжимала лук, другая тянулась к рукоятке ножа.

– Не думаю, что это такая уж проблема, – заметил нетир, тоже поднимаясь на ноги.

– Прекратите! – закричала Дорайна, бросаясь между ними. – Может, подумаете головой, а не другим местом? Как думаете, принцессе вашей поможет, если вы поубиваете друг друга?

– Парень прав, мой принц. – Лысый поднялся и положил руку на плечо Амнею. – Сначала нужно спасти девушку, потом уже делить. Потом вам никто не помешает свернуть шею дерзкому щенку.

– Ты прав, Биварий, – произнес нетир и тряхнул головой. – Всему свое время.

– Мойдер, послушай, – Дорайна попыталась, в свою очередь, урезонить брата. – Нетиры правы. Они помогут спасти принцессу. Потом уже видно будет, что делать.

Зверо-женщина впервые подала голос, обведя всех тяжелым немигающим взглядом:

– С ними у тебя больше шансов ее вытащить. И, похоже, я придумала, что делать. То, что твоя самка – принцесса, а этот – тоже не простых кровей, – она кивнула в сторону черноволосого. – Может сыграть нам на руку.

– О чем ты? – изогнул брови легурец.

– Завтра узнаешь. Я иду с вами.

– Ты же не хотела возвращаться!

– Передумала, – коротко откликнулась Олвия.

– Значит, нам придется остаться на ночь с ними? Я бы хотел уйти прямо сейчас.

– Мы остаемся, – тоном, не терпящим возражений, возразила женщина.

Мойдеру ничего не оставалось, как снова опуститься на землю. Без Олвии он не сумеет найти Саулин при всем желании.

Глава 32. Откровенный разговор

Дорайна почти не спала в эту ночь, постоянно ворочаясь с боку на бок. Мысли в голове вертелись безрадостные. Ради этой неизвестной принцессы два самых близких для нее человека готовы рисковать жизнью. Ормидка вчера рассказала, как сильны и свирепы ее соплеменники. Мойдер, в свою очередь, заметил, что если даже их женщины превосходят обычных мужчин, то что тогда ждать от сильной половины племени. Тем не менее, и он, и Амней ни секунды не колебались.

Дорайна уже поняла, что брат по уши влюблен. То, как он говорит о принцессе, как светятся при этом его глаза… Она никогда его не видела таким раньше. Ясное дело, так просто он не смирится с тем, что нетир предъявит права на Саулин. Будет драка.

Дорайна не питала особых иллюзий относительно ее исхода.

Амней гораздо сильнее обычного человека, он победит. Конечно, если не пожелает сражаться на луках, давая шанс противнику. Но в этом случае точно погибнет, Мойдер стреляет великолепно. Дорайна с ужасом поняла, что не может выбрать: кого хотела бы видеть победителем. В любом случае, кто бы ни одержал победу, она лишится одного из них. Голова раскалывалась от этих мыслей. Как ни пыталась, девушка не могла придумать другого выхода.

Она вздохнула с облегчением, когда верхушек деревьев коснулись первые робкие лучи. Тут же поднялась и скрылась с глаз остального отряда. Хотела побыть эти последние минуты до преображения в одиночестве. Заодно и собраться с духом.

Ей придется понервничать, объясняя все брату. Тот слишком упрям, не пожелает слушать никаких оправданий. Без сомнения, начнет ругаться и позорить ее при тех, кто уже привык считать ее смелым и сильным воином.

Представила насмешку и презрение в глазах бывших соратников. Губы тронула горькая улыбка.

Какая, в сущности, разница? Она ведь и так решила, что если они выберутся, вернется обратно в Лесовку и забудет о глупых мечтах. Примет того мужа, которого ей пожелают выбрать родители. А зеленоглазый нетир будет приходить к ней разве что во сне. Возможно, до нее даже дойдут слухи о новом правителе Дирании, тревожа так и не зарубцевавшуюся рану.

Прислонившись к стволу широкого дуба, Дорайна наблюдала, как голубеет небо, чувствовала, как развевает ветер отрастающие волосы.

Она снова стала собой. Теперь уже, наверное, навсегда…

Пора вставать и возвращаться в лагерь, чтобы принять свою судьбу.

– Ты решила открыться ему? – раздался пробравший до мурашек голос.

Дорайна повернула голову и посмотрела на стоящего неподалеку нетира. Глаза без привычных очков сияли мягким, приглушенным светом.

«Боги, как же он красив! – отстраненно подумала она, не в силах отвести от него взгляда. – Ну почему он так красив?»

Только спустя минуту до нее дошел смысл его вопроса, и она тихо ответила:

– Думаю, время пришло.

– Как, думаешь, он отреагирует? – принц подошел и опустился на землю рядом с ней.

– Рассердится… Амней… – Он вздрогнул, когда она произнесла его имя. – Я хочу попросить тебя кое о чем… Понимаю, что не имею права ни о чем просить, но…

– Почему же не имеешь? – хрипло откликнулся он. – Мы через многое прошли вместе. Наверное, меня бы не было в живых, если бы не ты.

– Тогда не убивай моего брата! – с жаром воскликнула девушка.

– Хочешь, чтобы я позволил ему убить себя?

Его губы тронула странная улыбка.

– Нет, я не это имела в виду! – запротестовала она.

– Я понял… Хорошо, я постараюсь не убивать его. Если, конечно, он не вынудит меня к этому.

Они помолчали. Вроде бы, все, что можно, уже было сказано. Остальное оставалось запертым на множество замков, чтобы никогда не покинуть сердце. Но что-то мешало им подняться и уйти. Оба осознавали, что возврата к прошлому после этого не будет никогда.

– Что ты будешь делать, когда все закончится? – спросил Амней, устремив взгляд прямо перед собой.

– Вернусь в Лесовку. А дальше, как Пелья пожелает. Оставлю в прошлом глупые детские мечты стать воином.

– Да, так будет лучше…

– Значит, мы потом больше не увидимся? – сдавленным от подступающих слез голосом произнесла она.

– Послушай… – Он повернул ее к себе и, глядя прямо в глаза, сказал: – Я не могу отрицать, что между нами что-то происходит. Ты не могла не замечать этой моей… слабости.

– Значит, ты так это называешь, – прерывисто вздохнула она. – Слабость…

– Так и есть. Я не имею права поступать, как дикарь. Поддаваться чувствам, забывать о собственной чести, позорить собственный род.

– Чувства ко мне – позор для тебя? – Дорайна стряхнула его руки и поднялась. – Не говори больше ни слова. Я поняла тебя, нетир.

– Дорайна, послушай. – Он тоже поднялся и попытался снова коснуться ее.

Девушка так взглянула на него, что руки сами опустились.

– Я облегчу тебе задачу, принц Амней. Женись на своей принцессе, я в твою сторону больше и не гляну. Ты прав, я тебя недостойна. Всего лишь обычная легурская девчонка. А теперь пойдем к остальным. Я даже помогу тебе спасти твою принцессу.

Не дожидаясь ответа, она побежала к лагерю.

Щеки горели от бури чувств, обуревающих ее. Каждое произнесенное слово стоило немалых мучений, но девушка радовалась, что не проявила слабости. Не стала унижаться перед ним, раскрывать сердце, которое бы в ответ просто растоптали. И все же в глубине души жила надежда, что он сейчас догонит. Скажет, что отказывается от Саулин, любит только ее и хочет связать жизнь только с ней.

Глупо… Он и не подумал догонять. Наверное, те чувства, которые она читала иногда в его глазах, обычный самообман. Но она собиралась поступить, как и обещала. Как ни будет трудно, ни словом, ни взглядом не показывать, насколько сильно нетир проник к ней в сердце.

Наверное, появись в лагере ящер, его появление вызвало бы меньшее удивление. Полусонные мужчины, занятые своими делами, застыли столбом при виде вышедшей из-за деревьев девушки. Стройная и изящная, как молодое деревце, с разметавшимися по плечам и спине золотыми волосами. Даже мужская одежда не портила ее, скорее, напротив.

Не доходя двух фаринов до костра, девушка остановилась, обводя глазами присутствующих. Первым отмер Мойдер, бросившийся к ней, словно взбесившийся скакун.

– Дорка, ты откуда здесь?

Он подхватил ее на руки и закружил, так крепко сжимая в объятиях, что она болезненно охнула.

– Да отпусти ты ее! – рассмеялся Кильдер. – Раздавишь еще.

Мойдер осторожно поставил сестру на ноги, но не отпустил, разглядывая во все глаза. Никто не обратил внимания, как вслед за Дорайной в лагерь вернулся принц и молча устроился у костра. Он со странным выражением наблюдал за разворачивающейся перед ним сценой.

– Я и была здесь, – справившись с волнением, ответила девушка на вопрос брата. – Просто ты меня не узнал.

– О чем ты? – Мойдер, наконец, отпустил ее и озадаченно почесал затылок. – Погоди! – в его глазах мелькнуло понимание. – Тот парень? Дор? И почему я сразу не догадался?!

– Может, объясните, что здесь происходит? – подал голос ошеломленный Маниан.

Не обращая на него внимания, Мойдер проговорил:

– Зелье, да?

Дорайна округлила глаза:

– А ты откуда знаешь?

– Не спрашивай, – скривился он, словно клюкву раскусил. – Нужно было сразу догадаться. Вот, почему Кильдер с тобой поперся.

– Он меня, между прочим, едва не убил при первой встрече, – усмехнулась девушка, инстинктивно касаясь горла.

– Не напоминай, – простонал сказитель, не зная, куда глаза прятать.

– Неожиданно, – раздался голос Бивария, подошедшего к друзьям. – Но я предполагал, что с тобой дело нечисто, парень. Вернее… девица. Так как тебя зовут на самом деле?

– Дорайна, – смутилась она.

– Честно говоря, нечасто я встречал таких женщин, – пристально глядя на нее, сказал он. – Стреляющую, как сам Адилак, умеющую лечить самые страшные раны. Я понимаю, почему ты решила стать мужчиной. Слышал, у легурцев слишком патриархальные взгляды.

Мойдер насупился:

– Нормальные у нас взгляды. Девка должна дома сидеть, а не по дорогам шляться.

– Не начинай, – умоляюще посмотрела на него Дорайна. – Сама знаю, что виновата. Но можешь быть спокоен. Как только выберемся отсюда, вернусь в Лесовку. Постараюсь быть смирной и покорной, как Арника.

– Вот это другой разговор! – кивнул Мойдер.

Впрочем, тут же устыдился этого, вспомнив, что ему самому удалось перенести в шкуре женщины. Да и знакомство с Саулин поколебало привычные взгляды на то, какой должна быть женщина. Как ни трудно было признаться в этом даже самому себе, дерзкий характер Саулин ему нравился. Для себя он уже решил, что вряд ли сможет быть счастлив с покорной, словно овечка, женщиной. Кто бы ни стал избранником Саулин, ему можно позавидовать. Горячая, страстная, девушка-сюрприз, с которой никогда не знаешь, чего ждать. Она уж точно не позволит вытирать об себя ноги.

Глаза Мойдера затуманились при воспоминании о принцессе.

Где она сейчас? Что с ней?

Он мотнул головой и решительно воскликнул:

– Позже поговорим обо всем. Нам нужно спешить. Кто знает, что сейчас с Саулин.

В разговор вступила до этого молчавшая зверо-женщина, затачивающая камень у костра.

– В таком виде ей нельзя идти к ормидам.

На нее обратились всеобщие взгляды.

– В смысле? – спросил Мойдер.

– Ты хоть представляешь, как отреагируют на нее наши мужчины? Вождь не пожелает ничего слушать. Он заберет ее, а нас всех прикажет разорвать на месте. Погоди…

Она втянула носом воздух, потом пружинисто вскочила на ноги. В два прыжка оказалась рядом с Дорайной и уткнулась носом ей в шею. Остальные оцепенели, непонимающе воззрившись на зверо-женщину. Девушка смутилась, не зная, как реагировать. Олвия отшатнулась от нее, издала странный звук, похожий на скулеж.

– Ты… ты…

– Что? – одними губами спросила Дорайна.

– Я до этого не замечала… – мотнула головой зверо-женщина. – Наверное, кармии забивали твой запах. В тебе…

С безоблачного неба донесся оглушительный раскат грома, заставивший всех вздрогнуть и поднять головы. Ничего больше не произошло, но звук подействовал на Олвию отрезвляюще. Она напрочь отказалась объяснять свое поведение. Лишь сказала:

– Тебе нечего бояться. Даже если пойдешь в таком виде, никто из звериных кланов не посмеет причинить тебе вред.

– Но почему? – подал голос черноволосый. – Что в ней такого?

Олвия не ответила.

– Нам следует поторопиться. Ваша самка у ормидов уже второй день. Кто знает, что они с ней уже сделали.

Мойдер побелел, а Дорайна ободряюще положила руку на его плечо.

– Все будет хорошо, слышишь? Нужно надеяться на лучшее.

Он не ответил, переживая в душе настоящий ад.

Глава 33. Любовь принцессы

Саулин спасло лишь отличное умение плавать. Неподалеку от загородного дома отца протекала река, куда девушка частенько ходила. Не научись она держаться на воде, вряд ли сумела сейчас остаться на поверхности. Горная река бурлила и неистовствовала, рыча, как разъяренный бык. Сначала Саулин звала Мойдера, надеясь, что парень сумеет доплыть до нее и спасти. Вскоре поняла, что тому, наверняка, и самому приходится несладко. Ему просто не хватит сил вытащить и ее, и себя. Придется полагаться на собственные силы.

Самое худшее, что вода была почти ледяной. Вскоре руки и ноги окоченели так, что девушка их с трудом чувствовала. Зубы выбивали частую дробь. Платье набухло и утягивало на дно, превратившись в погребальный саван. Решив, что сейчас не время для стеснения, она освободилась от него. Стало немного легче, но ненадолго. Саулин в отчаянии вглядывалась в темнеющий вдали берег. Вроде бы и недалеко, но из-за течения добраться до него казалось непосильной задачей.

Повезло, что мимо проплывало сломанное дерево. Девушка из последних сил уцепилась за него, позволив нести себя куда угодно. Саулин потеряла счет времени, сосредоточившись на единственной задаче – не отпустить спасительное бревно.

Настал момент, когда ей показалось, что берег приближается. Вскоре она поняла, что это и правда так, а не плод воображения. Течение несло ее к узкому клочку суши, к которому река поворачивала. Если не удастся добраться до него, Саулин ожидает верная смерть. Дальше снова начинались причуды течения и бескрайняя водная поверхность, насколько хватает глаз.

Собрав остатки сил, Саулин дождалась, когда дерево достаточно подплывет к суше, и отпустила его. Тотчас же едва не ушла под воду, но, отчаянно барахтаясь, удержалась. Поплыла к берегу, преодолевая ревущий поток. Грязная каменистая земля показалась ей самым прекрасным, что видела в жизни. Саулин проползла по ней как можно дальше и уткнулась лицом. Фыркаясь и отплевываясь, перевернулась набок.

Она сделала это! Все-таки Мойдер зря считал ее такой уж изнеженной и слабой.

Мысль о парне взорвалась тревогой. Добрался ли он до берега?

В этот момент гордая принцесса забыла о собственной незавидной участи. О том, что оказалась неизвестно где совершенно одна, полуголая, без оружия и даже трута для разведения огня. Вглядывалась в бурлящую в нескольких фаринах от нее реку и пыталась разглядеть крохотную фигурку.

Ничего… Саулин не могла даже думать о том, что он мог погибнуть. Это слишком нестерпимо.

Девушка горько улыбнулась, вспомнив о том, сколько раз сама желала Мойдеру смерти. Когда поняла, что не может без него жить, что он стал единственным, кто сумел растопить холодное сердце. Досадовала на саму себя за слабость.

Она – дочь правителя, красивая, умная, будущая повелительница этой земли. Он же – необразованный и диковатый легурец, ни в грош ее не ставящий. Но едва взглянув на него той ночью, жестокое и капризное создание ощутило то, что еще никогда не испытывало. Смотрела в мужественное открытое лицо, любовалась высокой стройной фигурой, а все внутри таяло. На миг ей даже захотелось, чтобы он и правда оказался претендентом на ее руку, решившим выкрасть прямо из спальни.

О предсказании Саулин вспомнила уже потом, им и попыталась оправдаться.

Когда она помогла Мойдеру сбежать из дворца, в сердце будто образовалась пустота. Еще недавно принцесса весело смеялась, а едва парень исчез за дверью, возникло ощущение невосполнимой потери. Странно, ведь они раньше даже знакомы не были. Это стремительно возникшее чувство пугало ее. Когда же он вновь появился на пороге, душу охватило настоящее ликование. Она с трудом сдержала эмоции. Да и потом ей всегда было нелегко их сдерживать. Саулин то отталкивала его, то поддавалась слабости, смотря что побеждало в ее душе. Стоило же ему оттолкнуть в ответ, чувствовала себя глубоко несчастной.

Хуже всего становилось, когда она видела равнодушие с его стороны. В такие моменты хотелось причинить ему боль, уязвить так же больно, как это уязвляло ее. В итоге он не выдержал и решил уйти. Она даже умоляла его этого не делать, унижалась, как ни перед кем и никогда раньше. Он ушел все равно, оставив ее полностью раздавленной.

Саулин колебалась лишь минуту, затем последовала за ним. Странно, но девушка не жалела об этом даже сейчас, дрожа от холода на негостеприимном берегу. Единственное, о чем жалела – что Мойдера сейчас нет рядом. Только бы найти его… А дальше. Она давно уже решила, что лучше и вовсе не возвращаться к прежней жизни, чем вернуться туда без него. Позволить отцу найти ей мужа, чувствовать чужие руки на своем теле. После той бури эмоций, которые девушка испытала в объятиях Мойдера, она не могла представить, чтобы другой человек ласкал и целовал ее.

Сжавшись в комочек и обхватив колени руками, Саулин пыталась согреться. Это удавалось плохо, мокрая сорочка – единственный предмет, прикрывающий тело, довершал пытку. Но она не решалась снять ее. Девушке казалось, что так она станет еще более беззащитной. А потом наоборот стало жарко. Голова налилась свинцом и гудела, тело сотрясалось уже не от холода, а от горячки.

Настал момент, когда Саулин перестала что-либо соображать, полностью сдавшись болезни.

Утром, когда ормиды-рыбаки по привычке вышли к реке, их взорам предстала миниатюрная белая фигурка, распростертая на серых камнях. Обступив ее, зверо-мужчины некоторое время смотрели на мечущуюся в лихорадке девушку. Затем один из них взвалил ее на плечо и потащил в селение.

Очнулась Саулин в хижине вождя, лежащей на медвежьей шкуре. Кто-то тыкал ей в рот глиняную кружку с мерзко пахнущим варевом. Облизнув пересохшие запекшиеся губы, девушка с жадностью начала пить. Потом снова откинулась на свое ложе и отключилась.

Сознание то возвращалось, то снова уходило. Перед ней мелькали странные образы, будто рожденные в царстве Дейры. Заросшие волосами мужчины с грубыми голосами, женщина, мало отличающаяся от них, вытирающая с ее лба пот и поившая варевом. Саулин даже не знала, сколько прошло времени: несколько часов или дней.

Потом накатила такая слабость, что ей уже не хотелось ничего. Даже пить не могла, женщине приходилось едва ли не насильно заливать ей в рот жидкость. Хотелось закрыть глаза и больше никогда их не открывать. Слышала тревожные голоса. Смысл слов даже понимала, но ей было все равно.

– Мне жаль, вождь, но я ничего не могу сделать. Девушка умирает. Лихорадка одержала над ней верх.

– Спаси ее! – раздалось требование. – Иначе последуешь за ней.

– Зачем она тебе, вождь? – удивилась женщина. – Хлипкая и жалкая. Она все равно не выживет в нашем мире.

– Я никогда не видел более красивого существа, – прерывисто возразил вождь. – Она будет моей…

***

Отряд, пополнившийся Мойдером и зверо-женщиной, оказался на подступах к селению ормидов к полудню. Солнце пекло немилосердно, вызывая одно лишь желание – сполоснуться в прохладной в воде и залечь где-нибудь в тени. Но расслабляться не место и не время. Это осознавали все, храня сосредоточенное напряженное молчание.

Люди застыли, вглядываясь в раскинувшееся перед ними поселение. Дома, напоминающие скорее шалаши, расположились вокруг деревянного идола бога Адилака. Или, как его привыкли называть среди простого люда – Лесного правителя. Частокола не было, да он бы и не смог защитить от здешних обитателей.

Большая часть мужчин племени, скорее всего, на охоте или рыбалке. Небольшой отряд, оставленный для охраны, состязался в рукопашной схватке. Женщины сновали между хижинами, занимаясь привычными делами. Очаг был один, разведенный неподалеку от статуи. На нем готовили все. Содержимое общего огромного котла должно потом разделиться между поселянами.

Мойдер высматривал среди женщин Саулин, но не находил. Это казалось ему тревожным признаком. Дикари ведь могли и убить ее.

– Что будем делать? – первой прервала молчание Дорайна.

– У нас есть шанс, – процедила зверо-женщина. – Большинство на охоте.

– Думаешь, это поможет? – с сомнением спросил Маниан, разглядывая десяток устрашающего вида ормидов.

Его все решили не впутывать в дело. Рана еще не окончательно зажила, хотя действие кармий оказалось поистине волшебным. Маниан уже уверенно стоял на ногах и даже без особого труда проделал весь путь. Но рисковать не стоило, хотя он и рвался в бой. Оставались только нетиры, Мойдер, Кильдер и Олвия. У всех были большие сомнения, что удастся справиться с ормидами. Если бы на их месте оказались обычные люди, никто бы даже не сомневался. Но люди-волки отличались не меньшей силой, чем нетиры.

– Все будет зависеть от решения вождя. И от того, как он отреагирует на ее появление, – проговорила Олвия, кивая на Дорайну.

Остальные непонимающе пожали плечами. Зверо-женщина так и не объяснила, что такого увидела в девушке.

– Тогда придется ждать возвращения охотников? – с неудовольствием произнес Мойдер. – Вождь ведь с ними?

– Да, наверное. Я не вижу его среди мужчин, – оглядев соревнующихся между собой ормидов, сказала Олвия. Тут же ее глаза расширились при виде вышедшего из самой большой хижины зверо-мужчины. – Похоже, мы ошибались. Это он. Кроник.

Мойдер уставился на вождя ормидов, по его спине невольно пробежал холодок. Рядом с этой горой мышц остальные зверо-люди казались щуплее Кильдера. Какая ж у него должна быть силища!

– Что, испугался? – покосился на него черноволосый.

– И не думал, – буркнул Мойдер. – Ну, что, идем тогда?

В подтверждение своей смелости он первым шагнул из-за деревьев, за ним последовали остальные.

При виде чужаков сонная жизнь племени молниеносно преобразилась. Женщина побежали к хижинам, мужчины похватались за луки. Только вождь застыл на месте, буравя недобрым взглядом пришельцев.

Даже зверо-женщина выглядела не особо уверенной, что уж говорить о Кильдере. Дорайна пока держалась за спинами нетирей, все решили, что так будет лучше. Мало ли, что плела зверо-женщина, вдруг она не угадает реакцию остальных ормидов. Маниана оставили за деревьями, но, наверняка, он тоже впечатлился.

Похоже, ормиды узнали бывшую соплеменницу, послышалось перешептывание. Олвия храбро выступила вперед, за что Мойдер зауважал ее еще сильнее, и подошла к вождю. Остановилась за пару фаринов от него и пробормотала:

– Приветствую тебя, вождь.

– Тебя для клана волков больше не существует, – отрезал Кроник. – Что тебе нужно здесь, женщина? И кого ты привела с собой?

– Они ищут свою женщину. Следы привели к ормидам.

Вождь напрягся, руки сжались в кулаки.

– Даже если то, что они ищут, у нас, с чего ты взяла, что мы отдадим?

– Она – не простая женщина, – вскинула голову Олвия. – Принцесса.

В глазах вождя мелькнул интерес.

– Вот как? И что же?

– За ней пришел ее жених. Он тоже принц, только другого клана. Ты знаешь наши законы. С равными по положению, даже если они из других кланов, нельзя обращаться, как со всеми. Рука простого ормида не может коснуться их. Лишь вождя.

– Я и не собираюсь отдавать ее остальным, – процедил Кроник.

– Значит, женщина все же здесь? – кивнула Олвия. – Где она?

– Не думаю, что ответ как-то тебе поможет.

– Что ты с ней сделал, ублюдок? – не выдержал Мойдер и рванулся к нему.

Кильдер едва успел удержать его. И вовремя, остальные зверо-люди тут же ринулись к месту событий. Вождь знаком остановил их и ухмыльнулся.

– За эти слова ты ответишь, человек.

– Да хоть сейчас! – вздернул подбородок парень.

– Ты тот самый принц, о котором она говорила? – вождь покосился на Олвию.

– Нет, – немного смешался Мойдер. – Но это дела не меняет.

– Драться в поединке чести я буду только с равным, – процедил Кроник.

– Заносчивый засра…

Олвия так глянула на легурца, что тот сразу прикусил язык.

– Тогда это со мной, – вперед выступил черноволосый, на губах которого играла тонкая улыбка.

Вождь оглядывал его с ног до головы, пока нетир подходил ближе. На грубом, заросшем волосами лице, промелькнуло уважение.

– Ты из клана летучих мышей?

– Угадал, вождь.

– Еще и принц? Что ж, для меня будет честью сразиться с тобой. Когда-то наши предки жили бок о бок. Пока вы не нашли себе другое пристанище… Ваш клан все еще силен?

– Больше, чем когда-либо, – изогнул брови Амней. – Значит, моя невеста у тебя?

Нетир проигнорировал гневный возглас Мойдера, продолжая смотреть на вождя волков.

– Да, но скоро не за что будет сражаться, – буркнул Кроник. – Женщина умирает.

– Где Саулин?

Мойдер уже не пытался сдерживаться и бросился к зверо-мужчине. Гигантские кулачищи играючи подняли его в воздух и швырнули на землю. Дорайна тут же выскочила из-за спины Бивария и ринулась к брату. Ее появление заставило мужчин клана восхищенно выдохнуть. Глаза вождя загорелись.

– Похоже, Лесной правитель прислал мне достойную замену.

Теперь уже гнев отразился на лице черноволосого.

– Даже не вздумай!

– Она тоже твоя невеста? – издевательски хмыкнул вождь.

Нетир промолчал. Дорайна, не обращая внимания на препирательства мужчин, быстро осмотрела Мойдера. Тот лишь отключился, серьезных травм не было. Она поднялась на ноги и обратилась к врачу.

– Вы сказали, что принцесса умирает. Что с ней?

Кроник охотно ответил:

– Лихорадка. Наша шаманка пыталась сбить жар, но не смогла.

– Дорка знахарка, – вмешался Кильдер. – Она может осмотреть девушку.

– Вот как? – еще сильнее заинтересовался вождь. – Да ты прямо находка для племени.

– Вглядись повнимательнее, вождь, – вкрадчиво произнесла Олвия. – Ничего не замечаешь странного в этой самке?

– Кроме того, что она прекраснее Ардины? – хмыкнул Кроник.

– Подойди ближе, вождь… – посоветовала зверо-женщина.

Амней тут же встал между ним и Дорайной. Вождь угрожающе зарычал и девушка, испугавшись за нетиря, выскочила вперед.

– Все в порядке, – сказала она холодно. – Ты за меня не в ответе, нетир. Я сама могу о себе позаботиться.

Услышав ее слова, Кроник хохотнул, а принц презрительно скривился, но отошел. Ухмылка медленно сползала с лица вождя, чем больше он всматривался в Дорайну. Остановившись в шаге от нее, он втянул носом воздух, совсем, как Олвия недавно. Потрясение на его лице снова вызвало недоумение у спутников девушки.

Что же такого они не знают о ней, впрочем, как и она сама?

– Неужели, такое возможно? – почти прошептал он.

– Может, объясните, что происходит? – не выдержала Дорайна.

В тот же момент раздался громовой раскат, как и в прошлый раз. Зверо-люди взволновались и отпрянули подальше от центра поселка. На месте остался лишь вождь и чужаки. Кроник с Олвией переглянулись.

– Он не хочет, чтобы мы говорили им, – загадочно проговорила зверо-женщина.

– Чего же он хочет?

– Думаю, чтобы ты отдал им принцессу.

– Я в своем праве, – расправил плечи вождь. – Я нашел эту самку и по праву сильного она теперь принадлежит мне. Но я согласен на поединок чести. Как требуют обычаи.

– Я тоже готов, вождь, – процедил черноволосый.

Все расступились, освобождая место для поединка. Зверо-люди образовали круг, с горящими глазами наблюдая за происходящим. Из хижин выходили женщины и вставали за спинами мужчин. Все племя желало видеть редкое зрелище: поединок чести между предводителями звериных кланов.

Дорайна кусала губы, оглядывая противников. Нетир казался до невозможности хрупким по сравнению с этой ходячей горой мышц. Хватит ли у него сил справиться с ним? Вспомнила легенды о силе нетирей и это немного успокоило. Но все же исход поединка не мог бы предугадать никто.

Глава 34. Поединок чести

Противники кружили друг напротив друга, сцепившись взглядами. Никто не решался начать первым, оценивая силы. Поединок чести звериных кланов предполагал рукопашную схватку: кулаки против кулаков, клыки против клыков, когти против когтей. Так повелось издревле, так повелел Лесной правитель, когда-то выделивший часть людей и наделивших их силой зверей.

Нетир издал боевой клич, от которого у всех присутствующих кровь застыла в жилах. Это не было похоже ни на крик человека, ни на рычание животного. Писк, от которого уши на несколько секунд теряли всякую чувствительность. Даже Кроника проняло, суровое лицо вождя дернулось. Но он тут же перешел в нападение, издав клич звериного клана. Громадный кулак понесся прямо в лицо нетира. Миг – на том месте, где только что стоял черноволосый, царила пустота. Кулак пронесся в воздухе, не достигнув цели.

Нетир завис в воздухе, плащ за его спиной развевался знаменем. Перепрыгнув через противника, он ребром ладони ударил в бок зверо-мужчины. От такого удара все в животе обычного мужчины превратилось бы в кровавое месиво костей и внутренностей. Кроник охнул и согнулся, но уже через пару секунд отшвырнул нетира, желающего повторить удар. Тот пролетел через всю площадку, кувыркнулся и в воздухе и сумел встать на ноги.

Кроник уже несся на него, его глаза налились кровью. В них горело одно лишь желание – убить. Растерзать. Стереть с лица земли. Черноволосый сбросил очки, глаза полыхнули зеленым пламенем. Он снова взмыл в воздух и гигантским прыжком полетел навстречу. Хотел повторить маневр и оказаться за спиной вождя, но тот разгадал его задумку и, высоко вскинув руки, ухватил за щиколотки. Крутанув вокруг головы, швырнул оземь. Накинулся следом, но нетир откатился и сделал подсечку.

Теперь уже на земле оказался зверо-мужчина. Быстрое движение ногтем черноволосого – щеку вождя прорезала глубокая красная полоса. Лишь реакция спасла Кроника от слепоты. Нетир метил в глаз. Не достигнув цели, он тут же отскочил, готовясь к новому удару, но на этот раз вождь оказался быстрее. Ухватил врага за плащ, притянул к себе и схватил за длинные волосы. Рванул так, что скальп на голове принца удержался чудом. Охнув, нетир упал на землю, а Кроник оказался сверху. В лицо и живот черноволосого обрушились чудовищной силы удары.

Дорайна не удержалась от болезненного возгласа:

– Нет, пожалуйста!

Это на мгновение отвлекло Кроника и спасло нетира. Тот полоснул ногтем по горлу вождя, и, воспользовавшись болевым шоком, оттолкнул. Тут же выругался. Кожа у зверо-мужчины оказалась дубовой. Порез, от которого другой бы истек кровью за несколько минут, оставил лишь царапину…

Поединок длился больше получаса. С обоих сторон были удачные атаки и досадные поражения. Оба противника вымотались, на них уже живого места не было. Но поединок чести завершится лишь со смертью одного из участников.

Бледная, как полотно, Дорайна наблюдала за происходящим, сидя на голой земле. Каждый удар, который получал Амней, отдавался в ней так, словно били ее саму. Почувствовала руку Кильдера, обнявшего за плечи, благодарно улыбнулась ему.

– Не переживай, твой нетир сильный, он сможет победить, – шепнул сказитель.

– Он вовсе не мой нетир, – механически отозвалась она и тут же вскрикнула, когда тело черноволосого сотряс новый удар.

– Да, конечно, не твой, – хмыкнул Кильдер и убрал руку.

Исход сражения решило то, чего никто не ожидал. Ослабевший вождь, опрокинутый на землю и не находящий сил подняться, зачерпнул в руку горсть земли. Швырнул ее в глаза нетиру, тут же утратившему преимущество. Амней протирал глаза одной рукой, второй водил в воздухе, пытаясь не подпустить противника. Возмущенная Дорайна вскрикнула:

– Так же нечестно!

– Почему же? – возразила сидящая рядом Олвия. – Нельзя использовать только оружие. Хитрость можно.

– Это не хитрость, это подлость!

Вождь уже поднялся на ноги и осклабился, глядя на беспомощного противника. Резко замахнулся, собираясь ударить в живот. Даже ослепнув, Амней увернулся, почувствовав колебания воздуха. Отпрыгнул и снова выставил руку вперед. Кроник, не давая ему передышки, подобрался сзади и навалился, зажав шею рукой. Хрустнули позвонки. Еще секунда – он свернет принцу голову, как котенку.

Дорайна действовала инстинктивно. Разум полностью отключился, остались одни эмоции. Единственное желание – спасти того, кто стал ее частицей, без которого жизнь потеряет смысл. Глаза вспыхнули ярким огнем, почти, как у нетирей. Синим пронизывающим светом. Она исторгла крик, от которого по спинам собравшихся побежали мурашки. Повелительный, сильный, нечеловеческий. Даже вождь остановился, с суеверным страхом глядя на нее и продолжая удерживать беспомощного нетира.

Минуту ничего не происходило, но всеми овладело странное оцепенение. Никто не мог отвести взгляда от стоящей неподвижно девушки, распростершей руки перед собой. А затем воздух наполнился птичьим криком, от которого закладывало уши. Послышался треск ломаемых веток, земля задрожала от ног исполинов, продвигающихся к селению ормидов.

– Что происходит? – омертвевшими губами произнес Кильдер.

– Звери, – прохрипела Олвия. – Они идут на ее зов.

Послышался рык ящера, затем еще один, и еще. Полчища птиц, от которых небо словно потемнело, вились вокруг, ожидая лишь приказа.

– Вождь, по-моему, она хочет, чтобы ты отпустил нетира, – проговорила зверо-женщина. – Иначе…

На открытое пространство выскочил первый ящер, за ним следующий. Мелкие хищники валом повалили следом, устремив горящие взгляды на девушку.

– Как это возможно? – еле слышно произнес Биварий. – Кто же она такая?

Вождь выпустил из рук тело Амнея, нетир кулем свалился на землю.

– Забирай его.

– И принцессу, – напомнила Олвия.

– Да, и ее тоже, – сплюнул на землю вождь. – Все равно она не жилец.

– Дорайна, слышишь, – подошла к девушке женщина и заглянула в глаза. – Он исполнил то, что ты хочешь. Прикажи зверям уйти…

Дорайна посмотрела на нее так, будто видела впервые, потом в глазах мелькнула тень узнавания. Странный свет в них потух, девушка провела рукой по лбу, словно отгоняя наваждение. Как по команде, звери разбрелись кто куда, огибая деревню. Птицы с клекотом унеслись прочь.

– Что здесь произошло?

Дорайна поочередно посмотрела на каждого из спутников, те смотрели на нее, будто видели впервые. От этих взглядов ей стало не по себе. Тут внимание остановилось на неподвижно лежащем на земле нетире. Она вмиг забыла обо всем, охваченная тревогой. Бросилась к нему, перевернула лицом вверх.

– Амней, ты жив?..

Бледное, залитое кровью, распухшее от ударов лицо исказила гримаса. Глаза дрогнули, но так и не открылись.

– Земля… Да, конечно… – пробормотала девушка.

Дорайна вытащила из котомки бутыль с водой, смочила платок и стала протирать Амнею глаза. Вскоре он уже смог их открыть. Они были покрасневшие, но по-прежнему яркие.

– Слава богам, – пробормотала она и тут же устыдилась слабости, которую показала перед всеми. Уронив голову нетира на землю, поднялась и побрела прочь, больше не глядя на него.

Спустя несколько минут, когда люди отошли от пережитого, Мойдер подошел к похожему на кусок отбивной вождю.

– Где Саулин?

Тот махнул в сторону хижины справа от себя. Парень бросился туда. Вскоре он показался снова, бережно сжимая в руках хрупкую женскую фигурку, завернутую в его плащ. Она не подавала признаков жизни, и он с тревогой вглядывался в ее лицо. Донес до места, где стояли друзья, и опустил на землю.

– Дорайна, ты сможешь спасти ее? – с надеждой посмотрел он на сестру.

Она даже обрадовалась возможности отвлечься от раздирающих душу переживаний и захлопотала над девушкой.

– Я сделаю ей отвар, который восстановит силы. Кармии туда брошу, думаю, это не повредит. Но ее сейчас нельзя переносить, слишком слабая. Надеюсь, вождь разрешит нам остаться хотя бы до завтрашнего утра.

За напрягшегося при этих словах Кроника с усмешкой ответила Олвия:

– Думаю, он против не будет.

Вождь снова сплюнул и побрел в свою хижину, гаркнув, чтобы позвали шаманку. Мойдер же поднял Саулин на руку и потащил в ближайшее жилище. Никто не посмел его останавливать.

***

Дорайна заставила себя выбросить из головы нетира, упорно проникающего в мысли. Сосредоточилась на лечении больной, лежащей на тюфяке, будто сломанная кукла. Дорайна осторожно вливала ей в рот питье и вполголоса шептала слова заговора. Ощущала на себе пристальный взгляд шаманки племени, застывшей в углу и следящей за каждым ее движением.

Зверо-женщина не заговаривала с Дорайной и не мешала, но не отходила ни на минуту. Словно пыталась научиться тому, чего раньше не знала. Заметив, как та бормочет произнесенные ею слова, поняла, что так и есть. Подозвала к себе и повторила, чтобы шаманка лучше запомнила. Та с благодарностью кивнула.

Дорайна рассказала ей несколько рецептов и заговоров Вормии, объяснила, как лучше снимать жар. Особенно зверо-женщину заинтересовали кармии. Она благоговейно коснулась руками увядших желтых цветов и вздохнула. Дорайна поняла ее и без слов. Шаманке кармии никогда не показывались.

Спустя некоторое время зверо-женщину позвали и она с неохотой вышла.

Дорайна осталась один на один с принцессой. Даже сейчас, больная и изможденная, девушка не утратила экзотической дикой красоты. Дорайна впилась в нее взглядом, пытаясь понять, сможет ли нетир полюбить это создание. К выводам пришла неутешительным. В эту девушку легко можно влюбиться, более того, полюбить до беспамятства. Как и случилось с беднягой-братцем. Тот несколько раз уже заглядывал в хижину и вполголоса спрашивал о самочувствии больной. Дорайна терпеливо отвечала, что ей лучше и отмахивалась.

Мойдеру придется принять и пережить то, что Саулин никогда не будет принадлежать ему. Она птица не его полета. Ей по пути с Амнеем. Снова Дорайна вспомнила о нем, хотя делала все, чтобы этого избежать. Знала, что принц сейчас в соседней хижине, отходит после драки. Она сделала для него, что могла. Дала нужные мази и осмотрела на предмет повреждений. Нетиру повезло, что их вид отличается редкой выносливостью. На них все заживает, как на собаках. Если еще прибавить действие кармий, то волноваться о нем и вовсе незачем.

Дорайна легла на соседнем с принцессой тюфяке и уставилась в конусообразный потолок хижины. К тяжелому воздуху уже притерпелась и перестала его замечать. Легкий ветерок снаружи доносил запахи жарящегося на костре мяса и дыма. Дорайна думала о том, что путешествие подходит к концу. Она нашла брата, нетир нашел ту, что искал. Им остается выбраться из заповедных земель и их пути навсегда разойдутся.

Как ни пыталась Дорайна храбриться и убеждать себя, что ей все равно, сердце стенало от боли. Она повернула голову к принцессе и посмотрела на нее почти с ненавистью.

За что этой девице такое счастье? Двое мужчин готовы за нее поубивать друг друга. Да что там двое. Взять того же вождя. И все только потому что она принцесса. Просто повезло родиться в доме правителя, а не в легурской хижине. Вот и все, чем она лучше.

От чудовищной несправедливости к глазам Дорайны подступили слезы. Мелькнула даже гаденькая мысль, что зря она помогла принцессе выжить. Тут же устыдилась этого. Она – знахарка, это ее долг. Вормия предупреждала, что если знахарь не окажет помощи нуждающемуся в ней, дар может его покинуть. Хотя даже не это побудило ее помочь девушке. Глаза брата, совершенно обезумевшие, устремленные на нее так, словно от ответа зависела вся его жизнь.

Послышались шаги у входа.

Дорайна подумала, что снова вернулся Мойдер и, не глядя, проговорила:

– Говорю же, она поправится…

– Рад это слышать, – послышался бархатный голос принца.

Она тут же напряглась, но не сделала ни малейшего движения. Только тело сейчас напоминало зажатую пружину, взгляд по-прежнему устремлен в потолок. Дорайна одновременно хотела и боялась того, что нетир уйдет. Он не ушел…

Прошел внутрь, на ее лицо упала тень от его высокой фигуры. Только сейчас она решилась посмотреть на него. Изумрудные глаза смотрели с непонятным выражением, на которое ее тело отозвалось волной неги. Смущенная, девушка села и скрестила руки на груди.

– Вам не стоит беспокоиться, принц. Как я уже сказала, ваша невеста поправится. Вам нечего волноваться.

– Я волнуюсь не о ней, – откликнулся он и опустился рядом с ней прямо на пол. – Все думаю о том, что сегодня произошло.

– Да, день был насыщенный. Вам пришлось нелегко…

– Не называй меня на «вы». Пожалуйста, – он наморщил лоб.

– Как скажете, принц.

Черноволосый укоризненно взглянул на нее и она вздохнула.

– Хорошо, Амней.

– Так-то лучше… Ты спасла мне жизнь сегодня. Я мало что видел. Но слышал эти странные звуки. Да и Биварий потом рассказал о том, что ты сделала.

– Тогда ты знаешь больше, чем я, – ее губы тронула улыбка. – Я понятия не имею, что сделала. Вообще не помню. Последнее, что видела, как он заломил тебе шею… А потом очнулась и увидела, что все смотрят на меня в полном ужасе.

– Биварий считает, что в тебе скрыто нечто удивительное. Он хотел бы разгадать эту тайну.

– Зачем? С меня и так довольно загадок. Хочу жить обычной жизнью.

– Ты правда этого хочешь?

Он взял ее за руку, и она метнула на него взгляд. Тут же замерла, не в силах отвернуться. По телу прокатывалась волна возбуждения, которую она тщетно пыталась подавить.

– Я не знаю, чего я хочу, – хрипло произнесла она.

– Кто знает, может, ты не обычная легурка, какой всегда себя считала… Если так, у нас больше общего, чем мы оба полагали. Девушка, владеющая удивительной силой… Пожалуй, мои сородичи посмотрели бы на такой выбор с пониманием.

Дорайна распахнула глаза, не зная, как реагировать на его слова. Неужели, он только что признался в том, что и впрямь серьезно задумывался о совместном будущем? Краткий миг ликования сменился горечью. Он ищет способ сделать ее достойной себя. Значит, сейчас считает ее недостойной. Низшим существом… Такая, какая есть сейчас, она его не устраивает. Он не может любить ее такой, какая есть. И возникает вопрос: любит ли на самом деле. Разве любовь требует обязательных условий? Она просто есть. Нельзя считать того, кого любишь, низшим и недостойным…

Дорайна вырвала руку из его ладони и сверкнула глазами.

– А с чего ты взял, что на этот выбор посмотрю с пониманием я? Я не хочу, чтобы меня любили с условием, чтобы любви ко мне стыдились!

– Это не так… Я вовсе не… – он обхватил голову руками. – Я не знаю…

– Уходи, нетир, – срывающимся от слез голосом попросила Дорайна. – Просто уходи. Не нужно слов.

Он вскочил и быстро покинул хижину. Она не стала его удерживать. Уткнувшись лицом в вонючий тюфяк, зарыдала. Пыталась плакать бесшумно, но всхлипы все равно прорывались, отдаваясь разрядами молний по всему телу.

Нужно забыть его. Забыть… Позволить ему жить своей жизнью и позволить это себе самой…

Глава 35. Поиски выхода

Наутро Саулин очнулась. Дорайна тут же бросилась за остальными, чтобы сообщить радостную новость. Если бы она этого не сделала, пришлось бы разговаривать с ненавистной соперницей, объяснять ей что-то. А так просто поймала удивленный взгляд раскосых глаз и сбежала.

Трусость? Быть может, но Дорайна не могла сейчас думать о том, как это выглядит.

Лишь когда Мойдер вбежал в хижину, будто ему вожжа под хвост попала, девушка зашла следом. Посторонилась, пропуская остальных членов отряда. Она внимательно наблюдала за принцессой, ожидая ее реакции при виде нетира. Трудно остаться равнодушной к его красоте. Благодаря кармиям следы жестокого поединка полностью исчезли.

С удивлением Дорайна увидела, что Саулин лишь бегло скользнула взглядом по всем, включая принца. А потом ее вниманием целиком и безраздельно завладел Мойдер. Глаза засветились, на лице появилась слабая улыбка. Чувствуя подступающий к горлу комок, Дорайна ощутила, как ее губы тоже растягиваются в улыбке. Она зря считала принцессу соперницей. У сердца этой девушки явно был хозяин. И никак не принц Амней. Нужно только увидеть, как трепетно она вздохнула, когда Мойдер схватил ее за руку. Никто не мешал им, даже принц, хотя Дорайна ожидала, что он тут же заявит принцессе права на нее.

– Ты так нас всех напугала, – говорил брат, не сводя глаз с девушки. – Чуть не умерла… Если бы не Дорка…

Он посмотрел на сестру и поманил ее рукой. На негнущихся ногах Дорайна подошла к ложу больной.

– Та самая Дорка? – слабо улыбнулась Саулин. – О которой ты мне все уши прожужжал. Я рада, что она нашлась.

– Я тоже, – сказал очевидную истину Мойдер и заулыбался. – Теперь осталось выбраться отсюда. Ты хоть знаешь, куда нас занесло?

– Куда? – судя по голосу, принцессу этот вопрос мало интересовал. Она покрепче сжала его пальцы и не сводила глаз с лица.

– В заповедные земли!

Брови Саулин вскинулись, по лицу пробежала легкая тень. Потом оно вдруг озарилось радостью.

Дорайна удивилась странной реакции. Любой бы пришел в ужас, запаниковал. Эта же радуется. А потом она поняла и в этот момент окончательно избавилась от неприязни к принцессе. Так же, как и сама Дорайна, девушка понимала, что лишь здесь социальные различия между ней и ее возлюбленным теряют значение. Там, в большом мире, она снова станет принцессой, а он – бедным охотником. Интересно, хватит ли у нее смелости пойти против всех? Отстаивать право на любовь… У Амнея не хватило.

Последняя мысль отозвалась горечью в сердце Дорайны.

– Говорят, из заповедных земель невозможно выбраться? – проговорила Саулин.

– Шанс есть, – возразил Мойдер. – С нами поисковик.

Глаза принцессы потухли, она безучастно сказала:

– Вот как…

Парень осторожно высвободил руку и повернулся к остальным.

– Саулин, познакомься. Это моя сестра Дорка…

– Я уже поняла, – уголки губ принцессы слегка приподнялись.

– Это мой друг Кильдер.

– Сказитель? Помню, ты говорил о нем.

Польщенный Кильдер выступил вперед и почтительно поклонился.

– А это… – тон Мойдера изменился, стал холодным и сухим. – Это нетиры. К сожалению, имен своих они не называли… Правитель не говорил тебе, но именно от них увозил тебя.

Принцесса, наконец, утратила безразличный вид и попыталась сесть на постели. Мойдер помог ей приподняться и опереться спиной о стену.

– Думаю, ты имеешь право знать. Это их принц, – парень указал на черноволосого. – Он сватался к тебе, но твой отец отказал ему. К сожалению, на этом твой женишок не успокоился…

Черноволосый нарушил молчание, смерив парня презрительным взглядом.

– Это так, принцесса. И я завоевал права на вас в честном поединке.

Она оторопело смотрела на него.

– Что здесь произошло вообще?

– Он сражался за вас, – подала голос Дорайна. – С вождем.

Саулин издала приглушенный возглас.

– Ну, положим, победил бы все-таки вождь, – буркнул Мойдер. – Это Дорка спасла твоего женишка.

– Ничего не понимаю… – протянула принцесса, оглядывая собравшихся. – Мне кто-нибудь нормально все объяснит?

– У тебя есть возражения, легурец? – процедил нетир. – Можно провести еще один поединок чести. Хоть ты и не заслуживаешь этого, я готов сделать исключение.

Прежде, чем Мойдер брякнул то, что окончательно бы разъярило нетира, Дорайна встала между ними.

– Если бы вождь не оказался таким подлым, принц бы победил. Так что все по-честному. Он победил. Принцесса принадлежит ему. Или у тебя были планы на нее, Мойдер? Если так, то на этот раз я прочитаю тебе нотации. Помни свое место, легурец. Мы с тобой дети лесов и должны гордиться этим. Но для остальных мы никто. Пусть принцы женятся на принцессах, не нам нарушать ход вещей. Когда выберемся отсюда, они пойдут своей дорогой, мы своей.

Лица собравшихся вытянулись, но никто ничего не сказал. Мойдер бросил последний взгляд на Саулин и вышел из хижины. Девушка же смотрела на Дорайну почти с ненавистью. Нетир кусал губы, что для него было признаком крайнего волнения. Не дожидаясь, пока на нее обрушатся упреки, Дорайна деловито проговорила:

– Еще по меньшей мере два дня принцесса не сможет идти сама. Нужны будут носилки. Мужчины могут нести ее по очереди. Можно, конечно, упросить ормидов, чтобы разрешили нам остаться еще на пару дней. Но лично мне хочется убраться отсюда, да поскорей. Кто думает также, пойдемте и позаботимся о носилках.

– Я помогу, Дорка, – тут же откликнулся Кильдер.

– Да и я могу помочь, – поддержал Маниан.

Ответа от нетирей она ожидать не стала и молча вышла из хижины.

Носилки сколотили достаточно быстро. На них поудобнее устроили Саулин и собрались в дорогу. Провожать вышло все племя. Зверо-люди стояли группой и наблюдали за ними. Не проявляли ни особого дружелюбия, ни враждебности. Вождь стоял в отдалении, не приближаясь к чужакам.

Мойдер спросил у Олвии:

– Что это с ними?

– Боятся.

– Кого? Нас? Их же намного больше!

– Ее, – она указала на Дорайну, сверлящую глазами ормидов.

От этих слов по спине парня пробежал холодок.

В последнее время происходило нечто странное, что изменило до неузнаваемости всю его жизнь. То, во что верил, вновь и вновь подвергалось серьезным испытаниям. И странности, происходящие вокруг сестры, волновали сильнее всего. Память услужливо подсовывала образы из прошлого, словно пытаясь указать на их важность. Но он все еще не мог свести все воедино.

Зверо-женщина распрощалась с ними прямо здесь. Мойдер тепло попрощался и поблагодарил за помощь. Он успел проникнуться к ней симпатией и уважением. Олвия быстрым шагом двинулась к лесу и вскоре исчезла из виду.

Некоторое время все смотрели ей вслед, затем черноволосый велел трогаться в путь. То, что он взял на себя руководство отрядом, безумно раздражало Мойдера, но сделать парень ничего не мог. Большинство признавало авторитет нетира, ему же оставалось смириться. Сестра явно сохла по заночивому принцу и это его беспокоило. Зная ее непредсказуемый характер, ожидать можно чего угодно. Мойдер решил, что как только они выберутся из заповедных земель, он тут же повезет ее в Лесовку. Иначе девчонка окончательно опозорит семью и потащится за нетирем. Ясное дело, жениться тот на ней не станет, как бы далеко все между ними ни зашло.

Мысли о Саулин Мойдер отчаянно гнал от себя. Надеялся, что пословица «С глаз долой, из сердца вон», – оправдается и ему удастся ее забыть. Когда приходил его черед нести носилки, он брался за переднюю их часть, чтобы не видеть Саулин. Поначалу она пыталась разговорить его, но парень отвечал односложно и вскоре девушка замолчала.

Когда Мойдер все же бросал на нее взгляд, каждый раз видел усталую обреченность. Это уязвляло в самое сердце, выжигало дотла. Он не хотел видеть ее такой. Ему было больно от этого. Пусть лучше дерзит, насмешничает над ним, говорит, что ненавидит. Но не смотрит так, будто ждет от него чего-то и все сильнее разочаровывается.

Что он может сделать? Убить нетира? Для него не проблема попробовать, но что изменится. Правитель не позволит дочери стать женой простолюдина. Найдет ей другого мужа, более подходящего.

А нетир не такой уж плохой вариант. Как ни был зол на него Мойдер, вынужден был признать это. Смазливый, сильный, не лишен благородства. Не гнушается есть из одного котла с простыми смертными, к Дорке относится с уважением. Хоть она и выводит его так, как мало кто бы стерпел. Дерзит постоянно, в ответ на любезности фыркает.

Это Мойдер ведь понимает, чем вызвано такое ребячество. Влюбилась девчонка по уши и понимает, что не в того. А нетир небось думает, что просто грубая девица. Хотя… Кто разберет, что вообще он думает обо всем этом. По бледной физиономии мало что понять можно.

Нетири пошушукались, затем лысый неуверенно махнул вправо. Все двинулись в этом направлении. Двигались до вечера, иногда останавливаясь, чтобы передохнуть.

– Привал! – наконец, объявил принц, махнув рукой.

Все облегченно вздохнули и стали готовиться к ночлегу. Уже почти стемнело, но света хватило на то, чтобы найти веток и развести костер. Дорайна с Кильдером занялись ужином, поджаривая подстреленных по пути зайцев. Нетири устроились неподалеку, не желая палец об палец ударить.

Мойдер неодобрительно поморщился. Положение положением, но в той ситуации, в которую они попали, могли бы и подсуетиться.

Принц завел разговор с Саулин. Мойдер заметил, как сразу напряглась Дорка. Невесело усмехнулся и побрел дальше за дровами. Ему тоже не было приятно видеть это. Когда вернулся, Саулин казалась оживленной. Села ближе к костру и с интересом расспрашивала черноволосого о Нетирии. На Мойдера даже не смотрела. Похоже, принцу все же удалось очаровать ее. Дорайна сидела мрачнее тучи, упорно глядя в костер.

Общий разговор не клеился. Постепенно даже болтовня принца с Саулин затихла.

Черноволосый обратился к лысому:

– Долго нам еще до выхода?

Тот быстро глянул на него и опустил голову.

– Что с тобой? – напрягся принц.

– Я боялся сказать…

Все взгляды устремились на утратившего привычное самообладание нетира.

– Я не вижу выхода… Решил, что лучше пойти к тому месту, откуда мы сюда пришли. Этот путь я вижу. Но вовсе не уверен, что выход нам откроется.

– Попробуй еще раз. Сейчас, – процедил принц. – Мы не можем полагаться на удачу. В этом мире опасности подстерегают на каждом шагу.

Биварий растерянно посмотрел на него:

– Я даже не знаю, как искать на этот раз. Может, у кого-то есть вещь человека, оставшегося в нашем мире?

– Что ж ты не сказал, что дело в этом? – улыбнулся Кильдер и, зардевшись, вытащил из котомки маленькую соломенную куклу. – Ничего не подумайте. Это сестренка младшая дала, когда я из Лесовки уходил.

Биварий взял протянутую вещицу и сжал в ладони. Закрыл глаза, настраиваясь на энергию девочки. Остальные даже дышать боялись, чтобы не помешать. Он сидел так около получаса, затем открыл глаза и беспомощно посмотрел на принца.

– Ничего! Будто дар ушел… Или кто-то не дает мне этого сделать.

– Не зря говорят, что эти места проклятые, – изрек Кильдер. – Зайти сюда еще можно, а вот выйти…

Под свирепыми взглядами остальных парень сник. Некоторое время царило напряженное молчание, затем лысый посмотрел на Дорайну.

– Может, ты сможешь нас вывести?

– Каким образом? – удивилась девушка. – Я не поисковик.

– Эти места словно созданы для тебя, – возразил Биварий. – Звери и птицы тебя слушают. Даже зверо-люди боятся. Тебе удалось найти сюда вход, может, получится и выход.

– Да я понятия не имею, как мне это удалось! – взорвалась Дорайна. – Само ведь получилось.

– Я могу попробовать добраться до того, что скрыто в тебе. Иногда способности спят… По разным причинам. Нужно лишь отыскать дверь и открыть ее.

– О чем это ты? – прищурился Мойдер. – Что задумал с Доркой делать?

– Думаю, он о внушении говорит, – догадался Маниан. – Ну, как со мной тогда делал.

Дорайна поежилась. Ей явно не хотелось позволять нетиру копаться в своей голове. Но выбора не было. Может, это их единственный шанс. Да и тот хилый.

– Ладно, я согласна, – вздохнула девушка.

Биварий удовлетворенно кивнул и сел к ней ближе. Строго оглядев остальных, он велел им не издавать ни звука, потом повернулся к Дорайне.

– Постарайся расслабиться. Отключить все мысли. Понимаю, что трудно, но попробуй довериться мне. Так легче будет проникнуть в твой разум.

– Я попробую, – прошелестела Дорайна, глядя в желтые сверкающие глаза.

Глава 36. Видения прошлого

Свет в янтарных глазах нетира разгорался, охватывая собою все. Дорайна не могла отвести от них взгляд, погружаясь в умиротворенное сонное состояние. Веки налились тяжестью, нестерпимо хотелось закрыть их. Руки и ноги она и вовсе перестала чувствовать. Мягкий голос нетира ворвался в сознание, отпечатываясь в каждой клеточке слабеющего разума:

– Закрой глаза. Я посчитаю от одного до пяти. Когда произнесу «пять» твоя душа улетит отсюда. Единственной связующей нитью станет мой голос. Слушай его, подчиняйся ему. Когда я просчитаю в обратном порядке и скажу «один», ты проснешься. Дорайна, ты слышишь меня?

– Да, – невыразительным голосом произнесла она.

– Твоя душа выскальзывает из тела и устремляется ввысь, одновременно приобретая утраченные в земном теле знания. Чем дальше я считаю, тем сильнее ты открываешь разум. Один, два, три… четыре… пять! Дорайна, ты слышишь меня?

– Я слышу тебя, – отозвалась девушка.

– Где ты сейчас?

– Просто лечу… Не знаю, где. Здесь темно. Чувствую еще чье-то присутствие, но не вижу и не слышу ничего.

– Попробуй вернуться в прошлое. В раннее детство. Тебе три года. Что ты видишь?

– Маму. Она обнимает меня, заплетает волосы. Входит отец, я бегу ему навстречу. Он подхватывает меня на руки и кружит. Я смеюсь…

На лице Дорайны появилась беззаботная улыбка.

– Мойдера вижу… Он размахивает деревянным мечом и просит, чтобы отец поиграл с ним.

– Хорошо… Теперь тебе год. Что ты видишь?

– Вормия… Она осматривает меня. Мама смотрит на нее с беспокойством и спрашивает, что со мной не так. Говорит, что я пугаю ее. Наш пес Бурка забегает в дом. На шее веревка болтается. Оторвался… Он рычит на Вормию, бросается ко мне. Мама кричит, пытается отогнать его, но он оскаливает зубы. Я смеюсь и пытаюсь сказать им, что он не хочет ничего плохого. Просто боится за меня. Он говорит мне, что на дворе собралась толпа. Они кричат… говорят, что со мной что-то не так.

– Пес? Говорит тебе? – приподнял брови Биварий.

– Да. Я понимаю его. Остальные боятся того, что я издаю странные звуки и говорю с ним. Птицы… Слышу, как они галдят снаружи. Чувствую их беспокойство. Они слетелись отовсюду… Бурка! Они застрелили его! Отец застрелил из лука… Я плачу. Слышу крики людей, они убегают от обезумевших птиц. Я вижу их глазами. Глазами птиц…

– Ничего себе, – выдохнул Мойдер. – Я думал, мне это снилось… Я помню… Помню, о чем она говорит. Но был тогда совсем маленьким.

– Старейшина говорит, что меня нужно убить… Что я нечистый дух… Вмешивается Вормия. Она говорит, что попытается помочь… Вводит меня в транс. Так, как сейчас… Она внушает мне забыть о том, что скрыто во мне. Жить обычной жизнью… Когда я снова открыла глаза, то перестала слышать их… перестала видеть их глазами…

– Кто же ты, девочка? – прошептал Биварий. – Вернись в миг своего рождения… Что ты видишь?

– Не могу! – лицо Дорайны исказилось болью. – Он не пускает!

– Кто не пускает?

– А-а-а!

Она закричала так, что все вздрогнули, обхватила руками виски и стала раскачиваться.

Мойдер бросился к нетиру и схватил его за плечи:

– Прекращай это, слышишь?

– Мы почти добрались, – прерывисто воскликнул он.

– Я сказал: прекращай!

Из носа Дорайны хлынула кровь. Теперь уже черноволосый издал сдавленный возглас и рявкнул:

– Биварий, останови это!

Лысый судорожно сглотнул и кивнул:

– Дорайна, я считаю от пяти до одного. Когда скажу «один», ты проснешься… Пять, четыре, три, два… один.

Дорайна распахнула глаза, на мгновение полыхнувшие ярким синим светом. Сияние исчезло, девушка вернулась к реальности и завертела головой. Коснулась носа и с недоумением глянула на кровь на своих пальцах.

– Что со мной? – ее передернуло.

– Кто-то очень не хочет, чтобы ты вспомнила, – проговорил Биварий. – Вспомнила, кто ты есть. Я не знаю, чего нам удалось добиться. Удалось ли снять завесу с твоих способностей. В любом случае лучше подождать до утра. Ты устала.

Она кивнула и подавила зевок:

– Так спать хочется.

Кильдер протянул ей платок, и она механически вытерла кровь с лица. Потом легла на плащ, подложив под голову котомку, и тут же уснула. Остальные еще некоторое время наблюдали за ней, потрясенные услышанным и увиденным. Потом тоже легли спать.

***

Дорайна снова парила в пустоте, казавшейся живой. Барахталась в ней, будто в липком тумане, пыталась выбраться. Пустота забивала ноздри, мешала дышать. Чья-то сильная рука схватила за плечо и потащила наверх. Дорайна вдохнула невероятно чистый воздух и не могла надышаться им. В глаза полыхнуло светом, белым и ярким. На несколько мгновений она ослепла, а когда снова могла видеть, различила облака. Небо голубое и ясное – на много фаринов вокруг. Дорайна парила в его высоте, вокруг пролетали клочья облаков.

Посмотрела вниз и замерла от восхищения. Там, на земле простирался город – ослепительно яркий, сказочный. Над ним парили колесницы, летающие сами по себе, словно пробужденные волшебством. В них сидели люди. Они разговаривали, смеялись, вели себя так, будто ничего особенного вокруг не происходит, будто привыкли видеть эти чудеса каждый день.

Дорайна полетела туда, город выростал на глазах. Она уже могла различить каждый камешек мостовой и лица людей, идущих по улицам. Везде чисто, богато, роскошно. Встречаются и бедно одетые люди, но по ним видно, что не местные. Вжимаются в стены, округлившимися глазами озираются вокруг.

Незримая сила потащила Дорайну за собой и втолкнула в открытое окно великолепного трехэтажного дома. От роскошного убранства покоев у Дорайны захватило дух. Золото, расписные потолки, мраморные статуи. В центре всего этого колыбель, сверкающая белизной. Оттуда доносится смех ребенка. Над колыбелью склонилась женщина в серебристом платье, с длинными светлыми волосами. Она ловит крохотные ручки ребенка и мягко сжимает их. У Дорайны отчего-то сжалось сердце, а к горлу подступил ком. Ей нестерпимо захотелось, чтобы женщина повернулась к ней. Хотелось увидеть ее лицо.

За спиной послышался мужской голос, от которого у Дорайны кровь застыла в жилах. Она уже слышала этот голос…

– Ты хотела видеть меня, любовь моя?

Девушка не решалась посмотреть на того, кто стоял за спиной. Женщина обернулась и Дорайна не смогла подавить вскрик. Впрочем, его никто не услышал. Сейчас она была всего лишь бесплотной тенью. Лицо женщины – почти точная копия ее собственного.

Неужели?.. Девушка боялась поверить озарившей догадке. Этого не может быть. Воображение играет с ней. Ее мать – обычная легурка. Никак не это прекрасное создание, словно излучающее сияние.

– Я ждала тебя, – грустный мелодичный голос женщины задел за живое.

– Ты готова, дорогая? Я увезу тебя прямо сейчас. Тебя и нашу дочь. Ты будешь жить ничуть не хуже, чем сейчас. Я создам для тебя дворец, равного которому не будет. Вокруг будет великолепный сад, где ты сможешь гулять с нашей малышкой. И я смогу навещать тебя чаще.

Женщина медленно покачала головой.

– Я не для того позвала тебя… Не спала всю ночь, долго думала. Это мой мир. Я не могу бросить его. Моя жизнь оборвется здесь, в Адарине. Я – его принцесса, это мой долг.

– Лаена, я не дам тебе умереть, слышишь?

По спине Дорайны пронесся порыв ветра, и вскоре она увидела высокую мужскую фигуру с золотистыми кудрявыми волосами, метнувшуюся к женщине. Он обнял ее, прижал к себе и долго не отпускал. Она беззвучно плакала, уткнувшись в его плечо. Потом решительно отстранилась и проговорила:

– Это мой выбор… Ты говорил, что дашь мне полную свободу. Я в любой момент смогу отказаться от тебя… Так вот, этот момент настал.

– Ты понимаешь, что сегодня ночью Адарин исчезнет с лица земли? – с мукой в голосе отозвался он. – И все, кто здесь останутся, исчезнут вместе с ним?

– Да, я понимаю… И готова погибнуть с моим народом… Позвала тебя только для того… – ее голос сорвался, она повернулась к колыбели. – Спаси нашу дочь… Пусть она живет обычной жизнью. Пусть тень Адарина никогда не коснется ее. Лучше, чтобы она не знала ничего. Так будет легче для нее. Принцесса проклятого богами города… Не нужно, чтобы она знала об этом.

Дорайна изо всех сил зажала рот рукой, чтобы не закричать. По щекам градом катились слезы.

Может ли такое быть? Она – принцесса города, о котором слагают легенды.

Бесплотной тенью скользнула девушка мимо мужчины и женщины и остановилась возле колыбели. Взглянула на лежащую в ней малышку с голубыми глазенками. Девочка улыбалась и махала ножками и ручками.

– Это я?.. – прошептала Дорайна, протягивая руку к ребенку.

Пальцы прошли сквозь тело девочки, и она тут же их отдернула. Обернулась к своим настоящим родителям и, наконец, решилась взглянуть в лицо мужчины. Он смотрел прямо на нее, словно знал, что она здесь. Мужественное привлекательное лицо с небольшой бородкой, пронзительные синие глаза, излучающие сияние. Он улыбнулся ей, затем снова посмотрел на женщину, стоящую перед ним.

– Я сделаю, как ты хочешь, любовь моя. Тебе не стоит тревожиться за судьбу нашей малышки. Я всегда буду защищать ее.

– Тогда я спокойна…

Вихрь подхватил Дорайну и вынес из окна, взметнув в воздух.

Небо потемнело, затянувшись грозовыми тучами. На Адарин обрушился ливень, какие земля еще не знала. Громовые раскаты сотрясали землю, она стонала от распирающей изнутри силы. Дорайна видела высокую фигуру мужчины, прижимающего к груди белый сверток. Он стремительно удалялся от гибнущего города. А в проеме окна, освещаемом вспышками молний, застыла светловолосая женщина. По прекрасному лицу катились жемчужные капли, на лице застыли одновременно обреченность и умиротворение.

– Мама, – прошептала Дорайна, затем закричала это в полную силу: – Мама! Мамочка! Пожалуйста, нет! Пожалуйста, не бросай меня…

Адарин содрогнулся, застонав, когда из недр земли к нему потянулась чудовищная пасть. Сминаемые гигантскими челюстями дома, мечущиеся в поисках спасения, кричащие люди, умоляющие безжалостных богов сжалиться над ними. Многие пытались спастись на колесницах, но ни одна из них не поднялась в воздух.

Боги покинули Адарин, лишив своей силы. Обреченный город поглотила Бездна. Челюсти сомкнулись, прожевав добычу и навсегда погребя великий мир, равного которому не было и не будет.

Дорайна уже не видела ничего, глаза застилала пелена слез. Чьи-то руки схватили ее за плечи и потянули за собой. Когда она вновь обрела способность видеть, вокруг был знакомый лес. Поляна, на которой она училась стрельбе из лука. Неподалеку – старый дуб, в его дупле девушка устраивала тайник. Она всхлипнула и подошла к нему, провела ладонью по грубой коре. Ей не нужно было оглядываться, чтобы понять, кто стоит за спиной.

– Итак, ты мой отец, – глухо проговорила она.

– Да, – просто ответил он.

Девушка обернулась и встретилась взглядом с пронзительно-синими глазами.

– Зачем ты показал мне все это? Она… мама же не хотела, чтобы я знала…

– Хочу, чтобы ты была счастлива, девочка… – мягко сказал он. – Ты любишь того, кого все считают выше тебя по положению. Это разделяет вас. Теперь ты знаешь, что по праву рождения стоишь наравне с ним. Расскажи об этом, открой свою тайну, а я смогу подтвердить твои слова. Ты станешь счастливой. Это я обещал твоей матери.

– Значит, ты отдал меня в легурскую семью, – помолчав, произнесла девушка. – Почему именно им?

– Лес – близок мне больше, чем что-либо. Так я мог всегда быть рядом и оберегать тебя. Оставил тебя рядом с селением и, оставаясь невидимым, наблюдал за тем, что будет. Легурцы принесли тебя в поселение, не зная, что с тобой делать. Та, кого ты так долго считала матерью, полюбила тебя, едва взяв на руки. Никто не возражал, что ты станешь ее приемной дочерью. К сожалению, тот, кто от природы не такой, как все, рано или поздно это проявит. В тебе открылась сила, и это их напугало.

– Это ты подсказал Вормии, что делать? – догадалась Дорайна.

– Я руководил каждым ее действием.

– Кто же ты? – не выдержала она.

– Ты так и не поняла, девочка? – улыбнулся он. – В тебе моя сила, разве ты ее не чувствуешь? Ты чувствуешь растения, пробуждаешь в них целительную силу. Ты понимаешь животных, а они повинуются тебе. Лес – твои владения, он никогда не причинит тебе вреда…

– Не может быть… – одними губами произнесла Дорайна. – Ты – Лесной правитель?

– У меня много имен… – откликнулся мужчина. – Разве так важно, как меня называют?.. С твоей матерью я был просто человеком… мужчиной, любящим свою женщину, мать своего ребенка.

– Почему ты не спас ее? – с укором сказала девушка. – Не унес силой? Она была бы жива!

– Когда-то я пообещал ей… Я буду с ней до тех пор, пока она этого хочет.

– Она не знала, что творит… – Дорайна упала на колени и яростно ударила кулаком о землю. – Как ты мог просто наблюдать за тем, как она умирает?

– Я и не смог, – его лицо дернулось от боли. – Просто ушел… Но ты не представляешь, что я пережил тогда…

Некоторое время они молчали, пристально глядя друг на друга. Затем Адилак подошел к дочери и помог ей подняться.

– У тебя все может быть по-другому, если ты этого захочешь. Теперь ты знаешь, что на самом деле это ты оказываешь честь своему избраннику, а не он тебе. Ты – дочь бога и правительницы Адарина. Если он посмеет считать тебя недостойной себя, я ему просто шею сверну, – рявкнул он.

– Я не стану рассказывать ему об этом, – прошептала она.

– Почему?

– Не хочу, чтобы он любил меня за что-то. Если любит по-настоящему, сможет наплевать на условности. Если же нет…

– Ты – достойная дочь своей матери, – усмехнулся Адилак. – Жаль, ты не знала ее. Для нее никогда не было важным положение или богатство. Принцесса многим помогала, не гнушалась сама принимать участие в делах просителей. Они приходили в Адарин со всего мира. Она не любила церемоний и не требовала почестей… Она была необыкновенной… – Его голос стал мечтательным. – Я любил наблюдать за ней. Был счастлив, когда она гуляла по лесу, оказываясь в моих владениях. Тогда старался, чтобы каждая птица и дерево приветствовали ее, проявляли всю силу моей любви к ней.

– Как она узнала, что ты – бог?

– Я долго не признавался ей. Впервые предстал перед ней в облике обычного человека. Явился среди других просителей, наплел душещипательную историю… Она полюбила меня не за мое могущество… Может, поэтому я любил ее так, как еще никого никогда не любил… Признался во всем только тогда, когда узнал о воле верховных богов. О том, что Адарин должен исчезнуть с лица земли. Боги тоже жестоки и завистливы, как и некоторые люди. В последнее время адаринцев почитали почти как богов. Это вызвало недовольство. Решили преподать урок людям… – в голосе Адилака прозвучала горечь. – Я явился к Лаене в своем настоящем виде. Таким, каким ты меня видишь сейчас. Она сначала испугалась. Потом посмотрела на меня так, будто видела впервые… Мне казалось, что сердце обжигает огнем от этого взгляда…

– Она не захотела спастись одна, – сдавленно произнесла Дорайна. – Зная, что остальных ждет смерть.

– Да… А спасти никого ей бы не позволили. Другие боги и так проявили недовольство, что я признался ей.

Дорайна помолчала, потом робко взяла его руку, сжала в своей.

– Спасибо, что рассказал мне…

– Делай с этим знанием, что хочешь. Твоя жизнь в твоих руках, – вздохнул Адилак. – Знай одно, я всегда буду рядом и поддержу тебя.

Она спрятала лицо на его груди, а он ласково провел по ее волосам…

Когда Дорайна открыла глаза, утреннее солнце серебрило верхушки деревьев. Остальные еще спали. Она села и подтянула колени к груди. Долго и пристально смотрела на спящего Амнея. Наконец, губы девушки тронула слабая улыбка.

– Все зависит от тебя, принц, – беззвучно прошептала она. – Только от тебя…

Глава 37. Волшебное чутье

– Их следы теряются здесь, – проговорил Шарнел, останавливаясь у незримой границы.

Дальше начиналась мертвая земля, лишенная растительности. Правитель и его отряд стояли за спиной волшебника и разглядывали высохшее дерево.

– Мне не по себе от этого места, – поежился Громдел.

– Это неудивительно, друг мой, – улыбнулся Шарнел. – Даже обычные люди чувствуют его силу.

– Так что это за место? Ты все время говоришь загадками.

– Вход в заповедные земли, – пояснил волшебник.

Из груди правителя вырвался протяжный вздох.

– Они и правда существуют?

– Как и многое другое, во что ты перестал верить. Забываешь, что даже если отрицать что-то, оно никуда не исчезнет.

Громдел снова вздохнул.

Даже сейчас, когда они с Шарнелом помирились, тот иногда напоминал ему о прошлом. Удивительно, что он вообще захотел говорить с ним.

Громдел вспомнил утро, когда обнаружил, что его дочь и Мойдра исчезли. Ему тогда казалось, что сердце выскочит из груди. Они прочесывали все вокруг, расспрашивали местных жителей. Никто не видел девушек. Староста одной деревни, опасливо озираясь, шепнул правителю, что они могли попасть в лапы разбойников.

Громдел нашел этих разбойников, что едва не стоило ему жизни. Отряд поредел вдвое, но хорошо обученным воинам удалось обратить лесных жителей в бегство. Правитель захватил их вожака и вынудил рассказать все, что тот знает.

Вожак разбойников не отрицал, что девушки были у него. Он хотел одну из них продать, другую оставить себе. Потом начал нести околесицу, что одна из них превратилась в парня и они сбежали. Но что искать их бесполезно, оба мертвы. Рассказать о том, где те сейчас, он просто не мог. Онемел от страха и дрожал, несмотря на грозную внешность. Правитель требовал указать, где девушек видели в последний раз, но разбойник сказал, что сам не видел. Он тогда лежал без чувств в хижине. Остальных лесных жителей поймать не удалось, будто сквозь землю провалились. Правитель приказал поджечь лагерь, вожака высечь хлыстом, но оставить в живых. Все же он рассказал то, что знает.

Громдел понимал, что найти Саулин и Мойдру поможет только чудо…

Настало время обратиться к бывшему другу. Когда-то, когда они были еще безусыми юнцами, Шарнел дал ему амулет. Он сказал, что в нем зашита прядь его волос, пропитанная заклинаниями. Если Громделу понадобится помощь, нужно лишь сжечь эту прядь и позвать по имени. Правитель понимал, что с тех пор много воды утекло и шанс на то, что друг и правда явится на зов, более чем призрачный. Но в такой ситуации нужно хвататься и за соломинку.

Громдел велел отряду отойти на достаточное расстояние, оставив его одного. Сам же снял с шеи амулет, который не снимал вот уже много лет. Черкнул огнивом, подпаливая прядь темно-русых волос. Несколько раз выкрикнул в голубое небо, виднеющееся сквозь прорехи ветвей:

– Шарнел!

Пару минут ничего не происходило, правитель медленно опустился на землю и обхватил голову руками. Бывший друг не поможет. Он никогда не отыщет дочь и ту, что стала ему безмерно близкой. Вместо того, чтобы спасти Саулин, обрек ее на верную смерть. И винить в этом должен только себя…

Чья-то рука легла ему на плечо, заставив поднять голову. Перед Громделом стоял Шарнел.

Друг почти не изменился, если не считать покрывших лицо легких морщин и нескольких седых волосков в густой шевелюре.

– Шарнел! – радостно вскрикнул правитель и вскочил.

По мягкому взгляду друга тут же понял, насколько глупыми были его опасения. Ни малейшего следа упрека или недовольства. Волшебник улыбнулся и раскрыл объятия. Друзья крепко обнялись, чувствуя, как былые обиды стекают с души, как талая вода.

– Ты долго не приходил, Громдел. Сколько лет прошло, – наконец, проговорил Шарнел, отстраняясь.

– Я боялся, что ты не захочешь меня видеть…

– Ты всегда любил преувеличивать, – хмыкнул Шарнел. – Я давно простил тебя и понял. Сам же явиться не решался, учитывая твои законы.

Громдел смутился.

– Как ты? – спросил он.

– У меня все замечательно. Построил себе дом в чаще леса, оградил защитной магией. Никто из местных не смеет тревожить меня.

– Наверное, тоскливо там… в полном одиночестве.

– Я вовсе не одинок, – возразил волшебник. – У меня жена и трое прекрасных детей. Большой мир никого из нас не прельщает, так что нам вполне хватает общества друг друга. Так что привело тебя, друг? Здесь я совсем отстал от жизни. Ко мне доходят слухи только тогда, когда встречаю кого-то из поселян. Но и они не слишком посвящены в дела большого мира. Слышал, что твоя дочь уже совсем взрослая. Скоро замуж выдавать…

Лицо Громдела исказилось мукой, и волшебник встревожено поднял брови.

– Что случилось?

Правитель рассказал ему все, даже больше, чем нужно. Будто прорвалась плотина, застилающая сердце. Как жил после смерти жены и отъезда Шарнела. Как пытался забыться с помощью государственных дел, лелеял мечты о достойном преемнике. Даже о Мойдре рассказал…

Волшебник положил ему руку на плечо и легонько сжал.

– Я рад, что ты снова почувствовал вкус к жизни. Сделаю все, чтобы найти твою дочь и эту девушку.

И он сдержал обещание. Непонятно каким образом, сумел почувствовать их след и привел отряд правителя к мертвому дереву.

Громдел хрипло спросил:

– Это правда, что тот, кто вошел в заповедные земли, вернуться не сможет?

– За редким исключением… Тебе повезло, что я на досуге изучал древние книги, – проговорил волшебник, устремив взгляд вперед. – Выход оттуда есть, но для этого кто-то должен открыть проход снаружи.

– Ты сможешь это сделать?

– Да, но они должны знать, куда идти. Нужен контакт… Иначе все бесполезно. У твоей дочери есть магические силы? Только обладающий ими может услышать призыв другого волшебника.

– Не замечал за ней такого, – вздохнул Громдел. – И даже был этому рад. Глупец… Теперь бы все отдал, чтобы ей передалась часть силы ее матери.

– А у той девушки?

– Я о ней почти ничего не знаю, – наморщил лоб правитель. – Но она тоже казалась вполне обычной.

– Ладно… Я все же попытаюсь. Дай мне что-то из вещей Саулин. Попробую воздействовать через нее. Тот, в ком есть сила, почувствует это, находясь рядом с ней. Если же нет…

– Я понял тебя, – еле слышно сказал Громдел. – Даже если шанс слабый, мы должны его использовать.

– Я тоже так думаю, – улыбнулся Шарнел.

***

Путники уныло брели по лесу в том направлении, откуда пришли когда-то в заповедные земли. Никто особо не надеялся на успех, но что-то делать всегда лучше, чем сдаться.

Дорайна шла позади всех, ни на кого не глядя и ни с кем не разговаривая. Когда кто-то пытался приблизиться, окидывала его таким взглядом, что тот спешил ретироваться. Эта ночь все перевернула в жизни девушки. Она понятия не имела, что делать с обрушившейся на нее правдой. Пока не разберется в этом, не могла ни с кем обсуждать то, что ее тревожит. А говорить о пустяках было сейчас нестерпимо.

Голову пронзила вспышка, на мгновение парализовав. Дорайна остановилась и услышала возглас лысого, бредущего впереди отряда. Он тоже застыл, непонимающе озираясь, потом столкнулся взглядом с Дорайной.

– Ты тоже слышала?

Она кивнула.

– Что это?

Оба прислушались, девушка различила невнятное бормотание, которое постепенно сложилось во внятную речь. Биварий услышал то же самое и радостно воскликнул:

– Мы спасены!

– Похоже, так, – без особой радости согласилась девушка.

– Да что случилось? Объясните и нам! – потребовал принц.

– С нами связались извне, мой принц. Волшебник. Он говорит, его зовут Шарнел…

– Мне знакомо это имя! – отозвалась принцесса. – Отец упоминал его.

– И мне знакомо, – подтянулся Мойдер. – Правитель собирался просить у него убежища для Саулин.

– Вот интересно, почему ты знаешь больше, чем я? – насупилась принцесса.

– Думаю, сейчас не время препираться, – поморщился Амней. – Что говорит этот Шарнел?

Ответил ему Биварий:

– Говорит, что откроет нам проход с той стороны. Нам остается лишь идти на его зов.

– Далеко он? – выдохнул принц.

– Всего полдня пути.

– Так чего мы ждем? – подпрыгнул от нетерпения Маниан. – Нужно идти.

Никто не возражал. Заметно взбодрившиеся, все двинулись вперед, теперь уже точно зная, куда.

– Интересно, как мы объясним отцу отсутствие Мойдры? – лукаво проговорила Саулин.

– Скажем правду… – буркнул Мойдер. – Думаю, после этого он меня сразу убьет…

– Это точно, – хохотнула Саулин.

– Не вижу ничего смешного, – поморщился парень.

Принцесса вновь стала прежней, но его это больше не радовало. Похоже, дух ее излечился благодаря вниманию черноволосого нетира. Они постоянно обменивались репликами и явно нашли общий язык.

– Ты серьезно, что ли? – смутилась девушка. – Думаешь, он и правда тебя убьет? Поверь, я этого не допущу. Скажу, что ты спас меня.

– Спасибо, обойдусь без твоего заступничества.

Мойдер попросил Кильдера сменить его у носилок и нагнал Бивария. Пошел сразу за ним.

Саулин с тоской посмотрела ему вслед и закрыла глаза. Пелья знает, чего ей стоило удерживать маску веселости. Притворяться, что все в порядке, что она смирилась со всем, когда в душе разрастается пустота. Мойдер ведет себя, словно чужой, будто их никогда и ничто не связывало. Едва они выберутся, он просто исчезнет из ее жизни. Кто знает, может, и не вспомнит никогда.

Девушка украдкой взглянула на идущего сбоку принца.

Положа руку на сердце, она вынуждена была признать, что о таком муже можно только мечтать. Красивый до умопомрачения, от него исходит сила и уверенность, с ним даже общаться легко, когда он этого хочет. Но сердце ее оставалось холодным к нему, в нем не было места ни для кого, кроме человека, который так просто отказался от нее. Да скажи он, что лучше умрет, чем отдаст кому-то, скажи он, что любит, – она бы рискнула всем. Отказалась бы от всего. Если бы отец не смирился с ее выбором, сбежала бы. Нашла любой способ, лишь бы быть с тем, кого выбрала сама. Видно, Мойдер и впрямь ничего к ней не испытывает, а то чувство, что иногда мелькало в его глазах, ей лишь привиделось.

– То самое место, – прошептала Саулин, когда они оказались возле мертвого дерева.

Мойдер кивнул, глядя на стоящих за невидимой завесой людей. Он знал всех, кроме высокого мужчины, находящегося ближе всех. Только вот они смотрели на него, как на незнакомца.

Правитель оглядывал всех членов маленького отряда, будто отыскивая кого-то. На лице отразилось беспокойство.

В этот раз преграда легко пропустила их, и вскоре Громдел уже обнимал дочь. Саулин плакала у него на груди, только сейчас ощущая, насколько соскучилась по нему. Члены отряда дружелюбно приветствовали людей, вернувшихся оттуда, откуда мало кто возвращался.

Когда первые радости улеглись, Громдел произнес:

– Где Мойдра? Она ведь с тобой была?

– Мойдра? – грустно улыбнулась девушка. – Считай, что она всем нам привиделась… Ты больше не увидишь ее, отец.

– Что ты имеешь в виду?

Она покачала головой. Мойдер решительно выступил вперед.

– Я не могу больше обманывать. Слишком уважаю вас, мой правитель.

Все взгляды обратились на парня в немом изумлении. Саулин протестующе вскрикнула, но он упрямо покачал головой.

– Оборотное зелье.

Правитель недоуменно изогнул брови.

Шарнел хмыкнул и смущенно потеребил подбородок.

– Похоже, я понял… Друг, мне жаль…

– Может, все же объясните мне, что пытается сказать этот парень?

Громдел начал закипать, глядя поочередно то на волшебника, то на дочь, то на Мойдера.

– Мойдра перед тобой, отец, – смутилась девушка. – Я объясню тебе все, только обещай не сердиться…

Черноволосый залился смехом, чем вызвал укоризненный взгляд Саулин.

– Простите, – тут же посерьезнел он, но губы продолжали подрагивать.

Все деликатно разошлись, оставив дочь наедине с отцом. Принцесса стала объяснять, а лицо правителя по мере ее рассказа изображало самые разные чувства. Наконец, он обхватил голову и некоторое время оцепенело молчал. Потом взял себя в руки и сухо сказал:

– Что ж, предлагаю забыть об этом и никогда не вспоминать. – Он сделал знак остальным приблизиться. – Я не убью тебя собственноручно, парень, только потому, что ты спас мою дочь. Но ты не должен больше никогда показываться мне на глаза.

– Я исполню вашу волю, – опустив голову, сказал Мойдер, а лицо Саулин залила смертельная бледность.

Громдел уже не смотрел на него, буравя взглядом принца нетирей.

– Ты все же отыскал ее.

– И тебе стоит благодарить богов за это, – заметил черноволосый. – Иначе твоя дочь умерла бы в вонючей хижине. Даже если бы выжила, то участь ее была бы незавидной. Стала бы самкой вождя зверо-людей.

Правитель стиснул зубы, затем произнес:

– Если так и есть, я в долгу перед тобой… Проси у меня, что хочешь.

– Я уже говорил, чего хочу, – надменно бросил принц.

Громдел кивнул.

– Значит, сами боги желают этого… Кто я, чтобы идти против их воли…

Он отвернулся и побрел прочь, ссутулившись и словно разом постарев. Шарнел двинулся за ним, взял под руку и что-то зашептал. Воины отряда правителя отошли, оставив друзей одних.

– Значит, это все, – первым нарушил молчание Маниан. – Приключение закончилось.

– Да, и мы все должны благодарить богов, что оно закончилось хорошо, – заметил Биварий. – Ты, храбрый воин, получишь вознаграждение сполна. Мы держим свое слово.

Маниан отмахнулся, давая понять, что для него это перестало быть важным.

– Значит, это все? – прошептала Саулин, с мукой глядя на Мойдера. – Ты просто уйдешь?

– Правитель сказал свою волю. Кто я такой, чтобы оспаривать ее? – горько проговорил парень. – Будь счастлива, принцесса.

По ее лицу покатились слезы, но он уже отвернулся и не видел этого.

– Дорка, Кильдер, пойдемте. Пора возвращаться домой.

Оба кивнули. Принц, до этого хранивший молчание, приблизился к Дорайне и сказал:

– Мы можем поговорить?

– О чем нам говорить, принц? – ее губы тронула легкая улыбка. – Я только что слышала, чего ты хочешь. Ты это получил.

– Послушай, я… Ты должна понять…

– Я понимаю, Амней… – в ее глазах полыхнуло синее пламя. – Я все понимаю. Будь счастлив с равной себе.

Она резко развернулась и двинулась прочь.

– Дорка, подожди, мы с тобой! – крикнул вслед Мойдер и, торопливо попрощавшись с остальными, двинулся за сестрой.

Кильдер, на лице которого сияла радостная улыбка, направился за ними.

Снова все, как раньше. Он, Дорка, Мойдер… Еще Арники не хватает, но скоро они увидят и ее. А все, что было, забудется, как сон, и останется лишь в легендах.

Глава 38. Борьба любви и гордости

– Правитель попросил меня обсудить с тобой дату свадьбы, – произнес Амней, войдя в покои принцессы. Девушка сидела в кресле у окна, забытое вышивание лежало на коленях. Видно было, что мысли принцессы далеко отсюда. При звуке голоса нетира она вздрогнула и снова схватилась за вышивание. – Надеюсь, я не помешал? – приподнял бровь принц.

– Нет, что ты. Проходи, – улыбнулась она. – Я всегда тебе рада.

Нетир прошел внутрь и устроился в кресле напротив Саулин.

– Ты неважно выглядишь, – заметил он, внимательно разглядывая осунувшееся личико и покрасневшие глаза.

– Умеешь ты сделать комплимент, – усмехнулась девушка.

– А я не люблю пустых комплиментов, – он пожал плечами. – От него вестей нет?

Саулин протяжно вздохнула и сжала покрепче пяльцы.

– Давай лучше поговорим о свадьбе. Говоришь, отец хочет знать, когда?

– У меня возникает ощущение, что он хочет побыстрее решить этот вопрос. Боится, чтобы ты глупостей не наделала.

– Каких глупостей?

Саулин подняла на него глаза.

– Он же не слепой… Видит, что ты сохнешь по этому парню. Сам он, едва речь о нем заходит, как с цепи срывается.

Принцесса хохотнула.

– Еще бы… Он же влюбился в него… Ну, когда тот девушкой был.

Нетир округлил глаза.

– Теперь понятно! Забавно…

– А ты?

– Что я?

Он пытливо уставился на нее.

– У тебя что-то было с той девушкой? Его сестрой. Я видела, как ты на нее смотрел.

– Вряд ли у нас бы что-то вышло, – помрачнел он.

– Понимаю… Ты, как и мой отец, считаешь, что нужно искать себе пару среди равных, – нахмурилась Саулин. – И плевать, что потом всю жизнь будешь несчастен.

– Значит, ты уверена, что будешь со мной несчастна? – хмыкнул нетир. – Хорошее начало для совместной жизни.

– А ты со мной? – парировала она. – Обнимая друг друга, мы оба будем представлять других. Разве это хорошо? Конечно, то, что мы нашли общий язык, даже подружились, это уже важно. Могло быть гораздо хуже. Но дружба – это не любовь. Может, если бы я встретила тебя раньше, все было бы иначе…

– Но ты встретила его.

Амней поднялся и подошел к окну. Устремил глаза на бурлящий жизнью город, но видел лишь одно – златоволосую девушку, уходящую все дальше. Это видение вновь и вновь вставало перед глазами, доводило до безумия. Хотелось крикнуть вслед, остановить, удержать… Ведь не поздно до сих пор. Ничто не мешает ему отбросить все честолюбивые планы и помчаться в Лесовку. Отыскать ее там не составит труда. Каждый раз что-то удерживало. В душе боролись любовь и гордость, и пока последняя побеждала.

– Скажи, зачем тебе это? Жениться на мне… – ворвался в его мысли голос принцессы. – Так хочешь получить трон Дирании?

Амней обернулся и скрестил руки на груди. Некоторое время колебался, затем его прорвало:

– Всю жизнь я был вторым, понимаешь? Не таким хорошим, как брат, не таким мудрым. Им восхищались, его решения принимались, как незыблимая истина. Я же, как ни пытался добиться одобрения, заслуживал лишь снисходительной похвалы. Чувствовал это отличие. Он – будущий правитель, надежда Нетирии. Я – запасной вариант. На случай, если с ним что-то произойдет и он не сможет занять трон. Ты знаешь наши обычаи?

– О вашей стране вообще мало знают, – осторожно откликнулась она. – О каком обычае ты говоришь?

– В день, когда новый правитель взойдет на престол, все его братья должны быть умерщвлены. Я – его единственный брат, и я должен был умереть…

– Какой ужас, – похолодела Саулин. – Как тебе удалось спастись?

– Он пощадил меня… Тот, кого я всегда ненавидел и кому отчаянно завидовал. Кого сам я, окажись на его месте, уничтожил бы собственными руками… Он отменил древний закон и оставил мне жизнь. Мой брат любил меня. Даже видя меня насквозь, даже зная о моих чувствах к нему…

– Он – благородный человек…

– От этого только хуже! – воскликнул Амней. – Лучше бы он был тираном…

– Тогда ты бы умер… – заметила девушка.

Нетир мотнул головой.

– Я знаю, и от этого не легче.

– Значит, ты хочешь превзойти его. Поэтому и женишься на мне. Дирания – великая страна. Пожалуй, не менее могущественная, чем Нетирия… И на этом ты не остановишься, правда?

– Ты отлично разбираешься в людях, – губы принца тронула горькая улыбка. – Да, я хочу завоевать и другие страны. А потом… когда-нибудь…

– Свергнуть брата? Отплатить ему черной неблагодарностью за его доброту? – ее губы тронула презрительная ухмылка. – Знаешь, раньше я бы первая поддержала тебя. Для меня благородство и доброта были пустым звуком. Мойдер изменил меня больше, чем мне бы хотелось. Он – обычный легурец, но благородства в нем больше, чем в нас двоих вместе взятых.

Амней молчал, пристально глядя на нее, потом произнес:

– Почему ты не остановила его? Не убежала вместе с ним, если так любишь?

Саулин отшвырнула пяльцы и вскочила на ноги. Устремив на него сверкающие кошачьи глаза, бросила:

– Да если бы он хотя бы намекнул… я ни на секунду бы не задумалась! Да плевать мне, что пришлось бы отказаться от всей этой роскоши, – она обвела рукой комнату. – Я почла бы за честь стать женой этого легурца, жить в крохотной хижине, готовить и убирать для него, растить его детей! Ты – глупец, Амней! Глупец, что отказался от девушки, которая тебя любит… А ведь она тебя любит. Это бы и слепой заметил. Ты просто отказался от нее, выбросил, как хлам. Когда ты на ее глазах просил у отца моей руки, я готова была провалиться сквозь землю. Ты не заслуживаешь ее любви, нетир. Наверное, ей повезло, что ваши дороги разошлись. Этот паренек, сказитель, наконец, получит то, о чем всю жизнь мечтал.

– О чем ты? – принц, который слушал ее слова, низко опустив голову, напрягся и выпрямился.

– Мойдер говорил, что он всегда был влюблен в нее. Теперь она станет его женой, и все у них будет хорошо. Думаю, она забудет тебя со временем. И правильно сделает.

– Она… станет… его… женой?..

По бледным щекам нетира заплясали пунцовые пятна. Эта мысль ему и в голову не приходила, хотя он замечал, что парень неровно дышит к Дорайне. Но теперь, когда Саулин озвучила это с такой уверенностью, вспышка боли оказалась невыносимой. Амней тяжело задышал и сжал руки в кулаки. Представил, как пальцы Кильдера нежно и трепетно прикасаются к телу Дорайны. Как он целует ее, как она отвечает на его любовь и ласку, в сапфировых глазах загорается глубокое чувство. Амней простонал и стиснул челюсти.

– Она не выйдет за него!

– С чего ты взял? Ну, не за него, так за кого-то другого. Она красавица, от желающих взять ее в жены отбою не будет… Но тебе же это неважно, правда. Ты будешь повелителем этой страны, великим и ужасным завоевателем, – она издевательски расхохоталась. – А с ней был бы лишь принцем. Жалость какая, правда. Младшим братом, которому в детстве досталось меньше игрушек и внимания.

– Мои сородичи бы не приняли ее, – прохрипел нетир, глядя на нее почти с яростью.

– Уверен?! Да твой брат ради тебя пошел против законов рода. Неужели, ты думаешь, что он бы не заставил всех принять твою жену? Кого ты хочешь в этом убедить? Меня или себя?

Амней выругался.

– Прекрати!

– Что прекратить? Жених мой, я просто показываю тебе, что нас с тобой ждет. Я никогда не полюблю тебя. Ты никогда не полюбишь меня. Мы будем жить в этой золотой клетке. Поверь, она не так прекрасна, как кажется. Клетка остается клеткой, из чего бы ее ни сделали. Уже скоро все твои победы покажутся тебе ничтожными… Конечно, потом ты можешь воспользоваться положением и забрать ее к себе силой… Но будет ли она любить тебя по-прежнему? Может, даже предпочтет смерть, чем жизнь с тобой?

– Перестань, прошу…

Он прикрыл глаза ладонью. Почувствовал прикосновение нежной ручки на своем лице.

– Ну же, будущий муж мой, поцелуй меня, – проворковала Саулин.

Он с удивлением посмотрел на нее. Его губы потянулись к ней, и он поймал себя на том, что представляет другое лицо. Другие губы. С возгласом проклятья отпрянул от принцессы и отвернулся.

– Что с тобой, принц Амней? – ухмыльнулась она, прекрасно зная, что с ним происходит.

– Я не хочу потерять ее навсегда… – прошептал он, с мукой глядя на девушку.

– Тогда иди к ней… Иди, пока не поздно. Пока она еще ждет тебя.

– Ты думаешь, она ждет? – он потер лоб. – Мне кажется, после того, что я сделал…

– Глупый! Не думай о том, что тебе кажется. Просто иди к ней…

Его глаза засверкали, и он бросился к двери. Напоследок обернулся и неуверенно сказал:

– А ты? Что скажет твой отец?

– Это уж моя забота, – отмахнулась она. – Желаю тебе счастья, принц Амней. Тебе и твоей избраннице.

Он тепло ей улыбнулся.

– Я никогда тебя не забуду, принцесса…

– Говоришь так, словно мы больше не увидимся. Я собираюсь поддерживать нашу дружбу, так что не прощаюсь, – усмехнулась Саулин.

Амней еще раз улыбнулся и выбежал из комнаты.

Улыбка с лица принцессы тут же исчезла. Девушка опустилась в кресло и откинулась на его спинку. По ее щекам потекли слезы. Она думала о том, что для нее самой такого счастливого исхода не будет. И не потому что любовь Мойдера недостаточно сильна. Скорее, наоборот. Он считает себя недостойным ее, думает, что без него она будет счастливее. Благородный идиот…

***

Дорайна устроилась на траве возле бывшего дома Вормии, а теперь ее собственного. Высыпала на расстеленное полотно охапку целебных трав и занялась их разбиранием. Солнце припекало не слишком жарко, сказывалось скорое наступление холодов, но еще вполне ощутимо. Теплые лучи ласкали открытое лицо и руки девушки, и она нежилась, словно кошка. Старалась просто наслаждаться моментом и не думать ни о чем. Но мысли, словно непрошенные гости, то и дело проскальзывали в сознание, наполняя душу горечью.

Вот уже месяц, как она дома. Как же много изменилось с тех пор, как она в последний раз была здесь. Куда подевалась капризная наивная девочка, желающая, чтобы весь мир вращался вокруг нее?

Мама ужаснулась, увидев ее снова. Позже мысли матери озвучила и сестра:

– Ты сама на себя не похожа, Дорка. Глаза потухшие, ходишь, как тень. Ни прежней живости, ни задора. Что с тобой случилось?

Обычно Дорайна отмалчивалась, когда задавали такие вопросы. Не хотела бередить свежую рану. Даже с сестрой не решилась говорить об этом. Отчетливо поняла, что в родном доме задыхается, стены словно давят со всех сторон.

Девушка почти сразу по приезду побежала к Вормии, но ее ждала страшная новость. Знахарка умерла через неделю после ее побега из Лесовки. Тихо и незаметно, во сне. Даже не мучилась. Тело обнаружил селянин, которому понадобилась помощь знахарки. Домик с тех пор стоял заброшенный и никому не нужный. Селяне боялись этого места и обходили десятой дорогой. Даже стали легенды складывать про то, что там нечисто.

Едва взглянув на сиротливо глядящий на нее дом, Дорайна поняла, что ей будет лучше здесь. Тишина, полное отсутствие людей, которые станут лезть в душу. Только как сказать родным, что выбрала себе другую судьбу, чем они ожидали. Решила стать не женой и матерью, а знахаркой, которую все избегают и обращаются лишь по нужде.

Мама отнеслась на удивление спокойно. Погладила дочь по волосам и сказала:

– Я всегда знала, что тебя ожидает иная судьба. Не такая, как у нас. Просто не хотела с этим смириться. Вормию отгоняла от тебя, хотя понимала, что она тебе ближе, чем мы все.

Только сейчас, когда узнала тайну своего рождения и детства, Дорайна осознала всю глубину любви этой женщины. Чужую, странную и пугающую девочку, владеющую непостижимой для человеческого понимания силой, она приняла, как родную. Защищала, оберегала, ничем не выделяя среди других детей. Иногда Дорайне даже казалось, что приемная мать любила ее больше остальных.

– Все, чего я хочу – чтобы ты была счастлива, девочка, – глаза матери увлажнились. – Если для этого понадобится отпустить тебя, я готова… Не представляешь, как больно мне было, когда ты сбежала… Даже не попрощалась…

– Мама, а ты не представляешь, как мне стыдно за это, – Дорайна тоже расплакалась и порывисто обняла женщину. – И как мне тебя не хватало. Там, в большом мире, понимаешь цену многим вещам. Никому мы не нужны, никто нас не будет любить так, как любит семья.

– Мне жаль, что тебе причинили там боль, – осторожно сказала мать, вглядываясь в ее лицо. – Не буду расспрашивать подробности… Чувствую, что говорить тебе об этом больно. Но если когда-нибудь захочешь поделиться, я всегда готова выслушать.

Дорайна кивнула и спрятала лицо на ее груди.

Не принесло возвращение счастья и Мойдеру. Брат бродил, как неприкаянный, не зная, чем отвлечься от мучающих мыслей. Его не радовали ни охота, ни общение с приятелями. Ходил хмурый и мрачный, занимал себя тяжелой работой.

Дорайна осознала, что уже целый месяц не слышала его смеха. Надеялась, что время все же излечит раны и они оба смогут вернуться к нормальной жизни.

Похоже, из них всех по-настоящему радовался возвращению в Лесовку только Кильдер. Парень стал самым популярным жителем селения. Его истории о заповедных лесах обрастали все новыми подробностями. Возникало ощущение, что он даже верит в небылицы, которые плетет. Выдумка сплелась с правдой настолько, что трудно было отделить одно от другого.

Ни Мойдер, ни Дорайна не опровергали его слов, лишь иногда улыбались.

Все было бы не так плохо, если бы не сны… Они изматывали, доводили до слез. Сны о зеленоглазом нетире, его объятиях и поцелуях. Сны, которые никогда не сбудутся. Соль, вновь и вновь раздражающая рубец на сердце.

Дорайна пыталась вырвать из груди это чувство, оставить в прошлом. Не в силах сделать этого, упрекала саму себя за слабость, подолгу блуждала по лесу в поисках поддержки. Чувствовала, как каждая травинка дарит ей свое тепло и становилось немного легче.

Иногда появлялся отец и они подолгу беседовали. Она могла бы расспросить его о том, что происходит в Каруне. Для богов ведь весь мир – открытая книга. Но понимала, что от лишних знаний станет только хуже. И хоть и постоянно обращалась мыслями к тому неведомому огромному городу, ни разу не задала вопросов о нем.

Арника как-то сказала, что ей нужно выйти замуж. Семейные хлопоты заставят отбросить хандру. Сказала, что многие парни заглядываются на Дорайну даже несмотря на ее род занятий. Она легко может выйти замуж, если захочет.

Но сама мысль об этом приводила девушку в ужас. Представить рядом с собой пусть даже самого достойного и хорошего человека не могла. Как сумела бы выдержать чужие поцелуи, чужие ласки, позволить кому-то владеть своим телом, если вся она без остатка принадлежит другому. Пусть даже ему это не нужно и он легко позабыл о ней рядом с прекрасной принцессой.

Дорайна отвлеклась от разбора трав и устремила глаза к небу. Закрыла глаза, вспоминая крошечные мгновения, когда была абсолютно счастлива. Счастлива от того, что он был рядом. Ощущение крепких теплых рук, сжимающих ее плечи через бархатный фиолетовый плащ. Упоительная поездка верхом, когда они будто слились в одно целое и весь мир существовал только для них двоих. Его взгляд, от которого хотелось одновременно взлететь и умереть от счастья. Дорайна издала болезненный стон и сжала руки в кулаки, сминая ни в чем неповинный цветок.

Позади послышался голос, от которого сердце у нее подпрыгнуло к горлу.

– Дорайна…

Нет, это не на самом деле. Снова воображение играет с ней злые шутки.

Девушка упрямо продолжала сидеть с закрытыми глазами, не желая поддаваться наваждению. А потом ощутила крепкие горячие руки, сжимающие ее за плечи.

Как же это реально! Как же болезненно, щемяще реально…

Она открыла глаза и тряхнула головой, все еще не веря.

Он сидел рядом с ней, ее зеленоглазый нетир. Смотрел взглядом, выворачивающим душу наизнанку. Взглядом, полным любви и… страха. Будто боялся, что она сейчас оттолкнет, прогонит…

Дорайна со всхлипом обхватила шею Амнея руками и спрятала лицо на его груди. Пусть сон, пусть наваждение, но эти несколько мгновений принадлежат только ей. Ощущала его руки, гладящие спину, сжимающие талию. Он прижал ее к себе одновременно нежно и крепко, словно не желая отпускать никогда больше.

– Дорайна, ты простишь меня? – прошептал он в самое ухо, отчего все тело девушки покрылось мурашками.

– Простить? За что?

Она подняла голову, вглядываясь в любимые черты.

– За то, что был дураком… За то, что сразу не понял, что ты для меня важнее всего на свете… Хотя… может, я только придумал все и я для тебя ничего не значу.

По прекрасному лицу промелькнула тень.

Дорайна протестующе вскрикнула и коснулась рукой его щеки.

– Ты – не значишь? Как ты можешь говорить такое?! Ты – моя жизнь, мой воздух, моя душа. Без тебя я… оболочка… пустая и ни на что не годная…

Он обнял ее еще крепче и прильнул к губам. Сначала трепетно и осторожно, затем с яростной одержимостью. Покрывал поцелуями ее лицо, шею, плечи, шепча, как безумный:

– Я никогда… слышишь?.. никогда больше не отпущу тебя… Плевать, что скажут остальные… Вообще на все плевать.

Он поймал ее задыхающиеся губы и снова прильнул к ним, затем на несколько секунд отстранился, чтобы сказать:

– Дорайна, ты станешь моей женой?.. Я не могу предложить тебе много. Скорее всего, меня вообще прогонят из Нетирии за то, что сделал такой выбор. Но мне плевать… Готов стать охотником, добывать пропитание тяжелым трудом… Готов на что угодно… И ты знаешь, я буду счастлив, что бы ни пришлось пережить… Если только ты будешь рядом…

По ее лицу градом катились слезы. Эмоции переполняли настолько, что сдавило горло. Не могла вымолвить ни слова, просто смотрела на него и ощущала себя счастливейшей женщиной в мире.

– Ты молчишь…

Он с тревогой вглядывался в ее лицо, пытаясь что-то прочесть на нем.

– Н-нет, – сорвался с ее губ хриплый возглас. – Я не молчу… Я буду счастлива стать твоей женой… Мой Амней… мой любимый…

Его лицо озарилось светом, по сравнению с которым даже солнце не казалось таким ярким. Амней снова прижал ее к себе и застыл так, наслаждаясь каждым мгновением. Она трепетала в его объятиях, как пойманная птичка… Птичка, не желающая больше свободы…

Глава 39. Любовь способна преодолеть все

– Если ты немедленно не поднимешь свой зад и не поедешь к ней, я тебя сам потащу, – нахмурился Амней, нависая над чинящим изгородь Мойдером.

Парень кусал губы и делал вид, что ему плевать на слова нетира. Из дома доносился веселый смех Дорки, перенимающей у матери и сестры секреты готовки. Мойдер отложил деревяшку и поднял глаза на Амнея.

За несколько дней успел проникнуться к нему искренним уважением. Нетир доказал, как много значит для него Дорка, отказался от всего. Даже от Саулин. Мойдер был рад за сестру. В самом начале даже обрадовался и за себя. Принцесса теперь снова свободна. Потом подумал и понял, что он снова тешит себя напрасными надеждами. Ну, отсеялся один жених, скоро появится другой. Ему нечего мечтать о том, чему никогда не суждено сбыться.

Сегодня нетир завел тяжелый для парня разговор. Сказал, что знает о его чувствах к принцессе, и призывал что-то делать, а не сидеть на месте. Мойдер с трудом сдерживался, чтобы не обругать его.

Принцам говорить легко. Кто такой легурец, чтобы надеяться на руку принцессы? Да его и на порог не пустят, вышвырнут, как мусор. Хорошо если не на глазах у самой девушки.

– Зачем мне туда ехать? – буркнул Мойдер.

– Как зачем? Ты же ведь любишь ее, – нетир даже ногой топнул для убедительности.

– И что это меняет?

– Скажи: любишь?

– Да, люблю! – сверкнул глазами парень.

– Так борись за нее!

– Что я могу предложить ей, нетир? – прищурился Мойдер. – Сказать: бросай всю свою роскошь, принцесса, и переезжай ко мне. Да, забыл сказать, у меня и дома своего нет, придется жить с родителями. У тебя не будет ни нарядов, ни драгоценностей, даже телеги не будет, чтобы куда-то поехать. Слуг у нас тоже нет, придется самой прибираться и горшки таскать. Но ты это все бросай, ведь я тебя люблю!

– Понимаю твой сарказм, – усмехнулся нетир. – Вернее, твою гордость.

– Гордость? Причем тут она вообще?!

– Бедный гордый легурец, который лучше умрет, чем покажет девушке, что он не самый лучший.

– Не понимаешь ты ничего! – обиделся Мойдер и стукнул деревяшкой о землю. – Я не хочу для нее такой жизни.

– А ты ее саму не спрашивал, чего она хочет? В голову тебе это не пришло? Ты знаешь, что она мне сказала при нашей последней встрече?

– Не знаю и не хочу знать, – еще ниже опустил голову легурец.

– А я настырный и все же скажу. Я запомнил их очень хорошо, настолько они мне открыли глаза на все… Она сказала: «Да если бы он хотя бы намекнул… я ни на секунду бы не задумалась! Да плевать мне, что пришлось бы отказаться от всей этой роскоши. Я почла бы за честь стать женой этого легурца, жить в крохотной хижине, готовить и убирать для него, растить его детей!»

Мойдер медленно поднял взгляд, его лицо дрогнуло.

– Она правда так сказала?

– По-твоему, у меня есть причины врать?

На лицо парня наползла глупая счастливая улыбка. Потом он помрачнел.

– Правитель никогда не согласится…

– А ты пробовал у него это сам узнать? – резонно заметил нетир. – Или для тебя лучше сдаться сразу, без борьбы? Если так, то Саулин ты и правда не заслуживаешь.

Мойдер поднялся и, угрюмо глядя на Амнея, проговорил:

– Я готов ехать в Каруну хоть сейчас. Только во дворец меня не пропустят.

– Вот это уже другой разговор, – улыбнулся нетир. – А я тебе зачем? Все ж таки принц и спаситель принцессы. Пройдешь туда в качестве моего слуги. Дальше уже дело за тобой. Я найду способ подать весточку принцессе, что ты там. И поверь, ты сильно ее недооцениваешь, если думаешь, что она не сумеет горы свернуть ради тебя.

Мойдер выпрямился, глаза блеснули прежним молодцеватым блеском.

– Когда выезжаем?

– Тянуть не будем. Выедем завтра с утра. И Дорайну с собой возьмем. Я ее не намерен оставлять тут одну. А то разные Кильдеры вокруг ошиваются, – в голосе нетира промелькнули ревнивые нотки.

Мойдер усмехнулся и протянул ему руку:

– Я рад, что ты скоро станешь частью нашей семьи.

Без малейшего колебания заносчивый нетир пожал протянутую руку.

– Я считаю это честью.

***

– Ты можешь думать обо мне что хочешь, отец! – мотнула головой Саулин. – Я выйду или за Мойдера или вообще ни за кого. И ты меня не заставишь! Лучше умру!

Они стояли одни в покоях принцессы, друг напротив друга, перекидываясь яростными взглядами. Правитель с трудом сдерживался, чтобы не заорать на дочь. Никакие разумные доводы на упрямую девчонку не действовали.

– Ты понимаешь, что он – никто?! Босяк с улицы! И это достойная пара для дочери правителя?

– А ты понимаешь, что мне на это плевать? – прошипела Саулин. – Если хочешь, можешь дальше не считать меня дочерью. Но я не откажусь от него.

– Над нами будут смеяться во всех странах! – рявкнул правитель. – Будущий повелитель Дирании – легурский охотник, оборванец!

– Пусть смеются, это их дело. И я думаю, из Мойдера получится правитель получше, чем из некоторых принцев, – убежденно воскликнула девушка. – Ему нужно только немного вникнуть в государственные дела. Поверь, он толковый малый и сообразительный.

– Кто угодно, только не он, – простонал Громдел. – Только не этот наглец, который из меня дурака делал.

– Так вот, в чем дело, – рассмеялась Саулин. – В том, что ты влюбился в него?

– Тш-ш! Ты что несешь? – ужаснулся правитель, оглядываясь по сторонам. – Еще услышит кто! Ты с чего такую глупость взяла?

– Ну, я же не слепая, батюшка. Видела, как ты на лихую девку Мойдру поглядывал… Думаю, только она и не поняла ничего…

– Значит, этот нахал не подозревает даже? – с заметным облегчением выдохнул Громдел. – А то мне стыдно ему и в глаза смотреть.

– Он слишком наивен, – усмехнулась принцесса. – Да и уважает тебя очень. Ему бы и в голову такое не пришло.

Громдел помолчал, потом нехотя произнес:

– Чем переубедить тебя, легче гору сдвинуть. Сделаем так, чтобы позора избежать. Я попрошу кого-то из моих доверенных людей пообтесать его немного, в пристойный вид привести. Потом пусть снова приезжает и скажет, что принадлежит к какому-то богатому роду. Тогда и поговорим.

Саулин взвизгнула и бросилась правителю на шею:

– Я обожаю тебя, отец!

– Ты точно не передумаешь? – вздохнул он.

Вместо ответа она с улыбкой замотала головой.

***

Свадьбу принцессы праздновали с размахом. На торжество съехались со всей Дирании и даже из соседних стран. Юная принцесса, счастливая и сияющая, сидела рядом со своим избранником – высоким мужественным парнем.

Его умение держаться и горделивая осанка вызывали всеобщее восхищение. Многие женщины поглядывали на жениха принцессы и едва не лопались от зависти. Ну и пусть, что не королевских кровей, зато из хорошего знатного рода. Да и красавчик, каких поискать!

Вместе со свадьбой принцессы праздновали и сочетание другой пары – принца Нетирии и его избранницы. На них тоже смотрели с интересом. Для большинства нетири считались чем-то из разряда легенд, потому на черноволосого бледного принца поглядывали с опаской. Зато красота девушки завораживала. Кто-то из гостей даже шепнул другому:

– Как же она похожа на принцессу Адарина. Бывал я там в молодости. Ох и красавица была!

Даже несмотря на то, что говорили еле слышно, Амней различил эти слова и бросил на говорившего задумчивый взгляд. Потом перевел его на молодую жену.

Когда он иногда заводил разговоры об источнике ее силы, она упорно сворачивала на другую тему. Его не оставляло чувство, что Дорайна что-то скрывает, но упорствовать не смел. Если захочет, сама все расскажет.

Почувствовав взгляд, девушка посмотрела на него и улыбнулась:

– Что с тобой, муж мой?

– Мне нравится, когда ты так меня называешь, – проговорил он и накрыл ее руку своей. – Теперь, когда ничто нас больше не разделяет, что будем делать? Перед нами весь мир. Где бы ты хотела жить, жена моя?

– Я очень хочу увидеть твою родину, – произнесла Дорайна. – Место, где ты вырос. А потом… не будем торопиться. Перед нами и правда вся жизнь.

Он улыбнулся и кивнул в сторону.

– Посмотри на правителя…

Девушка проследила за его взглядом и ее брови взметнулись.

– Ничего себе! Он глаз не сводит с нашей Арники. Бедняжка вся пунцовая сидит.

– Саулин, когда ее увидела впервые, тоже так странно глянула, – вспомнил Амней. – Сказала, что девушка как две капли воды похожа на какую-то Мойдру. Интересно, кто это? Знакомое имя, где-то я его слышал уже.

Дорайна прыснула со смеху и тут же, смутившись, сделала вид, что поперхнулась вином.

Брат без утайки рассказал ей обо всем, что с ним произошло. Еще и прощения попросил за то, что вел себя, как дурак. Побывав в шкуре женщины, на многое изменил свои взгляды. Об отношении правителя к его женскому обличью она без труда догадалась по признакам, описываемым братом. Похоже, только он сам ничего так и не понял.

– Похоже, Арника заполучит такого мужа, что все в Лесовке ахнут! – загадочно улыбнулась она.

Она укрепилась в этом мнении, когда начались танцы и великий Громдел первой пригласил бедную легурку. Арника сначала смущалась, а потом, под ласковым взглядом правителя оттаяла. Скоро уже слышался ее веселый заливистый смех, которому вторил беззаботный смех властителя.

Дорайна радовалась, что все в ее жизни и жизни ее близких складывается хорошо. Но было кое-что, что она должна сделать, прежде чем идти дальше…

***

Вокруг, насколько хватало взгляда, простиралась черная земля. Мертвая, источающая глубинную грозную силу. Ни травинки не пробивалось из темного чрева. Ни одна птица не пролетала над нею, а звери огибали десятой дорогой.

Дорайна сделала шаг, переступая невидимую черту, отделяющую мир живых от мира, который стал могилой целого народа. Бездна отозвалась на ее движение, утробно застонав.

Оставшийся позади Амней с беспокойством наблюдал за ней, но мешать не решался. Девушка сделала еще несколько шагов и остановилась. Опустилась на корточки и зачерпнула в ладонь рыхлую влажную землю. Землю, напоенную кровью и болью ее народа.

– Приветствую тебя, Адарин! – глухо воскликнула она, сжимая комок в кулаке. – Я вернулась к тебе, чтобы попрощаться навсегда…

Земля снова застонала, а из ее глубины послышался звук, напоминающий надрывный крик. У Амнея волосы зашевелились на голове, он даже дышать перестал, не в силах осмыслить происходящее.

Дорайна раскрыла объятия и подставила лицо бескрайнему небу, откуда на нее смотрели настороженные боги.

– Ты не погиб, Адарин! Волшебный мир, чье величие спорило величием с теми, кто управляет нашими судьбами! – воскликнула она. – Пока жива я и мои потомки, Адарин будет жить! Я не позволю ему умереть… В этом мое предназначение. Я не позволю никому забыть о тебе. Я чувствую твою душу, мой мир! – девушка снова посмотрела на черную землю. – Она взывает к моей из Бездны. Адарин, ты сам стал ее душой. Душой этой Бездны. Наполни меня своей силой. Позволь мне нести тебя в себе…

Она опустилась на колени и плашмя легла на мертвую землю. Та содрогнулась, выплескивая наружу языки силы, ласкающие и пронизывающие хрупкую девичью фигурку.

– Я чувствую тебя, Душа Бездны! Ты всегда будешь жить во мне… последней принцессе Адарина…

Все тело ее сотрясалось от охвативших потоков энергии. На какое-то время Дорайна утратила ощущение собственного тела, превратившись в единое целое с этой землей, с утраченным и вновь обретенным миром…

Она не помнила, сколько пролежала так, прежде чем муж подхватил ее на руки и вынес оттуда. Вынес навстречу новой жизни. Их глаза встретились, черпая из этого взгляда души друг друга. Он прижал ее к себе покрепче и прошептал те же слова, которые она сказала ему когда-то:

– Люблю тебя… кем бы ты ни была… Ты – моя жизнь, мой воздух, моя душа…

А Дорайна смотрела мимо него туда, где над мертвой землей колыхался призрачный силуэт светловолосой женщины. На ее лице сияла грустная, но счастливая улыбка.

Оглавление

Глава 1. Легенда о Бездне

Глава 2. Оборотное зелье

Глава 3. Кто сильнее: мужчина или женщина?

Глава 4. Проклятая трясина

Глава 5. Загадочный покровитель

Глава 6. В шкуре мужчины

Глава 7. Ремесло знахарки

Глава 8. Строптивая служанка

Глава 9. В шкуре женщины

Глава 10. Как друг может стать врагом

Глава 11. Борьба характеров

Глава 12. Тайна нетирей

Глава 13. Доверие правителя

Глава 14. Визит к прорицательнице

Глава 15. Великий стрелок

Глава 16. Первые трудности

Глава 17. Сердце Громдела

Глава 18. К чему приводит неумение держать язык за зубами

Глава 19. В плену

Глава 20. Спасение от смерти

Глава 21. Загадочное поведение нетира

Глава 22. Когда тайное становится явным

Глава 23. Тайна мертвого дерева

Глава 24. Опасности чужого мира

Глава 25. Зверо-женщина

Глава 26. Заповедные земли

Глава 27. Нападение стальноклювых ворон

Глава 28. Волшебные цветы

Глава 29. Битва с ящерами

Глава 30. Клан волков

Глава 31. Долгожданная встреча

Глава 32. Откровенный разговор

Глава 33. Любовь принцессы

Глава 34. Поединок чести

Глава 35. Поиски выхода

Глава 36. Видения прошлого

Глава 37. Волшебное чутье

Глава 38. Борьба любви и гордости

Глава 39. Любовь способна преодолеть все Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg