«Грядущее»

Грядущее (fb2) - Грядущее [ЛП] 1002K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Келли Армстронг

Келли Армстронг

Грядущее

Переводчики: smart_pupa (основной переводчик), помошники: Anastasia_N, Vinna, Eva_Black, echo95, aika94, Tasha17, valeri__ и др.

Перевод выполнен для группы —

Пролог

Серена стояла на выступе скалы в двадцати футах над озером, поющая своим прекрасным голосом, из-за которого, как известно, наворачивались слёзы у всех кто его слышал. У всех кроме меня.

— Ради Бога, Сери, — сказала я, — просто нырни уже.

Серена высунула язык и сместилась ближе к краю. Она подпрыгнула, её светлый конский хвост подскочил, щеки её надулись. Затем она нырнула. Как обычно, это были усилия достойные Олимпиады, и она нырнула в воду так гладко, что рябь едва пробивалась через гладь.

Она выскочила обратно, гладкая как тюлень:

— Твоя очередь, Майя!

Я щелкнула пальцем. Она засмеялась и нырнула снова.

Серена была капитаном школьной команды по плаванью. На самом деле, это не моё. Сидеть на выступе скалы, болтая голыми ногами, вот, что было моей любимой частью. Я грелась в лучах утреннего солнца, впитывала прекрасный воздух позднего лета, и прекрасный вид кристально-чистого озера, далёких заснеженных гор, бесконечных вечнозелёных растений.

Когда Серена поплыла к середине озера, я прищурилась, гладя вперед в поисках знакомой светловолосой головы. Даниэль должен был скоро присоединиться к нам.

Даниэль и я были друзьями с того времени как я переехала в Салмон Крик, когда мне было пять лет. Потом, в прошлом году, должны были быть школьные танцы, где девушки должны были приглашать парней, и Серена думала, что мы должны тянуть жребий, что бы узнать, кто пригласит Даниэля. Мне он нравился, но не так, как Серене, поэтому я сделала так, чтобы она выиграла. С тех пор они были вместе.

Когда Серена поплыла ко мне, я разделась до бюстгальтера и трусиков, сбрасывая одежду в ближайшие кусты.

— О ля-ля, — крикнула она. — Обратите внимание на новое женское белье. Неужели одна замечательная подруга, наконец, сжалилась и купила тебе взрослое белье?

— Да, и лучше бы она оказалась права в том, что они не станут прозрачными когда намокнут. Иначе её бойфренд увидит больше, чем она хотела бы.

Серена рассмеялась. — Оно будет в порядке. Белый — твой цвет. Оно подчеркивает твой загар.

Я помотала головой, и заплела свои длинные черные волосы в косу. Нет у меня загара. Я коренная Американка. Одна из Навахо, наверное. Меня усыновили, когда я была совсем ещё ребёнком, а моя настоящая мама не удосужилась заполнить в анкете графу «происхождение».

Я забралась вверх по скалам, и остановилась на одной, нависающей над озером.

Пока я пыталась поймать равновесие, Серена крикнула, — Эй, из-за этих плавок видно твоё родимое пятно. Ты не спрашивала у предков, когда можно будет сделать из него тату?

Я провела пальцами по пятну на бедре. Оно выглядело как размытый отпечаток лапы, а я хотела сделать на этом месте татуировку, чтобы его четче было видно.

— Мама говорит, что возможно, когда мне будет шестнадцать. А папа говорит, что когда мне будет шестьдесят.

— Он согласится. — Она перевернулась и поплыла на спине. — Он всегда соглашается. Тебе нужно сделать это на свой шестнадцатый день рождения, в следующем году. Мы уговорим твою маму взять нас в Ванкувер, устроим выходной. Я тоже сделаю тату. Хочу соловья прямо над грудью, так чтобы когда я выйду на сцену в своём сексуальном платье, длиной до…

Она неожиданно прервала свою речь — Майа!

Она ушла под воду с головой, как будто кто-то дёрнул её вниз.

Я прыгнула в воду, но при этом сильно ударилась. Боль охватила меня, я попыталась вдохнуть. Вода залилась в рот и нос.

Я поплыла по-собачьи. Я могла видеть кольца, где только что ушла под воду Серена. Казалось, что они становились все более далекими с каждыми неуклюжими толчками, которые я делала.

Я рассматривала воду, оглядываясь по сторонам.

— Серена?

Никакого ответа.

Тишина.

— Если это такая шутка — оставить меня одну в озере — то она сработала, — Сказала я дрожащим голосом.

Когда она не ответила, я нырнула. Поскольку я была под водой, наступила паника, как это случалось всегда, мои внутренности говорили мне, что это неправильно, опасно, нужно выбираться на поверхность или я утону.

Обычно чистое озеро было наполнено грязью, циркулирующую через него, и я ничего не смогла увидеть.

Я вынырнула из воды.

— На помощь! — закричала я. — Кто-нибудь! Пожалуйста!

Я нырнула снова, вертясь, мотая рукой, чтобы найти руку или ногу Серены.

Она была под водой достаточно долго.

Нет, она не могла. Серена могла надолго задержать дыхание. В прошлом году мы засекали время, и она продержалась под водой пять минут, после чего подбежал тренер и остановил её.

Я не могла задержать дыхание даже на минуту. Я снова вынырнула, задыхаясь.

— Майя!

Я последовала за голосом на берег. Солнце светило из-за влажных скал, и я моргнула. Затем я увидела светлые волнистые волосы и загорелую кожу, когда Даниэль сорвал с себя рубашку.

— Это Серена, — кричала я. — Она пошла ко дну.

Моя нога за что-то зацепилась. Я попыталась вытащить, но это что-то сжало мою лодыжку. Я пошла ко дну, крича. Вода заполнила мой рот, когда она покрыла мою голову.

Я боролась, брыкаясь и извиваясь, стараясь хватать все, что было рядом. Мои пальцы коснулись чего-то мягкого, и мой мозг кричал «Серена!». Я попыталась схватить её, но меня тащило все глубже и глубже до тех пор, пока мои ноги не коснулись дна. Затем все, что было обернуто вокруг моей лодыжки, отпало.

Я плыла через темную воду. Как только мои ноги покинули дно озера, я не могла сказать, где была поверхность. Все было темно. Мои легкие горели. Моя голова пульсировала. Я продолжала бороться. О, Боже, не позволь этому произойти.

Наконец я прорвалась. Я чувствовала солнечный свет и прохладный воздух, только чтобы возвратиться вниз снова. Я вынырнула, но не могла остаться на плаву, казалось, будто я не помню, как надо плыть. Мое тело болело. Пребывание на воде было такой борьбой, было таким облегчением, когда вода накрыла мою голову снова, и наступила мирная тишина, которая окутала меня.

Я должна бороться, не сдаваться, пришлось заставить мои руки и ноги болтаться, поднимать голову выше.

Меня обхватили чьи-то руки. Казалось, они тянут меня вниз, и я боролась против них.

— Майя, — закричал Даниэль. — Это я.

Меня это не волновало. Мне нужно, чтобы он отпустил меня, оставил меня, дал мне вздохнуть. Он сжал меня крепче, обнимая одной сильной рукой и плывя дальше.

Я сказала Дэниелю, чтобы он отпустил меня, что я могла бы доплыть до берега, чтобы он просто нашел Серену, пожалуйста, найди Серену. Он думал, что я все еще была в панике и продолжал тянуть меня пока, наконец, не швырнул меня на камни.

— Серена, — выдохнула я. — Найди Серену.

Он поднялся и оглядел берег, и я поняла, что он ничего не понял. О Боже, он не слышал меня.

— Серена, — вопила я. — Она ушла под воду. Я старалась её найти.

Его глаза расширились. Он изогнулся и нырнул в озеро. Я скорчилась там, на скале, кашляя, когда он отплыл. Я смотрела, как он ныряет и снова поднимается. Ныряет и снова поднимается. Ныряет и снова поднимается…

Они обыскали озеро в полдень и обнаружили тело Серены. Её смерть признали случайностью. Здоровая девушка-подросток, капитан команды по плаванью, утонула. Никто не знал, как это случилось. Глубинное течение. Судорога. Ужасный приступ паники. Было много предположений, но ни одного ответа.

Скоро все, что осталось от Серены — это памятник во дворе школы. Город двинулся дальше. Я нет. Что-то случилось, в этом озере, то, что я не могла объяснить. Но я смогу. Однажды, я смогу.

Глава 1

Я стояла под деревом и смотрела наверх на свою трехлапую рысь.

— Не буду тебя спускать. Будешь сидеть там пока не приду из школы. Может быть это послужит тебе уроком.

Фитц извернулся, чтобы лизнуть свой бок.

— Даже не слушаешь меня, не так ли? Зачем я беспокоюсь?

— Тот же вопрос я задаю себе каждый день, — сказал голос позади меня. — Это хорошая тренировка родительских обязанностей.

Папа спустился по ступенькам с крыльца. На нем была форма цвета хаки и его форменная шляпа.

— Ого, событие городского масштаба для нашего смотрителя парка! — сказала я. — Вас даже заставляют форму надевать. Мама Хейли будет счастлива. Она думает, что ты в ней круто выглядишь.

Папа стал таким же красным как и его волосы.

Смех мамы донесся из студии.

— Майя Делани. Оставь отца в покое.

— Это сущая правда. Николь слышала, как она сказала, что любит парней в форме. Если ты папе надоешь, её дверь открыта. Но тебе придется носить шляпу.

Папа издал сдавленный хрип.

Мама только рассмеялась.

— Спасибо, что предупредила. А теперь шевелитесь. Вы знаете, что будет, если вы опоздаете. Дэниел ждать не будет. Придется его догонять.

— Что было бы наибольшим злом — хорошие дороги или скорость его грузовика?

Холодный нос потерся о мою руку.

— Даже Кэндзи знает, что вы опаздываете, — крикнула мама. — А сейчас идите.

Я махнула ей в окно её мастерской в передней части дома. Дойдя до конца подъездной дорожки, я повернулась.

— Пап? Не мог бы ты…?

— Проверить птенцов, потому что ты снова проспала?

— Ну, да. Извини, — я попятилась. — В эти выходные мы едем в Ванкувер делать татуировку на мой день рождения.

Он отрицательно покачал головой и направился большими шагами к сараю.

— Ну конечно, уходишь от разговора, — сказала я. — Какие у меня будут неприятности, если я её сделаю?

— Завтра татуировки не будет, Майя, — крикнула мама. — Мы это ещё обсудим. А теперь шевелись.

Папа исчез в сарае, где я держала раненых и брошенных животных, которых он находил в парке. Я их выхаживала и отпускала, если могла, или передавала в центр для диких животных, если не могла их выходить. Они не домашние животные. Фитц был исключением. Его поймал капканщик, который никогда не видел рысей на острове, и позвонил моему отцу. После того, как Фитц поправился после ампутации, я его выпускала два раза, но он возвращался. Так он дал понять, что остается даже ради еды и защиты от хищников с их четырьмя лапами.

Моим единственным домашним питомцем был Кэндзи, немецкая овчарка, которую родители купили, когда мы переехали в Сэлмон-Крик, и они решили, что стофунтовый пес будет хорошим другом для девочки, которая любит бродить по лесам, набитым медведями, пумами и другой живностью, которые могли принять ее за легкую закуску.

Было бы все по-другому, если бы я взяла Кэндзи с собой на озеро в прошлом году? Серена и я никогда не брали Кэндзи с собой, потому что когда мы с Сереной бесились, она думала, что мы тонем, и пыталась нас спасать. Кэндзи могла бы спасти Серену.

Я много об этом думала. Я много думала обо всем. Шесть месяцев психотерапии не убедили меня в том, что я не права, когда говорю, что могла спасти Серену.

Мне не хотелось так начинать свой день, поэтому я отодвинула эти мысли в сторону, когда мы шли. Стояло божественное осеннее утро, необычно сухое для этой части острова Ванкувер. Массивные канадские ели и кедры обрамляли дорогу, изрытую колеей. Ветер заставлял танцевать солнце в качающихся ветвях и Кэндзи металась вдоль дорожки, кидаясь на солнечные пятна как щенок. Пронизывающий ветерок разогнал остатки сна, тревожа мозг запахами кедра и плодородной, влажной от росы земли.

Утро было тихое, как обычно. Никакого пригородного движения. Мы — единственная семья, живущая в парке. Это частные владения. И целый город тоже.

«Сент-Клауд Корпорейшн» купили эту землю за пять лет до моего рождения и решили, что это будет прекрасным местом для размещения сверхсекретного исследовательского центра.

Здесь жило менее двухсот жителей. Они получали выплаты от семьи Сент-Клаудов. Они жили в домах, принадлежащих Сент-Клаудам. Странно, я знаю, но я не жалуюсь, потому что город окружали тысячи акров наипрекраснейших диких лесов и это место я называла домом.

Когда мне было пять, у Сент-Клаудов умер лесник и они начали поиски нового. Они нашли моего отца, который был рэнджером в Орегоне. Моя мать канадка, хотя принадлежит к народности Хайда. Для нее эта работа означала возвращение домой. Для отца эта была возможность всей его жизни. Для меня это означало расти в самом удивительном месте на планете.

Но здешняя жизнь имела и свои трудности. Включая транспорт. Раньше папа отвозил меня в школу каждый день, а теперь Дэниел забирал меня в своем грузовике у ворот парка — он не решался вести машину по неровным тропам парка, если в этом не было необходимости.

Формально парк открыт для посещений, но только потому, что он продается. Можно сказать, что «Сент-Клауд Корпорейшн» красную дорожку туристам не разворачивает. Парк предоставляет минимальные услуги. Как и сам город. Сент-Клауды были не в состоянии купить каждый домик и палаточный лагерь между городом и жилыми районами, поэтому у нас бывают «дачники» — туристы и жители, арендующие домики, которым нужно первое необходимое вроде продуктовых магазинчиков и газа и которые едут за этим в Сэлмон-Крик.

В это время года редкий посетитель парка бывает не местным. Поэтому когда я услышала женский крик, первая моя мысль была о самке пумы, рискнувшей попытать счастья в парке.

Кэндзи навострила уши. Она не особенно волновалась, потому что как любая другая собака она не понимала, что это пума. Родители купили мне большую собаку, чтобы она защищала меня он местных крупных кошачьих, но Кэндзи была единственной собакой на острове, которая их по-настоящему не воспринимала. Медведи, волки, барсуки и лисы превращали ее в сторожевого пса. Но не кошки.

Когда я заметила пуму, растянувшуюся на толстом сосновом суку у ворот парка, я не удивилась. Я не могла сказать то же самое о женщине, уцепившейся за верхнюю ветку. Именно она кричала. Пума — взрослый самец с рваным ухом, которого я звала Марв, — уставилась на нее, не веря тому, что кто-то может быть настолько глупым, чтобы спасаться от кошки на дереве.

В этом лесу нет никого прекраснее пумы — гладкого, мускулистого существа в два раза больше Кэндзи с рыжим мехом, обведенной черным мордой и светло-карими глазами с большими зрачками. Они самые неуловимые животные в лесу. Но орущая на ветке женщина явно этот момент не оценила.

Марв оскалился и зарычал, сверкнув клыками величиной с мой палец — женщина завизжала громче. Я вышла на открытый участок — за пределы прыжка Марва, махнула руками и громко крикнула. Вмешалась Кэндзи, ее сочный лай раздавался эхом по всему лесу.

Женщина перестала кричать. Марв посмотрел на меня и пискнул.

— Да-да, я разговариваю с тобой, старина, — сказала я. — Кыш! Брысь! Уходи отсюда!

Он смотрел на меня как будто я его обидела. Я еще покричала и помахала руками, стоя за Кэндзи. Я пум не боюсь, но с уважением отношусь к их способности прекратить мое существование одним хорошо выверенным броском.

Когда я кричала, а Кэндзи лаяла, послышался еще один звук — грохот не отлаженного двигателя. И сигнал автомобиля. Приветственный клич из открытого окна, последовавшее за ним ругательство, когда Дэниел не увидел меня у ворот. Тормоза лязгнули. Хлопнула дверь. Топот кроссовок по твердой земле.

В тот момент Марв решил, что было время уносить ноги. Такое же впечатление Дэниел производил и на людей. Росту в нем около 175 сантиметров, но он дважды становился чемпионом острова по рестлингу и это было видно. Марв спрыгнул на землю, продемонстрировал все свое чувство собственного достоинства и скользнул в кусты.

Дэниел, покачал головой, наблюдая за черным кончиком хвоста пумы.

— Разве я тебе не говорил, чтобы ты не играла с большими котятами, Майя?

— Это Марв.

— Снова? Это уже третий раз за месяц? Думаю, ты ему нравишься.

— Что я могу сказать? Я им что валерьянка

Женщина опустилась на землю. Ей было чуть за двадцать. Азиатка. Одета в грубую одежду, которую можно купить в торговых центрах Ванкувера, которую в местах дичее этого лучше не носить.

Она смотрела на нас во все глаза.

— Кошка…Она ушла.

— Ну, да, — сказала я. — Чаще всего они так и делают. Это самец, что означает, что ему не нужно охранять детенышей. Кроме того, повсюду полно еды. Я все же предлагаю вам оказать ответную любезность и сегодня держаться от парка подальше.

Я подошла к воротам входа, открыла ящик для брошюр, достала одну под названием «Техника безопасности при встрече с хищниками» и вручила ей. Затем вытащила мобильный из рюкзака.

— Я должна об этом сообщить, — сказала я. — Мой отец смотритель парка. И все стычки с пумами…

Женщина попятилась.

— У меня нет времени.

— Но хищник бродит рядом. Это проблема. Вам нужно сообщить…

— Я сообщу, но позже.

Она двинулась к дороге, по направлению к городу.

— Идите по середине, — я крикнула ей вдогонку. — Кошки не любят открытые пространства.

Она убежала. Дэниел не произнес ни слова, что было странно. Он бы первым раздал советы и проверил, все ли с ней в порядке. Но он просто стоял, пристально глядя ей вслед, со странным выражением на лице.

— Ага, она прикольная, — сказала я. — Она, как другой вид сахара, но она красивая.

Но он так на меня посмотрел. Затем повернулся и, хмурясь, пристально проследил за женщиной глазами.

— Ты ее знаешь? — спросила я.

— Не думаю. Просто… с ней что-то не так.

— Ну, да. Она залезла на дерево, чтобы убежать от кошки. Страдает приступами идиотизма.

— Я не шучу.

Он еще раз посмотрел на нее, затем махнул мне в сторону грузовика.

— Сделай мне, пожалуйста, одолжение. Если снова ее встретишь, будь осторожна.

Я не спросила, что он имеет ввиду. Иногда с Дэниелом такое бывало — он знакомился с людьми и сразу же решал, что они ему не нравятся. Прошлой зимой, когда доктор Давидофф и его команда прилетели из Штатов для ежегодного визита, Дэниел решил, что ему не нравится новенький, которого привез доктор Давидофф, и не хотел иметь с ним ничего общего.

Мама говорит, что это потому, что мы растем в таком маленьком городке. Вы не доверяете незнакомцам. Но я скажу, что это просто Дэниел такой. У каждого есть тараканы, вот такие они у Дэниела. Но, чаще всего, он прав. Поэтому когда он говорит держаться от кого-то подальше, я так и делаю.

Он открыл мне дверцу пассажирского сиденья.

— Какой джентльмен! — сказала я.

— Да нет, она заедает и мне не хочется, чтобы ты опять на нее ругалась, а…

Он замолчал и пристально посмотрел на дорогу.

Я проследила за ним взглядом. На дороге было пусто.

— Куда она..? Вот черт!

Я бросила сумку в салон, прошла вдоль грузовика.

— Если она пошла в лес, после того, как кошка…

Дэниел схватил меня за руку.

— Не надо.

Я посмотрела на него. Он пристально всматривался на дорогу, лицо его было застывшее, отсутствующий взгляд, пальцы крепко сжали мою руку.

— Дэниел? Больно!

— Да? — Он это заметил и отпустил мою руку. — Прости. Позвони отцу и скажи ему. Если она вернулась в лес, это ее проблемы. Мы уже опаздываем.

Глава 2

Я позвонила отцу по дороге в школу и сказала ему о туристке и Марве. Как и сказал Дэниел, это был третий раз за прошедший месяц, когда я видела этого старого кота. Мне это казалось немного странным. Я видела пум больше, чем все, кого мы знали. Может быть они чувствовали, что я ими интересовалась. Так было всегда. Из всех зверей в лесу они были мои любимые.

Но пума, которая не боится близко подходить к человеку, вызывает тревогу. То, как Марв загнал на дерево ту туристку, показало, что он проявлял интерес не только ко мне. Поэтому я рассказала папе, а он, в свою очередь, вынужден был уведомить шефа полиции и мэра. Когда я позвонила в контору после первого урока, я не удивилась, когда услышала, что все трое были там и ждали полного отчета.

Зал для совещаний находился недалеко от моего класса. В нашей школе все близко. Это одноэтажное здание, поделенное на два крыла — классы в одном конце, другие помещения — в другом, кабинет директора и зал для совещаний — по середине. В школе Сэлмон Крик учатся шестьдесят восемь детей — от детского сада до 12 класса.

Когда в школе меньше семидесяти детей, ты знаешь каждого по имени. Это также означает, что каждый учитель — их всего пять — знает тебя по имени, твоих родителей и даже твоих домашних животных.

В старших классах детей больше, чем в младших. Когда Сент-Клауды строили свой объект, они нанимали на работу молодые семьи, их дети сейчас стали подростками. Я в самом старшем классе — одиннадцатом на половину с двенадцатым.

Сент-Клауды дают нам все самое лучшее. Именно так они заманивали сотрудников в тьму таракань — обещанием лучшего образования для их детей. Парты в наших классах сконструированы под ноутбуки, их меняют каждые два года. Наша аудитория выстроена в виде амфитеатра. В нашей столовой есть шеф-повар и полотняные салфетки. У нас есть тренажерный зал, но нет катка и бассейна, только потому что Сент-Клауды построили их в центре города в десяти минутах ходьбы от школы.

Все это звучит круто, но на самом деле все не так. Когда я говорю, что Сэлмон Крик — богом забытое место, я это и имею ввиду. Мы находимся в часе езды от ближайшего города и половину этого часа мы едем по пустым дорогам через необитаемый лес. Так как мы живем так изолированно, мы себя не чувствуем кем-то особенным, как могут себя чувствовать дети из частных школ. Мы здесь не потому, что у нас замечательные оценки или потому что наши родители богаты, дополнительный комфорт был обычным делом. К моменту, когда мы доучились до старших классов, мы больше ни разу не воспользовались услугами шеф-повара столовой — мы приносили наши обеды и выносили стол для пикников на улицу.

Мне нужно было пройти мимо кабинета директора, чтобы попасть в зал для совещаний. Я помахала рукой секретарю Миссис Моралес. Папа ждал у дверей и завел меня внутрь. Мэр Тилсон стоял у кофемашины. Он — отец моей подруги Николь. Если вы не знали, который из них был шеф полиции, а который — мэр, вы бы ошиблись. Шеф Карлинг была миниатюрной блондинкой, ниже меня на несколько дюймов, одета в широкие брюки и шелковую блузку. Мэр был выше на целый фут и в два раза шире, с бульдожьим лицом. На нем были джинсы и рубашка в клетку.

Когда я закончила свой рассказ о том, что случилось тем утром, шеф Карлинг сказала:

— Твой отец говорит, что это твоя не первая встреча с этой кошкой.

— Парк — его территория. Хотя, в последнее время, он чаще показывается. Мне кажется, стареет и лысеет. Он не делал никаких угрожающих телодвижений. Думаю, ему просто любопытно.

— Что не является… — начал отец.

— Проблемой, я знаю, — сказала я. — Проблема в том, что если мы его переселим, другая кошка появится. Моложе и потенциально опаснее. Лучшее, что можно сделать, это попросить доктора Хайека вколоть ему успокоительное пару раз, научить его, что с людьми не нужно тусоваться по приколу.

Мэр Тилсон улыбнулся папе.

— Девочка знает своих пум, Рик. Помнишь, как ты застал ее бросающей палочки в одну их них?

Мэр снова рассказал историю, как будто никто из находящихся в комнате не слышал ее миллионный раз. Это произошло сразу после того, как мы переехали в парк. Мама вернулась и обнаружила, что я бросаю палочку молодой пуме — может быть Марву.

-.. и Майя говорит, не волнуйся, мамочка. У него кровь на шкуре — он только что поел. Он не голодный.

Шеф Карлинг засмеялась и сказала, что я была права — Марва нужно было научить, что люди и пумы не могут быть друзьями.

— Лучше всего будет взять Майю с собой. Убедиться, что у него возникнет ассоциация между ней и уколом с успокоительным. Если повезет, это решит проблему. Согласна с тем, что он не кажется опасным, но мне этот внезапный интерес не нравится.

— Мне тоже, — сказал папа.

— Ну хорошо. Мы тебя больше не задерживаем, Майя, — мэр Тилсон поднялся. — Я слышал, у тебя следующее занятие будет в тренажерном зале. Не хочу, чтобы ты его пропускала.

Он сделал паузу, понизил голос:

— Надеюсь, мы снова увидим тебя в команде по легкой атлетике весной.

— Увидите.

— Наша девочка. Нам нужны свои чемпионы.

Он махнул рукой в сторону стены с трофеями. Естественно, не все они были моими. Но там было много призов, учитывая размер нашей школы. Как в высших учебных заведениях, у нас было все самое лучшее. Лучшая экипировка. Классные тренеры плюс эксперты, прилетающие к нам несколько раз в году.

Мы не можем собрать футбольную или хоккейную команду, поэтому школа сосредотачивает свое внимание на беге, плавании, борьбе и боксе. В подготовительном классе нас мотивируют заняться хотя бы одним из них. Я не люблю воду и ненавижу кого-нибудь бить, но когда дело касается бега, прыжков и лазанья, я в своей стихии. Хотя в прошлом году я ушла из команды по бегу. Я просто не решилась на это после смерти Серены.

Я ушла с собрания. Когда я возвращалась через кабинет директора, я чуть не споткнулась о подслушивающего парня и его стул, приставленный к дверям.

Рафаэль — Раф — Мартинес, новичок в Сэлмон Крик. На самом деле, наш единственный новенький за последние три года. Богатые родители из соседних городов пытались отдать своих детей в нашу школу, но им всегда отказывали. Раф богатым ребенком не был. Он жил со старшей сестрой в близлежащем домике, доставшимся им от дальнего родственника. Думаю, совет определил, что это было бы правильным решением — разрешить ходить в нашу школу бесплатно, а не тратить кучу времени на поездки в автобусе каждый день.

Раф всем говорил, что он из Техаса. Это была ерунда. Я встречалась с парнем из Техаса, а Раф совсем по-другому растягивал слова. Судя по его фамилии, он был латиноамериканцем, он и был на него похож, но его высокие скулы и глаза янтарного цвета говорили мне о том, что он индеец. Он был повыше Дэниела, худой, его черные волосы закрывали воротник его кожаной куртки. Потертые синие джинсы и короткие мотоциклетные сапоги завершали образ американского бунтующего подростка.

Мы в нашей школе не часто наблюдали подобный тип, остальным девочкам он нравился. Рафу дополнительный престиж был не нужен. Учитывая, что у нас были те же самые ребята с самого подготовительного класса, новизна Рафа сама по себе заставила бы девчонок сворачивать шеи. Он был самый крутой перец в городе. И он об этом знал.

Когда я на него налетела, я вежливо поздоровалась и попыталась пройти мимо.

— И тебе привет.

Он ухмыльнулся и я неожиданно почувствовала легкий толчок в животе. Раф не был божественным, но у него была такая сексуальная кривая ухмылка, а глаза так смотрели на меня так, как будто я была первым человеком, которого он увидел. Когда он стоял близко, клянусь, я чувствовала жар, исходящий от него. А Раф всегда подходил близко.

Я отодвинулась, а он ткнул пальцем в сторону двери комнаты для совещаний.

— Барнс там? — спросил он, имея ввиду директора.

Я отрицательно качнула головой.

— Не видела его. Миссис Моралес там.

— Да, я с ней разговаривал. Она говорит, мне нужно поговорить с Барнсом. Я много опаздывал на этой неделе.

Он снова усмехнулся, как будто опоздания проложили ему путь в зал славы плохих мальчишек.

— Не переживай, — сказала я. — Ты не много пропустил.

Он встал на ступеньку рядом со мной, так близко, что костяшки его пальцев задели мои.

— Я слышал, ты повстречалась с дикой кошкой.

— Мммм…

— Моралес сказала, что ты видела пум чаще всех местных. Она говорит, что они практически шатаются у твоего порога, надеясь, что ты угостишь их блюдцем молока и почешешь за ушком.

Он имел ввиду пуму — кугуар — американское словечко.

— Я живу в парке, — сказала я. — Я встречаю многих диких животных.

— И всё же, пума… Я ещё ни одной не видел. — Он искоса посмотрел на меня. — Думаешь, смогла бы хоть с одной справиться?

«Чёрта с два!» подумала я, а сама просто продолжила идти.

— А ещё я ни разу не был в вашем парке, — сказал он. — Что скажешь, если я загляну сегодня вечерком? Мы могли бы прогуляться, поискать кошек, понаблюдать за тем, как восходят звёзды…

Я засмеялась.

— Такие слова хоть на кого-нибудь действуют?

Он лишь улыбнулся.

— Попытка — не пытка. Меня не в чем винить.

Вообще-то, я могла бы это сделать. Раф не просто флиртовал — он очаровывал девушек пока они не падали к его ногам, а затем передумывал за ними ухаживать. Я назвала его парнем страдающим от дефицита внимания. Дэниэл долго над этим смеялся. Но мне это не казалось смешным.

Могла ли я думать лучше о парне, который завоёвывал, а затем бросал всех девушек каких только мог? Нет, он был похож на кота, играющего с мышью — он и не думал её есть, просто немного гонял, бил, а потом оставлял, раненную и полубессознательную, медленно уходя.

Он немного приударил за мной, когда приехал. Кода я ему отказала, казалось, он всё понял и отстал. Была ли это только временная отсрочка? Надеюсь, что нет.

— Майа? — позвал ласковый голос.

Я огляделась вокруг, чтобы увидеть Николь Тиллсон, дочь мера, рядом с её шкафчиком. Она перевела взгляд с меня на Рафа, немой вопрос застыл в её голубых глазах. Я прошептала одними губами «спаси мня», и её эльфийское личико расплылось в ухмылке.

Он затараторила:

— Ох, хвала Господу, я нашла тебя. Ты прочитала ту главу по истории? Я успела прочитать только половину, когда Хэйлей позвал и я не возвращалась к ней — она широко раскрыла глаза, как будто только что заметила Рафа. — О, привет, Раф. Ты не против, если я украду Майю на минутку? Серьёзно, она мне очень нужна.

Она дёрнула меня за руку, уводя меня в сторону, до того как он ответит.

— Окей, так, первая часть была о Второй Мировой Войне, так? Я дочитала до…

Она лепетала ещё где-то минуту, потом оглянулась через плечо.

— Так, он ушёл.

— Спасибо тебе.

— Обращайся. Я знаю, что он тебе не нравится — Она посмотрела на меня. — Тебе же он не нравится, верно? Я думаю, надеюсь, что нет, иначе ты бы не попросила меня тебя спасти, но если всё же он тебе нравится..

— Нет. Пусть им займётся Хэйли.

— Ну и ладненько. Так ты принесла свой обед сегодня? Если нет, я подумала, что мы могли бы завалиться к Блендеру. Я угощаю. Мама, наконец, заплатила мне за дополнительную работу в поликлинике.

Мы остановились возле её шкафчика, чтобы она смогла забрать книгу, за которой приходила. Мне пришлось ей с этим помочь. Я только метр шестьдесят семь сантиметров ростом, но Николь сантиметров на десять ниже меня, а парням нравится ставить её книги туда, где она не может их достать.

Николь состояла в команде по плаванию и пела в хоре, так что она больше была подругой Серены, чем моей. Это изменилось после смерти Серены. Мы воспринимали друг друга, как замену утраты. Нельзя сказать, что мы были идеальными подругами — вообще у нас было мало общего — но вместе мы могли заполнить образовавшуюся пустоту.

Глава 3

Мне плевать на школу. Она нравилась бы мне больше, если бы занятия проходили на улице. Когда я нахожусь в помещении, такое ощущение, будто из меня энергию вытягивает. Последние пару лет это ощущение стало сильнее. Я иду домой и валюсь с ног от усталости.

Это беспокоит моих родителей, но врачи говорят, это всё из-за гормонов и моего обмена веществ — я привыкла находиться на воздухе и заниматься спортом. А то что я подросток, только всё ухудшает. Врачи дали мне какие-то витамины, но мне всё ещё нужен сон днём.

Когда школа заканчивается, я выхожу наружу так быстро, как только могу. Сегодня меня подстерегла мисс Моралес, которая хотела услышать историю о встрече с кугуаром, как говорится, из первых уст. Когда я наконец вышла, я заметила Николь с Дэниэлом на противоположной стороне площадки. Он прижимал к земле восьмиклассника, скрутив ему руки за спиной.

— Задира — крикнула я.

Дэниэл оглянулся на меня и ухмыльнулся. Потом он отпустил ребёнка — Трэвиса Карлинга — и опустился на четвереньки, так чтобы Трэвис смог его атаковать. Пока Дэниэл его инструктировал, брат Трэвиса — Кори комментировал их действия, от чего все, кто стоял поблизости, смеялись. Трэвис и Кори были сыновьями шерифа Карлинга.

Черноволосый, под два метра ростом, здоровый, сильный, Кори был вторым в школе по реслингу после Дэниэла. А ещё он был лучшим другом Дэниэла. Я могла только предполагать, что означала вся эта сцена с Трэвисом и Дэниэлом. Начинала собираться толпа. Как и всегда рядом с Кори он был одним из тех парней, которые могут общаться с кем угодно — и благодаря болтовне мог избежать любых проблем, что в случае Кори было необходимым навыком выживания.

Если бы мне пришлось выбирать самого популярного парня школы, я бы поставила на Дэниэла и Кори. Дэниэл — это парень, которого все хотят заманить в свою команду — надёжный и ответственный лидер. А Кори — это парень, с которым все хотят тусоваться.

Пока я направлялась в их сторону, Я почувствовала, что кто-то смотрит на меня. Раф. Когда я посмотрела на него, он медленно шёл за мной, ухмыляясь так, как будто это меня застали за пристальным разглядыванием его.

Николь что-то сказала Кори, который смотрел в мою сторону. Дэниэл уже поднялся на ноги, и шёл мне навстречу. Он изменил направление в сторону Рафа, смотря только на меня, как будто Рафа там не было вообще. Он прошел прямо возле него, так что Рафу пришлось остановиться. Дэниэл сделал вид, что ничего не заметил.

Когда Раф остановился, Саманта — Сэм — Руссо прошла мимо и толкнула его плечом, притворно ухмыляясь. Она изменила улыбку на более искреннюю, когда говорила что-то Дэниэлу. Сэм — наша вторая новенькая в школе. Её родители умерли три года назад, и она переехала сюда к Тиллсонам, которые были её ближайшими родственниками или что-то в этом роде. Ели между Сэм и Николь была какая-то схожесть, то я её увидеть не могла.

Сэм на пару сантиметров выше меня, немного коренастая, с тёмно-русыми волосами и широко посаженными голубыми глазами. Так же у неё есть веснушки, и единственный раз, когда я видела её с макияжем был, когда Кори поддразнил её, по поводу того, что её веснушки «милые», и она попыталась их замаскировать.

Когда она впервые приехала в Салмон Крик, мы все попытались показаться гостеприимными. Серена и я пытались больше остальных, потому что мы думали, что она крутая, острая на язык, городская девчонка. Но Сэм использовала свой статус чужачки, как щит, и мы сдались.

Мне она до сих пор нравится. Она другая. Интересная. Мы отлично ладим, но совершенно ясно, что «ладить» это всё, на что я могу надеяться. Единственный человек в школе, который ей действительно нравится — Дэниэл. Тем не менее, это вовсе не влечение. Кажется, как парень он её не интересует, только как потенциальный друг. Дэниэл был мил с ней, но у него уже было максимально возможное количество девушек-друзей.

Единственным, кто ей вообще не нравился был Раф. Он как-то почти без энтузиазма попытался сблизиться с ней и уж не знаю, что она сказала или сделала, но с тех пор он её старательно избегает.

— Парень из Техаса опять к тебе пристаёт? — Сказал Дэниэл, когда Раф изменил направление и продолжил идти.

— Это пройдёт.

— Хочешь, я поговорю с ним?

Я одарила его недобрым взглядом. Если и существует одна проблема в том, чтобы самый крутой парень школы был моим лучшим другом — то вот она. Дэниэл постоянно меня защищает. Иногда, когда какой-нибудь придурок пристаёт ко мне, это хорошо иметь Дэниэла, который прибежит на всех порах и разберётся с ним. Но как это характеризует меня? Об это я говорить не хочу.

— Ты хочешь, чтобы мы позаботились об этом парне? — Сказал Кори с видом гангстера, подходя к нам вместе с Николь. — Мы могли бы это сделать. Здесь повсюду полно мест, где можно было бы спрятать тело. Глубокие пещеры, враги, озёра.. — Он остановился на полуслове, потом похлопал меня по спине — Ну, и как наша почти-именинница? Готова к вечеринке в честь дня рождения? Милые шестнадцать и тебя ещё никогда не…

Дэниэл прервал его своим громким смехом.

— О, поверь мне, Майю уже точно целовали.

Кори коварно оскалился.

— Ах, я и не собирался говорить «целовали».

Николь вся покраснела, а я рассмеялась.

На другой стороне площадки, Рафа поджидала Хэйли Моррис, ещё один член команды пловцов и хора. Как Серена и Николь, она была изящной блондинкой — мы часто шутили на этот счет, как будто это было требование для вступления в хор и в команду пловцов. Хэйли не была нашим другом. Тем не менее, она была поклонницей Рафа номер один. А ещё она была первой, кого Раф не смог до конца завоевать, и единственной, кто не понял намёка, когда он перестал это делать.

Она встала прямо на против него. Он избежал близкого контакта с ней немного вежливей, чем я предполагала, просто продолжил идти, пока она не очутилась вне его личного пространства. Она тут же это исправила. Он отодвинулся назад. Она приблизилась. Выглядело это всё, как какой-то формальный танец, и я наблюдала за ним, когда Дэниэл сказал:

— Майя?

— Ммм?

— Готова идти?

— Всегда, когда и ты готов.

— Можете подбросить меня в клуб? — Спросила Николь. — Мне нужно выкроить время для тренировок по плаванью, перед тем как мисс Мартин придет на урок пения.

Кори нахмурился.

— Ты и так достаточно тренируешься, Ник. Ты уверена, что тебе хватит времени на домашнюю работу?

— Конечно. Я сделаю её после… — Она увидела выражение его лица и покраснела, потому что поняла, что он подтрунивал над ней.

— Она по крайней мере делает домашнюю работу. — Сказала я.

Дэниэл повернулся к Николь.

— Конечно подбросим. Ты готова, Майя?

— Кажется, твои услуги Майе сегодня не понадобятся. — сказал Кори.

Я проследила за его взглядом, и увидела отца, несущегося ко мне, с сердитым видом, что ему совсем не шло.

Дэниэл беззвучно прошептал «Позвони мне,» и направился к своему грузовику, Николь пошла следом за ним.

— В машину, — сказал папа, показывая на джип, стоящий у обочины. — Быстро.

— Что я сделала…?

— Я сказал быстро, Майя.

Он зашагал к машине, а мне оставалось только следовать за ним, как если бы мне было пять лет. Все, кто был на школьном дворе, смотрели на нас. Мама была на пассажирском сиденье. Она опустила стекло, улыбаясь, потом увидела выражение моего лица.

— Что случилось? — спросила она.

— Понятия не имею, — я ответила. — Он мне не говорит.

Она отодвинула своё сиденье вперёд, чтобы я смогла протиснуться назад.

— Верно, что?…

Она засмеялась, а затем я увидела папину ухмылку, когда он сел за руль.

— Месть за сегодняшнее утро. — Сказал он. — Ты смутила меня. Я смутил тебя.

— Ох уж эти взрослые. — ответила я. — Продолжаю чувствовать себя маленькой.

— Ну так, ты не натыкалась сегодня на Миссис Моррис? Я слышал Мистер Моррис сейчас на конференции. — Я приподняла брови, когда глянула на него в зеркало заднего вида.

— Вы двое, хватит, — сказала мама.

— Зачем вы приехали? — сказала я. — Вы скучали по мне так сильно, что не могли подождать, пока я сама доберусь домой?

— Рик, не отвечай. — Мама обернулась ко мне, пока папа отъезжал с обочины. — Нам нужно кое-что купить в городе, и мы подумали, что могли бы поужинать вместе.

Под «городом» она не имела в виду Ванкувер. Когда я говорю друзьям по интернету, что живу на острове Ванкувер, они начинают задавать вопросы о городе Ванкувер. Думаю, это логично, что он должен был бы находится на острове с таким же именем. Но нет. Он отделён проливом и, хоть он и всего на тридцать пять километров отдалён от города, вода отделяющая нас от суши означает, что мы пересекаем её только в особых случаях.

Город, в который мы направлялись назывался Нанаимо, на восточном побережье. С где-то ста тысячью жителями, его едва ли можно назвать главным городом острова, где всё население составляет чуть меньше миллиона — половина из этого живёт в городе Виктория на юге острова — и всё же, мы получаем то, что можем.

— Я же могу заказать ресторан, верно? Так как мой день рождения в субботу и мы, по всей видимости, не поедем в Ванкувер, чтобы сделать мне тату. Не то чтобы, мне было обидно или… — Я прервалась, потому что заметила знакомое лицо за окном. — Эй, это та девушка, что была сегодня утром в парке. Вы её вообще смогли догнать?

— Нет, и мне она действительно нужна, чтобы закончить отчет. Держитесь.

Отец съехал на обочину, как только прошла группка детей. Он выглянул из машины.

— Куда она пошла?

— Прямо туда, за Трэвисом Карлингом.

Папа открыл дверь и вышел. Дети прошли мимо… и никого больше не было на тротуаре. Я опустила стекло.

— Она была там. — Показала я. — Перед библиотекой.

Библиотека была частью главного здания, где находились клубы, которые занимали большую его часть, что означало, что девушка не могла быстро за ней скрыться. Папа пошёл дальше и попытался открыть двери библиотеки, но они были заперты — их открывали только три раза в неделю.

— Думаю, пора проверить нашу дочь, не принимает ли она наркотики, — сказал папа, когда вернулся к машине.

— Я видела её, честно.

— Майа права, — сказала Мама. — Я заметила её перед тем как дети прошли мимо. Не знаю, куда она ушла, но она там была.

— Она не хочет болтать о миленьком котике, — сказала я. — Не волнуйся, пап. Просто передай ей бумаги, которые нужно подписать, когда она будет снова загнана в угол восьмидесяти килограммовым котиком, она определённо изменит своё решение.

Глава 4

Чтобы выехать из Салмон Крик нам хватило пяти минут. Без превышения скорости. Когда я говорю людям, что в моём городе проживает меньше двух тысяч человек, на самом деле они не понимают, что это значит. Они говорят что-то вроде: «О, я тоже живу в маленьком городе» и я смотрю в инете численность населения их городов и вижу, что она больше шести тысяч.

Две тысячи людей означают, что Салмон Крик даже не на всех картах отмечен. Это даже не город — деревушка, с шестью улицами — одна центральная и пять кварталов с примерно десятью домами в каждом.

В центре города три магазина. Есть одна приличная бакалейная лавка, но если моей маме нужно что-то более экзотичное, чем белые грибы или сушёные травы, ей приходится выращивать это в теплице. Ещё есть магазин бытовой техники, но если нужно что-то необычное, то придётся это что-то заказывать вне города. И есть Блендер — наш единственный ресторан, владелец и управляющий им отец Хэйли. Там отличная еда, но суши вам не подадут.

Дети в других маленьких городах жалуются, что им нужно выходить в город, чтобы найти торговую галерею. А мы даже не можем здесь себе одежду купить. Ну, вообще, можем, но её продают в магазине техники и, если ваше чувство стиля не ограничивается рабочим комбинезоном и резиновыми сапогами, тогда вам лучше спланировать поездку в Нанаимо.

Последнее здание, которое мы проехали, был центр по исследованию медицинского оборудования. Звучит так, как будто это огромное здание размером с приличную больницу, с вертолётами, приземляющимися на крышу. Но это всего лишь скучно выглядящее двухэтажное здание, размером с небольшой офисный центр. Выглядит довольно просто, вы могли бы запросто пройти через входные двери. И вы могли бы… вы просто не пройдёте дальше.

Охрана там супернадёжная. В каждой двери есть замок, куда вставляется карта, а на некоторых даже стоят коды доступа. Я знаю, потому что была там. Все были. Проблема управления сверхсекретного здания в том, что люди им слишком сильно интересуются. Так что каждый год устраивается день открытых дверей. Многие из нас, детей, перестали туда ходить, как только родители позволили нам это. День открытых дверей заключается в прослушивании лекций об исследованиях лекарств и в обходе лабораторий, переполненных компьютерами и пробирками. Исследование лекарств может быть и большой бизнес — достаточно большой, чтобы построить город и защищать его — но это тупое прикрытие.

Было бы намного интереснее (если взглянуть с отрицательной стороны), если бы они проводили тесты на животных. И если они проводят их, то не здесь. Тоже самое и с исследовательскими группами — они никогда не появлялись в Салмон Крик. Площадка для вертолётов существует только для других докторов (например, как доктор Давыдов и его команда) или для больших шишек их управления компании Сант Клауд, которые хотят проследить, на что уходят их денежки.

Так что Салмон крик маленькое тихое местечко. Может быть, я и хотела бы выбраться отсюда, если бы я знала какого это жить где-то ещё. Многим ребятам нравится Салмон Крик. Мы привыкли ездить по часу до более крупного города. Наши родители договорились поочерёдно возить нас каждый месяц, ещё когда мы были совсем маленькими. Практически все мы планируем уехать отсюда в колледж или университет, и не многие намереваются вернуться, но мы рады, что будем жить здесь до тех пор.

Когда мы наконец приехали в Нанаимо, мы припарковались возле набережной. Отсюда через пролив Джорджия отходит паром в Ванкувер. Отсюда вы бы могли увидеть город, если бы не мешали острова. Хотя, вы всё-таки могли бы его увидеть, но только не в это время года. Сейчас часто бывают туманы, и временами невозможно увидеть даже ближайшие острова, хотя они и довольно близко расположены, настолько, что вы могли бы доплыть до них. Серена однажды доплыла до острова Протекшн и мы…

Я прервала свои воспоминания.

Возможно, Канада известна благодаря своим зимам, но у нас они не такие. На Острове Ванкувер умеренный дождливый климат. И у нас идёт зимой дождь, а не снег. В этом году лето выдалось очень сухим и долгим и редкие напоминания о небольших лестных пожарах в окрестностях заставляли моего папу нервничать. Но никто больше не жаловался. Это уж точно. Приятно было видеть все острова, не укрытые туманом.

Мы прошлись вдоль пристани. Это был отличный денёк: солнце освещало водную гладь, лодки остановились у плавучей пристани Петро-Кан, перед тем как отправиться в море. с бешеным рёвом мотора взлетел гидросамолёт.

Мы прошли набережную, потом срезали по маленькой улочке и вышли к улице с магазинами. Я пробежала глазами по улице — в основном тут были магазины для местных и туристов, а примерно половина из них была предана еде.

— Может перекусим, перед тем, как отправимся по магазинам? — спросила я. — Я умираю с голоду.

Мама покачала головой.

— Ты можешь заскочить в магазин шоколада, но нам нужно кое-где появится до пяти.

— Да нет, всё в порядке, — сказал папа. — Иди, вперёд. — Мама одарила его недобрым взглядом, он сказал: — Если она предпочтёт что-то поесть, пусть идёт. Всегда можно сделать это в следующем году. Или ещё через год…

Я остановилась.

— Так, в чём дело?

Когда никто из них не проронил и слова, я стала изучать улицу с магазинами и взглядом уловила надпись: «Священные чернила».

— Боже мой, — сказала я, — вы серьёзно? — Я улыбнулась во все 32 зуба и обняла маму. — Серьёзно?

— Да. Ты получишь своё тату.

Я бросилась папе на шею.

— Спасибо!

— Эй, — сказала мама. — Это я убедила его, что его маленькая дочка не станет проституткой из-за тату..

— Я такого никогда не говорил. — сказал папа.

— Нет? — сказала я. — Здорово. Потому что я только что решила, что не буду делать отпечаток лапы. Думаю, сделаю что-то вроде отметки проститутки с языками пламени и надписью «Тут жарко». Хотя нет, Со стрелками. Для парней. у которых проблемы с ориентацией в пространстве.

Мама схватила папу за плечи и отодвинула его от меня.

— Она сделает то, на что мы согласились. А теперь иди, пройдись по «мужским» магазинам. Мы позвоним тебе, когда закончим.

— Это так круто, — сказала я громко, когда папа начал отходить от нас. — Ты когда-нибудь встречала мастера тату? Он крут?

— Это не он, а она, — сказала мама.

— А она крутая? Потому что я всё ещё молода… Ну ты знаешь. Половая идентичность у меня ещё не до конца сформировалась.

— Твой отец тебя больше не слышит, Майя. — вздохнула мама. — Бедненький. И почему ты не обычный подросток, который скорее умрёт, чем скажет «половая идентичность» прямо перед отцом?

— Вы, ребят, меня правильно воспитали. Вы должны гордиться. — Я ускорила шаг, но мама сказала:

— Нет нужды так бежать. Ты записана на приём аж через двадцать минут.

Я снизила темп, чтобы она могла поравняться со мной.

— Так как у тебя получилось уговорить папу? Ты опять сослалась на обычаи?

— Конечно нет. Это было бы неправильно.

Я ухмыльнулась.

— Всё-таки сослалась, верно?

Папа быстро уступает ей, если это связано с её воспитанием. Если она сказала ему, что татуировки это обычай коренного населения Америки, то, конечно же он отступил.

Хотя, мамино происхождение отличается от моего, как английское от ирландского. Всё же мама крепко держится за своё происхождение. И она хочет, чтобы я знала о своих корнях, хоть она и не совсем уверенна, какие они. Так что, вместо этого она учит меня тому, что сама знает.

Моя бабушка из племени Хайда живёт в Скайдгейт на Островах Королевы Шарлотты, севернее нас, мы действительно очень близки. Она гораздо больше следит за традициями, чем мама. Я обожаю приезжать к ней, работать в культурном центре и помогать устраивать фестивали. Но иногда я чувствую себя как какой-то турист. Например, такое чувство возникло, когда я ездила в резервацию Навайо. И такое же чувство возникло, когда мы посещали огромную папину родню в Дублине. Я осознаю, кто я по происхождению, я горжусь этим, но я не чувствую привязанности к нему. Может быть, это когда-нибудь изменится.

Когда мы подошли к тату салону, я не удивилась, увидев ворона племени Хайда на знаке, и я смогла увидеть множество изображений местной культуры… но странно было, что отсутствовали изображения с черепами, кельтскими крестами и драконами.

— Круто, — сказала я.

— Владелица — молодая женщина, выпускница Эмили Карр, (Университет Дизайна и Искусств имени Эмили Карр) — сказала мама. — Хотя, уверена, эти изображения не типичны для этого университета.

— Она из Хайда?

Мама помотала головой.

— Думаю, она шотландка.

Другими словами — белокожая. Это может сослужить ей дурную службу среди местного населения, если она использует их рисунки в тату. Но мама сказала бы, что это всё равно что русские, рисующие кельтские узоры. И если эта девушка изучала искусство и понимает, что означают её рисунки, то у неё не будет проблем. Бабушка не согласилась бы. Бабушка и мама уважают мнения друг друга, но, тем не менее, мама всегда говорит, что важнее знание того, что делаешь.

Мама продолжила:

— Я выбрала Деену, потому что она специализируется на традиционном тату. Думала, это то, чего ты хочешь.

Мне нужно было тату произвольной формы, а не сделанное по трафарету. Было бы очень сложно найти кого-то, кто мог бы сделать его, если, конечно, вам не захотелось бы получить наколку преступника. Кажется, здесь мне подобное не угрожало. Эта студия выглядела одновременно как кабинет доктора и художественная галерея — всё выдержано в холодных тонах и полной чистоте.

В приёмной комнате никого не было. Когда мама открыла дверь, откуда-то донёсся женский голос:

— Подождите минуточку!

Я подошла к надписи «ПЛЕМЕННЫЕ ТАТУ». Внизу была подпись поменьше «ЕСЛИ ВЫ НЕ ЗНАЕТЕ СВОЕГО ПЛЕМЕННОГО ТАТУ, ПОЖАЛУЙСТА, МЕНЯ НЕ СПРАШИВАЙТЕ. ЛУЧШИЙ СПОСОБ ЧТИТЬ СВОЁ НАСЛЕДИЕ — УЗНАТЬ О НЁМ САМИМ.»

Голос продолжал доноситься из другой комнаты:

— Нет ничего хуже чем сделать тату Чероки на лице, а потом обнаружить, что твоя бабушка на самом деле была из Ассинибойнов.

Мама поприветствовала молодую женщину, которая выглядела не намного старше меня. Она была примерно моего роста, с красновато-коричневыми волосами. Веснушки усеяли её круглое лицо. Она представилась как Деена.

— Вы делаете много тату? — спросила я, указывая на вывеску.

— К сожалению, да. Вот в чем проблема салона в туристическом районе. Люди, у которых есть частичка крови коренных американцев, приходят сюда, чтобы отдать дань своему происхождению, что, конечно, прекрасно. Но если ты даже не совсем уверен, какое именно у тебя происхождение, то тебе придётся пройти долгий путь, перед тем как связать себя с ним чернилами.

— Поэтому никакого Кокопелли, — сказала я. — Я думаю, я обойдусь простым единорогом.

Деена рассмеялась. — Да, твоя мама сказала мне, что она думает, что ты Навахо.

— Нет, — сказал дрожащий голос из задней комнаты. И в комнате появилась старушка. — Эта девушка не Навахо.

— Тетя Джин, — пробормотала Деена себе под нос. — Я работаю. Пожалуйста, не…

— Ты не Навахо. — Женщина показала подбородком на мою мать. — И твоя дочь не Навахо.

Я могла видеть, как моя мама старается не огрызнуться: — Вы тоже. — Мама имеет проблемы с «уважением к старшим " — это часть её культуры. Она действительно растила меня, и учила проявлять уважение, но сама она была воспитана по-другому.

— Я удочерила её. — спокойно сказала она.

— Это не то, что я имею в виду. Народы Навахо не отказываются от своих детей.

Она была права. Принятый в США Закон о Благополучии Детей Индейцев отменил принятые до этого законы усыновления, и позволил племенам запрещать усыновление детей, если новые родители не принадлежали их народу.

— Это моя двоюродная бабушка Джин, — сказала Деена. — Она фольклорист. Жила с Навахо…как долго, тетя?

Старуха проигнорировала её и продолжала смотреть на меня.

— Это из-за неё я начала интересоваться национальными традициями. — В голосе Деены прозвучала нотка отчаяния. Она продолжила говорить. — Меня очаровала её работа, и сейчас я ужасно рада, что она согласилась жить со мной, когда её здоровье ухудшается.

Она выделила последние слова, мама кивнула, как бы соглашаясь, что мы уже заметили некоторые признаки слабоумия. Мой прадедушка был болен, так что мы знаем, что это такое.

— Почему она не нужна Навахо? — спросила старушка.

— Меня оставили в больнице в Портленде, — сказала я. — Нет сомнений, что я коренной житель, но нет возможности сказать, к какому именно племени я принадлежу. У моей бабушки есть друзья из Навахо и они говорят, что я похожа на Навахо. Это конечно ничего не доказывает, и пока не объявятся мои биологические родители, никто ничего не сможет сказать наверняка.

— Твоя мама тоже не хотела тебя оставлять?

Мама встала передо мной. — Я думаю, мы должны уйти.

Деена вмешалась, извиняясь, потом повернулась к своей тёте и напомнила ей, что здесь её бизнес. Я могла бы сказать, что мама хотела уйти, но когда старушка ушла в соседнюю комнату, мама успокоилась.

Я говорила с Дееной о своём тату. Потом мама дала мне мой купальник и я пошла в боковую комнату, чтобы переодеться. Я могла слышать, как Деена пытается отвлечь маму, разговаривая с ней об одном друге из университета, который изучал мамину работу там.

Мама архитектор, специализирующийся на проектировании домов, не нарушающих природного ландшафта, и благодаря этому она известна. Поднять разговор о её работе было хорошей идеей, и к тому времени, когда я вышла, она уже была в своём нормальном расположении духа.

Деена поставила меня на стул, чтобы лучше рассмотреть моё родимое пятно.

— Раньше оно было темнее, — сказал мама, — но выцвело, когда она подросла, и она хочет сохранить его.

— Другими словами, сделать так, чтобы оно выглядело как можно натуральнее, — сказала Деена.

Я кивнула.

— Простое тату, на месте этого пятна. Я не хочу менять его и не хочу, чтобы оно выглядело как рисунок отпечатка лапы.

— Да и не нужно, — ответила Деена, пальцами проводя по краю пятна. — Оно уже выглядит так. Красивое.

— Что это? — Раздался голос старухи, такой низкий, что я едва услышала её. Обернувшись, я увидела её в дверях, она смотрела на меня.

— Это родимое пятно, тетя. Похоже на лапку кошки, да?

Старушка пробормотала что-то, чего я не поняла. Деена натянула улыбку, но выглядела она напряжённо.

— Мы не говорим на языке Навахо, тётушка.

Взгляд старухи встретился с моим, и в нем я увидела страх и отвращение. — Я сказала: «Yee naaldlooshii.» — Она повернулась к моей матери. — Вот почему Народ Навахо отказался от неё. Она ведьма.

Мама и слова не сказала, просто сжала зубы, и предала мне мою одежду. Я помедлила, но один её взгляд сказал мне — лучше не спорить. Пока я натягивала одежду поверх купальника, Деена снова извинилась и попросила тётю уйти. Ни мама, ни тётя Деены не обратили на это внимания — мама начала закипать, а старуха сердито смотрела на неё, что-то бормоча себе под нос.

Когда я оделась, мама провела меня к выходу. Я последний раз обвела взглядом рисунки тату, и последовала за ней.

Глава 5

Мы уже прошли несколько магазинов, перед тем как мама повернулась ко мне, успокаиваясь.

— Извини, Майа. Я знаю, ты с нетерпением ждала того, чтобы сделать тату.

— Ничего, — Ещё как «чего». Если мне придётся ждать, папа может поменять решение. Хотя, вряд ли я смогу вернуться в этот салон.

Мама растерянно огляделась вокруг, и наконец её взгляд упал на кафе Баббл Ти Старз.

— Ты, вроде была голодна? Давай зайдём, закажем тебе чего-нибудь поесть, а я позвоню отцу.

Я уже не хотела есть, но пошла за ней. Она позвонила папе, сказав только, что возникли кое-какие проблемы и мы сделаем тату в другой день.

— Мы поедем в Ванкувер на следующих выходных, — сказала она, положив трубку. — Устроим особую поездку.

Именно то, что предлагала сделать Серена, до того, как умерла. Это её последние слова. Я моргнула, почувствовав, как от слёз начинает пощипывать глаза, и отвернулась, уставившись на мороженицу.

— Мне правда жаль, Майа. Мне следовало держать себя в руках. Просто она слишком стара, а я приняла всё близко к сердцу.

— Ты знаешь что оно означает? То слово, каким она назвала меня?

Она помотала головой.

— Понятия не имею. Я даже не знаю был ли это язык Навахо. Она должно быть жила с ними, но она белокожая. А для чужаков почти невозможно выучить их язык.

— Как и назвать меня ведьмой. — Я тряхнула головой. — Дала бы мне для начала шанс заработать такое прозвище.

Мама попыталась улыбнуться и безучастно посматривала меню, как будто мы не бывали здесь настолько часто, что официантка узнала нас и поздоровалась. Наконец мама заказала травяной чай с лимонным сорго. Я взяла бабл ти с ягодами личи — холодный молочный чай с тапиокой.

— Ты же говорила что голодна, — сказал мама. — Может сэндвич возьмёшь? — она указала на вьетнамские сэндвичи «субмарина» — Тебе они нравятся.

— Я в порядке.

— Тогда мороженое, — продолжала она меня умолять, уверенная, что если я не поем, то меня теперь будут долго пугать слова той женщины. — У них есть меню Нанаимо. Тебе нравиться их мороженое.

— Конечно. Возьму один шарик.

Когда мы сели, она с минуту молчала, потом сказала:

— То, что та старуха сказала, о тебе и об усыновлении…

Я вздохнула и отложила ложку.

— Моя мама оставила меня в больнице, потому что достаточно сильно беспокоилась о том, чтобы у меня была лучшая жизнь. У неё наверняка была веская причина, чтобы пойти против традиционных правил удочерения. Возможно, её семья была против. Или, может быть, никто не знал о её беременности. — Я посмотрела на неё. — Я правильно поняла? Потому что я слышала это, и слышала всего лишь миллион раз.

— Просто проверяю. Пока ты взрослеешь, твои чувства могут измениться.

— Нет уж. — я втянула несколько фруктовых шариков из чая. — Я счастлива именно там, где я сейчас. И быть брошенной, в некотором роде круто. Как в каком-то старом готическом романе.

Это была ложь. Конечно, некоторые думали, что это «круто». Но не я. Мне не хотелось бы встретить мою биологическую мать, потому что я бы чувствовала себя «брошенной» или «нежеланной». Я была младенцем. Она не знала меня достаточно долго, чтобы отказаться конкретно от меня. Она отказалась от самой идеи иметь ребёнка, а мне посчастливилось — меня удочерили мои родители.

Бросив меня, она поступила необдуманно. Я однажды сказала это моим родителям, они только посмеялись. Странно было слышать подобное слово, знаю, особенно от восьми летней девочки. Тогда они меня долго уговаривали, рассказывая сказки, что моя мама хороший человек и бла-бла-бла.

Я имела в виду то, что ей следовало хотя бы записку оставить с описанием моего происхождения и медицинскую карту. Единственное, о чём мне действительно хочется узнать, так это о моей семье. Я из Навахо? Есть ли у меня бабушки и дедушки? Братья? Сёстры? И, что ещё важнее, была ли у меня история болезней? Думаю, это странно волноваться о подобном, но мне ненавистна мысль, что я выросла в городском медицинском исследовательском центре.

Когда я была маленькой, бабушка рассказывала мне эту историю, о том как я появилась на свет. Она говорила, что моя настоящая мама была пумой, которая родила поздним летом. Она была старой кошкой, и она знала, видела приметы, о том, что зима будет долгой и суровой и не все её детёныши выживут. Поэтому она молила бога на небесах, и он превратил самого маленького её детёныша в человеческое дитя и сказал ей отнести его в город. Она оставила меня у больницы, но перед тем как уйти, она прижала свою лапу к моему бедру, оставив отметку, в напоминание о себе.

Это, как бабушка говорила, объясняло не только появление моего родимого пятна, но ещё и мою любовь к животным и к лесу. Даже, когда я была ребёнком, я знала, что это всё выдумка. И всё же, именно такой я себя и ощущала, даже сейчас ощущаю — как будто я просто появилась, из ниоткуда, без происхождения, без истории.

Я всё ещё думала об этом, когда пришёл папа. Он не взбесился, как мама. Она всегда шутит, что он единственный ирландец без темперамента. Он был расстроен, и одновременно поражён, не поняв, как кто-то мог так наброситься на незнакомого человека. И он больше беспокоился обо мне и о том, как я всё это восприняла. И, так как я не хотела, чтобы он волновался, я снова повторила все свои уверения, что всё хорошо, настаивая, что меня не могли напугать бессвязные слова выжившей из ума старушки.

После этого мы тихо ушли, ни у кого из нас не было настроения ужинать вне дома. К тому времени, когда мы вернулись, солнце садилось прямо за домом, удачно оттеняя его на фоне заката. Я обожаю наш дом. Мама спроектировала его, получив разрешение от компании Сан-Клауда снести ту лачугу, что они построили для предыдущего смотрителя.

Подъезжая к дому, вы не смогли бы разглядеть его. Он полностью сливается с лесом, как если бы он стоял тут вечно. Это двухэтажный изменённый бревенчатый дом, с огромными окнами и стеклянной крышей, так что, когда заходишь в него, нет ощущения, что ты «внутри». И ещё в доме пахнет лесом, даже когда окна в плохую погоду закрыты.

Каждый этаж окружён террасой. И прямо сейчас на нижней террасе кто-то сидел — и этот кто-то Дэниэл, играющий в свою приставку, и Кенджи, растянувшаяся у него на коленях. За ним стояла сумка с вещами.

Когда мы подъехали он встал.

— Получил твоё сообщение. — Сказал он, когда я выбралась из машины. — Больно было?

— Не совсем, — сказала я. — Вероятно из-за того, что я не смогла сделать тату из-за того, что я ведьма.

— Я бы им сказал… — он прервался. — Ты сказала «ведьма»?

— Ха-ха.

— Ты серьёзно?

— Типа того. Я объясню всё позже.

— Привет, Дэниэль. — сказала мама.

— Привет. — он кивнул папе, потом показал на сумку. — Ничего если..?

Он не сказал «мой отец опять напился и мне нужно где-то переночевать» ему и не надо было этого говорить.

Мама сказала:

— Кончно ничего.

— У тебя же всё ещё есть наш ключ? — сказал папа.

Дэниэл пожал плечами.

— Есть, но на улице хорошо. — Даже если бы шёл проливной дождь, он ждал бы на террасе. Дэниэл ведёт себя забавно в подобных случаях. У него есть какие-то непоколебимые понятия о том, что хорошо, а что плохо, и даже если у него есть ключ, он не зашёл бы без нас.

Мы положили сумку Дэниэла в свободную комнату. Он остаётся у нас по крайней мере раз в месяц, иногда на несколько дней, поэтому было бы правильнее оставить какие-нибудь вещи здесь. Но Дэниэл отказался. Думаю, он надеется, что каждый раз, когда ему нужно остаться у нас, — последний. Его надежды никогда не оправдываются.

Мы вышли на улицу, чтобы я смогла проверить животных. С боковой стороны дома, на террасе растянулся Фитц, наслаждаясь последними лучами солнца.

— Папа тебя пожалел, не так ли? — сказал я. — Это здорово, но ты ничему не научишься, если мы просто продолжим сгонять тебя с деревьев.

Фитц, щурясь, поднял голову и зевнул. Дэниэл засмеялся и пригнулся к нему, почесал его за ушами с кисточками и вокруг шеи. Фитц перекатился на спину и Дэниэл почесал его живот.

— Ой-ёй, — сказала я. — Если ты получишь…

— …царапину, то это будет моя вина. Знаю.

— Если простой кот царапает — уже плохо, а рысь в два раза больше обычного муара. Если он сильно ударит, крови не избежать.

Хотя, Фитц всегда хорошо себя вёл рядом с Дэниэлом. Обычно он хорошо себя ведёт. Он чувствует, что Дэниэл любит животных. Мы так познакомились. Через неделю после нашего переезда, Дэниэл принёс раненную белку. Предыдущий смотритель лечил раненных животных, и Дэниэл узнал, что это часть его обязанностей. А то, что пятилетний мальчик один делал в дремучем лесу, полном хищников, что-то да говорит о степени родительской заботы в семье Бьянчи.

Когда он принёс белку, я спросила папу можем ли мы позаботиться о ней. После разговоров об охране животных и о том, что в конце придётся отпустить животное (а не приручать) мои родители согласились. Так я обнаружила свою страсть к сохранению дикой природы. И так я обрела первого друга в Салмон Крик.

Пока Дэниэл игрался с Фитцем, я сидела на траве, вытянув ноги и закрыв глаза. Могу поклясться, что я чувствовала, как энергия наполняет меня. Я вдыхала ароматы леса, резкий запах травы, сладкое благоухание деревьев. Когда я расслабилась, почувствовала насколько напряжена была с тех пор, как вышла из тату салона. Я могла бы сказать, что всё это просто немного расстроило меня, но то, что сказала старушка сильно зацепило меня, хоть я и пыталась отделаться от этой мысли.

Пока я отдыхала Кенджи обежала вокруг дома. Она уступила Фитцу самое почётное место (до этого много раз получив его смертельно опасными когтями по морде) и легла рядом, положив голову мне на колени.

Я некоторое время гладила её, потом спросила Дэниэла, что произошло на этот раз. Он пожал плечами и сказал:

— Как обычно. — Что означало, что его отец напился и набросился на него. Не физически. Думаю Дэниэл предпочёл бы, чтобы это было физически. Насилие он может понять, может с ним справиться. Но не со словами.

Мама Дэниэла умерла три года назад. Хотя, она никогда не проводила много времени в семье — всё время неуловима, рассеяна, застревала в своих лабораториях, не могла найти времени для Дэниэла и двух его старших братьев. Единственный, кто действительно скучал по ней был её муж. Именно с её смерти обычный «стаканчик пивка в выходной» превратился в «мертвецки пьян десять дней в неделю». Сейчас остались только Дэниэл и его отец — два его старших брата учатся в колледже.

Иногда, когда мистер Бьянчи выпьет, он вообще не замечает Дэниэла, что хорошо. Но иногда происходит наоборот. Он говорит всякую чепуху. И не обычные обвинения типа «ты ленивый/тупой/бесполезный». Он говорит…мерзкие вещи. Говорит, что Дэниэл не его сын. Что Дэниэл был ошибкой. Что он выродок, отродье, зло.

Как-то, после смерти Серены, я была там, и его отец налетел на меня, тоже называя меня выродком, сказав, что это я убила Серену, чтобы получить Дэниэла. Дэниэл вырубил его. Потом сбежал к нам. Он оставался две недели. Потом вернулся домой. Как он всегда это делает.

Его отец извинялся. Он всегда извиняется — сказал Дэниэлу, что он был пьян, что не хотел говорить того, что наговорил, что Дэниэл не должен никому рассказывать. Это только показывало, насколько плохо он знает своего сына. Всё что происходило в том доме, там же и оставалось, и я держала рот на замке, тоже, даже, когда думала, что мне не следует этого делать.

— В последнее время он становиться всё хуже. — Сказал Дэниэл после небольшой паузы.

Я оглянулась. Сейчас он игрался с Фитцем, водя длинной травинкой по крыльцу, а рысь гонялся за ней. Он сейчас смотрел в другую сторону, и я могла видеть только краешек его лица. Мне и не нужно было видеть его выражение. Просто услышав тон его голоса, увидев его широкие опущенные плечи, то как напряжены были мышцы его рук, я знала как сейчас выглядит его лицо: губы поджаты, тёмные глаза с грустью смотрят в даль. Он не хотел, чтобы я это видела — его грусть и стыд.

Я встала, чтобы сесть на краюшек террасы. Кенджи кралась за мной. Фитц одарил нас обеих взглядом «смотрите куда идёте, Я с ним играю». Дэниэл продолжил водить травинкой по полу, оставляющую семечки за собой.

Я хотела что-то сказать ему. Обнять его. Похлопать его по плечу, сделать что-то, что напомнило бы ему, что я рядом. Но я никогда этого не делала. Не могла.

После смерти Серены, мы проводили дни на пролёт, только вдвоём, скорбя по ней. И иногда он обнимал меня, и это было нормально, потому что я знала, что так он утешал меня. Но я не думаю, что могла бы сделать тоже самое по отношению к нему, не имея для того действительно важной причины, он мог бы не так всё понять.

И это не из-за Серены. Понятное дело, что я не хочу, как последняя шлюшка гоняться за бывшим парнем моей умершей подруги. Но более важно, что я не хочу делать что-то, из-за чего он будет чувствовать себя не комфортно, если ему нужно будет остаться. Я более чем уверена, что могла бы обнять его, не боясь, что он не так поймёт, но не могла воспользоваться этим шансом.

Поэтому я сидела, так ничего и не сказав. Минуту спустя, он подполз ко мне. Фитц зарычал, затем удалился, мимоходом ударив Кенджи, как будто она в чём-то была виновата. Мы смотрели на него, пока он не скрылся в лесу.

— Время охоты. — Сказала я, потому что лучшего не смогла придумать.

— Он хорошо с этим справляется. — Ответил Дэниэл.

— Если сможет застать свой ужин врасплох. — Отсутствие у Фитца задней левой ноги, означало, что он может нормально ходить, но не бегать за дичью или от других хищников.

— И если сможет залезть за ним на дерево.

Я тихо засмеялась и подобрала колени. Помолчав ещё немного я сказала:

— Ты сказал, что отец становится хуже?

— Ну да. Я рад, что он уезжает завтра по делам. Спорим, что и ты тоже уедешь. Время праздновать день рождения.

Он толкнул меня в плечо я выдавила улыбку. Ещё минуту спустя он прочистил горло, чтобы сказать:

— У него была телеконференция с Сант Клаудом на прошлой неделе. Думаю, он сказал им, что хочет уехать из Салмон Крик.

Я резко оглянулась.

— Что?

— В последнее время, когда выпьет, он твердит как он хочет уехать, что чувствует, что застрял. Застрял в Салмон Крик из-за меня и из-за контракта с компанией. Он говорил об этом только, когда пил. А потом у него было это собеседование.

— И как прошло?

— Плохо. Думаю, он пытался расторгнуть контракт. Ему отказали. Он должен был догадаться, что так будет. Все повязаны этим контрактом, в целях безопасности. Помнишь, как пришлось совету всего города уговаривать Сант Клауд позволить предкам Серены уехать после… ну, после.

Я кивнула. Из того, что я поняла, им не сильно пришлось бороться. Майор Тиллсон и все горожане обратились с прошением в Сант Клауд, которые дали родителям Серены щедрые увольнительные. Чтобы получить подобное, нужна веская причина. Нельзя бросить свои разработки на полпути и с накопленным опытом перейти к конкуренту.

— И сейчас он в бешенстве, а это значит, что он ещё больше пьёт. — Сказала я.

Дэниэл кивнул.

— Ну, он же не может тебя в этом винить.

Дэниэл кинул палку Кенджи.

— Он же тебя не винит, нет?

— Ну, винит. Кто его знает почему. И сегодня, он всё-таки меня вывел. Я сказал ему, что не держу его. Пусть уходит. Я сам о себе позабочусь. Как будто я уже этого уже не делаю. Он взбесился. Назвал меня неблагодарной скотиной и начал надвигаться на меня, и я..я..

— Опять его ударил?

— Я…думаю, да. Я имею в виду… — Он вздохнул и взлохматил волосы на затылке, скривившись и закрыв глаза. — Должно быть ударил. Я просто не…

Его взгляд снова стал отсутствующим, как и сегодня утром, когда он смотрел на путешественницу. Когда я заглянула ему в глаза, ничего не увидела.

— Дэниэл?

Он встрепенулся.

— Да, я ударил его. Я был так взвинчен, что не осознавал…. Ну, ты знаешь.

— Вмешались инстинкты боксёра. Он надвигался на тебя, и ты ударил его, даже не осознавая этого.

— Верно. Точно. — Ещё один вздох. Этот прозвучал, как вздох облегчения. — В любом случае, он в порядке. Он правда достал уже, вот почему я здесь.

— Ты можешь остаться здесь. — Тихо сказала я. — Если он и правда уедет.

Он потёр руки, как будто замёрз. Опустил глаза вниз, но сжал челюсти — верный признак того, что он готов отказаться. Только вот он не хотел отказываться. Он хотел знать, что если и дойдёт до этого, то он сможет остаться здесь. Я видела, как беспокойства и нужда побеждают его гордость, пока он, наконец, не пробормотал:

— Хорошо.

Секунду спустя он поднялся и сказал:

— Пойдём покормим животных.

Глава 6

Мы посадили Кендзи в её загончик. Если я иду в сарай и в хозяйстве есть хищник, она нервничает. А когда она нервничает — подвывает и царапает дверь — больным животным это явно не идёт на пользу.

Как только мы покинули загончик, Дэниел сказал: — Не упоминай об этом своим родителям, ладно? Я уверен, отец опять болтает ерунду.

— Нет надобности в этом, пока не будет причины.

— Да.

— Нужна куртка? Становится холодно.

— Я в порядке.

Сарай действительно построен специально для реабилитации диких животных, и сконструирован моей мамой. Крыша стеклянная. Он находится в тени, так что мы не «зажариваем» животных, и тут хорошая вентиляция.

Сарай — временное жильё. Я не беру сюда животных, которые могут сами восстановиться, потому что не важно, как аккуратна я, иногда восстановление невозможно, и мы вынуждены отправить животное в центр дикой природы за пределами Виктории.

Сейчас сарай служит домом для одной змеи, двух птенцов и куницы. Острохвостая змея была ещё молода, когда её подстрелил охотник, который принял её за редкий вид. Птенцы оставлены сиротами. Куница, размером с кота — хищник, который выглядит как длинноволосая ласка, подстрелена каким-то подростком, который играл в охотника.

Мы начали со змеи, положив в кормушку пару живых слизняков. Серена бывало спорила о том, что убийство одного существа для спасения другого бессмысленно. Мы долго спорили об этом. Не ссорились — просто разбирались. Я соглашалась, что она в чём-то права, но змея была редкая, а слизняки — нет, так что это имело смысл с точки зрения сохранения вида.

Но если следовать её рассуждениям далее, то можно сказать, что ни один хищник не должен быть спасён, потому что даже если я буду кормить его животным, сбитым автомобилем, и тем, что остаётся после охоты, они будут убивать других животных, когда окажутся на воле. Также есть мнение, что в природе всё идёт своим чередом, и поэтому мы должны оставлять раненых животных на произвол судьбы. Мне всё равно, если люди так говорят. Я не согласна с этим.

После змеи мы покормили птенцов. Опять, я бросала еду в перчатках. С рук их кормят только в особенных случаях. Что касается птенцов, то, как еда падает им в гнездо, повторяет манеру мамы-орла.

— Похоже, долго они тут не задержатся, — сказал Дэниел.

Я кивнула. — Отец говорит, возможно, мы отвезём их в центр дикой природы на следующей неделе.

Птицы были готовы летать, в смысле, их нужно доставить в центр, потому что я не могла их обучить этому. Когда-нибудь я смогу, но сейчас я застряла на должности медицинской сестры.

— Эта тоже скоро сможет выйти, — сказал Дэниел, заглянув в клетку куницы. — Вау. Она точно пробыла здесь всего неделю?

— Меньше. Поверь, ей придётся долго…

Я застыла. Куница проснулась и встала на дыбы у стенки её клетки, нос будто вынюхивал что-то. Когда она увидела, как я наблюдаю, она начала щебетать и бегать по клетке, ожидая, что я покормлю её.

Дэниел засмеялся. — Кто-то определённо чувствует себя лучше.

— Нет… - я сняла перчатки, — Это не возможно. Должно было пройти несколько дней перед тем, как она смогла бы вообще ходить.

— Ты просто очень хорошая мед. сестра. Тебе нужно навестить бабушку, позволить твоему папе и мне взяться за это, немного замедлить процесс.

Это правда — животные не выздоравливают так быстро, если меня нет рядом. Звучит так, будто я хвастаюсь, но мы замечали это каждый раз, когда я уходила. Дэниел знает, как всё делать. Как и мои родители. Но когда меня нет, процесс выздоровления замедляется.

Доктор Хайек, ветеринар Салмон Крика, говорит, что некоторые люди просто целители от природы. Она иногда зовёт меня в город, чтобы я помогла ей с животными, которым очень больно — я их успокаиваю, так что она может заняться своими делами. В свою очередь, она помогает мне с теми, кому нужна серьёзная медицинская помощь.

Тем не менее, какой умелой бы я ни была, куница не должна была бегать вокруг клетки. Когда я сказала это Дэниелу, он только пожал плечами.

— Очевидно, она не так поранена, как ты думала. Ненавижу говорить тебе это, но, похоже, ты тоже можешь ошибаться, Майя.

— Доктор Хайек ставил диагноз. — Я наклонилась к клетке. Куница бегала вокруг меня и щебетала. — болт вошёл в правое бедро и…

Я смотрела на бедро куницы. Кожа была голая там, где Доктор Хайек побрила её. Снизу, единственным следом от раны была бледная кожа, перечёркнутая тёмными швами. Когда вчера утром я проверяла куницу, я подумала, что она быстро поправляется. Но рана всё ещё осталась.

Я потянулась к клетке.

— Майя? — Дэниел сказал, — Перчатки? Эти зубы и когти словно иглы. Ты сама всегда говоришь мне…

Я ничего не слышала. Это было так, будто мою руку засунули в клетку без моего желания. Куница даже не вздрогнула, просто сидела и ждала, тёмные глаза смотрели в мои, спокойные и доверчивые.

Я коснулась её раненного бока. Боль пронзила мою ногу и я отскочила назад.

— Майя!

Тьма окутала меня. Я вдохнула запах хвои. Моя нога пульсировала. Моё сердце быстро забилось, я попробовала перевести дыхание.

— Ласка идёт! — закричал мальчик.

Другой засмеялся. По сухой земле шаги громыхали так, словно приближался паровоз. Одна мысль тогда появилась у меня в голове — бежать. Я вытянулась, перетащив мою раненную ногу по ковру иголок…

— Майя! — тёплая рука держала меня за подбородок, — Ну же, Майя.

Я глотала воздух и моргала. Я сидела на полу, у Дэниела на коленях. Я так быстро вскочила на ноги, что ударила его локтём в живот.

— Ну, спасибо, — прошипел он, — В следующий раз я позволю тебе упасть на пол.

— Что произошло?

— Ты упала в обморок. — уголки его рта дёрнулись. — Наверное, правильно будет сказать «потеряла сознание». Это не так романтично, как кажется, знаешь ли. Больше похоже на падающий труп. Со слюнями.

Я вытерла рот и огляделась, всё ещё приходя в себя.

Голос Дэниела смягчился, когда он подошёл ближе. — Ты в порядке?

Я кивнула. Он спросил, что случилось, но я не могла ответить ему, так как не была сама уверена. Я просто смотрела на куницу, а она на меня, с наклонённой головой. Когда я оторвала взгляд и пошла, чтобы взять её ужин, я поняла, что мои руки дрожат. Дэниел забрал у меня мясо, надел перчатки и покормил куницу.

Когда он вернулся, сказал: — Ну, я раскрыл свои карты, теперь твоя очередь. Если ты мне не расскажешь, что произошло только что, то хотя бы расскажи, что случилось в тату салоне.

Я рассказала. Я почти пошутила, что его отец был прав — я сущее зло — но ему это не понравится.

Когда я закончила, он стоял и смотрел на меня с недоверием. — Значит, эта старушка, которая никогда раньше тебя не видела, смотрит на твоё родимое пятно и говорит, что ты ведьма?

— Звучит, будто из фильма на телевидении, да? — я напела несколько нот, — Будто это гадалка. Девушка приходит к гадалке, чья цыганская бабушка говорит, что девушка проклята.

— Может и так. Как в реалити-шоу.

— В Нанаймо? Должно быть, малобюджетное канадское шоу.

— А есть другие?

Я засмеялась и взяла ещё немного мяса для куницы, которая крутилась и пищала в клетке. Ну, хоть кто-то не считает меня воплощением зла. Пока у меня есть еда, по крайней мере. Я кинула мясо в клетку.

Дэниел сказал:

— Если у той женщины болезнь Альцгеймера или что-то вроде того, то её племяннице следовало бы держать её подальше от салона, чтобы она не распугала всех клиентов.

— Я знаю.

Я закрыла клетку куницы. Она презрительно посмотрела на меня и заскулила, будто делала мне выговор за то, что я не даю ей ещё.

Я покачала головой.

— Мы не можем раскормить тебя так, чтобы ты потом не смогла бегать, когда выйдешь на волю.

— Мы закончили с этим, да? — сказал Дэниел, когда я закрыла шкафчик с едой.

Я пожала плечами.

— Больше не о чем говорить. Это, конечно, не лучший опыт в жизни, но я могу с этим справиться.

— Майя, ты только что упала в обморок.

— Это не имеет ничего общего с…

— Нет? Ладно. Тогда ты не будешь возражать, если я расскажу об этом твоим родителям, и они отвезут тебя в больницу и там проверят твоё здоровье.

— Я в порядке. — сказала я, перепроверив свои силы. Мне нельзя было гулять с ними после того, как покормила их — минимальный человеческий контакт, хотя иногда это было тяжело.

— Я упала в обморок, потому что пропустила ужин и я голодна. И, да, я слегка подавлена. Но мои родители и так обеспокоены тем, что сказала та женщина о моей биологической матери. Ты знаешь, как они к этому относятся. Они решат, что это открыло ящик Пандоры о моём удочерении и национальной принадлежности и ля-ля-ля. Я совершенно не хочу провести следующую неделю под присмотром Доктора Фодор. Нет уж, спасибо.

— Ну, тогда ладно. Пока что я это забуду, но если это повторится…

— Я расскажу об этом кому-нибудь.

— И ты убедишься, что ты не будешь тут одна. Попроси о помощи маму или папу. Скажи, что ты волнуешься, что птенцы царапают тебя или что-то в этом роде.

— Да, сер.

Мы пошли к выходу. Я повернулась, чтобы закрыть дверь, когда рука Дэниела сжала моё плечо.

— Не двигайся, — прошептал он.

Я проследила за его взглядом и увидела что-то светло-коричневое, прижавшееся к скале, едва заметное в туманном сумеречном лесу.

— Это просто… — Я хотела сказать «Фитц», когда я увидела длинный размахивающий хвост.

— Папа! — Я закричала. Потом громче: — Папа!

Я повернулась и натолкнулась на Дэниела.

— Двигайся к дому.

— Сарай…

— Скорее всего это то, что ему и нужно, поэтому он не будет идти за нами до дома. Чёрт. Это как раз то, о чём я волновалась. Он слишком привык к людям. — Я тихо оттолкнула Дэниела назад. — Здесь нет ничего для тебя, Марв! Уходи! — затем, — Папа!

Пума выпрямилась, готовясь к прыжку. Его голова появилась из тени, и я увидела его лицо… и два совершенно здоровых уха.

Это был не Марв.

Пума прыгнула. Даниэль схватил меня за руку и оттолкнул меня назад за себя, так что я упала. Я упала на землю, как раз тогда, когда хлопнула дверь от дома и папа закричал. Я посмотрела на Даниэля. И увидела огромную точку в полете, которая хотела ударить в него. Я закричала и вскочила. Даниэль побежал. Пума схватила его за спину и сбила его с ног. Огромные клыки сверкнули, направляясь к задней части шеи Даниэля, это явно был смертельный удар.

Когда я преодолела несколько футов расстояния между нами, я услышала выстрел из ружья. Я услышала также крики моей матери и отца — Майя! — Я почувствовала, что пуля пролетела мимо меня. Затем я ударила пуму по голове. Мои ноги тоже подключились к делу, и сбили пуму в сторону, зубы кошки защёлкнулись в воздухе, а не на шее Дэниеля.

Кошка повернулась ко мне, её рот снова закрылся, глаза пумы сузились. Она прорычала. Я ударила её ещё раз. Мои родители кричали мне, чтобы я ушла в сторону, чтобы папа мог выстрелить в пуму. Только, если бы он выстрелил, он мог попасть в Дэниеля, а я не могла позволить этому случиться.

— Убирайся! — я кричала, — Слезь с него!

Пума положила Дэниеля лицом вниз на землю. Даниэль лежал неподвижно, играя мертвеца, пока я продолжала кричать на пуму, а мои родители кричали на меня. Кошка зарычала снова, и я приготовилась к действиям, ведь эти мощные задние лапы были созданы для полета. Но пума не сделала ни одного движения, она просто зарычала и снова повернулась к Дэниелу.

Ярость вспыхнула во мне. Может быть, это был шок, но я чувствовала чистый гнев. Я кричала на кошку, смотря ей прямо в глаза. Было такое чувство, будто всё вокруг исчезло. Мир казался темным и туманным, нос улавливал запахи влажной земли и свежей крови. Ветер прожигал мою кожу, будто я бежала. И бежала так быстро, что земля уходила из под ног. Нервное возбуждение овладело мной. Мои мускулы напряглись, и мне это нравится.

Неожиданный крик кошки закинул меня обратно в реальность. Большая кошка всё ещё смотрела на меня. Просто смотрела. Ещё один крик. Я повернулась и увидела другую кошку, крадущуюся к нам. Кошка с порезанным ухом.

Молодая пума спрыгнула с Дэниеля и развернулась навстречу Марву. Они столкнулись так сильно, что земля завибрировала. Я схватилась за Дэниела, он был уже на ногах, и уже подошёл ко мне. Он толкнул меня вперед, перед собой, и мы побежали к крыльцу, кошки рычали позади нас.

Мой папа вытащил нас на крыльцо, а затем поднял ружьё.

— Рик, нет. — сказала мама, передавая ему оружие с транквилизатором.

Пока он колебался, она сказала: — Дети уже в порядке.

Он все ещё колебался, как будто ему было все равно, но он просто хотел убедиться в том, что этого больше не повторится.

— Папа, пожалуйста, — сказала я.

Он посмотрел на меня, потом взял ружьё с транквилизатором, прицелился и выстрелил. Стрела попала в младшую пуму. Она издала вой и напала на Марва со свежим пылом, затем упала на землю. Марв схватил бессознательную кошку за шею и встряхнул её. Она не отреагировала, Марв фыркнул и посмотрел на нас, будто он ожидал аплодисментов. Вместо этого он увидел дуло винтовки. С одним коротким звуком возмущения, он побежал в сторону леса. Папа выстрелил, но Марв свернул в лес в самую последнюю секунду и исчез, прежде чем папа мог выстрелить в него снова.

Дэниель был в порядке. У него было несколько колотых ран, где пума поцарапала его, и завтра у него определенно были бы синяки и побои, но он избежал смертельного укуса.

Он утверждал, что он не нуждается в медицинской помощи, но мама загнала нас в Салмон Крик, но сначала она туда позвонила, чтобы убедиться, что хотя бы один из врачей будет в клинике. Доктор Инглис встретила нас там, это удивило маму. Доктор Инглис является руководителем исследовательской лаборатории, и как правило, не работает в клинике, но она сказала, что была с доктором Лам, и когда он поехал на вызов, она решила поехать вместе с ним.

В то время как доктор Лам заботился о Дэниэле, доктор Инглис говорила со мной. Она слышала, что это была моя вторая встреча с пумой за сегодня, и хотела знать все об этом. Она хотела показать, что это простое любопытство, но я знала, что это не так. Она старалась убедиться в том, что со мной всё хорошо, что я не нуждаюсь в услугах доктора Фодор, которая обычно имеет дело с травмами.

Одним из недостатков, жизни в городе специализирующимся на медицинских исследования является то, что врачей всегда мучает паранойя о твоём здоровье, как физическом, так и психическом. Взрослые выходили из всего легко. Но не дети. Если они чихнут два раза подряд, то учитель вызывает школьную медсестру. Вы уходите с занятий и уже направляетесь к кушетке доктора Фодор. Врачи особенно следят за подростками, словно гормональные всплески могут заставить нас воспламениться в любой момент.

Хуже всего, когда доктор Давыдов приезжает в город. Я ненавижу доктора Давыдова. Мы все его не любим. Он жуткий, с холодными руками, неуклюжими и странными шутками. Но он главный врач в Сант Клауде, поэтому каждый год он со своей командой посещает лабораторию. И, так как у них сюда приезжает врач мирового уровня, то каждый ребенок проходит у него обследование. Ох, какая радость.

Мои родители хорошо разбираются в еде и натуральной пище, много занимаются спортом, и стараются поддерживать своё здоровье, но даже они находят эту одержимость города слишком странной. Тем не менее, они не протестуют против этого, если это значит, что я могу получить хорошую заботу о своём здоровье. Я полагаю, что в этом суть. Город держит своих сотрудников счастливыми, ведь он сохраняет здоровье их детей. Так как у них есть хорошие врачи здесь.

Доктор Лам продезинфицировал раны Дэниеля и дал ему обезболивающее на завтра. Затем доктор Инглис услышала его версию событий и убедились в том, что он не был сильно травмирован. Здесь у нас, с атакующей дикой природой, и частыми огнестрельными ранениями в городе — каждый нуждается в защите.

Папа привёз транквилизированную пуму к доктору. Пума была помечена, поэтому, мы должны были выяснить, откуда она родом, и может ли она быть возвращена. Она могла бы присмотреть за пумой, а мы нет.

Пума пришла к нам из-за сарая. Я была уверена в этом. Независимо от того, насколько чистым я держу его, он несет в себе запах кроликов и оленят, размещенных в нём, и новые хищники в области часто приходят к нему, надеясь чем-то поживиться. Как только они понимают, что они не могут ничего получить, они обычно просто уходят.

А почему новая пума была в нашем парке, я вообще не знаю. Остров не перенаселен пумами, поэтому Марв никогда не встречал себе подобных. Когда он стал старше, тем не менее, он старался кого-то найти, но вот он встретил пуму, которая напала на него. Это только подтвердило то, насколько молодая кошка будет для него опасна, если мы его перевезём.

Я плохо себя чувствовала думая о Марве. Он пришел к нам на помощь и как он быть встречен нами? На него охотились и ему преподали урок о слишком дружелюбном отношении к людям. Однако, как романтично, думать о том, что Марв защищал нас, но гораздо более вероятно, что он просто защищал свою территорию. Тем не менее, я чувствовала себя виноватой, когда папа собирался выстрелить в него, и, если честно, я скучаю по этой старой драной кошке.

Глава 7

У меня была бурная ночь. Между теми словесными нападкам незнакомки и физическим насилием со стороны пумы, я должна была иметь толстую кожу, чтобы на меня ничто не влияло.

Мне снилась и старуха и пума. Это были определенно кошмары. Но мне также снился и тот момент и то, что я чувствовала, когда эта кошка посмотрела мне в глаза.

Я думала о том, что произошло в сарае с куницей. Моё помутнение сознания. Нет, не помутнение. Видение того, что случилось с животным.

Я хотела поговорить с мамой об этом позже. Я всегда шла к ней рассказать о такого рода вещах, потому что она не думала ни о какой мистике и о чём то плохом. Не то, чтобы папа или Дэниел так думали — они тоже всегда были рядом, и могли знать об этом. Но тем не менее, мне было просто более удобно говорить маме об этом.

Ещё и моя любовь к природе. Некоторые люди говорят, что это потому, что я любитель природы, натуралист. Я люблю животных и да, я натуралист, но как мои учителя говорят, взаимосвязь не означает причину. У меня есть такие родители как: смотритель парка и экологический архитектор. Они познакомились на митинге сохранения дождевых лесов и передали мне любовь к лесу. Было бы странно, если бы я так не любила бы природу.

Но, что случилось на самом деле сегодня вечером? Наверное, то что произошло с пумой было последствием шока, и, возможно, немного посттравматического стресса. Моя лучшая подруга умерла прямо рядом со мной в прошлом году. И мой другой лучший друг, тоже чуть не умер сегодня.

Я смогла успокоится, пока я бодрствовала, но как только я заснула, я снова побежала по земле. Ветер снова свистел рядом со мной. Я почувствовала запах мускуса от животных, запах земли, и кровь. Я почувствовала запах крови и это заставило меня бежать ещё быстрее, сердце ускорило свой ритм, не от страха, а от чего-то другого, того что поселилось у меня в животе… от голода.

Я вскочила. Пот залил мое лицо, и я задыхалась, от того что моё сердце сильно стучало. Мои ноги болели, я действительно бежала.

Я оттолкнулась от кровати, встала и подошла к окну. Я стояла в лунном свете, мои руки были прижаты к холодному стеклу, когда я просмотрела в лес, ища что-то… Я не знаю, что я искала, только то, что я хотела увидеть что-то. И я хотела этого очень сильно.

Окно было открыто, и я могла чувствовать запах богатой, суглинистой ночи, такой же, как и в моем сне. Я наклонилась, чтобы открыть окно дальше, моё сердце забилось галопом. Я позволяю прохладному воздуху и ароматам парить надо мной, и постепенно мое сердцебиение замедляется, пот испаряется, и я остаюсь стоять, растерянная и дрожащая, до того момента пока я не пошла в кровать и снова не уснула.

— Ты мог бы остаться с моей мамой сегодня, — сказала я, когда Дэниел набирал пункт назначения в навигационной системе. — Тебе наверно больно.

— Нет. Я не чувствую боли.

— Крепкий парень, — сказала я.

— Нет, ну скорее вылеченный парень. Ты действительно думаешь, что я позволю тебе ходить в школу без меня? Я приду завтра и расскажу о том, что я получил рану от пумы, когда пытался спасти тебя, когда как ты просто стояла и смотрела.

— Хм, да, это в значительной степени так.

— Именно поэтому я иду. Чтобы рассказать мою версию в первую очередь.

Я засмеялась. — Ни в коем случае. Но я расскажу ту часть о тебе, когда ты пытался загородить меня. Девушкам это понравится. Особенно Николь.

Даниэль схватил руль, его взгляд был направлен прямо вперёд.

— Так, ты по-прежнему говоришь ей нет? — сказала я. — Послушай, если ты не заинтересован в ней, я прекращу дразнить тебя, но ты сказал, что она милая…

— Да.

— И ты говорил это больше года. — Не только за этот год после смерти Серены, но и год перед тем, как они с Сереной стали встречаться. Это начинало меня беспокоить. — Все, что я говорю — снова — просто спроси её, собирается ли она на вечеринку. Да, очевидно, она там будет, и как её хозяин, ты не будешь приглашать её на свидание, это будет просто… открытой возможностью. Ну, ты понял. Дай ей знать о том, что тебе она интересна и посмотрим, как пойдут дела. Никакого давления.

— Посмотрим.

Мы остановились на стоянке, чтобы увидеть, как Кори разговаривал с девушкой, которая выглядела, со спины, как Сэм. Когда мы подъехали ближе, я смогла увидеть, что её темные волосы были гладкими, а не вьющимися, и её одежда была цветастой, что означало, что она никогда не могла появиться в гардеробе Сэм. Потом я увидела её лицо и поняла, что это была та самая неуловимая путешественница по деревьям.

Кори махнул на нас. Он сказал что-то женщине и она повернулась, улыбаясь. Эта улыбка спала, когда она увидела нас. Её взгляд метался из стороны в сторону, она явно хотела сбежать снова. Но она всё таки улыбнулась нам большой, фальшивой улыбкой.

— Привет, ребята, — сказала она. Затем она уже сказала мне: — Твой папа все еще хочет расспросить меня, но я была очень-очень занята вчера. Я могу попытаться найти его сегодня.

— Всё хорошо, — сказала я, — У него есть другие проблемы сейчас.

— Другая пума, — сказал Дэниел Кори. — Я спас её сегодня.

— Горный лев? — вмешалась женщина. — Что произошло?

— Это Мина Ли, — сказал Кори. — Она репортер и она пишет сюжет о Салмон Крик.

— Круто, — сказала я, — О чём статья?

— Это американская история, — сказала она так, как будто мы были детьми из захолустного города Канады. — Мы делаем репортажи о необычных маленьких городках, и этот, конечно же является таковым. Я особенно заинтересована в получении точки зрения молодых людей, таких как вы. Ваше мнение об этом месте должно быть намного отличается от мнения ваших родителей.

Когда мы никак не отреагировали, она наклонилась вперед, и заговорщически заговорила: — Здесь явно не легко жить. Двести человек… — Она покачала головой. — Это должно быть так изолирующе.

— Так и есть. — сказал Кори и повернулся к Дэниелю. — Если бы было больше детей здесь, я бы не болтался бы здесь с вами. И мы не особо можем потусить с девчонками. Даже если они горячие, у нас такой небольшой город. Да у нас не так уж и много мест для свиданий, так что они застряли здесь с нами… — Он посмотрел на Мину. — Я обожаю изоляцию.

Мина изучала нас, пытаясь выяснить, смеялись ли мы над ней. Честно говоря, если бы не дождливые ночи субботы, и если бы ни у кого не было машин, чтобы ездить в город, мы бы не возражали, жить здесь. Но я решила подыграть Кори.

— Этого уже слишком много, — сказала я. — Нет Старбакса. Нет клубов. Нет магазина с одеждой от Aéropostale. Черт, мы должны ехать час только для того, чтобы закупиться в торговом центре. Эпические неудобства.

Ребята изо всех сил старались не улыбаться и оставаться с каменными лицами.

— А тут еще, — я понизила голос. — медицинские исследования.

Её глаза заблестели. В яблочко.

— Как вы к этому относитесь? — Сказала она. — Жизнь с такой секретностью и при такой интенсивной безопасности. Я имею в виду, они построили целый город, чтобы скрыть свою работу.

— Я боюсь, что они делают больно кроликам, — сказала я.

— Мы не должны говорить об этих медицинских штучках. — Дэниел, посмотрел вокруг, с тревогой. — У нас будут большие проблемы.

Мина кивнула. — Я понимаю. Но я хотела бы пообщаться с вами. Лично.

Она установила время и место встречи для нас, мы должны были встретиться с ней после школы, затем она протянула мне свою карточку и сказала нам, взять с собой любых других детей, которые хотели бы с ней поговорить.

Глава 8

Как только она ушла, Кори поморщился, потирая виски.

Дэниел посмотрел на него.

— Ты получил свои…

— Таблетки от головной боли? Да, папочка. Я приму одну, когда войду внутрь.

Я вручила ему карту Мины.

— Твоя мама будет этого хотеть.

— Я писал ей до того, как вы появились. Даже сделал фото. Она передаст это Майору Тиллсону и доктору Инглис.

Доктор Инглис была такой же частью политики, как и Шериф Карлинг и майор. Мина Ли была не первым «репортёром», который вынюхивал вокруг да около Салмон Крика. С малых лет нас учили разбираться с такими.

Насколько нам было известно, никакого репортёра вообще не было. Мы, может, и были необычным городом, но точно не таким, о котором стоило бы писать в Американских газетах. Но, всё же, мы были достойны внимания активистов и соперничающих медицинских компаний. За эти годы у нас уже побывало несколько активистов под видом журналистов, которые так и выискивали доказательства испытаний на животных или исследования стволовых клеток. Но большее внимание Сент-Клауды уделяли корпоративным шпионам.

Создание лекарств — это огромный бизнес, с потенциально огромной прибылью. Представьте себе, сколько вы бы смогли получить, если бы разработали лекарство от рака. Или даже от обычной простуды. Сент-Клауды построили Салмон Крик, чтобы они могли разрабатывать новые лекарства без соперников заглядывающим к ним через плечо. Но это не означает, что их конкуренты не посылают шпионов время от времени, чтобы увидеть, как они работают.

Тем не менее, у нас не займет много времени, чтобы разобраться с нарушителями спокойствия. Оповещение о Мине Ли пришло бы в Салмон Крик до обеда, и закрыло бы все источники добычи информации для неё.

Я сказала ребятам, что догоню их позже. Я должна была пойти в класс рано и подготовиться к встрече с миссис Моррис. Нет, я не учительский любимчик. В правилах нашей школы записано, что если ты не в спортивной команде, тебе нужно делать дополнительную работу. Так как я временно не состояла в команде, я была назначена помощником учителя на неделю.

— Следи за Рейфом, — сказал Кори. — Я видел его в курильной.

— Странно. — пробормотала я.

— Она не думает, что он курит по-настоящему. — пояснил Дэниел.

— Вообще, он и не курит. Половину времени он даже не зажигает сигарету. Потом он делает пару затяжек и оставляет её. Это часть имиджа.

Кори усмехнулся. — Обратила внимание, да?

— Майя всегда обращает внимание, — сказал Дэниел. — Она всё замечает и у неё всегда есть своё мнение на этот счёт, с которым она не боится поделиться так часто и громко, как это возможно.

Кори засмеялся.

— Заткнись, — сказала я, когда пошла прочь, — или я поделюсь своим мнением о том, что произошло прошлой ночью.

— Эй, эй, — сказал Кори. — Так что же произошло?

Я оставила Дэниеля, чтобы объяснить это и прошла в школу через черный ход, мимо места курильщиков. Да, у нас было место для курильщиков и это было странно для частной школы принадлежащей медицинской компании. Но дети курят, все же. Это данность, и чем больше взрослые пытаются остановить это, тем больше дети полны решимости начать курить. Таким образом, школьный совет назначил специальное место для курения, рядом с котельной, где из-за гула очень трудно говорить. Затем они приняли закон, своего рода городское постановление, запрещающее продажу сигарет лицам младше двадцати. Конечно, дети могут получить их в другом месте, но это могут сделать только самые решительные.

Я была почти у двери, когда Рейф обогнул толпу девятиклассников и встал рядом со мной, невыкуренная сигарета была у него в руке.

— Да, у меня была ещё одна дикая встреча вчера вечером, — сказала я, когда мы подошли к выходу.

— Серьёзно?

— Это не то, о чём ты хотел со мной поговорить?

— Нет.

— Чёрт.

Он только засмеялся и открыл дверь для меня. Мы прошли внутрь. Он шел рядом со мной, так близко, что я могла чувствовать запах древесного дыма от его куртки. Я думала о том, чтобы предупредить его, что существовал запрет на сигареты, но это звучало слишком сопливо. Я уверена, что он знал. Я уверена, что ему всё равно.

Я пыталась забыть о том, что он находится рядом. Но я могла чувствовать запах дыма, его куртки, слышать топот его сапог в пустом холле, даже слышать его дыхание. Я чувствовала, что он рядом со мной. Это звучит странно, но так и есть. Но я не знаю, как еще описать это. Я просто очень, очень понимала, что он шел рядом со мной.

Когда мы повернули за угол, он повернулся так, что его руки оказались рядом с моими и я отшатнулась.

— Я правда тебе не нравлюсь, не так ли? — сказал он.

— Я не достаточно знаю тебя, чтобы так говорить.

— Легко исправить. Что ты делаешь после школы?

Я покачала головой, когда я остановилась рядом со своим шкафчиком. Он прислонился к другому шкафчику рядом с моим.

Я начала свою комбинацию.

— Я подозреваю, что могу проводить каждый вечер этой недели с тобой и всё равно не узнаю тебя лучше, чем знаю сейчас.

— Конечно, узнаешь. Всё, что ты захочешь узнать, я расскажу тебе.

— Это ключевое слово, так? То, что я хочу знать. Это не обязательно будет правда.

Его губы дернулись, весело, искренне. — Ты называешь меня позером? Я должен обидеться.

— Ты мог бы доказать, что я неправа. — Я наполнила свою сумку, затем указала на сигарету в его руке. — Выкури её.

— Прямо тут? Я думаю, это не по правилам.

— Что совсем не должно волновать тебя, если ты такой бунтарь, каким хочешь казаться. Но это не то, чего я хотела. Пошли выйдем. Я хочу видеть, как ты докуриваешь её полностью, не закашляв.

— Ты хочешь сказать, что я не курю? — Его брови поднялись, и он наклонился так близко к моему уху, что я могла чувствовать запах его зубной пасты. — Может быть, как парень, который менял много школ, я обнаружил, что лучшее место для встречи других студентов — это место для курильщиков.

Я остановилась, моя рука всё ещё была на замке, я была поражена его честностью. Он улыбнулся яркой улыбкой. Я щелкнула замком и направилась в класс. Он шёл в шаге от меня.

— Итак, что ты делаешь после школы? — спросил он.

— Ты не сдаёшься, да?

— Нет, так что ты могла бы сдаться сейчас.

— И тогда ты просто уйдёшь, да?

Он поднял брови, как будто он не понимал о чём я говорю.

— Тебе нравятся погони, — сказала я. — Но как только девушка соглашается, ты отступаешь прежде, чем можешь забрать свой приз. Вот что я думаю.

— Ха. Ты права. Знаешь что, погуляй со мной, и ты сможешь показать мне, как это делается.

Я направилась в пустой класс, поставила свои книги на стол, и открыла жалюзи для миссис Моррис.

Рейф сел на край стола. — Ты права. Я жестокий преследователь, но как только я узнаю девушку, я понимаю, что она не для меня. — Он встретился со мной взглядом, и глаза его были серьёзными. — Я думаю, я не нашел, ту которую искал.

Я засмеялась. — И ты думаешь, что я та которую ты искал. Девушка, которую ты заслуживаешь. Твоя половинка. Родственная душа. — Я засмеялась ещё сильнее и покачала головой. — Пожалуйста, скажи мне, что линия фактически не работает…

— Рафаэль… — сказал голос от двери. — Я должна была догадаться. Зажимать девочек в классах так, чтобы они не могли убежать. Отчаянно. И жалко.

Когда Сэм вошла в класс, все следы хорошего настроения отхлынули от лица Рейфа. Взгляд, который он дал ей заставил холодку пробежать по моей коже.

— Я говорю с Майей, — сказал он, его голос был такой низкий, что был похож на рычание.

— Хм, нет. Ты преследовал её.

Он застыл. Его взгляд остановился на мне.

— Мы просто говорили, — сказала я. Я не хотела, защищать его, но было что-то в том, как Сэм оскорбляла его.

— Ну, мне нужно поговорить с тобой, так что… — Она щелкнула пальцами в сторону Рейфа. — Я видела кучу восьмиклассников снаружи. У них скорость побыстрее твоей.

Рейф посмотрел на меня. — Она тебя раздражает?

Сэм рассмеялась, — Я? Ты серьёзно? Чувак, ты здесь единственный кто раздражает, и я предлагаю тебе уйти прежде чем придёт Дэниел. Было бы интересно на вас смотреть, но я не хотела бы увидеть, как он попадает в беду за вынос такого мусора, как…

— Хорошо, — сказала я, поднимая руки. — Хватит. Рейф? Я в порядке. Мне нужно поговорить с Сэм. Увидимся в классе.

Уходя, Рейф посмотрел на Сэм так, как вы бы посмотрели на бешеную собаку. Что она сделала с ним? Может быть, она напугала его своим поведением сумасшедшей суки, да только он не выглядел напуганным. Он выглядел как пьяный.

В то время как я вытирала доску, Сэм села на стол и поставила сапоги на стул, пачкая сиденье. — Долбанный неудачник.

— Что случилось, Сэм?

— Я видела, как вы ребята говорили с женщиной на стоянке. Николь сказала, что она журналист, задавала вопросы о нас. Как все мы оказались здесь, если никто из нас не родился здесь. Ник говорит, что она действительно заинтересована в этом. В тебе, во мне, Рейфе…

— Наверное, надеялась, что мы будем меньше привязаны к городу и с большей вероятностью расскажем все его секреты. Ни и что из этого? У тебя есть орден о нападении?

— Ха-ха.

На самом деле, это не удивило меня вообще, Сэм всегда обо всём знает. И она была еще более быстрой со своими кулаками, чем Дэниел и в отличие от него, она не пыталась сдерживаться.

— Она сказала что-нибудь тебе? — спросила Сэм.

— О тебе?

— О ком-то из нас. О тех, кто не родились здесь.

Это было не то, что она имела в виду. Я могла сказать об этом, потому что её взгляд сдвигался влево. Я подошла к ней и понизила голос.

— У тебя проблемы, Сэм?

— Что? — Она соскользнула со стола. — Нет Боже, я не могу даже сказать невинный комментарий без твоих поспешных выводов. Если ты начинаешь говорить людям что…

— Тебе не нужно мне угрожать, Сэм, потому что ты знаешь, что я не распространяю такие истории. Шеф Карлинг уже сказал об этой женщине, так что тебе не нужно будет беспокоиться о ней больше.

Она выглядела встревоженной. — Кори сказал своей маме?

— Хм, да. Стандартная процедура. Он позвонил ей через свой iPod. — Прозвучал звонок, и я села на свой стул у окна. — Я уверена, что они соберутся сегодня ещё раз и подумают, как им следует общаться.

Когда Сэм села на свой стул, она колебалась, а потом сказала: — О Рейфе. Я уверена, что ты хорошая, но просто будь осторожна.

— Он что-то сделал?

— Пока нет, но он сам ходячая неприятность. Некоторые девушки идут с ним. Но ты не одна из них. Ты умная. Просто…будь умницей, ладно?

Я кивнула. Затем дверь распахнулась и дети потоком вошли в класс.

Глава 9

Я была права на счёт собрания. Оно прошло на последнем уроке. До этого момента вы думали, что город может доверять нам, старшим детям, которым достаточно сказать: «Слушайте, в городе один из тех липовых репортёров. Вот её фото. Вы знаете, что делать.» Но, видимо, до 18 лет у нашей памяти короткий срок действия.

Если и есть что-то ужаснее, чем быть запертым в маленькой аудитории со всеми, кто есть в школе, так это быть запертым тут в конце дня, когда я отчаянно нуждалась в свежем воздухе и быть под открытым небом. Давка тел, их удушающий жар, их запах, когда дезодорант начинает выветриваться, даже звуки дыхания и кашля…

— Иди, — прошептал Дэниел на полпути. — Если будет что-то новое, я сообщу тебе.

Когда я прошла Мисс Моррис, я делала вид, будто иду в туалет. Я уверена, что она знала, но она просто улыбнулась и помахала мне. У нас нет проблем с прогулами в школе. Давайте будем честными: куда вы пойдёте, если решите прогулять занятия? Здесь нет торгового центра. Нет кафе. Ни единого места, где хозяин заведения не знал бы тебя с детства… и знает, что ты должен быть в школе.

Школа находится на краю города. Чёрт возьми, весь город стоит на краю города — куда бы ты не пошёл, ты всё равно в конечном итоге придёшь в лес. Туда-то я и собиралась.

Как только я пошла по тропинке я заметила молодую темноволосую женщину. Но это не Мина Ли. Эта была выше меня, с длинными чёрными волосами, кудри которых падали на джинсовую куртку. Местная или Латинка. Она смотрела на меня и не пыталась скрыть этого. Партнёр Мины Ли? Если так, то уроки ловкости ей нужны больше, чем Мине.

Когда я направилась к ней, она заухмылялась, раскачиваясь и подпрыгивая на носках пальцев, будто сдерживалась, чтобы не наброситься на меня. Она выглядела на 19 лет, но ухмылка принадлежала лицу 5-летнего ребёнка. И раскачивалась она тоже как пятилетняя.

Когда я присмотрелась к ней — высокие скулы, острый нос и подбородок и слегка скошенные янтарные глаза — я поняла: это, должно быть, старшая сестра Рейфа. Я никогда не видела её раньше. Несколько человек в городе видели. Предполагалось, что она художница. Стеснительная затворница, так Рейф говорил. Один взгляд на эту девушку, жаждущую поздороваться, едва стоящую на ногах, и стало понятно, что это ложь. Неожиданно, неожиданно.

— Привет. — сказала я.

Она так быстро на меня бросилась, что я не успела отойти, как она сомкнула руки на моей шее, обнимая меня так сильно, будто мы сёстры, которых давно разлучили.

— Эмм, привет… — сказала я, обнимая её в ответ, затем отступая назад.

— Я не должна была этого делать, да? Мне жаль. Я не могла удержаться. Я так долго ждала. — она продолжила подпрыгивать на ногах. — Я так рада познакомиться с тобой.

— Я… тоже рада познакомиться. Я Майя.

— Я знаю. Я Энни.

Она раскачивалась, ухмыляясь и рассматривая меня. У неё были большие глаза, как у ребёнка, и когда я заглянула в них, я поняла, почему Рейф держит свою сестру в тайне. Она была… Умственно отсталой, да это лучше подходит.

— Рейф прав. Ты милая. Мне нравятся твои волосы. — она протянула руку и погладила локон на моём плече. — Как жаль, что мои не прямые. Я выпрямляла их раньше, но этого не хватало надолго. Может, я не правильно это делала. Рейф пытался помочь, но… — она захихикала — он не очень хороший парикмахер.

Представив картину, я не могла не засмеяться.

— Значит, ты живёшь в доме Скайларк? — спросила я. — Там, наверное, одиноко.

— Бывает. Но, в общем нормально. Вокруг лес, можно бегать. — Она закрыла глаза и повернула своё лицо под лучи солнца с восхищённой улыбкой. — Это великолепно.

— Ты любишь лес? — спросила я.

Она открыла глаза и в них появился блеск, который делал её красивой.

— Я люблю лес.

— Я тоже.

Она засмеялась.

— Конечно, ты любишь, глупая. Это у нас в крови.

Я подумала, что она имела в виду индейскую кровь, как в случае с Рейфом, я не могла точно сказать, какой крови она была, но думаю, на мой вопрос был ответ. Я собиралась спросить из какого она племени, как её глаза расширились.

— Оу-оу. Я в беде. — сказала она.

Я проследила её взгляд к задней двери. К нам подходил Рейф, выражение его лица было чем-то средним между раздражением и беспокойством.

— Я получу строгий выговор, — прошептала Энни, её тон говорил, что она нисколько не обеспокоена этой перспективой. Когда Рейф оказался в десяти футах от нас, она бросилась на него так же, как до этого накинулась до меня. Но вместо того, чтобы обнимать его, она схватила его и потрепала за волосы.

— Я не нарушала правила. — сказала она, и пританцовывая, отошла. — Это она пришла ко мне, и заговорила первая.

— Она права. — сказала я.

— Хорошо, просто… — Он взял её нежно за руку. — Мы должны идти, Энни. Попрощайся с Майей.

— Она не должна ухо… — начала я.

— Нет, должна.

Он увёл Энни до того, как я успела возразить. Я сердито глядела на его удаляющуюся спину. Он был смущён из-за Энни? Ни какой укладки волос, какой бы она не была ни хватит, чтобы сделать его достойным братом, если он запирал Энни одну на весь день. Может, он и был так воспитан, но в следующий раз, когда он подойдёт ко мне, мы определённо поговорим об этом.

Ураганом летя в школу обратно, я услышала бегущие шаги позади.

— Майя! — крикнул Рейф. — Подожди секунду.

Кажется мы поговорим раньше, чем я думала.

— Я хочу попросить тебя об одолжении, — сказал он.

Я кивнула, слишком злая, чтобы открыть рот.

— Не говори никому об Энни, ладно? Пожалуйста? Ты видела…Ну, ты видела, что у неё есть некоторые проблемы, и я был бы очень признателен, если…

— Если я позволю тебе сохранить твою умственно отсталую сестру в секрете, то что? Я буду держать её в стороне от вредительства твоему имиджу? Боже, ты кусок дерьма, Рафаэль Мартинес. Я думала, что Сэм была резка с тобой сегодня утром, но она не была такой жестокой, как ты.

Когда я разглагольствовала, его лицо стало жестче. К тому времени, когда я закончила, он был твердый, как гранит, его глаза были, как холодные куски янтаря.

— Ты закончила? — Спросил он, его голос был холодный, как и его глаза.

— Нет, я ещё даже не начала. Я собиралась поговорить с тобой попозже, и хотела пригласить Энни на обед, пусть она встречаться с людьми, но, очевидно, это не будет работать, так что я сразу перейду к следующему шагу. Поговорю с моими родителями.

Я ушла, прежде чем я смогла бы увидеть его реакцию.

Он крикнул мне вслед: — Сколько мне лет, Майя?

Я обернулась. — Откуда, черт возьми, я знаю? Что бы ты ни сказал про школу, я уверена, что это будет враньем в любом случае.

— Мне шестнадцать, как и тебе. То есть тебе будет шестнадцать завтра, как я слышал. Мой день рождения был в прошлом месяце.

— Поздравляю. — Я начала снова уходить. — Я пришлю тебе открытку, в следующем году, если ты будешь всё ещё здесь, в чем я сомневаюсь.

— Тебе не нужно сомневаться в этом. Я уеду наверняка, если ты расскажешь об Энни.

— Ты угрожаешь, что увезёшь её, чтобы…

— Легально, я не могу увезти её. Мне шестнадцать, Майя. Едва исполнилось шестнадцать. Ей девятнадцать. Кто из нас является опекуном?

Я промолчала, потом тихо сказала, — Ох.

— Да, ох. Энни и я никогда не знали нашего отца. Наша мама умерла в прошлом году, когда Энни было восемнадцать. До инцидента. Таким образом, она получила опеку надо мной.

— Несчастного случая? Он вызвал повреждения головного мозга?

Во взгляде Рейфа было горе… боль, мне было очень трудно видеть его таким, но он быстро отвернулся, бормоча: — Да. Это повреждение головного мозга. Если об этом кто-нибудь узнает, я отправлюсь в приёмную семью, а она во врачебный институт. Этого ни один из нас не хочет.

Я подошла к нему. — Мне очень жаль. Я просто… — Сделала поспешные выводы. Очень удивилась. — Мне очень жаль.

Он повернулся в мою сторону и провел рукой по волосам. — Да, хорошо, я знаю, это звучит плохо. Это действительно плохо. Я определенно не хочу, чтобы она так жила. В школе думают, что мне семнадцать лет, и день рождения у меня в начале следующего года, так что в любом случае мне надо долго ждать.

Я не знаю, что сказать на это. Когда он признался, почему он делал вид, что курит — его честность тоже поразила меня. На этот раз, однако, он, казалось, не пытался, заработать от меня очки.

Он доверял мне такие вещи, но мне казалось я не заслуживала его доверия, и это заставило меня понять, что у него не было того, кому он бы мог это доверить здесь, в Салмон Крике.

— Ну, возвращаясь к сказанному, — сказала я наконец, — на счёт провести время с Энни. Не в городе, конечно, но, может мы могли бы пойти погулять или что-то в этом роде. Она говорила, что любит лес. Я бы могла показать его ей.

— Она бы хотела этого, — Он посмотрел на меня. — Спасибо.

Мои щёки пылали. Я отвернулась и пробормотала:

— Конечно. — потом я спросила:- Идёшь завтра на вечеринку? — потому что это единственное, что мне тогда пришло в голову, чтобы сменить тему.

— Вечеринка Дэниела? — Рейф выглядел удивлённым, не представляя, почему я думала, что он пойдёт на вечеринку парня, который определённо недолюбливает его.

— Ну, это будет в доме Дэниела, но на самом деле…

— Вечеринка в честь твоего дня рождения. Я знаю. — Он продолжал смотреть на меня, и я не виню его. Вряд ли я позвала бы его, из-за Дэниела.

— Все туда идут, — сказала я. — Весь класс.

— Да, я знаю. Хэйли спрашивала, иду ли я, но я не воспринимаю это как приглашение. Ну, пока я не пойду с ней, чего бы я не очень хотел.

Я должна была посмеяться над этим.

— Не виню тебя. Но сейчас ты можешь считать себя официально приглашённым именинницей. Так легче познакомиться с людьми, чем в курильнице. И здоровье сбережёшь.

Это заставило его улыбнуться. Не той обычной ленивой ухмылкой, а чем-то другим, отличным от холодного гнева, который он излучал на Сэм, и потом на меня. Кривой улыбкой. Колеблющейся. Не совсем стеснительной, но той, которая затронула меня больше, чем его сексуальная улыбка, которую он раздавал на право и на лево. Когда я почувствовала это, я почувствовала и укол паники, который говорил, что влюбляться в Рафаэля Мартинеза было плохой идеей. Тогда он сказал — Посмотрим. — тоном, который говорил, что он вряд ли появится, я расслабилась.

— Всё зависит от Энни, — сказал он. — Сегодня суббота, так что она будет ожидать, что я останусь с ней.

— Понятно, — сказала я. — Хороших выходных тебе, увидимся в понедельник.

Я поспешила, прежде чем он успел ответить.

Глава 10

— Так что всё ещё никакой татуировки. — сказала я, сидя на скале, свесив ноги. — Мама хочет взять меня в Ванкувер на выходные, но… Это был наш общий план. Я не хотела выполнять его без тебя.

Я не могла сказать этого, даже сидя одна, разговаривая с озером, представляя, что Серена ещё тут, всё ещё плавает, всё ещё поёт, как всегда плавает и поёт.

Я больше не приходила к озеру. А если приходила, то говорила с ней, что немного странно, так как это место, где она умерла. Но это также место, которое она любила, и если я буду сидеть тут тихо с закрытыми глазами, то могу даже услышать её смех, её пение.

Её голос преследовал это место сильнее, чем память, и обычно я не могла этого вынести. Но сегодня был особенный день, мой шестнадцатый день рождения, сегодня мы должны были поехать в Ванкувер, сделать тату и упрашивать мою маму позволить нам вести ещё машину, а потом поздно вечером мы бы сбежали пофлиртовать с парнями из колледжа.

— Мама всё ещё не в себе после случившегося в тату-салоне. — сказала я. — Я бы хотела, чтобы она перестала. Я просто хочу забыть это. — я обняла свои колени, притягивая к шее. — Это странно, да? Меня это бесит. С каких это пор меня волнует, что люди думают обо мне? А меня волнует. Но ты всегда знала об этом.

Я поёрзала, сказа была прохладной.

— Это как заноза, которая не выходит. Я пытаюсь её зацепить, но становится только хуже. А потом сны. Прошлой ночью они снова были. Я не хочу говорить маме или папе, потому что они опять отправят меня к доктору Фодор, и он опять скажет, что это посттравматический стресс, вызванный встречей Дэниела с пумой. В чём смысл говорить с терапевтом, если я знаю, что он скажет?

Я словила запах дыма в воздухе. Дачники? Мне нужно предупредить отца, чтобы он предупредил их.

Я немного отвлеклась и снова вытянулась, лёжа на скале, как только солнце снова засветило.

— Я получила свои подарки сегодня утром, — продолжила я. — Мама сделала макет домика на дереве для Фитца. — я улыбнулась, представляя, как она смеётся. — Серьёзно. На нём есть трапы, так что он может как забираться наверх и спускаться. Единственная проблема состоит в постройке. Мы вынуждены ждать возвращения Уолтера следующей весной.

Уолтер был папиным сезонным помощником и городским плотником.

— На этой неделе отец возьмёт меня в город, чтобы я могла получить ученические права. Он говорит, что в следующем году получит новый джип, так что, когда я буду учиться на права, он купит у Сент-Клаудов старый, что значит, что я смогу возить Дэниела в школу. Ему это понравится, так ведь?

Я засмеялась, но смех затих в тишине. Спустя пару секунд я сказала:

— Он справляется. Дэниел. Он пришёл в себя…

Быстрее чем я, я собиралась сказать, потом поняла, что это будет плохо звучать. Серена не хотела бы, чтобы он хандрил, но и не хотела бы думать, что он уже забыл её. Так что я сказала следующее:

— Он всё ещё ни с кем не встречается. Я думаю, он должен попробовать, но… — я пожала плечами. — Он будет, когда будет готов.

Я перевернулась на живот и посмотрела на тихую воду.

— Говоря о Дэниеле и поём дне рождения, он что-то замышляет. Я писала ему утром, спрашивала, может, помочь ему подготовить место, и он ответил «нет, всё под контролем».- я представила, будто она что-то ответила и засмеялась. — Да, определённо что-то замышляет, раз отказался от помощи. Лучше ему со мной не шутить, он же знает, что я в долгу не оста…

— Майя?

Я вскочила, какая-то фигура показалась на краю леса. Николь. Я помахала ей и она вышла на полянку, на плече у неё болталась спортивная сумка.

— Пожалуйста, не говори мне, что ты собираешься плавать. — сказала я.

Она покраснела.

— Я знаю, я слишком много тренируюсь.

— Нет, В смысле… плавать… в озере… в октябре.

— Тут не так холодно. И пруд, на который мы собираемся пойти в следующем месяце всегда прохладен, и я подумала, что это было бы хорошо. Но теперь, раз ты сказала… — она пристально посмотрела на озеро и задрожала.

— Угу, — ответила я, и мы засмеялись.

— Я слышала, ты разговариваешь. — сказала она, подойдя ближе. — Кто тут…?

Она остановилась и поняла, что я была одна. Потом она посмотрела на озеро и ещё щёки покраснели.

— Оу… Я-я… мне жаль. Я просто… Увидимся вечером.

— Постой. — сказала я, слезая со скалы. — Я уже собиралась уходить. Моя мама скоро приготовит обед. Присоединяйся. Еды хватает.

Я догнала Николь и мы шли минуту в неловкой тишине, потом она сказала:

— Утром Дэниел позвал меня на вечеринку.

Когда я оглянулась, она снова покраснела.

— Я имею в виду, что я просто приглашена. Но он позвонил мне и удостоверился, иду ли я, я подумала сначала, что, может ему просто нужна помощь, но он сказал, что с ребятами сегодня, и я подумала, что он просто хотел быть уверенным или что-то типа того. — Она ещё сильнее покраснела. — Наверное, это ничего не значит, но это было мило.

Я кивнула.

— Он говорил, что спросит тебя может быть.

Она расцвела, и я почувствовала себя немного виноватой. Мама говорила, что я не должна сводить людей. Если это должно случиться, то это случиться. Но если я могу помочь вещам случиться — неважно, возникновение это пары или сбор средств или команды по лёгкой атлетике — то я не собираюсь просто сидеть, сложа руки.

Я думаю, Николь хорошо подошла бы Дэниелу. Не любовь всей его жизни, но кто-то, кто бы помог ему снова начать встречаться с девушками, кто-то, кому бы он действительно нравился и кто бы был счастлив просто проводя с ним время, видеть жизнь так, как и он, понимать его, если что-то не так.

— Я слышала, ты тоже кого-то пригласила. — сказала она.

— Да?

Она ухмыльнулась и толкнула меня локтем.

— Уже забыла? Я встретила Рейфа в магазине вчера вечером и спросила, идёт ли он сегодня, и он ответил, что ты его позвала.

Я открыла рот, чтобы сказать, что это не так, но тут же замолчала. Если Рейф сказал, что я пригласила его, то он хотя бы не врал. Не больше того, что я сказала, что Дэниел собирался позвать Николь. Это просто не так прозвучало.

— Я сказала Дэниелу это, когда он звонил, — Николь сказала, — Я просто хотела подшутить над ним, но, похоже, он удивился.

Я была уверена, что это просто мягко сказано. Я должна была сказать об этом — Я просто не думала, что Рейф воспримет это всерьёз. Он, наверное, и не воспринимал, но я всё равно должна была сказать Дэниелу.

— Дэниел не против. — она продолжила. — Ты его знаешь. Если ты нормально к этому относишься, то и он тоже. — Она откинула ветку с дороги. — Всё равно, Рейф не плохой. Во всяком случае, Хэйли так не думает. Она…упс.

Она замялась, и я спросила:

— Что не так?

— Просто, скажем, если ты идёшь с Рейфом и Хейли узнает, что я знала об этом… — она глубоко вздохнула. — Я вынуждена сказать ей. Она будет в бешенстве, если я не скажу. — Ещё одна пауза. — И она действительно будет в бешенстве, если я скажу, что это ты его пригласила.

— Что к тебе совершенно не относится.

— Я знаю, но… наверное, я просто не скажу ей.

Честно это или нет, но Хэйли просто могла бы отыграться на Николь. Если у кого-то и были проблемы с маленьким городом, то это у Хэйли. Нельзя быть убедительной злюкой без соответствующего антуража. Не имея большого выбора, она решила взять Николь к себе на побегушки. Я ненавидела то, как она с ней обращается: сегодня они лучшие друзья, а завтра Хэйли помыкает Николь. Николь тоже это не любила, по видимому, но с уходом Серены она решила переключиться на Хэйли, потому что я не была в ней заинтересована.

Я посмотрела на озеро. У меня могла бы быть подруга. Настоящая, с которой я могла бы поговорить по душам, а не просто с кем я могла бы повеселиться. Как я могла винить Дэниела за то, что он не мог переключиться с Серены, когда сама не могу?

И когда я буду готова?

Я не знаю. Но точно не сейчас.

Николь пришла к нам на обед, потом мы побродили вокруг, но это было неловко. Я с ней общалась, как с частью группы, но потом она «вспомнила» об уроке пения, и остаток дня я провела со своими животными.

Когда отец отвозил меня на вечеринку, у меня всё ещё было подавленной настроение. Если на то пошло, то стало только хуже. Я не могула перестать думать о Серене. Не могла перестать думать, что это мой второй день рождения без неё. Первая вечеринка. Она умерла в конце августа, и даже к октябрю я не была готова к вечеринке без неё. Сейчас я поняла, что до сих пор не готова.

Мы были на полпути к дому Дэниела, на лесной дороге, когда папа свернул на обочину.

— Ты не выглядишь как девушка, которая едет на вечеринку в честь своего шестнадцатилетия. — сказал он.

— Это пройдёт. Просто…

— Серена?

Я кивнула. На моих глазах проступили слезы, и я закрыла лицо руками.

— Отлично. Я знала, что нужно было покупать водостойкую тушь.

Папа сунул мне в руку салфетку. Я аккуратно вытерла глаза, развернула зеркало.

— Ты хорошо выглядишь. — сказал он.

— Ты обязан был сказать это как отец.

— Да.

Я скорчила гримасу, поправила ремень безопасности и сказала:

— Продолжай, Дживз!

— Дживз — лакей, а не шофёр.

— Мы не можем позволить себе обоих, так что ты должен выполнять обязанности и того, и другого.

Он остановился напротив дома. Окна были тёмными.

— О, пожалуйста, — сказала я, — только не сюрприз.

— Поработай над своим удивлённым лицом.

Я открыла дверь.

— Никаких предупреждений?

— Я доверяю тебе.

Я вздохнула.

— Когда-нибудь это станет моей эпитафией. Такая верная. Такая честная. Такая скучная.

Я пошла по дорожке. Как и все дома в Салмон Крике, дом Бьанчи был собственностью Сент-Клаудов. Этот был двухэтажным с четырьмя спальными комнатами: одна для родителей Дэниела и остальные для каждого ребёнка. Не важно, какая у тебя работа, твой дом всегда достаточно большой, чтобы твоя семья удобно расположилась. Хотя, они все милые, а не типичные дома военных баз. Дом Бьянчи — современный викторианский особняк с остроконечными окнами и большим передним крыльцом, которое требовало в дополнение качели. Но качелей тут нет и не было.

Передняя дверь была закрыта. Всё заключалось в том, что я знаю, где ключи. Я открыла ими дверь и зашла внутрь.

— О нет, никого нету. — крикнула я. — Может я перепутала день? Может все ушли в другое место, чтобы отпраздновать без меня?

Тишина. Я вошла в зал. Когда никто не выскочил и не крикнул «сюрприз!» Я начала волноваться. Я бродила по пустому, тихому дому, и в конце концов дошла до столовой, где подарки, завёрнутые в яркую бумагу, были навалены на стол.

— Ладно, ребят, где вы?

Я заметила кое-что на верху кучи. Папайя. Я простонала. Это была моя школьная кличка. Майя-папайя. Оригинально, да.

На папайе была вырезана стрелка, указывающая на главную дверь.

— Следуй за папайями, — пробормотала я, качая головой. — Ребята-ребята…

Я направилась к двери.

Глава 11

Я нашла ещё одну папайю в центре двора, указывающую на тропинку в лес. Пока я шла, я пыталась найти то папайи, то одноклассников. Представив, сколько раз я выпрыгивала из-за деревьев или скал и пугала своих друзей, я прикидывала, что расплата грядёт.

Но вокруг было ни души — только папайи, с полдюжины указывали на дорогу. Я вышла на полянку у основания скалы, которая возвышалась на 50 футов. Я видела эту скалу много раз, но сегодня она была другая. Сегодня на ней были опоры для ног, вырубленные зацепки и просверленные выступы. Сверху свисала страховка и блок подъёмного механизма.

— О Боже мой, — прошептала я.

— С Днём Рожденья, Майя! — сказал голос позади меня.

Я развернулась и Дэниел вышел из-за деревьев.

— Тебе нравится? — спросил он.

Я подбежала к нему и обвила руками его шею.

— Думаю, это значит да. — произнёс Кори слева.

— Эй, мы тоже помогали.

Это был Брендан Хайек, сын ветеринара, который стал капитаном команды по лёгкой атлетике после того, как я ушла в прошлом году. Он был ростом с Дэниела, такой же стройный, со светло-коричневыми волосами до плеч, обычно завязанными сзади, как и сегодня. Было время, когда он приглашал меня на школьные танцы, и я каждый раз соглашалась, вопреки принципу не встречаться с городскими парнями. Брендан был тихим и милым, и кроме лёгкой атлетики и любви к животным у нас было много общего. Но у меня было правило о парнях на лето: я не буду рисковать дружбой, встречаясь со своими друзьями. В итоге, он перестал спрашивать. Сейчас он встречался с девчонкой из другого города.

Я обняла Кори и Брендана, которые как я подумала, вытрясли из себя весь ад, но я не жаловалась. Остальные тоже вышли из леса. Даже Хейли пришла со своей младшей сестрой, Брук, также пришёл и её бойфренд. Как я уже сказала, я и Хейли не ладим. Но мне нравится Брук, однако. Это не её вина, что её сестра такая стерва.

Я быстро поздоровалась со всеми, и поспешила к стене для скалолазания и уставилась на неё, едва подавляя своё желание начать прыгать вверх и вниз, крича, как победитель какого-нибудь телевизионного шоу.

— Ты всегда говорила, что эта скала идеальна для скалолазания, — сказал Дэниел, в тот момент, когда он шёл за мной.

— Если бы только в ней было больше трещин и щелей, — сказала я.

— Теперь они есть.

Я усмехнулась глядя на него, потом Николь схватила меня за руку и сказала: — Иди и попробуй забраться на неё.

Когда она потянула меня, я оглянулась на Дэниела. — Сколько времени было нужно для этого?

— Довольно много. — сказал Брендан. — Мы даже ни разу не уходили отсюда.

— Мы здесь с шести утра, — закончил Кори. — Так что, мы бы были очень признательны, если бы вы, девочки, могли захватить для нас немного холодного пива…

— Ты собираешься показать, как это делается Майя? — Сказала Брук. — Я никогда не делала ничего подобного, но я хотела бы попробовать. Я уверена, что Хейли бы тоже хотела.

— Хм, нет, — сказала Хейли. Она повернулась ко мне. — Я не могу поверить, что ты до сих пор занимаешься такой чушью. Ты когда-нибудь вырастешь?

— Я до сих пор этим занимаюсь. — сказал Кори.

— Потому что ты парень. Девушки не карабкаются по горам. Настоящие девушки, так не делают. Так делают лишь томбои, шкаф которых ломится от маек, джинсов и кроссовок. Которые до сих пор считают косы и хвостики высокой модой. Кто наносят себе макияж лишь на спор.

— Прекрати, Хейли, — сказал Дэниел.

Я делала себе макияж. Просто я красилась лишь немного. У меня обычно распущенные волосы, и хотя я носила джинсы, то лишь потому что они подходили к моей новой майке и кедам. На футболке был слоган «Брюнетки — это новые блондинки» — но я не покупала её из-за этого слогана.

— Я здесь только одна, кто думает что у Майи есть скрытая Y хромосома? — сказала Хейли.

— Если она у неё есть, то она скрывает её очень хорошо. — сказал Кори, подарив мне похотливую улыбку.

Хейли хмуро посмотрела на меня и открыла рот, чтобы сказать что-то ещё. Даниэль уже хотел остановить её, но Кори опередил его.

— Займёмся нравоучениями позже, — сказал он. — Во-первых, мы должны увидеть, так ли эта девушка хороша в роли альпиниста, как она думает. Время соревнования. Гонка за лидерство. Майя против любого, кто посмеет бросить ей вызов.

— Это будет короткий список, — сказала я.

Кори усмехнулся. — Не будет, когда они услышат о призе. — Он повернулся к остальным. — Любой, кто победит нашу сладкую именинницу получит её поцелуй. Вставайте в линию позади меня.

Брендан встал за его спиной. Даниэль улыбнулся мне и присоединился к нему. Остальные ребята тоже встали в линию.

— О Боже, — сказала я, — Ребят, вам что двенадцать?

— Нет, — сказал Брендан, — Просто мы очень, очень незрелые.

— Иначе говоря, типичные парни, — сказал голос.

Сэм вышла из-за спин Хейли и Брук и без очереди встала за Дэниелом.

— Я пропущу поцелуй, — сказала она. — Так как я плохая девочка, то не могу устоять перед желанием показать хорошую девочку.

— А что я получу, когда выиграю у всех вас? — сказала я.

— Когда выиграешь? — Кори покачал головой. — Тебе нужен специальный трос для транспортировки твоего эго. Хорошо. Превзойди всех нас, и я тебя поцелую.

— Говоря об эго…

— Выиграй и мы будем доходить и висеть вон там, — Даниэль указал на более жесткую и более высокую часть скалы в десяти футах над землей, затем посмотрел на меня. — Как насчёт этого?

Я улыбнулась. — Игра началась.

Николь и Брук встали рядом с вершиной, так они могли быть судьями. Хейли осталась внизу.

Щели были довольно большие, их было более чем достаточно для двух человек, которые бы поднимались бок о бок.

Кори пошел первым. Я побила его легко. Брендан был немного жестче, но я добралась до вершины раньше, чем он. Когда я была наверху он ещё был на полпути. У них не было никакого реального опыта восхождения — они просто рассчитывали на их общую спортивную подготовку.

Затем пошла единственная реальная угроза для меня. Дэниел. Он поднимался со мной в течение многих лет. От природы — я была быстрее и ловчей — но у него было крепкое и сильное тело, и это имело большое значение.

Дэниел сделал первый тестовый запуск. Брендан и Кори жаловались на это, но он был прав — я уже поднималась по этой горе дважды, что давало мне преимущество. Если я собиралась его победить, я хотела сделать это честно.

Дэниел спустился по страховке обратно вниз, когда я встала в нужную позицию. Его ноги коснулись земли со стуком, и он посмотрел на меня.

— Готова?

— Всегда.

Николь начала обратный отсчет от вершины. Я начала двигаться быстро, быстро пройдя половину пути. Но вот, когда все стало сложно, и щели стали далеки друг от друга у него было преимущество. И он догнал меня.

— Лучше подняться на ступеньку выше, — сказал он, когда был рядом со мной. — Я знаю, что ты действительно хочешь сделать это.

— А я уверена, что ты действительно не хочешь сделать их. Не забывай про вторую часть. Ты выиграл, и ты должен поцеловать меня. Могло бы быть и лучше, так что держись.

Он засмеялся и поднялся дальше, потянувшись выше. Я подтянулась и поставила свои ноги на точку опоры, секундой позже я потеряла преимущество, когда его длинные руки нашли следующую щель, а я все ещё не могла подняться. Я посмотрела вперёд, поднимаясь по-настоящему в первый раз, с тех пор, как мы начали.

Шипение и свист были слышны снизу. Кто-то хрюкал рядом со мной. Я резко вдохнула, и я знала, что мне надо потянуться вверх. Толпа приветствовала меня. Я подняла голову и увидела Брук наклонившеюся в сторону, с веревкой в руке, зовущей меня. Осталось только три шага до неё. Я могла видеть Дэниела краем глаза, его подбородок был на уровне моего носа, преимущество было в скудный дюйм, но я знала, что этого было достаточно, и как только он схватился за вершину, готовясь приподняться…

Я услышала ворчание. Дэниел болтался, его руки соскользнули. Он опустился всего на несколько дюймов, но к тому времени, когда он снова пришёл в себя, я чрезмерно быстро тянула себя вверх. Брук и Николь были восхищены. Все остальные ниже издали добродушный свист.

Я взяла передышку, когда я свесилась с выступа. Я слышала, как Дэниел тяжело дышит рядом со мной, но я больше не смотрела на него.

Не было никакой возможности, чтобы он просто так выпустил всё из рук. Он намеренно соскользнул. Подарил мне победу на последней секунде, когда он понял, что сейчас произойдет, если он выиграет. Поцелуй, которого он не хотел.

В это мгновение моё эго было подавлено. Я была удивлена? Нет. Это было неловко? Никто из нас не хотел целоваться. Как всегда, Дэниел поступил правильно, будь я на его месте, поступила бы также.

Через некоторое время, я усмехнулась глядя на него. — Неудачник.

— Веревка выскользнула, — сказал он, теребя её, когда он проверял страховку.

— Ты просто говоришь об этом себе. Это займет тебя, пока ты будешь готовиться к тому что будешь висеть здесь.

— Ты ещё должна победить всех остальных. Ты ещё не выиграла.

— Просто продолжай говорить себе и это тоже.

Он засмеялся и толкнул меня. Я вернула ему должок, отправив его качается на страховке, прежде чем он смог мне ответить.

Следующим претендентом была Сэм. Она была достаточно сильна, чтобы подняться наверх, и очевидно, у неё был некоторый опыт, но его было недостаточно, чтобы она победила. Она приняла своё поражение хорошо, и просто дразнила меня в удивительно хорошем настроении.

Остальных ребят я победила легко. Каждый шутил о матче-реванше с Дэниелем, а парни шутили о потере поцелуя и работе в выходные, когда знакомый голос протянул: — Игра закончена? Или есть место ещё для одного игрока?

Глава 12

Рэйф вышел из леса. Его кожаная куртка исчезла, сменившись рваной джинсовкой. Вместо сапог, он одел кроссовки, которые выглядели такими же потрепанными, как и куртка. Пока он шел к нам, его взгляд был зафиксирован на мне, как будто никого больше рядом не было.

— Ты опаздал, — сказала я.

— Да, у меня были некоторые проблемы с тем, чтобы добраться сюда. Потом я понял, что пришёл не туда, а потом последовал за папайей.

Он остановился передо мной и улыбнулся — своей настоящей кривой улыбкой, которая заставила меня резко вздохнуть. Слева от меня, Дэниел качнулся вперед. Он ничего не сказал, просто остался наготове, наблюдая за Рейфом. Рейф, казалось, не заметил этого. Его взгляд остался сфокусирован на мне, кривая улыбка стала слабее сейчас, но глаза его всё ещё мерцали.

— Так я правильно всё услышал? — сказал он. — Восхождение на вершину. Победитель получает поцелуй?

— Майя уже семь раз восходила на вершину, — сказал Дэниел. — Ты можешь посоревноваться со мной.

— Но я не хочу тебя целовать.

Все засмеялись. Рейф даже не взглянул на Дэниела, когда он ответил, просто продолжил смотреть на меня с улыбкой, которая сейчас хранила намек вызова.

— Если она скажет нет, то потеряет свою победу, — сказал Кори. — Она должна была победить всех желающих. Мы так договорились.

— Я тот, кто это предложил, — сказал Дэниел. — Так, что он не будет восходить. Он опоздал.

— Да, я опоздал. Но она уже выиграла. Я это — бонусный раунд.

Он усмехнулся, но не высокомерно, а по-другому это заставило меня засмеяться и покачать головой.

Я посмотрела ему в глаза и увидела в них игристый блеск вызова, я даже ещё не решила, что буду делать, но сказала: — Ты в игре.

Когда Рейф подошел к болтающейся веревке, он снял пиджак, что принесло хихиканье и шепот девушек и ребят, которые не были так сильно им впечатлены. Рэйф не ходил в тренажерный зал, поэтому я предположила, что он был не в спортивной форме. Я была неправа.

Он носил старую футболку с оторванными рукавами, и на его худощавых руках бегали медные мышцы. У него была татуировка на внутренней стороне его предплечья — небольшое пятно, которое было похоже на ворона с крыльями. Когда он обернулся, я поймала слабый край другой татуировки на его плече выглядывающей из-под футболки.

Он смотрел на меня так, как будто знал, что я за ним подглядывала. Когда я не отвернулась, он усмехнулся и одними губами сказал что-то, что я не расслышала или вероятно не хотела слышать.

Брендан помог Рейфу повязать страховку. Потребовалось время, чтобы ответить на вопросы Рейфа. Он встал у основания скалы, сказав: — Вы кладёте сюда пальцы, да? И держитесь за те штуки, которые торчат?

Остальные засмеялись и закричали: — Уходи пока можешь! — Дэниел спокойно закатил глаза глядя на меня. Я закатила и свои глаза, но не по той причине.

Когда мы, встали на исходное положение, остальные отошли от нас и я прошептала: — Позёр.

Рейф взглянул на меня, выгнув бровь. — Продолжай называть меня так и я почувствую себя оскорбленным.

— Прекрати лгать и я перестану говорить это. — Я оттолкнулась вперед, когда тестировала свою веревку и ждала Дэниеля, пока он доберётся до вершины.

— Ты хочешь сказать, что я знаю как взбираться на гору?

— Ты хочешь сказать, что я настолько глупа, чтобы думать, что ты бросаешь мне вызов, не умея этого? Конечно, для тебя бы было это хорошо, ведь тебе нужно замедлить меня, делая вид, что ты не знаешь, что делаешь.

Он собирался сострить о чём-то в ответ, когда Дэниел наклонился и крикнул: — Готовы?

Рэйф жестом показал, чтобы он подождал ещё секунду и прошептал: — Как насчет ставки? Я выиграю, и ты поговоришь со мной.

Я приподняла бровь. — Я даже боюсь спрашивать, что ты имеешь в виду под «поговоришь»…

— Вообще-то именно это. Я просто выиграю тридцать минут твоего времени сегодня.

— Для того, чтобы очаровывать меня, лгать и притворяться тем, кого я хочу видеть?

— Нет. Сегодня вечером это, если ты не заметила. Настоящий Рейф Мартинес. Появившийся на одну особую ночь.

— А если я выиграю?

Он усмехнулся. — Тогда ты получишь в подарок тридцать минут со мной, счастливая именинница.

Я засмеялась и показала жестом Дэниелю, чтобы он начинал обратный отсчет.

Рейф всё ещё корчил из себя того, кто не знает, что делать, а я начала медленно и осторожно подниматься, надеясь, что всё предугадаю и всё сделаю правильно. Я так не смогла. Он понял, что надо двигаться, когда моя нога достигла его уровня плеча. К середине, он взлетел до моей талии, но пробормотал проклятие и сказал мне, что недооценил, насколько хорошо я была и, что собирается догнать меня. Поэтому я остановилась.

Дэниел наклонился и одними губами прошептал:- Что ты делаешь?: Ниже, другие закричали и их крики превратились в какофонию аплодисментов и насмешек. Рейф потянулся, его браслет ударился о часть скалы. Я взглянула на него. Это был браслет с сыромятной кожей и кошачьим глазом. Я могла также увидеть его татуировку лучше теперь, когда он потянулся, и я узнала этот символ. Ворона Качина. Хопи.

Когда он поравнялся со мной, он выгнул бровь.

— Ты действительно так хочешь поцеловаться? — сказал он.

— Нет, я просто хочу увидеть, что ты на самом деле собираешься сделать.

Он улыбнулся, и его усмешка заставила меня забыть о том, что я висела в двадцати футах над землей.

— Ладно, — сказал он. — Нет никаких запрещенных приёмов. Я считаю?

Я кивнула.

— Раз, два, три…

Мы взлетели. Я смотрела в стену, поднимаясь так быстро, как могла, я думала о том, что вырвусь к победе. Но он остался рядом со мной, его ворчание и затрудненное дыхание говорило мне, что он тоже сильно старался победить.

Я изо всех сил пыталась сконцентрироваться, но все, что я могла услышать, было его дыхание. Оно было странно расслабляющим, как тиканье метронома, и я обнаружила, что движусь быстрее, а скала словно скользит под моими руками. Руки и ноги находят выемки и ручки автоматически, я будто поднимаюсь на дерево, во мне поселяется блаженное чувство, что надо подняться ещё выше, и ещё. Воздух становится тоньше, мир спокойнее, когда я отрываюсь от…

Моя рука попала в верхнюю выемку, и я посмотрела в сторону, чтобы увидеть Рейфа рядом с собой, пот капал по его лицу, глаза блестели. Его взгляд снова был сосредоточен на мне, губы пытались что-то сказать…

Рывок моей верёвки заставил меня взглянуть вверх, чтобы увидеть как Дэниел регулирует веревку, готовясь позвольте мне спуститься по страховке вниз. Выражение его лица сказало мне, кто бы выиграл.

— Чёрт, — сказала я. — Серьёзно?

— По пальцу, — сказал Рейф. — Тебе нужна более длинная рука.

Все остальные столпились вокруг внизу, спрашивая, кто же выиграл. Я ждала, что Рейф поднимется и победит. Но он этого не делал. Так что я сказала им, что он выиграл.

— Потому что она позволила тебе наверстать упущенное, — сказала Сэм. — Я не расцениваю это, как победу.

— Именно поэтому я и не говорил, что выиграл, — сказал Рейф, когда расстегнул ремень безопасности.

— Тем не менее победа защитана, — сказал Кори. — Дайте-ка парню немного места, чтобы он смог забрать свой ​​приз.

Даниэль обогнул кочку на пути набирая скорость. Он шел, чтобы спасти меня от обязательства. Когда он поймал мой взгляд, он замедлился.

Рейф сбросил свою верёвку и взял мою. Он откинул их в сторону, и я приготовилась, но он только сказал Дэниелу: — Это удивительная стена. И я хотел бы узнать, как ты её сделал.

Дэниел кивнул, смотря на Рейфа с осторожностью.

— Гм, насчёт твоего приза… — сказал Кори. — Если ты не будешь его забирать, то я хотел бы встать в очередь.

— Я заберу его позже. — сказал Рейф. — Когда рядом не будет аудитории.

— Эээ, — сказал Кори. — Но кто это проверит?

Рейф только пожал плечами. — Я могу попросить одного из вас пойти с нами. Если Майя захочет, это её выбор.

Даниэль хмыкнул и забрал верёвки. Он ничего не сказал, но я знала, что Рейф поставил точку.

Сэм вышла из задней части группы, взгляд её фиксировался на Рейфе, как взгляд грабителя фиксируется на маленьком отпечатке. Он напрягся. Я была не из тех, кто находил потасовки на своём празднике забавными, поэтому я решила действовать. Сэм не была здесь, чтобы помочь мне спраздновать мой большой день. Ей нужно было отвлечься, чтобы успокоиться.

— Так, ребята, — сказала я. — Так как я проводила время с семьёй сегодня, я не слышала, что произошло с этой поддельной репортёршей. Кто-нибудь из вас говорил с ней со вчерашнего дня?

— Я говорил, — сказал Брендан. — Я шел домой после школы, проходя через лес после того как я расстался с Кори, и она шла по тому же пути. За мной, я так думаю. Во всяком случае, она явно хотела поговорить. Ну я и поговорил.

— Ты не должен был с ней говорить, — сказала Брук. — Ты же знаешь.

Брендан посмотрел на неё. — Я большой мальчик.

— И она была отчасти симпатична, — сказал Кори, ударив его локтем.

— Нет, но я хотел получше узнать о её игре.

— Хорошая идея, — сказал Дэниел. Он махнул нам в дом, чтобы мы продолжили говорить там.

— Все, о чём она хотела поговорить так это о нас — старшеклассниках. Она продолжала говорить, что она работает над статьей и хотела написать о том, как проходит жизнь подростка в Салмон Крике. Она спрашивала много о внеклассных вещах, что было странно.

— Примерно о чём? — спросила я.

— Какими видами спорта мы занимаемся. Какие клубы, мы посещаем. Почему мы их выбрали. Кто был в команде. Она даже спрашивала о разных мероприятиях, которые мы здесь устраиваем.

— Так-так, — сказала я. — Она пыталась расспросить тебя о детях в городских школах. Есть ли у нас свои хоровые девушки и борцовские ребята…

— Я думаю, да. После этого она начала задавать вопросы о самом медицинском персонале.

— Я надеюсь, что ты закрыл свой рот, — сказала Брук.

— Да, но вопросы, которые она задавала были странными. Снова и снова она спрашивала о нас. Как часто мы проверяемся? Заметили ли они нечто особенное в нас? Есть ли у нас какие-то специальные диеты?

— Бог мой, — прошептала я. — Мы лабораторные крысы. Они экспериментируют на нас. Создают супер борцов и певцов, которые могут взять на себя Мировую Реслинговую Компанию и Американский Идол. Это первые шаги к мировому господству.

— Я думаю, что это были бы Канадская Реслинговая Компания и Канадский Идол. — сказал Дэниел.

— Хорошо, первый, очень маленький шажок к мировому господству.

— И это именно то, что вы двое можете сказать ей, — сказал Брендан. — Она спрашивала, кого бы я назвал «лидерами класса». — Он пальцами показал кавычки. — Я собирался сказать правду и назвать себя, но потом понял, что она будет ко мне приставать, поэтому я назвал вас ребята.

— Спасибо. — Я взглянула на Сэм, которая была явно очень разочарована. — Она не выделила никого в частности? Не говорила о ком то, только о нас в целом.

— Хорошо, она спросила о Серене и…

— Серене? — спросила я, перебив Сэм. — Что она спрашивала о ней?

Брендан взглянул на Дэниела. — Хм, ничего конкретного. Просто всякую репортёрскую фигню. Ну вы поняли. Во всяком случае, потом она спросила…

— Она спрашивала о смерти Серены? — Сказала я. — Может быть она расследует именно это?

— Конечно, нет. Я имею в виду, может быть, только если в качестве побочной истории, но хм…

Он снова посмотрел на Дэниела и когда я обернулась, лицо Дэниела было спокойным, но я знала, что происходило между ними. Взгляд Дэниела предупреждал Брендана уйти от этой темы, прежде чем у меня испортиться настроение, чтобы наслаждаться моей вечеринкой. Он был прав, конечно. Моё сердце уже быстро колотилось.

Я сделала глубокий вдох. — Она не спрашивала ни о ком другом?

— Ох, она спрашивала обо всём. — сказал Брендан. — Именах, дружбе, хобби. Она была действительно заинтересована в наших увлечениях. Когда мы говорили о командах и т. п, она спросила почему Рейф и Сэм не состоят в них. Я сказал, что Рэйф недавно переехал сюда, и я не знаю, его очень хорошо.

— А обо мне? — сказала Сэм.

— Я сказал, что ты антисоциальна.

— Спасибо.

— Она спросила, хороша ли ты в какой-либо другой деятельности. В беге, плавании, борьбе…Я сказал, что во всём, что я знаю, и что тебе нравится бить людей.

— Что? Это правда. Потом она спросила, есть ли у нас женская команда боксёров, и я сказал, что мистер Барнс пытался затащить тебя в неё, но ты не была в этом заинтересована. Тогда она спросила ненавидишь, ли ты кого-нибудь из людей.

Сэм выглядела встревоженной, но когда она увидела, что я смотрю на неё, она попыталась скрыть это и сказала: — Так что ты ей сказал?

— Что ты ненавидишь всех в равной степени. Что ненавидишь всех нас, кроме Дэниела. Я думаю, тебе нравится Дэниел.

Сэм ударила Брендана. Она не сильно ударила его, но он всё равно задохнулся на мгновение.

— Что-нибудь ещё? — спросила я.

— Когда она начала спрашивать о медицинском персонале, я сказал, что мне надо идти, — сказал Брендан, ещё звуча скучающе. — Так, Рейф, ты собираешься присоединиться к нам в команду? Ты в хорошей форме и, без Майи нам не хватает игроков.

Рейф взглянул на него с вопросом, он шел рядом со мной, но уже отключился от разговора, взгляд его дрейфовал над лесом, пальцы постукивали о его ногу, ему тоже было скучно.

Когда Брендан повторил вопрос, он пожал плечами и сказал: — Это не моё.

— Ты должен присоединиться к чему-то другому, — сказала Хейли. — Они просто резки с тобой, потому что ты новичок. Как насчет плавания?

Это вызвало смех. — Это определенно не мое.

Разговор вернулся к сборной по плаванию и предстоящих соревнованиях, и взгляд Рейфа вернулся к лесу, словно в нем он искал пути для эвакуации.

Я подошла к нему и сказала: — Продолжай.

— Хм?

— Это, очевидно, тоже не твоё. — Я замедлилась, давая другим вырваться вперед. — Ты показал себя. Этого вполне достаточно. Продолжай. Наслаждайся всю оставшуюся ночь.

— Пытаешься избавиться от меня? — Ему удалось улыбнуться. — Или пытается избежать нашей сделки? Я выиграл тридцать минут твоего времени, помнишь.

— И ещё кое-что, я помню.

Он оглядел моё лицо. — Ты расстроилась из-за поцелуя? Это не было оскорблением. У меня есть все намерения обналичить его. Просто не тогда, когда на нас смотрят все твои друзья.

— Я ценю это.

— Да? — Он по-другому посмотрел на меня. И снова улыбнулся. — Хорошо.

— Это не значит, что я буду очень довольна, когда ты обналичишь свой чек. Но ты набрал очки за рыцарство.

— Да?

Я кивнула. — Хейли очень впечатляюща.

Он засмеялся. — Только это мне и нужно.

— Я слышала, как кто-то сказал мое имя? — сказала Хейли, встав между нами.

— Это был Рейф, — сказала я, когда мы направились во двор. — Он сказал, что ты то, что он…

Рейф закашлял, так, чтобы остальная часть предложения была не услышана. Я улыбнулась и побежала, чтобы догнать остальных.

Глава 13

К этому времени мы уже зашли в дом, Рейф закончил свою игру. Я подумала, что может быть, он просто хочет уйти от Хейли, но он не пришёл поесть пиццы ни открыть подарки, ни для обязательной церемонии с тортом.

Я должна была чувствовать себя свободной. Я дала ему разрешение на то, чтобы он ушёл. Я не хочу иметь ничего общего с этим парнем, не так ли? Может быть, это было правдой вчера, может быть, это было правдой даже тогда, когда Николь сказала, что он может прийти, а потом уйти. Но теперь, когда он на самом деле ушёл, то, всё что я чувствовала — это было явно не облегчение.

Тем не менее, я не позволю ему испортить мою вечеринку. Пицца была замечательной. Подарки были хороши, если исключить ловец снов за доллар от Хейли. Я получила в подарок книги, серебряные украшения и клёвые футболки. Кори и Брендан помогли построить стену, конечно же. Материалы и оборудование подарил мне Дэниел, и это заставило меня задуматься над ещё одним идеальным подарком, который он может подарить мне в следующем году.

После торта, мы сидели на кухне и разговаривали. И другие подростки, которые не были частью нашего круга ушли. Как только они ушли, Кори достал выпивку. Ну, двенадцать банок пива. Это было своего рода правило дома Дэниела. Одна упаковка «Лаки» и когда она заканчивалась, то заканчивалась. Никто не ехал на вечеринку, так что никто не поедет домой. И потому, что это было правило Дэна, никто не нарушал его. Никто не смел перечить ему.

Когда мы праздновали летом, когда были ещё детьми, то некоторые коттеджные арендаторы иногда шутили о сокрытии алкоголя от меня. Я коренная жительница, так что я должна пить. Но я не пью. Мои друзья думают, что это потому, что я упрямлюсь и делаю всё наоборот. ​​Но это не так. От алкоголя ты можешь потерять контроль, и это определенно плохая идея для меня.

К тому времени, когда достали пиво, нас здесь было лишь семеро. Дэниел, я, Николь, Брендан и Кори, конечно же. Хейли осталась, тоже, как обычно. Так же Сэм, которая была новой в нашей компании. Черт, да вообще то, что она пришла уже было новым для меня. Дэниела это не волновало. Она не была той, кто бы судачил о нас и о выпивке.

После выпивки, надо было найти себе пару. Пока никто не пытался использовать его комнату, Дэниел (прекрасно ладящий с людьми) тайком ушёл, чтобы найти тихое место. Он медленно двигался в романтичном направлении с Николь, когда сидел в гостиной. Кори и Хэйли исчезли первыми. Они были так называемой «удобной парой». С восьмого класса. Ни один из них не был влюблен, и если не было никого лучше вокруг, они уходили вместе.

Подруга Брендана работала, поэтому он сидел со мной. Просто говорил, в основном о тренировках. Я думаю, что он с нетерпением ждал возвращения в позицию капитана. Некоторые люди не любят брать на себя ответственность. Не могут отвечать даже за себя.

Сэм осталась с нами, что было неловко, когда мы пытались включить её в разговор она не имела в нём никакого интереса. Мы сменили тему, чтобы быть вежливыми, но она, казалось, была счастлива просто сидеть там, допивая своё пиво.

Когда она ушла, чтобы взять ещё одну, Брендан сказал: — Ты заметила, как много уже ушло?

Я указала на свой стакан колы.

— Верно, — сказал он, — Ты бы этого не заметила. Кажется, сейчас самое время, чтобы взять ещё одну.

Потом я села на диван, стараясь смотреть на ногти, и не глазеть на Дэниела и Николь за доверительным разговором на софе.

Стук на диване заставил меня вздрогнуть. Рейф приземлился рядом со мной.

— Я думал, что они никогда не уйдут. — Он вытянул ноги, попав в журнальный столик, и выплеснул мой напиток. — Прости. — Он схватил его. — Твоё?

Я кивнула. Он подвинул его ближе ко мне. Затем поставил на столик свою бутылку.

— Сэм и Брендан, да? — сказал он. — Я бы никогда не догадался.

— Они просто пошли за пивом. Или бороться за последнее.

Я остановила себя, от вопроса, где же он был. Это означало бы, что я была разочарована тем, что он уходил. Так что я просто кивнула в его сторону и сказала: — Разве никто не говорил тебе, правила внутреннего распорядка?

— Когда оно закончилось, то закончилось. Никакого допинга. — уголки его рта не изогнулись в усмешке.

— Да, — сказала я. — Я уверена, что мы очень странные по сравнению с другими устроителями вечеринок из больших городов.

— Не знаю. Я не был ни на одной вечеринке в городе. — Когда я посмотрела на него, он сказал: — На больших вечеринках — да. Но не в больших городах. Пока росли, мы обычно были в небольших городках, как правило, в сельской местности.

Должно быть, я выглядела скептически, потому что он сказал: — Я сегодня вечером — это я, помнишь? Всё время правда. Дерьмо с большим городом тоже.

— Хорошо, тогда, — Я повернулась к нему лицом. — Если ты сегодня честный, так что насчёт акцента? Если ты, как предполагается из Техаса, то тебе действительно нужно работать над этим.

Он рассмеялся. — Ты обвиняешь меня в поддельном акценте? Не кажется ли тебе это сексуальным? Каждой девушке здесь это нравится, — Он улыбнулся, своей старой высокомерной улыбкой, но в этот раз она была не такой уж и плохой. Он наклонился вперед, голос его понизился, хотя Дэниел и Николь были слишком далеко, чтобы услышать нас из-за музыки. — Он настоящий. Настоящий уличный акцент. Часть от Техаса, часть от Арканзаса, часть Нью-Мексики, часть того места, где ещё мы жили. Мы много переезжали. — Он немного наклонился назад, но все еще был достаточно близко, и наши ноги коснулись. — А как насчет тебя? Я слышал, что ты родилась не здесь.

— Орегон, — сказала я, — Мы переехали, когда мне было пять.

— И правда то, что я слышал? Тебя нашли на ступенях у церкви? В пелёнках? С тайным ожерельем, которое покажет твою истинную судьбу, когда тебе исполниться восемнадцать?

Я засмеялась. — Это история гораздо интереснее, чем настоящая. Никакой церкви, ожерелья или пеленок. Но, да, «подкидыш» это правильный термин. Очень по-диккенсовски.

Рейфу было что сказать, когда он заметил, что Дэниел наблюдает за ним. Он наклонился и прошептал: — Есть какой либо шанс, что я могу заполучить твои тридцать минут без всякой компании?

Я взглянула на Дэниела. Он говорил губами, «Хочешь, чтобы я избавился от него?» Я отрицательно покачала головой. Николь последовала за взглядом Дэна, потом встала, взяв его за рукав и сказала что-то, что я не могла услышать. Дэниел колебался, а потом кивнул. Они встали и направились в сторону кухни.

Когда они проходили мимо, Николь наклонилась ко мне и прошептала: — Мы собираемся выйти наружу. Подышать воздухом. — Она подмигнула. — И, оставляем вас наедине.

— Спасибо, — сказала я.

Они ушли, но музыка все ещё играла, и Сэм возвращалась в гостиную через столовую, она обещала быть ещё большей проблемой.

— Хочешь пойти куда-нибудь, где будет тише? — спросил Рейф.

Я кивнула. Он взял мою колу и свое пиво и пошёл за мной. Была ещё одна комната с телевизором, куда я пошла в первую очередь. Все казалось тихим, пока я не открыла дверь, и не обнаружила, Хейли и Кори на диване… не совсем одетых. Прежде чем я успела закрыть дверь, Хейли спрыгнула с Кори и отдернула вниз свою рубашку. Она начала огрызаться на меня. Потом она увидела Рейфа стоящего у меня за спиной.

— Привет, Хейли. — сказал он. — Кори.

Взгляд, которым она одарила меня был смертельным. — Ах, ты сука, — сказала она. — Ты маленькая интриганка…

Я быстро закрыла дверь.

— Спасибо, ребята! — крикнул Кори.

— Прости! — крикнула я в ответ.

— Как насчёт того, чтобы выйти наружу? — Прошептал Рейф. Он поймал мой взгляд и сказал: — Просто на крыльцо или на что-нибудь подобное.

— Я думаю, туда пошли Дэниел и Николь. У меня есть идея.

Я привела его наверх. Когда я толкнула дверь в спальню Дэниела, я сказала: — Это временная станция, а не пункт назначения.

Рейф усмехнулся. — Чёрт.

Я вошла, оставив дверь приоткрытой, и направилась к окну. Оно, как правило, было открыто. Дэниел перед уходом открывал окно, собирал мешок и ехал на велосипеде к нам. Было время, что мы даже сидели на крыше. Мы привыкли быть в троём, но когда Серена умерла всё изменилось.

Дом был покрашен этим летом, и окно тяжело было открыть. Я нажала на него, потом посмотрела на Рейфа, чтобы попросить помощи. Он стоял перед комодом Дэна, держа наши напитки, и смотрел на фотографии просунутые в зеркало.

— Вы, ребята, действительно были друзьями долгое время. — Он указал на одну фотографию. — Сколько тебе здесь? Шесть?

— Около того.

Он усмехнулся. — Мне нравятся косички.

Он наклонился, чтобы посмотреть на другие фото. Кто-то что-то крикнул внизу, и я сказала: — Давай, — внезапно осознав, что я не хочу быть найденной с Рейфом в спальне Дэниела.

Рейф не торопился, обходя комнату. Он указал на груду учебников на полу.

— Как он использует их? В тяжелой то атлетике?

— Если бы ты чаще появлялся в классе, то знал бы. Дэниел не тупой качок.

— Без шуток. — Он наклонился, чтобы прочитать названия. — Предварительный закон? Скажи, пожалуйста, что это принадлежит его старшему брату.

— Это книги его дяди. А теперь его. Они немного устарели, но… — Я пожала плечами.

Он посмотрел на меня так, как будто думал, что я шучу. Все в городе шутили о том, что Дэн захватит работу шрифа Карлинга, и когда он был маленьким, он даже думал, что хочет стать полицейским. Затем он провел год в академии для курсантов и понял, военизированная карьера не для него.

Дэниел имел своё мнение по поводу того, что плохо, а что хорошо. И не любил следовать чужому мнению. Поэтому он нацелился на право. Он не был уверен в нём наверняка. Дэниел был твёрдый отличник, он действительно учился. Тяжелее, чем я, что заставляло меня иногда плохо себя чувствовать.

Я, наконец, подвела Рейфа к окну и держала напитки, пока он открывал окно. Тогда я передала их ему обратно и попросила его подождать.

— Могу ли я спросить, куда же мы идём? — сказал он.

— Наверх.

Он усмехнулся. — Я должен был догадаться. После того, как ты заставила меня открыть окно.

Глава 14

Из окна, я вылезла на крышу. Я взяла у него напитки, и поставила их на кровлю крыши. К тому времени, когда я взяла их и спустилась, Рейф уже был на крыше. Я подошла к своему обычному месту — краю крыши, выступу над гаражем.

Рейф сел рядом со мной. Я протянула ему пиво и посмотрела в темный лес. Когда я вдохнула его запах, я закрыла глаза и расслабилась, но я не почувствовала, обычного медленного потока энергии, просачивающегося в меня. Может быть, уже просто было слишком поздно или я слишком устала. Во всяком случае, энергия, казалось, текла, оставляя меня в блаженном расслаблении, даже делала меня немного легкомысленной.

Когда я взглянула на Рейфа, он смотрел в ночь, потягивая пиво, выглядя таким же спокойным и удовлетворенным, как и я. Ни один из нас не сказал ни слова, но между нами не было неловкого молчания. Оно было просто…приятное.

Через несколько минут, он сказал: — Лучше не позволять моим тридцати минутам попросту ускользнуть, да?

— У меня нет с собой часов.

Его улыбка вызвала у меня дрожь в животе, медленно тепло растеклось по моему телу, как если бы в моём стакане было, что-то большее, чем просто кола. Я отвела взгляд и сделал глоток. Это не помогло. Я почувствовала себя странно. Как тогда, когда летом один мальчик тайком подлил ром в мою кока-колу во время нашего первого и последнего свидания. Я знала, что выпивка была похожа на вкус, того, что я пила сейчас, но ведь я пила просто колу.

— Так ты хочешь узнать меня… — сказал он.

Я засмеялась, и это непонятное чувство ушло. — Хм, нет, я не думаю, что когда-либо говорила это.

— Ты была к этому близка. Вот твой шанс. Спрашивай у меня, что угодно и я отвечу относительно честно.

— Относительно?

— Я таинственный новенький в городе. Тебе это нравится. Ты просто не хочешь это признать. Так что, да, я буду отвечать относительно честно. Спроси меня о чём-нибудь.

— Хорошо. Самая страшная вещь, которую ты сделал?

Он рассмеялся. — Ничего себе. Сразу самый сложный вопрос. — Он сделал глубокий вдох. — Хорошо. Самое страшное? Самое страшное, это то, что я пережил, когда умерла мама. Но ты сказала, «самую страшную вещь, которую я сделал». Это пожалуй, приезд сюда. Я привык к переездам, как я уже сказал. Но это было по-другому. Я не легальный иммигрант, очевидно, что мы должны были уехать, и мы знали, что унаследовал этот дом, так что нам пришлось рисковать и надеяться, что никто не будет задавать нам слишком много вопросов.

— Ты должен был уехать из-за Энни. Ты боялся, что она потеряет опеку над тобой.

— Отчасти… — Он пил свое пиво так, как будто оно его успокаивало. — Самое страшное, что я когда-либо делал — это переезд сюда, и у меня была самая глупая причина, по которой я сделал это.

После минутного молчания, я сказала: — Ты будешь говорить или просто дразнить меня?

Я ожидала от него улыбки. Вместо этого, он допил свое пиво в один длинный, почти отчаянный глоток.

— Я взял деньги у неправильных людей, — сказал он.

Я напряглась, уверенная в том, что он снова расскажет это дерьмо про плохого парня. Но он очень тихо замолчал, наблюдая за мной, его глаза тревожно блестели, как будто он хотел взять свои слова обратно, но не мог этого сделать.

Я просила честности. Он дал мне больше, чем был должен, потому что он хотел, заработать мое доверие, хотел этого так сильно, что даже рассказал мне об этом. Я задалась вопросом, почему, но я никак не могла удержаться за эти мысли, потому что снова появилось это ленивое, дрейфующее чувство.

Я знала, что он ждет, что я что-то скажу. Но что? Я умирала, как хотела спросить, что же он сделал, но я понимала, что пересеку черту, если спрошу об этом.

— Так, я была неправа, — наконец сказала я. — Ты плохая задница.

Он рассмеялся, длинный вздох облегчения, вернул искорку смеха в его глаза. — Это верно. Я заработал свою плохую репутацию своей шкурой. Я такой плохой, когда они приходят.

Он наклонился, пока его дыхание не защекотало мои волосы. — Серьезно? Это худшее, что я когда-либо делал, а также самое глупое. В противном случае, я из очень низшей лиги.

Он поднял пустую пивную бутылку. — Это первый напиток, который я выпил в течение этих шести месяцев. Я выпивал лишь один раз в жизни. После того, как умерла мама. Я пошел на вечеринку, и начал пить, и я не остановился, пока я не проснулся в своей блевоте. Что, позволь мне сказать, серьёзное привлечение для девчонок.

— Бьюсь об заклад.

— Я курил травку однажды. — Он снова наклонился и прошептал: — Ты узнаёшь очень многое обо мне, — Он поставил пустую бутылку в сторону. — Мне было четырнадцать, мы переехали на новое место, пытаясь со всеми подружиться. Энни поймала меня. Потащила меня в сторону и сказала, что если она когда-либо поймает меня за этим снова, она расскажет маме, что я болен, это было последнее, что ей нужно. И я нашел новых друзей.

Он наклонился ко мне ближе, но наклонился лишь чуть-чуть, он был беспокойным. — Что еще? Я воровал в магазинах. Небольшие вещицы, несколько лет назад. Еще одна новая школа, ещё более плохой выбор друзей. Я чуть не вломился в чужой дом однажды. Один парень сказал мне, что другой чувак украл его iPod и он хотел, чтобы я вернул его обратно. Я чуть не скатился по наклонной. По крайней мере, он потрудился мне наврать. В большинстве случаев, ребята просто полагали, что я буду счастлив помочь им сделать что-то незаконное.

— Потому что ты так выглядишь?

— Да, но не совсем потому что ты думаешь. Во многих местах, в которые мы переезжали, люди были очень белые. Здесь тебе повезло. Я имею в виду, я уверен, что ты имеешь некоторые проблемы, но ты…

— Защищена.

— Я не имел это в виду.

— Все в порядке. Я знаю это. Когда я появилась в Салмон Крик, здесь произошли явные перемены. — Я указала на его руку, теперь закрытую курткой. — Я видела твою татуировку. Хопи, да? Ворона-мать?

— Очень хорошо. Да, мама была Хопи. Энни и я сделали татуировки, после того как она умерла.

Он оттянул рукав куртки, чтобы я могла получше рассмотреть тату. Это была великолепная татуировка. Прежде, чем он оттянул рукав вниз, я коснулась его браслета с кошачьим глазом.

— Мне нравиться, — сказала я. — Подружка подарила?

— Похоже, на то, что девушка могла подарить парню? Верная идея, неверный человек. Это досталось мне от моей мамы. Последний подарок до её смерти. — Опять тихое горе угрожало упасть на него. И снова он оттолкнул его. — Во всяком случае, да, моя мама была коренной жительницей Америке, а мой отец был из Латинской Америки. Поэтому ребята всегда будут пытаться заставить меня совершать преступные действия, работать на них, чтобы выяснить, что я тупой индеец, который нуждался в деньгах для выпивки или тупой мексиканец, которому нужна наркота. В любом случае, они были уверены, что я был достаточно глуп, чтобы делать что-то незаконное. — Он выдержал паузу и улыбнулся. — И, по-видимому, они были правы.

Ещё одна минута молчания. Вопрос висел в воздухе: Что ты сделал? Но вместо этого я сказала: — Ты в порядке?

— Ты имеешь в виду, мы в опасности из-за федералов ходящих по лесу с ордером на мой арест? Не-а. Я просто… После того, как наша мама умерла, у нас не было столько денег, сколько она думала, что у нас было, потому что Энни и я забрали её сбережения, чтобы оплатить всё для неё. Медицинские услуги, еду, которую она любила, да что угодно. Но всё было не так уж и плохо. Энни работала. Иногда и на двух работах, и продавала свои скульптуры на стороне. Мама была резчицей, и Энни унаследовала от неё художественные гены. Я хотел бросить учебу и пойти работать, чтобы она могла сосредоточиться на своем творчестве, но она не позволила мне. Она помогла мне получить работу на неполный рабочий день, хотя, я всё равно чувствовал, что должен помочь ей.

Я думала о девушке, которую я встретила. Пыталась представить её как старшую сестру, которая бы вытаскивала брата от курящих друзей, не позволяла ему бросать школу, заботилась о нем. Он словно говорил о другом человеке. Я думаю, отчасти, это именно так.

— А потом случилась авария, — сказала я.

— Да. Ущерб был сильный…ей потребовалось некоторое время, чтобы развиваться. Сперва Энни могла бы работать, но уже не так много. Она просто…она не была заинтересована в этом больше. Она была бы счастлива, если бы просто блуждала по лесу весь день, нашла ручей, и попила воды из него, съела ягоды, когда она голодна, вздремнула бы, когда устала.

— Так тебе нужны были деньги.

Он кивнул и посмотрел на лес. — Энни знала, что нам нужны были деньги. Она все ещё понимала это. Она встретила этих ребят, и они предложили ей работу, старая Энни — сказала бы им идти к черту, но она не была такой больше и… — Он смотрел прямо перед собой, лицо его было тяжёлым. — Я оказался так как раз вовремя, и я — я не хочу, думать, что мне придется беспокоиться об этом снова. Так появились другие парни, парни-наркоманы. Один мой приятель сбежал от них. Я с ним поговорил, узнал, про их сделку и за что они заплатили деньги…

— И всё сделал сам.

— Да. Это казалось легким. Так и было. Только я узнал позже, почему это было так легко, потому что эти ребята были связаны, и никто больше не был настолько глуп, чтобы поймать их. Пока я не пришел. — Он улыбнулся, но запнулся и, наконец, снова заговорил. — И, когда я выиграл тридцать минут твоего времени, я думаю, что я просто дал тебе тридцать минут для того, чтобы рассказать тебе множество причин, из-за которых ты можешь убежать от меня в другую сторону так быстро, как сможешь.

— Я не убегу.

Он удивлённо посмотрел на меня, и то, что я увидела в его глазах было настолько печальным, что у меня перехватило дыхание и все, что я могла сделать, это сидеть там, глядя на него, с этим странным чувством плывущим по моим венам.

— Не об этом я хотел поговорить, — сказал он, понизив голос. — Я действительно хотел, произвести на тебя впечатление, Майя.

— Это у тебя получилось.

Я наклонилась и поцеловала его. Его глаза расширились, затем его губы раздвинулись, и он поцеловал меня, рот его был теплым и идеально подходил по форме к моему, и это плавающее чувство нахлынуло на меня и прошло сквозь меня, и это было настолько удивительно, что, когда оно закончилось, я просто остановилась, мое лицо было так близко к его, что я могла чувствовать его дыхание, увидеть эти невероятные янтарные глаза, и это было все, что я могла видеть, все, что я хотела увидеть.

Мы так и сидели, лицом к лицу, просто смотрели друг на друга, а потом он сказал:- Да? — И я ответила: — Да, — и он поцеловал меня снова, и этот поцелуй не был неловким, неуверенным, первым поцелуем с первого свидания. Это поцелуй с третьего свидания, глубокий и голодный, когда тела сталкиваются, и я хотела бы сказать, что он начал это, но я честно не была в этом уверена.

Тихий голосок в моей голове закричал: — Полегче! — Но он был настолько тихий и слабый, что я могла лишь просто услышать его, но я не хотела его слышать. Все, что я чувствовала, это рот Рейфа на моих губах, как он обнимает меня, его тело против моего тела, я не думала ни о чём другом. Это было похоже на прыжки со скалы, страшные, волнующие, умопомрачительные, и я не хотела, чтобы это закончилось, мне было всё равно к чему бы это привело, я просто не хотела останавливаться.

Я чувствовала, как бьется его сердце, и я могла услышать его стук. Я даже поклялась, что я могла чувствовать его запах, так пах только он. Казалось, мир вращается и исчезает, и я дрейфовала где-то в облаках, и не обращала внимание на голос, который твердил, что что-то здесь не так, но мне было все равно.

Одна минута и мы уже не сидели на крыше. Мы лежали на крыше, и я была на нем сверху, и я не знаю, как я туда попала. Я целовала его, а потом, вдруг, уже нет. Он держал моё лицо в руках, он задыхался, его глаза были такие большие, что я могла утонуть в них.

— Ненавижу, что это спрашиваю, — сказал он тяжело дыша. — Сколько ты выпила?

— Нисколько. Я пила только колу.

— Ох.

Он держал меня так, ещё мгновение, ища мой взгляд, всё ещё тяжело дыша, пальцы его запутались в моих волосах, он изо всех сил пытался держать меня подальше от себя. Я напряглась против его рук, и он сказал: — Хорошо, — неуверенно, как будто он не был уверен, что это было хорошо. Потом он поцеловал меня снова глубоко и сильно, как будто ему было всё равно, хорошо это или нет.

Только теперь всё изменилось. Его колебания прокручивались у меня в голове, и тихий голос стал громче, пока наконец я не услышала, как я говорю вслух: — Что-то не так.

— Все в порядке, — пробормотал он. — Я не буду пытаться делать что-либо. Только это, ладно? — Его рот снова опустился на мой. — Только это.

Он поцеловал меня, и я поняла, что он был на мне, и теперь я не помнила того, что происходит. Я отстранилась, говоря громче, — Что-то не так. — Он моргнул, так будто он прочищал голову, и я вдруг действительно поняла, что он держал меня и я запаниковала, изо всех сил я стала вырываться из его хватки и ударила его в подбородок, он упал.

Я огляделась вокруг. Все было туманно. Я из последних сил встала на ноги, моргая, чувствуя, что я просто сошла с правильной дороги.

— Майя?

Голос Рейфа казался далеким и искаженным, и я снова сказала: — Что-то не так, — но слова вышли непонятными и туманными.

Я посмотрела на свою пустую колу. Я вспомнила, как Рейф протянул мне её на диване. Вспомнила, как он отдал мне её.

— О Боже, — прошептала я.

Он шагнул ко мне. Я отшатнулась, и он бросился, чтобы схватить меня, крича:- Майя! — когда я подошла к краю крыши. Мир продолжал вращаться, и я не могла сосредоточиться, не могла думать, всё что я видела это Рейфа подходящего ко мне, его губы раскрывались, он что-то говорил. Я медленно двинулась назад и я уже была на краю крыши. Затем я присела и прыгнула, когда я прыгнула я увидела землю, а потом…

Удар. Я приземлилась на корточки, задыхаясь когда боль прошла через мои ноги. Я заморгала, наверняка у меня были галлюцинации. Я не могла бы спрыгнуть с двухэтажного дома, с крыши и приземлиться на ноги. Я услышала крик и увидела Рейфа идущего по краю. Он упал на землю и повернулся ко мне. Мое сердце застряло в горле, и я отшатнулась, сказав: — Нет!

— Майя?

Сэм вышла из-за угла. Я шагнула к ней, но мои ноги не держали меня, и я упала, садясь на четвереньки я услышала стук бегущих ног с обеих сторон, Рейфа и Сэм.

— Отойди от нее, — сказала Сэм, а затем закричала: — Дэниел!

— Я не… — начал Рейф. — Чтобы это не было, я этого не делал.

Ещё одни бегущие шаги. Тяжелые. Дэниел.

— Майя? — Шаги набирали скорость. — Что происходит…?

— Мой напиток, — прошептала я, когда Сэм присела рядом со мной. — Что-то было в моем напитке.

Хрустнули кости. Затем послышался стук, когда Рейф врезался в землю рядом со мной. Я оттолкнулась назад. Николь помогла мне встать на ноги, и вытащила меня, поскольку Дэниел навалился на Рейфа, его лицо было бледное как мел.

— Вставай, — сказал Дэниел.

Рэйф поднял руки. — Если Майя получила дозу…

— Если? Если? Ты хочешь сказать, что она притворяется?

— Нет. Очевидно, что что-то случилось. Я имею в виду, может быть, в её напиток кто-то что-то подсыпал. Но у меня не было ничего…

— Вставай!

Рейф не встал. Сэм шагнула к нему, чтобы он не мог сбежать.

— Давай, — сказала Сэм. — Втопчи его в землю.

Дэниел шагнул вперед. — Вставай, сукин сын.

— Врешь уже ему, — сказала Сэм. — Черт возьми, если он встанет, я буду держать его для тебя.

— Держись подальше от этого, — сказал Дэниел.

— Оставь его, — сказала я, мой голос все ещё был мутный, мир все ещё вращался. — Отпусти его.

Дэниел, казалось, не слышал меня и продолжал надвигаться на Рейфа. Я пошатнулась шагнув вперед, чтобы остановить его, но теперь Кори взял меня под руку и потянул назад.

— Дэниел, — сказала я. — Не надо…

Ветви деревьев потрескивали. Размытое пятно вылетело из леса. Оно было таким быстрым, что я ничего не могла видеть. Тогда это прыгнуло между Рейфом и Дэниелом.

Пума. Не Марв, а женщина-пума, она встала между ними, перед Дэниелом, её клыки выступили наружу. Она издала рык. Я дернулась вперед. Кори поймал меня и взял меня за руку.

Я точно не знаю, что произошло дальше. Я снова исчезла, всё видение помутнело, независимо от того, как сильно я изо всех сил пыталась сохранять бдительность, сердце бешено колотилось, увидев, что пума стояла так близко к Дэниелу, дом и безопасность были слишком далеко.

Я помню, рычание кошки. Я помню, как Дэниел отошёл назад. И я помню, Рейфа, лежащего на земле, говорящего: — Все в порядке. Все в порядке, — снова и снова он говорил это спокойным голосом, совершенно спокойным, как будто он даже не видел пуму. Кошка подходила все ближе и ближе к Рейфу и он не шелохнулся, и я помню, как подумала: «Она защищает его», возможно я сошла с ума, но я действительно так подумала.

Тогда мир пошатнулся, и мои ноги подкосились. Когда я упала, Дэниел побежал ко мне, и я открыла рот, чтобы крикнуть ему, чтобы он не отворачивался от пумы, но она уже уходила прочь.

Я больше не помнила ничего.

Нет, это ложь. Я помню ещё одну вещь. Я помню, как пума отвернулась, и я помню, что я видел на её спине. Темное пятно из меха в форме лапы.

Глава 15

Я потеряла сознание после этого. Я очнулась через нескольких минут, но остальная часть ночи была размытой. Я никак не могла ни заснуть ни бодрствовать.

Кто-то подмешал наркотики в мой напиток, и все были уверены, что этот кто-то — Рейф. Все за исключением меня.

Я продолжала воспроизводить вечер. Рейф держал мой напиток. И не раз. Он, предложил нам пойти куда-нибудь, где будет потише. Он предложил выйти на улицу. Выбор был очевиден.

Но, как только мы оказались одни, он сделал то, что обещал — он говорил со мной. Я поцеловала его первой. Он убедился, что я согласна, прежде чем он ответил на поцелуй. Он спросил, сколько я выпила. Он колебался. А может быть, это всё было специально подстроено, чтобы он мог потом сказать, что это была моя инициатива.

Может быть, так он и хотел сделать. Но я не была в этом точно уверена. Я не настолько поверила в это, чтобы вызывать шерифа Карлинг, как хотел Дэниел.

Это было странно. Я помню, как сидела там и говорила, но это было так, словно я наблюдала со стороны за собой. Я не защищаю Рейфа. Но я не позволила бы позвонить шерифу Карлинг или даже моим родителям. Если бы это был кто-то другой, то я я бы уже приняла меры.

Два года назад, парень — взрослый — загнал в угол Николь в лесу, и если бы Серена и я не нашли их и не напугали бы парня, то я уверена, что она была бы изнасилована. Она не хотела говорить об этом никому. Я уговорила её позвонить шерифу и проводила её до неё и сидела с ней, когда она сказала об этом родителям. Теперь, когда я отказывалась говорить…она считала это неправильным.

Но сообщать об этом для меня выглядело безумно неправильным. Если бы я обвинила Рейфа, они бы узнали о Энни. Если Рейф хотел сделать это, то я должна была сказать кому-то, потому что он может сделать это снова с другой девушкой, но если я не была полностью в этом уверена, то… я не могла ничего сказать, пока я не буду полностью уверена.

Я была не в состоянии принять решение. У меня были свидетели, поэтому я могла бы рассказать об этом и утром. Мне нужно подумать об этом ночью. Дэниел не был доволен, но он в конце концов согласился, и я позвонила папе, чтобы он заехал за мной.

Мне снилась пума. Я продолжала вспоминать, след на спине пумы. Я заворожено смотрела в её глаза. Она не смотрела на всех, она смотрела на меня. Рейф смотрел на меня, также, как когда мы целовались. Но мы не целовались, мы лезли по стене для скалолазания. Но теперь это не была стена, это была крыша, мы поднимались по крыше, прыгали с крыши, вперед и назад, с крышы на стену, пока сон не изменился.

На этот раз я была не одна. Рейф был рядом со мной, и, мы бежали, сначала на двух ногах, а потом я уже бежала на четырёх ногах. Я смотрела вниз на размытую землю подо мной. Под моими лапами.

Я резко села в кровати. Хватая ртом воздух, сердце билось сильно-сильно.

Yee naaldlooshii.

Ведьма.

Я знала, что это за слово. Когда я сидела здесь, согнувшись пополам, задыхаясь и дрожа, я продолжала слышать его снова и снова, и я чувствовала, что я знала его. Где-то внутри, внутри себя я знала.

У меня перехватило дыхание и это чувство прошло. Конечно, я знала это. Я слышала, как старуха сказала это и не смогла забыть её слова.

Найди это.

Как?

Мой взгляд переместился на мой ноутбук. Я покачала головой. Есть причина почему армия США использовала язык Навахо для кодов в Великой Отечественной войне, потому что было почти невозможно его расшифровать. Я знала лишь немного этих слов и я всегда боролась с ними. У меня не было никаких шансов на написание этого слова правильно.

Попытайся.

— Нет.

Я сказала это слово вслух, напугав себя. Мое сердце снова стучало. Мои руки дрожали, когда я схватилась за одеяло.

Я боялась слов? Как же глупо это было? Я просто нервничала из-за сна, и уже было слишком поздно, чтобы включать свой ​​ноутбук. Соединение с интернетом было очень плохим. И я хотела бы посмотреть это слово завтра, в месте с Дэниелом. Он точно поможет мне.

Я упала обратно вниз на кровать…прямо в свежий сон.

На этот раз, я снова увидела пуму с меткой на спине. Только она гналась за мной. Я побежала через лес, пытаясь уйти от неё. Она была прямо позади меня. Потом я услышала Рейфа, его голос эхом прокатился через лес.

— Майя, стой! — закричал он. — Не беги. Это не поможет.

Я продолжила бежать.

— Пожалуйста! — Кричал он. — Ты делаешь только хуже. Прекрати бежать. Ты не сможешь убежать. Прими это.

Принять смерть? Никогда. Я проигнорировала его и продолжила бежать, пока мои легкие не были сожжены, и до сих пор пума была прямо за мной, я была в один прыжок от конца моей жизни.

Наконец я увидел свое спасение. Озеро. Когда я помчалась к скале, Рейф снова крикнул мне. Я видела его, через воду, он махал руками и кричал.

— Майя, нет! Пожалуйста. Послушай меня. Что бы не случилось, не прыгай…

Я прыгнула.

Ледяная вода сомкнулась над моей головой. Я толкнулась на поверхность и поплыла, не останавливаясь, пока я не была уже в середине озера. Я остановилась и огляделась. Пума стояла на скалах, шипя и рыча. Рейф был на другой стороне.

— Вылезай, Майя! Это не поможет. Это небезопасно.

Я проигнорировала его. Это было спасением. Это…

Пальцы сомкнулись вокруг моей лодыжки и дернули меня под воду. Я боролась, но рука схватила меня за другую ногу, и я продолжала идти под воду, глотая воздух, я кричала. Я могла услышать голос Рейфа, слабый и искаженный, когда он кричал, и я могла услышать, как пума кричит, её крик смешался с моим собственным.

Пока руки тянули меня вниз, я поняла, что он говорил мне. Прекрати убегать от правды. Правда, следовала за мной повсюду, как кошка…

Я проснулась, задыхаясь, я всё ещё чувствовала ледяную воду в моих легких. Я плевалась и кашляла, пока мама не подошла к моей двери. Я сказала ей, чтобы она не волновалась, что я прекрасно ютилась под одеялом, потом она ушла.

Я сбросила одеяло, как только она ушла, и лежала там, ночная рубашка приподнялась с моего живота, я задыхалась. Даже вспомнить холод воды недостаточно, чтобы охладить меня. Моё сердце бешено мчалось.

Сон. Просто бредовый сон — о пуме и Рейфе — о том, о чём я пыталась не думать. О смерти Сирены.

Когда она умерла, я сказала себе, что я выясню, что же произошло с ней. За год, прошедший, после её смерти, что я сделала за этот год? Просто ждала, что ответ упадёт на меня с неба.

Её смерть была несчастным случаем. Никто не искал для этого другое объяснение. Никто не хотел посмотреть на это под другим углом. Кроме меня. Возможно этот сон — нет моя совесть говорила мне, чтобы я перестала прятаться и наконец, сделала хоть что-нибудь?

Брендан сказал, что Мина Ли спрашивала о Серене. Она должно быть действительно много знает о Салмон Крике, раз знает о её смерти в прошлом году. Если она расследует медицинские исследования, она думает, что это как-то связано с Сереной? Я словно хваталась за соломинку, но это может значить, что она смотрела на обстоятельства смерти Серены и видела то, что здесь никто не видел.

Мне нужно поговорить с ней. Мне было жаль, что я не взяла её визитку. Тем не менее, она не отказывается поговорить со мной. Мне просто нужно выяснить, где она живёт. Я уверена, что Кори мог это узнать у своей мамы.

С этим решением, я расслабилась достаточно, чтобы уснуть и я даже спала до одиннадцати. Даже по воскресеньям я не могу спать до двенадцати, мне надо ухаживать за животными. Я обычно встаю около девяти, но мой будильник не зазвонил, а это означало, что мой отец, должно быть, выключил его и накормил животных за меня.

Мне надо вставать. Хотя я решила, как поступить со смертью Серены, я не решила, что делать с тем, что произошло прошлой ночью. Я должна сказать моим родителям. Если бы кто-то ещё был в моей ситуации, я бы настаивала на этом, но я не могла сказать им точно, что знаю, кто это сделал и я не могла сдать Рейфа.

Но как я собиралась решить, стоит ли обвинять Рейфа? Мне нужно пойти поискать наркотики у него? Он не был глупым. Он бы избавился от улик.

Я думала об этом, пока я принимала душ и одевалась, и я все ещё думала об этом, когда мама постучала ко мне в дверь.

— Кое-кто здесь хочет тебя увидеть, — сказала она, когда вошла в спальню.

Я надеялась, что это был Дэниел — я действительно должна была поговорить с ним. Но мама не назвала бы Дэниела «кое-кем».

Я вспомнила, что сказал Брендан о Мине Ли желающей поговорить со мной. Пожалуйста, пусть это будет она. — Это женщина?

— Нет. Это новенький. Рафаэль.

Мама сказала это медленно и у неё был странный взгляд, обеспокоенный, и я подумала, что она слышала, что я пригласила его на вечеринку. Я не сомневаюсь в этом, так как сплетни постоянно путешествует в этом городе. Сначала она наверно думала, что я просто хотела принять его радушно. Но если он был здесь в воскресенье утром, может быть, между нами было больше чем это, и если да, то почему я не упоминала его?

Все, о чём я могла подумать это «Рэйф здесь. О, Боже, что он здесь делает?» Мое сердце стучало, просто бешено и это меня немного напугало.

— Майя?

— Я думаю он хочет поговорить о вечеринке. — Это было правдой. — Просто дай мне секунду, чтобы расчесать волосы.

Глава 16

Мама говорит, что когда она была маленькой, ее бабушка расчесывала волосы сто раз, чтобы заставить их сиять. Ну, если это работает, то мои волосы должны были быть ослепительны к тому времени, когда я наконец спустилась вниз.

Мне было жаль — я могла сказать, будто чувствую себя не очень хорошо и спрятаться в своей комнате. Но я должна была выйти к нему.

Когда я наконец спустилась, я была зла, смущена, и возмущена тем, что он появился в моем доме. Но это не гнев ускорял темп моего сердцебиения. Я продолжала думать о снах и о прошлой ночи, о том как он заставил меня чувствовать себя. Это испугало меня, потому что я должна была быть полностью объективной в этом.

Я нашла Рейфа в гостиной, глядящего в передние окна, руки он держал в карманах. Было похоже, что он причесал свои волосы пальцами, и, вероятно, он мог бы их уже помыть. Он был в той же одежде, что и прошлой ночью.

Он этого не делал. Он не виноват.

Нет, я просто не хочу, чтобы он чувствовал себя виновным.

Я вошла в комнату. Его голова была наклонена, как будто он услышал меня, и он обернулся. Он увидел меня там, и шагнул вперед с тем огоньком в глазах, который перевернул мои внутренности и заставил внутренний голос кричать. Я не могу этого сделать!

Улыбка его быстро исчезла, и пристально взглянув на меня он пробормотал:

— Привет.

— Ты хотел поговорить со мной?

Он кивнул.

— Можем ли мы… — он посмотрел вокруг, и я знала, что он собирался сказать «Можем ли мы пойти куда-нибудь и поговорить?», но понял, как это будет звучать, в данных обстоятельствах.

— Мы можем выйти на крыльцо, — сказал я. — Мама? Мы будем на заднем дворе. Папа там?

— Где-то там.

Рейф кивнул. Он получил сообщение. Когда я свистнула Кенджи после того как мы вышли на улицу, я, вероятно, переусердствовала, но я не хотела рисковать.

Мы сидели на краю площадки. Кенджи пыталась пролезть между нами, но здесь было мало места, поэтому, я толкнула ее на землю. Она сидела у моих ног, наблюдая за Рейфом. Я почти надеялась, что она зарычит на него или даст какой-то знак, что она не доверяет ему. Она ничего такого не сделала.

Я собиралась заговорить, когда вой прервал меня. Рейф вскочил. Я подняла голову и увидела Фитца на своем любимом дереве, он глядел на меня, желтыми глазами, я была той, кто нашла для него это место.

— Спокойно, — сказала я.

Я пошла к дереву. Увидя Фитца, Рейф встал на моем пути.

— Это рысь, — сказал он.

— Нет, это рыжая рысь, и он будет лежать там, пока я не сниму его с этого дерева.

— Снимешь его? — сказал Рейф. — Я действительно не думаю, что это хорошая…

— Всё в порядке.

Я схватила нижнюю ветку и вскочила на неё. Когда я посмотрела вниз, Рейф уже держал руки на готове.

— Отойди назад, — сказала я. — Он не любит незнакомцев.

— Так это твой питомец?

— Я не держу животных, — Это было правдой.

Рейф стоял, вцепившись в дерево. — Майя, я действительно не думаю, что…

— Я серьезно. Если тебе не нравится вид разорванной куртки, то уйди в сторону.

Я ближе подобралась к Фитцу. Рейф поднялся на нижнюю ветку и встал.

— Майя, серьёзно. Не…

Я схватила Фитца. Он хмыкнул, давая мне понять, что не хочет слезать. Не так то легко сладить с двадцати-футовой кошкой. Затем, держа его за шиворот, я опустила его к Рейфу. Три лапы Фитца взлетели в воздух, он выпустил когти. Он плюнул и зарычал.

Рэйф быстро отреагировал. Он посмотрел на меня, присел на ветке, держа рычащую рысь. И засмеялся. Смеялся он так громко, что Фитц испустил рык неожиданности. Я наклонилась, насколько я могла и отдала Фитца в руки Рейфа.

Ветка хрустнула и Рейф чуть не упал.

Он жестом показал на обрубок задней ноги Фитца. — Бывший пациент?

Я кивнула. — Он может прекрасно забраться, но, слезть это уже другая история. Моя мама проектирует дом на дереве для него. Как только она его сделает, я смогу прекратить снимать его.

Фитц спрыгнул и ветка снова хрустнула. Рэйф приподнялся, лицо его было почти рядом с моим, он остановился и посмотрел на меня, он смотрел на меня так как в последние двенадцать часов и мы вернулись к той крыше, когда они глядели друг на друга, мое сердце отключалось.

Он улыбнулся, кривой, сексуальной, застенчивой улыбкой снова, и я забыла обо всём. Забыла почему я должна отступить в сторону. Он приподнялся, пока мы не оказались лицом к лицу, закрыл глаза и наклонился вперед. Вот тогда мой мозг нажал на кнопку «вкл» и я быстро отпрянула.

Он открыл глаза, и увидел выражение на моем лице, тогда его взгляд упал и он пробормотал. — Прости.

Я опустилась и встала рядом с ним, просто вне его досягаемости.

— Я не делал этого, — сказал он.

— Но, если бы это был ты, ты бы признался?

Он поклялся. Я взглянула на дом. Если моя мама смотрела в окно, она могла увидеть нас. Если бы я закричала, она бы услышала меня. Если бы мы говорили, тем не менее, она не могла бы услышать нас.

Я села рядом с ним, свесив ноги.

— Вот в чем проблема, да? — сказал он, тоже сидя. — Я могу сказать, что это был не я. Я не спал всю ночь, пытаясь выяснить, как я могу это доказать. Я не могу. Я имел доступ к твоему напитку. Я хотел быть с тобой наедине. Даже без всяких наркотиков я воспользовался тобой. Я, и никто другой.

Я не могла спорить с этим, но он смотрел на меня так, как будто он надеялся, что я буду с ним спорить.

— Я не сделал бы этого, Майя. Конечно, ты меня хорошо не знаешь, но ты сказала сама — я с девушкой и не стану отступить прежде чем не смогу забрать выигрыш. Мне не нужно дозировать девушек. — Он остановился. — Это звучало невероятно высокомерно, да?

— Да, немного. Но если ты пытаешься сказать, что ты не из того типа парней, которые не могут заполучить девчонок без наркотиков, то ты ошибаешься. Ты новичок в городе. Ты пытаешься вписаться, произвести впечатление. Ты слышал, что я не встречаюсь с местными парнями. Ты, наверное, слышал, что я не делаю ничего такого на вечеринках. Может быть, ты хотел воспроизвести впечатление. Крутой парень, который может заполучить любую девушку.

— Конечно, если бы я хотел произвести такое впечатление Дэниел бы врезал мою голову в ближайшую стену. Если бы он поймал меня целующим тебя, и не был бы убежден, что это была твоя идея, то я был бы в его черном списке. А это значит, что я был бы в черном списке его друзей. Я уже в черном списке твоих друзей. Я в черном списке у всех, кто не хочет, разозлить тебя, его, или твоих друзей. В этом городе, у меня будет серьезно ограничен круг общения.

Он был прав.

Он продолжил: — Да, я сделал глупость, когда я признался вчера вечером, но я не смог перестать думать об этом, кто же меня подставил?

Хороший вопрос.

— Да, я знаю твою репутацию, — продолжил он. — Поэтому, когда мы начали накаляться, я знал, что что-то может пойти не так. Вот почему я спросил, что ты пила. Даже тогда, когда ты сказала, нет, я не был уверен, но, черт, я, конечно, хотел думать, что ты была просто влюблена в меня.

Определенно ценное замечание.

— И, давай будем полностью честными. Если парень дает девушке знак, что она ему нравится, он не останется в стороне. Если мои руки не блуждали по пятой точке, то они туда и не собирались.

— Я хотел бы доказать, что я не делал этого, Mайя, но я не могу. Я могу только сказать, что это не имеет смысла. Я бы рисковал, Дэниел бы выбил из меня все дерьмо, я бы стал изгоем, и, возможно, даже был бы арестован и потерял Энни. То столько, сколько я люблю тебя, не стоит этого. И я, и ты и, то что у нас был один поцелуй определенно этого не стоит, это было бы последнее, что я когда-либо получил.

Он посмотрел на меня, как будто он ожидал увидеть что-то в моем лице и когда он этого не увидел, он нахмурился. — Я, как и ты, Майя. Понимаешь?

— Почему?

Он сильнее нахмурился. — Почему, что?

— Почему я тебе нравлюсь?

Он засмеялся. — Ты хочешь чтобы я всё перечислил? Ты умная, милая, смешная…

— Это не то, что я… — я покачала головой. — Не бери в голову.

Это звучало так, как будто я напрашивалась на комплименты. Но что-то в этом тронуло меня. Горячий новенький приходит в школу, проверяет всех девушек и решает, что я та, которую он очень-очень хочет. Это было верхом мечтаний, но это загоняло меня в угол.

Может быть, для него это было просто, хотеть девушку, которая не хотела его. Я не знаю. Но это обеспокоило меня. И то, что обеспокоило меня еще больше — это небольшая часть внутри меня, что на самом деле не волновалась, почему он был заинтересован, она была просто счастлива, что он был рядом.

Я соскочила с дерева и была уже в двух шагах от Рейфа, который последовал за мной, перехватив мой рукав и сказал: — Майя?

Я обернулась.

— Ты не веришь мне? — сказал он. — О дозе.

— Нет, верю.

Он усмехнулся, той завораживающей усмешкой и когда я не сдвинулась с места, его пальцы обернулись вокруг моего локтя, и он потянул меня за дерево. Прежде чем я что-либо поняла, моя спина прислонилась к стволу, и он был передо мной, губы его спускались к моим.

Я быстро отступила. — Нет.

Его губы сложились в улыбку. — Что? Ты хочешь поужинать и посмотреть кино?

— Ты думаешь, что это смешно?

Его улыбка сошла на нет. — Нет. Я просто…

— Думаю, мы не должны переходить туда, где мы были, потому что, возможно, я была дозирована и, возможно, мы зашли немного дальше, чем мне бы хотелось. Ты думаешь, что это произошло, да? Я хотел, — я просто не мог признаться в этом.

Он отступил назад и провел руками по волосам, и я знала, что это именно то, что он думал. Но он сказал: — Я не знаю, что произошло.

— Я тоже. Но это не моя точка зрения. Я понятия не имею, какая доза у меня была.

Он снова встал перед мной, руки его заскользили по моей талии. — Так давай выясним это.

Я вышла из его рук. — Ты так просто не сдаешься?

— Нет, Майя.

— Тогда я думаю тебе надо уйти.

Он вздохнул. — Теперь что же мне делать?

— Ничего. Я просто… Я хочу, чтобы ты отступил. — Я смягчила голос. — Я поговорю с тобой завтра в школе, хорошо?

— Но сейчас я здесь.

— Что? Ты по расписанию?

— Нет. — Он шагнул ко мне. — Ты мне нравишься, Майя.

— Ты продолжаешь это говорить.

— И это проблема? Я не понимаю этого. Ты думаешь, что я буду просто ждать пока ты не поймешь всё?

— Нет. Я ожидаю, что, если тебе будет очень интересно, то ты подождёшь, а если нет, то не будешь. Твой выбор.

— И для тебя не имеет значение, что я выберу.

— Я никогда не говорила…

Он отмахнулся от моего протеста, и зашагал в лес. Треск веток слышался под его ногами, пока не наступило молчание.

Я долго стояла и смотрела ему вслед, после того как он ушел. Наконец Кенджи подошла и толкнула мою руку. Я погладила её по голове и пошла обратно к дому.

— Майя? — крикнула мама с крыльца и огляделась. — Рафаэль ещё здесь?

Я покачала головой. Она прищурилась, пытаясь разглядеть выражение моего лица, но я осталась в тени дерева Фитца.

— Ты должна пойти и позавтракать, — сказала она.

— Я не голодная, — сказала я. — Пойду проверю животных.

Глава 17

Из-за того, что я волновалась об атаке пумы на моей вечеринке, я забыла о кунице, но когда я вернулась в сарай в то утро, я не могла отрицать того, что рана полностью зажила. Даже шрам был белым теперь, как будто после её травмы прошло много недель.

Мне нужно изучить её ногу, а затем отпустить. Но после того, что случилось в прошлый раз, я десять минут заставляла себя прикоснуться к кунице. Когда я всё таки зашла к ней, ничего не произошло. Я проверила рану и сняла стежки. Куница просто лежала, спокойно и терпеливо ожидая пока все закончится.

Я не отпускала животных. Они всё равно остаются. Даже Фитц остался. Я выпустила его на другой стороне парка однажды. Но он нашел путь назад, и во второй раз его переселение тоже не удалось. Потом я просто смирилась с этим.

У меня была специальная клетка для ношения мелких животных, в которой я могла их переносить. Я убедилась, что клетка была убрана в последний раз — я усвоила свой урок после того, как чуть не подарила кролику сердечную недостаточность, убрав его в клетку, заполненную мехом лисы.

Прежде, чем я положила куницу в клетку, я так задумалась, что забыла надеть перчатки. Когда мои руки обернулись вокруг куницы, комната кружились в темноту. Я почувствовала под собой влажную землю и мокрую траву. Услышала крик орла и мое сердце забилось быстрее, мои лапы быстро передвигались, пока я бежала. Затем — уже слишком поздно — я что-то почуяла. Люди. Я пыталась залезть на дерево, но что-то ударило в мою заднюю лапу и наступила боль…

Я очнулась от видения. Я отошла назад, отчаянно смотря по сторонам, думая, что бросила куницу. Но она была еще в своей клетке, наклонив свою голову и смотря на меня в замешательстве.

Дверь отворилась и голос сказал: — Привет.

Я развернулась. Силуэт Дэниела был виден в дверном проеме. Я взглянула сначала на клетку, потом на куницу. Я помахала Дэниелу и вышла к нему.

Мы шли к крыльцу, где Фитц, лежал на перилах. Он спрыгнул и ушёл, когда мы сели на крыльцо. Я ничего не говорила, я всё ещё мысленно была в сарае.

Дэниел откашлялся. — Твоя мама сказала, что Рейф приходил. Доказывал свою невиновность?

— Я думаю он говорил правду.

Я напряглась от возмущения. Дэниел просто ждал, чтобы я все объяснила. Я не рассказывала обо всем подробно, но подчеркнула, то, что можно принять как доказательство, что Рейф ничего не делал со мной — мы лишь целовались.

— Ничего не было? — спросил Дэниел.

Я покачала головой. — Мы только целовались. И он спросил меня, пила ли я. Если бы я сказала да, он бы остановился.

Опять же, я ждала вспышки. Я сошла с ума? Было очевидным, что Рейф дозировал меня.

Дэниел кивнул. — Да, я думаю, ты права. Я не люблю этого парня, но… — Он пожал плечами.

— Твой радар «плохих парней» его не диагностирует?

— Нет, — сказал он, почти с сожалением. — Я не уверен, что он сделал это тоже, если ты конечно тоже…

— Я тоже в это не верю. Но кто ещё это может быть?

— Ну, у меня есть некоторые представления на этот счет, поэтому я готов дать Рейфу презумпцию невиновности, и это одна из причин, почему я пришел. Николь приезжала сегодня утром, чтобы спросить нужна ли мне помощь в уборке. Я думаю, что она действительно просто хотела рассказать мне о прошлой ночи. Когда я ушел на кухню, Хейли бродила рядом. Она могла бы подсыпать что-то пока я брал себе пиво.

— Это сказала Николь?

— Не так много. Я действительно хорошо поработал, чтобы заставить её рассказать мне о том, что Хейли ошивалась рядом.

— Не хотела стучать на свою подругу.

— Верно. Но когда она начала думать об этом, она всё поняла. Хейли работает в клинике с Николь иногда, и она говорит, что Хейли однажды прокралась в комнату с наркотиками. Николь поняла, что она взяла риталин или демерол, поэтому она держала рот на замке.

— Только здесь замешано не только это. Хейли ревнует, потому что Рейф проявляет ко мне интерес. Рейф отказался от неё, так что она подумала, что она может подсыпать что-то в мой напиток, чтобы я переспала с Бренданом. Она могла рассказать Рейфу об этом, и он бы изменил свое мнение обо мне.

— Тогда Рейф бы застукал вас и это бы имело неприятные последствия.

Я кивнула. — Хейли — наиболее вероятный подозреваемый, но этого не достаточно, чтобы сказать шерифу Карлинг. Мне просто нужно бдительно следить за ней.

— Мы оба будем начеку. Ребятам я тоже скажу.

— Хорошо. Решено. — Я встала. — Давай захватим немного еды. А потом мне нужно будет с тобой поговорить.

Дэниел встал. — О тебе и Рейфе…

— Нет никаких меня и Рейфа. Сюрприз, сюрприз.

Я повернулась, чтобы уйти, но Дэниел схватил меня за руку.

— Он тебе нравится, — сказал он.

Я выдохнула. — Честно говоря, я не знаю. Да, я пригласила его на вечеринку, и я сожалею, что не предупредила тебя о нём…

— Это была открытая вечеринка. Все о ней знали. Конечно, я был удивлен. Я не думал, что ты заинтересована в нем.

— Я не заинтересована в нем. Не в этом смысле. Просто…что-то случилось в школе в пятницу и… — Я отрицательно покачала головой. — Чем меньше я думаю о Рейфе, тем лучше, так что давай есть. Потом…

Я хочу поговорить о Серене. О том, как она умерла. Мне нужны ответы.

Слова сформировались у меня в голове, но я не смогла их сказать. Могу ли я просить его об этом? Он был моим лучшим другом, и я могла воспользоваться его помощью. Но не было ли это эгоистично? Что, если он счастлив и без этих ответов, а я собираюсь затащить его в какое-то любительское расследование, которое бы только напомнило ему о…

— Майя?

— П-прости. Я просто… — Я покачала головой. — Не бери в голову.

— Ты что-то хотела сказать.

— Все в порядке. Я передумала.

Он едва отстранился, но я знала, что ранила его таким ответом.

Почему эти дни были такими нелегкими для нас? Для нас обоих. Он не хотел говорить о чем-то, а я не хотела делать ему больно. Или я не хотела говорить об этом, и он боялся сделать мне больно. Он пригласил меня вместе с ребятами, а я пыталась проанализировать все нюансы его голоса и выражений, беспокоясь, что он действительно не хотел брать меня с собой, что просто пытался быть вежливым. Или, как в ту ночь, я хотела утешить его, но беспокоилась о том, что он может неправильно это истолковать.

Такого никогда не было с нами раньше. Может быть, это потому что мы оба противоположного пола. В детстве, ты не думаешь об этом. Но когда ты подросток, ты думаешь совершенно иначе.

Я не хочу потерять нашу дружбу только потому, что мы стали старше, но иногда я клянусь, что я могу чувствовать Серену где-то рядом и…

— Что-то произошло в сарае, — сказала я, не задумываясь.

— Что?

Я беспокойно засмеялась. — Это звучит не хорошо, да? Это немного напоминает зловещую музыку. — Я покачала головой. — Не бери в голову. Это было глупо.

Я попыталась уйти, но он схватил меня за руку, и когда он повернул меня лицом к себе, выражение его лица послало озноб по моей спине. Его лицо было беспокойным. В нём медленно кипел огонь ярости.

— Это Рейф? — сказал он, его голос был такой низкий, что напоминал рычание. — Он пытался что-то сделать сегодня утром?

— Что? Нет. — Когда его это не убедило, я сказала: — Ох, прекрати, Дэниел. Если бы он попытался что-то сделать, ты думаешь что я бы стала его защищать? Верь мне хоть немного, пожалуйста.

— Прости. — Он выпустил мою руку и его гнев исчез. Затем он моргнул. — Сарай. Ты имеешь в виду то, что произошло на днях? Когда ты упала в обморок?

Я колебалась. Часть меня жалела, что я никогда не говорила ему об этом, но большей частью я была рад, что ничего ему не рассказала. Сейчас я рассказала ему все.

Когда я закончила, я ждала его реакции. Я боялась, что он засмеется? Забеспокоится о моем психическом здоровье? Я хорошо его знала. Я знала Дэниела.

Он слушал меня, не перебивая. Он спокойно все воспринял, он сидел рядом со мной на крыльце, не обращая внимания на Кенджи и Фитца, когда они приблизились к нам.

— Хорошо, исцеление кажется странным, — сказал он наконец. — Но я думаю, что для тебя это ещё страннее, чем для меня. Но ведь ты хорошо исцеляешь животных. Кто знает, почему? Если ты так быстро исцеляешь их, то это скорее всего потому, что тебе их жаль. Тем не менее, я думаю не стоит пока отпускать куницу. Мы возьмем её к доктору Хайек и проверим, есть ли этому научное объяснение. Скорее всего, она просто скажет то же самое, что она говорит. У некоторых людей есть дары. Этот, очевидно твой.

Он вытянул ноги, расслабляя их. — То же самое касается видений. Ты больше волнуешься о них, чем я. — Он сделал паузу. — Ну, нет. Я немного волновался, но только потому, что они, кажется, приходят с внезапным отсутствием сознания, и это может быть опасным. Помнишь, что я сказал о твоих родителях тебе? Просто это повторилось вдвойне сейчас.

— И мне просто нужно игнорировать тот факт, что каждый раз, когда я прикасаюсь к животному, мы меняемся телами?

— Не меняетесь телами. Ты видишь их воспоминания, я думаю.

— Ты знаешь, что я имела в виду.

Он потянулся дальше, откинувшись на крыльцо, он явно думал. Прошла минута, прежде чем он опять заговорил. — Это может быть временным. Может быть, это связано со стрессом. Если это не так, я думаю, тебе придется научиться с этим обращаться. Это может быть частью целительной силы. Представь себе, насколько полезным было бы, если бы ты на самом деле видела, что случилось с животными, когда им было больно.

— Угу. Видения. Для тебя это кажется нормальным расширением цилительского дара.

Он вздохнул. — Я не знаю, что ты хочешь, чтобы я сказал, Майя. Не кажется ли это странным? Да. Считаю ли я, что ты сошла с ума? Нет. Может быть, я должен принимать это более серьезно, но… — Он пожал плечами. — Это не кажется серьезным.

Он имел в виду, что он не чувствовал, что это серьезно. Это было то, что имело значение для Дэниела. Что его интуиция ему скажет? Он не хотел обидеть меня этим, просто так он действительно думал. Исцелить животное менее чем за неделю, и видеть видения о травме, казалось очень странным для меня. Но не для него, так как я могла спорить с ним?

— Как я уже сказал, выход из этого транса меня беспокоит, — продолжил он. — Возможно, ты захочешь посетить клинику и поговорить об этом.

— Только не о видениях, если я конечно не хочу навечно остаться на кушетке Доктора Фодор.

— Верно. Теперь пойдем возьмем еды. Есть то, о чем мне надо с тобой поговорить.

Глава 18

Я прекрасно справлялась с приготовлением ланча. Ну, я сделала бутерброды и засунула их в микроволновку. Дэниел же мог прекрасно работать с печью и смешивать ингредиенты. Но мама настояла на том, что всё же сделает нам ланч сама. Папа же настаивал на том, что ему нужна помощь и им нужно руководить, поэтому он накрывал на стол, наливал напитки, и тому подобное.

Как правило, это было не в их стиле, но они беспокоились обо мне и я знала, что это значит, что они говорят мне «Я беспокоюсь.» Они использовали приготовление еды в качестве предлога, чтобы заставить меня болтаться на кухне вместе с ними.

Сначала, я была расстроена из-за Рейфа и вечеринки, но сейчас я чувствовала себя прекрасно. Ну, может быть не совсем прекрасно, но достаточно хорошо, чтобы они позволили нам взять ланч и съесть его снаружи.

— Я нашел это под дверью нашего дома сегодня утром, — сказал Дэниел после того как мы сели на крыльцо.

Это была визитка Мины Ли. Мой пульс ускорился. Я заставила себя говорить спокойно, когда я спросила: — Ты думаешь мы должны с ней встретиться? Выяснить, чего она хочет? — Я сделала паузу, как будто рассматривала эту идею. — Это не плохая идея.

— Переверни визитку.

Я так и сделала. На обороте было написано название библиотеки в Нанаймо, десятичный контрольный код и номер.

— Ха? — сказала я.

— Именно. Я звонил ей. Никакого ответа. Я звонил снова и снова, но телефон либо был отключен, либо был вне зоны доступа.

— Что не странно. Мы должны позвонить Кори. Узнать, где она остановилась.

— Он уже сказал мне. Она остановилась в Браун.

Я встала. — Ну, тогда давай поговорим с ней.

Дэниел бросил взгляд на мою жареную лепешку. Потом он поднял глаза, щурясь, как будто он избегал солнце, но я знала, что он так не делал. Он изучал меня, так же, как мои родители.

Я сделала вид, что потянулась и снова села. — После того как мы закончим есть, я имею в виду.

Он не был введен в заблуждение, но спокойно все воспринял. Он снова откусил от сендвича, и кивнул. — Я думаю, мы должны поговорить с ней. Во-первых, я просто хочу проверить эту книгу.

— Ехать всю дорогу в Нанаймо, чтобы найти книгу, когда она остановилась в десяти минутах езды?

Он пожал плечами. — Мне любопытно. К тому же есть несколько вещей, которые мы можем сделать в городе. Мы можем пойти на ужин или просто провести весь день в городе.

— Ужин?

— Конечно. — Он снова посмотрел на меня. — Никакой спешки, да? Она никуда не денется. И это не должно походить на то, будто у нас есть что-то важное о чем нам следует её спросить.

— Нет. Конечно, нет. Я просто…Я не в настроении посещать город сегодня. После прошлой ночи, я бы хотела погулять в парке, перезарядить мои батареи. Ты меня знаешь.

Он кивнул. — Конечно. Ты так и сделаешь. А я поеду в Нанаймо, а потом поговорю с мисс Ли и расскажу тебе обо всем завтра.

Я колебалась. Я могла бы пойти к Брауну, пока он бы был в Нанаймо. Может быть, разговор прошел бы лучше, если бы его не было рядом. Но он узнал бы об этом, тем не менее, когда сам бы пришел к ней. А потом я должна была объяснить ему, почему я не пошла к ней с ним, и признать, что действовала у него за спиной.

— На самом деле, я могу передумать? — Сказала я. — Поездка в город может быть, гораздо лучше для меня. — Мысль меня поразила. — Я хотела бы вернуться к студии татуировок и поговорить со старухой. Я должна просто забыть это, но это не оставит меня в покое, пока я не выясню, что значат её слова.

— Все в порядке. Ешь и мы пойдем.

В Британской Колумбии подростки могут получить разрешение на вождение и выезд в шестнадцать. Они могут водить — если у них них есть магнит на автомобиле с буквой «У» и с лицензированным водителем на пассажирском сиденье. В семнадцать лет, можно водить по лицензии начинающего, но нужен магнит с буквой «Н», зато можно ездить без другого водителя.

Дэниелу было шестнадцать, а это означало, что он не должен был быть за рулем без сопровождения взрослых. Но он все равно водил. Но Шериф Карлинг ни разу не собиралась вызывать его к себе. Вот как это работало в Салмон Крике — докажи, что ты ответственен, и никто не будет заботится о том, рано ли тебе сидеть за рулем или о том, что ты пьешь кружку пива на заднем дворе.

Когда мы ехали в город, Дэниел брал на время значок с буквой «Н» у Брендана для своего грузовика. Полностью незаконно. Это не беспокоило Дэниела, что может показаться странным, учитывая, что он обычно всегда убеждался в том, чтобы мы все делали правильно. Но его правила не всегда были такими же, как и у власти. Поэтому, вероятно, ему бы лучше работать адвокатом, чем полицейским.

Когда дело доходило до вождения, он просто проявил дополнительную осторожность. Он полагал, что гораздо безопаснее, если он поедет в старом двадцатилетнем грузовике, и так как мои родители соглашались с тем, что он хорошо водил, он отвозил меня в Нанаймо.

Когда мы добрались до салона татуировок, он был закрыт. Я должна была догадаться, сегодня было воскресенье и туристический сезон закончился. Я заглянула в окно, в темный интерьер.

— Ты действительно хочешь поговорить с ней, да? — сказал Дэниел.

— Я знаю, это звучит сумасшедше. Я просто…

— Тебе нужны ответы. И мы их получим.

Он помахал мне, чтобы я последовала за ним. Здесь рядом с салоном было много кафе. Много ресторанов здесь, нет более половины из них, специализировались на кофе. Здесь на Западном побережье — мы любим наши кофейни.

Он осмотрел две кофейни, а затем махнул мне и подошел к кафе. Он придержал дверь для меня и для пожилой супружеской пары, которая последовала за мной.

Внутри он осматривал клиентов и сотрудников, как будто искал кого-то, кого он знал. Он проверял их. У него была сноровка и он мог выбрать людей, которые могли бы быть угрозой. Через несколько секунд он указал на пожилую женщину за прилавком.

Как только она увидела его, она улыбнулась, вокруг её глаз образовались складки, как будто он напомнил ей её внука или милого мальчика с которым она училась в школе.

Дэниел заказал несколько маффинов, и сказал: — Мы были рядом с тату-салоном. Мы видели, что он сегодня закрыт.

Она нахмурилась. — Вы, дети думаете о получении тату, да? Я знаю, что они популярны, но это не то, что вы должны делать в вашем возрасте.

— Нет, ничего подобного, — сказал Дэниел. — Мы фактически искали тетю художницы.

— Они обе живут в магазине. Просто пройдите назад, найдите знак доставки, и поднимитесь по лестнице. Дверь квартиры находится на самом верху.

Через две минуты после того, как Дэниел постучал, тетя Деены выглянула в окно, увидев меня, она опустила занавеску. Дэниел продолжал стучать, все громче и громче, пока, наконец, женщина не распахнула дверь, её рука была наготове вновь закрыть дверь.

— Что? — сказала она.

Я репетировала то, что я собиралась сказать. Вежливо, почтительно, уважительно. Но когда она заблокировала дверь, вся речь вылетела у меня из моей головы, и я сказала: — Что вы имели в виду, называя меня ведьмой?

— Именно то, что я сказала. А теперь уходи. — Она начала закрывать дверь.

Дэниел снял одну цепь с замка. Он дернул дверь и поймал её прежде, чем старуха смогла закрыть её.

— Мы не собираемся входить, — сказал он. — Я просто хочу, чтобы вы ответили на вопрос моего друга. Вы оскорбили её, и вы обязаны ей все объяснить. Она говорит, что вы называли её ещё как-то.

— Yee naaldlooshii. — Губы старухи свернулись, когда она это сказала.

— Что это значит? — спросила я.

Старуха фыркнула. — Почему ты об этом переживаешь? Очевидно, что это ничего не значит для тебя. Ты не знаешь свой язык. Ты не знаешь, своё наследие. Люди Навахо оставили тебя. Отправили на воспитание чужим.

— Она спросила, что значит это слово, — сказал Дэниел.

— И я сказала…

— Она спросила, что это значит.

Голос Дэниела походил на урчание, этот тон он использовал, когда кто-то не хотел его слушать. Взгляд старухи поднялся, как будто против её воли.

Они смотрели друг на друга, по крайней мере пять секунд. Затем она издала странный звук, и, когда она заговорила, она выплюнула это слово, как будто она не могла ничего больше с собой поделать.

— Скин-волкер*, - сказала она. И захлопнула дверь.

* — В некоторых индейских легендах, Скин-волкер — это человек со сверхъестественными способностями превращающийся в любого животного, в которое он захочет. Чаще всего Скин-волкера отождествляют с волком-оборотнем.

Глава 19

Мы шли прямо к библиотеке Харбронта, находящейся через дорогу по улице от студии татуировки. Здесь парень играл на гитаре, мимо которого проходили туристы. Я уронила в его шляпу деньги. Дэниел сделал то же самое, две долларовые монеты со звоном упали в пустую шляпу.

Мы сели. Я достала свой маффин из кафе и сделала один укус, прежде чем Дэниел сказал: — Я так понимаю, ты знаешь, кто такой скин-волкер. И я понимаю, что ты расстроена из-за этого, потому что ты не сказала ни слова, после того как мы ушли от тату-салона.

— Я не расстроена. Просто я чувствую себя как-то глупо. Скин-волкер, ведьма Навахо, так она меня называла. И это плохо. Это не тот вид ведьм, которыми одеваются на Хэллоуин. Для некоторых, скин-волкеры — проклятые люди. Татуировщица сказала, что её тетя жила с Навахо. Она фольклорист. Она слышала все их истории. В то время, я уверена, ей эти истории казались странными, но теперь, она в замешательстве и думает, что они реальные.

— Скин-волкеры это своего рода существа, способные принимать любой облик, да? Как оборотни?

Я кивнула. — Они могут принимать различные формы, но обычно они обращаются в койотов или волков.

— Так эта женщина, которая изучала эти легенды, знает, что ты Навахо, видела твою родинку в виде отпечатка лапы — и думает, что ты скин-волкер.

— Я никогда не слышала об отметках у них, но возможно они у них были. Это местная версия легенды. Во всяком случае, я получила свой ответ, и я могу успокоиться. И это хорошо, потому что у меня есть много чего ещё, о чем мне следует беспокоиться.

— Ты хочешь поговорить об этом?

— Я не могу сказать многого. Просто куча вещей навалилась на меня сразу. И все они переплетаются друг с другом и все становиться только хуже. Проблема с тату. Проблема с пумой. Проблема с Рейфом.

— Ты действительно расстроена из-за него?

— Я запуталась в своих чувствах к нему. Давай лучше поговорим о чем-то хорошем. Ты сказал, Николь приходила сегодня утром. — Я ударила его плечом и усмехнулась. — Я так понимаю, это означает, что вчера вечер прошел хорошо.

Он уставился вниз на свой нетронутый маффин.

— Или нет.

Он положил свой маффин обратно в сумку. — Да. Этого не произошло. Я имею в виду, все было прекрасно. Мы говорили. Мы… — Он пожал плечами. — Я попытался, но это ни к чему не привело, Майя. Я знаю, ты думаешь, что я все еще зациклен на Серене. Но нет. — Он посмотрел на меня. — Я действительно не зациклен на ней. Я скучаю по ней, и я прошу Бога, чтобы…

Его голос сорвался, и он отвернулся. Кусок маффина в моём животе стал тяжелым, как свинцовая пуля.

— Это была я, — сказала я. — Я была той, кто видела как она ушла под воду. Я была той, кто могла спасти её. Если бы я позвала Кенджи… Если бы я научилась плавать лучше…Если бы я не запаниковала, думая, что я тону…

— Нет, — сказал он твердо. — Что бы ни случилось там, мы сделали все возможное. Я знаю, что ты сделала, и ты знаешь, что я сделал, и мы не собираемся обсуждать это снова. Мы не будем больше об этом говорить. Хорошо?

Я попыталась отвернуться, но его взгляд пронзил меня.

— Я знаю, ты чувствуешь вину, и ты знаешь, что я тоже. Но это не имеет ничего общего с тем, что я не могу ни с кем встречаться. Дело не в этом.

Я кивнула.

— Я скучаю по Серене и я хочу, чтобы она была здесь, но даже если бы она была здесь, я не уверен… — Он с трудом сглотнул. Его челюсть заработала. Затем он медленно сказал. — Это не случится с Николь, Майя. Она милая, и она хорошая, но это…

Он пожал плечами. — Я не знаю, как сказать это, чтобы не быть жестоким.

— Забудь. Мы больше не вернемся к этой теме. Ты же знаешь.

Он кивнул. — С Николь…мило и приятно, но не более того. Нет ничего другого. По той причине по которой ты не хочешь становиться её лучшей подругой, я не хочу с ней встречаться. Я знаю, ты думаешь, может быть, что это было бы хорошо для меня — найти человека, который не будет требовать от меня многого, — но нет. Мне это не нравится. — Он посмотрел на меня. — Поэтому не беспокойся об этом.

Я отвернулась, чтобы выбросить остатки своего маффина в мусорку. — Хорошо.

— Я знаю, почему ты хочешь поговорить с Миной Ли. — сказал он. — Ты хочешь узнать, известно ли ей что-то о смерти Серены.

Я остановилась, моя рука всё ещё была над мусорным баком.

Его голос понизился. — Ты хочешь знать как она умерла. Почему умерла. Тебе нужны ответы.

Я выбросила маффин. — Я знаю, что это был, вероятно, несчастный случай. Я знаю, что могу никогда не узнать почему это произошло. Я знаю, что возможно у неё нет ответов для меня. Мне просто… — Я столкнулась взглядом с ним. — Мне нужно спросить её.

Он выглядел так, как будто он хотел что-то сказать. Даже открыл рот. Потом он закрыл его и кивнул. — Давай сначала посмотрим книги, чтобы узнать что означало её послание.

Справочники были на втором этаже библиотеки. Мы обнаружили, что Мина Ли положила одну карточку на моё любимое место, одинокий стол в дальней стороне комнаты, куда свет струился через окно.

Книга содержала старый текст по аграрным культам. Это шокировало. Сатанинские культы, секс культы, наркотические культы — я уверена, все они вызывают интерес. Но сельскохозяйственные культы? Я даже не знала, что они существовали.

Дэниел смотрел на страницу, когда как я смотрела через его плечо. Одно слово бросилось мне в глаза.

— Ведьмы? — сказала я. — Разве не так меня называют?

— Не ведьмы, — сказал он, объясняя. — Итальянский культ охотников на ведьм.

— Так, как же это относиться к тебе? Твои родители итальянцы и ты любишь драться. О, Боже мой. Ты охотник на ведьм. А я ведьма. Разве ты не должен ненавидеть меня, Дэниел, если ты охотник на ведьм? Ты делаешь это неправильно.

Он искоса улыбнулся. — Может это просто не тот вид охоты.

— Тогда ты определенно поступаешь неправильно.

Он засмеялся и мы продолжили чтение, пытаясь найти что-то, что угодно — что бы рассказало нам, почему Мина хотела, чтобы Дэниел увидел это. Все две страницы были об этом культе. Бенанданти, что в переводе значит «хорошие ходоки». Видимо, они верили в это, так как их духи выходили из их тел, и они защищали свои посевы сражаясь с ведьмами.

Это был не просто миф. Некоторые путали скин-волкеров с бенанданти. Наверное это было до инквизиции, когда они были схвачены и казнены как ведьмы. Если у них были сверхъестественные способности, то они также были ведьмами, и не имело значения, что они используют свои силы для блага и в интересах католической церкви. Они были злом. Таким образом, они охотились на них и убивали их.

Только тогда, когда Дэниел перевернул страницу, мы выяснили, почему Мина Ли направила его к этой книге. Здесь, в конце секции по Бенанданти была записка. «Если вы хотите знать правду о Салмон Крик, позвоните мне. " После этого следовал номер телефона.

Дэниел перевернул карточку, которую Мина ему оставила. Номер был таким же.

— Хорошо, это не имеет никакого смысла, — сказал он. — Почему бы нам просто не написать сообщение на обратной стороне карточки?

— Возможны две причины. Первая, она боялась что, кто-то может найти её. Поэтому она выбрала книгу, которую никто не читал. Второе… — я осмотрела библиотеку. — Она ждет тебя, чтобы показать, что хочет поговорить с тобой вдали от города.

— Хорошо, но… что за правда о Салмон Крик?

Я фыркнула. — Она хочет, чтобы ты сказал ей, так называемую правду. Доказательство испытаний на животных, о ужасных медицинских экспериментах… — Я отрицательно покачала головой. — Позвони ей снова. Я спрячусь рядом, если увижу что она здесь.

Мина не была в библиотеке или за ее пределами. И она не не отвечала на звонки.

Прежде, чем мы уехали, я хотела посмотреть на книги о скин-волкерах. Нет, я не была одержима — у меня был ответ, и я была счастлива. Но мне было интересно узнать о связи родимого пятна в форме лапы. Чем больше информации у меня будет, тем легче будет обо всем этом забыть.

Почти все что мы нашли про скин-волкеров было вымыслами. Мы только откопали несколько кратких ссылок в книгах о коренных жителях и их оккультной мифологии. Навахо не любят говорить о них. Как я уже сказала, некоторые считают, что скин-волкеры действительно существуют. Но эти знания приносили неприятности.

Все это, лишь подтверждало то, что я сказала Дэниелу. Скин-волкеры — злые ведьмы, которые посылают проклятия и выглядят, как животные. Когда мы зашли в интернет, мы нашли одну ссылку на то, что они могут превращаться в медведя, но не в кошку, о них нигде не упоминалось, не упоминалось также и метка в виде лапы. Этот бред был ясен только для старухи.

Я была готова совершить визит к Мине Ли. А Дэниел хотел поесть. Теперь я знаю, что парни-подростки очень любят есть. Подростковые борцы действительно любят хорошо поесть. Ну, если только они не пытаются попасть в более низкую весовую категорию. Ну, Дэниел уж точно это делать не собирался. Поэтому, не удивительно, что он хотел захватить еду.

— Я чувствую себя, как рыба, — сказал он. — Давай зайдём в закусочную «Рыба и чипсы.»

— Трудно есть рыбу с жареным картофелем когда ты за рулем, — сказала я.

— Мы пообедаем там.

Он пошел к тротуару. Когда он понял, что я не шла за ним, он повернулся.

— Тебе не обязательно говорить с ней о Серене, — сказала я.

— Что?

— Я та, кто нуждается в ответах, а не ты. Я узнаю. Я могу сделать это одна.

— Нет. — отрезал он. — Я устал играть огорченного парня, хорошо? Прошел год, и до сих пор все заставляет меня чувствовать себя…

Он остановился и повернулся ко мне спиной.

— Чувствовать себя как? — спросила я, когда подошла к нему.

— Просто…прекрати делать это, ладно? Прекрати осторожничать, когда дело касается Серены. Прекрати общаться со мной так, как будто я умираю от разбитого сердца. Прекрати заставлять меня чувствовать себя так, как я должен. — Он потер рот рукой. — У меня не вышло сказать это хорошо. Я не имею в виду…Конечно, я скучаю по ней. Она была моим другом. Очень хорошим другом. Я просто…

— Устал быть разбитым от горя парнем, когда ты хочешь двигаться дальше. Поэтому у тебя ничего не вышло с Николь? Ты чувствовал себя виноватым, потому что снова хочешь с кем-то встречаться?

Он вскинул руки и испустил рык разочарования, который заставил некоторых туристов с другой улицы выглядеть очень заинтересованными. Когда он заметил это, его рычание перешло на смех.

Он покачал головой глядя на меня. — Единственное, что удерживает меня от того, чтобы встречаться с Николь полное отсутствие интереса к ней, ясно? Что касается Серены, мне тоже нужны ответы. Я хотел их, но так как мы не обсуждали это и, да, это частично моя ошибка, я не желал расстраивать тебя — я никогда не говорил об этом. Я хочу поговорить с Миной Ли и посмотреть, что она знает. И у меня есть, что сказать ей первым. К тому же ты захочешь поговорить с ней наедине и это точно будет плохо.

— Потому что ты знаешь, что я просто не отступлю?

— Точно.

— Я никогда не сделаю ничего такого, Дэниел, — Я шагала все ближе и ближе и посмотрела на него. — У тебя есть ключи, и это очень, очень длинная прогулка…

Я вытащила ключи из его кармана. Я легко металась через стайки пенсионеров блокирующих мне тротуар. У Дэниела не все было так удачно, и я слышала, как он извинялся на фоне с вздохами и фырканьем. Я помчалась к гавани. Я была на пути к местному театру, когда крик Дэниела заставил меня остановиться.

Я обернулась. Он смотрел на меня с тревогой в глазах.

Я снова побежала. Я должна была легко обогнать его. Я всегда легко его обгоняла. Но следующее, что я сделала — это пошатнулась. Он сбил меня с ног и мы оба ударились о стену, упав на землю.

— Оставайся внизу! — сказал он.

Не так много шансов сделать хоть что-нибудь с ним на мне. Но когда я посмотрела в его глаза, я увидела, что его паника не была поддельной. Он оглянулся, словно ожидая отряд вооруженных боевиков, готовых появиться за углом в любой момент. Когда зазвучали шаги, он напрягся, мышцы его поднялись, он был готов вскочить и защитить нас от…

Два парня подростка прошли мимо альков. Один из них увидел нас и шепнул что-то своему другу. Они усмехнулись глядя на нас и показали Дэниелу большие пальцы.

Когда они прошли мимо, я столкнула его с себя.

— Хорошо, возможно я отреагировал слишком остро, — сказал Дениэл, пока мы садились.

— Ты думаешь?

Он поднялся на ноги и огляделся. — Я думал, что видел кого-то.

— Где?

— Я… — Он посмотрел вокруг. — Я не знаю. Там, внизу, может быть? — Он указал вдоль пристани. — Я бежал за тобой, и это произошло так быстро, что я не смог хорошо все разглядеть.

— Это был человек? Женщина? Молодая? Старая?

— Я… не уверен. — Он выдохнул и прислонился к стене. — Хорошо, это звучит странно. Я даже не уверен, что я видел, кого-то.

— Ты почувствовал кого-то?

Он скорчил гримасу. — Теперь это действительно звучит странно.

— Эй, если ты думаешь нормально о том, что я представляю себя куницей, то я буду нормально думать о том, что ты почувствовал невидимых нападавших.

Он рассмеялся. — Мина Ли была права. Изоляция сводит нас с ума. Мы просто не замечали этого раньше.

— Не изоляция. Безумные эксперименты науки. Они поражают воду галлюциногенами. — Я возвратилась к тротуару. — Твои инстинкты, однако, обычно работают очень хорошо. Может быть, Мина скрывается где-то здесь, и ты мельком увидел её. Давай походим немного, посмотрим, сможем ли мы кого-нибудь найти.

Глава 20

Мы некоторое время побродили по докам и переулкам, но Дэниел больше не чувствовал ни намека на угрозу. Да и была ли она вообще? Я не знаю. Дэниел всегда был защитником, но в прошлом году все стало намного хуже. С момента смерти Сирены.

Возможно, это был его способ справиться с чувством вины. Он не смог спасти её, поэтому сейчас он чрезмерно опекал меня, и нахождение вне Салмон Крик лишь усиливало его тревогу.

Наконец, мы отправились в «Рыбу и Чипсы». Это было крошечное место — с наличием лишь семи мест внутри. Самое лучшее здесь — сидеть на скамейке перед домом, рядом с деревянным пиратом. Это место, как правило, заполнено подростками, но сегодня, может быть, потому что было воскресенье, мы смогли занять его.

Я заказала куриные крылышки и картошку фри. Дэниел заказал как обычно рыбу и обжаренные во фритюре аэро, а также мороженое. Я не прокомментировала, когда он заказывал шарик мороженого… но потом он сказал, что его еда не хуже, чем мои крылышки с острым соусом и сыром.

— Ты хотел поговорить со мной? — спросила я, когда мы были на пол пути от кафе. — Или ты решил, что не хочешь подвергнуться моему гневу?

Он усмехнулся. — Прости Майя, но твой гнев не все, чего я боюсь. — Он откинулся на скамейку и вздохнул. — Но ты всё равно будешь сердиться на меня, — Он съел ложку мороженого, прежде чем продолжить. — Когда Кори сказал, что репортер спросила о Серене, это напомнило мне о том, что произошло прямо перед её смертью.

Я остановилась, мой желудок сжался.

— Серена собиралась поговорить с тобой об этом, но у нее не вышло. После ее смерти я боялся, что это будет выглядеть так, словно она доверяла мне, а не тебе, и что тебе это не нужно.

— Ты о чем?

— Она чувствовала себя выдохшийся, — сказал он. — Не больной. А просто…усталой. И это не зависело от времени её сна. Ты тогда готовилась к Дню труда и легкой атлетике, когда Брендан вывихнул лодыжку и тебе было нужно заменить его. Ты волновалась и она не хотела, чтобы ты о ней беспокоилась. У неё тогда был конкурс вокалистов, так что она была решила, что забудет об этой проблеме. Она сказала все это мне, потому что мы должны были пойти в Нанаймо в кино, но ей пришлось отпроситься. Ее мама и папа заставили её идти в клинику.

Он опустил свою ложку в миску. — Они дали ей лекарства, но они не были достаточно сильны. Она отошла от ощущения усталости до беспокойства. Ее мама звонила в клинику, и они сказали, что Серена должна прекратить принимать их и приехать в понедельник утром. Лишь в понедельник…

— Потом она утонула, — пробормотала я. — Когда ее мама звонила в клинику?

— В субботу, когда Серена готовилась встретиться с тобой у озера.

— Тогда, вероятно, она уже принимала их в течение дня. Ты думаешь это как-то повлияло на ее смерть?

— Я не уверен в этом полностью. Конечно, она была гиперактивной, будто приняла парочку энергетиков, но если бы я не знал, что это связано с ее безумием, я бы решил, что она просто в хорошем настроении. Я бы не предложил ей пойти поплавать. Уже позже я начал задаваться вопросами. Что всегда интересовало меня больше всего, так это то, как это с ней произошло? Как чемпион по плаванию смог утонуть в озере, в котором она плавала всю свою жизнь? Конечно, очевидный ответ — судорога. Но у Серены их никогда не было.

— Ты думаешь лекарство с ней что-то сделало.

— Я думаю это возможно. Они сказали, что оно новое.

Слово «новое» означало, что это было лекарство, которое они исследовали в лаборатории. Они используют только те лекарства на нас, которые находятся в самом конце тестового режима. Они убеждены, что это безопасно, и дают нам его, потому что это лучшее, что можно найти, а не потому что мы морские свинки. Но отчасти мы можем ими являться.

Дэниел продолжил: — Если побочный эффект был причиной её смерти, они уничтожат эти лекарства.

— Они просто замнут это. Они дали возможность родителям Серены переехать. А сейчас эта женщина шпион-репортер находится в городе, общается с детьми и спрашивает о Серене.

— Мы должны с ней поговорить.

Мина Ли арендовала коттедж за пределами города. Это не было чем-то необычным. У нас здесь не было никаких мотелей и гостиниц. Все отношения Салмон Крика к туристам в целом, состояли в их отношении к живой природе в пределах города. Они относились к туристам с вежливостью и уважением, но не давали им никакого повода, чтобы остаться здесь.

Браун — это ближайшее место аренды имущества. Мы точно знали, где оно находилось. Знали, как войти туда — ведь ключ хранился в сарае. Оставаться в коттедже было намного комфортнее, чем на заднем сиденье автомобиля. Не то чтобы я знаю, какого это. А привести туда парня я уж точно была не готова. Для городских детей, я уверена, что это было нормальным, и некоторые из них занимались сексом там, и скорее всего использовали его в качестве места для получения некоторой частной жизни. Не совсем справедливо по отношению к владельцам, но дети, когда уходили убеждались в том, что оставляли его таким, каким он был.

Когда мы подъехали, прокатный автомобиль стоял рядом, что означало что Мина Ли была здесь. Мы постучали, но никто нам не ответил. Мы заглянули через окна. Весь свет был выключен и не было никаких признаков, что она была внутри. Мы шли и звали её идя по дороге, ведущей прямо в лес. Никакого ответа. Либо она пошла на вечерний поход, либо она пошла в город, надеясь, что ей будет легче, если она оставит здесь свою машину.

Я упомянула о ключе, но Дэниелу не нравилась идея слежки и он не хотел рыться в её вещах. И я должна была согласиться, что, независимо от того, как сильно я хочу получить ответы, мы не должны пересекать черту. Мы просто должны продолжать звонить ей. Мы смогли увидеть, что ее вещи, все еще были внутри, по крайней мере она еще не ушла.

Дэниел и я, ухаживали за моими животными, а потом делали у меня дома домашку до девяти. Я легла спать сразу после его ухода. И хоть я была исчерпана, не могла уснуть. Я узнала тайну старухи. Но не видела пуму весь день. И я делала шаги, пытаясь выяснить, что случилось с Сереной.

А что касается Рейфа, ну, я была уверена, что дверь уже закрылась, так что, по-видимому, мое подсознание не собиралось беспокоиться об этом. Я уснула. И спала я очень хорошо.

Я спала даже слишком хорошо, на самом деле. Я проснулась от смски Дэниела. Он спрашивал, мог ли он забрать меня раньше, чтобы мы поехали к Брауну снова, чтобы поговорите с Миной перед школой. К тому времени, когда я получила его смс, было уже слишком поздно, тем более, я не хочу снова просить папу кормить животных.

Я позвонила Дэниелу. Он сказал, что все нормально — после того как он послал мне смс он понял, что ранний утренний визит не может быть хорошим способом, чтобы расположить к себе Мину. Мы договорились сходить позже.

Я пришла в школу, не ожидая, что Рейф будет говорить со мной. Я не ожидала, что он вообще обратит на меня хоть какое-то внимание. Но хоть я себе и говорила, что все кончено, в тайне я надеялась на его внимание. Я часто говорила себе, как буду счастлива когда все закончиться. Но я не была счастлива.

Поэтому, когда Дэниел и я шли со стоянки и увидели Рейфа там, это что-то означало. Это означало то, что он знал, что все думают, что он дозировал меня на вечеринке, и он должен был встретить своих обвинителей в лоб.

Мы оба были разочарованы. Рейф даже не пытался поговорить со мной. Никто не предпринимал никаких попыток, чтобы противостоять ему в субботу ночью. Дэниел дал слово вчера, что, поверит в то, что Рейф не делал этого.

Если Рейф полностью оскорбил меня, то я бы знала, что он все еще злится, что бы означало, что он чувствовал хоть что-то. Но он действовал так, как неделю назад. Как будто, не было никакой связи между нами, и мне стало ясно, что эту связь видела лишь я. Единственное, что было больнее унижение — это знать, что я влюбилась в него, как и любая другая девушка, и в конечном итоге, как и они, была им забыта.

Я хотела убежать в холл. Но я этого не сделала. Мне пришлось столкнуться лицом к лицу с проблемой, что означало, что мне пришлось столкнуться с Рейфом.

Несмотря то, что Дэниел сказал всем, что не думает, что он виноват. Всё ещё были недовольства. Кори и Брендан выстрелили в Рейфа предупреждающими взглядами, которые говорили, что ему лучше не оставаться с ними наедине в раздевалке. Назревала проблема. Чтобы доказать, что я не думаю, что Рейф дозировал меня, мне нужно было поговорить с ним.

Легче сказать, чем сделать. Он не избегал меня, но когда я пыталась найти его на нашем десятиминутном перерыве между утренними занятиями, его нигде не было видно. Чего я не могу сказать о Хейли. Когда я вошла в пустой коридор, она сразу затащила меня в угол.

— Я не оценила тот трюк, который ты сделала на вечеринке, — сказала она. — Ты сделала так, чтобы Рейф смог увидеть меня и Кори вместе.

— Это была ошибка.

— Дверь была закрыта…

— Я не слышала, чтобы там кто-то был. Серьезно. И это намного честнее, чем, скажем, дозировать чей-то напиток, надеясь, что она будет поймана с другим парнем. Только она была с тем парнем, который разрушил все это.

Хейли смотрела на меня, а потом сказала: — Ты думаешь, я та, кто дозировал твою колу? Надеясь на то, что ты позволишь Брендану, наконец, заняться тобой? Или на то, что ты обнаружишь что у тебя есть горячие товары для Дэниела? Ох, пожалуйста. Я не думаю, что кто-то подложил что-то в твой напиток. Я думаю, ты подменила его.

— Подменила его?

— Конечно. Ты собиралась быть распутной с Рейфом. Ты волновалась. А так у тебя был шанс заплакать и сказать об изнасиловании.

— Извини? — Сказал голос позади нас. Мы обернулись и увидели Сэм надвигающуюся на Хейли. — Ты только что сказала, то что я услышала? Ты должна быть чертовски уверена в своих доказательствах, прежде чем обвинять в таком. Ты говоришь что она сама захотела, чтобы её изнасиловали, пока она была под дозой? Ты хоть можешь предположить, как она могла все провернуть?

Я ожидала, что Хейли скажет Сэм идти к черту. Но она этого не сказала. Она на самом деле вспыхнула, её взгляд упал вниз, когда она пробормотала: — Я не это имела в виду.

— Бьюсь об заклад, ты бы никогда не сказала этого кому то другому? В чем твоя проблема с ней? Какое-то клише соперничества популярной девушки? Болельщица против другой выпускницы? Прими к сведению, Хейли — соперничество работает, лишь тогда, когда обе стороны понимают, что они соперники.

После этого Хейли ушла.

— Видишь, — сказала Сэм, — вот почему я не хочу быть популярной.

Я засмеялась, и мы направились в класс.

Я решила проследить за Рейфом после обеда, когда все ушли на улицу, чтобы играть в баскетбол. Я извинилась и отмазалась от игры и отправилась на его поиски, чтобы предложить встретиться с Энни. Я подозревала, что он не возьмет меня, но я все же хотела попросить его об этом.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы найти его. Наконец, я оказалась с задней стороны школы, чтобы увидеть его там, скрытого от дверного проема. Он сидел, откинувшись назад, улыбаясь своей поддельной сексуальной улыбкой — и смотрел на на меня, а на девушку, стоящую перед ним. Он наклонился к ней, говоря, его пальцы опирались на её руку. И он говорил…с Хейли Моррис.

Глава 21

Я попятилась назад за угол так быстро, что я наткнулась на одного младшего ученика. Я извинилась, и быстро пошла дальше, я не остановилась, пока я не была в ванной. Я бы сказала, что моё унижение было полным сейчас. Но это не так. Когда прозвенел звонок, в конце ланча, мы вернулись в класс, и там было два свободных места — Рейфа и Хейли. Только их места были пустыми. И они остались пустыми на весь день.

Я с нетерпением ждала своего визита к Мине с Дэниелом, и надеялась забыть о Рейфе. Потом, на последнем уроке, тренер по боксу приехал и сказал ребятам, что ему нужно перенести завтрашнюю утреннюю тренировку на сегодня, в четыре тридцать. Поэтому ни о каком визите сегодня можно было и не думать.

Дэниел знал, что что-то не давало мне покоя и настаивал на том, чтобы проводить меня до ворот парка. Он обещал позвонить мне позже, и договориться о том, когда же посетить Мину Ли.

Кенджи ждал меня у ворот и шел домой рядом со мной, как обычно. Обычно в лесах было тихо. Но сейчас, я поймала дуновение чего-то похожего на дым. Я надеялась, что это был не дым.

Вчера вечером папа сказал, что небольшая вспышка огня распространилась вглубь леса. К счастью, там в основном были необитаемые земли, и он надеялся, что пожары уже будут под контролем в ближайшее время. Салмон Крик когда-то был эвакуирован из-за пожара — это было до того, как мы переехали сюда, — но это была простая предосторожность. Тем не менее, это беспокоило меня. Ничто не является более разрушительным для леса, чем огонь. Его было достаточно, чтобы заставить меня желать нашей обычной дождливой осенней погоды.

Когда я подошла к дому, я услышала, как кто-то распиливал древесину. Это Уолтер — папин сезонный помощник — и он вернулся в Салмон Крик, чтобы помочь отцу из-за лесных пожаров? Он работал над деревянным домиком для Фитца сейчас? Это было бы хорошим окончанием паршивого дня, но когда я не увидела грузовик Уолтера в переулке, я поняла, что это папа резал дрова.

Когда я обогнула дом, чтобы сказать ему привет, я увидела фигуру во дворе, которая с помощью ножовки резала небольшие доски. Фитц растянулся в его тени. Я остановилась и уставилась на него. Видимо я стояла так долго, что Кенджи заскулил и подтолкнул меня за руку.

Рейф повернулся и увидел меня. Он провел по своим длинным волосам рукой и улыбнулся, своей «настоящей» кривоватой улыбкой, которая заставила меня перехватить дыхание.

Он махнул рукой в сторону кучи дров. Рядом с ним лежала основа для деревянного домика для Фитца. — Я должен тебе подарок на день рождения. Ты упомянула это вчера. Я спросил твою маму, и она сказала, что все будет в порядке, если я буду тут. Не могу ничего обещать, но я довольно хорош с молотком и пилой.

— Ох, — это было глупо, но я могла сказать лишь это.

Его улыбка спала. — Если ты хочешь я не буду…

— Нет…Спасибо. Это просто… — Просто, я понятия не имею, откуда ты взялся, и что здесь делаешь, и почему. Я посмотрела на него. — Ты не сказал мне ни слова в школе сегодня.

— Ты тоже не сказала мне ни слова.

— Я собиралась. Я хотела поговорить с тобой о визите к Энни, но ты был с Хейли.

— Да, я слышал слух, что она была той, кто дозировала тебя. Я подумал, если я смогу это доказать, то это может помочь. Она думала, что я был зол на тебя, так что я использовал это, в качестве того, чтобы разговорить её. Я пытался заставить ее признать, что она сделала это. Но ничего не вышло.

— Ты не вернулся после ланча.

— Я ушел, чтобы подготовить это все. Сделать для тебя сюрприз.

— Хейли тоже ушла.

— Да, она ушла, ох, потому что мы договорились встретиться у озера Макгилла. Я сказал, что направляюсь туда поплавать, намекнул ей, что буду рад, если она присоединиться ко мне. Я надеялся, что заставлю её расказать всю правду о наркотиках. Это не самое хорошее, что я когда-либо делал, но если она дозировала тебя, она этого заслуживает, а если она этого не делала, может быть, она решит, что я полный придурок и отступит. — Он шагнул ко мне. — Я был идиотом вчера, Майя, и я не виню тебя за то, что ты отступила. Но ты сказала, что сбита с толку, и я тоже.

— Из-за наркотиков.

— Не только. Я не был уверен, что ты действительно хотела видеть меня на вечеринке. Не знал ты хотела, чтобы я просто был там или ты просто решила позвать меня из-за Энни. Я, наконец, решил пойти, и я ничего не ожидал, но потом все было отлично. Действительно отлично. Мы поднимались на гору и разговаривали. И потом, ты вернулась к своим друзьям, которых я хорошо понял. Но я полагал, что может быть, это был намек, что ты решила стать хорошей хозяйкой вечера. Поэтому я ушел на некоторое время. Нашел Энни. Вернулся и опять все было прекрасно. Мы поднялись на крышу и делали все те вещи от которых, я чувствовал себя хорошо. Но потом я узнал, что ты была дозирована, так что я не знал действительно ли я нравлюсь тебе или все это произошло из-за наркотиков. Я беспокоился об этом. Я с тобой поговорил. Все, казалось, прекрасным снова…только не крутым. И я начал думать, что ты была бы намного счастливее, если бы я просто ушел и оставался в стороне от тебя.

Он не ошибся. Во всем. Даже в последней части. Но счастливая не то слово. Скорее сюда больше подходило облегчение. Что бы там ни происходило между нами, этого было слишком много, все развивалось слишком быстро, и я волновалась, что мне будет больно. Я никогда не была ранена раньше, не так.

Когда я гуляла с ребятами, мне нравилось это, это было весело. Я хорошо проводила с ними время, пока они были рядом, и когда уходили, я спокойно принимала это. Но если Рейф скажет, что уйдет, я бы не восприняла бы это спокойно, и это меня пугало.

— Так… — сказал он, когда я не ответила. — Я здесь делаю что-то, чтобы принести извинения, потому что я знаю, что я вел себя вчера отвратно. Я слишком торопился, я штурмовал сгоряча, когда тебе нужен был покой. Этого больше не повторится. Я хотел бы повернуть время вспять, чтобы был вечер субботы, когда мы говорили, гуляли. — Я обещаю не пытаться вернуть тебя в лес. — Он сделал паузу. — По крайней мере, сорок восемь часов.

Я засмеялась. — Так, ты действуешь по расписанию?

— Нет, я просто нетерпелив. Но я буду ждать.

— В течение сорока восьми часов. И когда пройдет это время, ты больше не будешь себя так вести.

— Нет. Я сказал, что не буду пытаться в течение сорока восьми часов. Что будет дальше решать тебе. — Он встретился со мной взглядом. — Так будет всегда.

Мои щеки покраснели. Я взглянула на груду дерева и инструментов. — Ты не должен этого делать.

— Я хочу. — Он взял пилу, когда я присела, чтобы погладить Фитца. — Как я уже сказал, моя мама была резчицей по дереву. Энни получила свой творческий талант, но я унаследовал все деревообрабатывающее.

Он поставил еще одну доску на лесопильную плиту.

Я выпрямилась. — Мне, вероятно, надо сказать привет моим родителям. Я могу принести тебе попить.

— Вода, была бы хорошим выбором.

Я взяла свой рюкзак и зашла в заднюю дверь. Мои родители были на кухне. Мама измельчала овощи, а папа сидел за столом, лицом к окну с открытым видом на задний двор…и Рейфа.

Мы как обычно проговорили традиционный диалог «как прошел твой день», но это было неудобно, так как мы все пытались не говорить о том, что новенький, к тому же парень, был в нашем дворе. Наконец, я поблагодарила маму, позволяя ей взять всю инициативу.

— Он, кажется, знает, что делает, — сказала она. — И это хорошо. Он очень милый.

Она сказала слово «милый», так странно, словно не была уверена в этом или, словно была удивлена этим.

Папа сказал: — Я был бы намного больше впечатлен, если бы он не пропускал школу, чтобы сделать это. — Его тон сказал мне, что он не будет впечатлен вообще ничем.

Никто казалось, не был рад тому, что он сейчас у нас во дворе. Я подумала, что они слышали о нем. Мне не нужно удивляться. Если что-то негативное, что говорилось о «новеньком», то они уже слышали это. Мои родители не были инициаторами городской жизни, но принимали в ней участие, как и другие, и это лишь означало то, что они слышали сплетни на следующий день, а не в течение часа.

— Так… — сказала мама, измельчения перец из сада. — Я не знала, что ты дружишь с Рафаэлем.

Я пожала плечами, когда я добавила лед в пустой стакан. — Я подружилась с ним недавно.

Она положила перцы в миску. — Деревянный дом — большое дело. Оно намного больше, чем я ожидала бы от нового друга.

— Так ты видишься с ним? — отрезал отец. — Вы встречаетесь?

— Я не знаю.

— Как ты можешь не знать. Либо ты…

— Рик, — сказала мама.

Я наполнила стакан водой и взяла немного попкорна. Я также схватила батончики с мюсли. А потом ответила: — Мне кажется, что все к этому идет. Разве это проблема?

Папа выглядел так, как будто он хотел сказать «Черт, да это проблема!», но он только сжал губы и смотрел на маму. Она взяла огурец из кучки овощей, и я поняла, что обидела ее. Как правило, я приходила домой и говорила: «Эй, мам, я тут встретила одного парня,» и рассказывала ей все о нем. Но сейчас было по-другому. Я не была готова говорить о Рейфе, пока не буду полностью уверена во всем.

— Если вы волнуетесь… — Я не закончила, потому что я не знала, что сказать. Говорила ли я, что не пойду никуда с парнем, если они волнуются. Обычно, да. Но с Рейфом я говорить такого не стану. Не имеет значения то, что они думали или говорили. Я должна была сделать свой собственный выбор и заплатить цену, если я сделаю неправильный.

— Просто будь осторожна, — сказала мама.

— Как всегда. — Я поцеловала её в щеку и обняла отца, не уверенная в том, поможет ли мне это уйти.

Рейф и я, говорили больше часа, пока он работал. Как только мы начали разговор он просто продолжался. Мы переходили с одной темы на другую. Я сидела на траве, разделив свое внимание между Фитцем и Кенджи.

После пяти, когда он посмотрел на сверкающее солнце, он вытер лоб и сказал: — Я просто подумал, днем я упомянул, что ходил на озеро с Хейли. Я мог бы пойти туда поплавать сейчас, если ты тоже в деле.

Когда я не ответила, он повернулся, щурясь, пытаясь увидеть мое лицо.

— Я не плаваю.

— Я тоже. Просто окунаюсь в воду, чтобы остыть. Мы могли бы… — Солнце село за облаками, и он смог рассмотреть мое лицо. — Это не то, что ты имеешь в виду, да?

— Я просто много не плаваю в последнее время, и единственное озеро в нескольких минутах ходьбы, то где…

— Где твоя подруга утонула в прошлом году. — Он положил молоток и покачал головой. — Мне очень жаль. Я действительно сказал это опрометчиво.

— Нет, не беспокойся. — Я поднялась на ноги. — Мы могли бы, но только я бы не хотела идти туда. Если ты хочешь пойти куда-то, то есть место, которое я могу тебе показать. Для восхождения. Это не совсем тот перерыв, на который ты расщитывал, но там открывается отличный вид.

— Конечно.

Я должна была сказать моим родителям об этом. Я шагнула в дверь и сказала, что мы собираемся на прогулку, которая возможно затянется, и получила длинную минуту молчания в ответ.

— Мы не уйдем далеко, — сказал я. — Мы возьмем с собой Кенджи.

— И твой сотовый, — сказал Рейф, подойдя к двери. — Не забудь взять телефон, потому что, если я упаду, мне конец. У меня нет телефона с собой.

Отлично. Он, очевидно, знал, что мои родители не были впечатлены им. Хоть он и понял, он не показал этого, а лишь добавил: — Я приведу её обратно к ужину.

— Хочешь присоединиться к нам, Рафаэль? — спросила мама. — Или ты предпочитаешь, когда тебя зовут Рейф?

— Обычно, да. — сказал он с обезоруживающей улыбкой. — Если только я не в беде.

Я открыла дверь и жестом показала ему на выход, пока он продолжил: — Об ужине, я ценю ваше приглашение, но моя сестра будет ждать меня.

— У нас еще будет время, — сказала мама. — Может быть, в выходные. Мы можем приготовить барбекю и пригласим тебя вместе с сестрой.

— Или, — сказала я, обращаясь к Рейфу, — если ты хочешь пропустить всё неловкие встречи-посиделки с семьёй, ты мог бы просто рассказать свою историю жизни, в том числе взгляды на политику, религию, и на любой социальный вопрос, который только можно себе представить, наряду со всем этим, они, возможно, проведут и тщательную проверку.

Мама вздохнула. — Я действительно не знаю, почему мы даже не потрудились воспитать тебя более тактичной.

— Я тоже. Он не собирается проходить всю эту процедуру аттестации в качестве того, с кем встречается ваша дочь.

Рейф усмехнулся. — Так мы встречаемся?

— Нет. Ты прежде всего должен пройти «родительский экзамен». У тебя займет некоторое время, чтобы собрать все нужные данные. Они хотели бы все бумаги в трех экземплярах. — Я обратилась к моим родителям. — С нами Кенджи. У нас есть сотовый. Так как мы еще официально не встречаемся, я уверена, что вы согласитесь, что это вся защита, которая нам потребуется.

Папа подавился кофе.

Мама подтолкнула нас к двери. — Идите. Удачи. Ужин будет в шесть тридцать.

Глава 22

Утес был в десяти минутах ходьбы от дома. Туда было нелегко забраться, поэтому пришлось оставить Кенджи внизу. Она уже привыкла к такому, поэтому просто заняла свое обычное место. Я оставила свою куртку рядом с ней. Рейф тоже.

Здесь взбираться было сложнее, чем на стену-скалу с удобно расставленными ручками и отверстиями. Я делала это сотни раз, хотя, с Рейфом все было по-другому.

Не имело значения, что это не гонка. Когда мы начали взбираться, это было как в первый раз — сердце стучало, ладони потели, от адреналина кружилась голова.

Я не намеревалась проверять свою скорость, но когда мы приблизились к верху, Рейф все ещё был рядом со мной. Я замедлилась, и тут же, его лицо оказалось в дюймах от моего. Он усмехнулся, своей пылающей усмешкой. Сейчас, его волосы прилипли к лицу, а глаза блестели.

Я наклонилась и поцеловала его. Он колебался около наносекунды, будто он на самом деле этого не ожидал, и я засмеялась. Потом он поцеловал меня, легким поцелуем, почти дразнящим, заставляющим меня дрожать.

— Наверное, здесь не самое безопасное место для поцелуев. — пробормотала я, отстранившись от него и взглянула на землю, в пятидесяти футах ниже нас.

— Мне плевать на это, если тебе тоже, — сказал он.

Мы целовались, пока он не попытался оказаться ко мне ближе и чуть не потерял точку опоры. Я вырвалась и вскарабкалась на последние несколько футов. Когда он достиг вершины, я уже стояла там. Он усмехнулся и шагнул ко мне. Я сделала шаг назад. Его улыбка стала шире. Я взглянула через плечо. Скала возвышалась на холме, лес растянулся позади нас, а вдали виднелись горы.

— Эх-эх, — сказал Рейф. — Если ты побежишь, я буду тебя преследовать. Ты же знаешь, как я люблю эту часть.

— Все больше причин, чтобы сделать это.

Его дыхание и его взгляд, заставили меня хотеть убежать. Мне было все равно, как глупо или по-детски это было, я хотела бежать, так чтобы почувствовать запах леса, чтобы ветер несется мимо, а его ноги стучали прямо позади меня.

Вдруг он оказался рядом со мной, его рот накрыл мой, а мои руки обвились вокруг его шеи. Потом он остановился. Он поймал меня за руки и отвел их назад, изучая мое лицо.

— Кто-то имел доступ к твоим напиткам в последнее время? — Сказал он. — У тебя были какие-то странные аллергические реакции? Ошибочные укусы?

— Заткнись.

Он уклонился в сторону, когда я двинулась к нему. Потом он понял, что мы были ближе к краю обрыва, чем он думал, быстро развернулся, споткнулся и упал в кусты.

— Прости, — сказала я, торопясь помочь ему. — Ты в поря…?

Когда я наклонилась, он попытался поймать мою ногу и дернуть меня, но я оттанцевала назад вне его досягаемости.

— Неужели ты думаешь, что я куплюсь на это, — сказала я.

— Надеюсь.

Я засмеялась. Он поднялся на ноги. Я развернулась и посмотрела на него через плечо.

— Я предупреждал тебя, — сказал он, — Ты же не хочешь бежать.

— Почему нет?

— Потому что я быстрее, чем ты.

— Ты так думаешь?

— Я знаю это, и когда поймаю тебя…

Я стартанула. Я пробежала через открытое поле на вершине скалы, и быстро поняла, что это было ошибкой.

Он не может быть быстрее, чем я, но он был достаточно быстр, и я слышала, что он буквально бежит за мной по пятам. Я свернула в лес.

Как правило, вот где заключается мое преимущество. Бегуны привыкли бегать по открытой местности. Я на самом деле предпочитаю лес, и я могу увернуться и обежать вокруг деревьев с едва небольшой заминкой в темпе. Вот почему бег с препятствиями для меня лучше.

Рейф немного отстал от меня, но потом снова нагнал, когда я замедлилась виляя через гущу деревьев.

Когда мы бежали, части из моих фантазий скользнули в реальность, и все, казалось, стало острее, живее. Ярко-зеленые хвойные, желтые и красные редкие лиственные деревья превратились в размытые цвета. Наши ступни стучали в одном ритме тук-тук, тук-тук.

Я слышала, как он бежал прямо за мной. Более того, я поклялась, что чувствовала его дыхание на моей шее, и это заставило меня бежать еще быстрее, воздух словно разрезался вокруг меня, стук пульса заполнил голову, я знала, что скоро он поймает меня и тогда…

Короткий вой остановил меня. Кроссовки Рейфа хрустели под сухими иголками, когда он остановился позади меня.

— Майя? — сказал Рейф. — Посмотри наверх.

Там, на ветке, на десять футов выше нас, был Марв. Что-то лежал у его лап. Что-то окровавленное.

Марв взял свою добычу. Затем он прыгнул. Я отшатнулась. Рейф дернул меня к себя и обнял меня. Мы оба по-прежнему смотрели на пуму.

Кошка посмотрела на Рейфа, желтые глаза Марва сузились. Его губы скривились. Он бросил еду и зарычал.

— Отойди назад, — прошептала я.

Марв перешел в другую сторону. Он смотрел на Рейфа, все еще рыча.

— Отойди назад, — сказала я снова.

— Ты уверена?

Я кивнула. Рейф колебался, и я могла сказать, что он не хотел делать этого, но через мгновение он сказал: — Хорошо, — и аккуратно отошел в сторону.

Пума остановила свое рычание и рявкнула, словно была удовлетворена. Потом взяла то, что жевала до этого, это было похоже на кровавое оленье бедро. Когда пума пошла ко мне, Рейф прошептал: — Я собираюсь прикрыть тебя.

Было не просто стоять на месте, пока огромная пума приближалась ко мне. Но делать что-то ещё, в данной ситуации было бы глупо. Его язык тела не был случайным, не было никаких признаков надвигающейся атаки, и я должна была верить в это. Может быть, он думал, что он спас меня от Рейфа. Я знаю только то, что не чувствовала угрозы.

Когда Марв оказался в нескольких футах от меня, он бросил оленье бедро в высокую траву у моих ног. Потом, с последним рычанием и взглядом на Рейфа, он повернулся и побрел в лес.

Я посмотрел на бедро, в основном скрытое в высокой траве. Мне удалось выдавить из себя смех. — Я думаю, что это похоже на то, как кошка приносит хозяину мертвую мышь.

Рейф не засмеялся. Когда я повернулась, я увидела, что он даже не улыбался. Он просто смотрел туда, куда ушел Марв.

— Мы должны вернуться домой, — сказала я.

Я ожидала, что он пошутит о пуме испортившей ему настроение, но он только кивнул, когда вновь посмотрел в лес.

— Эй, — сказала я, подходя к нему. — Ты ещё со мной?

— Прости. — Он переместил свой взгляд ко мне. — Это просто…не хорошо.

— Он слишком смелый, я знаю. Моему папе придется иметь дело с…

Я остановилась. Он снова смотрел не на меня. Он смотрел на землю позади меня. Обернувшись, я увидела то, что привлекло его внимание.

— Не… — начал он.

Слишком поздно. После того, как Марв ушел от того, что он мне оставил, я могла ясно увидеть все через высокую траву. Увидеть часть этого. Пальцы.

Я стояла там, мои мысли гудели. Я должно быть ошиблась. Конечно же, я была неправа. Я видела ногу оленя — без волос…

О Боже.

Я сделала шаг вперед. Рейф не пытался остановить меня, и мы оба присели, чтобы получше все рассмотреть. Там, в траве, лежало человеческое предплечье. Только два пальца еще остались на нем. Остальные — и большая часть руки — были…

Мое горло приподнялось. Я с трудом сглотнула и закрыла глаза. Пальцы Рейфа коснулись моего локтя.

— Дай мне свой телефон, — сказал он. — Я…

— Я сама.

Я выпрямилась и глубоко вздохнула. Затем я достала свой сотовый телефон, открыла его, и прокляла себя за то, что мой голос так дрожит.

— Нет сигнала, — сказал я. — Мы должны вернуться вниз по скале. — Я посмотрела на руку. — Мы не можем это здесь оставить. Падальщик доест его. Нам нужно что-то, чтобы взять его с собой.

Рейф взялся за подол рубашки, как будто он был готов это осуществить. Он остановился, и сказал: — Мы можем захватить мою куртку.

С его рубашкой было бы все проще, но она была белой, и я предполагаю, что он думал, что не сможет позволить себе новую, если испачкает её. Тем не менее наши куртки были в нижней части скалы, и это не решает проблему. Наконец, мы договорились, что Рейф будет сторожить плечо, а я спущусь вниз по скале, сделаю звонок, и вернусь.

В любом случае это был неплохой план. Я повязала наши куртки вокруг своей талии и поднялась наверх.

Я должна была взять одну куртку. Но если бы я испачкала свою, мои родители точно купили бы мне новую. Рейф, однако, настоял на использовании его куртки. Он позволил мне помочь засунуть руку. Мы орудовали лишь только палкой и курткой, один из нас держал куртку а второй засовывал руку. И, да, это было настолько плохо, как кажется. Единственное, что сделало это терпимым, это то, что я не смотрела на пальцы, если бы я взглянула на них, мне было бы слишком плохо.

Нет, это вовсе не делало этот момент лучше. Мои кошмары, несомненно, имеют новую подпитку сейчас. Но мне удалось помочь Рейфу без рвоты, и он не предлагал, чтобы он или я делали это по одиночке. Я ценю это.

Он нес ее, что было хорошо для меня. Я взяла караул — вооружившись палкой и сканируя лес на любую вспышку меха.

Мы шли тихо. Мы знали, что несли останки человека, убитого пумой. Кто-то умер, и мы понятия не имели, кто это был. На данный момент, было легче думать, что это был анонимный труп из какого-то другого города, скормленный пуме.

Мы почти достигли вершины утеса, когда Рейф повернулся, его лицо немного изменилось.

— Ты чувствуешь запах? — спросил он.

Я могла чувствовать запах руки наверняка. Но была еще одна вещь, о которой я пыталась не думать. Когда я обернулась, я поймала вонь разложения на ветру.

— Нам нужно осмотреться, — сказала я.

Вонь становилась сильнее с каждым шагом.

Наконец, на деревьях впереди, я увидела тайник пумы — покрытое тело. Я заметила, что-то голубое, свисающее с ветки. Обрывок денима.

— Это… все остальное, — сказал Рейф, уважительно понизив голос. Когда я вышла вперед, его пальцы сомкнулись вокруг моей руки. — Здесь достаточно близко, Майя. Шериф Карлинг сможет забрать его отсюда.

— Если кошка вернется и почует тело, она уберет его отсюда. Мне нужно все осмотреть. Если увижу, я… — Я проглотила. — Признаю жертву. Я знаю, здесь всех вокруг.

Его пальцы скользнули вниз по моей руке, сжимая ее, он шел рядом со мной, когда я приблизилась к тайнику. Я могла увидеть темные волосы с одной стороны. Это выглядело, как женщина, но хвоя закрывала её лицо.

Я наклонилась и вытащила ветку. Когда я открыла лицо то, увидела темные глаза, уставившиеся в никуда.

Это была Мина Ли.

Глава 23

Мы отошли от тела Мины Ли и спустились со скалы. Я смогла найти связь и позвонить. Я позвонила шерифу Карлинг и отцу.

Мой отец приехал сюда первым. Он подъехал так близко, как только мог. Затем он посадил Рейфа, Кенджи и меня в джип, где мама ждала нас, тревожная и беспокойная.

Кенджи тоже волновалась, она скулила и смотрела на меня, держась ко мне так близко, что она практически была у меня на коленях.

Шериф Карлинг прибыла вместе с доктором Инглис. Они поднялись, чтобы посмотреть на тело, потом вернулись и собрали наши показания. Шериф Карлинг не могла сказать нам многого. Доктор Инглис не знала, как умерла Мина Ли. Я предполагаю, это потому, что она была частично съедена, но, конечно, никто не говорил нам об этом. Никто здесь не говорил многого обо всем — нам, или просто в обсуждении с друг другом.

Папа отвез нас домой после этого. У нашего дома было много людей — мэр, ректор, и некоторые члены городского совета. Они подошли к моему отцу, когда мы вышли из джипа. Я ускользнула. Рейф последовал за мной. Мы крались прочь к краю леса, вместе с Кенджи.

Я собиралась сказать что-то, когда рев двигателя прервал меня. Грузовик Дэниела выехал из-за угла, извергая комки грязи. Он припарковался позади остальных машин и выпрыгнул из машины, прежде чем она остановилась.

Я подошла к нему. — Привет.

Он перевел взгляд с меня на Рейфа и я приготовилась к худшему, но он только кивнул Рейфу. Бесцеремонно, но весьма доброжелательно.

— Кори звонил мне, — сказал он и подошел ко мне. — Он получил новости от матери. Ты в порядке?

— Потрясена и напугана, но в остальном все хорошо.

— Я слышал об этом и от Николь тоже. Ей звонил отец. Она предложила, поехать туда к нему…

Он не закончил, но я знала, что он имел в виду. Николь предложила приехать, но он отказал ей. Вероятно сказал ей, чтобы она осталась дома, полагая, что здесь и так будет много народу и хаоса. Теперь он спрашивал, хотела бы я, чтобы бы он позволил ей прийти.

— Все нормально, — сказала я. И это было правдой.

— Кори сказал… — взгляд Дэниела перешел на Рейфа и он понизил голос. — Можем ли мы отойти на секунду?

— Я буду там, — сказал Рейф, махнув рукой в сторону, прежде чем я смогла ответить.

Даниэль кивнул ему еще раз, кивок был более краткий на этот раз. Затем он отвел меня немного в сторону.

— Это действительно Мина Ли? Так, Кори подумал. Его мать так сказала ему, но она должна была все до конца расследовать, так что он не мог спросить напрямую.

— Это она.

— Ты уверена?

Я кивнула. — Пумы… Они обычно оставляют голову.

— Ох, — сказал он, как будто только что понял точно, что я видела. Он шагнул вперед, его руки обняли меня. Я задержалась в его объятье на мгновение, затем попятилась. Я могла видеть, что Рейф смотрел в лес, давая нам возможность конфиденциально поговорить, но он, похоже, ожидал увидеть пуму в любой момент.

— Я думаю, именно поэтому она не отвечает на телефонные звонки, — сказала я. — Это может объяснить, почему её автомобиль был в том месте, в Брауне, где она и не была. Я не знаю, должна ли я сказать шерифу Карлинг об этом, чтобы дать ей более полное представление о времени смерти…

— Именно об этом я и хотел с тобой поговорить.

— Секунду. — .Я посмотрела на Рейфа. Он засунул руки в карманы, все еще наблюдая за лесом. Он явно был обеспокоен и ерзал сейчас. Он взглянул на часы.

— Ему нужно куда-то? — пробормотал Дэниел.

— На самом деля, я думаю, что да. Подожди немного.

Я подошла к Рейфу. — Ты беспокоишься о Энни.

— Типо того. Да.

— Иди.

Он посмотрел на меня. — Я не имел в виду, что…

— Да, я понимаю. Все в порядке. Энни любит гулять в лесу, поэтому прямо сейчас, ты волнуешься. Иди. Увидимся завтра в школе.

— Спасибо. — Он начал уходить, а затем остановился. — Мы в порядке? — Он посмотрел в сторону взрослых, ютившихся возле дома. — Я предполагаю, что это, ну, неправильно, думать об этом в данных обстоятельствах.

— Нет, все в порядке. С нами все хорошо. Увидимся завтра. Я заберу твою куртку у шерифа. — Я бы и вымыла её для него, но я знала, что он откажется.

Его руки обвили мою талию. — Я бы поцеловал тебя на прощание, но, учитывая, что твои родители и Дэниел смотрят…

— До завтра.

Он улыбнулся кривой улыбкой. А затем пошел в сторону леса и перешел на пробежку скрываясь в листве.

— Какой поддерживающий парень, — сказал Дэниел, подходя ко мне сзади.

— Он беспокоится о своей сестре. Она идет на прогулку в лес, и они не могут позволить себе купить телефон. Я настаивала, чтобы он ушел.

— О, — он посмотрел в ту сторону, куда ушел Рейф. — Я мог бы подвести его.

— Он в порядке. Насчет Мины, мы должны упомянуть о звонках?

— Думаю, да. Если они найдут её сотовый, они увидят, что я звонил и спросят, почему я не сказал им. Я также собираюсь дать им визитку. Я не буду говорить о визите в библиотеку. Но если они спросят в упор, я собираюсь говорить правду.

— Можешь опустить ту часть, со старухой?

Он кивнул. — Я просто скажу, что я нашел книгу и получил в ней такое же сообщение. Вот только, если они спросят. Я не хочу им… — Он скорчил гримасу, потом пожал плечами.

— Ты не хочешь, чтобы они думали, что мы приняли ее сообщение достаточно серьезно, чтобы следовать за ней. Потому что не хочешь, чтобы они думали, что мы предали город из-за корпоративной шпионки?

Пожатие плечами на этот раз, означало, что это была только одна из причин.

— Из-за Серены тоже, — сказала я, понизив голос еще больше. — Ты думаешь о наркотиках, которые они дали ей, прежде чем она умерла. Если эти препараты не имели ничего общего со смертью Серены, ты не хочешь, чтобы они подозревали, что именно поэтому мы хотели поговорить с Миной Ли.

Он кивнул, когда мой папа и шериф Карлинг подошли к нам. Шериф спросила, где Рейф. Когда я все им объяснила, я думаю, что он прыгнул на ступеньку выше в оценке папы, так же, как и до этого в оценке Дэниела.

Затем был допрос. На этот раз, предметом допроса была не жертва, а убийца. Или предполагаемый убийца.

— Я не думаю, что М… — Я остановила себя, зная что мой аргумент не будет сильным, если я использую имя питомца. — Я не думаю, что пума сделала это.

Я подняла руки, когда мой папа открыл рот.

— Я знаю, что это не имеет значения, папа. Если он убил её то, он будет людоедом и не сможет остаться. Я просто не хочу, прийти к выводу, что он убил её и упускать из вида возможность, что она… — рука Дэниела подтолкнула мою. Тонкий жест, который мог быть случайным, но когда вы хорошие друзья, вы знаете, что этот жест, говорит, чтобы ты заткнулся. — Могла быть убита другим способом, — продолжала я. — Может быть она упала с обрыва. Или её подстрелила пуля охотника.

— Хорошо, что у нас самые лучшие врачи в округе, — сказала шериф Карлинг. — Они узнают, что убило госпожу Ли, независимо от того, в каком состоянии… — Она закашлялась и поспешила говорить дальше. — Я предполагаю, что вы не далеки от истины говоря о падении. Она ведь ходила по лесу? Не думаю, что она когда-нибудь уезжала из города. А здесь много скал и оврагов, с которых можно легко упасть.

Мама отвела меня и Дэниела в дом. Даже если я не могла переварить мысль о еде, она хотела, чтобы я хоть что-то съела. Так мы втроем сидели за столом, ели тосты, пили чай и говорили обо всем, кроме пум и репортеров.

Еще одна бурная ночь. Весь мой день перемешался с мечтами и кошмарами. Рейф поцеловал меня. Рейф поцеловал Хейли. Рейф смеялся. Марв рычал. Подъем на гору. Бег. Найденное тело.

Тело должно было занимать главную позицию во всем этом. Но оно его не занимало. Вместо этого, на первом месте был бег, который играл в моем сознании почти через каждую сцену, как нить связывающая все вместе. Бег с Кенджи, смех, мои летящие волосы.

Затем я вспомнила Рейфа, как бешено колотилось мое сердце, когда он ухмылялся. Когда Рейф бежал за мной, я чувствовала головокружение, мой пульс бешено колотился. Затем появилась пума, и чувства, которые она внушила, не страх, но что-то невероятное, возбуждение и волнение от странной картины мира.

Я снова бежала с Рейфом, на этот раз мы нашли тайник с телом Мины Ли. Я могла увидеть широкие глаза, лицо с прожилками крови, и я могла почувствовать запах крови. И она пахла неплохо. Она пахла… я дернулась и проснулась. Пот катился с меня. Моя кровать была пропитана им, моя пижама приклеилась к груди. Я подошла к балконной двери и распахнула ее. Прохладный ночной воздух захлестнул меня, но этого было недостаточно. Моя грудь болела и, прежде чем я поняла это, я была на балконе, перегнувшись через перила. Я просто вдыхала воздух.

— Мррр-апп.

Я вскочила, услышав этот знакомый звук. Я взглянула, чтобы увидеть Фитца растянувшегося на перилах.

— Как ты сюда попал? — спросила я.

Он послал мне недобрый взгляд, как будто он обиделся, что я спросила это.

— Я не принесла тебя сюда, — сказала я. — Ты не должен быть здесь до утра.

В ответ он лег на деревянные перила. Я похлопала его, а затем направилась обратно в дом. Когда я забралась в кровать, я могла видеть его, сидящего, как горгулья. Желтые глаза вглядывались в ночь. Я улыбнулась, подняла одеяло, и провалилась в сон.

Я проснулась в странном настроении. В хорошем настроении, которое было странным, учитывая все обстоятельства.

После того как я закончила кормить животных, мама предложила мне другое «бесплатную карту пропуска школы». Я отказалась. Мне нужно было поговорить с Дэниелом о Мине, и смерти Серены. Школа была лучшим местом для этого разговора.

Я стала готовить свой ланч. Мама ушла в студию, оставив папу «смотреть за нашим ребенком, на наличие признаков неминуемого срыва», что означало, что он просто будет сидеть за столом, потягивая кофе.

— Он тебе действительно нравится, — сказал он. — Рафаэль.

— Конечно. Он мне нравится.

Наступила пауза, как будто не этот ответ он хотел услышать.

— Я думал, что ты не встречаешься с парнями из школы.

Я кивнула. — Все бывает в первый раз.

Ещё более длинная пауза. Я уставилась на него, чтобы увидеть, что он изучает меня.

Я вздохнула и повернулась к нему, нож в моей руке был покрыт арахисовым маслом. — Если ты слышал что-то о нем, просто забудь об этом.

— Он отхлебнул кофе, а затем сказал: — Они говорят, что он что-то вроде Ромео.

— Ромео? — я подавилась от смеха. — Серьезно?

— Ты знаешь, что я имею в виду, Майя. Ему нравятся девушки.

— Учитывая все обстоятельства, это хорошо.

Он посмотрел на меня, и я вздохнула. — Хорошо. Ты имеешь в виду, что он игрок. Я бы отметила, что это не делает из него Ромео — что предполагает, что он нацелится на одну и прилипнет к ней, пока они не умрут ранней смертью. Но я поняла. И ты прав. Он любит девушек.

— И тебе все равно?

Я пожала плечами. — Если он имел бы репутацию парня, который просто хочет затащить тебя в койку, я бы держалась от него подальше. Но он этого не делает. Он любит, ловить и отпускать. Я понимаю это, и именно поэтому я осторожна, и не ожидаю слишком многого.

Он сделал еще один медленный глоток кофе, что означало, что ураган приближается. Я лизнула арахисовое масло с ножа, ожидая его выпада.

— Никто в городе действительно не знает этого мальчика, Майя. Он появился со своей сестрой, и переехал в хижину, в которой даже не было электричества. Люди были обеспокоены, но он ясно дал понять, что он не хочет чьей-либо помощи. Это беспокоит некоторых.

Мои глаза округлились. — Ты прав. Но ты помнишь ночь, когда они прибыли? Была ли большая летающая тарелка парящая над парком?

Он покачал головой и отодвинул свой стул.

— Я знаю, что ты серьезно, пап. Но я в порядке. Правда.

— Я просто… Я понимаю, что ты, возможно, захочешь начать встречаться с кем-то более серьезно, и это означает, что этот кто-то будет из города. Но если ты собираешься сделать это то… — На этот раз он сделал большой глоток кофе, а кружка была еще на его губах, когда он сказал: — Мне нравится Дэниел. Он заботиться о тебе.

Я моргнула. — О мой Бог. Ты действительно это сказал? Он заботиться обо мне?

Отец покраснел. — Я не имел в виду…

— Заботится обо мне? Я пошла спать и проснулась в девятнадцатом веке? — Я посмотрела на мои джинсы и футболку. — Я не могу пойти в школу в этом. Где мой корсет? Моя шляпа?

Папа вздохнул, когда мама вошла со своим пустым стаканом воды.

— Что я пропустила? — сказала она.

— Папа пытается поженить меня на Дэниеле, — Я посмотрела на него. — Ты знаешь, если ты предложишь ему новый грузовик в качестве приданого, он может согласиться.

— Судя по всему, я сказал, что-то не так, — сказал папа маме. — Опять.

— С нашей дочерью трудно, — Она подошла и положила мой бутерброд в сумку. — Оставь своего отца и иди, пока ты не пропустила школу.

— Они все еще ищут её ближайших родственников, — сказал Дэниел, когда я забралась в грузовик. — Но они нашли ее сотовый, так что я рад, что сказал все честно об этом.

Я кивнула. — Вчера вечером, когда я уже собиралась поднять тему о том, что лекарства её убили, ты меня остановил. Это из-за того, что я бы подняла тему о Серене?

— Потому что причина её смерти выяснилась и Мина выяснила о ней, а Сент- Клауды решили убить её? Нет, нужно быть сумасшедшим, чтобы сделать это. Но когда все зависит от одного человека, то можно побыть немного сумасшедшим. Они могли решили, что исследования должны быть защищены любой ценой, решили взять дело в свои руки…

Мы ехали в глубоком молчании перед тем, как Дэниел сказал: — Так я не опрофинился?

— Пока нет. Я думаю, что нам нужно вырваться в Браун сегодня вечером. Они пока пытаются выяснить все о её ближайших родственниках. И не думаю, что они поедут туда в ближайшее время. Это будет наш последний шанс узнать, знала ли она хоть что-то о смерти Серены.

Глава 24

Мы решили посетить Браун после наступления темноты. Когда мы добрались до города, грузовик отскочил от грунтовой дороги на тротуар, и издал ужасный треск.

— Снова началось, — сказал Дэниел. — Не обращай внимание на это. Кори сказал, что он посмотрит грузовик в выходные.

— Независимо от того, насколько страшной будет ситуация, если мой папа предложит тебе новый грузовик, не соглашайся. К этому прилагается серьезная сделка.

— Да? — сказал он.

Я рассказала ему о том, что сказал мне отец. Это заставило его сильно засмеяться. Но когда мы остановились на школьной стоянке, как только он увидел, что Рейф ждал меня, он закатил глаза.

Мы вышли на улицу. Я уставилась на Дэниеля.

Он вздохнул. — Иди.

— Ты звучишь так, словно даешь наставления пятилетней девочке не играть с неподходящим другом.

— На вору и…

Я осадила его.

— Следи за этим или я не захочу выходить за тебя, — сказал он. — С грузовиком или без него.

Я засмеялась и пошла навстречу Рейфу.

— Он только что сказал…? — начал Рейф.

— Да. И даже не спрашивай. Как Энни?

— Она в порядке, — сказал он, когда мы шли по краю леса, огибая школьную собственность. — Я пытался убедить ее остаться дома на несколько дней. Она отказалась. Пару лет назад, она была той, кто всегда говорила мне…Ну, ты понимаешь.

У меня не было никакого опыта общения с братьями или сестрами, но я полагаю, что он у меня бы был, если Дэниел попал в аварию и прекратил бы присматривать за мной. Это походило бы на его потерю, я понимала это.

— Если ты не можешь заставить ее держаться подальше от леса, у меня есть то, что должно помочь. Подарок от моего отца. — Я сняла свой рюкзак с плеча и порылась в нем. — Один для тебя и один для Энни. Он заставляет меня носить его с собой все время. Вы, ребята, тоже должны взять их.

Он взял перцовый баллончик. — Хорошая идея. Поблагодари его за меня.

— Так и сделаю. Если будешь использовать его, старайся брызнуть в лицо — не просто в глаза, а еще и в нос. О, вот мой папа также бросил мне брошюру о встречах с животными, хотя я сказала ему, что ты, кажется, знаешь, как находится в лесу.

— Создавай много шума, так ты не удивишь их. Будь ещё более шумным, если встретишь одного из них. Старайся почувствовать себя, как можно более большим и пугающим. Не прерывай взгляда. Не отворачивайся.

— Вот, ты все знаешь.

Когда мы шли, он оглядывался по сторонам. Я спросила его, что он высматривает.

— Какое-нибудь уединенное местечко, — сказал он.

— Там мы сможем больше поговорить? Это так мило.

Он засмеялся. — Разговор — это хорошо, но скоро звонок. У нас не так много времени для глубоких разговоров.

— У нас не так много времени и для всего остального.

Он злобно усмехнулся. — Его достаточно.

Он осмотрел здание и лес. Я знала, что он никогда не встречался официально с девушкой из школы, но я бы никогда не подумала, что он не зажимался с одной из них в каком-то тихом местечке. Оказалось, что нет.

— Там сзади есть уголок, — сказала я. — Там аварийный выход, его никто никогда не использует.

— Я думал ты не встречаешься с парнями из школы?

— Это не значит, что я не знаю о потайных местах.

— Потайных? Я думал мы просто поболтаем. Но если ты настаиваешь…

Я потянула его в укромный угол, я схватила своей рукой переднюю часть его рубашки, притянула к себе и поцеловала. Он усмехнулся, жужжащие вибрации прошли через наш поцелуй. Я смелая, но я никогда не была настолько смелой. С Рейфом, я могла быть смелей. Ему нравилась смелость. Если его ответный поцелуй нес в себе какой-нибудь признак, то он однозначно любил ее.

Мы целовались, пока не прозвенел звонок, тогда он отстранился, но нити покалывания все еще остались между нами.

Я засмеялась.

Он оставался рядом, его руки были на моих бедрах.

— Ты в порядке, сейчас? — спросил он. — После вчерашнего?

— Лучше, чем должна быть.

— Что ты имеешь в виду?

Я пожала плечами. — Я чувствую себя…слишком хорошо. Я имею в виду, я расстроена по этому поводу, но у меня не возникло никаких проблем с восприятием этого.

— Потому что ты сильная.

— Это как-то бесчувственно.

Он покачал головой, его пальцы сползли в мои петли для ремня, мы смотрели друг другу в глаза. — Я был там вчера вечером, Майя. То, что я увидел- это сила. Ты была расстроена, но ты знала, что должна сделать, и ты сделала это. Я был впечатлен. Серьезно впечатлен.

Он снова поцеловал меня, и мои руки перешли к его шее, и я не заботилась о звонке или о том, что урок уже начался.

Кто-то за спиной у Рейфа прочистил горло. Это заставило нас обоих подпрыгнуть.

— Я думаю, что совсем недавно прозвенел звонок, Рафаэль.

Я не могла увидеть говорящего, но я поняла, что это миссис Тейт, учительница начальных классов.

— Упс, — сказал он. — Тогда нам лучше войти в школу.

Когда миссис Тейт увидела меня, она открыла рот в букве «о» от удивления. — Майя…

— Простите, — сказала я. — Мы уже уходим.

Я чувствовала ее взгляд на спине, когда мы уходили. Когда мы оказались за углом, Рейф прошептал: — Я думаю, она разочаровалась в тебе.

— Она это переживёт.

Он усмехнулся, и мы направились внутрь.

Я чувствовала себя совершенно черствой. Все продолжали говорить мне, что слышали о том, что произошло и как это ужасно. Но внутри, я все еще гудела, мой пульс зашкаливал, а головокружение было похоже на то время, когда мы с Сереной попробовали шампанское на свадьбе её кузины.

Рейф не облегчил мою участь. В первой половине дня, он нашел предлог, чтобы пройти мимо моего стола и уронить записку. В ней говорилось: «То что ты не встречалась с одноклассниками означает, что ты упустила важную часть пятого класса. Время наверстать упущенное.» Ниже этого, он нарисовал сердце с нашими инициалами в нем. Я засмеялась и приписала: " вместе навсегда» и передала ему записку.

И так продолжалось все утро, страница наполненная каракулями передавалась туда-сюда. Это было совершенно по-детски и глупо, но мне нравилось это и я не боялась быть глупой. Это было похоже на то, когда я поцеловала его первой, я просто хотела сделать это и не беспокоилась, что он обо мне подумает.

За пять минут до обеда, он отдал еще одну записку с пометкой «открой со звонком», а затем извинился и попросил отойти в туалет…и не вернулся. Когда прозвенел звонок, я развернула листок, чтобы увидеть набросок школы, пунктирная линия вела из нашего класса в место Х, около кабинета директора.

Я сунула записку в карман и поднялась. В офисе, я нашла отметку X маркером на полу рядом с мусорным ведром. Я подняла его и обнаружила еще одну записку. С другой пунктирной линией, на этот раз, ведущей на улицу в другое место X. Все закончилось, когда я пришла в лес и нашла за камушком новую записку. Она была пуста.

Я посмотрела наверх.

Смех Рейфа доносился с деревьев. — Тебя невозможно обмануть, да?

Я взобралась на дерево. Когда я добралась до его ветки, он сидел на ней, свесив ноги.

— Ветка выдержит двоих? — спросила я, глядя на нее.

— Возможно. Вопрос в том, готова ли ты рискнуть.

Я качнулась на ветке, и незаметно отодвинулась.

Он усмехнулся. — Глупый вопрос, да?

— Да уж.

— Ты не можешь сопротивляться мне.

— Нет, я не отважусь это сделать.

Я остановилась. Он посмотрел на расстояния между нами и поднял брови.

— Здесь достаточно близко, — сказала я. — В целях безопасности.

— Ты в безопасности от падения с ветки? Или от меня?

Он перекинул ногу и потянулся ко мне, потянув меня за собой в поцелуе. Он начал медленно, проверяя свой ​​баланс. Я села немного более устойчиво и повернула свою ногу так, чтобы мы оба сидели одинаково.

— Лучше? — сказала я.

— Намного.

Потом он подарил мне настоящий поцелуй, глубокий и голодный, и я думаю, ветка могла бы проломиться подо мной и я бы даже этого не заметила, пока не упала бы на землю. Может быть, даже тогда я бы ничего не заметила.

Мы целовались, едва беря воздух в легкие, пока хихиканье не прозвучало под нами. А затем кто-то заговорил нараспев.

— Рейф и Майя сидят на дереве, ц-е-л-у-я-с-ь.

— Энни… — Рейф посмотрел вниз на сестру, сияющую глядя на нас. — Я думал, что я попросил тебя остаться дома.

— Я была осторожна. — Она схватила нижнюю ветку и вскочила на нее. — Я хотела увидеть Майю. Я хотела убедиться, что она придет на ужин.

— Я еще не была приглашена.

Энни схватилась за нашу ветку.

— Ох, нет! — Сказал Рейф, когда она опустилась. — Ты не должна забираться сюда, она упадет и сломает себе обе ноги.

— Она не сделает этого, глупыш. Она приземлиться на ноги. Так же, как и я.

— Скорее, иначе ты проверишь эту теорию, — сказал он и склонился надо мной, чтобы убрать ее пальцы с ветки.

Я скользнула на ветку ниже нас.

— Это жульничество, — сказала Энни. — Вот как надо.

Она присела и прыгнула. Мое сердце врезалось в горле, но она опустилась на землю так же легко, как если бы она была всего в двух шагах под ней, а не в десяти. Я вспомнила, как я спрыгнула с крыши во время вечеринки и как Рейф спрыгнул за мной.

Рэйф качнулся на ветке рядом со мной. — Игнорируй её. Она хвастается десятью годами гимнастики.

Мы проделывали остальную часть пути вниз, пока Энни нетерпеливо прыгала на земле.

— Так, ты придешь, Майя? Рейфу есть, что сказать тебе. — она усмехнулась. — Он расскажет тебе один секрет.

— Действительно?

Он выстрелил взглядом в Энни, а затем взглянул на меня и махнул Энни в сторону.

— Нам просто нужно поговорить, — сказал он, понизив голос, как только она отошла.

— У тебя проблемы? — спросила я.

— Нет, не думаю.

— Ну, ох, я забыла, у меня дела… — Дэниел и я решили проверить Браун, прежде чем его полностью прочистят. — У меня есть эссе по английскому, которое я только начала…

— Ты можешь получить отсрочку? После нахождения тела, я уверен, что они бы поняли. Мне действительно нужно поговорить с тобой.

— Как насчёт того, чтобы поговорить сейчас?

Он покачал головой. — Это…не такого вида разговор.

Я посмотрела в его глаза. Они были наполнены беспокойством и чем-то похожим на страх.

— Ты пугаешь меня сейчас, — сказала я. — Что стряслось?

— Ничего. Извини. Иди на ланч. Я отведу Энни домой. Я, наверное, не вернусь, но я буду ждать тебя на площади после школы и провожу тебя. Ты не должна быть одна в лесу.

Я могла бы сказать то же самое ему, но это показалось мне странным, говорить такое парню, который попытался оградить меня от таких вещей, потому что я девушка.

Я согласилась, и он взял с меня обещание ждать его на городской площади, пока он не придет. Я заставила его сходить обратно в школу и забрать перцовый аэрозоль. Я ждала вместе с Энни, пока он не вернулся, затем пошла чтобы найти Дэниела и остальных.

Я не могла его найти, но во второй половине дня мне это удалось. Когда он, наконец, закончил, я сказала ему, что догоню его после ужина с Рейфом. Тогда я пошла на городскую площадь.

Рейфа не было. Я сидела на основании памятника, бронзового в натуральную величину, парня в халате. Он не был отмечен мемориальной доской, и мы говорим, что он поставлен в честь ученых. Я слышала, однако, что это, как предполагается, парень по имени Самуэль Лэйл. Я посмотрела о нем в Интернете, но не смогла найти никаких упоминаний о нем.

Я была там около десяти минут, когда какой-то парень появился на пути. Незнакомец с русыми волосами, забранными в хвост и смутным взглядом наркомана. Я могла видеть часть плохо сделанной татуировки у него на ключице, остальная часть была скрыта под рубашкой для гольфа, застегнутой на все пуговицы. Сверху на нем была ветровка. Он носил белые кроссовки и джинсы, которые были похожи куплены им в это утро.

Как он подошел ко мне, он улыбнулся, и, если бы он почистил зубы в прошлом году, я была бы шокирована. Я могла почувствовать запах его ветровки — вонь нового материала. Его дыхание тоже сильно запахло, как только он открыл рот.

— Привет, мисс, — сказал он, немного споткнувшись на слове мисс. — Я ищу кое-кого, и мне сказали, что ты могла бы мне помочь.

Один взгляд на парня, и я точно поняла, кого он искал. Я взглянула в сторону леса, на путь, которым бы воспользовался Рейф. Он был пуст. Хорошо.

— Если я его знаю, помогу, — сказала я, даря лучшую дружелюбно-туристическую улыбку. — Кого ты ищешь?

— Малыша по имени Рафаэль Сантьяго. Нет, Мартинеса. Рэйфа Мартинеса. Он твоего возраста, и я только что говорил с кем-то, кто сказал, что ты его девушка.

Мне удалось засмеяться. — Я не зашла бы так далеко, но, конечно, я его знаю. Ты его друг?

— Я? Скорее наоборот. Я потерял его, когда он уехал из Канады. Тогда я был в Ванкувере, посещал приятеля, и он сказал: — Эй, ты знаешь, кто сейчас на острове? Конечно, я не мог пойти домой, не сказав привет своему старому приятелю. Его было тяжело найти.

Он рассмеялся. — Черт возьми, этот город было сложнее найти, чем я думал. Его даже нет на карте. Я приехал сюда, так как узнал, что он живет со своей сестрой в домике в лесу. Там. — Он махнул на север. — Кажется, нет даже дороги до его дома. Я надеялся, что ты могла бы отвезти меня к нему.

— Я отвела бы, но я никогда не была там. Я жду своего отца, он обещал забрать меня… — Я достала телефон, словно он завибрировал, и ответила: — Пап. Ты где?

Я помолчала, а потом вздохнула. — Хорошо, я пойду домой.

Я повесила трубку и соскользнула с памятника. — Кажется, меня не заберут, моей маме нужно, чтобы я срочно была дома. Почему бы тебе не попробовать найти кабинет шерифа Карлинг? Она может дать тебе наводку о местонахождении Рейфа.

Не было никакой возможности, что этот парень собирался в полицейский участок, и выражение его лица подтвердило мои мысли.

— Ладно, — сказал он. — Я буду продолжать спрашивать. Спасибо за помощь.

Он не мог удержаться от саркастичного ударения на последнем слове. Я подняла свой рюкзак и направилась прочь отсюда.

Глава 25

Рейф солгал. У него были проблемы. Он должен был предупредить меня. Но сейчас, я должна предупредить его. К счастью, он был в нескольких минутах ходьбы от меня.

С парнем тусующимся возле меня я не могла направиться ему на встречу. Тем не менее, я должна была пойти в этом направлении, так чтобы я смогла наблюдать за ним. Я кружила вне поля зрения бандита, и повернула обратно, ускорившись, пока я была в безопасности в лесу.

Не было никакого признака присутствия Рейфа, я начала беспокоиться, что он пошел другим путем. Я даже не была полностью уверена, что мой путь был правильным, потому что я редко выходила к хижине Скайларк. Она была в двадцати минутах ходьбы от школы, и в противоположном направлении от парка.

Здесь был густой лес, вечнозеленые растения росли очень близко друг к другу, они были голые, как телефонные столбы, стволы их парили в воздухе, находя солнечный свет и прорастая ветвями только вблизи их вершин. Когда погода не была настолько сухой, земля была заболочена. Это должно быть был самый дрянной кусок земли в этом районе, и именно поэтому Эд Скайларк выбрал его.

Скайларк был антисоциальным старым отшельником, который прожил здесь до того, как Сент Клауды купили эту землю. Все остальные счастливо приняли щедрые дары Сант Клаудов. Эд Скайларк создал ловушки вокруг своей хижины и сказал городу, что если какие-то местные дети наткнутся на них, это не его вина, — он просто пытался поймать норок и куниц. Мы не знаем наверняка, если там на самом деле ловушки, но мы все выросли и старались не подбираться к хижине близко.

Никто не был удивлен, когда наследники не явились требовать свое имущество или когда пять лет спустя — пара, дальних родственников потребовала этого. Чем больше я думала об этом, тем больше я думала, что Рейф и Энни были связаны с Эдом Скайларком. Они были в одном из близлежащих городов, слышали о заброшенном домике, и объявили себя его наследниками. Не было похоже, что кто-то собирался бросить им вызов из-за этого места.

Я думала об этом, когда рядом со мной хрустнула ветка. Я отодвинулась и заглянула в лес. В глубине, лес был тусклый, как при сумерках. После того, как мои глаза привыкли, я смогла разобрать бледно белый кроссовок выглядывающий из-за дерева.

У Рейфа были белые кроссовки.

Как и у парня, который искал его.

Я достала перцовый аэрозоль. Тогда я приподнялась, надеясь увидеть куртку или брюки или что-то, что скажет мне, что это был Рейф. Но, когда я сдвинулась, так сделали и парень, за деревом, очевидно, чтобы не попадаться на глаза.

Я потрогала перцовый аэрозоль. Если бы это был Рейф, то я могла бы сказать, что он заслужил это из-за своего подкрадывается, когда он знал, что я была в состоянии повышенной готовности. Тем не менее, применение перцового баллончика не было простым процессом.

— Если это ты, выходи, пока я позвоню отцу и скажу ему, что нашла Марва.

Никакого ответа. Я настроила свой контроль над баллончиком, мои пальцы были липкие сейчас. Я продолжала двигаться назад, не спуская глаз с этого дерева.

Я думала позвать на помощь. Но никто не мог быть здесь в такое время, а если бы я была не права, я бы только добавила проблем Рейфу — может быть, даже предупредила бы того парня ищущего его.

Я схватилась за перцовый аэрозоль, сделала глубокий вдох, и направилась к дереву.

— Хорошо, — сказала я, поднимая свой голос. — Игра в кошки-мышки не очень хорошая идея сейчас. Тем более в лесу, когда охотник ходит где-то рядом…

Парень бросился на меня, и я распылила аэрозоль на него. Он взвыл от боли, и закричал: — Ты стерва!

Я побежала. Он был в состоянии следовать за мной, а это означало, что он только поймал брызги перца на ветру. Я набирала скорость. Это была гонка, я знала, что могу выиграть. У меня есть сила и это моя территория. Я бы легко его опередила…

— Стой! — закричал он.

Я продолжила бежать, и рядом со мной просвистела пуля.

— Я сказал стой, сучка, или в следующий раз я не промахнусь.

Я нырнула на землю. Он выстрелил. Пуля попала в дерево, осколки дождем посыпались в мои волосы. Я слышала, как он ругнулся, когда споткнулся. Я кралась по земле, и когда он пришел в себя около соседнего дерева, я могла видеть его глаза в слезах, из-за перца. Он заглянул в лес и снова выругался.

Я вытянула свой сотовый телефон и открыла его. Никакой сети.

Пожалуйста. Только не сейчас.

Я держала телефон в каждом углу и на расстоянии вытянутой руки. Ничего.

Парень продолжал спотыкаться, четко не зная, как двигаться в лесу. Я подкралась на животе к нему, готовая вскочить и прыснуть на него из баллончика снова. И я остановилась.

У него есть пушка. Сейчас самое время бежать, а не сражаться.

Я поднялась на четвереньки и поползла в сторону от него, отметая сушеные палочки и мертвые листья и все остальное, что может издать какой-то шум. Когда я шла, я продолжала смотреть вверх на деревья. Я ничего не могла поделать. Мой инстинкт не просто сказал мне бежать, он сказал, мне куда. Наверх.

Это было безумие. В то время, которое потребовалось бы мне, чтобы я нашла подходящее дерево, он мог стрелять в меня. Я боролась с этим импульсом и сосредоточилась на медленности и спокойствии.

— Неужели ты думаешь, что ты сможешь сбежать? — Проревел он, его голос эхом отразился через лес. — У меня есть пистолет, ты глупая сучка. До города полмили. Ты не сбежишь.

Я могла бы пробежать полмили. Дюйм за дюймом, если бы мне пришлось. Я продолжала идти вперед, не останавливаясь… пока я не достигла сухого ручья, полного мертвой растительности. Ни в коем случае я не пройду через него, если не сделаю себе мост.

— Я пришел не за тобой, малыш, — кричал парень. — Просто скажи мне то, что я хочу знать, и ты свободна.

Я начал идти по берегу ручья. Я остановилась и огляделась. Упавшее дерево пересекало русло ручья. Пребывая в высокой траве, я подползла к нему, выровняла свой баланс и…

Рука зажала мой рот, дергая меня назад, когда я начала падать. Мои кулаки полетели в моего нападающего, но он крепко держал меня, тянул меня к себе, одна его рука была у меня на рту, другая была обернута вокруг моей талии.

— Тише. Это я.

Я обернулась и увидела Рейфа. Он подождал пока я затихну, а затем отпустил меня.

— Я слышал выстрел, — прошептал он, осмотрев меня. — Что случилось? Кто это был?

— Ты забыл упомянуть, что те парни, которых ты грабанул все ещё следят за тобой.

— Что? — он уставился на меня по-настоящему удивленным взглядом.

— Твое настоящее имя Рейф Сантьяго?

— Нет, но это одно из псевдонимов моей мамы.

Псевдонимов?

Парень снова крикнул: — Время подходит к концу, малышка. Чем дольше ты будешь думать, чтобы выйти, тем больше ты будешь мочиться от страха. У тебя есть две минуты. Отсчет пошел.

Рейф глубоко вздохнул. — Я со всем разберусь. А ты иди в город.

— Буду чертовски быстра. Где Энни?

— Она ушла час назад. Поэтому я опоздал.

Для парня, который беспокоится о своей сестре так сильно, он, казалось, не очень-то присматривал за ней. Очень быстро он пришел в себя и уже собирался искать меня, надеясь, что она все таки вернется в хижину. Если Энни была там, она не будет знать достаточно, и не сбежит.

— Отвлеки его, — прошептала я. — А я пока найду помощь.

Я начала медленно отходить.

Рейф взял меня за ногу. — Если в городе найдут Энни, мы должны будем уйти. — Он встретил мой взгляд. — Я не хочу уходить.

— Ты хочешь умереть?

Он не ответил, просто положить руку мне на затылок и притянул к себе, чтобы поцеловать, это заставило мою голову закружиться. Поцелуй был грубым, глубоким и отчаянным.

Он не посмотрел на меня после этого, просто перевел взгляд вперед и сказал: — Найди помощь. Я его отвлеку.

Я снова начала ползти. Я проползла около двадцати футов, когда парень крикнул: — Отлично. Ты же не хочешь мне помогать? Я найду Рейфа сам, и когда я покончу с ним, я вернусь за тобой. Никто не уважал меня так, как ты маленькая…

Он испустил строку эпитетов, которыми, я уверена, он думал ранить меня до глубины души или по крайней мере заставить меня достаточно испугаться, чтобы выдать себя. Я продолжала ползти.

— Ты искал меня? — крикнул Рейф.

Лес затих. Я продолжила двигаться.

— Рафаэль? — произнес его имя, парень через некоторое время.

— Это я. А кто ты?

Я поднялась, оставаясь сгорбленной, и передвинулась так быстро, как я только могла.

— Ты не знаешь меня, — сказал парень, — но я был прислан, чтобы вернуть тебя Джексону.

Рейф засмеялся. — Вернуть меня? Неужели.

— Ты думаешь, что я собираюсь убить тебя? О, нет. Джексон хочет сделать это сам, я отправляю сообщение панку, который пытался предать его. Вопрос только в том, Рафаэль, пойдешь ли ты со мной добровольно ли мне придется пойти за твоей подружкой и сестренкой потом. Они не нужны Джексону. — Он издал неприятный смех. — Но я думаю, я мог бы найти им применение.

— Если я сдамся, ты оставишь их в покое? — Голос Рейфа перешел дальше в противоположном направлении, он уводил парня от меня.

— Идет.

Парень, казалось, не следовал за Рейфом, но все было прекрасно. Он вступил в контакт со своей целью. Я была в безопасности. Я достигла намеченного пути и…

Пуля пролетела над моей головой. Я побежала.

— Майя! — закричал Рейф.

Резкая боль в бедре заставила меня спустился. Мое бедро, будто было в огне. Место было выжженно прямо через мои джинсы, там явно был ожог.

Я подняла голову и увидела, как парень надвигается на меня с ружьем.

— Стой на месте, стерва, или…

Я свернула в кусты. Он выстрелил. Мимо. Я снова горю. В отдалении, я могла слышать как Рейф кричал, и как стучали его шаги.

Еще один выстрел. Потом он нажал на крючок, но выстрела не раздалось. Я заглянула через ветви, чтобы увидеть, как он пытается предотвратить заедание пистолета. Я успокоила свое дыхание, я могла бы стать яичницей размазанной по земле, я была всего в нескольких футах от него.

Я вскочила и выстрелила ему в лицо из перцового аэрозоля. Он кричал и пытался в меня стрелять, но пистолет все еще не работал, и я уже нырнула от него прочь.

Он упал, возясь с пистолетом, пока слезы текли по его лицу. Я побежала к нему и схватилась за пистолет. Я не поймала его и когда он его отпустил, то он улетел в лес.

Парень схватил меня за руку. Я вырвалась и убрала его руки. Он пытался следовать за мной, слепо следуя за мной и спотыкаясь. Рейф уже не кричал, просто бежал в нашу сторону. Его лицо было напряжено от гнева, и когда я услышала рычание, я подумала, что оно исходило от него.

Тогда рыжеватое размытие пятно выскочило сквозь деревья, рыча и щелкая зубами. Это была пума с моей вечеринки. Самка. Она встала между мной и парнем, который остановился протирая глаза, и теперь смотрел на нее. Он не был уверен, что он все видит правильно.

Кошка присела. Рейф быстро остановился.

— Нет! — резко сказал он.

Кошка продолжала рычать, она присела готовая к атаке.

— Мы в порядке, — сказал Рейф, его голос был решительным. — Со мной все хорошо. С Майей тоже.

Я посмотрела на него. Он смотрел на кошку. Разговаривал с ней.

Я медленно шагала к оружию. Я продолжала смотреть на пуму, и когда я пошла быстрее, я заметила на ее левой ноге метку — темный мех в форме лапы.

Я сглотнула. Я знала, на что я смотрела. Я знала, что это значит. Но я не могла позволить себе все осмыслить. Не сейчас.

Рейф еще говорил, еще более напряженно сейчас. Он объяснял кошке, что мы в порядке. Она присела, ее задние конечности были наготове, кончик ее хвоста подергивался.

— Нет, — сказал Рейф, прыгая вперед. — Не…

Кошка прыгнула тогда, когда парень кинулся бежать.

Он сумел увернуться от нее, немного спотыкаясь, когда она прыгнула на него. Рейф шел за кошкой, крича, но она все еще бежала за парнем. Я последовала за ними.

Парень побежал на полную мощность, зная, что он бежал за свою жизнь, но кошка была быстрее. Когда разрыв между ними сузился, кошка села на корточки, готовясь сделать мимолетный скачок. Рейф крикнул что-то, что я не смогла разобрать. Или, может быть, я могла — я просто не была готова поверить в то, что я слышала.

Непосредственно перед тем, как пума прыгнула, руки парня поднялись вверх, он заскользил до остановки прямо на краю горного хребта, куда мы поднимались днем ранее. Он повернулся, руки его тряслись, и он закричал: — Хорошо! Хорошо! — когда кошка пригнулась, ее янтарные глаза были устремлены на него.

— Убери её! — закричал парень, когда Рейф примчался к нам. — Позови ее и я уйду, ладно? Я никогда тебя не видел, ладно? Просто позови…

Кошка прыгнула. Рейф закричал и на этот раз я услышала именно то, что он сказал.

— Энни!

Кошка ударила парня, и они полетели с обрыва. Рейф продолжал кричать её имя, подбегая к ним так быстро, что я думала, что он тоже упадет, и я бросилась за ним, крича, но он остановился прямо на краю обрыва.

Я подбежала к нему. Внизу, кошка лежала на парне, который растянулся на траве, с открытыми глазами. Открытыми и невидящими. Кошка подняла голову и заскулила. Мы начали спускаться.

Сначала пума просто лежала, всхлипывая. Когда она попыталась встать, она поднялась на трех ногах, ее левая передняя лапа пострадала.

— Оставайся там, — крикнул Рейф вниз. — Не двигайся. Просто оставайся на месте!

Кошка издала горловой шум и посмотрела на нас. Я посмотрела ей в глаза, и я знала, что я видела — кого я видела.

— Энни, — прошептала я.

Рейф выглядел напряженным. Он пытался сохранить зрительный контакт, но я повернулась к горному хребту. Кровь стучала в моих жилах так сильно, что мне стало больно.

Энни. Она была внутри пумы.

Как бы глупо это не звучало, я кажется уже все знала, — Но это невозможно! — Я знала, что все это правда.

Я видела темную метку на её бедре и я подметила, когда она была человеком, что моя метка находится там же. Я знала, что это значило для неё. И знала, что это значило для меня.

Yee naaldlooshii.

Скин-волкер. Оборотень.

Глава 26

Когда я спустилась вниз, я села на колени напротив упавшего парня. Я проверила его пульс, хотя его раскрытые глаза, смотрящие в пространство, говорили мне о том, что он мёртв.

Я вспомнила о Мине Ли. Которую съела пума. Возможно, что она убила её. Я уставилась на Энни, а затем отвела взгляд. Я не могла думать об этом сейчас. Я не могла думать о многом сейчас.

Рейф кивнул на дыру в моих джинсах и понял, что я была подстрелена. Это было легкое ранение. Мне надо лишь сделать перевязку и я буду в порядке.

Он присел рядом с кошкой, и проверил её раны, и если у меня были хоть какие-то сомнения по-поводу того была ли это Энни или нет, то они полностью исчезли, когда я наблюдала за тем, как она давала ему коснуться её больной передней ноги, и только заскулила, когда он ощупывал больное место. Я присела рядом с ними и она подняла свою голову назад, подтолкнув меня, это было своего рода приветствием, глаза её были закрыты, когда она потерла меня своей головой.

— Она сломана? — спросил Рейф.

Я пробежала своими пальцами по её ноге.

— Кажется нет. — сказала я. — Я думаю, что это просто растяжение. Но на её ногу все равно следует наложить повязку. Она может…? — я сглотнула. — Может обернуться назад? В человека?

— Она обернется, но… — он сделал паузу. — Это не под ее контролем. Она просто обернётся. — Он посмотрел на меня. — Я знаю, что у тебя много вопросов…

— И все они могут подождать. Дай мне свою куртку. Я оберну её вокруг ноги и посмотрим сможет ли она идти.

Он снял свою джинсовую куртку. Под ней на нем была та же футболка, которую он надевал в субботу. Когда он скрутил её, я увидела темный край того, что как я предполагала было татуировкой. Я вспомнила как вчера, он не хотел снимать рубашку, чтобы обернуть руку.

Я поймала край его футболки и потащила её вниз, прежде чем он сможет меня остановить. Там, ниже плеча, была отметка в виде лапы.

Секунду, я не могла дышать. Я просто смотрела на этот знак, пока он не убрал ткань из моих пальцев.

— Майя…

Я обернулась к Энни. — Держи её. Это будет больно.

Он наклонился вниз, пытаясь поймать мой взгляд. — Майя…

— Держи её, — поспешно ответила я. — Нам нужно доставить её в безопасное место и позаботиться о… — Я посмотрела на мертвого парня и не смогла заставить себя закончить предложение, поэтому я просто посмотрела поверх Рейфа и сказала: — Я догадываюсь, что ты не хочешь, чтобы об этом узнала шериф Карлинг.

Он покачал головой. — Я не могу.

— Тогда у нас есть чем заняться.

Мне не нужно, было накладывать шину на переднюю ногу Энни. Я просто приступила к работе, и она начала свою трансформацию. Я не знаю, чего я ожидала — крики, из-за больного обращения, наверное, — но вместо этого она начала дергаться, дрожать и хныкать, и Рейф сказал мне, что она трансформируется, а затем она снова стала человеком.

Весь процесс занял только пару минут, он больше походил на что-то из научно-фантастического фильма, нежели на что-то из ужастика. Тем не менее, у неё ушло много сил. Она лежала, свернувшись в клубок, задыхаясь и тяжело дыша, голая и покрытая потом.

Потом она села, огляделась, увидела меня и подползла ко мне. Она свернулась у меня на коленях, как испуганный ребенок, дрожа всем телом. Её сердце бешено колотилось, она прижималась ко мне, чтобы согреться. После минутного колебания, я обняла её и сказала ей, что все будет хорошо, когда Рейф накинул на неё куртку. В течение нескольких минут, она спала.

— Мы должны… — Я уставилась на мертвого парня. — Перенести его.

Мое второе тело, за такой короткий промежуток времени. Я должна быть в ужасе. По крайней мере, с Миной Ли, я чувствовала в себе намек на горе. Но даже тогда, я чувствовала себя как-то неправильно. Слишком холодно.

Теперь было ещё хуже. Я ничего не чувствовала. Этот парень пришел за Рейфом, и он был готов убить меня, чтобы заполучить его. Он умер случайно. Если бы он пошел по своему пути дальше, он бы сделал нам все ещё хуже. Тем не менее, ничего не чувствовать по-поводу его смерти, не кажется мне правильным. Я должна быть более чувствительной.

— Я знаю одно место, — сказала я, подумав мгновение. Я осторожно выскользнула из-под Энни, положив её на землю и плотнее натянув на неё куртку. Я стояла и смотрела на тело. — Кто-нибудь придет его искать?

Рейф покачал головой. — Джексон должно быть не хочет давать награду за меня. Он хотел, сам забрать меня и привести к нему, значит, он не рискнул говорить никому, куда он едет. — Он шагнул ко мне, его пальцы сомкнулись вокруг моей руки. — Мне очень жаль, Майя. Я никогда не хотел, чтобы ты участвовала во всем этом…

Я вытащила свою руку из его руки. — Не ври мне. Не сейчас. Вот почему ты здесь. Чтобы заставить меня участвовать во всем. Но не в этом… — Я указала на мертвого парня, — а в этом. — Я подняла свою футболку от джинсов, и немного стянула их, чтобы показать метку, и когда я сделала это, я следила за его выражением лица, молясь о том, чтобы он был удивлен. Но он таким не был.

Это то, чего ты хотел? Ты говорил, что ищешь нечто особенное в девушке, вот что ты искал.

Я не говорила, ни слова. Даже мысль об этом, заставила мои кишки сжаться, мне захотелось убежать как можно дальше от него, но я не могла этого сделать. Мне нужны ответы.

— Я могу объяснить, — сказал он.

— Конечно, я жду объяснений от тебя, — сказала я. — Но сначала, нам нужно избавиться от него.

Мы вынесли тело к узкой пещере дальше по хребту, где эрозия проела вход далеко в сторону утеса. Мы взяли его удостоверение. У него не было ключей, так что он, должно быть, их где-то оставил. Мы посадили его в пещере, прикрыв его камнями и ветками, дабы держать мусорщиков подальше от него.

К тому времени, когда мы вернулись к Энни, она проснулась и была готова идти в хижину. Она все ещё была уставшей, но не сказав ни слова она пошла, опираясь на своего брата. Когда мы добрались туда, место было именно таким, каким я его помнила, — место, которое туристы будут использовать для укрытия в плохую погоду, предполагая, что там никто не живет.

Домик был чуть больше, чем моя спальня и имел надворную постройку. Новый генератор поставлял электричество в плиту и там были условия для приготовления пищи. Там было и уютно. Чисто, хотя, я видела, что это место явно переделывал Рейф. Наверное, сейчас хижина намного чище, чем когда Эд Скайларк жил в ней.

В ней были две кровати, немного больше, чем просто койки. Одна из них была оригинальной. Другая была сделана из нового дерева, такого же как и стол и два стула. Добавьте ко всему этому крошечный холодильник, и получится вся мебель. Постельное белье, тарелки и другие вещи выглядели новыми, но явно были куплены в дисконтном магазине. Очевидно Рейф зарабатывал деньги на наркодиллера так долго, как мог.

Рэйф помог Энни подойти к новой кровати, которая была заправлена красочными одеялами и подушками. Она сжалась и что-то твердила о голоде, но она снова уснула прежде чем успела закончить свою речь. Рейф достал здоровый завтрак из ящика с продуктами и коробку сока из холодильника, и оставил их возле её кровати. Затем он указал мне на улицу.

Он не сказал мне ни слова, пока мы не встали рядом с огневой ямой, и даже тогда он только сказал: — Так… — и повисла тишина. Я опустилась на бревно, которое они использовали, как кресло у огня. Он сел и попытался придвинуться ближе, но когда я напряглась, он остановился, наклонился вперед, локти его упирались в коленки и он глядел в лес.

— Ты сказал, что твоя мама была Хопи, — сказала я, указывая на татуировку на его предплечье.

Он потер её и кивнул.

— У них тоже есть истории о скин-волкерах, да?

Он выглядел шокированным, и моргал.

— Да, я знаю легенду, — сказала я. — Но я предполагаю, что это больше, чем просто легенда.

— Так и есть. — Его рука спустилась ближе к моей ноге, но мы не касались друг друга. Он посмотрел вниз на свою руку, как будто он надеялся, что я придвинусь ближе, дам ему какой-то знак, что все хорошо. Когда я этого не сделала, он сказал: — Все не так, как я себе представлял. Я не хотел так рассказывать тебе обо всем.

— Ты вообще собирался мне все рассказать?

Его взгляд выстрелил в меня. — Да. Вот почему я попросил тебя прийти сюда сегодня вечером. Я знал, что я не могу ждать. Что ждать не стоит. Сейчас уже многое произошло, и ты должна знать правду, если до сих пор её ещё не знаешь.

— Ну, ты собирался сказать мне сегодня. Сейчас и есть сегодня. Продолжай.

Он скорчился, и я знала, что время не имело значения — он ожидал, что сделает это по-другому, вероятно, на вершине скалы после подъема на неё. Мы будем сидеть вместе, его рука будет обернута вокруг меня, когда он случайно скажет: — Эй, знаешь, этих горных львов много следует за тобой в последнее время? На это есть причина…

— Оборотни, — подсказала я.

— Верно.

Тишина.

— Я читала, что скин-волкеры могут принимать обличия пум, — сказала я. — А ещё они обычно обращаются в волков, койотов, а иногда и в медведей.

— Это внутри, если копнуть достаточно глубоко. Вот что сказала моя мама. — Он откашлялся и выпрямился. — То, что ты читала, было о ведьмах, да? О проклятиях? Носить шкуру животных и постоянно менять свою форму?

— Верно.

— Ну, это не мы. Мама сказала, что нам, вероятно, не следует даже называть себя скин-волкерами, из-за этой путаницы, у нас было другое название в первую очередь. Настоящие скин-волкеры, как мы, пришли сюда до того, как Колумб «открыл» Америку. Это была своего рода сверхъестественная гонка. Мы родились в семье скин-волкеров. Мы можем превращаться в горных львов. Мы получаем нашу энергию от природы. Мы можем исцелять и обладаем некоторой властью над животными. — Он встретился со мной взглядом. — Ничего тебе не напоминает?

Он протянул руку, чтобы положить свою руку на мою, и тут я поняла, что моя кожа покрылась гусиной кожей.

Я отстранилась. — Продолжай.

Он поколебался, затем продолжил. — Мама сказала, что новый вид скин-волкеров был создан в качестве помощников настоящим, которые были племенными целителями и защитниками. Наш вид — ну, это долгая история, и я уверен, что ты не заинтересуешься ей. Я могу дать тебе урок истории в другой раз. Дело в том, что мы не скин-волкеры, в которых верят в наши дни. Наш вид вымер.

— Энни не выглядит мертвой для меня.

— Это потому что… — Он остановился, морщась. Он вытянул ноги и потер коленки.

— Ты в порядке?

— Мышцы болят. Я их слишком нагружаю в последнее время. Я думаю, что оно близко. Первое обращение. Ты…? — Выдохнул он. — Позже, верно. Я все объясню. Хорошо. Семьи скин-волкеров потеряли свои силы. Мама сказала, что это было выживание. Они были истреблены новым человеческим родом скин-волкеров, и вдруг, они начали рожать детей без способностей.

— Эти дети не были угрозой, поэтому другие оставили их в покое.

— Да. Но некоторые семьи все еще происходили из старой истории. Как семья мамы. Это было похоже на то, как ты рассказываешь своим детям о том, что ваша семья раньше была известными воинами. Это ничего не значит больше, но это круто. Потом эти люди вышли с ней на контакт. Люди из других семей скин-волкеров. Они сказали, что ученые выяснили способ для реактивации гена.

— Реактивации силы скин-волкеров?

— Верно.

— Почему?

Он пожал плечами. — Если мы их не имеем, мы чувствуем их. Мама сказала, что это как, если рождается слепой художник или глухой музыкант. Это та ещё…поездка. Ты чувствуешь зуд из-за того, что не можешь ничего поцарапать. Были люди в её семье, кто сошел с ума, и все сказали, что это послужило причиной. Она работала в искусстве, но она сказала, что ей никогда не было этого достаточно. Ей всегда чего-то не хватало.

— Так они реактивировали ген. Для тебя и Энни.

— И остальных.

— И меня тоже.

Он кивнул. — Энни была первой. Когда все, казалось, прошло хорошо с ней, они сделали первую волну инъекций. Они постоянно были около нашей матери. Конечно, они волновались о том, что что-то может пойти не так. Сделали ли они все правильно. Они начали становится параноиками. Тогда одна из матерей сказала, что подслушала ученых говорящих о том, чтобы забрать младенцев сразу же после их рождения. И они сбежали.

— Все?

Еще один кивок. — Некоторые оставили детей, потому что они думали, что их так труднее будет найти. Позже…ну, позже, мама начала думать, что они слишком остро отреагировали. Женщина, которая сказала, что она подслушала ученых уже давно хотела уйти.

— Поэтому, возможно, она сама придумала это. Если бы они ушли все вместе, усилия на их поиски были бы разделены. Она сделала так, чтобы ей было легче уйти.

— Верно. Но когда люди говорят о том, чтобы забрать детей от родителей… — Он пожал плечами. — Это рождает плохие воспоминания.

Резидентские школы. Он имел в виду их. Я не много знаю о них в США, но я знала, что они были большой проблемой в Канаде, на протяжении более ста лет, коренные дети забирались из своих семей и жили в финансируемых государством церквях, которые в перспективе становились их школами.

Изнутри хижины, Энни крикнула: — Рейф?

— Я здесь! — крикнул он в ответ. Он поднялся на ноги, а потом обернулся ко мне. — Побудь здесь немного. Я сейчас вернусь.

Глава 27

— Так, с Энни ничего не случилось, да? — сказала я, когда он вернулся. — У неё нет умственного повреждения. По-настоящему нет.

— Нет. — Он посмотрел на хижину, выглядя при этом так грустно, что я должна была не поддаться искушению и не скользнуть к нему ближе. — Это началось вскоре после того как она начала обращаться. Это казалось мелочью на первый взгляд. Она уже не была заинтересована в искусстве, не интересовалась школой, стала беспокойной. Она где-то блуждала и держалась от меня подальше, пока не становилась голодна. Я полагал, что это из-за того, что она начала обращаться и из-за смерти мамы.

— Но это было не так.

Он покачал головой. — Все продолжало ухудшаться. Она не…Она не была Энни больше. Я имею в виду, она, была ей в некотором смысле, но она…была проще.

— Больше животным, чем человеком.

Он кивнул. — Она все еще заботится обо мне, но по-другому, защищает меня так, как с этим парнем сегодня. Но теперь я ответственный. Я проверяю, есть ли у нас одежда, еда и место для жизни. Я не жалуюсь, ведь она делала это в течение многих лет, и на этот раз я взял на себя ответственность. Но…

— Ты хочешь вернуть свою сестру. Ты думаешь, что она хочет вернуться.

— Я знаю, что она хочет. Я имею в виду, если что-то случится со мной…Если что-то случится с тобой…

Мое сердце начало колотиться так сильно, что изо всех сил я старалась правильно дышать. Превращение в животного, бег и проживание жизни в теле пумы — звучит восхитительно. Но по-настоящему стать животным и отказаться от всех своих мечт и своего будущего? Я чувствовала себя плохо, просто думая об этом.

— Становится ещё хуже, — сказал он низким голосом. — Она обращается все больше и больше. Однажды, она может и не трансформироваться назад.

— Но это не нормально, да? Очевидно скин-волкеры все же оставались людьми. Что-то пошло не так с тем экспериментом. Вот почему ты здесь. Ты пришел в поисках другого субъекта, в надежде найти потенциальных клиентов той группы ученых, которая сделала это, чтобы увидеть, смогут ли они исправить то, что с ней происходит.

Он кивнул. — Когда мама узнала о раке, она начала поиск других субъектов. Она связалась с кем-то, кто действительно не хотел ей ничего говорить, но, наконец, ей сказали, что знают, где находится одна девочка. Ты. Здесь. Когда мама умирала, она сказала, что если что-то пойдет не так, чтобы я приехал сюда и посмотрел на тебя. Она знала название города и то, как выглядела твоя мама, это было все, что я знал.

— Только моя мама — приемная. Так, ты начал проверять всех девушек, пытаясь найти одну с меткой. Ты искал коренную американку, разве это не очевидно?

— Нет. Твоя мама белая.

— Ч-тооо?

— Так, мне сказала моя мама. Так семья твоей мамы пряталась. Смешанные браки. У нее была кровь коренной жительницы, но она выглядела, как кавказка — у неё были карие глаза и светлые волосы.

— А мой отец?

— Я не знаю. Это же было экстракорпоральное оплодотворение.

По моему предположению, донорам спермы также вводился ген. Это имело бы смысл, если вы пытаетесь реанимировать генетический признак. Мой папа, должно быть, действительно был коренным американцем. Не то, чтобы это имело значение сейчас. Ну, это имело значение. Я была наполовину белой. Или близкой к этому.

У меня был генетический шок. Но я могла выяснить могу ли я превращаться в пуму, и я была к этому близка. Я чувствовала странную панику в моей груди, как будто я проснусь в один прекрасный день и, глядя в зеркало, увижу незнакомца.

— Так, ты думал, что я не та кого ты ищешь. Ты сделал попытку, но испытывал противоречивые чувства, по этому поводу.

— Это было не совсем так…

— Ты думал, что это Хейли, да? Глаза орехового цвета, светлые волосы, правильный возраст.

— Вроде того. Но не совсем. Я… — Он выдохнул, взгляд его упал на свои руки. — Я понравился Хейли. Достаточно, чтобы говорить мне все чего я хотел и не спрашивать, почему я хочу это знать. Она была в сборной по плаванию, и она видела почти каждую девушку здесь в купальнике…

— Она могла сказать тебе, есть ли у кого-то родинка. Она видела мою, но не рассказала о ней.

— Нет, и я понял, что она и не расскажет, даже если она у тебя есть.

Так, он должен был лично убедиться. Именно поэтому он хотел, чтобы мы сходили поплавать вчера. Чтобы подтвердить свои подозрения.

Он продолжил: — Я думал, что может быть, это Сэм. Хейли не заметила бы, если бы у неё была родинка. И мама не была полностью уверена, что ты будешь здесь со своей матерью. Она знала, что она отказалась от одного из своих близнецов.

— Близнецов?

— Мальчика и девочки. Уже несколько родов скин-волкеры рождаются вместе… — Он замолчал. — Ты действительно не знала об этом.

— Я скин-волкер? Моя мама белая? У меня есть брат-близнец? Нет, я слишком многого не знала о себе.

— У меня нет права, чтобы…Я… — Он скользнул ближе, рука его собиралась взять мою, но я отскочила так быстро, что я чуть не упала с бревна.

— Просто расскажи мне все остальное, — сказала я.

— Моя мама знала, что твоя отдала одного из своих детей, чтобы их было труднее найти — ученые всегда будут искать близнецов. Когда она услышала, что ты здесь, она предположила, что ты была одним из них, от которого твоя мама… — Он посмотрел на меня, как только он понял, что говорит мне о том, что моя мать решила оставить и сохранить одного из детей, но не меня. — Майя…

— Продолжай.

Он выругался и переместился, показывая мне, что он был совершенно открыт.

— Так, ты думал, что это Сэм, — сказала я. — Она приехала сюда одна, так что она подходила, даже слишком. Только она не имела ничего общего с тобой, а это означало, что у тебя не было никакого способа, чтобы подобраться к ней достаточно близко и проверить родинку.

— Я и не хотел, но это нужно было сделать, — пробормотал он. — Я пригласил её на свидание. Она сказала нет. Когда я попытался выбрать медленный путь, узнавая её постепенно, она сказала мне, чтобы я принял участие в походе, и когда я не захотел, она ушла после Энни.

— Что?

— Энни пришла взглянуть на нее. Как с тобой, потому что я думал, что это была она. Сэм хотела, чтобы она ушла. Энни рассмеялась. Сэм подняла на неё руку, но я встал на её пути. Она остановилась и сказала, что не собиралась ударить Энни. Это не имело значения. Она полностью взволновала Энни. И вывела меня из себя. Она могла просто сказать Энни быть менее приставучей. Это было похоже на удар ногой щенка, который хочет с тобой поиграть.

Конечно, Сэм была быстра с кулаками, но она никогда не была жестокой. Я думаю, что она просто подняла руку в гневе. Это была инстинктивная реакция Сэм.

Тем не менее, у нее было несколько стычек с другими девушками в школе. Могу ли я защищать её лишь потому, что она была добра ко мне?

— И тогда, пумы начали проявлять ко мне интерес, и ты понял, что ты гонялся не за той девушкой.

Он кивнул, спокойно, как будто он понятия не имел, что признавал.

Я продолжила. — Но я уже дала понять, что я не впечатлена образом плохого мальчика, поэтому чтобы все выяснить ты должен был произвести на меня впечатление. Честностью. Позволив мне увидеть прошлое плохого мальчика и заставить меня чувствовать себя особенной, как если бы ты любил меня так, что рассказал все о себе без утайки.

Я хотела, чтобы он сказал, нет, ты не права или я был не прав. Но все было не так.

Он даже не пытался ничего сказать. Я, как предполагалось, когда это закончится, должна быть благодарна ему за это. Но сейчас, мне было больно. Больно и так плохо. После всего, что я только что узнала, можно подумать, что это не имело бы значения, но остальная часть его рассказа была тяжелой для моего понимания. Мне нужно было время для того, чтобы все это прошло. Чтобы этот нож в моей спине затонул внутри.

— Я думаю, ты нашел то, что искал. — сказала я. — Девушку, которую ты искал.

Мои слова скрутились с горечью, мне не хотелось так жалко говорить. Его губы испустили проклятие, как будто он только что понял, в чем он признался.

— Это не так.

— Да, это так. Ты преследовал меня по той же причине, по которой ты преследовал всех остальных. Ты думал, что я была той, которую ты ищешь. Ты просто преследовали меня сильнее, чем других, потому что был уверен, что это я. Вот почему ты пришел ко мне на вечеринку. Вот почему ты повел меня на крышу. Это ты дозировал мой напиток, да? Надеясь, что я буду готова снять с себя одежду, чтобы ты мог посмотреть на родимое пятно.

— Нет! Я ничего тебе не подмешивал, Майя. Да, я преследовал тебя, как и остальных. Но ты другая.

Потому, что я такая же, как он. Я встала на ноги.

— Я ничего не знала о матери, скин-волкерах или ученых. Но если все, что ты сказал, верно и у меня нет оснований думать, что это не так — то мне нужно найти эти ответы, также как и тебе. Поэтому я тебе помогу. Сейчас, однако, мне нужно идти домой.

— Майя, — он взял меня за руку.

Я стряхнула её. — Мне нужно домой, хорошо? У меня есть много того, над чем стоит подумать. Мы поговорим завтра.

Я ушла. Он не пытался меня остановить.

Мои отношения с Рейфом были ложью. Он преследовал меня по какой-то причине. Он поцеловал меня по какой-то причине. Даже тогда, когда я смотрела в его глаза и думала, что я видела что-то особенное, это было не просто так.

Он обманул меня. Лгал мне. И хуже всего что? Я предвидела такой поворот событий.

Я смотрела ему вслед после половины девочек в школе. Я бы закатила глаза и сказала, что не могу поверить, что они влюбились в него. Когда он попытался убежать от меня, и я за ним последовала он был так доволен собой. Я могла видеть его насквозь, когда никто больше не мог.

Так и было.

Конечно, я бы легко отмахивались от его интереса… потому что он не был всем, что интересовало меня в то время. Однажды он решил, что я могла быть той, что он искал, и все, что он должен был сделать, поменять тактику, и я запала на него сильнее, чем любая другая девушка.

Тем не менее, я бы заподозрила, что у него была какая-то цель. Но я не могла этого заметить. Вернее, не хотела. Я не хотела, чтобы это было правдой, так что я сказала себе, что это не так.

Настолько, на сколько я ненавидела Рейфа в тот момент, я была расстроена из-за себя. Я поплелась через весь этот лес, я погрязла в этой боли, потому что он держал все в секрете. Я сосредоточилась на парне, который сделал из меня идиотку, и уже не думала о скин-волкерах, брате-близнеце и матери оставившей меня. Мне не нужно думать о том, что стало с Энни. Нет, просто нужно сосредоточиться на том, кого я действительно полюбила. И многое станет легче. По крайней мере на время.

Я поняла, что мое бедро немного болит, но когда я остановилась, чтобы получше рассмотреть рану, пуля уже вышла. Кожа уже начала заживать. Я вздрогнула.

Когда я подняла футболку, чтобы открыть дыру в моих джинсах, я подумала о том, что выстрел, заставил меня подумать о мертвом парне. Если скин-волкеры имеют силу исцеления это объясняет мою реакцию на его смерть? И Мины? Я встретила Мину, и то что я чувствовала — это были искры жалости. Другой парень, был угрозой, так что я ничего не почувствовала. Я реагировала, как животное. Как хищник.

Я снова вздрогнула.

И тут мой телефон зазвенел, говоря о том, что мне пришло сообщение. Я не хотела отвечать. Это был не Рейф — у него не было телефона. Но не было больше никого с кем ещё я бы хотела поговорить. Я даже не была уверена, что буду делать, когда вернусь домой. Скажу моим родителям, что я ужинала у Рейфа? Притворюсь, что все в порядке? Или мне стоит войти и сказать: — Эй, помните, что это старая женщина в тату-салоне сказала мне? Ну, получается, что она не сошла с ума после всего с ней случившегося.

Нет, я ничего не скажу родителям. По крайней мере, пока я не буду точно уверена, что Рейф говорит правду. На внутри я знала, что все это правда. Но информировать своих родителей о том, что я была, по-видимому, членом ранее вымершей расы сверхъестественных существ? Нет уж, пока я не буду этого говорить.

Когда я проверила телефон, я поняла что мне пришла смс-ка от Дэниела. Мои внутренности упали. Я должна была встретиться с ним сегодня вечером. Но как я могла притворятся, что все в порядке? Хранение тайны от него, было еще хуже, чем хранение её от моих родителей. Намного тяжелее.

Я открыла его смс-ку.

Приходи ко мне, не важно ужинала ты или нет. Моего отца пока нет дома.

Когда я прочитала это, я поняла что хочу пройтись. Увидеть Дэниеля. Поговорить с ним. Получить совет от того, кому я могу доверять.

Я ответила, что не останусь на ужин, но возьму с собой что-нибудь поесть.

Все равно приходи, — ответил он. — Я сделаю спагетти.

Глава 28

Двадцать минут спустя, я повернула за угол и увидела автомобиль Мистера Бьянши и знала что сегодня вечером не будет никаких спагетти. Приготовление любого из итальянских рецептов мамы Дэниела было запрещено, когда его папа был дома. Я перечитывала смс, чтобы спросить, хотел ли он все еще чтобы я приехала, я вспомнила как я видела его на ринге, который он сделал вместе с Кори несколько лет назад.

Я пошла искать его. Я была хороша в этом. Некоторые мои друзья шутили, что это было в моей крови. Но это было не так, правда?

Парни сделали деревянные скамьи для зрителей, когда им было по двенадцать лет, и они имели виды на каждую девочку в классе, падающую в обморок, когда они хвастались своими приемчиками. Скамьи никогда не были полностью заполнены людьми, и если там были зрители, они больше кричали, чем падали в обморок, но это воспоминание заставило меня улыбнутся, когда я села на скамью позади Дэниеля

У него был бой с тенью, он наносил удары и уворачивался от воображаемого противника. Он был одет в свою обычную одежду — штаны и майку, украшенные эмблемой школы. Я сидела там и наблюдала за ним, он разминал мышцы, пот капал с его русых волос, опрыскивая каждый его шаг. Тишина, прерывалась мягкими шагами, когда удар казался правильным и разочарованным фырканьем, когда он не получался.

Поскольку я наблюдала за ним, я начала расслабляться. Это было знакомо. Вид, звуки, чувство скамьи под моими пальцами, даже слабый запах пота — это было знакомо, и это было реально, и это заставило последние несколько часов уйти из моей памяти. Клочья кошмара наконец ушли из реальности.

Наконец, он почувствовал, что я здесь и затанцевал по кругу, кулаки его упали по швам, но ноги все еще двигались. Его лицо засветилось улыбкой настолько большой, что она прогнала последние из моих забот.

— Я предполагаю, что спагетти убраны из меню? — сказала я, кивая на дом.

— Да. Мы сходим куда-нибудь. Я угощаю.

Я не хотела никуда идти. Особенно выходить в свет. Но сейчас, я просто хотела быть с ним.

Он взглянул на меня. — Что-то случилось?

— Ничего.

— Ложь. Это Рейф?

Когда я заколебалась, его руки сжались, а челюсти сжались вместе с ними.

— Сукин сын, — пробормотал он.

— Эта та часть, где ты говоришь «я же тебя предупреждал».

Он выругался и подошел, чтобы сесть рядом со мной. — Что случилось?

Он имел в виду что случилось с Рейфом, но я не хотела, рассказать ему все о Рейфе. Вместо этого, я решила поделиться тем, о чем мы говорили с Рейфом, тем чем мне отчаянно было необходимо поделиться. Но я не знала, как же мне начать.

Поэтому я согласилась на, — Это просто не сработало. У меня большой шок, я так думаю.

— Он был не тем, кем ты думала.

Правда, не в том, как Дэниел это имел в виду. Рейф действительно был человеком, которого я видела в ту ночь на крыше, порядочным парнем брошенным в адскую ситуацию, вынужденным расти быстро, быть сильным, брать на себя ответственность.

Даже сейчас не смотря на то, что я сильно презирала его, я поняла, почему он должен был найти меня, и делал для этого все, что потребуется. Он не был плохим человеком. Он даже не был кем-то, кого я могла ненавидеть. Это делало все только труднее.

— Ты его любишь, — тихо сказал Дэниел.

Я заставила себя улыбнуться. — Запала на неправильного парня. Каждая девушка должна сделать это один раз в своей жизни. По крайней мере, это был быстрый урок. — Я поднялась на ноги. — Я сейчас действительно хочу ужинать.

Он оттянул переднюю часть своей пропитанной потом рубашки. — Я должен сходить в душ и переодеться. Наверное, это не слишком хорошо.

Он посмотрел в сторону дома, и я знала, что он не стремился входить в него. По той же причине он был здесь занимаясь боксом.

— Просто воспользуйся сушилкой, — сказала я. — И если запах не исчезнет, я буду просто сидеть за другим столом. Теперь пошли, прежде чем я по-настоящему оголодаю.

Мы начали обходить дом, направляясь к дороге. «Блендер» был в десяти минутах ходьбы, так что нам не пришлось бы возиться с грузовиком. Мы сделали около десяти шагов, когда входная дверь с шумом распахнулась и его отец закричал: — Куда, черт возьми, ты думаешь, что ты собираешься?

Дэниел ссутулился, как будто против взрыва ледяного ветра и пробормотал: — Просто продолжай идти.

Шаги застучали позади. Рука схватила Дэниеля за плечо и развернула его. Я могла почувствовать запах выпивки.

Еще до того, как мама оставила Дэниеля, я никогда не видела его отца таким. Если он был рядом, он шутил с нами в неловко взрослом стиле, пытаясь подружится с детьми — немного громко, слишком пытаясь — и его дыхание было с запахом пива.

Дэниел был смущен и всегда уводил нас на улицу играть. Мы все знали, что что-то не так, но родители у всех выпивали, и родители у всех делали неловкое вещи. Так что никто не думал об этом много, пока его мама не ушла, и мы поняли, что его отец не был похож на любого другого родителя, и, возможно, он никогда и не был настоящим родителем.

В старые времена, его папа был всегда одет в рубашку и галстук, отутюженные брюки, блестящие туфли, а его темные волосы были зачесаны назад. Он был чисто выбрит, пахнул одеколоном. Теперь, он все еще носил рубашку и брюки, но они были помятыми и грязными, обувь была с потертостями, его волосы были гладкими из-за того, что они были грязными, лицо покрывала щетина. Единственное, чем от него пахло — это выпивкой, настолько сильно, что он, казалось, даже помылся в ней.

— Я спросил, куда ты собираешься. Ты испачкал кухню пытаясь приготовить ужин, а теперь собираешься оставить меня с беспорядком?

— Нет, — голос Дэниела была низким и спокойным, как будто он разговаривал с ребенком. — Я сказал, что уберусь перед сном. Майя и я собираемся на ужин.

Его отец моргнул глядя на меня, как будто он не видел меня там до этого. Затем он нахмурился. Нет он больше не шутил ни с кем. У него не было много терпения для любого из друзей Дэниела, но он, казалось, относился ко мне неплохо, я предполагаю, потому что я была одной из тех, кто всегда оставался с Дэниелом в трудные времена.

— Майя, — сказал он, — Не можешь оставаться в стороне? Всегда ходишь рядом, дразня мальчика.

Пальцы Дэниела обернулись вокруг моего локтя — Мы уходим, отец. Там, в кастрюле…

— Тебе нравится дразнить, да, Майя? — Его отец подошел ко мне ближе, когда Дэниел оттолкнул меня назад. — Так же, как и всем девушкам. Дразнить и флиртовать и заставлять парней бегать за вами, тратить свои деньги, чтобы построить для вас скаладромы. Может быть, получить поцелуй в щеку за него. Так вы себя ведете. Все девушки. Чтобы посмотреть, на что он будет способен. Он собирается быть отчаянным адвокатом? Олимпийским борцом? Или просто скромным общественным защитником? Или конченным учителем физкультуры?

— Этого достаточно. — Дэниел поставил меня за собой, в то время как он бросал взгляды на окружающих дома. Он хотел убраться от сюда, но он не хотел раздувать из этого скандал. — Я вернусь…

— Конечно, ты вернешься. Тебе больше некуда идти. Ты паразит, мальчик. Так же, как и твоя маленькая «пока еще не подружка». Она ждет того, что же ты сделаешь, чтобы она могла уйти от тебя. Это то, чего хотят все женщины. Найти хорошего человека. Глупого человека, кто будет продолжать платить по счетам, даже если она приносит домой отродье, что даже не похоже на тебя. Она скажет тебе, что он твой, и ты будешь верить ей, пока в один прекрасный день она не найдет кого-то другого, и уйдет прочь, оставляя тебя воспитывать отродье кого-то ублюдка.

— Если они дадут тебе другую работу в компании, — сказал Дэниел. — Оставьте меня здесь и уезжай.

Его отец засмеялся. — Ты думаешь, что они мне позволят? Я здесь в ловушке, ухаживаю за уродом, который даже не мой сын…

— Молю Бога, чтобы это было правдой, — пробормотал Дэниел.

Его отец замахнулся. Дэниел схватил его за руку и отдернул её за спину, быстро скручивая своего отца.

— Если ты думаешь, что я не твой сын, сделай тест ДНК, — сказал он. — У тебя есть доступ ко всему необходимому. Но ты ведь не будешь, да? Ты знаешь, я твой сын. Тебе просто нравится мучить меня. Ты думаешь, что так ты срываешь свое зло на неё. Но это не так. — Он держал руку отца вплоть до того, пока его глаза не вылезли из орбит. — Я устал от этого.

Дэниел убрал своего отца с дороги. Они померились силами. Это было недолго, потом его отец развернулся и ушел, выплевывая проклятия.

— Прости… — пробормотал мне Дэниел. — Он просто…

— Пьяный. В гневе и горечи, я понимаю. — Я посмотрела на него. — Приходи и оставайся с нами.

Он кивнул. — Да, мне лучше не ходить домой сегодня вечером.

— Я имею в виду навсегда.

— Только через пару лет, пока я не смогу поступить в университет, как мои братья.

— Они могут помочь. Я уверена, они что-нибудь…

— Нет. Они ушли и они счастливы по этому поводу. Когда они приезжают домой, они видят вещи и похуже, просто гладят меня по спине и говорят мне, еще побыть здесь.

— Ты подумаешь об этом? Останешься с нами? Пожалуйста? У нас есть комната для тебя, и мои родители всегда говорили, что рады тебе и что ты можешь остаться на столько, насколько захочешь.

— Я…подумаю над этим.

Когда мы шли, я знала, я не буду говорить ему то, что сказал Рейф сегодня вечером. У него было слишком много другого на уме. Это может подождать. Я позволю себе решить это самой.

Мы достигли «Блендера» — магазина содовых, принадлежащего Моррисам. Он выглядел как что-то из пятидесятых, там продавали гамбургеры и мороженое. Там даже был автомат в углу.

Мы подошли туда, когда мэр Тиллсон и его жена выходили от туда, Николь волоклась за ними, Сэм шла еще дальше от них.

— Майя. Дэниел. — Мэр подарил нам свою выборную улыбку и постучал Дэниела по спине. — Практикуетесь для выборов? Рад это видеть. — Он подмигнул. — Даже если бы ты был связан, ты мог бы их выиграть с одной рукой за спиной.

Миссис Tиллсон закатила глаза, бормоча, — Оставь детей в покое, Фил, — и улыбнулась, когда она утянула его прочь от нас.

Николь нахмурилась, глядя на меня, когда её родители ушли. — Дэниел сказал, что ты будешь есть у Рейфа.

— Планы изменились.

— Николь, — позвала её мама, — У папы городское собрание сегодня вечером.

— Что между тобой и Рейфом? — сказала Сэм, когда она подошла ближе.

— Ничего. — я обернулась к Николь. — Я поговорю с тобой позже.

— Сегодня вечером, — сказала она. — Позвони мне, идет?

— Я постараюсь.

Она выглядела пострадавшей, от моих слов, поэтому я пообещала ей позвонить. Затем она ушла, Сэм стояла сзади, бросая взгляды на нас, как будто она пыталась выяснить, в чем же дело.

Когда мы сели, Дэниел сказал, — Хочешь об этом поговорить?

— Нет, я хочу поговорить о наших планах на сегодня.

В то время пока мы ели, мы спокойно составили список вещей, которые нам необходимо узнать. Когда мы покинули «Блендер», мимо нас проехала доктор Хайек. Она посигналила нам и помахала. Потом проехала шериф Карлинг и сделала тоже самое.

— Похоже, весь совет собирается на эту встречу, — сказал Дэниел. — Разве они обычно не собираются в последний вторник месяца?

Я кивнула. Мой папа пошел бы на неё, если бы на повестке дня было что-то о парке.

— Так зачем они созывают срочно… — Он остановился.

— Мина Ли, — сказал я. — Они встречаются, чтобы обсудить её смерть. Теперь нам точно, есть чем заняться.

Глава 29

Городской совет встречался в школе. Это означало, что мы точно знали, как проникнуть внутрь. Было окно в раздевалке парней, которое никогда не закрывалось. Ну, оно закрывалось, но не закрывалось с тех пор, как Кори и Брендан ворвались, чтобы настроить видеокамеру и снять раздевалку девочек. Но никакого видео они не получили. Дэниел поймал их и сказал, что если камера не исчезнет к утру понедельника, он отдаст нам фотографии с того раза, когда они пошли купаться нагишом. Тогда озеро было действительно холодным и…ну, их фото явно не будут лестными.

Кори вылетел через оконную раму, пытаясь настроить камеру. Дэниел его хорошенько припечатал, поэтому, повреждение не было видно снаружи. И теперь у всех нас был вход в школу после закрытия.

Самая трудная часть заключалась в том, чтобы дождаться того момента, пока на парковке никого не будет. Встреча в семь часов для городского совета в Салмон Крик означает «приходите тогда, когда поужинаете», так что в семь тридцать, автомобили по-прежнему прибывали — прямо к разбитому окошку.

Поэтому мы наблюдали из кустов, остановившейся минивэн, осветил противоположную сторону парковки, где одно транспортное средство стояло отдельно от остальных. Джип моего папы. Увиденное, заставило мое сердце сделать дополнительный удар. Даже если я думала, что город был вовлечен в смерть Мины — я знала, что мой папа не имел никакого отношения к этому. Но почему он был здесь? Если встреча была по вопросу с пумой, им не нужно собирать весь совет.

Наконец, Дэниел подсадил меня и я пролезла через щель. Мы вышли из раздевалки в кромешную тьму коридора.

— Веди, — сказал Дэниел.

Около минуты мои глаза привыкали, и вот я привела его к концу класса.

— Слышишь что-нибудь? — прошептал он.

Я кивнула. — А ты?

Он покачал головой. Он не спрашивал, почему я могла так хорошо видеть в темноте, а он нет. Словно он всегда знал, что я в состоянии видеть лучше в темноте, чем он. Серена говорила, что это потому что я живу «у черта на куличиках», поэтому я привыкла к тишине и темноте. Только теперь я поняла, что это вообще не было причиной.

Мое зрение в темноте улучшилось. Улучшилось обоняние и слух. Я стала более ловкой. Более незаметной. Признаки того, что нечто большее, чем просто человеческая кровь текла в моих жилах. Признаки того, что я была…

Я вздрогнула и Дэниел погладил меня по плечу. — Мы можем вернуться, если ты не уверена насчет всего этого.

— Я в порядке. Мы должны будем подойти ближе. Я слышу голоса, но слов не могу разобрать.

Я кралась по коридору. Обувь Дэниела пискнула позади меня, и я вздрогнула. Но никто не вышел к нам из конференц-зала. Они были в глубокой и жаркой дискуссии.

Я провела Дэниеля в класс журналистики. Он был рядом с конференц-залом и тут было отверстие, соединяющее два кабинета. Когда мы были в этом классе, Серена и я поняли, что если я сяду сзади, я могу услышать, кто сейчас на ковре. Это звучало полезно, но на самом деле это было не нужным — в нашей школе, никогда не было ничего интересного и ни у кого не было неприятностей тогда, когда мы еще не знали, кто же попал в беду.

Дэниел переместил стол под вентиляционное отверстие. Он позвал меня жестом, но я прошептала, что прекрасно слышу всё и с этого места.

Мы только хотели выслушать, какие ещё были причины, чтобы созвать это городское собрание, кроме смерти Мины Ли. Почему они созвали собрание, которое не имело ничего общего с Миной Ли, и почему, на нём должен быть мой отец.

— Хорошо, — сказал отец. — До сих пор все пожары были западе, и ветер дул в том же самом направлении, значит, что мы не находимся на его пути.

— Это пока, — сказала шериф Карлинг.

— Именно. На данный момент, пожары находятся под контролем, но все мы знаем, что все может измениться. Так может измениться и направление ветра. Мы были достаточно удачливы, что у нас была влажная осень последние пять лет. Но, однако, это означает, что наш план эвакуации предназначен для работы с детьми, и, как мы все знаем, подростками немного сложнее управлять.

— Это как пасти стаю диких кошек, — сказал мэр Тиллсон.

— Аннабель думает, что нам, возможно, потребуется прикрепить датчик GPS в кроссовки Сэм. Именно так мы сможем найти её, если мы должны будем эвакуироваться.

— И теперь у нас есть Рафаэль и его сестра, — сказал доктор Хайек. — Мы, возможно, должны рассмотреть вопрос о предоставлении им места в городе, пока угроза не пройдет. По крайней мере, мы должны получить их телефонные номера.

Остальные согласились и так разговор перешел на планы потенциальной эвакуации. Очень важно. И очень скучно. Я показала Дэниелу, что мы должны уйти, но он покачал головой.

Через полчаса дополнительной стратегии по эвакуации, мэр Тиллсон сказал: — А теперь, пока мы все здесь, я попросил доктора Инглис и шерифа Карлинг рассказать последние новости о нашей недавней трагедии.

Дэниел в удовлетворении кивнул.

Шериф Карлинг заговорила первой. — Имя той молодой женщины, как многие из вас знают, было Мина Ли. Это имя было на её удостоверении личности, которое, как оказалось было поддельным. Это подтвердило наши подозрения по поводу того, что она была корпоративным шпионом. У меня есть её описание по моим контактам, и если повезет, мы узнаем ее настоящее имя, таким образом, мы сможем уведомить ее семью. Ее смерть еще не поставили в отдел убийств, так что, мой главный приоритет идентифицировать жертву. Но я, конечно, начну дело, если ситуация измениться.

— Я не думаю, что в этом будет необходимость, — сказала доктор Инглис. — Причиной смерти было обескровливание. Фатальная потеря крови. Повреждение горловых тканей делает невозможным идентификацию. Было ли это убийство, несчастный случай, или случай хищничества. На данный момент, я собираюсь сказать, что это, скорее всего, сделал хищник, учитывая растущее число пум и очевидных признаков кормления телом. Когда мы найдем её семью, если они захотят мы проведем повторное расследование.

Все согласились, что это было справедливо. Мой папа извинился, и сказал, что вернется домой, чтобы возобновить отслеживание пожаров. Когда он ушел, они продолжали говорить об убийстве, но только о том, как они переместили тело в камеру хранения. Дэниел согласился, что мы можем уйти прямо сейчас. Сейчас самое время, чтобы проверить Браун.

Мы припарковались внизу на старой лесозаготовочной полосе, затем пошли пешком, придерживаясь ближе к лесу. Мы взяли запасной ключ от сарая и вошли внутрь.

Коттедж уже обыскивали. Но не грабители — его рассматривала шериф Карлинг, чтобы найти улики. Она искала все, что поможет ей найти семью Мины Ли.

Мы надеялись найти ноутбук, но не было никаких признаков ни одного.

В то время как Дэниел обыскивал все более тщательно, я проверила звонки и сообщения. Всего было пять звонков со вчерашнего дня, по-видимому все после её смерти. Три звонка были от не включенного в список номера. Два других имели одинаковый код города, который я не узнала. Я записала его. Затем я открыла голосовые сообщения. Было лишь одно сообщение, и оно, должно быть, пришло после того, как шериф Карлинг обыскала это место. Потому что его ещё никто не прослушал.

— Эй, это я. — Голос был мужской. — Ты, получила мои смс, да? Насты нанесли ко мне визит. Они начинают думать, что мы специально держимся подальше от них, что мы нашли что-то, и думаем, что Кортесы заплатят больше. Я сказал им, что мы не настолько глупы, чтобы предать их.

Пауза. — Мы ведь не будем так поступать, да? Если мы будем играть на обе стороны Кабала мы заплатим за все в загробной жизни. — Еще одна пауза. — Ты ведь это понимаешь?

Человек выругался. — Я не могу поверить, что ты когда-нибудь, поступишь так глупо, но если я не услышу от тебя ответа в ближайшее время, я сбегу — и возьму все, что у нас есть с собой.

Дэниел вошел, когда сообщение закончилось. Он хмурился. — Когда оно пришло?

— Сегодня вечером. Если кто-то еще оставил сообщения, то кто-то уже стер их до нас. Это один единственный номер в её телефонной книге. — Я подняла клочок бумаги. — Я записала его.

— Можешь проиграть его снова? Я пропустил начало. Кто-то проехал мимо на велосипеде и грязь заглушила его.

Я снова включила его. Когда он слушал, он хмурился ещё сильнее.

— Это может быть корпоративным шпионажем, — сказал он. — Фармацевтическая компания хочет купить украденные исследования. Однако, похоже, этот парень действительно боится их. Я предполагаю, что это теневая компания, раз они готовы купить эту информацию. Может быть, «Кабал» означает клиника. Или это какой-то промышленный сленг.

— Это не объясняет того, чего она хотела от нас, — сказала я. — Как разговоры с местными подростками могут им помочь?

— Я не знаю.

Он подошел к столу и начал отодвигать вещи вокруг, заглядывая под телефон и автоответчик, ища в ящиках. Я продолжала думать о сообщении.

Мы заплатим за все в загробной жизни.

Это была, вероятно, просто преувеличенная фраза, как говорят «надерешь наши задницы в следующем веке». Но, если сложить её вместе с этой книгой о ведьмах и информацией о скин-волкерах. Это просто…это испугало меня.

— Дэниел? — сказала я.

Он наклонился, чтобы запустить руку под ящик. — Что?

Когда я не стала продолжать, он выпрямился. — Что случилось?

— Сегодня я узнала кое-что, и это точно покажется тебе сумасшедшим…

Задняя дверь щелкнула. Я продвинулась к Дэниелю и показала ему, чтобы он держал рот на замке. — Здесь кто-то есть.

Он открыл складные двери в шкаф. Я колебалась. Даже мысли о том, что мне придется находиться в таком небольшом месте заставили мою кожу покрыться мурашками. Я взглянула в окно, но он покачал головой. На это нет времени.

Внутри шкафа, было ещё меньше места, чем я думала. Дэниел зашел в него первым, и мне пришлось придвинуться к нему, чтобы дверь закрылась. Он обнял меня за талию и поставил меня против своей спины.

— Расслабся, — сказал он, его дыхание было горячим против моего уха.

Его рука скользнула и опустилась на мое бедро. Он все ещё стоял склонившись над моим плечом, словно пытаясь увидеть через дырки в двери шкафа, его дыхание ерошило мои волосы. Когда я сдвинулась, он положил другую руку на другое моё бедро. Я снова сместилась.

— Прекрати переминаться, — сказал он. — Я не надел кроссовки со стальным носком.

Я отступила с его ноги. — Прости.

— Я знаю, что ты ненавидишь такие маленькие и закрытые места. Просто закрой глаза и расслабься.

Я так и сделала и сфокусировалась на световой поступи. Это шериф Карлинг?

Ящики открывались и закрывались. Бумага шелестела.

Злоумышленник закончил перебирать все в гостиной и пошел в спальню. Продолжая поиск. Теперь Дэниел был обеспокоен, он ерзал и двигался. Когда я попыталась вырваться, чтобы дать ему больше пространства, он вскочил, как будто я заставила его вздрогнуть, и пробормотал: — Просто расслабься, — как будто я одна переживала.

Наконец, злоумышленник зашел в кабинет. Через перекладины, я могла разобрать только темную фигуру, но я учуяла слабый запах…

День назад, я бы сказала себе, что почувствовала запах духов или геля для волос или кондиционера для белья, того, что помогло бы идентифицировать человека. Теперь я поняла, что это просто запах человека.

Я наклонилась вперед. Дэниел пытался остановить меня, но я отмахнулась от него. Я наклонилась, приложив лицо к одной из планок.

Это был далеко не совершенной глазок, но я могла видеть достаточно, чтобы подтвердить свои предположения.

Я толкнула и раскрыла дверь. А затем вышла наружу. — Что ты здесь делаешь?

Сэм обернулась.

Ее глаза сузились, когда она увидела меня. — Что я здесь делаю? Я не та, кто прячется в… — Ее взгляд перешел за мое плечо. — Дэниел?

Она смотрела то на меня, то на него.

Я поняла, в какой ситуации мы были с Дэниелем. — Мы не…

— Что ты ищешь, Сэм? — сказал он, вставая напротив неё.

— Ищу? Ничего.

— Ты очень интересовалась Миной Ли, — сказала я. — Ты думала, что она приехала сюда из-за тебя.

— Что? Нет.

— Почему ты копаешься в её вещах?

— Не твоё дело.

Она прошла мимо меня. Когда она уходила, я увидела документы торчащие из ее заднего кармана. Я схватила их. Она взвизгнула и развернулась, ударив меня, когда я отскочила от неё.

— Это моё, — сказала она.

— Нет. Не твоё. — Я подняла бумаги наверх, чтобы Дэниел смог их увидеть. — Узнаешь почерк?

Он кивнул. — Да, это почерк Мины Ли.

— Ты не знаешь этого, — Сэм снова сделала выпад за бумагами, но я вновь отскочила.

— Она писала заметку для Дэниеля, — сказала я. — Это её почерк.

Сэм тем не менее не отступала. — Заметку о чём?

Я просканировала первую страницу. — Не о тебе. Но вот это — о тебе. Разные отметки. Откуда ты. Что случилось с твоей… — Я посмотрела на нее. — Твои родители не умерли в автомобильной аварии. Они были…

— Отдай бумаги, — сказала Сэм, наступая на меня.

— Твои родители были убиты, — сказала я. — Так почему все…?

Она ударила меня. Правой рукой в челюсть. Я упала. Дэниел сбил ее в сторону, прежде чем она смогла ударить меня снова. Она схватила страницы и убежала.

Дэниел побежал за ней, но увидел меня и вернулся обратно, хватая ткань. Я почувствовала вкус крови. Я вздрогнула, и кровь хлынула из разбитой губы. Дэниел поднес ткань к моему рту.

Он переместил меня на край стола. — Держи. Я поищу лед.

Я покачала головой. — Сэм. Эти страницы…

Рев велосипеда по грязи остановил меня. Я попыталась встать, но он потянул меня назад на стол.

— Она ушла, — сказал он, — Мы должны остановить кровотечение и приложить лед. — Он остановился. — Как твои зубы…?

Я провела языком по ним, не обращая внимания на резкий привкус крови. — Все на своем месте.

— Хорошо. Тогда держись.

Глава 30

Я держала ткань в руке. Я не сидела на одном месте просто так. Своей свободной рукой, я вытирала капли крови с деревянного пола. Если они возобновят расследование в убийстве, я определенно не хочу, чтобы мою кровь, обнаружили в доме жертвы.

Когда Дэниел вернулся, он принес немного льда, завернутого в кухонное полотенце. Когда он положил полотенце вместо моей кровавой ткани, он сказал: — Не могу поверить, что она сделала это. Я имею в виду, Сэм часто орудует кулаками, но зачем ей бить тебя? Из-за бумаг?

Я думала также. Мне было больно — но не только из-за того, что моя челюсть болела. Я всегда думала, что Сэм, и я хорошо ладили. В последние несколько дней, она даже была довольно дружелюбна со мной. Теперь я поняла, что это было лишь потому что она думала, о том, что у меня есть информация о Мине Ли.

Я сказала Дэниелю о своих мыслях: — Я все еще в шоке, что она ударила меня. Я знаю, что она ударила сестру Рейфа… — я остановилась, поняв, о чем я говорила, затем продолжила. — Она…у неё не все в порядке со здоровьем. Вот почему он часто уезжал из школы.

— Он присматривал за ней. — Дэниел заменил окровавленную ткань на чистую, а грязную положил в карман. — Я не слышал об этом.

— Никто об этом не знает. И никто не должен об этом знать. Она числиться его опекуном, а если люди узнают…

— Они ничего от меня не узнают. Ты же знаешь. — Он наклонился ближе ко мне, к столу. — Так, что случилось? Сэм не знала о том, что сестра Рейфа больна и набросилась на неё, когда та чем- то спровоцировала её?

— Нет, только если дружелюбие, можно расценивать как провокацию.

Дэниел покачал головой. — Эта девушка определенно потеряла над собой контроль, и, кажется, она становится ещё более опасной. — Он взглянул на меня. — Держись от неё подальше, хорошо?

— Это я и намерена делать.

— Так, что было в тех бумагах? Только то, что её родителей убили, и все?

— Это все, что я смогла увидеть. Ее родители погибли в результате вторжения в дом, и там говорилось о том, что Сэм «выжила», что означает, что она была там. Я думаю, что это могло бы объяснить её «неконтролируемое состояние». И почему мэр Тиллсон сказал всем, что её родители погибли в автомобильной аварии.

— Чтобы ситуация была менее травмирующей.

Я кивнула. Это имело смысл, но это меня по-прежнему настораживало. Почему Сэм была полна решимости заполучить эти документы, прежде чем я прочитаю их поподробнее? Что еще в них было?

— Кровотечение остановилось, — сказала я, взяв импровизированный лед. — Мы должны продолжить поиски вокруг. Сэм нашла что-то. Может быть, и мы сможем.

Мы нашли место, где Сэм нашла страницы документа — под матрасом в главной спальне. Мы не смотрели там ранее, и мы не заглянули бы туда и сейчас, если бы не заметили, что покрывало вздымалось буграми.

Под матрасом был файл, содержащий справочную информацию о каждом в нашем классе. Имена родителей, дата рождения, хобби. Мина уделила много внимания хобби, подчеркнув некоторые из них, такие как: борьбу, бокс, и законы в деле о Дэниеле. Акцент на спортивных и внешкольных интересах имел бы смысл…если бы вы заполняли анкеты в приложение для знакомств. Зачем корпоративный шпион узнает о том, что местным подросткам нравилось делать в свободное время?

— Это прикрытие, — сказал Дэниел. — Если кто-то придет сюда, она может вытащить их, и показать всю эту фигню о домашних животных и хобби, чтобы снять все подозрения. — ,Он пролистал страницы. — У нее здесь все есть. Даже Рейф, хотя его лист полон вопросительных знаков и указаний для последующей деятельности. Кажется, она не была очень удачлива в получении информации о нём. Странно.

Я продолжала взглядом осматривать страницы, так чтобы он не увидел, что я знала, что это все не было странным. — Где моя страница?

— Правильно… — Он снова все пролистал. — Ха. Кажется пропала.

— Моя?

Он не ответил, пока он не выложил все листы на кровати, в алфавитном порядке. Все были там, кроме страницы Сэм и моей.

— Бьюсь об заклад, она забрала и твою страницу, — сказал Дэниел. — Сэм, я имею в виду. У всех здесь по одному листу, а у неё их было несколько. Твоя вероятно была за её страницей. — Он сложил листы и сунул их в рюкзак, который мы взяли с собой. — Давай продолжим поиски.

Мы больше ничего не нашли. Когда мы закончили поиски, я вернулась в кабинет, чтобы убедиться, что мы оставляем все таким же, каким оно было до нашего прихода.

— Мы должны проверить номер, который ты записала. — Дэниел нажал на списк номеров. — Эй, тут есть ещё отслеживаемые номера. Последние пять.

— Запиши и их, — я передала ему ручку.

Он начал записывать номера, а затем остановился и уставился на экран.

— Дэниел? — Я посмотрела на номер.

— Это номер моей мамы. — Он моргнул и отвел взгляд. — Или это был её номер. Папа получил его из лабораторных файлов, и он звонил по нему, когда был пьян. Она изменила его несколько месяцев назад.

Я не спрашивала его о том, как он узнал номер. Я могла представить его, как он сидит в своей комнате, держа телефон в руке, готовясь к звонку, который он так никогда и не сделает.

Дэниел не получал сообщений от своей матери. Не получал и звонков. Даже не добился от неё поздравительной открытки. Я не думаю, что он когда-либо получал объяснения её ухода. Она просто оставила его и ушла.

Я не знаю, как кто-то может так поступить с ребенком, но чего я вообще не понимаю, так это как можно оставить Дэниела. Мы шутили, что он всегда был так хорош, что заставлял нас выглядеть в дурном свете по сравнению с ним. Я уверена, что он спрашивает себя, что он сделал не так, чтобы она его оставила. Я думаю и о своей матери, которая никогда не имела возможности узнать меня, так что он должно быть думает, нечто похожее и о своей.

— Ты в порядке?

— Конечно, — он пожал плечами, когда положил трубку обратно. — Но мне интересно, как Мина Ли получила этот номер, и что более важно, почему она звонила по нему. Причем, дважды.

— Потому что, кроме родителей Серены, твоя мать единственная, кто оставила Салмон Крик. Родители Серены все еще работают на Сент-Клаудов. А твоя мать не работала на них. Поэтому она могла многое рассказать.

— И если здесь были какие-то проблемы, она должна о них знать. — Доктор Бьянки была химиком в лаборатории. — Мы могли бы проверить её старый компьютер. Мой отец уже, наверное, в отключке.

— Давай проверим.

Отец Дэниеля не был в отключке. Мы поняли это, как только завернули за угол и услышали телевизор ревущий через открытое окно кухни. Но он был слишком погружен в свои ТВ-шоу, чтобы заметить нас, когда мы тайком забрались в дом. Дэниел махнул мне в сторону кабинета его мамы, когда он закрыл окно. Соседи никогда не жаловались на шум в его доме, но он в любом случае смущал его.

Офис его мамы выглядел также, как и тогда, когда она ушла. Хотя компания оставила её настольный компьютер для Дэниела, его отец не позволил ему использовать её офис, и заставлял его делать свою домашнюю работу на кухонном столе.

Я проскользнула внутрь, подождала Дэниела, и он закрыл за собой дверь. Он включил компьютер. Он знал её пароль — она говорила его ему лишь однажды, когда его ноутбук сломался. Паролем было: 19Curie11. В 1911 Мария Кюри получила Нобелевскую премию в области химии. Этот пароль говорил много о докторе Бьянки и о том, что имело значение в ее жизни.

— Мы, наверно, ничего не найдем, — сказал Дэниел, когда он вошел в систему. — Я знаю, что она должна была сделать всю свою работу в сети компании и сохранить файлы на своих серверах. Они закрыли эту сеть после её ухода. Я надеюсь, она записала хоть что-то на жесткий диск. Папа сказал им, что он стер его, чтобы я мог использовать его, но так как я никогда не добирался до него, я не думаю, что он был этим обеспокоен. Он не приходил сюда.

Кто-то очистил жесткий диск, но не очень хорошо. Это его мать, быстро все удалила перед уходом, или его отец бегло что-то поудалял, когда Сент-Клауды сказали ему сделать это? Документы и папки электронной почты были пусты, но не удалены из корзины.

Почти все, что было в ней, действительно было не нужным. Семейное расписание. Список покупок. Личные письма для друзей по колледжу и коллегг. Но был е-мейл от коллеги, который не был личным.

Там была цепь сообщений, которая прервалась незадолго до ее отъезда. В последнем собщении доктору Бьянки, говорилось о том, что она должна сделать с информацией, просто убедится в том, что она напечатала корреспонденцию, и удалила её.

Дэниел прокрутил к предыдущему сообщению.

— Прекрасно, — написала его мать. — Они не будут пытаться держать меня здесь по контракту.

Под ним, её собеседник написал: — Хорошо, вот список. Этого вполне достаточно? Это лучшее, что я могу тебе дать. Не спрашивай меня, ни о чем больше.

Далее следовал список имен. В соответствии с ним было положено начало электронной цепи.

— Мне нужно больше, Майк. Черт возьми, ты мне должен. Скажи им, что я знаю, что эксперимент пошел не так. Мне нужно доказательство этого. Дайте мне имена неудачных субъектов. Они свернули проект в Буффало, и я ничего не хотела об этом знать, пока то же самое не произошло и здесь.

Я перечитала письма в правильном порядке и сказала: — Твоя мама обнаружила, что Сент-Клауды прятались из-за провального проекта в Буффало, где работал доктор Давыдофф. Они делали независимые исследования здесь, и она ожидала, что то же самое произойдет и здесь, Она хотела уйти, прежде чем все это начнется. Она шантажировала их деталями для того, чтобы избежать своего контракта.

С тех пор, как миссис Бьянки уехала, люди в Салмон Крик много шептались о том, почему она разорвала свой контракт. Самая популярная теория была в том, что ее муж заставил её сделать это. Но какой в этом был смысл? Она же была известным и ценным ученым.

Мы поискали более ранние письма, где она получила подробную информацию о неудавшемся исследовании. Они были стерты. Она, должно быть была осторожной и постоянно стирала их, но она поступила небрежно с последними сообщениями, когда она собиралась уезжать.

Дэниел снова прокрутил все сообщения и е-мейлы.

— Проект «Генезис», — сказал он. — Ты слышала что-то о нём?

— Нет, я… — Я остановилась и прочитала одно имя в списке. — Элизабет Делани.

Дэниел нахмурился. — Это твой родственник?

— Не то, чтобы я знала.

— Ну, никто из твоей семьи не работал на Сент-Клаудов, так что это просто совпадение. К тому же, твоя фамилия довольно распространена, ведь так?

Я кивнула.

— Запиши это. Нам надо все записать…

Внезапный звук заставил нас подпрыгнуть.

— Дэниел? — Звал его отец из кухни. — Ты здесь, Дэнни? Мне нужна твоя помощь.

Дэниел выпустил облако пара. Его прозвище и жалобный тон сказали ему о том, что его отец был в последней стадии запоя, следующей после гнева.

— Дэнни? — Шаги приближались.

Дэниел выругался, и мы поняли, что свет включился. Он показал мне отойти, а затем открыл дверь и выскользнул наружу. Я достала ключи от дома и вставила свой брелок флэш-накопитель в компьютер его матери.

— Эй, пап. Ты уронил тарелку. Давай я уберу…

— Что ты делаешь в офисе своей матери?

— Ищу степлер.

— Ты же знаешь, я не люблю, когда ты там. — Голос мистера Бьянки сорвался.

— Все в порядке, пап. Все хорошо.

— Я не…

Дэниел заговорил в том же тоне, которым убедил старушку расказать нам что же означали её слова. — Все в порядке. Ты можешь пойти полежать. У меня все под контролем.

Я выключила компьютер, затем заглянула в дверную щель. Дэниел стоял смотря прямо в глаза своему отцу. Мистер Бьянки беспокойно переминался, как будто он пытался отвести взгляд, но не мог.

— Иди смотреть телевизор, пап. Все хорошо.

Мистер Бьянки кивнул, а затем ушел обратно в гостиную. Дэниел подождал, пока он не исчезнет, прежде чем возвращаться ко мне.

Я взяла свою флешку. Он кивнул мне и махнул рукой.

— Все готово, — сказала я. — Спасибо Господу Богу за твою удивительную силу убеждения.

— Да, если они работают тогда, когда он действительно зол. Или же уже вышел из себя.

— Все же, ты должен научить меня делать так, чтобы я смогла заставить папу сделать так, как я захочу.

— Как будто ты сейчас этого не можешь.

— Возможно. Но я всегда ищу способы, чтобы сделать процесс ещё более точным.

Он покачал головой и показал мне, чтобы я следовала за ним в грузовик.

Непреднамеренный побочный эффект от лекарства Серены, должно быть, убил ее. Мы были почти уверены в этом. Сент-Клауды уже прикрывали неудачи по Проекту «Генезис», и они не смели признаться, что они несут ответственность и за смерть Серены. Не имело значения, побочный ли это эффект или они добавили в лекарство, что-то типо наркотиков. Они должны были скрыть это.

Так, что случилось с Миной Ли, когда они приехала сюда? Она искала что-то против них? И они убили её?

Но проблема была в том, кто это «они»? Кто её убил? Шериф Карлинг? Мэр Тиллсон? Доктор Инглис? Нет. Дэниел был согласен с тем, что это были не они. По его теории Сент-Клауды отправили кого-то убить её, и никто из города не был вовлечен в её убийство.

Я была согласна с частью того, что никто из города не делал этого. Но другая часть его объяснений казалось немного голливудской для меня. Наемные убийцы в Салмон Крик? Это не Нью-Йорк или Ванкувер. Вы не могли бы просто прокрасться сюда незамеченным. Охотник за головами, который пришел за Рейфом едва добрался до города, но я уверена, что люди уже говорили о нем, интересовались, кем он был, чего он хотел от Рейфа.

Черт. Я не подумала об этом. Люди заметили его. Он говорил с кем-то, кто знал меня. Будет много вопросов. Нам нужно — нет, Рейф мог справиться с этим сам. Сейчас моя проблема это Серена — я была сосредоточена на том, чтобы не думать о Рейфе и Энни и обо всем связанном со скин-волкерами. Надо думать о Серене.

Мы думали, что знали о том, как она умерла. Но, что теперь?

Я предполагаю, что очевидным ответом будет «разоблачить исследования и спустить вниз на землю Сент-Клаудов». Или, что было бы более очевидным ответом, это то, что мы думаем, что они безумные ученые создающие небезопасные лекарственные препараты. Но они не были такими. Это были люди, которые дали нам хорошую жизнь и заботились о нас, и если бы они были ответственны за смерть Серены, мы не могли бы проигнорировать это, мы не могли бы сделать что-то, пока мы не будем уверены в том, что это полностью их вина.

Нам нужно узнать больше.

Глава 31

Когда я вернулась домой, мои родители сразу заметили мою губу — ее было трудно скрыть. Я сказала, что у меня был спарринг с Дэниелем, который игрался со мной, а я дразнила его и не смогла быстро увернуться.

Папа сидел за компьютером, отслеживая пожары. Я не стремилась к тишине, поэтому я поддерживала компанию отцу. Мы вчетвером играли в покер, пока папа не решил, что он может прекратить мониторинг и немного поспать.

В ту ночь я лежала в постели в течение нескольких часов, думая о том, что сказал мне Рейф. Я ворочалась, но я могла чувствовать запах леса через свое открытое окно, и это походило на попытку, будто я голодала и чувствовала запах жаренного стейка.

Наконец я встала, чтобы закрыть окно. Я стояла там, глядя наружу. Лунный свет заполнил двор. Запахи захлестнули меня. Даже звуки леса, казалось, взвали ко мне, и я сказала себе, что я просто реагирую на то, что сказал мне Рейф, и что на самом деле все не так. Я чувствовала себя так последние три ночи. Только теперь я понимала, что это значит.

Я хотела выйти. Я так хотела выйти на улицу. Даже Фитц, растянувшись на периллах, смотрел на меня, как бы спрашивая: Ну, ты идешь?

Когда я вышла из дверей балкона, они скрипнули, а Фитц сразу повеселел. Я залезла на перила и присела там, и он снова завилял хвостом, оглянулся, и прыгнул. Он неуклюже приземлился, а потом посмотрел на меня, его желтые глаза сверкали.

Я прыгнула. Я упала на землю и села на корточки. Боль метнулась через мои ноги, и я инстинктивно выпрямилась. Я приземлилась без травм. Так же, как Рейф и Энни. Так же, как кошка.

Фитц вытащил меня из моих мыслей своими звуками. Он направился к лесу, и оглянулся, чтобы посмотреть, иду ли я. Я последовала за ним.

Через несколько шагов, холодный нос уткнулся в мою руку, и я посмотрела вниз и увидела Кенджи. Я перестала волновался, поскольку она подтолкнула меня. Я погладила ее голову и сказала ей, что все хорошо, и она последовала со мной, идя на моей стороне. Фитц бежал рысью на расстоянии от нас.

Лес был как теплая энергитическая волна, которая омывала меня. Мои мышцы расслабились, мой пульс замедлился, и тихая энергия заструилась через меня.

Я посмотрела на Фитца и Кенджи, затем на сарай, на животных внутри него, как если бы они могли почувствовать мое присутствие неподалеку.

Мы получаем свою энергию от природы.

Контролируем животных.

Можем исцелять.

Звучит похоже?

Я вздрогнула, а Кенджи облизала свои пальцы на лапах. Я рассеянно гладила её и смотрела вокруг, как будто я ожидала увидеть что-то.

Что увидеть?

Я не знала.

Нет, знаешь. Ты ищешь то, что привело тебя сюда.

Я осмотрела темноту.

— Я здесь.

Я развернулась, чтобы увидеть Рейфа на краю поляны. Он отступил, с поднятыми вверх руками.

— Это было предупреждение, потому что я не хочу напугать тебя, — он улыбулся кривой улыбкой. — Не так много шансов, я полагаю, чтобы ты нашла меня около твоего дома в два часа ночи.

— Что ты здесь делаешь?

— Я не преследовал тебя, серьезно. Я не собирался идти к тебе. Но я просто… Я не мог уснуть, и я подумал, может быть, ты тоже не спишь, поэтому и бродил здесь неподалеку.

— Да, у тебя была довольно длительная прогулка.

Он пожал плечами и шагнул ко мне, но остановился. — Твои губы.

— Сэм.

Он выругался. — Что произошло?

— Дэниел и я столкнулись с ней, и… — Я пожала плечами. — Это не важно. Я…

— Дэниел, — сказал он.

— Чего?

— Ей нравится Дэниел. Как и каждой девчонке в городе, кроме тебя. Он местный эквивалент популярного квотербека. — Он подошел ближе. — Но если у нее есть виды на него, тебе стоить быть осторожнее, Майя. Она доставит тебе проблем. Ведь она влюблена в Дэниеля.

— Я не думаю, что это так.

— Тогда почему она вышла из себя, когда Николь пошла на вечеринку вместе с ним?

— Что?

— Хейли слышала, как они ругались перед вечеринкой. Сэм узнала, что Николь пойдет с Дэниелем и разозлилась. Об этом мы и говорили с Хейли после восхождения на гору. Она была очень удивлена, когда Сэм пришла, а Николь сказала ей уходить. — Он встретил мой взгляд. — Думаю тоже самое и с тобой. Я знаю, что ты и Дэниел просто друзья, но Сэм…

— Она неуравновешенна. — Вспыхнуло у меня в памяти, то что Серена сказала о Сэм. В то время как я пыталась все вспомнить, Рейф сделал еще один шаг вперед.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он. — Почему не спишь?

О чем ты? Ты сказал мне, что я могу превращаться. Что я могу стать пумой, и что однажды могу не вернуться в свое обличие.

— Я…просто плохо сплю в последние дни.

Ещё один шаг ближе, но он все ещё сохранял дистанцию. — Это из-за снов?

Я посмотрела вверх на него.

— Сны о лесе, — сказал он. — Как ты бежишь. Потом ты просыпаешься в лихорадке, и тебе нужно выйти на улицу.

Я кивнула.

— У меня тоже самое. Это началось недавно. Энни прошла через это как раз перед…

— Перед тем, как она начала обращаться.

— Это Зов. Предвестник, начала трансформации.

— Так, скоро это начнется. — Я старалась не дрожать. — Сколько времени у нас ещё есть?

— У Энни это было несколько недель, — он остановился. — Нам нужно поговорить обо всем, но…позже. — Он посмотрел в лес, а затем на меня. — Давай просто уйдем сейчас. Побегаем. Забудем обо всем. Я помогу тебе заснуть.

Он отступил в лес, и его глаза заблестели, как янтарь.

— Пошли, — прошептал он. — Я знаю, что ты ещё злишься на меня. Я не буду пытаться что-то предпринять. Просто забудь об этом сейчас и идем.

Забыть об этом сейчас и идти.

Боже, как я этого хотела. Я хотела забыть все, что он сделал. Просто пойти с ним, быть с ним, и пусть все будет, как раньше, как в моих снах. Я посмотрела на него, наполовину скрытого в тени, наблюдающего за мной, ждущего меня, и я хотела, чтобы эти ужасные слезы не щипали мне глаза. Я моргнула.

— Майя? — он отступил назад, на поляну.

— Я не могу. Я просто… — Я вдохнула ночной воздух. — Не могу.

Он вздохнул, достаточно громко, чтобы Кенджи подобралась к нему и подтолкнула его за руку.

— Ты хочешь поговорить? — спросил он.

Я покачала головой.

Кенджи вернулась ко мне. Из-за звука над головой, я подняла голову и увидела, что Фитц смотрит на нас с ветви дерева.

— Ты намного лучше управляешься с животными, чем я, — сказал Рейф, пытаясь скрыть улыбку. — Они любят меня, но не настолько. И исцеление тоже по твоей части. Ты…

— Не старайся быть милым, Рейф. Я знаю, что ты хочешь, чтобы я помогла тебе найти людей, которые сделали это с нами. Но мне нужны ответы. И я не глупа…

— Хорошее замечание, — пробормотал он.

— Что это значит?

— Я просто согласился. Ты не глупая. — Он присел на пень. — Ты думаешь, что смогла бы все сделать лучше, да?

— Что?

— Ты понимаешь, почему я тебя искал, но ты не согласна с теми методами, которые я использовал.

— Ну, да. Шатался с девушками, на которых тебе плевать, выдавал себя за кого-то другого, делал вид будто в них влюблен…Конечно, ребята идут на такое, надеясь на секс. Но это не значит, что это хорошо.

— Вау, погоди минуту. Ты говоришь, что я не лучше тех парней, которые…

— Ты думаешь, что нормально ранить чувства людей, ради того, что ты хочешь, также думают и они. Да, я думаю, что ты мог найти меня и другим способом. Я просто не думаю, что ты хотел его искать.

— Или, может, у меня просто нет мозгов.

— Я никогда не говорила…

— Ты бы придумала лучший способ.

— Я не собираюсь спорить с тобой об этом, — я повернулась, чтобы уйти. — Ты думаешь, что все сделал правильно. Я думаю, что нет. И никакое количество споров не изменит мое мнение.

— Хейли права, — сказал он. — Ты ни с кем не стараешься вести себя понимающе.

— Что?

— Ты меня слышала.

— Такое ощущение, что Хейли многое тебе рассказала. Хочешь что-то типо совета? Она не самый надежный источник информации в Салмон Крик.

— Потому, что она скопировала математическую работу в седьмом классе?

— Это было давно.

— Именно. Ты поймала её, когда она залезла в один из шкафчиков, чтобы скопировать работу. Один провал, который ты никогда не забудешь.

— Если она говорит, что я настучала на неё, то такого не было. Я никогда не говорила учителям об этом.

— Ты поступила по-своему. Ты начала игнорировать её. И раз ты игнорировала её, то и твои друзья поступали с ней также.

— Я, что превратила её в школьного изгоя? — засмеялась я. — Серьезно, разве она выглядит, как изгой? У неё есть целая толпа. Своя компания. Просто она не моя. Она общается и с нами, когда хочет. Николь не игнорирует её. Кори тоже определенно её не игнорирует.

— Нет, он с ней лишь, когда у него банка пива или две и когда нет никого вокруг. Но если бы ты и Дэниел вели бы себя лучше по отношению к ней, она бы не поступала так с вами.

— Это дерьмо. Да, я не доверяю Хейли. И да, это началось из-за этой работы. И теперь она рассказывает людям о том, что это я сделала её жизнь такой? — я покачала головой и начала уходить.

Рейф встал передо мной. — Я уверен, что она все еще держит на тебя обиду. Я также думаю, что она та, кто дозировал твой напиток. Но, Майя, дело вот в чем, ты просто никому не даешь второго шанса. Один провал, и мы вне игры.

— Так я непреклонна и не толерантна.

— Возможно.

— Ну, тогда наверное хорошо, что ты со мной расстался, ведь так?

Я направилась к дому. Рейф выпустил проклятие. Я услышала стук и вздох боли. Я оглянулась, чтобы увидеть, как он сжимал руку, а небольшое дерево рядом с ним дрожало от его удара. Он поднял глаза и поймал мой взгляд. Затем он развернулся и зашагал в лес.

Глава 32

Когда я подошла к дому, я смогла увидеть маму, сидящую на крыльце, с босыми ногами, она потянулась за одной из курток отца и с тревогой взглянула в лес. Когда она увидела меня, то вздохнула с облегчением.

— Я слышала голоса, — сказала она. — Это был Рейф?

— Да.

Она натянула на себя куртку и понизила свой голос. — Я знаю, что тебе действительно нравиться Рейф, но ты не можешь видеться с ним.

— Я и не буду. Все кончено.

— О. — Она ждала до тех пор, пока я не оказалась на крыльце. — Вы только что расстались?

Я покачала головой. — Нет, раньше. Он приходил поговорить и может быть в чем-то разобраться. Но мы не разобрались.

— Мне жаль.

Она обняла меня, а затем провела меня в дом, Кенджи последовала за нами. Она провела меня на кухню и начала готовить закуску. Я не была голодна, но я и не готова была идти спать.

Кенджи лежала у моих ног, и я гладила ее, в то время как мама клала сухари на тарелку. Когда она нарезала сыр, она заговорила, все еще стоя спиной ко мне, — Твои губы. Значит ли это, что это ни имеет никакого отношения к…?

— Ударил ли меня Рейф? Во-первых, я бы не пошла в лес, чтобы поговорить с парнем, который разбил мою губу. Во-вторых, если бы что-то подобное произошло, Дэниел никогда бы не помог мне скрыть это.

— Прости, сказала она, неся тарелку к столу. — Я должна была спросить.

— Я знаю.

Она села напротив меня. Я покусывала крекер покрытый сыром.

Спустя минуту, она сказала, — Он оказался не тем, кем ты его считала.

Дэниэл сказал тоже самое. Я кивнула, а потом спросила, — Ты считаешь меня нетерпимой?

Она нахмурилась. — В каком смысле?

— Если кто-то совершает ошибку, я не за что не дам ему второго шанса. Я просто меняю свое мнение о человеке и больше никогда ему не доверяю.

— Это Рэйф так сказал?

— Что-то вроде того.

Она откинулась на спинку своего стула и посмотрела на меня на мгновение, прежде чем ответила. — Он оказался не таким, каким ты его считала и ты теперь сердишься на него, зато что он обманывал тебя.

Я кивнула.

— Если я права, то ты больше сердишься на саму себя. За то, что ничего не замечала.

Я опустила свой крекер. — Но я это видела. В этом то и проблема. Я видела его насквозь, когда никто не мог.

— Что он игрок?

Я кивнула. — Он знал, что я не собиралась попадаться на это, поэтому он показал мне… — Я неохотно взяла свой крекер, покрытый сыром. — Он показал мне что-то еще.

— Другую часть себя, — тихо сказала она. — И ты влюбилась в него.

Я хотела отрицать это. Спасти свою гордость и сказать, нет, это было не так, он мне лишь немного нравился. Но это было именно так.

Поэтому я кивнула, и она потянулась к моей руке.

— Это то, что тебя действительно расстраивает. Быть обманутой. Да, ты устанавливаешь высокую планку для людей. Порой слишком высокую. Но ты устанавливаешь еще более высокую для себя, вот что беспокоит меня больше, Майя. Я хочу, чтобы ты имела большие мечты, большие цели. Я хочу, чтобы ты стремилась достичь их. Но я не хочу видеть, как ты винишь себя каждый раз, когда ты совершаешь ошибку.

Я кивнула.

— Я не знаю, всей ситуации с Рейфом, и я не собираюсь совать свой нос во все это, — сказала она. — Но если он попытается поговорить с тобой, ты должна выслушать его. Может быть, ты сможешь простить его. И что более важно, простить себя.

Когда мама убиралась, я думала о том, что сказал Рейф, об экспериментах.

Я была генетически модифицированной. И я жила в городе, где проводились медицинские исследования. Снова и снова я представляла себе, этот список имен.

— Есть ли у отца родственница по имени Элизабет Делани?

Мама сделала паузу. — Разве это не жена его двоюродного брата Грэга? Нет, я думаю это Бетани. Тебе следует спросить его. Бог знает, что он имеет много родственников. Ты встретила кого-то в онлайне?

Я покачала головой. Еще через минуту, я спросила: — Как именно отец получил эту работу?

— Хмм?

— Кто-то в школе сказал, что Сент-Клауды просто предложили ему работу.

Она засмеялась и вновь присела. — Я бы хотела, чтобы все было так просто. Если кто-то говорит, что ему предоставили эту должность, то это не правда. Я уверена, что они предложили работу многим здесь, но не нам. Сент-Клауд Корпорейшн хотели устроить здесь новый парк, и им нужен был его смотритель. Ты ведь знаешь эту компанию?

— Эта компания ищет людей, соответствующих описанию должностных обязанностей.

— Да. Сент-Клауды хотели определенный типаж человека на эту должность. Они предпочли молодого надзирателя с молодой семьей. И, если не канадца, то хотя бы кого-то с далекой канадской кровью, чтобы сделать переход сюда легче.

— Того, кто пустил бы корни и остался. Стал бы частью общества.

— Вот именно. Когда мы приехали на интервью, там было еще полдюжины других кандидатов. Мы соответствовали всем требованиям, как никто другой. Я из Канады, моя семья живет недалеко, и не смотря на всю мою любовь к Орегону, я очень хотела вернуться домой. Тебе тогда было столько же лет, как и большинству детей здесь. И у твоего отца были замечательные рекомендации. Но все равно, мы едва не пролетели. Какая-то женщина получила работу, но сама потом от нее отказалась.

Чего я ожидала? Что моя семья была связана с Сент-Клаудами этим проектом Генезис? Что они каким-то чудом жили в Орегоне, когда меня нашли, и им разрешили меня удочерить? Или что Сент-Клауды были учеными, которые создали меня, и именно они, найдя меня, заманили сюда и моих родителей?

Если бы я подольше об этом подумала, я бы поняла, что никакой связи здесь быть не может. То исследование, что здесь проводилось, было связано с лекарственными препаратами, а не с генетикой. Сент-Клауды не были сумасшедшими учеными, они были законной корпорацией. У них есть своя страница в интернете, где можно найти ссылки на компании, производящие лекарства, которыми они владели.

Может показаться удивительным совпадением, что я искусственно создана генетически и живу в эпицентре медицинских исследований, но большей связи я не могла увидеть. Мои родители очевидно не знали ничего о моем прошлом, как и Сент-Клауды.

_________

Вернувшись в постель, я тотчас погрузилась в кошмарный сон о Серене. Видела, как она исчезает под водой, словно её кто-то туда утащил. Выплывала на поверхность и чувствовала, как какая-то сила увлекает меня на дно.

Когда невидимая рука ослабила хватку, я начала всплывать. Затем острейшая боль врезалась в мои ноги так сильно, что я взвыла. Вода попала мне в легкие.

Вскочив, я проснулась. Мои ноги занемели. Ко рту пришлось прижать подушку, чтобы не закричать. Казалось, что дюжины и дюжины скаковых лошадей промчались по мне, вызывая такие сильные судороги, что слезы выступили у меня на глазах.

Если бы я могла закричать, я думаю, я бы закричала. Но боль сжала мои челюсти, и все, что я могла сделать, это лежать на боку в агонии, пока мои мышцы медленно не начали расслабляться.

Когда я начала их массировать, узловатые мускулы были похожи на мячики для гольфа под моей кожей. Я вдохнула и выдохнула так глубоко, как только могла, вспомнив все мои атлетические хитрости против судорог в ногах.

Только эти были никак не от бега. Я услышала голос Рейфа.

Боли в мышцах. Со мной в последнее время это часто случалось.

Когда я смогла встать, я подошла к зеркалу. Я подняла одну руку и сжала ее в кулак, наблюдая как мои мускулы напрягаются. Я представила, как они увеличиваются в размерах, постоянно меняясь, как покрываются мехом, превращая мою руку в огромную переднюю ногу. Кулак превратился в лапу, показались длиннющие когти. Я встряхнула рукой и отвернулась.

Люди не могут превращаться в зверей. Просто не могут.

Но ты это видела.

И это было причиной почему я не протестовала, почему не спрашивала. Я видела, как Энни обернулась.

Если бы я действительно хотела, я могла бы всему найти объяснение — переутомление от бессонных ночей, галлюцинации, которые у меня были после воздействия наркотиков. Только я не рассматривала ничего из этого. Я приняла все это легче, чем приняла новость о том, что моя мать — белокожая. Мне сложнее было принять что у меня Кавказкие корни, нежели что я скин-волкер, ведь это больше походило на правду.

Всю жизнь, я чувствовала, что не знаю кто я. Я бы сказала, что не знаю ничего о своей семье, о своем племени. Но все это — не было тем, чего мне действительно не хватало. На самом деле, мне не хватало этого.

Я могла стоять перед зеркалом и мысленно отказываться верить в то, что человек может превратиться в животное, но в глубине души я знала, что это правда. Однажды, как Энни, я буду бежать через лес на четвереньках. Нюх, зрение, слух, и чувство мироощущения у меня будет, как у большой кошки.

Однажды это случиться. Если Рейф был прав о снах, мышечных спазмах, то тот день скоро наступит. Мысль об этом заставила мой живот сжаться. В боли, волнении, или в совершенном ужасе? Вероятно, от всего этого.

Когда это случиться? Как? На что это будет похоже? Могу ли я к этому подготовиться?

Что об остальном — той части где я «стану как Энни» — о ней я старалась не думать. О той части, где я потеряю человеческий разум и начну настоящее превращение в животного. Как долго после первого обращения пройдет времени? Сколько я должна найти ответов и убедиться, что то, что произошло с ней — не случится со мной?

Нет, сколько времени есть у нас. У меня и Рейфа. Насколько мне было больно быть рядом с ним, настолько я в нем нуждалась. Нам нужны одни и те же ответы, и он должен знать намного больше из них, чем я.

Возможно, я поступила неправильно с ним. Ведь он был тем парнем, у которого могли быть все ответы.

_______

Когда я спустилась вниз, на следующее утро, Дэниел уже был здесь, сидя рядом с отцом и глядя ему через плечо, пока он все ещё занимался контролем пожаров.

— Так, какие последние новости от пылающей границы? — спросила я, когда налила себе апельсиновый сок.

— Этого пламени не достаточно, чтобы отменить поход в школу, — ответил отец.

— Черт. — Я посмотрела на экран. — Я думаю, что эти красные пятна — это огонь. Сейчас все выглядит безопасно, но что насчет животных?

— Я заезжала в их убежище сегодня утром, — сказала мама. — Они будут там, пока огонь не уйдет.

Я обняла её. — Спасибо.

Она вручила мне свою чашку, чтобы я налила ей сок. Я взяла её и проигнорировала протянутую пустую кофейную кружку Дэниела.

Он поднял брови. — Так ты поедешь в школу или нет?

— Если ты меня не отвезешь, отвезет отец. Сейчас есть опасные хищники на свободе.

Дэниел вздохнул и поднялся, чтобы заполнить свою кружку.

— Ты в порядке? — прошептал он, стоя рядом со мной у кухонного гарнитура.

Я кивнула и обернулась к отцу. — Говоря о хищниках, ты нашел Марва?

Отец покачал головой. — Прямо сейчас, главное — это пожары.

Хорошо. Я надеялась, что любые охоты на пум будут отложены на некоторое время. В противном случае, с Энни в лесу в обличие кошки, мы могли бы иметь еще одну проблему.

Дэниел и я позаботились о животных и подготовили их к транспортировке. Когда мы прибыли в школу, я оставила Дэниела, Кори и Брендана, и отправилась на поиски Рейфа. Я проверила яму для курильщиков в первую очередь. Хейли была там. Она посмотрела на меня, и я кивнула ей, а затем перешла на другую сторону, округляя школу, чтобы обойти её снова.

— Ищешь Рейфа? — сказал голос позади меня.

Это была Хейли. Выражение её лица было скрытным, и я подумала о том, что сказал Рейф. Она была права — я бы никогда не забыла этот инцидент с домашним заданием. Я сознательно не держалась против неё, но она изменилась. Я отступила, и, возможно, другие тоже решили отступить. Я должна была это заметить, но я ничего не замечала.

Это не оправдывает все дрянные вещи, которые она сделала мне и сказала обо мне, но действительно сейчас я смотрю на неё немного по-другому, после того как она ступила на этот путь.

— Я слышала, что вы двое расстались, — сказала она.

— Так и есть.

— Ты решила, что он не слишком хорош для тебя?

Если бы я это решила, я бы и не смотрела на него. Ведь правда? Я ничего не ответила. У меня не было сил на все это. Я просто покачала головой и развернулась.

— Майя?

Я обернулась.

— Что с твоей губой? — голос Хейли перестал быть противным.

— Это не Рейф, — сказала я.

Я снова начала отворачиваться от неё.

— Ты ему нравишься.

Я посмотрела на неё.

Она пожала плечами. — Просто хочу сказать, что если ты не хочешь с ним расставаться, он вернется. Ты ему действительно нравишься. — Сардоническая усмешка появилась на её губах. — Как и всем остальным.

Она ушла. Я хотела пойти за ней, но не знала, что сказать.

Я продолжила идти дальше, пока кто-то не окрикнул меня. Когда я увидела Сэм бегущей ко мне, я напряглась и огляделась. Мы все еще были в пределах видимости школы. Достаточно безопасно.

Она остановилась около меня. Минуту она просто смотрела на мою губу, а потом подняла взгляд до моих глаз. — Мне жаль.

Я вспомнила, что Рейф сказал и, что сказала мама, и я с трудом подавила желание сказать «мне плевать» и уйти. Но я не собиралась говорить «все хорошо», потому что это было бы не правдой.

— Почему ты меня ударила? — спросила я.

— Я не хотела. Я просто… — Она отвела взгляд в сторону. — Я просто становлюсь безумной иногда. Как Дэниел, только он может это контролировать и я…я не могу.

— Так было и с сестрой Рейфа?

Её щеки покраснели. — Я не хотела её ранить. Я хочу сказать она была, ну ты знаешь, медлительной. Я была зла на Рейфа за то, что он её притащил и не понимал намеков, а она засмеялась и тогда я взорвалась. Но я остановилась.

— Но не в случае со мной.

— Мне нужны были эти страницы.

— Почему? Потому, что там написано, что твоих родителей убили? Как это может быть секретом?

Я ждала, что она взорвется. Как это может быть секретом? Хотела бы я, чтобы все знали о том, что моих родителей убили? Хотела бы я, чтобы мне задавали вопросы о них? На меня бы смотрели смешно? Интересовались бы, что я видела?

Она ничего не сказала, лишь нахмурилась и стала уходить.

— Что ещё на них было? — крикнула я.

Она остановилась, её плечи дернулись.

— Там ведь было, что-то большее. Что-то чего ты не хотела, чтобы я увидела.

Она развернулась, и посмотрела на меня тем взглядом, который заставил меня задрожать. Фигура быстро шла из-за поворота к нам.

Сэм открыла рот, как будто хотела уйти, а затем развернулась и врезалась в Дэниела.

— Д-Дэниел.

— Ты собираешься покалечить и меня тоже, Сэм?

Сэм запнулась и сказала, что все не так и Дэниел стал разговаривать с ней. Но я их не слушала. Я начала вспоминать вечер, когда Серена говорила мне о Сэм, до того как умерла. Теперь, когда я увидела её с Дэниелем я все вспомнила.

__________

Серена была у меня, удерживая кролика, пока я меняла ему повязку.

— У меня была стычка с Сэм прошлой ночью.

— С Сэм?

— Да. Я была в «Блендере» с Николь, когда ты и Дэниел болтали с ребенком Доктора Хайека. Там была пара парней, это были парни из колледжа с острова. Они подошли к нам и стали флиртовать. Николь застеснялась, как и всегда, а я постаралась показать ей, как нужно себя с ними вести.

— Оёй.

Она засмеялась. Хорошо, я пофлиртовала. Но ты же меня знаешь, я ничего не имею этим в виду. Даже Дэниел знает, что я просто дразню этих бедных парней. И вот, я флиртовала, и тут Сэм остановилась, чтобы взять гамбургер. Словно она нас и не знает. Я разговаривала с парнями, чуть больше, но в итоге Николь и я ушли.

— Хорошо.

— Я пошла к Дэниелу. И угадай, кто тут всплыл? Сэм. Она рвет меня в клочья, из-за флирта с теми парнями. Говорит, что это неуважение к Дэниелу. Я говорю ей, чтобы она занялась своими долбанными делами. И она словно слетает с катушек. Кричит на меня целую тираду, что я та, кто не ценит того, что у неё есть. Она сказала, что кто-то должен преподать мне урок. Я засмеялась, что наверное было неправильным, и она так на меня посмотрела…этот взгляд был пугающим.

Серена попыталась засмеяться, но её смех вышел каким-то шатким. — Я знаю, что это звучит странно, но её взгляд меня испугал. Потом пришел Дэниел. Он услышал, как мы ругались. Я сказала ему, что она попрекала меня в флирте с парнями. Он просто пожал плечами и сказал: «Ну и что?», но Сэм опять угрожающе посмотрела на меня и ушла.

_________

Так Рейф был прав насчет неё? Она запала на Дэниела? Я так никогда не думала, потому что она не вела себя с ним как остальные влюбленные девушки. Но ведь Сэм всегда была не как остальные.

Я вспомнила свой сон, о том, как Серену кто-то утянул под воду. И я вспомнила, что тоже чувствовала, как кто-то схватил меня за ногу, когда я тонула.

Как зла была Сэм на Серену? Как ревновала к Дэниелу? Она ревновала настолько, что решила припадать ей такой сильный «урок»?

Но как она это сделала? Попала под воду на илистом крае, а затем плавала под водой и удерживала там Серену достаточно долго, чтобы её утопить?

Это было сумасшествием. Никто не мог задержать дыхание дольше, чем Серена.

Дэниел прошел мимо Сэм, как будто её тут и не было прямо ко мне. Он наклонился, чтобы прошептать: — Она ничего тебе не сделала?

Я покачала головой, когда прозвенел звонок. Мы стали возвращаться в школу.

— Ты должна держаться от неё подальше, — сказал он, когда Сэм ушла из пределов слышимости.

— Я знаю.

Глава 33

Тем утром Рейф не объявился. С каждой минутой вопросы мучали меня все сильнее до тех пор, пока не прозвенел звонок на перемену, а я, полностью погруженная в свои мысли, продолжала сидеть на своем месте, притворяясь, что слушаю урок.

Чьи-то пальцы опустились мне на плечо. Я взглянула вверх и увидела Николь. Класс почти опустел. Дэниел стоял в дверях, будто только что осознав, что я не двинулась с места.

— Я разберусь, — неслышно прошептала Николь и махнула ему рукой.

— Я, наверное, размечталась, — сказала я, вставая.

Она прокашлялась.

— Я знаю, что я не та, с кем тебе хочется обо всем этом поговорить. О Рейфе. Вот почему ты не позвонила мне вчера вечером. Я не Серена.

— Нет, это не так…

— Нет, так. Я понимаю. Вы с ней были лучшими друзьями. Разве только ты не можешь поговорить о некоторых вещах с Дэниелом, ведь так? Рейф ему никогда не нравился, и он рад, что вы расстались. А если ты не рада этому, то с ним ты не можешь об этом говорить.

Она была права.

— Тебе нравится Рейф. — Она вывела меня из класса, понижая голос в полном народа холле. — Не нужно быть Сереной, чтобы увидеть это. Я видела тебя с другими «летними» парнями. Это было простым развлечением. А тут все иначе.

Снова верно.

— Это из-за вечеринки? — спросила она. — Может ты думаешь, что это он накачал тебя наркотиками? Я уверена, что это была Хейли. Если хочешь, мы можем попытаться это подтвердить, вломимся к ней в дом и поищем наркоту.

Я уставилась на Николь.

Она покраснела. — Что я могу сказать, в глубине души я бунтарка. Но если дело не в вечеринке, то может причина в том, что он вел себя несоответствующе, пока ты была под кайфом? Я и с этим могу помочь. Договоритесь о встрече, а я буду где-нибудь поблизости, чтобы если что, ты могла позвать меня на помощь.

— Ты хочешь стать моей тайной телохранительницей? — Я ухмыльнулась ей. — Да ты и правда бунтарка.

Она покраснела еще больше. — Едва ли. Я просто считаю, что вы — идеальная пара.

Я посмотрела на Николь. Я ее недооценивала. Так же как и Сэм. Как может быть и Хейли. И Рейфа? О нем я не хотела и думать.

Я всегда считала, что умею разбираться в людях. За последние несколько дней я убедилась, что не знаю никого, кроме разве что Дэниела.

— Хочешь зайти в гости на выходных? — спросила я. — Мама сегодня везет животных в заповедник в Виктории, а я собираюсь поехать посмотреть, как птенцы учатся летать, в конце недели.

Ее глаза засияли. — Серьезно? Я с удовольствием. Всегда хотела там побывать.

— Я бы и раньше тебя пригласила, но я никак не думала, что ты любишь животных.

— Я их очень люблю. Особенно тех, что поменьше. Пум можешь оставить себе. И вообще, животные это твоя тема, твоя и Серены. И Дэниела. Я не хочу вмешиваться.

— Мы пойдем вместе, только ты и я.

Она улыбнулась, и мы пошли на следующий урок.

В перерыве на ланч я встретилась с Дэниелом в коридоре. Кори и Брендан ушли, сказав, что будут ждать нас за столиком.

— Что-то не так? — спросил Дэниел.

— Ниче…

— Даже если эти ребята поняли, что что-то не так, значит это правда, Майя.

Я отвела его в угол и помахала Николь, собираясь встретиться с ней позже.

Мы с Дэниелом вышли в пустой двор. Я почувствовала слабый запах сигаретного дыма и обернулась, нахмурившись. Если бы я намекнула, что так и до пожара недалеко, он не за что бы не разрешил мне того, о чем я собиралась попросить.

— Мне нужна большая услуга, — сказала я. — Но ты же знаешь, что я бы не стала просить, если бы это не было так важно.

— Хорошо, я слушаю.

— Можно одолжить твой грузовик?

Он поднял бровь. — И это ты называешь большой услугой? Да в любое время. Ты отлично умеешь водить.

— Мне нужно поехать повидать Рейфа. Сейчас. Вместо ланча.

— Вот как.

Его взгляд помрачнел.

— Нет, я прошу твой грузовик не для того, чтобы вернуться к нему. Я волнуюсь за него и его сестру, они совсем одни перед лицом угрозы пожара. Они должны быть в городе.

Он расслабился. — Хорошая идея.

— При нормальных условиях я бы добежала пешком и постаралась бы вернуться до конца перемены, но…

— Но не тогда, когда по городу разгуливает кошка-людоед. Пошли. Я тебя отвезу.

Он направился к парковке.

Я побежала за ним. — Ты совсем не обязан это делать. Иди пообедай.

— Я куплю шоколадных батончиков в ларьке.

Я толкнула его. — Ты что не доверяешь мне свою малышку? Иди, я отлично справлюсь.

— Дело не в этом. Она последнее время барахлит, помнишь? Я не хочу, чтобы ты заглохла где-нибудь и шла потом пешком через лес.

Приехав с Дэниелом, я едва ли смогу спросить Рейфа об оборотнях. Но нужно как-то справиться. Важно проведать его и Энни.

Чтобы добраться туда, ушло почти столько же времени, как если бы я шла пешком. Нам пришлось выехать из города по главной дороге, а потом искать раскатанную дорогу, по которой ездил на своем грузовике мистер Скайларк. Было ясно, что пикап Дэниела с этим справится, но это было совсем не то путешествие, которое хочется совершать каждый день.

Когда мы добрались до хижины, внутри было темно. Я сказала себе, что они всего лишь экономно используют генератор, потому что топливо стоит неплохих денег. Дэниел припарковался в пятидесяти метрах от хижины и сказал, что подождет меня там и, может быть, выйдет размять ноги.

Я постучала, а потом открыла дверь и едва не забыла, как дышать. В доме никого не было. Он был абсолютно пуст. В корзинах, где хранилась одежда и продукты, почти ничего не осталось.

Я знала, что Рейф мог уехать, узнав, что я не могу найти ответов, но я никогда не думала, что он исчезнет вот так. Как бы не было мне больно и обидно, я все равно держалась за последнюю надежду, что он и правда заботился обо мне, что он не просто хотел развести меня, надеясь на помощь. Но я ошибалась. В тот же момент, когда он понял, что я не знаю ничего, что может помочь его сестре, он уехал.

Выходя из хижины, я заметила на полу сложенный и придавленный камнем листок бумаги. Я отодвинула камень ногой и увидела написанное на бумаге свое имя.

Когда я подняла записку, что-то выпало и приземлилось рядом с камнем. Я не обратила на это внимание и подошла к окну, чтобы прочесть послание.

Уехали этим утром. Вернемся, когда я найду ответы.

Было написано что-то еще, но так тщательно зачеркнуто, что я не могла разобрать ни слова. Я на секунду уставилась на записку, а потом вспомнила про выпавший предмет. Я растянулась на полу, но увидела только светлый камень. Я ползала по всей комнате, пока не нашла что-то, и поднялась, чтобы поднести находку к свету.

Это была сделанная из сыромятной кожи ленточка с кошачьим глазом, браслет Рейфа, тот самый, что подарила ему его мать.

Я сжала его в руке. Мое дыхание вновь сбилось, а сердце заколотилось.

Не видь в этом ничего лишнего, Майя. Ты знаешь, что ты не должна.

Я вновь развернула записку. Только две строчки. Холодные и пустые. Уехал. Скоро вернусь.

Я поднесла листок к окну, пытаясь разобрать, что он зачеркнул.

Ну что ж, теперь ты ведешь себя, как последняя идиотка. Соберись, Майя. Он уехал.

Я посмотрела на браслет, который я сжимала в руке.

— Их нигде нет? — спросил Дэниел с порога.

Я подпрыгнула и спрятала браслет в карман.

— Прости. Я знаю, что обещал ждать снаружи, но я не слышал, чтобы ты с кем-то разговаривала. — Он вошел. — Я не хочу тебя злить, Майя. Я уверен, они где-то в лесах, но здесь всюду следы пумы. Я знаю, что твой отец сейчас занят с этой опасностью пожара, но мы должны его сюда привезти, просто на случай, если…

— Они в порядке. — Я подняла вверх записку. — Они уехали.

— Уехали?

— Вернулись обратно в Штаты или куда-то там.

Он не выглядел убежденным. — Я все-таки думаю, что нужно позвонить твоему отцу. Здесь всюду следы, помет, расцарапанные когтями деревья. Даже мех. Пума была здесь и не раз, и это…

— Маленькие следы? — спросила я. — Как у молодой самки?

— Наверное, да…

Мне нужно тебе кое-что сказать.

Я хотела это сказать. Господи, как же мне хотелось это сказать. Переход был куда более логичным. Но слова застряли у меня в горле. — Ну что ж, нам пора. Нужно вернуться в школу, — сказала я вместо этого.

— Вообще-то я подумал, что мы заедем в Нанаимо, — сказал он, выходя. — Мне нужно кое-что поискать. И к тому же, здесь я не могу этого сделать.

Он сунул руку в карман и протянул мне листок бумаги. — Я нашел это в коттедже Браун. Хотел показать тебе, но тут Сэм объявилась, и вся эта история с моей мамой… Я решил, что это может и подождать. Хотел выяснить, что это значит, перед тем как отдать тебе. Я пытался разобраться утром, но ноутбук не дал мне ничего найти.

— Что?

— Старушка-система полетела. Сам не знаю почему.

Я развернула листок и увидела четыре слова. Первое мы уже видели. Бенанданти.

— Это то самое слово… — начала я.

— Из книги. Значит Мина все-таки не выбрала первую попавшуюся страницу для записки. А слово ниже, разве не его произнесла та старушка? Навахо, что значит оборотень?

Это было оно. Означает ли это, что Мина следила за мной? Зачем же они прислали нам книгу о бенанданти?

Мне нужно тебе кое-что сказать, Дэниел.

Я сжала бумажку в руке и глубоко вдохнула, выйдя из хижины. — Я должна кое-что…

Как только мы вышли, запах ударил в меня, словно пощечина, выбив все другие мысли из моей головы.

Дэниэл остановился. — Неужели это…?

— Огонь, — сказала я.

Он выругался и подтолкнул меня к грузовику.

Я уперлась и покачала головой. — Это всего лишь кто-то сжигает мусор. Лесные пожары не могли так далеко распространиться за столь короткое время. Папа бы мне позвонил.

Я вынула свой телефон-раскладушку и открыла его.

— Нет сигнала? — спросил Дэниел.

Я глянула на него, уставившегося в свой мобильник.

— В грузовик, — сказал он. — Сейчас же.

Я спешно обегала его, как вдруг треск в подлеске заставил меня обернуться. На поляну выбежал олень. Заметив нас, он застыл на месте, и даже не видя его закатывающихся глаз и раздувающихся ноздрей, я чувствовала его страх, ледяной ужас, от которого у меня волосы встали дыбом.

Олень умчался, пробираясь через деревья, ослепленный паникой. Огонь приближался.

Глава 34

Я распахнула дверь грузовика и прыгнула в кабину. Дэниел вставил ключ зажигания и повернул его. Ничего не произошло.

— Нет, — прошептал он. — Нет, нет, нет.

Он поворачивал ключ снова и снова, крутил им туда сюда, а потом отпускал его и стучал ладонями по рулю.

Я открыла дверь. — Мы пойдем пешком. Огонь не может быть настолько близко…

— Нет. Подожди немного. — Он глубоко вдохнул и попытался снова, несколько успокоившись.

Мой отец всегда говорил, что если бегут дикие звери, время уносить ноги. К этому моменту пешком уже не спастись.

Со второй попытки двигатель отозвался и, немного поколебавшись, зарычал, ожив. Дэниел кивнул, решительно нажал на газ и…

Шины забуксовали.

— Не может быть. Черт, этого не может быть.

Он распахнул дверь. — Пересядь на мое место. Когда я крикну, жми на педаль.

Он толкал машину. Я газовала. Шины прокручивались, отказываясь двигаться вперед. Капот покрылся пеплом. Я сильнее надавила на газ. В конце концов, грузовик выбрался из колеи и поехал вперед. Я нажала на тормоз.

— Нет! — закричал Дэниел. — Не дай ей остановиться.

Я посмотрела в боковое зеркало и увидела его, бегущего рядом с грузовиком. Он схватился за дверь и распахнул ее на ходу. Я снова сконцентрировалась на дороге. Дэниел заскочил внутрь, захлопнул дверь и откинулся на пассажирское сиденье, задыхаясь.

— Всегда мечтал так сделать, да? — спросила я.

Он рассмеялся, все еще пытаясь восстановить дыхание. Волосы и плечи его были засыпаны пеплом.

— Продолжай ехать, — сказал он. — Дорога плохая, и если ты остановишься, она снова застрянет.

Дорога и правда была ужасная. Я не заметила этого с пассажирского сиденья, но теперь ощущала каждый толчок, каждую кочку. Мимо нас промчался еще один олень. Потом лиса, настолько испуганная, что едва не попала под колеса. Животные направлялись к городу. Это означало, что огонь был в другой стороне. Это хорошо.

Когда мы добрались до дороги, я увидела стеной поднимающийся над вершинами деревьев дым.

— Я вижу, — сказал Дэниел, не дав мне сказать. Его голос был низким и спокойным. — Хочешь, я поведу?

Я отрицательно покачала головой и нажала на газ, разгоняясь настолько сильно, насколько позволяла петляющая дорога.

Пепел перестал падать. Но в зеркало заднего вида мне все равно был виден дым.

— Как он так быстро распространяется? — спросила я.

— Есть такая поговорка. «Быстр, как лесной пожар.»

— Конечно есть, но в данном случае все уж слишком быстро.

Он пожал плечами. Все это было неважно. Лишь бы оказаться в безопасности. Пока я вела машину, Дэниел снова заглянул в свой телефон.

— Все еще нет связи? — спросила я.

— Не волнуйся, будем на месте через…

Что-то огромное выскочило из кустов. Я ударила по тормозам под крики Дэниела «Не сворачивай!» Я и так это знала, там в лесу этому учишься сразу, как окажешься за рулем. Потом я поняла, что это был огромный рузвельтский лось, с рогами в ширину лобового стекла.

— Черт! — вскрикнула я.

Я еще раз ударила по тормозам так сильно, как только могла, и свернула направо, в сторону от лося. Правило «Не сворачивай!» никак не работает, когда имеешь дело с таким великаном. Мы резко свернули — еще одна тактика, которой я обучилась, хотя обычно стада оленей редко уходили так далеко на восток. Если лось столкнется с машиной, он пробьет крышу, а под ней будешь ты.

Последовал удар, это грузовик ударил животное, но удар был маленькой силы, и лось просто захромал, а потом…

Бум!

Что-то ударилось о мою дверь. Затем олениха забралась прямо на капот.

— Они пытаются попасть в наш грузовик! — закричал Дэниел. — Поехали!

Я надавила на педаль. Еще один удар. Я выглянула и увидела огромного лося, бросающегося на автомобиль. Его рога ударились о грузовик, и он зашатался, едва не перевернувшись на бок. Животное отступило. Глаза лося закатывались от гнева и паники. Он снова бросился на дверь. Стекло разбилось. Дэниел схватил меня, но я была крепко пристегнута. Он пытался меня отстегнуть, а я готовилась к очередному удару.

Успокойся, — подумала я. Пожалуйста, прошу, успокойся.

Лось хотел толкнуть дверь еще раз, но в последнее мгновение остановился. Он всхрапнул. Горячий воздух проник в кабину через разбитое окно. Я ощущала дыхание лося, его панику. Он снова отступил, опустив голову, его огромные рога просунулись в окно, и один из них потерся о мою щеку. Я уклонилась.

Просто успокойся. Пожалуйста.

— Получилось! — сказал Дэниел.

Ремень отстегнулся, и он схватил меня, когда лось набросился на грузовик в очередной раз.

— Держись! — прокричал Дэниел.

Я вцепилась в руль, но в последнюю секунду лось отошел. Он так и стоял в стороне, тяжело дыша, сконфуженно глядя по сторонам, как будто он забыл, что делал.

Дэниел распахнул дверь рядом с пассажирским сиденьем, и мы выкатились на дорогу. Лось снова всхрапнул и толкнул грузовик. Он закачался. Я отползла подальше, таща за собой Дэниела.

— Эй! — крикнул кто-то.

Я услышала отдаленный звук шагов.

— Эй! Ты, да ты! Убирайся отсюда!

Я знала этот голос. Знала, но не могла поверить в то, что слышу его.

Я обернулась и увидела Рейфа. Он бежал навстречу лосю, размахивая руками. Все оставшееся стадо стояло в стороне от дороги, в смятении пасясь и ожидая своего вожака.

— Уходи! — приказал Рейф. — Уходи!

Лось потянул носом воздух. Затем, широко взмахнув хвостом, он перебежал дорогу и скрылся в лесу. Стадо последовало за ним.

Я попыталась встать, но Дэниел усадил меня на землю и осмотрел. Он сжал мое плечо, и я содрогнулась от боли.

— Всего лишь ссадина, — сказала я. — Я могу идти.

Рейф подбежал к нам. — Она была за рулем? С ней все в порядке?

— Да, с ней все хорошо, — сказала я, поднимаясь на ноги. Я заглянула ему через плечо. — А где Энни?

— Она… — Рейф остановился и взглянул на Дэниела.

— Сбежала? — спросила я. — Так, как она иногда делает?

Он кивнул. — Мы отправились в путь сегодня утром, но далеко уйти не удалось, потому что она…

— Убежала, — закончила я.

Взглянув на Дэниела, он продолжил. — Именно. Я присел, чтобы ее подождать. Она всегда возвращается, как закончит, а мне нечего больше делать, чем ждать ее. В этот раз ее не было дольше обычного. Я начал беспокоиться и потому оставил наши вещи и пошел по тропинке. Вот тогда я и учуял дым. Я стал ее искать. А потом услышал грохот, вышел на дорогу и увидел вас, ребята.

Дэниел тревожно вглядывался в задымленный горизонт во время рассказа Рейфа. Он попытался завести грузовик, но тот был слишком серьезно поврежден.

— Нам нужно уходить, — сказал он. — Огонь слишком быстр.

Рейф покачал головой. — Идите. Я найду её. Она наверно вернулась в хижину…

— Нет, её там нет. — сказала я. — Мы только что были там.

Он повернулся, и, казалось, он не слышал моих слов.

Я схватила его за руку. — Рейф.

— Что?

Я понизила голос и отвела его в сторонку от Дэниела. — Она ведь кошка, так? Она сейчас думает, как кошка. Она будет вести себя, как и все остальные животные — будет спасаться от огня. Мы прочешем лес и попытаемся ее найти на обратном пути в город.

Он кивнул. — Я сделаю это сам. Вы поезжайте. Здесь дорога лучше.

— Если Энни где-то там, я помогу.

— Мы поможем, — сказал Дэниел, подойдя к нам.

— Давайте начнем.

Мы разделились настолько, насколько нам позволял слух. Дэниел удалился первым. Когда он ушел, Рейф подошел ко мне.

— Ты ему не сказала, да? — спросил он.

— Нет.

Пока нет, подумала я. Я была уверена, что он настоит на том, чтобы я никогда не рассказывала Дэниелу, и у меня была тысяча причин так и поступить, как только мы выберемся из этой кутерьмы.

— Если он увидит ее в кошачьем обличье, он скажет что-нибудь, чтобы предостеречь нас. Если так произойдет, мы… что-нибудь придумаем. Но мы найдем Энни. Так или иначе, мы ее найдем.

Может быть я ехала достаточно быстро, чтобы отделиться на значительное расстояние от пожара. А может быть огонь просто сменил направление или решил приостановиться. Какой бы ни была причина, но в наших поисках огонь не следовал за нами по пятам.

Пахло гарью, и хлопья пепла все еще пролетали в воздухе, пока мы продвигались уверенным шагом вглубь леса в нескольких метрах друг от друга, выкрикивая имя Энни всю дорогу в город.

Как и мы, животные тоже двигались, но они не так сильно паниковали. Я видела семьи енотов и небольшое стадо чернохвостых оленей пробирающихся к городу. Когда я мельком увидела смуглый мех сквозь подлесок, я набрала скорость. Парни подбежали, когда рядом появилась пума и посмотрели на меня. Потом я увидел седой мех и оторванное ухо и вздохнула.

— Марв.

Он остановился и промычал.

— Иди, — сказала я. — Найди какое-нибудь безопасное место.

Он вновь замычал, давая понять, что он понял и направился дальше в лес.

Мы не прошли и двадцати футов, когда грохот в деревьях заставил нас всех подпрыгнуть. Что-то бежало по нашему пути. Что-то достаточно большое, чтобы заставить деревья трястись, как от огня.

— Медведь! — закричала я.

Глава 35

Я схватилась за нижнюю ветку ближайшего высокого дерева и подтянулась. Дэниел последовал моему примеру. Припав к ветке, я оглянулась в поисках Рейфа, он был все там же, все с тем же странным выражением на лице, словно хотел убежать, но не мог. Он негодующе смотрел на медведя, и на лице его был написан ни шок и ни страх. Это был вызов.

— Рейф! — закричала я.

Это привело его в чувства. Он моргнул и увидел расступающийся перед ним лес. Он беззвучно выругался и отступил. Медведь бросился из кустов, с ревом поднявшись на задние лапы.

Это был всего лишь гималайский медведь. Я говорю «всего лишь», потому что мы часто получаем сообщения о гризли, приплывших с материка, а это совсем другой уровень опасности. Барибалы, конечно, тоже не безвредные плюшевые мишки, особенно ванкуверские. Стоя на двух лапах, этот парень был выше Рейфа и вдвое его тяжелее.

— Уходи! — закричала я. — Кыш!

Дэниел свистел и хлопал в ладоши. Обычно этого достаточно, чтобы от них избавиться, но этот просто стоял на месте, рыча и размахивая передними лапами, обнажающими огромные когти. Разгневанный запахом гари или, быть может, другого хищника, медведь и не собирался уходить.

Рейф оглянулся в поисках дерева, но поблизости не было подходящего для его веса.

— Отступай в нашу сторону, — прокричала я. — Поддерживай зрительный контакт и не поворачивайся к нему спиной.

Он нетерпеливо кивнул. Он и так это знал. Было тяжело запомнить, что он совсем не тот заядлый горожанин, каким притворялся.

В тот самый момент, когда он начал отступать, медведь снова зарычал, опустился на четыре лапы и приготовился к прыжку. Тогда Рейф повернулся к нему спиной, чтобы бежать к дереву. Когда расстояние между ним и медведем сократилось до минимума, Дэниел спрыгнул на землю, размахивая руками.

— Эй! — закричал Дэниел на бегу к другому большому дереву. — Иди сюда! Скорей!

Но медведь продолжал преследовать Рейфа, его крохотные глазки горели гневом. Невыносимый запах мускуса заполнил мои ноздри, заставляя мой мозг отдавать спутанные команды — бежать, стоять на месте, помочь Рейфу.

Потом я вспомнила про лося.

Внушение способно одержать верх над животными.

Я закрыла глаза и сконцентрировалась, говоря медведю расслабиться, потому что все хорошо. Мы не опасны для него. Рейфу пришлось уйти, чтобы спастись от пожара. Но земля продолжала сотрясаться, и, когда я открыла глаза, медведь был прямо за Рейфом. Он рычал и пытался схватить его лапами, но Рейф оторвался от погони в самый последний момент.

Я наклонилась, чтобы схватить его руку. Он отмахнулся, и, легко подпрыгнув, схватился за нижнюю ветку обеими руками, забравшись на нее. Медведь затряс ствол, и я потеряла равновесие. Рейф схватил меня за куртку и цепко держал меня в воздухе, пока я снова не ухватилась за ветку.

— Карабкайся! — закричал он.

Медведь отступал, потряхивая косматой головой, ошеломленный ударом. Он посмотрел на меня, и я застыла на месте, осознав, что не позволяло Рейфу бежать. Когда я встретилась с медведем взглядом, все мысли о бегстве улетучились. Инстинкт говорил, что нужно бороться. Это моя территория, и никакой медведь не имеет права отобрать ее у меня.

Стой на месте и…

— Майя!

Рейф снова схватил меня за куртку и едва не столкнул с ветки. — Карабкайся!

Это привело меня в чувство, и теперь, глядя вниз, я видела только огромного очень злого медведя.

Когда я начала взбираться наверх, острая боль пронзила мою ступню, и что-то зажало мою ногу. Посмотрев вниз, я увидела сомкнувшиеся вокруг моего ботинка челюсти. Дэниел побежал навстречу медведю с криками, размахивая руками. Рейф схватил меня под руки и дернул вверх. Ботинок остался в пасти медведя, а я оказалась на ветке повыше.

Медведь потряс моим ботинком, рыча, а потом отбросил его в сторону. После этого он заметил Дэниела в нескольких метрах от него.

— Дэниел! — крикнула я.

Он отступал в поисках подходящего дерева. Медведь только рычал на него, продолжая поглядывать вверх. Он поднялся на задние лапы, а передними начал стучать по стволу так, что дерево затряслось.

Я перемахнула на следующую ветку, а Рейф оказался с другой стороны. Я чувствовала дыхание медведя своей ногой в одном носке, и отдернула ее, когда зверь защелкал зубами. Он раздраженно рыкнул и оперся на дерево, раскачивая его с новой силой.

— Держись! — закричал Рейф, как будто в планах у меня было что-то еще.

Я обхватила раскачивающийся ствол обеими руками. Медведь пытался дотянуться до нас, но мы были недосягаемы. Через какое-то время он это понял и вновь опустился на четыре лапы. Он секунду смотрел на нас, а затем скрылся в лесу с угрожающим ревом.

— Ты в порядке? — спросил Рейф, когда медведь скрылся из виду.

Я устроилась поудобнее на ветке и подтянула ногу к себе. Мой носок был разорван, но медвежьи клыки не добрались до кожи. Я сжала свою ногу и содрогнулась от боли.

— Просто ссадины, — сказала я.

— Майя? — раздался крик Дэниела.

Я попыталась разглядеть его, но сквозь густые иголки это было невозможно.

— Мы в порядке, — закричала я, — как ты?

Он сказал, что с ним все хорошо, и я уже собралась спускаться вниз, как вдруг Рейф оказался на моей ветке.

— Кажется, что внушение не способно победить тех животных, которых нам и правда надо победить.

— Это не шутки, — сказала я.

Он наклонил голову, вглядываясь в лес. Когда он вновь посмотрел на меня, я подумала, что он хочет что-то сказать, но он только кивком указал на землю. — Пора идти. Пожар идет. Я его чувствую.

Я перевернулась, встав коленками на ветку, чтобы опуститься пониже. Тут я посмотрела наверх и поняла, что мы забрались на самое высокое дерево в лесу, чего я раньше не замечала.

— Я, пожалуй, заберусь для начала наверх, поищу Энни, — сказала я.

— Хорошая идея.

Я крикнула вниз Дэниелу, чтобы сообщить ему о наших планах. Рейф был уже на две ветки выше меня. Я взбиралась за ним. Чем быстрее я карабкалась, тем быстрее двигался он, и я сочла это простым совпадением, как вдруг он ухмыльнулся.

Мое сердце бешено забилось, и я помчалась за ним, пытаясь догнать и яростно ругаясь. Я забыла и об Энни, и о пожаре, и о медведе, и вообще обо всем, что происходило ранее. Остались только мы вдвоем, карабкающиеся вверх по дереву, грубая кора под руками, острый запах иголок, звук его дыхания, прорезывающий воздух, как сердцебиение. Я даже не заметила, что догнала его, пока не оказалась рядом с ним, и он, облокотившись на дерево, улыбнулся мне.

— Попался, — сказала я.

— Нет уж, я просто остановился.

Он поднял руки над головой, и я поняла, что мы были настолько высоко, насколько нам позволял инстинкт самосохранения

— Черт, — сказала я.

Он рассмеялся, а я посмотрела ему в глаза. Затем, сглотнув комок в горле, я отвернулась в поисках Энни. Мое бедро уперлось в ствол, и я ощутила что-то в своем кармане. Я вытащила его браслет.

— Возьми его, — сказала я.

Он покачал головой. — Мне все равно придется уехать, нужно искать ответы. Оставь себе.

— Но это важно для тебя.

— Это придаст тебе уверенности, что я вернусь.

Мои щеки загорелись, и я вложила браслет в его руку. — Пожалуйста. Я боюсь его потерять.

Он взял браслет. Не успела я отнять руку, как он надел браслет на мое запястье.

— Проблема решена.

Я попыталась посмотреть на браслет, но он поднял мой подбородок, закрыв глаза и приблизившись ко мне. Наши губы соприкоснулись. Вдруг его глаза раскрылись, и он быстро отодвинулся.

Я отпрыгнула. — Правда, плохая идея. Мы…

— Нет. Смотри.

Он показал вниз.

Я перегнулась и увидела стену дыма, идущую прямо на нас. Рейф начал спускаться с дерева, крича что-то Дэниелу. Я не могла сдвинуться с места, впервые как следует рассмотрев огонь. К северу и к югу лес был чист и спокоен. Лишь одна огромная завеса дыма двигалась в нашу сторону.

— Майя! Идем же. — Рейф потянул меня за ногу.

Я в последний раз взглянула на огонь, убедившись, что все увидела правильно. Единственная линия пожара шла со стороны Салмон Крик. Это очень странно.

Рейф снова закричал, но я уже спускалась вниз, зовя Энни. Но ее нигде не было. Скрылась где-то в безопасном месте. По крайней мере, так мне хотелось верить.

Когда я обулась, мы побежали. За несколько минут, снова начал сыпаться пепел. Мы продолжали звать Энни, не отделяясь друг от друга, и бежали прямым путем к городу.

Рейф первым уловил звук двигателя и закричал, — Кто-то едет. В какой стороне дорога?

Я махнула рукой на север, но Дэниел отрицательно покачал головой.

— Мы от нее далеко, — сказал он. — Должно быть, мы почти в городе.

Другими словами, нет времени и необходимости идти в обход. Через несколько шагов, мы ступили на пустошь.

— Вот и дорога! — закричал Рейф. — Так будет быстрее, чем бежать через лес.

Это была когда-то дорога, в то время, когда наш городок был пустым местом для кемпинга. Но потом появились Сент-Клауды, и палаточники убрались восвояси, поэтому дорога больше никуда не вела. Ее с обеих сторон окружил лес, а трава упрямо пробивалась сквозь утрамбованную землю. Однако запах бензина, который я чувствовала, был явно не пятнадцатилетней давности.

Когда мы ступили на петляющую дорогу, я увидела грузовик, движущийся в противоположном направлении, едва видимый сквозь деревья.

Дэниел посмотрел в ту же сторону. — Мы его никогда не догоним. И вообще, он едет из города.

— Но почему? В той стороне же ничего нет.

— Не важно. Только не останавливайся.

Мы только что совершили очередной поворот, как вдруг я услышала рев двигателя за нами. Я обернулась и увидела грузовик, приближающийся к нам.

— Они, должно быть нас заметили.

Рейф поднял руку.

Дэниел остановил его. — Давай для начала убедимся.

Мы скрылись в кустах ольхи у дороги. Дэниел был полностью сосредоточен на грузовике, словно сокол выслеживающий приближающуюся пуму. Я уже видела этот взгляд. Когда я прикоснулась к его руке, он не прореагировал. Я знала, что так и будет.

— Что мы…? — начал Рейф.

— Шшшш! — прошипел Дэниел, не сводя глаз с дороги.

— Эмм, ладно, — сказал Рейф. — Майя, что мы делаем? Там за нами пылает огонь, а к нам едет спасительный грузовик…

Дэниел с такой силой ударил меня по спине, что я закашлялась. — На землю!

Я упала. Когда Рейф запротивился, Дэниел толкнул его на землю сам.

— Какого черта? — сказал Рейф, откатываясь в сторону.

— Тихо! — сказал Дэниел взглянув на Рейфа. — Что-то не так. Я чувствую.

— Ты можешь это чувствовать?

— Прекратите, — прошептала я. — Вы оба.

Я лежала среди ольховых кустов, ветки больно кололи спину. Пепел сыпался хлопьями, как снег. Клубы дыма извивались на ветру. Когда я закрыла глаза, я услышала неустанный треск и периодический грохот и рев, это огонь пожирал лес.

Я представила это опустошение, и мое сердце сжалось, а к глазам подступили слезы. Мой лес. Мой прекрасный лес.

— Он все ближе, — прошептала я. — Нам надо идти.

— Подождите, — сказал Дэниел, — дайте мне разобраться.

— С чем разобраться? — Рейф вопросительно посмотрел на меня.

Когда я не ответила, Рейф отвернулся, напряженный и рассерженный. Я это чувствовала это, вспышки гнева заставляли меня беспокоиться, каждый мускул напрягался, говоря, что я должна бежать, просто бежать, иначе огонь меня настигнет.

Грузовик повернул. Он был больше похож на фургон, желтый, с каким-то гербом на боку. Я попыталась рассмотреть получше. Воздух становился все мутнее. Невидимый дым резал глаза.

— Пожарная машина? — закричал Рейф на Дэниэла. — Мы бежим от огня и прячемся от пожарных?

Наконец я разглядела символику — красный щит с маяком посередине. Обычная машина из пожарной службы Нанаимо.

Рейф стал подниматься на ноги.

— Подожди, — резко сказал Дэниел, тоном, больше похожим на приказ, чем на просьбу. Готова была поклясться, что у Рейфа волосы встали дыбом.

— Просто подожди секунду, — сказала я.

— Нет. Мне жаль, Майя, но это все чушь. Мне надо добраться в город и найти Энни.

— Тогда иди, — сказал Дэниел. — Но не жди, что я приду тебе на выручку, если ты опять сотворишь какую-нибудь глупость.

Рейф остановился и наклонился вниз. — Глупость? Когда это я черт возьми совершал…?

— Противостоять медведю? Ну да, немного глупо.

Лицо Рейфа покраснело.

— Дело было не так, — вмешалась я. — Рейф, просто…

Заскрипели тормоза грузовика. Мы все еще были за ольхой, но сквозь ветви проглядывал желтый цвет.

Грузовик приостановился, меньше чем в пяти метрах от нас. Я услышала приглушенные звуки голосов. Затем щелчок и стук захлопнувшейся двери, который через секунду отдался эхом.

Фигуры подошли к передней части грузовика. Неизвестные в темно-синих защитных костюмах и противогазах.

Рейф снова собрался уходить. Дэниел схватил его за руку.

— Они не из нашей пожарной службы, — прошептал он.

— Действительно. Приехали в пожарной машине, в защитных…

— И с автоматами в руках? Может быть это стандартный аксессуар для спасателей в штатах, но здесь винтовки с собой никто не носит. Даже копы.

Я разглядела оружие, закрепленное на спинах двух человеческих фигур.

— Ладно.

Рейф рассмотрел их, а потом сказал, — Я думаю, они участвуют в поисково-спасательной операции, но нам… не стоит им попадаться.

Он снова растянулся рядом с нами, стараясь не производить лишнего шума.

Две фигуры все еще стояли перед грузовиком и оглядывались. Что-то обожгло мою голову, и я подпрыгнула. Еще один тлеющий уголек оказался в моей руке.

Пепел падал все гуще, хлопья его светились огнем. Когда я посмотрела через плечо, я заглотнула облако дыма, наполнившее мой рот и нос, и мне пришлось прижать к ним руку, чтобы не закашляться.

— Эти ребята никуда не торопятся, — сказал Дэниел. — Надо идти. Медленно идти назад.

— Назад? — мое сердце заколотилось. — К огню? Мы не можем…

Я замолчала. Попыталась успокоиться. Глянув на Рейфа, я увидела то же выражение на его лице. Встретившись со мной взглядом, он беззвучно прошептал: «Все в порядке.»

Переступи через инстинкт. Вот и все. Животный инстинкт говорил мне любой ценой скрыться от огня. Человеческий разум должен одержать верх.

Я поползла назад. Когда мы углубились в лес, Дэниел поскользнулся на помете. Он споткнулся. Я хотела поймать его, но он ухватился за маленькую сосенку. Деревце затрещало и согнулось. Мертвые иголки осыпались на землю.

— Ты это слышал? — спросил мужской голос. — Здесь кто-то есть. Я видел что-то светлое.

Дэниел посмотрел на свою белую футболку и выругался. Рейф сорвал с себя джинсовую куртку и протянул ее ему. Дэниел натянул ее на себя, и мы продолжили путь.

Мы бежали прямо в огонь. Красный занавес сиял сквозь деревья. Жара душила нас. Пепел и дым заполняли наши глаза и ноздри. Рев был такой, словно приближался поезд. При этом я слышала крики и что-то, похожее на квадроцикл.

Я бросилась влево, где деревья были погуще. Когда Рейф поравнялся с нами, Дэниел схватил его за плечо.

— Разделимся! — закричал он. — Туда!

Он показывал в противоположном направлении.

Рейф помчался туда.

— Майя! — закричал Дэниел.

Он кашлял и задыхался, ловя ртом воздух. Я бросилась к нему.

— Нет! — сказал он. — Беги! Беги к городу! Я догоню!

Я кивнула и побежала, сворачивая к дороге.

Глава 36

Дым с каждым шагом становился все гуще. Слезы текли из глаз. Дым наполнял мои легкие, и было больно дышать.

Движусь ли я в правильном направлении? Чутье подсказывало мне, что дом в той стороне, но я сбилась с пути. В дыму и пепле я едва могла различить несколько сантиметров впереди.

Я с трудом выбралась на дорогу, едва не споткнувшись и не разбив лицо. Я остановилась и наклонила голову как можно ниже к земле, дыша воздухом почище.

— Майя!

Из-за отдаленного рева и треска огня, я не могла различить, был ли это Дэниел или Рейф. Я обернулась, все еще в согнутом состоянии с руками на бедрах, и попыталась разглядеть хоть что-нибудь в дыму. Я видела только приближающуюся фигуру.

В последнюю секунду я увидела синий защитный костюм и бросилась обратно в лес. Прямо на меня была направлена винтовка.

В смятении я остановилась. Хватая ртом воздух, я отчаянно пыталась найти выход, но знала, что его не найти. Он был совсем близко и целился мне в грудь.

— Пожалуйста, — сказала я, поднимая руки. — Вы ведь из полиции, так? Можете отвезти меня домой в город?

Идиотский план, но если он не хотел меня убить, это был единственный выход — он притворится копом и привезет меня в Салмон Крик.

Он остановился.

— Наш грузовик сломался, — сказала я поспешно. — Мы увидели пожар. Вы мне поможете?

Он опустил винтовку. О да, да, пожалуйста!

— Майя, — сказал он.

Нет! Притворись, что не знаешь меня. Притворись копом. Ну пожалуйста!

Я глянула через дорогу, а потом на винтовку. Как много времени у меня уйдет, чтобы убежать в лес? Меньше, чем он будет целиться и стрелять?

— Все в порядке, Майя, — сказал он. — Все хорошо.

Он снял противогаз и улыбнулся, а я так и остановилась как вкопанная. Он был ровесником моему отцу. Ежик черных волос. Высокий и худощавый. Он был аборигеном, но не из-за этого я на него уставилась. Дело было в его лице — в его скулах и красно-коричневых глазах.

Я уже видела эти глаза и эти скулы.

Видела их каждый раз, когда смотрела в зеркало.

Кровь застучала в ушах. Я видела, что он подходил ближе, видела, как шевелились его губы, но при этом ничего не слышала, кроме шума крови. Затем раздался писк и треск, и он, сняв с бедра рацию, поднес ее к губам.

— Я нашел Майю, — сказал он, все еще улыбаясь мне. — Она в порядке. Она придет вместе со мной.

Я отступила, пытаясь не смотреть на винтовку. Увидев мое перемещение, его улыбка поблекла. Он сжал губы, словно оскорбленный мной.

— Ну же, Майя, — сказал он, — Нужно вывести тебя отсюда.

— Нет, — я шагнула по направлению к лесу. — Я отсюда сама дойду.

— Этот огонь движется очень быстро. Давай я отвезу тебя…

Я бросилась бежать. Он прокричал мое имя. Я оглянулась и увидела наведенную на меня винтовку. Поскользнувшись на грязи, я пыталась остановиться. Раздался выстрел.

— Нееееет! — крик прозвучал где-то позади нас.

Дэниел мчался сквозь дым, лицо его пылало, и даже глаза, казалось, светились красным огнем. Мужчина навел на меня оружие. Дэниел закричал снова, так громко, что земля словно задрожала. Я отползла назад. Дэниел оказался рядом, хватая меня за руку и оттаскивая в сторону, а мужчина пытался подняться на ноги.

Мы побежали в лес.

— Ты его ударил? — спросила я.

— Что?

Когда я повторила вопрос, он удивленно посмотрел на меня. Я подумала, что он меня не расслышал, но до того, как я успела сказать, что это неважно, он сказал: — Думаю да, словно был в себе не уверен. Я вспомнила случай, когда он ударил своего отца, но не помнил этого.

Сейчас это было неважно. Мы бежали к городу. Треск и рев огня были настолько громкими, что мы не могли слышать, гнался ли кто-нибудь за нами. Было похоже на бесконечную гонку в тумане, когда остается только молиться, что движешься в правильную сторону, а деревья различаешь только, когда сталкиваешься с ними.

Крик за спиной. Ответный. Рев машины, пробирающейся сквозь лес. Вой двигателя квадроцикла.

Дэниел затащил меня за огромную ель.

Двигатель квадроцикла затих. Раздался женский голос, словно говорящий по рации.

— Это я, — сказала она. — Они где-то рядом. Запиши мои координаты и приезжай.

Пауза.

— Уже? Кого они эвакуировали?

Еще одна пауза. Женщина выругалась.

— Да, тогда напомни ему, что лесные пожары — единственная вещь, которой он не может управлять, даже если их устроила компания Адурос. Он хотел хаус? Он его получил. Ему лучше бы надеяться, что когда дым рассеется, мы найдем то, что ищем.

Она завела мотор. Когда я выглянула, чтобы посмотреть, я увидела с трудом различимую фигуру в десяти метрах от нас. Я не успела предупредить Дэниела — фигура размахивала руками, это был Рейф.

Он показывал нам, где был квадроцикл. Дэниел кивнул и прошептал, — Где-то в пяти метрах отсюда.

— Слишком близко, — прошептала я в ответ.

— Знаю.

Рейф знаками показал, что было два квадроцикла. Я помахала в ответ, чтобы он уносил ноги, ведь он был достаточно далеко, чтобы спастись. Он покачал головой и… вышел из укрытия.

— Какого черта он…?

— Эй! — Рейф кричал в противоположном направлении. — Майя! Дэниел! Где вы, ребята?

Он замолчал и медленно повернулся, будто только что увидев квадроцикл. Затем он принялся бежать, пробираясь сквозь заросли. Квадроциклы последовали за ним.

Дэниел схватил меня за руку, не дав побежать за Рейфом.

— Он дал нам шанс спастись. Ничего хорошего не выйдет, если мы его упустим. Он все равно бежит к главной дороге. Они отступят, как только он до нее добежит.

Эти люди вооружены. Вооружены. Но Дэниел был прав. Когда огонь приближается, некогда играть в кошки-мышки. Нужно добраться до города.

Мы бежали по лесу, я впереди, срезая тропинку и пытаясь что-то разглядеть, мои глаза так горели, что я едва могла держать их открытыми.

Боль пронзила мою голову, стучала в висках. Я закрыла рот рубашкой, но это не помогало. Когда я закашлялась, рубашка почернела.

Мы обогнали огонь? Я не могла этого заметить. Жара, шум, дым, пепел — все было на месте все это время. Наконец, я услышала рев городской тревоги.

— Почти пришли, — сказала я хриплым голосом, — Почти…

Я замолчала и обернулась.

— Не останавливайся! — прокричал Дэниел, толкая меня вперед.

Я побежала к дороге, передвигая ноги и не соображая, зачем я это делаю.

— Беги дальше! — сказала я, когда Дэниел поравнялся со мной.

— Черт! Что ты…

Мы достигли дороги. Там, почти скрытое высокой травой, лежало тело человека.

— Рейф, — прошептала я. — Господи. Это Рейф.

Я подбежала к нему и упала рядом на землю. Дэниел перевернул Рейфа на спину и наклонил его голову к груди.

— Он дышит, — сказал Дэниэл. — Но очень слабо.

Когда он поднял Рейфа, я обежала вокруг, в поисках пятна крови, дырки от пули, чего-нибудь.

— Это из-за дыма, — сказал Дэниел. — Возьми его другую руку.

Я так и сделала, и мы понесли Рейфа под руки. Через минуту я увидела впереди дом. Затем второй. Сквозь дым проступал свет фар. Машина повернула, а затем остановилась, скрипя тормозами. Фары осветили наш путь. Я застыла и обернулась, готовая бежать. Потом я рассмотрела машину — знакомый внедорожник со знакомыми лицами на водительском и пассажирском сиденье.

Николь выскочила из машины на ходу и бросилась к нам.

— О боже, — сказала она. — Вас же все ищут. Нас эвакуируют. Здесь вертолет и… А что с Рейфом?

— Дымом надышался, — сказал Дэниел. — Мой грузовик сломался.

— Майя, Николь, садитесь в машину, — сказал ее отец. — А ты, Дэниел, помоги мне уложить Рейфа на заднее сиденье.

— Его сестра пропала, — сказала я, оттаскиваемая Николь. — Она вернулась в город?

— Еще нет, — сказал мэр Тиллсон, — Но я сообщу поисковой команде, и они продолжат поиски.

Они уложили Рейфа сзади. Я села рядом с ним, держа его за руку и наблюдая за его дыханием пока миссис Тиллсон осматривала его. Она была медсестрой.

Когда мэр Тиллсон снова уселся за руль, я сказала, — В лесу люди. Они разжигают огонь.

Голова мэра повернулась так быстро, что он ударился локтем о руль. — Что?

— Поезжай, Фил, — сказала его жена. — Пожалуйста, просто поезжай. Нам нужно отвести детей на вертолет, пока дым не станет совсем густым. По дороге расскажут.

Мы рассказали как можно подробнее. В лесу люди, они притворяются пожарными. Они сказали, что пожар устроил какой-то Адурос.

— Думаю, им нужно что-то из лаборатории, — сказал Дэниел. — Пожар означает, что мы все быстро эвакуируемся, оставив ее без присмотра. Это, конечно, экстремальный способ украсть проект, но если он очень важен…

— Очень, — сказал мэр Тиллсон.

Он позвонил сообщить доктору Инглис, а мы в это время обо всем расспросили Миссис Тиллсон. Она сказала, что некоторые семьи уехали на машинах, но большинство детей эвакуировал вертолет. Последний ждал сейчас нас.

Она позвонила моему отцу и сказала, что мы уже едем. Затем я взяла трубку, и он сказал, что мама уже уехала с животными в Викторию до начала эвакуации. Она была в безопасности в реабилитационном центре, где мы позже встретимся. Отец подъезжал к вертолету. Он встретит меня там.

Наконец, мы добрались до лаборатории. Вертолет был на крыше, и я слышала гул его винта. Мы почти были у входа, как из лаборатории выбежала доктор Инглис.

— Они в порядке?

Она бросилась к Рейфу, не дожидаясь ответа, и нетерпеливо указала Дэниелу и мэру, чтобы они уложили Рейфа.

— Можно дать ему что-нибудь, чтобы он проснулся? — сказала миссис Тиллсон. — Так будет легче.

— Нет.

Когда все посмотрели на меня, я заколебалась. Я знала, что нужно сказать, и знала, что Рейф меня никогда за это не простит. Я глубоко вдохнула, слегка закашлявшись. Доктор Инглис хотела осмотреть меня, но я отмахнулась.

— Его сестра, — сказала я. — Он не позволит вам эвакуироваться без нее.

— Она права, — сказал Дэниел.

— Тогда решено, — сказала доктор Инглис. — Мы отнесем его на носилках и продолжим поиски его сестры.

Она достала телефон и отошла в сторону, чтобы сделать звонок.

Миссис Тиллсон затолкала нас с Николь в здание. Когда за нами последовала третья фигура, я подпрыгнула, удивленная входящей Сэм. Думаю, она все это время была в машине, но я была так потрясена, что не заметила ее. Она просто прошла мимо и поднялась наверх.

Когда мы поднялись на крышу, к нам подбежал пилот вертолета. Внутри я увидела Хейли и Кори. Они были так же ошеломлены, как и я, и, бледные и встревоженные, смотрели перед собой. Хейли подняла руку и помахала. Кори отстегнул ремень и выбежал наружу.

— Это последние? — прокричал пилот сквозь рев вертолета.

— Еще два, — сказала я, показывая два пальца. — Один на носилках.

— Кто? — спросил он, как будто это что-то меняло.

— Рейф Мартинез.

Он показал на вертолет. — Поднимайтесь.

— Но мой отец… — начала я. Пилот был уже слишком далеко, помогая с Рейфом.

— Я уверена, что он скоро приедет, дорогая, — сказала миссис Тиллсон, положив руку мне на плечо. — Иди, поднимайся. Нужно взлетать.

Я подумала о людях в лесу. Я не сяду в вертолет, пока не увижу…

— Майя!

Отец распахнул дверь на крышу. Он подбежал к нам, Кенджи рядом с ним, и заключил меня в те самые объятия, которых я не видела уже с двенадцати лет, когда у него перестало получаться поднимать меня. Он сумел поднять меня в воздух, однако, и обнял меня так крепко, что мне стало нечем дышать. Я обвила руки вокруг его шеи и обняла его в ответ.

— Все будет хорошо, — прошептал он. — Ты сейчас улетишь. С тобой будет мэр. А я прилечу на следующем вертолете.

— Фитц… — начала я, поглаживая Кенджи.

— Он в джипе, ждет меня. Он учуял дым и запрыгнул в машину, — он опустил меня на землю и достал телефон. — Мама хочет с тобой поговорить.

— У нас нет на это времени, — сказал пилот. — У нас плотный график.

Отец помахал в сторону Рейфа. — Загружайте его. Мы сразу за вами.

Он протянул мне телефон.

Мама, казалось, плакала от облегчения. Я убедила ее, что мы с Дэниелом в порядке, и с Рейфом вроде тоже все хорошо, и рассказала, что мы садимся в вертолет.

— Надо взлетать, — сказал пилот. — Или придется отправиться без вас.

Отец обнял меня крепко и горячо. Потом он помог мне пристегнуться, поцеловал в щеку и похлопал Дэниела по плечу.

Когда он собрался уходить, ворвалась Кенджи и улеглась у меня в ногах.

— Ну же, девочка, — сказал отец, — Ты пойдешь со мной.

Когда она не шевельнулась, пилот схватил ее за ошейник. Собака зарычала.

— Оставьте ее в покое, — сказал мэр Тиллсон. — Она хорошая собачка и будет достойно себя вести.

Пилот, казалось, был готов с этим поспорить, но кто-то заговорил в его рации и приказал взлетать. Он закрыл дверь.

Мэр перебрался на переднее сиденье и оглянулся. — Все пристегнулись?

Это был большой вертолет. Шесть пассажиров сзади, плюс Кенджи у моих ног и Рейф все еще без сознания. Дэниел сидел рядом со мной, прямо за пилотом. Сэм и Николь пристегивались. Кори и Хейли сидели в самом хвосте. Мы не раз проходили тренировки и знали, с кем кто будет эвакуироваться, изменения не допускались. Разве что для Рейфа.

Я перегнулась через сиденье и посмотрела на него. Я подумала об Энни. Спаслась ли она от огня? Боже, я очень на это надеялась. Когда он очнется и узнает, что я увезла его без нее…

Я глубоко вдохнула. Я не могла сейчас об этом думать. У меня не было другого выхода. Простит он меня или нет.

Когда я задрожала, Дэниел потянулся и взял меня за руку. — Все будет хорошо, — прошептал он.

Я кивнула. У нас было еще много вопросов, на которые нужно было найти ответы, но к этому моменту самая большая опасность — пожар и люди, которые его устроили, — миновала. Мы были в безопасности, а для вопросов еще найдется время.

Вертолет покачнулся и поднялся в воздух.

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg