«Красота»

Красота (fb2) - Красота 637K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Юлия Шолох

Красота

1. Теперь

Дверь на кухню открылась, пропуская Кристи, так и пышущую злостью, что подтверждали на редкость красные щеки.

- Достали уже клиенты эти! Иди в левый сектор, к восьмому столику, там требуют живую официантку. Тошнит уже от этих дебилов! Типа живая официантка приносит другие, более вкусные напитки и еду? Может, ещё и готовит сама? Ну что за бредовые представления о сфере общественного питания!

- Не кипятись, я схожу.

Люси спрыгнула с кухонного стола-подачи, куда подкатывали за заказом официанщики, и поправила фартук, который топорщился кучей безвкусных салатовых оборочек. На роботах были такие же, разве что шире раза в три, и Люси действительно считала, что им фартуки идут куда больше.

- Кто там хоть сидит, подскажи.

- Да эти, обезьяноподобные… Ну, волосатые переселенцы. С той планеты, которой больше нет, не помню, что там произошло. Ну, на З вроде…

- Скайтайсер, - мимоходом подсказала Люси.

- Может быть. В общем, которые три года как сидят на шее Блока. Мало того что залезли, так еще развалились и лапы свесили! Живую официантку им подавай! Перебирают еще! Тьфу ты! Даже неохота говорить лишний раз, почему я из-за них должна себе настроение портить?! А ты чего остановилась? Люси? Да что с тобой такое! Тебе что, плохо? Почему тебя так шатает, как будто ты опьянела? Всё нормально? Правда? Ну, ты меня напугала... Как ты могла тут поскользнуться, тут же ничего нет! Пол чистый и даже сухой! Ладно, ладно, отстала, верю, что всё в порядке, только сходи к ним, умоляю. Иначе я кому-то на голову пиццу одену и сфоткаю на память.

Люси тем временем опомнилась, подскочила к раковине, включила воду и стала тщательно отмывать губы.

У Кристи отвалилась челюсть.

- Ты чего делаешь? Алые губы – фирменный знак нашего заведения. Начальство увидит - озвереет! Ты премии хочешь лишиться, что ли?

- Придикаты не признают краску на лице, для них это оскорбление. – Люси продолжала тереть губы, потом закрыла воду, схватила бумажную салфетку и продолжила вытирать уже насухо.

- Придикаты? Обезьяны эти? И что, что не признают? Ну и пусть. Чего ты, не понимаю, паришься по поводу, что они там подумают. Если что, просто тыкни пальцем на вывеску и скажи: «У нас форма такая!». И вообще, заказывали бы у официанщика – тот вообще никогда не бывает накрашен - и не выкобенивались. А так – не нравится красная помада – валите в другое место. И это я ещё вежливо говорю.

- Кристи, просто замолчи.

Та тут же надулась. На лице крупными буквами словно пульсировала вывеска: «Я тут тебя защищаю, а ты! Неблагодарная, глупая, ну и сама выпутывайся»!

Люси выбросила салфетку в мусор, быстро заглянула в зеркало на стене, чтобы убедиться – лицо чистое, хотя теперь, благодаря усердному трению, вокруг губ ненормально красная припухлость. Впрочем, придикаты не обратят внимания – главное, чтобы без алых губ, не хватало еще, чтобы они оскорбились и отказались с ней общаться.

Потом она поправила передник, волосы и решительно распахнула двери, которые плавно закрылись за её прямой спиной.

- И чего ты такая исполнительная вдруг? Обычно с таким усердием к клиентам не бегаешь, – пробормотала Кристи, изогнулась, чтобы пропустить очередного официанщика, который спешил за заказом, и отошла к углу, где висели экраны, транслирующие изображения с камер. Вот вид сверху – пять лучей кафе «Кантата», в разной цветовой гамме, помещения с разными температурами и влажностью. Одно из самых удобных кафе для путешественников, пересекающих узел дорог Блока и свободного космоса. Вот левый… столик жёлтого луча, где расположились наглые обезьяны. Ишь ты, развалились, будто у себя дома! Видно всё прекрасно.

Передёрнув плечами, Кристи сделала громкость на максимум.

Нечасто посетители просят живую официантку. Разве что по вечерам, когда выступает оркестр и люди приходят не перекусить, а посидеть, выпить и пообщаться. А сейчас – вообще утро.

И с чего бы Люси такая исполнительная вдруг?

Люси подошла и остановилась между двумя самыми огромными придикатами, напоминающими обезьян в праздничной одежде броских безвкусных цветов. Их длинная шерсть блестела, расчесанная и надушенная, а уши были проколоты и украшены яркими пластиковыми кольцами.

Согнувшись в поясе, Люси сказала:

- Саи, господа. Чем я могу вам помочь?

У Кристи глаза на лоб полезли. С чего бы её напарнице кланяться каким-то там обезьянам?

Один из них, судя по бородке клинышком и гордо поднятой голове, самый уважаемый, вскинул глаза – выпуклые надбровные дуги удивленно дёрнулись.

- Саи, девушка. Откуда тебе известно наше приветствие?

- Я имела честь быть в составе экипажа корабля, присланного Блоком на эвакуацию вашей родины. Мне жаль, что её больше нет. Но я рада, что вы нашли свое место в Блоке.

- Спасибо, - придикаты один за другим кивнули. – Да будет, как суждено. Примешь заказ?

- Конечно, уважаемые. – Люси достала из кармана фартука планшет для записей и снова поклонилась. – Только… не могли бы вы ещё сказать, как дела у хомирисов? Как они поживают? Всё ли в порядке?

Вдруг стало очень тихо. Кристи нахмурилась, нажимая кнопку громкости – бесполезно. Они и правда молчат.

Главный, наконец, отмер и его надбровные дуги заходили ходуном, как будто он сильно разволновался.

- Откуда такой странный интерес, девушка? Откуда ты вообще знаешь об их существовании? Это так подозрительно.

- Среди моих друзей были хомирисы… Меня приглашали посетить их последний дом.

Кристи еле разобрала шёпот напарницы, которую вообще-то довольно сложно было чем-то смутить.

- Мы ничего о них не знаем, - отрезал один из группы. – Их дома больше нет. Если вы потеряли со своими друзьями связь, через нас её никак не наладите. Пишите лучше заказ. Коктейль номер восемнадцать, три больших порции, блюдо дня номер…

Кристи смотрела, как Люси послушно отмечает в планшете заказ механическими, скупыми движениями. Причём её голова была низко опущена, а плечи ссутулились.

Как странно… Её напарница появилась в кафе в поисках работы почти четыре месяца назад, и впервые походило, что её нечто задело или вызвало хоть какие-то чувства. Обычно она как мороженая камбала – равнодушная, скучная. На вечеринки не приходит, болтает неохотно, слушает рассеяно. Да и на сторону все время поглядывает – в смысле, шерстит газеты в поисках другой работы. Конечно, Кристи понимала, работа в кафе, специализирующемся на экипажах вольных кораблей, большая часть которых нелегалы и частники, мало престижна. Прекрасно понимала, но всё равно злилась, потому что у самой не очень-то получалось найти местечко теплей.

А вот чего не понимала, так почему эта странная Люси ничего не делала с другой своей проблемой – внешностью. Ну это же почти неприлично! Даже официантка может взять кредит и привести лицо в порядок. Ну такой толстый нос - это же ужасно!

А узкие глаза!

Никто и не удивлялся, что она не ходит на свидания – ни один из дальнобойщиков, даже подвыпивших, её никуда не приглашал. И не пригласит. Хотя, помнится, Кристи собственными ушами слышала, как её разок приглашал поужинать сильно потрепанный жизнью одинокий волк, однако Люси равнодушно отказала. А лучше бы согласилась – когда еще встретится такая толерантность со стороны вполне себе симпатичного мужчины, ну и пусть сильно в возрасте?

Кристи так глубоко задумалась, что вздрогнула, когда щёлкнула дверь. Напарница двигалась, как будто ничего вокруг не видела. Только ткнувшись бедрами в стол остановилась, бросила на него планшет и сама почти упала, упираясь ладонями в поверхность. Голова её опустилась, почти прижимаясь к поверхности стола.

Потом послышался всхлип.

- Люси? Что-то случилось? – заволновалась Кристи. Ещё не хватало сейчас проблем на рабочем месте – если начальник увидит, точно оштрафует, он последнее время лютует, потому что его бросила очередная подружка.

- Нет, – глухое.

- Ты здорова?

Люси передвинулась и осела на ближайший стул, закрывая лицо руками, её плечи мелко затряслись.

- Да что произошло? – Кристи почти возмутилась. С чего она рыдает? Тоже мне проблема – поболтать с обезьянами. Ну, не самое приятное занятие, конечно, но сама же вызвалась, никто не заставлял!

- Я не знаю, где они... – пробормотала Люси. - Не могу найти. Не могу.

- Да кто они-то?

- Хомирисы.

- Не знаю, что это... не слышала. А зачем тебе искать-то их?

- Ты не понимаешь, - сквозь слезы хлюпала носом Люси. - Ты ничего не понимаешь.

- А ты расскажи!

- Зачем тебе?

- Ну… интересно.

Люси в последний раз всхлипнула и решительно вытерла лицо платком.

- Нет. Это тебя не касается.

Потом она подобрала планшет, выпрямилась так, что захрустели кости и ушла на кухню вводить в кухонный комбайн заказ. Кристи пожала плечами. Что там такое? Неужели личное? Но откуда у нее может быть личное, с таким-то лицом? А, в общем-то, космос с ней, с этой странной приблудной девицей. Главное, чтобы работала, а с этим нареканий пока не было.

2. Раньше

Только когда полёт подошёл к концу и в иллюминаторе показался Скайтайсер – цветной, завораживающий – и смертельно больной, только тогда Инис поняла, как сильно, оказывается, может душить непрошеная и нежданная жалость. Как вгоняет в ступор мимолётная мысль, что вся эта красота вскоре исчезнет, погибнет, истлеет – и ничем не остановить разрушение. Всё, что успеет Блок – спасти население, перевезти в колонии на другие планеты и дать попрощаться со своей родиной издалека.

- Ну что, теперь ты на меня не так сильно обижена? – отец подошел, плечом к плечу и тоже взглянул на Скайтайсер. – Он прекрасен, правда?

- Да. То есть да, он прекрасен. И нет – я обижена по-прежнему.

Голос, однако, выдавал. Как можно обижаться на такую мелочь, как запись её в рабочую группу без предварительного согласия, а потом постановка перед фактом по типу: «Добрый вечер, дочь! А у меня для тебя сюрприз! Ты бросаешь здесь всё, что нажила, то есть неплохую работу и мало-мальски налаженную жизнь, в том числе вполне терпимый круг общения и летишь со мной спасать собратьев по разуму, мохнатых обезьян от гибели. Теперь радуйся! Не слышу криков восторга!».

Так вот, сложно злиться теперь, когда сравниваешь свои мелочные проблемы с горем жителей Скайтайсера, столкнувшихся с близкой и неизбежной потерей своего дома, своей родины, память о которой останется только на картинках и в кинохронике. Что по сравнению с этим собственное нежелание лететь с отцом?

Да ещё и вызвано это нежелание такими глупыми страхами. Вернее, Инис знала, конечно, что не так, но старалась лишний раз не думать. А тут, в тесном коллективе, пусть даже спасателей собралось несколько тысяч, но учитывая пять кораблей, на один выходит не так уж много, в любом случае это не миллионы, которые копошились в земном мегаполисе, где Инис провела всю свою жизнь. Там всем плевать на тебя и твою внешность. Здесь всё гораздо сложнее.

Дело в том, что Инис уродилась некрасивой. Ну, это с каждым вторым случается, если не с каждым первым, но поражало другое. Она осталась некрасивой, не записалась на исправление формы носа и изменение щёк, хотя все её знакомые сделали это в тот же самый день, как только стали совершеннолетними. По сложившейся традиции отметили таким образом совершеннолетие, да.

Но только не она.

А потом началось.

Ей в срочном порядке пришлось ограничить круг знакомых, исключив всех одноклассников. Просто потому, что невозможно каждую случайную встречу по нескольку раз подряд отвечать на вопрос, почему она, наконец, не приведёт лицо в порядок?

Да потому что оно в порядке! – в конце концов, каждый раз хотелось крикнуть Ирис, и она решила, что в подобные беседы лучше вообще не вступать, потому что невозможно объяснить человеку, который только и делает, что мечтает создать из себя картинку, отчего ты не хочешь стать как дива с обложки, а предпочитаешь оставаться никем.

Для неё пластическая операция означала необходимость не просто внешне измениться, а стать совсем другой. Усовершенствоваться, утверждали знакомые? Замаскироваться, чтобы привлечь к своей особе потенциальных партнеров, считала Ирис, надо признать, не без оснований. Так уж повелось, что нынче внешность человека зависела не от того, как распорядятся небеса, а от собственной фантазии и смелости, и «показать товар лицом» стало чуть ли не буквальным выражением. Если молодой человек видел девушку, которая соответствовала его представлению о красотках, то шёл именно к ней. Нет – искал свой идеал, свой образ. И подойдя, показывал себя с лучших сторон – фас и профиль.

Так уж сложилось, хорошо это или плохо.

«Прошли те древние времена, когда вас с рождения наделяли длинным носом или лопоухими ушами. Теперь вы можете стать такими, какими заслужили. Выбери свою Красоту!». – Такие слоганы корректирующих внешность фирм круглосуточно крутились на телевиденье и словно толкали к изменению.

Однако Инис подозревала, что изменение внешности в лучшую сторону просто самообман, который заставит окружающих любить не тебя, а твою оболочку.

Что человека можно любить за нечто большее.

Но все эти подозрения были расплывчатыми и почти неосознанными, так что вопросы не имели конкретного ответа, оттого бесили, и хотелось одного – чтобы окружающие оставили в покое.

И если уж совсем честно, была ли она на самом деле уродиной? Да ничуть не бывало! Просматривая документальную хронику прошлых веков, Инис убедилась, что была вполне обыкновенной девушкой, и если бы вокруг не царил ажиотаж по поводу идеальной внешности, ею бы и осталась.

А раз уж замаскироваться среди лиц, раздражающих своей идеальностью не получалось, следовало бросить вызов и выставить свои недостатки напоказ. И обычным облачением Инис стала одежда чёрного цвета, а краски на лицо отныне она наносила слишком много.

И упрямо двигалась вперёд – поступила в институт на расчетчика – человека, который занимается обеспечением перелётов, как можно более эффективно используя небольшие пространства корабля таким образом, чтобы обеспечить экипаж наиболее полноценным питанием и условиями проживания. Грубо говоря, чтобы никто не умер по дороге от голода, жажды или удушья.

Не самая востребованная профессия, но Инис решила пойти по стопам отца – тот всегда, сколько она себя помнила, отзывался о работе очень увлечённо.

Так и пошло.

Столкнувшись на первом курсе с новой молодежной субкультурой трутов, почитающих мрак и неизбежное угасание, Инис с удовольствием в неё влилась и даже некоторое время верила, что нашла истинных единомышленников. Пусть слегка мрачноватых, но зато они не спрашивали, отчего она не бросается отрезать с лица лишнюю ткань и добавлять там и сям силикону.

Среди трутов она встретила молодого человека, на лице которого всегда присутствовало такое выражение, будто он вот-вот скончается в страшных муках, и непонятно, то ли от скуки, то ли от жуткой болезни, о существовании которой вследствие тонкого душевного строения не считает нужным упоминать друзья и знакомым.

Он просто зачаровывал Инис, не искушенную вниманием мужского пола, очаровал всем своим видом, своими редкими глубокомысленными изречениями и полной апатией к жизни.

Кстати, он был красив – тонкое лицо с точеными скулами, узкие рельефные губы, и из обрывочных упоминаний о прошлом Инис сделала вывод, что операции по усовершенствованию внешности он провёл раньше, чем «поумнел» и понял, что они совершенно не нужны. Зачем? Всё равно все умрём.

Впервые Инис воспряла духом и начала получать удовольствие от общения с ровесниками.

Пусть его руки и губы не приносили особого удовольствия, потому что были слабыми и вялыми, но, по крайней мере, он к ней прикасался. Секс тоже оказался довольно разочаровывающим процессом, Инис попыталась пару раз заговорить на эту тему, чтобы хотя бы понять, а что чувствует он? – но он не чувствовал ничего кроме скуки и приближающегося конца. К чему? – морщилось красивое узкое и бледное лицо. – К чему болтать о животном? Лучше помолчим, проникнувшись моментом идеальной тишины.

Инис послушно молчала, так как, - какая жалость! - совершенно не была искушена мужским вниманием.

Наверное, однажды она поверила бы в любовь, в саму концепцию возможной привязанности к ней не за внешность, а за юмор, доброту и верность.

Возможно, рано или поздно она убедила бы себя, что вот оно, доказательство, что можно не плыть глупо по течению всеобщей паранойи, а найти свою нишу и человека, который тебя чувствует на уровне, более близком, чем сама физическая близость… но не срослось.

Однажды Инис пришла к нему домой и встретилась с парой незнакомых трутов, как выяснилось, из конкурирующей группировки.

- А вот и моя девушка! – неестественно жизнерадостно объявил её изысканный молодой человек и привлёк к себе, а после повертел за плечи, словно желая показать всем и каждому.

Инис улыбнулась. Ей было приятно, когда он ничуть не стыдился представлять её своей девушкой, ведь обычно молодые люди держались с ней вежливо, но отстраненно.

- А там моя новая заставка на стенном экране – мрачная пещера. Сейчас включу.

И он отошёл, чтобы включить пультом созданный мини-ролик – и комната словно погрузилась в пещеру, с рваного потолка которой капала вода и свет процеживался сквозь щели узкими клиньями.

Гости ахнули и подались к стенам с таким же любопытством, с каким секундой раньше подавались к ней.

И тогда в голове Инис что-то щёлкнуло - и она поняла.

Поняла, что входит в разряд жутких вещей, которыми можно хвастаться конкурентам.

Ах, вы видели, какую ужасную картину я написал? На ней реки крови и огромные клыки. Ах, мне приснилось поистине жуткое чудовище – зловоние из его пасти я чувствую даже теперь, проснувшись.

Она на одной линии с этими штуками.

Видели, какая у меня девушка? Не так-то просто найти среди толпы жемчужин нечто такое, от чего кровь леденеет. Слабо повторить мой подвиг? Неудачники!

Вот что Инис для него.

Вздохнув, она развернулась и ушла домой, после чего полностью перестала общаться с трутами. Однако одежду и макияж не изменила, разве что сделала острее и злее.

Больше всего после расставания с любителем ужасов поражало отсутствие горя или вообще каких-нибудь сильных эмоций. Инис подозревала, что когда любимый человек тебя предаёт, то ты испытываешь горе. Однако в данный момент её захлёстывала только ожесточённость.

И оказывается, не было никого среди трутов, по кому она стала бы скучать. Теперь, на здравую голову, они казались кучкой слабаков, которые кроме нытья о своей изначально пропащей судьбе ни на что большее не способны. Ныть проще всего, действовать куда трудней.

Зато оставалась крепкая и непоколебимая крепость - учёба, которой и было впредь посвящено всё свободное время. Правда, до красного диплома Инис не дотянула, зато предложение о работе получила сразу же после окончания института. Хотя… этому отец посодействовал, но он клялся и божился, что никогда не замолвил бы за дочь словечко, если бы она того не заслужила.

И Инис ему верила.

Не только потому, что отец никогда её не обманывал, а потому что ещё он никогда не пытался убедить её бросить дурить и стать, наконец, как все. Прекратить одеваться в траур, исправить лицо и начать наслаждаться жизнью. Нет, ничего такого он не говорил.

Правда, однажды в пятничный праздничный вечер отец вернулся в подпитии с какого-то корпоратива, увидел Инис, сидевшую на кухне и корпевшую над очередным учебником – чёрная чёлка падала на глаза и сказал:

- Ты должна остановиться. Ты сама погружаешь себя в пропасть. Я знаю, отец никогда не должен подрывать веру в свои силы. Мне следует сказать: «Делай что решила, дерись до победного конца! Ты победишь, сто процентов!», но я бы сказал сейчас: «Инис, хорошая моя, если тупик так непробиваем, отступи… Не будь глупой овцой, пытающейся лбом пробить бетонную стену».

- Папа, даже не начинай, - попросила Инис, откинув чёлку и снова вернулась к учебнику.

- Понял. Молчу.

Впредь он и правда, молчал. Если бы у Инис были свои дети, она поняла бы, насколько тяжело даётся отцу молчание, но их не было, так что величина отцовского терпения до поры до времени прошла мимо её сознания.

Шло время – работа затягивала, хотя Инис вначале только тренировалась и её расчеты не допускали к реализации без проверки. Но нужно признать, что ошибки встречались крайне редко и всегда касались только мелочей, не влияющих на конечный результат миссии. Конечно, не очень приятно отправиться в трехмесячный полёт в копании всего пары-тройки старых фильмов, но, по крайней мере, от этого не умрёшь.

Ко времени, когда институт получил запрос на переселение от придикатов, о скором взрыве Скайтайсера гудел весь научный мир. Задача просто поражала своими масштабами - впервые в истории Блока требовалось переселить целую планету, причём увезти не только население, а и максимально возможное количество флоры, фауны и произведений искусства и всего того, что будет хранить память о доме. То есть фактически ценность приобретали даже обычные камешки с поверхности, и речь идёт о заполнении кораблей-перевозчиков под ноль, учитывая каждый грамм.

Инис внимательно слушала чужие разговоры, но ни разу не думала, стоит ли принимать участие в этой операции, которая моментально повысит ее профессиональный уровень.

А вот отец задумался. Неизвестно, беспокоился ли он о карьере дочери или о её здравом рассудке, однако всё решил за двоих – просто взял да вписал её в заявку в составе своей команды. И заявку приняли. А потом утвердили, поставив резолюцию Правительства Блока и большую печать. А потом список вывесили на всеобщее обозрение, сразу причислив всех участников к героям-спасителям.

И вот так Инис оказалась тут, на орбите Скайтайсера, стояла у обзорного иллюминатора и любовалась прекрасной планетой, которой вскоре не станет.

Первая волна злости на отца прошла ещё в начале пути, примерно через три дня после старта спасательного флота. Инис познакомилась с Орис. Орис работала в столовой и обладала заводным прокуренным голосом и объёмной фигурой, а надо сказать, что корректировка фигуры, в отличие от лица, всегда имеет сложности, то есть если лицо можно сделать каким угодно, с фигурой имеется куча ограничений.

Несмотря на вполне стандартную красивую мордашку Орис была откровенно толстой, но что куда больше поражало Инис – её новой знакомой был напрочь чужд стыд или сомнения в собственной привлекательности, а также карьерные амбиции. Орис не относилась к мужчинам серьезно, легко крутила роман на вечер и так же легко утром расставалась со своими кавалерами, причём оставалась неизменно мягкой и весёлой. Работа её целиком и полностью устраивала. Она никогда не заводила занудных жалоб о том, что жизнь её сложилась ужас как неудачно и не было возможности получить образование, поэтому теперь она не блистает на сцене, а работает посудомойкой, а такие жалобы, по мнению Инис, заводила практически каждая вторая девица подобного типа. Кроме Орис. Та, наоборот, казалось, была совершенно счастлива в своём амплуа и не собиралась ничего менять и ни о чём жалеть.

Инис решила, что этому следует поучиться.

Дружба сложилась сразу, хотя время от времени Инис с удивлением замечала, как некоторые из её круга людей с образованием и удавшейся карьерой снисходительно относятся к Орис, да и ей самой то и дело намекают, что компанию себе следует подобрать повыше рангом.

Неужели они думали, что Инис станет их слушать? Наоборот, со временем она стала даже чаще общаться со знакомыми Орис, чем со своими собственными. Конечно, с коллегами можно обсудить интересные вопросы касательно проекта по переселению придикатов, а вот вечерами зато куда приятнее побыть среди работяг, которые ничего не слышали, к примеру, о формулах пространственного сложения и коэффициентах прессования сыпучих продуктов, зато отлично пели караоке и рассказывали смешные анекдоты.

Там, на одном из вечеров Инис познакомилась с Поскоком.

Поскок был одним из младших механиков и чем-то неуловимым походил на саму Орис. Он жил так легко, как будто собирался не умирать, а просто улететь вместе с ветром, когда придёт срок, из любого места, где случайно окажется – и никогда не оглядываться на тех, кто остался позади.

С ним тоже было легко, хотя и пусто, как с ветром, который не имеет не тела, ни голоса.

Когда их познакомили, Поскок улыбнулся и заявил:

- Ты так похожа на Аристу Пеплоокую.

Ариста была персонажем знаменитого анимешного сериала. Инис даже растерялась, хотя её лицо не дрогнуло.

- Правда, - уверил он и стало понятно, что говорит он совершенно искренне.

- Э-э-э… Хорошо, - ответила Инис и перестала обращать на него внимание.

А на следующий вечер он сел рядом и вынул из кармана смятую картинку, на которой эта самая Ариста рубила мечом какое-то чудовище. Глаза нарисованной девицы сверкали злостью, брови хмурились, а губы были крепко сжаты.

- Смотри, - довольным тоном сказал он. – Одно лицо.

Сидевшая неподалеку Орис подмигнула так, будто Инис сделали изысканный комплимент.

На третий день они вместе пили пиво, потому что была пятница – конец рабочей недели, после чего Инис мысленно допустила вероятность близких отношений с этим молодым человеком. Что и случилось еще спустя несколько дней.

Со временем оказалось, ничего общего у них нет и в помине. Стоило Инис подумать о том, чтобы познакомить Поскока с отцом, как стало стыдно за свои необдуманные связи. В общем, представить их друг другу она не рискнула. Конечно, и свои странные отношения не прекратила, потому что поняла - Поскок, в общем-то, ничего не хочет, кроме как плыть по течению, наслаждаясь жизнью - и это можно легко пережить. Ему не нужна ни семья, ни будущее, он живёт одним днём. И даже больше – на Земле у него осталась бывшая жена и ребенок, о которых он не особо-то и желал заботиться, так что никто никого не обманывал.

Привычка лететь, куда дует ветер, и не думать о других исключила Поскока из числа людей, на которых можно положиться, так что ничего серьезного не могло сложиться изначально. И даже жаль не было. Второй раз мужчина оказывался не таким, каким она себе вообразила – и снова было безразлично. Впрочем, чего она хотела? Сама тоже далека от внешнего идеала, который хотят видеть рядом, поэтому вроде как всё честно.

Однако время шло. Несколько месяцев полёта неожиданно сделали то, чего не сделали годы жизни на Земле – Инис успокоилась. Она сблизилась с отцом и часто теперь сидела, смотря в иллюминатор на россыпи космических объектов. Были целые дни, когда она не вспоминала, насколько не похожа на других, и не впадала в странное состояние то ли вызова, то ли жалости к самой себе.

Словно время текло, унося её с собой в вечность, где, по сути, вообще ничего не имеет значения.

Для счастья не нужны никакие особые условия. Хочешь быть счастливым? Будь им.

Инис считала, что в настоящее время она находится максимально близко к своему счастью – так, что вероятно, ближе никогда не сможет подобраться.

И ей становилось не по себе. Там, среди прекрасных звёзд, не хватало сияния одной-единственной, но самой важной звезды. И знать, что никогда этого сияния не увидишь, было очень, очень грустно.

3. Теперь

Люси проснулась со слезами на глазах. Ей снился не ужас, но ощущение осталось ужасное. Там, в путанице серых снов её искал он – уже не такой жизнерадостный и весёлый, как раньше, а уставший, обманутый пустыми надеждами.

- Почему так вышло? – шептали его губы. – Почему всё вышло так глупо?!

- Потому что мы глупцы, - ответила Люси, когда проснулась и прижимала ладони к глазам, чтобы отрезать резкий свет. – Нет! Потому что я дура.

Четыре последних месяца прошли совсем никак, бессмысленно. Просто потерянное время.

Пора собраться и заняться делом. Люси заставила себя встать и, подключившись через специальное перенаправляющее устройство, вошла в сеть. Проверила счета – проценты начислили еще две недели назад, сумма достаточная, чтобы купить небольшой звездолет. Если так дальше пойдет, она решительно отчается и изведётся от снов, чтобы это сделать. Улетит в свободный космос и навсегда пропадет на его просторах.

4. Раньше

Скайтайсер занял всё поле зрения. Казалось, воздух гудел от напряжения, царившего вокруг, почти научившись выражаться звуками и криком.

- Ты помнишь, что нужно делать? – спросил отец.

Инис хотелось прижать руку к стеклу, чтобы внести в происходящее хотя бы одну постоянную величину, но она не смела пошевелиться.

- Да. Наш корабль выгружается вторым по счёту. Сегодня заселение, завтра начинаем работать с придикатами. Срок на всё – два месяца. Если будут вопросы по работе – обращаться к тебе. Да и вообще – если что, обращаться к тебе, потому что ты мне всё-таки не сосед, а родной отец. Но я и сама бы догадалась… Надеюсь, мы рядом живём?

- Да, я указал в анкете, что мы члены одной семьи. Судя по всему, под общежития выделят несколько зданий, но даже если наши жилые отсеки не окажутся рядом, то по крайней мере, должны быть на одном этаже. Да и в любом случае, не вижу проблемы, поменяемся с кем-нибудь, думаю, для придикатов несущественно, кто где ночует.

«На фоне всего происходящего» - не прозвучало, но подразумевалось.

- Как жаль, - совершенно искренне сказала Инис, глядя на планету. В красках разводов на поверхности, как и у Земли, преобладал синий. – Столько воды… И правда, никакой надежды?

- Никакой. Сама понимаешь, проверено-перепроверено тысячи раз, варианты спасения просили предоставить не только тех, кто имеет подходящие знания, а и вообще всех желающих. Лучшие умы современности… ничего не придумали. Может, наша наука и развилась, ну, по сравнению с прошлыми веками, но не настолько, чтобы запустить процессы, способные спасти целую планету. Не настолько. Сомневаюсь, что это вообще возможно.

- Жаль, - повторила Инис.

- Посмотри на это с другой стороны. Если бы подобное несчастье произошло несколько веков назад, то не удалось бы спасти население. Придикаты исчезли бы вместе со своим домом и мы бы никогда не узнали даже о том, что они существовали.

- Да. Сейчас хотя бы они спасутся.

Отец взял Инис за руку и слегка сжал.

- Вещи собрала?

- Да.

- А мои?

- И твои собрала, - улыбнулась она. Папина неприспособленность в подобного рода вопросах давно вошла у них в семье в шутку. Даже мама упоминала о том, что о чемоданах папа вспоминает, только когда все прибыли на место. И очень удивляется, если что-то из его вещей забыли, будто всё его окружение по определению должно перемещаться вместе с ним и вовсе не нуждается в организации и транспортировке. И хотя родители уже несколько лет как расстались, но те времена Инис помнила хорошо. Каждый совместный отпуск становился радостным приключением.

- Если подумать, то это впервые после вашего развода, когда мы куда-то едем вместе. Пусть и не на отдых, но всё равно путешествуем, - сказала она отцу.

- Да, согласен.

Вдалеке и одновременно близко медленно и величественно вращался Скайтайсер.

***

Внизу они оказались примерно через шесть часов.

Главный город придикатов Талк-Фортин довольно сильно напоминал человеческий мегаполис – многочисленные, практически льнувшие друг к другу высотки, пространства между которыми пронизаны многоуровневыми дорогами, светло и днём, и ночью, разве что цвета аляповатые, яркие и броские – люди предпочитали более ровные и блеклые оттенки бетона, алюминия и затемнённого стекла.

По прилёту людей встречали придикаты. Инис уже видела нескольких раньше, но привыкать к внешнему виду придётся ещё долго – длинная шерсть на лицах и теле всё-таки необычно смотрится. И вообще не зря эту расу сравнивали с земными обезьянами – внешние признаки во многом совпадали. Впрочем, придикаты не обижались и даже подтверждали, что шли по тому же пути развития, разве что прошли дальше.

Положенным образом поприветствовав прибывших, придикаты позволили людям разбираться дальше самостоятельно. Начальство тут же разбило всех на группы по видам работ, и Инис с отцом и еще тринадцатью членами команды проводили в большой круглый зал с предназначенными им рабочими местами. Помещение выглядело крайне эффектно - половину стены зала занимала стеклянная витрина, открывающая обзор на небольшую площадь с фонтаном посередине, окруженную похожими зданиями-залами. Находиться здесь было приятно.

На кафедру поднялся юркий мужчина, который, насколько помнила Инис, отвечал за вопросы по взаимопониманию между расами. Вначале он, конечно же, много говорил о том, что нужно со всеми возможными силами и всей возможной старательностью взяться за работу, потому что от нас зависит будущее придикатов и т.д. и т.п. Потом пришёл черёд более важных, вернее, более конкретных вопросов: был зачитан распорядок рабочего времени, который даже включал один выходной в неделю, и показаны листовки предоставленных придикатами экскурсий по Скайтайсеру, которыми настоятельно рекомендовано пользоваться в свободное время. Возможности познакомиться с прекрасной планетой больше не представится. Зато потом потомкам можно рассказывать, что лично побывал в месте, оставшемся только в истории.

- Теперь о тонкостях общения, - лектор выпрямился и его пристально буравящие глазки заскользили по окружающим, словно выбирая жертву, и остановились на Инис. – Придикаты воспринимают краску на лице как личное оскорбление. Для них это куда более вызывающий поступок, чем для нас появиться на публике голым. Поэтому попрошу обойтись без макияжа. То есть совсем, даже прозрачная, но блестящая поверхность непозволительна.

Инис покраснела, хотя благодаря этому самому макияжу пылающих от стыда щёк никто не заметил. Да уж свезло, так свезло. Но суть дела такова, что подобное замечание не проигнорируешь, всё-таки это не придикаты явились к Инис в дом и вопят от возмущения, узрев разукрашенную хозяйку, а совсем даже наоборот – она у них дома. Поэтому желания хозяев нужно уважать.

- Хорошо, - одними губами сказала она, хотя ответа никто не требовал.

Вечером, сразу после распределения отсеков – небольших спален размером метра три на три с прилегающими гостиными раза в два больше, Инис отправилась в компании счётчиков на ужин. Столовая была набита под завязку и гудела на сотни голосов. Большинство лиц было незнакомыми по той простой причине, что они летели на других кораблях. Инис взяла поднос со стандартным ужином и села рядом с отцом и его единомышленником по имени Грегор, пытаясь рассмотреть среди снующих туда-сюда официанток Орис.

Орис не видно, значит, перед сном свяжемся по лендтопу и узнаем, где её разместили. С этими переселениями ещё неизвестно, как скоро они смогут хотя бы встретиться, не говоря уж об общении.

Отец с Грегором тем временем обсуждали новости про корабли придикатов, которые уже закончены и размещены на полигоне в двадцати километрах от столицы. Раса немногочисленна, но своих кораблей им всё равно не хватает – они унесут около 70% населения, об остальных должны позаботиться люди Блока.

- Но даже с такими показателями нам здорово повезло, что придикаты сумели подстраховаться. Не знаю, как бы мы все их вывезли, наш флот был рассчитан всего на половину населения.

Инис жевала котлету, подслушивая краем уха и с любопытством оглядывала столовую. Похоже, с ужином они слегка припозднились из-за папиной привычки никуда не спешить - большинство окружающих уже допивали напитки и расходились.

То и дело приходилось кивать в ответ на пожелания приятного аппетита, отвечать не позволял набитый рот. Отец и Грегор тоже постоянно отвлекались.

И вот в очередной раз отец кивнул двум незнакомым Инис девушкам, которые дружно поздоровались, с любопытством на неё покосились и, переговариваясь и хихикая, пошли дальше.

Непроизвольно улыбка Инис заледенела. Как бы мило не улыбались они папе, шептались они о ней и говорили не самые приятные вещи, за годы, проведенные среди недобрых сверстников, она уже легко узнавала насмешку и все оттенки обсуждающего шепота. Любого могли бы обмануть эти быстрые взгляды, но её.

- Инис, а ты не поздоровалась. Не знаешь разве этих девушек? Они из организаторов молодежной линии «Юность». Я думал, вы знакомы, - заявил отец, как только те удалились на приличное расстояние.

- Нет. С чего бы? – сухо ответила Инис.

- С чего бы? Вроде тебе должны были рассказать… Я, собственно, собирался отправить тебя на помощь как раз этой линии.

- Почему?

- «Юность» создана для взаимодействия с придикатами вашего возраста и совместных решений, что из современной молодежной культуры требует спасения. Взрослые не всегда могут решить за детей правильно. Ну, понимаешь, захотят сохранить детские рисунки, когда подросткам ближе, к примеру, граффити, что наваял под мостом непризнанный уличный художник.

- Ну, ладно. А меня туда зачем? – слегка оторопела Инис.

- Как зачем? Линии «Юность» выделен определенный объем мест на корабле, нужен счетчик, мы же не можем, к примеру, по их требованию перевозить ради квадратного метра граффити целый мост.

- Ясно.

Инис поморщилась, но протестовать не стала. Что поделать, ей всегда придется сталкиваться с людьми, в том числе с девчонками, которые будут посмеиваться за спиной и считать её хуже только потому, что она не так изыскано красива. Глупо теперь скрываться, ведь она сама выбрала такую жизнь – натуральную, так сказать.

А с завтрашнего дня ещё и краситься нельзя.

Аппетит окончательно пропал, Инис отодвинула тарелку и принялась за компот.

- Завтра и начнёшь, - невозмутимо сообщил отец и снова вернулся к разговору к Грегором.

***

Первая ночь на чужой планете всегда или очень спокойная, или наоборот, полная тайн. Вернее, так говорят другие девчонки, всё еще придерживающиеся суеверий, в том числе веру в гадания, правдивость которых наука так и не смогла однозначно опровергнуть.

Так вот, на новом месте приснись жених невесте. А что может быть новее новой планеты? Инис скривила губы, уставившись на низкий матовый потолок, нависающий над её койкой-выемкой в стене. Из света в отсеке горели только часы-будильник, но даже линии на его голубом циферблате отсвечивались от потолка и создавали лёгкие загадочные тени.

Её школьные подружки каждую зиму собирались, чтобы погадать. Никто, конечно, не сверял, насколько гадания соответствовали последующим событиям, зато было весело.

Если повторить про жениха три раза, он обязательно явится во сне.

Вот глупость какая!

Инис закрыла глаза и твёрдо собралась уснуть, не поддаваясь глупым желаниям взять да и произнести это заклинание вслух.

Через пять минут, которые она проворочалась с бока на бок, Инис села в кровати, жутко злясь на саму себя. Нет, ну сколько можно? Ну какой к чёртовой матери жених? Ну разве что обезьяна, хотя некорректно так говорить о придикатах. Ну а кто из мужчин обратит на неё внимание того рода, которое нужно для создания семьи? Да никто в здравом уме, она достаточно честна, чтобы это признать. А с такими как Поскок можно только кувыркаться в постели, да и то втайне, чтобы родные не узнали – стыда не оберёшься.

- Так что всё, хватит детских сказок! – заявила Инис вслух, как будто вторая её часть, которая неистово желала этих самых сказок, станет слушать строгого голоса! Той, второй, явно было наплевать и стоило закрыть глаза, как она снова стала подначивать. Ну давай, рискни, попробуй, ну что, в конце концов, ты теряешь? Ну, ради меня!

- Ты ведь не отстанешь, да? – сквозь зубы спросила Инис свою трепетную половину, всё ещё хранившую веру в чудеса.

Та, естественно, не ответила, но Инис поняла, что нет, ни за что не отстанет.

- Хорошо. Но пусть тебе станет стыдно. Тогда, когда сон не сбудется. Тогда, когда всё останется по-прежнему. Пусть тебе будет стыдно за свою болезненную настойчивость!

Инис покраснела, хотя свидетелей её наивности вокруг не наблюдалось, закрыла глаза и быстро проговорила три раза о своём желании видеть суженого.

Потом, наконец, вздохнула спокойно, плюхнулась на постель и довольно быстро уснула.

Спалось на новом месте хорошо. Стены отсека толстые, тихо и спокойно. Кондиционер качественный, чистит и освежает идеально, воздух приятный. Что уж там говорить, место жительство придикаты устроили по высшему разряду.

И даже во сне Инис понимала, что спит. И что вокруг всё, как обычно.

А потом запахло лесом. В кондиционированный воздух комнаты вплёлся такой тонкий древесный аромат, который словно заигрывал – подбирался и бросался наутёк. Потом подбирался ещё ближе… Ещё… А потом ко всему примешалась бодрая хвоя, и терпкий хмель, и кислая земля.

Инис удивилась. Отчего ей, городской жительнице, которая больше нескольких часов подряд на природе ни разу не бывала и вдруг снится лес?

Впрочем, нет, самого леса она не видела, просто как часто бывает во сне, знала, что теперь вокруг лес. Им пахло, он звучал, да он просто существовал рядом, так что какие ещё нужны доказательства?

Потом к общему фону добавился ещё один запах, резко, словно выстрелил. И вроде похож на что-то ей известное, но никак не удавалось припомнить, что же это такое. Прямо как слово, которое вертелось на языке, на самом краешке памяти, вот-вот… но так и не прозвучало.

Итак, лес… Дикий, нехоженый, непролазный лес.

Начало сна, конечно, завораживало и с нетерпением заставляло ждать продолжения, однако за ощущением и запахом леса ничего не скрывалось. Большего так и не произошло. Вскоре наступило утро.

Инис проснулась и осталась лежать, пялясь в потолок, такой же глянцевый, такой же никакой, как перед сном, и не могла поверить, что ночь закончилась. Однако будильник старательно названивал и показывал восемь часов утра.

В общем, как и ожидалось, ничего путного не приснилось. Ни жениха, ни хотя бы мужского лица или силуэта, ни одного слова, сказанного мужским голосом. Как и ожидалось.

Конечно, Инис испытала лёгкое разочарование. И даже не стала стыдить свою внутреннюю верующую в чудеса половинку – той и так плохо.

- Ладно, пора к делам.

Умывшись, она вздохнула и посмотрела на себя в зеркало. На самом деле без толстого слоя тонального крема и черной подводки лицо Инис выглядело куда более приятно – свежее, румяное, чистое. Серые глаза и чёрные волосы составляют хорошую цветовую гамму. Фактически отражение стало лучше, но ей всё равно казалось, что без привычной раскраски она словно голая. Однако хочешь, не хочешь, с этим придётся смириться. Оставалась единственная защита – одежда, Инис выбрала закрытую чёрную водолазку и узкие чёрные брюки, а волосы, в отличие от обычного, оставила распущенными с целью хотя бы частично прикрыть лицо.

Итак, доспехи отполированы и блестят – можно в бой.

Здание-купол, выделенное для линии «Юность» находилось через два здания от остальных счётчиков. Когда Инис постучала в высокую дверь и вошла, в помещении уже было множество работников – человек десять людей и куда больше придикатов. В глазах зарябило от ярких цветов, предпочитаемых местными жителями, а придикаты с любопытством уставились на её чёрную униформу.

- Добрый день! – главное, чтобы голос не дал петуха и не съехал на писк. - Я ваш счётчик.

- А, пришла, наконец, - из-за спин придикатов выступила одна из двух вчерашних девушек. – Я Оливия, координатор проекта.

Голос не просто гордый, а привычно гордый. Теперь можно было рассмотреть координатора ближе, следовательно, лучше.

Инис вздохнула. Ну что же, как и ожидалось – Оливия была не просто красивой, она была красивой со вкусом. Любой может прийти к косметологу и сказать: сделайте мне аккуратный нос – и нос сделают. Однако создать гармоничный и оригинальный образ может далеко не всякий, поэтому по улицам хотят сотни тысяч одинаковых лиц и даже существуют рейтинги самых популярных глаз и носов, которые можно выбрать, если не хватает фантазии придумать нечто своё. Оливия смогла – глаза зауженные, что идеально подходит для высоких широких скул, губы на первый взгляд разные, ассиметричные, но это тоже продумано, потому что в результате общий эффект сногсшибательный.

Инис улыбнулась про себя. Ну, ей-то, по крайней мере, не нужно бояться, что по внешности заподозрят в отсутствии вкуса – тут и подозревать нечего, сразу понятно – вкуса нет, одни тараканы в голове.

Дружелюбные по своей природе придикаты наперебой подходили и здоровались. Говорили они на языке Блока с акцентом, довольно грубыми голосами, но неожиданно грамотно, значит, старательно учили новый для себя язык – и это вызывало уважение. Хотя… с переселением он станет для них основным, хочешь, не хочешь, заговоришь.

Ладно, не будем о грустном.

Инис каждому кивала в ответ и старалась запомнить имена, хотя сомневалась, что это возможно. Как водится, большинство придикатов для неё были на одно лицо. Вероятно, как для них люди. Различить новых знакомых удавалось только по одежде и украшениям.

- Я тоже счётчик, - последним к Инис подошел один из самых небольших по размеру придикатов. Его чёрный кожистый нос дёрнулся и из широкого рта показались белоснежные клыки – так придикаты улыбались. – Нагрраз.

Почему-то Инис очень понравилась эта улыбка, хотя по слухам, многие, очень многие впадали при виде зубов придикатов в дрожь.

- Инис. Рада познакомиться.

И потом – придикаты не различают тонкостей человеческих лиц, им безразлично, какая ты, они вряд ли смогут решить, кто из них двоих с Оливией красивее.

Это неожиданным образом воодушевляло.

- Пошли, покажу наши рабочие места, - прогудел придикат. – Мы будем работать вместе. Повезло, что не с животными, вот уж кого терпеть не могу паковать.

Инис про себя согласилась – упаковывать животных занятие ужасно изнурительное, и послушно поплелась за Нагрразом, в окружающей мешанине стараясь ни с кем не столкнуться, чему способствовала его широкая спина, и заодно разглядывала одежду местных. Свободные футболки и шорты с растрепанными и разрезанными в ленточки краями, на ушах по нескольку массивных украшений с броскими камнями, все как одно блестящие. На шеях тоже нечто вроде бус, даже у мужчин. Кстати, придикаток было всего три, и на первый взгляд они мало чем отличались от придикатов, хотя те, наверняка, считали иначе.

Встречая взгляды местных, Инис улыбалась и кивала. Как болванчик – улыбалась и кивала, улыбалась и кивала.

Удивительно, но они ей понравились, сразу расположили к себе, как будто были на одной волне. Что-то витало в атмосфере дружелюбное, когда рядом находились придикаты. В общем, день оказался совсем не таким сложным и тягомотным, как казалось с утра. Примерно через полчаса приступили к работе. У Инис с Нагрразом дел пока не было – «Юность» только приступала к обсуждениям, что нужно вывозить, их работа начнётся, когда примут решение, поэтому они просто сидели на месте, переглядывались, слушали окружающие разговоры и изучали планы выделенных для загрузки помещений.

Перечень желаемых заявок был таким огромным, что закончился только к обеду. Нужно было разбить его на части и разбирать каждую отдельно.

К счастью, это задача не Инис.

За обедом в столовую «Юность» явилась полным составом, сдвинула столы и получилась огромная шумная компания, в которой легко помещались и люди, и придикаты. Инис сидела напротив Оливии, от которой почти не отходили две девушки по именам Агнета и Риса. Свита, то есть.

Сквозь шум голосов Инис неожиданно расслышала, что они болтают о предмете, который просто невозможно пропустить мимо ушей.

О новом месте и женихах, которые должны были присниться – но… пустота. Выходило, что не только она попробовала, хотя и под страхом смертной казни бы в этом не призналась, но и другие девчонки – и у них тоже не вышло!

Трепетная половина тут же оживилась и потребовала прислушаться, потому что дело не в Инис, а в чём-то другом, а жених есть!

- Да вы же не так делали! – вдруг заявила одна из придикаток, которая, судя по всему, тоже услыхала разговор и недолго думая, вмешалась. Её глубокий голос походил на рычание, но даже так была видна большая заинтересованность в предмете обсуждения.

Агнета опешила, а у Рисы в глазах мелькнул страх. Похоже, придикаток они побаивались, что совершено необъяснимо – более мирной расы ещё поискать.

- Расскажи тогда, как принято делать у вас? – Инис подалась вперёд. Её не пугала почти звериная внешность и грубый голос, ассоциирующиеся с животными, следовательно, с агрессивным поведением, наоборот, она испытывала к хозяевам необъяснимое расположение.

Придикатка тоже наклонилась вперёд. Её тёмные глаза блестели, почти так же ярко, как лощеный мех.

- Почти везде в новых землях первым делом ищут свою судьбу. У нас делают так – перед сном обращаются к Туману.

- И что говорят?

- Туман, расступись, говорят. Не мешай. Приведи меня к паре.

- К паре?

- Ну да. К тому, кто твоя половинка.

- А Туман - это что? – продолжала расспрашивать Инис. Голова кружилась от чего-то незнакомого, будто она нарушала какое-то правило и получала от этого запретное удовольствие.

Ну и пусть видят! Конечно, за глаза скажут, что она спрашивала для себя – и пусть!

Агнета и Риса тоже слушали, затаив дыхание.

- Туман – это наша… Ну как объяснить. Что-то, чего, вероятно не существует, но если не знаешь, к кому обратиться за помощью, просишь его.

- Что-то вроде наших Богов? – предположила Инис.

- Да, - придикатка наклонила голову вбок. Над крупным коричневым ухом блеснула голубая, похожая на бабочку, заколка. – Наверное, так и есть.

Агнета громко вздохнула.

Придикатка подалась вперёд – её губы разошлись. Инис как завороженная смотрела в горящие азартом глаза, и ждала.

- Обязательно попробуй, землянка.

- Э… Хорошо.

И Инис попробовала. Даже не стала сопротивляться вечером, потому что понимала – всё равно вторая половина, подпитавшаяся чужими суевериями, будет как вчера доставать, пока не добьётся своего. Ну и ладно.

Инис посмотрела в нависающий потолок и прошептала:

- Туман, расступись. Покажи мне его. Если он есть.

Последнее она добавила еле слышно, не желая даже несуществующему божеству признаваться, что не верит в существование женихов. Ну нет их, вымерли, как динозавры и всё тут.

Она медленно закрыла глаза.

Вокруг вспыхнула радуга.

Серая пелена стремительно разорвалась, показывая тёмный лес. Однако деревья тут же расступились и открыли поляну, а на поляне горел огромный костёр, а над ним вспыхивали и уплывали прочь яркие и быстрые, похожие на фейерверки огни. От шума голосов и музыки гудела земля. Пахло мёдом и вином, и сладкими пирожками.

Вокруг костра было так много народу, что не протиснуться. Инис смотрела по сторонам, как будто тут уже бывала, но всё равно поражалась простоте и красоте праздника.

Вокруг были люди, ни одного придиката. Люди красивые, глаз не отвести, конечно же. И еще… не современные, совершенно точно. Рубахи, подпоясанные веревками, широкие штаны, большинство босиком или в плоских, похожих на лепешки, тапках. Волосы распущены и развеваются на ветру, у многих женщин и детей на голове венки.

Эти люди были счастливы и спокойны.

Но они словно существовали сами по себе.

Инис попыталась протиснуться справа, потом слева от толпы – пустота. Вернее, невидимая стена. Потом одна попыталась пройти напролом – нет, не получилось, масса незнакомцев её словно выталкивала, как вода поплавок.

- Туман, расступись, - прошептала Инис. – Покажи мне его.

Окружающие все разом резко обернулись. Это должно было быть жутко, но не было.

- А ты, правда, хочешь? – весело улыбаясь, спросила одна из женщин, стоявших вокруг, и задорно прищурилась, уперев руки в бока. – Правда не побоишься?

Инис растерялась. Инструкция гласила, что требуется произнести слова – и дальше все случится само собой. Никто не упоминал, что будут какие-то опросы, что к ней станут обращаться за подтверждением посторонние женщины (причём тут вообще женщины?) и вообще... Страхи - это только её личное дело!

- Туман, расступись, - повторно пробормотала она от растерянности.

- Ну, тогда – расступаемся! – крикнул кто-то и народ бросился врассыпную.

Инис вздрогнула – глаза не могли уследить за движением людей, которые не столько бежали, сколько мельтешили, как в ускоренной съемке. Куда смотреть? Где искать?

- Оглянись, - прошелестел ветер.

Инис замерла – перед ней теперь остался только костёр – оранжевые краски, узкие языки пламени - и ничего другого. Но прямо за спиной стоял кто-то очень родной и близкий, но… незнакомый? Так бывает? Говорят, во сне всё бывает.

В общем, там кто-то стоял.

- Оглянись, - отчётливо произнёс мужской голос.

Всё замерло – стих ветер, улеглась трава, даже костёр перестал трещать. Ни малейшего движения, будто вокруг никого не осталось. Ни единого звука. Всё застыло, ожидая её ответа.

- Оглянись! – прошептал он, казалось, над самим ухом.

Всё в твоих руках?

Ты умная и смелая, и всё получится? Только оглянись?

А Инис… зажмурилась и не оглянулась.

Не смогла.

И подскочила, когда затрезвонил будильник.

Начался новый день.

5. Теперь

Очередная кипа газет не выдала полезной информации. Конечно, Люси понимала, что никто из вольных странников не станет писать объявления типа: «Ищу желающих погреть уши на счет моих перемещений, особенно в областях, не рекомендованных к посещению». И всё равно дурацкая надежда не отпускала.

Она отложила шуршащие листы в сторону.

Так, нужно поднапрячься и подумать хорошенько, как поймать нужную волну, которая на своём гребне принесёт к цели.

Вот, к примеру, почему она не использует работу, хотя причина, по которой было выбрано кафе как раз содержала умысел.

Нужно воспользоваться своим служебным положением. Взять вечернюю смену в день, когда большое столпотворение новоприбывших вольнонаемных – и найти, наконец, одного подходящего. Всего одного, ведь один-то должен попасться среди всей этой разномастной мишуры?

Да… проще сказать, чем сделать.

Впрочем, кто говорил, что будет просто? Сама виновата.

Даже не начинай, Люси поморщилась, привычно игнорируя укоры внутреннего голоса, ядерной смеси совести, жалости и отчаяния. Сейчас они не к месту, да и раньше не помогали. А насчёт вины… так она сама прекрасно её осознавала, поэтому и платила по счетам покорно, скрепя зубы, без тени жалоб. Заслужила – получай.

Ладно, решено. Следующий прилёт, когда совпадёт не менее десятка кораблей, её.

- Опять ты тут сидишь?

Кристи недовольно хмурила выщипанные брови.

- Почему ты всегда на кухне сидишь? У тебя разве двадцать минут назад смена не закончилась? Иди домой. Такое впечатление, тебе всё равно дома сидеть или на кухне среди железных официанщиков.

Ругаться не хотелось, Люси молча подобрала газеты и направилась к выходу.

С некоторых пор они с напарницей не ладили – та обижалась, что не услышала всех секретов, о существовании которых Люси по слабости чуть не проговорилась, а Люси… ей было наплевать.

6. Раньше

Члены «Юности» ко всему прочему были очень шумным народом, ни секунды не обходившимся без криков. Вначале голова раскалывалась, но за пару дней Инис привыкла и не реагировала, даже когда кто-то вопил прямо над головой. Что поделать, придикаты оказались расой весьма темпераментной и моментально выходили из себя. Правда, и успокаивались так же быстро, всего-то через секунд тридцать беспрерывного ора.

Первый выбор комиссии был утверждён и теперь к работе приступили счётчики.

- Что ты сказал? – Инис придвинулась к Нагрразу ближе, так приходилось делать каждый раз, когда она задавала вопрос и хотела не просто смотреть, как шевелятся толстые чёрные губы напарника, а и слышать ответ.

- Говорю, эти запчасти – от электрических каров.

Придикат сунул ей под нос очередную картинку – странная, скрученная в узел штуковина ярко-синего цвета, украшенная сияющими белыми камнями.

- От машин?! А как тогда вышло, что они стали элементами декора?

- Не знаю. Но если в твоей комнате нет поприков – ты лох.

- Ясно.

Инис вздохнула, рассматривая фотографии «поприков». Мало того, что форма неудачная, в смысле, для транспортировки, так еще и вес у них немалый. Каждая штуковина весила ого-го сколько и была настолько кривой, что запаковать её с максимальной пользой можно только ценой титанических усилий, что подразумевало долгую работу по вычислению.

Инис вздохнула. Как-то не вдохновлял сам факт перевозки таких бестолковых предметов. Ладно – образцы искусства, но эти штуковины…

- А нельзя… взять схемы, а образец оставить? Всё равно кары будут существовать на новом месте, наделаете новых поприков, ещё лучше прежних.

- Ты что! – Нагрраз усмехнулся. – Тогда уж всю эту затею с Юностью можно сворачивать! Толку он неё? Или поприки улетают с нами – или всё бессмысленно!

- Ладно, ладно, я поняла.

- И это радуйся еще, что хомирисы сами своё пространство распределяют… вот в их ценностях вообще чёрт ногу сломит, причём вначале первую, а потом сразу вторую. Паутинки, веточки… И каждая хрень дороже золота.

- Кто? – Инис встревожилась, словно в воздухе появилась какая-то другая, непривычная нота – то ли аромат, то ли звук. И это нечто неуловимое приковало её внимание целиком и полностью.

Какая такая нота? Откуда? Кондиционеры были стандартными и посторонних примесей не допускали, а вопли окружающих качественно заглушали все остальные звуки.

Но всё же.

- Ну, хомирисы, - Нагрраз улыбнулся ещё шире. – Вторая разумная, как бы то там ни было, раса Скайтайсера.

Назвать текущее состояние Инис удивлением язык не поворачивался. Ближе к шоку.

- Ты не знаешь, что ли? Я думал, всем вашим рассказали.

- Веришь, ума не приложу, почему на многочисленных собраниях никто не упомянул о такой мелочи, как вторая разумная раса.

Придикат пожал огромными плечищами, на которых со скрипом шевельнулись ярко-фиолетовые эполеты, нашитые на его изумрудную жилетку.

- Может, потому что мы сами о них позаботились и ваша помощь нам не нужна.

- Да я не против… Заботьтесь о хомирисах сами, кто спорит. Только всё равно как-то странно, что не сказали.

Нагрраз повторно пожал плечами и вернулся к перебиранию изображений разноцветных поприков.

Синяя штуковина на фото выпячивала блестящие искусственные камни, являя собой образец безвкусицы. Конечно, только в человеческом понимании, для придикатов это было нечто привлекательное и красочное.

- Давай объём высчитаю, - пробормотал Нагрраз.

- Зачем? Не проще взять заводские данные? - машинально ответила Инис.

- Нет. Поприк модифицирован, не видишь разве? Камни сверкают.

- Извини, не подумала.

- Да ладно.

И придикат потянулся лапищами к карандашу и стал чиркать большие буквы и цифры – в силу физиологических особенностей маленькие значки им рисовать было крайне затруднительно.

- Нагрраз… А где ваши хомирисы? – спросила Инис, следя, как мохнатая лапа чертит уравнения.

- То есть?

- Можно их увидеть? Они… свободно передвигаются?

- Можно, конечно, - он даже не отвлёкся от расчётов. – Конечно, свободно, что за вопрос? Не в зоопарке же за решёткой сидят. Ты не переживай, они скоро явятся, тогда и увидишь. Удивляюсь, почему в округе пока ни одного не торчит, хомирисы жутко любопытны. Дикари, конечно, слегка недоразвитые, но вот любопытство у них в крови на первом месте.

- Недоразвитые?

- Они не от мира сего. Когда-то они были как мы, то есть, вначале были они, потом появились мы, они строили города и космические корабли, в общем, мало чем от вас отличались, а потом мы развились, а они одичали. Вот так. Сейчас они разумные, конечно, даже слабо сказано, но совсем не цивилизованные.

- Как это возможно? Разве первое не подразумевает второе?

- У них всё возможно. Нужно их воспринимать… проще, и не ломать голову, что да зачем. Мой тебе совет, а то знаю я, как прилетают из Блока ваши учёные, так аж трясутся, настолько хотят разгадать их загадку. Какую загадку? Глупцы! Лучше бы просто оставили нас всех в покое.

Инис становилось всё интереснее. Мало того, что на Скайтайсере сосуществуют две расы, а это уникальная ситуация, потому что в процессе развития на начальный этапах становления одна раса всегда главенствует и, как это ни печально, вытесняет, то есть попросту физически устраняет всех остальных конкурентов, так еще и недоразвитые. Может, потому и выжили? Хотя Нагрраз сказал, что вначале были хомирисы, а не придикаты. То есть это хомирисы позволили придикатам существовать, не наоборот. А ещё он сказал, что они позаботились о хомирисах сами, и звучало, будто это большая честь.

- В общем, сама всё увидишь.

- Только обязательно покажешь, хорошо?

Он хмыкнул.

- Сразу видно, что ты раньше никогда не сталкивалась с хомирисами. Скоро они будут тут маячить днем и ночью, и это тебе надоест хуже перелета в закрытой каюте последнего класса. Куда не глянь будут торчать и глазами хлопать, как любопытные вороны.

Инис молча кивнула. Надо же… как интересно. Честь честью, но придикаты хомирисов не боготворят, как могли бы боготворить создателей.

Нет, ну ты подумай! И такие новости узнаются отчего-то совершенно случайно!

Оказалось, ждать самой встречи долго, в общем-то, не пришлось.

Стоило выйти на обед, как Нагрраз по пути в столовую вдруг затормозил и отошёл с дорожки вбок.

- Вот. Хотела – смотри. Началось! Теперь не отвяжутся!

Глаза Инис забегали по сторонам, пока она соображала, о чём речь. А потом остановились, когда поняла. Вернее – увидела.

Три фигуры стояли как раз на пути потока, ни разу этим не смущаясь. Две пожилые женщины и подросток мужского пола.

Они выглядели как люди. Очень красивые, стройные, высокие люди со спокойными лицами и длинными распущенными волосами. Одеты были странно – как будто некрашеное тканое полотно разорвали на куски, грубо сшили, а кое-где и вовсе связали узлом, и получились туники, юбки и штаны. Впрочем, поверху ткань была украшена узорами – красными у женщин и голубыми у мальчишки. На одной из женщин еще был венок из сплетенных зеленых побегов какого-то местного растения.

Окружающие останавливались, чтобы взглянуть на странных гостей поближе, но правила этикета не позволяют рассматривать чужаков как букашек под микроскопом, это невежливо, потому все быстро брали себя в руки и проходили мимо.

Инис придвинулась к Нагрразу.

- Они такие красивые.

- Красивые?

- Внешне. Ну, на мой взгляд.

Он привычно пожал плечами. Подобные вещи его ничуть не волновали.

- Пойдём?

- Да.

И Инис пошла вслед за ним, то и дело поглядывая на хомирисов, которые стояли себе на месте, как статуи, и только глаза время от времени перемещались с предмета на предмет.

Они были красивыми и странными. Подойдя ближе, Инис неожиданно остановилась и заговорила.

- Добрый день.

- Добрый день, - в один голос ответили женщины.

- Добрый день, - вторил им парень.

- Вы пришли на экскурсию? Можем мы вам помочь?

Нагрраз за плечом хмыкнул.

- Нет, спасибо.

Секундное внимание светлых глаз – и хомирисы переключились куда-то ей за спину.

И больше не звука. Иди, добрая душа, куда шла.

Придикат схватил Инис за локоть и потащил в сторону столовой, постоянно фыркая, что означало с трудом сдерживаемый смех.

- Ну ты сказала… предложить помощь хомирисам. Ну ты и ляпнула.

- А что такого? Они же не знают точно, что происходит, а их это тоже касается. Они тоже теряют свой дом.

Нагрраз перестал фыркать.

- Да. Но они найдут новый.

- Как и вы.

Он растянул губы, но промолчал. Потом отвернулся и пошел вперёд, разговаривая через плечо.

- В общем, у нас считается, предлагать им помощь просто смешно. Хомирисы сами скажут, если им понадобится твоя помощь. Будь уверена. Так что в следующий раз не трать времени.

И весь обед Нагрраз фыркал.

Предложила им помощь, ну надо же!

Он рассказал об этом случае окружающим придикатам, и они фыркали уже вместе, а Инис переглядывалась с людьми, так же недоумевающими, что происходит, и не понимала, что тут такого. Хотя бы простая вежливость. Впрочем, насмешки в смехе местных она тоже не чувствовала, так, простое недоразумение. Недопонимание.

И все же, как интересно – вторая раса!

На следующий день хомирисы появились в лаборатории. Уже другой подросток и старик. Просто вошли, встали посреди комнаты с таким видом, будто все обязаны их обходить (что и произошло) и стояли стоймя почти час. Потом удалились, неторопливо, с королевским величием. За все это время они ничего не сказали, ну, кроме стандартного приветствия в момент появления. И на пару вопросов ответили короткими отговорками и ничего не значащими выражениями лиц.

Вскоре хомирисы стали вполне обычной деталью декора и перестали привлекать внимание.

Ровно до того момента, когда вместо подростков и пожилых людей появились юноши и девушки.

В тот раз, услышав наступившую мёртвую тишину, обеспокоенная Инис подняла глаза от своих расчетов и попыталась врубиться, отчего вдруг люди замолчали, совершенно, как будто онемели.

Её глаза заскользили по окружающим и устремились туда, куда смотрели все остальные. Зрелище действительно того стоило.

У входа стояло двое молодых людей и девушка.

И такой красоты Инис еще не видела. Естественной. Совершенной. Чистой.

Такой натуральной, что хоть запаковывай да на рынке сбывай в виде концентрата. Разбавить щепотку естественности в воде и принимать ванны три раза в неделю. Или как прививки от переизбытка пластиковой моды.

Хотелось протянуть руку и потрогать, убедиться, что они живые, хотелось так сильно, что пришлось заставлять себя остаться на месте.

Ошеломленные взгляды всех находившихся в помещении людей пришельцы совершенно игнорировали. Может, и правда, не замечали, может, умело притворялись. Придикаты молчали, занимаясь своими делами – им действительно был непонятен интерес одних человекоподобных к другим. Они столько веков жили возле Красоты и этого не осознавали. Вот так вот.

Тут кто-то откашлялся, и вперед толпы к гостям протиснулась Оливия.

- Добрый день, - сказала она, улыбаясь широко и великодушно, как истинная королева, и чуть ли не приседая в реверансе. – Вы пришли к нам в гости?

- Да, - ответил один из молодых людей.

- Меня зовут Оливия.

Молчание.

- А вас? Если мне можно спросить?

- Лея, - сказала девушка.

- Тук.

- Тим.

- Очень приятно, - Оливия, похоже, не собиралась от них отставать, хотя идти на контакт они явно не желали. – Могу я вам чем-то помочь?

- Нет, - таким же ровным тоном ответила девушка. Странно, грубо не прозвучало, скорее, задумчиво.

Кто-то из людей нервно захихикал и тут же замолчал. Оливия недовольно оглянулась и продолжила.

- Может, вы хотите знать, что тут происходит? С удовольствием расскажу. Мы выбираем, какие из молодежных течений и искусств стоит сохранить и перевезти в новый мир. Понимаете?

Тот, который назвался Тим, стал смотреть на Оливию, а двое других всё так же невозмутимо пялились по сторонам. Право слово, Инис была восхищена таким ненапряжным поведением. Или они не соображают, что происходит? В смысле, не особо понимают смысл цивилизованных реверансов, так как живут в своем собственном мирке и не собираются оттуда выглядывать?

Нагрраз упоминал, хомирисы были цивилизованны ничуть не меньше всех остальных, а то и больше, но однажды просто оставили цивилизацию придикатам и одичали вполне сознательно. Почему это произошло?

В общем, никак внятной реакции Оливия от гостей не добилась. Ни вопросов, ни ответов, ни, как это не злило, внимания к своей персоне.

В результате работа вернулась на круги своя. Голоса гудели, мониторы транслировали то цифры, то чертежи, бумаги перемещались со стола на стол из человеческих рук в огромные лапищи придикатов – и обратно.

- Инис, иди забери результаты голосования по спортивному уличному инвентарю, - крикнули с той стороны помещения.

Это теперь так делали при выборе из нескольких предметов – голосовали тестовой группой и по количеству голосов решали, что предпочтительнее увозить на новое местожительство.

Инис встала и отправилась на ту сторону комнаты. Путь лежал как раз мимо странных существ, которые так и стояли на месте, скучковавшись и периодически перешептывались, с таким видом, будто и сами не могли решить, что делать дальше.

Судя по игнорирующим гостей придикатам, такое поведение для хомирисов в порядке вещей.

Инис помнила реакцию на Оливию, поэтому не собиралась на них пялиться или того хуже, доставать с расспросами. И правда, ну пришли люди посмотреть, что происходит – почему нет? Ведь это тоже их касается, верно? Да и Нагрраз предупреждал, что хомирисы сами способны попросить помощи.

Однако подойдя к хомирисам вплотную, краем глаза Инис заметила, что Лея следит за её передвижением, и машинально повернула голову.

Девушка смотрела ей прямо в лицо, пытливо и почти навязчиво. Инис едва сдержала порыв сделать кислую мину, такое явное внимание со стороны представительницы расы идеальных лиц и фигур вполне сродни тому, что выказывал её первый кавалер – интерес к страшилкам, ужастикам и уродцам. Неприятно, но не впервой.

Однако прошло всего несколько секунд, и жизненный опыт Инис запротестовал, заявляя, что ничего подобного во взгляде Леи не было. Скорее, наоборот, теплота. Немного удивления. Но не жалость, нет.

В-восторг?

Инис остановилась. Не хотелось, конечно, чтобы твои добрые порывы окатили таким же равнодушием, как порывы Оливии, однако игнорировать прямой взгляд было крайне невежливо, а Инис считала - пусть лучше другие выставляют себя хамами, чем она. Поэтому спросила.

- Я могу вам чем-то помочь?

Лея неожиданно кивнула.

- Да.

- Правда? Чем же?

Вокруг постепенно смолкали разговоры, пока, наконец, не остановились совсем. Даже придикаты поглядывали с любопытством, а люди так вообще были откровенно удивлены – с чего вдруг дикари стали такие общительные?

- Вы тут занимаетесь упаковкой багажа, верно? – спросила Лея.

- Можно и так сказать. Только не личного, а общественного, - улыбнулась Инис. Скажи нечто подобное земляне, в смысле «упаковка багажа», это звучало бы как тонкое оскорбление – сложную работу по вычислению пространственных ячеек приравнять к простой физической работе упаковщика-грузчика. Но в исполнении Леи звучало вполне нормально, без намеков и подковырок.

- Значит, если нам будет нужна помощь, мы обратимся к тебе?

- Обращайтесь. Вам нужна помощь в упаковке?

Девушка так повела плечо, будто давала понять, что вопрос чисто символический, потому что, конечно же, ни в чьей помощи они не нуждаются, потому что, понятное дело, и сами всё могут.

Инис улыбнулась про себя. Такой вполне себе ребяческий жест с претензией на всемогущество, но и он не раздражал. Помощь время от времени бывает нужна всем, и хотя не все умеют её просить, предлагать всё же нужно. Именно для этого они с отцом и прилетели, хотя месяц назад, надо признать, Инис была настроена далеко не так позитивно.

Но это в прошлом.

- Если будут проблемы, обращайтесь. Не обязательно ко мне. Нагрраз тоже может вам помочь, возможно, с ним вам будет более привычно общаться.

Глаза девушки перенеслись к придикату. Потом она тепло улыбнулась.

- Понятно. Спасибо за ответ. Лея.

Пришлось сообразить, что это гостья представляется. Конечно, Инис слышала их имена издалека, но лично их не знакомили. Упущение.

- Инис.

- Тук.

- Тим, - быстро проговорили молодые люди.

- Эээ… очень приятно.

- До встречи.

Инис кивнула и машинально потопала дальше, хотя ей пришлось поднапрячься, чтобы вспомнить, куда и зачем она идёт. А все благодаря непонятному поведению хомирисов, которые вполне могли спросить то же самое у Оливии, прямо предлагающей помощь, однако вместо этого почему-то тянули время и выбрали Инис.

Чего скрывать, это было довольно приятно, хотя и совершенно нелогично.

Впрочем, вскоре хомирисы убрались прочь и в тот день больше не появлялись, так что Инис и Нагрраз спокойно занимались остаток дня упаковкой мелких предметов – похожих на мячи шаров из местной разновидности древесного сока и своеобразных раковин – украшений со дна местных океанов.

На следующее утро после завтрака Инис увидела на своем столе пачку новых заказов. Кажется, работа прибавляется быстрее, чем они её выполняют.

Начался уже вошедший в привычку рабочий день. Каждый предмет на столе за последние дни стал знаком, как и вид из окна, и звуки голосов, и рычащие споры придикатов.

Похоже, начинаю привыкать, подумала Инис, удивляясь и радуясь странному тёплому чувству удовольствия от хорошей компании и совместного дела. Всё налаживалось, даже на фоне будущей катастрофы. Но жизнь ведь сохранится, верно? Разумные существа спасутся. А это самое главное.

А потом в это устоявшееся спокойствие вмешалось нечто извне - отворилась дверь и в помещение вошёл самый красивый мужчина, которого Инис когда-либо видела. И спокойствия как не бывало.

У него были яркие голубые глаза и светлые волосы, которые солнце не обесцвечивает, а только золотит. Загар, уверенная улыбка, широкие плечи, прямая спина и стянутая матерчатым поясом тонкая талия.

Когда появлялись хомирисы, работа всегда замирала – на пару мгновений, или на минуту, по-разному. Замерла и сейчас. Инис явственно услыхала несколько женских восторженных вздохов и искренне надеялась, что её судорожного вздоха среди них нет.

Ну, пожалуйста, пожалуйста, давай хоть разочек обойдёмся без позора!

Оливия подошла к гостю, как и к вчерашним, и снова представилась. Но дрогнувший голос выдавал – даже она впечатлена видом пришельца, а это что-то, да значит.

- Тан, - легко назвался мужчина, осматриваясь.

- Могу я чем-нибудь вам помочь?

- Да. Мне нужна помощь в упаковке.

Народ загудел, шушукаясь в открытую. Инис удивленно перевела взгляд на Нагрраза, хотя оторвать его от Тана, честно говоря, оказалось весьма непросто. Он прилипал к нему, как муха к намазанной мёдом полосе и в этом было мало приятного.

Нагрраз выглядел слегка ошарашенным. Не то чтобы Инис уже научилась хорошо разбираться в мимике придикатов, но удивление явно присутствовало.

- Чего это он? – быстро спросила Инис, наклоняясь к коллеге.

- Сам поражаюсь. Хомирисы и сами могут… всё. Зачем им наша помощь?

Кто-то громко кашлянул. Очень вовремя, а то все окружающие как-то не по-детски тормозили.

- Да, тогда вам к нашим счётчикам, – преувеличено радостно щебетала Оливия, которая, похоже, тоже не могла оторвать от гостя глаз.

Она осталась стоять на месте и даже не спешила указать, куда идти, чтобы к этим самым счётчикам попасть.

- И где они? – уточнил гость, всё так же солнечно улыбаясь.

А потом повернул голову и Инис поняла, что всё куда хуже, чем показалось вначале – у него были такой открытый, правильный взгляд, что сердце тут же сделало предательский кульбит. Сложно сопротивляться даже когда красивые, уверенные в собственных силах мужчины улыбаются - и ты понимаешь, что несмотря на привлекательную внешность, по сути он равнодушный хищник, который пережует тебя, выплюнет и тут же забудет. Что, собственно, его волнует только неопробованное женское тело и новые крутые игрушки для статуса, и еще горяченькие эмоции, не всегда в рамках закона и морали. Что эта смазливость - просто приманка для глупых дур, которые жаждут перевоспитывать монстра и остаются, хорошо, если просто целы и невредимы, со слегка разбитым сердце. Обычно же все хуже – они остаются как сломанные куклы со сломанной жизнью. Сложно сопротивляться даже тогда, потому что лезут предательские мысли: «Ну и что, что растопчет и переступит, но вдруг случится чудо, и именно я стану той единственной, кто приручит тигра? Я ведь этого достойна! А даже если не приручу – урву хоть день, хоть час его общества. Пусть остаток жизни буду страдать, зато погреюсь в лучах его харизмы».

А сравнить с другой ситуацией – с мужчиной, отвечающим за каждое своё действие? С тем редким экземпляром, который не станет морочить девушке голову, только чтобы затащить в постель, а утром выставить за дверь с дурацким: «Пока, как-нибудь позвоню».

Совсем другое – когда вместо привычного мужчины-потребителя на тебя смотрит сама искренность и надёжность. Когда взгляд слепнет от жгучего, острого интереса, которым полным-полно его лицо.

Инис невольно зажмурилась, но тут же открыла глаза и улыбнулась. Встречи и разговора не избежать, не нужно выставлять себя совсем уж забитой неудачницей.

Только фантазию-то попридержи, успела сделать себе небольшое внушение Инис.

Тем временем гость подошёл ближе, его грубы слегка дрогнули, как от неуверенности, чего, естественно, быть не могло, и спокойно сказал.

- Здравствуй, Инис.

Вопрошающий, восторженный взгляд голубых глаз прилип к Инис, и она поразилась сухости во рту – язык отказался ворочаться и произнести приветствие, да и вообще какой-либо звук.

- Инис? – спросил гость. И так у него переливчато получилось, так проникновенно, будто он произносил его уже много раз прежде.

Наконец, ступор прошел.

- Добрый день. Чем мы можем помочь?

Ай, молодца! Гладко, как по написанному.

Гость моментально скользнул вперед и устроился на свободном стуле – прямо напротив Инис и Нагрраза.

- Здравствуй, Нагрраз, - поздоровался, не отводя от неё глаз.

- Саи, Тан, - пробасил придикат.

- Могу я посмотреть, как вы работаете?

Инис вновь испытала кратковременный приступ паники. Он собирается сидеть здесь, так близко, что витающее вокруг напряжение грозит вот-вот обрести форму и взорваться – и просто смотреть?

От этого как-то неуютно.

- Конечно, смотри, - Нагрраз ответил за двоих, разрешая Тану присутствовать. А что могла теперь поделать Инис? По какой такой причине отказать гостю в просьбе? Что ей, мол, жутко неудобно возле него, сердце так и колотится, во рту так пересохло, что зубы скрипят?

Соберись, ты же выросла среди красивых лиц! Некоторые были так продуманы и элегантны, что слепили глаза.

Да, слепили, но лицо Тана обладало тем единственным, чем ни одно лицо среди тех, в окружении кого выросла Инис.

Дело в том, что он был целиком и полностью натуральным. Самым естественным из возможного. Не подделкой, пусть и искусной, а – идеалом, рождённым природой и вскормленным солнцем.

И это погружало в бездну отчаяния куда больше, чем насмешки искусственно улучшенных знакомых.

- Вы знакомы? – спросила Инис.

- Угу, - пробурчал придикат, всем своим видом показывая нежелание говорить на тему своих знакомств. Придикаты настолько не любили распространяться обо всём, где замешаны хомирисы, что доходило до абсурда, однако хозяин барин, приходилось мириться.

- На вот пространство внутри кали-полок, - Нагрраз пододвинул ей бумаги. – Рассчитывай мелочевку.

Инис некоторое время тупо смотрела в листы, потом взяла себя в руки. Она должно быть, жалко выглядит со стороны, особенно когда взгляд гостя ощущался практически как живое прикосновение, но нужно справиться.

Откуда такое внимание? С чего?

- Упаковка? – спросила Инис.

- Стандарт 3.

- А полки в чём упакованы?

- Такой же.

Хотелось отвернуться, очень. Убраться с поля зрения хомириса. Гость сидел на стуле, почти не шевелясь и смотрел на Инис так пристально, что внутри начали дёргаться что-то нервическое. Ещё чуть-чуть – и она завертится, как уж на сковороде, потому что станет чересчур жарко.

Нет, так больше нельзя.

- Мне становится некомфортно, когда меня слишком пристально разглядывают, – тихо сказала Инис, не отрываясь от бумаг.

- Почему? – с большим интересом спросил Тан.

- Просто некомфортно и всё. Думаю, любому человеку на моём месте не понравилось бы. Ты не мог бы…

- Да, конечно, - он отвел взгляд так резко, что Инис почти физически ощутила, как с кожи исчезло нечто легкое и приятное, вроде невесомого солнечного зайчика.

- Я, конечно, мало что знаю о людях, - заговорил Тан, старательно смотря в стол. – Однако уверен, что мы очень похожи. По крайней мере, те исследователи из вашего Блока, которые побывали в наших поселениях, по их собственному выражению, пребывали в шоке, убедившись, как сильно наши культуры совпадают. Мы тоже очень любим смотреть на…

Тан замялся и замолчал. Ненадолго. Лукавая улыбка блеснула так, что даже сбоку было видно.

- Это всё неинтересно, верно? Нагрраз, у тебя возникали проблемы в общении с людьми Блока?

- Неа.

- Что, ни разу?

- Неа.

- Немногословный ответ. – Прокомментировал Тан, слегка поворачивая голову и покосившись на Инис. – Ладно. Пусть мы и не цивилизованные, но если не говорить, как ещё друг друга понять и принять, верно? Инис, скажи, ты не хотела бы поехать со мной в поселение хомирисов? Посмотреть, как мы живём? Моего дома тоже вскоре не станет, как и городов придикатов.

Инис подняла глаза, радуясь, что никто этого не слышал.

Теперь гость смотрел в стол. Его ресницы тёмного золота отбрасывали на кожу тень, а губы были приоткрыты.

- Когда ты обращаешься к человеку, можешь смело смотреть на него, - машинально отметила она, пытаясь переварить услышанное. Её что, пригласили в гости?

Пришлось постараться, опуская глаза, потому что взгляд на Тана моментально превращался в любование им, а если сидеть и как ворона блестяшкой любоваться мужчиной – это… этого, в общем, не поймут.

- Соглашайся, Инис, - пробасил Нагрраз, подтверждая, что он-то всё слышал, следовательно, приглашение имело место быть. – Хомирисы мало кого приглашают к себе. Не знаю, что задумал именно этот, но лучше не отказываться. Они плохого не сделают.

- Я… не понимаю, - промямлила Инис, потому что нужно было что-нибудь сказать.

- Кажется, я немного тебя смутил? – Тан снова посмотрел прямо – открыто, уверенно. – В моём предложении есть что-то неожиданное?

- Скорее, стремительное, - промямлила Инис.

Чёрт, да что же такое! Инис вытерла ладони, которые, казалось, зачесались с такой силой, что вот-вот задергаются.

Да что же так нервничать? Ну сколько же можно играть в двойные стандарты? Сама отказалась от косметического вмешательства, осталась, как была, но голову ей кружит всё-таки не абы какие мужчины, а с идеальной внешностью. Ведь это просто кожа, мышцы, волосы… как у всех. А что там в его голове за тараканы, ещё поди раскуси. Ну, примерещилась ей надёжность и честность, но мало ли что кому мерещится?

- Понимаю.

Тан вдруг встал.

- Думаю, тебе нужно подумать. Я бываю слишком напорист, признаю. И, пожалуй, пойду, погуляю, дам тебе время прикинуть, что к чему. Увидимся позже и обговорим детали. Ведь ты не сказала «нет». И, кстати, пусть это прямой шантаж, - с заговорщицким видом понизил он голос и слегка подался вперёд. Не ринуться навстречу было крайне сложно. – Но не забывай, что мест, которое мы посетим, вскоре не станет, они превратятся в газ, в пыль, в энергию, так что думаю, откладывать прогулку надолго недальновидно.

Он церемониально кивнул, развернулся и ушел. У самого выхода оглянулся, улыбаясь и задерживаясь на пару секунд, чтобы в последний раз найти взглядом Инис.

Нагрраз невозмутимо продолжал ковыряться в расчётах. Похоже, ничего экстраординарного не произошло, значит, глупо набрасываться с расспросами, как это всё понимать? А что такого? Ну пришел, ну попросил помощи, правда, какой, непонятно. Ну, пригласил на экскурсию, все гордятся родными местами, где выросли, и каждому до слёз жалко расставаться с домом. Каждому хочется показать, каким он был, объяснить, как сильно ты его любишь.

Странно только, почему пригласили именно её.

Инис нахмурилась, поглядела на экран лендтопа с текущими расчётами и решительно выбросила из головы произошедшее. Нужно заняться делом.

Весть о том, что Инис получила приглашение наведаться в селение хомирисов, к обеду разлетелась по всем корпусам и взбудоражила всю экспедицию. Отец поймал Инис на входе в столовую и попросил присоединиться к нему.

- Так это правда? – с удивленным весельем спросил он, стоило Инис опустить поднос с едой на стол. – Правда, что тебя пригласил в гости хомирис?

- Вроде того, - сухо ответила Инис. Ей не очень нравилась идея, что все окружающие в курсе происшедшего и будут теперь шептаться и недоумевать тому же вопросу, который вертелся в голове – почему именно её?

Она даже успела подслушать на работе у кофейного аппарата, как болтали Оливия со своей подружкой в розовом, той, которая с высшим экономическим, а одевается так, как будто ей семь лет и она всё ещё принцесса. Впрочем, говорили они совсем не по-принцессьи.

- Что произошло утром, ума не приложу, - сказала Оливия. – Почему он пригласил её, а не меня? Такой экземпляр… Ты видела? У меня чуть слюна по подбородку не потекла.

- Ага. Да это от жалости, наверно. Ну, пригласил. На неё же без слёз не взглянешь. А хомирисы, поговаривают, просто шагу не могут ступить, чтобы не пожалеть несчастного и не приютить дворняжку.

- Думаешь, хотят её приютить? – фыркнула Оливия.

Инис даже не стала делать вид, будто ничего не слышала, вышла вперёд и молча налила себе кофе. Когда она отходила, эти две недалёкие спокойно продолжали обмениваться фразами вроде: «Это просто глобальная ошибка! Он опомнится, вот увидишь! Мы – лучшие!», фыркать и хихикать.

В общем, приятных эмоций ситуация, в которой оказалась Инис, не приносила.

Отец вдруг отложил ложку и накрыл её руку своей.

- Инис, дочка, посмотри на меня. Ты обязательно должна согласиться.

Рядом болванчиком кивал Грегор, который предпочитал общаться не словами, а жестами, за что его нельзя было не уважать. Инис трусливо потупилась – разговор был не из приятных, но избежать его шансов не имелось.

- Я, в общем-то, не уверена, что меня на самом деле куда-то пригласили. Он спросил, конечно, не хочу ли я посмотреть на их селение, но может, ляпнул просто так, - пробурчала она. Рассказывать про «почти шантаж»? Тогда и папа решит, что её просто пожалели и приветили, как делаем мы, когда кормим сосиской на улице бездомную кошку.

- Ну что ты, Инис. – Отец убрал руку. – Хомирис если что сказал, значит, именно это и имел в виду. Они очень осторожны в словах… с чужаками и не «ляпают» в принципе. По сути, все попытки установить какие-то дружеские отношения с ними проваливаются. И у нас, и у прежних исследователей из Блока. Не знаю, как объяснить, но похоже на то, что мы хомирисам просто неинтересны. Совершенно.

- Мы? Почему не интересны? Разве нам нечего им предложить? – Инис удивилась. Цивилизация могла предложить хомирисам столько всего, что невозможно перечислить. Придикаты не обладают и сотой долей разнообразия чудес, доступных Блоку, начиная от экзотических курортных зон и заканчивая полной виртуальностью.

- Предложить? Это же не торговля, - улыбнулся отец. – Обмен не подразумевает наличия дружеских чувств, только экономическую сделку. А мы попытались с ними подружиться – но не выходит. Придикаты тоже не особо поддерживают наше стремление сблизиться, они якобы оберегают хомирисов от всего, чего те не хотят видеть или делать. Это намёк, что общаться с нами просто не хотят. А мы, сама понимаешь, не можем настаивать – хомирисы всё же разумны и сами способны делать выбор. Так что речь о том, что ты, в общем-то, за историю взаимодействия Блока и Скайтайсера всего третья инопланетянка, которая получила личное приглашение прийти в гости. Много лет назад из Блока прилетала экспедиция, из них было приглашено целых два человека, но это было давно. А с тех пор – пустота, теперь ты.

- И в промежутках у них никто не был? – ахнула Инис.

- Нет, ну не настолько всё плохо, - хмыкнул Грегор. – Если обосновать необходимость посещения селения, хомирисы пускают к себе, так что их образ жизни не секрет, практически как наш средневековый уклад.

- Сама суть уникальности ситуации – в личном приглашении, без навязчивых просьб с нашей стороны, - пояснил отец. – Тебе очень повезло.

Инис вздохнула. Нежданно-негаданно ещё один груз непонятного содержания. Её пригласил в гости самый красивый хомирис, выделяем подтекст «красивый мужчина». Её пригласил в гости самый красивый хомирис – выделяем «хомирис, из расы, мало интересующейся людьми». И вместе ничего не складывается.

Она помялась, но решилась спросить:

- Папа, ты не знаешь... а у хомирисов каноны красоты какие?

- Как у нас, - ответил тот, не моргнув глазом. – Стандартные. Симметрия во всех её проявлениях.

- Понятно.

Хотя понятно Инис по-прежнему ничего не было, скорее, наоборот. Оставалась крошечная надежда, что хомирисы устали от своей красоты, поэтому для них её неизменённая внешность экзотична и необычна… но оказывается, видение красоты у них вполне стандартное, так что чем объяснить его внимание…

Чем тогда?

Нет, конечно, Инис слыхала, что иногда запах представителя противоположного пола оказывается настолько привлекателен, что и внешность не имеет значения, но вряд ли она стала привлекательной сразу для всех хомирисов сразу, включая девушку Лею, с которой всё это внимание и началось. Да и чего скрывать, самые первые хомирисы тоже на неё смотрели не так, как на остальных, просто Инис выбросила это из головы за неимением внятного объяснения, потому что мало ли что кому мерещится.

А теперь вспомнила. И стало ещё более неуютно.

- Инис.

Отцовский голос был необыкновенно тёплым. Она подняла голову.

- Поверь мне, хомирисы крайне осторожны и деликатны в общении. Соглашайся смело.

- Ладно.

Хотя выбора-то и не было. Коллеги и отец ни за что не простят отказа отправиться к хомирисам. Со свету живут. Натурально.

- Заодно попробуй узнать, как у них дела с упаковкой. Это не наше дело, да и грузятся они на корабль придикатов, специально построенный с учётом их нужд, но вдруг, мало ли. Если понадобится, предложи помощь. Хорошо?

- Ладно.

Оставалась, правда, надежда (или чего врать, скорее, страх) что Тан больше не появится, так как предложения никакого и в помине не было, и она его больше никогда не увидит, что вполне вероятно к лучшему, но он появился к концу рабочего дня.

Инис заранее подняла глаза и посмотрела на дверь – ещё до того момента, как Тан вошел. Как будто заранее не могла отвести от него глаз.

Будь вокруг меньше народа, она бы, наверное, заплакала. Однако пришлось стиснуть зубы и сохранять невозмутимость профессионала, который всегда начеку.

Тан подошел и сел на тот же стул, что и утром.

- Ну что? Завтра? – спросил он, снова улыбаясь. Так улыбаются родственникам или близким друзьям, но вот в чём подвох – так не улыбаются первым встречным, кем Инис являлась по определению. Или нецивилизованные улыбаются так всем, кому хотят?

Рисунки на его рубашке были тёмно-синими, с плавными углами и округлыми каплями. Ничего острого или неприятного, ни одного угла или иголки, в общем, ничего отталкивающего Инис не нашла.

Даже рисунки…

- Послезавтра у неё выходной, - пробасил Нагрраз, не отрываясь от работы. Заложил, что называется, с потрохами.

- Тогда послезавтра. Где ты живешь? – Тан слегка повернулся на стуле и стал ещё немного ближе. Инис непроизвольно отшатнулась.

- Может, у центрального фонтана встретимся? Я выйду.

- Ладно. Буду ждать тебя на рассвете.

- На рассвете?

Инис не знала, что сказать. Женская душевная организация требовала немедленно соглашаться на всё, что он ей предложит, и даже не вякать, но разум отговаривал, желая использовать выходной, чтобы хорошенько отоспаться.

- Почему так рано?

Тан пожал плечами.

- Разве рано? Пока доберемся.

- А как мы доберемся?

Он вдруг осекся, как будто его поймали на вранье и неизвестно, какого ответа ждут.

- Я пришел сюда пешком, - наконец, очень осторожно ответил Тан.

- Далеко?

- Семь километров.

- Так далеко? – невольно воскликнула она. Чего уж там, для Инис пройти даже пару остановок было затруднительно – впрочем, в городе функционирует удобная транспортная система, ходить пешком лишний раз не приходится.

- Мне хотелось бы, чтобы мы прогулялись пешком, - быстро проговорил Тан, чему-то довольно улыбаясь. – Но если это далеко, возьмём у придикатов машину. Но по дороге много красивых мест, на которые стоит взглянуть. Путь можно частично проехать, частично пролететь. Думаю, договоримся.

- Понимаю. Я с удовольствием пройдусь пешком.

Разве мог быть другой ответ? Одно дело – когда впереди маячит целая вечность, ну, или хотя бы сотня лет и совсем другое – когда через несколько недель все эти чудесные места канут в лету.

- Тогда до встречи.

Когда комната опустела, Инис снова покосилась на Нагрраза. На языке вертелся вопрос, но так и остался непроизнесённым, потому что Инис не смогла его толком сформулировать. Нет, что-то было не так, не в смысле, что Тан маньяк и ей грозит реальная опасность, просто было нечто скрытое, там, за уровнем самого приглашения, и оно касалось чего-то, существующего между хомирисами и придикатами. Чего-то недоговоренного, о чём принято молчать.

Но и объяснить Инис этого не могла. Чего скрывать, мало ли кому и когда лезут в голову странные идеи. Что-то примерещилось, да ещё и ей, прямо сейчас, а всё оттого, что разум ищет пути отступления.

А ведь и правда ищет, поняла Инис. Она так легко попалась на его внешность – на улыбку, глаза и теплоту взгляда, что уже поздно возводить между ними стену. А Тан совсем не её красавчик-извращенец-трут, предательство которого не оставило на сердце ни малейшего шрама, совсем не…

Точно! У неё же есть Поскок. Не то чтобы эта мысль сильно грела, но в одиночестве Инис в любом случае не останется.

Она не собиралась влачить пустое и унылое существование, мечтая о несбыточном. Она собиралась жить прежней жизнью, делая её полноценной по мере сил своих и возможностей.

Поэтому, добравшись домой, разувшись и упав на диванчик, Инис достала лендтоп и набрала Поскока.

- Привет, - тот отозвался быстро, значит, не на работе.

- Привет. Что делаешь?

- Да так, фильм смотрим с Кротом.

С другом, то есть. В трубке действительно раздавались звуки, присущие стандартному боевику – стрельба и вопли умирающих.

- Не хочешь ко мне зайти?

- Сегодня? – спросил Поскок таким тоном, будто сто раз предупреждал о своей занятости, а к нему всё равно цепляются.

Обычно Инис подобный тон не раздражал, но сегодня всё шло наперекосяк.

- Да, сегодня. Ты что, занят?

- Да нет…

Лениво, значит. И правда, зачем топать куда-то к подружке, когда можно с другом посмотреть фильм и выпить пивка.

Инис молчала, чтобы не сказать грубость. Может и стоило выругаться, но она не желала превращаться в скандальную бабу. Зачем ей? По сути, Поскок ничего для неё не значит, просто хотелось мужской компании. Не всегда же получаешь то, что хочешь? Он не из тех, на кого можно рассчитывать в сложную минуту. Чего теперь расстраиваться?

- Ну ладно, давай, приду.

Но Инис уже передумала, остыла так же быстро, как загорелась. К чему ей одолжение? К чему ей суррогат? Нет, не сегодня. Возможно, завтра всё и изменится, и жажда тепла перевесит тоску одиночества, но сегодня лучше никого, чем кто попало.

- Да нет, не нужно, ты прав, нехорошо Крота бросать, раз вы вместе. Я, пожалуй, спать лягу. Устала на работе.

- Да, я тоже устал. Может, завтра встретимся?

- Созвонимся.

Инис отключилась, сползла вниз, распластавшись на спине, и уставилась в потолок. Тут же навалилась усталость. Она и правда замучилась, только сейчас, произнеся эти слова вслух, Инис поняла, что они являются правдой.

Однако слишком тревожно было на душе.

Сначала Инис вытянула ноги. Потом улеглась на диван, задрав ноги на подлокотник, но так и не устроилась удобно. Видимо, дело не в диване. Нужно с кем-нибудь поговорить… с Орис, она единственная, кто умеет слышать. Конечно, ещё отец, но есть вещи, которые родителям не скажешь.

Ещё минуту повозившись, Инис закрыла глаза и приказала лендопу связаться с подругой.

- Привет, - тут же отозвалась та. Голос у Орис был мягким, спокойным, от него любая тревожность тут же уменьшалась.

- Привет. Чего делаешь?

- Вино пью с другом одним…

Ну вот, и у подруги вечер сложился куда насыщенней, чем вечер Инис. Надо порадоваться.

- Хорошего вечера. Не можешь говорить?

- Могу, - звуки фильма на заднем плане стал тише, будто Орис отошла в сторону от источника звука. – Что-то случилось?

Странно, как она умудрялась улавливать неосознанные нотки тревоги в голосах окружающих? Подобным талантом почему-то обладают только совсем простые люди, а аристократы в сотом поколении все как один холоднее ледышки.

-Нет. Вернее, да. Меня пригласили в гости.

- Здорово. Хочешь пойти?

- Не знаю. Хотя… Да. Очень хочу. Но именно это меня и пугает.

Орис несколько секунд молчала.

- А кто пригласил?

- Хомирис, - еле слышно выдохнула в воздух Инис.

- Да ты что! Один из этих красавчиков в домотканых робах?

- Да. – Инис помялась. – Похоже, самый красивый из них.

- Ну так действуй! – рассмеялась Орис. – Покажи, что ты не трусиха! Очаруй его! Ты ж из-за Поскока не станешь вести себя как паинька?

- Почему не стану?

- Ну ты же не серьезно? – недоверчиво протянула Орис. – Ты же не думаешь, будто у вас с Поскоком может сложиться что-то серьезное? Нет, я не в смысле, что ты не можешь серьезно, ты-то как раз можешь, просто… Ну…

- Я понимаю, Орис, не продолжай, – пожалела её Инис. Не самая приятная обязанность – попытаться объяснить наивной подруге, что парень, с которым та встречается, мягко говоря, низкого сорта. Подразумевается, что Инис этого не понимает, но в действительности она прекрасно всё знала. Поскок далеко не святой. С ним можно провести ненапряжный вечерок, а большего… В тот момент Инис внезапно стало мерзко, потому что она, по сути, тоже им пользовалась так… от неимения ничего лучшего. Это так жалко.

- Ладно, отключаюсь, хорошего вечера.

- Стой! В гости-то пойдешь? – уточнила Орис.

- Пойду, я уже согласилась.

- Ну, позвони потом. Интересно же, что будет.

- Хорошо.

Подруга рассмеялась. Инис отключилась, так и не открыв глаз. Сейчас нужно под душ и в постель, но минутку можно и полежать. Привести мысли в порядок.

Изгнать из груди горячий стыд за Поскока. Вернее, за свою с ним связь, которая чем дальше, тем более неприглядной выглядит в своих собственных глазах. Хоть бы до отца слухи не дошли!

Потом просто изгнать тревогу.

А насчёт всего остального… Что будет, что будет…. да не будет ничего!

- Ничего не может быть, - прошептала Инис, прислушиваясь к своим словам, будто в комнате говорил кто-то другой. – Ничего…

Спалось зато хорошо – после целого дня работы мозг вырубался на ура, унося с собой в царствие снов заодно и бренное тело.

Задребезжал будильник, Инис зевнула, нехотя сбрасывая с себя одеяло. Нужно вставать, это тебе не Земля, где можно прогулять день работы – и ничего страшного не произойдёт. Здесь приходится со всей ответственностью строго следовать графику, чтобы никого не подвести – груз пакуют круглосуточно, задержит расчёты она – задержится целая куча народу и поставит переселение под вопрос. Плохо.

Тем более рассвет уже пришёл, так что спала она дольше, чем придётся спать, к примеру, завтра. Следовательно, Поскоку и сегодня ничего не светит – во-первых, лечь нужно раньше, иначе не встать Инис на рассвете - и будет Тан ждать у фонтана долго… и не дождётся.

И потом, с Поскоком нужно завязывать. Но думать об этом лучше не сейчас – потому что утром все бодрые и полные оптимизма, а вот вечером, когда нападёт тоска оттого, что даже телек не с кем посмотреть, не говоря уже о делах постельных, тогда, вполне вероятно, она пожалеет, что сгоряча с ним порвала.

- Боже, какая я жалкая! – состроила себе в зеркале рожицу Инис. – Заранее знаю, что пожалею о выданной никуда не годному парню отставке. Ну что ты будешь делать!

Однако настроение было хорошим. Даже очень.

Инис, напевая, умылась и почистила зубы, потом расчесалась.

Выложила одежду – узкие чёрные штаны и темно-синюю блузку. Частично оделась. Волосы отросли до плеч, скоро нужно или стричь или идти делать причёску, которая держится месяц-два.

В дверь застучали – звонков у придикатов практически не было, что радовало - звонки её всегда жутко раздражали, даже красивые мелодии.

Утром мог явиться только кто-нибудь свой – отец, Орис или Поскок, поэтому Инис, как была, отправилась в прихожую и открыла дверь.

На пороге стоял Тан. Свежий и бодрый. Он посмотрел Инис в глаза и улыбнулся. Его слегка вьющиеся волосы были ещё влажными, а кожа такой чистой и ровной, что диву даёшься. Как у дикаря может быть такая идеальная кожа? Ведь внешний вид всегда зависит от питания и окружения, но вряд ли оно у хомирисов правильное, экологически чистое, возможно, но вряд ли сбалансированное по минералам и витаминам.

- Доброе утро, Инис. Я могу войти? – спросил Тан. Голос затих в пустом коридоре, сменился тишиной, а ответа так и не было.

Можно было его не пускать. И одновременно невозможно, так же невозможно, как отвернуться. Эта улыбка, которая играла на его губах, способна проложить путь даже через орды агрессивных существ, не то что разрушить сопротивление одной девушки.

Инис распахнула дверь и отодвинулась.

- Хорошо выглядишь, - сказал он, проходя мимо – тень от ресниц проскользнула по его щеке, пока он переступал порог.

Удачно, что она успела натянуть штаны, а майка - это вполне допустимо.

- Разве мы не на завтра договаривались? – неуверенно спросила Инис, а рука сама собой поднялась и схватилась за волосы, не зная, то ли погладить их, то ли вырвать клок, кляня свою забывчивость.

В голове такая каша, неужели она всё перепутала? Может, придётся прямо сейчас обуваться и топать семь километров по лесу?

Самое поразительное – ожидаемое путешествие вовсе не пугало. Какой-то частью сознания даже хотелось туда… в неизведанный лес, в загадочное поселение хомирисов, подальше от работы и городской суеты. Особенно если рядом будет идти он – широкие плечи и большие, крепкие ладони, голубые глаза и умопомрачительная улыбка.

- На завтра.

Она потрясла головой – Тан прошел так близко, что пришлось отшатнуться. К счастью, он сделал вид, будто не заметил манёвра.

- Тогда я ничего не понимаю. Откуда ты? Как ты меня нашёл?

Спросить в лоб, почему ты тогда явился сейчас, а не завтра, отчего-то казалось очень невежливым.

- Вернее, ты не понимаешь, почему я вообще пришел?

Фу-ух. К счастью, он сам спросил.

- Угу.

- Захотелось…. – он задумался. – Захотелось прогуляться. Вот я и пришел в город. А тут как-то само собой получилось.

- Прогуляться? Семь километров по лесу? – изумилась Инис. А глаза так и не смогли оторваться от его подбородка и шеи, губ и лба.

Тан счастливо засмеялся.

- Нет. Меня подбросили.

- Кто?

- Придикаты приезжали с утра, подбросили по дороге. Или ты думаешь, я среди ночи погулять вышел, раз так рано тут появился? За сколько можно пройти семь километров? Часа два.

Он совершенно точно чем-то забавлялся, глаза так и сверкали задором, но в его объяснениях Инис не видела ничего необычного. Он как будто недоговаривал, только непонятно, о чём, ведь действительно, не стал бы Тан ночью тащиться в город, чтобы прогуляться и заодно к ней зайти? Всё сходится… но отчего у него такой лукавый взгляд, будто он удачно схитрил?

- Ладно… То есть назад пойдёшь пешком?

- Ну да. Ты на работу – я домой, заодно осмотрюсь. Нужно же решить, что тебе завтра показывать и куда вести.

- Меня можно водить куда угодно, я ведь нигде не была.

- Учту. Только у меня, наоборот, не так много шансов показать свой дом, так что подумать всё же придётся.

- Л… ладно. Я кофе сделаю, хочешь?

- Не люблю кофе. Но сделай.

- А зачем, если не любишь?

- Интересно.

Инис кивнула и подошла к небольшому кухонному островку. Раз уж она пьет кофе дома, а не в столовой, то и бутерброды нужно заказать.

- А к кофе будешь что-нибудь?

- А что ты себе берешь?

- Ну, если не в столовой… дай-ка подумать. Обычно я беру яблоко, кофе, бутерброд с рыбой или с сыром и печенье иногда.

- Печенье.

- Хорошо.

Инис отправила заказ и осталась ждать у кухонного островка.

Тем временем кофейник, звякнув, отключился.

Чашки она принесла и поставила на столик у дивана – сидеть в небольшой гостиной было больше негде. Тан стоял рядом с диваном, рассматривая серые стены. Вид у него был слегка удрученным.

- Что? Тебе не нравится моя квартира?

- Ты странно живешь.

- Почему? Так живут ваши придикаты, это они готовили нам жильё.

- Они-то ладно…

- А чем я от них отличаюсь?

Он повернулся. Улыбка сползла, голубые глаза смотрели внимательно и серьёзно. Потом снова подключилась нежность и даже благоговение.

Вероятно, взгляд обожания любому время от времени необходим. Но когда причину его появления невозможно объяснить, проще всего списать на то, что показалось.

Да и откуда ей знать про обожающие взгляды? Отец не в счёт, на то он и отец, чтобы обожать безусловно. А о молодых людях речи никогда не шло.

- Придикаты говорят, мы дикари, - внезапно заявил Тан. – Ты тоже так думаешь?

Спросил, как будто это крайне важно.

- Откуда мне знать?

- Исследователи вашего Блока считают, что наш бытовой уклад сравним с вашим средневековым. Для них мы тоже дикари. Ты из Блока.

Инис кивнула, не в знак согласия, а в знак понимания, и пошла забирать пришедший заказ.

Тан сел на диван и пододвинул к себе одну из кофейных чашек с узором из фиолетово-жёлтых цветов. Он подержал её пальцами, нахмурился и отвел руку в сторону. Горячо.

- Инис… Цивилизованный мир, ну, как вы его понимаете, имеет, конечно, свои преимущества, но иногда… - он сбился и замолчал. Так явно было видно, что Тан не находит слов в попытках объяснить нечто важное, что Инис стало неудобно. Ей часто было неудобно в ситуациях, когда у окружающих что-то не выходило. Если рядом в караоке бездарно и пьяно пел индивид, уверенный, что поет превосходно, неудобно за него было Инис. Если в компании ей задавали бестактный вопрос, неудобно за этого любопытного, который не умеет держать язык при себе, опять же было Инис.

Сейчас ей стало неудобно совершенно иррационально – будто именно она виновата в том, что Тан не знает, как донести до неё свою мысль.

- Можешь не объяснять, - с трудом выдавила она.

Он недоуменно поднял глаза.

- Почему?

- Каждый живет, как хочет.

- Это верно, - он слегка наклонил голову и улыбнулся. – С этим никто не спорит. Просто не у всех хватает сил изменить образ жизни, а иногда без этого не обойтись. Как узнать, насколько приспособлен человек к иной жизни? Не существует ни тестов, ни проб, просто однажды приходится…

Стук в дверь заставил его прерваться, а Инис вздрогнуть.

Странно, неделями никого – и тут все повалили с утра.

Инис отправилась открывать дверь. На пороге стоял отец.

Мысли бешено запрыгали. Утро. Поскок… Какое счастье, что он не тут, что не сложилось, а ведь приди он вчера, вполне мог и задержаться на ночь. Фух, пронесло. Как неудобно было бы, встреться отец и Поскок…

- Утро доброе, - отец зашел в комнату и увидел Тана, который быстро встал и слегка поклонился, приложив руку к сердцу, прямо на свивающийся там синий узор.

- Доброе утро, - ответил Тан.

- Инис? – скрытый вопрос адресован был ей.

- Доброе утро, папа. Познакомься, это Тан. Он пригласил меня в гости, посмотреть на свой дом до того, как Скайтайсер… В общем, это он пригласил меня в гости в поселение хомирисов. Ну, ты в курсе. Кофе будешь? Могу поделиться бутербродом, как раз с сыром, твой любимый. Ты не завтракал? А чего пришел?

Инис тараторила, не зная, что ещё делать, чтобы не подчёркивать двусмысленности сложившейся ситуации, и вообще куда себя деть. Навязчиво зудела неожиданная мысль, что за нахождение у неё Поскока ей было бы так стыдно, что и словами не описать, а вот представить отцу Тана оказалось делом плёвым.

Вероятно, потому что он мне никто, то есть я с ним не сплю, сделала вывод Инис, а за случайное совпадение чего переживать?

- Кофе с удовольствием выпью, - отец прошел к дивану и сел рядом с Таном, а Инис снова пришлось идти к кухонному островку за заказом. Она волновалась, неизвестно отчего. Отец Тана не стал бы обижать, как и Тан отца – зачем? Но вдруг они друг другу не понравятся?

Хотя... с чего бы им друг другу нравится?

А ей вообще не до фени ли?

- Странно видеть вас в комнате моей дочери так рано утром, - заявил папа, присаживаясь и складывая ногу на ногу.

- О, я…

Инис с изумлением увидела, что Тан краснеет. Так, что красным становится и лицо, и шея, а особенно уши. И от растерянности он даже не может ничего сказать. Поразительно!

- Тан зашел напомнить, что завтра утром нам нужно выйти до рассвета, - вмешалась Инис. Зачем, интересно, специально смущать хомириса?

Однако странный он… Быстро прикинув, Инис поняла, что не помнит, когда в последний раз видела смущающегося молодого человека, обычно стыд у её соплеменников пропадал уже к подростковому возрасту. Как и у девушек, впрочем, да и откуда взяться стыду? – они же люди цивилизованные, всё про всех и себя понимают, и про желания, и про потребности.

- Что вы так разволновались, молодой человек? Моя дочь взрослая женщина, и я не вправе решать, кто у нее ночует, что очень жаль, очень жаль…

- Папа!

Теперь уже краснела Инис.

- И что, часто кто-нибудь ночует? – Тан оправился от смущения и теперь его глаза засверкали от любопытства.

Инис покосилась на отца. На самом деле ни разу он у неё никого не застал, потому что домой она приятелей никогда не водила, даже когда отец уезжал в командировки, так что сказать ему нечего.

- На самом деле, ни разу, - вынужденно признался тот.

Инис победоносно усмехнулась.

- Но я надеюсь, когда-нибудь это всё же произойдет.

- Папа!

- Ну прости, прости. Однако подвижки, как я вижу, есть.

Щеки настолько покраснели, что Инис старалась не поднимать голову. Вот позорище какое.

Не хватало еще, чтобы её отец занимался сводничеством! Да еще так откровенно! Притом выбрав самого красивого мужчину из всех возможных, как будто не понимает, что шансы дочери от этого только уменьшаются!

- Так что с вашей экскурсией? – отец взял чашку и милостиво перевел разговор на другую тему.

- Сейчас расскажу.

Тан быстро вытащил из кармана карту, передал её отцу и принялся отчитываться.

- Мы выйдем на рассвете из Талк-Фортина, думаю, город пролетим на такси, что в городе смотреть?.. В общем, за городом пойдем на запад… вдоль реки до излучины. Там пересечем её по мосту и останется два километра на север. Видите? Там наша деревня.

- Да, - отец кивнул. – Во сколько она вернется домой?

Тан растеряно перевел взгляд на Инис.

- Папа, я вернусь, когда получится. Я уже взрослая.

- Да, но ты отправляешься куда-то одна с маль…

- Папа!

- Ладно, молчу.

Снова воцарилось неловкое молчание.

- Дети, - наконец, заявил отец, смотря на Тана. – Дочери. Сыновья. Дочери труднее, чем сыновья. А у тебя детей нет?

- Нет.

- А жены?

Инис обреченно вздохнула, краснея уже неизвестно в какой раз. Подумать только, сколько существует разнообразных и безопасных тем для разговора, но за пять минут папа словно специально выудил все самые болезненные и неудобные.

Тан молчал, она даже заволновалась. Когда он поднял глаза, выяснилось, что они посинели и стали холодными, как сталь.

- Если бы у меня была жена, я бы никогда сюда не пришел, - сдавлено заявил Тан.

Отец отставил чашку в сторону и встал.

- Прости, саи. Прости, Тан, за оскорбление, оно было невольным. Я не мог не спросить, ведь речь о моей дочери. Ты ведь её не обидишь?

- Мне неприятно слышать, что люди могут думать, будто хомирисы, в том числе я, станут обижать беззащитную девушку. Любую, - голос Тана звучал довольно сухо. – Но я понимаю слова отца и принимаю их. Поэтому отвечу – нет, я никогда не обижу Инис. Никогда.

- Вот и ладно. Ну, я пошел.

У двери он остановился и повернулся к Инис.

- Я вечером уезжаю в Олк-Фортин, вторую столицу, так что зашел на всякий случай предупредить. Если что, звони и зайди ко мне, как вернешься, поужинаем. Мы так редко видимся.

- Хорошо, папа.

Щеки перестали краснеть и стало полегче. Хотя… на работу давно пора бежать, времени в обрез!

Отец открыл дверь и переступил порог.

- Хороший парень, - услыхала Инис и быстро захлопнула за ним дверь. Ещё не хватало, чтобы Тан услышал. Сколько можно позориться? Эх, родители… Для вас ваши дети прекрасны, но кроме вас мало кто видит эту красоту.

Фух. Ну и денёк! Ну и утро доброе!

Инис вернулась в комнату и уселась на диван – Тан молча пододвинул ей бутерброд и остывшее кофе.

Что творится с этими мужчинами, ума не приложить. Устроили какой-то спектакль, где она в главной роли куклы, которая не понимает, что происходит, а сидит и как болванчик только восклицает: «Папа! Папа!». Приятный, конечно, спектакль, когда всё происходящее вертится вокруг тебя - но совершенно нереальный. Такого в её действительности не бывает. Возможно, такое случается в жизни Оливии, но никак не в жизни Инис.

Вот Поскок ведет себя как вполне нормальный мужчина, без закидонов вроде смущения от двусмысленной ситуации или смертельной обиды на вполне нормальный вопрос о семье.

Только думать о Поскоке совершенно не хотелось. Печально было думать сейчас о ком-то вроде Поскока. Вместо этого в голове кружилось: «Я бы никогда не пришел», «Хороший парень», «Никогда не обижу».

Было страшно. И одновременно так хорошо, что поражало – неужели бывает такое невесомо-замершее состояние, когда не знаешь, тепло тебе или холодно, смешно или грустно. Как будто в пустоте паришь.

- Ты не опоздаешь?

Тан стоял возле дивана – и когда поднялся?

Инис уставилась на огрызок хлеба в своей руке. И не заметила, как съела. И чашка пустая.

- Сейчас.

Оставив посуду на столе, Инис подхватилась, натянула кофту, схватила сумку и пошла на выход.

- Я тебя провожу, - заявил Тан и даже мысли не возникло протестовать.

7. Теперь

На четверг кафе заказал для проведения слёта профсоюз одиночек «Свободный путь». Конечно, организация эта была чисто номинальной, на самом деле регистрировала у себя за деньги кого угодно, даже если ты вор или спекулянт – только бы взносы платил, но Люси подробности не волновали.

Главное – в одном месте, по счастливому, вернее, хорошо продуманному с её стороны совпадению соберется много свободных странников и одиночек, работающих на себя. Куда они лезут ради заработка или просто ради интереса, можно только представлять. Кто-нибудь рано или поздно залезет туда, куда нужно.

Ей должно повезти! Должно!

Кристи обрадовалась, когда Люси предложила поменяться сменами. Выходило ещё две вечерних официантки, с которыми она не очень-то ладила, ведь признаться, ладила с людьми она вообще туго, особенно с девушками, подозревая… в чём она только их не подозревала!

Даже когда Люси попросила передать ей вечернюю смену, потому что за неё платили вдвойне, а деньги очень нужны, Кристи показалось, что в словах напарницы есть нечто фальшивое, но её глаза смотрели прямо и открыто, на словах просьбы она не запнулась, так что подозревать скрытый умысел причин вроде не было.

Кристи ушла домой, где ещё некоторое время ломала голову над тем, что же скрывает Люси. А потом решила – да ну её, ну чего важного может скрывать девица, которая даже за собой толком не следит? И не стыдно ходить с таким лицом? И даже не краснеет, когда её разглядывают, Кристи сама разглядывала и убедилась, что Люси это не задевает.

А может, ей даже нравится? Может, в этом и есть секрет – просто тайная извращенка?

А, да ну её совсем!

Вечер тем временем входил в силу – на улице затихло дорожное движение, небо посерело, в кафе приглушили свет, подсветили только столики и сцену. Официанщики тоже, кстати, сверкали горячими оранжевыми индикаторами и пёстрым меню выбора. А когда посетители желали, чтобы их обслужила живая официантка, над столиком зажигался маленький синий огонёк.

Надо сказать, что практически над всеми столиками огоньки синели, только самые большие компании подзывали официанщиков, потому что те привозили заказ куда быстрее и никогда ничего не путали. Однако фишка современности – возврат старины, когда обслуживали и готовили живые люди, считался нынче модным, поэтому синие лампочки то и дело вспыхивали.

В начале, во время выступления на сцене важных лиц – руководителей «Свободного пути» Люси сбилась с ног, носясь по своему сектору от столика к столику. И когда девчонки просили завернуть и по их заказам, соглашалась – так можно исследовать всё кафе и изучить всех гостей, а не только из выделенной ей части.

Лидер профсоюза сидел за столиком с двумя диковатого вида мужчинами и имел вид довольный и лощеный. Люси подумала мельком, что создание профсоюза для него чистой воды бизнес – покровительство одиночкам за деньги.

Но снова – не её дело.

Двигаясь по залу, механически записывая заказы и пусто улыбаясь, Люси каждую свободную секунду рассматривала посетителей и подслушивала. Без зазрения совести она и в головы бы им залезла, прочитать мысли, если бы только могла.

Практически все места за столиками были заняты, посетители приходили группами по три-четыре человека. В зале насчиталось только четыре одиночки, которые пришли без компании и теперь сидели в окружении пустых стульев с таким видом, будто перегрызут глотку, если ты подойдешь к ним ближе. Ни один из них не включил синюю лампу, поэтому рассмотреть одиночек лучше Люси не смогла.

Из услышанных разговоров, вероятно, многое бы заинтересовало местных представителей правопорядка, но Люси полезной информации не узнала. Ну да, инструкция, как действовать, чтобы быстро залечь на дно, и к кому обращаться, чтобы продавать товар без сертификатов, но… ничего необычного про далёкие места и селения, полные странноватых дикарей.

Нужно как-то было найти информатора, обладающего сведениями о том, кто из одиночек ходит в плаванье за территории, на которых Блок обеспечивает безопасность. Но как? Такую информацию не станешь трепать кому попало.

Очередная синяя лампочка загорелась над столиком, вернее над тремя сдвинутыми вместе столиками, за которыми разместилась самая большая компания. Все выступления касательно дел и процветания профсоюза уже закончились, и гости просто пили, болтали или обсуждали личные дела.

Люси подошла к столику и приготовилась записывать заказ, хотя уже наперёд знала, что им потребуются очередные порции спиртного.

- Да когда это было, чтобы мужик в здравом уме отказался от бабы, которую есть за что ущипнуть? – гудел громила в красной клетчатой рубашке, нависая над девушкой с голубыми кудрями, которая так и светилась от удовольствия.

- Некоторые народы во вселенной считают девственность необходимой для незамужней девушки, - ответствовала та.

- Да пошли они! – закричал мужчина, сидевший по другую руку от красавицы. – Дебилы! Только дебилы станут презирать зов плоти. Это же естественно.

- Я тоже так думаю, - девушка прикрыла ресницами глаза. Разговор ей явно нравился. – Если не знать, как заниматься сексом, то и удовольствия он никому не принесет. Да и замужество… кому сейчас нужно это ярмо?

- Что будете заказывать? – влезла Люси, потому что надоело слушать глупую болтовню.

- Ой, можно мне коктейль со снежинками? – вскинула глаза девушка. Мужчина в клетку благодушно кивнул.

- Конечно, - Люси тут же записала.

- И три нормы пива.

- Всё?

- Да. Иди.

- Нет, не иди. Пусть скажет сначала, гулящая женщина это хорошо или плохо? А? - пьяно заявил второй из кавалеров.

- Да. Ты как думаешь? – девица хитро уставилась на Люси.

Интересно, и как ей отвечать на подобный вопрос? Правду или ещё большую правду?

- Ну, не стесняйся, - как ему казалось поддерживающее протянул первый.

Люси разозлило именно это – снисходительный тон. С какой, спрашивается, стати?

- Все не могут быть одинаковыми. Существуем мы, высокоразвитые индивидуумы Блока, которые спят с кем и когда захочется. А существуют народы, у которых в сексуальную связь вступают только женатые пары. Юноши или девушки, которые не уберегли свою невинность до брака, считаются там чем-то… разочаровывающим.

Девица фыркнула.

- И что? Им теперь не жить, раз они любят секс?

- Нет… Просто у них, к примеру, жених может отказаться от невесты, если выяснилось, что она не девушка. И если вдруг занесет в их среду, придётся тебе этот факт учитывать, нравится тебе или нет. А будешь отличаться – неважно чем, будешь несчастной.

- Какая трагедия, - снова захихикала девица.

- С вопросами всё? Тогда я пошла, – вернулась Люси к делу.

- Ну, не куксись так, сядь с нами, выпей. Устала, поди, по залу бегать?

Люси подняла глаза на любвеобильного мужчину, который успел крепко схватить её за руку.

Как ни странно, происходящее совершенно не пугало. Конечно, в их среде бродили неприятные истории об официантках, которых домогаются пьяные клиенты, и не каждой повезёт отбиться, но Люси не стала кричать или истерить. Она просто наклонилась ниже и посмотрела ему в глаза – в пьяные, мутные глаза. Они моргнули раз, другой, потом почти закрылись. Люси хотелось сказать, что ей противно тут стоять. Противно слышать их разговор, а тем более в нём участвовать. Противно всё.

Что единственное, ради чего она всё ещё коптит небо – это шанс исправить не собственную судьбу, нет. Не свои ошибки. Это шанс предупредить об опасности тех, кто заслуживает мирного неба над головой. Тех, кто и есть сам мир.

- Ой, иди, - клиент отвел глаза и отпустил руку, невольно потирая пальцы, будто на них осталось что-то липкое. – Принеси ещё джина две тройки.

Люси отключила планшет и отправилась на кухню.

Всё бесило, но она знала – всё пройдет. Просто нужно потерпеть.

И есть ради чего терпеть.

8. Раньше

Когда Инис добралась до своего рабочего места, то всё ещё выглядела жутко растерянной. Ничего не замечая, она поздоровалась с Нагрразом, положила сумку на стол и уселась, смотря на эту самую сумку - и в упор её не видя.

Короткая прогулка до работы оставила слишком много щемящей в груди нежности и томления. Эта смесь теперь окрашивала в розовый любой предмет, любую мысль и даже экран лендтопа – цифры расчётной программы вдруг сами собой стали изучать розовый свет.

- Привет.

- Саи.

Минуты две они с Нагрразом молчали, и только потом до Инис дошло – это ненормально. День с самого начала как-то не задался в плане нормальности, но молчащий Нагрраз – это перебор, причём в сторону, противоположную розовости. Конечно, на него накатывало, как временами на каждого местного, стоило вспомнить, что Скайтайсера скоро не станет – и тогда глухое молчание и вытянутые лица говорили сами за себя, но придикаты по сути своей оптимисты и долго не переживают – новый дом уже найден - несколько колоний на нескольких планетах – выбирай не хочу. Тоску не всегда просто прогнать, но впереди не такой мрак, чтобы совсем зачахнуть. Их все жалеют, все помогают и, по сути, перед ними открыты все планеты Блока. Значит, впереди много интересного, хотя бы ради этого не стоит раскисать.

Такие вот они, придикаты.

- Нагрраз, неужели у тебя сегодня настолько испортилось настроение, что ты молчаливый и тихий? Не заболел?

- Нет, - буркнул придикат, наклоняясь к столу и пряча морду.

Тогда Инис действительно насторожилась. Не просто молчит, а и прячется, совсем худо.

- Что-то случилось? – спросила она так тихо, что и сама еле расслышала.

Нагрраз повернулся и принялся буравить её своими черными глазищами. Из его пасти торчали клыки, и вообще зрелище было ещё то, но Инис старательно улыбнулась.

- Ты так смотришь, будто сейчас меня съешь.

Придикат хмыкнул и отвёл глаза.

- Давай, короче, колись, что не так. Можешь поверить, дальше меня ничего не пойдёт.

Он запыхтел.

- Это секрет.

- Я не собираюсь выпытывать твой секрет. Но я вижу, тебя что-то волнует, причём так сильно, что ты сам на себя не похож. А значит, это влияет на работу. А значит, есть угроза не уложиться в график, и это уже наша общая проблема.

Придикат выпятил губы, потом снова покосился на Инис.

- Я жду, - строго заявил она.

Нагрраз сдался и хлюпнул носом.

- Пошли, выйдем.

Они отправились на улицу, к фонтану, где мало народу и никто не подслушает даже случайно.

- Куда это вы в рабочее время? – поинтересовалась Оливия, бросившаяся наперерез и заслонившая собой выход. – А работать?

- Мы на перекур, - заявила Инис, хотя никогда не курила, а придикаты так вообще дым на дух не переносят, он для них воняет просто ужасно.

- Вы разве курите? – почти растерялась та.

- А как же. В нас вообще полно отрицательных качеств.

Она нахмурилась.

- Чтобы через три минуты были.

Ну конечно, Оливия не могла не вставить свои пять копеек и лишний раз показать, кто тут главный.

- Есть! – неожиданно гаркнул придикат и поднял лапищу с торчащими когтями, часть из которых была украшена яркими зелеными камешками. Оливия вздрогнула и быстро убралась с дороги.

Как только они подошли к фонтану, Нагрраз уселся на покрытый деревянными рейками бортик, а Инис подошла к нему, оказавшись лицом на одном уровне с его мордой.

- Давай, говори.

Почему-то эта волосатая громила с клычищами, пыхтящая, как старый паровоз, вызывала чуть ли не материнское умиление.

- Говори, Нагрраз, - ласково повторила Инис, почти желая прикоснуться к его лощеной приглаженной шерсти.

- Я… я нарушил правило.

Придикаты очень трепетно относились к законам и правилам, потому что обладали множеством животных инстинктов, которые так и не научились толком контролировать. Поэтому нарушение правил для них было огромным промахом.

- Какое?

- Я… я запаковал личный груз одной придикатки по личной просьбе.

М-да… Дело серьёзное. Мало того, что нарушил правило вообще, так ещё нарушение касается вопроса переселения, вопроса настолько острого, что страшно представить, что сделают с лицом, воспользовавшимся своим служебным положением в личных целях. Скандал неимоверный!

- Как тебя угораздило?

Тот хлюпнул носом, совсем как мальчишка.

- Она попросила. Сказала, что умирает от ужаса, стоит ей только представить, что в новом доме не будет некоторых её мелочей.

- Сколько весил груз?

Он опустил громоздкую голову.

- Сколько?!

- Тридцать семь килограмм.

Если бы Инис умела свистеть, продемонстрировать свои таланты сейчас было бы весьма уместно.

- Нехило. Что ж там за мелочи такие? Ребенок двенадцати лет? Спортивный тренажер? Детская деревянная лошадь?

Он опустил голову ещё ниже, уткнувшись подбородком в грудь. Эполеты поникли, как и висюльки в ушах.

- Что за девушка? – спросила Инис, лихорадочно перебирая пути выхода из сложившейся ситуации. Если узнают, Нагрразу конец. Вернее, его карьере конец, работать на этой должности он больше не сможет. А в свете переселения, архиважного для расы дела, вообще сгоряча могут признать национальным преступником, совершившим преступление против расы, и неизвестно тогда, чем закончится.

- Соседка… Мы с ней вместе учились.

- Красивая, наверное.

Он только горько вздохнул, без слов подтверждая предположение.

Ну конечно, кто же станет рисковать карьерой ради некрасивой? Инис отбросила тыщу слов осуждения и вместо этого сказала:

- Ладно. Ты запаковал груз, значит, уже всё сделано. И какие теперь есть варианты?

- Я не знаю… Я думал, ей правда так важно увезти свои безделушки на память. Думал, иначе совсем затоскует, зачахнет. А она теперь хвастает, что кучу денег заработала – обещала всем знакомым кое-что доставить на новое место жительство за деньги - и правда, вот эти вещи уже упаковали. Оказывается, она брала за сто грамм веса по сто дараксов!

- Ого. Предприимчивая.

На сто дараксов можно было купить небольшой космический катер, подержанный, правда, но он бы летал. В общем, девица знала, как слёзы лить на благо своему материальному положение.

- Я думал, она действительно плакала, ну, когда меня просила, а она притворялась. Она меня обманула, как глупого сосунка.

- Вот такие у некоторых женских существ чёрствые и расчётливые сердца. Мне жаль.

- У вас тоже есть такие девушки? – украдкой взглянул на Инис Нагрраз.

- Бывают. Что делать-то будем?

- Я не знаю. Нужно пойти и признаться. Я такой дурак. Но страшно, никак решиться не могу, как подумаю, что будет… папа так расстроится, он ужасно гордится, что сын обучился на счетчика и работает с людьми. Я из уважаемой семьи, и такое… Это будет позор. Но я должен, должен признаться!

- Ладно, не переживай так. Сейчас подумаем и решим, как лучше сделать, чтобы никто не пострадал.

- Как это не пострадал? Невозможно!

- Спокойно. Говорю же - мы сможем придумать выход и никто не пострадает!

- Нет, это невозможно. Ты просто не понимаешь. Нарушить правило, быть обманутым, выставить себя таким посмешищем - это всё превращается меня во второй сорт. Я перестал быть мужчиной, я теперь никто. Всё пропало! За меня замуж никто не выйдет, я буду как те собаки…

- Не переживай так, рано паниковать, я что-нибудь придумаю… Вот, придумала. Я скажу, что это я запаковала груз, а ты утром просматривал расчеты и увидел ошибку. Будешь даже героем.

- Ты? – он вытаращился. – Но зачем тебе? Тогда тебя накажут.

- Ну, у нас не всё так критично. Придумаю что-нибудь. Например, скажу, просто произошло недоразумение – я нашла в стопке заказов список тех предметов и упаковала, а ты проверял с утра, и оказалось, листок затесался в наши списки случайно и даже не подписан. Вроде попал неизвестно как из отдела частных заказов, которые никто никогда не утверждает. Я виновата, но мне, как чужачке, простительно. И знакомая твоя останется с носом – придётся ей вернуть деньги обратно своим заказчикам. Видишь? Хорошо я придумала?

- Но твои люди будут уверены, что ты не профессионал! Ты должна была убедиться перед упаковкой, что все нужные печати на списке имеются! Что разрешение официальное!

Инис пожала плечами.

- Меня и так не особо жалуют. Ну, посплетничают за спиной немного, потом забудется.

- А карьера?

- Не думаю, что на моей карьере скажется эта маленькая промашка.

На самом деле Инис не была так уж в этом уверена, но в любом случае просчёт обойдётся ей дешевле, чем обошелся бы Нагрразу. Позор семьи, второсортный самец в обществе придикатов практически обречен подбирать остатки, выброшенные первосортными. Значит, ни нормальной работы, ни семьи, ни детей… ужасная участь.

А ей, в общем-то, всё это и раньше не грозило. Разве что отец расстроится, но ему позже можно рассказать правду, он поймёт.

- Ладно, решено, - Инис протянула руку и, не удержавшись, потрепала Нагрраза по голове, где шерсть была такой густой, шёлковой, что пальцы тут же приятно утонули. – Пойдём, чем быстрее признаемся, тем проще распаковать груз. Мы не дадим твоей красивой соседке победить. Пусть хотя бы разок воцарится справедливость! А взамен ты пообещаешь мне никогда, никогда не позволять красоте застилать тебе разум!

Рядом кто-то восторженно вздохнул. Инис резко оглянулась – неподалеку стояли хомирисы: пожилой мужчина и совсем ещё мальчишка, детей такого возраста она раньше среди гостей не встречала.

Мальчишка был курнос, улыбчив и с таким изумлением смотрел на Инис и придиката, что она отдернула руку. Может, прилюдно нельзя зарываться пальцами в шерсть на их голове?

- А ты добрая, - заявил пацан с таким удивлением, будто это последнее, чего он ждал.

- Спасибо.

Наклонившись ближе, Инис удалось понять, что в мальчишке удивляло. Дело в том, что в его лице не было вгоняющей в ступор красоты взрослых хомирисов – мальчишку с такой внешностью можно легко встретить среди земных. Дети, выходит, у них бывают вполне обычные, ведь по его свободному поведению не скажешь, что этот ребенок скован и чувствует себя отличным от своих сверстников. Только взрослые хомирисы, что ли, красавцы?

Нагрраз тем временем пришел в себя, пригладил всклокоченную пальцами Инис шерсть и поднялся на ноги.

- Ладно, пошли.

Инис послушно поплелась за ним, то и дело оглядываясь на мальчишку, который, как все дети, не сидел на месте, а уже скакал по краю фонтана, то и дело балансируя на одной ноге, чтобы не свалиться в воду. Старик, пришедший с ним, был совершенно безмятежен и Инис своим вниманием обделил.

- Ты такой же странный иногда, как хомирисы, - заявила Инис придикату, когда они вернулись и сели за столы, морально готовясь идти сдаваться. – Может, на самом деле вы одна раса? Придикаты превращаются в куколок, из которых со временем вылупляются хомирисы?

- Если бы. Хотел бы я, но мы разные.

- Правда? Ты хочешь быть хомирисом? – изумилась Инис.

Нагрраз снова попыхтел, раздумывая.

- Хочу. Но не могу.

- Как интересно.

- Посылка, - напомнил напарник, пряча глаза. Причина в стыде за свою промашку или в нежелании обсуждать хомирисов?

Впрочем, он прав, сейчас бы дела сделать.

- Я помню про посылку. Переводишь стрелки, да? Ладно, не важно. Где список того, что ты запаковал?

Придикат выкопал из пачки бумаг одну и стыдливо подсунул Инис.

- Вот.

И правда, тридцать семь кило без упаковки. Судя по базе, ночью завезено в ангар №5574.

- Ну, нечего тянуть. Пожелай мне удачи.

- Удачи тебе, саи. Спасибо.

Инис встала и, сжимая в руке записку, направилась к Оливии. Кто-то сегодня будет торжествовать, а кто-то снова терпеть косые и насмешливые взгляды.

Впрочем, ей не привыкать.

9. Теперь

На кухне, куда Люси пришла за очередными готовыми заказами, неожиданно обнаружился хозяин в компании незнакомой девушки, сидевшей на столе, для чего пришлось отодвинуть стопки салфеток и полотенец. Оба были слегка пьяны и довольно глупо улыбались.

- О, привет, - девушка махнула рукой, покачиваясь так, что становилось страшно – хлобыстнется еще на пол, расшибется. – Ты тут работаешь?

- Добрый вечер. Да, я тут работаю.

- Я тоже тут работала. Анита.

- Очень приятно. Люси.

- Милая, ну пойдем, - прогундосил хозяин. Люси видела его всего второй раз – первый был на собеседовании, которое состояло из двух вопросов. Хочешь работать? На такую сумму согласна?

Сейчас он выглядел иначе, более молодым и симпатичным, но все равно не особо неприятным. Впрочем, что поделать, за последние годы Люси не встречала по-настоящему приятных людей, все вокруг вызывали или раздражение, или тоску. Конечно, это дело внутреннего настроения, а не вина окружающих, ведь много лет до этого они вполне Люси устраивали, но от этого ничуть не легче.

Все были не такими, как надо.

Все были не хомирисами.

- Иди, иди, котик, поговори с Лусандро, ты же с ним должен встретиться, - просюсюкала Анита. – А мы тут с Люси поболтаем. Хочу прошлое вспомнить, как я наблюдала за посетителями по монитору – такие иногда кадры попадались!

- Ну, Аниточка… Ну, девочка моя...

- Иди! – в тонком голосе прорезался металл. Впервые за вечер Люси улыбнулась. Иногда приятно посмотреть, как женщины ставят на место мужчин, а те это позволяют.

- Ладно.

Обиженный кавалер нетвёрдо направился на встречу с каким-то Лусандро, а Люси, отправив заказ последней компании, нажала на кнопку пульта контроля рабочего времени, обозначающую обед и налила себе густой молочный коктейль.

- Я тут работала почти два года, - Анита так и сидела на столе, слегка покачивая ногами. – Дыра, конечно, ещё та, всегда дырой была, но сейчас только хорошее помню. Здорово было, даже эти дурацкие фартуки теперь приятно видеть. Но когда-то я их просто ненавидела! Просто бесилась от одного взгляда. Хочешь, попрошу, чтобы он их сменил?

- Нет, меня они не смущают.

- Да? Странно, они всех из обслуги бесили, ну разве что кроме официанщиков.

Инис пожала плечами. Сейчас у неё был шанс, который не стоило разменивать на фартуки. Кому интересны мелочи, когда можно сделать ставку на главный приз? План созрел мгновенно.

Теперь самый неуверенный голос, который только получится. И ещё немного мольбы:

- Анита, а ты не могла бы мне помочь в одном деликатном деле? Наверняка за годы ты хорошо изучила основных клиентов вашего кафе.

- Очень даже изучила. А что нужно?

- Тут такая история, только ты не рассказывай никому, не хотелось бы распространяться…

- Не расскажу. Зуб даю!

И появился знакомый блеск в глазах, когда люди ждут подробностей и поэтому лучше их не разочаровывать.

Инис принялась сочинять на ходу:

- Был у меня знакомый один, ну, ты понимаешь, близкий… Я в него была влюблена по уши, кормила его, обихаживала, в общем, чуть ли не на цыпочках перед ним прыгала. А он занял у меня много денег… и сбежал. Даже не попрощался, гад. Далеко сбежал, прячется где-то в районах крайних баз, но и пусть бы бежал, как говорят, прошла любовь, завяли помидоры. Но из-за денег, которые я ему отдала, я не смогла рассчитаться за дом матери, после… когда её не стало, и осталась на улице. Он меня обокрал! Бросил в тяжёлое время, когда больше никого рядом не было!

Анита, конечно же, возмутилась:

- Ну ты подумай, какая скотина!

- Ага.

Враньё Люси давалось легко. Впрочем, врала она по необходимости и не во вред, так что совесть не просто молчала, а даже молчаливо поддерживала.

- И вот я знаю примерно сектор, где он скрывается, но мне нужно установить скопления людей в этом секторе, тогда я смогу конкретный запрос о личности составить. Но официальных доказательств долга у меня нет. Я ему верила… Мои родители с ним дружили много лет, так что сама понимаешь, когда он попросил денег…

- Понимаю! Я бы тоже не стала у знакомого расписку просить. Но какой всё же гад!

- Спасибо… И вот, мне и подсказали, что можно нанять тут какого-нибудь из свободных странников, которые найдут, что нужно. И за работу возьмут недорого. Ты не думай, всё в рамках закона, я не хочу никакого криминала…

- Не переживай, я тут всякого повидала, – пренебрежительно отмахнулась Анита, видимо, подразумевая, что её не шокирует даже наём убийцы. – На вид ты точно не злодейка. А от меня чего хочешь?

- Посоветуй мне наемника. Одиночку, желательно, но с понятиями о чести. Который не обманет девушку…

Анита болтала ногами и хмурила брови. Наконец, кивнула.

- Непросто… Но парочку подыщем. Один уже много лет в кафе бывает, он почти легенда, ни разу, говорят, договор не нарушил, даже когда пытались его перекупить. И второй ещё есть – тот появился недавно, всего пару лет. Тоже вроде бы с самого начала попал в передрягу, подставили его, когда груз перекупали, там дележка была какая-то родственная, но он не стал навариваться, а исполнил заказ, как договаривались. В общем, мужик слово держит. Думаю, оба тебе подойдут. Есть еще один... но не знаю, разве что первые два откажут. Он вроде тоже заказ в точности исполняет, но с бабами не связывается. Не уважает их, мол, бабу обмануть не грех, не то что мужика.

- А они сейчас в зале?

- Конечно, они же в профсоюзе! Только они все… вроде враждуют между собой, хотя и не в открытую. Вот тоже умора – профсоюз, совместное детище, а на деле каждый каждому готов глотку перегрызть, потому что конкурент. – Анита фыркнула. - Так что говорить с ними нужно по отдельности. Но… - она слегка замялась. – К ним сложно пробиться, заказов у них всегда с лихвой. Особенно если денег нет, ты же хочешь дешевле?

- Да. Откуда у меня деньги?

- В том и проблема.

Люси вздохнула.

- Ну что же делать, попробую, вдруг повезёт договориться. Может, они возьмут оплату после работы? Найду вора, деньги вытребую и расплачусь.

- Ну, можно попробовать.

- Так что, покажешь, кто из гостей?

Они переместились к мониторам и Анита принялась рассматривать посетителей.

- Вот первый, видишь, сидит с женщиной в зеленом платье? Это Гарпун.

Люси наклонилась – мужчина с седыми висками и узкими светлыми глазами сидел за столиком вместе с элегантно одетой женщиной, которая была выше него на голову. Столик был заставлен множеством красивых и дорогих блюд.

- Вот второй, Файго.

Второй сидел в одиночестве, слушая выступающую на сцене музыкальную группу. На его столике стояла только бутылка с пивом и блюдце с какой-то закуской. Издалека не было видно ни лица, ни одежды, но он явно был моложе Гарпуна.

- А третьего не вижу… Ну и к лучшему. К третьему, пожалуй, лучше вообще не соваться.

- А лучше с кого начать? – прошептала Люси, хотя скрываться на кухне было не от кого.

- Понятия не имею.

Придется бросить монетку, подумала Люси.

10. Раньше

Утром будильник трезвонил почти сердито.

Ну, конечно, застонала Инис. Нужно просыпаться и вставать, а организм привык к режиму, поэтому за недосып отомстит.

Но Тан ждёт.

Стоит у фонтана, собранный, улыбчивый и выглядит так, будто поднимающееся солнце с ним пришло. Конечно, Тан не сделает замечания, опоздай Инис на часок-другой, но очень не хотелось его разочаровывать, даже в мелочах.

Собралась Инис на редкость быстро. Для завтрака рановато, поэтому она взяла с собой пару бутербродов и небольшой термос с кофе. Из одежды выбрала тёмно-фиолетовый спортивный костюм и легкие кроссовки, нашла еще кепку и небольшой рюкзачок.

На этом сборы закончились. Инис посмотрела на себя в зеркало, ничего нового не увидела, вздохнула и отправилась на улицу.

Тан стоял у фонтана, как почетный караул – руки по швам, пристальный взгляд в сторону дома Инис. Она невольно ускорила шаг.

- Привет, - Тан не шевельнулся, только улыбка осветила его лицо. Вокруг вместе с рассветной свежестью плавало ощущение тихого, неспешного счастья.

- Привет. Надеюсь, я не опоздала, - Инис постаралась не поддаваться волшебству, снова зевнула и передернулась, потому что было довольно зябко. И всё же – очень спокойно.

Тут в голову пришла такая интересная мысль, что даже последний сон улетучился.

- А как ты так рано тут оказался? Неужели пешком пришел?

Тан шумно сглотнул и ошалело захлопал глазами.

- Так что? Или ты ночевал где-то в городе?

Вопрос становился всё более интересным. И правда, в прошлый раз он явился, потому что придикаты привезли. А сейчас? Как можно так далеко ходить каждый день? За полночь выходить? Инис как профессиональная упаковщица чувствовала какую-то нестыковку, когда предметы не сходятся, не прилегают плотно, оставляя между собой пусть крошечную, но жутко раздражающую щель, и профессионализм требовал немедленно исправить упущение. Так и тут – ну просто необходимо было заполнить пробел незнания!

Тан захлопнул рот и как на духу ответил:

- Я заказал у придикатов такси.

- Ну, так неинтересно.

Инис надула губы. Только запахнет какой-нибудь тайной, как на тебе – все банальней банального.

- Ты готова? – он приободрился и осматривал её с большим удовольствием. – Тебе идет это цвет.

Ага, конечно, идет. Маскирует. А сам выглядит, как божество тех времён, когда люди жили в лесах и поклонялись солнцу и земле. Тканая рубашка с узкой вышивкой по краю, простые свободные штаны, наплечный мешок, разукрашенный узорами. Но главное – лицо, лицо человека, который счастлив в мире, потому что сам этот мир и есть. Золотые волосы, золотой загар и синева неба в глазах.

Хомирисам куда тяжелее придикатов свыкнуться с мыслью, что вскоре Скатайсейра не станет, неожиданно подумала Инис. Они гораздо ближе к земле, поэтому и потерю связи чувствуют острей.

- Спасибо. Ну, я готова. Как ни странно, совсем проснулась и даже рада прогулке! Пошли?

И действительно, наступил подъем сил, что было необычно само по себе, а тем более странно после вчерашнего дня, когда пришлось признаться в профессиональной ошибке и остаток смены терпеть насмешки и прямые выговоры, потому что все измывались как могли. Нагрраз, каждый раз заслышав нелицеприятное замечание в её сторону, вздрагивал и сжимался, а Инис улыбалась, благодарила за внимание, а потом шипела ему, чтобы не вздумал расколоться, иначе ей будет плохо. Вот тогда ей уже точно достанется за враньё! Если про её ошибку со временем забудут, то осознанного вранья ни за что не простят – это тот же позор. Только это и не дало напарнику расколоться.

Сложнее всего было выносить укоризненный взгляд отца, но позже они поговорят о том, как на самом деле обстоят дела, сразу, как только историю поглотит время и забвение. Тем самым Инис отбелит перед отцом своё честное имя, а все остальные её не особо волновали.

Ну ладно, день вчерашний позади, чего зря вспоминать, тем более сейчас они уберутся из города далеко-далеко и целый день можно не видеть…

- Ах, доброе утро!

К фонтану выплыла принцесса-переросток Агнета и Риса собственными персонами. Оливия тоже обнаружилась на улице, правда, подходила к фонтану с другой стороны.

Неужели они всегда так рано встают? Зачем?

- Какая встреча! – Оливия манерно протянула Тану руку. – Приятно начать хороший день с приятной встречи.

- Доброе утро, - ответил Тан, с любопытством посмотрел на протянутую руку, но свою в ответ не протянул. Оливия отдёрнула пальцы, будто обожглась, потом бросила, как собаке кость:

- И тебе доброе, Инис.

- И вам не хворать.

- Ну, мы на пробежку. А ты, Тан, аккуратнее проси у Инис советы по упаковке, выяснилось, что она совсем не так хороша, как поговаривали. Мне на её месте было бы реально стыдно. Делает такие глупые ляпы в работе, что и студент лучше бы справился, как сказал вчера её собственный отец.

Что правда, то правда, отец был очень расстроен ошибкой Инис. Очень.

- Так что в случае необходимости обращайся лучше к нам, мы найдём тебе помощницу более… высокого профессионализма.

И звучало так, будто обещано было нечто личное.

- Ну, пока.

Сама Оливия уже шла по дорожке, и её прелести были плотно обтянуты чёрным спортивным топиком и голубыми бриджами, а глаза все так же прилипчиво смотрели на Тана. Тот неотрывно смотрел на неё, машинально поворачивая голову.

Инис от неудобной ситуации занервничала и вытерла ладони о бока. Потом вздохнула.

Тан, словно очнувшись, обернулся. Неуловимо нахмурился.

- Ваша красота какая-то ненастоящая. Как можно воплощать такие противоречия с душой? Это просто нечестно!

Инис, испытав секундой раньше неожиданную боль от его интереса к Оливии, последние силы потратила на сохранение равнодушного вида и сухо спросила:

- Отчего же? Как и у вас – полная симметрия и гармония.

- Нет. У вас ненастоящая красота.

Ага, а чего ж так смотрел? – хотелось огрызнуться, но Инис не стала опускаться до уровня некоторых и просто пожала плечами:

- Я думала, у людей и хомирисов понятие красоты одинаковые. Вот ты, к примеру, красивый?

Тан неожиданно тепло улыбнулся. Без тени тщеславия, скорее, шутливо.

- Очень на это надеюсь.

Инис смешалась.

И что отвечать?

- В общем, мы такие, какие есть.

- Это мы такие, как есть. А вы ненастоящие.

- Тан, мне бы не хотелось начинать нашу прогулку с перепалки.

- Действительно, - быстро поддержал он, как человек, которому вовремя подбросили выход из непростой ситуации. - Спорить не о чем.

Не хватало ещё портить выходное настроение темой, которая по определению не имеет простого решения.

Тан тем временем уже обо всём забыл и с энтузиазмом вертел головой.

- До леса давай на каком-нибудь транспорте доберёмся, не хочется время тратить на город. Не знаю, как у тебя, а из меня он все силы вытягивает. Я устаю.

- Легко. К городу сложно привыкнуть, если в нем не жить.

Сама-то она не знала, но так говорили.

Они вызвали местную разновидность такси – полукруглую летающую подушку с прозрачным куполом и полосой разноцветных огней по периметру. Платил Тан, у которого совершенно неожиданно имелась собственная кредитная карточка.

- Откуда у тебя деньги? – спросила Инис, потому что в голове никак не соотносился средневековый бытовой уклад, приписываемый хомирисам, его руки, на которых следы физической работы и кусок современного пластика-чипа, вынутого из кармана с таким видом, будто им каждый день пользуются.

- Придикаты нам такие выдают.

И пользоваться учат? – чуть не спросила Инис, но прозвучало бы хамски, поэтому она промолчала. Конечно, умеет, раз с утра на такси прикатил.

Наверное, приврали, что они дикари. Как можно остаться дикарями, когда живешь возле города придикатов, которые, судя по карточкам и вообще по отношению к хомирисам, с удовольствием помогают во всём. Вон как оберегают от Блока – Инис представляла примерно, как сложно удержать напор научной части Блока, но придикатам удалось, раз о хомирисах почти никто не знает. И удерживают дальше, даже на фоне грядущей катастрофы!

Интересно, если бы хомирисы захотели, то жили бы в городах, как придикаты? По всему выходило – да. Получается, не хотят?

И если свежий воздух и настоящая зелень в понимание Инис вписывались, то отсутствие комфортного туалета и сети – никак.

- Тан, это правда, что раньше вы жили как придикаты сейчас, в цивилизованных городах, а потом изменились? – смягчив по возможности подтекст, спросила Инис.

- Да, было такое.

Она нахмурилась.

- Не понимаю. Вы жили… Канализация, отопление, хорошее питание, автоматизированный труд, медицина – как от этого можно отказаться?

Он мягко покачивался при движении такси и, казалось, с трудом удерживал смех.

- Почему отказались? – наконец, спросил. – Разве мы с тобой не летим на машине, оплаченной кредитной картой придикатов?

- Но ведь такой полёт для тебя исключение?

- Да, я больше люблю ходить пешком.

- А если нужно пройти очень быстро и очень далеко? Как вы выходите из положения? Что, если ходить далеко и быстро понадобится часто, а придикаты решат больше вас не обслуживать?

Тан опустил глаза и почему-то перестал улыбаться. Из-за этого захотелось себя обругать – и зачем лезла? Может, у них реальные споры между расами по этому вопросу?

- Инис, я расскажу тебе, но позже, - негромко сказал Тан.

О чём он расскажет? Наверное, неловко объяснять чужаку финансовые взаимоотношения между опекунами и опекаемыми. Инис бы и пробовать не стала, послала бы по матушке, и всех делов.

- Прости, Тан, в своих расспросах я была слишком настойчивой.

- Ты любопытна. Не думаю, что это плохо.

- Хорошо. Тогда всё-таки ещё вопрос – придикаты оплатили твоё утреннее такси, теперь нашу поездку, а что, если им однажды надоест за вас платить?

- Ты, наверное, не знаешь, но хомирисы улетают не туда, куда улетят придикаты. Вскоре им совсем не придётся за нас платить.

Ого, он, оказывается, и серьёзным умеет быть.

- То есть? – не поняла Инис. – Как не придётся?

- Наш корабль отправится… в другую от Блока сторону. Последний дар придикатов – сам корабль для переселения.

- Куда отправится в другую сторону? – не поняла Инис. – В свободный космос, что ли?

- Да.

Она чуть не подскочила, да вовремя вспомнила про низкий потолок.

- Но как? Разве среди вас есть специалисты, способные вести корабль?!

- Нет. С нами отправятся придикаты. После того, как мы найдем подходящую планету и высадимся на поверхность, они вернутся с кораблем обратно. Так что, я ответил на вопрос о содержании?

- Подожди про содержание. Вы что, даже не знаете ещё, на какую планету отправляетесь?! – Инис с трудом удержалась от крика. Какая безалаберность – две недели до взрыва, а они даже не знают, куда летят. Куда смотрит общественность? Это же просто неразумно!

- Не волнуйся за нас.

И снова какие-то недоговорки. Да как тут можно не волноваться-то?

- Мы все уверены, что хомирисы переселяются вместе с придикатами на пять выбранных для этого планет, – сказала Инис.

- Ага. Так думают. Просто это секрет.

- Секрет?!

Инис уже не могла вспомнить, когда в последний раз так удивлялась.

- Поэтому никому не говори, обещаешь?

В его изложении звучало так легко – просто взять и никому не говорить! Но как? Ладно, хомирисы, могут не осознавать, насколько опасно лететь в неизвестность, но придикаты-то куда смотрят? Почему позволяют своим подопечным такие дикие выходки? Хотя бы ради их безопасности должны проследить, как устроятся братья меньшие!

- Обещаешь? – повторил Тан, прищурив глаза. В его улыбке не было ни тени сомнения, что она пообещает и сдержит слово.

Чем это грозит? Сможет ли она успеть что-нибудь предпринять? Что-нибудь изменить? Но ведь придикаты в курсе происходящего и согласны на авантюру, раз помогают, а без их согласия изменить курс корабля хомирисов всё равно нереально. Или что, оставить всё как есть и посмотреть, что выйдет?

- Думаешь, мы не способны решать, как нам жить? – улыбнулся он, с интересом продолжая рассматривать лицо Инис, на котором явственно проступало сомнение.

- Может, вы не точно оценили масштаб вашей затеи? Поиски подходящей планеты очень сложное дело.

Он выпрямился, отчего стал как-то больше.

- Я знаю, что у вас на планете тоже есть вторая раса. Обезьяны.

- То есть? Есть. Но они животные. Не разумные!

- Так ли? Ваши учёные, а потом правозащитники не раз пытались доказать в суде, что обезьяны разумны, особенно если их растить, как детей, обучая понимать происходящее и общаться. Были случаи, когда ваши обезьяны прекрасно общались, как общаются немые - знаками и могли различать до трёх тысяч слов. Хочешь сказать, они были неразумны? Что они не развились бы со временем до придикатов, дай вы им шанс?

- Постой! К чему это ты? – растерялась Инис.

- Мы тоже через это прошли. Но мы дали им шанс. Видишь, что вышло? Они теперь развитая раса, способная легко заменить нас.

- Но зато вы теперь вторая по счету!

- Ну и что? – он равнодушно пожал плечами. – Им нравится быть первыми, мы не против, все счастливы, так почему бы нет? Ты ещё поймёшь.

Инис задумалась, вспоминая, что действительно, слышала пару раз о судебных процессах, в которых правозащитники животных пытались доказать, что обезьяны разумны и требовали им особых прав.

- Суд решил, раз существо не может нести ответственность, значит, и прав у него быть не может, - припомнила она.

Тан молча кивнул.

- Хочешь сказать, что на самом деле они…

Инис не смогла сформулировать. Что они? Разумны, но это слишком сложно признать? Представьте только, сколько изменений в структуре общества придется внести, признай за обезьянами права, как за людьми. В некоторых отсталых странах до сих пор едят обезьянье мясо. А тут – разумные.

- Не знаю, как дела обстоят у вас, - сжалился Тан. – Но мы находились в такой же ситуации и рискнули. И не жалели никогда, смотри, что вышло. Разве Нагрраз не стоил того? На вид он вполне счастлив быть цивилизованным.

Инис представила себе Нагрраза дикарем, висящем на ветке и издающим грозные крики, отпугивая непрошеных гостей, и невольно улыбнулась.

- Видишь, Инис? Так как думаешь, если мы решали такие вопросы, может, и своё будущее сможем выбрать?

- Я и не говорю, что вы не можете. Просто… просто беспокоилась.

- Да. О нас почему-то многие любят беспокоиться, - он засмеялся. Глаза прищурились и захотелось наклониться ближе и прикоснуться к его лицу – к щекам и губам. Инис отвернулась.

- Ага. Придикаты вас так оберегают! Как детей малых.

- Как и ваш Блок.

- Правда?

- Смотри. Мы прилетели!

11. Теперь

Гарпуну Люси написала записку, потому что он с дамой, а ни один нормальный мужчина не бросит даму ради дел, а вот разозлиться, что его отвлекают в свободное время, очень даже сможет. Записка была простой: «Меня интересуют ваши профессиональные услуги». И номер телефона. Записку ему передадут вместе со счётом в конце вечера, и будем надеяться, он её не потеряет.

А Файго записку хорошо бы передать сразу, он в одиночестве скучает, возможно, получится обговорить подробности дела теперь же. Только как? Он ничего не заказывал, иначе можно было бы отобрать у официанщика заказ и отнести самой.

С другой стороны, угощения гостей другими гостями никто не отменял.

Люси достала поднос и хрустящие местные орешки, которые жутко всем нравились, высыпала их в вазочку из зеленого переливчатого стекла, рядом положила записку и понесла поднос в зал.

Народ расшумелся еще больше, синие лампочки горели над кучей ожидающих официантку столиков, так что действовать нужно быстро. Найдя глазами Файго, Люси подняла поднос выше и заскользила между столиками, стараясь никого не задеть.

Клиент смотрел на сцену, где сейчас пела певица из вечерней группы. Почему-то чем ближе к столику, тем больше Люси цепенела. Каждый следующий шаг давался всё тяжелей, но она подошла, наклонилась и откашлялась, привлекая внимание.

Файго обернулся.

- Добрый вечер! – Люси широко улыбнулась. Он молчал. Пристальный изучающий взгляд был неприятным, словно чьи-то пальцы лезли не просто под одежду, а в душу, но нужно терпеть. Через время сила взгляда ослабла.

- Вас угостили.

Файго не спросил, кто. Он как будто задержал дыхание до времени, когда будет сказано продолжение. В полумраке его лицо выглядело круглым, грубым. Короткие волосы, глубоко посаженные глаза, широкие брови. Однако комбинезон космолетчика на нем сидел хорошо, такое бывает только с очень статными фигурами.

Люси подняла вазочку, подцепив пальцем записку, и опустила перед ним на столик. Пристальный немигающий взгляд нервировал. Люси плохо видела в темноте, а он, кажется, хорошо.

- От кого? – спросил мужчина, когда она уже повернулась спиной, чтобы уйти.

- От меня, - ответила Люси.

- Стой.

Файго поднял записку и, поднеся к глазам, прочитал. И верно, отлично видел в полумраке. Через секунду он ответил:

- Я согласен.

- Правда?

Губы расплылись в глупой улыбке. Видимо, это сон, как мог Файго мог так просто взять да согласиться на предложение?

- Садись, поговорим, - он кивнул на соседний стул.

Люси одним движением развязала фартук, сняла его и повесила на шею ближайшего официанщика. Сделать этот широкий жест она мечтала всё время, пока тут работала. Синих ламп становилось всё больше, но Люси на них не смотрела. Она смотрела на человека, который только что дал ей надежду.

Даже себе она не призналась, что жутко хотела остаться возле этого незнакомца, словно уйти означало что-то потерять. Но теперь нужно заговорить. Или подождать, пока заговорит он?

Стоило решиться и для уверенности опереться локтями на столик, как прибежал хозяин.

- Это что еще такое? – еле сдерживаясь, он тряс её фартуком и яркие жесткие оборки злорадно шелестели. – Что ты вытворяешь?

- Решила уволиться.

- Я тебя… - он задохнулся, пытаясь что-то сказать.

- Извините, - твердо добавила Люси, не оборачиваясь, смотря на Файго. – Обстоятельства.

Так и не найдя достаточно действенных угроз, хозяин сбежал, потрясая сжатым фартуком, как саблей.

Люси уже забыла про него. Файго сидел, отрешённый, и снова ждал.

- Почему ты согласился? – спросила она.

- Ты хорошо платишь.

- Я не называла суммы, - нахмурилась Люси.

- Сейчас назовёшь. И эта сумма будет очень хорошей.

В голосе звучал намёк. Если сумма его не устроит, он передумает так же легко, как согласился. А Люси-то обрадовалась, что все просто – не успела приступить к поискам, как исполнитель уже нашёлся.

Она открыла рот.

- Хорошо подумай, прежде чем назвать цифру, - угрюмо предупредил Файго.

Что-то в этих словах заставило Люси притормозить и отбросить торговлю. Не с ним.

- Двадцать тысяч кредитов. Это всё, что у меня есть.

Сумма была заоблачной, но и дело непростое. Судя по тому, как Файго держался, его репутация не с потолка взялась. Сухо, уверено, твёрдо. Если он сможет сделать невероятное и найти хомирисов, Люси ещё и не то готова предложить. Хотя больше ничего не было – только семьсот кредитов на обеспечение полета.

Отвечать космолётчик не спешил. Он опустил глаза и задумчиво уставился на вазочку с орешками. Пиво, кстати, стояло нетронутое. Неужели за два часа ни глотка не сделал?

- Двадцать тысяч кредитов за местонахождение базы людей? – ровно спросил он. – Я правильно понял записку?

- Да. Людей, которые не хотят, чтобы их нашли.

- Зачем тебе? – он поднял глаза.

- Долгая история.

Хотя дело в другом – Люси не могла рассказать ему. Пока. И знала, что никогда не расскажет, если обстоятельства не вынудят.

- Просто если люди не хотят, чтобы их нашли, а ты хочешь их найти. Может… они готовы заплатить за сохранение тайны больше?

Тут Люси задумалась. Как он перевернул! Но на шантаж как-то не похоже.

- Больше денег у меня нет, - твердо ответила Люси.

Что-то в его спокойном взгляде нервировало. Но он не мог быть связан с Блоком, однозначно. В их шпионах было нечто общее – скользкое, слизкое. Файго прямая противоположность, хотя что там у него на уме, поди разбери. Придется рискнуть, ждать дальше некуда. Сил больше нет тянуть.

- Найти в свободном космосе одну-единственную планету, о которой почти ничего неизвестно. – Файго поднял руку и почесал затылок. – Даже двадцати тысяч может не хватить, как и жизни.

Тогда Люси наклонилась и шёпотом сказала:

- Я знаю сектор.

12. Раньше

Такси резко опускалась вниз, а Инис выглянула в прозрачное окно и несказанно удивилась, потому что они находились далеко от города – здания не закрывали небо. Надо же, а она даже не заметила, так увлеклась разговором.

Наконец, машина остановилась. Стоило дверцам открыться, как в кабину хлынули запахи. Такие знакомые, что Инис замерла, медленно вдыхая.

Хвоя, цветы, кисло-солёная земля… как во сне.

Глупости! Пусть она и городская жительница, но в парках бывает, знает, как пахнет настоящая зелень, поэтому той ночью подсознание сгустило запах с целью угодить хозяйке. Она же сама ждала интересного, когда заказывала вещий сон, верно? Подсознание не подкачало. А тут очень много зелени, отсюда запах, а вовсе не оттого, что сон показывал этот лес, наоборот, сон сам по себе, лес сам по себе, они никак не пересекаются.

- Всё в порядке? – донеслось до Инис.

Она тряхнула головой. Мысли спутались в клубок, самой непонятно как.

- Я думала, мы на границе города высадимся, а мы далеко улетели.

- Ну да. Что там интересного в городе? Да ты всё уже видела. А тут ещё нет.

Он выпрыгнул первым и подал ей руку. Это простое действие показалось таким милым, было очень приятно, Инис вложила в его руку свою и ступила на примятую потоком воздуха траву.

Машина тут же взмыла вверх и улетела. Они остались вдвоем посреди самого красивого места, где Инис когда-либо была.

Вполне привычные на вид деревья, покрытые листьями разной формы и разных оттенков зеленого, а между ними – цветы. Огромные оранжевые фонарики на гнутых ножках, пышные гроздья сиреневых колокольчиков, но больше всего поражали павлиньи хвосты, как их мгновенно прозвала Инис – растения величиной ей по пояс, цветные и сверкающие, как драгоценные камни.

- Каждый мир уникален, - сказал где-то далеко Тан. Если бы не его рука, Инис бы потерялась среди красок и запахов. – Твой тоже мог бы оказать такое впечатление на неподготовленного человека. Но каюсь, я слегка слукавил, на самом деле это сад, а не дикий лес, планировка этого места хорошо продумана, создана искусственно, поэтому оно… так ошарашивает.

- Это сад? – Инис стряхнула наваждение. – Но как?

- Это мы создали. Дикий лес, конечно, красив, но мы любим его корректировать, - он вздохнул. – Остатки цивилизации, ничего не поделаешь.

Было непонятно, шутит он или действительно жалеет, что цивилизация из них не ушла бесследно.

- Но кто за всем этим следит?!

Площадь сада, судя по всему, огромна. Вон, на горке, что в несколько сот метров отсюда, цветы растут цветными волнами. Неужели хомирисы находят силы и время им заниматься? Это же сколько времени и труда! Тем более сейчас, когда остались считанные дни до момента взрыва.

Снова Тан сделал заминку перед ответом и снова это выглядело очень подозрительно. Может у них есть третья раса – невидимые рабы, которые только и делают, что приводят в порядок лес?

- Просто эти растения выведены очень давно и они совсем неприхотливы, - ответил Тан. – Практически не требуют ухода. Посадил – и растёт.

Инис как-то не верилось, но всё может быть, правда? Зачем ему что-то скрывать?

- Пойдем скорей дальше.

Он потянул за руку и только тогда Инис поняла, что он её до сих пор не отпустил.

- Пойдём.

Она никогда не ходила так, за руку, разве что в детстве с папой или мамой, но оказалось, держаться за кого-то теплого и живого очень приятно. Настолько, что отказываться она не стала, хотя хождения за ручку – процесс довольно двусмысленный, верно? Но всё равно чудесный.

- Мы пойдём туда, – он указал между деревьями и Инис, присмотревшись, смогла разглядеть дорожку – трава в том месте росла ниже.

- Только не очень быстро, - попросила Инис.

Странная это была прогулка – она еле переставляла ноги, любуясь садом хомирисов. Потрясающе! Как они могли создать и поддерживать такую красоту? Цвета были подобраны идеально, нежная зелень и яркие кусты. Темные кроны деревьев, из плотных листьев, как черепичная крыша, проткнутая спицами солнечного света.

- Боже, мне так жаль, - сама не заметила, как сказала Инис. Губы словно против воли шевелились. – Так жаль, что всего этого не станет. Это так неправильно!

И тут же пожалела о своих словах. Зачем лишний раз травить человеку душу? Он и так прекрасно знает о приближающемся разрушении и что его не остановить.

Тан замер на месте, Инис сделала по инерции шаг и оказалась близко, плечо прижалось к его руке. Его пальцы обвились и сжались вокруг её ладони крепче.

- Иногда, чтобы появилось новое, нужно отпустить старое, - спокойно сказал он.

Инис с готовностью кивнула. Так, вероятно, легче переносить мысль о скорой катастрофе. Что им ещё остаётся?

Но его рука, его прикосновение вдруг поменяло окраску и стало чем-то очень личным. И как он сжимал пальцы Инис, и как стоял, наклонив голову над ней, и как дышал.

Стало неудобно, Инис потянула пальцы, пытаясь восстановить дистанцию, но Тан не отпустил. Вырываться было очень глупо, она опустила голову, стыдясь тепла, от которого сердце замирало. Она же не подросток… как и он, отчего же тогда простое прикосновение кажется таким очаровательно-первым?

Вверху зашелестели деревья, а потом вокруг зашуршали листья.

- Дождь начался, - как ни в чём не бывало, заявил Тан.

- Дождь? Ни разу не видела ваш дождь.

Инис подняла голову и благодарно улыбнулась. Спасибо ему за то, что сделал вид, будто ничего не произошло. За то, что и ей дал возможность так сделать.

- Наш дождь ничем не отличается от вашего – с неба падет вода, то мало, то много. Пойдём скорее, спрячемся в беседку. – Он потащил её за собой дальше по тропинке. – В городе дождей почти не бывает, только тут, в лесу. В последние недели он льет по несколько раз в день. И этот будет сильный.

Инис не помнила, бывает ли так, чтобы дожди шли только в лесу и подумать не успела – Тан привел её к беседке – вернее, к кустам, которые образовывали арку, внутри которой стояла скамейка, покрытая мхом, – и усадил на неё. Несмотря на дырявый потолок, вода практически не лилась, так, брызгала только иногда.

Забравшись внутрь, они прижались друг к другу, потому что места было мало и стали смотреть на дождь, который не на шутку разошелся. Дождь стучал по листьям и струйками стекал по траве, шумел так уютно, что хотелось сидеть тут вечно.

Тан всё ещё и не отпустил её руку.

От него пахло свежестью – холодной водой, чистой тканью, робким солнцем. Инис почувствовала желание прижаться к нему, как к чему-то надёжному. Как к защитнику.

Как к мужчине.

Но она, конечно же, ничего такого не сделала.

Дождь шумел, перечеркивая окружающий мир косыми прозрачными линиями и Инис поняла, что Тан смотрит вовсе не на дождь, а на неё. Это не пугало, только настораживало, как если бы он был из числа знакомых, которые часто рассматривали её лицо, не подвергшееся изменению, объясняя любопытство научным интересом. Но взгляд Тана был другим – нежным, что ли. По крайне мере, Инис раньше с такими не сталкивалась, поэтому терялась в догадках.

- Спасибо, что согласилась пойти со мной, - тихо сказал Тан. И стал ещё красивей, хотя куда уж больше?

На улице под дождём мок обреченный мир, поэтому вся эта красота казалась припорошенной пылью, как осадок, как грязь на старой картине.

И это был первый раз на Скайтайсере, когда Инис не просто разумом поняла, что вскоре произойдёт с планетой, а почувствовала сердцем. Почти вживую увидела, как предметы рассыпаются в прах. Огонь, алое пламя. Города и горы, моря и равнины сжимаются, оседают вниз и исчезают, оставляя после себя меньше, чем прах. Оставляя разве что память.

Инис закрыла глаза.

- Не грусти.

Тан, казалось, все понял. Инис повернулась – он улыбался.

- Мне жаль, что это произойдёт. Не могу не думать.

- Это неизбежно, зачем лишний раз переживать? Будет новое, Инис, слышишь? Даже я не грущу, а это мой мир, так зачем грустить тебе?

- Я же не специально, - почти возмутилась Инис.

- Почему-то Блок считает необходимым по сто раз на дню выражать нам соболезнования, как будто боятся в ином случае прослыть черствыми сухарями. Но я говорю тебе – не грусти, Инис, значит, грустить не нужно.

Инис внимательно посмотрела на него.

- Ты такой странный.

- Нет, не думаю.

- Надеюсь, я бы так же достойно смогла перенести горе, свалившееся на мою голову, как переносите вы, и придикаты, и хомирисы.

- Да, да, - он отмахнулся. – В моём случае стойкости никакой нет. Когда я узнал, что произойдёт, я рыдал. Веришь? Как девчонка.

- Ты?!

- Да, я. Сидел в студии и рыдал, смотря на павлиньи листья, которые дают тень моим окнам. – С удивительно открытой улыбкой признавался Тан. – Я обожаю эти листья, каждый из них уникальный, но все они сгорят без следа. Но моё горе прошло. Знаешь, что меня совсем примирило с изменениями?

- Что?

- Ты.

- Я?!

- Ты.

- Ты выдумываешь, - рассмеялась Инис. Звучало, надо признать, очень приятно и даже грусть улетучилась. – Тан, да ты романтик!

- А почему нет? Разве это плохо – быть романтиком? Видеть вокруг тонкие нити, которые придают существованию очарование? Ты очаровательна, Инис, разве об этом можно молчать?

Она вдруг замолчала, улыбка упорхнула, как пугливая бабочка. В его исполнении всё звучало слишком серьезно.

- Скажи-ка, Тан, а зачем ты меня сюда пригласил? Мы даже толком не познакомились, всего-то парой слов перекинулись, но ты почему-то решил оказать мне честь и показать самое дорогое. Самое личное. Почему?

- А что, просто так пригласить я тебя не мог?

- Думаю, нет. Любой человеческий поступок имеет предпосылки и объяснение. Ты же не цунами. Что тебе нужно? Скажи мне правду. Может, ты грустишь и это твой способ пережить трагедию? Ну, нестандартные поступки? Суетливые броски по сторонам в попытке хоть как-то уменьшить боль?

Насчет цунами, кстати, ещё тот вопрос. Движения у него такие бывают стремительные и одновременно плавные, будто он не настоящий, а хорошо нарисованный персонаж мультфильма – только они двигаются, словно плывут.

- Инис, ты боишься предназначения?

- Какого? – подозрительно спросила она, не забыв мысленно отметить сам факт переведения темы.

- Ну, судьбы. Разве у вас не говорят – раз суждено, то что не делай, получишь, что уготовано судьбой?

- Говорят.

- Так ты в судьбу веришь или нет?

- Не знаю. Не думала никогда.

- А если подумать?

Инис снова уставилась на лес. Дождь шёл так же резво, на дорожке уже скапливались небольшие лужицы.

- Наверное, не верю, - призналась она. – По крайней мере, в полное программирование, но может быть, некоторые вещи нам действительно суждены.

Тан вздохнул, глубоко и радостно, смотря так пристально, как смотрят в глубокую воду, куда собираются прыгнуть со скалы, прикидывая, что там, на дне.

- В общем, мне все советовали пока промолчать. Отец сказал, чтобы я не признавался сразу, прямо. Сказал, что нужно немного выждать, дать тебе к нам привыкнуть. Ко мне. - Тан бесшабашно улыбался. – Но я скажу. Каждый из нас, из нашего племени знает, когда встречает свою вторую половину. И окружающие часто знают, бывает, даже раньше счастливчика узнают.

- Что ты говоришь такое? – Инис опешила. Может, какие-то глупые местные шутки? – Как они определяют?

- По внешности.

- Ты что, смеёшься?!

- Я говорю правду, - куда более серьезным тоном сообщил Тан. - Те, кто побывал в городе пришли ко мне и сказали – прилетела Инис. Сходи к ней, похоже, она твоя. Я пришёл, увидел тебя и узнал. Ты и правда моя половина. Пара, жена, подруга, всё, что только можно придумать. Не существует светлого без темного, не существует меня без тебя. Вот так вот.

Инис не знала, смеяться ей или ругаться. Неужели ещё кто-то заливает такие вещи? Неужели кто-то на них ведётся?

Но как же хотелось закрыть глаза и повестись, как какой-то безголовой школьнице! И всё-таки, какая злая шутка, не ожидала она такой черствости от хомирисов.

- Я сказал тебе правду, потому что верю – ты поймешь. Подумаешь, сложишь два плюс два. Ты тоже почувствуешь.

- Это чушь какая-то!

- Нет, - он проказливо улыбался. – Чушь – это недоверие. Вот ты мне не веришь, но подумай сама - зачем мне врать?

- Да откуда я знаю? Может у вас такие развлечения приняты – вешать лапшу на уши чужеземкам.

Его улыбка сползла.

- Зачем бы я стал так жестоко с кем-то шутить?

И правда, зачем? Судя по взгляду, он вовсе не издевается, скорее, действительно верит в свои слова. Когда уходит цивилизация и наука, на их место приходят домыслы и приметы.

Зачем врать? Инис не смогла ему ответить, не могла сказать, что у них в обществе вполне можно столкнуться с такого рода розыгрышами. Как-то неловко стало за собственных соотечественников.

- И… и что дальше? – спросила она. – Ну, что ты планируешь делать дальше?

- Дальше? Дальше я увидел тебя, узнал, жутко обрадовался и пригласил тебя в гости. И снова приглашу. И мы будем встречаться так часто, как ты сможешь выкроить для этого время, и ты влюбишься в меня без памяти, как и я в тебя, а потом мы привыкнем друг к другу настолько, чтобы сойтись и жить вместе. Конечно, тебе придется оставить своих, всю свою теперешнюю жизнь и жить с нами, но не волнуйся, тебе понравится. Когда ты узнаешь нас лучше, не сможешь не полюбить. Найдёшь свою нишу, занятие, которым будешь счастлива. Пройдет очень много лет. Когда-нибудь наше счастье, конечно, закончится, потому что все смертны, даже планеты, как ты сама сможешь вскоре убедиться, рассыпаются в прах, но расстанемся мы только через много-много лет, которые будут нашими. Вот такая простая история.

Инис слушала и ушам своим не верила.

Вернее, не верила себе, своему сердцу, призывая на помощь здравый смысл, потому что каждое его слово горячо одобрялось всеми её внутренними ощущениями – и интуицией, и подсознанием, и что там ещё есть. А здравый смысл, собака такая, как специально спрятался.

Ей так хотелось, чтобы сказанное могло стать реальностью. Но такое, к сожалению, бывает только в книжках.

Инис вздохнула.

- Ну что? Теперь ты успокоилась? Когда точно узнала, какие коварные цели я преследую?

Тан поднял вторую руку и поднёс к её носу, и раньше, чем Инис сориентировалась и отпрянула, нажал на него.

- Ты что делаешь? – повторно изумилась Инис, с трудом сдерживаясь, чтобы не отмахнуться от его руки, как от мухи – слишком по-детски бы вышло.

- Ты была слишком серьёзной. Теперь куда лучше.

Он упёрся руками в скамью позади себя и снова улыбнулся. Глаза ласково и смешливо прищурились.

Всё казалось ненастоящим, нереальным.

Но, похоже, Тан верит в то, что говорит. Может у них и правда так заведено – считать, что спутник или спутница жизни предназначены тебе свыше и встретив подходящих, жить с ними душа в душу?

Но если так, почему он ждал так долго и выбрал девушку с другой планеты? Он не мог знать, что она появится.

- Вот тут можно спрятаться! – донесся до них женский голосок.

Две девушки из хомирисов подбежали к их беседке и протиснулись внутрь.

- Извините, если помешали, но там такой дождь! – радостно сообщила та, что постарше. Младшая просто улыбалась, стряхивая со сплетённых в косу волос и с плеч капли воды.

- Тан, подвинься!

Инис казалось, тут и двоим места мало, кусты нависают со всех сторон, но беседка словно раздалась и расширилась, и теперь они легко поместили вчетвером, а свод из веток все также нависал прямо над головой.

Девчонки уселись на лавку с другой стороны от Тана; и получилось, что он вынужденно прижался боком к Инис. После случившегося разговора это очень, очень нервировало. Инис вдруг подумала, что хотела бы с ним физической близости. Но, может, у них не приняты такие отношения между свободными, в смысле, неженатыми парами? Вполне возможно, у них секс возможен только после свадьбы, в средних веках так и было. Хотя там речь шла только о женщинах. А может, все наоборот и хомирисы пару раз в году устраивают повальную ночь с кострами и пивом, где сношаются кто с кем хочет?

Инис поморщилась. Не представленной картине, а себе самой. В огромном космосе многое случается, конечно, но как-то хомирисы не вязались с разнузданностью или распущенностью. Почему, интересно, она то и дело старается подумать о них плохо. Для чего?

- Инис, знакомься, это Валия и Тайка. Валия, Тайка – это Инис, моя девушка.

- Очень приятно, - стрельнула глазками старшая. – Ведешь её к себе домой?

- Веду показать дом, - то ли согласился, то ли поправил Тан.

- А она уже знает… - глаза младшей неотрывно смотрели на Инис. - Какой ты чудесный?

Заминка прозвучала так явно, что только глухой не разберет.

- Мы ещё мало знакомы, - легкомысленно ответил Тан.

- А, ну ладно, - тут же отмахнулась младшая Тайка и принялась выжимать косу, с которой капала вода. – Инис, скажи, а в вашем мире есть магия?

- Магия? Нет, не думаю. Есть парапсихологические особенности, но вряд ли ты их имеешь в виду. Эти люди могут прочесть мысли… если постараются, отдельные слова или изображения, но о большем я не слышала. Вернее, большее не доказано.

- Неужели нет? – недовольно надула губы старшая. – Нигде, нигде нет магии?

- Я ничего такого не знаю, - повторила Инис. – Мне жаль. Вы, наверное, хотите, чтобы где-нибудь во вселенной была магия?

- Конечно, - уверенно кивнула младшая. – Хотим встретить настоящую магию. Это ведь здорово, Ну, не знаю… Уметь создать из ничего нечто.

- Как это? – невольно увлеклась Инис.

- Например, приснился тебе торт с орехами, ты просыпаешься – а торта нет, остался во сне. Так обидно! А тут ты сможешь сама взять и сделать его!

- Из воздуха? – улыбнулась Инис.

- Ну да!

- В детстве я читала сказку, как из воздуха появлялись еда и вещи, а потом оказалось, они просто перенеслись из другого места – у тебя появились, у кого-то другого исчезли, потому что из воздуха нечего сделать нельзя.

- Это глупая сказка, - так убеждённо фыркнула младшая, как будто точно знала, что права. Все подростки такие категоричные. – Тан! – тут же крикнула она, забыв про магию, - ты видишь, какой у меня стал прямой нос? Правда, здорово!

- Да, он очень ровный, - серьезно, с трудом сдерживая смех, ответил Тан.

- Правда, красивый? – Тайка наклонилась к Инис, задирая и демонстрируя небольшой милый носик.

- Очень, - подтвердила та. Нос действительно был идеальным – маленький, слегка курносый, розовый.

- Да-а, - протяжно сказала старшая, и вдруг положила Тану голову на плечо и взяла под руку. – Надо же, какой сильный дождь.

У неё получилось так естественно, будто она обнимает Тана каждый день. Инис тут же выпрямилась и с трудом сдержала желание выдернуть свою руку, которую тот до сих пор держал. Сколько хомирисов приходило в город, никто не обнимался, так что вполне вероятно, она по факту его девушка. Может, он просто коллекционер, такой же, как трут, выставивший её друзьям в виде экспозиции музея ужасов? Или у них допустимо жить с одной, встречаться с другой?

- Ты придёшь сегодня ночью? – жалобно спросила Валия.

- Не знаю еще.

Инис вздохнула. Всему и всегда есть объяснение. Хорошо, что она взрослая, опытная, и не успела поставить себя в неловкое положение, попытавшись повеситься ему на шею, пока была такая возможность.

- Все, прошёл! – воскликнула Тайка и вскочила. – Валька, пошли быстрее в деревню, расскажем всем, что Тай девушку привел.

- Пошли! – Валия бросила Тана, вскочила и побежала следом за младшей, даже не оглянувшись. Уже через несколько секунд их смех звучал где-то далеко. Вообще-то, поняла Инис, они не выглядели как хомирисы, приходившие в город. Те вели себя сдержано и степенно, даже отстраненно, как будто были полны мудрости, которую и сами переварить не могли, а это веселились как беззаботные дети. Дети леса.

- Зачем ты ходишь к ней ночью? – спросила Инис, попытавшись принять незаинтересованный вид.

Тан быстро обернулся.

- Ни к ней, а на пирс, мы там по вечерам собираемся. Не ночью, а вечером. Если бы ты осталась ночевать, я бы тебя с собой взял. Может, останешься?

Он быстро прикрыл глаза ресницами, но Инис успела увидеть искорки.

- Мы же ещё недостаточно знакомы, - машинально ответила она.

- Но ты уже ревнуешь? – и снова косой взгляд, и снова искорки.

Инис покраснела, но решила, что нужно ответить:

- Просто я не поняла, что произошло. Ты признаешься, что нашёл во мне свою вторую половину, а какая-то незнакомая девушка тут же обнимает тебя и просит прийти ночью. У нас бы этого не поняли.

- Да, согласен, - он кивнул. – Можно разглядеть двусмысленность. Но это соседка, мы с ней вместе росли, она влюблена в своего троюродного брата, я для неё тот, с кем можно поделиться проблемами. Она… просто соседка. Думаю, ты просто немного неуверенная в себе.

- Кто, я? – изумилась героиня. Это она-то неуверенная? И это говорит дикарь из леса? Что он, собственно, понимает в цивилизованных людях, окруженных изысканными, удобными вещами, чья скорость жизни в разы выше и качественней? Он сидит тут в домотканой рубахе, с непокрытой головой, из всех развлечений поглазеть на дождь - и говорит об её неуверенности?

Право слово, было бы смешно, не будь так грустно.

- Пойдём.

Тан наклонился и вышел на улицу. Там на мокрой траве уже блестели солнечные лучи, от дождевых туч не осталось и следа.

Остаток дороги они прошли молча. Говорить не хотелось, что-то было в окружающей тишине приятное, сладкое, будто тихо-тихо на ухо нашептывали добрую сказку.

На входе в деревню сад закончился широким отрезком травы, а после вернулся, но только как обрамление домов. Они оказались вполне обычными деревянными строениями с узкими, высокими окнами и остроконечными крышами, покрытыми красной черепицей. Между домами вилась хорошо утоптанная дорога, даже после дождя твердая.

Когда Инис и Тан оказались в деревне, отовсюду стали выходить хомирисы, которые здоровались, несильно кланялись и с любопытством косились на парочку. Ничего общего с равнодушным поведением хомирисов из города!

Когда местных скопилось много, Инис вдруг посмотрела на них свежим взглядом и вздрогнула – в большом скоплении хомирисы выглядели как люди из её сна про суженого. Инис снова постаралась вытолкать из головы эти мысли, потому что вещих снов не бывает. И вообще, подсознание до сих пор штука малоисследованная. Может, где-то в книгах она видела такие картинки, вот и запомнила.

- Сюда.

Тан завёл её в один из домов, плотно закрыл дверь. Внутри дом тоже был обшит деревом, но прихожая оказалась большой и светлой оттого, что потолок был покрыт побелкой.

- Мама!

К ним со второго этажа уже спускалась женщина в зелёном платье до пят, а вслед за ней – мужчина в рубашке с алыми цветами. В городе мужчина в одежде с цветочным узором собрал бы массу косых и презрительных взглядов, а тут смотрелся очень гармонично. Судя по возрасту, его родители, предположила Инис.

- Добрый день, - улыбнулись хозяева. И осматривали её мягко и тактично, почти незаметно. Пригласили пройти, предложили тапки и плед, поинтересовались, не замерзла и не намокла ли она во время дождя.

Через пять минут Инис, ошарашенная теплотой приема, что со стороны его родителей, что со стороны всей остальной деревни, поднималась куда-то высоко по узкой резкой лестнице, пока не попала в комнату Тана. Это было полукруглое помещение с балконом, окно загораживали павлиньи листья, те самые, которых кустились вдоль дорожки. Стены неожиданно были выкрашены в синий цвет.

- Садись, - Тан указал на деревянный диванчик с подушками возле кровати.

И еще полчаса прошли как во сне. Инис с трудом успевала успевать за чередой событий. В комнате то и дело появлялись хомирисы. Ей принесли чай, сок, пирожки и местные пахучие леденцы. Показали детские игрушки Тана и его одежду, в которую его рядили, когда он был младенцем. Подарили леденцы в берестяной коробке и набор сухих цветов, которые кладут под подушку, чтобы видеть сладкие сны.

В конце концов, когда голоса стихли, а все хомирисы, кроме Тана исчезли, Инис обнаружила, что сидит на диванчике, обложенная грудой подарков и держит в руках фотоальбом.

- Хочу показать тебе студию, но у меня там беспорядок. Я пойду раскидаю всё по углам, а ты пока можешь посмотреть, как я рос, - сказал Тан и ушел в соседнюю комнату, куда вход был прикрыт тряпичной занавеской с нашитыми деревянными шариками и кольцами.

Инис послушалась и открыла первую страницу альбома.

Итак, что тут у нас?

Кажется, чтобы сфотографировать хомириса, нужно обязательно привести его в определенное место, запечатлённое на всех этих фотографиях, поставить перед объективом камеры и приказать принять неловкую позу, улыбаясь во все зубы.

На картинках были разные люди, но дом на заднем фоне один и тот же – тот самый, в котором они сейчас находятся. Тан взрослый или подросток, но поза почти одна и та же, немного скованная. И улыбка во все зубы одинаковая. В общем, как будто сделать фотографию для них все равно что провести не очень приятный ритуал.

Постойте-ка!

Инис, нахмурившись, поднесла альбом ближе и быстро перелистала последние страницы.

Вот тут ему лет пять, он возле своих родителей, которые на фото гораздо моложе теперешних. Тут ему лет десять, тут пятнадцать, это уже взрослый, хотя детская припухлость с лица пока не до конца сошла. Вот он нынешний. Инис облизала губы и повторила круг – фотографии от маленького Тана до того, кто он сейчас.

И вот что увидела – в детстве он был таким же обычным мальчишкой, как её знакомые. В нём не было не то что красоты, а и малейшей смазливости. Но становясь старше, его лицо неуловимо менялось, год за годом, пока не превратилось в совершенство.

Дети на улицах деревни тоже выглядели вполне обычными детьми. А потом, вырастая, менялись, превращаясь в красавиц и красавцев. Так выходит?

Разве в этом нет какого-то подвоха? С другой стороны, какого? Операций, как принято на Земле они явно не делали – не обладали техникой, а придикаты просто не смогли бы править лица, которые для них все одинаковые. Но что-то общее с привычками своего мира Инис чувствовала. Как это может быть?

- Всё готово, проходи!

Тан выскользнул из-за занавески и придержал ткань. Пришлось отложить альбом в сторонку и пойти.

В соседней комнате стены были заставлены и завешены картинами. Маленькие, большие, в рамах и без обрамления – глаза разбегались.

- Я специально их не упаковывал в путь, хотел вначале тебе показать. Это мое хобби.

Картин было десятки, если не сотни. Инис не очень-то разбиралась в искусстве, она больше по точным расчётам, но талант у него явно имелся – горы, вода, деревья и люди выглядели как живые. Инис подумала, что не удивилась бы, если бы они вдруг зашевелились и продолжили жить на картине, как в реальности. Если бы вода в реке зажурчала и потекла, а солнце продолжило свой путь по небосводу.

- Это… здорово. – Призналась Инис. – Потрясающе.

- Я даже не сомневался, что тебе понравится. – Расплылся Тан в белозубой улыбке. И Инис снова ощутила желание его обнять, поэтому отвернулась.

13. Теперь

- Не буду спрашивать, откуда у тебя сектор поиска, – сказал Файго. В его голосе звучало что-то такое древнее, тревожное, как гул глубоко в горах – не знаешь, это землетрясении, представляющее угрозу или просто кто-то невидимый глазу крикнул.

Нужно относиться к нему как можно более серьёзно, он может быть опасен.

- Так что, договорились?

Файго вдруг положил свою руку на стол – ладонью вниз. Тяжелый хлопок, от которого стол задрожал.

- Повторим. Ты хочешь, чтобы я вышел в свободный сектор с тобой на борту и нашел поселение каких-то чудаков, которые добровольно покинули зону, контролируемую Блоком, проще говоря – спрятались от него?

- И ты не станешь трепаться направо и налево об этой работе. Ни сейчас, ни потом.

Требовать большего Люси не стала, потому что представляла примерно методы Блока. И если ей повезло избежать подобной участи, не факт, что повезет Файго. Фактически ему опасно болтать, ради самого себя опасно вообще упоминать о разговоре, но эту мелочь Люси собиралась уточнить только после того, как работа будет сделана.

Вот так, грустно улыбнулась она. Вот так и я опустилась до паскудных методов, использую ни в чем не повинных людей. Но какой у неё выбор?

- Что, если мы их не обнаружим?

Люси сглотнула. Тогда крышка. Тогда всё пропало. Тогда только биться головой об стенку и скулить.

Но, понятное дело, наемнику такого не скажешь.

- Если в секторе мы их не найдем, деньги твои, ты свободен.

Конечно, тогда ей уже ничего будет не нужно. Она вообще может выйти в свободный космос и пусть тело плавает там, как в бесконечном саркофаге, замороженное, как лёд. Вечное последнее плавание. Романтика.

- Есть ещё что-нибудь, что мне нужно знать о деле? – его рука приподнялась и обратно хлопнулась об стол.

- Не стоит лишний раз упоминать, куда и с кем направляешься, - машинально сообщила Люси, взгляд которой притянуло это движение. Он сильный. Впрочем, почти все мужчины сильны, по крайней мере, сильней её.

- Тогда завтра вечером старт. С тебя пятьсот кредитов на снабжение полёта.

- Принесу с собой.

- Не опаздывай.

Файго встал и ушёл, оставив нетронутыми пиво и закуски, а у Люси слишком ослабли ноги, идти она не могла. Столько времени искать, а стоило начать действовать, как путь сразу открылся.

Или это обманка, ведущую в бездну.

Впрочем, выбора нет.

Меньше, чем через сутки Люси с Файго улетели с планеты в свободный сектор.

14. Раньше

После плотного ужина, состоящего из овощей, хлеба и запеченной в духовке местной рыбы Тан повел Инис прогуляться. Вернее, в сад, где ожидало такси, но шли они неторопливо.

На улице вечерело, шум дневной суеты стих, ветер улёгся, зато цветочный аромат сгустился и стал слаще. Провожать их никто не собирался, что радовало. Извилистая улица была практически пуста. Повторения сцены «пойдёмте поглазеем на незнакомку» не хотелось.

- Пошли, пройдёмся через деревню, там другая тропа есть, - предложил он.

Инис молча кивнула. Деревня была такой чистой, аккуратной, словно сказочные декорации. Домики как пряничные конструкции, какие пекут на рождество. Заборы, если и встречались, были высотой по колено и явно строились для красоты. На некоторых лужайках сидели домашние питомцы – пушистые комки с глазками, которые жевали траву. Инис точно не знала, но могла предположить, что сохранять чистоту там, где нет твердого дорожного покрытия и пылесосов очень сложно, но чистота была идеальной.

Время от времени пасторальную картину пышущего благополучием поселения нарушали строения, предназначенные для производства. Печи из красного кирпича под деревянными навесами, швейная мастерская, где пол завален обрезками ткани, что-то косметическое или медицинское, судя по запахам и склянкам. Почему-то работать хомирисы предпочитали на улице, под крышей, но без стен, обдуваемые ветрами.

Тан был расслаблен и доволен. Инис видела, как по его лицу блуждает счастливая улыбка. И если допустить, что причина существования такой улыбки в ней, это очень даже впечатляет.

Инис никуда не спешила. Ей нравилось тут, в простом, приятном взгляду поселении хомирисов, она выбросила из головы мысли, что вскоре этой милой деревни не станет и просто наслаждалась прогулкой. Пока есть хомирисы, деревня восстановится, они построятся в другом мире, это, может, ни одно и то же, но всяко лучше, чем полное исчезновение. Посадят новый сад, построят новые домики. А пока нужно наслаждаться тем, что имеешь.

Внезапно Тан насторожился, это сказалось на руке, которую он крепко сжал, Инис от неожиданной боли поморщилась, но промолчала.

Впереди раздавался методичный стук молота.

Тан шёл теперь, напряжённо и хмуро смотря вперёд, как будто ему не хотелось идти. Показалась кузница, алые угли в открытой печи, хомирис в свободных небеленых штанах с мокрой от пота спиной бил огромным молотом по лежащей на наковальне полосе железа, периодически переворачивая её щипцами.

Они почти прошли мимо, когда раздалось шипение – кузнец опустил горячее железо в воду.

- Здравствуй, Тан, - неожиданно сказал он им вслед.

- Здравствуй, Карл, - кажется, с неохотой отозвался её спутник.

- Добрый вечер, - поздоровалась Инис. Они остановились и обернулись, получилось как у солдат, выполнивших команду. Кузнец, сжав губы, смотрел на них из-под навеса, за его плечом светилась печь. Его лицо, как лица местных детей было лишено картинного совершенства.

Оба хомириса молчали.

- Тебя можно поздравить? – скупо спросил кузнец.

- Да, можно. Буду рад, если ты найдешь в себе силы порадоваться чужому счастью.

Глаза кузнеца в обрамлении светлых ресниц остановились на Инис, потом снова вцепились в Тана.

- Все еще играешься?

- Все мы игроки жизни, - мягко ответил Тан, никак не прокомментировав отсутствие поздравления, которые от остальных жителей деревни так и сыпались.

- Все вы глупцы, - кузнец, будто потеряв интерес к разговору, уставился куда-то вдаль. – Жалкие притворщики.

- Вижу, сегодня ты тоже не в духе. Тогда мы пойдем, пожалуй. – Тан остался спокойным.

- Идите.

- Всего хорошего, Карл.

Они медленно пошли дальше. Инис не спрашивала, что это было, но Тан почти сразу наклонился и объяснил:

- Не сердись на его поведение. Он очень несчастный человек. Горе как болезнь, всё портит. Мы надеемся, что однажды Карл выздоровеет, но даже если нет, бросать своих нельзя. На него больно смотреть, но и отворачиваться нельзя, понимаешь?

Инис оглянулась – кузнец немигающим взглядом сверлил им спины. Тогда она подумала, что впервые видела злого хомириса.

По прилету домой у жилого комплекса Инис встречали гости - отец и Грегор. Они еле дождались приглашения и почти бегом понеслись в комнату, уже вроде седые, но в некоторые моменты нетерпеливые, как дети.

- Мы не могли усидеть на месте. – Отец и не думал скрывать причин своего появления. – Расскажи нам всё. Что ты там увидела?

Заказав в доставке чай, Инис села напротив и рассказала всё, что смогла припомнить, исключая личные моменты, которые не решилась озвучивать. Из необычного, по её мнению, был только некрасивый и злой хомирис, и ещё потрясающе, неестественно ухоженные сад и деревня.

- Кажется, ты действительно ему нравишься, этому молодому человеку. - Нахмурился отец, словно сумев прочитать между строк. Способность родителей, постоянно причиняющая неловкость своим детям.

Инис покраснела. Перед тем, как улететь от хомирисов, она ждала, поцелует ли её Тан, сидела в такси возле открытой дверцы и смотрела, как он наклоняется – слишком медленно.

Тан провел по её щеке пальцами и тихо спросил:

- Я могу прийти к тебе на завтрак?

Инис кивнула, не задумавшись.

Тогда он поцеловал её в губы – всего лишь слегка прикоснулся своими и отодвинулся.

- Спокойной ночи, Инис.

Тан закрыл дверцу – такси это восприняло как команду стартовать и, вжикнув, поднялось в воздух. Всю дорогу Инис просидела на месте, раз за разом переживая один поцелуй, краткий, как миг, и вечный, как само время. Ей казалось, что её поцеловали впервые в жизни, что ей подарили что-то ценное, растворили в ней сокровище - и с этим ощущением нужно было свыкнуться.

Только как?

- Позволь спросить, Инис, - Грегор неловко откашлялся и сложил рука на своем немалом животе. – И заранее извини за личный вопрос. Предыстория такова - все, кто близко знакомился с хомирисами, изъявляли твердое желание уйти к ним навсегда. Хотелось бы понять, почему. Так вот, если бы ситуация сложилась так, ну, чисто теоретически, что Тан предложил бы тебе уйти к хомирисам, в их условия жизни, какие ты сегодня видела, что бы ты выбрала – его деревню или свою теперешнюю жизнь? И почему? Исключая возможную личную привязанность, конечно же.

Инис хотела сходу что-нибудь ответить, но поняла, что ответа не существует. Конечно, проще всего намекнуть, что это не его дело. Но вопрос затронул что-то в ней самой. Инис и изумлением поняла, что ещё утром она бы ни на секунду не задумалась. Бросить город, цивилизацию, ради чего? Ради дикаря? Растить детей в средневековье, без памперсов и антибиотиков? Какой-то бред.

А теперь мысли метались, как попавшие в ловушку зайцы. Кукольные домики, красочные декорации и улыбка мужчины, который не отводит от тебя глаз. Это так просто со счетов не сбросишь.

- Так что, Инис?

- Ну ладно тебе, Грегор, - недовольно проворчал отец. – Что ты к ней пристал? Ты так говоришь, будто она исчезнет раз и навсегда. Пока речи о переезде не шло. Надеюсь. Они знакомы-то всего два дня. В любом случае, даже если я допускаю вариант самой идеи замужества дочери, не на другой же конец вселенной она в результате улетит – Скайтайсер переселяют в центральные территории Блока, от нас рукой подать. Твои дети, между прочим, живут куда дальше.

Тут Инис онемела по другой причине – вспомнила своё обещание, данное Тану в такси. Отец и Грегор, впрочем, как и все другие члены спасательной экспедиции, весь Блок, не сомневались, что знают, как сложится будущее хомирисов. Они даже не представляли, что те вовсе не собираются сидеть под щедрым крылом придикатов, а намереваются вместо этого улететь сами по себе и бороздить свободный космос в поисках своей новой планеты, местоположением которой делиться ни с кем не планируют.

И вот тогда, только тогда кровь Инис похолодела.

Она сегодня выслушала красивую, трепещущую от желания правды, сказку о любви, о двух половинках, которые никогда не бывают счастливы, пока не встретятся – этакое состояния стазиса, когда живёшь, потому что живётся, и ни о чём не думаешь, пока не встретишь его и ваше притяжение не сработает, притянув друг к другу с искрами и щелчками. Но факты таковы, что вскоре люди отправятся в одну сторону, к себе домой, а хомирисы совсем в другую – в зону свободного космоса. Что останется тогда ей и Тану? Представить невозможно, будто он согласится бросить своих сородичей и улететь с Инис. А согласись он, стала бы она тратить свое время, чтобы суметь помочь ему освоиться?

Ха!

Да, стала бы. Она уволилась бы и все свое время посвятила этому человеку. За малейший шанс лишний раз погреться в лучах его обожающего взгляда.

И если бы он её бросил, пожалуй, впервые в жизни испытала бы боль, отчаяние и беспросветную тоску.

К молодому человеку, которого знала всего два дня. Это уже жутковато.

Ладно, давай начистоту. Судя по сегодняшним намёкам, именно она должна бросить отца и мир, к которому привыкла, и улететь с хомирисами неизвестно куда, потому что она сможет подстроиться под быт хомирисов, а вот представить, что улыбчивый, выросший на свободе Тан привыкнет к тесному городу и дурацким правилам не получается. Он не будет там счастлив, это и ежу понятно.

Или это просто игра - несколько дней красивой любви – и прощай навеки? Храни, перебирай воспоминания до конца своей жалкой жизни?

- Что-то случилось?

- А? – Инис отмерла. Оба гостя смотрели на неё, как на помешанную.

- До тебя не докричаться. Ты спишь, что ли? Наверное, устала. Мы, пожалуй, пойдем. Спокойной ночи, милая, - отец встал и поцеловал Инис в лоб. – Да, кстати.

- Что?

- Это я, - отчаянно покраснев, сказал Грегор. – Просьба у меня. Хотел побегать с утра, но твой отец, ему нельзя, а сам я…

Сам он стеснялся. Инис понимала.

- Хорошо, завтра перед работой я зайду, будь одет и настроен!

- Спасибо, - выдохнул Грегор.

Надо же, вроде взрослый человек, маститый учёный, а косых взглядов и «что подумают люди» опасается. Ладно, ей-то уж точно не привыкать.

Когда гости ушли, Инис убрала посуду в приемник и бросила грязные вещи в стирку.

Два дня назад она не знала о существовании Тана, а сейчас была целиком и полностью в плену его чар. Было время, когда Инис хотелось испытать что-то подобное – всепоглощающее, крышесносное, но в реальности оказалось, это не так уж и приятно. Кровь стынет. Что делать, если ничего не выйдет? Что ей тогда делать? Это не Поскок…

Кстати.

Оставалось ещё одно дело – Инис переключила на личную связь лендтоп и решительно вздохнула. Неужели она идет на поводу у сказки-мечты и рвёт с Поскоком из-за каких-то нелепых надежд?

Ну, не то чтобы… Она и раньше хотела с ним порвать. Этим самым утром, между прочим. И дело даже не в Тане. Просто разве это нормально – когда собственного молодого человека стыдно представить своей семье? Показать своему отцу? Прямо хоть книгу «Как найти вторую половину» пиши, улыбнулась про себя Инис. Правило первое – если твой молодой человек или твоя девушка не представляет тебя своим родственникам, а семья у него (неё) дружная, то без вариантов он (она) тебя стыдится. Даже если соловьём заливает, что нет. Рви отношения и ищи новые.

Эх, в книгах всё так просто звучит.

Но пора звонить.

- Хайя, Инис, это ты?

- Я. Привет, Поскок.

- Слушай, а я тут… забыл, что мы договорились созвониться. Ты, наверное, ждала. Так вышло нехорошо. Прости, а?

Инис знала, что некрасиво кого-то бросать по удалённой связи – хуже только передать сообщение через третье лицо. Мол, слышь, друг, твоя девушка просила передать, чтобы ты катился к чёрту!

- Нам нужно поговорить.

- О чем?

- Это важно. Ты можешь зайти?

- Может, разговор подождёт? Не хочется тащиться в твой сектор, если честно, я только ужин заказал. А после еды тащиться в такую даль ещё хуже.

В такую даль? Это он про три здания, которые разделяли их общежития?

А сколько километров каждый день ходил Тан? Только чтобы её увидеть? Чтобы просто проводить от дома до работы?

- Я могу по телефону сказать, но тебе, наверное, будет неприятно, - решилась Инис. Оттягивать разговор не хотелось, это было неправильно.

- Да чего уж там, говори.

- Ладно, сам разрешил. Я решила, что нам стоит расстаться, Поскок. Извини, если резко звучит.

Она хотела добавить что-то про чувства, которых нет, и бессмысленность такого рода общения, прибавить пожеланий всяких благ, но язык ослушался.

- Ну ладно, чего там. Нет, так нет, - спокойно ответил он.

- Спасибо за всё.

- Да всё нормально. Я понимаю.

Вот так. Между ними столько общего, что даже сказать друг другу нечего.

- Тогда пока.

- Пока.

Инис положила трубку. Ну, что сказать? Не очень-то он расстроился. Из-за неё, похоже, вообще мало кто расстраивается, разве что папа.

Может и Тан теперь?

Внезапно Инис рассмеялась. Если подумать, она уже второй раз подряд бросает парня, а не парень бросает её. Немногим подругам-красавицам удавалось провернуть такое.

Укладываясь спать, Инис отгоняла смутные мысли о том, что сегодня ей обязательно приснится сон, где она увидит, наконец, своего суженного, которого побоялась увидеть в прошлый раз. Увидит и узнает.

Почему она тогда не обернулась? Эх, трусиха…

Однако ночь прошла быстро и спокойно, совсем без сновидений. А утром к ней в дверь постучал Тан.

Снова улыбчивый, умиротворенный. В руке он держал небольшую плетеную корзинку, выстланную травой и полную душистых ягод.

- Доброе утро.

Инис успела надеть футболку и домашние брюки, так что краснеть вроде не с чего. Однако щеки стали как те самые ягоды.

- Я не думала, что ты на самом деле придёшь, - пробормотала она, еще толком не проснувшись.

- Почему нет? Я же сказал, приду.

Он прошёл и оставил корзинку на столе. Действительно, почему нет? Всего-то восемь километров. Хотя, вероятно, без такси тут не обошлось. И правильно, вскоре этих аппаратов не станет, пусть работают в полную силу.

- Через шестнадцать дней отлет.

Сказав это, Тан сел на диван и помрачнел.

- Кофе будешь? – спросила Инис.

- Воды. Спасибо. Так вот, девятого числа на рассвете начинается эвакуация с поверхности. Придикаты отправляются партиями, мы все сразу, нас меньше, всего один корабль. А восьмого у нас в деревне праздник. Мне очень хотелось бы, чтобы этот последний вечер на Скайтайсере ты провела среди нас.

Инис кивнула.

- Что за праздник?

- Движение времени. Миг, когда наступающий год сменяет предыдущий.

- Новый год?

- Да, можно и так назвать. На самом деле по нашему календарю он наступает позже, но времени нет. Мы встретим новый год, новый отрезок времени и улетим в новую жизнь. Таково решение хомирисов.

- Хорошо. Конечно, я буду рада побывать на вашем празднике. Это большая честь – приглашение на последний праздник… и я сама очень бы хотела прийти.

К восьмому работа будет завершена, по плану подготовка финиширует шестого вечером, так что только и останется, что сидеть дома, или на орбите, смотреть на Скайтайсер и проливать горючие слезы.

Инис села возле Тана и попробовала ягоду. Сладкая, сочная, похожая на малину, но без твердых косточек. Просто… просто идеальная! Как продуманный результат длительной и сложной селекции.

- Какая вкуснятина.

- Это я вырастил. – Улыбнулся Тан.

- Как ты?

- Сегодня с утра. Хотелось тебя порадовать.

Инис засмеялась шутке и Тан тоже засмеялся. Как бы то ни было, он принёс свежих ягод к завтраку. Сладость щипала язык, а в сердце так же щипалась чужая, непривычная забота.

- Вижу, я принес их не зря. – Голубые глаза сверкнули радостью. – Я рад, потому что тоже их люблю. Общие вкусы сближают.

- Сложно не любить такие ягоды. У вас, у хомирисов, похоже, всё идеальное?

- Поверь, это не так, - опустил он ресницы.

- Да, может и не так. Я вот тут подумала – а вы вегетарианцы?

- С чего ты взяла?

- Вроде мясом меня не угощали.

- Не угощали? Мое упущение, - пробурчал он. – Вот наш недостаток, видишь?

- Я люблю мясо, но у нас уже давно выращивают его искусственно. А у вас? Меня жутко пугает мысль, что живое существо убивают для того, чтобы его съесть. Вы…

- Так как мы дикари, то и привычки у нас дикарские, – кивнул Тан. – Это ты хотела спросить?

Инис замерла, задумалась. Не хотелось их обижать, но хотелось бы составить полную картину быта хомирисов на случай… некоторых решений.

- Похоже, да, именно это.

- Ну… давай сговор?

- Ну, давай, - ответила заинтригованная Инис.

- Придикаты тоже мясо выращивают, говорю на случай, если тебя волнует, чем вас кормят в столовой. Мысли об убитых животных пусть тебя не тревожат, после переселения ты поймёшь, что все наши недостатки можно легко исправить. Поверь на слово – в моём доме ради еды не умрёт ни одно живое существо. И… так же поверь, что ни этим вопросом, никакими другими проблемами забивать голову не нужно. Это не проблемы, а одно название. Ну всё, хорошего дня. Мне нужно идти, я тоже должен заняться переправкой вещей.

Тан встал. Инис чуть не спросила, как у них, ну, в общем… можно ли заниматься любовью неженатым парам? И если да, то… Но ничего, конечно, не спросила.

И только когда он ушёл, поняла его последние слова. Поймёшь после переселения. То есть… или он рассчитывает, что она переселиться с ними, или думает, что до них при желании будет просто добраться. И учитывая, что сообщать о своем путешествии они Блоку не спешили, первый вариант более логичный.

Только правильно ли она поняла? А если правильно, что дальше?

Голова, конечно, разболелась. К счастью, её ждал Грегор и утренний бодрящий бег. Инис не была фанаткой спорта, но не могла не признать, что в этом занятии, когда ты бежишь под рассветным солнцем и мышцы поют от удовольствия, что-то есть.

Папин напарник выбежал на улицу с практически зажмуренными глазами, большой, неуклюжий, в костюме, который местами слишком обтягивал, а местами висел.

- Утро! Давай за мной!

Инис постоянно пришлось притормаживать, чтобы Грегор её догонял. Пробежка, в общем, вышла нормальной, хотя не обошлось без вполне ожидаемых происшествий – им встретились Оливия с подружками, которые при виде Грегора скорчили рожи, а отбежав подальше, захохотали.

- Такие предсказуемые, - сказала Инис вслух, чтобы Грегор слышал. – Жаль, таким очень тяжело стареть. Они молодятся до последнего, не видя, как глупо выглядят, всё думают, что молоды и прекрасны. Но что поделать. Знаешь, что я думаю? Что нашему миру не хватает доброты.

- Странные вещи тебе приходят в голову, - с трудом произнёс Грегор, но взбодрился и уверенно побежал дальше.

15. Теперь

Когда через несколько часов полёта звездолёт Файго закончил маневры с настройкой на курс, ушел с основной трассы и направился в сторону свободного сектора, Люси, наконец, смогла отстегнуться и встать с кресла. Болтанка закончилась и теперь можно осмотреться.

Она покосилась на капитана. На свету неожиданностей в его внешности она не нашла Волосы стандартно тёмно-русые, короткие, глаза серые, почти как у неё самой. Фигура хорошая, значит, обжорством во время полёта он заниматься не будет, бывало и такое.

Им придется провести вместе, бок о бок, несколько месяцев. Немного страшно вот так сдуру бросаться с головой в омут, но репутация у Файго отменная, и портить её ради того, чтобы покуражиться над одной беззащитной девчонкой он не станет – слишком долго нарабатывал.

- Ну что, нравлюсь?

Люси вздрогнула. Он сидел спиной, так откуда узнал, что она его изучает?

Впрочем, так сделала бы каждая первая. Люси вернулась к осмотру помещения. Кают-компания большая, просторная, даже можно ходить из угла в угол. Коридор в машинное отделение тоже широкий, что удивительно для корабля такого размера. Она вошла в него, чтобы осмотреть подсобные помещения. Все очень удобно, компактно, но с размахом. Звездолёт, судя по планировке, из новых моделей, значит, обошелся Файго не дёшево.

Интересно, имея такие деньги, зачем тратить их на покупку корабля для занятия, приносящего в разы меньше? Мечта? Долги?

Спальных ячеек было целых четыре, они располагались в стене в два ряда. В узком пространстве такой ячейки можно только лежать, зато они самоочищаются после каждого посетителя. Но всё равно нужно будет узнать, в какой спит Файго, чтобы занять другую. Обычно капитаны привыкают к одному месту и не любят, когда пассажиры туда суются.

Уборная одна, в конце коридора, душ там же.

Как и ожидалось, большую часть времени придётся проводить возле капитана, постороннего человека. Но может, повезёт и он окажется не слишком общительным?

Люси вернулась, села в глубокое пассажирское кресло.

- Как дела?

Файго следил за мельтешением цифр на планшете, который держал в руках. Что-то рассчитывал.

- Всё по плану. Моя ячейка третья, спать буду, когда будет время, графика я не придерживаюсь, ты мне не мешаешь. Вопросы есть?

Люси подумала и покачала головой. Вопросов не было.

- Хорошо.

Он отложил планшет в сторону и развернулся к ней на кресле. Спокойно осмотрел снизу вверх.

- Расскажи мне, зачем ты их ищешь.

- Что? – растерялась Люси, пытаясь втиснуться в обивку.

- Нам вместе трястись в тесном корабле уйму времени. Нужно же как-то развлекаться. Расскажи, зачем ты ищешь этих своих дикарей?

- Они не дикари. Почему ты решил, что я ищу дикарей?

Он пожал плечами, ему было всё равно.

- А кто ещё будет жить за пределами Блока? Ну, дикари, или нет, в общем, неважно. Ну так зачем ты ищешь представителей какой-то неизвестной расы, прячешься от защитной структуры Блока, тратишь все до последнего кредита, - он на секунду задумался. – Рискуешь моей жизнью?

Люси было испугалась, что он знает… Но в ответ только вздёрнула подбородок:

- Зато я хорошо плачу за работу.

- Не думай, что я это в укор сказал. Для моих заказчиков вполне обычное дело подставлять меня, не объясняя, что происходит, - пробормотал он, задумавшись о чём-то своём. – Если объяснят, я же сразу откажусь, понятно?

- Нет, ты неправильно понял, - занервничала и заёрзала на кресле Люси. – Тебе безопасней ничего не знать. Даже если… - она осеклась.

- Даже если поймают, ничего не смогут выведать? – спокойно закончил он.

В её планах всё выглядело совсем иначе, но чего скрывать правду, если его поймают, если узнают, кто повёз Люси на поиск хомирисов, ему ничего не поможет.

- Да. Прости меня, - вдруг сказала она, кусая губы. Может, теперь, узнав об опасности, он передумает, откажется сотрудничать, развернёт корабль и отправится обратно. Она не выдержала, подняла глаза – Файго спокойно сидел, расслабившись и вроде метаться никуда не собирался.

- Я не хочу, чтобы ты пострадал, для меня это важно, - решилась добавить Люси. После небольшого раздумья она спросила:

- Почему ты не разворачиваешь обратно? Теперь, когда знаешь правду?

- Теперь? Я понял, что дело нечисто, как только ты села за мой столик, - фыркнул он. – Говорю же, меня только такие и нанимают. Просто было любопытно посмотреть, признаешься ты или будешь изворачиваться.

- Почему ты тогда согласился, раз знал?

- Я не очень ценю свою жизнь.

Файго поднял руки и стал тереть ими глаза и виски.

Подумать только, не ценит жизнь. Люси и сама её не очень-то ценила. Хомирисы живут на всю катушку, они и есть сама жизнь. Они – Красота, а вот люди в вечном унынии, чуть что, ноют и стенают о своей несчастной доли, вместо того, чтобы её изменить. Чего уж там, она сама не исключение – вместо того, чтобы просто жить, несётся куда-то, ищет, где лучше. Такая наивная…

Люси отвернулась и посмотрела на часы. Они летят всего девять часов. Да, поиски обещают быть нелёгкими.

16. Раньше

На работе всё было как прежде, только Нагрраз сидел надутый, сопел так, что слышно за несколько шагов.

- Саи, господин надутый. Что, ещё одна старая знакомая вдруг флиртует и умоляет помочь сберечь её бесценные безделушки? – прошептала над ним Инис и рассмеялась.

- Откуда… - придикат резко обернулся.

- Ничего себе! Я просто так сказала, правда, не злись.

- Не хочу об этом говорить, - Нагрраз развернулся и углубился в работу. Инис не стала к нему приставать, села на место и занялась своими расчётами. Перед глазами стоял Тан. Чудо, которое с ней случилось. Слова, которые он ей сказал.

К обеду Инис решилась спросить. К счастью, придикат так и дулся, поэтому доедать и возвращаться к работе не торопился. Она дождалась, пока окружающие столы в столовой опустели и наклонилась к напарнику.

- Нагрраз… а ты слышал, что хомирисы видят свою пару и сразу узнают? Это правда?

Тот шумно вздохнул, пошевелил кожистым носом.

- Ага, - тоскливо подтвердил. – Мне бы так. Я бы сразу соседку раскусил. Никогда бы не ошибся. Но у нас по-другому, сам ищешь, сам завоёвываешь, сам обманываешься и страдаешь. Мы же не хомирисы.

- Нагрраз, скажи, а… как у них с сексом?

Придикат поднял голову и вытаращился на Инис. Его небольшие глазки стали размером чуть ли не с кулак. Она слегка покраснела, но не отстала.

- Я имею в виду, им можно заниматься любовью до свадьбы или всё строго? А?

- И думать не желаю, как у них там! – скорчил Нагрраз рожу. – Понятия не имею!

- Ну ладно, не злись.

- Я не злюсь. – Он снова пошевелил носом. – Ты меня спасла, как я могу на тебя злиться.

Инис поднялась и похлопала его по плечу.

- Ответишь ещё пару раз на щепетильные вопросы – и мы квиты.

- Ладно, - согласился напарник, хотя от предложения остался не в восторге.

- А теперь нужно хорошо работать, - вздохнув, решила Инис. Груды заказов на столе увеличивались в геометрической прогрессии, и как не хотелось всё время посвятить мыслям о Тане, о его словах и последнем дне-празднике, нужно заниматься расчётами. – Чтобы потом хорошо отдохнуть.

- Да, теперь ни минуты свободной не будет, - со вздохом согласился Нагрраз.

- И надеюсь, впредь всех окружающих красавиц ты будешь игнорировать.

- Попытаюсь, - вышло кисло и неубедительно.

- Или хотя бы помни, что как только в разговоре они заикаются об упаковке, сразу можешь разворачиваться и отваливать.

- Но это невежливо!

- Хочешь мне быть должен ещё больше?

Придикат поднял лохматую голову и кивнул.

- Намёк понял.

- Тогда вперёд!

В тот день работать они закончили, когда до начала следующей смены оставалось всего пять часов.

Несколько дней пролетели, как один.

Каждое утро Инис просыпалась, одевалась и ждала. Именно так – занималась делами, умывалась, заказывала завтрак и смотрела в сторону двери.

Он всегда приходил, когда начинал подползать страх, что именно сегодня по какой-то причине хомирис остался дома. Восемь километров каждое утро… даже на транспорте это полчаса, а пешком пару часов. Но Тан неизменно появлялся на пороге и приносил что-нибудь интересное. Ягоды или букет ярких цветов, ленту или рассыпчатое печенье.

- Тан!

И каждое утро Инис готова была броситься ему на шею и остаться висеть там до конца жизни. Но работа… Она работала не только для спасения придикатов, многое, да что там, почти всё объединяло придикатов с хомирисами. Она работала для Тана тоже. Она хотела спасти кукольные домики, идеальную малину и растения из бескрайних садов хомирисов. Спасти всё, что отдаст перед гибелью Скайтайсер.

За оставшиеся дни ей выпал всего один выходной, который она провела с Таном. Не в деревне, где по его словам уже ничего не осталось, всё нужное давно увезли на упаковку. Вместо этого они поехали к местному морю. Такси теперь даже не требовало карту оплаты, просто принимало команду и везло бесплатно куда угодно. Дорога туда заняла почти час, который Инис провела, разглядывая расстилающийся под ногами пейзаж – лес быстро сменился пёстрыми кустарниками, потом рыжим песком, потом в песке то и дело стали появляться лазурные лужицы и, в конце концов, рыжую поверхность сменил океан.

Ветра не было и песок не лез в лицо и за одежду. Они устроили пикник – Тан принес свою корзину, собранную дома, Инис свою, собранную в автоматической кухне и вместе у них получился отличный стол, где домашний пирог соседствовал со сбалансированным порционным пюре из овощей и витаминов.

Время пролетело так быстро… Инис несколько часов рассказывала о себе, о детстве, о школе, о родителях и учёбе. И почему-то ни разу не задела тему Красоты, мании, пропитавшей их цивилизованный мир, отравы, не дающей жить таким упрямым, как она.

Потом начался закат. Ветер так и не поднялся, волны тихо лизали берег и где-то задумчиво пела птица. Птица, которой вскоре не станет. На берегу океана, который вскоре испарится. От этого мгновенного осознания, от цепенеющего страха неизбежности Инис так испугалась, что её чуть не с головой затопила паника. Птица не знает, что вскоре всё будет кончено, не может знать, а Инис знает.

Тан как почувствовал, наклонился к ней ближе и Инис сама потянулась к нему и поцеловала. Судорожно обняла, руки дрожали. Всего секунду назад жизнь была прекрасна, а сейчас – обречена. Хотелось хоть немного отвлечься, получить доказательство, что конец не всему.

Тан положил ей руку на щеку, и ничуть не отступил. Его прошлые легкие поцелуи казались пустыми по сравнению с этим, живым, глубоким. Его губы встречали паническое давление Инис и легко поглощали, успокаивали. Он дал ей столько силы, сколько она смогла принять, а потом позволил отстраниться.

- Тихо, - Инис ещё дрожала, пока он крепко прижимал её к себе. – Мы запомним этот берег… этот вечер надолго. Это всё, что мы можем сделать.

Звучало грустно, но правильно.

Инис постепенно успокоилась, слёзы ушли из глаз, но момент единения, когда они поняли и приняли то, что произойдёт всего через семь дней, крепко скрепил их. Когда такси прибыло в город, Инис посмотрела на Тана и спросила:

- Ты не останешься сегодня со мной?

И по лицу поняла – он понял, о чём Инис спросила. Не о чаепитии, не о сне на одном диване. О чём-то большем.

Он крепко поцеловал её в губы и прижался к её лбу своим.

- Ты даже не представляешь, как бы мне хотелось остаться с тобой. Каждый раз мне приходиться заставлять свои ноги уходить с твоего порога. Но до праздника лучше повременить. А потом… потом ты всё узнаешь и навсегда станешь моей. Это будет последний день – и первый.

Затуманенный усталостью и грядущим испытанием мозг никак не отреагировал на двусмысленное заявление, Инис просто согласно кивнула и ушла домой.

Всего-то несколько дней подождать.

17. Теперь

Утро Файго начинал с зарядки. Люси пришлось посторониться уже у выхода в кают-компанию. Она стояла практически в коридоре и смотрела, как он отжимается. Синхронно поднимается и опускается, раз за разом, как машина. Потом он поднялся, попрыгал на месте и стал делать броски из стороны в сторону. И всё это с таким хмурым лицом, будто чем-то недоволен.

В начале путешествия Люси думала, хорошо бы он побольше молчал. Теперь, по прошествии трёх дней ей хотелось, чтобы он хотя бы иногда говорил. Окружающая тишина неимоверно давила на мозг. А его задумчивый, наблюдающий взгляд, который то и дело находил и преследовал в любое время суток в любом месте, делал ещё хуже. Не нервничать заставлял, нет, просто его сложно было объяснить.

- Ты каждое утро так делал? – просила Люси, когда он перестал скакать по кубрику и направился в сторону душа. – Просто я не видела?

- Да, каждый день. И да, в это время ты всё ещё спишь. Ты вообще много спишь.

- А что ещё делать? – невольно огрызнулась Люси. Ограниченное пространство переносилось тяжело, тем более с малознакомым соседом.

Он остановился.

- Говорить. Нам нужно много говорить, чтобы не свихнуться. Ты, наверное, никогда не летала на катерах?

- На таких маленьких нет.

- А я летаю несколько лет. Мы сойдем с ума или попытаемся друг друга придушить, если не будем делать вид, будто мы лучшие друзья, всё время, пока заперты в этой коробке. Скажи, как будешь готова, колючка.

Он ушёл в коридор, а Люси села в опостылевшее кресло и стала нервно болтать ногой. Больше делать было решительно нечего.

- Ладно, - заявила она, как только Файго вернулся. – Убедил. Давай будем говорить.

Он стоял у овального входа и вытирал волосы полотенцем. Люси сморгнула – на секунду ей показалось, что это не Файго тут стоит, а другой человек. Такого давно не было, постоянно мерещился он ей только в первые дни… а потом перестал.

- Ты чего? – капитан медленно отнял руки, его глаза серебрились. – Я стал привидением?

- Прости, - Люси сглотнула и быстро отвела глаза. – Просто мне померещилось.

- И что тебе померещилось?

Она отвернулась, не желая отвечать. Болтовня ради убить время – одно, изливать душу – совсем другие пироги.

- Я знаю, - судя по скрипящему звуку, он сел в соседнее кресло. – Тебе примерещился какой-то мужик.

- С чего ты взял?

- Ну, слышал.

- То есть? – Люси не заметила, как до боли сцепила пальцы.

- Ты рыдаешь по ночам. Я слышал. И прощения просишь. Что ты наделала? За что тебя так сильно мучает совесть?

- Ничего! - Люси вскочила. – Почему ты спрашиваешь?

Он снова пожал плечами, как будто ему наплевать.

- Ну мы же договорились разговаривать. А о чём ещё?

- О том, о чём приятно говорить!

- Да ну, - с сомнением протянул он. – Говорить нужно о том, о чём интересно. Что трогает. Знать, например, что ты ела на завтрак, меня не трогает. А кому насолила, да так, что перестала спать ночами, очень любопытно. И кстати, я рискую жизнью, так что пусть кроме кредитов получу ещё и шикарную историю, - сухо добавил Файго.

Люси посмотрела на него, вспоминая, так ли он выглядел в кафе, где они познакомились. С другой стороны – а как ещё?

Но всё равно его лицо слегка расплывалась. Уголки губ стали ниже, сами губы уже, подбородок острей. И волосы, кажется, были темней.

Примерещится же такое!

- Ладно, - наконец, решилась Люси. Дело в том, что ей хотелось рассказать, хоть кому-то. Никто не знал всей правды, конечно, и Файго не узнать всего, но в общих чертах ей хотелось кого-то посвятить в свою историю. Хотя бы для того, чтобы этот некто подтвердил, что она всё сделала правильно, сделала, как нужно. А Файго, судя по рекомендации, из тех, чьи слова можно принимать всерьёз.

- Так получилось, - Люси сглотнула. – Что я выдала охранной системе Блока один секрет… Большой, главный секрет одной малоизвестной, малочисленной расы. Из-за секрета им грозят большие неприятности. И теперь я должна это исправить.

- Специально выдала? За деньги продала? – напряжённо просил Файго.

- Ну что ты, - Люси криво усмехнулась. – Случайно. Я была… больна, в беспамятстве проболталась. Долгое время врачи думали, что это я просто брежу… а потом не знаю кто, но провёл анализ и выяснил, что я сказала правду. Но… сознательно или нет, я выдала секрет и теперь… - она вздохнула.

- Теперь ты ищешь этих людей, чей секрет выдала, чтобы… - Файго махнул рукой, приглашая продолжать.

- Чтобы их предупредить, - прошептала Люси, опуская глаза.

- О чём?

- О том, что на них теперь охотятся. Они находятся в опасности. Эти люди ни перед чем не остановятся, потому что они хотят… такие как они всегда хотят больше власти, больше влияния, чтобы их боялись, уважали. Они готовы пол вселенной загубить ради собственных амбиций. Какая им разница, сколько народу погибнет в процессе? Главное, чтобы их паршивое имя осталось в памяти человечества. Я должна их предупредить!

- И это все причины? – насмешливо спросил Файго.

Люси сглотнула.

- Значит, есть что-то ещё, - задумчиво подвёл итог Файго. – И судя по тому, что тебе мерещится мужчина…

Люси не выдержала, вскочила и убежала, спряталась в единственном возможном месте - в душевой кабинке.

18. Раньше

Инис казалось, она не успела и глазом моргнуть, а уже седьмое число. Все работы были завершены с опозданием на несколько часов, что не критично, на резерв оставляли больше времени. Теперь всё закончилось. Нажав на клавишу, отправляющую в команду упаковки последние расчёты, Нагрраз, пошатываясь, потому что последние сутки счётчики провели без сна, отправился домой, и Инис, стараясь раскрыть глаза шире, пошла к себе.

- Эй, ты меня с ног чуть не сбила! – громко крикнула над ухом Оливия.

Как Инис могла это сделать, учитывая, что она валилась с ног и едва передвигалась, осталось загадкой, спорить не хотелось, пройдя мимо командиршы, Инис сделала ещё несколько шагов и уткнулась носом в рубашку. Знакомый запах, знакомый покой и тишина.

- Доброе утро, Инис.

- Ты пришёл.

- Конечно.

За спиной фыркнула Оливия, но Инис продолжала прижиматься к нему. Глаза слипались, спать хотелось ужасно.

- Пойдём, я тебя доведу домой. Тяжело пришлось?

- Но зато мы успели, - пробормотала Инис. – Нагрраз молодец, так хорошо держался.

Тан обнял её за плечи и повел дальше, Инис почти не смотрела под ноги.

- Эй, Инис, умойся, а то напугаешь кавалера до колик! – крикнула вслед подруга Оливии.

Будь с головой всё в порядке, Инис пропустила бы замечание мимо ушей, как обычно, но разум, погруженный в полусон, выдал паническую схему, где Тан пристально смотрит ей в лицо, видит опухшие веки, отекшие щеки и с брезгливостью отстраняется.

- Надо умыться, - пробормотала она, хватая его за рубашку. – Нужно умыться, а то я выгляжу ужасно.

- Неправда. Так ты ещё красивей, - с улыбкой отозвался Тан. – Сонная и расслабленная, домашняя, как кошка.

- Что ты говоришь? Во мне красивого только имя…

- Имя красивое, - согласился Тан, помогая ей идти. – На нашем языке оно значит «Иней». Ты такая же хрупкая и ранимая. И такая же утонченно прекрасная.

- Хватит! – слабо разозлилась Инис. – Зачем ты врёшь? Я вовсе не красивая! Я не напрашиваюсь на комплименты, но и врать не нужно. Я и так твоя… и так всё сделаю…

Последние слова она едва пробормотала, потом остановилась и вздохнула. Хотелось лечь спать прямо на землю.

Вдруг Тан поднял её на руки и понес. Стало так легко…

Оказаться дома, в своей кровати так приятно. Когда кто-то снял обувь, жесткие джинсы и неудобную рубашку. Когда кто-то накрыл одеялом.

- Так странно тебя слышать, - задумчиво сказал его голос. – Вы обмануты фальшивкой и не видите красоты. Нужно тебе показать. Может, тогда тебе будет легче решить.

19. Теперь

Файго не трогал её до тех пор, пока Люси не отошла от обиды и сама не заговорила. Он продолжал сидеть в кресле, делать зарядку, высчитывать что-то на планшете или просто думать, уставившись в изображение окружающих звезд, но заговаривать не пытался.

- Ладно, давай снова поболтаем, - миролюбиво предложила Люси, осторожно пристраиваясь рядом. – О тебе, - торопливо добавила.

- Давай, - без особой охоты согласился он. – Что ты хочешь услышать обо мне?

- Ты занимаешься перевозками, у тебя репутация честного человека. Как у тебя получилось? Говорят, это не выгодно, хорошо заработать можно только, если участвовать в махинациях.

- Может, и не выгодно. Но я люблю жить в мире со своей совестью, - пожал плечами Файго.

- А почему ты… выбрал такую работу? Перевозить груз в космосе? Это же месяцы, если не годы одиночества?

- Хотел побыть один.

Да уж, отвечал он коротко, но Люси времени не занимать.

- Почему ты хотел побыть один?

Он поднял глаза и внимательно посмотрел на неё, потом нахмурился.

- Меня бросила девушка, которую я любил.

- И всё? – удивилась Люси.

- То есть - всё? – угрожающе протянул он.

- Ну, просто… можно же найти другую, - промямлила Люси, уже подозревая, что говорит что-то не то. Но правда же, не оценила одна – значит, не твоя, просто найди другую, которая оценит? Так же считается?

- Да-а? – протянул он. – Может, ты согласишься стать той другой, поможешь мне по доброте душевной забыть печали и тревоги?

- Что?

- Ну, это же раз плюнуть, поменять по-настоящему любимого человека на кого-то другого. Судя по твоим словам, для тебя это проще простого! Давай тогда сойдемся, скрасишь мне полёт. А потом отправишься своей дорогой. Договорились?

- Ты что! Я не могу.

- Чего ж так? – ненатурально удивился Файго. – Я, значит, должен выбросить её из головы, как мусор, а ты можешь по своему объекту страдать хоть до конца жизни?

Люси уже была не рада, что затеяла весь этот разговор.

- Но просто… вы мужчины и вам проще.

Он фыркнул.

- Дура ты.

- Что? – Люси обиделась. Они вынуждены находиться рядом, но оскорбления терпеть она не нанималась!

- Дура, если думаешь, будто нам проще! С чего ты взяла такую глупость?!

- Ладно, извини.

И правда, кто их знает, мужчин, проще им или нет. Это, вероятно, всё же от человека зависит, от его характера и внутреннего мира, а не от половой принадлежности.

- Ну, теперь твоя очередь. Что ты узнала такого важного, если за тобой гоняются официальные структуры Блока? В чём этот самый секрет? Интересно, аж жуть.

- Прости, но сам понимаешь, я не могу сказать, - мягко ответила Люси. – Иначе они и за тобой будут гоняться.

- Ты права, - подумав, ответил он. – Ладно, не говори пока. Пока я не решу рискнуть. Но может, назовёшь хотя бы своё настоящее имя?

- Что? – снова пискнула Люси. Да уж, что ни вопрос, то не в бровь, а в глаз.

- Настоящее имя? За него меня точно не убьют, думаю, оно им прекрасно известно.

- Откуда ты знаешь, что Люси - не настоящее имя?

- Ну, хотя бы потому, что ты на него не отзываешься. Вернее, не с первого раза. На родное имя оборачиваются моментально, а ты пару секунд вспоминаешь, что это к тебе обращаются.

- Хорошо, я скажу тебе как меня по-настоящему зовут, если…

- Если что?

- Если ты больше не станешь спрашивать секрет, который я выдала. Всё равно не могу рассказать, - вздохнув, сказала Люси.

- Ладно, - подозрительно легко согласился Файго. – Давай.

Они набрала полную грудь воздуха, потому что очень давно не произносила этого слова. Прикрыла глаза, отгораживаясь от памяти:

- Меня зовут Инис.

20. Раньше

Когда Инис проснулась, рядом никого не было. Так тихо вокруг… Двое суток всего – и это место перестанет существовать.

За месяц эти слова должны были затереться, потускнеть, но почему-то звучали так же остро и больно.

- Вставай, соня!

Лендтоп стоял на подставке и показывал Тана. Интересно, как он разобрался с записью и активацией ролика по движению?

- Я жду тебя в саду. В такси выбери пункт «Конструктор». Не знаю, как захочется выглядеть тебе, для меня ты в любом виде прекрасна, но наши женщины на праздник предпочитают распускать волосы, украшать их венками и лентами. Ты, наверное, захочешь спросить, как они одеваются? На всякий случай я оставил тебе традиционный женский костюм хомирисов… если хочешь, можешь надеть. Я жду на закате.

Он пробежался взглядом по её фигуре так, будто на самом деле её видел, и отключился.

Инис поискала глазами – на столе лежал сверток. Ну, кто же не любит подарки? Свёрток тут же был распотрошён, и из него было извлечено светло-салатовое длинное платье с длинными расклешенными рукавами и узкий венок из белых цветов вперемешку с ярко-салатовыми листьями.

Конечно, Инис всё это померяла и решила оставить. Не в спортивном же костюме идти, в самом деле? Прислушалась к ощущениям – удобно, приятно. Распустила волосы, осторожно опустила на голову венок. Краситься не стала, даже если бы можно было. Но хомирисы не красились, а выделяться не хотелось.

- Абонент Отец вызывает Инис, - звякнув, сообщил голос автоответчика.

- Соедини.

- Инис? Ты как, выспалась?

- Да, папа. Выспалась и собираюсь на праздник хомирисов.

- Ага, я помню, ты говорила. И, конечно, ты знаешь сама, но я всё равно напомню, что с утра начинается последний этап эвакуации, я очень надеюсь, ты не заставишь меня, пожилого человека, лишний раз волноваться и появишься вовремя. Ты же не решила убежать из дому и отправиться кататься на корабле с хомирисами?

Инис сглотнула. Отец, конечно, шутил. Он не знал, не мог знать, что хомирисы завтра отправятся своей дорогой. Но вопрос правильный.

Что дальше?

Тан говорит, сегодня она всё решит, но по большому счёту он не предлагал ей лететь с ними. Он был совершенно уверен, что их будущее пройдёт совместно, что они состарятся вместе, но при этом не просил улететь с ним – и это необъяснимо.

- Инис? – повторил отец. – Ты слышишь?

- Что? А, да, папа, всё в порядке! Конечно, я вернусь вовремя.

- И телефон возьми.

- Хорошо.

- Тогда хорошего отдыха! И смотри там по сторонам во все глаза, я хочу потом услышать, как проходят праздники хомирисов.

- Конечно.

- Пока.

Отец отключился. Времени оставалось всё меньше, Инис помялась, но позвонила Орис. За последние две недели они ни разу не виделись и почти не разговаривали, это нужно исправлять, раз уж выдалась свободная минутка. Праздник подождёт.

- Ну, наконец-то! Совсем пропала из виду, - Орис обрадовалась. – Готова отправляться домой?

- Ну, почти… Орис, ты на третьем летишь обратно?

- Да. Надеюсь, ты тоже?

Инис не ответила.

- Увидимся на корабле?

- Конечно. Я просто напомнить… что я всё ещё твоя подруга.

- Как и я, - рассмеялась Орис. – Ты так давно не появлялась, я думала, может, устроила личную жизнь, забыла обо мне.

- Какое там! Я тебя ни на одного мужчину не променяю.

- И очень зря. Слышишь, подруга? Тебе просто необходим настоящий, крепкий мужик, этакая обезьяна, которая молча перекинет через плечо и отнесёт в пещеру. Я не обижусь, если ты встретишь такого и будешь счастлива. Никогда ни одна подруга не заменит хорошего мужа. Но ты и сама знаешь. Женская интуиция.

- Э-э… Ну, ладно. Если ты встретишь свою обезьяну, я тоже буду рада. Пока!

- И тебе здоровья.

Отключившись, Инис вызвала такси и выбежала на улицу. Редкие прохожие не обошли вниманием её платье и чрезмерно сияющее лицо, но это не раздражало. Не сегодня.

Казалось, такси летит так медленно, что пешком и то быстрей выйдет, но наконец, оно опустилось в саду хомирисов. Инис вышла и увидела Тана стоящим дальше на дорожке, там, где синева сумерек скрашивала яркие цвета кустов, а фонарики слегка светились. На нём были темные штаны и свободная рубашка с открытым воротом. Похоже, перед праздником мужчины тоже прихорашиваются.

- Волшебно выглядишь, - сказал Тан, приближаясь. Он взял её за руки и наклонился, прикасаясь лбом к её лбу. – Нам пора.

- Далеко?

- Нет, не очень.

Инис не знала, куда её ведут, потерялась сразу. Вокруг были только деревья, и кусты, загораживающие небо, и тускло-голубые огоньки покачивающихся фонариков. Просто гулять, не спеша брести по траве и ни о чём конкретном не думать, после недели изнуряющей умственной работы было очень приятно.

Тишина почти звенела.

Лес расступался медленно, и перед глазами вставала поляна, та самая поляна из сна. Она раскрывала свои объятья и щедро приветствовала, как старых знакомых. Тан уверено вёл её вперед, огромный костёр трещал, от него исходили волны жара, а Инис казалось, действие опять происходит во сне.

Пахло цветами и землёй.

- Здравствуй, Инис! Здравствуй, Тан! – то и дело слышалось вокруг, Инис улыбалась в ответ, потому что не помнила имён, да и помни она – не поможет, голоса тут же улетучивались, а те, кто их приветствовал, словно испарялись. Вокруг полно народа, но кто из них здоровается, непонятно.

Инис расслабилась и вдохнула свободней – раньше казалось, на празднике будет грустно, хомирисы хотя бы тайком будут грустить, женщины станут плакать и в результате праздник превратится в поминки. Но нет – вокруг царил покой.

- Вина? – спросил Тан, подтягивая её за руку, чтобы не затерялась в толпе.

- А ты будешь?

- Я буду, - медленно ответил он, не отводя глаз. Ночью, в темноте, где только луна и языки костра, его взгляд казался другим, жадным и откровенным. А может, был другим.

- Тогда и я буду.

Вино оказалось терпким и сладким, и сразу дало в голову. Ноги щекотала высокая, холодная трава, на языке бродил сок ягод и хотелось, чтобы время остановилось и ночь не заканчивалась.

Голова кружилась, но приятно. Яркие пятна сливались с терпким, пьянящим вкусом, его пленительным взглядом и душа парила. Инис никогда не понимала этого выражения – душа парит, оно ассоциировалось со смертью, когда душа отрывается от ненужного тела и улетает ввысь, но оказывается, парит – это когда тебе так хорошо на земле, живой, что хочется подпрыгнуть и зависнуть от счастья в воздухе. Ей даже казалось, иногда так и происходило – и Тан держал её за руку, чтобы она не улетела в тёмное небо.

У костра хомирисы устроили какие-то соревнования – кто дольше будет кружиться, или кто выше подпрыгнет, или кто красивей поклонится. Наградой служили сладкие палочки и сладкое вино, которое лилось рекой.

Никаких упоминаний о том, что этот праздник последний, не было. Инис тоже следила за речью, чтобы не ляпнуть лишнего. Впрочем, говорила она мало, больше слушала. Впитывала смех хомирисов и шёпот Тана, чьи слова сплетались вокруг, словно наносимая на кожу вязь узора.

И вот в голове так помутилось, всё смешалось, что ей стало казаться, будто она во сне.

- Инис, - Тан вдруг подвёл её к костру и обнял, положив руки на талию. Пламя затихло, перестав трещать. – Ты решила? Я хочу, чтобы ты ответила мне сейчас, когда я задам вопрос. Хорошо?

Она кивнула.

- Ты пойдёшь со мной? В мой дом? В мой новый дом?

Такой простой вопрос… и такой сложный. Его сладкое дыхание легко прикасалось к её щекам.

- А отец…

- Поверь мне, ты будешь видеть его так часто, как захочешь.

- Но как?..

- Просто поверь и ответь. Закрой глаза, прислушайся к своему сердцу и ответь.

Инис зажмурилась и ей показалось, что вокруг стало тихо, словно все замолчали, ожидая её ответа. Словно даже ветер замер. И только тёплые руки на талии и дыхание на лице не давали забыть о происходящем.

- Да. – Сказала она и открыла глаза.

Кто-то восторженно заулюлюкал, а Тан наклонился и поцеловал её, а потом крепко обнял, покачивая из стороны в сторону.

- Спасибо, - шептал Тан. – Спасибо тебе, что согласилась. Я боялся, что город не затихнет, не даст тебе понять. Пойдём.

Инис пошла, куда вели, костры остались позади, как и толпа, шум стихал, пока не смолк совсем. И вот они в деревне, идут мимо пустых домов, в которых не горит свет. Свернули к одному – это дом Тана, свет на крыльце зажёгся словно сам собой.

В голове тем временем прояснилось. Из крови не испарилось вино, но словно что-то перестало сжимать её в руке, встряхивая и заставляя следить за своими мыслями. Словно это что-то её отпустило.

- Я что, согласилась… улететь с тобой? Бросить всё и улететь? – проговорила Инис, но ответ уже знала. Да, она согласилась, никто не заставлял. Сфокусированный взгляд на самое важное там, у огромного костра, не обманывал. Он просто помог решиться.

Тан остановился и обхватил ладонями её лицо, стал гладить пальцами щеки, скулы и подбородок.

- Ты согласилась. Ты не просто красива, а ещё и умна. Я знал, что ты лучшая девушка во вселенной, но всё равно боялся. Твоя красота слишком яркая, слишком броская, а в вашем фальшивом мире даже она может потерять интуицию. Но ты справилась.

- Прошу тебя, - Инис не отодвинулась, но повернула голову так, чтобы не видеть восторг в его глазах. – Не нужно повторять миллионы раз, как я прекрасна. Я знаю, что это неправда.

Он молча отодвинулся.

- Тан, я и так твоя, полностью. Я согласилась… даже представить не могла, что вот так запросто способна согласиться изменить всю свою жизнь. Бросить всё! Работу, отца…

- Я же обещал, что ты можешь видеть его так часто, как захочешь.

- Я даже готова поверить, - горько улыбнулась Инис. – В то, что смогу его видеть, ведь на корабле будут стандартные средства связи, да и потом вы должны оставить себе возможность связи с придикатами, вы же столько веков вместе, рядом. Но я прошу тебя… Я буду верить тебе, Тан, я даже допускаю, что ты веришь… частично веришь в то, что говоришь, но пожалуйста. - Инис опустила глаза. – Не говори мне больше о моей красоте. Я не могу этого слышать. Если бы я услышала такое от своих знакомых с Земли, я бы подумала, что они издеваются.

- Нет, так невозможно! – с жаром ответил Тан, хватая Инис за руки и встряхивая их. – Я тебе докажу!

Миг – и перед ней появилась картина – большой холст на подрамнике. Прекрасные, похожие на павлиньи перья цветы на тёмно-синем фоне - яркие лепестки дрожали, как живые.

21. Теперь

- Так! Тебе нужно заняться физическими упражнениями.

- Вот ещё! – Люси, она же Инис фыркнула, не отрываясь от чтения книги, вроде бы уже третей по счёту за день.

- Да. Давай, вставай! Сейчас же!

Когда Файго говорил таким командным тоном, спорить было бесполезно. В частности, он стал называть её только настоящим именем и никакие уговоры не помогали.

- На борту моего корабля будет только так, как я хочу, - на все претензии спокойно отвечал он. – Хоть горшком могу тебя звать, а ты будешь откликаться.

- Да ты совсем обнаглел!

- Если бы звал Горшком! – поправил он. – А я всего-то выбрал имя, которое тебе больше подходит.

Вот так легко и непринуждённо он перешёл к старому имени, а теперь так же просто вздумал заставить её приседать и бегать по беговой дорожке!

- Инис, если ты не начнёшь заниматься, твои мышцы вскоре атрофируются, и к концу полета ты не сможешь даже спуститься по трапу, отдышка замучает. Но если не хочешь бегать, могу предложить микротренеров.

- Ой, только не это!

Конечно, микротехника, которая действует изнутри, не ощущается, но знать, что в твоём теле бродят тысячи крошечных аппаратов, которые растягивают и разминают твои мышцы, всё равно очень неприятно.

- Тогда вставай и беги.

Он достал и разложил складную беговую дорожку. Инис и сама понимала, что нужно поддерживать себя в форме, но было так лень.

- Ну, я жду! – многозначительно добавил Файго.

Она вскинула глаза – и снова замерла, увидев, как отражения наслаиваются и ей мерещится лицо другого человека.

- Чего тебе не хватает, чтобы наладить своё настоящее? – спросил её однажды Файго. Инис думала, думала и не смогла ответить. Ей не хватало хомирисов. Не хватало Тана. Но сказать вслух – сделать только хуже. Внутри, в тайне, все было не так сложно.

Враньё, конечно, всё ужасно, но скажешь вслух – и будет ещё хуже.

- Не хочешь отвечать? – спросил он.

- А ты не хочешь ответить, что мешает тебе завоевать ту, из-за кого ты тут кочуешь по краю вселенной? – огрызнулась Инис. Пусть знает, что такое чужое любопытство.

- С чего ты решила, что я не пытаюсь? – ровно спросил Файго.

- А… - Инис растерялась. – Ладно, давай просто не будем.

- Да ради бога.

И они снова перестали разговаривать.

Однако прошло несколько дней и Инис заметила, что ей с ним комфортно. Очень просто. Пребывание в тесном пространстве ничуть не раздражает. Лишних вопросов он больше не задавал, хотя присматривался временами. Инис ловила его задумчивый, слегка отрешённый взгляд и неизбежно отводила глаза. Не нужно им так смотреть друг на друга, не тогда, когда у неё память о Тане, а у него разбитое жестокой девушкой сердце.

- Вставай на дорожку. Для начала выставлю тебе два километра.

- Два? Да я умру на половине!

- Вот видишь. А ещё споришь. Вставай и занимайся! А я в душ, чтобы тебя не смущать косыми и снисходительными взглядами. Думаю, не смогу удержаться от язвительных и насмешливых комментариев, после чего на дорожку тебя и силой не загонишь.

- Размечтался! Может, наоборот, тогда я с неё не слезу? – улыбнулась Инис, а он улыбнулся в ответ. Файго редко улыбался, но если уж улыбался, то целиком, полноценно, так, что вокруг становится немного светлей.

Придётся бегать, поняла Инис…

Резко и противно пискнул какой-то прибор. Файго, сбросив улыбку, молнией рванул к мониторам, сел.

- Пристегнись, - коротко приказал, уже запрашивая данные. Инис не заставила себя ждать, быстро заняла соседнее кресло и пристегнула ремни. Опасность витала в воздухе, набирая обороты.

Жаль, помочь она ничем не могла. Он быстро набирал команды, то и дело обращаясь к управлению кораблём и переключая информацию, поступающую на мониторы.

- За нами погоня, - объявил спустя пару суматошных минут, перемешанных с громким голосом корабля, который сообщил, что если они ничего не предпримут, их перехватят через тридцать семь минут.

Инис сглотнула.

- За тобой погоня, - уточнил он следом.

- Да, я поняла. Чёрт… не знаю, что и сказать. Извини.

Файго нахмурился, одним глазом поглядывая на Инис, другим в монитор, задавая новые команды, потом запустил их и откинулся на спинку кресла.

- Не хочешь объяснить, насколько всё плохо и ради чего я рискую кораблем… или жизнью?

- Я не знала, что так получится, - призналась Инис. – Боялась, конечно, но на самом деле не верила, что это происходит на самом деле, думала, достаточно скрыться с их глаз и до преследования не дойдёт. Я иногда даже представляла, что будет погоня, стрельба и красивые спецэффекты, и каждый раз это походило на фильм. На самом деле же такого не случается? И в своих фантазиях, оторванных от жизни, я думала, на всё пойду, по головам полезу, только бы добраться до… до тех, кого мы ищем. Но оказывается, я не могу. Не могу пожертвовать тобой. И не только тобой. Даже какой-нибудь жалкой официанткой не могу. Пусть даже она мелочная, глупая, но она живая, разумная. И даже будь неразумным животным. – Инис перешла на шёпот, пряча глаза. - Для вселенной наши жизни одинаково важны.

- Угу, - он кивнул, вовсе не впечатлённый. – Все мы важны, бла-бла-бла. Ты знала, что за тобой слежка?

- Нет! Я давно живу под вымышленным именем, но ни разу не видела ничего подозрительного. За мной никто не следил, я бы заметила. Когда остаёшься один, всегда знаешь, где неладно, нюх появляется. За мной не следили, поверь.

- Ну, напрямую может и не следили, а меры приняли. Просто они мониторили не тебя, а тех, кто вылетает в свободный сектор.

- Но у меня же другое имя?

- Это проще простого – они зафиксировали имена всех, покинувших Землю в течении суток после твоего исчезновения и мониторили эти имена. Вот твоё и выстрелило.

- Я не знала.

- Конечно, не знала. – Невольно огрызнулся Файго. – Иначе, надеюсь, рассказала бы заранее, и я изменил бы отправленные перед вылетом данные. Так что ты предлагаешь делать теперь? Смотри на карту – видишь очерченную белым область? Это твой драгоценный сектор, а вот та пульсирующая красная точка – предполагаемое место скопления разумной энергии. Посмотри-ка, кажется, мы действительно нашли этих твоих несчастных скитальцев. Но нас сейчас догонят, моему кораблю не уйти, их скорости выше.

Вначале был шок. Как? Так быстро? Они не успели подлететь к сектору, как нашли скопление живой энергии?

- Думай, колючка. Думай, что делать, у нас мало времени и совсем нет на то, чтобы стоять с отвалившейся челюстью и молчать!

Инис послушно закрыла рот и с тоской посмотрела на пульсирующую точку. Так близко… За всё время она впервые оказалась от цели на расстоянии вытянутой руки, так, что её видно на экране. Ещё раз оказаться здесь, в такой близости, учитывая преследующие защитные катера Блока, ей вряд ли удастся. Но её целью было помочь хомирисам, а не подставлять их, поэтому нельзя открывать расположение сектора. А что дальше? Если их поймают, вначале отвечать будет она, Файго подвергнут действию какой-нибудь сыворотки правды, и он с чистой совестью признается, что понятия не имеет о секретах своей пассажирки.

А Инис? Зная методы Блока, Инис давно уже поддалась паранойе и припасла в кулоне яд. Не такой, конечно, как в древности, просто ту новую штуковину, которая используется для эвтаназии. Она безболезненно останавливает человеческое сердце, одновременно вытаскивая и показывая на прощание самые счастливые картинки прошлого. Скорее всего, там, в этих последних кадрах, она увидит Тана.

Инис никогда на самом деле не думала, что наступит момент, когда придётся активировать яд, не верила, что такое возможно, но по крайней мере, у неё найдётся способ уйти от пыток. А у Файго нет. Если её не станет, никого не будет волновать, что вся вина вольного командира - неверный выбор заказчицы. Они с него шкуру живьём сдерут и не поморщатся.

Инис зажмурилась и отвернулась от красной точки. Решение может быть только одно:

- Немедленно удаляй координаты сектора. И память почисти. Выбери объект на ближайших территориях Блока. Нужно сделать вид, будто мы просто мимо пролетали… направлялись на эти территорий. Просто хотели срезать. И если они нас догонят и заберут меня, ты будешь ни при чём. Тебя не тронут, ты просто вёз меня по маршруту… выбери любой, мне всё равно.

- То есть ты собираешь так просто отказаться от поиска своих этих чудаковатых людей? – слегка улыбнувшись, спросил Файго.

- А что делать? Я не знаю, что ещё делать. Брать на совесть твою гибель я не хочу.

- А как же огромная опасность, которая им угрожает? Кто ещё их спасёт? Одна моя жизнь против безопасности целого народа?

Инис показалось, он паясничает, хотя голос злой, слова рубленые, а взгляд так и пышет яростью.

- Дурак ты, Файго, - прошептала она. – Такой выбор не стоит.

- Почему?

Она опустила глаза, сглатывая горечь, скопившуюся на языке.

- Дело в том, - непослушными губами еле слышно проговорила Инис. – Что на самом деле им вовсе не нужна моя помощь. Они ведь и сами могут всё.

22. Раньше

- Смотри, – Тан с восторгом указал на картину, которой только что не было, словно полотно появилась из воздуха. Или Инис просто его не сразу заметила? – Посмотри внимательно.

Инис присмотрелась... и вскрикнула. Лепестки не будто бы дрожали, они дрожали на самом деле. Плоские, нарисованные, они шевелились, перемещаясь с места на место, расправляясь и потягиваясь. Синева фона сгущалась и перемещалась, словно кадры рисованной мультипликации.

- Она шевелится?

- Ну, конечно, - слегка снисходительно согласился он. – Цветы живые. По-настоящему. Ты понимаешь? Моя картина ожила.

- Не совсем.

- Смотри, - он указал на другую, которая неизвестно как оказалась тут же, чуть дальше, у стены. Откуда они взялись в коридоре? Разве хомирисы не упаковали свой багаж? Наверное, оставили, а Инис их не сразу заметила, потому что было темно.

Другого объяснения нет, верно?

На второй картине детской рукой была нарисована трогательная ромашка, склонившая головку на фоне двух ярко-желтых одуванчиков. Узкие белые лепестки еле видно подрагивали. Раздался голос Тана:

– Это первая моя картина. Когда я осознал, что живой и могу эту жизнь изобразить. Могу создавать красоту. Эта, - он указал в сторону и Инис, повернувшись, увидел третью картину, где резкий обрыв вёл к морю, чьи волны медленно и лениво накатывали на нарисованный берег. Помотала головой, сбрасывая наваждение. Не помогло.

- Эту я создал, когда стал меняться. Когда повзрослел и научился говорить с миром, научился создавать Красоту. А эта картина – твоя, понимаешь?

Инис сглотнула и невольно отступила. Картины двигалась, это было очень красиво, но одновременно страшно. Это не экран, это просто холст, двухмерное изображение красками, но откуда у дикарей могла быть техника создания движущихся изображений? И зачем?

Однако цветы покачивались, греясь под солнечными лучами, словно им наплевать, что они ненастоящие, а море вздыхало, трогая водой гальку на берегу, как миллион лет до этого.

- Не совсем, - призналась Инис. – Я ничего не понимаю.

- Она ожила… когда я встретил тебя. Цветы стали живыми, обрели душу. Нет ничего печальней застывшей картины. Но твоё появление тоже создало её… Красоту.

Инис молчала. Он слегка растерял улыбчивость.

- Это доказательство того, как серьёзно я к тебе отношусь, - растеряно пробормотал Тан. Инис подумала, что ожидалась другая реакция. Конечно. Восторг? Цветение жизни вызывала она и понимала… о чём он, где-то глубоко в душе догадывалась. Но на поверхности лежал страх. Это было не видео, не голограмма, не фокус… краски двигались – растение цвело. Оно даже испускало аромат.

И тогда Инис спряталась за привычную стену разумного мышления. Потому что просто не смогла сообразить, что еще делать.

- Я знаю себе цену. У меня нет ничего, что любят мужчины… особенно такие, как ты. Не нужно эффектов, картин и слов. Я и так сделаю, что ты захочешь. Всё, что захочешь. Не надо делать мне одолжений.

Голос подразумевал - да, самоуничижение, обычно я так не делаю. Но для тебя…

- Да нет же! – он вдруг рассердился, нахмурил брови. – О каком ты одолжении? Я…

- Я знаю, что я. Разве я многого прошу? Только не обижать меня неправдой. Хотя… прости. Ты, конечно, можешь говорить всё, что угодно. Я больше не стану тебя прерывать.

- Пошли! – он рассердился еще больше, крепко схватил Инис за руку, рывком дёргая на себя, раздался хлопок и… они оказались в другом месте.

Страх превратился в панику, сердце подскочило почти до горла, перекрывая поступление кислорода. Но Тан не замечал. Он осторожно подтолкнул её к зеркалу, перед которым они появились.

- Смотри.

В ушах набило ваты, заглушая звуки, но Инис послушно уставилась в серебряную поверхность. Чёрная простая рама поглощала блеск. Там, в зеркале, отражалась красавица с её чертами. Действительно, знакомые глаза, губы, нос, просто немного другие. Лицо безупречное. Статная, яркая, как воплощённая красота. Глаз не оторвать.

- Что?.. – губы отказались говорить.

- Оно показывает истинную суть человека. Это то, что я вижу, когда смотрю на тебя. Всегда видел. С самого начала. Ты прекрасна, Инис. Неужели ты думала, что я обманываю?

- Но как... - она завертела головой, потом потрясла – происходящее не укладывалось в голове. Отражение послушно повторяло каждый её жест. Живые цветы… Картины из воздуха. Зеркало… - Инис судорожно огляделась, это, похоже, кладовка. - Как мы тут оказались?!

Он вдруг сглотнул…

- Э…

- Как? – истерично вскрикнула она и покачнулась.

- Ты не должна была узнать так резко. Прости. С другой стороны, лучше узнавать всё сразу, помнишь, я говорил, и ты согласилась? Извини, что не предупредил, но теперь, когда ты согласилась принять меня и мой народ, я могу сказать правду. Мы немного сложнее, чем вы думаете. Не такие уж дикари. Например, как мы тут оказались? Это была телепортация. Но не переживай! Это совершенно безопасно! Иначе я бы точно окочурился, верно? – фыркнул он.

- Ч-что?

- Я появлялся у тебя под дверью каждое утро именно так. И ягоды выращивал лично, я не врал. Я ещё могу так, – он развернул ладонь и на нем вспыхнул жёлтый огонек, который потух, оставив после себя сочную гладкую сливу. – Или так. – Огонек сменился живой голубой каплей, извивающейся спиралькой. – Или…

- Х-хватит.

- Инис.

Тан побледнел, но Инис отвела взгляд. Перед глазами стояли живые цветы и изображение прекрасной незнакомки в зеркале.

Телепортация.

Во рту стало кисло.

Материализация. Торт из воздуха.

И холодно, словно она оказалась в морозильной камере, которую включили на полную мощность.

Искренний вздох Нагрраза: «Я тоже хотел бы быть хомирисом». Трепетное отношение ко второй расе, на цыпочках вокруг одичавших ходят, всех любопытных отгоняют, как назойливых мух. Великодушная раса придикатов, которая не уничтожила расу соперников в естественном отборе, а наоборот, карточки на такси им выдаёт.

Ага, попробуй-ка уничтожь того, кто владеет такой мелочью как телепортация.

- Хочу к папе, - с трудом проговорила Инис.

- Подожди. Присядь, Инис.

Тан тянул её за руку, но она равнодушно выдернула свои пальцы.

- Отправь меня к папе.

- Ну, если ты уверена.

- Хочу к папе.

- Хорошо. – Он замялся. - Будь в номере на рассвете, я приду за тобой. Ты запомнишь?

- Да. Да. Хочу… уйти отсюда. Немедленно.

Голова качалась, в глазах всё плыло. В прозвучавшей просьбе Инис было желание уйти не просто из дома, а из всего этого мира хомирисов.

Кукольные домики, белейшие зубы и ни одного дефекта на чистой коже. Полчища красавцев и красавиц, которые умеют делать себя сами. Чем они отличаются от людей её мира? Только всемогуществом.

Насколько они всесильны? Белоснежные клыки придикатов щерятся в усмешке. «Зачем хомирисам просить тебя об услуге? Они сами могут ВСЁ».

Инис моргнула и оказалась перед дверью в отцовский отсек. Голова накренилась, тяжёлая, полная тумана. Локоть крепко сжимала его рука.

- Инис… прости меня.

Он что-то говорил, голос был полон раскаяния, тревоги, но слова протекали мимо, ускользали. Серые стены сжимались и хотелось съёжиться и пропасть.

- Уходи.

- Я приду на рассвете! – упрямо сказал Тан. – В твой отсек. И больше не уйду.

Прикосновение к щеке - и Инис свободна – можно позвонить в дверь отца. Та медленно отворилась.

- Что с тобой? – раздался обеспокоенный, с трудом узнаваемый голос.

Этот вопрос в последующую вечность она слышала миллионы раз. Каждый раз, очнувшись, отойдя от очередной дозы лекарств, Инис открывала глаза, тупо пялилась в белый потолок и слышала этот вопрос.

Туман был густым, очень липким, влажным. Полным свербящего гула. Его прорывали только картины складывающейся головоломки и искаженные звуки чьи-то голосов.

- Что с ней происходит? – волновался отец. Вначале, когда она просто осела на пол, уставилась в потолок и ни на что не реагировала. И потом, до тех пор, пока её не забрали на корабль, чтобы поместить в медицинский отсек. Инис не сопротивлялась, просто наблюдала за окружающим туманом, за нелепицей, за невозможным. Ей казалось, она как букашка, которая вдруг выползла из норы, где провела всю жизнь и увидела, что вокруг огромный, бескрайний мир. И больше – за пределами планеты есть планетарные системы, галактики и там, дальше…

Она задыхалась.

- Бесконечность, - шептали губы, белизна сияла, заполнив всё вокруг, что-то происходило, отец и врачи суетились, но Инис знала - ничего из этого не имеет значения. Всё происходящее происходит только в твоей голове, только ты видишь изначальную белизну и бесконечность там, где другие не видят ничего.

- Так рождаются Боги, - сипела Инис, глаза не закрывались, они распухли, жутко болели и слезились, но продолжали видеть белизну.

От осознания не было спасения. Пропало ощущение времени и пространства, она словно растворялась в нём, но не могла раствориться до конца. Не могла исчезнуть.

Только после уколов наступал покой.

К ней заходило много людей в халатах, они задавали вопросы. Приходил отец, даже Орис появлялась, а Инис смотрела в потолок и бормотала:

- Смотри, какой у меня прямой нос. Красивый, правда? Я с-де-ла-ла его себе.

- У неё бред, - срывающимся голосом говорил отец.

- Боюсь, что так. Все признаки острого психического расстройства.

- Но отчего?

- Где она была перед тем, как вы её нашли?

- На празднике хомирисов.

- Может, там она приняла какие-то седативные средства?

- Я не знаю…

- Наши анализы ничего не выявили, ничего, нам известного, но сами понимаете… Вещества бывают разные.

- Придикаты ответили на запрос. Хомирисы не используют никаких средств, кроме известных нам.

- Ничего, мы найдём причину. Может, сильное потрясение?

- Я не знаю! Не знаю!

- Успокойтесь. Будем лечить.

А вокруг где-то в тумане, где-то в пустоте горел и трещал огромный костёр, просто громадный, который становился больше и больше, пока не охватил весь Скайтайсер. Пока не превратил его в гигантский полыхающий шар.

Потом шар взорвался и истончились, растаяли клубы огня. Инис толкнуло последним прощанием умершей планеты, которой в тот миг не стало. Агония соединилась с лицом, которое проявилось прямо на стене и вызвало слёзы.

- Увеличьте долю успокоительного, - говорил мужской голос и туман замирал не некоторое время, чтобы вернуться обратно.

Тогда Инис стал мерещиться Тан. И она кричала, кричала, потому что не могла говорить. Извивалась, пока её не прикручивали к кровати и не делали новый укол.

Казалось, это длилось вечно. Но прошло время, промежутки тумана стали дольше, белизна изначального потускнела, потеряла смысл, который раньше пугал Инис, а теперь от неё ускользал. Тан пропал, перестал являться в окне и на стенах. Губы перестали бормотать, голоса перестали звучать и однажды Инис очнулась, посмотрела в потолок и не испугалась. Она чувствовала в теле слабость, но вокруг было тихо, только гудело что-то привычное.

Привычное – вот оно, счастье.

Инис глубоко, спокойно вздохнула и улыбнулась.

Эта улыбка продержалась ровно до тех пор, пока ей не сообщили, что она провалялась в медотсеке почти месяц. Скайтайсер давно прекратил своё существование, придикаты отправлены на новые поселения, а хомирисы канули в космосе, не оставив после себя ни следа.

23. Теперь

Файго справился быстро – молниеносно удалил из системы корабля все свидетельства существования какого-то особого сектора в свободном космосе. Ни единой зацепки не оставил. Проложил путь на малоизвестную планету Блока, которая хотела развиться как курорт и давала большие скидки на туры.

Инис стояла, не веря своим глазам. Да, конечно, она сама попросила, но видеть, как просто стираются свидетельства её долгого, упорного поиска, её мечты, это иное. А теперь хомирисов словно нет, словно не стало, потому что пропала эта яркая, пульсирующая точка.

- Теперь остаётся только ждать.

Минут пятнадцать они сидели тихо, Инис грустила, Файго напряжённо вслушивался в каждый звук. Дождался – ожила корабельная связь.

- Служба охраны периметра территорий Блока требует катер номер 5748-азцу указать свой курс.

Инис вздохнула. Они вовремя сообразили изменить направление, с момента требования менять курс запрещено.

- Отправляю курс, - спокойно ответил Файго. Как полностью законопослушный гражданин Блока, которому нечего скрывать.

Потом они ждали ответа, та часть сектора, где совсем недавно мигала точка, отдалялась, уплывала в сторону и вскоре совсем должна была пропасть за краем показываемой экраном зоны.

- Почему вы выбрали данный маршрут? – спросил безликий мужской голос.

Файго надул губы:

- Клиентка желала лично управлять катером, я выбрал наименее загруженную трассу, чтобы не было инцидентов.

Ещё через несколько напряжённых секунд голос коротко сообщил:

- Данные получены. Полёт разрешён.

- Повезло, - прокомментировал Файго, как только раздался звуковой сигнал отключения связи. Сектор хомирисов окончательно скрылся из виду. – Но думаю, они будут отслеживать нас до территории Блока.

Инис вскочила и сломя голову бросилась прочь. Заползла в ближайший отсек для сна и разрыдалась. Так близко к цели… и снова мимо. Невыносимо. Непонятно, как это пережить.

Но второго промежутка времени, окутанного туманом, она не допустит. Она однажды уже испугалась настолько, что практически позволила себе раствориться и перестать существовать, передала ответственность за свой разум врачам – и вот результат. Нет, больше такого не произойдёт!

Инис быстро пришла в себя, заставила себя собраться. Нужно заняться делом, любым, чем угодно, но не дать туману окутать её, обнять за плечи и утащить в свою глубину. Не думать об отчаянии! Не думать!

Но поспать не мешало бы. Правда, дёрганое забытье полноценным сном никак не назовёшь, поэтому Инис бросила попытки, выползла из отсека для сна и решительно направилась обратно к кают-компании. Она не пряталась, но туфли не надела, шла босиком, хотя техника безопасности такого поведения не приветствовала. И шла тихо.

Переступив порог, она вздрогнула, а на её месте из кресла вдруг словно растаяло приведение – узкие глаза сверкнули в её сторону и пропали. Инис потрясла головой.

- Что ты так смотришь, будто привидение увидела? – Файго развалился в кресле, положив ногу на ногу и нервно дёргая ею. Подождите… нервно? Инис не видела ещё, чтобы Файго нервничал. Даже когда за ними летели пограничники. А сейчас…

Это лицо в соседнем кресле, оригинал нынешнего приведения она видела раньше. И звуки его голоса слышала. Это был совершенно настоящий, материальный человек, правда, не удавалось вспомнить обстоятельства встречи.

Что-то не так.

Однако стоило мельком взглянуть на карту, как об остальном Инис забыла. Сектор, который уплыл за пределы экрана, теперь вернулся и расположился посреди него. Драгоценная алая точка пульсировала прямо по курсу – живая, яркая, как никогда.

- Что это? – не веря, выдохнула она и на деревянных ногах прошла вперёд, прижала к изображению дрожащую ладонь. – Как это?

- Я решил, что твою забавную миссию нужно довести до конца.

- Но как?..

Инис огляделась – судя по данным бортовых компьютеров, в окружающем космосе не было ни одного корабля Блока. Никого, кроме них самих.

- Почему нас не преследуют?

- Они отвлеклись.

- Но как? Я не понимаю…

Файго пожал плечами:

- Чего тут понимать? Я же не просто так лучший из наёмников. Я сделал расчёты, сверил шансы и воспользовался лучшим из них. Ты заказала работу с конкретным результатом, я реализую результат, иначе не считаю возможным получить оплату. Вот они, твои чудаки, вскоре мы подлетим близко, ты сможешь с ними поговорить. Что за вид вытащенной на берег рыбины? Чем ты недовольна?

- Но… я думала, мы уже не попадём к ним. Никогда.

- О, мы попадём! Ты исполнишь свою великую миссию и успокоишь свою совесть.

Она устало покачала головой.

- Хватит. Это бесполезно. Ничего уже не исправишь…

- С чего ты решила?

- Я струсила тогда. Просто струсила. Потом… будто разум потеряла. Я заболела, а когда нашлась, пришла в себя, стало уже совсем поздно. Теперь, даже если я к ним прилечу, ничего не вернётся. Он не вернётся.

Файго молчал долго, а потом сказал:

- Может, и не поздно.

- Ты что, не слышал? – возмутилась Инис, будто только того и ждала. Сжала кулаки. – Я уже всё испортила! Уже всё случилось! Теперь ничего не поправишь! Ты что, оглох? Совсем дурак?

- Не забывай, на борту чьего корабля находишься, - невозмутимо сообщил Файго. – Или хочешь наружу?

Инис осеклась. Не потому что испугалась, просто увидела себя со стороны. Этот человек оказался настолько порядочным, что не счёл возможным брать деньги за проваленную миссию, а она на него набросилась. Снова испугалась. Испугалась заново пережить надежду и разочарование, как сотни раз до этого.

- Прости.

- Ладно. Ну, раз уж мы выяснили, кто тут хозяин, может, прислушаешься к моим словам? Я говорю – никогда не поздно попытаться исправить ошибки. Никогда не поздно извиниться. Объяснить, что произошло. Попросить ещё один шанс. Ты же это собралась делать? Или что?

Инис вздрогнула и уставилась на него во все глаза.

Время шло. Файго хмурился, но взгляда не отводил. Свет в кают-компании почему-то замигал и сквозь одно лицо Инис видела очертания другого, будто верхний слой испарялся, становился прозрачным.

- Не может быть, - прошептала она.

- Чего? – с готовностью спросил капитан.

- Ты не можешь быть им. Он бы не стал… Он не был так жесток.

Вероятно, она ждала смеха, недоумения. Файго отвел глаза.

- Может, она хотела видеть меня таким?

Ноги отнялись, когда Инис поняла.

Вернее, поверила в свою догадку.

- Может, такой, как я, подойдёт ей больше? – потерянно добавил Файго.

24. Раньше

К Инис в больницу приехала мама. Она помогала, как могла: кормила, выводила за ручку гулять и запрещала вспоминать прошлое.

Со временем такой детский вариант общения помог – мама что-то лепетала, как с младенцем, улыбалась, гладила по голове и Инис возвращала себе умиротворение, простую радость жизни.

И вот наступил день, когда она почувствовала себя достаточно сильной для того, чтобы попытаться вернуться к прежней жизни, к работе и знакомым. Хорошо, что помог отец – привёл на работу и подключил к теоретическим расчётам, которые были необходимы для изучения нового эффекта сжимания биологических материалов. Цифры и мозгодробительные вычисления хорошо помогали не думать обо всём остальном.

От прошлого осталась только подруга Орис, которая, хоть и жила в двух часах лёта, в другом городе, но появлялась на пороге каждую пятницу, ворковала, как огромный голубь и готовила на кухне разные вкусные блюда. Наблюдая за этим, Инис слышала, как в голову проникают чужие, пугающие мысли. Орис так к-р-а-с-и-в-а, любоваться её красотой можно бесконечно.

Почему раньше это пряталось от взгляда?

Все остальные псевдо друзья и псевдо подруги, с которыми они годами учились и рядом работали, даже не звонили, чтобы поинтересоваться здоровьем, а официантка-подавальщица без образования, с которой они знакомы без году неделя, тратила половину выходных, чтобы её поддержать.

Именно она и сказала однажды Инис:

- Ну, хорош уже, Инис. Ты как малое дитя! Пора повзрослеть, взять себя в руки. Мы все боимся, что ты останешься такой вот - рассеянной, не от мира сего, но правда, хватит. Ты хочешь, чтобы до конца жизни за тобой приглядывали? Может, тебе нравится идея, что твой отец оформит опекунство и ты не сможешь сама отвечать за свои поступки?

Последнее, чего хотелось Инис, так это брать себя в руки. Куда проще плыть по течению, когда другие толкают. Но конечно, рано или поздно придётся, если она не хочет ограничение дееспособности. Для родителей это будет огромная травма, пусть не смерть ребёнка, но потеря большей её части, разума, очень на смерть похожа.

Орис терпеливо втолковывала:

- Жаль, ты не рассказываешь, что произошло. Из-за чего ты угодила в психушку. Может, мы могли бы поговорить и тебе стало бы легче. Но посмотри – ты жива и здорова, пора уже подумать о нас, о людях, которые тебя любят!

- Я упустила главный шанс всей жизни на счастье, - пролепетала тогда Инис, закрывая ладонями глаза.

- Даже если так, ты же не умерла. А за что ты наказываешь своих родных? Хочешь всю жизнь провести, страдая? Под таблетками? Чтобы родители за ручку водили? Или всё же сделаешь что-нибудь полезное? Попытаешься наладить пусть не свою жизнь, но улучшить чью-то судьбу? На свете много тех, кому повезло меньше. Может, ты найдёшь причины жить в помощи другим?

Инис думала целую ночь и решила сделать полезное. Орис права. Она лишилась своего счастья по глупости. Но сколько людей страдают несправедливо? Им можно попытаться помочь. Построить приют для зверюшек, или записаться волонтером в детский дом. Забыть о своих несчастьях, мелочных по сравнению с несчастьями других.

Конечно, родители не обрадовались, когда Инис заявила о намерении бросить работу и податься в благотворительный фонд, но поддержали.

Инис стала заниматься выбиванием денег для больницы-транспортолога, где печатали биологические органы на замену отказавшим. Долгая, дорогая процедура, но зато полная совместимость, значит, полноценная жизнь. И конечно, не каждый мог себе это позволить, так что количество жизней напрямую зависело от настойчивости выбивальщиков, а этого Инис было не занимать. Она ушла в работу с головой, окончательно наплевав на собственную внешность. Раньше она была уверена, что ей начхать, но это оказалось неправдой – она каждый взгляд анализировала. Каждый смешок за спиной.

Сейчас это её действительно не волновало.

И стоило втянуться в новую работу, приносящую реальную пользу, истинное удовлетворение, доказывающую, что её жизнь не бесполезна, стоило окончательно прийти в себя, как появились они.

Двое мужчин посетили Инис дома. После долгого дня голова плохо работала. Деньги из Корпорации Света в тот день выбить не удалось, и нужно было отдохнуть и составить новый план, потому что отступать Инис не собиралась, однако гости смешали карты.

- Инис Антар? – спросил первый, стоило открыть дверь.

- Да.

- У нас к вам несколько вопросов.

Ей показали серебряный значок внутренней службы Блока.

Конечно, Инис их пустила, таким значкам отказывают разве что на смертном одре. Но когда мужчины разложили трехмерный экран и Инис увидела себя, в незнакомом белоснежном помещении, мечущуюся на кровати, со спутанными волосами и диким взглядом, она испугалась. Испуг быстро трансформировался в ужас, стоило только её изображению заговорить:

- Они сами всё могут. Они же сами могут всё. Нагрраз… Чудесный сад, который растёт сам по себе. Придикаты так боятся их выдать. Почему они боятся? КОГО они боятся? Из-за телепортации и управления материей? Не-ет… Нетушки. Из-за страха, что хомирисы опустятся в своей морали до нас, цивилизованных людей. И тогда они нас уничтожат. Поработят. Ведь они, Нагрраз, ты прав, могут всё…

Потерянное существо на кадрах судорожно бормотало, чем дальше, тем более бессвязно, а теперешняя Инис сидела, как на иголках, вслушиваясь в слова, которых не помнила.

- Наши аналитики считают, в ваших словах есть буквальный смысл. Вы говорили правду, - скучающе заявил один из непрошенных гостей.

- Это... это просто бред, - ответила Инис. – Меня обкололи лекарствами, я даже не помню этого момента!

- Наши аналитики полагают, вы стали свидетельницей чего-то настолько значительного, что ваш мозг отказался воспринимать действительность и своеобразным образом переключился. Но говорите вы совершенно серьёзно. Потребовался длительный период, чтобы разум смирился. Не хотите рассказать, что произошло в тот вечер, перед тем, как вас эвакуировали со Скайтайсера?

- Ничего не происходило. Не помню… Я просто заболела – и всё.

- Вы присутствовали на празднике хомирисов, второй расы Скайтайсера. О них практически ничего не известно. Возможно, вы обладаете полезной для Блока информацией. Возможно, наша общая безопасность зависит от данных сведений. Может, всё же расскажете? – проникновенно спросил гость.

- Я ничего не знаю!

- Вы помните, что произошло на празднике, когда вы там находились?

Инис задумалась, глаза сами собой бегали по полу и по стенам.

- Нет, - хрипло сказала она. – Ничего необычного. Просто костры жгли, пели и танцевали. Даже не пили ничего крепкого.

- Хотелось бы слышать подробности, все до единой.

- Да ничего там не было!

Гости выдержали паузу.

- Думаю, вам следует отправиться с нами, - один из них встал, второй точь-в-точь повторил быстрое движение.

- Сейчас?!

- Да. Машина ждёт, собирайтесь.

- Да, но я…

- Собирайтесь. – Монотонно, но уже с долей угрозы повторил гость. Последнее предупреждение. Стрелять на поражение, конечно, не станут, но скрутят и потащат силком, без вариантов.

Что в тот день спасло Инис? Только появление отца в компании Грегора и ещё нескольких малознакомых ей людей с работы. Они шумно влились в квартиру, окружив Инис, а отец тем временем поздоровался и завёл разговор с непрошеными гостями. Вокруг всех присутствующих то и дело прыгал подтянувшийся благодаря утреннему бегу Грегор, безостановочно щелкая трехмерной камерой.

Мужчинам из Блока пришлось встать и уйти, прячась от камеры, однако перед выходом они взглядом обшарили все закутки и уходили так, будто не сомневались, что последнее слово останется за ними.

- Что произошло? – спросил отец, оттаскивая Инис в сторону.

- Эти люди думают, будто я знаю одну тайну. И они хотят узнать её тоже. Папа, я боюсь. Они хотели меня увезти – и они вернутся.

- Тайну хомирисов?

- Откуда ты знаешь?

- Не первый год живу на белом свете. Ты говорила, тогда, когда была больна, что хомирисы что-то умеют. Они уникальны. А мы… Однажды человечество, конечно, смогло переступить через внутренние склоки и объединиться, но только ради выживания. И с тех пор мы не идём дальше, а постоянно пятимся обратно. Вот и сейчас – вместо попытки идти с поклоном и просить научить нас, дураков, уму-разуму, пытаемся действовать силой, подчинить себе чужую уникальность.

Инис молча смотрела на него, с такой досадой папа почти никогда не говорил.

- И что мне делать?

- Боюсь, тебе нужно бежать, хотя бы на время. Я не хочу, чтобы мою дочь допрашивали во имя безопасности Блока, до чего рано или поздно дойдёт. – Отец подошёл и обнял её. – Улетай, Инис, прячься. Я создам счёт в Инкогнито банке, переведу, сколько смогу, твои действующие карты перенастроим немедленно. Маму я предупрежу, собирай вещи.

Инис послушалась, хотя разумом пока не понимала, что сейчас произошло и как сильно это изменило её жизнь. Прошлой жизни не стало, она переломилась и потерялась, наступила какая-то другая, неизвестная.

- Мы видели, как они к тебе поднялись. Дело в том, что я следил за твоей квартирой. – Отец замялся. – Поставил камеры наблюдения, когда ты была больна. Потом всё откладывал, не отключал. Видишь, пригодились. Мы с Грегором успели собрать и привести много свидетелей и выиграли время.

- Я так рада, что ты за мной следил! – Призналась Инис.

Появился Грегор с инфоотмычкой и перенастроил её карты на новое имя, выбранное им самим – Люсилента Картопайл. Отец открыл счёт на Люсиленту и помог собрать вещи – и через тридцать семь минут он уже подталкивал Инис к выходу, торопя.

- Извини, Инис, но пора. Нужно убираться как можно быстрей.

Практически на пороге её догнал звук связи.

- Звонок от абонента придиката Нагрраз. – Сообщил равнодушный автоответчик. Он не потерял бы равнодушия, даже если бы позвонил сам Тан.

- Что? – Инис обернулась. В душе нежданно-негаданно вспыхнула надежда. Нагрраз прежде ей не звонил, да и она, честно говоря, ни разу не собралась найти его и поболтать, узнать, как тот устроился на новом месте, так что надежде расти не из чего, но она упрямо пробивалась, как росток сквозь асфальт.

- Инис, нет времени! Это может быть ловушка.

- Нет!

Инис вырвалась и крикнула:

- Соедини с видео!

Экран связи в прихожей вспыхнул – Нагрраз выглядел таким внушительным, важным, таким знакомым. Он сидел в большом кресле, подняв тяжёлую голову и нахмурив кустистые брови. Судя по всему, работа по переселению здорово продвинула его по карьерной лестнице, превратив в большую шишку. Костюм почти официальный, шерсть на лице тщательно завита, в общем, солидный уважаемый самец первого сорта.

Впрочем, при виде Инис глаза придиката тут же заблестели, нос активно задвигался и он подался вперёд.

- Привет, Нагрраз!

- Саи, Инис.

- Ты так здорово выглядишь! Вижу, у тебя всё прекрасно, даже можно не спрашивать, как дела. Извини, что я не звонила… так вышло.

- Да, да. Ты болела, я знаю. К сожалению, по тебе тоже видно, что твои дела не ахти, - фыркнул он, качая из стороны в сторону головой.

- Да… - стало неловко. – Но мне всё равно стыдно, что я не связалась с тобой… потом. И прости, сейчас я тоже не могу разговаривать, нужно уезжать.

- Ага, - перебил Нагрраз. – Я поспешил позвонить, чтобы успеть.

- Чтобы успеть? Но откуда ты узнал?

- Ну, как сказать, - он ухмыльнулся. – Какие-то привычки от хомирисов мы переняли.

Услышав произнесённое слово, Инис задержала дыхание.

- Иногда сразу видно, что… ЗамОк дорОг, так это называют хомирисы. Ключевая точка, как говорите вы. Например, я давно запрашивал твой телефон, и только сейчас мне его нашли. Оторвали от работы и передали, причём звуковой сигнал был таким громким, что я вздрогнул. Совпадения всегда ведут к выбору пути. Твой телефон – намёк, я сразу позвонил. Думаю, я должен тебе кое-что передать. В благодарность за ту помощь, которую ты мне однажды оказала.

- Ну что ты, Нагрраз, я же не из-за долга…

- Я знаю! Тем дар ценней. Послушай, времени и правда мало, - он понизил голос, загудел, как дребезжащая труба. – Я должен передать тебе координаты… одного сектора. Они пришли от управляющих корабля, который отвозил… наших общих знакомых домой. Понимаешь?

Инис поняла. Мгновенно. И не смогла выдавить в ответ ничего внятного.

- Нагрраз, я…

- Не благодари! Иди своей дорогой, Инис. И не забывай звонить.

Нагрраз довольно вывалил из пасти широкий красный язык и отключился. После него на экране остался мигающая картинка заканчивающегося файла.

Ключевая точка. Файл засекречен, это сразу видно по красной окраске, но и пароль ей был уже известен.

Скайтайсер. Место, где всё началось.

- Инис! Время!

Отец почти оттащил её от экрана, файл только-только перекочевал в личный планшет.

- Боюсь, они очухались, - глубокомысленно изрёк Грегор, переключая камеры вокруг дома. Не заметить там чужаков, таких же собранных и стремительных, как двое незнакомцев, недавно побывавших в гостях, было сложно. Теперь их стало четверо.

- Держись, они ещё внизу.

Инис и сама не сообразила, как очутилась на крыше и села в такси, причём автопилот уже называл её Люси. Не успела она очухаться, как уже летела на туристическом катере к Юпитеру. А потом пересела на другой, дальний. Через два месяца Люси остановилась на какой-то захудалой пересадочной станции, где воздух пропах спиртным и пылью, огляделась и поняла – кроме координат сектора, который на прощание подарил ей Нагграз смысла в жизни, в общем-то, не осталось.

25. Теперь

Инис застыла с открытым ртом. Похоже, внезапные озарения неизбежно превращали её в безмолвную куклу.

Файго нависал сверху и свирепо сверкал глазами. А так как он молчал, решить, что всё это значит не представлялось возможным.

- Что ты имеешь в виду? – с третьего раза удалось выговорить Инис, которой требовалось хотя бы немного времени, чтобы поверить.

- Ты знаешь, - упрямо сообщил он. – Ты уже поняла!

Инис снова разомкнула губы. И в этот момент завыла сирена. Равнодушный женский голос не к месту сообщил:

- Поступили данные о приближении трёх пульсовых ракет, чьей целью мы являемся. Если мы не желаем парализации, режим уклонения должен начаться через семь секунд. Отсчёт пошёл. Семь, шесть…

- Провести уклонение.

Файго подался вперёд, схватив Инис за плечи.

- Сейчас будет трясти. Но если ты скажешь слово, одно только слово – мы будем в безопасности. Решайся.

Их обоих резко подало в сторону, Файго смягчил удар, приложившись плечом к перегородке и послужив прослойкой между стеной и Инис.

- Уклонение проведено. Перенастройка курса ракет займёт шесть секунд. Шесть, пять, четыре…

- Они не отстанут, да? Они будут нас преследовать днём и ночью, пока не поймают или не уничтожат.

- Точно. Я жду, Инис.

- Один!

Пол резко ушёл из-под ног. Упасть в маневрирующем корабле крайне опасно, не спасёт даже включение невесомости – скорее, навредит. Пристёгиваться тоже бесполезно – болтанка может изломать рёбра в кашу.

- Спаси нас, - попросила Инис, не веря, что из-за воя сирены он услышит.

А через секунду они уже находились в комнате, где в расположенное под потолком окошко светили солнечные лучи, а деревянный пол был покрыт самодельным пёстрым ковриком. Под ногами твёрдый пол, который не собирался двигаться с места.

В углу комнаты стояла кровать с деревянными столбиками, покрытая матерчатым одеялом, сшитым из разноцветных лоскутков. В стенном шкафу была приоткрыта створка. Это чья-то спальня.

На улице как ни в чём не бывало щебетали птички.

Инис не поднимала глаз. Если бы она посмотрела на него, струсила бы, снова замерла. Поэтому она молча подалась вперёд, прижимаясь лицом, щекой к его груди.

- Тан…

Его руки тут же оплели плечи, сжали, почти сдавили.

- Тан, это ты.

Инис прижималась крепко, так сильно, как получалось и не могла остановиться. Ей хотелось поверить, что всё происходящее правда, но она не могла.

- Это я.

И только руки, скользящие, давящие на плечи и спину понемногу убеждали, что она действительно нашла их, хомирисов, действительно оказалась возле Тана и теперь можно извиниться за всё, что она наделала. За свой страх, который застлал разум, за подлый побег со Скайтайсера, за уход от ответственности, ведь больным проще сделать вид, что они не властны над своими решениями. Инис тогда струсила и выбрала этот простейший путь – просто сбежала. Как смогла.

Наконец, она подняла глаза. То, что ей раньше мерещилось – наслоение лиц одно на другое, теперь подтвердилось. Зыбь на лице успокоилась, смешав два облика в один. Это был уже не прежний Файго, но и не Тан, не такой, каким Инис его помнила. Кажется, он изменил внешность, они же это умеют? Умеют оборачивать тело в соответствии с тем, что творится в душе? Так вот, Тан уничтожил свою красоту, но от этого стал не менее прекрасным.

- Прости меня, - прошептала Инис. – Я сглупила. Я так…

- Это ты меня прости. Нельзя было вываливать на тебя всё сразу. Почему я решил, что ты справишься? Что принять такое для тебя раз плюнуть? Я забыл, что ты выросла в другом, странном, статичном мире.

- Но я должна! Должна извиниться! – почти не слушая, лепетала Инис, а руки сжимали ткань его комбинезона, нетерпеливо дёргали её. Разжать пальцы было невозможно, как будто стоит выпустить ткань из рук и он сразу исчезнет весь.

- Не сейчас, - вдруг качнул головой Тан. – Потом. Ты разрешишь мне?...

- Что?

- Я хочу близости с тобой, прямо сейчас. Я не хочу больше ждать. Не хочу больше говорить. Не хочу ломать голову над тем, что произошло и что теперь делать. Я просто хочу быть с тобой. Пусть всё пропадёт пропадом! Я хочу только тебя. И не могу больше ждать. Правда, я больше не могу ждать…

- Да!

Инис подняла лицо и приоткрыла губы. Он поцеловал её резко, жадно. От осторожного, трепетного ухажёра – ни следа. Инис почти всхлипнула.

- Что? – на секунду оторвался он, тяжело дыша.

- Просто боюсь, что мне снится сон. Боюсь, что просто кажется, как тогда, когда я болела. Что стоит открыть глаза - я не увижу тебя, только пустоту.

- Я тебя понимаю, - вдруг криво усмехнулся он. – Мне тоже нужно убедиться, что ты по-настоящему тут, со мной.

- Я…

- А теперь помолчи, - тяжело, с намёком сказал он.

Тан резко поднял Инис на руки. Минуту назад они находились далеко отсюда, в корабле, но казалось, это было месяцы назад. Слишком важно то, что должно произойти.

От войны к любви, пронеслось у неё в голове и тело неожиданно живо откликнулось на призыв.

Он отнёс её к кровати, осторожно опустил на пёстрое покрывало. Его лицо стало практически прежним, но это было неважно, потому что Инис казалось, она научилась узнавать его не по внешности, а интуитивно, научилась не видеть его, а чувствовать.

Тан отодвинулся, расстегивая и снимая свой комбинезон. Инис старалась не отставать, но разделась быстрей, потому что не пришлось разуваться.

Его тело она видела впервые, но каждую линию, каждый изгиб, гладкость и твёрдость словно знала заранее. Она видела, сколько времени и сил тратилось на то, чтобы тело стало таким крепким и красивым, и порадовалась, что и сама не отлынивала от тренажёров, пусть и под нажимом.

Когда-то давно она представляла, на что будет похоже, когда Тан займётся с ней любовью. Он будет осторожным, нежным, или страстным почти до резкости?

Когда-то ей было интересно, а потом любовь ушла на второй план. Не стало ничего. После встречи с Таном у Инис никого не было. Все романтические мысли и намерения после Скайтайсера из её жизни словно вырвало с корнем! А сейчас они так же легко вернулись, развились из семечки в огромное, ветвистое дерево.

Может, это Тан забрал их себе, на память?

Хотя… мысли, намерения? Зачем далеко ходить? Сейчас близость была им необходима, как воздух.

Он оказался идеальным. Его прикосновения были идеальными, и тяжесть тела, и вкус, и прикосновения. Каждый поцелуй – и жадные, когда губы почти раздавлены друг об друга, и глубокие, когда дыхание одно на двоих, и финальный, когда лёгкое прикосновение дополняется горячим выдохом-стоном. Каждое его движение было идеальным, Инис никогда не думала, что близость может быть такой… близкой? Вот откуда взялось это слово. Близость и секс так же далеки друг от друга, как юг и север, вроде части одной планеты, а на разных полюсах.

Впервые Инис не думала, как выглядит со стороны, как он воспримет её тело. Не подумает ли, что грудь слишком маленькая или большая, талия слишком широкая, ноги короткие? Он не подумает. Потому что видит красоту - скрытую под водой часть айсберга. Видит больше, чем она сама, с самого начала относится к ней бережней, чем она сама. Так глупо – большую часть сознательной жизни потратить на переживания о своей ущербности, а единственный мужчина, чьё мнение оказалось важным, ни секунды этим вопросом не заморачивался.

Инис хотела научиться видеть Красоту тоже.

Но позже. Пока только его медленные, крепкие поцелуи, и горячие руки на коже, пока только его тело, крепко прижатое к телу Инис, и его напор, и уверенные движения, соединяющие их ближе.

Инис казалось, она теряет сознание, но Тан сжимал крепче, не отпуская, и продолжал двигаться, как будто остановиться значит умереть, а движение есть жизнь.

- Не останавливайся, - просила Инис. И кажется, на несколько секунд всё же отключилась, в момент, когда они вместе добрались до вершины.

Словно произошла перезагрузка – лёгкие задышали заново, кровь заново заструилась по венам и в мозгу вспыхивали новые буквы, сливающиеся в новые слова. Но теперь уже никаких сомнений – он рядом, настоящий, из плоти и крови. Его губы, отвыкшие от улыбки и пальцы, забывшие тепло кожи Инис. Они только что были вместе, и такого её фантазия выдумать бы не смогла.

Инис приподнялась на локтях – Тан сидел на краю кровати спиной к ней, опираясь руками на колени и повесив голову. На нём были штаны и наспех накинутая рубаха, но волосы так же торчали во все стороны.

Она на мгновение чего-то испугалась и всхлипнула. Неужели всё напрасно? Некоторые не умеют прощать, никогда, как ни старайся.

Неужели поздно?

- Да? – он быстро обернулся на звук. Такое грустное лицо, будто они не любовью только что занимались, а кого-то хоронили.

- Что случилось?

- Ничего.

Тан решительно встал:

- Хочешь принять ванну?

- Хорошо бы.

Инис тоже поднялась, нашла комбинезон, прикидывая, стоит ли прикрываться. Решить не успела. Слева в деревянной стене вдруг появилась точка, дырка, пронзившая дерево насквозь, которая стремительно расширялась, до тех пор, пока не превратилась в овальных проход подходящего для взрослого человека размера. Там, куда он вёл, вспыхнул свет, освещая небольшую комнату, выложенную глиняной плиткой. Круглая ванна в полу начала сама собой наполняться водой, которая лилась из ниоткуда – небольшой водопад прямо из воздуха в самом её центре.

Это казалось киношными спецэффектами, Инис на секунду закрыла глаза, пережидая приступ неожиданно нахлынувшей тошноты.

Он поднялся, повернулся, его лицо было грустным, но твёрдым. Принимай или целиком, или никак.

- Ладно, - постаралась успокоиться Инис. – Ты умеешь и не такое, я поняла. Это часть тебя, которую ты не собираешься скрывать. Не можешь скрывать и не хочешь. Значит, я привыкну. Ты поэтому расстроился?

Через несколько секунд он коротко кивнул.

Инис сглотнула и спросила:

- Ты можешь сделать что угодно?

- Да.

- Еду?

- Да. – В протянутой крепкой руке лежало розовобокое яблоко.

- Растения?

- Да. – Яблоко скукожилось и трансформировалось, превратившись в цветок.

- Ж-животных?

Цветок истаял, на его ладони сформировалась и сорвалась, трепеща крылышками, белая бабочка.

- Насекомое? Почему ты не сделал что-то миленькое? Птенчика какого-нибудь? – сглотнув, спросила Инис.

- Птенчика? А что потом с ним делать? Кто его будет кормить, растить? Он погибнет без родителей.

- Разве ты не можешь его… распылить, как яблоко?

- Убить? Могу, - равнодушно ответил Тан и замолчал.

- Да, я поняла. – Инис покачала головой, да так и зависла, покачиваясь. – Чисто теоретически, ты можешь… вы умеете создавать людей? Разумных существ?

- Да.

- Боже мой! – Инис подскочила. – И создаёте?

- Нет, конечно. Это жестоко – создать человека, не рождённого матерью. Без детства, без памяти утробной жизни. Такие существа очень несчастны, они остро чувствуют свою ущербность. Всегда. Помнишь Карла?

- Карла?

Инис быстро вспомнила. Единственный злой хомирис, которого она видела в деревне. Так вот почему…

- Кто его создал?

- Одна женщина. У неё умер муж и она… сорвалась, в общем, решила таким образом наладить свою жизнь.

- Сделала Карла?

- Да. Внешне он вылитый её погибший муж. Она была не в себе. Такое редко происходит незаметно, ну, с нами, мы же вместе держимся, всё на виду, но она избегала других и потом уже было поздно.

- И что дальше? Карл не захотел с ней жить?

- Конечно, нет. Представь, что ты появилась, просто взялась ниоткуда, твоё неуклюжее тело пытается адаптироваться, двигаться, множество неизвестных и оттого крайне острых ощущений сменяют друг друга слишком быстро. Ты разумный и тебе говорят, что только что создали тебя. Создали как замену человеку, которого нет и что ты должен быть совсем как он. Но ты другой. Ты учишься. А через время понимаешь, что все вокруг были созданы иначе – у них были родители. Детство. Юность. А тебя всего этого лишили, большая часть жизни у тебя отобрана.

- Ладно, - Инис обхватила голову руками, потёрла виски. – Пока хватит.

- Да, я понимаю. Не торопись узнать всё, нам же некуда спешить. Иди, купайся.

В ванной всё было устроено интуитивно понятно – плошка с мылом, мочалка и бегущая из ниоткуда, из точки над головой вода.

Когда пар сгустился, скрывая очертания комнаты, Инис замерла и прислушалась – слишком тихо, только вода журчит.

- Тан! – судорожно крикнула она.

- Да? – Тан быстрыми шагами вошёл и опустился рядом, взяв её за руку.

- Ты тут?

- Конечно.

- Я просто… испугалась на минуту, что мне всё приснилось. Что я в больнице, сейчас выйду – тебя нет.

- Я тут.

Инис требовательно посмотрела ему в глаза.

- Ты вошёл?

- Да.

- Хотя мог переместиться?

- Это невежливо, - грустно улыбнулся он. – У нас не принято врываться без разрешения.

Инис невольно рассмеялась, откинула голову на бортик странной круглой ванны и только тогда заметила, что продолжает изо всех сил сжимать его ладонь. С трудом заставила себя разжать пальцы.

- Ладно, прости, что заставила волноваться. Всё в порядке.

- Тогда выходи, я приготовил чай.

- Да? Когда… - Инис проглотила вопрос. Когда успел? Очевидно, когда – минуту или две назад. Хотела бы она так уметь готовить.

- Я никогда так не смогу? – то ли спросила, то ли пожаловалась Инис.

- Зато наши дети смогут.

Тан, улыбаясь, поцеловал её в лоб, быстро встал и ушёл.

Теперь, когда упомянули чай, Инис почувствовала, что была бы крайне рада побаловать желудок. Смыв с тела и волос пену, Инис пожалела, что не может закрыть кран – она не привыкла, когда ресурсы тратятся напрасно. Но… и ресурсы тут могут быть другие.

На лавке возле свёрнутого улиткой полотенца она нашла свободное длинное платье их желтоватой материи, с круглым вырезом и вышитым поясом. У зеркала – расчёску. Инис медленно расчёсывалась, наблюдая за своим отражением в зеркале и ей казалось, волосы сильно отросли. Последние годы она носила короткие, чуть ниже ушей, чтобы не приходилось ухаживать, а сейчас они достигали плеч.

Тан может сделать их длиной до пояса? До колен? До самой земли?

Она дёрнула головой. Нужно поменьше думать, иначе дело закончится повторным шоком, а этого допускать нельзя. Инис чувствовала, что однажды предала Тана. Да, он был самонадеян, самоуверен, выложил всё как на духу, без подготовки, рассчитывая, что ничего в этом нет страшного, если Инис его любит. И сильно просчитался, хрупкий разум, выпестованный в цивилизации, отказался верить в магию. Но он действительно сделал это не специально, Тан, по сути, тоже мальчишка, который заигрался и не заметил, когда пора притормозить. У него тоже не было опыта.

Поэтому если на реакцию в прошлый раз можно закрыть глаза, повторного отказа он не выдержит.

Инис прошла в комнату, там никого не было, но у окна была гостеприимно распахнута дверь из тонких деревянных реек, обклеенных белой бумагой.

Инис вышла на балкон и не смогла сдержать возгласа:

- Вот это да!

- Дом на дереве, - Тан шагнул рядом, окидывая взглядом расстилающийся перед ними лес. – Мне захотелось.

Они находились на широкой деревянной платформе, по краю огороженной тесно переплетёнными толстыми жердями. Посреди стоял столик и два стула, на столе тряпичная скатерть, знакомые ягоды в стеклянной миске, чай, от которого поднимается пар, и пирожки, словно только что из печи. Потрясающе, учитывая, что это сделано из ничего.

Но куда интересней было то, что вокруг. Вернее, под ногами. Там раскинулся лес.

- Ваш новый дом очень красивый. Как называется эта планета?

- Наш дом. Наш. Он называется Скайтара – память о доме.

Вкрадчивый ответ заставил сердце заколотиться.

- Это получается, - Инис закрутила головой. – Что будучи хомирисом, можно где угодно жить? Под водой? На горе можно? На самой вершине, в снегу? И там будет вода и тепло?

- Да.

- Я, наверное, глупости горожу? – смутилась Инис. Надо же, кто о чём, а она об удобствах.

- Нет, это нормально. Первая реакция всегда такая – наиграться, установить рамки возможного.

- А они есть, эти рамки? – голос слегка охрип.

- Рамки есть. Мы устанавливаем правила, которые нельзя нарушать.

- То есть вы сами себя контролируете?

- Иначе нельзя. Если кто-то выйдет за рамки, плохо будет всем. Может, всей вселенной, - поправил Тан.

- Вы можете захватить власть над вселенной? – спросила Инис и сглотнула страх, оставивший на языке следы от сказанных слов.

- Наверное, можем. Только зачем?

- Зачем? – глупо повторила она.

- Зачем нам власть? Вся вселенная? Мы не наслаждаемся чужим послушанием или страхом. Зачем мне забивать голову тем, как удержать эту ненужную власть? Решать, как поставить тех, кто хочет её отобрать, на место? Лишний раз мучиться несовершенными планами, как бы себя возвеличить. Сохранить своё имя навечно? Это всё пустое… Тратить своё время на удержание власти… глупо. Посмотри вокруг – жизнь прекрасна. Такая, какая есть.

Инис ещё раз окинула взглядом окрестности. Тёмный лес, небо бирюзовое, с сильной долей зелени, насыщенное жёлтое солнце делает его слегка оранжевым.

Зелень под ногами ходит волнами, дальше поднимается на холмы, образуя открытые долины, и пропадает на горизонте.

- Пожалуй, мне тут понравится, - сказала Инис, с улыбкой подставляя лицо нежному ветру с еле ощутимым запахом терпкой хвои.

- Тогда давай перекусим?

- С удовольствием!

Ещё бы она оказалась, вкуснее ягод Инис в жизни своей не ела! Те дни на Скайтайсере, когда к завтраку доставлялись ягоды в плетёном лукошке, она помнила лучше всего.

Тан настолько стал собой, прежним, что от Файго почти ничего не осталось – ни спокойного изучающего взгляда, ни настороженной ухмылки.

Инис села в плетеное кресло, вытянула вперёд босые ноги – к тёплому дереву было приятно прикасаться.

- Просто не верится, что недавно мы были там, в космосе. Что с твоим кораблём?

- Думаю, его взорвали.

- Почему?

- Они парализовали корабль, потом делали запросы, но им не отвечали. Нас же там уже не было. Причина молчания им неизвестна. А всё неизвестное проще уничтожить.

- Правда? – растерялась она. - Мне так жаль.

Тан пожал плечами, но Инис видела, что ему не по себе.

- Ты привык к своему кораблю? Скучаешь по нему?

- Конечно. Он был частью моей жизни.

- Хотела бы я что-то изменить. Но ты же можешь сделать новый? Один в один! Можешь?

- Это будет не то же самое. Новый – уже другой. Вещи ценны своей памятью. Копия есть копия, пусть даже идеальная. Если следовать твоей логике, я мог бы сделать себе и новую тебя.

Он отвёл глаза и совсем почернел.

Озарение прошило, как молния.

- Ты хотел сделать мою копию? – прошептала Инис.

Тан молча запустил в волосы руку.

- Тан… Ты хотел сделать меня?

- Да, - наконец, ответил он. – Почти решился. Меня остановил Карл. Он преследовал меня и даже не особо много говорил, но я его видел, смотрел, смотрел и помнил, что он несчастен, и женщина, что его создала, всё равно своего не добилась. Ты была бы несчастна тоже.

- Ладно, - быстро облизала губы Инис. – Забыли.

- Хорошо, - так же быстро согласился Тан. – И насчёт корабля не переживай, ты ничего не могла изменить.

- Может, если бы я узнала тебя сразу... Там, в кафе.

- Ты не могла меня узнать сразу. Я хорошо замаскировался.

- А… зачем? – осторожно поинтересовалась Инис, сжимая в руке кружку, выточенную из дерева. В другое время оригинальный дизайн не прошел бы мимо её внимания, но здесь всё было слишком необычным, чтобы удерживать внимание на чём-то одном.

- Мне было тяжело. Я не мог тебя забыть. Я не знал, что случилось, почему ты сбежала, спряталась на корабле. Почему больше не хотела меня видеть.

- Теперь ты знаешь, почему?

- Да. Иди ко мне, если не боишься.

Инис тут же отставила чашку и с ногами залезла к нему в кресло, которое удобно увеличилось. Долго поцеловала, смакуя вкус ягод, которыми они только что угощались.

- Ты меня простил?

- Да.

- Знаешь, почему я тебя не сразу узнала? Нет, не перебивай! Не потому, что ты удачно маскировался. Я не узнала, потому что никогда не верила, что ты сможешь приспособиться к нашему миру. Тогда, когда ты предложил мне остаться с вами, я решила, что должна согласиться. Что мне будет проще, безболезненней изменить жизнь от более сложной к более простой, от цивилизации к её прошлому. А если тебя оторвать от хомирисов, ты зачахнешь. Я даже представить не могла, что у тебя получится влиться к нам, жить среди нас, работать, даже стать одним из свободных космолётчиков.

- Не сказал бы, что это далось мне легко. Да и не так чтобы я много работал. По мелочи, брал недолгие рейсы, в остальное время только делал вид, что жутко занят. Болтался посередине – не в вашем мире, не в своём.

Инис осторожно погладила его по голове.

- Ты поэтому изменился? Внешне ты выглядишь иначе.

- Стал не таким красивым?

- Что ты! – Инис испугалась, что он в самом деле так подумает. – Просто я не хочу, чтобы тебе было плохо.

- О, мне хорошо. – Тан умиротворенно улыбнулся, откидывая голову на спинку кресла, а вот его руки были не так спокойны – длинное платье не желало задираться, и они гладили ткань поверху, горячими томительными движениями. Инис подумала, что большего ей и не нужно.

- Сначала ты должен на мне жениться, - заявила она, а голос уже прерывистый и возбуждённый. – Разве у вас не так заведено?

- Так. Женюсь запросто. Только не знаю, как это лучше организовать. Если бы ты была одной из наших, я создал бы своими руками подарки твоим родным и оставил бы под дверью твоего дома. Они лежали бы там всю ночь, вы смотрели бы на них из окон и решали, насколько сильно хотите их получить. Если бы до утра вы забрали подарки себе – значит, я мог бы во всеуслышание объявить тебя своей невестой. Может, полетим к твоему отцу? Я знаю, что ему понравится.

- Да? – спросила заинтригованная Инис. – И что же?

- Модели механических животных, из множества мелких кусочков, скреплённых друг с другом пружинками, которые можно завести ключом и они будут двигаться. Он был бы в восторге.

- Был бы, - подтвердила удивлённая Инис. Лучшего подарка и она придумать бы не смогла. – Отец выскочил бы за ними сразу, не стал бы ждать до утра.

- И я тоже ждать не собираюсь, - Тан обхватил её за талию и встал на ноги, не отпуская. – Хочешь, тут останемся?

Инис кивнула и столик сменился толстым пушистым одеялом, на котором можно раскинуться, как на траве и ощутить себя живой.

Целый день они посвятили самим себе. Переход из космоса, где они друг другу чужие, до уголка на планете, где они вместе, был мгновенным, но чудесным, поэтому грозил затянуться. Впервые за долгое время Инис остановилась – некуда было бежать, некого искать, не о чем сожалеть.

Теперь можно отдохнуть. Хомирисы, вероятно, сами способны о себе позаботиться. Именно об этом однажды просил Тан – поверить им, их силе и опыту, а она почему-то засомневалась. Но всё, хватит, теперь-то Инис намеревалась просто жить, зависнуть в этом вихре сказочного счастья и ни о чём другом не думать.

Тан не отходил от неё и всё больше возвращался к прежнему облику, словно каждая минута лепила заново его черты. Особенно хорошо это было заметно, когда он любовался окрестностями.

Они очень часто стояли, обнявшись, у перил и смотрели на лес.

- А я без тебя не смогу спуститься вниз? – вдруг воскликнула Инис, перегибаясь через жерди и смотря на далёкую землю. – Если ты уйдёшь, мне что, сидеть тут и звать на помощь, пока кто-нибудь не поможет?

- Переселимся ниже. А пока лестницу тебе сделаем, но не переживай, я не собираюсь оставлять тебя одну, - усмехнулся Тан, и ветер в очередной раз как рукой разлохматил его вихры.

Вечером Инис заснула абсолютно счастливой. Не было ни одного момента, который бы ей хотелось улучшить, изменить или убрать.

Снился ей Нагрраз – возмужавший, окрепший, с тщательно завитыми волосами и разглаженной на лице чёрной шерстью. Прямо воплощение успешности. Как будто бы к нему в кабинет заходили другие придикаты, рангом пониже, а Нагрраз с важным видом раздавал им указания.

На второй день неожиданно начавшегося… отпуска? Отдыха? Медового месяца? Инис, наконец, перестала каждую минуту напрягаться в ожидании, когда морок спадёт и она увидит белые стены палаты. Нет, это чудо настоящее, оно происходит на самом деле!

Тан создал круговую лестницу из дощечек, скреплённых верёвками, по которой можно было легко (хоть и долго) спуститься вниз.

А внизу, под кронами деревьев создал естественный бассейн, выложенный камешками, который заполнялся водой из существующего ручья.

- Нельзя менять сложившийся баланс, - учил он Инис, подыскивая подходящее для бассейна место. – Иначе сделаешь, забудешь – глядь, прошло время, атмосфера изменилась. Исправлять ошибки трудно.

Инис, сидя на курчавой траве, закрывала глаза, подставляя лицо солнцу и ветру, и вспоминала их совместный полёт. Файго казался другим персонажем, более энергичным, постоянно чем-то занятым. Но далеко не таким счастливым, тут без вариантов.

- Как же ты мог так долго от меня прятаться? – спрашивала Инис. – Так долго притворяться? Я бы не смогла.

- Это было ужасно. Сложнее всего. В самом начале, когда я только начал работать по контрактам, мне попалась компания из трёх мужчин, которые хотели меня ограбить, отобрать и груз, и корабль. Это был первый шок. Я знал теоретически, что люди могут такое делать, но когда на тебя в самом деле наставляют пушку и пытаются связать… Так вот, это ничто по сравнению с моментом, когда ты появилась в кафе. Ты шла, смотря прямо вперёд, как одержимая, и я понимал, что ничего о тебе не знаю. Нет, где-то внутри знаю, какая ты на самом деле – добрая, отзывчивая, искренняя, но этой маски, которую ты тогда носила, простаку Тану из деревни хомирисов ни за что не разгадать.

- Так давно это было.

- И каждый день полёта я просто смотрел на тебя и думал, что вероятно, и этого достаточно – просто быть рядом, пусть даже как случайный попутчик, и видеть, что ты жива и здорова. Ты снилась мне каждый раз, когда я ложился спать. Приходилось спать редко.

- Спасибо тебе.

Тан молча улыбнулся. К тому времени он закончил делать бассейн и вместо ответа поднял пальцы вверх.

- Теперь домой, строить плиту. Слепленная из ничего еда далеко не такая вкусная, как настоящая.

И действительно, настоящие оладьи вышли такими, что хоть садись на пол и рыдай от счастья.

После обеда они отдыхали на веранде, валялись под солнцем и даже не разговаривали. Что будет дальше – завтра, через неделю, через год – Инис, честно говоря, было совершенно наплевать. Она была счастлива сейчас.

- Эй! – донеслось далёкое.

Тан прислушался:

- Похоже, к нам.

- Минутку, - Инис подскочила и натянула платье, быстро собрала волосы в хвост. – Зови.

Через несколько секунд возле Тана стоял Карл в рабочей одежде, как будто явился прямо от печи. Даже не щеке остался след плохо стёртой сажи.

- Это ты был там, на корабле! – воскликнула Инис, присмотревшись. – Ну, точно! Ты был как… привидение! Фух! Устроился в моём кресле, а я подумала, что с ума схожу, нечисть мерещиться начала!

- Извини, – коротко ответил гость. – Я навещал друга.

Он окинул растрёпанную и даже помятую Инис быстрым взглядом и отвернулся к хозяину.

- Значит, правда, что ты вернулся. И не один. Твои беспокоятся, кто-то видел ночью огни, но проверять боятся. Не хотят потревожить. Да и неизвестно, кого встретят. Но я вижу… она настоящая.

- Я настоящая, - спокойно кивнула Инис. – И давайте больше об этом не будем.

- Хорошо.

Тан, который до этого молчал, вздохнул, изобразив покаянный вид:

- И правда, нехорошо. Инис, ты не против, если я ненадолго отлучусь к родителям, сообщу, что всё в порядке? Карл составит тебе компанию.

- Я не против. Конечно, сходи.

- Скоро буду.

Тан исчез и на балконе тут же воцарилось неловкое молчание.

- Не хочешь чаю? – пересилила себя Инис. Предложить угощение – беспроигрышный вариант для любых гостей, и званных, и непрошенных.

- Да, пожалуй.

Карл неуклюже сел за столик. Неудобно, конечно, когда Тана под рукой нет и не знаешь, откуда взять сахар, чашки и печенье. Впрочем, приготовленного с утра хватило. На будущее нужно хорошо продумать их быт, не хочется остаться беспомощной в случае, если Тану придётся отсутствовать. Хотя, конечно, в следующий раз отсутствовать он соберётся очень, очень, очень нескоро.

Испытание «приготовить чай без магического вмешательства» Инис с честью выдержала! И вот уже они сидели, любовались окружающим пейзажем и неловко молчали.

- А ты умеешь… то, что все хомирисы? – не выдержала Инис.

Карл снял прилипшую к языку чаинку.

- Да. Но… не так. Для меня это как тяжёлый труд, выматывающий и неприятный. Молотом проще махать. Я ведь не как они все, меня…

- Я знаю. Извини, что перебила, но я знаю, что тебя создали. Но ты не обижайся, ведь у меня похожее чувство – будто меня и не было, пока я не попала сюда, к хомирисам. Думаю, лучше тебя меня никто не поймёт, даже Тан. Он без… магии, не знаю, как это назвать, не может, а я не могу пока с ней. Меня… в дрожь бросает, как только я представлю, что они… извини, что вы можете.

- Я понимаю, - коротко ответил Карл, смотря куда-то вдаль и не изъявляя желания разговаривать по душам.

Но Инис, похоже, понесло. Ей нужно было выговориться и действительно, кто, кроме Карла поймёт?

- Скажи, раз они могут делать живое, даже людей, значит, так же легко могут уничтожать? Встать перед армией и всех, - Инис невольно сглотнула, – убить?

- Нет. Они не убийцы. Разумное не могут уничтожать.

От сердца отлегло.

- Совсем?

- Да. Это какой-то внутренний барьер, вроде бы специально привитый, но не суть. Они не могут убивать, ну… без причины. Очень сложно объяснить. Я вот, - он задумался. – Чувствовал себя чужаком, а сейчас вдруг понял, что знаю нас… ощущаю лучше, чем ты. Ощущаю то, чего не могу тебе объяснить. Выходит, я свой.

- Не представляю, как со всем этим разобраться.

- Как я.

- Как?

- Просто живи среди них.

- Если они все только и делают, что колдуют… или как это называется, то я не знаю, как к такому привыкнуть.

- Нет, что ты, - он махнул рукой. – Колдуют редко. Называют – создавать Красоту. А так куда больше почитается хлеб, выращенный и испеченный собственными руками. У него есть история. А у созданного – пустота. Всё равно что пресная пища по сравнению с солёной. Потом поймёшь. Думаю, Тан просто показывает тебе, что возможно в принципе, но после вы будете жить, как все. Растить детей, огород заведешь…

- А если, - Инис чуть не подскочила. – Если вас найдут? Наш Блок? Даже не знаю, а если они смогут… ну, поймают… - она потерялась и замолчала.

- Что-то ты очень нервная какая-то, - ответил Карл, нахмурившись. – Уймись и живи, что ты боишься за всех? Лучше живи для всех.

- Вы все прямо мудрецы, куда ни плюнь? – однако Инис почему-то развеселилась.

- Знаешь что? – поморщился он. - Налей-ка ещё чаю.

Они снова замолчали, но теперь молчание было другим. Наверное, и правда, хватит ломать себе голову всеми проблемами мира и просто узнать о возможностях хомирисов. Пусть даже они не могут убивать, что мешает им просто прятать своё местоположение?

В общем, они же и сами могут всё…

- Тан возвращается, - услышав громкий стук, как будто били бревном о бревно, заявил Карл. – Стучит.

- Потому что без предупреждения показываться невежливо?

- Точно! Молодец!

Похвала была простецкой, как будто ребёнка похвалили за аккуратно раскрашенную картинку, но всё равно было приятно.

Тан появился с блюдом, на котором лежали куски душистого пирога.

- Подарок от мамы. Только из печи. Они будут рады тебя повидать. Когда мы найдём время их навестить.

Как только Карл ушёл, они продолжили то, чем занимались весь день. Платье было снято и безжалостно скомкано, волосы распущены.

- Не желаю больше терять ни минуты, - объяснил Тан, стягивая рубашку через голову. Хотя мог бы и не объяснять.

Инис всё ещё думала, где теперь её место? Не спасительница, а спасённая. Не враг, но пока и не друг. Не чужая, но пока не своя.

Она приняла Тана, значит, нужно принять и хомирисов, кем бы они ни были. И честно говоря, не похоже, что с принятием будут сложности – они такие настоящие, живые, знающие. Идеал, к которому вроде как стремятся люди, хотя обычно это враньё и стремятся они к другому - завладеть вселенной, забрать все сокровища себе, стать главными над всеми остальными. Как они не понимают, что невозможно владеть чем-то, кроме самого себя?

Может, если бы однажды люди признали право существования на своей планете другим разумным, пусть и не развитым расам, были бы настолько гуманны, то теперь смогли бы стать такими же, как хомирисы? Если бы люди старались быть хоть чуточку добрее?..

Когда наступила ночь, темнота словно залила чернилами небосвод и лес, и плескалась за пределами платформы, то и дело отдёргивая щупальца от света ламп.

- Почему так темно? – хрипло спросила Инис, смотря в небо. Прохладный ветер обдувал её голое тело и ничего не хотелось, только лежать возле Тана, и чтобы их пальцы были переплетены, а голова покоилась на его плече. Чтобы его грудь поднималась так же ровно, а лёгкая улыбка продолжала блуждать по опухшим губам.

- Тут тёмные ночи.

- Жалко. На Скайтайсере было красиво. Огни. Много-много огней на небе. Ничего, что я про него вспомнила?

- Ничего.

Тан поднял руку вверх, водя указательным пальцем, будто мешая темноту, как мешают соломинкой густой коктейль.

Убрал палец.

- Смотри.

В чернильной мгле вспыхнула и засияла крошечная одинокая звёздочка. И мрак отступил.

26. Эпилог

Костёр ухнул, проглотив пару брёвен и, набравшись сил, взвился над деревьями. Треск на секунду заглушил поющих, но песня тут же пробилась и заново потекла над поляной.

Очередной праздник смены года в новом мире. Тут много прежнего, привезённого со Скайтайсера, но так же много и нового. Например, летающие кольца – местное растение, семена которого, похожие на плетеные колечки, разносятся ветром. Самые модные шторы и занавески нынче плетут из них. Или цвет туч, когда среди обычных, серых, попадаются оранжевые, приходящие, переваливаясь, с полюсов, испаряющих местную разновидность рыжих водорослей.

Перед ней, как во сне – только огонь, но теперь громко звучит переливчатая песня, смеются люди, визжат от неприкрытого восторга дети. Густой древесный дух заставляет против воли улыбаться от удовольствия. Это запах дома, родных мест.

- Обернись! – весело кричат девушки, с хохотом бегая вокруг. – Обернись!

Инис улыбается. Ни для кого на этой поляне не секрет – Инис совершенно точно знает, кого увидит за спиной, но всё равно это весело! Обряд обручения должны видеть и засвидетельствовать все жители – бумаг и видеосъёмки тут нет, факт брака фиксируется только в людской памяти.

- Обернись, Инис, - с улыбкой говорит мужской голос, и тёплое дыхание щекочет тонкую женскую шею. Голос понижается до шёпота: – Обернись.

Инис глубоко вздыхает и решительно оборачивается. Платье кружится, а длинные волосы хлещут по спине.

Перед ней стоит сама Красота.

Конец

Оглавление

1. Теперь

2. Раньше

3. Теперь

4. Раньше

5. Теперь

6. Раньше

7. Теперь

8. Раньше

9. Теперь

10. Раньше

11. Теперь

12. Раньше

13. Теперь

14. Раньше

15. Теперь

16. Раньше

17. Теперь

18. Раньше

19. Теперь

20. Раньше

21. Теперь

22. Раньше

23. Теперь

24. Раньше

25. Теперь

26. Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg