«Я люблю дракона»

Я люблю дракона (fb2) - Я люблю дракона 991K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Наталья Ринатовна Мамлеева

Наталья Мамлеева Я люблю дракона

Вместо предисловия к роману хочу выразить благодарность двум людям.

Мамочка, спасибо, что была и остаешься моим самым преданным читателем.

Дорогая Крестная Фея, ты стояла рядом со мной с волшебной битой.

Ты верила в меня больше, чем я сама.

Спасибо за волшебство!

Глава 1

Погода пела. Солнце играло бликами в моих светлых волосах. Вставив в уши наушники, я наслаждалась погожим днем и своими каникулами. Одиннадцатый класс остался позади со своим хороводом событий и подготовкой к экзаменам. И теперь, после зачисления на первый курс университета, я была благодарна маме за эту поездку в Москву. Она отправила меня одну, и сейчас я ловила кайф от своего одиночества и свободы.

Я проходила мимо стройки, когда заметила странного мужчину в униформе. Он размахивал руками и что-то кричал, но из-за громкой музыки я ничего не могла расслышать. Стоило мне вытащить наушник, как до меня донеслось:

— Берегись! Уходи! Уходи!

Но было уже поздно. Никто бы не успел. Ни один человек. На меня из прицепа огромной фуры покатились металлические трубы. Крик застрял в горле, в голове сменялись картинки больницы и морга, но ничему такому сбыться было не суждено, так как в следующее мгновение я оказалась метрах в пяти от падающих труб. Тяжело дыша, надо мной склонился незнакомец.

Его глаза напоминали звездное небо. Оно будто окутывало, звало в свои глубины. В тот момент я прониклась мечтами космонавтов, которые жаждали отправиться покорять космос. Пожалуй, я тоже не прочь его покорить.

— Вы в порядке? — спросил он приятным баритоном, я же нашла в себе силы лишь кивнуть. Самый невероятный мужчина в этом мире заметил меня, он заметил и спас! В момент нашего смешанного дыхания, взгляда «глаза в глаза» я отдала ему свое сердце.

Вокруг нас начали собираться испуганные строители — еще бы, я на них могла жалобу накатать. И в этой суматохе я потеряла из виду своего спасителя, но навсегда запомнила черные мерцающие глаза…

На этом моменте я всегда просыпалась. Сон сменился явью, и я оказалась в двухкомнатной квартире в спальном районе города, где мы с мамой проживали всю мою жизнь. Я уже не знаю, была ли на самом деле эта встреча, так часто она мне снится. Три года подряд.

Я потянулась и села на кровати, углубляясь в воспоминания.

Почему он так быстро ушел? Не обязательно, чтобы он ответил на мои чувства, я бы была счастлива просто находиться рядом с ним, смотреть на него… Это наваждение, но все другие сны по сравнению с ним были черно-белые, только этот был цветным, хотя именно тот незнакомец с его бездонными глазами цвета ночного неба и темной одеждой остался в памяти. Он неуловимо отличался от всех, хотя я видела его всего лишь один раз, мельком, но это было самое яркое впечатление за всю мою жизнь.

— С днем рождения, Леоника, — поздравила я себя и поднялась с кровати. Включив на компьютере музыку, раздвинула шторы и с наслаждением потянулась. Сегодняшний день определенно должен стать судьбоносным! Двадцать один год — не шутка.

На кухне стоял кекс с розовой глазурью, и рядом лежала записка:

«Ты — мое сокровище. Сияй и озаряй весь мир сегодня».

Я улыбнулась. Так могла написать только мама. Постскриптумом шло, что я должна заехать за ней после работы — огромный торт она сама не довезет. Отправив ей эсэмэску с согласием, я побежала в душ. Сегодня будет две пары после обеда, но только мама знает, как я не хочу на них идти.

Знаете, в любом коллективе есть тот, кого недолюбливают или кем восхищаются. Однажды преподаватель по социологии решила провести тестирование для своих разработок и выбрала в качестве подопытных наш поток, поэтому провела опрос в каждой группе. В опросниках была таблица, сверху — вопросы: кто лидер по вашему мнению, кого вы недолюбливаете, к кому испытываете симпатию, кому доверились бы в трудную минуту и так далее. А сбоку перечислены фамилии студентов, напротив каждой фамилии на определенном вопросе следовало поставить галочку. Результаты шокировали преподавателя, но вовсе не меня: напротив моей фамилии не было ни одного отличительного знака. То есть меня как будто не существовало в этой группе, ко мне относились «никак». В тот день я выплакала много горьких слез…

Одевшись и накрасившись, я собрала необходимые вещи в сумку и направилась к выходу. Зеркало в прихожей отразило мою фигуру в белом платье и на каблуках. Я была симпатичной, что уж скрывать, хоть что-то мне досталось от моей красавицы-матери. Прямой носик, пухлые губы, темные ресницы и мягкий изгиб бровей, что подходило к моей форме лица. Светлые кудрявые волосы были моей гордостью, но даже по поводу них мне никто никогда не говорил ни одного комплимента, даже Саша — мой парень. Единственное, что действительно портило меня, — это блеклые серые глаза, будто безжизненные, и немного лишнего веса. Последнее было результатом чрезмерного употребления шоколада.

Я вздохнула и вышла в подъезд, закрыв за собой дверь. Не время хандрить, у меня сегодня важный день! Но почему-то в день рождения всегда накатывала грусть и тоска. И с каждым годом эта тоска усиливалась. Хотелось вырваться из этого мира, расправить крылья и полететь далеко-далеко, выше и выше, чтобы сгореть под лучами палящего солнца и опасть белым пеплом, который все примут за пушистый снег…

Тогда меня непременно заметят.

Тряхнув головой, я направилась в сторону остановки. Конец апреля выдался теплым, поэтому каждый житель города получил возможность погреться на солнце. Сев в маршрутку, я написала эсэмэску Саше:

«Вечером все остается в силе? Жду тебя в восемь».

«Хорошо, котенок».

Я улыбнулась, откинувшись на спинку кресла. Хотя мне не нравилось, когда называют котенком, я старалась не обращать на это внимания. В конце концов, это всего лишь проявление нежности от моего единственного поклонника. Хотя старорусские «свет моих очей» и «душа моя» нравились мне гораздо больше.

Мысли беспорядочно кружились в голове, но где-то на середине пути к университету я уверилась, что на учебу не хочу. Разве я не имею права прогулять один день в семестре на третьем курсе? В конце концов, наш деканат не настолько помешан на посещаемости студентов.

Уверенная в принятии верного решения, я вышла из маршрутки на остановке торгового центра. Зря, надо было на следующей выходить, так бы как раз оказалась у маминой работы. Ну ничего, пройдусь по магазинам, развеюсь, побалую себя чем-нибудь вкусненьким, а то мамин кекс так и не успела съесть — торопилась в университет.

Вставив в уши наушники, уверенно двинулась по тротуару к парковке, через которую можно было попасть в торговый центр. Город жил своей обычной жизнью, люди спешили с работы, не замечая ничего вокруг. В душе на миг поселилось умиротворение, разбившееся вдребезги, стоило мне увидеть знакомый автомобиль на парковке возле торгового центра.

С Сашей мы встречались полгода. Он единственный мужчина, который обратил на меня внимание. Слегка полноватый, но всегда гладко выбритый программист. Он был моим единственным поклонником, поэтому, немного посомневавшись, я отважилась на свидание. Затем на еще одно, второе, третье… и неожиданно привязалась к нему. Стало привычно и тепло оттого, что у меня теперь есть «парень». Первый поцелуй вышел мокрым, но терпимым, а вот на первый сексуальный опыт я так и не решилась.

И вот сейчас, сняв наушники, я с содроганием сердца услышала доносящиеся из машины неприличные звуки. Даже на всякий случай проверила номер — Сашин, тогда почему я смотрю через лобовое стекло на соитие парочки и не верю, что в качестве «самца» выступает мой парень? Жгучие слезы заструились по щекам, настроение, и так не самое радужное, опустилось ниже плинтуса. Было обидно и больно. Меня предали.

Но я не я, если бы так просто ушла. Оглянувшись по сторонам, я увидела тележку для продуктов. Хмыкнув, перекинула сумку через плечо, чтобы не мешала, и подошла к тележке, слегка покачала ее, дабы придать ей нужное ускорение, после чего со всей силы толкнула на автомобиль. Тележка отскочила от металла, но оставила там заметные царапины. Неприличные звуки в автомобиле прекратились, теперь оттуда доносились маты.

Но на этом я не остановилась. Вновь подойдя ближе, я взяла тележку в руки и всякий раз, когда дверь пытались открыть, толкала ее на машину, из-за чего водитель ругался еще больше и с яростью смотрел на меня через боковое стекло. К сожалению, на его стороне была физическая сила, и вскоре он выбрался из салона, сжимая кулаки и пронзая меня гневным взглядом.

— С ума сошла, дура чокнутая?!

— О, простите, у меня просто проблемы со зрением! Конкретные такие проблемы, раз я не только не заметила твой гребаный автомобиль, но и такого кобелину рядом все эти полгода!

Он замолчал, отвел взгляд и упер руки в бока. Рубашка на нем была расстегнута, да и джинсы держались лишь на одной пуговице. Да как им вообще не стыдно было заниматься такими вещами посреди белого дня в салоне автомобиля!

— Ну чего ты стоишь и смотришь на меня? — совладав с собственным бешенством, прошипел Саша. — Мало стыда испытала? Иди уже, а?

— Это мне должно быть стыдно? Боюсь, что не я сейчас изменяла своему парню! Впрочем, ты прав. Не имеет смысла тратить свое время на такого урода, как ты. Бай-бай!

Со всей силы наступив каблуком на ступню бывшего парня, я развернулась и уверенным шагом направилась в сторону офиса маминой работы. И, как назло, в этот момент подвернула ногу, но вскоре выпрямилась и ускорила шаг. По щекам потекли слезы, хотя в груди клокотала ярость.

Да что со мной не так?! С моей внешностью меня никто не замечает, живу обособленно, единственный парень появился — и тот изменил! Хотя в этом была и моя вина, я не чувствовала к нему никакого влечения, а разве мужчины любят холодных королев?

Я брела по дворам, размазывая слезы по щекам и пугая прохожих, но в этот момент на все было наплевать, ведь я была преисполнена жалостью к себе. И чего пошла в этот торговый центр? Лучше бы отправилась на пары! В голове звучали строки:

 Все блеф, все ложь, и жизнь моя ничто,  Судьба моя теряет краски.  И позади меня — пустое полотно,  Я — серое ничтожество без маски.

В этом мире все носили маски, прикрываясь ими, чтобы их заметили. И те, кто больше кричит, что на нем-то маски нет, обладают самым лучшим и лживым гримом.

Мне не хотелось приходить к маме в офис зареванной, поэтому я петляла по дворам кругами, пытаясь успокоиться. В конце концов, что такого трагического произошло? Я ведь не была влюблена в него, хотя и чувствовала определенное влечение. Как бы больно и обидно не было, но это лишь одно из многих событий в моей жизни.

И будто вторя моим слезам, с неба хлынул дождь. Я запрокинула голову, позволяя прохладным каплям дождя стечь по моему лицу и промочить белоснежное платье. Город вокруг ускорил свой бег, испуганные горожане поспешили спрятаться под навесами или достать зонтики, но я стояла посреди бескрайнего мегаполиса, начиная новую жизнь. В груди теплилось убеждение, что уже скоро все изменится.

Громыхнул гром, засверкала молния, и дождь усилился. Я вздрогнула и подумала, что зря не послушалась маму, когда она настаивала порвать отношения с Сашей. Она вообще на редкость мудрая женщина, только одинокая. И это с ее-то внешностью, когда ей дашь максимум тридцать, и то если она после тяжелого рабочего дня устала. Наверное, на нас какое-то проклятие. Другого объяснения я найти не могу.

Шмыгнув носом и наплевав на все, я побежала к маме на работу. Идти было недалеко, поэтому я двинулась в сторону офиса, глядя, как на подол белоснежного платья попадают брызги грязи. Было жутко одиноко. Надоело! Сейчас заберу торт, и домой, там — в ванну, чтобы согреться. А потом возьму фэнтезийно-романтическую книгу, чтобы просто уйти в другой мир — в мир, где главная героиня обязательно кому-то нужна, за нее сражаются, о ней заботятся и любят…

Все, хватит слез! Еще чего! Не хватало реветь из-за этого кобеля! Да у меня еще столько парней будет, столько будет… Вот будут и начнут сразу в штабеля укладываться!

Я невольно улыбнулась своим мыслям, вспомнив один из любимейших маминых фильмов, и остановилась перед витриной магазина. Оттуда на меня смотрела вполне хорошенькая блондинка, только теперь мокрая и еще больше похожая на серую мышь.

Дождь прекратился так же внезапно, как и начался, оставив после себя сырость, грязь и холод. Я промокла насквозь и непрестанно ежилась от капель, сбегавших по спине. Шмыгнув носом и помахав своему отражению на прощанье рукой, побежала к офису. Я чувствовала душевное умиротворение, словно какая-то часть меня умерла, а родилась совершенно новая, спокойная и уравновешенная.

И вдруг до моего слуха донеслись крики. И, к своему ужасу, я узнала голос мамы. Не помня себя, обогнула девятиэтажное здание и увидела пугающую картину. Хрупкую женщину держали двое мужиков в длинных фиолетовых плащах, а рядом стоял дедок в белом балахоне и с посохом, которым он стучал по земле, второй же рукой выводил какие-то фигуры в воздухе. Страх подступил к горлу и скрутил внутренности.

— Мама… — прошептала я и бросилась вперед. — Мамочка!

— Ника? Нет! Беги отсюда, Леоника, беги!

Но не тут-то было. Я так просто не остановлюсь, когда вижу испуг моей матери! Да любая дочь не выдержит, у любой сорвет крышу. Вот и я бросилась вперед, проигнорировав истошные вопли инстинкта самосохранения.

— Отпустите ее!

Я взяла сумку за ручку, собираясь использовать ее как оружие, и бросилась на нападавших. Седовласый в балахоне отшатнулся, а вот один из мужчин, удерживающих маму, бросился на меня. Ему фактически ничего не стоило скрутить меня, и я даже не удивилась его силе — при таких внушительных габаритах этого можно было ожидать. Но на моей стороне была ярость, поэтому я пиналась и вырывалась. Все мои действия были направлены на то, чтобы в первую очередь спасти жизнь единственного родного человека. И это возымело свой эффект, так как любой охотник знает: нет никого свирепее матери, ребенку которой причиняют вред.

— Не трогайте мою дочь! — Мама лягнула ногой мужчину за моей спиной и каким-то неведомым образом освободилась, впившись ногтями в лицо захватчика.

Естественно, тот взревел и выпустил меня. Я увернулась, подняла палку и ударила его по голове. Как назло, во дворе ни души. Неужели никто не слышит крики снаружи и не выглянет в окно? Надеюсь, что все же кто-то додумается вызвать полицию! Но их было двое, двое сильных мужчин, которые в итоге скрутили выбившихся из сил женщин. В этот момент глаза моей мамы буквально засветились зеленым огнем от ярости. Даже я испугалась.

— Тише, Еванжелика, тише, — примирительно сказал старец. — Ничего твоей дочери не будет, для вас же стараемся.

— Нам и здесь неплохо! — протестующе вскинула голову моя мама.

Ее руки за спиной удерживал еще один незнакомец, и мне действительно захотелось плакать от бессилия. Только не мамочка! Пожалуйста, отпустите мамочку!

Это какие-то психи! И этот дедок туда же. Где он-то мозги потерял? Или это старческий маразм?

— Ой ли? — усмехнулся старец, а потом более заинтересованно посмотрел на меня: — На тебя похожа, но от отца ничего нет. Жаль, что не принц.

Принц? Он жалеет, что я родилась не мальчиком? И он сейчас говорил что-то…

— Вы знали моего отца? — растерянно спросила я и перевела взгляд на маму. Внезапно перестали мешать чужие крепкие руки на моих запястьях. — Мам, о чем он говорит?

— Сокровище мое, просто верь мне, я потом все расскажу, — умоляюще прошептала мамочка, и я внезапно устыдилась.

Ее тут держат, а я еще вопросы задаю! И я вновь с удвоенной силой начала вырываться, но тщетно — у человека за моей спиной была стальная хватка и отличная физическая подготовка.

— Не будет у тебя уже возможности что-то ей рассказать. — Старец поморщился, развернулся к нам спиной и начал устраивать световое шоу.

Наверное, сверху или снизу были установлены лазеры, которые и подавали изображение странных символов, которые висели в воздухе и непрестанно двигались. Было красиво, веяло электрическими разрядами, воздух уплотнился, стало труднее дышать. Я бросила взгляд на маму. Та неотрывно смотрела на меня, и по ее щеке текла слеза.

— Не надо, не плачь, — пробормотала я. Для меня был невыносим вид маминых слез. В этот момент я поняла, насколько все плохо. — Не давай этим гадам понять, что они причинили нам какую-то боль.

— Лео… львенок мой, прости меня, доченька, девочка моя любимая, — дрожащим голосом ответила мама, но я не понимала, к чему она это говорит.

За что простить? Это ведь не она виновата! И почему никто не смотрит в окно офиса? Да, здесь люди заняты работой, но рядом стоит еще одна жилая девятиэтажка. Кто-то ведь точно должен был услышать крики!

Мама отвела взгляд в сторону, и я тоже посмотрела на старца, перед которым распахнулась сверкающая фиолетовая пентаграмма, но сверху лучи не выходили, значит, приборы лежат снизу. Надеюсь, кто-нибудь из соседей уже давно вызвал полицию, я даже не говорю о том, чтобы кто-то прибежал на помощь. Это нереально в нашем веке. Сейчас нет рыцарей без страха и упрека, поэтому надежда только на чутких домохозяек, способных дозвониться до сотрудников правоохранительных органов.

— Пожалуйста, оставьте дочь. Я пойду с вами добровольно, оставьте ее тут. Я не желаю для нее такой жизни… жизни с ним… Прошу! — крикнула моя мама, когда старец отошел в сторону, открывая вид на светящуюся пентаграмму.

— Прости, Еванжелика, но на этот раз у тебя даже нет права высказывать свое мнение. Ему нужна не ты, а наследница.

Наследница? То есть меня хотят отправить к отцу? И ему было бы на меня наплевать, если бы не понадобился кто-то, кто способен ухаживать за ним в старости? Вот козлина! На протяжении всей моей жизни я ему была не нужна, а тут… Да еще и с мамой хотят разлучить!

— Я никуда с вами не пойду! — крикнула я, посмотрев на маму. По ее щекам текли слезы.

— Прошу прощения, ваше высочество, но вашего мнения тут никто не спрашивает.

Он еще и ехидничать вздумал? Принцессой называет?

— Прости меня, Леоника, прости, если сможешь, — прошептала мама. В ее взгляде появился металл, который способен ранить без ножа. — Только ничего не бойся, львенок, ничего. Я найду способ, чтобы вернуться к тебе. Я единственная, кто сможет тебя защитить. Доверься мне.

— О чем ты говоришь? Куда возвращаться? — Расширенными глазами я смотрела на родительницу, которая не сдалась, но решила отступить, видя, что битву она проиграла.

— В лучший мир, — соизволил ответить старец на вопрос, о котором я уже успела забыть.

Я открыла рот, чтобы еще что-то спросить у мамы, но меня толкнули в спину, ближе к пентаграмме, под которой разверзлось темно-красное небо. Моргнула. Это иллюзия? Наверняка! Сейчас люди на асфальте и не такое нарисовать могут.

— Дождись меня, Лео! — Я скорее прочитала по губам, чем услышала, что говорит родительница, после чего похититель, продолжая прижимать меня к себе, прыгнул на пентаграмму.

Я закрыла глаза, ощущая падение. Распахнув веки, закричала, видя вокруг только облака и красные всполохи заката. Перспектива разбиться о землю определенно хуже, чем ободрать колени об асфальт. Мужчина, до этого державший меня, отпустил свою ношу, поэтому теперь мое падение можно было назвать еще и в прямом смысле свободным. Сердцебиение ускорилось, я почувствовала тремор мышц, странную эйфорию и боль в горле от натуги. Так сильно я не кричала никогда в жизни. Тело ловило непривычные для него ощущения.

Я лечу! Логичнее было бы сказать — падаю, но это ведь несущественные детали, правда? Дальше творились еще большие чудеса. Прямо надо мной небо разразилось молнией, и оттуда вылетел огромный красный ящер, больше похожий на дракона. Дракона! Что за дьявол тут шутит? Я, конечно, фэнтези люблю, но во всю эту чушь не верю категорически!

Так, нужно успокоиться. Я выдохнула, раскинув руки и завороженно глядя на прекрасных созданий, число которых увеличилось до двух особей. Один из них направился прямиком ко мне. Я испуганно сжалась, отчаянно не желая стать обедом одной из тварей, а в следующее мгновение меня перевернули в воздухе, осторожно сжав в жилистых лапах. Я бы вскрикнула, если бы меня не заворожили прекрасные и нереальные картины внизу.

Там все казалось таким мелким, и лишь плато лесов, линии рек и кляксы озер четко выделялись с такой высоты. Я ахнула от созерцания этого великолепия. Первоначальный страх отошел на второй план перед захватывающими ощущениями, думать рационально не могла, но и ужаса не было. В душе затеплился огонек, обволакивая меня мягким, необжигающим огнем.

Хоть держали меня бережно, но я все же чувствовала, как сильно сжимаются на моем теле подушечки трехпалых лап, которые наверняка оставят синяки. И именно ощущение этой боли служило доказательством того, что я не сплю. И где-то на краю создания, настолько дальнем, что в том мире я бы до него не дотянулась, билась мысль, что это все реально. Лучший мир, как и сказал тот псих. Или не псих. Сейчас я ни в чем не была уверена. Странный теплый огонек в душе заставлял меня верить инстинктам, поэтому я не ждала опасности, доверяла своему подсознанию, которое переворачивало вверх тормашками все мои представления о нормальности.

Вот только все настолько сюрреалистично, что я никак не могу решить, к какой из версий мне примкнуть: сохранить остатки разума и отрицать происходящее, или перевернуть привычный уклад и признать, что все вокруг реально.

Мы начали снижение. Внизу показались горы. Огромные, некоторые пологие, некоторые будто спиленные, но были и высокие, устремляющиеся вверх. А между ними пробегали речки и покоились озера. Это волшебно. На Земле о таком в сказках пишут. Предвкушение вновь отодвинуло на задний план все страхи. Надежные лапы держали меня крепко, не давая возможности даже шевельнуться. Свободными оставались лишь конечности, которыми я старалась не размахивать.

Мы неминуемо приближались к городу драконов. В этом я не сомневалась. Мы встречали множество парящих в небе ящеров, заинтересованные взгляды которых были направлены на нас, а когда мы спустились достаточно низко, я смогла увидеть и людей. Дракон, несший меня, опустился настолько, что я буквально парила над головами незнакомцев. Укрепилось мнение, что я явно не в своем мире, ведь должна же означать что-то фраза старца в белом балахоне? Правда, он меня и ее высочеством назвал… Хотя это ведь моя фантазия, значит, здесь возможно все?

Я выставила руки и случайно задела одного мужчину за длинные волосы, он удивленно вскинул голову, и его глаза засияли ярким алмазом, совершенно ослепляя меня. Я восторженно смотрела ему вслед, пока дракон уносил меня дальше. И вдруг он сделал резкий поворот и воспарил к небесам, чтобы спустя несколько минут пикировать вниз, заставляя меня жмуриться от сильного ветра. Когда мне удалось распахнуть веки, я увидела белый дворец, построенный в углублении горы. Создавалось впечатление, что это средневековый замок принцессы, который поглотила величественная гора, и теперь он стал ее частью. Но на самом деле было все наоборот.

Площадками для приземления ящеров служили широкие балконы. На один из таких мы и опустились. Меня поставили на землю, но я не удержала равновесия после долгого полета и упала на колени. Руки тряслись, поэтому я перевернулась и уже полулежа на спине рассматривала двух красных драконов, которые кружили надо мной, не решаясь приземляться. Вскоре они опустились и обернулись людьми. Сказать, что я была удивлена, ничего не сказать. После первого шока пришло осознание, что это и есть мои похитители!

— Оборотни? — то ли констатировала, то ли спрашивала я, во все глаза смотря на мужчин — воина и старца. Может, они наркоторговцы и напичкали меня какими-то препаратами?

Хотя, стоит признаться, подсознательно я ожидала, что эти драконы — оборотни. Для подобного умозаключения я начиталась достаточно книг фэнтези, к тому же вели себя драконы слишком смирно и несли меня бережно. Но вот чего-то сейчас явно не хватало — второго воина и моей…

— Где моя мама? — строго спросила я, даже не соизволив подняться на ноги.

— О, малышка уже хочет к мамочке? — раздался позади насмешливый голос.

Глава 2

Уже по тону заданного вопроса можно было понять, что ничего хорошего его обладатель мне не желает. Вдохнув в грудь побольше воздуха, я приготовилась отбивать атаки. Поднявшись на ноги, обернулась.

Передо мной стояла красивая элегантная женщина с медными тяжелыми волосами, заплетенными в сложную косу и перекинутыми через правое плечо. Облачена она была в пышное платье из штофа с кринолином и приспущенными плечами. Но самыми отличительными атрибутами были золотая лента через плечо и венец на голове, инкрустированный рубинами. Королева? О, я должна была догадаться, что в этом мире не республика, а монархия!

Но испугало меня даже не это. Позади незнакомки стояли ее подруги, настолько же прекрасные, как и она. Они несколько презрительно окидывали взглядами меня и мой наряд. К своему стыду, я вспомнила, что долго плакала, отчего мои веки должны были опухнуть, и промокла до нитки под дождем, а потом ветер во время полета высушил мои волосы. Должно быть, сейчас они стояли торчком. Я поежилась, и королева окинула меня уничижительным взглядом, после чего повернулась к старцу.

— Что, шиар Ксифим, других кандидатов на престол так и не удалось найти? Вы настолько отчаялись, что притащили невинную овечку на обед к волкам? И я сейчас говорю вовсе не о своей семье.

Позади нее хихикнули фрейлины. Кое-что я уже начала понимать, и это не доставило мне удовольствия. Неужели моя мать была любовницей короля? Первой женой? Хочется верить в последнее, но почему она тогда сбежала? Так я действительно принцесса?

Почему бы и нет? Чем я хуже других? В конце концов, это же фантастическая история. И я сплю.

— Ваше величество, думаю, это можно обсудить в другом месте, — буркнул мужчина, поравнявшись со мной. — И при восходе солнца, а не на закате.

Странная фраза. Обычно говорят «утро вечера мудренее». Но, в конце концов, это же другой мир и нравы тут иные. В данный момент мне не так важно, почему я понимаю их язык, больше интереса вызывает моя дальнейшая судьба. Меня прямо сейчас попытаются убить или запереть в башне или позже?

Может, сейчас начнется экшн? Или мелодрама? Какой сюжет будет у этого сна?

Королева смотрела с безразличием, будто меня вовсе не существовало. Этот взгляд не привел меня в восторг, но заставил выше поднять подбородок, что окончательно развеселило женщину и ее фрейлин. Они переглянулись и обменялись понимающими улыбками.

— Проводи шиари в гостевые покои, Лиатта, — наконец величественно изрекла женщина, повернувшись к одной из своих фрейлин, и после обратилась к старцу: — Шиар Ксифим, рекомендую вам представить уже к рассвету очень убедительную объяснительную на столь неправомерные действия, чтобы избежать моего гнева.

Ее голос был жестким и не сулил ничего хорошего. Если бы такие слова были адресованы мне, я бы предпочла сама выбрать себе наказание. Внезапно число зрительских мест увеличилось, и на сцену вышел новый актер. Я еще больше стушевалась от его властного и грозного голоса, а все фрейлины склонились в низких реверансах.

— Моя дорогая, по какому поводу столпотворение?

Этот вопрос был задан королеве, и он был аналогичен словам «что здесь творится без моего ведома?». Мужчина не кричал, нет. Но говорил так властно и бескомпромиссно, что не оставлял и шанса другим людям ослушаться его. Даже мне, не знакомой с придворным этикетом, хотелось склониться перед ним. А это вовсе не та реакция, которую следовало бы ожидать при знакомстве… с отцом, кажется. Логическую цепочку на основе визуальных данных построить несложно, что я и сделала.

— Ваше величество, могу ли я предоставить слово шиару Ксифиму, дабы он объяснил происходящее? — невинно спросила королева, стрельнув в старца испепеляющим взглядом.

Король же проследил за взглядом жены. Ксифим склонил голову, желая здравия его величеству. Я тем временем украдкой разглядывала монаршую особу. Это был мужчина лет тридцати пяти, не больше. Я даже не сразу поверила, что он может быть моим отцом, если бы не очевидная логическая связь. Статная фигура короля говорила о том, что он при своем положении не пренебрегает регулярными физическими тренировками. На нем были черные брюки с атласными лампасами, сюртук с красным аксельбантом, напоминающий офицерский, и такая же перекинутая через плечо золотая орденская лента, как у королевы.

— Что делает Святой Хранитель клана Северных ветров в моей скромной обители? Помнится, вам было запрещено ступать на земли Золотых песков, — резко бросил монарх, внимательно глядя на Ксифима.

— Я лишь выполняю волю богов, ваше величество, — склонился старец.

— Волю богов? И в чем же она заключается?

Его жена оказалась более догадлива и сразу поняла причину моего пребывания здесь, король же явно не понимал, что происходит. Или просто у ее величества более надежные информаторы? Все знают, что женщины способны выпытывать тайны аккуратнее и незаметнее мужчин.

— Я вернул в клан Золотых песков истинную наследницу, — ответил старец, и свита, пришедшая вместе с монархом, загалдела. Теперь и сам король соизволил взглянуть на меня. — И это была единственная причина, по которой я ступил на ваши земли, ваше величество.

Кажется, королю уже было все равно, кто стоит на его землях. Он смотрел на меня с изумлением, недоверчиво, но без неприязни. Несмотря на всю мою показную расслабленность, внутри меня кипела буря чувств: обида, непонимание, злость. Все ненавистные и презираемые мной чувства скрутились внутри меня тугим канатом, казалось, потянешь — и он задушит меня.

— Еванжелика… — тихо прошептал король, неотрывно смотря на меня.

— Я ее дочь, — ответила так же тихо.

Что-то в его голосе заставило меня смягчиться, сделать над собой усилие и не набрасываться на отца прямо сейчас. Позже, когда выслушаю его версию событий, узнаю, почему он нас оставил, может, и наброшусь с кулаками. Хотя что-то мне подсказывает, что моя мама была недостаточно высокого положения для короля.

Придворные продолжали шептаться, а мы с отцом только и могли, что смотреть друг на друга с одинаковым непониманием. Наконец он тряхнул головой и поднял руку, призывая всех к тишине. Надо признать, что он быстро взял под контроль собственные эмоции.

— Ваше величество, что вы собираетесь делать? — строго спросила королева, пока вокруг нее были свидетели. Определенно этот серпентарий будет на ее стороне, ведь бастарды даже в фэнтези, где царила любовь и побеждали силы добра, были не в почете.

— Для начала я собираюсь оставить на ночлег всех, кто пришел ко мне после заката. — Король кивнул на линию горизонта, за которой скрывалось оранжево-красное солнце. — У вас будут какие-то возражения, моя королева?

Она не посмела бы ему возразить, я видела это по ее глазам. Поэтому женщине оставалось лишь склониться перед ним в поклоне.

— Позвольте мне выбрать ей гостевую комнату, как и фениксам из клана Северных ветров.

— Буду благодарен вам за понимание и поддержку, ваше величество, — благосклонно ответил монарх.

Но, похоже, все окружающие знали, каких трудов стоило королеве подобное подчинение.

Она выпрямилась, показав всем свой несгибаемый характер. Отец бросил на меня еще один задумчивый взгляд и покинул балкон. Свита двинулась за ним, рядом с королевой остались ее фрейлины. Я была обескуражена поведением «родителя», который даже не соизволил поговорить с собственной дочерью. Да он даже имя мое не узнал! Теперь я окончательно убедилась, что в этом мире мне не рады. Мне нужно бежать отсюда, в объятия моей мамы, которая единственная на все два мира считает меня своим сокровищем.

— Лиатта, проводи гостей в их покои и убедись, что они комфортно устроились на новом месте. Ее высочество посели этажом выше.

— Слушаюсь, — поклонилась хорошенькая брюнетка, стрельнув в меня сочувственным взглядом.

Королева развернулась и покинула наше общество, за ней двинулись и фрейлины, я же осталась наедине со старцем и еще одним мужчиной. Определенно воином, об этом говорила его выправка.

— Прошу за мной, ваше высочество, и вы, ваше преосвященство, — поклонилась девушка, после чего приглашающим жестом указала нам следовать за ней во дворец.

Я никак не прокомментировала ее обращение, просто отправилась следом. К счастью, коридоры были застелены красными ковровыми дорожками, благодаря чему я перестала чувствовать дискомфорт из-за отсутствия обуви. Мне еще с трудом верилось в происходящее, не говоря уже о странностях в поведении окружающих. Чтобы отвлечься от неприятных мыслей, я изучала интерьер дворца, особенно присматриваясь к светильникам, которые выглядели как современные лампы. Но тут же не может быть электричества? Как-то не вписывалось у меня техногенное будущее в этот волшебный мир с красными дорожками и расшитой золотыми нитями одеждой жителей этого мира.

И внезапно я поняла, что хочу, чтобы этот мир не оказался плодом моего воспаленного воображения, чтобы все окружающее было реальным. Я чувствовала здесь себя на своем месте, понимала происходящие вокруг меня события. Но именно последнее и толкало меня на мысль, что это все моя фантазия, сон. Ведь должна же быть причина, по которой я чувствую правильность событий? Или вновь бредовая идея о памяти предков?

Глупости! Этот мир для меня чужой, и мне следует вернуться домой как можно скорее, пока мама не наделала глупостей. Но разве бывшая возлюбленная способна совершить глупости? Эта мысль билась у меня в голове, я пыталась сопоставить картинки, вообразить маму в этом дворце, и получалось на удивление легко. Она вписывалась в эту обстановку в отличие от меня. Так точно ли она была простолюдинкой или ее история намного запутаннее, чем я могу представить?

Тем временем мы разделились: мужчин увел подошедший слуга, а Лиатта повела меня вверх по лестнице. Я бросала на нее осторожные взгляды и сама смутилась тому, что сравнивала нас. Она не шла, она несла себя. Чуть приподняла подол платья и аккуратно ступала по лестнице, не глядя под ноги; шла с поднятой головой и идеальной осанкой. Я позавидовала такой выправке и теперь поняла, что девушку благородных кровей никогда нельзя спутать с простолюдинкой.

У Лиатты были черные кудрявые волосы, собранные кверху в сложную прическу, платье нежно-зеленого цвета прекрасно оттеняло ее изумрудные глаза, чем-то напоминающие мне мамины. Они были такими же яркими, завораживающими, будто драгоценные камни при свете солнца.

— Ваше высочество хочет что-то у меня спросить? — заметив мой взгляд, полюбопытствовала девушка. Мы уже прошли лестницу и теперь продвигались по коридору.

— Мое высочество желает больше узнать об этом мире, но, видимо, от вас я ответов не добьюсь, — с сарказмом сказала я.

Это было моей ошибкой, ибо теперь девушка стала во сто крат холоднее, чем была. Она остановилась возле одной из дверей и развернулась, продолжая удерживать руки на пышной юбке.

— Мы пришли, шиари.

Я непривередливая, поэтому створки дверей открыла сама. Заходить было боязно, но я пересилила свой страх. Стоило пересечь порог, как оказалась в аскетичной спальне, выполненной в светло-бежевых тонах. Бегло оглядев комнату, пришла к выводу, что все необходимое тут есть. Единственное, что бросилось в глаза, это отсутствие занавесок, которые лишали выделенные покои уюта.

— Я пришлю к вам служанку, — раздался за моей спиной холодный голос. — До утра можете считать эти покои своими.

— А что будет завтра? — спросила я, сглотнув.

— Завтра будет рассвет, — странно ответила она, после чего развернулась и покинула мое общество.

Я же осталась растерянно смотреть ей вслед.

Лиатта не солгала, спустя десять минут ко мне в комнату постучалась служанка. За это время я успела проверить мягкость матраса и наличие ванной. Там все выглядело так, будто это был восемнадцатый век, но ванна и унитаз работали исправно, как в нашем мире. Здесь одно из двух: либо магия, либо технология. И я даже не знала, что звучит более правдоподобно.

— Шиари, что вам будет угодно? — сделав книксен, спросила девушка.

Я не знала, что ей ответить. Все вокруг казалось странным, в голове роилось множество вопросов, первым из которых был о состоянии моей мамы, но его я не могу задать простой служанке. А узнавать о мире, куда попала, не хотелось совершенно. Голова и так болела от неожиданно свалившейся на меня ирреальности, поэтому единственное, что мне хотелось, — лечь спать и проснуться в своем мире рядом с мамой. Как бы я ни ощущала себя здесь, но там была моя единственная родственная душа. Даже перспектива знакомства с отцом не прельщала.

— Что означает «шиари»? — тихо спросила я, и девушка вскинула на меня удивленный взгляд.

— О, я сделала что-то неправильно? — испуганно спросила она, и я поняла, что никаких ответов от нее не добьюсь. Похоже, Лиатта не посвятила ее в тонкости моего пребывания в этом дворце.

— Можно мне ночную рубашку? Я хочу спать.

Девушка кивнула, подошла к шкафу и раскрыла створки, где на полках лежала накрахмаленная одежда, а на вешалках висели два платья. Служанка достала ночную сорочку и подала ее мне, после чего я отправилась за ширму переодеваться. Когда я вышла, постель была уже расстелена, а девушка стояла у стены в ожидании дальнейших распоряжений.

— Оставьте меня, пожалуйста, — попросила я, и просьбу тут же исполнили.

Я забралась в кровать, где накрахмаленное жесткое белье оказалось для меня неприятной неожиданностью. Прикрыв глаза, расплакалась. Куда я попала? И главное, как отсюда выбраться? Мамочка, почему же ты мне обо всем не сказала раньше?..

Первые лучи солнца безбожно нарушали мой сладкий сон, заставляя покинуть объятия Морфея. Ненавижу просыпаться. Мне хочется обнять подушку и вернуться в мир своей мечты, которая намного более радушна ко мне, нежели реальность. Но сегодня что-то не давало мне вернуться в свой сон, заставляя распахнуть глаза и почувствовать жжение во всем теле. Я застонала и начала чесаться, начиная с ног и заканчивая животом и руками. Но ничего не помогало, все тело будто охватил огонь. Вскрикнув, я подскочила с кровати и бросилась к окошку.

Действовала на основании инстинкта, но стоило мне встать под первые лучи солнца, как они успокоили мое тело и подарили спокойствие. Я удивленно посмотрела на свои руки и увидела, как под кожей вспыхивают красные вены, будто по ним текла не кровь, а само изначальное пламя. И теперь я поняла, почему здесь не предусмотрены шторы.

Боль утихла, как и огонь в венах, зато теперь я смогла заметить, что моя кожа отпадает полупрозрачными пластами. Вскрикнув, я начала смахивать с себя иссохший эпидермис, и на мои крики в комнату вбежала давешняя девушка. Служанка круглыми глазами глядела на меня, не зная причину моего испуга. Сумев побороть первоначальный страх, я перевела дыхание и уставилась на девушку в скромном одеянии, которая низко поклонилась мне.

— Доброго утра, шиари. Будут ли какие-нибудь распоряжения? — настороженно спросила она.

«Не могли бы вы закрыть дверь с той стороны и оставить меня одну?» — хотелось спросить мне, но я вовремя прикусила язык и огляделась. Я находилась все в той же аскетичной комнате, поэтому прекрасно знала, где тут находится ванная. Что за странный мир? У меня кожа слезает, будто у змеи в период линьки. Теперь точно нужно вернуться домой, если не ради себя, то ради мамы.

И вдруг я пришла к четкому осознанию: мама не только знала о существовании этого мира, она была родом отсюда. Она действительно здесь жила. Если вчера я строила подобные догадки и делала гипотезы, то сейчас во мне была лишь непоколебимая уверенность. Мой отец был местный. И я как минимум полукровка, раз мы находимся на земле драконов. Но почему король назвал Ксифима фениксом? Кто я и куда попала? Слишком много вопросов, и мне срочно нужно найти информатора.

— Шиари, мне было приказано разбудить вас, помочь одеться и проводить к его величеству.

Ясно, значит, о моих распоряжениях спросили ради протокола, хотя уже план действий имеется? Проигнорировав девушку, я прошла в ванную, куда хотела за мной пойти и служанка. Вот уж нет, в свое личное пространство я ее не пущу! Именно поэтому я моментально закрыла перед носом удивленной служанки дверь на засов.

Водные процедуры принимала долго, так как пришлось смывать с себя облезающую кожу. Не стоит упоминать, что я себя при этом чувствовала настоящей змеей подколодной. Во мне даже жил страх, что я сейчас подниму ноги вверх, а там вместо изящных щиколоток будет склизкий хвост. Брр!

Зато благодаря отшелушиванию и этому пламени в моих венах не осталось никаких следов вчерашней истерики. Мое лицо не выглядело опухшим, да и сама кожа была гладкая, как у младенца. Вышла из ванной я только спустя минут тридцать, волосы мыть не стала, не будучи уверенной, что у меня получится их высушить. Плана дальнейших действий не было. Я по-прежнему раздумывала над тем, чего желает мое сердце: остаться здесь или вернуться к маме. Хотя, собственно, остаться мне еще никто не предлагал. Да и не опасно ли это будет?

— Позвольте помочь одеться в подобающую вашему статусу одежду? — спросила служанка, с пренебрежением посмотрев на мое белое платье, лежащее на стуле. Оно все равно было грязным, поэтому надевать сегодня я его не собиралась.

Кивнув девушке, я прошла к шкафу и раскрыла створки. Здесь вместо двух вчерашних платьев висело только одно, выглядящее куда дороже своих предшественников, и к внутренней стене шкафа были прислонены кольца, соединенные тонким материалом — кринолин. Уже догадываясь о муках, которые мне предстоит претерпеть, я позволила молодой девушке, даже младше меня, помочь мне облачиться в местный наряд. На мне затянули бежевый корсет, из которого моя грудь практически вываливалась, и я уж не говорю о бедных легких, которые явно недополучали положенного им кислорода. Неудивительно, что девушки эпохи «выставочного стиля» считались кисейными барышнями, падающими в обморок при любых незначительных потрясениях. Это была их единственная надежда на то, что кто-то сжалится над ними и снимет этот треклятый корсет!

Но жаловаться и показывать свой характер в первый день знакомства с новым миром не самое верное решение, поэтому я закусила губу и старалась привыкнуть к новому способу дыхания. Девушка тем временем надевала мне через голову кринолин, который в отличие от корсета вызвал у меня восторг. Я даже покружилась перед зеркалом, предвкушая, когда на меня уже наденут верхнюю одежду. Само платье было из ярко-синего бархата с наглухо закрытым горлом и расширенными книзу рукавами. Кроме вышивки, платье ничего не украшало, поэтому выглядело оно элегантным. Я подумала, что для первого знакомства с таинственным отцом оно подходит как нельзя лучше. Местная обувь тоже оказалась вполне удобной, к тому же мои туфли на каблуках потерялись еще во время полета.

В дверь постучали, и в комнату вошла Лиатта. Она, придерживая юбки, подошла ко мне и присела в реверансе. Я даже оторопела, не зная, как реагировать на подобное приветствие. Это она мне кланяется по статусу? Получается, исходя из основ этикета, я должна ей ответить легким кивком головы. Сделала и теперь испуганно ожидала ее реакции. Я ведь ничего не перепутала? Не хотелось бы ударить в грязь лицом.

— Ваше высочество, готовы ли вы пройти на аудиенцию к королю?

— Если его величеству будет так угодно, — произнесла я, желая убедиться, что меня не подставили и нашу встречу действительно назначил отец.

— Ему будет так угодно, — ответила Лиатта, развернулась и вышла в коридор.

Я поспешила за ней, и стоило только мне переступить порог, как девушка подхватила меня под руку. Ее взгляд ясно говорил, что так положено, поэтому возражать я не стала и двинулась дальше по коридору. Сердце колотилось в предвкушении настоящего знакомства с отцом, а не мимолетной встречи, как было вчера.

Столько лет я воображала себе его, еще ребенком ночами мечтала встретить не принца на белом коне, а своего отца, который будет носить меня на руках, заплетать по утрам неровные косички, торчащие в разные стороны, и гулять со мной и мамой в парке. И каждый день моя надежда встретить его таяла, каждое утро приносило разочарование, которое вскоре превратилось в уверенность, что я его никогда не увижу.

И вот сегодня я иду на встречу со своим отцом, и не обычным человеком, а королем из другого мира, представителем неизвестной мне расы. Было ли мне страшно? Безусловно. Я не только боялась сделать что-нибудь не так и тем навлечь на себя его гнев, я больше всего боялась почувствовать во рту горький привкус разочарования. Неужели моя мечта встретить отца окажется не легким и воздушным замком, а серым и мрачным подземельем?

— Когда две дамы прогуливаются, принято вести светский разговор. Я понимаю, вы из другого мира, и, судя по вашей одежде, вы еще более распутны, чем эльфы.

— Тут и эльфы есть? — вырвалось у меня. Слова Лиатты о распутности я проигнорировала, ведь, судя по их моде, она делает выводы, исходя из моей вчерашней одежды, а не моральных устоев. Впрочем, и с моральной точки зрения мой мир весьма… свободный.

— А где их нет? — нахмурилась девушка, фыркнув. — Вольнодумцы!

— Видимо, здесь их не очень жалуют, — сухо заметила я, не желая поддерживать дальше разговор.

Мы подошли к лестнице, и вот теперь я почувствовала, что у меня возникли проблемы. С такой пышной юбкой просто невозможно с первого раза спокойно спуститься по лестнице, не получив травм! Лиатта отпустила мою руку, приподняла подол своего платья нарочито медленно, чтобы я поступила так же, и ступила на лестницу. Тоже приподняв свой подол, стараясь прижимать кринолин к ногам, чтобы было видно ступеньки, я сделала первый шаг, смотря исключительно себе под ноги.

Вот так я и преодолела это травмоопасное расстояние, не отрывая взгляда от ковровой дорожки. И чего я не ожидала, так это препятствия у самого подножия лестницы в виде молодого человека. Я налетела на него, теряя равновесие, но мужчина не дал мне распластаться на полу и удержал за талию, прижимая к себе. Облегченно выдохнув, подняла свои глаза на незнакомца… и утонула в грозовом ночном небе. Тщетно я пыталась отличить сон от реальности.

Этого просто не может быть! Передо мной стоял высокий широкоплечий мужчина с черными волосами, в данный момент связанными темным кожаным ремешком. Я стояла выше его на лестнице и могла без труда разглядеть его лицо, но все равно он возвышался надо мной. Я не могла вымолвить ни слова, продолжая смотреть на воплощение своей мечты. Дело было не в том, что он убийственно красив, а в том, что я его уже видела. Когда-то, на Земле…

Глава 3

И сейчас он стоял передо мной в этой реальности. В его глазах не было ни намека на узнавание, наверное, я все же обозналась. И эта мысль принесла мне горькое разочарование. Его лицо представляло собой непроницаемую маску, из-за которой я не могла понять его истинные чувства.

— Как тебя зовут? — неожиданно вымолвила я, словно его имя что-то могло изменить или дать мне хоть какую-то информацию. Но отчего-то была уверенность, что его имя даст мне надежду на новую встречу.

Мужчина приподнял бровь, внимательно посмотрев на меня, и усмехнулся. Без злобы, а с какой-то долей самоиронии.

— Мне первый раз в жизни задают такой вопрос. Обычно все знают и о моем имени, и о моем статусе. Кто ты?

«Девушка, влюбившаяся в тебя с первого взгляда». Это был бы самый честный и правильный ответ, но я прикусила язык, чтобы случайно не проболтаться об этом. Мужчина же смотрел на меня с долей интереса, явно наслаждаясь моей реакцией на него. Что ж, он наверняка привык, что на него реагируют подобным образом. Такие самоуверенные мужчины редко испытывают недостаток в женском внимании.

Я поймала себя на мысли, что не только не ответила на его вопрос, но и продолжаю бесстыдно прижиматься к нему. Но ведь и он так и не убрал руки с моей талии. И это показалось мне неожиданно правильным. Его руки были на нужном месте. Судя по его реакции, он думал о том же.

— Ваше высочество, — прервала нас Лиатта.

Мы оба повернули головы в ее сторону. Слегка задели друг друга носами и сообразили, в каком положении мы стоим, поэтому мгновенно отпрянули друг от друга. Я вновь не удержала равновесия, и незнакомцу пришлось придержать меня за руку. Выпрямившись, я смутилась и неожиданно изрекла:

— Я не всегда такая неуклюжая.

— Конечно, — улыбнулся он. В его голосе слышалась беззлобная насмешка.

Краем глаза заметила удивление на лице Лиатты, но не стала придавать ему значения. Мужчина же отступил на шаг, убедившись, что я могу самостоятельно сохранять равновесие. Я приподняла подол и спустилась с последней ступеньки, поравнявшись с фрейлиной ее величества. Та смотрела на меня с удивлением и долей зависти, но вскоре не я стала предметом ее внимания.

— Ваше высочество, — девушка склонилась не передо мной, а перед незнакомцем, который чуть склонил голову в знак приветствия, — позвольте познакомить вас с вашей единокровной сестрой, Леоникой Ярруа.

Для нас обоих слова фрейлины были подобны грому. Мы переглянулись, и если в моих глазах погас интерес из-за удушающего разочарования, то в его глазах зажглась ненависть. Я никогда не видела столько тьмы в глазах; но если раньше она была теплой, обволакивающей, как ночное небо, то теперь все звезды там погасли, оставив непроглядную черную бездну.

— Сестра? — переспросил он, совладав со своими эмоциями. — Весьма приятно познакомиться. Я так понимаю, что вы направлялись к его величеству? Теперь мне более ясны мотивы сегодняшней внеплановой встречи. Шиари Лиатта, вы можете быть свободны. Я лично провожу ее высочество к королю.

— Как вам будет угодно, мой принц, — склонилась в поклоне фрейлина и поспешила покинуть наше общество.

Без нее воздух стал спрессованным. Я сразу же почувствовала напряжение под пристальным взглядом местного принца и моего… брата. О господи, да он мой единокровный брат! Мои щеки запылали, но даже они не выказывали полноту моего смущения от осознания того факта, что я чуть не влюбилась в собственного брата! Меня пробрало до дрожи, но я почувствовала еще большее отвращение к себе, когда поняла, что не могу воспринимать его как родственника. Пусть он будет лучше моим врагом, чем братом! Тогда я могла бы лелеять свое чувство к нему…

— Шиари, — слегка склонив голову и подав мне правую руку, обратился ко мне его высочество, — позвольте проводить вас к королю.

— Как я могу принять вашу помощь, если не знаю даже имени?

— Теперь я могу точно утверждать, что знание моего имени не принесет радости ни одному из нас, — усмехнулся он, но все же соизволил представиться: — Кронпринц Ордарион Ярруа.

— Приятно познакомиться, — выдавила я, и мужчина приподнял бровь, оглядев меня с ног до головы.

— Обычно говорят «для меня великая честь познакомиться с вами, ваше высочество», — серьезно ответил он. — Мне стоит повторить свой вопрос. Кто ты?

— Думаю, отец нас заждался, — буркнула я, проигнорировала протянутую руку и прошла в центр холла, в который мы спустились. Передо мной стоял трудный выбор дальнейшего курса передвижения, поэтому я вновь развернулась к кронпринцу. — А в какой стороне его кабинет?

На меня смотрели с интересом и уже без ненависти. Неожиданно он усмехнулся, в несколько шагов преодолел разделявшее нас расстояние и схватил меня за руку.

— Ты иномирянка! Дочь Еванжелики из клана Северных ветров, я прав?

— Я ее дочь, но о ее клане не имею ни малейшего понятия. Отпусти меня.

— Поверь мне, теперь я с тебя глаз не спущу, — с угрозой произнес он, положил мою руку на сгиб своего локтя и повел в направлении отцовского кабинета.

Я была слишком напугана, чтобы попытаться вырваться. На автомате следуя за принцем, рассматривала его профиль и сетовала на несправедливость судьбы, сыгравшей со мной злую шутку: ведь единственный и неповторимый мужчина в моей жизни оказался моим единокровным братом! Может, это был вовсе не он? Есть ли вероятность, что тот замечательный день мне приснился и я видела этого мужчину лишь в своих грезах?

Я хотела перестать быть серой мышью? Вот, получилось! Теперь я какая-то принцесса и здешний принц не настроен по отношению ко мне радушно. А все знают, чем грозит неприязнь высокопоставленных особ. Но пусть лучше он меня ненавидит, так мне будет легче держаться от него на расстоянии.

Когда мы вошли в кабинет его величества, я поняла, что аудиенция у короля — понятие растяжимое, включающее в себя не только двух участников разговора, но и их свидетелей. С трудом поборола в себе желание убежать обратно в комнату и сделала шаг вперед.

В кабинете на диванах и в креслах расположились шесть человек. Или фениксов. Или драконов. Кто их знает? Я сама еще не разобралась, кем являюсь на самом деле сама. При одном взгляде на присутствующих можно было понять, как они по отношению ко мне настроены.

Повисла гнетущая тишина, пока я рассматривала собравшихся. Королева сидела справа от меня на диване, с безразличием смотря в окно. Ксифим устроился подле нее, но при этом не отрывал взгляда от меня, будто желая убедиться, что со мной все в порядке. Неизвестный мне мужчина средних лет сидел на втором диване у левой стены, рядом со своей, вероятно, дочкой, которая с нескрываемой ненавистью глядела на меня. Король расположился в кресле за столом у окна, еще один мужчина — молодой светловолосый парень — сидел в кресле напротив, сложив руки на груди.

— Не бойся, тебя тут не съедят, — наклонившись, прошептал на ухо кронпринц, — по крайней мере, в первые сутки пребывания во дворце. Им же нужно придумать план по твоему устранению?

Не знаю, с какой целью были сказаны эти слова, но они неожиданно вселили в меня решимость. Я выпрямила спину, хотя и не могла похвастаться такой безупречной осанкой, как у королевы, и прошла в центр, предоставляя собравшимся возможность осмотреть меня со всех сторон.

— Теплый семейный круг, — не удержался от сарказма Ордарион, после чего прошел к окну и встал там, прислонившись к оконной раме, полузакрытой шторами.

— Леоника, ты прекрасно выглядишь, — сказал король.

Но я не сдвинулась с места. Даже на комплимент благодарностью не ответила. Подобное было продиктовано не злостью или обидой, и даже не отсутствием воспитания, а элементарной растерянностью. Я не знала, как вести себя в подобном обществе.

— Девчонку нужно отправить домой, — неожиданно изрек мужчина средних лет, сидящий слева от меня. — Она ставит под угрозу главенство клана Золотых песков.

— Сбавь тон, Лимберий, вспомни, о ком ты говоришь, — жестко оборвал его король. — Она моя дочь и принцесса.

— Прошу прощения, ваше величество, — буркнул в ответ мужчина, чуть склонив голову.

— Как ни странно, но я согласен с графом, — глядя на меня в упор, вмешался в разговор Ордарион. — Ваша дочь может втянуть земли Восставших из пепла в кровопролитную войну за власть.

— Я рад, что ты хотя бы не оспариваешь права своей сестры на престол.

При этих словах братишка заметно поморщился, невольно посмотрев на меня. Я бы прямо сейчас заявила, что никаких прав предъявлять не собираюсь, но мне настолько не понравился этот колючий взгляд принца, что я промолчала. Отказаться могу в любой момент. Ведь могу?

— Ваше величество, какие права? — фыркнула королева. — Она прибыла из другого мира, не знает наших законов и к тому же явно младше кронпринца.

— А вот тут стоит поспорить, — усмехнулся Ксифим. — Время в мирах течет по-разному, поэтому Леоника может по праву считаться первенцем его величества, пусть и женского пола. Но законы относительно наследников ничего не говорят о предпочтительности одного пола перед другим, поэтому престол может перейти и в женские руки.

— Получается, что моя мама ваша первая жена? — спросила я. Кажется, что-то да начинает проясняться.

— Королева Еванжелика, — кивнул правитель.

И мне стало легче оттого, что маме не пришлось терпеть сомнительного положения любовницы. В этом мире это может быть почетным званием, но у нас в мире о таких вещах предпочитают помалкивать.

— Тогда сколько мне по меркам вашего мира?

— Тоже двадцать один, что не отменяет того обстоятельства, что ты родилась раньше. Каждый год на Земле равен примерно пяти в этом мире. Прости, Леоника, я даже не знал о твоем существовании, — вздохнул правитель. Я бросила взгляд на Ксифима. Но он же говорил, что королю нужны наследники? Получается, он солгал? Я нахмурилась, а старец посмотрел на меня выразительным взглядом, чтобы помалкивала. Пока что я не знала, кому можно доверять в этом мире, поэтому решила промолчать о своих догадках. — Леоника, ты моя дочь, поэтому я не могу отпустить тебя в твой мир, как бы ты этого ни хотела. Если богине было угодно твое возвращение, да будет так. Я признаю тебя. И с этого момента ты становишься принцессой.

— Она не прекратит вражду, а только подольет масла в огонь междоусобицы, — рыкнул принц, с яростью посмотрев на своего отца.

— Она законная наследница, — с нажимом ответил правитель, — и имеет даже больше прав, чем ты.

— Я готовился к правлению восемьдесят лет своей жизни, а она даже порядков не знает.

— Выучит! — безапелляционно ответил король, и я открыла рот от удивления. — Вот ты этим и займешься!

— Сколько тебе? — шокированно прошептала я, уставившись на принца.

— Что? Я должен еще и обучать ее? — Вместо ответа на мой вопрос кронпринц гневно посмотрел на отца. — Не много ли вы, ваше величество, возлагаете на маленькую девочку? Хотите вручить ей бразды правления, что ополчит против нее как минимум половину нашего клана и вызовет гнев правителей других кланов, да еще и желаете назначить ей в учителя меня? По-моему, последнее — перебор. Я же превращу ее жизнь в ад, неужели вы хотите такой судьбы для своей дочери? Прошу вас подумать и принять более разумное решение.

— Я его уже принял, — неожиданно весело ответил король, внимательно посмотрев на своего сына и усмехнувшись. — Ты будешь руководить ее обучением и лично докладывать о ее успехах. Не будет справляться она — не будешь справляться ты. Если за год она хоть на сотую долю процента сможет составить тебе конкуренцию, я не стану менять решение о престолонаследии, — припечатал король.

Ордарион смотрел на него полным недоумения и негодования взглядом, не веря, что его отец не шутит. В кабинете повисла тишина, которая нарушалась лишь тиканьем напольных часов. Я испугалась, так как взбешенный взгляд принца не предвещал мне ничего хорошего. Все вокруг, кроме Ксифима и короля, были настроены ко мне враждебно. Была бы их воля, меня бы уже отправили на плаху.

— Как будет угодно, ваше величество, — после продолжительного молчания ответил принц и отвернулся к окну, даже не взглянув на меня. Я же не могла понять, отчего на моей душе заскребли кошки.

— Ваше величество, — наконец решилась обратиться к королю, — не поймите меня неправильно, но я не принадлежу этому миру. Он мне чужой. И ваш сын прав. Я никогда не смогу стать хорошим правителем, так как мне не хватает решительности, которая присуща вашему наследнику.

— Не могу с ней не согласиться, — вмешалась королева.

— Твоя речь лишний раз доказывает, что ты умная девушка, правильно рассчитывающая свои силы и способности. Поверь мне, решительности и жесткости тебя научит дворцовая жизнь и близкое общение с Ордарионом. Я не изменю своего решения, даже если оно будет осуществлено против твоей воли. И не пытайся строить из себя дурочку во время обучения! Если узнаю об этом, то найду способ избавить тебя от желания идти наперекор моему слову.

— Вы не оставляете мне выбора, — вздохнула я, но мне никто не ответил. Король откинулся на спинку кресла и решил поведать мне больше о том, куда я попала.

— Мир, в котором ты родилась, носит название Эмерит. Ты находишься в резиденции правящего клана Золотых песков, земель Восставших из пепла, или королевства фениксов. Позже я познакомлю тебя с картой нашего мира, и ты сможешь изучать различные науки. Мне жаль, что Еванжелика так и не посвятила тебя в твою суть, но ее упущение придется исправить в ближайшие сроки.

Я пыталась уложить всю информацию у себя в голове. Я действительно из этого мира и вернулась домой. Но дома меня не очень-то ждали, и теперь я мешаю своей новой семье, но, кажется, отец настроен решительно и будет защищать меня, пусть даже от собственного сына и жены. Но один вопрос меня волновал больше других.

— Что будет с моей мамой? Она узнает обо мне?

— С ней остался один из жрецов моего клана, — вмешался Ксифим. — Он предложит ей выбор: остаться на Земле или вернуться домой.

— Я смогу увидеться с ней? — воодушевилась я.

— Не сразу, — покачал головой тот, кого вчера назвали Святым Хранителем. — Сначала она должна будет побывать на суде богов за укрытие в другом мире наследной принцессы.

— Ее ждет наказание?

— Это решат боги. Их вердикт может быть милосердным, если они сочтут вашу мать невиновной, принцесса, — склонил голову старец.

Неужели в этом мире еще и боги существуют?! Нет, с моим скептицизмом в это сложно поверить с первого раза. Даже существование параллельного мира легче вообразить, чем существование всевышних. И было страшно слышать, что жизнь моей мамы зависит от чужой воли. Лучше бы она выбрала остаться на Земле!

— Еще вопросы, принцесса? — спросил у меня король, улыбнувшись.

— Я — дракон? Сегодня утром со мной произошли странные вещи. По моим венам будто текла раскаленная лава.

— Ты — феникс, — легко ответил монарх, и я открыла рот, пытаясь переварить новость.

Она привела меня в такое взбудораженное состояние, что все остальное на ее фоне меркло. Новый мир? Подумаешь, это всего лишь забытое старое. Присутствие мачехи? Можно пережить. Принцесса? Стоит удивиться. Но вот феникс? Это выше моего понимания!

— Ты станешь драконом, — спокойно добавил король, чем привел меня в еще большее замешательство. — Но пока ты несгоревший феникс.

Несгоревший? Мне бы не хотелось испытать на себе языки пламени! Надеюсь, это все же образное выражение.

— В каком смысле — пока?

— Тебе об этом должна была рассказать мать, — раздраженно отозвалась королева и посмотрела на своего мужа. — Ты предлагаешь представить ее обществу?

— Да, но пока не как наследницу, а просто как мою найденную дочь. Нужно устроить прием в ее честь, — сказал король, с гордостью глядя на меня. Никаких чувств, кроме интереса, к приобретенному родителю я не питала, поэтому на все его предложения реагировала прохладно. — Эстэтта, моя королева, сделаешь ли ты мне подарок, устроишь ли прием в честь нового члена семьи?

— Прием? — презрительно переспросил принц, вновь развернувшись к нам. — Ты знаешь, сколько времени займет ее подготовка? Она не знает ни этикета, ни здешних обычаев. Да она и двух слов связать не сможет, я уж не говорю о танцах!

— Ты не забыл, что отныне это твои заботы? — заявил король, чем явно взбесил наследника. — Советую тебе обучить ее всему в течение месяца, ведь именно тебе придется сопровождать принцессу на ее первый прием.

— Еще и это? Ты забыл, сколько у меня обязанностей? И еще на носу облет провинций, поэтому я не могу сорваться и носиться с капризной принцессой.

— Положим, она некапризна, — вмешался Ксифим, — и легко обучаема, в этом я уверен. Не могла же у короля родиться неспособная дочь? С танцами могут возникнуть проблемы, но, я уверен, с таким хорошим партнером и наставником, как вы, ваше высочество, принцесса сможет двигаться так же элегантно, как и ваша мать.

Это был меткий выпад, но принц и бровью не повел.

— Я сниму с тебя отчетность. И отныне ты больше не глава тайной полиции, — вставил король, что было, на мой взгляд, его ошибкой. Ибо с этого мгновения принц меня возненавидит.

— Ты снимаешь с должности Ордариона, при котором уровень преступности упал вдвое, ради того, чтобы он вытирал сопли молоденькой девчонке? — прошипел Лимберий, и король вновь наградил его уничижительным взглядом.

— Забываешься, глава Холодных морей!

— Раз такова твоя воля, я ее исполню, — проскрипел зубами наследник, вновь окинув меня цепким взглядом с головы до ног, видимо оценивая фронт работы.

— Ваше величество, разве нельзя назначить кого-нибудь другого мне в учителя? — умоляюще спросила я.

Мне до дрожи не хотелось, чтобы моими манерами принц занимался лично. Мне не нравился его оценивающий взгляд, не нравилось, что мне хочется расплакаться из-за его неприязни, и не нравилось то, что он приходился мне братом. Последнее я просто возненавидела.

— Что ты, Леоника, он и не будет твоим учителем. Скорее, он будет куратором, — с явной усмешкой ответил король. Он будто забавлялся сложившейся ситуацией.

Подождите, если его сыну больше восьмидесяти, то сколько же моему отцу? Принц явно выглядит не старше двадцати пяти, но и королю много лет не дашь. Лет двести — триста? Тогда становится понятна его любовь к подобным забавам — так он может украсить свою вековую жизнь.

— Скоро завтрак, на сегодня разговоров достаточно. — Король встал со своего места, и все поднялись вслед за ним, сидеть осталась лишь королева. — Приглашаю всех проследовать в Нефритовую столовую.

— Ваше величество, я должен отказаться от любезного приглашения, — начал Ксифим. — Мне нужно возвращаться в свой клан. Мои обязанности Хранителя не ждут.

— Разумеется. Мы с вами уладили все недоразумения, возникшие между нами. Я благодарен, что вы вернули мою дочь на родину. Попутного ветра!

Старец низко поклонился и покинул кабинет, а король направился к ее величеству, чтобы предложить ей руку в качестве опоры. Королева бросила недовольный взгляд на меня, но она была достаточно умной, чтобы не выказывать свое недовольство открыто. Я проводила монаршую чету завистливым и немного обиженным взглядом. То, чего никогда не было у моей мамы, есть у этой женщины.

Ко мне подошел Ордарион и подал руку, причем сделал это весьма раздраженно. Я заколебалась. Хотелось дотронуться до него и одновременно отодвинуться подальше, как от огня. В итоге я все-таки вложила руку в его протянутую ладонь и залюбовалась скрепленным союзом: моя руку оказалась неожиданно миниатюрной и женственной на фоне его. На щеках даже вспыхнул румянец, и я постаралась себе напомнить, что это мой брат, нас связывает общий отец, поэтому я не могу рассматривать Ордариона в качестве предмета девичьих воздыханий.

Отец посмотрел на нас оценивающим взглядом, взял под руку жену и первым вышел из кабинета. За ним последовали и мы. Новый мир распахнул для меня свои двери, но сейчас я не могу выйти наружу из-за сильнейшего урагана. И только время покажет, смогу ли усмирить стихию, или ветер оставит от меня лишь горстку пепла.

Глава 4

Я шла под руку с его высочеством и размышляла. С отцом мне так и не удалось познакомиться, зато я была представлена его величеству королю. И пока я успела увидеть в нем здравомыслящего человека. Были ли у него еще какие-нибудь достоинства?

Я бросала взгляды на идущего рядом принца, не решаясь с ним заговорить. Его губы были плотно сжаты, а брови нахмурены, будто он размышлял о чем-то неприятном. Я чувствовала на себе вину за то, что мое появление поставило под угрозу его будущее, да еще и лишило должности. Теперь вместо того, чтобы быть грозой преступного мира, он обязан стать нянькой для новоиспеченной принцессы.

Пока я предавалась угрызениям совести, справа от меня раздался приятный баритон поравнявшегося со мной белокурого парня. Именно он не проронил ни слова в кабинете его величества, лишь загадочно улыбался, как и сейчас.

— Нас не представили, — начал он и слегка склонил голову. — Меня зовут Ирдарион Ярруа.

Младший брат твоего… как же это сказать… наставника?

— Не соизволите ли вы оставить свои умственные заключения при себе, ваше высочество? — прошипел Ордарион, бросив мимолетный яростный взгляд на брата. Младший принц усмехнулся и наклонился ближе ко мне.

— Он всегда такой, не обращай внимания. Я уже привык. Но наш отец определенно оказал тебе услугу, назначив учителем старшего брата. Личность он едва переносимая, но зато обязанности выполняет со стопроцентной успешностью. Кстати, можешь звать меня Ирдар, в то время как брата обычно зовут Дарий, но он ненавидит, когда его имя намеренно приводят к уменьшительно-ласкательной форме, именно поэтому советую называть его так почаще.

Я хихикнула, стрельнув насмешливым взглядом в Ирдара. Тот подмигнул и выпрямился.

— У тебя красивая улыбка, и я весьма горд, что являюсь причиной ее появления.

— Чувствую, ты будешь единственным, кто будет у меня ее вызывать.

— Это не так плохо, — подмигнул он. На нас стала коситься вся семья, но никто не комментировал наш разговор. — Хоть где-то я буду первым и единственным, а то во всем меня всегда затмевал старший брат.

Я вновь рассмеялась, чем вызвала неодобрительный взгляд короля. К его счастью, мы уже дошли до Нефритовой столовой. Лакеи раскрыли перед нами двери, и король смог вступить в освещенную утренним светом просторную комнату, выполненную в зеленых тонах. Главным украшением зала был мраморный пол изумрудного цвета, стены же были отделаны в основном нефритом. Смотрелось пестро, но вместе с тем дорого и изящно.

У столов стояли лакеи, готовые выдвинуть стулья для всех вошедших. Ордарион подвел меня к столу. Чувствовала я себя крайне неловко, но все же мне удалось сесть на стул, а вот придвинула его сама к удивлению всех присутствующих. Скрип услышали все, поэтому сейчас я удостоилась пары насмешливых взглядов и одного обреченного — принца Ордариона. Покраснев до ушей, я опустила голову, и мой взгляд упал на сервировку стола. К счастью, за завтраком не бывает такого изобилия столовых приборов, и если мне предстоит опозориться из-за незнания этикета, то не сегодня утром.

На столе были тосты с джемом и медом, а также яичные рулетики. Завтрак даже в королевской семье не отличался разнообразием, и что-то мне подсказывало, что семья собралась с утра в обеденном зале только ради меня. Так сказать, на меня посмотреть и себя показать, пусть я и переиначила поговорку. Все приступили к трапезе.

— Святая простота! Да принцессу нужно будет обучать с нуля, — проговорила королева, когда я недостаточно аккуратно выпила воду из стакана. Я залилась румянцем еще сильнее.

— Не переживай, — подмигнул мне Ирдар. — Характеры у них с Ордарионом одинаковые, я списываю это на родственную связь, но они оба не ядовитые, зато весьма устрашающие.

— Ирдарион! — воскликнула королева, явно не ожидая от младшего сына такой вольности.

Я неуверенно улыбнулась ему, показывая свое расположение к его шуткам.

Он был похож на отца больше, чем Дарий. Последний унаследовал преимущественно внешность матери, хотя у него были такие же смоляные волосы, как у короля. Ирдар был ярким, приковывающим к себе внимание, но не таким умопомрачительно привлекательным, как его старший брат. Или только это в моем понимании? Я вновь устыдилась своих мыслей, в который раз напоминая себе о нашей родственной связи.

— Я уверен, что моя дочь не ударит в грязь лицом, — ответил король своей супруге и неожиданно мягко улыбнулся. — Не ревнуй, любовь моя. Что было в прошлом, там и осталось. Я лишь жду от тебя понимания и помощи. Леонике по статусу будут нужны фрейлины. Сможешь ли ты организовать отбор?

— О, я смогу, я смогу, — подняв руку, воскликнул Ирдарион, улыбаясь. Дарий фыркнул, и я неожиданно рассмеялась. Принц подмигнул мне, в то время как его родители обменялись недовольными взглядами. — Да шучу я! Любовниц мне хватает и из числа матушкиных фрейлин.

— Ирдарион! — вновь повысил на него голос его величество, но тот и бровью не повел.

Я понимала, что это не его привычное поведение, он просто старается сделать мое пребывание во дворце максимально комфортным. Уже из-за этого я готова была доверить ему выбор моих фрейлин.

— Набор девушек займет некоторое время, а хоть одна наперсница должна быть у принцессы, — лаконично заметил Ордарион.

— Она уже познакомилась с Лиаттой, тогда именно ее я и попрошу стать первой фрейлиной принцессы, — ответила королева.

Ирдар заметно дернулся. Его взгляд стал задумчивым, но на такое короткое мгновение, что мне, должно быть, показалось.

Я все еще не могла поверить, что нахожусь в обществе коронованных особ. Герцог с дочерью участия в разговоре не принимали, но при этом девушка бросала на меня недовольные взгляды. Можно было подумать, что я лично у нее трон из-под носа увожу, хотя именно в таком положении сейчас был Дарий. Признаться честно, я вообще не чувствовала от него таких эмоций, если в нем и жила ненависть, то только к сложившейся ситуации, из чего я сделала вывод: не так страшен черт, как его малюют.

Завтрак прошел в относительном спокойствии, и проводить в покои меня вызвался Ирдар. Я была рада, что это был именно он, ведь из всех здесь присутствующих только он проявлял ко мне явные положительные эмоции. Оно и понятно. На трон с таким устрашающим старшим братом он не рассчитывает, поэтому соревноваться ему не с кем, он живет в свое удовольствие и радуется жизни. Идти с ним под руку по коридору дворца было приятно, но совершенно неволнительно, как это было с Ордарионом. И почему на меня так влияет кронпринц?

— У тебя наверняка есть какие-нибудь вопросы. Можешь их задавать. Ты же не против, если мы с тобой будем на «ты»? Собственно, в кругу семьи этикет не так важен, — сказал принц.

И я вспомнила, что Ордарион со мной наедине тоже разговаривал на «ты».

— Полностью с тобой согласна. К тому же с местным этикетом я совершенно не знакома. В таком случае воспользуюсь твоим лестным предложением и задам пару вопросов. Но сначала удовлетворю свое любопытство. Сколько тебе лет?

— О, мне лестно, что первый заданный тобой вопрос касается моей особы. Право, я думал, что ты начнешь расспрашивать о Дарии или о наших родственниках из клана Холодных морей.

— О них у меня тоже есть пара вопросов, — смущенно ответила я.

— Тогда буду рад выслушать их все. Мне тридцать семь лет.

— Ого, неплохо сохранился! — воскликнула я.

— Ты совсем не знакома с Эмеритом, понятно, что тебя все удивляет. Уверяю тебя, ты скоро привыкнешь. Все же этот мир для тебя родной. Тебе здесь нравится?

Я не знала, что ответить на его вопрос. Казалось, если мой ответ будет положительным, то этим я предам свою маму. Но и отрицание было бы ложью, поэтому я предпочла проигнорировать этот вопрос и задать свой.

— Кем мне приходится глава клана Холодных морей и кто та девушка, прибывшая вместе с ним? От меня не укрылась их враждебность.

Последнюю фразу я произнесла с усмешкой.

— Шиар Лимберий — наш двоюродный дед по отцовской линии. Миалия — его племянница со стороны супруги, которую он настойчиво пытается выдать замуж за Ордариона. Можно подумать, что спустя несколько десятков лет он разглядит в ней свою пару, — фыркнул парень.

Вот как? Навязанная невеста? Неприятно, но пусть лучше он будет не свободен, пусть множество замков и табу оградят его от меня, потому что я не знаю, что делать со своим сердцем. Ирдар заметил мое уныние, но никак комментировать не стал.

— Глава Холодных морей не тот человек, которого стоит приглашать на завтрак в уютной обстановке. Хотя во дворце достаточно тех, кто хочет выдать своих дочерей замуж за кронпринца. Но если станешь королевой ты — плакали их планы. Тебя могут попытаться убрать с пути.

— Неужели все настолько серьезно?

— Я лишь предупредил. Дворец это террариум, в котором каждый попытается тебя ужалить. Можно обзавестись иммунитетом, а можно выработать свой яд. Две стратегии: в первом случае ты терпишь нападки и пытаешься избежать столкновений, во втором — жалишь сама, чтобы к тебе лишний раз не подходили. И не стоит злить лишний раз мою маму. Она уже была в роли фаворитки его величества и теперь рьяно устраняет соперниц. Сейчас ты — соперница ее сына.

— Фаворитки? — нахмурилась я. Получается, что отец изменял моей маме?

Мне было неприятно об этом узнать. Во мне новой волной поднялась ярость и к монарху, и к его нынешней супруге. Бедная мама! Как она это терпела? Неудивительно, что она просто-напросто сбежала из этого мира!

— Моя мама — истинная пара отца. Естественно, он изменял своей жене, которую встретил раньше королевы Эстэтты и с которой был договорной брак.

Это не оправдывает абсолютно никого.

— Истинная пара? — сквозь зубы прошипела я. Конечно, легко скрыться за пафосными словами.

Парень посмотрел на меня удивленно, потом вспомнил, что я из другого мира, и удосужился объяснить:

— Это особенность драконов. Два дракона всегда рождаются половинками, но так как мы лишь к двадцати одному году сливаемся с ними, то не все из нас могут встретить свою пару. А правителям нужны наследники, отцу уже было двести восемьдесят, поэтому ему приказали жениться. Он последовал приказу и выбрал в жены амбициозную и красивую девушку из клана Северных ветров. А через двадцать лет встретил мою маму. Их связь перед повторным браком короля длилась около года, а потом королева Еванжелика умерла. Мы так думали.

— Умерла? — приподняла я брови. Оставалось еще множество вопросов, например, о том, что значит сливаться с драконом, но я выказала желание узнать приоритетную для меня информацию.

— Я точно не знаю, история давняя, — пожал плечами принц и остановился перед дверью. — Я и так петлял с тобой по всем возможным коридорам, но пора нам расстаться. Это твои покои. Внутри ждет личная горничная, которая выполнит любую твою просьбу. Мама скоро пришлет к тебе Лиатту, которая скрасит твой досуг.

— Спасибо, — растерянно ответила я.

Брат, поклонившись и поцеловав мою руку, удалился, а я осталась стоять возле двери и растерянно глядеть ему вслед. У меня оставалось еще множество вопросов.

В комнате меня ждала не только горничная, но и Святой Хранитель. Мужчина поклонился мне, подошел и легко прикоснулся губами к моей руке. Я отшатнулась и с подозрением взглянула на него. Горничная поклонилась и вышла в соседнюю комнату.

— Чего вы от меня хотите? — сразу же набросилась я на него с вопросами. Информативный голод — единственный, который в данный момент испытывала. — Какие цели преследовали, отправив в этот мир? Не думайте, что я не вижу нестыковки между вашими словами и поведением родителей. Мама испугалась и не желала меня отпускать, но и отец меня тут не ждал, пусть и встретил весьма радушно. Не пытайтесь сделать из меня марионетку.

— Я лишь выполняю волю моей Богини, принцесса. Она желает, чтобы ты заняла трон, принадлежащий тебе по праву.

— Богиня? Не скрывайте собственные мотивы за вашим саном! — яростно воскликнула я.

— Вы прожили всю свою жизнь в технологичном мире, шиари, и вам сложно поверить в существование богов. Но поверьте, они реальней и ближе, чем вам кажется, — усмехнулся Святой Хранитель. И что-то подсказывало мне, что за его словами скрывается двойной смысл. — Ваша мать, как и Богиня, желает вам лучшей жизни. Так будьте достойны и своей родительницы, и своей покровительницы. Я вынужден откланяться. Дела действительно не ждут.

— Вы уходите? Бросаете меня одну в неизвестном месте? Вы хоть понимаете, что поломали мне жизнь?

Старец загадочно улыбнулся и погрозил мне пальцем.

— Не обманывай судьбу, девочка. И лгать мне не смей. Я вижу больше, чем ты способна представить.

— И вы видите мое будущее?

— Никто не способен предугадать судьбу той, в чью жизнь вмешались боги.

С этими загадочными словами он откланялся. Дверь за ним закрылась. Я сжала кулаки и с ненавистью посмотрела ему вслед. Я ненавидела не его, а саму ситуацию, в которой оказалась. Беспомощность и слепое подчинение обстоятельствам.

— Шиари, могу ли я быть вам полезной? — представ передо мной, спросила горничная.

— Как твое имя? — устало спросила я.

— Лори, ваше высочество, — ответила девушка.

— А чем могут заниматься такие, как я, Лори?

Горничная было растерялась, но быстро оправилась и начала перечислять:

— Встречаться с друзьями, готовить мероприятия и посещать различные приемы, прислушиваться к проблемам своих подданных, если те захотят попросить у вас помощи. Посещать придворный театр, исполнять обязанности по устройству дворца, если таковые у вас появятся с разрешения ее величества. Кроме всего прочего, вы можете приглашать к себе модельеров, разговаривать с фрейлинами, обучаться различным наукам, петь, рисовать, танцевать, вести корреспонденцию и многое другое. Также посещать храмы и, если вы изволите, вылетать из дворца, чтобы поохотиться и расправить крылья. Простите, шиари, если я о чем-то забыла.

Вот как? Оказывается, у принцессы не так уж мало обязанностей. К тому же я уверена, что кронпринц позаботится о том, чтобы забить мое расписание под завязку.

Когда я закончила с осмотром покоев, в которые входила спальня, гостиная, ванная и гардероб, ко мне в комнату постучались. Горничная открыла двери и впустила на порог мою новую фрейлину. Причем по ее лицу и натянутой улыбке было понятно, что это не та должность, о которой она мечтала. Можно сказать, ее спустили вниз по карьерной лестнице.

— Ваше высочество, — склонилась она, — позвольте сопровождать вас, когда вы того пожелаете.

— Конечно, — растерянно ответила я, — благодарю за предоставленный мне выбор.

Последние слова фрейлины не остались мною незамеченными, и я намерена была полностью воспользоваться этой возможностью. Когда я того пожелаю? Отлично, сейчас я не желаю ее видеть. Вслух сказать не успела, так как Лиатта поклонилась и отошла в сторону, чтобы пропустить высокого экспрессивного мужчину с несколькими мальчиками-пажами, нагруженными образцами тканей и выкройками.

— Ваше высочество, несказанно рад знакомству с вами! — воскликнул мужчина, раскланиваясь передо мной. — Мое имя шир Элиасаниэль Эльвийский. И я прибыл, чтобы лично подобрать туалеты для вашего высочества.

Сказано это было таким тоном, что я уверилась: меня лично посетил местный Юдашкин. Пафоса, правда, было поболее, чем у земного модельера, но таланта, надеюсь, будет не меньше. Мое внимание, однако, было привлечено в первую очередь его эльфийской наружностью. Светлые волосы прямым потоком струились по плечам и спускались до талии, заостренные уши смешно подрагивали, а раскосые глаза больше бы подошли девушке, чем мужчине. Я во все глаза глядела на высокого, красивого и при этом такого смешного модельера.

— Дайте я вас огляжу! — Мужчина обошел меня по дуге с оценивающим взглядом знатока женской красоты. Спустя минуту он всплеснул руками: — Ничего не понятно, нужно взглянуть без платья! Сейчас же! Пройдемте в гардеробную, чтобы я смог снять мерки.

И зачем он решил обмерять меня, раз я все равно была затянута в корсет? Исходя из его поведения, сделала вывод, что эльф он недалекий, но талантливый, судя по наличию королевских заказов. Или это мне новоиспеченная мачеха решила неприятность устроить?

Пока мы шли в спальню, а оттуда в гардеробную, я придирчиво рассматривала мужчину и пыталась прочесть хоть какие-то мысли по лицу Лиатты. Но она хранила непроницаемое выражение, поэтому я перенесла свой интерес на мальчиков-пажей. Уж они точно должны знать, популярен ли их господин.

— Часто, наверное, приходится ходить с образцами тканей и эскизами нарядов? — аккуратно спросила я у мальчишек, нежно улыбнувшись.

Те удивленно воззрились на меня и переглянулись между собой.

— Часто! Да только маршрут знакомый, шир Элиасаниэль только во дворце заказы принимает, — ответил один из пажей, и я облегченно вздохнула. Хоть с этим модельером ловушки никакой нет.

В гардеробе мужчина тактично отвернулся, пока горничная помогала мне раздеться до атласной камизы[1] и коротких панталон, похожих на милые пижамные шортики. Лори ушла, а модельер обернулся и окинул меня еще одним оценивающим взглядом, вооружившись измерительной лентой, как карающим мечом. Элиасаниэль вытащил из кармана часы с филигранью, откинул узорчатую крышку, и оттуда полился мягкий зеленый свет. Мужчина положил часы на туалетный столик, повернулся ко мне и начал измерения.

— Объем бедер — девяносто пять, талии — семьдесят два, груди — девяносто семь, — громко объявлял модельер, и часы (часы ли?) издавали глухой звук всякий раз, словно записывали информацию. После окончания замеров я смогла в этом убедиться, когда странное устройство повторило все записанные данные. Диктофон? Неплохо. — Ваше высочество, возможно, я скажу вам не совсем приятную вещь, но вам желательно похудеть в объемах на несколько сантиметров. Я восхищаюсь вашей красотой, — поспешно добавил он, чтобы принцесса «гневаться не изволила», — но желаю вам самого лучшего. Я позову горничную, чтобы она помогла одеться, и мы приступим к выбору фасонов и ткани.

Все так и произошло, поэтому, вновь облачившись в неудобный наряд, я вышла в спальню, чтобы просмотреть фасоны платьев для своего гардероба. Наверное, я подсознательно догадывалась, что останусь здесь на продолжительное время, поэтому благосклонно принимала эскизы Элиасаниэля. Или, может быть, мне хотелось быть достойной дочерью своей матери и показать всем придворным, чего я стою? Я не стану раскисать и плакаться по поводу разлуки с родительницей, а просто попробую стать счастливой даже в этом мире.

Обедали мы в малой столовой, где служанка накрыла на несколько персон. Лиатта оказалась вполне терпимой личностью, когда ее рот был занят едой, и она не кривилась из-за своей новой должности. У меня это вызывало больше веселья, чем неприязни, но и заводить дружбу с девушкой я не собиралась, поэтому наше совместное времяпрепровождение можно было назвать терпимым.

Выбор нарядов и тканей занял больше времени, чем я могла подумать. До самого ужина я оставалась в компании шира, который еще и послал пажа в лавку, чтобы тот доставил мне нижнее белье. Я была ему благодарна, поскольку, переодевшись в чистое, чувствовала себя намного уверенней. И завтрашний день я готова была встречать с боевым настроем.

Глава 5

Эмерит. Дворец короля Восставших из пепла

Королева нервно постукивала ногтями по столешнице, прожигая взглядом своего супруга. Тот смотрел на нее с долей иронии и легкой улыбкой на губах. Ему была приятна ее ревность, которую она считала всего лишь предосторожностью.

— Станион, ты точно уверен, что она твоя дочь? Ты знаешь, что Еванжелика может солгать и не моргнуть глазом.

— Я осведомлен, на что способна эта женщина, — слегка улыбнулся король, — но я доверяю словам Святого Хранителя клана Северных ветров. Ты знаешь, лгать они не могут.

— Но и они могут быть лишь пешкой в руках гроссмейстера. Богиня благоволит Еванжелике, поэтому их противостояние с Ордарионом может вылиться в противостояние богов. И ты действительно веришь, что Еванжелика, одна из самых сильных волшебниц этого мира, вот так просто отпустила бы свою дочь, даже в присутствии Святого Хранителя? — скептически заметила королева.

— Разумеется, я не столь наивен. Но допускаю, что Еванжелика могла потерять свои способности, будучи при смерти.

— Не может быть, Станион! — удивленно воскликнула королева, встав со своего места. — Спустя столько лет ты еще смеешь ее оправдывать? Да она чуть не лишила меня возможности иметь детей, уничтожила артефакт и скрылась в другом мире, притворившись мертвой! А теперь она отправила к нам свою дочь! Уверена, что она воспитала из нее такую же хладнокровную стерву, какой была сама, и девчонка сейчас только притворяется растерянной. Еванжелика не могла не рассказать ей о ее судьбе и истинном статусе.

— Ты не любишь молодых стервочек, — усмехнулся король, — потому что сама не обладаешь этими качествами.

— Ты уклоняешься от темы.

— Эстэтта, ты не берешь в расчет того, что Еванжелика могла раскаяться и просто захотеть жить обычной жизнью. Ведь Хранитель рассказывал, что девчонку притащили силой. Лгать бы он не стал.

— Думай, как хочешь! — вспылила королева. — Только когда она ударит тебе в спину, вспомни мои слова.

— Ордарион достаточно умен, чтобы не допустить ее к власти.

— Какими аргументами ты располагал, когда поставил ему такие условия? Лимберий ведь тогда был прав — он Инквизитор, у него достаточно обязанностей.

— Держи друзей близко, а врагов еще ближе. Мы сможем узнать истинные мотивы принцессы или увериться, что таковых нет, если она будет под наблюдением. И уж Ордарион сможет различить, когда она лжет, а когда говорит правду.

— Если эта девчонка не запудрит ему мозги раньше, — пробормотала королева, отворачиваясь и покидая кабинет его величества.

Король проводил ее задумчивым взглядом, вспоминая, сколько ей пришлось вынести в свое время из-за его слабости и жестокости Еванжелики.

Земля, город N

— Шиари, мы сделали так, как вы хотели? — спросил высокий жилистый мужчина, слегка склоняя голову перед бывшей королевой земель Восставших из пепла и перед нынешней дочерью главы клана Северных ветров.

— Можно было бы и поаккуратней с наследницей, — презрительно кинула Еванжелика, глядя на закрывшийся переход.

— Прошу прощения. У нее ваш характер, поэтому нам необходимо было устранить сопротивление и обставить все как похищение. Тем более с нами был Святой Хранитель, у него не должно было возникнуть и крохи сомнения.

— Я понимаю, — бесстрастно согласилась женщина и направилась к двери подъезда. Гость из другого мира двинулся следом за ней.

— Шиари, позвольте осведомиться, почему вы сразу не открыли дочери секрет ее происхождения? Или хотя бы не подготовили к должности королевы?

— В этом случае она бы попала в среду, о которой подозревала заранее, и ее сложнее было бы сломать. Если я хочу править, то не должна была воспитать королеву, а лишь куклу, способную вовремя исполнять приказы. Дворец убьет ее личность окончательно, там не будет ни одного человека, настроенного к ней положительно, ведь они ожидают получить мою копию. Лео возненавидит всех во дворце, и в первую очередь своего папашу.

— Проживание здесь изменило вашу речь, — подметил воин клана Северных ветров.

Еванжелика пустила гостя в квартиру и пригласила жестом следовать за ней на кухню.

— Не только речь, но и всю меня. Во мне умерла гуманность, остался только холодный расчет. Знаешь, как говорят на Земле? Месть — это блюдо, которое подают холодным. А если вендетта принесет мне власть, можно считать жизнь удачно прожитой.

— Глава готов оказать вам всяческую поддержку. Как я уже говорил, на землях Восставших из пепла сейчас неспокойная обстановка. И с помощью Леоники мы с легкостью можем захватить власть. Но есть один неприятный нюанс.

— Какой?

— Нам может помешать один человек, — нахмурился воин. Оба собеседника уже расположились на кухне, где хозяйка дома принялась готовить чай.

— Станион? Не смеши меня! Я прожила с ним в браке достаточно времени, чтобы изучить его характер. Он никогда не откажется от своей дочери, слишком благородный. Такому не место на престоле. — При этих словах крышка керамического чайника выскользнула из рук Еванжелики, и та безразличным взглядом проследила за ее падением. — Так что опасаться нечего. Он примет дочь и обучит ее, подготовит к правлению. И уже тогда во дворец вернусь я, чтобы помочь своей дочери в управлении государством. Я стану для нее единственным оплотом спасения, безоговорочным авторитетом, чьи приказы выполняются беспрекословно.

— Вы не поняли, шиари, — усмехнулся воин, — я говорю не о его величестве. Я имею в виду кронпринца Ордариона.

— Его сына? Я тебе говорила, что это может быть нам на руку. Пусть я и не ожидала наличия наследников, так как позаботилась об этом перед инсценировкой своей смерти, но уже все продумала. Леоника слабая девочка, не зря я накладывала на нее полог отвращения, поэтому Станион найдет выход, как защитить свою дочь от кронпринца.

— Ордарион — Инквизитор, и он истинный наследник престола. Поверьте, власть он просто так не отдаст, да и народ будет против. Они его боятся и уважают. И есть за что.

— Это плохо, — нахмурилась женщина. — Но в любом случае моя дочь родилась раньше наследника, поэтому имеет больше прав на престол, чем он. И если принц действительно настолько ужасен, как ты говоришь, то Леоника будет бежать от него, как от огня. И в этом случае у меня быстрее получится взять под контроль ситуацию. Запомни, Кортиэн, любой ход противника можно обернуть в свою пользу.

— И все же Ордариона стоит опасаться, — гнул свою линию воин. — Он лишен милосердия своего отца и звание Инквизитора получил не зря. Ваш план может разлететься в щепки при одном взмахе его крыла.

— Тогда мой вопрос следующий: во дворце достаточно людей, которые могут в нужный момент припугнуть Леонику до моего возвращения?

— Разумеется, шиари, — улыбнулся воин. — До вашего прибытия о ней позаботятся. Когда мы сможем вернуться в Эмерит?

— Примерно через земную неделю. К тому времени я смогу посетить храм и вернуться во дворец, когда моя дочь возненавидит свое окружение.

— Вы уверены, что она именно так отнесется к новой обстановке?

— Разумеется. Разумеется! Ее маму обидели, а она любит меня не меньше, чем я — власть. Знаешь, в чем залог хорошего воспитания детей? Мать должна любить и ценить себя, тогда и ребенок будет восхищаться ею. Леоника воспримет все враждебно и с каждой минутой пребывания во дворце будет убеждаться, что такая жизнь не для нее. И тогда она станет послушной марионеткой, кукловодом которой стану я.

Бывшая королева свято верила в свои слова, но она недооценивала свою дочь, в характере которой было слишком много своенравия, доставшегося в наследство по материнской линии.

— Почему вы сразу не хотите ей помочь? Почему бы нам сейчас не отправиться туда? У вас есть поддержка Богини, а это уже половина успеха.

— Не могу, — улыбнулась женщина. — Она начнет уговаривать меня вернуться домой и, получая от меня отрицательные ответы, отдалится и перестанет доверять. Я должна появиться, как спасительный глоток воды в пустыне, в самый тяжелый для нее момент, когда нервы будут на пределе. Тогда она будет во всем беспрекословно меня слушаться.

— Тогда за власть клана Северных ветров? — приподняв кружку с чаем, спросил воин.

Еванжелика кивнула и с силой стукнула своей кружкой о кружку собеседника. Несколько капель выплеснулись, и содержимое перемешалось. Они оба отхлебнули чай, не разрывая зрительный контакт. В этот момент они доказали преданность друг другу.

Бывшая королева повернулась к окну. За стеклом раскинулся большой город. Скоро ей придется его покинуть, но сожаления не было. Артефакт был уничтожен — так думал Станион, но она-то знает, где хранится подлинник. Когда она вернется в Эмерит, ее ждет суд богов. Богиня ее оправдает, ведь артефакт все еще действует, и посему королю придется принести официальные извинения. Его власть пошатнется, начнутся волнения в народе. Она воспользуется положением матери наследницы, чтобы задержаться во дворце. А там недалеко и до смены власти. Она возведет свою дочь на престол.

Глядя на пейзаж за окном, дочь главы клана Северных ветров вспоминала своего мужа. Молодой привлекательный мужчина, не обделенный властью, но не нашедший свою вторую половинку. Ее пара погибла еще в детстве, поэтому она не познала все прелести истинного единения. Еванжелика была достаточно амбициозной и меркантильной, чтобы без раздумий согласиться на брак с правителем земель Восставших из пепла. Это был договорной брак, основанный на взаимопомощи.

Эмерит, земли Восставших из пепла, клан Золотых песков

Я всегда считала, что люди королевской крови просыпались после обеда, и в этом была их великая привилегия. Видимо, так было в нашем мире, здесь же жизнь начинала кипеть с первой минутой рассвета в прямом смысле этих слов. Как только солнце выглядывало из-за горизонта, тело превращалось в неукротимое пламя, по венам разливалась раскаленная лава, заставляя пробуждаться. Так случилось и со мной. Я нашла спасение у окна, подставив свое тело под ласковые лучи. Странно, но рассвет здесь был и катализатором, и ингибитором: он и вызывал во мне волнение и одновременно мог укротить его. Неужели фениксы всю жизнь живут с этим? Судя по тому, что все спальни располагались с восточной стороны, — да.

Горничная помогла мне одеться во вчерашнее платье, я сменила только камизу и шортики. Когда я вышла в гостиную, меня уже ожидал принц Ордарион, наслаждающийся горячим напитком. Увидев меня, он встал и подошел ближе, коснувшись моей руки мимолетным поцелуем. Подобные действия заставили меня вспыхнуть, что не укрылось от внимания Ордариона.

— Ваше высочество, вы сегодня как никогда хороши. Было бы совсем чудесно, если бы вы перестали смущаться от простого проявления галантности и учтивости. Не воспринимайте мои комплименты слишком близко к сердцу, это дежурные приветствия.

— Спасибо, что разъяснили, — буркнула я, но кронпринц не удовлетворился моим ответом. Он приподнял мой подбородок одним пальцем и заглянул в глаза.

— Я не расслышал, что ты сказала. Запомни, все твои фразы должны быть четкими и ясными, ты ни на миг не должна сомневаться в своих словах. Если не уверена — промолчи, но не мямли, как сейчас. Я достаточно ясно объяснил вам, принцесса?

— Спасибо, что разъяснили, — четко и уверенно повторила я свою первоначальную фразу. Ордарион уловил мою насмешку, но ругать не стал, а даже благосклонно кивнул.

— Весьма неплохо. А теперь не изволите ли вы разделить со мной утреннюю трапезу?

На его губах блуждала легкая улыбка, словно мы были давними друзьями, а не соперниками. И такая его манера поведения расслабила меня, заставила улыбнуться в ответ. Я приняла его руку и присела на диван подле него. Он проследил за моими действиями взглядом придирчивой тетушки, но не сказал ни слова.

— Ты не будешь читать мне нотации?

— Я не учитель этикета и не твоя компаньонка, — ответил кронпринц, откинувшись на спинку дивана и положив руку поверх нее, так что его палец касался моей шеи. Ордарион внимательно посмотрел мне в глаза, нежно погладив кожу, отчего по мне пробежался табун мурашек. — Не смей считать меня своим братом. И другом не смей. Я тот, кто по воле короля должен присматривать за необученной девчонкой, и это не мой выбор. Я не причиню тебе вреда и буду защищать, так как теперь ответственность за тебя на мне, а я не готов рисковать своей честью.

— А что касается его величества, — от него ты тоже сможешь меня защитить? — приподняв подбородок, с вызовом спросила я. Слишком самоуверенный у него был тон, да и это легкое прикосновение его пальца к моей шее заставляло мысли путаться.

— Я смогу защитить тебя от любого в этом мире, — ответил Ордарион без пафоса. Его словам трудно было не поверить. Но вдруг наш зрительный контакт разорвался, и мужчина убрал руку.

— Скажи мне, Ордарион, почему я должна слепо подчиняться приказам короля? Назови хоть одну причину.

Мужчина наградил меня задумчивым взглядом.

— Две причины. Первая — это ты. На Землю тебя не вернут, значит, придется находиться здесь, и тебе же лучше, если ты будешь обладать определенными знаниями. Советую тебе преуспеть в учебе. Вторая причина — это твоя мама. Хочешь узнать, как обстояли дела на самом деле и кто был виновен в той давней истории, дождись ее прихода сюда.

Я промолчала. Говорить о том, что ей нежелательно сюда возвращаться, я не стала. Но другие доводы были разумными. Мне необходимо получить нужные знания, без которых буду слепым котенком. Поэтому для начала придется играть по чужим правилам.

— А теперь завтракай, принцесса, потому что у тебя сегодня плотный график.

Он потянулся за кружкой напитка, напоминающего кофе. Чтобы проверить свое предположение, я отхлебнула из своей кружки и убедилась, что была права. Жидкость приятно обожгла горло, смогла привести мысли в порядок. На столе также была мясная нарезка и румяные круассаны. Я потянулась к выпечке и бросила вопросительный взгляд на принца, но тот качнул головой.

— Я не голоден. С утра был на охоте.

На охоте… Он дракон. Хищник. Как же в это сложно поверить!

— Ты можешь рассказать мне больше о том, что значит перестать быть фениксом и стать драконом?

— Фениксом ты быть не перестанешь, — поправил меня кронпринц. — Для того чтобы стать драконом, ты должна пройти инициацию. Обычно ее проходят в свой двадцать первый день рождения. Видишь ли, фениксы от природы живут не больше двадцати пяти — тридцати лет, а слияние с яйцом дракона дарует и им, и нам особые преимущества.

— Слияние? — переспросила я. — То есть мы отнимаем их жизни?

— Не совсем так. Чтобы понять это, тебе нужно ощутить в себе своего зверя, тогда ты поймешь всю сущность симбиоза.

— Симбиоз? То есть они тоже получают выгоду? — нахмурилась я, пока не очень улавливая связь.

— Драконы — волшебные создания. Говорят, что слезы Богини собирались в пещере Созидания тысячелетиями, со временем увеличиваясь в размерах. Так и образовались залежи яиц, и они все прибавляются.

— Слезы? Разве боги плачут? — скептически спросила я, и мужчина тепло улыбнулся, словно несмышленому ребенку. Он забавлялся над моим атеистическим мировоззрением.

— Боги тоже плачут. Они любят, ненавидят, ревнуют — только сильнее, ярче, всепоглощающе. Их гнев стирает города, их ревность сжигает души, их любовь дарует жизнь. И если в их сердце вспыхивает чувство, оно горит ярче пламени.

Я завороженно смотрела на него. Ордарион говорил об этом так, будто сам чувствовал нечто схожее, будто знал богов лучше, чем они самих себя. И была в его словах нежность — он был глубоко верующий человек, но не фанатик, которых мне часто приходилось встречать на Земле. Кронпринц верил и почитал богов, не боялся, а любил.

— Они защищают нас, пусть мы часто и становимся предметом их ссор.

— А сколько у вас богов? — спросила я.

— Двое. Бог и Богиня.

— У них есть имена?

— У них множество имен, Леоника. У разных народов и прозвища разные, но фениксы решили не давать им ложных имен, ведь своих они никогда не называли, — ответил Ордарион, поставив пустую кружку на стол.

Увлекшись беседой с ним, я не заметила, как съела два круассана и выпила свой кофе.

— А давно фениксы вступают в симбиоз? — задала следующий вопрос раньше, чем успела его обдумать.

Я вдруг поняла, что мне необходимо продолжить беседу с Ордарионом, и не только потому, что он был прекрасным рассказчиком, а потому, что в такие минуты он казался практически земным.

— Я не знаю того времени, когда фениксы и драконы не вступали в симбиоз, говорят, что это началось еще с прародительницы. И ты должна знать, что основная обязанность правителя — подпитка пещеры созидания, чтобы каждый феникс смог найти своего дракона. Впрочем, разговоров достаточно, да и ты, если съешь еще один круассан, лопнешь, — усмехнулся кронпринц и изящно поднялся на ноги.

Для меня было неведомо, как при его габаритах он способен двигаться настолько грациозно. Высокий, статный, с проникновенным взглядом черных глаз, да еще и умный. Даже боги бы простили мне, если бы я влюбилась в такого брата! Почему судьба так жестока?

— Ты позволишь мне вымыть руки? — спросила я, и кронпринц царственно кивнул. Его высочество дал свое соизволение!

Фыркнув под его удивленным взглядом, я прошла через спальню в ванную, где вымыла руки, и вернулась к Ордариону. Тот уже был не один, рядом с ним стояла высокая женщина с крупными чертами лица и безвкусным белым париком на голове. Лет ей было много, даже по земным меркам, а сколько в этом мире — даже предположить не решусь.

— Ваше высочество, позвольте представить вам шиари Клошиэтту Орратуа, вашу компаньонку.

То есть надсмотрщицу?

— Весьма рада, — ответила я. — Позвольте представиться…

— Принцесса не представляется сама, — чопорно ответила женщина, — приход принцессы объявляет церемониймейстер, а все другие при разговоре с ней обязаны знать ее имя и статус.

— Видимо, вы еще и мой преподаватель этикета? — спросила я, стараясь погасить раздражение.

— У вас будет отдельный экскурс в тонкости придворного этикета, — с усмешкой ответил принц, и я сразу поняла, что на фоне будущего учителя шиари Клошиэтта мне покажется ангельским созданием. — Шиари будет вам всячески помогать усвоить полученный на занятиях материал.

— Можете быть уверены, я буду исполнять свои обязанности с должным усердием, ваше высочество, — благоговейно склонилась перед кронпринцем моя компаньонка в изящном реверансе.

Я бы позавидовала ее грации, но сейчас у меня больше зависти вызывало ее стремление исполнить свой долг.

— Нисколько не сомневаюсь в вашей исполнительности, — был прохладный ответ его высочества, после чего он подал мне руку, и мы вместе с ним покинули мои покои.

Шиари Клошиэтта отправилась вслед за нами. Было непривычно оставлять свою комнату незапертой, какое-то внутреннее чувство самосохранения напоминало об этом, но мне стоило привыкать к тому, что я больше не на Земле.

Я даже споткнулась от этой мысли, но удержала равновесие. Окружающий мир на секунду замер, а потом возобновил свое вращение, навсегда убегая из привычной для меня реальности. Все мосты сожжены, и кажется, что я в полной мере никогда не принадлежала своему миру. Все прошлое стерлось, действительно оставив позади себя пустые холсты. Моей прошлой жизни не было, есть лишь здесь и сейчас. Впереди раскинулось не пустое полотно, а цветное, полное прекрасных пейзажей. Осталось только перестать быть блеклой тенью и доказать всем, чего я на самом деле стою.

— Все в порядке? — безучастно спросил принц.

Я лишь кивнула головой и дала себе возможность и дальше быть ведомой. Ордарион привел меня в просторную комнату, отделанную в голубых тонах. У высокого окна стоял письменный стол и стул, напротив — точно такой же, только с ученической доской. Я почувствовала себя первоклассницей. Но обстановка вышеупомянутой мебелью не ограничивалась. В центре стояли диваны и столик, поверхность которого была отделана наборной мозаикой из неизвестных мне камней. У стены справа от входа стояла софа для отдыха, а с другой стороны рядом с еще одной дверью — узкий шкаф. Скорее всего, там лежали письменные принадлежности, карты и учебники, но это лишь мои домыслы.

Мой взор не стал задерживаться на предметах интерьера, сосредоточившись на пяти людях, сидящих на диванах в центре комнаты. Когда мы с Ордарионом зашли внутрь, они моментально поднялись со своих мест и поклонились, а единственная дама среди них присела в реверансе. Самыми интересными личностями были светлый и темный эльфы — у последнего была серебристо-черная кожа, белые глаза, седые длинные волосы, собранные в сотни тонких косичек, и заостренные уши. Но как только они поднялись на ноги, я смогла разглядеть среди них и гнома. Я узнала его по низкому росту и обилию растительности на лице. Видимо, я в представлении не нуждалась, так как Ордарион начал представлять мне будущих «экзекуторов».

— Ваше высочество, перед вами ваши учителя не в полном составе. Аставиэль Астэйский, — светлый эльф подошел ко мне и с поклоном поцеловал мою руку, — преподаватель танцев. С ним вы встретитесь позже, я попросил его перенести начало обучения на неделю.

— Я буду счастлив танцевать с такой удивительной девушкой, — улыбнулся мне, безусловно, дамский угодник, отступив на шаг.

— Благодарю, — ответила я, стараясь не показать своего смущения, как и наставлял Ордарион.

— Шитаон Коэрро из клана Горных вершин, — объявил кронпринц, и ко мне подошел седовласый мужчина в длинной мантии и прикоснулся сухими губами к моей ладони. — Шиар является известным знатоком истории и по моей просьбе согласился преподавать юной принцессе историю и географию нашего мира.

— Мои уроки вы, возможно, будете прогуливать, но уверяю вас, что сильно докучать не буду и даже обещаю скрывать ваши пропуски от куратора, — подмигнул Шитаон, за что получил грозный взгляд кронпринца. Но он совершенно его не испугался, словно Ордарион был его любимым учеником. Может, так и было.

— Каэриэль Кавийский, — вышел вперед темный эльф, но руку целовать не спешил. Он приложил кулак к сердцу и склонил голову. — с вашего позволения, ваше высочество, я буду преподавать вам самую грязную науку этого мира — политологию. На моих уроках вы научитесь, как, отдав малое, выиграть инициативу.

— Буду благодарна, — ответила я в свою очередь, после чего вперед выступила женщина и присела в реверансе.

— Шиари Миланика Дерраи из клана Северных ветров будет преподавать тебе лингвистику, ведение светской беседы и иностранные языки, — прокомментировал принц, и я кинула на него вопросительный взгляд, смысл которого он разгадал без труда. — Вы понимаете наш язык, ваше высочество, потому что он ваш родной. Другие же придется изучать с особой кропотливостью.

О нет! Вот с чем у меня всегда были проблемы, так это с языками. Судьба обделила меня феноменальной памятью, поэтому по-английски я знала только пару слов. А тут придется изучить все языки сразу! Заметив мое замешательство, мои новые учителя старательно отводили взгляды, чтобы нечаянно не выдать своего веселья.

— Шиар Корнелиус Корн, — назвал последнее имя кронпринц, и ко мне подошел гном, которому даже нагибаться было не нужно, чтобы поцеловать мне руку. Я слегка поморщилась, когда колючая борода и усы коснулись моей кожи, но промолчала. — Учитель этики и эстетики.

Гном? Разрыв шаблона!

— Рад знакомству с вами, ваше высочество. Я постараюсь сделать все возможное к торжеству, хотя у нас очень мало времени.

— Э-э-э… спасибо. — Я растерялась от удивления, за что получила угрожающий взгляд Ордариона. Надо было предупреждать, что учитель этикета — гном. У меня, можно сказать, тяжелая душевная травма.

Но кронпринцу на мою травму было глубоко наплевать. Он достал из кармана сюртука свиток и передал его мне. Я машинально развернула его, чтобы увидеть свой график. Быстро пробежавшись по времени и количеству занятий взглядом, я пришла к выводу, что принц мстит. Не знаю за что, но мстит. Жестоко.

— А спать и есть мне когда? — все же решила осведомиться я.

— Соседняя дверь ведет в столовую, — ответил Ордарион, причем взгляд его выражал крайнюю степень ехидства, — а вот здесь стоит софа. Еще вопросы, принцесса?

— А совесть есть? — нашлась с вопросом я.

— У вас? Не могу быть осведомлен. Для этого мы слишком мало знакомы.

По его губам блуждала победоносная улыбка, и мне срочно нужно было придумать ответ.

— Боюсь, что знакомиться с вами ближе желания не возникает.

Слова вылетели раньше, чем я успела их обдумать. Лицо принца стало непроницаемой маской, а по глазам своей компаньонки, которая все это время стояла рядом каменной статуей, я поняла, что совершила непростительную ошибку. Здешнего принца должны все обожать или как минимум бояться. Или он стремился к особому расположению только с моей стороны?

— Ваше высочество, — елейным голосом произнес Ордарион, — сегодня вечером вас осмотрит королевский целитель, после чего он составит для вас правильный рацион питания.

Смысл его слов дошел до меня не сразу, а когда я поняла, что он подразумевает диету, мои глаза расширились, а на щеках вспыхнул румянец. Неужели и он меня считает полненькой? Нет, худышкой я не была и даже согласна с тем, что мне все же стоит скинуть пару килограммов, но говорить об этом прилюдно?

— Еще есть вопросы? — осведомился принц, и я отрицательно покачала головой. По его лицу проскользнула тень сомнения, но мне это могло лишь показаться. — Замечательно. Я приду через четыре часа. А пока потрудитесь взглянуть на расписание и занять свое место.

Ордарион, развернувшись, вышел. Все присутствующие повторно склонились перед уходящим принцем и проводили его вполне удовлетворенными взглядами. Я же метала гром и молнии, находясь в крайней степени смущения. Мои учителя, поклонившись мне, поспешили покинуть комнату, остались лишь шиари Клошиэтта и шиар Шитаон. Я была рада, что начнется все с истории, а не с этикета, например.

— Прошу вас, присаживайтесь, — улыбнулся мне старец и усадил меня за парту, сам же сел напротив за письменный стол. Компаньонка устроилась на диване, повернувшись ко мне вполоборота, и взяла в руки лежащие тут пяльцы.

Настроения учиться не было совершенно, особенно после выходки его высочества. Впрочем, виновата я сама, он лишь ответил на мою шпильку, а в том, что у меня такое плотное расписание, его вины не было. Его величество дал ему сроку месяц, чтобы успеть подготовить меня к балу. Дело это нелегкое, особенно для бедных нервов его высочества.

Или я его неблагоразумно оправдываю? Ведь добротой он мне на это не ответит!

— Начну издалека, раз вы совершенно не знакомы с нашим миром, — улыбнулся Шитаон, и я, сложив руки на парте, приготовилась его слушать. — Эмерит — наш мир, один из многих сотен. Связь с одними мирами крепче, как, например, с Землей, с другими — слабее. На Землю мы можем попасть после проведения сложного ритуала, как и еще в некоторые миры, но другие для нас подобны глухим стенам — сколько ни бейся, не пробьешься. Эмерит населяет множество рас, среди которых есть светлые и темные эльфы, люди, гномы, друиды и дриады, единороги, кентавры, великаны и, конечно, фениксы.

— А вампиры?

— И этих упырей поднять можно, — кивнул преподаватель, — но это разделы некромантии, сложные и не каждому подвластные.

— Вот как, — пробормотала я, вспомнив, что здесь есть и магия. Надеюсь, узнаю о ней больше.

— Королевств чуть больше, чем населяющих рас, и я не считаю людские земли, на территории которых каждое столетие ведутся кровопролитные войны. Они, как кентавры и великаны, относятся к низшим, мало живущим расам. Срок их жизни даже меньше перерыва между цветением огнецвета.

— Огнецвета? — переспросила я.

— Это прекрасный цветок, распускающий свой бутон раз в столетие. Кстати, через три месяца будет праздник, посвященный этому великому событию, и вы, принцесса, сможете лично убедиться в красоте нашего мира. Но мы отвлеклись, ваше высочество. Прошу вас, останавливайте меня, когда я буду углубляться в дебри истории.

— Мне будет интересно послушать ваши рассказы, — искренне улыбнулась я, и старик ответил улыбкой, от которой в его глазах блеснули озорные искры.

— Ордарион тоже любил послушать мои истории, он находил в них подтверждение своим мыслям и делал только ему известные умозаключения.

— Вы с такой теплотой о нем отзываетесь…

— Не обманывайтесь на мой счет. Я уже старик, но люблю идейных людей, горящих и пылающих, способных отстоять свою точку зрения и повести за собой народ. Ордарион умеет быть жестоким, не зря он носит звание Инквизитора, но при этом он честен и умеет правильно использовать имеющиеся у него ресурсы. Ваше высочество, я взялся обучать вас только по личной просьбе Ордариона.

— Почему отец дал ему задание обучать меня? — задумчиво спросила я. — Уверена, он и со своей прежней работой справлялся превосходно.

— Его величество иногда начинает партию только по известным ему одному правилам, поэтому я не могу ничего вам ответить, принцесса, — развел руками Шитаон. — Но мы вновь отвлеклись. Возвращаемся к нашим землям…

С утра информацию воспринимать никак не хотелось, поэтому ее добрую половину я пропускала мимо ушей. Компаньонка, сидящая на диване, уже клевала носом, и я была недалека от ее состояния. Шиар Шитаон же продолжал в красках расписывать отличительные черты кентавров. Если честно, на этих представителей полузверей мне было наплевать, меня больше интересовали фениксы, но, как назло, мой преподаватель вел свой рассказ только о кентаврах. Чтобы хоть как-то отвлечься, я отвернулась к окну… и в тот же момент пропала.

Я увидела его.

Невероятный черный дракон рассекал воздух, размахивая огромными крыльями. Ноздри раздувались, и весь его вид был воинственный, но именно это в нем и привлекало взор. Он был словно лезвие клинка — опасное, смертоносное, но такое манящее, требующее провести по нему пальцем, проверить, так ли оно остро на ощупь, как на вид.

И мне захотелось дотронуться до него, проверить каждый нарост, ощупать каждую чешуйку и вечно любоваться этим уверенным полетом. Я даже не осознала, когда дракон резко повернул голову в сторону окна, и мы встретились глазами. Он находился достаточно далеко, но мне показалось, что нас разделяло только несколько метров. Эти мерцающие, как звездное небо, глаза могли быть только у одного феникса на свете.

У Ордариона.

Видимо, по моему лицу проскользнула тень узнавания, потому что дракон, наклонив одно из огромных жилистых крыльев вниз, повернул в другую сторону и отдалился от меня, улетел куда-то за горизонт.

— Ваше высочество, вы не слушаете, — мягко одернул меня преподаватель, и я растерянно повернулась к нему.

— Простите, отвлеклась.

— Я видел, на кого вы отвлеклись, — загадочно ответил старик и откинулся на спинку стула. — Хотите, я вам легенду расскажу?

— А можно? Ордариону это не понравится, тогда вас могут заменить. А вы пока один из немногих, кто вызывает мою симпатию.

— Ему многое не нравится, — подмигнул Шитаон, — но ведь ему не повредит то, о чем он не узнает?

— Должно быть, все именно так, — ответила я и бросила взгляд на задремавшую компаньонку. — И раз свидетели самоустранились, я готова послушать легенду.

— Тебе она понравится. У всех девушек она вызывает трепет, именно поэтому все мечтают о такой любви, но упаси боги влюбиться в феникса! Ведь в любой момент в его жизни может появиться его истинная пара, которая будет с ним единым целым. Некоторые из нас отчаиваются найти свою родственную душу, поэтому заводят семьи, которые могут разрушиться в одно мгновение.

— Часто драконы находят свои истинные пары?

— С восемьюдесятью процентами так и происходит, а другие заканчивают жизнь либо в одиночестве, либо в супружестве, но так и не познают благословение истинной любви.

— Это печально.

— Любая медаль имеет две стороны, — загадочно улыбнулся старец. — И появление истинной пары имеет истоки. Давным-давно, когда еще не велась летопись, а истории передавались из уст в уста, боги создали прекрасный мир, населив его людьми и различной живностью. Была создана изначальная раса, от которой образовались и другие. Но история эта будет о фениксах-драконах, вступающих в симбиоз. Муж с женой, наши создатели, не могли налюбоваться на свое детище, и они тайно завидовали созданным существам, которые дорожили каждым мигом своей жизни из-за того, что были смертны. И однажды Богу приглянулась жизнерадостная людская девушка. Ее дивному голосу подпевали хоры птиц, ее кружили в хороводе лесные звери. Но красавица была неприступна, и, казалось, все мирские заботы были ей чужды, пока она не встретила Всевышнего. Он спустился к ней в образе прекрасного юноши и покорил сердце красавицы. Так Бог изменил своей жене, но вымолил прощение, зато мстительная Богиня во имя справедливости сожгла виновницу ее несчастья. Бог не мог помешать ей, зная, что супруга имеет на это полное право. Когда тело бедной девушки осыпалось прахом на глазах богов, Всевышний взмахнул рукой, и на ладони его остался пузырек. Он загнал в него восточный ветер, смешав его с неукротимым пламенем, но стихии не соприкасались, а соединились в тугую спираль. Закрыв пузырек и привязав к нему толстую нить, Бог воскресил девушку из пепла, назвав ее фениксом, и надел получившийся амулет ей на шею.

— Значит, фениксы — это восставшие из пепла в прямом смысле? — спросила я, заслушавшись одновременно дивной и жуткой историей любви.

Неприятно, когда муж изменяет жене, даже учитывая их бессмертную жизнь. Но при этом во мне откуда-то была уверенность, что Бог дорожит своей супругой, а эта девушка, первый феникс, была лишь мимолетным увлечением. Как моя мама для короля. Свою жену он любил, к тому же она была парой его дракона, а как же первая жена? Что делать ей?

— Да, — улыбнулся Шитаон, — но это еще не конец истории. Богиня разгневалась и прокляла девушку, обрекая ее на вечные муки. Прячась от всего мира, девушка нашла пещеру со сверкающими как алмазы камнями. Там были слезы Богини, которые она пролила, когда муж ей изменил. Бедная девушка посочувствовала Богине и приняла ее сторону. Кулон, созданный из ветра и огня, засветился. Девушка сгорела повторно.

Глава 6

— Сгорела? — удивленно воскликнула я, и компаньонка, до этого мирно дремавшая, подскочила и заозиралась по сторонам.

— Я не спала! — торопливо воскликнула она, и Шитаон ей слегка улыбнулся.

— Разумеется, шиари, разумеется. Если позволите, то мы вернемся к нашему занятию.

Мужчина вновь начал повествовать о кентаврах. Я разочарованно глядела на него, но продолжения легенды так и не услышала. Покидал меня преподаватель с озорными искорками в глазах и обещанием встретиться через день, чтобы продолжить нашу лекцию. Я вздохнула и кинула раздраженный взгляд на Клошиэтту.

— Вам следует подняться и немного пройтись по комнате, шиари. Сидячее положение плохо влияет на осанку, — подойдя ко мне, предложила компаньонка.

Я согласно кивнула, хотя за эти четыре часа я периодически поднималась со своего места и разминалась, чтобы ноги не затекли. И все же сейчас сделала несколько кругов по комнате под руку с шиари Клошиэттой. Как я уже успела понять, шиари и шиар — обращение к благородным, а вот шир и шира — к простым обывателям. Вся проблема моего окружения была в том, что они просто-напросто не знали, о чем я не осведомлена и что мне следует объяснить в первую очередь. Для них такие мелочи, как обращение к простым людям и к знати, были в порядке вещей, они впитывали это с самого рождения, я же попала в неизвестную для меня среду.

— Шиари, можно задать вам вопрос?

— Да, разумеется, ваше высочество, — охотно отозвалась женщина.

— А моя горничная Лори — тоже феникс?

— Что вы, шиари! Она простой человек, как и все слуги во дворце. Редко кто из фениксов согласится заниматься подобной работой. Можно сказать, это будет неприятное исключение. Все же мы долгоживущие расы.

— Спасибо, — ответила я, приуныв.

Получается, люди здесь живут не больше отведенного на Земле срока, и я буду наблюдать за старением слуг постоянно. И именно в этот момент я поняла все перспективы жизни в этом мире. Я буду жить много столетий! Кстати, сколько? Последний вопрос задала вслух.

— Симбиоз с драконами продлевает нам жизнь до шести-семи цветений огнецвета.

— То есть около семи веков?

— Совершенно верно, ваше высочество, — отозвалась женщина. — Боги милостивы к нам.

— Вы глубоко верующая?

— Что вы подразумеваете под этими словами? Верю ли я в смертных? Убеждена, что боги даровали нам все качества для хорошей жизни, и только мы сами вправе выбирать нужный нам путь.

И вот именно в этот момент я точно убедилась, что боги существуют. В этом мире есть вера в смертных, но вера в богов — само собой разумеющееся. Теперь у меня появилось стойкое желание познакомиться с этим миром ближе, узнать о местной религии больше. Я хотела спросить у шиари про легенду, которую недосказал Шитаон, но в это время в комнату вошли кронпринц и преподаватель этикета. Мужчины подошли ближе, и я обратилась к Ордариону с просьбой, которая прозвучала скорее как приказ:

— Мне нужно посетить храм!

— Хотите нажаловаться богам и попросить их вернуть вас на Землю? — прищурившись, разгадал мой план кронпринц.

— Моя исповедь вас касаться не будет.

Странное дело, когда мы находились в окружении людей, я тоже обращалась к нему исключительно на «вы», хотя это и было сложно. Ведь когда он появлялся в поле зрения, весь мир тускнел и уходил на второй план.

— Ошибаетесь, принцесса. Храм вы сможете посетить только в моем присутствии.

— Ладно, — вздохнув, смирилась я. — И когда у вас будет свободное время?

— Примерно через неделю. Пока что я слишком занят.

— Занят мной? — с усмешкой спросила я. Ордарион приподнял бровь, явно не ожидая от меня такой прыти. Я же пошла дальше и жестче добавила: — Вашим временем, ваше высочество, владею исключительно я, по указанию короля. Завтра вы соизволите выделить несколько часов и сдвинете наш график так, чтобы я смогла посетить храм. И это не просьба.

С этими словами развернулась и вновь села к окну. Лица мужчин выражали крайнюю степень изумления, а кронпринц еще и гневаться изволил. Сам виноват!

— Буду ждать вас завтра после обеда, пр-р-ринцесса, — проговорил он и направился к выходу.

— Но, ваше высочество, вы обещали отобедать с нами!

— Аппетит пропал. Приношу свои сожаления, шиар, но мое присутствие на вашем уроке необходимо отложить… до более благоприятного дня.

И Ордарион быстро вышел из комнаты. Я с недобрым прищуром глядела ему вслед.

— Шиари! — воскликнул внезапно гном. — Похоже, вашим воспитанием придется заниматься долго и упорно. Я уже представляю, сколько сил мне придется приложить, чтобы из вас получился толк. Вы разговаривали в подобном тоне при мне и вашей компаньонке. Будь вы мужчиной, вас бы вызвали на дуэль. И более суток вы бы не прожили!

Это угроза? Надеюсь, что нет. Шкура у меня толстая, поэтому ни единого слова ворчливого недорослика не восприняла близко к сердцу. Урок, конечно, усвоила и больше такого тона при свидетелях себе позволять не буду. Хотя была права, и именно так и должна вести себя принцесса. Правда, не по отношению к наследнику престола…

Мы прошли в смежную комнату, которая оказалась небольшой столовой. Туда вслед за нами вошли две служанки и накрыли на стол. У меня от созерцания блюд рот наполнился слюной, и я почувствовала, насколько успела проголодаться. Прошла за стол и опустилась на стул, потянувшись за стаканом воды. И в это время мне прилетел шлепок по руке от шиара Корнелиуса. Удивленно воззрилась на гнома, который сверлил меня возмущенным взглядом.

— Шиари так себя не ведут, ваше высочество! Вы должны двигаться грациозно и непринужденно, держать спину ровно. Теперь встаньте и сядьте еще раз. Вот так.

— Непременно. Только впредь не смейте дотрагиваться до меня, — жестко ответила я. Гном даже покраснел от злости, но ничего не возразил. Пусть только попробовал бы!

Мужчина показал мне, как я должна садиться, а я чуть не прыснула от смеха, наблюдая за низкоросликом с пышной бородой, который двигался с невероятной плавностью и грацией. Когда он поднялся, я попыталась сохранить невозмутимое выражение лица.

— Повторяйте, шиари, повторяйте!

Я кивнула и села. Недостаточно грациозно. Пришлось повторить. Третий раз. Четвертый. Шестой. Десятый. В итоге мужчина взбеленился, прошел в соседнюю комнату и достал из памятного шкафа талмуд, водрузив мне его на голову. Я с открытым ртом следила за его действиями, пошатываясь от тяжести.

— Пробуйте снова! И чтобы книга не упала с головы, пока вы садитесь на диван!

Хотелось огрызнуться. Сильно хотелось. И только благодаря врожденному благородству и воспитанию этого не сделала. Книга упала. Второй раз. Третий. Потом уже сбилась со счета. Еле сдерживала непрошеные слезы. Так хотелось есть! Еда была прямо передо мной, ее запах дразнил мое обоняние…

Вспомнила слова Ордариона, что с преподавателем этики и эстетики мне «повезет». Хоть в чем-то он действительно прав: только такой тиран сможет подготовить меня за месяц с нуля к балу!

Только эта мысль заставляла меня терпеть издевательства Корна. Через час мне удалось сесть, не уронив книгу, и гном с выражением мученика позволил мне приступить к еде. Не сразу, но разрешил. Сначала он показывал мне, какой прибор используется для того или иного блюда, и уже потом разрешал вкусить пищу, если с выбором я не ошиблась.

— Мне определенно мало платят, — время от времени бурчал гном, наблюдая мои жалкие попытки ему угодить.

Далее, чтобы я, как он выразился, отдохнула, Корнелиус посчитал нужным рассказать мне о цветовой гамме. О некоторых цветах я даже не слышала до сего момента. Экрю, палевый, лилейный — столько оттенков, которые я с трудом различала!

— Какой цвет, ваше высочество? — подсовывая мне салфетку с розоватым отливом, спросил Корн. Я бросила умоляющий взгляд на компаньонку, которая мне искренне сочувствовала. — Шиари Клошиэтта вам не поможет на приемах, ваше высочество!

— Экзекутор… — пробурчала я вместо ответа.

— Палевый, ваше высочество, — вздохнул преподаватель. — Даже не знаю, как доложить его высочеству о ваших успехах.

— Сколько лет его высочеству?

— Девяноста семь.

— Тогда ничего удивительного, что он отличает палевый от лилейного! — воскликнула я, поднявшись со своего места.

Я честно старалась! И когда за мной пришел Ордарион, я бросилась к брату и ухватилась за лацканы его сюртука.

— Забери меня отсюда! Я больше не могу! Никогда еще так долго не обедала. Да у меня от поглощения еды, растянутой на два с половиной часа, ощущение голода осталось. А различение цветов — это вообще особый талант.

— Леоника, — вздохнул Ордарион, отцепив мои руки от своего сюртука и внимательно посмотрев мне в глаза, — ты понимаешь, что только жесткий контроль поможет тебе быстро усвоить правила этикета? Послушай меня! — Он первый раз говорил со мной неформально в присутствии свидетелей, и это неожиданно показалось мне интимным. — Я могу нанять другого преподавателя, он будет мягче и терпеливее. Но, во-первых, ты опозоришься на балу, во-вторых, твое обучение затянется на долгие месяцы, если не годы. Так мне сменить шиара Корнелиуса?

Кронпринц приподнял бровь и ждал моего ответа. Я оглянулась на застывшего поодаль преподавателя и изумленную компаньонку. Они, конечно, личности неприятные, но своя правда в словах Ордариона есть.

— Хорошо, но за такое третирование я тебе отомщу, бр-р-ратишка!

— Не смей. Меня. Так. Называть, — четко проговорил он, отпустил мои руки и, развернувшись на пятках, покинул комнату.

И чего приходил, спрашивается? Не прошло и секунды, как дверь вновь открылась и порог переступил неизвестный мне мужчина.

— Добрый день, — с поклоном произнес он, — я придворный доктор. Ваше высочество, не могли бы мы пройти в ваши покои, чтобы я смог осмотреть вас и составить индивидуальный рацион?

Наградив кронпринца еще несколькими нелестными эпитетами, я кивнула доктору и направилась в сопровождении компаньонки в свои покои. Вслед послышался голос взбешенного Корнелиуса, извещавший, что настоящие шиари без прощания и благодарности преподавателю учебный кабинет не покидают. Мне хотелось показать ему неприличный жест, виденный мной на Земле, но я сдержалась. Да у меня просто ангельское терпение!

В спальне меня ожидала новая встреча с чудесами. Попросив раздеться до камизы, целитель уложил меня на кровать, после чего принялся водить над телом ладонями, от которых шло белое свечение. «Местный сканер», — догадалась я. Проверив сердцебиение и температуру хитрым устройством, внешне напоминающим термопару, мужчина записал все на карточку. Далее он взял мою кровь на анализ и разрешил одеваться.

— На вас был полог отвращения, — объявил мне мужчина.

— Отвращения? — удивленно переспросила я, проходя за ширму. Лори помогла мне облачиться в платье.

— Да. Это заклинание, из-за которого носитель кажется незаметным. Его часто используют преступники или же, наоборот, органы спецслужб. Я смог засечь остаточные частицы его воздействия в вашей ауре. Скорее всего, полог разрушился при переходе в Эмерит, я лишь убрал последствия.

— А кто его мог поставить? — изумилась я. На самом деле этот полог объяснял многое в моей жизни на Земле. — Или он появляется у всех, отправляющихся в другой мир?

— В том-то и дело, что не у всех. Это магия высокого порядка, — ответил целитель.

— А вы тоже магией владеете?

— Да, целительской, — сказал он, укладывая «термопару» в саквояж.

— А многие ей владеют?

— Ровно столько магов, чтобы целители были в дефиците и наша работа пользовалась спросом, — тепло улыбнулся мужчина, когда я вышла из-за ширмы.

— Весьма любопытно. Я так понимаю, чтобы стать целителем, нужно не только родиться с магическим даром, но и обучаться в специализированном заведении?

— Вы совершенно правы, ваше высочество. На территории Восставших из пепла нет ни одной академии, но они есть в людских землях.

— А у меня могут быть способности? — с надеждой спросила я, но целитель отрицательно покачал головой.

— В вашей крови нет магических частиц, в чем нет ничего удивительного. В основном магия течет в крови мужчин. Два ваших старших брата владеют магией. Кронпринц обучался на дому, а его высочество Ирдарион только пять лет назад вернулся из академии.

— Благодарю за ценную информацию, — улыбнулась я и распрощалась с лекарем. Напоследок мужчина пообещал к завтрашнему дню подготовить план рациона питания.

— Еще и голодом морить будут…

— Вы что-то сказали, ваше высочество? — обеспокоенно спросила Лори, но я отрицательно покачала головой.

Долго прозябать в одиночестве мне не позволили. Вскоре Лиатта привела слуг с увесистыми коробками, в которых лежали заказанные у модельера обувь, белье, а также всевозможные ленточки для волос и чулки.

— Так как вы принцесса, я советую вам придерживаться светлых тонов в повседневных нарядах, — заметила Лиатта, которая внезапно вызвалась помогать мне раскладывать вещи по полкам. Точнее, раскладывала Лори, а мы лишь давали указания. — Красный принято надевать к ужину, но уже замужним шиари. Платье фиолетового цвета советую заказать на бал, таким образом вы сразу оповестите придворных о своем статусе. Никто, кроме особ королевской крови, не будет носить наряды такого цвета.

— Скажи, а зачем ты мне помогаешь? — спросила я.

— Я ваша фрейлина, пусть и временная. В любом случае я обязана быть на вашей стороне. К тому же не заметила, чтобы его высочество Ордарион питал к вам ненависть, значит, он не опасается вас. В таком случае и мне не стоит ставить вас в ранг врагов.

— Мнение его высочества так важно для тебя?

— Он наследник, и в нем будущее нашей расы, — пожала плечами девушка. — Он сильный маг уже от природы, значит, с благословения богов при коронации станет еще могущественнее.

— Благословения богов?

— Да, благословения на правление. Понимаете, около ста лет назад был уничтожен могущественный артефакт — символ власти, с помощью которого фениксы питали пещеру Созидания. Без подпитки яйца трескаются, и на свет появляются мертвые дракончики, душа которых не может существовать без симбиоза. И это грозит тем, что какой-то феникс останется без симбионта и погибнет.

Я и не подумала о том, как для них важна преемственность. Так «ставленник божий» в этом мире не простое выражение?

— Подпитка? А что для этого нужно?

— Никто не знает, но до этого только монарх, наделенный божественной властью — магией, мог управлять артефактом. А потом артефакта не стало. Его величество уже в возрасте, обычно повелитель уступает место наследнику в четыреста лет, ведь дарованные магические артерии выжигаются. Король не мог питать пещеру, и некоторые из нас погибали без симбионта. А потом боги благословили нас. Около восьмидесяти лет назад король смог без артефакта напитать пещеру, и с тех пор артефакт потерял свою ценность. Как считают многие, лучше на троне нынешний маг, чем тот, которого просто наградят своей магией боги.

— Тогда тем более не понимаю, зачем меня оставили во дворце и заставили обучаться?

Мне стало обидно. Я не понимала поступков повелителя, который внезапно отстранил наследника от важных государственных дел и поручил ему заботу о младшей сестре. Я вопросительно взглянула на Лиатту.

— Возможно, ради политических связей. Когда вы пройдете инициацию, то сможете встретить своего дракона. Его величество надеется, что таким образом сможет заключить союз с одним из кланов. С тех пор как артефакт был утерян, политическая ситуация на территории Восставших из пепла оставляет желать лучшего. Главы кланов готовят мятеж, многие из них думают, что сами вполне способны напитать пещеру, — поделилась со мной фрейлина. Странно, но во время нашего разговора она казалась обычной девушкой, с которой интересно разговаривать. Надолго ли хватит ее доброты?

— Тогда я тем более не понимаю, почему Ордарион так ко мне относится. Его явно раздражает сложившаяся ситуация. Но если ему нечего опасаться, почему он ведет себя так грубо?

— Грубо? Вы действительно считаете, что он с вами груб? — нахмурилась Лиатта. — Вы просто не представляете угрозу, которая может исходить от его высочества, если он того пожелает. Даже его аура давит, и находиться с ним рядом весьма сложно — раньше черные драконы были беспощадными воинами. Да и кронпринц милосердием не отличается, не зря он получил должность Инквизитора.

— Я никогда не замечала, что у него какая-то особая аура, — заметила я. Мне не понравилось то, как Лиатта восхищается Ордарионом. — Неужели в кронпринца никто не влюблен? Ведь, если верить твоим словам, рядом с ним никто не сможет оставаться долго.

— Влюблены в него многие, ваше высочество, но интимная связь — только на его условиях и никогда ни с кем из дворца.

— А почему такая дискриминация?

— Вас волнует личная жизнь вашего старшего брата? — приподняв бровь, вопросом на вопрос ответила фрейлина.

— Я просто пытаюсь понять его противоречивую натуру, — отмахнулась я, однако беседа больше не продолжилась. Лиатта не стала развивать интересующую меня тему.

— Не желаете ли чаю, ваше высочество? До ужина еще два часа, но никто не запретит нам съесть пару пирожных.

— Боюсь, что меня в ближайшем будущем посадят на строгую диету.

— Но сейчас-то никто нам побаловать себя не запрещает, — подмигнула фрейлина и подхватила меня под руку, направившись в гостиную.

Здесь нас ждала шиари Клошиэтта, которая поднялась со своего места при моем появлении.

— Прикажите подать чаю, — обратилась компаньонка к Лори, и девушка, поклонившись, выскочила из моих покоев.

Время до ужина пролетело незаметно, как и оставшийся вечер. Компаньонка была более милосердна в обучении этикету, поэтому с ней было приятней ужинать, чем обедать с шиаром Корнелиусом, но все равно я жутко устала от придворной жизни всего лишь за неполных три дня. Все здесь было чужое, неправильное. Засыпала я с мыслью о том, что утром вновь предстоит испытывать огненную лавину на своем теле, зато ночью мне в сновидениях явился принц Ордарион. Он не проронил ни слова, лишь блеск его глаз манил меня в свои глубины. Где там мой скафандр?..

Глава 7

Я уже начала привыкать к дискомфорту и легкой боли по утрам, которая смывается первыми лучами солнца. К счастью, кожа больше не обновлялась, поэтому водным процедурам теперь посвящала меньшее количество времени. Лори облачила меня в жемчужно-серое, довольно простое утреннее платье, в нем я чувствовала себя довольно комфортно. В гостиной кронпринц меня не дожидался, но эту почетную должность исполняла шиари Клошиэтта.

— Доброе утро, — поздоровалась я.

— Прекрасного дня, ваше высочество, — склонилась в изящном реверансе женщина. — Завтрак на столе.

На завтрак были фрукты. Что ж, этого следовало ожидать, тем более это было вкусно. Выпив чаю и съев сине-фиолетовые плоды, похожие на баклажаны, только сладкие, как хурма, я отодвинула в сторону тарелку и бросила взгляд на компаньонку. Та не заставила себя долго ждать и объявила распорядок дня.

— Позвольте проводить вас на занятия по политологии. Шиар Каэриэль Кавийский ожидает вас.

— Тогда не будем заставлять ждать шиара, — кивнула я, направляясь к двери.

По пути меня перехватила компаньонка и поддержала под руку, слегка похлопав по ладони.

— У принцессы должны быть фрейлины, — сказала она, когда мы вышли в коридор, — но его высочество настоял на присутствии компаньонки в первый месяц вашего обучения, чтобы вы все время были под наблюдением и усваивали необходимые знания в круглосуточном режиме.

— Его высочество сама любезность, — едко заметила я.

— Он просто не желает, чтобы на него пала даже малейшая тень. Его величество настоял, чтобы именно кронпринц сопровождал вас на ваш дебют. Понимаете, учитывая репутацию вашей матери, немудрено, что многие ожидают от вас только отрицательных поступков. Признаться, даже я отношусь к вам с настороженностью.

— Меня удивляет местная откровенность! — воскликнула я. — Вы умело лавируете между фактами, которые следует мне рассказать, и теми, о которых необходимо умолчать. И если моя мать и сделала что-то плохое, то только в случае какой-либо провокации. Поверьте, я знаю ее намного лучше, чем вы.

— Вы защищаете свою родительницу, как сделал бы это каждый ребенок, и это похвально, — не стала со мной спорить шиари, лишь поджала губы.

В учебной комнате нас ожидал темный эльф. Он обольстительно улыбнулся мне и поцеловал руку, после чего предложил сесть на диван. Такому выбору места дислокации я удивилась, но спорить не стала. Сложила руки на коленях и внимательно посмотрела на своего преподавателя. Он был уверенный в себе и привлекательный мужчина, но из-за темно-серебристой кожи мне было сложно назвать его красивым в привычном для меня смысле.

— Что вы знаете о престолонаследии в своем королевстве, шиари? — осведомился он.

— Наследовать престол могут как мужчины, так и женщины. Пожалуй, этим мои знания и ограничиваются.

— Негусто, но я и не ожидал от вас знания свода законов. Наследник может стать королем только в сто лет, естественно, это разумно, но были и исключения, когда монарх погибал. Вам, если переводить на летоисчисление Эмерита, уже почти сто пять лет, его высочеству Ордариону — девяносто семь. Из чего выходит, что вы действительно можете представлять для него угрозу.

— Но он меня не боится, — нахмурилась я.

— Нет, — улыбнулся Каэриэль, — ему нет смысла бояться неоперившегося птенца, а когда вы сможете раскрыть крылышки, ему уже будет сотня.

— Но я младше его! Мне двадцать один, и монарх из меня так себе, знаете ли. Если уж у вас возрастной порог для вступления в должность — сто лет, то я точно не подхожу на эту роль. И это понимает и его величество. Тогда следующий вопрос: зачем ему давать мне призрачную надежду на престол?

— Чтобы у вас был стимул обучаться, а у Ордариона — обучать. Хотя я могу ошибаться. Планы правителя земель Восставших из пепла даже мне не всегда удается разгадать.

— Значит, не лучшего учителя мне дали, — фыркнула я.

— Тогда вам стоит уговорить его величество дать вам пару уроков, — парировал эльф, прекрасно зная, что на такой шаг я не решусь.

А вот и нет!

— Навестим его величество?

— Прямо сейчас?

— А чего тянуть? Ордарион обещал мне лучших учителей, вот пусть и исполняет. Так куда идем? К его высочеству кронпринцу или сразу в высшую инстанцию? — усмехнулась я, поднимаясь на ноги.

— Может, стоит послушать для начала несколько моих лекций?

— Увы, но я не собираюсь жертвовать своим обучением из-за некомпетентности Ордариона в вопросе выбора преподавательского состава, — пожала плечами я и направилась к выходу. Вслед мне раздались аплодисменты. Разворачиваясь к Каэриэлю, я успела уловить потрясенный взгляд компаньонки.

— Начнем занятие? — спросил мужчина, проходя к письменному столу. — В вашем умении держать удар я убедился, теперь хочу поделиться с вами и своими знаниями.

— Тогда я буду готова их принять, — улыбнулась и сделала уверенный шаг в сторону стола.

С компетентностью принца разбираться будем позже.

Беседовать с эльфом оказалось так же увлекательно, как с Ордарионом. Мужчина был образован и подкован в вопросах политики. Любой закон он подкреплял примером из истории, а если мне хотелось узнать об этом больше, он просил записать тему в тетрадь и узнать об этом у шиара Шитаона. Мне стоило признать, что Ордарион действительно не ошибся с выбором преподавателя, поэтому провожала Каэриэля я почти с сожалением.

— Не вздумай влюбляться в темного эльфа, — предостерегла меня компаньонка, когда мужчина скрылся за дверью. — Взаимностью он не ответит, но с сердцем поиграет. А у тебя на носу инициация, может, еще и встретишь свою пару.

— Смотрю, вы быстро перешли на «ты», — заметила я, проигнорировав советы женщины, и ушла в смежную ванную комнату.

Сегодняшний обед должен пройти без наставлений шиара Корнелиуса, поэтому появления слуг в малой столовой я ожидала как манны небесной. Неужели я наконец-то буду питаться нормально? Дверь открылась, и через порог проехала тележка с едой, накрытая белой салфеткой. У меня рот наполнился слюной. После завтрака, состоявшего из фруктов, я осталась голодной. Тележку, к моему удивлению, вкатила не служанка, а младший принц.

— Ирдарион! — обрадованно воскликнула я, поднявшись со своего места. Компаньонка хотела сделать мне замечание за такое поведение, но ее опередил вошедший кронпринц:

— Шиари Леоника, принцесса не должна настолько бурно проявлять свои эмоции. Нужно быть сдержанней. Например: «Ваше высочество Ирдарион, я рада нашей встрече. Вы собираетесь отобедать со мной?»

— Ваше высочество Ирдарион, я очень рада видеть именно вас, а не старшего брата, — едко добавила я, улыбнувшись. Ордарион поморщился.

— Я уже говорил вам, ваше высочество, чтобы вы не считали меня своим родственником. Не привык повторять дважды.

— Неприятно привыкать к навязанному, правда? — усмехнулась я.

Как ни странно, но Ордарион даже улыбнулся и кивнул, отчего я насторожилась. Задумал какую-нибудь пакость? И теперь я присаживалась на стул с большей осторожностью, не сводя взгляда с кронпринца. Ирдар тем временем расставлял подносы, прикрытые железными крышками, на столе.

— Ты сегодня решил поработать горничной? — в свою очередь спросил Дарий у брата.

— Для младшей сестрички я готов быть кем угодно! — подмигнул мне Ирдар.

— В таком случае прошу тебя быть всего лишь моим другом, ибо во дворце у меня не так много близких людей. Погоди, сейчас посчитаю… Ах да, ни одного, — осклабилась я, и младший принц задорно рассмеялся.

— В таком случае я им стану! Только учтите, моя дорогая сестренка, что я готов быть единственным другом и соперничества не потерплю.

— У тебя и не будет соперников, — был ответ Ордариона. — Я становиться ей другом точно не стремлюсь.

— Зря. Вот я бы хотел познакомиться ближе с новой родственницей.

— Ирдар, — переведя взгляд с одного брата на другого, задумчиво спросила я, — а как придворные защищаются от нападок кронпринца? Есть какое-нибудь оружие или магия? В данное время меня очень интересует это — можно сказать, вопрос жизни и смерти.

— Леоника, ради тебя и только ради тебя готов раскрыть эту тайну, — усевшись, начал Дарий. — Оружие против меня — это твоя наивность. Никогда не перестану ею восхищаться. Ты словно ребенок, ожидать от тебя можно чего угодно, но обидеть невозможно.

— Тогда это палка о двух концах, — вздохнула я, — единственное оружие против тебя является и поводом для опасений.

— Еще немного, и подумаю, что вы флиртуете, — нахмурился Ирдар. — Надеюсь, каждый из вас понимает все последствия кровосмесительной связи?

Я вспыхнула, а Дарий отвернулся к компаньонке, предложив той разделить с нами трапезу. Ирдар поднял крышку, и я полюбовалась на свой обед — приготовленное в духовке мясо и гарнир из овощей. Однако и на диете можно обедать вкусно.

— Ты же не собирался сегодня разделять трапезу с сестрой, — подметил младший принц.

— Имею право передумать, — пожал плечами Дарий.

Пока я брала в руки нож и вилку, за мной внимательно следил Ирдар, а вот кронпринц делал вид, что вовсе меня не замечает. Он приступил к трапезе и решил, что более его ничто не должно волновать. У мужчин, как и у шиари Клошиэтты, были другие блюда на завтрак, выглядели они более калорийно, чем мои, но я не отчаивалась. Все-таки быть красивой мне хотелось, особенно во враждебном для меня мире. Если бы здесь была мама, тогда я бы не разрывалась между двумя мирами.

— Ешь, — подтолкнув ко мне поднос с блюдом, улыбнулся Ирдар.

Я кивнула и отрезала кусочек мяса, после чего поднесла его ко рту. В этот самый момент на меня взглянул Ордарион, повел носом, принюхиваясь, и резко выбил вилку у меня из рук. Она со звоном упала на пол, и все удивленно воззрились на кронпринца.

— Твоя работа? — резко спросил Дарий у младшего брата. Шиари Клошиэтта молчала, лишь испуганно глядела на меня.

— Стал бы я этим заниматься? Все королевство знает, что я получил диплом по специализации зельевар. Я бы нашел более незаметный способ устранить наследника и начал бы с тебя, — жестко ответил Ирдар. В этот момент я не узнала улыбчивого парня, передо мной сидел его высочество Ирдарион, второй наследник земель Восставших из пепла.

— Меня пытались отравить? — сообразила я. Дарий коротко кивнул и обратился к моей компаньонке:

— Шиари Клошиэтта, отныне магически проверяйте все блюда, которые будут подавать ее высочеству.

— Как прикажете, ваше высочество, — кивнула женщина, и кронпринц поднялся со своего места, практически ничего не съев.

— Ирдар, как зовут девушку, у которой ты забрал тележку с едой?

— Филита, кажется, — пожал плечами брат, откинувшись на спинку стула и сложив руки на груди.

— Проверю. И не думай, что это снимает с тебя подозрения.

— Ну что вы, Инквизитор, и не надеялся на то, что вы поверите словам родного брата, — скривил губы Ирдар, но кронпринц проигнорировал его слова.

— В любом случае сразу после проведения анализов проверю твою лабораторию. И лучше тебе сказать, если оттуда что-то пропало, иначе мне придется допрашивать твоего помощника.

— Мне прямо сейчас этим заняться?

— Я не понимаю, почему ты еще не там, — бросил Ордарион и вышел из столовой.

Ирдар тоже задерживаться не стал, поднялся со своего места и направился вслед за братом, а шиари Клошиэтта пересела ко мне.

— Бедная девочка! Кто бы мог это сделать?

— Вы думаете, во дворце мало тех, кто желает мне смерти? — тихо спросила я, зло усмехнувшись. — Это может быть любой, кроме Дария. Тот бы не стал прерывать трапезу, если желал моей смерти.

— Ты подозреваешь даже меня?

— Я никого не подозреваю, лишь констатирую факт: искать виновника происшествия все равно что искать иголку в стоге сена, шиари, — ответила я, поднялась со своего места и подошла к окну.

Там раскинулись горы. Красивые и неприступные. Теперь я знаю, почему это место зовется кланом Золотых песков — местные рудники добывают золото и другие драгоценные металлы.

Здесь меня за каждым поворотом ожидает смерть. Теперь я еще больше жажду встречи с богами, чтобы они помогли мне вернуться домой. Раз существует магия, значит, и боги недалеко. Конечно, у меня возникала идея, чтобы обучиться магии и с ее помощью перенестись в свой мир, но этот вариант умер со словами целителя.

— Почему нельзя просто вернуть меня домой? — тихо прошептала я.

— Воля богов не может быть нарушена, — так же тихо ответила компаньонка.

— Но убить меня — это не противоречие?

— Богиня хотела вернуть вас, — вздохнула Клошиэтта, — а для чего, никто не знает. Может, это она желает вашей смерти? В данном случае избавиться от вас — это не противоречие.

Я молчала. Меня начинала бить мелкая дрожь, я постепенно приходила в ярость. Все! Достали! Резко развернулась на пятках и выбежала в коридор. Куда дальше? Да к черту!

Побежала в наугад выбранном направлении, у первого встречного слуги спросила, где сейчас монарх. Посоветовали посмотреть в его кабинете, поэтому бросилась туда и вскоре с помощью стражников сориентировалась, где родной батюшка. Ворвалась я без стука и тут же объявила:

— Вы сейчас же вернете меня домой!

Король приподнял бровь. Два феникса, которые пришли с докладами к королю, стояли с ошеломленными лицами.

— Выйдите, — приказала я. И что-то такое было в моем голосе, что придворные поклонились и ретировались. Я прошла вперед и уперлась ладонями в столешницу, наклонившись ближе к так называемому отцу.

— Я терпела! Терпела безразличие, принимала ваши решения, была ведомой в вашей стратегии, надеялась, что, чем тише буду, тем быстрее вы отправите меня домой. Тем быстрее вы поймете, что я не претендую на престол, лишь хочу нормальной жизни. Но нет, даже этим не удовлетворились ваши приспешники, решив устранить меня! Я понимала, что стоит начать наводить свои порядки, проявлять характер, гнуть свою линию, как меня тут же устранят. Но нет! Я никому не переходила дорогу, вела себя должным образом, чтобы избежать конфликта. И что получила в итоге? Яд!

— Да о чем ты говоришь, к проклятой преисподней! — заорал король, резко поднявшись на ноги. Желваки заходили на лице повелителя. — Объясни все толком!

— Вы, ваше величество, настолько ничтожный отец, что даже не в силах защитить собственную дочь! Прямо под вашим носом меня попытались убить. Знаете, как непросто быть мишенью во враждебном мире? Вы даже не пытаетесь соответствовать значению слова «отец». Хотя бы из жалости попробовали меня оградить…

— Я обезопасил тебя, поручив твою защиту Ордариону! — закричал король.

Мы разговаривали на повышенных тонах, но меня не волновало, что нас может кто-то услышать.

— Скинули нерадивую дочь на братца? Видимо, в вашем королевстве и вправду всем занимается наследник, а вы лишь шут на троне.

— Да как ты смеешь?! Строптивая девчонка! Я взял на себя часть его обязанностей, чтобы он смог защищать тебя! И разве лучшая магиня нашего мира в качестве твоей компаньонки недостаточная защита? Ордарион отчитывается в каждом действии, а я координирую процесс, пусть и не участвую в нем!

Я отшатнулась, удивленно глядя на него. Магиня? О чем он говорит? Шиари Клошиэтта? Мое замешательство повлияло и на короля, который перевел дыхание и смог взять под контроль эмоции.

— Прости, Леоника, не знаю, что меня вывело из себя. Фениксы вспыльчивы от природы, но обычно я более сдержан. Пожалуйста, присядь и расскажи мне, что произошло.

Мы несколько секунд мерились взглядами, после чего я все же села напротив него, скрестив руки на груди. Отец вздохнул, подался вперед и мягко спросил:

— Тебе что-нибудь рассказывала мама о нашем мире?

— Нет, — четко ответила я. — По ее реакции понятно, что возвращаться сюда она была не намерена.

— Возможно, ее поступки можно понять. Мне нет оправдания, пусть мы и изначально договаривались с твоей мамой о свободных отношениях в браке. Мне нужен был только наследник, но Еванжелика никак не могла забеременеть.

— Не думали, что проблема в вас? — едко спросила я, но король не отреагировал на мою шпильку. Возможно, вела себя хамовато, но сейчас во мне бурлил пережитый стресс.

— Ты же ничего не знаешь о нашей расе. Завести ребенка для фениксов — большое счастье, и дело в обоих партнерах, а не в одном. Беременность длится три года, поэтому я не знал о твоем существовании. Без понятия, почему должен рассказывать тебе такие подробности, но я обязан объяснить свое поведение. Первые полтора года тело женщины подстраивается под плод, и только потом он начинает свое развитие. Поэтому я даже не догадывался о беременности своей жены, когда мы развелись. И она ничего мне не сказала.

— А вы как хотели? Чтобы она унизилась и молила вас остаться с ней?

— Я бы не остался. Природа дракона сильнее любых привязанностей, — сухо ответил мужчина.

— Легко скрываться за пафосными оправданиями. «Природа сильнее»… Даже слушать противно!

— Леоника, ты ничего не знаешь о нашем мире. Как тебе утренние огненные процедуры по утрам?

— Вызывают дискомфорт.

— Ты их можешь прекратить, повернуть вспять?

— Нет, — настороженно ответила я.

— Вот и наша вторая половина — дракон, когда встретит свою пару, не может повернуть этот процесс. Перестают существовать все другие женщины, отныне в сердце и в голове живет только один образ, на котором зацикливается вся жизнь. Я принадлежу своему государству, поэтому у меня должна быть светлая голова, и моя пара в положении фаворитки — это постоянная головная боль и переживания. Я бы не отказался от родившегося ребенка, но твоя мать предпочла инсценировать собственную смерть, уничтожив артефакт и сбежав в другой мир.

— Что? — Рот непроизвольно приоткрылся. — Вы сейчас обвиняете мою маму в воровстве? Это уже смешно!

— Леоника…

— Я не верю ни единому вашему слову! Моя мама не такая, и ничто не заставит меня изменить мнение!

— Делай как знаешь, Леоника. Вернуть тебя в твой мир не могу, защиту обеспечил. Еще есть вопросы?

— Совесть есть? — задала я свой стандартный вопрос.

— Когда-нибудь все встанет на свои места. Об артефакте не распространяйся, для других он был утерян при странных обстоятельствах, но я не стал порочить имя Еванжелики.

— Потому что она невиновна, — наклонившись к нему, уверенно прошептала я.

— Иди отсюда, — четко проговорил король, — больше всего меня раздражает упрямство.

— Больше всего меня раздражает неизвестность!

Глава 8

— Ваше величество! — в кабинет без стука вошел Ордарион. Он остановился, закрыв за собой дверь, и перевел удивленный взгляд с короля на меня. — Уже рассказала?

— Нажаловалась, — подтвердила я, сложив руки на груди.

— Ордарион, может, ты мне объяснишь толком, что все-таки произошло? — потерев виски, спросил повелитель.

— На Леонику было совершено покушение, — отчитался кронпринц. — Служанка ничего не может вспомнить, так как ее опоили зельем забвения. У Леоники отдельный рацион питания, поэтому подсыпать ей яд было нетрудно. Это был превосходный состав, поэтому Орратуа даже на магическом уровне не почувствовала никакого фона.

— Ирдарион?

— Говорит, что непричастен. Его главный аргумент — то, что он сначала попытался бы убить меня.

— Он смог бы отравить еду?

— Не думаю, — отрицательно качнул головой кронпринц. Я находилась в ступоре оттого, что они подозревают ближайшего родственника. — Я зашел практически одновременно с ним, да и не стал бы он так себя подставлять. Зелье — это раздел магии, в котором он лучший, поэтому тень непременно упала бы в первую очередь на него. Он это понимает.

— Вы действительно можете подозревать Ирдара? Да он единственный, кто отнесся ко мне с радушием!

— Улыбка не значит доброта и чистые помыслы, — бросив на меня мимолетный взгляд, ответил кронпринц.

— Конечно, лучше постоянно отпускать шпильки, а потом спасать мне жизнь, — нахмурилась я и встретилась взором с Ордарионом. Сглотнув, я серьезно произнесла: — Спасибо. Не ожидала от тебя помощи.

— Кажется, я пообещал, что смогу защитить тебя от любой опасности. Ты настолько не веришь в мои силы?

— Не знаю, — ответила я, смутившись. — Обычно, когда благодарят, принято отвечать «пожалуйста». Мог бы ограничиться этим словом вместо того, чтобы кидать мне обвинения.

Наш разговор прервал его величество. Он вздохнул и поднялся со своего места.

— Я поговорю с королевой, пусть мне и не верится, что она способна на такое. Еду Леоники теперь необходимо проверять.

— Соответствующие распоряжения уже отданы. Если вы сомневаетесь в магической компетентности шиари Клошиэтты, могу нанять дополнительного человека, который будет пробовать еду.

— Не стоит. Магини будет достаточно. Проводи принцессу в ее покои.

— Как скажете, — чуть склонил голову Ордарион, и король, бросив еще один взгляд на меня, покинул кабинет.

Я прикрыла глаза. Нервный шок прошел, и сейчас мне хотелось немного поплакать. Распахнув веки, взглянула на кронпринца, который глядел на меня со смешанными чувствами, в которых проскальзывало сочувствие.

— Ты ведь не брат мне. Но мой отец король. Тогда чей сын ты?

Мне сложно было поверить, что я настолько извращенная натура и влюбилась в родного брата. Более того, мне снились о нем сны! Намного легче было вообразить, что мы не родственники.

— Ты выдаешь желаемое за действительное.

— Тогда откуда тебе известны мои желания?

— Ты — открытая книга.

— Так научи меня закрываться, — серьезно проговорила я и поднялась на ноги. — Инквизитор? Черный дракон? Почему ты такой ужасный? Покажи мне сторону, которую видят другие. Почему ты скрываешь ее от меня?

— Ты никогда ее не узнаешь, — искренне ответил он. — Идем, принцесса, тебе следует отдохнуть и выпить успокоительное. Клошиэтта ждет тебя за дверью. Тебе необходимо выспаться.

— Когда мы пойдем в храм?

— Завтра, — ответил Ордарион, взял меня за руку и повел к выходу.

Я вырвала свою ладонь из его хватки, чему он удивился.

— Хватит! Я устала быть ведомой, теперь все будет по моим правилам! Я ведь принцесса, участь серой тени меня не прельщает, значит, буду той, кем меня хотят видеть.

— Я бы попросил тебя быть собой, но это не поможет, — усмехнулся принц и открыл мне дверь. — Удачи в обретении себя. Встретимся завтра с утра.

— Буду ждать, — кивнула я. И тут же попала в руки своей телохранительницы. Та с беспокойством глядела на меня. — Вы не сказали мне всей правды.

— А вы и не требовали ее, — пожала плечами женщина, слегка улыбнувшись. — Идемте, принцесса. Вам нужно успокоиться.

С этим я была согласна, поэтому отправилась в свои покои. Там я приняла из рук шиари стакан с мягким мятным напитком и осушила его до дна. Раздевшись при помощи горничной, легла в постель. Морфей охотно распахнул свои объятия. Хоть один бог мне благоволит.

С утра меня в гостиной ждал Ордарион с перекинутыми через руку черными плащами. Один из них кронпринц передал мне и попросил надеть. Я накинула на себя плащ и застегнула аграф у горла.

— Ты что-нибудь выяснил о вчерашнем происшествии? — спросила я.

— Это был не яд, а лишь его подобие. Ты бы заснула на несколько часов, только ни пульса, ни дыхания бы не было. Хотели припугнуть, причем не только тебя.

Ответ мне не понравился. Кому бы это было нужно?

Ордарион тоже накинул на себя плащ, после чего взял меня за руку и повел к выходу. Ни один стражник в коридорах дворца не препятствовал нашему движению. Мы все продолжали спускаться вниз по лестницам к подножию дворца-горы.

— Это здание огромно! — ахнула я, когда мы все же оказались во дворе.

Здесь не было деревьев, но росла низкая трава и цветы. Отсюда вели дороги во все стороны, и можно было видеть другие дома-горы, не менее величественные.

— И ты еще не видела, насколько глубоко оно уходит под землю, — усмехнулся Ордарион и сделал неожиданный пасс рукой.

В этот момент мы увидели в небе огромного пегаса, больше земной лошади. И это белое великолепие, размахивая крыльями, спускалось на дорогу перед нами. Согнув передние ноги в коленях, чудо-зверь ожидал наших действий. Заметив седло на нем, осмелилась спросить:

— Мы полетим на нем?

— Ты думала, что на мне? — усмехнулся Ордарион, и я смутилась.

— Вообще ничего такого не думала. Но мне страшно. Никогда даже не ездила на лошадях, а тут сразу полет.

— Не переживай, я буду с тобой, — серьезно ответил кронпринц и, положив руки мне на талию, помог взобраться в седло.

Сам же он сел позади меня и взял поводья в руки. Здесь даже пристегнуться было не за что. Откинувшись на грудь Ордариону, закрыла глаза.

— Если ты меня уронишь, не прощу тебе этого даже на том свете.

— Не бойся, трусишка. — В голосе «братишки» явно слышалось веселье.

Мы взмыли в небо под мой крик. Я постаралась взять нервы под контроль и замолчать, что все-таки мне удалось. Когда мы поднялись выше, рука Ордариона крепче ухватила меня за талию, и я даже смогла открыть глаза и посмотреть вниз, где раскинулись широкие густонаселенные долины меж горных хребтов и зеркальная гладь озер. Моей смелости надолго не хватило, поэтому я вновь закрыла глаза и принялась ожидать окончания полета.

— Накинь капюшон, мы приземляемся!

Я послушалась кронпринца, и не прошло и минуты, как мы опустились на площадку перед храмом. Из-под капюшона смогла разглядеть пикирующих драконов, которых при приземлении окутывала темная дымка, а из нее выходили уже фениксы.

— Не привлекай их внимания своим любопытством, — шепнул Ордарион и повел меня к одному из многочисленных входов.

Храм был сложен из камня и размерами не уступал дворцу главы клана Золотых песков. Из-за множества дверных проемов он чем-то напоминал головку сыра. Мы подошли к свободному входу, и кронпринц внезапно остановился. Я бросила на него вопросительный взгляд.

— Ты не войдешь?

— Богиня не любит, когда я появляюсь внутри. — Он отрицательно качнул головой. — Последний раз, когда это было, нам пришлось отстраивать храм заново, так как в него попала молния.

— За что она так тебя? Неужели влюблена и ревнует? — едко спросила я.

Кронпринц ответил неожиданно серьезно:

— Все может быть, Леоника.

Мы встретились взглядами, и я вспомнила недавний разговор, когда он запрещал мне посещать храм в одиночку.

— Почему? — Едва вопрос слетел с губ, принц подтолкнул меня к входу.

Я обернулась к Ордариону и заметила, как он напряжен. Внезапно поняла: он не отпускал меня из дворца не потому, что боялся моего побега или того, что нажалуюсь богам, — он не выпускал меня из поля зрения, так как ждал опасности в любой момент. Как это было вчера за обедом. Почему? Почему он так делает?

Слишком неоднозначная личность. Не могу понять его мотивов и при этом отчаянно желаю, чтобы их вовсе не было. Сглотнув, уверенно направилась по темному коридору, подсвечиваемому факелами. Спустилась по лестнице и прошла к развилке, где выбрала первый попавшийся коридор. Каменная дверь за мной захлопнулась, но я не испугалась — двинулась дальше и оказалась в некоем подобии кельи, где стояли две статуи, держащиеся за руки. Мужчина и женщина. Блики от факелов падали на их лица, создавая пугающую картину. Насупившись, я опустилась на лежащую на полу молитвенную подушечку, положив ладони на колени.

— Не знаю, что принято говорить в таких случаях, — начала я, — даже молитвы не знаю. На Земле я не исповедовала никакой религии, да и мама не настаивала. Теперь даже понимаю почему. Выросла атеисткой, а тут все твердят о существовании богов. Начинаю верить их словам, что вы реальны.

Запнулась, переводя взгляд с одной статуи на другую. Ростом они были со среднестатистического человека. Неужели каждый вход ведет вот к такой келье со статуями? Богов фениксы почитают, ничего не скажешь.

— Чувствую себя глупо, что разговариваю сама с собой. Но должна вас попросить кое о чем. Даже умолять. Я переживаю за свою маму. Не знаю всей истории, из-за которой она убежала в другой мир, но уверена, что причина была весомой. И теперь по возвращении ее ждет суд богов. Сначала я думала, что это из-за побега, но теперь есть еще одна причина. Украденный артефакт. Не верю, что это сделала моя мама. Но если вы другого мнения и готовы наказать ее по возвращении, прошу вас, не пускайте ее в Эмерит. Я не надеюсь на ваше милосердие на суде богов, лишь прошу для нее счастья в другом мире, пусть даже ценой нашей с ней разлуки. Умоляю вас…

Подул ветер. Я взглянула на неровный огонь факела позади, и когда вновь обернулась, то встретилась с живыми глазами Богини. Больше не было статуи, передо мной стояла обычная женщина из крови и плоти. Затаив дыхание, я с опаской ожидала дальнейшего развития событий. Богиня, разъединив руки с каменным супругом, опустилась передо мной.

— А вот и орудие мести, — грустно усмехнулась она, взяв меня за подбородок. Попыталась освободиться, но ее хватка была железной.

— Я не собираюсь быть орудием в чьих-то руках.

— Ты уже им стала, — ответила Богиня и выпрямилась. — У меня не так много времени на разговоры с тобой. Твоя мать вернется, и суд ее оправдает, ведь артефакт она не уничтожала. К сожалению, мы слишком поздно об этом узнали.

— Король лгал? — нахмурившись, спросила я.

— Кто знает, — пожала плечами женщина, вновь взяв за руку своего мужа. — Это людские игры, и ложь в ваших словах естественна. Только тебе решать, где слышать правду, а где принимать ее за ложь.

Я хотела что-то спросить, но статуя уже стала каменной. Факелы в тот же миг потухли. Руки немного дрожали от пережитого напряжения. Боги существуют! С ума сойти! Они ближе, чем кажется! Сглотнув, поднялась на ноги, на ощупь дошла до двери и навалилась на нее. Дверь отъехала, и я смогла пройти в освещенный коридор. Бросив прощальный взгляд на едва видимые в полумраке кельи статуи, кинулась бежать к выходу.

«Они существуют. Они существуют! Мама будет жить! Ей ничто не угрожает!» — бились в голове беспорядочные мысли.

Солнечный свет ослепил глаза, поэтому я не сразу сориентировалась. Когда зрение пришло в норму, разглядела Ордариона, с беспокойством смотрящего на меня. Он приподнял бровь, как бы спрашивая, в порядке ли я. Пегаса рядом не было.

— Не стоит переживать. Теперь я точно уверена, что боги существуют, — ответила я и огляделась по сторонам. — Куда теперь?

Дарий комментировать мои слова не стал.

— Немного прогуляемся по торговой площади. Отсюда недалеко, зато ты соприкоснешься с нашим миром.

Кивнув, натянула капюшон пониже и направилась вслед за кронпринцем. Мы шли по оживленной дороге между каменными домами, ориентируясь на шум, предположительно доносившийся с площади. По дороге я успела рассмотреть каждого дракона, пролетающего над нами. Среди них были фиолетовые, словно ирисы, оранжевые, как листья осенью, белые как снег… и еще много разных оттенков, поражавших своей красотой. Глаза у всех светились, подобно драгоценным камням, а крылья развевались, точно паруса. Я с огромным интересом наблюдала за каждым ящером, пролетавшим мимо, и каждый казался мне невыразимо прекрасным.

Мы пришли на площадь — оживленную, заполненную палатками с различными товарами. Здесь можно было встретить людей с продовольствием, гномов с украшениями, темных эльфов с оружием, даже кентавр один проскакал мимо. Я проводила его заинтересованным взглядом. В голове у меня возник не совсем приличный вопрос:

— Скажи, а в этом мире бывают смешанные браки?

— Бывают, — усмехнулся Ордарион, проследив за моим взглядом. — И не смотри так. Извращенцев везде хватает.

— То есть себя ты к ним не относишь? — спросила я, приподняв бровь. Между нами определенно была связь, вот только кто из нас был настоящий ребенок своих родителей? Надеюсь, мама даст ответ, когда вернется.

Кронпринц проигнорировал мой вопрос. Он купил какой-то неизвестный мне оранжевый фрукт, напоминающий яблоко, и кинул его мне со словами:

— Пробуй!

— Спасибо.

Протерев «яблоко» о юбку, я поднесла его к губам… но неожиданно наткнулась на руку Ордариона. С недоумением воззрилась на него, ожидая объяснения. Взгляд принца был строгий, поэтому я догадалась, что меня ждет очередная проповедь.

— Не забывай, где ты находишься! Не бери у незнакомцев то, что они предлагают. Имей свои мозги и свою точку зрения. Я сказал «пробуй», а ты прими яблоко и убери его, поблагодарив и сказав, что обязательно съешь его за трапезой. Не торопись отправляться на тот свет из-за собственной наивности.

— Наивность — это так плохо? — тихо спросила я.

Мне было больно сознавать, что каждый окружающий меня феникс представляет для меня угрозу. Я вновь хотела оказаться в мире, где мне не угрожает смерть от яда. Принц приподнял мой подбородок и почти нежно улыбнулся.

— Наивность — это прекрасно. Я давно ее не встречал во дворце, тем приятней наблюдать ее у тебя. Только не показывай ее никому, кроме меня. Я смогу защитить, но другие лишь воспользуются твоей слабостью. Ты меня поняла, принцесса?

Глаза в глаза. Между нами практически ощутимо пробегают электрические разряды. Я обиженно отстранилась.

— Да, поняла, — кивнула я. — Ведь моя наивность, судя по твоим словам, единственное оружие против тебя.

С этими словами вложила «яблоко» в его ладонь и пошла дальше по площади, разглядывая различные товары. Я не сомневалась, что Ордарион последует за мной, поэтому не опасалась случайных прохожих. Заинтересовавшись украшениями, подошла к одному торговцу. Со мной тут же поравнялся кронпринц, заглянув мне через плечо. Я взяла в руки два золотых филигранных браслета, соединенных тонкой цепочкой. Браслет поменьше был свободным, с небольшим замком и ключиком, а второй — каркасный, туго охватывающий предплечье.

— Это называется «сердечная неволя», двойной браслет-эсклаваж, — пояснил мне Ордарион. — Брачный браслет.

— Хотите посмотреть? — тут же подошел к нам гном-продавец.

Бросив на него недовольный взгляд, положила украшение на прилавок и развернулась к принцу.

— Неужели такую тяжесть женщины носят постоянно?

— Не только женщины. Есть такой же мужской, только более грубой работы. Цепь можно снимать на ночь, тем самым убирая второй браслет у локтя, а вот на запястье уже не снимешь. Его принято закрывать на ключ, а ключ выбрасывать в море.

— А если располнеешь?

— Взломать, — улыбнулся принц, пробежавшись взглядом по моей фигуре, — но тебе это не грозит. У тебя будет ехидный муж, с которым придется испытывать постоянное нервное напряжение. Такими темпами не поправишься.

— С чего ты взял, что мои вкусы именно такие? Может, мне нравятся спокойные и уравновешенные люди?

— Твое мнение совершенно не будет учитываться, — задумчиво произнес Ордарион и взял меня за руку. — Возвращаемся.

Он повел меня к просторной площадке, где нас уже ждал пегас. У меня возникла мысль, что он разумный, но спрашивать об этом не стала. Во время полета первый раз почувствовала свою свободу, мне захотелось окунуться в этот мир с головой, узнать не только его отрицательную сторону, но и положительную. Теперь я уверена, что боги оправдают мою маму, значит, нам предстоит скорая встреча. Все наладится. Непременно.

Расстались мы с его высочеством без долгих прощаний. В покоях меня ждали коробки с несколькими платьями, компаньонка и Лори. Горничная помогла облачиться в новый наряд, после чего я вышла в гостиную. На столе уже стоял поздний завтрак, включающий в себя яичницу и круассан, а также лежал неизвестный мне цветок с запиской. Взяв бумагу в руки, я прочитала:

«Не думай, что мне не нравится твоя фигура.

Приятного аппетита, принцесса».

На лице против воли расплылась улыбка. И все же не брат он мне! Не могла судьба так надо мной подшутить! Я скомкала бумагу и выбросила в урну в углу комнаты. Клошиэтта проследила за моими действиями с явным интересом, когда же я взяла в руки цветок, она спросила:

— Младший принц?

Я промолчала. Меня не поймут, посчитают сумасшедшей извращенкой. Никто же не знает, что он мне не родственник. Он им просто не может быть!

После завтрака я отправилась на урок словесности. Шиари Миланика оказалась строгим преподавателем, но с ней у меня не возникло проблем. Я с удовольствием приняла книги, которые она дала мне для внеклассного чтения. После ее урока шиара Корнелиуса ждала спокойно, приготовившись к самому худшему. Привыкнуть можно ко всему, в том числе и к его сарказму. Вскоре я даже взяла на себя смелость отвечать ему с не меньшим ядом, что не произвело, впрочем, никакого эффекта. Подумав, я все же вернулась к стратегии молчания.

Именно в таком режиме ожидания мамы прошла ближайшая неделя. Я надеялась на ее скорое возвращение, но новостей из клана Северных ветров так и не поступало. Ордарион вообще не был уверен, что она вернется, из-за чего я с ним поругалась и больше не разговаривала. А мое сердце продолжало изнывать от тоски.

Глава 9

Сегодня утреннее занятие началось не в привычной для меня комнате, в которой я провела большую часть времени за последнюю неделю, а в бальном зале, где меня встретил Аставиэль Астэйский — мой преподаватель танцев. Мне предстоял первый урок у него, поэтому я нервничала. К тому же пластичностью и чувством ритма никогда не отличалась.

— Ваше высочество! — улыбнулся эльф, увидев меня на пороге.

Пройдя чуть вперед, присела в реверансе. Пусть он был не такой грациозный, как у шиари Клошиэтты или Лиатты, но прогресс определенно налицо. Учитель подошел ближе, поцеловал мне руку и оглядел с ног до головы. Диеты я все же решила придерживаться, поэтому похудела, и теперь мое собственное отражение в зеркале мне нравилось больше. Я постаралась абстрагироваться от окружающей обстановки, надеясь, что скоро вернется мама и все изменится.

— Шиар Аставиэль, я рада вас видеть, — улыбнулась я и только сейчас заметила, что в комнате мы не одни. У стены стоял Ордарион и внимательно следил за мной. — Ваше высочество, не ожидала вашего визита, приятно удивлена.

— Контроль ваших эмоций льстит мне, как вашему ментору, — едко подметил кронпринц, подходя ближе. Естественно, постаралась не выдать удивления. Теперь я заметила и музыкантов у другой стены, которые ожидали команды преподавателя танцев.

— Что заставило вас присутствовать на моих занятиях?

— Это я попросил его высочество помочь мне, — торопливо сказал Аставиэль. — Мне необходимо наблюдать за вами со стороны, но без партнера вам сложнее будет запомнить движения и уловить ритм музыки.

— И так как вы сами сказали, что все мое время принадлежит вам, я любезно согласился выполнить просьбу шиара, — улыбнулся Ордарион.

— Для начала я расскажу вам о наших танцах. Есть два самых популярных: ондин — вальс, открывающий все балы, и кватро — танец двух пар. Ондин вы будете танцевать с его высочеством Ордарионом на дебюте, поэтому с него мы и начнем. Основанный на фигурах вальса, он включает в себя несколько сложных движений руками и расхождение партнеров, но, в общем, не представляет ничего особенного. А вот в кватро уже более сложная схема, но о ней позже. Надеюсь, мы успеем изучить основы за ближайшие три недели.

К концу нашего занятия выяснились две непреложные истины. Первая — научить меня танцевать за три недели сложно, но необходимо; вторая — у его высочества высокий порог терпения. Я отдавила ему все ноги, путая повороты, несколько раз из-за неправильных движений руками давала ему пощечины, а он лишь отшучивался: мол, заслужил, наверное. Аставиэль уже хохотал в голос, когда я в очередной раз заехала принцу локтем под дых.

— Ваше высочество, может, ее стоило учить самообороне, а не танцам? — сквозь смех спросил у Ордариона эльф. Я бросила на них грозный взгляд, остановилась и скрестила руки на груди. — Тогда бы она всем зубоскалам зубы выбила, а не доказывала своими превосходными манерами, что из нее получится замечательная принцесса!

Теперь усмехнулся и Ордарион. Оркестранты старательно играли, пряча улыбки. Резко развернувшись, я покинула бальный зал. Признаться, тоже улыбнулась, представив, как отправляю гостей в нокдаун одним ударом. Может, в словах Аставиэля есть доля правды?

— Как насчет занятий по самообороне? — спросил Ордарион, поравнявшись со мной.

— Я боюсь представить, кто будет моим учителем. Великан? Или кентавр? Последний наверняка будет учить стрелять из лука.

Дарий рассмеялся, стрельнув в меня насмешливым взглядом.

— Научить тебя стрелять из лука может Ирдар. Если кто и обладает врожденной меткостью, так это он. Не зря же он зельевар, а в этом деле важна точность.

— О, у Ирдара множество удивительных качеств. А ты чем можешь похвастаться? — спросила я. Мы шли по коридору в сторону столовой.

— А я просто идеален, — без капли бахвальства ответил Ордарион. — Да ты и сама это знаешь.

Я фыркнула:

— А почему тебя все так боятся?

— Ты никогда об этом не узнаешь, — серьезно ответил он, прерывая разговор о самообороне. Больше мы к этой теме не возвращались.

Сегодня был необычный день, так как на ужин нас пригласили в Нефритовую столовую. Перед этим Корнелиус всячески наставлял меня, напоминая не забывать о хороших манерах, быть вежливой и улыбаться, улыбаться. К концу его занятий у меня сводило челюсти, поэтому выходила я из комнаты в самом дурном расположении духа.

— Все настолько плохо? — с усмешкой спросил Ирдар, встретивший меня в коридоре и вызвавшийся проводить в Нефритовую столовую.

— Скажи, а кто тебя обучал этикету?

— Даже не помню, — пожал плечами он, — это произошло как-то само собой, я все-таки с детства жил во дворце. Всему учили понемногу.

— Даже не знаю, то ли завидовать, то ли сочувствовать.

Брат усмехнулся, взял меня под руку и повел по коридору. Он был интересным собеседником и с легкостью умел развеять гнетущую атмосферу. К сожалению, за эту неделю так и не удалось найти организатора покушения. С девушкой, которая доставила мне еду, поработал маг, который не только стер память, но и не оставил следов своего воздействия. «Сломать мозг человеку не так сложно, как кажется», — заметил Ордарион по этому поводу.

Если бы это случилось в нашем мире, можно было бы воспользоваться камерами слежения, здесь же вся надежда была исключительно на магию, но и она в этом случае дала осечку. Из лаборатории Ирдариона ничего не пропало, поэтому и в этом направлении дело не могло развиваться. Впрочем, покушение могло быть и способом запугивания.

Кого и зачем? Меня или короля? И будут ли повторяться подобные случаи?

В Нефритовую столовую мы вошли в тот момент, когда Ордарион отодвигал стул для Миалии, которая просто лучилась благодушием. Заметив меня, кронпринц слегка улыбнулся и склонил голову, после чего уселся по правую руку от короля. Ирдар прошел к столу и помог мне сесть под внимательным взглядом королевы.

— Смотрю, мой сын постарался, чтобы сделать из вас настоящую шиари, — прокомментировала Эстэтта.

— К моим успехам имеет отношение не только его высочество, мои личностные качества тоже играют некоторую роль, — натянуто улыбнулась я.

— Не сомневаюсь. Твоя мать тоже была весьма способная, — едко ответила королева, и я сжала кулаки от злости.

— Тогда вы представляете, насколько можете пожалеть о своих словах.

Я сказала прежде, чем сообразила, что это была прямая угроза. Улыбка слетела с губ Эстэтты, и женщина обожгла меня яростным взглядом. Я встретилась взглядом с Ирдаром, который напряженно смотрел на меня.

— Теперь я лучше понимаю, о каких личностных качествах вы говорили, ваше высочество, — отозвалась Миалия. — с такой жаждой мести неудивительны успехи в обучении.

— Я не это…

— Довольно, — прервал король, — сказанных слов не воротишь.

Он подал знак к началу трапезы, и слуги поставили перед нами блюда, сняв металлические крышки. Теперь я уже чувствовала себя не так уверено, пусть и старалась этого не показать. Ордарион делал вид, что меня не существует, хотя это относилось ко всем присутствующим. Он напоминал ледяную глыбу, а не живое существо. Миалия, сидящая рядом с ним, таяла от одного его присутствия, периодически смущаясь во время бессмысленной светской беседы. Чему я точно не научусь, так это жеманству.

В конце ужина, когда мы переместились из столовой в гостиную, где слуги подали чай, ее величество предложила мне пройтись по комнате. Удивившись ее предложению, я встала с дивана и приняла руку королевы. Все взгляды обратились к нам, но никто не спешил вмешиваться в нашу беседу.

— Как тебе дворец? — спокойно спросила Эстэтта. — Уже считаешь его своим домом?

— Если вы хотите спросить о том, хочу ли я власти, то мой ответ отрицательный. Хотя благодаря вашим стараниям могу в ближайшее время изменить свое мнение.

— Мстительная? — усмехнулась королева. — Слишком похожа на Еванжелику. Это принесло слишком много бед королевству. Рассчитываться за ее грехи пришлось мне.

— И чем же вы рассчитывались? Счастливым браком с мужем, которого увели у собственной королевы? Не нужно говорить мне о ваших печалях, когда я видела одиночество своей матери на протяжении двух десятков лет.

— Маленькая стерва, — внезапно усмехнулась королева одобрительно. Действительно, во дворце лучше быть стервой, чем аленьким цветочком. — Не знаю, за что к тебе так хорошо относится Ордарион. Обидишь моего сына — узнаешь, что такое гнев любящей матери.

— Господи, так меня дезинформировали! Сказали, что Ордарион является Инквизитором, а на самом деле эта должность принадлежит вам?

— Я все тебе сказала, — спокойно ответила королева и покинула комнату, оставив нетронутым свой чай.

— Благодарю за приятную компанию. — Сделав реверанс, я тоже поспешила на выход.

В коридоре меня догнал Ирдар.

— Не получился скромный семейный ужин, — вздохнул он.

— У нас никогда не получится семьи, — констатировала я. — Прости, конечно, но насильно мил не будешь. И это выражение в нашем случае имеет обоюдоострое лезвие.

Ирдарион не ответил мне, поэтому к моим покоям мы шли в молчании. Я попрощалась с принцем и попросила Лиатту оставить меня на сегодняшний вечер в одиночестве. Ужин не принес мне никакой радости, лишь заставил с грустью вспомнить о матери. Она до сих пор не появилась в моей жизни, и теперь я все больше и больше ощущала одиночество.

Сон был беспокойный, я ворочалась в постели, пока не почувствовала, что какая-то сила заставляет меня открыть глаза. Зажмурилась, не желая пробуждаться, но в итоге резко распахнула веки и увидела над собой перекошенное от злости лицо. Закричав, я дернулась, поэтому удар ножом, который был направлен в сердце, пришелся на руку. Резкая боль охватила плечо, и я с ужасом посмотрела на Миалию, заносящую кинжал для второго удара.

— Нет! Нет! Не делай этого! — кричала я, отползая на другой край кровати. Здоровой рукой я схватилась за кровоточащее плечо, по щекам потекли слезы. Неужели вот сейчас моя жизнь закончится?!

Вот уж нет! Чтобы из-за какой-то дуры, желающей стать следующей королевой, моя жизнь стерлась из летописи времени? Не дождется! Собрав последние силы, я оттолкнула ногами девушку и упала с другой стороны кровати. Приподнявшись, оперлась спиной о прикроватную тумбочку и теперь с ужасом глядела на шиари, которая собиралась вновь броситься на меня.

Минутного замешательства хватило, чтобы подоспела подмога. Клошиэтта, вбежав в спальню, направила синий луч энергии на Миалию, глаза которой стали стеклянными, и она безвольной куклой упала на пол. Я облегченно выдохнула и откинула голову назад, больно ударившись головой о тумбочку и застонав. Клошиэтта бросилась ко мне, опустившись на колени.

— Леоника! Девочка, ты как? Я почувствовала, что магические охранки на твоей комнате были пройдены, и тут же бросилась к тебе в комнату. Ох уж этот королевский закон! Только из-за особых знаков доступа девчонка смогла пройти к тебе. Леоника, держись!

Взгляд женщины упал на рану у меня на плече, и она вскочила на ноги. Не успела Клошиэтта сделать и двух шагов, как в спальню вихрем ворвался Ордарион. Он посмотрел на лежащую на полу Миалию и перевел взгляд на меня.

— Что произошло? — жестко спросил он у магини и быстро подошел ко мне.

— Принцессу пытались убить. Стражники на входе опоены сонным зельем. Доступ в спальню имеет ограниченное количество лиц, включая знак на неприкосновенность королевской семьи. Охранки пропустили Миалию, но я почувствовала неладное и бросилась сюда.

— По вашему мнению, такая защита была надежной? — спросил Ордарион, уже опустившись передо мной на одно колено. Он ничего у меня не спрашивал, просто подхватил на руки и понес к выходу.

— Достаточно…

— Недостаточно! — повысил голос кронпринц и пронзил Клошиэтту яростным взглядом. Та съежилась и опустила голову.

— Я приношу свои извинения…

— Мне они не нужны. На вас лежит ответственность за безопасность ее высочества, но вы с этим не справились. Поставить знак на охранке для входа королевской семьи — главная ошибка. Будьте готовы понести наказание.

— Как вам будет угодно, ваше высочество.

Больше я ничего не слышала, так как мы покинули покои и теперь Ордарион нес меня по коридору. Из моих глаз непроизвольно потекли слезы от боли, и я закусила губу, уткнувшись носом в рубашку принца.

— Потерпи, Лео, еще немного, — прошептал он, и я почувствовала, как мы спускаемся по лестнице.

Он первый раз назвал меня уменьшительным именем, но сейчас это не имело значения. Боль съедала мой разум, и мне хотелось заглушить ее. Ордарион пинком открыл какую-то дверь, после чего вошел в гостиную, а через нее в чужую спальню. Тут же зажглись магические светильники, и кто-то подскочил с кровати.

— О боги, что случилось?! — воскликнул уже знакомый мне голос целителя. — Кладите ее скорее на кровать!

— Ножевое ранение, — кратко ответил Ордарион. Он откинул одеяло и аккуратно опустил меня на постель. Подложив под голову подушку, убедился в моем относительном комфорте.

— Нападение? Ни месяца спокойствия во дворце, — ворчал маг, роясь в каких-то склянках.

— Все будет хорошо, — тихо прошептал Ордарион, погладив меня по щеке. — Это мелкая царапина. В нашем мире она быстро лечится, и уже через неделю останется лишь тонкий шрам.

Лекарь уселся на кровать, спустил рукав сорочки и посыпал рану обеззараживающим порошком. Вскрикнув от боли, я с силой сжала челюсти и сосредоточилась на лице наследника. Кронпринц следил за действиями лекаря с непроницаемым лицом.

— Напоите ее этим раствором, чтобы она не чувствовала боли, — передав Ордариону стакан, распорядился мужчина. Дарий приподнял мою голову, медленно вливая в меня жидкость. Когда последние капли оказались у меня во рту, я почувствовала, как по телу разливается приятная нега, вслед за ней уходят все ощущения, а в голове поселяется мягкий туман.

Целитель, оценив мое состояние, провел рукой над ранением. Я не ощущала процесса регенерации. Глаза начали медленно закрываться, сознание уплывало… Последнее, что я помню, это задумчивый взгляд Ордариона.

Болело все тело. Его охватил жар. Нужно было подняться и подойти к окну, но сил не было совершенно. Приоткрыв глаза и испустив болезненный стон, я привлекла к себе внимание стоящего у окна мужчины. Его фигура, подсвеченная падающими из окна лучами, казалась какой-то нереальной, далекой. Ордарион обернулся. Выражение его лица я не видела, но чувствовала его обеспокоенность.

Я застонала. Кронпринц быстро отреагировал на мою боль, подошел ближе, легко подхватил на руки и отнес к окну. Я прижалась к мужчине, но тут же захотелось отстраниться. От него исходил жар. Невыносимо горячий. Ордарион опустил меня на ноги, но удерживал за талию, так что я практически не чувствовала тяжести собственного тела. По венам бежала раскаленная лава, которая утихала под палящими лучами, будто два одноименных заряда отталкивались, даруя мне спокойствие.

Немного придя в себя, я бросила взгляд на Ордариона… и замерла. По его рукам бегали синие языки пламени, но они не были настоящими, ведь в этом случае обожглась бы и я, и Дарий. Подняв на него вопросительный взгляд, молча ждала ответа.

— Не спрашивай меня того, чего не готова услышать. В свое время поймешь, — ответил Ордарион устало. Всполохи огня утихли. — Как ты себя чувствуешь?

— Сносно. Плечо не болит.

Мужчина кивнул и положил меня на кровать, хотя я могла дойти и сама. Но не спорить же с мужчиной по такому важному и ответственному делу?

— Позволишь осмотреть? — спросил Ордарион, указывая на мою руку.

Только тут я заметила, что на мне надета сорочка, прикрывающая даже запястья рук. Меня переодели. Рубашку можно было расшнуровать спереди, но тогда принцу откроется непозволительный вид. Смутившись, я отрицательно покачала головой. Даже если бы он был мне настоящим братом, я не позволила бы осмотреть рану. Это в нашем мире существуют бюстгальтеры, здесь же женщины ограничиваются корсетами.

Вновь этот «наш мир». Пора бы забыть о нем.

— Хорошо, тогда я позову целителя.

— Это будет более приемлемо, — согласилась я, и кронпринц покинул спальню.

Огляделась по сторонам. Во время сна меня перенесли в мои покои. Приспустив вырез сорочки ниже, я посмотрела на перебинтованную грудь и плечо. Увидеть рану не могла, но надеялась, что там дело обстоит лучше, чем рисует мое воображение. Откинувшись на подушку, мысленно воспроизвела события вчерашнего вечера.

Миалия. Понятно, что она метит в королевы, но неужели для этого следует устранить меня? Логично предположить, что сначала необходимо добиться расположения кронпринца, а тот относился к ней прохладно, не строя никаких планов по поводу женитьбы. Тогда зачем ей это? Если только ее попросил дядюшка, который печется о благополучии своего клана. Ведь если престол перейдет ко мне, то в фаворитах будет не клан Холодных морей, а Северных ветров. А если он действовал руками безобидной девушки, то ответственность за содеянное ляжет на нее?

— Доброе утро, шиари, — с улыбкой приветствовал меня вошедший целитель. Я попыталась приподняться, но он тут же уложил меня обратно. — Не стоит. Лишние движения могут замедлить процесс регенерации, который я вчера запустил. Позволите осмотреть вашу рану?

— Разумеется, — кивнула я, и целитель расшнуровал сорочку.

Он помог мне принять сидячее положение и снял бинты. Теперь и я могла посмотреть на рану, от которой уже осталась рваная, заживающая прямо на глазах полоска. Удивляться таким чудесам исцеления я не стала, ведь мы находимся в магическом мире. Мужчина наложил на меня чистые бинты, после чего, удовлетворенный результатом, заварил мне отвар.

— Укрепляющее средство с сильным снотворным эффектом. Вашему организму необходим отдых, ваше высочество.

Согласившись с лекарем, осушила предложенный стакан, после чего улеглась под одеяло и практически мгновенно ушла в сон. Проснулась я от сильного голода. На прикроватной тумбочке стояла пиала с бульоном, а в кресле сидела моя горничная. Заметив мое пробуждение, девушка пришла в движение и поставила на кровать столик, чтобы накормить меня. Но я выпила бульон сама, после чего отправилась в ванную комнату. Вернувшись, обнаружила в покоях кронпринца.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ордарион, подавая мне руку, чтобы помочь дойти до кровати.

— Нормально, — ответила я, отказавшись от помощи, и запрыгнула под одеяло. Все же на мне была лишь сорочка. — Что с Миалией? Уверена, что это была не ее инициатива. Даже если брать в расчет ее желание выйти за тебя замуж, это на нее не похоже. Для начала она бы опоила каким-нибудь любовным зельем тебя.

— Пробовала, — усмехнулся Ордарион, и я наградила его удивленным взглядом. — Не сработало.

— Не сомневалась. Чтобы растормошить такую ледяную глыбу, как ты, нужно целое море любовного зелья.

— Рад, что ты такого хорошего обо мне мнения, — ответил принц и сел в кресло. — Миалия действительно действовала не совсем из собственного интереса.

— От имени дядюшки?

— А вот это мне узнать не удалось. Пытка не дала никаких результатов, так как на нее наложили печать молчания. А ментальное вмешательство и вовсе свело все результаты на нет. Ее мозг не выдержал напряжения и сломался.

— Сломался? Она же феникс, разве такое возможно?

— Понимаешь ли, именно поэтому ментальная магия запрещена вне стен правоохранительных органов и на ее применение нужно высочайшее разрешение. Неизвестно, как даже мозг долгоживущего создания отреагирует на вмешательство. Ее не выдержал. Так что теперь мы имеем сумасшедшую куклу с печатью молчания.

— Какой кошмар, — нахмурилась я, представив вчерашнюю красотку в таком состоянии. — Мне так ее жаль.

— Ты меня поражаешь, — удивился Ордарион. — Она тебя чуть не убила, а тебе ее жаль? Я с трудом сдерживался, чтобы не убить ее во время допроса. Ты же ее еще и жалеешь! Ты либо глупая, либо… Нет, это просто не поддается моему разумению.

— Не переходите на оскорбления, ваше высочество, — резко ответила я. — Я не стану терпеть ваши выпады. Если чье-то сердце покрыто коркой льда, то это не значит, что все люди такие.

— Если ты считаешь меня бесчувственным, это не значит, что я таковой на самом деле. И вчерашнее проявление агрессии прямое тому подтверждение. Я не страдаю избытком великодушия, но для будущего короля это положительное качество.

— Я не слышу извинений, — внушительно проговорила я и уставилась на принца. Тот закатил глаза.

— Прости.

— Спасибо, — ответила я и добавила: — За помощь. А где шиари Клошиэтта?

— Далеко отсюда, — нахмурился собеседник. — Я отправил ее на земли другого клана.

— Зачем? — изумилась я.

Лицо принца не дрогнуло.

— Она не справилась со своими обязанностями и допустила возможность твоего ранения. Я не прощаю таких ошибок. С этого дня у тебя будет другой телохранитель.

— Ордарион, да не ее же это была вина!

— Ее. Она недостаточно оценила опасность, — был непреклонен наследник. Я нахмурилась, и тут кронпринц поднялся со своего места.

— Ты должна отдыхать. Ни о чем не волнуйся. Больше на тебя никто не нападет в стенах твоей комнаты. За ее пределами обещать этого не могу, но я сделаю все возможное, чтобы максимально тебя обезопасить. Этот медальон всегда носи на себе. — Ордарион положил на тумбочку украшение. — Он поможет определить наличие яда в пище. А теперь отдыхай.

Он даже не дождался моего ответа. Развернулся и стремительно покинул спальню. Сдвинув брови, я откинулась на подушки и посмотрела в потолок. Во-первых, человек, покушающийся на мою жизнь, не найден. Во-вторых, теперь у меня будет новая компаньонка. В-третьих, принц беспокоился обо мне, значит, не такой уж он ледяной великан.

Глава 10

Естественно, в связи с ухудшением моего здоровья занятия отменили. На следующий день ко мне в комнату зашел Ирдарион справиться о моем самочувствии. Уверив брата, что списывать меня со счетов еще рано, распрощалась с ним в прекрасном расположении духа. Было бы замечательно, если бы рядом была мама, но не всю же жизнь держаться за ее юбку? Поэтому я и сама должна что-то собой представлять, невзирая на разлуку.

После обеда ко мне зашел шиар Шитаон. Мужчина долго сетовал на злосчастное происшествие и нынешнюю политическую ситуацию, после чего начал рассказывать последние новости.

— Ордарион зверствует! Знаешь, он и так покладистым характером не отличается, но в этот раз досталось многим. И в первую очередь клану Холодных морей, в частности семье Миалии, которая не смогла воспитать достойную дочь. Я уж не говорю о бедной шиари Клошиэтте, которую отправили в буквальном смысле в ссылку с запретом возвращаться в течение десяти лет, — вздохнул шиар Шитаон. — Также началось реформирование военных структур. Ордарион стремится усилить безопасность во дворце. Чувствуется мне, полетят головы.

— Он настолько жесток? — ужаснулась я.

— Кронпринц справедлив. Хотя в этот раз его разозлили не на шутку, но я этому даже рад. В последнее время король сдал свои позиции, поэтому главы кланов зароптали: мол, может, хватит властвовать Золотым пескам? Теперь они прикусят свои языки.

— А в каком смысле король сдал свои позиции? В чем это проявляется?

— Он ослабил хватку, перестал контролировать дела других кланов. Такие послабления вызывают ответную реакцию: раз правящий клан не уделяет внимания должному контролю, значит, его можно заменить. И заменить хочет каждый. Там, за пределами земель Золотых песков, главы кланов сейчас создают коалиции, а потом начнут грызться друг с другом.

— Они не понимают, что это приведет к разрушению королевства фениксов?

— Видишь ли, раньше власть удерживалась еще и благодаря артефакту, принадлежащему королю. Именно с его помощью подпитывалась пещера Созидания. Теперь же артефакта нет, но пещера подпитывается королем, значит, осуществить это может любой монарх с благословения богов. А править хочется всем.

— Вы так мне и не рассказали легенду до конца. Поэтому я все еще нахожусь в неведении по поводу симбиоза фениксов и драконов. Представляю себе процесс в общих чертах, но не уверена в правильности выводов.

— Точно! Забыл тебе рассказать. На чем мы остановились? Ах да… Так вот, девушка пожалела Богиню, ведь муж был неверен ей, и сама захотела смерти и начала молить об этом. Богиня у нас милосердна, хоть и мстительна.

Я вспомнила женщину, увиденную мной в храме, и вздрогнула. Не знаю, что она тогда имела в виду, но вряд ли можно подразумевать что-то хорошее под словами «оружие мести». Будем надеяться на ее милосердие.

— Но вы же сказали, что девушка все-таки сгорела, — неуверенно проговорила я.

И как тут надеяться на ее милосердие?

— Видишь ли, она просто сделала свои слезы волшебными. Да, они были бездушными, ведь их причиной была боль, поэтому им не хватало внутреннего содержания. Тело девушки сгорело, но магическим образом переместилось в одну из слезинок. А спустя некоторое время оттуда вышел дракон со способностью к трансформации.

— А зачем она так сделала? Я не понимаю причин такого поступка.

— Она сделала для каждого дракона пару. Правую и левую слезинку. И таким образом Богиня обезопасила себя от измен своего мужа.

— Звучит немного бредово, — усмехнулась я, — со слезами этими.

— Это же легенда. На самом деле никто из нас не верит, что в пещере действительно появляются слезы Богини. Просто место там волшебное, особый магический фон, и периодически возникают сверкающие камни, растущие в размерах. И со временем каждый феникс находит среди них симбионта. Если, конечно, драконы не погибают.

— А бывает и такое?

— Век назад нам удалось и такое познать, — вздохнул Шитаон. — Что ж, утомил тебя старик. Выздоравливайте, ваше высочество.

— Доброго дня, шиар, — улыбнулась я и проводила взглядом мужчину.

После сегодняшнего разговора я осознала, что людей, желающих мне смерти, гораздо больше, чем я думала ранее. Только от меня решили избавиться в первую очередь, так как до других наследников добраться затруднительно. И борьба за власть идет не только во дворце, а на всей территории земель Восставших из пепла. Тем более Ордариону скоро исполнится сто лет…

В постели я пролежала еще три дня, а на шестой день после злосчастного происшествия мне разрешили подняться с постели. Приняв душ, позволила Лори облачить меня в светло-розовое платье и завить локоны, которые мягким потоком струились по моим плечам. Полюбовавшись на свое отражение в зеркале, вышла в гостиную, где меня встречал Ордарион с бокалами красного вина в руках. Протянув мне один, он объявил:

— За твое выздоровление! Прошло две недели, и тебе дважды удалось избежать покушения на убийство, что можно определенно считать успехом.

— Ты так думаешь? — вскинула я бровь. — Что ж, тогда чокнемся?

— Нет. В нашем мире это признак недоверия к своему окружению. При соприкосновении бокалов ты стремишься убедиться в прозрачности мотивов пьющего с тобой человека. В этом случае брызги смешиваются, и если в напиток подмешан яд, он оказывается и в бокале твоего собеседника. А тебе я доверяю.

— Конечно, я же наивная! — фыркнула я и пригубила вино.

— Позавтракаем? — предложил Ордарион.

— Почему ты такой добрый? Я должна насторожиться, — присев на диван вслед за кронпринцем, спросила я.

— Считай это платой за твою наивность.

— Да что ты привязался к этой наивности? — нахмурилась я. Дарий рассмеялся:

— Прости, но ты такая милая, когда обижаешься! Просто сначала меня раздражала ситуация, в которую мы попали. А теперь я ее отпустил. Исход все равно будет один.

— Это какой же?

— Я стану королем, — пожал плечами Ордарион, и я бы непременно рассмеялась, если бы не возмутилась.

— Ты считаешь, что я совсем не представляю для тебя конкуренции?

— Я не это имел в виду. Впрочем, считай, как знаешь. Твое мнение все равно не будет учтено.

— Ты слишком самоуверен и невыносим, — констатировала я факт.

— Ты первая, кто говорит мне это в лицо, — усмехнулся принц, — или вне постели.

— Последнее мог бы не добавлять, — буркнула я и приступила к завтраку.

В комнату постучались, после чего порог пересекла темная эльфийка в брючном костюме. Поклонившись нам, она представилась:

— Лавиэль. Отныне я ваша телохранительница, ваше высочество. Прошу вас, не передвигайтесь по дворцу без меня. Это значительно облегчит мне задачу.

— Рада нашему знакомству, — на автомате ответила ей и повернулась к Дарию. — Она магиня?

— Слабая. Зато в боевых искусствах одна из лучших.

Я понимала рациональность этого поступка, и все равно грозное и непримиримое выражение лица темной эльфийки напрягало. Но я была не в том положении, чтобы выбирать средства защиты. Лишь бы остаться невредимой до приезда мамы. Интересно, а она думает возвращаться?

Ордарион проводил меня на занятия шиара Аставиэля. Сегодня здесь также присутствовал оркестр. Светлый эльф, склонившись к руке, поцеловал кончики моих пальцев.

— Начнем занятие?

— Разумеется, — кивнула я и развернулась к музыкантам, щелкнув пальцами. — Оркестр, музыку!

Мое поведение вызвало непродолжительный шок. Ордарион усмехнулся, кашлянул в кулак и подошел ко мне, чтобы пригласить на танец.

— Всегда мечтала это сделать, — пояснила свой поступок и обошла кронпринца, так и не приняв его руки. — Шиар Аставиэль, а могу я сегодня повальсировать с профессионалом?

Ордарион прикрыл рот рукой и давился смехом, но сориентировались мужчины быстро. Эльф кивнул, оркестр заиграл, урок начался. И я поняла, что во время нашего вальса с Ордарионом ничего не значило волшебство танца, имел значение сам партнер. С урока шиара Аставиэля уходила в легкой задумчивости.

На дневной спектакль придворного театра сразу после занятия с шиаром Корнелиусом меня пригласила Лиатта. Все собрались в Сиреневой гостиной, где висели умопомрачительной красоты люстры. Магические светильники были украшены разноцветными полудрагоценными камнями, среди которых особенно выделялись аметисты. Зрители сидели перед импровизированной сценой и негромко переговаривались между собой. Мы с Лиаттой подошли к королеве и присели в реверансе.

— Ваше величество, я взяла на себя смелость пригласить ее высочество.

Королева благосклонно кивнула и обратилась ко мне:

— Рада, что с тобой все в порядке. Присаживайся на свободное место. Надеюсь, сегодняшнее представление тебе понравится.

— Благодарю вас, ваше величество, — слегка склонилась я, прошла вслед за Лиаттой и села на софу, с предвкушением ожидая начало кукольного спектакля.

На импровизированную сцену вышел мужчина в зеленом сюртуке, он улыбнулся и раскланялся перед зрителями. Лет ему было около пятидесяти по земным меркам, но его глаза не светились, как у драконов.

— Это человек. Он приготовил для нас кукольный спектакль, — пояснила мне Лиатта.

Началось представление. В нем рассказывалась история принцессы и дракона. Причем дракон выступал в роли спасителя, в то время как некромант заточил невинную девушку для какого-то кровавого обряда. К счастью, невольницу удалось спасти, и влюбленные (когда влюбиться-то успели?) поженились. Хеппи-энд и кукольный поцелуй напоследок.

— Благодарю вас, шир, за прекрасное представление. — Королева поднялась со своего места и громко зааплодировала. Ее примеру последовали и фрейлины.

Как только шквал оваций стих, ее величество направилась к двери. За ней последовали и другие девушки, поэтому вскоре в полупустой гостиной остались только актеры и мы с Лиаттой.

— Как вам представление, принцесса? — спросила брюнетка.

— Это было необычно и развлекательно, — ответила я. — Можно ли сейчас отправиться в свои покои? У меня еще назначена встреча с широм Элиасаниэлем. Он должен принести эскизы вечерних туалетов к предстоящему балу.

— Разумеется. Тогда нам следует поторопиться.

До бала оставалось еще две недели.

Земли Восставших из пепла, клан Северных ветров

— Еванжелика! Ты не представляешь, как я рад тебя видеть, — улыбнулся глава клана, распахивая объятия своей дочери.

— Здравствуй, отец, — прохладно ответила женщина, проигнорировав родителя, и уселась в свободное кресло. Маска радушия слетела и с лица главы клана. — Ты хотел поговорить?

Только недавно закончился божественный суд над Еванжеликой. Естественно, приговор ей и не грозил, но это была неприятная формальность. Завтра предстоял дебют ее дочери, и она должна появиться на балу во всеоружии. Пусть она уже и не является королевой, ведь они развелись перед инсценировкой ее смерти, но она мать наследницы и первая шиари клана Северных ветров. Его величеству Станиону уже должны были сообщить о ее возвращении, а вот делиться столь радостным событием с дочерью король не спешил. Поэтому завтра Еванжелика произведет фурор.

— Я хотел о многом с тобой поговорить, — нахмурился глава, — и в первую очередь это связано с вашими планами со Святым Хранителем, которые вы строите у меня за спиной. Чего ты добиваешься?

— Неужели ты совсем не рад видеть свою дочь? — притворно надула губы Еванжелика.

— Дочь? Моя дочь умерла, а тебя я не знаю. Тебя поглотила жажда власти и мести настолько, что ты готова использовать в своих грязных целях мою внучку.

— Уже так прикипел к ней? — с усмешкой спросила собеседница. — Весть о возвращении принцессы должна была облететь все кланы, но ты не спешил на встречу с ней. Что же сейчас печешься о ее благополучии?

— Кровь не водица, — пожал плечами глава и со злостью добавил: — Мне запретили с ней встречаться. Единственная, через кого я получаю новости о ней, это Миланика Дерраи, которой позволили обучать наследницу. Ордарион сделал поблажку специально для меня, чтобы я не стремился разрушить воздвигнутые им стены, разделяющие меня и Леонику. Даже он пытается ее защитить, а что же ее мать? Выжидает время, чтобы эффектней вернуться во дворец!

— Я достаточно страдала. Станион изменял мне. Думаешь, легко было терпеть его измены?

— Он предлагал тебе развод до того, как закрепил связь со своей парой. Ты отклонила его любезное предложение.

— А почему я должна была соглашаться?! — взвилась Еванжелика. — Эстэтта — потаскуха, которая увела мужа у своей королевы!

— Не смей называть королеву земель Восставших из пепла потаскухой! Она родила нам двух наследников. Двух сильных наследников, которые разбираются с проблемами, оставленными тобой. Думаешь, я не догадываюсь, куда делся артефакт? Слишком много совпадений, Еванжелика!

— Я и не отрицаю, — фыркнула бывшая королева. — Только все равно не понимаю, почему ты так уважаешь принцев, когда твоя собственная внучка без трех минут королева!

— Если она так же жаждет власти, как ты, я сделаю все, чтобы она никогда не взошла на престол.

— Значит, ты предаешь меня? После всего, что я вытерпела в браке со Станионом?

— А что ты вытерпела? Он изначально предлагал тебе дружественный союз, а не брачный. Твоя пара умерла, ты не знаешь, что такое истинное единение.

— И в этом мое счастье, — прошипела она. — Мой мозг не затуманен любовными глупостями. Я вижу истинное положение вещей.

— Она не знает о твоих планах? — тихо спросил глава клана Северных ветров.

— Зачем мне ей что-то рассказывать? Власти хочу я, поэтому мне лишь нужен ее статус, а не правление.

— Рад слышать, — отозвался он, — что хотя бы моя внучка выросла неиспорченной шиари. Суд богов тебя оправдал, думаешь, Станион будет к тебе так же благосклонен?

— В нашем браке были и приятные моменты, — улыбнулась женщина. — Но я мать наследницы, поэтому даже он не сможет меня выгнать из дворца. А все остальное я вытерпеть в силах. Уж я помогу моей девочке занять престол. В конце концов, бал — это прекрасный повод собраться всем кланам в одном месте, и соответственно у меня будет возможность поговорить с каждым главой. Этого ожидает и Богиня.

— Богиня? При чем тут она?

— Именно с ее помощью я отправилась в другой мир, спасла себя и вырастила будущую наследницу.

— И какова плата?

— Она делает это бескорыстно.

— Такие вещи боги никогда не делают бескорыстно. Смотри не обманись.

— Я устала от нашего бессмысленного разговора, отец. Если ты посмеешь хоть что-нибудь рассказать Леонике, ей же будет хуже. Все же жажду власти я унаследовала от тебя.

Еванжелика не сказала больше ни слова и покинула кабинет. В ее голове роились воспоминания. Станион был благороден, относился с почтением к молодой жене, но не чурался связей на стороне. Еванжелика же пыталась забеременеть, но безуспешно, что постепенно заводило их отношения в тупик и вызывало множество вопросов у глав кланов.

Измены не очень беспокоили ее, пока король не встретил свою пару, которой оказалась молоденькая фрейлина Эстэтта. Ровесница Еванжелики отличалась скромностью и добротой. Эти качества раздражали особенно. Король быстро влюбился в свою пару и уже чувствовал к ней не только страсть, но и нежность, доверие, уважение. Эстэтта бегала от короля, даже плакалась самой Еванжелике, каялась в том, что отбивает чужого мужа. Но фениксы были подвластны слабостям их второй половины — драконов, поэтому вскоре Станион предложил Еванжелике развод. Та, естественно, отказалась, не желая терять власть и зная, что уже носит под сердцем ребенка.

Король дал ей срок в полгода, в течение которого та была обязана согласиться на развод, иначе ей грозила принудительная ссылка. Тогда королева не только поняла, что такое истинная ревность, но и что такое всепоглощающая ненависть. В один миг у нее отняли все. Она не только не выполнила обещание, данное своему отцу, но и вся ее жизнь пошла прахом. Тогда она сбежала. И на пути ей встретилась разгневанная Богиня, которая неожиданно сменила гнев на милость, лишь взглянув на Еванжелику. Та попросила немногое — лишь возвращение в этот мир.

И она исполнила волю Богини.

Глава 11

Каждое утро привычно начиналось со жжения во всем теле. Приняв ванну и не обнаружив в своей комнате горничную, я прилегла еще на секундочку. Вчера была репетиция моего дебюта, мне подробно рассказывали, что я должна делать и говорить. Миланика рассказывала все светские новости последнего месяца, пока шиар Корнелиус проверял мое знание бального этикета. К концу дня голова разрывалась, но мне еще предстояла последняя примерка платья. В итоге спать я легла за полночь. Прикрыв глаза всего на минуточку, провалилась в сон на несколько часов.

— Лео!

Сквозь дрему в мое сознание проник голос Ордариона.

— Я вам говорю, что не могу ее добудиться! — воскликнула Лори возмущенно.

— Еще пять минуточек… — сонно пробормотала я.

— Лео, вставай уже! Солнце светит, а ты с постели встать не можешь! — весело воскликнул Ордарион.

— Это состояние называется дисанией, — ответила я и перевернулась на другой бок.

— Как?

— Дисания, — объяснила я, — это состояние, при котором невозможно встать с кровати и заняться привычными делами. Я не ленивая. Я больная.

Кронпринц рассмеялся, укутал меня одеялом и поднял с кровати. Я принялась возмущенно брыкаться, но Дарию на мое сопротивление было наплевать. Он доставил меня в ванную, где опустил на ноги.

— С добрым утром, красавица. Вот вода, вот ты. Связь уловишь сама. Я ушел. Вернусь к назначенному времени.

— Это когда?

— К вечеру, — ответил Ордарион и оставил меня одну. Я выглянула в спальню, где меня осталась дожидаться горничная.

— А сколько времени?

— Два часа дня, ваше высочество.

— Сколько?!

Как только я сориентировалась во времени, начались сборы к балу. Пообедав, я стала подопытным кроликом сразу для трех девушек, готовых снарядить меня к торжеству. В первую очередь меня вновь отправили мыться, заставили принять ароматизированную ванну, потом соорудили на моей голове пышную прическу и уже после облачили в платье. Все это отняло много времени и сил, зато, когда я взглянула наконец на себя в зеркало, моему восторгу не было предела.

На меня смотрела настоящая красавица. Пусть я и не придерживалась строгой диеты во дворце, но из-за ранения и усиленных занятий танцами мне удалось удержать результат похудения, поэтому сейчас на лице четко прослеживалась линия скул, подрумяненная для большего эффекта. Глаза в обрамлении пышных ресниц выражали некоторую неуверенность, но ее перекрывала счастливая улыбка. Фиолетовое платье с естественной линией талии и приспущенными плечами выгодно подчеркивало бюст и белоснежность кожи. Не обошлось без множества белых рюшей по подолу, но они создавали эффект легкости, поэтому подобные детали вызывали лишь положительные эмоции. Я была на своем месте и так естественна в бальном наряде.

За этот месяц дворец успел стать мне вторым домом. Пусть рядом не было моей мамы, но были Ирдар и Дарий, которые были полюсными противоположностями, но при этом общение с ними одинаково нравилось мне. И пусть братья вызывали разные эмоции, они оба стали мне родными. С отцом я виделась крайне редко, что было дополнительным плюсом моего пребывания во дворце.

Как бы малодушно это ни звучало, но в дворцовой суете я почувствовала себя настоящей принцессой, попавшей в сказочную страну. Покушений больше не было, новая телохранительница неотлучно находилась за дверью спальни, что давало покой и уверенность в собственной безопасности. Если закрывать глаза на острые углы, я оказывалась в водовороте событий. Новых, неожиданных, необычных, от которых уже не могла отказаться. Моя жизнь на Земле никогда не была реальной, там я была серой, безликой, здесь же стала личностью. И пусть в мои планы по-прежнему не входил престол, я хотела просто жить сегодняшним днем. А задуматься о будущем можно будет после инициации.

Инициация. При мысли об этом по спине пробежал холодок. Сказать, что боялась ее, это ничего не сказать. Как только меня посвятили в тонкости этого обряда, я стала отсчитывать дни до этого события. Собственно, до него осталось только два дня. Два дня моего человеческого облика. А потом меня ждет целый месяц в шкуре маленького дракончика.

— О чем задумались, шиари? — с улыбкой спросила Лори.

— Пустяки, — отмахнулась я.

— Вы такая красавица! Сегодня все фениксы будут сражены наповал, — воскликнула горничная, и я не могла ей не улыбнуться.

— Она совершенно права, — внезапно раздался голос позади меня.

Я обернулась. В дверях стоял Ордарион с синим цветком в одной руке и бархатной плоской коробочкой в другой.

Одет он был в черные брюки с атласными лампасами и фрак. Белоснежная рубашка со стоячим воротником на запястьях застегивалась запонками, а на шее был белоснежный платок, повязанный свободным бантом. Черные волосы были зачесаны назад, взгляд глаз цвета ночного неба выражал полную уверенность в себе и своем внешнем виде. Больше всего в мужчине привлекало то, что он знал, как чертовски привлекательно выглядит.

— Вы прекрасны, ваше высочество, — произнес Ордарион, подходя ближе и протягивая мне цветок. Я приняла его и понюхала бутон. На губах блуждала легкая улыбка.

— А вас не учили, что входить в гардеробную незамужней девушки неприлично?

— Видимо, я прогулял это занятие, — серьезно ответил мне он и поставил бархатную коробочку на трюмо, открыв ее. На подушечке лежала бриллиантовая парюра[2]. — Позволишь?

Я лишь коротко кивнула, после чего Ордарион закрепил на моей шее ожерелье и надел браслет. При последнем действии я затаила дыхание, вспомнив, что в этом мире именно эсклаважи являются символами вечного брака. Серьги Дарий отдал мне, и я без труда продела в уши застежки. Когда образ был завершен, его высочество предложил мне свою руку:

— Позволите ли сопроводить вас на ваш первый бал, принцесса Леоника Ярруа?

— Если вы сами этого желаете.

— Вы даже не представляете насколько, — наклонившись ко мне, чтобы нас больше никто не услышал, прошептал Ордарион.

Его слова шокировали меня и вызвали румянец на щеках. Машинально положив свою ладонь на сгиб его локтя, последовала вслед за кронпринцем на выход. Я надеялась, что со стороны мы выглядим гармонично. Сама не понимала своих желаний. Неужели я и вправду испытываю вовсе не братскую любовь к этому человеку? Ведь я даже не уверена, что именно он спас меня в тот день на Земле, и все равно отчаянно хочу верить именно в эту версию событий.

— Я вправду красивая?

— Да не очень…

— Ордарион!

Он рассмеялся, стрельнув в меня взглядом.

— Лео, я никогда не лгу тебе, поэтому мои слова о твоей красоте были правдивы. Могу утаить стратегически важную информацию, но всегда скажу тебе правду.

— Только мне?

— Насчет других не уверен, — поморщился Дарий. Странно, но я только сейчас заметила, что он позволяет такие вольности в своей мимике только рядом со мной.

Кронпринц провел меня по коридору в комнату, где собрались его величество с супругой и Ирдар, который в синем фраке смотрелся просто изумительно. Он прекрасно подчеркивал цвет его сапфировых глаз. Брат подмигнул мне и поцеловал руку.

— Прекрасно выглядишь! Как насчет рокировки партнеров?

— Боюсь, что вместе вы будете слишком пестрым сочетанием, — ехидно протянула я, стрельнув взглядом в обоих принцев.

Ордарион окаменел, шокированно глядя на меня, а вот младший брат шутку оценил.

— Вот так рушатся мечты, — вздохнул Ирдар. — Но мы же прекрасно понимаем, что я имел в виду тебя, принцесса, — улыбнулся принц и, наклонившись, добавил: — Дарий никогда не позволяет мне быть в центре внимания. Устал уже находиться на задворках.

— Мне кажется, ты недооцениваешь себя.

Ответить Ирдар не успел, так как за дверью послышался стук посоха церемониймейстера, и по залу разнесся его зычный голос, извещавший собравшихся на балу о присутствии короля и королевы. Двери распахнулись, и на свет вышли их величества Станион и Эстэтта. Зал взорвался аплодисментами. Потом приветствия раздались еще раз, когда на красную дорожку вышел Ирдарион.

— За шутку про нетрадиционную ориентацию отомщу, — проговорил Дарий.

— О, да это определенно прогресс! Ты стал меня извещать о своих планах мести, — колко ответила я, и кронпринц улыбнулся уголками губ.

Церемониймейстер объявил следующие два имени.

Вдохнув полную грудь воздуха и медленно выдохнув, я вышла из комнаты и оказалась наверху лестницы, покрытой красной дорожкой. Я сжала руку Дария, но тот продолжал вежливо улыбаться гостям. Зал взорвался аплодисментами. Мы начали спуск под любопытными взглядами придворных, жадно пожирающих глазами мой облик. Облик, созданный всего за месяц.

— Сердце колотится, словно бешеное, — прошептала я тихо, чтобы меня слышал только Ордарион.

— Успокойся. Никто не посмеет высказать тебе и слова протеста.

— Зато позлословить — пожалуйста, — хмыкнула я.

Мы дошли уже до середины зала, и гости расступились перед нами. Раздались первые аккорды музыки. Одна рука Ордариона легла на мою талию, вторая обхватила ладонь. Я сглотнула, заглянув ему в глаза. Это был вовсе не братский взгляд. Ох, не братский! Слишком много эмоций, начиная от нежности и заканчивая страстью. И я боялась, что кто-то из гостей заподозрит нас в кровосмесительной страсти до того, как раскроется наша настоящая с ним связь. Кто был настоящим ребенком короля? Лично для меня это вовсе не важно.

В его руках я становилась пластичной. Я легко скользила по паркету и была счастлива каждым мгновением, проведенным рядом. Ордарион подбрасывал меня вверх, а потом так же нежно ставил на пол, скользя ладонями по моей талии. Он кружил меня по залу под сотнями заинтересованных взглядов, и я могла думать лишь о его глазах, в которых зажигались звезды всякий раз, стоило мне улыбнуться. Не знаю, что за странной магией обладают танцы, но они объединяют два сердца, бьющихся в унисон.

Музыка стихла, и мы разошлись, чтобы поклониться друг другу. Ордарион вскоре вновь завладел моей рукой, пока к нам направлялись гости, чтобы познакомиться с принцессой. То есть со мной.

— Ваши высочества, добрый вечер! — к нам подошел неизвестный мне мужчина под руку с миловидной девушкой. Пусть незнакомец и выглядел молодо, но все же что-то неуловимо выдавало в паре не мужа и жену, а отца и дочь. С ними поравнялся еще один молодой феникс. — Принцесса, позвольте представиться. Я глава клана Теплых заливов, мой наследник Ортаэкс и моя дочь Андина.

— Весьма рады знакомству, — слаженно ответили наследники, при этом парень поцеловал мне руку, а девушка присела в реверансе.

— Ваше высочество, — внезапно обратилась Андина к Ордариону, — я думала о вас все время, пока сюда летела.

— Мне льстит ваше внимание, — прохладно отозвался принц, и я увидела разочарование, промелькнувшее в прекрасных глазах шиари.

Очередь задерживаться не стала, и вскоре на подходе были следующие гости.

— Любовница? — тихо спросила я у Ордариона.

— Бывшая, — ответил он.

Отлично, у него в любовницах дочери глав кланов!

Хотя чему я удивляюсь? Среди фениксов царят свободные нравы до брака, зато после обретения пары — вечное единение и любовь. Может, именно такой подход и был верным?

— Бывшая, — передразнила его я и натянуто улыбнулась следующим гостям.

Их был бесчисленный поток, но он прекратился, когда заиграла музыка. Я узнала мелодию — танец кватро, который танцуют парами. Я стала оглядываться в поиске нашей с Ордарионом пары, и в этот момент к нам подошел Ирдар с Андиной. Выбору брата я удивилась, но вскоре мы встали друг напротив друга. Рядом со мной стояли Ирдар и Андина, и вот, как только пары пришли в движение, Дарий приложил свою ладонь к моей, но тут же отнял, будто обжегся огнем. Дамы присели в реверансах, и партнеры развернулись к своим визави: кронпринц — к дочери клана Теплых заливов, а Ирдарион — ко мне. Несколько красивых движений, и вот меня отобрали, и я оказалась практически прижата к стройному телу Дария.

— Скажи, почему ты не заводишь связи во дворце? — спросила я, пока танец принадлежал нам двоим.

— И когда ты успела этим поинтересоваться? — прищурившись, осведомился Дарий. Я смутилась, но отступать была не намерена.

— Это не имеет отношения к сути вопроса. Так почему?

Ответа услышать я не успела, так как теперь мы танцевали вчетвером, делая периодически шаги к разным партнерам. В итоге мужчины склонились в поклонах, а мы с Андиной соединили наши округленные руки, не касаясь друг друга. Так мы сделали разворот на сто восемьдесят градусов, и нас вновь разобрали перекрестные партнеры.

— Вы с Дарием со стороны выглядите странно. Тебе об этом кто-нибудь говорил?

— Ты. И уже второй раз. Уверен, что я прихожусь вам сестрой?

— А у тебя есть сомнения?

— Мне бы хотелось, чтобы они были, — ответила я младшему принцу, перед тем как расстаться с ним и вновь оказаться в паре с Ордарионом. — Так на чем мы остановились?

— На моих любовницах.

— Ах да. Так почему ты не заводишь их в стенах дворца?

— Потому что когда-нибудь у меня будет жена. Возлюбленная. Моя пара. И я не хочу менять весь штат придворных только из-за своего либидо. Я удовлетворил твое любопытство?

— Вполне. Ты вновь доказал, что продумываешь каждый свой шаг.

Мы разошлись и теперь вновь танцевали не с теми партнерами. Выразительные аккорды говорят о последней фигуре танца, поэтому все пары встали кругом таким образом, чтобы каждый смотрел на свою истинную пару, на того, с кем хотел танцевать. Ордарион сжал в объятиях Андину, но при этом неотрывно смотрел на меня. Невероятный танец, отражающий суть нашей жизни.

Пары разошлись. Ирдар подвел меня к королю и королеве, которые разговаривали с одним из глав многочисленных кланов. Естественно, преподаватель политологии заставил меня выучить все двадцать кланов и имена их глав, а также их гербы и географическое расположение.

— Как вам сегодняшний бал, ваше высочество? — вежливо осведомилась Эстэтта.

— Благодарю вас, все просто чудесно. Мне приятна ваша забота, — ответила я, поклонилась и отошла в сторону. За мной последовал Ирдар, предложив бокал шампанского.

— Неужели совсем не весело?

— Почему же? Мне понравились танцы. Не зря столько обучалась. Хотя несколько раз я все же не попала в такт с музыкой, приходилось ориентироваться на движения Андины.

— Именно поэтому я говорил танцевать только со мной, — раздался голос сзади, и подле меня встал Ордарион.

— Тебе разве не нужно побеседовать с доброй половиной гостей? — усмехнулся младший принц.

— Даже не собираюсь. Его величество снял с меня большую часть моих обязанностей, так что сегодня вечером я собираюсь отдохнуть.

Я улыбнулась Дарию. Стоя рядом с принцами, я чувствовала спокойствие и умиротворение. Словно этот вечер был кульминацией чего-то невероятного. Но я даже не подозревала, что невероятное происшествие может разбить благостное расположение духа.

Внезапно гости стихли и стали расступаться в стороны. Открылся вид на парадный вход, через который шла делегация во главе с представительным мужчиной и женщиной подле него, неотрывно смотрящей на меня. В ней сложно было узнать с детства знакомую заботливую родительницу. Сейчас это была как минимум герцогиня, как максимум — королева. Она плыла через образовавшийся проход, изумруды в ее парюре сверкали при искусственном освещении, а юбка пышного красного платья слегка колыхалась при каждом движении хозяйки.

— Мама, — тихо прошептала я. Ордарион схватил меня за руку. Я попыталась вырваться, но тщетно. — Что ты делаешь?

— Ты уверена, что тебе это нужно?

— Она моя мама, — изумленно прошептала в ответ.

— Иногда родственная связь не означает искреннюю привязанность, — ответил Дарий, окончательно взбесив меня.

— Полностью с тобой согласна. Подтверждение этому я получила во дворце! А теперь отпустите меня, ваше высочество, потому что я хочу пройти к единственному человеку, который любит меня бескорыстно.

— Ты даже не представляешь, как можешь ошибаться, — проговорил Ордарион и сделал шаг назад, отпустив меня.

Я развернулась к маме в тот момент, когда нас разделяло совсем малое пространство.

— Мама…

— Львенок, — прошептала она, заключив меня в объятия.

Из моих глаз хлынули слезы. Зал замер в молчании.

— Прости меня, золото мое! Теперь ты будешь в безопасности. Ничего не бойся.

Конечно, было бы чего бояться, когда твоя мама — дракон, а ты ее сокровище! А даже дети знают из сказок, что драконы свое сокровище будут беречь до последнего вздоха.

— Я так скучала по тебе, — прошептала я, орошая мамино красное платье слезами.

— Все будет хорошо…

— Предлагаю покинуть этот зал и пройти за мной, — проговорил Ордарион, оглядываясь по сторонам.

— Полагаю, мы еще не знакомы, — отстранив меня, обратилась родительница к кронпринцу.

— Полагаю, нет. Я еще не родился, когда вы… погибли.

Он сделал особое ударение на последнем слове. Невооруженным глазом было видно, что эти двое питают друг к другу вовсе не положительные чувства, хотя до этого знакомы не были. Думаю, стоит рассказать маме, что Ордарион один из немногих, кто защищал меня, делал все возможное, чтобы обезопасить мое пребывание во дворце. Даже сейчас я вижу среди гостей Лавиэль, которая подобна тени. Она всегда появляется, когда мне угрожает хотя бы малейшая опасность.

— Пройдемте. К нам приковано излишнее внимание.

— Разве внимание для вас ново, ваше высочество Ордарион Ярруа? — вскинула бровь родительница. — Я не чувствую себя неуютно. Без свидетелей есть вероятность, что вы можете разлучить меня с дочерью.

— С нашей дочерью тебя никто не разлучит, Еванжелика, — раздался голос справа, и мы повернулись к королю, шедшему под руку со своей супругой.

Эстэтта просто прожигала ненавидящим взглядом бывшую соперницу. Мне захотелось закрыть собой маму от их гневных взглядов, но я должна была признать, что она и сама неплохо справляется с этой задачей. Все взгляды разбивались о нее, как о щит.

— Я бы посмотрела на того безумца, кто бы это попробовал, — с усмешкой ответила бывшая королева.

В ряду зрителей снова начались перешептывания. Может, мама и чувствовала себя вполне уютно, мне же было не по себе. Внезапно взгляд остановился на главе клана Северных ветров. Мне было сложно поверить, что этот мужчина в расцвете сил — мой дедушка. Нельзя сказать, что в один миг я почувствовала с ним родственную связь, но все же что-то дрогнуло в моем сердце.

— Мам, давай уйдем отсюда? — попросила я.

Еванжелика приподняла двумя пальцами мой подбородок и широко улыбнулась:

— Сокровище мое, пора привыкать к вниманию! Отныне не будет и дня, когда люди не будут говорить о тебе.

Нахмурилась, не совсем понимая смысл ее слов. Неужели она хочет посадить меня на престол? Я резко отшатнулась, не сводя глаз с властной женщины, которая стояла передо мной с такой ласковой и любящей улыбкой на прекрасном лице. Почему она выбрала именно это время для посещения дворца? Почему не явилась сразу же, как только закончился суд богов? Я оглянулась по сторонам, замечая интерес к своей персоне. Неужели эффектное появление для мамы значит больше, чем наша с ней встреча? Мне не хотелось в это верить.

— Прошу тебя, давай уйдем отсюда!

— Как тебе будет угодно, только чуть позднее, — грациозно склонила голову родительница и добавила: — Ваше высочество…

Нет, это не она. Она не могла такое сказать. Она должна была заслонить меня, убежать вместе со мной, закрыть от всего мира! И вдруг я поняла, что детство-то закончилось. Никто не должен меня оберегать, опекать, заботиться обо мне. Теперь я сама должна быть для себя и мамой, и папой, и братом, и сестрой. Почему же я так страстно желала, что придет мама и все проблемы решатся? По-моему, настоящие проблемы только начинаются.

— Ваше величество, — обратилась родительница к королю, — я не хочу играть втемную, поэтому сразу объявляю о своих планах. Я собираюсь вернуть своей дочери то, что принадлежит ей по праву рождения.

Гости зашептались. Родительница взяла меня под руку и совершила небольшой обход по кругу, будто представляя меня общественности. Я чувствовала себя при этом предательницей. Ордарион нахмурился, когда заметил некоторое волнение в рядах фениксов. Молодая принцесса на престоле для тех, кто хочет свержения нынешней династии, предпочтительнее, чем суровый монарх, прочно держащий власть в своих руках.

— Леоника Ярруа, первая наследница клана Золотых песков и земель Восставших из пепла. Именно ей принадлежит престол по праву.

— Но ей только двадцать один, — раздался голос из толпы. Я не видела того, кто это сказал, но столкнулась взглядом с Лимберием. В его глазах была непроглядная тьма.

— Тогда предлагаю назначить регента, но престол по праву рождения принадлежит именно Леонике Ярруа, — объявила мама.

— Думаю, пока рано говорить об этом, — внезапно вмешался Ирдарион, — может, обождем месяц, как только ее высочество распустит крылья? Неинициированный феникс не может быть правителем.

По залу пробежал шепот. Все принимали позицию младшего принца. Я была настолько шокирована, что не могла вымолвить и слова. Все казалось мне страшным сном.

— Всех благодарю за присутствие, — объявил монарх, нахмурившись, — бал окончен. Уважаемые гости, можете расходиться по комнатам.

Фениксы были понятливые и на тон короля не обиделись. Они поспешили к выходу. К нам подошел Ордарион и буквально выхватил мою руку, прошептав:

— Пойдем!

Он двинулся к выходу и потащил меня за собой. Я быстро сориентировалась и вскоре выровняла шаг, сдерживая порыв обернуться и встретиться взглядом с мамой. Я думала, что с ее приходом жизнь вернется на привычную орбиту, но жизнь вовсе остановилась. Теперь мне придется выбирать не только ось, но и сторону движения. Почему мама не вернулась раньше? Что ей мешало? Вдруг у нее возникли сложности, а я сейчас накручиваю себя и отдаляюсь от единственного родного человека? Нет, я не должна приписывать ложные обвинения без подтверждающих фактов. Сначала необходимо поговорить с ней. Уверена, что всему найдется объяснение.

Когда мы уже были в коридоре, я обернулась, встретилась взглядом с мамой и не узнала этот холодный, расчетливый взор, на смену которого потребовалось не больше секунды. И вот передо мной снова любящая и родная мать. Нет, я не должна думать о ней плохо! Во дворце ее не любят, она представляет угрозу, поэтому ей наверняка потребовалось время на то, чтобы вернуться к дворцовой жизни. И сделала она это ради меня. Точно. Всему есть логическое объяснение.

Глава 12

Как бы я себя ни успокаивала, сердце все равно подрагивало, когда мы вошли в гостиную. Ордарион помог мне присесть на диван, а сам прошел к окну, как в первый день нашей встречи. Ему там лучше думается? Впрочем, не важно. Вскоре моим вниманием целиком и полностью завладела родительница, которая села рядом со мной и взяла мои руки в свои ладони.

— Тебя тут не обижали?

— Все в порядке. — Я ограничилась короткой фразой, решив, что не следует прямо сейчас говорить ей о покушениях. — Я так по тебе скучала!

— Знаю, львенок, — улыбнулась она, — но теперь я всегда буду рядом с тобой. Каждый миг твоей жизни. Ничто нас больше не разлучит.

— А вас и до этого никто не разлучал, — усмехнулась Эстэтта, усевшись напротив нас на свободный диван. Король встал за ее спиной, а Ирдар устроился рядом. Глава клана Северных ветров продолжал стоять у закрытых дверей с мрачным выражением на лице. — Признай, что это лишь твой план по захвату власти.

— Не меряй всех по себе, — легко парировала мама. — Я бы не стала использовать своего ребенка в корыстных целях. Это вы втянули ее в борьбу за власть. Почему сразу не отправили ее ко мне?

— Я не могу нарушить волю богов, — ответил король.

— Вот видишь, — усмехнулась королева, — а вы обвиняете меня.

— Тебя есть в чем обвинить, Еванжелика, — сквозь зубы проговорила Эстэтта. — Думаешь, я так легко забуду зелье, с помощью которого ты лишила меня возможности иметь детей?

О чем она говорит? Моя мама на такое не способна! Живое свидетельство тому — Дарий и Ирдар.

— А разве это не твои сыновья? — приподняла бровь мама.

Почему она не отрицает свою причастность к преступлению?

— Ты не представляешь, сколько молитв стоило их появление на этот свет, — серьезно ответила королева, и ее глаза наполнились слезами. — Ты принесла столько горя этому миру и посмела вернуться обратно?

— Я вернулась ради дочери. Но раз ты такого мнения обо мне, то я с удовольствием оправдаю твои опасения.

— Не вмешивайте Леонику в вашу глупую месть и борьбу за власть! — внезапно вмешался Ордарион. — Она выше всего этого, поэтому даже не смейте прикрывать собственные мотивы любовью к дочери. Еще раз услышу от вас подобную ложь, и вы узнаете, что я делаю с лжецами.

— Ты угрожаешь мне, мальчишка? — взвизгнула мама. Ее голос звенел, и я ужаснулась реакции обоих спорщиков.

— Даже не начинал, — прошипел Ордарион.

Я резко поднялась на ноги и в упор посмотрела на кронпринца.

— Не смейте разговаривать с моей матерью в таком тоне, ваше высочество! — четко проговорила я решительно. Как меня учил он. — Она не прикрывает собственные мотивы. Она является такой же жертвой обстоятельств, как и я. И если вы объявите войну ей, удар в первую очередь придется по мне.

Я смотрела прямо и уверенно, не отводя глаз. По лицу принца заходили желваки. Дарий сжал губы и отвернулся к окну. Эстэтта резко поднялась с дивана и стремительно покинула гостиную, не в силах более сдерживать слезы. В гробовом молчании я села на диван. Чувствовала себя отвратно, словно меня сжимали в тиски. Посмотрев на родительницу, заметила ошеломление на ее лице. Ужаснулась. Неужели я настолько изменилась, настолько очерствела, что даже мама меня не может узнать? В этот момент почувствовала себя еще хуже, словно предала родного человека.

— Чего ты хочешь, Еванжелика? — устало спросил его величество. — Ты прекрасно знаешь, что я не могу обвинить мать своей дочери в уничтожении могущественного артефакта. Но и на радушный прием было бы глупо рассчитывать. Ты здесь чужая и крайне нежелательная личность.

— Я пришла забрать дочь.

— Она не уйдет, — отрезал Дарий.

Почему он удерживает меня, когда было бы намного проще отпустить? Я ведь всего лишь помеха на его пути к трону! И все равно его слова поселили во мне непонятную надежду.

— Ты хочешь ее удержать силой?

— Применять силу не потребуется, — уверенно ответил он, — ваша дочь разумней, чем вы о ней думаете. Во-первых, она еще не прошла инициацию, поэтому не способна себя защитить. Во-вторых, слишком опасно Леонике покидать дворец, так как в землях Восставших из пепла неспокойно. На нее было совершено уже два покушения.

— Что?! И вы сразу мне об этом не сказали? — воскликнула мама, притянув меня к своей груди и поцеловав в висок. — Родная моя, как же так? Сколько же ты пережила здесь?

— Все в порядке. Все в прошлом. Но я согласна с его высочеством. Я не могу покинуть дворец, так как только здесь могу быть в безопасности.

«Это разумно», — уверяла я себя, но сердце знало ответ. Я просто не могу расстаться с Дарием сейчас, хочу провести с ним намного больше времени. И то, что старательно скрывала от себя, сейчас всплыло наружу. Чувства, бурные, как водопад, нахлынули на меня, заставляя согласиться с доводами кронпринца.

— Тогда я останусь с тобой, Лео, — ответила мама, взяв мое лицо в свои ладони. — Последую любому решению, которое ты примешь.

Выбор. Она давала его мне. С тех пор как я попала сюда, никто не предоставлял мне свободы. Это именно то, за что я была к ней так привязана. Но ее речь в зале говорила об обратном. Как не запутаться в хитросплетениях слов и поступков?

— Надеюсь, мне не придется прибегать к крайним мерам, — бросил король Станион перед уходом. Глава клана Северных ветров склонился перед ним, и монарх велел: — Зайди завтра ко мне. Нам нужно многое обсудить.

Ордарион и глава клана покинули кабинет. Уверена, им нужно многое обсудить, включая дальнейшие действия. Я не понимала, почему они так негативно относятся к моей маме. Мне не хотелось верить, что она причастна ко всем злодеяниям, которые ей приписывают. А спросить было страшно. Потому что страшно получить положительные ответы.

— Ну вот ты и нашла свою маму, — грустно улыбнулся Ирдар. — Теперь счастлива?

Он встал и вышел за дверь, так и не дождавшись моего ответа. А отвечать мне было нечего, ведь внезапно я поняла, что не могу быть счастлива. Почему?

— Мама, — тихо спросила я, — почему ты так поздно вернулась? Почему явилась именно на бал, а не раньше?

— Только так, при свидетелях, я могла быть уверена, что меня примут и оставят во дворце, — не задумываясь, ответила она.

Я облегченно выдохнула. Как я вообще могла ее в чем-то подозревать?

— Прости, просто все так странно… Да еще и их величества про тебя какие-то небылицы рассказывали. Ты же не могла отравить Эстэтту?

— Я это сделала, львенок. Понимаешь, я сильно ревновала, влюбившись в твоего отца. Это был мимолетный порыв, необдуманный. И теперь очень жалею об этом. Какое счастье, что у меня ничего не получилось.

— Ордарион хороший, — зачем-то проговорила я. Мне показалось важным поделиться с матерью своими мыслями. — Он один из немногих, кто искренне заботится обо мне. Пожалуйста, не злись на него. Он защищает меня, но на его мнение тоже оказали влияние рассказы его родителей. Он пристрастен, но не опасен для меня.

— Рада, что твой старший брат заботится о тебе, — задумчиво ответила родительница, и я смутилась.

О господи, как сказать ей, что я не чувствую к нему братской любви? Да и его отношение ко мне далеко не родственное. Мы не может быть родными братом и сестрой! Потому что мои чувства слишком сильны…

— Скажи, а могло быть так, что я не дочь Станиона?

— Лео! — воскликнула мама, заставив меня устыдиться повторно. — Как ты могла предположить, что я изменяю своему мужу? Разумеется, ты кровная принцесса. И у тебя есть все шансы занять трон.

— Я не стремлюсь к власти.

— Разумеется.

Мне не хотелось у нее ничего спрашивать. Почему все разговоры мамы постоянно сводятся к занятию трона? Это ужасно — подозревать собственную мать, но ничего не могу с собой поделать. Внутреннее беспокойство заставляет мысленно развивать эту тему. Но все равно самым страшным для меня остается другое: если я истинная дочь Станиона, то кем приходится ему Ордарион?

Засыпала я в обнимку с мамой. Мне хотелось многое ей рассказать — как я восприняла этот мир, как больно было во время ранения, как я отношусь к Ордариону и еще множество мелочей, не имеющих отношения к мировому порядку, но таких важных для моего душевного равновесия. Но язык будто присох к нёбу; я молчаливо наслаждалась лаской родительницы, и казалось, что в этот миг мне большего и не нужно.

— Спи, мое сокровище, все наладится…

— Мам, а если я официально откажусь от наследования престола, то покушения прекратятся?

— Нет, малышка. Ты в любом случае будешь иметь больше шансов стать ставленником господним, чем любой из наследников других кланов. Именно поэтому тебя устранят как угрозу. Боюсь, что единственный способ получить абсолютную защиту — стать абсолютной угрозой.

— Что ты подразумеваешь под этими словами? — приподняв голову, нахмурилась я.

— Леоника, престол твой по праву первородства. И нет ничего плохого в том, что ты хочешь — или можешь хотеть — его унаследовать. Это обеспечит тебе и мне защиту от любых угроз.

— Я понимаю, но все равно считаю, что Ордарион — идеальный повелитель. Именно такой должен стоять во главе государства.

— Ты идеалистка. И я когда-то такой была. Но это все глупости. Стать монархом может каждый, главное, чтобы у него была поддержка. У тебя есть я.

— Вот этим мы с ним и различаемся. Мне, чтобы чего-то добиться, нужна поддержка, а ему — никто и ничего.

— Лео, не могу понять, кто тебе забил голову такой ерундой, — раздраженно проговорила родительница. Я хотела ей возразить, но мама приставила палец к моим губам: — Все, спим.

Спорить я не стала. В сон клонило неимоверно, день был напряженный. И тем более странно, что перед сном мелькали картинки наших с Дарием танцев, а не встреча с мамой. Наверное, я неблагодарная дочь, раз моими мыслями все равно владеет кронпринц. Или это связано с тем, что мама сейчас рядом, а Ордарион далеко, и неизвестно, в каком он настроении? Надеюсь, завтра все наладится…

Когда я почувствовала боль, мама уже стояла у окна. Поравнявшись с родительницей, чтобы утихомирить внутренний огонь, я с интересом посмотрела на ее руки. По ним не бегали всполохи пламени, как это было у Ордариона. Значит, связано это не с магией?

— Мам, а почему у фениксов такая горячая кровь, которая воспламеняется на рассвете? Я хотела спросить это у шиара Шитаона, но все забывала. С ним на удивление часто находишь интересные темы для бесед, поэтому вопросы просто выветриваются из головы.

— Шитаон? Советник по культуре? Довольно странно, что именно он взялся обучать тебя.

— Как он утверждает, это по личной просьбе его высочества, — ответила я, не особенно удивившись высокому положению учителя. Было бы странно, если бы такой умный и образованный мужчина не занимал завидную должность.

— Вот как? Весьма интересно, — задумчиво проговорила родительница, а потом продолжала: — Фениксы — создания необычные. Мы едины с огнем. Даже не владея магией, ты способна воспламеняться. Это может спасти тебе жизнь, ведь ты восстанешь из пепла. Но лишь единожды. Именно такая особенность позволяет нам воссоединяться с драконами.

— Но в легенде говорится о том, что девушка сгорела дважды.

— Первый раз — при ее создании. Второй — при соединении, как это случается и у нас. Поэтому первое воспламенение не в счет.

Мне было непривычно разговаривать с мамой на подобные темы. Для меня она всегда была кем-то вроде божества, которому я поклонялась. Идеальная, умная, добрая, она была центром моей вселенной, но при этом просто так, без причины, я с ней разговаривала очень мало. Любовалась со стороны, мечтая чем-нибудь похвастаться, но не беседовала по душам. Хотя она всегда умела делать мне приятные сюрпризы, ограждала от внешнего мира, но заставляла верить в себя. Но сейчас к своему удивлению я больше не чувствовала этого трепета. Словно мы были на равных.

— Нужно одеваться. Мои занятия никто не отменял.

— Что за глупости? На мой взгляд, ты уже научилась всему. Стоит подтянуть знания по этикету и танцам, а остальные занятия отменить. К чему нагружать тебя сверх меры? Ты окончила три курса гуманитарного университета, поэтому ты умнее многих. Ни к чему тебе все эти знания. Ты — идеальная.

Я не знала, что ответить на это, так как была обескуражена. Мне, безусловно, приятны ее слова, каждая дочь желает услышать от матери о своей исключительности, но без необходимых знаний просто не смогу выжить в этом мире. И к тому же стать королевой, как этого хочет она.

В дверь постучались, и порог переступила моя служанка. Склонившись, она доложила:

— В гостиной вас ожидает его высочество. Позвольте помочь вам одеться.

Переглянувшись с мамой, я улыбнулась. Дарий пришел, значит, и удержать от занятий меня мама не сможет. Слишком непримиримый был кронпринц. И что-то мне подсказывало, что он не потерпит неподчинения своим приказам, пусть даже и позволял мне некоторые вольности. Попросив Лори подождать меня в гардеробной, отправилась в ванную.

Девушка ожидала меня у ширмы. Мама заняла ванную после меня. На манекене висело новое платье красного цвета — наверняка мама попросила принести Лори ее наряд из гостевой комнаты. Горничная быстро помогла мне облачиться в утренний туалет, после чего еще одна служанка проделала те же действия с мамой. Прическу мне сделали простую, потому что мне не терпелось выйти в гостиную, зная, что там ожидает Ордарион.

Когда сборы были окончены, я выскочила из спальни и тут же увидела Ирдара. Принц поднялся со своего места, подошел ближе и поцеловал мне руку. На его губах блуждала легкая улыбка, сапфировые глаза сияли. Стоящую рядом маму он проигнорировал.

— Не знал, что так долго придется ожидать вашего пробуждения, ваше высочество. Но результат определенно стоил того. Моя сестренка — настоящая красавица.

— Не ожидала увидеть тебя здесь, — искренне ответила я, скрывая разочарование. — Вчера мы расстались не лучшим образом.

— Кто тебе такое сказал? Я импульсивен, поэтому легко забываю мелкие конфликты и неурядицы…

— Устроенные тобой же, — усмехнулась я.

— Ваше высочество, вам говорили, что беседовать с одной шиари в присутствии другой неприлично? — обратилась к младшему принцу родительница.

— Меня многому учили, шиари. Например, уметь не обращать внимания на того, кто внимания недостоин.

— Ирдар! — воскликнула я. — Как ты можешь такое говорить? Не забывай, что она моя мама!

— Прости, но твое с ней родство не дает ей права на мое уважение.

— Тогда и я к тебе тактичность проявлять не намерена.

Мы сверлили друг друга глазами, не желая отступать. Мне было обидно и больно, что к маме так относились, даже меня приняли во дворце более радушно. Теперь начинаю понимать, почему она отсюда сбежала. И при таком отношении к ней я еще гадала, почему она сразу не забрала меня? Подозревала ее в чем-то? Я устыдилась своих мыслей.

— Полно вам, — вмешалась бывшая королева. — Пойдемте лучше к столу. Лори уже накрыла завтрак.

— Это завтрак для вас, ваша светлость. Ее высочество ожидает шиар Кариэль для проведения урока по политологии.

— Политологии? Вы хотите отнять те немногие минуты уединения, которые у нас есть? Я только встретилась со своей дочерью, поэтому не желаю, чтобы она в моем присутствии занималась серьезными предметами. Дайте мне насладиться временем со своим ребенком. Предлагаю оставить в расписании только танцы и этикет.

— Боюсь, ваша светлость, наши интересы в этом вопросе не учитываются. Расписание для принцессы составляет его высочество Ордарион. И только с его позволения можно что-то убрать из графика занятий.

— Тогда я с ним поговорю. А вы не смеете задерживать нас. Я хочу поболтать с Леоникой. Надеюсь, на это разрешение его высочества не требуется? — с усмешкой спросила мама.

Мне очень хотелось возразить, я даже язык себе прикусила, чтобы сдержаться. Мне нравилось учиться. Нравилось узнавать новые факты о мире, в который попала. Нравилось несколько раз на дню встречаться с его высочеством. Я привыкла к своей жизни. На другой же чаше весов была моя длительная разлука с мамой. Я действительно истосковалась по ней.

— Разве может что-то случиться за один день? Могу я до инициации взять перерыв в обучении?

— Тогда мне стоит передать шиару Кариэлю, чтобы он вас не ждал. А затем сообщу о вашем решении Ордариону, и уже он будет думать, менять ли твой график, — заявил Ирдар, поклонился и покинул гостиную.

— Они всегда разговаривают с тобой в таком приказном тоне? — нахмурилась мама. — Лео, тебе необходимо стать королевой хотя бы ради того, чтобы они о тебя ноги не вытирали!

— Ты преувеличиваешь, — смутилась я. — Честно признаться, здесь никто не ущемлял мои права.

— Это я еще преуменьшаю. Ты хоть дышать без позволения его высочества можешь? Теперь я понимаю, откуда у тебя мысли о его идеальной кандидатуре на роль монарха. Да он просто подавил твою волю!

— Мам, это не так, — вздохнула я, начав закипать. — И ты совершенно меня не знаешь, раз считаешь, что кто-то так легко может запудрить мне мозги!

Поздно прикусила язычок. Уже успела повысить голос. Мама стушевалась и отвела взор. Мне стало стыдно, и я обняла ее за плечи.

— Прости, я не должна была так говорить. Просто мне обидно, что ты такого плохого мнения обо мне.

— Я просто привыкла, что ты моя маленькая девочка, которую нужно защищать. Если я тебе не нужна, могу уехать прямо сейчас.

— Нет! Нет, конечно нет! Ты мне очень нужна! Останься.

— Тогда ты должна пообещать мне быть послушной, — развернувшись и взяв меня за руки, заглянула в глаза родительница. — Ты еще слишком молода, поэтому даже не представляешь, как придворные могут манипулировать тобой. Только я смогу защитить тебя в достаточной степени.

Что-то меня смущало. Я вспомнила Дария. Он делал все, чтобы научить меня защищаться самой, а мама предлагает лишь свою защиту, но не обучение. Так где большее благо?

— Я буду стараться, — ушла от прямого ответа.

Во время завтрака я все время косилась на дверь в ожидании прихода Ордариона. Думала ли я, что он придет и заставит меня пойти на занятия? Надеялась. Но дверь так и не открылась, поэтому завтрак мы окончили в молчании. Мама была задумчива. Ее манеры отлично вписывались в атмосферу дворца, и теперь я осознала, что моя мама всегда была немного не от мира сего. Точнее, не от Земли. Слишком правильная, слишком прямая, слишком совершенная. Мне такого совершенства никогда не достичь.

— Как ты познакомилась с королем? — неожиданно спросила я, когда мы переместились на кровать и лежали там в обнимку.

— Тогда он был мечта всех девушек королевства. Богатый, властный, мужественный. Не скажу, что его предложение мне не польстило, но этого следовало ожидать. Мой отец делал все возможное, чтобы король обратил внимание именно на меня. И, к моему горю, монарх попался в ловушку.

— Он любил тебя?

Оказывается, это было для меня важно.

— Никогда, — тихо ответила мама, — но он уважал меня и мои решения. Мы с ним были прекрасной четой до тех пор, пока я не оказалась в плену его мужских чар, а он — влюбленным в свою пару. Тогда я лишилась всего — и мужа, и положения. Брошенная, беременная, никому не нужная. Возвращаться в клан отца было стыдно и страшно. Ведь если кто-то узнал бы о твоем рождении, тебя отобрали бы в тот же миг. Пришлось молить Богиню о помощи.

— И она помогла? Странно, но она показалась мне такой жуткой…

— У богов сильная подавляющая аура, но они благосклонны к просящим.

— Она назвала меня орудием мести. Было немного не по себе от таких слов.

— Орудие мести? — удивилась мама, задумавшись. — Боги ничего просто так не говорят. И это подтверждает мои опасения: в этом мире тебя ждет опасность, и только боги смогут нас защитить. Для этого ты должна лишь исполнить их волю — ты обязана взойти на трон.

— Не уверена, что они хотят именно этого, — с сомнением протянула я.

Разве такое возможно? Что бы ни случилось, но мое мнение не изменить: Ордарион родился, чтобы возглавить род фениксов. И я не хочу вставать у него на пути.

— Откуда тебе известна воля богов? Может, они хотят либерального правителя, а не жестокого и бескомпромиссного? Меня пугает твое слепое подчинение кронпринцу.

«А меня пугает твоя настойчивость», — подумала я, но вслух ничего не сказала. Промолчала. В споре рождается истина, но спорщику ее не докажешь. Улыбнувшись, я легла щекой на живот мамы и задумалась. Как мне вести себя дальше? Мне не нравится политика позднего воспитания со стороны мамы, но импонирует легкое подтрунивание Ордариона и его стремление обучать меня. Но один — лишь мимолетный эпизод в моей жизни, а вторая — вся моя жизнь. Что я должна выбрать и не погубит ли меня мой выбор? Как знать, как знать…

Глава 13

На обед мы прошли в столовую, соединенную с широким балконом. Сейчас там был накрыт стол на множество персон — королева изволила обедать с принцессой. Мама держалась уверенно, я же внутренне металась, но внешне оставалась невозмутимой. Поклонившись ее величеству, села на предложенное место, как раз напротив Лиатты. Девушка мне слегка улыбнулась. Лавиэль стояла у дверей, готовая в любой момент броситься на мою защиту. Она была настолько незаметной, что иногда я забывала о присутствии телохранительницы. Королева подала знак к началу трапезы.

— На вчерашнем балу ты произвела прекрасное впечатление, Леоника, — внезапно высказалась Эстэтта. — Полагаю, тебе стоит поблагодарить Ордариона.

— Моя дочь не будет никого благодарить, особенно твоего сына, — вставила мама, улыбнувшись.

— Не забывайтесь, ваша светлость, вы разговариваете с королевой, — чуть склонив голову, заметила Лиатта.

— Я это обязательно вспомню, когда моя дочь взойдет на престол.

— Пока Леоника показывала себя разумной девочкой. Надеюсь, в этот раз она оправдает мои ожидания, ведь прошлые с треском провалились, — смотря на меня, произнесла Эстэтта. — Я ожидала увидеть кого-то вроде тебя, Еванжелика, и была приятно удивлена, когда мои опасения не подтвердились. Поэтому сейчас уверена, что и с тобой приключится та же история. Мы обе недооценили Леонику.

Участия в беседе я не принимала. Кажется, они и без меня неплохо обсуждают мою личность. Я не имела представления о причинах, по которым Эстэтта изменила мнение обо мне, но какой-то части меня это льстило. Был ли Ордарион ее родным сыном? Внешнее сходство было безусловным.

— О, за полетом их высочеств я готова наблюдать вечность, — вмешалась в разговор одна из фрейлин, чем заполнила напряженную паузу.

Я устремила взор в сторону, увидев двух прекрасных драконов — черного и сапфирового. Они оба были прекрасны, но все же мой взгляд не мог оторваться от воплощения самой ночи. Черный дракон как раз начинал свое приземление на уступ перед парадным входом, через который когда-то во дворец попала и я. Дракон опустился на задние лапы, потом плавно подался вперед, и его фигура подернулась белой дымкой. Секунда — и на балконе стоял черноволосый мужчина. С ним поравнялся и блондин — сапфировый дракон, и они, о чем-то переговариваясь, вошли во дворец.

Эстэтта улыбнулась вздыхающим над красотой драконов фрейлинам и принялась за свой завтрак. Девушки переговаривались и шутили между собой, особое внимание уделяя кронпринцу. Если они так восхищены им, то почему Лиатта утверждала, будто к Дарию даже подойти боятся? Еще и вчерашняя девушка на балу, которая делала намеки Ордариону… И чего они все к нему привязались?

После обеда Лиатта пригласила меня на прогулку по саду. Мама с благосклонностью восприняла это предложение, оставив для себя возможность побеседовать с королевой. Оставлять их наедине мне очень не хотелось, но обе женщины были полны решимости уладить междоусобицу или, наоборот, подкинуть дров в костер ненависти.

— Ваше высочество, много ли изменилось с тех пор, как вернулась ваша матушка? — спросила Лиатта.

Мы спускались по боковой лестнице дворца, ведущей с балкона в небольшой сад. Фрейлины разбились на пары и шли на приличном расстоянии друг от друга.

— Не прошло еще и дня, как же я могу заметить изменения?

— Просто вы так ждали ее приезда, что казалось, начнется другая жизнь. Вы уже почувствовали изменения?

Я стиснула руки, не в силах ответить. Как мне объяснить то, что изменения почувствовала и они оказались не в лучшую сторону? Ордарион, судя по всему, решил меня игнорировать, Ирдар впадает в крайности поведения, а Эстэтта пугает меня резким изменением своего отношения. Да и мама ведет себя странно. Она пытается меня защитить, но какими-то нестандартными методами, не поддающимися обычной логике. И это приводит меня к мысли, что моя мать меня совершенно не знает. Так ждала возвращения родного человека, а по ее приезде чувствую, что мы совершенно чужие и не понимаем друг друга.

— Вижу, вы не горите желанием говорить на эту тему, — вздохнула Лиатта, — что ж, значит, считаю своим долгом найти другой способ вас развлечь. Ваши мысли наверняка заняты предстоящей инициацией.

— Ты права. Это одновременно и приводит меня в трепет, и вгоняет в страх. Ты помнишь свою инициацию, Лиатта?

— Это было тридцать лет назад. Тогда я выбрала в качестве своего опекуна маму. Как вы знаете, вам предстоит пробыть месяц в шкуре дракона без возможности трансформироваться. Первые несколько дней дракончиками руководят инстинкты, пока наше сознание находится в спячке во избежание сумасшествия. Поэтому мы выбираем себе «мамочку», которая будет защищать и заботиться. И это даже хорошо, что вернулась ваша родная мать. У вас не будет проблемы выбора опекуна.

— У большинства драконов это мамы?

— Не всегда. Иногда папы, братья, сестры или же люди, с которыми они очень близки. Еще бывают пары, но такое случается крайне редко. Хотя бывает, что в итоге парами драконов становятся фениксы, знающие друг друга с самого детства.

— Удивительно, — слегка улыбнулась я, — история вечной любви.

— Истинно так.

— А фениксы влюбляются в кого-нибудь помимо своей пары?

— Да. До того, как встречают свою пару. Например, я сейчас просто без ума от его высочества Ордариона, да вы и сами должны были это заметить. Впрочем, о нем мечтают многие фрейлины.

— Вот как? — нахмурилась я.

И почему мне это так не понравилось? На душе заскребли кошки, и в голове неожиданно созрел план мести.

— Это удивительно, ведь я думала, что Андина уже всем нажаловалась на импотенцию кронпринца.

— Что-о?! — округлила от удивления глаза Лиатта.

— Тише, — шикнула я на девушку, — об этом нельзя разговаривать таким тоном. Мне искренне жаль Ордариона и всех, кто мечтает об интимной связи с ним.

— Такого просто не может быть! Он мужчина в самом расцвете сил.

— Кто знает. Лично я не проверяла, — фыркнула я. — Передаю лишь слова Андины.

— Возможно, она обижена на него из-за разрыва. Но кронпринц не слишком-то постоянен, — нахмурилась фрейлина. — Запутанная история. Надо будет с кем-нибудь поговорить на эту тему…

Я с трудом подавила улыбку, представив реакцию Ордариона, когда до него дойдут подобные слухи. Правдивые они или нет, роли не играет, но сам факт их существования… Моя месть определенно будет сладкой!

Когда мы поднялись на балкон, мамы там уже не было. Я вопросительно посмотрела на королеву, которая судорожно теребила в руках шлейф своего платья. Подойдя к ней практически вплотную, с вызовом спросила:

— Что вы сказали моей матери?

— Ты явно не та, кто должен ее защищать, — раздраженно ответила Эстэтта и уже спокойней добавила: — Не доверяй словам. Правда только в поступках.

Развернувшись, она покинула балкон. За ней отправились и фрейлины, лишь Лиатта осталась рядом. Девушка наградила меня сочувственным взглядом и покачала головой. Почему она меня жалеет? Фрейлина попыталась взять меня под руку, но я не позволила ей этого сделать.

— Запомни, я не нуждаюсь ни в чьей жалости! Если хочется кого-то пожалеть, заведи питомца.

Преисполненная гнева, я отправилась в свои покои. Первое, на что обратила внимание, это на шум. Пройдя в гардеробную, застала свою служанку за сбором вещей.

— Что ты делаешь, Лори?

— Ваша матушка приказала собрать ваши вещи. Вы покидаете дворец.

Что? От удивления я даже приоткрыла рот, но вовремя взяла эмоции под контроль. Почему мама принимает решения за меня? Надоело! Я уже достаточно взрослая, чтобы отвечать за свои поступки.

— Разложи все обратно. Я никуда не тороплюсь как минимум в ближайший месяц.

С помощью встретившейся служанки я смогла найти покои родительницы. Она стояла у окна, будто поджидая меня. Эта мысль пронзила сознание, заставила задуматься о том, что все действия прошедших суток — хорошо сыгранный спектакль.

— Почему? Почему ты говоришь мне о власти и в то же время внезапно решаешь отказаться от нее после разговора с королевой? — спросила я. Мама не обернулась. — Я не понимаю. Объясни мне. Объясни, почему ты распоряжаешься моей жизнью? Считаешь, что у тебя есть на это право? Мне не пять лет, чтобы ты водила меня за ручку и указывала, что делать!

— И ты, Брут? — обернувшись, спросила мама.

— Я не предавала тебя, — прошептала растерянно, — но категорически не могу понять твоего поведения. Из нас двоих только я веду себя разумно.

— Конечно, тебя ведь не предавал любимый муж, а потом его нынешняя жена не ставила свои условия, — горько усмехнулась она. — Что ты понимаешь, Лео? В моей жизни нет никого, кроме тебя, но даже ты видишь во мне врага.

— Нет, это не так, — прошептала я, присев на кровать. Говорить было тяжело. — Пойми, я лишь пытаюсь разобраться в сложившейся ситуации. Ты никак не хочешь понять, что твоя дочь вовсе не ребенок.

— Вижу, что ты взрослая девочка. — Родительница присела рядом со мной, взяв меня за руки. — И от этого становится еще страшнее. Что они могут с тобой сделать! Пойми, я не смогу защитить тебя, если ты сама будешь сопротивляться.

— Меня не надо защищать. Просто будь рядом и верь в меня.

Я заглянула ей в глаза, пытаясь донести до мамы весь смысл своих слов. Лицо бывшей королевы выражало задумчивость.

— Разумеется. Разумеется, я останусь, если это будет тебе угодно.

Я облегченно вздохнула и улыбнулась, обняв родительницу. Она похлопала меня по спине, не сказав ни слова.

Когда я возвращалась в свою комнату, столкнулась в коридоре с Ордарионом. Он нахмурился и попытался пройти мимо, но я схватила его за рукав сюртука. Окинув меня мимолетным взглядом, кронпринц вопросительно приподнял бровь.

— Ты сердишься, — сказала я утвердительно.

— Наверное, не должен, — пробормотал он, внимательно глядя на меня, — но почему-то бешусь.

Мне хотелось обнять его и поцеловать. Утешить, сказать, насколько он мне дорог. Но я не могла этого сделать.

— Почему?

— Наверное, потому что в минуту опасности ты выбрала не меня, — неожиданно сказал он. Я приоткрыла рот, но ничего не произнесла, а Дарий сделал шаг назад. — Доброго дня, принцесса. Будьте осторожны и обдумайте еще раз, кому стоит доверять.

Ордарион развернулся и ушел, а я не могла его остановить, потому что мне нечего было ему сказать. Застонала от бессилия и побрела в библиотеку. Хорошая книга — отличный повод отвлечься от реальности.

Ужинала я в одиночестве, к счастью, меня никто не искал, поэтому время вплоть до самой ночи провела среди книг. Был легкий страх перед завтрашней инициацией. Мое первое горение, результатом которого станет новое тело и обретение дракона. А потом, возможно, и пары. Вспомнился разговор с Лиаттой. Она говорила, что фениксы могут влюбиться, поэтому мои чувства к Дарию, вполне возможно, преходящие. Но почему даже при мысли об этом сердце изнывает от тоски?

Ночью снился неприятный сон. Меня разрывали на части огромные волки, терзали мою бедную плоть, и прямо надо мной стоял Ордарион с надменным выражением лица. Он будто корил меня за то, что я выбрала не его. По щекам текли слезы, и я чувствовала каждый болезненный укус волков, хотя уже не должна была быть жива.

Резко сев на кровати, я тяжело заглатывала ртом воздух. Непроизвольно дотронулась до груди, будто проверяя, что я цела. Щеки оказались мокрыми от слез. Сна больше не было. Да и долго ли я проспала? За окном темно.

В спальню вошла мама в ночном халате. Значит, она еще не ложилась — с вечера прошло не так много времени.

— Ты кричала. Что-то произошло?

Родительница присела на край кровати. Я утерла слезы и положила голову на колени матери. В голове был бедлам. Перед глазами постоянно вставало отрешенное и надменное лицо Ордариона. Понимаю, что этот сон лишь игра моего подсознания, однако он оказался слишком болезненным.

— Мам, скажи, что мне сделать, чтобы он меня простил? Не знаю, где я оступилась, — прошептала тихо.

— Львенок, о ком ты?

— Об Ордарионе. Он отказался со мной даже разговаривать, а с некоторых пор я поняла, что мне жизненно важны разговоры с ним.

Родительница молчала. Но я устала скрывать свои чувства, мне необходимо было выговориться. Кто, если не мама, способен понять?

— Леоника, ты ведь понимаешь, что он твой брат?

Если бы я не понимала, этого разговора не было бы вовсе!

— Забудь… — Я оборвала свою фразу и перекатилась на другой бок, свернувшись калачиком.

— В паре драконов измены исключены, — прошептала мама задумчиво. Я уже пожалела, что вообще заикнулась на эту тему. — Но если ты влюблена в него, то он не твой брат! Значит, Ордарион — не истинный наследник престола.

— Мам, я такое не говорила…

— Но это следует из твоих слов!

Бывшая королева подскочила с кровати и заходила по комнате. Я уже пожалела о своих словах, так как внезапно поняла, что эта женщина гораздо расчетливее, чем я думала. Я поделилась с ней сокровенным, а она вместо того, чтобы утешать меня, направилась к выходу.

— Куда ты?

— Нужно поговорить с отцом. — И спустя секунду добавила: — С моим отцом. Ложись спать. Рассвет сжигает все дурные мысли.

Мама покинула мои покои, оставив меня в смятении. Зачем я только что выдала себя? И чем сейчас это грозит? Неужели мои необдуманные действия могут навлечь беду на Ордариона?

Теперь я действительно задумалась о том, что принц может не быть наследником. Из моих слов именно это и следовало. Доверяясь своим глупым чувствам, я не построила логическую цепочку. И если мама не изменяла королю, а Эстэтта могла родить только от Станиона, то неужели мы с Дарием действительно единокровные брат и сестра?

Сердце колотилось как бешеное. Я подскочила с кровати, накинула халат поверх камизы и выбежала в коридор. Благодаря страже смогла найти покои кронпринца, где у дверей дежурили еще двое охранников. Они проводили меня задумчивыми взглядами, но не остановили, когда я вошла в гостиную и постучалась в спальню. Не дождавшись ответа, я вошла и столкнулась нос к носу с Ордарионом. Кронпринц придержал меня за талию, чтобы не упала, и я практически уткнулась лицом в обнаженную грудь. Подняв растерянный взгляд, встретилась с таким же недоуменным взором.

— Ночью? В покои мужчины, который не является тебе мужем? А ты смелая, принцесса.

— Так ты же мне брат, — едко подметила я, и руки на моей талии разжались.

Принц отступил.

— Сколько раз нужно повторять тебе, чтобы ты перестала считать меня своим братом?

— Тогда приведи разумные аргументы.

— Пока не могу, — покачал головой он. — Это не только мои тайны.

— Дарий… — обратилась я к нему, и мужчина поморщился. Он же не любит, когда его так называют. — Прости, Ордарион…

— Да можешь называть меня, как тебе вздумается, — внезапно ответил кронпринц, прошел к стулу и накинул на себя халат, запахнув его на груди и завязав пояс.

— Зря ты так. Ведь моя фантазия не знает границ, — подмигнула я и присела на софу. Дарий устроился рядом.

— Так что привело тебя в мои покои поздно вечером? Я мог быть не один.

— Если бы это было так, стражники у входа предупредили бы меня.

— Не факт, — как-то соблазнительно протянул мужчина, и мои щеки окрасились румянцем. — Хотя это уже в прошлом. Так о чем ты хотела поговорить?

— О нас.

— Вот как? — Удивление ясно читалось на лице кронпринца. Он неожиданно наклонился ниже и провел костяшкой указательного пальца по краю выреза халата, затронув ключицу. Я слегка вздрогнула. — И что же разожгло твое любопытство?

— Мама утверждает, что я истинная наследница.

— И?..

— И ты не собираешься это опровергать, — раздраженно закончила я, нахмурившись. — Ордарион, да опровергни уже информацию о нашей кровной связи! Потому что я проболталась маме о том, что ты не считаешь меня своей сестрой. Это ее заинтересовало, и я думаю, что моя ошибка может стоить тебе престола.

Я не стала говорить, что буквально призналась маме в чувствах к Ордариону. Пока не готова к таким откровениям.

— Рано ты раскрыла ей карты, — вздохнул Дарий и откинулся на спинку софы, посмотрев в потолок.

— Значит, ты не сын короля? — шепотом спросила я, ужаснувшись собственным словам. — И что теперь будет? Станион об этом знает?

— Лео… — резко наклонившись ко мне и приподняв мой подбородок, начал Ордарион. Он был необыкновенно серьезен. — Просто не вмешивайся пока в это дело. У тебя на носу инициация, ты должна думать только о ней. Оставь свои домыслы о моем происхождении на потом. Твоя мать ничего не сможет мне предъявить. Станион и Эстэтта — истинная пара. Я родился в браке, так что бастардом быть не могу. Сколько бы Еванжелика ни билась об эту стену, ей не удастся ее проломить.

— Не хочу власти. Хочу, чтобы королем был ты, — искренне ответила я. — И это не связано с моими… В общем, это не связано с тем, о чем ты мог подумать. Если рассуждать логически, становится ясно, что правитель из тебя идеальный.

— Идеалов не существует, Лео, — подмигнул Дарий, погладив меня по щеке. И после этого кто-то еще будет утверждать, что он мне брат? — Но я стану королем в любом случае, независимо от того, кто из нас унаследует престол.

Мои глаза расширились от удивления. Он сейчас намекнул на то, что я стану его женой? Это предложение руки и сердца? Кажется, я сплю. Скорее всего, сплю, и такой милый Ордарион мне просто снится. Или наяву я неверно истолковываю его слова.

— Если король не твой отец, а Эстэтта не могла ему изменить, то чей ты сын? — нахмурилась я, а Дарий загадочно улыбнулся.

— Просто молчи об этом. И с мамой на эту тему не разговаривай. Спиши все на волнение перед инициацией. На что угодно, Лео, но только не разговаривай с Еванжеликой обо мне. Не время.

— Ты просишь меня предать маму?

Хотя о чем я говорю? Я сейчас сама пришла сюда, по собственной воле, значит, уже предаю ее.

— Я ничего у тебя не прошу. Действуй сама, как считаешь нужным.

— Не давай мне выбора! Я не знаю, что делать с обретенной свободой. Не могу стоять меж двух огней. Это разрывает меня на части!

— Лео, скажи, кто на тебя наложил «отвращение», если на Землю ты попала раньше, чем родилась? — внезапно спросил Дарий, отстранившись. Я нахмурилась. Ответ знала, но верить мне не хотелось. — Твоя мама была сильным магом, таким и осталась. Она бы быстро сняла с тебя полог, если бы кто-то другой наложил его. Но нет, она желала, чтобы ты не привязалась ни к кому на Земле, чтобы ты легко покинула ее, когда это будет нужно. Двадцать один год — удачный период. Инициация, да к тому же тебе по нашему летоисчислению уже номинально сто пять лет. Идеальный кандидат на роль правителя, вот только будешь ли ты править? Лео, тебя с самого детства готовили к участи марионетки. Вот только она не рассчитала, что дочь двух правителей — Еванжелики и Станиона — не может быть слабой и безынициативной. Это была ее первая ошибка. Она недооценила тебя. Вторая — она не брала в расчет меня. Сохраняя инкогнито, Еванжелика не связывалась с нашим миром, поэтому и о моем существовании узнала относительно недавно. И сейчас я представляю для нее главную угрозу. Естественно, она постарается убрать меня со своего пути.

— И я дала ей зацепку, — ужаснулась я.

Невыносимо тяжело слышать такое о своей матери. Но факты говорят против нее. Разговоры, мягкое подталкивание меня к мысли о власти — все это говорило не в ее пользу. Можно подумать, что Ордарион хочет настроить меня против бывшей королевы, но его мотивы чисты. До этого момента он спасал меня, когда ему намного выгоднее было бы позволить мне умереть.

— Рано или поздно она бы сама догадалась. Ты бы выдала себя своим поведением.

— Прости, — смущенно пробормотала я.

— Забудь.

— А ведь ты помогаешь мне и не злишься из-за моих промахов, — заметила я.

Ордарион ответил мне слабой улыбкой.

— Ты младше. Ты наивная. И ты просто милая в своем несовершенстве.

— Несовершенстве?! — вспыхнула я, и Дарий рассмеялся, запрокинув голову.

— О женщины, кто их поймет?

Мы молчали. Я кусала губы, не зная, как высказать то, что думаю. И это состояние угнетало меня. Я всхлипнула, прижав руки к груди:

— Ордарион, неужели она способна использовать меня в своих целях? Ты не представляешь, как мне не хочется в это верить! Она же моя мама! Я так ждала ее прихода! Я днями и ночами мечтала о нашей встрече! Она не может быть так жестока ко мне…

— Лео… — вздохнул он, притянув меня к себе и усадив на колени. Я положила голову на грудь мужчины и разрыдалась. — Не плачь, котенок.

Он назвал меня так интимно… Такие выражения в устах других казались мне пошлыми и неприятными, его же слова текли журчащей мелодией, бальзамом, успокаивающим мои нервы. Как странно, что смысл слов зависит от человека, который их произносит.

— О господи, никогда не занимался утешением молодых девушек… Придется привыкать, кажется. Лео, не плачь! Ну чего ты? Случаются и более страшные вещи. Хотя о чем я говорю… Эй, мы ведь не знаем ее точных мотивов, — приподняв мой подбородок, с нежностью произнес мужчина. — В конце концов, и ее понять можно. Представь, что ты сильно любишь человека, своего мужа, но он не только не отвечает тебе взаимностью, но еще и по уши влюбляется в другую девушку.

Я представила. Очень хорошо представила. Пальцы сами собой сильно сжались на плечах Ордариона. Он даже не поморщился, когда ногти впились в кожу через ткань. И вдруг я поняла, что все равно бы не смогла воспитывать дочь от Дария как игрушку, которую можно использовать в качестве марионетки на престоле.

— Это не оправдывает ее планов относительно меня. Зачем использовать свою дочь? Ты прав. Она не просто собирается усадить меня на престол, она еще и не собирается давать мне править. То есть я лишь способ достижения власти. Хочешь посмеяться? Богиня назвала меня орудием мести. Так что в этом мире я только вещь, — горько усмехнулась я.

— Ты виделась с Богиней? — воскликнул Ордарион.

— Она явилась мне в храме.

— Любопытно, — задумчиво протянул принц. — Предположим, Богиня говорила о мести твоей мамы, а не о своей. Но почему тогда она помогла твоей матери сбежать?

— Она могла пожалеть обманутую женщину, — пожала плечами я.

— Богиня сама наградила фениксов даром-проклятием второй половинки, — отрицательно качнул головой Дарий. — Скорее всего, Еванжелика неверно истолковала действия Богини. Хотя знаешь, может, ты и права с первоначальным вариантом. Богиня могла это сделать из женской солидарности. Поступки бессмертных сложно понять.

— Даже боги на стороне моей мамы, — прошептала я, — может, она не так уж не права?

— Лео, не боги, а Богиня. Не забывай, что они с Верховным многое не поделили. При всей своей любви, они обожают осложнять друг другу жизнь.

— Но почему я должна быть жертвой их игр?

— В играх богов всегда кто-то является жертвой. Но я не позволю сделать ее из тебя. Ты мне веришь?

— Мне хочется тебе верить. Но я себя сейчас ненавижу за то, что подозреваю маму. Боюсь ошибиться, причем в обоих случаях: если я не права, то причиню ей боль; если права, то безумно больно становится мне, и тогда вся моя прошлая жизнь превращается в полосу лжи и предательства.

— Ты прожила всего лишь двадцать один год, маленькая, — приподняв мой подбородок и нежно улыбнувшись, прошептал Дарий. — Это всего лишь четверть моей жизни. У тебя еще будет множество приятных и праздничных моментов, просто верь в светлое будущее. Ты меня поняла? — Я кивнула, тогда Ордарион пересадил меня на софу и поднялся на ноги. — Тебе пора уходить, иначе слухи о нас точно поползут по дворцу.

— Что мне делать? — тихо спросила я. Слезы уже высохли, но осталась боль безысходности.

— Наслаждайся близостью с матерью. Я надеюсь, что мы ошибаемся, но не верю в это. Лео, сделай вид, что полностью доверяешь ей. Так тебе будет легче понять ее планы.

— Шпионить за собственной матерью?

— Нет, всего лишь защищать свои интересы, — уточнил Дарий. Поддавшись порыву, я поднялась, встала на цыпочки и хотела поцеловать его, но он приложил указательный палец к моим губам. — Если ты это сделаешь, то обратного пути уже не будет. Мы все усложним. Отправляйся в свои покои, Лео.

Смутившись, я пулей вылетела из комнат кронпринца. Стражники сделали вид, что не обратили на меня внимания. В конце коридора я заметила тень — мою телохранительницу, поэтому без опасений проследовала в свои покои. Щеки еще горели, напоминая о моем позоре, но мысли были заняты другим. Что же я сделала, что вызвало такое отношение собственной матери?

Глава 14

Вчера я заснула еще до прихода матери, а сегодня проснулась в одиночестве. Закончив с привычными утренними процедурами, я прошла в гардеробную. Расторопная Лори достала из коробки тяжелое бордовое платье со шнуровкой спереди и помогла мне в него облачиться. Волосы оставили распущенными. Закончив со сборами, я вышла в гостиную, где меня уже ждал завтрак. Не успела я опуститься на диван, как в покои вошла мама. Ее лицо выражало крайнюю степень беспокойства.

— Что-то случилось? — спросила я.

На самом деле это я должна была беспокоиться. Чувствовала себя отвратно из-за практически подтвердившихся подозрений касательно деятельности родной матери. Да еще и инициация сегодня! Мне предстоит сгореть, а это пугало больше всего.

Но узнать причину такого настроения родительницы я не успела. Дверь открылась, и вошел Ордарион. Мое сердце забилось с удвоенной силой, щеки порозовели, что не укрылось от внимания мамы. Дарий же был полон холодного равнодушия, он окинул нас бесстрастным взглядом и изрек:

— Вы готовы к инициации, принцесса? Мне следует проводить вас до пещеры Созидания. Вы, ваша светлость, тоже туда приглашены, естественно.

— Готова, — кивнула я и встала.

Ордарион подал мне руку, но мама не позволила соединиться нашим ладоням.

— Позвольте поговорить со своей дочерью, ваше высочество, — четко проговорила она, и Дарий, на мгновение заколебавшись, все же кивнул и покинул покои. Родительница обратилась ко мне: — Неужели ты и правда влюбилась в собственного брата? — Я молчала. — Леоника, кто первый влюбился, тот и проиграл!

— Моя любовь не игра, мама! — в сердцах воскликнула я и побежала на выход, столкнувшись в коридоре с Дарием. — Ваше высочество, проводите меня к пещере!

Дважды просить его не пришлось. У выхода нас ожидал пегас — ради меня кронпринц полетел на нем, в отличие от родственников, которые предпочитали собственные крылья. Я откинулась на грудь Ордариону, думая о несправедливости своей судьбы. Она преподносит нам неприятные сюрпризы, не готовя нас заранее к крутым поворотам. Еще неделю назад мне казалось, что с появлением мамы все изменится в лучшую сторону. Разочарование еще никогда не было таким глубоким.

Единственное, что не могло меня не радовать в нашем разговоре с родительницей, так это ее слова о влюбленности в брата. Значит, она не смогла найти рационального объяснения происхождению Ордариона, поэтому решила принять меня за извращенную натуру. Лучше так, чем опасность, которая в этом случае угрожает положению кронпринца.

Мы опустились на каменное плато. Сюда же спикировали и четыре дракона. Моя мама была изумрудным — изящным и грациозным. Не прошло и минуты, как перед пещерой уже стояли шесть человек.

— Ты хорошо помнишь, чему тебя учили? — обеспокоенно спросил кронпринц. Я молча кивнула. — Хорошо. Тогда иди. С тобой там будет только мама. Она же и станет твоим опекуном.

— Понимаю.

— Удачи, — улыбнулся Ордарион, отступив от меня на шаг.

Родственники стояли полукругом. Когда я двинулась к пещере, за мной следом направилась и мама. Внутри не было темно — свет, падавший через проем, отражался от блестящей алмазной поверхности крупных яиц, и они в свою очередь передавали этот свет дальше. Таким образом, вся пещера была озарена. Все «алмазы» были одинаковыми — холодными, неприступными. Я ходила между ними, но ни к одному не испытывала никаких родственных чувств. И вот, когда я практически отчаялась найти своего дракона, в груди неожиданно разлилось тепло. Источник находился справа. При моем приближении к нему становилось все жарче, внутри меня разгорался уголек. Чтобы найти нужное мне яйцо, пришлось отодвинуть другие, достаточно увесистые.

И вот я увидела это чудо. Сверкающее, как и остальные, но не холодным огнем, а теплым, обжигающим. Я расшнуровала платье, откинув его подальше и оставшись в одной камизе. По телу побежали мурашки, волосы встали дыбом. Я прикрыла глаза, чувствуя, как по венам разливается лава. Сердце стучало все быстрее — болезненно, будто предчувствуя смерть.

Я умру. Сейчас. Сгорю в пламени, от моего тела останется лишь пепел. Боль усиливалась, становясь нестерпимой. Я закричала, резко распахнув глаза и запрокинув голову. Меня начало трясти, а спустя минуту боль стала настолько невыносимой, что мое сознание отключилось.

Ордарион Ярруа, земли Восставших из пепла

— Почему ты так переживаешь?

Мама задавала этот вопрос уже не в первый раз, и в который раз я не знал на него ответа. Родительнице я был благодарен за ту силу духа, которую она смогла взрастить в моей невесте. Если я был с ней слишком мягок, то мама исполнила мою привычную роль жестокого надсмотрщика. Раз за разом она заставляла Леонику укреплять свою внешнюю защиту, что ей, безусловно, удалось.

— Предчувствие странное. Будто что-то пойдет не так.

— Сейчас это место защищено лучше всех в Эмерите. Ты сам позаботился об охране.

Я оглянулся по сторонам. Действительно, лучшие из гвардейцев сейчас заняли оборонительную позицию в горах, и увидеть их можно только в том случае, если знаешь, куда смотреть. Собрать в одном месте королевскую семью — великая удача, поэтому пещера Созидания должна быть в этот момент самым безопасным местом Эмерита.

— Не в этом дело. Что-то пойдет не по плану, и я не знаю, что именно.

— Боишься, что во время инициации Леоника сильно привяжется к матери и станет послушной куклой в ее руках?

Мама говорила со мной, но сама смотрела на короля, беседующего с Ирдарионом. К нашему разговору они не прислушивались. В последнее время брат стал на удивление покладистым, каким был до поступления в академию. Маму это радовало, меня же настораживало. Он был тем, кого я подозревал в первую очередь. Да и уровень его магии был сравним с уровнем короля в его лучшие годы, и организовать покушение, не оставив следов, для него не составило бы труда.

— Нет, не боюсь, — обдумав свой ответ, сказал я. — Ты позаботилась о том, чтобы игрушкой она не стала. Уроки она усваивает, но практику — еще лучше.

— Мне доложили, что принцесса выходила из твоих покоев поздно ночью. Вашей связи я не чувствую. Значит, глупостей ты не наделал, но все же будь предусмотрителен.

Криво усмехнулся, ничего не ответив. Знала бы она, каких трудов мне стоило сдержаться. Разговор я не возобновил, устремив свой взгляд на вход в пещеру. Леоники не было уже около двадцати минут. Я начал волноваться.

— Многие и дольше ищут своего дракона, — постаралась успокоить меня мама, но это не помогло.

Я инстинктивно шагнул вперед, когда услышал крик. Моя пара сгорела, чтобы воскреснуть парой моего дракона. Теперь заходить было позволено, поэтому мы все вместе шагнули в пещеру Созидания. Нужное яйцо я распознал сразу же, оно для меня будто светилось, поэтому уверенно подошел ближе и увидел лежащее на камнях платье.

Еванжелика улыбнулась, бросив на меня победоносный взгляд. Она уверена, что скоро станет королевой, а мне забавно, что она даже не знает, с кем решила сыграть. Дело в том, что она думает, будто играет в карты, а на столе стоят шахматы. Именно так это видится с моей стороны.

Скорлупа затрещала. Наружу стала пробиваться удлиненная золотая мордочка. Сердце забилось чаще. Я поймал себя на мысли, что поскорее хочу увидеть ее, дотронуться до чешуек, провести рукой по холке. И почувствовать ее первое перевоплощение. Глупо! Но от того не менее желанно.

Маленький дракон, вывалившись из потрескавшейся скорлупы, встал на четыре лапы и огляделся, фокусируя взгляд на окружающих предметах. Его хвост отбивал дробь об пол пещеры. Взгляд его остановился на Еванжелике и долго ее гипнотизировал, но внезапно дракон отвернулся и в упор посмотрел на меня. Я сделал шаг назад. Не может же его подсознание выбрать в качестве опекуна меня?

И все-таки произошло именно так! Дракон бросился на меня, я — от него. Нет-нет, не выбирай меня! Я не стану о тебе заботиться!

Король с королевой, как и мой брат, удивленно следили за происходящим, но даже я не смог убежать от настырного дракона. Лишь успел обернуться к нему лицом в тот момент, когда золотая тушка прыгнула на меня. Я поймал ее, но не удержал равновесия и завалился на спину, больно приложившись о камни.

— Дарий! — обеспокоенно воскликнула мама, подбежав к нам.

Я поморщился, а дракон лизнул мое лицо. Кажется, теперь я стал мамочкой своей пары. Проклятые боги, и как я мог так влипнуть?

Ирдар усмехался, Еванжелика пронзала меня гневным взглядом. Разве я виноват в том, что ее родная дочь подсознательно выбрала меня, посчитав надежнее? Зато на мордочке дракона было написано полное обожание. Возвращались мы тоже вместе. Я летел и держал в лапах свою ношу.

Естественно, этот дракон теперь от меня не отступит ни на шаг. Нужно привыкать таскать за собой балласт. В моей комнате поставили мягкую лежанку, а в ванной приличных размеров лоток. Когда мы вошли в мои покои, я сразу же все показал Леонике. Она с царственным видом прошлепала в ванную, слуги — за ней.

За окном раскинулись земли Восставших из пепла. Гордые горы, таившие в своих недрах залежи золота, хранили мертвое молчание. Я любил это место, оно казалось мне лучше бескрайних степей и синих безбрежных морей.

— Что будешь делать? — спросила родительница. Ей было позволено входить в мои комнаты без разрешения. — Еванжелика в ярости.

— Может, отпустишь свою ненависть? Она ничего хорошего тебе не принесет, — ответил я.

— Ты прав. Теперь у меня есть повод отпустить эти гнетущие чувства, когда мой сын в скором времени женится на дочери моего врага, — с усмешкой ответила мама. Без злобы.

— Ты знаешь, что боги не желают раскрывать тайну моего рождения. А для осуществления плана нам нужно поймать злоумышленника. Первый случай был явно спланирован для устрашения, это было снотворное, заставляющее поверить в смерть. Но тогда я внезапно изменил свои планы и решил отобедать в компании Леоники. Мое предчувствие меня не подвело.

— Предчувствие или тоска по второй половинке? — спросила мама, стрельнув в меня насмешливым взглядом. Она была язвой. Даже по отношению ко мне.

— Не важно. В целом я сделал выводы, что второй случай был отличен от первого. Там надеялись на смерть, причем рассчитывали, что я оставлю Миалию безнаказанной. И ты знаешь, что на этот счет у меня не так много подозреваемых.

Я не называл имен, но мать поняла меня. Опустив голову, она покинула комнату. И именно в этот момент из ванной вышел дракон. Он бросил на меня озорной, шаловливый взгляд. И я понял, что следующие дни будут настоящим испытанием.

Весь день Лео осматривалась и не предпринимала никаких попыток нашкодить. Я расценил это как затишье перед бурей. Вечером, когда ложился спать, дракон неожиданно запрыгнул на кровать.

— Ты спишь там!

Я кивнул, указывая на лежак. Дракончик наградил меня скептическим взглядом и, забравшись под одеяло, улегся рядом. Это он мне предлагает лечь на лежак? Наглость, однако! Я поднял на руки тушку, весящую от силы килограммов тридцать, и перетащил на лежак, но стоило мне вновь лечь на кровать, как дракон оказался рядом.

— Послушай, я не прочь спать в одной постели с Леоникой, но когда она в своем обличье. Ты меня понял?

Он фыркнул, отвернулся и мирно засопел. Отлично! Не мечтайте лечь в постель с неинициированным фениксом — желание может исполниться не совсем так, как вы бы этого хотели.

Если Леоника спит так же беспокойно, я отказываюсь на ней жениться! Ибо не уверен, что выживу после брачной ночи. Дракон бил меня хвостом, постоянно ложился на живот, сдавливал головой горло. Я просыпался оттого, что мне нечем было дышать. Бессонная ночь, проведенная бок о бок со своей парой, оказалась беспокойной и утомительной. Я догадывался, что наша первая ночь с Леоникой будет характеризоваться именно этими словами, но все же надеялся получить совершенно иные ощущения.

По пробуждении меня ждал «жаркий поцелуй» шершавым языком. Поморщился, отодвигаясь дальше, из-за чего чуть не упал с кровати.

— Ты не дракон! И даже не шаловливый пес, ты просто исчадие ада!

Но ласковому дракону, для которого я являлся самым близким человеком, было плевать на все мои высказывания. Как только я поднялся, он хвостиком направился за мной, лишь у самого входа в ванную я успел захлопнуть дверь перед его носом.

Когда закончил водные процедуры и вернулся в спальню, меня ожидал камердинер. Дракона не было. С особой тщательностью я обшарил все в комнате и только потом, одевшись, выскочил из своих покоев на поиски подопечной. Первым делом обратился к страже:

— Она покидала комнаты?

Стражники без труда поняли, о ком я говорю.

— Да, ваше высочество. С ней отправилась темная эльфийка.

Я насторожился. Леоника в чешуйчатой шкуре вообще не должна отходить от меня, так почему же она так легко ушла? Я заподозрил неладное и не ошибся в своих предположениях.

Спустя полтора часа моих поисков выяснилось следующее: эльфийки бессильны перед молодыми драконами, на темной коже практически незаметны синяки и царапины от хвоста и когтей. Леоника — настоящая обжора, на кухне необходимо выставить стражу. Экзекуторов в подземельях стоит заменить молодыми драконами, ибо они доводят до нервного срыва гораздо эффективней.

— Я убью тебя! Живо выходи!

Дракон забился в печную трубу и никак не желал оттуда вылезать. Теперь он был сыт и на еду в качестве приманки не реагировал. Добросовестные повара и кухарки уже забыли об обиде, нанесенной несносным драконом, и теперь жалели «бедняжку», которой приходится прятаться от Инквизитора в печной трубе.

— Давай рассуждать разумно, — тяжело вздохнув, произнес я. Сидеть на корточках и выковыривать дракона оказалось унизительным и кропотливым занятием. — Чем дольше ты там просидишь, тем больше моих нервов истратишь и тем самым получишь более суровое наказание. Если выйдешь сейчас, обещаю — отделаешься легким испугом. Вылезай оттуда, живо!

Мордочка показалась в проеме, но схватить дракона я не успел — он вновь скрылся в трубе. Устав, я поднялся на ноги и приказал:

— Разжечь камин!

Слуги ахнули. Они люди и не знают, что дракону огонь не причинит значительного вреда, но вот в дыме он начнет задыхаться, поэтому вскоре вылетит оттуда.

— Да как же так, ваше высочество! — всплеснула руками кухарка. — Красивый ведь! Вон как чешуя переливается! А шейка какая длинная! Глаза — чистое золото! Да как можно над таким красавцем издеваться?

«Красавицей», — мысленно поправил я. Да, моя пара была поистине обворожительна и прекрасна.

В этот момент предмет нашего спора вывалился из трубы в золу и чихнул, уставившись на меня самыми невинными глазами. «Угроза возымела эффект», — отметил я и усмехнулся.

— Теперь пошли мыться, золушка ты моя, — произнес неожиданно нежно.

Дракон засеменил следом.

Следующие два дня Леоника, которая еще не осознавала себя, наводила во дворце свои порядки. Начала она, естественно, со слуг. Лавиэль еще после первой ее шалости заявила, что нанималась не нянькой, а телохранительницей. Спорить мне не хотелось, да и темная эльфийка была профессионалом своего дела, поэтому я отпустил ее, решив, что сам смогу уследить за Леоникой. Как же я ошибался!

Весь рабочий штат дворца ходил на цыпочках и прижимался к стенам, потому что из-за любого поворота могла выскочить она — золотая чешуйчатая бестия. Лео же казалось забавным пугать окружающих, доводить их до нервной икоты, а потом делать вид, что ничего не произошло. И последнее пугало слуг еще больше, ведь они боялись моего гнева. К их счастью, я понимал, на чьей стороне была справедливость.

Сегодняшнее утро ничем не отличалось от предыдущего. Лео заснула на плече, сложив передние лапки на моей груди. Как бы я ни отталкивал ее, все было бесполезно, в итоге подумал, что спорить с неразумным драконом себе дороже, особенно когда он пускает в ход острые клыки. Да, она меня кусала! То есть не она, а он — дракон.

Но сегодня этот негодник сорвал все мои планы и вывел меня из терпения. Он порвал в лоскутки всю мою одежду, заставив целый день заниматься примеркой новых нарядов. Для меня это была пытка! Найти в тот день шкодника не удалось, и вечером, когда золотая мордочка просунулась в проем двери, я психанул, схватил ремень и показательно щелкнул им. Разумеется, бить Леонику не собирался, хотел лишь припугнуть.

Дракон же понял мои действия превратно. Округлив глаза, он драпанул от меня со всех ног.

— Стой! Я не собираюсь бить тебя! — крикнул ему вслед, но тот убегал, не слыша.

Мне пришлось бросить ремень на пол и побежать за ним следом. И вот так, незаметно, мы оказались на женской половине. Фрейлины склонились в глубоких реверансах при моем появлении. Дракон недолго думая юркнул под юбку королевы, лишь хитрая мордочка выглядывала из-под кринолина. Мама пошатнулась, но удержала равновесие.

— Сейчас же иди ко мне, — строго проговорил я.

— И что же заставило тебя потерять самообладание, сын мой? — усмехнувшись, спросила королева.

— Я думал, что находиться рядом с Леоникой и не иметь возможности прикоснуться — это наказание, — тихо ответил я. — Но теперь понял: настоящее наказание жить бок о бок с ее драконьей сущностью!

Королева мелодично засмеялась.

— А ты думал, будет просто? Обретение крыльев — тонкий процесс.

— Мама, просто отойди в сторону и дай мне забрать этого несносного шкодника.

— Не отойду.

— Что?

Меня предала собственная мать? И ради кого? Ради моей пары!

— Ты слышал. Я не дам в обиду свою будущую невестку.

Королева старалась говорить как можно тише, чтобы прислушивающиеся фрейлины не расслышали ни одного слова.

Фыркнув, я развернулся и бросил через плечо дракону:

— Если сейчас же не пойдешь за мной, то спать останешься в коридоре!

Шкодник был понятливый и сообразительный, а еще он любил теплую кровать (хотя лежак был мягче перины), поэтому последовал за мной.

Утро принесло мне новые ощущения. Проснулся я от внимательного взгляда ярко-желтых глаз. Умных, но еще не осознающих весь масштаб катастрофы. Оценивающих и немного испуганных. Леоника вернулась.

Леоника Ярруа, Эмерит, клан Золотых песков

Я сгорела. Потом блуждала по белым безлюдным коридорам, пытаясь найти нужную дверь. Но каждая из них оказывалась запертой. И вот, когда я уже отчаялась, мне удалось распахнуть дверь в свою новую жизнь, а вместе с ней и поднять веки.

Глаза не сразу привыкли к полумраку комнаты, рассвет еще не спешил вступать в свои права. Моя голова покоилась на чем-то твердом. Приподнявшись, увидела безмятежное лицо Ордариона. Опустила глаза ниже. Широкая грудь без единого волоска. Кубики пресса и… Нельзя туда смотреть!

Я сплю? Как я здесь оказалась? Огляделась. Это определенно спальня Ордариона, такая, какой ее помню, разве что красный большой лежак добавился у дивана. И тут мой взгляд наконец упал на то, что меня смутило. Желтые лапы на груди мужчины. Мои лапы! Я — дракон?

Теперь я шокированно уставилась на Дария. Почему мы с ним в одной постели?

Да нет, бред же! Или…

Тут глаза Дария открылись, и он посмотрел на меня. В его глазах проскользнуло узнавание, и он неожиданно озорно улыбнулся.

— Вернулась наконец!

В глазах кронпринца появился пугающий блеск.

Мне ничего не оставалось, как спрыгнуть с постели. Голова закружилась, я не смогла устоять на четырех лапах. Чувствую себя человеком, но в теле животного. Неожиданно подумала, что стою задом к Ордариону, да еще на четвереньках. Пришлось напомнить себе, что я сейчас не девушка, так что переживать не стоит.

Захотелось в туалет. Дарий каким-то образом меня понял, встал с кровати, накинул халат и открыл мне дверь в ванную комнату. Я прошмыгнула туда и уставилась на принца, ожидая, когда он закроет дверь. Тот усмехался. Кажется, мое положение его забавляет. Надо покусать его.

Но дверь он все же закрыл.

Ходить в туалет в обличье дракона оказалось неудобно и унизительно. Попытавшись дотянуться до кранов, чтобы помыть лапы, мне пришлось забраться на бортик ванной — помыть лапы в раковине я и не рассчитывала. Но что-то пошло не так. Я поскользнулась и полетела вниз, больно ударившись хвостом и спиной. Из горла вырвался непонятный звук.

— Лео!

На звук падения вбежал испуганный Ордарион и заботливо осмотрел меня. Мне внезапно стало стыдно, что я лежу на дне ванной, раскинув лапы в разные стороны. Поэтому попыталась перевернуться, несмотря на боль в спине. Дарий прыснул от смеха, открыл кран и как ни в чем не бывало вымыл меня. За его спиной показались испуганные слуги, которые, видимо, были обязаны меня мыть, ведь в теле дракона я должна была пробыть дня два-три.

— Цела?

Я кивнула, но ничего не ответила, так как чувствовала себя отвратительно. Голову не покидала мысль, что я голая, хотя прекрасно понимала, что сейчас я в животном обличье. Дарий подхватил мою тушку на руки и понес в гостиную. Здесь меня ждал завтрак. В огромной миске лежал кусок аппетитного сырого мяса. Я даже облизнулась, прежде чем вгрызться в него зубами.

Запоздало вспомнила, что в комнате я не одна, и подняла взгляд на Ордариона. Тот сделал вид, что вовсе меня не замечает, и продолжал есть свой завтрак — яичницу с беконом. Невольно вспомнилось сегодняшнее пробуждение. В спальне за окном я успела заметить лучи рассвета, значит, я пропустила зрелище, как по коже кронпринца бегает пламя.

Меня подготавливали. Мне многое рассказывали об инициации, и все равно было ощущение, что самого главного не сказали. И теперь, насытившись, я поняла, в чем проблема.

Моим опекуном стал Ордарион, а не мама! Я уселась на пятую точку и сверлила взглядом наследника. Тот забавлялся моей реакцией.

— Мне тоже весьма интересно, почему на моем месте не Еванжелика, — неожиданно произнес он, будто прочитав мои мысли. Если бы у меня были брови, а не только надбровные дуги, они бы поползли вверх. — Нет, твоих мыслей я не читаю. Рад, что к тебе вернулся разум, значит, я смогу спокойно почитать документы в кабинете. Ты же не возражаешь?

Я отрицательно покачала головой, и кронпринц скрылся за дверью, предположительно ведущей в кабинет. А я захотела найти маму, поэтому выскользнула в коридор. Удивилась, когда стражники проводили меня полными ужаса глазами. А что я такого сделала? Заставила их принца работать нянькой? Так это даже не я, а мой дракон. И вообще, сами вернули меня в Эмерит на свою голову, я об этом не просила.

Но о своем решении навестить маму я скоро пожалела, когда нашла ее беседующей на балконе с Эстэттой. Фрейлины прогуливались по залу дружными парочками, и за их пышными юбками заметить меня было проблематично. Я встала у самого выхода на балкон, спрятавшись за тяжелыми шторами.

— Ты не собираешься мне рассказать, почему моя дочь выбрала не меня, а твоего сына?

— Может, стоит поискать причину в себе? — едко спросила Эстэтта. — Дракон подсознательно выбирает более надежного человека. В момент выбора им управляет лишь инстинкт самосохранения.

— Не стоит учить меня прописным истинам.

— Тебя действительно не стоит, а вот твою дочь — вполне. Почему же ты не посвятила ее во все тонкости нашего мироустройства?

— Я надеялась, что вы никогда ее не найдете, — с явной насмешкой ответила Еванжелика. В такие моменты я могла думать о ней, называя ее по имени, и никак иначе.

— Можешь не лгать мне. Но и сама не обманывайся. Ты думаешь, что играешь по правилам Богини, вот только она никогда не раскрывает правила своей игры.

— Как только я взойду на престол, ты ступишь на эшафот.

— Ты? На престол? Не путаешь себя с дочерью?

Еванжелика усмехнулась, и в этот момент я вышла из-за тяжелой шторы и в упор посмотрела на мать. Теперь я не видела в ней своей защиты. Больше не питала иллюзий.

— Леоника! — поборов удивление, радостно воскликнула она.

Я бросила взгляд на хмурую Эстэтту.

Две королевы. Одна лживо улыбается, вторая грубит, но не скрывает нож за пазухой. Я предпочту иметь дело с той, которая не подставит мне подножку. Но все же как больно получить подтверждение затаившимся в глубине души страхам.

Как же хорошо, что драконы не умеют плакать!

Развернувшись, я быстрыми перебежками отправилась в покои принца. Ничего особенного я не услышала, но теперь все встало на свои места. Меня действительно готовили к роли игрушки. И если бы не поведение королевской семьи, я бы ею стала.

Получив грубый отпор от Ордариона, я бы сломалась, так как мои чувства оказались сильнее меня. Но он вел себя благородно, защищая меня от опасности, что заставило меня ему доверять. Если бы все в семье отнеслись ко мне с радушием, это не заставило бы меня включить режим защиты, не раскрыло бы мой потенциал. Но именно враждебность королевы и безразличие короля заставили меня стать сильнее, посмотреть на себя другими глазами, осознать собственную силу.

Как странно, что чужие люди поняли меня лучше, чем родная мать!

Теперь я по-настоящему почувствовала ценность пребывания во дворце. Я стала другим человеком. И пусть сейчас мое сердце обливается кровью, но голова понимает, что это не худшее, что может случиться, и я должна держать себя в руках. В конце концов, об истинном характере родительницы я могла узнать слишком поздно и была бы в этом случае лишь марионеткой на троне, окруженной людьми истинного правителя — моей мамы.

Я вбежала в кабинет Дария и внимательно посмотрела на него. Он вновь все понял без слов. Поднялся с кресла и присел рядом со мной на корточки.

— Была у матери? — спросил он, и я коротко кивнула. — Мне жаль, что ты нашла подтверждение своим догадкам, но лучше сейчас, чем позже.

Я вновь кивнула и положила голову на колено мужчине. Дарий вздохнул и погладил меня по холке. Большего от него не требовалось.

Глава 15

Встреч с мамой я старалась избегать. Спала на своем лежаке, хотя Дарий как-то попытался меня оттуда перетащить. Я обследовала замок, привыкала к своему новому телу и все больше узнавала кронпринца как сурового Инквизитора. И неожиданно даже для самой себя принимала его методы.

В таком режиме пролетели три недели. Приближался срок окончания инициации. Каждое утро я просыпалась с надеждой, что стану человеком, но этого не происходило. Режим ожидания был включен.

Если честно, я чувствовала себя домашним любимцем — так же ожидала прихода Ордариона, будила его по утрам, устраивала демарши и всячески усложняла ему жизнь. И для меня было счастьем получить от него похвалу и ласку. Оставаться наедине со своими тяжелыми мыслями было невмоготу.

Именно в таком настроении как-то я прогуливалась по дворцу, передвигаясь короткими перебежками. И зашла на женскую половину. Нюх у меня был прекрасный, поэтому я без труда нашла покои королевы. Здесь сидели четыре фрейлины, две из них вышивали, о чем-то разговаривая с королевой. Мой приход не остался незамеченными.

— Леоника? Что ты здесь делаешь? Ищешь Ордариона?

Я отрицательно покачала головой и застыла на пороге. Королева улыбнулась. В последнее время в наших отношениях растаял не один айсберг. Как ни странно, мачеха из нее была не лучшая, а свекровь оказалась вполне приятной.

— Тогда не стой там, проходи. Если ты не против, могу кое-что показать.

Я заинтересованно подошла ближе. Эстэтта встала и направилась в спальню, я — за ней. Здесь женщина подошла к шкафу и вытащила оттуда чашу. Позвонив в колокольчик, она приказала вошедшей служанке принести воды. Приказ был исполнен, тогда королева села на диван, поставила на колени чашу и налила туда воды. Проведя над ней рукой, Эстэтта сказала:

— Смотри!

По воде пошли круги, и вскоре я увидела не отражение своей удивленной мордочки, а Ордариона, только моложе. Он восхищенно наблюдал за полетом драконов, и я поняла, что здесь он еще неинициированный феникс. Картинка подернулась рябью, и теперь я увидела черноволосого ребенка, бегущего по полю. Он беззаботно улыбался и тянул руки ввысь. Его глаза были серыми, обычными, и в них отражалось небо. Я уже поняла эту особенность — все неинициированные фениксы имели серые глаза, которые начинали светиться после обретения крыльев.

Дальше я увидела Эстэтту на сотню лет моложе — она с брезгливостью смотрела на новорожденного сына. Я подняла на нее вопросительный взгляд, ведь сейчас ее любовь к сыновьям нельзя было отрицать.

— Хочешь спросить — почему? Мне сложно было полюбить ребенка не от любимого мужчины. Не осуждай меня, ведь со временем я поняла, что вела себя отвратительно. Ордарион смотрел на меня с недоумением, и вот однажды, когда ему было два года и он чуть не умер от укуса змеи, я поняла, что безумно его люблю. Мне все равно, чей он ребенок. Он мой сын, моя жизнь. Тогда Станион понял это тоже.

Она говорит, что Ордарион не сын короля? Тогда чей он сын? У меня была одна догадка, которая возникла еще после первого посещения храма, но я боялась в это поверить. Слишком невероятной она была.

— Дети не выбирают родителей, Леоника. Но в наших силах подарить им любовь. Дай время мне и его величеству, чтобы мы смогли принять тебя, а может, и полюбить. А пока довольствуйся его чувствами, — слегка улыбнулась Эстэтта и кивнула головой, указывая на чашу, где вновь возникло изображение Ордариона, только уже взрослого. Он поднимал на руках светловолосого мальчика — Ирдара, и тот заливался смехом.

«Спасибо», — хотелось ответить мне, но вместо этого я боднула лбом руку королевы. Та рассмеялась и погладила меня по голове.

— Ты умница. Береги его любовь. Знай, что я приведу свою угрозу в исполнение, если обидишь моего сына, так что не расслабляйся.

Ордарион меня любит? Чувствовать это и слышать об этом от постороннего человека — разные вещи. В моем сердце расцвели лилии. Предмет нашего разговора нашел меня в покоях своей матери, укоризненно взглянул на чашу в ее руках и покачал головой, после чего соизволил обратиться ко мне:

— Ваше высочество, стоит расправить крылышки!

Я испуганно на него взглянула.

— Идем! Поднимать тебя не буду, кое-кто растолстел…

Я фыркнула. Ну набрала лишнюю пару десятков килограммов, так чего меня винить-то? Лишь бы моя человеческая сторона не набрала столько же. В этом случае я не представляю, на какую жесткую диету меня посадит Дарий.

Да и поднимать ему тяжело меня не из-за веса, а из-за габаритов. Пришлось молча топать вслед за Дарием. Но если бы я знала, какая пытка меня ожидает, никогда бы на это не согласилась!

Ничто не предвещало беды. Мы вышли на широкий балкон, Ордарион превратился в красивого черного дракона. Я замерла. Мое сердце совершило кульбит и забилось с удвоенной силой. Казалось, Дарий знает, о чем я думаю. А я влюбилась. Второй раз в одного и того же дракона. Моя пара! Он мой суженый! Так почему он узнал об этом раньше меня? Ведь пары для драконов, не для фениксов!

И все равно обилие вопросов не могло заглушить сумасшедшую радость, затопившую меня. Дарий — моя пара! Мы будем вместе, несмотря ни на что! Он мой, и только мой! Как же сильно я его люблю!

В его глазах была нежность, лишающая меня дыхания. Мне хотелось вдохнуть, но это казалось проблематичным из-за частого сердцебиения. Хотелось кричать о своих чувствах, объявить о них всему миру. И сейчас я бы с удовольствием обняла Ордариона, если бы не ощутимая разница в весовой категории: передо мной стоял двухтонный дракон, а я — дракончик весом в полцентнера. Видимо, Ордарион подумал о том же, потому что фыркнул, взлетел и подхватил меня, сжав в своих лапах. Этот жест мне первоначально показался проявлением заботы, пока я не поняла всего масштаба коварства своей пары.

Ордарион поднялся на приличную высоту, а потом разжал лапы, заставив меня падать. Я бы закричала, но изо рта вырвался слабый писк. Крылышки ощущались, но я еще не могла толком их расправить. Я отчаянно и беспорядочно размахивала лапами, и, как бы ни старалась задействовать крылья, получалось слабо.

Меня подхватили сильные лапы, и мы вновь взмыли вверх, чтобы с высоты я вновь летела вниз. Методы обучения Ордариона отличались привычной радикальностью. Он относился к тем людям, которые не терпели зубную боль из-за страха перед стоматологами, а предпочитали скорейшее лечение.

Сегодня у нас ничего не получилось. И когда на следующий день он решил вновь привлечь меня к полетам, я пряталась во всех возможных уголках дворца. Но слуги попались какие-то мстительные — все время выдавали принцу мое местоположение, и мне в скорейшем порядке приходилось менять дислокацию.

— Лео, прекрати капризничать! Это необходимо!

«Из чувства мести, да?» — мысленно спрашивала я и кусала за мягкое место своего возлюбленного. Естественно, когда мы были наедине в интимной обстановке. Он угрожал, что отомстит мне за подобное надругательство, когда я буду в человеческом обличье. Странно, но это рождало в моей душе приятное предвкушение.

Сейчас я убегала от Ордариона на всех парах, но не преуспела. Я загнала себя в ловушку, выбежав на балкон, и тут Ордарион, трансформировавшись, подхватил меня лапами и взмыл в небо. Пришлось повиснуть безвольной тушкой — теперь от полетов никуда не денешься.

Второй день подобной пытки тоже не принес результата, но Дарий не был опечален, говоря, что у многих получается только через неделю тренировок. Я искренне ужаснулась, представив, что придется еще несколько дней падать вниз. Именно подобная перспектива послужила стимулом к расправлению крыльев уже на третий день.

Ветер оказался на поверку прекрасным другом — он легко ловил меня, даря возможность плыть в его потоках. Моему счастью не было предела, я даже попыталась увеличить высоту, но пока мне был доступен только один уровень, а подъем давался тяжелее. Но все равно лететь под присмотром Ордариона было волнительно и только самую чуточку страшно.

Вскоре у меня закончились силы, и Дарий подхватил меня лапами и полетел в сторону дворца. Опустив меня на балкон, он трансформировался и теперь с умилением следил за мной, когда я восторженно подпрыгивала и виляла хвостом. Неужели это я? А как мне еще показать свою безграничную радость? Ордарион искренне расхохотался, и мы вместе направились в спальню.

В моей душе царил мир и спокойствие. Теперь я точно знала, кто моя пара, и все остальное меркло и блекло по сравнению с этим фактом. О маме я старалась не вспоминать, надеясь, что она осознает свои ошибки.

Вечер познакомил моего дракона с ревностью. Ордарион читал книгу, сидя в кресле, и лишь изредка бросал на меня взгляды. Я же неотрывно смотрела на него и любовалась. Сколько же я ему выскажу, как только стану человеком!

В дверь постучали, и после разрешения слуга объявил о посетителе. Дарий поднялся со своего места и вышел в гостиную, собираясь прикрыть дверь, но я просунула лапу в щель, не дав ему осуществить подобное своеволие. Теперь у меня был обзор.

Я увидела Лиатту, приседающую в реверансе перед его высочеством. Таким образом Ордариону открылся чудесный вид на женские прелести. Действительно, не все же ему драконом любоваться?

— Ваше высочество, вы прочитали мое письмо?

Такая надежда звучала в голосе девушки, что мне даже стало жалко ее. На один короткий миг. Очень короткий.

— Нет. Мою переписку ведет секретарь, видимо, он не посчитал нужным передавать мне послание, — равнодушно ответил Ордарион, сложив руки за спиной.

— Ваше высочество…

Лиатта неожиданно бросилась к кронпринцу, обхватив его за плечи. Он бы ее непременно оттолкнул, если бы в этот момент один желтоглазый дракон не укусил фрейлину ее величества за пятую точку. Девушка закричала, хотя я не поняла, почему — через ее юбки укус-то почувствовать невозможно, вот кронпринцу в подобном случае доставалось, не отрицаю.

— Лео, выплюнь! Лео, отпусти!

— А-а-а! Ваше высочество, отпустите меня! — взывала ко мне Лиатта.

А когда она кидалась на шею моей паре, где были ее мозги? Вопрос, разумеется, риторический.

— Лео, отстань от нее!

От слов Ордарион перешел к делу, поэтому спустя минуту ему удалось отодрать мое тело вместе с тканью платья. Разве что камиза осталась. Полупрозрачная. Лиатта, поняв, в чем дело, закричала и расплакалась. Мне даже жаль ее стало. На один короткий миг.

— Подождите минуту, шиари, — обратился к фрейлине кронпринц и скрылся в спальне. Вернулся оттуда уже с плащом в руке и передал его девушке. — Прикажите страже проводить вас к себе. Сожалею, что так случилось.

Лиатта поджала губы, наградив меня непонимающим взглядом, и выскочила из покоев кронпринца. Ордарион вздохнул и присел на корточки возле меня. Я сделала самые невинные глаза.

— Ревнуешь, — констатировал он, погладив меня, — знаю, маленькая. Неприятный инцидент, но ты должна контролировать себя. Иначе королевская казна разорится на плащах.

Я нахмурилась и неожиданно лизнула его в щеку. Дарий поморщился и щелкнул меня по носу.

— Чудо ты мое желтоглазое! Бестия маленькая! Пошли спать.

Ничего против я не имела. И сегодня легла рядом с ним, полностью проигнорировав лежак. Дарий как-то странно отреагировал на мои действия, но возражать не стал. Пусть только попробовал бы!

Сон был безмятежный. Я сладко потянулась, устроив голову поудобней. Чувствовалось приближение утра, но рассвет еще не наступил. И неожиданно поняла, что чувствительность моих пальцев изменилась. Провела рукой вверх-вниз, ощупывая гладкую мужскую грудь, которая начала подниматься чаще. Перевела взгляд выше и встретилась с затуманенными страстью глазами возлюбленного.

— Лео…

И вот здесь я сообразила, что совершенно обнажена и прижимаюсь к мужскому телу. А ведь он на меня реагирует определенным образом! Сглотнув, попыталась отстраниться, но мне не дали. Ордарион опрокинул меня на спину, нависнув сверху. Мы жадно пожирали взглядами друг друга, не в силах справиться с обуревавшими нас чувствами. Взор кронпринца опустился ниже, задержался на моей груди, на животе, после чего мужчина резко вдохнул и отстранился, перевернувшись на спину.

На моих щеках вспыхнул румянец, и я, обернувшись одеялом, убежала в ванную, чтобы собраться с мыслями. Включила воду и сполоснула лицо. Как же приятно ощущать руки, а не лапы! И наконец-то можно по-человечески принять ванну. Обернулась и посмотрела на дверь, сглотнув. Только что я проснулась обнаженной в кровати своей пары! И чуть не потеряла девственность. Этому я бы не очень огорчилась, но смущал тот факт, что официально Ордарион мой брат. Я-то уже знаю, что это не так, но пока что кронпринц упорно молчит, не желая открываться передо мной.

Я дотронулась до своих щек и улыбнулась. В любом случае главное, что теперь мы оба знаем, что мы — истинная пара. И все остальное по сравнению с этим не важно.

— Лео, ты жива? — спросил Ордарион, постучавшись в дверь.

— Да, все в порядке! — откликнулась я и смущенно спросила: — Не мог бы ты велеть горничной принести мне платье?

— Оно уже здесь.

Уже? Это наводит на определенные мысли.

— Ты знал, что я сегодня верну свой истинный облик? — спросила я, но ответом мне была тишина. — Почему не сказал?

— Тогда ты бы не легла вчера ночью ко мне в кровать, — нагло ответил кронпринц, и я с силой сжала бортики раковины. — Прости, котенок, ты же не обижаешься, правда? Если честно, это был соблазн на грани пытки.

— После первого полета инициация оканчивается? — спросила я, проигнорировав последнее высказывание принца. Слишком откровенным оно было.

— Да, — подтвердил Дарий, тоже не желая развивать эту тему. — Я велю горничной зайти к тебе.

Переодевшись и убрав волосы в простую косу, я вышла в гостиную. На столе был накрыт завтрак. Ордарион, оглядев меня с ног до головы, улыбнулся и откинулся на спинку дивана.

— Поговорим?

— О чем? — с вызовом спросила я, с трудом подавляя улыбку.

Горничная поклонилась и покинула комнату. Ордарион официально был моим братом, поэтому присутствие компаньонки было необязательным. Да и ко всему прочему он еще и опекун моего дракона. Я поморщилась при этой мысли и опустилась на диван.

— Чем недовольна?

— Моя пара — моя мамочка. Есть повод для радости? — Я изогнула бровь.

Дарий расхохотался.

— Не переживай, ты была неподражаема! Особенно в последние дни. Если тебе скажут, что я пытался поджарить тебя в печи — не верь. Гнусная ложь!

— Что ты пытался сделать? — воскликнула я, открыв рот от удивления. — Ваше высочество, да как вы могли! А я-то выбрала вас, надеясь на ваше благоразумие!

— Благоразумие? Да просто твой дракон с ума по мне сходит, — подмигнул Ордарион, и я залилась румянцем.

— Тогда в этой игре мы оба пасовали, — пожала плечами я, наклонившись к принцу.

Он посмотрел на мои губы, провел по ним пальцем и отстранился, отрицательно покачав головой. Теперь я вспыхнула, но от стыда. Неужели он не испытывает те же чувства, что и я?

— Даже не смей так думать, — приказал Ордарион, видимо заметив смену моего настроения. Мужчина прижал меня к себе, прошептав на ухо: — Пока нельзя, котенок. Нельзя. Помоги мне сдержаться, я тебя прошу.

Но я не хочу помогать! Не понимаю! И все же я отстранилась и кивнула, приступая к завтраку. Дарий вздохнул, но ничего больше не сказал.

Ордарион Ярруа, Эмерит, клан Золотых песков

— Какие люди! Ваша светлость, чем обязан визиту? — с усмешкой спросил я, когда Еванжелика вошла в кабинет.

Женщина плавно опустилась в кресло передо мной.

— Я пришла договариваться.

— Вот как? Интересно-интересно… Я вас слушаю.

— Я знаю, что после моего ухода в землях Восставших из пепла наступил критический момент. Фениксы больше не могли стать драконами из-за отсутствия артефакта. Но потом как-то удалось урегулировать ситуацию. Главы кланов считают, что подобное божественное благословение может получить каждый из них, поэтому зреет мятеж, который старательно мной подавляется. Я сдерживаю натиск, но власть короля слабеет с каждым днем. Нужен преемник.

— И вы, я так понимаю, предлагаете альтернативу?

— Я знаю, что ты не брат Леоники, она сама в этом призналась. Ты ведь ее пара, так? Именно поэтому стал ее опекуном?

— Не понимаю, о чем вы.

— Понимаешь. Богиня не лжет.

— Блефуете, — широко улыбнулся я, — она бы точно не стала вам ничего рассказывать.

— Ты — мальчишка и многого не понимаешь.

Мне стало смешно. Я наклонился ближе к столу.

— Знаете, в чем ваша проблема? Вы играете по правилам Богини, а я вне игры. Поэтому вам некуда будет отступать, в то время как у меня есть в запасе множество ходов.

Она сама не понимает, чего хочет Богиня. Думает, ради нее та вернула их в этот мир? О нет, это было сделано ради меня. Богиня не питает ко мне нежных чувств, но в то же время признает мое существование. Она понимала необходимость моего рождения.

— Так на чем мы остановились? Кажется, вы хотели выдвинуть свои требования, — откинувшись на спинку стула, спросил я. Разговор с ней не доставлял мне удовольствия.

— Артефакт королевской семьи. Я отдам его Леонике, в этом случае, как вы понимаете, взойти на трон обязана именно она.

Непременно. Только она. Только рядом со мной.

— Вы так уверены, что артефакт необходим?

— Для объединения кланов, — подтвердила Еванжелика. — Только могущественная сила сможет их остановить.

— И все? Это ваше единственное условие, чтобы Леоника стала королевой?

— Естественно. И жениха я ей выберу сама.

«А как же ее возможная пара?» — едва сдерживая внезапно накатившую ярость, подумал я.

— Я обдумаю ваше предложение. Но где гарантия, что артефакт не уничтожен?

— Вам придется поверить мне на слово, ваше высочество.

Дочь клана Северных ветров поднялась, поклонилась и стремительно покинула мой кабинет. Я же подумал, что наш разговор был пустой. Она играет в шахматы без доски.

Леоника Ярруа, Эмерит, клан Золотых песков

Как же приятно было вернуться в свои покои! Здесь я вздохнула полной грудью. Но не успела обрадоваться обретенному одиночеству, как ко мне постучались. На порог ступила мама, улыбаясь самой искренней своей улыбкой.

— Не стоит тратить свои улыбки на меня, исчерпаешь лимит, — неожиданно зло сказала я. Мне было больно. А грубость — лучшая защита.

— Ты глупа, если думаешь, что тот разговор был настоящим. Я специально заставила думать Эстэтту, что трон нужен именно мне, чтобы она оставила тебя в покое. А ты не понимаешь и не принимаешь мою защиту, Лео. Мне больно, что ты могла подумать обо мне так плохо.

Я бы непременно поверила ее словам, если бы не знала, что Ордарион моя пара и Эстэтта действительно не желает мне зла по той простой причине, что любит своего сына. Я усмехнулась, внимательно посмотрев на маму:

— Это мне больно. Больно, что ты думала, будто я способна только на роль марионетки в твоих руках. Ты ошибаешься. Мне жаль, что твои планы разрушились. — Последнее было сказано не без сарказма.

— Ты пожалеешь о том, что выбрала неверную сторону. Я возведу тебя на престол, а там уже сама решай, кто тебе друг, а кто враг.

Мама развернулась и вышла. По моим щекам покатились слезы. Дракон не мог заплакать, но человек на это вполне способен. Как же больно признавать очевидное! Моя мама растила для себя марионетку, а я проигнорировала предупреждение Ордариона на балу. Он пытался уберечь меня, но даже ему не удалось спасти меня от собственной наивности. Пора перестать быть ребенком. Впереди взрослая жизнь, полная дворцовых интриг. И пора наконец узнать, кто покушался на мою жизнь.

Могла ли это быть моя мама, решившая припугнуть меня? Но если яд только выглядел как угроза, то ножевое ранение точно не было шуткой. Или я все путаю?

Одной посетительницей дело не ограничилось. Ко мне вошла Лавиэль, молчаливо села на стул в углу гостиной. Она умела быть незаметной, когда хотела, поэтому и сейчас я не обращала на нее внимания.

Ближе к обеду за мной зашла Лиатта, сообщив, что меня желает видеть королева в Нефритовой столовой. К слову, пробыв в теле дракона почти месяц, я знала точное расположение абсолютно всех помещений во дворце, разве что подземелья и потайные ходы оставались для меня загадкой.

— Лиатта, — обратилась я к девушке, когда мы шли по коридору, — я хотела попросить прощение за свою импульсивность, если ты понимаешь, о чем я.

— Вам не обязательно просить у меня прощения, — бесстрастно ответила фрейлина.

— И все же прости меня.

— Почему вы это сделали?

— Может быть, из чувства вредности моей второй половинки? — пошутила я.

Фрейлина бросила на меня удивленный взгляд, неожиданно улыбнувшись. За последнее время я к ней привыкла, можно сказать, считала ее фактически подругой. Лед между нами растаял.

За обеденным столом велась привычная светская беседа, но я понимала, что все знают нечто, о чем неизвестно мне. И к концу обеда поняла, что именно ускользало от моего внимания, когда Эстэтта во время нашей прогулки по саду обронила следующие слова:

— Разве Ордарион тебе не сказал о приеме? Это, конечно, не бал, но все же твои родственники приедут, как и главы кланов. Теперь ты инициированный феникс, значит, стала потенциальной королевой.

— Дарий мне ничего подобного не говорил, — нахмурилась я. — У меня же совсем мало времени для подготовки!

— Не переживай. Ты успеешь. Еще три дня для пошива платья. Ты не разозлишься, узнав, что я взяла на себя смелость вызвать модельера во дворец? Шир Элиасаниэль мечтает встретиться с тобой.

— Благодарю за заботу, ваше величество, — искренне ответила я.

Вечером при встрече с модельером я получила от него целый букет комплиментов. Моя радость была искренней — я действительно была счастлива видеть этого эльфа.

— Ваше высочество, я приберег для встречи с вами столько красивых фраз, но теперь теряюсь, понимая, что ни один комплимент не может описать вашу внешность, манеры и обаяние!

— Вы преувеличиваете, — рассмеялась я. — Но мне приятны ваши слова.

— Благодарю вас, ваше высочество, я просто теряю в вашем присутствии дар речи. Впрочем, чего это я рассыпаюсь в комплиментах? Время не ждет, работы предстоит много. За меня лучше любых слов будут говорить мои наряды!

Дел оказалось немало. Но, к счастью, нам удалось справиться со всем фронтом работы до ужина.

На следующий день я познала еще одну часть себя. Огонь больше не плавил меня, а был будто моей неотъемлемой частью. И пусть для его тушения понадобились первые лучи солнца, мне даже было немного жаль, что пламя утихает.

Дракон. Он теперь живет внутри меня. Нет, он — это я. Без него мое существование не продлится и минуты.

И сейчас моя вторая чешуйчатая половина рвалась на свободу, но ее ограничивало тело феникса. Я понимала, что должен осуществиться мой первый самостоятельный оборот. Именно об этом мне поведал Ордарион, навестив меня после завтрака. Мы вместе вышли на широкий уступ, и принц встал позади меня, положив руки мне на талию и приказав закрыть глаза.

— Почувствуй свободу. Ощути, как ветер ласкает твою кожу. Ты — едина с природой, и это единение передается и твоему дракону. Ты чувствуешь жар, разливающийся по твоему телу?

Жар я почувствовала, но он относился не столько к дракону, сколько к моей женской сущности. Постаравшись абстрагироваться от потребностей тела, я сосредоточилась на чувствах дракона. Но и он предатель — думал лишь о своей паре!

— Лео, ты меня слышишь?

— Не мог бы ты отойти? Нам некомфортно, когда ты рядом, — ответила я, и Дарий, усмехнувшись, сделал несколько шагов назад. Все-то он понял!

Теперь я могла сосредоточиться только на чувствах своего дракона. Вот ветер ласкает кожу, и я взмахиваю руками. Из меня будто убегает душа, но на самом деле я оборачиваюсь прекрасным золотым драконом. И теперь я не маленький, а вполне взрослый изящный дракон, но все равно мельче трансформировавшегося Ордариона. Черный дунул на меня, после чего взмыл в небо, размахивая огромными крыльями. Я восхищенно проследила за ним, и потом, оттолкнувшись задними лапами, полетела вслед за своей парой.

У нас обоих было игривое настроение, и мы забавлялись, кувыркаясь в воздушных потоках. Я (а точнее, мой дракон) дразнила Ордариона, мягко бодая его головой в шею, и потом отлетала, ожидая, когда возлюбленный догонит меня. Черный относился ко мне снисходительно, но ему определенно нравилось мое присутствие. Было в нашем полете некое единение. Это было даже как-то интимно. Первое полноценное знакомство наших драконов — наших пар.

Опустились мы через несколько часов полета, довольные и голодные. Мы не могли сдержать улыбки, и на ум мне пришла ассоциация неприличного характера. Хотя кто устанавливает рамки приличий?

Глава 16

Последующие дни включали еще несколько полетов, но Ордарион давал мне время найти общий язык со своим драконом, не торопясь обучать меня наукам. Тему наших отношений никто из нас не затрагивал, а тем временем бал все приближался. Дворец еще за день до приема наполнился именитыми гостями, мне даже удалось встретиться со своим дедом по материнской линии. Он был немногословен, но и я не стремилась к общению с ним. Поэтому мы расстались, в общем-то, довольные друг другом.

Встреч с другими высокопоставленными гостями я старалась избегать. И не потому, что боялась опозориться или выставить себя в неправильном свете, — нет, вовсе нет! Просто сейчас я чувствовала, что позиция наблюдателя — это именно то, что в моем случае нужно. Присмотреться и оценить окружающую обстановку было жизненно необходимо.

Но стоит отметить и мое первое косвенное знакомство со связью драконов. Когда я первый раз увидела короля и королеву, то была ошеломлена при виде красного свечения, которое соединяло их, когда они находились вместе. Истинная пара. Позже я стала замечать это и у других связанных драконов. За такое внутреннее зрение нужно было выразить благодарность своей чешуйчатой половинке. Феникс на это не способен.

И вот сегодня состоится прием. Шелковое платье, подготовленное широм Элиасаниэлем, было померанцевым, отделанным золотыми галунами. Линия плеч была приспущена по нынешней моде, а декольте глубоким, поэтому гостям на сегодняшнем балу будет чем любоваться. К платью в дополнение шла золотая цитриновая парюра. Удивительно, но изобилие оттенков желтого не было кричащим, оно лишь создавало яркую композицию.

К назначенному времени за мной зашел не тот принц, которого я ожидала. Ирдарион восхитился моим нарядом и коснулся руки легким поцелуем. Небольшое разочарование на моем лице не осталось им незамеченным.

— Ожидала увидеть кого-то другого?

— Думала, придет Дарий, — не стала спорить я, позволяя принцу взять меня под руку и провести к залам, где собрались высокопоставленные гости.

— Он встречает глав кланов. Скоро ты его увидишь, — рассеянно ответил Ирдар.

Он был очень приветлив и мил со мной, и я действительно испытывала к нему братские чувства. Мое появление заставило гостей стихнуть. Улыбаясь всем, я прошла к их величествам и присла перед ними в глубоком реверансе. Королева благосклонно улыбнулась мне. Ордариона я не видела.

— Дорогие гости, — взяв меня под руку, обратился монарх к собравшимся, — позвольте представить вам мою дочь — первую наследницу престола Леонику Ярруа из клана Золотых песков.

Удивление читалось у меня на лице столь же явно, как у гостей. Прав я имею не меньше, чем Ордарион, но почему первая наследница я? Это заявление фактически означало провозглашение меня королевой, так как королю уже далеко за четыреста и его должны были сменить.

Теперь я заметила в толпе Дария, который зааплодировал первым. Его примеру последовали и другие, но я не могла оторвать взгляда от любимых глаз. Мужчина улыбался. Это было его решение. Но что же ты задумал, мой любимый? Какую игру на этот раз?

Теперь обретают смысл его слова о том, что он в любом случае станет королем. Он моя пара, брак будет равноправным, но неужели он сейчас хочет объявить, что он не сын короля? Все взгляды скрестились на мне, но страшно не было. Теперь я была уверена в себе, пусть и знала, что управление государством — не моя роль. Если мне и суждено стать королевой, я буду заниматься женской частью правления. И я не считала это чем-то неправильным — нет, просто у каждого своя стезя. Ордарион рожден, чтобы править.

Мой взгляд перехватила мама. Она с превосходством посмотрела на Ордариона и поняла, что он собирается разрушить момент ее триумфа своими действиями. Именно поэтому ее ответная реакция не заставила себя долго ждать.

— Значит ли это, что клан Северных ветров теперь второй после правящего? — внезапно спросила она, сделав шаг вперед. Королева чуть поморщилась, но сохранила безмятежное выражение лица. — И значит ли это подготовку к коронации наследницы земель Восставших из пепла?

Я затаила дыхание в ожидании ответа короля, при этом не сводила взгляда с Ордариона. Мама только что нарушила порядок обращения, не дав кронпринцу сказать и слова.

— Вы совершенно правы, шиари Еванжелика. Дату коронации мы назначим позднее, но она непременно состоится.

Зал взорвался недовольными выкриками. Отец крепче сжал мою руку, но в поддержке я не нуждалась. Мой взгляд был холодным, я выше подняла голову, готовая к нападкам. Нововведения всегда тяжело воспринимаются обществом.

— Ваше величество, при всем моем уважении, его высочество Ордарион должен занять престол!

— Присягнуть на верность иномирянке? Ваше величество, покорно просим вас пересмотреть свое решение!

Но были и те, кто отмалчивался. Я сразу поняла, что молчавшие готовят бунт. Свергнуть необученную принцесску намного легче, чем умного и бескомпромиссного правителя. Да и трона мне не видать, если бы я не оказалась парой Ордариона. Я вовсе не заблуждалась насчет качеств своего характера, я научусь жесткости, но такому умению управлять людьми, как это получается у Дария, — никогда.

Споры длились бы еще неопределенное время, если бы вперед внезапно не шагнул Ордарион. Перед ним расступились фениксы. Они замерли в ожидании его действий, а он внезапно преклонил голову ниже, чем это было положено его статусом. Зал охнул, и по помещению разнесся громкий голос Дария, усиленный эхом:

— Ваше высочество, позвольте выразить уверенность в правильности принятого его величеством решения.

Он поцеловал кончики моих пальцев, стрельнув в меня озорным взглядом. Оркестр заиграл вступление. Дарий, обняв меня для танца, наклонился к моему уху:

— Я подарю тебе свою верность.

Его губы коснулись моей щеки, но это мало кто заметил. Мы закружились в танце. Придворные и приглашенные гости обступили нас тесным кругом. Я не сомневалась в верности своей пары, ведь он, и только он, может быть моим королем. Властителем моего сердца.

Танец подошел к концу. Ордарион поцеловал мне руку и отвел меня к их величествам. Станион, наклонившись к своему старшему сыну, сказал:

— Главы кланов Зеленых долин и Высоких водопадов покинули бал. Разберись с этим. Я не хочу ожидать от них удара в спину.

— Сделаю, — кивнул Дарий.

— Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит? — подойдя к нам, прошипел Ирдарион.

— Не сейчас, сын мой, — ответил король, и принц, взяв свои чувства под контроль, неожиданно улыбнулся.

— Понимаю. Вашего внимания достоин только старший сын, а теперь дочь. Не смею больше попадаться вам на глаза.

Ирдар поклонился и стремительно покинул гостиную. Королева, подобрав подол платья, уверенно направилась за младшим сыном. Я растерянно смотрела им вслед, первый раз обратив внимание на то, как завидовал старшему брату Ирдарион. Но и его можно понять. Даже нужно.

Сегодня вечером я много разговаривала и улыбалась. Ордарион периодически вставлял комментарии, специально обращая мое внимание на мотивы глав кланов и кого именно следует опасаться в первую очередь. Голова шла кругом, и единственной поддержкой был старший принц. Мама приветливо улыбалась, несколько раз пыталась завести со мной разговор, но я отвечала прохладно, хотя сердце обливалось кровью.

— Все желают познакомиться поближе с наследницей, — недовольно пробормотала я.

Скулы сводило от улыбки, не покидавшей моего лица. Дарий усмехнулся.

— Теперь ты понимаешь, почему намного легче быть Инквизитором, чем улыбчивым и добродушным принцем?

— Ох, как жаль, что твоя должность уже занята, — притворно вздохнула я, и мы дружно негромко рассмеялись.

К нам подошел король с обеспокоенным выражением лица.

— Ордарион, мне срочно необходимо с тобой переговорить. Удели мне минуту.

Принц кивнул и покинул меня вместе с его величеством. Я проследила за ними, увидев, как они покидают зал. Скорее всего, разговор не терпит чужого присутствия, и они отправились в кабинет. Но в одиночестве я не осталась. Ко мне подошла мама. Она была как всегда совершенна в ярко-красном платье с изумрудными украшениями, подчеркивающими цвет глаз. Родительница отсалютовала мне своим бокалом и подала второй. Я приняла его и поднесла к губам, но не отпила.

— Поздравляю! Все вышло так, как я рассчитывала. Вот ты и кронпринцесса.

— Не хочешь же ты приписать мой нынешний статус на свой счет? — спросила я устало. Моральных сил спорить с ней не было. Внутри меня лишь тлела надежда, что со временем мама образумится. Прозреет, как это сделала я.

— А ты настолько наивна, что полагаешь, будто это только твоя заслуга?

— Наивность — мой главный порок. Но обещаю тебе, что больше никто, кроме моей пары, не увидит проявления этого чувства.

— А вы уже нашли свою пару, выше высочество? — внезапно раздался голос позади меня.

Я обернулась, чтобы встретиться взглядом с незнакомыми мне голубыми глазами. На губах молодого мужчины играла усмешка, он неотрывно смотрел на меня, будто ждал моей реакции. Что-то в нем было необъяснимое… Меня притягивало к нему, будто я — кусочек металла, а он — магнитное поле.

— Ваша светлость, давно вас не видела, — присев в реверансе, отозвалась моя мама.

— Мы знакомы?

— Я вас помню еще ребенком. Вы с отцом приезжали во дворец к моей фрейлине, нынешней королеве.

Миг — и лицо феникса озарило понимание. Он учтиво кивнул, не спеша оказывать особые знаки внимания, и вновь перевел взгляд на меня. Я любезно предоставила ему возможность поцеловать мою руку.

— Прошу прощения за неучтивость, ваше высочество. Позвольте представиться, маркиз Илиат Ортуа.

— Шиар приходится племянником королеве Эстэтте, — нашла нужным пояснить мне мама. И теперь я заметила, что они с Дарием очень похожи. Может, поэтому мое сердце дрогнуло?

— Рада знакомству, — ответила я, слегка нахмурившись.

Нет, не может быть дело только во внешности. Почему же он мне кажется таким восхитительным? Я осторожно бросила взгляд в сторону в надежде, что в гостиную войдет Ордарион. Но его не было в поле моего зрения.

— Кого-то ищете, принцесса? Я был бы счастлив, если бы это оказался я, — улыбнувшись, отозвался Илиат. Он флиртует? Я взглянула на свой бокал — не подмешано ли что-нибудь в мой напиток? Вдруг распространилось воздушным путем? Мою предосторожность заметил и маркиз, поэтому вкрадчиво сказал: — Произнесем тост: за наследницу земель Восставших из пепла!

Он легко ударил друг о друга наши бокалы, но специально так, чтобы жидкости слегка перемешались. Пара капель осталась на моих пальцах, зато я убедилась, что вино вполне безопасно, ведь маркиз отпил из своего бокала. Если бы приворотное зелье было подмешано в жидкость, при употреблении он подействовал бы сильнее.

— Вот, вы мне уже доверяете, — улыбнулся мужчина, — а как насчет танца? Он будет последним на сегодняшний вечер, и я уверяю вас, вы не пожалеете о положительном ответе.

— Вы уже так уверены, что я соглашусь? — спросила я. Что-то было в глубине голубых глаз. Знакомое. Родное.

— А вы намерены отказаться? Тогда я буду вынужден просить вашу матушку уговорить вас. Она имеет над вами хоть какую-то власть?

— Я вышла из того возраста, когда родители указывают, с кем танцевать их детям, — поспешно ответила я.

Мама слегка улыбнулась, склонила голову и покинула наше общество.

— Тогда смелее, принцесса.

Маркиз взял мой бокал и поставил его на поднос вместе со своим, после чего повел меня в центр зала. Я позволила ему эту вольность, чтобы понять мотивы его поступков. Илиат положил руки мне на талию, прижавшись слишком близко для нашего минутного знакомства. Я уперла руки ему в плечи, пытаясь отстраниться, но он мне этого не позволил. Неприятно мне не было, скорее волнующе. Только какой-то голос внутри кричал, что это неправильно, и вопрошал, где Дарий.

— Неужели вы ничего не чувствуете, ваше высочество? Меня пробивает магический разряд от встречи с вами.

Я подняла на него растерянный взгляд. Зазвучали первые аккорды музыки, и вместе с ними начался танец. Я неотрывно смотрела на Илиата, боясь его напора и в то же время интересуясь его личностью. В нашем танце не было особого волшебства, но отчего-то все гости зашептались и начали указывать на нас. Я испугалась подобного внимания и особенно того, что этот танец может увидеть Ордарион. Что он подумает?

Или… Смотря на Илиата, я ощутила схожие чувства, когда впервые летала с принцем. Словно он был моей второй половинкой. Родной. Любимый. Но разве такое возможно?

Танец подошел к концу, и я резко оттолкнула мужчину. Щеки пылали, я развернулась и подошла к фуршетному столу. Мне необходимо было освежиться. У меня глюки или это действительно был Дарий? Осталось убедиться в правильности своей теории…

Я резко развернулась и уперлась в грудь маркизу. Подняла на него растерянный взгляд и утонула в нежности взгляда. Он наклонил голову набок и насмешливо произнес:

— Встреча со мной не единственный сюрприз на сегодня. Король подготовил кое-что еще для вас, принцесса.

Я не нашлась, что ответить. Маркиз, взяв меня под локоть, подвел к монарху. Они переглянулись и заговорщицки кивнули друг другу, после чего Станион заговорил хорошо поставленным голосом:

— Уважаемые гости, прежде чем вы разойдетесь, у меня будет к вам еще одно объявление, о котором вы все догадываетесь. Ведь не увидеть соединение истинной пары было невозможно. Со своей стороны я не вижу препятствий для этого брака и посему объявляю о помолвке ее высочества Леоники Ярруа, — Станион выдержал театральную паузу и закончил: — С его светлостью Илиатом Ортуа.

Зал зааплодировал. На лицах гостей читалась радость, у кого-то искренняя, у кого-то наигранная. Мама стояла хмурая, не понимая, как ее планы разрушились. Я же испытывала растерянность. Какая помолвка? О чем они говорят? Чему они радуются? Какое соединение? Если король так говорит, может ли быть, что Илиат — это Ордарион? Или я ошиблась с выбором второй половинки? Нет, этого не может быть! Проще поверить, что Ордарион зачем-то притворился другим мужчиной.

— Потанцуем? — кладя руки мне на талию, прошептал Илиат.

Моего позволения ему не требовалось. Он уверенно повел меня в танце. Рядом с ним казалось, что окружающего мира не существует, но все равно было тяжело признавать, что кто-то смог вскружить мне голову так быстро и виртуозно. Неужели я настолько ветренна?

— Поздравляю, ваше высочество. Ваша пара — весьма достойный феникс, — насмешливо протянул он.

Он разговаривает о себе в третьем числе? Прилетели. Мой жених — псих! Хотя еще посмотрим, какой он жених. Только закончится эта музыка, и я объявлю помолвку шуткой!

Я посмотрела внимательней на Илиата. И вдруг его глаза поменяли цвет с голубого на черный. На долю секунды, на мгновение, но этого мне хватило. Сомнения прочь! Не узнать мерцающих темных глаз я не могу! Как мне удалось сдержать облегченный выдох, не знаю. Нужно держать лицо перед гостями.

Музыка закончилась, маркиз поклонился, позволяя гостям поздравить жениха и невесту. Желающих выказать свое восхищение было бесконечное множество, поэтому я с трудом дождалась окончания приема. Но здесь меня ждало разочарование — Илиат распрощался со мной наравне с остальными гостями и покинул зал.

Зато ко мне подошли их величества и попросили следовать за ними. Пока мы шли в кабинет Станиона, я пребывала в нетерпении. И стоило королю опуститься в кресло за столом, я приступила к допросу:

— Что все это означает?

Королева хмыкнула, усадила меня на диван рядом с собой и разгладила свои юбки. Казалось, она пришла на чаепитие к своим подругам.

— Неправильно это как-то, но выбора нет, — задумчиво изрек король. — Сущность драконов не один раз усложняла нам жизнь, но это отдельная тема для обсуждений.

Расплывчато и не по существу. В кабинет вошел Ордарион. Вот он-то мне и нужен! Я поднялась и уперла руки в бока:

— Ваша светлость, потрудитесь объясниться!

— Ты узнала меня? — спросил Ордарион с лукавой улыбкой. Теперь ясен его жест с соприкосновением наших бокалов — он всегда старается меня защитить.

— Ты не мог предупредить? У меня чуть сердце в пятки не ушло, когда я поняла, что чувствую притяжение к незнакомцу!

Дарий расхохотался, запрокинув голову.

— Зато, Леоника, ты теперь знаешь, что чувствуют драконы при первой встрече со своей парой, — грустно улыбнулась королева.

Я вспомнила их со Станионом историю. Разве можно было противостоять такому притяжению? А они боролись из-за моей матери. Нет, я ни в коем случае не обвиняю свою родительницу в том, что она стояла между двумя возлюбленными. В той истории многие пострадали из-за нерушимой связи истинных пар. И жалко мне было каждого из них, но это ни в коей мере не оправдывало мою маму — она все равно считает меня лишь марионеткой, с помощью которой можно достичь поставленной цели.

— Это предначертано, — тихо произнес Дарий, погладив меня по щеке. — Мы тянемся друг к другу.

— Все равно мог предупредить, — настаивала я, хотя обида уже прошла. Не имеет смысла хранить ее в сердце.

— Мог, но это было бы не так интересно.

Он даже не отпирается!

— Позволь объяснить тебе все сначала, — вставил король. Дарий усадил меня на диван, но мою руку не выпустил.

— Еще один вопрос, — взмолилась я, посмотрев на Ордариона. — Что значит соединение истинной пары?

— Я немного изменил то, что увидели гости. Скажем так, ближе к концу нашего танца мы поцеловались, закрепив нашу связь. И это увидели все.

— Но тебя увидят без этой связи, поэтому ни за что не будут ассоциировать с маркизом? — догадалась я.

— Да, — ответил король, — так что с этого дня, Леоника, ты кронпринцесса. Тебя будут готовить к правлению. Твоя программа обучения усложнится, и твоим непосредственным учителем будет Ордарион.

Умно. Править, естественно, будет он, точнее, моя пара. У фениксов оба правителя обладают суверенитетом, и только от королевы зависит, хочет она посвящать себя государственным делам или предоставит это мужу. Ордарион занимается моим обучением, поэтому полностью лишать меня власти не собирается. Не то чтобы я стремилась к ней, но сам факт выбора важен.

— Постойте, получается, их будет постоянно двое? Его светлость и его высочество?

— Нет, Ордариона не будет, — отрицательно качнул головой Дарий. — Будет маркиз Ортуа, за которого ты и выйдешь замуж, и уже потом вы вместе коронуетесь.

— Никакой маркиз мне предложение еще не делал, — пожала плечами я, и принц сощурился. Усмехнулась, но быстро вернула разговор в серьезное русло. — Ты будешь носить личину и сотрешь свое имя из истории?

— Догадливая.

— Всю жизнь?

— Моя внешность не так сильно изменилась, если ты заметила.

— Голубоглазые всегда мне нравились, — пошутила я.

— Не обольщайся! Ты будешь меня видеть в истинном обличье после настоящей связи, так как моя магия не будет на тебя действовать.

— А я уж было обрадовалась, — улыбнулась я. — Так откуда вы взяли удачливого родственника? Это не будет выглядеть странным?

— Мне посчастливилось узнать тайну моего племянника. Свою пару он потерял еще в детстве, зато влюблен в человеческую женщину. Она отвечает ему взаимностью, но вместе они не могут быть из-за сословных условностей и потому что она смертна. Мы ему окажем небольшую услугу, — ответила королева.

— И что же он попросил в качестве платы?

— Привязать срок жизни будущей жены к его сроку, — легко ответил Дарий.

Я удивленно посмотрела на свою пару.

— И как ты это осуществишь?

— С трудностями, но моя магия способна и на это.

— Кто ты, Дарий? — неожиданно спросила я, хотя догадывалась. Он ответил мне загадочной улыбкой. — Ладно, тогда ответь на другой вопрос. Что делать с драконом? Навряд ли у того племянника такой же черный дракон.

— Лео, я тебе говорил, что моя магия способна на многое. Я смогу навести морок и на свою внешность, и на своего дракона.

Я не стала спрашивать, действительно ли он настолько сильный маг, что сможет создать иллюзию, обманывающую абсолютно всех, потому что это было очевидно — он не стал бы говорить то, в чем не был уверен.

— А куда исчезнет твое имя?

— С принцем Ордарионом случится несчастье. На него будет совершено покушение.

Я поморщилась. Это ужасно. И почему небеса выбрали ему в пару именно меня? Хотя о чем это я? Слава богам, что они выбрали меня!

— И что будет с моей мамой? Думаете, она не попытается мной управлять?

— А ты ей это позволишь? — провокационно спросил принц. Подобный завуалированный вопрос уже сегодня звучал. Я отрицательно покачала головой. — Тогда опасаться нечего.

— Но расслабляться тоже не стоит. Преступник, совершивший покушения чужими руками, еще на свободе.

— Не пугай девочку! — всплеснула руками королева, укоризненно взглянув на мужа. — Слишком много информации для одного вечера. Ей необходимо отдохнуть. — И добавила, озорно подмигнув: — Завтра же предстоит встреча с моим племянником, пока главы кланов не разъехались, дабы засвидетельствовать укрепление связи.

В комнату меня провожал Ордарион, а я пребывала в каком-то странном состоянии. С одной стороны, теперь в моей жизни появилась хоть какая-то определенность, а с другой — слишком все было закручено, неправильно. Я боялась думать, что моя пара — полубог, но эти мысли все чаще и чаще посещали мою голову. Я исподтишка взглянула на него: уверенный, властный, жесткий. Но было в нем что-то еще, едва уловимое, что с первой нашей встречи отличало его от других людей. С первой ли? А считается ли тот случай на Земле?

— Дарий, скажи, а ты посещал Землю?

— Подобный вопрос ты мне задавала, помнится. Да, я иногда наведывался в тот мир от скуки.

— Вот как? — в моей душе поселилась надежда. — Возможна ли наша встреча на Земле?

— Исключено, Лео. Я бы тебя запомнил и никогда не забыл. Но первый раз я тебя встретил именно во дворце, поняв, что испытываю к тебе смешанные чувства, не поддающиеся рациональному объяснению. Ты — моя пара. Я не мог забыть тебя, бесился, что мы оказались в таком положении, но потом в голове что-то щелкнуло и все встало на свои места. Я понял, что справлюсь и с этим, главное, что нашел тебя.

— Но как ты это понял, ведь я еще не была драконом? — удивленно спросила я.

Он загадочно улыбнулся.

— А кто сказал, что я говорю о наших половинках-драконах? Я говорю сейчас только о себе и о тебе.

Неужели? Я затаила дыхание, поняв, что он имеет в виду. Неужели боги любят только один раз? Но ведь Бог изменял Богине, раз появилась раса фениксов! Последнее я высказала вслух.

— Их логику даже мне не понять. Они бессмертны, а у меня есть отмеренный срок жизни, так что даже не надейся, что я куда-то от тебя уйду. Придется терпеть меня очень и очень долго.

Я слушала, и мое сердце пело. Мне хотелось расцеловать весь мир, и в первую очередь своего возлюбленного. Но с телесным контактом он почему-то не спешил, что обижало и заставляло нервничать.

Также я отметила, что он не отрицает своего божественного происхождения. Это слишком тонкая тема, чтобы обсуждать ее вслух. Тем более он как-то сказал, что все расскажет мне, как только поженимся. Так чего мне стоит подождать? Я ему доверяю, к тому же я кое о чем успела поразмыслить. Артефакт пропал, фениксы начали погибать. Ордарион ведь родился в это время? Получается, Бог подарил королеве ребенка, который должен быть спасением целой расы.

— Вот и пришли.

Дарий остановился возле двери и, наклонившись, поцеловал пальцы моей правой руки.

— Не зайдешь?

— Боюсь, что с каждым днем мне все труднее сдерживаться, принцесса. Посему… сладких снов.

С легкой улыбкой он сделал шаг назад и пошел вдоль коридора. Когда он скрылся из виду, из-за поворота вышла телохранительница. Кто знает, сколько тайн хранит эта темная эльфийка. Но она лишь коротко поклонилась мне, и я зашла в свои комнаты.

Глава 17

В голове постепенно укладывалась вся полученная за последние дни информация. Мама думала, что играют по ее правилам, но на самом деле вокруг нее всего лишь хорошо построенные декорации, чтобы бывшая королева не думала строить новых планов. В конце концов, я стану правительницей, как она и хотела, вот только послушной ей не буду.

Мысли материальны. Когда я шла по коридорам в обеденный зал под руку с Лиаттой, мне навстречу вышла родительница. Мы присели в церемонном реверансе.

— Леоника, нам надо поговорить. Не могла бы ты уделить мне несколько минут после обеда?

— Если это необходимо, ваша светлость.

— Я буду счастлива получить аудиенцию, — ответила родительница и первая вошла в обеденный зал.

Мне было тошно от такого нашего общения, но я все еще боялась последствий. Я люблю ее, и изменить это никто не в силах. Как бы судьба нас ни разводила, она останется моей мамой, которая когда-то водила меня в садик, позже провожала в школу, готовила обеды, ходила на собрания, покупала подарки. И пусть она сама не сознает, что я для нее нечто большее, чем средство достижения цели, я знаю, что в глубине души она меня любит. Просто поймет это, потеряв.

Как это случилось в их со Станионом истории. Королева спокойно относилась к мужу, пока не потеряла его и не осознала всю глубину своих чувств. Это озлобило, заставило строить планы мести. Как часто наша собственная слепота играет на опережение!

В этот момент я в первый раз поняла, что мне было ее жаль, но злость уже прошла.

Сегодня и дамы и господа собрались на обед в Янтарной столовой. Слуги накрывали на стол, пока гости прогуливались по залу. Мой приход не остался незамеченным. Ко мне подошла королева, я присела перед ней в реверансе:

— Добрый день, шиари Эстэтта!

— Добрый день. — Она кивнула и улыбнулась. — Сегодня его величество и его высочество отсутствуют, поэтому я бы хотела, чтобы вы сели напротив меня, принцесса.

— Как вам будет угодно, — ответила я, склонив голову.

Королева прошла мимо. В толпе я увидела Ирдара, он разговаривал с главой клана Холодных морей. Заметив мой интерес, он слегка склонил голову. Я ему ответила едва заметным приветствием.

— Ваше высочество, он здесь, — прошептала Лиатта, стрельнув глазами в сторону входа. Гости притихли, наблюдая, как его светлость Илиат подходит ближе ко мне. Я не могла сдержать улыбку, как и моя пара.

— Ваше высочество, если бы я не был еще вчера сражен вашей красотой, то сегодня бы подарил вам свое сердце, — протягивая мне синюю розу, произнес маркиз.

Кто-то мне уже делал такой презент…

— Кто сказал, что одно и то же сердце нельзя подарить дважды? — с усмешкой спросила я и уже серьезнее добавила: — Я готова принимать от вас такой бесценный дар каждый день. И обещаю вам, что буду хранить его как зеницу ока.

В голубых глазах разгорались смешинки. Мужчина подставил мне свой локоть, чтобы мы рука об руку прошли к обеденным местам. Я села во главе, по правую руку от меня — Ордарион, напротив — королева. Слугам подали знак к началу трапезы, и минуту спустя начался неспешный светский разговор.

После обеда мы с Дарием, как и положено влюбленной паре, прогуливались в саду. В горном пейзаже и растениях было свое очарование. Здесь приживались только стойкие ростки, и хоть с виду цветы были хрупкими, в них таилась неукротимая сила и жажда жизни.

— Здесь нет роз, — заметила я. Свою розу я отдала слуге, велев отнести ко мне в покои.

— Ты наблюдательна, — насмешливо откликнулся принц.

Я видела лишь его личину, поэтому старалась не смотреть в его сторону, рисуя в воображении Ордариона.

— Откуда тогда цветок?

— Пришлось кое-куда слетать, — подмигнул собеседник.

Я не могла скрыть радость от этих слов, и гости, проходящие мимо нас, видели перед собой счастливую пару драконов — будущих правителей. Кажется, в моей жизни первый раз наступит спокойствие.

— Кстати, завтра цветение огнецвета. Не хочешь посмотреть?

— Конечно, хочу! Приглашаешь?

— Вечером. Мы слетаем в лес. Огнецвет редкое растение. Жители Эмерита примечают места, где заметили ростки этого цветка, и начинают тщательно их охранять. Когда подходит время цветения, то в этих местах устраиваются пиршества. Это не королевские балы, наоборот, простые деревенские гуляния.

— Тем интереснее, — радостно откликнулась я, предвкушая путешествие.

После обеда мне предстоял разговор с родительницей. Мы разместились в гостиной моих покоев. Лицо матери выражало раскаяние. Неужели она наконец поняла, что любит меня? Что ее месть глупа и безнадежна? Как бы мне хотелось в это верить! Но я уже пообещала Ордариону, что не буду наивной больше ни с кем, кроме него. Ведь только он может гарантировать мне полную защиту.

— Лео… — Мама пересела ко мне на диван и взяла мои руки в свои. — Нам нужно поговорить. В первую очередь о том, что ты услышала. Ты все неправильно поняла.

Опять двадцать пять!

— Не стоит. Мои выводы делались не только на основании подслушанного разговора, поэтому сейчас переубеждать меня в чем-то не стоит. Если у тебя есть другие темы для разговоров, предлагаю озвучить их.

Она пыталась найти в выражении моих глаз неуверенность, но не могла. Тогда мама вздохнула и достала из кисета небольшую коробочку. Открыв ее, она протянула коробочку мне. На бархатном ложе лежало изумрудное кольцо.

— Возьми. Это тебе.

— Что это? — спросила я, не спеша надевать кольцо.

Я хорошо усвоила урок Ордариона на площади: «Не забывай, где ты находишься. Не бери у всех то, что они предлагают. Не следуй послушно, а имей свои мозги и свою точку зрения. Не торопись отправляться на тот свет из-за собственной наивности».

— Подарок. От чистого сердца, поверь мне. Я лишь хочу обезопасить тебя. Если не веришь, что оно безопасно, можешь спросить о нем своего… Илиата. Для полубога это не составит труда.

Последней фразой она дала мне понять, что не сомневается, кто скрывается под личиной графа. Разубеждать мать или разыгрывать дурочку я не собиралась, поэтому закрыла коробочку и отложила ее в сторону. Я обязательно спрошу о кольце у Ордариона. Имея определенных осведомителей и являясь непосредственным участником событий, несложно догадаться, какого на самом деле происхождения кронпринц.

— Благодарю вас за подарок. Могу я еще чем-нибудь помочь? — нейтрально спросила я.

— Когда-нибудь ты поймешь мои поступки.

— Когда-нибудь, — задумчиво прошептала я и внимательно посмотрела на мать, — когда в моем сердце будет столько же злобы и черноты. Но я постараюсь этого не допустить. Месть разрушает не только врагов, но и самого носителя.

— Прекрасного дня, ваше высочество.

— Не смею вас более задерживать, — встав и склонив голову, ответила я.

За мамой бесшумно закрылась дверь. По моей щеке скатилась слеза, которую я быстро вытерла платком. Когда-нибудь поймет и она. Лишь бы не было слишком поздно.

По окончании вечера не осталось ни одного гостя, не уверенного в нашей с графом влюбленности. Я и сама чувствовала странную эйфорию в душе, словно за спиной выросли крылья. И даже разговор с матерью не испортил впечатления от сегодняшнего дня. Ордарион провожал меня в мои покои. Мы улыбались и переглядывались, ведь сейчас рядом со мной шел «брат».

— Говорят, вы влюбились, — неожиданно изрек он.

— Мало ли какие слухи ходят по дворцу! Однажды тут говорили о вашей импотенции.

— О, эти слухи достигли и меня, — негромко рассмеялся Дарий. — Но тот, кто их распускал, знал, что это гнусная ложь.

— И не стыдно ему было клеветать на дееспособного принца? — стрельнув в свою пару насмешливым взглядом, осведомилась я.

— Уверен, что он — или она — ни капли не раскаивается.

— Будьте в этом уверены, — нагло заявила я.

Перед нами открыли дверь моих покоев. Служанка, поклонившись, скрылась в спальне, оставив нас с Ордарионом наедине в гостиной. Неожиданно стены начали давить, будто пространства было мало для нас двоих. Или это из-за притяжения между нами?

Почему он не поцелует меня? Я этого безумно хочу! Настолько сильно, что губы начинает щипать от одной мысли об этом!

— Подожди меня здесь, пока я переоденусь, — проговорила я и проказливо добавила: — Братик.

Глаза принца нехорошо сверкнули, и Дарий в считаные секунды сократил расстояние между нами, нависнув надо мной.

— Не смей называть меня так и тем самым делать из меня извращенца!

— А по какой причине слово «извращенец» стало синонимом брату? — с едва сдерживаемым смехом спросила я. — Ну же! Скажи мне это!

— Не заставляй меня делать устных признаний.

Вот как? Признаваться не хотим? Ладно-ладно.

— Что ж, вероятно, вам будет приятней, если я буду звать вас, например, мамочкой? Ведь, помнится, именно вы были моим опекуном…

Неожиданно речь моя оборвалась, так как рот заткнули самым приятным из всех известных мне способов — поцелуем. В голове появился туман, по телу полилась раскаленная лава — я буквально чувствовала жар. Целоваться его высочество умел, поэтому спустя минуту я уже забыла о предмете нашего разговора. Обвила шею принца руками и бесстыдно прижималась к нему, желая сократить и без того не существующее между нами расстояние. Дарий прервал поцелуй, чтобы прошептать:

— Не смей присваивать нам еще не существующей родственной связи. Хотя ты постаралась, чтобы о ней узнали все.

— О чем ты?

— Можно сказать, сейчас произошла «консуммация брака» наших драконов, — улыбаясь, ответил он. — И это чертовски приятно.

Я особого изменения не заметила, разве что мне безумно хотелось настоящей консуммации, но, так как сам брак еще не был заключен, мне пришлось стиснуть зубы и просто наслаждаться обществом и прикосновениями возлюбленного.

— Нужно идти. Я зачем сюда тебя привел? Чтобы ты собралась.

— А в итоге я как-то… разобралась.

Действительно, сейчас я даже идти и смотреть на огнецвет не хотела. Слишком приятным оказалось общество принца. Но сам Дарий рассудок не терял, поэтому со вздохом отстранился и на всякий случай сделал несколько шагов назад.

— Иди и оденься во что-нибудь менее маркое. Я вернусь через десять минут с плащами.

Когда принц вернулся, я вспомнила еще об одном деле и протянула принцу коробочку, оставленную матерью. Ордарион внимательно и не без удивления изучил кольцо, а затем надел его мне на указательный палец.

— Оно безопасно?

— Более чем. Кроме того, это портал. Редкий, но действенный. В случае опасности сними и сожми кольцо, тогда оно перенесет тебя в безопасное место.

Я старалась не показать своих эмоций, и все равно явное облегчение читалось на моем лице. Как ни странно, мне было важно знать, что моя мама не замыслила никаких пакостей для меня. Дарий накинул на меня плащ и застегнул аграф, после чего припал к моим губам в нежном поцелуе.

До места цветения огнецвета мы добиралась на своих крыльях. Еще с высоты птичьего полета я заметила огни, которые украшали зеленый лес и создавали атмосферу волшебства. Мое настроение взлетело куда-то в заоблачные дали, ведь, кажется, я наконец-то попала в долгожданную сказку. И у меня настоящее свидание с любимым человеком!

Именно об этом я думала, пикируя вниз. Здесь было много фениксов, но присутствовали и представители других рас, пусть и в меньшем количестве. Накинув капюшон, я с упоением следила за простыми танцами на поляне, за весельем людей, которому способствовали огромные чаны со спиртным. И только потом заметила прекрасный желтый цветок. Зеленые листья словно припали к земле, и было видно, как бутон хочет раскрыться. Еще чуть-чуть — и на наших глазах произойдет чудо.

Ордарион подвел меня ближе, после чего встал позади меня, обнял и прижал к своей груди. Наверное, ради этого я была согласна на все что угодно. Лишь бы он всегда был рядом и любил меня.

Праздник подходил к своей кульминации. Разговоры стихли, и теперь все взоры были направлены в сторону огнецвета. Он начал менять свой цвет с желтого на красный, становясь будто живым огнем, даже лепестки на мгновение напомнили языки пламени. И вот бутон раскрылся, и из него полетели желто-красные искры, устремляясь сквозь кроны деревьев к самому небу, озаряя весь лес невероятными красками, играя бликами на лицах фениксов. Я не смогла сдержать улыбки и только сейчас заметила, как по оголившемуся запястью Ордариона пляшет пламя.

— Данная особенность тоже признак твоего происхождения?

— Мне постоянно приходится сдерживать свое пламя, — прошептал он и накрыл мои губы своими.

На нас мало кто обращал внимание. Все были заняты исключительно собой и своей компанией. Радость и веселье кружили голову и опьяняли лучше спиртного. Я схватила Ордариона за руку и потащила в круг танцующих, хохоча и чувствуя, что в моем сердце словно взрывается фейерверк. Такие сильные эмоции одновременно и пугали, и заставляли лучше чувствовать вкус жизни.

Мы целовались. Так много, что у меня уже опухли и болели губы, но все равно я прижималась к своему мужчине. Но все всегда имеет конец, главное, как, с какими чувствами его встречать. Праздник окончился, поэтому фениксы расходились по домам под покровом ночи. Только мы уходить не спешили — уселись под деревом и постелили на теплую землю наши плащи. Я прижалась к Ордариону. Холодно не было. Разве можно замерзнуть с таким в прямом смысле горячим мужчиной? Принц протянул руку ладонью вверх, и по ней заплясали языки пламени.

— Когда ты почувствовал, что я твоя пара?

— Как только увидел. Ты споткнулась и полетела в мои объятия, а я думал только о том, как сильно не хочу тебя отпускать.

— А потом ты узнал, что я твоя сестра?

— На миг я подумал, что ты и правда моя сестра. В тот момент я возненавидел весь мир. Потом сообразил, что такого быть не может, и понял, кем ты являешься на самом деле. Тогда подумал: какая ирония, моя пара — дочь женщины, обрекшей на погибель весь род фениксов.

— А потом?

— А потом узнал, что ты совсем другая и с матерью не имеешь ничего общего. И начал думать, как можно выйти из данного положения.

— Так вот почему ты постоянно намекал на отсутствие выбора и тяжелый характер моего будущего мужа!

— Догадливая, — ухмыльнулся Ордарион, вновь целуя меня.

На миг я потерялась в этом поцелуе, но еще не на все вопросы получила ответ.

— А почему тебя так не любит Богиня?

— Кто это сказал? — с усмешкой спросил возлюбленный. Я нахмурилась. — У нас не самые теплые отношения, но именно благодаря ей мы с тобой вместе.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Она отпустила твою маму в другой мир только потому, что почувствовала значимость не рожденного Еванжеликой ребенка. Она не понимала, что такого важного в нем, но защитила его, отправив в другой мир. А твоя мама решила, что она ей помогает. И Богиня только после твоего возвращения осознала, кем являешься ты и почему так важна. Ты — моя пара.

— Но ведь если бы маму не пустили на Землю, она бы рассказала отцу обо мне и тогда бы меня воспитали при дворце.

— Скорее всего, не рассказала бы. Ты была ее единственной защитой, она бы не позволила вот так просто узнать о тебе. Да и к тому же она бы уничтожила артефакт, а в этом случае фениксы были бы обречены. Мое рождение было лишь делом времени.

— Почему боги позволили украсть артефакт Еванжелике?

— Они не могут постоянно следить за людьми. Твоей маме удалось как-то скрыть нахождение артефакта от Богини, не зря она сильная магиня. В любом случае это дела давно минувших дней. Ни я, ни отец изначально не воспринимали возращение твоей мамы как нечто опасное. Ты — моя, и я знал это всегда. Осталось лишь постараться не шокировать общественность.

— Дарий, а когда ты понял, кем являешься? — тихо спросила я, но принц не ответил. Он неожиданно напрягся и приложил палец к моим губам, призывая к молчанию.

Я не понимала, к чему он прислушивается, но спустя секунду Ордарион резко вскочил на ноги и задвинул меня к себе за спину. Первым делом я услышала шорохи — по лесу кто-то бежал, причем их было много.

— Что происходит?

— Хотел бы я знать, — прошептал Ордарион и посмотрел наверх. Красные всполохи прошли по прозрачной стене, создавая рябь. — Антимагический купол! Мы даже перевоплотиться не сможем.

Спрашивать, что это означает, было без надобности. Нас обступали вооруженные мечами и арбалетами фениксы. Я стояла за спиной Ордариона, он защищал меня собой. И мне стало страшно. Страшно, что из-за меня может пострадать моя пара. Вперед шагнул феникс — тот, кого я, в принципе, и ожидала увидеть, — глава Холодных морей.

— Ваша светлость, — насмешливо протянул Ордарион, — ваши действия так банальны и предсказуемы, что я решил, будто вы так никогда не поступите.

— Признайся, что не ожидал меня увидеть.

— Сначала я все никак не мог решить, кто подтолкнул Миалию к этому шагу — Ирдарион или родной дядя? Но вскоре все сомнения отпали. Вы подтолкнули родного человека к сумасшествию.

— Я лишь хотел ей счастья.

— Вы хотели власти, — усмехнулся Дарий.

— Мне она была не нужна, если бы ты женился на моей племяннице. Но ты жесток, Инквизитор, — зло выплюнул Лимберий, — ты лишил бедную девочку рассудка! И ради кого? Ради единокровной сестры? Дочери той, которая чуть не погубила фениксов? Отойди, я убью ее, и больше в нашем королевстве не будет смуты.

— Ты же видишь, что она моя пара.

— Этого не может быть. Ты наложил морок. Ее пара другой феникс. Отойди, Ордарион.

Вместо этого принц обернулся ко мне и едва слышно прошептал:

— Этот купол должен где-то заканчиваться. Я не уверен, что смогу убить всех, но ты должна убежать и, покинув пределы антимагического купола, снять кольцо. Оно тебя перенесет подальше отсюда.

— А как же ты?

— Со мной все будет в порядке. Доверься мне, — ответил он и добавил уже Лимберию: — Если хочешь убить ее, придется сначала убить меня.

Я сглотнула. На лице главы Холодных морей читалось явное сомнение. Я же размышляла над словами возлюбленного. Довериться ему? Я готова была пожертвовать своей жизнью ради него, но принять подобный дар? Никогда! Я не смогу без него жить! И в то же время я должна ему доверять. Так какое решение принять?

Моего решения никто дожидаться не собирался. На нас бросились вооруженные воины и в тот же миг полетели болты. Их снесла волна огня. По воздуху распространился запах горелого дерева, расплавленный металл падал на землю огненным дождем. Я вскрикнула, прижавшись спиной к дереву, пока Ордарион сжигал огнем людей герцога.

Сам Лимберий выглядел потрясенным. Для него определенно оказались неожиданностью способности старшего принца, которые не были магией — об этом ясно свидетельствовал сбой действия купола. Я зло усмехнулась. А что он хотел от сына Бога? Дарий без видимых усилий направлял потоки пламени на людей, но я была ему помехой — он постоянно прикрывал меня собой.

Я вскрикнула, когда один болт пронесся рядом с виском Ордариона, и принц только в последний момент успел увернуться. Противники явно задавались вопросом, каким же образом Дарию удается колдовать? И только я поняла правду: это не магия, а его суть. Он и есть воплощение огня. Нет, он больше. Он — сын Бога.

— Лимберий, прекращай это действо! Мало твоих людей погибло? — закричал Дарий.

В воздухе пахло горелой плотью. Меня начало тошнить, но казалось, что воины и маги не замечают этого ужасного запаха.

Ордарион отвлекся и развернулся в другую сторону, чтобы пустить столп пламени рядом со мной, и в это мгновение мужчина за его спиной занес меч. Секунда для меня будто прекратилась в час, меня сковал страх, я даже не могла двинуться.

— Да-арий!

Принц резко развернулся, и меч противника не достиг своей цели — сам воин упал на землю, а из его виска торчал наконечник стрелы, прошедшей насквозь. Я вскрикнула, но в этом возгласе было больше облегчения, чем страха. Повернув голову, заметила младшего принца, быстро отстреливающего наших противников.

— Скучали? — своим привычным веселым тоном закричал брат. Я бы непременно улыбнулась, если бы не напряженность момента.

Воинов осталось мало, и они уже не спешили нападать. Лимберий стоял как раз между Дарием и Ирдаром. Младший принц направил стрелу на своего дядю и теперь ожидал лишь приказа старшего брата. Было тихо, но чувствовался будто бы мысленный разговор двух принцев. Я переглянулась с ними, и Ордарион внезапно кивнул, после чего посмотрел на меня.

— Ты ведь не сомневаешься в том, что я люблю тебя?

Мое сердце на миг остановилось. Я выдохнула и хотела ответить, как сильно люблю его, но в это мгновение увидела, как из раны на его груди стекает кровь. Он ранен! Один из болтов нападавших достиг цели!

— Дарий!

Мой отчаянный крик уничтожил последнюю каплю моего самообладания. Я бросилась вперед, но не успела: Ордариона уже там не было, теперь он стоял возле главы клана Холодных морей. Он был молниеносен, поэтому никто даже не заметил, как Ордарион вытащил меч из ножен Лимберия и вонзил холодную сталь ему в сердце. Все это произошло в долю секунды.

— Я лишь хотел как лучше…

— Даже боги не знают, что лучше для людей, — тихо прошептал Ордарион, и тело феникса осело на землю.

Воины испуганно отшатнулись и бросились врассыпную. Я взглянула на возлюбленного: он схватился за грудь, сквозь его пальцы текла алая кровь, но он улыбался. Улыбался мне. По моей щеке скатилась слеза. Почему он так спокоен? Почему?! Я бросила взгляд за его спину на Ирдара, который заносил свой арбалет. Наши глаза встретились, и я внезапно поняла, что он хочет сделать.

— Не-э-эт! Не делай этого! Не смей, Ирдар, нет!

Я бросилась наперерез летящему болту, но тщетно: младший принц отличался меткостью. Поэтому, когда я подбежала к Ордариону, успела поймать лишь его падающее тело. Глаза Ордариона закрывались, и он что-то шептал, оседая вместе со мной на землю. По моим щекам текли слезы, я плакала и не могла унять истерику. Из груди кронпринца торчал болт, и я не знала, что делать. Наклонилась ближе к мужчине и наконец услышала его слова:

— Уйди… отойди от меня… огонь сожжет тебя в этом обличье…

— Не уйду, — стиснув зубы, с трудом выговорила я, прижимаясь к нему.

— Отойди, — жестко проговорил Ирдар, схватив меня за локоть и поднимая вверх.

— Не трогай меня! Отпусти! Ненавижу тебя!

— Очнись! Он сейчас сгорит!

Я билась в истерике, отталкивая от себя брата, но тот силой оттаскивал меня от умирающего Дария. Его последний вздох я не только услышала, но и почувствовала. В сердце что-то оборвалось. Родное. Необходимое. Я остановилась, невидящим взором смотря в пустоту. Рядом тлел огнецвет. Его искры недавно рассеялись в воздухе. Что изменилось с тех пор?

С тех пор поблек мир.

Глава 18

— Ты убил его, — тихо проговорила я, развернувшись к Ирдару. — Ты убил его!

— Леоника, послушай…

Но я не слушала. Я пятилась назад, шокированно смотря на того, кого считала веселым и добрым человеком. Ирдарион попытался ухватить меня за руку, но я увернулась и побежала. По щекам продолжали течь слезы, а я уносилась все дальше. Дальше от того места, где лежало бездыханное тело возлюбленного. Будет ли жизнь без него? Я уже не знаю…

— Леоника, да подожди ты! Остановись!

Впереди замерцала прозрачная стена — купол, который установил Лимберий. Я дотронулась до кольца, подаренного мамой. И стоило мне пересечь невидимую границу, как я стащила украшение с пальца и сжала в руке. Меня тут же подхватил безумный водоворот. Я вскрикнула от боли и в следующую минуту оказалась в знакомой комнате. Быстро поднявшись на ноги, бросилась к дверям, растирая по щекам слезы. Нужно обязательно кому-то рассказать о предательстве Ирдариона и найти тело Дария! Тело… О боги! Как вы могли?!

Выбежать мне не удалось, так как я попала в руки матери. Заботливые женские руки обняли меня, будто она уже знала, что произошло. И эта невольная ласка с ее стороны послужила прорывом внутренней плотины. Я разрыдалась у нее на груди, опустившись на пол и увлекая за собой родительницу. Мама что-то шептала, гладила меня по спине, но все было в этот момент не важно. Словно здесь было только мое тело, а моя душа осталась там, в лесу…

— Тише, моя девочка, успокойся. Ты справишься. Теперь все будет хорошо.

Хорошо? Разве теперь может быть все хорошо? Мой мир рухнул…

И именно в этот момент в моем сердце словно что-то ожило. На миг стало больно, как будто прокололи кожу иголками, но в следующую секунду дышать стало легче. Я не понимала метаморфозы, происшедшей со мной, но это заставило меня здраво взглянуть на окружающий мир.

Я сидела на полу в объятиях мамы, которая не спрашивала, что со мной произошло. Будто она уже знала, что именно случилось. Я отстранилась и теперь взглянула на родную мать трезвым взглядом. Нет, не может быть! Она не может быть настолько черствой!

Бросила мимолетный взгляд на кольцо, которое продолжала сжимать в кулаке. Она знала! Она знала, что оно мне понадобится. Она в сговоре с Лимберием, вот только… Только, похоже, они преследовали разные цели и мама умело использовала чужие амбиции.

— Как ты могла? — тихо прошептала я. Она попыталась меня обнять, но я вскочила на ноги и отшатнулась. — Как?!

В моей голове сложилась полная картина. Вот она — партия, которую умело разыграла бывшая королева. Она вернула себе власть. Она устранила соперников. Теперь ничто не мешает на ее пути к трону. Только вот она опять недооценила меня — неужели она верит, что после этого я смогу быть послушной игрушкой в руках кукловода? Я горько усмехнулась. Слезы больше не душили.

— Какая же ты… Я ведь до последнего верила, что ты любишь меня! Надеялась, что просто ты сама не осознаешь свои чувства, не можешь принять свою материнскую любовь, а ты… Ты разрушила все хорошее, что было между нами! Ты серьезно думаешь, что после этого я смогу простить тебя?

— О чем ты, львенок?

— Не надо! Не притворяйся! Я больше не поверю ни единому твоему слову! Ты все разрушила! Все, во что я верила с самого детства! Знаешь, что бывает, когда вера рушится? Идолов сжигают, мама! Сжигают! И ты даже не представляешь всю силу праведного огня! Ты убила единственного феникса, который искренне любил меня! Мою пару!

— Пара — это миф, выдуманный религией. Ты сама придумала…

— Придумала? — расхохоталась я. — Мне тебя жаль! Ведь вместо сердца у тебя камень, потому что ты даже не представляешь, что такое истинная любовь, что такое единение сердец. Мне жаль тебя, потому что ты уничтожила единственное светлое чувство, которое было у тебя в жизни, — мою любовь к тебе. Ты растоптала ее, как ненужную вещь, и ты об этом пожалеешь. Вот только уже будет поздно. Слишком поздно.

Ее лицо искривила гримаса злости. Она сжала кулаки, и я поняла, что еще немного и она бросится на меня, чтобы задушить. Но она сдержалась. Я же была слишком зла, чтобы осознать перемены. Боль от потери ушла, уступив место здравому смыслу и неожиданной легкости.

— Лео…

— Замолчи! — закричала я, сосредоточившись и обернувшись к окну.

Где-то там вдали я не увидела, но почувствовала полет черного дракона. Сердце забилось в безумной надежде, но это была даже не надежда, а уверенность: он жив! Не знаю, каким чудом, но он жив! Сколько еще козырей спрятано в рукавах моей пары? Надеюсь, бесконечное множество! Я невольно улыбнулась и вновь расплакалась, только теперь слезами облегчения.

— Лео!

Этот оклик матери привел меня в чувство. Я утерла тыльной стороной ладони слезы и внимательно посмотрела на родительницу. Я не смогла заметить на ее лице ни проблеска какого-либо чувства — все сковала безразличная маска бывшей королевы, отвергнутой и ненужной.

— Где их величества?

Теперь мой мозг заработал на сто процентов, когда я поняла, что Ордарион жив. Но страх еще не ушел, ведь я не видела собственными глазами свою пару, лишь чувствовала его, а это не одно и то же.

Мама молчала. О господи! Ордарион покинул дворец, а здесь было слишком много людей, которые мечтали свершить переворот. И у каждого есть свои мотивы. Каждый хочет власти. Мы покинули эпицентр боевых действий. Ночь цветения огнецвета… Разве можно придумать время, более подходящее для государственного переворота?

— Ты убила их!

— Не переживай, — едко ответила она, будто действительно ревновала. — Твоя несостоявшаяся свекровь еще жива, поэтому ты даже можешь попрощаться с ней.

— Я не могу поверить, что ты моя мать!

— А я не могу поверить, что ты так просто предала меня! — воскликнула мама. — Меня достаточно бросали в этой жизни, но ты… ты моя дочь! Как ты могла?

— Да ты готовила мне участь игрушки!

— Я хотела тебе счастья!

— Ой ли? Сейчас уже можешь не притворяться! И знаешь что? Все смерти, произошедшие этой ночью, будут на твоей совести. И ты ответишь за каждое злодеяние.

— Какие пафосные речи! — рассмеялась Еванжелика. — Вот только знаешь что, моя дорогая? Ты станешь королевой, а я — регентом. И уже потом посмотрим, что можно будет сделать с этим. Ты еще будешь мне благодарна.

— Благодарна? — усмехнулась я. Мне нужно потянуть время. Что будет, когда вернется Ордарион? Не знаю, но хочу верить, что все обязательно наладится. — За что я могу быть тебе благодарна? Ты дала мне жизнь и сама же разрушила ее.

Мама хотела ответить, но не успела. Двери отворились, и в покои вошел глава Северных ветров. Он склонил голову, но передо мной. Я усмехнулась.

— Вы же вроде хотели счастья для меня. Что изменилось с тех пор?

— Ничего, Леоника, — грустно улыбнулся мужчина, — я по-прежнему желаю тебе счастья, вот только во главе нашего государства должен стоять истинный наследник, а не сильный маг, которого усыновили, лишь бы сохранить род.

И тут я поняла все. Во всем виновата я. Мои неосторожные слова, мое доверие к матери испортили не только мою жизнь. Они погубили королевскую чету. Когда-то я обмолвилась о своих чувствах к Дарию, и король с королевой поняли все превратно. Они приняли его за усыновленного ребенка, которого хотят поставить во главе государства ради продолжения рода фениксов. Точнее, мама со временем поняла, что он полубог, но остальных убедила в более правдоподобной версии. Как же смешно!

— Но теперь, по вашему мнению, все изменилось, — вслух продолжила я свои мысли. — Ведь в Эмерит вернулся артефакт богов, с помощью которого можно питать пещеру Созидания. Я права?

— Когда-нибудь ты поймешь наши решения, — вздохнув, ответил глава Северных ветров.

— Ваша светлость, кажется, Еванжелика вам не все рассказала. — Я намеренно называла мать по имени. — Ведь Ордарион является моей парой, поэтому я бы в любом случае взошла на престол. Ни к чему были такие кардинальные действия, разве не так?

— О чем ты говоришь, Леоника? Твоя пара родственник Эстэтты.

— О, ближайший родственник, — с усмешкой ответила я, внимательно смотря на свою мать.

Господи, сколько в ней коварства и лжи! Она умело управляет даже собственным отцом. Что творится за стенами этого дворца? Я даже представить боюсь! Сколько людей она своими речами переманила на свою сторону, чтобы они поддержали ее? Сколько глав восстало против собственного короля?

Верить в то, что Станион мертв, было трудно. Как-никак он мой отец. И пусть король из него вышел слишком мягкий, он был достоин лучшей участи, чем смерть от руки бывшей жены.

— Ваша светлость, ваша дочь солгала вам намеренно. Если хотите знать правду, проводите меня к ее величеству Эстэтте.

— В чем именно солгала Еванжелика? — засомневался герцог.

— В том, кем является Ордарион. Он больше, чем все мы. В нем будущее нашей расы. И мне жаль, что вы этого не понимаете. — Я внезапно вспомнила о покушениях и обратилась к матери: — Ты ведь сговорилась с Лимберием. Скажи, а те покушения — твоих рук дело?

— Отравление бы тебе не грозило. Ордарион наверняка разгадал, что это был лишь способ запугивания. Мне необходимо было создать для тебя атмосферу страха, чтобы ты ждала моего возвращения и приняла меня как единственную защиту.

— Но я тебя удивила, да?

— Очень, — зло прошептала она. — Ты влюбилась. И твои чувства разрушили мои планы.

— А второе покушение? Когда Миалия напала на меня с ножом?

— Я не имею к этому никакого отношения, и в этом случае, пожалуй, благодарна Ордариону. Он спас будущую королеву.

Понятно. Значит, в тот раз действовал Лимберий. Уверена, что Дарий бы поступил с ним более жестко, но король наверняка настоял на помиловании своего родственника. Старший принц порой поступает жестко, но он идеальный кандидат на роль правителя. И моего мужа. Рядом со мной должен быть только такой человек.

Дарий, где же ты?

Я вновь бросила взгляд на окно и теперь увидела, как вдали летит черный дракон. Пока едва различимый, но я чувствовала, что это моя пара. По моим губам скользнула улыбка, и я вновь обернулась к родственникам.

— Леоника, когда ты говорила, что твоя мать лгала мне, что ты имела в виду?

— Она лгала всем. Неприятно чувствовать себя обманутым, не правда ли? — спросила я, приподняв бровь.

— Я это делала из лучших побуждений, — переглянувшись с отцом, ответила Еванжелика. — Лео, давай поговорим спокойно.

— Нет. Спокойно мы разговаривать не сможем. Я не знаю вас, женщина. Вы чужая, вы незнакомка, которая по воле судьбы называется моей матерью.

Еванжелика даже отшатнулась, будто мои слова были звонкой пощечиной, и зло усмехнулась. В комнату внезапно вошли стражники. Форма не королевских гвардейцев, эмблемы разных кланов, значит, объединенное войско. Кажется, она всем успела запудрить мозги. Или каждый из них преследует свои цели.

— Посиди здесь. Во дворце сейчас небезопасно.

— По чьей воле, интересно?

— Леоника, — подал голос глава Северных ветров, — тебе действительно лучше остаться тут. Здесь ты в безопасности. Мы все уладим, и ты сможешь занять свое законное место на троне.

— Как вы все меня бесите, — неожиданно изрекла я. — Вы настолько властолюбивы, что смеете прикрывать свои мотивы добрыми намерениями и любовью. Да как у вас языки поворачиваются оправдываться передо мной? Уйдите. Скройтесь с моих глаз. Я не желаю вас видеть.

— Когда-нибудь ты поймешь нас, — прошептал герцог перед уходом.

Как же людьми легко манипулировать! И мы с Дарием тоже хороши, особенно я! Поддались собственным чувствам и желаниям и покинули дворец! Ирдариона тоже наверняка выманили, чтобы управлять гвардейцами было некому. Хотя тут неоднозначно. Он может вести свою игру, но для начала хотел убедиться в нашей смерти. Только вот почему он не убил меня? Он же мог с легкостью пустить стрелу в сердце, пока я бежала к границе купола.

А что, если он специально убил Дария? Что, если им двоим известно то, чего не знаю я? И эта информация дала им повод для подобных действий. Тогда получается, что Ирдар спас нас и оказался там не совсем по собственной воле. Им тоже могли манипулировать, чтобы избавиться от его присутствия во дворце и беспрепятственно занять главенствующую позицию. Ведь без него гвардейцами мог управлять только король, но если на него было совершено покушение, то спасти его в этом случае было некому.

Я уже приняла тот факт, что Станиона нет в живых. Теперь я больше всего желала не допустить смерти королевы, ведь я знаю, что она мама моей пары. Она дорога ему. Я посмотрела в окно. Черный дракон летел рядом с сапфировым, они приближались. И теперь не оставалось сомнений, что Ирдарион вовсе не враг, а я под натиском эмоций испугалась его. Облегчение затопило мое существо, и я вспомнила, что я не просто феникс, а инициированный.

Распахнув створки окна, я выскользнула наружу и полетела вниз. Не прошло и десяти секунд, как к небу воспарил золотой дракон, размахивая мощными жилистыми крыльями. Я приближалась к Дарию, он летел быстрее брата, и мое сердце в этот момент готово было выпрыгнуть из груди. Казалось, еще секунда промедления, и я погибну от тоски.

Встреча двух драконов — единого целого — была по восприятию странной. Безудержная эйфория, восторг. Я не могла выказать все чувства, охватившие меня в тот момент, когда два дракона сплелись шеями, будто ласкали друг друга, радуясь новой встрече. Мне же в этот момент захотелось заплакать. Навзрыд. Показать, как мне было больно, когда я поняла, что его больше нет…

Мы опустились на балкон, трансформировавшись, и тут же бросились друг другу в объятия. По моим щекам катились слезы, я сжала в кулаках ткань светлой рубашки полубога, прижимаясь к нему сильнее, стараясь высказать без слов, как сильно люблю его. И вот истерика накрыла меня. Продолжая сжимать ткань сорочки, я била кулаками по груди Ордариона, всхлипывая и выказывая всю свою злость на его поступок.

— Как ты мог… Да ты хотя бы предупредил… Я же умерла там вместе с тобой! Дарий, неужели ты не понимаешь, как мне было больно? Ненавижу, ненавижу тебя за это!

Он наклонился, стер слезы с моих щек и впился в губы каким-то мучительным поцелуем. Лечащим. Забирающим мою боль. Успокаивающим. Поцелуй быстро перестал быть жестким, становясь нежно-страстным. Я обхватила возлюбленного за шею, притягивая к себе и стремясь быть как можно ближе. Воздуха стало катастрофически не хватать. Но я бы все равно не отпустила Ордариона, даже если бы воздух закончился вовсе.

— Не хочется вас отвлекать, но внизу происходит что-то странное, — подал голос Ирдар, и я нехотя отстранилась от Дария, с неудовольствием взглянув на брата.

— Почему ты не сказал?

— Я пытался. Ты не слушала. Но я тебя понимал в тот момент, — вздохнул Ирдарион и кивнул куда-то вниз.

Мы подошли к уступу, и я сильнее прижалась к Ордариону. Мне стало страшно. Внизу ровными рядами через главный зал входили воины, причем с эмблемами разных кланов. Смена власти.

— Тронный зал? — спросил Ирдар у брата.

— Скорее всего. Я недооценил Еванжелику, — вздохнул Дарий.

И я поняла, почему он ее недооценил. Из-за меня. Он до последнего не хотел причинять мне боль. Он надеялся, что мама одумается, что я заставлю ее поменять свои решения. Но она еще хуже, чем я представляла. Король убит. Я посмотрела на Ирдариона, который еще не знал, что лишился отца. Взяв брата за руку, я сжала его ладонь и решила: пусть он узнает это от меня, чем увидит собственными глазами.

— Ирдар, — произносить горестные слова было тяжело, я вздохнула и попыталась взять эмоции под контроль, — его величество…

Я не договорила. Брат отшатнулся, но удержался на ногах. На мгновение его взгляд обжег меня ненавистью, но в следующий миг он совладал со своими эмоциями. Лицо Дария побледнело так же, как и у младшего принца. Инквизитор выдохнул и сжал кулаки. В этот момент я поняла, что полетят головы. Крови будет много.

— Дарий, Ирдар… — начала я, но меня не слушали.

— Не время позволять эмоциям взять верх над разумом. Идем. Нам нужно остановить ужас, который тут творится, — мотнул головой Ирдарион и уверенно пошел в сторону дворца, держа наготове арбалет.

Мы последовали за ним. Два болта пришлись на стражников, стоявших в дверях. Я даже не моргнула, когда тела опустились на пол с проткнутыми шеями. Мы спустились по лестнице и вышли в коридор, остановившись за стенкой. Впереди были еще стражники, о чем-то громко разговаривающие. Ирдар поправил арбалет.

— Что будем делать?

Никто не ответил. Дворец неожиданно ожил. По коридору еще пробежали воины, даже не заметив нас. И только позже я увидела мерцающий купол, который держал Ирдарион. Воины о чем-то переговаривались, и я удивленно посмотрела на Дария.

— Кажется, они обнаружили твой побег. Видимо, не рассчитывали, что ты убежишь.

Логично. Но остается еще множество вопросов, один из которых — что нам теперь делать?

— Дарий, ты сможешь сдержать натиск, если мы пройдем в тронный зал? — спросил младший принц.

— После сегодняшней зачарованной стрелы не уверен, — поморщился принц.

— Зачарованной? — переспросила я.

— Из специальной стали. Такие стрелы и болты всегда достигают живой плоти.

— Она летела в тебя, — добавил Ирдар со значением, и я вновь почувствовала себя виноватой.

Дарий поцеловал меня в висок.

— Без тебя моя жизнь ничто, поэтому смерть того стоила, — ответил он и обратился уже к брату: — Не все главы кланов поддерживали принцессу, помнишь? Сейчас они сидят в своих покоях во дворце, придерживаясь нейтралитета. Найди их и уговори встать на твою сторону. Я с Лео отправлюсь в тронный зал и выиграю время, а может, и заставлю их преклонить колени. Это уж как получится. Если им не нравится на троне наследница клана Северных ветров, то королем стану я. Нашу связь все равно уже не скрыть.

— Ты собираешься открыть всем свое происхождение? — удивился Ирдарион.

— Другого выхода нет. Надеюсь, что все отреагируют подобно тебе. А боги не очень разгневаются.

Младший принц ничего не ответил. Он кивнул и удалился по коридору. Его никто не видел, как и нас. Я поняла, что теперь купол удерживает Дарий.

— Все будет хорошо, — прошептал возлюбленный, и я не могла ему не поверить.

В тронном зале собрались восемь глав различных кланов, включая моего деда. Родственником называть я его не желала, но именно им он мне и приходился. Как только мы оказались внутри, Дарий снял с нас полог. Если здесь до этого велась оживленная дискуссия, то сейчас все разговоры прекратились и взоры устремились к нам. Дарий сильнее сжал мою руку и уверенно прошел вперед, остановившись рядом с моей матерью.

— Не отойдете от моего трона? — насмешливо протянул он, и мама невольно сделала шаг назад. Она будто бы была поражена тому, что он выжил.

А он и не выжил. Он воскрес.

Ордарион под всеобщее безмолвие прошел к двум тронам, усадил на один из них меня, после чего на второй сел сам. Он цепким взором оглядел зал, откинулся на спинку и усмехнулся. Он явно ожидал каких-то действий от своих подданных, но те были слишком шокированы его появлением.

И нашей связью. Теперь ее увидели все. И если некоторые задавались вопросом, как такое возможно, то другие начинали понимать, что никакого маркиза на самом деле не существовало. Все это время он и был Ордарионом. И теперь в глазах у многих можно было прочитать вопрос: кем является принц, если он способен на такое?

— У кого-то есть возражения? — спросил Ордарион.

Воины схватились за рукояти мечей, ожидая приказа от своих глав. Дарий же был полностью спокоен. Ну да, умереть ему уже было не страшно, но вот я еще раз испытать подобную боль не желала. Кто знает, что произошло бы в следующий момент, если бы не глава Северных ветров, который неожиданно опустился перед нами на колено и приложил руку к груди.

— Скоро рассвет, — проговорил он, — прекрасное время, чтобы начать эру нового правления. Вы так не находите, ваше высочество?

— На наш взгляд, это прекрасная идея, — переглянувшись со мной, ответил Ордарион. — Ваша светлость, согласны ли вы первым принести клятву верности, подавая пример другим главам земель Восставших из пепла?

Сомнения лишь на секунду охватили герцога, но страх в итоге переборол властолюбие. Может, не все еще догадались, кем является Дарий, но некоторые догадки у них определенно были. О местных богах и их возможностях они осведомлены поболее меня.

— Я клянусь вам в вечной верности, пока моя душа не уйдет в лучший мир, — склонив голову, ответил глава Северных ветров.

— Да будет так!

Ордарион поднялся со своего места и подошел к мужчине, достал из ножен меч и слегка ударил им плашмя по его плечу. Когда условности были соблюдены, тот поднялся с колен. Его место занял глава Теплых заливов вместе со своим сыном.

— Артефакт ведь вам не нужен, чтобы питать пещеру?

— Верно, — серьезно ответил Ордарион.

Среди вчерашних гостей, а сегодняшних предателей, пробежал шепот. Если они и пошли вслед за моей матерью из-за артефакта или из-за возможности в последующем свергнуть молодую королеву, то теперь их планы рухнули. Они видели перед собой сильного лидера, который не позволит даже зародиться мятежу. Глава Теплых заливов кивнул и бросил свой меч к подножию трона. Зазвенела сталь, чтобы несколькими секундами спустя смолкнуть, знаменуя покорность своего хозяина.

Снова раздался звук падающей стали, и меч главы клана Теплых заливов последовал за мечом моего деда. Мама стояла в безмолвном молчании и сжимала от ярости кулаки. Мне было больно смотреть на то, в кого она превратилась. Я отвернулась от нее и посмотрела на следующего главу клана, преклонившегося перед нами. Я видела сомнения на его лице. Он явно жаждал власти, но, к сожалению, доверился не тому фениксу.

Когда пришел Ирдарион, необходимость в вооруженной поддержке уже отпала. Ордарион непостижимым для меня образом смог склонить людей, сломить их волю и жажду власти своим присутствием. Они боялись его. Но без страха не может быть полного подчинения. Все происходящее казалось мне безумием, но это был обязательный обряд становления новых монархов. Я старалась не думать о том, что где-то во дворце лежит мертвое тело его величества Станиона. Я просто старалась об этом не думать, как бы малодушно это не было с моей стороны.

Последним склонил голову Ирдар. Он также поклялся в верности своему брату и мне. Брат поднялся на ноги и подошел ближе к нам, шепнув лично мне:

— Даже в обычном платье и плаще ты выглядишь величественнее, чем твоя мать.

Я вновь обратила свой взор к родительнице, которую сейчас сдерживал ее отец. В ее глазах полыхал гнев. Все планы бывшей королевы полетели к чертям. Было ли мне ее жаль? Да. Мне жаль, что у некоторых фениксов напрочь отсутствует сердце, ведь без него невозможно почувствовать весь спектр эмоций, преподносимых нам самой жизнью.

— Благодарю всех за отсутствие сопротивления, — поставленным голосом объявил Ордарион. — Надеюсь, все понимают, что я не король Станион и не потерплю неподчинения. Если я еще раз вернусь во дворец и заподозрю мятеж, то полетят головы и прольется кровь. Вам не придется сомневаться в правдивости моих слов. Надеюсь, я был услышан.

Все молчали, лишь в глазах у многих застыл страх вперемешку с разочарованием и восхищением. Какие странные эмоции бывают у людей, когда их планы рушатся, но они осознают, что не могло получиться лучше. Дарий подал мне руку, тем самым заставляя подняться на ноги. Мы смело двинулись вдоль ровных рядов гостей, давая всем присутствующим понять, что у нас нет ни малейшего страха. Склонялись головы, подданные прятали взгляд. Когда этот круг почета был окончен, мы вновь встали у своих тронов. Я посмотрела на возлюбленного, прочитав в его глазах одобрение на следующие действия.

— Все могут быть свободны. Уверена, что в ваших кланах вас ждет множество срочных дел.

Намек поняли все, поэтому поспешили покинуть тронный зал. Исключением из общего числа была моя мама. Она стояла каменным изваянием и с ненавистью смотрела на Ордариона. Когда в зале остались только я, принцы и двое стражников у дверей из числа поддерживающих Ордариона кланов, мама решила начать разговор:

— Ты совершаешь ошибку. Они используют тебя.

— Он моя пара. Разве это возможно? — обессиленно спросила я. Что-то ей доказывать я устала. Не было ни физических сил, ни моральных. Я лишь ждала рассвета, чтобы тот смыл с меня тревоги прошедшего дня и ночи.

— Истинные пары — выдумка! Бог дважды изменил Богине, так с чего ты взяла, что твой обожаемый Ордарион будет хранить тебе верность?

В ней говорила боль. Она слишком поздно осознала свои чувства к мужу. Действительно, истинные пары — это дар-проклятие. Сколько судеб они погубили! Вот только это не моя история. У моей истории счастливый конец. Ордарион хотел ответить, причем, судя по взгляду, в весьма грубой форме, поэтому я взяла его руку и крепко сжала в своих пальцах, после чего отпустила и сделала несколько шагов вперед.

— Я доверяю ему, ведь доверие — это самое важное, что есть в отношениях. Мне жаль, что ты так и не познала счастье истинного единения. Я прощаю тебя, но только ради самой себя. Не хочу губить себя ненавистью и обидой.

В глазах матери полыхнула ненависть. Изумрудные глаза зажглись огнем, и я вспомнила, что она сильная магиня. Столп изумрудного пламени полетел в Ордариона, но в то же мгновение Ирдар выпустил болт в мою маму. Для меня время будто замедлилось. С одной стороны было пламя, летящее в моего возлюбленного, но я точно была уверена, что он сможет его остановить, не зря же он полубог, с другой стороны — родительница, которой суждено было умереть от кровотечения.

Перед глазами проносились воспоминания детства, потом юности. Неужели она всегда все делала с расчетом? Я не уверена, руководили ли ею постоянно корыстные побуждения, но знаю — какой бы она ни была, она моя любимая мама. Она тот человек, который сделал мое детство счастливым, радостным, веселым. Я люблю ее, несмотря ни на что, ведь мы не выбираем, кого любить, а лишь тех, кого ненавидеть. И ее ненавидеть я не желаю.

— Нет!

Я бросилась наперерез болту. Сталь легко вошла в мою грудь, словно нож в масло. Я вскрикнула и осела на пол, захлебываясь собственной кровью. Крик мамы и Ордариона раздался одновременно. Они оба бросились ко мне. Кажется, родительница только сейчас поняла, насколько любит меня.

— Львенок!

— Лео!

Дарий притянул меня к себе, положив мое тело к себе на колени. Мне стало еще больнее, но я не могла лишить его последних совместных мгновений. Больно. Очень больно. В глазах возлюбленного стояли слезы, Дарий лихорадочно гладил меня по волосам, не в силах совладать с собственными эмоциями. Мама рыдала рядом, а я чувствовала, как мое сознание начинает уплывать.

— Дарий, я не хотел! О боги, простите меня! Что я натворил?! — Голос Ирдара раздавался где-то вдали, но, кажется, именно он отрезвил Ордариона.

Слезы будто высохли на его глазах, он крепче сжал меня в объятиях, прижав к себе, и прокричал куда-то в пустоту:

— Вы вернете мне ее! Слышите? Я сровняю ваш любимый мир с землей, сожгу его в огне, если вы не вернете мне ее! Вы не посмеете отнять ее у меня!

— Львенок, — шептала мама, гладя меня по волосам.

Почему я не умираю? Мне больно, очень больно. Видимо, болт попал неудачно, не в сердце, раз я еще жива, но истекаю кровью. Но, кажется, моя смерть неминуема. Кажется для обычного смертного, но не для сына Бога.

Зал неожиданно залил яркий свет, а у меня уже не было сил, чтобы зажмуриться. Слова доносились до меня будто сквозь плотную пелену, но сознание продолжало удерживать меня на тонком волоске жизни.

В центре зала после исчезновения света остались стоять двое — Бог и Богиня. Они бесстрастно взирали на происходящее, и лишь где-то в глубине их глаз теплилась нежность. Ирдар и моя мама распростерлись на полу в глубоком поклоне, но Ордарион с вызовом посмотрел на них.

— Спасите ее!

— Она смертна, — ответила Богиня.

— Смертна? — усмехнулся Ордарион. — Ты спасла ее еще тогда, когда она была в утробе матери. Желая мне счастья, ты настояла на возвращении Леоники в этот мир. Ты знаешь, что я — будущее вашей любимой расы, так спасите ее еще раз.

— Ордарион, это невозможно! — Бог поддержал свою жену.

— Невозможно? Разве не вы владыки всего невозможного? Разве не ты явился в моем обличье на Землю, чтобы спасти мою пару? Я давно догадался об этом. У богов есть свои пары. И ты знаешь, что я не смогу жить без своей половинки, потому что она не просто истинная пара моего дракона, она — моя вторая сущность. В ней моя жизнь. Но поверьте, если вы не спасете ее, я превращу ваш мир в руины.

— Ты смеешь угрожать нам? — удивленно и даже с каким-то восхищением спросила Богиня и неожиданно улыбнулась. — Ты знаешь, что мы не можем иметь детей и мне приходится лишь заботиться о своих созданиях. Я бы хотела, чтобы ты был моим сыном. Оставь этот мир и стань демиургом, создателем, как и мы. Согласен ли ты, Ордарион?

— Провести вечность в одиночестве? Меня устраивает тот срок жизни, который я проведу рядом с возлюбленной, — уверенно ответил полубог, и его настоящий отец усмехнулся.

Он мягко ступал по мрамору, словно плыл. Он был самым красивым мужчиной на свете. Властный и мягкий одновременно. Идеальный, но не мой любимый. Бог опустился передо мной, дотронувшись до груди. Рана тут же затянулась, и я смогла сделать судорожный вдох. Но крови было потеряно слишком много, поэтому Бог наклонился ниже, почти касаясь моих губ, и прошептал:

— Я дарую тебе жизнь, но равна она будет сроку, отведенному твоей паре. Люби и береги моего сына, смертная.

Мягкое сияние, струившееся из губ Бога, охватило всю мою сущность. Я выгнулась, закрыв глаза, и сделала глубокий вдох. Темнота накрыла меня, отрезая от существующего мира и Богов, которые спустились к людям из-за угрозы, исходящей от собственного ребенка. Их логику мне не понять, но Богиня действительно любит свои создания.

А за окном начинался рассвет, извещая о новом дне, смывая печали прошедших суток.

Глава 19

Я очнулась на следующий день, но из постели мне встать не разрешили. Дарий окружил меня заботой, хотя дел у него было невпроворот. Даже Ирдар нашел свободную минутку заглянуть ко мне. Он осунулся, у него с трудом получалось стоять на ногах, не говоря о том, чтобы шутить. Именно он нашел свою мать, рыдающую на груди мертвого мужа.

Мой путь к трону вымощен трупами, но я сделаю все, чтобы этого больше не повторилось. Я буду любить своего мужа и наших детей.

— Прости меня за болт, выпущенный из моего арбалета, — проговорил принц. — Знаешь, когда-то в академии магии мы с однокурсниками баловались гаданиями, вызывая духов в наш мир. И мне было предначертано убить своего брата и сестру. Тогда я посчитал это шуткой, ведь сестры у меня не было. Но после окончания академии мысль о том, что я должен убить Дария, не покидала меня. Я ему всегда завидовал, хотя с самого детства он был для меня самым близким фениксом. А потом появилась ты. Даже не представляешь, как я сильно испугался. Места себе не находил. И в итоге предсказание сбылось. Я убил своих родных.

— Ирдар, это не так! Дария убил Лимберий, ты лишь избавил его от продолжительных мук, чтобы он быстрее возродился! А меня… Тут ты, наоборот, спасал нас, просто я подставилась под болт.

— Все равно ужасное чувство, — поморщился брат и, наклонившись, поцеловал меня в лоб. — Отдыхай, принцесса.

Облегченно вздохнув, я проводила брата взглядом. Как иногда прихотливы повороты судьбы!

Погребальный обряд, по обычаю фениксов, состоялся на седьмой день. Тело заморозили с помощью магии, чтобы оно не разлагалось. Утро похорон было пасмурным, все боялись, что пойдет дождь и потушит пламя, в котором должно сгореть тело бывшего короля. Я стояла рядом с молчаливым Ордарионом, наблюдая огромную толпу фениксов, которые пришли отдать дань уважения своему королю. Я неприязненно оглядывала молчаливые ряды, но понимала, что виновен во всем был один феникс. Изумрудный дракон, которого рядом со мной не было.

Ордарион не плакал, но скорбел по погибшему отцу. Может, он и не был его кровным родственником, но Станион был человеком, воспитавшим его, отдавшим свою любовь. Эстэтта, заливаясь слезами, стояла рядом, поддерживаемая своим младшим сыном. Я встретилась с ней взглядом, и она разрыдалась еще горше.

За горизонтом занимался рассвет, и в его сполохах горел костер, сжигавший тело бывшего короля.

Дальше были поминки. Мне кусок в горло не лез, поэтому я ушла в свои покои. Ордарион не пошел следом за мной, у него было еще много дел с главами кланов. Он не собирался оставлять без внимания мятеж, стремясь доказать, что не зря занимал должность Инквизитора.

В комнату постучались, и служанка доложила о приходе моего деда. Глава клана Северных ветров вошел в покои будущей королевы с почтительным поклоном. Я кивнула и указала на диван. Когда мы сели, герцог начал свою речь.

— Она любит тебя.

— Наверное, именно поэтому решила сделать своей куклой.

— Она раскаивается.

— Не сомневалась, ведь ее планы рухнули.

— Знаю, мать она не идеальная, но прости ее! Она ушла служить в храм, дала обет безбрачия. Тебе больше нечего опасаться, поэтому отпусти эту боль.

— Я не держу зла, — тяжело вздохнув, ответила я. — Просто не хочу ее видеть. Мне больно. Когда-нибудь, но не сейчас.

— Ты добрая девушка, — неожиданно изрек его светлость. — Мне жаль, что все так обернулось.

— Мне тоже жаль. Ордарион упоминал, что уже издал приказ о лишении вас титула.

— Понимаю, — кивнул мужчина и поднялся на ноги. — Береги себя, Леоника. Я буду молиться богам, чтобы в твоей жизни все сложилось удачно.

Он ушел, так и не дождавшись моего ответа. Мама ему не рассказала о Верховных, которые меня воскресили. Участники тех событий негласно решили хранить молчание и не рассказывать о происшедшем. Когда ты знаешь о существовании богов, но не сталкиваешься с ними, в душе живет трепет и некий страх. Когда же ты понимаешь, что они ближе, чем кажутся, они становятся для тебя достижимыми и теряют свой статус. Именно поэтому стоило оставить разговоры о них в прошлом, продолжая почитать и бояться богов.

Вечером ко мне зашла королева. Я обняла ее и усадила рядом с собой. Она слегка улыбнулась.

— Спасибо тебе. Спасибо, что любишь его.

— Я не могу иначе, — пожала плечами я.

— Сейчас я живу только ради своих сыновей. Пока не увижу счастье Ирдара, не уйду вслед за Станионом.

— Вы хотите смерти?

— Я не жажду ее, но не хочу жить. Сейчас я в том пограничном состоянии, когда любой шаг может привести в пропасть, — серьезно ответила она, и тут нечем было крыть.

— Они вас любят. Не причиняйте им боль своим уходом. В конце концов, у вас появятся внуки, ради которых тоже стоит жить.

Она неожиданно улыбнулась и кивнула. В моей голове замелькали картинки с маленькими детьми. Да, я хочу ребенка, но пока что слишком рано. Я еще не насладилась своим единением с женихом.

— Ордарион рассказал мне, что ты влюбилась в него еще на Земле.

— Я думала, что влюбилась в него, на самом же деле это был Бог, — смущенно пробормотала я. Мне было стыдно, что я приняла Бога за свою пару. Эстэтта, казалось, понимала меня.

— В этом нет твоей вины. Тебе действительно казалось, что это был Дарий. Бог имеет способность становиться любым существом, поэтому в тот момент он действительно был Ордарионом. Как был и Станионом в ту ночь, — задумчиво проговорила королева и отвернулась. И дальше продолжала тихим голосом: — Только на следующее утро, когда нам явились боги, я поняла, что произошло. Мне было противно и горько оттого, что я изменила своей паре, хотя и невольно. Но выбора у нас со Станионом не было, ведь мы сами просили помощи богов. Не смотри так, Леоника! Бог любит Богиню, пусть нам и невозможно понять их логику. Они истинная пара, но они бессмертны, и нам невозможно понять их чувства и мысли. А они между тем безумно любят не только друг друга, но и свои творения.

— Мне жаль, что вам пришлось столько пережить из-за моей матери.

— Не оправдывайся. Дети не должны отвечать за поступки своих родителей. Но теперь ты понимаешь, что в том, что ты влюбилась в Ордариона на Земле, нет твоей вины? В тот момент Верховный будто стал твоей парой, поэтому ты не могла выкинуть образ Дария из головы.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — подвела итог я.

Вдовствующая королева кивнула, но в глубине ее глаз навсегда поселилась тоска. Она больше никогда не станет прежней. Теперь ее удел оплакивать свою вторую половинку. Вот она, обратная сторона медали истинной любви.

Со дня похорон прошла неделя. Дворец начал оживать, были набраны новые проверенные стражники, сменились многие носители титулов, некоторые кланы перестали существовать, и их земли перешли короне. Королевство фениксов готовилось к великому событию — коронации новых монархов.

Мои занятия возобновились, только с определенным изменением в составе преподавателей — лингвистику мне преподавала феникс из другого клана, а не Миланика Дерраи. Как оказалось, именно она тогда подсыпала в еду псевдояд по приказу сторонников моей мамы. Она была сильным ментальным магом, что и неудивительно — чтобы быть моим учителем, одного высокого положения было недостаточно, нужно было еще разностороннее образование. Она хорошо знала мое расписание, поэтому и устроить ловушку было нетрудно.

Мне вернули мою компаньонку, леди Клошиэтту. Ордарион по моей просьбе восстановил ее в должности, но и Лавиэль неотрывно следовала за мной по приказу Ордариона. Он теперь каждую минуту боялся за мою жизнь.

Все это я вспоминала и обдумывала, сидя в ванне. На завтра была назначена коронация, и было самое время вспомнить, что произошло со мной за последние два с половиной месяца. Оказалось, что событий наберется на целую насыщенную человеческую жизнь.

Когда я вышла из душа, увидела на своей кровати полуголого Ордариона. Он, ни капли не стесняясь, обнимал руками подушку, глаза были закрыты, будто мужчина спал в своих покоях. Я приподняла брови и кашлянула. На меня не отреагировали.

— Дарий, — тихо позвала его я, но мужчина не откликнулся. Неужели так устал, что тут же заснул?

В моем сердце вспыхнула нежность к возлюбленному. Я улыбнулась и подошла ближе, поставив колено на край кровати и наклонившись к Ордариону, чтобы накрыть его одеялом. И только сейчас заметила, что его волосы были влажными — он явно недавно принимал душ. Тогда почему не лег у себя?

На мой мысленный вопрос быстро нашелся ответ, но было поздно. Черный дракон каким-то немыслимо быстрым движением опрокинул меня на кровать, завел мои руки над головой и навис сверху, улыбаясь, как кот, объевшийся сметаны. Знаю, сравнение избитое, но именно таким он и выглядел.

— Ордарион! — возмущенно воскликнула я, и принц наклонился ниже, вдохнув запах моих волос. Затем спустился еще ниже и провел губами вниз от подбородка до ключицы. Я невольно выгнулась, будто предлагая ему себя. Мужчина негромко рассмеялся, заставив меня смутиться.

— А ведь еще секунду назад ты возмущалась, — насмешливо протянул он. Я вспыхнула и принялась вырываться. На самом деле не очень активно. — Котенок, что такое? Неудобно?

Он наклонился ниже, почти касаясь моих губ. Я чувствовала тяжесть его тела, хотя он удерживался на локтях, чтобы не придавить меня. Смущение боролось с любопытством, и на стороне последнего было зарождающееся желание. Я невольно потянулась к губам Дария, прикоснувшись в легком невесомом поцелуе.

Принц замер. Неужели я сделала что-то не так? Но его следующие действия лишили меня всякого сомнения в правильности моих действий. Ордарион припал к моим губам с неистовой страстью. Прикусил нижнюю губу, принуждая меня открыться ему, и проник языком, заставляя меня то ли обороняться, то ли сдавать рубежи. Это было сражение, в котором каждый знал победителя, ведь сражались мы на одной стороне против пространства, разделяющего нас.

— Да-арий, — простонала я, и мои руки тут же отпустили, поэтому я смогла обнять мужчину за плечи, приникая ближе к нему.

Его ладонь сжала мою грудь сквозь тонкую ткань сорочки, вырывая из моего горла слабый стон. Страшно, но так заманчиво и желанно! Губы возлюбленного оторвались от жаждущего его ласк рта и спустились ниже, прокладывая дорожку из поцелуев к груди. Мои пальцы зарылись во влажных темных волосах, я выгнулась, предоставляя Ордариону полную власть над собой.

Неожиданно смущающим обстоятельством для меня оказалось его очевидное желание, упирающееся мне в бедро. Я покраснела, будто не сама фактически предлагаю ему свое тело. Дарий заметил мою реакцию, как и всегда, поэтому рассмеялся и вновь вернулся к моим губам. Его поцелуи лишали меня всяких разумных мыслей, но в этот момент мне и не хотелось думать о чем-то серьезном. Степень удовольствия, которое он доставляет своими прикосновениями, считается серьезной темой?

Вряд ли…

— Еще чуть-чуть, и я не смогу остановиться, — прошептал Ордарион, оставляя меня неглиже.

— По-моему, ты и сейчас не собираешься останавливаться, — констатировала я, чувствуя, как он проводил влажным языком по вершинке моей правой груди. Из моего горла вновь вырвался стон, а руки забегали по спине мужчины. Было ощущение, что я чувствую каждую мышцу под гладкой загорелой кожей.

— Одно твое слово сможет меня остановить, — через силу прошептал он, и его рука скользнула между моих ног. Я сжала их, но он лишь рассмеялся и вновь развел их в разные стороны.

— А стон может? — пытаясь собраться с мыслями, спросила я.

— Боюсь, что он лишь послужит катализатором, — хрипло рассмеялся мужчина и вновь приник к моим устам нежным, трепетным поцелуем.

Весь мир перестал существовать. За окном заходило солнце, окрашивая мир в багровые тона. В коридорах дворца сменялся караул. Бог с Богиней смотрели вниз и любовались своим творением. Но все это было так далеко от меня, так несущественно, когда весь мир сужался до двух фениксов, сплетенных воедино.

Я люблю тебя, Ордарион.

Я открыла один глаз и оценила обстановку. Так, лежу полностью раздетая, на моей правой груди по-хозяйски покоится мужская рука, а сам ее обладатель мирно сопит у меня за спиной. Я улыбнулась, вспоминая свою первую «брачную» ночь. Неужели это была я? На щеках вспыхнул румянец, и я зашевелилась, разбудив Ордариона.

— Доброе утро, любимая, — сонно пробормотал он, поцеловал в плечо и вновь закрыл глаза, опустившись на подушку.

Но заснуть нам дальше не дала физиология. Фениксы огненные существа, поэтому мы, застонав, вместе подошли к окну. Рассвет успокаивал мою кожу, а Дарий — мысли. Он обнял меня, и я откинулась ему на грудь, глядя, как начинается новый день. Сегодня мне предстояло стать королевой.

— Переживаешь?

— Ты же рядом, — улыбнулась я, прикрыв глаза. — с тобой ничего не страшно.

Но я слукавила. Мои руки дрожали, когда запястье и предплечье сжали браслеты-эсклаважи тонкой филигранной работы. Практически одинаковые с теми, которые я увидела однажды на площади. Нас венчали в храме, и благословение дали сами боги. Прихожане застыли с открытыми ртами, когда Верховные спустились с небес, чтобы запечатлеть не только благословение будущих монархов, но и брачующихся. Я рассматривала эсклаважи на своей руке и не могла поверить, что отныне я жена любимого мужчины.

Нервничала я и в тот момент, когда мне надевали на голову корону. Мои пальцы судорожно сжимали подлокотники, и, когда я произносила речь, голос слегка дрожал. Но уверенность приходит с опытом, поэтому я постаралась скрыть смущение и найти поддержку в глазах Ордариона. Главы кланов, некоторые из которых были сменены, становились перед нами на колени и еще раз давали клятву верности, только теперь уже королю Ордариону и королеве Леонике.

Вот так и проходила наша коронация. Гости пили за наше здоровье, пели хвалебные песни, а мы улыбались и принимали поздравления. Устав от общества, я отошла к фуршетному столу и пригляделась к угощениям, выбирая, чем лучше утолить голод.

— Поздравляю вас, ваше величество, — раздался голос позади меня, и я обернулась, улыбнувшись Ирдару. Он поднял бокал вина за мое здоровье и пригубил напиток.

— Без тебя всего бы этого не было.

— Брось! Я чуть не убил тебя. До сих пор просыпаюсь ночью в холодном поту, вспоминая твое окровавленное тело и болт, торчащий из твоей груди. Дарий не простил бы мне твою смерть и убил бы. А потом остался лежать там и сам, бездыханный.

— Нет, — не согласилась я, — он перед этим стер бы земли Восставших из пепла с лица Эмерита.

— Верно, — рассмеялся Ирдар и бросил взгляд на брачные браслеты на моей правой руке. У Ордариона были похожие, и мне все еще не верилось, что они навечно привязали меня к любимому мужчине. — Поэтому я крайне рад такому исходу событий.

Мы улыбнулись, и тут мой взгляд остановился на женщине в рясе в конце зала, она пришла в составе делегации храма, благословляющей правителей на царство. Женщина с надеждой смотрела на меня. Как я и думала, мама слишком поздно поняла, насколько я была ей дорога. Ирдарион проследил за моим взглядом.

— Приказать, чтобы ее вывели отсюда?

— Не стоит. Что мне от ее присутствия?

— Тебе неприятно.

— Когда-нибудь я прощу ее, Ирдар. Когда-нибудь, но не сейчас, — искренне ответила я.

— Кого простишь? — обняв меня за талию, спросил муж. Он поцеловал меня в щеку и незаметно для остальных гостей прикусил мочку уха. Я не могла не улыбнуться.

— Тебя. Говорит, ты сегодня ночью был настоящим зверем, — неожиданно изрек Ирдар, и я даже приоткрыла рот от удивления. Дарий мелодично рассмеялся, обняв меня и притянув к себе.

— Она не могла такое сказать. Я был нежен, правда, любимая?

— Меня сейчас стошнит, — закатил глаза Ирдар, — вы хоть представляете, как я себя чувствую? Мои брат и сестра целуются у меня на глазах, а о стонах, доносившихся из покоев молодой королевы, уже говорят все слуги во дворце. Пожалели бы мою психику!

Мы рассмеялись, только я все равно смутилась. Одно дело догадываться, что обо мне шепчутся, и другое дело знать. Хотя в итоге Ордарион стал моим мужем, так о каком стеснении может идти речь?

— Твою психику? Ирдар, не принижай себя. Кстати, на тебя неотрывно смотрит одна симпатичная фрейлина.

Ирдар даже не обернулся, но загадочная улыбка скользнула по его губам. Я проследила за взглядом мужа и увидела Лиатту, нервно кусающую губы. Приподняв в удивлении брови, я уставилась на брата.

— Она наконец поняла, что я ее пара. Если честно, я уже отчаялся, думал, она никогда не догадается! — рассмеялся Ирдарион.

— Лиатта — твоя пара?

— Моя, — мурлыкнул мужчина. Я еще никогда не видела Ирдара таким счастливым. — Только теперь я над ней тоже вдоволь поиздеваюсь, а то я уже пять лет хожу и вздыхаю о ней, а она все на брата смотрела.

— И как же она догадалась, что ты ее пара? — удивилась я.

Ирдар промолчал, лишь красноречиво подмигнул. Да-а, конечно, я знала, что обычаи у фениксов далеко не монашеские, но не ожидала, что Лиатта так легко прыгнет в постель к принцу. И теперь она поняла, что он ее пара? Однако это очень интересно.

— Ты ее не целовал, — констатировал Ордарион с усмешкой.

— Если бы я закрепил связь, она бы уже узнала, что мне от нее никуда не деться. А пока что она думает, будто я получил то, что хотел, и она мне больше не нужна. Пусть мучается.

— Тебе не жалко ее? — прошептала я.

— Не переживайте так, ваше величество, обещаю, что я сделаю ее страдания о-очень сладкими! — рассмеялся Ирдар и обернулся к Лиатте.

Та сразу же сделала вид, что смотрела не на него, отвернулась и заговорила с другой фрейлиной.

Мы с мужем, переглянувшись, рассмеялись, но комментировать не стали. Это его отношения, и советчик в них всегда будет лишним.

Гости смеялись, пили, и казалось, никто уже не помнил о событиях двухнедельной давности. И мне о них вспоминать не хотелось. Я просто наслаждалась внутренним спокойствием и близостью любимого мужчины.

В черных глазах заплясали чертенята. Мой вечер наступит только ближе к утру…

Глава 20

Лиатта Иллие, Эмерит

Обретение пары — процесс тонкий и непредсказуемый. Кто-то чувствует свою половину с первого взгляда, а кто-то узнает друг друга после сильного эмоционального потрясения. Второй случай говорит о слабой связи между половинками, но любую связь можно закрепить и усилить. Но ведь слабую связь можно перепутать с простой страстью, поэтому при встрече со своей парой и возникают сомнения.

Сильные, снедающие изнутри, выворачивающие душу наизнанку! И о них я знаю не понаслышке. О, как же мне хотелось обрести хоть какую-то определенность! Но, увы, предмет моих дум и страданий лишь усмехался и избегал серьезных разговоров, хотя сам был одержим той же безумной страстью.

Лишь одно утро. Одно утро перевернуло мою жизнь с ног на голову и заставило по-другому посмотреть на феникса, с которым была знакома почти пять лет. Его высочество Ирдарион Ярруа — моя головная боль и сильнейшее из увлечений!

Я боялась просыпаться, хотя уже чувствовала приближение утра. Солнце вот-вот должно было выглянуть из-за горизонта и подарить мне новый день, полный сомнений и страхов. Я не шевелилась, боясь разбудить Ирдара. Моя голова покоилась на его плече, а рука — на груди. Я затаила дыхание, наслаждаясь, возможно, последними секундами, проведенными в его объятиях. Все знают, что в постели принца редко кто бывает дважды.

А мне бы так хотелось еще раз повторить сегодняшнюю ночь! Сказать, что это было волшебно, — ничего не сказать. Иногда мне казалось, что я умерла и вознеслась к небесам, настолько сильными и яркими были ощущения. Но мерно поднимающаяся грудь под моей ладонью напоминает мне, что все случившееся было здесь и со мной. Единственное, о чем можно пожалеть, это об отсутствии поцелуев.

Ирдарион не спал. Не знаю, откуда была такая уверенность, но пошевелиться боялись мы оба. Или это все моя фантазия?

Его рука двинулась вверх по моему бедру, сминая белье. Я затаила дыхание, но прикосновение его ладони к моей груди вызвало стон наслаждения. Я открыла глаза и встретилась с притягательным взглядом уверенного в себе мужчины.

— С началом нового дня, — тихо прошептал Ирдар, проведя ладонью вдоль моего тела.

После чего принц, ни капли не стесняясь своей наготы, встал с кровати и подал мне руку. Во мне было больше природного стеснения, поэтому я обмоталась простыней. Ирдарион усмехнулся, но не прокомментировал мои действия. Мы вместе подошли к окну и встретили наш первый совместный рассвет.

Когда боль в теле начала утихать, его высочество встал позади меня, обняв за плечи. Я откинулась ему на грудь, боясь вздохнуть — казалось, что я могу задохнуться от его пьянящего аромата. В своих мыслях я не заметила, как принц стянул с меня простыню и теперь по-хозяйски исследовал мое тело, попутно покрывая поцелуями шею и плечи.

— Ирдар, — протянула я, откидывая голову назад и позволяя делать с моим телом все, что вздумается принцу.

— А ты не такая неприступная, какой казалась поначалу. Другие были сразу более сговорчивыми, — неожиданно изрек Ирдарион.

Это прозвучало пощечиной. Звонкой и болезненной. Не знаю, что вчера заставило меня прыгнуть в постель к младшему принцу, может, алкоголь, а может — собственное сердце, но я не жалела о прошедшей ночи. И все же его слова резанули слух. Именно поэтому я нашла в себе силы так же больно уколоть и Ирдариона:

— Думаю, вы откроете для себя доступность еще нескольких фрейлин, которые потеряли надежду на взаимность Инквизитора, ведь сегодня ваш брат женится по любви.

Обернувшись к мужчине, чтобы проверить реакцию, я столкнулась с яростным пламенем его взгляда. Красивое лицо исказила гримаса злости, руки сжались на моей талии.

— Ты сейчас сравнила меня с братом? — тихо, но угрожающе сказал он.

— Думаешь, только тебе позволено сравнивать меня с другими? — приподняв подбородок, с вызовом спросила я.

На лице Ирдара заходили желваки. Я не на шутку испугалась. Из-за близости его тела совершенно забыла о его высоком положении. Он может отдать лишь один короткий приказ, и уже на рассвете меня обезглавят.

— Пошла вон отсюда!

Каждое его слово резало ножом по моему сердцу. Но все же я подняла выше голову, приподняла простыню, обмотавшись ею, и принялась искать свои вещи, разбросанные накануне вечером. Он равнодушным взглядом наблюдал за мной, лишь сжатые кулаки выдавали его эмоции.

Унизительно. Все это было ужасно унизительно, но я проглотила обиду и, одевшись в ванной комнате, стремительно покинула покои его высочества. Выходя пообещала себе, что больше никогда даже не посмотрю в сторону Ирдариона Ярруа.

Как же я ошибалась!

Оказывается, мы не в силах совладать со своими эмоциями, особенно когда дело касается отношений между мужчиной и женщиной. Предположительно серьезным мужчиной и здравомыслящей женщиной, на деле же — не уверенными в своих чувствах и мстительными фениксами.

Прием в честь коронации Ордариона и Леоники Ярруа шел своим неспешным чередом. Дамы обсуждали платья, мужчины — политику. Удивительно, что один только взгляд может зажечь скучную атмосферу. Стоило Ирдариону посмотреть в мою сторону, как у меня на губах сама собой расплылась улыбка, и я бодрее заговорила с гостями и увлеченно слушала едва запомнившуюся мне историю.

Ирдар был везде. Казалось, он специально попадается мне на глаза, но разве не он выставил меня сегодня утром из своих покоев? Хотя сам же начал.

К концу приема мне уже было не важно, кто и что начал, мне хотелось помириться с Ирдарионом, обнять его и прижаться к мужской груди, слушая мерное биение сердца. Я готова была уже унизиться, и гордость сдавала последние рубежи обороны, когда Ирдар пригласил на танец одну из фрейлин.

Кватро. Замечательно!

Я приняла приглашение первого же кавалера, встала рядом с Ирдаром и его партнершей. Мы прожигали друг друга ненавидящими взглядами, но молчали и партнеров не меняли. Первые аккорды — и началось противостояние. Наши руки на мгновение соприкоснулись, чтобы тут же расстаться. Мы сделали шаг в направлении друг друга — чтобы в следующую секунду нас разлучили. Я старалась не смотреть на него, но взгляд все время возвращался к принцу.

— Почему ты сказала это, явно желая меня оскорбить? — прошипел Ирдарион, когда мы танцевали нашу совместную партию.

— Почему ты назвал меня одной из многих, да еще и доступной?

— Я не это имел в виду, — раздраженно ответил он.

— Изволь объясниться, — нахмурилась я, но не услышала ответа, так как вновь началась та часть танца, где я танцевала со своим партнером.

И вот, когда мы с Ирдаром вновь встретились, он прошептал:

— Я лишь хотел сказать, что наконец получил то, что давно желал.

— Видимо, этим вы и удовлетворились, раз позволили себе высказаться в подобном тоне? — едко спросила я, и принц стиснул от злости зубы.

Слушать я его не стала, да и танец подходил к концу. Предательские слезы подступали к глазам, поэтому я поспешила покинуть прием, предварительно попрощавшись с королем и королевой. Леоника смотрела на меня со смесью жалости и заботы, порываясь что-то рассказать мне, но не решаясь. Я не стала мучить ее сомнениями и направилась в свои покои.

— Как же ты меня бесишь, как же бесишь, — бурчала я себе под нос, меряя свою спальню шагами и то и дело заламывая руки.

Казалось, что моя прошлая влюбленность в Ордариона лишь выдумка, будто и не было никого до Ирдара. Его тело, его глаза, его улыбка — совершенство. Я вспоминаю каждую черту лица младшего принца, каждый жест, и весь мир начинает меркнуть по сравнению с этими воспоминаниями.

— Да что же ты со мной делаешь!

Я топнула ногой и упала на кровать, уставившись в потолок. Может ли быть так, что Ирдар — моя пара? Как же невыносимо хочется в это верить!

И если так, то к проклятым богам все сомнения! Я подскочила и ринулась к выходу. Курс был определен заранее, поэтому в покои его высочества я ворвалась стремительно, но так и застыла на пороге. Он стоял уже без рубашки, и к нему прижималась неизвестная мне девица. Одна из тех, кто был на приеме.

Возможно, другая бы девушка на моем месте развернулась и выбежала, ожидая, когда ее догонит возлюбленный. Но эта история не про меня. Теперь я понимала поведение Леоники в облике дракона, когда она кинулась на меня из-за его величества.

Ирдар смотрел на меня неотрывно, явно ожидая каких-либо действий. Девица застыла и обернулась ко мне, вопросительно приподняв бровь. Принц предусмотрительно сделал шаг назад. Не думает же он, что сможет выйти сухим из воды?

Мой взгляд упал за оружие, висящее над камином. Я подошла ближе, сняла кинжал, повертела оружие в руке и обернулась к потенциальным жертвам. Гостья стояла все с таким же удивленным видом, явно не ожидая от меня необдуманных действий.

— Лиатта, а что ты собираешься делать? — полюбопытствовала жертва фрейлинского произвола.

— Скоро узнаешь, дорогой, — елейным голосом ответила я и подошла к девушке.

Медленно наклонившись, я подхватила руками ткань ее юбки, после чего уверенными и точными движениями начала ее резать.

— Что вы делаете! — завизжала девица, но вырваться ей не удалось. Когда же я ее отпустила, юбка упала к ногам, которые прикрывала лишь тонкая ткань камизы. — Вы сумасшедшая?

— Вон отсюда! И забудь дорогу! — прокричала я, и девушку как ветром сдуло. Я повернулась к принцу. Он сглотнул.

— Может, договоримся?

— Обязательно.

— Ты же не собираешься резать мои штаны?

— О, к чему доставлять ширу Элиасаниэлю лишние хлопоты? Можно просто удалить причинное место, — зловеще произнесла я.

Ирдар перепрыгнул через диван и отгородился им от меня.

— Одумайся! А как же дети! Ты совсем не хочешь иметь детей?

— А у нас будут дети? Кто-то еще утром выгнал меня из своих покоев!

— Я согласен на смену апартаментов!

— К чему такие жертвы? Можно одним движением кинжала решить все наши проблемы!

Я обогнула диван и бросилась к Ирдару. Естественно, отрезать я ему ничего не собиралась, и он это прекрасно понимал. Легко перехватив мою руку, принц отбросил кинжал, после чего подхватил меня под мышки и поставил у стены, придавив тяжестью своего тела. Я попыталась вырваться, но принц тут же завел мои руки над головой и наклонился ниже, впившись мне в губы жгучим поцелуем. Он наказывал. Так сладко, что у меня даже мысли не возникло стать прилежной и покладистой. Наоборот, я захотела быть рьяной нарушительницей правил.

И я буквально почувствовала, как меня пронизывают нити чего-то неведомого и прекрасного. В сердце поселилась эйфория, подарив чувство первого полета. Я поняла, что это означает. Ирдарион — моя истинная пара. Мужчина же отстранился, тяжело дыша и заглядывая мне в глаза.

— Ты невыносима, Лиатта! И я непременно солгу, если скажу, что не влюбился в тебя с первого дня нашей встречи.

Я затаила дыхание, с удивлением смотря на его высочество. О чем он говорит? Неужели…

— Ты сразу почувствовал во мне пару? — удивленно спросила я. — И молчал?!

— А что мне оставалось делать? — раздраженно бросил мужчина, прижимаясь ко мне все сильнее. Я ощутила силу его желания. — Ты смотрела лишь на моего брата!

И я почувствовала себя такой виноватой. Как я могла? Мой Ирдарион — лучший, он самый веселый, самый порывистый и эмоциональный. Я люблю его таким, какой он есть.

— Прости…

— Замолчи! Не смей просить у меня прощения! Лучше скажи, что ты чувствуешь.

— Может, лучше показать? — игриво спросила я и высвободила руки из ослабевшей хватки.

Обвив шею возлюбленного руками, я притянула его к себе и стала с жаром целовать мужские губы. Ирдар несколько секунд стоял неподвижно, после чего начал отвечать мне с удвоенной энергией.

— Я люблю тебя, — прошептала в перерывах между сумасшедшими поцелуями, — и да, в твоих покоях больше не будет ни одной девицы, кроме меня!

Он рассмеялся.

— Я специально позвал ее, — прошептал он, — чтобы тебя позлить. Ты же знаешь, что я физически не смогу переспать с другой девушкой. Так что нет причин для ревности.

— Как нет? Но без нее ведь так скучно, — усмехнулась я, привлекая к себе своего невыносимого принца.

Диалитон Ярруа, Эмерит, клан Золотых песков, сто восемьдесят лет спустя после основных событий

— Прекрати мерить комнату шагами! Уже в глазах от тебя мельтешит!

Я бросил недовольный взгляд на своего кузена, закатил глаза и сел на диван, закинув ногу на ногу. Не выдержал и вновь поднялся, подойдя к окну. Эта привычка у меня от отца. Безмятежный пейзаж всегда успокаивал. Вдали показались темные точки, которые с приближением приобрели формы драконов.

— Летят! — облегченно выдохнул я, а Киллион усмехнулся.

— Неужели? А могло ли быть иначе? Все твои сомнения беспочвенны!

— Ты никогда меня не поймешь, — отмахнулся я, неотрывно глядя на горизонт.

Конечно, он никогда меня не поймет. Он не держал свою пару на руках в младенчестве. Я же из-за божественной крови имею истинную половинку, которая является частью меня, а не только моего дракона. И когда мой однокурсник в академии магии пригласил меня к себе домой на именины его годовалой сестры, я и предположить не мог, что юная графиня является моей парой. С тех пор прошло двадцать лет, и вот я ее скоро увижу!

— И это она еще не знает, какое беспокойное счастье ей досталось, — продолжал потешаться кузен. Я его не останавливал. Просто слегка махнул рукой, и брат вместе с креслом улетел к дальней стене. Оклемался он быстро, подскочив на ноги и сжав кулаки. — Эй! Так нечестно!

Я злорадно усмехнулся. Нечего издеваться над моей единственной слабостью!

— Идем. Родители наверняка уже в тронном зале.

Так и было. Отец с матерью сидели на тронах. Среди придворных я увидел свою четырехлетнюю сестренку в окружении нянек и подмигнул ей. Кирстин радостно улыбнулась и помахала мне рукой. Я подошел к родителям и склонился перед ними в почтительном поклоне. Как внешне, так и по характеру я был похож на отца, отличали нас разве что мои золотые глаза. Чувство юмора, иногда не знающее рамок, я унаследовал от дяди. Его высочество Ирдарион с женой сидели на тронах поменьше королевских. К ним подошел Киллион и встал позади, я же облокотился о трон отца.

— Выпрямись, — прошептала мама.

— Если я буду стоять по стойке «смирно», вряд ли это впечатлит мою будущую невесту.

— Сначала завоюй ее сердце, герой ты мой, — с усмешкой ответила королева.

— Ты сомневаешься во мне? — с немалой долей удивления спросил я.

— Тихо, — шикнул отец, когда двери в тронный зал открылись.

Вошло двенадцать человек, включая мою невесту. Она уже знала, что это помолвка, но прежде мое отношение к ней в силу малого возраста пугало ее. Граф и графиня настояли, чтобы нас обвенчали только после достижения Иллиин двадцати одного года. Я затаил дыхание, пока хрупкая блондинка с вьющимися тяжелыми волосами шла по залу, опустив глаза в пол.

— Ты еще здесь? Или где-то далеко-далеко? — с усмешкой прошептал Киллион, стрельнув в меня насмешливым взглядом.

— Ты просто завидуешь. Смотри, как она красива!

Кузен устремил свой взор вслед моему, но, видимо, картина его не впечатлила, так как он буркнул что-то нелицеприятное насчет любви. Иллиин с родителями остановилась за пять метров до тронов и подняла на меня взгляд прозрачно-кристальных глаз. Я не мог вдохнуть, казалось, моя половинка тоже. Ее щеки окрасил милый румянец, и она слегка улыбнулась. Я улыбнулся в ответ, с трудом сдерживаясь, чтобы прямо сейчас не подбежать к ней и не поцеловать свою пару.

Наши родители начали светский разговор, соблюдая нормы этикета. Брат стрелял в меня насмешливыми взглядами, я же не отрывал взора от своей невесты. Она тоже с явным удовольствием изучала меня, словно привыкая к мысли, что отныне мы вместе навеки.

Кирстин подняла большие пальцы вверх, выказывая свое восхищение. Наконец светские условности закончились, и я смог подойти к своей невесте, предварительно поздоровавшись с ее родителями. Иллиин подала мне руку для поцелуя, и я приник к белоснежной коже губами.

— Вы невероятно красивы.

— Вы лишаете меня выбора, — смущенно пробормотала она, смотря на меня с нежностью и восхищением в глазах.

— А если бы у вас был выбор, вы бы выбрали не меня? — с полуулыбкой на устах спросил я, так и не выпустив руку девушки из своих ладоней.

Иллиин вновь улыбнулась и смущенно потупила взор, после чего взглянула на меня с решительностью:

— Никогда! В любой жизни я бы выбрала только вас.

Знаю. Ведь я поступил бы точно так же.

Примечания

1

Камиза — нижняя женская сорочка.

(обратно)

2

Набор ювелирных украшений, подобранных по материалу, цвету и оформлению.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg