«Академия темных. Преферанс со Смертью»

Академия темных. Преферанс со Смертью (fb2) - Академия темных. Преферанс со Смертью 589K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Лика Верх

Лика Верх ПРЕФЕРАНС СО СМЕРТЬЮ

ГЛАВА 1 Смутные догадки

Догадки мои столь смутны и страшны, что их опасно высказывать вслух — от этого они могут сделаться явью.

Генри Лайон Олди. Гроза в Безначалье

Время тянулось мучительно медленно. Главным образом потому, что я вот уже час сидела в кабинете магистра Айнеха. Он буквально вытащил меня из постели в семь утра в единственный выходной день. Магистр даже не потрудился подождать, пока я умоюсь. Отправил в кабинет и сказал, что я буду сидеть здесь, пока все ему не расскажу.

Два дня назад я узнала, что Гром — это Гарн, и осознание до конца ко мне не пришло. Дневник я ему передала вчера в полночь, когда кольцо Витора прочно обосновалось на моем пальце, на случай, если Гарн решит убить жертву-свидетеля, но за дневником пришел не он. Неподалеку был наготове отряд отца вместе с Дженом, но папа принял решение не брать посредника. В общем, дневник испарился в неизвестном направлении. Да, это глупо и крайне опасно, но тешит лишь одна мысль — дневник Гарн не откроет. Я надеюсь.

— Савелье, — магистр поднял на меня взгляд, оторвавшись от многочисленных бумаг, разложенных на его письменном столе, — долго намереваетесь молчать?

Я неопределенно пожала плечами, не зная, в сущности, что ответить.

Дин несколько огорчился, когда узнал, что убийца не Айнех, а Гарн. Зато быстро высказал предположение, что Айнех заказчик кинжала. Проклятый магистр со взглядом вечной смерти. Малена не выдержала, отвесила Дину подзатыльник, сама же расстроилась из-за того, что натворила, и не разговаривала с ним до вчерашнего вечера. Дин отважно хотел отправиться отдавать дневник вместе со всеми. Малена молчать перестала и высказала ему все, что думала по этому поводу, а мыслила она очень масштабно и красочно. В общем, Джен обрубил на корню все возможные попытки Дина просочиться с нами. Теперь со мной не разговаривает Дин, зато охотно требует общения Айнех.

— Хочу вас уведомить, у меня на сегодня не запланировано никаких дел, — протянул магистр, перебирая бумаги.

— А зачем мне это знать? — я слегка напряглась, предугадывая ответ.

— Сидеть вы здесь будете, пока все мне не расскажете, — он саркастично улыбнулся. — Я никуда не тороплюсь.

Я даже не сомневалась.

Обидно, потому что в законный выходной я вынуждена сидеть в этом мрачном кабинете, в компании не менее мрачного магистра, а не лежать на мягкой кровати и видеть седьмой сон.

— Магистр Айнех, что вы хотите от меня услышать? — Я поерзала на стуле, желая поскорее отсюда уйти.

— Правду, Савелье, — магистр сложил перед собой руки и сцепил пальцы.

— Я — Ирэне Савелье, учусь на третьем курсе Академии НЦиБМ, — начала я, но магистр остановил меня движением руки.

— Это я уже слышал. Теперь хочу узнать правду, — он выделил последнее слово требовательной интонацией.

Я неподдельно удивилась.

— Магистр, вы ведь чувствуете, когда вас обманывают. Я отвечаю вам предельно честно.

Айнех еще раз пытливо на меня посмотрел, затем откинулся на спинку своего огромного кресла и сказал:

— Допустим. Тогда как вы объясните факт незнания программы второго и первого курсов?

А это коварный вопрос… и, признаться, ответа на него у меня сейчас нет.

— Почему не знаю? — Я еще раз поерзала на стуле, находя его крайне неудобным. — Знаю. Я знаю… э-э… хм… — я вспомнила: зигзаг-закорючка-зигзаг… — Вот!

Торжествующе указала на зависший в нескольких сантиметрах от меня кристаллик воды. Магистр сфокусировал на нем взгляд, снова посмотрел на меня и мрачно выдал:

— Вы издеваетесь, Савелье? — Он щелкнул пальцами, и мой кристаллик осыпался на пол горсткой песка.

— Нет, — впрочем, не до конца в этом уверена.

— Это школьный курс, первый класс, Савелье, — магистр походил на большую черную тучу. — Вы бы мне еще маячок показали.

Может, и показала бы, но у меня по-прежнему не получается его правильно сделать.

— Или пространственный карман.

И это я тоже не освоила.

— Магистр, я не понимаю, в чем вы меня обвиняете. Сформулируйте основополагающую причину моего допроса.

Айнех изогнул брови, взирая на меня, а я была готова бежать отсюда так, чтоб пятки сверкали.

— Не понимаете?

Я кивнула.

— Значит, не понимаете… — протянул он. — Хорошо. Можете идти.

Что, так просто? Могу идти? А зачем тогда надо было меня здесь держать?

Нет, я не стала задавать эти вопросы. Вежливо попрощалась и пулей вылетела из кабинета, пронеслась по залу некромантии, выбежала в коридор и пошла спокойнее.

Кажется, я на грани провала. Айнех догадывается, что я — не я. Может, поделиться своими догадками с остальными, а потом… Кто знает, что будет потом. Возможно, убьют. Возможно, начнут проводить какие-нибудь опыты. Типа — инопланетный житель в теле адептки Савелье…

— Рэне, — из левого коридора вывернул Витор, прерывая поток мрачных предположений, — у нас появилась маленькая проблема.

Он поравнялся со мной, осматриваясь по сторонам.

— У нас?

— Да, Рэне, — Витор закинул руку мне на плечо и утвердительно повторил: — У нас.

Удивилась ли я? Не то слово! Нет, я все понимаю, сама напросилась на вторую помолвку, сама же согласилась на его кольцо на моем пальце, но в целях самозащиты, не более того.

— Э-э… и какие у нас образовались проблемы? Не считая тех, что уже имеются.

Я решила не скидывать его руку, дабы не раздражать тонкую грань между «Витор спокоен» и «Витор зол».

Да, в последнее время он непривычно спокоен, но вдруг снова наружу вылезет тот Витор, который безжалостный, холодный садист? Лучше не провоцировать. Все-таки не ногу же он мне на плечо закинул, правильно?

— Не проблемы, а проблема, — Витор уверенным шагом вел меня по каким-то коридорам, где я никогда не бывала. — Маленькая проблема.

Мы остановились возле обычной деревянной двери, коих в этом здании великое множество.

Я собиралась спросить, зачем мы сюда пришли и что там за дверью, но Витор опередил. Просто распахнул ее, являя моему взору… кладовку. Со швабрами, ведрами, тряпками, вениками, совками, щетками…

— Кладовка — наша маленькая проблема? — я с недоумением смотрела то на Витора, то на хозяйственный инвентарь.

Витор слегка улыбнулся одним уголком губ и повел меня прямиком на швабры и ведра. Наверное, следовало испугаться, но после многочисленных походов в стены швабры меня не напугали.

Где-то между тряпкой и щетками для снятия паутины мы словно попали в кисель. Тягучая субстанция как будто решала: пропускать нас дальше или нет. Когда к нам вернулась обычная подвижность, мы стояли на пороге большого светлого кабинета. Из окон лился солнечный свет, не позволяя разглядеть, что находится за стеклом.

Посреди кабинета высился стол, рассчитанный на несколько человек. Его окружали стулья, напротив на стене висела доска для написания мелом и… все. Больше ничего.

— И в чем проблема?

Трупов нет, крови тоже не вижу, да для этой Академии и трупы вовсе никакая не проблема.

Витор кивком указал на стул, сам же встал по другую сторону стола.

— Мне стала известна некоторая информация про турнир, — загадочно начал он. — В этом году по непонятным причинам было решено сделать одинаковые условия для всех, — Витор замолчал, давая мне время усвоить информацию. — Это и есть наша маленькая проблема.

Маленькая проблема? Да это огромная проблема!

— Как «одинаковые для всех»? Почему? Зачем?! — меня охватила паника.

Да, прекрасное начало дня. Лучше и придумать нельзя.

— Причины неизвестны, но факт остается фактом: первый курс или пятый — сложность для всех одна.

Я с третьим не знала, как справиться, а тут еще все объединили…

— А кто принимает такие решения?

— Инициатива обычно исходит от короля и приближенных, переходит на рассмотрение совета, и, как правило, инициативы всегда поддерживаются.

Какой все-таки гадостный человек этот Форлым. Я с ним незнакома, но уже знаю, что он мерзкий тип. Жлоб, циник и маразматик. Гнать таких с трона надо. Поганой метлой.

С моими знаниями на уровне кристаллика воды я паду жертвой храбрых и глупых на первом же испытании. Если объединили все курсы, значит, и сложность будет в пользу последнего, а явно не первого. Боги, вы продолжаете крайне не смешно надо мной подшучивать. Вы бы выбирали хоть, что ли, моменты поудачнее…

— Есть и плюсы, — бодро заговорил Витор, подходя к доске.

Я одним взглядом дала понять, что никаких плюсов не наблюдается. Один сплошной минус.

— У нас преимущество в виде твоего знакомого, — с налетом недовольства, но все-таки больше позитивно (насколько вообще позитивно может говорить Витор) намекнул он, ожидая моего озарения.

Озарения не случилось. Я в расстройстве, какое может быть озарение? Да и если подумать, знакомых у меня здесь не так много. Дину неоткуда узнать, Айнех никогда не скажет, даже если будет в курсе, остается…

— Джен? — высказала я предположение, получив отрицательное покачивание головой.

— Принц Уиллис, — Витор неотрывно следил за моей реакцией, а я была поражена.

Откуда он узнал, что я с ним знакома? Я не говорила. Дин с Маленой не знают, а Джен с Витором общение не поддерживает. Остается вопрос: откуда Витору известен факт нашего знакомства?

— Ты… — хотела задать я вопрос, но Витор не дал его озвучить.

— Да, знаю.

Он кивнул, взял мел и, не дав мне и рта раскрыть, начал рисовать схему и параллельно объяснять:

— Турнир в этом году будет проходить в Академии НиПЭ.

Под этим жизнеутверждающим названием он попробовал изобразить деревья. Получилось неправдоподобно.

— Участвуют все пять Академий. В прошлом году Объединенная отказалась от участия, в список этого года она внесена, — Витор нарисовал группку человечков и обвел их в круг. — Сильный игрок у них один, о нем я расскажу на тренировке, — он отметил одну голову из группки крестиком. — Академия Гномов не имеет преимуществ в росте, магией владеют на среднем уровне, но в открытых поединках берут силой и мастерским владением оружием.

У меня ни того, ни другого и только немного третьего. Первое место точно будет моим. С конца.

— У эльфов отличное владение оружием и магией. Они наши главные соперники, — Витор не стал заморачиваться и нарисовал эльфийское ухо. — Природники в магии хороши, в бою — нет. Обычно половина выбывает на втором этапе, остальная часть — на третьем.

У меня тоже преимуществ нет. Вообще нигде. Не думаю, что мой кристаллик поразит всех до глубины души или прибьет какого-нибудь мутанта.

Витор закончил рисовать. Вся схема отделилась от доски и медленно поплыла ко мне. Белые контуры начали меняться, пустое пространство заполнилось яркими красками. Вместо эльфийского уха вырисовались эльфы с длинной густой шевелюрой. Кучка человечков по типу «палка, палка, огуречик» преобразилась в эльфа, гнома и человека. Неудавшиеся деревья преобразовались в три дуба гигантских размеров, объединенные между собой десятками искусно выполненных мостиков. Теперь чертеж был похож на большое полотно великого художника.

Я с замиранием следила за движущейся картиной. Она аккуратно опустилась передо мной на стол и будто приросла к нему. Витор тем временем начал выводить на доске другие рисунки.

— А как это?..

Я, едва касаясь стола, провела пальцами по поверхности, боясь смазать.

— Магия. — Витор продолжал рисовать, не поворачиваясь ко мне.

Такого я еще не видела… и, признаться, не могла даже представить.

— На втором испытании предстоит сражаться с энгерами, — вещал Витор спокойным тоном, словно говорил не о предстоящем сражении, а о погоде.

— С кем сражаться?

— С энгерами, — жених все-таки обернулся.

Не найдя на моем лице ни капли понимания, пояснил:

— Один из них тебя чуть не сжег.

— А-а… — понимающе протянула я, вздрогнув от воспоминаний о пламени в сантиметре от меня. — Разве это был не дракон?

Витор вернулся к рисованию.

— Нет, драконы в этих краях не водятся, — жених дорисовал, вернул мел на место и сел рядом со мной.

«В этих краях» — замечательно. То есть в принципе драконы существуют, и вероятность с ними столкнуться все же имеется.

Чертеж отделился от доски, преобразовываясь на лету, и лег поверх уже имеющейся на столе картины, дополнив ее страшными, огромными и отвратными существами.

— Энгеры — копия настоящих существ, либо увеличенная в несколько раз, либо уменьшенная. Их изменяют, соединяют с другими энгерами, в результате получается нечто ранее не существовавшее. Насколько фантазии хватит.

Они здесь не только трупы в качестве «боксерской груши» используют, еще и копии существ делают, чтобы их изуродовать? Изверги. Теперь понятно, почему у ящерицы была вторая голова добермана, — у кого-то больная фантазия.

— Эти энгеры, они живые?

Убивать уже мертвого все-таки проще, совесть мучает меньше. Он же один раз умер. Боги, я становлюсь такой же черствой, как все здесь живущие…

— Да, — подтвердил мои худшие опасения Витор, — но не могут размножаться и существуют, как правило, в единственном экземпляре.

Это не отменяет того, что они все чувствуют. Правда, жалость у них вряд ли в благородных качествах имеется.

Я вообще не хочу ни с кем сражаться. Ни с умертвиями, ни с энгерами, ни с людьми… Только меня никто не спрашивает: хочу я или нет. Хочешь жить — сражайся, не хочешь — твое право, будешь трупом лежать, а я даже меч из пространственного кармана достать не могу. На тренировки в руках ношу, прикрывая плащом. Потому что я же Ирэне Савелье. Я же чисто гипотетически это умею. Якобы умею… На третьем курсе учусь! Изучаю первый, и не сказать, что успешно.

На картине возле каждой Академии красовалось где по два, где по три энгера. Страшные, как моя жизнь.

Возле нашей Академии мутант неизвестного происхождения — трудно определить, кто взят за основу. Голова козла раз в пять больше реального размера, рога соответствующие… На такие если насадит, считай, конец. Туловище гориллы, и руки к нему прилагаются, вместо лап — копыта, притом что стоит он как человек. Жуть, одним словом.

— И что это… — я указала пальцем на рогатую гориллу. — С ним сражаться придется?

Нет, я не испугалась. Я же храбрец каких свет не видывал, одной рукой уложить смогу. Да, проклятая бездна, я испугалась.

— Придется, — безжалостно подтвердил Витор, заверив меня: — Я тебя подготовлю.

Подготовит. Не дотянуть мне сейчас до этого уровня.

— Я не смогу, — возразила я. — Я должна успевать по учебе, изучать первый курс и параллельно тренироваться, меня не хватает на все.

И это чистая правда. Плюсом идет нервное напряжение, не спадающее ни на грамм. Айнех допытывается, Гарн охотится, время поджимает.

— Магистр Айнех подобрался близко к правде, — продолжила я перечисление, — у меня нет права на ошибку.

Витор выслушал, сохраняя на лице холодное отчужденное выражение, к которому я уже более-менее привыкла. Его темно-синие глаза улавливали каждую эмоцию на моем лице.

— Поэтому мы будем тренироваться больше, — вынес он вердикт. — Без права на ошибку.

Плечи мои опустились вместе с руками. Мне конец. И на этот раз точно.

Я не могу тренироваться еще больше. Не могу физически. Джен с Уиллом пытаются выяснить заказчика кинжала, а пока этого сделать не удалось, мне велено морально и физически готовиться ко второй попытке кражи.

Разорваться, что ли, чтобы все успеть.

— Ладно, Витор, — я вышла из-за стола, — спасибо за информацию, но я еще хочу хоть немного поспать.

«Жених» кивнул и распахнул передо мной дверь в кладовку.

Бескрылый дракон, кстати говоря, прижился на моем пальце. Снять я его не пыталась, он меня не кусал, и вроде бы малейшее взаимопонимание присутствует. Черный камень иногда меняет свой цвет на темно-красный, но длится это обычно не долго. С чем связаны такие изменения, я пока не поняла, но обязательно узнаю. Я начинаю привыкать к бесконечным загадкам этого мира.

До холла мы шли в тишине. О чем разговаривать с Витором помимо тренировок, я не знала, а думать о них хотелось меньше всего, поэтому разговор завести я не пыталась. Витор, по обыкновению, тоже. Лишь напоследок он бросил холодное:

— В семь жду на стадионе, — и свернул в свой коридор.

В семь так в семь… Нам, простым смертным, остается только следовать расписанию.

Малена, счастливый человек, спала крепким сном, подмяв под себя подушку. Я недолго думая упала на кровать, не удосужившись переодеть платье. Помнётся — и бездна с ним, оно меня меньше всего волнует.

В сон провалилась мгновенно. Темный пустой коридор уходил вглубь, подсвеченный одним тусклым шариком света под потолком. Разглядеть, что там, впереди, возможности никакой. За спиной такой же коридор, темный и неосвещенный. Сделав пару шагов, врезалась в невидимую стену без возможности ее обойти. Пара шагов назад — тот же результат. Две стены прозрачные, две — каменные, и я… в ловушке.

— Это просто сон, — начала я себя успокаивать, — дурной сон.

Сон… конечно… Одна проблема — все до боли реалистично, как тогда, когда я попадала на полянку.

— Ирэне? — позвала я, догадавшись, кто стал причиной моего заточения.

Тишина в ответ радости не прибавила. Или она хочет меня напугать, или готовит пламенную речь. И то, и другое мне не нравилось. После нашего последнего разговора прошло достаточно времени, и я думала, она наконец смирилась со своей участью жить в самом темном углу моего сознания и не показываться оттуда, но, видимо, я ошиблась.

— В темном углу твоего подсознания… — издевательски протянула она. — Наивная девочка, — смех разнесся по коридору, отскакивая от каменных стен.

— Пришла посмеяться или узнать, как у меня дела? — я села на пол, прислонившись спиной к каменной кладке.

— Не угадала, — она забавлялась. — Я пришла сказать, твое время вышло, — лениво просветил меня голос. — Ты достаточно побыла на моем месте, пора мне вернуться на свое.

— Что? — не поняла я. — Ты не можешь. Ты всего лишь часть моего подсознания.

Надеюсь.

— Надежда тебе не поможет, — резко сказала она. — Ты останешься здесь, на моем месте. Будешь томиться в темноте и бессильно наблюдать за моей жизнью. Почувствуешь, что значит жить в голове, мыслями которой не в силах управлять!

Это что, шутка такая? Как ты можешь выкинуть меня из моего же тела? Это невозможно.

Внезапно палец, на котором у меня там, в реальности, было надето кольцо, начало резать, жечь и колоть, вызывая невыносимую боль. Ирэне что-то яростно кричала, но мне было не до нее. Мне словно без анестезии рвали кожу.

Больно… Как же больно…

— Не смей терять сознание! — вопил голос, а я мысленно отмахнулась.

Как я могу потерять сознание во сне? Или… или могу?

Прийти к какому-то выводу я не успела, провалившись во тьму и мгновенно очнувшись в комнате с дикой болью в руке. На платье, в том месте, где покоилась кисть, образовалось кровавое пятно, а кольцо, сотворившее это, смотрело на меня черными глазками-камушками, словно проверяя — я это или не я.

— Ты кричала во сне… — не открывая глаз, промычала Малена в подушку.

Выходит, я и вправду могла остаться там, в заточении собственного сознания… а дракоша… то есть кольцо… вытянуло меня. И что мне теперь, совсем не спать?

Я обмотала палец первым попавшимся на глаза шарфиком и села за стол. Дракоша вернулся в свое обычное положение и теперь неподвижно обнимал камень.

Даже во сне я в ловушке. Ирэне не успокоится… это факт. Она никого не жалела при жизни, никого не любила, чего ради ей вдруг измениться и испытать чувство сострадания ко мне? Она виновата в том, что я здесь. Она виновата в том, что меня хотят убить. По сути, все мои проблемы из-за нее, и теперь она же хочет от меня избавиться, живя в моем подсознании. «А не обнаглела ли?» — хочется задать вопрос, глядя ей в глаза, только у нее и глаз нет. Нет вообще никакой оболочки, и поэтому Ирэне так жаждет ее заполучить. Вернее, меня заполучить.

— Ты чего не спишь? — пробормотала Малена, открыв правый глаз. — Один выходной… Ты чокнутая…

— И тебе доброго утра, — я подперла подбородок левой рукой.

Выходной один… Да только кого это волнует? Айнеха не волновало, когда он выдернул меня из теплой постели на допрос. Ирэне тоже не волновало, когда она мне поспать не дала. Сейчас еще кто-нибудь заявится, и его тоже ничего не будет волновать.

Стоило об этом подумать, как в дверь тихонько поскребли.

— Рэне, — шепотом позвал меня Джен. — Ты спишь? — Его голова наполовину показалась из-за двери. — А, ты уже не спишь! — бодро воскликнул он, захлопывая дверь.

— Зато я сплю, тьма тебя забери, Джен! — Малена со злости бросила в визитера подушку и спряталась с головой под одеяло.

— Какая-то ты нервная с утра, — со смешком прокомментировал он, отправив подушку в обратный полет и присев на свободный стул.

— Ходят тут всякие, — не унималась подруга, — поспать не дают!

Джен промолчать не смог, хотя стоило бы.

— У-у-у… Я вижу, у кого-то недостаток мужского внимания, — усмехнулся он, забавляясь реакцией Малены.

Подруга рыкнула, отшвырнув одеяло. На ходу схватила халат, полотенце и вылетела в коридор, громко хлопнув дверью.

— Не стоило этого говорить, — без упрека сказала я, продолжая смотреть на дверь.

— Мужская солидарность. Дину надо хоть чем-то помочь, — он продолжал усмехаться, пока не зацепился взглядом за мой перемотанный палец.

Платочек уже напитался кровью и теперь светил красным пятном.

— Что с пальцем?

Я, наверное, никогда не смогу привыкнуть к мгновенной смене настроения Джена. Веселость улетучилась, я и моргнуть не успела. Теперь на меня смотрел серьезный Джен, разительно отличающийся от того, что вошел в эту комнату пару минут назад.

— Кольцо, — ответила я, зачем-то погладив дракошу по хвосту.

— Пыталась снять?

— Наоборот. Оно мне помогло.

Джен всматривался в мое лицо, пытаясь уличить во лжи. Чтобы он не успел ничего надумать, я начала рассказывать:

— После разговора с Айнехом я легла спать. Во сне Ирэне заперла меня в ловушку, сказав, что теперь она будет на своем месте, а я останусь в заточении собственного сознания, а вот он меня, можно сказать, спас, — я продолжала поглаживать дракошу, невесело улыбаясь.

Джен некоторое время молчал, после чего спросил:

— Кто еще об этом знает?

— Никто.

Напарник кивнул и куда-то заторопился.

— Никому не рассказывай и не вздумай заснуть, — он взялся за дверную ручку. — Второй раз можешь не вернуться, — и вышел из комнаты, оставив меня одну.

Куда, спрашивается, он пошел? Хоть бы что-нибудь объяснил. Теперь сиди, гадай, накручивай себя… Да и вообще, зачем он приходил? Явно не просто так. Джен без причины не приходит. Надо было сначала все у него выведать, а уже потом про сон рассказывать.

Еще одна несправедливость — все проблемы в один момент. Не могла Ирэне подождать, пока пройдет турнир? Тогда можно не беспокоиться насчет недосыпа.

Малена вернулась довольно быстро, обведя хмурым взглядом комнату.

— Ушел этот великий ум и король юмора? — спросила она, стянув с головы полотенце.

— Не злись на него, — я задумчиво поводила пальцем по столу, — просто мужская солидарность.

Подруга стала чернее тучи.

— Ты всегда его защищаешь, — с нервозными нотками сказала она, натягивая платье. — Только я не пойму, Рэне, защищаешь ты Джена, а кольцо носишь Витора. Странно, нет?

Малена проследила взглядом за моими мерными поглаживаниями кольца, не обратив никакого внимания на то, что палец перемотан.

— Просто Джен добрый.

И не только. Он понимающий, помогает мне, хотя я для него совершенно чужой человек. Это достойно того, чтобы его защищать хотя бы в чем-то. В остальном обычно все наоборот.

— Я не сравниваю, Джен и Витор… словно небо и земля, — Малена высушила волосы и теперь подкрашивала глаза. — Я о другом говорю. Почему, если Джен тебе нравится и ты ему тоже…

— Он мне не…

— Не перебивай, — подруга недовольно прищурилась. — Разбудили меня, значит, я буду ворчать. А ты слушай! Так вот… о чем это я… — она задумалась. — А, о тебе и Джене. Почему же тогда на твой пальчик он свое кольцо не надел?

— Это ради защиты…

— Да-да-да, я помню. Ради защиты Джен мог на тебя и свое кольцо надеть, — продолжила гнуть свое Малена, — а он преспокойно отдал тебя Витору.

Пришла моя очередь хмуриться.

— Меня никто никому не отдавал.

Что это вообще за выражение «он отдал тебя Витору»? Я не вещь, чтобы меня передавать из рук в руки. Тем более ни одному из них я ничего не обещала.

Джен — мой напарник и тренер, а еще личный наставник и психолог. Витор — «жених» и тоже тренер. Без него я вряд ли подготовлюсь к турниру, и без него же я его не пройду. Совершенно неправильно оценивать их по одной шкале и приписывать им статус больший, чем просто нужных и необходимых мне в силу обстоятельств людей.

Конечно, к Джену я привыкла и вряд ли смогу распрощаться с ним, когда решится вопрос с кражей и дневником. Я даже не думала, что мы когда-то сможем перестать общаться. Витор… с ним я бы распрощалась без сожаления, хотя в последнее время он немного изменился и больше к себе располагает, но вряд ли он сможет заполучить мое безграничное доверие.

Джену я доверяю, как себе. Это глупо и безрассудно, только по-другому никак. Либо я ему доверяю, либо я теряю друга и напарника в одном лице.

— Пойдем завтракать, горе ты мое неопределившееся, — по-доброму усмехнулась Малена, только сейчас заметив пятно засохшей крови на моем платье. — Переоденься сначала. И расскажешь мне во всех подробностях, что у тебя с пальцем, — беспрекословным тоном сказала подруга и выпорхнула в коридор, бросив напоследок: — Я за Дином.

Чтобы рассказать, надо сначала придумать легенду, а с фантазией у меня сейчас, мягко говоря, не очень. Скажу, что случайно порезалась. Решила потренироваться в фехтовании, и вот результат — покалеченный палец. Правда, не исключено, что после этого Дин решится взять роль моего наставника на себя, и вряд ли Витор обрадуется сему обстоятельству…

Бездна. Когда настанет светлый момент под названием «Я избавилась от вранья»? Он вообще когда-нибудь настанет? Судя по постепенно расширяющейся заднице, в коей я нахожусь, этого момента мне придется ждать очень долго.

Быстро переодевшись, я вышла в коридор. Дин с Маленой вывернули из-за угла, о чем-то переговариваясь. Малена с недовольной гримасой что-то шипела, Дин с беспечной улыбкой ее выслушивал и, казалось, в суть не вникал. Неконфликтный он. Ему проще отшутиться, чем поругаться.

— Ты меня совсем не слушаешь, — донесся до меня гневный возглас Малены.

— Ты в нашей семье самая крикливая, — Дин притянул ее к себе за плечо, — тебя услышит даже мертвый. Что ты там говорила? — Он улыбнулся, а Малена взвилась.

— Он меня не слушает, Рэне, — она возмущенно на меня смотрела, — представляешь?

— Не ругайтесь, — ответила я, не желая занимать ничью сторону.

Если поддержу Дина, Малена меня съест и косточками не подавится. Если поддержу Малену, Дин сделает вид, что расстроен, на самом же деле не придаст этому никакого значения. Но я все равно предпочитаю держать нейтралитет в тех случаях, когда его можно сохранить.

На мое счастье, Малена о пальце не вспоминала, Дин тоже не обратил на него внимания. Правда, счастье длилось недолго.

Возле лестницы, спиралью уходящей вниз, меня остановил магистр. Он спускался и, к моему огромному сожалению, заметил меня. Я решила прошмыгнуть вперед, но попытка успехом не увенчалась.

— Савелье, задержитесь, — магистр заложил руки за спину.

На его лице блуждала загадочная, не соответствующая образу улыбка, и я невольно отметила, что она ему очень идет. Последний раз магистр был в приподнятом настроении на балу, после же он, как обычно, ходил со строгим видом, пугая и настораживая адептов, просто встав рядом.

Зная магистра Айнеха, все понимали — просто так он рядом стоять не будет. Ты либо где-то крупно ошибся, либо что-то натворил, либо и то, и другое, и легче в последнем случае тебе точно не станет.

Дин с Маленой застыли позади меня, настороженно наблюдая за магистром. А если быть точнее, с опаской смотрел Дин. Он упрямо не хотел верить в невиновность Айнеха.

— Магистр Айнех, что-то случилось?

С последней встречи прошло не больше двух часов, за это время я точно не успела нигде ошибиться, ничего натворить, разве что слегка пострадать, но это мелочи.

— Да, Савелье. Я совсем забыл отдать вам это, — магистр повел рукой в воздухе, достав из пространственного кармана небольшую белую коробочку, перевязанную красной лентой.

Теперь настороженно смотрел не только Дин, но и я.

— Это что? — Я не спешила тянуть руки.

Во-первых, я не знаю, по какому поводу подарок (а в коробочке с ленточкой явно он). Во-вторых, мне помнился печальный опыт со шкатулкой… И пусть дарил ее Витор, и вернуть я пыталась ему же, Айнех тоже вряд ли примет подарок обратно.

— Признаю, я забыл о вашем дне рождения, но как о нем могли забыть вы?

Со стороны друзей донеслись красочные ругательства с поминанием бездны, я судорожно соображала, какой сегодня день и когда мой день рождения. Вообще, у меня он всю жизнь был весной.

— Я не ожидала от вас подарка, — ответила я, стараясь не показать недоумения.

Мое тело уже не мое, теперь еще и день рождения, получается, не мой? От меня мне хоть что-нибудь оставят, интересно знать.

Магистр искривил губы в усмешке, с прищуром глядя на меня. Он определенно о чем-то догадывался. Верны ли его предположения, я проверять не рискну, но сам факт. Иногда мне кажется, он знает все мои тайны и видит меня насквозь. Не исключено, что именно так, но верить все же хочется в лучшее.

— Спасибо, — совсем уж неуверенно поблагодарила я, мелко подрагивающей рукой принимая коробочку.

Я успела забыть не только о якобы моем дне рождения, но и о пострадавшем пальце, за который взгляд магистра и зацепился. Казалось бы — просто повязка, что такого страшного и ужасного может быть? Так думала я, но не магистр.

— Что с пальцем? — ровным тоном поинтересовался магистр Айнех.

— Ерунда, — отмахнулась я, — просто порезалась.

Сообразила о глупой лжи уже после того, как лицо магистра из добродушного превратилось в пристально всматривающееся. Кто его, хотела бы я знать, наделил способностью распознавать ложь? Зачем это сделали? Как теперь выкручиваться?

— Я хотела сказать, ничего серьезного, — поспешно добавила я.

Магистр бросил взгляд на друзей, те заверили:

— Мы ничего не знаем.

А я добавила:

— Они ничего не знают, — и в этом не было ни капли лжи, магистр это понял.

— Будем считать, вы просто оговорились, — с вернувшейся в голос суровостью произнес он и, еще раз взглянув на меня, Дина и Малену, пошел прочь.

Оговорилась. Скорее ляпнула, не подумав.

Все, разоблачение не за горами. Айнех далеко не дурак, к глубокому моему сожалению.

— Рэне, мы… — Дин провел рукой по волосам с виноватой улыбкой. — Забыли про твой день рождения.

Я не обиделась. Это не мой день рождения.

— Темная бездна, как мы вообще могли забыть? — сокрушалась Малена. — Не расстраивайся, мы что-нибудь придумаем. Выберемся в какой-нибудь ресторан или бар…

Я не расстроилась. Ничуть. Меня больше волновал подарок магистра.

— Все хорошо, правда, — заверила я друзей на подступах к столовой, — вы мне лучше скажите, Айнех всех так поздравляет? — Я потрясла коробочкой, даже не догадываясь о содержимом.

Дин усмехнулся и ответил с иронией:

— Поздравляет, ага. Мне в прошлом году в качестве подарка достался третий полигон после учений некромантов. Шикарный вышел подарок.

Малена тоже усмехнулась.

— Не удивлюсь, если он преподнес тебе сердце умертвия, — мы сели за столик в углу, — или другой орган.

Я с отвращением отодвинула от себя коробочку, не испытывая ни малейшего желания перед едой любоваться наполовину истлевшими органами.

— Он чокнутый, но не настолько, — возразил Дин, по-хозяйски развязав и отбросив красную ленточку. — Та-дам, — напряженно протянул он, медленно поднимая крышку.

В следующее мгновение по столовой разнесся удивленный свист.

— Сердце умертвия он решил оставить себе, — пошутил Дин, доставая со дна коробочки брошь.

Тонкие серебряные линии сплетали цветочек, напоминающий ромашку, только серединка не желтая, а с голубеньким камушком. Красивая…

— Ты помнишь, что это? — Дин крутил в руках брошь, пока Малена не забрала посмотреть поближе.

— Что?

— Символ света, — ответила за него подруга. — Эльфийская работа. Они используют его как знак светлой магии. Ну, что-то вроде метки.

Светлая магия…

Темная бездна. Кипарис из умертвия, лук для светлых. Айнех, естественно, догадался, спрашивать в лоб не стал, а лишь тонко намекнул. Этого стоило ожидать. Не подарка, нет… Результата прозорливости магистра.

— Стоит вернуть? — с сомнением спросила, поглядывая то на Дина, то на Малену.

— Попробуй, — отозвался друг. — Только я не буду помогать тебе очищать полигоны.

Малена его поддержала.

— Сама, сама… — она вернула брошь в коробочку, туда же затолкала ленточку и закрыла крышку.

Да бездна с ним, с подарком. Карман не тянет. Отправлю в тумбочку и пусть лежит до лучших времен. Все-таки человек хотел приятное сделать. Наверное. Или в чем-то подвох? В любом случае лучше брошь, чем полигон с ошметками энгеров и умертвий.

Завтрак прошел в тишине. Вернее, я молчала, а друзья активно обсуждали возможную вылазку или, на худой конец, посиделки в комнате. Они решили использовать берлогу Дина, туда же вызвать Джена, мол, он сможет принести чего-нибудь покрепче компота и вкусной еды, и его компания их в принципе устраивает.

Я не стала говорить, что Джену, вероятно, сейчас вовсе не до празднования, зато я наконец-то поняла, зачем он с утра приходил. По старой памяти решил поздравить.

Меня же, как по закону подлости, начало клонить в сон, и после завтрака, чтобы хоть как-то взбодриться, я переоделась в форму, взяла лук и побежала на полигон.

Серые тучи заволокли небо, предвещая скорый дождь. Ветер клонил ветки деревьев, норовя сломать, и я с грустью отметила, что погода для стрельбы неподходящая. Сделать пару кругов и размяться ветер не помешает. Не сбавляя темпа, свернула на тропинку, уводящую сквозь кусты к металлическим воротам первого полигона, и затормозила, не добежав до намеченной цели пару метров. Я свернула с тропинки и боком, вдоль ограждения, подобралась к воротам, чтобы не раскрыть своего присутствия.

Действовала машинально, не задумываясь. И в мыслях не было подслушивать, но, увидев Витора в тренировочной форме в компании того «ангелочка», что я застала с ним в первый день, захотелось узнать причину незапланированной встречи. Витор, судя по форме, пришел тренироваться, а адептка в платье и на каблуках точно не собиралась бегать по многочисленным выбоинам и колдобинам.

В конце концов, девушки — существа весьма любопытные. Ну, интересно мне, о чем у них разговор.

Мне удалось застать конец речи адептки, полной негодования и скрытого возмущения:

— …Раньше все было по-другому.

Выражение лиц я разглядеть не могла, но по тону Витора можно было понять, что он недоволен состоявшимся разговором:

— Прекрати унижаться, — холодно и хлестко произнес он. — Найди себе кого-нибудь, развлекись, — сказано было крайне безразлично. — Хватит за мной бегать. Твое поведение недостойно леди и позорит некромантов.

— Я целитель, — прошипела в ответ «ангелочек».

Наступила пауза, после которой Витор еще более безразлично произнес:

— А выглядишь как некромант. Тем лучше, в моем роду целителей не было, — и холодно добавил: — Я чту традиции.

Девушка что-то прорычала в ответ и выбежала с полигона, яростно размахивая руками. Меня она в порыве гнева не заметила, и я, словно только что здесь оказалась, вышла на тропинку. Витор встретил меня вздернутой бровью, а я обернулась вслед «ангелочку». Она с остервенением ломала ветки кустов.

— Я смотрю, личная жизнь у тебя не складывается? — бесстрастно полюбопытствовала я, заходя на полигон.

На лице Витора не отразилось никаких эмоций.

— Ты носишь на пальце мое кольцо, и я тебе безразличен, — в тон мне ответил он. — Да, пожалуй, не складывается.

Я сняла колчан, положила на скамейку, рядом разместила лук.

— Я тебе ничего не обещала, — я стянула волосы на затылке в тугой хвост.

— Я от тебя ничего не требую, — Витор продолжал стоять возле ворот.

Я медленно приблизилась и выглянула, чтобы узнать: кусты на месте или их беспощадно превратили в кучу веток.

— По-моему, она не самый плохой вариант, — высказала я свое мнение и заметила блеснувший опасный огонек в темно-синих глазах. — Зря злишься, присмотрелся бы.

За последнее время я перестала бояться сказать Витору что-нибудь не так, а он прекратил на меня остро реагировать. Нет, вспышки контролируемого гнева у него по-прежнему случались, но он его либо выплескивал на умертвия и энгеров, либо гасил в себе, но меня не трогал. Хотя какой-то страх, что он снова причинит мне боль, остался.

Витор не стал комментировать мои слова и задал интересующий его вопрос:

— Тренировка в семь вечера, на часах девять утра. Почему ты здесь?

— Проявила инициативу, — я выполнила наклоны в разные стороны, разминаясь.

Витор отрывисто кивнул и на этот раз спросил о другом:

— Что с пальцем?

Я сделала пару приседаний, после чего ответила:

— Твоя настоящая невеста все еще пытается завладеть моим телом.

«Жених» плавными движениями приблизился, ухватил мою ладонь и, погладив кольцо большим пальцем, застыл, не моргая глядя мимо меня.

Это какой-то неизвестный мне способ медитации или познания глубин себя? Мой палец играет в этом ключевую роль? Он вообще очнется? Эти вопросы закружили мысленным хороводом. Я начала подмечать малейшие изменения в лице Витора.

Мало ли, вдруг сейчас посереет и упадет бездыханным телом. Попробуй потом докажи, что не имеешь к смерти несчастного никакого отношения. Спишут все на ревность, например. Типичные семейные разборки.

Хвала богам, Витор отмер, посмотрел на меня задумчивым взглядом, а руку не отпустил. Пришлось высвобождаться самостоятельно.

— И что ты сейчас сделал?

Я осмотрела палец и кольцо. Вроде ничего необычного. Дракоша спокойно обнимал свой камушек, палец перемотан.

— Узнал детали, — коротко ответил он.

— Какие детали? — начала выспрашивать я. — И как вообще ты их узнал?

Витор, казалось, пребывал в своих мыслях и вместо ответа на мои вопросы бездумно сказал:

— Пять кругов бегом, не теряй времени зря.

Я открыла рот, чтобы возмутиться и потребовать объяснений, как он снова сказал, на этот раз жестко:

— Бегом, Рэне.

Ну ты и гад, по-русски говоря. Нет, так я говорить не стала. Не хотелось приводить Витора в состояние «сейчас убью». И он ведь может, что самое страшное.

Плюнув на раздражающую меня недосказанность, побежала по кругу полигона. Пять все-таки не пятнадцать, кои щедро раздаривает магистр Айнех всем опоздавшим и провинившимся. С особым маниакальным удовольствием он наблюдает, как адепт, приговоренный к пятнадцати полигоновским кругам, замедляет темп. Тогда он с пугающей радостью накидывает еще круг, и так каждый раз.

Конкретно со мной магистр любит поступать следующим образом: в зале некромантии, раздав всем задания, он встает позади меня и наблюдает, что же я буду делать. Мне повезло, у меня есть Нелин, но магистр дает ему команду подождать, мне — действовать, и смотрит. И ладно просто смотрит, он еще и комментирует с ехидством и в издевательской манере по типу: «Савелье, а мозг есть? Или он является украшением вашей черепной коробки?», «Что мы в первом семестре на втором курсе проходили? Все темы назовите, Савелье». Или вот его самое любимое и произносимое с завидной регулярностью: «Мне лично сдадите тему, адептка Савелье». Как итог, я должна сдать магистру практически весь второй курс, а на деле я и первый не знаю.

Спасает странная благосклонность магистра. Строг — да, но со сдачей почему-то не торопит, хотя долги растут в геометрической прогрессии. Я такими темпами из кабинета Айнеха вылезать не буду, круглосуточно сдавая то, чего в принципе не знаю. Дин пообещал увеличить время и усилить нагрузки… Но с моим взаимопониманием с магией, вернее, его отсутствием… в общем, нервов у друзей не хватает. Они честно пытались спихнуть мое обучение на Витора, но тот предвидел вероятные результаты, прибавил к этому свою эмоциональную нестабильность, умножил на риск прибить меня раньше времени и благоразумно отказался. Джен рвением тоже не отличился. Выстояли первые вызвавшиеся — Дин и Малена. Последняя все чаще отлынивает под любыми предлогами, и нервы испытывает на прочность только Дин.

Осталось пробежать половину последнего круга. Дыхание ровное, движения размеренные, все доведено до автоматизма. За последнее время я намотала столько километров, обогнала бы любого спринтера с минимальными физическими усилиями.

Внезапно моя нога за что-то зацепилась. Не разбираясь, за что конкретно, сделала попытку побежать дальше… Сделала неудачно и повалилась лицом на землю, благо успела выставить руки, чтобы не расшибить нос.

Дернув ногой, с ужасом осознала, что меня кто-то крепко держит за щиколотки и не дает перевернуться на спину.

Паника? Где-то в пятках сидит, иногда о себе напоминает.

Старательно обходя мысли о причине обездвиживания, я из положения лежа поднялась, взглянула вниз — и да… увидела причину.

— Витор, — сама удивилась, сколь испуганно прозвучал мой голос.

«Жених» смотрел в сторону ворот, размышляя о вечном. Нет, я не знаю, о чем он размышлял, но меня он не услышал.

— Вито-о-ор, — на сей раз жалобно позвала я, наблюдая, как из земли все выше вылезают две руки и упорно двигаются вверх по моим ногам, не желая отпускать.

Полуистлевшие остатки мяса, голые кости с налипшей грязью, обрывки изорванной одежды… Боги, где же я так провинилась?

Отвлекая себя всевозможными мыслями о ромашках, предприняла попытку дернуть ногой и вырвать торчащую из земли руку. Успехом сия попытка не увенчалась, я даже на сантиметр сдвинуться не смогла. Когда Витор наконец-то обратил на меня внимание, я весьма искусно изображала судороги и тщетно пыталась отвоевать свои ноги. «Жених» посмотрел на меня и даже не заметил подползающих к коленям рук, тогда как во мне поселился безотчетный страх, что меня сейчас утащат под землю и безжалостно сожрут. Или просто оставят под землей задыхаться и умирать мучительной смертью.

— Чего стоим? — поинтересовался Витор, глядя мне в лицо.

— Меня… убьют, — только и смогла вымолвить я, с ужасом в глазах посмотрев на «жениха».

Он удивленно изогнул бровь и перевел взгляд вниз.

Я ощутила костлявые пальцы, обхватившие коленки, и действительно пожалела, что не обладаю магией. Обладаю, но не умею ею управлять и призывать ее тоже не умею, и вообще я бездарно погибну…

Додумать не дали сорвавшиеся с рук Витора два синеньких искрящихся шарика, мгновенно отрубившие руки у самой земли, и я, не дожидаясь дополнительного покушения на меня и мои ноги в частности, бросилась бежать подальше от этого места, осознавая с неменьшим ужасом… руки умертвия не отпустили, а продолжают сжимать мои ноги, болтаясь из стороны в сторону и гремя костями.

Я видела всякие трупы… Но чтобы они при этом хватали меня за ноги и за любые другие части тела… Никогда! Чертов некромантский мир!

Витор кинулся в мою сторону, я же затормозила, отрывая от себя противную на ощупь руку, которая, ко всему прочему, начала грозно щелкать на меня пальцами. Неслыханная наглость со стороны умертвий. Испытывая чувство отвращения, я все-таки отцепила от себя инородное тело, брезгливо держа его на расстоянии.

Витор не прикладывал, в сущности, никаких усилий. Он просто дернул вторую чужеродную руку, и она вмиг обратилась прахом. Мой же трофей неожиданно вскинулся в сторону лица, что меня крайне напугало, жар охватил все тело и руки, и… и теперь я держала ярко-зеленую еловую веточку.

— Мило, — прокомментировал «жених», глядя на преобразовавшуюся конечность. — Работает только под влиянием страха или можешь управлять? — поинтересовался он, смотря уже на меня.

Я откинула от себя псевдоветочку, тщетно унимая сердцебиение. Ужасный, жуткий, отвратительный мир…

— Пока не могу, — с трудом вымолвила я, не отводя взгляд от веточки.

А ну как снова оживет? Я на этом полигоне разве что не ночую, а руки из земли… впервые вижу! Да что там вижу, впервые ощущаю на себе мерзкие костлявые пальцы. Благо костюм глухой…

Витор застыл с отстраненным холодным выражением на лице, с прищуром обводя периметр полигона. Я благоразумно, повинуясь инстинкту самосохранения, спряталась за спину «жениха». Он, к моему счастью, оставил мой поступок без внимания и комментариев.

Да, можно было бы сбегать за луком и стрелами, но порывы ветра усиливаются, и толку от них будет мало, а с Витором все же спокойнее… Хотя неизвестно, кто сильнее желает меня убить. Он временами, или куча врагов Ирэне Савелье, перешедших мне по наследству.

С магией срочно надо что-то делать. Я ведь совершенно беззащитна в моменты, когда оружия нет. Меч из пространственного кармана я достать не в состоянии, а носить клинки за поясом в Академии не разрешается. Моим единственным защитником в данный момент служит Витор, и он с пугающей уверенностью яростным прищуром обводил пространство полигона, пытаясь выхватить мимолетные движения. Но никаких движений не было, и лично я посторонних не видела. Именно поэтому решилась на вопрос:

— Витор, а что ты делаешь? — спросила я едва слышно, тоже контролируя взглядом пространство.

Он отвечать не спешил, и вообще я заметила, что сегодня он меня игнорирует больше, чем обычно. В любой другой ситуации этот факт меня ничуть не огорчил бы, но конкретно это обстоятельство требует хоть какого-то взаимного обмена информацией.

— Пытаюсь понять, откуда идет приказ, и блокирую повторный прорыв, — процедил он сквозь зубы. — А ты, дорогая, мне мешаешь.

Сначала я хотела возмутиться, потом ударить, затем поняла, что Витора легче убить, чем с ним спорить, и только поэтому проглотила его слова, не проронив ни звука. В конце концов, он не обязан меня спасать, но именно этим и занимается.

Ветер заунывно свистел над нами, и это были единственные звуки на всю округу. Умертвия не пытались вырваться на поверхность, убийц на горизонте не наблюдалось… удручающая картина. Вроде есть тот, кто хотел напугать, и в то же время его нет. Не убить, нет… напугать. И ему это удалось. Человек знал, что Витор отреагирует, знал, но все равно дал команду умертвиям. Умертвиям, которые подчиняются только одному человеку. Магистру Айнеху. Да, Джен рассказал мне кое-что об устройстве Академии, ее становлении и, собственно, вкладе магистра в Академию. Энгеры, умертвия и прочий «тренировочный инвентарь», как выражается напарник, подчиняются лишь Айнеху. Причина банальна — он единственный боевой маг и некромант в одном лице с максимальным магическим резервом в Академии. К слову, боятся его не только здесь… Гнева магистра опасается половина королевства.

Догадка, пусть и абсурдная, зародилась неожиданно…

— Витор, ты никогда магически его не вычислишь, — голос звучал твердо и уверенно, я даже не засомневалась в своих словах, — это магистр Айнех. — «Жених» со скепсисом взглянул на меня, а я решительно продолжала: — Он хотел меня проверить. Истинная Савелье точно не стала бы звать тебя, схвати ее умертвие. Она расправилась бы с ним сама, тем более действовало оно слишком медленно. Для убийства надо быть более оперативным.

Витор обдумывал мои слова.

— Ты права, — наконец признал он. — Без него умертвия пальцем не пошевелят, — после он стал хмурым и мрачным, а жути нагнали разразившийся гром и сверкнувшая над нами молния.

Жесткое лицо Витора продолжало «леденеть». Нет, все-таки он вряд ли когда-нибудь станет добрым. Я бы, честно, побоялась жить с ним не то что в одной комнате — в одном доме.

Айнех решил подловить меня, указать на явную ложь. Пока у него это прекрасно получается… Будь я уверена, что после того как правда всплывет, я останусь невредима, я бы волновалась куда меньше. А я не имею представления о намерениях магистра. Что он хочет от меня, что он хотел от Савелье…

Словно в насмешку надо мной, на полигон ступил магистр Айнех. Практически белые волосы наполовину заплетены в тугую косу. Эту прическу у магистра можно увидеть только на тренировках. Черные узкие брюки из кожи, черная рубашка с расстегнутым воротом. Не совсем привычная для тренировок одежда…

— Адепт Гарье, прекрасная работа, — с жесткой усмешкой произнес он, — считайте, учения за следующий месяц вы прошли. Савелье, — он стер с лица ухмылку, — отвратительно. Вы не перейдете на четвертый курс, это я вам гарантирую.

Магистр не замедлил уверенного шага, стремительно сокращая расстояние между нами. Остановился в паре шагов, взирая на меня сверху вниз с заложенными за спину руками. Глаза прищурены, губы недовольно поджаты… Не стоит ждать ничего хорошего…

— Первый курс — навыки владения холодным оружием. Где ваш меч? — стальным, требовательным тоном вопрошал магистр, но дожидаться моего ответа не стал. — Второй курс — основы боевой магии. Или скажете, что вам внезапно отшибли память? — иронию в тоне четко расслышала. — Спасение утопающих, Савелье, дело рук самих утопающих, и когда вас станут методично уничтожать, помощи можете не дождаться.

Он словно старался ударить словами побольнее, хлестко произнося каждое слово. Он прав. Он чертовски прав. Признаться в этом и подписать себе приговор? Ни за что. Дед всегда говорил: пока есть возможность бороться, борись до конца.

— Ма…

— Магистр Айнех, — перебил меня Витор ледяным тоном, — спасение своей невесты меня не напрягает, к тому же, Ирэне владеет оружием на достойном уровне, и вам это хорошо известно.

На губах магистра снова расцвела усмешка.

— Я повторю вопрос, заданный однажды: вы уверены, Гарье, что это ваша невеста?

Стоя спиной к Витору, я почувствовала, как на него накатывает злость, и… не поняла одного: зачем магистру нужен этот разговор?

— Вы сомневаетесь? — не выказав истинных эмоций, спросил Витор, и горячая ладонь, скользнув на талию, болезненно ее сжала.

Магистр жест без внимания не оставил, и взгляд его наверняка при желании мог испепелить нас. У меня мелькнула мысль, что я здесь вообще лишняя и в эту затяжную неравную войну мне лезть не стоит. Многого я все-таки не знаю… того, что знать должна.

— С некоторых пор, — ответил магистр Айнех, не взглянув в мою сторону, словно меня здесь нет.

Мое знакомство с Айнехом поселило в душе страх. Я боялась магистра. Человека, от которого не знаешь, чего ожидать, стоит бояться. Главным образом, для пробуждения интуиции и того самого пресловутого чувства самосохранения. Затем линия поведения магистра сменила направление и я совершенно перестала его понимать. Предсказать его действия, слова, последствия… просто невозможно! Я считала магистра опасным для меня не меньше Грома. И каково же было мое удивление, когда он предстал передо мной «спящей» в другом обличье! Кратковременное явление, как оказалось. Я была рада. Рада, что он не попытался перенести тот разговор из лазарета к себе в кабинет. Теперь магистр всячески доказывает свою осведомленность касаемо меня, но не говорит прямо. Насколько я успела узнать, магистр прямолинеен как никто другой. А раз он до сих пор не сказал мне в лицо правду, значит, ему самому это выгодно. Поэтому…

— Магистр Айнех, я потеряла память, — выпалила я.

Рука Витора сжала сильнее. Не отразив на лице боль, я скинула его руку и сжала в ответ. Не с такой силой, но весьма ощутимо.

— Частично, — добавила, пока черные глаза, не мигая, вглядывались в мои.

Однажды мне довелось кратковременно потерять память после автокатастрофы, но она вернулась сама через несколько дней. Надеюсь, Айнех воспримет мое заявление как правду, а если нет…

— Причина, по которой вы утаили важную информацию от декана вашего факультета? — таким тоном он всегда говорил то, после чего, несомненно, следовало наказание, и мой ответ на суровость магистра не повлияет.

— Я боялась, — сказала я чистейшую правду.

— Чего? — незамедлительно уточнил магистр.

— Вас.

На мгновение мне показалось, что в глазах магистра мелькнуло огорчение, но лишь на мгновение. В следующую секунду взгляд снова стал колючим и холодным, а тон непререкаемым.

— Будем устранять пробелы, Савелье. Я лично займусь вашей памятью: — Внутри все перевернулось, но виду не показала. — За невестой надо лучше смотреть, — наставительно посоветовал Айнех Витору и резко, но не менее грациозно, развернулся и зашагал прочь.

Когда магистр полностью скрылся из поля зрения, я позволила себе минуту уныния. Имею право!

— Айнех. Память. Мне конец…

Пессимизм вследствие эмоционального истощения… Чувствую себя разбитой, а это непозволительно. До турнира меньше месяца, железные нервы пригодятся… И Гром вдобавок… и кража… и…

— Бездна… — вырвался удрученный стон, и я, развернувшись, уткнулась лбом в плечо «жениха». — Я точно никак не смогу вернуться в свой мир?

Витора мой неожиданный выпад удивил, а меня… а мне все равно. Я только что бегала с вцепившимися в меня руками умертвия, к тому же нарвалась на индивидуальные занятия с магистром Айнехом. Мне уже ничего не страшно.

— Точно, — Виктор безжалостно порушил крохотные надежды. — Система переходов зациклена внутри. Войдешь, выйти не сможешь, — он ладонью провел по пояснице, действуя на меня скорее отрезвляюще.

Русские ведь не сдаются. Вот и я сдаваться раньше времени не буду.

Вообще я сплошной позитив. Подумаешь, покусают меня умертвия, и ладно, что могут чего-нибудь откусить. Главное — жива, а без руки или без ноги, так кому какое дело?

— У тебя сегодня день рождения, — произнес Витор, продолжая поглаживать спину.

— Не у меня, — возразила я в ответ, отстраняясь от непривычно доброго «жениха».

Он весь какой-то… не такой.

— Праздновать и принимать подарки будешь ты, — он усмехнулся с подозрительно хитрым выражением в глазах, что Витору несвойственно.

— Ты сейчас тонко намекаешь на… что?

Витор выудил из пространственного кармана скрученный свиток со сломанной печатью и протянул мне. Его умение читать чужие письма я давно оценила. Совесть его за это ничуть не мучает.

Доченька, дорогая, мы с папой приготовили для тебя подарок. Вечером ждем на скромный ужин.

Мама и папа

Слова «скромный ужин» напомнили о скромнейшем вечере с сотней человек, а на день рождения они половину королевства пригласят? Нет, я отказываюсь в этом участвовать. Я не любитель массовых мероприятий, особенно когда центром внимания являюсь я.

— Я могу отправить тебя вместо себя? — поинтересовалась я, в глубине души надеясь на положительный ответ.

— Со мной можешь, — заявил Витор, — другого варианта нет.

Возгласа «ура, веселье!» не последовало. Один выходной. Я хотела провести его в тишине и покое… а покой мне даже не снится.

ГЛАВА 2 Угнетающее бездействие

В мире нет ничего разрушительнее, невыносимее, как бездействие и ожидание.

Александр Герцен

Мы в полной тишине шли по коридору. Я в голове прокручивала возможные предлоги для сбегания с праздника, потому что либо я с горя напьюсь, либо уйду раньше, но трезвая. И я все больше склонялась ко второму варианту. Первый — это крайний случай, если никакие предлоги не сработают.

Дин с Маленой отказались от посещения торжественного мероприятия, организованного моими родителями, и я их нежелание разделила полностью. Но у меня, в отличие от них, возможности отказаться не было. Друзья пообещали по возвращении устроить мне сюрприз и компенсировать потраченные на празднике нервы. В этом мире я все больше пессимист, поэтому новость о сюрпризе тоже никакой радости не доставила. В последнее время сюрпризы я недолюбливаю.

В кабинет ректора входили так же в полной тишине, нарушили кою ради скупого: «Здравствуйте, лорд Ханеш» — и быстренько порталом перешли в гостиную дома родителей. Они о чем-то разговаривали в момент нашего появления, и разговор, судя по их хмурым лицам, был неприятный. Завидев нас, родители замолчали и натянули на лица улыбки.

— Рэне, — мама тут же заключила меня в объятия, — как ты? Все в порядке? — беспокойство сквозило в голосе.

Я заверила ее, что со мной все хорошо и лучше не бывает, хотя бывало и лучше. Папа подключился с расспросами и услышал то же, что и мама, — все прекрасно и великолепно.

Витор отвесил комплименты, как и в прошлый раз превратился в мальчика с добродушным лицом и в который раз вызвал неодобрительный прищур отца.

Я перестала обращать внимание на «жениха». Зачем? Пусть строит из себя прекрасного принца, все равно им никогда не станет. Разве что ужасным и вселяющим страх, и вообще… ужас, летящий на крыльях ночи. Черный плащ! Между прочим, очень ему подходит. И плащ у него черный. И сам он — туча грозовая светлее.

— Рэне, — папа отвел меня в сторонку, пока мама с Витором что-то обсуждали, — скажи мне, как себя в последнее время ведет магистр Айнех?

Подозрительно. И подозревает он меня.

— Как и всегда, всех строит и пугает, а к чему вопрос? — удивление вышло искренним.

Папа Айнеха ни в чем не подозревал, по крайней мере, мне о его подозрениях известно не было. Дин — да, готов был свалить все грехи на магистра, а вот отец…

Он улыбнулся добро и светло и ответил:

— Просто интересуюсь. Гости нас уже заждались, — добавил он громче, обращая взор на Витора и маму.

Она спохватилась и, скомандовав:

— Быстро переодеваться и в зал! — вытолкала меня в коридор.

Явно не простой интерес у отца к магистру… Неужели Айнех и впрямь причастен? Только к чему: к краже или к дневнику? Надо обязательно выпытать у Джена, он должен знать. У них с отцом тесные дружеские отношения, проверенные не одним десятком лет.

— Твое платье уже готово, — защебетала мама, поднимаясь по лестнице со мной, — переоденешься, Веронта тебе прическу сделает. В свой день рождения ты должна блистать как никогда, — она лучезарно улыбнулась.

Мы прошли по коридору до двери в мою комнату, мама зашла следом. За металлическую витиеватую окантовку, за которую цеплялся балдахин, зацепили вешалку с платьем. Юбка до колен, расклешенная, верх обтягивает грудь, никаких вырезов и разрезов… Миленький наряд цвета чайной розы. Бордовые туфли выбивались из спокойной гаммы, но в целом получилось довольно гармонично.

— Рэне, расскажи маме, как у вас с Витором обстоят дела? — ни к чему не обязывающим тоном завела мама разговор. — Когда ждать свадьбу?

Я как раз стала рассматривать себя в зеркале и застыла с отразившимся на лице испугом.

— Свадьба — хлопотная затея, Рэне, — тем временем продолжала мама, — мы должны успеть подготовить ее на высшем уровне.

Рот открывался и закрывался, звуки терялись на стадии зарождения.

— Мы не думали об этом, — смогла вымолвить я.

— Плохо! — воскликнула мама. — Уже давно пора об этом подумать. Тебе исполнилось двадцать четыре, — она встала за моей спиной, положив руки на плечи, — ты не будешь вечно молодой. Сто лет, сто пятьдесят, и начнешь стареть. Девочка моя, пора заводить семью.

То есть я с Витором должна завести семью? Нет, не согласна. Я ношу его кольцо, пока есть вероятность отправиться к богам и высказать им все, что накипело. Когда необходимость в кольце отпадет, оно вернется к законному владельцу. Но маму такой ответ не обрадует.

— Нам кажется, сейчас не лучшее время для свадьбы, — уклончиво и максимально мягко ответила я.

— Вам или тебе? — она изогнула изящную бровь. — Погони, интриги, расследования, — не женское дело. Витор со мной солидарен, я интересовалась. Оставь мужчинам хоть что-то.

Витор солидарен? Конечно, что еще можно было от него ожидать?

— Я всего лишь им помогаю.

Мама с недовольством покачала головой, но развивать тему не стала. Щепетильный вопрос со свадьбой поднялся бы рано или поздно, но я бы предпочла поздно, а лучше никогда.

Напряжение нарастало с каждой минутой молчания. В какой-то момент я даже ощутила, как воздух заискрился. Мама шумно вдыхала и выдыхала.

Она недовольна моим молчанием или ответом? Бездна… я не собираюсь за Витора замуж! Если останусь жива, смогу найти вариант получше. Вряд ли в Радо мне удастся это сделать… Разве что отправиться на поиски светлых. Принц Уиллис — весьма неплохой вариант, хоть и чрезмерно любвеобильный.

Нервная дробь каблуков нарушила тишину, следом раздалось не менее нервное, обеспокоенное и решительное:

— Так, все, хватит! — мама подскочила с места, сжимая пальцы.

Я ее в таком состоянии видела впервые.

— Ты должна выйти замуж, Рэне. Полноценно вступить под защиту рода Гарье. Пойми, родная, я не смогу еще раз тебя потерять. Мы с отцом сходили с ума, думая, что ты никогда не вернешься, — она всхлипнула. — Гарье — один из сильнейших родов в Радо, он не даст тебе погибнуть.

Слезы и у меня собрались в уголках глаз, но о чем я могла думать, так это:

— Что произошло? — голос дрогнул.

Я отогнала плохие мысли и волнение, стараясь не думать о мрачной перспективе выйти замуж за Витора.

Мама обессиленно рухнула в кресло, прикрывая влажные от слез глаза.

Не этот ли вопрос обсуждали родители, когда мы пришли? Тогда понятна причина хмурого лица папы. Он был против помолвки, против свадьбы — наверняка вдвойне.

— Сегодня твой праздник, — со вздохом мама поднялась на ноги, — не будем его омрачать, — она улыбнулась, усиленно пряча грусть и горечь. — Веронта сейчас зайдет к тебе, я пойду, приведу себя в порядок и вернусь за тобой.

Мама поцеловала меня в лоб и, расправив плечи, вышла из комнаты.

Очевидно, меня хотят убить. И меня хотят убить с момента моего появления в этом мире. У меня уже иммунитет к такого рода новостям. Отец ежедневно с отрядом секретного назначения выслеживает Грома. Пока удалось выйти на след его подельников, но и до него скоро доберемся. Джен меня регулярно информирует. На нашей стороне принц. С такой командой мне ничего не страшно.

Лгу. Страшно. Но не так сильно.

За Витора я замуж не пойду, хватит его кольца, а с Громом мы как-нибудь без свадьбы разберемся. Я все еще помню слова деда: никогда не сдавайся, пока на поле есть игроки, которых надо убрать. И я не сдамся. В конце концов, зря я, что ли, выжила?

* * *

Прическу мне сделали простую: легкие кудри, распущенные волосы, симпатичная заколка в виде стрекозы сплошь из переливающихся камушков. Я выглядела намного скромнее, чем на своем первом «скромном ужине», и меня это порадовало.

Мама зашла в комнату, когда Веронта цепляла заколочку. На маме было платье свободного покроя в пол, туфли на очень низком каблуке, чему я крайне удивилась.

— Ты прекрасна, — она улыбнулась, глядя на мое отражение в зеркале.

— Ты тоже, — улыбнулась я в ответ, и мы, не задерживаясь, отправились к дверям знакомого мне зала.

В этот вечер все было иначе. По коридорам никто не сновал, музыки и голосов из зала не доносилось. Наверное, устали ждать и разошлись по домам. Что ж, я их понимаю. Ожидание редко кому приходится по вкусу.

Мама шла уверенно, я старалась следовать ее примеру, но у меня это получалось откровенно плохо. Руки тряслись, и я пыталась скрыть это, сцепив пальцы на животе. До чего не люблю я массовые мероприятия… Гораздо больше возможности незаметно воткнуть нож в спину.

Морально я была готова к переполненному залу, шуму и гаму… И совсем не готова к длинному широкому столу и сидящим за ним людям.

Со стороны двери во главе стола место пустовало. Рядом, по правую сторону, сидел Витор, по левую — Джен. Дальше мне незнакомые люди: женщина с пучком на голове, напротив нее грузный мужчина, следом блондинка с надменным лицом и морщинками на лбу и мужчина с седыми висками. За ними, скорее всего, пожилая пара, хотя пожилыми их назвать язык не повернется. Мужчина полностью седой, но с ясным взглядом и лицом, лишь слегка тронутым старостью, женщина с прокрашенной сединой, только у корней серебро едва заметно, подтянутое лицо… Рядом с ними еще одна, последняя пара, и они от рядом сидящих отличаются разве что внешностью. Во главе два стула, на одном из которых папа счастливо улыбался.

При нашем появлении все сидящие дружно повернули головы, и в этот момент я почувствовала себя чужой среди своих. За этим столом наверняка сидят самые близкие люди Ирэне, кроме Витора, а я… и не знаю никого.

Я изобразила на лице радость, стараясь не выдать волнения. Все молчали, мама прошла на свободное место рядом с отцом, а я застыла возле последнего незанятого стула…

— Цветочек, — голос с хрипотцой пронесся по огромному полупустому залу.

Он принадлежал последней из женщин по правую сторону.

— Хватит стоять, — тон ее был непререкаемым. — Садись и расскажи своим родным, как у тебя дела, как здоровье, в какие проблемы влезла, все рассказывай.

— Мама! — воскликнула, собственно, моя мама… Почти моя.

— Что мама? — Бабушка невозмутимо продолжила маленькими кусочками употреблять порезанную отбивную. — Цветочек по уши в дерьме.

— Мама! — возглас повторился.

— И не пытайся, я все знаю, — с тем же невозмутимым видом бабушка прожевала отбивную. — Мы с твоим отцом не настолько стары, чтобы забывать о разведке, и наша разведка говорит, что у Цветочка большие проблемы.

Папа скрипнул зубами, и на стол упала искореженная вилка.

— Зятек, не кипятись, — бабуля с укором посмотрела на него. — Ты не в состоянии защитить наших девочек, а мы еще можем это сделать.

За столом повисла давящая тишина, которую нарушил громкий выдох со стороны отца:

— Я могу защитить свою семью.

— Благодаря твоей защите моя дочь лежала в больнице? — в голосе бабушки не было ничего, кроме непоколебимого уверенного спокойствия. — Будем откровенны, да? Ты мне никогда не нравился, но ты понравился моей дочери, а я желаю ей счастья…

— Благодаря вашим пожеланиям, она два раза отменяла свадьбу, — едко произнес отец, и тут же мы услышали громогласное:

— Не перебивай меня! — и прежним спокойным, хриплым голосом продолжила: — Я не хочу потерять единственную внучку из-за твоего бессилия, зятек.

— Мерра, — предостерегающе произнес, видимо, дедушка, неодобрительно наблюдая за женой.

— Помолчи, Долее, — мгновенно нашлась бабушка. — Цветочек, — взор ее розоватых глаз обратился ко мне, и стало… жутко, — Цветочек, ты знаешь, да, что тебе предстоит свадьба?

Я под пристальным взглядом женщины с характером советского вождя медленно кивнула. Бабушка вздохнула.

— Вся в отца, такая же неопределенная, — еще одна изувеченная вилка полетела на стол. — Тебе нужна защита, Цветочек.

— Мерра, — дед предпринял попытку свернуть разговор, — это не тема для застольной беседы.

— Да, мама, давайте обсудим эти вопросы позже, — мягко произнесла мама.

— Не затыкай жену, — грозно сказала бабушка, — не перечь матери.

Остальные присутствующие за столом молча набивали желудки, даже не пытаясь вставить ни слова. Джен прятал веселую улыбку за бокалом, Витор с безразличным видом смотрел на гостей, а я хотела последовать зову интуиции и сбежать.

— Цветочек, Витор — прекрасный молодой человек, шикарная пара, — бабушка улыбнулась, а мне стало окончательно не по себе. — Вы помолвлены?

Я смотрела на нее округлившимися глазами не в силах ответить. Я таких бабушек раньше только в кино видела…

— Цветочек, — она перестала улыбаться, — я с кем разговариваю?

— Мы… да. Пом-молвлены, — с трудом выдавила под этим взглядом.

Бабушка прожевала последний кусочек отбивной и выдала:

— На одну проблему меньше, свадьбу сыграем через неделю, а там и все остальное решится.

— Что? — пронесся над столом чей-то сиплый вопрос. Оказалось — мой.

Она взглянула на меня так же пугающе.

— Что тебе непонятно, Цветочек?

— Как через неделю? Почему? Зачем?!

Джен под столом ободряюще сжал мою руку, только это не помогло. Я посмотрела на Витора, в надежде хоть на его лице увидеть признаки здравого смысла, но он лишь задумчиво рассматривал мое и говорить ничего не собирался.

— Это не вам решать, Мерра, — процедил отец и подмигнул мне.

— Кому ты подмигиваешь? — активизировалась бабушка и тоже посмотрела на меня.

Я стушевалась, непроизвольно сжав горячие пальцы Джена.

— Цветочек, — прохрипела бабушка, — ты что, против свадьбы с этим милым молодым человеком?

Совсем неловко. Помолвка ведь подразумевает свадьбу, чисто теоретически. И видимо, все здесь сидящие, кроме меня, отца, Джена и, надеюсь, Витора, эту свадьбу ждали…

— Не то чтобы против… о свадьбе рано говорить, мы ничего не решили…

— Все ясно, — мрачно заключила бабушка, — такая же неопределенная, как и твой отец, — повторила она и принялась за салаты.

За столом вновь повисла тишина. Джен позволил себе выбрать за меня блюда, наполнил мою тарелку, и я, как и все, принялась за еду.

Не ожидала, что у Ирэне такая бабушка… Совсем не ожидала…

— Рэне, твои подарки в гостиной, если хочешь, можешь посмотреть прямо сейчас, — сообщила мама, стараясь разрядить обстановку.

Я благодарно улыбнулась в ответ, решив заглянуть в гостиную позже. Подарки всегда приятно получать, пусть и не мне они предназначались…

— От нас с дедушкой тебе в подарок свадебное платье, — вновь заговорила бабушка.

— Мама! — подпрыгнула на месте мама, с негодованием смотря на бабушку.

— Цветочку надо под защиту сильного рода! — бабушка не желала униматься. — И вам это прекрасно известно!

— Прекрати меня волновать и нервировать, мама! — слегка прикрикнула мама, и все взгляды устремились на нее. С обреченным вздохом она произнесла: — Я беременна.

Радость от этого известия поборола все другие эмоции, и каждый поспешил выразить свои поздравления. Я обняла родителей, порадовалась, что у меня появится братик или сестричка, и, воспользовавшись тем, что бабушка переключила все внимание на маму, сбежала из зала.

Как порой дети отличаются от родителей. Мама совсем не похожа на бабушку. Манеры, общение, отношение к людям… Абсолютно разные.

Я прошла по широкому коридору, свернула направо, через арку зашла в гостиную. Взгляд упал на заставленный разными по размеру коробочками стол. Самая большая стояла рядом со столом, перевязанная голубой лентой, и я сразу поняла, что это и есть подарок бабушки с дедушкой. Его решила не трогать. Мысли о свадьбе угнетают, а мне, казалось, больше уже некуда.

Столько подарков… Я за все дни рождения столько не получала. Мы жили не бедно, денег при желании хватало на все, но уклады деда распространялись и на нашу семью. Заключались они в следовании уставу, который он сам написал и подписал. Там четко значилось: не баловать и не баловаться. Подарки попадали под этот пункт. Традицией было проводить дни рождения неизменно дома, в кругу семьи, приглашать родственников. Тяжело, когда твой дед военный, и в то же время без него я была бы не я. Он всегда знал обо мне больше, чем родители, мог дать совет и никогда не ошибался в выводах. Он нашел бы что сказать мне сейчас, дал совет… он всегда твердил: «Цени тех, кто помнит о тебе в трудную минуту, и дорожи теми, о ком в трудную минуту вспоминаешь сама». Дед обо мне помнил всегда.

— Не знаешь, с чего начать? — по гостиной пронесся тихий голос Витора.

Я стояла возле стола, так и не притронувшись ни к одному подарку.

— Начни с этого, — желтая коробочка лежала на раскрытой ладони Витора, и ее среди прочих на столе я не видела.

— Что там? — Я с недоверием взглянула на «жениха», но подарок приняла.

— Посмотри, — уголок его губ дернулся вверх.

Если меня изощренно решили убить…

Я подняла крышку. На бархатной внутренней поверхности лежал крошечный бутон не то розы, не то лилии.

— Цветок? — уточнила, ища подвох. Не нашла. — Это цветок.

— Не просто цветок, — возразил Витор. — Он вырастет, питаясь твоей энергией, и сможет исполнить любое твое желание.

— Любое? — со скепсисом переспросила, не понимая, как цветок может исполнить желание.

— Любое, — подтвердил он, — но только одно.

Я аккуратно, двумя пальцами вытащила бутон, и он увеличился на один сантиметр, может чуть больше.

Невероятно…

— И что, он сможет отправить меня домой, если я попрошу?

«Жених» перестал улыбаться, вернув на лицо свое обычное выражение отстраненного безразличия, и кивнул.

Не верится, что все эти испытания могут в одночасье прекратиться. Это похоже на сказочное везение. А меня везение вместе с удачей предпочитают обходить стороной. И попала я совсем не в сказку.

— Ты ведь знаешь, что я хочу больше всего, — я бережно положила бутончик обратно в коробочку, — почему решил сделать мне такой подарок?

Взгляд Витора блуждал по моему лицу, я же пыталась разгадать его игру. Он хочет мне помочь? Почему? Ведь ему что-то было от меня нужно и наверняка нужно до сих пор, ибо он ничего важного и ценного у меня не просил. С чего вдруг такое милосердие?

— Знаю, — Витор обошел стол так, чтобы он нас разделял, — но ты пожелаешь другое.

Не стоило думать, что все будет так просто.

— То есть это будет не мое желание, — утвердительно сказала, хотя подразумевался вопрос.

Он кивнул.

— Ты пожелаешь освободить подсознание от посторонней личности, — Витор говорил тихо, пришлось напрячь слух, чтобы расслышать.

Освободить подсознание… Заманчиво, весьма заманчиво. И я бы пожелала этого, если бы не желание вернуться домой, в свой мир, к своим родным, к своей жизни, а не чужой. Занимать чье-то место не так хорошо, как кажется со стороны.

Именно об этом каждый мечтал хоть раз. «Будь я на его месте, я бы…» Я знаю, что будет. Ничего хорошего. Жить прекрасно на своем месте, а жизнь другого человека может оказаться далеко не радужной конкретно для тебя.

— Что мне помешает просто вернуться домой и не вспоминать про вторую часть меня? — максимально тихо задала я встречный вопрос.

Из коридора послышались шаги, но Витор успел произнести прежде, чем в гостиную завернул подозрительно веселый Джен:

— Ты сама знаешь ответ.

— Вот вы где, — воскликнул Джен, — а я вас везде ищу. — Он ослепительно улыбнулся. — Ну что, молодожены, решили, где будет медовый месяц? — Джен положил руку мне на плечо.

— Мы не молодожены, — напомнила ему, на что он безмятежно ответил:

— Вопрос времени, — и так же безмятежно добавил: — Или ты хочешь примерить статус моей невесты? — Джен посмотрел на меня и подмигнул левым глазом, взору Витора недоступным.

Очередная акция «позлим Гарье»?

— А такой вариант возможен? — искренне изумилась я, совершенно не собираясь ему подыгрывать.

Просто интересно стало — он говорит серьезно или, как всегда, изволит шутить.

Витор в стороне не остался.

— Обсудим этот вопрос вместе? — с безразличием поинтересовался он.

Джен не растерялся.

— Можем пригласить Айнеха, он тоже претендует на сердце Рэне.

— Тоже? — вставила я свой вопрос. — Кто еще? — На момент показалось, что Джен имел в виду себя.

— Витор, — спокойно пояснил напарник.

— А ты? — вопрос сорвался сам собой, я даже не успела проконтролировать…

— А я хочу выпить, — усмехнулся Джен и вновь посмотрел на Витора. — Составите мне компанию?

Одним словом — Джен. Мне подумалось, что он… Не стоит об этом думать. Мы напарники, и он помогает мне не погрязнуть в проблемах еще больше. Айнех — магистр, Витор — якобы жених, Джен — друг, принц Уиллис — рядовой знакомый. Удобный расклад, и менять его совершенно ни к чему.

— Знаешь… — протянула я, — я не против.

— Вынужден отказаться, — отстраненно произнес Витор. — Приятного вечера, — и с маской отчуждения на лице покинул гостиную.

Джен проводил его взглядом, дождался, пока «жених» пропадет из виду, и сказал:

— Нервный парень, — он усмехнулся. — Что будем пить? Эль, лотус, вино?

Меня неспешным шагом повели прочь из гостиной.

— Лотус? Что это?

В местных напитках, как, впрочем, и в еде, я не разбираюсь.

— Готовится из цветков лотоса, убойная вещь.

* * *

Джен сидел в глубоком кресле, потягивая эль. Вкусный напиток. Сладковатый, с приятным послевкусием… для каждого своим. Я чувствовала фрукты, а Джен сказал, что у него солоноватый привкус. Он напоминает ему о южных регионах, когда он там жил. Недолго, правда. Выкрал по заказу какую-то леди, заказчику сдал и вернулся сюда: в сырость и холод.

— Ты тоже считаешь, что свадьба нужна? — Я крутила фужер, наблюдая за поблескивающей золотистой жидкостью на дне. — Безопасность и все такое…

Он вытянул ноги и положил их на край кровати. Я сидела у изголовья, подложив подушку под спину. Мы перебрались в мою комнату, когда из кухни нас выгнала главная повариха этого замка… или дворца… или как назвать это нечто огромное необъятных размеров… Сили совсем не понравилось, как Джен начал лазить по ее шкафчикам и холодильникам в поисках вкусненького съестного, и она очень вежливо, с половником наперевес, попросила нас на ее кухне без ее ведома не хозяйничать. Зато в комнату нам по ее поручению принесли фруктовую нарезку, мясную нарезку, сырную нарезку и торт, который именинница, то есть я, разрезать не успела.

— Если говорить о безопасности, то тебе замуж надо за Айнеха выходить, — усмехнулся Джен. — Пойдешь?

Я замотала головой.

— С точки зрения безопасности, ты поступаешь глупо. В Радо четыре сильнейших рода, всего четыре, и все они угасают. Айнех — последний представитель династии с многовековой историей, — Джен задумчивым взглядом уставился в одну точку. — Они стояли у истоков нынешнего уклада. Становление современной политики проходило жестоко. Народ выступал против, лилась кровь, род Айнеха встал на защиту королевской семьи, подавил несколько восстаний, после к нему примкнул другой род — Вирхэн. Последний из рода Вирхэн сейчас живет аскетом в Грендорских лесах, доживает остатки своей длинной жизни. Нострейн — третий род, самый многочисленный в те времена, вступил в альянс освободителей, так его называли защитники короля, последним. Великий род… единственная, кто еще живет под его защитой, — женщина, волей богов бесплодная. Четвертый род — Астнойрех — тоже не оставил надежду на продолжение. Старик уже слаб и думает только о том, в каком из фамильных склепов сложить свои мощи.

Джен потер пальцами глаза, сникнув.

— Я знаю их лично. Каждого. Я учился у них. И видеть, как величайшие из всех родов, неизменно боровшиеся за ценности нашего народа, оставляют после себя одну лишь память, — невыносимо.

Всегда бодрый Джен выглядел подавленным. Он невидящим взглядом смотрел на стену, и в глазах его пронесся каждый, о ком он рассказывал. Закат неминуемо наступит, Джен это знает, но осознание неспособно принести облегчение.

— Ты учился у Айнеха? — тихо спросила я, пока напарник окончательно не поддался скорбным воспоминаниям.

— Он был первым, кто двинул мне в челюсть, — усмешка искривила его губы. — Сращивать челюсть — болезненное занятие, а сращивать ее самому себе…

— Айнех сломал тебе челюсть? — поразилась я услышанному.

Джен с показным воодушевлением перебрался с кресла на кровать, сев рядом со мной и скопировав мою позу.

— Я совсем зеленый был, — начал рассказывать напарник, — а Айнех имел доверительные отношения с моим отцом. Для него двери нашего дома всегда были открыты. Отец считал своим долгом воспитать из меня настоящего воина и попросил помочь в этом магистра.

— Не сомневаюсь, Айнех был рад подобной перспективе, — воспользовалась я паузой.

— Не совсем, — Джен покачал головой. — Методы воспитания у Айнеха беспощадные, использовать их на сыне своего друга он не хотел, но мой отец настоял.

Джен замолчал, с искорками в глазах глядя на меня. Проверяет, интересно мне или нет?

— И-и? — подтолкнула я его к продолжению, едва не подпрыгнув на месте от нетерпения.

Напарник засмеялся.

— И Айнех взялся за мой бунтарский характер. Обойти его хоть в чем-то было сложно, но мне удавалось удрать с тренировок незаметно. В нем разгорелся азарт, ему понравилась эта игра, он принял мои правила, я хотел принять его поражение.

Он снова замолчал.

— Но проиграл ты? — предположила я.

— Я был к этому готов, — заявил Джен. — Юношеский максимализм сработал не вовремя, и я назвал Айнеха немощным магом, неспособным поймать даже мальчишку, — усмешка стала самодовольной. — За это в челюсть и получил. Пока ныл от боли, Айнех вдалбливал в меня правила поведения слабых с сильными и наглядно указал на мои ошибки, а потом заставил собственноручно сращивать себе челюсть.

— Жестоко, — скривилась я.

— Он вправил мне мозги. Я осознал, что прыгать выше головы не стоит, и благодарен ему не только за это, — лицо Джена стало серьезным, но улыбка быстро вернулась. — Я не стал воином и далек от закона, но свою школу жизни я прошел.

Как много загадок крутится возле одного Айнеха.

— Айнех — единственный человек после смерти отца, который может дать мне пинка и не получит за это в ответ, — без тени улыбки произнес Джен, — потому что он будет прав.

Слышать от Джена такие слова в адрес Айнеха не то чтобы странно… Весьма необычно, непривычно, и вообще, мне магистр видится в другом свете. Не спорю, взгляды всегда можно изменить, пересмотреть свое отношение, но я, наверное, пока к этому не готова.

Другое дело, если Айнех действительно окажется непричастен к кинжалу, покушениям и каким-нибудь другим сомнительным делам, о которых нам неизвестно.

— Ты уверен, да, что магистр ни в чем не замешан? — осторожно спросила я, думая, как вывести Джена на откровенный разговор.

Откровенный настолько, чтобы он рассказал то, о чем ему с отцом известно, а мне не рассказывают.

— Айнех не чист, если ты об этом. Он замешан во многих делах, но я уверен, что к покушениям на тебя он отношения не имеет. И к кинжалу в том числе, — Джен поднял указательный палец вверх.

Я доверяю Джену. Ему доверяет папа, ему доверяла Ирэне, и он кинулся ее спасать, рискуя своей жизнью и даже не зная, во что она ввязалась. Этот человек заслуживает доверия. И если он уверен в непричастности Айнеха, то и мне стоит уверовать. Хотя я не очень-то в этом сомневалась.

— Допустим, — согласилась я. — Что мы имеем? Студента-маньяка, залегшего на дно с дневником, таинственного заказчика кинжала, ко всему прочему проклятого…

— Не факт, — вставил Джен. — Мы не уверены, что заказчик проклят. Цель может быть другая: избавить от проклятия близкого человека или, наоборот, не дать кому-то возможности добраться до кинжала.

— Или шантажировать кого-то кинжалом ради собственной выгоды.

— Как вариант, — подтвердил напарник, поманив пальцем тарелку с фруктами, и она, как покорная овечка, подлетела и приземлилась на кровать между нами. — Как бы там ни было, разгребать все нам.

Нам… чем мы и занимаемся, в общем-то.

— Есть какой-то план действий? — поинтересовалась я, рассчитывая получить хоть какую-то информацию.

Папа предпочитал не посвящать меня в тонкости, считая, что для меня будет безопаснее пребывать в неведении. Я же придерживалась другого мнения.

— Есть, — подтвердил Джен, с обожанием глядя на торт. — Ты продолжишь готовиться и выступишь на турнире, а мы найдем способ поймать Грома.

— Это несправедливо, — дипломатично заметила я, безжалостно разрезая нежный бисквит.

— Это безопасно, — возразил напарник, едва ли не облизываясь.

Я фыркнула.

— Безопасно? Я выйду на поле один на один с чудовищем, не имея в закромах магических штучек.

Джен покосился на меня.

— Почти безопасно, — он вооружился ложкой. — Все, Рэне, тема закрыта.

И с видом «ничего не знаю» выбрал себе кусок побольше.

К слову, торт меня не волновал. Меня беспокоило и возмущало одновременно то, что меня, можно сказать, отстранили от дел. Меня! Я должна вместе с ними разрабатывать план поимки Грома, я вместе с ними должна сидеть в засаде, я… А девочек не берут.

— Ты же расскажешь, что вы задумали?

Надо попытаться зайти со всех сторон.

— Разумеется!

Я радостно пискнула, собираясь засыпать его вопросами.

Меня опередили.

— Как только поймаем Грома, сразу расскажу, — с довольной улыбкой закончил Джен, испортив тем самым весь настрой на допрос.

Завтра буду пытать папу. Если не расколется, прибегну к последнему варианту — Витору.

* * *

Уснула я сидя, впоследствии упав на плечо Джена. Проснулась, когда он положил меня на кровать и собирался уйти. Ничего напутственного я говорить не стала, снова провалившись в сон.

Я видела себя спящую со стороны. Ровно так, как в фильмах умершие разглядывают свое бездыханное тело, с одной лишь разницей — я жива.

— Очередной бессмысленный сон… — пробормотала я.

Это странно — я чувствовала свое тело. Вернее, то призрачное тело, коим являлась в данный момент. Для убедительности попыталась взять со столика пустой фужер — не вышло. Рука прошла сквозь него.

— Странно…

Я задумчиво почесала макушку.

Осознанное сновидение. Каждый такой сон сопровождался голосом Ирэне, но ее нет. Или просто молчит?

— Ирэне? — позвала я.

Ответом мне была пугающая тишина.

Последняя наша «встреча» едва не закончилась для меня плачевно, нет никаких гарантий, что сейчас она пройдет иначе. Джен так ничего мне не дал на случай подобных ситуаций, соответственно, я от нападок Ирэне не защищена.

— Это не смешно, Ирэне.

Не думаю, что у нее есть совесть или что-то похожее, но, надеюсь, здравый смысл она все же не растеряла.

— Ты права, — наконец-то заговорила Ирэне. — Не смешно. Не смешно быть в заточении в теле, которое тебе принадлежит. Не смешно наблюдать за своими родными без возможности им что-то сказать. Не смешно!

Ее голос сорвался на грозный крик.

— Мое тело тебе не принадлежит, — твердо заявила я, щипая себя за руку, чтобы проснуться.

— Ошибаешься, — ненавистно выплюнула она. — Смотри и плачь от досады. Теперь ты поймешь меня! Возненавидишь, но поймешь!

В первые секунды я не поняла, о чем говорит эта ненормальная, а когда поняла… было уже поздно.

Мое призрачное тело осталось стоять рядом с кроватью, в то время как моя материальная оболочка распахнула глаза. Губы исказил довольный оскал, какой я за собой никогда не замечала и даже не подозревала, что могу так же.

Шок парализовал меня вопреки всей абсурдности ситуации, а та Ирэне, завладевшая моим телом, сладко потянулась и… кольцо начало вгрызаться в ее палец с силой и мощью, которой я еще не видела. Кровь мгновенно расползлась по кремовому покрывалу алым пятном. Ирэне силилась его снять, закусив губы, но кольцо не поддавалось. Не в силах больше терпеть, она закричала, и я услышала чавкающий звук, словно кусок мяса откусили и выплюнули.

Я поморщилась, не желая на это смотреть, но и не смотреть не могла.

Ирэне зарычала и каким-то немыслимым образом сорвала кольцо. Оно отлетело и закатилось под кресло, а кровь продолжала поливать кровать.

Мой палец изувечен. Хотела бы я сказать, что ты, Ирэне, дорого за это заплатишь, но заплатила, похоже, я. Став сторонним наблюдателем моего тела в чужой жизни…

Наблюдать за тем, кем я была всю свою сознательную жизнь, оказалось… больно. И странно… вокруг меня происходило множество вещей, необъяснимых для людей из моего мира, но я к ним смогла привыкнуть. В какой-то степени. Смириться же с выселением из своего «дома», служившего мне верой и правдой двадцать три года, я не смогла.

Ирэне обрекла меня на мучения, которые я прошла из-за нее. А теперь она обрекает меня на бесконечное путешествие в виде призрака по этому миру. Я в корне не согласна с данной перспективой, только мое согласие здесь ничего не меняет.

Остается надеяться, что Витор все поймет, не найдя кольца на моем пальце. Да, на моем! Это мое тело! Оно принадлежит мне от рождения и до смерти, и полукровка Савелье не имеет права его у меня отнимать!

ГЛАВА 3 Путь сквозь стены

Бывает, и живой человек становится призраком.

Харуки Мураками. Кафка на пляже

Ирэне выглядела победительницей. Она источала уверенность и превосходство, намекая, что я в этом мире ничего не значу.

Даже если бы могла, не стала спорить.

Она наслаждалась моментом «жизни». Приняла душ, переодела платье, и словно не было четырех месяцев существования в моем подсознании. Словно она и не умирала.

Я безвольно следовала за Ирэне, не имея возможности отставать от нее больше чем на сто метров.

Попытку «забраться» в тело я предпринимала, но результата это не принесло. Зато я услышала тихое шипение Ирэне:

— И не мечтай.

Я не мечтала. Я надеялась и верила. А что еще я могу, будучи призрачным напоминанием человека?

Мое пребывание в Радо все больше походит на фильм ужасов. Но обычно несложно предугадать, что будет дальше, а здесь я даже предположить не могу.

Как Ирэне удалось «выселить» меня? Если она смогла, значит, и я смогу. Остается совершенно незначительная деталь — Ирэне знает магию и этот мир лучше меня и наверняка предугадала мои попытки вернуться обратно. На любое действие найдется противодействие…

Пока я, качаясь на люстре, думала, каким способом сообщить Джену и Витору о своем «приключении», похитительница моего тела окончательно привела себя в порядок и вышла из комнаты.

Я качнулась еще несколько раз и полетела следом.

Ирэне шла в направлении комнаты Витора. В руки к тому, кто мне нужен. Да, не думала, что признаюсь в этом, но сейчас мне Витор необходим как никогда.

— Надеюсь, он не захочет тебя видеть, истинная Савелье, — пробормотала я, не думая, что меня кто-то услышит.

Оказалось, Ирэне меня слышала. Подтверждением тому был косой взгляд за спину, где я и находилась. А мне, получается, везло. Я имела счастье не слышать ее ни за своей спиной, ни у себя в голове, кроме как во сне.

Что, если Джен и Витор обрадуются, когда поймут, что та Ирэне вернулась? Что, если они не попытаются мне помочь? Что, если…

Никогда еще я не чувствовала себя в более подвешенном состоянии. К слову, к своей «прозрачности» быстро привыкла. Отметила и некоторые плюсы. Например, не надо стучаться, чтобы зайти в комнату. Даже дверь не требуется открывать, она вообще не нужна. Проплывая сквозь стены где-то на двенадцатой по счету комнате, я заметила Джена.

Он сидел в кресле с газетой в руках и что-то пил. Умиротворенный, спокойный, идеальный мужчина… Не замечающий меня. В прямом смысле этого выражения. Я махала руками, проплывала сквозь него, от досады «пинала» все, что плохо стоит. Результат нулевой.

Ирэне не спешила двигаться вперед, позволяя мне предпринять бессмысленные попытки привлечь внимание Джена.

Я бы и покричала для убедительности, но Ирэне услышит и… А что она может сделать? Она меня не видит, любой предмет проходит сквозь меня, а ее гневная тирада на мою психику никак не повлияет.

— Джен! — крикнула я в ухо напарнику. — Джен, проклятая бездна, услышь меня!

Да, если бы все было так просто… «Услышь меня»… Гениально, Рэне…

Тьма! Сущая тьма! Я уже стала Рэне, смирившись, что Лисы больше не существует. Что ж, теперь у меня будет достаточно времени летать под именем Рэне, затем под именем Лисы. Чередовать можно каждый день.

Бессильно зарычав, я упала на кровать. Призрачное тело устроено так, что я могу сидеть, лежать, но не могу брать в руки предметы, зато спокойно прохожу сквозь стены и двери и, вообще, для меня происходящее — сущий ад за гранью моего понимания.

Я села на кровати, с необъяснимой надеждой смотря на Джена. Он перевернул страницу, сделал очередной глоток… и взгляд его внезапно упал туда, где восседала я.

Не веря своему счастью — он меня увидел! — подскочила на месте, лишь бы не упустить момент…

Джен не сводил глаз с кровати. Отложил газету, поставил на пол стакан и медленно поднялся.

— Так-так-так… — задумчиво протянул он. — Снова тетушка Марджарет пожаловала?

Тетушка Марджарет? Пожаловала? Снова?! Тут что, водятся привидения?! Я… я не одна?..

Спокойствие, только спокойствие. Ты ведь не умерла, к чему паника?

Напарник выдвинул ящик в небольшой тумбочке, достал плоский камушек и сжал его в руке.

Лично я изменений не заметила, а вот Джен…

— Твою бездну…

Лицо Джена выражало… если говорить мягко — недоумение. Он меня увидел.

— Э-э… — «красноречие» проснулось в самый неподходящий момент. — Ты меня слышишь?

Напарник запоздало кивнул, продолжая меня разглядывать.

— Это я — Рэне.

— Я узнал. Ты знаешь, я тебя давно похоронил.

Без предисловий «ударил» в лоб. Но не меня.

— Я Рэне-Василиса! Где-то здесь ходит настоящая Ирэне в моем теле. Я не могу вернуться!

Лицо Джена вытянулось от удивления и мгновенно посерело. Взгляд его метнулся к двери, а через минуту раздался стук.

Правильно говорят — помяни черта…

Джен бросил на меня недоверчивый взгляд и стремительным шагом преодолел расстояние до двери.

На пороге стояла похитительница моего тела со счастливой улыбкой. Она ведь знает, что никто — ни Витор, ни Джен — не пожелал воспользоваться заклинанием и вернуть Ирэне. Она знает это и сейчас, я склонна предположить, просто играет. Играет умело. В свою игру и по своим правилам. Эта девушка не остановится ни перед чем.

Напарник не спешил с приветствиями. Он вглядывался в лицо девушки, а я зависла прямо над ней, сожалея, что не могу хорошенько ее ударить.

— Что-то не так? — спросила Ирэне, наверняка ожидая другой реакции.

— Удивлен твоему визиту, — нейтрально ответил Джен, отходя в сторону и пропуская визитершу внутрь.

— Мы вчера даже не попрощались. Прости, я быстро уснула…

— Ну ты и стерва, Савелье! — крикнула я. — Актриса из тебя бездарная!

Незаметная ухмылка исказила ее губы.

Она не догадывается, что Джен меня слышит. И видит.

Решила притвориться мной, как и я притворялась ею. С ума сойти! У меня мозг стал квадратным.

— Любопытно… — Джен потер подбородок.

— Что любопытно?

Джен вместо ответа на ее вопрос вскинул руку, и красный шар полетел в девушку, чтобы рассеяться искорками благодаря взмаху ее руки.

Да, Ирэне… рефлексы не убьешь.

Лицо напарника исказилось гримасой недовольства, а в воздухе зазвенел металл. На руках Ирэне повисли кованые цепи.

— Зачем ты?.. — начала она, но не закончила.

— Я тебя давно похоронил, Рэне, — жестко отрезал Джен. — Ты — это прошлое, — он заглянул ей в глаза. — Прошлое, которое лишает будущего человека, оказавшегося здесь по твоей же вине!

Джен злился… Он старался сохранять спокойствие, но эмоции не позволяли совладать с собой.

— Это уже не твой мир. И ты вернешься обратно. В подсознание.

— Нет! — взревела она. — Ни за что!

— Да! — тем же тоном ответил Джен. — Ты стала жертвой своего безрассудства! Я говорил тебе — надо уходить. Но твоя гордыня, безграничная самоуверенность… Только ты виновата в том, что умерла. Только ты! А сейчас пытаешься переложить ответственность на другого человека. И после смерти ты не изменилась.

— Я жива, Джен.

— Ты — воспоминание. И пока я способен помнить о тебе хорошее, прошу — верни Лису.

Губы растянулись в улыбке. Он запомнил! Он помнит, как меня зовут. Однажды я назвала свое имя, но Джен никогда его не произносил. По крайней мере, в моем присутствии.

— Вернуть? — зарычала Ирэне. — Это моя жизнь!

— Была твоя! Пока ты не обменяла ее на кинжал.

— Джен, очнись, посмотри на меня! Я все та же Ирэне. Та, которую ты всегда знал и, я надеялась, любил. Что изменилось?! Я здесь, перед тобой, как раньше.

И в этот момент мне ее стало по-человечески жалко. Да, она стерва каких поискать, не отличается добрым сердцем и вообще не относится к благочестивым людям, но… Мне ее жалко. Жалко за то, что она не смогла вовремя остановиться, за то, что она… такая.

— Да, Рэне, — камень упал на пол, а Джен обнял ладонями лицо девушки, — любил. Но ты должна поступить не как хочется, а как правильно.

Если бы мое сердце билось, оно бы давно замерло под волной этого буйства чувств, исходящих от них двоих.

— Правильно будет вернуть к нормальной жизни Лису. Понимаешь?

Ирэне прикрыла глаза, и из-под ресниц скатилась одинокая слеза. Джен склонился к ее губам, а мне захотелось отвернуться. Чувство, словно я подглядываю в замочную скважину.

Я вылетела в коридор. Им надо побыть наедине, и мне не помешает.

Мелькала в моей голове мысль, что между Дженом и Ирэне было что-то большее, но она испарялась столь же стремительно, как появлялась. Выходит, я была права. Ирэне была влюблена в Джена, он любил ее. Это объясняет неискоренимое желание ее оберегать.

У нее действительно было все, о чем мечтают обычные девушки. Разве не принца все ждут? Он был рядом с ней с момента рождения и до самой смерти. Она могла жить и не нуждаться ни в чем с таким мужчиной.

И почему мы осознаем, насколько глупым был наш поступок, лишь после того, как его совершаем? Неужели нас не может осенить раньше? Конечно, может. И осеняет. Только мы все равно идем своим путем, пусть и неправильным.

Ирэне могла быть счастлива… могла.

* * *

Чтобы отвлечься от гнетущих мыслей, я полетела по комнатам сквозь стены. Сторона морали призраков никоим образом не волнует, совесть моя чиста и прозрачна.

В радиусе моего перемещения большинство комнат оказались ухоженными, но пустыми. Одна комната вообще была заколочена изнутри, хотя ничего интересного в ней не имелось. Пыльный диван, покосившийся шкаф и прогрызенные молью занавески.

Зачем нужен такой огромный дом, если комнаты в нем пустуют? Впрочем, зная «скромные» ужины, кои любят устраивать родители, этот дом чаще полон, чем пуст.

Вылетев в коридор, пролетела сквозь дверь напротив и оказалась в комнате Витора. Он лежал на кровати, смотрел в потолок и крутил в руках… кинжал. Похожий на тот, что мы с Дженом должны были украсть.

Не возьмусь утверждать, он это или нет, поскольку смутно помню его вид, но… но закралось подозрение…

В горизонтальном положении я висела над Витором и рассматривала кинжал, подмечая детали. Рукоять инкрустирована двумя камнями, серебряный, обоюдоострый… сверкает в лучах света. Красивый, опасный…

Если это тот самый треклятый кинжал — я не знаю, как реагировать. Если это другой кинжал, тогда можно вообще не реагировать и поберечь свои призрачные нервы.

Все-таки Витор — личность темная. Вроде думаешь, что узнал его хоть чуть-чуть, на деле же понимаешь, что загадок прибавилось. И так всякий раз, когда пытаешься понять его мотивы, разобраться в действиях.

Шумно выдохнув, Витор резким движением метнул кинжал в картину напротив. Клинок прошел сквозь меня, но испугаться я успела. Не каждый день в тебя кидают кинжалы. И даже в том случае не факт, что привыкнешь.

Неожиданно я почувствовала, что куда-то уплываю, словно меня тянут в сторону. Очертания смазались, расплываясь, словно краски по полотну. Внезапный толчок обратился болью в голове, и на несколько секунд я выпала из реальности.

* * *

Отвратительное гудение в ушах прекратилось, когда я поднялась на ноги в коридоре, напротив комнаты Джена. Видимо, потеряв сознание, я упала… Не я, Ирэне упала, а очнулась уже я.

Несколько непривычно снова иметь возможность прикасаться к предметам, чувствовать материю, быть живой…

На щеках высохшие дорожки слез, явно не моих.

Ирэне распрощалась с Дженом, теперь уже навсегда. Она вряд ли простит мне мое возвращение, и месть ее будет в моей голове, что удручает.

После случившегося я сомневалась, стоит ли именно сейчас идти к Джену и как он отреагирует на меня… Но я решила, что не оставлять его в одиночестве будет лучшей помощью с моей стороны. Или проклятием… Видеть каждый день человека, которого любил, понимать, что это совсем другой человек… Можно сойти с ума.

Тихо постучавшись, я вошла, не дожидаясь приглашения.

Джен сидел в кресле с бокалом в руках, рядом стояла открытая бутылка вина.

— Теперь ты знаешь все, — он криво улыбнулся.

— Все?

— Почти.

Джен пытался вернуть выражение беспечного весельчака, но ему не удалось.

— Ты ненавидишь меня, да?

Я присела на край кровати.

— О чем ты?

Представлять разговор и говорить… первое проще и легче, со вторым — сложнее…

— Ирэне и ты… Вы… У вас…

Я выдохнула, собирая воедино мысли, но они все равно разбредались по сторонам с завидным упорством.

— Ты мог оставить ее… — Мысль, что Джен предпочел бы видеть настоящую Ирэне, доставляла больше дискомфорта, чем мысль никогда не вернуться в свое тело. — Почему?..

— Почему ты сейчас сидишь здесь? — Джен постучал пальцами по подлокотнику. — Ненавижу банальности… Ты — лучшее, что было со мной. — Он замолчал, давая мне время осознать услышанное. Или дать возможность себе выдохнуть и продолжить: — Неприкрытая правда — я не хотел бы тебя отпускать.

Быть честной с самой собой. Всегда добивалась именно этого и себе сейчас готова признаться — улыбка просилась на лицо, и сдержать ее стоило больших трудов.

Услышать от Джена такое признание я даже не мечтала. Иногда допускала мысль, что, возможно, Джен и есть тот самый принц, «мой» человек, которого так чает найти каждый. И все же я не была готова к этой правде. Из-за того, что не представляла, как вести себя дальше.

— Я… — пальцы заплелись между собой, — не знаю, что сказать…

— Отпусти мысли.

Я была слишком увлечена своими руками и пропустила, когда Джен сел рядом.

Большую часть времени мы проводили наедине, но ни один момент не был для меня столь волнителен.

— Это сложно.

— Доказать обратное? — искорки плясали в его глазах.

— Попробуй…

Джен склонился к моим губам, и в следующую секунду я ощутила вкус вина.

Я провела руками по его плечам, шее… С этого положения я его еще не обнимала. Какое досадное упущение… компенсированное теперь.

Недружеские объятия Джена оказались куда приятнее, и я слишком быстро, а точнее — уже к ним привыкла и вряд ли теперь соглашусь на дружеское похлопывание по плечу.

— Помогло?

Он, как, впрочем, и я, дышал тяжело.

— Да, — кивнула я. — Но я бы повторила. Для закрепления результата.

Джен широко улыбнулся.

— Этот день определенно войдет в список лучших.

— А он у тебя есть?

— Нет, — Джен качнул головой, — но есть повод его завести.

Хорошая идея. До этого момента у меня был лишь список самых ужасных дней. Пора хоть что-то поменять.

* * *

Через полчаса всех гостей дома пригласили на завтрак, куда я идти не хотела.

Предвкушая предстоящий напор бабушки на свадьбу с Витором, последующее недовольство отца, расстройство мамы… Джен не дал мне увильнуть от трапезы в кругу семьи. Я спустилась в зал, где уже был накрыт стол и сидели все, кроме меня, Джена и Витора.

— Цветочек, ты слишком долго копаешься, — проскрежетала бабушка, невозмутимо накалывая на вилку кусочек яблока.

— Заспалась, прошу прощения.

Мне не было стыдно за опоздание, за ложь тоже не стыдно.

Джен сел слева от меня. По его лицу нельзя было понять, о чем он думает. Это несколько нервировало, но я постаралась не обращать внимания и сосредоточилась на фруктовом салате, который мне щедро положил напарник.

Напарник… так странно теперь звучит это слово.

— Что у тебя с пальцем?

За столом молчали все, и только голос бабушки разносился по залу как гром среди ясного неба.

— Ерунда, царапина.

Перевязанный палец напомнил о кольце, оставленном под столом, о крови на кровати в комнате, и я поймала себя на мысли, что боюсь смотреть на кожу под повязкой.

— Ты не смотрела наш подарок, — быстро сменила тему бабушка. Скорее всего, она сразу хотела об этом спросить, но решила «деликатно» подойти к вопросу.

— Я не успела.

Аппетит улетучился, и я бездумно ковыряла вилкой в тарелке.

— Не лги бабушке. Ты не захотела его открывать.

Показалось, что все перестали дышать. Жевать стали медленнее, переводя взгляд с меня на бабушку, на тарелку, на бабушку и снова на меня.

— Цветочек, я начинаю подозревать, что семья для тебя пустое место. Пренебрежение подарками от бабушки с дедушкой прямое тому подтверждение.

— Мама, ты же знаешь, что это не так, — встала на мою защиту мама.

— Дурная привычка встревать в разговор, — отчитала бабушка. — Я беседую с Цветочком.

Беседа — не совсем верное определение.

— Я пойду и сейчас открою ваш подарок. Тебя это успокоит?

Я вышла из-за стола.

Просто хотелось покинуть зал, свободно выдохнуть… и напрячься, столкнувшись на выходе с Витором. Он мгновенно заметил замотанный палец, который я поспешила спрятать за спиной.

— Привет, — вяло улыбнулась я и, обогнув его, пошла по коридору в гостиную.

Как не вовремя все произошло… Разве когда-то бывает вовремя?

Ирэне, Джен, я, кольцо, Витор… мясорубка получается. Перекручено все, что можно и что нельзя. Причем то, что нельзя, перекручено несколько раз.

Гостиная пустовала, дышала свободой от людей. Подарки лежали на том же месте. Злополучная коробка от бабушки стояла на полу, ожидая моего прихода. Она словно в насмешку говорила, как мне «понравится» ее содержимое.

Синий бант отлетел в сторону слишком яростно. Крышку я поднимала, проговаривая про себя мантру: «Спокойствие, Рэне, только спокойствие».

Полный горечи стон пронесся по гостиной. Он принадлежал мне.

В коробке было аккуратно уложено белое платье со вшитыми в корсет тонкими красными лентами. Оно наверняка красивое и точно понравилось бы, если бы мне не навязывали свадьбу с Витором!

Я не хочу замуж и уж тем более не выйду за Витора. Как бы бабушка ни ругалась, я не пойду против себя. И Джен… не думаю, что он позволит мне связать свою жизнь с Витором теперь.

— Ни за что! — заявила я платью и закрыла коробку.

— А по-моему, неплохо.

От неожиданности я села на пол.

Джен стоял за моей спиной, засунув руки в карманы брюк.

— Предлагаешь пойти в нем замуж за Витора?

Он помог мне подняться.

— А хочешь? — Джен не выпускал моей руки.

— Ты ведь знаешь ответ.

Джен безмолвно смотрел на меня, затем кивнул и повел меня прочь из гостиной.

— Твоя бабушка посчитала, что ты сражена подарком наповал, раз так долго отсутствуешь.

— И ты, как благородный рыцарь, помчался меня спасать, — усмехнулась я, не имея ни малейшего желания возвращаться за стол.

— Про благородного — в точку.

Нас ждали пять человек. Бабушка с дедушкой, мама с папой и Витор. Все напряженно молчали, кроме бабушки. Она сидела расслабленно, а на лице ее торжествовало умиротворение.

— Цветочек, где ты ходишь? — заговорила она. — Заставляешь пожилых людей томиться в ожидании.

Эта женщина сведет с ума даже глухого.

— Я рассматривала ваш подарок, — вернулась я на свое место.

— Мы смогли угодить, не так ли?

Ответишь «нет, не угодили» — и живой из зала не выйдешь. Ответишь «да, угодили» — и вопросов о скорой примерке платья «по случаю» не избежать.

— Угу… — Неопределенность — мой лучший друг.

— Бабушка всегда знает, что дарить, — в ее голосе не было бахвальства, но я без него поняла, как она собой довольна.

Женщина вышла из-за стола, бросив напоследок скупые слова благодарности за гостеприимство, не забыв напомнить мне о приглашении на свадьбу.

После церемонии прощальных объятий она добавила, чтобы со свадьбой не затягивали и решили вопрос в ближайшие дни, иначе она все возьмет в свои руки. Последнее звучало угрожающе.

Все ушли, а я повторила попытку позавтракать. К несправедливости, все чаще сопровождающей меня здесь, попытка провалилась.

— Где кольцо? — Витор сел рядом, сцепив пальцы в замок.

— Длинная история, — я старательно делала вид, что занята поглощением пищи, набивая рот новой порцией.

— У нас есть двадцать минут. Начинай.

Ох, Витор… Вряд ли ты обрадуешься, когда все узнаешь.

— Кольцо сняла Ирэне, — шепотом заговорила я, — она выселила меня из тела. Пока она расхаживала по дому, я призраком бороздила комнаты… и… что за кинжал ты крутил в руках?

Вообще, я не планировала признаваться, что находилась в комнате Витора, но вопрос весьма интересный.

Витора, казалось, услышанное не удивило. На лице некоторое равнодушие и безразличие, в глазах непролазный мрак. И угораздило Ирэне с ним связаться…

— Проснулась тяга к холодному оружию? — он изогнул бровь.

Проснулась. В тот момент, когда меня поставили перед фактом кражи.

— Любопытство, — пожала я плечами, не выказывая волнения, смешанного с раздражением.

Неужели так сложно просто сказать, что это за кинжал?

— Где кольцо, Рэне? — вернулся Витор к главному вопросу.

— В комнате под столом, — незамедлительно ответила я.

То, что новость Витору не понравилась, я поняла по дернувшейся руке.

— Поела? — он поднялся.

Я кивнула.

— Пойдем.

— Куда?

Признаться, меня всегда пугает настрой Витора куда-нибудь меня увести. Особенно если он стоит на грани «злой Витор».

— За кольцом.

Кольцо найдет — не беда. Решит вернуть его на мой палец — уже проблема. Я не против защиты, нет… Я против помолвки. Но рассказывать Витору про поцелуи с Дженом по меньшей мере страшно. Он непредсказуем. Он не против применения силы, проверено на себе.

— Где? — Витор пропустил меня в комнату и захлопнул дверь.

— Там, — я указала на столик.

Поразительно, как отличается восприятие происходящего. Расползшееся по покрывалу кровавое пятно выглядит еще ужаснее. Словно здесь кого-то убили.

Дракоша тоже был в засохшей крови. Я бы предположила, что кольцо сняли с трупа.

Витор помыл кольцо под проточной водой и теперь вопросительно на меня смотрел. Я не придумала ничего лучше, чем показать полностью скрытый под повязкой палец.

Не считала Витора глупцом, он себя таким тоже не считал. В доказательство тому он криво усмехнулся и, не говоря ни слова, покинул комнату.

Немногословный он в последнее время. Хотя и раньше разговорчивостью не отличался.

— Отказалась от кольца?

Джен стоял в дверях, прислонившись плечом к косяку. Его неожиданные появления доведут меня до инфаркта.

— Ты ожидал другого?

Он закрыл за собой дверь, я же не знала, куда себя деть.

Все было проще, когда я не видела в Джене никого, кроме напарника и наставника. Любому изменению требуется время, чтобы обосноваться в мыслях, закрепиться в подсознании…

— Я не лишал тебя выбора.

Мне надо поучиться легкости у Джена. Он подергал виноград, оставшийся с наших ночных посиделок, сгрыз кусочек яблока.

— Но ты заставил меня надеть его кольцо, — я сорвала последние ягоды.

Джен усмехнулся.

— Не без причины. Собирайся, вам пора возвращаться в Академию.

Согласна, основания были. Опасность сохраняется и сейчас, но помолвка — не выход. Нет, для кого-то, может, выход, но не для меня. Я достаточно играла роль невесты.

Компактная сумка осталась не разобрана, все вещи лежали на месте. Сборы заняли у меня не больше пяти минут, все это время Джен ждал в коридоре.

— Рэне, пора увеличивать магические нагрузки, — говорил он, пока мы добирались до зала. — Передай Дину, я присоединюсь к вам завтра. Будем штурмовать твою голову вдвоем.

Я, конечно, не теряла надежды научиться хоть чему-нибудь помимо кристаллика воды, но оптимист во мне давно погиб, а пессимист твердит, что кристаллик — моя вершина. Дин с Маленой были уверены — по всем законам логики я уже должна была освоить все «элементарное» и перейти от «простого» к «среднему». Мой мозг считал иначе.

Мама, папа и Витор уже ждали в гостиной. Ворох забитых пакетов лежал на кресле, и только одна коробка портила весь вид.

— Я не стану его забирать, — сразу предупредила я, имея в виду платье.

Папа ногой загнал коробку под стол.

— Твои подарки, — мама протянула мне пакеты, но их перехватил Джен.

— Обещай, что никуда не станешь влезать, — потребовал отец.

— А… это обязательно?

Я бы не хотела давать обещания, зная, что не смогу его сдержать.

— Рэне, — он укоризненно покачал головой.

— Ладно-ладно… Обещаю.

Обещание, данное под гнетом, можно считать недействительным. В конце концов, я могу исполнить его частично. Ведь не уточнялось, куда именно я не должна влезать.

Я попрощалась с родителями и шагнула в гобелен. В кабинете ректора было пусто, на столе идеальная чистота. Ни одного забытого листочка. Я не собиралась копаться в бумагах лорда Ханеша, но одним глазком взглянуть была не прочь.

Этот мир определенно негативно на меня влияет.

Джен вышел последним и оперативно вывел меня из кабинета.

— Я тебя провожу.

Витор, услышав это, стремительно зашагал прочь, скрывшись в пролете лестницы.

— Я говорил, что он нервный? — Джен положил руку мне на плечо.

— Периодически, — мы не спеша спускались по лестнице. — Так, значит, ты решил взяться за мое обучение? Ты же всегда категорично отказывался, говоря, что мешка нервов в запасе нет.

— Тебя в запасе тоже нет, — хмыкнул Джен. — До уровня турнира за такое короткое время не дотянешь, но чему-то должна научиться.

Даже по теории вероятности я должна уже знать хотя бы что-то. Проблема в том, что я владею только теорией, и на практике она не применяется.

Мы остановились возле двери в мою комнату, я забрала пакеты с подарками и собиралась зайти внутрь, но Джен меня придержал за руку.

— Подарок от меня в прозрачной упаковке, — он наклонился к моим губам, — до завтра, Рэне.

Короткий поцелуй… слишком короткий, чтобы им насладиться, и вот я уже стою в комнате, оставленная на растерзание подруги, которая, несомненно, все видела, поскольку дверь была приоткрыта.

ГЛАВА 4 Мертвые наступают

Ты представить себе не можешь, на что способен человек, который наконец-то понял, что у него нет другого выхода.

Макс Фрай. Наваждения

— Ты свой выбор сделала, не так ли? — без предисловий начала Малена, помогая мне с пакетами.

Я не стала отвечать, взявшись выгружать подарки.

Подруга начала помогать, освобождая второй пакет.

— Я никогда не жаловала братца, любить Витора… сложно. Невыносимо! Мне и в страшном сне не снилось, что я когда-нибудь это скажу. Даже слепой заметит — он меняется. Пусть меня сожрет бездна, если я ошибаюсь, но он меняется ради тебя или из-за тебя — это неважно.

Малена, вещая, трясла разноцветной коробочкой, в которой что-то противно звякало.

— Ты и Джен… Да, Джен почти идеальный, только мне кажется… Нет, я уверена, ваши отношения откинут Витора на пути к изменению на сотни миль назад. Или загонят туда, откуда он точно не выберется.

Подруга активнее начала доставать коробки.

— Я его не жалею. И даже не переживаю! — она подняла на меня прищуренный взгляд, хотя я молчала. — Просто высказываю свои мысли.

Странно слышать от Малены подобные слова в адрес Витора. Обычно ничего хорошего о нем она не говорила.

— Предлагаешь мне остаться с Витором?

Я достала из пакета упакованный в прозрачную пленку компас. Вернее, очень похожий на компас предмет. Одна половина поля красного цвета, другая — белого. Вместо сторон света всего две надписи. На белом фоне значится «туда», на красном — «не туда».

— Я ничего такого не предлагаю, я говорю, что… что это у тебя?

Малена быстро освободила предмет от мешающей шуршащей обертки и с интересом крутила его в руках.

Любопытная вещица.

— И что он дает?

Инструкции по применению нет.

— Направление, наверное, — Малена постучала коготком по стеклу. — Не сталкивалась раньше.

Дверь распахнулась, являя нам Дина.

— О! Уже вернулась, — он вошел в комнату с охапкой черных шаров. — Я думал, тебя до вечера не будет.

Малена рядом дернулась, и я вновь посмотрела на компас, стрелка которого теперь указывала в направлении Дина на белом фоне с надписью «туда». Подруга поспешила избавиться от обличающего предмета, впихнув его мне в руки.

— Это что? — полюбопытствовал Дин, пока я старательно скрывала улыбку.

— Совершенно бесполезный предмет, — парировала Малена, нервно кусая губу.

Дин забрал у меня компас и тут же изрек:

— «Путеводитель желаний». Откуда он у тебя?

— Джен подарил, — я больше не могла сдерживать веселую улыбку.

— Как он работает? — Малена не спешила радоваться.

— Показывает направление к тому, что тебе требуется больше всего. Ты чего смеешься? — недоумевал Дин.

Малена пригрозила мне взглядом, а я и не думала рассказывать Дину.

— Воспоминания накатили, — отмахнулась я. — Ты к нам с новостями или по делу?

— И с тем, и с другим, — он сел на стул, всучив мне шары.

Я примотала их к спинке стула, и мы тоже расселись, готовые внимать.

— Айнех решил устроить внеочередной экзамен на проверку изученного материала. Всех курсов.

Решил все же «дожать» меня…

— Когда? — Малену, как и Дина, перспектива проверки не пугала.

Чего нельзя сказать обо мне.

— Никто не знает, — Дин потряс красной коробочкой у себя над ухом. — Каждого будет проверять отдельно.

— Какой энгер его укусил… — пробормотала Малена, доставая стопку учебников.

Следом на стол легли конспекты.

Его не энгер, его желание добраться до истины укусило. Вцепилось и не отпускает.

Я ведь не сдам этот экзамен. Даже если буду всю ночь учить и штудировать конспекты, применить знания не смогу. Но должен же быть какой-то выход. Безнадежно закрытых дверей не бывает. Бывает неверно подобранный ключ. В случае со мной надо искать отмычку.

Я взяла со стола компас, гипнотизируя стрелку. Она колебалась из стороны в сторону. Конечно, как можно что-то найти, если не знаешь, чего хочешь…

Стрелка замерла на белом фоне, с отклонением влево от слова «туда».

Указывает на стену. Мне нужна стена? Крыша мне нужна, желательно без течи и огнеупорная.

С соседями за стеной я не знакома, значит, они мне явно не требуются. Проведу эксперимент…

— Ты куда? — спохватилась Малена, когда я уже стояла на пороге.

— Попытаюсь найти то, что мне нужно.

В коридоре стрелка сдвинулась ближе к слову «туда», но на моем пути никто не стоял. Более того, в радиусе ста метров в коридоре было пусто.

Я двинулась вперед, внимательно следя за изменениями положения стрелки.

Если он вообще не работает, а Малена всего лишь результат совпадения?

В качестве проверки развернулась и сделала несколько шагов в обратную сторону. Стрелка перескочила на красную половину, указывая на надпись «не туда».

Ладно, пойдем «туда». В конце концов, это всего лишь магическая штучка, которой верить вовсе не обязательно.

В холле стрелка дернулась вправо в направлении двери. Идти на улицу? Хорошо, благо еще день и для маньяков время суток неподходящее.

Дальше мой путь лежал по тропинке прямо, налево, через кусты к воротам полигона…

Мне нужен полигон?

— Странно… — я потрясла компас.

Стрелка указывала на вход полигона.

Я зашла в открытые ворота на истоптанную землю без единого намека на растительность. Шла, глядя исключительно на стрелку, и остановилась, когда достигла центра полигона.

Видимо, это и есть то, что мне необходимо.

Заниматься, заниматься и снова заниматься, пока… стрелка переместилась вправо, я повернулась, не отрывая взгляда от компаса. Он вновь замер на слове «туда».

— Зачем пришла? — неожиданно донеслось до меня.

Напротив, на приличном расстоянии, стоял Витор.

— А? — Я в полном недоумении переводила взгляд с него на компас.

— Ты в платье не заниматься пришла. — Витор вытирал мокрое лицо полотенцем. — Что хотела? — Он закинул его на плечо, не спеша приблизившись ко мне.

Нет, здесь что-то не так.

Я потрясла компас — без изменений. Я потрясла снова — ничего не изменилось.

— С тобой все в порядке? — осведомился Витор и взглянул на компас в моих руках.

Стрелка упрямо показывала на него.

— Со мной да, а эта штука, похоже, сломалась… — с досадой произнесла я.

— Можно? — он указал на компас.

Я кивнула и отдала ему бесполезную вещь.

Витор смотрел на компас, мне направления его желаний видно не было. Он усмехнулся и протянул мне его со словами:

— Он исправен.

Стрелка в его руках указывала на меня.

Что за ерунда?

— Да нет же, — возразила я. — Как я могу…

Я осеклась, еще раз взглянув на компас. Эта штука привела меня сюда. Но Витор явно не тот человек… И вообще, как можно доверять компасу? Обыкновенному куску дерева со стеклом и стрелкой.

— «Путеводитель желаний» работает исправно, — повторил Витор, с протянутой рукой ожидая, когда я заберу свой подарок.

— Я пойду, проверю на ком-нибудь еще, — улыбка вышла нервной.

Витор ничего не сказал, молча наблюдая, как я едва ли не бегом покидала полигон.

Этого просто не может быть. Невозможно! Наверняка компас попался бракованный. Такое ведь и здесь бывает?

«Не может быть, не может быть, не может быть!» — неустанно твердила я себе.

Витор… нет. Нет же! Он совершенно не годится на роль необходимого мне человека. Он нужен мне лишь как тренер в подготовке к турниру. Наверное, это компас и имел в виду. Да? Да! И волноваться вовсе не из-за чего. И нервничать. И придавать произошедшему большое значение тоже не стоит.

Пребывая в своих раздумьях, я не обращала внимания, что, выбежав с полигона, помчалась не по тропинке, а через лес. Густая чаща, сырой воздух, влажная земля под ногами и никаких признаков утоптанной дорожки.

Обернувшись, поняла — зашла далеко, и решила, что лучше идти в обратном направлении по своим следам.

Вот что значит — если «везет», то «везет» во всем. По небу прошлись раскаты грома, заполняя округу. А черные тучи, кои я раньше не заметила, нависли над лесом.

Красота! Просто прекрасно! И я умудрилась сбежать от Витора, не забрав компас. Он так и остался в его вытянутой руке, а я в лесу — и вот-вот пойдет дождь. Великолепный день! Список самых ужасных дней, безусловно, пополнен.

Следов на земле практически не было видно из-за листвы и иголок кедра. До меня долетели первые капли дождя, намекая, что надо быть в теплой комнате, а не в лесу. К слову, какой умный человек решил оставить лес на территории Академии? Преследовалась цель проредить ряды адептов? Слишком жестоко даже для этого чертова мира.

— И куда идти? — я остановилась. — Направо пойдешь — голову потеряешь. Налево пойдешь — голову потеряешь. Назад пойдешь — ничего не найдешь. Прямо пойдешь — бездна знает, что найдешь.

Мха на деревьях нет… Солнце скрыто за тучами. Ориентиров для заблудившихся адептов также не обнаружено. Сфера туризма у них не развита.

Путь на свободу придется искать наугад. Выбор не особо велик: или сидеть здесь, пока от голода или холода не умру, или идти. Неизвестно куда, но идти. Второй вариант все же лучше. К тому же, пока двигаешься, не замечаешь, что замерз.

— А нам все равно, а нам все равно… — тихо начала напевать я. Идти веселее и от мыслей плохих отвлекает. — Пусть боимся мы волка и сову…

Для пущей атмосферности начала пританцовывать.

— Дело есть у нас, в самый жуткий час мы волшебную косим трын…

Я замерла, не допев всего одно слово. Причина тому была веская. Далеко впереди между деревьев маячила стая умертвий.

Распознать их труда не составило. Отсутствие у кого-то мяса, у кого-то кожи, частей рук, еще чего-нибудь выдавало красавцев со всеми потрохами.

Почему умертвил ходят по лесу? Почему они вообще ходят по территории Академии? Где кукловод этих милых созданий?

Я выглянула из-за дерева, высматривая одетого и живого человека, сопровождающего умертвий. Такого индивидуума не наблюдалось…

Это что же, они сами тут… ходят? Вышли на прогулку?! Чтоб сожрать потерявшегося адепта?

Прислонившись к дереву, на миг закрыла глаза, выдохнула… Надо решать, что делать и куда бежать.

Можно залезть на дерево, но оно не спасет. Умертвия преспокойно преодолеют это ничтожное препятствие.

Словно в издевательство надо мной, дождь усилился. Платье безнадежно промокло насквозь, а туфли, пусть и на низком каблуке, стали представлять для меня опасность. Упаду, расшибусь, сожрут, и все! Придется принести в жертву ноги. Или принести в жертву себя. Лучше ноги, они заживут, а меня точно не воскресят.

Я сняла туфли, оставив их под деревом.

На счет «три». Раз… два… три! Я сорвалась с места, лавируя между деревьями. В ноги больно впивались иголки, ветки, а попадая ступней на выступающий корень, хотелось взвыть.

Я убежала на достаточное для передышки расстояние, когда до меня стали доноситься невнятные крики пополам с мычанием.

Услышали! Учуяли или увидели… Неважно! Факт: о присутствии человека им стало известно.

К черту передышку, надо бежать, иначе отдых мне вообще не понадобится.

Тактику я выбрала отменную — меняя траекторию бегать то ли зигзагом, то ли еще какой ломаной линией. Мне это помогло. Удалось увеличить расстояние. Пока они всей толпой неслись в одну сторону, я уже бежала в другую.

Умертвия оказались умнее, чем я себе представляла, и скоро компания разделилась.

— Темная бездна! — выругалась я, не сбавляя скорости.

То тут, то там маячили страшные лица злобно мычащих умертвий. В отличие от меня, они не знают усталости, им не надо переводить дыхание, и бежать они могут вплоть до конца света. Мои силы уже на пределе возможностей.

Обидно, что в этой глуши не найдут даже моих костей. Разве что туфли возле дерева.

В горле горело пламя, начал ныть бок, а легкие делали тройное сальто. Ноги давно беспощадно болели, разодранные в кровь.

Впереди нет и намека на просвет. Границы леса словно стерлись, перестав существовать. Где этот чертов выход?!

Справа прозвучало истерично-возмущенное: «М-м-м!» Оглядываться и смотреть, что стало с умертвием, даже не подумала. Без моих сочувствий обойдется. Чуть погодя подобное мычание раздалось слева и за спиной, а спустя еще несколько метров мычания повторились, только уже позади.

Я на бегу посмотрела назад и увидела, как несколько умертвий подступают к высокой темной фигуре.

Сгустившиеся тучи, дождь и деревья не позволили разглядеть моего спасителя. Или не спасителя, пока точно не знаю, но раз есть возможность отдышаться наконец и больше не бежать — я ею воспользуюсь.

Не заботясь об испорченном платье, я упала на землю, унимая разрывающиеся легкие и взбушевавшееся сердце. Никакие тренировки не нужны после такого марафона.

Всех, кто плохо бегает, можно так тренировать. Эффективно.

Костлявое умертвие откинуло от незнакомца силовой волной, оно пролетело спиной несколько метров и с противным звуком врезалось в дерево, упав на землю без движения.

Последнее умертвие выглядело как обкусанная булочка. Большая, неаппетитная булочка без руки, без мяса на шее и с бряцающей костями ногой. Это «чудо» тоже долго не продержалось.

Я сидела на холодной сырой земле под дождем и боялась посмотреть на свои ноги. Боль, не подступавшая до этого момента, начала окутывать, но меня волновала не она, а тот человек, постепенно приближающийся ко мне.

— За какой бездной тебя понесло в лес?

Спаситель откинул капюшон плаща.

Незнакомцем оказался вовсе не незнакомец.

— Досадное недоразумение, — оповестила я и ухватилась за руку Витора, поднимаясь на ноги.

— Как ты меня нашел?

Ступни нещадно болели, но я, корчась и кривясь, продолжала идти.

— Ты забыла, — он протянул мне компас.

— И ты пошел в лес, чтобы его отдать? — ирония была неуместна, но я не сдержалась.

Витор, не заботясь о моем разрешении, подхватил меня на руки. Я возмутилась, но он был прав, сказав, что далеко с такими повреждениями я не уйду.

— Я пошел в Академию, компас указал противоположное направление, — пояснил Витор. — Успел вовремя.

И правда, вовремя…

— Почему умертвия спокойно разгуливают по территории Академии?

Могу лично указать Айнеху на его ошибки.

— Потому что мы не на территории Академии, — Витор сохранял ледяное спокойствие.

— Как? — сохранять спокойствие у меня получалось откровенно плохо. — А где высокие заборы? Рвы? Колючая проволока?

— Колючая проволока? — он искренне удивился.

Из всего сказанного он выхватил лишь это?

— Для защиты периметра, — терпеливо ответила я. — Академия никак не ограждена?

— Если ты не видишь ограждение, совсем не значит, что его нет.

Очень даже значит. Я ничего не почувствовала. Почему сигнализация не сработала? Или какое у них здесь оповещение, когда покидаешь охраняемую зону?

— Приготовься.

Витор смотрел перед собой, продолжая меня держать.

— Приготовиться к чему?

Я напряглась и попыталась спрыгнуть с рук Витора. Не отпустил. Возмутиться не успела.

— Адепты, — раздался голос Айнеха, — я не понял, что вы здесь забыли?

Магистр, заложив руки за спину, строго на нас взирал.

— Надоело учиться? Заявление об отчислении мне на стол — подпишу.

У меня точно где-то застрял язык. Сказать хоть что-то не получилось, вышло лишь сдавленное: «А…»

— Я слушаю, Савелье.

Магистр ждал продолжения, а мне из положения «на руках» говорить совершенно не хотелось.

Все-таки добившись ощущения твердой почвы под ногами, я постаралась внятно изложить:

— Магистр Айнех, это недоразумение.

— Неужели? — он поднял брови.

Издевается.

— Я заблудилась, Витор меня нашел.

— За территорию Академии с какой целью вышли? — Вид у магистра был отчужденно-ликующий.

— Задумалась, — и заметьте, не соврала.

Айнех прищурился.

— Наказаны. Оба! — он развернулся. — За мной! И, Савелье, — магистр взглянул на меня через плечо, — не отстаем.

Точно издевается.

— Магистр Айнех, — произнес Витор своим обычным тоном.

— Вперед, Гарье, — отозвался магистр. — Савелье не помогаем.

Витор разве что не испепелял Айнеха взглядом.

— Проблемы со слухом? — магистр остановился. — Вперед!

Я не стала смотреть на Витора. Стиснув зубы, зашагала в заданном направлении, стараясь не обращать внимания на дикую боль, на слезы в глазах, на закусанную до крови губу. В конце концов, могло быть и хуже.

ГЛАВА 5 Тонкая грань

Не следует говорить всей правды, но следует говорить только правду.

Жюль Ренар

К виду мрачных кабинетов я уже привыкла.

Люди здесь предпочитают темные тона во всем, подчеркивая тем самым свою принадлежность к темному обществу.

Да, я привыкла. Но один кабинет все равно нагоняет страх и внутреннюю дрожь.

— Ну, Савелье, я слушаю.

За последние полчаса я удостоилась этой фразы восемь раз. Я подсчитала.

Магистр Айнех сидел на краю своего стола в непринужденной позе, словно у нас должна состояться дружеская беседа. У меня такого настроя не было.

Сразу по возвращении в Академию магистр едва ли не силой отправил Витора «с глаз моих», как выразился Айнех. Меня отвели в лазарет на пытки.

Пытали обжигающими настоями, мазями с отвратным запахом и забинтовали ноги, так что моя походка сильно походила на пингвина. И теперь я здесь — в конце зала некромантии, в кабинете магистра Айнеха.

— Магистр, я же уже все рассказала, — в который раз повторила я. — Но если вы настаиваете… Я была на полигоне, ушла, задумалась, свернула не туда, опомнилась уже в лесу, поняла, что заблудилась, пошла прямо, потом меня нашел Витор, затем появились вы.

Айнех кивнул.

— Трогающая за душу история, Савелье. Жаль, не совпадает с реальностью, — судя по тону, ему было не жаль.

— Лжи из моих уст не звучало, — в четвертый раз за сегодня заверила я.

— В чем вы преуспели, Савелье, так это обходить правду, не прибегая ко лжи, — парировал магистр. — В остальном ваши успехи незначительны.

Выражение «душа дрожит» я осознала в полной мере, оставаясь внешне равнодушно-спокойной. Сделать это оказалось не сложно. Эмоциональное истощение способствовало хладнокровию.

— Не понимаю, о чем вы, магистр.

— Да? — магистр наклонился вперед. — А мне кажется, вы все прекрасно понимаете, Савелье.

— Кажущееся не всегда является действительностью.

— Предпочитаю верить фактам, — в глазах магистра что-то блеснуло. — Посмотрим запись с границы, адептка? Убедимся в обратном. Вместе. А? Как вам такой вариант?

Он исходил нетерпением и желанием показать мне, что нельзя скрывать что-то вечно, особенно если кто-то очень хочет вызнать правду.

— Как же посмотрим?

Не думаю, что при отсутствии земной техники здесь имеются видеокамеры.

Айнех небрежным движением руки активировал расположенную напротив, прямо между нами, зеленоватую полупрозрачную тонкую стену. Я постаралась не удивляться.

— Улучшенная защита, моя разработка.

Никакой гордости в голосе магистра не было.

На зеленом панно замерцали десятки небольших изображений. Лес, другой лес, равнина, главный вход в Академию, тыльная сторона здания, снова лес, три полигона…

— Еще не успел применить по назначению, сейчас проверим, — заверил магистр, у меня же натуральным образом отвисла челюсть.

Тотальный контроль.

Магистр одним вращением пальца привел все картинки в движение. Началась перемотка назад.

В лесах ничего особенно не менялось, кроме проскакивающих местами животных. На входе в Академию выходили-заходили адепты. «В кадре» появились магистр Айнех, как замыкающий отряд, затем Витор и я с отсутствующим выражением на лице.

Нас «отмотало» из радиуса входа, некоторое время мы нигде не мелькали, дальше «перемотка» ускорилась.

В целом я спокойна. Ничего необычного, за исключением марафона по лесу, не было.

В обычном темпе картинка запустилась, когда я, с компасом в руке, застыла напротив полигона. Выглядела я крайне удивленно, и удивление нарастало по мере моего продвижения. Витор, пока я стояла посреди полигона, пил воду и наблюдал за мной.

Дальше наш разговор, к счастью, без звука, мое стремительное удаление с полигона и… ничего.

Вновь я вернулась на экран уже на границе. Я шла с тонкой веточкой в руке, смотря перед собой. Не заметив того, что я, по идее, должна была увидеть, я исчезла с экрана и больше не появлялась.

Хвала здешним богам, Айнех не увидит моего забега с умертвиями.

— Магистр, а за нашими комнатами вы тоже следите? — решила уточнить на всякий случай.

— Вам есть что скрывать, Савелье? — Айнех перематывал момент «прогулки» по лесу снова и снова.

Вам лучше этого не знать.

— У всех есть тайны. А вы лишаете людей личной жизни.

— Боитесь?

Зеленая плазма исчезла.

Я пожала плечами, не желая компрометировать себя ответом, тем более ответить честно не удастся.

— Я могу идти?

Пока случайно не выдала себя еще больше.

— Куда-то спешите? — магистр вскинул бровь.

Да! Куда угодно, лишь бы без вас.

Общество магистра мне не противно. Оставаться с ним наедине страшно. Я не боюсь его, я боюсь, что он однажды скажет всю правду обо мне, и неважно, откуда он узнает. Страх быть «пойманной» с поличным намного сильнее желания узнать об Айнехе больше, чем остальные.

— Я покинула территорию непредумышленно, вы в этом убедились.

Айнех вытащил из ящика стола лист бумаги, взял карандаш и протянул этот набор мне.

— Пишите, — приказал он.

— Что писать?

Магистр сел в свое кресло.

— Рассказ. Красочный и с подробностями.

Все-таки действия Айнеха предугадать невозможно.

— Я не понимаю, — я отодвинула лист подальше от себя.

— Что вы не понимаете, Савелье? — он сложил руки перед собой. — Описывайте ваше приключение, в результате которого пострадали опорные конечности. Я, как декан вашего факультета, несу ответственность за вас, в том числе за руки, ноги, голову, и слежу за тем, чтобы вы ничего из перечисленного не лишились. Следовательно, адептка Савелье, я должен знать и о повреждениях: где и при каких обстоятельствах они были получены. Я понятно объясняю?

— Более чем.

Губы магистра искривила усмешка.

— Пишите, Савелье. Даю вам двадцать минут. Время пошло.

Не зря я сбежать хотела. Что мне теперь писать? За мной гнались умертвия, а я не могла ничего сделать? Тогда триумф Айнеха не заставит себя ждать. Он возрадуется с первых строк.

Гениальная идея посетила меня после нескольких минут обзора белого листа. Взявшись за карандаш, как творец за перо, начала выводить:

Магистр Айнех, я, адептка Савелье, выражаю вам признательность за беспокойство и сердечно благодарю за проявленную заботу. Однако не могу согласиться с вашим дотошным желанием вывернуть наизнанку мою личную жизнь. Мне кажется, вы преследуете иные цели и сейчас глубоко сожалеете, что не отслеживаете всю территорию Академии для детального исследования моих передвижений.

При всем моем к вам уважении должна заметить, что вы превышаете свои полномочия, всячески подвергая меня проверкам.

Мои опорные конечности пострадали в результате бега по лесу в поисках выхода. Туфли не предназначены для подобных пробежек, поэтому их пришлось оставить в лесу, в чем вы сможете убедиться, если отправитесь на их поиски.

Адептка Ирэне Савелье

— Теперь я могу идти? — я протянула магистру листок, готовая ковылять к выходу.

Айнех кивнул, забрал лист, а я пошла настолько быстро, насколько могла с перебинтованными ногами, которые ко всему прочему начали болеть.

Пока магистр не вник в мой опус, надо успеть сбежать из зала некромантии и желательно с этажа. А еще лучше переместиться сразу в комнату. Это был бы идеальный вариант.

Я дошла до двери, ведущей в коридор, когда по залу пронеслось:

— Задержитесь, Савелье!

Я сделала вид, что ничего не слышала и что мне показалось, что магистр что-то сказал, и продолжила движение.

— Савелье!

— Савелье, Савелье… — пробормотала я и побрела обратно.

Айнех стоял посреди зала с листком в руках и гневно на меня смотрел. Между прочим, написала все, что думала. Честно и откровенно. И совсем не обманула, что искала выход. Я действительно его искала, а про умертвий просто умолчала.

— Что-то не так, магистр? — достаточно правдоподобно сделала вид, что я не знаю о причине возмущения Айнеха.

Магистр ответил не сразу.

— Готовы к экзамену? — словно невзначай спросил он.

— Относительно.

— Сдаете первой. Готовьтесь.

Айнех зашагал в сторону кабинета.

— А когда? — поспешила спросить я.

— Готовьтесь, Савелье, — ответил он, не оборачиваясь.

Так просто? Готовьтесь… А инструкция для иномирян не прилагается? Жаль, она была бы мне весьма полезной.

В комнату я заходила осторожно, с надеждой не застать Малену. Разумеется, я ее встретила.

— Что… с тобой? — подруга окинула меня взглядом.

Я упала на кровать, с блаженством вытянув ноги.

— Неудачная пробежка по лесу. До завтра все пройдет, я узнавала.

Малена издала сдавленное «а-а», но так ничего и не сказала. Лучше расскажу потом всем, но один раз, чем повторять каждому одно и то же.

Подушка начала заманивать меня в сон. День выдался настолько перенасыщенным эмоциями и событиями, что даже полноценный сон вряд ли снимет напряжение. К посещению царства Морфея меня склоняли избитые ноги. Хотелось снять бинты и увидеть все, как было, без порезов, синяков и царапин.

— Рэне, а где компас? — донеслось до меня сквозь полусон. — Я хотела кое-что проверить.

Про компас я и не вспоминала…

— Если нужен срочно, сходи к Витору… — я отвернулась к стене и уплыла в сон.

* * *

Подъем утром вышел легким. Мы с Маленой быстро собрались, позавтракали раньше Дина и одними из первых заняли места в аудитории по общему предмету «Права и законы соединенных королевств Радо».

Я с особым нетерпением ждала начала лекции, выведя в тетради название. Малену больше интересовала я, чем предстоящее занятие.

— Как у Витора оказался твой компас? — зашептала подруга.

Полусонные адепты рассаживались по свободным местам, заполняя кабинет. Все лица уже знакомые, а по именам я так никого и не знаю. Иными словами, отвечать на вопрос Малены я не хотела, потому наблюдала за адептами.

— Рэне, — подруга толкнула меня в бок.

— Что ты хочешь узнать? — вздохнула я. — Компас привел меня к нему, я разволновалась, убежала, он остался у Витора, я оказалась в лесу, а там умертвия, и Витор спас меня в который раз.

Малена смотрела на меня в ожидании продолжения.

— Конец истории, — заключила я, но ее такой ответ не устроил.

— Привел к Витору? Серьезно?

— Тебя этот факт радует или огорчает? Еще вчера ты выступала за своего брата, — напомнила я, хоть и решила не доверять компасу на сто процентов.

— Я не выступала за него, — нахмурилась Малена. — Я сказала то, что заметила, и не пыталась тебе его навязать. Мне хорошо известна невыносимая натура Витора, но…

Малена замолчала, повернув голову и посмотрев наверх.

— Польщен вашим пристальным вниманием к моей персоне, — стужа «гуляла» в голосе Витора. — Меня просветите?

— Нет, — отрезала Малена. — Это разговоры для девочек.

Витор незаметно усмехнулся.

— Рэне, надо поговорить, — взгляд его устремился на меня.

— У нас занятия, — недружелюбно известила Малена, прищурившись.

Витора ее грозный вид не испугал.

— Ты мне не нужна. Рэне, на пару минут, — он развернулся и вышел в коридор.

Я не удержалась:

— Напомнить твой вчерашний монолог?

— Скажешь хоть слово — убью, — прорычала подруга, а я, пряча улыбку, пошла за Витором.

Я не собиралась ничего рассказывать ее брату. Компас — всего лишь прибор, и как любой прибор ему свойственны сбои в работе. Я не верю, что Витор действительно тот человек, который мне нужен. Возможно, я просто не хочу в это верить…

На выходе он дернул меня за руку, оттаскивая в плохо освещенный угол.

— Это обязательно? — Я не скрывала недовольство.

— Желательно.

Витор в своей привычной манере говорил отстранение и слегка надменно.

— Айнех вызовет тебя на экзамен, не паникуй, сохраняй спокойствие. Он приготовил несколько этапов, ты их не пройдешь.

В службу психологической поддержки Витора точно не взяли бы.

— Я постараюсь оттянуть время для твоей подготовки. На крайний случай — найдешь меня.

На коротком шнурке висел мой компас. Я забрала его, совершенно не уверенная в успехе предприятия.

— Не надо бояться, — Витор излучал ледяное спокойствие.

С этим же видом он меня и оставил.

Оказывается, все так просто. Достаточно сказать себе «не надо бояться» — и бояться перестанешь. Как бы не так! Эта мантра давно перестала работать, исчерпав себя, остается суровая реальность, где никакое убеждение не поможет избавиться от проблем.

Малена то и дело поглядывала на дверь аудитории в ожидании меня. У меня достаточно хорошо получилось оставаться спокойной внешне, переживая бурю внутри.

Да, мне не сдать экзамен. Да, Айнех подобрался на расстояние вытянутой руки. Да, с освоением магии большая проблема. И еще целая вереница «да», перечислять которую я устану. Увы, осознание своей никчемности ничуть ее не умаляет.

— Что он хотел? — накинулась с вопросом подруга, стоило мне приземлиться рядом с ней.

— Компас вернул, — я показала пропажу.

Малена протянула руку, чтобы его взять.

— Извини, но он мне еще понадобится, — я спрятала компас в карман, подруга кивнула и теперь смотрела настороженно.

От допроса меня спас вошедший в кабинет магистр.

Он был высоким и тощим. Настолько, что порывистым ветром его точно могло куда-нибудь унести.

Магистр пробежался взглядом по адептам и одной фразой заставил сердце ухнуть вниз.

— Адептка Савелье, к магистру Айнеху на экзамен, он освободил вас от занятий.

Магистр подождал, пока я соберусь, и продолжил, когда я уже стояла у двери.

День начинается прекрасно…

* * *

Магистр ждал меня в зале некромантии. С суровым взглядом, поджатыми губами. Его вид угрожающе нашептывал, что время искусного вранья вышло и пришел черед беспощадной правды. Отнюдь. Я к правде и, соответственно, провалу пока не готова.

— Вызывали, магистр? — я остановилась напротив, заложив руки за спину и тем самым практически скопировав его позу.

— Сегодня вы сдаете экзамен, адептка Савелье, — без предисловий начал магистр. — Первый этап — теоретический. Я задаю вопросы — вы отвечаете. Задумались раз — минус балл. Задумались второй раз — минус пять баллов.

— А третий раз?

— Первый этап провален.

А я не до конца верила в беспощадность магистра Айнеха. Зря.

— Вторым этапом я проверю ваше владение мечом, в заключение узнаю, на каком уровне болтаются ваши магические знания. Вопросы?

— Один.

Магистр кивнул.

— Для чего эта внеплановая проверка?

Ответ я знала, но не могла лишиться возможности посмотреть, как выкрутится Айнех.

— Для отчисления отстающих. Еще вопросы?

Кажется, я перестала дышать.

— Отчисления? — голос скатился вниз.

— Савелье, ваши знания всегда были на высоком уровне. Продемонстрируете свою подготовку и отправитесь на занятия. Или вы хотите мне что-то рассказать?

Я замотала головой, мысленно уговаривая себя успокоиться и последовать совету Витора — не паниковать.

Теорию я выучила, пусть и не всю, но основные моменты пересказать смогу. Мечом, благодаря Витору, я владею хорошо, если, конечно, мне не придется «сражаться» с магистром. А с последним этапом явно проблема, ибо магия отказывается со мной дружить. Или я с ней, что, впрочем, не так уж важно.

Прокрутив в голове изображения конспектов Малены, выдохнула и сообщила, что готова приступить к первому этапу. Магистр дал последний шанс что-нибудь ему рассказать, но я не ищу легких путей. Легкий вариант не всегда является лучшим.

Айнех сыпал вопросами из разных тем, начиная с первого курса.

— Виды бесперебойных магических частиц?

— Проклятия, целительская магия, индивидуально направленные боевые элементы.

— Что такое боевой элемент?

— Боевой элемент — это скопление магических частиц, скрепленных одним потоком и заданными параметрами с помощью определенных символов.

Ответы хаотично всплывали в памяти, и выудить их оказалось не так просто. Помня о снятии баллов за молчание, я старалась максимально быстро отделять ненужную в данный момент информацию от крайне необходимой.

Одна заминка все же случилась.

— Что служит противоядием от пандефалонии?

Перебирая в голове все прочитанное о ядах по программе первого курса и частично второго, яд с названием «пандефалоний» я вспомнить не смогла. Оставалось два варианта: либо его еще не проходили, либо его не существует. Так как времени на раздумья не предусматривалось, выпалила:

— Не проходили.

Айнех после короткой паузы кивнул, не забыв добавить:

— Минус балл. Долго соображаете.

Я облегченно выдохнула, поблагодарив услужливую память за то, что продлила наше пребывание в Академии на ближайший час.

В отличие от меня, Айнех не радовался. Он хмурился, а на лице его была отпечатана мыслительная активность. Вероятно, магистр ожидал моего провала еще на первом этапе.

— Даю вам десять минут на переодевание. В форме жду на первом полигоне. Каждая минута опоздания отнимает один балл.

Магистр кивком указал на выход из зала. Мне не осталось ничего, кроме как бегом «лететь» в комнату.

По пути едва не сшибла магистра Дериану, преподавателя ядов, заработала строгий выговор, из-за чего потеряла две минуты, и дальше побежала еще быстрее, насколько могла.

Переоделась с рекордной скоростью. Топ натягивала, выбегая в коридор, куртку застегивала на ходу и только на середине пути, когда была уже на улице, вспомнила, что меч остался лежать под кроватью. Да, пространственный карман отказывается мне служить, а голова занята утекающими минутами, как следствие — испаряющимися баллами.

Обратно бежала, не чувствуя ног, прокручивая в голове слова «я успею… я смогу…». Конечно, слова не способны мне помочь, но подействовать успокаивающе… Нет, даже в качестве успокоительного они работали откровенно плохо.

На полигоне первое, что я услышала, было:

— Минус восемь баллов за опоздание, Савелье.

Я, согнувшись пополам, приводила дыхание в норму.

— Минус два балла, — добавил магистр.

— За что? — изумилась я, вскинув голову.

— За бег по Академии и по территории, размахивая мечом.

Мне достало мужества не издать ни звука, хотя очень хотелось закричать. Минус одиннадцать баллов! Айнех хочет сделать из меня отстающую, но вряд ли отчислит. Ему нужно мое признание. Чистосердечное и добровольное.

— Прошу прощения, магистр, — я наконец-то выпрямилась. — Спешила на полигон.

— А меч для ускорения достали? — ирония была не в голосе. Ощущалась в словах.

Я решила не отвечать.

Магистр наградил меня усмешкой и зашагал к центру поля.

— Так, Савелье… Чего вы там встали? Ближе подходите, я заблокирую ворота.

Последние слова пустили в душу страх, и я невольно обернулась, когда позади раздался лязг металла. Ну что ж… Я одна в компании Айнеха на огромном полигоне, выход с которого один, и тот закрыт. Прекрасные перспективы передо мной открываются, как ни посмотри.

Сильнее сжав рукоять меча, вышла на середину, на расстояние нескольких метров от магистра. Безопасность хоть и мнимая, но все же.

— Смоделируем ситуацию, — Айнех свел пальцы вместе, — ночь, вы возвращаетесь… с полигона одна, через лес…

На нас начал опускаться ночной полумрак, а вокруг появились деревья.

Спокойно, Лиса… это всего лишь магия… иллюзия… это все ненастоящее…

— …Из оружия у вас только меч, использовать магию не можете, накину штрафные баллы.

О, незачем переживать, магистр. Магии от меня вы точно не дождетесь.

— Вокруг вас смыкается кольцо умертвий, отрезая пути к побегу…

Мне кажется или Айнех частично копирует произошедшее со мной в лесу? Откуда он узнал? Попал пальцем в небо? Магистр не из тех, кто станет тыкать наобум, авось попаду.

— …Сражайтесь, Савелье, — во мраке разнесся зловещий, затихающий шепот магистра, и я почему-то почувствовала, что осталась одна.

Он наверняка наблюдает за мной и будет следить за каждым моим действием. Признаться, план почти гениальный. Поставить человека в ситуацию, которую он уже пережил, и смотреть, как он себя поведет. Что-то вроде следственного эксперимента.

Игра явно в вашу пользу, магистр.

Мое одиночество длилось недолго. Невнятное мычание умертвий становилось все ближе. От пережитой встречи эту отличает наличие у меня оружия, но даже с ним я не желаю быть пойманной в ловушку.

Выстроив в голове приблизительную схему окружения, побежала вправо. Туда, где, возможно, находится зазор. Умертвия, поняв, что жертвы нет, двинутся за мной, но наступать будут по мере приближения и только с одного фланга. Так у меня определенно больше шансов. Жаль, лука нет…

Мычание по бокам усилилось, и я поняла, что прошла точно по выбранной траектории и вышла из окружения. Радоваться и не думала, потому как умертвия развернулись и двинулись на меня точно по моему плану.

Магистр, вы хотели увидеть мою боевую подготовку — наблюдайте. Я заодно проверю себя, чтобы потом обсудить ошибки с Витором.

Первые два умертвия появились из-за деревьев через несколько минут… или секунд. В такие моменты сложно установить точное время.

Один был вооружен большой веткой, у второго ничего не было, но это не умаляло опасности, которую он представлял.

Я сделала выпад в сторону безоружного, отсекая под аккомпанирующее мычание руку, а затем голову.

«Не так сложно, как казалось», — подумала я, не встретив практически никакого сопротивления.

Второй не собирался становиться жертвой, уверенно защищаясь веткой. Ему даже удалось схватить меня за волосы, получил ботинком в пах и потерял голову, пока нечленораздельно мычал.

К моменту завершения битвы с остальными умертвиями, я была измазана ошметками тел и источала отвратительный запах. Зато живая. Не считая пары синяков и царапин на правой щеке. Один подсек меня прутом и наступил на левую ногу, не давая подняться, поэтому я еще и хромая. Но это все ерунда, главное — я смогла!

Эти труды стоили скрытого ликования, испытанного при виде хмурого лица Айнеха. Второй этап пройден, а он до сих пор не добрался до истины. Я бы тоже на его месте злилась.

— Сколько у меня баллов, магистр? — осмелилась поинтересоваться я, когда темнота рассеялась, оставляя нас на полигоне.

— Семьдесят девять, — магистр пристально меня рассматривал.

Несложные математические подсчеты поразили результатом.

— За что вы сняли десять баллов? Я же справилась!

— Пять баллов — за постоянные колебания, пять баллов — за многочисленные увечья.

Вселенская несправедливость! Он серьезно? Или шутит?

— За увечья?! — воскликнула я. — Магистр Айнех, это несправедливо! Все противники повержены, разве не это было главной задачей?

— Получив минимум повреждений, Савелье.

— Я пострадала совсем немного, магистр.

— Снимаю еще два балла, — вынес вердикт Айнех.

— За что?!

— За пререкания, — рыкнул он. — Марш в душ и бегом обратно! У вас двадцать минут.

Мне впервые захотелось назвать магистра рогатым животным — козлом. Но, боюсь, тогда я потеряю все баллы.

* * *

Чертов мир. Будь Ирэне хоть немного сознательнее, я бы сейчас была в своем мире и Радо мне даже не снился.

Любители фэнтези многое бы отдали за приключения в другом мире. У меня все точно наоборот. Я мечтаю вернуться домой, но теперь и представить сложно, что из моей жизни исчезнут эти люди, Академия…

— Думаешь, как избежать последнего этапа? — внезапно появился передо мной Витор, преграждая путь в мой коридор.

Как ни странно, об этом я вообще не думала.

— Есть варианты?

— Есть, — кивнул Витор, оглядываясь по сторонам, — и все нам не подходят.

Новость пышет оптимизмом. Я не особо рассчитывала на везение, тем более меня оно предпочитает обходить стороной. Но надежда все-таки была.

— Мне надо вернуться на полигон через четырнадцать минут, — сообщила я, обходя Витора. — Потом увидимся, если меня не убьют раньше.

В двадцать минут я не уложилась, опоздав на две и получив в награду минус два балла. Магистр был до тошноты бодр и весел, иронично комментируя каждую мою фразу. Отдельно стоит отметить, с каким энтузиазмом он поведал мне суть последнего этапа, но перед этим с одной из клеток слетел черный полог.

— Ваше заключительное испытание.

Циклоп. Не такой, каким изображали их в моем мире, а с зеленой чешуей вместо кожи и руками с двумя пальцами.

— Не слышу восторженных возгласов.

Я перевела взгляд на магистра и натянула улыбку.

— Не могу передать словами всей радости, магистр Айнех.

— В этом нет необходимости. Наизготовку, Савелье.

Он не даст мне позорно погибнуть. Он же магистр. Декан двух факультетов. Уважаемый маг. Мне почти нечего бояться. Почти.

— Магистр, а вы когда-нибудь убивали?

Признаться, возникла категорически острая нужда с кем-нибудь поговорить. А поскольку циклоп к беседе не располагает, кроме магистра кандидатов нет. Кого я обманываю? Тянуть время — единственный выход, по моему мнению — разумный.

— Приходилось. Приготовьтесь, Савелье.

Не готова, не готова!

— Убивали людей? За что?

Он одним взглядом убить способен… Недовольным прищуром в особенности.

— Были причины, — терпеливо ответил Айнех. — Готовы?

Нет-нет-нет… Я не готова. И приготовлюсь не скоро.

— Какие могут быть причины?

Губы магистра вытянулись в тонкую линию.

— А скажите, Савелье, какие могут быть причины оттягивать время?

Я пожала плечами, сделав вид, что ничем подобным не занимаюсь. Магистра он не убедил, и я смогла лишний раз прочувствовать на себе всю проницательность Айнеха.

— Вы ждете отсрочки экзамена, я прав? — он взирал на меня с высоты своего роста. — Или, может, вы хотите лучше узнать меня?

— Вы темная личность, магистр, — бросила я и поспешила добавить: — В хорошем смысле!

Или все-таки в плохом, я не до конца разобралась.

Айнех не двигался, затягивая паузу. Я, подгоняемая исключительно сильным желанием сбежать, сделала два мелких шажка назад. Память услужливо подкинула моменты запирания ворот, только слегка опоздала…

— Сбежите с экзамена — аннулирую предыдущие этапы. Будете сдавать все снова, — предупредил магистр, по-прежнему не шевелясь.

— Вам показалось, — я постаралась придать голосу максимум уверенности, и у меня даже получилось.

Магистр словно ожидал другого развития событий, иначе как объяснить его отразившееся на лице недовольство?

— На исходную, и пошевеливайтесь, — на лице Айнеха заходили желваки.

Приказ прозвучал как приговор.

С видом, присущим решительным людям, я остановилась возле тонкой черной линии, прочерченной на земле. На клетке лязгнул замок, позволяя дверце отвориться. Чудовищно страшный циклоп выбрался из заточения и сперва размял шею, огласив округу противным хрустом. Помахал руками, пару раз подергал ногами, зловеще моргнул единственным глазом и двинулся на меня.

Рукоять меча едва не выскользнула из вспотевших ладоней при первом замахе. Циклоп презрительно хрюкнул, а магистр прокомментировал:

— Минус балл.

К концу боя, когда я уже, возможно, буду погребена под тушей одноглазого великана, я растеряю все баллы.

По полигону пронесся тонкий пронзительный звук, следом раздался приказ магистра:

— Прекратить бой.

Бой как таковой и начаться не успел.

Циклоп вернулся в клетку, а Айнех достал из кармана амулет для связи. Я не могла слышать речь незримого собеседника, понять, кто там, — тоже. Мое любопытство было бы замечено, однако магистр был озадачен разговором.

— Я занят… Кто?.. По какой такой причине?.. Подождет… Что там у тебя происходит?.. Нет, пока не сдаст экзамен… Я сказал: нет!.. Приведите объективную причину, по которой я должен прервать экзамен… Пятнадцать минут, не больше, — завершил магистр и убрал камень обратно в карман.

Я ничего не поняла из реплик магистра, а додумывая ответы, забрела в беспросветный тупик.

— Савелье, в кабинет ректора. У вас пятнадцать минут!

Уточнять, с какой целью меня туда отправили, я не стала. За пятнадцать минут может что-нибудь измениться. Например, наступит конец света. Или у магистра появятся неотложные вопросы. Или… да мало ли что. Отсрочка битвы с циклопом, пусть и на пятнадцать минут, уже радость.

ГЛАВА 6 Минута отчаяния

Есть такая степень страха, когда человек сам делается страшен.

Кто боится всего, тот уже ничего не боится.

В такие минуты мы способны ударить ногой даже Сфинкса.

Виктор Гюго. Человек, который смеется

До кабинета ректора я добралась без приключений. Перед дверью задержалась, прикидывая мысленно варианты, для чего я лорду Ханешу понадобилась. Он редко появляется перед адептами, все вопросы, как я успела заметить, решает Айнех. Что, в общем-то, странно, но размеренный уклад жизни Академии протекает так, вероятно, много лет. Не думаю, что ректора такой расклад устраивает, да только против Айнеха… я бы не пошла.

За дверью меня ждал не лорд Ханеш. Более того — ректора вовсе не наблюдалось.

В ожидании над столом склонился нежданный гость, ради которого Айнех меня отпустил.

— Привет, — улыбнулся принц Уиллис. — Следом последовало: — Удивлена?

— Да, — честно ответила я, — немного.

Уилл жестом предложил присесть. Я с радостью воспользовалась возможностью приземлиться на мягкий стул, ибо Айнех посидеть не давал.

— Почему ты здесь? — я первая задала мучивший меня вопрос.

— Официальная версия — внеплановая проверка руководства, — Уилл отправил в воздух маячок.

— А неофициальная?

Я руководящих должностей не занимаю, меня сюда явно не для проверки позвали. Много что-то проверок вокруг меня в последнее время проводится.

— Мне надо с тобой поговорить, — принц удобнее устроился в ректорском кресле.

В кабинет зашла женщина средних лет в классическом черном платье. С подносом в руках она проследовала к столу, выставила содержимое и тихо удалилась.

Чай привлекал неповторимым цветочным ароматом, а рассыпчатое печенье напомнило, что обед я пропустила.

— О чем? Нашли дневник? — печенье помешало произнести слова внятно, но Уилл меня понял.

— На востоке начались волнения. Города один за другим поднимаются, требуя отречения короля от престола. — Уилл прожевал и продолжил: — Я предупреждал отца задолго до этого, он не слушал. Плевать мне на трон, на золотые запасы короля в том числе. Меня беспокоит народ.

Кажется, именно это обсуждал принц с Дженом в первый день нашего знакомства. Но я не вникала в разговор и с ситуацией незнакома.

— А я чем могу помочь?

Я даже маячок сотворить не могу, какой от меня толк? Мечом помахать при желании любой сможет, здесь моя помощь явно не требуется.

— Слушай дальше, — Уилл поднял вверх указательный палец. — На подавление отправили отряд особого назначения. Все они были убиты до того, как командир сказал первое слово. Расчет был на мирное урегулирование конфликта.

— Прискорбно, — выдала я, подливая себе еще чая.

— Использовалось заклинание массового поражения с неизвестными элементами. Любые производные, как и оно само, находятся под строгим запретом.

— Сами генерируют заклинания? — предположила я, доедая от дикого голода последнюю печеньку.

— Это заклинания Ирэне, — Уилл понизил голос до будоражащего шепота, — они открыли дневник.

Его слова произвели эффект удара дубинкой по голове. Как они смогли его открыть?

— Это невозможно, — я понизила голос. — Ты сам пробовал открыть дневник, ты знаешь.

Уилл выглядел крайне спокойным.

— Нет ничего невозможного, когда речь заходит о магии. Нам неизвестны описания заклинаний из дневника, но все указывает на него.

Ирэне наверняка приложила немало усилий, чтобы надежно защитить дневник. Я уверена, что ее замок взломать просто невозможно!

— Уилл, это нереально. Ирэне не стала бы так рисковать.

— Любую защиту можно взломать, Рэне. Любую. Даже в защите Айнеха есть прорехи, щель между первым и вторым пластом на куполе, простым глазом ее не увидишь, светлым дается немного больше, чем темным, но это не так важно. Дневник открыт, и ты должна помочь его найти.

Я на всякий случай вернула полупустую чашку на стол, во избежание ее падения.

— Как я могу найти дневник? И почему вы думаете, что Гром не создал множество копий и не разослал по всем городам? Это логично.

— Мы нашли несколько подделок. Их нетрудно вычислить. Найти настоящий можешь ты, если сильно захочешь, — последнее было произнесено с намеком. — К тому же полностью уничтожить дневник сможешь только ты.

— Если дело в путеводителе желаний, то я могу отдать его вам на поиски и…

— И он приведет нас к каждой копии. У тебя с дневником особая связь, ты сможешь понять, в какую сторону двигаться.

Боги, я уже знаю, что вы здесь поголовно с черным юмором, но все равно спрошу. Вы вообще для чего существуете? Чтобы жизнь упрощать или усложнять?

— Уилл, у меня нет никакой связи с дневником. Это же просто куча страниц, какая может быть связь?

— Прямая. В тебе сила Ирэне, создавшая его. Ты почувствуешь, если захочешь.

Похоже на бред сумасшедшего, верно? Я сумасшедшая. И мир этот — сумасшедший. И все вокруг тоже — чокнутые. Наверное, поэтому мне здесь и нравится. Боги, мне пора в палату с мягкими стенами.

— Я рада помочь, но никакой связи я не чувствовала.

— Ты о ней не знала, — пожал плечами принц и вышел из-за стола. — Ах да. Я зачем пришел… на турнире ввели новое испытание. Суть его не разглашается, но будь готова ко всему.

Прелестно. Дневник — найди, испытания — пройди, экзамен — сдай. Как же мне все это сделать и при этом остаться живой, никто не подскажет?

Уилл уже стоял у двери, когда она без стука распахнулась. Магистр Айнех сверкал черными глазами и на меня, и на принца. Мне чутье подсказало, что магистр по головке меня не погладит за игнорирование его приказа о пятнадцати минутах. Уилла грозный вид магистра не испугал.

— Магистр Айнех, освободите адептку Савелье от экзаменов до окончания турнира.

— Это приказ? — что-то проскальзывало в голосе магистра — то ли ехидство, то ли насмешка…

— Настоятельно рекомендуемая к исполнению просьба, — отрезал Уилл и вышел из кабинета.

Жаль, что меня вот так запросто оставили на растерзание магистру…

— Адептка Савелье, — вкрадчивый голос магистра заставил поежиться, — вы сдадите или не сдадите этот экзамен. До этого не мечтайте перейти на четвертый курс.

Магистр задержался в дверном проеме, затем развернулся и добил:

— Помнится, я обещал вам индивидуальные занятия. Ровно в семь в зале некромантии. Не опаздывайте, Савелье. Я ценю пунктуальность.

Я взглядом буравила спину магистра, пока он не скрылся из поля зрения.

Один из тех моментов, когда не знаешь, что лучше. Сдать экзамен или получить бонус в виде занятий с Айнехом.

* * *

Я успела забыть со всеми событиями, что сказала Айнеху о потере памяти. Он тоже запамятовал, но, к моему несчастью, об этом вспомнил и напомнил мне тем же вечером.

В зале некромантии меня ждало мучение во всех смыслах.

Айнех пытался вызнать, что я помню и чего я не помню. О том, что из жизни Савелье я ничего не помню, я говорить не стала. Сказать же, что из выученного мне доступен лишь кристаллик воды, — постыдилась. Магистр понял, что вытянуть из меня связную информацию не получится, и начал действовать по-другому.

В меня летели шары, молнии, искры, и даже умертвием в меня запустил магистр, когда понял, что я вообще магией не владею. Запущенные «подарки» в последний момент ударялись о щит, не зря выставленный Айнехом. Умертвие не особо обрадовалось, когда его бесчеловечно швырнули, как пушечное ядро.

— Савелье, — выдохнул магистр, тяжело дыша и перестав наконец швыряться в меня всякой магической ерундой, — вы притворяетесь?

Я замотала головой.

Магистр издал нервный смешок, запрокинув голову назад.

— А знаете, что я думаю?

— Что?

Айнех подошел ближе.

— Вы искусно вводите меня в заблуждение. Обводите вокруг пальца снова и снова. Всякий раз, когда я подбираюсь ближе на шаг, вы делаете два назад. Только, Савелье, я ведь все равно доберусь до правды.

К моему удивлению, у меня не дрогнул ни один мускул. Внешнее показное спокойствие синхронизировалось с внутренним, рождая умиротворение.

— Я всего лишь потеряла память, с каждым может случиться, — я пожала плечами.

— Вы помните теорию, помните друзей и в данный момент в очередной раз пытаетесь выставить меня идиотом, — магистр усмехнулся. — Как вы собираетесь участвовать в турнире, если не в состоянии отбить элементарное заклинание? Вы что, думаете, я смогу вас защитить? Или полагаетесь на Гарье?

Я предпочла не шевелиться и молчать.

— Как турниры проходят, вы помните?

Вопрос можно истолковать в свою пользу. Витор рассказывал мне, как проходят турниры, и часть из этого я запомнила.

— Относительно.

Повисла пауза, пока магистр вглядывался в мое лицо.

— Что вы сделали на прошлом турнире, когда в бою с энгером потеряли меч?

Этого Витор мне не рассказывал.

— Использовала магию?

— Ушли с арены победителем, потому что бой был окончен.

Магистр подошел слишком близко.

— Я не знаю, чем вы руководствуетесь, но вам не выжить на турнире с такой подготовкой. Помните историю Бенджа Корторла? — Айнех заложил руки за спину.

— Не уверена, что знала ее.

— Бендж Корторл, адепт Академии НиПЭ, трагически погиб на турнире три года назад. Не бледнейте, Савелье, это не единственный случай.

Я отказываюсь в этом участвовать! Категорически!

Получается, я тоже могу погибнуть. Каждый может! Темный мир, проклятый бездной мир!

— М-магистр, а…

— А вы, Савелье, не сможете отказаться от участия, — милостиво ответил Айнех на невысказанный вопрос.

— П-почему?

— Вы не умерли. Больше веских причин для аргументации отказа нет.

Тьма.

И почему я не умерла? У меня была масса завидных возможностей.

Не представляю, что отразилось на моем лице, но магистр шумно выдохнул и пошел по залу, движением рук возводя странные объекты.

— Существует три способа пробуждения магии, — говорил он, не отвлекаясь от своего занятия, — первый самый простой, но менее эффективный. Второй более эффективный и более болезненный. Третий дает гарантированный результат, не исключая при этом летальный исход.

Магистр обернулся.

— С какого начнем?

Три не внушающие оптимизма конструкции угрожающе выстроились в ряд. Перспектива испытывать на себе эти три способа в принципе не приносит радости, а если прибавить вероятность кончины… Впрочем, если посмотреть с другой стороны, то вырисовываются новые возможности. В случае удачного исхода я смогу наконец использовать магию в полной мере. Смогу подготовиться и достойно выступить на турнире. Хотя бы буду уверена, что меня там не убьют.

Страх… он есть всегда и везде. Он сопровождает нас повсюду. И единственное, что подвластно каждому, — побороть его. Подчинить себе и остаться на поверхности, не позволив ему утащить себя на дно.

Дедушка всегда повторял: «Страх губит и в то же время спасает».

Я смогла преодолеть столько испытаний, сколько порой не выпадает на долю прожившего сотню лет. Что мне стоит пройти эти этапы? Банально, но от такого простого решения зависит моя жизнь.

— С последнего, — твердо заявила я.

Удивление магистра выдала изогнутая бровь.

Иногда стоит сделать странный выбор, чтобы понять, насколько ты прав.

— Уверены?

— Пока не передумала, — я подошла к магистру.

Последняя конструкция в ряду представляла собой четыре овала в половину моего роста. Они висели в метре от пола, плотно окружая пустое пространство. Один овал отплыл в сторону, как будто приглашая внутрь.

В душе что-то зашевелилось, рождая тревогу, и, пока я не сбежала отсюда, с паническим ужасом в глазах решила действовать.

Оказавшись в окружении мерцающих «щитов», я уже не испытывала прежней уверенности, но путей к отступлению не было, что порадовало.

— Несколько советов, Савелье: не пытайтесь выбраться — остроны не выпустят, а вы получите травмы. Прислушивайтесь к внутреннему голосу, он не подведет. Нацельтесь на результат, я вас вытащить не смогу. Кроме вас самой вам никто не поможет.

Весьма оптимистично звучат из уст декана слова о том, что он меня вытащить не сможет.

— Что меня ждет? — решила уточнить я, напоследок.

Из-за «щита» перед глазами лицо Айнеха расплывалось.

— Будем надеяться, что ничего плохого.

Коротко. Ясно. Мрачно. В духе магистра.

— Запускаю, — предупредил Айнех.

Я зажмурилась, не зная, чего ожидать. Фантазия рисовала предсмертные муки, адские пытки, нагоняя жути. Все «тараканы» разбежались, когда в висках запульсировало, а по рукам пробежала теплая волна, распространяясь постепенно по всему телу.

Не так страшно, оказывается, как представлялось. Совсем не страшно.

Тепло разлилось и внутри, словно в душу налили парного молока и горячего шоколада с божественным вкусом. В памяти всплыли воспоминания из детства, когда я с мамой бегала по лугам и пряталась в траве. Рядом словно пронесся аромат свежескошенной травы и луговых цветов… Яркие моменты из жизни пронеслись единым фильмом, порождая тоску по дому.

Все прекратилось в один момент.

Я с распахнутыми глазами ожидала дальнейшего развития событий, но про меня словно забыли. Никакого тепла, никаких других ощущений — будто нет вокруг меня этих странных штуковин, парящих над полом. Я сама стала как легкое перышко, твердо стоящее на ногах. Одно с другим не вяжется, но как иначе описать свое состояние?

Нарастающее покалывание то там, то здесь загубило чувство эйфории на корню, не дав возродиться. Словно тысячи иголок одновременно вонзили в меня, выбивая весь воздух из легких пополам с застывшим криком… И все закончилось. Я, пошатываясь от напряжения, готовилась к новой порции неизвестного, вместо этого один из «щитов» уплыл в сторону.

— Вам везет, Савелье.

Взгляд отказался фокусироваться на лице магистра.

— В чем же? — я не удержалась и села на пол.

— Жизнь не желает вас отпускать вопреки стараниям смерти.

Судьба ко мне благоволит, определенно.

* * *

С того дня прошло почти две недели. Мне стала легче даваться практика в неравной борьбе по освоению магии. Теперь я могла с первого раза сделать маячок, что было воспринято мной с неописуемым восторгом. За меня порадовались все, включая Витора, кроме магистра Айнеха. Он сказал, что маячок будет бесполезным на турнире, а потому радость моя неоправданна. В чем-то он прав, но для меня это уже был прорыв. Правда, в остальном легче мне практически не стало. «Побороть» пространственный карман удалось лишь через несколько дней, а с этим пришла другая беда.

Оказалось, что пространственный карман мне, как и все остальное, перешел «по наследству» от предыдущей хозяйки, которая хранила там разные запрещенные вещества. Благо тогда со мной занимался Джен и… сам удивился такому разнообразию. Я не стала спрашивать, где могла разжиться адептка пятнадцатью годами тюремного заключения, только уточнила, может ли это вывести на меня каких-нибудь пока неизвестных врагов. Джен не смог ответить однозначно, но заверил, что всегда будет рядом, а если что-то случится, я вызову его маячком. К слову, именно маячок Джена получается у меня лучше всего и доходит до адресата без сбоев.

Джен наконец-то стал проводить со мной больше времени. Он часто заглядывал к нам вечерами. Дин был рад мужской компании, а Малена, наоборот, не выказывала никаких эмоций. Ее поведение поначалу удивляло, но я списала настроение подруги на нестабильность в их с Дином отношениях.

Витор, я думала, не знал о нас с Дженом, но… я просчиталась. У него и впрямь везде глаза и уши. Не прошло и трех дней, как я увидела перед собой того, с кем относительно недавно познакомилась.

С этого момента изменилось многое. На тренировках с Витором меня ждали беспощадные задания, а если я не справлялась, он подключался в самый последний момент, не забывая при этом оставить колкий комментарий. Витору позволялось выдернуть меня в выходной день ранним утром на полигон. Дозволено ему было это делать и ночью, но до этого еще не доходило. Собственно, такой властью Витора наделил Айнех, ибо — цитирую: «Савелье бездарно провалит турнир и опозорит Академию. Адепт Гарье, я вас ни в чем не ограничиваю». Но если раньше Витор позволял мне выспаться, позавтракать и сделать основные важные дела, теперь я слышала или «семь минут на сборы», или, если у него было особо «прекрасное» настроение, «пять минут на сборы». При этом за опоздания наказанием были адские полигоновы круги (использовал методы магистра).

Один раз, когда я все-таки попыталась поговорить с ним и объяснить по-человечески, меня ждали уже забытые потемнение в глазах и боль. Я хоть и научилась с этим бороться, но было обидно и больно даже не из-за этого. А из-за того, что я думала, будто он способен понять и воспринять адекватно. Но… пришлось признать правоту Малены. Витора «отбросило» в его изменениях назад с силой урагана, и я абсолютно точно убедилась в ошибке компаса.

Единственное остающееся без изменений — это информация о дневнике и Громе. Айнех в категоричной форме отказал принцу отпустить меня на неопределенный срок, а без меня поиски дневника затягивались. О Громе словно стерли воспоминания. Никто не видел, никто не слышал, никто ничего не знает. Волнения грозят перерасти в войну, а король спешно прячет свои золотые запасы.

Мы допустили фатальную ошибку, передав дневник Грому и понадеявшись на его защиту.

— Опаздываете, Савелье, — прогремел Айнех.

Я поспешила проскользнуть в кабинет, глазами выискивая Малену. Она по обыкновению заняла место в самом конце.

— Ты где была? — поинтересовалась подруга, пока Айнех молчал.

— Витор задержал.

Я наконец-то смогла выдохнуть.

— Сегодня он отыгрался на мне по полной.

— Я предупреждала, — Малена крутила в пальцах карандаш.

— Я помню, — я забрала у нее свой карандаш, — пыталась с ним поговорить, а он снова решил показать свою натуру.

Подруга сделала вид, что увлечена речью магистра, и оставила мой ответ без внимания.

— Через два дня адептка Савелье и адепт Гарье отправятся на турнир в моем сопровождении. По установленным правилам, от каждой Академии должна быть группа адептов в качестве поддержки. Желающие есть?

Магистр обводил взглядом аудиторию снова и снова. Хотели, похоже, все. Каждый старался поднять руку как можно выше.

— Адептка Филиган, дорогая, куда вы собрались? — приторно ласково произнес магистр. — У вас долгов выше макушки. Адепт Корпис, а вы что, забыли о своем наказании?

— Ну магистр… — затянул, по-видимому, тот самый адепт Корпис. — Это же турнир! Ну будьте человеком…

— Вы не вспомнили о турнире, когда забирались в клетку к энгеру.

Разочарованный вздох — и большинство сами опустили руки, не дожидаясь личного внимания магистра.

В группу поддержки Айнех утвердил Малену, адептку Форхайт и адепта Порса, коих я знала только в лицо. Остальной состав сопровождающих узнаем в день отправления.

Магистр «обрадовал», что занятия будут продолжаться, но в другой Академии, и тот, кто считает, что будет отдыхать, глубоко заблуждается. В общем, Айнех способен убеждать всего парой слов.

ГЛАВА 7 Новое место

Я неестественно часто бываю счастлив в таких местах, где вроде бы и не должен быть счастлив.

Януш Леон Вишневский. Аритмия чувств

Магистр снова отправил меня на тренировку с Витором, пообещав вечером прогнать по полосе препятствий. Еще месяц назад я бы испугалась данной перспективы, теперь же внутри я спокойна.

Тренировки с Айнехом отличаются… всем. Он каждый раз анализировал мои успехи и промахи, выстраивая линию наиболее продуктивного взаимодействия. Благодаря стараниям магистра, я все-таки научилась делать примитивный щит. Пусть он и не способен удержать атаку сложных боевых элементов, но хотя бы дает пару секунд на раздумья и защищает от оглушающих и ослепляющих заклятий. Их я тоже смогла освоить, но пока с переменным успехом. Иногда не срабатывают, иногда попадают не по адресу.

Витор уже ждал меня на полигоне, и похоже, он отсюда еще не уходил. В двух открытых клетках лежали тела убитых энгеров, меч Витора торчал из земли у его ног. Его выносливости можно позавидовать.

— Готова к труду и обороне, — бодрость меня давно покинула, остались чувство «я должна» и упорство, граничащее с желанием жить.

Витор с безразличием осмотрел меня и продолжил пить воду. Обычное поведение бывшего жениха.

Вообще я не разделяю его политику. Был разговор, что кольцо и помолвка — всего лишь мера безопасности. Я не обещала ему вечной любви до гроба, поскольку только до него он бы меня и довел. Я на самом деле была против фиктивной помолвки. А Витор ведет себя, как униженный и оскорбленный, словно я из-под венца сбежала.

— Почему он? — Витор незаметно оказался рядом, впиваясь в меня почерневшими глазами.

Он не уточнил, кого имел в виду, но этого не потребовалось.

— Джен не пытался подчинить меня, — я не обвиняла, лишь констатировала факт. — Он не делал того, без чего ты не обошелся. В нем есть добро.

— Да? — Витор приблизился вплотную, заставляя смотреть ему в глаза. — Что, если и во мне оно есть?

— Ты постоянно доказываешь обратное.

Повисла давящая тишина. Подобные разговоры с Витором ни к чему хорошему не приводят.

— Ты смотришь поверхностно. Иногда надо заглянуть глубже.

Непривычные речи из уст Витора. Все больше мне этот разговор не нравится.

— Витор, пожалуйста, давай мы не будем обсуждать меня и Джена и перейдем к тренировке.

Во взгляде его черных глаз отразилось какое-то буйство, и я приготовилась мысленно перенестись на ромашковое поле, безотказно работающее против черноты Витора, но этого не понадобилось.

— Один вопрос — и перейдем.

Не такая большая плата…

— Хорошо, один вопрос.

— Что ты о нем знаешь? — о ком речь, я поняла без труда, но не поняла другого…

— Что ты имеешь в виду?

Витор шумно выдохнул, видимо, боясь сорваться.

— Скажи мне, что тебе известно о нем.

— Он друг семьи, ученик Айнеха, всегда был с Ирэне… к чему вообще этот разговор? — не выдержала я.

Витор решил оставить без ответа мой вопрос.

Склонившись к моему уху, он тихо произнес:

— Все ли ты знаешь?

Насладился моим недоумевающим видом и в приказном тоне сказал:

— Один круг бегом — и к энгеру.

Я не совсем поняла… что он хотел сказать? На что он намекает? Что я не знаю чего-то важного о Джене, что знает он? Почему бы сразу об этом не сказать? Или ждет, что я пойду к нему на поклон?

— Пошевеливайся, у нас мало времени, — холодно поторопил Витор, наблюдая за мной с центра поля.

Если он хотел заставить меня переживать, у него получилось. Осталось решить, к кому с вопросами бежать в первую очередь: к Витору, Айнеху или Джену.

* * *

Вторая трехчасовая тренировка за день вымотала меня полностью, а вечером еще Айнех погоняет.

Пока Витор приводил полигон в порядок, я безвольным телом лежала на скамейке. Из головы не выходили его слова, вынуждая больную фантазию работать во всю мощь.

Решение поговорить с Витором укрепилось в сознании окончательно, и теперь я ждала, когда он закончит и пойдет в Академию.

Ждать пришлось недолго, он быстро управился и ушел с полигона. Я побежала следом.

— Что ты имел в виду, когда говорил про Джена? — я старалась от Витора не отставать, а он не сбавлял шаг.

— Ты слепо веришь тому, что видишь, — безразлично бросил он, уверенно двигаясь вперед.

Черный плащ словно летел за ним следом, угрожающе и в то же время завораживающе развеваясь. Исходящая от Витора опасность ощущалась на уровне инстинктов, и, странное дело, я не чувствовала ее, пока он был ко мне… более расположен. Но пока меня заботит не это…

— В этом мире я научилась доверять и ушам. Если ты имеешь, что сказать, — говори прямо. К чему эти обрубленные речи?

Витор резко развернулся, окатив меня ароматом миндаля. И как после стольких часов тренировок ему удалось его сохранить? От меня далеко не розами пахнет.

— А разве есть какой-то смысл? — тихим, проникновенно пугающим голосом произнес Витор. — Ты веришь в то, во что хочешь верить. Конкретно: я плохой, Джен хороший. Я не стану отрицать первое, но готов опровергнуть второе. А ты готова посмотреть дальше собственных убеждений?

Бровь поднялась непроизвольно, четко отразив мое внутреннее состояние. Я в некотором смятении, откровенно говоря.

Витор на мое молчание отреагировал усмешкой и пошел дальше.

Я могу проигнорировать его слова, могу не обращать внимания. Но! За все время пребывания в Радо я твердо усвоила — даже к самому пустяковому бреду стоит прислушаться.

— Витор, подожди.

Я догнала бывшего жениха.

— Расскажи мне все, — попросила я, исполненная уверенности.

Он помолчал, вглядываясь в мое лицо, и повел в свою комнату в Академии.

Зудящее чувство пугающей неизвестности заставило усомниться в правильности принятого решения. Не исключено, что мне не понравится услышанное, но лучше знать, чем пребывать в неведении. В этом мире информация более ценна, чем в моем.

Я давно не была в покоях бывшего жениха. С последнего раза ничего не изменилось. Все та же мрачная обстановка, аромат миндаля и поразительный уют.

До тренировки с Айнехом остался час. Надеюсь, Витор уложится за это время.

— Хочешь знать все? — он достал из шкафа два фужера, следом — маленькую бутылочку в форме капли с красным содержимым, разлил по фужерам.

— Хочу понять, не ввел ли ты меня в заблуждение.

Я приняла фужер из его рук. Не лучший момент для выпивки, но не исключено, что после услышанного я изменю свое мнение.

Витор сел на другой край дивана. Уголок его губ едва заметно дернулся.

— Мои источники информации не зависят от короля или принца, именно по этой причине я в них уверен, — произнес Витор своеобразное вступление. — Джен многие годы был правой рукой твоего отца, имеет доступ ко всем ресурсам ОСН, тщательно заметает следы и оперативно искажает информацию о себе в архивах двух организаций. Именно здесь надо сказать про мои источники. Они не зависят от принца, соответственно недоступны Джену.

— И… что тебе известно, чего не знает папа?

— Он действует умело. Привязал к себе нужного ему человека — Ирэне, направил в русло наемников, подтолкнул к созданию новых заклинаний. И сделал это очень грамотно, я даже не понял сразу.

— Он… в голове не укладывается… зачем?

— Его целью был дневник. Не могу сказать, какое заклинание его интересует больше остальных, — Витор сделал большой глоток. — План Джена дал трещину, когда Ирэне погибла. Гром порушил их окончательно. Видишь ли, он не планировал делиться им с кем-то еще.

Я… ничего не понимаю.

— Ирэне доверяла ему, как никому другому. Она любила его. Джену достаточно было просто ее попросить, и она бы отдала ему все, что он хотел, — я искренне недоумевала. — Зачем усложнять?

Витор хмыкнул.

— Ирэне не была дурой. Она поняла бы его мотивы. Кстати, она догадывалась, поэтому и пошла на помолвку со мной.

Теперь я вообще ничего не понимала.

— А ты почему согласился?

— У меня были свои цели, — усмешка искривила губы Витора. — Мне нужно было одно заклинание, над которым Ирэне долго работала. Такой был уговор. Она не успела его закончить.

Темный мир… поистине темный мир. Дружба — ненастоящая. Любовь — ненастоящая. Помолвка — фикция! Здесь хоть что-то совершают по воле сердца?

— Ты знал, что у нее был шрам на правом бедре, — с намеком произнесла я, подняв брови.

— Приходилось пару раз залечивать ее раны после неудачных экспериментов, — спокойно пояснил Витор.

Я смочила пересохшее горло вином. Не о том думаешь, Лиса.

— И все равно я не понимаю. Она любила Джена, подозревала его в нечестности, жила с тобой… «Санта-Барбара»…

— «Санта-Барбара»? — не понял Витор.

— Это… из моего мира. Неважно, — я покачала головой.

Витор кивнул.

— Ирэне не была уверена до конца в своих подозрениях, поэтому молчала.

Его голос прямо-таки сочился безразличием.

— Но ты! Ты ведь испытывал к ней какие-то чувства!

— Да, она мне нравилась, — не стал отрицать Витор. — Все остальное — часть уговора. Я ее защищаю, она создает заклинание, и мы расходимся. Простая формулировка «не сошлись характерами» — и никаких проблем.

Может, так и было, но…

— Почему тогда ты меня не сдал? Я ведь ничего не смогу для тебя сделать, ты знал это.

Витор осушил фужер.

— Потому что ты другая.

Пришла моя очередь залпом допивать остатки вина.

Джен козел, как выяснилось. Витор тоже хорош. Ирэне… еще неясно, кому повезло больше.

— Может, ты знаешь, кому еще кинжал нужен? — Я сползла на край дивана, приготовившись уйти.

— Предполагаю, — уклончиво ответил Витор.

Я решила, что самое время распрощаться. Во-первых, надо обдумать услышанное, во-вторых, я опаздываю к Айнеху.

Буквально на бегу попрощавшись, я вылетела за дверь и помчалась в зал некромантии.

Магистр времени не терял и в ожидании постоянно опаздывающей адептки кромсал умертвия. Вряд ли я когда-нибудь научусь так искусно владеть мечом. Он с ним, наверное, родился.

— Савелье, за опоздания я скоро начну вас пороть, — Айнех убрал меч в пространственный карман, а умертвиям вернул прежний вид.

— Магистр Айнех, это непедагогично, — возразила я.

— Зато эффективно.

Не виновата я, меня задержал важный разговор. И вообще, у меня всегда уважительные причины.

Магистр прошел мимо меня, меняя умертвий на полосу препятствий. Остановился, развернулся, встал напротив и проникновенно так:

— Я не понял, Савелье. Вы пьяны? — его глаза сузились до размеров узких щелочек.

— Я не пьяна.

Айнех угрожающе поджал губы.

— Совсем чуть-чуть выпила, — жалобно простонала я. — Магистр, только не наказывайте, пожалуйста…

Лицо его сделалось совсем недобрым.

— Что вы, Савелье. Не беспокойтесь.

Я хоть и заподозрила неладное, облегченно выдохнула. Очень зря.

— Будете бегать, пока от усталости не сможете встать, — пообещал магистр. — Вы, я вижу, бесстрашны.

И черт меня дернул за язык спросить:

— А вам надо, чтобы вас боялись?

— Савелье, — Айнех покачал головой, — я бы на вашем месте не усугублял ситуацию.

Видимо, алкоголь меня слегка расслабил, потому что следом я ответила:

— Вы не согласились и не опровергли, значит, я попала в яблочко.

— Вы просто попали, Савелье, — констатировал Айнех. — Продолжите в том же духе, до утра отсюда не уйдете.

Угроза подействовала. Я замолчала и послушно побрела выполнять его указания.

Я успела выучить все испытания на полосе, но не всегда получалось их проходить. Этот раз не стал исключением. Я ошибалась то там, то тут, а магистр, подогретый нашим диалогом, добавлял жару комментариями, бесконечным числом повторов прохождения какого-нибудь одного препятствия, и вообще дал своей фантазии разгуляться.

Когда я сидела посреди зала, пытаясь отдышаться, решила задать вопрос, посчитав, что хуже уже не будет.

— Магистр, вы всех адептов так не любите или только меня?

Айнех усмехнулся.

— А кто вам сказал, что я вас не люблю? Занимаюсь с вами каждый день, тренирую, думаете, просто так?

Я подняла на него удивленный взгляд.

— Савелье, — магистр присел напротив, — каждый адепт в этой Академии мне дорог. Моя задача — вырастить из вас первоклассных магов. Выбить дурь, вытравить гниль и оставить честь и достоинство, — Айнех отпил из бутылки воды. — Это дело принципа.

— Благородно, — согласилась я. — Можно мне тоже попить?

Магистр протянул мне бутылку.

— Благородство — относительная черта, трактуемая каждым по-своему, — он поднялся. — Хватит прохлаждаться, вперед, за работу!

Айнех забрал бутылку и отправил дальше едва ли не пинками. Ноги переставлялись с огромным трудом.

Он решил измотать меня до полубессознательного состояния. Я не смогла вспомнить ни одного заклинания, колени подгибались, грозя больше не разогнуться. Когда магистр сказал, что надо «придумать что-нибудь новенькое», я обреченно застонала.

— Можно я уже пойду? — я цеплялась за умертвия из последних сил.

Айнех с маньяческим выражением на лице обводил взглядом зал.

— Можно…

Я выдохнула и едва не свалилась, не имея сил даже нормально порадоваться.

— …Но не нужно.

Я все-таки упала на пол и встать не смогла бы и в случае пожара.

— Хоть убейте — я не встану, — в дополнение к обессиленному телу, глаза упорно начали закрываться. — Можете отчислить меня по собственному желанию, но кроме сна я ни на что не способна.

В подтверждение своих слов я повалилась на бок с закрытыми глазами.

— Новое поколение, — ворчливо произнесли где-то рядом, — лишь бы поспать.

Мне не стыдно и не совестно. Из меня выкачали все соки, я имею право на сон. В конце концов, не надо было доводить меня до состояния полнейшего нестояния.

Чувство полета, легкости и невесомости накрыло внезапно. Меня куда-то понесли.

Абсолютное безразличие впервые завладело мной полностью. Если меня принесут в мою комнату — прекрасно, если нет — уползу сама.

Я иногда одним глазом следила за дорогой, стараясь делать это незаметно. Магистр решил, что я уснула.

— Во сне вы еще прекрасней, Савелье, — тихо говорил Айнех.

Зря он боялся, что его кто-нибудь услышит. В час ночи адепты предпочитают сидеть в столовой, а не бродить по этим коридорам. Хотя… в это правило не вписывается один.

— Гарье, постойте, — потребовал магистр. — Отнесите Савелье в ее комнату.

Последовала затяжная напряженная пауза, пока меня сгружали в другие руки.

— Что с ней? — в голосе Витора звучала стужа.

— Все в порядке, она спит, — не менее холодно ответил Айнех.

Стремительно удаляющиеся шаги дали понять, что магистра рядом больше нет.

Мое ночное путешествие продолжилось, только теперь на руках Витора. Успела поэксплуатировать двух мужчин за одну ночь. Это успех.

— Я не сплю, — не стала притворяться и дальше, — просто ноги не ходят…

И глаза не открываются, но это мелочи.

— У тебя такая тренировка была одна, — Витор перехватил меня поудобнее, — меня он так гонял на протяжении трех лет.

Я посмотрела на Витора одним глазом.

— Трех лет? — не верилось… совсем.

— Плюс-минус два месяца.

— Искренне сочувствую, — пробормотала я. — Вряд ли после них тебя носили на руках.

Тихий, едва различимый смех вырвался из его груди.

— Приходилось справляться собственными силами.

Я тоже улыбнулась, находясь на грани между сном и явью. Похоже, в сознании я до комнаты не доеду…

* * *

Я не запомнила сон, лишь обрывки. Там был Витор, были Малена и Джен. Подруга почему-то злилась, Витор тоже, Джен шутил, но я знала, что он тоже злился.

Я пошевелила правой ногой, затем левой. Кривясь от боли в каждой клеточке моего бренного тела, попыталась перевернуться на спину, но бросила это мазохистское занятие после второй попытки.

— Который час? — прокряхтела я в подушку, не открывая глаз.

Я слышала шаги Малены, она должна быть где-то рядом.

— Семь вечера, — голос подруги сочился недовольством.

Вечер. Не такая плохая новость.

— М-м… — промычала я в ответ.

— «М-м» и все? — Малена изобразила возмущение.

— Я хорошо поспала, — добавила я к предыдущей скромной реплике.

Не моя вина, что Айнех решил надо мной поиздеваться, замаскировав это емким словом «тренировка». Держу пари, специально ждал, когда я беспомощно упаду от усталости.

— В этом нет сомнений, — засмеялась подруга совсем близко. — Это не мое дело… Хотя и мое тоже. Ты с Витором или с Дженом?

Я распахнула левый глаз, встретившись с искрящимся любопытством взглядом Малены. Наклонившись, она стояла возле кровати, заглядывая в мое лицо.

— На руках тебя носит один, обнимаешься с другим, — она не желала отступать, не добившись ответа.

Второй глаз открылся сам.

— Витор попался Айнеху на пути, — кратко описала я ситуацию, — у нас с ним ничего нет.

Постаравшись не заострять внимания на боли, села, оперевшись на спинку кровати.

— Да-да, — Малена закивала, — нет. А Джен?

Своевременный вопрос… с которым предстоит разобраться. Я почему-то верю Витору, но в этом мире никому нельзя верить на слово. Понятие честности здесь размыто до невидимых пределов.

— Почему ты спрашиваешь? — насторожилась я, интуитивно ощущая — Малена чего-то недоговаривает.

Вместо ответа она протянула мне небольшой листок, сложенный пополам.

Не нравится мне все это…

— Смертный приговор? — пошутила я, но Малена не оценила.

Что ж… посмотрим.

Я знаю о вашем разговоре с Витором. Я никогда тебе не лгал.

Наверное, я сумасшедшая… Потому что верю и Джену. Он ведь ни разу не обманул меня, ни разу не пытался сделать больно.

Витор может ошибаться, ему могли сообщить ложную информацию, в конце концов, он сам мог нарочно оклеветать Джена. Но… и Витору я верю, что само по себе странно.

Возможно, есть кто-то, желающий натравить нас друг на друга в лучших традициях голливудских фильмов, и если это так, я выясню, кто этот вершитель судеб.

— Ну? — Малена выжидающе смотрела на меня.

— Ерунда, — отмахнулась я, сминая листок.

Подруга не удовлетворилась ответом.

— Я читала записку, — тоном, подразумевающим продолжение, произнесла она, не отходя ни на шаг.

— Небольшое недопонимание, — я спустила ноги на пол. — Со всеми бывает.

Малена нахмурилась.

Я не стану голословно заявлять о том, в чем не уверена.

— Не смотри так на меня, — попросила я, — мне все равно больше нечего сказать.

Если бы Ирэне была уверена в виновности Джена, она бы не стала сближаться с ним дальше. Я уверена, она бы сделала все, чтобы он больше не появлялся в ее жизни. Причина, по которой она доверяла Джену, есть. Осталась самая малость — узнать, что знала Ирэне. И правда, что может быть легче?

— Посмотри на меня, — внезапно потребовала Малена.

Я подняла на нее изумленный взгляд, не видя причины столь резкой перемены настроения.

— Что с тобой происходит? — требовательно вопросила подруга, окончательно вогнав меня в ступор.

— О чем ты?

Малена воинственно сложила руки на груди.

— Ты изменилась! — воскликнула она. — Ты стала совсем другой. Ты не ненавидишь Витора, ты не общаешься с Нелином, ты не хамишь Айнеху. Ты начала верить! Доверять людям! Рэне, с тобой никогда этого не было! Прежде чем поверить, ты проверяла каждую мелочь, каждую деталь. Ты постоянно рисовала схемы, записывала важные, на твой взгляд, диалоги, чтобы, не дай бездна, чего-нибудь не упустить!

Подруга выдохнула.

— Тебя не было три месяца, но я знаю тебя три года. Невозможно изменить привычки, отточенные до автоматизма, за такое короткое время.

Челюсть стремилась отпасть, но я ее попридержала. Рановато. Еще пригодится.

— Твоя амнезия многое объясняет, — горестно вздохнула подруга. — Только я в нее не очень-то верю, — она села напротив. — Ты скрываешь что-то от нас. Я это вижу. И чувствую. И все равно узнаю, о чем ты молчишь.

Круг замкнулся.

Я «все равно узнаю» о Джене и Виторе, Витор подбирается к Джену, Джен тоже под кого-то копает, а под меня подкапывают Айнех с Маленой. Пара недостающих звеньев — и круг замкнулся.

— Прости, но я не могу тебе рассказать.

Глупо было бы отрицать наличие тайны теперь, когда очевидно, что она существует.

— Ладно, — Малена начала сдавать позиции, — я поняла. Не хочешь говорить, — она кивнула своим мыслям. — Прекрасно.

Я не хотела ее обидеть… но приходится чем-то жертвовать. Я не смогу сказать ей всей правды, как бы того ни хотела. Возможно, когда все опасности будут устранены, я смогу признаться… Сейчас для чистосердечных излияний неподходящий момент.

— Собирай вещи, — Малена стояла на пороге комнаты, — отправление через два часа.

Она вышла, демонстративно хлопнув дверью.

Малена вспыльчива, словно искра. Загорается и снова гаснет. В этом случае небольшой дымок может перерасти в пожар.

С вещами я разобралась за час. Увесистый багаж вмещает все необходимое для двухмесячного проживания в чужой Академии.

Попав сюда, я и представить не могла, что все-таки попаду на турнир. Только боги знают, чем для меня закончится это путешествие. Интуиция подсказывает — не стоит ожидать ничего хорошего. Не исключено, что у этой сказки хеппи-энда не будет.

Второй час прошел в легком волнении. Я старательно отгоняла прочь дурные мысли. Иногда получалось хорошо, временами не получалось совсем, но весть, что нам пора, приняла стойко.

— Сумки — в пространственные карманы, — отдавал приказы Айнех.

Он собрал всех отбывающих возле кабинета ректора и давал вводную.

— Нас будут встречать. Не опозорьтесь, дети мои. Вас, адепт Порс, касается в первую очередь.

— Так я же вообще ничего… — начал оправдываться адепт.

— Я знаю, поэтому еще раз повторю: не опозорьтесь, — и заверил: — В противном случаем все останки с турнира перекочуют на наши полигоны. Никому не надо объяснять, чем это вам грозит?

По рядам вразнобой прошлось «Нет».

— Тогда вперед!

Он открыл дверь кабинета, по очереди пропуская каждого. Адепты шли на шкаф с книгами и исчезали. Я плелась в самом конце. Когда пришел мой черед шагнуть в неизвестность, меня остановил магистр, схватив за руку выше локтя.

— У вас не взгляд победителя, Савелье.

— Победа не главное, — я высвободила руку.

Магистр закинул на плечо кожаную куртку.

— Ваши соперники так не считают.

— Я усыпляю бдительность, — заявила крайне уверенно. — Моя тактика.

Айнех криво усмехнулся и подтолкнул к порталу.

Я вышла в большом, темном, плохо освещенном помещении. Пара свечей лишь отбрасывали тени, не охватывая и трети пространства. Все ждали магистра, тихо перешептываясь.

— Не похоже, чтобы нас здесь встречали, — кто-то озвучил общую мысль.

— Адептка Форхайт, отправить вас обратно? — Айнех вышел из портала, поправляя запонки на манжетах.

— А можно? — живо поинтересовалась она.

Магистр хмыкнул.

— Что за адепты пошли. Попали в комнату без света и уже готовы бежать.

— Я не боюсь темноты, — она вздернула подбородок. — Просто здесь некомфортно.

— Здесь не должно быть комфортно, — с насмешкой произнес магистр. — Это портальная комната, Форхайт, а не спальня. За мной и не отстаем!

Все, переглядываясь, двинулись за Айнехом. Не так себе представляли теплый прием.

— Мне не нравится это место, — Малена очутилась рядом. — Портальная комната может быть уютнее. Первое впечатление всегда важно!

Будь здесь хоть диван с холодильником, мое желание сбежать от этого не утихло бы.

Яркий свет ослепил на мгновение, когда магистр открыл дверь. Гул голосов тут же начал резать уши. С трудом различались слова: «Добро пожаловать».

Адепты разных возрастов стояли по обе стороны от входа, образовывая коридор, ведущий к центру зала. Повсюду были свечи: на стенах в канделябрах, свисали с потолка на магических нитях, сотни, тысячи свечей освещали огромный зал.

Воздух был пропитан запахом древесины и свежей листвы, а оконными рамами служили живые ветки.

Академия внутри деревьев… Чудо из чудес…

Магистр не обманул, нас действительно встретили. На лицах адептов была написана радость. Попадались и перекошенные ненавистью. Думается, они из команды поддержки других участников.

Витор шел следом за магистром, и ему доставались взгляды вздыхающих девушек, полные презрения — от юношей, а некоторые одаривали прямо-таки испепеляющим взглядом. Витор был бы не Витор, если бы обращал внимание на завистников и соперников. Равнодушие злило их гораздо больше.

Я сразу почувствовала себя не в своей тарелке. Особенно заметно стало, когда среди гула голосов стали различаться слова: «Это же Ирэне Савелье».

Никогда не стремилась к славе.

— Ты сама не своя, — толкнула меня в бок Малена, — расслабься, сейчас самое веселье начнется.

Я бы уже предпочла закончить.

В центре зала нас ждал высокий мужчина. Тонкие черты лица, длинные светлые волосы и торчащие кончики ушей из-под волос… Все в нем выдавало эльфа. Черный костюм идеально очерчивал мужскую фигуру, а белый плащ выделялся среди темных оттенков. Сквозь пряди белых волос виднелся цветок из тонких серебряных линий с голубым камушком посредине. Такой же, как подарил мне магистр Айнех.

— Мы рады приветствовать Академию некромантии, целительства и боевой магии, — заговорил он низким, завораживающим голосом.

Все вмиг утихли.

— Лорд Эльтерил, — магистр Айнех кивнул, — для нас большая честь прибыть в вашу Академию.

— В вашу Академию? — удивленно спросил кто-то.

Лорд Эльтерил устремил на меня взгляд зеленых глаз.

Это я вслух сказала? Я?! Боги… темные боги… почему я опять отличилась?..

— Простите, — пискнула я, — случайно вырвалось…

Выражение «повисла гробовая тишина» как нельзя лучше описывает происходящее. Эльф долго всматривался в мое лицо, не отражая на своем никаких эмоций. Очень надеюсь, что наказания за словесное недержание здесь не существует.

— Что вас удивляет, адептка? — лорд Эльтерил нарушил молчание, обращаясь ко мне.

Тьма. Проклятая тьма.

— Вы эльф в Академии среди темных, — я мечтала, чтобы меня не услышали.

Услышали все.

Я мельком посмотрела на Айнеха. На его лице явственно отразилось мое будущее за уборкой полигонов.

— Потенциальных врагов надо держать рядом, — ответил эльф.

Уголок его губ дернулся в усмешке.

Краткий, четкий и внятный ответ. Больше вопросов не имею.

Лорд Эльтерил вновь переключил внимание на магистра.

— Вас проводят до ваших комнат, ужин — через двадцать минут, — известил эльф.

К нам подошли два адепта и попросили следовать за ними.

Я спиной чувствовала пронзительный взгляд, но обернуться не решилась. Хватит с меня одного конфуза.

Провожали нас так же — под крики и аплодисменты, и я с облегчением выдохнула, когда мы покинули шумный зал, оставив гул за тяжелыми дверями.

— Савелье, не знаете, почему меня не покидают подозрения, что вы меня не слышите? — тон магистра сочился добродушием, и, не зная Айнеха, можно было подумать, что он не злится.

Я и вся наша компания из Академии знали магистра…

— Рискну предположить, что ваши подозрения небеспочвенны, — пробормотала я, желая поскорее дойти до комнаты.

— Тогда вам повезло, — воскликнул Айнех, и все разом на него посмотрели.

— Боюсь узнать в чем, — я оптимизма магистра не разделяла.

— У меня как раз имеется пара методов, после которых адепты слышат каждое мое слово.

В наличии оных я не сомневалась, а вот что их несколько — немного пугает.

— Угу, и потом неделю не могут пальцами пошевелить… — высказался с виду щуплый парень ростом немногим выше меня.

— Адепт Порс, у меня отличный слух, — заверил магистр, — и все же поинтересуюсь: вы что-то сказали?

Поникший адепт встрепенулся, словно луч надежды забрезжил где-то впереди. Зная магистра, я бы так не радовалась.

— Нет, магистр, я сам с собой. Знаете, иногда поболтать с собой гораздо интересней, чем… Ну, узнать себя получше, заглянуть в душу…

— Считаете меня скучным собеседником? — Айнех коварно улыбался.

Я бы на месте Порса молчала.

— Нет, — парень замотал головой, — нет-нет-нет, магистр, как вы могли такое подумать? С вами очень интересно, знаете, опыт прожитых лет, многое повидали и все такое…

— Назвали меня старым, — Айнех скорее забавлялся, нежели злился.

Порс стукнул себя по лбу, с досадой на лице начав оправдываться:

— Я вовсе не то хотел сказать, вы умны, обаятельны и вообще в полном расцвете лет…

— Адепт, еще пара слов — и я решу, что вы со мной заигрываете, — усмехнулся Айнех. — Я вас расстрою: меня интересуют исключительно представительницы женского пола.

Провожающие нас адепты старались не подавать виду, но их выдавали трясущиеся от смеха спины. Мы, кто как мог, прятали смешки в кулак, прикрываясь кашлем или делая вид, что зеваем. У кого на что фантазии хватило. Не смеялся только Порс. Он снова хотел начать оправдываться, но магистр его опередил:

— Прежде чем снова что-то сказать, трижды подумайте.

Адепт закрыл рот и нахмурился. Остальную часть пути мы проделали молча.

* * *

Наши комнаты расположились в крыле, выделенном специально для гостей. Один узкий длинный извилистый коридор напоминал корень дерева.

Здесь же по соседству будут жить гости из других Академий, а руководителей поселят в другой части коридора, отделенной перекрестным переходом.

Дверные проемы в форме неправильного треугольника оказались в высоту как раз моего роста. Витору пришлось пригнуться, чтобы войти без ущерба для головы.

Мебель в комнатах поразила больше всего. Кровати вырезаны из дерева и являются продолжением пола и стен, стол словно вырос из пола, как и шкаф. Стулья, конечно, двигаются, но сделаны из такого же дерева.

— Потрясающе… — озвучила Малена и мою мысль тоже.

Никогда не видела ничего подобного! Десятки свечей по всей комнате освещают пространство, а за окном летают светлячки.

— Посмотри, какой вид! — подруга стояла у окна, едва ли не прыгая от восторга.

А посмотреть было на что. Мы, похоже, находились в центре Академии. Справа и слева — по одному такому же огромному дереву. С нашим их соединяют многочисленные мосты из веток, некоторые из них накрыты прозрачным пологом. Вероятно, от дождя и другой непогоды. Впереди, недалеко от Академии, бежит река. На водной глади отражаются отблески звезд и свет огней, освещающих территорию.

— Тоже иллюзия? — я грустно улыбнулась, представив, что реальный пейзаж кардинально отличается от увиденного.

— Нет, — выдохнула Малена, — я не вижу иллюзорной магии.

Теперь я даже немного рада, что оказалась здесь. Вряд ли еще где-то возможно увидеть такой невероятный пейзаж.

Стекла на окнах отсутствовали. Легкий ночной ветерок свободно гулял по комнате, но температура оставалась комфортной. Видимо, это тоже какая-то магия. Контролирует атмосферное давление или включает режим обогрева. Привычных моему миру батарей я в Радо еще не встретила, и вряд ли мне это удастся.

— Меня хотели отправить сюда, — с долей печали произнесла Малена, не отходя от окна.

Я бы с радостью променяла нашу Академию на эту.

— Почему отказалась?

— Не хотела расставаться с Дином, — подруга криво улыбнулась. — И не знала, что здесь все так…

— Если бы знала, все равно бы пошла за Дином, — я вытряхнула вещи из сумки на кровать в поисках подходящего для ужина наряда.

— Ты права, — Малена последовала моему примеру. — Боялась, что он кого-нибудь себе найдет. И сейчас боюсь.

Я остановила свой выбор на простом черном платье с юбкой солнце.

— Напрасно боишься, — я с радостью стянула с себя форму. — Дин тебя точно ни на кого не променяет.

Малена тоже переоделась и не стала дальше развивать тему. Уж в ком в ком, а в Дине она может быть уверена.

Одиночный стук в дверь мы сочли приглашением к ужину. В коридоре стояли все адепты из нашей Академии, а также другие гости. Эльфы, пленяющие взгляд своей красотой. Гномы, суровые с виду и в то же время забавные. И такие же люди, как мы, с единственным, но весьма существенным отличием — их одежда пестрила всеми цветами радуги.

Ребята не теряли времени даром. Порс приставал с разговорами к эльфийкам, Форхайт застенчиво улыбалась парню в зеленых штанах, еще двое юношей со старших курсов одолевали гномов расспросами на тему «как разбогатеть» и «хватает ли вам кислорода под землей».

Витор вышел в коридор одним из последних, когда к нам приближался магистр Айнех.

— Адепт Порс, оставьте девушек в покое, — магистр беглым взглядом оценил происходящее.

Порс выдал свое коронное: «Так я же вообще ничего» — и присоединился к нашему нестройному отряду.

— Правила этикета все помнят? — магистр Айнех удостоил взглядом каждого.

Никто и не подумал ответить отрицательно.

— Савелье, постарайтесь впредь не задавать глупых вопросов, — ласково посоветовал магистр. — Спросите сперва меня, и если я не найду ответ на ваш вопрос, обращайтесь к лорду Эльтерилу.

Он ожидал от меня какой-то реакции, а мне говорить совершенно не хотелось.

— Я поняла, — выдавила я из себя, игнорируя появившуюся на губах магистра усмешку.

Надо предупреждать, что в Академии темных ректор — эльф. Неужели меня одну удивил сей факт? Зато одна выделилась… По крайней мере, не слилась с общей серой молчаливой массой. Утешение не самое лучшее, но вполне достойное.

Мы шли тем же путем. Я не переставала восхищаться устройством Академии. Сам факт — мы в деревьях! Не устает поражать. Это немыслимо!

На стенах коридоров красовались пейзажи. Привычные взору рамки отсутствовали. Изображения помещались в вырезанное углубление, а сверху покрывались чем-то блестящим.

Я готова перевестись сюда, если возможно. Большей сказки в моей жизни еще не было, и будет безумно жаль, когда она закончится.

Привели нас в зал, где встречали. Множество длинных столов были заполнены веселыми адептами, свободные места предстояло занять нам.

Подобралась прямо-таки идеальная компания: Порс, Форхайт, Малена и я — головная боль магистра Айнеха. Он нашу группку сопроводил прищуренным взглядом. Видимо, боится, как бы мы чего эдакого не натворили. А мы, как любит говорить Порс, вообще ничего.

На столах стояли салаты, запеченные овощи, жареные и вареные овощи, овощное рагу, фрукты, фруктовые пудинги, пироги с разнообразной начинкой. Никакого мяса и намека на животную пищу. Что ж, такая диета по мне. Я сюда должна была попасть! Сюда, а не в Академию НЦиБМ.

— Ну-с, — Порс потер руки в предвкушении, — оценим местную кухню…

Он взялся за кусок пирога в намерении откусить. Голодному порыву помешал лорд Эльтерил, вставший перед столами.

— Я не стану сегодня мучить вас длинными речами, вы устали, некоторые сильно проголодались, — взгляд его метнулся к нашему столу, Порс вернул пирог на место. — Я скажу, что рад видеть всех вас, и надеюсь, вам у нас понравится. Однако хочу предостеречь: кражи и порча имущества сурово наказываются. Территория Академии в вашем распоряжении, и… Налетайте уже, хватит томить желудки.

Эльф с улыбкой вернулся на свое место, а Порс схватил свой кусок.

— Нет, все-таки классный мужик, — с набитым ртом начал он, — не затягивал заунывных разговоров, как у нас любит делать магистр…

— Ты аккуратней в выражениях, — Малена выбирала, с какого салата начать, — наш магистр слышит все. И даже больше.

— Поддерживаю, — подняла указательный палец вверх Форхайт, — а то отправит тебя Айнех обратно, и будешь до конца года кабинет ядов и зелий отмывать.

Я заполнила тарелку всем понемногу.

— Вы боитесь его, — Порс не переставал жевать.

— А ты как будто нет? — фыркнула Малена.

— Я? — поразился парень. — Нет, конечно.

— Да-да-да, — скептически отозвалась Форхайт, — рассказывай мне. А кто на прошлой неделе с ужасом вопил, когда сжег умертвие в зале некромантии? Не ты ли случайно?

Порс не спешил с опровержениями, тщательно пережевывая пищу.

— Магистр был в гневе, — заявил он в свою защиту, — у меня сработал инстинкт самосохранения.

— Страх твой сработал и боязнь за собственную шкуру, — ухмылялась Форхайт.

Забавные ребята. Я если бы спалила умертвие Айнеха, тоже бы боялась. Он их ценит больше адептов!

Ужин прошел весело. Аргейд — я наконец-то узнала имя Порса — рассказывал истории и дискутировал с Алисией Форхайт. Она постоянно указывала на несоответствия в рассказах Аргейда, припоминая, что месяц назад эта история преподносилась с другими подробностями.

Может, мне и будет страшно на турнире, но хотя бы не скучно.

* * *

После ужина Алисия и Аргейд предложили нам прогуляться по территории, увидеть вблизи красоты здешней природы, а не через окно. Мы с Маленой предложение поддержали.

Правда, Айнех, заметив, что мы куда-то собираемся, предупредил: если натворим бед — к нам придет магистр. Угрозы хуже для адептов Айнеха просто не существует.

Вышли мы на наружную лестницу со второго этажа. Она уходила вверх и вниз по стволу, выводя на земле в небольшую террасу, облепленную сотнями светлячков.

Даже трава в этом чудесном краю казалась нежнейшим шелком. Я не отказала себе в удовольствии полежать на ней, глядя на яркие звезды ночного неба. Ребята лежали рядом, разделяя мою радость.

— Давайте предложим магистру разбить сад возле нашей Академии? — Аргейд пожевал травинку.

— Я предлагала устроить оранжерею в зале некромантии, — напомнила я, — он отказался.

— Проплешины чахлого газона он ни на что не променяет, — Малена вздохнула.

— И ни за что, — добавила Алисия и вскочила на ноги. — Пойдемте дальше, еще столько всего надо увидеть!

Возражать никто не стал.

Деревья, словно нарисованные, окружали Академию, перемежаясь с полянами цветов, увитыми плющом беседками, садами с ягодами и фруктами… Боги, вы, оказывается, можете создавать прекрасное, так почему меня закинули в ад, а не в этот рай?!

Фонари с большими свечами хорошо освещали территорию. Достаточно, чтобы мы смогли разглядеть низких зеленых существ, лишь отдаленно напоминающих карликов. Длинные тонкие руки, короткие и такие же тонкие ноги, глаза темные и большие, вместо носа — сучок, а на голове ветки с листьями — замена волосам.

Малена ойкнула под впечатлением, и этот… даже не знаю кто, остановился и посмотрел на нас. Он нес в руках коробку с цветами.

Мы во все глаза смотрели на него, он безразлично — на нас. Может, он ждал от нас каких-то слов, или действий, или чего-нибудь еще, но вскоре развернулся и продолжил свой путь.

— А я знаю, кто это, — не без гордости произнес Гейд.

— Откуда? — с присущим ей скептицизмом отозвалась Али.

— Успел почитать в библиотеке об Академии. Это лесовик. Разумное существо, следящее за состоянием Академии и обеспечением ее всем необходимым. Делают все, чтобы она не развалилась.

— Милое… создание, — вымолвила Малена, — шевелюра у него запоминающаяся.

— Еще бы, — я пригладила свои волосы, — не каждый день на пути попадаются торчащие из головы ветки с листьями.

— Мне больше интересно, как они их подстригают, — Гейд потер подбородок. — Обламывают или сами отваливаются? У нас же волосы выпадают.

Алисия подтолкнула нас дальше.

— Потом поймаешь лесовика и спросишь.

Не сомневаюсь, Гейд именно так и сделает. Лесовикам бы заранее подготовить пути отхода, но они же еще не знают, что на них скоро откроется охота.

До реки мы не дошли, засмотревшись на Академию. Со стороны она выглядела внушительнее. Мостики, лесенки, переходы казались нарисованными, ненастоящими. А высоко в небе колыхалась огромная — громадная! — крона трех гигантских деревьев.

Чувство сказочности разрушил незнакомый презрительный голос:

— Вы посмотрите, знаменитая Савелье со своей свитой пускают слюни на нашу Академию.

Блондин подошел в компании трех парней, изображая на лице превосходство. Теплых чувств эти ребята не вызывали.

— Шел бы ты, Маккален, своей дорогой, — недобро отозвалась Малена, — пока можешь.

Адепт явно забавлялся.

— И что ты мне сделаешь? Позовешь брата? — он и его друзья мерзко засмеялись. — В этот раз ты меня не обойдешь, — проскрежетал Маккален, адресуя сказанное мне.

Вообще, до этого момента я считала, что все безнадежно и можно даже не бороться — бессмысленно. А теперь…

— Время покажет, — заявила я, — кто из нас больше достоин победы.

Блондин пришел в ярость. Багровое лицо резко контрастировало с белыми волосами.

— Считаешь себя умнее всех?

— Не всех, — я мотнула головой, — лишь некоторых.

По крайней мере, мне хватило мозгов не выступать перед малознакомыми людьми в дерзкой форме.

— Посмотрим, дорогуша, — прошипел он и, резко развернувшись, зашагал прочь, не дожидаясь своих верноподданных.

Я практически уверена, что пожалею о принятом вызове. Но отмолчись я, и меня бы уже завтра сочли трусихой. Ирэне обеспечила себе славу почетными местами на турнирах, а тут, поглядите, терпит нападки, дает повод усомниться в себе. Та Савелье никогда бы этого не допустила.

— Ненавижу его, — выдала Али.

Мы двинулись в сторону центрального входа.

— За что? — полюбопытствовала Малена, сорвав на ходу голубой цветочек.

— Он занял мое место на концерте на неделе открытия прошлого турнира.

— Весомая причина, — усмехнулась я.

Здесь, по-моему, вообще не ищут поводов для этого паразитарного чувства. Стоит кого-то возненавидеть, и ты не заметишь, как начнешь ненавидеть все вокруг: зверей, людей, переулок или номер дома. Перестанешь радоваться, цинично улыбаясь, довольствуясь бедами других. Ненависть — прямой путь во тьму.

ГЛАВА 8 Раздвоение чувств

Никакому воображению не придумать такого множества противоречивых чувств, какие обычно уживаются в одном человеческом сердце.

Франсуа Ларошфуко

Яркие лучи солнца через узкое длинное окно варварски ворвались в комнату. Сквозь полусон услышала ворчание Малены, различив тонну проклятий в адрес небесного светила.

При всей прелести этой Академии, в нашей окна занавешивали плотные черные шторы. Здесь же висела бледно-зеленая органза, беспрепятственно пропуская свет.

На завтраке все говорили в основном о неделе празднеств в честь открытия турнира. Занятия, несмотря на это, не отменяются, а всего лишь сокращается количество — до двух-трех в день. В остальное время запланированы различные увеселительные мероприятия. Расписание раздавали на входе в большой зал.

Развлечения — это, безусловно, прекрасно, но я бы предпочла потратить время на тренировки.

Я не выиграю. Глупо рассчитывать на победу с моими знаниями. Но я не могу опозориться перед столькими людьми. Для Ирэне Савелье это был бы ни с чем не сравнимый удар.

— О чем задумалась? — поинтересовалась Малена.

Аудитория, на двери которой красовалась табличка «Проклятия», наполовину заполнился адептами. Незнакомые лица мелькали перед глазами, и мне подумалось, что мы ошиблись местом. Но нет. Цифры в расписании совпадали с номером на двери.

— Скоро первый этап, есть над чем подумать, — все же ответила я подруге после недолгой паузы.

Она не стала копать глубже и пытаться выпытать что-то конкретное. Видимо, та Савелье тоже не отличалась особой разговорчивостью на тему своих внутренних переживаний.

Мы приземлились за первый на пути свободный стол в конце аудитории. Искать места поближе к доске было рискованно — адепты все прибывали, а столы — заканчивались.

— Садимся, садимся, нечего стоять у двери, — раздался холодный женский голос. — По свободным местам, быстрее, — поторопил голос за спиной.

Адепты шустро врассыпную пробежали по помещению, рассаживаясь.

В аудиторию быстрым шагом вошла невысокая женщина. На носу ее сидели круглые очки с толстыми стеклами, тонкие губы постоянно поджимались, а указательный палец правой руки беспрерывно стучал по ноге.

— Для тех, кто видит меня впервые — магистр Перфоу, преподаватель дисциплины проклятий в Академии науки и природных элементов, — громко произнесла она. — Магистр Айнех предоставил ваш учебный план на ближайшие два месяца. Программа совпадает с нашим курсом, поэтому на время турнира вы будете присутствовать на моих занятиях в этом составе.

Я еще раз посмотрела на адептов, стараясь отложить в памяти лица если не всех, то хотя бы части, чтобы было легче ориентироваться.

Гейд с Али, сидевшие на соседнем ряду, поймали мой взгляд и махнули руками. Я в ответ улыбнулась и переключила внимание на магистра Перфоу.

— Я требую к своему предмету повышенного внимания, — продолжала она бесцветным голосом. — Поскольку первый экзамен в этом учебном году приходится на следующий семестр и для вас он пройдет в стенах нашей Академии, принимать его буду я. Это значит, что учить будут все. Мне не так-то просто сдать экзамен на оценку «удовлетворительно», тем, кто хочет выше, советую не лениться и уделить проклятиям максимум времени. Турнир не является привилегией, адепты. Учтите.

Никто не говорил, что будет легко. Я и не надеялась.

На этом занятии мы разбирали пошагово воздействие проклятия «Симфония сна». Название прекрасное, но все совсем не радужно. Проклятый засыпает беспробудным сном, его душа бродит среди живых не в состоянии найти пристанище, а мысли спящего занимает непрекращающаяся симфония.

На примере данного проклятия мы должны будем на экзамене разобрать то, которое выпадет (каждому — свое). То есть предполагается, что знать надо все проклятия. И не просто, а с полноценной характеристикой.

— Невозможно выучить все две тысячи шестьсот шестьдесят два проклятия, — сокрушалась Малена, когда мы поднимались наверх. — Надо потратить все свободное время, не ходить на занятия, не отвлекаться на сон — и даже тогда не запомнишь все две тысячи шестьсот шестьдесят два. За два месяца!

— Ну, можно заболеть, — высказала я идею. — Или подставься перед Айнехом, чтобы он отправил тебя обратно.

— А смысл? — уголки ее губ сползли вниз. — Там не легче.

— Тогда учить, учить и еще раз учить.

Мы остановились перед аудиторией с надписью: «Права и законы соединенных королевств Радо». Нас окликнули Гейд с Али, спешащие за нами. Дождавшись их, мы вошли в небольшое, плохо освещенное помещение. Ряды столов пустовали, и мы заняли приглянувшиеся места у стены с маленькими окнами.

— Как вам магистр Перфоу? — Гейд смотрел на нас с Маленой.

Я пожала плечами.

— Требовательна, — ответила я, доставая тетрадь и карандаш.

— И все? По-моему, она слишком высокого мнения о своей дисциплине.

— Как и остальные преподаватели, — подключилась Али. — Каждый требует особого внимания к его особенно важному предмету.

Разговор пришлось отложить. В аудиторию вошел темноволосый мужчина средних лет в затемненных очках. Плащ наподобие того, что носит магистр Айнех, поблескивал, едва лучам удавалось скользнуть по нему.

— Я тоже считаю свой предмет важным, — тихо проговорил он и подошел к столу у доски. — Для меня достаточно, чтобы вы элементарно ориентировались в законах, остального я не требую от тех, кто считает, что большего ему не надо.

Гейд с Али, казалось, покраснели. Никто не ожидал, что преподаватель появится до начала занятия и, более того, услышит наш разговор.

— Э… вы, наверное, хороший учитель, — Али не была уверена в своих словах.

Мужчина искривил губы в улыбке.

— Не знаю. Расскажете мне после занятия.

Али метнула на нас взволнованный взгляд. Хорошо, что в этот раз отличилась не я.

Аудитория понемногу заполнялась. Магистр со сложенными на груди руками сидел, откинувшись на спинку стула. Полумрак препятствовал полноценному обзору, а за темными очками мужчины было неясно — наблюдает он или вовсе уснул.

— Обычно, когда говорят «остального я не требую…», готовиться стоит к худшему, — с кислым выражением сказала Малена.

— Может, пронесет, — успела сказать я до того, как мужчина возвысился над адептами.

Он подождал, пока наступит абсолютная тишина.

— Для наших гостей и тех, кто успел за два дня меня забыть, — магистр Остервальд, преподаватель дисциплины «Права и законы соединенных королевств Радо». Экзамен принимать буду я, поэтому не мечтайте скоро от меня избавиться, — он говорил тоном мягким и располагающим, вызывая улыбку. — От кого вы пришли?

Меньшая часть ответила: «От магистра Перфоу», другая, основная, сказала: «От магистра Струпа».

Магистр Остервальд закивал с понимающей улыбкой.

— Я не требую исключительных знаний, как магистр Перфоу, и не задаю бесконечно длинных домашних заданий, как магистр Струп. Это вовсе не значит, что я нетребователен и не даю самостоятельной работы. Сегодня я планирую дать вам две задачи, и сдадите вы их на следующем занятии. А пока записываем тему: «Закон об ограничении использования магии заключенными под стражу».

Занятие у магистра Остервальда прошло оживленно, приправленное шутками и историями из опыта его работы в Высшем суде.

— А здесь неплохо, да? — говорил Гейд с набитым ртом во время обеда. — Жить можно, — он оценивающе посмотрел на потолок зала. — Я бы остался.

Мне кажется, его прокляли. Ну точно. Пока он говорил, за его спиной возник магистр Айнех и слушал его короткие содержательные реплики с самым заинтересованным лицом.

— Адепт Порс! — воскликнул он, а Гейд подпрыгнул на месте, — я мог бы вас здесь оставить.

В глазах Гейда отразился ужас, и он, проглотив еду, задрал голову, чтобы посмотреть на магистра.

— Да, — подтвердил Айнех свои слова, — мог бы. Но вот в чем проблема, — он положил руку ему на плечо, имитируя мужские дружеские объятия, — если я оставлю вас здесь, кто будет зарабатывать себе наказания лишь посредством пары слов?

Аргейд выдохнул.

— Вы сейчас признались, что я вам дорог, — не без гордости заявил он.

Али прыснула со смеху, спешно спрятавшись за кружкой с чаем.

Айнех медленно убрал руку с его плеча и проговорил:

— А вы все-таки со мной заигрываете, адепт Порс. Увы, у вас ни единого шанса, — магистр картинно развел руками.

Уши Гейда вспыхнули, и теперь мы все усиленно делали вид, что пьем чай.

Магистр Айнех предупредил: вечером состоится праздничный ужин в честь открытия турнира и всем участникам надлежит выступить с приветственной речью. Я немало удивилась. Приветственные речи — дело руководителей, то есть лорда Эльтерила, магистра Айнеха, имена остальных мне неведомы. Все нежелание публичного выступления отразилось на моем лице, что не укрылось от магистра.

— Савелье, меня отнюдь не радует возможность дать вам слово. Постарайтесь выражаться обстоятельно и не затрагивать в своих опусах никого, кроме себя. Двух предложений будет достаточно.

Магистр отошел к другому столу с адептами из нашей Академии, смерив напоследок предупреждающим взглядом.

Гейд, все еще жуя, неразборчиво произнес:

— Ишо он кшеше шишился? Фошушаешь…

— Не подавись, — укорила Али, ковыряя вилкой салат.

Малена отчего-то тоже понурила голову, один Гейд, прожевав наконец, бодро повторил:

— И что он к тебе прицепился? Подумаешь, удивилась слегка, чуть-чуть повела себя некорректно с ректором Академии… Да это даже за хамство считать нельзя! Он к тебе придирается, вот и все.

Аргейд откусил смачный кусок от булочки с малиновым джемом, запивая сладким белым чаем.

— Лично мне от такого обилия сахара уже плохо, — я вышла из-за стола, сказав, что пойду в комнату.

Я слегка слукавила. Меня посетила безумная мысль обратиться за помощью с речью к Витору. Ему не раз доводилось вещать на открытиях турниров, а для меня это в новинку. Малену, конечно, тоже можно было попросить, но она не выступала, а Витор был причастен непосредственно к процессу придумывания. Если с ним ничего не выйдет, пойду за помощью к ребятам или, на худой конец, попытаюсь написать сама.

До комнаты Витора я добралась без проволочек. Знакомые лица мне на пути не встретились. Возникла небольшая заминка, пока я вспоминала, из какой комнаты он выходил вчера на ужин, но восстановить в памяти события не столь давние труда не составило. Оставалось надеяться, что бывший жених уже вернулся в комнату. Поискать его глазами во время обеда я не додумалась, а после нашего прибытия я с ним практически не сталкивалась.

Стук в дверь вышел неуверенным и несколько робким. Я выдохнула и постучала увереннее.

Дверь открылась не сразу. Этому я не удивилась. Витор никогда не спешил распахивать двери перед непрошеными гостями.

Увидев меня на пороге, он облокотился плечом о косяк и, упираясь рукой в стену, преградил мне путь.

Вздернутая бровь выражала немой вопрос.

— Гм… — неясно выдавила я. — Можно войти?

Обсуждать насущные проблемы на пороге желания не было. Разговаривать о чем-то на пороге в принципе неудобно, к тому же двери, пусть и открытые, к общению не располагают.

Витор никак не отреагировал на мой вопрос, думая о чем-то своем.

Коридор, до сего момента пустой, стал наполняться возвращающимися с обеда адептами, и они непременно бросали заинтересованные взгляды на нас. Мне все больше не нравилось стоять на пороге.

— Если это неудобно, то я лучше пойду, — я собралась развернуться и уйти в свою комнату.

— Вообще-то это действительно не очень удобно, — все же заговорил Витор. — Я кое-кого жду. Но если ты ненадолго… — он убрал руку, давая мне возможность зайти.

Теперь уже колебалась я. Его вид говорил, что он не очень-то рад моему визиту, на что я и не рассчитывала. Однако же и не думала, что меня не впустят, и уж чего не ожидала, так это недовольного вида, с каким он решит меня пропустить в комнату.

— Раз это неудобно, то я все же лучше пойду, — я отступила на шаг назад. — Не хочу случайно смутить твоих гостей.

Я изобразила подобие улыбки и, не глядя по сторонам, направилась в свои покои. Резкий рывок, смазанные лица вокруг и громко хлопнувшая дверь красочно известили меня о крахе моих планов. Я стояла, прижатая спиной к холодному дереву в комнате Витора. Сам он яростно сверкал на меня глазами.

Ну уж нет, теперь он меня так просто не напугает.

— Не зли меня, Рэне, — голос его был притворно мягким, а за улыбкой читался оскал.

— Не-смей-применять-ко-мне-силу, Витор Гарье, — чеканя каждое слово, я вырвалась и отошла в сторону.

Помещение ничем не отличалось от нашего с Маленой, разве что кровать здесь была одна.

— Еще не начинал, — осклабился Витор, засунув руки в карманы брюк. — Так что ты хотела, Савелье?

Я хотела заявить, что теперь мне от него ничего не надо и пускай засунет напускную любезность себе в… Но стук в дверь лишил уши Витора этой сладкой речи.

Бывший жених ухмыльнулся, как довольный-довольный кот, преисполненный планами поймать мышь, забившуюся в угол.

Перед дверью стояла белокурая эльфийка. Про таких девушек обычно говорят «ноги от ушей». Помимо ног присутствовали и другие выдающиеся достоинства фигуры, милое личико было тому дополнением.

Увидев меня (а меня она явно не ожидала увидеть), она с непониманием уставилась на Витора. Он попросил подождать «одну минуту» и закрыл дверь перед ее носом. Хам.

— Да как ты можешь? — возмутилась я. — Так поступать с девушкой!

Витор скривился.

— Скажешь ты или нет, зачем пришла?

— Я скажу, скажу, невоспитанный ты демон. Речь мне приветственную составить надо, я надеялась, ты поможешь. Но… ты нисколько не меняешься. И всегда будешь таким: эгоистичным хамом, думающим исключительно о себе. — Ох, понесла меня родимая… — Представь на мгновение, всего на мгновение, что сейчас чувствует та несчастная, утыкаясь носом в твою чертову дверь? Можешь представить?

Витор хмуро на меня смотрел.

— Если вдруг представишь, в чем я очень сильно сомневаюсь, то ответь на вопрос: приятно тебе? А если с тобой так поступить?

Воздух выбило из легких глухим ударом о стену. Витор так резко припечатал меня к стене, я не успела ни увернуться, ни оказать сопротивления.

Он почерневшими глазами смотрел на меня, прожигая насквозь. Упираясь на локоть выше моей головы, другой рукой он держал за подбородок, не давая отвернуться.

— Разве ты не так поступила? — до дрожи пугающим голосом спросил он в сантиметре от моего лица. — Разве не ты закрыла дверь перед моим носом? А, Рэне?

— Ты имеешь в виду Джена, да? — голос охрип, а ситуация настолько безвыходная, что трудно и представить.

Ну, по крайней мере, та эльфийка видела меня, и если Витор со мной расправится, она хотя бы сможет указать на убийцу.

— Верно, — подтвердил бывший жених в каком-то миллиметре от моих губ.

Чего он добивается?!

Я молчала, отразив во взгляде всю злость на него, на какую только способна. Витора моя реакция, видимо, позабавила.

— Кто из нас лучше целуется? — он усмехался, хоть и пытался казаться по-прежнему серьезным.

Гневное сопение было ему ответом.

Я даже не пыталась сравнивать. И мысли такой не было. А теперь бесит, откровенно бесит тот факт, что в сравнении выиграет Витор, а признавать это я ни за что не стану!

— Сволочь, — прошипела я, — отпусти меня.

Витор усмехнулся еще коварнее и более самодовольно.

— Я так и знал, — он коснулся моих губ.

Еще больше напряженная, я походила на натянутую струну, не намереваясь отвечать ему на поцелуй. Он, впрочем, и не требовал.

— С речью я тебе помогу, — все так же тихо произнес он, — если придешь через два часа.

— Сама справлюсь, — процедила я сквозь зубы и, когда он с усмешкой отошел в сторону, вылетела из комнаты, едва не сбив с ног ожидающую за дверью эльфийку.

Пусть и не мечтает, я не приду. Ни за что!

Предупреждение лорда Эльтерила о наказании за порчу имущества стало отрезвляющим средством. Меня подмывало как минимум сломать стул о стену, высвободив эмоции, переворачивающие внутренности.

Я нервно мерила комнату шагами, гневно сопя и мысленно осыпая проклятиями Витора.

Малена вернулась, когда моя ярость, кою я безуспешно пыталась погасить, достигла пика.

Подруга застыла у двери, не решаясь попасть мне под горячую руку.

— Что учудил мой братец? — осторожно поинтересовалась она.

— С чего ты взяла? — вопросом на вопрос ответила я более резко, чем рассчитывала.

— Обычно он доводит тебя до бешенства, — спокойно пояснила она свои догадки, — у других не получается так удачно.

Шумный выдох, вдох — успокоиться не помогло. Повторила несколько раз — безуспешно. Решив, что пока не выговорюсь, легче не станет, поведала подруге красочный (с комментариями) рассказ о моем общении с бывшим женихом.

Реакция Малены всегда была предсказуемой, но не в этот раз. Она выслушала, утешила меня согласием с тем, какой Витор гад и подлец, и лишь сказала:

— Давай писать речь.

Следующие два часа мы пытались изобразить что-то более-менее приемлемое. Получилось откровенно плохо. Приветствие из разряда «Дорогие дамы и господа» абсолютно не подходило, а все сколько-нибудь соответствующее случаю начиналось у нас именно так.

— Может, так: «Я рада находиться сегодня здесь и сейчас…» — выдала очередной вариант Малена.

Я скорчила гримасу, подперев голову рукой.

— Ерунда, все не то…

— Просто улыбнись и сядь на место, — раздраженно предложила подруга. — Махни рукой, если пожелаешь. Я не знаю, что еще предложить.

Малена достала учебник по проклятиям, обложилась тетрадями и, бормоча под нос тему доклада, заданного магистром Перфоу, начала писать. Она изредка косилась на меня, всем своим видом показывая, что мне помогать она больше не будет.

У меня даже сложилось впечатление, будто Малена хочет, чтобы я пошла к Витору. Я, разумеется, к нему не рвалась. Неужто я какую-то коротенькую речь не смогу написать?

Через полчаса, стучась лбом о стол, поняла — не смогу. Ни единой здравой мысли! Видать, совсем бедовая у меня фантазия, а магистр боялся, что я наговорю чего-нибудь. Я вообще ни слова не скажу, судя по белому, но изрядно помятому листку.

Издав раздосадованный стон, я поплелась к выходу.

— Ты куда? — донеслось мне в спину.

— Я задолжала пощечину твоему братцу за непрошеный поцелуй, — я открыла дверь, — пойду верну.

В коридоре было шумно. Гномы неприязненно косились на эльфов, эльфы высокомерно — на гномов, люди разговаривали со всеми, отовсюду слышались смех и разговоры, разговоры, разговоры.

Дверь Витора я прожигала взглядом и очень сожалела, что она не вспыхнула. Признавать перед ним свое поражение… Бездна!

Громко и яростно постучавшись, я нетерпеливо ждала, когда Витор соизволит хотя бы посмотреть, кто пришел. Дверь лениво распахнулась, но на пороге никого не было. Что еще за фокусы?

Поколебавшись — стоит ли заходить, — сделала несколько осторожных шагов.

Передо мной была пустая комната. Едва я оказалась внутри, дверь захлопнулась. Я от неожиданности обернулась и теперь узрела хозяина комнаты. Он стоял в углу возле шкафа, застегивал рубашку и пристально за мной наблюдал.

— Я почему-то не удивлен, — протянул он несколько безразлично.

Самоуверенность редко доводит до добра.

Стремительно сократив расстояние между нами, замахнулась, но ладонь цели не достигла, будучи перехваченной у самого лица. Я повторила маневр левой рукой — результат тот же.

— Чем я заслужил пощечину?

Витор не успел застегнуть рубашку на все пуговицы и теперь светил полуголым торсом на всю комнату. Но меня его тело нисколько не волновало.

— Жалким поцелуем, который ты у меня украл, — я попыталась высвободить руки, но Витор держал крепко.

— Жалким?

Он завел руки за мою спину, перехватив обе одной рукой, второй взял за подбородок, заставляя запрокинуть голову. Вот же… гаденыш. Пользуется своей силой, и вообще… это нечестно!

— Значит, жалким?

Я волком смотрела на него, а он приблизился к моему лицу, заглядывая в глаза.

— Не смей, — зашипела я, задергавшись в безуспешной попытке вырваться.

Аромат миндаля ударил в нос, и отчего-то внутри шевельнулось желание повторить тот давний поцелуй… Что за черт? Это наверняка какие-то магические штучки, я не сама…

Вырываться я начала еще усердней.

— Брось, Рэне, — тоном змея-искусителя заговорил Витор, — признайся, ты ждешь, чтобы я тебя поцеловал. Ты хочешь этого, я же вижу по твоим глазам.

— Тогда ты можешь увидеть, как я хочу выбраться из твоего захвата, — мой тон не был дружелюбным.

При этих словах внутри что-то протестующе зашевелилось, и я озадаченно замерла.

— Прекрати применять ко мне магию, — потребовала я, стараясь отдалиться насколько это возможно в таком положении.

Витор недоуменно моргнул.

— Я к тебе ничего не применяю.

— А кто тогда, если не ты? — грозно вопросила я, начиная закипать от негодования.

Он обвел взглядом меня, пространство вокруг и констатировал:

— Никакого магического воздействия на тебя нет.

Брови съехались на переносицу.

— Лжешь.

Внутри снова что-то зашевелилось в желании встать к Витору поближе, прижаться к нему…

— Вот! — воскликнула я. — Опять что-то магичишь!

Вид у него сделался озадаченный.

— У меня есть вариант, но он скорее безумный, — Витор тоже нахмурился. — Маловероятно, конечно, — забормотал он, — и больше миф, чем реальность…

— Отлично, — я вовсе не радовалась, — ты мне можешь нормально объяснить, человеческим языком?

Но Витор словно меня не слышал. Он больше не держал мои руки, погрузившись в свои раздумья.

Какая-то очередная загадка-проблема на мою голову. Оно мне надо? Боги, где вы там прячетесь, скажите, оно мне надо? Может оставите меня наконец-то в покое и обеспечите мне мирное существование? Никто, разумеется, не ответил… Я и не надеялась…

Витор подошел к столу, разгреб бумаги, вынул сложенный пополам лист и протянул мне.

— Твоя речь.

Вид у Витора был, прямо скажем, не очень.

— Спасибо, — я взяла лист и, не зная, что еще сказать, направилась на выход.

Спину буравил все тот же задумчивый взгляд.

* * *

Речь Витор написал неплохую, даже магистр никаких претензий после моего выступления не высказал.

Я всячески старалась скрыть обуревавшее волнение, просверливающее насквозь, и мне это удалось. Правда, лишь частично, но я была рада, что руки не трясутся, ноги не дергаются и голос не дрожит.

Аргейд, Алисия и Малена хлопали громче всех, еще и кричали на весь зал: «Савелье лучше всех!» — вогнав меня в краску окончательно.

— Ты отлично выступила! — услышала я от подруги, вернувшись за наш стол.

— Да, сказала хорошо, — согласилась Али.

— Я бы тебе лучше написал, — Гейд выбирал, с чего начать ужин, — в следующий раз обращайся.

— И выгонит ее магистр из Академии после твоих речей, — фыркнула Али.

— Он взвоет от восторга.

— Скорее поседеет от твоей глупости.

Спор затянулся нешуточный. Они то и дело переходили на повышенные тона, и нам с Маленой приходилось их осаживать, потому что окружающие начинали с любопытством на нас коситься. Тогда они брали пятиминутный тайм-аут, и после все повторялось.

Когда с ужином было покончено, лорд Эльтерил поднялся. Он обводил взглядом зал, ожидая тишины.

— В этот день берет отсчет четыреста пятьдесят шестой турнир. Я не скажу, что состязания будут легкими. Это испытания на прочность, и я не могу гарантировать победу никому из вас. Оставьте неуверенность, она не поможет вам и станет тяжелым грузом, — он замолчал, пауза затянулась. — Пускай помогут вам стены нашей Академии!

Все разразились аплодисментами.

— Мне одному его речь показалась какой-то трагической? — спросил Гейд, подавшись вперед.

— Не тебе одному… — я смотрела на друзей, на других адептов — и они тоже смотрели по сторонам.

Каждый, казалось, почувствовал неладное.

Сытые и довольные адепты начади расходиться, мы не спеша поплелись к своим комнатам. Малена уже начала писать доклад, а у меня белоснежные листы без единой строчки.

По лестнице нам навстречу спускалась уже знакомая компания. Маккаден, проходя мимо, плечом толкнул меня и следом сказал:

— Смотри, куда идешь, Савелье.

Его дружки отвратно захохотали.

— Идиот, — Малена подтолкнула меня вперед.

Хотела бы я знать, что за неприязнь связывала Ирэне и Маккадена. Слабо верится, что дело только в проигрыше второго.

Народу в коридоре было больше, чем обычно. Мы протиснулись мимо двух спорящих гномов, парня в красной кофте и желтой жилетке, мимо щебечущих эльфиек в компании трех девушек в разноцветных платьях и достигли нашей двери.

Пока Малена возилась с замком, я смотрела по сторонам. Взгляд невольно зацепился за высокого, статного и, черт бы его забрал, красивого адепта. Витор, чтоб ему пусто было. Внутри снова что-то заскреблось, требуя немедленно подойти к нему, обнять… Да что происходит?!

Витор заметил мой хмурый взгляд, на диво никак не отреагировав. Мне почудилось, что он обеспокоен чем-то.

Тряхнув головой, словно бы это не чувства, а дурные мысли одолевают, залетела в комнату и захлопнула на ходу дверь.

Треклятая бездна надо мной издевается. Кто пытается внушить мне какие-то чувства к Витору? Не знаю, кто этот шутник, но я готова его убить.

За докладом я просидела до полуночи. Когда я легла, Малена вовсю посапывала во сне.

* * *

Я бездумно смотрела в потолок. Сон не шел, а убегал от меня в дальние дали. Вместо сказочных приключений на седьмом небе меня одолевало невыносимое желание пойти к Витору, ощутить запах миндаля, прикоснуться к его волосам… Это адское испытание!

Я, как могла, отвлекала себя мыслями о родном доме. Там сейчас белоснежная зима, а здесь ни намека на снег. Но каждую клеточку меня, каждый уголок сознания магнитом тянуло выйти в коридор, свернуть направо, пройти пару метров и войти в комнату Витора.

— Я так больше не могу, — я свесила ноги с кровати, — с этим надо что-то делать.

Единственный выход разузнать хоть что-то — пойти туда, куда тянет.

По мере приближения к его двери требующие Витора чувства только усилились.

С этим определенно надо что-то делать. Срочно! А то ведь так и до «влюбилась» недалеко.

Настойчивый стук в дверь среди ночи вряд ли кого-то обрадует. Вот и Витор появился в дверях помятый, растрепанный, сонный и такой… такой… самый лучший…

Стоп! Я, конечно, не отрицаю, что он мужчина хоть куда, но точно не самый лучший. Необоснованное преувеличение.

— Рэне? — его голос сонно хрипел.

— Что ты здесь… Который час?

Витор заглянул за дверь.

— Три часа ночи, — объявил он. — Ты почему не спишь?

— Я и сама задаюсь тем же самым вопросом, — я беспардонно зашла внутрь, дабы не вести столь деликатный разговор в коридоре.

Витор закрыл дверь, зажег свет и встал напротив меня.

— Я весь во внимании. Только, если не затруднит, покороче излагай суть да дело.

Что ж… Называется: хотели — получите, распишитесь.

— Я хочу тебя, — прозвучало, однако, без желания и больше походило на претензию.

Бровь Витора взметнулась.

— Всего и полностью, — продолжила я, — но при этом я — категорически против, а то я, которое хочет, мне вообще не принадлежит.

Витор молчал.

— Ты можешь объяснить, что со мной происходит и кто мне вселяет чужие желания? Как от них избавиться?

— Если это то, о чем я думаю, то… — он виновато улыбнулся, — никак.

В голове услышанное улеглось не сразу, а едва умостилось, у меня лишь вышло сдавленное:

— То есть как?

Я плюхнулась на стул, надеясь услышать, что это чей-то глупый розыгрыш.

Витор приподнял меня за плечи поставил на ноги. Прикосновения его рук отозвались во мне трепетной дрожью, сердце истерично забилось…

— Я знаю лишь один способ.

Я не успела спросить, какой именно. Меня поглотил нежный, чувственный поцелуй, выпуская из клетки внутри меня все те накопленные желания, что я так отчаянно держала в узде.

Проведя ладонями по оголенному торсу Витора, поразилась, насколько сильно я или вовсе не я — не важно — хотела до него дотронуться. Его руки были чуточку смелее, сжимая талию, гладя спину и спускаясь к пояснице.

— Витор… — с наслаждением прошептала я и вновь почувствовала, что мне было просто необходимо произнести его имя вот так…

В мыслях щелкнуло, что сама я совершенно этого не хочу, но чувства взяли надо мной верх.

Витор покрывал поцелуями шею и спустился бы ниже, но мешала рубашка. Я потянулась к пуговицам, Витор перехватил мои руки и выдохнул с поцелуем:

— Я сам.

Сам так сам… Кто ж против?

Он медленно расстегивал рубашку, наслаждаясь моментом. Чувства радовались моему поражению. Я сдалась под их натиском, и если буду жалеть, то только потом, а пока…

Ткань скользнула по рукам на пол. Витор с нежностью проложил дорожку из поцелуев от шеи до пупка. Никогда бы не подумала, что он способен быть таким… мягким.

— Рэне, умоляю, скажи, что это не сон, — проговорил Витор мне в живот.

— Не сон, — подтвердила я, и мы тут же сменили плоскость.

Витор подхватил меня и уложил на узкую кровать, нависая сверху.

— Проснись, — неожиданно произнес он.

— Что? — пребывая в каком-то дурмане, спросила я.

— Проснись, Рэне, — повторил он и начал трясти меня за плечо.

— Зачем ты…

Я хотела спросить, зачем он трясет меня, как вдруг лицо его начало расплываться, мои глаза распахнулись…

— Наконец-то, — пробурчала Малена. — Во-первых, ты стонала, во-вторых, еще немного, и мы опоздаем, в-третьих, ты просто обязана рассказать, что тебе снилось.

О боги… Сон… просто дурной сон…

Щеки пылали, сердце продолжало бешено колотиться, а в голове не укладывалось, с чего вдруг мне снятся такие сны. К слову, в действительности никакие чувства меня не обуревали. Видимо, я просто перенервничала. Может, вчерашние наваждения были простым совпадением или мне привиделось все в другом свете, но, к великому счастью, к Витору меня ничего не гнало.

По пути до зала, во время завтрака и по дороге к кабинету Малена не возвращалась к теме сна. Али и Гейд проявили бы любопытство, а этого нам не надо. Но едва мы расселись по местам, приготовившись к истории, как подруга зашептала:

— Рассказывай, что тебе снилось?

— Витор, — шепнула я в ответ, выводя на листке хаотичные узоры.

Малена удивленно смотрела на меня, открывала и закрывала рот в немом молчании, и я уже обрадовалась, что она удовлетворится этой малой толикой информации… Но нет.

— Подробности, — заявила она. — Я требую подробности.

Меня распирало от желания пересказать весь сон в красках, выговориться, выдохнуть и забыть об этой нелепости. С пересказом сна попутно пришлось упомянуть странные ощущения, что возникли, когда я пришла к Витору за речью и после ужина. Выдвинула предположение, что сон — всего лишь результат прокручивания воспоминаний и попыток объяснить странную реакцию.

— Действительно странно, — заключила подруга.

Она успевала слушать меня и записывать за магистром Холелом. Я успевала только говорить. Меня настолько поглотило произошедшее, что я не заметила, как мысли стали вращаться возле одного человека, а внутри нахлынула приятная волна от воспоминаний о нем.

— Я понятия не имею, что со мной происходит, но в этом надо разобраться, пока я в беспамятстве не повисла на шее у твоего брата, — я все же взяла карандаш и начала быстро переписывать конспект Малены.

Как бы я хотела пожить спокойно хотя бы пару месяцев. Без краж, без безумных маньяков, грезящих о величии, без турниров и уж тем более без внезапно обострившейся симпатии к Витору, к которой я не причастна. Бред. Ведь это — полнейший бред. Человек не может чувствовать то, что он не чувствует. А я лично не испытываю к Витору ничего. Совершенно и абсолютно.

Пожалуй, в этом мире не стоит ничему удивляться. Я не удивлюсь, если в один прекрасный день увижу летающего носорога. Нет, конечно же, я удивлюсь, но даже летающий носорог не способен удивить меня больше не моих чувств. За гранью фантастики. Или моего понимания.

— Может, это ты, но не хочешь признаться самой себе, — выдала Малена, пока мы переходили по мостику из веток в соседнее дерево.

— Исключено, — отрезала я, не желая даже думать об этом.

— Ты так яро отрицаешь возможные чувства, что мне начинает казаться, что они вполне реальные.

Подруга нарочно смотрела по сторонам, но не на меня.

— Ты же знаешь, что это не так, — у меня вырвался нервный смешок, а внутри что-то противоречиво колыхнулось.

Похоже, пора переходить к радикальным мерам. Придется обратиться с вопросами к магистру Айнеху. Вдруг ему удастся выявить хотя бы первопричину. Не может же возникнуть вот так… на ровном месте. Такое бывает только в сказках, но там влюбляются в прекрасных принцев и к тому же по собственной воле.

* * *

Я стояла рядом с предполагаемой дверью магистра Айнеха. Где еще его искать я не знала, а как он выходил вроде бы из этой комнаты — видела. Осталось постучать… Представляю его удивленное лицо и вопрос: «Опять что-то натворили, Савелье?» И это несправедливо. Я вообще никогда ничего не творю. Просто обстоятельства меня подставляют.

Я постучала, переминаясь с ноги на ногу, как нашкодивший студент. А я всего-то хочу задать пару вопросов, на которые магистр с его огромным опытом наверняка сможет ответить.

Дверь открылась практически мгновенно. На пороге стоял магистр в привычном виде — черный костюм, волосы наполовину заплетены в тугую косу.

— Адептка Савелье, в чем дело? — немедля спросил он. — Пожар, убийство, потоп?

Я покачала головой.

— Тогда слушаю, — он сложил руки за спиной, приняв позу, в какой обычно беседует с адептами.

— Я хотела спросить, можно ли заставить человека чувствовать то, что, допустим, я хочу?

— Масса способов, от проклятия до приворота. На вас ни того, ни другого. Вопрос: зачем вам, молодой красивой девушке, заниматься такими глупостями?

Магистр пристально смотрел в глаза, а мои щеки запылали алым.

— Нет, я вовсе не собиралась ничего делать. Я просто расширяю кругозор.

Пора ретироваться, пока Айнех не начал детальный допрос.

— Вы точно уверены, что на мне ничего нет? — решила уточнить напоследок.

— Савелье, вы сейчас высказываете сомнения насчет моей компетентности?

Из глубины комнаты послышался мужской смех, а затем показался сам источник. Лорд Эльтерил неспешно приблизился к нам с веселой улыбкой.

— По-моему, девочка пытается удостовериться, что ее чувства настоящие, — он взглядом словно просканировал меня от макушки до пят.

Я почему-то побоялась задавать уточняющие вопросы. Во-первых, я немало удивилась его присутствию в покоях Айнеха, во-вторых, я уже успела отличиться при первой встрече.

— Настоящие, но пока не совсем твои, — заключил эльф.

Магистр смотрел на него с заинтересованностью, я же поняла, что ничего не поняла, но зато умудрилась попасть в очередную ситуацию, которая неизвестно как закончится.

— Еще немного, и у нее случится истерика, — лорд Эльтерил криво улыбнулся.

Магистр Айнех втянул меня в комнату. Я выразила протест. Никакой истерики не предвидится, я абсолютно спокойна. Но переубедить Айнеха не удалось. Он усадил меня в кресло, налил зеленого чая, накапал туда чего-то и протянул мне со словами:

— Рассказывайте, Савелье, что с вами приключилось?

Он сел напротив, рядом с лордом Эльтерилом. Они держали в руках бокалы с почти черной жидкостью и с профессиональным любопытством на меня взирали.

Наверное, так себя чувствуют на сеансах психотерапии. На тебя смотрят умные дяденьки, ждут рассказа, записывают в блокноты, делают выводы и ставят диагноз. Только у магистра и эльфа в руках никаких блокнотов, и рассказывать им все подробности в мои планы не входило.

Стоило догадаться, что уйти от магистра так легко не удастся. Зачем я вообще к нему пошла? Неужели нельзя было найти другой способ добыть информацию?

— Ничего, — я покрепче сжала кружку, — со мной все в порядке.

— Кого вы пытаетесь обмануть? — Айнеху мой ответ не понравился.

Вас. Как видно, не очень удачно.

— Если юная леди не возражает, я выскажу свои предположения, — лорд Эльтерил улыбался.

— Нет, что вы, — я замотала головой. — Какие могут быть возражения? Мне еще здесь жить и учиться.

— У девочки прекрасное чувство юмора, — эльф продолжал улыбаться.

— Не устаю смеяться, — мрачно подтвердил магистр и попросил лорда Эльтерила переходить к его предположениям.

Чувствую себя лабораторной мышью под скальпелем ученого.

— Адептка была помолвлена, так? Ты думаешь, что он… манипулирует твоими чувствами: влюбленность, притяжение… Я прав?

Я кивнула.

— Он чувствует то же самое, — заключил эльф с хитрым прищуром. — Не веришь — спроси у него.

Не верю, конечно. И вообще…

— С чего вы это взяли? — Я сделала большой глоток чая — для храбрости.

— Кое-что знаю о родовых кольцах, а вам, юная леди, не помешает изучать предметы, прежде чем брать их в руки, — лорд Эльтерил поднялся, намереваясь уйти.

Витор давал мне такой же совет.

— На мне нет кольца, — я показала правую руку, — оно не может на меня влиять.

Эльф насмешливо-вопросительно изогнул брови и повторил вопрос магистра Айнеха:

— Адептка, вы сейчас высказываете сомнения насчет моей компетентности?

— И в мыслях не было, — я тоже поднялась, — просто не понимаю, как предмет, давно не связанный со мной, может на меня влиять.

— Так ли давно? — едва заметно усмехнулся он.

Магистр Айнех неодобрительно покачал головой.

Я ничуть не сомневаюсь, что люди вы крайне умные и образованные, но эти догадки не имеют под собой твердого основания.

— Советую вам заглянуть в библиотеку в свободное время. Изучите первый том собрания о духах-хранителях. На парочку вопросов ответы там найдутся, — эльф подмигнул напоследок и, попрощавшись с магистром и пожелав доброй ночи, удалился.

В библиотеку. Время позднее, но вдруг еще успею? Мне очень, очень надо знать, что со мной творится. Лорд Эльтерил меня еще больше запутал.

— А библиотека сейчас работает? — спросила я у магистра уже возле двери.

— Нет, Савелье. Люди по вечерам отдыхают, — ответил он с легкой улыбкой.

Я постаралась улыбнуться в ответ и развернулась, чтобы уйти.

— Постойте, Савелье. Если вам нужна будет помощь, вы всегда сможете ее получить, — Айнех, как и всегда, был серьезен.

— Спасибо, магистр, — я кивнула, — я знаю.

Он тоже кивнул и закрыл дверь.

Сначала выясню, что происходит, а потом решу, требуется мне посторонняя помощь или обойдусь своими силами. Теперь я хотя бы знаю, с чего начинать поиски, а это уже полдела.

Малены в комнате не было, зато на столе лежала записка. Она ушла с Алисией и Аргейдом понаблюдать за лодочными гонками и приписала, что непременно будет ждать меня с подробнейшим указанием места. Я отдала предпочтение задачам по праву и углубилась в учебники. Я даже смогла отвлечься от мыслей о кольце, полностью заняв мысли задачей, пока внезапно не почувствовала тревогу.

Наверное, я просто перенервничала. За эти сутки столько всего произошло, свихнуться можно! Моя не моя жизнь не перестает преподносить сюрпризы, к которым я не готова.

Наверняка есть способ решения проблемы с кольцом, с его гипотетическим влиянием. Осталось дождаться утра и бегом в библиотеку — изучать том первый.

— Сидит, пишет, — заворчала Малена, вернувшись. — Зря не пришла, было весело.

— Я сделала право, — я убрала тетради с учебниками на полку, — и как все прошло? Кто победил?

Подруга начала переодеваться, а я легла на кровать.

— Дружок Маккалена. Темноволосый, с кривым носом, помнишь, на лестнице с ним был. Утопить бы их разом.

— Слишком гуманно, — усмехнулась я. — Пусть живут.

Малена тоже легла, свет погас через несколько секунд.

— Ты права, — зевая, произнесла она, — кто-нибудь им обязательно устроит веселую жизнь.

— Такие обычно сами себя наказывают своими поступками, — засыпая, сказала я.

— Если не достанут меня раньше, — пробормотала Малена, — тогда накажу их я…

Даже не сомневаюсь. И кто-нибудь ей в этом непременно поможет.

ГЛАВА 9 Испытание

Так уж человек устроен: пугают неизвестность и затянувшееся ожидание, меж тем как угроза сама по себе лишь вызывает прилив в кровь того самого яростного азарта.

Александр Бушков. Бульдожья схватка

Вместо завтрака я помчалась в библиотеку. Чем быстрее найдутся ответы на вопросы, тем меньше я буду переживать о дефиците информации. Или наоборот — начну нервничать гораздо больше, но хотя бы буду знать причину.

Найти библиотеку было непросто. В третьем древокорпусе побывать пока не доводилось. Сложность состояла найти переход, не заблудиться среди более узких и напоминающих лабиринты ходов, в конце концов встать возле нужной двери и упереться взглядом в табличку: «Работаем с 10:00 до 20:00. Перерыв на обед и ужин согласно общему расписанию». А рядом прилеплен листок, на котором корявым почерком было написано: «Сегодня библиотека не работает».

Блеск! Просто прекрасно! Именно тогда, когда мне непременно надо попасть в библиотеку, — она не работает. Этот мир сведет меня с ума.

Мой удрученный стон разнесся по пустому коридору.

И почему мне так не везет? Может, еще на завтрак успею, раз не довелось посидеть за книгой.

— Кого я вижу, — надменным насмехающимся тоном говорил Маккален, идя сзади как раз в сторону перехода в центральный корпус, — Савелье, думаешь, книжки тебе помогут?

Я сделала вид, что рядом никто не идет и не жужжит над ухом.

— Или надеешься на помощь женишка?

— Хуже — когда тебе некому помочь, — я первой ступила на мостик, оставляя Маккалена позади.

Я не слышала, что он ответил, ускорив шаг и обогнав нескольких идущих впереди адептов, благо ширина мостика позволяла это сделать.

В зале я появилась, когда времени до конца завтрака оставалось совсем немного.

— Мы думали, ты не придешь, — Гейд запивал булочку чаем. — Диета и все такое.

— Диета? — я засмеялась. — Нет, мне это не грозит.

Я под расспросы ребят съела две булочки, и мы заторопились на занятия.

В коридоре перед обедом я случайно столкнулась с Витором, снова ощутила странную тягу к нему и поспешила слиться с толпой голодных адептов. К разговорам я оказалась не готова.

Вечером, на ужине, меня вновь посетило чувство тревоги, но я решила абстрагироваться и игнорировать любые ощущения. Видимого разделения между «своими» и «чужими» обнаружить не удалось, и я временно заняла позицию бесчувственного человека.

На следующий день в планах стояло обязательное посещение библиотеки, но оно снова не состоялось. Сначала нас загрузили работой на занятиях, а после обеда всех без исключения отправили болеть за скалолазов. Гномы выбыли первыми, а победил адепт Объединенной Академии. Он быстрее всех забрался на вершину без помощи магии.

До закрытия библиотеки я не успела.

Последующие дни мне не везло. Магистры задали гору домашней работы и раздали экзаменационные вопросы, к тому же приближался день первого испытания, и магистр Айнех взялся гонять меня по полигону.

Один плюс все же нашелся — здесь полигоны не такие большие, как в нашей Академии. Из минусов — логика Айнеха: круг — меньше, значит, бегать надо больше. До библиотеки я могла доползти, но только ночью. Увы, ради меня никто ее открывать не стал.

Маккален при каждой встрече пытался всячески задеть меня словами. Я его безжалостно игнорировала, зато Малена высказывалась в полную силу. Айнех как-то раз стал свидетелем ее ответной речи в адрес Маккалена… Он для поддержания статуса сурового магистра сказал: «Гарье, вы же леди, держите себя в руках» — и с потаенной усмешкой удалился. Маккален ожидал как минимум расчленения, а когда казнь не состоялась, с перекошенным от досады лицом ушел, расталкивая всех на своем пути. Этот тип мне все больше не нравился.

Утро дня первого испытания началось для меня с бессонной ночи. Я не могла уснуть, изучила потолок в свете луны, посчитала звезды, видимые из нашего окна, и даже овечек на воображаемом поле. Ничего не помогло.

Закрывая глаза, я видела или лицо Витора, или страшных и жутких энгеров. Меня не устраивало ни то, ни другое. В конце концов лежать мне надоело, и я принялась мерить шагами комнату.

Через несколько часов начнется первое испытание. Турнир подобрался совсем близко, и теперь… А что теперь? Идти и изо всех сил стараться не опозориться. Как Ирэне справлялась с давящим волнением? Наверное, ее оно не мучило. Она ведь выросла среди магов. А я росла в окружении людей-скептиков, для которых мистика — это упавшая ложка на пол, которой обязательно надо постучать три раза о ножку стола.

— Ты мешаешь мне спать, — проворчала Малена в подушку.

— Чем? — удивилась я.

— Я слышу, как скрипят твои мозги.

Я улыбнулась, правда, совсем невесело, и начала собираться. Форма стопочкой лежала на стуле, с вечера ожидая своего часа.

— Волнение перед турниром? — подруга потянулась и поднялась с кровати. — Это совсем на тебя не похоже.

Очень даже похоже. Всегда переживала, когда предстояло выступать от Академии на соревнованиях. Смена миров этого не изменила.

— Я в порядке, — бросила я, затянула волосы в хвост и вышла в коридор.

Участникам было велено явиться в условленное место раньше начала испытания. Одновременно со мной из комнаты вышел Витор.

Внутри что-то дернулось, но я отгородилась от непрошеных чувств, кивком поприветствовала его и спешно зашагала к лестнице.

Надо думать о турнире. О турнире и ни о чем больше. И… бездна! Проклятая бездна, как же стало сложно не обращать внимания на ощущения… Ощущения, что Витор мне нужен.

Черт возьми, он мне не нужен! И чем старательнее я себя в этом убеждаю, чем усерднее отталкиваю чужеродные чувства, тем больше меня тянет к Витору. Это самое настоящее издевательство. Попадись мне под руки дух-хранитель его рода, придушила бы не задумываясь.

— Рэне, — окликнул меня Витор.

Нет, только не сейчас… Не теперь! Когда любой, даже самый короткий разговор похож на пытку и испытание на прочность. Не удастся какому-то маленькому кольцу меня сломить.

Я ускорилась, едва ли не перепрыгивая через ступеньки, чтобы как можно скорее оказаться внизу и затеряться среди адептов, спешащих к месту проведения первого испытания.

— Рэне!

Убежать не удалось. Витор ухватил за руку выше локтя и отвел в сторону, дабы не мешать спускающимся и поднимающимся.

Спокойно, Василиса, спокойно… Это тот самый Витор, которого ты недолюбливала и тихо ненавидела. Ничего не изменилось, верно?

— Может, объяснишь? — потребовал он, нависая надо мной.

— Что? — лучше всего сделать вид, будто я совершенно не понимаю, о чем речь.

— Не прикидывайся. Ты неумело пытаешься меня избегать.

Он злился. Я поняла это по почерневшим глазам и холодному тону.

— Ты плохо на меня влияешь, — заявила я.

Внутренности, казалось, сжались в тугой узелок. Нет! В моем теле главенствовать будет мозг, и он твердит, что это не что иное, как попытка насильно влюбить меня в этого человека.

— Один момент — не я. И ты это уже знаешь, — с намеком добавил он.

— Откуда ты…

Поразительно! Он что, следит за мной? Он не мог знать о моем разговоре с лордом Эльтерилом и магистром Айнехом. Никто не мог! Только если он каким-то чудесным образом не подслушал.

— Я не выдаю свои источники, — ухмыльнулся Витор. — Так почему ты меня избегаешь?

— Тебе не понравится ответ.

— Ты можешь бегать от меня, — этот… подлец, склонился к моему лицу и почти неслышно произнес: — Но от себя не убежишь.

Внутри кто-то подал сигнал обнять Витора, но я, благо мозг еще функционирует, своевременно пресекла назревающий бунт.

— Мы опаздываем, — я готова была лететь на турнир, лишь бы от Витора подальше.

Он, похоже, заметил это и, не сказав ничего, повернул в коридор, где его высокую фигуру заслонили другие адепты.

«Боги, этот мир сведет меня с ума. Верните меня обратно! Я хочу домой…» — с этими мыслями я пошла навстречу первому испытанию.

На территории было непривычно многолюдно. Все шли в направлении леса, стеной окружающего Академию. Место сбора участников располагалось в стороне. Большой серо-зеленый шатер напоминал муравейник. Магистры сновали туда-сюда, незнакомые люди в дорогих костюмах заходили и выходили, участников запускали, но не выпускали. Меня буквально затащили внутрь.

Адепты выстроились полукругом и слушали лорда Эльтерила, говорившего до моего появления. Эльф замолчал, а незнакомый усатый мужчина подтолкнул меня к крайнему участнику. Им, что неудивительно, был Витор.

— …Охотники постараются сделать все, чтобы помешать вам дойти до сферы. Пробудите сообразительность, включите логику. Будьте предельно внимательны и осторожны, — лорд Эльтерил окинул нас мрачным взглядом и завершил: — Удачи, дорогие адепты.

Он сказал напоследок пару слов тому усатому мужчине и покинул шатер.

— И это все? — я имела в виду речь эльфа.

Я решительно ничего не поняла.

— Ты опоздала, — Витор отвел меня ко второму выходу с другой стороны шатра и начал объяснять: — Участник должен найти спрятанный предмет со своим именем — это может быть любая вещь — и поместить в отделение сферы быстрее других.

— А охотники?

— Охотники мешают, во-первых, найти предмет, во-вторых, добраться до сферы. Скрыться от них — одна из главных задач. К тому же другие участники не дадут тебе спокойно посидеть под кустом. Огреть дубинкой по голове в их стиле, — Витор усмехнулся.

Действительно весомый повод для радости.

— Использовать магию можно, и это — твоя главная опасность.

— А если охотник меня поймает?

— Ты выбываешь из игры.

В общем и целом, выбыть — не столь ужасная перспектива. Не успела я хоть немного порадоваться, как Витор снисходительно добавил:

— Не советую быть пойманной. У охотников методы, соответствующие имиджу.

Даже сдаться здесь спокойно не дадут.

— Допустим. Откуда и куда надо бежать?

Место действия, может, обозначалось, но я на этот момент не успела.

— Весь лес, — с сочувствием улыбнулся Витор.

Витор и сочувствие несовместимы. Так твердил мозг. А что-то в районе обитания души кричало о крайней необходимости притиснуться к Витору и по возможности не отходить от него ни на шаг.

До шизофрении осталась самая малость.

— Бегаю я быстро, — утешила себя.

Витор промолчал, зная, что я понимаю — одной скорости будет недостаточно. И все же: надо ценить имеющееся, тогда, может быть, что-нибудь получится.

— Участники! — по шатру разнесся призыв. — Подойдите ко мне, — тот усатый мужчина стоял посередине. — Ближе, ближе, не стесняйтесь, я не кусаюсь. Да, хорошо. Итак! Ваше первое испытание начнется через пару минут. Я хочу напомнить вам, что некоторые правила следует неукоснительно соблюдать. Нельзя применять необратимые проклятия, категорически запрещено использовать боевую магию против друг друга и ни в коем случае — некроманты, это вас касается — не пробуждайте нечисть. В этих краях схоронены древние и опасные существа, встреча с которыми непременно обернется трагедией.

Усы его при каждом слове шевелились, будто и в них обитают какие-то существа.

Снаружи звук рога огласил округу, до нас донеслись выкрики толпы и аплодисменты. Мы слышали отголоски речи лорда Эльтерила. Мужчина тоже прислушивался, а после поторопил нас ко второму выходу.

— Давайте, давайте, шевелитесь, — подгонял он, — живее, живее!

Нас выпроводили из шатра на огороженное пространство перед лесом. Толпа адептов кричала и улюлюкала за магическим ограждением. Такие же ограждения были на равном расстоянии друг от друга возле невидимой полосы, отделяющей лес от зеленой поляны. В каждой из этих своеобразных рамок светилось имя участника. Мое горело между именами «Ферц Шонтер» и «Лили Собун», и ни с кем я не знакома. И в случае знакомства они вряд ли стали бы мне помогать. На их лицах была написана решимость задействовать все дозволенные методы.

Лорд Эльтерил магически усиленным голосом что-то говорил, у меня же не получалось вслушаться. Голову заняли разные мысли: куда бежать, как обороняться и какой предмет уготован мне. Последние, заключительные, слова я уловить успела:

— Игра началась!

Поток воздуха подтолкнул в спину, выталкивая в лес. На поляне было тепло и солнечно, и хоть лес отделяла всего одна полоса, здесь, среди деревьев, заметно похолодало.

Участники со всех ног побежали врассыпную. Поляна и адепты словно остались за мутным стеклом, а имена участников расплылись. Не нравится мне это мероприятие…

— Какого энгера, Рэне, ты стоишь?

Слева мелькнул и растворился темный силуэт, а справа меня за руку дернул Витор, заставляя бежать с ним в одном темпе.

— Инстинкты самосохранения не работают?

— Не шипи на меня!

Витор потянул меня направо, лавируя между деревьями. В этом лесу больше места для маневров, чем в том, что возле нашей Академии раскинулся.

— Не надо указывать… Пригнись!

Я согнулась пополам, надо мной пролетел сероватый шар размером с куриное яйцо.

— Не надо мне указывать, — договорил Витор то, что не успел.

— Не надо на меня шипеть, — не стала молчать я.

Витор прищурился, я в ответ вздернула бровь.

— Семейная ссора, как это мило, — голос Маккалена раздался за спиной.

Он, видимо, метит в самоубийцы. Не в добром расположении духа сейчас Витор. Подкрадываться со спины, да еще с наверняка неблагожелательными намерениями…

— Какая встреча, — протянул Витор. — Мамочка знает, что ты по лесу один гуляешь?

Ноздри Маккалена раздулись, глаза заполнились гневом. А я еще Витора считала неуравновешенным. Он, по сравнению с этим, спокойный как удав!

Маккален вскинул руку с запылавшим черным шаром, окутанным серой дымкой.

— Не люблю играть по правилам, — с какой-то обидой прорычал он и запустил эту штуку в нас.

Лично я не люблю магию, еще больше не люблю всякие опасные магические шары.

Пока черный шар несся к нам, я и думать забыла, что Витор наверняка его блокирует, и успела испугаться достаточно для выплеска моей почти неконтролируемой магии.

Полупрозрачная дымка щитом возникла напротив аккурат в тот момент, когда шар был совсем близко.

— Надо же, — тут же пробормотал Витор, — запомнила.

Я продолжала вглядываться в щит. Серые сплетения при детальном рассмотрении напоминали тонкие струйки дыма. Они переплетались между собой волнами.

Маккален рыкнул от досады и побежал дальше, не теряя на нас время.

— Ты что-то сказал? — поинтересовалась я у Витора.

Вроде я слышала его голос, но, может, просто показалось.

— Мы недавно изучали эту защиту, — он пригнулся, чтобы не получить веткой по лицу, — ты твердила, что у тебя никогда не получится ее сделать.

Я столько раз это говорила, что сама запуталась, к какому конкретно магическому действию.

— Спонтанно вышло, я даже ничего не поняла.

Витор подтолкнул меня влево, и в дерево рядом с нами врезалась сетка. Ни минуты спокойной.

Мне казалось, что прошло как минимум несколько часов, а часы на руке Витора указывали, что испытание началось всего полчаса назад. За это время мне в голову прилетела палка, брошенная кем-то из участников, за что этот бедный участник временно лишился голоса… благодаря Витору. Это была его личная инициатива. Охотники натыкались на нас с завидной регулярностью, и после нескольких неудач они стали гоняться за нами активнее. Видимо, играть с Витором им понравилось. А мне лично не очень. Они действительно не шутили. Магические снаряды норовили угодить то в ногу, то в живот или куда-нибудь еще. От них спасал щит Витора, и тот еще успевал посылать пару магических штучек в ответ. Сюда бы мой лук… Но магистр запретил выносить его за пределы нашей Академии.

— Сколько там уже прошло? — поинтересовалась я, прислонившись спиной к дереву и переводя дыхание.

— Две минуты с того момента, как ты спрашивала последний раз.

Мы находились где-то в глубине леса. Я так думала. Потому что бежали мы долго, и вообще мне кажется, этот лес не имеет конца. Он словно в насмешку разрастается и разрастается, как бы намекая, что никогда мы отсюда не выберемся.

Охотники исчезли так же внезапно, как и появились, и это насторожило гораздо больше. Витор решил, что они временно переключили внимание на других, хотя количество охотников равно количеству участников.

— И куда бежать дальше? — деревья, деревья, кругом деревья, куда ни посмотри — всюду деревья.

— Прямо, — Витор натянул перчатки без пальцев, — или у тебя есть другие варианты?

— Есть, — я побежала следом за ним, подстраиваясь под его темп, — вернуться в Академию, сходить в душ и лечь спать.

— Предлагаешь сделать это вместе?

Запрятанные непрошеные чувства зашевелились в темном углу, норовя вырваться наружу.

— Не лучшее время для таких предложений, ты так не считаешь?

— Я считаю, для таких предложений не надо искать лучшее время.

И ведь не шутит. И это пугает больше всего. Особенно страшно представить Витора и серьезные намерения в одной плоскости. Вот чего действительно стоит опасаться.

Я обогнула Витора и побежала вперед, постепенно уходя влево. Хруста веток за спиной я не слышала, а оборачиваться и смотреть — бежит за мной Витор или нет, — было страшно. Если не бежит, то лучше об этом не знать и думать, что все идет как надо и в случае чего он непременно меня защитит. А если бежит, то и размышлять на эту тему не стоит.

Охотников пока рядом нет, и это надо использовать. Попытаться все-таки найти загадочный предмет. Вряд ли в глубине леса спрятали картину или бетонную плиту. Хотя я бы не отказалась посмотреть на того, кому пришлось бы ее тащить дальше.

Наверняка это что-то не сильно выделяется, неприметное и не бросающееся в глаза. Какая-нибудь палка или шишка. Чучело белки, например. Зная некромантов, я не удивлюсь. Или полено… Кстати, оно бы мне пригодилось.

Я остановилась, заприметив увесистую палку. Какое-никакое, а все же оружие. Замахнуться как следует — и вполне гарантированное сотрясение. Надеюсь, до этого не дойдет, но кто знает, что поджидает меня дальше.

Шум справа возник внезапно, а следом за ним удар, чувство полета, замелькавшие перед глазами деревья и… дикая боль в спине от столкновения с деревом. Я рухнула на землю, не издав ни единого звука. Голос как будто пропал вместе с воздухом из легких.

Упавшая рядом виновница моего знакомства с вековой корой оправилась быстрее и, оседлав меня, занесла кулак для удара. Твою ж бездну!

Я отклонила голову вовремя — рука девушки ударилась в землю. Следующий выпад остался за мной — согнутым коленом в спину, и теперь ведущее положение занимаю я.

Лицо девушки показалось смутно знакомым. Словно я ее видела раньше, но никак не могла вспомнить, где именно.

— Тебе же не нужен фингал под глазом? — учтиво поинтересовалась я, удерживая ее руки.

— Тебе он больше пойдет, — прорычала она и попыталась повторить мой трюк с коленом. И все бы ничего, да только удар пришелся в место, пострадавшее от дерева.

— Бездна, — зашипела я, сильнее придавливая ее к земле.

Она продолжила попытки вырваться и признаться, довольно успешно. Силой девушка не обделена.

Синяками под глазами наша встреча явно бы не закончилась, если бы не пронзительный крик где-то недалеко от нас, больше похожий на предсмертный отчаянный зов.

Мы переглянулись. В глазах девушки тоже было написано стремление помочь, но, прежде чем ее отпустить, я решила предупредить:

— Без фокусов.

Она фыркнула, но кивнула.

Крик повторился и резко затих. Мы снова переглянулись и побежали туда, откуда, по нашему мнению, он доносился.

Наверняка этот душераздирающий зов слышали не только мы, и сейчас сюда бегут остальные участники. Хорошо это или плохо, решать будем потом.

Скопление стольких жаждущих победы в одном месте — не лучший вариант, но вдруг произошло что-то действительно серьезное?

Пробираться пришлось сквозь кусты, запутавшись в их сплетении. Ветки словно старались побольнее ткнуть или попасть в глаз.

— Дурацкие кусты, — ругалась девушка, — за какой бездной сюда вообще кто-то полез?

— Я тоже хотела бы знать…

Мы выбрались на небольшой клочок заваленной ветками и листьями земли. Ничего удивительного. Кроме одного — распластанное лицом вниз тело девушки.

— Бездна… — моя соперница неосознанно сделала шаг назад.

— Да нет, — я попыталась прощупать на шее пострадавшей пульс, — похоже, труп…

Жутко стало через пару секунд. Запоздалая реакция вполне нормальна в условиях стрессовых ситуаций…

— Что-то надо делать. Мы же не можем бросить ее здесь, — девушка встала рядом со мной, — никто ее потом в этой глуши не найдет.

— Предлагаешь тащить ее на себе?

В душе постепенно стало нарастать чувство тревоги, чувство сочувствия и… жалости. Она ведь совсем молодая. Погибнуть на каком-то турнире… вдвойне должно быть обидно. Хотя ей уже все равно.

— Надо прервать испытание, — заявила я, обводя взглядом небольшой клочок земли и кусты вокруг.

Никаких следов. Да и какие могут быть следы, если почва усыпана листьями и ветками.

— Нельзя просто прервать испытание.

— Просто? Участница лежит мертвая, это, тьма, совсем не просто! — вспылила я.

— Это не предусмотрено правилами! — не осталась в долгу девушка. — И как ты его прервешь? Выйдешь из леса и скажешь: «Мы труп нашли, сворачивайте турнир к темной бездне», — так, что ли?

Ну, начнем с того, что из леса я не выйду, ибо даже не представляю, в какой стороне выход находится. Но нельзя же оставить все как есть. Возможно, это уже не первый труп, возможно, первый, но не последний. И что, если в данный момент убийца наблюдает за нами и намеревается добавить к одному бездыханному телу еще два? Или уже убил кого-то еще.

— А если маячком кого-нибудь позвать? — я посмотрела в зеленые глаза той, из-за которой моя спина беспрерывно ноет.

— Могу Маккалена позвать.

Я скривилась. Вот уж кого стоит звать в самую последнюю очередь, когда остальные варианты будут испробованы.

Может, Витор знает, что делать в таких экстраординарных ситуациях. Больше лично мне звать некого.

Саламандра вспыхнула в воздухе и растаяла. Запомнить маячок Витора мне было не сложно. Он в точности повторял «зверушку» с кольца, тогда еще находящегося на моем пальце.

— И ты наивно полагаешь, что Гарье найдет нас в этих кустах? — скептически произнесла девушка.

— Он не только в кустах найдет… И из-под земли достанет, — пробормотала я и начала выбираться из зарослей.

Стоять рядом с трупом — удовольствие малоприятное. Особенно при осознании, что ты можешь стать следующей в любой момент.

— Знаешь, я думала… бездна!.. ненавижу кусты… — доносился до меня голос девушки. — Я думала, если кого и убьют, то тебя.

Не то чтобы я очень удивилась… Нет, я таки удивилась!

— Добрая ты, однако, — я смахнула с волос листочек.

— Ой, да ладно, все давно знают, что тебя хотят прикончить, — невозмутимо продолжила девушка. — Турнир может стать идеальным вариантом решения проблем. И преступника искать не будут, и дело будет сделано.

— Думаешь, смерть этой девушки и мои проблемы как-то связаны?

Я нервно посмотрела по сторонам. Паранойя скоро станет моим спутником на всю оставшуюся жизнь.

Среди деревьев никто не мелькал, что насторожило гораздо больше. Будь здесь хоть какая-то активность, можно было бы представить, чего ожидать дальше.

— О ее проблемах я ничего не знаю. Не исключено, что там тоже скрывается целый букет сюрпризов.

Очень на это надеюсь. Не хочется получить обвинение в том, что из-за меня погибла невиновная девушка.

— Меня пока другой вопрос интересует, — я неустанно смотрела по сторонам. — Почему больше никто не прибежал на помощь? Неужели ни у кого не возникло желания узнать, что случилось, хотя бы из любопытства?

— Жажда победить сильнее желания сунуть нос в чужие неприятности, — меланхолично отозвалась все еще не знакомая мне девушка.

И чему я удивляюсь? В этом мире каждый радеет за свою шкуру, а что происходит с другими, никого не волнует.

— У тебя, выходит, желание сунуть нос в чужие неприятности сильнее жажды победы? Или это исключительно благородные чувства?

Она задумчиво покачала головой, отчего рыжие локоны, собранные в тугой хвост, с опозданием мотались из стороны в сторону.

— У меня симбиоз. Здесь не любят такие качества, — девушка присела на поваленное дерево, — ты должен стоять за себя. Так вас учат в Академии НЦиБМ, да?

Она с долей презрения посмотрела на мою форму. У нее костюм был болотного цвета с вышитыми листьями на вороте и манжетах. Уши у нее человеческие, значит, она из Академии НиПЭ.

— Разве вас учат другому? — скептически поинтересовалась я.

— Представь себе — да! — воскликнула она. — Мы человечнее вас, а некромантов вообще надо изолировать от общества и держать в учреждениях с особо строгим режимом.

Я была готова поддержать ее всеми руками и ногами. Я по чистой случайности встретила здравомыслящего человека! Правда, о столь кардинальных мерах я не думала, но ход ее мыслей мне определенно нравится.

— Вас, природников, самих надо под неусыпным контролем держать, — из-за кустов вышел Витор, — по вашей милости и глупости случаются катаклизмы.

Щеки девушки вспыхнули, она подскочила с явным намерением наброситься на Витора. Лично я его знаю. Он ударит в ответ, если не рукой, так магией точно, а у нас и так один труп в кустах лежит.

— Стоп! — крикнула я и встала на пути рыжей девушки. — Сначала разберемся с возникшими проблемами, а потом можете создавать новые.

Я посмотрела на Витора. Он усмехнулся и перевел взгляд на девушку.

— Успокойся, Истра, когда-нибудь мы с тобой непременно закончим начатый поединок.

Ее ноздри в гневе раздулись, но она взяла себя в руки.

— Ты боишься проиграть, поэтому три года от меня бегаешь.

— Не хочу носить тебе передачки в лазарет, — язвительно отозвался Витор. — Что у вас здесь?

Он обвел взглядом пространство.

— Не здесь, — я покачала головой, — там, — и показала на кусты.

Витор вопросительно изогнул бровь, но не стал задавать вопросы и начал пробираться сквозь ветки.

— И как ты его терпишь? — фыркнула Истра. — Его в первую очередь изолировать надо.

— Бесполезно. — Я села рядом с ней. — Он из любой бездны выход найдет.

Истра проворчала что-то неразборчивое и в ожидании уставилась на кусты. Я тоже смотрела на ветки с затаенным страхом. Не знаю, чего именно я страшилась, но появление Витора встретила с содроганием.

— Даже не представляю, чем она вам помешала, — первым делом произнес он.

У меня слова в горле застряли. Спасибо Истре, моментально нашлась с ответом.

— Ты совсем больной, да? Мы прибежали на крик, увидели труп, конец истории!

— Не пищи, — холодно и раздраженно бросил Витор. — У вас двоих талант находить неприятности. Вам больше всех надо? Зачем вы сюда прибежали? — он пытливо смотрел то на меня, то на Истру.

— Во-первых, не повышай на меня голос. Во-вторых, я не ты! — девушка ткнула пальцем в его грудь. — Я не могу просто пройти мимо, когда другой человек исступленно кричит.

И почему она мне сейчас напомнила Малену? Я почему-то уверена, что она сказала бы то же самое.

— Рот закрой, — тихо приказал Витор. — Не привлекай ненужного внимания.

Истра шумно задышала, стараясь себя успокоить.

— Теперь бесшумно взялись за руки и бегом проходить испытание.

— Но… — начала Истра.

— Бегом, я сказал, — черные глаза Витора сверкнули. — И, Истра, бросишь Рэне одну, я с тебя шкуру спущу.

Истра недовольно рыкнула, схватила меня за руку и потянула за собой. Любопытная ситуация, однако. Я, конечно, не против сопровождения, но хотелось бы знать, с кем мне придется провести время.

— Я так понимаю, вы давно знакомы?

Девушка скривилась.

— С рождения, — процедила она сквозь зубы.

Мы резко свернули за кусты, стоящие стеной, скрываясь от мелькнувших черных теней.

— Я бы предпочла его не слышать, не видеть и не знать, — продолжала злиться Истра. — Смотри, сейчас охотники появятся, — предупредила она.

Вовремя! Справа со свистом ветра неслось размытое темное пятно, но даже так в его руке легко угадывался синий шар.

Истра не ждала, когда ее атакуют, и выпустила сноп зеленых искр, полетевших к охотникам, словно метательные звезды, пущенные ниндзя. Тени с легкостью отразили атаку, продолжая надвигаться, петляя между деревьями и постепенно нас окружая.

Опасный маневр.

— Возьмут в кольцо — не выберемся, — сказала я, стараясь не выпускать из вида мелькающих охотников.

— Не возьмут, — твердо заявила Истра, и в этой уверенности я почувствовала сходство с Витором.

Она пустила в охотников сразу несколько туманных шаров, лишив их ориентации, и дернула меня за собой с криком:

— Бежим!

Если я останусь жива к концу этого испытания, я Истру расцелую.

— Решили напугать меня, ха! — успевала тараторить она на бегу. — Я росла с Витором, меня ничем не напугаешь.

— Вы что, родственники?

— Он сын моей тети, — Истра искривила губы, — якобы брат.

— Якобы?

— В гробу я видела такого брата, — она резко свернула направо.

Похоже, Витор успел испортить отношения со всей родней. Видимо, сильно старался.

Небо над бесконечным лесом заволокли тучи. В гуще леса стало темно, а кроны деревьев устрашающе шелестели от сильных порывов ветра.

Мне показалось, впереди что-то блеснуло. Как будто отблеск зеркала, когда на него падает солнечный луч.

— Ты куда? — крикнула мне вслед Истра, а я уже бежала к загадочному блеску.

— Кое-что проверю!

Блеск тускнел по мере приближения. Когда последние отблески пропали, я увидела висящий в воздухе медальон. Кажется, я нашла свой предмет. По кругу на крышке медальона тонкой гравировкой значилось: «Ирэне Савелье».

— Что нашла? — подбежала Истра, заглядывая через плечо. — А, предмет. Молодец, пойдем мой искать. Охотники скоро будут здесь.

Она потянула меня дальше.

Я думала, свой предмет ни за что не найду. Как в таком огромном лесу, без каких-либо ориентиров, можно хоть что-то найти? Даже себя не найдешь, если заблудишься.

— Эти гады любят дождь, — Истра посмотрела на вспоротое вершинами деревьев небо.

— Какие гады?

Вдалеке мелькнула форма кого-то из участников. Прошлая встреча с адептом едва не закончилась дракой. В этот раз столкновение может закончиться более плачевно. Хотя куда плачевнее? Один труп уже есть.

— Ищейки. Охотники. У них защита от дождя, а участники предоставлены сами себе. Поскользнулся на мокрых листьях, шлепнулся, заветные минуты потеряны. Тебя поймали. Все лучше, чем носиться за нами по лесу.

Сосредоточенное и несколько жесткое выражение лица мне снова напомнило Витора. Все-таки как родственники порой похожи друг на друга… Одного я не могу понять, почему они, братья и сестры, не ладили друг с другом в младшем возрасте? Мне в детстве не было никакой разницы, с кем играть в прятки и от кого убегать, играя в салочки. Это пусть и другой мир, но дети должны во что-то играть. Не отстреливают же они друг друга магическими шарами с рождения, правильно?

Или, может, здесь другой случай… Когда ребенок растет изгоем из-за того, что он другой…

— Почему вы не ладите с Витором? — мы забежали в какую-то совсем темную часть леса.

Здесь бы фонарик не помешал. Магический огонек Истра не зажигала, чтобы не привлекать внимания.

— Потому что это Витор, — ответила она.

Мы сбавили темп. Бежать в темноте, видя лишь на расстоянии вытянутой руки, травмоопасно.

— С чего-то ведь началась конфронтация? Первопричина по-любому существует.

Истра пожала плечами.

— Я уже не помню. Просто так было всегда. Кажется, я нашла свой предмет…

Она уверенно двинулась вперед, я не видела ничего светящегося, как-либо выделяющегося, и старалась не отставать. Будет печально, если я останусь здесь одна. В этой темной, беспросветной части леса.

«Просто так было всегда». Всегда к нему относились, как к главному врагу? И он к ним так же. Странное семейство, однако. Никому не пожелаешь.

Истра сунула руку в дупло и вытащила оттуда плоский металлический квадратный футляр.

— Он не светился, — я подошла поближе.

— Каждый видит свет только своего предмета, — пояснила Истра, засовывая находку во внутренний карман формы. — Осталось найти сферу. Вряд ли мы успеем первыми, потеряли кучу времени рядом с трупом.

— Как думаешь, тело уже забрали? — мы побежали, отмахиваясь от веток.

— Сомневаюсь. Скорее всего, огородили территорию. Будут осматривать после испытания. Обычно всегда так делают, — с безразличием поведала она.

Боги, трупы участников-студентов — в порядке вещей. Бездной проклятый мир.

Первые капли дождя застучали по листьям деревьев через пару минут. Мы успели убежать из темной части леса, едва не угодив в руки охотников. После затяжного марафона в боку начало покалывать, восстанавливать дыхание стало сложнее.

— Я скоро издохну, — честно предупредила я, не отставая от Истры.

— Я тоже, — она остановилась, поочередно глядя во все стороны. — Есть варианты, где искать сферу?

Эта сфера… корень всех проблем. Почти всех. Половины точно.

Организаторы хоть бы озаботились оставить какие-нибудь намеки. Сделать подсказки, которые сложно увидеть или разгадать. Так нет — ищите как хотите. Пальцем в небо.

— Быстрее соображай, сейчас охотники набегут, — поторопила Истра.

А может, все не так плохо.

— Сферу не могли оставить без охраны. Рискну предположить, где полно охотников — там и сфера, — я сделала несколько глубоких вдохов, чтобы унять сердцебиение.

Истра задумчиво постучала пальцами по коре дерева.

— Не лишено здравого смысла. Надо проверить твою теорию, — вынесла она вердикт и зажгла на руке освещающий пространство шар.

— Так кардинально? — я тревожно всматривалась в пространство.

— Хочу быстрее добраться до душа, — Истра прищурилась и погасила «фонарь».

Между деревьев замелькали тени.

— Поменяемся местами? — заговорщицки прошептала она. — Превратим охотников в жертвы.

* * *

За охотниками мы следовали на большом расстоянии. Нам было достаточно видеть их мелькающие фигуры, чтобы построить дальнейший маршрут.

Странное дело: охотники не заметили преследователей, то есть нас. Или же все наоборот: мы добровольно идем в ловушку. Вариантов много, знать бы правильный.

— Пока мы не слишком заняты, дам тебе один совет, — Истра пригнулась, пробежав под низко склонившейся веткой, — беги от моего брата.

Самое время обсуждать Витора. Надо думать, как мы будем мимо охотников к сфере подбираться, если, конечно, они нас к ней приведут.

— Я бы убежала, — отозвалась я, — но от него не убежишь.

Истра покачала головой.

— На твоем месте я бы сильно постаралась от него отвязаться.

Она договорила и замерла. Я остановилась, смотря то на Истру, прислушивающуюся к окружающим звукам, то по сторонам.

Часть охотников могла сделать круг и зайти к нам в тыл. Кто-то из участников наткнулся на нас и решил не проходить мимо. Или и те, и другие одновременно обозначили нас мишенью…

— Наивно считаете, что они о вас не знают?

Сзади подошел Витор. И хоть он лучше, чем охотники, но эффект неожиданности сработал прекрасно.

— Я убью тебя, — прорычала Истра и резво зашагала вперед.

Стоя рядом с Витором, я почувствовала, как внутри что-то снова заскреблось. Не иначе, тараканы завелись. Потравить бы их всех. Чтоб безвозвратно. Вот только закончим испытание — и сразу в библиотеку, выяснять природу неожиданно возникших сомнительных чувств.

— Я ее поддерживаю, но с убиением повременю. Вдруг мне придется выпытывать из тебя информацию?

Витор криво усмехнулся.

— Надеюсь, пытки эротические?

— Надежда умирает последней.

Я побежала догонять Истру, не дав Витору возможности ответить. Выбираться отсюда надо, а не отношения выяснять.

— Минуту внимания, леди, — Витор дернул нас с Истрой за руки, вынуждая остановиться, — впереди вас ждут четыре охотника, за ними еще три и следом, метров через двести, еще три. Слова «вас ждут» употреблены не просто так.

Истра фыркнула.

— Не веришь — проверь, — великодушно предложил Витор.

Она желанием не загорелась.

— Надо попасть к сфере. Обходя, наткнемся на других ищеек и потеряем время. Напрямую — самый надежный вариант.

— Кто-то из них уже убил одну, хочешь стать следующей? — Витор изогнул бровь.

— А ты что предлагаешь? Перелететь?

Видимо, в разговорах с Витором у Истры поразительно быстро заканчивается терпение.

— Обойдем по левой стороне, охотников там меньше всего.

Истра с сомнением на него покосилась.

— Если мы не пройдем, я тебя… — начала свою угрозу она, но Витор перебил.

— Попытаешься убить и будешь тихо ныть в сторонке из-за очередной неудачи. Кто хочет идти охотникам в руки — вперед, Рэне — иди за мной, — скомандовал Витор и двинулся в сторону.

Вряд ли он когда-нибудь научится интересоваться мнением других. Но, похоже, в вопросе выживания ему стоит довериться. Пока в лесу он меня ни разу не подвел.

Истра прорычала что-то ругательное и пошла следом за мной. Я шла за Витором, боясь потерять из виду его спину. Он то уходил далеко вперед, то, наоборот, медлил, не давая сделать и шага.

За пять минут мы успели побегать и даже поползать. Охотники были близко, а на весьма сомнительной полянке не было ни одного дерева, зато росла высокая трава.

— Когда-нибудь я тебя точно убью, — ворчала Истра, ползя следом за мной.

Не знай я об их «теплых» отношениях, приняла бы угрозу на свой счет.

— Руки коротки, — холодно отозвался Витор.

Чего точно не подумаешь, так это о родственной связи этих двух людей. Застань я такой обмен любезностями, я бы скорее сочла их бывшими любовниками, расставшимися в обиде.

Мы перебрались с травы в кусты, осматривая территорию впереди. Большая круглая белая сфера зависла в полутора метрах над землей. Блеклое голубоватое свечение вокруг нее не могло выдать ее положения, но способно оповестить мимо проходящих, что она именно здесь.

— Охотников нет, — с сомнением произнесла Истра, пригибая ветку.

Вокруг сферы действительно никого не наблюдалось. В тени деревьев никто не шевелился или же просто ничем себя не выдавал. Однако в одном мнении мы сошлись: охотники абсолютно точно где-то рядом.

— Ждут, когда выйдем, — сказал Витор, скользя взглядом от одного дерева к другому.

— Мы даже добежать до сферы не успеем, — я осторожно выглянула.

Витор с сосредоточенным лицом неустанно наблюдал за сферой. Истра бормотала что-то себе под нос, а я решила стать жертвой.

— Я выйду первая, у вас будет время выбрать лучший вариант.

— Да? — саркастично отозвался Витор. — Из каких?

— Сейчас узнаем, — и я успела выскользнуть из кустов до того, как он среагировал.

Так бы и просидели в зарослях, а там сыро и холодно. Я хочу скорее разделаться с испытанием и принять горячий душ.

Я быстро двинулась к сфере с видом, будто совершенно ничего не происходит: об охотниках не подозреваю, и в кустах никто не сидит. Среди деревьев замелькали тени, а я продолжила играть роль не замечающей ничего вокруг. Видимо слишком идеально сработала, потому как через несколько секунд шею словно стянула невидимая петля, стремясь задушить.

Легкие сковало от нехватки кислорода. Без единого звука я рухнула на колени, и меня тут же дернули назад, как собаку за поводок. Пальцы судорожно ощупывали шею, не находя абсолютно ничего. Что за магическая дрянь?

В голове запульсировали мысли, как бы скорее закончить эту муку. Все парализующая боль, поплывшее куда-то осознание происходящего… А перед глазами сфера, до которой осталось несколько шагов.

ГЛАВА 10 Завеса пугающей неизвестности

Страшна неизвестность, но предопределенность — хуже стократ.

Мария Семенова. Волкодав

Я слышала биение своего сердца. Где-то рядом перестук каблучков по дереву, нервный стук ботинок по полу. Мы уже не в лесу, это определенно радует.

— Очнется скоро, — произнес рядом незнакомый мужской голос. — Никаких серьезных повреждений. Скорее всего, будет шок, не каждый день петля на шее затягивается.

— Савелье не привыкать, — донесся саркастичный комментарий магистра Айнеха.

Его голос я и в гробу узнаю.

— Зря вы так, — с легким укором произнес мужской голос. — Я бы посоветовал оставить ее здесь до утра, так я смогу за ней понаблюдать. Но настаивать не буду и под личную ответственность декана отпущу.

— Пусть лежит, — с безразличием ответил магистр, — одной головной болью меньше.

Айнех говорил так, будто я сама себя душила и еще пританцовывала при этом.

— Хорошо, — мягко согласился мужчина. — Я вас покину. У адепта из Объединенной Академии сломаны рука и палец на правой ноге.

— Палец? — переспросил, по-видимому, лорд Эльтерил.

— Говорит, что запнулся, но я не всегда доверяю пациентам, — с налетом веселости произнес мужчина, и дверь через несколько мгновений хлопнула.

Повисла тишина. Я, кажется, даже услышала, как жужжит муха.

— Савелье, открывайте глаза. Вы давно очнулись, — проницательно сказал лорд Эльтерил.

Он стоял напротив кровати с заложенными за спину руками. Магистр рядом с ним со скрещенными руками на груди, в глазах тьма, губы поджаты. Злой.

— Как все произошло? — без предисловий начал он.

Рассказ надолго не затянулся. У меня был ограниченный обзор, и кто меня тянул невидимой веревкой, я не видела. Что творилось после того, как я потеряла сознание, — понятия не имею, а их интересует именно это.

— Все охотники задержаны до выяснения обстоятельств, но кто-то успел покинуть границы моего леса, — лорд Эльтерил выражал уверенное спокойствие.

— Бегство ему не поможет, — с холодной решимостью произнес магистр. — Этот смертник покусился на жизнь моей адептки.

— Не завидую его участи, — эльф вздернул уголок губ. — Вы как себя чувствуете? — его взгляд обратился ко мне.

Я села, облокотившись о спинку кровати. Голова не кружится, шея немного болит, руки-ноги чувствую…

— Все хорошо, — я поежилась под пронизывающим взглядом Айнеха.

— Где охотников держат? — резко поинтересовался магистр.

— На нижнем ярусе. Особые скоро прибудут для допроса.

— У меня разрешение от короля на собственные допросы по своему усмотрению, — напомнил магистр то, что лорд Эльтерил, по-видимому, знал.

— Не горячись. Особые ждут повод повесить на тебя всех собак, и ты охотно собираешься им его предоставить. — Эльф занял место на стуле возле двери.

Айнех вздернул бровь в неизвестном мне немом вопросе. Лорд Эльтерил усмехнулся.

— Я бы с радостью составил тебе компанию, ты же знаешь. Но послушай мудрого эльфа — до меня ни особые, ни король не доберутся, а ты их подданный.

— Когда род Айнех боялся королевского гнева?

Они, казалось, вообще перестали меня замечать, а я старалась ничего не упустить.

— В благородстве твоего рода никто не сомневается, — качнул головой лорд Эльтерил. — Я не могу запретить тебе допрашивать охотников и не стану препятствовать как ректор Академии. Я буду готов через пять минут, — эльф с предвкушающей ухмылкой на губах вышел, пожелав мне доброй ночи.

Магистр Айнех вновь поджал губы и теперь молча буравил меня взглядом.

Допрос — весьма важная деталь, и пропустить его будет катастрофически обидно.

— Магистр Айнех, разрешите присутствовать на допросе, — нога под одеялом нервно задергалась.

Лицо магистра ответило раньше его, но надежда имеет свойство не гаснуть до последнего.

— Исключено, — отрезал он. — Вам там делать нечего.

— Но, магистр…

— Нет, Савелье, никаких «но». Вы лежите здесь, в этой палате, и никуда не уходите. Утром я прихожу, и вы здесь же лежите, и уйдете отсюда только со мной. Это понятно?

Магистр не прав. Но лучше ему об этом не говорить.

Тело девушки нашли мы с Истрой, убить пытались меня, а на допросе присутствовать — категоричное «нет». По меньшей мере, несправедливо.

— Не пытайтесь взывать к моей совести, — предупредил магистр и осекся.

В комнату вошел Витор. Отстраненным взглядом посмотрел на магистра, собирался что-то сказать, но Айнех его опередил.

— Вы вовремя, — сказал магистр и повернулся ко мне, — Гарье за вами присмотрит. В оба глаза, мистер Лассен, — строго дал указание он и вышел в коридор.

Обидно. Досадно. Опять дезинформируют. Опять вся важная информация мимо меня пройдет. Узнавай все потом от третьих лиц. Выясняй по крупицам…

— Не надо за мной присматривать, — буркнула я, зарываясь в одеяло, — никуда не денусь.

В душе пробудилось утихшее ранее желание обнять Витора, прижаться к нему… Я покрепче обняла подушку, чтобы руки против моей воли не потянулись к подошедшему к кровати Витору.

— Все нормально? — с показательным безразличием спросил он и сел на край кровати в ногах.

— Все прекрасно, — я разглядывала стену напротив, не желая смотреть на Витора.

Мало ли что еще мне может стукнуть в голову помимо «прикоснуться» и «обнять».

— Известно что-нибудь о погибшей? — Я пальцами сминала край одеяла, чтобы отвлечься.

Сначала надо узнать, какого черта творилось на испытании.

Почему меры безопасности были на таком низком уровне? Почему участников подвергли еще большей опасности? Почему уже есть погибшие, хотя прошло всего одно испытание?

— Прилежная ученица, любимая и единственная дочь простых рабочих. В плохих компаниях замечена не была, с криминальными лицами общих дел не имела, — Витор говорил со скрытым намеком.

Похоже, версия, что покушались на меня, но промахнулись, является основной.

— Они не видели, кого убивают? — скепсис отчетливо отразился в моем голосе.

Витор вместе с одеялом сдвинул мои ноги, чтобы удобнее устроиться. Я против, но выгонять его пока рано. Мы только начали разговор.

— Ее убили «шаром смерти».

«Шар смерти»… Кажется знакомым. Наверное, мне уже о нем рассказывали, но вспомнить подробности…

— Рэне, у тебя проблемы с практикой. Проблем с теорией быть не должно, — он с укоризной на меня смотрел.

Я кивнула. Ответить мне ему все равно нечего.

Да, забыла. Так ведь поступала масса информации одновременно, половина надолго в голове не задержалась.

— «Шар смерти» поражает все живые существа в заданном радиусе, — начал объяснять Витор. — В заклинание вплетается примитивное свойство самонаведения, «шар» долетает до жертвы и активируется.

Подобно нашей гранате. Только их еще метнуть надо, и желательно как можно дальше от себя.

— Мы с Истрой были недалеко, — я припомнила месторасположение.

— Охотник выставил небольшой радиус, чтобы не задеть лишних. Вероятно, он думал, что ты находишься в тех кустах.

— Скорее всего, он заметил меня, когда я бежала в том направлении, но как меня сбила Истра не видел.

Кусты, где нашли девушку, непроглядные, и охотник не видел, кто именно там находится.

— Мы несколько раз слышали крики, — припомнила я.

Витор кивнул.

— Поражение наступает не сразу. Постепенно. Изнутри.

Я сглотнула. Уже даже убить без спецэффектов не могут. Так, чтоб не мучиться.

— И окажись мы ближе… — начала я.

— Да, у нас было бы три трупа адепток, и остальные — охотников.

На лице Витора не было и намека на усмешку. То же присущее ему жесткое выражение.

— Ищейка понял, что промахнулся, и решил повторить попытку, — решила я вернуться к теме. — И снова неудачно. Логично предположить, что это еще не конец.

— Утверждать пока рано. После допроса станет ясно — наемный был охотник или имел личные счеты. Если он не успел сбежать.

Витор лег на спину, заложив руки за голову. Он задумчиво смотрел в потолок, а я подумала: какая все-таки странная штука — природа. Она сумела совместить в одном теле красоту и ужасный характер. Она ведь постоянно ставит нам ловушки. Мы как завороженные следуем за идеалами красоты и совершенно забываем обратить внимание на внутренний мир человека. Стоит задуматься и приглядеться. Может, у этого человека вовсе его нет, а сам он живет с пепелищем разрушенного города внутри.

У Витора он, кажется, есть. Мне он представляется черным. С домами в готическом стиле. Заброшенными, полупустыми. Свет в окнах лишь изредка горит, а на улицах его внутреннего города остались только разбитые фонари.

Непрошеные чувства вновь дали о себе знать, желание оказаться ближе к Витору — усилилось. Я, проклиная себя, потянулась, чтобы просто дотронуться до него, и быстро отдернула руку, когда в палату заглянула Малена.

Витор не успел ничего заметить, а Малена цепким взглядом проследила, как я прячу руку под одеяло. Она хмуро взглянула на брата, застыла на месте на пару мгновений и наконец, вернув лицу прежнее беспокойное выражение, подошла к кровати.

— Как ты себя чувствуешь? — Малена косо посмотрела на Витора. — Этот посетитель тебе еще не надоел?

— Ты еще не перестала брызгать ядом? — отстранение спросил он, поднимаясь.

Малена прищурилась, предвещая затяжную ссору. Они когда-нибудь смогут нормально общаться?

— Давайте обойдемся без взаимных оскорблений, хорошо? — Я обула тапочки и отошла в нейтральную зону.

Недалеко до метания чего-нибудь опасного. Как они в одном доме жили, под одной крышей? Честное слово, даже представить трудно.

— Я его не оскорбляла, — отозвалась Малена. — Пока.

— И я люблю тебя, сестренка, — без каких-либо эмоций произнес Витор и, не став продолжать разговор, закрыл за собой дверь.

Малена проводила его непонятным мне взглядом.

— Тебе не помешает определиться. — Я вернулась на кровать.

— С чем? — Подруга прилегла рядом.

— Ты за него или ты все-таки против. По-моему, если мне не изменяет память, не так давно ты просила меня не спешить с решением и присмотреться к твоему брату. И что я вижу?

Она закатила глаза.

— Не надо путать одно с другим, — недовольно заворчала Малена. — У нас… особенные отношения.

— И у Истры тоже?

Малена изогнула бровь.

— Когда ты успела познакомиться с сестрой?

— На испытании. Встреча получилась незабываемой.

— Она о тебе не знала, — догадалась об обстоятельствах нашего знакомства Малена, — мы не рассказывали, а с Витором у нее…

— Так же, как у тебя, — хмыкнула я, — я успела заметить.

Малена с грустью улыбнулась.

— Вы с ней похожи, — я почесала закрывающийся глаз, — мимикой, выражением эмоций.

Я зевнула. Глаза скоро сами закроются, так спать хочется.

— Наши дома по соседству. Мы росли вместе. Каждый день, двадцать четыре часа.

Она с мечтательной полуулыбкой посмотрела в окно. Ночь уже застлала эту землю, небо зажгло звезды, дав им указание светить ярко.

— У нас было счастливое детство, — снова заговорила Малена. — Родители нас очень любили… и любят.

— А Витора?

— Как ни странно, Витора — больше всего, — она задумчиво постучала пальцами по подоконнику. — С родителями у него идеальные отношения, а вот с нами… с нами не сложилось. У него сложный характер. Понять его временами невозможно. Темный ребус, который не хочется разгадывать.

— Должна же быть причина, — я прикрыла глаза, нежась в объятиях мягкой кровати. — Не может так случиться, чтобы вы родились с нелюбовью друг к другу.

Мы появляемся на свет чистыми листами. За исключением тех, на чей лист в небесной канцелярии пролили чернила. Разноцветные или черные… В первом случае — повезло, а во втором наградили человека проблемами. Мир несправедлив. И неважно, в каком из миров вы находитесь. Определение работает во всех.

— Была, наверное, — неуверенно произнесла подруга. — Я не помню, чтобы мы хорошо общались.

— Не пробовали спросить у Витора? — пробормотала я в полудреме. — Он старше, у него больше воспоминаний.

Малена не ответила, но мне ответ не требовался. Удобно ненавидеть и не задумываться о причине ненависти. А вдруг проблема вовсе не в нем? Тогда придется менять свой взгляд на отношение к этому человеку и, что самое неприятное, испытывать чувство неловкости и взывания совести, потому что столько лет ненавидел, получается, зря.

— Ты уже засыпаешь, — с какой-то надеждой в голосе проговорила она, — завтра увидимся!

Ручка двери тихо щелкнула.

Бегство — лучший способ не думать. Зачем засорять голову ненужными размышлениями, когда все и так неплохо?

* * *

Проснулась я рано. Мне не давали покоя мысли о Виторе, а точнее — о чувствах, появляющихся к нему. Лорд Эльтерил утверждал, что Витор испытывает то же, что и я. Значит, дух-хранитель влияет на нас двоих.

Я решила отбросить догадки. Они имеют весьма угнетающее свойство.

Дожидаться Айнеха я не видела смысла. Понапрасну терять драгоценное время, которое я могу провести в библиотеке за освещением своих многочисленных вопросов.

Лорд Эльтерил советовал начать с первого тома собрания о духах-хранителях. Вот с него и начну. Осталось только до библиотеки добраться.

Переодевшись в форму, кем-то предусмотрительно принесенную, я стянула волосы в хвост и тихо, чтобы не привлекать ненужного внимания, вышла в коридор.

В лазарете мне бывать не доводилось. Главное, не заблудиться и найти выход без посторонней помощи.

— Хотели уйти не попрощавшись? — насмешливо произнес знакомый голос.

Этот мужчина вчера осматривал меня и советовал оставить до утра.

Я обернулась. Передо мной стоял светловолосый эльф с зелеными глазами.

— Не думала, что в такое время здесь кто-то есть, — пояснила я свой «побег».

— Это моя работа, — он дотронулся до моего лба, до шеи, — кошмары не мучили? — участливо поинтересовался он.

Я припомнила сны, какие сегодня видела.

— Нет.

— У тебя сильное нервное перенапряжение. Это грозит срывом, — он убрал руки, — больше улыбайся и думай о хорошем. Помогает, — эльф улыбнулся.

— Происходящее к хорошим мыслям не располагает, — я попыталась улыбнуться в ответ, но вышло не очень правдоподобно.

Долю минуты мужчина всматривался в мое лицо, отчего я ощутила дискомфорт. Слишком пронизывающий у него взгляд.

— Знаешь что, — нарушил он молчание, — пойдем. Дам тебе одно средство, а то в следующий раз ты попадешь ко мне с нервным тиком.

Эльф плавной походкой двинулся вперед, мимо многочисленных дверей, в конец коридора. На двери в тупике висела табличка: «Главный целитель Академии науки и природных элементов», но мужчина толкнул дверь с надписью: «Лаборатория».

Попросив подождать его здесь, он скрылся за дверью.

Интересно, что за средство он хочет мне дать. Яд замедленного действия? Тогда я сюда вообще больше не попаду. За ненадобностью.

Вышел целитель быстро, я даже заскучать не успела. В руках он держал небольшой пузырек с прозрачной жидкостью.

— Это успокаивающее средство, — начал объяснять он. — Достаточно одной капли при сильном стрессе, — предупредил эльф. — В день не больше двух. Запомни, это важно. Иначе будет очень хорошо, а после станет плохо.

С моим везением в рот непременно упадет одна большая капля, которая вполне сойдет за две.

— Спасибо, — поблагодарила я целителя, принимая пузырек из его рук.

Похоже, это средство станет моим постоянным «напитком».

Я попрощалась с эльфом и ринулась в библиотеку, пока мне на пути еще кто-нибудь не попался. А то ж такими темпами я до нее и к концу турнира не доберусь, а имеется ли сия книга в библиотеке нашей Академии, я не знаю.

Поплутать немного все-таки пришлось. Я несколько раз свернула не туда, пока не вышла в знакомое место. С первого этажа центрального корпуса я перешла в третий и уже известным путем дошла до библиотеки.

Сердце словно в предвкушении тревожно забилось, но волнение было напрасным — дверь открылась, впуская меня в огромный книжный мир.

Запах книг коснулся носа, мгновенно поднимая настроение. Вырезанные из стен и пола, как и вся мебель в Академии, стеллажи полностью заставлены фолиантами. В верхней части стеллажей книги закрываются деревянными решетками, так что прочитать названия довольно сложно.

Рядом с каждой полкой летают магические световые шары, подсвечивая корешки книг. Впрочем, основной свет в библиотеке достаточно яркий, чтобы без труда найти нужную книгу. В том случае, если знаешь, где искать.

— Что вы хотели, юная леди? — вежливо поинтересовался появившийся из-за стеллажей низкорослый старичок.

Наш библиотекарь сказал бы: «Опять пришли казенное имущество портить».

— Мне бы первый том собрания о духах-хранителях, — попросила я, — если можно.

Старичок забавно наклонил голову вправо, с любопытством меня разглядывая.

— А я вас раньше не видел, — произнес он. — Я помню всех адептов, кто хоть раз заходил в мою библиотеку, и вас совершенно точно никогда не встречал.

Феноменальная память у библиотекаря, однако. В моем мире такое явление чаще встречалось среди бабушек у подъездов. Они и через пять лет вспомнят, как ты выпившая (по их словам, пьяная) возвращалась в компании друга (из их уст — сутенера) в три часа ночи (на самом деле в час) домой.

— Я участница турнира, к сожалению.

— Ах да… турнир, — закивал старичок, — об этом я забыл.

Все-таки не на все аспекты жизни распространяется феноменальность его памяти.

— Что ж, пойдемте, найдем для вас первый том собрания о духах-хранителях.

Библиотекарь двинулся вперед мимо стеллажей, даже не глядя на книги, которые на них стоят.

— А позвольте полюбопытствовать, для чего он вам? — Мы резко свернули вправо и остановились у крайнего стеллажа. — Это собрание не используется в учебной программе.

— Для личного развития.

Не говорить же в самом деле, что меня пытаются влюбить в человека, а я даже не знаю, как сопротивляться.

— Похвальное стремление, — говорил старичок, взбираясь по лестнице, чтобы дотянуться до книги, — расширение кругозора — полезное занятие.

— Абсолютно с вами согласна, — я приняла поданный мне увесистый том. — Большое вам спасибо.

— Не за что, дорогуша. Изучайте, — старичок ушел, оставив меня один на один с ответами на мои вопросы.

Я села за стол, положила книгу перед собой…

Я хочу узнать истину, но не будет ли она хуже неизвестности? Сейчас я хотя бы мучаюсь от того, чего не знаю, а потом вычеркнуть известное из памяти будет невозможно.

Отбросив сомнения, я открыла книгу. Я должна знать, что со мной происходит и как избавиться от навязанных чувств.

* * *

Спустя три часа одна капля успокоительного была выпита, а в голове кружил рой полученной информации.

Этот мир получил плюс один моей ненависти. Здесь все решается кем-то за всех. За каждого. Небесные силы или маньяк с топором наперевес, кто угодно, но только не ты сам. Как говорилось в книгах? Каждый сам вершит свою судьбу? Более наглой лжи не существует.

Ты дышишь, потому что иначе умрешь, ты ешь, потому что иначе умрешь, ты пьешь, потому что без воды погибнешь. Ходишь по собственному желанию, если можешь, руками двигаешь, когда захочешь, говоришь, когда сам пожелаешь. Все это создает видимость того, будто мы и есть те самые творцы, но как же мы заблуждаемся. Всякий раз, делая какое-то движение, стоит подумать, что это самое движение кому-то нужно. Кто-то за вас просчитал все на десять ходов вперед, а вы лишь являетесь средством достижения определенной цели.

Я так и вижу, как сейчас боги сидят за столом, пьют чай или что-нибудь покрепче и с весельем наблюдают за моей реакцией. Да они наверняка сейчас придумывают, какую еще подлость совершить. Они — боги. Они знают — им за это ничего не будет. Надо ведь и всевышним как-то развлекаться.

Я выпила еще одну каплю. Не заметила я что-то эффекта после первой, а мыслить надо здраво.

Духи-хранители так или иначе принимают участие во всей твоей жизни. Они трепетно и неустанно следят за состоянием твоего здоровья. Казалось бы — что может быть лучше? Всегда будешь в порядке.

Видимость.

Суть (выдержка из главы 2, с. 54):

«Духи-хранители, исходя из своей бестелесной сущности, не могут размножаться. Для продолжения жизни они используют деление, которое происходит во время рождения в семье мальчика. От уровня здоровья подопечных духа зависит, насколько продолжительным будет существование конкретного духа-хранителя, что напрямую связано с потомством».

Все прекрасно, за исключением одного: твоя жизнь и твое здоровье банально выгодны бестелесному существу, которое от тебя ни на шаг не отходит. И это никакое не преувеличение (выдержка из главы 1, с. 22):

«Дух-хранитель неизменно находится рядом со своим подопечным. Законы пространства духов включают в себя непреложное условие — сопровождать подопечного до его смерти, чтобы впоследствии присоединиться к ранее отделенной части».

Мысль, что за твоей спиной бродит кто-то невидимый, вполне способна свести с ума, а осознание, что эта субстанция имеет колоссальное влияние, ввергает в состояние ужаса. Радует, что на девочек в роду духи-хранители «не распространяются», потому что они не могут давать той энергии, которая требуется духу для поддержания так называемой жизни. Но и здесь есть загвоздка — стоит тебе найти мужа, и твое мирное существование становится подконтрольным все тому же духу-хранителю (выдержка из главы 33, с. 549):

«Вступая в брачный союз, женщина дает согласие не только на формальные обязательства, но и на вручение своей жизни духу-хранителю мужа. То есть она становится частью семьи, в том числе и на уровне духа. От него в дальнейшем будет зависетьее здоровье, ее безопасность и то, какое потомство она сможет дать для продолжения жизни духа-хранителя рода».

Кто женщины в этом мире? Инкубаторы! И как все это преподносится? «Для продолжения жизни духа-хранителя рода» — получается, весь чертов мир вращается вокруг них, — духов. И даже не это самое печальное. Грустно оттого, что, несмотря на все очевидные подвохи, духов-хранителей почитают и уважают.

Неужели никто не пытался взглянуть на них по-другому? Не восхвалять, не возносить, а посмотреть, чем же они полезны? Не стану отрицать того факта, что именно дух-хранитель рода Гарье спас мне жизнь, вытянул с того света, но, если честно, я бы предпочла смерть такой жизни. Да, инфантильно, но зато искренне.

Так вот, к вопросу о восхвалении… неужели никто не хотел… не знаю… отказаться от услуг духа-хранителя? Ведь каким-то образом его призвали, значит, можно и отпустить. Пусть чьей-нибудь другой жизнью управляет. И на этот вопрос ответ в книге тоже нашелся (выдержка из главы 21, с. 315):

«Дух-хранитель прервавшегося рода непременно прикрепляется к новому роду. Ветвь нового рода можно начать, если потомок какого-либо рода по каким-то причинам желает отделиться от своего рода и совершает для этого определенный обряд. Тогда дух-хранитель, ранее ему принадлежавший, оставляет бывшего подопечного, а духновый становится духом-хранителем рода, ранее не существовавшего. Род не может существовать без духа-хранителя».

Лично меня одолевают сомнения насчет того, будто бы род не может обойтись без духа. Это очень похоже на религию в нашем мире. Кто-то верит и считает, что без Бога прожить невозможно, а кто-то никак его не воспринимает. И те, и другие живут полноценной жизнью и вполне счастливы.

И если с вышеописанным можно примириться, то с тем, что я узнала после, не то чтобы сложно… Очень сложно!

Выдержка из главы 49, с. 799:

«В особых случаях, когда родовое кольцо надевается без искренних чувств, дух-хранитель может принять или не принять избранницу».

Здесь даже вопрос выбора спутника жизни решает какой-то дух. Читаем дальше: «При принятии избранницы дух активизирует все свои свойства. При неприятии помолвка может окончиться трагически».

Жутко. Жутко читать и осознавать, что все написанное — реальность, а не результат чьего-то больного воображения.

Помимо того, что дух сам волен выбирать, годна ли жена или дама, он имеет влияние на чувства. Тот самый вопрос, который так не давал мне покоя (выдержка из главы 49, с. 806):

«Когда чувства между помолвленными не возникают естественным путем, дух-хранитель волен их пробудить. Но только при условии, что пара является истинной. Возникновение чувств, как правило, происходит незаметно. Если дух-хранитель встречает сопротивление одной стороны или двух сторон одновременно, пробуждение протекает с осложнениями и расценивается как внушение».

Я перечитывала абзац несколько раз, надеясь, что мне показалось, померещилось, но… Даже с десятого раза ничего не изменилось. Смысл остался тот же — во мне пробуждает чувства дух-хранитель, а так как я этого не желаю, то есть сопротивляюсь, он оказывает давление.

На закономерно возникший вопрос: «Можно ли остановить этот процесс?» — ответ нашелся ниже: «Пробуждение чувств — необратимый процесс. Попытка блокировать пробужденные чувства может привести к летальному исходу обеих сторон».

Прекрасная перспектива! Нет истории печальнее на свете… чем повесть о том, как взрослые люди пытались разорвать навязанную связь.

Весьма занимателен факт, что за последние столетия такое явление, как «пробуждение чувств», стало редким. Можно сказать — диковинным. Видимо, духи-хранители эволюционировали и решили оставить выбор пары на усмотрение подопечных и не пытаться хотя бы здесь гнуть свою линию.

Правда, мне от этого не легче. Этот один случай на миллион выпал именно мне. Да, я патологический «везунчик». Удача буквально преследует меня, чтобы «одарить». И ведь одаривает… только вовсе не счастьем.

За изучением и волнением даже позабыла, сколько капель уже выпила. Решила, что вряд ли число превысило две, а от третьей вряд ли станет сильно плохо, проглотила еще одну.

— Изучила? — ко мне с улыбкой подошел библиотекарь.

— Да, — я поднялась со стула, — узнала все, что хотела. — Старичок улыбнулся еще шире. — Спасибо!

Поблагодарила я его и побрела к выходу. В спину мне донеслось:

— Заходите еще, юная леди, не стесняйтесь!

— Обязательно! — как только возникнут новые вопросы.

Я решила, что мне просто необходимо поговорить с Витором. Может, даже высказать пару-тройку претензий. Нездоровое спокойствие и, я бы сказала, некоторое безразличие подтолкнули меня к двери Витора.

Я, не задумываясь, постучала и поймала себя на мысли, что никакой злости не испытываю. Она была, но где-то растворилась.

Витор стоял на пороге с книгой в руках. Он посмотрел на меня удивленно-изучающим взглядом и спросил:

— Ты пьяна?

Что за вздор?

— Нет, — спокойно ответила я.

Хотя умиротворенность действительно пьянила. А еще убаюкивала и вообще заставила позабыть все тревоги и проблемы. Но о цели визита я не забыла.

— Надо поговорить, — сказала я и зашла внутрь, не дожидаясь приглашения.

Витор проводил меня ничего не понимающим взглядом и закрыл за мной дверь.

Я регулярно в этом проклятом мире чего-то не понимаю. Пускай хоть немного побудет в моей шкуре.

— Я была в библиотеке, — безразлично начала я. — Прочитала много интересного, — я села на единственный стул. — Ты ведь знал, что это влияние духа-хранителя?

Витор закрыл книгу, с прищуром вглядываясь в мое лицо.

— Догадывался.

— И не сказал мне об этом, — все с тем же спокойствием произнесла я. — А должен был. Я имела право знать.

Он встал напротив меня, упираясь руками в колени, и всматривался в мои глаза.

— С тобой что-то не так, — размышлял он вслух. — Магии не вижу… Что ты пила?

Кажется, этот человек привык общаться лишь на темы, интересные ему.

— Ничего незаконного, — я сложила руки на груди с отстраненным выражением на лице. — Почему ты не сказал мне сразу? И как вообще именно меня мог выбрать твой дух-хранитель?

Витор продолжал пристально следить за моими глазами, а я почувствовала смутно ощутимый налет раздражения.

— Ирэне носила твое кольцо. Почему с ней этого не происходило? — сыпала я вопросами.

Витор как будто не слышал меня.

— Что ты пила? — наседал он.

Какой же ты невыносимый!

Раздражение начало нарастать.

— Рэне, что ты пила? — жестким голосом спросил он.

— Успокоительное я пила! — я сунула пузырек ему под нос. — Доволен?

Он перехватил мою руку до того, как я сунула пузырек обратно в карман. Волна раздражения накрыла меня с головы до ног, чему я удивилась, но не смогла противостоять.

— Не трогай меня! — прорычала я, пытаясь вырвать руку и не выпуская сжатый в кулаке пузырек.

— Не глупи, — рыкнул Витор в ответ, — отдай пузырек.

Он стал разжимать мои пальцы, а я, повинуясь какому-то дикому порыву, укусила его за руку.

Витор зашипел, но меня не отпустил и воспользовался моментом, пока я отвлеклась. Он отобрал у меня пузырек, сжав мою руку, чтобы я не могла вырваться.

Как же я его все-таки ненавижу! Испортил всю мою жизнь! Одно его присутствие отравляет все хорошее вокруг, что уж говорить об отношении брата и сестер к нему. Невыносимый, твердолобый и просто отвратительный человек! Некромант!

Он поднял пузырек на свет, смотря на прозрачную жидкость. Пока я всячески старалась высвободиться и мысленно проклинала его жалкую душу, он сделал свои выводы.

— Сколько капель выпила? — Витор зажал пузырек в руке, чтобы я и не пыталась достать.

— Какая разница?

— Сколько, проклятая бездна, капель?

Деликатностью Витор никогда не отличался, а в данный момент о ней вообще можно не вспоминать.

— Три… или четыре, я не знаю! Не помню!

Витор зажмурился, потер глаза свободной рукой.

— Три или четыре… пять или семь часов, — пробормотал он. — Тебя что, не предупредили? Больше двух капель в день употреблять небезопасно.

— А меня не предупредили, что информация, которую я узнаю, вызовет сильный стресс!

Я все-таки высвободила руку, но ненадолго. Этот подлец завернул обе мои руки за спину и бескомпромиссно заявил:

— Пока действие капель не ослабнет, ты отсюда не выйдешь. Не хватало мне за тобой ходить и покалеченных людей в лазарет отправлять.

— Я себя контролирую! — запротестовала я и снова начала вырываться. — Я не ты, на людей не бросаюсь.

Шумный выдох за спиной уведомил о том, что кое-кто начал злиться.

— Ложись спать, — предложил он сквозь зубы и, не дожидаясь ответа, швырнул меня на кровать.

Я с возмущением вскочила на ноги, чувствуя, как внутри закипает гнев. Витор стоял посреди комнаты, засунув руки в карманы брюк. Я в красках представила, как подхожу и со всей силы ударяю его по лицу… Только…

— Что за… — я потрогала руками невидимую стену, отделяющую кровать от остальной части комнаты. — Зачем ты меня запер? — закричала я, сгорая от злости.

— Хочешь, чтобы я применил к тебе силу? — он изогнул бровь.

Я нахмурилась.

— Ты меня не трогаешь, не пытаешься кусать и бить, я не трогаю тебя.

Я бессильно зарычала. Прав ведь, идеальный вариант. Но эти эмоции! Захлестывающие дикие эмоции.

Проклиная чертова некроманта, я рухнула на кровать и отвернулась к стене, чтобы не видеть его. Так спокойнее и внутри, и снаружи.

Я долго лежала, размышляя о несправедливости этого мира, и не заметила, как провалилась в сон.

ГЛАВА 11 Новые подробности

Если хотите знать подробности какой-нибудь переделки, участвуйте в ней сами.

Вероника Иванова. Вернуться и вернуть

С Витором я старалась не пересекаться и не контактировать. На одном этаже с комнатами почти напротив это не так просто осуществить, но я старалась по максимуму.

С последнего нашего замечательного общения прошло два дня. За это время я успела более-менее свыкнуться с мыслью, что либо я просто умру из-за духа-хранителя, либо я буду мучиться оставшуюся жизнь с Витором. Оба варианта мне не особо нравились, но я продолжала придерживаться тактики «меньше видишь — меньше чувствуешь».

Я рассказала Малене все, что происходит, и она в очередной раз смогла меня удивить. Она сказала, что я веду себя по-детски глупо и что не надо идти против воли духа-хранителя. Теперь у нас не обходится и дня без разговоров о духе и Виторе.

От магистра Айнеха я наслушалась много всего… За то, что покинула лазарет без его ведома. Магистр не любит кричать, он все высказывает в умеренных тонах и так же проникновенно наказывает. Я получила в наказание помощь в подготовке удобрений. «Радости» моей не было предела. Особенно когда пришлось руками перемешивать противного вида и отвратительного запаха субстанцию. Я была готова признаться магистру в любви, но за такое признание мне бы светила пара-тройка других наказаний, и я разумно решила оставить при себе «глубокие» чувства.

Али и Гейд тоже умудрились схлопотать наказания, но к ним магистр отнесся еще беспощаднее. Они очищали полигон и готовили арену ко второму испытанию.

О предстоящем этапе я предпочитала не думать. Видимого толка от этого не будет, а стресс добавится. Разумнее просто абстрагироваться и жить сегодняшним днем. Вдруг этот день окажется слишком коротким?

— Тебя Айнех в кабинет ректора требует, — Малена вернулась в комнату с дурной вестью. — Говорит, срочно.

— А причину не уточнил?

Я пока ничего не успела натворить, чтобы за это получить выволочку. По крайней мере, я не припоминаю.

— Что-то о нападении, он не вдавался в подробности, — Малена закинула полотенце на дверцу шкафа.

Неужели мне расскажут результаты допроса?

Я быстро переоделась и вылетела из комнаты. Магистр может передумать, и тогда мне придется узнавать информацию… не знаю от кого. Вряд ли на допросе был кто-то еще, помимо Айнеха и лорда Эльтерила.

До кабинета я добралась в считаные минуты, замерев перед дверью на пару секунд для восстановления дыхания, будто не я только что едва ли не снесла магистра Перфоу. Она пообещала непременно сообщить магистру Айнеху о неподобающем поведении адептки Академии НЦиБМ.

Я даже готова понести наказание, главное, чтобы на меня пожаловались после того, как магистр расскажет мне то, ради чего вызывал.

Я постучала в дверь, не решаясь вломиться без стука. Все-таки кабинет ректора, к тому же не моего. Хотя декан у нас будет пострашнее ректора.

— Входите, — донесся голос лорда Эльтерила.

Два раза приглашать не пришлось.

В кабинете, помимо магистра Айнеха и лорда Эльтерила, находился еще и Витор. Я его так старательно избегала последнее время, что при виде его даже вздрогнула.

— Не стойте на пороге, — произнес эльф, сидящий за письменным столом.

Я закрыла дверь, оставшись стоять возле нее. Просто сесть в кабинете было некуда. Одно кресло занял ректор, в другом развалился магистр Айнех с закрытыми глазами, Витор обосновался на стуле. Сидячие места закончились.

— Мне сказали, магистр Айнех просил зайти, — пора хоть что-то сказать.

— Двадцать минут назад, Савелье, — не открывая глаз, произнес магистр. — Не сочтите за труд объяснить, почему мы должны вас ждать?

Двадцать минут?! Ну, Малена…

— Я пришла сразу, как только узнала.

— Медленно и долго шли, — магистр посмотрел на меня уставшим, недовольным взглядом.

— Прошу прощения, — пробормотала я, пообещав себе непременно поблагодарить Малену.

— Адепт Гарье, принесите стул из соседнего кабинета, — Айнех вроде бы попросил, но прозвучало как приказ.

Витор вышел, а мне указали на его место.

— Догадываетесь, Савелье, зачем я вас позвал?

— Нападение?

Магистр кивнул. Витор вернулся со стулом, сев поодаль.

— Заказчиком нападений является небезызвестный Гром, — говорил Айнех, расслабленно сидя в кресле. — Он поставил целью убрать вас, Савелье, любой ценой.

— Выбрали для нападений турнир, — у меня расслабиться не получалось, — они знали, что могут быть невинные жертвы.

— Для наемников не существует понятия «невинная жертва», — лорд Эльтерил плеснул в стакан воды, — особенно когда заказчик предлагает большие деньги.

— На черном рынке мы обнаружили еще несколько заказов: за живую Савелье готовы заплатить в два раза больше, а за вашу голову в плетеной корзине — ровно половину, — магистр закинул ногу на ногу.

— Вы нарасхват, — усмехнулся лорд Эльтерил, — чем заслужили такую популярность?

Если бы заслужила ее я…

— Были… моменты, — уклончиво ответила, не желая вдаваться в подробности.

Эльф хмыкнул, не став допытываться. Удовлетворился моим скромным ответом.

Витор, до этого молчавший, решил подключиться к разговору.

— Гром чего-то боится, но не рискует гоняться за Рэне лично.

— Он не появляется без острой необходимости, — магистр снова закрыл глаза. — Знает, его ищут.

— Но не знает, что у нас один из наемников, — лорд Эльтерил побарабанил пальцами по столу.

— Наемник — пешка в большой игре, — магистр потер виски. — Ему нужна Савелье, и даже если ее доставят живой, он все равно ее убьет.

Исход получится один. Мертвая я не смогу помешать…

— Дневник, — вспомнила я последний разговор с принцем. — Он торопится, чтобы я не успела добраться до дневника.

Магистр заинтересованно на меня посмотрел.

— А живая нужна, чтобы его открыть.

Я замотала головой.

— Он смог его открыть без моей помощи.

Лицо магистра вытянулось, черты лица заострились.

— Когда это произошло? — требовательно вопросил он.

— Я не знаю, — честно ответила я, глядя, как смурнеет лицо магистра.

— Откуда информация? — он не сменил тона.

— От принца Уиллиса.

Признаться, я думала, что этой информацией владеет круг лиц, так или иначе связанных с происходящими событиями. И я очень надеюсь, что мне не прилетит от принца нагоняй за разглашение информации.

Магистр стал чернее тучи. Он резко поднялся и вышел из кабинета, не проронив ни слова. Лорд Эльтерил проводил его встревоженным взглядом.

— Скандала избежать не удастся, — он посмотрел на закрывшуюся дверь. — Не обращайте внимания, — эльф перевел взгляд на нас, — давние счеты.

Неужто магистр не ладит с королевской семьей? Отсюда понятна реакция — его не уведомили, умолчали о важной детали, а он все-таки является деканом Академии, где берет начало вся эта история.

Да, должно быть, ему обидно.

Магистр вернулся с амулетом для связи, раздраженный и злой. Видимо, успел пообщаться по дороге.

— Савелье, — он обратил ко мне черные глаза, — в следующий раз будьте добры сообщать мне важную информацию.

— Я не знала, что вам не сообщили о дневнике, — сказала я в свою защиту.

Айнех сел в кресло, продолжая сжимать в руке амулет для связи.

— Идите, Савелье, — магистр кивнул на дверь, — готовьтесь ко второму испытанию. Гарье, проследите, чтобы она до него дожила.

Умеет магистр сказать нужные слова. А самое главное — вовремя.

* * *

На ужине за столом царило молчание, как и во всем зале. Никаких смешков, никаких разговоров, только скорбный вид и всхлипы тех, кто знал погибшую.

Ее портрет с сияющей улыбкой расположили в центре, чтобы каждый смог запомнить черты лица этой милой девушки.

Голубые глаза лучились счастьем… в последний раз. Этот снимок навсегда сохранит энергию и эмоции, какие она испытывала.

Чем больше я смотрела на ее фото, тем несчастней она мне казалась. Словно она, улыбаясь, уже тогда в глубине души знала, что что-то случится. Знала, но, может быть, не могла понять до конца. А может, и понимала, но не осмелилась произнести это вслух. Или я просто хочу так думать.

Я много раз пыталась понять причины смерти этой ни в чем не повинной девушки. Пыталась… но так и не смогла этого сделать.

Она ушла из жизни по глупому стечению обстоятельств. Если бы меня не было рядом, то, возможно, она бы сейчас сидела здесь, в обеденном зале, за своим столом, со своими друзьями. Шутила, смеялась и готовилась выступить на втором этапе.

Как же все-таки несправедлив мир.

— Не вини себя, — разгадала мои мысли Малена, — ты не виновата в ее смерти.

Гейд и Али предпочли ничего не говорить, продолжая уныло ковырять в тарелке филе рыбы.

— Если бы я… — начала я, но Малена перебила меня:

— Ты не сможешь ее вернуть, никто не сможет. Ничего от обвинения себя не изменится.

Малена права, но не так легко избавиться от мысли, что, если бы меня не оказалось в том месте, она была бы жива.

В этот вечер не было громких речей, лишь тихая скорбь, скребущая душу.

— Когда ты успела стать такой чувствительной к чужому горю?

Мы с Маленой возвращались в комнату по полупустым коридорам.

Я пожала плечами. Не говорить же, что я всегда была такой.

До безразличия Ирэне мне, наверное, никогда не дорасти.

— Ты изменилась, — Малена первой переступила порог, — и я пока не поняла, нравится мне это или нет.

— Людям свойственно со временем меняться. — Я бросила кофту на стул.

— И Витору. — Малена кинула футболку поверх моей кофты.

— Только не начинай опять, — простонала я.

Вечером она обязательно возвращается к одной теме: Витор и кольцо. Меня уже начинает подташнивать.

— Я не начинаю, я пытаюсь воззвать к твоему разуму.

— Ты пытаешься съесть мой мозг. — Я застегнула пуговицы на пижаме.

Малена фыркнула, выражая свое отношение к моим словам.

— Витор меняется, пусть и медленно, черепашьими шагами, но меняется. Потому что ты его меняешь. А откажись ты от него, и что?

— И что? — переспросила я.

— И ничего! Ничего. Не будет больше такого Витора. Вернется тот Витор, только он станет безжалостнее, расчетливее и вообще перестанет доверять людям.

— А он доверяет людям? — удивилась я, расправляя постель.

Подруга не спешила с ответом.

— Ну-у… может быть… не уверена на сто процентов, но, думаю, сейчас толика доверия у него имеется.

Если и имеется, то тщательно замаскированная. Он настолько закрытый, что понять его… очень сложно. Его мотивы всегда остаются покрыты завесой тумана. Иногда он начинает рассеиваться… Но я пока не замечала.

— А ты обрубишь все! — после долгой паузы воскликнула Малена и отвернулась к стене. — И себе плохо сделаешь. Дух-хранитель тебя уже выбрал.

Он выбрал, а меня не спросил. Хочу ли я быть выбранной? Хочу ли я быть с Витором единым целым? Ответ однозначный — нет. По своей воле, по собственному желанию я не захочу ни того, ни другого, ни того и другого вместе.

Я тоже повернулась к стене, не став ничего отвечать. Не буду подстегивать ее к дальнейшему развитию диалога на эту тему.

Подскочить вынудил неожиданно раздавшийся стук в дверь.

Мы с Маленой переглянулись и зажгли свет.

— Входите, — громко сказала подруга.

В комнату влетела Истра с коробочкой в руках.

— Вы что, уже спать? — она посмотрела на нас с Маленой. — Я к вам с пончиками.

Истра лучезарно улыбалась.

— Ради пончиков я готова забыть про сон, — Малена выползла из кровати.

— Ни на секунду не сомневалась, — засмеялась Истра и бодро прошагала к столу. — Рэне, а ты…

Она обернулась, а я уже стояла рядом с ней.

— Я тоже люблю пончики, — я села на стул. — Особенно в хорошей компании.

— А я сидела, знаете, сидела, и что-то захотелось мне внезапно к вам заглянуть, поболтать, чай попить, — Истра облизала измазанный в сахарной пудре палец.

— И хорошо, что зашла, — Малена разлила чай по кружкам, — мы как раз с Рэне спорили.

Она покосилась на меня, а я сделала вид, что ничего не знаю.

— На тему? — оживленно поинтересовалась Истра.

— Я утверждаю, что Витор меняется ради Рэне, а она упорно сопротивляется.

Я откусила пончик и не подала вида, словно меня вообще здесь нет. Не хочу заново обсуждать эту тему.

— Витор меняется? — засмеялась Истра. — Ой, умора. Мален, ты с какой бездны упала?

Малена насупилась.

— Это видно! Но только Рэне своим поведением постоянно его назад отбрасывает.

— И правильно, пусть сопротивляется. Ты хочешь ее на поруки нашему чокнутому братцу отдать? Тебе подругу не жалко?

Я подняла указательный палец вверх, выражая полное согласие с Истрой. Разумный человек в нашей компании появился, помимо меня, разумеется.

— Ее дух-хранитель выбрал, — многозначительно произнесла Малена. — У нее нет выбора.

Истра присвистнула, округлившимися глазами глядя на меня.

— Правда? — ошеломленно спросила она.

— Я считаю, это привязку можно обойти, — заговорила я. — Невозможного не бывает.

Уж я точно знаю. Начнешь верить во все, после того как из своей ванной попадешь в другой мир, существование коего как раз и считалось невозможным.

— Она не теряет надежды, — бодро сказала Истра. — Молодец! Если вдруг понадобится моя помощь, информацию какую найти или разузнать что-то, обращайся.

Она взялась за следующий пончик.

— Обязательно, — закивала я, — а то от Малены помощи не дождешься.

Подруга фыркнула.

— Я не строю иллюзий. Дух-хранитель выбрал, значит, все уже решено.

— Ничего не решено, пока я с его выбором не согласна, — я выбирала между пончиком с розовой глазурью и пончиком с шоколадной крошкой.

— А упрямство у тебя Гарье… — задумчиво протянула Истра. — Может, и правда…

Ну, еще одна туда же.

— Не может, — отрезала я, выбрав с глазурью, — и давайте о чем-нибудь другом поговорим. У нас испытание скоро.

— Да, точно, — Истра сделала большой глоток чая. — Второй этап я пройду, в этом не сомневаюсь, а с третьим будет сложнее.

Вот что значит человек уверен в своих силах. Я, допустим, в своих не уверена. Не будь Истры и Витора, я бы и первый не прошла.

— А я не загадываю. Как пойдет.

Малена на меня недовольно покосилась.

— Да пройдешь, куда ты денешься, — заявила она. — Иначе Айнех тебя четвертует.

— Ваш магистр… суров, — закивала Истра. — Я бы у него поучилась.

— Зря, — хором ответили мы с подругой.

— Ты даже не представляешь, как тебе повезло с Академией, — заверила ее Малена.

Истра засмеялась.

— Вы думаете, здесь учиться — сахар? У нас лорд Эльтерил три предмета ведет, и поверьте, это далеко не сказка.

— Не знаю, с виду он довольно милый, — смущенно произнесла Малена.

— Но только с виду. В учебе он наверняка похож на вашего Айнеха.

Судя по тому, что они друзья, как я успела понять, то… Не исключено, что все именно так, как говорит Истра.

— Спасибо, девочки, за компанию, — Истра вышла из-за стола, — была рада с вами поболтать.

Мы обнялись и распрощались. На завтраке еще увидимся, а потом и на обеде, и на ужине тоже, и вообще нам долго предстоит пересекаться. По крайней мере, пока мы не вернемся в нашу Академию.

Оставшиеся до второго испытания дни тянулись медленно.

Для каждого участника выделили время на тренировку на полигоне и даже предоставили энгеров.

В нашей Академии я тренировалась с Витором. Магистр Айнех, правда, не сильно удивился, когда я попросила подыскать замену моему тренеру.

Магистр организовал все очень быстро — предложил себя. Это был скорее приказ, ибо от предложения отказаться можешь, а сказать Айнеху, что тренироваться с ним желания не имеешь, — нет.

Магистр Айнех с маниакальной радостью гонял меня по полигону и за малейшие ошибки заставлял бегать. После второй тренировки я посчитала, что магистр хочет вымотать меня до испытания. Чтобы я вообще на арену не вышла. А если и вышла, то только с белым флагом и сразу у ворот объявила, что сдаюсь.

— Савелье, что вы сейчас делаете? — зачем-то поинтересовался магистр.

Я остановилась, ловя момент для передышки.

— Бегу я, магистр.

Бежала, если быть точнее. Но эти уточнения здесь никому не требуются.

— Неверное определение, — не без удовольствия произнес магистр. — Вы едва ногами шевелите, иначе говоря — ползете, Савелье.

Он издевается надо мной. Я только и делаю каждый день, что наматываю чертовы круги по полигону. Да я ног уже не чувствую. Доползаю до кровати и чувствую себя неполноценной — ноги отдельно от туловища.

— Бегу как могу, — сказала я, выпрямляясь. — Насколько хватает сил.

До испытания полтора дня осталось, а я ни живая ни мертвая.

— Все потому, Савелье, что вы не стараетесь. Не вкладываете душу. Нет полной самоотдачи, — магистр, казалось, получал колоссальное удовлетворение.

Я не стараюсь… Я побежала дальше. Еще как стараюсь! Просто некоторые совершенно этого не замечают.

— Живее, адептка, — поторопил Айнех. — Мне что, надо с вами бежать, чтобы вы не теряли темп?

— Нет! — мгновенно среагировала я.

С магистром бегать — самоубийство. Я лучше сама прибавлю скорость…

— Быстрее, Савелье, — не унимался магистр. — Будете мне нормативы сдавать после турнира, — пообещал Айнех.

— Если доживу, — буркнула я.

— А если не доживете, сдадите в качестве умертвия, — магистр усмехнулся и отдал команду наращивать темп.

До комнаты я добралась быстро, не успев дать мышцам расслабиться. Стоило упасть на кровать, как через пару минут каждая клеточка тела заныла. Я отказываюсь участвовать дальше. От меня на арене не будет никакого толку…

— Ужасно выглядишь, — Малена зашла в комнату.

— Спасибо, я старалась, — я и не пыталась оторвать голову от подушки.

— Магистр мимо проходил, сказал, чтобы ты завтра на занятия не ходила.

Я от радости чуть не расплакалась. Хоть какая-то хорошая новость.

От усталости уснула я практически мгновенно. Весь следующий день у меня прошел в позе звезды. На завтрак я не пошла, вместо обеда съела булочку, а на ужин пришлось спуститься, иначе магистр обещал за уши притащить и усадить за стол.

Гейд и Али вовсю обсуждали предстоящий второй этап. Делали ставки на того, кто дольше продержится на арене. Спор не утихал ни на минуту, и в конце концов к нему присоединилась Малена. Я не стала участвовать в обсуждении своих товарищей по несчастью.

Друзья пожелали мне хорошенько выспаться и набраться сил перед завтрашним днем. Малена осталась с ними, а я побрела наверх.

Я думала, что буду бояться. До дрожи в коленях. До мурашек на коже. Но я не чувствовала ничего, кроме боли в мышцах. Пожалуй, за это магистру стоит сказать отдельное спасибо. Он нашел универсальное средство от страха. Остается надеяться, что его действие продлится вплоть до начала испытания.

ГЛАВА 12 Второе испытание

Людям нужны тяжелые времена и трудные испытания, чтобы развить мускулы души.

Эмили Дикинсон

Сон мне снился чудесный. Я, отрешенная от всех проблем, брела сквозь море цветов. От ромашек до великолепных роз и огромных лилий разных оттенков… Словно рай. И чем больше влюбляешься в сон, тем больнее просыпаться…

— Савелье, за какой бездной вы валяетесь в постели? — спросил посланник из ада.

Я разлепила глаза, наткнувшись на колючий взгляд черных глаз. Магистр Айнех в боевой форме возвышался надо мной.

— Вы уже десять минут как должны быть полностью собраны, — он смотрел на меня как на несмышленое дитя. — Чего лежим? — приторно мягко протянул он.

Стоило услышать этот обманчиво-сладкий тон, и сработал инстинкт самосохранения — я подскочила с кровати в долю секунды.

— Верно мыслите, Савелье, — похвалил магистр. — У вас ровно две минуты, время пошло.

За магистром захлопнулась дверь.

Я выудила из шкафа приготовленную форму. Это же надо было проспать. И почему Малена меня не разбудила? Я должна была проснуться вовремя. Успеть настроиться, морально подготовиться, не спеша собраться. А не летать по комнате от шкафа к зеркалу с бешеным сердцебиением в груди.

В душе заскреблось предчувствие чего-то нехорошего, но я не стала об этом думать. Стоит только позволить себе заволноваться, и выбраться из-под лавины страха будет практически невозможно.

Толпы адептов тянулись к полигону, который для турнира достроили до арены. Шум, смех, крики — все это начало раздражать, а вкупе с напряжением раздражение дало особо сильный эффект.

Я добралась до серо-зеленого шатра. Он стоял дальше центрального входа, чтобы обеспечить участникам выход сразу на арену, минуя трибуны.

Внутри уже собрались все участники. Кто-то сидел с сонным видом, видимо, совсем не переживая об исходе испытания. Кто-то нервно крутил в руках все, что попадется. Одна адептка с учебником про себя повторяла какие-то заклинания, но нашелся и тот, кто заснул, обняв спинку стула руками.

У меня от сна осталось лишь воспоминание.

Маккален оскалился, стоило нашим взглядам столкнуться. Он показательно провел пальцем по горлу, и рядом с ним мерзко захихикали. Истра ударила его по руке, шикнув что-то вроде «перестань», и махнула мне рукой. Я помахала в ответ, не собираясь подходить.

— Участники! — хлопнул в ладоши появившийся усатый мужчина, имени которого прошлый раз я так и не узнала. — Подойдите ко мне, давайте, давайте… послушайте меня… ближе подойдите, не стесняйтесь… Послушайте меня. Сегодня важный день — второе испытание. Все вы волнуетесь, и мы тоже очень волнуемся. После трагического инцидента, вас, к сожалению, стало меньше… Мы сделали все, чтобы подобного не повторилось. Ничего не бойтесь. Защищайте честь Академии, показывайте свои силы — вот все, что от вас требуется.

Он замолчал, обводя нас взглядом.

— Каждому из вас предстоит сразиться с энгером. Вы вправе использовать любые магические приемы, кроме тех, что несут прямую смерть. Из холодного оружия разрешается меч. Удачи вам, и помните… впрочем, забудьте. Удачи!

Мужчина исчез так же быстро, как и появился.

Неизгладимое впечатление от его речи осталось… «Ничего не бойтесь». После таких слов обычно начинаешь бояться, если до этого чувство страха обходило тебя стороной.

— Давай отойдем, — Витор подтолкнул меня к пустому углу.

— Зачем? — Я заведомо загасила хоть какой-то порыв непрошеных чувств.

Он протянул мне четыре метательных ножа.

— На всякий случай.

— Можно ведь только меч.

Витор посмотрел по сторонам и повторил:

— На всякий случай, — он продолжал держать ножи, — мне так будет спокойнее.

Внутри что-то кольнуло от его слов.

— Ладно, — согласилась я.

В конце концов, пространственный карман мне реальный карман не тянет. При форс-мажорной ситуации метательное оружие лишним не будет… Мало ли кто в этот раз захочет заработать на моей смерти.

— Спасибо, — я убрала ножи, не зная, что еще сказать.

Внезапная забота пугает больше, чем холодное безразличие.

— Участники, все сюда! — разнесся по шатру голос лорда Эльтерила.

Как же все-таки вовремя он появился.

Я, не глядя на Витора, поспешила к эльфу, ощущая неловкость. Лорд Эльтерил держал в руках белый с зелеными полосами цилиндр.

— Здесь, — он потряс шляпу, — порядковые номера. Вам осталось вытянуть и узнать, каким по счету будет ваш выход.

Все по очереди начали засовывать руки в цилиндр. Меня поразило, что, судя по внешнему виду, он относительно небольшой, а у девушек рука по плечо ушла. Магия — довольно странная штука…

Я с волнением опустила руку в шляпу, нащупав на дне несколько жетонов.

Ну, будь что будет…

Я вытянула жетон и озвучила:

— Номер двенадцать.

Что ж… Не так страшно. Успею морально подготовиться к поражению… Да черт с ним, с поражением. Главное живой уйти с арены. Это гораздо сложнее.

Когда каждый стоял со своим номером, лорд Эльтерил неожиданно вынул из шляпы еще один жетон.

— Кто без номера? — громко спросил он.

Гробовая тишина повисла в шатре.

— Номер тринадцать, — тихо произнес эльф, затем пересчитал участников. — Да, все, — пробормотал он, — видимо, забыли убрать один. Вопросы имеются?

Никто не шелохнулся.

— Пусть удача сопутствует каждому из вас, — произнес лорд Эльтерил и покинул шатер.

Совсем скорбный голос у него был. Или мне начинает мерещиться, что нас заранее хоронят.

Первым ушел на бой с энгером эльф. Мы слышали непрекращающийся шум, заглушающий голос комментатора, и рев энгеров.

Выступившие в шатер не возвращались, и мы могли только догадываться, какой участник прошел, а какой выбыл из соревнования.

Витор ушел третьим. И хоть находиться с ним рядом становилось все сложнее, подсознательно я не хотела, чтобы он уходил. Он вселял в меня спокойствие и уверенность, а перед таким испытанием это было необходимо.

Истра ушла седьмой. Она подошла ко мне после ухода Витора, и мы с ней сидели бок о бок. Разговаривать не хотелось. Иногда проскальзывали фразы, когда кому-то из нас удавалось услышать комментатора.

Прежде чем она ушла, я пожелала ей показать себя достойно и выжить. Она прекрасно поняла мое состояние и вовсе не сочла мои слова сарказмом.

Когда одиннадцатый участник ушел на арену, у меня не осталось никаких эмоций, кроме чувства жестокой подставы и безысходности. Этому миру нравится надо мной издеваться.

— Ирэне Савелье, — в шатер заглянул старшекурсник, — пройдите на арену.

Ну вот и пришел мой черед…

Я на негнущихся ногах вышла из шатра. От арены меня отделял темный проход длиною в метр. Всего пара шагов — и пути назад нет… Его уже нет, но потом не будет вовсе.

Шаг…

Пульс набатом стучит в голове.

Второй…

Сердце заходится в бешеном ритме.

Третий…

Воздуха не хватает, кислорода мало, мало.

За спиной опустилась решетка. Дополнительная мера безопасности, чтобы энгер ни в коем случае не выбрался за пределы арены, но чувство такое, будто меня заперли с тигром в клетке.

Трибуны были забиты адептами, выкрикивающими какие-то слова. В уши словно вставили затычки. Я практически перестала слышать зрителей.

По центру, прямо напротив входа, часть трибун заняли магистры, ректоры, лорд Эльтерил и очень знакомое лицо — принц Уиллис. Если повезет отсюда выбраться, обязательно поздороваюсь.

— На поле выходит Ирэне Савелье из Академии НЦиБМ, — звонкий комментаторский голос не замолкал, — посмотрите, как она сосредоточена. Эта девочка явно настроена на победу. Энгер будет сражен этими отпадными ножками…

«Я тебя убью, Порс, если выживу», — подумала я, достигнув центра арены.

Гориллоподобный козел выглядел точно так, как изображал Витор, — страшный, огромный и ужасный. Его рев огласил арену, но скандирования болельщиков частично заглушили звук.

Энгер бился о незримую защиту, яростно размахивая дубинкой. Копытами он нервно бил по земле, поднимая вокруг себя пыль. Даже с чудищем мне «повезло».

— Вы только посмотрите, этот взгляд может уничтожить любого, у козла нет шансов, — продолжал Порс. — Ай, — донеслось следом, — а что я такого сказал? — недоумевающий тон и следом бойкое: — Сейчас будет жарко! Смотрите и не моргайте, повтора не будет.

Энгер в очередной раз занес дубину, чтобы ударить в невидимую стену, и оружие сопротивления не встретило. Победный рев разнесся по округе, и это существо на копытах двинулось по арене.

Я достала меч из пространственного кармана.

— Парни, кто хотел подкатить к этой красотке, трижды подумайте, — услышала я Порса, — и вспомните ее меч. Таким клинком ваше орудие превратится в… ой… за что?!

Я перестала обращать внимание на посторонние шумы.

Энгер, казалось, продумывал тактику нападения. К этим тварям что, мозг прилагается? Я раньше умных энгеров не встречала.

Он взглядом неусыпно следил за мной, двигаясь точно по кругу. Его что, готовили к выступлению?

Я сделала обманный маневр… и энгер на него не купился. Как же нам с тобой бороться…

Козел перекинул дубинку из одной руки в другую, яростно сжимая ее и сопровождая действия рычанием. Я перехватила меч поудобнее и с мыслью «будь что будет» повторила выпад. Энгер понял мои намерения и пошел в атаку.

Реальность потеряла четкость. Я действовала на инстинктах, выработанных на постоянных тренировках, и понимала одно: я двигаюсь, значит, я все еще жива.

Все крики и посторонние шумы остались на задворках сознания. Были только я и энгер, яростно сражающийся за свою жизнь. Я за свою тоже боролась.

Не знаю, сколько прошло времени с момента начала этого «танца». В один момент я заметила, как в небе что-то ослепительно блеснуло, будто зеркало, пускающее солнечные зайчики.

Неизвестная материя начала расползаться в разные стороны с намерением накрыть куполом арену, но возможности подумать над тем, что это такое, у меня не было. Энгер ни на что не отвлекался и сумел нанести удар, снеся меня в сторону.

Я пробороздила песок, чувствуя боль в спине. Приходить в себя пришлось не прекращая движения. Козел свирепствовал, и маленькая победа придала ему уверенности. Это совершенно точно необычный экземпляр энгера. Кто знает, может, на этом испытании все именно так и было задумано?

Блестящий «купол» почти отрезал меня и энгера от трибун. Козел, к слову, тоже замер и посмотрел наверх. Я в этот момент успела заметить яростный вид магистра Айнеха, который успел спрыгнуть с трибуны на арену до того, как блестящий купол полностью накрыл нас.

Как оказалось, спрыгнул не только он. Я увидела Витора, Малену, Истру, Аргейда и Алисию. Айнех этому не обрадовался.

— Дети, за какой бездной, а? — хмуро вопросил он.

Энгер даже растерялся от такого количества людей. У него на морде было написано: «Что происходит?»

— Если хоть кто-нибудь из вас погибнет, я вас воскрешу, — пригрозил магистр и вынул из пространственного кармана несколько клинков, тут же запуская их в энгера.

Я отскочила в сторону от взбесившегося козла. С ножами в груди он яростно размахивал дубинкой. Мне показалось, он задел Гейда, но магистр не позволил ему нанести тяжкий вред. Он запустил в него магическим снарядом, сразив наповал.

Огромная туша повалилась на землю, издав последний рык.

— Что произошло? — задала я вопрос, осматривая нависший над нами купол.

Он не просвечивался. Звуки извне до нас не доносились.

— Не было времени разбираться, — ответил магистр, глядя наверх.

Ребята молчали, переглядываясь.

— Ну, а вы что сюда полезли? — Айнех удостоил взглядом каждого.

— У нас тоже не было времени думать, — сказала за всех Малена. — Поняли, что-то не так, и… дальше вы знаете.

Магистр неодобрительно качнул головой, но в глазах читалось уважение.

— Посмотрим, что за творение, — Айнех выпустил в небо столб искр.

Достигнув купола, искры потухли. Зеркальная материя прошла легкой волной и замерла.

— Хорошая работа, — магистр покрутился вокруг себя, — качественная.

— Вопрос: для чего она сделана? — заговорил Витор, и я поняла, что он стоит за моей спиной.

Айнех еще раз посмотрел во все стороны и, замерев, вгляделся в ту часть арены, где должен быть вход.

Мы все переглянулись и медленно повернули головы. Боюсь, ничего хорошего мы там не увидим.

Сперва мы вообще ничего не увидели, кроме того же купола, но через пару мгновений картина изменилась. Сквозь стену зеркальной глади на арену просочился огромный кабан. Энгера в нем выдавали рога барана. Он скалился. Большое кольцо в его носу дергалось при каждом выдохе.

Энгер не спешил нападать. Он скорее следил, чтобы никто не сбежал. И ждал…

— Савелье, вы знакомы? — попытался пошутить магистр.

— Нет, — я мотнула головой, продолжая смотреть исключительно на кабана.

— Я решил, он ждет дружеских объятий, — Айнех забавлялся.

Меня не покидало чувство тревоги и подвоха. Не так все просто… Ради одного энгера так напрягаться? Купол изолирующий, притом что защиту ставили магистры, на трибунах их сидело немало. Надо хорошо постараться, чтобы такое провернуть. Без подготовки явно не обошлось.

Настроя магистра Айнеха никто не разделял. Все неотрывно следили за энгером. Он не двигался с места, обводил нас взглядом и скалился.

Кабан посмотрел назад, словно прислушиваясь, и оскал его, как мне показалось, на миг превратился в ухмылку.

Магистр Айнех тоже заметил странное поведение и с прищуром посмотрел на полог за энгером.

— Так, адепты, — лицо его обрело суровое выражение, — считайте, это ваш экзамен.

Мы с Маленой переглянулись. Похоже, дела плохи…

— Пересдачи не будет, — добавил магистр и крутанул в руках мечи.

У меня двух мечей нет, к тому же сразу с двумя не управлюсь. Имеются метательные ножи в пространственном кармане и… лук! Я же специально взяла его с собой в Академию для форс-мажорных случаев.

Я достала колчан со стрелами, закрепила за спиной.

— Убийство энгеров очернит мою душу? — спросила я, натягивая стрелой тетиву.

— Это нечисть, Савелье, — ответил магистр. — Я смотрю, вы подготовились и обошли мой запрет.

— Надо быть готовой ко всему, — передернула я плечами.

— Ко всему? — заговорил Аргейд. — Еды у тебя случайно нет?

Айнех многообещающе на него посмотрел.

Али ткнула Гейда в бок локтем.

— Что? — тихо возмутился он. — Я всегда хочу есть, когда нервничаю.

— Ваши противники с пониманием отнесутся к данному факту и любезно подождут, пока вы съедите бутерброд, — иронично произнес магистр. — Потом они сожрут вас. Не о том думаете, адепт!

Стоило Айнеху договорить, и земля содрогнулась.

Неожиданный толчок заставил пошатнуться.

Мы в ожидании смотрели на кабана, который стоял на том же месте и с презрением за нами наблюдал.

Толчок повторился. Что за дрянь собирается вырваться наружу?!

Я приготовилась выстрелить во все, что появится. Кабан не спешил нападать, а я его не торопилась убивать. Кто знает, для чего он здесь? Вдруг его убийство будет своеобразным знаком к нападению…

Видимо, магистр подумал о том же и запустил в энгера магическими снарядами. От первых двух ему удалось увернуться, с другими повезло меньше.

Кабан завизжал, когда шкура на его боку обуглилась, и в прямом смысле запахло жареным. С визгом он помчался на нас. Я прицелилась… доля секунды — и энгер с истерическим ревом повалился на бок.

— Неплохо, — похвалил магистр. — Стрелу достаньте. Пригодится.

В этом я не сомневалась.

От энгера шел тошнотворный запах. Выдернув стрелу, я спешно вернулась назад. Толчок большей силы содрогнул арену, и… груда земли столбом взлетела в воздух. Магистр накрыл всех щитом, чтобы нас не забросало камнями. Та часть арены скрылась за пылью. Разглядеть что-либо оказалось невозможным.

— Кто запаникует — вышвырну из Академии, — пообещал магистр.

— Ага, если мы вообще отсюда выберемся, — тут же нашелся Гейд.

— Вас в первую очередь, — заверил Айнех.

Аргейд покосился на магистра, но больше ничего говорить не стал. Не время для пререканий.

Пыль начала оседать, позволяя нам разглядеть жуткое нечто. Гигантский червь с броней извивался под самым куполом, другой его конец торчал из земли.

Мы все инстинктивно сделали пару шагов назад.

Завеса из пыли спала окончательно, оставив после себя несколько десятков похожих как две капли воды энгеров.

Кто-то основательно подготовился. Один вопрос: не многовато ли убийц для одной меня? В их планы «группа поддержки» явно не вписывалась.

Для паники не осталось времени. Эти существа, в отличие от некогда наблюдавшего за нами рогатого кабана, не стали стоять и ждать, а сразу двинулись на нас.

Червяк представлял половину проблемы — собой он закрывал часть энгеров, не кинувшихся в бой сразу.

Я отступила назад, стараясь найти уязвимое место червяка. Чешуя, кажущаяся каменной, по всему туловищу…

Краем глаза заметила, как разрубленный пополам энгер валится на землю, а магистр Айнех переходит к следующему.

Вытягиваясь, чешуйки на теле червя разъезжались, выставляя напоказ как раз те самые уязвимые места. Проблема заключалась в другом — как заставить его вытянуться так сильно, чтобы наверняка попасть?

Энгеры словно выползали из ниоткуда. С каждой минутой их становилось все больше и больше, и все они были похожи друг на друга. Так, убивая одного, создавалось ощущение, что он ожил.

— Рэне! — закричал Витор, но я, позволяя работать инстинктам, повернулась не на его голос, а посмотрела направо.

На меня несся с занесенным над головой топором энгер. Я, не раздумывая, отпустила стрелу в полет, и она достигла своей цели точно в голову.

Эти твари появляются откуда-то из-за червя. Он для них является щитом.

— Его надо убить! — крикнула я, чтобы все различили мой голос сквозь лязг металла. — Заставить вытянуться! Тогда я смогу попасть в него!

Никто не смотрел на меня, но все услышали. Энгеры, к сожалению, тоже… Они начали атаковать агрессивнее и теперь не только прятались за червяком, но и сгрудились впереди. А еще часть их ринулась на меня…

Магистр Айнех это понял раньше, чем заметила я, и оказался впереди меня до того, как первый энгер успел добежать.

— Магистр Айнех, а нам зачтется этот бой как экзамен? — неожиданно для всех спросил Аргейд, насадив на меч энгера.

— Если выживем, — «успокоил» Айнех.

— Эй, ты! — внезапно заорала Истра. — Чудище чешуйчатое!

Червь под куполом замотал головой в поисках звука.

— Смотри сюда! Я внизу!

Опасный способ привлечь внимание, но если это поможет его убить…

— Ты жирная, сальная сарделина! — продолжала орать Истра.

От энгеров ее прикрывали Малена и Алисия, а Витор с Аргейдом стояли впереди.

Червяк завертелся, уходя под землю и опуская страшную голову вниз. Чешуя пока только плотно смыкалась, не оставляя и шанса на просвет.

— Тебе не тесно? Корсет не давит? — издевалась Истра.

Интересно, он хоть слово понимает? Или реагирует на шум?

Червяк вытянулся в ее сторону. Появился просвет, выстрел… и стрела отскочила от брони. Я промахнулась.

Истра начала отходить назад. Червь раскрыл огромную пасть и рывком дернулся к ней, на мгновение предоставив мне идеальную возможность его убить. Две стрелы пролетели за долю секунды, и червяк, прежде чем захлопнуть челюсти, упал замертво. Стрела вошла в тело чудовища полностью.

Я видела, как Истра смахивает со лба капельки пота, и в один миг перед глазами пронеслась жуткая картина, которую я запомню до конца жизни. Как над головой Истры сверкает лезвие топора энгера, и в следующую секунду она с остекленевшим взглядом последний раз смотрит на мир и падает безвольной куклой…

Крик застрял в горле.

Витор увидел мое бледное лицо и посмотрел в направлении моего взгляда, затем разъяренно зарычал и кинулся на энгера.

Этого не может быть… Это дурной сон. Этого просто не может быть!

Малена с гораздо большей яростью замахала мечом, пронзая одного, второго… Я подняла лук с натянутой на тетиву стрелой и выстрелила раз, еще раз, третий, четвертый, пока не закончились все стрелы. И я не успела заметить, как на арене никого кроме нас не осталось. Не считая горы трупов энгеров.

Я знала ее не так хорошо, как хотелось бы, но… я чувствовала боль. Боль утраты. Неважно, насколько хорошо ты знаешь человека. Если он в какой-то период твоей жизни становится на каплю ближе остальных, тебе будет больно его потерять.

— Я убью его, — холодно пообещал Витор.

И этот спокойный, леденящий душу тон сказал намного больше яростных рычаний.

ЭПИЛОГ

Ни красота, ни высокое положение, ни богатство не спасали от горя и потерь.

Элизабет Блэквелл. Замуж за принца

Спустя всего полчаса мы все сидели в кабинете лорда Эльтерила. Нас здесь собрал король. Форлым восседал за столом ректора Академии. Сам эльф сидел на кресле рядом со столом. Его вид говорил о многом. Потерять адептку своей Академии…

— Усилить защиту, — властно приказал король, — дополнительный отряд особых для обеспечения безопасности уже собран, готовьтесь принять.

Разговор длился всего десять минут. Из присутствующих хладнокровно молчал только магистр Айнех. Но, как я успела заметить, он держался из последних сил. И, похоже, дольше молчать не мог.

— Турнир надо прекратить. Мы подвергнем опасности сотни людей, если испытания продолжатся, — в голосе магистра невозможно было различить эмоции.

Все здесь присутствующие позицию Айнеха разделяли. Истра погибла. Еще одна адептка погибла. Сколько еще смертей нас ждет?!

— Вы в своем уме? — воскликнул король, подпрыгнув в кресле. — Я запрещаю прерывать турнир!

— Две участницы уже погибли. Ждете, когда к ним присоединится кто-то еще? — обыденным тоном произнес магистр, но было понятно, насколько непросто ему это дается.

— Не забывайте, магистр Айнех, с кем разговариваете! — гаркнул король. — Участники отдают себе отчет о рисках, идя на турнир.

Что он вообще такое говорит?!

— Это же вы настояли на испытаниях одинаковой сложности для всех курсов! — вспылила я, не имея сил дальше молчать. — Вы должны были отдавать себе отчет, какой опасности подвергаете участников.

Магистр Айнех бросил на меня злой взгляд. И пусть! Если даже король не в состоянии подумать о последствиях своих решений, то куда катится это королевство?

— Деточка, ты понимаешь, на кого повышаешь голос?! — разразился Форлым.

— Понимаю. На безответственного правителя.

Не знаю, какой черт дернул меня это сказать, но сказанного не воротишь…

Лорд Эльтерил нахмурился, взглядом настоятельно попросив меня замолчать.

— Риск — не прямая угроза, — вставил он, прежде чем король успел на меня наорать.

— Лорд Эльтерил, — Форлым испепелял его взглядом, — за проведение турнира ответственны вы! С вас надо спрашивать об угрозах!

— Могу предоставить устный и письменный отчеты, но отчего-то я уверен — вы не станете слушать, спокойно сказал эльф.

Король побагровел.

— Вы оба сговорились, да?! — во всю глотку орал Форлым. — Турнир не будет закрыт, и точка!

Он упал в кресло, вытирая со лба проступивший пот.

— Устроили они мне балаган!

— Вы совершаете большую ошибку, — Айнех с виду спокойнее льва.

Король открыл рот, чтобы в очередной раз что-нибудь проорать, но его разъяренный крик не успел вырваться из горла. В кабинет вошел принц Уиллис.

От него уверенности и мощи исходило больше, чем от отца, и в целом Уилл оставлял куда более сильное впечатление.

— Тридцать четыре амулета по всей арене. Высший уровень магии в каждом. Маскировка выше всяких похвал. Мы имеем дело с профессионалом, — без каких-либо предисловий заявил Уилл.

— Выследить, поймать и обезвредить, — приказным тоном произнес король. — Вам что, всем по пять лет? Не знаете, как преступников ловить?!

Принц занял место напротив лорда Эльтерила.

— Мы знаем и, исходя из наших знаний, настоятельно просим прекратить турнир.

— И он туда же!

Еще пара таких криков, и король сорвет связки.

— Ты хоть понимаешь, сколько средств потрачено на этот турнир?!

У меня перехватило дыхание. Как в таком вопросе можно думать о деньгах? Верх алчности!

— Погибнут десятки людей, — жестко сказал Уилл.

— Люди умирают каждую минуту. Это жизнь, сынок! — иронично произнес Форлым.

Какой же все-таки мерзкий человек.

— Я близок к состоянию «очень злой», — мило начал Айнех. — Вы знаете, чем это может кончиться.

Король побагровел пуще прежнего, походя теперь на свеклу.

— Ты мне угрожаешь? — прищурился Форлым, внезапно перейдя на «ты».

— Нет. И даже не предупреждаю — напоминаю.

Лорд Эльтерил едва заметно усмехнулся, но король был занят прожиганием взглядом Айнеха и ничего не заметил.

— Я вам всем еще раз повторяю — турнир будет продолжен! Кто этих слов до сих пор не уяснил?!

Магистр, казалось, посерел. Вены на руках и на шее вздулись. Глаза, и без того черные, налились мраком. Кровь отхлынула с лица Форлыма, и он из бордового мгновенно побелел. Только белизна решимости ничуть не убавила, и, похоже, он от своего не отступится, будь приводимые доводы хоть трижды разумными.

— Успокойся, друг, — лорд Эльтерил подошел к Айнеху, положил руки ему на плечи.

Магистр с шумом выдохнул несколько раз, сидя с закрытыми глазами.

Неужели в гневе Айнех даже королю страшен? Хотя что-то мне подсказывает, что в магическом плане Форлым слабее.

В дверь неожиданно постучали.

— Кто? — рявкнул король.

В кабинет зашел паренек со свитком в руке.

— Ваше величество, — он склонил голову, — вам послание.

Паренек дрожащей рукой протянул свиток.

— Я могу идти? — с надеждой в голосе спросил он.

Король уже читал послание и просто махнул рукой в сторону двери. По мере прочтения он то багровел, то белел, а дочитав, отшвырнул свиток в сторону Уилла. Тот пробежал взглядом по строчкам и, в отличие от отца, эмоциями не изобиловал.

— Что там? — спросил магистр, успокоившись.

— Поздравляю нас, — невесело усмехнулся принц, — война началась.

Оглавление

ГЛАВА 1 Смутные догадки

ГЛАВА 2 Угнетающее бездействие

ГЛАВА 3 Путь сквозь стены

ГЛАВА 4 Мертвые наступают

ГЛАВА 5 Тонкая грань

ГЛАВА 6 Минута отчаяния

ГЛАВА 7 Новое место

ГЛАВА 8 Раздвоение чувств

ГЛАВА 9 Испытание

ГЛАВА 10 Завеса пугающей неизвестности

ГЛАВА 11 Новые подробности

ГЛАВА 12 Второе испытание

ЭПИЛОГ Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg