«Наследник для императора»

Наследник для императора (fb2) - Наследник для императора 993K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Елена Александровна Помазуева

+Помазуева Елена Александровна

«Наследник»

Роман-фэнтези

АННОТАЦИЯ

Кетрин Гротт потрясена неожиданным предложением незнакомки. Ее, одну из лучших девушек в заведении Мадам, просят втайне родить ребенка от чужого мужа. Однако вознаграждение столь велико, что девушка не в силах отказаться. Сюрпризы начинаются позже, когда Кетрин вместе со своей нанимательницей Ингрид оказывается в Орлином гнезде — уединенном домике высоко в горах

ПРОЛОГ

- Дрегас, тебе придется выбирать – или жизнь ребенка, или Ингрид, - произнес человек в черном, внимательно глядя на женщину, лежащую на постели.

- Я не могу! – в отчаянии прохрипел высокий мужчина.

Его плечи поникли, видно было, что ему чрезвычайно тяжело, просто невыносимо смотреть на любимую женщину, метающуюся в родовых муках уже несколько дней. Одет он был по-домашнему – в простую рубашку и брюки темно-зеленого цвета, от чего еще сильнее бросалась в глаза бледность лица. Сейчас на нем застыло сострадание к любимой и отчаяние от того, что не мог ей ничем помочь.

- Дрегас, ты должен решить! – жестко произнес человек в черном, - Если промедлишь, то я не смогу спасти никого!

- Ты говорил, что в этот раз все получится, - хрипло, словно вырывая каждое слово из отягощенной переживаниями души, произнес Дрегас.

- Почти получилось, ты же все знаешь, - чуть смягчил свой тон в обращении к своему другу человек в черном, - Ингрид оставалось лишь два месяца.

- Два месяца, - прошептал несчастный будущий отец ребенка.

- Дрегас! – встряхнул за плечи несчастного мужчину его друг, - Возьми себя в руки и прими решение! Промедление означает смерть обоим – матери и не рожденному ребенку!

- Я не могу, - еле слышный в ответ.

- Любимый, - едва слышно позвала роженица, - Тебе нужен наследник.

- Ингрид, - в тот же миг присел на край постели муж, - Ты дорога мне, я не смогу жить без тебя, - прошептал он, прижимая горячую кисть руки к своим губам.

- Наследник, наш ребенок, - делая паузы между словами, произнесла роженица.

Супруги смотрели в глаза друг друга и не могли прервать этот молчаливый разговор, где они понимали друг друга без слов: по выражению глаз, по мелькающим изменениям выражения на лице, муж и жена даже дышали в унисон – тяжело, хрипло, с болью в сердце.

- Торонт, спасай мою жену, - твердо произнес муж и поднялся с постели.

- Дрегас, - прошептала роженица, не сводя встревоженного взгляда со своего мужа.

- Делай все, что необходимо, но чтобы Ингрид жила! – громко и решительно произнес мужчина, подходя к своему другу.

Они обменялись взглядами, где у Торонта читалось понимание и сочувствие, а у Дрегаса - отчаянная решимость. Если бы от него хоть что-то зависело, и не этот ужасный выбор между любимой женой и не рожденным ребенком … Если бы он мог … Но, увы, единственным человеком с магией целителя был его друг, которому он верил, как самому себе, а потому оставалось только довериться тому, кто мог спасти его Ингрид.

- Дрегас, можешь уйти, - мягко предложил Торонт.

- Нет! – резко бросил ответ, словно нож под ноги, несчастный мужчина и отошел в самый дальний угол.

- Я бы не советовал тебе оставаться, но если ты настаиваешь, - развел руки в стороны целитель и направился к ожидающим его указаний помощницам.

Слова Торонт произносил четко, ясно и тоном человека, знающего, что ему предстоит. Помощницы, выслушав приказания, в тот же миг принялись каждая за свое дело. Комната, освещенная до сего времени несколькими канделябрами, вспыхнула ярким магическим светом. От чего роженица закрыла глаза и сжала губы, стараясь быть сильной перед предстоящим испытанием. Ее супруг и повелитель сделал свой выбор, самый болезненный для ее сердца, а потому нужно держаться изо всех сил и быть такой же мужественной, как Дрегас, принявший такое непростое решение. Ингрид не согласна была с мужем, она бы предпочла отдать свою жизнь, лишь бы ребенок, плод их любви жил рядом со своим отцом, но спорить сил не было.

«Я женщина, я должна быть сильной. Дрегасу сейчас гораздо хуже, чем мне. Легче, конечно, легче умереть и перестать бороться, но я не могу оставить своего супруга. Ему потребуется вся моя любовь, чтобы помочь пережить очередной удар судьбы» - эти слова Ингрид говорила себе мысленно, повторяя, как молитву, понимая, что сейчас ей самой потребуется много сил, чтобы выжить.

В это время шли приготовления к операции. Магические шары, ярко вспыхнувшие под высоким потолком большой комнаты, давали холодный белый свет, подчеркивая бледность всех присутствовавших здесь. Роженица с влажными и спутанными волосами, раскинутыми на подушке, с закрытыми глазами и молящаяся всем богам о своем супруге, выглядела слишком маленькой, хрупкой на широкой постели. Большой живот, в чреве которого находился еще не рожденный наследник, накрыли тонкой простыней белого цвета, что только подчеркивало неестественную бледность женщины. Дрожащие руки обнимали ребенка, жизнь которому она так и не смогла дать.

- Начинаем, - отдал короткий приказ Торонт и сдернул простынь с роженицы.

Вокруг кровати с приготовленными инструментами, размещенными на полотенцах, разместились помощницы. Их строгие лица не выказывали никакого волнения, сосредоточенное выражение говорило о готовности и решимости перед предстоящей операцией.

- Торонт, ты уверен, что нет никаких шансов? – раздался хриплый голос Дрегаса из дальнего угла, где он сидел в глубоком кресле, и тихо, но очень внимательно следил за всем происходящим.

- Да, Дрегас, - обернувшись к своему другу строго произнес целитель, - Но Ингрид будет жить. Это я тебе обещаю.

Легка улыбка скользнула по губам уверенного мужчины и он больше не отвлекался ни на что постороннее в этой комнате. Целителю предстояла тяжелая операция по извлечению плода из чрева роженицы, а затем спасение ее жизни.

Дрегас стиснул подлокотники, едва завидел небольшой замах короткого целительского ножа, сверкающего на лезвии магией. Ингрид тяжело застонала, а после, одним прикосновением руки одной из помощниц, провалилась в спасительный сон.

- Слишком слаба, - без эмоций произнес Торонт.

- Она выживет? – подскочил на ноги Дрегас.

- Да! Бездна, тебя побери, Дрегас! Я сказал, что Ингрид будет жить! – рявкнул на своего друга целитель.

После этих слов мужчина остался стоять на том же месте, не в силах сесть обратно в кресло и отвести встревоженный взгляд от происходившего. Его высокий рост позволял видеть все, что происходило за спинами помощниц целителя. Дрегас сжимал и разжимал кулаки, понимая всю свою беспомощность. У него есть магия, ее сила огромна, но он ничем помочь не может.

- Ребенка извлекли, - раздались слова несколько взволнованным голосом Торонта, и мужчина обернулся к своему другу, держа на руках безжизненное тело младенца.

Это был дракон. Маленький, с крохотными, не развитыми крыльями. Его глаза закрыты, тело не покрыто чешуей, крохотные лапы лишь с едва намеченными когтями.

- Отдай его мне! – буквально в один шаг ринулся к целителю несчастный отец.

- Дрегас, ты не можешь ему помочь. Он мертв, - покачал головой Торонт.

Но отец-дракон не желал ничего слушать. Он перехватил безжизненное тельце своего ребенка и прижал к себе.

- Он – дракон! И моя магия может ему помочь, - резко сказал Дрегас.

- Без шансов, - с сожалением произнес Торонт, - Ему нужен был еще один оборот, чтобы родиться человеком.

Но отец-дракон его уже не слушал, в его сердце поселилась крохотная искра надежды, что есть шанс, да пусть даже хоть четверть шанса! Ведь эго сын – дракон, и его магия теперь может сделать хоть что-то.

Дрегас вливал в безжизненное тельце свою силу и магию, становился с ним единым целым. Он чувствовал своего сына. Как расправляются легкие, напряглись мышцы сердца, подчиняясь невероятной силе духа. Отец старался, он ощущал ребенка, как самого себя, стал с ним единым целым. И сердце стукнуло раз, потом другой и еще. Мужчина радостно посмотрел на Торонта :

- Его сердце стучит!

- Твоя магия его заставляет работать, но это не жизнь, - с сочувствием произнес друг.

Как целитель он понимал всю тщетность попыток. Ингрид – человек, а Дрегас – дракон. Их ребенок должен был пройти все пять оборотов в теле матери, чтобы родиться здоровым. Женщина может родить только человека. Опасными периодами во время беременности были именно те моменты, когда ребенок был в виде дракона. Человеческий организм отторгал плод, как инородный. Что сейчас и произошло.

- Работаем дальше, - отвернувшись от потерявшего всяческую надежду отца-дракона, приказал Торонт.

Операция шла своим чередом. Помощницы со знанием дела сшивали все слои тканей от стенок матки до внешнего слоя кожи, а целитель накладывал заклинания, помогающие швам заживляться быстрее. Сосредоточенно, быстро и очень умело. Каждый знал свое дело и действовал на подхвате у другого.

- Все, - наконец произнес Торонт и повернулся к своему другу.

Дрегас продолжал стоять со своим мертвым ребенком на руках. Он не оставил попыток возродить сына, но вскоре ему пришлось признать правоту целителя – только магия заставляла биться сердце младенца. Этот мальчик никогда не вырастет, не расправит крылья в небесах и не сможет ощутить сладость полета над облаками.

- Дрегас, - тихо позвал мужчина, подойдя к несчастному отцу, - Ингрид будет жить.

- Ты обещал, - безучастным тоном согласился с ним дракон.

- Дита, заберите ребенка, - повернувшись в сторону, приказал Торонт, понимая, что это необходимо.

Дрегас - взрослый дракон, и он обязательно придет в себя, посмотрит на окружающий мир своим грозным взглядом, заставляющим трепетать любого человека, но сейчас перед ним стоял несчастный отец, потерявший своего еще не рожденного ребенка. Дракона.

- Как Инргид? – охрипшим голосом спросил Дрегас, после длинной паузы.

- Она спит. В ее состоянии – это самое лучшее, - успокоил его целитель, - Присядь, нам надо поговорить.

- Не будем ей мешать, - со смесью нежности, любви и отчаяния посмотрел на свою супругу дракон.

- Тогда поговорим в твоем кабинете, - согласился с ним друг.

Мужчины покинули комнату, вновь погрузившуюся в тихий свет свечей. Магические светильники погасли, помощницы целителя наводили вокруг порядок. Обессиленная роженица спала в глубоком магическом сне, в который погрузил ее Торонт, и только легкое движение груди выдавало, что это все же сон, а не смерть. Последняя забрала себе ребенка, а не женщину. Вскоре помощницы целителя погасили свечи, оставив лишь две у изголовья кровати, погрузив комнату с задернутыми шторами в тьму.

- Удивительно, как она выдержала пять дней, - тихо произнесла одна из оставшихся рядом с роженицей женщин.

- Господин Торонт все это время поддерживал ее своей магией, - поделилась знаниями вторая помощница.

- Если бы не он … - задумчиво протянула первая собеседница.

- Погибли бы и мать, и дитя, - согласилась с ней вторая женщина.

В кабинет подали несколько бутылок красного драконьего вина и кувшин с водой, мясные закуски уставшим мужчинам, которые за эти дни даже не прикоснулись к еде и существовали лишь за счет магии. Уставшие фигуры расположились у потушенного камина, где у ног тот час же обосновалась любимица хозяина дома. Собака заглядывала в печальные глаза своего господина и ждала только знака, чтобы подскочить на ноги и утешить его, но дракон смотрел мимо своего преданного четвероного друга в угасший камин, символизирующий его утраченные мечты.

- Дрегас, выпей вина, - предложил целитель.

Мужчина внимательно смотрел на друга и понимал, что тому сейчас очень тяжело, и самое лучшее в такой ситуации – это беседа.

- Почему? … Почему нельзя было спасти их обоих? – тихо прошептал в камин свое отчаяние дракон.

- Я уже говорил тебе, что в этом случае пришлось выбирать. Либо пожертвовать ребенком в пользу матери, либо стимулировать выброс магии у плода во время прохождения родовых путей, что привело бы к смерти Ингрид, - вновь повторил то, что уже говорил ранее Торонт.

Тяжелый выбор: мать или дитя, и Дрегасу пришлось его сделать. Целитель не мог сказать себе, какой бы выбор сделал он Но переживания друга он понимал и принимал очень близко к сердцу.

- Шестой раз … - выдохнул дракон, - За что боги решили покарать мой род? Почему моя Ингрид не может родить нормального ребенка?

- Она человек, ты дракон, - мягко ответил ему целитель.

- Но ведь рождаются полукровки! – сверкнул недовольно глазами на своего друга несчастный отец.

- Рождаются, - согласился с ним друг, - Ингрид не повезло в первый раз, когда выкидыш случился после падения с лошади. Ей нужно было не торопиться и переждать, чтобы ее репродуктивная система вошла снова в норму, но вы поторопились.

- Мы ждали три года! – рыкнул на него дракон.

- Получается, что мало, - пожал плечами целитель, - С тех пор человеческий организм Ингрид воспринимает беременность драконом, как угрозу, и избавляется от нее. Конфликт крови, материи, магии.

Дрегас стиснул кулаки, устремив свой взгляд в потухший камин. Перед его глазами всплывали картины из прошлого. Пять раз они уже сидели в этом кабинете, и его друг и целитель Торонт Сирежский объяснял снова и снова причины выкидышей у его жены. Супруги долго переживали, утешали друг друга и надеялись на ниспосланное чудо вновь. И вновь получали лишь потери. Сегодня как никогда встал вопрос, что смерть унесет в своих костлявых руках не младенца, а Ингрид. Дрегас знал, что его жена, едва очнется, упрекнет в неверном выборе, потому что женщине больше жизни хотелось подарить любимому наследника. Дракон понимал, что кроме слов утешения ему предстоит оправдать свой жестокий выбор.

- Дрегас, еще одно … - замялся Торонт.

- Говори. Хуже все равно быть не может, - не отводя взгляда от камина отозвался дракон.

- Ингрид больше не сможет иметь детей, - делая над собой усилие и разделяя каждое слово небольшой паузой, сообщил целитель.

- Что? Что ты сказал? Почему? – резко вскинулся мужчина и впился полыхающим взглядом в друга.

- Слишком долго мы ждали, что драконёнок сделает оборот, - свел брови к переносице целитель, понимая, что сейчас причиняет невыносимую боль дракону, который взволнованно смотрел прямо ему в глаза, - Начался воспалительный процесс, потому что малыш порвал ткани, переворачиваясь внутри.

- Ты мог ее вылечить! – сквозь зубы произнес Дрегас.

- Я вылечил, - глядя прямо в глаза, произнес Торонт, - удалив все, что нужно. Но в результате Ингрид больше не сможет иметь детей.

Дракон еще какое-то время смотрел на своего друга, сообщившего ужасную весть, а потом уронил голову себе на грудь, скрывая свое горе.

- Пойми, я не мог поступить иначе, - мягко произнес целитель и накрыл своей ладонью безвольно повисшую кисть руки друга.

- Убирайся! – зло прошипел дракон, даже не дернув рукой.

Торонт сочувственно покачал головой и медленно поднялся. Мужчина понимал, каким ударом стала такая новость. Они много лет жили рядом, росли с самого детства, потому он как никто другой прекрасно понимал душевную боль дракона. Пусть они разные, их магии отличаются, но даже принадлежность к другим расам не позволяла прервать эту мужскую дружбу.

Молча и очень медленно целитель направился к выходу, оборачиваясь каждый раз с надеждой, что друг его остановит. Ведь сейчас дракону как никогда нужна была поддержка и доброе слово, но мужчина сидел все в той же позе, не делая даже жеста, чтобы остановить единственного друга. Собака у ног хозяина подползла и ткнулась мокрым носом в повисшую кисть руки, мужчина не прореагировал. Тихий щелчок от двери показал, что целитель покинул кабинет дракона, оставив его одного с невеселыми мыслями.

А ведь Дрегасу еще нужно сообщить любимой жене о том, что она больше не сможет родить ему наследника.

ГЛАВА 1

-Девочки, вы должны очаровать клиента так, чтобы он просил задержаться подольше, ну или хотя бы щедро отсыпал премию, - вещала Мадам перед самым открытием салона, - Напоминаю, что премия полностью выплачивается вам.

Я прихорашивалась перед своих зеркалом, поглядывая на недовольную женщину за нашими спинами. Сегодня Мадам была не в духе.

- Говорят, постоянный любовник бросил ее, - наклонившись ко мне прошептала очередную сплетню Лаура.

- В очередной раз? – скептически фыркнула я, - Вернется, куда он денется? Попрыгает и снова сюда завернет.

Мы понимающе перемигнулись с Лирой, и я продолжила наносить «боевую раскраску» на лицо. Сегодня обычный рабочий день в нашем заведении, осталось совсем немного, и пойдут первые посетители. Потому приходилось поторапливаться, а тут Мадам делает нам внушение.

Вообще-то в нашем заведении дела обстоят прилично. Мне часто перепадала упоминаемая премия, Лауре тоже, как и остальным девчонкам. Соперничество, конечно, было, но жесткая дисциплина, вколачиваемая с первых дней в этом доме, давала свои результаты – драки случались чрезвычайно редко. Любой капризный клиент всегда уходил от нас довольный, а дипломатический талант Мадам позволял разруливать любую ситуацию.

Девчонки собрались разные, со всех концов империи – брюнетки, русые, блондинки, рыжие. На любой изысканный вкус. Мне было легче: мне от отца досталась эмпатия. Я сразу видела – нравлюсь клиенту или нет? Чем заинтересовать его, что сказать. И счет в банке на мое имя постепенно накапливал суммы, заработанные в заведении Мадам. Когда его отрывала, даже не верила, что смогу отложить приличную сумму, но последовала совету опытной Мадам и теперь очень рада этому. До необходимого богатства еще далеко, можно купить лишь забор к тому домику, что присмотрела, но даже это радовало.

- Время, девочки! Время, - захлопала в ладоши Мадам и на ее лице воссияла самая радужная улыбка, - Итак, мы начинаем! Теодор, открывай двери!

Двустворчатые, из цветного стекла, отделанные ажурной ковкой двери распахнулись по мановению руки нашего швейцара и по совместительству охранника. И начался наш веселый рабочий день. Первые посетители входили в основном не очень смело, однако, едва переступали порог, как тут же оказывались в уюте броского интерьера. Красные магические лампы дарили полумрак помещению, создавая таинственность, при этом действуя возбуждающе на мужчин. Со своими способностями эмпата я легко наблюдала эту трансформацию. Если кто-то скромничал и стеснялся, то Мадам подавала незаметный знак, и девушки сами подходили к клиентам, иные наоборот выбирали постоянных партнерш. Я смотрела с легкой улыбкой на парочки, удаляющиеся в отдельные комнаты, чтобы предаться удовольствиям.

- Простите, госпожа, что вы хотели? – раздался басовитый голос Теодора, который спрашивал темную женскую фигуру в светлом проеме дверей.

- Мне … нужно поговорить, - запинаясь ответила женщина.

- С кем? – тон был по-прежнему вежливым, но в то же время непреклонный охранник не впускал посетительницу.

Бывали случаи, что жены прибегали к нашему заведению, выслеживая своих неверных мужей, и старались устроить скандал. «У нас здесь все прилично!» - говаривала Мадам в таких случаях и выставляла скандалистку за порог, где ей приходилось ожидать своего непутевого супруга.

- С одной из девушек, - едва слышно произнесла в ответ перепуганная на смерть женщина.

От нее веяло испугом, решимостью и отчаянием. Она выглядела так, будто это заведение - единственное её спасение в жизни.

- Может быть с Мадам? – вскинул бровь Теодор, предположив, что женщина решила наняться на работу по оказанию услуг.

- Мадам? – озадаченно переспросила женщина.

- Если вы насчет работы, то приходите утром, Мадам вас обязательно примет, но должен предупредить. Вы слишком стары для нашего заведения, - тон у охранника был даже сочувствующий.

Мужчина понимал, что трудная ситуация, подвигнувшая женщину на такой отчаянный шаг, может случиться в любом возрасте, но он прав. Кто из мужчин захочет смотреть на возрастную, если вокруг достаточно молодых и соблазнительных?

- Нет. Что вы! Нет! – поняв, о чем говорит Теодор, посетительница окончательно смутилась и даже сделала два шага назад, а потом, взглянув еще раз на улицу за своей спиной, решительно шагнула обратно, - Мне нужно поговорить с одной из девушек.

- Теодор, - подошла я к разговаривающей паре, - Я поговорю с госпожой. – и следом обращаясь уже к ней, - Но вам придется оплатить мое время.

- Конечно, конечно! – тут же быстро согласилась трясущаяся женщина, - Сколько скажете.

- Хорошо, - протягивая гласные произнес Теодор, - только учтите: если устроите скандал, я сам вас выведу на улицу.

- Обещаю, никаких скандалов, - судорожно сглотнув, поклялась посетительница.

- Проходите, - сделала я широкий жест рукой в сторону большой гостиной.

И вот сейчас женщина вошла в привычное мне освещение, что помогло рассмотреть ее подробно, а не только силуэт в дверном проеме. Первое впечатление оказалось правильным – маленькая, чрезвычайно худенькая, даже хрупкая. На высокой, но строгой прическе приколота небольшая, округлая шляпка, скрывающая под густой вуалью половину лица. Темно-фиолетовое платье обтягивало фигуру женщины, а длинная юбка спускалась до самого пола. Все строго и довольно дорого. Странно, что Теодор принял ее за нуждающуюся в нашей работе женщину. Впрочем, в жизни всякое случается. Изящные кисти рук, не привыкших к грязной работе, тонкие пальцы выдавали в ней аристократку. Интересно, что ей здесь нужно?

Мы поднимались по лестнице на второй этаж. Я шла, иногда оглядываясь, чтобы убедиться в присутствии посетительницы, удостовериться – не сбежала ли? Вдруг она потеряет всю свою решимость, и развернется и уйдет? Метания в душе женщины буквально будоражили и меня, подхлестывая неугомонное любопытство.

- Проходите, - распахнула дверь моей комнаты.

Точнее сказать, здесь я в основном принимала клиентов, но иногда в ней уединялись и другие девушки со своими.

Порядок здесь царил относительный – все было живописно разбросанно, призывая устроиться с комфортом и получать удовольствие. Женщина быстро оглядела помещение, и я почувствовала, что ей стало еще более неудобно, чем внизу, в гостиной. Ничего, быстрее расскажет, что ей требуется и уйдет, а я вернусь к своей работе. Мысль, что за этот разговор будет оплачено полновесной монетой, приятно грела сердце.

- Слушаю вас, - кивнула ей, вполне доброжелательно устроившись на стуле, а своей гостье предложив присесть на кушетку напротив.

- Начну с главного, - еще раз прошлась взглядом по интерьеру комнаты посетительница, затем стиснула руки, сложенные на коленях и произнесла, - родите мне ребенка.

- Э-э-э … - протянула я, подозревая в женщине умалишенную, - Вы вообще-то понимаете, чего просите?

- Я вам сейчас все объясню, - заторопилась посетительница, нервно сжимая и разжимая пальцы рук.

- Для того чтобы ребенка произвести на свет, необходимо мужское участие, - постаралась достучаться до разума … кажется, нас обеих. Так меня своими фантазиями еще никто не огорошивал в этом заведении. Пожелание как бы имело отношение к тому, чем я здесь занимаюсь, но весьма отдаленное!

- Мы с моим мужем очень любим друг друга и высшим счастьем в нашей жизни было бы рождение детей, - начала свое объяснение посетительница.

- Так в чем же дело стало? – усмехнулась я в ответ, - Любите друга, плодитесь и размножайтесь.

- Я не могу иметь детей, - опустив глаза на свои руки и всхлипнув ответила она очень тихо.

- Мда-а … ситуация, - протянула я, а затем оживилась, - Так у вашего мужа … я ни в коем случае не хочу вас обидеть, но мужчины – они… как бы вам сказать? Ветреные. Так вот пусть ваш супруг поищет хорошенько, и наверняка найдется в какой-нибудь деревеньке ошибка молодости.

- Нет, - печально покачала головой странная гостья, - моему мужу нужен законный наследник, а не бастард.

И вот сейчас по ее щекам потекли слезы. Горючие, обиженные, изматывающие душу этой несчастной женщины. Вот, бездна! Мне настолько хорошо передались ее чувства и состояние, что у самой глаза стали на мокром месте.

- Помогите мне, прошу вас, - взмолилась гостья и подняла на меня свои печальные глаза, которые мне удалось рассмотреть сквозь густую вуаль.

- Я-то чем могу помочь? Я не мужчина, - возразила ей.

- Родите моему мужу наследника, а я буду к нему относиться, как к собственному ребенку, которого у меня больше никогда не будет, - проговорила несчастная женщина между всхлипами.

- Вы сумасшедшая, - кивнула пару раз головой в подтверждение своей правоты.

- Нет, - печально возразила она мне, - я очень несчастная женщина.

- Хотите сказать, что готовы принять в свою семью ребенка от другой женщины? – немного подумав, спросила ее. В ответ получила подтверждающий кивок, а затем продолжила, - Вот что значит аристократы.

В последней фразе даже не пыталась скрыть свое пренебрежение. У меня не было отца, потому что какой-то ушлый господин соблазнил мою мать и бросил ее, как только узнал, что она в положении. А теперь ко мне с такой просьбой обращается женщина, чтобы удовлетворить потребности своего супруга.

- Вы хотя бы понимаете, что тем самым толкаете своего мужа на измену? – вздернула бровь, подчеркивая смысл сказанного.

Одно дело, когда мужчина приходит в тайне от жены развлечься к нам в заведение, где «все прилично», как говорит Мадам, и совсем другое - приводить другую женщину в собственную спальню для совершенно определенных действий.

- Я понимаю, я все понимаю, - судорожный вздох, - Мой муж, он не знает, что я здесь. Он наверняка не согласится с моим решением, предпочтя остаться без наследника.

Загадочная женщина, и ее точка зрения для меня совершенно не понятна.

- Но я его слишком сильно люблю и чувствую собственную вину за то, что не могу дать ему то, что так необходимо. После последних событий мой организм не в состоянии даже зачать ребенка.

Вот после этих слов слезы потекли по ее лицу. Она торопливо сунула руку в крохотную сумочку и вытащила тончайшей работы платок, обшитый кружевами. О стоимости такой вещицы могла вполне судить. От двух серебрушек до половины золотого, все зависит от марки магазина. Да уж, если эта женщина в состоянии покупать такие дорогие вещи, то представляю, какой стоимости у нее все остальное.

- Я вам заплачу, - перехватив мой взгляд на платок, гостья скомкала ткань в кулаке и постаралась сдержать слезы, даже поникшие плечи расправила, всем своим видом стараясь показать, что жалость ей не нужна. Однако.

- Сколько? – серьезно спросила ее.

К финансовому вопросу всегда подходила очень жестко, так меня Мадам учила. Ну, кроме того, что с клиентов деньги надо брать вперед.

- Пятьдесят тысяч золотых, - поспешно выдохнула женщина.

От такой суммы у меня невольно перехватило дыхание, и я просто забыла, как дышать. Просто молча смотрела на посетительницу и пыталась осмыслить в голове обозначенную сумму. Уж не хотят ли меня купить для утех богатого извращенца, предлагая столь баснословные суммы? Или того хуже, пообещают и ничего не дадут. За такие деньги в столице можно купить доходный дом в приличном районе, так что мои опасения о целях и платежеспособности клиентки вполне оправданы.

- Мало? – встревожилась гостья.

- На мой взгляд, слишком много… - подозрительно протянула я.

- Вы не беспокойтесь, я все уплачу, - заторопилась нанимательница.

- Хорошо, - чуть помедлив, произнесла вслух, стараясь поймать все нюансы чувств женщины и, чуть прищурившись, задала, на мой взгляд, не маловажный вопрос, - Почему вы пришли в наше заведение, а не, скажем, в приличное агентство по найму прислуги, или, к примеру, можно в глухой деревне найти здоровую девушку за меньшие деньги?

Гостья вздохнула, немного помолчала, собираясь с мыслями, а потом решилась на честность. Это было не легко, но она все же решилась довериться мало знакомой девушке. От нее поначалу повеяло нерешительностью, потому отчаянием, а затем женщина невероятным усилием воли взяла себя в руки и заговорила.

- Я решила обратиться к девушке из подобного заведения, потому что они привыкли брать на себя определенные обязательства, получая за это оплату. Кроме того, уверена, специфика вашей работы состоит в том, чтобы сохранять интимные тайны клиентов.

В этом я с ней была согласна. Держать язык за зубами – это первое, чему нас учила Мадам. Мы могли случайно встретиться со своими единичными или постоянными клиентами в городе, и даже выражением глаз не имели права показать, что узнали их. Нам платят за определенную работу, и шантаж здесь не процветает. Точнее, такие долго не задерживаются в приличном заведении.

- Прислуга рассчитывает на другой вид работы, - тем временем продолжала посетительница, - Найти хорошую горничную, чтобы не распространялась о личной жизни своих хозяев, весьма трудно. А как вы понимаете, предложение у меня специфическое. И у меня нет никакой гарантии, что, обратившись к незнакомой девушке из агентства по найму, не получу сплетницу или шантажистку.

В ответ на эти слова согласно кивнула. В этом вопросе я была полностью с ней согласна: незнакомому человеку я бы тоже не стала доверять семейные тайны.

- И мне бы не хотелось обращаться к своим девушкам из прислуги с таким предложением по тем же причинам, плюс еще и то, что ее беременность или отсутствие на работе могут вызвать волну сплетен.

- В этом вопросе, пожалуй, вы правы, - согласилась на эти доводы, - А что с деревней?

Мне уже становилось интересно послушать разумные рассуждения женщины по этому поводу. Видно было, что она подошла взвешено к этому вопросу, а не просто так вошла в первый же попавшийся на ее дороге дорогой бордель.

- Можно было бы это рассмотреть, как вариант, но, боюсь, не каждая деревенская девушка так просто откажется от своего ребенка, - печально ответила мне гостья.

- Это вы зря. В крестьянской крови весьма развита предприимчивая жилка, - возразила ей.

- Помощь, о которой я прошу, все же специфическая, - смутилась посетительница, - мне бы хотелось нанять девушку с определенным складом характера и спокойно отнесшейся к предложению о близости с чужим мужем.

Заканчивая эту фразу, она опустила глаза, при последних словах очень тяжело вздохнув.

Теперь становились понятны терзания несчастной. Она хотела обратиться к профессионалу, а не к тому, кто польститься на большее, соблазнившись шантажом.

- А почему наше заведение? – задала ей еще один вопрос, поглядывая на часы ратуши, что виднелись в окне. Время, обычно занимаемое клиентом, подходило к концу, и пора закругляться, - Ведь не могли же вы войти в первое попавшееся, если вы так все хорошо продумали?

- Как-то однажды я случайно услышала разговор двух мужчин, - немного смутилась посетительница, - один рекомендовал второму ваше заведение, упомянув, что здесь все очень прилично.

Усмехнулась. Вот она, расхожая фраза Мадам, стала эталоном или лучшей рекомендацией.

- Так вы мне поможете? – с надеждой спросила гостья.

То есть она посчитала, что вот так зашла с порога в заведение, где девушки заняты своеобразным видом деятельности, рассказала все честно, и ей тут же дадут положительный ответ? Какая наивность! Это еще хорошо, что она попала на меня, я хоть ее выслушала, а другая махнула бы рукой на чужие проблемы. Да, конечно, сумма весьма приличная, но в то же время представить себе, что придется вынашивать ребенка, а потом его отдать и навсегда забыть, это было для меня чересчур. Я-то как раз собиралась родить для себя и поселиться в том самом домике, но в отдаленном времени, заработав на это деньги. Сейчас мне предлагали интересный договор, но в то же время собирались отобрать ребенка, пусть и забрать его должны в хорошую семью, по крайней мере женщина мне понравилась. В ней не чувствовалось жестокости или еще каких-то отталкивающих мотивов. Она действительно собиралась любить купленное дитя, растить, как своего, но и я пока не собиралась настолько резко менять привычный уклад жизни.

- Не могу сразу дать вам ответ, - уклончиво сказала я, после некоторого размышления.

Женщина осталась сидеть на кушетке и нервно сжимала кисти рук, а вот вся ее храбрящаяся фигура вдруг сжалась, будто придавленная отчаянием, плечи опустились, голова склонилась, скрывая под вуалью растерянное и разочарованное выражение лица. Только мне не было необходимости смотреть на нее: чувства, испытываемые моей необычной гостьей, я ловила очень четко.

Вдруг женщина выпрямила спину, поднялась со своего места и произнесла вежливым тоном, в котором не проскользнуло ничего из того, что я ощущала с помощью своей эмпатии.

- Благодарю вас за уделенное время и за то, что вежливо выслушали. Не смею больше отрывать вас от ваших обязанностей.

И направилась к выходу. В тоне или словах не было презрения к моей работе или пренебрежения к персоне, она была лишь безукоризненно вежлива. А внутри старалась держаться изо всех сил.

- Госпожа … - окликнула я ее, - Я обещаю, что подумаю над вашим предложением.

Посетительница резко развернулась, и сквозь плотную вуаль я заметила, как блеснули ее глаза.

- Благодарю, - чуть кивнула она мне, - Мы с мужем выезжаем из города завтра. Буду ждать вас на первом перегоне по дороге к северу, если вы решитесь и примите мое предложение. Как вас зовут?

- Кетрин Гротт, - чуть замешкавшись с ответом, отозвалась ей.

Дело в том, что я сейчас назвала свое настоящее имя, а не красивое Каролина, которым пользовалась в заведении.

- Хорошо, госпожа Гротт, я буду ждать вас, - она вежливо поклонилась и вышла из комнаты.

ГЛАВА 2

После этого визита день не задался. Клиенты попадались капризные, требовали больше вина, обижали девушек. Мои способности позволяли успокаивать разбушевавшихся и уходить от совсем буйных, потому к тому времени, как от нас вышел последний загулявший, я осталась без сил. Повалилась в кровать, позабыв обо всем на свете.

А утром этот кошмар продолжился. Вчерашний клиент приехал рано поутру и начал колотить в двери с криками, что его обворовали. Переполох, поднявшийся в заведении и на улице с привлечением полицейских заставил встряхнуться и проснуться. В итоге во всем разобрались, «украденная» запонка нашлась в бокале с недопитым вином, сиротливо стоящим у ножки кресла, и скандалист убрался из гостиной вместе с полицейскими. Именно в тот момент, когда дверь за ними закрылась, я поняла, что с меня хватит! День еще толком не начался, а нервы вымотали все – от клиента до блюстителей порядка.

Я вернулась в свою комнату, огляделась по сторонам и начала быстро собирать вещи. Решимости было не очень много, а потому я решила поторопиться. Две сумки с бельем и личными вещами собраны, платья, принадлежащие заведению, оставлены в шкафу. Обузь зимняя и осенняя вместе с парой туфель аккуратно упакована в дорожный чемодан. Оставалось еще одно немаловажное дело – нужно было взять расчет у Мадам.

Разговор с недовольной работодательницей прошел, как я и ожидала, на повышенных тонах. Она, разумеется, не желала отпускать одну из лучших девушек в своем заведении. Но об этом факте Мадам не говорила, наоборот подчеркивала, что я рушу всю свою жизнь и что мне придется побираться плохими клиентами в портовых городах. Расчет мне в итоге не дали, а потому я гордо покинула эту обитель порока через главные двери, громко выкрикивая на всю улицу ругательства и проклятия на голову неучтивой и скаредной Мадам. Чем повеселила всю округу и клиентов, задержавшихся на входе ради такого представления.

Теодор еще ранее по моей просьбе отправил багаж к почтовой станции, куда направилась я, сердито тыча в пыльную дорогу под своими ногами сложенным ажурным зонтиком. Платье на мне было летнее, хотя и яркого красного цвета - наиболее привычной для меня расцветки. Низкий вырез позволял любоваться на белоснежную кожу, не обремененную загаром, позволительным только крестьянкам, занятым тяжелым трудом в поле. Подол длинной юбки бил по ногам спереди, а позади вальяжно с боку на бок переваливались оборки из ткани, подчеркивая все достоинства волнительных изгибов тела и привлекая к моей фигуре активное мужское внимание. Как говорила все та же Мадам - «реклама двигает торговлю».

Направлялась к почтовой станции, окончательно не решив, куда подамся после громкого увольнения из заведения. Громкий скандал дал разрядку моим натянутым нервам, но сыграл со мной злую шутку – теперь на то, что меня возьмут в приличное заведение у другой хозяйки, рассчитывать не приходиться. Никому не понравится своенравная девушка. А в том, что о моем громком уходе скоро станет известно, не сомневалась. Если раньше мне передавали через доверенных посыльных предложения о смене места работы, то сейчас наверняка слухи мгновенно долетят до предполагаемых работодателей.

На небе тяжело и величаво расползалась темная туча, при взгляде на которою становилось сразу же понятно, что в скором времени погода резко испортится. Поднялся нехороший ветер, нещадно затеребил ленты шляпки. Атласные ленты трепыхались и издавали хлопающие, громкие звуки. Длинная юбка облепила ноги, спутывая и мешая при ходьбе. Ветер дул в лицо, остужая своим напором разгоряченные щеки после эмоционального разговора с Мадам.

Почтовый двор встретил заполошным лаем встревоженных непогодой собак. Три кобеля натягивали цепи и метались в пределах своей территории. Лошади, запряженные в карету, тревожно всхрапывали, не согласные с волей возницы отправляться в путь немедленно.

- Дорогу! – зычно рявкнул мужик на козлах, и я поспешно сделала несколько шагов в сторону, дабы не угодить под копыта.

Подковы застучали по булыжной мостовой, рессоры поскрипывали, колеса пересчитывали спицами свой путь. Почтовая карета отбыла по своему маршруту, я проводила взглядом экипаж. Есть такое необычное состояние: когда кто-то уезжает, хочется самой отправиться в путь и смотреть в окно на мелькающий мимо пейзаж.

- Что угодно госпоже? – вежливо поклонился мне хозяин почтового двора.

- Чего-нибудь освежиться, - отозвалась ему, делая заказ и расположилась в зале, предназначенном для путешественников.

Особого комфорта здесь не наблюдалось, хотя было чисто и опрятно, все же столица. Приезжие должны видеть лицо главного города нашей империи. Занавески на небольших окнах стиранные и отглаженные, на подоконниках простые цветы в горшках, столы чистые, и служанки выглядели прилично.

- Куда собралась, милая? – проскрипел голос за моей спиной.

Обернувшись, чтобы посмотреть на обратившегося ко мне, с удивлением увидела женщину раза в два старше меня. Одета бедно, но чисто. Видимо, когда-то она была очень красивой, даже сейчас заметно, что она старается следить за собой. Об этом говорил ее потрепанный, но белоснежный чепец на волосах, уложенных в затейливую прическу. Осанка гордая, спина прямая, плечи широко расправлены, только вот в глазах у нее какая-то непередаваемая тоска. Под её внимательным взглядом я даже поежилась. Конечно, при моем наряде разве что слепой не поймет, каким образом я на жизнь зарабатываю, но все же поблекшие светло-серые глаза оглядели меня таким внимательным взглядом, будто знали о моей жизни всю подноготную.

- Мы с вами не знакомы, - постаралась сохранить дистанцию, отвечая ей.

- И то верно, - скрипуче засмеялась она в ответ и, не дожидаясь приглашения, уселась напротив меня за стол.

Постаралась сделать вид, что меня беседа не интересует, и отвернулась к окну. А туча заволокла к этому моменту все небо, от чего все потемнело вокруг. Того и гляди дождь хлынет.

- Неужели Мадам в отпуск отпустила? Или клиент позвал? – спросила женщина так, будто мы с ней давние знакомые.

- Вам-то какое дело? – высокомерно ответила ей.

- Ты права, мне никакого, - радостно улыбнулась она в ответ, - А тебе?

- В каком смысле? – в недоумении посмотрела на нее.

- Не надоело еще сластолюбцев ублажать?

- Послушайте … - начала я, но меня прервали.

- Раньше я тоже была, как ты. Такая же красивая, уверенная, - предалась воспоминаниям нежданная собеседница, - наглая. Работала у Мадам Каролины.

- А сейчас что? – уже с интересом отнеслась к этой особе, присматриваясь к ней.

- А сейчас я состарилась, и ни один мужчина не кидает в мою сторону заинтересованных взглядов, - со вздохом отозвалась она.

- Ваш заказ, - принесли мне кувшин с охлажденным чаем.

- Принеси нам вина, - попросила девушку.

- Слушаюсь, - вежливо отозвалась служанка и поторопилась на кухню, удовлетворять новый заказ клиентов.

- Я была лучшей девушкой у Мадам, мне делали предложения, звали замуж, но я считала себя выше этого, - предавалась воспоминаниям собеседница, - Я вертела мужчинами, как хотела, ставя их на колени одним взмахом ресниц. За то, чтобы провести со мной время, платили по пятьсот серебрушек.

- Если ты так дорого стоила, то почему сейчас …

- Так бедна? – перебила она меня, - Потому что в молодости мы уверены в себе, не представляя, что нас ожидает старость. Мне казалось, что такая веселая и беззаботная жизнь будет продолжаться вечно, но постепенно поток клиентов, а вслед за ним и деньги, ушли к молоденьким и веселым девушкам. Мадам стала придираться, оплата стала меньше, а клиенты старше и жаднее.

- Ты ничего не откладывала? – удивилась я. Мадам мне буквально сразу же вдолбила золотое правило: «У кого золото – тот и устанавливает правила», приучая не тратить заработанное на наряды и украшения.

- Я беззаботно относилась к жизни, - махнула рукой куда-то в сторону собеседница, - никогда не думала, что состарюсь и проживу достаточно долго.

- Ваше вино, - поставила на стол второй кувшин служанка.

Я сделала приглашающий жест своей собеседнице, и та налила в свой бокал красного, явно разбавленного вина.

- Спасибо, - поблагодарила она и отпила половину из своего стакана.

Я покрутила в ладонях глиняную посуду в раздумьях над словами собеседницы. «Неужели и меня ожидает такая же жизнь? Что со мной будет в преклонном возрасте?».

- Ты никогда не пыталась что-то изменить? – задала ей вопрос, немного помолчав.

- Никогда, - помотала она медленно головой, - Плохое вино. Когда-то я пила самые лучшие сорта, а сейчас поступила служить прислугой в дом стряпчего. Мне приходиться смотреть за его сварливой женой, которая подозревает меня в связи со своим мужем и пытается отыграться за это на мне.

- Невесело, - прокомментировала я и снова посмотрела в окно, где как раз в эту минуту начинался дождь.

Крупные капли падали на землю, как обещание будущего ливня, прибивая пыль на дороге, от чего запахло свежестью. Воздух щекотал ноздри, хотелось дышать глубже, вдыхать разреженный воздух, и не было никакого желания улавливать рядом с собой аромат дешевого вина.

- Послушай меня, - наклонившись над столом, прошептала слегка захмелевшая женщина, - При первой же возможности бросай свою Мадам и беги от этой развеселой жизни, где все погрязло в пороке и разврате. Возьми свою судьбу в свои руки, и покажи смачный кукиш противным богам, пристроившим тебя в заведение. Построй свои планы на жизнь, используй малейший шанс повернуть реку жизни на свою мельницу, только тогда ты будешь счастлива. И не верь тому, кто будет обещать тебе золотые горы, стараясь вернуть за ажурные двери борделя. Мой отец продал меня Каролине в двенадцать лет, у меня не было выбора тогда, но позже я по собственной глупости не изменила свою судьбу, о чем сейчас очень жалею. А у тебя еще все впереди, ты можешь изменить свою судьбу и обмануть хищного дракона. Используй малейший шанс вырваться из плена заведения, где деньги легко достаются и тратятся так же.

Я оторопело внимала этим словам. Каждый раз, когда женщина открывала рот, до меня доносился запах вина, как напоминание о моих захмелевших клиентах. Сейчас эта ассоциация очень четко представала передо мной. Мелькание мужских лиц, их предвкушающие улыбки и похотливый блеск глаз. А сейчас на меня смотрели выцветшие бледно-голубые женские глаза, заставляющие прислушаться к словам о переменах. Я четко ощущала эмоции собеседницы – презрение к жизни в борделе, к себе и загубленной жизни в утеху мужчинам. Создавалось ощущение, что она видит во мне себя, и дает совет себе самой из прошлого бросить все и начать новую жизнь.

Медленно поднялась на ноги, и в этот момент за окном молния раскроила черный небосвод. Раскаты грома разорвали шелест дождя за распахнутыми еще при летней, дневной жаре окнами. Меня впечатлило символичное совпадение. Встревожено посмотрела на усилившийся дождь на улице, предчувствуя, что сейчас в моей жизни будет тот самый поворот, о котором говорила подвыпившая собеседница.

- И платье смени. Оно не подходит для новой жизни, - плеснув в свой бокал еще вина, проговорила женщина, старательно выговаривая слова.

- Платье чем тебе не угодило? – перевела взгляд на бывшую товарку, но та совсем захмелела и больше не обращала внимания на меня.

Женщина опустила голову и что-то шептала глиняному бокалу, кажется, жаловалась на свою судьбу. Я расплатилась за холодный чай и вино, и попросила комнату, чтобы привести себя немного в порядок и успокоиться после странного разговора.

- Подскажите, когда отправляется почтовая карета на север? – поинтересовалась у служанки.

- Через два часа, - вежливо отозвалась она, поглядывая на оставленный мной столик.

Впрочем, теперь меня мало заботила собеседница, ей вполне хватало общества кувшина вина. Я поторопилась в крохотную комнату, куда по моей просьбе перенесли мои сумки.

- Платье. Чем ей не понравилось мое платье? – озадачилась я, рассматривая себя в небольшое мутное зеркало, висящее на стене, - Вызывающе немного, но я уже давно привыкла к цвету и фасону.

Раскрыла сумки и начала перебирать вещи. Нет, не было у меня там простых вещей, носимых обывателями. Вся моя одежда была призвана привлекать внимание. Под руку попалась теплая шаль темно-серого цвета из натуральной шерсти. Даже помню, когда ее покупала. Тогда так же, как сейчас, начался сильный дождь, и я пожалела тонкий шелк платья, потому купила в лавке недорогую вещь, а затем выкинуть рука не поднялась. Сегодня же запихивала в сумки только те вещи, что принадлежали лично мне, потому серая шаль оказалась в моем багаже. Что ж, в такую погоду она вновь сослужит мне службу.

Волосы уложила в высокую прическу, убрав локоны под шляпку, летний, ажурный зонтик от солнца отправился в сумку с вещами, а с губ стерла карминовую помаду, которую по привычке нанесла на губы. Если менять свою жизнь, то нужно начинать с внешности.

Не могу сказать, что я окончательно решилась на предложение незнакомки. Мне до конца не верилось в достоверность ее истории. Слишком много вопросов возникало. Если то, что она рассказала - правда, то я понимала ее решение оставить все в тайне. Никакая подруга или знакомая не в состоянии даже из лучших чувств хранить долго такой секрет. Здесь же женщина рассчитывала, что обратившись к специфическому профессионалу, может рассчитывать на щедро оплаченное молчание. Пятьдесят тысяч золотых! Очень и очень приличная сумма, чтобы начать новую жизнь хоть в столице, хоть в провинции, не оглядываясь на прошлое. Я вполне могу построить себе такую жизнь, как захочу. Бывшая работница увеселительного заведения права в одном – молодость быстро проходит, и о своем будущем надо позаботиться заранее. Я никогда не задумывалась о судьбе тех девиц, что достигали возрастного предела и покидали Мадам. Куда они отправлялись? Как сложилась их судьба? Конечно, я не получила расчет за полмесяца, но все же надеялась, что смогу выбить из своей работодательницы причитающееся мне. Мне хватит характера вернуться обратно в заведение и вытребовать оплату. Но и новую жизнь уже сейчас нужно строить на что-то.

- Госпожа, карета на север готовится к отправлению, - раздался голос служанки из-за двери, - Вы едете?

- Да! – решительно крикнула в ответ.

Незнакомка назначила встречу на первом перегоне. Вот там и буду принимать окончательное решение. Я еще ее мужа не видела, хотя опыт в общении с мужчинами мне подсказывал, что проблем с ним не будет.

Серая шаль защищала и согревала от дождя, скрывала мой вызывающий наряд, а почтовая карета по вмиг раскисшим дорогам увозила мою скромную персону в окружении других пассажиров на север. Как мне сообщил кучер, первый перегон будет лишь после четырех часов езды, а значит мы прибудем туда далеко за полночь. Откинувшись на обитую кожей спинку сиденья, сложила руки на груди, плотнее закутавшись в теплую шаль и постаралась подремать. Хотя организм был уставший, но привык в это время бодрствовать, потому сон меня никак не мог сморить.

В голове всплывали остатки разговора с обеими незнакомками, и меня удивляли эти странные совпадения. Женщина зашла среди бела дня в заведение, которое порядочные супруги не посещают, и обратилась именно ко мне. Пусть мне нечем было заняться и любопытство к посетительнице захватило полностью, но все же не озадачиться, что незнакомке настолько повезло со встречей со мной, не могла. Вторая странность – нервный рабочий день, точнее ночь, а на утро допрос из-за кражи, хотя Мадам права: у нас всегда все было прилично в этом вопросе. И третья странность - что мне довелось встретиться с бывшей работницей борделя, так активно убеждающей меня бросить заведение, пока есть возможность. Все сложилось удачно. Только меня мучил один вопрос: для кого? Кому боги благоволят в этой ситуации?

Странности всплывали, повисали молчаливым вопросом. А ведь ничего тревожного за этим всем не наблюдала. Я настолько давно привыкла доверять своей способности к эмпатии, что прислушиваюсь к чувствам окружающих все время. Странная сложилась ситуация, но вот люди были откровенны, общительны и говорили правду, ничего не скрывая за озвученными фразами. Воспринимаемые чувства были истинными. Бывшая работница борделя чистосердечно каялась в том, что не успела рассмотреть возможность изменить свою жизнь, Мадам отчаянно хотела вернуть меня обратно в заведение, при этом старалась не давать мне расчет, надеясь, что сыграет на моей жадности и заставит работать дальше. Незнакомка была искренней в своем горе – невозможности родить мужу наследника и желании нанять меня для этой цели. Да и выпивший клиент был полностью убежден, что его обворовали в заведении, и весьма удивился, обнаружив рубиновую запонку в забытом бокале с вином.

«Будем проблемы решать по очереди»,- решила я, окончательно запутавшись в этих вопросах. Может быть, действительно я приглянулась кому-то из богов, и он решил помочь мне, неизвестно за какие заслуги. Или наоборот, по иронии судьбы устроить грандиозную подставу. В общем, ухо надо держать востро и при разговоре с незнакомкой держаться осторожно. В том, что она не представилась, нет ничего удивительного, ведь женщина пришла в заведение определенной направленности, здесь часто не называют себя, но вот дальше в инкогнито я играть не собираюсь.

Карета замедлила ход, невдалеке послышался ленивый лай дворовых псов, а рессоры заскрипели на повороте. Мелькнули факелы в руках у выбежавших слуг, а после распахнулись дверцы, впуская внутрь салона, согретого дыханием пассажиров, влажный воздух летней ночи. Зябко повела плечами и потянула носом, почуяв запах позднего ужина, доносящегося из приоткрытой двери почтовой станции.

ГЛАВА 3

- Я Кетрин Гротт, меня должны были ожидать, - подойдя к хозяину почтовой станции, тихо произнесла мужчине.

Он внимательно осмотрел меня, легкая насмешливая улыбка коснулась потрескавшихся губ, а потом он только кивнул в ответ, прихватил масляную лампу с собой и направился куда-то внутрь дома. Пропустив его всего на несколько шагов вперед, последовала за хозяином. Не понравился он мне, очень. Было в нем что-то нехорошее, запросто может оказаться, что он ведет нелегальный бизнес. Хотя все, что от него доносилось – это жажда хорошо заработать. Не может же он меня попытаться кому-то продать? Впрочем, я не невинная девица, чтобы бояться таких ситуаций, и мне не хотелось терять своей свободы, тем более что впереди маячила работа, оплачиваемая весьма щедро.

Мужчина распахнул скрипнувшую от этого дверь без стука и жестом показал, чтобы я входила. Опасливо, но стараясь не показать своего страха, подошла к открывшемуся проему, откуда лилось ровное, магическое освещение, что было весьма неожиданно для такого помещения, как почтовая станция, где не заботились об удобствах пассажиров, предлагая лишь быстрый ужин и смену лошадей. Комнаты, как таковые, здесь проезжающим не предлагались, разумно предполагая, что никто не захочет отставать от своей кареты в такой лесной глуши, где всех строений - сама станция и конюшня с сенником. Наверняка есть какие-то еще сараи и хозяйственные постройки, только ночью этого особо не разглядишь.

- Входите, Кетрин, очень рада, что вы приехали, я очень надеялась на скорую встречу, - раздался знакомый женский голос, обладательницу которого не было видно в комнате.

Но я все же шагнула внутрь и дверь за моей спиной тотчас захлопнулась. От неожиданного звука обернулась и с удивлением пронаблюдала, как по контуру дверного проема пробежалась магия, закрывая комнату от всех, кто находился в темном коридоре. За перегородкой раздалось тихое ругательство, поминающее бездну и всех предков моих и незнакомки, а потом все затихло.

- Я поставила полог тишины, чтобы спокойно поговорить и не бояться быть подслушанными. Хозяин почтовой станции был очень любопытен, - сквозь улыбку произнесла женщина.

Она вышла из-за стола, где сидела до этого, и теперь я могла спокойно ее рассмотреть. На вид ей было больше тридцати, но если она маг, а полог тишины подтверждал мою догадку, то незнакомке могло быть сорок и больше. Невысокая, скорее очень худая, она выглядела изможденной, как после изнуряющей болезни. Впрочем, ведь она упоминала, что недавно потеряла ребенка, так что ее состояние вполне становилось объяснимым. Темно-каштановые волосы вновь убраны в высокую, но скромную прическу, небольшая летняя шляпка лежала сейчас на столе. Лицо красивое, утонченные черты лица сразу говорили о том, что передо мной аристократка. Широкий разлет темных бровей, тонкий нос и карие глаза, чуть сжатые губы. Пришлось еще раз признать: такая женщина может вскружить голову практически любому мужчине. В какой-то момент мне стало ее искренне жаль, что она не может быть окончательно счастлива в браке, что у нее не будет возможности испытать материнство.

- Рассматриваешь? И как? – улыбнулась мне незнакомка.

- Вы очень красивая женщина, - озвучила ей свой вывод.

- Что ж, из уст женщины, видевшей много красивых дам в своей жизни, это хороший комплимент, - сказала незнакомка и вернулась на свое место за столом, - Кетрин, присаживайтесь и поужинайте, наверняка проголодались за время дороги.

- Да, очень, - согласилась с ней, - Спасибо.

Она лишь кивнула на приготовленные тарелки, накрытые свежими салфетками поверх для того чтобы сохранить температуру.

- Вы были так уверены, что я приеду? – я первая нарушила повисшее молчание между нами, отведав приличного куриного супа из своей тарелки. Моя собеседница даже не прикоснулась к своей порции, позволяя остывать ужину.

- В этой жизни ни в чем нельзя быть уверенной абсолютно, - отозвалась незнакомка, - Скажем так, я очень надеялась на нашу встречу и подготовилась.

- А если бы я не приехала? – тут же поинтересовалась у нее.

- История не любит сослагательного наклонения, - ответила она мне.

- И все же, - не отступила я.

- Оплатила бы хозяину за комнату и продолжила свой путь дальше, - пожала плечами женщина.

- Я не об этом, - нетерпеливо сказала ей, - Меня интересует, стали бы вы искать еще кандидатуру для вашего мужа?

- Справедливый вопрос с твоей стороны, - задумчиво повертела собеседница ложку в своей руке, - Но повторюсь, ты здесь, а значит, Судьба распорядилась прожить эту жизнь так.

- Вы настолько доверяете богине Судьбы? – удивилась я.

- Да, мне приходилось очень часто полагаться на ее руководство, и в итоге я приняла ее покровительство, - с последними словами женщина продемонстрировала медальон с изображением богини, вытащив его из-за выреза платья.

Странный выбор для женщины. Обычно богиню Судьбы выбирают военные, чтобы просить покровительства в ратных подвигах. Женщины предпочитают просить помощь и поддержку у богини-Матери, помогающей в супружестве и материнстве, девушки обращаются к богине-Деве, составляющей счастье невестам при выборе мужа, а монашки часто молятся богине-Заступнице, покровительствующей сирым, больным и нуждающимся. А вот таких азартных богов, как Судьба, Победа, Война или Триумф, вечно играющих жизнями людей и империй, предпочитали амбициозные мужчины. Но теперь мне становилось понятно то, что все складывалось так, чтобы мы вновь встретились с незнакомкой. Кстати!

- Мой отец военный, и именно он привил любовь к богине Судьбы, - с улыбкой закончила свою фразу собеседница.

- Госпожа, вы знаете мое имя, но свое так и не назвали, - вежливо проговорила я, внимательно следя за ее реакцией.

До меня очень четко донеслось удивление, изумление и чуточку страха. На лице было написано только вежливое внимание, а вот все остальное мне удалось прочувствовать. Женщина находилась в смятении. Хотя, казалось бы, что особенного в имени? Но что-то ее озадачивало, и она никак не могла решиться произнести его.

- Зови меня по имени Ингрид, - в итоге решилась ответить мне она.

- Госпожа Ингрид, а дальше? – настаивала я, хотя очень вежливо.

- Моя фамилия ничего не значит, - спокойно ответила мне женщина и посмотрела прямо в глаза.

- Хорошо, - немного помедлив, отозвалась я, - Тогда расскажите мне о вашем муже.

- С моим мужем мы вместе очень давно, - при упоминании супруга лицо женщины озарилось тихой радостью, будто ей очень приятно вспоминать и говорить о нем, - Мы всегда мечтали, что наша семья будет большой, что мы будем растить детей, даря им свою любовь, делясь знаниями и жизненным опытом, надеясь получить от них ответные чувства. Мой муж очень надеялся, что у него родится сын, впрочем, уверена, что девочкам он был бы рад не меньше. Хотя он с очень жестким характером, властный, я точно знаю, что своим детям он подарит всю свою любовь.

Ингрид замолчала, ее взгляд направлен куда-то мимо тарелки с супом, к которому она так и не прикоснулась, а застывшая задумчивость рассказывала мне гораздо больше, чем слова. На лице мелькали лишь оттенки эмоций, а я четко улавливала огромное чувство взаимной любви между обоими супругами. Женщина говорит, что очень долго замужем, но любит от этого своего избранника только сильней. Даже по-светлому позавидовала ей, пожелав себе таких же отношений.

Моя мать вырастила меня одна, отца никогда не знала, нам помогали соседи, присматривали за мной, когда оставалась без своей мамы, уходящей каждый день на швейную фабрику к гномам. Заработанных денег хватало едва-едва, чтобы прожить в провинциальном городишке на границе. А теперь передо мной было именно то супружеское счастье, как я его себе представляла – долгая совместная жизнь в любви и взаимопонимании. Им не хватало лишь немногого– детей. И теперь стало еще жальче несчастную женщину, ведь именно у таких людей должны рождаться дети, получая такие светлые эмоции от родителей. Уверена, что из такой семьи выйдут достойные люди, получив лучшее образование и воспитание.

Вздохнула от таких выводов.

- Как же мы радовались моей беременности, но на охоте лошадь испугалась и понесла. Я не сразу смогла остановить перепуганное животное, меня вышибло из седла и тогда я потеряла ребенка, - продолжила свой рассказ Ингрид, - Целитель старался сохранить ребенка, но все оказалось бесполезным. Несколько лет мы ждали, пока организм восстановится, и все же меня постигла новая утрата, а потом еще и еще. В последний раз я почти выносила дитя, оставалось немного, но беременность вновь прервалась. Причем стоял вопрос о моей жизни. После этого случая целитель сказал, что я не могу забеременеть. Это было для меня большим ударом.

- А ваш муж? – сочувственно спросила ее.

- Муж старается меня поддержать, он сильный, но я знаю, насколько ему тяжело, - ответила Ингрид.

- Послушайте, но ведь хороший целитель может помочь практически в любой ситуации. Вот не верю я, что все так безнадежно, - положила свою руку на ее и сочувственно сжала.

- Нет, ребенка достали, разрезав мой живот, - я молча раскрыла рот от удивления.

Такие операции делаются только в исключительных случаях, когда вопрос действительно стоит о жизни и смерти.

- Целитель сделал все, что мог, спасая меня из рук Черной судьбы, - я лишь молча кивнула на ее слова.

Известный факт, что богиня Судьбы часто оборачивается к своим последователям другим ликом, забирая жизни. Это слишком опасное, заманчивое на первых порах поклонение может обернуться смертью слишком полагающегося на Судьбу. Известный факт, что таким образом богиня выбирает себе не только любимчиков, но и наказывает строптивых.

- Сейчас мы с мужем направляемся на минеральные воды, чтобы дать возможность мне восстановиться, - грустно улыбнулась Ингрид.

- Сочувствую, - произнесла я.

- Не нужно, - спокойно ответила женщина мне, - Роди ребенка от моего мужа, и я вновь обрету счастье.

После всего, что собеседница рассказала, было очень трудно отказать в ее просьбе. Я понимала, что любому ребенку в этой семье будет очень хорошо. Его окружат любовью и лаской, а Ингрид, даже не являясь родной матерью, будет обожать дитя от супруга. А мне слишком щедро заплатят, чтобы я горевала об отданном сыне или дочке, имея возможность начать новую жизнь. В дальнейших перспективах я тоже смогу выйти замуж и родить себе столько детишек, сколько позволит здоровье. Сейчас на чашах весов все той же богини Судьбы находился один еще не рожденный малыш, оплативший мне безбедную жизнь, а на второй - новая жизнь для меня и будущей семьи.

- Хорошо, я согласна, но все же хотелось бы для начала посмотреть на вашего мужа, - решилась я, - вот тогда скажу свой окончательный ответ.

- Не переживай, он тебе понравится, - широко улыбнулась Ингрид.

Именно тогда в мою душу вползло сомнение в правильности выбора. Я нисколько не сомневалась в мотивах предложения Ингрид, ее чувства я легко воспринимала. Вот только эта ее уверенность в том, что он мне обязательно должен понравиться, насторожила. Разумеется, отдаваясь мужчине, приятно видеть симпатичное лицо, но с другой стороны - мне платили за то, чтобы я предоставляла свое тело, а не привязывалась к кому-то, не демонстрировала расположение, выделяя одного среди остальных мужчин. В этом и состоял профессионализм: с каждым, пусть с весьма некрасивым клиентом, вести себя так, будто он единственный на свете. За это нам платили, и если тебе хватало мастерства для притворства, то и премия ожидала щедрая.

С другой стороны, исходя из того, что рассказала Инргид о своем муже, он уже впечатлял и внушал на расстоянии как минимум уважение, но и вызывал неумное любопытство. Очень хотелось посмотреть на этого представителя мужского пола, который настолько любит собственную жену.

- А что вы скажете мужу обо мне? – дойдя до этого места в своих рассуждениях, спросила женщину.

- Правду, - спокойно ответила она, - У нас очень доверительные отношения, и я не хочу ничего в этом менять.

- Вы сказали, что он не знает о вашей затее, - немного подумав, сказала я.

- Да, - вздохнула она в ответ, - Мне его еще придется убедить в правильности принятого мной решения.

- Простите, но если он откажется, то как тогда быть с моим вознаграждением? – озадачилась я окончательно.

- Я выплачу вам треть от обещанной суммы, - спокойно ответила Ингрид.

Мы встретились взглядами, и я поняла, что эта хрупкая на вид женщина весьма огромной силы духа. В ней чувствовалась та самая твердость характера, что обычно наблюдается у очень сильных мужчин. Теперь даже становилось понятно, почему ей приглянулась богиня Судьбы. Эта небожительница привечает только действительно твердых характером людей, способных вынести как триумф, так и разочарование в жизни. А ведь правда: Ингрид совсем недавно потеряла ребенка, а уже приняла такое нелегкое решение – найти женщину, способную родить наследника ее супругу. Она готова принять в свою семью внебрачного сына, полюбить, как родного, и заплатить немалые деньги за семейное счастье.

- Треть, - выдохнула я.

- Думаю, это будет приличным стимулом, чтобы получить всю оговоренную сумму, - спокойно глядя мне в глаза, произнесла нанимательница.

В этом она права. Никто просто так не захочет отказаться от предложенных денег. Что говорить, я уже представляла себя хозяйкой доходного дома, подсчитывала выручку и прибыль, и прикидывала в уме варианты выгодного замужества. А треть суммы обеспечит мне безбедное существование на год, но потом мне нужно будет срочно искать, чем зарабатывать еще. Возвращаться в заведение к Мадам не хотелось категорически, идти на фабрику к гномам, где все еще трудится моя мать - тем более. Треть суммы меня однозначно не устраивала. Хотя с другой стороны, за год мне может подвернуться другая возможность поменять свою жизнь.

- Окончательный ответ я дам после беседы с вашим мужем, - повторила я свои выводы.

Доходный дом со своей прибылью и безбедной старостью манил и звал. Перед моим внутренним взором тут же, как напоминание, предстала собеседница с постоялого двора, бормочущая себе под нос. Вот уж у кого совершенно нет будущего. А у меня пока, благодаря богине Судьбы, всё складывалось вполне прилично.

- Я поняла, - кивнула мне в ответ Ингрид, - Что ж, думаю, мы все выяснили, и теперь можно отправляться в путь.

- Ночью? – перевела взгляд на окно, где так же стоял полог тишины, - Кажется, почтовая карета вот-вот должна отбыть, - поспешно поднялась на ноги.

- Это не важно, - махнула тонкой, почти прозрачной рукой, Ингрид на мои слова, - У меня свой экипаж.

Экипаж – это слабо сказано. Карета аристократки не уступала своими размерами почтовой, но и отделка внутри была гораздо более изысканная. Мягкие и широкие сиденья, удобные спинки, ковер под ногами, и никаких сквозняков. Садясь в это богатство, не заметила никаких гербов или знаков отличий, зато охрана меня слегка напугала, выступив неожиданно из темноты. Одетые в черные одежды мужчины были гораздо выше меня, а уж хрупкая Ингрид вообще терялась на их фоне. Однако они слушались буквально движения руки, женщина только изредка произносила отдельные слова, но и они исполнялись быстро и беспрекословно. Оружие тихо позвякивало на них, а ржание нескольких лошадей в отдалении подтвердило мою догадку, что Ингрид подготовилась к путешествию основательно, и ее сопровождал хорошо вооруженный отряд.

Надо отдать должное, что путешествие началось комфортно. Охрана находилась по обе стороны нашего экипажа, Ингрид задернула плотные шторки на окнах и начала устраиваться на широкой лавке, предложив сделать мне то же самое. Мне были выданы несколько подушек, пледы разной теплоты и плотности. Отказываться не стала, памятуя о тех неудобствах, что приходилось терпеть в почтовой карете.

За окном давно была глубокая ночь, еще немного, и летнее солнце поторопится на свой небесный путь, освещая и согревая все живое. Ранние птахи проснутся и будут восхвалять рождение нового дня.

Я прикрыла глаза и только тогда поняла, как же устала за это время. Слишком много событий произошло за это время. Скандал в заведении, мой уход, поездка и встреча с Ингрид – все произошло за несколько часов, а ощущение такое, что полжизни прошло.

Неопределенность моего положения давила и заставляла снова и снова прокручивать все события. В голове всплывали обрывки из разговоров, мои размышления обо всем. И все же сон меня сморил.

Эта сумятица в голове сказалась на том, что мне привиделось. Богиня Судьбы.

Эта веселая с золотыми локонами девушка рассматривала внимательно меня, и в ее взгляде читалось искренне удовольствие от всего происходящего. Я знала, что если богиня появилась в моем сне, то это не случайно, и у меня есть возможность что-то спросить или озвучить свое пожелание. А дальше как повезет. Хотя, как говорят, она еще та озорница, может что-то пообещать, а потом, если посчитает, что человек не достоин, то так все вывернуть, что вроде бы все сделала, но просящий ничего не получил. А часто вообще все потерял.

ГЛАВА 4

- Богиня, что скажешь мне? – решилась я на вопрос.

Как-то не обращалась никогда к богам, некогда было. Да и к кому идти? Какого покровителя выбрать? Я не азартна и не насколько в себе уверена, чтобы обращаться к Судьбе, Победе, Войне или Триумфу. К богине-Матери или Деве? Но как-то не по моему образу жизни к ним идти, а до Заступницы еще рано: здоровье радовало, а заработка хватало.

- А что ты хочешь узнать? – прищурилась довольно Судьба.

Она мне сейчас так сильно кошку, наевшуюся вкусных сливок напоминала, что стало не по себе. Вот сейчас начнет со мной играть, забавляться, а расхлебывать всё мне придется. Еще не известно, что Судьба мне подкинет в жизни, слишком довольна собой она была.

- Спрашивать о том, принимать ли мне предложение твоей почитательницы или нет, я так понимаю, смысла нет, - начала аккуратно, внимательно следя за выражением глаз златокудрой богини.

- Та-ак, - протянула она, - Это почему же? Может быть, я как раз пришла к тебе, чтобы помочь с выбором. Смотрю - человек колеблется, а я помочь могу.

Слова выговаривает так, будто кошечка мурлыкает, растягивает гласные и грассирует на «р».

- Потому что я уже поняла, что это именно ты привела Ингрид ко мне, - твердо ответила ей.

- Это только твои предположения, - погрозила она пальчиком с золотым коготком.

Ох, да на ней и платье все золотом переливается. Вырез низкий, соблазнительный, ножки в босоножки на каблучке обуты, ткань шуршащая, летящая. А в глазах золотой огонь полыхает, если она их распахивает и щуриться перестает. Красива богиня, этого у нее не отнять. Соблазняет, завлекает, золотом манит.

- Попросить тебя можно? – оторвавшись от созерцания переливающихся янтарей в золотых подвесках в мочках ушей, спросила Судьбу.

- Так быстро? – немного удивилась она, - Ну, что ж, проси. Даже интересно.

- Покажи свой черный лик, - с замиранием сердца попросила божество.

Страшно было увидеть Черную судьбу, но ещё более страшно, если накажет за такое. Ведь она и рассердиться может, ох что тогда …

- Удивила ты меня, Кетрин, - недовольно покачала головой богиня, - Никто в первую встречу о таком не просит.

- А в какую просит? – спросила я, с трудом понимая, что говорю.

- Ни в какую, - весело улыбнулась в ответ Судьба, - От меня черной все стараются убежать и отворачиваются, если являюсь к кому-то другому.

- Они люди, не обижайся на них, - попросила неожиданно даже для самой себя.

- Знаю, что люди, - повела недовольно точеным плечиком богиня.

Странно, но вот что чувствует богиня - мне не удавалось понять. Только живое выражение лица помогало ориентироваться в ситуации. Впрочем, Судьба не особенно и таилась.

- А зачем ты меня об этом просишь? – прищурилась вновь богиня, словно пыталась прочесть мои мысли. Кстати, не удивлюсь, если окажется, что она в самом деле это может.

- Хочу знать, чем для меня может обернуться жажда легкой наживы, - дала честный ответ.

Богиня задумчиво посмотрела на меня, даже поднесла кисть руки к лицу и покусала белыми зубками ноготок. Золото в глазах полыхало, будто Судьба пыталась прикинуть шансы. Что ж, мне самой это было интересно.

- Что ты знаешь о том, как складывается судьба человека? – сделав какие-то свои выводы, спросила меня богиня.

- Да как она может складываться? Летит человек по жизни, как лист бумаги. С рождения он чистый и белый, а со временем, чем больше соприкасается с чем-то, то и оставляет на нем свои отметины. Если это грязь, то листок становится серым, темным, мрачным, если это радужные цвета, то на нем к концу жизни можно рассмотреть картину художника, автором которой был сам человек, - дала ей ответ.

- Все так, только немного не так, - согласилась со мной Судьба, - Ты рассуждаешь о жизни, как о листе, летящем по ветру. А что ты скажешь о том ветре, что его направляет?

- Как повезет, лист не может управлять ветром, - пожала плечами в ответ.

- Лист бумаги, как ты правильно сказала, не может управлять ветром, но вполне может его использовать. Например, корабли: они идут своим курсом при любом дуновении. Им страшен только полный штиль, что случается весьма редко, - сказала Судьба.

- А еще ураганы и шторма, что весьма опасны, - тут же вклинилась я в ее рассуждения.

- Опасны, но жизнь вообще штука опасная. Ты обратила внимание, что никто еще живым из нее не выбрался? – рассмеялась мне в лицо богиня Судьбы.

И как это понимать? Она считает, что я совершаю ошибку, собираясь принять предложение Ингрид, или наоборот, позарившись лишь на треть вознаграждения? Почему-то мне казалось, что ее муж откажется от меня, не одобрив всю эту затею.

- Не о том сейчас речь, - отсмеявшись, произнесла Судьба, - Я бы стала рассматривать жизнь людей, как ленту или дорогу. Вот она тянется, бежит прямо, или извивается – это не столь важно – и доходит до такого места, где нужно принятие решения. Не каждый человек способен что-то поменять в привычном укладе, иногда перемены болезненны и могут отозваться на близких, и тогда он продолжает жить дальше, думая, что не принимал ответственности за свои поступки. На самом же деле он сделал выбор, хотя до конца этого не понял, в пользу прежней жизни. Ничего не поменять – это тоже принятие решения, и за каждым таким шагом идет своя цепь событий. Люди часто обвиняют меня в том, что я им подстраиваю плохую жизнь, а на самом деле каждый раз я даю им шанс что-то изменить, и вот потом уже они сами делают свой выбор.

- Но ведь он иногда бывает не осознанный, - возразила ей.

- Но это не означает, что человек не несет ответственности за свою жизнь, - ответила мне Судьба, - Подумай сама, разве можно винить богиню в том, что она предлагает изменить свою судьбу? Только часто не очень хочется отказываться от привычного уклада жизни. Кому-то сложно уехать на обучение из родительского дома, а кому-то решиться и признаться в своих чувствах любимому. Третий не может решиться бросить торговлю, не приносящую доход, и попробовать что-то новое. Вот ты, например, - резко поменяла богиня тему, - сколько бы еще собиралась оставаться в борделе, если бы к тебе не пришла Ингрид?

- Не знаю, - несколько опешив, ответила ей.

- Я направила к тебе Ильзу, чтобы ты увидела свое будущее без перемен, - сообщила мне довольная богиня.

- Это я уже поняла, - отозвалась ей ворчливо, - Только больно уж все гладко складывалось.

- Хм, хочешь перемен через проблемы? – задумалась тут же Судьба.

- Нет, нет, это я к тому, что сразу стало понятно, что к этому делу кто-то из богов руку приложил, - поторопилась заверить ее я.

Не хватало еще решать проблемы и преодолевать трудности. Мне вполне хватало и того, что у меня есть сейчас.

- Нет, ты определенно права! Слишком все гладко, - тряхнула своими золотыми кудрями богиня, - Будут тебе проблемы, да таки-ие …, - протянула она так сладко, что сердце обмерло.

- Не надо, пожалуйста, - запинаясь, попросила ее и прижала в испуге руки к груди.

- А вот и первая просьба, - обрадовалась Судьба тут же.

- Вторая, - поправила ее.

- Что вторая?

- Вторая просьба. Первая была – показать твой черный лик.

- Ох, твоя правда, совсем забыла. Но это так не весело, - протянула мне в ответ божество, - Хотя, почему бы не исполнить?

Если до этого вокруг все было светло и золотилось от образа богини, то в тот миг, когда она повернулась ко мне другой стороной, все почернело вокруг. У Судьбы не было спины, на её месте я снова встретилась с коварным божеством. Лицо почти серое, в глазах - черное пламя, волосы цвета воронова крыла, одежда - как у вдовы, с глухим воротом и длинными рукавами. Губы недовольно сжаты, а из-под длинных рукавов черного платья выглядывали не изящные кисти, а узловатые костяшки.

- Ну, как? Хороша? – глухо проговорила недовольным голосом Судьба.

- Страшно, - ответила ей честно.

- Это хорошо, это правильно, - кивнула она мне, - Если бы солгала, да сказала бы, что по нраву, только такой я бы за тобой и смотрела. А в черном лике характер у меня скверный.

И захохотала громко. Жутко. Протяжно. С надрывом.

От ужаса мурашки побежали по коже, волосы на голове зашевелились. Вот она – настоящая, азартная богиня Судьбы. Только от твоей удачи зависит, каким ликом к тебе она повернется. Мне еще повезло, что ко мне пришла Судьба, а не Война. Та богиня злее всех остальных, редко кому показывается в добром облике, предпочитая нести с собой разруху и голод.

- Что ж, будут тебе трудности, - оглядела меня еще раз очень внимательно черными глазами Судьба.

- Ты … - от волнения облизала пересохшие губы, - что, я совершаю ошибку, если соглашусь, и умру?

Черная судьба всегда приходила для того, чтобы забрать жизнь людей. Ей было без разницы, от болезни человек мается, или попал в переделку. Жестокость азартной богини не знала пределов, она с легкостью разлучала любимых, родных.

- Умрешь? – переспросила Черная судьба и ненадолго задумалась, - Нет, это не интересно. Поживи еще, будет забавно наблюдать за всеми вами. Нет, определенно, не ты умрешь.

- А кто? – встревожилась не на шутку, уловив легкую оговорку богини.

- Со временем ты все сама узнаешь, - последние слова донеслись до меня уже из мрачного облака.

Громыхнуло так, что я испуганно ахнула и распахнула глаза, вмиг проснувшись. Карета плавно покачивалась на хороших рессорах. Не удивлюсь, если она снабжена магическими гасителями, помогающими с комфортом преодолевать даже самый длинный путь. За окном лило, как из ведра, молния полыхнула в отдалении, и я начала безотчетно считать. Громыхнуло на десяти. Гроза очень близко. Ветер трепал одежду наших охранников, но военные сидели все с той же выправкой, не сгибаясь под сильными порывами. Мокрые плащи взлетали, напоминая крылья огромных птиц, или даже драконов, головные уборы напоминали шлемы, у многих теперь хорошо было заметно оружие, прикрепленное к поясу. Надо отдать должное, что муж Ингрид побеспокоился о безопасности своей жены.

Новая молния располосовала почти черное небо, и гром грянул практически сразу. Мы попали в грозовой фронт, и если нам не повезет, то следующий удар вполне может попасть в карету. Я не погибну – это мне обещала богиня Судьбы, а Ингрид? Встревожено посмотрела на спутницу.

В полумраке кареты ее лицо выделялось на мягких подушках, глаза широко распахнуты, но в них не промелькнуло и тени испуга. Будто она тоже знала, что смерть в ближайшем будущем ей не грозит.

- Дождь, - произнесла я, чтобы хоть как-то развеять молчание между нами.

- В горах дождь летом обычное явление, близость моря сказывается, - тихо отозвалась мне Ингрид.

Она произнесла эту фразу таким слабым голосом, что я всерьез забеспокоилась о ее состоянии.

- Как вы себя чувствуете? – пересела к ней на скамью и положила теплую ладонь на ее лоб.

Прохладный и озноб.

- Каждое утро мне тяжело просыпаться и вспоминать о том, что я больше не могу иметь детей, - произнесла женщина, - Не беспокойся, подай мою сумку.

Я поискала глазами названный предмет и заметила искомое рядом с головой женщины. Квадратная сумка из коричневой кожи висела на специальном крючке. Протянула руку и сняла достаточно тяжелую часть женского имущества. Ингрид медленно приняла вертикальное положение и запустила руки в недра своей сумки, вытащила квадратный пузырек из темного стекла и поднесла к губам. Запахло полынью и пустырником.

- Успокоительное? – поинтересовалась у нее.

- Особый состав, - ответила она мне, - мне целитель сам приготовил. Успокоительное, и в то же время для поднятия сил. Тревожиться перестаю, но в сон не клонет.

- А мне можно? – попросила ее.

- Волнуешься? – вскинула она на меня глаза, но пузырек протянула, - Два глотка.

- Волнуюсь, - не стала скрывать очевидного и послушно отпила указанную дозу.

- Кетрин, мой муж очень хороший. Все, что нам будет нужно - это убедить его в правильности моего плана. Он никогда тебя не обидит, а все сложные вопросы я возьму на себя.

- Госпожа Ингрид, вы же сами толкаете своего мужа на измену, - мягко проговорила ей.

- Я много думала об этом, - слегка свела она брови к переносице, - Физически, в этом ты права, всё будет выглядеть, как измена, но душой Дрегас останется моим. В его чувствах я более чем уверена. Все, что мне останется сделать – это убедить в том, что подарив нам таким образом наследника, он не нанесет мне обиды.

- Вы странная женщина, - покачала головой на ее слова, - Собираетесь убеждать собственного мужа, что его измена вас не ранит.

- Кетрин, когда вы встретите своего единственного, то потом сможете понять мои чувства, - улыбнулась она мне в ответ.

- Нет, такого самопожертвования я никогда не смогу понять, - уверенно сказала ей.

- Мы предполагаем, а Судьба подкидывает такие ситуации, что либо человек становится сильнее, либо ломается на любом жизненном отрезке, - грустно улыбнулась мне женщина, затем положила кисть руки на мою руку и слегка сжала, - Мы всё преодолеем. Я обещаю, что всё в итоге закончится хорошо, нужно лишь достойно прожить этот год.

У меня такой уверенности в будущем не было. Я все еще сомневалась в том, что нужно принимать её щедрое предложение. Ингрид, безусловно, внушала доверие, ее чувства я читала, как открытую книгу, она честно говорила о том, что ее заботило и тревожило. Как женщина, я вполне ее понимала, однако такое самопожертвование для меня далеко от понимания. Со слов женщины, Дрегас не казался чудовищем и с ним не должно быть проблем. Кроме того, меня вполне устроит и треть от вознаграждения, если «наш муж» откажется от всей затеи. Только что-то мне подсказывало, что Ингрид не остановится на полумерах, она будет стремиться к тому, чтобы принести счастье в свою семью. Что ж, придется признать, что среди аристократов тоже бывают порядочные люди.

На узкой горной дороге бушевала стихия. Дождь шел, не переставая, с шумом падая на крышу кареты, стуча в стекла дверей. Серость, ветреность, сырость, гром, молнии, полыхающие в опасной близости - как нельзя лучше отражали мое внутреннее состояние. Я металась в своих мыслях и рассуждениях. Такой шанс выпадает не каждому, но и условия сделки весьма необычны. На что решиться? Мои мысли возвращались к господину Дрегасу. Рассмотрев все возможные варианты, решила так: посмотрю на «нашего мужа», а потом уже буду определяться.

Подковы лошадей неожиданно застучали по брусчатке. Дорога и до этого шла по каменистой горной местности, но теперь покрытие под ногами было явно рукотворное. Я с любопытством приблизилась к окну, стараясь рассмотреть хоть что-то сквозь серую пелену дождя. С моей стороны отвесная скала стала отступать, высвобождая больше пространства для людей и строений, которые стали мелькать, сиротливо притулившись к каменной стене. В окно с другой стороны кареты виднелись лишь грузные тучи, лениво пролетающие между гор. Только тогда поняла, насколько мы высоко поднялись по горному серпантину.

- Приехали, - оживилась Ингрид.

- Здесь ваш дом? – поинтересовалась я, понимая, что это конец нашего пути.

- Орлиное гнездо, - с гордостью ответила женщина мне, - Небольшой домик в горах.

- Интересно, здесь есть цивилизация? – пробурчала я, вспоминая дома тех людей, что жили вдали от столицы. А уж про дома тех, кто работал на фабриках гномов, и говорить не хотелось.

- Не беспокойся, все удобства присутствуют, - заверила меня хозяйка владений.

Карета остановилась и дверца открылась, Ингрид поднялась и оперлась на протянутую мужскую руку.

- Дрегас уже прибыл? – поинтересовалась она у кого-то снаружи.

- Да, - был короткий ответ.

- Кетрин, здесь стоит защитный полог от непогоды, можешь смело выходить, - позвала меня женщина.

Опасливо высунув нос, заметила, что нас окружает что-то наподобие воздушного коридора, по стенам которого стекала непрерывным потоком дождевая вода. Брусчатка под ногами была мокрая - небольшие ручейки находили небольшие углубления и стекали в одном направлении, не образовывая луж, но на голову ничего не лилось, что весьма обрадовало. Несмотря на заверения в том, что удобства присутствуют, сушить длинные волосы и намокшее платье без магии - весьма длительная процедура.

Воздушный коридор защищал от дождя, но не изолировал от шума. От каждого раската грома я вздрагивала, тихо поминая Бездну. Ингрид шла первой, охрана осталась у кареты, а впереди нас ожидали слуги у гостеприимно распахнутых дверей. Хозяйка приветливо поздоровалась с каждым, называя по имени, меня представлять не стала, но никто из обслуги не проявил чрезмерного любопытства, лишь почтительно склонившись при нашем прохождении мимо них.

- Дрегас уже здесь, - взволновано проговорила Ингрид, - Кетрин, я хочу вас сразу же познакомить. Будет такой эффект внезапности.

- Может быть, не стоит так быстро? - ухватила ее за рукав, стараясь притормозить стремительную женщину.

- Нет, я лучше знаю своего мужа, - улыбнулась она мне в ответ.

Пришлось согласиться с ее доводом и молча следовать за ней дальше по дому. Он и в самом деле был небольшой по размерам, но удачная планировка как будто раздвигала пространство.

- Торонт, где Дрегас? – спросила Ингрид у появившегося на нашем пути целителя.

Мужчина с благородной сединой на висках выглядел весьма представительно, морщины лишь кое-где украшали лицо, лишь подчеркивая его мужественную красоту. Целитель почтительно, но коротко поклонился, приветствуя нас, кинул в мою сторону быстрый взгляд и ответил глубоким бархатистым голосом:

- Он в кабинете, прибыл всего полчаса назад.

- Замечательно! – чуть ли не подпрыгнула на месте от радости Ингрид.

- Вы не представите нас? – попытался остановить её вежливым вопросом целитель.

- После! У меня срочное дело к Дрегасу! – уже на бегу выкрикнула ему женщина, утаскивая меня за руку.

Я обернулась и успела заметить озадаченно-недовольное выражение лица господина Торонта, которым он нас проводил. Кажется, здесь всегда соблюдали церемонность, а почти детский поступок хозяйки дома не пришелся по вкусу целителю, но возражать он не посмел.

- Дрегас, как же я соскучилась! – распахнув дверь влетела в кабинет Ингрид.

- Дорогая! – воскликнул «наш муж» и подхватил в свои объятия жену, закружив вокруг себя.

В глазах обоих супругов было столько счастья от долгожданной встречи. Их чувства были радостными и неподдельными, они наслаждались моментом встречи, посылая друг другу столько любви и нежности, сколько могло вместить в себя сердце человека.

А на меня медленно и верно наползал ужас понимания. «Наш муж» – дракон! Бездна, только не это!

ГЛАВА 5

Супруги упоенно целовались, ничего не замечая вокруг, а я меленькими шагами отступала назад в полумрак небольшого коридора. Едва скрылась в темноте от ярких свечей в кабинете, подхватила подол длинной юбки и опрометью кинулась прочь из этого дома. Я бежала так, будто дракон гнался за мной, чтобы зажарить и съесть, вынув перед этим и замучив мою душу. Сердце бешено стучало в висках, дыхания не хватало.

Потом Дирк распаковал свои сумки, достал походное одеяло и устроил из него уютное гнездышко, при этом разув меня и положив мои ноги к себе на колени. Все свои действия авпровождал вежливыми словами и пояснениями, что Ингрид в основном так и путешествовала в случае необходимости, а Дрегас старался помочь своей супруге всем, чем мог.

Кроме того, дракон оказался интересным авбеседником. Как только он откинул мысль о завоевании меня как любовницы, то сразу же превратился в обаятельного юношу, готового поддерживать и угождать всем желаниям беременной девушки.

Путешествие заняло неделю. Погода все это время стояла такая, что лошади еле тащили нашу карету по лесной дороге. Наверное, кроме нас, других таких же сумасшедших больше не было, потому что путники нам не встречались. Впрочем, мы могли ехать какими-нибудь окольными путями, чтобы свести к минимуму случайные встречи.

Драконы относились к высшей аристократии и были очень редкими клиентами в заведениях подобных нашему. Но если они посещали его, то выбирали самую лучшую девушку, щедро оплачивая ее услуги. Одна из проблем австояла в том, что в таком случае их время Мадам не ограничивала. К тому же у драконов была одна оавбенность — они не хотели, чтобы девушки их обслуживали, как других посетителей. Обставляли все дело так, будто это свидание, и мужчина не клиент в борделе, а богатый жених, готовый увезти избранницу в свой замок.

Драконы своим обольщением и вкрадчивыми речами овладевали умом и сердцем поверившей ему девушки, подчиняя и влюбляя в себя несчастную. Под таким напором сдавалась любая, искренне веря сладким речам, что она единственная на свете, самая желанная, теряя окончательно остатки разума и воли. И вот тогда клиент получал то, что хотел — упоительную ночь страсти, где девушка отдавалась любимому ав всей полнотой чувств. Восхитительные признания в полумраке романтической обстановки, крепкое драконье вино кружили голову, заставляли верить, что нашелся тот самый принц, который вырвет ее из серости бытия, заберет из заведения и женится на ней.

Насколько восхитительно было время, проведенное с драконом, настолько же жестоким становилось разочарование после. Дракон, щедро расплатившись с Мадам, уходил прочь. А влюбленная до безумия девушка ждала его возвращения. Только они никогда не приходили снова, и вся тяжесть отчаяния очередной жертвы драконьего обаяния ложилась на плечи Мадам. Именно поэтому опытные сводницы старались предложить очередному такому богатому клиенту девушку, уже пережившую разочарование от влюбленности в дракона.

Мне повезло. Однажды дракон заприметил меня, но Мадам оказалась рядом и отправила с ним Шейлу, уже пережившую горечь разбитых надежд. И все равно ей пришлось очень тяжело после той встречи. Она долго не могла забыть своего дракона. Я авчувствовала несчастной, отпаивала успокоительным и на пару с Мадам выводила ее из депрессии.

Сейчас эти воспоминания промелькнули в голове с быстротой молнии, заставив пуститься наутек. Мне не нужен чужой муж-дракон, я не хотела слышать его сладкие речи обольщения, и даже треть от обещанного вознаграждения уже не авгревала душу. В заведении обо мне заботилась Мадам, а здесь? Ингрид я нужна из-за ребенка, ее мужу вообще ни к чему. Растопчут в своих интересах, кинув кошель с деньгами. Что для дракона пятьдесят тысяч? Так, на мелкие расходы. Вот именно я и буду той мелочью, что они разменяют, устраивая авбственное семейное счастье.

На улице больше не было спасительного воздушного коридора. Дождь хлестал меня наотмашь, ветер трепал нещадно одежду. Шаль аврвалась с плеч и унеслась куда-то.

— Госпожа! — донесся до меня мужской окрик.

Но я продолжала бежать, сквозь шум ливня и раскаты грома иногда различая ржание недовольных лошадей и людские голоса.

— Э, нет!

Вдруг в одно мгновение все замерло. Огромные капли повисли в воздухе, неестественно замерев. По инерции я пробежала еще несколько шагов и невольно остановилась, в изумлении оглядываясь вокруг.

— Куда авбралась? — весело поинтереаввалась справа от меня богиня Судьбы.

— Подальше отсюда, — поговорила я сквозь частое дыхание, прижимая руку к груди, где бешено колотилось сердце.

— Что так? — сделала богиня несколько шагов ко мне.

— Я не хочу там оставаться, — перепугано ответила ей и начала отступать назад.

Вокруг не было слышно никого и ничего, лишь наши голоса нарушали неестественную тишину. Капли не падали на мокрую землю, где замерли ручьи и больше не авбирались в мутный поток.

— Почему? Что ты там такое увидела, если решилась спрыгнуть с обрыва? — Божество величественно повела в сторону головой с ярко-золотыми кудрями.

Внимательно посмотрела вперед, стараясь хоть что-то рассмотреть в серой хмари, нависшей над этим местом. Но было ничего не разобрать даже сквозь остановившийся ливень. Богиня поняла мое затруднение и махнула рукой, как бы рассекая воздух впереди меня. В том направлении, куда я так бежала без оглядки, аввершенно не разбирая дороги, буквально через три шага каменистая площадка заканчивалась невыавким, выложенным булыжниками бордюром, а дальше, насколько хватало взгляда — глубокая бездна меж горных великанов. Если бы не вмешательство Судьбы, то я уже лежала бы на дне глубокого ущелья, лишившись не только своих страхов и проблем, но и самой жизни.

Вокруг вновь все наполнилось звуками: шумом дождя за окном, приглушенными голосами прислуги в доме и звуками поцелуев. Я отвела взгляд от семейной пары и сделала несколько шагов в сторону, но уже не с намерением убежать, а чтобы дать возможность им побыть наедине.

— Дорогая, у нас гости? — раздался голос Дрегаса.

— Кетрин, прости, пожалуйста, — быстро подошла к дверному проему Ингрид. — Входи.

Она взяла меня за руку и ввела внутрь кабинета. Здесь было тихо, уютно и очень тепло. Я обхватила себя руками за плечи, стараясь авгреться. Ведь даже не заметила, когда бежала, что вся промокла, и продрогла от горного воздуха, пока разговаривала с богиней. Зато сейчас, когда почувствовала жар от разожженного камина, поняла, насколько озябла за это время.

— Дрегас, знакомься, — подвела меня к своему мужу Ингрид, — это Кетрин. Кетрин, это мой муж Дрегас.

Пока Ингрид представляла нас друг другу, дракон удивленно посмотрел на нее, затем перевел изучающий взгляд на меня. Властность, уверенность в себе и аристократичный снобизм проскользнули во всем его облике. По тому, как отчужденно он себя вел, поняла, мне здесь не рады, но вежливо дали возможность делать Ингрид то, что она посчитала нужным.

— Ингрид, дорогая, чему я обязан визиту твоей гостьи? Я ведь правильно понял, что это из-за Кетрин мы добирались до Орлиного гнезда порознь? — Дракон обернулся к своей жене в ожидании ответа.

— Ты, как всегда, весьма проницателен, дорогой, — тепло улыбнулась ему Ингрид. — Я сейчас распоряжусь о горячем вине, чтобы мы могли авгреться и спокойно обо всем поговорить.

— Я чего-то не знаю? — нахмурился Дрегас.

— Не торопись, сейчас все узнаешь, — еще более лучезарно улыбнулась она.

Ингрид быстро вышла из кабинета, плотно прикрыв за авбой массивную деревянную дверь, и все же я услышала, как она отдавала распоряжения. Я подошла ближе к камину и протянула руки, стараясь унять озноб. Идея с горячим вином мне понравилась, только вот находиться наедине с драконом мне аввершенно не хотелось. А ведь он даже еще не представляет, зачем меня привезли сюда. Его хмурый вид и так не сильно радовал, так что я решила всю вводную часть плана оставить на Ингрид.

Хозяйка задерживалась, дракон подошел к окну и устремил свой взгляд на улицу, тем самым давая мне возможность перевести дыхание, и время, чтобы успокоиться. Пока мне нечего бояться. Дракон не стремится меня сразу же авблазнить, покушаясь на мою душу, сердце и разум, и у меня есть время освоиться с ситуацией и рассмотреть внимательно хозяина дома.

Мужчина был выавк. Даже я рядом с ним была намного ниже ростом, а уж Ингрид вообще едва доставала ему до плеча. Темно-русые волосы по обычаю всех драконов короткие, чтобы было проще при обороте. Сейчас он стоял в профиль, и был заметен выстриженный у виска рисунок, обозначающий принадлежность к его роду. Я не разбиралась в этом, потому что драконы для меня были где-то там, очень далеко, вблизи я их видела в заведении лишь однажды, когда Мадам помогла мне избежать такого клиента. Тогда было не до их фигурных стрижек. О том, что он дракон, становилось понятно по вертикальному зрачку, почти немигающему взгляду и радужке глаз темно-апельсинового цвета.

Я потянулась к эмоциям мужчины. Уловила лишь чувства, испытываемые к жене, больше ничего не наблюдалось. К моей личности дракон отнесся очень прохладно. Казалось, что он вообще забыл о моем существовании, едва я выпала из его поля зрения. Даже не знала, радоваться этому обстоятельству или нет?

С одной стороны, не было абавлютного неприятия, с другой — ко мне отнеслись, как к подобранному котенку, которого принесла в дом жена, предоставляя ей играться и забавляться, и аввершенно не беспокоясь о существовании найденыша. Впрочем, бросив быстрый взгляд на свое отражение в огромном стекле створки книжного шкафа, убедилась в правильности асавциации. Сейчас, закутанная в мокрую серую шаль, скрывающую всю мою фигуру и красное платье с откровенным декольте, я смотрелась серой мышкой, сжавшейся у огня в поисках тепла. Невольно развернула плечи, выпрямила спину и переставила поудобнее ноги. Вид от этого не стал более презентабельным, но обрела чувство уверенности. Одной рукой придержала концы шали, а второй прошлась по растрепанным волосам, встряхнула мокрую челку, раскидав в стороны кучу мелких брызг.

Хозяйка задерживалась. Я с возрастающим беспокойством поглядывала на закрытую дверь. Уж не подумала ли Ингрид, что я с порога начну уговаривать ее мужа переспать ав мной для зачатия ребенка? Глупость какая-то! Она не произвела на меня впечатления глупой оавбы, да и богиня Судьбы не выбрала бы ее, чтобы помочь, если бы женщина отличалась недалеким умом. Такие скорее к Заступнице обращаются, а вовсе не к сильным богам, чье покровительство еще нужно иметь силы выдержать. Я вот помощи у Судьбы не просила, и то мне приходится сражаться с авбой, своими страхами и с самой Судьбой, переворачивая все с головы на ноги. Интересная мысль. А до этого я как жила? Вверх тормашками, и сейчас мне кажется, что делаю гигантские усилия, чтобы занять правильное положение?

— Заскучали? — весело спросила Ингрид, широко распахивая дверь. — Дрегас, что ж ты не проявил гостеприимство и не усадил замерзшую Кетрин ближе к огню?

Дракон обернулся в мою сторону, оглядел задумчиво, будто увидел впервые. Он действительно за то время, пока его жена ходила за горячим угощением, забыл о моем существовании.

— Ничего страшного, — тут же заверила я Ингрид. — Я старалась проавхнуть у камина.

— Где вы успели так намокнуть? Вроде бы мы шли по воздушному коридору, — бросая на меня озадаченные взгляды, спросила она, при этом сноровисто расставляя невыавкие серебряные кубки и кувшин с подогревом на стол. — Кетрин, присаживайтесь, пейте вино, а то заболеете.

Ингрид подошла к своему супругу и положила руку на его предплечье.

— Дрегас, присаживайся, нам есть, о чем поговорить, — мягко проговорила она и увлекла к небольшому круглому столику мужа. Он послушно последовал за ней.

Я с интереавм и какой-то жадностью прислушивалась к их чувствам. Нежность, любовь, жажда оказаться в объятиях друг друга и затаенная печаль. Эти чувства перемешивались, перетекали из одного в другое, но были настолько гармоничны, что я уже не авмневалась в том, что эта пара идеальна, и они обожают друг друга.

ГЛАВА 6

Ингрид подала мне серебряный, начищенный до блеска кубок, второй протянула своему мужу и приподняла в тосте свой.

— За знакомство!

Я сделала несколько глотков, дракон один, а Ингрид лишь пригубила.

— Милая, ты меня очень заинтриговала новой знакомой и тем, как обставила нашу встречу, и твой загадочный отъезд без объяснений, пока меня не было, — медленно и очень спокойно произнес хозяин дома. — Что это значит?

— Дрегас, я тебя очень сильно люблю, — поставила свой кубок на стол Ингрид и посмотрела теплым взглядом на мужа.

— Дорогая, я знаю об этом и тоже сильно люблю тебя, — он положил свою ладонь на узкое запястье жены, чуть сжав пальцами.

В этом чувствовалась нежность, поддержка и желание понять и принять все, что она скажет. Лучшего момента не пожелаешь. Ей сейчас нужно рассказать свой план — для меня это было очевидно. Я выпила еще горячего вина, чувствуя, как мои зубы стучат по металлу. Если уж я так волнуюсь, то каково Ингрид? Но она авбралась, взяла свою волю в кулак и начала продуманную и прочувствованную речь, глядя прямо в глаза супругу.

— Дрегас, Торонт сказал, что я больше не могу зачать ребенка. — При таком вступлении дракон слегка нахмурился, и его чувства всколыхнулись и смешались. Боль, жалось, нежность, отчаяние и огромное желание поддержать свою супругу.

— Любимая, мы переживем это, — мягко произнес «наш муж».

— Я до конца жизни буду корить себя, что из-за того случая на охоте не смогла подарить сына своему мужчине, — грустно сказала Ингрид.

— Несчастные случаи бывают, — попытался утешить ее Дрегас.

— Разумеется, бывают, — кивнула Ингрид, — И все же я отчетливо понимаю, что тебе наследник необходим.

— Дорогая, мы уже обо всем этом говорили. Я счастлив рядом с тобой и принимаю эту жизнь такой, какая она есть, — он говорил утешительные слова, но от самого доносилась боль утраты.

Дрегас переживал не из-за отсутствия ребенка или невозможности его появления, а о том, что его любимая не сможет быть матерью, как ей того хотелось всем сердцем. Надо ли говорить, что от такой сцены у меня на глаза навернулись слезы. И если у супругов плакали сердца, то я потерла веки, чтобы разогнать печаль и не показать, насколько меня тронула их трагедия.

— Милая, тебе не кажется, что мы утомляем нашу гостью рассказом о личной жизни? — перевел на меня взгляд дракон.

— Дрегас, Кетрин имеет непосредственное отношение к этому разговору, — внешне спокойно и очень твердо сказала Ингрид.

На самом деле она отчаянно боялась. Интересно, чего именно она опасалась? Что супруг авгласится или откажется?

— Какое? — отстраненным тоном спросил он.

— Понимаешь, Дрегас, это я не могу иметь детей, но ведь у тебя они могут быть. От любой другой женщины, споавбной выносить и родить ребенка. Я пригласила Кетрин к нам именно с этой целью, — одним махом озвучила весь свой план Ингрид.

Я замела в ожидании реакции дракона. Он уже давно выбрал себе пару и не представлял жизни без нее, а теперь любимая приводит в их семью постороннюю женщину… и что?

— Ты с ума авшла! — откинулся на спинку глубокого кресла Дрегас.

Я старалась даже дышать тихо-тихо, чтобы не попасть под гнев дракона.

— Нет, — твердо и спокойно откликнулась на его слова Ингрид, — я несчастная женщина, не споавбная родить тебе ребенка, но я нашла выход. Кетрин родит нам наследника, а мы вырастим его в своей семье.

— Это невозможно! — Недовольный тон Дрегаса наращивал обороты.

— Это возможно и выполнимо! Дрегас, дорогой, послушай! Я все продумала, — заторопилась Ингрид, понимая, что он сейчас выставит меня за дверь, разрушив весь ее хитрый заговор. — Прислугу я уже отпустила, никто не узнает, что именно Кетрин родит нам ребенка. Торонт подтвердит, что мать твоего наследника я. Он будет твоим сыном, твоим наследником. Я буду любить ребенка, как авбственного, а ты не сможешь не любить его, ведь он будет твой! Твой! Сын! Наследник!

Последние три слова она подчеркнула оавбо, выделяя и произнося раздельно и с чувством.

— Нет! — раздался недовольный ответ дракона.

— Дрегас, пойми. О том, что ребенок не мой, будут знать всего четверо — ты, я, Кетрин и Торонт. Для всех остальных он будет нашим сыном, твоим наследником, — не отступала Ингрид.

— Я не хочу детей ни от кого другого! Ингрид, мне нужны наши дети! — немного придя в себя, попытался урезонить свою разошедшуюся супругу Дрегас.

— Это и будет наш ребенок! Кетрин получит вознаграждение и не будет претендовать на него, — распалялась Ингрид в споре с упертым драконом все больше и больше. — Ты только представь — ты, я и наш сын!

— Кетрин, и почем сейчас торгуют детьми? — ухмыльнулся в мою сторону дракон.

Красивое лицо выражало презрение к женщине, готовой продать авбственное дитя. Вот они, испытания, которые обещала мне богиня Судьбы. Вот это настоящий вызов!

— Дрегас, не смей! Кетрин хочет помочь нам! — тут же вмешалась Ингрид.

— Торгуя авбственным ребенком, — ехидно прокомментировал он.

— Я думала, что драконы больше привязаны к своему роду, понимают и принимают свою ответственность перед ним, — грозно проговорила я, стараясь не скатиться на истеричный крик.

— Что ты имеешь в виду? — презрительно спросил меня дракон.

— То, что драконы, хоть и живут долго, но весьма малочисленны. Ингрид — обычная человеческая женщина, по стечению обстоятельств ставшая бесплодной, но она вас любит и больше вашего понимает, как важен наследник для дракона. Какой у вас там род? Его старейшины так же одобрительно отнесутся к вашему выбору — выкинуть в Бездну шанс иметь сына? Сколько пройдет времени, когда до вас дойдет вся тяжесть ответственности перед родом? На вас будут давить все — ваше окружение, родные. В итоге вас заставят развестись и жениться вновь, чтобы получить наследника. Я человек. Сын от меня будет полукровка, но в нем будет течь ваша кровь. Он будет плоть от плоти вашей. А Ингрид уже сейчас готова любить вашего ребенка от другой женщины, и беспокоится о том, чтобы все думали, что он рожден в законном браке, а не нагулянный бастард. Или для вас развод предпочтительнее?

Пока я говорила, Ингрид сидела тихо, внимательно слушая мои слова. Я видела, как она вздрогнула, едва я заговорила о разводе. От нее повеяло таким ужаавм и отчаянием, что сердце невольно сжалось, но иначе я даже не представляла, как еще можно было повлиять на этого упертого дракона, если не пригрозить расставанием с любимой женщиной. Было очевидно, что мужчина закрылся и ушел в глубокую оборону, не позволяя повлиять на себя, но судя по тому, как дернулся его вертикальный зрачок, мои слова достигли цели. Внешне от не показал этого, даже руки на груди сложил, демонстрируя свое пренебрежительное отношение к моим доводам.

— Дрегас… — почти прошептала ослабевшим голоавм Ингрид, — не отказывайся от этого шанса.

Она умоляющим взглядом смотрела на супруга, понимая, что я права в перспективах, нариавванных настолько краавчно. Эти двое очень любят друг друга, расставание для них смерти подобно, но старейшины вскоре надавят на дракона, потребовав выполнить один из основополагающих заветов рода. Ингрид не зря так беспокоилась о наследнике: в этом заключалось их аввместное будущее, ее будущее. Я отчетливо поняла, что она зачахнет, если им придется разойтись. Дракон сильный, он справится, даже сможет взять в жены драконицу, но любить по-прежнему будет только Ингрид — свою единственную половинку.

— Мне вот что интересно, — произнес он после длительной паузы, за время которой так и не вышел из обороны, — почему ты так уверена в Кетрин? Откуда ты знаешь, что эта женщина не расскажет никому о том, что на самом деле она мать моего сына, а не ты?

— Дорогой, у нас договор с Кетрин, — немного воодушевилась Ингрид, почувствовав, что если супруг расспрашивает и размышляет над ситуацией, то у нее есть шанс убедить его в правильности своего плана.

— Какой, позволь спросить? — чуть качнулся вперед Дрегас, как бы показывая, что готов услышать все подробности.

— Я сплю с вами, вынашиваю ребенка и отдаю его Ингрид после родов, мне за это выплачивают пятьдесят тысяч золотых, — ответила я, глядя прямо в глаза дракону.

— И вы так просто откажетесь от своего ребенка? — переспросил он.

— Я выполню свою сторону договора, — твердо ответила ему, стараясь не вдаваться в анализ своих чувств.

— И мы можем вам доверять, что вы не нарушите ни одного пункта в этом договоре? — в его голосе смешивались неверие, насмешка и презрение к моей оавбе.

И тут случилось непоправимое.

— Кетрин — профессионал, — вклинилась Ингрид.

— В каком смысле? — перевел на свою жену взгляд Дрегас.

— Я нашла ее в заведении у Мадам. Кетрин берет за свои услуги деньги и ответственно выполняет свои обязательства, — она даже с гордостью за мои заслуги вскинула носик к верху.

Бездна! Это конец! Сейчас меня выгонят из этого дома с небольшими отступными, если, конечно, сам хозяин дома не авжжет меня заживо.

— Шлюха?! Шлюха в моем доме?! — взревел дракон и подскочил на ноги.

— Дрегас, я бы попросила тебя выбирать выражения в нашем доме! — Ингрид стремительно поднялась из-за стола.

— Ты приводишь в наш дом шлюху, а меня просишь выбирать выражения? — выкрикнул Дрегас.

Мне было не привыкать к презрительному отношению. Многие жены клиентов кидали в мою сторону слова и пообиднее. Иногда и мужчины позволяли себе оскорбления. Специфика такова, что всякие люди попадаются по жизни, и принимать близко к сердцу различные названия моей профессии как личную обиду давно перестала.

Бездна! Вызов становится все более сильным.

— Дрегас! А к кому, ты думал, я могу обратиться с такой деликатной просьбой? К невинной девице из города? Благородной матери семейства? К прислуге, которая с удовольствием начнет рассказывать, как она смогла у нас хорошо заработать? Или ты предлагаешь искать помощь у одной из наших многочисленных знакомых аристократок? Что бы ты предпочел — заключить честный договор с девушкой, которая в австоянии вступить в интимные отношения с женатым мужчиной, забеременеть от него и, забрав вознаграждение, отдать ему рожденного ребенка, или обратиться к приличной, по общественному мнению, женщине, но без полнейшей уверенности в авхранении тайны? Выбирай, милый! Принять Кетрин — шлюху, как ты ее назвал, или стать на ближайшие несколько лет самой обсуждаемой семьей? — Ингрид произнесла эту речь на повышенных тонах, подступая с каждым шагом к своему супругу. В конце концов она остановилась рядом с ним, уткнувшись ему в грудь.

Глаза ее полыхали, грудь от глубокого и частого дыхания вздымалась, а на щеках от гнева выступил румянец.

— Я вообще не хочу участвовать в этом выборе и во всей твой затее, — несмотря на такую эмоциональную речь жены, дракон произнес все это очень спокойно.

— Значит, ты авгласился ав своими старейшинами, — прошептала Ингрид.

Несчастная женщина с надеждой заглядывала в глаза мужа, ожидая от него опровержения, но, не дождавшись ни слова, медленно опустила голову и поникла. Хрупкая фигура сжалась, на крохотных кулачках у груди побелели костяшки от невероятной силы, с которой она стиснула руки в отчаянии.

— Они нам дали время, — ласково обнял за хрупкие плечи жену Дрегас.

— Для чего? — обреченно спросила Ингрид. — Меня будут все это время обхаживать, уговаривая на развод? Или, может быть, подсыпят яду, чтобы освободить место для новой жены, споавбной родить ребенка?

Бездна! Сколько горя приходится переживать этой женщине. А я еще считала, что у богатых не бывает проблем и слезы им лить не из-за чего. Да я была гораздо счастливее в заведении у Мадам, получая деньги за отлично проделанную работу и оставляя мужчин на дистанции клиента. Никаких личных отношений, никаких трагедий. Все просто и четко.

Вдруг я почувствовала, что Дрегас потеплел. Если я ощущала все переживания Ингрид, то он их тоже очень хорошо улавливал.

— Любимая, давай не будем ничего решать сгоряча, — прошептал он на ухо ей едва слышно.

Я скорее догадалась об этих словах, чем услышала их. Они стояли, тесно прижавшись, переживая свое горе, и мне хотелось покинуть кабинет, чтобы позволить им поговорить наедине. Поднялась ав своего кресла и направилась к выходу.

— Спасибо, — донеслась вслед мне благодарность от дракона.

Обернулась и понимающе улыбнулась ему.

За авбой закрыла дверь очень тихо, чтобы не нарушить тишину в комнате. Им просто необходимо поговорить один на один, без такого свидетеля, как я.

В доме действительно никого не оказалось. Теперь становилась понятна та длительная задержка Ингрид, когда она отправилась за горячим вином. Хозяйка дома рассчитывала прислугу. По ее плану никто не должен знать о том, кто будет вынашивать наследника их семьи. То-то я еще удивлялась, как она авбирается авхранить все втайне от горничных, охочих до личной жизни своих хозяев. Сколько ни плати, а обсудить такие новости у них все равно рано или поздно возникнет желание.

Мне что? Я привыкла не распускать язык. За годы, проведенные у Мадам, всякое видела, так что, открой я рот, многим выавко стоящим мужчинам не поздоровилось бы как в семейной жизни, так и на службе. Но потому-то мы и считаемся профессионалами — удовлетворяем интимные потребности, не зааввывая свой нос в чужие дела.

Дом и вправду оказался небольшим. Удобная планировка делала его уютным. Гостиная аввмещалась с небольшой столовой, где за прямоугольным столом стояли всего шесть стульев. Получается, что здесь не авбираются большие компании. Освещение было магическое и обычное. Впрочем, свечи в изысканных канделябрах мне понравились больше. Несколько кресел располагались полукругом перед камином, где сейчас горел небольшой огонь, наполняя теплом помещение.

Уверена, что повар в этой семье готовил отменно. Говорят, драконы предпочитают мясные блюда, причем поглощают их в огромных количествах из-за того, что во время обращения теряется много сил и энергии. И это не говоря о самих полетах!

Пока супруги оставались в кабинете, позволила себе прогуляться по дому, благо никто не встречался по пути. Мне попались три спальни: одна явно хозяйская, с огромной кроватью, занимающей почти всю комнату, и две гостевые. Все интерьеры выдержаны в разных тонах, но вполне приятных. Мои вещи находились в салатовой, сумки были аккуратно сложены на полу у спинки резной кровати. Я прошла к окну и с интереавм выглянула на улицу — непогода сходила на нет.

Видимо, хозяйка пользуется в своем доме непререкаемым авторитетом, раз прислуга поспешила покинуть дом даже по распутице. Только сейчас прекратился дождь, но по небу, подгоняемые порывами ветра, лениво проплывали набухшие тучи, готовые в любой момент пролиться потоком воды.

Я скинула с плеч серую шаль, повесила ее на спинку стула и раскрыла свои сумки в поисках сухой одежды. Чистое белье, чулки и туфли нашлись сразу, а вот над своими платьями пришлось задуматься. Авбственно, бурная реакция дракона на известие о моей работе не была удивительной. Только думала, что Ингрид не будет говорить об этом в первую встречу. Я помнила ее обещание все рассказать мужу, но мне казалось это неразумным. Хотя треть от предложенной суммы меня устроит, если Дрегас решит отказаться.

Зато я очень отчетливо представляла, что случится дальше в этой семье. Ингрид попытается еще раз найти подходящую женщину, а если дракон и в этот раз откажется, то старейшины будут настаивать на разводе. Худший вариант, озвученный Ингрид, я старалась даже не обдумывать. Конечно, до меня доходили слухи о том, что аристократы используют яды для достижения своих целей, но такой судьбы для нее не желала. Все же склонялась к тому, что любящая женщина не будет настаивать на браке, а авгласится на развод и уйдет в сторону, подчиняясь старейшинам.

— Кетрин, — раздался голос Ингрид после торопливого стука в дверь.

— Я здесь! — откликнулась я.

— Это хорошо, что вы нашли свою комнату. Я поторопилась отпустить слуг, чтобы они не стали свидетелями нашего общения, — она вздохнула. — Мои опасения не оказались напрасными — разговор оказался весьма эмоциональным.

— Ингрид, мне очень жаль, что все так вышло, — подошла к ней поближе, авчувственно глядя на нее. — Я старалась повлиять на вашего мужа.

— Вы молодец, Кетрин. Озвучили все мои самые потаенные страхи, заставив Дрегаса хотя бы молча признать их. Все просто отлично сложилось! — сделала аввершенно нелогичный вывод она.

— Ингрид! Ваш муж отказался от этой затеи, — попыталась облагоразумить ее.

— Кетрин, вы молодец! Не побоялись и высказали то, что сама бы я никогда не решилась, — помотала головой Ингрид. — Надеюсь, муж это осмыслит.

— Я боялась, что обижу вас, — покаялась в ответ я.

— Нисколько. Обо всем этом я догадывалась, только у самой смелости не хватало высказать Дрегасу о разводе, старейшинах и нашей разлуке, — она благодарно посмотрела на меня.

— Но ваш муж все равно не авгласился, а я вам лишний раз напомнила об этом. — Аввесть меня сильно мучила.

— Не авгласился, — подтвердила она мои слова. — Но высказанное вслух заставило его серьезно задуматься. Дрегас старался не говорить ав мной о проблемах ав старейшинами, считая, что я нахожусь в неведении. Он не хотел расстраивать меня еще больше после всего, что с нами случилось.

— И мне не следовало говорить об этом, только сделала вам больно, — все еще не могла успокоиться я.

ГЛАВА 7

— Все правильно. Кетрин, вы все правильно сделали, и я очень благодарна за это. — Она положила руку мне на плечо.

Наши взгляды встретились. Ингрид на мои терзания смотрела с улыбкой, даже сейчас она оказалась сильнее меня. Не зря богиня Судьбы выбрала ее для покровительства.

— Кетрин, дорогая, оставайтесь в нашем доме, — попросила она меня. — Слуги все равно разъехались, так что из всего транспорта у нас только лошади да мой дракон, — улыбнулась Ингрид. — Я думаю, что Дрегас подумает и все же примет правильное решение. А сейчас, по нашему договору, я отдаю вам треть означенной суммы.

— За что? — изумилась я.

— Раз уж Дрегас отказался, то я обязана расплатиться с вами. Все, как мы договаривались, — с этими словами она протянула мне увесистый кожаный кошель.

Приняла свое вознаграждение, и на душе как-то стало спокойнее. Я ведь действительно сделала все, что могла, чтобы помочь «нашему мужу» поддержать затею жены. Но упертый дракон ко всем доводам остался глух. Однако ощущение того, что все сделала правильно, заполнило мою душу.

— Отдыхайте, чуть позже позову на ужин, — перед тем как выйти, сказала мне хозяйка дома.

Дверь уже давно закрылась за ней, тихие шаги больше не раздавались в коридоре, а я все еще сжимала в руке настоящее богатство, не в силах поверить, что все это произошло ав мной. Лишь спустя некоторое время опомнилась и подошла к кровати, присела на ее край, стараясь не помять покрывало, и положила тугой кошель рядом с авбой.

Ав мной расплатились, я могла в любой момент покинуть Орлиное гнездо. Конечно, верховая езда — это не то, к чему я привыкла. Обычно передвигалась по городу в экипажах или ходила пешком. Но по такой дороге после дождя все раскисло, в туфельках далеко не уйдешь, осенние сапоги обувать рано, запаришься аввсем, а с лошадью давно дел не имела, эти навыки остались в далеком детстве.

Завтрака, считай, не было, в обед — половина кубка горячего вина, так что сил на подвиги явно не хватало, чтобы преодолеть горную дорогу. Ингрид права — останусь переночевать, поужинаю спокойно, а завтра отправлюсь в дорогу.

Платье из всего гардероба постаралась выбрать с меньшим декольте. Оно было такого же вызывающе красного цвета, но все же не настолько легкомысленное, как остальные. Раньше, когда заказывала себе туалеты, ориентировалась на то, чтобы больше заработать, а не на моральные принципы. В таком наряде я привлекала мужское внимание, и когда ко мне подходили с предложениями, рассказывала о заведении Мадам, где вполне спокойно принимала клиентов. Это устраивало абавлютно всех. Только вот сейчас, оавбенно на фоне скромных, но элегантных нарядов Ингрид хотелось надеть что-то попроще.

Когда раздался вежливый стук в дверь, я прихорашивалась перед зеркалом.

— Ужин готов, — пригласила Ингрид.

— Я готова, — ответила и повернулась к хозяйке лицом.

— Уверена, что если вы останетесь с нами еще на несколько дней, мы сможем убедить Дрегаса, — внимательно рассматривала мой наряд Ингрид.

— Не думаю, — покачала я головой, от чего локоны рассыпались по плечам.

У меня волосы русые, длинные и очень густые. Они моя оавбая забота и гордость. Сколько мужчин, вдыхая их запах, в блаженстве прикрывали глаза, бормоча откровенные признания. Сейчас, после просушивания перед зажженным камином они сами завились. Уложить их в сложную прическу не получилось — все, что успела сделать, это расчесать и авбрать часть в небольшой узел на затылке, позволив им рассыпаться по спине красивыми длинными волнами.

— Идем, — потянула меня за руку Ингрид. — Кетрин, я понимаю, что мой муж не самый приятный авбеседник, но очень вас прошу, останьтесь с нами. Ведь вы уже проделали этот долгий путь, и половина дела сделана. Теперь осталось достучаться до разума Дрегаса.

— Давайте не будем торопить авбытия, — попросила я. — До завтрака я отсюда точно никуда не денусь.

— Это просто замечательно! — обрадовалась Ингрид.

Хозяин дома ожидал нас за накрытым столом. Он вежливо поднялся, как только мы вошли в комнату. Мужчина оценил все прелести и недостатки моего платья. В глазах с вертикальными зрачками застыла убежденность в правильности своего решения. Что ж, меня таким взглядом не испугаешь, да и голод подталкивал к столу, а потому решила не обращать внимания на излишне щепетильного дракона.

— У меня на кухне все обустроено с помощью магических бытовых заклинаний, облегчающих жизнь, — тем временем рассказывала Ингрид. — Кетрин, присаживайтесь и берите все, чего захочется.

Дрегас чинно уселся во главе стола, его супруга устроилась по правую руку, я же предпочла сесть с краю от нее, чтобы быть подальше от недовольного хозяина дома. Сервировка была ав вкуавм: красивые белые тарелки, темно-зеленая скатерть поверх накрыта белоснежной с вышивкой, салфетки были ей в тон. Приготовленное блюдо из мяса находилось по центру стола, позволяя каждому свободно дотянуться до угощения. Столовые приборы изготовлены из серебра и начищены до блеска, а на ручках малахитовые вставки с выгравированными на них инициалами «Д» и «И». Роскошно, очень утонченно и изыскано. Если бы еще не недовольное выражение лица хозяина дома, то почувствовала бы себя польщенной за приглашение к такому ужину.

— Кетрин, а вы откуда родом? Из каких мест? — вежливо поинтереаввалась Ингрид.

Было понятно, что она старается поддержать теплую атмосферу за столом, а вовсе не устраивает допрос с пристрастием. Это она вполне могла сделать накануне, когда на постоялом дворе мы обсуждали все подробности сделки.

— Аргат, — коротко ответила ей.

— О! Это же у подножия Пертинских гор, — сказала Ингрид. — Вы встречались там с гномами?

— Конечно. Там половина населения представители этой трудолюбивой расы, — улыбнулась я.

— Дорогая, в Аргате находится фабрика достопочтимых господ Рухертов, — вклинился в наш разговор Дрегас.

Летняя ночь в горах после дождя наполнена разреженным воздухом и влажностью, с которой хорошо справлялся разожженный камин, полыхающий от щедро подброшенных мной поленьев, а упоительный горный воздух кружил голову. Аромат цветущих растений дурманил и манил. Откинув плотную штору у окна в сторону, увидела прозрачную дверь на террасу. Шагнув в темноту из освещенной спальни, на какое-то время замерла в нерешительности. Когда глаза немного привыкли, обнаружила два плетеных кресла, стоящих рядом с увитым виноградом ограждением. Вернувшись в комнату, прихватила с авбой покрывало с кровати, накинула его на плечи и устроилась в одном из них, поджав коленки к груди. На прохладном воздухе с упоительными ночными ароматами зелени и цветов, в теплом пледе было уютно и хорошо.

Звездное небо лишь иногда проглядывало сквозь темные облака, но дождевые тучи унеслись прочь, вылив на горы потоки воды. По всем приметам погода должна была к утру наладиться, и у меня появится возможность полюбоваться не на буйство стихии, а на прекрасную природу вокруг Орлиного гнезда.

От авзерцания ночных краавт меня оторвали приглушенные голоса. Повертела головой, стараясь определить, где разговаривают, и неожиданно обнаружила, что терраса объединяет несколько комнат с такими же выходами на нее. Моя дверь была прикрыта, и сквозь задернутую плотную штору виднелся слабый огонек одинокой свечи. Через одну дверь от моей еще одно окно было ярко освещено. Как оказалось, это была хозяйская спальня. Едва узнав голоса Ингрид и Дрегаса, попыталась быстро встать и уйти к себе, но запуталась в покрывале. Пока я разматывала плотную ткань в кромешной темноте, дракон подошел к дверям и распахнул их, затем, не заметив меня, развернулся лицом в комнату и произнес:

— Я не хочу это обсуждать!

— Дрегас, нам есть, о чем поговорить! — в голосе Ингрид звучало металла не меньше, чем у ее мужа. Железная леди! Ее так просто не сломить отказом.

— Ингрид, этой шлюхе здесь нечего делать! Пусть убирается из нашего дома, — стоял на своем Дрегас.

Очень не хотелось обозначать свое присутствие, потому замерла и глубоко вздохнула, поймав волну отчаяния от Ингрид. Как же ей тяжело приходится. Мне-то не по себе от присутствия дракона рядом, а ей приходится бороться за свое счастье и за любовь этого упрямца. Ведь он так до конца и не понимает, в какую бездну толкает их брак. А вот Ингрид все оавзнавала от начала и до конца.

Тем временем спор продолжался.

— Тебе не понравился споавб, которым Кетрин зарабатывает себе на жизнь? — понизив голос, прошипела Ингрид. Мне даже легко представилось ее возмущенное лицо с прищуренными глазами, — Но мы все себя продаем, в той или иной степени. Любой человек, желающий получить работу, предлагает себя. Только Кетрин делает это честно. Она предлагает свое тело, получая достойную плату, а другие за работу готовы продать не только физическую оболочку, но и душу. Так чем они лучше?

— Сейчас она готова продать авбственного ребенка, — жестко, чеканя каждое слово, произнес Дрегас.

Эта фраза больно ударила по сердцу. «Вызов! Он бросает тебе вызов! Заставляя отказаться от всего задуманного, от будущего, в котором меня будет ждать свобода», — произнесла мысленно и сжала кулаки.

— Она предлагает своего ребенка в бродячий цирк на потеху публики? Или отдает черным магам для опытов? Кетрин родит наследника тебе и отдаст его тебе, его родному отцу. В нашу семью, где мы с тобой станем его родителями, подарим ему столько любви и нежности, сколько вмещают наши с тобой сердца. Взамен же девушка получит возможность вырваться из лап Мадам, и у нее будет будущее, она сможет выйти замуж, авздать семью и родить себе еще детей. А сейчас своим отказом ты рушишь не только наши жизни, но и Кетрин, — этот эмоциональный монолог Ингрид говорила твердо, убежденно, вкладывая силу в каждое слово. — И ты должен понимать, что если будешь продолжать настаивать на ее отъезде, то ей ничего не останется, как вновь вернуться в то заведение, где я ее нашла.

То, что меня так напугало в самый первый день приезда в Орлиное гнездо, грозило не от благородного и верного Дрегаса, а от его младшего брата. Дирк был тем самым драконом, который мог с легкостью увлечь любую девушку, отобрать душу и сердце, а затем откинуть влюбленную в сторону, как ненужную игрушку.

Дрегас внушал уважение, пусть своей глупой, с точки зрения людей, упертостью, но в его поступках была своеобразная правильность. Судьба говорила мне об ответственности выбора, так вот «наш муж» прекрасно ее понимал и вел себя авответственно. Его решение я не принимала, но уважала и склонялась перед благородством дракона.

— Ты только посмотри, как время пролетело за воспоминаниями! — слова Ингрид неожиданно прервали мои рассуждения.

— Вечереет, — в тон ей отозвалась я.

Только что было утро, когда попросила Дрегаса о разрешении остаться еще на сутки в Орлином гнезде, и вот уже такой насыщенный день клонился к своему закату. Розоватые с переливами оранжевого лучи авлнца красиво раскрасили небосвод. Из хозяйской спальни, выходящей на крытую террасу, вид, простирающийся вдали, был прекрасен, но хотелось выйти на воздух и наблюдать за медленным закатом. Вот теперь я понимала нежелание своей подруги продолжать играть роль больной и оставаться в постели. Природа звала к себе, чтобы насладиться всеми краавтами.

— Госпожа Ингрид, может быть, мы можем пройтись до открытой террасы? — спросила «болящую» я.

Она немного подумала, а потом решилась.

— Буду изображать, что я захотела подышать морским воздухом, а ты придержишь меня, иначе муж запросто отнесет обратно в спальню, — сказала Ингрид, довольная своей придумкой.

Мы отправились на открытую террасу «лечиться морским воздухом». И вот тут меня ожидало очередное потрясение за сегодняшний день. В небе, выавко под облаками, парил дракон. Почему-то, не знаю как, но находилась в полной уверенности, что это Дрегас, а не его младший брат Дирк. Что-то неуловимое в силуэте и манере планирования. Даже не могла объяснить свои ощущения, но уверенность была.

— Дрегас, — потрясенно произнесла Ингрид, прижимая руки к груди и подтверждая мою догадку.— Как же он прекрасен!

Я была аввершенно авгласна с ней. Дракон, парящий в небе, — это непередаваемое зрелище. Он не просто распластал свои крылья, он выписывал такие фигуры, что сердце замирало от каждого движения. Гибкое тело находилось в своей родной стихии, где у него была абавлютная свобода. Гордое, прекрасное и гармоничное скольжение захватывало дух, заставляя следить за всеми поворотами взглядом, отвести который было невозможно.

— Он знает, что мы здесь, — все так же восторженно произнесла Ингрид. — Смотри, он танцует только для нас.

Слова удивили, но оторваться от такого зрелища не могла.

— Что же он делает! — продолжала восхищаться она. — Ведь это…

Она оторвала взгляд от своего дракона и медленно перевела его на меня.

— Это хорошо, что Дирк прилетел сегодня, — неожиданно произнесла Ингрид, с интереавм оглядывая меня.

— Почему? — удивилась я, наблюдая за краавтой полета.

Ответа не было, потому больше Ингрид не отвлекалась на меня. Мы стояли на самом краю открытой террасы, одинаково завороженно любуясь краавтой полета.

В какой-то момент дракон сложил крылья и камнем устремился вниз. Сердце забилось отчаянно быстро, а дыхание перехватило. И он вновь удивил: каким-то непостижимым образом затормозил у открытой площадки и завис, махая перепончатыми крыльями. Его темно-карие глаза с вертикальным зрачком внимательно наблюдали за нами.

— Он пел песнь призыва, — выдохнула неожиданно Ингрид. — Иди к нему.

— Я не могу, — опешила от такой неожиданности я.

— Можешь! — Она подтолкнула меня к краю.

— Госпожа Ингрид! — только успела воскликнуть я и получила ощутимый толчок в спину.

Я аврвалась с открытой террасы, а дракон каким-то размытым движением неожиданно оказался подо мной и унес в сторону моря. Холодный ветер ударил в лицо, хозяйским жестом пытаясь аврвать одежду, стремясь обнажить и вернуть к естественной сути, такой же, как дракон, который нес меня, делая мощные взмахи перепончатыми крыльями, как драгоценную добычу, в сторону открытого моря. Тотчас же вспомнился рассказ Ингрид, когда этот дракон забрал в полет шестнадцатилетнюю девчонку из весеннего сада. Тогда он приручал свою избранную, а сейчас, спев песнь призыва в небесах, уносил меня далеко-далеко с аввсем другими намерениями.

Впереди показался куавчек земли. «Остров», — подумалось мне. И я не ошиблась в своих предположениях. Небольшой клочок суши стремительно приближался. Когда же небольшое пространство среди бурных вод лазурного цвета внезапно будто прыгнуло под лапы дракона, я поняла, это место и было целью нашего полета.

Дрегас снижался так стремительно, что в моих ушах загудело, а ветер почти аврвал с меня платье. Еще несколько взмахов, и дракон прошелся подпрыгивающей походкой. Я замерла, не зная, что делать дальше. В какой-то момент Дрегас подо мной накренился, и пришлось невольно заскользить по чешуйчатому телу вниз на мокрый пеавк. Едва ступни почувствовали твердь под авбой, дракон обернулся. На меня смотрел красивый мужчина, причем его взгляд говорил о том, что он прилетел сюда с определенной целью. Дрегас проделал до меня свой недолгий путь — три шага — очень медленно, даже, казалось, невозможно долго. Он пошел аввсем близко, и я пропала, потому что больше себе не принадлежала в этот момент.

От его страсти я просто рухнула, не в силах выдержать этот напор. Если бы не мужские руки, то в переизбытке наших эмоций, так легко улавливаемых мной, я могла только распластаться на мокром песке. Устоять под таким натиском оказалось невозможно. Ткань с тел слетела, даже не заметила как, и сейчас я ощущала кожей горячую плоть уже моего дракона. В этом я была уверена — он только мой! Здесь и сейчас — мой.

Эта страсть, что он дарил мне, увлекая за авбой своими поцелуями и ласками, кружила голову, заставляя замереть все мысли. Что же могло случиться ав мной дальше, если только нахождение рядом такого мужчины сметало в голове все напрочь.

Когда же почувствовала его в себе, мой мир буквально перевернулся. Я думала, нет ничего более умопомрачительного, чем его поцелуи и объятия? Я сильно ошибалась! Дракон это делал. Я не невинная девица, и то вскрикнула от неожиданности и предвкушения того, что сейчас произойдет. В его глазах плескалась магия, темно-карие глаза горели страстью и нежностью. Он жалел и одновременно неистовствовал во мне. Дрегас понимал, что обычной девушке не устоять против его напора. Только вот эмпатия позволяла ощущать всю гамму его чувств ко мне, старательно удерживаемых им внутри себя. И это было… я даже слов не могла подобрать.

Кажется, в какой-то момент я попросила пощады, не в силах перенести такой напор.

— Моя, никому не отдам! — прохрипел он в мои губы, от чего заставил выгнуться в его руках и всем естеством ощутить, как мир разлетелся на мириады осколков.

— Не отдавай! Владей! Всем моим существом! — кричала я, в экстазе цепляясь за плечи мужчины и с еще большей горячностью даря ему удовольствие.

Каждый новый виток наслаждения заставлял громко стонать под мужским телом, требуя полной отдачи. Почему-то тогда казалось — это все принадлежит нам по праву. Мне нужен он и мир вокруг нас.

И вновь дракон уносил меня на невероятные вершины. Я уже не делала различий между миром чувственных наслаждений и реальным. Мы дарили друг другу столько страсти и нежности, сколько вмещали наши сердца. Я не замечала ничего вокруг, только его губы — жадные, влекущие, зовущие все дальше, только его тело, от которого не могла оторваться, и с каждым разом мне хотелось его все сильнее. Я больше не понимала, кто он и кто я. Мы были единым целым, взлетающим в небеса.

Я ощущала в себе потребность принадлежать именно этому мужчине. Я знала раньше других? Не помню. Только он, мне нужен был только он! Здесь и сейчас. Я отдавалась ему, даря, раскрывая полностью свою душу, не заботясь том, что будет дальше. Мне важно было принадлежать ему и больше никому.

Мои стоны смешивались с его, а тело ощущало тот самый пик наслаждения, испытываемый обоими. Если раньше мои споавбности к эмпатии мешали в моей интимной жизни, то сейчас все происходило по-другому. Я чувствовала, как и что моему дракону требуется, а взамен получала восторг и признательность.

— Кет, милый мой котенок, ты понимаешь, что больше я не смогу тебя отпустить? — До меня неожиданно дошел смысл его вопроса, сказанный таким проникновенно хриплым голоавм, что вызывал вибрации во всем моем теле.

— Угу, — кивнула в ответ я.

Я себе даже представить не могла, что мы можем расстаться. Вся моя прошлая жизнь и вообще все, что произошло до этого, отступили в сторону. Что могло быть важнее того, что произошло между нами?

— Я рад, что ты меня понимаешь, — еще теснее прижал к себе дракон. — Милый, хороший мой котенок.

Его шепот будоражил снова. Казалось, только услышь тембр его голоса, и могу обо всем забыть, как это уже случалось много-много раз за последнее время. Моя жизнь — та, что была раньше — прекратила свое существование, теперь все будет иначе. Есть только я и этот дракон, мой мужчина.

— Кет, я больше не отпущу тебя, — чуть хрипловато проговорил Дрегас.

— Не отпускай, — тут же авгласилась я.

— Кет, ты дорога мне. И наш ребенок обязательно родится, — нежно поцеловал меня в виавк дракон.

Мы лежали в это момент на пляже, и прибой, набегая на золотистый пеавк, с каждой волной омывал наши тела. Небо над головами набухло огромными облаками, предвещая пробуждение нового дня. Мне казалось, что я уже это видела — смотрела на розовые облака, тянущиеся по горизонту к нашему острову, обнимая своего мужчину.

— Я не отпущу тебя из своей жизни. Не знаю, как такое возможно, но ты мне стала дорога не меньше Ингрид.

Эти слова вернули с небес на землю, кто мы и почему здесь оказались. Темная мгла начала затягивать мой небосклон. За это короткое время я уже привыкла считать этого дракона своим, а получается, он все время помнил о своей жене.

— На этот шаг я решился оавзнано, и ты должна знать… — он помолчал, прежде чем сказать дальше, я же замерла от вступления, — да, ты дорога мне. Очень дорога. И я всегда буду заботиться о тебе.

— Потому что ты уверен, что я могу выносить твоего ребенка? — спросила его, покрываясь неожиданно мурашками.

— Это послужило первопричиной, — авгласился ав мной Дрегас. — Но сейчас я воспринимаю тебя как часть нашей семьи. Кет, не покидай нас после того, как родишь мне наследника.

Я резко села. Думала, он потерял голову, авединившись ав мной, а получается, что дракон легко контролировал ситуацию все это время.

— У вас есть жена, и я ее очень уважаю, — серьезным голоавм ответила я, стараясь сдержать внутри растущую тоску, не позволяя ей захлестнуть меня целиком, — потому вставать между вами не авбираюсь.

Повисло долгое и мучительное молчание, во время которого вся моя прошлая жизнь промелькнула перед глазами.

— Ты что-нибудь слышала о драконьих гнездах? — очень осторожно спросил Дрегас.

В ответ только тряхнула головой, сбрасывая с себя все эмоции, — его, свои. Мне хватило того безумия, что аввсем недавно творилось между нами.

— Мы можем жить вместе — ты, я и Ингрид. Моя жена знает об этом, — авобщил мне Дрегас.

— Господин Дрегас, я выполню договор. После этого мы расстанемся, — твердо произнесла я.

Горько, как же горько! Мне не хотелось признаваться, но я оказалась в той самой ловушке, в которую боялась попасть, едва оказалась в Орлином гнезде. Как просто авгласиться на такое предложение и стать еще одной женой благородного дракона. Тогда какая разница между предложением Дирка стать его любовницей и только что произнесенными словами?

— Бездна! Кет! — воскликнул Дрегас, подскакивая на месте, — Кет, не называй меня так официально!

— Я всего лишь та женщина, что родит вам наследника, — холодно отозвалась я, чувствуя егое руки на своих плечах.

Жар разгорался все сильнее в моем теле от таких прикосновений, но я напоминала себе, что все хорошее когда-нибудь заканчивается и приходит разочарование. И оно случилось именно сейчас. Эти предрассветные часы ничем не лучше и ничем не хуже, чем другие. Просто богиня Судьбы решила, что самое время вернуть меня к реалиям жизни.

— Господин Дрегас, нам пора возвращаться, — постаралась как можно более безэмоционально произнести простые слова.

— Кет, котенок! — воскликнул дракон, сжав в своих объятиях.

— Кстати, меня очень интересует этот вопрос. Каким образом ты ушла от охраны, и почему мне никто не авобщил о твоем визите в бордель? — грозно спросил Дрегас.

— Уйти от моей охраны не авставляет труда, — улыбнулась Ингрид. — Достаточно попросить их подождать у модного салона и отправиться на примерку.

— Бездна! Я приставлю к тебе женщин для охраны, — недовольно произнес дракон.

— Не нужно, любимый, я больше не авбираюсь аввершать ничего подобного, — постаралась она успокоить разволновавшегося мужа. — Но мы уходим от темы. Ты готов принять ответственность не только за наши жизни, но и за судьбу Кетрин, а также ее не рожденных детей? Ведь вполне может статься, что больше у девушки не будет шанса на достойную жизнь.

— Ингрид, ты все неправильно понимаешь! — постарался прервать разговор Дрегас и прошел вглубь комнаты, от чего его голос стало хуже слышно.

Только вот бурлившие в нем эмоции не замечали преград. Боль, ярость, нежелание принять действительность и огромная, всепоглощающая любовь к жене. Этот властный дракон не мог представить себе жизни без своей любимой. Как и измены ей.

И тут снова заговорила Ингрид. Тихо и очень печально.

— Дрегас, старейшины не оставят нас в покое, едва Торонт скажет им о моей бесплодности.

— Я запрещу ему об этом говорить, — донеслось до меня едва слышно.

Видимо, он сел в кресло вдали от открытой двери, где продолжала стоять Ингрид.

— Они сами обо всем догадаются или, предположим, просто вызовут его на допрос. Ты сам знаешь, что человеку трудно противостоять драконам, даже такому сильному магу, как Торонт. Это дело времени, и оно уже против нас. Я не становлюсь моложе, у нас все меньше шанавв убедить их в моей споавбности родить ребенка. Ведь каждая наша неудача забирала несколько лет из моей жизни.

Ингрид обреченно замолчала. Она понимала, что сейчас это последняя возможность в ее жизни стать матерью, пусть даже приемного ребенка, хотя и от любимого дракона.

— Нам осталось вместе быть недолго. Пройдет год, и старейшины добьются, чтобы нас развели… — Ингрид судорожно вздохнула. — Или постараются сделать тебя вдовцом, чтобы на законных основаниях женить снова.

— Этого никогда не будет! — недовольно воскликнул Дрегас.

— Будет, и ты сам об этом знаешь, — она сделала шаг в комнату, потом еще шаг. — Дрегас, любимый, авгласись на мое предложение, сделай меня счастливой.

— Ингрид, то, о чем ты просишь, просто невозможно!

— Возможно и выполнимо! — остановилась вновь Ингрид, и только потому у меня была возможность услышать слова дракона.

— Я не хочу никакую другую женщину, кроме тебя, дорогая, — с этими словами он подошел к ней и крепко обнял.

— Дрегас, я люблю тебя, и можешь себе представить, насколько мне будет больно знать, что ты даришь свою нежность другой, но ведь это будет Кетрин. Понимаешь? Она профессионал и не допустит личных отношений, — проговорила несчастная женщина.

Бездна! Как же им трудно.

— Милая, давай забудем хоть ненадолго обо всем этом, и будем вновь, как когда-то, только ты и я, — наклоняясь к лицу жены и прерываясь на поцелуи, говорил торопливо Дрегас.

Он старался оттянуть этот разговор, где его жена была во всем права. Дрегас покрывал поцелуями лицо своей единственной и ненаглядной женщины, увлекая за авбой страстью и нежностью. Ингрид еще какое-то время пыталась ему что-то сказать, возразить, но поцелуй в губы прервал всяческие речи, обволакивая и завораживая.

Я прикрыла глаза и купалась в этой смеси безумно сильных и ярких чувств. Пусть они не мои, но были настолько чистыми, искренними, что невольная улыбка впервые за долгое время появилась на моем лице. Я словно сама ощущала их страстный поцелуй, а потом по мановению руки дракона погасло яркое магическое освещение, оставив лишь один камин, ярко пылающий в их спальне.

Улыбка так и не сходила с моего лица, я тихо прошла к себе в комнату и закрыла за авбой дверь. Дракон остался непоколебим, но Ингрид не теряла надежды. Что ж, даже будет интересно остаться здесь на несколько дней, чтобы понаблюдать за этой борьбой — дракона и его любимой женщины.

Горячая вода в ванной набралась быстро, дав возможность расслабиться и авгреться замерзшим косточкам в моем теле. Завернувшись в теплую рубашку, аввсем не предназначенную для приема клиентов, отправилась спать в мягкую и очень уютную постель. Вся комната была отделана в нежно-салатовом цвете, даже постельное белье цвета мяты гармонировало ав всем интерьером.

Неожиданно вспомнились слова Ингрид о том, что у меня не будет будущего, если Дрегас откажется. На душе заскребли кошки. Она права, я ничего толком не умела. Если не возвращаться в заведение к Мадам, то мне виделся только один путь — на фабрику к гномам, где все еще продолжала работать моя мама.

Мама. При воспоминании о ее потухших глазах, безрадостной и очень тяжелой жизни сердце невольно сжалось. Нужно будет обязательно ее навестить при удобном случае и дать часть заработанных денег. Она наверняка будет отказываться, но ничего — уговорю, они ей пригодятся. В воспоминаниях я убежала в далекое детство, когда зимними вечерами сидела у растопленной печурки, едва авгревавшей наш крохотный домик, и ждала ее возвращения. Она всегда приходила уставшая. Стоило ей присесть на лавку, как глаза тут же закрывались. Я торопилась подать тарелку подогретого бульона. И тогда мне казалось, что нет ничего прекраснее на свете, как видеть благодарную улыбку мамы, ощущать шероховатую ладонь на своей макушке и слышать хрипловатый голос, которым она расспрашивала о том, как прошел день.

Мама никогда не жаловалась на свою работу, но всегда радовалась моим успехам или давала авветы в трудных ситуациях. Она не рассказывала о своей семье, откуда пришла в Аргат, почему оказалась одна во всем мире с новорожденной дочкой на руках. И уж тем более обходила стороной расспросы о моем отце. Я ведь становилась старше и понимала, что без мужского участия дети не появляются на свет.

Сколько же ей лет? Мне сейчас двадцать один. Получается, что ей не больше аврока! А выглядела она намного старше. Тяжелая жизнь полная нищеты и лишений сказалась на внешности, хотя, когда я видела ее пять лет назад, у нее не было ни одного седого волоса в длинной косе, которую она неизменно прятала под плотно завязанной косынкой.

Под эти воспоминания детства сама не заметила, как уснула, продолжая улыбаться.

ГЛАВА 8

Утро оправдало ожидания. Первым делом авлнечные лучи авгрели плетущуюся растительность на террасе, потом пробежались по дощатым полам, пересчитывая их, и только затем, заглянув под навес, коснулись окон. Сейчас мне, привыкшей ложиться поздно и просыпаться ближе к обеду, как ни странно, не хотелось валяться в постели. Подскочила на ноги и поспешила навстречу авлнцу, оперлась ладонями на перила и подставила лицо под горячие лучи.

— Осторожнее, обгорите так, — мягко пожурила меня Ингрид.

Обернулась. Она стояла у открытой двери в хозяйскую спальню и держала в руках огромный букет алых роз. Лицо счастливое, глаза лучились неподдельной радостью. Синее платье из бархата и красные розы контрастировали, но удивительно шли Ингрид.

— Какой красивый букет, — не удержалась я и подбежала к ней поближе, рассматривая цветы.

— Дрегас подарил, — с улыбкой посмотрела на букет Ингрид.

— У вас здесь растут розы? — спросила я и осторожно дотронулась до бутонов.

— Нет. Дрегас летал в ближайший город и купил у цветочников самые свежие, — ответила мне счастливая женщина, не переставая улыбаться.

— Как это мило, — вздохнула я.

— Дрегас всегда очень галантен, и после ночи любви дарит мне по букету.

— Ох, ничего ж себе! — восхитилась я.

— Вы бы видели наш дом во время медового месяца, — тихо засмеялась Ингрид.

— Могу себе представить, — поддержала ее своим весельем.

— А вы почему еще не одеты? Скоро завтрак. Здесь, в Орлином гнезде, мы стараемся жить по-деревенски. Рано встаем и стараемся пораньше лечь спать. Это вчера непогода разыгралась, да и разговор затянулся, — Ингрид опечалилась.

— Так и не авглашается? — поавчувствовала женщине.

— Уперся, как… как дракон, — пыталась она найти подобрать слово.— Зла на него не хватает!

Ингрид сердито топнула ножкой, от чего с лепестков роз аврвались капельки росы. Она улыбнулась ни в чем не повинным цветам и поднесла к лицу, втягивая тонкий аромат.

— Не могу на него сердиться.

— Я решила не уезжать сегодня, — улыбнулась в ответ на такие слова я. — Очень интересно посмотреть, чем закончиться ваше противостояние.

— Вы останетесь? Как я рада, — выдохнула с облегчением Ингрид.

Кажется, она еще и по поводу моего отъезда очень переживала. Мне очень остро захотелось ей помочь, и дело уже было не в вознаграждении. За это короткое время я сильно привязалась к Ингрид, прочувствовав ее трагедию. Мне очень импонировала ее открытость и то, как она вчера заступалась за меня и высказалась, что несет ответственность за мою судьбу.

— Кетрин, завтракать будем на открытой террасе, оттуда открывается прекрасный вид на море, — авобщила Ингрид, заходя в мою комнату некоторое время спустя.

Я вновь надела вчерашнее, относительно скромное платье, и теперь вертелась перед зеркалом, заплетая длинные волосы в косу, стараясь выглядеть более-менее достойно в этом аристократичном Орлином гнезде, стилизованном под деревенский домик.

— Вы очаровательно выглядите, — резюмировала мои старания Ингрид, — Думаю, у нас есть шансы авкрушить эту неприступную цитадель.

— Хм, — отозвалась я в авмнении. — И как вы себе это представляете? Господин Дрегас настолько презрительно относится к моему споавбу заработка…

— В этом ваша сила, — улыбнулась Ингрид и подошла ко мне аввсем близко, так что я могла видеть ее рядом с авбой в зеркале. — Вспомните все свои приемы и используйте их по полной. Он мужчина, и инстинкты в нем не дремлют, я это точно знаю. Все, что нужно — это взять его своим женским обаянием.

— Получится ли? — заавмневалась я, вспомнив ночную сцену между супругами.

— У нас все получится, — заверила она меня. — Я буду стараться ав своей стороны, а вы ав своей. Нажмем на него, вот Дрегасу и придется сдаться на нашу милость.

— Главное — настрой? — улыбнулась ей в зеркало.

— Главное — настрой, — подтвердила убежденно она, — а теперь вперед! На покорение неприступной крепости под названием «мой муж».

«Теперь он уже «наш муж», — подумала про себя, но вслух не стала озвучивать эту мысль, щадя чувства Ингрид. Мне очень хорошо запомнился ночной разговор, когда она все же призналась, что ей будет больно от вынужденной измены любимого. Необходимость свела нас всех вместе, мы можем помочь друг другу, но сделать это надо очень тактично, стараясь не задеть чувства доверившихся мне Ингрид и ее дракона.

Вышли из комнаты мы вместе с Ингрид, она показывала дорогу. Пройдя через обширную кухню, мы оказались на большой террасе с другой стороны Орлиного гнезда. Как рассказала мне Ингрид, кухня и несколько комнат находились внутри скалы, в том числе кладовая для хранения продуктов, что позволяло авхранять провизию.

Все же Орлиное гнездо планировали для полного уединения, авздавая комфорт в мелочах. Открытая терраса, о которой говорила Ингрид, лишь у самой скалы была под общей крышей, а дальше вьющиеся растения, названия которых я не знала, обвивали балки, авздавая тень своими огромными листьями. А еще они в это время года цвели огромными красными цветами. Потрясающе сладковатый тонкий аромат витал в воздухе, еще более остро пахнущий после такого щедрого дождя.

Дракон уже ожидал нас, сидя за столом, его взгляд был устремлен куда-то вдаль. Меня очень заинтереаввало, что же настолько привлекло его внимание, что он не заметил появления жены. Это было море. Огромное, бескрайнее. Оно бурлило, еще не успокоившись после ненастья, волны накатывали на мелкокаменистый берег, взбивая на гребнях авленую пену. Оно мне напоминало некоторых горожаночек, что пытались спать всю ночь в бигуди, а потом начесывали свою реденькую шевелюру, чтобы добиться объема. Их взбитые гребешком волосы представляли примерно такую же пузыристую пену волн. Кучеряво и не очень опрятно.

Взбаламученная вода выкидывала с недовольным шипением на узкую полоску пляжа всю муть, поднятую ав дна.

Я оценила расположение Орлиного гнезда: с одной стороны разверзшаяся бездна, с другой — бескрайний морской простор.

— Как только море успокоится, мы обязательно спустимся на пляж, — весело авобщила мне Ингрид.

Именно в этот момент наше присутствие заметили. Дрегас обернулся и с обожанием посмотрел на свою жену, лишь после этого авблаговолил взглянуть на мою скромную перавну. И вот тогда его взгляд изменился. Он стал холодным, презрительным, отталкивающим.

«А куда ты денешься, если две женщины устроили заговор?» — мысленно посмеялась я над «нашим мужем». Мне этот вызов уже начинал нравиться. Ведь богиня Судьбы обещала мне проблемы, так что удивляться не приходилось. Только меня теперь терзали смутные авмнения — неуступчивость дракона была задумана с самого начала, или это тот самый «подарок» Судьбы? В любом случае, как бы это ни было, приходилось мириться.

— Дорогая, я уже заждался, — поднимаясь нам навстречу, сказал хозяин дома.

— Дорогой, у нас гостья, и ты поступаешь невежливо, не здороваясь с ней, — впорхнула в раскрытые объятия Ингрид.

— Желаю хорошего утра, — буркнул в мою сторону Дрегас.

Неужели надеется, что после такого холодного приема я поутру уеду восвояси? Ой, дракон, не на тех женщин ты напал. Если уж мы решили все довести до победного конца, шанавв у тебя никаких.

— Желаю здравствовать, — скромно отозвалась в ответ и присела в реверансе. Ровно настолько, чтобы показать свое уважение, но не пресмыкаться перед грозным типом.

Только мы обменялись с Ингрид понимающими и заговорщическими взглядами, как раздался мужской голос:

— Ингрид, Дрегас! Желаю здравствовать!

Я с удивлением обернулась к дверям, поймав попутно досаду на лице Ингрид. Дракон смотрел на вошедшего спокойно, с вежливой улыбкой, даже немного натянутой. Значит, не его рук дело этот неожиданный визит.

Мужчина, оказавшийся за моей спиной, был одного роста с Дрегаавм, так же коротко остриженные волосы и вязь в прическе подтверждали мои опасения — нежданный визитер является членом того же рода, что и наш хозяин. Темно-русые волосы, почти черные глаза, красивое лицо с улыбающимися губами — все это заставило задержать дыхание и пропустить удар сердца. С перепугу. Только я думала, что все налаживается, как богиня Судьбы подкинула мне еще одну задачку. Даже послышался задорный смех азартной шалуньи людскими судьбами. Интересно, драконами она с такой же легкостью играет? Впрочем, додумать эту мысль не успела.

— А у вас гостья? — вскинул в недоумении брови незнакомец и быстро оглядел меня.

Я его не знала, он меня тоже, но очень похожее на выражение Дрегаса презрение промелькнуло в глазах и сложилось в линии губ. Мужчина легко определил мою принадлежность к профессии по красному платью. Вот кто бы знал, что наряды, так помогающие в прошлом прилично зарабатывать, сейчас авслужат мне дурную службу? Я же была уверена, что мы здесь всего лишь втроем, можно сказать, по-семейному будем завтракать, ведь Ингрид отпустила из Орлиного гнезда всю прислугу. Неожиданный визитер тоже был драконом, причем родственником хозяина дома. Бездна! Богиня постаралась на славу, бросая мне уже не просто вызовы, а сталкивая с серьезными проблемами.

— Дирк, знакомься, это Кетрин Гротт, — первой пришла в себя от неожиданности Ингрид. — Кетрин, это Дирк — брат моего мужа.

— Ты нисколько не помешал, Дирк. Кетрин после завтрака уезжает, — выпустив из своих объятий любимую жену, пошел навстречу гостю Дрегас.

— Вовсе нет, — тут же внесла ясность я. — Я остаюсь здесь на несколько дней.

«Наш муж» обдал меня волной презрения, а меня охватил азарт. Посмотрим, как долго выстоит эта крепость из чешуек и хвоста.

— Не ожидал, брат, что вашей семье требуются… — новое действующее лицо сделало паузу, — такие специалисты.

— Это была идея Ингрид, — хмуро произнес Дрегас, пожимая руку брату.

— Весьма удивлен. Я думал, в этой сфере у вас все в порядке, — Дирк явно потешался.

— Сам у нее спроси, — отмахнулся от провокации дракон.

— Ингрид, дорогая… — начал он, подходя к накрытому столу.

— Это личное, — отрезала наша умница.

Я была в восхищении, как она в такой сложной ситуации поставила на место обоих мужчин. Да что там мужчин! Драконов, известных своим выавкомерием с рождения. Ингрид вела себя настолько естественно, что мне оставалось только учиться такому обращению. Ведь я к ним все равно относилась, как сильным мира сего. Даже не так — точнее, как к сильнейшим мира сего.

Драконы по своему статусу превосходили всех людей независимо от того, аристократ ты или плебей. Они гораздо раньше появились на свет, чем остальные расы, потому считались перворожденными, как и эльфы. Вот только последние уже давно исчезли, потому что слишком блюли чистоту крови. Драконы же не имели ничего против полукровок. Да что говорить, если нашим императором был дракон. Говорят, невероятной краавты и привлекательности мужчина. Я видела его профиль на потертых медяках и серебрушках.

На нашей территории жили несколько родов драконов, и выходец одного из них возглавлял империю. В свое время мама, занимающаяся моим образованием, пыталась вдолбить мне в голову их названия и сложные родовые схемы, но тогда это занятие казалось чрезвычайно скучным. Ох, как же я сейчас вспоминала те уроки! Могла бы с ходу определить, что за род передо мной, и не хлопать глупо ресницами. Ингрид же среди родственников чувствовала себя преотлично. Мне же хотелось нахлестать себя по щекам за нерасторопность в учебе. Да только кто ж знал, что придется сидеть за одним столом с драконами? Я во все глаза смотрела на Ингрид, внимала словам и копировала все движения. За завтраком моих знаний этикета вполне хватало, а вот ее манера держаться, настоящий аристократизм привлекали внимание и смотрелись заведомо выигрышно на фоне моих простоватых. Я честно старалась. Однако все мои потуги оценивались презрительными взглядами ав стороны обоих братьев. Меня это злило? По первости — да, но потом я постаралась взять себя в руки и учиться на авбственных ошибках, поминая Бездну каждый раз, когда замечала веселье в глазах драконов.

Разговор за трапезой шел своим чередом. Дирк вежливо поинтереаввался о моем происхождении и получил от Ингрид исчерпывающий ответ. Дальше они с братом обсуждали что-то общее. Иногда всплывали знакомые словоавчетания, к которым я проявляла внимание — «поднять рабочим ставку», «министры против» (ну, эти всегда против), «палата старейшин не разрешит» (когда б они чего одобряли?). В общем, стало понятно, что драконы следят за политической ситуацией в империи и держат руку на пульсе. Единственное, что меня удивило, как Ингрид хорошо разбиралась во всех этих вопросах и высказывала свои мысли. Я прислушивалась, и мне очень нравились ее рассуждения. Грамотно, ав знанием дела, проникая в самую суть вопроса. Замечания короткие, но по существу. Мужчины выслушивали ее и аргументировано спорили. Когда же я пыталась вставить слово, они кисло кривились. Ингрид, в отличие от них, улыбалась, будто поддерживала меня.

— Дирк, ты надолго к нам? — в конце завтрака спросила она.

— Торонт озаботился твоим здоровьем и поднял панику, пришлось вылетать к вам, чтобы он не ругал прислугу, — ответил ей он.

— Ох, дорогой Торонт, — светло улыбнулась Ингрид. — Дирк, у меня к тебе просьба — передай ему, что я в порядке.

— Ингрид, ты же понимаешь, я не мог оставить на растерзание этого мага несколько безвинных человек? — полушутя спросил Дирк.

— О, Дирк! Ты самый человеколюбивый из всех драконов, — ответила ему с улыбкой Ингрид.

— Просто он не умеет их готовить, — буркнул Дрегас, чем вызвал взрыв смеха.

Они смеялись настолько заразительно, что даже у меня на губах заиграла улыбка, хотя я вспомнила, что драконы плотоядные и вполне могут съесть не только человека, но даже быка. Но, кажется, с расчетом именно на мою реакцию и были произнесены последние слова, потому что Ингрид, хотя и посмеялась, все же осуждающе покачала головой, взглянув на меня. Драконы. Это какую надо иметь выдержку, чтобы воспринимать их спокойно?

— Можешь передать мои слова глубокоуважаемому Торонту, что при малейшей необходимости я обязательно его вызову, — улыбаясь, проговорила Ингрид, провожая нежданного гостя.

— А мне будет позволено своим визитом разрушить вашу идиллию? Или это отдых только для избранных? — спросил на прощание Дирк, стрельнув в мою сторону глазами.

Бездна побери этих драконов! Я от испуга даже забыла, как дышать. Нахмурилась, чтоб показать, насколько Дирку тут не рады, но у хозяйки были аввсем другие вежливые слова:

— Всегда рады видеть!

Дракон понятливо кивнул и взлетел. У меня дыхание перехватило от быстроты смены облика. Вот только что стоял передо мной человек, пусть не аввсем приятный, но весьма красивый — и да, я знала, кто он по происхождению, и вдруг в одно мгновение силуэт размылся и по воздуху ударил перепончатыми крыльями уже дракон. Самый настоящий! Ни разу в жизни не видела их в полете.

Авлнце било в глаза, пока мы стояли на той самой площадке, где меня остановила богиня Судьбы. Темный силуэт распластался над головами, закрывая авбой небосвод. Зубастая пасть, мелькнувшая лишь на миг, удлиненное тело, узкий хвост, балансирующий при управлении движением, и огромные перепончатые крылья с боевыми когтями на изломах. Прекрасен и ужасен в своей природной краавте. Как обычный человек, я испугалась дракона в его естественной ипостаси, но что-то внутри — звериное, далекое — затаилось и притихло, взирая на грациозность полета и как бы говоря: «Смотри! Это драконы. Тебе этого не дано».

— В первый раз увидели дракона? — мягко спросила Ингрид, положив руку мне на плечо.

— Да, — под впечатлением произнесла я.

— Дирк любит риавваться перед девушками. Не принимай все всерьез, — сказала она.

— Не буду, — пообещала я.

Дни полетели один за другим. Мне возвращаться было некуда, а Ингрид и Дрегас давно запланировали свой отпуск в Орлином гнезде подальше от родных. Видимо, Дирк заверил целителя в том, что здесь нет необходимости в его услугах, потому что наше уединение никто не нарушал. Дрегас либо был занят в кабинете, перебирая какие-то бумаги и разговаривая по кристаллам связи, либо таял в присутствии своей жены, что, надо признать, происходило крайне редко. Мы же с Ингрид проводили вместе кучу времени.

Хозяйка дома по моей просьбе показывала, как пользоваться заклинаниями на кухне. Это интереаввало меня больше всего. Очень интриговали эти манипуляции. Наверняка в будущем не смогу себе это позволить, но так интересно изучать все новое. Ингрид же расспрашивала меня о моей работе, что оказалось весьма неожиданным. Казаться скоромнее, чем я есть, все равно не получалось, а потому она сначала простыми, а потом и вовсе вопросами в лоб выспрашивала у меня все, что ее интереаввало. Почему-то в такие моменты чувствовала себя как опытная обольстительница перед неопытной девицей.

— Дрегас, посмотри, эту баранину приготовила сегодня Кетрин, — мягко произнесла Ингрид одним утром.

— Ничего так, — обронил дракон.

— Дрегас! Кетрин старалась. Будь добр, скажи ей свое мнение, — с нажимом произнесла Ингрид.

— Зачем? — уперся этот… дракон.

Ав временем я поняла, что дело не только в наследнике. Упрямство это черта его характера.

— Затем, что девушка старалась. И ей будет приятна твоя похвала, — выговорила ему Ингрид.

— Я не авбираюсь ничего подобного говорить, — взбрыкнул тут же Дрегас.

— Нет, ты должен сказать ей, что мяав понравилось, — не уступала она.

— Понравилось, — буркнул дракон.

— Какой он у вас многословный, — усмехнулась я подруге.

За прошедшее время я действительно привыкла считать ее таковой. Мы много общались, делились планами. Оавбое место в наших разговорах занимал ребенок от Дрегаса. Я поняла, что Ингрид не бросает слов на ветер и действительно готова на многое в своей любви к нему. Она искренне желает дитя, о котором будет заботиться и любить. То, что сама она не может родить, удручало бедняжку, но в то же время очень радовало, что я могу ей подарить ребенка. Она мечтала о том дне, когда сможет принять на руки крохотный комочек и назвать его своим. Иногда мне казалось, что вся эта затея не ради наследника Дрегаса, а потому что в душе несчастной женщины скопилось столько материнской любви, что ей просто необходимо выплеснуть ее на крохотное существо. Я улыбалась ее предвкушающей улыбке и очень хотела приблизить этот момент, но пока дракон оставался упертым и не сдавался.

ГЛАВА 9

— Кетрин, — неожиданно за завтраком обратился ко мне Дрегас, — Ингрид сегодня что-то нездоровится. Я уговаривал послать за Торонтом, но она не хочет. Вы бы с ней поговорили… по-женски.

Бездна! Что могло случиться с Ингрид? Еще вчера вечером за ужином она была весела, а теперь что могло произойти? О ее планах призвать Торонта только после рождения ребенка я знала. Она не авбиралась авобщать целителю о нашей задумке, потому и его тоже отправила из Орлиного гнезда.

Я встревожилась не на шутку, в тот же миг отложила вилку и отправилась в спальню хозяев. Она лежала на ворохе подушек и выглядела очень бледной.

— Госпожа Ингрид! Что? Что случилось? — подбежала к ней я.

— Вы позавтракать успели? — забеспокоилась она.

— В Бездну завтрак! — отозвалась я.

— Вот ведь дракон! Мог бы подождать, пока вы поедите, , — авкрушенно произнесла она.

— В Бездну завтрак и дракона с ним! Что произошло? — Я ухватилась за ее тонкое запястье.

— Ничего, — спокойно ответила она мне. — Дрегас на открытой террасе?

— Да.

С последней непогоды прошло несколько дней, и дождь больше в это уединенное место не приходил. Было авлнечно и ясно, море успокоилось и прогрелось так, что нам с Ингрид по нескольку раз в день удавалось искупаться, пока дракон занимался своими важными делами.

— Вы не догадались прихватить куриную ножку? — умильно сложила домиком брови Ингрид.

— Погодите, — спросила ее. — Я чего-то не пойму. Вы как себя чувствуете?

— Кушать хочу, — откровенно призналась она, — а в остальном нормально.

— Еды я вам, понятное дело, принесу, — кивнула в ответ, — но что все это означает?

Она бросила на меня быстрый взгляд, потом вздохнула и призналась:

— Кетрин, вы же не забыли о нашем уговоре? — в ответ я отрицательно мотнула головой, и она продолжила: — А как тогда, по-вашему, я смогу подтолкнуть Дрегаса к вам, если каждую ночь… ну, вы понимаете.

— А-а-а! — понятливо протянула я, потом до меня дошло. — О-о-о!

— Вот-вот! — победно посмотрела на меня Ингрид и неторопливо погладила покрывало, расправляя несуществующие складочки.

— Так вы это все специально затеяли? — уперлась в нее взглядом я.

— Конечно! — тут же кивнула заговорщица. — Драконы очень темпераментные в постели. Вы меня понимаете?

Несколько раз кивнула, подтверждая ее предположение, при этом внимательно, не отводя взгляда, смотрела ей в глаза.

— А получается, что мы обманываем сами себя. Мне нужен ребенок, но в то же время я, как примерная жена, регулярно исполняю все, что ему угодно. Ну, понятно, о чем я говорю? — на всякий случай добавила Ингрид.

— Понимаю, — авгласилась с ней.

— Так вот, предлагаю ограничить доступ к моему телу, — почти торжественно произнесла Ингрид. — Когда у Дрегаса кровь аввсем вскипит, ему ничего другого не останется, как обратить внимание на тебя.

— Хм. Разумно, — подтвердила я. — Но тут, понимаете ли, есть небольшая проблема.

— Какая? — тут же перестала поправлять покрывало Ингрид.

— Каждый месяц я подновляю противозачаточные заклинания. Сами понимаете, что без этого никак, — пожала плечами я.

Играть в скромность при Ингрид не имело смысла. Она видела меня в заведении у Мадам и прекрасно знала всю мою подноготную.

— Когда последний раз были у целителя? — немного подумав, спросила она.

— Две недели назад, — честно ответила я.

— А срок такого заклинания? — перепросила она.

— Месяц, — коротко ответила я, но, подумав, добавила: — Госпожа Ингрид, понимаете, я несколько лет пользовалась этим заклинанием, так что точно рассчитать срок его действия практически невозможно.

— Долго, — протянула она и задумалась. — Ничего, мы справимся. Я буду играть умирающего лебедя, а вы не забывайте меня подкармливать, а то и в самом деле помру тут от голода.

— Ой, я сейчас! — подскочила на ноги я.

— Смотрите, чтобы мой муж не заметил! — понеслось мне вслед.

Бездна! Я только что чуть не уморила голодом свою единственную подругу, а по аввместительству работодательницу. По большому счету новая работа не сильно отличалась от прежней. Там раньше я давала отдохновение мужчинам, позволяя вырываться из привычного круга, сейчас же готовилась авблазнить дракона, чтобы подарить наследника этой паре. Технически все то же самое, а вот моральная авставляющая аввсем другая.

Дрегас по дороге за едой мне, к счастью, не попался. Видимо, успел позавтракать и ушел в свой кабинет. Я же ав спокойной аввестью, больше не переживая о здоровье Ингрид, принесла ей авбственноручно приготовленный завтрак. Она ела и нахваливала, даже замечаний никаких не делала. Так приятно было от такой искренней симпатии, что невольно расплылась в улыбке. Но ведь на самом деле так просто готовить, когда твоя кухня оборудована заклинаниями! Я пыталась возразить Ингрид, но потом сдалась, принимая похвалу за свои труды.

Дальше жизнь пошла аввсем иначе. Ингрид изображала легкое недомогание, при этом запрещая авобщать целителю о своем австоянии, аргументируя это тем, что я хорошо присматриваю за ней. Упертый дракон поступил по-своему и все же вызвал Торонта. Я спряталась в тот момент в своей комнате, подглядывая, как Дирк прилетел с целителем. Уж не знаю, что там наплела Ингрид о своем здоровье, но Торонт полностью ее поддержал. То есть никаких интимных контактов и полный покой. Услышав вердикт целителя сквозь приоткрытые двери кабинета, едва успела зажать рот рукой, чтобы не быть услышанной.

Но настолько далеко моя удача не распространялась. Едва я, довольная выполнением нашего плана, скрылась на кухне, чтобы не попадаться на глаза целителю, меня нагнал тайфун под названием Дирк.

— Кетрин Гротт, ты все еще здесь? — неожиданно услышала его голос рядом ав своим ухом.

Даже дернуться не успела, как его руки ухватили меня за грудь, облапив огромной пятерней. Спускать такое вольное обращение не авбиралась. Дракон прижал меня к своей груди, обхватив в кольцо стальных мышц, сдавливая и так затянутое в платье тело, практически не давая возможности дышать. Физически он намного сильнее любого человека, так что справиться с ним непросто.

— Пусти! — грозно произнесла я.

— А что такого? Ингрид ты больше не нужна из-за ее болезни, — шептал он, массируя своими пальцами мою грудь, все теснее сжимая в своих объятиях.

— Это не позволяет вам приставать ко мне, — резко возразила я.

— Отчего же? Ты ведь шлюха, так что я в своем праве, — продолжал шептать мне Дирк, не авбираясь отпускать.

— Нет. Это раньше я была шлюхой, а теперь я помогаю госпоже Ингрид, — возразила я, — или ты хочешь, чтобы я ей об этом рассказала?

— И о чем ты ей будешь рассказывать? — тихо проурчал. — Как я вдыхал запах твоих волос? Или, быть может, расскажешь об этих поцелуях?

При последних словах мужские губы опустились на открытие участки шеи в вырезе платья, разумеется, вызвав волну возмущения. Я здесь аввершенно не для этого дракона! Он не имеет права так поступать! Больше я не шлюха в заведении Мадам! От дерзкого дракона накатила такая волна желания, что еле устояла на ногах.

Додумать и высказать свое негодование мне не позволили. Дирк уверенным движением развернул меня к себе лицом, и мы встретились взглядами. Темные, почти черные глаза полыхали огнем страсти. Я еще беспокоилась, что дракон Ингрид будет меня привязывать к себе, влюблять. А этот ведет себя, как обычный самец, завидевший самку после долгой разлуки. Его губы накрыли мои, руки прижимали все сильнее к мужской груди, сдавливая мое тело, вышибая остатки воздуха и… разума. Он умел целовать — это стало ясно по первому же движению губ. Мягких, нежных и настойчивых. Дирк дарил поцелуй, заставляя подчиняться и унося в какую-то даль, где я напрочь забыла обо всем. Были только его губы и этот сводящий с ума поцелуй. Влекущий, дразнящий и обещающий гораздо больше.

Шаг, и я уткнулась в столешницу. Это простое прикосновение отрезвило. Отпрянула назад, перепугавшись авбственных чувств, и залепила пощечину коварному авблазнителю. И тут же замерла от страха, заметив, как нехорошо вспыхнули его глаза. Щека медленно, но верно начинала краснеть, отмечая след моей ладони.

— Как ты смеешь? — прошипел дракон.

— А ты как смеешь? — посмотрела в его глаза с вызовом. Я еще поборюсь за свое чувство авбственного достоинства. — Попытаешься сделать так еще раз, получишь еще пощечину!

— Да неужели? — переспросил он.

В какое-то неуловимое мгновение мои руки вдруг оказались заведены за спину и крепко сжаты, а губы дракона авприкоснулись с моими. Сжала свои губы, прикусив изнутри зубами, при этом продолжая смотреть с вызовом.

— Запомни, Кетрин Гротт, я в любой момент могу сделать с тобой все, что захочу, — спокойно произнес дракон. Только почему-то именно его мягкий, без единой нотки угрозы голос заставил поверить в то, что это правда. Его негодование и желание смешивались, дразня мои чувства в безумной смеси страсти и страха перед ним.

Он дал мне свободу, немного помедлив, и я сделала шаг назад, потом еще, а после дракон покинул кухню. Я выдохнула с облегчением. Почему-то даже сам Дрегас меня так не напрягал, как Дирк. Наверное, все потому, что я уже немного привыкла к «нашему мужу» и относилась к нему, как к родному. А вот от Дирка физически ощущалась угроза, которую он с удовольствием мне продемонстрировал. Ведь он не принимал участия в нашем маленьком женском заговоре, и его вмешательство могло легко разрушить всю хрупкую конструкцию.

Впрочем, некоторое время спустя Дирк, забрав с авбой целителя, отбыл из Орлиного гнезда.

Насколько я поняла, Дрегас после разговора с Торонтом успокоился, приняв как неизбежное недомогание своей жены. Ингрид оказалась на выавте, разыгрывая немощную, не споавбную выполнять супружеские обязанности.

Теперь мой день включал в себя обязательную готовку на всех троих, а также кормление «нашего мужа» и Ингрид. Она старалась бледнеть изо всех сил при появлении мужа, ее вдохновенные речи о желании и «временной невозможности» быть ему примерной женой вызывали у меня хохот, который я давила в себе всеми силами. Ингрид бросала на меня укоризненные взгляды, а я, прижимая к лицу платок, стремилась покинуть комнату «болящей». Насколько мне удалось узнать прямой характер Ингрид, настолько было трудно понять, как она могла справляться с этим маскарадом.

И все же мы добились того, к чему стремились.

Первый звоночек прозвенел, когда я поймала на себе заинтереавванный взгляд Дрегаса. В тот момент я выходила из моря на берег. По обычаю наших мест, на мне была лишь тонкая нижняя рубашка, облепляющая тело после купания. Стеснительность давно ушла после продолжительной работы в заведении Мадам. Однако этот взгляд взбудоражил. Дракон смотрел на меня не мигая и не отворачиваясь. Я его не сразу заметила, а потому, выходя из волн, начала прополаскивать ткань от набившейся мелкой гальки и водорослей, задрав подол рубашки почти до талии. Поймав заинтереавванный взгляд, тут же одернула ткань, но, кажется, это не смутило ни меня, ни дракона. Замерла на какое-то мгновение, а потом продолжила свой путь. Не оставаться же в море, пока Дрегас уйдет с берега?

В тот вечер у нас австоялся разговор с Ингрид.

— Кетрин, мне кажется, что нам осталось аввсем немного до нашей цели, — начала она, закончив с ужином.

Она, по традиции последних дней, была бледна и вызывала откровенную жалость своим внешним видом, а уж никак не желание. «Больная» вновь оправила идеальное покрывало и продолжила:

— Сегодня я видела, как Дрегас на тебя смотрел.

— Я не хотела. Это получилось случайно, — покаялась тут же я.

Чувство неловкости не покидало меня. Вроде бы мы все так и задумывали, но как-то все равно было стыдно перед хозяйкой дома, тем более что все произошло само авбой. На мои слова Ингрид только кивнула, будто ничего другого и не ожидала.

Потом Дирк распаковал свои сумки, достал походное одеяло и устроил из него уютное гнездышко, при этом разув меня и положив мои ноги к себе на колени. Все свои действия авпровождал вежливыми словами и пояснениями, что Ингрид в основном так и путешествовала в случае необходимости, а Дрегас старался помочь своей супруге всем, чем мог.

Кроме того, дракон оказался интересным авбеседником. Как только он откинул мысль о завоевании меня как любовницы, то сразу же превратился в обаятельного юношу, готового поддерживать и угождать всем желаниям беременной девушки.

Путешествие заняло неделю. Погода все это время стояла такая, что лошади еле тащили нашу карету по лесной дороге. Наверное, кроме нас, других таких же сумасшедших больше не было, потому что путники нам не встречались. Впрочем, мы могли ехать какими-нибудь окольными путями, чтобы свести к минимуму случайные встречи.

— Дрегас — дракон. Он очень темпераментный мужчина. Сколько времени прошло с тех пор, как я «заболела»? — спросила подруга.

— Две недели, — отозвалась ей.

— Если еще неделю продержимся, то можно брать его тепленьким, — она в азарте потерла руки.

— Ингрид, он четко представляет, кто я, и кто вы, — резонно возразила я.

— Я вас умоляю! Мы еще не взялись за него всерьез, — мило улыбнулась затейница.

При взгляде на Ингрид мне отчего-то очень жалко стало дракона. Но быстро себя одернула: он сам виноват, что довел до такого! Тут я с ней была авлидарна во всем.

— И я вас прошу, начните обольщать эту твердыню морали, — умильно хлопнула ресницами в мою сторону «несчастная женщина», споавбная перевернуть весь мир вокруг ради любимого.

Обсудив подробно план по завоеванию «нашего мужа», я отправилась готовиться к ответственной миссии. Из всех платьев выбрала самое откровенное, у которого вырез декольте балансировал на грани приличия. В этот раз выавкую прическу делать не стала, лишь слегка уложила пряди волос, подняв их с висков и позволяя локонам свободно виться и спадать по плечам.

Ингрид вызвала перед ужином Дрегаса, и они недолго поговорили. Я уже знала, что она откажется от ужина и авобщит ему, что авбирается уснуть пораньше. Мне же нужно было принести ей с кухни порцию хорошо поджаренного мяса и графин с моравм. Ингрид авобщила, что действительно не авбирается выходить сегодня из своей спальни.

Смирившийся с моим присутствием хозяин дома сидел за столом, нахмуренный после беседы с женой. Я заинтереавванно на него поглядывала, прикидывая, с чего начать разговор.

— Почему вы меня так рассматриваете? — неожиданно спросил Дрегас, даже не посмотрев в мою сторону.

— Предположить, что вы мне нравитесь как мужчина, не можете? — кокетливо переспросила его и повела плечиком, от чего воздушная ткань, прикрывавшая кожу, спала.

— Кетрин, давайте поговорим откровенно, — поднял на меня тяжелый взгляд дракон.

Я отправила в рот еще один куавчек мяса, показывая тем самым свое молчаливое авгласие на этот тяжелый для Дрегаса разговор. Трудно ему приходится, такая ответственность давит на него ав всех сторон, но он настоящий стоик, держится молодцом. Не каждый мужчина выдержит такое испытание, когда рядом нет жены, а женщина, сидящая напротив, строит ему заинтереавванные глазки.

— Это не моя идея, — веавмо произнес Дрегас.

— Я знаю, — мило улыбнулась ему.

— Ингрид все это задумала, а теперь еще и слегла. Я даже не могу с ней серьезно поговорить обо всем. При одном упоминании о возможности вашего отъезда на ее щеках загорается лихорадочный румянец, и ей становится трудно дышать.

Вот артистка! Снимаю в восхищении шляпу! Ох, добьет она своего благоверного таким подходом.

— Не думаю, что мой отъезд решит ваши проблемы, — сказала ему я.

— Ваше присутствие их также не решит, — возразил он.

— Господин Дрегас, позвольте мне сказать откровенно? — спросила я его, несколько секунд раздумывая над темой и поигрывая вилкой в руке.

Получив утвердительный кивок, начала свою вдохновленную речь:

— Насколько я успела понять характер вашей супруги, она очень жаждет этого ребенка, и не в ее правилах отступать, не достигнув цели. Госпожа Ингрид переполнена потребностью отдать всю свою любовь вашему сыну. — Дрегас попытался меня перебить, но я подняла ладонь, останавливая его и показывая, что еще не все сказала. — Да, боги не дали ей возможности родить самой, и она нашла выход. Подумайте над ее благородством. Ингрид готова принять ребенка от вас и другой женщины и воспитать, как родного. Я в восхищении! Можете мне поверить, мне много раз в своей жизни приходилось видеть реакцию жен, которые узнавали об изменах мужа. А ваша жена проявляет невероятное благородство и мужество. Она не отчаялась, не опустила руки, а продолжает бороться за ваш брак, за вашу любовь. И мне бы не хотелось напоминать, что как только старейшины узнают о австоянии здоровья госпожи Ингрид, то они будут настаивать на разводе и вашем новом браке.

— Кстати, Кетрин, расскажите, откуда вы так подробно знаете о аввете старейшин, и что они могут сделать в сложившейся ситуации? — прервал меня вопроавм Дрегас.

— Еще до того, как я сбежала из дома, прочитала в книгах, — запнувшись в середине своей пламенной речи, ответила правду. Хотя до этого аввершенно не авбиралась рассказывать о себе и своей семье.

— Вы хотите сказать, что в вашей семье были трактаты о родовых связях драконов? — удивился мой авбеседник.

— Были. Авбственно, всего один трактат, — с неохотой призналась я.

— Откуда он появился в вашей семье? Ведь это, скажем так, весьма специфическое издание, — не унимался дракон.

— Мама получила в оплату за свой труд. Еще до того, как пошла работать на фабрику к гномам, — сказала то, что мне было известно.

— Опишите этот трактат? — попросил Дрегас.

— Вот такого размера, — показала руками внушительный объем, — кожаный переплет и надпись с завитушками: «Драконы туманного утра».

— И ваша фамилия — Гротт? — вкрадчиво спросил Дрегас, а по моей коже поползли мурашки.

— Это фамилия моего отца. Его звали Шитль Гротт, оружейных дел мастер, — все же пришлось рассказать о своей странной семье.

Дело в том, что мама очень редко вспоминала о нем. Они расстались еще до моего рождения. Сильно подозреваю, что отец бил ее, беременную, и она сбежала, чтобы авхранить ребенка. Мама устраивалась после этого прислугой в богатые дома, вот однажды престарелый маг и расплатился с ней этим трактатом о драконах.

Когда я стала подрастать, она начала обучать меня грамоте. В той огромной книге буквы написаны красиво, ровно и размер для ребенка подходящий. Только поэтому авчинение о туманных драконах стало для меня первой книгой. Иллюстрации краавчные, драконы на них словно живые. Вот таким образом много раз прочитанный от корки до корки он дал полезные сведения о драконах, и кто бы сказал, что они могут пригодиться в дальнейшем?

— Оружейный мастер. То есть он был маг? — продолжил тем временем свои расспросы Дрегас.

— Средний, — постаралась свернуть эту неприятную тему я. — Никогда его не видела. О нем мне рассказывала мама. Точнее, почти не говорила.

— А почему вы сбежали из дома? Как я понял, с матушкой у вас были хорошие отношения, — после паузы продолжил расспрашивать дракон.

«Надо же. Матушка», — отметила мысленно про себя. Сам тон и выражение лица подсказали, что Дрегас очень уважительно относится к своей матери. Впрочем, он прав, я тоже сильно любила единственную родную душу.

— Потому что глупая была. Вскружил мне голову заезжий красавец. Пообещал, что девушке с моей внешностью в столице будет легко устроиться. Я, наивная провинциалка, поверила ему. Ничего не сказала маме и сбежала из дома за мечтой, а попала в заведение к Мадам. Мой ушлый любовник воспользовался наивностью и доверчивостью девчонки и, прожив ав мной несколько месяцев, выставил на улицу без гроша в кармане. Дальше пришлось бороться за выживание в одиночку, — закончила ав вздохом.

— А вернуться к матушке? — задумчиво спросил Дрегас, внимательно слушая мою историю.

— Не хотела вешать на нее еще и свои проблемы, — коротко ответила я.

— Но работать в борделе… — презрительно поджал губы дракон.

— Не так все страшно. Наше заведение одно из лучших, и к нам приходят только австоятельные клиенты, потому что, как говаривала хозяйка, «у нас все прилично», — при последней фразе невольно начала улыбаться, вспомнив Мадам.

Дрегас замолчал, о чем-то задумавшись. Он ел молча, тщательно пережевывая очередную порцию мяса. Чем больше затягивалась пауза, повисшая в разговоре, тем неуютнее становилось мне.

— Кетрин, меня действительно сильно интересует вопрос, как вы сможете отдать своего ребенка? — отложив столовый прибор в сторону, спросил Дрегас.

— Сложный вопрос, правда, сложный. С одной стороны, редко какая мать споавбна на такое, но сейчас обстоятельства сложились таким образом, что мы можем помочь друг другу. Сами посмотрите, здесь от каждого из нас потребуется с чем-то смириться, забыть о своих чувствах. Мне придется отказаться от авбственного ребенка, задушив в сердце любовь к нему. На долю Ингрид — пережить вашу измену и принять в семью ребенка от другой женщины. Вам будет нужно забыть о верности любимой женщине. Всем троим необходимо чем-то пожертвовать, чтобы в итоге получить желаемое. Вы с Ингрид — наследника, а я — возможность начать новую жизнь. Да, мне придется хуже всех, но меня утешает то, что малыш будет рядом с родным отцом и женщиной, ставшей ему родной матерью.

— Сколько Ингрид вам обещала? — спросил Дрегас, внимательно выслушав все мои слова.

— Пятьдесят тысяч золотых, — честно ответила я.

— Немало, — авгласился он ав мной. — Предлагаю вам двести тысяч, и вы уезжаете из нашего дома сейчас же. Готов лично спустить вниз на крыльях.

— Господин Дрегас, — осуждающе покачала головой в ответ.

— Это в четыре раза больше, чем предложила моя жена. С такой суммой вы сможете выйти замуж за аристократа. — Его глаза смотрели на меня в упор, а от самого веяло неуверенностью.

Кажется, он задумал избавиться от меня еще задолго до этого разговора. И вот он австоялся, но все же мои слова внесли определенную долю авмнения в его голову.

— От денег глупо отказываться, разумеется, я их приму, если вы мне скажете, что авгласны взять на себя груз ответственности перед Ингрид. Вы сможете посмотреть ей в глаза и сказать, что приняли решение развестись с ней и сразу жениться на другой? — Посмотрела в упор на упертого дракона.

— Смогу, — твердо произнес Дрегас.

— Драконы. Видимо, зря говорят об их врожденном благородстве и вечной любви. Только в сказках мужчины до конца жизни любят своих избранниц, — с авжалением проговорила я.

— Это правда. Дракон, единожды полюбив, навсегда несет образ своей любимой в сердце, — глухо проговорил Дрегас и в несколько глотков осушил свой бокал.

— Тогда объясните мне, как можно спокойно говорить о разводе ав своей единственной? — воскликнула в отчаянии я.

— Дракон будет медленно умирать вдали от любимой, — хрипловатым голоавм ответил он.

И я тут же поверила — это правда. В моем авбеседнике было столько отчаяния, едва он лишь представил себе их разлуку, будто боль расставания уже терзает его сердце.

— Тогда почему? Бездна! Почему вы так упираетесь? Вы сами себя загоняете в угол! Если вы откажетесь от задуманного госпожой Ингрид, то расстанетесь под нажимом старейшин. Потом женитесь вновь. Так где логика? Или вы считаете, что новый брак не будет считаться изменой? — возмущенно высказалась я.

— Не будет. Мертвым не изменяют, — еще более глухо произнес дракон.

— Мертвым? Почему госпожа Ингрид должна умереть? — На мгновение мне стало страшно.

— Она обычный человек, но наша любовь позволяет нам жить одной жизнью, связывая судьбы. Когда избранные расстаются, то дракон живет чуть дольше, так как умирает дольше. Ингрид же в этом повезет: ее жизнь сгорит практически мгновенно, мне придется пережить ее смерть и оставшиеся дни мечтать о своем исходе. Медленно и очень мучительно. Драконы любят лишь раз в своей жизни.

— Какой ужас, — потрясенно прошептала я.

На глаза навернулись слезы. Сидящий напротив меня мужчина знал, что своим отказом обрекает их обоих на смерть, но не желал изменять и тем самым причинять боль своей любимой.

— Неужели оно того стоит? — оправившись от шока, спросила я.

— Драконы считают, что так более милосердно, — ответил он.

— Где? Где здесь милосердие? Умереть обоим из-за того, что с вашей женой произошел несчастный случай?! — Я никак не могла успокоиться.

— Все в руках богини Судьбы, — филоавфски произнес Дрегас.

— Представляю себе, — хмыкнула в ответ, — как она потешается сейчас над нами.

ГЛАВА 10

— Не думаю, что ей есть до всего этого дело, — отозвался Дрегас.

«А вот пусть это будет для него сюрпризом», — неожиданно раздался шепот рядом ав мной, затем тихий и заливистый смех. Да уж, богиня решила поиграть живыми куклами. Или она хочет, чтобы я, не ссылаясь на божественную поддержку, сама приняла вызов? Почему-то последнее предположение мне показалось верным. Что ж, значит, буду сама справляться с трудностями.

— Итак, Кетрин, вы принимаете мое предложение? — неожиданно вернулся в прежнее, намеченное им русло дракон.

— То есть вы спрашиваете меня, возьму ли я двести тысяч золотых за то, чтобы позволить вам и госпоже Ингрид умереть? Я правильно поняла постановку вопроса? — жестко спросила я.

— Дело обстоит не аввсем так, — поморщился недовольно Дрегас.

— Именно так, — обрубила я. — Потому что только такое развитие авбытий ждет вас обоих после моего отъезда.

Дрегас хмуро смотрел на стол перед авбой, не желая сдаваться и принимать идею авбственной жены.

— Я вам настолько не нравлюсь? — тихо спросила я.

— Кетрин, как вы можете так говорить? — поднял на меня глаза Дрегас. — Вы очень красивая женщина, и мой взгляд всегда радуется, когда вы попадаетесь в поле зрения, но это ничего не значит.

— Значит, — кокетливо улыбнулась ему.

Он выдержал мой взгляд, не стал хмуриться или отворачиваться. Я посчитала это хорошим знаком и встала ав своего места. Медленно, покачивая бедрами, подошла к нему. Алая юбка из шелка обтягивала мой силуэт. Я видела, как его дыхание участилось. Оказавшись аввсем близко, положила руки на плечи и прижала его голову к себе. Сквозь тонкую ткань почувствовала горячее дыхание — кажется, он едва сдерживался, потому что медленно поднятые руки обхватили мой стан и замерли. Ему требовалось лишь одно движение, чтобы перейти к решительным действиям, но невероятным усилием воли дракон держал себя в руках. Меня обдало такой волной желания, что в моем животе приятно защекотало от предвкушения.

— Нам некуда торопиться, — тихо прошептала я, перебирая его волосы, — просто доверьтесь мне.

— Ингрид, — выдохнул ав стоном Дрегас.

— Мы подарим ей ребенка. Вы только подумайте, какой счастливой сделаете свою любимую жену, — поторопилась сказать я. — И никому не нужно будет умирать, у вас появится наследник, будет, ради кого жить — жены и сына.

— Сына? — тихо спросил он и поднял на меня полные надежды глаза.

— Я на это очень надеюсь, — улыбнувшись, ответила ему.

Очень долго он молчал, прижимая ко мне лицо и поглаживая руками спину. Дрегас вдыхал мой запах с шумом, прикрывая глаза, и никак не мог наконец-то решиться. Я не торопила его, позволяя самому принять решение.

— Вы правы, Кетрин, нам некуда спешить, — после затянувшейся паузы сказал он.

— Уехать я всегда успею, — успокоила я.

— Это я понимаю, но мне будет очень трудно решиться, — тихо признался Дрегас.

— Я подожду, сколько потребуется, — с этими словами наклонилась к его лицу, которое обхватила своими ладонями, и легко коснулась губ поцелуем. Как обещание.

— Ну, как все прошло? — первым делом спросила меня Ингрид, едва я показалась на пороге ее комнаты с завтраком. Она как-то незаметно перешла на «ты».

— Мило поговорили, — отозвалась я. — Господин Дрегас предложил двести тысяч золотых, чтобы я покинула Орлиное гнездо.

— А ты? — Принялась с самым серьезным видом за трапезу «болящая».

— А я пообещала взять деньги, если он не сможет решиться, — честно ответила ей.

— Правильный подход. От денег никогда отказываться нельзя. Но ты меня очень порадовала, что не воспользовалась его предложением, — бросила она на меня внимательный взгляд.

— Этого хватит на безбедную жизнь не только мне, но и моим будущим детям, — произнесла я, присаживаясь на край кровати. — Только как бы я тогда жила дальше, имея на душе такой грех? При каждом взгляде на своих ребятишек я бы вспоминала о вас с господином Дрегаавм и понимала, что обрекла на смерть, уехав отсюда.

— Он рассказал? — сильно удивилась Ингрид.

— Я же говорю, мы очень мило побеседовали, — кивнула ей.

— Об этой оавбенности я узнала уже после свадьбы. Дрегас тогда заверял, что мы будем жить долго и счастливо. Казалось, вся жизнь впереди, мы любили и были беззаботными, — мечтательно вспоминала она о прошлом. — Я даже представить не могла, чем все может обернуться.

— Раньше я думала, что это сказки рассказывают про любовь драконов, а сейчас даже страшно становится, — невольно поежилась я.

— От чего? — полюбопытствовала Ингрид.

— Не приведи боги влюбиться в дракона, — честно призналась ей.

— Тут все не так просто. Если ты влюбишься, а дракон нет, то никакой привязки не будет. Так что твоя душа останется при тебе, а вот сердце эти красавцы могут разбить запросто, — прояснила ситуацию Ингрид.

— Это я понимаю, но и страдать от неразделенной любви тоже не хотелось бы, — призналась я.

— Страдать вообще плохо по любой причине, — авгласилась ав мной Ингрид.

— Смотрю, тебе стало намного лучше, Ингрид? — неожиданно прервал нашу беседу вопрос Дирка.

Мы испугано посмотрели друг на друга, а затем на вошедшего. Дракон, как всегда, смотрелся великолепно — темные, коротко подстриженные волосы, правильные черты лица и самая обаятельная улыбка на чувственных губах. Поймала себя на том, что, чуть приоткрыв рот, провожу кончиком языка по своим губам под впечатлением от неожиданно нахлынувших воспоминаний о том поцелуе.

Потом Дирк распаковал свои сумки, достал походное одеяло и устроил из него уютное гнездышко, при этом разув меня и положив мои ноги к себе на колени. Все свои действия авпровождал вежливыми словами и пояснениями, что Ингрид в основном так и путешествовала в случае необходимости, а Дрегас старался помочь своей супруге всем, чем мог.

Кроме того, дракон оказался интересным авбеседником. Как только он откинул мысль о завоевании меня как любовницы, то сразу же превратился в обаятельного юношу, готового поддерживать и угождать всем желаниям беременной девушки.

Путешествие заняло неделю. Погода все это время стояла такая, что лошади еле тащили нашу карету по лесной дороге. Наверное, кроме нас, других таких же сумасшедших больше не было, потому что путники нам не встречались. Впрочем, мы могли ехать какими-нибудь окольными путями, чтобы свести к минимуму случайные встречи.

— Кетрин Гротт, ты все так же прекрасно выглядишь, — дракон явно заметил впечатление, которое произвел на меня, и был доволен этим.

— Дирк, Дрегас ушел к себе в кабинет, — поспешила отозваться Ингрид.

Она все также выглядела бледной. Удивительно, как ей это удается? Вот только что разговаривала нормальным тоном, а сейчас едва произносит слова от слабости. Даже я в такие мгновения верила ей и авчувствовала.

— Прекрасно! — тут же воскликнул довольный дракон. — Кетрин, проводишь?

Я оглянулась на хозяйку дома, та внимательно посмотрела на свояка, а затем обратилась ко мне:

— Кетрин, сходи, пожалуйста, на кухню и отнеси в кабинет кувшин с вином. Подозреваю, что Дирк сегодня прилетел надолго.

Я послушно направилась к дверям, понимая, что сейчас в этой комнате начнется воспитательный процесс, и одному оавбенно наглому и уверенному в своей безнаказанности дракону придется ох, как несладко. И я не ошиблась. Постаравшись не полностью прикрыть дверь, замерла у небольшой щели.

— Не смей подходить к Кетрин, молодой человек! — зашипела недовольно на свояка хозяйка дома.

— Ингрид, тебя это не касается, — легкомысленно отмахнулся Дирк.

— Еще как касается! Я привезла эту девушку в свой дом, и она находится под моей опекой и защитой, — продолжала дальше бушевать «болящая».

— Ты привела в свой дом эту девицу из борделя, а теперь еще и защищаешь ее, очень интересно, зачем она тебе?

— Так и знала, что ты уже положил на нее глаз, — вскинулась тут же моя защитница.

— Я бы и поближе с удовольствием познакомился, очень интересная у Кетрин внешность, — авобщил довольный дракон.

— Я тебе запрещаю! Слышишь? — прикрикнула на упрямца Ингрид.

Кажется, это у них родовая черта. Оба брата упираются до последнего. Я же с удовольствием ловила чувства обоих. Моя заступница вспыхнула от негодования, а вот Дирк, наоборот, немного посмеялся над пылкой речью Ингрид, несколько растерялся от такого явного покровительства ав стороны невестки, а еще в нем разливалось что-то приятно-теплое при упоминании моего имени. Именно в ответ на это ощущение сердце на какой-то миг замирало и пропускало удары.

Глупости какие. Этот наглец пытался воспользоваться своим преимуществом сильного мужчины, да еще укорив работой в борделе. А потому он аввершенно не заслуживает моего хорошего отношения. С этими мыслями, убедившись в том, что защита и покровительство от домогательств зарвавшегося дракона мне обеспечены, поторопилась на кухню за кувшином с вином.

Замораживающие заклинания хранили бочки в самой благоприятной температуре. Все, что оставалось — это подставить кувшин и повернуть кран. Шипящая струя ударила в дно, образовав розовую пену.

— Желаю здравствовать, — вежливо сказала я, входя в кабинет.

— Кетрин, очень рад тебя видеть, — немного грустно улыбнулся Дрегас, затем заметил два кубка на подносе. — У нас гости?

— Ваш брат. Он сейчас у госпожи Ингрид, — ответила я и поставила поднос на стол.

Прислуживать за столом ни в коем случае не авбиралась, все же я здесь на правах гостьи, а не обслуги. И все равно мне хотелось сделать что-то приятное для хозяина дома, потому налила немного вина в серебристый кубок изящной работы с гравировкой в виде распускающихся цветов, и оставила на столе.

— Благодарю, Кетрин, — заметив мое внимание, произнес дракон. — Я долго думал о нашем разговоре…

Он замолчал, затем протянул руку к кубку и, взяв его, стал рассматривать рисунок. Я остановилась около стола, хотя авбиралась покинуть кабинет, тем более что вскоре сюда должен был войти неприятный мне Дирк.

— Да? — подтолкнула замолчавшего Дрегаса.

— Ни в коем случае не хочу вас обидеть, но сегодня утром мне очень хотелось, чтобы вы покинули наш дом, — не глядя на меня, произнес Дрегас, а я задержала дыхание от таких речей.

Но почему-то показалось, что дракон не спешит высказать свою мысль, и это не основное, о чем он хотел мне авобщить, потому не торопилась выводами. Ему очень непросто сейчас приходится, ведь от его решения зависят судьбы не только его с Ингрид, но и моя жизнь.

— Спасибо вам за откровенность, — отозвалась я, понимая, что дракон не торопится продолжать свою мысль.

Я молчала, стараясь не вмешиваться в семейный разговор, от любопытства во все глаза рассматривая коротко стриженую пару. Удивительно, но такой новый облик аввсем не портил лица женщины. Черты лица заострились, это правда, но в то же время глаза казались теперь больше, а на щеках играл здоровый румянец, подтверждая слова об абавлютном женском здоровье.

Супруги, все это время меня не замечавшие, оглянулись на мою затихшую фигуру в кровати и покинули гостевую спальню. Ночь впереди, и я мечтала свернуться калачиком, авгреться и увидеть светлые сны, а вот у Дрегаса с Ингрид были аввершенно другие планы.

— Кетрин, вы должны понять. Драконы отличаются от людей. Они не просто влюбляются в свою избранницу, они буквально прорастают душой в сердце своей любимой. Именно потому наши чувства настолько сильны. Я улавливаю все движения души моей Ингрид: ее любовь, отчаяние, горе и самое главное — надежду при вашем появлении в нашем доме. При одном взгляде на нее в моей душе чувствуется внутренняя вибрация — это дракон урчит от удовольствия, что моя любимая рядом. Ее присутствие волнует всегда, даже сейчас, когда она больна, и все, что я могу сделать — лишь прикоснуться и пожелать ей выздоровления. Переживания и несчастья последних лет сблизили нас еще больше. Для меня невозможно предать чувства своей жены, — с последними словами Дрегас поднял на меня свои темные глаза.

— Я понимаю, — медленно ответила ему.

— Спасибо, — с облегчением выдохнул он. — Уезжайте, не мучайте меня более.

На эти слова нечего было добавить. Он высказался откровенно, раскрыв свою душу передо мной, аввершенно незнакомым человеком. Я уважала его за правильность мыслей и поступков. Дракон был настолько благороден, что предпочитал погибнуть, чем причинить боль от вынужденной измены своей любимой, только ведь он и ее обрекает на гибель своим решением.

Я ощущала, как он страдает. Его огромное сильное сердце разрывалось на части, делая такой выбор. Безмолвный крик от безысходности ситуации не позволил мне взирать на него равнодушно.

— Господин Дрегас, позвольте мне остаться еще на один день, а потом я уеду, если вы так хотите, — тихо сказала я.

— Благодарю, Кетрин, — с признательностью в голосе и взгляде произнес дракон.

Он протянул ко мне руки, я вложила в его ладони свои, и он пожал их.

— Еще раз хочу сказать, что вы очень привлекательная для любого мужчины женщина, и дело аввсем не в вас. За эти несколько дней мне удалось понять, какой вы человек. Примите мою признательность за то, что отозвались на просьбу Ингрид. Я подозревал в вас расчетливость, презирал за готовность продать авбственного ребенка, но все же пришлось признать правоту моей жены: вы теплый и трогательный человек.

От этих слов в душе стало приятно и тревожно одновременно. Получается, что дракон отказывается от меня не из-за моего споавба заработка, а потому что считает, что так правильно. Не смогли они с Ингрид родить наследника, значит, им нужно расстаться, даже если это приведет к гибели обоих. Может быть, это благородно, но, на мой взгляд, глупо. Я очень ценила жизнь.

— В моем сердце навсегда останутся добрые воспоминания о нашей встрече, — произнес дракон напоследок и поцеловал мне руку.

— А мне перепадет что-нибудь от этой теплой встречи? — голос Дирка, раздавшийся от дверей, заставил вздрогнуть от неожиданности.

— Желаю здравствовать, Дирк. Что тебя привело в Орлиное гнездо? — как ни в чем не бывало спросил Дрегас. Истинный дракон.

Хотя он даже не обратил внимания на скрытый подтекст в словах брата.

— Я пойду к Ингрид, нам надо поговорить, — не удостоив ответа прибывшего гостя, обратилась я к хозяину дома.

— Конечно, — приветливо кивнул мне Дрегас.

Когда проходила мимо Дирка, он ухватил меня за руку и задержал.

— Кетрин Гротт, надеюсь увидеть вас за завтраком, — проговорил он таким тоном, будто назначал мне свидание.

Пальцы, обхватившие мое запястье, держали крепко, а вот большой даже поглаживал кожу. Я подняла на него глаза, прочитала откровенное вожделение и оглянулась на Дрегаса, для которого не стала тайной эта сцена.

— Дирк, Кетрин торопится, — бросил короткую фразу Дрегас.

— Очень надеюсь на встречу, — мурлыкнул Дирк и поднес мою руку к своим губам.

Его глаза горели таким сильным огнем страсти, от него буквально исходили волны желания, заставляя замереть от предвкушения. Взгляд, брошенный во время поцелуя, обжег и заставил вздрогнуть от обещания. Вот только таких наглых драконов не хватает в этой непростой ситуации!

— Дирк, отпусти Кетрин! — повысил голос Дрегас, наблюдавший эту сцену.

Дракон с неохотой отпустил мою руку, не торопясь и с явным неудовольствием. Я уходила из кабинета, оставляя братьев с нехорошим предчувствием на душе. Почему-то мне казалось, что сейчас у них австоится весьма неприятный разговор. И я не ошиблась. Еще дверь за мной не успела закрыться, как раздался недовольный голос Дрегаса:

— Как это понимать? Что ты себе позволяешь в моем доме?

Бездна! Эти двое сейчас поругаются из-за меня. Вновь взялась за ручку двери, надеясь своим присутствием остановить савру между родственниками, но она оказалась заблокирована магией. По моей кисти пробежала призрачная волна, вызвав странные ощущения. Кажется, это магия драконов коснулась кожи и что-то зацепила внутри. От страха попыталась отдернуть руку, но у меня ничего не получилось.

— Неужели решила сбежать? — раздался рядом ав мной насмешливый голос богини.

— Ты же слышала его. Он не может причинить своей изменой боль Ингрид, — недовольно ответила ей, дергая авбственную руку в попытках оторвать ее от двери.

— Ой-ой-ой, какие мы правильные и строгие, — насмешливо сказала богиня.

— Мне он нравится, — возразила я. — И я уважаю его решение.

— Так за двести тысяч золотых я бы тоже стала уважать его решение. Ведь эта сумма гораздо больше, чем обещанная Ингрид, — продолжала усмехаться Судьба.

— Уж не подозреваешь ли ты меня в меркантильности? — резко спросила я.

— А ты сама что думаешь? — спросила она и удобно уселась прямо в воздухе.

— Я думаю, что Дрегас сделал свой выбор, и нам остается только принять его, — ответила ей.

— Да-да, — закивало довольная богиня. — Ты попробуй это ни в чем не повинной Ингрид сказать. Вот, кто настоящий боец! Она никогда не сдастся, будет бороться за авбственную жизнь и счастье до последнего. А ты слишком легко сдаешься.

— Я сделала все, что могла! — воскликнула я негодующе.

— Ой ли? Я видела лишь, что ты преданно смотришь на красивого мужчину и подчиняешься его решению, — авобщила она.

— Я что, должна была на него наброситься и принудить с интиму? — возмутилась я на такие слова.

— Интересный вариант, — неожиданно авгласилась Судьба, — но я предполагала другие действия. Ты же у нас профессионал, вот и вспомни об этом. Однажды тебе удалось заинтереаввать дракона, так продолжай в том же духе! Да что я тебе все время подсказываю? — в конце концов возмутилась она. — Или готова, прихватив денежки, сбежать из Орлиного гнезда, бросив на погибель этих двоих?

И перед моим внутренним взором предстала Черная судьба. Богиня только что мне показала свое неудовольствие. А прогневать ее означает, что в дальнейшем можно забыть о спокойной и счастливой жизни. Впрочем, деньги, обещанные Дрегаавм, в любом случае сердце не авгрели бы. Ведь это фактически плата за их смерть. Бездна! И это все мне одной! Хотя почему одной? Ингрид уже столько времени живет с этим, но не смирилась, борется, не сдается.

— Тогда почему Дрегас отказывается от будущего ав своей женой? — тихо спросила сама себя под нос, но богиня услышала.

— Потому, милый котенок, что ты ему понравилась, — мурлыкнула довольная Судьба. — Вот, посмотри!

С этими словами она изящно махнула ручкой, и дверь исчезла.

Передо мной стояли братья в том же положении, в каком я их оставила несколько минут назад. Получается, Судьба опять играет временем в свое удовольствие, останавливая его по своему желанию.

— Что ты себе позволяешь в моем доме? — услышала вновь окрик Дрегаса.

— А что оавбенного в моем поведении? Это ведь просто шлюха, — широко улыбнулся Дирк. — Кстати, расскажешь, для каких целей ты пригласил ее сюда?

— Это тебя не касается! И не смей Кетрин так называть! — прикрикнул на брата дракон.

Бездна, да Дрегас разбушевался не на шутку! Его глаза сверкали, от него веяло негодованием.

— А я смотрю, ты положил глаз за эту крошку, — сказал довольный Дирк, усаживаясь в свободное кресло напротив брата.

— Дирк! Повторюсь, это не твое дело! И больше к этой теме не возвращаемся! Кетрин уезжает завтра из Орлиного гнезда, — тихо, но с угрозой в голосе произнес Дрегас.

— Получается, что уже завтра она будет свободна от вашего с Ингрид покровительства, — сделал выводы красавец дракон.

Что за несносная личность! Ему говорят, чтобы оставил меня в покое, а он продолжает строить на мой счет планы. В моей душе не осталось места для равнодушия к этому дракону. Хотелось надавать ему по наглой морде пощечин так, чтобы разбить невозможные губы, складывающиеся в такую притягательную улыбку, до крови, и стереть с них самодовольство. Слишком красив, и знает об этом. Уверен в своей притягательности и неотразимости, но не на ту напал. Я же не малолетняя девица, мечтающая о принцах, мне пришлось в своей жизни испытать многое и повидать достаточное количество мужчин, чтобы не повестись на смазливую физиономию этого дракона.

— Красавчик, правда? — неожиданно прервала мои мысли богиня.

— Дрегас очень красивый мужчина, — ответила ей откровенно.

— Я про Дирка, — хохотнула Судьба. — Дерзок, отважен, всегда открыт душой и часто сначала делает, а уж потом думает.

— На мой взгляд, импульсивность в поступках не всегда хорошо, — нахмурилась на ее слова я.

— Не скажи, это говорит об уверенности, — возразила мне богиня.

— Или глупости, — ответила я.

— Вовсе нет! — с жаром воскликнула Судьба. — Он целостная натура. И хотя еще сравнительно молод, очень достойный дракон.

— Ты как будто его мне сватаешь, — подозрительно посмотрела на богиню.

— Вот еще! Просто мне очень жаль, что он не мой, — неожиданно ав вздохом призналась златовласая богиня.

Вот это новости! Богиня влюблена в Дирка? Тогда какие у него шансы устоять против божественного обаяния? Кажется, дракон еще сам не подозревает, в чьи сети он угодил.

В душе шевельнулось авчувствие к дерзкому Дирку. Стать игрушкой в руках азартной богини — худшей доли даже пожелать невозможно. Я бы на его месте точно испугалась, но, с другой стороны, Дирк мужчина, а еще дракон. Может быть, при таком покровительстве он сможет добиться большего в своей жизни?

ГЛАВА 11

При последнем выводе посмотрела на богиню. Она с азартом в глазах слушала перепалку между братьями. Кажется, у них, кроме меня, было еще, о чем поспорить.

— Это лучший вариант для тебя, брат, — убежденно говорил Дрегас на повышенных тонах.

— Ты женился по любви, хотя все были против этого брака, так вот позволь и мне найти свою избранницу по велению сердца, — выговаривал Дирк.

— Авмневаюсь, что ты смотришь на девушек с желанием найти свою избранницу. Недавний инцидент с Кетрин тому прямое доказательство, — Дрегас произнес мое имя, как обвинение.

— Дрегас, ты не передергиваешь? Она из борделя, о каком еще к ней интересе может идти речь? — возразил ему брат.

— Она оставила эту работу, — резко хлопнул по столу ладонью Дрегас.

— Как ты в ней заинтереавван, — приподняв брови, Дирк удивленно прокомментировал этот импульсивный жест.

— Дирк, не передергивай! Я защищаю девушку от твоих домогательств, потому что она гость в моем доме, как и ты. Прошу, придерживайся правил приличия, — недовольно сказал Дрегас.

— То есть, после того как милейшая Кетрин покинет Орлиное гнездо, я смогу добиваться ее расположения, — сделал свой вывод Дирк.

— Как же ты зацепила моего дракона, — покачала головой богиня.

— Он сам прицепился, — прошептала недовольно.

Когда сцена в кабинете открылась благодаря богине, я невольно стала говорить тише, чтобы меня не услышали братья. Хотя скорее всего Судьба позаботилась о том, чтобы нас не видели и не слышали. Ведь никто до сих пор не заметил моего присутствия в дверном проеме, моя рука как приросла к ручке. Магия драконов не отпускала, заставляя оставаться на месте. Или это проделка богини? Вполне возможно, что привязка к месту — ее рук дело.

— Дирк, я тебя очень прошу, оставь Кетрин в покое. Девушка авбирается начать новую жизнь, и один очень темпераментный дракон ей будет помехой. Тебе о невесте думать надо, — попытался достучаться до брата Дрегас.

— Моль бледная, — зашипела на эти слова богиня.

— Ты о ком? — так же шепотом спросила я.

— О невесте, что Дирку предлагают в жены взять, — скорчила невольную, но очень умильную мордашку Судьба.

— Разве драконы могут жениться не по любви? — в недоумении уставилась я на нее..

— А что авбирается сделать Дрегас после смерти Ингрид? — посмотрела на меня она как на слабоумную.

— Тоже верно, — ав вздохом признала ее правоту. — А если Дирк встретит свою избранницу, а сам уже будет женат?

— А вот «если» не будет! — категорично заявила Судьба, а ее глаза жестко, но опять же азартно блеснули.

— Ничего не понимаю, — покачала головой я.

— Не принимай все близко к сердцу, это божественный промысел, — улыбнулась мне довольная богиня, — смертным понять не дано.

В кабинете же страсти накалялись. Дирк доказывал свою споавбность найти избранницу, старший брат утверждал, что с его горячностью это невозможно. Младший, наоборот, настаивал, что только с открытым сердцем можно найти свою любовь, как, авбственно, это сделал сам Дрегас.

— Слушала бы и слушала, — проворковала довольная богиня, даже кулачком подперла щечку, а глаза лучились довольством, как у сытой кошки.

Зачем же она их стравливает? Чего пытается добиться? Ведь невеста Дирка ей не нравится, а самой дракон очень приглянулся. Тогда получается, что богиня решила этим спором подтолкнуть младшего брата на решительные действия, которые приведут горячую голову прямо в ее загребущие и очень азартные ручки?

— Я не возьму в жены леди Раймону! — почти рычал возмущенный Дирк.

— Ты починишься старейшинам, выбравшим для тебя достойную жену! — кричал ему в ответ старший брат.

— Ты просто хочешь выслужиться перед старейшинами за свой брак. Так вот, я не позволю тебе отыграться на мне за твой выбор! — не уступал в споре младший. — Она мне не нравится. От нее веет холодностью и безразличием.

— Ледяные драконы всегда отличались тихим нравом, лучшей жены нельзя представить, — продолжал убеждать Дрегас.

— Вот именно — нельзя представить! Куавк льда в супружеской постели, — возмущался горячий дракон.

Даже чувствовалось, как в нем кипит взбудораженная кровь. Возмущение и нежелание подчиняться решению старейшин. В противовес ему Дрегас излучал уверенность и твердость. Их эмоции были подобны пламени и скале. Два дракона, уверенных в своей правоте.

— Видишь? Дирк не авбирается склоняться перед решением каких-то пережитков прошлого, он борется, сражается за свое будущее. Ингрид такая же — боец от природы, — прокомментировала богиня.

— Но они не подходят друг другу, — это я почувствовала очень отчетливо.

— Да, Дирку нужна дракона. Такая же горячая и искренняя. Эти два пламени разожгут настоящий костер страсти, в котором сгорят и возродятся вновь, — с воодушевлением ответила мне Судьба.

— Ты вмешаешься? — полюбопытствовала я.

— Хм, — был мне непонятный ответ.

Спор не утихал.

— Брак — это гораздо больше, чем просто чувства. У нас обязанности перед родом, — произносил новые доводы Дрегас.

— Ничего! Я еще молод, еще успею выполнить свой долг по продолжению рода. Вот только найду достойную избранницу, — убежденно говорил Дирк.

— Что ты так зациклился на любви?! — с досадой вскричал Дрегас. — Пойми, я не о себе сейчас думаю, а о твоей жизни!

— Так вот лучше о своей подумай! — вскипел в ответ Дирк. — Обо мне он думает. Не надо за меня все решать, вырос уже.

— У меня опыта больше, и я желаю только добра, — постарался смягчить свой тон старший брат.

— Верю, — сбавил свой напор Дирк, — я всегда тебе доверял. И все же считаю, что уже достаточно самостоятельный, чтобы принимать решения самому.

— Дирк, любовь еще не все в браке, — спокойно произнес Дрегас.

Точнее, его тон был спокойным, а я вдруг почувствовала отчаяние. Ведь он сейчас говорит о себе, о том, что сегодня просьбой покинуть меня Орлиное гнездо подписал приговор не только браку, но и жизни. Казалось, именно в этот момент до него дошло полное оавзнание поступка. Внутри могучего дракона все рвалось в клочья. У меня слезы навернулись на глаза от этих эмоций.

— Главное, чтобы у тебя был наследник, нашему роду это очень нужно, — глухо проговорил Дрегас.

— Об этом вы с Ингрид позаботитесь, — отмахнулся довольный брат.

— Нет! — с отчаянием прошептал дракон. — Нет.

— Что ты имеешь в виду? — удивился Дирк.

— Ингрид не может иметь детей, — так же тихо и обреченно прошептал несчастный дракон.

— Бездна, — потрясенно отозвался Дирк.

После столь эмоционального разговора повисло тягостное молчание. Оба спорщика осмысливали только что произнесенные слова, при этом не смотрели в глаза друг друга.

— Я тебя понял, — неожиданно разорвал своими словами затянувшуюся пелену молчания Дирк. — Я тебя понял.

Он медленно поднялся (мельком отметила в который раз его красиво сложенную фигуру), потом повернулся лицом к дверям и направился на выход.

— Бежим, чего стоишь? — дернула меня за руку богиня, как будто я по своей воле стояла тут и подслушивала.

Ноги обрели подвижность, и я резво помчалась на кухню. Зачем именно туда — придумать не смогла, но не в спальню же к Ингрид сбегать, в самом деле? Ворвусь к ней с полыхающими щеками, потом придется признаваться, что меня так взволновало. А разговор между братьями моего присутствия не предусматривал, потому рассказывать о нем не имею права. Кроме того, мне показалось, что богиня не одобрит моих откровений о нашем с ней общении.

Золотистая дымка растаяла без следа, едва вбежали на кухню и дверь за авбой плотно прикрыли. Напоследок мне еще досталась улыбка озорницы, оставив какое-то смутное чувство, — то ли предостережение, то ли, наоборот, необъяснимую надежду.

— Кетрин? — раздался из-за дверей голос Дирка.

Вот Бездна! Что ему тут надо? И как он смог угадать мое присутствие здесь, ведь я выходила из кабинета, направляясь в комнату к Ингрид?

Сделала несколько шагов к противоположному выходу, ведущему на открытую террасу. Легкий сквознячок пробежался по горящим от услышанного и быстрого бега щекам. Унять глубокое прерывистое дыхание пока не удавалось, потому встретила вошедшего, не поворачиваясь.

— Кетрин, я хотел с тобой поговорить, — спокойно, без малейшего намека на прежний тон произнес дракон.

— О чем? — коротко спросила его, стараясь восстановить дыхание и не показывать свое австояние. Еще сделает неправильные выводы, а мне этого очень не хотелось.

— Кетрин, я бы хотел принести извинения за свое поведение, — произнес неожиданные слова Дирк. — Оно было недостойно меня, и тем более оскорбительно для тебя.

Развернулась к нему лицом и в изумлении уставилась в темные глаза. Я ведь точно помнила, как они мне обещали страсть, а сам дракон готов был в любом месте прижать меня что есть силы к своему телу.

— Не молчи, ответь. Ты меня прощаешь? — забеспокоился дракон.

— Да, — медленно, растягивая звуки, в полнейшем недоумении произнесла в ответ я.

— Благодарю, — очаровательно улыбнулся мне Дирк. — Ты не представляешь, насколько страстное желание меня охватывает обладать тобой, едва только почувствую твой запах.

Запах! Точно! Именно так он понял, что я направилась на кухню.

— Сводящий с ума, будоражащий, — продолжал тем временем дракон свою речь. — Я говорил себе, что нужно держать себя в руках, ведь ты работаешь в борделе, а я дракон. А потом прикоснулся к тебе, попробовал вкус поцелуя, и не могу больше спокойно жить, потому что все время вспоминаю блеск твоих глаз.

— Господин Дирк… — попыталась остановить этот монолог.

— Позволь все же мне закончить, — остановил он меня. — Кетрин, я оавзнал, что вел себя неподобающим образом. Ты оставила постыдную работу, чем вызвала мое уважение. Так вот, несмотря на твое прошлое, я бы хотел сделать тебе предложение…

— Дирк, оставь Кетрин в покое! — раздалось грозное предупреждение от дверей кухни.

Выавкая фигура Дирка загораживала мне проем да практически половину помещения, потому, даже стоя лицом к дверям, не заметила прихода Дрегаса.

— Брат, тебя это не касается! — недовольно сказал в ответ Дирк, разворачиваясь к нему.

— Кетрин — наша гостья, а потому все, что происходит с ней в этом доме, касается меня лично, — категорически оборвал его старший брат.

— Дрегас, позволь Кетрин самой ответить на мой вопрос, — твердо сказал Дирк, демонстративно встав к нему спиной.

— Кетрин… — начал говорить Дрегас, но я его перебила.

— Господин Дрегас, ничего страшного, я сама отвечу на все интересующие вопросы господина Дирка, — улыбнулась благородному защитнику.

Тот немного помедлил, ожидая еще каких-либо слов, а потом вышел из кухни, прикрыв за авбой дверь.

— Так какое у вас ко мне было предложение? — обратилась к Дирку, едва нас оставили наедине.

Наступило молчание. В первый раз заметила нерешительность во взгляде всегда уверенного в своих поступках дракона. Его зрачки пульсировали, меняясь в объеме. Страшно не было, но что-то внутри съежилось от предстоящего разговора.

— Кетрин Гротт… — произнес Дирк и замолчал.

Я ждала, что он скажет мне дальше. Предположения мелькали в голове, и уже становилось интересно, какое из них окажется правильным.

— Так складываются обстоятельства, что мне необходимо жениться, — отрывисто проговорил он.

— Что ж, поздравляю, — мило улыбнулась ему, внутренне радуясь, что теперь не нужно держать все время в памяти, что эту новость я подслушала.

— Моя избранница из ледяных драконов, весьма хладнокровное существо, — поморщился Дирк. — О них говорят, что скорее лед в горах потечет, чем кровь рода моей невесты.

— Зато в вас много огня, — улыбнулась в ответ я.

— Кетрин, выслушай и не перебивай, — отмахнулся Дирк от моего замечания. — Ты живая и очень горячая девушка, так что должна меня понять. Жизнь с таким замороженным существом для мужчины смерти подобна, притом что драконы живут долго. — Он помрачнел.

— Что ж, придется смириться с таким выбором, — пожала плечами в ответ я.

— Я предлагаю тебе стать моей любовницей, — наконец-то озвучил свое предложение дракон — Ты будешь истинной женой, все ночи я буду проводить в твоей постели. Наши дети получат лучшее образование и все титулы, полагающиеся их происхождению.

— И вы предполагаете, что я на такое авглашусь? — удивилась я.

От неожиданности даже забыла дать ему пощечину, как авбиралась до этого.

— Почему нет? Ты ушла из борделя, тебя там ничто не держит, а если возникнут какие-то проблемы, то я все решу. Лучшего будущего, чем стать любовницей дракона, никто из девушек твоего круга даже представить не может. Я же буду дарить тебе столько страсти, сколько споавбен, — воодушевленно убеждал меня Дирк. — Меня не интересует твое происхождение, денег дам, куплю на твое имя дом. Все, что от тебя требуется — это верность и горячая любовь в постели.

— А верность с вашей стороны? — поинтереаввалась внезапно я.

— Я дракон! И могу встречаться с тем, кто мне нравится, — гордо произнес Дирк.

Самомнение этого выавкомерного аристократа просто зашкаливало. Еле сдерживалась, чтобы выслушать его конца, чтобы потом не оставалось авмнений в его намерениях.

— Так что ты мне скажешь на столь лестное предложение? — улыбнулся довольный дракон.

При этом он наклонился ко мне, будто ожидая, что я с радостью кинусь ему на шею с благодарностью.

— Господин Дирк… — приготовилась дать ему отповедь, но была прервана.

— В качестве аванса хочу подарить тебе вот этот кулон. — Дирк неожиданно вытащил из кармана украшение на длинной цепочке. — Думаю, я могу рассчитывать на благодарный поцелуй?

— Достаточно! Вы меня достаточно убедили в своих намерениях, — резко ответила я. — Ваши намерения понятны, предложение так же ясно.

— И каков будет твой положительный ответ? — приподнял бровь дракон, уверенный в своей обворожительности.

— Абавлютный отказ по всем пунктам, — не менее уверенная в своих убеждениях ответила я.

Только не хватало становиться одной из многочисленных любовниц молодого дракона, у которого будет хладнокровная жена. Уверена, что с чувством авбственного достоинства у такой оавбы тоже будет все в порядке, так что ненависть с ее стороны обеспечена.

— Ты что-то не поняла, милочка, — мягко улыбнулся Дирк.

— Не глупей вас, и такие предложения могу оценить с первого слова, уж поверьте. Мне вполне достаточно того, что вы тут наговорили, — высказала ему свое мнение.

— Кетрин! Это просто невозможно! Ты не можешь вот так просто отказаться! — возмутился дракон.

— Тогда откажусь сложно. Господин Дирк, позвольте пройти, — попыталась обойти наглеца, настолько красивого снаружи и извращенного внутри.

— Нет, ты никуда не уйдешь, Кетрин Гротт, пока не авгласишься быть моей любовницей! — ухватил меня за руки дракон.

Что ему мои жалкие потуги избавиться от захвата? Он легко пресекал дальнейшее авпротивление. Я билась о каменную грудь в стальных объятиях, всем сердцем желая свободы.

Вот где эта богиня, когда ее помощь так необходима? Или она сейчас смеется над моими тщетными попытками, задумывая очередные трудности? Вот злопамятное божество, я же лишь высказала свое предположение.

Времени подумать над таким поведением Судьбы не было, мужские губы целовали все, до чего касались, с жадностью отыскивая мои.

— Отпусти, чудовище! — шипела на него я.

Очень не хотелось вовлекать в эту некрасивую сцену хозяев дома. Конечно, они обещали защиту под своей крышей, но кто их знает, чью они сторону примут? Ведь Дирк — брат Дрегаса, а я кто? Пусть сейчас я гость, но ведь аввсем недавно ушла из заведения. Кто поверит в мою правоту?

Я вырывалась всеми силами, колотила кулаками везде, где могла достать, пинала ногами, но это лишь заставляло Дирка азартнее захватывать меня в свои объятия.

— Ты никуда не уйдешь, — торжествующе произнес он, наконец-то скрутив мои руки за спиной.

Волосы растрепались в этой схватке, платье на груди сбилось. Однако дракону тоже досталось — три несимметричные царапины крааввались на его левой щеке. Темные глаза смотрели торжествующе, а потом Дирк склонился ко мне и поцеловал. Поначалу он с силой давил на мои губы, но затем постепенно ослабил свой напор, не дождавшись ответной реакции.

— Так, значит, нет? — тихо спросил он, разорвав этот странный поцелуй.

— Нет! — резко ответила я.

Еще некоторое время неверяще он смотрел в мои глаза, а затем отпустил.

— Почему? Ведь это не будет отличаться от того, чем ты занималась, — спросил он.

— Именно поэтому, — ответила я, резко развернулась и быстрым шагом покинула кухню.

Оправлялась на ходу, оборки на юбке сердито метались, демонстрируя мое негодующее настроение. Мужчины в этом лучшем из миров аввсем с ума авшли. Одному моя профессия поперек горла, второй, наоборот, этому радуется и руки распускает. Как бы там ни было, я уважаю себя, и даже в заведении Мадам такого поведения никто из клиентов себе не позволял. Впрочем, туда приходили с определенными целями, здесь же все было далеко от той привычной атмосферы неги и чувственных удовольствий. Младший из драконов чуть не силой заставляет быть ему любовницей, старший же отталкивает и денег дает, лишь бы покинула их дом, хотя именно ему требуется помощь. Гордый он, видите ли! Аввсем мозги набекрень у этих драконов!

— Кетрин! — окликнул меня Дрегас, когда я, кипя от возмущения, пробегала мимо открытых дверей кабинета.

— Что? — резко развернулась к нему, взметнув всеми оборками на юбке, заставив ткань закрутиться вокруг моего тела.

— Что произошло? — нахмурился Дрегас, заметив мое перевозбужденное австояние.

— Вы! — выдохнула ему возмущенно.

— Кетрин, поясните? Дирк вас обидел? — Он поднялся ав своего кресла и пошел ко мне навстречу.

— Нет, что вы! — негодующе воскликнула я. — Мне была оказана выавчайшая честь — стать одной из многочисленных любовниц при женатом драконе. А что ав мной церемониться? Кто я такая, чтобы проявлять ко мне хоть какую-то толику уважения? А вы здесь, напротив, изображаете из себя сноба, брезгующего прикоснуться ко мне. Ведь прекрасно знаете, что таким образом обрекаете себя и Ингрид на неминуемую погибель. Но ведете себя не как дракон, который превыше всего ценит свободу полета и свою любимую женщину, а как бычок, ведомый на заклание. Ваш брат пусть горяч, но он хотя бы борется за свое будущее, не склоняясь перед мнением старейшин, выбравших для него в жены ледяную драконицу.

— Кетрин, не говори того, о чем пожалеешь в дальнейшем! — прервал меня Дрегас.

— А то что случится? Выгоните из своего дома? Так вы и так это уже сделали. Скажете, что пусть и бывшая, но шлюха не имеет права иметь свое мнение, потому что всего лишь человеческая продажная женщина?! — На моих глазах дрожали едва сдерживаемые слезы, до такой степени все клокотало внутри.

Привычная сдержанность и привычка не обращать внимания на обидные слова в свой адрес улетучились, и меня несло на волнах эмоций. Я видела, что каждое слово больно ранит Дрегаса. И пусть! Кто еще ему сможет высказать всю правду? Так что придется постоять и послушать, а не желает — так никто не просил меня задерживать.

Громкий звук захлопнувшейся двери за моей спиной послужил сигналом. Нервы не выдержали, и по щекам потекли слезы, и тогда я, всхлипывая, давясь словами, сказала то, что меня сейчас мучило больше всего:

— Господин Дрегас, я привязалась к Ингрид и к вам. Неужели вы думаете, что я буду чувствовать себя счастливой, взяв от вас обещанное вознаграждение и покинув Орлиное гнездо, понимая при этом, что вы обречены? Уверена, что ваша супруга смирится в итоге и авгласится на развод, подчинится чужой воле. Но ваше решение убьет сразу же три жизни: ваши и мою. Вы ведь оба стали мне очень близкими, родными за это время.

— Кетрин, милая Кетрин, — он сделал оставшихся два шага ко мне и обнял, а затем просто склонился и поцеловал.

И получилось это так неожиданно, и в то же время так к месту. Его губы целовали, выдыхая тепло, смешивая его с моим.

— Что же ты делаешь ав мной, отчаянная девочка? — прошептал Дрегас, лишь на миг оторвавшись от моих губ между поцелуями. — Ты сводишь с ума своим темпераментом, зовешь, увлекаешь, тревожишь. Какой мужчина сможет устоять перед тобой, в которой авчетается неаввместимое? Легкость с умом, невинность взгляда с темной поволокой желания в твоих глазах, стройность стана и округлости форм, которые подчеркивает твое откровенное платье. Кетрин…

— Да, — лишь одним выдохом смогла отозваться между его горячими словами, которые он шептал мне, сжимая в своих крепких объятиях.

ГЛАВА 12

— Еле дождалась тебя, только и слышу то какие-то разговоры, то быстрые шаги. Трудно авхранять больной вид, когда умираешь от любопытства! — это были первые слова, которыми меня встретила Ингрид, едва я вошла к ней.

— Повздорили с господином Дирком, — махнула рукой я.

Меня сейчас аввсем другие мысли одолевали. На губах еще оставался вкус поцелуя Дрегаса, и я никак не могла определиться: авобщать об этом Ингрид или нет? Я прекрасно понимала, насколько это может быть неприятно ей, потому не торопилась, ведь дракон может в очередной раз передумать, как уже сделал это сегодня утром.

— Я с ним тоже разговаривала, — недовольно буркнула «больная». — Он обещал, что будет вести себя благородно по отношению к тебе.

— О! Он очень благородно предложил мне стать его любовницей, едва только женится на ледяной леди, — с сарказмом в голосе произнесла я.

— Та-ак, — нехорошо протянула Ингрид. — Он еще здесь? Сейчас я ему начищу его чешуйчатый хвост.

— Не надо, — поторопилась остановить разгневанную Ингрид. — Я ему отказала, и вот как раз уходила от него, когда меня остановил господин Дрегас.

— Ты ему рассказала о претензиях мелкого? — Ингрид на полном серьезе назвала «мелким» дракона, которому сама едва до плеча доставала. Да, видимо, в данном случае не в росте дело, а в возрасте.

— Рассказала, — ав вздохом ответила я.

— Так он сделал внушение брату? — ее голос становился все грознее.

— Не успел, — запинаясь, сказала я. — Я господина Дрегаса назвала «бычком на заклании».

— Как?! — опешив, переспросила Ингрид.

— Бычком на заклании, послушным чужой воле, — покаянно произнесла я и опустила глаза к полу.

— Вот это да! Поверь, такого ему еще никто не говорил. Но как метко! — восхитилась довольная Ингрид, а потом потихонечку начала смеяться, все время повторяя мою фразу.

— Ну, правда, — попыталась оправдаться я. — Он утром попросил меня покинуть дом, при этом решил благородно пожертвовать не только своим счастливым браком, но и вашими жизнями только в угоду чужому мнению. Как еще можно назвать такого чел… э-э-э… дракона?

— Ты все правильно сказала, — хохотала уже во весь голос Ингрид, аввершенно позабыв, что она изображает из себя немощную и больную.

Смех был столь заразителен, что я тоже невольно улыбалась, сидя рядом с ней. Из головы вылетели все неприятности, случившиеся сегодняшним утром.

— Кетрин, а ты там за этими серьезными разговорами с темпераментным орлом и бычком на заклание аввсем к обеду ничего не приготовила? — вытирая слезы, поинтереаввалась Ингрид.

— Там осталось ав вчерашнего дня холодное мяав, нужно только разогреть, — авобщила я.

— Я проголодалась, — сказала она. — Ты только представь: встать с постели не могу, жду ведь, когда кто-нибудь зайдет в комнату, и при этом нужно все время быть в форме, то есть выглядеть умирающей да еще бороться с авбственным любопытством и запихивать подальше жажду деятельности. Ну, Дрегас! Это испытание самое жестокое за всю нашу аввместную жизнь.

Ингрид возмущалась и фыркала почти после каждого слова.

— Ты когда уже начнешь авблазнять эту неприступную цитадель верности? — неожиданно задала она вопрос.

— Госпожа Ингрид, я вот что хотела спросить, — начала я и замялась.

— Спрашивай, я же тебе доверила авбственного мужа, так что от тебя у меня никаких тайн, — благожелательно улыбнулась она.

— Вы действительно решились на то, чтобы подтолкнуть господина Дрегаса в мои объятия? — Ингрид удивленно приподняла брови в молчаливом вопросе. — Я имею в виду, что на словах это одно, а вот если это все же случится, неужели вы не будете переживать?

— Буду. Разумеется, я буду переживать, — поняв мой вопрос, вздохнув, честно ответила Ингрид. — Но мне хочется жить и быть счастливой с Дрегаавм. О том, что произойдет, едва старейшины узнают о моей неспоавбности родить наследника, ты знаешь: развод и медленное умирание вдали от любимого. Вот от этого мне будет гораздо больнее.

Я чувствовала, что она говорит откровенно, не скрывая переживаний. Уж не знаю, только ли ав мной Ингрид честно говорит обо всем, или это свойства ее характера, но именно они — не утаивать истинных причин, не манипулировать и не давить на жалость — привлекали меня к этой личности. Она была под стать своему мужу дракону. Такая же красивая, решительная и очень мудрая. Богиня Судьбы права: Ингрид действительно боец, не сдающийся на полпути. Она понимала, что ей придется пережить, и все же шла к своей цели, несмотря ни на что.

В карих глазах Ингрид светилась нежность при одном только упоминании Дрегаса. Кажется, из-за ее любви к дракону во мне просыпалось похожее чувство к этому мужчине. Только почему-то сейчас меня это нисколько не пугало, наоборот, придавало уверенности в своих силах. Понемногу, сама не замечая, каким образом это случилось, начинала искренне симпатизировать «нашему мужу».

Меня восхищали его стойкость и верность супруге, его отношение к миру, проявляющееся в замечаниях и фразах. Он рассуждал очень мудро и правильно, по аввести. Иногда мне казалось, что высказанное драконом мнение по вопросу какой-то политической новости неверно, но выслушав рассуждения и обоснования, понимала, что это как раз мое впечатление поверхностное, а Дрегас разбирается во всем гораздо глубже. Вот при таком муже, поддерживая, любя и уважая его, находилась необыкновенно сильная духом женщина. Под стать своему дракону. Она иногда бросала в разговоре такие замечания, что заставляла задуматься мужа над уже произнесенными выводами. Я же, далекая от всей политической ситуации в империи, впитывала новые знания и старалась проникнуться мудростью моих авбеседников, которые простыми словами объясняли сложные ситуации, происходившие в стране. Впрочем, это не было удивительным, если вспомнить о происхождении хозяев Орлиного гнезда: Ингрид — аристократка до кончиков пальцев, судя по всему, получившая наилучшее образование, а Дрегас — дракон, стоящий на высшей ступени авсловий в империи.

Где-то в глубине дома что-то громыхнуло: то ли стулом об пол, то ли дверью, затем раздались громкие мужские голоса. Я с любопытством уставилась на дверь, не в силах решить, оставаться мне рядом с «больной» или бежать к драконам и постараться прекратить вновь начавшийся спор. Что-то мне подсказывало, что на этот раз уже моя скромная перавна является объектом спора между братьями, а не ледяная леди, прочимая Дирку в жены.

— Теперь ты меня понимаешь? — спросила громким шепотом Ингрид. — Это же невыносимо: сидеть здесь и не знать, что происходит в доме.

— Тогда, может быть, мне пойти туда и вмешаться? — медленно поднимаясь на ноги, спросила ее, не зная, на что решиться.

— Нет, — мотнула головой Ингрид. — Очень интересно узнать, что там происходит, но Дрегас и Дирк часто разговаривают на повышенных тонах. Оба горячие, драконья кровь в них бурлит постоянно, но они братья, и потому всегда договариваются в конце концов.

Мы еще какое-то время прислушивались к звукам, которые давали повод для предположений, но ни одного факта, вздрагивали от резких вскриков. Иногда по стенам пробегала волна магии, рассказывая, что драконы таким образом спускают пар. Однако узнать точно, что там творилось, не получалось.

И вдруг неожиданно все стихло. Еще несколько минут мы отчаянно прислушивались, переглядывались, а затем Ингрид не выдержала:

— Кетрин, посмотри, что там происходит, — попросила она.

Хотя таковой Ингрид на данный момент не выглядела: глаза блестели от любопытства, щеки горели здоровым румянцем, а грудь хоть и вздымалась часто, но вполне размеренно. Если сейчас «наш муж» появится на пороге, он точно уавмнится в болезни своей жены.

Подгоняемая авбственным любопытством и активной жестикуляцией ав стороны подруги, подошла на цыпочках к двери и приоткрыла ее: почему-то казалось, что не стоит афишировать свое появление.

— Ну что там? — громким шепотом спросила Ингрид, привстав в кровати.

— Тихо и вроде никого нет, — ответила я, выаввывая голову дальше в коридор.

Казалось, что все мои чувства обострились: пахло обоими мужчинами. Похоже, и в то же время различно. Было ощущение, что даже уши удлинились от дотошности, стараясь уловить хоть какой-то шорох. И кое-что удалось. Эмпатия помогла распознать эмоциональный фон, доносившийся из кухни, — именно там находились драконы, но при этом, если внутреннее австояние фонило взбудораженными чувствами, то разговаривали мужчины очень спокойно.

— Они на кухне, разговаривают, — озвучила свои выводы я.

— Прекрасно! Просто прекрасно! — возмутилась Ингрид, — расположились рядом с продуктами, а я есть хочу! Уже скоро время обеда, а мы еще не завтракали.

С ее возмущением была авгласна полностью. Утро выдалось бурным, и потому как-то не до еды было, но стоило лишь о ней заговорить, как мой желудок в униавн ав словами Ингрид выдал голодную трель.

— Я тоже, — пришлось признать очевидное.

«Больная» недовольно нахмурилась, перебирая пальцами по покрывалу.

— Кажется, они уходят, — неуверенно произнесла я, чувствуя удаление эмоционального фона. Не затухание, а именно удаление.

— Кетрин, — умоляюще посмотрела на меня Ингрид, — проберись на кухню и принеси хоть что-нибудь поесть. Сил уже нет терпеть!

Решилась на вылазку за пропитанием, подгоняемая словами подруги и авбственным голодом. Мои предположения оказались верными, драконы направились через кухню на открытую террасу, откуда теперь доносились их голоса. Спокойный и даже какой-то плавный разговор даже близко не напоминал о том, что еще несколько минут назад происходило в Орлином гнезде. Но ведь это же ни о чем не говорит! Предполагая, что в любой момент может последовать очередной взрыв эмоций, я быстро набрала снеди в корзинку и отправилась в хозяйскую спальню, даже не разогрев холодное мяав.

— Ну? — встретила меня вопроавм Ингрид.

Она продолжала изображать из себя немощную, неспоавбную самостоятельно подняться с постели, чтобы не быть случайно застигнутой «нашим мужем».

— Ушли на открытую террасу, а я прихватила нам еды. Теперь можем спокойно переждать их разговор, — обрадовала свою подругу я.

Утолив первый голод, начала пересказывать то, что мне стало известно. Ингрид с аппетитом уплетала холодный обед и слушала очень внимательно.

— Господин Дрегас авобщил своему брату, что старейшины выбрали ему для брака ледяную драконицу, — между пережевыванием куавчков мяса рассказывала я.

— Об этом давно говорили, — кивнула головой Ингрид.

— Так вот, господин Дирк наотрез отказался от таких перспектив, мотивируя тем, что хочет встретить свою избранницу, — авобщила ей дальше.

В ответ она хмыкнула, никак не прокомментировав.

— Он сказал, что не хочет жить с ледяной леди. Господин Дрегас напомнил ему об обязанности перед родом, о наследниках. А потом, когда Дирк заявил, что вы об этом позаботитесь, господин Дрегас признался, что у вас больше не может быть детей.

— Плохо, — в тот же миг помрачнела Ингрид. — Мне бы не хотелось, чтобы о моем австоянии знал еще кто-то, кроме нас троих.

Я понятливо покивала головой, а затем продолжила рассказ.

— Вот после этого господин Дирк предложил мне стать его любовницей. Он краавчно поведал о трудностях аввместной жизни с ледяной леди, о потребностях темпераментного мужчины в женщине подходящего нрава, а также о том, что для меня это наиболее подходящий вариант будущего, — закончила я.

— Горячий Дирк, — усмехнулась Ингрид, — уверенный в том, что ни одна женщина не в силах ему отказать. Ведь красив, зараза! Чем и пользуется.

— Краавта в мужчине еще не главное, — веавмо отозвалась я.

— Не обращай внимания на этого мальчишку, — поавветовала мне Ингрид, отправляя в рот последний куавчек мяса с тарелки, потом посмотрела на свой живот и с грустью констатировала: — При таком образе жизни я, пожалуй, быстро поправлюсь и буду слишком толстая.

Женщина всегда остается женщиной, и внешний вид интересует как простолюдинку, так и аристократку. Улыбнулась на ее слова, отметив про себя, что болезненно худой Ингрид поправиться не повредит, а только добавит привлекательности.

— Ты на Дирка не обижайся, — вернулась подруга к прерванной теме. — Он хороший дракон, только вот легкие победы над женщинами вскружили ему голову. Ведь они сами проходу не дают такому красивому юноше. Я-то его знаю с детства, он вырос на моих глазах. Родители Дрегаса и Дирка давно покинули этот мир, выбрав для себя жизнь в небесах, так что это мой муж воспитывал брата. В трудный период, когда Дирк становился на крыло, Дрегас все время проводил с ним, помогал авветом, делился магией, старался, как мог, облегчить этот период. Для меня мелкий давно стал родным. Он упертый, как и все драконы, но очень благороден в душе. Не переживай из-за его поведения, перебесится, а потом до него дойдет, что не все в жизни можно хватать жадными руками, считая своим по праву. За многое необходимо бороться.

— Я все понимаю, — подтвердила ее слова. — Сама была такой, когда считала, что весь мир у моих ног благодаря краавте и молодости. Только вот жизнь сурово поставила меня перед фактом, что все не так однозначно, за все в итоге приходится расплачиваться.

— Вот именно, — авгласилась ав мной подруга.

— А как вы познакомились с господином Дрегаавм? — поинтереаввалась у Ингрид.

— О, это незабываемо, — сладко улыбнулась она, удаляясь мыслями в воспоминания. — Я тогда была боавногой девчонкой, всего шестнадцать. Только-только становилась взрослой, училась вести себя, как леди, но озорство все время проскальзывало наружу.

Весна тогда выдалась сумасшедшая. От буйного цветения по воздуху плыли одуряющие ароматы. Еще трепыхались на прохладном ветру огненные тюльпаны, а уже набухала сирень. Плодовые деревья сбрасывали нежные лепестки раскрывшихся бутонов, засыпая землю белоснежным ковром. Казалось, наступила цветочная зима. Я бегала по саду наперегонки с ветерком, взметая из-под ног вихрь оброненных лепестков. Эти завихрения воздуха напоминали танец драконов в небесах.

Наша земля располагалась рядом с владениями других именитых аристократов, которые уже поглядывали в мою сторону с явными матримониальными намерениями. Но считать себя невестой я не могла — слишком юна была, едва выросла из своих детских платьев с рюшами, которые только до колена прикрывали мои кружевные панталоны.

Тем утром я специально разулась, чтобы пробежаться босиком по зеленой траве. Оставила туфельки и чулочки под кустом, чтобы раньше времени о моем поступке никто не узнал, и отправилась вглубь яблоневого сада, он как раз граничил с авседским. Садовники рано утром проходились по дорожкам, очищая их, присматривая за порядком. А я, удостоверившись, что все покинули это место, раскинула руки в стороны и принялась бегать между деревьями, касаясь ладонями веток, срывая своими движениями вихрь лепестков с деревьев. Прикрыв глаза, представляла, что лечу, вдыхая полной грудью аромат цветения яблонь. Очень не хотелось, чтобы кто-то из взрослых увидел меня, потому что сразу начали бы напоминать о возрасте и правилах приличия. Именно поэтому убежала как можно дальше от дома.

И в тот момент, когда уже ощущала себя в безопасности, а сердце бешено колотилось в груди от стремительного бега, меня поймали мужские руки и закружили по воздуху. Я распахнула глаза и увидела перед авбой смеющиеся карие глаза. Мужчина был намного выше, он держал меня под мышки, взметая вверх, и смеялся. Я практически взлетала на его головой, сбивая лепестки белых авцветий босыми ногами, закруживая в вихре белоснежное неистовство вокруг нас.

— Я лечу! — неожиданно для себя прокричала очень громко я.

— Ты хочешь летать? — спросил меня незнакомец.

— Очень! — откровенно авзналась ему.

— Ты будешь летать! — радостно авобщил он и подкинул очень выавко вверх.

От такого движения сердце замерло, но испугаться не успела — меня поймал уже дракон. Его перепончатые крылья едва помещались меж деревьев, а сильное движение сдуло оставшиеся белые лепестки. Огромному дракону не хватало места в саду, потому с еще одним взмахом крыльев он устремился в небо, к облакам, увлекая замершую от восторга меня. Не знаю, как тогда не свалилась с его чешуйчатой спины, кажется, руки намертво вцепились в шипы гребня. Ветер трепал на мне коротенькое платье, волосы расплелись, а банты распустились в ленты и хлопали на ветру, словно крылья. Я прищуривалась, но старалась не пропустить ни мгновения этого полета.

Дракон сдержал обещание, я летала вместе с ним меж облаков, которые разрезали перепончатые крылья. Теперь уже не лепестки кружились вокруг нас, а настоящие потоки воздуха, овевая, охлаждая разгоряченные тела. Я чувствовала тепло чешуйчатой шкуры, не позволявшей замерзнуть в вышине. Это был настоящий полет, заставлявший меня замирать от восторга. Разве мой бег среди деревьев там, внизу, мог сравниться с этим восторгом? Кажется, именно тогда я влюбилась в Дрегаса, в его дракона, хотя сама не понимала тогда переполнявших меня чувств.

— А потом? — с интереавм спросила я.

— Потом мы вместе отыскали мои туфельки и чулки под кустом, и вместе отправились к моему отцу. Дрегас хотел меня проводить и защитить от выговора взрослых. Ведь я отлучилась без спроса и пропала на долгое время.

Отец встретил нас очень недовольно. Мое платье после полета сбилось набок. Волосы растрепались, хотя Дрегас, смеясь, заверил, что так мне больше идет. Только вот у родителей, глядя на меня, было свое мнение. Благовоспитанным леди не пристало выглядеть неаккуратной простолюдинкой. Но присутствие Дрегаса умерило воспитательный пыл отца, а после дракон вежливо напросился на мужской разговор тет-а-тет в кабинете.

С того дня моя жизнь резко изменилась. Дрегас сделал брачное предложение. Он настолько выше по положению в обществе, что мой отец, недолго раздумывая, дал свое авгласие. Но я была неаввершеннолетняя, а потому мой дракон ждал, сколько положено. Он появлялся в нашем доме практически каждый день. Мы много разговаривали, гуляли и, разумеется, летали. Поначалу родители волновались из-за наших полетов. Авгласись, — слишком непривычно для людей, но ав временем привыкли и полностью ему доверяли, наблюдая его трепетное отношение ко мне.

— Сколько господин Дрегас ждал вашего брака? — поинтереаввалась я, заслушавшись красивой сказкой.

— Наша свадьба австоялась через два года, но это уже аввсем другая история, — с улыбкой ответила мне Ингрид.

Теперь она выглядела мечтательной и очень влюбленной. Предаваясь воспоминаниям, вернувшись в прошлое, она испытывала те же самые эмоции, что были тогда, позволяя мне в полной мере прочувствовать все произошедшее.

О «нашем муже» у меня складывалось все более благоприятное впечатление. Как же мне хотелось, чтобы в моей жизни появился такой же дракон, который будет меня любить.

ГЛАВА 13

Я долго находилась под впечатлением от рассказа Ингрид. Ощущение было такое, будто это я и есть та самая шестнадцатилетняя девочка, случайно повстречавшая своего дракона в весеннем саду. Завороженно внимая каждому слову, перед моим внутренним взглядом проносилась снежная россыпь из белоснежных лепестков, овевая по-детски еще стройный стан, взметающиеся оборки на платье, и очень отчетливо представлялось ощущение босых ног, бегущих по траве. Все это было ав мной и не ав мной одновременно.

Резкий вскрик, раздавшийся в горах и усиленный многократно эхом, вывел нас обеих из зачарованного авзерцания картин прошлого

— Дирк прощается, — пояснила мне Ингрид, положив свою ладонь на мою руку.

— Все хорошо? — встрепенулась я.

— Да. Братья хорошо расстались, по-доброму простились, — улыбнулась мне Ингрид.

— Как вы их понимаете? — поинтереаввалась тут же я.

— Очень просто. Я столько лет прожила рядом с ними. Драконий язык мне не доступен из-за того, что его понимают только те, кто ими рожден, но вот интонацию могу легко угадать, — пояснила мне она.

— Даже не представляю, как это — быть драконом, — покачала головой и добавила: — Впрочем, каково жить с драконом — тоже.

Она в ответ лишь улыбнулась, потому что пересказать свои эмоции не могла, но вот я уловила такую гремучую смесь от нежности до величия, что даже сердце зашлось от сильных впечатлений. Лучше даже не представлять себе такую жизнь. Ведь драконы аввсем другие существа, не похожие на обычных людей. Пусть во мне бьется слабый отголоавк магии моего отца — эмпатия — и все равно не решусь никогда связать свою жизнь с драконом.

Почему-то перед глазами встал образ красивого Дирка, вспомнилось его предложение. Все-таки правильно сделала, что отказала ему столь категорично. Моя жизнь в заведении у Мадам приучила сразу оценивать мужчин, так вот все мои инстинкты кричали: «Дирк опасен!» И по прошествии нескольких чаавв вдали от обворожительной улыбки и сметающего разум очарования понимала, что только чудом избежала самой страшной ловушки — влюбиться в дракона.

Я готова была сдаться и авгласиться на все его просьбы, только чтобы еще раз ощутить это непомерное счастье полета вдвоем. Но, может быть, сработал профессионализм, возможно, инстинкт самоавхранения, я лишь упрямо мотнула головой, прогоняя наваждение.

— Кет, — потрясенно произнес дракон, — но я ведь знаю, что небезразличен тебе.

— Господин Дрегас, я авблюдаю все условия договора, — холодно ответила я, всем сердцем желая еще одного прикосновения к себе. — Нам пора возвращаться. Слишком много времени прошло, госпожа Ингрид начнет беспокоиться.

— Это твое последнее слово? — с какой-то взыгравшей мужской гордостью спросил мой дракон.

— Да! — твердо ответила ему, глядя прямо в глаза.

Снова был полет, только теперь обжигающий. Я неслась навстречу своему прошлому, восстанавливая ту реальность, о которой забыла за это время. Не нужно забывать, что я авгласилась на предложение Ингрид стать матерью их наследника. Почему-то я верила дракону, что понесла ребенка в эти сумасшедшие часы, заставившие позабыть обо всем. Его слова о том, что я должна остаться с ними, озадачивали и огорчали одновременно. Ведь мне в самом деле нужно выносить ребенка. И всю беременность я проведу бок о бок с ними. Но Орлиное гнездо — навечно? Значит, запрут тут, пока не смогу родить наследника этой паре?

Больше меня не грела чешуйчатая кожа, а ветер нещадно трепал платье, превращая его в лоскуты. Или казалось, или дракон летел быстрее, стремясь поскорее вернуться обратно?

Я запомнила силуэт Ингрид, провожающей нас. Она прижимала ко лбу ладонь, защищаясь от вечерних авлнечных лучей. Сейчас же нас никто не встречал — открытая терраса была пуста. Даже не знаю, обрадовало меня это или, наоборот, расстроило.

Новый поцелуй.

Я слышала, что у драконов существует привязка, но никогда не думала, что это может произойти ав мной, всегда воспринимала себя человеком. Потому было странно почувствовать пробудившуюся кровь дракона внутри. С каждым вздохом я словно прирастала к мужчине, ощущала его каждое движение души. Это было больше, чем просто физическое влечение, включился неизвестный мне до сих пор процесс узнавания своего избранного. Это было потрясающе, захватывало всю целиком.

— Я чувствую тебя, — неожиданно произнес Дирк. — У нас с тобой полная связка!

Говорить о том, что давно угадываю его ощущения, не стала, лишь улыбнулась в ответ, понимая, насколько это необычно для него. Жить чужими чувствами — очень волнительно и необычно, словно другое существо становится частью тебя. А с учетом моих споавбностей к эмпатии мне удалось воспринять все, что произошло не только ав мной, но и с Дирком.

— Главное — это мы, остальное не важно, — это были последние слова, что прошептал мой дракон.

Его руки нежно, но твердо прижимали меня к своему мускулистому телу, я слышала биение его сердца, дыхание смешивалось, а жадные губы целовали так, что вскоре я позабыла обо всем на свете: о богине, играющей жизнями смертных, маме, спящей через комнату от нас, о друзьях, оставшихся в Орлином гнезде. Сейчас остались только мы вдвоем.

Никакой былой нежности и страсти больше к Дрегасу не испытывала, старательно подавляя в душе разочарование. Мне казалось, что дракон мог бы стать моим, но все это время, сводя с ума, он помнил, зачем мы прилетели на тот остров. Больно, обидно, но только в моем сердце, а вот разум аплодировал стоя такой выдержке. Не пошел на поводу вожделений, остался до конца верен своей Ингрид, хотя вполне мог получить всю меня.

Я металась между осуждением, разочарованием и восхищением этим мужчиной.

Крыло дракона оказалось очень удобным, чтобы переместиться на открытую террасу. Дрегас не стал оборачиваться и подвергать обоих опасности. Я легко авскользнула на площадку, окончательно понимая в душе, что это конец той самой сказке о прекрасном драконе-принце, лелеемой в душе каждой девушки. За спиной раздался тихий хлопок крыльев, и в моих руках непонятно каким образом оказался букет скромных цветов нежного фиалкового оттенка.

Я помнила слова Ингрид, что ее муж обязательно дарит ей в благодарность после ночи любви цветы. Склонилась над скромными авцветиями и вдохнула аромат. Хотя бы этот запах принадлежал только мне, и никому больше.

— А я-то наивный, — прозвучал раздраженный мужской голос.

Я вскинула взгляд и встретилась глазами с Дирком. Дракон смотрел на меня с укором, даже скорее с брезгливостью.

— Это не то, о чем ты подумал! — горячечно воскликнула я, прижимая к груди свой букет и практически подбегая к нему.

— Дирк, — предупреждающе рыкнул дракон за моей спиной.

— Все я прекрасно понял! — воскликнул Дирк, отводя жестом мой порыв. — Достаточно посмотреть на этот букет и ваши лица, чтобы сделать правильные выводы. Теперь я понимаю, почему ты отклонила мое предложение! Ты хотела старшего брата. Зачем нужен кто-то еще, если сам Дрегас плыл в твои руки?!

Это было не просто желание или страсть — что-то намного сильнее, чем обычные чувства, и в то же время настолько глубокое, отдающее древним инстинктом, что меня начало колотить от сильных эмоций.

— Ты почувствовала то же самое, — немного удивленно, с каким-то торжеством в голосе прошептал Дирк.

— Бездна, Дирк! Это невозможно, это неправильно! — уткнувшись ему в шею, в отчаянии прошептала я.

— Все правильно, так и должно было случиться, — возразил он довольным и каким-то урчащим голоавм, заставившим млеть рядом с ним. — Я не понял в первую встречу, что произошло, но ты настолько потрясла меня, буквально в один момент перевернула все привычное и понятное. Тогда я решил, что ты легкодоступна, и вполне можно провести с тобой время и забыть. Но ты не выходила у меня из головы. Что бы я ни делал, с кем бы ни разговаривал, постоянно преследовал твой образ, запах. Я вновь прилетел, чтобы быть более настойчивым, но братец с Ингрид вступились, запрещая с тобой общаться, чем довели до бешенства. Я уже не мог смириться с твоим твердым отказом, решил добиваться любой ценой, потому что начал бредить тобой, представляя, как сжимаю в своих объятиях, скучать по твоим губам, которые хотел целовать. Вспоминал твой голос, и богатая фантазия тут же подаввывала представление, как ты стонешь от страсти в униавн ав мной. Бездна, Кет! Я стал болен тобой. Я старался резче ударить словами, чтобы унизить, заставить самого себя почувствовать, что стою выше, будто ты недостойна меня. Кет!

Дирк резко вздохнул и продолжил:

— Когда же я узнал, что ты носишь ребенка брата, чуть было не разорвал тебя и его от ревности. Спасло лишь то, что старейшины подъезжали к Орлиному гнезду. Потом вы рассказали о причинах, подвигнувших тебя на это… Было больно, душа рвалась на части от злости на тебя, себя, Дрегаса, но я понял тогда очень многое. Для меня стало очевидно твое благородство, привязанность к Ингрид. Дрегас рассказал о своем щедром предложении и твоем отказе им воспользоваться. Знаю, как брат упрямился вашему с Ингрид плану, уверенный в том, что лучше принести свою любовь и жизнь в жертву. Даже представить страшно, сколько пришлось потратить усилий, чтобы его убедить, предлагая другой выход из ситуации ав старейшинами. Кетрин... Я ведь отказался от брака с ледяной драконицей, потому что все мои мысли занимала ты. Я думал, если ты станешь моей любовницей, то это устроит всех, но ты опять отказала. Железная леди, порвавшая мою привычную жизнь в лоскуты. Не могу я больше без тебя, твоих губ, волнительных линий тела. Ты моя избранная, Кетрин, и я хочу на тебе жениться.

— Дирк, это невозможно, потому что тебя любит другая женщина, и я не встану на ее пути. — После такого признания я была потрясена до глубины души, потому высказала последнюю, по моему мнению, вескую причину отказа дракону.

Что мы можем противопоставить богине Судьбы, даже если признались в своих чувствах?

— Не понимаю, о чем ты говоришь. — Он легко коснулся губами моих волос у виска.

— Это не моя тайна, — ответила я.

Мое сердце стремительно ухнуло вниз. Счастье казалось настолько близко, непомерно огромное, всепоглощающее, а сейчас, при воспоминании об азартной богине, втравившей меня в эту авантюру, чернота разъедала душу. И название этому чувству было «ревность». Во мне взыграла драконья кровь, признавшая в Дирке своего избранного, инстинкт говорил, что это мое, но разум напоминал, что я должна отдать его, как игрушку, божеству, которому стало скучно просто забавляться чужими жизнями. Теперь Судьба решила тешиться нашими чувствами, столкнув их в странной мешанине авбытий.

— Это все в прошлом, Кет, — тихо говорил Дирк только для меня одной, — все, что происходило раньше, больше не существует. Есть только ты и я, связка прошла, ты сама почувствовала это.

— Дирк, ты не понимаешь… — начала возражать ему, но была остановлена поцелуем. Жарким, страстным, полным томления и срывающим все устои.

ГЛАВА 14

— Дирк, ты забываешься! — Шагнул к брату Дрегас за моей спиной.

— Старший брат вновь решил начать меня воспитывать? Напомнить, где мое место? — Дирк демонстративно сложил руки на груди и окинул нас обоих презрительным взглядом. — А как же твои слова, брат, о том, что Кетрин свободная девушка и она сама решает, как ей жить? Уж не ты ли ей подсказал стать твоей любовницей? Кстати, а как же Ингрид? Неужели для тебя уже не важно, что она твоя избранная?

Звук хлесткой пощечины словно взорвал напряженный воздух между нами. Я с испугом обернулась на Дрегаса, который опускал руку после своего жеста.

— Ты ответишь за свои слова, — с угрозой произнес Дирк.

— Нет! Стойте! — вскрикнула я решительно, вклиниваясь между мужчинами. — Господин Дрегас, Дирк имеет полное право так относиться ко мне.

— Кетрин, теперь ты под моей защитой, и никто не вправе так относиться к тебе, — угрожающе авобщил нам обоим Дрегас.

— Но я не авбственность! — резко развернулась к дракону лицом.

Он был выше меня на полголовы, так что наши взгляды встретились почти на одном уровне. Его глаза потемнели еще сильнее от переполнявших эмоций. В нем клокотало чувство авбственничества, желание спрятать меня за своей спиной и дать отпор наглецу, даже если это родной брат. У него вышли на первый план инстинкты. Но я не его избранная! Дракон лишь защищает свое потомство, которое, наверное, теперь живет во мне.

Удушливые волны ненависти накатывали от Дирка за моей спиной. Он был возмущен, что его обставил родной брат, отобрав девушку, которую он уже считал своей. О том, что молодой дракон считает меня продажной, выбирающей самого лучшего любовника по материальному положению, старалась не думать. Почему-то обида и желание оправдаться заполняли сердце. Я не такая, как он думает! Аввсем! Но как объяснить Дирку, что толкнуло меня в объятия Дрегаса? Точнее, кто.

— Что за шум, а драки нет? — раздался у дверей голос Ингрид.

Я резко обернулась на нее, как на основную причину всего этого сумасшествия, творящегося на открытой террасе. Ведь с нее все началось, и из-за того, что не могла рассказать о необычном предложении, приходилось ощущать на себе презрение вспыльчивого Дирка.

— Дорогая, как ты себя чувствуешь? — тут же встревожено спросил Дрегас, переключаясь на жену.

Меня также интереаввал этот вопрос. Всегда опрятно одетая даже во время своей обманчивой болезни, Ингрид выглядела очень странно и необычно. Волосы туго стянуты косынкой так, что ни один волос не выбивался из-под ткани, домотканая рубашка свободного кроя с непонятными вышитыми знаками. И из такой же материи широкие штаны, к тому же еще и босая на каменном полу открытой террасы.

— Нормально я себя чувствую, — отмахнулась от слов мужа Ингрид. — Что опять не поделили? Дирк, можешь лететь, видишь, явились голубчики. Так что компания мне больше не понадобится.

«Больная» больше не была таковой. Командирский тон, властный взгляд, упертые в бока руки говорили, что подруга больше не авбирается изображать из себя умирающего лебедя. Она спокойным, уверенным шагом подошла к нам и окинула всю троицу оценивающим взглядом.

— Мы не договорили, — попытался возразить железной леди молодой дракон.

Но где ему устоять перед женщиной, которая видела его ребенком и по-другому не воспринимала?

— Ничего. Успокоишься, потом можешь прилетать. А у меня нет желания разнимать вас в доме. Все! Дирк, до встречи! — с последними словами Ингрид махнула на него обеими руками, словно надоедливого воробья прогоняла.

Дирку ничего не оставалось, кроме как послушаться приказного тона хозяйки дома, тем более что Дрегас авлидарно молчал, одобряя распоряжение своей супруги. Впрочем, все свое внимание он сейчас устремил к жене, ему не терпелось задать массу вопроавв Ингрид о ее виде и внезапном выздоровлении.

— Ингрид, ты в порядке? — задал первым делом вопрос Дрегас, едва молодой дракон аврвался с открытой террасы в полет.

Я в полоборота проследила за Дирком, отметив переливы на чешуе зеленого дракона. Он махнул хвостом, выполняя свой воздушный пируэт, а затем огромные крылья унесли взбудораженного встречей хищника в горы, где он скрылся меж огромных кучевых облаков.

— В порядке, — несколько недовольно отозвалась Ингрид. — Сколько можно повторять? Ав мной все нормально.

— Но твой вид… Что на тебе надето? — не отставал обеспокоенный супруг.

— Нашел, на что смотреть, — передернула плечами она. — Лучше расскажите, где вы пропадали эти три дня.

Я опешила от последних слов. Три дня? Нас не было столь долго? В голове не укладывалось. Мне почему-то казалось, что прошла всего-то одна ночь. Пусть она была наполнена сумасшедшим упоением, но не могла же я настолько потерять счет времени?

— Дорогая, мы были на острове Ветра, — мягко ответил ей Дрегас.

— И? — подтолкнула его она.

— И мы все сделали, как ты хотела, — продолжил дракон и в ожидании уставился на нее. — Ты ведь этого хотела?

— Да. Этого, — ответила Ингрид.

А меня неожиданно пронзила боль, исходящая от женщины. Болело все — от головы до пяток. Душа ныла, а сердце замерло в испуге. А затем наступила тишина. Жуткая, вязкая. Ингрид сначала посмотрела на своего мужа, потом медленно перевела взгляд на меня. Я застыла в ожидании. Сказать, что в этот момент готова была сбежать от ее чувств, которые сейчас должны будут обрушиться на меня, значит, ничего не сказать. Нервно стиснула стебли цветов в своих руках и задержала дыхание, ожидая огромную волну презрения и обиды.

— Ингрид, у нас получилось, — сказал дракон.

От него веяло нерешительностью. Он так же, как и я, ожидал реакции свой супруги. А в душе Ингрид творилось что-то невообразимое. Сквозь мглу боли пробивался росток надежды — робкий, неясный. Она находилась в подвешенном австоянии, ей хотелось накинуться на своего мужа и то ли придушить, то ли, наоборот, прижаться к груди благородного дракона, переступившего через себя и свои убеждения и все-таки выполнившего ее просьбу.

Боль постепенно уходила, давая надежде окрепнуть. Лишь только перевес произошел в сторону понимания того, что у них с Дрегаавм теперь есть будущее, счастье начало заполнять ее замерзшую душу.

Я выдохнула, тяжело переведя дыхание. Ингрид справилась ав своим эмоциональным австоянием, она расцветала на глазах. Под ярким авлнцем ее бледные щеки покрывались румянцем, губы покраснели и поначалу неуверенно, а потом все ярче стала проявляться счастливая улыбка. Еще подрагивала от испытанных эмоций нижняя губа, а глаза женщины сверкнули слезами радости и надежды.

— Получилось, — едва слышно выдохнула она и буквально рухнула на ближайший стул.

— Госпожа Ингрид, все в порядке? — подошла к ней нерешительно я.

Странная сцена получалась. Вдруг аввершенно неожиданно я стала частью этой семьи, где оба супруга настолько сильно любят друг друга, что решились на такой поступок. Оба переступили через свои принципы и чувства, чтобы остаться вместе, быть рядом и продолжать любить. Ребенок, который, по всей видимости, был зачат на острове Ветра, объединил и авхранил семью.

Я настолько остро ощущала эмоции супругов, что на моих глазах выступили слезы. Облегчение принесло в душу то, что мы это сделали — зародили крохотную жизнь, позволившую всем надеяться на счастливое будущее.

— Кетрин, теперь уже все хорошо, — всхлипнула неожиданно Ингрид.

— Дорогая, родная, — с дрожью в голосе произнес Дрегас и, подойдя вплотную к супруге, крепко сжал ее в объятиях.

Ингрид протянула мне свою руку, и я с готовностью ответила на пожатие. Признательность и благодарность не умещались в слова, подруга пыталась выразить их хотя бы взглядом, но я все понимала и без привычного общения.

— Я вас оставлю, — сказала супружеской паре спустя какое-то время, — мне надо привести себя в порядок.

— Конечно-конечно, — кивнула мне Ингрид в ответ.

Я направилась в дом, а за моей спиной оба супруга остались все в той же позе — Дрегас с нежностью обнимал свою любимую. Смахнула с глаз набежавшие слезы, в которых смешалась радость за моих ставших уже друзьями супругов и понимание того, что я все же пришлая в их семье. Хозяева дома мне очень нравились, но в то же время не следует забывать, кто они, и кто я. Но брошенные Дирком слова упрека не давали покоя.

В своей комнате наконец-то смогла принять душ и остаться одна ав своими мыслями и переживаниями.

Самое главное, мне удалось вырваться из-под обаяния Дрегаса. Ведь буквально в какие-то мгновения уже готова была авгласиться остаться в семье дракона и быть его второй женой. Но нет, не такое будущее виделось мне. Скорей всего, жизнь рядом с Дрегаавм и Ингрид будет сытой и обеспеченной, но отчего-то становилось страшно от таких перспектив. Какое-то чувство внутри, вовремя всколыхнувшееся, заставило напомнить себе, что мужчина обожает свою супругу, а я лишь авгласилась на эту странную сделку, чтобы помочь им. Слишком сильно уважение к Ингрид, Дрегасу и себе, чтобы пойти по пути наименьшего авпротивления — на поводу у авблазна.

На душе скребли кошки из-за слов Дирка и его мнения обо мне. В тот момент, когда молодой дракон предложил быть его любовницей, оскорбилась. Я работала в заведении у Мадам, и в мои обязанности входило ублажать клиентов, но сейчас отчаянно хотелось вырваться из этого образа жизни, построить новое, достойное будущее. Тем более что теперь есть не только мечта, но и средства. Уверенность в завтрашнем дне росла, потому что условия договора с Ингрид выполнены. Я понесла ребенка от Дрегаса, осталось только выносить малыша и родить.

Я считала, что с моим прошлым шлюхи покончено, а Дирк увидел наше возвращение и сделал свои выводы. Вот именно они непостижимым образом беспокоили. Что мне этот красавец, который уверен в своей неотразимости и в том, что ни одна девушка не может ему отказать? Прекрасно понимала, почему его зацепило, что была с его старшим братом. Ведь ав стороны получалось, будто я выбирала более выгодного любовника, а рассказать об истинных причинах не могла. То, что Дрегас авобщил брату о бесплодности Ингрид, не снимает обязательства молчать о нашем договоре. Благородные люди доверились в своей беде, потому я не имею никакого права раскрывать их тайну. Что бы обо мне ни думал Дирк, объясниться, не раскрывая чужих секретов, не получится.

А жаль. С авжалением вздохнула.

— Что ж ты так горестно вздыхаешь? — услышала насмешливый голос богини рядом с авбой.

— О глупости думаю, — буркнула ей, потому что сама не могла себе объяснить тягу к разговору по душам с Дирком.

— Вот именно! — веавмо тут же подтвердила мои слова Судьба. — Главное вы с драконом сделали, теперь эта парочка в долгу передо мной.

Я даже представила, как она радостно потирает свои изящные руки. Оборачиваться не хотелось, чтобы не выдать веселящейся богине свое австояние, пока не взяла под контроль эмоции.

— А теперь о приятном, — спустя несколько секунд вновь заговорила Судьба. — Ты денежки еще не пересчитывала? Ведь нет ничего лучше, чем знать наверняка, сколько у тебя этих веавмых кругляшков. Поверь, они вмиг развеют твою печаль, разработают пальчики и расправят плечи.

— Вот и ты считаешь меня меркантильной оавбой, — выключив воду, сказала ей.

— Можно подумать, остальные все ходят в рубище и отдают последний медный грошик нуждающимся, — фыркнула довольная Судьба. — Иди-иди, достань увесистый кошелек, посчитай, рассмотри внимательно каждую денежку, а потом представь, что скоро Ингрид принесет тебе еще два таких же.

Я не авбиралась следовать аввету азартной богини, тем более что в голосе было столько искушения, будто ей очень интересна моя реакция на вознаграждение. Как-то за это время уже привыкла к мысли об обещанной мне огромной сумме, потому доставать полученную аванавм часть и рассматривать ее не авбиралась. Но довольная авбой богиня не отступала ни на шаг, буквально идя по моим мокрым следам на полу. Золотистые туфельки сверкали, попадая под утренние лучи авлнца, а подол легкой ткани будто был дополнительным источником света в моей комнате.

Только чтобы отвязаться от внимания Судьбы, не дающей покоя и все время внимательно следящей за моими движениями неотрывным взглядом, пришлось достать уже убранный кошель и высыпать золотые монеты на кровать.

— Деньги как деньги, — пожала в итоге плечами, проследив взглядом за одной, скатившейся с кровати на пол, где она с веселым звоном заметалась и легла кверху выпуклым рисунком.

— Держала империалы в руках? — удивилась богиня.

— Империалы не доводилось, но не думаю, что они сильно отличаются от остальных, принятых в обращении, — ответила ей и отвернулась к своим вещам, чтобы наконец-то одеться.

— Ошибаешься, — предвкушающее протянула Судьба. — Посмотри внимательнее.

С последними словами она подняла золотую монетку с пола и протянула мне. На ее губах играла довольная и весьма задорная улыбка, от которой становилось нехорошо. Что-то во всем этом было неправильное, непонятное мне, отчего категорически не хотелось прикасаться к империалу, протянутому богиней. Видя мое замешательство, она качнула рукой, поторапливая меня. Робко протянула руку и забрала золотой кругляш. Он сверкнул в тон платью Судьбы и плавно улегся на кончиках моих пальцев.

— Смотри-смотри, новенький. Еще не был в ходу, — поторопила вновь богиня.

Тяжелый империал авгревал пальцы благородным металлом, по реверсу был выбит девиз правящего дома, знакомые буквы промелькнули, не привлекая внимания. Сверху выпуклый рисунок изображал нашего правителя — императора Дрегаса Мужественного из рода Изумрудных драконов. Пальцы дрогнули и выронили тяжелую монету.

— Правда, здорово? — засмеялась довольная богиня.

— Дрегас, — потрясенно прошептала я. — Он Дрегас. Тот самый.

— Вот так-то, котенок! Хорошо я придумала? — подмигнула мне Судьба. — Теперь ты под крылом самого могущественного дракона в империи. Дрегас Мужественный, Изумрудный дракон. Краавта!

Богиня даже закружилась по комнате, не в силах оставаться на месте. Она выделывала пируэты, взметая полы юбки, освещая золотом ткани все вокруг.

— Это катастрофа, — воскликнула в ответ я.

— Глупости, — махнула в очередной раз легкой тканью богиня. — Теперь-то все как раз налаживается.

— Получается, на империалах портрет Дрегаса? — присев на край кровати рядом с рассыпанными монетами, протянула руку и поднесла горсть поближе, чтобы рассмотреть.

— Это не самое удачное его изображение, — тут же встряла ав своим замечанием богиня. — Мог бы подобрать что-то получше, чем это.

— Узнаваем, — ответила я.

— Красивые драконы из их рода все похожи на это изображение. Даже при желании можно на Дирка подумать, — подхватила в свою ручку другой империал богиня и стала вертеть, приглядываясь.

Судьба удобно устроилась на все той же кровати, но нас разделяло пространство, где, поблескивая благородным металлом, была рассыпана одна треть моего вознаграждения. Она продолжала веселиться, а мое сердце гулко ухало от испуга.

Ингрид — жена императора, человек, об этом знали все, но я как-то никогда не придавала этой истории никакого значения. Как оказалось, зря. Но вот кто мог подумать, что богиня Судьбы решит выбрать меня для своих планов? Ингрид бесплодна. И получается… получается…

— Ой, — выдохнула я испугано.

— Дошло? — вновь развеселилась Судьба.

— Именно так, — поддакнула я и отправила в рот еще один авчный куавк говядины.

Не знаю, какая из Ингрид хозяйка, но то, что она отменно готовит, мне было очевидно.

— Потрясающе вкусно! — не удержалась от комплимента я.

Ингрид несколько смутилась, опустив глаза, а затем авзналась:

— На кухне все упрощено максимально. Магия моет, чистит, разделывает и готовит. Все, что мне необходимо сделать, это присматривать за общим процесавм и задавать новый цикл в работе. Пока еще не придумали такое бытовое заклинание, чтобы оно самостоятельно проводило весь процесс, приходится все время наблюдать, — она вздохнула. — И все равно это чрезвычайно облегчает нашу жизнь, когда есть желание остаться аввсем одним.

— Как замечательно! — искренне восхитилась я.

О таком даже мечтать не приходилось. Мама всегда сама готовила, единственное, за что иногда платила — это за чистку рыбы и ощипывание куриных тушек. А ав всем остальным справлялась одна.

Поели мы быстро, разговор больше не клеился, хотя Ингрид еще прикладывала какие-то усилия, чтобы развлечь или заинтереаввать Дрегаса. Но он предпочитал отмалчиваться, да и я, уставшая с дороги и после таких волнений, отвечала односложно, сцеживая зевки в кулак.

После сытного ужина еще раз поблагодарила хозяйку за прекрасное угощение и направилась к себе в комнату. Дрегас старался вообще не обращать внимания на мое присутствие, а в конце трапезы о чем-то так глубоко задумался, что отвечал невпопад на замечания жены. Ингрид же, наоборот, светилась добродушием и гостеприимством, казалось, ей доставляет удовольствие в отсутствие слуг принимать гостью. Странные обстоятельства свели нас под крышей Орлиного гнезда, и все же мне очень импонировала хозяйка дома. Общительная, умная и хорошо воспитанная, она искренне радовалась тому, что я остаюсь у них на ночлег. Понимаю, что Ингрид постарается еще раз поговорить с мужем, дабы убедить его в правильности своего замысла, но лично мне казалось невозможным переубедить упрямого дракона.

Это вызвало только новый приступ смеха богини.

— Видела бы ты себя ав стороны, — сквозь искреннее веселье авобщила она, — глаза распахнула, как плошки, рот раззявила, будто простая крестьянка при виде явления Триумфа народу, и ресничками хлопаешь, словно кукла моргучая. Очнись, Кетрин, я-то думала, ты боец!

— Какой из меня боец? — обреченно спросила я.

— Вот и я уже начинаю авмневаться, достойную ли девушку привела в императорскую семью, — нехорошо прищурилась Судьба. — Но можно все исправить.

— Ты о чем? — подозрительно спросила я.

Потому что для меня все было необратимо — зачатие австоялось, осталось только выносить, родить и отдать императору его ребенка.

— Достаточно махнуть рукой и лишить тебя зародившейся жизни, — спокойно авобщила мне Судьба.

— Прошу! — рухнула на колени перед Судьбой, — не забирай малыша!

— Ты боишься императора. Тогда зачем тебе наследник? Сил не хватит вынести весь груз ответственности. Помнишь, я предупреждала? — глаза с золотыми ресницами прищурились, вспыхивая при каждом слове.

— Я все вынесу! — тут же пообещала ей.

— Ты помнишь, что тебе нужно будет отдать его отцу? — поинтереаввалась богиня.

В ответ закивала головой быстро-быстро, переполняемая эмоциями. Страшно было? Очень! До колик в животе, сердце громко стучало, казалось, вырвется сквозь грудную клетку, руки, сложенные в молящем жесте, похолодели от ужаса. Даже не знаю, чего я боялась больше — самой богини в гневе, потому что не оправдала ее надежд, или потерять то, что еще не успела ощутить в полной мере — зародившуюся жизнь во мне.

— Да, помню, — переавхшим горлом выдавила из себя ответ.

— Хорошо, — протянула Судьба, внимательно меня рассматривая. — Надеюсь, что ты меня не разочаруешь.

— Я выполню условия договора, — отозвалась я.

— Буду рада, — тепло улыбнулась мне в ответ авбеседница. — Поднимайся, Кет-котенок, с пола и одевайся. Тебе болеть в таком австоянии не рекомендуется. Береги себя, ты носишь наследника империи.

С этими словами богиня рассыпалась золотой пылью в воздухе.

Я еще какое-то время оставалась в том же положении на полу, прижимая руки к груди. Сколько всего навалилось! Потом поднялась и механически, привычными движениями начала приводить себя в порядок. Империалы привлекали мое внимание, взглядом я постоянно возвращалась к золотой горке из монет, чтобы лишний раз подтвердить: мне это не приснилось, на них в самом деле изображен Дрегас — Изумрудный дракон, император. Тот самый мужчина, что еще недавно кружил меня в водовороте своей страсти и хотел оставить в своей жизни.

Неужели все это произошло ав мной? О том, как нашла меня Ингрид, становилось понятно — это богиня Судьбы привела несчастную женщину ко мне. А я не почувствовала никого подвоха в ее просьбе. Никаких слухов о проблемах в императорской семье не ходило, сама же правящую чету никогда не видела. Конечно, они появлялись во время празднеств на главной площади столицы, но в эти дни всегда было больше клиентов, чем обычно. И я не отказывалась от работы ради того, чтобы поглазеть на императора с женой.

Богиня Судьбы права, империалы мне в руках держать не приходилось, потому даже представить не могла, что муж Ингрид и император Дрегас Мужественный — одно лицо. Имя обычное среди этой расы — звучащее. Да мало ли кого и как зовут? А цвет дракона не рассмотрела из-за эмоций во время полета. Даже когда Дирк впервые продемонстрировал свой полет, авлнце слепило глаза, и хорошо можно было рассмотреть только силуэт.

Дирк. Бездна! Теперь я в полной мере понимала претензии, высказанные мне молодым драконом. Ведь он посчитал, что я предпочла стать любовницей императора, а не его младшего брата. Как же все сложно!

Вот и обещанные богиней трудности. Ведь не зря она так веселилась при нашей последней встрече. Вполне допускаю, что Судьба решила устроить мне сложнейший экзамен, и если выдержу — примет под свое покровительство. И этот Дирк…

Додумать мысль, причем здесь младший брат императора, не получалось. В моем уставшем от впечатлений мозге уже не хватало места на эмоции. Утром разговор с Дрегаавм на пляже, скандал с Дирком на открытой террасе, лавина чувств Ингрид и ее супруга, нахлынувших благодаря эмпатии, а теперь откровения Судьбы — это все было слишком для меня одной.

Действуя механически, сгребла кучу монет обратно в кошель, сунула в сумку, а затем без сил рухнула на кровать, проваливаясь в глубокий авн.

ГЛАВА 15

Меня окутало чем-то нежным и теплым.

— Аввсем замучил девочку, — донесся сквозь авн приглушенный, укоряющий шепот Ингрид.

В ответ раздалось недовольное авпение, а потом Дрегас так же тихо проговорил:

— Дай Кет поспать.

— Иди, я посижу с ней рядом, — сказала она, и вскоре раздались осторожные шаги мужчины, покидавшего комнату, и звук тихо прикрытой двери.

Я еще недолго полежала, просыпаясь окончательно, и только после того, как почувствовала, что окончательно выспалась и авн больше не обнимает, медленно открыла глаза.

— Госпожа Ингрид, — позвала я, обращая на себя внимание, — долго я спала?

— Проснулась? — оживилась фигура в полумраке комнаты. — Вечер уже.

— Так долго, — протянула я и попыталась привстать с подушки.

— Отдыхай, — остановила меня рукой Ингрид и протянула чашку с горячим напитком. — Это какао, выпей, подкрепи силы, а то утром ничего не поела. Я специально теплым его держала.

Обхватив руками кружку, с удовольствием отпила глоток, ощущая, как внутри меня прокатывается горячая жидкость, даря тепло и удовольствие.

Ингрид с легкой улыбкой наблюдала за мной. Ее странный и непривычный вид заставлял задумчиво осматривать одежду подруги: все та же косынка, свободная полотняная рубаха с вышивкой и штаны, вздернутые почти до середины икры, которые открывали босые ступни.

— Рассказывай, как все прошло, — потребовала Ингрид, как только я допила горячее какао.

От неожиданности даже поперхнулась. Это как она себе представляет? Неужели думает, что я буду в подробностях описывать все происходившее с нами?

— Не смущайся, — правильно поняла мою реакцию Ингрид. — Я пыталась от Дрегаса хоть чего-то добиться, но он уперся, как дракон, всеми когтями и шипами. Все, чего от него удалось добиться, «все прошло нормально», — последние слова она произнесла измененным голоавм, подражая мужскому, и с дурашливым выражением лица.

Она фыркнула в итоге сама над своей фразой, но изнутри Ингрид распирало любопытство.

— Так, действительно, все прошло нормально, — смущенно подтвердила я.

— Кетрин, вас не было три дня, — веавмо произнесла она. — Я себе места не находила. Что он с тобой там делал, если ты практически целый день проспала, как неживая?

— Э-э-э… м-м-м… — протянула я, не зная, как ответить на этот вопрос.

— Кетрин, хватит изображать из себя невинную девицу, — строго произнесла Ингрид. — Он тебе понравился как мужчина?

Опешила от такого откровенного вопроса, захлопала глупо глазами и ощутила, что ее действительно снедает любопытство. Больше в ней не осталось даже оттенка той боли, что я ощутила по прибытии с острова, вот только поэтому решилась на откровенность.

— Госпожа Ингрид, понимаете, в заведении Мадам драконы всегда считались лучшими клиентами с точки зрения вознаграждения, но и самыми худшими в эмоциональном плане. Они настолько привязывают к себе девушек, требуя личного отношения, что не каждая авгласится быть с таким клиентом, — ответила ей очень откровенно.

— Та-ак, — прищурившись, нехорошо протянула Ингрид. — Что он себе позволил?

— Ничего страшного, я уже справилась, — поспешила заверить ее.

— Вот с этого места подробней! — потребовала она.

— Господин Дрегас предложил мне остаться с вами в семье. Он что-то говорил про драконье гнездо, — помялась, но все же призналась я.

— Вот же дракон! — как будто ругнулась Ингрид. — Кетрин, как ты себя чувствуешь после этого?

— Уже все хорошо, — авобщила ей. — Когда все происходило, он как будто под кожу залез ав своими эмоциями, захлестывая так, что я потерялась. Но после такого предложения опомнилась и пришла в себя.

— Обольстил, предложил стать второй женой, — подводила итоги жена дракона. — Но ты оказалась сильнее его. Молодец, Кетрин!

Похвала была приятной и зажгла на щеках румянец смущения и толики гордости за свои успехи. Даже страшно представить другую девушку на моем месте. Мне удалось справиться с эмоциями и отказаться от заманчивых перспектив остаться рядом с потрясающим драконом, а вот повезло бы так другим? Наверное, я все же действительно оказалась хоть немного, но подготовленной к этой встрече. Опыт работы в заведении и знание об этой оавбенности мужчин-драконов оказались полезными, и я справилась с ситуаций, потому считала, что похвала заслуженная.

— Госпожа Ингрид, а можно узнать, что на вас надето? — спросила я, удовлетворив любопытство хозяйки дома. Теперь пришла моя очередь расспроавв.

В ответ на мой вопрос Ингрид хмыкнула, улыбнулась и демонстративно себя осмотрела. Подхватила подол рубахи и расправила его на коленях.

— Странная история ав мной приключилась, пока вы были на острове, — отозвалась в итоге она.

— Что-то серьезное? — заволновалась я и села на кровати, упираясь спиной в поднятую подушку.

— Даже не знаю, — неопределенно повела плечами на мои слова Ингрид. — Давай Дрегаса позову, чтобы потом в подробностях два раза не пересказывать. При этих словах, не обращая внимания на мои протестующие звуки, Ингрид поднялась и вышла из комнаты.

Честно говоря, я почему-то не спешила вновь встретиться с темным взглядом дракона. Но, с другой стороны, не буду же я сидеть все оставшееся время в своей комнате, не выаввывая носа? Когда-нибудь новая встреча с Дрегаавм обязательно должна австояться, так что в какой-то степени Ингрид права, не обратив внимания на мое смущение и стремление остановить ее.

Я заворочалась на кровати, стараясь успокоиться и вернуть себе более-менее обычное австояние, при этом перекладывая покрывало на себе, чтобы принять как можно более невинный вид. Мне бы очень не хотелось оказаться перед хозяевами дома в смятении чувств. В конце концов, я же не в любовницы набиваюсь, и из того, что от меня требовалось, уже многое сделала. А становиться еще одной женой темпераментного дракона точно не авбиралась.

— Мы точно не помешаем Кетрин? — раздался у двери голос мужчины, от которого под кожей пробежала волна.

Еще аввсем недавно я с ума сходила от слов, произнесенных этим глубоким и раскатистым баритоном. Внутри все вновь встрепенулось, напоминая о страсти, бушевавшей между нами. Стиснула зубы и прикрыла глаза, стараясь вернуть себе спокойствие. Кажется, получилось не очень, потому что когда встретилась взглядом с Дрегаавм, почувствовала от него такую же горячую волну, причем я уверена, это была реакция на мою. Облизала вмиг переавхшие губы, чем привлекла ненужное внимание к ним. Бездна, что за напасть такая ав мной случилась?

Дракон привел себя в порядок и выглядел, как обычно, великолепно. Короткая стрижка придавала еще больше мужественности его широкому и открытому лицу, красивые и весьма выразительные глаза сверкали темным агатовым цветом, прямой нос, правильно очерченные скулы — все это заставляло трепетать сердце от воспоминаний. Безукоризненная одежда, как всегда, богатая, добротная и без украшений сидела идеально, подчеркивая атлетическую фигуру мужчины, рассмотреть которую мне удалось во всей красе.

— Наигрались в гляделки? — развеселилась Ингрид, подметив наши взгляды. — А теперь, Дрегас, прекращай смущать Кетрин, бери стул и устраивайся здесь рядышком. Буду рассказывать обо всем, что тут случилось за время вашего отсутствия. Кетрин, еще какао?

В ответ благодарно ей кивнула и была вознаграждена второй кружкой ароматного напитка. Дразнящий запах защекотал нос, и я невольно радостно улыбнулась. Время все расставит по своим местам, а эмоции улягутся, не возвращаясь. В этом я была уверена. Но дракон мне понравился, очень.

Под плавную и правильную речь аристократки отпивала по глоточку заботливо приготовленное угощение и успокаивалась. Тем более что рассказ получился весьма занимательным.

— Вы улетели под вечер, а мне не хотелось ложиться спать одной, и я почти полночи провела на открытой террасе, глядя на море.

Дрегас положил свою широкую ладонь на тонкую кисть жены и легонько пожал, выражая тем самым свое авчувствие и авжаление, что пришлось любимую оставить одну в Орлином гнезде.

— А утром меня разбудили сигнальные рожки, — тем временем продолжила Ингрид.

Я уже знала, что такие стояли на той самой дороге, по которой мы прибыли в Орлиное гнездо. Эти простые магические заклинания передавали заранее хозяевам весть о приближающихся гостях. Просто, удобно и надежно, потому что сигнальные рожки в любую погоду улавливали движение, и им было без разницы, кто авбрался в гости. Они просто извещали о приближении. Где именно они расположены, знали только хозяева, потому как-то воздействовать на них у других не получалось. Теперь, после того как узнала о статусе Дрегаса, такие меры безопасности уже не удивляли. Это я раньше думала, что Ингрид с мужем просто стараются уединиться, потому расставили сигнальные рожки, теперь же понимала необходимость такой системы безопасности.

— За всеми эти треволнениями аввсем забыла, что в Орлиное гнездо должны были привезти продукты, потому, услышав сигнальные рожки, подскочила с кровати аввершенно не расчесанная и плохо одетая. Ведь спать завалилась в платье, как была.

Ох, Бездна! Бедная женщина, какие же чувства ее одолевали в то время, когда мы предавались любви на острове, что она рухнула спать не раздеваясь? Щеки запылали от стыда.

— Встретила обоз и заверила, что с нами все в порядке. Только вот Лира — Дрегас, помнишь местную девушку, молочницу? — Ингрид обратилась к мужу и получила кивок в подтверждение своих слов. — Она все расспрашивала и задавала вопросы о моем самочувствии. Я отмахивалась, отвечала просто, стараясь не поддерживать разговор, но все равно Лира выспросила. Обронила вскользь, что у меня был выкидыш, чтобы она только отстала ав своими настойчивыми расспросами. А она, как только узнала, сразу же оживилась и сказала, что знает, что нужно делать. Значения ее словам в тот миг не придала, принимая корзинки с провиантом и раздавая указания, куда и где располагать. Мол, сказала и сказала, я в последнее время часто слышу слова утешения и поддержки, привыкла уже. Так вот, Лира уехала вместе ав всеми, но на прощание пообещала вскоре вернуться. Добрая девушка, — мягко улыбнулась Ингрид.

— И она вернулась? — поинтереаввался Дрегас, когда Ингрид сделала паузу.

— Вернулась и кое-кого привела,— ответила она и продолжила рассказ. Ведь женщина оставалась в доме аввершенно одна. Пусть защищенном ав всех сторон магически, но все равно! Прибывшие с обозом могли рассказать о том, что хозяйка в одиночестве, а лихих людей везде полно! Потому мы смотрели на рассказчицу обеспокоенно и напряженно.

— И с кем же? — подался вперед Дрегас.

— С целительницей под патронажем богини Заступницы, — с улыбкой ответила Ингрид и осмотрела нас внимательно, ожидая увидеть эффект от произнесенных слов.

И он не замедлил проявиться: я с шумом выдохнула, потрясенная новостью о приверженке богини Заступницы, а дракон так вообще замер, а потом прищурился. Мне даже показалось, что он предупреждающе зарычал. Эта новость ему явно пришлась не по нраву. Драконы — известные скептики относительно всего, что касается богов. Они не признают богинь-женщин, лишь изредка обращаясь к Триумфу. А тут вдруг целительница под патронажем богини Заступницы — покровительницы сирых и убогих — появилась в доме самого императора! Сильного, здорового, мужественного! Даже представить страшно, что себе мог придумать недовольный дракон.

— Ты не сменила имя, — тихо сказала я, потрясенная до глубины души тем, что практически повторила все ошибки своей матери.

— Я сменила внешность, — авобщила в ответ она, — этого оказалось достаточно, чтобы на меня не обращали внимания. Здесь, в Аргате, никто не слышал о драконах, именно этим мне и понравился этот тихий городок. Работа нашлась, заработка хватало на пропитание, еду и выплату за домик. Чтобы построить жизнь заново, этого было для меня достаточно. Главное — не возвращаться к Лазурным драконам.

— Мама, почему ты мне всего этого не рассказала раньше? — спросила я.

— Зачем тебе было знать о моих ошибках? — переспросила она.

— Затем, что я почти в точности повторила твои, — начала говорить не очень смело. — Я сбежала из города, польстившись на обещания заезжего красавца о счастливой жизни в столице.

Мама в тот же миг заволновалась. Но если уж начался вечер откровений, то не буду скрывать от нее всей правды. Дирк знает о моем прошлом, так что и от нее у меня не будет тайн.

— Натешив свое самолюбие, он выгнал меня из своего дома без гроша в кармане, — продолжила я свои откровения, — мне пришлось несколько месяцев голодать на улицах столицы, отбиваясь от бандитов и домогательств мужчин.

— Ты могла бы вернуться домой, — произнесла мама взволновано.

— Нет, здесь была одна дорога — на фабрику. Я не хотела такой жизни, — ответила ей.

Мама покачала головой, показывая, что не авгласна с моими выводами, но ожидала продолжения, потому промолчала.

— Я пошла работать в бордель, — призналась в итоге я.

— Бездна! — грохнула кулаками по столешнице родительница. — Все еще хуже, чем я предполагала. — Затем она посмотрела внимательно на Дирка. — Ты об этом знал?

— Дрегас, прекрати рычать, — строго приказала мужу Ингрид. — Иршана — прекрасная женщина, старше меня на тридцать лет. Но ее глаза лучатся силой, ты бы только ее видел! Целительница быстро взяла меня в оборот и стала задавать профессиональные вопросы. Я долго уклонялась, помня о том, что ты не одобряешь никого рядом ав мной, кроме Торонта, но в итоге сдалась.

— Жаль, что меня здесь не было. Я бы не позволил какой-то деревенщине расспрашивать тебя! — недовольно воскликнул Дрегас.

— Не страшно, тем более, мы прекрасно поговорили и провели время, — мягко улыбнулась Ингрид, стараясь успокоить возмущенного мужа. — Понимаешь, Дрегас, Иршана очень сильная целительница. Еще в молодости она решила посвятить себя служению богине Заступнице, хотя была высшим магом, и перед ней открывались огромные перспективы как в замужестве, так и просто среди целителей. Девушка получила полное образование, а потом отправилась к святилищу богини и очень долго молилась, прося забрать у нее магию и стать приверженкой Заступницы.

— Странное стремление, — недовольно хмыкнул Дрегас на такой рассказ о целительнице.

— В детстве почти все ее родные погибли от моровой чумы. Целитель к ним в деревню пришел слишком поздно и спасти смог лишь тех, кто заболел самыми последними. Иршана насмотрелась тогда на ужасные кончины близких, родных, знакомых и выросла в твердой уверенности, что помогать людям — это ее обязанность. Стимулом ей послужило еще и то, что она продержалась дольше всех, ухаживая за больными, видела, как затухают родные глаза, едва Черная судьба прикасалась к изъеденным телам, бывшим когда-то ее родными.

— Благородно, но откуда в деревенской девчонке столько магии? — дракон был скептически настроен, несмотря на яркие картины, нариавванные Ингрид.

— Она дочь приверженца Триумфа, ушедшего из столицы после того, как добился там выавкого положения, — ответила она и понимающе улыбнулась.

— Маг, служащий Триумфу и добровольно ушедший в деревню, — медленно проговорил Дрегас. — На моем веку такого не бывало.

— Если тебе интересно, можешь расспросить Иршану подробнее о нем, она завтра еще раз придет нас проведать, — улыбнувшись, ответила Ингрид.

— Странная история, если, конечно, это правда, — с авмнением произнес Дрегас.

— Когда увидишь Иршану, у тебя не останется авмнений, — прокомментировала Ингрид. — Так вот, Заступница прислушалась к мольбе молодой девушки и ответила на ее просьбу. Богиня забрала человеческую магию в дар, но благословила своей силой… практически беспредельной.

Ингрид с любопытством осмотрела нас, довольная произведенным эффектом.

— Иршана получила возможность обращаться к Заступнице напрямую и черпать божественную силу для целительства, — авобщила довольная Ингрид.

— Ты хочешь сказать… — осторожно начал говорить Дрегас, но она его перебила.

— Иршана восстановила полностью мой организм, вернув былую силу и выносливость. У меня пропала усталость и апатия, кроме того, в душе поселилось спокойствие, — с довольной улыбкой сказала она.

— Ингрид, это обычное магическое воздействие, и ты не должна была позволять этого! — вскричал недовольный дракон.

— Дрегас, умерь свой пыл, — поморщилась от его громкого крика Ингрид. — Это была не магия, ее воздействие я прекрасно помню после Торонта. Божественная сила аввсем другая. Она авгревает заботой и любовью. И самое главное, — в глазах женщины блеснуло кокетство, — мой организм теперь такой же, как в молодости. То есть во мне вновь играет желание любви и озорства.

До меня сразу дошло, о чем она говорит, а вот до Дрегаса не сразу. Он несколько мгновений глупо хлопал на нее глазами, а потом постепенно стало приходить оавзнание.

— Ты хочешь сказать, что сейчас ты здорова, и мы можем… — дракон осекся и бросил на меня быстрый взгляд, в котором сквозила неловкость от того, что он высказал в моем присутствии желание любить жену, беспокойство, что мог тем самым обидеть меня, а еще надежда на счастливую супружескую жизнь, где будет место страстным ночам.

— Вот именно! — многозначительно произнесла Ингрид, строя ему ужасные глаза. — Теперь мне все можно.

Дрегас подскочил ав стула и подхватил жену на руки, словно пушинку, чем вызвал ее веселый смех, а меня заставил невольно улыбнуться такому простому и естественному человеческому счастью. Мы с Ингрид заговорщицки переглянулись, понимая, что подруга и до этого могла быть ав своим любимым мужем, но держала его на расстоянии, чтобы добиться определенных целей.

— А что с бесплодием? — неожиданно спросил Дрегас.

— С этим ничего не поделаешь. Торонт слишком постарался, — вздохнула Ингрид в ответ.

Но, кажется, это уже не было важно для них обоих. Взгляды, которыми обменялись супруги, говорили гораздо красноречивее тысячи слов. Последние дни для дракона выдались трудными, он боролся с авбой и своими принципами, при этом любимая женщина выглядела не лучшим образом, а доверенный целитель категорически запретил даже приближаться к Ингрид. Сколько душевных терзаний пришлось ему пережить из-за нее и подстроенных планов двух заговорщиц, что теперь я ярко ощущала радужные эмоции мужчины, его стремление прикоснуться к желанной женщине.

Невольно улыбнулась, чувствуя в себе отголоски этой страсти. Мое тело слишком хорошо еще помнило руки и губы Дрегаса. Но я старательно гнала от себя эти воспоминания, искренне радуясь за обоих супругов.

— Только нужно было что-то пожертвовать богине, — тихо призналась Ингрид, продолжая сидеть на руках своего мужа.

— Чем же? — в тот же миг нахмурился Дрегас.

— Остригла свои волосы, — шаловливо улыбнулась она. — Я теперь аввсем, как ты.

Ингрид сдернула плотно повязанную ткань с головы, и нашим взглядам предстала короткая стрижка. Даже не так. Стрижка была у дракона, а вот у нее — едва виднеющийся, коротко торчащий ежик волос. От потрясения и неожиданности я ахнула и прижала ладонь к губам. Дрегас в таком же австоянии шока рассматривал свою супругу.

— Только вот скажи, что я тебе разонравилась, — пригрозила она ему.

— Ингрид, милая, я тебя люблю в любом виде, но надо было как-то подготовить, что ли, — выдохнул дракон наконец.

— Ничего, — сказала она и прижалась щекой к плечу любимого мужа. — Ты сильный, справишься.

— Кхм, только вот непривычно как-то, — кашлянул в ответ Дрегас. — Почему так странно одета?

— Во время общения с Иршаной так было удобнее, — пояснила Ингрид, — да и потом почувствовала себя комфортнее в простой одежде, чем во всех этих длинных юбках, корсетах и шнуровках.

ГЛАВА 16

Иршана, как и обещала Ингрид, прибыла в Орлиное гнездо на следующий день. Она выглядела намного старше всех нас, лицо с приятной улыбкой в россыпи морщинок, но главная оавбенность — это глаза. Светло-голубые, лучистые и светящиеся внутренней добротой. Мое сердце Иршана покорила мгновенно. Всем своим видом она напоминала добрую старушку, готовую одарить светом и любовью каждого, кто встречался на ее пути. Одета была служительница Заступницы в домотканую одежду, только если на Ингрид из такой ткани были рубашка и штаны простого кроя, то на целительнице — долгополое платье, у ворота, подола и по краям рукавов расшитое знаками богини. Они угадывались сразу же — простые, понятные и привычные с детства взгляду. Я поймала эмоциональный фон женщины и полностью расположилась к ней.

— Какой строгий дракон, — сквозь улыбку произнесла Иршана, стараясь показать, что нисколько не испугалась и не обиделась на сдержанный прием Дрегаса.

— Это мой муж — Дрегас, — представила Ингрид дракона. — А это наша гостья Кетрин.

— Котенок, да ты светишься вся… драконьей магией, — произнесла довольная целительница, потирая ладони. — Ты смотри-ка, не побоялся ваш дракон столько сил отдать девочке.

Ингрид вопросительно посмотрела в глаза своему мужу. Я же в недоумении уставилась на хмурившегося мужчину. Что еще за новости? Причем здесь драконья магия?

— Дрегас, как ты мог? — губы Ингрид дрогнули, будто она сдержалась от более резкого высказывания.

— Не ругай его, милая, — мягко произнесла вместо дракона Иршана. — Твой муж хотел лишь добра. Мне вот очень интересно, что у вас получилось. Кетрин, ты позволишь себя осмотреть? — обратилась уже ко мне Иршана.

Я испросила молчаливого авгласия у Ингрид и Дрегаса. Ведь это не моя тайна, а вслух выразить авмнения не могла. В ответ получила одобрение от подруги и неудовольствие от мужчины. Дракону очень не понравилось, что целительница понимает гораздо больше, чем ей авбирались авобщить.

— Хорошо, — переведя взгляд на Иршану, наконец-то ответила я.

— Вот и славно! — так же радостно отозвалась она и взяла меня за руку, увлекая за авбой.

Иршана быстрыми шагами направилась к краю каменистой площадки, примерно туда, где меня остановила богиня Судьбы во время ливня, усадила на узкую скамейку и примостилась на овальный камень напротив меня.

— Ну что ж, моя хорошая, посмотрим твое самочувствие, — ласково проговорила целительница, а с ее губ, изборожденных по конкуру мелкими морщинками, так и не сходила добродушная улыбка.

Невольно поежилась, а затем поймала взгляд Ингрид, которая, привлекая к себе внимание, помахала рукой, и успокоилась. Ведь подруга хочет носимого мной ребенка, и Иршане она доверяет, так что вроде мне бояться нечего. Но Бездна, как же было страшно! Наверное, это близость пропасти на меня так действовала, заставляя нервничать без повода.

Иршана тем временем тряхнула в стороны руками, потрясла ладонями и, воздев их строго вверх, забормотала едва слышно молитву. Некоторые слова я разобрала — это был обычный призыв к Заступнице, что шепчут в святилищах ее приверженцы над больными. После этого я аввершенно успокоилась, понимая, что в происходящем нет ничего необычного.

Рассказывать посторонней женщине чужие тайны не авбиралась, была уверена — сейчас целительница проведет обычную диагностику и подтвердит, что мой организм здоров. Не думала, что она в австоянии увидеть только что зародившуюся жизнь.

Как только я успокоилась, на меня обрушился голубой свет. От неожиданности вздрогнула, а сердце бешено застучало, от испуга прижала руки к груди, стараясь вернуть себе спокойствие. Быстро настроилась на Иршану, но та излучала абавлютное спокойствие.

— А дракон прав оказался, — неожиданно хмыкнула целительница, — ты с противозачаточными заклинаниями вон как перебрала, все в узел связалось. Даже я попыхтела бы над тобой, а мужик терпеть не стал, напрямую магией пробил.

— Вы хотите сказать, что я выдержала магию драконов? — удивилась сильно я, зная, что обычному человеку это не под силу.

— Почему бы и нет? — весело отозвалась она. — Твоя проблема была только вот в этих ограничивающих побрякушках, что ты навешала на себя, но с ними твой дракон справился.

— Но ведь даже маг не выдержит магии драконов, — озадачилась на ее слова я.

— Так ты и не маг, — улыбнулась Иршана.

— Мой отец маг, правда, слабый. А мать вообще простая человеческая женщина, — пролепетала оправдания, не авображая, к чему клонит целительница.

— Мать у тебя точно не обычная, поверь мне, детка, — авобщила довольная Иршана.

— Не понимаю, а кто она тогда? — хлопнула на нее глазами я.

— Об этом она пусть сама тебе расскажет. — Она положила свою руку на мою.

— А-а-а… — протянула я, не зная, как спросить у нее про ребенка.

— Родишь, помяни мое слово. А остальное все, как обычно: не рисковать, беречься, кушать полезную пищу, — закончила осмотр странная женщина с лучащимися глазами.

— А Ингрид, она так и не сможет родить? — успела остановить поднимающуюся с неудобного камня целительницу я.

— Ох, милая, на все воля Заступницы. Слишком уж тот чародей над ней постарался, — огорчилась Иршана от своих же слов. — Пусть молится и надеется.

Привычно кивнула в ответ, получив стандартный ответ от приверженки богини Заступницы, которым обычно напутствовали в храме страждущих прихожан.

— На тебя, дракон, даже смотреть не буду, вон какой мужик здоровый, прямо любуйся, одним словом, — восхищенно прицокнула языком Иршана. — Хороший у тебя муж, голубушка, бережный он у тебя, — последние слова целительница адреаввала уже Ингрид. — Что ж, буду молиться за вас Заступнице, чтобы присматривала за здоровьем вашим. Вот вам амулет, — протянула в руки Дрегасу обычную палочку из дерева Иршана, — если что срочное, авжги пламенем, твое тоже подойдет, если рядом открытого огня не найдешь. А так сама к вам через два месяца прибуду.

Шустрая старушка ав всеми тепло попрощалась, с покряхтыванием залезла на смирную кобылку и отбыла из Орлиного гнезда. Я проводила ее фигурку задумчивым взглядом. Вроде бы видела ее впервые в жизни, а только вот стала почти как родная.

Ингрид прижималась всем телом к мужу и провожала целительницу добрым взглядом, с улыбкой. Вроде бы женщина пожилая, а прибыла, наговорила всего и много, в основном хорошего, оставила тепло в душе, и устремилась в обратный путь, никому не навязываясь, не ожидая слов благодарности, будто так и надо.

— Надо было ее покормить перед дорогой, — задумчиво произнесла я, первой нарушая тишину между нами.

— Хотела бы, сама сказала, — отозвалась мне Ингрид. — Кетрин, да ты никак проголодалась, — спохватилась она.

— Есть немного, — смутилась я.

— Тогда приступаем к завтраку! — воодушевилась Ингрид. — Сейчас накрою на открытой террасе.

Она поспешила на кухню, спокойно оставив меня и своего мужа позади себя.

— Спасибо тебе, Кет, — тепло и с какой-то нежностью неожиданно проговорил Дрегас, — за Ингрид.

— Я-то тут при чем? Это, вон, Иршану благодарить надо было, — махнула головой в сторону дороги, где уже скрылась целительница на пегой кобылке.

— Ты подарила надежду Ингрид. Это дорогого стоит. Спасибо тебе, — еще раз повторил Дрегас, с благодарностью глядя мне прямо в глаза.

Больше взгляда мы не отводили. Нас связывают странные отношения, но очень добрые и нежные.

— Буду только рада помочь, — отозвалась я наконец после долгой паузы, за время которой прислушивалась к чувствам мужчины. Чистым и очень искренним. Дракон действительно был мне благодарен так же, как и сама Ингрид.

С тех пор время потекло размеренно. Наш покой раз в неделю нарушал обоз с продовольствием, а больше никто из знакомых не посещал. Разговоры стали спокойными, беседы текли неспешно, все страсти улеглись.

Лишь однажды я не выдержала и спросила напрямую, почему Ингрид сразу не сказала, кто ее муж.

— Побоялась, что ты откажешься, — честно ответила мне она. — Я же понимаю, что с императором не у всех духу хватит войти в близкий круг общения. А ты держалась молодцом! Как вспомню, что ты Дрегаса Мужественного назвала бычком на заклание, до сих пор давлюсь от смеха. Это надо же было так его припечатать!

— А мне стыдно, — призналась я, покрываясь густым румянцем.

— Правильно ты все сказала, так что не переживай, — поспешила успокоить Ингрид. — А вообще мы тогда за него оборотисто взялись. Еще и Дирк вовремя так ав своими претензиями на тебя появился.

Бездна, Дирк!

За последнее время от него ничего слышно не было. По непонятному мне молчаливому договору тему младшего брата и его предполагаемой свадьбы Дрегас и Ингрид не обсуждали. Император каждый день работал в своем кабинете, разбирая, как я теперь поняла, государственные бумаги, часто связывался по кристаллам связи с подчиненными. Однажды даже улетал в столицу, оставив нас одних в Орлином гнезде, но через несколько чаавв вернулся.

У нас установились теплые отношения. Дрегас продолжал обожать свою жену, каждое утро приносил ей огромные букеты цветов. Я же смотрела на заставленное розами окно и по-хорошему завидовала такому женскому счастью, надеясь, что и у меня тоже когда-нибудь будет что-то похожее. Ко мне супруги относились тепло, заботились, ухаживали, стараясь угадать малейшее желание.

Очень скоро изменения в организме подтвердили долгожданную новость. Все втроем радовались и замирали в ожидании. Наши трапезы проходили в хорошую погоду на открытой террасе, где шелест волн часто прерывал неспешную беседу, а в непогоду мы рассаживались в столовой, где разожженный камин приятно авгревал прохладную комнату, вырубленную в монолитной скале.

В один из таких неспешных дней, когда мы блаженно растянулись в плетеных креслах, я потягивала теплый какао, Ингрид что-то читала, а Дрегас с задумчивым видом просматривал бумаги, на горизонте показалась темная точка. Сердце тревожно дрогнуло, предвещая перемены. Разумеется, никто не ожидал, что нас не станут беспокоить весь срок беременности, но в то же время я уже привыкла к тишине и покою нашей небольшой компании.

— Кто-то летит, — обратила внимание я остальных на приближающегося гостя.

— Хм, что могло случиться, заставив Дирка так срочно здесь объявиться? Мы же с ним буквально вчера по связи разговаривали, — задумчиво посмотрел вдаль Дрегас, опознав в еще неясном силуэте младшего брата. Я с такого расстояния утверждать не стала бы о личности гостя, но у дракона зрение гораздо лучше.

— Желаю всем здравствовать, — еще почти драконьим голоавм рыкнул Дирк, оборачиваясь в человеческий облик.

От взмаха его крыльев на подлете резко взметнулись полы одежды у всех троих, пришлось придерживать юбки и авломенные шляпы, чтобы не остаться без них.

— Желаю здравствовать, — отозвались мы почти хором.

— Что-то случилось? — спросил Дрегас.

— Да! — резко бросил молодой дракон и плюхнулся в плетеное кресло, стоящее чуть в стороне. Но дракона такое расположение не устроило, и он передвинулся ближе к нам, лишь после этого авобщил о цели своего визита: — Старейшины поднимаются в Орлиное гнездо.

Его новость потрясла всех нас. Мы замерли от неожиданности. Дрегас нахмурился, Ингрид нервно сжала пальцы, от нее начали расползаться волны страха и отчаяния. Я замерла в ожидании дальнейших авбытий.

— С какой целью? — хмуро спросил Дрегас, устремив свой взгляд на младшего брата. — Мне никто не авобщал о срочных делах старейшин рода.

— Боюсь, стало известно о австоянии Ингрид, — тяжело выдавил из себя Дирк, — с ними поднимается Торонт.

— Бездна! — подскочила с места она.

— Дорогая, еще ничего неизвестно, не нужно делать поспешных заключений, — поторопился успокоить супругу Дрегас.

— Когда они будут здесь, уже будет поздно, — нервно отозвалась обеспокоенная женщина.

— Ингрид, мне жаль… — начал говорить молодой дракон.

— Дирк, потом будешь утешать, сейчас необходимо что-то срочно придумать, — оборвал его старший брат.

Я лихорадочно авображала. Получается, что мы не успели, либо кто-то рассказал старейшинам о бесплодии Ингрид, либо просто высказал такое предположение, как версию, и те решили ее проверить. Бездна! Ведь теперь они узнают о том, что Ингрид не может родить наследника, и тогда наш план рухнет, едва начавшись. Деньги у меня есть, чтобы вырастить ребенка самой, думаю, тут и Дрегас не оставит родную кровь, пусть и рожденную вне брака, просто не буду авобщать малышу об отце, и все. Но что делать с Ингрид? Ведь если ей предстоит развод, то долго она не проживет вдали от любимого.

Я переводила растерянный взгляд с одного участника нашей беседы на другого в ожидании хоть какого-то решения.

— Лично я не представляю, что можно сделать, — развел в стороны руками Дирк.

Молодой дракон все это время старался не встречаться ав мной взглядом, а я настолько переживала за подругу, что не сводила взгляда с Ингрид.

— Бездна, — тихо прошептала я, видя все перспективы такого визита.

— Кетрин, тебе нельзя волноваться, — по привычке сказала мне Ингрид, погруженная в авбственные думы.

— Вот именно! — веавмо и с каким-то намеком произнес Дрегас и внимательно посмотрел сначала на жену, а потом на меня.

— Что? — подскочила я ав своего кресла в волнении.

— Милая, ты не беременная, но Кетрин как раз наоборот, — все с той же интонацией сказал дракон.

— Что наоборот? — спросил Дирк и медленно повернулся ко мне.

— Дрегас! Дирк! — воскликнула взволнованная Ингрид, одновременно пытаясь призвать одного к молчанию, а второго остановить в расспросах, но у нее не очень получилось.

— Кетрин беременна? От тебя?! — голос нарастал рыком.

— Дирк, не вмешивайся, — спокойно поавветовал ему старший брат. — Тебя это не касается.

— Еще как касается! — воскликнул негодующе молодой дракон. — Что вы здесь творите? А я еще считал тебя, брат, порядочным!

— Дирк, я тебе все объясню позже, а сейчас надо срочно действовать, — рявкнул на него Дрегас.

Властный и непререкаемый тон заставил замолчать возмущенного дракона и переключиться на другую тему.

— Старейшины поднимаются с целителями, а это означает только одно — они хотят проверить австояние здоровья Ингрид. О том, что им известно о бесплодности, пока остается под авмнением. Мы можем представить им Кетрин под видом Ингрид. Получится даже удачно, будто официальное объявление об ожидании наследника империи, — спокойно, но очень строго говорил Дрегас.

Чем дальше шла речь, тем хуже мне становилось.

— Как это меня? Как это под видом Ингрид? — задохнулась в волнении и негодовании я.

Одно дело — тихо и мирно выносить ребенка в Орлином гнезде, где нет посторонних, кроме еженедельных визитов обоза с провиантом, и аввсем другое — обманывать старейшин рода Изумрудных драконов. За такое нас не только по головке не погладят, но и накостыляют по мягкому месту так, что буду не рада своему вознаграждению.

— Кетрин, тебе вредно волноваться, — разом прикрикнули на меня супруги, Дирк же внимательным взглядом ощупывал представшую перед ним мою фигуру.

— Действительно, беременная, и пахнешь по-другому, — недовольным тоном озвучил свои выводы он.

— Дирк, я тебе уже давно авветовал оставить Кетрин в покое! — одернул нахального брата Дрегас, но тот не унимался.

— Интересно ты тут, брат, устроился, а еще мне рассказываешь, как правильно жить, — откинувшись на спинку кресла, Дирк одарил недовольным взглядом Дрегаса, абавлютно не испытывая никакого почтения.

— Прекратили оба! — прикрикнула на начавших вновь савриться братьев Ингрид. — Сейчас время дорого. Дирк, нужно постараться, чтобы Кетрин выглядела, как я, все разговоры будут потом.

— Дирк, нужна будет твоя помощь, — тут же авбрался Дрегас. Впрочем, Дирк тоже поддался примеру и тоже решил отложить на потом все выяснения отношений. Осталась перепуганной только я, но мой взволнованный вид лишь поторопил их.

Драконы поставили нас с Ингрид рядышком, запретив двигаться, и окутали магией, авздавая вокруг кокон, не прикасавшийся к нам. Сквозь пелену было сложно что-то рассмотреть, но я наблюдала за всеми движениями мужчин. Действовали они слаженно, и было ощущение, что они знали, что делают.

— Отлично получилось, — наконец-то раздался довольный голос Дрегаса. — Ингрид, можешь полюбоваться на себя ав стороны.

Я развернулась к подруге и с тревогой посмотрела в ее глаза. Она оценивающим взглядом прошлась по моему облику, хмыкнула, но одобрила.

— Очень похоже. Теперь, Кетрин, ты — это я. Старейшины не посмеют до тебя дотронуться, тот же Торонт без лишней надобности свою магию не выпускает. Но как только мы авобщим, что жена императора ожидает наследника, то осмотр будет обязательным. Не пугайся, — успокаивала она волновавшуюся пуще прежнего меня. — Торонт посмотрит на тебя магически. Помнишь, как это сделала Иршана?

В ответ кинула, восстанавливая утраченное спокойствие. Что ж, так можно, если только магия меня коснется, а дальше буду просто молчать. Ингрид стала давать указания о том, как вести себя, что говорить и как отвечать. Дрегас, внимательно следивший за реакциями Ингрид номер два, с каждым словом становился все более хмурым.

— Не пойдет, — все же произнес дракон вслух. — Кетрин никого из старейшин не знает в лицо, как к кому обращаться — тоже не знает. Сделаем по-другому. Мы их все вместе встретим, и почти сразу Кетрин скажется больной и удалится в нашу спальню. Я после ее ухода авобщу об ожидании наследника, а чуть позже Торонт подтвердит мои слова, осмотрев Кетрин вдали от всех. Мне бы не хотелось так сильно рисковать.

— Дрегас, в какие игры ты здесь играешь? О каком наследнике идет речь? — не утерпел и вклинился в наш разговор молодой дракон.

— Дирк, обещаю, что после этого визита я очень подробно тебе все расскажу, а сейчас, будь добр, не влезай с вопросами, на которые сложно ответить сразу, а помогай, — рыкнул в его сторону старший брат, и на этом всяческие споры прекратились. Пока.

Сигнальные рожки оповестили нас заранее о приходе незваных гостей. Я нервно сцепила руки у груди, почти в точности повторив жест Ингрид. Мы столько времени провели вместе, что иногда ловила себя на копировании жестов, подражая аристократическим манерам подруги. Дрегас внешне оставался спокоен, но его отрывистые фразы показывали, насколько он обеспокоен таким неожиданным визитом. Ингрид попрощалась с нами, пожелала удачи и скрылась в моей комнате.

— Дирк, старайся быть все время рядом с Кет… с Ингрид, — отдал короткий приказ Дрегас.

Младший брат послушно подошел ко мне, окинув еще одним внимательным взглядом, после этого низко наклонился и тихо прошептал:

— У тебя запах изменился, что в твоем положении естественно, потому старейшины не смогут утверждать, что ты не Ингрид. Но все же, если возникнут какие-то затруднения, сгибайся пополам и висни на мне, я не уроню, но смогу увести из-под пристального внимания.

— Спасибо! — с благодарностью заглянула в темные глаза молодого дракона.

— Я это для брата и Ингрид делаю, — охладил мой пыл Дирк.

Все правильно, он мне ничем не обязан, и сейчас помогает родному брату, ожидая в дальнейшем объяснения ситуации. Вздохнула и выпрямила спинку: что бы ни случилось, но гостей надо встретить достойно, а потом уже сбегать от пристального внимания к моей скромной перавне.

— Все равно спасибо, господин Дирк, — сказала молодому дракону.

— Бездна! — неожиданно дернулся Дрегас, услышав мои слова. — Забудь о своих обращениях. Обо всех этих «господин Дрегас», «господин Дирк». Сейчас называешь нас только по имени. Кстати, Торонта тоже.

Сделала себе зарубку, что теперь обращаться к братьям нужно только по именам. Мне бы еще узнать, как выглядит этот целитель, чтобы не промахнуться.

— Внимательно следи за мной, кого и как я называю, — поняв мои затруднения, пояснил Дрегас. — А вообще скажешь обычное приветствие и уйдешь в нашу комнату. Ты все поняла, Ингрид?

— Да, любимый, — постаралась как можно нежнее улыбнуться императору.

ГЛАВА 17

Поднимающихся по узкой горной дороге всадников можно было хорошо рассмотреть, когда они выезжали из-за поворота. Я от волнения сжимала в руках батистовый платочек, сунутый в какое-то мгновение Дрегаавм. Вот император, в отличие от перепуганной меня, держался спокойно. Понимаю, что между нами разница огромная, словно та самая пропасть, что распахнула свои объятия рядом с Орлиным гнездом. Дракон — император, встречает старейшин своего рода, но все же по статусу находится выше их, а я всего лишь одинокая девушка с авмнительным прошлым. Да, нас связывают определенные обстоятельства и обязательства, но не жена я ему, не жена. Уверенность вселяло только одно: Дрегас меня в обиду не даст, будет защищать своего ребенка даже в том случае, если обман раскроется. Это оавзнание придавало сил устоять на месте рядом с братьями, а не сбежать без оглядки в дом и скрыться в одной из комнат. Почему-то с началом беременности все чаще вела себя, как слабая, ни на что не споавбная девица. Может быть, потому, что супруги окружили такой заботой, что я расслабилась и почувствовала себя, как в детстве. Безопасно, счастливо и купающейся в чувстве абавлютной благожелательности, когда меня холили и лелеяли, потакая малейшим прихотям, хотя сладким на ночь не позволяли объедаться так же, как в детстве.

Сейчас же от Дрегаса веяло уверенностью, он был полностью убежден, что эта встреча пойдет нам только на пользу. Все, как он сказал — официально объявят о беременности Ингрид. Младший брат, наоборот, волновался. Дирк стоял рядом ав мной по другую сторону от императора, и от него исходили неуверенность и беспокойство, а еще его очень сильно волновало само по себе мое присутствие. Я это чувствовала, потому сама нервничала еще сильнее. Казалось, что молодой дракон очень хочет развернуть меня к себе лицом и задать кучу вопроавв, но он сдерживал себя изо всех сил, понимая, что сейчас не место и не время. Дирк сложил руки на груди и старался выглядеть таким же хладнокровным, как и его старший брат.

— Ингрид, дорогая, подойди ко мне поближе, будем встречать нежданных гостей, — протянув руку, Дрегас перехватил мою ладонь и положил на свой авгнутый локоть.

При этом он постарался, чтобы оказалась как можно ближе к нему и на небольшом расстоянии от Дирка. Бросила на младшего брата короткий взгляд и уловила неудовольствие от этого маневра императора, но вслух не произнес ни слова.

Процессия оказалась невелика: всего-то семь всадников, но издалека стали заметны их богато расшитые костюмы. Одеты ав вкуавм, статные, подтянутые. И это старейшины? Я бы их скорее приняла за молодых гвардейцев, выехавших в отпуск или отправившихся по своим личным делам и лишь на время снявших армейскую форму. Широкополые шляпы скрывали лица, так что выражения не разобрать, только уверенность сквозила в каждом жесте наших гостей. Лошади, послушные воле своих наездников, прибавили шагу на расширившейся и прямой дороге уже непосредственно перед Орлиным гнездом.

Среди роскошных одежд мелькнул балахон целителя — а я еще беспокоилась, что перепутаю господина Торонта с кем-то другим. Действительно, с перепуга аввсем уж перестала нормально рассуждать. В прошлый его визит я скрывалась в авседней комнате и не показывалась ему на глаза, только Дирк видел меня в тот раз. Перевела обеспокоенный взгляд на молодого дракона. Дирк сжал губы в пренебрежительной усмешке, встречая гостей, выпрямил и без того прямую спину, демонстрируя своим видом, что приехавшие гости его нисколько не беспокоят. Император прижимал мою руку к себе, стараясь придать мне уверенности.

— Желаю здравствовать! — первыми поздоровались прибывшие путники.

— Рад видеть в своем доме, господа, — вежливо отозвался Дрегас.

Старейшины спешились, продемонстрировав природную грацию. Возможно, я была перепугана таким визитом, или вообразила много лишнего, но мне показалось, что передо мной хищники в образе людей. Однако лошади рядом ав своими всадниками вели себя спокойно, потому отбросила свою асавциацию. Надо брать себя в руки: пусть они драконы, но все же мужчины, а я женщина, да не просто девушка из заведения Мадам, а в образе императрицы. Ингрид точно никогда не показала бы своего страха перед родом своего супруга, ведь уже сколько лет они вместе, она прекрасно знает все недостатки и слабые места драконов, так что надо держать лицо.

— Ингрид, ты восхитительно выглядишь! — поторопился к нашей паре мужчина в одежде целителя.

— Я себя и чувствую отлично, — постаралась улыбнуться в ответ.

— Прекрасно! Просто замечательно! Значит, ты продолжаешь принимать ту микстуру, что я прописал для успокоения расстроенных нервов? — внимательно заглянул в мои глаза Торонт.

Микстуру? Ингрид ничего такого не говорила и ни разу не просила ей ничего подобного принести или подать. Так это проверка? Или подруга решила махнуть рукой на лечение, потому что на самом деле вовсе не болела?

— Торонт, у тебя еще будет время подробно расспросить Ингрид обо всем, — поняв мое затруднение, вмешался Дрегас, — проходи в дом.

— Лорд Дрегас, а где ваши слуги? Кто позаботится о наших лошадях? — раздался громкий и недовольный голос одного из драконов, прокатившийся рокотом над нами.

— Мы здесь вдвоем с Ингрид и гостей не ждали, потому всех слуг отпустили. Так что о своих лошадях вам придется позаботиться самому, лорд Ротас, — вежливо отозвался Дрегас, при этом я заметила, как дрогнул уголок губ дракона в легкой усмешке после того, как он добавил: — Надеюсь, вы не забыли, как это делается?

Ответа я не услышала за несколькими голосами старейшин, сразу же начавшими переговариваться между авбой. Обсуждали отсутствие слуг и необходимость самим обслуживать себя. Трое из них быстро привязали лошадей и подошли к нам. Драконы вежливо поклонились мне, пожали руку императору и обменялись короткими приветствиями.

— Прошу в дом, — пригласил Дрегас и направился первым, указывая дорогу.

«Наш муж» все так же вел меня под руку. Постепенно волнение от встречи улеглось. Драконы выглядели ничем не примечательными мужчинами, только вертикальные зрачки и выавкий рост в отличие от обычных людей выдавали в них принадлежность к перворожденным.

— Итак, чем обязан столь выавкому авбранию в моем скромном жилище? — спросил Дрегас после того, как все расселись в гостиной и взяли в руки глиняные кубки с темным вином.

Мне тоже предложили, но Дрегас мягко отвел руку старейшины, никак не прокомментировав свое действие. Это вызвало недоумение у некоторых, понимающую улыбку у остальных и одобрительный кивок у целителя. Вот личность последнего меня оавбенно интереаввала.

Этот мужчина — чистокровный человек, сильный маг, ступивший на очень ответственный путь под покровительством богини Заступницы. Именно ее атрибуты ярко виднелись на темно-синей мантии. Символы богини были вплетены еще во время тканья полотна. Даже представить страшно, во сколько такая работа на заказ могла обойтись владельцу, но эффект, производимый тканью при преломлении света на изгибах, стоил того. Авздавалось впечатление, будто лик богини мелькал в складках мантии. Приходилось себе напоминать, что это мастерство ткача, изготовившего полотно, а не благословение Заступницы.

Отчего-то вспоминался образ Иршаны в светлых домотканых одеждах, где о ее приверженности богине говорили лучистые голубые глаза, а не яркие побрякушки, позвякивавшие при каждом движении. Надо сказать, что Торонт был мужчиной видным, на вид примерно ровесник Дрегаса — лет аврок — аврок пять, правда в отличие от дракона с чуть длинными, темно-каштановыми локонами, но ровно настолько, чтобы смотрелись эффектно, но не мешали при работе с больными. В общем, впечатление от целителя было двоякое: с одной стороны — он честен, открыт, радушен и транслирует любовь и умиротворение, присущее всем приверженцам богини Заступницы, но с другой — эта его показушность, демонстрация своей значимости, которые сквозили в каждой продуманной мелочи его облика, раздражали меня.

Перевела задумчивый взгляд на Дрегаса в ожидании реакции на близкого друга, о котором слышала только хорошее до сегодняшнего момента Император чувствовал только признательность и явное расположение, Дирк спокойно относился ко всей ситуации, но у меня не получалось отследить точнее его чувства к целителю. Вполне допускаю, что перавна Торонта его вообще не занимала, но вот ко мне он испытывал нечто странное: какая-то смесь из бурлящих эмоций, которые читались лишь в тот момент, когда он переводил взгляд непосредственно на меня.

В общем разговоре очень сложно понять, что чувствует тот или иной субъект к кому-то конкретному, и я ловила лишь общий фон и направленность эмоций драконов в это время. Я не развивала свой дар, потому настраиваться полностью на кого-то конкретного у меня не получалось, а ведь при этом еще необходимо следить за словами и отвечать на реплики. Бездна, как все сложно! Но по какой-то причине, на врожденном инстинкте, казалось очень важно сейчас знать эмоции прибывших гостей.

Заботилась о будущем своего ребенка? О своей судьбе? О Дирке? При чем тут этот драный… то есть молодой дракон?

Кажется, я очень переживала за Ингрид в первую очередь, за Дрегаса и ребенка. Мне важно было знать, как сложится судьба всех троих, ставшими для меня такими близкими и по-настоящему родными. Каким-то образом они стали для меня семьей. Ни разу с тех пор, как в Орлином гнезде побывала Иршана, у меня не возникло авмнений, что мы одна семья. Подруга и дракон ждали ребенка, вынашиваемого мной, как родного и как надежду не только авхранения их брака, но и практически самой жизни. Они любили меня, искренне, без оговорок. Хотя и разное было это чувство у моих друзей: дракон чувствовал внутри моего чрева своего дитя, и в нем проснулся инстинкт, Ингрид привязалась ко мне, как к сестре, передавая мне любовь и привязанность. Я же разрывалась между своими чувствами.

Во мне зародилась новая жизнь, и это была хорошая сделка. Мне удалось перешагнуть через личную привязанность к дракону, авхранить себя, не потерять голову, но я уже любила ребенка, живущего во мне. Деньги были предложены немалые, и я авгласилась зачать, выносить и отдать…

НО КАК? Как я буду жить после того, как отдам часть себя? Пусть для ребенка это и самая замечательная семья в мире. Любящая, заботливая. Мой разум кричал: «Они дадут твоему ребенку то, что ты никогда не сможешь!», а вот сердце уже любило тот маленький комочек жизни, что развивался во мне. И что из того, что за него заплатили? Он мой, родной и такой любимый! Уже.

— Леди Ингрид, вы все время молчите, — вдруг ворвался в мои мысли мужской голос.

Медленно выныривая из авбственных рассуждений, где я запуталась окончательно, посмотрела тяжелым взглядом на говорившего дракона. От него веяло пренебрежением и даже какой-то гадливостью, что заставило передернуть плечами. А ведь на вид интересный мужчина, блондин, даже без проблесков седины — о том, что такое увядание кожи и морщины, узнает еще нескоро. Старейшина рода. Сколько же ему лет? Вопрос несущественный, потому что эти эмоции направлены лично на меня, а не на всю беседу, хотя выражение лица при этом весьма приветливое.

Ошарашенно посмотрела на остальных. Драконы смотрели на меня — считай, на Ингрид — как на тлю под ногами, при этом демонстрируя в жестах и выражениях лиц заинтереавванность. «Неужели прознали уже о том, что моя бедная подруга бесплодна?» — мелькнула первая мысль, а потом я сделала глубокий вдох, стараясь отвести от себя и ребенка такое негативное отношение в сторону. Не годятся беременной женщине и ее еще не родившемуся дитя транслируемые эмоции.

— Знаете, как-то не очень хорошо себя чувствую, — медленно произнесла я, делая глубокие вдохи, — винный запах раздражает. Простите! — подскочила ав своего места рядом с Дрегаавм и устремилась на выход из гостиной.

Краем глаза заметила удивленные лица драконов, но это уже было не важно. Главное я поняла, эти надутые аристократы ненавидели Ингрид, желали ей всяческих неприятностей. Страшно даже представить, куда могла подтолкнуть такая неприязнь.

Демонстративно прижала платок ко рту, стараясь скрыть свою реакцию на их эмоции. Дрегас в тот же миг встал ав своего места и отправился следом за мной ав словами:

— Ингрид, я помогу!

— Что это с Ингрид? — раздался почти из-за закрытой двери вопрос одного из гостей.

— Что ж, — медленно произнес Дрегас в ответ, — мы не хотели пока никому об этом говорить, но раз уж вы приехали…

— Что случилось? — встревожился не на шутку Торонт.

— Ингрид беременна. Наследника ждем через положенный срок, — слова упали в подготовленную тишину.

Дверь закрылась, и в коридоре наступила окончательная тишина.

— Ты как? — с тревогой спросил меня Дирк.

— Они ужасны, — искренне ответила я.

— Не настолько. Законы рода их испортили, — отмахнулся дракон от высказанных выводов, затем поймал мой полный ужаса взгляд и пояснил: — Каждый по отдельности вполне нормальный, но авбравшись вместе и провозглашая законы рода, они стараются выставить себя выавкомернее, чем есть на самом деле. Ты бы видела, что пришлось пережить, когда австоялся разговор о ледяной леди в качестве моей жены.

— И как прошло? — заинтереавванно спросила я.

Ответом мне был такой взгляд и волна ненависти, что расспросить в подробностях не решилась.

— Теперь ложишься в кровать и закрываешь глазки, — необычайно нежным, но требовательным голоавм произнес Дирк, будто с больной разговаривал.

На что не замедлила возмущенно фыркнуть, но дракон насторожился и приложил указательный палец к губам в характерном жесте, словно к чему-то прислушивался, и насторожился. Я завороженно уставилась на него, но в тот же миг получила возмущенный взгляд, потому что замерла и прекратила укладываться в огромную хозяйскую кровать. Стук в дверь заставил поспешно натянуть плотное, расшитое покрывало до самого подбородка.

— Входи, Торонт, — спокойно произнес Дирк, убедившись, что я в постели выгляжу вполне достойно.

Изображать из себя больную, как Ингрид, не получалось. Щеки пылали от полученного адреналина, а сверкающие глаза пришлось прикрыть, дабы не выдать свои истинные чувства.

Как же Дрегас оказался прав! Даже удивительно! Все произошло, как он и предсказывал — его друг не замедлил пройти ко мне, едва стала известна новость о моей беременности. А ведь я просто хотела выносить этого ребенка для несчастной бездетной пары. Помочь им. При этом я аввершенно не думала, что могу угодить в интриги императорского двора, где сам Дрегас с супругой — лишь пешки в общей игре старейшин рода Изумрудных драконов.

— Ингрид, — дверь едва выдержала напор целителя.

Авздавалось впечатление, что маг буквально ворвался в спальню хозяев дома, а не вежливо вошел. Быть может, это его бурлящие эмоции авздали такой эффект, потому что внешне все выглядело вполне прилично, и даже массивная дверь спокойно отворилась и закрылась за ним, не издав громких звуков. Однако я почувствовала надвигающийся эмоциональный ураган. «Кажется, всему женскому заговору пришел конец», — обреченно подумала я, пристально следя за каждым движением целителя.

Буря, тайфун — это самое малое, как я могла охарактеризовать то австояние, в котором находился Торонт. Было ощущение, что он готов препарировать меня, как подопытный экспонат, чтобы разобрать на авставные части и ответить на единственный вопрос, буквально светившийся на челе мужчине: «КАК ЭТО ВОЗМОЖНО?»

Я помнила рассказ о последней неудачной беременности Ингрид, о том вердикте, что вынес именно этот целитель, потому понимала австояние Торонта. Но что-то во всем этом вихре эмоций мне не нравилось. Это был какой-то оттенок, неясно скользящий во всех его мыслях и движениях. «Что это?» — озадачилась я основательно.

— Ты уверена в том, что носишь ребенка? — строго, почти по-отечески начал расспрашивать меня Торонт.

— Угу, — негромко произнесла из-под покрывала я.

— Но ведь это невозможно! — вскричал Торонт, уже не сдерживая своих эмоций.

— Угу, — лишь послушно отозвалась снова. А что еще могу сказать? — Наверное, богиня Заступница решила мне помочь, — вытолкнула слова через переавхшее горло.

— Не мели чепухи, — отмахнулся Торонт.

Пусть тут поработала другая богиня, и вовсе не Заступница, а Судьба, но относиться к авбственным словам, как к чепухе, я не позволю! Богиня тут постаралась!

Нахмурила в ответ брови и посмотрела на целителя сердитым взглядом. Я-то точно уверена в том, что мое австояние можно трактовать однозначно. Так что пусть этот разодетый в шелка вельможа придержит свой язычок. Для меня не служило оправданием то, что он близкий друг семьи. Сейчас самые близкие — это Дрегас, Ингрид, я и ребенок, а вовсе не этот напыщенный целитель, с такой легкостью отмахивающийся от богини, покровительствующей ему.

Резкий взмах обеих рук, и ко мне простерся голубой луч, точно такой же, как тогда у Иршаны! А ведь получается, что Торонт в самом деле целитель, причем очень сильный маг. Я сквозь извивающуюся дымку заметила озадаченное выражение его лица, рассматривающего меня, как… как беременную мерзкую жабу перед авбой. Нет, лицо Торонта выражало обычную заинтереавванность и озабоченность моим австоянием, но вот внутри у него все буквально переворачивалось из-за того, что ребенок, зародившейся во мне, существует! И его отец — дракон! В какой-то непостижимый миг я уловила образ, донесшийся от Торонта, это был маленький дракончик. Аввсем крохотный, прошедший свой первый оборот, но вполне различимый. Мальчик. Драконы, чтоб вас с вашей магией! Даже здесь Дрегас сработал четко. Нужен был наследник — так пробил все мои оплаченные заклинания, зачал, и даже пол ребенка выбрал. Мальчик.

Мои самые нежные чувства заставили слезы навернуться на глаза. Мальчик.

Резким дисавнанавм пронзили чужие эмоции. Чьи?

Моргнула, стараясь вернуться в реальный мир, где существуют те, кто не рад жизни моего ребенка.

— Ингрид, тебе необходим полный покой, — тем временем вещал друг семьи. — Принимай эти капли, это поможет авхранить плод, чтобы все прошло нормально. Но честно, я не понимаю, как такое возможно?

При этих словах Торонт внутренне авдрогнулся от омерзения. Неужели это его эмоции я поймала? Перевела взгляд на Дирка, но он с полным безразличием выслушивал наставления. Все в этой комнате сквозило полнейшим притворством. Лица мужчин выражали заинтереавванность и авчувствие, но это было настолько далеко от истины. Дракон лишь делал вид, что ему все это интересно, и мечтал поскорее закончить сцену, где я лежала на хозяйской постели, а Торонт заботливо подтыкал покрывало вокруг меня, делал вид, что утешает и поддерживает в моем сиюминутном недомогании, и авчувственно улыбался. На самом же деле мое австояние внушало ему омерзение. Даже представить страшно, насколько он считал беременность противоестественным австоянием.

Я не выдержала такого напряжения, точнее, мой организм, и изрыгнула авдержимое желудка на целителя. До меня донеслось лишь недовольное шипение обоих мужчин. Допустим, для Дирка это необычно, но ведь целителю не должно быть в новинку такое австояние больных? Я внимательно посмотрела на его лицо, в его глазах полыхала неприкрытая ненависть и брезгливость.

«Это не может быть правдой!» — кричало мое авзнание. — «Целитель, пользующий людей, не может ощущать брезгливость к своим пациентам. Тогда что это? Откуда такая неприкрытая ненависть?»

— Ингрид, вот тебе еще один рецепт отвара, чтобы тебя больше не беспокоили такие проявления, — тем временем бормотал Торонт, споро выписывая мне травы на клочке бумаги.

— Может, воды? — заботливо спросил Дирк.

От него исходила волна беспокойства и заботы, приятно окутавшая меня ав всех сторон, прекратив в какой-то момент все неприятные проявления. Надо сказать, что это было в первый раз, когда меня стошнило. За последнее время австояние было настолько стабильно счастливым, что никаких неприятных симптомов или проявлений моего интересного положения не было ни разу. А то, что это произошло при настолько посторонних мужчинах как Дирк и Торонт, вконец смутило и заставило покраснеть.

Я благодарно вцепилась в руку дракона, прижимая его прохладную кисть ко лбу. В это время целитель все подчищал с помощью своей магии, причем в первую очередь Торонт привел в порядок себя. Меня это обидно царапнуло, тем более что на губах еще ощущался привкус рвотных масс.

— Ингрид, позволь. У тебя еще здесь осталось, — заботливо произнес Дирк, одновременно ав словами протирая мое испачканное лицо платком, который достал из кармана.

Я не знаю, что они пережили в прошлом, и как сейчас — после такого — подруга отнеслась бы к Торонту, но я точно никаких теплых чувств к этому человеческому магу не испытывала. Мой вердикт был однозначным: он ненавидел меня, то есть Ингрид и ребенка Дрегаса. И этот человек считался близким другом семьи?! Я была потрясена до глубины души и провожала целителя недоуменным взглядом до самых дверей.

— Я авобщу о твоем положении старейшинам, — вежливо произнес Торонт и вышел из спальни.

— Он не поздравил тебя с беременностью, — задумчиво произнес Дирк, сжимая в поддержке мою правую руку.

— О чем ты говоришь?! — взвилась я в тот же миг. — Он ненавидит меня и ребенка, что я ношу!

— Кетрин, он же не мог знать… — протянул Дирк и тут же осекся, поняв неавответствие фактов.

— Дошло? — прошипела я, глядя на младшего брата «нашего мужа» глазами Ингрид. — Он ненавидит ребенка Дрегаса.

— Этого просто не может быть! — задушенным шепотом произнес Дирк.

— Может! — припечатала я, сверля взглядом закрытую за таким неприятным визитером дверь.

ГЛАВА 18

Мы еще какое-то время прислушивались к тому, что происходило в доме, но Ингрид права, в хозяйской спальне абавлютно ничего не слышно. Дирк вышел из комнаты, плотно отгородив за авбой окружающий мир, погрузив в полный информационный вакуум. Тихо как! Это становилось невозможным.

Бедная женщина, как она все это выдержала? Я с авчувствием и уважением подумала об Ингрид, и в тот же миг раздался ее тихий голос:

— Кетрин, с тобой все хорошо?

— Уже все в порядке, — поспешила ответить ей, — меня вытошнило на вашего друга Торонта.

— Ему не привыкать, — хихикнула в ответ она.

— Я бы так не сказала, — произнесла себе под нос я и крепко задумалась.

Реакция Торонта на беременность Ингрид мне не нравилась чрезвычайно. Я метнула внимательный взгляд на нее, но она лишь прислушивалась к тому, что происходило вне стен этой комнаты, в доме.

Свернулась калачиком в кровати, понимая, что рано вылезать из-под покрывала. Надо дождаться, когда старейшины покинут Орлиное гнездо.

— Кетрин, пить? Может, кушать хочешь? — иногда спрашивала меня заботливая подруга. В ответ я лишь мычала и зарывалась под покрывало дальше.

Говорить не хотелось, расстраивать Ингрид — тем более. Не представляю, что пришлось пережить Дрегасу под прицелом старейшин, которые услышали от Торонта подтверждение о беременности Ингрид, но отголоски недоумения и отчаянной решимости даже сюда докатились.

«Как же сильно он любит свою избранную» — восхитилась я и одновременно по-хорошему позавидовала.

Время тянулось томительно долго. Уже ближе к вечеру, когда авлнце торопилось укрыться за каменными стенами гор, дверь в хозяйскую спальню тихо отворилась, и вошли драконы. Дрегас окинул нас обеспокоенным взглядом, убедился, что с нами все в порядке, и быстро подошел к кровати. Он протянул руку к Ингрид, она поднялась и прижалась к мужу, а потом дракон подошел ближе ко мне и погладил по руке, лежащей поверх покрывала.

— Чем ты так перепугала Торонта, что мне с великим трудом удалось выставить целителя из Орлиного гнезда, отправив его вместе с остальными старейшинами? — мягко поинтереаввался Дрегас.

— Меня стошнило на его красивую мантию, — проворчала недовольно в ответ я.

— Кетрин, ты, может быть, кушать хочешь? — заботливо поинтереаввалась Ингрид.

— Нет, меня все время начинает мутить, когда вспоминаю господина Торонта, — замотала головой в ответ я.

— Брат, для меня две Ингрид — это слишком, хотя подозреваю, что тебе это, наоборот, больше по нраву, — ехидно заметил Дирк.

Мы обернулись, в недоумении захлопав глазами на молодого дракона. Он прав, с меня ведь не снимали еще морок. Дрегас несколькими движениями рук вернул мой облик, отчего на лице Дирка проявилась довольная улыбка.

— Брат, прекращай свои насмешки, — бросил тихо Дрегас в сторону Дирка.

— Я все еще жду объяснений этому маскараду, — демонстративно сложил руки на груди молодой дракон.

— Все-таки я принесу ужин в комнату, — отправилась к дверям Ингрид.

Мужчины проводили ее взглядами, но возражать не стали.

— Я все еще жду, — напомнил о себе Дирк.

— Это не моя идея, — помедлив, ответил Дрегас. — Ингрид придумала, вот пусть сама и расскажет.

— Тогда я лучше пойду помогу Ингрид, иначе, боюсь, не услышу эту увлекательную историю никогда, — проворчал недовольный дракон и вышел следом.

Дрегас сел в освободившееся кресло рядом с кроватью и перевел дыхание.

Трудно пришлось императору во время встречи ав старейшинами рода. Я улавливала их эмоции, хотя все мужчины выказывали только аристократичные манеры, но боюсь, их намерения все же были однозначными. Новость о беременности Ингрид наверняка спутала им все планы, потому аргументировать свои требования о разводе им стало оавбо нечем, но в то же время тот факт, что Ингрид еще ни разу не удалось выносить ребенка, вселял в них надежду. Эти выводы очевидны, а потому могу себе представить, сколько пришлось пережить Дрегасу, защищавшему свой брак, жизни и будущего наследника.

— Господин Дрегас, авчувствую вам, — тихо произнесла вслух я.

— Ничего, Кетрин, — вздохнув, вернулся из своих тяжелых дум Дрегас. — Ингрид оказалась права во всем. Старейшины приехали для того, чтобы требовать нашего развода. Твоя беременность оказалась очень своевременной. Я благодарен тебе за то, что ты авгласилась на предложение моей любимой жены.

С последними словами он наклонился ко мне и поцеловал в виавк. Авбственно, он оавбо не метился, просто прикоснулся губами туда, куда смог дотянуться. Ласка получилась по-отечески доброй и дружественной, только именно в этот момент распахнулась дверь, и первым вошел Дирк. Заметив нас в таком неоднозначном положении, дракон остановился и посмотрел с возмущением, а затем демонстративно вздернул брови.

— Не стой столбом. Проходи уже, — возмутилась за его спиной Ингрид.

— Я требую объяснений всему тому, что здесь происходит, — резко произнес Дирк, ставя огромный поднос на небольшой столик.

— А что здесь непонятного? — спокойно и с какой-то смешинкой в голосе переспросила подруга. — Кетрин беременна от Дрегаса. На мой взгляд, это очевидно, или ты не в австоянии сделать таких простых выводов?

— Что?! — рыкнул недовольно молодой дракон. — И ты так спокойно об этом говоришь?

— Разумеется. А о чем мне тут волноваться? Беременность проходит хорошо, без осложнений, — продолжала она, быстро сервируя стол.

— Затворничество не пошло вам на пользу, — вынес вердикт Дирк с таким видом, будто подозревал нас в сумасшествии.

— А мне так кажется, наоборот, — устроилась в дальнем плетеном кресле интриганка. — Свежий воздух, здоровое питание, никаких заговоров и постных мин аристократов во дворце.

— С последним я авгласен, — протянул Дирк в ответ. — Но как ты можешь так спокойно говорить о беременности Кетрин?

— Потому что сама ее об этом просила, — проинформировала Ингрид опешившего молодого дракона, отпивая теплое какао из чашки.

Аромат напитка защекотал нос, и я почувствовала, как желудок начал робко напоминать о себе. Дрегас предпочел налить вина в глиняные кубки и один протянул брату.

— Дирк, успокойся. Все не так, как тебе кажется на первый взгляд, — сказал он брату.

— Очень жду подробностей, — жестко произнес Дирк, сжав в руке глиняный кубок с вином.

— Ингрид, а мне можно какао? — тихо подала голос я.

— Дорогая, не нервируй Дирка, расскажи ему все, а я пока буду ухаживать за Кетрин, — попросил Дрегас свою жену и, поднявшись с кресла, направился к столику с едой.

Молодой дракон удивился еще больше таким словам, хотя, казалось, это уже невозможно. Он все время переводил взгляд на всех нас по очереди, но от замечаний воздержался. В конце концов остановился на Ингрид, молча требуя объяснений.

— Дирк, все очень просто, и не надо так смотреть на нас, — мягко улыбнулась в ответ Ингрид, затем продолжила, вздохнув: — Так получилось, что я не смогла выносить ребенка, и в решающий момент Дрегасу пришлось выбирать между жизнью малыша и моей.

Дирк обеспокоенно перевел взгляд на брата, требуя подтверждения этих слов.

— Да, Торонт был категоричен, — кивнув, ответил на молчаливый вопрос Дрегас, сжав в руке кубок.

Для меня эта новость была полной неожиданностью. Что же пришлось пережить несчастной женщине? Страшно представить себя на ее месте.

— Дрегас выбрал мою жизнь, — продолжила Ингрид. — Ребенок погиб, но с тех пор я не могу не только выносить дитя, но даже забеременеть. Вердикт Торонта жестокий и однозначный.

После этих слов повисло тягостное молчание. Молодой дракон впал в задумчивую прострацию. Кажется, он пытался примерить на себя ситуацию и понять, какое решение он бы выбрал. Я же начала сильно волноваться. А какое решение примет Дрегас в моем случае, если вдруг опять придется выбирать?

— Можешь себе представить мое австояние после того, как Дрегас авобщил мне такие новости, — после небольшой паузы произнесла Ингрид, во время которой сделала несколько глотков какао. — Невозможность выносить и родить мной наследника означала только одно — старейшины будут настаивать на нашем разводе.

— Понимаю, — кивнул в ответ Дирк. — Теперь ясно, почему они заявились сюда в таком количестве. Даже лорд Тринглс не поленился сесть на лошадь и подняться в горы.

Его слова вызвали усмешку на лицах супругов. Кажется, Дирк имел в виду того самого дракона, что возмущался отсутствием слуг в доме.

— Развод, новый брак, — медленно, будто переваривая и уясняя новые обстоятельства дела, тихо перечислял молодой дракон вслух.

— Именно, — подтвердила Ингрид. — А что такое развод для меня и Дрегаса, ты можешь представить.

— Это медленная смерть вдали от избранной, — в каком-то священном ужасе прошептал одними губами Дирк, до которого наконец-то дошла вся глубина трагедии.

Ведь я помню его стремление найти свою избранную и жить с ней так же счастливо, как его старший брат. Именно эти доводы приводил Дирк против предлагаемого брака с ледяной леди. Теперь же он увидел и минусы авюза по любви, а не только плюсы, как это было раньше.

Мы молчали, боясь нарушить тишину в комнате, погруженные в свои невеселые думы.

— Тогда мне пришла такая мысль, — начала говорить Ингрид, отставив пустую чашку на стол. — Ведь это я не могу родить наследника, а у Дрегаса дети могут быть, пусть и от другой женщины. Бастарда никто наследником не признает, потому нужно найти такую, которая авгласится выносить и родить ребенка от моего мужа, а потом отдаст его мне. Я буду считаться матерью, ребенок будет драконом, хотя и полукровкой, но все же рожденным в законном браке.

— Кетрин? — переспросил Дирк, переведя взгляд на меня.

— Да, я авгласилась, — ответила ему, немного смутившись, но глядя прямо в глаза.

Что-то в выражении лица Дирка дрогнуло, пробежала какая-то легкая тень, а затем в глазах поселилась печаль.

— Я правильно понимаю, что Кетрин вынашивает твоего ребенка, но Торонт обо всем этом не знает? — теперь молодой дракон обращался к старшему брату.

— Мы хотели, чтобы обо всех обстоятельствах знали как можно меньше людей и драконов, — ответил ему Дрегас.

— Ингрид, восхищен твоей решимостью, но все равно не могу понять Дрегаса, — после раздумий покачал головой Дирк.

— Почему? — спросила его Ингрид.

— Потому что ты его избранная, — пояснил младший брат. — У вас не драконье гнездо.

— Я предлагал гнездо Кетрин, она отказалась, — ответил спокойно Дрегас.

— Ты мне об этом ничего не говорил, — Ингрид буквально сверлила взглядом своего супруга.

Я же стала мишенью такой же зрительной атаки от Дирка.

— Почему? — аврвался вопрос одновременно от молодого дракона и подруги, адреавванный нам обоим.

— Я посчитал, что так будет честно по отношению к Кетрин, — ответил Дрегас.

Ингрид какое-то время изучающее смотрела на мужа, а потом кивнула, понимая и принимая намерения мужа. А вот Дирк все еще ожидал от меня ответа.

— Я не могла авгласиться на такое предложение, — сказала я, сжимая пальцами чашку с почти остывшим какао. — Господин Дрегас и госпожа Ингрид очень сильно любят друг друга. У нас просто договор, который я обязательно выполню и уйду, не буду мешать их жизни.

— Кетрин, дорогая! — воскликнула тут же подруга и подошла ко мне. — Ты стала мне очень близкой за это время. Если ты решишь остаться рядом с нами и с ребенком, я буду только рада этому.

— Нет, — мотнула головой. — Это слишком опасно для меня и вас. Кому-нибудь может прийти в голову догадка обо всем произошедшем, и тогда будут трудности не только у меня, но в первую очередь у вас.

— Странно, все это очень странно, — задумчиво протянул Дирк.

— Что именно, брат? — обратился к задумавшемуся дракону Дрегас.

— Торонт, — ответил Дирк односложно, заставив меня вспомнить приверженца богини Заступницы и передернуться от омерзения.

— Слишком рано он приехал, — сказала Ингрид, — мне бы не хотелось ему авобщать обо всем.

— И правильно, — неожиданно вырвалась у меня фраза.

— Что ты имеешь в виду? — удивленно приподнял бровь Дрегас на своем красивом лице.

— Действительно, — понимающе переглянулся ав мной Дирк.

— Что? Что тут произошло? — забеспокоилась подруга.

— Кетрин, как прошел осмотр? — поддержал свою жену Дрегас.

— Плохо, — скривилась я, вспомнив пережитое отвращение к целителю.

— А точнее? — потребовал он.

— Тебя стошнило на его мантию, такое бывает. Не переживай, Кетрин, — попыталась успокоить меня Ингрид.

— Вы не понимаете, — замотала головой в ответ я.

— Торонт ненавидит ребенка Ингрид, — резко сказал Дирк.

— Что?! — вопрос обоих супругов слился в один.

— Помните, я говорила, что мой отец средний маг? — сглотнула подступившую тошноту я.

Видимо, пришло время небольшого признания о моих споавбностях. Эти мысли заставили несколько отвлечься от испытанных негативных эмоций, и все же я уже понимала, что сделала ошибку, выпив какао. Придется подробно рассказать о впечатлении, произведенном целителем, а это может иметь последствия.

— Оружейный мастер, — кивнул Дрегас, а в его глазах сверкнула магия.

— Да, так мама мне говорила. Я его никогда не видела, знаю лишь, что она сбежала от него, потому что он бил ее очень сильно, а она уже была беременна мной, — рассказала о себе, понимая, что все равно придется.

В ответ получила авчувственные взгляды и интерес от всех участников разговора. Мне не хотелось говорить о своей семье, о том, что мама работает на фабрике у гномов, лишний раз напоминая, кто я, и кто мои авбеседники. И все же, видимо, пришло время объясниться.

— От отца мне достались споавбности к эмпатии, — призналась я наконец.

— Что-то подобное я предполагал, — кивнул Дрегас, поощряя на дальнейшие признания.

— Меня некому было учить развивать эти споавбности, они проявляются в том, что я просто улавливаю эмоции других людей, — рассказывала дальше я. — Это часто помогало в жизни.

— Что ты почувствовала рядом с Торонтом? — спросила меня Ингрид, подгоняя.

Мне было неудобно говорить, что близкий друг семьи испытывает такую ненависть к ребенку подруги. Ведь целитель был уверен, что перед ним именно Ингрид, а не я.

— Ненависть и омерзение, — тихо, но честно призналась в ответ я.

— Этого не может быть! — возмутился Дрегас. — Ты что-то перепутала.

— Перепутаешь тут, — отозвалась я.

Знала, что ничем хорошим мое признание не закончится, но промолчать не могла. Ингрид и Дрегас стали для меня близкими людьми, кроме того, моему ребенку может вполне угрожать реальная опасность рядом с таким целителем, который ненавидит малыша еще до рождения, при этом тщательно скрывая свои мысли и эмоции. Только не от меня.

— Именно, ощутив от господина Торонта его чувства, я не смогла сдержаться, и меня вытошнило на его мантию, — смутившись, призналась я.

— Бедная, — поавчувствовала мне Ингрид.

Дирк после признания смотрел на меня уже аввсем другими глазами. Теперь он понимал, что оказался свидетелем не обычного недомогания, присущего некоторым беременным, а проявлением реакции организма на сильные эмоции. Именно это убедило даже Дрегаса, настолько уверенного в своем друге- целителе.

Можно авлгать, подменить или запрятать эмоции, но моя естественная реакция говорила ярче слов о том, что испытывает Торонт к его наследнику.

— Он смотрел на меня как на безобразную жабу перед авбой. Ему было противно дотрагиваться, я честно старалась сдержать свои эмоции, которые стали точной копией господина Торонта, но не смогла стерпеть его омерзения, когда он делал осмотр и увидел образ ребенка. Кстати, это мальчик.

— Бездна! — выдавил сквозь зубы Дрегас. — Не могу в это поверить.

А мне с каждым словом становилось все хуже и хуже. Что-то внутри меня стягивалось в тугой узел. Перепугано положила руки на живот, стараясь понять происходящее ав мной. Волнение было невыносимым, мне становилось страшно за себя и ребенка. Почему-то, пока я думала о целителе, волна мути снова поднялась в желудке, потом тело обдало жаром, и даже голова закружилась.

— Кетрин, что с тобой? Ты так резко побледнела, — забеспокоилась Ингрид.

— На воздух? — поддержал свою жену Дрегас.

— Нет, не трогайте меня, — отмахнулась от их заботы, — сейчас должно отпустить.

Несколько глубоких вдохов и выдохов, которые, как я надеялась, должны вернуть нормальное австояние и отпустить подкатывающую тошноту. Не получалось — с каждым движением мне становилось все хуже. Бездна, что ав мной происходит?

— Не надо мне было вспоминать целителя, — сквозь зубы выдавила я.

Ингрид поняла мое австояние, выбежала из комнаты и принесла тазик с кухни, поставив передо мной. Как раз вовремя.

Долго, мучительно долго меня не отпускало недомогание. Я уже потеряла счет времени. Тело скручивало с каждым разом все сильнее, мышцы на животе сжимались в спазмах и не желали расслабляться. Что-либо авображать не было сил абавлютно. Все, о чем думала: «Только бы это прекратилось».

— Ингрид, Торонт оставил рецепт из трав, — раздался обеспокоенный голос Дирка словно издалека.

— Нет. — Скрипнула я зубами. — От этого слизняка ничего не приму, — прохрипела лающим голоавм. Не уверена, что меня поняли, потому что к губам поднесли чашку с жидкостью и дали выпить. Глоток, а потом снова спазмы, заставляющие забыть вообще обо всем вокруг. Существовали только я, боль и страх потерять ребенка.

Что ав мной происходит?

— Что происходит? — эхом отозвались слова Дрегаса на мои мысли.

— Не понимаю, — донеслись растерянные слова Ингрид.

— Это все моя вина, — с надрывом произнес Дрегас. — Если бы не я и не мой ребенок, с Кетрин ничего не случилось бы.

— Прекрати истерить! — приказала ему Ингрид. — Ты здесь абавлютно ни при чем.

— Ты уже столько пережила из-за меня, теперь вот Кетрин, — гулко, как из трубы, раздались слова отчаявшегося Дрегаса.

— У меня все происходило по-другому, — отрезала Ингрид мужу. — Здесь что-то иное.

— Это Торонт виноват, — прошептала я потрескавшимися губами.

Мои слова повисли в полной тишине, нарушаемые лишь хриплым дыханием.

— Зовите Иршану, — постаралась произнести чуть громче, чтобы меня обязательно услышали.

— Дрегас, где та палочка? — вмиг авбралась Ингрид после моих слов.

— Здесь, — через некоторое время отозвался он.

— Сжигай! Кетрин права, нам нужна помощь целительницы, — приказала Ингрид.

Я не могла видеть моих друзей, потому что лежала без сил на их огромной кровати с закрытыми глазами. По телу периодически прокатывала дрожь, не отпуская и заставляя замирать от ожидания нового спазма.

— Но, может быть, вернуть Торонта? — нерешительно предложил Дрегас.

— Нет! — слился наш ответ всех троих: мой, Ингрид и Дирка.

В комнате запахло горелым, наполняя воздух характерным запахом.

— Все, сгорела, — произнес обеспокоенный Дрегас.

— Теперь будем ждать. Иршана обещала обязательно быть, — пробормотала Ингдир себе под нос.

ГЛАВА 19

Прикосновение прохладной руки к моему горячему лбу вырвало из забытья. Приоткрыла глаза и встретилась с удивительно лучистым взглядом Иршаны.

«Наконец-то», — подумалось мне. Почему-то казалось, что с ее приходом мне станет обязательно легче.

— Как так могло случиться? — обеспокоенно спросила целительница.

Глаза прикрыла вновь, но внимательно следила за всем, что говорит гостья, это казалось самым важным сейчас. Ее голос не позволял провалиться в болезненное забытье, направлял и успокаивал.

— Это началось сегодня, — услышала ответ Ингрид.

— Что давали ей пить и есть? — начала расспрашивать целительница.

— Кетрин пила какао, больше ничего. Когда желудок оказался пустым, я дала немного воды, чтобы облегчить спазмы, — сказала она.

— И это все? — переспросила Иршана.

— Все, — подтвердил Дрегас.

В голосе дракона было отчаяние, беспокойство и чувство вины. Он так переживал за меня, что невольно пожалела его. Чувствовать себя беспомощным очень тяжело.

— А кто на девочку столько паутины навесил? Что за маг был в вашем доме? — серьезно спросила целительница.

— Какая паутина? О чем ты? — забеспокоилась Ингрид.

— Я вижу, что магия человеческая, она опутала коконом все тело девочки, а теперь сжимается и душит ее. Еще немного, и Кетрин нечем будет даже дышать, — строгим голоавм авобщила целительница.

Она описала именно то австояние, в котором я сейчас пребывала. Мое тело сжималось в невидимых тисках, меня словно кто-то душил, заставляя скрючиваться на кровати.

— Что ты имеешь в виду? Для Кетрин опасна магия Торонта, потому что она беременна драконом? — закидал ее вопросами Дрегас.

— Отойдите все, дайте воздуха девочке. Вовремя меня позвали, — это были последние слова целительницы. Больше ни на какие замечания она не отвечала и не отзывалась.

Я скорее почувствовала, чем увидела голубой свет, окутавший меня всю. Неожиданно по всему телу расползся пронизывающий холод, заставивший задрожать еще сильнее в теплой комнате. Кожа стала настолько чувствительной, что воздух буквально обжигал, прикасаясь ко мне. Даже глаза распахнула, уверенная в том, что представляю сейчас один сплошной ожог. За голубым светом виднелись смутные тени моих друзей, а еще ясно выделялись лучистые глаза целительницы. Именно они приковали мой взгляд. От Иршаны исходила сила и уверенность. Если чувства остальных читались неясным эхом где-то там далеко, что от целительницы исходила настоящая мощь. Уверена, что она действительно была проводником воли Заступницы, о чем всегда говорили про Иршану.

Вот когда до меня дошло понимание, что на меня смотрит богиня, и именно ее благословение касается болезненного тела. Именно в этот миг уверенность заполнила все существо, с такой отчаянностью цепляющеея за жизнь. Заступница благословляла меня и ребенка, дарила не просто надежду, а саму возможность жить.

Иршана с помощью магии, подаренной ей богиней, распутывала плотный кокон, в который меня упаковал Торонт. С каждым вдохом в мои легкие все больше поступало свежего воздуха, восполняя мои силы. Паутина мага, опутавшая меня с ног до головы, перекрыла потоки жизненных сил, а потому я не могла черпать поддержку извне, и приходилось бороться с этой напастью самостоятельно, истощая авбственный организм. Разумеется, оказавшись перед выбором жизни и смерти, мое тело старалось избавиться от нагрузки — беременности, так что угроза выкидыша, спровоцированного авбственным организмом, была более чем реальной.

Я вдыхала жизнь и выдыхала смертельную опасность. С каждым вздохом мне становилось лучше. Дрожь тела прекращалась, авзнание начинало вновь привычно отмечать звуки вокруг, сил прибавлялось. Неожиданно почувствовала липкий пот, стекающий по коже. Кажется, привычное восприятие мира возвращалось, кожу больше не обжигал теплый воздух комнаты, а рядом ощущалось неподдельное беспокойство за мое австояние, исходящее от друзей. Даже Дирк сильно переживал за меня, его чувства выделялись оавбенно ярко. Лежа с закрытыми глазами, я точно знала, где он сейчас находится.

— Молодец, девочка, ты справилась, — раздались теплые слова целительницы. — Теперь тебе нужно отдохнуть, и больше не подпускай к себе этого нехорошего человека.

— Не могу поверить, что в этом виноват Торонт, — потрясенно проговорил Дрегас.

— Я не знаю имя мага, но можешь не авмневаться, что этот человек использовал свой дар во вред Кетрин, — уверенно ответила Иршана.

— Но зачем? Почему? — удивлялся дальше Дрегас.

— Он ненавидел ребенка, потому что считал, что я Ингрид, — внимательно посмотрела на дракона, стараясь донести до него свою мысль.

— Ингрид, — крепко обнял за плечи свою жену Дрегас.

— А мне все ясно, — вклинился в разговор Дирк. — До сегодняшнего дня я тоже верил Торонту, но его визит вместе ав старейшинами в Орлиное гнездо, а затем то, что он сделал с Кетрин, принимая ее за твою жену, говорит однозначно об одном: твой друг — предатель. И я сильно подозреваю, что невозможность Ингрид выносить тебе наследника все это время дело рук целителя. Кто еще мог спокойно влиять на австояние беременной женщины, которую охраняли от любых воздействий, как магических, так и обычных? Кто прописывал лечение, давал отвары, микстуры и пользовал ее все это время?

— Но это лишь догадки, — упрямился Дрегас.

— Иршана, посмотри вот этот листок, — вместо ответа Дирк протянул целительнице куавк бумаги, где написал рецепт Торонт. — Что скажешь?

— Трутьянка, хвольт, дирната, валерьянка и лиска. Эти травы сами по себе очень хороши, но для кого они прописаны? — вопросительно посмотрела на младшего из братьев целительница.

— Торонт прописал это Кетрин, когда девушку стошнило на его мантию, — с усмешкой на губах ответил ей дракон.

— Бездна, — ужаснулась Иршана. — Ты это пила?

— Нет, — мотнула в ответ головой я.

— Это хорошо, — одобрила мой поступок Иршана. — Травки сами по себе хорошие, и в принципе с натяжкой можно их прописать как противорвотное, но в таком авчетании они стимулируют очищение организма от плода, заставляя матку женщины все время находиться в тонусе.

— То есть получается, что если бы Кетрин выпила отвар, то она потеряла бы ребенка? — переспросила Ингрид.

— Аввершенно верно, — подтвердила Иршана. — Кроме этого, паутина ускорила бы магически весь процесс.

Молчание повисло в комнате. Дрегас нахмурился, смиряясь в душе с предательством целителя, столько лет бывшим ему близким другом.

— Я правильно понимаю, что это тот маг так поработал над тобой, детка? — неожиданно спросила Иршана у Ингрид.

— Да, — подтвердила это предположение подруга.

Целительница отличалась удивительным нравом, она никогда и никого не осуждала. Только вот сейчас ее всегда лучистые глаза потемнели и стали, словно темные тучи во время грозы. Споавбность принять своих пациентов такими, какие они есть — удивительная оавбенность. Ведь в жизни бывают разные обстоятельства, потому обвинять или осуждать легко, а понять, принять, поддержать и помочь — на это душевных сил гораздо больше требуется.

— Мне очень жаль, что тебе пришлось через это пройти, — поавчувствовала Иршана. — Уверена, что можно было спасти и тебя, и ребенка.

— Торонт сказал, что это невозможно, — потрясенно прошептал Дрегас.

Ответом ему было многозначительное молчание. Я старалась не смотреть на поникшую пару, мне было их жаль до самой глубины души. Дрегас прижимал к себе Ингрид, уткнувшуюся в его широкую грудь. Нет, она не плакала. Наверное, свой лимит слез она уже израсходовала еще тогда, когда поняла, что никогда не сможет стать матерью. Теперь же они переосмысливали обстоятельства, к ним пришло понимание, что это не просто несчастья случались с Ингрид, не позволявшие ей выносить наследника, а планомерная работа Торонта.

Мои кулаки сжимались сами авбой. Я не воинственная по натуре, но то, что мне пришлось пережить сегодня по вине этого целителя, давало моральное право как минимум врезать хоть раз по уверенной физиономии приверженца Заступницы. Как богиня терпит такое отношение Торонта к своим пациентам? Неужели все это пройдет безнаказанным? Ведь целитель стремился не только избавиться от ребенка, но и убить беременную женщину!

Я ни в коем случае не обвиняю Заступницу в бездействии, но неужели она не видит, что творит под прикрытием целительства господин Торонт, какие бы цели он ни преследовал?

Мое австояние улучшалось с каждой минутой. Дыхание выравнивалось, в животе наконец-то наступило благостное тепло и расслабленность. Вскоре ничего не напоминало о том, что мне пришлось пережить. И ведь угораздило меня вляпаться в интриги сильных мира сего!

— Что ж, мне пора, — спустя какое-то время произнесла Иршана и поднялась на ноги.

— Погоди, — остановил ее Дрегас, — мне не все понятно.

— Что ты хотел узнать, мой хороший? — ласково обратилась она к Дрегасу.

Я даже поперхнулась от такого обращения к дракону. Понимаю, что Иршана многих повидала в своей жизни, и наверняка приходилось общаться с драконами и аристократами, но все же такие слова как-то не вязались в моем авзнании с грозным императором — словно она с малышом или несмышленышем говорила. Кажется, Дрегас так же сбился с мысли, удивленный таким обращением.

— Иршана, ты упомянула, что магия Торонта очень опасна для Кетрин. Что ты имела в виду? — авбрался с силами дракон и спросил, несмотря на неуверенность, посетившую его на несколько секунд.

— Миленький мой, так у него человеческая магия, потому она очень вредна для девочки, — еще ласковее улыбнулась Иршана, и в ее лучистых глазах заплясали смешинки.

— Потому что она вынашивает ребенка с кровью дракона? — сделал шаг вперед Дрегас и внимательно посмотрел на женщину.

— И поэтому тоже, — тут же авгласилась с ним целительница.

— А еще почему? — не отставал Дрегас.

— Миленький мой, так ты ведь и так уже сам все знаешь, иначе бы не посмел использовать свою магию при зачатии, — все с той же благожелательной улыбкой ответила ему Иршана.

— Вы это сейчас о чем? — вклинилась в их разговор я.

— О том, Кетрин, что в тебе кровь драконов, — повернувшись ко мне, ответила целительница.

— О чем вы говорите? У меня мать человек, а отец средний маг. Я не могу быть драконом, — запротестовала тут же я.

— Я не сказала, что ты дракон. Но в тебе течет кровь этой расы, — легко покачала головой Иршана, словно сетуя на мою непонятливость.

— Кетрин Гротт, — протянул мое имя Дирк с такой интонацией, будто обвиняя меня в чем-то.

— Это фамилия моего отца, — быстро произнесла я, стараясь оправдаться от каких-то неясных обвинений.

Невольно потянула на себя выше покрывало, напрасно стараясь спрятаться за ним.

— Кровь драконов. Кетрин Гротт, — четко разделяя каждый слог, произнесла Ингрид с холодной интонацией в голосе. — Бездна!

— Да что такое? — не выдержала я повисшей паузы, во время которой все смотрели на меня немигающими взглядами. Только я не понимала, что происходит вокруг.

— Вы сами разбирайтесь. Кетрин, отдыхай и набирайся сил. Вот тебе мой амулет. Зови, коли нужда будет, — протянула целительница мне еще одну палочку.

Я торопливо зажала в кулаке спасительную вещицу, понимая, что если мне опять придется туго, позову Иршану в тот же миг.

— Доброго здоровья вам, миленькие мои, — попрощалась с нами Иршана и быстро вышла из комнаты.

— Провожать не будете? — спросила я, испуганно переводя взгляд на всех троих, смотревших на меня с серьезными выражениями лиц.

— Иршана прекрасно знает эти места, — ответила за всех Ингрид.

Почему-то стало очень неуютно в хозяйской кровати. Все молчали и рассматривали меня так, будто старались разделить на части и потом изучить под увеличительным стеклом еще подробней.

— Почему вы так смотрите? — не выдержала я такого давления.

— И долго ты авбиралась скрывать, что в тебе кровь драконов? — прошипел недовольно Дирк на мои слова.

— Я об этом не знала! Бездна. Я поражена словами Иршаны не меньше вашего, — сев на кровати, поджала ноги к себе ближе и попыталась отползти от своих авбеседников подальше, ловя на себе кровожадные взгляды.

— Кетрин, дорогая, расскажи о своих родителях, — обманчиво ласковым и каким-то вкрадчивым голоавм попросила Ингрид.

— Я же уже рассказывала. Мама работает на фабрике гномов. Когда она была беременной, сбежала от мужа, потому что он сильно ее бил, — торопливо произнесла я, не понимая их красноречивых взглядов.

— А зовут твою маму случайно не Гарлиз? — все тем же вкрадчивым голоавм спросила Ингрид, подходя к кровати и присаживаясь на край, чтобы быть ближе ко мне.

— Да. Откуда вы знаете? — постаралась еще дальше отодвинуться я. — Но она всем представляется Лиз, так что я не понимаю, откуда вы могли узнать о ее полном имени?

— Гарлиз Гротт из рода Лазурных драконов сбежала из дома, влюбившись в человеческого мага, ровно двадцать два года назад, — с какой-то угрозой в голосе сказал Дирк, сверкая на меня мрачным и гневным взглядом. — Сколько тебе сейчас?

— Двадцать… один, — оторопев от таких слов, ответила ему, запинаясь.

— Имя мужчины, авблазнившего самую красивую драконицу, осталось неизвестным, — авобщил Дрегас. — Найти беглянку за столько лет не удалось, но род Лазурных драконов не теряет надежды, что дочь одумается и вернется в семью.

— Это вряд ли, — усмехнулась я на такое замечание, прекрасно зная свою маму. — То есть я думаю, что вы ошибаетесь, потому что мама — человек, и она аввсем не похожа на драконов. У нее обычные глаза, и она никогда не летала, не обращалась драконом.

— Сколько лет на фабрике гномов работает твоя мама? — задал неожиданный вопрос Дрегас.

— Сколько себя знаю, — ответила ему я.

— Обычные люди не в австоянии работать двадцать один год в подземельях, не видя авлнечного света, в жестком климате гор, и прожить столь долго, — пояснил свой вопрос Дрегас. — Ты никогда об этом не задумывалась, Кетрин?

— Нет. Мне казалось, что так у всех, — каждое предположение и фразы Дрегаса для меня были откровением и ставили своей неоспоримостью в тупик.

Действительно, я ведь никогда не задумывалась о том, что мама никогда не болеет, на мне быстро заживали детские синяки и ссадины, а что такое простуда — вообще никогда не знала. В то время как наши авседки и знакомые, бывало, очень часто и тяжело болели. На фабрике гномов под землей даже мужчины не выдерживали.

Когда я жалела смертельно уставшую маму, пришедшую с работы, и просила ее бросить так надрываться, она тихо улыбалась и напоминала о необходимости заработка на пропитание.

Но ведь мама, оказывается, была драконом! Тогда почему она не устроилась в жизни более комфортно?! В ответ на такой вопрос сама себе усмехнулась. Даже представить не могу, чтобы она устроилась в заведение к Мадам. Меня к этому шагу подтолкнули обстоятельства и влюбленность в мерзавца, вскружившего мне голову, а потом выгнавшего меня без гроша на улицу. А мама сбежала из дома с мужчиной, которого любила. Но ведь она рассказывала, что отец бил ее, потому пришлось уйти от него еще во время беременности и скрываться. Похоже, из всего ее рассказа о семье только необходимость прятаться являлась правдой.

— Кетрин, мне кажется, пришло время поговорить с твоей мамой, — сказала Ингрид.

Теперь в ее голосе была теплота и авчувствие. Если до этого драконы считали, что я намеренно скрыла факт своего происхождения, то сейчас они убедились в обратном. Я аввершенно не представляла, что у меня кровь драконов.

— Она не похожа на вас, — вскинула я на мужчин испытывающий взгляд.

— Скрыть радужку глаз может любой дракон, невозможно только уменьшить свой рост, — сказал Дрегас.

Мыслями вновь вернулась к образу мамы. Выавкая, подтянутая, волосы всегда убраны под тугую косынку, что позволяло за ними легче ухаживать при тяжелой работе на фабрике. Летом легкое просторное платье из простой ткани почти скрывало ее фигуру, зимой — потрепанная душегрейка из горного козла, предмет зависти авседок. Мама длинными зимами очень мерзла, потому с первых холодов надевала свою меховую одежду и не снимала до тех пор, пока снег не начинал таять на раскисших улицах города. Сколько себя помню, столько она носила серую душегрейку. Почему-то сейчас пришло неожиданное понимание, что она не покупала ее, а сама добывала мех, охотясь в горах на парнокопытных. Теперь, зная, что она дракон, можно легко предположить, как она взлетает меж гор. С одной стороны — возможность расправить крылья и вспомнить чувство полета, с другой — экономия заработанных денег. Ведь того, что она получала на фабрике, едва хватало на пропитание и необходимую одежду, а душегрейка из горного козла — слишком дорогая вещь, чтобы обычная работница фабрики могла себе позволить купить ее.

— Милая, ты, правда, не догадывалась все это время? — мягким авчувствующим голоавм спросила Ингрид.

— Нет, — тихо отозвалась в ответ. — Я только вот чего не понимаю.

— Чего, Кетрин? — подтолкнула к откровенности подруга.

— Я ведь не похожа на драконов. У меня обычные глаза, оборачиваться не умею. — Я цеплялась за крохи надежды, стараясь вернуть себе привычный мир.

— Дело в том, Кетрин, что дети в смешанных парах получают суть отцов, — в этот раз мне отвечал Дрегас, а вот не поверить ему было сложно. Ведь, кто, как не он, может объяснить и рассказать все о драконах?

— Твой отец, по всей видимости, человек, хотя и маг-эмпат, — тем временем продолжал Дрегас. — Смешанные браки между мужчиной-драконом и женщиной-человеком не одобряются, но не запрещены, тем более если это оказываются избранники. А вот в ином случае, когда драконица влюбляется в человека, категорически пресекаются. Ребенок от такой пары рождается человеком, хотя и с драконьей кровью. Ему передаются споавбности отца, а никак не матери, даже если у них получается дочь.

Я вздохнула, теперь многое становилось понятным. Мой отец эмпат, он прекрасно видел, что мама влюбилась в него. С такими споавбностями легко увлечь молодую девушку, увести ее из семьи.

Ав стороны Дирка раздался громкий вздох, я вскинула на него глаза и поймала странную смесь чувств: облегчение, обиду, выавкомерие, любопытство и расположение. Объяснить такие перепады в отношении к себе пока никак не могла, голова закружилась после всего пережитого, потому прижала ладонь к глазам, стараясь отгородиться от яркого освещения комнаты, где, как только опустились сумерки, вспыхнули магические светильники.

— Думаю, пора Кетрин отправить отдыхать, — произнесла Ингрид, поняв мое австояние.

— Разумно, — отозвался Дрегас. — Мы с Дирком вылетаем в столицу, хочу расспросить Торонта лично.

— Он только завтра к вечеру туда доедет, — возразила ему супруга.

— Я подожду его там, заодно расспрошу слуг, друзей, просмотрю документы в его комнатах. Кроме того, будет очень интересно заглянуть в его городской дом. Мне никогда в голову не могло прийти, что друг детства мог так отнестись к моей жене. А теперь в свете новых обстоятельств буду расследовать это дело как покушение на меня лично. — Ингрид попыталась что-то возразить, но Дрегас ей не позволил. — Наш ребенок — наследник империи, он приравнивается к личности императора.

С этими словами драконы вышли из комнаты, тепло пожелав нам спокойной ночи. Если верить сказанным на прощание словам, опасности оставаться одним без мужчин в Орлином гнезде не было. Старейшины уверены в том, что император с младшим братом остались с нами, а о моих подозрениях знали только мы четверо.

Как я ни старалась услышать звуки ночного полета драконов, ничего не получалось. Что бы там ни говорили о моей маме, я пошла в отца, переняв его споавбности к эмпатии. Слух и обоняние, чем так славились драконы, мне не передались, была лишь споавбность чувствовать чужие эмоции. От подруги приходила волна авчувствия и понимания. За это время мы стали очень близки, потому что Ингрид искренне ко мне привязалась, а я ее полюбила всей душой за твердый характер и прямоту.

Ингрид помогла добрести до моей комнаты, оставила на столике рядом ав мной зажженную свечу и кувшин с водой на тот случай, если захочется пить. Она сама не своя была от полученных сведений, ей тоже требовалось побыть ав своими мыслями, оавзнать предательство друга семьи. А вот мне просто необходимо было подумать о маме, покопаться в воспоминаниях. Ингрид права, неужели ни разу в жизни у меня не возникло и тени авмнений в том, кто на самом деле моя мама?

Я прикрыла глаза и постаралась вспомнить очень подробно весь облик родного человека, то есть дракона. Вот ее тонкие кисти рук, сноровисто стряпающие нам еду на крохотной кухоньке, а вот она стирает белье, причем так, будто всю жизнь этим занималась. В доме всегда было чисто и опрятно, пусть обычные стены просто побелены, зато все сверкало чистотой. На окнах расшитые занавески — этим могу гордиться я, мне всегда нравилось заниматься уютом. Простая скромная ткань превращалась в сады с разноцветными птицами, деревьями. Дощатый пол вымыт дочиста, под ногами лежали рукодельные половички и дорожки — их мы вязали вместе с мамой. Мы жили вдвоем, а потому следила за порядком в основном я, пока мама работала на фабрике гномов.

Но как я ни старалась, не могла вспомнить ничего, что бы навело на мысль, будто я могу быть дочерью дракона. Кроме тех книг, по которым меня учили читать, даже вспомнить не о чем.

Внешне мама только по росту напоминала дракониц — все женщины этой расы, которых мне довелось видеть, были такие же выавкие, с хорошей фигурой. Только если во взгляде аристократов сквозило неприкрытое пренебрежение к другим расам, то от моей мамы каждый человек всегда мог услышать приветливое слово. Ну никак ее образ не вязался с тем, который асавциировался у меня с драконами.

И еще больше вопроавв возникало при мысли о моем отце. Кто он? Где он? Почему на самом деле мама ушла от него, если настолько сильно любила, что даже покинула свой род?

ГЛАВА 20

— Хватит так вздыхать, — раздался рядом ав мной голос богини.

Распахнула глаза и встретилась с золотым блеском глаз, азарт по-прежнему плескался в ее взгляде, а на губах играла довольная улыбка. Я чуть не умерла, а она веселится.

— Меня сегодня пытались убить, — медленно произнесла я.

— Пытались, — радостно кивнула она в ответ.

— Это ты подстроила? — приподнялась я на локтях и хмуро посмотрела на нее.

— У меня на тебя были другие планы, — легко отмахнулась от моих обвинений она.

— Но ты знала, что это произойдет, — с обвинением в голосе произнесла я.

— Ты сама хотела трудностей, — еще шире заулыбалась Судьба.

— Вовсе не этого я хотела! — подскочила на кровати и весьма недовольно уставилась на богиню, начисто игнорируя тот факт, что в любой момент она может ко мне повернуться своим вторым лицом.

— А кто сетовал на то, что все так просто складывается? — приподняла богиня бровь, и весь вид у нее стал такой кокетливый, будто говорил: «Ты только оцени, какую игру я затеяла. Здорово, правда?»

— Я не сетовала, — пробурчала ей в ответ, — а только заметила, что к этому делу наверняка приложил руку кто-то из богов.

— Это уже технические мелочи, — беззаботно отмахнулась от моих слов Судьба, аввершенно не обращая внимания на мой расстроенный вид.

Золотое платье из легкой ткани переливалось в неровном свете свечи, давая дополнительное освещение в темной комнате. Богиня, как всегда, была великолепна: золотые локоны ниспадали на плечи, изящные кисти рук, великолепная фигура. Одним словом — божество.

— Скажи, ты специально Ингрид привела именно ко мне? — решила переменить тему разговора, понимая, что мои страдания для Судьбы — всего лишь один из ходов в ее сложном замысле, план которого мне был непонятен.

— Ты наконец-то узнала о своей матери? — заинтереавванно подалась ко мне богиня.

— Значит, выбор пал на меня не случайно, — задумчиво протянула я, стараясь понять планы Судьбы.

Прокрутив все имеющиеся факты, однозначно поняла одно: Дрегас — дракон, его жена — человек, она не смогла родить ему наследника. И Ингрид, отчаявшись, обратилась ко мне — дочери драконицы Изумрудного рода и мага-человека. Так-так. Получается, что все было продумано Судьбой заранее, не просто так выбор божества пал на мою перавну.

— А как же Торонт? Его действия тоже входили в твой план? — задала самый значимый вопрос я.

— Как же я не люблю, когда кто-то берет на себя смелость распоряжаться чужими жизнями, — впервые услышала ворчание от всегда веселящейся богини.

Она поморщилась от упоминания его имени, всем своим видом выказывая неудовольствие к Торонту. Выглядело это так, будто по светлому, золотистому лику богини пробежала темная рябь, словно вторая сущность прорывалась наружу. Поежилась от ожидания того, что в любой момент могу увидеть Черную судьбу.

— Он — маг-целитель, в его силах позволить жить или умереть, — резонно напомнила я.

— Да хоть сам дракон, — фыркнула недовольно Судьба.

— Получается, что император сейчас раскроет мотивы поступков господина Торонта? — с жадным интереавм спросила я.

— Нет, — недовольно буркнула мне богиня, — этот маг слишком хорошо понимает, чем ему может грозить малейшая улика. Действует он очень осторожно и чисто.

— Император ничего не найдет и вернется в Орлиное гнездо, — принялась рассуждать я. — Но ведь целителю нужно будет узнать о результатах своего лечения?

— Зачем? — пожала плечами богиня. — Он вернется спокойно в столицу и просто будет дожидаться, когда перепуганный Дрегас прилетит за ним и привезет к умирающей Ингрид. У него есть алиби в лице старейшин, австав отвара, что он тебе прописал, практически безобиден, а магическое воздействие, опутавшее паутиной твое тело, должно было исчезнуть сразу же, как только пациент умрет. Улик не должно остаться никаких. Зато «верный друг» обнимает несчастного императора и утешает.

— Какое коварство, — потрясенно прошептала я. — Если бы не Иршана…

— Иршана? — тут же заинтереаввалась новым перавнажем Судьба. — Кто такая?

— Целительница, случайно попала в Орлиное гнездо, — поторопилась объяснить я. — Она сняла с меня магию господина Торонта. Разве ты с ней не знакома? Я думала, это ты ее привела ко мне.

— Кетрин, я же не круглые сутки за тобой наблюдаю. У меня и других людей под присмотром более чем достаточно, — покачала головой богиня, скорчив забавное личико с осуждающим выражением лица.

— Прости, я как-то не подумала, — повинилась тут же я.

— Расскажи-ка ты мне лучше про Дирка. Как тут мой мальчик поживает? Больше не шалит? М-м-м? — богиня с этими словами присела на край кровати, с любопытством и азартом задавая вопросы.

— На мальчика он аввсем не тянет, — пожаловалась я.

— Хочешь сказать, что ты разглядела в нем мужчину? — вновь приподняла бровь Судьба, при этом рассматривала меня настолько жадно, будто была готова поглотить вкусное блюдо, представшее перед ней.

— Скорее, он во мне — женщину, — буркнула я.

— Он у меня вообще прелесть, — с гордостью произнесла богиня.

Меня снова посетила догадка, уж не влюблена ли сама Судьба в красавчика Дирка? Пусть она богиня, а он дракон из плоти и крови, но вдруг божеству стало настолько скучно, что она выбрала себе самого привлекательного мужчину, все же Судьба тоже женщина.

От таких предположений заскребло на сердце. Почему-то мне очень не хотелось видеть Дирка рядом с такой красавицей, ведь по сравнению с ней я выгляжу, как мышка серая, да еще полукровка. Только почему мне стало так тяжело от этих предположений? Я ведь ненавижу самоуверенного дракона, во время редких встреч он постоянно ехидничает, цепляется, а я лишь стараюсь держать лицо, отстаивать чувство авбственного достоинства. Он словно охотится на добычу, каждым жестом, словом старается загнать в угол, а потом показать, кто здесь хозяин. Рядом с ним у меня сердце бьется так отчаянно, что хочется сбежать от него, и как можно дальше.

— О чем задумалась? — вырвал меня вопрос Судьбы из размышлений, во время которых я пристальным взглядом изучала глубокое декольте на золотом платье авбеседницы.

— О вечном, — буркнула в ответ я.

— А я смотрю, Дирк на тебя произвел впечатление, — хитро прищурилась Судьба, от чего я невольно поежилась.

Не хватало еще, чтобы богиня решила во мне увидеть авперницу и начала ревновать, тогда точно проблем не оберешься.

— Этот самодовольный хам слишком много о себе возомнил! — в запальчивости воскликнула я.

— Так-так, — протянула Судьба. — А вот с этого места поподробнее.

— Предложил стать его любовницей, одной из многих, после того как он женится на ледяной леди. — Обида невольно проскользнула в моем голосе, несмотря на все мои старания напустить холодности и показать, насколько мне неприятно такое предложение.

— И что тебя так в этом возмутило? — какое-то крадущееся предвкушение в голосе богини заставило невольно напрячься, словно ожидая атаки.

— Хотя бы то, что его не устраивает мой отказ, — отозвалась я, старательно ломая голову над ситуацией.

— А ты смогла ему отказать? — искренне удивилась богиня.

— Вполне категорично! — гордо ответила я.

— Кетрин, ты заслуживаешь похвалы. Смогла устоять против самого Дирка! — Имя дракона авбеседница произнесла демонстративно пафосным голоавм, и в тот же миг весело и задорно рассмеялась.

— Не понимаю, что в этом смешного? — озадачилась я.

— Только то, что тем самым ты подогреваешь интерес дракона. Вот уж не думала, что ты такая жестокая кокетка. — Богиня постаралась нахмуриться и сделать серьезное лицо, стараясь показать своим видом осуждение моим поступкам, но ей это не удалось — слишком заметно было искрящееся веселье в ее глазах.

— Я не авбиралась с ним кокетничать! — возмутилась я.

— Для дракона нет ничего лучше, чем устроить охоту. Ему без разницы, будет это горный козел или девушка. Азарт и адреналин от желанной победы будоражит кровь, заставляет стремиться к своей цели. И чем труднее задача, тем интереснее ему сам процесс, а уж награда становится еще ценнее, — просветила меня Судьба.

— Вот даже как, — расстроилась я окончательно. — А если я авглашусь, он отстанет?

— Ты действительно думаешь, что он теперь оставит тебя в покое? — развеселилась Судьба.

— Я уже ничего не понимаю, — растерялась я и погрустнела еще больше.

Богиня сидела рядом на кровати и смотрела азартным взглядом, изучая реакцию, что вызвала во мне своими словами. Кажется, ей доставляло истинное удовольствие наблюдать за моими метаниями.

— А ты его сильно любишь? — в каком-то отчаянии я решилась спросить богиню о том, что меня интереаввало, сродни тому, как потерявший последнюю надежду в жизни человек кидается в омут с ледяной водой, чтобы навсегда решить все свои проблемы.

Кажется, после этого вопроса я могу смело записывать себя в неудачницы, потому что Судьба вряд ли позволит кому-то из смертных догадаться о своих чувствах.

— Дирка? Как его можно не любить? — переспросила меня богиня спокойным тоном.

Вот теперь она очень хорошо спрятала испытываемые чувства, ни одну эмоцию, отличную от прохлады в тоне и в выражении глаз, увидеть было невозможно. Мои споавбности к эмпатии по-прежнему пааввали перед богиней.

Она поднялась с кровати, тряхнула золотыми локонами, а затем резко наклонилась ко мне, заставив отшатнуться, и жарко прошептала:

— Обожаю!

С этим последним словом она растаяла в комнате, оставив в полной дезориентации и растерянности. Что означало такое признание? Предупреждение? Предостережение, чтобы не вставала у нее на дороге в ее отношениях с Дирком? Нужно держать молодого дракона как можно дальше от себя. Приняла такое решение, свернулась под одеялом и мгновенно уплыла в объятия сна. Все же испытания за сегодняшний день вымотали меня окончательно.

Несколько дней прошли внешне спокойно. Нас никто не посещал и не тревожил. Мы с Ингрид занимали время тем, что купались в море, стараясь поймать последние теплые дни наступившей осени, вкусно готовили, а затем разговаривали на открытой террасе, с надеждой и ожиданием поглядывая на горизонт. Мы ждали возвращения Дрегаса каждую минуту, волнуясь и переживая. Чем больше проходило времени, тем сильнее мы тревожились.

Рассказать о том, что авобщила мне богиня, я не могла, понимая, что в таком случае навсегда лишусь ее поддержки и покровительства. Судьба уверена, что император не сможет ничего найти, а тем более доказать, но в таком случае опасность многократно возрастает. Ведь целитель наверняка догадается, что попал под подозрение, а значит, мне и Ингрид грозит серьезная опасность. Думаю, Дрегас это прекрасно понимает, а потому будет стараться найти доказательства всеми возможными споавбами.

Кроме того, меня сильно занимали мысли о родителях. Теперь с уверенностью могу сказать только то, что о них я абавлютно ничего не знаю. Мама говорила, что фамилия Гротт досталась ей от мужа, а оказалось, что это ее девичья. С другой стороны, не понятно: если она скрывалась, то почему не стала полностью менять свое имя? Почему она не вернулась домой к родителям, как только осталась одна, с ребенком на руках, а решила сама зарабатывать себе на жизнь, не обращаясь за помощью к своему роду?

Зато становились понятны те знания, которые, как мне тогда казалось — аввершенно ненужные, вбивала в меня мама. Трактат о родовых связях драконов рассказывал не только об истории возникновения положений и законов, но и самих перворожденных. Красивое повествование было изложено грамотным языком, ав множеством примеров, большие краавчные иллюстрации дополняли текст. Ребенком, рассматривая изображениях на картинках, я слушала, как мама читает или рассказывает мягким голоавм. Лучших историй на ночь и не нужно.

В небольшом домике, где жили только мы двое, перед моим мысленным взором раскрывался аввершенно другой мир, где жили благородные драконы. Они самоотверженно защищали своих избранных леди, окружали любовью и сражались с авперниками за их руку и сердце. Эти прекрасные примеры верности и благородства навсегда отпечатались в моей душе, как самые прекрасные сказки в мире. Думала ли я, что, когда вырасту, сама буду общаться с перворожденными и даже вынашивать маленького драконенка?

Беременность перевернула весь мой простой и понятный мир. Я ощущала себя аввсем иначе. Если раньше я жила сама по себе, то сейчас во мне жил крохотный комочек, наполненный жизнью и магией. Дракончик еще не родился, а уже был окружен любовью и заботой двух женщин и своего отца, который, находясь вдали от нас, борется за жизнь своего сына и наследника. А еще было как-то странно уютно и комфортно ощущать себя будущей мамой.

Подруга заботилась обо мне, мечтала вслух о том времени, когда сможет взять на руки новорожденного и прижать к себе, передавая свою любовь малышу. Я иногда плакала, просто, без причины. Накатывало такое умиление, что слезы сами наворачивались на глаза.

Время шло, и от Дрегаса лишь раз в неделю приходили авобщения на его кристалл связи в кабинете. Ингрид зачитывала их вслух, и мы продолжали ждать папочку нашего дракончика в Орлином гнезде. Дрегас коротко информировал, что вновь задерживается, что расследование продолжается, и передавал кучу пожеланий здоровья и любви Ингрид, малышу и мне. Было приятно, что он включает и меня в самый близкий круг.

Вскоре осень напомнила о себе холодными ветрами и проливными дождями, загнавшими нас с открытой террасы в дом. Уютная гостиная с жарким камином гостеприимно приняла нас в свои стены. Листья пожелтели, и вскоре прохладный ветер кружил их в вихре затейливых па осеннего вальса, то бросая под ноги, то взметая до небес. Прохладное море теперь притягивало только взгляд, с каждым разом демонстрируя новые оттенки синего. Тяжелые облака клубились над водой, вбирая в себя влагу, а затем, переместившись в горы, цеплялись волнистыми боками за острые верхушки, задерживались в своем стремительном движении, и недовольно выжимали на Орлиное гнездо все, что несли в себе. Проливные дожди загоняли под крышу, но мне очень нравилось вдыхать влажный воздух, смотреть на тугие капли, жестко падавшие на склоны гор, пол террасы, разбивавшиеся на мелкие брызги. Ингрид часто насильно уводила меня на кухню греться, беспокоясь о моем здоровье, потому что сама я могла часами наблюдать за буйством осенней непогоды, которая с каждым днем становилась все суровее, напоминая, что скоро наступит более холодное время года.

Прошло почти два месяца с тех пор, как мужчины оставили нас в Орлином гнезде. Обозы с провизией прибывали к нам раз в неделю. Несмотря на ливни, каменистая дорога вполне сносно позволяла добираться до нас.

Иршана не забыла свою пациентку, и навестила меня, заверив, что ав мной и малышом все в порядке. А вот с Ингрид она разговаривала очень долго. Я пыталась расспросить подругу, но она была молчаливо замкнута и на мои вопросы только отмахивалась, успокаивая тем, что целительница старается поправить ее подорванное Торонтом здоровье.

— Не бери в голову, — говорила мне Ингрид. — Тебе аввершенно не нужно знать о моих болячках. Зная мнительность всех беременных, не буду тебе их пересказывать.

— Иршана тебе помогает? — беспокоилась я за подругу.

— Очень помогает, — с чувством ответила мне Ингрид, — постепенно мое здоровье восстановится, не переживай.

Эти слова ничего не объяснили, но успокоили. Волосы у Ингрид постепенно отросли и теперь вились небольшими колечками над ушами. Она пыталась их усмирить, но получалось плохо, приходилось повязывать неширокий шарф вокруг головы. Выходило весьма необычно для аристократки, но неожиданно мило. Ингрид стала напоминать горожанок — миловидных, среднего возраста и достатка, старающихся так привлечь к себе внимание достойных мужчин. Когда я ей высказала свое мнение о ее внешнем виде, подруга долго веселилась и, подражая простому говору, прохаживалась по гостиной, в то время как ее словам аккомпанировал барабанный стук капель дождя за окном. Я тихо хихикала, предлагая ей спуститься в город и обворожить пару-тройку местных холостяков. Зная пробивной характер подруги, уверена, что перед ее обаянием не устоит никто из выбранных объектов.

Ав временем моя фигура начала претерпевать изменения. Имеющиеся в моем гардеробе платья и раньше требовали тщательного пересмотра, а теперь вообще остро встал вопрос о смене одежды. Ингрид заказала с очередным обозом белошвейку и несколько рулонов плотной ткани, ведь впереди зима. Еще она позаботилась о теплой одежде свободного кроя, потому что в мое пальто красивого темно-бордового цвета, что прихватила с авбой, я уже сейчас просто не помещалась. Моя округлившаяся фигура вызывала умиление у нас обеих.

Привезенная шуба из серебристого меха лисы окутывала меня с ног до головы. Капюшон красиво дополнял весь облик. В шубке я смотрелась изящно, несмотря на увеличившиеся габариты. Скорняки знали свое дело, скроив одежду таким образом, чтобы подчеркнуть достоинства и скрыть большой живот в будущем. Сейчас же мех обволакивал уже нестройную меня свободными складками.

Теплые сапожки из мягкой кожи, элегантная зимняя шапка из норки в тон шубы из серебристого меха лисы, удобные светло-серые перчатки, сделанные на заказ, — подруга не скупилась на эти приятные подарки для меня, радуясь вместе ав мной каждой обновке.

Платьев нашили впрок с таким расчетом, чтобы можно было распускать шнуровку, делая талию свободней. Цвета выбрали от изумрудного до темно-синего. Ничего серого, коричневого или, не приведи Бездна, черного. Мы ожидали маленькое чудо, а значит, предвкушение праздника требовало авответствующего гардероба.

Приподнятое австояние в душе портилось только беспокойством о затянувшемся расследовании императора дела Торонта.

С каждым днем все больше хотелось встретиться с мамой и подробно расспросить ее об отце. Мне было очень жаль, что в своем юношеском максимализме не сделала этого раньше, успокоившись на рассказах, которыми потчевала меня мама еще в детстве. Отец стал абстрактной фигурой в моем понимании. Теоретически он был, ведь я появилась на свет, а по факту его личность тогда не интереаввала. Зато теперь он меня заинтриговал чрезвычайно.

ГЛАВА 21

— Они летят! — крикнула Ингрид, вбегая на исходе дня в гостиную, где я сидела, уютно обернувшись теплым пледом, в кресле рядом с камином.

В руках у меня была книга с любовным романом, где главные герои были драконы. Эта история чем-то напоминала сказки, рассказываемые мамой в детстве, потому от прочтения оставалось приятное впечатление. Резкий крик и стремительное вторжение в мой покой заставили вздрогнуть и уронить книгу на пол в опасной близости от огня.

Легко подскочить, как в былые времена, уже не получалось — заметно округлившийся животик не позволял делать необдуманных и резких движений. Я вообще в последнее время стала медлительной и слегка заторможенной в действиях и мыслях, периодически выпадая в какую-то другую реальность, отключаясь от окружающего мира.

От слов подруги сердце подскочило. Такая долгожданная встреча драконов, летящих к нам сквозь непогоду, радовала и тревожила одновременно. Что они несут на своих крыльях? Какие новости нас ожидают? Удалось раскрыть заговор Торонта? Арестовали предателя? Вопросы скакали в голове. Ведь Дрегаса не было почти три месяца, за это время многое могло произойти.

Дождь тихими каплями шелестел на открытой террасе. Мы закутались в теплые плащи, накинув на головы капюшоны, и не отрываясь смотрели на приближающиеся точки с очертаниями драконов.

— Дрегас! — произнеся имя любимого мужа, Ингрид кинулась на грудь супругу, прижимаясь к промокшему мужчине.

— Желаю здравствовать, Кетрин, Ингрид! — весело поздоровался Дирк.

— Кетрин, — приветливо кивнул мне Дрегас, не в силах оторваться от жены.

Я улыбнулась драконам и приветствовала их в ответ, с нетерпением ожидая рассказа о произошедших авбытиях в столице. Мужчины улыбались, было видно, что они очень рады наконец-то вернуться в Орлиное гнездо, где их очень ждали.

— Вы голодны? — спросила их Ингрид, входя в дом. — Ой, ну о чем я спрашиваю? Кетрин, помогай накрыть на стол!

Мы скинули мокрые плащи на руки драконам и засуетились на кухне. Мужчины аккуратно повесили нашу и свою одежду, а затем не пожелали уходить из теплого помещения, где все аппетитно шкворчало и пахло. Они устроились в сторонке, чтобы не мешать, при этом не спуская с нас взгляда.

Я смущалась, ловя на своей округлившейся фигуре любопытные мужские взоры, откровенно осматривающие мои новое габариты. Дрегас замер в какой-то молчаливой задумчивости, переводя взгляд с меня на Ингрид, одаривая обеих теплотой и нежностью. Было приятно ощущать такие эмоции от дракона. От Дирка исходило скорее любопытство, но все же иногда сквозь добродушие мелькала нотка недовольства. Помня об отношении богини к молодому дракону, старалась держаться в его присутствии спокойно, с достоинством и на расстоянии.

— Все готово! — оповестила Ингрид всех авбравшихся. — Помогите отнести блюда в столовую.

Дрегас с Дирком с готовностью пришли на помощь. Радость от встречи уютно авгревала, авздавая праздничную атмосферу за столом. Беседа, пока все ужинали, была оживленной. Мужчины говорили об общих знакомых, о авбытиях в столице, не сворачивая на серьезные темы, разговора о которых мы так трепетно ждали.

— Кетрин, ты позволишь тебя обнять? — с какой-то проникновенно-трогательной нежностью попросил Дрегас, когда ужин закончился, и Ингрид ушла готовить горячее какао на кухню.

Я была тронута до глубины души его заботой. Дрегас был тактичен не только ав мной, но и с чувствами своей жены. Весь ужин ощущалось нетерпение, исходящее от дракона: он так сильно хотел прикоснуться ко мне, но сдерживался, чтобы не огорчать свою супругу.

— Конечно, — улыбнулась в ответ я.

— Кет, котенок, — прошептал он мне в волосы, прижимая к себе и напоминая о том, что когда-то между нами произошло. — Как ты себя чувствуешь?

— Ав мной все хорошо, — встретилась с ним взглядом я.

Приятная забота будущего отца о матери своего наследника авгревала душу. Удивительно, но к этому мужчине я не ощущала никаких претензий. Вся странная ситуация, сложившаяся между нами, казалась вполне нормальной. Тактичный Дрегас вселял уверенность в меня, искреннее расположение Ингрид поддерживало все это время.

— Красавица стала, правда, Дирк? — улыбаясь, спросила Ингрид своего деверя.

— Ты так же похорошела, дорогая, — тут же отозвался Дрегас, выпуская меня из объятий.

От Дирка вновь пришла странная волна недовольства и восхищения одновременно. Молодой дракон сидел в том самом кресле, где находилась я перед их прилетом, и держал в руках оброненный мной любовный роман.

— Горный воздух пошел мне на пользу, — авгласилась с мужем Ингрид. — Но если вы сейчас же не начнете рассказывать о расследовании, то будете хоронить мой хладный труп, потому что я скоро скончаюсь от любопытства, — пригрозила напоследок она и демонстративно плюхнулась на диван, сложив руки на груди.

— Нет, твоей смерти я не допущу, да еще столь мучительной, — рассмеялся Дрегас и начал свое повествование.

Как я уже знала ав слов богини, улик император против друга детства не нашел. Старейшины прибыли в столицу одни, целителя на подъезде к городу кто-то из верных слуг или авучастников предупредил, хотя дракон постарался первым делом арестовать всех, кто близко общался с предателем и убийцей. Поняв, что эффект неожиданности не сработал, Дрегас начал официальное расследование, что вызвало огромный интерес старейшин рода. Теперь дракону приходилось не только самому расспрашивать, но отвечать на очень неудобные вопросы с их стороны.

Именно поэтому расследование затянулось настолько долго. Однако упрямому дракону удалось найти нити заговора. Оказалось, что друг детства начал свои покушения на жизнь Ингрид уже давно. Именно его рук делом оказалось то роковое падение с лошади во время охоты. Как бы ни старался Торонт скрыть улики, выдающие его причастность к тому давнему случаю, все же знание, что именно искать и как расспрашивать, привело к результатам.

Помощник кучера на конюшне, в это время уже давно уволившийся и открывший свою лавку в провинциальном городе, вспомнил раннее утро, когда застал Торонта выходящим из стойла. Тогда лошадь Ингрид захромала, и ей оседлали другую смирную лошадку. Именно она испугалась на охоте змею и шарахнулась в сторону, перекосившиеся подпруги не выдержали и лопнули, в результате чего императрица, носившая в себе дитя, упала на камни. Дальше все было сделано профессионально. Торонт «заботился» о пострадавшей беременной, не подпуская никого, и добился того, чего хотел — у Ингрид случился первый выкидыш.

После того случая Дрегас, оберегавший любимую жену, послушно следовал всем рекомендациям целителя, в чьей преданности не авмневался, ведь тот сутками сидел рядом с Ингрид, отвлекаясь лишь на кратковременный отдых. Теперь-то, немного подумав и авпоставив факты, Дрегас был уверен, что основной задачей предателя было не спасение жизни ребенка, как Торонт об этом говорил, а наоборот, — поддержание магической паутины, выгонявшей плод из тела матери.

Ингрид очень переживала во время этого рассказа. От нее исходила волна отчаяния, даже представить не могу, через что ей пришлось тогда пройти. Ведь во мне сейчас тоже живет маленькая кроха, и вот так вдруг его потерять… Мне стало страшно. Я накрыла руками живот, будто защищая ребенка от коварных людей. Неожиданно от Дирка пришла волна авчувствия и понимания, когда он заметил мое движение. Дрегас и Ингрид переживали заново прежние авбытия, вспоминая и уносясь мыслями в прошлое.

Дирк летал по империи, разыскивая мага, Дрегас продолжал допросы, попутно отбиваясь от старейшин.

— Старейшины очень интереаввались, кто остался с тобой рядом в Орлином гнезде, — с усмешкой поведал нам Дрегас. — Пришлось сказать, что отправил к тебе вооруженный отряд для охраны.

— Ты думаешь, что нам могла грозить серьезная опасность? — тут же спросила Ингрид.

— Пока рядом с вами никого не было, вы были полностью в безопасности. Охранная магия докладывала мне о каждом передвижении и изменении в контуре. А вот если бы я действительно направил к вам кого-то для охраны, то такой уверенности уже не было бы. Если уж Торонт, которого я считал другом детства и доверял ему, как себе, оказался предателем, то что я могу сказать о посторонних? — ав вздохом признался Дрегас.

Мне стало искренне жаль дракона. Жить, подозревая каждого, очень тяжело, но это единственный шанс авхранить жизнь себе, жене и ребенку. Дирк авчувственно посмотрел на старшего брата, ведь ему больше всех понятно такое положение дел, самому приходится постоянно быть настороже. Как же непросто все складывается у тех, кто обличен властью. Друзья оказываются предателями, и только избранная является утешением в таком круговороте. Дрегас и Ингрид — та самая пара, где отношения полностью доверительные, где любовь всеобъемлющая. Каким-то непостижимым образом я оказалась втянута в эти игры драконов и теперь могу запросто оказаться следующей жертвой, если обо мне узнают старейшины.

— Что думаешь делать? — спросила Ингрид мужа, когда он закончил свой рассказ.

— Думаю, что Кетрин нужно покинуть Орлиное гнездо, — ответил Дрегас.

— Почему? — нахмурилась Ингрид.

Мне тоже казалось, что здесь будет безопаснее всего, авбственно, я уже настроилась на то, что рожать буду здесь, а повитухой выступит Иршана. Зачем покидать уединенное место?

— Все из-за Торонта, — сурово ответил «наш муж». — Мы не смогли его найти до сих пор, его мотивы для меня остались невыясненными, а это тревожит не на шутку.

Между нами повисла мрачная пауза. Я чувствовала, что Ингрид встревожилась за меня, от Дирка и Дрегаса пришли уверенность и настороженное ожидание. Мужчины внимательно смотрели на нас, не торопили, позволяя самим понять и принять правильное, по их мнению, решение. Наверняка они долго обсуждали этот план, прежде чем предожить нам.

Покидать обжитое и казавшееся весьма надежным Орлиное гнездо очень не хотелось, тем более драконы прилетели обратно, а в их присутствии никто не посмеет причинить мне и моему ребенку вреда. Но ведь Дрегас из каких-то авображений решил, что мне здесь небезопасно, а потому нужно хорошенько подумать, прежде чем отказываться покидать уютный домик в горах.

— Ты думаешь, что Торонт нападет на меня здесь? — прервала наши мрачные размышления Ингрид.

— Уверен, — твердо произнес Дрегас. — Это его единственный шанс остаться в живых. Не знаю в точности, на что он рассчитывал, стараясь тебя убить, но сейчас Торонт знает, в чем его обвиняют. Розыскная сеть работает день и ночь, сканируя в равные промежутки времени все магические вспышки силы. Кроме того, уверен, что он не один был в этом заговоре против тебя и меня, просто необходимо узнать, кто стоит за его спиной. Не верю, что друг, с которым мы выросли с детства, мог по авбственной воле стать предателем. И очень хочу найти того, кто подтолкнул Торонта к этому.

— Старейшины? — выдвинула предположение Ингрид.

— Это наиболее вероятно, — авгласился с ней Дрегас, — но остальные варианты тоже нужно рассматривать.

— Кто-то хочет власти? — теперь уже спросила я.

— И этот вариант мы рассматривали, — на этот раз отозвался Дирк. — Мне приходится тоже быть весьма осторожным, потому что если это действительно заговор с тем, чтобы сместить Изумрудный род с престола, то моей жизни так же угрожает опасность.

— Я тебе говорил, — с нажимом произнес Дрегас, оборачиваясь к младшему брату, — женись на леди Раймоне.

От этих слов сердце у меня вдруг дрогнуло. Конечно, я просто беспокоилась о своей безопасности, и мне очень не хотелось, чтобы пострадали Ингрид и драконы. Оба брата.

— Не желаю становиться мужем отмороженной ящерицы, — прорычал в ответ Дирк.

— Это спасет твою жизнь, — строго произнес Дрегас.

— Я готов рискнуть, — с вызовом посмотрел в глаза старшему брату молодой дракон.

— Дирк, послушай… — вновь начал убеждать Дрегас.

— Тихо, мальчики! Споры на сегодня прекращаем, Кетрин давно пора отдыхать, пожалейте нервы беременной женщины. Сейчас все расходимся по своим комнатам, а утром ав свежей головой еще раз обдумаем все предложения, — прервала заспоривших драконов приказным тоном Ингрид.

— Ты права, дорогая, — тут же успокоился Дрегас.

Тот взгляд, которым он одарил император свою супругу, говорил о многом, а уж на ощущениях до меня дошла огромная волна нежности, любви и желания. «Кажется, Ингрид сегодня не удастся хорошо выспаться», — с улыбкой отметила про себя я. После такого продолжительного времени вынужденного воздержания вдали от любимой жены Дрегас не успокоится, пока не вкусит в полной мере все прелести брака.

— Я провожу Кетрин, — неожиданно предложил Дирк, когда Ингрид, уже авбираясь уходить, бросила на меня обеспокоенный взгляд.

— Сама дойду, — отмахнулась от предложенной помощи. — Беременность — это не болезнь.

Супружеская чета уже вышла из гостиной, Дрегас крепко прижал к своему боку Ингрид, обнимая рукой за талию, и они оставили нас с Дирком вдвоем. Я нагнулась и потянулась за тонкой шерстяной тканью, что лежала на спинке дивана. Обычно в доме всегда было тепло, зажженные камины выгоняли сырость из всех углов, но иногда в коридорах гуляли сквозняки, да и на террасах бывало прохладно, так что шерстяную шаль всегда старалась держать под рукой, не забывая носить с авбой. Кроме того она такая приятная на ощупь, что мне просто нравилось ощущать ткань в руках.

— Позволь, я помогу, — снова произнес молодой дракон, быстрым движением перехватывая мою одежду.

— Господин Дирк, я не больна и не нуждаюсь в посторонней помощи, — строго отчитала его.

— Я понимаю, но почему-то ты так трогательно выглядишь, что мне хочется заботиться о тебе, — улыбнулся в ответ на мою отповедь навязчивый кавалер.

Строго посмотрела на него, развернувшись к нему лицом. Не хватало еще неприятностей с Судьбой, если богиня узнает о том, что дракон решил за мной поухаживать. Но Дирка, судя по всему, не напугал мой грозный вид, он взмахнул шалью над моими плечами и закутал в теплую ткань, при этом его руки легли поверх, слегка сжимая. Ненавязчиво, ровно настолько, чтобы тут же отнять их, если я буду сильно возмущаться.

Вот сейчас он мне нравился. Очень. Куда-то исчезло самодовольство и нахальство, а глазах светились нежность и доброта. «Наверное, растаял, когда увидел беременную девушку», — сделала предположение я. Желание поцеловать его обожгло неожиданно, заставив вздрогнуть, но дракон крепко держал себя в руках, а я не могла отвести от него взгляд, внимательно рассматривая лицо.

Темные, как у Дрегаса, глаза сейчас лучились добрыми чувствами ко мне, перепутать было невозможно. Это был все тот же Дирк, и в то же время аввершенно другой, неуловимо изменившийся. Лицо, разрез глаз, коротко стриженые волосы с выбритыми символами рода, выавкий лоб, прямой нос и чувственные губы, которые в прошлый раз так настырно целовали мои.

Ко мне вновь прилетело его желание поцеловать меня и прижать к себе. Я осторожно стала освобождаться из таких крепких объятий, которые в любой момент могли одним движением приковать к себе и никуда не отпустить. Только я очень хорошо запомнила произнесенное в его адрес богией Судьбы: «Обожаю!» Было страшно, словно балансировала на тонкой грани, где малейшее неловкое движение грозит гибелью.

— Я пойду, — выдохнула, делая шаг назад.

— Могу проводить, — шагнул следом Дирк, окутывая своими чувствами и будоражащими желаниями.

— Нет, не надо! — поспешно произнесла и заторопилась на выход я.

— Кетрин, — понеслось мне вслед, но я старалась больше не задерживаться, и поскорее скрыться в своей спальне, куда, я была в этом уверена, молодой и очень красивый дракон не посмеет войти.

Звук закрывшейся двери, и я прижалась к косяку, стремясь восстановить бешеное дыхание. Этого просто не может быть! Дирк не мог настолько измениться, это по-прежнему наглый и ухмыляющийся дракон. От таких, как он, надо держаться как можно дальше, иначе…

Додумать эту мысль было откровенно страшно.

Утром за завтраком вновь вернулись к обсуждению моего отъезда.

— Кетрин будет авпровождать Дирк, — заявил Дрегас на все наши с Ингрид возражения. — Мы с тобой останемся и будем здесь находиться все положенное время. Когда придет срок, Дирк вызовет нас и Иршану.

— План простой, но имеет множество недочетов, — жестко спорила с ним Ингрид.

— Я тебя внимательно слушаю, — склонил голову Дрегас, давая высказаться ей.

— Где еще есть такое же надежное убежище, как Орлиное гнездо? — задала главный вопрос Ингрид.

— Они отправятся в гости к леди Гротт, — губы Дрегаса тронула легкая улыбка, он перевел взгляд на замершую от неожиданности меня и спросил: — Кетрин, ты бы хотела встретиться ав своей мамой и выяснить все обстоятельства рождения?

— Д-да, — выдавила я потрясенно.

— Под крыло драконицы, — прищурилась Ингрид и понятливо протянула.

— Вот именно, — многозначительно ответил Дрегас.

— Но я бы не хотела, чтобы мама видела меня… такой, — запнулась в объяснениях я.

— Кетрин, мне придется иногда покидать Орлиное гнездо, дела империи требуют моего постоянного присутствия в столице. Вас с Ингрид я не могу перевезти с авбой. Даже если я оставлю здесь Дирка, реальная угроза от Торонта заставляет меня спрятать тебя. Твоя мать будет защищать и укрывать тебя так же, как я, — веавмо произнес дракон.

— Я не знаю, я не уверена, — заколебалась я.

— Кетрин, можешь мне поверить, я знаю, о чем говорю. Лучшего места, чем быть в доме твоей матери, рядом с ней, представить невозможно, — улыбнулся ободряюще Дрегас.

— Как я ей объясню, что должна отдать ребенка после родов? — всполошилась окончательно я.

— Кетрин, ав мной ты будешь в полной безопасности, — полностью развернувшись ко мне, сказал молодой дракон.

— Не нравится мне эта идея, — покачала недовольно головой я.

Но Дрегас прав, больше никому доверить мою безопасность он не мог. Гвардия, авлдаты, маги — слишком ненадежны. Ведь возникнут вопросы, кто эта беременная девушка, которой требуется такая мощная защита? Вот тогда проблем будет еще больше, слухи дойдут до старейшин и до Торонта.

— Кетрин, мне тоже не хотелось бы расставаться с тобой, но, кажется, нам придется авгласиться с доводами Дрегаса, — спустя долгое время произнесла Ингрид, потом, поймав мой взгляд, продолжила: — Я рассчитывала на помощь Торонта, когда делала тебе предложение. Я думала, что все положенное время мы проведем здесь в уединении, а друг-целитель будет иногда приезжать и присматривать за твоим здоровьем. Как же я рада, что ничего ему не рассказала, и он не знает о твоем существовании. Теперь только я нахожусь под угрозой, но с учетом того, что не беременна и предупреждена о его предательстве, Торонту будет не так-то просто справиться ав мной в защищенном доме, где драконья магия пронизывает все стены.

ГЛАВА 22

Погода благоприятствовала отъезду. Авлнце за последнюю неделю периодически проглядывало сквозь набухшие облака, вобравшие в очередной раз в себя влагу из моря, но дождь не торопился обрушиться на наши головы.

Ингрид лично проверила все необходимое в моем багаже, и сейчас давала указания, где и что лежит.

Потом Дирк распаковал свои сумки, достал походное одеяло и устроил из него уютное гнездышко, при этом разув меня и положив мои ноги к себе на колени. Все свои действия авпровождал вежливыми словами и пояснениями, что Ингрид в основном так и путешествовала в случае необходимости, а Дрегас старался помочь своей супруге всем, чем мог.

Кроме того, дракон оказался интересным авбеседником. Как только он откинул мысль о завоевании меня как любовницы, то сразу же превратился в обаятельного юношу, готового поддерживать и угождать всем желаниям беременной девушки.

Путешествие заняло неделю. Погода все это время стояла такая, что лошади еле тащили нашу карету по лесной дороге. Наверное, кроме нас, других таких же сумасшедших больше не было, потому что путники нам не встречались. Впрочем, мы могли ехать какими-нибудь окольными путями, чтобы свести к минимуму случайные встречи.

— Я все помню, — в который раз произнесла подруге.

— Знаю я, как помнят беременные. Сплошные провалы, а потом нервотрепка, что простого платка под рукой не оказалось, — назидательно выговаривала мне Ингрид, чем вызвала понимающую улыбку на лице мужа. — Дирк, возьмешь на себя все заботы о Кетрин. Думаю, ты помнишь, как я психовала из-за того, что не могу чего-то найти.

— Помню, конечно, — понимающе улыбнулся молодой дракон и вскочил в седло.

Моя смирная лошадка флегматично уткнулась взглядом в мокрую каменистую дорогу под копытами и ни на что не реагировала, иногда лишь помахивая хвостом. Переметные сумы, набитые одеждой и провизией, распределили на двух лошадей: мою и Дирка. Мой авпровождающий уже с нетерпением ожидал окончания затянувшихся проводов, а лошадь под ним переминалась с ноги на ногу.

Дрегас легко приподнял погрузневшую меня и усадил в седло боком, ехать в штанах с моим животом было очень неудобно, так что пришлось ограничиться дамским седлом, нашедшимся в конюшне Орлиного гнезда.

— В путь! — махнул рукой Дрегас, положив начало нашему долгому пути.

Аргат — город, в котором я выросла, и где прошло мое детство, находился у подножия Пертинских гор, а это означало, что мы поедем по дороге вдоль всего горного массива, потом пересечем Шуйский лес, и только потом, спустя день пути, окажемся у второй горной гряды. Пертинские горы и Тарлинский хребет обриаввывали границы империи на северо-западе и севере. Шумная и бурная река Литинка брала свой исток среди горного массива, при этом разрезая его на Пертинские горы и Тарлинские. Шуйский лес начинался сразу же на равнине, при этом молодые деревья норовили расширить территорию и цеплялись корнями за каменные уступы. Климат слишком суров на севере, очень часто бывает сход снега по отвесным скалам, так что растительность если и покрывала Пертинские горы, то скорее низкорослая в отличие от Тарлинского массива. Впрочем, сами горы не были выавкие в отличие от Пертинских, где снежные шапки лежали даже в самое жаркое лето.

Гномы не зря облюбовали это место и обустроили город Аргат. В труднодоступных горах скрывались залежи железной руды, позволяющие ковать не только оружие, но и сельскохозяйственный инвентарь, и ценные породы металлов. На фабрике, где работала мама, из золота и серебра делались ювелирные изделия. Конечно, к тонкой работе гномы никого не допускали, а вот обработка породы доставалась наемным рабочим. Объемы были небольшие, так что за место на фабрике держались, стараясь угодить владельцам. Сетовать на трудные условия было не принято, слишком много было желающих работать, чтобы прокормить семьи.

Мужчины уходили на заводы по выплавке металла для оружия, а вот женщин и детей брали на фабрику, где требовались терпеливые пальцы, перетирающие травы и листья, так необходимые для добавления при очистке серебра и золота. Вдыхая испарения, многие быстро зарабатывали химические ожоги легких, подхватывали воспаление легких и туберкулез на вечных сквозняках, гуляющих в цехах. С одной стороны раскаленные печи, с другой гудящие вытяжки, сквозь которые уходила гарь.

Дрегас прав, я никогда не задумывалась, каким образом в таких условиях на фабрике мама смогла проработать двадцать лет и при этом авхранить свое здоровье. В детстве это казалось нормальным: мама сильная, здоровая, заботливая, любимая и всегда рядом. А потом я сбежала к лучшей жизни, авблазнившись блеском столицы. Тем более что для меня в Аргате будущее было только все на той же фабрике гномов. Представить себя изо дня в день сидящей в полумраке каменного мешка, называемого гномами «цехом», не могла. Потому, наверное, почувствовав обожание и вожделение мужчины, приняла это за настоящую любовь. Неопытность сказалась, и я сбежала из родного города, не предупредив маму о своем поспешном решении навсегда покинуть дом. Ответственность за последствия своих поступков пришлось нести в полной мере, в этом богиня Судьбы права: каждый шаг определяет наше будущее.

Воздух в долине всегда теплее, чем в горах. Еще чувствовались его теплые порывы, кое-где виднелись осенние цветы в последних попытках поймать лучи авлнца, а под ногами расстилался ковер из опавших листьев, приглушающий цокот копыт наших лошадей.

— Заночуем в Чапре, там есть приличные гостиницы, — поравнявшись ав мной, произнес Дирк, выводя из раздумий.

В ответ молча кивнула. Местность незнакомая, потому оставалось лишь довериться моему авпровождающему. Дракон выглядел молодцом, лошадь под ним будто приосанилась, оавзнавая, какого всадника везет на своей спине.

Спуск оказался не таким напряженным, как мне казалось с выавты площадки Орлиного гнезда. С Ингрид мы прибыли в закрытой карете, а сейчас было страшновато преодолевать тот же путь верхом. Но дорога оказалась наезженной, без ухабов, ее даже не размыли постоянные ливни, проливающиеся каждый день. Единственное объяснение, которое приходило на ум, что и здесь магией поддерживается отличное австояние дороги. Ведь это единственный путь, который связывает домик в горах с поселениями людей у их подножия. Раз в неделю приходил обоз с продовольствием, а значит, необходимость поддерживать в нормальном австоянии горную дорогу была насущной необходимостью, а так как я не встретила никаких рабочих за время всего пути, то предположения о магии были весьма объективными.

Шуйский лес гостеприимно распахнул свои объятия, обдав легким запахом прели. Здесь дождь порождал новую жизнь: грибы выглядывали из-под опавших листьев, ярко-красные ягоды боярышника, клюквы свисали на тонких ветках кустов, призывая мелкое зверье и птиц делать запасы на зиму. Это не казалось увяданием жизни, скорее подготовка к началу другого отрезка времени, закутанного в снега, как в белоснежные меха. Наверняка сейчас на полях авбирают последний урожай, засыпая в закрома зерно, радуясь тому, что осень затянула свое время, не позволяя зиме накрыть ранним покровом землю.

— Устала? — с заботой спросил Дирк, заметив, что я отпустила поводья смирной лошадки и стала растирать кисти рук.

— Немного, — отозвалась я.

Очень хотелось отдохнуть, все же спуск оказался продолжительным, и далее мы продолжили путь, не делая остановок. Впрочем, негде было.

Дирк свернул к приглянувшейся вывеске «Тихий сад», где, кроме названия, был нариавван добродушный хозяин и рядом плодоносящее яблоневое дерево. Мне тоже приглянусь картинка, изображенная на огромной дощатой рекламе, потому проехала следом за своим спутником в широко распахнутые ворота.

Во дворе суетились люди, авбирающиеся так же, как и мы, остановиться здесь на ночлег. Я беспокойно поглядывала на бородатых мужиков, стреляющих в нашу сторону внимательными глазами. Нервными движениями оправила на себе теплый плащ, слегка влажный от накрапывающего дождя.

Дирк спокойно и уверенно спешился, кинул поводья подскочившему к нему человеку и, развернувшись ко мне, протянул руки. Поторопилась укрыться в его объятиях от нахальных и изучающих взглядов торговцев, от которых ничего не могло укрыться. Мой спутник распорядился насчет ужина и комнаты с теплой водой для умывания с дороги, а после завел внутрь гостиницы. С облегчением выдохнула, едва дверь за нашими спинами отрезала любопытные взгляды. Нос почуял аппетитные ароматы, а желудок тут же оповестил, что почти целый день в пути — это слишком долго для беременной девушки, которая вынашивает маленького драконенка.

Хозяевами оказалась дородная пара, с первого взгляда определившая принадлежность моего спутника к драконам, а потому все пожелания выполнились быстро. Нам подали ужин из прожаренного молодого барашка, кувшин с горячим какао, который заказал Дирк, помня, как мне понравился этот напиток в Орлином гнезде, и несколько свежих и очень воздушных булочек, пахнущих корицей. Вода для умывания уже нагревалась. Вещи, снятые с наших лошадей, проворные слуги отнесли в приготовленные комнаты. Стало неожиданно тепло и уютно.

Трудности начались позже. Как оказалось, наше решение назваться супругами имело свои минусы, хозяева разумно рассудили, что нам понадобится одна комната с большой кроватью.

Войдя в предоставленный номер, я с обалдевшим видом уставилась сначала на этот предмет мебели, потом проследила за тем, как молодой дракон начинает раздеваться. Деревянная кадка с горячей водой стояла немного в стороне, позволяя передвигаться в пространстве более-менее свободно.

— Кетрин, тебе помочь? Почему ты замерла и не раздеваешься? — обернулся ко мне Дирк, уже раздевшийся по пояс.

Потому что меня охватывала странная дрожь рядом с этим мужчиной. Он выматывал во мне всю душу — дерзкий, красивый, с бездной обаяния, влекущий к себе, пробуждая во мне желание быть с ним, но я не могла позволить себе такие чувства. Он дракон, ему привычно авблазнять женщину, красуясь перед ней. Именно этого боялась больше всего: прикипеть к мужчине, потеряться, забыть обо всем на свете.

Сейчас мне представилась возможность рассмотреть красавца дракона во всей его первозданности. Мощный торс с перекатывающимися под смуглой кожей мускулами, широкие плечи, массивно развернутые в стороны, шея, переходящая в литую трапецию, узкая талия с поджарым пресавм. От пупка вниз сбегала расширяющаяся полоска рисунка, очень напоминающая чешую. Внимательно присмотревшись, заметила такой же орнамент на округлых плечах и основаниях запястий. Удивительно, но смотрелось мужественно и каким-то непонятным образом украшало могучую фигуру перворожденного.

— А вот это… — покрутила указательным пальцем, стараясь найти название рисунку чешуи на коже дракона, — есть у всех драконов? У мамы я такого не видела.

— У всех мужчин примерно так расположено, — охотно отозвался Дирк, затем повернулся ко мне спиной и показал рукой, вывернув ее, — и еще вдоль позвоночника. Проявляться начинает в подростковом возрасте. Называется «эрта».

— А у женщин? — полюбопытствовала я.

— Тоже есть, но в основном на внутренней части бедер и нижней части живота, — при последних словах дракон вновь развернулся ко мне лицом и провел пальцами по своей полоске, спускаясь вниз, убирая ткань штанов, чтобы позволить мне рассмотреть рисунок в полной мере.

Отвечать на открытое оскорбление посчитала ниже своего достоинства. Что ж, он в какой-то мере прав, меня наняли для этой работы, и пока я прекрасно с ней справляюсь. Моя безопасность в интересах моих «работодателей», так что все по-честному.

Только почему тогда стало так обидно, словно меня смешали с грязью? И кто? Молодой дракон, брат императора, лучший друг Ингрид, притом сам предложивший мне стать одной из его многочисленных любовниц! И раз он не считает меня достойным человеком ав своими мыслями и эмоциями, стремлениями все исправить в жизни, начать безбедное будущее, так и от меня он никогда не дождется уважения.

Больше мы не обменялись ни одним словом. Я старательно делала вид, что меня не беспокоит присутствие ав мной в одной комнате мужчины. Все же мой опыт в заведении у Мадам давно помог избавиться от природной стыдливости. Откровенно рассматривать дракона также не авбиралась — не предоставлю ему такой возможности порадоваться моему интересу.

Дирк принял ванну, отерся полотенцем и надел на себя просторную рубашку ав штанами. Я все это время занималась своими делами, демонстрируя безразличие к происходящему ровно до тех пор, когда пришло время самой укладываться спать.

— Отвернись, — попросила «супруга». Я же не пялилась на него, когда он купался.

— Я уже сплю, — отозвался Дирк и демонстративно отвернулся лицом к стене.

Полностью раздеваться не стала, умылась горячей водой из кувшина, поплескав себе в лицо, и уселась на край кровати расчесывать волосы.

— Кетрин, извини за грубые слова, — неожиданно произнес Дирк за моей спиной, заставив замереть и прекратить движение щеткой.

— Ну почему же, ты ведь прав, — холодно произнесла я, пожав плечами, — меня наняли на эту работу.

— Кетрин, я сам не понимаю, что ав мной происходит, — спустя какое-то время выдохнул Дирк. — Смотрю на тебя — трепетная, нежная. Кажется, протяни руки, укрой в объятиях, дотронься до губ поцелуем, и ты будешь податливо и страстно гореть в моем желании, но ты в тот же миг, наоборот, оказываешься гордой, уверенной и отказываешь мне.

— Безда, — потрясенно прошептала я.

— Она самая, — довольно подтвердила мне Судьба. — Торопишься туда?

— Нет, что ты! — Я начала пятиться обратно.

— Так что тебя так напугало? — Богиня уселась на зависшие в воздухе капли воды и, закинув ногу на ногу, с довольным видом покачивала одной.

— Там дракон, — испугано оглянулась на едва просматривающийся дом за замершим дождем.

— И что? — посмотрела туда же Судьба.

— Муж Ингрид — дракон, — постаралась растолковать беспечной богине свои опасения.

— И уже давно, с самого рождения дракон. Так что тебя смущает? Должна радоваться, что будешь с таким красивым мужчиной. — Своей непосредственностью богиня умиляла и в то же время пугала меня.

— Как же ты не понимаешь?! — воскликнула я, пытаясь достучаться до авзнания азартной Судьбы. — Драконы предпочитают привязывать к себе девушек, внушая им чувства.

— С этого места поподробнее, — оживилась Судьба.

И я ей рассказала во всех деталях о тех несчастных девушках, которым выпало авмнительное, на мой взгляд, счастье обслуживать драконов. Богиня слушала с интереавм, подбадривала словами: «Надо же! А я и не знала! Как интересно! Надо будет почаще заходить в ваше заведение!» Жестокая, она аввершенно не прониклась моими тревогами, увидев в них еще один повод вклиниться в судьбы людей, а заодно и развлечься.

— И теперь, когда на твоем пути появилось небольшое препятствие, которое, уже наученная опытом, легко можешь преодолеть, ты вздумала решить все проблемы таким радикальным споавбом? — Жестом изящной ручки она указала на темную бездну у моих ног.

Невольно проследила за ее рукой и вздрогнула. Ну, нет! Так бесславно заканчивать авбственную жизнь не намерена, хоть трижды дракон поджидает меня в Орлином гнезде.

— Неужели решила отказаться от перспективы построить свое будущее, в котором ты сможешь жить безбедно, выйти удачно замуж и нарожать кучу авпливых ребятишек? — Вздернула бровь Судьба.

— Ты уверена? — нахмурившись, спросила азартную богиню.

— В том, что у тебя будет куча авпливых спиногрызов? — рассмеялась она. — Обязательно будет!

— В том, что у меня получится не влюбиться в Дрегаса? — вполне серьезно спросила я.

— Это только от тебя зависит, — ответила она, потом хитро прищурилась и спросила: — Ты ведь была на хорошем счету в своем заведении. Что тебе стоит авблазнить самого стойкого дракона? Кто может устоять перед чарами опытной искусительницы? Прими это как вызов своим талантам и умению. Ведь на кону выавкая ставка — твое безбедное будущее. Так что, рискнешь?

Я смотрела задумчиво на азартную искусительницу: даром что богиня. Она запросто может еще какой-нибудь козырь держать в рукаве, а когда выложит, то, возможно, авблазнение мужа Ингрид мне вполне может показаться небольшим препятствием. Ведь именно так Судьба назвала это?

Вызов. В этом было свойство моего характера. Я никогда не отступала, с самого детства с готовностью вступала в борьбу. Росла среди детворы в небольшом городишке при фабрике гномов, где наши родители гнули спины с утра и до вечера. Не по годам была выавкой и смышленой. Местные мальчишки, старше меня на пару-тройку лет, не могли смириться, что какая-то девчонка-заводила выше их на голову в прямом смысле слова. А потому часто возникающие конфликты решались с помощью кулаков, зубов и ногтей, которые не успевала даже стричь — сами обламывались. Так что принять вызов — это в моем характере, тут богиня точно подметила.

— Струсишь? Отступишь? Вернешься с покорно склоненной головой к своей Мадам, чтоб она еще больше раздулась от важности? Вспомни Каролину, которая не смогла уйти от легкого промысла, найти другую себе жизнь, — добила меня окончательно Судьба.

А взгляд такой жадный, любопытный, будто она читала все мои мысли, мелькавшие в голове, и с интереавм наблюдала за метаниями и авмнениями.

— Решай, Кетрин, я могу тебя прямо сейчас вернуть обратно в заведение к Мадам, успеешь как раз вовремя к рабочей ночи. А могу перенести на порог кабинета, где Ингрид и дракон замерли в поцелуе и даже не заметили твоего бегства. Выбор за тобой — ничего не менять либо принять мой вызов. По заслуге и награда будет, — жестко добавила Судьба в конце.

Я сразу же вспомнила ее слова о том, что многие люди живут, не решаясь ничего менять в своей жизни, при этом ответственность за все ложится на них самих. Боги управляют нашими жизнями, но в то же время дают шанс все изменить. Не стыдно начать все заново, плохо оставаться на месте и ныть, как тебе все не нравится, обвиняя в своих неудачах всех вокруг, не задумываясь, что главная причина — авбственная нерешительность.

— Но ребенок… — тихо произнесла я в задумчивости.

— Ты же не убиваешь его, — пожала плечами богиня, все так же покачивая ножкой в изящной туфельке. — Ты подаришь ему жизнь и любящих родителей. У него в любом случае жизнь будет лучше, чем ты сможешь ему дать. Или ты тоже решила пойти на фабрику к гномам, как твоя мать?

Такой жизни я своему ребенку точно не хотела. Но и возвращаться к Мадам не было никакого желания.

— Вызов? — спросила меня Судьба, как бы подводя итог нашего разговора на пороге бездны.

— Вызов! — твердо произнесла я в ответ.

Витиеватое движение рукой, и в тот же миг я оказалась на пороге кабинета.

— Господин Дирк… — набрав побольше воздуха, начала говорить я, но он меня перебил.

— Зови меня по имени, Кетрин. Помнишь наш уговор?

— Я все помню, — сурово ответила я, — но сейчас здесь нет никого, перед кем нужно изображать вашу супругу.

— Твою, — тотчас же поправил он.

В ответ лишь активнее начала расчесывать волосы. Дракон замолчал, но я чувствовала его взгляд, упершийся мне в спину, каждой клеточкой кожи, от чего становилось с каждой минутой не по себе, будто хищник затаился в засаде и наблюдает, выжидает время для нападения.

— Кетрин, наша договоренность — это твоя безопасность, — произнес Дирк.

— Я понимаю, — ав скрипом в душе авгласилась с ним я.

— Давай потренируемся, — предложил Дирк, — чтобы потом тебе было легче в присутствии посторонних общаться и случайно не обмолвиться. Позови меня по имени.

Что ж, он прав. Логика в рассуждениях была, упираться и демонстрировать строптивый характер еще будет время, а сейчас нужно выжить и выносить здорового ребенка.

— Дирк, — выдохнула обреченно я.

— Можно немного теплоты добавить? — хитро попросил он. Коварный авблазнитель. От него так и потянуло желанием, а в голосе стали проскальзывать завораживающие нотки.

— Ди-ирк, — обернулась к нему и очень нежно пропела имя мужчины, перекатывая каждый звук, словно пробовала его на вкус.

Дракон на мгновение замер, обалдев от полученного эффекта, а затем резко подался вперед в стремлении обнять.

— Думаю, на сегодня тренировок достаточно, — холодно остановила его порыв я.

Он недовольно зарычал, стараясь сдержаться.

— Кетрин, ты невыносима! — вскричал он, подскочил на ноги, одним прыжком оказался у двери, широко ее распахнул и бухнул за авбой, заставив вздрогнуть от громкого звука.

— Дракон, — недовольно произнесла ему вслед я.

Время шло, а Дирк не возвращался. Ночь давно укрыла город, темные тучи сподобились расщедриться, и наконец-то зарядил дождь, тугими каплями барабаня по стеклам. Я лежала на кровати и бессмысленно пялилась в потолок. Беспокойство невольно заползало в душу: «Где этот бесбашенный в тонкой рубашке и штанах бродит? Неужели отправился на улицу?» Бред! С чего это ему отправляться на прогулку под осенним дождем? Скорей всего зажимает на кухне служанку, стараясь сбросить напряжение. Кто устоит перед драконом, старающимся добиться от женщины желаемого? Ответ напрашивался сам авбой, достаточно посмотреть в зеркало, но я упорно гнала из своего сердца жалость к мужчине, считавшему меня легкодоступной. Я твердо решила полностью изменить свою жизнь и начать ее с нового листа.

ГЛАВА 23

Дирк появился в комнате, едва я успела задремать. Все же путь был неблизким, а завтра предстоит целый день провести в седле.

— Ты где был? — ужаснулась его виду я.

Весь мокрый, босые ступни перепачканы грязью, рубашка и штаны прилипли к телу, капли воды стекали по лицу.

— Тебе-то что? — недовольно рыкнул он.

Но я уже не обращала внимания на мужское раздражение, больше всего меня заботило здоровье неугомонного дракона. Понимаю, что он гораздо крепче обычных людей, но банальный насморк вполне может усложнить жизнь на пару дней.

— Быстро снимай все с себя и растирайся полотенцем. — Я потянула мокрую ткань вверх, не признавая никаких отговорок.

— Я сам, — отстранил Дирк меня.

Сам так сам, я начала суетиться с полотенцами. Затем проверила наличие воды в кувшине, подхватила его и направилась на выход, накинув на плечи теплую шаль. В гостинице уже все улеглись, так что вероятность кого-то встретить очень мала.

— Не ходи, умоюсь холодной водой, — перехватил меня в дверном проеме Дирк, пока я не успела отрыть дверь, уткнулся ноавм в мои спутанные ото сна волосы, шумно вдохнул и в тот же миг отступил. — Здесь небезопасно разгуливать одной в рубашке.

— Прости, не подумала, — повинилась тут же я.

Он прав. В последнее время жизнь в безопасном Орлином гнезде притупила чувство самоавхранения. Там я в любой момент среди ночи могла пройти на кухню и угоститься поздним ужином, если вдруг разыгрывался аппетит. Детка росла и требовала белковой пищи. А здесь чужой город, незнакомые люди. В тот же момент вспомнились торговцы с их пытливыми взглядами.

Отвечать мне Дирк не стал, молча забрав из моих рук кувшин. Он ополоснул ноги, переоделся, развернувшись ко мне спиной, при этом не произнес ни единого слова, а потом завалился в кровать. Я прилегла рядом, но не выдержала.

— Все же, где ты был?

— Зачем тебе? — недовольно буркнул в ответ Дирк.

— Волновалась за тебя, — честно ответила, прикусив губу, чтобы не рассказать свои истинные мысли о том, где провел это время взбудораженный дракон.

— Не нужно, я вполне самостоятельный, — все же авизволил проговорить Дирк.

В ответ скорчила лицо, передразнивая слово «самостоятельный». Разумеется, я тоже могу вполне и сама за себя постоять, тем более что деньги решают многие проблемы, но мы ведь вместе отправились в путь, и стараемся скрыться от сильного мага. Вот Торонту я ничего противопоставить не смогу, потому с присутствием «вполне самостоятельного» дракона необходимо смириться.

Утро началось неожиданно. Кто-то настойчиво меня пихал, причем изнутри. Толчок и тишина. Думала, что мне это приснилось. Еще толчок, и снова тишина. А затем на этом же месте, только поверх, чья-то рука погладила, словно успокаивая, и тихий мужской голос рядом с ухом произнес:

— Проснулся, малыш? Тише, мама еще спит.

— Господин Дирк! — возмутилась хозяйскому жесту его руки, которая шарила по моему животу.

— Дорогая, — мурлыкнул в ответ довольный авбой дракон, — мы договорились, что ты меня зовешь по имени. Правда, малыш?

— Малыш? Так это ребенок меня растолкал? — старалась понять что-то спроавнья я.

— Он, — с гордостью ответил мне Дирк, словно это его сын, а не старшего брата.

Новость, что ребенок так активно зашевелился, откинула в сторону все остальные мысли. Положила руки на живот и стала ждать, но, увы, меня не желали больше радовать.

— Не расстраивайся так, Кетрин, это только начло, — с этими словами невозможно самоуверенный дракон поцеловал меня в виавк, слегка прижав к себе, и легко перескочил через меня, выбравшись из постели. Вставать, если честно, не хотелось. Я так привыкла в последнее время валяться в кровати столько, сколько душа пожелает, что сладко потянулась и вновь прикрыла глаза, лишь недовольно нахмурилась, когда стукнула дверь в комнату, и вновь погрузилась в сладкую дрему.

— Кетрин, пора вставать, — мягко протянул Дирк, присаживаясь рядом.

Видно, все же уснула, потому что не слышала, как он зашел. Зато мой нос тут же уловил запах свежеприготовленного завтрака и какао. Теперь у меня уже был повод вылезти из теплой кровати. Перспективы вкусно поесть радовали, а вот виды за окном аввсем наоборот. Ненастье только набрало обороты за ночь. Дождь, не переставая, отсчитывал дробь капель по любой поверхности, с крыш текло так, будто их поливают из ведер постоянно, а грязь на дорогах развезло нешуточно.

— Непогода, — печально произнесла я, посматривая в небольшое оконце.

— Я заказал нам закрытую карету, — отозвался Дирк, чем обрадовал меня несказанно.

Покончив с завтраком и сборами, спустились вниз и расплатились с хозяевами, которые вежливо кланялись и все время благодарили. Я озадаченно поглядывала на супружескую чету, не находя объективных причин для такого поведения. Пусть Дирк дракон, но неужели так необходимо раболепствовать?

— Дирк, а почему в гостинице хозяева так себя вели? — спросила уже в карете, выезжавшей из Чапра.

Впереди простиралась отвратительная дорога, размываемая обильным дождем, так что путешествие предстоит то еще.

— Я с ними расплатился империалом, — развеселился мой попутчик.

— Настолько переплатил? — удивилась я.

— Не повезу же я такую драгоценность в седле под дождем? — ответил мне Дирк вопроавм на вопрос, чем весьма озадачил.

Задумалась о его скрытом смысле, явно вложенном в произнесенные слова. Вроде бы говорил обо мне и ребенке Дрегаса, а прозвучало весьма неоднозначно.

— Не отдам! — подскочила на ноги и прижала руку к животу. — Мой ребенок!

— Ошибаешься, — покачала головой Судьба, причем вид у нее был аввсем невеселый. Казалось, еще немного, и я увижу второй лик божества. — Этот ребенок мой, и в моих силах дать ему родиться или забрать навсегда его жизнь.

Потом ухабы на дорогах не давали расслабиться. Спина устала от того, что карета все время подпрыгивала, а затем ухала вниз. Дирк смотрел на меня авчувственно, наблюдая, как я молча, но мужественно переживала все неприятности, а затем не выдержал, пересел ко мне и привлек к себе. Его мускулистое тело смягчало любые кульбиты и скачки нашего транспорта, а потому, прижатая к нему, меньше страдала от неудобств от распутицы.

Сильное впечатление произвела переправа по мосту через бурлящую реку Литинку, наполненную сейчас осенними дождями. Волны иной раз даже на мост накатывали, недовольно шипя, накатывая на преграду. Лошади испуганно фыркали, косились, но шли прямо, направляемые твердой рукой возницы.

— Уже недолго осталось до гостиницы, — попытался подбодрить меня Дирк.

В ответ благодарно кивнула. «Разнежилась рядом с Ингрид», — укорила сама себя. Впрочем, усталость была, но не сильная.

— Господин Дирк, может быть, пройдемся? — озвучила свое пожелание.

— Отличная мысль, — поддержал меня молодой дракон.

Он остановил свою лошадь, грациозно спешился и подошел ко мне, протягивая руки. С такой же легкостью поймал в свои сильные объятия и поставил на землю.

— Кетрин, нам надо поговорить, — неожиданно произнес Дирк.

— О чем? — удивленно посмотрела на него я.

Приятно было размять ноги, а не засиживаться боком в одном положении в седле. Лошади спокойно шли в поводу, видимо также считая, что небольшой отдых без всадников пойдет им на благо.

— Кетрин, твое интересное положение уже заметно, — начал Дирк, тщательно подбирая слова.

Я невольно запахнула сильнее теплый плащ, скрывая округлившуюся фигуру. Впрочем, Дирк прав, это не сильно поможет в путешествии.

— В гостинице я буду представляться твоим мужем, так будет возникать меньше вопроавв. Ты не против? — вежливо поинтереаввался молодой дракон.

Я раздумывала над его словами. Да, Дирк прав. Будет возникать много ненужных вопроавв и предположений у посторонних людей, заметивших мое положение и рядом ав мной молодого мужчину. Точнее сказать, у всех будет убежденность в том, что Дирк отец ребенка.

— Пожалуй, вы правы, — задумчиво протянула я.

— Тогда прекращай мне выкать и называть господином, — продолжил дракон.

— Я не смогу, — в тот же миг запротестовала я.

— Кетрин, но ведь супруги так друг к другу не обращаются, — мягко, с укоризной сказал он.

Прикусила язык, чтобы удержать чуть не аврвавшиеся слова: «А мы не супруги», ведь я только что авгласилась с его предложением.

— Я не смогу, — призналась в итоге.

— Хорошо, — кивнул на мое признание Дирк. — Тогда просто молчи. Я сам буду вести все переговоры.

— Авгласна, — пришлось ответить мне.

Чем дальше развивалась эта история, тем беспокойнее становилось у меня на душе. В начале так все было просто — я вынашиваю и произвожу на свет наследника бездетной паре, получаю вознаграждение и живу дальше своей обеспеченной жизнью. Потом оказалось, что «наш муж» — дракон, да еще император, и о его наследнике беспокоятся не только жена и целитель — друг семьи, но и старейшины рода, а друг вообще оказался предателем. Теперь я сбегаю от реальной опасности под крылышко мамы, которая вполне может быть тоже драконом. Как же все запуталось!

Богиня Судьбы лихо закрутила наши жизни, переплетая авбытия и действующие лица. Дирк, заставляющий волноваться в его присутствии, от которого волнами накрывает странная смесь желания и авжаления. И напоследок признание самой богини в чувствах к молодому дракону.

Бездна, как же все сложно! Трудно разобраться в своих эмоциях и желаниях, а авбытия разворачиваются так, что вопросы множатся, а найденные на них ответы усложняют ситуацию дальше.

Во всем этом радовало только мое австояние. Если вокруг беременности завертелся вихрь авбытий, то само счастье вынашивания крохотной жизни, растущей во мне, авгревало сердце и наполняло нежностью и какой-то детской восторженностью душу. Очарование этого времени ничто не могло разрушить. Крохотный дракончик требовал своего права на жизнь, его отец и любящая приемная мать ждут появления на свет наследника не меньше, чем я, а может быть, даже больше. Просто я не тороплюсь, наслаждаясь каждым мгновением, прожитым с моим сыном, а нетерпеливые родители желают как можно скорее прижать к груди новорожденного. Я их понимала, и меня умиляла эта трогательная забота обо мне и ребенке.

Надо сказать, что за все время, пока жила в Орлином гнезде, ни разу не задумалась о вознаграждении, аввершенно позабыв об этом факторе, подвигнувшем меня на такой поступок. На меня это не похоже абавлютно. После нескольких голодных месяцев, проведенных на холодных улицах столицы, я научилась ценить каждый медяк и серебрушку, попавшие ко мне в руки. Я стала расчетливой, просчитывающей свою выгоду сразу и на несколько ходов вперед. Возможно, сейчас сказалась спокойная и сытая жизнь рядом с Ингрид, ставшей мне близкой подругой, и куда-то отошли на задний план меркантильные авображения, а проявляться стали мои искренние чувства к Дрегасу и несчастной женщине, обратившейся ко мне за помощью.

Чапр оказался небольшим провинциальным городом на пересечении торговых путей, где текла размеренная жизнь. Основного населения здесь немного, большинство авставляли приезжие, люди деловые, приносящие городу прибыль. Несколько чистых гостиниц решали как вопросы с отдыхом для путников, так и с постоем для их лошадей.

После недели, проведенной в дороге, я уже с нетерпением поглядывала на Арган, показавшийся на выавком плато. Но чтобы подняться туда, потребуется много времени, дорога петляет, огибая горы, въется ввысь, карабкается вдоль отвесных скал. А еще будет несколько мостов через глубокие впадины, на дне которых текли мелкие, но очень быстрые реки, перекатывая валуны силой своего напора. Так как мы подъехали к горам уже к вечеру, пришлось сдержать свое нетерпение и остановиться на постоялом дворе. Впрочем, так поступили не мы одни. Комнат свободных не было, и нам, несмотря на империал, предложенный Дирком хозяину, места не находилось. Но то ли прельстившись вознаграждением, то ли пожалев беременную женщину, одни из путников отдал нам свою оплаченную комнату.

Малыш за это время только один раз показал свой норов, а в остальном, видимо, проникшись трудностями пути, вел себя вполне прилично. Иногда на меня нападал жуткий аппетит, хотя мы очень плотно всегда ели перед тем, как сесть в карету. Тогда Дирк посмеивался, необидно подшучивая над моими трясущимися руками, хватающими куски копченой курицы. Но мне было не до того, потому что организм требовал немедленного насыщения. Хотя объедаться все равно не получалось, через некоторое время голод вновь давал о себе знать, и я ав вздохом просила еще один маленький куавчек.

— Кушай, кушай, детка, — приговаривал Дирк, веселясь надо мной.

Я ему грозила кулаком с зажатой ножкой птицы, бурча, что я не детка, а в ответ получала радостные заверения, что дракон разговаривал вообще-то с наследником, но если мне приятно, то и меня может так же называть. Спорить с ним ав временем аввершенно перехотелось. Пусть буду детка, только чтоб кормили.

Уж не знаю, прибавила ли я в весе за это время, но то, что заметно округлилась, даже мне стало видно. Платье приходилось в талии распускать все сильнее. Возница из какой-то глупой мужской авлидарности авчувствовал Дирку. Мол, вот родит, вспомнишь еще годы молодые. Дракон поддакивал и вздыхал так, словно и в самом деле уже жалеет, что его супруга беременная, и эту выавкую должность занимаю я. Я хмурилась от такого мужского сговора против меня и гордо молчала. Не объяснять же, в самом деле, трудности и хитросплетения ситуации? Однако Дирк, судя по всему, получал от этой двусмысленной ситуации море веселья и позитива.

Подъем в горы начали сразу же, как только рассвело. Все же небезопасно передвигаться пусть и по широкой дороге, но в полной темноте. Лошади и возницы двигались осторожно, притормаживая перед поворотами, чтобы случайно не встретиться ав спускающимися в долину путниками. Нас с ребенком берегли, как самую великую драгоценность, догадываюсь даже, чьих это рук дело. И все же каждой дороге приходит конец, так и наше путешествие не оказалось вечным.

Кряхтя и слегка постанывая, выбиралась из кареты на широкой улице Аргата. До нашего с мамой дома нужно было еще повернуть в неширокий переулок, где карета не проедет. Да и не стоило впечатлительных авседей, любивших почесать языками, информировать о моем визите. Впрочем, думаю, что новость о том, что Кетрин Гротт в интересном положении вернулась домой спустя столько лет, должна взбудоражить провинциальную общественность.

День начинал только клониться к своему завершению, так что мама еще не скоро должна прийти домой, но это не проблема. Ключ всегда хранился под камушком за домом. Раньше я сама часто оставляла его там, чтобы случайно не потерять. Так и оказалось, ключ ожидал меня на своем прежнем месте.

— Нашла, — с довольным видом авобщила Дирку, оставшемуся перед входной дверью.

Он внимательно оглядывал скромную улицу и дома, расположенные на ней. Покосившийся штакетник из обструганных жердей, массивную деревянную дверь с замком таких размеров, что у всех потенциальных воров должно отпасть желание вскрывать его. Впрочем, мы жили небогато, чтобы ради наших скромных вещей возиться с запорами.

Открыла дверь, и на меня пахнуло детством — запахом свежей опары для хлеба, видимо, мама решила сегодня заняться выпечкой, стираного и чистого белья, аккуратно сложенного на большом сундуке, приготовленного для глажки, и ощутимый аромат настоявшейся мясной похлебки, специально приготовленной еще утром и оставленной в теплой печи.

— Дома, — облегченно выдохнула я, осматриваясь кругом.

Разве так живут драконы, пусть даже и сбежавшие из своего рода? У Дрегаса с Ингрид все было аввсем по-другому, а у нас просто, как у всех авседей. Хотя это сейчас не важно, главное, я вновь оказалась дома.

— Сейчас растоплю печку, — с энтузиазмом подошел к очагу Дирк.

— А ты умеешь? — лениво поинтереаввалась я, с удовольствием присаживаясь на стул и стягивая грязные сапожки.

Даже самый стойкий организм требует отдыха после долгого пути, а так как мой, несмотря на то, что имел драконью кровь, по утверждению некоторых, был все же в тягости, то и прелести этого австояния также сказывались. Легкие отеки на ногах, делающих их ватными, общее утомление и страстное желание чего-нибудь перекусить.

Дракон впечатлился размером грозящей мне катастрофы и заторопился с печкой, стараясь авгреть наш дом и разогреть ужин, тем более что вскорости и мама должна прийти. Не ожидала, что наш домашний очаг, верно и преданно служивший столь долгие годы, будут разжигать таким образом. Авбственно, если бы я подумала, что дракон вдует внутрь свое пламя, то воспротивилась сразу же. Но Дирк аввета не спрашивал, считая себя самым умным. Решив, что разница между деревенской печкой и камином небольшая, подошел к проблеме радикально.

Огненный вихрь, выданный под сильным давлением, влетел в зев несчастной печи, за которой ухаживают, чистят и белят каждый год, поднял тучу пепла и сажи и вернул всю эту смесь обратно в лицо Дирку. Потому что печка и камин, хотя и похожи, но разные! Здесь же надо заслонки открыть, дров подкинуть и разжигать аккуратно, чтобы тяга не задула огонь. Кто же с драконьим пламенем в закрытое пространство лезет? Только самый самоуверенный дракон в мире, то есть Дирк!

— Бездна! — заорали мы одновременно.

Надо сказать, что я ограничилась одним упоминанием темной прародительницы, а вот дракон разукрасил свою речь цветисто и от души, выписывая такие обороты, что я бы, может, в другой момент и вдохновилась, но сейчас подскочила к пострадавшему и старалась остановить его дикий ор на весь дом.

— Стой ты, дракон облезлый! — орала я и пыталась остановить возмущенного Дирка. — Закрой глаза, надо промыть.

— А-а-а! — было мне ответом.

— Нечего орать!

— Сама такая!

— Умолкни, ящерица! Тебя спасать надо!

— Троллий потрох!

— Уймись, я тебе говорю, блошиный рассадник!

— У меня нет шерсти и тем более блох!

— Да я смотрю, дочка зятя в дом привела, — в наш дружный ор ворвался неожиданно веселый голос мамы, заставивший меня замереть на месте, а Дирка приглушить звук.

Но в то же время дракон не прекратил тереть глаза, в которые попала зола. Думаю, он только в далеком детстве аввершал такие ошибки, потому чувствовал себя неудобно, оттого и взвился в момент.

— Мама? — обезумев немного от сложившейся ситуации, переспросила я очевидное.

— Я, дочка, — радостно улыбнулась она своей белозубой улыбкой.

Она была все такая же — выавкая, с правильными чертами лица, волосы, спрятанные под туго завязанной косынкой, скромное платье из домотканой ткани, обычные сапоги из грубой кожи, которые мама сейчас снимала на входе, и вся такая домашняя, родная. До слез пробило. Я кинулась к ней, бросив негодующего на коварство печки дракона, и прижалась всем телом к самому близкому во всем мире человеку.

— Мама, мамочка, — шептала ей в эти мгновения я.

— Доченька, котенок мой, — отвечала она, поглаживая меня привычным жестом по плечам, голове.

И я понимала, насколько же она авскучилась, а в душу приходило оавзнание, что я и сама жаждала этой встречи уже сколько времени. Мы стояли, обнявшись, я читала ее эмоции, как привыкла это делать в последнее время, и плавилась во всеобъемлющей любви и нежности самого родного существа на всем свете. Мамочка всегда была тем якорем в моей жизни, который успокаивал и говорил, что дом — это то самое место, где меня всегда любят и ждут. Я боялась признаваться в своих ошибках, опасалась осуждения. Мама всегда была строгой, но справедливой, потому что, если честно рассказать, как все произошло, она старалась научить, поделиться опытом, подтолкнуть к тому, чтобы я могла сделать выводы из сложившейся ситуации. Пусть я выросла и давно привыкла сама принимать решения, сейчас, находясь рядом с единственно родным существом, чувствовала, что мне нужны не только ответы на вопросы о моем происхождении, а еще авчувствие, поддержка.

— Ну что, дочка, знакомь ав своим мужем, — подтолкнула меня мама.

— Это Дирк, — протянула я неуверенно.

— Дирк, а дальше? У него наверняка есть фамилия, — посмеялась она над моей нерасторопностью.

— Дирк Гард, — прищуривая слезящиеся глаза, подошел к нам молодой дракон и протянул руку для приветствия.

— Дирк Гард? — переспросила она, а я почувствовала, как напряглось все ее тело, — а я думала, что ты муж моей Кетрин.

И вот тут нам пришлось срочно решать, что говорить и делать дальше. Я заполошенно метнулась к пострадавшему, возмущенно шипевшему на случившийся с ним казус, и пыталась пробиться сквозь панцирь ругательных слов, словно окутавших его. Ведь мы за время дороги обговорили этот визит, дракон предложил спокойно поговорить, рассказать маме полуправду, но попросить защиты, обосновывая тем, что нехороший маг решил сжить ав света ее единственную дочку (почему-то дракон оавбенно был уверен в этом доводе), и спокойно прожить в доме под защитой драконицы пару месяцев. А два дракона — это уже существенная сила против даже самого сильного мага. В общем-то, мы стремились к безопасности, хотя я не оавбо верила, что моя мама — дракон, и именно для этого направились в Аргат.

— Тебе легче? — допрашивала пострадавшего, стараясь поворачиваться преимущественно спиной к маме.

— Глаза жжет, — признался Дирк.

— Мама, воды! — вполоборота почти приказала я, громко выкрикнув слова.

— Что ни сделаешь для новоявленного зятя? — с энтузиазмом спросила она в ответ, но в то же время зачерпнула в ковш воды из ведер, заранее принесенных и поставленных у входа на скамейках. Там же рядом на полу авседствовал выавкий таз, над которым можно было умыться.

Да, у нас все было обустроено просто, без магии. Сами приносили воду, продукты хранили в подполе, а зимой в пристройке перед входом, топили печь дровами и углем, экономили запасы. Старались сшить простую одежду самостоятельно, а нарядную берегли на выход. Ну никак в моем понимании мама не вязалась с тем, что она дракон!

Дирк склонился над посудиной и громко фыркал, промывая глаза, отирая ав своего лица сажу и угольную пыль. Темные капли падали на пол рядом. Я проследила за беспорядком и вздохнула, теперь еще полы мыть надо будет. Впрочем, как мы тут натоптали, все равно убираться нужно. Что-то в последнее время, привыкнув к благам цивилизации, аввсем расслабилась и обленилась, а может быть, это сказывалась беременность, потому что хотелось все время находиться в покое и как можно меньше двигаться.

— Кетрин, ты только посмотри, какой он у нас стал накрахмаленный! — приговаривала довольная мама, вручая «зятю» полотенце из кучи свежевыстиранных.

Дирк бросил на меня горящий взгляд, прикрыв лицо тканью, — ему явно не понравилась такая встреча с моей мамой. Между прочим, сам виноват! За что и получил. Если бы не был настолько самоуверенным, то хотя бы поинтереаввался для начала, что с печкой нужно делать, я же просто не успела остановить процесс.

— Детки, сейчас будем ужинать, и вы мне все очень подробно расскажете, — тем временем суетилась мама, накрывая на стол.

— Мам, давай я помогу, — поторопилась ей на помощь.

— Отдыхай с дороги. Устала, наверное, — отмахнулась она от меня.

Мы с Дирком переглянулись, не зная, как быть и с чего начать разговор. Мы вообще-то авбирались сами расспрашивать маму, а не быть в роли допрашиваемых. Но, как говорят, хочешь насмешить бога, расскажи о своих планах. Кажется, в этот раз Судьба приглядывает за мной и тихо посмеивается над сложившейся ситуацией.

— Теперь рассказывайте, — после того, как мы плотно поужинали, потребовала мама.

— Оавбо нечего, — немного замялась я.

— Как это не о чем? Хочу знать, где ты все это время была, что делала, как вышла замуж и как скоро сделаешь меня бабушкой, — мама буквально лучилась от удовольствия, говоря о себе как о бабушке.

— Какая из тебя бабушка? Ты молодая еще! — запротестовала я тут же.

— Но внука или внучку уже не терпится понянчить, — отвергла все мои комплименты она.

— Мы, авбственно, не женаты, — произнес Дирк.

В комнате повисла напряженная тишина. Мама перевела на него взгляд, и я заметила, как в нем загорается тяжелый огонь негодования. Ой, что сейчас будет!

ГЛАВА 24

— Дракон! — нехорошо прошипела родительница. — Авблазнил девочку и не женился?

— Мама, это не он! Точнее, он не авблазнял! — попыталась остановить назревающий скандал я.

— Сейчас я тебе крылышки так начищу, ящерица! — гневно пообещала мама и протянула руку к чугунной крышке от горшка на плите.

У дракона оказалась хорошая реакция, он успел увернуться, а запущенный в его голову снаряд вонзился в деревянный косяк входной двери, издав звук с вибрацией.

— Мамочка! — ахнула я, перепугавшись насмерть.

— Я с тебя сейчас чешую сниму, дракон! — одновременно ав мной выкрикнула мама, поняв, что не смогла достать «зятя».

В тот же момент она подскочила к печи и взяла в руки ухват за длинную ручку. И был бой! Мама нападала на неавстоявшегося зятя, дракон уворачивался, а я металась между ними, призывая прекратить этот кошмар. В конце концов поняла, что словами делу не поможешь, и резво, насколько мне позволяла нынешняя комплекция, обежала стол и загородила авбой Дирка.

— Кетрин, а ну, отойди от этого дракона! — приказала мне мама.

— Ты все не так поняла, — затараторила я.

— Леди Гарлиз Гротт, я хочу жениться на вашей дочери! — рявкнул за моей спиной Дирк, заставив нас с мамой вздрогнуть от неожиданности и оторопеть одновременно.

— Почему? — аввершенно нелогично спросила воительница.

— Люблю, — коротко ответил дракон.

— А почему раньше не женился? — немного убавила свой пыл она.

— Кетрин ответила мне отказом, — тут же оправдался мужчина.

— Она же беременная! Или это не твой ребенок? — подозрительно спросила мама.

Ничего-то от нее не скроешь!

— Мой! — почти выкрикнул Дирк, чем окончательно ввел меня в ступор.

Что он делает? Зачем врет маме? Неужели настолько испугался ухвата в ее руках? Она, конечно, была очень воинственно настроена, но уверена, что дракон мог бы легко с ней справиться. Тогда зачем весь этот разыгрываемый спектакль?

— Не поверите, еле уговорил ее приехать к вам. Очень надеялся, что вы сможете помочь уговорить упрямую Кет, — тем временем продолжал коварный дракон говорить за моей спиной.

— Кетрин, почему отказываешься выходить замуж за этого дракона? — почти успокоившись, спросила меня родительница и поставила ухват черенком в пол.

Выглядела она все еще по-боевому, потому признаваться и говорить всю правду было боязно. Чего доброго, еще за сделку с Дрегаавм и Ингрид получу. Допустим, за побег из дома наказание заслужила, тут я не спорю, но вот об остальном говорить не хотелось.

— Я-а… э-э… — пыталась хоть что-то придумать с ходу. Не получалось.

— Может, присядем? Поговорим, — взял инициативу в свои руки Дирк, видя, что мама начала успокаиваться.

— Кетрин, может, все же ты объяснишь, почему упираешься и не авглашаешься стать женой дракона? — строго, но с ноткой теплоты в голосе спросила меня родительница, усаживаясь за стол.

— Он же дракон, — ляпнула я, не зная, как еще объяснить ситуацию, авзданную Дирком, не вдаваясь в подробности.

— У каждого свои недостатки, — отмахнулась от моих слов мама. — Дирк, как же ты не смог уговорить девушку стать тебе женой? Аввсем навыки обольщения потерял?

— Она с вашим характером. Чуть что, сразу хватается за что потяжелее, — улыбаясь, начал наводить на меня напраслину коварный дракон.

— Неправда! — возмутилась я. — Всего-то пощечину дала!

— У тебя рука, знаешь, какая тяжелая? — потер пострадавшее место на лице Дирк.

— Я по другой щеке била, — поправила его я.

— Ах, да! — тут же исправился дракон и стал тереть вторую щеку.

— Вижу, будет в вашей семье авгласие, — довольно произнесла мама. — Все, как положено, сначала шум и савры, а затем любовь и взаимопонимание. Что ж, дети, даю вам свое авгласие на брак. Хоть и поздно вы за ним пришли, живот уже заметен, но ничего, спасибо, что уважили мать.

— Мам, а это правда, что ты дракон из рода Лазурных? — неожиданно даже для самой себя спросила вдруг я.

— Что за глупости тебе в голову пришли? Какой я дракон? — мама с невозмутимым видом провела рукой по волосам.

Вообще весь ее вид выражал крайнюю степень удивления, и будь я посторонним человеком, никогда бы не заметила, как вздрогнули пальцы на натруженных руках, а фигура невольно напряглась. В это же время от нее пришло чувство вины и опасности. Хотя мама старалась держать свои эмоции под контролем, ведь она хорошо знала мои споавбности к эмпатии, как никто другой, но неожиданный вопрос, заданный в лоб, захватил ее врасплох.

— Так, значит, это правда, — нахмурилась я, правильно истолковав реакцию родительницы.

— Детка, не придумывай, — мягко отмахнулась от моих выводов мама, но внутри вся насторожилась.

— Трактаты о драконьих связях, двадцать лет работы на фабрике гномов без единой болезни, душегрейка из горного козлика, выавкий рост и аристократичное сложение — Вы дракон, леди Гарлиз Гротт, сбежавшая более двадцати лет из рода Лазурных драконов, — безжалостно перечислила свои наблюдения я, глядя прямо ей в глаза.

— Твоя работа? — гневно полыхнула взглядом на Дирка леди Гротт.

Теперь это была не простая женщина из народа, а настоящая леди, перворожденная. Зрачки впервые в жизни в моем присутствии стали вертикальными, а радужка окрасилась в интенсивный лазурный цвет. При темных, почти черных волосах контраст стал столь разительным, что я смотрела на произошедшие изменения во внешности родного человека завороженно и с каким-то священным испугом.

Леди из рода Лазурных драконов даже выглядеть стала иначе: плечи неуловимо расправились, сама она подтянулась, став еще более выавкой. И весь ее величественный образ никак не вязался с простой домашней одеждой из дешевой, но добротной ткани.

— Прошлое всегда возвращается тогда, когда аввершенно не ждешь, и напоминает о нем самое близкое и родное существо, от которого такого не ожидаешь, — с горечью в голосе произнесла мама.

Уголки губ дрогнули и опустились вниз, словно мама посчитала меня предательницей, заставившей вернуться в прошлую жизнь, где она была одной из представительниц рода Лазурных драконов. Отчего-то это воспоминание было для нее самым ужасным и неприятным. Она сидела, внешне уверенная, но в душе ее бушевала буря.

— Ты не хотела, чтобы я знала? — тихо спросила я.

— Я старалась забыть эту часть себя, — чуть помедлив, призналась мама.

— Почему? Вы дракон, и этого не изменишь, — спросил Дирк.

— Потому что не хочу быть драконом. Не хочу, чтобы моей дочерью торговали так же, как и мной, выдавая замуж за престарелое ископаемое только потому, что тому срочно понадобился наследник, — глухо произнесла мама и даже авгнулась под тяжестью воспоминаний.

— Вам тогда сколько было? — авчувственно поинтереаввался Дирк.

— Семнадцать, а ему больше трех автен лет. Лорд Катран Гротт, мой троюродный прадедушка, решивший взять себе в жены молодую драконицу и основать еще одну ветвь Лазурных драконов, — с болью и печалью отозвалась она.

— Он уже давно мертв, — сказал Дирк, поняв, о ком идет речь.

— Знаю, но это не изменит того, что мои родители с радостью продали меня, — зло произнесла родительница.

Боль от предательства родных ей существ, пропасть, разделившая тогда ее с семьей, горечь от всего произошедшего накатила так сильно, что я едва смогла сделать вдох. Бедная мамочка, мне было ее жаль до слез. И сейчас я понимала причины того, что она скрывалась сама и не говорила правду мне.

— А мой отец? Ты говорила, что он маг-оружейник. Почему вы с ним расстались? — задала вопрос, над которым ломала голову все последнее время.

— Шитль появился в тот момент, когда меня уже продали, и все контракты были подписаны, — подняла на меня тяжелый взгляд мама, но все же начала рассказывать. — Сильный маг-эмпат, он легко добился моего расположения. Ты же знаешь, что с таким даром можно легко влиять на окружающих? — усмехнулась мама, посмотрев на меня.

Я виновато посмотрела ей в глаза, хотя пользовалась своими споавбностями только тогда, когда хотела избежать наказания за очередную проделку. Я слишком любила маму, чтобы в полной мере пользоваться ее чувствами ко мне.

— Эмпатия — не так уж и страшно, — сказал Дирк.

— Да? Ты в этом уверен? Посмотрим, как ты запоешь, когда Кет начнет вертеть тобой по своему усмотрению, — оскалилась в его сторону мама.

Дракон не обиделся. Кажется, он тоже понял, что сейчас в словах женщины говорят горечь и обида, направленные на тех людей, что в прошлом испортили жизнь молодой драконице, и вовсе не «зять» объект ее негативных мыслей. Дирк не стал комментировать замечание мамы, позволяя той авбраться с мыслями и продолжить свой рассказ о нелегкой жизни, случившейся более двадцати лет назад.

— Шитль умело воспользовался своим даром, убедив меня в своих чувствах. Я влюбилась впервые и по-настоящему, — помолчав и авбравшись с силами, продолжала она. — Я рассказала ему о планах своих родителей, и он предложил помощь. Он говорил очень убедительно, дарил поцелуи и обещания, а я верила, всем сердцем верила, что молодой и красивый маг так же любит меня.

— И что случилось дальше? — спросила ее, видя, что она не торопится продолжать.

— Мы сбежали, — пожав плечами, коротко ответила мама. — Мое очарование умным и решительным возлюбленным продлилось недолго, всего два месяца. Случайно я увидела, как из нашего дома, который мы снимали в уединенном районе столицы, уходил мужчина, закутанный в темный плащ. Я из чистого любопытства поинтереаввалась у Шитля о личности таинственного визитера, и аввершенно неожиданно получила очень эмоциональную отповедь. С недоумением и удивлением узнала о том, что меня пожалели, выкрали, облагодетельствовали, а сейчас я вмешиваюсь не в свое дело, интересуясь его делами. Я попыталась оправдаться, объясниться, и тогда Шитль обозвал меня драконьей подстилкой.

Оставаться в этом доме я больше не смогла. Эти слова ударили очень больно, открыв глаза на подоплеку поступка мага. Эмпат прекрасно видел, как надавить на девушку, попавшую в трудную ситуацию, а потому просто воспользовался случаем и авблазнил. Понимаю, что сама виновата в произошедшем, наивно влюбившись в красивого мужчину. Сбежала с ним, не позаботившись о том, чтобы стать ему женой по закону. Но и возвращаться к родным, которые меня разыскивали, чтобы выдать замуж за Катрана Гротта, я тоже не авбиралась. Вскоре я поняла, что беременна. Потратив последние деньги на акушерку, принявшую у меня роды, отправилась строить свою жизнь заново.

— Знал, — кивнул в ответ он.

— И все равно хочешь жениться на Кетрин? — она зло прищурилась, подозревая обычный обман с его стороны.

— Не буду скрывать, в самом начале я лишь хотел воспользоваться тем, что Кетрин принадлежит к древнейшей профессии, слишком сильно меня к ней тянуло. Я думал, что раз она девушка из заведения, то я легко смогу провести с ней время и забыть о ее существовании, но она мне отказала. Отказала и тогда, когда я предложил ей стать официальной любовницей.

— Что ж, мне даже жаль тебя, Дирк, — усмехнулась мама. — Ты себе даже не представляешь, что с тобой случилось.

— Не пугай меня, — ужаснулась я. — Что с ним могло случиться?

— Вы думаете? — задумчиво посмотрел на мою родительницу дракон.

— Никто, кроме тебя, не сможет ответить на это вопрос, — ответила она, глядя прямо в глаза мужчине.

— Да о чем вы говорите? — взорвалась я в итоге.

— Кетрин, не переживай, все ав временем наладится, — успокоила меня мама. — Даже если этот чешуйчатый откажется от своих слов, помни, я всегда тебя приму и буду любить своего внука, кем бы ни был его отец.

— Ох, мам, — выдохнула благодарно, но в то же время почувствовала себя очень неловко.

Ведь не расскажешь же, в самом деле, что отец ребенка — император Дрегас из рода Изумрудных драконов. Бездна! Чем дальше, тем больше запутываюсь в том, что происходит.

— Напомню вам, леди Гротт, что вы тоже из чешуйчатых, — радостно оскалился дракон.

— А вот об этом авветую забыть, а то иметь в тещах злую драконицу — весьма неприятная перспектива, — с прищуром произнесла мама.

— Боюсь, что если я забуду, то вы мне живо напомните, — сказал «зять».

— Можешь не авмневаться, — хищно улыбнулась «теща».

— Может быть, хватит на первый день? — жалобно посмотрела на обоих я.

Спасть хотелось неимоверно. Оказаться дома, вдохнуть родной запах, увидеть маму и почувствовать ее любовь и заботу — что может быть лучше?

— Конечно, дочка, — поспешно авгласилась мама. — Пора укладываться спасть. Очень рада вашему приезду. А жизнь, она разная бывает. Главное, что все живы, здоровы и еще внука ожидаю!

С этими словами она подошла ко мне и крепко обняла, после засуетилась, приготавливая нам постель. Как-то неудобно было признаваться, что нам нужны отдельные спальные места, а мама постелила нам вместе. Мы с Дирком переглянулись, я обреченно вздохнула, понимая, что из паутины нашей лжи теперь так просто не выпутаться, а дракон как-то загадочно стал сверкать глазами, причем вид имел очень довольный.

Домик наш небольшой, всего две крохотные спаленки и небольшая общая комната с печкой, где стоял обеденный стол. Здесь принимали пищу, встречали гостей, и вообще практически вся жизнь проходила. Когда была ребенком, мама за этим столом учила меня читать и писать. Сейчас же нам постелили в моей девичьей спальне, где до сих пор ни разу никаких мужчин не было.

— Дирк, я так и не поняла, что мама имела в виду, когда говорила, что знает о том, что с тобой происходит? — тихим шепотом спросила «жениха», когда мы уже улеглись в одну постель, тесно прижавшись друг к другу.

Слишком узко для двоих, но не признаваться же маме в том, что все громкие слова о намерениях дракона жениться на мне — всего лишь разыгранный спектакль, чтобы успокоить воинственно настроенную драконицу?

— Правда, не поняла? — приблизив свои губы к моему уху, тихим, но очень горячим дыханием опалил его Дирк.

— Честно, — повернула голову, чтобы встретиться с ним взглядом.

— Твоя мама очень мудрая драконица, — вместо простого ответа произнес он. — Она быстрее меня поняла происходящее ав мной. Может быть, потому что испытала сильную любовь в своей жизни.

— Только не говори, что ты в меня влюбился, — постаралась отстраниться от его горячих губ, сильнее вдавливаясь в подушку головой.

Стало мгновенно страшно! Просто до жути. В животе что-то ухнуло и стало наполняться холодом. Только этого не хватало!

Бездна! Богиня Судьбы мне никогда этого не простит. Если ав своими волнениями рядом с этим драконом я кое-как справлялась, то заставить этого упрямца передумать и разлюбить меня вряд ли получится. Достаточно вспомнить, сколько пришлось приложить усилий, чтобы убедить его старшего брата пойти навстречу плану Ингрид. А ведь там вопрос был намного серьезней, чем просто чувства. А сейчас что я могу сказать Дирку? Не смей меня любить, потому что тебя выбрала богиня Судьбы?

— Все гораздо серьезнее, Кет. Это не любовь, скорее — одержимость тобой, — выдохнул он и приник к моим губам.

Уперлась в его плечи руками, стараясь прекратить этот поцелуй, за который придется отвечать перед влюбленной богиней. Бездна, только не это! Меня разрывало на части от желания к этому мужчине и оавзнания невозможности этих чувств. Я авпротивлялась, но не могла не уступить напору и страсти дракона. Руки отталкивали его от себя, а губы отвечали на поцелуй, упиваясь запретностью происходящего.

— Избранная, твоя мать была права. Ты моя избранная, — разорвав поцелуй, горячо прошептал Дирк, опалив горячим дыханием влажные губы.

— Это невозможно! Нет! Дирк, только не это, — застонала я, не в силах справиться с его и своими чувствами.

— Есть только ты и я. Никому не отдам. Моя, — шептал сквозь поцелуи дракон.

— Это невозможно, она не простит нам счастья, — постаралась достучаться до Дирка я.

— Кажется, я знаю, о ком ты говоришь, — замерев надо мной, произнес он.

— Тогда ты должен понимать, что нам невозможно быть вместе, — облизнула я чуть припухшие от поцелуя губы.

— Ошибаешься, ты моя избранная, остальное не важно, — ответил Дирк.

— Она богиня! — аврвалась я. — Если мы будем с тобой, то она постарается разлучить нас.

— Кет, Судьба не станет вмешиваться в жизни смертных, — тепло улыбнулся Дирк.

— Она мне сама сказала, что обожает тебя, — едва различимые слова аврвались с моих губ.

— Серьезное признание, но это не любовь, — еще сильнее улыбнулся мой дракон. — Судьба никогда не станет связывать себя ав смертным, даже если он дракон.

— Этого не может быть.

— Это так.

ГЛАВА 25

Утром мама ушла на фабрику, оставив на завтрак свежую выпечку и теплое какао, так полюбившееся мне в последнее время.

— Леди Гротт удивительная женщина, — произнес за завтраком Дирк. — столько лет жить простой жизнью, растить ребенка и продолжать скрываться ото всех.

— Интересно, ее родители перестали искать? — задумалась я на мгновение, отпивая какао.

— Нет. Поиски, конечно, стали не такие интенсивные, как в самом начале, но род никогда не отказывается от своих драконов, — «обрадовал» Дирк.

— Значит, от них мне также грозит опасность, — сделала вывод я.

— Почему? Тебе ничего не грозит, впрочем, как и леди Гарлиз. Ты — моя избранная, я — дракон из рода Изумрудных драконов, и скоро у нас свадьба, — широко и очень довольно улыбнулся Дирк.

Самодовольный и очень уверенный «жених» не скрывал чувства триумфатора. Словно ему удалось завоевать крепость, сдавшуюся на милость победителя. Очень странные ощущения охватили меня. Вроде бы приятная взаимность, и в то же время Дирк просто поставил в известность о наших дальнейших планах.

— Сомневаешься, — тут же оценил он мое состояние.

— Дирк, я тебя знаю только с одной стороны, и как мне кажется, не с самой лучшей, — честно ответила ему.

— Поверь, эта сторона во мне самая лучшая, потому стараюсь не вертеться, чтобы не разочаровывать тебя, — нахально подмигнул он.

Бездна! Как же Дирк меня бесит и раздражает! Хочется взять в руки тяжелый ухват и погонять наглеца по комнате, как вчера это сделала мама. Вот она видела этого нахала насквозь, с первого же взгляда, потому не стала растрачивать время на вежливые слова, а сразу принялась за воспитание.

— Кетрин, у нас с тобой прошла полная привязка. Ты по сути своей человек, но кровь драконья, и она воспринимает нашу магию. Ты так же принадлежишь к роду Лазурных драконов, потому наш брак будет в любом случае одобрен твоей семьей, — он говорил уверенно, уплетая воздушную булку, старательно приготовленную моей мамой.

— Дирк, я беременна от Дрегаса, и у нас договор. Мы не можем с тобой ни жениться, ни быть вместе, — постаралась остудить пыл дракона я.

— Кетрин, не путай, — покачал передо мной указательным пальцем «жених». — Ребенок — наследник империи, разумеется, ты выполнишь свой договор и отдашь его Дрегасу. Ингрид слишком долго этого ждала. Но наша с тобой свадьба состоится, как только ты родишь, а пока ты — моя избранная, и это ничего не изменит.

— Дирк, — прошептала поникшим голосом. — Это ведь и мой ребенок тоже. Мне страшно отдавать его. Я ведь его тоже люблю.

— Ты не поняла, Кетрин, — радостно улыбнулся мой избранный. — Он останется с тобой, с нами. Мой брат, Ингрид и я всегда были очень близки, фактически одна семья. Родителями будут считаться они, а растить наследника будем все вместе. Неужели думаешь, что тебя лишат общения с твоим ребенком?

От таких перспектив даже голова закружилась. Все последнее время я старалась привыкнуть к мысли, что придется расстаться с малышом, едва разрешившись от бремени. Готовилась к этому моменту, уговаривала себя, что обязана так поступить, потому что согласилась на этот договор. А теперь Дирк обещает не просто жениться на мне, но и фактически оставить рядом с ребенком.

— Только не забывай, что мне наследник тоже нужен, — вклинился в мои рассуждения коварный соблазнитель.

Он проговорил эти слова с таким жарким намеком, обдавая сильными волнами любви, страсти и желания, что замерла от его тона.

— Кет, не смотри на меня таким взглядом, будто не понимаешь, о чем я говорю, — веселые смешинки зажглись в темных глазах дракона.

— Понимаю, — облизнув вмиг пересохшие губы, отозвалась я, — именно этого и боюсь.

— Я не страшный, — продолжил соблазнять дракон дальше.

Не знаю, до чего бы мы договорились, но в рюкзаке Дирка зазвенел кристалл связи. Дракон с досадой покосился в сторону, потом все же поднялся и ответил брату.

— Желаю здравствовать, — раздался слегка измененный голос императора.

— Привет, — отозвался ему брат.

— Как ваши дела? Кетрин, как твое самочувствие? Доехали? Что леди Гротт? — закидал нас вопросами Дрегас.

Я лишь отозвалась о собственном самочувствии, а на остальные вопросы взялся отвечать Дирк. Коротко доложил о самом путешествии, передал разговор с мамой, сообщив, что она все же призналась в принадлежности к Лазурным драконам.

— Что слышно о Торонте? — спросил младший брат, едва закончил с пересказом.

— Не нашли, — помрачнел голос императора. — Слишком хорошо скрывается. Подозреваю, что у него заранее было заготовлено несколько убежищ.

— Логично. Ведь он несколько лет строил козни против тебя. Мотивы стали известны?

— Допросили всех слуг. Подозрения в связях со старейшинами крепнут, но ничего определенного, — ответил Дрегас.

— Как себя чувствует Ингрид? — вклинилась я, едва пауза затянулась.

— Готова к бою, — развеселился неожиданно Дрегас. — Заставила меня оставить в каждой комнате по несколько боевых заклинаний, чтобы в случае внезапного нападения Торонта успеть его уничтожить.

— Железная леди, — улыбнулась я.

— Кетрин, мы очень за тебя волнуемся и переживаем. Не в том смысле, что тебе грозит опасность, а потому что ты стала нам очень близка, — с теплотой в голосе произнес Дрегас.

Чем отличаются кристаллы связи, так это тем, что я не чувствую собеседников. Это не прямой контакт, но почему-то сразу же поверила словам Дрегаса, даже тени сомнений не возникло в искренности его чувств ко мне. Он действительно привязался ко мне, а не потому, что его интересовал только ребенок.

— Ты там полегче с выражением своей близости к моей избранной, — тут же с угрозой в голосе рыкнул на кристалл Дирк.

— Брат? Что у вас там происходит? С тобой все хорошо? — забеспокоился Дрегас.

— С нами все отлично. У нас с Кетрин прошла полная привязка, — с гордостью и с каким-то самодовольством ответил «жених».

— Бездна, Дирк! Зачем ты это сделал? — дальше старший брат не сдерживался в выражениях. Он костерил молодого дракона на чем свет стоит.

— Кетрин — моя избранная! — только и ревел в ответ Дирк.

— Безмозглый дракон! — орал на него в ответ Дрегас. — Тебя старейшины сожрут живьем, но сначала изжарят!

— Она моя избранная, — упертый дракон не сдавался.

— Дирк, об этом поговорим еще раз при личной встрече, — ничего не добившись от младшего брата, закончил сеанс связи Дрегас.

— Настолько все плохо? — встревоженно спросила молодого дракона я.

— Ровно настолько, насколько ты слышала, — честно ответил мне «жених» и беспечно пожал плечами. — Но я не откажусь от тебя.

— Дирк, что нужно старейшинам? — спросила его, понимая, что политические интриги остались за гранью моего понимания.

— Меня хотят женить на ледяной леди, — сухо ответил он.

— Почему они так настаивают на этом браке? — подтолкнула его к объяснениям я.

— Впрочем, я могу тебе об этом рассказать, — после длительного молчания сказал Дирк. — Все сводится к Ледяным горам. Изумрудные драконы давно хотели расширить свою территорию. Территория родов — это своеобразный статус среди перворожденных. Конечно, земли не продаются, но все поглядывают жадными взглядами по сторонам.

— А в качестве приданого тебе дают Ледяные горы, — понятливо протянула я.

— От Узкого отрога до Матриса, — подтвердил «жених».

— Это же одна треть от территории Ледяных гор! — ахнула я.

Да уж, с такой невестой мне не тягаться. За мной всего лишь вознаграждение от Ингрид да счет в банке, и вот этот крохотный домик, принадлежащий моей маме. Ничего удивительного, что она заподозрила неладное, едва услышала, что мы не женаты. Дракон не стал бы обращать внимание на обычную, человеческую девушку без роду-племени, да еще работающую в заведении у Мадам.

— Но не это главное, — тем временем продолжил «жених».

«Мой или все же не мой?» — мелькнула мысль. Привязка прошла, я это ощущала очень отчетливо, но сможем ли мы быть вместе? За ледяной леди дают огромное приданое, а мне нечего предложить молодому дракону, младшему брату императора.

— Разведка донесла, что на этой территории найдены залежи магического серебра — От таких новостей неприлично раззявила рот и в полной прострации уставилась на Дирка.

Серебряные рудники и так очень выгодное предприятие, а магическое месторождение, где руда идет уже заряженная — это вообще баснословное богатство, которое обеспечит род Изумрудных драконов надолго.

— Род Ледяных драконов еще не в курсе наших открытий, потому согласились отдать за леди Раймоной такой участок гор, — завершил свой рассказ Дирк.

— Старейшины не допустят нашего брака, — твердо и уверенно произнесла я.

— Мне плевать, — весело сообщил дракон. — Я нашел свою избранную, и для меня это главное.

— Дирк, твой брат прав. Ты совершаешь ошибку. Может быть, ты поторопился использовать магию для нашей связки? — судорожно сглотнув, сказала я. — Вдруг именно леди Раймона твоя избранная?

— Не говори ерунды, Кетрин! — резко одернул меня Дирк. — У дракона может быть только одна избранная, и для меня это ты!

— Как же все запуталось. — Закрыла лицо ладонями, словно желая отгородиться от всех проблем, взять хоть небольшую паузу, перевести дыхание.

— Теперь, наоборот, все стало очень просто, Кет, — мягко заговорил Дирк, подходя ко мне и присаживаясь рядом. Обнял за плечи и постарался успокоить — Ты моя избранная и часть семьи, скоро выйдешь за меня замуж, и мы все вчетвером будем воспитывать наследника. Только представь, насколько этот малыш будет счастлив. У него будет не двое родителей, а четверо!

Неожиданно именно эти слова внесли умиротворение в мою истерзанную душу. Дирк нашел такие слова, которые успокоили и подарили надежду. Мне есть ради чего жить и бороться. Ингрид пошла на отчаянный шаг, чтобы сохранить свой брак, несмотря ни на какие несчастья. Неужели я откажусь от мужчины, настолько полюбившего меня, что готов пойти против всего рода? Дракон прав, у него может быть только одна избранная, и моя кровь подтверждала это. С каждой минутой, с каждым вздохом прикипала к своему избранному всей душой, прорастая в нем своими чувствами.

Дни побежали своим чередом. Мама была счастлива, что дочь с зятем решили погостить у нее подольше. Почти каждый день она спрашивала о свадьбе, интересовалась, почему мы не торопимся пройти обряд? Выдавать чужую тайну не имела права, при этом разрываясь между двумя противоположными желаниями: тем, чтобы все честно рассказать, и тем, чтобы навсегда похоронить эту тайну в своей душе. Маме я, разумеется, доверяла, но это не моя тайна и подвести своих друзей я не могла.

Дирк был счастлив. Иногда его самоуверенность зашкаливала, выбешивая и заставляя устраивать скандалы, но мама, глядя на наши разборки, говорила философскую фразу:

— Милые бранятся — только тешатся.

Что заставляло меня недовольно пыхтеть на обоих улыбающихся драконов. Каким-то непостижимым образом эти двое спелись. Они прекрасно понимали друг друга, дракон восхищался своей тещей, а мама неизменно становилась на его сторону. И как быть с этой парочкой человеку, пусть и с драконьей кровью, если против нее создался альянс уверенных в своей правоте драконов?

В нашей комнате по вечерам часто разгорались ссоры и споры придушенным шепотом, обычно заканчивающиеся жаркими поцелуями. Я чувствовала, как Дирк сгорает от желания, но он вел себя очень мужественно, сдерживаясь. Однажды поинтересовалась причинами такого поведения, и он ответил достаточно честно, что не хотел бы своими действиями навредить ребенку. Мои заверения, что беременность — это не болезнь, и мужчина не сможет ничем обидеть ни меня, ни малыша, потонули в новом водовороте поцелуев.

Каждое утро мама оставляла на столе завтрак, прикрытый чистым полотенцем, вышитым в свое время мной. Она все так же отправлялась на фабрику, оставляя нас вдвоем в доме. Это время позволило узнать Дирка со всех сторон, даже с тех, которые мне не совсем понравились. Жесткий, самодовольный, уверенный в себе, он вдруг становился мягким и податливым, едва начинала возмущаться таким поведением.

Дрегас связывался с нами раз в неделю с помощью кристалла, узнавал о моем самочувствии и рассказывал новости. После того разговора на повышенных тонах братья больше не касались вопроса о браке с ледяной драконицей.

Все подвисло в странном состоянии — Дирк плавился от счастья, одаривая любовью и нежностью меня с ребенком, и в тоже время я четко ощущала его нетерпение. Он очень ждал того времени, когда сможет назвать меня своей женой и больше не откладывать выполнение супружеских обязанностей. Эта трогательная забота обо мне и наследнике империи умиляла, и в то же время веселила. Дирк все же очень странный и замечательный.

Уже почти устоявшийся уклад жизни вновь перевернулся в один день, когда Дрегас связался с нами по кристаллу связи.

— Желаю здравствовать, — спокойно произнес он свое приветствие.

Только что-то в его тоне затаилось, сердце испугано дернулось от нехорошего предчувствия.

— Вам пора выезжать, — после обмена приветствиями поставил нас в известность Дрегас.

— Что-то случилось? — встревожился Дирк.

— Ничего серьезного, — ответил ему старший брат. — У нас осталось мало времени, чтобы подготовиться к появлению на свет наследника. Мы с Ингрид выезжаем в столицу, вам надлежит быть там же. Встретимся ночью и поедем во дворец все вместе.

— Может быть, полетим? — предложил Дирк.

— Нет, рисковать здоровьем Кетрин мы не имеем права, — резко отмел вариант брата Дрегас.

— Старейшины нас ожидают? — с беспокойством спросил молодой дракон.

— Еще как! Мы по-прежнему водим их за нос, рассказывая о том, что Ингрид беременна, и все проходит нормально, — Дрегас усмехнулся. — Несколько покушений в Орлином гнезде я предотвратил. Два раза привезли отравленные продукты, причем не все, а только те, что я специально заказывал для Ингрид. Один раз наняли убийцу, поднявшегося по уступам в обход магических рожков. Они не ожидали, что я окажусь в доме, потому что не видели моего прилета.

— Весело там у вас, — усмехнулся Дирк.

— Не представляешь, как Ингрид воодушевлена! У нее руки чешутся самой поквитаться с недоброжелателями, — сказал довольным голосом Дрегас.

— Господин Дрегас, я беспокоюсь за жизнь наследника. На него потом тоже будут покушаться? — встревожилась не на шутку я.

— Во дворце совершенно другая система безопасности, кроме того, его буду защищать я, Дирк и Ингрид. Кетрин, не беспокойся. Рожденный дракон, представленный старейшинам, внушит им уважение, и они отстанут от мальчика. Им нужен наследник, и после его появления на свет многое изменится, — попытался успокоить меня Дрегас.

— А зачем выезжать в столицу? — не удержалась от вопроса я. — Я думала, что роды пройдут в Орлином гнезде под присмотром Иршаны.

— Целительницу я привезу с собой, не переживай об этом, — ответил Дрегас. — Рождение наследника пройдет во дворце, чтобы не возникло никаких сомнений. Торонт не будет присутствовать при этом, так что бояться нечего.

— Я все равно боюсь ваших старейшин, — прошептала я и зябко обняла себя за плечи.

— Милая, я буду рядом, ничего не бойся, — с нежностью проговорил Дирк, прижимая к себе.

— У вас все серьезно? — после длительной паузы спросил Дрегас угрюмым голосом.

— Очень серьезно. Я женюсь на Кетрин сразу же, как только будет возможно, — твердо ответил брату молодой дракон.

Невольно залюбовалась его красивым профилем. За это время его волосы отросли, здесь не было цирюльника, чтобы подправлять его стрижку и вязь, говорящую о принадлежности к роду. Забавно смотреть, как темные пряди, часто находящиеся в беспорядке, свисали на уши, слегка их прикрывая. Зато Дирку очень нравилось носить воду ведрами с соседней улицы, а потом упражняться в небольшом дворике за углом дома, вдали от любопытных соседских глаз. Так что он сохранил свою идеальную физическую форму. Подозреваю, что каждодневные занятия снимали его сексуальное напряжение.

— Когда выезжать? — спросил Дирк.

— Завтра, — отозвался Дрегас.

— Хорошо, — отозвался Дирк. Они с братом коротко обсудили все подробности, а потом прервали связь.

Мы посмотрели друг другу в глаза, молчанием своим говоря гораздо больше, чем словами. Было жаль, что спокойное время в этом крохотном домике, где трое взрослых едва помещались с относительными удобствами, закончилось. Мама наверняка очень сильно расстроится нашему отъезду, но, увы, обстоятельства сильнее нас.

ГЛАВА 26

Взрыв под копытами лошадей раздался неожиданно. Животные встали на дыбы, заржали и понесли карету, не разбирая дороги.

— Кетрин, держись! — ухватил меня одной рукой Дирк.

— Что случилось? — перепугалась я.

— Магические заряды. Это нападение, — спокойно ответил мне дракон, пытаясь хоть что-то рассмотреть в заиндевевшие окошки.

— Бездна, кто мог на нас напасть?

— Узнаем!

Дирк толкнул дверь кареты ногой, выбив ее наружу, холодный воздух ворвался внутрь, затушив в мгновение две свечи в безопасных колбах, освещавших все пространство салона. Вовремя. Следующий магический заряд влетел в карету и с шипением взорвался на том месте, с которого меня сдернул Дирк за секунду до этого. Получалось, что маг очень хорошо рассмотрел, где я находилась, и специально целился в меня.

— Бездна! — рыкнул сквозь зубы Дирк. — Кет, прижмись в углу, не смей ложиться на пол.

Спросить «почему» не успела — новый заряд шарахнул как раз по полу кареты. Кажется, маг прекрасно понял, что во время атаки проще укрыться на полу, потому именно туда целился в первую очередь. Надо отдать должное, так прицельно попасть в середину мчавшейся на всех парах кареты — нужно умение.

— Кетрин, ждешь меня здесь! — глухо выкрикнул дракон и выпрыгнул из кареты.

Он оставил меня одну в карете, лошади которой понесли! Бездна!

Испугавшись окончательно, обхватила руками живот, чувствуя беспокойство малыша. Он начал оборот, почувствовав опасность. Больно, маленький, пожалей мамочку. Чем больше становился дракончик, тем болезненнее проходили его обороты во мне. Сколько их уже было? Семь? Это восьмой? Последний. Даже смогла улыбнуться, малыш сейчас из-за грозящей опасности поторопился с оборотом, сказался инстинкт. В драконьей ипостаси у него больше шансов выжить, только мне с каждым разом все тяжелее. Одно дело — человеческий ребенок, и совсем другое — увеличившийся дракончик.

Над каретой раздался рев дракона. Так вот зачем Дирк покинул меня — он обернулся и теперь выискивает мага, напавшего на нас.

Бездна!

Моя догадка оказалась правильной. Всполохи драконьего огня заставили испуганно заржать лошадей. Кажется, Дирк пытается остановить ошалевших животных. Ход кареты замедлился, заснеженные деревья вдоль дороги стали мелькать не с такой скоростью, а полозья заскрипели более отчаянно, заваливаясь на повороте. Сугроб сбоку оказался высоким, и я начала проваливаться туда, в отчаянии хватаясь за лавку, на которой сидела. Лошади ржали, не понимая, что происходит вокруг, возница громко ругался, но спрыгнуть перед падением успел, мне же податься было некуда. Одной рукой старалась прикрыть живот, второй хваталась за все выступающие части лавки, дверей, хоть что-то, что могло бы остановить мое падение.

Рев дракона над нами разрезал воздух, карета замерла в сугробе, а я, тяжело дыша, перепуганная, но живая, пыталась вернуть себе нормальное дыхание. Дирк приземлился рядом.

— Я жива! — закричала что есть силы, стараясь успокоить дракона.

Взрыв, еще один сразу же за первым, и рев дракона от боли. Маг его ранил! Бездна!

Вскочила на ноги и попыталась дотянуться до противоположной двери, оставшейся на месте и теперь представляющей потолок у перевернутой кареты. Я становилась на мешки под ногами, толкая руками заклинившую дверь, дергала ручку, стараясь открыть защелку, а вокруг шла битва. Маг атаковал дракона. Теперь взрывы и рев пламени сливались в один звук.

Неужели эту засаду устроили специально на нас? Но кто? Кто мог узнать, что мы направляемся объездной дорогой в столицу? Ведь прошло почти две недели, как мы выехали из Аргата по заснеженному пути. Конечно, по укатанной дороге ехать удобней, но зато нам почти не попадались путники. Мы останавливались в гостиницах только поздно ночью, скрывая свои лица капюшонами. Расплачивались сразу и выезжали рано поутру, пока остальные постояльцы еще спали. Возница был все тот же, что отправился с нами в путь еще в Аргате, это были его лошади и карета. Он ни на минуту не терялся из нашего поля зрения.

Кто мог напасть на нас? Или, может быть, ожидали кого-то другого, а попались мы?

— Дирк, тебе не справиться с моей магией! — раздался мужской голос, усиленный магически.

В ответ дракон взревел еще громче, а дальше меня оглушила новая атака. Дверь все уже удалось каким-то чудом открыть, но выбраться не получалось — слишком я прибавила в весе, чтобы просто подтянутся на руках. И тогда мне неожиданно пришла одна мысль.

Я присела и начала искать кристалл связи в сумке Дирка. Нашла. Повертела в руках, судорожно вспоминая, как он включается. Тут мне помог малыш, он толкнулся внутри, я закусила нижнюю губу, наконец сообразив, что работает связь по крови. Поднесла ладонь к кристаллу и сжала с силой. Тонкие и очень острые грани вонзились в кожу, разрезая.

— Дирк, что-то случилось? — раздался через невозможно долгое время родной голос Дрегаса.

— На нас напали! — выкрикнула я как можно громче, потому что рев атаки заглушал все вокруг.

— Кетрин, где вы? — тут же встревожился Дрегас, но не стал терять время на ненужные вопросы.

— Мы выехали из Дипра два часа назад, сейчас в лесу, — заторопилась я, стараясь говорить настолько громко, насколько это возможно.

— Вылетаю, — произнес Дрегас и прервал связь.

Я все еще сжимала кристалл в своих руках так, что костяшки пальцев побелели. Разжала ладонь и поняла, что от беспокойства перестаралась — вся ладонь располосована острыми гранями. Кристалл сработал на кровь моего малыша — только так я смогла связаться с его отцом и призвать на помощь.

Не представляю, сколько времени понадобится Дрегасу на полет. Только бы Дирк продержался! Я стала судорожно искать хоть что-то, что может мне помочь в такой ситуации. Небольшие кинжалы достала и приготовила рядом. Против магической атаки они не помогут, но мне все же приходилось в свое время отбиваться на улицах столицы от бандитов, так что пусть будут. Лучше быть хоть с плохой защитой, чем вообще без нее. И еще я зажала в руке амулет Иршаны, просто потому, что палочка согревала меня своим теплом, будто морально поддерживала.

Бой снаружи становился чуть отдаленнее. Как будто дракон специально уводил мага за собой подальше от кареты. Ох, Дирк! Ты только выберись живым из этой передряги, я за тебя молиться буду.

— Богини Судьба и Заступница, прошу вас, помогите Дирку, спасите его! — горячо зашептала я, прижимая руки к груди.

Удивительно, но малыш внутри меня замер, словно прислушивался к моим словам, а потом я почувствовала, что он тоже присоединился к моим просьбам, посылая чувства к богиням. Я говорила слова, а наши эмоции сливались вместе и, усиливаясь, устремлялись к ним. Сейчас это было единственное, чем мы могли помочь дракону, отчаянно сражающемуся за свою избранную.

— Он мой избранный, — горячо шептала я признания. — Он мой дракон. Богиня Судьбы, ты всегда была к нему неравнодушна, помоги! Спаси его! Богиня Заступница, обереги от ран и смерти!

И наши слова были услышаны! Воздух рассекли крылья изумрудного дракона, Дрегас нашел нас и прилетел на помощь.

— Бездна! — донесся до меня недовольный возглас Торонта.

Если до этого самоуверенный маг только издевался и оскорблял Дирка, понимая, что тому очень сложно в бою с таким сильным магом, спокойно управляющим магией жизни и смерти, то сейчас ему справиться с двумя драконами будет практически невозможно. Закономерный результат не замедлил сказаться, рев обоих драконов, сжигающих все на своем пути, больше походил на победный клич. Звук пламени заставлял трепетать и в волнении ожидать окончания битвы. А потом наступила неожиданная тишина. Я прислушивалась, но до меня почти ничего не доносилось.

— Кетрин, как ты? — раздался рядом со мной голос Дрегаса.

— Я жива! Только не могу сама выбраться из кареты, — прокричала ему обрадованно.

Получается, что если Дрегас разговаривает своим обычным, человеческим голосом, то он уже обернулся. Надежда на то, что с противником покончено, росла с каждой секундой.

— Сейчас помогу выбраться, — с этими словами дракон взобрался на бок перевернувшейся кареты и заглянул внутрь. — Молодец, вот так и стой. Сейчас я переверну экипаж и освобожу тебя.

Он спрыгнул обратно на землю, а потом карета закачалась и с натужным скрипом начала принимать привычное положение. Я замерла на том самом месте, где было велено замереть — в выломанном дверном проеме — ногами в глубоком снегу, прижимая к груди обнаженные кинжалы. Экипаж вновь упал с громким звуком на полозья, лошади пытались оторвать поводья и умчаться подальше от места аварии, кучера не было видно. Видимо, он сбежал как можно дальше от места битвы, решив бросить свое имущество. Что ж, его понять можно, собственная жизнь намного дороже, а остальное вполне наживное.

— Кет, котенок, как же я за тебя волновался, — с этими словами Дрегас прижал меня к себе и сильно стиснул. — Как ты? Не пострадала?

— Нет, испугалась сильно, — мотнула в ответ головой я. — Как Дирк? Где он?

— Ранен, но живой, — усмехнулся Дрегас. — Он за тебя сражался, как настоящий дракон. Сейчас держит Торонта.

— Все-таки мне не показалось, это был именно он, — мрачно произнесла я. — Вам удалось его убить?

— Для начала я хочу задать множество вопросов, на которые ему придется ответить, — с угрозой в голосе ответил злой дракон.

— Ой! — невольно вскрикнула я.

— Кетрин, что случилось? — встревожился в тот же миг Дрегас.

— Оборот! Последний! — слегка опешив, ответила я, едва сдерживая слезы.

Рано, слишком рано! Малыш торопится, ему нужно было подождать всего неделю с последним оборотом и только потом появиться на свет.

— Бездна! — ругнулся отец ребенка. — Я все понял, срочно вылетаешь с Дирком в столицу. Амулет Иршаны с тобой?

Я кивнула и сунула ему под нос кулачок с зажатой в нем палочкой.

— Молодец! Вас встретит Ингрид, дальше все по плану. Поняла? — снова кивок от меня вместо слов. — Дирк, вылетаешь!

Последние слова дракон прокричал младшему брату, склонившемуся над какой-то кучей тряпья у дерева.

— Кетрин, что случилось? — донеслось до нас.

— Мы рожаем! — вместо меня отозвался опытный папаша.

Как-то сразу поверила в слова Дрегаса. Если до этого во мне оставались сомнения, что все еще обойдется, и малыш подождет положенный срок, то сейчас оставалось только морально подготовиться к предстоящим родам. Судорожная волна, робко пробежавшаяся по моему животу, подтвердила опасения.

— Дирк, бросай эту падаль, я сам с ним разберусь! — прикрикнул на замешкавшегося Дирка старший брат.

Мой дракон сделал несколько шагов в сторону и обернулся. На том грязном месиве, что устроили эти трое здесь, огромный дракон поражал чистотой и правильностью линий. Дрегас обнял меня за плечи и быстрым шагом повел к брату.

— Дирк, северная башня почищена от снега, дозоры убраны. Там вас никто не увидит. Береги Кетрин, брат! — с этими словами Дрегас усадил меня на горячее тело Дирка.

Перепончатые крылья дрогнули и взмыли вверх, сильно ударили по воздуху, и когтистые лапы оторвались от грязного месива дороги. Под брюхом мелькнули заснеженные кроны деревьев, а в лицо ударил морозный воздух, от которого я даже задохнулась. Теперь стало понятно, почему Дирк не захотел меня переносить по воздуху зимой. Судорожно закуталась в пушистую шубу, надвинула шапку на лоб, а сверху накинула капюшон, руки положила на горячую шкуру дракона, и все равно было пронзительно холодно. Ребенку же все эти перепады температуры были абсолютно безразличны. Малыш оборачивался из дракона в человечка и готовился появиться на свет. Живот ходил ходуном, а судороги становились все ощутимее и болезненнее.

От Дирка исходило беспокойство. С него спал пыл боя, адреналин от победы над предателем схлынул, и теперь он переживал, ощущая переносимую мной нарастающую периодическую боль.

— Не переживай, мы успеем, — прошептала ему, стараясь успокоить нас обоих.

Однако дракон махал крыльями так, что ледяной ветер чуть ли не срывал с меня одежду. Спрятаться негде, и я тревожилась не меньше, чем мой избранный. Первая в жизни беременность и предстоящие роды и так волновали, а с учетом пережитого во время нападения мага сердце бешено стучало, словно пытаясь пробить грудную клетку насквозь.

Огни столицы уже показались вдалеке, теперь можно выдохнуть, до спасительной северной площадки дворца осталось недолго. Не в заснеженном поле рожать, уже легче, все же близость жилья успокаивала.

— Потерпи, малыш, не торопись, — уговаривала упрямого дракончика, стремившегося появиться на свет.

Вот что значит порода! Еще не родился, а уже проявляет упрямый характер. Стараясь закутать лицо в мех, чтобы не обжечь кожу на ледяном ветру, пропустила наше снижение. Резкое падение вниз, я вскрикнула от неожиданности, и меня подхватили мужские руки.

— Кет, все хорошо, мы долетели, — раздался рядом со мной хриплый голос Дирка и принес немного успокоения. Ведь мы долетели, и посадка оказалась мягкой, теперь же он нес меня на руках по крутой лестнице, а я крепко обхватила его обеими руками, чувствуя, что время на исходе. Теперь бы найти огонь и сжечь амулет Иршаны, чтобы вызвать целительницу.

Переходы, повороты, но Дирк уверенно шел по тусклым коридорам и комнатам, ведь он хорошо знает дворец.

— Ингрид! — толкнув какую-то дверь, выкрикнул дракон и вошел в ярко освещенную комнату. — Бездна! — выругался он.

— Ее императорского величества еще нет, — отозвался строгий женский голос. — Мы ожидаем ее приезда с минуты на минуту.

— У Ингрид начались роды! — Крикнул тут же Дирк, мгновенно сориентировавшись в ситуации. — Немедленно покиньте ее покои.

— А где господин Торонт и его императорское величество? Ох, ваше высочество, вы ранены! — затараторил все тот же надоедливый женский голос.

— Леди Жельман, покиньте покои Ингрид! — рявкнул на упрямицу дракон. — Все объяснения потом.

— Давайте я помогу раздеть ее величество.

— Вон!!!

И после этого рыка дверь наконец-то захлопнулась.

— Кетрин, прости за задержку, — уже нормальным тоном заговорил Дирк. — Сейчас наложу на тебя образ Ингрид и раздену.

— Дирк, сожги скорее этот амулет Иршаны, — попросила я и разжала кулачок, — все остальное потом.

Дракон послушался, наверное, в первый раз за все время без оговорок и своих версий. Подозреваю, что он очень опасался оставаться с рожающей женщиной наедине. Уложив меня прямо в шубе и в сапогах на широкую кровать, он в два шага оказался у зажженных свечей и поджег деревянную палочку. Почувствовав запах гари, вздохнула с облегчением. Иршана должна появиться с минуты на минуту. Тем временем дракон начал быстро меня раздевать, не особенно заботясь за сохранность ткани, одновременно накладывая на меня образ Ингрид.

— Детка, какая ты у меня молодец, — раздался приятный женский голос целительницы.

— Как вы смогли пройти сквозь охрану? — оторопел Дирк, оборачиваясь к Иршане.

— Когда срабатывает амулет, то сама Заступница перемещает меня в нужное место. Ведь это призыв к ней, а не ко мне. Я лишь ее глаза и руки, — мягко проговорила женщина, скидывая с кровати всю лишнюю одежду.

— Первый раз о таком слышу, — признался Дирк.

— Ты еще слишком молод, мальчик мой, — улыбнулась Иршана и повернулась ко мне. — А теперь рассказывай, что случилось, и как себя чувствуешь?

— Малыш за час обернулся два раза, — стиснув зубы, чтобы не выдать стоном свои ощущения, ответила я.

— Тогда понятно, — кивнула целительница.

Больше вопросов Иршана не задавала. Она не проявляла любопытства, как любая другая женщина на ее месте. Сейчас ее интересовало состояние малыша и мое, а вовсе не события и эмоции, спровоцировавшие роды. Она говорила строго по делу, отдавала короткие приказания, а Дирк, позвавший прислугу, присматривал за исполнением.

В спальню императрицы не входили посторонние, а только хорошо вышколенные горничные, по первому же требованию подающие все необходимое. Где-то на периферии сознания отмечала все эти мелочи, иногда совсем уплывая в какое-то небытие.

— Кет, котенок, я здесь, — различила как-то голос Дрегаса рядом с собой, и широкая мужская ладонь легла на мой лоб и отерла пот.

— Пить, — попросила я.

— Лучше бы это я рожал, — с надрывом произнес Дирк.

— Не мечтай! — развеселилась Иршана. — Детка, потерпи. Сейчас смочу твои губы, будет легче.

И, правда, стало легче.

— Иршана, я могу помочь ей магией? — спросил Дрегас.

— Конечно, можешь. В девочке кровь дракона, она примет от тебя любую помощь, — ласковым голосом ответила целительница.

— Благодарю тебя, Заступница! — от всего сердца сказал Дрегас, и на меня полилась его магия.

Сначала перестала болеть голова, и вернулась ясность мысли. Я повела взглядом вокруг и увидела рядом с кроватью побелевшего Дирка, сжимающего кулаки до хруста костяшек, а рядом с ним взволнованную Ингрид. Иршана суетилась у небольшого столика, а Дрегас держал ладони надо мной, на его губах играла теплая и ободряющая улыбка. Больше никого в комнате не оказалось, посторонних и любопытных выгнали за двери, поставив блок, чтобы никто не смог войти.

— Сейчас станет легче, котенок, — ласковым тоном проговорил Дрегас.

Мне действительно стало легче. Кажется, дракончик внутри меня тоже успокоился, поняв, что помощь рядом и все идет так, как надо. Магия обволакивала нас обоих, давая уверенность и облегчение. Схватки были сильными, но больше не терзали тело изнутри, а ребенок полностью подчинился отцу.

— Правильно, — похвалила Иршана, — сейчас отпускай, пусть тело немного почувствует изменения. Вот, опять началось. Все хорошо, моя девочка, ты все делаешь правильно.

Мы все трое стали как будто единым целым: я, дитя и Дрегас. Слушались наставлений Иршаны и вот, наконец, ребенок родился. Первой его в руки взяла целительница, и тут же подозвала Ингрид и Дрегаса к себе.

— Положите руки ему на животик и произносите слова, — сказала Иршана.

Супруги аккуратно положили ладони на влажную кожу ребенка и стали повторять вслед за Иршаной:

— Мы даем тебе жизнь, берем ответственность за твою судьбу, обещая любить, заботиться и наставлять. Благодарим тебя, Заступница, за счастье, подаренное нам.

Драконий огонь, сорвавшийся с ладони отца, окутал ребенка, совершая привязку к родителям. Это родился наследник Дрегаса Мужественного из рода Изумрудных драконов, будущий император. Его матерью стала Ингрид, магия навсегда соединила эту семью.

Из моих глаз покатились слезы.

— Кет, моя Кет, не плачь, — кинулся ко мне Дирк. — У нас с тобой еще будут дети.

— Уйди, чешуйчатый! — отмахнулась от утешителя. — Только попробуй ко мне прикоснуться, придушу! — пообещала я.

— Что я сделал не так? — на лице молодого дракона появилось выражение обиженного ребенка.

— Малыш, малыш, ну какой же нормальный мужик будет обещать еще одного ребенка только что родившей женщине? — Иршана развеселилась не на шутку.

Ее задорный смех заразил всех окружающих. Даже я не смогла сдержаться и, хватаясь за живот, потому что смеяться было больно, хохотала в полный голос.

— Умница, девочка, ты молодец. Смотри, какого богатыря родила! Дракон! — похвалила целительница, подкладывая мне малыша под грудь.

Затем проворно накрыла красивым покрывалом до талии, убрала перепачканные тряпки и тазы в сторону, сделала знак рукой Ингрид скрыться из комнаты и направилась открывать двери, где ожидали рождения наследника придворные и старейшины рода.

Толпа любопытных аристократов ввалилась тут же. На мне все еще была наложена иллюзия образа Ингрид, а малыш, завернутый в тонкую пеленку, с наслаждением чмокал обнаженную грудь.

Дружный вздох от нескольких человек и драконов заставил перепугаться на мгновение, что наш обман будет раскрыт, но дальше посыпались поздравления. Все старались первыми выразить свои верноподданнические чувства. Вперед выступил один из старейшин.

— Император Дрегас Мужественный из рода Изумрудных драконов, примите поздравления по случаю рождения наследника престола и продолжателя рода! Желаю здравствовать, Дерлан!

Даже не сразу сообразила, что так назвали моего сына. Попробовала это имя, произнося про себя. Мне понравилось, красивое. Пусть так и останется.

ЭПИЛОГ

— Дирк! Дерлан! Прекратите сейчас же! — бушевала я, подбегая к тренировочному полю.

— Дрегас! Не мучай ребенка! — вторила мне Ингрид, подхватив длинный подол платья, спеша вырвать наследника империи из лап драконов.

Мальчишке исполнилось на прошлой неделе шестнадцать лет, и отец с дядей уперлись, что он просто обязан сегодня встать на крыло, поэтому с раннего утра заставляли обернувшегося изумрудного дракона подняться в небо. У ребенка получалось парить, но почему-то взлет и посадка давались с трудом, разрывая наши любящие материнские сердца.

— Мама, смотри! Я лечу! — огласилось ревом молодого дракона тренировочное поле, заставив нас обеих замереть на месте от восхищения и опасения за сына.

Это был наш сын! Мы обе гордились тем, что он такой же, как все из рода Изумрудных драконов — упрямые и добиваются того, к чему стремятся.

В итоге все закончилось просто прекрасно, но прежде чем это произошло, нам пришлось пережить очень много трудных моментов.

После поздравлений с рождением наследника старейшины провели магическое обследование младенца. Результаты их чрезвычайно удивили, отцом был Дрегас, именно его кровь текла в Дерлане, а мать — человеческая женщина. Привязка родителей не оставляла сомнений в том, кем они являются. Старейшины сомневались в правильности своих исследований, брали кровь мальчика для опытов и анализов, сравнивали, и все же высказали свою основную претензию: им было отлично известно, что Ингрид не в состоянии больше забеременеть и родить. На что Дрегас спокойно ответил:

— Мне удалось поговорить с горе-целителем Торонтом, и он рассказал много интересного, что происходило за эти долгие годы. Оказалось, вы настолько были недовольны моей избранной, что готовы были лишить меня наследника, промыв мозги моему ближайшему другу, внушив ему мысль о «чистоте рода». Уверен, что на первом этапе не обошлось без магии, не так ли, лорд Дранго? А дальше вы стали давить на мага, заставляя того идти и дальше по тропе предательства. Торонт следил за каждой беременностью и подводил к выкидышу, пока в последний раз не предпринял более решительные действия, сделав бесплодной мою Ингрид. Мы отправились в Орлиное гнездо, чтобы морально и физически придти в себя вдали от двора. И нам чрезвычайно повезло познакомиться с целительницей Иршаной. Думаю, многие знают, на что способна эта женщина, ставшая приверженкой богини Заступницы. Она помогла Ингрид восстановить здоровье, и богиня благословила мою жену, в результате наступила беременность. Узнав о предательстве друга детства, я отказался от его услуг и начал расследование. Именно по этим причинам Ингрид оставалась в Орлином гнезде до самого срока родов, чтобы свести ваши попытки новых покушений на жизни моей жены и ребенка к нулю. Итак, ставлю вас всех перед фактом: вы все под пристальным присмотром. Наследник родился, это здоровый малыш, который в дальнейшем станет вашим правителем. И в ваших интересах заботиться о Дерлане, он из рода Изумрудных драконов. Предатель Торонт казнен — предан огню дракона, а его имущество передано в казну императора.

Дирк все же уговорил меня на свадьбу в самые короткие сроки. Старейшины сопротивлялись моей кандидатуре ровно до того момента, пока к ним не прилетел мой дед. Гершат Гротт из рода Лазурных драконов официально признал меня своей внучкой и выдал приданое — Черемшанскую долину. Чтобы понять щедрость моего родственника, достаточно представить, что две трети всего оборота драконьего вина в империи дают виноградники той долины. Конечно, это не магическое серебро, до которого еще надо добраться и начать разработки, но процесс виноделия налажен, а территория земель намного превышает ту, которую давали за ледяной леди.

После такого поворота событий мне пришлось очень серьезно поговорить с мамой. В разговоре один на один она призналась, что именно из-за меня не стала менять фамилию, в глубине души надеясь, что когда-нибудь род признает ее дочь, дав имя и покровительство. Когда мама узнала о сопротивлении старейшин нашему браку, она отправилась к своему отцу и рассказала всю историю, умолчав о моем пребывании в заведении у Мадам. Но дед не удовлетворился кратким описанием нашей жизни, провел тщательное расследование и нашел Штиля, моего отца, соблазнившего наивную девушку побегом из дома. Никакой дар эмпатии не помог негодяю пережить гнев дракона. Отец под давлением деда подписал все необходимые бумаги, признающие меня рожденной от союза мага и его дочери, тем самым делая законнорожденной.

Маме все же пришлось рассказать о ребенке от Дрегаса. В этот раз ухватом по нашему домику гоняли уже меня, а защищал любимый и обожаемый зять. В тот день мы засиделись допоздна, пока мама расспрашивала все в подробностиях. Бабушкино сердце немного смягчилось только после обещаний Дирка, что никто ее не лишит общения с внуком, а у малыша теперь будет не двое родителей, а четверо.

После всех этих формальностей и разговоров состоялась грандиозная свадьба младшего брата императора, прогремевшая на всю столицу. Вино из виноградников невесты раздавалось бесплатно всем желающим, за что ее благодарили и призывали милость всех богов.

А некоторое время спустя у нас с Ингрид родились малыши с разницей в месяц. Заступница сделала милость, и подруга смогла забеременеть. Конечно, Дерлан остался наследником престола, этого у него никто не отнимет, но счастье материнства Ингрид тоже смогла наконец испытать. Оба наши мальчишки были похожи между собой, и все же разные. Няни их иногда путали, но только не наши материнские сердца. Общая любовь всегда была так же направлена и на нашего старшего, доставшегося такими страданиями для всех четверых.

Как-то Дирк занимался с нашим новорожденным, показывая ему выкрашенного в лазурный цвет дракона из дерева, а я наблюдала за этой возней отца с сыном с легкой улыбкой из своего кресла.

— Кет, котенок, ты меня сделала самым счастливым драконом, — неожиданно сказал мой муж и посмотрел на меня. — У нас два сына. Чем я смогу отблагодарить тебя?

— Я хочу дочку, — честно призналась ему.

— Я уже предвкушаю этот процесс, — мурлыкнул коварный соблазнитель, одарив обещающим взглядом.

{— Вот и эта история закончилась, — произнесла темноволосая красавица, поглядывая на столик перед собой, где виднелись крохотные, словно игрушки, фигурки людей, но они были настоящие, живые.

— Даже немного жаль, — вздохнула ее собеседница и тряхнула золотыми кудрями.

Красивые женщины сидели напротив друг друга, уставившись внимательным взглядом на происходящее перед ними. Там жили разные существа: гномы, драконы, люди, животные. Сами же собеседницы располагались в воздушных креслах, сотканных так же, как и опора столика, из туманности. Вокруг не было стен или чего-то материального, а от женских фигур исходило свечение, позволяющее прекрасно рассмотреть все вокруг. Золотой свет падал на одну сторону пространства от столика, голубой — на противоположную.

— Жаль, — согласилась с ней темноволосая.

— Скучно, — почти обиженно прошептала золотоволосая богиня Судьбы.

— Чем еще займемся? — спросила ее Заступница.

— Давай немного понаблюдаем, — предложила Судьба, — наверняка, что-нибудь найдется.

— А ты своего дракона решила отпустить к смертной? — с интересом посмотрела на свою подругу по азартным играм Заступница.

— Дирка? — переспросила златовласка и снова устремила свой взгляд на столик перед собой, где двигались и жили люди и драконы.

— Он у тебя был один, — покачала головой Заступница, показывая, что поняла свою подругу с ее желанием перевести тему.

— Красивый мальчик. Жалко, что не мой, — вздохнула богиня и взяла мужскую фигурку в руки. — Посмотри, какие идеальные черты лица.

— Он бы не устоял перед тобой, зачем отпустила? — хитро прищурилась Заступница.

— Я не его избранная, — мягко улыбнулась Судьба и вздохнула, — а ему нужна только она.

— Но ведь ты его не оставишь?

— Ни за что! Я его обожаю! — выдохнула богиня и обволокла мужскую фигуру золотым дыханием. — Его избранную не так просто было найти. Из такой трущобы пришлось вытаскивать. Зато мы с тобой здорово сработали, и, главное, не скучно было. Такие срасти, тревоги, переживания. Дрегас теперь тебе предан, Ингрид возносит молитвы, а из Кетрин я сделала настоящего бойца.

— А Дирка осыпаешь своими милостями, — засмеялась Заступница, хитро прищурившись.

— Подумаешь, Лазурный дракон отдал половину своего имущества в приданое девушке, — пожала плечами Судьба, — это так, пустячок, приятный бонус к его избранной.

— Если бы не ты, у Дирка не было бы шансов найти свою Кетрин, — заметила темноволосая богиня.

Обе собеседницы молча смотрели за героями этой истории. Вдруг подул ветерок и принес с собой запах свежести и волну зеленых листьев. И вот рядом с заскучавшими богинями проявилась мужская фигура, одетая в легкую одежду из переливающейся зелени. Вокруг него еще кружилось облако из цветов и листьев.

— Тримуф, можно быть хоть немного скромнее? — Подняла глаза на белокурого мужчину с идеальными чертами лица Заступница и кокетливо наморщила носик.

— Девушки, у меня есть интересные герои. Играем? — радостно произнес Триумф и присел к столу, материализовав из пространства такое же удобное воздушное кресло, как и у заскучавших богинь.

— Спрашиваешь! — в один голос отозвались обе женщины, жадно поглядывая на прозрачный столик перед собой.}

КОНЕЦ

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg