«Темная Ведьма. Тропа войны.»

Темная Ведьма. Тропа войны. (fb2) - Темная Ведьма. Тропа войны. (Ведьма [Мятная] - 2) 1549K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Витамина Мятная

Витамина Мятная.

«ТЕМНАЯ ВЕДЬМА. ТРОПА ВОЙНЫ»

Книга II

Эту книгу, а также мои глубочайшие благодарности я посвящаю:

Лидии Милениной, Наталье Жаровой, Наталье Лисиной, AngieVX.

Спасибо за поддержку, помощь, советы и долготерпение.

С уважением ко всем,

ваша Вита.

***

Айрис.

Айрис очнулась на кровати. Постель была застелена черными, как сладкий грех, простынями. Даже кружево на балдахине было черным. Обои непонятного темно-синего оттенка, бархатные плотно задернутые портьеры на окнах – темно-фиолетового. Антураж комнаты был потусторонний. Даже свечи в подсвечниках и те были из черного воска и горели зеленым огнем.

Девушка потрясла головой. Мозг отказывался работать и думать. Где она, как здесь оказалась? Все было как в тумане. Айрис встала с постели, темно-бардовые лепестки роз посыпались на пол с покрывала.

Девушка посмотрела на себя. Одежды на теле не наблюдалось. К правому боку прилип розовый лепесток.

Ведьма сорвала темную простынь с кровати. Фонтан черных, как патока, розовых лепестков брызнул вверх и опал.

Обмотав ткань вокруг себя и завязав на одном плече на манер тоги, она подошла к окну и отдернула занавесь, повернула ручку и открыла окно. Морозный воздух погладил свежестью лицо девушки.

Пропасть круто уходила вниз. Далеко в ущелье грохотал холодный поток воды.

Из серых туч начинали падать крупные хлопья снега. Далеко из-за горизонта вставала призрачная зарница. Зеленый луч подмигнул Айрис, как око дьявола. Луна, солнце мертвых, медленно вставала, окрашивая все вокруг в потусторонние оттенки.

Выдохнув облачко пара, ведьма захлопнула окно. Взяла со стойки подсвечник с черными свечами и направилась к двери.

Дернула. И чуть не упала назад. Дверь легко открылась, никто не собирался ее запирать.

Тени метались по стенам. Ведьма кралась по коридорам загадочного замка.

Всего день назад она была в лагере и заснула в своей палатке. Что было после, она не помнила. Все как в тумане. Теперь она бродит по пустым безлюдным помещениям с гуляющим эхом. Кое-где на стенах были сожженные куски, как будто кто-то бросал здесь файерболы.

Где Фоля – магическая книга и подруга, дедушка, Мурлыка? Как они без нее? Знают ли, что она попала в Темную Империю? Ищут ли они ее? Скучают? Сколько она спала? День, ночь, сутки, несколько дней, неделю?

Ни одного ответа. Тоска и одиночество.

Воспоминания.

Ректор.

Повернулся к ней спиной.

Нет! Слишком больно вспоминать. Лучше не думать об этом. Лучше забыть навсегда. Не помнить ничего. Тогда ее сердце не будет так тоскливо, болезненно сжиматься.

Айрис двумя руками толкнула дверь, створки со скрипом распахнулись. В глубине залы на высоком троне сидела фигура, скрытая тенью.

***

Лавель.

Он сидел на корточках в кустах и читал книгу. В вышине на деревьях пели птички. Шумели ветки и стрекотали кузнечики.

Переворачивая страницу, он двумя пальцами попробовал ее мягкость на ощупь.

– А ну не вздумай, засранец! Ишь чего удумал, – раздался истеричный голос.

Застегивая ремень на брюках, ректор держал книгу под мышкой.

– Буууббкуу, – бубнил задавленный голос, зажатый рукой.

Лавель вынул книгу из-под мышки.

– Хулиган, мальчишка! – завопила книга в ультрамариновом переплете. – Мне больше лет, чем тебе. И вообще, кто так с дамами обращается?

– Ты зачем, темная тварь, залезла в мою сумку? – лениво спросил ректор, зажигая в руке красный файербол.

– А ты зачем файерболами? – испугалась книга, облизывая раздвоенным языком обожженный бок.

Синий пронзающий взгляд уставился в звездчатый зрачок демонической книги.

– Ай-айрис искала, – быстренько ответила та.

– В моей сумке?

– Она исчезла.

– Что? Как исчезла, разве она не осталась с аркканцлером в лагере?

– Нет, утром в ее постели было пусто, никто не видел, куда она ушла. Лошади на месте, исчезла только ее кошка, вот я и подумала, что она могла поехать за тобой.

– Думала и копалась в моих вещах? – в руке Лавеля вновь загорелся красный файербол.

– Не копалась, не копалась! Я приличная книга! – завопила Фоля. – Просто прикинулась неживой, когда ты резко раскрыл сумку, – ложь была не очень убедительна, но Лавель снизошел до прощения.

На опушке леса испуганно завизжала лошадь.

До ректора донеслись звуки ударов, хруст костей и чавкающий звук вырываемых внутренностей.

Молодой маг бросился в сторону своего временного лагеря, на ходу раскрывая боевой посох.

Книга, семеня лапками, неслась сквозь траву за ним.

На опушке леса пировал страшный пупырчатый монстр, зажав между передних лап растерзанную лошадь. Шесть выпуклых глаз осматривали окрестность, вращаясь в разные стороны. Морда чудища не отрывалась от добычи. Чавкая и хлюпая, оно всасывало, как вермишель, в себя кишки несчастного животного. Лилово-зеленая шкура переливалась от наслаждения.

Ректор кинулся спасать то, что осталось от его коня, и мешки с припасами.

Шесть налитых кровью глаз монстра сфокусировались на несущемся к нему десерте.

Удар лапы, и Лавель отлетел в сторону. Проехавшись на спине, маг притормозил у кустов, из которых робко выглядывала синяя книга.

– Шестиглазый хамелеон, – быстро затараторила книга. – Шкура толстая чаронепробиваемая, плюется ядом.

Хамелеон встал на задние лапы и набрал в грудь воздуха.

– Метко! – истерично завизжала книга и юркнула в кусты.

– ПФУ! – лиловый монстр плюнул ядом.

Лавель успел откатиться в сторону. Трава задымилась.

Разбежавшись, маг подпрыгнул. Концом посоха ректор зарядил чудовищу в глаз. Ультразвуковой визг спугнул птиц с деревьев.

Темный монстр судорожным движением попытался набрать воздуха и стрельнуть в шустрый десерт ядом. Колено ректора врезалось в еще один глаз. Монстр поперхнулся и завыл.

От злости он пошел пятнами и стал лихорадочно менять цвета шкуры.

Маг приземлился. Не удержавшись, он проехался по инерции на скользкой траве.

Пузо монстра задрожало, жир пошел волнами, живот треснул, и в брюхе чудовища из Темной Империи открылась еще одна гигантская пасть. Стенки ее двигались, пытаясь добраться до желанной вкусняшки.

– А вот теперь беги! – раздалось из кустов.

Лавель подхватил с земли посох и сорвался с места.

Внутри монстра забурчало и забулькало. Брюшная пасть сомкнулась, вытянула края трубочкой.

В спину убегающего ректора понеслась пулеметная очередь плевков хамелеоноизменчивого гада. Рыбкой Равен нырнул в кусты, припал к земле, затаился.

Четырехглазый монстр рыскал по поляне в поиске несъеденного десерта.

Из кустов с разных сторон вылезали мелкие обжигающие файерболы-малютки и норовили попасть в оставшиеся глаза. Лавель запускал маломощные огни в надежде ослепить прожорливое чудовище.

Ректор по-пластунски полз по кустам, стараясь подойти к монстру поближе.

Лиловый обжора визжал и хватался за оставшиеся глаза.

Темная тварь нашла мага, схватила четырехпалой лапой за горло. Равен Лавель попытался отодрать лапищу от своей шеи.

Хамелеон стал вопросительно-зеленого цвета. Морда его удивленно вытянулась. Брови нахмурились. Пупырчатую ногу монстра сводило неожиданной судорогой. Чудовище посмотрело вниз.

Вцепившись клешнями в икроножную мышцу, Фоля с рычанием отчаянно вгрызалась в нее зубами.

Монстр посмотрел на ректора, ректор – на монстра.

Лавель ткнул пальцем в единственный оставшийся глаз темной твари.

Чудище заверещало и отпустило Равена. Ректор плюхнулся на книгу. Фоля недовольно крякнула и стала чуть тоньше.

Хватаясь за морду, хамелеон метался по поляне.

Маг, перехватив поудобнее посох, двинулся к монстру. Взмах, и голова разноцветного чудовища подлетела вверх, описала дугу и, шлепнувшись на землю, покатилась по траве. Туловище упало к ногам Лавеля, шкура хамелеона побледнела и сжурилась.

Обтерев о траву магический посох, ректор сложил его и, прихрамывая на одну ногу, направился к останкам коня.

Книга, пьяно пошатываясь, поплелась следом.

Вытащив из-под останков лошади мешки с провизией и закинув на плечо седло, маг, опираясь на трость, похромал по узкой лесной тропинке прочь от побоища.

Путь его лежал теперь в противоположную сторону. Лавель возвращался на север. В сторону темных болот.

– Эй, эй! Постой! – книга семенила членистоногими лапками по дорожке в тщетной попытке догнать хромающего ректора. – Подожди, постой!

Ноль внимания.

Книга упрямо села на песок лесной дорожки.

– Ты все равно не сможешь попасть на ту сторону без меня.

Лавель остановился, стоя спиной к книге.

– Чтобы попасть на ту сторону, нужно иметь магический артефакт, – нехотя выдала информацию книга, – или быть из того мира, так что без меня тебе не обойтись.

Фоля встала и, догнав ректора, вцепилась в штанину брюк. Карабкаясь по одежде, забралась на плечо молодого мага.

Лавель упорно хромал на север. Магический фолиант нагло ехал у него на плече.

В кустах зашуршало.

***

Лагерь светлых. Наше время.

По лагерю бегала великолепная четверка, ища свой потерянный хвостик.

Тедди поджег магические травы с клочком чьих-то рыжих волос. Сизый дым поднялся от пылающего пучка травы, превратился в стайку дымных рыбок с рассеивающимися на ветру вуалевыми хвостиками.

Рыбки прыснули во все стороны, как будто их спугнул хищник. Они летали по лагерю, рыская по всем углам. Глупые пучеглазые рыбки заглядывали даже в ботинки и чашки с чаем, стоящие на столе, ища обладательницу рыжих волос. Осмотрев все закоулки, призрачные вуалехвосты один за другим возвратились к хозяину, пожимая плавниками.

Дайрен поднялся над лагерем на своих перепончатых крыльях и осматривал его с воздуха. Но девушки он так и не увидел.

Рыжий Рей шарил по палаткам и почему-то заглядывал в постели к драгунам и солдатам, будя сонных военных, зло срывал с них одеяла, заглядывал под походные койки. Но и там ведьмы не было.

Патрик обшаривал все лошадиные стойла в надежде, что Айрис пошла к своей любимице – ездовой кошке Мурлыке. Приподнимая в воздух сонных лошадок, он осматривал землю даже под ними. Потом ставил удивленных четвероногих на место. Девушка, увы, не находилась.

Парни обшарили все палатки и закоулки, но нигде ее не было. Они встретились на окраине палаточного лагеря.

– Ее нигде нет! – выпалил Рей с большим наливающимся фингалом под глазом.

– Дай, она точно не в лагере, – уныло сказал Тедди. Патрик согласно закивал. Он самолично перерыл все конюшни, даже под соломой, Айрис не было.

В кустах что-то зашуршало, золотая четверка напряглась.

Из переплетений веток выпрыгнул очаровательный кролик, он дергал розовеньким носиком, принюхиваясь, и моргал глазками-бусинками.

– Ути-пути, какая милота! – рыжий Рей потянулся к пушистику почесать его за ушком, что самое странное, зверек не отпрянул, не убежал, а с интересом потянулся к руке Рейнольда.

Понюхав руку рыжего ведьмака, зверек дернулся, раскрыл широкую зубастую пасть и вцепился длинным шипастым языком в палец.

– Мама! – только и успел завопить рыжий, отдергивая руку. Дайрен не растерялся и угомонил мелкого хищника айсболом. Четверка парней переглянулась и шагнула в кусты.

Рейнольд держал руку пальцем вверх, указывая в небо, с локтя стекала кровь, мясо было содрано. Лицо парня было бледным, с висков капал пот.

Перед ними простирались бесчисленные ведьмины круги. Тысячи тысяч ядрено-красных мухоморов водили хороводы вокруг темных клубящихся дыр. И такая картина просматривалась до самого горизонта. Вдали в сером тумане бродили огромные темные тени. За ночь черные дыры подобрались к самому лагерю. Около сочных грибочков прыгали красноглазые белые кролики.

Цепочка маленьких девичьих отпечатков ног на влажном торфе уходила вглубь болот. На кусте вереска трепетал на ветру кусочек кружева от женской ночной рубашки.

Парни снова переглянулись. Не произнесено было ни единого слова.

Дайрен молча создал ледяной лук, написал записку и послал стрелу в сторону главного шатра. Патрик уже тащил их вещи. На каждой руке у него висело по мешку с провизией, в кулаках он держал по горсти метел.

Рей терпеливо ждал, когда Тедди посыплет рану на пальце зеленой травяной дрянью.

Дайрен достал из-за пазухи амулет. Черный дракон зашевелился, открыл глаза и распустил крылья, давая понять, что путь скоро откроется.

Парни сцепили руки в замки. Рей быстро обматывал палец бинтом. Зацепившись локтем за руку Дайрена, он кивнул головой в знак готовности.

Подхватив свои метлы и вещи, команда шагнула в темную бездну. Дракон открыл пасть. Мир содрогнулся от его рева, и волны энергии покатились во все стороны.

Драконий амулет, висевший на цепочке на шее у полукровки, рычал, раскрывая клыкастую пасть. Его рык превращался в засасывающий туннель.

Мир закрутился.

Путешественников между мирами швыряло и бросало во все стороны, под конец их закрутило в небывалом смерче.

Внезапно Дайрен обнаружил, что не чувствует руки Рейнольда. Повернув голову, он увидел, – ведьмака нет. Патрик сжал руку мага с другой стороны. Приблизившись, он заорал на ухо капитану, перекрикивая шум бури и рык дракона:

– Мы потеряли Тедди!

Полукровка в ужасе посмотрел за спину друга, в намертво зажатой руке Пата трепетал обрывок рукава от халата зельевара.

Перевертыш пытался трансформироваться.

Пата дернуло в сторону. Капитан старался схватить последнего оставшегося члена команды за руку, но только выдрал клок волос из могучих предплечий перевертыша. Неизвестная сила вырвала синеволосого и швырнула в сторону. Дайрену тоже достался призрачный пинок. Сила ударила по нему, вышибая дух, закрутила и унесла прочь по темному туннелю.

***

Темная Империя. Двадцать лет назад.

Дэвил бродил по колено в воде. Его камзол с императорскими знаками отличия валялся на влажной от росы траве.

Дэмиан скучающе сидел на краю озера и время от времени вяло бросал в брата камушки.

Дэв, скрючившись, рассматривал через большую лупу черную как смоль кувшинку. Больше всего его привлекали корешки растения, чем нежные дрожащие лепестки. На корнях гроздьями висели ярко-лилового цвета клубеньки.

Дэм хмуро рассматривал старшего брата, убирающего за спину длинные темные волосы, чтобы лучше было видно растение. Замахнувшись, он со всей силы кинул в него камешек.

Звяк! Бульк!

– Прекрати! – Дэвил выудил со дна озера лупу и обтер ее о штаны.

– Мне скучно! – заныл младший Дэмиан, когда внимание брата перенеслось на него. – Давай устроим ночную охоту? Или смотаемся к светлым, попугаем их, они страсть как темных боятся, а? – с надеждой в голосе спросил парень. Он даже привстал немного, настолько ему понравилась эта мысль.

Дэвил, старший сын лорда тьмы, закатил глаза к небу, сосчитал до десяти и вернулся к своим растениям.

– Ты прекрасно знаешь, что проход между мирами открыт недавно. Мы не наладили еще дипломатические отношения со светлыми. Война нам не нужна, а твою детскую выходку они могут неправильно понять.

Младший сник и набычился. Разочарованно бросил горсть камней в воду.

Остроконечное ухо его дернулось. Парень заинтересованно повернул голову. За деревьями вдалеке что-то мелькало.

Дэмиан сделал стойку, как будто охотничья собака, увидевшая добычу. Хмыкнул и, пригибаясь к земле, побежал в обход, вокруг деревьев, огибая то место, откуда слышался треск веток. Теперь и Дэвил услышал эти звучи. Сквозь чащу леса по направлению к озеру кто-то продирался, ломая на своем пути кусты и ветки. Дэм выбрался на берег и притаился около большого камня.

«Монстр? Так близко к поселениям? Наверно, забрел сюда по ошибке и проскользнул мимо Чистильщиков», – подумал темный принц, шевеля пальцами. С ладоней заструилась тьма, падая клочками на траву. Парень готовился к бою.

Видно было плохо, сквозь густую листву мелькали непонятные яркие пятна.

Дэвил сосредоточился. Кусты на противоположном конце поляны зашевелились. На густую ярко-зеленую траву шагнула девушка. Дэв выпучил глаза, в первый момент не поверив им. Ему показалось, что это новый тип монстров. Эти кровожадные существа исправно размножались и скрещивались. Каждый месяц Чистильщики докладывали о новых видах и их повадках. Он даже помотал головой, прогоняя наваждение. Но на поляне по-прежнему стояла девушка со светло-рыжими косами и пыталась вытащить кого-то из кустов. Колючие ветки цеплялись за одежду и волосы, норовя выдрать клочки.

Ей это удалось, и на траву вывалилась, отряхиваясь от листвы и веток, еще одна красавица. Две девушки были одеты в простую добротную одежду, за спинами у них висели небольшие холщовые рюкзаки, по-видимому, с поклажей, а в руках – резные магические посохи.

Когда из-за листвы больше никто не показался, брови Дэва поползли вверх.

«Женщины, без охраны, не в компании мужчин-защитников, а сами по себе? – удивился молодой мужчина. – Путешествуют по этим опасным местам! Где сойти с протоптанной дороги или отойти в кустики по нужде равносильно смерти. Никто из темных по доброй воле не согласится на это. А эти глупые курицы решили побродить по Темной Империи налегке, без защиты! – парень присмотрелся. – Да к тому же еще и светлые! Ну теперь-то все понятно, они просто знать не знают, что за опасная тварь может поджидать их за очередным деревом или прыгнуть сверху».

Принц задумался:

«Выйти из-за камня и напугать легкомысленных дурочек или деликатно привлечь внимание? Никаких договоров со светлыми пока не было подписано, кто знает, что эти светлые делают здесь. Может быть, они разведчики. Подосланные шпионы. С другой стороны, женщины-шпионы? Смешно!»

Кто-то успел раньше него.

За кустами ядовитого дрока послышался душераздирающий вой и рычание. Девушки напряглись и схватились за посохи. Кусты задрожали, и оттуда раздалась совершенно невообразимая какофония звуков.

– Бежим! – крикнула одна из девушек с толстыми рыжеватыми косами и бросилась наутек.

«Правильное решение», – одобрил Дэвил и чуть не поперхнулся. Вторая, с черными как смоль кудрями, ломанулась в противоположную сторону. И со всего разбега рыбкой нырнула в густую листву.

Ноги сами подбросили тело вперед. Дэвил вскочил. Принц на секунду опустил взгляд, чтобы вытащить из ножен, висевших на поясе, кинжал и броситься на помощь этой ненормальной. Когда перед глазами мелькнула оранжевая вспышка, и в его нос врезался чей-то лоб. Из глаз посыпались искры. Инстинктивно он схватился за то, что было перед ним, и, не удержавшись, повалился на спину.

У второго принца тоже посыпались из глаз искры. Дэмиан внезапно получил чародейским посохом в лоб, да еще и со всей силы, на какую были способны трудолюбивые женские руки. Следующий удар пришелся по листьям, срезав их вместе с ветками. Но парня уже там не было. Держась за лоб, на четвереньках он уползал из-под града ударов, коими награждала эта ненормальная кусты, листву и деревья вокруг. Некоторые светлые не понимают шуток.

Срезанные листья и ветки летели во все стороны и опадали зеленым листопадом, застревали в тугих черных кудрях. Посох наткнулся на ствол дерева, притаившегося в зелени, и, отрекошетив, ударил девушку по лбу. От неожиданности она отшатнулась назад и села. Причем очень удобно, на Дэмиана, тайком менявшего место дислокации на более безопасное. Парень замер, изображая из себя послушную скамейку. Черноволосая красавица подозрительно посмотрела на что-то теплое и живое, притаившееся под ней и забывшее, как дышать. У второго принца Темной Империи от усилий не двигаться на висках выступили крупные капли пота.

Дэвил держался рукой за нос и пытался восстановить зрение, перед глазами плясали цветные пятна. По пальцам, зажимавшим нос, стекали капли крови. Проморгавшись, он увидел перед собой то, что заставило его впасть в ступор и забыть, как дышать.

На нем, зажимая рукой лоб, сидела прехорошенькая рыжая девушка и смотрела на него пронзительными зелеными глазами. Девушка была олицетворением всех достоинств, что можно было ценить в женщинах. Очаровательное создание с нежной светлой кожей, невинным личиком. В широко распахнутых, обрамленных густыми ресницами глазах – испуг.

Кинжал выпал из рук темного мага на траву.

Демиан держал холодную железную ложку, презентованную с извинениями одной из светлых девушек, около огроменной лиловой шишки. Шел с одной стороны от девушек, а Дэвил с другой. Два принца сопровождали двух заблудившихся светлых к ближайшему поселению темных.

***

Темная Империя. Наше время.

Дверь в зал медленно отворилась, скрип створки привлек внимание Темного Лорда, сидевшего на троне и пялившегося в одну точку. Безразличный усталый взгляд был оторван от созерцания небытия.

В конце галереи вспыхнули рыжие волосы. Как огонь. Призрак из того, другого мира.

В глазах потемнело, Лорд покачнулся. Мир померк.

«Вот. Опять. Приступ безумия накатывает снова! – сознание меркло, тьма, отчаяние скручивали нутро, не давая дышать, жить, думать. В сознании мелькали воспоминания из прошлого. Оставалась только боль, вызванная яркими картинами. Она разрывала душу на части, каждый образ, каждое воспоминание. – Я не хочу терять себя! Помогите! Кто-нибудь! Марго, спаси! Где ты?

Мужчина, сидевший на троне, упал лицом вниз и рассыпался на дымные сгустки тьмы.

***

Айрис.

Айрис посмотрела на трон. Там никого не было. По углам дрожали неясные тени. Призрачный зеленый огонь трепетал в канделябрах, почти не давая света.

В темноте ей померещился силуэт высокого мужчины.

Ведьма схватилась за грудь, ей показалось, что кто-то ударил ее ножом. Она даже посмотрела на ладонь – нет ли крови?

Но это были всего лишь пляшущие тени, там никого не было.

Боль повторилась, скрутив ее с новой силой. Теперь кто-то прятался среди черных колонн.

Силуэт. Мужчина с темными волосами. Она не смогла рассмотреть призрак из безвозвратного прошлого. Лавель, его спина. Он уходит. Бросает ее.

– Не хочу помнить! – прошептали губы. Тени качнулись и двинулись к девушке.

Воспоминания о широкой спине, уходящей от нее, резали ножом душу Айрис. Крупные капли упали на пол, разгоняя струящийся у ног девушки черный туман.

Теперь в каждой тени она будет видеть его? В каждом портрете, в спине любого мужчины? Всегда? Везде?

Мгла крутилась быстрее и быстрее.

– Как я хочу все забыть! – закричала Айрис, хваталась за грудь, раздираемую болью. – Не помнить! Забыть все!

«Забыть?» – послышался тихий голос, странные гармоники звучали в этом шепоте. Айрис не могла понять, откуда он звучит. Это в ее голове, или здесь кто-то прячется?

Девушка оглянулась, но за спиной никого не было.

«Это твое желание? Для тебя я сделаю все что угодно!» – полупрозрачные призрачные руки жадно потянулись к ярким волосам ведьмы и неощутимо для нее погладили их.

Черный смерч закрутился вокруг ведьмы, заставляя взлететь волосы девушки подобно пламени костра. Мгла все плотнее и плотнее закутывала, пока огненные отблески волос не исчезли полностью. Кокон тьмы сомкнулся и поглотил Айрис, сжимая в своих объятьях, как ревнивый влюбленный.

Когда тьма рассеялась, девушка мягко опустилась на мраморные плиты. Веки ее были плотно сжаты, она спала крепким сном зачарованной красавицы.

Ее желание было исполнено.

***

Айрис проснулась все в той же мрачной комнате.

Что-то изменилось. Стало легче.

Девушка довольно потянулась и рывком встала с постели. Ночью ее кто-то одел, или она сама оделась? Айрис не помнила. Полупрозрачная газовая ткань льнула и ласкала тело шелковой нежностью. Щелкнув пальцами, девушка зажгла синий огонек. В комнате стало светлей. Подойдя к окну, ведьма распахнула створку, ночной воздух с запахом снега ворвался в комнату.

«Какое знакомое движение, – подумала она. – Я что-то хотела сделать, но совсем забыла, что, и никак не могу вспомнить. На кончике языка вертелся ответ, вот оно, где-то здесь, надо только копнуть глубже… Нет, не получается».

Немного помучившись, Айрис решила:

«Неважно, я не хочу вспоминать».

Что-то щелкнуло на грани слышимости, как будто крышка сундука была закрыта, и в замочной скважине повернули ключ, запирая навечно.

В глазах девушки отразился лунный луч, вспыхнул и погас, вместе с ним из взгляда ведьмы ушло еще что-то, мысли, воспоминания, чувства. Она забыла того, кого любила больше жизни.

Огонек, который держала в руке девушка, мигнул и сменил цвет. На лицо упал потусторонний зеленый отсвет.

Темный мир признал и принял в ласковые объятья свое дитя.

***

Айрис уже несколько дней жила в загадочном пустом замке. Она спала, ела, одевалась и бродила по пустым коридорам.

Вроде бы все было нормально, только она не совсем помнила, как сюда попала. Несколько дней назад она была в лагере светлых, но потом ушла из него. Это Айрис помнила очень подробно. Как пробиралась по торфяным болотам, как вокруг нее кругами бегали серые призрачные волки, выли, задрав морды к небу, но не трогали.

Кое-где в ее воспоминаниях были пробелы, черные, как бездонные провалы. Когда она старалась вспомнить, у нее начинала сильно болеть голова. Поэтому девушка решила не терзать свой мозг без причины.

Следующее, что она помнила, это как проснулась в брошенном, полуразрушенном замке. Похоже, девушка сама в него забралась, чтобы переночевать. На первый взгляд башни были необитаемы, но по углам шептались какие-то неясные тени, постель заправляли, на столах появлялась еда, помещения убирали. В замке кто-то был, но прятался, не показывался на глаза. Девушка твердо решила выяснить, кто.

Тревоги Айрис не ощущала, ее интуиция, которая так часто спасала девушку, молчала. Наоборот, здесь, в одиночестве, ей было уютно и спокойно. Поэтому ведьма решила пожить в замке подольше.

Жить здесь было почти комфортно, если бы крепость не была частично разрушена. Айрис бродила по коридорам, рассматривая обожженные и раздробленные стены.

Ведьма пришла к выводу, что на замок никто не нападал. Все повреждения были изнутри, комнаты не разграблены. Тем не менее, некогда величественный и прекрасный дворец теперь выглядел, как груда средневековых развалин.

Целая и невредимая осталась только одна башня. В ней девушка и поселилась. Башня была большая, высокая и насчитывала много этажей. Там было все, что нужно: кухни, прачечные, склады. Даже морозильные камеры, таких Айрис раньше не видела.

В больших комнатах, выстеленных листовым железом, на крюках висели замороженные и разделанные туши животных. Низкая температура создавалась самоподдерживающимся заклинанием холода. Была лишь одна загвоздка – таких странных животных Айрис никогда не видела. Шестилапые и шестиглазые, вероятно, они действительно вкусны.

Если кто-то когда-то и жил в этом строении, то это были высококультурные развитые люди.

Ведьма облазила почти все развалины, до которых смогла добраться, и лестницы, которые не были разрушены. Следующей ее целью была крыша.

Девушка долго искала выход наружу и осмотрела весь верхний этаж. Дверца в подкупольный этаж нашлась в маленькой кладовке, сбоку от кухни.

Забравшись под крышу, Айрис долго бродила, задрав голову вверх и рассматривая утопающий в темноте дырявый купол. Сквозь прорехи в черепице на нее падали косые лунные лучи. Эхо вторило ее шагам.

По периметру высокой остроконечной башенной крыши шла небольшая площадка, на нее-то Айрис и выбралась.

Перед ней раскинулась чужая страна, мили и мили непролазных лесов, плавающих в тумане до самого горизонта. Ветер трепал ее волосы и холодил плечи. Девушка пожалела, что вышла на улицу, не завернувшись во что-нибудь теплое. Дыхание клочками вырывалось из ее рта и уносило порывами ветра.

Ведьма подошла к перилам и осмотрела округу с высоты птичьего полета, луна ярко освещала окрестности. Айрис перегнулась через резную ограду и глянула вниз. Там, покрытые снегом, лежали развалины крепости, вокруг них во все стороны разбегались, словно солнечные лучи, каменные стены. Айрис прошиб пот, и всплыли яркие воспоминания об учебном лабиринте академии.

Этот лабиринт, который она обозревала с высоты, был еще более мрачный и опасный. Туман клочьями стелился по его изгибам и туннелям, в дымных завихрениях бродили неясные тени. По спине у девушки пробежали мурашки.

Что-то мелькнуло среди огромных глыб разрушенной крепостной стены. Девушка присмотрелась.

Человек! На снегу ясно видна цепочка следов, темная шатающаяся фигура рывками двигалась к лабиринту.

– Эй! – закричала Айрис и замахала руками. – Э-э-эй! – поняв, что человек ее не слышит, она сорвалась с места в надежде быстро сбежать вниз, пока неизвестный не успел уйти далеко.

Айрис пулей выскочила с верхних этажей и, перепрыгивая через ступеньки, понеслась вниз. В коридоре девушка резко затормозила, ее взгляд прилип к кованой кружевной двери в углу помещения. Ведьма направилась к ней. Открыв створку и заглянув внутрь, она поняла, на что наткнулась.

«Интересно, работает?»

Девушка вошла в небольшую, не больше квадратного метра комнатку и с усилием захлопнула за собой ржавую дверь. С кованых украшений на пол посыпалась позолота. В руках девушки вспыхнул зеленый огонек. Она подняла его повыше, осматриваясь.

«Вот оно!»

На одной из стен рунами были написаны три заклинания: вверх, стоп, вниз. Она знала левитационное заклинание, поэтому не боялась сорваться и упасть.

Айрис громко прочитала заклинание:

– Вниз!

Секунду ничего не происходило, потом ведьма забыла, как дышать. К горлу подступил комок, юбка взлетела выше головы.

Стиснув зубы, чтобы не кричать, девушка проглотила комок, подступивший к горлу, когда магическая кабина рухнула вниз. Спуск был головокружительный и занял считанные секунды, по лестнице Айрис не смогла бы спуститься так быстро. В районе второго этажа башни магическая комната плавно замедлилась, ажурные двери, скрипнув, раскрылись сами собой. Ведьма вывалилась на первый этаж. Подхватив себя с пола, усилием воли она заставила себя бежать вперед.

Холл замка поражал своими размерами. Первый этаж был великолепен, в дальнем его конце вверх уходили две широкие, покрытые коврами лестницы, под потолком висела хрустальная люстра на тысячу магических огней. Перед Айрис гостеприимно раскинули в разные стороны свои створки самые большие двери, которые она когда-либо видела.

Упадок и разрушение необитаемого замка коснулись всего, люстра висела кособоко на одну сторону, ковры были пыльные, а створка дверей-ворот покосилась внутрь замка. В помещение через раскрытые двери надуло ветром много листьев, веток и другого сора.

«Как прекрасен был этот замок в период своего расцвета!» – мелькнуло в голове у Айрис.

Ведьма устремилась наружу, неизвестный человек не должен был уйти далеко.

Выскочив под яркие лунные лучи, Айрис не сразу сориентировалась, с какой стороны от замка она видела незнакомца. Найдя нужное направление, поскакала по камням с такой скоростью, с которой только могло позволять благоразумие.

Следы незнакомца она нашла. Человека – нет, его и след простыл. Полазав по заснеженным развалинам, девушка вернулась в замок не солоно хлебавши. Хлюпая носом и стуча зубами. Войти в лабиринт, окружавший замок, без оружия она не осмелилась.

Наверх она поднималась уже в чудо-комнате. И магический артефакт вел себя почти прилично. Мягко подхватил девушку и вознес на нужный этаж.

Айрис очень понравилась эта новинка, в Светлой Империи такого не было. Нет, конечно, она читала о чем-то подобном в темных запрещенных книгах, но ни разу не пользовалась. А пользоваться так нравилось. И эти чудесные холодильные камеры!

В Светлой Империи продукты тоже замораживали, накладывали временное заклинание, например, на рыбу, и она, замерзнув, хранилась дольше. Но чтобы наложить заклинание на комнату, а уже туда складывать продукты, до такого надо было додуматься. У темных было больше интересных открытий и разработок, чем у светлых.

Айрис направилась в свою комнату, по углам коридора она заметила еще несколько резных решеток, значит, поднимательно-опускательных комнат было несколько на каждом этаже, и то, что она приняла за чуланы, оказалось магическими артефактами.

В дверях своей комнаты девушка остолбенела.

Из ванной комнаты в спальню вползали кольца пара. На застеленной кровати лежали теплая меховая накидка-плащ, платье и кожаные сапожки.

В комнате кто-то был. Заправил постель – ведьма точно помнила, что оставила ее неприбранной – набрал ванну и убрал в комнате. Принюхиваясь, как дикий зверь, к влажному воздуху, ведьма двинулась на разведку.

Интуиция молчала. Ни тревоги, ни чувства опасности, ничего. В комнатах девушка была по-прежнему одна. Может быть, это какие-то хитрые заклинания? Они включились тогда, когда ведьма появилась в замке. Но тогда можно было бы ощутить остаточную магию.

Айрис ничего не чувствовала. Чары были на нуле. Но кто был тот странный человек? Не могли же ее глаза подвести.

Девушка приняла ванну, согрелась, высушила волосы и переоделась в новую одежду. Бурчание в животе заставило ее спуститься на этаж ниже, в обширную столовую под стеклянным куполом. Как она и предполагала, на столе уже стояли многочисленные тарелки, накрытые серебряными крышками.

Утолив голод, девушка начала охоту на призраков.

Прихватив из библиотеки интересную книгу, она спряталась на подоконнике, прикрывшись темно-зеленой, почти черной портьерой. Книга была презанимательная. Для начала надо отметить, что магией от нее и не пахло.

Девушка даже потрясла ее и пощекотала, но никакой реакции это не вызвало, книга была мертвой! То есть неживой, немагической. И оставалась таковой, что бы ведьма с ней ни делала! Неодушевленной вещью, не наделенной сознанием.

Айрис всегда думала, что все вокруг наделено разумом и сознанием. Камни, деревья, книги, часы, инструменты, вещи. Просто они не разбужены, при помощи чар их можно оживить, вдохнуть в них капельку магии, а значит, самосознания и подобия жизни.

А эта книга была просто вещью, бездушной, мертвой, как труп.

Если бы Фоля об этом узнала, она бы ужаснулась.

Время от времени, читая увлекательную бумажную находку, девушка поднимала взгляд и смотрела на гору грязной посуды на столе, она все еще стояла нетронутой. Ведьма специально расставила приборы пирамидкой, таким образом, чтобы они загремели, когда кто-то или что-то – например, заклинание – тронет предметы, стоявшие на столе.

Но пока было тихо.

Ее вновь засосало в книгу.

Она нашла ее на специальном стеллаже, под стеклом, бережно хранимую, как реликвию. Долго провозилась, взламывая замок.

Наверно, этот специальный прозрачный короб был гробницей, последней усыпальницей для мертвых книг. Под прозрачной защитой лежало еще несколько погребенных. Все они были очень старыми и потрепанными, видно, на своей обложке они испытали огонь, воду и медные трубы. Оттого и умерли.

Две из них Айрис побоялась брать в руки, до того они были измучены. Третью и четвертую вполне можно было осторожно читать. Ведьма остановила свое внимание на той, что была с черно-белыми картинками-чертежами.

С того момента, как она открыла книгу, мир для ведьмы исчез.

Из нее она узнала о таком, что не в каждой запрещенной книге темных прочитаешь. Некромантия и заклинания «выверни на изнанку» меркли по сравнению с чарами в этом источнике информации. Там рассказывалось, что при помощи таинственного э-лек-три-чес-тва можно сделать настоящую морозильную камеру, и она будет работать! А светящаяся трубочка с ярким светом на одном конце и ба-та-рей-ка-ми с э-лек-три-чес-твом на другом конце может давать света не меньше, чем магический огонь. В книге было еще много разных схем, а называлась она «Сделай сам».

Что это за электричество такое, некая разновидность магии?

«Вот так книга! Интересно, Фоля стала бы ревновать к покойнице или пожалела бы ее?»

Айрис в очередной раз подняла взгляд.

Стол был пуст.

– Какого?! – завопила девушка. Пока она читала, кто-то унес грязную посуду. – Да кто, черт возьми, бродит по замку незамеченным? – ведьма вскочила, позабыв о занимательной книге. – Привидение, что ли, почему я не могу никого найти?

Айрис выбежала в коридор и остолбенела, впереди покачивалась фигура. Нет, не призрака – человека!

– А ну стой! – завопила ведьма. – Стой, я приказываю тебе! – гаркнула она во всю мощь легких и сорвалась на спринтерский бег, лишь бы не упустить!

Девушка разогналась не на шутку. Такая удача! Вот она и прищучила этих неуловимых призраков.

Ведьма уже протянула руку, чтобы достать до плеча незнакомца…

В этот момент человек медленно повернулся к ней лицом.

Белесая с зеленоватым оттенком кожа. Пустые, подернутые пленкой глаза, дыры… сквозь которые можно было видеть коридор.

Айрис изо всех сил нажала на тормоза и, пропоров каблуком сапога, дыру в ковре, припечаталась мягким местом к полу.

– Ы-ы-ы-ы? – вопросительно протянул ходячий труп. У Айрис волосы на всем теле встали дыбом. В руках у него была аккуратно сложенная посуда. Тарелка в тарелке, чашка в чашке, и наверху торчали воткнутые столовые приборы.

То есть, пока она читала, он вошел в комнату и собрал посуду, а ведьма и не заметила!

Трупяшник все так же вопросительно смотрел на нее.

– А вы не знаете, который час? – спросила первое, что пришло в шокированный мозг, девушка.

Зомби открыл рот:

– Бва-а-а! – ведьму обдало пылью.

– Ой, да неважно! – замахала она рукой. – В холле на разбитых часах посмотрю…

Пошатываясь, мертвец развернулся и неземной скользящей походкой пошаркал дальше. И так плавно это у него получалось, что девушка сразу осознала, почему она долго не могла никого заметить. Трупы передвигались абсолютно бесшумно. То есть, пока она спала, ела, одевалась, вокруг нее скользили мертвые.

Ну и Темная Империя! Айрис прислонилась к стеночке. Мертвые люди, мертвые книги, что еще интересного здесь?

Мертвых становилось все больше и больше.

Айрис уже стала замечать их, а еще она видела, что крепость преображается. Зомби-лакеи и зомби-горничные убирали и ставили вещи на место, сметали сухие листья, дохлых мышей и осколки камня. Чистили, чинили и восстанавливали. Крепость оживала.

Бояться ведьма их почти перестала, они были безобидные. Девушке было только их жалко. Некоторые из них уже полностью сгнили, остались только кости и клочки одежды. Другие все еще продолжали активно гнить. Только магия не давала рассыпаться первым и окончательно истлеть вторым. Мертвяки были покойными слугами и челядью замка.

Девушка вспомнила Костимера, коня-скелета, значит, дурная животина тоже была восставшим зомби. У темных это в порядке вещей – держать слуг-покойников?

А что? Очень удобно. Умер и продолжай работать, арбайтен по-стахановски! Только спать тебе уже не нужно. Теперь понятно, что такое пожизненный найм.

Ведьма нашла место от куда они вылезали. С самого высокого места смотровой площадки на башне она следила за тем, как мертвецы, будто муравьи, начинают разбирать завалы вокруг крепости.

В восточной части лабиринта зияла дара, уходившая глубоко под землю. Оттуда тянулись все новые и новые струи загробных слуг.

М-да, в башне становилось тесновато. Нельзя было пройти по коридору, чтобы не наткнуться на горничную, сметавшую пыль, или на лакея, который стоял на лестнице и протирал люстру от паутины. Бойкие мертвячки ловко на бегу делали Айрис книксен и беззвучно неслись дальше.

Жуть началась тогда, когда, встав утром, девушка обнаружила, что в комнате она не одна. Дородная зомби-дама стояла около кровати и пялилась пустыми глазницами в ничего не понимающую со сна девушку. Из окна струился яркий лунный свет.

Страшная тетенька нависла над ведьмой.

– Ы-ы-ы!

Айрис в испуге закрылась одеялом.

***

Темная Империя.

Лавель.

Мурлыка, Фоля и Равен Лавель стояли на пустынном перекрестке старой дороги. Заброшенные тракты, выложенные круглой брусчаткой, убегали в противоположные стороны и терялись в туманной дали.

Лавель и Фоля пытались разобраться в указателях. Кошка чесала за ухом задней лапой, она была не рада вновь оказаться в Темной Империи. Но винить в этом было некого, кроме извечного кошачьего любопытства. Можно было не совать свой усатый нос в дела этих двоих, и вот результат: она вновь ездовая кошка! Прикинуться больной, хромой, мертвой не удалось, ректора не так-то просто обмануть. Теперь она сидела рядом с поклажей и вяло наблюдала за руганью этих двоих.

– Знаю, о чем ты думаешь, бесстыдник! – верещала книга всю дорогу. – Ты к ней клинья подбиваешь, охальник, совратить хочешь! Признайся, грязные мыслишки не раз тебя посещали. Как я могу позволить так обращаться с моей воспитанницей? – книга пилила ректора до самого лагеря, так что он даже пожалел, что взял ее с собой.

«Надо было бросить ее там», – думал маг.

– Фоля, заткнись, она и моя воспитанница тоже, – огрызнулся почему-то покрасневший Лавель.

– Вреш-ш-шь, вреш-ш-шь, я знаю, ты тайно сохнешь по ней и планы свои коварные строишь! – шипела книга на ухо. Терпение ректора уже кончалось. – Только если она и соизволила обратить на тебя внимание, то это еще не значит, что она в тебя влюблена, не зазнавайся. С чего ты взял, что люб ей?

– А с чего ТЫ взяла, что не люб? – разъярился ректор.

– Я не только магическая книга, я еще ее подруга и ее личный дневник! Она все секреты своего сердца в меня записывала, – гордо выдала Фоля и осеклась…

Глаза ректора жадно горели.

«Ее тайны, – пронеслось у него в голове. Вердикт измученной сомнениями души: – Хочу! Это положит раз и навсегда конец всем сомненьям, мыслям и предположениям, что терзают меня».

«Взгляд, какой тяжелый взгляд…» – подумала книга.

Лавель стартовал первый, но Фоля успела отпрыгнуть. Ректор приземлился на пузо. Но тут же вскочил.

Мурлыка лениво открыла третий глаз, зевнула, показав миру острые клыки, закинула на спину поклажу и поплелась следом за ненормальными попутчиками.

На горизонте возвышался столб дыма, это поднималась пыль из-под быстро мелькающих членистоногих ножек магического фолианта. Книга, набрав крейсерскую скорость, улепетывала от бегущего за ней Лавеля. Тяжелый топот сапог ректора нагонял болтливую дуэнью.

***

Мурлыка свернулась калачиком и попыталась засунуть голову глубже, себе под живот. Шум у костра стоял невообразимый: пыхтенье, клацанье зубов, вскрики, шипенье и рычанье мешало спать.

У костра боролись Лавель и книга. Ректор, схватив Фолю за обложку, пытался разжать ее и раскрыть, как створки устрицы. Книга поддавалась на сантиметр, стараясь заманить пальцы ректора внутрь, потом упрямо захлопывалась обратно, пытаясь при этом откусить их ректору. Мышцы на руках мага напряглись. Книга втянула ножки и хвост-закладку и тоже поднатужилась, дрожа.

На корешке книги было написано название: «Обломись, ректор!».

Бой был равный и честный. Оба драчуна были вредными и упорными. Время от времени они начинали драться, вокруг них поднималась пыль. Фоля вцеплялась в Лавеля зубами и начинала, рыча, как собака, драть его штаны и отщипывать клешнями куски кожи. Потом ректор опять ловил книгу и старался разжать ей пасть, он использовал все, что подвернется под руку: ложку, палку, сапог.

Книга не сдавалась.

Ректор тоже…

Утром проснувшаяся Мурлыка обнаружила ректора, сидящего у потухшего костра. Искусанного, пыльного, в кровоподтеках. В руках у него безжизненно висела взъерошенная, с торчащими наперекосяк страницами и свисающими клочками бумаги, книга. На корешке ее виднелся заклеенный лейкопластырем крест-накрест разрыв.

Название на обложке гласило: ХХХХХ

Ректор, быстро пробегая глазами, что-то искал в книге, нетерпеливо переворачивая страницы.

***

Лавель перебросил поводья на спину Мурлыки и одним махом запрыгнул в седло, кошка присела на задние лапы.

Пришибленная книга висела вниз головой, привязанная к седлу. Злой ректор туго примотал ее хвост-закладку к луке.

– Обманула, дрянь, – ругался про себя Равен.

– Не обманывала, – простонала книга, – не виноватая я, что она чарами страницы склеила, чтобы никто не читал.

– Оправдывайся мне еще! – кипятился маг, прикручивая поклажу к седлу. – И почему именно от нее столько проблем? Посажу под домашний арест. Навечно! – каблуки сапог врезались кошке в ребра, Мурлыка взяла с места в галоп. Лавель закрыл глаза и прислушался. Вот опять. Ее магия грохотала, как гром. Теперь это было не легкое дрожание струны, а полноценные титанические раскаты.

Музыка души, слышимая только им и гремящая только дня него, переливалась, будто горный обвал, душа его трепетала, чувствуя эти вибрации.

«Надо спешить, – подумал ректор. – Если я не успею вовремя, она погибнет, поглощенная своей собственной силой, или сгорит в сверхвзрыве, не справившись с таким объемом магии, в конечном итоге она всего лишь адептка, а не полноценный дипломированный маг».

Привстав на стременах, Лавель хлестнул поводьями кошку, и она поскакала резвее.

***

Темная Империя.

Дайрен бродил по колено в болоте. Пять мнут назад он покрошил мелкими кубиками какую-то жирную пиявку, что вознамерилась напиться его крови. Скользкая тварь за его спиной, покрытая инеем, медленно уходила под воду. Вынимая ноги из болотной жижи, полукровка уверенно хромал на север. Мечи, источавшие холод, были наготове. Кольцо в форме дракона на его пальце вибрировало.

***

Тедди слез с дерева. Деловито снял с себя халат, вывернул наизнанку, тысячью мелких кармашков наружу, и снова надел. Парень двигался уверенно и быстро. Достав из кармашка травяной порошок, распылил его в воздухе, вызывая призрачных помощников.

Пучеглазые рыбки с вуалевыми плавниками брызнули во все стороны и замелькали среди деревьев. Несколько вернулись назад, они нашли воду.

Присев у ручья, зельевар зачерпнул в ладони пригоршню воды и выпил. Это тоже была своего рода магия. Вытирая рукавом капли, Тодеус трансформировался. К нему подплыли его фамильяры.

Русал протянул руку – между пальцев виднелись перепонки, в ладони лежала горсточка порошка.

Вспыхнула магия.

Сизый дым рассеялся и закружился вокруг вуалехвостов. Рыбки дернулись, всплеснули плавниками и обратились. Бока ощетинились острыми, как лезвия, плавниками, морды заострились и вытянулись, на лобике каждой рыбки вырос острый ядовитый шип, пасти заполнились игловидными зубами. Движения фамильяров тоже изменились, они стали резкими, агрессивными и пугающе быстрыми.

Тедди приложил руку к уху. Хрустальная лилия на его пальце тихо пела подобно шепоту волн.

Парень сделал уверенный шаг на запад, вдоль русла реки. Ноги его ступали по воде, не проваливаясь, вокруг плавала, патрулируя периметр, стая хищных рыб.

***

Рыжий Рей сидел, свесив ноги вниз, и похлебывал чай из фляжки. Под ним проплывали облака. Парень тоже скользил вместе с ними. Над ним и под ним пели, порхали птички, чирикали и резвились. Вольный ветер развевал красные космы.

Рыжий жмот доел бутерброд, облизал палец и, собрав последние крошки, отправил их в рот, не поделившись с пернатыми. Упаковав остатки чая в рюкзак, проныра надел на глаза летные очки, их еще называют консервными банками. Зажал метлу между ног и сиганул в пропасть.

Плавучий остров, немного покачавшись от толчка, так же неспешно поплыл по воздуху среди облаков, неся на себе карликовые деревья, а в них – гнезда птиц.

Далеко на юге, за облаками, скоростная метла превратилась в черную точку.

***

Патрик догрызал длинного, как анаконда, удава. Эта тварь прыгнула на него сверху в надежде поживиться его внутренностями, но ее саму ждал подобный печальный конец. Парень разодрал на куски голыми руками эту чешуйчатую колбасу и, перекинувшись, подзакусил ею. Лишние калории в походе не помешают. Война войной, а обед по расписанию.

Обнюхав недоеденные останки, перевертыш фыркнул и скачками, перепрыгивая с камня на камень, начал спускаться вниз в долину.

В горах в эту ночь притихли все сумеречные твари. Время от времени над освещенными восходящей луной горными пиками раздавался злой громоподобный рык.

На фоне полной луны виднелся силуэт голого мускулистого парня. Он прикладывал блестящую вещицу к груди и слушал ее пульсацию. Подобно биению сердца или колебанию огня в горне кованое обручальное кольцо посылало сигналы. Слушать их можно было только сердцем.

Парень наклонился и спрыгнул со скалы. В прыжке он трансформировался, и на землю уже приземлился полосатый тигр. Легкими прыжками, распугивая ночную живность, он понесся на звук ударов сердца, к обрученной с ним.

***

Темный Дворец.

Айрис.

Мучения продолжались с утра и не прекращались ночью. Стоило луне померкнуть, под окнами начинали грохотать строительные работы: зомби расчищали завалы. Но и в дневные часы, когда луна ярко освещала все вокруг в комнате, Айрис не было спасенья.

Она попала в плен к дородной и полной надменной важности даме-камеристке. Зомби-прислуга мучила ее, каждое утро заставляя вставать рано, причесываться и примерять разные наряды. Так как с зомби невозможно было вести конструктивный диалог, – они могли только мычать, – на все свои возражения девушка получала один ответ:

– Ы-ы-ы! – и упорно протянутые в ее сторону платья, чулочки и туфельки. Загробная камеристка ходила за ней и мычала, пока девушка не сдавалась и не надевала предложенную ей одежду.

Замок совсем ожил, если так можно было выразиться, потому как единственным живым существом в крепости была Айрис, все остальные – трупаки. В холлах и коридорах горел яркий свет, струился он из вытянутых, раздутых на конце пузырей. Внутри них ярко что-то пылало.

И что больше всего удивило Айрис, магия там была на нуле! Она вообще не ощущала никаких колебаний. Это и было то самое волшебство под названием электричество. Действие его было каким-то странным, несмотря на яркий свет, который резал глаза и безжалостно освещал все вокруг мертвым светом, лучше от этого не становилось.

По углам клубились тени, они пытались складываться в замысловатые фигуры. Если им это удавалось, можно было разглядеть краем глаза силуэт мужчины. Но если резко повернуть голову, то фигура тут же рассыпалась и темные дымные спирали, которые безжизненно струились по полу.

Айрис научилась видеть эту фигуру в отражении столового серебра, в зеркале в холле, в оконном стекле. Она всегда стояла и дымилась тьмой за ее спиной. Вот она-то и пугала девушку больше, чем мертвые, но продолжающие бродить восставшие трупы.

Мгла настолько нервировала девушку, что она решила ее поймать.

В это утро она, как всегда, покочевряжившись немножко, оделась под зорким взглядом зомби-камеристки и, не подавая вида, пошла в тронный зал. Шагая по коридорам, она ловила отблески черноты в сверкающих предметах. Убедившись, что загадочная фигура следует за ней, девушка, ускорившись, вбежала в главный зал.

Робкие струи мглы вплыли в дверной поем, как бы осматриваясь и ища беглянку. Скользнули на середину помещения. Девушки нигде не было.

Дверь, произведя душераздирающий скрип, медленно закрылась.

Тихий хлопок и звук задвигаемого засова.

Притаившись, за створкой двери стояла Айрис. Заведя за спину руку, она щелкнула выключателем, безжалостный мертвый свет погас. В пламени свечей фигура в центре тронного зала стала четче видна.

– Кто вы? – от резкого голоса дымные очертания дернулись.

Девушка смело подошла к призраку и, задрав голову, всмотрелась в его пустые глаза. Взгляд тени был безжизнен. Айрис стало жалко призрак. Протянув руку, она коснулась его щеки. Девушка думала, что рука ее пройдет сквозь мглу, но она дотронулась до холодной, как мрамор, кожи. Глаза тени вспыхнули, призрак поднял взгляд.

В нем засветилось подобие жизни. Вспыхнули чувства.

Жадные глаза остановились на лице девушки, скользнули, осматривая весь ее образ. В ужасе ведьма убрала руку, столько безумия было в этом взгляде. Призрак, всосав в себя тьму, клубящуюся в помещении, стал материален. Руки его взметнулись вверх и не дали Айрис убрать ладонь. Ее руку крепко прижали к щеке и потерлись о нее.

– Как долго я тебя ждал… – простонало привидение.

Звук этого голоса перевернул все внутри девушки, страх сковал позвоночник. В звуке голоса слышались мертвые потусторонние гармоники, девушка поняла: этот человек давно мертв. Он ходит, дышит, думает, но внутри он пуст. Душа его выжжена.

– Нас разлучили, как я по тебе скучал! Ты изменилась, но твои глаза я узнаю из тысячи.

Волосы зашевелились на затылке у Айрис.

«Он меня принимает за кого-то другого!» – она попыталась осторожно вынуть руку, мраморные пальцы крепче сжались. И отпустили.

– Какая красота… – Темный Лорд взял лицо девушки в свои ладони. Ведьма вздрогнула от холода. Как зачарованный, он смотрел в ее глаза, гладил руками волосы. Девушка терпела, боясь пошевелиться. Сквозь его тело можно было видеть потолок залы, но тело было материально.

«Как такое может быть? – ужаснулась она. – И как должен страдать человек, пребывая в таком состоянии между жизнью и смертью?»

– Ты останешься со мной? – шептал черный маг.

Призрачный мужчина клонил ее вниз. Загипнотизированная холодом и ужасом, Айрис поддалась безумному напору. Темному Лорду удалось положить ее голову на свое предплечье, его руки гладили ее лицо, завораживая и успокаивая. Айрис крепко, до боли, прижимали к напряженному телу.

«Как вырваться из этой судорожной безумной хватки?»

Ужас на грани истерики отражался в лице девушки, но темный человек не замечал этого. Туго накрученные красно-оранжевые кудри коснулись мужского плеча. Айрис сдалась и прижалась к этому высокому стройному мужчине.

«Может, это его успокоит?»

Холодные руки обвили ее, баюкая.

Хватка немного ослабла.

Закрыв глаза, девушка вдыхала странный для мертвеца аромат – горько-сладкий запах луговых цветов.

Расслабив тело, Айрис быстро начала искать средства спасения из сложившейся ситуации. У нее было время все обдумать, пока призрак наслаждался своими иллюзиями и самообманом. Может, поняв, что он ошибся, темный маг отпустит ее?

Единственной, кто занимался самообманом в этой зале, была Айрис. Лицо мужчины с безумными от страсти глазами стало наклоняться к ней. Строй мыслей рассыпался от неожиданности, и девушка запаниковала.

Холодные губы прижались к ее губам, обжигая.

Девушка вздрогнула.

Вспыхнуло пламя.

Тот, кто раньше был самой тьмой, осязаемым, но все-таки призраком, обрел материальность. Темный Лорд восстал из небытия.

Перед девушкой стоял высокий темноволосый широкоплечий мужчина. Тонкие правильные черты лица выдавали в нем аристократа. Плотно сжатые губы, прямой нос.

В глазах его больше не было отрешенности и печали, только огненная всепоглощающая безумная страсть.

Сердце девушки упало в пятки. Она зажмурилась, боясь посмотреть в эти жаждущие глаза.

Рука с широкой крепкой ладонью легла на затылок девушки. Вторая, предупреждая побег, сжала ее предплечье.

Эти движения были медленными, тягучими, как змеиные кольца. Что-то мелькнуло на границе сознания. Некое воспоминание.

Лицо вновь приблизилось к Айрис, голодный взгляд был прикован к ее припухшим от соприкосновения с поцелуем, полным вечности, губам.

Девушка почувствовала тяжесть на пальце, что-то сдавливало его.

Айрис резко распахнула глаза. Зеленый взгляд заморозил незнакомца, он замер.

Девушка посмотрела на свою руку, лежащую на плече Темного Лорда. На пальце блеснуло кольцо: белый змей с красными рубиновыми глазками. Ведьме послышался далекий шепот:

«Поверни кольцо два раза, и я найду тебя где угодно».

Все так же удерживая своим взглядом опасного незнакомца, она скрестила пальцы и повернула кольцо один раз, второй.

Секунду ничего не происходило.

В следующий момент окно взорвалось. Их обдало брызгами разбитого стекла. В проем впрыгнул, свивая тело в тугие кольца, здоровенный белый змей. Напружинившись, он ловко плюнул зеленым файерболом в Темного Лорда. Огненный вихрь пронесся в ладони от Айрис.

Лорд попытался закрыться плащом, сотканным из мглы. Не получилось. Повелителя тьмы снесло ударом, сила бросила его на трон, над ним надломился балдахин, и тяжелые портьеры завалили его.

Айрис убрала растрепанные, промелькнувшей мимо нее смертью, волосы, на ней не было ни царапины.

Змей цапнул девушку поперек тела и выскочил в окно. В окне замка вспыхнула фиолетовая зарница. Дьявольский огонь вырывался из башни, снося стены и круша крышу.

Исполинский рык сотряс серые озаренные тусклым лунным светом небеса. Из башни вырвались клубы дыма и тьмы.

Но они уже были далеко.

Вслед им несся сотрясающий тучи вопль:

– Я доберусь до тебя, незаконнорожденный ублюдок! ОНА МОЯ, МОЯ!

Судя по всему, Темный Лорд и белый змей были знакомы.

Ветер свистел в ушах, волосы трепало дьявольским ветром. Айрис барахталась в пасти, цеплялась рукой за морду зверя, тот терпеливо морщил нос. Они неслись сквозь мокрые облака, дождь, молнии и раскаты грома.

Ветер завывал между двумя расправленными крыльями, когда змей закладывал крутые виражи, спасая и у нося свою добычу как можно дальше от дворца темного безумца.

Они догнали зарю.

Стена нестерпимо яркого лунного света обрушилась на них. Тьма осталась позади. Они летели над освещенной солнцем мертвых заснеженной равниной. Снег ловил сияние ночного светила и отражал его неживые лучи. Внизу петляла лента реки. Резко накренившись вбок, Кай спикировал вниз.

***

Последний взмах крыльев, тучи снега, поднятые в воздух, и они на земле. Кай бережно положил Айрис перед собой на снег. И, довольный своим успехом, плюхнулся пузом в сугроб.

Айрис отряхнула с волос снежинки и задрала голову, чтобы посмотреть на Кая.

Змей хитро улыбался. Эта самодовольная ухмылочка вызвала ответный смех у девушки, ведьма прыснула в ладоши – до того смешной вид был у Нагга. К тому же: как ловко они убежали!

Улыбка Айрис померкла.

«Надеюсь, призрачная тень не будет меня искать. Змей подоспел вовремя».

На секунду в душе девушки мелькнула жалость. Что такого ужасного могло случиться с этим человеком, что он стал таким?

Девушка осмотрелась – ее окружали туго свернутые кольца. От чешуйчатого тела шел нестерпимый жар. Ведьма потянула за шнурок-завязку и сбросила с плеч меховую накидку. В темном дворце отопление было только в ее комнате, выходя, девушка одевалась теплее.

Вновь посмотрев на змея, Айрис забеспокоилась. Белая остроносая морда с двумя красными, как кровь, глазами внимательно изучающе смотрела на нее.

– Вот мы и вс-с-стретилис-с-сь, моя маленькая девоч-ч-чка, – прошипел змей. – Как я и обещ-щ-щал.

Глаза его вспыхнули красным. Голова у девушки закружилась, мир потек и завертелся. Рука отпустила край мехового плаща и безжизненно повисла. В памяти Айрис остались только эти пылающие глаза.

Ведьма упала на плащ. Она крепко спала. Так ей приказали горящие гипнотизирующие глаза.

Нагг обвил очередным кольцом свою драгоценность. Глупая невинная птичка попалась. Ей надо было знать, что Нагги, один раз выбрав свою спутницу жизни, никогда с ней не расстанутся и не отдадут ее другому. А ее он пометил еще тогда, когда впервые вытащил из кипящего озера. А когда принес девушку в свое логово и убедился, что она та самая единственная, поставил на ней свою метку. Вместе они изменят этот умирающий мир.

Змей, широко открыв пасть, осторожно зачерпнул девушку вместе с ее накидкой и снегом. Мех пригодится в логове, у него прохладно и почти нет вещей. Оставив между зубами щель, чтобы поступал воздух, Нагг втянул в себя лапы и крылья, они прижались к телу и спустя секунды трансформации стали частью туловища.

Откинув голову назад, гигантский удав нырнул в снег. Перемещаться по Темной Империи безопасней под землей или высоко в небесах. На поверхности слишком много хищников, готовых продегустировать твою кровь.

Хвост чешуйчатого гада вильнул и скрылся под снегом.

***

Зомби вновь отстраивали разрушенную башню. Не впервой, их владыка не отличался ангельским терпением. На крыше башни стоял Темный Лорд воплоти. Цвета воронова крыла волосы развевал ветер, плащ струился за спиной. Рука мужчины была вытянута вперед. Из ладони стекал серый дым – черный маг плел чары.

Вокруг него уже наматывала круги стая серых, как пепел, волков. Фамильяры бежали прямо по воздуху. Их было много, издалека можно было вообразить, что вокруг мужчины клубится грозовая туча.

Из руки выползли последние струи мглы и собрались в клубок. Повращавшись, комок сжался плотней и потемнел. На нем появились очертания. Сгусток развернулся. Перед властелином распрямлял хребет здоровенный черный волк.

– Найдите ее… – прохрипел Темный Лорд. После стольких лет молчания и одиночества слова довались ему с трудом. – Вы нашли один раз, найдете и второй.

Черный матерый волчище задрал разбойничью морду к небу и завыл. Стая, признав вожака, вторила его напеву. Этот вой слышали все, даже в самых отдаленных уголках страны, ибо он несся не по воздуху, а в потустороннем призрачном мире.

Разбившись на группы, волки ринулись на поиски. Серые тени метнулись во все стороны света.

***

Змей на секунду выскользнул из снежного сугроба и, закрыв глаза, послушал песню призраков. Ухмыльнулся, кашлянул и нырнул снова под снег.

«Ну-ну, ищите ветра в поле! В подмирье не только призраки шастают. Свою жемчужину я спрячу так, что никто ее не найдет. Никому это не под силу. Надо быть одним целым с кем-то, чтобы найти его в стране мертвых».

***

Они жили все в том же склепе, в который привел ее Кай в первый раз. Костимер конечно же был рад ее видеть и выразил свою радость хаотичными скачками до потолка и рассыпанием на отдельные косточки.

Из Светлой Империи она ушла, за открытый портал перед императорским дворцом ее ищут. В академии она теперь тоже нежеланный гость, потому что темная. Кому хочется держать стипендиатку с темным прошлым и уголовными наклонностями?

Ей нужен новый дом. Здесь не хуже и не лучше, чем где-либо.

Дни проходили за днями.

***

Айрис радостно толкнула дверь и выскочила из склепа. Костимер, погромыхивая суставами, скакал рядом, сшибая своей бестолковой черепушкой все на своем пути. В разные стороны летели: куски снега, ветки, неосторожная птичка, столкнувшаяся лоб с лбом с радостно-оптимистичным конем-умертвием. Птаха спикировала вниз и плюхнулась в снег. Если глупой черепушке повстречается каменная стена, толстый костяной лоб снесет и ее.

Размахивая ведрами, девушка бежала по знакомой дороге, ведущей вниз к реке. Сегодня представилась возможность набрать воды и искупаться. За последующую неделю блуждающий могильник, в котором жил Кай, менял свое местоположение трижды. Как только Наггу мерещилась опасность, склеп со всем его содержимым нырял в подпространство и прятался там.

По мнению Айрис, он это делал слишком часто. Но не ей было решать. Кай знал Темную Империю лучше, чем она, а попасть на зуб чудовищу девушка не хотела. Ревнивый змей не отпускал ее далеко от склепа, и даже за водой ее должен был сопровождать Мортимер. Кай считал, что, пока костяного коня будет жрать монстр, Айрис успеет сделать ноги.

Девушка выбежала на берег, разбрасывая снег ногами. Воды не было. Река опять замерзла. На этот случай ведьма прихватила с собой весло – единственную вещь, которой можно было проколупать дыру. Помимо емкостей дли еды и воды, стола, стула и нескольких гробов в склепе не было ничего. Да, были еще книги, много книг, но какие-то очень специфические на взгляд девушки. Все сплошь о некромантии и поднятии усопших. За неимением других Айрис читала их, хотя ей очень хотелось почитать еще разочек мертвую книгу. Эти книги были сплошь живые, древние, как окаменелости, и характеры у них были ядовитей зеленой мушмулы. Некоторые из них специально обрастали иголками, как у кактусов, чтобы их нельзя было читать, приходилось надевать толстые рукавицы. Другие воняли или сквернословили.

Помимо информации о восстании мертвых Айрис узнала еще много интересных и нецензурных слов, словарный запас ее очень расширился.

Ведра полетели на землю. Расчистив снег, девушка вскинула руки с веслом и замерла. На противоположной стороне реки стоял силуэт мужчины. Девушка не могла его разглядеть из-за снега, поднятого порывом ветра.

В сердце знакомо кольнуло.

Мужчина шагал к ней, прихрамывая на одну ногу, девушка замерла в нерешительности.

«Что делать, бежать?»

Снежная поземка улеглась, и Айрис поняла: определенно бежать. Хмуря темные брови, незнакомец хромал к ней. Он был зол. Зол, как тысячи чертей, даже на расстоянии можно было это понять.

– ТЫ! – завопил он, вытянув вперед руку с указательным пальцем. Айрис на всякий случай обернулась: это он ей? – Я с тебя шкуру сдеру! Ты у меня неделю сидеть не сможешь! – душа ушла в пятки от страха, Айрис поняла: надо спасать свою жизнь. В пару быстрых прыжков мужчина добрался до нее.

Девушка замахнулась на чужака веслом, но маг ловко уклонился от удара.

Метнулся в сторону, потом резко к девушке и схватил ее за предплечья. Ведьма, подставив подножку, вцепилась в темноволосого мертвой хваткой и, используя тяжесть своего тела, потянула нападающего на себя. Используя инерцию летящего тела, рванула мужчину за грудки, а сама увернулась. Тяжело дыша, девушка остановилась, глядя на незнакомца, распростертого на снегу.

– Использовать против меня мой собственный прием? – пришелец резким движением вскочил и сбросил с себя плащ. Девушка поняла, что сейчас драка будет по-настоящему и, развернувшись, попыталась удрать. Мужчина на бегу нагнулся и, приподняв лежащее на земле весло, ловко сунул его под ноги ведьме, споткнувшись, Айрис полетела на снег.

Настигнув добычу, чужак споро подхватил убегавшую и зажал под мышкой. Два шлепка огрели филейную часть девушки. Больно не было совершенно, только обидно. За что? Айрис задрыгала ногами и заныла:

– У-у-у-у! Если это ваша река, можно было просто сказать, а не биться, набрала бы воды в другом месте!

Лавель перевернул ведьму вверх головой, потряс, держа ее под мышки, желая выбить из нее всю дурь.

– Прекращай, из себя дуру строить… Если виновата, так признай! – Лавель осекся.

Дрожь пошла по телу ректора. Незнакомец поставил девушку на ноги и прижал к груди. Айрис затрепыхалась в его руках.

«Да что это такое? Сначала пугают, потом бьют, теперь еще и обнимают, а что дальше – лапать и целоваться полезут?»

Наморщив нос, она глянула на мужчину. Но он не смотрел на нее. Он, крепко прижимая девушку к себе, подозрительно оглядывал окрестности. Взгляд его скользил по припорошенным снегом ветвям, по скованной льдом реке. Ведьма оглянулось.

«Что ищет чужак?»

Ничего особенного она не увидела. Но девушку поразила абсолютная тишина. В лесу такого не бывает. Скребутся под снегом мыши, чирикают птички, тявкают в подлеске дикие лисы, шумят ветки. Сейчас же над рекой разлилось безмолвие, как в могиле. Айрис плотнее прижалась к чужаку.

Что-то надвигалось.

Мир в страхе замер.

***

На башне восстановленного дворца стоял Темный Лорд. Со всех концов страны к нему мчались серые тени.

Стая волков кружила вокруг создателя. Прислужники выли и прятали морды. К магу приблизился вожак и униженно заскулил.

Нестерпимый вопль отчаяния и ярости вознесся к небесам. Несдерживаемая бешеная энергия вырвалась из тела мага. Волки, пораженные этой силой, попадали замертво. Их серые тела опускались на дно ущелья, словно пепел.

Полный гнева крик сотрясал небеса. Мертвая душа, застрявшая в чистилище и терзаемая чувством вины и отчаянием, не выдержала.

Темный Лорд упал, рассыпавшись на дымные спирали. Мгла заклубилась, становясь больше в объеме. Маг потерял человеческий облик, из клубящейся тьмы восстал, расправив крылья, черный дракон.

Клыкастая пасть открылась, и мир наполнился тьмой.

Над башней потемнело небо. Темнота, как яд, стала расползаться в разные стороны. Безумный дракон, не в силах выразить свои чувства, разрывал своим беззвучным рыком небо.

***

Взгляд Лавеля безошибочно сфокусировался на темноте в середине реки. На померкшие небеса ни он, ни девушка не обращали внимания. Самое страшное творилось не с тучами, а с луной. Она чернела, наливаясь дегтярной мглой.

Гасла, отравленная беспросветным отчаянием.

Стало темно.

Вокруг замерших в страхе светился только снег.

Чернильная червоточина медленно выползала из реки. Впитываясь в снег, она скользила по нему, словно кто-то рисовал китайской кисточкой с жидкой тушью по белоснежной рисовой бумаге. Подтеки тьмы скользили по снегу неровными зигзагами, подбираясь к магу и ведьме.

Лавель очнулся первый, схватив очарованную темнотой девушку поперек тела, размашистыми прыжками стал забираться на невысокий пригорок, с которого спустилась Айрис. Молчаливый конь-скелет, в ужасе поджав хвост, потрусил следом.

Взобравшись на возвышенность, ректор поставил воспитанницу на ноги и, прикрыв ладонью рот, приказал молчать. Айрис не посмела ослушаться. Скелетон, проявив на этот раз сообразительность, плюхнулся в снег и притаился среди сугробов. Из-за заснеженных веток они наблюдали за рекой. Чернота расползалась словно зараза, поражая своей проказой новые и новые участки. Вода стала абсолютно чернильной и блестящей, она, как зеркало, отражала все вокруг.

Ректор ждал.

Вот оно.

В зеркальной поверхности мелькнул глаз и исчез. Появился снова. Красный, невменяемый.

Глаз обшаривал округу, ища кого-то.

Парочка плотнее вжалась в ветки. Равен прижал ведьму к себе.

По всей стране, во всех водоемах, в каплях воды на листьях деревьев, в лужах, реках, озерах до самого северного моря. Вода темнела, наполняясь мглой, превращаясь в зеркала, из которых сквозило безумие. Если какая-нибудь неосторожная птичка или зверушка касалась чернильной поверхности, она падала замертво, отдавая свою жизнь. Мгла выпивала несчастное создание досуха.

Красный глаз, не найдя никого, погас, как будто огонь умер в тлеющем угольке.

В светлеющей поверхности реки отразилась луна. Чернильные щупальца втянулись обратно. Стало светлей, отчаяние и гибель уходили из этого мира.

Косые лунные лучи легли на заснеженную долину, снег засеребрился, отражая призрачный свет. Птицы засвистели в ветвях, зашелушилась в подлеске мелкая живность. Природа выдохнула и ожила.

Укрытая еловыми ветками Айрис стояла, прижимаясь к своему защитнику, глаза ее были широко открыты, девушка мелко дрожала. Незнакомый мужчина не спешил отпускать ее от себя, все еще наслаждаясь теплом ее тела, пальцем он успокаивающе перебирал прядку волос, выбившуюся из прически. Рука гладила Айрис по спине, убаюкивая нервную дрожь, давая тепло и спокойствие защиты.

Забывшись, ведьма закрыла глаза, впитывая эту мимолетную ласку, энергетику приязни и любви. Тепло ладоней напоминало девушке тот период жизни, когда она жила вместе со своим опекуном Даргом Караем и была холена, любима, защищена. Теперь она в Темной Империи, сама темная вне закона, а вокруг мертвый лес, снежные равнины, наполненные опасными монстрами, тьма, холод и вечная ночь.

Реальность ударила в сознание девушки, она резко открыла глаза. Чужой, незнакомый ей мужчина стоял рядом и прижимался к ней!

КОШМАР!

Губы его приникли к уголку ее глаза, отмечая там нежный невесомый поцелуй. Глаза его были закрыты.

Девушка дернулась. Ярко-голубые глаза открылись и обожгли ее строгим взглядом.

Ведьма сразу почувствовала себя, как провинившаяся школьница.

– Я благодарна вам за спасение, – пытаясь оттолкнуть мага от себя, прошептала девушка. Кажется, у нее начинали краснеть уши – слишком близко к ней этот синеглазый красавец. – Я вас совсем не знаю. Может, я бы смогла пригласить вас в качестве благодарности к нам в гости, мы живем неподалеку…

– Мы? Не знаешь? – подозрительно щуря глаза, прошипел мужчина.

Ведьма замолкла. Опять она что-то не так сказала.

На помощь ей пришел Мортимер, конь-умертвие. Почувствовав себя в безопасности, лабух выскочил из снега и начал прыгать вокруг Айрис, прося внимания. Ведьма положила руку на черепушку коня и похлопала по голому лбу.

– Да, я недавно переехала в Темную Империю, мы живем здесь недалеко, я, Костимер и Кай, – она почесала коня рукой, отчего тот, стесняясь, рассыпался на отдельные косточки. Черепушка покатилась по снегу. Айрис не обратила на это внимания – уже привыкла к выкрутасам умертвия. Но вот брови Лавеля удивленно поднялись вверх.

– Вы, наверно, путешествуете? – спросила девушка, стесняясь смотреть на темноволосого красавца. Теперь, когда мужчина не хмурился и не строил страшные гримасы, сурово сведенные брови разгладились, выражение лица изменилось, Айрис увидела, что, во-первых, это молодой мужчина. Во-вторых, он поразительно красив.

Незнакомец был не только невероятно симпатичен и мужественен, но и забавен. Девушка краем глаза любовалась им. На его лице пробегала подобно ряби на воде целая гамма чувств: удивление, злость, непонимание, озадаченность, подозрение, опять злость и опять растерянность с непониманием. В конечном итоге незнакомец как опытный лицемер справился со своими чувствами и принял правила игры, хотя все еще подозрительно посматривал на Айрис.

– Да, путешествую, – процедил он сквозь зубы. – В Темной Империи тоже недавно.

«Наверное, изучает темную магию, животных и растения», – подумала ведьма, поднимая лошадиную голову с земли и пытаясь поймать бегающего кругами Мортимера и насадить ее обратно. В итоге Айрис, краснея за поведение бестолкового коня, зажав под мышкой черепушку, соскользнула вниз по холму к воде. Мужчина, не отставая, следовал за ней.

Айрис не чувствовала опасности от незнакомца, по крайней мере, не такой, как от разбойника с большой дороги.

Положив на берегу череп, девушка схватилась за ведра. Стоило ей приблизиться к воде, мужчина схватил ее за руку и грубо оттащил. Ведьма застыла в ступоре в метре от воды, с ведрами в руках.

– Я сейчас наберу воды, – зачем-то предупредила Айрис чужака, наверно, боялась, что незнакомец опять начнет драться. – Пойдемте в дом, согреетесь, в очаге есть горячая еда. Чай закипит быстро.

На секунду ей показалась, что сейчас она останется без воды, и ей опять влетит по первое число, но неимоверным усилием сдерживая гнев, маг вырвал у нее ведра из рук и, зайдя по колено в реку, зачерпнул воды с потрескавшейся коркой льда. И, обернувшись, вопросительно замер.

Подобрав лошадиный череп, свистом подозвав Костимера, который, задрав хвост, носился по кустам, Айрис повела неожиданного спасителя обедать в блуждающий могильник.

По дороге она несколько раз тайно оглянулась. Незнакомец послушно, как ослик, навьюченный двумя тяжелыми бадьями с водой, шел за ней. Девушка выдохнула, определив шестым женским чутьем: этот зла не причинит.

***

Лавель.

По полу грохотала посуда. Адептка была, как всегда, неуклюжа, но поразительно везуча. Пару раз он вскакивал, чтобы попытаться схватить ее до того, как девушка упадет в ярко пылающий костер. Но она успевала увернуться от пламени, не подпалив свою одежду.

Лавель сидел угрюмый перед пустой миской, а знакомая незнакомка щебетала, гоняя по кухне посуду, благо последняя сделана из железа и ее трудно разбить. Перед бывшим ректором предстала улыбчивая самостоятельная девушка, вырвавшаяся из-под надзора, правил и указаний. Свободная, волевая, неудержимая. Словно благородная птица в естественной для нее среде обитания. Девушку больше не угнетали ни стены академии, ни его опекунство, ни политические игры сильных, ни разделения на магов и ведьмаков, темных и светлых. Она была свободна, как ветер, он ее не узнавал.

Как и она его, кстати.

В первые моменты Равен подумал, что она над ним издевается. Изощрённо насмехается, стараясь побольнее задеть в отместку за их ссору в палатке. Но, присмотревшись, понял: невозможно так правдоподобно, с широко открытыми наивными глазами, нагло и лицемерно врать в глаза, слишком хорошо он изучил ее за время летней поездки с аркканцлером.

Она и в правду не помнила его. Это озадачило Лавеля.

Когда мясная похлебка в котелке закипела, он подошёл к огню с миской. До того, как получить свою порцию обещанной еды, ощупал кожу адептки. Айрис вжала голову в плечи как черепаха. Но ничего не сказала. Она, конечно, подумала, что он ненормальный. Поэтому варева он получил полную тарелку с горкой. Может, она его за людоеда приняла и решила, что сытый от пуза, он не попытается съесть ее ночью?

Шишек и ушибов под пышной шапкой волос не было, значит, она не споткнулась, по обыкновению, на ровной дороге и не получила амнезию пополам с сотрясением.

Вяло зачерпывая еду, Равен хмуро смотрел на девушку, сидящую перед ним, она щебетала, как птичка, и при этом успевала есть, как скаковая лошадь.

Ректору в горло кусок не лез.

«Собственно говоря, в чем я могу ее обвинить? Я сам виноват в том, что она сбежала в Темную Империю. Кто я теперь для нее? Никто.

Император собственноручно разорвал документы на усыновление, и Айрис вновь сирота, перешла под юрисдикцию империи. К тому же она подозреваемая. Слишком яркая внешность, слишком заметное платье, не по моде гладкое, без кусочка кружева. Владелица артефакта. Император и свора имперских лизоблюдов не отстанут от нее. Для нее все складывается как нельзя лучше, а я снова на обочине. Без денег, без титула, без места, изгнан отовсюду, бродяга. Но мне все равно. Я вижу ее, я ощущаю ее, она рядом. Это все, что мне нужно… А кто такой этот Кай, мы разберемся».

Лавель очнулся от своих раздумий, ведьма тыкала ему под нос книгу. На раскрытой странице был изображен трупик животного в оккультной пиктограмме и формулы оживления.

«Черная магия. Ее это интересует?»

– Для тебя все что угодно.

Айрис вздрогнула.

«Я сказал это вслух? Вот идиот!»

Девушка счастливо заулыбалась и пустилась в рассуждения, где достать умершее животное, не убивать же специально для эксперимента.

Лавель выдохнул.

«Глупышка, как всегда, ничего не заметила».

Пустая миска с костями зазвенела перед Равеном. Не отрывая взгляда от фигуры, готовившей чай, он протянул руку и дал щелбан костяному коню, пытавшемуся головой на вытянутой шее достать край миски и зубами притянуть к себе. От щелчка раздался гулкий глухой звук.

Ректор оперся на сцепленные в замок руки. На полный желудок было трудно злиться, но ему это удавалось. Интересно, а своих блохастых домашних животных она помнит?

Равен чуть не зарычал от злости. Хороша же ездовая кошка, ушла кормиться и загуляла неизвестно где, да еще с привязанной к луке седла книгой и поклажей. Он, как дурак, прождал сутки у потухшего костра, пока с поляны его не выгнала стая мелких зубастых кроликов, явно не вегетарианцев. Где теперь бродило пушистозадое транспортное средство, он не знал. Может, ее давно темные твари съели вместе с книгой. Впрочем, магическая зараза вполне могла пройти насквозь любого монстра и выйти с другой стороны, так сказать, естественным путем.

Подумав об этом, ректор пожалел толстую ленивую тварь. Если Айрис ее помнит, – расстроится, лучше не говорить.

Миска медленно ползла к краю стола. Ректор вздохнул и протянул руку.

Чпок!

Мортимер потряс головой и возмущённо захрапел, переступая копытами.

Перед Равеном очутилась огромная дымящаяся чашка чая. К темному закопчённому потолку склепа поднимался густой белый пар, в помещении становилось холодней. Погода, как оно бывает в Темной Империи, резко и стремительно менялась к худшему.

Айрис, кряхтя от натуги, подбросила в костер сломанных деревьев. Не досок, не колотых дров, а именно сломанных пополам, как спички, стволов деревьев. Равену сразу стало очень любопытно, с кем обитает в этом могильнике его ведьма.

Скелетон все-таки умыкнул миску и хрустел в углу костями, пожирая их на скорость, – вдруг отнимут.

Айрис, перегородив простынями убогое жилище, засунула в пылающий костер все емкости, какие были в склепе. За водой они больше не ходили – слишком холодно, Лавель вызвался выйти за дверь и начерпать снега. Назад маг вернулся, сам облепленный снегом, и они, вдвоем счистив его с мага в кувшин, поставили на огонь таять.

Айрис, смущаясь, предложила Равену могилу на выбор.

Через пару минут ступора бывший ректор понял, что мебели в склепе нет совсем, и единственное место, где можно спать, – это ниша в стене – могила. Лавель ткнул в первую попавшуюся. Ведьма натаскала туда соломы и меховых шкур. Также Равену досталось одеяло, немного потрепанное, но чистое и толстое. Самое лучшее сочетание в морозную ночь, когда за дверью минус сорок.

Закрывая дверь шкурой неизвестного животного, Айрис подумала о том, что Кай сегодня не вернется. В такую пургу он сворачивался кольцами где-нибудь под корнями деревьев в древней части леса и пережидал, перебиваясь подземными тварями. И ей тоже запрещал выходить из дома. Она на несколько дней останется с незнакомцем, запертая здесь. Еды, конечно, хватит на двоих. Но как-то боязно, не потому, что чужак может убить или заколдовать, а потому, что очень красивый мужчина. От него так и веяло силой, надежностью и опытом. Сопротивляться соблазну посмотреть на него лишний раз было очень трудно.

Вода стала выплескиваться в огонь, пламя протестующе зашипело.

Айрис как воспитанная девушка предложила гостю помыться первым, в глубине темной души лелея постыдную надежду подсмотреть за незнакомцем. А почему бы и нет? Она же теперь темная? Значит, и глупые правила светлых долой!

Однако, плеснув на себя водой, маг сказал, что помылся, и Айрис ничего не оставалось, кроме как прятаться за шторкой самой.

Девушка гремела посудой в очаге, стесняясь.

Лавель, будучи воспитан аркканцлеровским посохом, стал стучать стулом и посудой в ответ, показывая, где он есть.

Определить мужчину на безопасном расстоянии от голой адептки помогал Костимер. Умертвие выклянчило у Равена частичку драгоценного внимания. Убедившись, что ректор весь его, скелет всучил ему в руки обслюнявленный меховой комок. Маг брезгливо кинул гадость.

Клацая когтями и стуча лапами, Мор кинулся догонять игрушку.

Догнал. У самой стены.

Смачный треск раздался, когда скелетон врезался головой в каменную кладку, не успев затормозить.

Могильник вздрогнул от удара. Камень пошел трещиной.

Скользя по полу, оптимистичный зомби-конь рванул с добычей назад.

На колени Лавеля упало слюнявое нечто, от него тянулся шнурок и нитка слюны до клыкастой пасти умертвия. Двумя пальцами подняв взъерошенный шар, ректор с каким-то вялым интересом отметил, что это дохлая мышь, туго набитая опилками. Магу ничего не оставалась, кроме как снова бросить дрянь подальше от себя.

Через регулярные промежутки времени плещущейся в воде девушке были слышны удары черепа о стену. Ведьма наделалась, что камень выдержит.

Бывший ректор пропал тогда, когда адептка, слегка подмёрзнув, подбросила в огонь очередной ствол дерева. Пламя вспыхнуло ярко, освещая все вокруг и делая простыню, натянутую посреди могильника, полупрозрачной.

Равен честно пытался не смотреть на абрис девушки, видимый на фоне пылающего костра. Но тень падала на простыни, яркой контрастной картинкой пытая его мозг, душу и тело эротическими фантазиями.

Резко развернувшись, он сел спиной к очагу и зло схватил в руку чашку с остывшим чаем, плеснув на стол. Глотая холодную жидкость, он поднял глаза и подавился пойлом. На стене двигалась тень, завораживая, гипнотизируя.

Равен сдался.

Он не виноват, что они заперты в этой могиле, где от стены до стены восемь шагов. И самая желанная на свете всего в двух метрах от него.

Пусть ему достанется только ее тень, зато вся она принадлежит ему, и он впитает ее без остатка, запомнив на всю оставшуюся жизнь.

***

Двадцать лет назад. Темная Империя.

Под яркими солнечными лучами сладко пахнущие травы колыхались на ветру. Пестрые цветы свисали с плетистых стеблей, покачиваясь. Парковые розы кружили голову дурманившим ароматом. Посреди всего этого райского изобилия возвышался темным монолитом императорский дворец. Звучала музыка, красиво одетые пары гуляли, пили, ели, веселились.

Поля, полные цветущих трав, простирались во все стороны от черной величественной громады. Цвело и благоухало все. Среди деревьев и пышных кустов притаились маленькие беседки для влюбленных. Пара смеющихся людей бежала по холмам вниз в надежде спрятаться от всех в одной такой беседке.

      Девушка со светлыми рыжеватыми волосами и молодой мужчина играли в салочки. Черноволосый пытался поймать ловкую девушку. Ему это плохо удавалось, мешал парадный камзол, увешанный императорскими регалиями. К тому же девушка была шустрая, как белка, и опасная, как огонь. Она мелькала оранжевой молнией на небольшом расстоянии от протянутой руки молодого императора, не даваясь в объятья, но и не убегая.

Влюбленные не видят и не слышат никого, кроме друг друга. Они были в том волшебном мире, что создан только для двоих, остальным в него вход закрыт.

Маг споткнулся и полетел с пригорка, кувыркаясь в траве. Девушка, не ожидая такого поворота, со всех ног бросилась за ним. Тело мужчины остановилось у подножья возвышенности, он лежал, раскинув руки, не шевелясь.

Огненоволосая девушка подбежала к упавшему. Присев на колени, она ощупывала его руки и грудь – ран не было. Склонила голову, чтобы послушать сердцебиение. Пение любящего сердца оглушило ее.

Ловкий обманный маневр, и девушка попалась в объятья. Гибкий девичий стан крепко прижали к твердому мужскому телу.

– Марго, я так тебя люблю! Будь моей женой!

– Ш-ш! – тонкий девичий палец был прижат к губам мужчины. – Императору не пристало говорить такие вещи. Твои родственники не позволят этому случиться.

Император застонал и закатил глаза, поражаясь наивности своей избранницы.

– Марго, мы не в Светлой Империи, здесь я – закон и порядок. Все будет так, как захочу я.

Крепкие руки с длинными пальцами обхватили лицо девушки.

– Все, что захочешь ты, все будет исполнено. Любое твое желание, любая мечта. Одно твое слово, и я брошу к твоим ногам весь мир. И если тебе нужно согласие властителя Светлой Империи, я положу всю страну к твоим ногам. Завоюю империю светлых и изменю для тебя законы. Все что угодно, только будь со мной!

Чтобы больше не слышать слов, разрывающих ей сердце, Марго зажала рот мужчины поцелуем.

Это был долгий и мучительно-сладостный поцелуй. Он решил все за них. Прогнал все сомнения прочь.

Про себя девушка подумала:

«Если позовешь, из самых глубин ада я приду к тебе на помощь. Всегда буду рядом, вся моя жизнь пройдет ради тебя. Я люблю тебя так, как не полюблю никогда никого другого. Мы с тобой единое целое. Навсегда. Но только тебе знать об этом не обязательно. Это будет моей болью и моим грехом. Потому что твоя обжигающая любовь делает меня слабой, а я должна быть сильной ради тебя и ради моего секрета».

Над сплетенной в траве парой по веткам, утыканным острыми шипами, прыгали две птички, насвистывая мелодию. В народе этих красногрудых певцов звали неразлучниками, потому что, если одна птаха умирала, вторая, не выдержав разлуки, угасала тоже.

Из беседки, до которой влюбленные так и не добрались, наблюдали черные завистливые глаза.

Беззаботные птички оглашали окрестности своим пением.

***

Темная Империя. Наше время.

На каменный, выщербленный дождями и ветрами подоконник присела птичка. Трепеща крылышками, она засвистела переливчатый мотивчик, подзывая к себе свою пару. Две красногрудые птахи прыгали по серому камню, потряхивая хвостиками и заливаясь пением.

В глубине зала на черном троне сидел мужчина, он сжался в комок, зажимая уши руками.

Мужчина корчился в муках, звуки мелодии разрывали его мертвую душу на части. Чувство вины, зависти и неугасимой жажды жгло его, не давая найти покой в смерти.

***

Темная империя. Двадцать лет назад.

Сморщенный, как черепаха, седой умирающий старик лежал в постели. Перед ним навытяжку стоял Дэвил. Глаза молодого мужчины смотрели в потолок, брови помимо его воли хмурились. Внутренне маг кипятился от бессилия и злобы.

Старик отчитывал его с ленцой, периодически задыхаясь и кашляя:

– Тебе придется бросить свои детские игрушки, подобными болезнями болеют в пору юношества, но никак не после посвящения в мужи, – скрипел старик слабым надтреснутым голосом. – Это недостойно императора. Ты женишься на женщине родовитой и обязательно из Темной Империи. А свою светлую ведьму можешь оставить как содержанку. Это не возбраняется. Но трон эта чужачка не займет. Не бывать этому, пока я жив.

Молодой маг попытался что-то сказать, но старик неожиданно окрепшим голосом перебил его:

– Да-да, знаю, это любовь, возвышенные чувства. Встречайся с ней, сколько угодно, но роди мне наследника от темной магини, пока демоны не забрали мою душу в Ад, – хрипел он, в груди умирающего императора клокотало. – Люби свою светлую, сколько хочешь и как хочешь, но мои внуки светлыми не будут, иначе я прокляну и тебя, и весь твой род, – старик зашелся в свистящем кашле.

Дэвил сжал кулаки и уставился в пол.

«Пока Темный Император жив, я всего лишь пешка в династических играх. Меня так и будут воспринимать, как маленького мальчика, который должен подчиняться и слушаться старших. Но не убивать же собственного отца из-за этого! Где взять сил, чтобы выдержать это?»

Щелкнув каблуками, он поклонился своему повелителю. Старик презрительно махнул рукой в коричневых старческих пятнах: мол, иди-иди…

За Дэвилом закрылась дверь.

Портьера зашевелилась, из-за нее выглянула темная тень. Император скосил слезящийся глаз, узнав стоящего, продолжил:

– Эти сестры Шайен ловкие мошенницы. Та, что черноволосая, кажется умненькой и сговорчивой. Если с ней пообщаться как следует, она все поймет и уже через пару дней, собрав манатки, отбудет в свою страну, более нас не побеспокоив. Но вторая… – старик зло захрипел, ненависть пополам с болезнью сдавила ему горло. Откашлявшись, он продолжил. – Эта на сделку не пойдет, знаю я таких людей: глупые идеалисты и восторженные миролюбивые фанатики, – последние слова умирающий просто выплюнул. – Утверждают, что они прибыли с миром в надежде на торговлю и сотрудничество, а сами увешаны оружием с ног до головы, – старик помолчал. Тень терпеливо ждала. – Она не отцепится от Дэва, – горько подытожил старик. Сухие губы его кривились в презрительной гримасе. Глаза невидяще смотрели в пространство. – В ногах у него ползать будет, станет кем угодно. Хоть любовницей, хоть служанкой, лишь бы быть с ним, и, в конце концов, утащит его в Ад. Поломав жизнь, лишив всех шансов и возможностей. Скорее всего, постарается как можно быстрее заделать от него ребенка. Мне служанка доложила, что светлая Леди чувствует себя неважно, – последние слова, сказанные хриплым шепотом, повисли в тяжелом застоявшемся воздухе комнаты.

Темная фигура переместилась поближе к старику. Слезящиеся старые глаза посмотрели на свою поддержку и опору.

– Незаконно рожденный ублюдок – это прямая угроза императорскому трону, – глаза с мольбой смотрели на сына, костлявая иссушенная рука вцепилась в рукав камзола. – Он не должен жениться на ней, а этот ребенок не должен родиться, ни за что! Ее нужно убить!

В темных глазах, смотревших на старика, сверкнула ярость. Глядя в глаза умирающему, темный маг медленно убрал руку. Трясущаяся ладонь бессильно упала на одеяло.

Лицо Дэмиана потемнело и налилось кровью. Короткие волосы встали дыбом, по ним пробежали искорки, в душной комнате запахло озоном.

Император, скривившись от боли, схватился за сердце. Пальцы карябали дряхлую грудь ногтями. Через несколько минут агонии все было кончено.

Второй сын покойного постоял над остывающим телом отца и, развернувшись, шагнул за портьеру. Дверь потайного хода неслышно захлопнулась.

***

Коронация нового правителя проходила вяло и безрадостно, несмотря на то, что срок траура после смерти старого императора уже прошел.

Не обошлось и без нехороших происшествий – в истерично ликующей толпе задавили мать с ребенком и мужика-рабочего. В народе шептались, что это не к добру. Удача отвернулась от императорской семьи. И даже совсем несуеверные образованные маги поговаривали, что все эти случайности не случайны.

Так началось правление молодого императора.

Вокруг Темного Дворца сгустились грозовые тучи. Над и во дворце как будто что-то поселилось. Некая злая сущность, морок, привидение, проклятие. Слуги ходили хмурые, перешептывались. Люди часто ссорились, дрались, не терпели друг друга. Участились случаи воровства. В общественной части дворца и в парковом лабиринте тоже было неспокойно.

В близлежащих городах начинались разброд и шатание. Поджоги, убийства, исчезновение людей и слуг. Люди бастовали и выходили на площадь перед дворцом кидать камни в императорские окна. Их разгоняли стражи. Люди, побитые и озлобленные, возвращались к себе в города и деревни. Спустя какое-то время приходили снова, но уже большим количеством и с оружием. Стражи давали им отпор и, связав, сажали в тюрьму. Но народ не успокаивался.

Безумие распространялось по стране.

Со смертью старого императора все изменилось. Молодой властитель был не так скор на расправу и не казнил направо и налево за малейшую провинность. Из самых отдаленных уголков страны в столицу потянулись самые отъявленные бандиты, разбойники, мошенники всех мастей и убийцы, которые доселе прятались по щелям и окраинам. Теперь они ходили открыто по улицам лучших городов. Оскорбляли приличных граждан и приставали к женщинам на улицах. Уже произошла не одна стычка и магическая дуэль, в результате которых погибло несколько невинных граждан.

Стражники ничего не могли с этим сделать, по новым законам они не имели права убивать на месте насильников и магов-некромантов, которые были убийцами. Теперь требовалось их хватать и тащить в тюрьму, чтобы потом судить. Без боя последние не сдавались и наотрез отказывались садиться в застенок.

***

Марго Шайен, звонко стуча каблуками, шла по коридорам дворца. За ее спиной развевалась просторная мантия, скрывавшая фигуру молодой женщины. Девушка читала лекции по светлым заклинаниям для всех желающих. Необычные магические приемы интересовали темных.

Лекции белой магини пользовались успехом. Хотя, наверно, и сама преподаватель обладала не меньшим признанием у темных магов. На лекциях всегда было полно народу мужского пола. Светлая привлекала завистливые взгляды темных волшебниц и восторженные – темных магов, что вызывало скрытое бешенство у молодого императора, поскольку было объявлено об их помолвке. Народ встретил это заявление молча. Без радости и оваций. Светлые маги были чужаками. Император женился на никому неизвестной мало родовитой чужестранке в обход лучших красавиц Темной Империи. Авторитет императорской власти был подорван.

Магиня была взбешена. Последний случай, происшедший в крупном городе всего в часе езды от дворца, вывел из себя всегда приветливую ко всем и доброжелательную светлую волшебницу.

Поступил сигнал о подозрительных криках в подвале одного городского особняка. Бригада Чистильщиков выдвинулась на вызов. В подвале дома состоялась бойня, обнаружили подпольных магов-некромантов. Они убили семью и слуг, живущих в доме. Хозяев пытали и превратили в зомби, выставили на спуске в подвал. Трупы разделали. Внутренности убиенных слуг пустили на темные ритуалы получения силы. С помощью колдовства атаковали нескольких одарённых богатым внутренним источником магов. И до того, как до них добрались Чистильщики, выпили магическую силу чародеев досуха. Отряд Чистильщиков не смог вовремя спуститься в подвал и остановить похитителей силы, им помешали умертвия хозяев. Завязалась драка, все Чистильщики погибли в той схватке. Последний умирающий страж отослал своего фамильяра за подмогой. Вампиры-маги успели скрыться с места преступления до того, как прибыла вторая волна Чистильщиков. Нарушителей так и не нашли.

Марго резко раскрыла дверь в кабинет. Нахмуренный Дэвил поднял голову от бумаг, лицо мага разгладилось, засветилось теплой улыбкой.

– Я хочу с тобой поговорить. Будьте любезны, – обратилась она к склонившемуся над столом секретарю, – оставьте нас наедине, – личный секретарь императора поклонился и вышел. – Дэв, что ты делаешь? – брови влюбленного императора недоуменно взлетели. Он не понимал, чем вызвано недовольство любимой. – Дэв, нужно вернуть наказания огненными плетьми и смертную казнь. Чернь беснуется, города полны отбросов и в прямом, и в переносном смысле. Надо навести порядок, горожане бастуют, они не чувствуют защиты властей. Некромант вырезал две многодетные семьи. В живых осталась только мать умерших детей. Она потеряла все, а что получил маг? Двадцать лет тюрьмы за десять невинных человеческих жизней? Преступники должны знать, что они будут наказаны, и наказаны сурово. Они должны понимать, что, если переступят границы, то потеряют все! Это необходимо!

– Марго, что ты говоришь такое? – возмутился Дэвил. – Да, я осознаю, что отступники требуют наказания, но на смерть отвечать смертью? Нет. Я не могу пойти на это. Я не хочу, чтобы меня называли, как моего отца – Кровавым Императором.

– Твой отец соединил воюющие между собой провинции в единую страну!

– Вырезав при этом половину населения и развязав на многие годы многочисленные партизанские войны и восстания, в которых погибла еще четверть империи. Я так не могу, Марго! Неужели ты хочешь, чтобы наш ребенок жил в таком вечно воюющем мире?

Девушка задумчиво погладила свой скрытый под балахоном живот, ища поддержки и защиты, прильнула к молодому императору.

Маг прижал ее к себе, нежно, чтобы не навредить. Его теплая рука гладила магиню по спине, успокаивая.

Молодая женщина задумчиво кусала губу, наслаждаясь ласками своего спутника. Ей так нужна была поддержка!

Все было плохо. К ней несколько недель подряд по ночам приходят видения. Прорицательница она никакая, ярко выраженного дара у нее нет, но ее беременность мобилизовала скрытые резервы организма, в том числе и магические. Кровавые видения будущего пугали ее. Марго не знала, верить им или нет.

Дверь с громким стуком о стену открылась. Маргарита вздрогнула, на пороге стояла ее сестра Беатриса, в дорожной одежде и злая, как фурия. Не поздоровавшись, она подошла к сестре и схватила ее за руку.

– Мы немедленно возвращаемся в Светлую Империю, для нас откроют проход.

– Что случилось, – удивился Дэвил, – почему так внезапно? – при виде него Беатриса поджала губы и проигнорировала императора.

Маг дёрнулся, за его спиной находилась открытая дверь балкона, выходившего на главную площадь. С улицы послышались крики, вспышки магии. Молодой мужчина нахмурился.

– Я извиняюсь, скоро вернусь, – предупредил он дам и вышел посмотреть, что происходит.

Марго выдернула руку из судорожной хватки сестры.

– Ты же знаешь, я никуда не пойду! – зашипела как змея светловолосая. – Я Дэвила не брошу.

– Ты должна! Послушай, что-то назревает, все чувствуют, я боюсь это…

– Переворот! – в стене открылась потайная дверь. В комнату вошел принц Дэмиан, младший брат императора. Мельком взглянув на сестер Шайен, шептавшихся в углу, шагнул в сторону балкона, где виднелась спина брата.

За окном раздался взрыв, яркая вспышка магии и снова взрыв. Крики боли, стоны, шум сражения, вой тысячи голосов. Женщины непроизвольно схватили друг друга за руки.

Беатриса кинулась на балкон. Марго в страхе последовала за сестрой.

Дворец штурмовали маги в черных масках, стража закрывала ворота, отстреливаясь файерболами.

Четверка стояла на анфиладе, наблюдая за боем.

Стражи отважно отбивали очередную волну нападения, когда их настиг шквал запрещенных заклинаний. Маги в масках напали одновременно, не щадя ни своих, ни защитников. Снизу ударило заклинание «Дрожь земли», сверху – огненный шквал.

Защитники испарились в сияющем пламени. На землю упали обгорелые кости. Первые ворота пали. Вперед выступили некроманты, те самые отступники, накачавшиеся чужой силы. Вокруг них крутились пылающие призрачным огнем черепа.

Дымящиеся кости зашевелились. Павшие воины встали и двинулись к Темному Дворцу.

Марго и Беатриса закричали от возмущения. Некроманты поднимали погибших и направляли их сражаться против бывших соратников-однополчан.

Когда пали первые ворота и штурмующие разбрелись по лабиринту, Дэвил очнулся.

– Надо уходить, стражники задержат их в лабиринте не больше двадцати минут.

Схватив впавших в ступор шокированных женщин, маги вытащили их в потайной ход и закрыли за собой дверь заклинанием.

Битва была проиграна.

Темный Дворец пылал в огне.

***

Темная империя. Наше время.

Лавель лежал в своей могильной нише и ждал. Пока девушка вылезла из ванной, пока оделась и укуталась в теплые одеяла, пока залезла на постель, в которой спала. К удивлению бывшего ректора, это была огромная куча соломы, устланная меховыми шкурами. Впрочем, он оценил удобство и тепло этой вырытой норы в сухой приятно пахнущей траве.

Ему пришлось выждать время, пока девушка возилась в своем гнезде.

У него есть миссия. Он должен и обязан всегда быть с ней, защищать ее, помогать. Приняв это решение в тот далекий летний день в поместье Шайен, он не может отступить назад. Они с Айрис связаны. Связаны навечно. И решение за девушку принял именно он, ему и отвечать по всем статьям, мучиться, тосковать, изводить себя. Ее же не должно коснуться ни одно зло.

Маг нетерпеливо поерзал, в ответ из дальнего угла раздалось ответное шуршание.

«Она тоже не спит», – Лавель замер.

В этом неслышном противостоянии Айрис, как всегда шутя, выиграла, ректор заснул первым. Дремота, вызванная абсолютной тишиной склепа, отправила Равена в долгожданную страну грез, где он мог быть со своей любимой столько, сколько ему хотелось. Обнимать ее, защищать, перебирать рукой ее золотистые волосы, и она помнила его.

Быстрая тень скользнула к нише. Голое колено осторожно оперлось на соломенный тюфяк, убедившись, что маг спит, девушка залезла и присела рядом.

Ночью она могла сделать то, что было запрещено днем, – смотреть на него столько, сколько душе угодно.

Теребя в руке рыжеватый кончик косы, она несмело приблизилась к тихо посапывающему незнакомцу.

Айрис пыталась унять голос совести. Постепенно ведьма уговорила себя, что это будет только один раз, он не проснется, а значит, не узнает ничего.

Сложив руку лодочкой, ведьма осторожно закрыла глаза мужчине и потянулась к его губам. Зачем она так сделала, Айрис и сама не знала. Это движение было навеяно смутным воспоминанием, когда она попыталась вспомнить его полностью, у нее сильно разболелась голова.

Губы мужчины оказались теплыми и приятными на ощупь. Ей сразу стало легче, тугой комок, так больно сжимавшийся у нее в груди, развеялся, исчез без следа. Настроение улучшилась, и болезненное состояние, что преследовало ее последнее время, переродилось в спокойное довольство. Девушка, любуясь точёным профилем молодого мага, легла рядом.

«Мы могли бы подружиться с ним и быть…»

Незаметно для себя Айрис уснула.

***

Темный еловый лес шумел над головой. Где-то вдалеке завывали волки. Воздух был наполнен темной магией.

Мурлыка была дома. Но это ее не радовало.

С ней что-то было не так. И легкомысленная безобразница не могла понять, что. Есть не хотелось, пить тоже. Даже убить некого, все монстры разбежались на мили вокруг. Правда, час назад на нее напал какой-то ящер, слабый и явно больной, его кишки сейчас покачивались на ветке соседней сосны, но и драка не принесла кошке того удовлетворения, которого она хотела.

Скука… Тоска…

На ушастую голову упали косые лунные лучи.

Круглый кошачий глаз сфокусировался на ночном светиле. В плавных изгибах убывающего месяца Мурлыке померещилась прыгающая мышь.

Вот чего она хотела, – сахарную мышку и…

Кошка облизнулась, вспомнив пухлого, как пирожок, и такого же притягательного незнакомца в сверкающих стекляшках.

«Он приятно пах. Можно было бы вновь погулять с ним по крышам. Но вот незадача…»

Кошка подняла передние лапы и осмотрела их. Грязные когти, изогнутые полумесяцем, розовые подушечки пальцев, шерсть. А тот, кто угощал ее сахарными мышками, – человек.

«Хм…» – впервые в жизни кошка задумалась. Предстоящая задача была сложнее, чем выпотрошить монстра, найти еду и прикидываться маленьким пушистым зверьком долгие годы ради получения все той же еды и почесушек.

Зеленый глаз скосился за спину, мурлыка изогнулась посмотреть на все еще привязанные к седлу поклажу и книгу, болтающуюся вниз головой. О еще одном спутнике гуляющая сама по себе котяра забыла.

Мурлыка подвигала когтями, выпуская их и пряча. Поддев упряжь когтем, она срезала с себя постромки. Поклажа с фолиантом упала в траву. Стукнувшись несколько раз, Фоля осталась лежать. Котя потыкала в нее лапкой.

Книга дернула ногой, отпихивая. Обложка мерно поднималась и опускалась. Кошка приблизила ухо – фолиант сопел.

Подумав еще минутку, Мурлыка цапнула соню за заднюю ногу.

– А-А-А-А! – вскочила Фоля, вопя, как резаная. – Убивают!

Тяжелая лапа молниеносным ударом прижала обложку к земле, пока шустрые членистоногие конечности не унесли истеричку за горизонт.

– Отпусти! От я тебя сейчас клешнями! – защелкала в воздухе культяпками книга, пугая ежа голой задницей.

Мурлыка открыла третий глаз, выгнула спину, кошачий хребет треснул, и из тела гигантской кошки выползла, заслоняя небо и занимая все пространство, демоническая сущность.

Книга хлопнулась в обморок, дрыгнув членистоногими ходульками.

Кошка потыкала книгу лапкой. Прислонилась к обложке холодным мокрым носом.

– Ты темная! – вскочило книжное изделие.

– От темной слышу! – парировала кошка.

– Чего тебе от меня надо? – подозрительно щуря единственный глаз, спросила Фоля.

Мурлыка объяснила.

– Ага, щаз! Буду я каждому демону помогать, – Мурлыка демонстративно зевнула, показав миру длинные острые клыки. – С другой стороны, – быстро продолжала Фоля, – мне на своих ножках трудно будет по кустам пробираться. Да и Айрис следует найти. Вот она-то зелье и сварит! – быстро нашлась книга. – Ну так поехали к ней?

Котя немного подумала. Хозяйка не откажет, действительно сварит.

Мурлыка благосклонно мигнула глазами. Книга, кряхтя и бормоча в стиле «ох, старовата я для этого», забралась на кошку сверху и вцепилась клешнями в шерсть.

– А ингредиенты? – мурлыкнула четвероногая.

– По дороге соберем, – бодренько ответила книга.

Демонический зверь поднял нос по ветру и понюхал. Облизнувшись, Мурлыка взяла курс на восток.

Мохнатые лапы перебирали дорогу миля за милей. Луна следовала за стремительно бегущей среди деревьев тенью. В лунных бликах кошке мерещились прыгающие сахарные мышки.

***

Костимер поймал мышь.

Айрис хотела отругать коня за нелошадиное поведение, но сжалилась – бедняга и так уже мертвый. Может, он хотел в следующей жизни быть кошкой, видно, не срослось: его оживил некромант.

Ритуал воскрешения решено было провести над убиенной. Лавель только пожал плечами: если Айрис так хочется, то пусть. Мышь все равно не воскресить – или ее съест и переварит Мор, или она превратится в зомби. Наестся падали скелетон всегда успеет, а серая может еще пожить и доделать свои мышиные дела.

На единственном в склепе столе начертили пентаграмму углем из очага. Подбросили в костер еще дров, чтобы было светлее.

Айрис стояла, слушая наставления Лавеля. Они вновь с ней были в ситуации учитель и ученик. Она слушала своего нового знакомого потому, что тот давал дельные и полезные совета, а также рассказывал различные секреты мастерства, которых нельзя было вычитать в книгах. Такие знания получали только на личном опыте и только на собственной шкуре.

Все было готово, трупик положили в центре. Дали щелбан Костимеру, который пытался утянуть за хвост объект ритуала.

Вздохнув, Айрис начала:

– Мортали-Эшвал-Эмотион!

Пентаграмма засветилась, от девушки к лежащей на спине серой тушке потянулись нити силы. Ведьма заметила, что они призрачного зеленого оттенка. Теперь ее магия всегда носила этот странный оттенок. «Наверно, потому что я темная», – подумала Айрис и больше не обращала на это внимания. Верхушки пентаграммы засветились. Черные свечи одна за другой зажглись.

Сила все убывала. Лавель напрягся:

«Слишком много! Айрис пора остановиться, не то чтобы это истощило девушку, просто объект воскрешения слишком маленький, а силы ведьма вложила от души и даже чересчур. Она что, не чувствует, насколько это много?»

Ленты силы, тянущиеся от Айрис, оборвались, ведьма перестала отдавать энергию.

Рисунок потух, свечи – тоже. От погасших фитильков к потолку могильника потянулись спирали едко пахнущего дыма.

Парочка магов и скелет коня замерли, с интересом глядя на стол.

Розовый носик дернулся. Белые усики заходили ходуном, лежащая на спине мышка засучила лапками. Перевернулась, села на задние лапки, посмотрела на всех красными глазками-бусинками, стала как ни в чем не бывало умываться и чистить шкурку.

– Хм… Что-то с ней не так, – высказала общую мысль Айрис.

– Конечно, она же умерла недавно, – отозвался Лавель.

Резкий звук крошащейся стены заставил девушку завизжать и прыгнуть на руки к ректору.

Из стены торчала высохшая рука с клочком рыжих волос. Мышка удивленно наклонила голову на бок.

Лавель, покрутив в ухе пальцем, подумал:

«Хорошее было ухо, оно мне нравилось».

Ведьма в шоке прижималась к побледневшему магу. По всему склепу крошилась каменная кладка. Могилы взрывались одна за другой, выплевывая сгустки камня и цемента.

Из могил вылезали ожившие трупы, они вываливались на пол и медленно, неуклюже вставали. Айрис кинулась к двери, ректор за ней.

Рывком раскрыв дверь, ведьма впечаталась лицом в снежный занос.

Увидев, что пути отступления перекрыты, Лавель, как истинный рыцарь, развернулся и встал в позу «нежить не пройдет».

За его спиной девушка судорожно, как собака, копала в снежной пробке выход наружу.

***

Наполненные ромом кружки дружно столкнулись. Сладкая, темная как смоль жидкость плеснула на стол.

Выпили.

Наполнили разнокалиберные емкости снова. В центре над столом встретились руки, держащие кружки. Все они были разной степени гниения, разложения, окостенения, и среди всего этого анатомического разнообразия только две обычные розовые и живые ладони.

Раздался звон.

Выпили.

Квасили уже второй час.

Восставшие веселые умертвия не подчинялись приказам поднявшей их ведьмы. Айрис и Лавель сидели хмурые за столом, вокруг ходили мертвяки, толкая их и задевая разными торчащими из тела штуковинами. Мимо сидящих протолкнулся кок, почесал торчащий в спине топорик и пошел дальше.

Напротив магов сидел золотозубый пират с лихо задвинутой на затылок треуголкой, в бандане и с торчащей из груди саблей. Он упирался рукой в бедро, стрелял на девушку одним не сгнившим глазом и лихо закидывал в себя кружку за кружкой тягучий, как грех, напиток.

Покойные пираты, похороненные в этом склепе, хозяйничали по углам теперь казавшейся Айрис такой тесной усыпальницы.

Капитан уже шестую бутылку подряд рассказывал офигевшим магам про свои морские приключения, которые закончились, когда на престол Темной Империи взошел Кровавый Император. Чистильщики отловили и вырезали всю его банду.

Командир отряда лихих зомби, грустно посмотрев на дно пустой кружки, налил туда рома и печально, в тишине, поминая покойных подельников, заложил за воротник.

Его не смутило, что покойные товарищи, за которых он пил, ходили тут же рядом, молодой юнга с пола требовал налить ему еще рома, а кок пытался запихнуть в котел Костимера и сварить из него суп. Конь отказывался становиться блюдом, пусть и самым изысканным, он упирался в край посудины всеми четырьмя ногами и хвостом.

Шум в некогда тихой могиле стоял невообразимый. Зато стало не так скучно. Айрис с открытым ртом слушала пирата. Проведя всю жизнь в закрытой академии, она ни разу не видела моря, только на картинках.

Рядом с ведьмой присел Мортимер – от него шел пар. Кок так и не смог сварганить из коня-умертвия достойное блюдо. У Мора на лбу сидела серая мышка, все увлеченно слушали сказки мертвого пирата.

Время от времени на особенно кроваво-жутких моментах мышка серой молнией ныряла в глазницу черепа и дрожала там от страха, отчего глаз умертвия мигал.

Пират, улыбаясь, подливал рому девушке. Один блестящий на выкате глаз беспрестанно подмигивал. Неживой сердцеед подкручивал ус и призывно улыбался ведьме.

Лавель закрыл рукой кружку и коротко бросил:

– Достаточно. И прекрати глазом посверкивать, пока я его тебе не выбил, – посоветовал покойному хлыщу ректор.

– Есть запасной! – неугомонный зомби приподнял черную пиратскую повязку.

Взгляд Лавеля блеснул, как острый кинжал.

– Вы с ней разного вида, ты – нежить, а она – жить!

Мертвец вздохнул, цыкнул зубом в знак разочарования и затянул моряцкую песню.

Вскоре дюжина глоток разной степени разложения затянула заунывную песню про сундук мертвеца и бутылку рома.

Айрис больше не боялась покойных пиратов, так же как и перестала бояться мертвых слуг в Темном Дворце.

Мертвые не кусаются и не причиняют вреда, это делают живые.

***

Лавель вышел из склепа. Солнце мёртвых бросало яркие лучи на занесенные деревья. Это был первый день, когда они смогли высунуть нос из дома. Метель и сильнейший снегопад прекратился. К этому времени у них кончилась вода и еда, остался один ром.

Вслед за ними высыпали пираты и заругались нецензурными словами, восхищаясь прекрасным видом, простиравшимся перед ними. Лавель невозмутимо закрыл Айрис уши ладонями. Чтобы ее и так слишком обширное образование в этой области не расширилось еще больше.

Пираты, промышлявшие в южных морях, никогда не видевшие снега, радовались ему, как дети.

Корсары затеяли игру в снежки. Гогоча протравленными ромом глотками, они бегали кругами по поляне перед могильником, сшибая друг у друга черепа меткими ударами.

Костимер прыгал и бесился, разбрасывая вокруг себя тучи снега. Было весело.

Айрис подбежала к Лавелю с протянутыми руками. Ладони соединились.

Снег под ногами взорвался. Равена подбросило вверх. Из земли торчал гигантский белый змей, держа в зубах ее нового знакомого.

– Кай! Кай! Стой! Не надо! – Айрис пыталась кричать, но рык змея и вопли пиратов заглушили ее голос.

***

Двадцать лет назад. Темная империя.

Два брата и две сестры, осторожно ощупывая ногами каждую ступеньку, спускались вниз в полной темноте. Все четверо держались за руки, боясь потерять друг друга.

Темные маги предположили, что вспышку волшебства и свет могут засечь штурмующие дворец. Светлые магини согласились с ними. Решено было не использовать чары, пока они не спустятся в подвал.

Дворец был огромен. В темноте беглецы провели полдня. Когда животы стало сводить от голода, а от постоянно сменяющихся бесконечных ступенек под ногами начался психоз, Дэмиан шагнул на ровную поверхность и, споткнувшись, растянулся на полу, всполошив своих спутников.

Они спустились в подвал. Посовещавшись, беглецы зажгли небольшие огоньки и осмотрелись. Они были в самом низу, под дворцом, в катакомбах. Ниже, чем все рабочие и подвальные помещения, на самом дне. Коридоры подземелий выходили в грубо выдолбленные в камне штреки. Эти туннели расползались глубоко под землей в разные стороны и тянулись бесконечными милями тайных ходов.

Путешественники вышли в большой круглый зал. От него как лучи расползались во все стороны другие коридоры, ведущие неизвестно куда. Между каждым проемом в стене была запечатанная деверь. В середине зала стоял пустой постамент.

Дэвил узнал помещение.

– Это информационный зал, – объяснил он своим друзьям. – Отсюда мы сможем по туннелям попасть в любую часть империи. А вон тот постамент скажет нам, какой коридор и какая дверь куда ведет.

– Так давайте уберемся отсюда побыстрее! – воскликнула Беатриса.

– Зачем? В подземельях безопасно, здесь нас не найдут! – удивилась Марго.

– Нет, – отрезал Дэмиан, все замолчали. – Куда мы пойдем без еды и воды? Нам нужны припасы и план. Дэвил, – обратился он к брату, – знаешь ли ты место, где мы могли бы быть в полной безопасности и защищены? Какое-то помещение, схрон, тайник, где можно отдохнуть и переночевать.

Дэвил задумался:

– Тайник? Да, есть такое место, и оно защищено, – молодой император полез за пазуху и вытащил оттуда резной ключ. – Идем.

Уставшие беглецы столпились возле постамента. Маг провел над ним рукой. Столешница засветилась, из светящихся струй образовалась замочная скважина. Император вставил ключ и повернул.

Случилось чудо, в стенах завизжало и заскрипело, как слоты у игровых автоматов, запечатанные двери поехали вниз и вверх. Маги и магини в удивлении обернулись, все двери двигались, сменяясь одни другими, входы тасовались, как карты.

В результате этой бешеной чехарды в одной стене остановилась дверь, она засветилась, печати стали сползать с нее. Остальные проемы замерли на полпути. Из пола торчала только половина входа.

Светящаяся дверь бесшумно открылась.

– Идем, – скомандовал Дэвил, – у нас не так много времени, – все побежали к проходу. Как только створка открылась настежь, она снова поехала обратно. Последним в помещение скользнул Дэмиан и наткнулся на стоящих. За спиной с тихим «вуф» закрылась дверь, щёлкнуло, и печати наползли на вход. Дверь поехала вниз и застряла, наполовину торча из пола.

Но четверка магов этого уже не видела, все стояли с открытыми ртами, перед ними высились циклопические горы золота, уходящие высоко под темные своды.

Первым вышел из ступора Дэмиан. Он резко дернул головой в сторону, в темноте ему что-то померещилось большое и темное. Маг всмотрелся.

Ничего. Привиделось.

– Пойдемте? – спросил у своих друзей Дэвил, эхо разнесло его голос по всему необъятному залу. Осторожно ступая, они стали пробираться вглубь.

Из темноты за ними следило нечто. Оно провожало их темным голодным взглядом, высматривая жертву.

***

Дэвил уютно устроил Марго на куче золота, завернув девушку в плащ. Светлая никак не могла уснуть, ее что-то тревожило. Император устроился рядом с ней и шептал на ухо утешительные слова, пока его любимая не уснула. Рядом с ними на небольшом расстоянии прикорнули Беатриса и Дэмиан.

В эту ночь всем не спалось, волшебницы несколько раз вскакивали. Магам тоже было неспокойно, сон не шел, измучившись, под утро все заснули.

Когда голова девушки упала на грудь, а сознание устало провалилось в сон, из темноты к ним выскользнула темная тень. Ночной хищник почувствовал, что последняя жертва заснула.

Это существо обитало в хранилище долгие столетия. В полном одиночестве, в компании одной лишь тишины и безумия. Это длилось настолько долго, что теперь уже создание не помнило, кто оно или что. Это был сгусток негативных эмоций, концентрированное проклятие, само зло.

Тварь выбирала жертву, чтобы присосаться к ней, как пиявка. Пить ее страдания и разъедать ей душу ненавистью и злобой, постепенно лишая жизни. Делая самое черное, самое противоестественное и отвратительно колдовство, на которое не смогли бы решиться даже самые темные маги. Убивать бессмертную душу, делать ее мертвой и пустой.

Мразь ползла между горок золота, подбираясь к первой жертве. Скользнув совсем близко к обнимающейся во сне парочке, существо отскочило от них, настолько ярким и обжигающим было их сияние. Любовь освещала мир вокруг спящих, не давая к ним приблизиться и опорочить их ненавистью и грязью.

Зализывая обожжённое место, сущность взлетела над беглецами, осматривая их с высоты. Вдруг она увидела подобное себе. Сгусток тьмы, зияющую червоточину в груди у спящего. Как стервятник, она кинулась вниз и поселилась внутри него, заполнила собой пустоту, проросла чернильными корнями и, как спрут, уцепилась за душу.

***

Проснувшись утром, беглецы обнаружили, что их тайник нашли. С обратной стороны двери раздавались мерные удары. Штурмующие дворец маги добрались до подвалов.

– Быстро они, – высказал свое мнение Дэмиан, глядя на мерно вспыхивающие от ударов печати, – хорошо, что мы спрятались.

– Как думаешь, сколько мы здесь сможем прятаться, пока они взломают защиту? – спросил Дэвил.

– Неделю-две, не меньше.

– Мы не продержимся столько, умрем с голоду, – скривила губы Беатриса, – золота здесь, конечно, до завала, но вряд ли его можно есть.

– Так, давайте разойдемся и поищем выход, телепорт или еще что-нибудь, неважно что, главное, чтобы это нам помогло.

Несчастные разошлись в разные стороны искать спасения.

Еле слышный голос зашептал на ухо Дэмиану. Тварь пыталась спасти носителя от смерти. Он практически не слышал слов, но повернул голову и посмотрел в сторону темного саркофага.

Ему мерещилось, что стеклянная гробница разговаривает с ним, шепчет чуть слышно.

Отойдя от своих, он подошел к блестящему, как вороново крыло, стеклу.

Под толщей зашиты на темной бархатной подушке посверкивал амулет. Руки сами собой приподняли крышку. Дэмиан посмотрел на предмет. Тени вокруг него сгустились, потусторонний шепот усилился. Завороженно принц смотрел на вещицу. Рука потянулась сама собой и погладила пальцем скользкий бок артефакта.

– Дэмиан! – принц вздрогнул, рука сжала черный камень на цепочке. – Что там у тебя? – сделав круг, друзья возвращались, ничего не найдя. В надежде, что младший принц что-то нашел, все подбежали к нему.

– Ну конечно! Какой же я идиот! – воскликнул Дэвил. – Камень перемещения! Откроем портал, они нас только и видели.

– Дэвил, ты уверен? – забеспокоилась Марго. В сердце кольнуло страшное предчувствие.

– Это артефакт моей семьи. Мой отец когда-то пользовался им и дожил до глубокой старости.

– Надо собраться, я думаю, это лучший выход. Или воспользоваться чарами амулета, или умереть здесь с голоду. – Дэвил стал осматривать сокровищницу, чтобы не уходить из нее с пустыми руками. Всем было ясно, что, как только печати вскроют, здесь не останется ни монетки.

– Есть еще и третий вариант, но, думаю, он вам не понравится… – за спиной раздался взрыв, стены задрожали, несколько печатей, треснув, осыпались искрами.

Император схватил драгоценные камни и насыпал по горсти каждому в карман.

– На всякий случай – объяснил он. – Становимся в круг! Быстро!

Все встали и взялись за руки. Дэвил успокаивающе погладил костяшки пальцев своей возлюбленной. Марго жалобно улыбнулась и вцепилась в его руку со страшной силой, как будто боялась его потерять.

– Давай! – кивнул Дэвил младшему брату, стоящему напротив. Принц надел на шею амулет и вцепился в руки двух девушек. Ладони замкнули круг.

Зажмурившись, маг призвал силу. Дракон, изображённый на гладком, как обсидиан, амулете, встрепенулся, поднял голову и расправил крылья.

Волосы взметнулись вверх, вокруг беглецов закружился вихрь. Клыкастая пасть дракона раскрылась. Беззвучный рык, сотрясающий основы мироздания, прорвал проход в подпространство. Сжавшихся в комок чародеев подхватила сила, тела их и души вибрировали в такт крику артефакта. Магическая мощь вырвала их из этого мира и бросила в неизвестность.

***

Темная империя. Наше время.

Капитан-скелет, выхватив меч из своей груди, скомандовал:

– На абордаж!

– ГА! – взревела дюжина истлевших глоток разом.

Скелетоны, вооружившись кто чем, бросились в атаку.

Мощный удар хвостом, и в воздух взлетела дюжина суповых наборов. Град из костей забарабанил по спине ведьмы. Самое страшное, что, упав на землю, ребра, руки, ноги, черепушки и другие части тела не собирались лежать неподвижно. Костяной отряд, кто как мог, повинуясь новому могучему реву: «По реям!» – дружно двинулся, пополз, покатился в наступление. Это было то еще зрелище!

Змей рвал зубами ректора, как собака грелку. Чешуйчатая морда моталась из стороны в сторону.

Равен высвободил одну руку. Сверкнула вспышка, ударив в глаз гаду. Челюсти разжались, и бывший ректор полетел вниз.

Ловко спружинив при падении, маг отпрыгнул в сторону, и вовремя – удар хоста чуть не настиг его.

Нагг попытался схватить Айрис. Толстые кольца выстрелили, хрупкая девушка оказалась в захвате его мощного тела. Змеиное тулово сжималось крепче. Айрис пискнула и потеряла сознание.

Под облепленными снегом еловыми ветвями в тени стоял маг. Глаза Лавеля светились в темноте. Он призывал грозу.

Над поляной загрохотало, резкий порыв ветра сорвал снег с ветвей. Кроны деревьев закачались, отряхивая с себя снежные наносы. Молния сверкнула внезапно. Электрический разряд прожег дыру в змеином теле.

Ректор бросился к девушке. Пока раненый Нагг вопил, Лавель огромными прыжками забрался на тугие чешуйчатые кольца. Вытянул из них девушку, подхватил на руки.

Обернувшись, бывший ректор столкнулся нос к носу со змеиной мордой. Щуря красный невменяемый глаз с фингалом, клыкастая тварь смотрела на грабителя, посмевшего залезть в его гнездо и украсть самое драгоценное.

Ректор поднял руку повыше и щелкнул пальцами. Мир на секунду погас и вспыхнул, но это уже была другая поляна. Лавель пошатнулся, удержался на ногах, перехватил ведьму покрепче. Мгновенные перемещения отнимали много сил. Сделав над собой усилие, он шагнул в густое переплетение ветвей.

На поляне под градом ударов мощной змеиной головы пал могильник, стены сложились внутрь.

«Этот вампирский недоносок украл мою женщину!» – глаза Нагга налились кровью, в бешенстве змей стал кусать все, что попалось ему под руку. Спустя пять минут вся поляна была разворочена. На конце змеиного хвоста висела черепушка капитана, вцепившись зубами в диетическое мясо гада, пират рычал.

Вокруг из земли выкапывались пираты-умертвия, повторным захоронением их было не остановить.

С воплями:

– Бери все – не отдавай ничего! У змеюки точно где-то клад зарыт! – восставшие пираты набросились на Нагга.

***

Лавель продирался сквозь заросли с драгоценной ношей на руках. Вдали, за спиной, слышался рев ограбленного змея. Для себя Равен уже все решил. Он еще больший хищник, чем Нагг, мелкому змеенышу не сравниться с ним в жажде обладания прекрасной жемчужиной.

Как только ректор понял, что Нагг украдет его ведьму, присвоит себе, и он ее никогда больше не увидит, непреодолимая жажда обладания вскипела в его груди. Надо сказать, беситься он начал еще тогда, когда узнал, что Айрис проводит время наедине в склепе с кем-то.

Лавель вспомнил красные от бешенства глаза змея и легко рассмеялся. Это было весело – красть девушек у чудовищ.

«Только чудовище здесь я, – подумал Равен, – и никуда она от меня теперь не денется. Мы с ней больше не родственники и никогда ими не были, только на бумаге. Так что ничто не мешает мне украсть и присвоить прекрасную ведьму себе. Нагг – просто жалкий сосунок по сравнению со мной. Моя жажда обладания сильнее». Лавель перепрыгнул через пенек и понесся дальше, мелькая среди деревьев.

Не рассчитав скорости, маг затормозил, чуть не навернувшись с крутого обрыва. Здесь берег был высокий, а река из-за порогов более бурная. Вдали послышался звук ломаемых, как щепки, деревьев, Нагг сообразил, что прыгнуть с ношей без портала на далекое расстояние нельзя, теперь гад своеобразным образом простригал лес в поиске беглецов.

«Надеюсь, морские черти его задержат», – с сомнением подумал бывший ректор.

Лавель колебался – кругом снег, температура может вновь внезапно упасть. Случай решил все за него. Из ветвей выпрыгнул Костимер и подтолкнул нерешительного мага. Падая в реку, Равен зажал нос девушке.

Вода схватила тело тысячью острых кинжалов. Откуда-то сверху свалился на них бестолковый мешок костей.

Беглецы вынырнули, отфыркиваясь. Очнувшаяся ведьма хлопала глазами и хватала воздух ртом, пытаясь вдохнуть. Нечеловеческий холод сдавил грудь стальным корсетом.

Пенные волны подхватили мага и девушку и стремительно понесли прочь.

***

Лавель выбрался на берег, таща за собой тело девушки, она была без сознания. Да и сам маг был не в лучшем состоянии, ноги его подгибались и дрожали, он отдал слишком много энергии, призывая с небес грозовое электричество.

Героическим усилием закинув на себя ведьму, он побежал. Сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, он гнал себя, не жалея. Острые, покрытые лезвиями льда ветки резали его тело, грубые заснеженные камни врезались и рвали кожу на ступнях. Под водой он скинул с себя сапоги, чтобы не тянули на дно, иначе им было не выбраться. Теперь без оружия, в мокрой одежде его спасение было в быстроте ног и силе натренированных мышц.

Ему надо успеть, если в ближайшее время он не найдет укрытия, они замерзнут на смерть.

Глаза его метались, разыскивая что-то среди деревьев и сугробов: избавленье, спасенье, некое чудо, которое не отберет у него жизнь его возлюбленной.

На одной из полян он что-то почувствовал. Это было предчувствие, которое у него иногда возникало перед битвой, нападением врага или важным событием. Ректор затормозил, тяжело дыша, он вышел из-под разлапистых елей на пустой, не заросший деревьями участок. Посредине рос, широко раскидывая в стороны ветки, могучий дуб. Дерево росло круто, наклоняясь на один бок, часть здоровенных корней была вырвана из земли неизвестной силой. То, что привлекло внимание Равена, находилось под ними – глубокая черная щель. Спасение! Выход из, казалось бы, безвыходной ситуации.

Лавель осторожно положил ведьму, руки ее были холодны, как лед, лицо цветом напоминало снег, на котором она лежала. Самое страшное было в том, что одежда ее задубела от холода и превратилась в обмёрзший щит.

«Надо спешить!» Равен с боевым заклинанием наготове нырнул в дыру. Тут же выскочив из нее, схватил Айрис и втащил внутрь. Первое, что он сделал, – разбив кулаком подол замёрзшей одежды, снял с девушки все, что на ней было. Некоторые вещи пришлось резать кинжалом. Самому магу холодно не было, его изнутри жег страх, что он может не успеть.

После того, как он отбросил в сторону ледяные тряпки, ректор стал яростно растирать руки и ноги девушке, пытаясь восстановить кровообращение. Кожа покраснела под его ладонями, лицо Айрис стало розоветь, она задышала ровнее, не так прерывисто, обморок перешёл в сон.

Бывший ректор выдохнул, когда девушка согрелась, он осмотрелся вокруг себя. Они были в небольшой пещерке, вырытой под корнями могучего дерева. На полу лежал всякий сор, куча сухой травы, кора с деревьев, ветки. Все это было свито в большое гнездо, занимавшее почти все пространство. Мага насторожил тот факт, что изнутри оно выложено мягким пухом, именно на нем сейчас лежала ведьма. Значит, хозяин норы может вернуться в любой момент.

«Ни в коем случае нельзя засыпать! – дал себе команду мужчина. – Иначе нас съедят прямо во сне».

Над головой сплетались и свисали корни дуба. Лавель срезал их кинжалом и сложил домиком, надергал пуха из гнезда и поджег маленьким файерболом. Вместе с теплом в гнезде появился свет, дым стал вытягиваться в дыры в потолке. Равен рассмотрел девушку получше, она спала, сжавшись в клубок, – старалась согреться. Маг набросал на нее побольше сухой травы и пуха. На нее с его одежды капнули холодные капли, ведьма поморщилась и свернулась в комок, прячась под травяным одеялом полностью.

Дуновение холодного воздуха заставило осознать, что он тоже в промокшей одежде и если заболеет, защитить девушку будет некому. Подумав минуту и покосившись на спящую, маг снял и отбросил в сторону все, что было на нем.

Подбросив в костер еще корней, он сел, удобно облокотившись на край гнезда лицом к входу.

Внезапно маг сообразил, что загораживает все тепло от костра. Мужчина пересел в сторону и застыл, прислонившись к толстым корням.

Постепенно нора нагревалась. Согревшись, Лавель начал клевать носом и даже закрыл глаза, но не заснул. Он дремал, находясь в том пограничном состоянии между сном и явью, время от времени прислушиваясь к тому, что происходило снаружи.

Иногда к пещере подходили дикие звери, хрюкали, принюхиваясь, тогда ректор поднимал голову, готовясь к драке, но монстры Темной Империи боялись огня и залезть внутрь не решались. Когда мир затихал, маг впадал в дремоту.

***

Мертвый убийственный холод, от которого перехватывало дыхание и сжимало грудь, прекратился. Но на смену ледяному оцепенению пришла боль. Кто-то сжимал и тер ее руки и ноги, было обжигающе больно, настолько, что во сне она даже застонала. Потом стало легче и лучше, она смогла отдохнуть, провалившись в болезненный сон.

Ей снился Кай, он звал ее, пытаясь вернуть через сны, в этот раз его голос был страшный, истеричный, пугающий, поэтому девушка боялась откликаться на его зов и пускать в свои сновидения. Нагг рычал, злясь, что ведьма не отзывается на его призыв, его приказ. Змей разочарованно завыл, закинув клиновидную голову к небу, и скрылся, уменьшаясь в дальнем уголке ее сознания. Кай был настолько страшен, что она испугалась его и проснулась.

Было тихое предрассветное время, мир замер в преддверии нового дня. Айрис сидела на мягком, приятно ласкающем тело, белом пухе. Около входа в пещеру догорал костер. У стены, склонив голову, спал ее новый знакомый. Рассмотрев своего спутника, девушка покраснела, потом смущение перешло на щеки, шею и поползло ниже. Дойдя до талии, заползло вниз и угнездилось где-то внизу живота, отдаваясь сладкой болью.

Айрис почувствовала его величество дьявольское искушение.

***

Над горизонтом засветлело, вставала луна, начинался новый день. Ночные хищники отправились спать, а дневные пока не повылазили из своих ночных убежищ.

Была возможность немного подремать, голова мага снова упала ему на грудь. Во сне ему снилась она. Ее руки нежно обвили его шею, заставляя задрожать от вкрадчивых прикосновений. Девушка двигалась мучительно медленно. Руки его жадно потянулись и схватили свою добычу.

«Хотя бы во сне!» – пронеслось в затуманенном дремотой мозгу. Жадные ладони больше не отпустят того, что захватили. Закрытые глаза зачарованно приоткрылись, любуясь сказочным видением. Нежная голая девичья грудь с тугими колечками рыжих волос, свисающими вдоль тела. Розовый маленький сосок совсем рядом. Лавель сглотнул и облизал губы.

Из сна мага выдернула твердая рука, которая прижала Лавеля к корням, упираясь в его плечо. Вторая очень нежная рука погладила волосы на затылке и крепко схватила их.

Девичьи губы сладостно, с предвкушением прижались к его губам. Завладели ими жадно, ненасытно.

Глаза Равена широко открылись – это был не сон. Отшатнувшись, он ударился головой о корни дуба. Сознание полностью прояснилось, ректор решил, что сошел с ума и такого быть не может. Невероятное мерцающие чудо. Несбыточная мечта, нереальная.

Если он сошёл с ума, то он хочет быть счастливым вечно. Поддавшись своей слабости, Лавель ответил на поцелуй. Руки сами собой схватили, врезавшись в мягкую оголенную плоть, и полностью прижали тело девушки к себе крепко-крепко. Впитывая тепло ее тела, шелковистость кожи, нежность прикосновений.

Руки и тела сплетались, кожу обжигало поцелуями.

Айрис выгибалась под жаркими ладонями мага, он творил с ней чудо, оживляя ее начавшую умирать душу. Он делал то, что хотело и жаждало ее сердце, но не понимал и не помнил ум. Был с ней, весь для нее, в ее власти. Одно движение, один ее стон или шепот во тьме этой жаркой пещеры, и он отдавался ей весь без остатка. Поклонялся, как богине, и возносил хвалу и молитвы так, как умеет только безумно влюбленный.

Губы ласкали нежные соски, заставляли напрягаться их и деревенеть под мучительными ласками.

Ловкие пальцы ласкали сокровенные складочки тела, находя самые чувствительные точки, зажигая и воспламеняя в них огонь.

Когда она поцеловала его в первый раз, мегатонны энергии обрушились на Лавеля, снеся все защитные сооружения самоконтроля. Нет ничего более убийственного для самообладания энергетического вампира, чем источник, истинно желающий его. Когда Равен добровольно вернул ей поцелуй, круг замкнулся. Энергия циркулировала между их разгоряченными телами, увеличиваясь и множась. Вокруг сплетенной пары посверкивали искорки магии, разряды пробегали по корням над их головой.

Когда любовные игры кончались, Равен застыл в нерешительности – ему не хватало жестокости посягнуть на самое сокровенное, зная, что это причинит ей боль. Ее тихий стон и просящее движение бедер решили за него, волна желания, исходящая от его источника, помутила разум. Стараясь сдерживать себя, он плавно вошел в нее. Замер на секунду, наслаждаясь ее шелковой нежностью. Потом медленно начал двигаться, наблюдая за реакцией, стараясь доставить ей максимальное удовольствие.

Для него было важно, чтобы первый раз принес ей только радость и блаженство, и она запомнила, что только в его руках она может познать такое. Может, это было эгоистично с его стороны, но он делал это инстинктивно, как хищник, коим он и был, как вампир, помечая свою жертву.

Со слегка опухших от долгих поцелуев губ девушки срывались прерывистые стоны, глаза были сладостно закрыты. Руки вцепились в плечи Равена, распаляя его желание еще больше. Под розовыми полумесяцами ноготков проступили капли крови.

Душа Айрис поднималась из глубин отчаяния, раскрывалась и расцветала, как бутон розы. Руки крепко обняли ритмично двигающегося мужчину и прижали к себе, он подчинился воле ее ладоней, плотнее приникая к ней, чувствуя ее прерывистое дыхание своей щекой.

Вскрикнув, как ночная птица, ведьма в экстазе впилась зубами в его шею, даже не подозревая, что именно так необходимо было сделать, чтобы полностью привязать к себе этого непокорного мужчину. Дернувшись от упоительной боли, с гортанным рыком Лавель еще несколько раз вошел в нее и остановился.

***

Лавель сидел к Айрис спиной, костер прогорел полностью, глаза мужчины рассматривали снег и деревья на поляне.

Лицо было хмуро. Желваки ходили из стороны в сторону. Равен злился.

– Это было в первый и последний раз, – глухо сказал он.

Он злился и боялся. Страх сковал его душу – неужели он сделал это? Подушечки пальцев водили по припухшим выпуклостям на шее.

Укус. След от ее зубов, метка. Как клеймо, как ошейник на шее. Знак, что он принадлежит ей.

Как он мог так расслабиться, что она смогла застать его врасплох? Он так тщательно старался скрывать от нее свои чувства. Что она теперь о нем подумает? Что он развлечение на час? Временный попутчик, которого можно потом бросить в любой момент, потому что их дороги разошлись в разные стороны? Нет, он хочет быть для нее чем-то большим. Значит, нужно выработать правильную тактику. Теперь, когда они чужие друг другу и документы на опекунство их не связывают, надо просто вновь завоевать ее доверие и сделать своей.

Равен кипятился все больше. Это заставляло его грубо говорить с ведьмой. На девушку он старался не смотреть.

      Айрис сидела, рассматривая свои колени и кутаясь в подсохшую одежду. Ей было непонятно, что она сделала не так. Возможно, она излишне поспешила, или он злится потому, что она не предупредила о том, что никогда не видела мужчину без одежды. Может, он этого не хотел, а она… Поддавшись своим чувствам и чисто женскому необдуманному порыву, набросилась на него.

– Мы упали в реку, чуть не утонули и не замерзли на смерть, спаслись и обрадовались этому, потому все и случилось, – старался объяснить ей маг.

Айрис молчала. Она не знала, что на это ответить, в академии такому не учат. Девушка чувствовала – это не просто радость или влечение, между ними что-то было и связывало их, правда, что именно, она не знала, но ощущала эту незримую нить. Особенно сильно это чувствовалось теперь, после того как они слились.

Лавель сидел перед входом в напряженной позе, держа в руке кинжал, вопреки его воле в мозгу вспыхивали яркие картины воспоминаний.

Когда он, одурманенный близостью, прижимал ее к себе, тёрся подбородком и щекой о ее волосы, а потом открыл глаза и посмотрел на пятна крови под ними, ужас отразился на его лице. Он вскочил и быстро оделся, с того момента он сторожил у входа, боясь взглянуть на нее. Тем временем мозг его работал, как бешеный, строя план по завоеванию. Если он не привяжет ее к себе так же, как она привязала его, – он труп, ходячий мертвец. Жажда быть с ней выжжет ему душу. Потому что, если она не станет его, рано или поздно девушка посмотрит на кого-то наподобие этого Кая или щенков из золотой четверки. Тогда ему останется только стать тенью.

Ноги Равена резко распрямились, маг выскочил наружу, до шокированной девушки донесся гортанный глубокий рык.

Пушистая тварь уже давно рыскала перед логовом. Это его белая, как снег, шерсть устилала гнездо. Равен обострившимся слухом слышал зверя. Теперь, после полного подчинения его источнику, после того, как он до отвала был заполнен энергией, отданной девушкой, ему трудно было контролировать себя и свои силы. Мышцы подрагивали, пальцы сами собой непроизвольно сжимались, с его длинных черных волос на землю падали искры магии.

Он чувствовал ее каждой клеточкой тела, каждой молекулой. Любое ее движение, поворот головы, вздох. Взгляд, устремленный на него, был похож на раскаленное железо, прижатое к коже. Смотреть на нее было еще невыносимей. Если он хотя бы раз взглянет, то не выдержит.

– Сиди там! – рыча от ярости, приказал он Айрис. Девушка в испуге от его злобного окрика забилась в нору поглубже. Зверь рычал, но страшнее всего было то, что не менее грозно рычал и Лавель. Сила, бушующая в его эльфийской крови, рвалась наружу.

«Надо увести зверя с поляны, она не должна видеть меня таким».

Маг стал отступать, заманивая монстра за собой. Мохнатое чудище, шатаясь, как медведь, пошло за ним, предвкушая трапезу. За густыми еловыми ветками Равен дал волю своему бешенству и неистовой энергии.

Кинувшись на зверя, он разорвал его голыми руками, перемазавшись в крови. Снежный монстр подох с воплями боли.

Маг стоял и обтирался снегом, смывая с тела кровь зверя. Ведьма нерешительно выглянула из пещеры, пытаясь высмотреть своего спутника среди деревьев. У ног Лавеля лежало окровавленное чудовище.

– Спрячься назад, замёрзнешь, – резко скомандовал мужчина, не поворачиваясь к девушке.

Занеся над монстром кинжал, он с силой вонзил его в труп чудовища и стал снимать с убиенного шкуру.

Айрис сидела в пещере, рядом горел костер, над ним, насаженное на ветки, жарилось мясо. Время от времени в проходе мелькал маг. Ведьма сидела, обдумывая случившееся.

Она ни о чем не жалела.

Теперь ее ум продумывал коварный план. Она ведь хотела начать новую жизнь в Темной Империи? Начало было положено.

Айрис хитро улыбнулась той улыбкой, которая бывает только у женщин, знающих в точности, чего они хотят.

***

Темная Империя. Двадцать лет назад.

Портал изгибался и вертелся, вызывая тошноту калейдоскопом красок и вспышек. Рядом показывались новые и новые миры. Проходы в них открывались перед лицами перемещающихся и закрывались, амулет искал мир, в который хотели попасть его обладатели.

Призрачный ветер трепал золотые волосы Маргариты. Сила оторвала ее от друзей, и молодая женщина молотила руками в пространстве, пытаясь хоть за что-то уцепиться, пока ее не убило дьявольским штормом.

В руку ей вцепилась горячая ладонь, больно сжала пальцы. Обрадовавшись, она откинула волосы с лица, улыбка ее немного померкла. За руку ее держал Дэмиан. Магиня была рада и ему, остальных в бешеном урагане они потеряли. Они подтянулись друг к другу, вцепились мертвой хваткой, боясь потерять. Парочку дернуло и утянуло в открывшийся просвет. Драконий амулет на груди второго принца закрыл пасть и сложил крылья, свесив голову на грудь, уснул. Марго и маг выпали в новый мир, куда их перенес дракон. Молодой мужчина ловко подхватил на руки падающую магиню. Спружинив, приземлился, поставил девушку на ноги.

На лице Марго отразилось разочарование. Они были все еще в Темной Империи.

Маг утешительно положил руку на плечо девушки, она, прижавшись к нему, спрятала свое лицо на его груди, плечи ее вздрагивали. Сквозь тонкую шелковую рубаху он чувствовал влагу ее слез.

– Не плачь, мы найдем их. Не плачь, Марго, – руки успокаивающе гладили молодую женщину. Ладони собственническим жестом сжали ее плечи.

***

Беатриса оказалась в своем мире. Светлая империя, она сразу ее узнала. Рядом на траве лежал Дэвил. Они рухнули с большой высоты и чуть не разбились. Беатриса приземлилась на дереве, ветка прогнулась под ней, но выдержала. А вот император, пересчитав все на своем пути, приземлился под деревом в зеленой куче.

Магиню больше волновало то, что он так и не очнулся. Император лежал без сознания уже час, и Беатриса стала беспокоиться. Ей ни за что не дотащить его до ближайшего селения. Она еле-еле вынула его из-под сломанных веток.

Что делать? Оставить здесь и пойти за помощью? А если на него нападут хищники?

Девушка была в нерешительности. За деревьями послышались крики и грохот. Вскочив, Беатриса бросилась бежать. Она успела вовремя. По дороге ехала телега. В ней сидела веселая семья цыган. За цветной камушек ромалэ осторожно погрузили мага в телегу.

До ближайшей деревни добрались без происшествий, а там и лекари, и наемные экипажи. Через два дня Беатриса помогла Дэвилу спуститься с подножки кареты. Девушка аккуратно поддерживала мага под локоть, голова его была перевязана бинтами. Бывший император с интересом рассматривал поместье Шайен, принадлежащее сестре его возлюбленной.

Тоска грызла сердце мага. Разлука была невыносима.

Беатриса похлопала его по руке и погладила ткань рукава:

– Мы найдем их, Дэв, не беспокойся. Мы найдем.

***

Марго и Дэмиан нашли пристанище в городе. Крепость была набита Чистильщиками, магами, крестьянами, торговцами и прочим сбродом. Люди и нелюди прятались за крепкими стенами от монстров, которые не только днем ходили прямо под крепостными стенами, но и пытались штурмовать их. Время от времени умудрялись стаскивать со стен зазевавшийся обед.

Воины основали свой клан. Теперь Чистильщики взимали дань со всех, кто хотел находиться под их защитой и жить за крепкими стенами. Империя распадалась уже не на отдельные княжества, а на отдельные защищенные города. Путешествовали только большими караванами в обитыми железом телегах и с оружием наготове.

Полчища жити и нежити ринулось на неосвоенные территории, как только преграда, поставленная батальонами Чистильщиков, пала. Воинам-истребителям хищных тварей некому было присягать на верность. Трон пустовал. Министры и Лорды с семьями в Темном Дворце были вырезаны. Маги в черных масках, взяв приступом дворец, уничтожив оплот власти, исчезли.

Темная Империя гибла под натиском диких зверей.

Принц снял им с магиней крохотный чердак на две комнаты с крутой лестницей, ведущей вниз. Все, что можно было снять за камни, которые они прихватили с собой. Город был переполнен, и жители ночевали на улице. Правда, это было опасно, время от времени монстры врывались за крепостные стены, устраивали резню и пир, заливая улицы кровью и оставляя за собой надкусанные, но не доеденные трупы бедняков, не успевших спрятаться.

Его спутница с каждым днем бледнела, слабела и дурнела. Уже не первый раз Дэмиан вызывал на их чердак лекарей. Молодая женщина была больна от разлуки и страха за своего любимого, слаба от постоянного волнения. Чтобы как-то отвлечься, магиня помогала раненым на улицах, магам на крепостной стене и даже пыталась вступить в ряды Чистильщиков, но была с презрением изгнана. Дэмиана она не слушала, истязая себя и кляня за то, что отпустила руку Дэвила.

В конце концов, лекари в принудительном порядке уложили беременную женщину в постель, опасаясь за ее рассудок и здоровье.

С этого момента Маргарита стала чахнуть на глазах у встревоженного принца. Магиню ничего не интересовало, она лежала и смотрела в окно на серое небо.

***

На исходе осени в полночь у Марго начались схватки. Квартирная хозяйка сжалилась, за большой рубин согласилась выйти ночью на улицу и привести лекарей. Эскулапы выгнали из комнаты всех, предупредив Дэмиана о том, что женщина очень слаба и может не выжить.

Маг сидел за столом, крохотная комнатка с протекающим потолком была набита сваленной сюда старинной мебелью. В комнате горела одинокая свеча. Уронив голову на скрещенные руки, принц искал выход из сложившейся ситуации, он должен был сделать что-нибудь, пока не потерял то, что ему послала судьба. Если бы у принца была возможность отдать свою жизнь взамен жизни Марго, он бы это сделал, не задумываясь.

Пламя свечи дрогнуло. Огонек вспыхнул ярче. Комната наполнилась шепотом. Маг поднял голову и оглянулся.

На стене четким, как будто вырезанным из картона и наклеенным на стену абрисом, чернел провал. Дыра в иной мир.

Дэмиан моргнул.

Тень стала плоской.

Маг сделал нерешительный шаг. Часть чернильного силуэта падала на висевшее на стене зеркало. В отражении фантом принца немного отставал от его движений.

Тень заговорила. Тихий шепот становился громче и ясней. Тень обещала богатство, славу и друзей, любовь и счастье.

– Иди за мной. Стань мной! – в стекле отражался он, с императорской перевязью на груди, в кольце тонких девичьих рук. К нему прижималась Маргарита. Тело ее было стройным, не обезображенным беременностью, сильным и крепким. Лицо беззаботное, не скованное маской страха за жизнь отца ребенка. Губы ее улыбались.

Зеркало протянуло руку. Голос позвал Дэмиана:

– Иди за мной. Стань мной! – шептало зеркало. – Нас не разделить! Хочешь мною быть?

Тень ворожила, одурманивая принца. Маг закрыл глаза, и на него нахлынули ощущения: почет и слава, удача, восхищение любимой. Она с ним, а не с его братом. Счастье безграничное, всепоглощающее.

– Иди за мной. Хочешь мною стать? Иди, стань мной!

Дэмиан сделал шаг, протянув руку к золотистым кудрям. Погладил блестящее стекло, на секунду кончики пальцев почувствовали преграду, потом ладонь провалилась в зазеркалье.

Исчезли стены, звуки.

Мир закрыла тьма.

«Кто своей поверит тени, тот сойдет с ума».

Тело принца рассыпалось прахом, свет потускнел, свечи погасли, из зеркала шагнула черная клубящаяся тьма.

Комнату озарил мертвый свет, вместо солнца из-за крыш домов вставала луна.

В соседней комнате, встречая новый день, заплакал ребенок.

***

Светлая Империя. Двадцать лет назад.

Дэвил лежал на столе. Свеча догорела. В комнате было темно. Маг спал. Вокруг него, наваленные грудами, на столе, под столом и вокруг лежали стопки книг, все они были раскрыты.

Бледного измученного мага сморила дремота, он провалился в свой самый страшный кошмар. Во сне тело императора вздрагивало.

С криком мужчина проснулся.

В оконном стекле отразилось осунувшееся небритое лицо. Дэвил сонно потер щеки.

Тоскливый вздох вырвался из его груди. Мужчина зажег новую свечу и взял в руку перо. Сдвинув в сторону синюю записную книжку, он стал переписывать информацию из старой книги. Когда все нужное оказалось в его заметках, бывший император достал следующий фолиант, на обложке было написано: «Перемещения».

Записная книжка становилась толще. Книга сменялась книгой, но ответа в них не было.

Дверь осторожно открылась, в комнату заглянула темноволосая девушка. Тонкие губы, всегда плотно сжатые, стали еще тоньше, когда магиня недовольно поджала их. Дэвил отказывался есть, спать, отдыхать. Он рвался к Марго, ее сестре.

Толкнув дверь, девушка вошла в комнату, в руках она несла поднос. Губы ее превратились в решительную тонкую линию, она собиралась выиграть этот бой.

Маг обернулся. Бросился к вошедшей.

Поднос выпал из рук темноволосой. Беатриса пошатнулась. Мужчина стоял на коленях, вцепившись в девушку. Лицо его искажала гримаса страха, он плакал, уткнувшись в нее.

Спустя какое-то время он заговорил, но девушка его плохо слышала:

– Ничего не получается, в них нет ответа! Беатриса, помоги мне! – плачущий поднял глаза. Молящий, готовый на все взгляд безумца. Сердце девушки сжалось, стало больно, как будто в грудь ударили кинжалом. Рука магини дрогнула, ладонь опустилась на жесткие темные волосы и успокаивающе погладила, как маленького ребенка.

В голосе Беатрисы звучал металл и стопроцентная уверенность:

– Мы найдем способ. Проходы между мирами можно открывать и без амулета. Способ существует.

– Где?

Страшные жаждущие глаза, не отрываясь, смотрели на девушку.

Она не смотрела на мага, ее тонкое лицо было повернуто к окну, глаза что-то искали вдали. Рука гладила и перебирала волосы мужчины.

– В императорской библиотеке, – тонкие губы Беатрисы улыбнулись.

***

В императорском дворце их приняли радушно. Двери лучших домов открылись перед молодым, немного странным магом – очень успешным, наделенным необычайной силой специалистом по перемещениям. И дочкой уважаемого дворянина.

Талантливому специалисту патронировал сам император.

Но мага не интересовало ничего, кроме изучения магии. По особому разрешению императора ему было дозволено работать в запрещенной секции великой библиотеки. Дэвил первый за последние пятьдесят лет вошел в хранилище.

Книги в страхе сжались на полках. Взгляд у мага был, как у фанатика. Злой, острый и безжалостный.

Достав из кармана потертую синюю книжицу, он положил ее в раскрытом виде на стол. Взял перо и поставил на страницу. Повернувшись к записям спиной, Дэвил пошел к полкам и снял первую книгу. Открыл.

Перо зашуршало по бумаге.

В записной книжке были исписаны почти все страницы.

***

Молодой маг редко участвовал в балах и приемах, только персональное приглашение монарха могло заставить его покинуть темные сырые подземелья библиотеки.

В этот раз он не смог отказаться, император особо настаивал, прислав личного камердинера.

Тот быстро взял бразды правления в свои руки, привел фанатично преданного науке мага в порядок, побрил недельную щетину, причесал, одел в подобающий случаю костюм. И, проследив, чтобы Дэвил не сбежал в свой подвал к книгам, препроводил в зал для торжества, где передал с рук на руки Беатрисе Шайен. Теперь девушка должна была следить за ним и удерживать мага от побега.

Прием не нравился Дэвилу, и измученный маг пил бокал за бокалом. В каждой светлой высокой прическе он видел ее, и когда дама оборачивалась, он не мог скрыть на лице разочарование.

Подобное презрение бесило красавиц, и они утраивали натиск на отчищенного усилиями камердинера, сверкавшего, как скаковая лошадь, красавца, заставляя его спасаться в анестезирующем действии алкоголя.

К середине празднества маг был пьян, как сапожник. Беатрисе пришлось увести его. Императору передали, что Дэвил слишком устал, и принесли его глубочайшие извинения.

Беатрису шатнуло к стенке, собравшись с силами, девушка, поддерживая пьяного под руку, отцентровала его по середине коридора и с усилиями повела в спальные покои. Дэвил вырывался и норовил спуститься в подвал.

Пара ввалилась в комнаты. Беатриса свалила уже невменяемого мужчину на постель. Девушка стянула с него сапоги и развязала бант. Приподняв мужчину, рывками сорвала с него камзол. Маг попытался вяло отбрыкиваться, он был слишком пьян, у него не хватало сил. Помотав головой, Дэвил провалился в пьяное забытье.

Беатриса вздохнула. Начала устало стаскивать с Дэвила одежду. Жилетку вон, шейный платок долой, умелые руки проворно развязали завязки на рубашке и остановились.

Гладкая мускулистая грудь мерно поднималась и опадала.

Беатриса застыла. Движения завораживали.

Узкая девичья ладонь с тонкими сухими пальцами непроизвольно потянулась. Замерла в десяти сантиметрах от тела мага. Пальцы слегка шевелились, наслаждаясь теплом, идущим от тела, глаза были мечтательно закрыты. Рука двинулась, опустилась, как будто дотрагиваясь до раскаленного железа. Замерла, боясь обжечься.

Запретное движение, неразрешимое, непозволительное действие. Это мужчина ее сестры.

Нельзя!

Ум говорил одно, а чувства кричали, требовали, обязывали подчиниться. Забыть обо всем! Не упускать возможности, ловить шанс! Пока не поздно, пока этот сон не кончился, больше такой возможности не будет. Сейчас или никогда. Иначе пожалеешь, умрешь в тоске, зачахнешь, сойдешь с ума от мыслей: «А что было бы, если?»

Беатриса сдалась.

Легла щекой на обжигающую покачивающуюся грудь. Пользуясь беспамятством Дэвила, она терлась об него, как кошка, вдыхала его аромат, покрывала грудь поцелуями.

Они в комнате одни, дверь закрыта.

Беатриса сняла с мага рубашку, брюки тоже полетели на пол.

Перед ней лежал он: приз за смелость и риск, награда отчаянной безответной любви. Сколько бесчисленных дней она провела, с завистью глядя на то, как ее сестра миловалась с ее недостижимой мечтой. Сколько раз Беатриса представляла себя на месте сестры. Как счастливы они были вместе, как отделены взаимной привязанностью от остальных. Как смотрели они друг на друга, оставляя всех прочих в холоде одиночества.

Только сегодня, только один раз.

Магиня оседлала спящего.

Ритмичные движения разбудили пьяного мага. Вяло шевеля руками, он поймал девушку за запястья, в комнате было темно. Щуря глаза, Дэвил зашептал сухими губами:

– Кто здесь? Марго?

Беатриса закусила губу, имя сестры сидело у нее уже в печенках. Но она взяла себя в руки. Мотнула головой, плетя простенькие чары. Темные, туго закрученные локоны посветлели, стали длиннее и выпрямились в гладкие плавные волны. Беатриса тряхнула головой и наклонилась к мужчине.

Больно хватая ее за плечи, маг притянул ее к себе, впился губами в ее губы, шепча при этом бессвязное:

– Марго, Марго! Ты со мной, не уходи! Не уходи!

– Я с тобой! – ответила Беатриса.

Водопад волос скрыл сплетенные тела.

***

Утром магиню разбудил яркий свет и громкое шуршанье простыней рядом. Привстав на одном локте, она посмотрела на Дэвила. Мужчина быстро одевался, рывками натягивая на себя одежду.

– Дэвил? – позвала женщина.

– Не разговаривай со мной!

Вот так просто. Беатриса прижала к груди простыню и села в постели, отвернулась и уставилась в окно.

За все в этом мире надо платить. Она авансом, незаконно получила крупинку счастья, всю оставшуюся жизнь ей придется выплачивать проценты.

Маг присел на край кровати, руки его упали на колени.

– Нас не простят за это ни боги, ни люди… Не подходи ко мне больше и не показывайся мне на глаза, – прошептал он ей.

Дверь за ним закрылась, женщина сжалась на кровати в комок.

Маг спустился в подземелье, заперся там и не выходил оттуда несколько недель.

***

Дэвил стоял на холме, его волосы трепал злой ветер. Над бывшим императором собирались багровые, как кровь, тучи, небо хмурилось, вдали громыхало.

От императорского дворца к нему бежала Беатриса. Девушка кричала ему, но ветер уносил слова, махала руками, показывая крест, мужчина не смотрел в ее сторону. Глаза его прозревали что-то далекое высоко в небесах, недостижимое – его потерянную любовь.

Маг вступил в начерченную пентаграмму, открыл свою синюю записную книгу. В нее было добавлено много магических заклинаний, да и книга была заговорена. Она умела сама писать, сама переворачивать страницы, взлетать и прыгать в руки к хозяину.

Страницы открылись на заклинании перемещения, оно было трансформированное, измененное, к нему прибавлялось мощное заклинание прорыва и направляющие чары. Коктейль получился взрывной. Силы для портала в другой мир должно было хватить. Дэвил копил ее с того момента, как попал в Светлую Империю.

Закрыв глаза, постояв секунду, собираясь с мыслями, мужчина резко вскинул голову и прокричал заклинание багровым небесам. Пентаграмма засветилась, осветив фигуру, стоящую на холме, призрачным потусторонним светом.

Раздался взрыв. Беатрису бросило на землю.

Когда девушка очнулась, она лежала на мокрой вспаханной земле. Верхушки холма больше не было.

Беатриса поднялась наверх, она долго бродила по как будто срезанной ножом вершине пригорка. Ползала по ней на коленях, опуская руки в жирную мокрую грязь, роя ее руками, ломая ногти, пачкаясь в черноземе. Она не нашла ничего: ни клочка одежды, ни куска тела.

В багровых тучах загремело прямо над головой. Беатриса почувствовала громовые раскаты каждой клеточкой тела. Вместе с этим ощущением пришло понимание: его больше нет. С небес полился дождь.

Магиня не знала, сколько она простояла под ливнем. Вода отмыла комья грязи с ее рук и намочила одежду. Осадки смогли бы смыть горечь и сожаление за содеянное, если бы она, наказывая себя, простояла под ними достаточно долго. Но этому не суждено было случиться. Беатриса содрогнулась, упала на землю, ее скрутила боль, тошнота, головокружение.

Только спустя несколько кошмарных минут она смогла отдышаться. Обессиленная, она повалилась набок. Перекатилась на спину, так и лежала, бессмысленно глядя в светлеющие небеса.

В пустых глазах блеснула искра, проблеск понимания и осознания. Дрожащей рукой магиня утерла губы, на которых все еще чувствовался противный привкус.

Под ребра ей давил камень, лежать было неудобно. Вяло пошарив под собой, она вынула овальный гладкий голыш и посмотрела на него. Руки сами собой отерли грязь.

Предмет в руках был наследством от погибшего мага, для нее и ее ребенка. Хотя бы в смерти Марго и Дэвил, так любившие друг друга, встретились, слились в единое целое, оставив прощальные подарки тем, кто был с ними.

Это первый раз, когда она смогла заплакать по-настоящему с того момента, как Дэвил бросил ее навсегда. Вместе с рыданиями из нее выходила вся та злоба на сестру, на жизнь, на несправедливость и яд безответной любви, отравляющий ее душу. Все смыло потоком слез, остался чистый, не исписанный лист. Который ей придется теперь заполнять самой, без Дэвила и без Марго. Они ушли из ее жизни. Беатриса знала: больше она их никогда не увидит.

Гроза уходила, громко гремя где-то далеко. Люди, видевшие взрыв, поднялись на холм. Они нашли Беатрису Шайен, сжавшуюся в комок и прижимавшую что-то к груди. Женщина спала.

Через несколько дней на холме открылся первый черный портал в другой мир.

***

Темная Империя. Наше время.

Лавель, поставив ногу на большой мшистый валун, стоял в позе «покорителя зари». За неимением подзорной трубы, обозревал окрестности из-под козырька своей ладони.

Айрис даже не поняла, как так случилось, что ее новый друг резко и безапелляционно взял заботу о ее жизни в свои руки.

«Неужели это произошло из-за того, что мы…»

Щеки покраснели, потом девушка вся залилась краской до самой шеи. Если была возможность остаться с ней наедине, маг пользовался ей при каждом удобном случае, им всегда удавалось найти пещеру, шалаш или берлогу на ночь.

Обычно наглый Равен просто находил жилище какого-нибудь монстра и выгонял несчастного оттуда, пока Айрис ждала на поляне, где он ее оставлял. Из-за деревьев слышались вопли боли, вспышка и взрывы. Если монстр был хоть немного сообразителен и у него присутствовало чувство самосохранения, девушка могла видеть улепетывающего подранного, побитого, но живого монстра. Чаще твари Темной Империи были туповаты, а значит, они с Лавелем будут одеты и сыты долгое время. Мужчина валил монстров налево и направо, совершенно не жалея флору и фауну империи.

Ведьма задумалась – а кто он ей, этот внезапный знакомый, к которому ее так тянет? Друг? Нет, с друзьями не лежат без одежды, тесно прижавшись друг к другу.

«Пожалуй, возлюбленный, – Айрис поняла, что внезапно завела серьезные отношения в чужой неизвестной Темной Империи. – Подходящее место и время, – подумала девушка. – Я одна, без дома, без семьи, родных или друзей. Может быть, он послан мне, как помощь и спасение? В таком случае вовремя. Благодарю небеса!»

Рядом с ней остановились две ноги, обутые в меховые сапоги – два куска шкуры убитого монстра, перевязанные полосками кожи. Спасая ее в реке, Лавель сбросил обувь.

Сам он и девушка также были закутаны в пестрые шкуры тех, кто попался Равену на дороге. Маг ловко успокаивал монстров и выделывал при помощи магии их шкуры.

Айрис же иногда для практики поднимала убиенных, превращая их в нежить. Единственное, что ей не удавалось, – так это подчинить восставших. На нее они никогда не нападали, но и слушаться, выполнять приказы отказывались. Поэтому проехаться на монстре вместо того, чтобы перебирать своими ногами дорогу, увы, не получалось.

– Вставай. Устала? Понести на руках?

– Нет! – вскочила как ужаленная девушка. Маг все старался делать за нее. Запрещал даже резать мясо на куски, сам мелко шинковал и кормил ее своими руками. Томные, полные чего-то запретного движения пальцев сводили с ума. Теперь еще и это! Нести ее на руках – какая глупость! Она сама может о себе позаботиться.

– Город где-то близко, – сообщил Равен девушке, – всего в одном дне пути. Внизу под холмом видна дорога, она разъезжена телегами. Грязь замерзшая, но лед на лужах разбит. Значит, недавно там проезжал тяжелый груженый транспорт. Спустимся с горы и пойдем вдоль дороги, – маг протянул девушке руку, Айрис доверчиво приняла помощь. Поддерживая ведьму, мужчина аккуратно спускался, держась за ветки. Спуск с пригорка был крутой, почти отвесный, но, цепляясь за деревья, вполне можно было спуститься без происшествий.

Природа в Темной Империи выглядела убого. Ни одного клочка зелени. Голые колючие ветки, припорошенные снегом, грязь, старый хворост хрустит под ногами. В мире, где нет солнца, травы, листьев и цветов, есть только вечная зима и медленно умирающая жизнь.

Ветка сломалась, ноги Равена поехали. Лавель, подтолкнув девушку к ближайшему дереву, плавно покинул ее, скользнув вниз по грязи. Айрис, цепляясь за дерево, наблюдала за этим стремительным спуском. Под чистейшим белым снегом на склоне холма оказалась скользкая, как масло, и такая же жирная грязь. Маг исчез за переплетением веток.

Далеко внизу раздался звук удара и многоголосая мужская ругань. Ведьма выучила еще несколько нецензурных слов, словарный запас ее расширялся не по дням, а по часам.

Осторожно, цепляясь за деревья, перебегая от одного к другому, девушка начала съезд вниз. Застарелый перегной и сухие ветки, припорошенные снегом, выворачивались из-под ног. Спускаться было слишком скользко, слишком быстро. Набрав такую же сверхзвуковую скорость, Айрис поступила умнее – просто села на шкуру зверя, заменявшую ей теплую одежду, и съехала вниз, как на санках.

У подножия холма на разъезженной колесами дороге шевелилась куча мала. Некий многорукий зверь, рычащий, пыхтящий, размахивающий кулаками в разные стороны.

Зверь дрался сам с собой, перепачканные в грязи кулаки азартно лупили в первый попавшийся грязный бок. Комья дорожной жижи летели во все стороны.

Какие только приемы не были применены! Щипки, удары с оттяжкой, один хитрый кулак попытался «козой» выколоть глаза испачканному участнику драки, но последний не растерялся и поставил вертикально ладонь на пути рогатины из пальцев.

Айрис ничего не оставалось, как подождать, пока месиво не перестанет развлекаться.

Куча мала быстро потеряла интерес, как только поняла, что дубасит сама себя. Ком развалился на пять отдельных фигур. Участники несанкционированной драки рассматривали грязных противников. Секунды текли, узнавание пронимало каждого по очереди.

Первым очнулся бывший ректор. Встал, отряхнулся от налипшего нечто и, набрав в грудь побольше воздуха, гаркнул на всю округу:

– Встать, адепты! Выстроиться в ряд!

Четверка коричнево-земляных фигур вздрогнула, повскакивала и забегала, роняя капли грязи, ища свое место в строю.

Заложив руки за спину, Равен прошелся вдоль ряда.

– Кто это у нас тут пошаливает на большой дороге? – грозно вопросил он.

Фигуры нерешительно затоптались на месте.

Подойдя к одному, Лавель ладонью стер корку грязи с его лица.

– Так, это у нас тут Рейнольдс Лейк.

Ректор прошелся вдоль ряда. Остальные испачканные морды хлопали глазами, белки глаз выделялись на фоне дорожной тины.

– Патрик Дерморн.

– Тадеус Риэль, – Равен смахивал грязь с лиц, лица ежились под взглядом пронзительных синих глаз.

Последний стоявший в ряду самостоятельно отер лицо и уставился полным ненависти взглядом красных глаз, бросая вызов синим.

– Дайрен Шайен, – констатировал маг, – великолепная четверка в сборе.

Узнав приятелей, Айрис радостно бросилась к ним. Патрик призывно раскинул объятья, даже рыжий оживился, но ведьма резко затормозила, увидев, насколько измазаны парни. Ведьма ограничилась радостным кивком.

– Собрали вещи, адепты, и к ручью на той стороне дороги мыться, – скомандовал Лавель, – я с вами позже потолкую, – с угрозой пообещал бывший ректор.

– Вы нам не командир и не начальник, – огрызнулся Дайрен, но все же поплелся на другую сторону. Кусты за ним зашуршали.

– А ты куда намылилась? – спросил двинувшуюся за ними ведьму маг. – На голых мужчин посмотреть? – уши Айрис покраснели. Она хотела было огрызнуться: типа, сравнить хотела, но, видя, насколько зол ее приятель, решила не нарываться.

– Подожди вон там, на камне, и с него ни шагу, если что, зови, – напутствовал Равен и пошел вслед за адептами.

Айрис присела и, задрав голову, стала скучающе изучать облака.

***

В кустах между тестостеронистыми магом и адептами произошла еще одна разборка.

Дайрен подсунул под нос Лавелю руку с оттопыренным средним пальцем. Маг отдернул голову и сморщил породистый нос. На фаланге пальца в свете луны переливалось обручальное кольцо в форме дракона.

– Против вы или нет, мы с ней обручены, а вы и рядом здесь не валялись. Если хотели, могли бы сделать ей предложение еще раньше. Как полагается у всех приличных людей с дворянским титулом. Впрочем, что я говорю, ни титула, ни должности у вас теперь нет. Так что хватит нами командовать, вы более не занимаете должность ректора и нам не начальство!

Тедди и Пат покивали головами в знак согласия и показали руки с кольцами. Рею ничего не оставалось, как вставить свое слово, а то мало ли что, ректор мужик серьезный, может и конопатое рыло начистить. Высунувшись из-за Патрика, протянул метлу в качестве доказательств и уточнил:

– Я не претендую, только метлу отдать хотел! – но злобный запоминающий взгляд достался и ему.

Равен сощурил синие глаза – к сожалению, все, что говорил щенок, было правдой. Он не удосужился сделать Айрис формальное предложение хотя бы на словах, ослепленный своей страстью. Что уж говорить о кольце. Бывший ректор записал еще один пункт в список своих упущений, которые надо исправить.

Четверка засранцев заговорщицки переглянулась, они давно уже все меж собой решили: Айрис сама выберет мужа в канун нового года. Теперь парни по-прежнему действовали, как слаженная команда, без обид и раздора.

– Вам вообще незачем с нами путешествовать и сопровождать нашу невесту. Мы сами о ней позаботимся, – четверка парней стала обступать мага со всех сторон.

В лицо Лавеля полетел едкий зеленый порошок. Стальные руки, бугрящиеся мускулами, схватили сзади.

– Не волнуйтесь, мы вас не убьем, просто к дереву привяжем!

***

Равен отмывал испачканные руки в ручье.

Рядом проплыло тело с рыжими волосами. Над магом высоко в ветвях кто-то застонал, послышался треск веток, и грузное тело рухнуло вниз. Два жалобных стона донеслись из кустов.

Лавель снял и простирнул рубашку, вся разборка заняла не больше десяти минут. Наполненный под завязку энергией своего источника, он разобрался с бунтарями вмиг. Два нетренированных мага и два малоопытных ведьмака были ему на один зуб.

Когда побитые адепты сползлись на поляну, Равен понял, что это был только первый раунд, но все же попытался:

– Так, поднялись, построились. Темная Империя опасное место. В одиночку здесь не выжить. Монстры не добрались до вас только потому, что здесь далеко до привычных мест кормежки.

– По какому праву вы нам приказываете?

Подрались еще разок, на этот раз за первенство, в это время ночное солнце уже поднялось к зениту.

Как самый старший и опытный победил Лавель и, повторно построив ребят, раздал команды и ценные указания. Некоторые из адептов покачивались. Тедди висел на Дайрене.

– По праву сильного. Темные твари обычно обитают недалеко от места, где проживает их излюбленная еда.

– Хде эт такое место? – просвистел выбитым зубом Патрик.

– Около городов. Но за каменными стенами безопасней, чем в голом поле или в лесу. Там есть все прелести цивилизации: каменные дома, тепло, еда и ватерклозеты. Поэтому мы туда и идем. Добраться до ворот укрепленного города, окруженного хищниками, проще большой толпой, чем поодиночке. К тому же с нами девушка.

Парни зачесали в затылках.

«Начальника» был прав. Пришлось подчиниться.

Когда отмытые и вычищенные адепты вернулись на дорогу, Равен обнаружил, что на камне не наблюдается еще одного члена его отряда.

Айрис исчезла.

***

В сердцах Равен швырнул мокрую рубашку в грязь и пнул камень, на котором должна была сидеть девушка.

– Будут меня слушаться или нет? – заревел он. – Каждый раз, когда я ей говорю где-то быть, потом ее на том месте не обнаруживаю!

Дайрен закатил глаза, переглянулся с Тедди. Зельевар кивнул. Капитан трансформировался и встал на четвереньки, к великому изумлению ректора. Нюхая грязь, камни и лужи, он ползал вокруг камня. Потом в задумчивости встал. Его глаза встретились с синими глазами ректора.

– Она не сама ушла… – проронил Дайрен, – ее украли. Здесь пахнет чужими людьми, костром, лошадьми, кожей и тканью.

Лавель закрыл глаза и попытался мысленно дотянуться до девушки – он ее ощущал, но не мог позвать. Ее сила умиротворенно дремала – ни всплесков, ни взлетов, покой.

Все уставились на мокрую дорогу со следами колес и уже начавшей замерзать в лужах водой.

Над лесом разнеслась команда:

– Построиться, адепты! – нехотя великолепная четверка поковыляла за припустившим по грязи ректором. – Перешли на волчий бег! – адепты прибавили ходу.

– А как же высушить одежду? – заныл рыжий лентяй.

– На бегу высохнет, быстрее! – отозвался ректор и ушел в отрыв. Не желая давать шанс магу, четверка бросилась догонять его.

***

Спустя полчаса пятерка обнаружила медленно двигающийся по дороге железный катафалк. Это было грандиозное сооружение. Большая укрепленная телега на шести обитых железом колесах. Ее тянула четверка тяжеловесов в защитных доспехах со свешивающейся до земли кольчугой. Кучера на козлах не было, карета ехала сама собой. В передок уходил железный штырь, по-видимому, руль.

Маги с интересом обежали вокруг транспортное средство. Железный сундук на колесах медленно ехал, не обращая ни на кого внимания. Лавель попытался постучать. Тишина, ответа нет. Только шорох внутри и звук закрываемых задвижек.

Парни крутились вокруг железной черепахи. Они чувствовали себя волками, хищниками, нашедшими съедобное на дороге, что-то, что трудно съесть, некую консервную банку.

Все чесали в затылке. Дайрен подтвердил, что Айрис находится внутри. Струйки запаха доносились через маленькие дырочки вентиляции, демонический нюх его никогда не подводил.

Проблему решил, конечно же, Лавель, он был опытней парней и хитрее.

– Залезаем! – скомандовал ректор. Адепты попрыгали и, цепляясь за торчащие из повозки железные шипы, залезли на крышу. Устроившись зайцами, они так и ехали на крыше катафалка оставшиеся четыре часа до темноты. Бывший ректор трезво рассудил: когда-нибудь они оттуда да вылезут.

Парни, воспользовавшись метлами, время от времени делали короткие отлучки. На поиски еды и пропитания в укрепленных деревнях, попадавшихся на дороге. Пару раз Равен закрывал глаза и слушал музыку магии, доносившуюся изнутри железного ящика. Магия тихо пела.

Адепты до того оборзели, что развели костер прямо на крыше телеги, стали жарить на нем мясо и запивать барбекю вином, выменянном в деревнях.

Когда луна зашла, тяжеловесы сбросили скорость, а потом и вовсе остановились, свесив головы и отказываясь работать в темноте. Шкворень заскрипел, поворачивая, и карета свернула на поляну между деревьями. Лошади, звеня кольчугой, улеглись, не вылезая из сбруи, – спать в ней для них было привычно.

Внутри железного ящика зашуршали, зазвенели, из трубы пошел дымок.

Парни переглянулись.

– Ничего-ничего, – утешил их Равен, удобно устраиваясь и закидывая руки за голову, – когда-нибудь у них кончатся припасы, надо только дождаться, и тогда они выйдут! Кстати, Дайрен, ты дежуришь первый. Разбудите меня рано утром, до того как взойдет луна.

Патрик, Тедди и Рей переглянулись еще раз, пожали плечами и устроились спать. Дайрен, хмурясь, уселся дежурить.

Ночь прошла без приключений. Утром магов ждал сюрприз. Как только они разбудили ректора, сбоку телеги открылись двери, и оттуда выскочили закованные в латы вооруженные люди.

Ректор, скрестив ноги, сел с краю кареты, провел в воздухе рукой и зевнул. Скрип, грохот.

Теперь латники висели вниз головой, подрыгивая ногами и размахивая руками, их броня не могла им помочь. Лавель еще помахал рукой для острастки. Потряс нападающих, как груши, из них посыпались пики, кинжалы и пара мечей.

Потом нагнулся и заглянул внутрь. Его глаза быстро нашли Айрис, она лежала на одной из откидных кроватей, привинченных к стене железной кареты. Девушка безмятежно спала, укутанная в пестрое лоскутное одеяло. Из темноты блестели несколько пар испуганных глаз.

– А ну-ка выходи! – грозно скомандовал маг. Из темноты кареты осторожно вышла женщина с темными волосами, к ее ногам в страхе прижимались дети. Чумазый мальчик и девочка с голубыми бантиками в косичках.

– Тц, – ректор цыкнул зубом. – Ну-ка, ребят, – обратился он к адептам, – снимите с них шлемы.

Парни, проворно спрыгнув с крыши, отстегнули ремни лат и стянули железо с троих людей. Воины были как на подбор. Сопливый юнец с конопушками на носу, древний седой старик и только один взрослый крепкий мужчина с пронзительно-светлыми глазами и темными как смоль кучерявыми волосами.

– Цыгане, – подытожил Лавель, – чистокровные люди, лишенные волшебства и эльфийской крови. То-то я чувствую подозрительную пустоту в магическом фоне. Ни звона, ни вибрации, – тишина.

– Не убивайте нас! Пощадите! – пискнул паренек и получил затрещину от сердитого мужчины.

Равен щелкнул пальцами. Пленники рухнули на землю, загремев доспехами.

Черноволосый мужчина сразу же вскочил и бросился на Лавеля, но, получив удар кулаком под дых, упал к ногам ректора.

Три пары глаз злобно уставились на Лавеля. Мальчишка и старик кинулись поднимать своего. Больше никто из них не пытался нападать.

Бывший ректор шагнул в железную повозку. Женщины в страхе попятились. Протянув руку, он пощупал лоб девушки, одновременно проверяя, все ли с ней в порядке. Брови мага нахмурились. Лоб ведьмы был огненный.

– С ней все в порядке, просто заболела, сильная простуда и переохлаждение, – пискнула девушка с косичками. Пронзительно-голубой взгляд переместился на говорившую. Мать отдернула ребенка и спрятала за спину.

– Чем вы опоили ее?

– Мы дали ей отвар из лекарственных трав, и она уснула, – проскрипел старческий голос из темноты, – скоро температура пройдет и ей станет легче.

Равен отдернул шторку, там, прижимая младенца к груди, стояла старая сморщенная почти беззубая цыганка.

– Ты ведьма? – спросил Лавель.

– Травница, ведьмачка.1 Магии во мне мало, как и эльфийской крови. Детям моим и вовсе чары не передались, они чистокровные люди, – блеклые глаза с морщинками вокруг нагло, без страха посмотрели на Равена, рука старухи уперлась в бок. – А теперь ответь мне на один вопрос, чародей-вампир, что ты с нами сделаешь за помощь твоей подруге, – убьешь?

– Не сегодня, – коротко бросил Равен.

***

Путешествовать пришлось все так же в том же порядке. Цыгане с простывшей Айрис – внутри укрепленной кареты, а четверка парней во главе с ректором – на крыше. В самом транспортном средстве места было мало. Так как больная девушка заняла одну койку, к ним на крыше присоединился и сам глава семейства. Черноволосый и светлоглазый Баро – на цыганском языке это означало «главный».

Спустя пару дней пути они подружились, и цыгане перестали пугаться магов, а маги с интересом слушали про жизнь чистокровных людей, которых видели впервые. В Светлой Империи чистокровок практически не было, в основном ведьмаки и ведьмы, слабо наделенные магией. А если и были, то они прятались по какой-то неизвестной причине.

Семья цыган состояла из жены Лилуди, что с цыганского переводилось как "цветок". Их детей, старшего сына, первый бой которого так бесславно не начался – Сонкай – в переводе "золотце". Двух жгуче черных близняшек, как две капли похожих друг на друга – Кхамало – "солнечный" и Чарген – "звезда".

В углу попискивал недавно появившийся на свет Ягори – "огонек", которого без устали укачивала мать Баро, баба Баваль – "ветерок". Со старухой постоянно переругивался отец Лилуди, дед Бахти – в переводе с цыганского "счастливец".

Семья Баро была странствующими ремесленниками-торговцами. Никто в их клане не был наделен магией, приходилось как-то выживать, колесить с места на место, из города в город и продавать свои поделки. Сами ромалэ не были наделены чарами, но защитные амулеты, набитые магическими травами, делали на раз-два-три. К этому приложила руку единственная ведьма в их семье баба Баваль. Даже дети участвовали в создании магических примочек.

Теперь они ехали в ближайший город, чтобы продать созданные в дороге сокровища. Больше всего популярностью пользовались амулеты против монстров и ночных тварей. Вот почему цыгане могли так легко и безнаказанно передвигаться по дорогам, не боясь монстров, для которых лошади в железной броне были всего лишь консервами, – легко вскрыть, легко съесть. Тяжеловесы были обвешаны специальными амулетами, даже самые голодные чудовища шарахались от коняг.

Загвоздка была в том, что, несмотря на то, что город был совсем близко, всего в дне пути, добираться до него было трудно. Он стоял на высокой горе, естественном природном образовании, в месте столкновения двух тектонических плит. Равнина, покрытая лесами, по которой они ехали, резко делала изгиб и устремлялась вверх к облакам крутыми склонами. Добраться до укрепленного города можно было, только объехав эту гору. Сбоку по специальному серпантину, выбитому в камне магией, можно подняться на саму кручу и попасть под защиту каменных стен. Это был самый укрепленный и неприступный город в этой части Темной Империи.

– Пойдет, – немногословно одобрил Равен объяснение ромалэ.

Бронированная телега выехала из леса. Сделали последний привал перед долгой дорогой по открытой местности. На горизонте были видны горы. Баро пообещал, что, когда зайдет луна и стемнеет, на вершине будут видны огни города.

Баба Баваль вышла из передвижного дома и сообщила с ехидной улыбкой о том, что «его» девушка проснулась, и у нее нет температуры. Равен, скрипнув зубами под злобно-ироничным взглядом старушечьих глаз, вошел в повозку. Похоже, бабка видела его насквозь.

Старая ведьма потянула носом воздух и сообщила, что где-то рядом протекает река, пахнет магией воды. Развернули лошадей – в высоком ковыле, устилающем равнину до самых гор, действительно бежал ручей и впадал в глубокое озеро.

Остановились на песчаном берегу, распрягли, стреножили лошадей и пустили их пастись в высокой траве. За животных не боялись, они были под защитой амулетов. А вот стоянку надо было окружить барьером. Старая ведьма ходила вокруг костра и потрясала в воздухе горящими пучками травы на глазах изумленных магов. Ненормальная старушенция пританцовывала и завывала какие-то дикие напевы. Из всех адептов только Тедди было понятно, что потрепанная перечница вызывает духов природы, призраков северных ветров и ковыля.

По периметру лагеря воткнули колья и повесили на них пучки трав, кости и металлические диски. По мнению цыган, это будет отгонять темных тварей и будить по тревоге, если кто-то пересечет границу. Что ж, им виднее, все-таки они в Темной Империи живут всю жизнь, и до сих пор их не съели.

Почти выздоровевшей, но все еще хлюпающей носом Айрис разрешили выбраться из передвижного домика и посидеть возле костра. Равен, убедившись, что это обычное переохлаждение, которое можно исправить теплым чаем и отдыхом, а не магическая болезнь, повел адептов на другой край озера. Баро и мужская часть цыганской семьи пообещали устроить настоящую походную баню. Желание искупаться нормально, а не в холодном ручье, подкупило. Все разошлись по своим делам, а девушка осталась куковать в полном одиночестве у костра.

Из приоткрытого бездонного кошелька, висевшего у ведьмы на шее, послышалась мелодичная трель и перезвон, Айрис удивленно посмотрела на него. Замочек на мошне был приоткрыт. Из темных сырых глубин доносилась музыка. Звон был очень знакомый.

– Часы моих родителей! Это мелодия из них! – спохватилась девушка, костяные глубины кошелька искажали звук до неузнаваемости. Как же она не смогла узнать звук, будивший ее почти каждое утро на протяжении всей жизни в магической академии?

Айрис наклонила кошелек и… Внутри послышались удары, лязг и звон.

«Упс…» – подумала ведьма, все-таки придется спускаться. Она открыла кошелек шире, и свет погас.

Девушка стояла на костяных ступеньках, ведущих вниз, в подземелье дракона. Пушистик – дракон-хранитель ее сокровищ – наверно, спал в своем озере. Он был очень стар.

У подножья ступенек валялись рассыпанные шестеренки и пружинки. Внутренние детали часов были золотыми. Айрис стала ползать, собирая осколки дорогой ей вещи.

Сверху послышался голос:

–Уху? Айрис, ты там? – разнесло эхо голос Патрика.

– ДА! – крикнула девушки и продолжила собирать части разбитого в подол. Кусков было очень много и все мелкие. Корпус валялся чуть дальше, часы упали с самой верхотуры.

– Все в порядке?

– Почти! – ведьма дотянулась до корпуса и сложила его в подол одежды. Вспыхнул синий магический огонь. Девушка побродила, пристально осматривая пол, но больше ничего не нашла. Похоже, она собрала все детали, завязав ткань в узел, Айрис полезла наверх по каменным ступеням, высоко в темноте светилась яркая точка.

Свет резал глаза. Девушка постояла с закрытыми глазами, привыкая. Рядом пыхтел Пат.

Развязав узел на рубашке, ведьма сокрушенно посмотрела на разбитую драгоценность – это все, что осталась ей от приемных родителей. Внутри часов оказался целый клад. Айрис крутила в руках шестеренки и колесики. Острые зубчики покалывали и щекотали подушечки пальцев. Она никогда не видела столь искусной золотой работы.

Она носила часы к ювелиру, когда совсем уж туго было с деньгами, в надежде получить пару медных грошей. Он сказал, что корпус всего лишь позолочен тонким слоем золота, нанесенного на более простой металл с помощью магии.

– А камни, украшавшие циферблат, просто стекляшки, – ювелир смотрел через лупу, поворачивая часы то одной стороной, то другой, под ярким светом металл поблескивал. – Сам циферблат, конечно, очень интересен, здесь и солнце, и луна, и еще какие-то знаки, но не более. Скорее всего, это игрушка, а не настоящие часы и уж точно не магический артефакт.

Часы были отданы назад. С тех пор девушка использовала предмет по назначению. Память о приемных родителях будила девушку по утрам, заставляя вставать и идти на лекции. Ценность была не снаружи, а внутри.

Патрик удивленно рассматривал некоторые ни на что не похожие детали, его толстые грубые пальцы внезапно стали очень ловкими. Он вертел в руках шестеренки и подмечал особенности.

– Это не обычные часы – это артефакт. Не знаю, правда, что он делал, но тут явно попахивает чарами.

– А я разбила их, – грустно сказала девушка. – Ты смог бы починить?

Патрик, как всегда молча, встал, достал мешок с инструментами, из него чистый клочок тряпицы. Аккуратно, детальку за деталькой, переложил все мелкие шестеренки рядами. В середине положил сам корпус. На пол упал серый обрывок бумаги. Айрис подняла его.

Потом перевертыш взял тряпицу за уголки, и по ней побежали узоры. Руны-схемы возникали сами собой, покрывая ткань. Они бежали, петляя, и охватывали каждую мелкую деталь в кольцо. Когда руническая вязь прекратилась, Патрик просто связал уголки платка вместе, шестеренки намертво прилипли к ткани и не двигались, прихваченные магией.

– На досуге разберусь, посмотрю, что да как, – буркнул он и спрятал сверток. У девушки загорелись глаза: вдруг починит!

Непонятно только одно. Почему часы были не в озере, куда стаскивал все вещи Пушистик, вместе со всеми остальными вещами, а отползли так далеко от места хранения к самому входу?

Ответов на эти вопросы пока не было.

Айрис с благодарностью посмотрела вслед Патрику, такому же надежному, как и его широкая спина.

Ведьме было немного стыдно – Патрик был ее женихом, так же как Тедди и Дайрен, но ее сердце выбрало Лавеля, неизвестного спутника, повстречавшегося ей в Темной Империи.

Девушка смотрела на пламя костра и не могла решиться. Рука ее держалась за надетое на палец обручальное кольцо. Это казалось ей предательством. Но что она еще могла сделать?

Она приняла решение. Резкое, необдуманное, как головой в воду. Такое же, как и всегда ей приходилось принимать относительно ее внезапного спутника. Иначе быть не могло.

Айрис решила быть с Равеном, несмотря ни на что. Даже если им не суждено долго просуществовать вместе, и он бросит ее. Сердце сжалось при этой мысли, дыханье перехватило. Айрис с силой вздохнула, закрыла глаза и вспомнила касание его рук, доброту и тепло, сразу стало легче, вздохнула она уже свободно. Теперь ведьма могла дышать, девушка нашла силу в своих воспоминаниях.

«Я проведу с ним столько времени, сколько мне будет отведено судьбой. Столько, сколько судьба разрешит дать счастья бедной сиротке, изгнаннице и подозреваемой в преступлениях. Время, проведенное наедине, его взгляды, касания рук, забота и защита навсегда останутся со мной, даже если его я потеряю. Воспоминания будут моей силой».

Она выбрала, но сомнения остались. Ей было жалко Тедди, Пата и Дайрена. Ведьма мысленно себя пнула. Решила – так иди до конца! Что бы ни случилось, ребята – ее напарники по дозору, они навсегда останутся друзьями и соратниками.

Крепко сжатая ладонь сдернула кольцо с пальца. Помедлив, такими же резкими движениями Айрис сняла два других кольца. На пальцах не осталось ни одного обручального знака. Только невидимый белый змей все еще оплетал фалангу, ведьма о нем не знала и не помнила, ей было приказано забыть, и она забыла.

Айрис посмотрела на ладонь, на три знака любви, лежащие на ней. Нагнулась, поцеловала каждое. И спрятала в бездонный кошелек.

К костру подсела старая ведьма, посматривая прищуренным глазом на девушку. Вид у старухи был такой, как будто она знает все на свете. Или, по крайней мере, какой-то невероятно тайный секрет, который позарез нужно знать Айрис.

***

Вода в озере была прозрачная, как небосвод. Тодеус Риэль бродил по берегу, рассматривая растения.

Тедди прошиб электрический разряд. Зельевар оторвал удивленный взгляд от причудливой травинки и огляделся.

Тишина. Безмолвие. Пустота.

Песня волн, шум прибоя, которую он до этого слышал, оборвалась. Что-то его покинуло, то, что было с ним все эти недели.

Одиночество.

Тедди посмотрел на палец – хрустальная лилия на обручальном кольце закрывала свои лепестки и складывала листики. Легкое незримое касание дотронулось до щеки парня. Зельевар прижал кончики пальцев к месту прощального поцелуя.

Тедди упал на колени, пальцы судорожно вцепились в траву. По щеке покатилась слеза.

Кольца он не снял.

***

Удобно устроившись на бревне в камышах, Патрик перебирал инструменты в своем дорожном мешке. Звук, как будто внутри большого вулкана билось титаническое сердце, вторило его мыслям. Синеволосый даже иногда подпевал этому гулу. Стучащее сердце чихнуло, сбилось с ритма и остановилось. Пат замолк, прекратив мурлыкать. Привычный звук умер. Нечему было больше подпевать.

Патрик посмотрел на кольцо на своем пальце. Оно было сделано из железа грубой ковки в виде замка с окошками. В них мерк свет, который раньше пульсировал. Теперь стены замка покрывались ржавчиной. Перевертыш потер обручальное украшение, пытаясь восстановить блеск.

Не помогло. Ржавчина разъедала его, рыжий порошок посыпался с пальца. Пат бережно взял остатки кольца грубыми пальцами, достал из-за пазухи красивую коробочку и нажал на выступ сбоку. Крышка, сверкнув, откинулась. Заиграла механическая мелодия, но не банальный перезвон колокольчиков и пружинок, а сложный рокот кузнечного горна, музыка жизни, ритм сердца.

Перевертыш закрыл глаза, ноздри его дернулись, улавливая едва заметный аромат присутствия. Что-то мягкое нежно коснулось его лба, призрачная рука погладила по гриве синих волос, как бы извиняясь.

Пат ссыпал в углубление шкатулки ржавый порошок, послушал немного мелодию и, подхватив повторяющийся мотив, достал сверток с шестеренками. Разложил на коленях.

Набрав горсть самых мелких инструментов для особых магических работ, перевертыш склонился над разбитыми часами. Что бы ни случилось в этом мире, его нелегко было выбить из колеи.

***

Дайрен сидел и злобно смотрел на воду, сжав зубы. В руке между пальцев он перекатывал тяжелое кольцо в виде дракона.

Несколько минут назад дракончик распахнул крылья, расцепил лапки и упал в траву бездыханно. Там свернулся в колечко и окаменел, ранее теплое живое кольцо теперь было просто безделицей, пустым бездушным украшением.

Внизу у воды ковырялся его извечный враг – Равен Лавель. Магу было поручено наколоть дров для бани, и теперь бывший ректор, оголив тело по пояс, ловко орудовал узким сверкающим в свете луны топором. Его двуличная привычка для соблазнения глупых адепток бесила Дайрена.

«С другой стороны, хорошая идея: поиграть мускулами перед недалекой ведьмачкой, чтобы соблазнить ее. Ловкий ход, ничего не скажешь, ректор еще в академии натренировался на тупых барышнях и теперь оттачивает прием на Айрис, а она и рада глазеть на него».

Последней каплей терпения Дайрена стал шнурок для волос, принадлежащий девушке. Лавель с размаху вогнал топор в бревно, достал из кармана шнурок, сплетенный из зеленых лент, – полукровка часто видел его у Айрис в волосах, – и как ни в чем не бывало перевязал свои длинные волосы.

«Это подарок ведьмы, или маг украл его? Скорее всего, украл или выманил, соблазнив, и теперь хвастается трофеем!»

Дайрен встал, нож, торчавший за голенищем сапога, сам собой оказался в руке. Адепт ничего не видел перед собой, кроме спины с перекатывающимися мускулами. Его измененные трансформацией глаза вычислили место, где находится сердце.

«На берегу мы одни. Баро с сыновьями далеко в лесу. Нас никто не увидит».

Рука резко кинула нож.

Лавель, почувствовав шестым чувством за спиной опасность, резко повернулся. Нож, просвистев мимо, срезал прядь волос, серебряной рыбкой вошел в воду за спиной бывшего ректора.

Дайрен и Лавель стояли лицом друг к другу. Равен все прочитал по глазам полукровки. Парень пытается его убить.

Полудемон шагнул к нему, магия холода засветилась на его ладонях, тело оделось в ледяные доспехи. Равен меланхолично выдернул топор из бревна. Взвесил в руке, перехватил поудобнее.

«Если щенок хочет подраться, я предоставлю ему эту возможность. У меня нет сил больше терпеть конкурента около своего источника».

– Ты мне что-то хочешь сказать, Дайрен? – спросил Лавель не своим громким властным голосом, а тихо, как-то очень даже ласково. В руках ректор держал топор, прядка отрезанных волос висела вдоль лица. Равен не смотрел на бывшего адепта, а любовался отсветами луны на лезвии топора. Сейчас перед ним стоял не лучший ученик академии, а соперник, претендент на его источник, его сокровище, на часть его души, без которой он не может жить. В душе мага что-то щелкнуло, и он превратился в чудовище, в зверя, готового бороться до конца за свое.

– Вы так упорно преследуете известную нам особу, – надменно начал Дайрен. – Почему вы не хотите понять, что она вас не хочет? – его наглый издевательский тон не задел ректора.

– А если хочет? – переспросил Лавель и стрельнул взглядом в полукровку.

Дайрен втянул воздух сквозь зубы. «Придумывает! Брешет, выдавая желаемое за действительность!»

– Почему бы вам не убраться с наших глаз и не беспокоить ту, которая видеть вас не хочет и не помнит к тому же?

– Что ты об этом знаешь? – резко переспросил Равен. Будь Дайрен чуть умнее и опытней, понял бы, в чем слабость его соперника, но он не обратил внимания на вопрос Лавеля.

– Вы вдвое старше, с чего вы взяли, что ей нужен старый извращенец вроде вас?

– Не старый, а взрослый опытный мужчина. А что если нужен, и она выбрала меня? Выбрала до обручения, до свадьбы?

Дайрен захлебнулся от осознания.

«Не может быть. Я не верю в это! Но Лавель так самоуверен, – взгляды конкурентов встретились, произошел невербальный обмен информацией. Черная бровь Равена слегка приподнялась, торжествуя над соперником. – Все ясно, она отдалась ему, – осознал Дайрен, – вот почему эта мразь так самоуверенна, – адепт почувствовал, что из-за этого каким-то образом маг стал сильнее. – Бахвальство и самомнение сделало его таким, – не разобравшись, решил парень».

– Я тебя убью, – с вызовом бросил парень, – что-то мне подсказывает, она недолго будет помнить случайного мертвого соблазнителя. Ее глупая ошибка скоро забудется, она не та, кто будет любить бестелесного призрака.

– Неужели ты, мелкий щенок, пылаешь такой страстью к ней, что мог бы отдать жизнь? – Ректор снял соринку с лезвия. Вместо ответа в руках полукровки вспыхнули два магических меча.

Магия схлестнулась с заговоренным железом.

Дайрен первый из ревности напал на ректора. Если бы она выбрала любого из четверки, он бы еще смог это пережить. Мысль о том, что Айрис выбрала Равена, сделала адепта неосторожным и безрассудным, красная пелена зависти пополам с ненавистью застилала ему глаза. Лавель, напротив, стал холоден и собран, он дрался за часть своего сердца, за половину своей жизни.

Маг отступал в воду под градом ударов молодого адепта. Торжество отразилось в красных глазах полудемона. Парню было невдомек, что Равен прощупывает, насколько Дайрен силен.

Это было не драка, а жестокое продуманное избиение. Ректорами просто так не становятся, на вершину иерархии поднимаются только самые опытные, хитрые и магически одаренные.

Когда адепт открылся перед магом, Лавель не упустил шанса сломать ему пару ребер. Мощные удары отбивали внутренние органы, вызывая скрытые кровотечения, ледяной панцирь трескался и прогибался, пропуская магию. Парень сгибался под чудовищными ударами ректора, накаченного энергией своего источника.

Каждый взрыльник и тумак, отвешенный Равеном, преследовал две цели: навредить как можно больше сопернику, на которого может переметнуться внимание его девушки, и оттолкнуть дальше, ближе к каменному порожистому обрыву, с которого воды озера падали вниз в долину.

Пинок был жестоким и тщательно выверенным, дыхание у адепта перехватило.

Перекувыркнувшись через спину, Дайрен сверзься с обрыва.

***

Из десен выступила кровь, пальцы, ломая ногти, цеплялись за край обрыва. Ноги скользили по гладкой поверхности камня, не находя опоры. Мышцы рук горели огнем, сколько еще осталось до того момента, когда пальцы сами собой разожмутся? Он уже не чувствует их. От усилий кровь прилила к лицу полукровки. Даже вися над пропастью, он не сдавался:

– Ты изгой. Что ты можешь ей дать? – адепт цеплялся из последних сил, голос его срывался. – У меня есть все то, чего нет у тебя! Титул, деньги, поместье, должность при дворе, когда я закончу академию! Что есть у тебя? Что ты о себе возомнил? Хочешь утащить ее на самое дно? Ей будет лучше со мной!

Слова, такие правдивые, бьющие в цель, эхом отдавались в сознании Равена. Что-то темное шевельнулось в душе у Лавеля. Отчаяние. Магия полукровки не достала до Лавеля, но его слова били побольнее кулака.

Глубоко внутри, там, где у него так часто внезапно кололо, когда он смотрел на нее и понимал, что она не будет с ним, потому что их разделяет проклятая бумажка с подписью, пронзительная боль вспыхнула снова. Ректор схватился за плечо. Тем не менее, Лавель нашел, что ответить:

– Я ей дам то, чего она хочет. Себя, – лицо Дайрена исказилось ненавистью.

Вид поверженного врага, потенциального претендента на внимание его ведьмы вызвал в душе гадостно-приятное чувство победы над соперником. Губы мага растянулись в улыбке. Страх отразился в лице адепта. В глазах ректора горел демонически-безумный огонь.

Лавель наступил на пальцы своего лучшего ученика. Полукровка сорвался вниз. Ледяная вода приняла истерзанное тело.

Развернувшись, Лавель похромал прочь от пропасти. Уголок его губ иронически кривился.

«Щенок, сопля мелкая, – ухмыльнулся ректор. – Решил, что я отдам ему Айрис из благородства чувств».

Плечо отпустило, резь в сердце стихла. Равену пришла в голову мысль о том, что также могут погибнуть и остальные из великолепной четверки. Случайно.

Маг остановился, глаза его широко раскрылись. Лавель очнулся, бледная пелена спала с мира, краски стали ярче, позвоночник прошиб удар молнии.

– Что со мной? Что я только что сделал? Как я мог? Он же мой бывший ученик!

Ректор развернулся, разбежался и спрыгнул с обрыва.

Вода безропотно приняла тело.

***

Бездыханная мокрая туша лежала на берегу реки. Рядом с ней, отплевываясь, на четвереньках из воды выползал ректор.

Лавель рывком вытащил Дайрена, распластал на песке. Пощупал пульс на шее. Грудь полукровки не поднималась. Сжатая в кулак ладонь взлетела вверх и с силой опустилась на грудь.

– Да что б тебя! – заорал маг – Дыши! Я тебя не прощу, если сдохнешь!

Лавель вдохнул воздух в нос полукровке. Тридцать толчков, два вдоха.

Дайрен резко вздохнул, закашлялся, и его вывернуло речной водой. Маг перевел дух, с облегчением встал с песка, его немного покачивало. Подождал, пока адепт прокашляется. И с пинка зарядил мягким цыганским сапогом по зубам полукровки. Подождав еще немного, пока Дайрен сплюнет кровь на землю, присел рядом с ним на корточки и прошептал парню на ухо:

– Ведьма моя, только моя! Теперь она часть меня. Айрис сама выбрала меня и сделала своим. Я часть ее, я ей принадлежу. Она так решила, самостоятельно. Кто встанет между нами – умрет. Она не выбрала тебя, смирись, – Лавель встал и пошел обратно к лагерю, оставив Дайрена в бессилии бить по песку кулаками.

***

К вечеру полукровка дохромал до лагеря, дорога в гору, в обход водопада, была долгой. Побитый, со сломанными ребрами, адепт еле одолел подъем.

Когда он, подпрыгивая на одной ноге, пересек охранный периметр, взвыла тревога. Из передвижного вагончика навстречу ему бросились закованные в латы Боро и его сын. Увидев полукровку, за ними потянулись женщины. Айрис выскочила из-за цыганских спин и побежала к Дайрену.

Парень спрятал глаза, уставился в землю, ее внимательный взгляд был ему как удар в печень. Не его она ждала, не его она искала взглядом зеленых глаз.

– Что случилось? – воскликнула ведьма, отбирая сломанную ветку и подставляя парню свое плечо. – Мы вас везде ищем, думали, на вас напали темные твари. Где Лавель? Цыгане хотели уже идти искать вас!

Дайрен замялся всего на секунду – рассказывать ли всю правду? Потом благоразумие взяло верх.

– Мы упали с водопада, в середине реки сильный поток, меня поломало о камни. Равена… – парень сглотнул, признавая ее выбор, в косе девушки был только один шнурок, он понял: Айрис сама подарила его Лавелю. Очередной укол зависти в сердце: при каких таких обстоятельствах она могла расплетать с ним волосы? Полудемон отвел глаза, загоняя боль глубже. – Я не видел его после того, как мы упали.

Все переглянулись.

Айрис подняла голову и уставилась на ночное светило. Луна медленно двигалась к горизонту. Скоро она скроется за деревьями и совсем стемнеет, а тогда… Из всех щелей полезут голодные твари. Губы девушки поджались сами собой, подбородок стал твердым. Точеные бровки нахмурились, обдумывая ситуацию.

Ведьма взглянула на стоящих неподалеку ромалэ и адептов. Встав в кружок, они размахивали руками и громко пытались доказать что-то друг другу. Парни рвались на поиски пропавшего ректора. Мужчины не давали им этого сделать, объясняя, что ночью, когда зайдет луна и не будет света, опасно. До рассвета лучше переждать в безопасности охранного периметра. К тому же ночью им понадобится каждая пара рук. Периметр предупредит об опасности, но не сдержит монстров, если их будет слишком много.

Чарген со старухой, подхватив под руки Дайрена, пытались увести его в фургон. Полукровка сопротивлялся и ругался на цыганок, утверждая, что с ним все в порядке.

Старая ведьма ткнула пальцем в ребра парня. Полудемон вскрикнул и осел на землю. Цыганки подхватили бездыханного капитана и как темные монстры утащили его в свою нору на колесах.

С ним все будет в порядке – поняла ведьма, баба Баваль и Тедди позаботятся о нем.

Айрис скользнула за повозку – с торца бронированной телеги был отсек для груза. Поковырявшись там, она нашла свою метлу. Удивительно, но рыжий Рей действительно притащил ее с той стороны. Конечно, ее метла сломана и плохо летает, в общем, это не фунт изюма. Но забрать чужую метлу она не посмела.

Как жаль, что с ней нет Фоли! Книга обязательно посоветовала бы что-нибудь полезное.

Вылетев за периметр, девушка первым делом направилась к водопаду – последнему месту, где Дайрен видел Лавеля.

Волны, поднятые ревущим водопадом, накатывали на песок, слизывая следы сапог. Ведьма нашла отпечатки полукровки и Лавеля там, где они выходили из воды. Рядом, застряв в камышах, плавало бревно с воткнутым в него сверкающим топором.

Айрис, слегка поморщившись, влезла в ледяную воду, подхватив оружие, вытащила его вместе с деревяшкой на берег. Топор сверкал, как посеребренный, металл странного светлого оттенка светился в лунном свете. Девушка постучала ногтем по лезвию, топор запел.

«Хорошее оружие, пригодится!» – подумала ведьма и, сделав петлю из веревки, закинула его себе за плечо. Следы разделялись, не было понятно, кто из мужчин выбрался на берег первый, но среди них Айрис узнала мягкие сапоги. Отпечатки подошвы с крест-накрест набитыми гвоздями на каблуках. Цыганская обувь, одолженная Боро босому Лавелю.

Цепочка следов уходила вглубь леса, окружавшего реку. Под густым переплетением черных голых ветвей было совсем темно. Сглотнув, девушка побрела по отпечаткам вглубь леса и, сделав круг, вернулась к водопаду.

Странно, почему Равен пошел именно к водопаду, из леса его выгнали чудовища? Или он ранен и решил спрятаться, дождаться утра и уже при свете добираться до своих?

За пенными струями воды что-то чернело – провал или пещера? Айрис, стараясь не упасть воду и не искупаться под студеной водичкой. За завесой водопада действительно оказалась глубокая пещера, ведьма зажгла магический огонек и стала спускаться во влажные глубины.

Здесь шум воды был еле слышен, пещера привела девушку к подземному озеру, вода волновалась и плескала на каменные берега. Внизу, в глубинах, водоем соединялся с водопадом.

Айрис села на край и схватилась за голову.

В озерном прибое на волнах качался зеленый, в цвет ее глаз, шнурок для волос. Он зацепился за расселину между камнями. Ее тайный подарок Равену мотало меж волн.

Ведьма смело заглянула в темные глубины. Ничего не поделаешь, придется спускаться. Девушка теперь знала заклинание, помогающее дышать под водой, благодаря Фоле. В сотый раз ведьма пожалела, что нет рядом подруги.

Заклинание эхом отразилось от сводов пещеры. Тут же тело ее стало меняться.

Бедра покрылись чешуей, из боков вылезли полупрозрачные плавники, ноготки на руках вытянулись, заострились и потемнели.

«М-да, эта трансформация не такая, как прежде».

Смена магического огня и открытие, что она темная, сделало свое дело. Теперь Айрис больше походила на хищную рыбу, касатку или мурену. Быстрое смертоносное животное, стремительное в своей беспощадности. Девушка посмотрела на руки – между пальцами поблескивали перепонки. Ведьма поняла: еще секунда, и она не сможет дышать воздухом. Айрис подошла к краю, наступила на прибрежные камни и упала лицом вниз. Водная гладь полетела ей навстречу, обдало холодом, и мир перевернулся…

Девушка стояла в круглом колодце, уходящем далеко вперед, в темноту, обернувшись, она увидела колышущуюся вертикальную стену воды и размытый потолок пещеры.

Айрис блуждая по туннелям, ловила боковой линией странные движения воды, но никого не было видно. Стало светлее.

«Вперед, только вперед, иначе может быть слишком поздно!»

Девушка смело шагнула и вышла в большой круглый зал.

Поздно.

Ноги ее приросли к полу, она встала как вкопанная, не зная, что делать. Мысли ее застопорились, душа замерзла. Ведьма просто смотрела и отмечала про себя увиденное.

Посреди зала в разорванной рубашке стоял Лавель, он был не один. Более того, к нему прижималась неизвестная, лица ее Айрис не видела.

Парочка не обращала никакого внимания на нее. Равен гладил девушку по плечам, она прятала свое лицо у него на груди, губы ректора шептали что-то. Те самые губы, что когда-то в темноте так же шептали Айрис на ухо всякие приятные глупости и благоговейно касались ее шеи, даря нежный поцелуй. Незнакомка подняла голову, и Равен склонился над ней.

Судорога прошла по телу ведьмы. Девушка не услышала, а почувствовала звон чего-то разбивающегося, может, зеркала, а может, души.

Чужачка, как будто услышав, повернула голову, и Айрис отшатнулась. На нее смотрело ее собственное лицо. Нежные губы, смелые широко открытые зеленые глаза и золотисто-рыжие кудри. Только одета она была в другую одежду. Чужая, полупрозрачная, покрытая стразами, как будто брызгами воды, ткань. Она причудливыми складками драпировала знакомую незнакомку, не скрывая всего того заманчивого, что может быть в молодой девушке.

Айрис оправила на себе дорожную рубашку в пятнах от травы, давно не стираную.

Наклонив голову набок, ее отражение сказало:

– Ты потерялась, дитя? – и голос ее разнесся многократным эхом под сводами залы. Он не был злой или надменный, может быть, только чуточку фальшивый, как у лукавой старушки. Но эту фальшь Айрис сразу же отметила. – Бедная девочка, мы позаботимся о тебе, ты сирота, у тебя нет ни родителей, ни друзей, – неизвестная странно выделила последнее слово интонацией.

Ведьма взглянула в глаза Равену. Как же все то, что было между ними? Может быть, это какая-то ошибка, и Лавель объяснит все. Но глаз мага поймать так и не смогла, он безразлично мазнул по ней взглядом и уставился на женщину в темной накидке. Равен смотрел только на нее.

«Здесь что-то не так, – подумала Айрис. – Почему я стою и ничего не делаю? Эта воровка украла мое лицо, моего любимого, а я стою и ничего не делаю. Что это за магия? Проснись! Делай что-нибудь, ну хоть что-нибудь!» – беззвучно кричала она. Тем временем воровка, скользнув взглядом по магу и одарив его улыбкой, которой улыбалась Айрис только для него, шагнула вперед, подошла к ведьме и обняла ее.

– Я позабочусь о тебе, не волнуйся! – услышала девушка шепот около своего уха. – Скоро мы станем самыми лучшими подругами, такими близкими, как сестры! Просто одним целым с тобой!

Айрис оцепенела, взгляды встретились, девушка смотрела в свои собственные глаза, но они казались чужими, в них плескалось озорное веселье.

Незнакомка моргнула, торжествующе улыбнулась, забавляясь замешательством ведьмы.

– Идем со мной, одинокая рыбка! – рука погладила девушку по щеке.

Тело ведьмы разморозилось, Айрис сразу почувствовала облегчение. Свобода!

«Что это за магия такая? Почему я ничего не могу сделать, моя воля парализована ядом?»

Неизвестная, укравшая внешность, вошла в близлежащую арку, поманив за собой Лавеля. Маг, не отрывая от нее взгляда, как на буксире, безмолвным козликом поплелся за ней. Айрис ничего не оставалось, как последовать за ними. Благо ноги могли теперь ходить.

Коридор был прекрасен, стены выложены черными, гладко отполированными до зеркального блеска гранитными плитами. Ведьма застыла на месте – в отражении на нее смотрела незнакомка: черные волосы, вишневые широко раскрытые испуганные, узкое к подбородку, широкое в скулах лицо. Это не она! Это не ее лицо!

«Меня ограбили, – с ужасом подумала ведьма, – не понимаю только, когда и где это произошло, я не почувствовала ни грамма магии! Но эта похитительница ловко обставила меня».

Айрис вспомнила гадостную улыбочку на уворованном лице. Злость пронизала ведьму. Жаркая волна эмоций поднялась со дна ее души. В этом кипящем вареве было напихано всего понемножку: гнев, боль, страх, обида на Лавеля за предательство.

Последнее чувство по своей силе превосходило все имеющиеся, и вдвойне было обидно оттого, что она сама виновата в своем положении. Маг ей ничего не обещал, не делал предложения и не звал с собой. Скорее всего, он решил отвести заблудившегося в Темной Империи чечако2 в безопасное место и там оставить, выполнив свой долг. Взяв в качестве платы мимолетное внимание.

Айрис шла по коридору, размышляя. Из всех проблем сложнее и непонятней была проблема отношений между ней и магом. Ситуация требовала решения. Что касалось презренной воровки, то Айрис чувствовала в себе мощь черной энергии. Ее внутренний резерв рос день ото дня и требовал выхода. Если похитительница не отдаст Айрис ее внешность, у нее будут очень большие проблемы, уж ведьма сможет задать ей перцу!

В конце гранитного туннеля на фоне яркого света стояла пара и держалась за руки.

Айрис бросилась догонять мошенницу, но та ловко шагнула в сторону, потянув за собой не сопротивляющегося ректора, и скрылась из вида.

«Заманивает! Ловит на живца!»

Айрис выбежала на балюстраду, яркий свет ослепил глаза. Перед ведьмой простиралось бесконечное пространство, светлое и яркое. Тысячи зеркальных строений разной формы и размера многократно отражались друг в друге, разбрасывали вокруг радужные лучи.

По потолку текла река. Сквозь перевернутую воду в подземелье попадали лучи света, подхватывались зеркальными гранями подводного города и умножались.

Ведьма зажмурилась и помотала головой, калейдоскоп красок, форм и лучей выбивал из колеи.

По улицам скользили рыбы, заплывали в дома.

Воровки нигде не было видно.

Ведьма двинулась разыскивать ее, если грабительница хочет поиграть, девушка к ее услугам.

Свое отражение она нашла на площади, находившейся в центре, к ней стекались все улицы. В какую сторону в стеклянном городе ты бы ни шел, всегда попадал сюда.

Воровка шла навстречу Айрис.

Зеркальная ведьма остановилась посреди площади и раскинула руки в разные стороны. Тысячи отражений сделали так же.

– Это мой мир! Он нравится тебе, маленькая потеряшка? Мир зеркал! Магия отражений! Скоро ты станешь частью его, просто отблеском, картинкой в серебряном стекле и потеряешь себя! Среди тысяч отражений никто тебя не найдет, я стану тобой, займу твое место!

– Этого не будет, – закричала Айрис, – я не сдамся, я разнесу твое логово на тысячи кусочков!

– У тебя ничего не получится, ты слаба, как выброшенная на берег рыбка, – колдунья протянула руку и погладила проплывающее мимо нее живое серебро. – Очень скоро ты пополнишь мою коллекцию.

Айрис обернулась – в тени колонны стоял Лавель, взгляд его был прикован к столь правдоподобной копии Айрис. Волосы ректора неспешно полоскало течение, стаи селедок стремительно проплывали мимо, натыкаясь на него, задевая плавниками, магу было все равно.

– Равен! Посмотри на меня, – ректор ее не слышал, его взгляд, не отрываясь, смотрел в стекольное отражение.

– Надо было лучше следить за ним, девочка, – отозвалась колдунья. – Теперь он и его сила достанутся мне, ты даже не знаешь, что за сокровище потеряла.

«Долго она мне будет морочить голову?»

Девушка решительно сняла со спины топор. Драться за свою любовь или умереть! Айрис закинула топор за спину и со всего размаху, вкладывая в удар весь свой вес, обрушила его на воровку.

Оружие прошло сквозь зеркальную ведьму, похитительница ласково улыбнулась.

«Мерзкая улыбочка, никогда не буду больше так улыбаться!» – подумала Айрис. Воровка была всего лишь бестелесным отблеском, и тем не менее девушка понимала – это ее настоящее тело.

«Только как ее достать? – ведьма перевела взгляд на хрустальный город под водой. – Может, ее сила в этом стекле?»

– Я подожду, когда ты перестанешь трепыхаться, – мошенница никуда не спешила, с интересом наблюдая за беспорядочными действиями ведьмы.

Топор сверкнул и опустился в очередной раз. Тысячи осколков усыпали пол, тысячи отражений злой ведьмы двигались в мелких стекляшках.

– Ты даже не понимаешь, какую ошибку совершила, – злобная клыкастая улыбка расплылась на лице воровки. Она ждала этого от девушки. – Теперь я стану в тысячу раз сильнее, я ведь зеркальная ведьма! – радостный дьявольский смех раскатился по зеркальному городу, заставляя вибрировать тонкие прозрачные стены.

Чтобы подразнить Айрис, она подошла к очарованному Лавелю и погладила его по щеке. Маг закрыл глаза и потерся щекой о ее руку. Тварь зыркнула на девушку, наблюдая за ее реакцией. Заметив злость и неуверенность, довольно расхохоталась.

– Я так долго ждала сильного мага, тысячу лет. Я стара, очень стара, но терпелива. И вот он в моих руках, сильнейший из тех, кого я когда-либо видела. Я думала, у него не будет слабостей, но даже у самых сильных есть червоточинка внутри, слабое уязвимое место, и эта слабость ты! Ах! Как он сопротивлялся! – мечтательно воскликнула чародейка. – Он будет спать вечно, пойманный в своем недостижимом сне, повторяющемся из раза в раз. Он будет стремиться к тому, что желанно, но никогда не достигнет, ибо это иллюзия. Несчастный будет мучиться, пока не умрет от истощения.

Айрис была не на шутку испугана, волосы дыбом встали на ее затылке, тяжелый топор в руках не придавал девушке уверенности, она уже испробовала его, и это не помогло. Ситуация казалась безвыходной.

– Когда начнется агония, я капля за каплей выпью из него силы. А ты превратишься в рыбку, в такую же, как вон те, что плавают вокруг тебя. А все потому, что он очень хочет быть с тобой, – похитительница издевалась и наслаждалась замешательством и испугом девушки. – Но я решила иначе! Ты не ценишь свое сокровище, поэтому пусть оно достанется мне. Твой драгоценный Равен будет со мной!

Девушка была в замешательстве – если бы Лавель действительно любил эту интриганку, она бы не стала им мешать, но оставить умирать мага она не могла. Выберет ли он ее или покинет, доставив в безопасное место – неважно, она должна о нем позаботиться. Так же как Лавель заботился о ней, когда они бродили по лесам, полным хищников.

– Я не позволю этого, ты не сможешь встать между нами!

– А ты уверена, что он будет потом с тобой?

– Да! – смело выкрикнула ведьма. – Потому что я хочу быть с ним, ничто кроме тебя не мешает нам. Потому что он смотрит именно на меня, а не на тебя. Ты могла украсть мою внешность, но ты не сможешь получить его любовь, которую он отдает мне. И жизнь своего любимого я тоже не отдам!

Ответом ей был радостный заливистый смех не без примеси презрения.

– Глупая наивная дурочка! Какие восторженные, благородные и пафосные слова! А ты знаешь, что сама виновата во всем? Ты сама его погубила!

«Куда это клонит эта воровка?» – подумала Айрис.

– Победить его я смогла только благодаря тебе! Надо не забыть сказать тебе спасибо! Он не сдавался без боя, сильный, упорный, отважный! Как же он отчаянно сопротивлялся и стремился вернуться к тебе! Когда ты вошла в Потерянную Бездну через портал, я скопировала твой образ, и он пал к моим ногам. Окутала его своими чарами, теперь он мой! – демоница рассмеялась ликующим смехом.

– Значит, он сопротивлялся… – до Айрис начала доходить ситуация. Она, конечно, не верила в ту мысль, что пришла ей в голову. Она была революционной. Девушка переводила взгляд с отражения себя любимой на Лавеля и обратно.

«Я сейчас не я, – размышляла Айрис, – Равен думает так же, для него я сейчас стою вон там и нагло улыбаюсь коварной улыбкой. Я не могу держать нас взаперти в этом зазеркалье, потому что точно знаю, что этого не делаю. Похитительница моей внешности тоже не делает ничего, это не она нас держит в стеклянном городе. Колдунья просто наблюдает и ждет, выжидает, как падальщик. Когда жертва ослабнет, приступит к трапезе. У меня стойкое подозрение – она всего лишь бестелесное потерянное отражение – призрак».

Ведьма выдохнула, собираясь с силами. Следующий шаг будет не легким. Риск, – все или ничего!

Айрис улыбнулась легко, непринужденно, прямо в лицо своей сопернице. Наградой за смелость была увядшая улыбка на губах зеркальной ведьмы.

Дальше все происходило, как в замедленной съемке. Айрис перехватила топор поудобней и, не отрывая взгляда от глаз зеркальной ведьмы, двинулась в сторону Лавеля.

Лицо воровки вытянулось, исказилось испугом. Она бросилась наперерез, но девушку было уже не остановить!

Топор сверкнул над головой Айрис, когда, ловко крутанув древко, она перевернула его тупой стороной вперед. Удар был нанесен со всей возможной любовью. Из глаз Равена посыпались искры, маг пошатнулся и осел на пол.

– Что ты делаешь, ненормальная, ты же его убьешь?! – заорала зеркальная ведьма. – А-А-А-А-А! – похитительница лиц стала бледнеть и меркнуть, крик поражения затих вдали.

Свет стал меркнуть, стеклянные колонны гасли одна за другой, зеркальные копии исчезали.

Мир потемнел. Девушка на ощупь нашла Лавеля, подтянула к себе и прижала его голову к груди. Из глаз ее катились крупные слезы.

Айрис плакала в беспросветной ночи. Раскачивалась и шептала:

– Только не умирай, не умирай! Не бросай меня здесь, в темноте!

Скрюченные пальцы ощупывали одежду, цеплялись за пуговицы и запутывались в волосах, ладони были липкие, влажные от крови.

Она гладила лицо мага и покрывала его поцелуями, прося прощения.

Когда до нее дошла суть колдовства зеркальной ведьмы, она испугалась не на шутку. В тот момент Айрис поняла – это не воровка держит их здесь в плену, а мечты Лавеля. Его мысли, его желания. Через мага похитительница атаковала ее и смогла обворовать, украв ее дар и внешность. Девушке пришлось подавить в себе все чувства, стать бездушным роботом, чтобы принять правильное решение и действовать. Решение было не из легких. Она понимала – плата за свободу велика. Риск несоразмерно велик. На это и рассчитывала колдунья, что Айрис не решится на такое. Не сможет поднять руку на любимого.

Сама зеркальная ведьма была ничтожно слаба, но столь хитра и коварна, противиться ей было невозможно.

Жертвы попадали в ловушку, запутывались в своих снах и отражениях. Погибали, видя сладкую ложь, живя в вымышленном мире, из которого не могли вырваться, да и не хотели, слишком сладок был яд.

Она смогла. Она заплатила цену. Вот она, свобода. В награду она получит тело любимого, теперь он только ее – хладный остывающий труп.

Темнота везде. Вокруг, в сердце, в настоящем, в будущем! Ни просвета, ни искры надежды. Слезы катились градом, остановить их было невозможно.

Щека девушки почувствовала протяжное горячее дуновение.

– Айрис! – легкий, едва слышный выдох.

– Ах! – воскликнула ведьма и прижала мага к себе крепче.

– Агр! – послышалось в ответ сдавленное.

Лавель открыл глаза и подслеповато поморгал.

Включился свет. Они были в пещере одни. Сверху падали косые лучи света, где-то далеко слышался шум водопада.

Ведьма и маг по-прежнему находились на дне реки, в глубоком подземном колодце под равниной. Пол был устлан костями рыб, животных и людей. Они противно хрустели под ногами.

Долгие годы зеркальная ведьма питалась жизнями попавших к ней в капкан. Те, кто не смогли вырваться, умирали медленно мучительной смертью. Место пропитано запахами гниения, разложения, беспросветного отчаяния, страха и смерти.

«Надо убираться отсюда побыстрее, – решила девушка, – но смогу ли я поднять Равена?»

Бывший ректор протянул руку и потрогал пальцем чешуйки на щеке у девушки. Губы его шевелились. Маг был без сил, не было понятно, насколько много силы воровка откачала у него, как успела ему навредить.

«Может быть, он уже умирает и слишком поздно?» – испугалась девушка.

Губы зашевелились снова.

– Ду-ра, – только и смог выдавить из себя он. Голова раскалывалась. Горячее заливало лицо, наверно, кровь из раны. Мысли путались. – Зачем ты сюда полезла? Ты же сама могла погибнуть!

«Жив! Если ругается, значит, все с ним будет в порядке».

Девушка в последний раз прижала мага к себе, несмотря на протестующий выдох, и отпустила.

Лавель лежал у нее на коленях. Айрис любовалась им, конечно маг выглядел – просто жуть, но для нее это было неважно. Все заживет, сила восстановится.

Как истинный мужчина Лавель порывался встать, правда, у него плохо получалось. Силы возвращались к нему, но медленно. В конечном итоге магу удалось подняться, девушка подставила ему свое плечо. Вместе, опираясь друг на друга и шатаясь из стороны в сторону, они направились к выходу. Гладкая стена воды уже привычно понеслась навстречу. Мир перевернулся, они оказались в пещере за водопадом.

Свобода! Колодец их выпустил из себя. Облегчение накатило на них разом.

Были тихие предрассветные часы, скоро встанет луна и будет безопасно. Они сидели за водопадом, прижавшись друг к другу, и грелись.

Айрис нахмурила брови, пытаясь совладать с собой и быть серьезней, но ей не удалось, облегчение и ехидство рвалось наружу.

– Стыдно, господин Лавель, простой одержимости определить не смогли.

Глазик у бывшего ректора задергался, это были почти те же слова, которые он сказал ей, когда на дне реки Риэль Айрис не узнала своего друга, одержимого демонической энергией, не подозревая, что он уже не ее друг.

В глазах Лавеля засветилась надежда, он оживился.

«Она вспоминает или нет? Может быть, воспоминания обо мне потеряны не навсегда, и я смогу их вернуть ей?»

Айрис наморщила лоб и потерла пальцами виски, голова разболелась со страшной силой. Надо убираться из этой богом забытой дыры.

– Вставайте, господин странствующий маг, я помогу вам подняться и поддержу. Нам еще надо одолеть подъем на гору.

«Нет, не вспомнила», – разочарованно подумал Лавель. Больше всего в этой ситуации его грызла мысль о том, что он не может извиниться и попросить у нее прощения за ту ссору в палаточном лагере светлых. Он вел себя, как скотина, а она не побоялась спуститься за ним в бездонный колодец, не зная, выберется оттуда живьем или погибнет вместе с ним.

Они бодренько хромали при свете луны. В подлеске шуршали белые пушистые кролики с красными глазками и острыми, как иглы, зубами в три ряда, но напасть не пытались. Пара молний и черных файерболов и мясолюбивая живность разбегалась в стороны. Когда маги – самые злобные хищники в Темной Империи – проходили мимо, мелкие падальщики за их спиной подбирали трупы своих же собратьев, дерясь за лучший кусок, поедали их.

– Когда приедем в город, я разыщу для вас книгу про одержимость, это такой кирпич толщиной с… – в виски шибануло острой болью. – А! – сморщилась девушка и схватилась за голову. – Впрочем, я не помню названия той книги, – ведьма выдохнула, мигрень медленно отпускала.

Они прошли только полпути, впереди был трудный подъем на гору, с которой струился вниз водопад.

Головную боль вылечил поцелуй Лавеля. Маг притянул девушку к себе, – больше сил терпеть у него не было, – крепко обнял и поцеловал. Его не смущала чешуя и плавники, он привык к тому, что ведьма любит кастовать на себе неизвестные заклинания, проверяя их действие.

Через нежные сладостные прикосновения губ Айрис передалась энергия благодарности, преданности, любви и восхищения, все то, что ректор хотел сказать, но не мог найти нужные слова. Сила потекла через их тела, многократно множась и увеличиваясь. Девушка протянула руки, сама не понимая, что делает, и запустила пальцы в черные волосы мага. Лавель как будто только этого и ждал. В руках появилась сила, в губах – жадность.

Луна уже проделала долгий путь к тому моменту, когда Лавель и Айрис смогли разорвать свои объятья и прекратить бесчисленные поцелуи, которых, как наркотика, было всегда недостаточно.

С грустью Айрис потянулась и оделась. Маг не торопился, но последовал ее примеру. Их ждут в лагере, волнуются за них.

Счастье не может длиться вечно. Счастье – лишь краткий миг, проблеск надежды в море страдания. Поэтому надо ценить каждое мгновенье и хранить подобные моменты в памяти и душе, чтобы пить их, как противоядие, в другие, более горькие и ядовитые моменты жизни.

Маг гладил девушку по лицу, заглядывая ей в глаза, пытаясь прочесть то, что она никогда ему не скажет. А он не посмеет требовать от нее этого.

Убедившись, что с ней все в порядке, в этом приключении она не пострадала, а он отделался всего лишь рассеченной бровью, Лавель взял дело в свои руки. И девушку тоже.

Любовь и поцелуй его источника предала ему силы, излечила его, теперь, когда она вновь в его руках и не сможет убежать, все было в порядке.

Простенькое левитационное заклинание, и он с девушкой на руках легко преодолел подъем на гору.

Айрис закрыла лицо от смущения:

«Почему я такая недогадливая? Каждый раз, когда он рядом, мозг отказывается нормально работать! Ну конечно, я могла его просто заколдовать и перенести в другое место при помощи магии!»

Равен нарочно не отпускал девушку и держал на руках. Пешком путь до лагеря дольше, идти больше времени, несколько часов с ней наедине… М-м…

Равену казалось, что он превращается в старого скрягу, который будет хранить свое сокровище и прятать его от людских взглядов, в темноте схрона чахнуть над ним в одиночестве, эгоистично предаваясь удовольствию.

Лагерь был недалеко, за деревьями слышались знакомые голоса, ветер доносил дымок костра.

Лавель остановил Айрис, развернул ее к себе лицом. Ведьма удивленно посмотрела на мага.

– Сейчас ты мне пообещаешь кое-что, и клятва твоя будет магическая, преступить ее ты не сможешь, – брови Айрис удивленно поднялись вверх. – Взамен можешь попросить, что хочешь. Согласна?

Не видя еще подвоха и не догадываясь, о чем попросит маг, девушка закивала головой.

– Хорошо, а теперь клянись.

– Клянусь… – начала девушка и вытянула руку с черным магическим огоньком. Лавель опередил ее, схватил за руку, на его ладони сиял такой же голубой огонек.

– … в том, что никогда больше не придешь мне на помощь, что бы со мной ни случилось.

Пламя вспыхнуло, впиталось в руку. На ладонях образовались одинаковые знаки, вошли в кожу и исчезли. Двойная клятва. Один маг обещает другому то, что второй маг попросит.

– Ты обманул меня! – возмутилась Айрис.

– Уже поздно! – отрезал Равен. Ведьма, глядя на свою ладонь, сжала руку в кулак.

– Если ты не можешь позаботиться о себе сама, это сделаю я за тебя.

– Но у меня хватит сил на любое сражение, я многое могу!

– Нет, не можешь. И не должна, – отрезал Лавель. – Ты понимаешь, что, если твоя магия выгорит, ты или умрешь, или станешь простым человеком? Смертным, бессильным, с выжженной дырой там, где раньше была магия. Она часть твоей души!

Равен подтащил ее к краю поляны, развернул и показал. На ярком ночном солнце собирала цветы цыганка. На шее у нее покачивались талисманы.

– Ты будешь как она, – зашипел на ухо Лавель, – простая человечка, выжженная изнутри, пустая оболочка. Ей легко живется, в ней нет эльфийской крови, она никогда не знала, что такое магия. А теперь представь, каково будет тебе? Ты родилась с ней в крови, как ты будешь чувствовать, лишившись части?

Айрис задрожала. Холодный ветер подул, простужая незащищенную шею, ведьма укуталась плотнее и поежилась.

– Но есть еще что-то более страшное, подумай, что может занять внутри тебя место магии?

Айрис прошиб холодный пот, она осознала и прочувствовала.

Тьма.

На секунду мир накрыла надвигающаяся угроза, призрак всего кошмарного, что есть в этом мире, лунный свет погас, стало холодно.

Девушка вздрогнула и очнулась. Поежилась, потирая предплечье. Свет заискрился, туча прошла мимо, луна выглянула и осветила мир, прогнав мрак.

– Больше так не делай, – прошептал ей на ухо Равен и прижал ведьму к себе, гладя и успокаивая. – Я сам могу о себе позаботиться, – лицо мага вытянулось, когда он почувствовал легкий, едва различимый «хмык» снизу.

Равен нахмурил брови, но ничего не сказал.

«Когда настало время, что она стала так сильно выводить меня из себя? – подумал Лавель. И сам же себе ответил: – Да с самого начала нашего знакомства, когда не отдала мне ту пушистую тварь, одержимую демоном».

В груди шевельнулось что-то вроде раздражения, захотелось сдавить эти плечи, которые он обнимал, сильно, больно, чтобы она вскрикнула.

Он размышлял, смотря невидящим взглядам на цыганку, собирающую травы. С ним было что-то не так, когда он смотрел на маленький золотистый завиток около уха девушки, его не покидало странное двойственное чувство – он хотел одновременно и поцеловать его, и укусить, причиняя боль. В левом плече закололо.

Шорох заставил отпрянуть мага и ведьму друг от друга. Лавель шагнул вперед и заслонил от неизвестности девушку.

– Помни свое обещание, – бросил он через плечо.

Ветви заходили ходуном, посыпались листья, затрещали сминаемые ветви, из зелени показался толстый прямоугольный торец с надписями. Поелозил туда-сюда, отцепляясь от колючек, и вылетел на поляну.

Книга появилась из кустов, толстая, переваливающаяся с лапки на лапку. Она пятилась задом. Среди страниц заложены странные закладки: кусочки древесной коры, пучки уже подсохших трав, расплющенные грибы, шерсть лилового цвета, крыло летучей мышки.

– Фоля… ФОЛЯ! – закричала Айрис и бросилась обнимать фолиант. Подбежала к книге, но поднять тяжелый том так и не смогла. Присела возле своей дуэньи и крепко обняла ее.

Тень накрыла девушку. Айрис задрала голову и отступила на шаг.

– Мурлыка? – удивилась ведьма. Над ней возвышалась пушистая громадина высотой в два человеческих роста. Остроконечные уши подпирали небо, на фоне светлых облаков темная морда казалась устрашающей, три зеленых глаза горели во мраке.

– Как ты выросла! – поразилась бывшая хозяйка демонической кошки.

– Да жрет все, что движется, а что не движется, – она сначала двигает, а потом жрет, – прокомментировала как всегда ворчливая Фоля.

– Мр-р-р-р! – оглушающе отозвалась кошара, потеревшись мордой о хозяйку. Плюхнулась на мохнатое пузо, подобрала под себя лапы. Внутри чудовища загрохотал прибой.

В лагерь въехали на Мурлыке под залихватские рассказы Фоли об их с котей приключениях. Большая кошка легко несла двух взрослых людей и толстую книгу.

***

Темная империя. Двадцать лет назад.

В темноте посверкивало стекло.

Свечи в комнате были погашены, затхлый воздух не двигался, по углам залегли глубокие тени.

Он сидел около зеркала на стуле, прямой, как палка. На окостеневшем теле жили только глаза, страшные, черные, они двигались, наблюдая. По лицу принца струились чудовищные чернильные вены, расползаясь осьминожьими щупальцами в разные стороны.

Белков глаз не было видно, глянцевая тьма блестела в отраженном свете. Зеркало показывало то, что он хотел.

Это и был его маленький секрет. Он видел ее, наблюдал за ней, она была смыслом его жизни. Дэмиан подглядывал за Марго, когда она ела, купалась, ходила по комнате. Если она кормила младенца, губы его двигались так же, как и у новорожденной малышки, причмокивали, облизывались, а черные глаза так же безжизненно смотрели в стекло.

Он желал ее страстно, и мразь, захватившая его сознание, давала ему то, что он хотел, и этим держала в подчинении, не давая решать, не давая очнуться, не давая вырваться. Она росла, пожирая его изнутри. Оставляя только пустую оболочку, призрак молодого мужчины, который был когда-то вторым сыном Кровавого Императора.

В зазеркалье с той стороны молодая мать искупала свою малышку и готовилась принять ванну сама.

Губы принца медленно растянулись в пошленькой улыбке.

***

Марго стояла в небольшом тазике и обтирала себя влажной губкой. В колыбельке гремели погремушки, и мурлыкала ее дочка. Этот звук не давал ей провалиться в страшный сон.

Глаза следили за ней, страшные, темные глаза. Они мерещились ей везде, снились ночью, из-за этого взгляда, пытающегося ее сожрать, она боялась засыпать.

Она чувствовала его. В тени, в отражении зеркал, он был везде. Негде спрятаться, не было безопасного угла, куда можно забиться. Она голая и беззащитная перед этим взглядом, как одинокий артист на пустынной сцене.

Марго не была уверена, что не сходит с ума.

Только маленький мурлычущий комочек держал ее в этом мире. Требуя своим писком внимания, заставляя жить.

Магиня оделась, покормила дочку и легла спать.

Ночник она оставила включенным – слишком страшно.

***

Марго заснула, одеяло медленно приподнималось и опускалось, во сне молодая женщина вздрагивала.

Дэмиан закинул голову и пошевелил ей, разминая шею. Чернильные струи втянулись в белки глаз. Тьма, клубившаяся в глазах мага, всосалась внутрь зрачков, затаилась там. Глаза принца стали обычные, как у всех, он моргнул.

Маг встал – надо добыть еды, самой лучшей, его любимая не может быть голодной.

Тело принца затрепетало, поплыло, ударилось оземь, и в распахнутое окно вылетело облако клубящейся тьмы.

***

Нечто, что выглядело, как принц Дэмиан, вошло внутрь и оставило свертки с продуктами на столе, и вышло, не разбудив Марго. Дверь в комнату девушки была заперта на ключ. Ключ повешен на шею, как талисман. Ей не убежать.

Спящая была ему неинтересна, но о ее здоровье Черному Дракону приходилось заботиться. Не будет ее – не будет тела, которое он сможет контролировать, только она держит подчиненного принца в этом мире. Если пленница сбежит, у дракона не будет возможности питаться энергией мага, медленно пожирать его изнутри и становиться сильнее, он вновь окажется бестелесной сущностью.

Был и минус в этом состоянии – хоть Черный Дракон и держал в подчинении мага, питался им, Дэмиана никак не удавалось проглотить целиком. Любовь, испытываемая Дэмианом к Марго, мешала полному поглощению и слиянию. Та часть, которая готова была пожертвовать собой ради магини, вставала дракону поперек горла, отравляя его, как яд. Если принц не видел долгое время девушки, он начинал сходить с ума и искать ее, это не входило в планы темной сущности.

С отцом принца было легче – Кровавый Император никого не любил, но был еще тем засранцем, дракону смерти не удалось к нему подобраться. Младший сын был куда слабее своего отца и приятней на вкус.

Было раннее утро. В своей комнате, убедившись, что он один, маг выгнулся и закинул голову к потолку. По лицу его побежали темные расползающиеся от глаз струйки тьмы. Блестящее стекло вертикального прямоугольника засветилось, ежедневная программа началась. Принц сел, прямой, как палка, и уставился на мелькавшие картинки.

Пальцы погладили изображение в зеркале, губы прошептали:

– Я тебя настолько люблю, что хочу убить.

***

Марго сидела в постели, малютка с рыжими кучеряшками тихо посапывала в колыбельке. Женщина притворялась больной и проводила много времени в постели, вставая лишь изредка, хотя давно оправилась от родов.

Боясь за жизнь своего ребенка, она решила убежать. С Дэмианом было что-то не так. Он мучил ее и пугал. Принц изменился, стал совсем чужим.

Побег был запланирован на эту ночь, когда солнце мертвых зайдет за горизонт, она запеленает малышку потеплее и убежит. Но как ей скрыться, чтобы ее не вернули назад?

Марго встала. Холодный пол леденил голые ступни, женщина терпела – обувь может помешать. Дверь была заперта, но окно открывалось. Взглянув на колыбель, женщина решительно ступила на карниз.

Соседнее окно чердака было распахнуто. Тихо, как гусеничка, магиня пробралась к окну и заглянула. Маг спал в одежде на неразобранной постели. Лицо его было неподвижно и бледно, как у мертвеца. На груди висел артефакт, черная поверхность поблескивала в свете луны. На цыпочках Марго подкралась к постели и отстегнула камень перемещения. Он оказался тяжелым и теплым на ощупь.

На столе лежал кошелек с оставшимися драгоценными камнями. Магиня, раскрыв его, отделила половину и оставила кучкой лежать на столе. Кожаный кошель красного цвета с застежкой «поцелуйчик» взяла с собой.

***

По дорогам ездили только большими обозами. В вереницу обитых жестью карет была впряжена четверка быков. Двое коренных были мутантами. Мускулистые туши с ветвистыми рогами оплетали подчиняющие заклинания. От разогретой шкуры валил пар.

К ним были пристегнуты три закрытые повозки, металл, утыканный гвоздями и острыми выступами, сверкал в свете луны.

На крыше тоже ехали люди. Там сгрудились те, кто не мог заплатить за защищенное место внутри. Эти бедняги станут наживкой или данью голодным монстрам. Если хищные твари прицепятся к поезду стаей, от них откупятся парой человек. Дело страшное, неизвестно, кому повезет, а кто отправится на обед чудищам. Все готовы рискнуть. Риск стоил того. Лучше совершить попытку и перебраться в другую укрепленную крепость, чем гарантированно умирать от голода за стенами города, где нет ни еды, ни работы, ни возможностей.

За два камня Марго с ребенком пустили внутрь одной из таких бронированных телег. Кутаясь в непонятные блеклые тряпки, магиня тайно путешествовала по дорогам из города в город. Она старалась держаться в тени, всегда забивалась в угол и не вступала в беседы.

Люди ехали, дорога была длинной и скучной. От нечего делать травили байки, рассказывали слухи и страшные истории, как будто и без этого мир был недостаточно ужасен.

Среди крестьян ходили слухи, некоторые города были разрушены и уничтожены странным поветрием. Черная тень, закрывающая луну, пожирала людей, а потом поднимала их трупы.

Про живую тьму рассказывали кошмарные вещи. Будто мгла налетает на город, проникает в закрытые дома и подвалы, находит даже самые тайные схроны, обследует все щели, а на утро в крепости не остается ни одного живого человека или зверя.

Когда восходит луна, они слышат ее зов и встают. Трупы женщин, мужчин и детей, зверей, собак, кошек, мышей и другой живности оживают, поднимаются и идут на призрачный глас, управляющий ими. Неслышный призыв уводит их в преисподнюю. Шатаясь, они идут по дорогам, горе тем, кто попадется им на пути. Потому что они ничего не помнят о прошлой жизни, а ты для них – лишь пища, пригодная для того, чтобы они имели возможность продолжить свой путь к месту, что зовет их.

Марго уже не раз слышала эти рассказы, и каждый раз у нее бежали по спине марашки.

– Мы можем и не добраться до места назначения, – подытожил рассказчик. Внутри повозки было тихо, все с замиранием сердца слушали, – приедем, а там одни мертвецы.

– А вот еще одна страсть! – послышалось из угла. – Говорят, Чистильщики иногда в лесу находят дыры. Они яркие и светятся, а вокруг них растут черные поганки. Слухи ходят, это дыры в другой мир!

Марго дернула головой, но кто говорил, в темноте так и не рассмотрела.

Все затихли, переваривая информацию. С каждым днем жизнь становилась труднее и кошмарнее, легче удавиться, чтобы не мучиться.

Животные медленно тянули поезд по дорогам, от крепости к крепости. Хозяева-погонщики в большей степени наживались на тех бедняках, которые ехали на крышах в зарешеченных коробах. Там было небезопасно, зато дешево.

Раскаты рыка остановили мерно перебирающих дорогу тяжеловесов. Дрессированные быки захрапели и попятились назад. За их спинами открылись двери в первый бронированный вагон на колесах, и тягловые животные дрессированно и послушно зашли задами внутрь. Двери закрылись. Поезд встал на месте.

Марго сидела рядом с узкой бойницей шириной всего лишь в два пальца. Все приникли к щелям посмотреть кровавое зрелище.

Из-за деревьев выскочила пятнистая молния. И замерла посреди поляны, осматриваясь. К неподвижно стоящим вагонам двинулся монстр. Яркая меховая шкура, широкая плоская морда и торчащие вверх когти на передних лапах. Явная помесь тигра с еще каким-то неизвестным зверем, ящером или динозавром. Половина тела покрыта чешуей и складчатой кожей. Голая, без шерсти морда на длинной шее говорила о том, что темная тварь не гнушается выедать гниющую падаль из-под шкур умерших.

Высмотрев жертву, чудовище кинулось на крышу повозки, люди шарахнулись в стороны. И внутри, и снаружи путешественники дружно ахнули. Повозка покачнулась. Сквозь редкие прутья решетки когтистая лапа зацепила свою жертву и вытянула наружу. Под крики и стоны клыки впились в несопротивляющееся тело.

Стадо испуганных людей заголосило от облегчения, в шуме слышались возгласы:

– Не меня! Не я! Пронесло!

Сверху раздался задушенный крик, все вздрогнули, голоса смолкли.

– Мама! Мама!

И разъяренный вопль:

– Заткнись, щенок! Туда же захотел?

Марго зарылась лицом в сверток, уткнулась носом в шелковые медные волосики, только бы не видеть, только не слышать! Страшный раздирающий душу крик ребенка, мир которого рушится у него на глазах.

Народ ахнул и прижался плотнее к бойницам. Стремительная тень мелькнула. Ребенок прыгнул. Вниз к своей матери и к смерти. Тварь оттолкнулась лапами от телеги, схватила несчастного и одним движением головы разорвала тело на части. Кровь матери и сына смешалась на траве. Тех, кто подглядывал за ужасной сценой сквозь щели, обрызгало еще теплой кровью. Люди заверещали.

Бронированный фургон качнуло, он медленно завалился на бок со всеми пассажирами.

Сытый монстр, чавкая и слизывая с морды остатки, тяжело ступая, удалился в лес.

Дверцы в первой телеге открылись, из них вышли переждавшие грозу быки. Последний крытый вагон подняли очень хитрым способом, не выходя наружу. Поднапряглись люди, которые были на крыше, и те, что внутри, дружно навалились на одну стену. Телега скрипнула, перевернулась и встала на колеса.

Обрадованные «верхние» пассажиры бодренько запрыгнули по скобам на крышу и устроились поудобнее.

Кровавая дань уплачена, можно ехать.

***

Города сменялись городами, Марго медленно, но верно продвигалась к своей цели. Количество камней в красном кошельке стремительно уменьшалось, но это не волновало магиню, до желанного места назначения оставался один переход. Самый сложный.

Ее целью был Темный Дворец. Легендарный передатчик и накопитель силы.

Древние маги или, как их еще называли, Колдуны Мертвых Вещей вплели в стены дворца свои уникальные заклинания. В этом титаническом строении с одинокой башней, возвышающейся над всей округой, были все те необычные вещи, что никогда не встречались в магическом мире. Круглые стеклянные перевернутые колбы со светом. Мертвые книги. Холодильные камеры и подъемные комнаты. А в запечатанных подвалах самое страшное – оружие, могущее убивать не огромным горящим шаром, а маленькой смертоносной каплей металла.

Дворец генерировал вокруг себя необычную магию. Строение фонило, а по ночам светилось и гудело. Эта необычная сила способствовала работе всех амулетов, даже если маг был слабенький, и ему не хватало сил для включения артефакта. Фоновый шум вокруг дворца давал возможность пользоваться любыми магическими приспособлениями, даже теми, что требовали родовой крови или необычайно сильной магии.

В темном дворце артефакт перемещения будет работать в любых руках.

Марго сошла на последней остановке.

– Э-э, красавица, – протянул возница, выглядывая из железного ящика, – ты уверена, что тебе туда? В той стороне нет городов и укрепленных деревень на многие-многие мили. Там только разрушенный черными магами дворец Кровавого Императора.

– Туда-то мне и надо! – отозвалась магиня.

– Э?

Марго бодро шагала, опираясь на простенький посох. Дочурка мурлыкала и агукала в перевязи, которую молодая женщина соорудила из платков и разорванной шали.

Вдали над зелеными кронами деревьев в тумане сизым силуэтом виднелась дворцовая башня.

– Добралась! – выдохнула магиня. – Не расслабляйся! Еще ничего не кончилось! Соберись! – скомандовала себе Марго и опасливо оглянулась.

Молодая мать проверила ребенка. Малышка сладко спала, почмокивая во сне.

Женщина двинулась вперед, перед ней возвышались высокие, частично сожженные кусты волчьей ягоды. Лабиринт.

Парковое нововведение Кровавого Императора, подсмотренное в других странах, с невероятной силой притягивало монстров. Высокие, в два метра, зеленые изгороди, фонтаны с питьевой водой и хрустящая еда под боком – идеальное место для гнездования. Сейчас был день, все монстры спали, загнав в гнезда своих детишек. По каменной брусчатке, устилавшей дно лабиринта, скользили кольца тумана, тишина поражала.

Марго шла напрямик, пролезая сквозь полуразвороченные дыры в кустах, обходя только каменные изгороди.

Беглянка вылезла из дыры в стене, булыжник оплавился и раскрошился. Куски каменной кладки мешали двигаться, норовя выскользнуть из-под ноги и уронить женщину.

На шею дыхнули, пошевелив волосы. Магиня замерла и медленно обернулась. В углу каменного мешка были навалены кучей ветки, трава и всякий мусор. Посреди всего этого безобразия, нахохлившись, сидела зеленая гидра и втягивала носом воздух. Марго задрала голову, чтобы посмотреть на гигантское чудище.

Гидра наклонила голову набок и стала вопросительно-желтого цвета. Хохолки на узкой клиновидной голове встали дыбом и покраснели.

Из гнезда высунулись трое маленьких гидрочек, каждая из них стала удивленно менять цвета.

Гигантская мамаша зашипела. Голова на длинной шее метнулась вперед. Марго зажмурилась, зажатая в углу стены, прижала ребенка к груди.

Огромные ноздри втянули воздух всего в полуметре от магини. Малышка высвободила ручонки и погладила чудище по носу. Выкопалось из пеленок – над свертком разнесся запашок несвежих пеленок – и потянулась еще, пытаясь достать до чешуйчатой поверхности. Гидра фыркнула. Марго прижала дочь к груди.

Из гнезда, ведомый любопытством, вывалился детеныш. Стукнулся лобиком о камни и плаксиво запищал, обиженно жалуясь маме на негостеприимность этого мира. Материнская морда метнулась на зов, подхватила непослушного гидреныша и водворила в гнездо. Потопталась, гнездясь поудобнее, и удовлетворенно уселась на своих зверенышей.

Марго, медленно двигаясь по стеночке, скользнула в проход и была такова. Гидру она не интересовала, мамаша и выводок сегодня были сыты.

Изгибистые улочки головоломки резко кончились, и она вышла на широкую площадь. Покосившиеся ворота дворца были гостеприимно распахнуты. Мощный удар выбил их и завалил внутрь.

Тишина. Ни звука, ни движения. Дворец стоял брошенный и пустынный. Обежав по краю открытое пространство, женщина добежала до главных ворот. Незаметно шмыгнула внутрь. Сразу же амулет у нее на шее загудел, напитываясь силой.

Можно немного передохнуть. Марго пришла в голову идея. Она побежала на верхние этажи, поднимательные комнаты вмиг доставили молодую мать в ее бывшие покои. Там нашлось все, что было нужно для ее плана, плюс чистые шали на пеленки малютке.

Захватив все с собой, женщина вернулась в холл. Сев на ступеньках, она расправила на коленях листы бумаги и быстро стала писать. Рядом позвякивали изящные позолоченные часики ее бабушки. Они передавались в их семье из поколения в поколение и были семейным артефактом. Так же, как Бездонный Кошелек, который она взяла у принца, был родовой реликвией рода Дрейк и принадлежал Дэвилу как старшему сыну, а значит, и его детям.

Все свои записи женщина свернула и засунула в часы. Циферблат на секунду стал прозрачным, принял в себя послание и вновь стал обычным. Часы с усилием были втиснуты в кожаный кошелек, а само хранилище денег повесили на шею малышке.

Пора.

Марго встала посреди дворцового холла.

Артефакт, зажатый в руке, нагрелся, поглощая энергию. Дракон расправил крылья, стал заглатывать электричество прямо из воздуха, питаясь им, перерабатывая в магию. Насытившись, артефакт открыл пасть, глаза его загорелись. Было понятно, что проход скоро откроется.

Раздался волчий вой.

Магиня вздрогнула.

В раскрытые створки, скребя по полу когтями, влетели призрачные волки. В холл вваливались клубы тьмы. Свет, падающий в дверной проем, померк, стало темно и холодно.

Молодая мать испугалась.

«Быстрее!» – взмолилась она, прося артефакт.

Дымная мгла собиралась в центре и формировала фигуру мужчины.

Подчиненный темной сущностью Дэмиан выглядел кошмарно. Марго стало жалко принца, в конце концов, он брат ее возлюбленного. Жалость сжала сердце женщины, она шагнула навстречу тьме.

Малышка, потревоженная внезапно нахлынувшей темнотой, проснулась и открыла глазки. Сморщив носик, она раскрыла свой беззубый ротик и огласила мир криком возмущения и негодования. Малютке больше нравилось солнце и тепло.

Марго вздрогнула, похлопала малышку, успокаивая, она уже чувствовала дуновение потустороннего ветра.

«Еще секунду!»

Крик ребенка и дракона сплелись в унисон.

Клубящийся туман вытянул полусформированную руку и указал на женщину.

«Взять», – услышала она безмолвный приказ.

Серые тати кинулись на беглянку.

За спиной женщины открылся проход. Сила схватила отважную путешественницу и бросила в другой мир.

***

Двойной крик боли и разочарования потревожил поселившихся под сводами дворца летающих ящериц. Узкорылые кровопийцы снялись с места, испуганные воплями, стремительно унеслись прочь. Магические молнии полетели во все стороны, круша стены, разбивая предметы интерьера в щепки.

Маг сходил с ума, для него настал конец света, его мир рухнул.

«Она убежала, ее нет! Я остался один!»

Черный дракон был в ярости, он не знал, как контролировать жертву. Принц вырывался из-под его контроля. Он ускользал. Еще секунда, и дракон снова станет призрачной субстанцией без тела, без силы, без возможностей. Выбора не осталось.

Паразит бросился на несчастного. Столб тьмы ударил Дэмиана в грудь, выжирая внутренности, душа мага умерла окончательно.

Принц замолк.

Фигура его согнулась пополам и рассыпалась дымными сгустками.

Мрак, безмолвие, отчаяние. И торжество мрази. Из клубящегося чернильного тумана вырвался, распахивая титанические крылья, Дракон Смерти.

Дворец задрожал. Мощные крылья были подраны по краям, дыры в кожаных перепонках пропускали косые лунные лучи. Монстр был стар, но хитер и опытен. Энергия, генерируемая зданием, стала впитываться в существо.

Тело становилось материальным. Интерьер перестал просвечивать сквозь крылья. Дракон поднял лапу, выпустил когти и с размаху снес барельеф. Осколки мрамора посыпались в разные стороны.

Глас ликования сотряс строение, дракон хохотал, смех пронесся над страной, подчинил всех магических тварей, которые стояли одной ногой во тьме.

Темная Империя подчинилась новому хозяину.

Дракон удобно улегся посреди холла, вытянулся, как гигантский кот, наслаждаясь материальным телом. Никто и ничто не сможет ему помешать, этот мир теперь его!

Только…

Только ребенок, в котором течет кровь рода Дрейк, и эта светлая могут отобрать права на страну. Бросить вызов и побороться за силу.

Глаз с вертикальным зрачком скосился в сторону. У стены жались серые тени. Чудовище глубоко вдохнуло и всосало в себя парочку зазевавшихся приспешников.

Призрачные тени метнулись по углам и стали ныкаться во все щели.

«Найти! Догнать! Убить!»

Мысленный приказ толкнул фамильяров к действию, серые молнии одна за другой вылетели из перекошенных ворот дворца.

***

Двадцать лет назад. Светлая империя.

Марго с растрепанными золотыми косами бежала, утопая в глубоком снегу. К груди она прижимала сверток одеял с самым драгоценным, что у нее было.

Падая в снег, она с невероятным упорством вставала и бежала дальше, проваливаясь по колено в сугробы.

Вдалеке за ее спиной послышался волчий вой. Серые тени мелькали среди деревьев, догоняя беглянку. С их всклокоченных пегих боков срывались клочья тумана и таяли в морозном воздухе.

Беглянка заметила просвет среди деревьев впереди себя.

Спасение! Уже близко! Обернувшись, женщина увидела, что преследователи бежали совсем недалеко, не оставляя следов на снегу. Она достала из-за пазухи магическую вещицу, выторгованную у подозрительного торговца за обручальное кольцо, и бросила за свою спину.

Вспышка! За спиной убегающей женщины выросла переливающаяся магическая стена.

Преследователи заколотились в нее широкими серыми лбами. При каждом ударе по стене шли светящиеся трещины. Призрачные волки взвыли. Добыча убегала.

Оглянувшись, женщина поняла – у нее есть шанс. Она понеслась, мелькая среди кустов, впереди уже высилась спасительная бревенчатая стена, окружающая чародейский град. За спиной беглянки послышался звон разбитой стены. Мотая клыкастыми мордами, серые злодеи впрыгивали в пробитую ими брешь, стряхивая с морд искрящиеся ошметки магической преграды.

Марго в ужасе стала бросаться на стену, но не смогла подтянуться одной рукой и сорвалась, прижимая драгоценный сверток к груди и гася своей спиной удар. Подпрыгнув повторно, она смогла легонько закинуть на стену свой сверток. Снова прыгнув, женщина попыталась подтянуться, но волки догнали ее. Вцепившись сзади в юбку и плащ, они утянули ее назад. Единственное, что успела сделать женщина, – это столкнуть свое сокровище за стену.

Серые лбы сомкнулись.

Лес стих.

Поземка заметала одинокие женские следы, холодный ветер трепал окровавленный обрывок ткани.

***

В Темном Дворце было темно. Грозовые тучи затянули небо. Замок умирал, пораженный проказой. Тьма впитывалась в обои, портьеры, стулья и столы. Стены и мебель медленно поедала коррозия и тлен.

Когда все внутри пропиталось дурными смертельными для жизни миазмами, все затихло и остановилось. Мгла перестала разъедать стены и вещи, втянулась в предметы, маскируясь, засыпая до лучших времен. Притаилась, выжидая неосторожную жертву.

Призрак мертвого принца тоже впал в беспамятство и летаргический сон. Хитрая тварь пичкала несчастного видениями его любви, поддерживая в нем жалкое подобие жизни после смерти.

Со всех концов страны к замку стекались мертвецы. С кладбищ стали подниматься умершие много лет назад, истлевшие кости светились в ночи, глазницы черепов дымились тьмой. На несколько дней пути дороги были заняты шаркающими, бредущими и скользящими умертвиями. С ними вышагивали убитые животные, летели птицы и даже насекомые. Все мертвое двигалось в одном направлении. Они брели сквозь изгибы лабиринта, пошатываясь и разлагаясь на ходу.

Вперед, к цели.

Зомби слышали зов своего хозяина и стремились к нему. К олицетворению всей печали и боли на земле, гибели всех надежд, к концу всего сущего – к Черному Дракону Смерти.

***

Темная Империя. Наше время.

В гору бронированная телега цыган поднималась мучительно долго. Мурлыка плелась за ней следом. До стен защищенного города добрались без происшествий.

Перед ними неохотно открыли ворота, и то только после того, как две мощные молнии, вызванные Лавелем, ударили в двух шагах от привратников.

Город был забит. Телега продвигалась по улицам медленно, Баро вел своих одетых в латы тяжеловесов под уздцы. Везде нищие и бездомные, грязные оборванные семьи ютились прямо на улицах. Из окон, наблюдая за вновь прибывшими, свешивались гроздья зевак. За стенами крепости беженцев было как селедок в бочке.

Айрис ехала на Мурлыке позади цыганской повозки. Внезапно в толпе мелькнула и пропала подозрительно знакомая мантия. Айрис вывернула шею, чтобы рассмотреть. Вот там, еще, и еще.

– Это же… это мантии академии магии! – воскликнула она и пришпорила Мурлыку, которая еле-еле протискивалась по узким улочкам и обтирала мохнатые бока о стены зданий.

Догнав телегу, она закричала Лавелю, но маг и сам уже видел. Половину жителей города составляли светлые! Маги из академии. И императорские воины.

Девушка оживилась. Значит, где-то здесь может быть дедушка!

Айрис и Лавель удобно устроились в доме своего опекуна, вернее, в комнатах, отведенных ему как главе академии. Карей был рад видеть внучку и названного сына. От него они узнали все последние новости.

Император во главе армии светлых вторгся в Темную страну. Для этого светлые маги использовали довольно странный способ. Каждый воин зажал под мышкой по зубастому кролику с той стороны, хищная мелкота, конечно, вырывалась и норовила отгрызть кусок. Воины были опытные и нашли способ договориться с мясолюбивой житью. Попросту надавав тумаков.

А началось все с того, что по лагерю пронесся слух о том, что на ту сторону к темным можно пройти в двух случаях: вместе с очень сильным магом, у которого есть артефакт, и если с тобой идет кто-то из того мира. Спутник из родного мира используется как проводник. Назад тоже только вдвоем.

Почесав в затылке, маги наловили на болотах потусторонних кроликов. И провели эксперимент.

Укомплектовали подопытного ведьмака из разжалованных защитой, артефактами, посохом и кроликом. И столкнули в дыру. Перемещение состоялось. Более того, светлый маг, посланный на ту сторону, вернулся через десять минут обратно, вынырнув из другой дыры. Покусанный, подранный, без посоха и амулетов, с пушистой тварью, вгрызавшейся в руку, но живой. И самое интересное оказалось, когда перемещаются двое – дыра не закрывается.

Лагерь снялся с места, в считанные дни несчастное болотное зверье было переловлено и примотано к поклаже в качестве проводников.

Какой-то хитрец придумал интересную фишку, весь лагерь последовал его примеру. Каждый сделал себе необычный артефакт, взял аптечный пузырек и наловил туда комаров. Когда армия ушла в болота и переместилась на ту сторону, каждый поймал себе по местному комару. Странный артефакт помогал проходить туда-обратно через дыры перемещения, не закрывая их за тобой, отрезая возвращение.

Прыгая через переход, в несколько недель вся многочисленная рать, не встретив сопротивления, добралась до Черного Дворца.

Взять приступом укрепленный монолит не удалось.

Никто не мог попасть внутрь, солдаты умирали пачками, пытаясь пройти гигантский лабиринт. До самого здания не добрался ни один. Даже специализированный отряд магов застрял посреди извилистых коридоров и позвал на помощь подкрепление. С воздуха тоже штурмовать не получалось – что-то блокировало любую возможность подобраться поближе к чернильному чертогу.

Светлые встали осадой в нескольких милях вокруг дворца. Впервые за несколько недель своего триумфального шествия по Темной Империи светлая армия никуда не двигалась. Потянулись длинные недели ожидания.

***

Лавель хмурый сидел на карнизе самый высокой башни. Здесь витал свежий ветер, без гнилостных испражнений тысячи тел и их негативных эмоций: страха, неуверенности, боли, отчаяния. Внизу под магом шумела толпа, и копошились людские массы. Здесь тишина, простор и свобода – хорошее место, чтобы подумать.

Равен хотел попросить руки и сердца Айрис у учителя Дарга Карея. Но передумал. У него ничего не было – ни должности, ни титула, ни денег, как он может просить любимую девушку связать свою судьбу с нищим? Дарг Карей все еще аркканцлер двенадцати университетов, а Айрис адептка магической академии и дочка архимага.

Маг поднял тоскливый взгляд.

На горизонте в дальней дали высился черный титанический монолит. Вокруг него расползалась полоса отчуждения.

Город был забит под завязку эмигрантами из деревень и поселений, близко расположенных к Черному Дворцу. В нем поселилось зло. Все живое бежало оттуда.

Крепость – всего лишь временный перевалочный пункт. Каждый день из него уезжали бронированные телеги, плотно набитые переселенцами. С собой они уже не брали ничего. Лишь бы убраться подальше от пожирающей тьмы. По улицам бегали брошенные беспризорные дети и просили у светлых магов корочку хлеба.

Лавель посмотрел вниз. Толпа грязных пострелят прыгала перед главным входом во временную резиденцию императора. В этом окрашенном светлой краской здании с уже испачканными до середины стенами был штаб армии светлых магов. Глава светлых проживал там же.

Император отнял у Лавеля титулы и должность ректора академии – он сможет их вернуть. Опальный маг спрыгнул на карниз и прогулочным шагом дошел до угла здания. Простенькое левитационное заклинание, и он на балконе соседнего строения.

Взвыла тревожная сирена.

Навстречу небрежно прислонившемуся к балюстраде Лавелю выбежали охранники.

Его повели на встречу с императором. Телохранители, заподозрив опального мага в попытке покушения, неотступно следовали за ним.

Император, встретившись с Равеном, широко улыбнулся, как будто говоря: тебя-то я и ждал!

Лавелю было не просто попросить самодержца восстановить его титулы, маг пересиливал себя ради любимой.

Император думал некоторое время, взвешивая, наконец, сказал:

– Это можно сделать, но за особую услугу. Мне известно, что ты, Равен, очень сильный маг. Не так ли? – с неприязнью бросил мужчина. – С тобой все боятся связываться. Но ты скрываешь это, не пользуешься своей силой. Ни разу не оказывал особенные услуги нашей стране.

– Я служил верой и правдой и сражался на предыдущей войне, – Равен понял: разговор будет сложный. Венценосный засранец попытается выцыганить у него все, что можно, взамен на возвращение титулов и прощение. Самому магу было глубоко плевать на светлую империю, служение ей и титулы, но Айрис…

– Этого недостаточно, я говорю об особом твоем даре, которым ты тайно владеешь, – медведеподобный мужчина сделал театральную паузу, – дарить и отбирать силу.

«Венценосная мразь знает, – скрипнул зубами про себя Лавель, – шпионы в светлой империи работают на ура».

Император подошел к окну и открыл створку. Ржавый металл скрипнул.

– Я также знаю, что такие, как ты, привязываются к одному источнику. Умрет источник – умрешь и ты…

Лавель вздрогнул, император посмотрел на бывшего ректора.

– Красивая девушка, не правда ли?

Под окном несколько солдат, маги и ведьмаки играли в мяч. Они перебрасывали его друг другу. С ними стояли несколько девушек, наблюдая, народ веселился, забавляясь с простой детской игрушкой, наполненной воздухом.

Маг повторно вздрогнул, услышав голос своей любимой, донесшийся из окна, потом звонкий веселый смех.

Император тактично выждал время, чтобы подопытный проникся угрозой. После, закрыв окно и наблюдая за игрой через грязное стекло, он тихо продолжил:

– Большие отряды не могут проникнуть в лабиринт и выйти из него живыми. Но вот один человек, сильный и одаренный маг, специалист по лабиринтам, мог бы.

Равель слушал, у него не было выбора.

– Есть прямая дорога до дворца, – начал объяснять император, когда убедился, что маг созрел, – она откроется, если пройти лабиринт, распахнуть все ворота и опустить мосты. Это и будет прямой путь сквозь головоломку. Или ты думаешь, они ввозили телеги с продовольствием и другие товары в Темный Дворец, петляя по улицам? Прямая дорога существует, ее нужно только «включить». Этот лабиринт, как хитроумная ловушка, включается и отключается. Тебе все понятно?

Лавель молча кивнул.

– Но это еще не все. К тебе, вампир, у меня есть особое задание, – Равен все так же молча слушал, цена не может быть настолько низкой, всего лишь открыть путь недостаточно. – Убей Темного Лорда. Спаси свою возлюбленную от чего-то более страшного, чем я. Оно надвигается. Все маги-провидцы видят это. Все чувствуют.

Лавель, не говоря ни слова, встал и вышел.

Из соседнего помещения скользнула тень. Перепончатые крылья возмущенно раскрылись и сложились.

– Знаю-знаю… я виноват, – удрученно проворчал император, потирая рукой усталые налитые кровью глаза, – но у меня не было выбора. Дайрен Шайен, присмотри, пожалуйста, за ней, если с ней что-то случится, он убьет сначала всех нас, а потом и себя. И не смотри на меня укоризненно, в трудные времена приходится принимать трудные и подчас постыдные решения. Я вернул тебе поместья и титул, ты обласкан и имеешь вход во все лучшие дома светлой империи, несмотря на поступки твоего отца. За все надо платить. У всего есть цена.

Дайрен вышел, шурша крыльями.

Император сел за стол и стал писать бумаги. Первым был подписан указ, берущий на иждивение империи адептку Айрис Дайер в случае утраты ею всех родственников с установленной пожизненной пенсией. Бумага вместе с курьерской почтой отправилась в канцелярию Светлой Империи.

Сюзерен подошел к окну и стал смотреть на беззаботных магов, гоняющих мяч.

Или они выиграют эту кампанию, или проиграют. Оставалось только ждать.

***

Айрис подняла голову от мяча и у видела Лавеля, стоящего, прислонившись к стене дома. Маг стоял в расслабленной позе, засунув руки в карманы. Девушка с радостью бросилась к нему. Подбежала и упала в раскрытые объятья.

Лавель распахнул дорожный плащ и укрыл их от посторонних глаз. Нагнулся, Айрис потянулась ему навстречу. Губы их встретились.

Сладкий жаркий поцелуй только для двоих. Остальной мир исчез. Целуя, дразня, покусывая губы девушки, Лавель повлек ее за собой.

Шаг, поцелуй. Нежные ласки, магнетические, заманивающие, сводящие с ума. Искусное соблазнение, и девушка, зачарованная, идет за ним.

Заманив в переулок, Равен подхватил любимую, прижал к себе, задержавшись еще на один страстный поцелуй, перепрыгивая через ступеньку, понес свою добычу.

«А что? Я же соблазнитель – грязное чудовище, скрывающее свой темный дар, как правильно заметил император! Надо вести себя соответственно – отхватил силой сладкий кусочек, что сейчас смотрит на меня доверчивыми зелеными глазами, и тащим в логово».

Выше и выше, под ними уже видны крыши домов.

«Мое логово высоко-высоко в небесах. Далеко от этой грязной смрадной толпы, от шантажистов и интриганов. Там, где свобода, простор и чистота такая же, как в твоих глазах. Моя нежность, моя страсть», – подумал Лавель и крепко, до боли, в порыве чувств прижал девушку к себе.

Айрис пискнула, маг разжал объятья, он был взволнован. Он чувствовал миг расставания. Ведьма, видя это, нежно взяла аристократический овал его лица в свои ладони, согрела, успокаивающе погладила. Равен закрыл глаза, вздохнул, вбирая в себя капельку тепла и аромата ее волос, сразу же он услышал биение и пульсацию ее магии, это, как всегда, его успокоило.

Бывший ректор продолжил свое восхождение. Девушке было все равно, куда ее несут, лишь бы с ним. Лестницы сменялись открытыми площадками, а те – темными узкими переходами, и наконец перед ними распахнулась дверь. Глаза ослепило ярким светом, они выбрались из мрака на свободу.

Ветер растрепал волосы ведьмы.

Маг стоял на самом краю башенного выступа. Перед Айрис открылись бескрайние просторы Темной Империи. Глаза девушки широко распахнулись, пораженные неописуемым зрелищем.

Густые покрытые снегом леса до самого горизонта. Страна без власти, без хозяина. Дикая, необузданная, свободная, точь-в-точь, как девушка на руках Равена, молодая и неподчиненная. Маг опустил ведьму.

– Тебе нравится? – прошептал над ухом Лавель. Голос его сделался хриплым от желания, и от этого еще больше подействовал на девушку, щеки ее покрылись румянцем.

Айрис порывисто вздохнула, от напряжения дыхание перехватывало, кружилась голова. Маг профессионально соблазнял ее, руки его искушали, и она понимала: сегодня просто так, одними поцелуями, она не отделается.

Нерешительно ведьма кивнула. Сейчас Лавель казался ей тысячекратно соблазнительным и как никогда желанным, настолько, что она боялась на него посмотреть.

– Хочешь, я положу эти просторы к твоим ногам? – дыхнуло теплом. Он нежно водил носом по ее шее, щекоча, вдыхая ее аромат.

Ведьма стояла к нему спиной, маг держал ее за плечи. Это был невероятный миг, она парила над пропастью. Девушка раскинула руки в стороны, подражая быстрокрылым Файрам, стремительно закладывающим виражи над шпилем башни. Эти черные неугомонные кровопийцы летали всего в метре вокруг пары, стоящей на самой высокой башне в городе.

Сильные властные руки с обжигающе горячими ладонями держали ее за талию. Она могла им доверять.

Айрис расслабилась, откинула голову назад и представила, что она такой же неудержимый свободный зверек, несущийся сквозь пространство. Ветер обдувал ее со всех сторон, трепал одежду, приподнимая над городом.

Ведьма почувствовала, что она летит. Руки отпустили ее. Девушка упала вперед. Незабываемый миг молниеносного свободного падения, душа, сжавшаяся от страха и предвкушения чего-то, что скоро произойдет, и две горячие от возбуждения ладони, поймавшие ее.

Лавель и Айрис стояли на обзорной площадке. Над ними возвышалась круглая черепичная крыша. Время от времени на глиняные пластины садились узкорылые вампиреныши понежиться в лунном свете. Малыши раскрывали перепончатые крылья и поворачивали их, ловя последние лучи заходящего ночного светила.

Девушка скосила глаза на красиво очерченные губы, припухшие от лобзаний, обещающие головокружительное сладострастное падение в бездну.

Рука Лавеля потянулась к ней. Девушка подалась вся навстречу. Ладонь огладила плечо, снимая блузку, ворот был собран на тесемку и завязан на кокетливый бантик, рука дальше не скользнула. Равен, играя, вгрызся зубами в шнурок, дохнул горячо на грудь и, рыча, потянул на себя. Завязки легко развязались, сборка ослабла, и блузка скользнула с плеч девушки, застряла в районе талии.

Равен, как завороженный, смотрел на гладкие округлости. Бледная эльфийская кожа светилась в лунных лучах. Цепочка горячих поцелуев обожгла бледную кожу, когда маг не выдержал. Айрис прижалась к мужчине, отдаваясь ему, поглощенная его неистовым желанием.

Сорвав с себя теплый плащ, он постелил его на полу. Схватил, подбросил и унес свою добычу в темноту, чтобы она принадлежала только ему, чтобы даже свет луны не смог касаться ее кожи, а только его руки, его губы.

Проворные пальцы нетерпеливы, рвут ткань, желая добраться побыстрее до сокровенного, почувствовать шелковую влажность, вкус, тепло. Одежда была отброшена в сторону как ненужное.

Айрис оказалась между его широко расставленных рук. Мускулы уже напряглись и подрагивали, предвкушая любовные игры.

Энергия гудела, ожидая разрядки и высвобождения. Монстр в Лавеле ликовал, поглощая силу, пропуская ее через себя и отдавая обратно. Он чувствовал победу – источник его. Он рядом, принадлежит ему, и одновременно монстр сам являлся его преданным рабом.

В башенной часовне темно. От сплетенных тел нагрелся воздух. Темнота и звук дыхания, только осязание кожей, прикосновение тела к телу, ласка ладоней, мурашки от его нескромных прикосновений и умелых пальцев.

Сознание улетает, растворяется, ты как будто падаешь и взлетаешь, паришь над неведомым безбрежным простором.

Айрис крепко держалась за напряженные плечи мага, моля прижаться к ней плотнее, не выпускать ее из объятий, быть с ней в этот миг.

Лавель стиснул плечи девушки, задвигался быстрее. Айрис закрыла глаза, готовясь к мигу единения. Ведьма давно ощущала, что постельные игры, – это нечто большее, чем просто время, проводимое двумя людьми для получения удовольствия. Для них с Равеном все по-другому. Несколько дней назад Айрис внезапно стала чувствовать мага. Ощущать на расстоянии каждой клеточкой кожи, всей поверхностью тела. Взгляд Лавеля прожигал в ней дыры, бархатистый тембр голоса заставлял замирать сердце и вибрировать душу. На его прикосновение отзывалась вся сущность ведьмы и магическая сила.

Близился пик наслаждения. Свет луны померк над горизонтом. Солнце мертвых пустило последний луч и погасло. Мир погрузился в беспросветную тьму. Айрис закрыла глаза и провалилась в блаженство.

Мелкие твари, цепляясь коготками, заползали под крышу. Они ночевали в укромных местах, свисая со стропил.

Упоительное тепло разлилось по телу, мир вздрогнул и перевернулся. Восторг подхватил сущность девушки и унес в небытие.

В темноте раздался вскрик удовольствия, ему вторило звериное рычание мага.

Файры проснулись, затрепетали крылышками и вспыхнули. Малыши горели в темноте, призрачное магическое пламя осветило помещение и пару, лежащую на смятом плаще.

Маг держал девушку за руку, плотно переплетя пальцы. Оба тяжело дышали. Лавель нежно поцеловал девушку и прилег рядом. Ведьма прижалась к огненному телу, стараясь удержать то фееричное чувство неземного удовольствия и полного слияния. Маг разделял с ней ее чувства и, казалось, читал мысли. Лавель прижал ведьму к себе и прошептал на ухо:

– Ты навсегда часть меня, моя единственная. Моя любимая.

Маг продолжал шептать на ухо ведьме безумные нежности, приятно покусывая мочку уха, намекая на продолжение приятного.

Айрис согрелась в надежных объятьях, чувствовала себя защищенной, свободной от всего, счастливой. На краю сознания появилась бредовая мысль, мелькнула и ушла. Айрис подумала: «Он говорит со мной, как будто прощается, но ведь мы никуда не уезжаем».

Незаметно убаюканная его тихим шепотом, девушка уснула.

Маг терпеливо прождал почти до рассвета, согревая своим телом ведьму, охраняя ее сон. Он не спал. Наблюдал за ней, любовался ее густыми ресницами. Он только что заметил россыпь мелких практически незаметных веснушек на носу.

Прядка волос была пропущена через пальцы тысячу раз, пока тикали и убегали секунды, отведенные судьбой. Еще немного, и ему придется уйти.

Маг наклонился над ведьмой, шепча заклинание. Что-то призрачное, едва уловимое метнулось к девушке, поместилось в ее ладонь, впиталось в руку и пропало.

Это было единственное и абсолютное доказательство любви и преданности. Лавель только раз сказал спасибо и больше не упоминал о происшествии в колодце. Свою благодарность за спасение и за то, что она выбрала его, он выказывал преданностью, постоянным неусыпным контролем. Это иногда напрягало девушку. Лавель не давал ей ничего делать и первым бросался выполнять ее желания еще до того, как она о них скажет.

Теперь он бросал ее, оставлял в одиночестве.

«Пусть это будет ее защита. И моя тоже, – Равен грустно усмехнулся, – все-таки она сама поставила на мне метку, я теперь принадлежу ей. Я ее верный пес. Моя жизнь в ее руках».

Лавель завернул девушку в плащ плотнее, стараясь не разбудить. Ткань теплая, она не должна замерзнуть. Под потолком полыхали Файры, давая немного тепла. До рассвета осталось недолго, если он не уйдет сейчас, он не уйдет никогда. Не сможет. А он должен, ради их будущего.

Надо вставать, пора. Но… Еще секунда.

Маг наклонился, в последний раз его губы коснулись ее.

***

Айрис проснулась. Пальцы ее дотронулись до губ. Ей что-то снилось? Зуд в ладони отвлек девушку, она посмотрела на свою руку.

Ничего. Ладонь немного красная, но больше не беспокоит.

Айрис огляделась. Она смутно помнила, где она, комната была незнакома, но чувствовала девушка себя преотлично. Все было хорошо!

Потянувшись, ведьма спихнула с себя несколько кожистых колец. Малыши, попадав с насиженного и нагретого места, возмущенно заверещали. Вспорхнув, один за другим черными молниями вылетели наружу – кормиться.

– Ой, ну простите, я нечаянно! – в след прокричала девушка.

Айрис спустилась с башни и пошла на поиски Лавеля. Он наверняка пошел за едой или по делам.

Ведьма обошла вся округу. Мага нигде не было.

***

Лавель стоял на окраине города, встречая рассвет. Месяц неохотно выползал из-за горизонта, сонные лучи несмело касались верхушек деревьев. Маг был в плаще, с неизменным посохом в руках.

На горизонте лес незаметно перетекал в лабиринт. С днища извилистых коридоров поднимался туман. Черный монолит дворца плыл в тумане, как призрачный айсберг.

Равен спрыгнул с крепостной стены. Еще пара прыжков, схваченная заморозками трава хрустнула под ногами. Бывший ректор отважно похромал сквозь заросли в сторону Темного Дворца.

Еще одна стена. Не такая высокая, как у города, но неизменно неприступней. Маг сделал привал на краю леса. Перед ним извилистый лабиринт, тысячи тысяч потайных ходов, кривых улочек, километры каменных и растительных стен. Гигантская головоломка не была мертва, она дышала на мужчину гнилостными испарениями, ощупывала его плащ щупальцами тумана, обтекая со всех сторон волнами запахов.

Где-то в молочной кисее закричал монстр, ему вторил другой. Утренняя перекличка.

Над местностью раздался громогласный рев. Земля задрожала. Разноголосица утихла. Мир погрузился в испуганное безмолвие.

***

Айрис в расстройстве сидела в таверне, повар подал ей вполне аппетитное на вид блюдо, но кусок не лез в горло девушке. В городе Лавеля не было. Это она знала точно. Она искала везде.

От этого осознания у нее испортилось настроение настолько, что пропал аппетит.

Больше всего обижало то, что он ушел, ничего ей не сказав и не попрощавшись. Может, у него новое задание от дедушки, секретное? Да хоть бы объяснил, что происходит, она бы поняла его. Ведьма волновалась, и неизвестность угнетала ее больше всего.

Все разбежались по своим делам, парней как лучших адептов академии император сразу же пристроил к делу. Дедушка Карей тоже был занят. Пожелав хорошего дня, он ушел по делам академии. Даже Мурлыка ушла гулять по крышам, бросив Айрис одну. Ушла с Фолей!

Эта парочка, всегда ненавидевшая друг друга, как-то неожиданно сдружилась. Мурлыка, узнав, что принца в лагере нет, передумала варить зелье, но ингредиенты носила с собой на всякий случай вместе с расческой на веревке, обвязанной вокруг шеи.

– Убиваешься? По своему ненаглядному, – послышалось из-за соседнего стола. За ним сидел незнакомец, вальяжно развалившись на стуле, и качался. Лицо его было накрыто широкополой шляпой. Сапоги с комьями грязи и сухой травой, прилипшей к каблукам, он закинул на стол. Наглый тип приподнял шляпу.

Это был Брайд.

– Твой маг, по которому ты сохнешь, направился к Черному Дворцу, – небрежно бросил бывший друг и отхлебнул из кубка.

– Откуда тебе знать? – огрызнулась Айрис. После обещания Брайда убить Лавеля она не верила ему ни на йоту.

– А кому знать, как не мне? – ухмыльнулся ведьмак. – Я стоял на южных воротах, караулил всю ночь. Часиков в семь утра твоя зазноба сиганула за крепостную стену и похромала по направлению к черной громадине, – губы парня растянулись в гадостной ухмылке, когда он увидел реакцию девушки на сообщение.

Брайд широко зевнул в подтверждение того, что не спал всю ночь, закинул руки за голову и, все так же покачиваясь на стуле, уставился на девушку.

– Тебе не стоит о нем беспокоиться, – небрежно бросил парень, – хоть он и пытается честно выполнить задание, порученное ему, конечно он не выживет, и ты от него освободишься.

– Лавель со всем справится, – воскликнула девушка, она внезапно испугалась за любимого. Что это за задание такое? В чем оно заключается, и почему нельзя было сказать ей об этом?

– Ты про своего дружка многого не знаешь, – медленно, растягивая слова, продолжал ведьмак, – знала бы, не таскалась за ним с дурным видом и радовалась, что его сожрут монстры и избавят тебя от его присутствия. Хотя твой друг гораздо страшнее и мерзостней любого монстра. Потому что приворожил тебя, воспользовался своей магией, а ты даже не догадываешься об этом.

– Да что ты понимаешь! Мы любим друг друга! И тебе нам не помешать. Тебе не опорочить Лавеля.

Гомерический смех сотряс потолок таверны. Люстра с оплывшими свечами задрожала, теряя капли воска.

– Я тебе про твоего дружка такого расскажу, что у тебя все желание любить его отпадет, и ты со всех ног от него сбежишь. Да и не любит он тебя, пользуется только. Ты ведь совсем наивная и глупая, жизни не знаешь. Ты ему только для одного и нужна. Только не для того, о чем ты думаешь, – ведьмак нагло скользнул глазами по телу девушки, обшаривая лиф платья липким взглядом.

Ведьма поежилась. Как несправедлива к ней судьба, сталкивая с такими грязными типами.

– Он ведь пользуется тобой, – парень сделал театральную паузу для пущего эффекта. – Он ест тебя. Пожирает раз за разом каждую ночь. Но не стоит верить мне! – воскликнул Брайд, вскинув обе руки вверх, как бы сдаваясь. – Спроси у него сама.

– Ты говоришь ерунду! – в голове Айрис уже не было столько уверенности, в душу закрался яд сомнения.

– Мне лучше знать, я специалист по монстрам, я скажу тебе, что он такое. Он вампир. Пожиратель энергии. Не человек и не полуэльф. Проклятый маг. Вижу по твоей реакции, что ты не знаешь, что это такое, – девушка стояла, окаменев, пытаясь понять. – Так вот, – продолжал Брайд, – он не любит тебя, а использует как дойную скотину, зачаровывая и привораживая. Для питания. Чтобы есть. Я старался тебя спасти, но разве меня кто-то слушал. Впрочем, спроси его сама.

Ведьма стояла в ступоре, размышляя: что делать и как быть.

Брайд продолжал добивать:

– Когда его сожрут монстры из лабиринта, а именно туда его и послал император, ты всегда можешь утешиться с этими четырьмя недоносками. Правда, порченый товар им не нужен. Вряд ли кто-то возьмет тебя замуж, скорее как содержанку, на большее не рассчитывай. Или же… Или возвращайся ко мне. Будем снова вместе, как раньше.

Айрис очнулась.

– Мы никогда не были вместе, – отрезала она.

Резко развернувшись, девушка вышла вон из таверны. В голове теснились тысячи мыслей. Сердце ее быстро колотилась, она не могла больше выдерживать этот иронично-издевательский взгляд.

Улыбка померкла на лице бывшего друга. Мягко вскочив со стула, скользящими шагами истинного охотника Брайд вышел через заднюю дверь таверны. Враг Айрис крался за ней по пятам, скользя змеей по параллельной улице, выслеживая девушку.

***

Далеко Ведьма уйти не смогла. Путь ей перегородил счастливый Патрик. Перевертыш сунул девушке в руки какой-то сверток.

– Будь счастлива! – пожелал он и поцеловал в щеку. Следящего за девушкой Брайда передернуло. – Бывай, мне пора! – махнул рукой синеволосый и уверенным шагом пошел по направлению к казармам.

Удивленная ведьма присела на ближайшие ступеньки. Вот так неожиданность! Девушка аккуратно развернула тряпицу и ахнула.

Ее разбитые часы! Целы! Тикают! А циферблат… стрелки двигались!

Айрис посмотрела в сторону казарм, там, среди людей, мелькала широкая спина Пата.

«Спасибо!» – прошептала ведьма. Это было лучшее, что она получала в подарок когда-либо.

Айрис вспомнила про клочок бумаги, выпавший из часов. Сняв с шеи шнурок, на котором висел Бездонный Кошелек, девушка щелкнула замочком. Сосредоточилась. Из кошелька послышался гул, как будто тряслась земля, в воздух легко вылетел обрывок желтого пергамента. Кожаные недра легко выплюнули его.

Айрис поймала скользящий на ветру клочок. Бумага была плотная и явно дорогая, но пожелтевшая от времени. Девушка перевернула бумажку на другую сторону.

Там было написано время. Немного подумав, ведьма нерешительно открыла крышку циферблата. Стекло блеснуло в свете луны.

Указательный палец дрожал. Айрис нахмурила брови, собравшись, перевела стрелки в нужное положение.

Внутри часов что-то щелкнуло. Стрелки с немыслимой скоростью начали откручивать время в обратную сторону. Мир померк. В сознании девушки остался только циферблат с неистово вращающимися золотыми разводами. Часы отматывали двадцать лет назад. Стрелки резко остановились, замерли, подрагивая.

Айрис закрыла глаза. В полной темноте послышался голос:

«Моя маленькая доченька! Капелька моя! Душа моя!» – из закрытых глаз девушки покатились слезы, она согнулась, прижимая застывшие часы к себе. Слушая голос, который не помнила, но услышать который мечтала всю свою сознательную жизнь. – Из меня прорицательница почти что никакая, – женщина усмехнулась, – но и тех ничтожных знаний хватает, чтобы почувствовать и понять – скоро мы расстанемся с тобой. Я знаю, что не вынесу этого, но уже смирилась со своей неизбежной судьбой. Я понимаю, что не смогу быть с тобой так долго, как мне этого хотелось. Я никогда не увижу, как ты сделаешь свои первые маленькие уверенные шажочки. Не смогу наблюдать, как ты растешь, смеяться с тобой, купать и одевать, расчесывать твои курчавые волосики, давать тебе советы и обсуждать все-все на свете. Я смирилась. Но мне никогда не забыть того, что я подвела тебя, бросив одну в этом недобром мире. Прости меня за это, если сможешь. Не держи зла и не проклинай. Тебе грозит опасность, и я сделаю все, чтобы уберечь. Скоро мы расстанемся, поэтому, пока мы еще вместе, я хочу рассказать тебе о том, кто ты и откуда.

Ты дочь своего отца, такая сильная и смелая малышка, никогда не плачешь, всегда меня радуешь. А вот глаза у тебя такие же, как и у меня. Наверно, твой отец был бы счастлив, зная это. Его звали Дэвил Дрейк, он очень знатный лорд. Прямой наследник Темной Империи. Я давно не чувствую его, но надежда умирает последней, возможно, он жив и просто находится на той стороне, у меня на родине, в мире светлых.

В тебе его сила, его кровь, ты наследница его земель и его титула. Не бойся ничего, доказательством твоих прав станет родовая сила и мощь. Земля имеет сознание, как и всякое живое существо, и, почуяв хозяина, примет его и подчинится.

Если ты, моя крошка, когда-нибудь встретишь своего отца, передай ему, что я безмерно люблю вас обоих.

Сейчас я направляюсь в единственное место, где тебя можно спасти. Мы трясемся по дорогам, а ты мирно спишь. Я много думала и считаю, что это проклятье. Очень страшное проклятье, возможно, оно погубило твоего отца, а сейчас пожирает твоего дядю.

Это черное безумие поглощает все живое. Остерегайся его. Я не знаю, как оно выглядит, но его приближение чувствуешь. Становится темно и холодно на душе. Небо мрачнеет, звери и птицы падают замертво и восстают. Все, до чего оно дотрагивается, умирает.

Я страдаю оттого, что, когда ты с этой тварью встретишься, я не смогу быть с тобой рядом и биться плечо к плечу. Это зло необходимо победить, иначе оно будет распространяться, где бы ты ни спряталась, оно найдет тебя. Потому что в тебе его кровь.

Послание я спрячу в часах, надеюсь, Пушистик о тебе позаботится, в свое время ты все узнаешь. Верни то, что принадлежит тебе по праву.

Пора, – голос женщины дрогнул, – я чувствую приближение зла. Сегодня меня ждет последний бой.

Если за гранью есть что-то, кроме небытия, я примчусь к тебе на помощь из самых глубин преисподней.

Как же тяжело расставаться! Прощай, моя крошка, будь сильной и будь счастлива, Айрис!»

***

Девушка сидела на ступеньках. Из оцепенения ее вырвал настойчивый звук «тик– так», который повторялся и не давал провалиться обратно. На ее плечах повис груз ответственности, который своей тяжестью сгибал ей спину.

Айрис не знала, что делать. Ей хотелось еще раз послушать голос неизвестной женщины, такой близкий, такой родной и недостижимый.

Над ведьмой зажегся магический фонарь. Она посмотрела на него, прищурившись, и устало встала со ступенек. Похоже, в этой жизни ей не видать счастья, вот такая ее проклятая судьба. Она дочь черного мага, наследница Темной Империи, и ей страшно. Страшно за Лавеля, он пошел в Темный Дворец.

Ведьма зажмурила глаза снова и сосредоточилась, потянулась к земле.

Это было трудно, но возможно. Айрис удалось почувствовать, это была боль. Страдание от разъедающей проказы. Страна болела, истекала кровью. Зараза пожирала ее изнутри, отбирая силы и отравляя взамен. Каждый кирпич мостовой, каждая травинка, пробившаяся сквозь булыжник, реки, озера, деревья и поля взывали к ней: «Помоги! Спаси! Ты часть нас, а мы часть тебя. Мы единое целое, в тебе наша кровь, а твоя кровь в нас».

Ведьма вздрогнула и отняла руки от земли. Вместе с голосом земли к ней в душу закралось спокойствие и умиротворение.

Раньше она не чувствовала этого – ответственности, сопричастности к чему-то. Теперь она ощущала себя частью всего этого. Это ее страна, это ее земля. Здесь жили ее предки. Она вернулась домой. Ее долгое путешествие закончено.

Айрис решительно встала и пошла.

Ее ждал последний бой.

Над головой девушки висел странный стеклянный светильник. Он тускло светил и шевелился. Если бы ведьма была не столь увлечена голосом Темной Империи, она бы заметила: этот странный абажур колышется на ветру и следует за ней, прилепляясь то к столбу, то к стене, мимикрируя под фонарь.

Девушка нашла Мурлыку. Просто залезла на крышу одного из домов, покричала ей, спугнув Файров. Спустя какое-то время она увидела кошку, легко перепрыгивающую с крыши на крышу. Топая лапами, как слон, громадная кошара неслась к ней. Айрис не позавидовала жильцам, живущим в этих домах. Не дай бог, крыши проломится, город и так переполнен людьми, негде будет ночевать. Надо попросить Мурлыку бегать по крышам в компактном виде.

На голове у кошки сидела Фоля. Книга была теперь настолько огромна, что не могла больше превращаться в маленькую карманную, ее распирало от знаний, обложка вызывающе топорщилась.

Вкратце обрисовав ситуацию, Айрис оседлала Мурлыку.

– Так, давай с этого момента поподробнее, – уточнила дуэнья, – мы идем в Темный Дворец убивать твоего дядюшку, который не дядюшка, а неизвестный страшный монстр? У меня есть шанс отговорить тебя от этой бредовой затеи? – сидя на коньке крыши, поинтересовалась Фоля.

– Ни единого! – отозвалась девушка.

Книга вздохнула.

– Подвинься! – кряхтя, фолиант забрался на ездовую кошку. – Стара я для этого, ох стара! – причитала Фоля всю дорогу.

– Если боишься, то лучше не ехала бы с нами, во дворце я уже была, – предложила девушка.

– Дворец – это фигня, кто поможет тебе ориентироваться в лабиринте? Только новую обложку отрастила, – бубнила книга.

– Не мешай! – отозвалась ведьма. – Я читаю! Переверни страницу.

Фоля в очередной раз вздохнула, как больная корова, и перевернула лист.

– Перед смертью не надышишься, – заметила она.

– Я не на экзамене, надо запомнить как можно больше полезных заклинаний. К тому же Лавель пошел туда, надо догнать его до того, как он приблизится к дворцу. У меня к нему есть пара вопросов. Хочет он или не хочет, ему придется ответить на них.

– М-да… – Фоля скосила свой единственный глаз со звездчатым значком на ведьму. У девушки губы были плотно поджаты, брови нахмурены.

– Хороший был маг, хоть и гад, – прокомментировала магическая книга.

– Я не собираюсь его убивать, просто задам вопросы.

– Ага, – отозвалась Фоля, – с вопросов-то все и начинается, а потом детей об стенку, развод, девичья фамилия и расчлененка, а трупы так трудно прятать! – сокрушалась дуэнья.

– Не смешно, у нас нет детей.

– Это пока нет, – хмыкнула себе под нос книга.

Айрис упорно впитывала знания.

***

Гукали и раскачивались на ветвях белые обезьяны, в сугробах, среди припорошенных снегом ветвей, горели злые красные глазки.

Девушка спрыгнула с дерева и подошла к кошке.

Мурлыка открыла третий глаз и сама подставила спину Айрис. Фоля забралась следом и угнездилась впереди девушки. Метла с просверленной в рукояти дыркой для веревки висела за спиной, ловко обвязанная и закинутая на плечо так, чтобы в любой момент ее можно было скинуть и использовать. Разведка с вершины дерева ничего не дала. Ведьма тронулась в путь, не страшась неизвестности, отвоевывать свое королевство.

Мурлыка запрыгнула на каменную стену и пошла по ней, трезво рассудив, что на открытом пространстве их ждет меньше неприятностей, чем в узких ущельях лабиринта.

Кто-то нежно погладил девушку по щеке. Айрис вскрикнула, махнула рукой и сбила с ветки мохнатую обезьянку. Та шлепнулась на широкий торец стены, захныкала, баюкая ушибленную руку

– Ох, – вскрикнула ведьма, – я не хотела, – девушка потянулась к обезьянке, – давай вылечу, – макака зашипела и отпрыгнула, выхватила что-то из шкуры. Странный предмет блеснул в свете луны. Тварь замахнулась и прыгнула на не ожидавшую этого девушку. Метла за спиной задрожала, взметнулась в небо и кинулась мартышке наперерез, выбивая оружие из лапы. На камни упала острая сосулька и разбилась. Обезьяна отступила назад и призывно заверещала во всю мощь своих маленьких легких, колотя лапами себя в грудь. Эхо донесло до них ответные крики тревоги. Мурлыка прижала уши. Единственный глаз Фоли забегал.

– Да сколько же их там? – озвучила общий безмолвный вопрос книга.

Краем глаза Айрис уловила движение. Шапки снега шевелились. Рядом на ветке снежный комок развернулся, на ведьму глянули налитые кровью глазки. Обезьяна оскалилась, показывая клыки, и зарычала, лапка полезла в сумчатую складку на животе и достала оттуда сверкнувшую в лунном свете острую, как кинжал, сосульку.

Мартышка медленно двинулась вдоль ветки, подбираясь ближе к девушке. Повсюду вокруг них на припорошенных снегом деревьях разворачивались меховые шары. В темноте горели тысячи красных глаз.

***

Лавель бодро вышагивал по торцу стены. Внизу, в глубине лабиринта, время от времени шуршало, чавкало и свистело. Взгляд его не отрывался от черного монолита на горизонте.

Тьма поднялась над самой высокой башней.

При виде нее у мага закололо в левом плече. Мужчина приложил к ноющему месту ладонь, на этот раз боль была нестерпимой. Ему померещилось, как будто что-то шевелится под его рукой. Лавель рванул на груди рубашку, осмотрел плечо и грудь.

Ничего. Что это было?

Смутное воспоминание шевельнулось у него в мыслях. Это было тогда, на болотах.

Дозор был вызван на окраину Черных Болот. Внучку сторожа на переправе утащила какая-то тварь. На уничтожение нечисти вылетели десять второгодников. Студенты-практиканты нарвались на нечто, прячущееся на болотах, с чем не смогли справиться. Они исчезли, перестали выходить на связь. Десять адептов-добровольцев списали со счетов академии. Никто их не искал и никому они не были нужны.

Когда списки пропавших без вести попали к нему на стол, ректора возмутило забвение, которому предавали храбрых адептов. Он решил найти их самолично и отправился на болота. Сразу, как только он прибыл, маг поразился полной безжизненности мест.

Обычно даже такие гиблые места, как трясина, обитаемы. Там живут птицы, насекомые, ящерицы и прочая живность. В тех местах умерло все. Не было слышно жужжания насекомых. Болото не охало и не вздыхало, погасли даже вездесущие болотные огни мертвых. Полная тишина, полная безжизненность.

Продвигаясь по трясинам, Лавель находил трупы мелких животных, черепа птиц, кости ящериц, скрюченных засохших пауков.

Сразу становилось понятно: страшное зло поселилось на болотах.

Тогда топь не была так испещрена дырами в другой мир. На болотах имелся только один портал в самом сердце торфяника. К нему Лавель и направился.

Адепты действительно были там. Полуживые, истощенные, умирающие. Надкусанные хищниками, с полностью выгоревшим источником. Кто-то подпитался ими, выпив досуха. Равен в этом разбирался, он и сам мог преспокойно сделать такое с каждым.

В чувство ректор смог привести всего троих адептов. Другие были безнадежны, хоть душа их еще не отделилась, но уже вышла из тела, такие не выживали.

Стоило Лавелю воспользоваться магией – началось.

Из тел адептов вырвалось нечто, оно сидело в них, как паук-хищник, сторожило добычу. Странная клубящаяся мгла, похожая на проклятие, но живая, думающая, действующая. Смертельно опасная, как чума.

Тьма в портале забурлила, и из нее стали выпрыгивать серые тени. Призраки волков бегали кругами вокруг ректора и выли, призывая. Адепт, которого маг старался донести до портала, очнулся и вцепился зубами в его плечо. Лавель дернулся и угомонил адепта ударом кулака. Но из ран парня тоже сочилась эта чернильная гадость, его пришлось бросить. После того, как сердце его остановилось, Равен не чувствовал в нем жизни. Несчастный превратился в зомби.

Схватив двоих, маг попытался убежать, ему не дали. За его спиной из дыры вставала крылатая мгла. Она, как вампир, всасывала в себя всю доступную энергию. Ни щиты, ни магия не могли блокировать эту жажду поглощения и убийства.

Тьма поглотила Лавеля, он слышал зов голодного неведомого монстра.

«Приди ко мне! Стань одним целым со мной! Будь мной!»

Мозг отказывался думать, а руки – делать. Полный паралич воли, что-то засасывало его в себя, а он, как муха, бился, связанный паутиной чар. Маг уже готов был сдаться, когда перед его глазами встал образ: рыжие волосы, светлый, честный, прямой взгляд, приоткрытые пурпурные губы.

«В последний раз! – подумал он. – В последний раз я полюбуюсь ей!»

Но не смог отпустить радужное видение.

«Еще! Мало!» – просило сознание, не могло остановиться, пресытиться. В душе Лавеля бушевала неугасимая жажда, которая по своей ненасытности могла тягаться с алкающей голодной тьмой. Образы возникали перед глазами: Айрис, веселая, оборачивается к нему, смеется и наклоняет голову набок так, как может делать только она. Адептка, смелая и храбрая, расставив руки, закрывает доступ ему в конюшню, чтобы он не добрался до ее питомицы, демонической кошки. Она в его объятьях тяжело дышит, ее тело покрыто жемчужными бисеринками пота. Она выгибается в его сильных руках, прося ласки, продолжения неземного удовольствия. Маленькая ладонь на его широкой груди, одно прикосновение, и он пропал.

Эти многократно повторяющиеся воспоминания помогли вырваться из цепкого захвата голодного чудовища.

Струна, связывающая их, натянулась до предела. Его душу отбросило назад к его источнику. Ведь он уже тогда всецело принадлежал ему, хоть и не решился на крайний шаг – связать свою жизнь с ней. Полное грехопадение его души произошло позже, в поместье Шайен, а после и сам источник признал его и поставил на нем свою печать.

Она – часть его, он – часть ее. Их не смогут разлучить. Они – одно целое.

Темная тварь не солоно хлебавши залезла в свою гнилостную нору. Но на этом чудеса не закончились. Он слышал победную песнь магии. Лавель тогда не знал, что это его любимая сидит у окна в ректорской башне, волнуется о нем, думает, ждет. Песнь эльфийской крови гремела и разила зло. Черная дыра в другой мир треснула. Равен видел такое в первый раз, порталы разрывались на отдельные ошметки, сила била в провал, идущий в другой мир, кроша его.

Лавель уносил с болот двух бездыханных адептов. Связь с его источником вела его, давала силы, звала: «Вернись!». Маг и не подозревал, что это магия крови Айрис.

Он почему-то забыл об этом, истерзанный, запятнанный, раненый алкающей мглой. Сейчас вспомнил, узнал.

Плечо болело. Именно то, в которое его укусил восставший мертвец. Чем ближе он приближался к Темному Дворцу, тем сильнее и невыносимее была боль.

Внезапно маг услышал крик, или ему показалось? Кричал мужчина. Не кричал, а орал так, как будто его режут на части или выворачивают наизнанку, это был вопль отчаяния.

«Я бы так орал, если бы потерял Айрис», – подумал про себя Лавель.

Небо померкло, стало холодно. Мгла надвигалась на мир, безумие гасило луну. За спиной Равена раздался еще один крик.

Женский.

Айрис! Маг побледнел, сменился в лице, он узнал всплеск силы и ее голос.

Плащ мага полоснул по ветру, когда он, резко развернувшись, побежал назад. Страх его был настолько силен, что он бежал, открывая перед собой портал за порталом, тратя драгоценную припасенную для боя энергию.

Последний портал.

– Где она? – безумный ищущий взгляд. – Ее нигде нет!

Посредине широкой стены гигантский комок из меховых шаров поменьше. Шевелится и время от времени фонтанирует из верхушки отдельными кусками меха.

Рука мага взлетела в воздух. Магический пас. Удар! Грозовое электричество шибануло прямо в визжаще-рычащий комок. Меховой шар рассыпался на волосатые снежки поменьше. В центре спина к спине стояли Айрис, Мурлыка и демоническая книга Фоля.

Фолиант действовала виртуозней всех, молниеносному сверканию клешней можно было позавидовать. Стриженые клочки шерсти летели во все стороны – работал безумный цирюльник. Над лабиринтом раздавался жужжащий звук работающих на полную мощь клешней. На некотором расстоянии от бешено щелкающей клешнями книги можно было увидеть обескураженных лысых обезьянок, они уныло-задумчиво сидели то здесь, то там. Мартышки стояли, похлопывая бусинками глаз, мордочки их были удивленно вытянуты: в Темной Империи вечная зима, а они без шерсти.

Рядом развлекалась Мурлыка. Всем известно, что кошки – несерьезные твари, очень глупы и легкомысленны. Мурлыка нашла себе занимательные игрушки. С ними было весело. Сильно подросшая кошара с одержимостью темным духом сидела и с увлечением била лапкой в обезьянку. Суть игры была такая: отбей от пола меховой шар сто раз. И Мурлыка увлеченно набивала на счет раз, два, три… Получалось не всегда. Иногда от сильного удара игрушка улетала далеко и надолго, а иногда обезьяномячи плющились о камень стены, и нужно было искать новую игрушку. Радость была в том, что вокруг их было видимо-невидимо, и все бежали к ней в лапы играть!

Радом со своей любимицей стояла ее хозяйка Айрис. Девушке приходилось несладко, у нее была своя игра на выживание – «отбей-макаку-подальше». Метла свистела в ее руках, отмахивая из стороны в сторону: взмах! удар! И мартышка улетает в космос, сверкая далекой звездочкой в голубом небосводе.

Плотоядные обезьяны, отброшенные магическим ударом Лавеля, вновь стали стекаться, окружая героев.

Маг выставил впереди себя знак, закрыл глаза, представил развевающиеся на ветру волосы девушки – живое золото, колдовской завораживающий огонь. Из ладоней Лавеля вырвался всполох силы, трансформировался в огненную гидру и понесся, сжигая все на своем пути.

Полуразумные жители лабиринта отступили, испуганные буйством неподвластной стихии. С криком они бежали, рассыпая вокруг себя искры и пепел от сгоревшей шерсти. Последние мартышки, грозя кулачками, крича и улюлюкая, уносились прочь, прыгая по веткам, прятались в недрах коридоров.

– Ух! Спасибо! – отдышалась ведьма. – Я старалась тебя догнать! – Айрис дотронулась до руки мага. – Я с тобой, куда бы ты ни отправлялся! – весело добавила она. Расцарапанное лицо ведьмы радостно улыбалось.

Но Равен посмотрел на ладонь девушки, как на чужую. Во взгляде его читалась злость, брови нахмурились.

Улыбка девушки угасла.

Бывший ректор отдернул локоть. Ведьма, не понимая, что происходит, удивленно замерла рядом.

Равен смотрел в пол и тяжело дышал. Девушка видела: в нем шла борьба. Глаза его бегали, красиво очерченные губы стали жесткими, плотно сжались, потом скривились, и он поднял взгляд. Маг увидел вдали башню Темного Дворца. Подозрительная, опасная, как смерть, мгла решила все за него.

Даже если она возненавидит его. Даже если это сломает ей жизнь. Хотя бы она будет жива и неприкосновенна, не замарана этой чернильной пакостью.

Лавель взглянул на ведьму. Рука бывшего ректора держалась за плечо, палец поглаживал раненое место.

– Я думал, что смогу уйти тихо, не прощаясь, без этих тягостных объяснений, – медленно цедя слова, начал маг. – Но я ошибся, ты слишком недалекая, недостаточно воспитана, не знаешь правил жизни, – презрительно сказал он. – Дикая, как зверь из леса, безродная сиротка.

– Уйти? – тупо переспросила девушка, она пока плохо понимала, что происходит, ей казалось, это какая-то ошибка. Сознание зацепилось за единственное понятное слово. Она не совсем поняла, что маг имеет в виду. Может, Лавель одержим? Подцепил что-то в лабиринте. Сейчас он был сам на себя не похож, выглядел и действовал, как тогда Тедди.

Тайно она сделала знак очищения. Нет, ничем демоническим и не пахло. Тогда почему он говорит такие ранящие вещи?

«Если я виновата в чем-то – смогу исправиться, измениться, стать другой!»

– Ты сама сделала свой выбор. Хочешь разборок? Хочешь откровенной правды? Получай! Ты надоела мне. В тебе нет ничего особенного.

Слова ударили. Но боли не было, страх потери сковал душу. Она еще не понимала, что Равен принял решение бросить ее. Ей казалось, что она просто совершила ошибку, и маг недоволен этим.

«Может быть, я смогу научиться? – Айрис смотрела в пол, толком не понимая, о чем они говорят. – Все так запуталось! Что я сделала не так? Пусть только скажет! Я все исправлю, всему научусь, стану самой лучшей!»

– Я стану лучше, – с надеждой в голосе прошептала она. Душа и сознание не могли понять, что все кончено, хотя мозг уже все понял, но не мог справиться со смятением духа.

– Ты не поняла, ты не нужна мне, – по слогам объяснил Лавель. Маг вздрогнул, круглые, почти детские глаза смотрели на него, испуганные, не понимающие. Равен стиснул зубы и процедил: – Я не знал, что ты настолько тупа. Не цепляйся за меня, иди своей дорогой. ВСЕ КОНЧЕНО.

При этой фразе что-то оборвалось в душе у Айрис. Место, которое раньше занимала любовь и восхищение Лавелем, опустело. Все умерло, остался только пепел. Там поселилась гулкая пустота.

Айрис еще не поверила в этот страшный сон, ставший реальностью. Но мозг ее уже действовал. Пытался осмыслить, просчитать произошедшее, потому что пытался спасти свою хозяйку от неминуемого. Он искал выход, хотя бы самый нереальный, самый фантастичный.

– Но разве мы не единое целое? Я же твой исто… – она не могла сказать слово, это было слишком интимно.

«Она и это знает? – мелькнуло в голове у Равена. – Какая мразь рассказала? – маг злился. – Я выдержу! Да, ты мой единственный источник, поэтому должна оставаться чистой и незапятнанной», – подумал он про себя, а вслух сказал, усмехаясь с издевкой:

– Я нашел еще больший источник энергии, чем ты. В твоих услугах я больше не нуждаюсь. Все было временно.

– Другой источник. Электричество? – переспросила девушка, посмотрев в сторону дворца, со дна лабиринта виднелась только крыша башни.

Лавель фыркнул. Терпение его кончилось.

– Святая невинность!

Маг подошел и схватил Айрис за руки, сжал запястья. Больно. Грубо.

– Тебе этого хочется? – спросил он сквозь зубы, желваки на его челюсти ходили ходуном. Рука грубо схватила девушку за грудь, сжала. Голос стал злой, хриплый и какой-то страшный. В глазах полыхали всполохи синего электричества. Ведьма, испугавшись, сделала шаг назад.

Лавель не показал свою животную сущность, вампир в нем спал, стреноженный стальной волей, но мужская необузданная страсть вырвалась на волю, опалив девушку пламенем вожделения и сладкой, как патока, похотью.

– Нет! – пискнула девушка, вырываясь. Такой Лавель ее пугал – дикий, как животное, и столь же противный. Хотя от рычавшего красавца бросило в жар, сознание поплыло, и мурашки не давали покоя. Радужный сон кончился резко.

– Отлично! Расстались! – сказал Лавель и пнул Айрис сапогом в живот. От неожиданного предательства ведьма потеряла равновесие и свалилась вниз. Фоля и Мурлыка полетели туда же, поддетые сапогом мага.

– Засра… – дуэнья воткнулась корешком в перегной. Дырка рядом была в форме жирной кляксы с торчащим пушистым хвостом.

Лавель сел на корточки и посмотрел вниз.

Айрис вынырнула из тучи прелых листьев, отплевываясь и отирая гнилье с лица. Коридор лабиринта до половины был заполнен натасканными сюда неизвестным существом опавшими листьями.

– Давай раставим все точки над i. Да, я использовал тебя, да, я вампир, и да, я питаюсь энергией. Но это не делает нас одним целым. Я никогда тебе ничего не обещал, не дам и не хочу давать. Больше ты мне не нужна. Иди с миром и не висни у меня на шее. Не ходи за мной. Надеюсь, мы больше никогда с тобой не увидимся.

Маг встал и пошел обратно. Он ни разу не оглянулся.

***

Айрис сидела на краешке стены, ноги свешивались вниз. Под ней стая мелких собак прыгала в надежде ухватить за ноги и стянуть вниз. Фоля и Мурлыка сидели рядом и молчали. Взгляд девушки невидяще смотрел куда-то в пространство.

Кошка с книгой топтались рядом, беспокоились, но не знали, что сказать или сделать. Мурлыка метнулась и спустя пару минут притащила хозяйке горку мышей, но подачка не произвела впечатления, не вызвала даже вялого интереса. Еще пара минут шуршания по кустам, предсмертный крик, и рядом с девушкой на стену шлепнулся складчатый слонопотам – здоровая зверюга мшисто-серого цвета. Пупырчатый хобот свесился вниз. Струйки крови потекли по стене, сводя хищников с ума. Дикие собаки немедленно вцепились в кровоточащий звериный нос.

Мурлыка придавила сползавшую тушу лапой и посмотрела на хозяйку. Айрис по-прежнему таращилась в пространство. Шестеро собак вцепились в труп убиенного слонопотама и дружно потащили. Туша соскользнула вниз. Голодные псы разорвали подачку.

Фоля топталась рядом, перебирая своими членистоногими лапками, но утешения для своей воспитанницы не находила. Да и как можно починить разбитое вдребезги сердце? Никудышная из нее получилась дуэнья. Книга почесала лапкой корешок, открыла и закрыла обложку – это движение у нее означало пожимание плечами. Звездчатый зрачок с ненавистью уставился в сторону, куда ушел предатель.

Фолиант посмотрел на безжизненную окоченевшую ведьму. Развернулся и пошел в сторону дворца.

Гигантская Мурлыка утешительно трогала мягкой лапкой Айрис, пытаясь успокоить. Девушка моргнула, откинулась и легла на холодный камень. Взгляд ее уставился в небо.

Ночь была ясной, полная луна горела в небесах оком дьявола. Ведьма вздохнула. Облачко пара вырвалось из ее рта.

Жить больше было незачем. Она закрыла глаза, свет звезд померк.

Сердце Айрис сделало последний удар.

Последнее облачко дыхания растворилось в ночном морозном воздухе. Снежинки оседали на бездыханное остывающее тело, на застывшее лицо упали первые хлопья снега.

Мурлыка задрала голову и заорала, жалуясь луне на несправедливость.

***

В горне ярко пылал огонь, на стене кузницы отображалась огромная медведеподобная тень. Ритмично, подпевая какой-то мелодии, рука с тяжелым молотом взлетала и ударяла по наковальне.

Смрад горящего кокса. Духота. Невыносимый жар. С широкой мускулистой спины стекают капельки пота. Из-под молота летят раскаленные искры. В горне поет огонь, ритмично гудит раздуваемое мехами пламя, как удары сердца.

Мелодия шкатулки тренькнула, издала пару неуверенных звуков и замолкла. Перевертыш уставился на сломанную вещицу. Осознание пришло не сразу. Патрик закинул голову и завыл, как раненый зверь.

Грубые, в шрамах от ожогов пальцы стали карябать грудь. Крупные капли алой крови упали на пол кузницы. Повинуясь движению окровавленной руки, огонь в горне вспыхнул, взметнулся к потолку и закрутился водоворотом портала. Патрик шагнул в пылающий горн.

***

Айрис очнулась. Она лежала на чем-то жестком, грубая ладонь закрывала ей лицо. Ведьма не могла сказать, что чувствовала себя хорошо. Грудь жгло огнем, во рту пересохло, несмотря на это, она ощущала запахи, и что это были за запахи! После небытия смерти они казались райскими, хотелось втягивать их в себя носом, наслаждаться.

Запах сырого, растущего под снегом мха. Аромат мокрого крошева каменной стены, сладкий запах плесени, поедающей ветки деревьев, морозный воздух с привкусом свежести огурца. Яркие ароматы кружили голову, заставляя поверить, что она жива, и эта жизнь слаще всего, что есть в мире. Какой бы сложной судьба ни была, она все равно противоположность пустоте, небытию, тишине и смерти.

Айрис подняла руки и сдвинула шершавые пальцы со своих глаз. Яркость лунной ночи, сочность красок обожгли ее взгляд. От красоты мира тому, кто побывал одной ногой за пределом, хотелось плакать.

Ведьма попыталось встать, грудь пронзила боль. Резкая, острая. Айрис опустила голову и посмотрела: кожа была опалена и кровоточила. Грудь пересекал уродливый красный шрам. Единственное, о чем она подумала: «Боль, я чувствую ее, значит, живу!».

– Это последняя магия огня, больше мне нечего тебе дать.

Айрис с преданностью в глазах посмотрела на Патрика. Его грудь, испещренную рунами трансформации, пересекал такой же красный шрам.

– Никто мне не дарил подобных подарков. За вторую подаренную жизнь нельзя отплатить и вернуть такой огромный дог, это на всю жизнь. За это не расплатиться. Теперь моя жизнь принадлежит тебе.

– Нет, – с грустью сказал Пат, – она не может принадлежать мне, хоть я и хотел бы этого. Есть тот, который забрал ее до меня.

Айрис молчала. Она все понимала.

– Но ты действительно сможешь для меня что-то сделать. Пообещай мне одну вещь.

– Все что угодно! – с жаром воскликнула девушка.

«За дар жизни я тебе по гроб обязана», – подумала про себя девушка.

– Убей зло. То, что отравляет душу и занимает место пустоты в душе. Абсолютная тьма. Она нашептывает людям на ухо неправильные советы. Не позволяй мраку и безысходности потушить огонь, который я тебе дал, внутри. Не позволяй ему заполнить тебя, убив любовь, иначе твоя душа умрет.

Айрис печально улыбнулась.

– Ты мудрый, а это многого стоит! Может быть, не самый умный или хитрый, но сдержанный и немногословный. Мудрый именно потому, что больше молчишь, смотришь и анализируешь, стараясь понять прежде, чем осуждать или высказывать свое мнение. Я поняла тебя, больше такой ошибки не совершу! Никто и ничто не погасит мой огонь!

– Но… – Айрис замялась, не зная, как спросить, все же она нашлась, – даже если магия огня меня оживила, как же я оставалась такое долгое время…

– Я понял, – Патрик улыбнулся, – у тебя было два сердца, и когда одно остановилось, второе билось за вас двоих.

Спустя минуту раздумий до девушки дошло. Яркая солнечная улыбка озарила ее лицо, отразилась в глазах перевертыша, зажигая улыбку и у него.

Айрис встала на цыпочки и поцеловала Пата в губы. Развернулась и пошла к Мурлыке, запрыгнула на ездовую кошку, ударила пятками ей под ребра. Демоническая кошка легкими прыжками поскакала к башне.

Существо, доселе прятавшееся среди снега, выползло из-под сугроба и поплыло за девушкой.

Парень кивнул головой полупрозрачной твари, что скользила за наездницей. Призрачное, похожее на медузу создание отсалютовало синеволосому плавником и продолжило следить за ведьмой на безопасном расстоянии.

– Присмотри за ней! – прошептал одними губами перевертыш.

Один раз Айрис обернулась. Патрик все так же провожал ее, помахивая вслед рукой. Она чувствовала его поддержку даже на расстоянии, рука дотронулась до шрама, слушая биение механического сердца. Улыбаясь своей тайне, девушка мурлыкала неостановимый мотивчик пылающего в горне огня.

Мурлыка несла ее сквозь переплетения лабиринта, приближаясь к черной башне, плывущей в тумане.

***

Когда девушка скрылась за поворотом, парень, стоявший и махавший ей рукой, вдруг побледнел. Лицо его исказилось, размылось судорогой трансформации, фигура пошла волнами. Он выгнулся, руки с судорожно скрюченными пальцами схватились за грудь, царапая магические руны.

Знаки горели огнем, облако едкого дыма с запахом паленой кожи окружало перевертыша. Заклинанья трансформации сжигали мертвое тело без сердца. Кожа принца чернела.

Смрадная гарь рассеялась.

Среди изгибов лабиринта скользила полосатая тень. Гортанное клокотание в груди большой кошки пугало обитателей каменных ущелий. Пронзительный громкий рык сотрясал хмурые, низко нависшие над этой местностью тучи.

Огромный тигр продолжал трансформироваться. Каждая синяя полоска на его теле сначала чернела, потом дымилась и воспламенялась. Лапы полосатого хищника оставляли угольные проталины в снежном покрове, сухая трава под снегом дымилась. Яркая вспышка озарила высокие каменные стены.

Желтый тигриный зрачок уставился на полную луну. С ночным солнцем что-то происходило. Оно тускнело, яркий желтый свет мерк и одновременно разгорался ярче. Луна стремительно краснела, наливаясь кровавым багрянцем. Зло проснулось, потревоженное путниками, вошедшими в лабиринт. Оно множилось, готовясь к битве.

Великолепное животное вышло из переплетения стен на открытую поляну. Снег крупными хлопьями валил из багровых в свете кровавой луны облаков.

Перевертыш больше ничего не мог сделать, он уже послал в бой неутомимого бойца, снабдив тем оружием и защитой, которое только смог дать. Своей любовью. Отдав все, что только можно отдать, – свое сердце.

Снежные хлопья печально оседали на горящего тигра и с шипеньем таяли. На пути огненного хищника были яркие кружащиеся водовороты порталов в другой мир, вокруг них росли черные грибы.

Тигр сидел возле портала, готовясь вернуться в свой мир. У него на груди можно было увидеть рваный пульсирующий огнем шрам.

Шаг. Портал поглотил гордое животное, схлопнулся и закрылся. Черные поганки побледнели и рассыпались в прах. Принц возвратился домой, в горы, больше он трансформироваться в человеческую форму не мог, теперь он навсегда останется огненным правителем горных кузнецов с вечным механическим сердцем.

***

Чем ближе Айрис подходила к дворцу, тем сильнее вибрировала метла. Лабиринт был огромен, гигантская кошка стала уставать, но упорно несла свою хозяйку вперед.

С метлой что-то было не так, она рвалась из рук девушки, мешая. Руны, вырезанные на древке, вспыхивали вразнобой, как лампочки, помаргивали и внезапно гасли, сменяясь другими горящими знаками. Кончик древка светился.

Это неугасимое свечение привлекло ведьму, когда кошка в очередной раз остановилась отдохнуть. Девушка сняла метлу со спины и, еле удерживая в руках, рассмотрела. Пылеуборочный артефакт гудел, и шум раздавался именно из наконечника. Немного поковыряв и покрутив набалдашник, Айрис удалось его снять. Она с интересом заглянула внутрь.

Древко метлы внутри было полым, как труба. На стенах виднелись сложные переплетения проводов и дорожек с серебряными узорами. Эти руны были ни на что не похожи: прямые, параллельные, как дороги, линии, ни колец, ни завитушек. Как схемы заклинаний из мертвой книги.

Так вот как это работает! Ведьма установила крышку на место, оказывается, она еще и кнопкой регулировки мощности метлы была. Вот почему магический девайс не мог летать высоко, просто он работал на другом виде магии – на электричестве.

Ведьма повернула рукоять мощности до упора и нажала. Метла замерла, руны перестали мигать и засветились ровным негасимым светом.

Вибрирующий гул перерос в стойкий ультразвуковой писк. Метла стала приподнимать Айрис над седлом. Девушка потянулась к навершию метлы и выключила, руны погасли. Транспортное средство мерно урчало у девушки за спиной, подзаряжаясь электричеством, фонящим от башни.

***

Маг рыскал среди каменных стен. Метался влево и вправо, натыкался на тупик в этой чудовищной головоломке, возвращался назад, выбирал другой коридор. Выскакивал из смежных коридоров и бежал, ища вожделенный выход. Желанный дворец был в шаге от него, за стеной, но выбраться за пределы этой высокой, с острыми коваными крючьями наверху, ограды он не мог. Лавель затормозил около проломленной дыры в стене.

Равен пролез через брешь и оказался на дворцовой площади. Тишина обрушилась на мага.

Бывший ректор замер на месте, впитывая мертвую тишину. Холл дворца был так же пустынен и безжизнен.

– Где оно? Это зло? – ни шороха, ни звука.

Маг обернулся, за его спиной в распахнутых настежь главных дверях дворца виднелась площадь, засыпаемая снегом. В багровых тучах сверкнуло и громыхнуло, на секунду высветив контрастным негативом нутро помещения, стена снега отрезала дорогу назад.

Равен превратился в сгусток подозрительности. В безжизненной тишине напряженные нервы звенели, как натянутые струны. Резкий звук, движение, и они не выдержат, взорвутся.

Маг дернул головой – почудилось что-то в темноте. Отблеск существа, некая незримая тварь кралась. Ее тень скользила по стене, отражаясь в запыленных блестящих предметах.

– Кто ты, черное творенье? – закричал Лавель, бушевавшая вьюга ворвалась в помещение, закружилась вокруг, завывая. – Тебя ведь здесь нет, – понял Равен. – Ты нереальна, и тела у тебя никогда не было. И тем не менее, ты отравляешь скверной этот мир. Кто ты, воплощение зла?

Перед Лавелем снежная завеса, ворвавшаяся во дворец, очертила силуэт.

«Огромная мразь!» – подумал маг, поднял и перехватил магический посох поудобнее. Незримая скверна откинулась назад, готовясь к удару.

В углу, прячась за створкой двери, за происходящим подглядывала книга.

***

Они с одержимой кошкой были где-то в самой середине лабиринта. Айрис спешила изо всех сил, желая догнать мага. Пока он не достиг чернильного монолита и своей погибели. Ведьма, прекрасно понимала: каким бы сильным магом Лавель ни был, перед абсолютным злом он полностью беззащитен.

За каждым поворотом их ждало новое, изуверски коварное препятствие или ловушка. Мурлыка, прихрамывая на одну лапу, шла вместе со своей хозяйкой к цели.

У Айрис не было другого оружия, кроме горящего внутри огня и тайны, что грела душу и заставляла бороться до конца. Тайны, которую она пока не спешила открывать ни Лавелю, ни даже самой себе.

Чудовищный лабиринт не пускал искательницу счастья, стоял стойкой преградой, как створки раковины, захлопываясь, проглатывая, пытаясь переварить каждого вошедшего в него, защищая свою черную жемчужину – логово зла.

Ведьма рвалась вперед, ломая хитрые ловушки и обходя препятствия. Она стремилась к своей половинке, чтобы стать с ней единым целым, соединиться, прижаться плотно-плотно друг к другу и уже больше не выпускать из объятий. Тогда можно будет рассказать свою тайну и поверить в ее реальность. Сейчас вся она и ее воля были похожи на горящую стрелу, несущуюся к цели, ничто не могло стать на ее пути.

Коридоры лабиринта были затоплены. Ведьма, не боясь, шагала по пояс в воде, разгоняя ряску в разные стороны. За ней хромала уже порядком покоцаная прелестями этой извилистой головоломки трехглазая кошка. Единственное, что беспокоило девушку, – это мысль: не живут ли в этой воде демонические пиявки или еще что-нибудь похуже, очередной убийственный сюрприз.

Споткнувшись о камень подводной мостовой, ведьма рухнула вниз, погрузилась с головой. Кошка бросилась к ней. Окунула морду в болото и, цапнув хозяйку за шкирку, вынула и поставила на ноги. Айрис хлопала широко открытыми глазами. В них все еще стояло кошмарное зрелище, виденное ей под водой.

Трупы. Тысячи трупов лежат рядами, тело к телу, сложив руки на груди крест-накрест. Айрис пошатнулась. Это те слуги-зомби, что служили во дворце, когда она попала в него первый раз? Не трудно догадаться, с какой целью их выставили кольцом безмолвных стражей вокруг своей норы.

Кошка подставила шею, помогая девушке. Лицо ведьмы стало белым. Под водой их были тысячи, и сейчас они шли по ним, наступая на мягкие тела.

Мурлыка и девушка продвигались вперед уже по грудь в воде. Жидкость темнела и грязнела, вода была мутной, под ногами кончались ряды упокоенных трупов. Они миновали мертвый заслон, не потревожив.

Земля ушла из-под ног Айрис. Держась за кошачью шерсть, девушка повисла, покачиваясь. Болотная жижа, сменившая воду, не давала плыть, но и не держала, засасывая вниз. Под ногами ведьмы уходил вниз бездонный провал. Мурлыка попятилась назад, вытаскивая хозяйку. Камни под кошачьими лапами стали проваливаться в гиблую пропасть.

Болото поглотило их. Грязные головы вынырнули на поверхность, отплевываясь, трясина стала медленно засасывать. Ужас отразился на лицах попавших в ловушку.

Айрис внезапно поняла – это конец. Они одни, кричать бесполезно, вокруг ни души. Помощи не будет, а смерть будет долгой и мучительной. Никто не узнает, что с ними стало, а дар жизни Патрика пропадет впустую. Горькая слеза потекла по щеке девушки. Скатилась с подбородка, оторвалась, но не полетела вниз, а понеслась вверх.

Полупрозрачный фонарь, наблюдавший за этой сценой, слился с хрустальной каплей. Взвился в небо, вспыхнул и завертелся водяным водоворотом, брызги чистой воды окатили дождем тонущую девушку и кошку.

Ведьма, удивившись, подняла голову, над ней открывался портал.

Сверкая радугой в свете напоенной кровью луны, портал кружился, гипнотизируя. Айрис даже забыла, что она в безвыходной ситуации и ее ждет мучительная смерть, настолько красив был танец воды. Из сияющего зева молнией выскочило прозрачное существо, за ним еще одно и еще. Полупрозрачные вуалехвосты казались огненными карпами в свете лунных лучей.

– Тедди… ТЕДДИ! – узнала Айрис своего друга. Легким прыжком с веслом от летающей кадушки наперевес, как будто рыцарь с копьем, зельевар приземлился на высокую каменную стену.

Тед свесился с ограды, оценивая ситуацию. Пылающие кровавой зарницей рыбки наматывали круги вокруг ведьмы, сидящей в болоте. Вуалехвосты сочувственно раздували жабры и шамкали беззубыми ртами, беззвучно поддерживая девушку.

Зельевар скинул с себя халат и перекрутил его, как канат, завязал на одном рукаве узел и кинул ведьме. Девушка ухватилась за импровизированную веревку сразу же, благо длины хватило.

Вязкая топь неохотно отпустила ведьму. Пока Айрис, хватаясь за скользкую веревку, карабкалась по отвесной стене вверх, Мурлыка полностью ушла под воду. На поверхности торчали только нос и два уха.

Тедди поспешно бросил веревку кошке. Свернутый халат упал на нос. Болотная жижа распахнулась:

– АМ!

Зажав зубами веревку, кошка при помощи зельевара и ведьмы подплыла к стене, но дальше никак. Тушка была слишком тяжела, шерсть пропиталась болотной водой. Повозившись немного у стены, демоническая кошка выпустила когти, вгоняя их в трещины между камнями, как паук, поползла вверх. Наверху ее ждали Айрис и Тедди.

Когда Мурлыка забралась, девушка кинулась на шею любимицы и сжала ее в своих объятьях. Пока кошка карабкалась, ведьма забыла, как дышать. Ей казалось – беда неизбежна, но на этот раз тиски зла выпустили их из своего захвата. Дар жизни и дружба оберегали их.

Липкие руки вцепились в парня, он нежно прижал к себе всхлипывающую девушку. Похлопал по спине, успокаивая.

– Патрик ушел, – проронил Тедди, в голосе его не было и нотки укора.

– Я знаю, – всхлипнула Айрис и постаралась взять себя в руки. – Я тоже ухожу.

Тедди изменился в лице.

– Прости меня, так надо. Возвращайся назад.

Поверхность трясины заколыхалось, из глубин, разгоняя гнилье, поднялись и лопнули с чавкающим звуком пузыри глубинного газа.

Болото оказалось живым, над поверхностью поднялась, пуская пузыри, морда, вся в буграх и шишках. Премерзкая, камуфляжного цвета гадина нависала над ними, теряя куски жирной болотной жижи. Тварь, не получившая своего обеда, вылезла из норы посмотреть: куда делась добыча. Противная рожа с расплющенными вздутыми губами беззубо хлюпала ртом. Склизкий, грязно-желтого цвета, налившийся кровью глаз осматривал окрестности. Существо было голодно, очень давно в лабиринте не появлялось съестного.

Айрис, Мурлыка и Тедди, перепачканные тиной и гниющими водорослями, замерли, боясь пошевелиться.

Тварь осматривалась. Медленные заторможенные движения были всего лишь отвлекающим маневром.

Тонкое щупальце болотной тины подбиралось к замершим. Клыки Мурлыки вцепились в зеленое тело монстра, защищая ногу хозяйки, но тварь разлилась на шаровидные ошметки.

Они обнаружены!

Грязевые струи метнулись к зельевару.

Вцепились. Дернули. Из разорванного халата посыпались порошки и сухие травы. Монстр молниеносно расплющился каплей и поглотил Тедди. Болотная жижа свернулась в шар, смачно чавкая долгожданным обедом.

Струя чистой воды пробила брешь в живой трясине.

– Хватай Айрис и беги! – только и успел крикнуть Тедди.

Демоническая кошка, царапая когтями камень, метнулась к ведьме. Клыкастая пасть схватила девушку поперек тела.

– НЕТ! – заорала она, пытаясь вырваться.

Зельевар исчез полностью. Плотоядный шар расползся по поверхности, топя добычу.

Кошка неслась сквозь снежную пелену неистовыми прыжками, перепрыгивая проломы в стене, она мчалась без оглядки. В зубах у нее болталась Айрис.

***

Продрогшая до костей ведьма шлепнулась в покрытую коркой льда грязь.

Мурлыка жалостливо мявкнула, глаза кошки закрылись, и она стала уменьшаться, сдуваться и таять. Айрис сидела в луже грязи и завывала, как раненый зверь.

Лицо ее исказилось, покраснело, но слез уже не было, все они были выплаканы по дороге сюда. Сухие глаза горели от невозможности оплакивать потерянного друга. Ведьма уткнулась головой в землю, беззвучно крича.

Она не знала, сколько так пролежала, пустой взгляд различил среди снежных хлопьев темный силуэт башни.

«Не хочу видеть», – подумала она и закрыла глаза, погрузившись в дремоту.

Странный шум, скрываемый завыванием вьюги, не давал покоя, тревожил, будил. Сначала она хотела отмахнуться от этого звука, сжаться в комок, заснуть навечно, не дойдя до цели, умереть.

Но чем сильнее она погружалась в себя, тем отчетливее слышала ритмичный набат ударов. Ритм нарастал, будоражил, вскоре ведьма поняла, что она подпевает ему мысленно, считает барабанные удары.

«Замолчите! Сгиньте!» – мысленно кричала она.

Тамтамы не сдавались. Они хотели жить.

Неизбежно Айрис стала различать два перекликающихся друг с другом ритма – один большой, гудевший, как горн, и второй поменьше. Глаза девушки широко открылись.

Лавель. Это имя всколыхнуло в ней волну эмоций. Чувства и тело, замороженные холодом и утратой, начали оживать.

«Теперь, я не имею права решать все сама. Придется дойти. Хотя каждый шаг для меня будет как прогулка по раскаленным углям, я должна. Оплакивать мертвых будем потом, когда все кончится, а сейчас я должна действовать, чтобы этих мертвых не стало больше. Я просто устала и замерзла, внутри еще остались силы».

Девушка встала, пришлось отодрать примерзшие к заледенелой земле волосы. Все вокруг было покрыто белым покрывалом, только след от ее тела чернел на земле.

Айрис подняла кошку из липкой малярийной жижи. Снег почти уже засыпал ее. Взяла Мурлыку на руки, завернула, согревая, в свою блузку. Сориентировалась, найдя взглядом в тумане черный силуэт, и упорно пошла вперед.

Голова Айрис была перевязана тряпицей, лицо испачкано засохшей кровью, замерзшие пальцы еле-еле разжимались. Каждая истерзанная частичка тела вопила: остановись, отдохни, хватит! Титаническая громада возвышалась рядом, нависала, угрожая и предупреждая.

Ведьма не сводила ненавидящего взгляда с темного силуэта – олицетворения всех ее бед.

***

Ведьма могла различить окна дворца. Подход к внутреннему, окружающему дворец, лабиринту оказался заполнен странными вьющимися растениями. Гибкие терновые ветви вызывающе топорщились во все стороны острыми шипами. Это растение свивалось в невообразимо тугие клубки и заполняло все пространство, не оставляя места тропинке или проходу. Ветви были покрыты редкими засохшими листиками. Листья поблескивали подозрительным бронзовым цветом. Когда девушка сорвала один листик, пальцы почувствовали холод металла, лист раскрошился и рассыпался в пыль, оставив на руках следы ржавчины.

Пока Айрис стояла и думала, как поступить: попытаться продраться через заросли или сжечь их, – в кустах зашуршало.

– Кто здесь? – Айрис замахнулась метлой на появившуюся тень. Бездыханная Мурлыка шлепнулась мокрой кляксой на камень колодца. Тень испуганно шарахнулась и закрылась рукой. Кровавый свет упал на ультрамариновый рукав камзола, фигура нерешительно шагнула вперед, присматриваясь.

– Э? Роберт? Что ты здесь делаешь? – девушка выдохнула облегченно: это был не монстр.

– Конечно же исследую! – отозвался переведший дух принц Светлой Империи.

– Здесь опасно! Нашел место! – возмутилась ведьма. – Удивительно, что ты так далеко забрался, и тебя не съели по дороге.

– Не опасней, чем где-либо, – беззаботно ответил молодой звездочет и демонстративно пожал плечами. – В каждом дворе открылось по дыре в другой мир, и оттуда пачками лезут темные гады. Жители имперской столицы живут как в осаде, забаррикадировавшись в своих домах, выходя группами, чтобы добыть еды.

– Значит, все еще хуже, чем я думала, – грустно пробормотала девушка. – Я решила это остановить.

– Ты думаешь, что это возможно? Маги предполагают, это апокалипсис, наш мир кончился. Скоро оба мира сольются в один. Толпы черных монстров хлынут жрать тех, кто останется в живых после катаклизма. А дальше каждый сам за себя.

Айрис поджала губы и посмотрела на высокую башню, теперь весь дворец был виден как на ладони.

– Не будет этого, – твердо сказала девушка. Настолько уверенно это было сказано, что принц сразу же поверил. В ее словах содержалась сила и непоколебимая уверенность. Сама девушка изменилась до неузнаваемости: рыжие волосы были похожи на огонь. Глаза пылали ненавистью, пророча падение всей тьме, что встанет на ее пути.

– Чем тебе помочь? – коротко спросил принц. В голосе его горела надежда, возможно, мир будет спасен. Еще не все кончено!

Девушка что-то просчитывала, взвешивала, готовилась к битве.

– Присмотри за Мурлыкой. Если бы не она, я бы не дошла сюда.

Роберт поднял измученную кошку, прижал к груди влажный шерстяной комок.

– За мной не ходи, – отдавала приказы ведьма, – выбирайся отсюда и уноси быстрее ноги. Присмотри за моей Мурлыкой, если со мной что-нибудь случится. Скоро к монстрам, живущим здесь, присоединятся покойники. Поэтому беги как можно скорее. Что-то мне подсказывает, что, как только я войду в Темный Дворец, они все восстанут. Я постараюсь дать тебе время уйти как можно дальше, но долго ждать не смогу. Поспеши.

Принц Светлой Империи безучастно погладил мокрую кошку, засунул руку в карман и скормил очнувшейся коте сахарную мышку. Пришла его очередь думать и решать, как быть дальше. Он не спешил уходить.

Сладость произвела живительное действие на уставшую, но счастливую Мурлыку. Молодой маг закинул трехглазую кошку на плечо, она устроилась там поудобнее, принц сунул ей в рот очередную сахарную зверушку и сказал:

– Дай посмотреть, – Айрис сначала удивленно вскинула брови, но потом сообразила и протянула метлу. Звездочет взял магический артефакт в руки, золотые очки зловеще блеснули цветом крови. Не так-то прост был этот полноватый увалень в бархатном камзоле. – Это та самая метла, что еле-еле подняла тебя на верхнюю полку библиотеки? Удивительный артефакт, невероятно редкий. Ты знаешь, что тебе попало в руки?

– Да, это метла из мертвого мира.

Лицо Роберта вытянулось.

– Ты и это знаешь? Тогда я за тебя не волнуюсь. Только метла не настроена, можно заставить этот артефакт работать лучше.

Минута-другая, пара манипуляций, и метла преобразилась.

– Да, это артефакт из мертвого мира, – подтвердил Роберт, – но только наполовину, начинка у нее и управление магическое, – принц нажал на пару светящихся на древке рун. Вереница знаков вспыхнула ярче других. Внутри метлы щелкнуло. С боков, у самого пучка прутьев, из дерева выскочили две металлические подножки. А на конце рядом с набалдашником – две изогнутые рукояти.

Звездочет протянул работающий на полную мощь девайс восхищенной ведьме. Теперь все представлялось намного легче. У нее есть полноценное транспортное средство!

От сахарных мышей или от рук парня Мурлыка оживала на глазах. Метла под их взглядами поднималась все выше, перелетая через колючие заросли. Принц и кошка махали улетающей девушке вслед.

***

С новыми возможностями метлы ведьма быстро преодолела оставшийся отрезок пути. В считанные минуты жестяно-терновые заросли оказались позади. Транспортное средство опустилось посреди пустынной дворцовой площади. Здесь все было почти так же, как и в последний раз, только слуги зомби растащили часть завалов и восстановили дворцовые ворота. Зло проснулось и активно отстраивало свой оплот.

Айрис пинала себя за свою недалекость. Быть в самом сердце тьмы, в самом центре заразы, распространяемой на оба мира, и не распознать зла!

Высокие парадные двери были приглашающе открыты. Айрис понимала – это ловушка.

Девушка смело шагнула внутрь, холода она больше не чувствовала, ее грела злоба. И еще одна мысль подгоняла, заставляла спешить: где Лавель? Успеет ли она вовремя?

Айрис кралась по пустому холлу, дворец отзывался гулким эхом. Пусто, безжизненно.

«Нет, меня не обманешь! – подумала ведьма. – Зло здесь, оно наблюдает и подкрадывается со спины!»

Яркий световой шар вспыхнул в руках ведьмы. Вот оно!

– Я тебя вижу! – громко крикнула девушка.

Комната наполнилась шепотами и клубящейся тьмой. Мрак наползал как туман, сочился из стен, пола и мебели, стоящей в холле. Струи змеями, не таясь, ползли к девушке.

В голове у нее помутилось, перед глазами почернело. Иглы ментальной воли набросились на нее, пытаясь сломить, задушить в зародыше ее напор, подавить и подчинить.

Страшные видения погибели предстали перед ее глазами, брызги крови, фонтаны внутренностей, трупы. Тысячи гниющих тел до горизонта устилали землю. И ощущение бездны, страшное небытие, отсутствие сознания и воли. Смрад и разложение, миллиарды пирующих червей. БЕЗНАДЕЖНОСТЬ.

Уголок губ Айрис злобно скривился, девушка хищно улыбнулась, выпрямилась и встала ровно с гордо выпрямленной спиной.

Тварь зря старалась, пугая ее картинами смерти.

– Не страшно! – крикнула смелая девушка, голос был спокоен и уверен. – Я уже умирала, и это совсем не похоже на то, что ты показываешь.

Струи мрака метнулась к груди девушки, наткнулись на преграду, откинулись назад, как змея, и вонзились в обожженный шрам на груди. Айрис не отдернулась и не отшатнулась. Только в очередной раз зло ухмыльнулась.

Чернильная тьма вылетела из нее с первым же ударом сердца, испуганно забилась и заизвивалась, как будто ее обожгли. Остальные щупальца тьмы были осторожнее – отпрянули, сконцентрировались в центре и вылепили силуэт.

Призрачная фигура одинокого мужчины, что бродил за Айрис по пустому замку. Но в этот раз с его лицом было что-то не так. Ведьма присмотрелась, это заставило сделать ее шаг назад.

Лицо призрака изменилось до неузнаваемости. У него не было глаз, вместо обычных человеческих, измученных и страдающих, были черные провалы бездны. Тьма сочилась из них сочными жирными каплями и падала на плиты холла. Эти чернильные пятна мрака дымились чумной тьмой.

Существо, смотревшее на девушку, задумчиво наклонило голову набок, как бы настраивая зрение и пытаясь рассмотреть диковинку поподробнее. Съедобна ли она?

– Ты подготовилась, – заключило существо, и каждый звук его голоса был как набат. С ней говорил не мертвый маг, а та сущность, что захватила его.

– Не уступлю, поверь мне, – ответила Айрис.

– Конечно! – тварь лучезарно улыбнулась бледными губами своей жертвы. – Поэтому тебя будет вкуснее есть. А чтобы ты совсем стала деликатесом, – тихо продолжила она, – я тебе что-то покажу!

Призрак шагнул в сторону и показал за свою спину. Красный свет упал на перила двух лестниц, круто устремляющихся вверх.

Нити мрака держали прикованным к лестничным балясинам Лавеля. Айрис не проронила ни звука, не изменилась в лице, только сделала один медленный шаг вперед.

Глаза ее, не отрываясь, изучали привязанную фигуру.

Темные змеи ползали по ней, ощупывали струями тьмы. Фигура пошевелилась, и это стало сигналом.

Айрис вскинула руки, создавая мощный файербол. Шар дымился тьмой с пестрыми всполохами ярко-синего, как глаза Лавеля, цвета.

Он полетел, завывая, ударил в связанную фигуру. Струи мрака расступились, освобожденный Лавель упал на пол. Пошевелился, поднялся на четвереньки, встал.

Девушка подозрительно посмотрела на призрака, тварь все так же безучастно стояла, улыбалась и смотрела незрячими глазницами куда-то выше нее. Айрис показалось, что существо смотрит на ее реакцию зубами.

Не удержавшись, она подбежала к Равену. Схватила его за плечи и откинула волосы с лица. Даже самой себе она не могла признаться, что, если она увидит сейчас два черных провала, сочащиеся тьмой, то не завопит и не отпрянет, а просто захочет быть частью всего этого безумия.

Все в порядке, на нее взглянули ярко-синие глаза бывшего ректора.

Лавель грустно, пораженчески усмехнулся:

– Не поверила?

– Нет, – покачала головой Айрис. – Зачем ты пытался спасти меня такой ценой?

– Это не твое дело, – Лавель покачал головой, – ты никогда меня не слушалась, так было с самого начала. Любое мое слово для тебя пустой звук. Ты игнорируешь все мои просьбы не соваться туда, где жарко, и тихо сидеть в безопасности. Уходи! Порошу тебя! Это последнее предупреждение. Больше я не выдержу. Я на пределе и наложу на тебя заклинание подчинения. Объяснять тебе, что это больно и неприятно, я не буду. А теперь шагом марш отсюда. И именно быстрым шагом, а не прогулочным! Для меня все кончено, меня не спасти. Что бы ты ни делала.

– Всегда есть выход! – воскликнула ведьма.

– Я уже заражен, мне не помочь, зачем тебе мучиться тоже? Свет станет тебе неприятен, ты возненавидишь солнце, рассвет для тебя будет, как кровь из ран. Даже лунные лучи будут обжигать кожу. Зачем делить проклятье на двоих?

Айрис взяла лицо мага в ладони:

– Потому что так легче! Легче нести груз вдвоем, чем сгибаться по одному под тяжестью ноши.

– Я решил иначе, в твою пользу!

– Решил без меня? А откуда ты знаешь, что мне нужно? Мне нужен только ты, только с тобой рядом, только с тобой везде. Без тебя мне на этом свете делать нечего, куда ты, туда и я! Ты в ад – и я за тобой! Вместе, единым целым, врознь мы оба с тобой ничто!

Лавель безучастно закрыл глаза и закинул голову, признавая свое поражение.

За спиной девушки захихикала тварь противненьким голоском, расходясь все больше.

Смех резко оборвался, и ведьма услышала шипение:

– С-с-стань мной! Вкус-с-сная моя!

Ведьма обернулась.

Из глаз, рта и ушей несчастного призрака вырывались потоки чернильной грязи. Они струями выплескивались на пол и начинали дымиться клубами тьмы. Тело мертвого мага сводили судороги, он дергался.

Поток инертного мрака внезапно ожил, взметнулся, как морские волны, и устремился к ректору и ведьме.

Лавель притянул девушку к себе, обнял, поцеловал, но не в губы, а в лоб, прощаясь.

– БЕГИ! – команда отдалась в позвоночнике, в каждом нервном окончании, мышцы на ногах напряглись и сократились.

Сама того не желая, Айрис побежала, проклиная на чем свет стоит своего любимого и его хитрости. Игнорировать приказ не получалось, он действовал напрямую на мозжечок. Так вампир, используя обратную связь, может приказывать своему прирученному источнику. Равен добился-таки от нее того, чего хотел.

Ноги несли ее по темным извилистым коридорам, и не зря – за ней летела волна мрака. Было реально страшно, все, до чего дотрагивалось смертоносное цунами, начинало чернеть, обугливаться и расползаться в прах.

На бегу ведьма достала со спины метлу, нажала на руну, раскрывая ее. В конце коридора посверкивало витражное окно, с разбегу Айрис выпрыгнула наружу. Вместе с дождем осколков она полетела вниз. В полете оседлала метлу и резко нырнула в оконный проем несколькими этажами ниже. Тьма устремилась за ней. Меняя окна, неожиданно выскакивая наружу, ведьма запутывала след. Мрак метался, ища ее, но девушка, аккуратно открыв маленькое чердачное окошко, вернулась во дворец и спустилась в холл в волшебной поднимательной комнате. Тьма обшаривала верхние этажи, а Айрис уже бежала к фигуре, валявшейся около лестницы.

Схватив за плечо Лавеля, она перевернула его, вскрикнула и зажала рот руками. Ректор был мертв.

Самое страшное было в том, что в руке его было зажато сердце.

Собственное. На половину оно почернело, зараза, подхваченная им на черных болотах, все это долгое время пожирала его. Чтобы не быть поглощенным тьмой и не напасть на Айрис, маг убил сам себя.

Руки ведьмы простерлись над мертвым телом любимого. Энергия Темной Империи, принявшей ее как свое дитя, заструилась по телу девушки, влилась в ее кровь, зажгла вены огнем. Окровавленные ладони с израненными пальцами дотронулись до лица Лавеля, передавая силу.

– Будь со мной! Вернись! Не бросай! – прошептали губы, одинокая слеза скатилась и упала на пол. Слез больше не было, глаза были сухи, это была пустота, внутри ничего не осталось. Если придет тьма, она заполнит эту пустоту, и возродится древнее зло, уже в живом, наполненном энергией теле. Все начнется заново.

Руки гладили израненное тело, такое знакомое, родное. Под пальцами стягивались порезы, заживали ожоги от дымных плетей, ранивших тело, кожа восстанавливалась, но душа не возвращалась, заснувший вечным сном любимый не просыпался. Последний кровоточащий шрам затянулся и исчез, ладонь погладила кожу, стирая капли крови.

С телом все было в порядке, но Лавель не оживал.

Неужели его душа покинула этот мир и больше не вернется? Ей же удавалось поднимать мертвых! Почему он не встает? Почему не открывает глаз?

– Сьесть ее… – прошептал призрак за спиной девушки, Айрис даже не обернулась. Она прощалась с остывающим телом, руки мага холодели, тело становилось каменным.

– Кровь… Родовая кровь, источник наш-ш-ш… – голос доносился не изо рта призрака-мужчины, а как будто кто-то шептал в пространстве.

В комнате множились и расходились, как круги по воде, отголоски живущего здесь зла. Глаза мужчины были пусты, но, как ни странно, ведьма понимала, что они были живыми, хоть и смотрели безучастно. Тело призрака являлось передатчиком, как радио, оно ловило сигналы и отголоски тьмы, шарившей наверху. Сейчас, когда тело убиенного мага покинула скверна, призрак не пугал Айрис.

– Вам нужна помощь? – дрожавший тонкий девичий голосок оборвал надвигающуюся тьму.

– Источник… – прошептал прозрачный незнакомец замогильным голосом, моргнул, и наважденье исчезло… Глаза сконцентрировались на ведьме, в них мелькнула искра жизни, узнавания.

– Марго? – позвал призрак, глаза его ожили и впились в девушку.

– Я не Марго, – спокойно ответила ведьма. – Я ее дочь. Ты мой родственник? – спросила Айрис у неизвестного. Призрак понимал ее, он был живой! Без тела, без души, истерзанный кусок сознания, но живой.

Призрак прятал глаза.

– Дочь? Ты пришла спасти меня? Где Марго?

Шестое чувство подсказало Айрис, что она может воспользоваться именем покойной матери, оно станет ей защитой. Только надо быть осторожней, маг явно не в себе.

– Я знаю, где Марго, – подбирая слова, начала девушка, – но она не может прийти и помочь нам.

– Тебе не спасти меня, – прошелестел он, отвернулся и поплыл. – Меня нет, ничего нет. Пустота.

– Хорошо, если я не могу спасти тебя, спаси ты меня! – крикнула ему вдогонку девушка. На глаза ей попалась фигура, лежащая на полу, она встала так, чтобы не видеть ее, иначе сама позовет сюда тьму, чтобы забыться, как этот призрак, и не видеть этого остывающего тела. – Ты поможешь дочери Марго?

– Чем я могу помочь? У меня нет тела.

Айрис подошла к застывшему магу.

– Что это за тварь? Расскажи мне.

– Черный Дракон. Родовое проклятье. Он может переметнуться на тебя. Дракону надо есть, он голоден. Уже много лет голоден.

– Как он смог… – девушка подбирала правильные слова, – сделать такое с тобой?

– Черный дракон захватил меня, потому что меня снедало чувство вины. Я виновен, и это мое наказание.

Глаза мага оживились, он потрогал рукой волосы девушки, но ладонь прошла сквозь огненную прядь. Призрак отдернул руку, как будто локон был создан из огня.

– Ты должна уйти. Если ты дочь Марго, ты не в безопасности, проклятье может поглотить и тебя.

– Что это за проклятие, откуда оно появилось?

– Проклятье наслала одна светлая волшебница.

– Светлая? – удивилась девушка. Она готова была столкнуться с чем угодно, только не с таким. Понятно, почему зараза стала расползаться на все миры и проникать в Светлую Империю.

– У Кровавого Императора некогда была невеста, – стал шепотом рассказывать призрак, голос его походил на шелест ветра, – но свадьбе не суждено было произойти. Потому что девушка исчезла, и никто не знал, где она. Говорили, что она была светлой магиней и вернулась в свои края. Походы между мирами тогда были редкостью. Много лет император не мог забыть свою нареченную, чтобы печаль и боль не пожирали его душу, он ударился в изнуряющую работу. Много лет он воевал, объединил страну в единое целое, подавил многочисленные бунты и восстания. Навел справедливость и прядок на свой манер. Погоревав много лет, император нашел другую любовь. Но внезапно в день его свадьбы к нему явилась его пропавшая возлюбленная.

Посчитав изменой то, что император не был ей верен до своего смертного часа, она, собрав всю свою силу, наложила на него родовое проклятие.

***

Женщина с всклокоченными волосами стояла перед новобрачной парой: юная испуганная девушка, выданная насильно за влиятельную особу, и жесткий, как камень, мужчина, державший в своем железном кулаке страну. Палец колдуньи указывал на них.

– Ты умрешь от руки своего сына, Кровавый Император. Семья твоя рассеется по трем мирам. Не будет счастья у трех поколений твоего рода.

Невеста в страхе схватилась за свой прикрытый пышным платьем живот. Император не дрогнул, лишь кивнул головой охране.

Прогремел гром. Мир накрыла тьма. Все ослепли. Дамы и господа в нарядных костюмах с криками и воплями носились по зале, сталкивались друг с другом. Люди были напуганы мощью проклятья. Когда свет вернулся в мир, перед алтарем все так же стояли молодая невеста с белыми, как снег, седыми волосами и Кровавый Император, злой, как черт.

Бывшая возлюбленная исчезла, не нашли ни ее тела, ни следов побега.

***

– Но разве можно наложить в одиночку такое сильное заклинание? – удивилась ведьма.

– Да, если отдать свою жизнь.

Айрис постаралась не смотреть на холодное тело, лежащее на плитах пола. Магия дает безграничную власть, только сумей заплатить, а цена высока.

– Тебе не победить, у тебя нет шансов, ты третье поколение и будешь так же проклята, как и я. Беги.

– Нет, – задумчиво проговорила Айрис. – Не побегу, все закончится здесь и сейчас. А ты постарайся уйти.

– Я не смогу, даже если захочу, я привязан навечно и к этому месту, и к этому проклятью. Ты очень смелая, много лет я был в спячке, но сегодня ты вдохнула в меня жизнь. Пусть у тебя все получится. Выполни мое последнее желание в память о Марго. Когда темная тварь вселится в меня, убей нас. Я – связь с проклятым родом, это самое уязвимое ее место. И постарайся не дотрагиваться до тьмы, иначе займешь мое место.

Ведьма понимающе кивнула головой. Круто развернулась, пересекла зал и стала подниматься по лестнице, покрытой истлевшим ковром. Навстречу ей летел, распахивая дымные крылья, сгусток мрака. До существа дошло, что на верхних этажах добычи нет, оно спустилось вниз.

– Попробуй сожрать! – закричала ведьма. – Я тебе поперек горла встану! – Айрис поставила одну ногу на подставку метлы и медленно, дразня, взлетела. Как приманка, покачиваясь перед носом голодного хищника.

Осторожно метла вылетела в высокое разбитое окно.

Черная чешуйчатая мразь, сложив крылья, стрелой метнулась к добыче. Тьма все явственнее принимала форму, из клубящихся сгустков формировалось бочкообразное тело, узкая клиновидная морда, длинный хвост.

Девушка, несомая метлой, нажала на переключатель. Электромагия отключилась, и метла рухнула вниз. Дракон метнулся следом за ускользающим трофеем. Высадил мордой витражную раму, разбил грудью каменную кладку. Проем почернел от прикосновений чешуйчатого тела и начал осыпаться.

Айрис падала вниз вместе с осколками цветного стекла и каменным крошевом. Раскинув руки, она парила, считая секунды. Движение пальца, метла рванула вперед, унося девушку.

Метла по мановению руки хозяйки взмыла в небо и стала набирать высоту.

Выше. Еще выше! Ближе к солнцу, которого не видела эта страна уже двадцать лет. У ведьмы был хитрый план.

Летящий за ней дракон рос в размерах, он был страшен. Здоровая, вся в шипах морда, торчащие ряды зубов, острая, как лезвие, чешуя.

Древний дракон распахивал свои перепончатые крылья в дырах от многочисленных сражений, широкие, раскидистые, сильные, сотканные из тьмы. Один взмах, и он приближался к ней на целый корпус.

Несколько раз быстро оглянувшись, девушка поняла, что он ее нагоняет. Метла была скоростная, но с крыльями мрака ей не сравниться. Ведьма поняла – ей нужно чудо, шанс обыграть зло, считанные запасные минуты. Все файерболы отскакивали от него, Айрис не знала, как остановить монстра.

Ведьма взглянула вниз и постаралась не свалиться с метлы. Внизу, рядом с дворцом, над которым они поднимались, по площади ползала тонконогая фигура коня.

«Мортимер!» – узнала Айрис костяного коня.

Кто может лучше справиться с драконом, чем… другой дракон.

Рука, сжимающая древко метлы, слегка повернулась, на пальце посверкивало кольцо в виде змея, обвивающего фалангу. Айрис отдала все обручальные кольца, кроме этого, и вот к чему это привело. Она забывала о нем каждый раз, как переставала думать о Кае. Украшение исчезало и появлялось, когда снова было нужно. Айрис покрутила артефакт два раза вокруг пальца.

Затылком девушка почувствовала холодное дуновение.

За спиной ее открылась огромная, как бездна, драконья пасть.

«Кай! Помоги!» – мысленно позвала она.

Вспышка на фоне кровавой луны осветила девушку и пытавшегося съесть ее дракона. Мимо ведьмы мелькнуло что-то белое. Два тела столкнулись. Метла продолжала набирать высоту, позади нее сплетенные фигуры дрались. Крупные капли драконьей крови, чешуя и куски мяса падали вниз.

Белый змей добирался до крыльев, стараясь повредить драконьи мышцы.

Сражение двух гигантских тварей дало Айрис шанс сплести заклинание. Ведьма успела. Вокруг ее руки, ожидая приказа, вращалось заклинание. Метла на секунду зависла в воздухе, лишенная энергии. Девушка, наклонившись назад, стремительно рухнула вниз и понеслась к цели.

Заклинание ударило в сплетенные тела, отрывая крылья у дракона. Взревев, тот стал падать, утаскивая за собой змея.

Чешуйчатые гады продолжали драться, несясь вниз, дракон старался утащить с собой на тот свет всех, кого сможет. Удар черной лапы перебил белую спину. Змей, бездыханный, скрылся в темноте ущелья, Айрис не знала, выжил ли пришедший ей на помощь Кай.

На пути бескрылого дракона оказалась дворцовая башня. Балки крыши и осколки черепицы полетели во все стороны.

Чердачный этаж был начисто снесен падающим телом. Черный дракон рассыпался на дымные спирали, не успев затормозить, ведьма влетела в черное облако.

Дуновение свежего ветерка отнесло в сторону клубы мрака. В свете луны показалась смотровая площадка, усеянная обломками крыши.

Ведьма пошевелилась, проверяя тело, – ничего не было сломано, кроме метлы. Вставая, девушка сбросила с себя груду досок. В спину ей ударил сгусток тьмы, бросив на пол. Кроша ступнями черепицу, к ней шел Темный Лорд. Лицо в чернильных спиралях, в дырах глаз отблески крови, на губах ласковая улыбка, сладкая, как смерть. Две ладони, расставленные в стороны, формируют смертельные сгустки тьмы.

Отряхнувшись, как собака, Айрис встала с земли. Руки сами собой скрестились перед телом. Щит, вспыхнувший перед девушкой, принял на себя удары. Защита рассеялась, просыпавшись осколками к ногам. Темный Лорд был в шаге от нее.

Пинок ноги отбросил Айрис на груду досок. Заклинание, вспыхнувшее в руках ведьмы, рассеялось.

Тварь в теле мага ухмыльнулась:

– Хорошо ли тебе умирать от руки своего родственника? Я подчинил его! Полностью. Он сделает все, что я ему прикажу. Нравится?

Лорд попытался снова пнуть ведьму, но она откатилась в сторону. Встала на ноги и попятилась, пальцы ее вставали в замысловатые фигуры, создавая заклинание «Саламандра».

– Ты его не подчинил полностью, он все еще жив, несмотря на то, что призрак. Его сознание живо, и он сопротивляется тебе.

Маг хмыкнул.

– Мне помешала его идиотская безответная любовь к твоей глупой мамочке. Он сам, как вампир, питается воспоминаниями о ней, только они и держат его в этом мире! Он всего лишь тень воспоминаний! Все эти годы его поддерживала надежда на то, что ты еще жива. Но когда тебя не станет, с ним будет покончено. Я убью тебя и твоего выродка, ваш род прервется здесь и сейчас. Не будет больше никого, кто мог бы помешать мне править Темной Империей. Я выжру ее до последней капли жизни, – невменяемый Лорд вскинул руки к небу, – каждого человека, монстра, любую жизнь! Все станет частью меня. Не будет ничего!

Было страшно смотреть на искаженное лицо без глаз в черных разводах мрака.

Маг забавлялся ее физической слабостью. Он игрался с ней, как кошка с пойманной мышкой, гонял ее сгустками тьмы, целясь под ноги. Ловил и отбрасывал от себя, но не давал убежать далеко, норовил ударить в живот, повредив сокровище, подаренное судьбой.

Мощный удар бросил Айрис на решетку башни, перила разлетелись в щепки, острые древесные осколки впились в кожу девушки, она по-прежнему закрывала живот руками. Тело ее съехало вниз наполовину и повисло над пропастью. Ведьма взглянула вниз. Падение будет недолгим. Без метлы смерть неизбежна.

Глаза девушки широко открылись: внизу не было лабиринта. Тысячи людей крошили ступнями стены головоломки. Тысячи фигур двигались к темной башне. В дыму и копоти шло сражение. Светлые штурмовали дворец и лабиринт, везде, то слева, то справа слышались взрывы, крики боли и стоны раненых. Звон оружия, свист файерболов оглушал. Внезапно одинокая фигура привлекла внимания девушки. Низкая, приземистая, как колобок, в сандалиях на босу ногу и со сверкающим посохом наперевес.

– Дедушка! – узнала Айрис родственника, глаза ее закрылись.

«Так и он здесь! Пришел спасти меня!» – чувство вины сжало сердце.

Справа вспыхнул магический лед, слева полыхнул столб огня. Дайрен и Рей страховали старика с флангов.

Они все погибнут, светлые не знают о кольце нежити! Слуг Темной Империи не убить, они и так уже мертвы, и не остановить.

За спиной ведьмы дракон в теле Темного Лорда готовился к новому сокрушительному удару.

Маг схватил ведьму за волосы и задрал ее голову выше, вынимая ее из пропасти.

– Подожди умирать! Посмотри! Тебе понравится, насладись их смертью вместе со мной!

С ладоней Темного Лорда сорвалось заклинание и устремилось к спящей нежити.

Внизу, в разрушенном лабиринте, Айрис увидела встающее кольцо мертвецов. Слуги-умертвия медленно поднимались из воды и выстраивались рядами, загораживая дорогу. Создавая непреодолимый круг защиты вокруг Темного Дворца.

Светлые отступили.

Вперед вышла троица. Седовласый всклокоченный архимаг и два молодых мага. Аркканцлер поднял посох вверх, призывая воинов в бой. Рот его широко открывался, но Айрис не слышала слов. Она закрыла глаза, чтобы не видеть две схлестнувшиеся волны, которые ударились, слились в одно человеческое море. Живые и мертвецы. Смерть против жизни.

Над ухом радостно захохотал Темный Лорд, оттолкнув девушку, он поднял руки ввысь, кровавая луна вспыхнула ярче, с неба из багровых туч пролился красный дождь. Дракон, смеясь, купался в кровавых каплях.

Айрис сидела, сжавшись в тугой комок, с закрытыми глазами, лишь бы не видеть, не слышать. До нее, как и прежде, доносился шум битвы. Звон стали, тысячи голосов слились в один.

Музыка смерти.

Под ритмичные звуки барабанной дроби воины, чеканя шаг, стройными рядами идут на смерть. Ей казалось, что она слышит удары сердец каждого из этих смельчаков, которые так отважно бросаются на заслон из мертвецов, стараясь прийти ей на помощь. И тишину после того, как они падут недвижимые, мертвые, пустые.

Девушка сжалась.

Сознание провалилось вглубь самого себя, зациклилось, втянулось, как улитка в панцирь.

Не слышать магнетических ударов по вибрирующей коже. Забыть, убежать.

Но двойной ритм нарастал, преследовал ее и здесь.

Айрис открыла глаза. Внешний мир исчез, она оказалась в круглом гулком помещении, наполненном водой. Тени неслышно колышутся вокруг, тихо, спокойно и по-домашнему умиротворенно. Ведьма свернулась калачиком, поджала ноги, обволакиваясь этим покрывалом спокойствия и довольствия.

Гулкий барабан отбивал ритм, но уже по-другому, неспешно, размеренно, давая жизнь. Это стук сердца ее матери, такой знакомый, такой родной!

Внезапно Айрис поняла, что звук изменился, она услышала другой ритм – стук небольшого сердечка, как будто билось сердце маленькой испуганной птички.

«Мне страшно, защити меня!» – пело и молило оно.

Ведьма устремилась вглубь, еще дальше, слушая. Поколения сердец сменялись одно другим. Ритмы их были вплетены в саму кровь и плоть девушки, они уносились далеко вглубь времен подобно тысячам отражений одного отражения. Одни сердца бились еле слышно, другие громыхали, как вулкан.

Каждое из них, встретившись на секунду с гулом сердца Айрис, спотыкалось, сбиваясь со своего ритма, и тут же продолжало стучать быстрее. Как волны от брошенного камня, призыв маленького сердечка уходил к своему первоисточнику, унося с собой сознание ведьмы.

Над всем этим колокольным гулом грохотало огромное, как вселенная, сердце Темного Мира. Мироздание остановилось, все замерло на считанные доли секунды. Птицы в полете, падающий с дерева сухой лист, мертвые и живые с занесенным друг на друга оружием.

Темное сердце ударило невпопад и заработало с новой силой, возвращая волну из глубин времен. Перебирая одного за другим предков ведьмы, волна вернулась к ней, сбило с ритма ее сердце и устремилось к маленькому. Айрис вскинулась, чтобы защитить, закрыть руками, но в этом месте у нее не было тела.

Тогда она просто открыла глаза и увидела мир в новом свете.

Перед взором ведьмы простиралась бескрайняя снежная равнина, безжалостно поливаемая кровавым дождем.

Как прекрасна была бы эта страна без тьмы и вечной холодной смерти.

«Это моя земля, моя страна, – поняла девушка, – она будет принадлежать мне и моему ребенку».

Айрис слышала сердце этого мира, оно билось в ней и в ее еще не рожденном ребенке.

Ведьма встала и резко развернулась лицом к черной фигуре.

– Это моя земля! Мой мир! Это мои жизни, они принадлежат мне! Ты не заберешь их!

– Попробуй взять! – загоготал монстр. Лорд наслаждался игрой.

«Подчиняйтесь мне! Прекратите убивать друг друга!» – мысленно кричала девушка. Сердце стучало в ушах, заглушая все звуки, от гнева кровь закипала в жилах.

«ХВАТИТ! ОСТАНОВИТЕСЬ!»

Мысль незримыми волнами покатилась по долине вместе с ударом сердца.

Зомби дернулись, столкнувшись с приказом хозяйки, и замерли. Оружие выпало из их рук.

Ряды светлых воинов смешались и тоже остановились. Враг больше не сопротивлялся, не двигался.

Айрис метнулась к Темному Лорду, перехватила его руки, ладони с хлопком сомкнулись, пальцы сжались в замок.

Вспышка поразила обоих. Две тьмы слились в одну. Сила стала циркулировать через их тела. Мгла хлынула в тело Айрис.

Лицо мага исказилось ненавистью. Девушка по-прежнему стояла на его пути. Черные провалы глаз пожирали ее.

– Ты! Как ты посмела, смертная! – это уже был не голос Темного Лорда, а громоподобный рык дракона.

Удары маленького сердца пели, передавая свою музыку жизни тьме в крови ведьмы. Четвертое поколение, свободное от проклятия, защищало свою мать.

Тьма, наткнувшись на ритмично пульсирующий свет, развернулась и в страхе понеслась назад.

Волны приказа стали возвращаться, вал за валом, волна за волной, в такт биению двух сердец.

Мрак ударил через руки ведьмы в Темного Лорда.

***

«Вернись ко мне!» – далекий голос коснулся души.

Тело, лежащее в холле, пошевелилось и открыло красные глаза.

«Вы свободны!»

Тысячи мертвецов, сделав последнее движение, замерли на месте, вслушиваясь в приказ. Всеобщий вздох избавления пронесся над страной:

«Покой!»

Тела стали рассыпаться в прах, души облегченно отходили в мир иной, сбросив с себя оковы рабства.

Кровавый дождь прекратился, багровые тучи рассеивались, луна бледнела, превращаясь в обычный спутник.

***

Ведьма открыла глаза. Рядом никого не было. Поднятые руки опустились. Неуверенно девушка сделала шаг, обернулась, удивленно осматривая рассеивающиеся над долиной тучи. За ней по полу тянулся плащ, сотканный из тьмы. Платье тоже изменилось, как и сама Айрис. Мрак стал частью нее, но не смог поглотить ее и восторжествовать.

Ее защищала взаимная любовь матери к дочери и дочери к матери, из поколения в поколение уходившая в бесконечность времен.

Шарканье мягких сапог по лестнице, стук небрежно задетых падающих досок.

Айрис повернула голову на звук. Знакомая темная фигура, прямые черные волосы. Сердце сделало удар и остановилось.

Пустой взгляд. Бездумное лицо. Отсутствие эмоций, жизни, только вытянутая рука со скрюченными пальцами тянется к ней. А внутри сгусток темной энергии, там, где раньше было любящее сердце.

Лавель, шатаясь, шагал к ней.

В ноги что-то ткнулось. Припадая, ползя на корешке, к ведьме подобралась Фоля. Книга пряталась по углам, страхуя воспитанницу, выжидая своего часа.

Айрис махнула рукой. Сгусток тьмы вырвался из ладони, подхватил фолиант. Книга взмыла в воздух. Страницы сами собой зашевелились.

Темные заклинания. Подчинение нежити. Губы зашептали слова.

Взгляд зеленых глаз уперся в мужчину, передавая приказ всем своим существом, всей своей сущностью.

– Подчинись! Ты мой! Ты принадлежишь мне! Живи для меня, живи ради меня!

«И ради нашей дочери», – шепотом добавила она про себя.

Красные пустые глаза погасли, веки закрылись. Напряженное, сведенное судорогой тело обмякло.

Удар! – кровь побежала по остывшим венам. Еще одно сокращение. Фигура дернулась от боли, согнулась, хватаясь за дыру в груди. Мертвое тело горело огнем, края стягивались, зарастая.

Из закрывающейся раны выпал небольшой дымный комок, вытесненный очередным ударом сердца.

Веки мертвеца открылись, на ведьму взглянул прямой и ясный взгляд ярко-голубых глаз.

Айрис бросилась в объятья любимого.

Губы слились в жарком поцелуе. Холодные пальцы впились в тело девушки, крепко сжали. Они единое целое, навечно вместе.

Ведьма прижалась к единственному, стараясь ощутить его всей поверхностью тела, осознать, что он здесь, с ней.

Щекой она чувствовала биение мертвого сердца. Вопреки всему оно билось для нее.

***

Свет яркой луны упал на сгусток тьмы, выпавший из сердца Лавеля. Маленькое новорожденное проклятие, спрятанное в маге в надежде на воскрешение. Пасть зверя открылась и огласила окрестности жалостливым скрипом.

Малютка-дракон заскользил с невероятной скоростью по зеркальному полу башни, нырнул в дыру и, перебирая ступеньки, понесся вниз.

Лавель и Айрис, очнувшись ото сна, с боевыми заклинаниями наперевес ломанулись в проем за убегающим родовым проклятием.

Выскочив в холл, они наткнулись на невинно сидящую Мурлыку. Кошка с удовольствием что-то жевала, из уголка ее пасти свисал тоненький остроконечный хвостик.

Челюсти коти мерно двигались, завораживая. Ведьма и ректор стояли в ступоре.

Лавель опомнился первым.

– Когда ты приучишь свою мохнатую ленивицу не жрать все, что попало? – спросил он у Айрис.

В стороне на корточках сидел принц Роберт. Он снял решетку со стены рядом с поднимательно-опускательной комнатой и увлеченно ковырялся в проводах. Магический артефакт искрил и возмущенно хлопал дверьми.

– Скоро за нее буду отвечать не я, – огрызнулась ведьма.

– А кто?

– Принц.

– А, чего? – не по-королевски откликнулся звездочет, но электрическая новинка вновь затянула пытливое сознание и приковала к себе.

– Почему это?

– Он на ней женится, но еще не знает об этом, – объяснила Айрис. Потянулась и обняла мага. – И ты тоже скоро женишься.

Маг ухмыльнулся – с этим он не мог поспорить, женская логика, без нее никуда.

– Ик, – поучаствовала в разговоре мохнатая новобрачная.

Маг прижал девушку к себе, склоняясь над ней. Тело его было мертвым, он помнил, как умирал, но какой-то подозрительный неугасимый жар в чреслах подсказывал вампиру, что это только видимость, – когда у него в объятьях его источник, он живее всех живых.

***

Гулкие удары тарана били в дворцовые ворота, солдаты Светлой Империи желали войти в Темный Дворец.

Айрис и Лавель оторвались друг от друга, переглянулись. Маг наклонился и поцеловал девушку последним долгим поцелуем перед расставанием. Они понимали друг друга без слов.

Взяв за загривок сытую Мурлыку, девушка повела ее в сторону магических подъемных комнат, за хозяйкой Темной Империи по полу стелился шлейф мрака.

Лавель остался ждать гостей в холле.

***

Властительница Темной Империи стояла на самой высокой башне. Ветер трепал ее огненные волосы, у ног сидела пушистая трехглазая кошка и время от времени сыто икала. Рядом сидела верная дуэнья Фоля.

Яркие, слепящие глаза солнечные лучи окрасили горизонт в малиновый оттенок – цвет жизни, цвет крови.

Свет выплеснулся в долину и пошел победным маршем по заснеженным равнинам, заглядывая в самые темные закоулки.

Внизу по разрушенным стенам лабиринта маршировали стройные ряды солдат. Те, кто выжил после битвы. Воины, закованные в латы, драгуны на боевых лошадях с плюмажами, чеканя шаг, направлялись в сторону рассвета. Над всей этой пестрой человеческой массой развевались яркие, в подпалинах, флаги и орифламмы. Армия Светлой Империи покидала Темный Дворец и Темную Империю.

Айрис подняла руки к небу.

Мертвецы встали и маршем пошли догонять своих. После этой битвы все вернутся домой, хоть и не совсем живые.

Девушка ухмыльнулась. Прощальный темный подарок захватчикам из другой страны. Дипломатические отношения со светлыми надо выстраивать заранее.

После она стала просто ждать.

Ноги проклацали по площадке. Под руку девушке настырно пролез череп коня-умертвия, потерся щекой о черную мантию. Ведьма погладила любвеобильную черепушку.

Зеленые глаза с тоской смотрели в спину мужчине, сидящему на вороной лошади по правую руку от Светлого Императора.

Наездник часто оборачивался, высматривая одинокую черную фигуру на башне.

По правую руку от властительницы, бледный в свете ярких утренних лучей, стоял Лорд Дэмиан.

Солнце вставало над горизонтом впервые за последние двадцать лет.

***

Эпилог

Эскадрон метел низко летел над землей, волосы и амулеты ведьм трепетали на ветру. Трава и земля внизу слились в сплошное ярко-зеленое пятно.

Боевой клин рассыпался, и каждая метла с седоком запетляла между деревьев, разыскивая черные дыры. Делая петлю в воздухе, ведьмачка или ведьмак ныряли в клубящуюся тьму. Дыра в другой мир закрывалась.

Выныривая в другом месте из такого же погасшего за их спинами портала, наездники устремлялись к поиску новой цели.

Красные пупырчатые поганки гнили и засыхали, роняя поблекшие шапочки.

Несколько темных порталов оставили. На их месте возвели широкие каменные круги. Во все стороны из этих ворот устремились разъезженные дороги.

По ним заскрипели груженые телеги. Лекарственный Черный гриб, огненные скакуны, рунические посохи, ткани, вино и еда, товарам не было счета.

Толстокостные, выписанные из Темной Империи ездовые монстры млели под южным солнцем. Они тянули полные повозки, возвращаясь на ту сторону, в холод и мороз, на козлах сидели закутанные в полушубки кучера-ящерицы.

Утюжа склизким пузом землю, в каменные круги вползала пылающая улитка, к ее испещренному следами огня панцирю был прикреплен длинный поезд крытых вагонов. Внутри них позвякивали и гремели на ухабах железные посохи, щиты, мечи и прочий кованый кузнечный скарб. На голове ленивой улитки прыгали малютки-саламандрочки.

В академии магии появились несколько новых отделений. Например, факультет загробной жизни и некромантии. Были построены новые корпуса и филиалы. Открылось тринадцатое по счету учебное заведение, посвященное только смерти и избавлению от нее.

***

Под ярким южным солнцем трепетали на ветру праздничные флаги и звенели колокола, разнося весть.

На свадьбе гуляли всем миром. Столы, покрытые белыми и черными скатертями, тянулись бесконечно вдоль берега реки Риэль.

Вокруг ели, пили, кричали «горько» и здравницы, дым стоял коромыслом, угощения не кончались.

За столом рыжий Рей хитро прищурился, чокнулся кубками с Тедди и Патом. Горящий тигр восседал во главе стола, время от времени прикладываясь к миске с пивом и сладко облизываясь после.

Тедди хитро посматривал по сторонам. Дайрен – предводитель дворянства и единокровный брат невесты усмехнулся шкодливой улыбкой, а рыжий расплывался до ушей и гоготал. Даже у тигра на морде сверкала какая-то зубасто-лукавая улыбка.

Великолепная четверка замыслила пакость.

Зельевар сидел за столом со своей женой. Вокруг него бегали два зеленоволосых сорванца-племянника. Мерион, широко улыбаясь, освещала своим счастьем все вокруг. Дипломированного зельевара пригласили читать лекции на факультет травников, а лекарку Мерион возглавлять больничное крыло в той же академии. Молодая чета Риэль нашла новую точку сбыта лекарственных трав, открыв лавку в Чарграде.

Рыжий Рейнольдс уже клеил одну из дочерей светлого императора, рассказывая ей невероятные приключения захвата Темного Дворца. Девушка млела от внимания.

В горах кузнецов-перевертышей все было в порядке. Отряды Чистильщиков Темной Империи комплектовались только магическим оружием горных кузнецов.

Венценосные особы также не могли пропустить знаменательное событие. Кронпринц Роберт и его жена Мур, рыжеволосая высокая девушка-оборотень с амулетом-расческой на шее, выпивали за здравие молодых.

Два названных отца, приемный и родной дядя стояли бок о бок и махали рукой новобрачным.

Темный Лорд утирал платочком с кружевами красные от слез глаза и кутался в черный плащ, прячась от яркого солнца. Через Лорда Дэмиана просвечивала зеленая трава, иногда дети, заигравшись, пробегали сквозь него.

Радом стоял советник Светлого Императора архимаг Дарг Карей. Широко расставив ноги и закинув на плечо посох, он весело подталкивал в бок шмыгающего носом лорда и радостно махал рукой своей дочери. Нос архимага уже покраснел, седовласый старик блаженно покачивался в такт взмахам руки.

На праздничной веранде, украшенной венками из цветов и лентами, священнослужитель зачитывал брачные клятвы.

Владычица Темной Империи с горящими на солнце огнем волосами и счастливыми зелеными глазами смотрела на жениха и не могла оторвать взгляд. Пышное черное платье скрывало уже изрядно пополневшую фигуру.

Гордый, как будто он перебил тысячу драконов, счастливый аркканцлер Лавель, глава тринадцати университетов магии, не спускал глаз со своей невесты. Синие глаза мертвеца, не отрываясь, следили за центром его вселенной.

– А теперь жених и невеста могут поцеловать друг друга, – нараспев бубнил священник.

Лавель сжал в своих объятьях ведьму и страстно поцеловал ее.

Внезапно раздался скрип и треск. Опоры платформы дрогнули.

Тедди и Пат ударили по рукам, Дайрен и Рей дали друг другу «пять».

Священник, не удержавшись, перевалился через перила и плюхнулся в воду.

Айрис от толчка свалилась на Лавеля. Парочка даже не разорвала поцелуй. Маг крепче прижал к себе свою жену.

Кренясь на сторону, платформа мягко опустилась на воду.

Покачиваясь, самопальный свадебный плот уплывал к горизонту, яркое заходящее солнце освещало парочку тесно прижавшихся друг к другу молодоженов.

Впереди их ждал медовый месяц, год, вся жизнь.

Июль 2017 г.

**************************

По вопросам сотрудничества обращаться на е-маил: bastas777@narod.ru

НАЙТИ ВСЕ КНИГИ ВЫ МОЖЕТЕ, НАБРАВ В ПОИСКОВИКЕ ИМЯ АВТОРА: ВИТАМИНА МЯТНАЯ.

Другие книги можно бесплатно почитать и купить на сайтах:

ЛитЭра

Призрачные миры.

Литрес.

Библиография.

Серия книг «Ведьма»:

Том 1. ВЕДЬМА.

Том 2. ТЕМНАЯ ВЕДЬМА. НА ТРОПЕ ВОЙНЫ.

Дозор. (Бонус) (Бонус будет выложен только на сайтах ЛитЭра, Призрачные Миры)

Серия книг и комиксов «Войны Роз»:

(Книги в разных жанрах про приключение героини кошки Баст. Все книги в серии разные.)

«ПОСЛЕДНЯЯ ЛЮБОВЬ»

(Состоит из двух книг и двух бонусов. Относится к серии «Войны Роз»)

Книга I.

«ПЛЕН И СВОБОДА»

Бонус:

«БОИ БЕЗ ПРАВИЛ» (Бонус будет выложен только на сайтах ЛитЭра, Призрачные Миры)

Книга II.

«ЗМЕИНОЕ ГНЕЗДО»

Бонус:

«ПОЙ, ПТИЧКА, ПОЙ!» (Бонус будет выложен только на сайтах ЛитЭра, Призрачные Миры)

Вне серии:

«НА КРАЮ ПЫЛАЮЩЕГО РАЯ»

«МЕРТВАЯ АКАДЕМИЯ»

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg