«Где-то в другом мире. Идеальный выбор»

Где-то в другом мире. Идеальный выбор (fb2) - Где-то в другом мире. Идеальный выбор 790K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Мария Ивановна Смык

Мария Ивановна Смык Где-то в другом мире. Идеальный выбор

Родовые земли герцога де Баргардена простирались вдоль прибрежной западной части острова Тарсенье в королевстве Даони. Дальше был океан. На этих песчано-глинистых почвах хорошо плодоносили виноградники, близость океана придавала вину, сделанному из этого винограда, цветочно-фруктовый характер с интересными оттенками. Выращивали тут и овощи, пользующиеся спросом как в своем королевстве, так и за его пределами. Росли здесь и сады, как же без них, возле каждого небольшого уютного домика в селах и небольших хуторах в обязательном порядке раскинулись фруктовые деревья, плодоносящие два раза в год. На благословенном острове зимы не было. Хозяин всех этих земель Эрнест О'ретерен де Баргарден вот уже 14 лет не покидал свой маленький, уютный, но уже обветшалый замок. И не было у него желания наводить в нем порядок. Кому и зачем? Он последний из славного рода, известного еще со времен ОТДЕЛЕНИЯ. И держит его на этом свете чувство долга, забота о людях, благодаря трудолюбию и любви которых цветет, плодоносит и хорошеет этот край… Некому передавать бразды правления, не было надежного и близкого человека у герцога. Он был один. Многие друзья и знакомые его погибли 20 лет назад. Остальные предано служили королю в столице. И в этом была его беда. Он стал виновником и заложником своих же поступков.

Двадцать лет назад он со всей своей семьей: тремя сыновьями, невестками и внуками, был на празднике 10-летнего юбилея младшего сына короля — Редорика. Эрнест был горд такой большой семьей, поскольку сам был единственным сыном своих родителей, а те в свою очередь — тоже. Гуляния, длившиеся почти неделю, закончились. Город, казалось полностью опьянел и не скоро протрезвеет. Вчера, в предпоследний день всеобщего веселья, младший принц прошел Посвящение в Храме Спасения на мысе Ревентар… Теперь он полноправный владетель проснувшейся крови Спасителей, как и его двое старших братьев и отец. В нем начала просыпаться и родовая магия. К 16 годам, при интенсивных занятиях с лучшими наставниками, он станет сильным, волевым, так необходимым этой стране магом. И только пятилучевая звезда Храма Спасения после смерти нынешнего монарха, выберет следующего, только она определит, кто многие годы своей силой будет ее подпитывать, что бы барьер, отделяющий этот прекрасный остров от ужасного мира, погрязнувшего в давние времена в страшной войне, стоял незыблемо и нерушимо.

В этот последний счастливый день для королевства Даони герцог, проводив свою семью до ворот загородной усадьбы, и из далека удостоверившись, что они вошли в дом, вернулся к королю, другом и советником которого он был. В стране что-то назревало. Об этом не говорилось, но общая тревога висела в воздухе. Мир и спокойствие, которые длились вот уже более 500 лет, могли быть нарушены. Некоторые, достаточно богатые, имеющие большой вес при дворе, семьи начали роптать. Они хотели разрушить эту стену. Ведь там, за ней, судя по книгам и записям предков, лежит огромный, неизвестный, загадочный и привлекательный мир. Не одна война не может длиться столько лет! Судя по записям, она была жестокой и кровопролитной, разрушительной и самое страшное — магической. После тех ужасов и потерь, мир не мог быстро прийти в себя, значит влачит жалкое существование. Многие тайком говорили:

— Хватит жить в изоляции! Там, скорее всего разруха и упадок. Ведь по книгам война уничтожала все живое, но все — то она уничтожить не могла! На этом острове — пять королевств, огромное количество магов, год за годом увеличивающих свою силу и умения. А какие устойчивые и быстроходные суда в их распоряжении! Если убрать барьер, этот еле дышащий мир можно быстро прибрать к рукам. Еще несколько столетий и на этом острове негде будет развернуться!

Но короли пяти стран острова были против. Без исследований, без разведки отвергнутого мира, как бы желанны не были те территории, снимать блокаду было нельзя. Каждые пять лет, посещая мыс Ревентар, становясь в углах пятилучевой звезды, короли отдавали все силы, скопленные за это время, для поддержания мира и стабильности. Но очевидно, заговорщики не хотели больше ждать, особенно выискивать среди магов способных преодолеть магическую преграду. И вот, именно тогда, когда столица полностью расслабилась, они начали мятеж. Убийство королевской семьи делало невозможным ритуал Спасения, а на луч звезды в главном зале больше никто не мог взойти. Любой другой житель острова мгновенно сгорал в магическом потоке.

Но тогда Эрнест так и не попал к королю. Вернувшись не через главный вход, а через незаметную маленькую дверцу для кухонных работников и, пробираясь по дворцу так, что бы не встретить никого из знакомых, он заметил странное шевеление в коридорах. Там, ни чуть не прячась, хозяйничали люди, которые не при каких обстоятельствах не могли здесь оказаться. Неожиданно герцог услышал топот, раздающийся с двух сторон, проскользнув за тяжелую портьеру, он затаился. Небольшой отряд, бряцая оружием, остановился как раз возле его тайного укрытия. Вскоре сюда же подошел и второй отряд. В говоривших он с ужасом узнал первого министра и начальника тайной стражи.

— И так, господа, можете себя поздравить, мы победили — король мертв, двое его сыновей, так же. Но ни как не можем найти этого гадкого Редорика, как сквозь землю провалился! — Голос начальника стражи резал уши, убивая последнюю надежду. Но слова первого министра заставили встрепенуться.

— Я знаю, где этот выкормыш! Ему подарили новых зверей, скорее всего он в зверинце, устраивает их. Это ведь его любимое место!

Оба отряда развернулись и почти бегом отправились в одном направлении — к выходу из дворца в сад.

— А вот и нет, — с сильнейшей надеждой прошептал герцог. — Если мне память не отказывает, принц, когда ему все надоедало, прятался вместе с Гарди (внук герцога — авт) в одной укромной комнатке позади библиотеки.

Де Баргартен, обо всем забыв, ринулся к спасительному убежищу и не обманулся! Редорик, разглядывая подаренный фолиант, уснул прямо в кресле. Его камердинер — старик Греби сегодня был выходной, а молодой, только недавно начавший работать парень, о причудах принца ничего не знал. Это его и спасло. Разбудив, крепко спящего мальчишку, герцог тайными коридорами, не используя ни капли магии, выбрался вместе с наследником из дворца. Им удалось, пробравшись в конюшню, воспользоваться тайным лазом для конюхов. За лошадьми следили, да и человек верхом на лошади всегда привлечет внимание, а все выезды из дворца, скорее всего, контролировались мятежниками. Принц был смышленный и не по летам развитый, постоянные занятия спортом позволили ему долгое время бежать рядом с герцогом по темным улочкам, не хныча и не уставая. А сам де Баргарден не был такой развалиной, как сейчас. Выбравшись из города, они пробрались в тайное убежище, о котором знали только король и герцог. И только достигнув его, Эрнест подал сигнал тревоги родным, не догадываясь, что они уже все мертвы. Убийцы семьи герцога были в доме задолго до момента возвращения с праздника.

Через некоторое время преданным престолу людям удалось вывезти и спрятать принца в соседнем королевстве Озари. Рядом с ним, все это время, как и время изгнания, находился де Баргартен. Через два года наступило время Великого таинства — поддержки барьера. Звезда приняла подростка и вновь засверкала так же ярко, как сияла до этого более 500 лет. А еще через год остальные страны помогли молодому королю занять свой трон. Еще три года герцог следил за успехами Редорика, помогая ему во всем и находясь рядом Но придворная жизнь угнетала, напоминала о счастливых годах, о семье, о детях и однажды Эрнест решил удалиться в свой родовой замок, пообещав поддержку и помощь королю по первой его просьбе.

Почти 14 лет прошло с того момента и теперь в низком, но удобном кресле возле камина сидел седовласый старец. То ли годы взяли свое, то ли постоянная тоска по родным, подточила его силы, но выглядел он обессиленным и изнеможденным. Неожиданный визит молодого придворного без предварительного уведомления, его поспешное появление в большом зале пред очи герцога изменили жизнь замка, как и жизнь самого де Бергартена.

Двадцатисемилетние близнецы Зореан и Фабиан О'ридо де Шаверни, вместе с тремя сопровождающими слугами, скакали вдоль кромки обрыва, любуясь на океан. Сейчас он был особенно красивый — первозданный, с высокими волнами от начинающего шторма. Сливающийся с темным предгрозовым небом, он был полон могущества и подавляющей мощности. Крики мечущихся чаек вдалеке, рев волн внизу, заставляли мужчин переглядываться и торопить коней. Но ничего не могло испортить ни настроения, ни безумно счастливых и радостных лиц братьев. Они свободны! Еще несколько дней назад их невесты, с которыми они были давно помолвлены, вместе с их родственниками, стали настаивать на выполнении обязательств. Да, девушкам уже исполнилось по 17 лет, тянуть дальше было просто неприлично, но жизнь холостяка была более притягательна, чем жизнь женатого, тем более зная, кто родители прилестниц. С такими не загуляешь и не забалуешь, они имеют рычаги давления даже на короля, не говоря уже о каких- то там графах. Переговорив с Родериком, являющегося, к счастью, другом еще со времен изгнания, молодые люди задумали и совершили небольшую каверзу, с такими последствиями, что король вынужден был удалить их со двора и отправить в ссылку на два года. Мужчины, конечно предложили девушкам, заключив брак, последовать за ними, но, зная заранее их реакцию, не ошиблись. Не разу не выезжавшие за пределы столицы, девушки, обожавшие к тому же балы и придворную жизнь, веселое времяпрепровождение, толпы поклонников вокруг, были даже оскорблены и сразу же разорвали помолвки. Претендентов на такие выгодные ручки в пределах королевского окружения, хватало. А близнецы именно этого и добивались. Девушки были уже опробованы и не раз, каждым из них, и уже порядком надоели. Если честно говорить, вряд ли в пределах дворца осталась хоть одна девушка, старше 16 лет, не продегустированная ими, не говоря уже о молодых и самых привлекательных модистках и купчихах. столицы В соблазнениях и последующих приключениях они были профессионалы, пользуясь поразительным сходством, проворачивали такие интриги, какие другим были не под силу.

Неожиданно один из слуг вскрикнул и указал вниз. Там были видны остатки кареты. Мужчины спешились и, выискивая подходящие места, спустились вниз. Разбитая и полусгоревшая карета, мертвые лошади, производили удручающее впечатление. Раскидав остатки досок, мужчины обнаружили два, обгоревших до неузнаваемости тела. Что здесь произошло? Магический фон зашкаливал и это было коронное преступление. Поблизости был замок сеньора этих мест — герцога де Баргардена. Надо было обязательно его уведомить. Прошедший дальше по камням слуга с намерением отлить, закричал пронзительно и тревожно. Все бросились к нему… Между камней, странно зажатая двумя огромными диванными подушками, лежала молодая девушка. Она была необычайно хороша. Порванное, чуть обгоревшее платье, обнажало стройные ножки, одна из соблазнительных грудей, вырвавшись из оков корсажа, притягивала взгляд и радовала нежным персиковым цветом, обольстительно закинутая вверх рука, не закрывала совершенных черт лица, а создавала впечатление глубокого сна. Так же как и закрытые веки с длинными ресницами и коралловые пухлые губки, сомкнутые плотно. Темно-пепельные волосы, разбросанные в беспорядке, оттеняли бледность прекрасного лица. Может быть она не погибла? Крови нигде нет! Может она просто без сознания? Мужчины с сожалением вздохнули — эту бы красотку да в спальню каждого. Может быть ей надо помочь? Но мужчины стояли, как завороженные, боясь спугнуть видение. Что-то между грудей девушки сверкнуло в лучах уходящего солнца. Фабиан нагнулся и выругался. Это был медальон — ограничитель магии для отступников, некогда участвующих в перевороте. Но почему он одет на такую милую и юную девушку? Не удержавшись мужчина провел рукой по столь зовущей красоте, оценив фигуру и лебединую шею. Он просто не мог отказать себе в этом. Но почему сон сморил красавицу в таком неподобающем ей месте? Заправив грудь обратно в корсаж, он опустив руку ниже, ощутил чуть слышимые удары сердца, а применив магию, понял, что девушка находится без сознания, в навеянном кем-то магическом сне. Надо было немедленно звать на помощь. За ней поскакали Фабиан со слугой, а его близнец, подойдя к кромке прибоя, тревожно вглядывался в океан. Девушку было необходимо срочно поднимать на верх… Это он и сделал, бережно и заботливо, применив магию. Укрыв потерпевшую своим плащом, он уселся в ожидании. В воздухе пахло скорым дождем.

К месту падения просторная карета, запряженная четверкой лошадей, подъехала когда уже начинал накрапывать дождик. Такая карета еще называлась «Пармаза» — за одно спальное место внутри За ней скакало несколько слуг, один из которых вел за поводья лошадь Фабиана. Сам же граф, лихо спрыгнув из полуоткрытой дверцы и откинув подножку, помог спуститься седовласому старику. В первый момент Зореан не узнал герцога, ему с братом в детстве частенько доставалось от него за проказы. Как помнил молодой повеса, герцог всегда отличался подтянутой, худощавой фигурой и моложавым видом. Он не давал спуску ни королю, ни его друзьям, наравне с ними бегал и занимался на снарядах, фектовал на шпагах и скакал на лошади. Сейчас от того царедворца остался только цепкий, умный и, пронзающий на сквозь, взгляд серых глаз. Фигура была чуть сгорблена и как будто высушена, словно тяжесть годов и бремя жизни согнуло некогда бравого воина и мага, и высосало все силы.

Де Баргартен опустился на одно колено и осмотрел девушку. Зореан растянул над ней магический воздушный навес от дождя.

— Мда, действительно, ограничитель, но не настоящий. — герцог повертев медальон в руках, подтвердил предположения братьев. Потом торжественно оглядел притихших мужчин. — Потому что ограничение магии это не главная его функция! Основная функция — защитная! Когда они падали, именно этот медальон помог ей не разбиться и сохранил жизнь, правда не смог защитить от навеянного сна. В его изготовление были вложены большие силы, но не все сразу, а постепенно, что бы никто не заметил. — Он распорядился не мешкая поместить девушку в карету, а сам поспешил осмотреть место падения и трупы потерпевших, мотивируя тем, что надо успеть до ливня. Герцог шел легко по чуть заметной тропе, очевидно используя магию. Потом неожиданно остановился, не доходя до места гибели, и посмотрел на небо.

— Нам надо торопиться, скоро гроза и буря дойдут до этого места. Это не простой шторм, как и все здесь произошедшее. Я не погрешу против истины, если скажу, что через некоторое время молнии будут бить именно в эти места, как раз в медальоны, что бы раз и навсегда скрыть истинную правду произошедшего. Даже вы, повесы и бездельники, заметили постороннее вмешательство в магический фон этого места, очень сильное вмешательство, которое вступив во взаимодействие с ограничивающими медальонами, умертвило их владельцев. А вот после шторма и грозы, после неоднократного попадания молний в тела и медальоны, сила, собранная в них активирует медальоны на уничтожение. Будет взрыв и очень большой, а главное — никаких следов посторонней магии. Простое происшествие со смертельным исходом. И потерпевших вряд ли кто то в скором времени будет искать.

— Так вы знаете кто это? — не удержался Фабиан. Герцог спешно подошел к одному из трупов и, повертев медальон и рассмотрев обе стороны, увидел и показал сопровождающим на одной стороне оттиск королевской печати, а на другой имя владельца — Фаризен де Ворбильт.

— Вы так просто трогаете эти ограничители! — заметил Зореан — А нам говорили, что это очень опасно. Или после смерти владельцев их можно трогать?

— В свое время это я их изготовил, а король одел и опечатал. Так, что для меня нет в прикосновении к ним ничего страшного. Как только я взглянул на эту крошку там на верху, сразу вспомнил прелестную жену графа Фаризена. Вряд ли она сохранила бы до сих пор девственную свежесть, родив семнадцать лет назад дочь Но остается загадкой что погнало их в это время из дома..

— Но тот медальон на верху, это же не ваше изделие! — не унимался один из братьев. — А потом, может медальоны сами умертвили владельцев, раз они покинули место ссылки.? Это ведь, одна из его обязательных функций! — Фабиан решил продемонстрировать свои знания, задумав доказать бывшему наставнику, что он не так безнадежен и еще помнит многое. Герцог же в это время, сняв с погибших медальоны, тщательно их рассматривал.

— Медальон девушки в этом смысле не опасен. Его функции — это в основном охранять владелицу и ограничивать ее способности, правда пока не знаю зачем. На счет же всего остального… Они мои вассалы. И пока находились на моей земле — медальоны должны были находится в ожидающем режиме. Поселились они в поместье, доставшемся Жорджетте от родителей, так звали жену графа Ворбильта, сразу же после приговора, и с тех пор ни разу не покидали его. — Зореан, внимательно смотревший за манипуляциями графа с ограничителями, очнувшись, возмутился:

— Так это и есть убийца короля Левенса? Всем известный ренегат Ворбильт! Но почему его не казнили?

— Эту лекцию по истории родного государства вы с единокровным братом успешно прогуляли, а от изучения всего материала, как и от зачета, вас тогда спас папенька, задумавший прогуляться в соседнее государство вместе с вами. Но я рад, что вы хотя бы это помните… Граф Фаризен в этой ужасной истории пострадал безвинно. С детства ему пророчили прекрасное будущее, по силе магии ему не должно было быть равных, в конце концов, так и получилось. Но с одним громадным «но». Его волю и силу подчинила себе старшая, на целых 15 лет, сестра, проведя еще в детстве древний ритуал. Тогда еще было в моде домашнее обучение, вот окружающие и не заметили, да и ритуал этот на столько древний и входит в раздел «запретные знания», что многие о нем даже не догадываются. Просто все считали, что они с сестрой очень любят друг друга и предано заботятся. Родители же все свое время отдавали поискам единомышленников и подготовкой переворота. Только после того, как его сестру удалось обезвредить, лишив силы, и убить, память и осознание сделанного, свалились на его плечи. Он хотел покончить собой, но жена, бесконечно его любившая, не допустила этого. Она как раз носила под сердцем это прелестное дитя, которое спит магическим сном там, наверху. Именно граф Фаризен придумал эти ограничители, а я изготовил — Решительно кинув медальоны на трупы, герцог скомандовал:

— Поехали. Буря уже на подходе. Мы же не хотим быть в ее эпицентре!.

* * *

Инга, по новому мужу Савельева, с интересом поглядывала на пьющих и жующих гостей. Самой ей, последнюю неделю проведшей в бегах и в подготовке этого праздника, в подгонке всех дел на работе, хотелось только одного — скорее уехать в свадебное путешествие. Там, на Мальдивах, они с Игорем и выспятся и отдохнут. Игорь…. Их взгляды пересеклись. В его глазах было нескончаемое обожание, любовь и восхищение. В ее же… Она надеялась, что тоже. Нет, Игорь ей нравился, очень нравился. Она с удовольствием засыпала в его объятиях и просыпалась, ей нравились его поцелуи и смелые ласки. Он умело каждый раз доводил ее до умопомрачительного по силе и ощущению оргазма. И она точно знала, что это не потому, что она владелица этой огромной махины, носящей название «Концерн Омега», а он всего лишь ведущий юрист юридического отдела, а от того, что он ее любит. И любил бы, даже если бы у нее ничего не было. В свои 35 это она хорошо понимала. А то, что он на 7 лет ее младше, не знающий, не заметит. Благодаря первому мужу, Денису, от которого ей все это богатство и досталось, она хорошо сохранилась.

Денис, он всегда в ее сердце, был и будет. Единственная любовь всей жизни. А Игорь? Он будет отличным отцом и мужем. Первый муж научил ее очень хорошо разбираться в людях. Это именно он в последние часы жизни долго уговаривал ее обратить внимание именно на Игоря, убеждая, что выбрал того из множества претендентов на должность юриста в расчете, что после его смерти, тот займет в жизни Инги одно из ведущих мест. Денис нянчился с Игорем, стараясь нагружать его по-больше работой и помогал во всем этом разобраться. Все думали, что он готовит себе заместителя в концерне, а он готовил его для жены.

Они поженились почти сразу после окончания школы, когда Инге исполнилось 18.. На тот момент Денису было 42, два неудавшихся брака, отсутствие детей из-за редкой патологии, он даже и не помышлял о семейной жизни, разуверившись в настоящих чувствах. Но встретившись на праздновании Нового года с Ингой, понял, что не все еще потеряно. Они оба сразу же осознали, что не проживут по отдельности. Родители сходили с ума, хотели устроить скандал за развращение малолетней, но всего лишь один откровенный разговор Дениса с родителями, и они поняли все и не стали строить козни. И все эти годы рядом с ним, живя его интересами, поддерживая в делах и начинаниях, Инга была безумно счастлива. Но счастье никогда не длиться вечно. Погибли в автомобильной аварии родители, а через год ушел и Денис. Саркома.

Наконец, долгожданный перерыв. Рванув вместе со свидетельницей в туалет, потому что терпеть больше не было сил, а без свидетельницы было вроде как не положено, женщина ворвавшись в кабинку, с удовольствием, освободившись от белья присела на унитаз. Кайф! Взгляд ее упал на пол. В самом углу, на специальной подставке, лежал предмет, напоминающий смартфон новейшего поколения, и записка.

«Инга, поздравляю тебя с переломным и решающим днем в твоей жизни! Будь счастлива и в новой жизни найди радость и любовь. Познай новый мир, он ждет тебя, он создан для тебя. Ты ему нужна, как никто другой! Нажми на зеленую кнопку и все поймешь!»

Женщина пожала плечами. Очередной сюрприз для невесты? Интересно, от кого? Может нажмем и узнаем?

И только она нажала на указанную кнопку, как зеленая, яркая вспышка поглотила ее.

* * *

Все вокруг было зеленым. Просто зеленый цвет и ты внутри него. И долгое время я не понимала где я и кто я. Начала собирать мысли, как осколки, и вспомнила все и сразу. Неужели в смартфоне было взрывное устройство? И я умерла? Значит это правда про тот свет? Да нет, вроде бы умирающие говорили о каком — то темном туннеле и ярком свете в конце его, к которому они шли. А здесь все цвета весенней травы и ни какого туннеля. Мне показалось, что от куда-то впереди доносятся не понятные звуки, прислушалась. Похоже на всхлипы.

Я пожелала найти источник этого звука и поплыла по этому зеленому нечто, раздвигая его руками. Чьи-то рыдания становились все слышнее. Впереди неожиданно возникла фигурка — маленькая девочка, сидящая на корточках и обхватившая себя руками за плечи. Она была где то внизу.

— Ты кто? — строгим, требующим немедленного ответа, голосом спросила я. Девочка подняла голову и я поразилась ее совершенным чертам, как будто она была создана талантливым скульптором с любовью и поразительной филигранностью. Но сейчас она была напугана и растеряна.

— Гвендолин, меня зовут Гвендолин. Я не знаю, что происходит Я не хочу выходить. А они зовут и зовут, а я не хочу! — При последних словах она сорвалась на крик и опять заскулила, как маленький щенок, жалобно и с надрывом. Потом неожиданно остановилась и посмотрела на меня — А вы кто? И почему у меня в голове?

— Где? Где? — оторопела я.

— В голове! Я от всех сюда спряталась, от мамы и папы. От моего, как папа сказал, ДОЛГА перед королевством. Я же не мужчина!

Я представила, что села рядом с этой девочкой, обняла ее. И вдруг увидела свою руку у нее на плече, маникюр, который сделала в элитном салоне перед свадьбой, и даже золотое обручальное кольцо на безымянном пальце. Чудеса!

— Рассказывай! — как можно сердечней сказала я.

— Все, все? — не веря и в тоже самое время надеясь на помощь, прошептала она.

— Сначала — как ты дошла до жизни такой, что захотела спрятаться.

— А, вы мне поможете? — все еще не в силах поверить, перестав всхлипывать, спросила зеленоглазка Ее огромные, наивные и вопрошающие глаза заставили мою руку непроизвольно погладить ее темно-пепельные волосы и тихо, но с очень убедительной интонацией произнести:

— Конечно, я здесь для этого и нахожусь! — тогда милое дитя, а дать ей можно было лет 6–7, тяжело вздохнув, скороговоркой начало выкладывать все, что ее мучает, ошеломив меня окончательно.

— Мой отец когда-то был самым сильным магом во всем королевстве, этим воспользовалась его сестра, подчинив себе и заставив делать ужасные вещи. Она даже заставила его убить короля. Представляете, какая она была злая? Самого короля! А он был нашим спасением. — Потом она плела что-то про пятилучевую звезду и магические ритуалы, великую стену, барьер, остров, отделение. В конце я совсем запуталась! Я, что, в психиатрической больнице, среди наркоманов или алкоголиков? Но я никогда в жизни не употребляла ни тяжелых, не легких, даже антидепрессантов. Пью, конечно, но умеренно, а на свадьбе за весь вечер — бокал шампанского. А девочка опять заговорила о магии и королевстве. Тогда я ее, перебив, спросила:

— А что тебя пугает больше всего?

— Больше всего? — переспросил перепуганный ребенок и задумался. — Отец сказал, что я родилась, что бы искупить его грехи. Мне дана очень большая магическая сила. Именно поэтому он повесил на меня ограничитель, ведь я ни как не могла с ней справиться. А он сердился. Папа меня постоянно ругал, а мама его поддерживала.

Она было, опять собралась плакать, но я, погладив ее по плечу и поцеловав в висок, тихо сказала, что понимаю ее. Девочка от этой невинной ласки покраснела и растерялась, но потом мужественно продолжала:

— А два месяца назад мне начали сниться сны… Страшные исполины со множеством блестящих глаз окружали меня, заслоняли небо и солнце. Ужасные огромные звери, с прозрачными желудками, в которых было видно съеденных людей, меня преследовали. Я убежала от них и оказалась на прекрасной площади, окруженной красивыми зданиями, здесь было множество птиц, они садились мне на плечи и голову, совсем меня не боясь. А вокруг ни одного человека. Этот сон повторялся несколько раз, пока я не рассказала о нем отцу. Он поставил щит от сновидений, но потом, через некоторое время сказал, что мне на роду написано путешествие за стену. Что мне дана сила преодолеть барьер, который ограждает наш остров от остального мира. А я не хочу! Я боюсь! Я вообще не хочу быть магом! — она опять сорвалась на крик.

— Хорошо, хорошо! Ты этого не хочешь. Успокойся — тихим, проникновенным голосом я постаралась ее успокоить. — Но. что-то же тебя интересует? Ведь, не может быть, что бы тебе ничего не нравилось.

— Я очень люблю рисовать. Я просто хочу сидеть и рисовать, что бы меня никто не трогал, никто не указывал, что мне делать. Но папа сказал, что это баловство. Мое предназначение в другом.

Вдруг зеленый мир вокруг стал меняться на красный, потом желтый. В моих ушах сначала раздавалась какая-то какофония, но постепенно я начала отчетливо различать слова.

Кто-то кого-то призывал и эти призывы так были похожи на заклинания то ли из сериала «Все женщины — ведьмы», то ли из еще какой-то сверхъестественной фигни.

— Ой, это меня, — запричитала девочка рядом со мной. — Ну, сделайте же что-нибудь! — потребовала она.

— Что сделать? — недоумевала я.

— НУ, вы же сама сказали, что для этого здесь и находитесь! — Да, вспомнила я, чего не скажешь, когда желаешь утешить ребенка.

— А сколько тебе лет? — спросила, решив перевести стрелки.

— 17 недавно исполнилось.

— А почему тогда я вижу тебя в теле 6–7 ребенка?

— Вы видите меня такой? — ее заплаканные глаза с восхищением уставились на меня. Я кивнула головой. — Значит мы точно у меня в голове! Я не хочу быть взрослой. Каждый день я мечтала об этом возрасте. Ведь тогда сила еще не проснулась во мне, папа и мама меня любили и баловали, и никогда, никогда меня не наказывали.

Я вздохнула. Как могли родители этого ребенка свои проблемы перенести на хрупкие детские плечи?… Господи, я, что, поверила в этот весь бред!? И кто мне ответит, где и почему я нахожусь?

— Знаешь, — начала я осторожно, — я никак не могу понять: где я нахожусь и как отсюда выбраться.

— Вы действительно ничего не понимаете? — ее слезы высохли, она вся подобралась.

— Увы, да!.- мне нечего было скрывать. И в конце концов, хотелось домой.

— А что вы последнее помните? — Я, злая на себя, не понимая почему верю в ее галиматью, начала коротко излагать последние часы жизни. Ребенок задумчиво уставился на меня:

— Значит вы попали ко мне в голову прямо со свадебного торжества. А то, что мы у меня в голове, я знаю точно! Все-так — магиня! Значит, своего тела вы лишились. Скорее всего вас убили, но ваша жизненная сила очень упрямая. Папа мне как-то говорил, что так бывает. Она вырвалась и нашла первое попавшееся свободное тело, а я как раз спряталась, а она его заняла — Странно, но девочка воодушевилась и очень обрадовалась. — Я не знаю как вас зовут, но очень прошу — побудьте мной! Я здесь спрячусь! Честное слово, я вам не буду мешать. Я буду вам помогать, подсказывать, если что. Вы же слышите, они опять зовут и не успокоятся, пока я не открою глаза и им не отвечу. А если вдруг появится отец? Он вас прогонит. А если ваше тело погибло, то вы исчезнете навсегда. Соглашайтесь, я вас очень прошу! — Она сложила ладошки вместе и жалостливо посмотрела на меня.

Действительно, уже пора было кончать эту комедию и разобраться с людьми, устроившими это шоу.

— Что надо делать? — деловым тоном начала я.

— Просто очень пожелайте проснуться, я вас вытолкну. А вы идите на голоса мужчин. Это нам повезло, что папы до сих пор нет, а то бы он вмешался. Папа не любит терпеть и ждать.

Я попробовала идти навстречу голосам, хорошо ощущая, что кто-то меня сзади подталкивает. Желтый цвет становился не таким интенсивным, он выцветал. Яркий, резкий свет рванулся в глаза, я зажмурилась. А когда распахнула веки, увидела мужское лицо, склонившееся надо мной. Горящие фанатизмом глаза принадлежали настоящему Кощею Бессмертному. Именно таким я его представляла, читая детские сказки.

Уняв сердцебиение, заставила себя трезво взглянуть на окружающую действительность. Но действительность ли? Может это продолжение моих галлюцинаций? Мужчина был одет в чуть поношенный темно синий камзол и странные бархатные бриджи, из под которых выглядывали белые то ли гольфы, то ли чулки. Когда я чуть-чуть пришла в себя, мне уже его внешность начала напоминать нашего профессора Федорова из университета. У того был точно такой же фанатичный блеск в глазах, когда он рассказывал о функции Лагранжа, о численных методах и теории оптимизации. Да и сухопаростью он напоминал его же. Наташка, моя подруга еще шутила, что профессор не ест, он сыт математикой. Погружение в свои личные воспоминания меня отвлекло от созерцания окружающего. И только странные покашливания за спиной так поразившего меня мужчины, заставили обратить внимание на объект шума. Сначала я подумала, что у меня двоится в глазах, но абсолютно разная их одежда, соответствующая той, в которую был одет тощий, только в другой цветовой гамме, позволила сделать вывод, что с глазами у меня все в порядке, а их действительно двое. Двое потрясающе красивых мужчин, лица которых словно отражение в зеркале, были идентичны. Темные, с коричневым отливом, чуть волнистые волосы до плеч, обрамляли немного продолговатые лица, ярко-синие огромные глаза, с интересом глядящие из под черных ресниц, казалось нарисованы талантливым художником, бледность лиц еще больше подчеркивали алые губы. Бал — маскарад? Послушаем, что они наплетут, а пока рассмотрю и сориентируюсь.

Мужчина что-то говорил, но меня больше интересовала обстановка помещения. Высокий потолок над головой- сплошные темные деревянные балки и огромная, словно парящая в пространстве люстра. Прямо передо мной, если смотреть на пальцы ног, яркий огонь в огромном камине, как в замке людоеда, черный, какой-то вычурный камень в обрамлении этого камина, и огромный знак, похожий на герб на стене. Я лежу на каком-то старинном диване, укрытая длинныи тяжелым плащом темно-коричневого цвета.

— Гвендолин, вы меня слышите? Гвендолин! — Это он ко мне обращается? Судя по взгляду, да. Ну, что же, будем отвечать за Гвендолин, главное очутиться по-скорее в отдельной комнате, оглядеться и понять — где я нахожусь.

— Я вас слушаю. — как можно спокойнее ответила я.

— Как вы оказались на дороге, ведущей к моему замку? Что последнее вы помните? — Я попыталась изобразить интенсивный мыслительный процесс, раньше, на больших совещаниях, когда несли откровенную пургу, мне это удавалось. Сама же в это время лихорадочно взывала к ребенку — Гвендолин за ответом.

— Последнее, что я помню, — услышала я ее тонкий голосок, — это как мы выезжаем со двора и отец набрасывает на меня какое-то заклинание, что бы я не сопротивлялась. Больше я ничего не видела и не слышала.

Я слово в слово пересказала эти слова мужчинам. Но старичок не унимался.

— Может быть вы догадываетесь для чего ваш отец спешил ко мне. О чем он хотел со мной поговорить. — А вот это засть. Сами догадывайтесь! Лично я хочу отдохнуть и понять куда я попала.

— Нет, они с матушкой никогда со мной ни чем не делились. — Кротко ответила я, спрятав глаза под сенью ресниц. И чего эти мужланы так на меня пялятся?

— Гвендолин, вас сейчас отнесут в ваши покои. Вы отдохните, поспите, может быть и вспомните что-то. А завтра утром поговорим. — Тут я услышала в голове отчаянный крик девочки:

— А где мои родители? Что с ними случилось? Они не могли оставить меня здесь! — Если бы не ее замечания, я бы точно не вспомнила, что она путешествовала не одна. Подыграем? Я запричитала теми же словами, с той же интонацией, что и Гвендолин. Странно, но все присутствующие, спрятав глаза, промолчали, лишь Кощей Бессмертный, тяжело вздохнув, сочувственно погладил меня по голове и сказал, что обо всем мы поговорим завтра. Я сразу же поняла, что родители бедного ребенка, скорее всего, погибли. Но ни стала заострять внимание, только согласно кивнула головой. Один из красавчиков, взял меня на руки, абсолютно неприлично прижав меня к себе, понес по длинным, извилистым, полутемным коридорам, стены которых были обложены простым камнем. Там и тут из стен торчали факелы, присмотревшись к ним я заметила застывший, как нарисованный огонь. Он не шевелился, но в тоже самое время освещал. Странно. Но декорации меня впечатляли. Мы поднялись по длинной, узкой, витой, каменной лестнице, с двух сторон ее были все те же стены, что и в коридоре. Следом за нами топал второй красавчик. На его поясе я заметила шпагу. Точно карнавал! И они, мужчинки, что, ходят только в паре? Несший меня ногой открыл большие двери темного дерева и мы очутились в небольшой гостиной, полной старинной выцветшей мебели и гобеленов. Здесь нас встретила колоритная старушка в юбке до пят и темной блузке, украшенной всевозможными рюшами и темном платке, завязанном сзади. Она, ничуть не стесняясь моих провожатых, выгнала их из комнаты, при чем, когда они пожелав снять с меня плащ, потянули за него, смело начала тарабанить по мужским плечам и спине, приговаривая.

— Пошли прочь, охальники. Знаем мы ваши «чуточку поможем».

Женщина вернулась ко мне и сдернула плащ. Я чуть не закричала. Одежда на мне была порвана и обгорела, я взглянула на руки. Ни следа маникюра, на правой руке какое-то милое колечко, ничего не имеющее общего с моим обручальным. И вообще, руки и ноги были не мои. Я попробовала встать, но как мне не помогала женщина, не смогла. Ноги не держали, руки трусились. Пока лежала, ничего странного не чувствовала, как только приподняла голову, сразу почувствовала тошноту и головокружение. Сотрясение мозга? Что же все таки произошло? Не принимать же за истину, утверждение ребенка?

В горле пересохло, я попросила воды. Все та же женщина вскоре принесла красивый стакан. Высокий, темно-красный, с золотыми листочками, я ни как не ожидала увидеть здесь такое чудо, очень похожее на богемское стекло. А вода какая вкусная! Наверное, артезианская скважина. В комнате было немного прохладно, я поежилась. Женщина всплеснув руками, начала ругать какого-то Таргу, который совсем не хочет помочь бедной молодой девочке, отняв родителей, еще и здоровье хочет отнять. Я подумала, что потом расспрошу ее, что это у них за Таргу такой. Подойдя к дверям, она подергала за красочную веревочку, присоединенную к цветку в форме лотоса. При чем проделала это несколько раз. Вскоре в комнату вбежала молодая женщина. Старушка ее услала за теплой одеждой, а сама засеменила в соседнюю. Через несколько минут я услышала звук льющийся воды… Ванна? Это хорошо! Только вот как я туда попаду, если ноги меня не держат? Все решилось очень просто. Молодая женщина, принесшая одежду, привела еще одну и они, достаточно легко, отнесли меня в небольшую ванную., предварительно сняв обгорелые тряпки. По среди комнаты стояла старинная, чугунная, круглая посудина, опирающаяся об пол ножками в виде львиных лап. Кран над ванной тоже выглядел достаточно затейливо. Огромная бронзовая голова льва, из рта которого извергается вода. Ни ручек, ни вентилей. Странно, а как же тогда воду включать и выключать? Воды уже было достаточно, и старушка просто два раза нажала на глаза. Вода прекратила литься. Душа не было. Меня начали мыть в четыре руки. Было неудобно, но приятно. Волосы на голове подверглись самому тщательному уходу, и только тогда я обратила внимание на их цвет — темно-пепельный, такой цвет я видела только на картинках в парикмахерских. И сколько не пыталась, сколько не красилась, ни разу не могла добиться такого результата. Поэтому ходила с простыми каштановыми волосами и короткой стрижкой. А сейчас, судя по манипуляциям женщин, их длина не менее чем до середины бедра. И как голова может выдержать такое великолепие? Наконец, банные процедуры закончились, и меня облачили в просторную, до пят, рубаху. Я помяла материал. Похоже на сатин, достаточно плотный. Сверху, на плечи, набросили теплый стеганный халат из какой то мягкой ткани. В ванной была еще одна дверь, поодаль от той, через которую мы сюда попали. Теперь мы проследовали через нее и оказались в спальне. Слева, вдоль стены были расположены шкафы, далее были видны теплые плотные шторы, очевидно закрывающие окно. У противоположной от нас стены, изголовьем к окну, стояла громадная кровать с деревянными столбиками. Справа, у стены, огромный стол — трельяж с зеркалом. Вычурные ножки, завитушки, ни одной прямой линии. Что сказать? Старинный стиль выдержан безукоризненно. Правда, выглядит слишком старым, как будто вынутым из древней кладовки. Так, спать, и еще раз спать Может на утро, что проясниться?.

На утро все запуталось еще больше. Я проснулась сама, по простой и тривиальной причине — захотела в туалет. Возле постели стояли теплые комнатные тапочки без пяток. Ночник возле дверей в ванную меня заинтересовал. Действительно, огонь в небольшом факеле был как нарисованный. Но трогать его я остереглась. Унитаз был похож на огромный цельный трон, рядом с которым сидела зеленая бронзовая жаба. Вместо туалетной бумаги на низеньком столике лежали мягкие тканевые салфетки, а под столом стояла большая пустая квадратная коробка. Я всего раз нажала на глаза и вода смыла все достаточно быстро. Вернувшись в спальню, решила выглянуть в окно. Отодвинув тяжелые портьеры увидела узкие, шириной в 30 см и высотой в два локтя окна, изнутри украшенные решеткой. Через мутное стекло было видно алеющее небо и перистые облака. Внизу, куда достигал мой взгляд, росли деревья, на которых были видны плоды. Только вот какие, этого я понять не могла. Пройдясь несколько раз по комнате, ощутила, что вчерашнее недомогание прошло. Я чувствовала тело, а оно мне повиновалось. Подойдя к шкафам и распахнув их, увидела ряд старинных платьев из парчи и бархата, некоторые с длинными шлейфами. Надеюсь, меня это не заставят носить! На внутренней стороне двери шкафа висело зеркало. Я невольно посмотрела на себя и замерла. В зеркале отражалась вчерашняя девочка, только взрослее. Не удержавшись, потрогала зеркало, закрыла и открыла дверь. За ней никого не было. Я была в комнате одна и судя по изображению, от меня — Инги остались только воспоминания и внутреннее восприятие. Тело было чужое. До кончиков пальцев чужое. Если бы зеркало висело на стене, еще можно было подумать, что за стеклом находится другой человек. А так, даже ощупав себя, я понимала, что от меня той, женщины с собственной свадьбы ничего не осталось. На ватных ногах я прошла к кровати и легла. Потом срочно начало звать Гвендолин. Она отозвалась и до прихода вчерашней старушки я слушала нехитрую, очень короткую историю девочки, которая решила спрятаться в собственной голове.

Но ничего нового она мне не сказала. Все то же. Долг, магия, пять стран на острове и это весь особый мир, который охраняет пятилучевая звезда в храме Спасения, что там за стеной никто не знает. И почти в каждой фразе — «как сказал отец», «отец этого не одобрит», «спросишь у папы, как он скажет, так и будет.» Но только я нажимала на нее, что бы больше узнать о магии и ее использовании, она замыкалась, замолкала и не отвечала на вопросы. Потом вообще расплакалась и сказала, что магию она ненавидит и не хочет о ней слышать. А если я так заинтересовалась ей, то она меня опять отправила к отцу. Как я поняла, они жили достаточно замкнуто. Никого не принимали, никуда сами не ездили — это было им запрещено. И хотя, я так странно общалась с кем то в моей голове, конечно пока слабо в это веря, но все же, стоит признать факт моего нахождения не понятно где. Я каждую минуту ждала, что откроется дверь, войдет Игорь и скажет, что это розыгрыш, что это подарок ко дню свадьбы. Только дверь открылась… и вошла вчерашняя пожилая женщина в темной блузке с рюшечками. И я поняла, что прежняя моя жизнь закончилась, а началось что-то неизведанное и странное.

Она представилась — Карлитта, служанка. — Как меня зовут, она уже знала. Очень нахваливала герцога, потому что выросла в этом замке и помнит даже его детей. Помогая мне с утренним моционом, очень радовалась нашему присутствию в замке — герцог ожил. Даже сегодня ругался на кухне, проверяя готовность к завтраку. А ведь уже как полгода ко всему был равнодушен. Словоохотливая служанка говорила очень много, но очень деликатно обходила стороной все вопросы связанные с моим прибыванием в этом замке. А когда она открыла шкаф, я закрыла глаза и сцепила зубы. Неужели мне это предстоит надеть? Но когда она меня позвала и я все таки посмотрела на нее, оказалось, что на постели лежат в поле моего взора несколько платьев из легкой набивной ткани, нежного персикового и голубого цвета. Где она их нашла? Они были тоже длинные и старинные, но смотрелись намного лучше, чем те, претензионные парчовые и блестящие. Я примерила. А ничего, мне даже идет, что первое, что второе. Выбрала персиковое, оно немного темнее и хорошо подчеркивает мои зеленые глаза. И вообще — мне этот цвет всегда нравился.

Братья, проследовав в свои покои, не сразу угомонились, а решили обменяться мнениями. Герцог уже предложил им остаться на несколько дней, что бы разобраться с создавшейся ситуацией. Как только девушка была доставлена в свою комнату, он отослал королю специального магического вестника, изложив в нем факты и предположения. Особо де Баргартен оговорил обязательное присутствие в его замке братьев де Шаверни, которых он решил наставить на путь истинный. А братья как никогда обрадовались новому приключению. В родовом замке было скучно. Что за интерес приударить за селяночками? Когда здесь в замке можно помочь утешиться молоденькой сиротке, столь очаровательной и невинной. Бросив монетку, они решили кто из них удостоится чести первым провести с ней ночь и обучить всем прелестям любви. Участь девушки уже была решена, а престарелый герцог в расчет не принимался, слишком уж вид его был удручающим.

Закрыв глаза, позвала хозяйку тела, и строго наказала — за завтраком сидеть тихо и помалкивать, не отвлекая меня, что бы она не услышала. Надо было разобраться в ситуации, больше слушать. а где надо соврать. Чувствую, в скором времени врать мне придется достаточно много. На ее «Почему?» я предложила поменяться местами. Она, очевидно испугавшись, согласилась говорить только тогда, когда я ее буду о чем-то спрашивать.

Карлитта уложила волосы на моей (уже на моей! — надо привыкать) голове в замысловатую прическу. И как это ей удалось? Но спрашивать не стала, а только попросила проводить меня к завтраку. И вновь крутая каменная лестница. Вчера она мне казалась короче. Столовая была расположена рядом с гостиной, на старинном диване которой я пришла в себя… Такой же потолок — сплошные темные деревянные балки, камин в углу немного по-меньше, очевидно соизмеримо с размерами помещения, ведь столовая была явно раза в два меньше. Большой длинный стол и всего четыре, сидящих друг против друга, мужчины с левой стороны стола. Я поздоровалась, вскочивший незнакомый мужчина ранее двух братьев, отодвинул стул и предложил сеть между герцогом и ним. Когда я уселась, сидящие напротив братья мне так искренно улыбнулись, что захотелось проверить, кто у меня находится за спиной. Мы едва знакомы, а они скалятся совсем как девчушке, полностью в них влюбленной. Снисходительно, приторно и оценивающе. Герцог представил мне моего соседа — управляющего барона Ворджака. Суровый мужчина в летах, кряжистый и основательный, без тени улыбки коротко выдохнул:

— Очень рад знакомству. — и заинтересовался куриными окорочками, запеченными в тесте. Вообще в течении всего завтрака я от него услышала едва ли пару слов. Он воодушевлялся только тогда, когда разговор касался хозяйства или урожая.

Я переживала на счет столовых приборов. Но возле моей тарелки лежали только две вилки с одной стороны и два ножа с другой. Столовый и десертный наборы. Обслуживали нас двое слуг с каждой стороны стола. Ни каких вступлений, молитв и благодарений, да и когда я пришла мужчины уже начали трапезу. Все чинно и с достоинством употребляли пищу. Я же, попробовав некоторые, наиболее привлекательные блюда, сделала вывод, что еда здесь не очень отлична от нашей, вкус у некоторых блюд был немного странный, придется привыкать, но в общем-то голод мне не грозит. Когда все перешли к десерту, завязалась живая, бойкая беседа. Герцог, как бы мимоходом, заметил, что утром он получил депешу от короля. Братьям де Шаверни вменяется изменить место ссылки на замок герцога де Баргартена. При чем как увеличение времени ссылки, так и ее уменьшение в целом во власти хозяина замка. Любое взыскание и нарекание вновь назначенного наставника автоматически увеличивает срок наказания. Ребятки сначала сникли, но потом переглянувшись, восели на стульях торжественно и собрано, заявив, что только об этом и мечтали. Но в глазах у них бегали такие чертики, что в их показное смирение верилось с трудом.

Указом короля герцог назначен моим опекуном, в результате отъезда родителей по делам за границу. Мне разрешалось, сняв ограничитель магии, начать изучение магического искусства под чутким руководством де Баргардена. Через два года нам всем вменялось, прибыв ко двору, ознакомить его величество с нашими достижениями. Но это лишь в том случае, если поведение братьев де Шаверни будет соответствовать определенным нормам, которые установит все тот же де Баргартен.

Братья не унывали. В процессе поедания десерта они осыпали меня массой комплиментов, напевая их столь слажено и изыскано, столь цветисто и вычурно, но и столь же двухсмысленно, что не понять это я не могла. Мой опекун, сидящий рядом, улыбался только уголками рта, с интересом поглядывая в мою сторону. Ну, а я разыгрывала недалекое, простодушное дитя. Чуть краснеющее от всех комплиментов и в то же самое время комментирующая их прямолинейно, восторженно и с полным не понятием намеков на мужское и женское начало. Потом они решили меня расшевелить и забросали вопросами о моей жизни в поместье. И каждый раз, когда мне задавали вопросы, так сказать в лоб, я отвечала — «Это мог решать только батюшка, магией мне не разрешал заниматься батюшка, поэтому и повесил ограничитель, батюшка ничего не говорил о том, что мне надо выходить за муж, поэтому я, очевидно, не просватана.» Этот поток словесного состязания остановил герцог, наказав мне вернуться в отведенные покои для отдыха. Вчерашнее происшествие было обременительным для молодого, неокрепшего организма. А сам он пригласил гарцующих молодых людей в кабинет для разговора.

Там он объяснил братьям, что королевские маги засекли сильнейшее магическое воздействие на эту часть острова, исходящее из одного замка в королевстве Тамер. Замок, после сильнейшей грозы на месте преступления, взлетел на воздух, этим уничтожив все ниточки заговора. Поэтому по королевству распространяется слух, что Фаризен де Ворбильт, вместе с супругой, уничтожив ограничительные медальоны, бежал в неизвестном направлении, оставив дочь на произвол судьбы. Они о многом разговаривали, составив план занятий.

Чуть позже, уже в своих комнатах, молодые мужчины вспоминая обстоятельства завтрака, обмениваясь впечатлениями о молодой неискушенной особе, сделали вывод:

— Может быть от того, что она не догадывается для чего существуют мужчины и женщины, она столь прямолинейна и непосредственна?

— Скорее всего ни отец, ни мать не объяснили ей суть взаимоотношений между этими разными созданиями. Ведь ей даже магией запрещали заниматься! — А Фабиан со странным выражением лица, недоумевая и возмущаясь, заявил брату:

— Так, я не понял, она, что совершенно не знает, что происходит между мужчиной и женщиной в постели? — Смеясь Зореан несколько раз кивнул головой.

— Скорее всего, тем забавнее будет ее туда завлечь!

Я же, вернувшись в свою гостиную, была атакована Гвен.

— Вы зачем дурочкой прикидывались? Что такие достойные мужчины обо мне подумают? А если они расскажут отцу, какая я бестолочь, то отец очень рассердится и накажет, а страдать будем мы обе!

Она говорила много, а я слушала и понимала, где бы она не находилась, она продолжала по инерции бояться отца. А вот с моим присутствием, она полностью согласилась и принимает все, как должное.

— Гвен, — прервала я ее эмоциональную речь. — Отец и мать погибли. Ты одна спаслась.

— Неправда, — закричала она. — Вы же слышали, что сказал его светлость…

— Гвен, научись смотреть правде в глаза. Родители тебя бы просто так не покинули. По крайней мере, хотя бы попрощались.

Я легла на диван и, попробовав «нырнуть» в собственное подсознание, встретилась с девочкой. Она по прежнему была в образе 7-летнего ребенка.

— Девочка, — я обняла ее за плечи, — к сожалению это правда. Но мы теперь вдвоем и мы все выдержим. Вот ты хотела рисовать. А почему не рисуешь?

Я огляделась вокруг. Зеленый туман был повсюду. Но вспомнив, как я, представив свои руки, увидела их, увидела свой новый искусный маникюр и кольцо, попыталась воссоздать мольберт и кисти, карандаши и бумагу. Вообщем, все принадлежности художника, какие могла вспомнить зрительно. Потом провела краткий ликбез, рассказав о Клоде Моне и, опять-таки, представив зрительно его картины, которые помнила до мельчайших деталей — «Тополя», «Осенняя река», «Садовая дорожка» и некоторые другие, ведь это был любимый художник Дениса. Огромные фолианты с репродукциями картин всегда лежали на видном месте дома и в офисе. Супруг любил, разглядывая чудесные изображения природы, думать о делах. Самые удачные решения приходили в его голову, когда он рассматривал Моне, Айвазовского, Куинджи.

Гвен восторгалась, глаза ее загорелись, она забыла обо всем вокруг и начала рисовать.

Когда я очнулась, возле меня тихо на стуле сидела Карлитта.

— Барышня отдохнули? Значит, будем обедать! Его светлость уехали по делам вместе с бароном Ворджаком, а обедать в одной комнате с этими невоспитанными проходимцами порядочной девушке нельзя. — Она жалостливо погладила меня по голове и продолжила:

— Я их подлую мужскую натуру знаю. Я только этим де Шаверни посмотрела в их бесстыжие глаза, все поняла. Они же вас на ходу раздевали.

Я не стала перечить этой доброй женщине, а с удовольствием отобедала в своих покоях. Герцог вернулся уже перед ужином и навестил меня.

Прежде всего его интересовало мое состояние здоровья. А на ответ — «Все хорошо», немного замявшись, начал говорить, что в жизни многое надо принимать стойко, а родители не вечны. Перебив его, я ответила, что знаю, что родители погибли. Они бы никогда не оставили меня саму, тем более не поговорив и не попрощавшись. Но отец давно готовил меня к тому, что придется расстаться. Он приучил меня к этой мысли. Потом честно ответила, что знаю что такое магия, но никогда ею не занималась. Герцог, произведя какие-то манипуляции, удивленно уставился на меня. Судя по виду, он ни как не мог поверить, что кто-то, обладая большими возможностями, мог отказаться от изучения и освоения магии, тем более запретить это своему ребенку. Но, очевидно, оставив на потом выяснение этого вопроса, задал следующий — «Желаю ли я освоить магию под его руководством?». Я же, целый день ждавшая этого разговора и предложения, с радостью согласилась. Завтра, с утра де Баргартен пообещал освободить мой медальон от функции ограничителя, и тогда же предоставит мне график занятий.

Как то незаметно разговор перешел на братьев де Шаверни. Очень мило улыбнувшись, герцог заметил, что мне удалось убедить братьев в своей «невинной, бесхитростной целомудренности» и полном неведении о многих вещах, которые девицы, окружавшие их ранее, знали с детства.

— Вскоре вам предстоит осада и соблазнение. Справитесь ли вы сами? — Да, я и не сомневалась, что его светлость меня раскусил. Это было ясно по тому, что он не мешал братьям, «распушив хвосты», старательно меня смущать. Только мило молчал, сдерживая улыбку.

— Не надо. Я сама. Вы же видели, как в них сыграло чувство собственного превосходства после моих нескольких бесхитростных фраз. Будем считать, что у меня есть противоядие против их мужской привлекательности и нахрапистого поведения.

— Меня король предупредил, что эти субъекты «перепортили весь цветник столицы», как он выразился. И попросил изолировать вас от их влияния. Но теперь мне кажется, что мы с вами дадим прекрасный урок этим невеждам. А они в свою очередь помогут мне обучить вас магии. В этом они тоже преуспели, на удивление.

Мы еще поболтали с его сиятельством о предстоящих занятиях и распорядке дня и он, попрощавшись, заметил, что сегодня мне лучше поужинать у себя и по-раньше лечь спать. Процедура возврата к полному владению магическими потоками трудоемкая и немного болезненная. Я последовала его советам.

Уже засыпая, я подумала, что совершенно расслабилась. В том мире в обязательном порядке утром была пробежка вокруг дома, потом час занятий на тренажерах. А это тело такое стройное и прекрасное не может похвастаться ни силой, ни прессом, только молодостью. Поднимаясь быстро по крутым ступеням с первого этажа на второй, я устала и запыхалась, чувствовалось, что прежняя владелица любила сидяче-лежачий способ жизни. Неужели владение магией означает пренебрежение к культуре тела? Да нет, вроде бы и герцог, и двое де Шаверни, судя по их фигурам, достаточно физически развиты, бархатные костюмы хорошо облегали тренированные тела. Значит мне надо срочно заняться спортом. А в чем я буду бегать? Представив себя на утренней разминке в длинном парчовом платье со шлейфом, чуть не сорвалась на гомерический хохот. Нужна одежда! Не может быть чтобы здесь никто не шил. Неужели они все одеваются с помощью магии? Значит моя первая задача завтра утром выяснить у Карлитты кто бы смог перешить мне те платья в шкафу, бархатные естественно. Вижу этот материал здесь достаточно моден.

Потом мысли неожиданно перетекли к другому, более важному вопросу. А почему я здесь? Не может быть, что просто так! Знание языка, такая быстрая адаптация к телу. Это было возможно только при условии постороннего вмешательства. Для чего? Настоящая Гвендолин говорила что-то о Долге, который вроде бы не исполнил отец, поэтому теперь эта миссия будет возложена на его дочь. Ведь именно из-за этого она спряталась. Какой-то великий поход за стену. В ближайшее время надо подробно разобраться с этим Долгом. Кому, зачем, почему! Сочиняя план дальнейшей жизни незаметно уснула.

Завтрак ничем не отличался от вчерашнего, разве только отсутствием фривольных разговоров. Близнецы были деловиты и серьезны. Потом мы проследовали в пустой и огромный зал, где меня усадили в большое и удобное кресло. Процедура снятия ограничивающей функции с медальона началась. Я ожидала чего-то страшного, в действительности все оказалось значительно проще. Посещение зубного врача в моем прежнем мире намного страшнее и болезненнее, особенно если сравнивать с воздействием бормашины. В процессе всего действа очень сильно покалывало в висках. Флориан и Зореан не только с интересом наблюдали за действиями герцога, перенимая опыт, но, судя по репликам, делились с ним магической силой. Когда все закончилось, я не почувствовала никаких изменений, но по настоянию герцога, отправилась обратно в свои комнаты.

Здесь я быстро решила некоторые запланированные на сегодня дела. Карлитта согласилась со мной, что бегать и скакать на лошади (а это оказалось обязательным для девушек семьи де Баргартен, ведь герцог теперь официально мой опекун до замужества) в платьях, находящихся в шкафах довольно затруднительно. Все это дамское изобилие ранее принадлежало невесткам его светлости, а благодаря магическому заклятию, сохранилось до сих пор. Большинство из них новые, ни разу не использованные. Я могу делать с ними, что угодно, герцог уже распорядился. Ехать за одним материалом в город никто не будет. Ближайшая поездка на ярмарку запланирована только через два месяца. А поможет мне преобразовать платья в то, что я хочу, жена барона Ворджака — для этого она владела магией в необходимом объеме. Вскоре платья для переделки были отобраны, мерки сняты, а я была приглашена вниз, для участия в обеде.

Что молодые люди, что герцог молча косились в мою сторону пока не закончилось поглощение еды. Уже после чаепития, герцог, немного поколебавшись, осведомился о моем здоровье. Я честно призналась, что чувствую себя хорошо и ни как не могу понять что же во мне изменилось. Улыбнувшись, хозяин замка заметил, что сила будет возвращаться ко мне постепенно, но скачками и следует приготовиться к неприятным ощущениям, а вот паниковать не рекомендуется. Я мысленно пожала плечами — чему, чему, а вот панике подвержена никогда не была. Потом меня поставили перед фактом — все женщины семьи де Баргартен были прекрасными наездницами, поэтому мне выделяется лошадь по имени — Звездочка, а братья де Шаверни любезно обучат меня умению ездить верхом. Я не стала возражать. Машин и велосипедов здесь не было, единственное средство передвижения — лошадь. В своей жизни я всего лишь несколько раз имела честь оседлать это прекрасное животное и то в гостях. Сделав несколько кругов, я неизменно соскальзывала в объятья мужа, мы опять куда-то торопились.

Оба графа, как только услышали о перспективах моего обучения ездить верхом, загорелись этой идеей и потребовали начать прямо сегодня. Я, решив остудить их пыл, объяснила, что для этого необходима специальная одежда и она будет готова только через несколько дней. Но тут вмешался герцог, он вспомнил, что где-то в шкафу было одно платье светло — голубое с белым, специально для верховой езды. Пошитое, но так и не использованное. Пришлось, вернувшись в свою спальню, заняться розысками. Платье нашлось. Очень длинное, с несколькими нижними юбками и фигурной шляпкой, перчатками и красивейшим узорчатым поясом, подчеркивающем тонкую талию. Увидев себя в зеркале, вспомнила почему-то картину Карла Брюлова «Всадница», теперь бы только вороного коня. Не прошло и 2 часов, как меня повели знакомится со Звездочкой. Но перед этим, проскользнув на кухню, я выпросила у девочек две морковки. Они были как раз кстати и пришлись по вкусу смирной лошадке. Подсаживая меня в женское седло, которое я видела первый раз в жизни, Зореан умудрился хорошо исследовать двумя руками, как мою талию, ягодицы, так и ножки, от колен до щиколоток. Причем по ехидному лицу Фабиана можно было прочитать, что этот «экспромт» они проделывали достаточно часто. А сам участник соблазнения, нежно улыбаясь и смотря прямо в глаза, норовил как можно дальше проникнуть под юбки. Я не отводила от его лица спокойного взгляда, вплоть до минуты прочного восседания в седле, потом, изменившись в лице, сделала вид, что не могу удержаться. Махнув ногой и хорошо, с размаха попав наглецу между ног, прямо в причинное место, сползла с лошади с возгласом: «Ах, какая я неловкая. Простите меня».

Сам виновник, а теперь и потерпевший, не мог сказать ни слова. Прочно сцепив зубы и прикрыв глаза, из которых показалась нежданная влага, сжав ноги, что-то бормотал, забыв обо всем. Я думала он ругается, но когда буквально через несколько секунд он спокойно выпрямился, я вспомнила о магии. Магия, не магия, но эффект был и действенный. Не знаю понял ли он, что я это сделала преднамеренно, но подсаживая меня чуть позже, он вел себя прилично, стараясь не дотрагиваться до меня лишний раз в неподобающем месте.

Небольшая конная прогулка вокруг цветников дома, по изумрудной зеленой поляне чуть в стороне, и мы уже возле конюшни. На первый день — хватит. Помог мне спешиться Фабиан. Торжественно, с очень серьезным лицом, он держал меня, почти как фарфоровую статуэтку, отстраненно и уважительно. Неужели пример брата так на него подействовал? Или они решили действовать на контрасте?

Неожиданно сильнейший жар, охвативший все тело, ударил в голову, земля ушла их под ног, я пошатнулась и, уцепившись в руку мужчины, чуть охрипшим голосом попросила помочь мне дойти до гостиной. Мне казалось, что по венам течет расплавленный металл. Очевидно, я действительно производила не лучшее впечатление, потому что Фабиан, только мельком взглянув в лицо, схватил мое бренное тело на руки и бегом донес до кушетки в моих апартаментах. И только завидев быстро входящего герцога, я потеряла сознание.

Выдержка из секретного послания короля Родерика 11 герцогу Эрнесту О' ретерен де Баргартен

Я с огромной радостью принимаю ваше предложение об изменении места ссылки братьев О'ридо де Шаверни. Это как раз кстати! Последнее время вокруг близнецов было замечено загадочное шевеление подозрительных личностей. Девицам, обрученным с ними достаточно давно, предлагали откупного, чтобы разорвать помолвки, которые были заключены еще покойным графом де Шаверни-отцом. Суммы астрономические.

Как Фабиана, так и Зореана зачастую провоцировали на разного рода проделки, намного похлеще той, за которую они были отправлены в изгнание. Но им хватило ума каждый раз посвящать меня в суть предложенного. Причем, обещая им полную поддержку, подстрекатели клялись в случае обнаружения, всю вину взять на себя. Были неоднократные попытки некоторых семей, замешенных в Перевороте и оправданных по причине установления принуждения, подсунуть для интимных отношений с близнецами, своих несовершеннолетних внучек. Графам хватило выдержки и ума не только не связываться со столь незрелыми леди (13–14 лет), но и удачно избегнуть даже знакомства с ними.

Поэтому я и согласился на их идиотскую выходку, что бы иметь веские основания для удаления братьев де Шаверни не только подальше от дворца, но и подальше от столицы, в их самое дальнее родовое поместье.

Люди герцога де Войтерено [1] тщательно исследуют причины такой заинтересованности. После отъезда, вышеупомянутых персон, мне доложили, что пристальное внимание к роду де Шаверни связано, опять таки, с процессом Отделения нашего острова от остального мира и прочностью барьера нас разъединяющего, а так же с прошлым самой семьи. Их дед был величайшим магом и одним из создателей храма Спасения.

Может быть он оставил какие-то артефакты, связанные со Звездой? Выражаю свою искреннюю надежду, что братья поделятся с вами воспоминаниями о истории рода и вы вместе обнаружите ответы на вопросы, так нас волнующие.

Как вам известно, они мои друзья и всегда были, как поддержкой трона, так и моими единомышленниками, поэтому полагаюсь на вас всецело. Я прекрасно помню ваш стойкий, твердый и строго придерживающийся высоких моральных принципов характер, поэтому прошу лишь об одном — помогите им окончательно повзрослеть и проникнуться высоким предназначением — служению Отечеству.

* * *

Открыв глаза, я увидела Зореана, увлеченно читающего книгу рядом в кресле. Попробовав тихо вздохнуть и выдохнуть, поняла — трудно, чувство было такое, как-будто меня жевали, жевали и не дожевав, выплюнули. Потянувшись, застонала. Мужчина с тревогой посмотрел на меня:

— Как вы себя чувствуете? — В его глазах были неподдельное сочувствие и понимание.

— Дышу, вижу вас, значит не умерла! — Я решила пошутить, но слова получались скомканными, хриплыми, словно что-то застряло в горле.

— Ну, на тот свет я за вами и не последовал бы. Мы слишком мало знакомы — Его лицо было предельно серьезным, ни один мускул не дернулся, но в глазах сверкали веселые лучики, говоря о том. что он понимает мою шутку и отвечает тем-же.

— А за теми, с кем вы хорошо знакомы, вы шастаете повсюду? — Я сделала попытку улыбнуться, но получилась не улыбка, а какой-то судорожный оскал.

Но граф на этот вопрос ничего не ответил, а только схватив красивую фарфоровую кружку, напоил вкуснейшей жидкостью, похожей на морс, заботливо поддерживая мою голову.

— Что со мной? — Наконец удалось вымолвить эти слова без хрипов и осознания, что я их выдавливаю из горла, как краску из тюбика.

— Его светлость ошибся. Величина вашей силы настолько велика, что ни о каком «постепенно» речь уже не идет. Скачки будут следовать один за другим и принесут незабываемые болевые ощущения. К сожалению, я это по себе знаю. Вот Фабиану все досталось значительно легче. Может быть потому я и намного его сильнее? — Он горделиво улыбнулся и, заметив, что я силюсь что-то сказать, морщась от непонятных ощущений, посоветовал:

— И не пытайтесь разговаривать, берегите силы. Они вам, ой, как понадобятся! — Заботливо поправив одеяло, сел обратно в кресло.

— Вы знаете, Гвендолин, я вам лучше почитаю. — И он начал читать о развитии источников магии, о способах медитации и концентрации внимания. Многое из этого мне было известно еще на Земле. Одно время, когда я училась в университете, супруга обуяли переживания о безопасности в студенческой среде, и он обязал меня посещать курсы самообороны. У нас был очень интересный преподаватель, увлекающийся йогой. Он заставлял часть занятия медитировать и искать свою «высшую интуицию сверхлогики», оттачивать свой разум и уметь им пользоваться, учил понимать свое внутренне я и, сливаясь с ним, стремиться к познанию нового и созидать. Правда, параллельно с этим он учил девушек жестко, а порой и очень жестко блокировать нападающих, помогая им на долгое время удалится в лечебное учреждение. Тихий, спокойный голос Зореана убаюкивал, я и не заметила, как уснула.

Следующие дни и ночи были заполнены нескончаемыми приливами огненной лавы в венах и странными галлюцинациями, в которых я путешествовала по огромным городам техногенного мира. Небоскребы, друхэтажные автобусы, спешащие куда-то машины. Привычный, но не знакомый мир. В этих местах я никогда не была. Почему-то ни в одной галлюцинации я не узнавала родных, известных до мельчайших подробностей мест, даже тех, где мне удалось побывать на экскурсиях или в деловых поездках. В те редкие минуты, когда я, выныривая из очередного приключения, жадно глотая вкусный напиток, умудрялась как-то пошутить и поинтересоваться: «Когда все это закончится?», меня всегда ждали то сочувствующие и веселые глаза Зореана, то внимательные и понимающие Фабиана.

Как-то, в очередной раз, убегая от нахлынувшей всепоглощающей боли, спрятавшись в зеленом нечто, вспомнила о настоящей Гвендолин и решила ее найти. Все это время ее не было слышно. Куда она делась? Я шла и шла, словно в мареве или плотном тумане, и когда я уже отчаявшись, решила возвращаться и искать выход, услышала тихое, мелодичное пение. Идя на него, вскоре увидела маленькую девочку, отрешенно рисующую красные пионы и поющую веселую детскую песенку. Я ее окликнула, она, оглянувшись, радостно подбежала и прислонилась ко мне, обняв за талию. Но глаза у нее были растерянные и испуганные.

— Что случилось малышка? Я еле тебя нашла и то по пению. — Она тяжело вздохнула в, взяв меня за руку, поволокла далее. Немного погодя увидела целый зал с чудесными картинами. Природа во всем ее великолепии. Цветы и деревья, рощи и поляны, неимоверное море с чайками над волнами. Я никогда в жизни не умела рисовать. И сейчас завидовала этому ребенку, от всей души завидовала, ее таланту, ее золотым рукам и виденью мира. И такое чудо спрятано здесь? Почему? Когда я задала этот вопрос, она, опять прижавшись, подняв вдруг ставшее взрослым лицо, почти прокричала:

— Неужели ты так и не поняла? Тебе же тоже видятся эти ужасные исполины, с множеством блестящих, прозрачных, страшных глаз, огромные животные, которые съев множество людей, бегут, не обращая на тебя внимания. Но ты видишь, как люди сжатые в их желудках, кричат и пытаются выбраться наружу!

Сначала я не поняла, что она имеет в виду. Но потом до меня начал доходить смысл этих посланий. Возможно она видела во сне все то, что лежит за стеной. Техногенный мир. Поэтому ее отец и говорил о Долге, о предназначении. Перенесите обыкновенного жителя маленького городка ХVIII века в Нью-Йорк ХХ, посредине Медисон Авеню в часы пик, он же сойдет с ума! Если какому-то идиоту придет в голову устранить барьер, эти земли сразу же станут добычей, лакомой добычей. Я представила маленький благодатный остров по среди океана на Земле Первая же страна завоюет их в два счета. Магия? А она рассеется, по всему шару рассеется и как тогда здешние маги будут ее извлекать? Крошка говорила что то о безумной войне, от которой они убежали, возможно она и уничтожила всю магию там и мир пошел по другому пути развития.

Как только приду в себя, займусь экскурсом в историю. Жалко этот чудесный мир, хотя я его еще и не видела. Тот мир, из которого я сюда попала очень жесток и не думаю, что этим мирам по силам тягаться. По крайней мере — план на будущее у меня уже есть!

Герцог, спустившись в давно не посещаемую часть замка, открыл огромные металлические двери и снял все охранные заклинания. Это была сокровищница семьи де Бергартен — огромный зал, заполненный не только старинными картинами, всевозможными давно не нужными вещами, но дорогими сердцу, как воспоминание об огромном мире, утраченном во время войны, секретерами с драгоценностями и большими, очень внушительных размеров шкафами. Здесь находились не только древние книги и фолианты по истории, мировые атласы, но и летописи семьи. Никто не знал, что перед загадочной смертью отца близнецов, тот, весь семейный архив, все реликвии рода, привез сюда. К одному из тех не многих людей, которому всецело доверял. Ведь именно Ренольд де Шаверни вместе со своим двоюродным братом Таргосом вывез тогда из тайного убежища в соседнюю страну будущего короля, в сопровождении герцога. Там принц Редорик три года изгнания спал в одной спальне с двумя сыновьями Ренольда — Зореаном и Фабианом, и еще несколькими детьми изгнанников. Вместе они учились и играли, но это была не прихоть, а мера строжайшей безопасности — пока дети все вместе, они живы и требуется минимальное количество людей их охраняющих.

Близнецы и Редорик подружились и уже, очутившись на Родине, в тронном зале тайно произнесли старинную клятву преданности и содружества. Будущий правитель, конечно, возглавлял этот триумвират, но мозговым центром всех проделок всегда оставался Зореан. И что правду таить, он же и стал самым сильными магом в последствии. Сейчас, перебирая все то, что привез тогда Ренольд, включив интуицию и магическое предвидение, Эрнест О'ретерен не только пытался отыскать хоть какие то указания на то, что же все таки интересует нынешних заговорщиков, но и вспоминал все, что ему известно о виновниках этой метушни, находящихся сейчас на верху в замке.

Братьям всегда был присущ родовой природный магнетизм, а с повзрослением и приворотный. Ни одна женщина не могла устоять пред ними, кинь они на нее оком. Кроме, разве что, нынешней королевы, и то, благодаря старинному артефакту, всегда находящемуся на ней. А когда де Баргартен заметил спокойное простое любопытство малышки Гвендолин, ни какого кокетства, ни какого желания обратить на себя внимание молодых людей, когда он разгадал ее игру, то понял что ее магический потенциал будет огромен. Он пока не знал на сколько, но мог уже с уверенностью сказать, что вскоре в замке появится достойный конкурент Зореану.

Почему же, зная все о братьях, он доверил им быть сиделками возле постели девушки? Природа магических приливов такова, что рядом, особенно со взрослым организмом, очень необходим зрелый, сильный маг, что бы «излишки» лавины исходящей в определенные моменты, он мог нейтрализовать. Иначе новый маг не родится, он сожжет сам себя, не совладав с потоком. Конечно, это не касается слабых магов. Но в данном случае рождается очень сильная магиня, тем более в таком зрелом возрасте, что вообще очень опасно, прежде всего для нее.

Так и не поняв, что из всех вещей может оказаться необходимым, герцог, взяв мемуары деда близнецов, поднялся к себе в кабинет, предварительно тщательно уничтожив все следы этого тайника.

Где-то в королевстве Тамер.

— И так, вы узнали что либо новое о графе Фаризене де Ворбильте? — Черные, подчиняющие своей мощью глаза на бесстрастном лице, смотрели сердито на высокую, сжавшуюся фигурку мужчины, стоявшего на одном колене перед своим сеньором, сидевшем в высоком резном кресле.

— Только то, что покинув свою дочь на герцога де Баргардена, он вместе с супругой бросился в бега. — Мужчина, проговаривая последние слова, сжался еще более, желая не только стать меньше ростом, но и вообще исчезнуть подальше от владельца этих странных и страшных глаз.

— Ну, что же барон де Карсане, вы в который раз доказали свою беспомощность и полную бестолковость, а в следствии этого и ненужность. — Может быть испуганный барон и хотел сказать что-то в свое оправдание, но действия хозяина этого замка и этих земель навсегда закрыли его уста. Один лишь взмах руки и одно заклинание, и небольшая кучка пепла, бывшая несколько секунд назад человеком, изуродовала прекраснейший наборный паркет из редких пород деревьев. Мужчина поморщился:

— Убрать это безобразие! Вы граф хотели дополнить этого недоумка? — Маленький, розовощекий и кругленький старичок застыл в изящном поклоне.

— Ваша светлость, заклинание мага Лаверти сработали совсем не так, как мы ожидали… Вместо того, что бы подчинить Ворбильта, они его умертвили. Нам пришлось, создав бурю стереть все следы воздействия. При этом замок барона взлетел на воздух вместе с магом Лаверти. После некоторых исследований мы выяснили, что дочь графа — Гвендолин, абсолютно нам не подходит. Она очень слабый маг, даже отец отказался с ней заниматься, признав бесполезность своих усилий. По агентурным данным по силе магии нам бы подошел Зореан де Шаверни, но древнее заклятие содружества, которое он прочел вместе с их королем, не позволит нам подчинить его волю. Мы конечно, могли бы воспользоваться маркизой де Паритьи, но приворотный потенциал этого графа значительно выше, чем упомянутой маркизы. Только вчера мои люди получили сведения, что в королевстве Мерчи известный нам граф Бартолиньи на спор воспользовался несколькими запрещенными заклинаниями и не только выжил, но и увеличил свой магический потенциал почти вдвое. — Нетерпеливый Хозяин, топнув ногой, почти прокричал:

— Тогда доставить немедленно! Или мне надо указывать вам каждую мелочь? — Толстячок угодливо поклонился и спиной, довольно резво, попятился к выходу.

И ни кто в этом зале не узнал, что всего несколько слов, которые Хозяин так и не дал сказать уничтоженному барону, могли изменить многое.

— Судя по рассказам нескольких слуг герцога де Баргартена на дочери графа де Ворбильта был специальный ограничитель. После того, как его сняли, она свалилась в сильной магической коме. Братья де Шаверни между собой предрекают ей обладание большой магической силой, которую они еле сдерживают. — Возможно барону следовало начать именно с этой фразы и тогда он бы остался в живых?

Фрагменты из записок графа Эликаса О'ридо де Шаверни

Мы сделали это! И пусть в живых нас осталось всего двое, но Родина теперь в безопасности. Не знаю, что теперь там, за стеной и когда этот ужас закончится, но главное — наши родные живы и то безумие, охватившее даже ближайших соседей с острова Фаянджи уже никого не заденет. Конечно, горько сознавать, что мы лишились этого большого прекрасного мира, наши дети никогда не увидят Сторбауна, озер Барталлео, водопадов Ванелии. Но за все надо платить. Мы платим изоляцией, потеряв более пятидесяти тысяч подданных пяти королевств. Может быть для кого-то это и не цифра, но это десятая часть всех проживавших еще недавно на этом благословенном острове. Сколько еще жизней мы должны были положить на алтарь войны? И для чего?

Конечно, мы еще не скоро оправимся от потерь, но засыпая вечером будем твердо уверены, что завтра встретим светило так же, как и наши родные, друзья и все остальные жители в полном здравии и в своем теле. И никто этой ночью не будет убит и не сойдет с ума.

Всего четверо участников ритуала Отделения были женаты и имели взрослых детей, которых успели воспитать и поставить на ноги. Пример родителей — это самый главный урок жизни. Я спокоен за Ренольда, он сильный, умный и находчивый маг. Он всегда будет поддержкой трона и гарантом стабильности королевской власти, как надеюсь и мои внуки.

Уже после того, как мы воздвигли Великую Стену, я и Стерох[2] обнаружили, что только наследники сил магов, участвующих в ритуале Отделения, смогут преодолеть ее. А подпитывать — только члены семей ныне действующих монархов, принятые Охранительной звездой. Такова цена нашего спокойствия.

Герцог де Баргартен, перевернув очередную страницу, задумался. Тогда на месте гибели Фаризена де Ворбильта и его жены он явно чувствовал остатки заклинания подчинения, древнего, для кого — то забытого, но не для участников тех ужасных событий, что закончились смертью большей части королевской семьи. Графа де Ворбильта опять пытались подчинить тем же самым способом, что и сестра, ведь это было очень коварная магия. Человек, однажды попавший под ее воздействие, освободившись, очень быстро снова становится марионеткой даже слабого мага. Но Фаризен, очевидно, наученный горьким опытом, больше не захотел становиться игрушкой в чьих-то руках и встроил в свой медальон и медальон жены уничтожитель, срабатывающий при первых же признаках подчинения. Он пожалел только дочь. Но для чего он кому-то был нужен, ссыльный, наказанный и давно забытый сильный волшебник?

Герцог подошел к книжному шкафу и выудил каталог всех магических семей острова. Листая его, он обнаружил, что предком матери Фаризена, Серениты, был один из десяти участников ритуала Отделения, так же как и дед близнецов. Сиренита, очень сильная магиня, выйдя замуж, полностью попала под влияние своего супруга и его семьи. Может быть именно он первым использовал подчинение? Но это было в прошлом и это уже не проверишь. Братьев де Шаверни никто ни каким заклятьем подчинить уже не сможет, они принесли клятву содружества королю. Их можно только либо устранить, либо увлечь какой-либо авантюрой, взяв клятву рода. А кто остальные наследники магии создателей стены?

Граф Бартолиньи из королевства Мерчи, графиня Кормальон из королевства Гарси и братья — погодки герцог де Партинор и граф де Партинор из королевства Тамер. Было еще несколько отпрысков, но все они столь слабые маги, что едва ли смогли бы заинтересовать кого бы то ни было.

Де Баргартен послал сообщение королю с просьбой узнать местонахождение всех особ, состоянием которых он заинтересовался, пояснив важность и значимость их для безопасности острова.

* * *

Я не привыкла болеть и это состояние беспомощности было для меня хуже всего. Наверное, это от отца, он когда болел, считал себя чуть ли не предателем, работая бригадиром на нашем авторемонтном заводе, и все мысли его были о деле… Во время болезни характер его портился и мы с мамой мечтали, что бы отец поскорее выздоровел, а он и старался изо всех сил. Более 3–4 дней дома его нельзя было удержать. Как же там на заводе без него? Родители приучили меня к любому делу подходить ответственно, нравится, не нравится — к делу не относится, если тебе поручено — ты должна его сделать безукоризненно.

Вот и сейчас в горячечном бреду, из которого старалась выбраться как можно скорее, я мечтала о покорении магии. Это было что-то новое, не изведанное, но когда-то желанное. Как «Колдовской мир» Эндрю Нортон. Эти книги я обожала и перечитывала бесконечное число раз. А теперь и мне выпали приключения в мире колдовства. Сейчас мои желания совпали с тем, что мне могли предложить и я, прямо изо всех сил, пыталась поскорее приступить к занятиям, а для этого старалась поскорее принять всю магию, соединившись с ней.

Вынырнув в очередной раз из забытья, где с удовольствием общалась с ребенком- Гвен, почувствовала сильнейший прилив сил, восторженного настроения и любви к жизни и всему окружающему, даже к невыносимым братьям де Шаверни, весело переговаривающимся рядом. Это было похоже на опьянение шампанским, когда ноги уже не держат, а веселье брызжет через край. Сейчас я чувствовала, что могу перевернуть горы. Попробовать? Но насмешливые и ехидные ярко-синие глаза близнецов, как холодный душ, остудили меня.

— Ее сиятельство пришли в себя? Мы вас теперь так боимся!

— Вам кажется, что вы сильнее всех на свете? Не хотите замагичить? — Они откровенно издевались, переглядываясь и подмигивая друг другу. Но я, пересилив в себе желание ответить им в том же духе, решила поинтересоваться другим. Но перед этим несколько раз глубоко вздохнула, чтобы выравнять дыхание.

— Спасибо, ваши сиятельства, что помогли мне выкарабкаться из этого состояния. Но сейчас я бы очень хотела переговорить с герцогом де Баргартеном. Если вам не трудно, пригласите его сюда, пожалуйста. — Недоуменные глаза близнецов были мне наградой. Фабиан поторопился выполнить мое поручение и послал герцогу вестника. Я невольно вздрогнула, потому что отчетливо увидела, как от тела молодого мужчины отделяется небольшое желто-зеленое облачко неправильной конфигурации и исчезает в стене. Пристальные глаза Зореана заметили мою реакцию.

— Гвендолин, вы это видели? — Очень тихим, но взволнованным голосом произнес он — Магического вестника?

— Да. — Не понимая предмета волнения, ответила я. — А что, я теперь всегда буду видеть воздействие магии? — Братья переглянулись, пожали плечами… и остались молча стоять, чуть посмеиваясь. Мне, честно говоря, уже надоели эти гляделки и пришлось немного повысить голос.

— Молодые люди, вы когда нибудь научитесь отвечать на поставленные вопросы? Я, понимаю, вы уже профессионалы, давно всему научились и такие дилетанты, как я, вам кажутся смешными, но мне, все же очень хочется, получить вменяемый ответ.

— Видите ли, Гвендолин, — заунывным голосом начал Зореан, одновременно показывая что-то пальцами брату, — вы теперь Видящая и сможете видеть насквозь всех магов. И они все будут вас бояться. — Но его «познавательную» речь перебил приход хозяина замка.

Он поспешил поздороваться, я тихо ответила и, скосив глаза на близнецов, сжала губы в недовольной гримасе и вздохнула. Герцог все понял правильно и попросил их покинуть комнату. Баламуты нехотя подчинились. После их ухода мы немного поговорили о моем здоровье, но меня сейчас беспокоило не это Я честно рассказала о своих бесконечных видениях другого мира, о небоскребах и странных прозрачных повозках для множества людей. Очень осторожно, подыскивая понятные для мужчины слова, ассоциируя виденное мной с тем, что должен был знать он. Де Баргартен быстро понял о чем идет речь, а потом задумавшись на долго, переспросил:

— А ранее вам такие сны снились? — Вспомнив, что говорила мне Гвен, ответила:

— Очень давно, как только магия начала во мне просыпаться, но тогда я не понимала. что вижу. Отец, решив меня уберечь, повесил ограничитель, с тех пор я больше не помнила ни один сон. Он только сказал, что возможно я вижу то, что спрятано за Великой стеной и этот мир очень для нас опасен.

Я понимала, что задала герцогу очень трудную загадку, но разгадав ее, он сможет спасти этот магический мир. Опекун задумчиво кивнул головой и повернулся к двери:

— Простите, Гвендолин, но мне необходимо подумать. — Когда его рука легла на ручку двери, на моем языке заплясал так и не выясненный вопрос:

— Извините, ваша светлость, когда Фабиан посылал вам сообщение, я неожиданно увидела непонятное желто-зеленое облачко. А когда поинтересовалась этим событием близнецы удивились. Вы не объясните мне эту ситуацию? — Де Баргартен, повернувшись всем корпусом ко мне, слегка улыбнулся.

— Что бы видеть магические потоки, многим начинающим приходится долго учиться, вам же удача подарила это умение в самом начале освоения магии. Возможно, что величина вашей силы намного больше той, на что я надеялся. Уповаю на то, что вы все равно будете постигать мудрость отцов с достойным прилежанием.

Спускаясь снова по крутой лестнице в сокровищницу, герцог настолько погрузился в свои мысли, что пропустил необходимый поворот и был вынужден вернуться обратно. Столько головоломок и тайн в одно и тоже время свалилось на голову де Баргартена, что в пору было завопить от безысходности, вот когда он изо всех сил пожалел, что обрек себя 14 лет назад на одинокую жизнь, отгородившись от всех и став отшельником. Он был занят только благосостоянием своих вассалов. Да, добротные каменные дома, даже крестьян, впечатляли всех заезжих, ухоженная земля, приносящая урожаи, прославившие эти места на весь остров, стали предметом зависти многих. Но вот заехать и поинтересоваться как живет Фаризен де Ворбильт он не удосужился. Тот исправно платил налоги, его управляющий привозил честные и обширные отчеты, а вот как живется бывшему когда-то сильнейшему магу, лишенному в одночасье и силы, и положения, герцога не интересовало. А оказалось зря. Возникшая не на пустом месте мечта воссоединиться с остальным миром, даже с гибелью основных заговорщиков, не исчезла, она просто затаилась и возродилась, скорее всего, в другом королевстве. Уже нет в живых людей, которые помнят ужасы той войны, все прежнее кажется просто плохим сном и люди элементарно не представляют всей величины угрозы. Им хочется простора и новых впечатлений. Высшая знать жаждет приключений. Крестьяне, занятые каждодневным трудом, как то мало задумываются над этим.

Последние 400 лет прогресс на острове Тарсенье застыл. Может быть поменялась лишь только мода, особенно женская, платья стали более откровенными и чуть — чуть короче, а во всем остальном все было как и прежде. Даже фасад домов стал только немного ярче, да убранство более изящным и богатым. Законы — те же, средство передвижения — лошадь, изредка магия. Это только кажется, что магов много, но те, кто владеет информацией, истинной информацией, знают, что до Великой войны магов на острове было очень много, значительно больше, чем сейчас. А уж по силе и сравнивать нечего, погибли то самые лучшие и сильные. Не крестьянина же, пусть даже и одаренного, посылать для участия в магической войне? Сейчас сильных магов единицы во всех пяти королевствах и их имена на слуху. А если появляется кто-то одаренный, вокруг него, как вокруг какой-нибудь редкой птички, начинают кружится множество опекунов и доброжелателей, желающих погреть руки на таланте. Ведь благосклонность королей не за горами.

Даже защитный медальон он не может вернуть девочке, потому что его тщательно изучает. Несколько звеньев цепочки обладают незнакомыми заклинаниями. Какую функцию они выполняют? И как его мог изготовить человек, лишенный практически магии? А сегодняшний ее рассказ? Он заинтересовал герцога больше всего и лишний раз подтвердил — де Баргартен на верном пути. Вот только странно — как спокойно, со знанием дела, тщательно подыскивая слова, этот ребенок рассказывал о другом мире. Ни какой истерики и паники. Она давно уже это обсудила с отцом и не удивлена увиденным ни капли? И зачем Фаризен ее полностью изолировал от магических потоков? Какую тайну хранит эта девочка? Ох, не проста она, не проста. Тело ребенка, а восприятие и поведение зрелой, умной женщины. Неужели все это дело рук ее отца? Для чего он ее готовил и что сделать не успел? Значит надо попросить близнецов понаблюдать за ней.

Последние события говорят о том, что кто — то в королевстве Тамер собирается послать гонцов за занавес, то ли разведать обстановку, то ли заручится поддержкой с той стороны, а потом путем переворота, придя к власти, воссоединиться и остаться единовластным хозяином этих земель.

Что то в прошлое посещение сокровищницы резануло глаза герцога, но он не обратил на это внимания, вот теперь после получения новой информации и приходится возвращаться. Возможно это то, что поможет в разгадке хоть одной тайны.

В тайном зале пахло, как всегда пылью и древностью, хотя только недавно заклинания чистоты и свежести были возобновлены. Де Баргартен подошел к шкафу с реликвиями семьи де Шаверни и нашел большую коробку от женских шляпок, на которой было написано почерком Ренольда «Последний аргумент в споре». Открыв ее, обнаружил тетрадь, на которой стоял росчерк графа, множество до военных магических артефактов и красивейших драгоценностей, обладающих свойством накапливать магическую энергию в огромном количестве, что было чрезвычайной редкостью. Сев в здесь же стоящее кресло и открыв тетрадь, полностью погрузился в чтение

Выдержки из заметок графа Ренольда О'ридо де Шаверни

Все указывает на то, что это не последняя попытка уничтожить Великую стену. Все почему то решили, что мы более могущественны и развиты. На чем основываются эти убеждения я не могу понять ни как. Только сравнительный анализ сможет помочь заблудшим. Необходимо точно установить, что там за стеной. Возможно там выжженная пустыня или человечество на уровне пещерного века, а возможно победили сумасшедшие верги и сейчас там полное безумие и разгул запрещенной магии. Об этом можно только гадать. НО ЗНАТЬ ОБЯЗАТЕЛЬНО. Без этого, уничтожение барьера это просто еще один способ самоубийства.

Вчера я на самой быстроходной лодке пробовал преодолеть Стену в виде тумана. У этой вязкой субстанции преотвратительный вкус и запах. Хорошо, что со мной был шарф Мелони, я его пропитал благовониями, замотал лицо и смог продержаться достаточно долго. Но это ни к чему не привело, сколько бы я не пытался проплыть, неизменно возвращался обратно. В чем дело? Ведь в записях отца явно сказано, что его потомки могут все это преодолеть?

Наконец нашел! Изучив полностью весь ритуал Отделения, я понял несколько важных моментов. Такую стену могут преодолеть только трое наследников. Не меньше и не больше. В нашем королевстве под все требования Прохода попадаю только я один. Де Ворбильт может быть и помог бы мне. Но как быть с его медальоном ограничения? Сняв его, не получим ли мы нового сильнейшего преступника? Да и кто в других королевствах захочет присоединиться к нам? Смогу ли я им доверять? Не сговорятся ли они за моей спиной? Да и Подчинение Фаризена было такого рода, что теперь любой маг, используя самое примитивное заклятие сможет превратить его в марионетку и избежать этого нет возможности. Придется ждать пока сыновья подрастут и твердо станут на ноги. Пока у них в головах такой ветер, что пробиться сквозь него не возможно, а еще проклятая приворотная кровь нашего рода. У них сейчас одни гормоны в голове.

Еще один способ проникновения — полет духа. После древнего ритуала отделения души, можно, преодолев стену, облететь весь наш мир. Я, посовещавшись с канцлером, решил совершить это! Не знаю, смогу ли вернувшись, слиться обратно с телом, ритуал никто не совершал уже почти 1000 лет. Близнецам уже 17, король побеспокоится о них. Но кроме меня это сделать некому.

Самое важное я оставлю де Баргартену. Он человек чести и сохранит все, даже не дотрагиваясь. Я поручил ему, в случаи моей неожиданной кончины, все вещи вручить сыновьям в 30-летний юбилей. Надеюсь, что к этому времени они повзрослеют. Сам же герцог обещал ознакомится с записями моего отца в это же время и тогда они вместе с королем решат что делать.

Там было еще очень много добрых, ласковых и хороших слов, адресованных сыновьям. Но читать их герцог не стал. Это было что-то личное, слишком сокровенное, пусть мальчики сами почитают. Может, действительно, станут более ответственными? И пусть им нет еще 30, надо опередить королевство Тамер.

Выдержки из секретного послания герцога Эрнеста де Баргартена его величеству Редорику 11

Обнаруженные мной бумаги графа де Шаверни- отца явно указывают на то, что он все цело был занят тайной проникновения за Барьер. Скорее всего все странности, происходящие с его сыновьями, связанны так же с этим. Для проникновения за Стену необходимо ровно три мага, предки которых и создали наше Отделение от остального мира. Кто-то явно собирает команду. Очень прошу Ваше Величество срочно установить местонахождение магов, имена которых вам известны. Я вам их сообщал в прошлом вестнике. Может быть попытаться изолировать этих магов на время, пока мы не установим — кто в королевстве Тамер их собирает?

Гвендолин О'шаер де Ворбильт, очевидно, отец готовил для той же миссии. Я еще не понял почему он полностью отрезал ее от магии, но объяснить свои поступки граф уже не сможет. Возможно этим он воспитывал в ней твердый, несгибаемый характер, в наличии которого я уже успел убедится. Вы же знаете какими капризными вырастают магини. Она же потенциальная сильная магиня, очень сильная. Ее подготовку я беру на себя, мне помогут близнецы.

В пророческих снах Гвендолин прослеживается главная мысль — мир за Стеной очень изменился. Возможно там нет магии, хотя в это очень трудно поверить. Прогресс ушел слишком далеко. Этот мир полностью противоположен нам, воссоединение не возможно. Мы погибнем. Но необходимо точное исследование, пророчества часто ошибаются. Поэтому я ускорю подготовку девушки. Их трое — это необходимый нам отряд. Может быть для улучшения их командной работы необходимо провести ритуал содружества? Но я не уверен в его результативности, братья уже участвовали в аналогичном вместе с Вами. Жду Ваших предложений и указаний.

* * *

Самое ужасное для меня — когда знаешь, что должно получится, имеешь силы для этого, но в конечном счете, получается «пшик».

В школе я очень сильно увлекалась книгами-фэнтази о магических мирах, потом самым главным волшебником для меня стал Денис и уже было не до книг. Главным стал он и работа по освоению новых направлений в бизнесе. А вот сейчас, когда вернулась юность вместе с воплощением детской мечты — миром магии, у меня ничего не получалось. И если бы это было только день или два, уже десяток дней подряд! Отчаянье, как снежный ком, становилось все больше и больше. Но зато получалось прямо противоположное — я мгновенно могла блокировать любую магию, ведь ее малейшие признаки были хорошо видны. Одно движение ресниц — и щиты близнецов улетучивались в никуда. В один из дней особое внимание опекун решил обратить на мое физическое развитие, заметив как я усердно каждое утро бегаю в саду и выполняю странные упражнения. Он пожелал, чтобы братья де Шаверни обучили меня фехтованию. Герцог по-прежнему большую часть времени был занят хозяйством и какими-то розысками, лишь изредка появляясь на наших занятиях. Де Баргартен никак не реагировал на мои неудачи и не комментировал мои потуги, стало казаться, что все эти занятия организованы лишь для того, что бы как можно больше задействовать близнецов, отвлекая их внимание от чего то другого. Зато мальчики развлекались с удовольствием! И судя по последним их проделкам, память у них была девичьей и короткой. Больше, чем боем, они были заняты постановкой моего корпуса, расположением рук и ног. А для этого все мои части тела необходимо было погладить и под аккомпанемент инструкции, которую читал кто-то из них, правильно расположить, нежно ощупывая. Действия их были отработаны, профессиональны и приятны, но делалось все похотя, для развлечения, просто для получения очередного «постельного» трофея. И это больше всего меня возмущало. На занятиях часто присутствовали слуги, но это слабо сдерживало соблазнителей. Специально, на время тренировок, волосы мои убирались в очень высокую прическу и плотно закреплялись, блузка с открытым воротом и бархатные бриджи с белыми гольфами, были удобны и рациональны, туфли на небольшом, плотном и твердом каблучке, делали меня выше, но все равно «учителя» возвышались надо мной почти на целую голову. И вот однажды я не выдержала. Зореан, подойдя слишком близко со спины, вдруг наклонился и провел кончиком языка по незащищенной коже шеи, руки его начали что-то усердно искать на моих бедрах. Его горячее дыхание опалило, сердце, почему то забилось сильнее, но я не разрешила себе расслабиться. Вспомнив занятия по самообороне, немного отклонилась, замахнулась и локтем левой руки со всей силы ударила в солнечное сплетение наглеца, подняв ногу припечатала каблуком носок его мягких, тканевых щегольских туфель, и, наконец, развернувшись, от всей души врезала ребром ладони по шее. Он потерял сознание. Фабиан опешил, они по привычке полностью положились на свои щиты, а потом бросился к брату, направив в мою сторону уничтожающий взгляд. Я с удовольствием уселась на стоящий у стены стул и стала наблюдать за действиями графа.

Магия творила чудеса и вскоре Зореан, как ни в чем не бывало прохаживался по залу.

— Гвендолин, неужели вам не приятны знаки нашего внимания? Множество женщин мечтают оказаться на вашем месте и делают все для этого! — Фабиан с любопытством уставился прямо мне в глаза. Но я не собиралась отводить взгляд.

— Я знаю, что каждое утро удовлетворенные служанки покидают ваши спальни в самом радужном настроении. Это их выбор. Меня поражает ваша всеядность и я ни как не жажду оказаться следующей, между горничной Винеей и кухаркой Раней, согревая вашу постель. Я общаюсь с вами только ради новых знаний в области магии и, в данном случае, умения владеть шпагой. Вас попросили быть моими учителями, а не обольстителями. Поэтому очень прошу вас держать дистанцию, как вы уже поняли, ваши щиты для меня препятствием не являются. А в моем арсенале достаточно приемов для своей защиты. — Голос мой звучал резко и уверенно, я все еще не отводила взгляда от лица Фабиана.

Братья переглянулись и бросив: «Занятие окончено!», демонстративно вышли из зала.

Очередные фрагменты из секретного сообщения короля Редорика 11 герцогу Эрнесту де Баргартену

Ситуация обострилась. Граф Бартолиньи из королевства Мерчи, братья де Партинор из королевства Тамер исчезли в неизвестном направлении. Все наши попытки определить их местонахождение были обречены на провал. То ли их уже нет на острове, то ли здесь задействованы силы достаточно мощные. В отношении братьев де Шаверни, особенно после их отъезда и разрыва помолвок, были предприняты решительные действия. Несколько знатных семей предъявили им обвинение в соблазнении невинных наследниц, в результате которых девушки забеременели. Герцог Ратенвир и граф Коверти буквально вырвали у меня специальное указания по немедленной доставки близнецов в столицу для их женитьбы. Эти заботливые отцы имеют тесные связи с королевством Тамер и только недавно вернулись оттуда.

Поэтому высылаю вам по тайной королевской почте постановление архиепископа Валонского из храма Всех Богов на брак Гвендолин О'шайер де Ворбильт с Зореаном и Фабианом О'ридо де Шаверни. В бумаге указано, что данный брак должен быть произведен тот час же по получении в результате изъявления воли бога везения-Тарга.

Данное постановление вы предоставите королевскому представителю, который вскоре достигнет вашего замка. Он послан мной за братьями и имеет при себе бумаги с моей печатью. Не беспокойтесь, его немного задержат, а мое указание против постановления архиепископа, согласно воле нашего верховного божества, ни имеет силы.

Ускорьте подготовку и отправку этой троицы. После свадебного ритуала их магический потенциал взаимодействия возрастет, это и будет решением нашей проблемы.

* * *

«Странно, — подумала я, — мальчики, что, никогда не получали „от ворот поворот“?» Но один только взгляд на служанку, которая меня сегодня сопровождала, и я все поняла. Она смотрела вслед близнецам с таким обожанием, что меня прямо передернуло. Только вчера я читала об этом феномене в книге, которую дал опекун. Поголовная влюбленность и обожание это воздействие на женский пол «приворотной крови», которой обладают очень редкие индивидуумы и результат подарка их верховного божества за какие-то заслуги. Интересно, а почему на меня и на Карлитту эти привороты не действуют? Надо будет еще почитать. Последние дни были полностью посвящены учебникам, но дело так и не сдвинулось с места. У меня по-прежнему ничего не получалось. А вечером всех нас ждал королевский приговор.

Герцог собрал нашу троицу и торжественно зачитал выдержки из послания короля, касающиеся необходимости срочного заключения брака, без объяснений причин, и постановление архиепископа. Братья застыли, осмысливая сообщение, а меня понесло:

— Пока я полностью не освою магию, я не собираюсь замуж. Тем более за графов де Шаверни, обоих сразу! Тогда уж лучше в острог или казнь, в крайнем случае монастырь! — Интересно, почему при слове монастырь, близнецы переглянулись и весело заржали, не в силах успокоится? Наставник, тоже снисходительно улыбнулся и пояснил:

— Гвендолин, вы видно забыли, что у нас на острове всего два монастыря, и те мужские. Неужели орда изголодавшихся по женской ласке мужчин вас привлекают больше, чем эти юноши, известные как древностью рода, так и близкой дружбой с королем? — Но я не собиралась сдаваться.

— Я так поняла, что данные господа, увлекшись, наделали кучу детей, а теперь, пользуясь поддержкой короля, хотят избежать расплаты? Понимаю что то, что я сирота, дает им большее пространство для маневров. Гуляй сколько хочешь? Нет, и еще раз нет! Я не собираюсь покрывать их грешки!

Де Баргарден посуровел.

— Дело не в их грешках. Я думаю, что дальше тянуть с этим разговором не имею право. — Голос его изменился, стал более торжественным, как на большом собрании акционеров при оглашении доходной части.

Вот тут герцог и подтвердил мои предположения. Я действительно здесь для путешествия за Великую стену. Но его могут совершить только трое, тесно связанные особым ритуалом. А в результате того, что братья уже были участниками ритуала «содружества,» искать другой, такой же действенный, нет времени. Королевство Тамер готовит свою тройку, а возможно уже и отправило. Братьев де Шаверни хотят, связав брачным договором, либо устранить от участия, либо под каким-то предлогом обязать выполнение определенных условий.

Наш брак это всего лишь фикция и необходим для успешного выполнения миссии. После обряда, я смогу спокойно и быстро делиться своим магическим потенциалом с мужьями, наше общение, при желании, будет происходить на не слышимом для окружающих уровне, в общем брак дает массу дивидентов, особенно в магическом диапазоне. А после возвращения я имею право, обратившись к архиепископу и пообщавшись с верховным божеством, расторгнуть брак.

Интересно, что означает — «пообщавшись с верховным божеством?». Но спрашивать пока было неудобно. И так один раз уже прокололась, лучше книжечки почитаю. Как я поняла отвертеться не удастся, тогда я потребовала от близнецов клятву о договоре сотрудничества и отказе от принуждения выполнения супружеских обязанностей. Эту клятву они и произнесли в маленькой часовне вскоре после нашего совещания.

Спасибо Игорю, руку по написанию всякого рода соглашений о сотрудничестве я набила хорошо. Именно такой контракт и был подсунут близнецам. Они просмотрели его, поулыбались по своей каждодневной привычке, и, подписав и приложив фамильный перстень, прочитали его, по моей настойчивой просьбе, в маленькой часовне перед странной статуей какого-то в меру упитанного мужичонки, внешностью смахивающего на Карлсона в исполнении Михаила Галустяна. Больше всего меня поразил конец данной клятвы. Фигурка Тарго, а это была именно она, засветилась, словно новогодняя гирлянда, послышался хлопок, подобный звуку лопнувшего пакета с воздухом, бумага с договором засветилась и… исчезла. Все облегченно вздохнули, но остались стоять у алтаря. Хорошо с магией! Если, действительно здесь так скрупулезно придерживаются клятв, то после выполнения миссии, я буду самая богатая невеста на острове. Мальчики попали конкретно! Игорь мне лично некоторые формулировки втолковывал пол года, а они имеют такой двойной смысл! Мы на Земле, благодаря этому 4 раза суды выигрывали, при чем на конкретные суммы. Договора надо читать очень внимательно!

Через несколько минут к ногам близнецов спикировали листики щедро украшенные какими-то вензелями. Все зашумели и обрадовались — Верховное божество не только благословило наш союз, именно как деловое содружество равных субъектов, не только лично его приветствовало, что как высказался герцог, «Произошло впервые за несколько сотню лет!», но и высказало желание встретится с нами тремя после завершения миссии, что оказалось огромнейшим и щедрейшим подарком к будущему бракосочетанию и означало, что мы точно вернемся с Победой.

Свадьба меня, честно говоря, после двух, пусть даже и в прошлом, гуляний с размахом, как таковая не интересовала. На первой я еще веселилась от души — 200 гостей, лимузин, 3-х дневное празднество со всевозможными фейерверками и салютами, вторая же, пусть и не до конца отпразднованная, но к моменту моего исчезновения-гибели, уже надоевшая до ужаса. Вот развод устрою с помпой — хоть какое-то развлечение!

Я недоумевала от другого. разговаривая с опекуном о предстоящей миссии, поняла, что он всерьез обеспокоен магической мощью нашей троицы. На первом месте в подготовке — магия и еще раз магия, у них у всех в голове не укладывается мысль, что мир может существовать без магических законов и проявлений. Для них это все — как воздух, которым мы дышим. Если, то, что я видела в видениях, правда, то какой же шок они должны будут испытать при столкновении с тем миром? Герцог уверен, что по молодости лет я поняла что-то неправильно. Что-то не разглядела, не досказала, вот отец и сделал не верные выводы. Де Баргартену невдомек, что эти выводы сделала я, основываясь на собственном опыте. Меня во многом не принимают всерьез, благодаря возрасту и затворнической жизни семьи настоящей Гвендолин.

Пусть с освоением магии у меня ничего не получается, на данном этапе это не так уж и важно. Чем скорее мы окажемся за стеной, тем скорее к ним придет прозрение. Единственно, что действительно важно — это изучение географии утраченного мира. Не думаю, что количество материков, их расположение и конфигурация, достопримечательности и водопады, озера, реки, горы, так уж сильно изменились. И если нам придется путешествовать в скором времени, то уже сейчас надо придумать легенду и имена.

Интересно, чем еще, кроме соблазнений, развлечений с женщинами и фехтованием, заняты близнецы? В принципе они не плохие ребята, не высокомерные, ни спесивые, ведь все-таки близкие друзья короля, не злопамятные, не мстительные, ведь я для них — тупая девочка — провинциалка, а они блистательная молодежь из столицы. Невольно вспомнились их доброжелательные и заботливые отношения во время болезни. Чувствую — из них еще можно воспитать нормальных мужчин, а погибелью женщин они и так являются.

Подготавливая меня к свадебному ритуалу, Карлитта и несколько девушек «трещали» во всю, а я только помалкивала и слушала.

Слуги заключили пари — через сколько дней я окажусь в спальнях близнецов, причем сразу в двух. Никто не сомневался, что я там окажусь, только сроки все указывали разные.

После рассказа служанок о моем строгом отношении к мужчинам, почти членовредительстве (о как я могла!), они сделали вывод, что я, скорее всего, принесла обед Таргу и боюсь его нарушить, что бы удача от меня не отвернулась. Правда, вот на счет моей клятвы мнения разделились. Одни говорили, что я поклялась до свадьбы хранить целомудрие, другие, что так я угождаю Верховное божество, желая все таки овладеть магией, третьи вообще обрекли меня на вечную девственность, в следствии искупления грехов отца. А о братьях де Шаверни все девушки говорили с придыханием в голосе, с закатыванием глаз и с таким мечтательным выражением лица, что часто мне приходилось, закашлявшись, жадно пить воду, что бы не расхохотаться неприлично громко.

Поздно вечером в той же часовеньке, где мои женихи произнесли клятву, прошел и свадебный ритуал. Капелан скороговоркой прочел длинную молитву, обрызгал нас какими-то благовониями, одел на нас браслеты рода де Шаверни и активировал их. Руке стало горячо и браслеты вросли в кожу, став ее частью. Миленько. Но узор действительно был прекрасен, а металл похож на платину. После небольшого праздничного застолья, все разошлись. И ни каких «горько!», ни каких похищений невесты и других атрибутов наших гуляний. Может на настоящей свадьбе у них по другому?

Завтрак был воистину праздничным, что количеством блюд, что красотой их украшения. Было слышно только позвякивание вилок, да бульканье наливаемого в высокие бокалы легкого вина. Вот, наконец и сладкое. Как я заметила, близнецы всегда особенно оживлялись при его употреблении. В этот раз улучшить их пищеварение попыталась я.

— Дорогие мужья, — начала я торжественно и громко. — Разрешите задать вам несколько нелицеприятных вопросов. — Ответом мне были улыбки до ушей и веселый взгляд любопытных глаз.

— Мне бы хотелось знать ваше финансовое положение и оценить активы (движимое и недвижимое имущество). Очень волнует вопрос — сможете ли вы расплатиться со мной после выполнения миссии и окончании договора о сотрудничестве. — Я смотрела заинтересовано на их недоумевающие физиономии.

— Гвендолин, вы сомневаетесь в нашей финансовой состоятельности? С чего бы это?

— Я все переживаю о величине штрафных санкций, в следствии ваших супружеских измен. Не велики ли они для вашего кармана? — Фабиан, ведущий эту неспешную беседу, вальяжно развалился на высоком стуле и снисходительно смерил меня взглядом.

— Ну, что вы, дорогая супруга, ведь согласно этому договору, каждая наша супружеская измена это всего лишь один золотой! — Наши взгляды пересеклись и мужчина милостиво улыбнулся.

— Я так понимаю, что сегодня уже на моем счету есть два золотых? — Мое лицо абсолютно флегматично, а я — само спокойствие.

— Вы великолепно умеете считать, дорогая. Но смею заметить, что всего лишь одна ваша измена — это целых сто золотых в нашу пользу. Не думаю, что за все время нашего соглашения вы будете изображать аскетичную, спящую в одиночестве непорочность. И не известно кто вскоре будет кому должен. — Он был так доволен собой, что я немного задержалась с ответом. Пусть хоть немного потешится.

— Вы несомненно были бы правы, любезный супруг, если бы не условия соглашения. Смею заметить, что вы его не внимательно читали, об изучении, так вообще речь не идет. Если вам не трудно, не смогли бы вы зачитать в слух точную формулировку предложения относительно моего штрафа за неверность? — Прошло некоторое время и в руках Фабиана, после призыва, возникли, всем знакомые, листки бумаги. Я только про себя завистливо вздохнула — вот счастливцы, магия, как и все живущие здесь женщины, подчиняется. им безоговорочно. Полистав, граф нашел необходимое место и зачитал:

— «Супруга за каждую свою измену, установленную согласно законам королевства Даони, обязуется выплачивать каждому из супругов по 100 золотых». Каждому, Гвендолин!

— Ну, что вы Фабиан, можно не повторять, я прекрасно знаю текст договора, все таки сама его писала. Только вот напомните мне и всем присутствующим упомянутый закон нашего королевства. Дословно, пожалуйста. — Глаза мои безмятежны и ласковы. Читай, солнышко!

— Многие законы королевства достопочтенный герцог де Баргартен заставил нас выучить наизусть еще в достаточно юном возрасте. Но память у нас на столько хорошая, что мы их все помним до сих пор.

«Факт супружеской измены устанавливается королевским представителем и хотя бы одним представителем семьи нарушителя. После составления протокола и заверением его вышеозначенными особами, бумаги подаются на рассмотрение в королевский совет.»

Я надеюсь, Гвендолин, мы обойдемся без королевского совета? Зачем вам лишние пересуды?

— Конечно обойдемся, потому что протокол будет некому составить. Может быть там, куда мы направляемся, вы и найдете какого-нибудь королевского представителя или, на худой конец, просто представителя власти, но единственный представитель моей семьи — это герцог де Баргартен и он остается здесь, взять его с собой мы ни как не можем. Так, что установление моей измены достаточно проблематично.

Перейдем далее. Установление количества ваших измен возложено на лицо, именуемое, как свидетель.

— А мы и не собираемся отказываться от мелких и больших удовольствий. А с любым свидетелем можно договориться. Нам ли не знать об этом? — Мальчики с удовольствием переглянулись.

— Вот и я об этом. Вы не внимательно читали начало нашего договора. А там указано: «при активном участии Верховного бога Тарга, далее именуемого как „свидетель“».

А согласно трактату о Божественном начале — Тарга опекает весь этот мир, следовательно все ваши нарушения он будет тщательно фиксировать, где бы они не происходили. И очень сомневаюсь, что вы сможете с ним договориться после того, как он подписал это соглашение и выступил гарантом его справедливого выполнения. — Сидящие напротив супруги стали задумчивы, вон Зореан даже губу закусил.

— Вы еще не учли дополнения, написанные мелким почерком. Там список и других прегрешений, которые, конечно штрафуются дешевле, но из-за из многочисленности могут и набрать сумму платежа большую, нежели простые измены. В это число входит нанесение мне морального и физического ущерба, как словом так и делом. Так что впредь будьте очень осторожны со словами, направленными в мою сторону и не только при разговоре со мной, но и наедине друг с другом. Наш свидетель всемогущ, он будет учитывать все.

Мой совет — с этого момента обращайтесь со мной почтительно, даже более, чем с собственной матерью, потому что в соглашении есть еще одно уточнение: «Если по истечении контракта у субъектов, именуемых супруг номер 1 и супруг номер 2 не хватит денежных или других средств для уплаты долга, то субъект, именуемый „супруга“, оставляет за собой право устроить семейную жизнь ответчиков по своему усмотрению».

Объясняю этот пункт, дорогие супруги — выходя за вас замуж, я беру на себя ответственность и за ваше дальнейшее существование. Если вы утратите свои активы, как вам придется жить? Поэтому обещаю, я вас не брошу, совместно с великодушным герцогом де Баргарденом мы найдем вам подходящие партии, достаточно зажиточных женщин, что бы в дальнейшем вы могли продолжить вашу безбедную жизнь дворянина.

Зореан, повернув голову, уставился на бледного брата.

— Ты же меня убедил, что внимательно ознакомился с договором? О чем ты думал, когда его читал? — Фабиан нервно барабанил пальцами по столу, уставившись в потолок. Я тоже перевела туда взгляд, но кроме почерневших деревянных балок не увидела ничего.

— Все, написанное, соответствовало стандартному брачному договору, очень модному последнее время у нас в столице. То, что написано мелким почерком, я только просмотрел, не ожидая, что это так важно. Обыкновенный список прегрешений. — его голос повысился — Ты же сам меня торопил, убеждая, что все это ненадолго, только на время миссии! — Он резко поднялся и, окинув нас вдруг повзрослевшим и надменным взглядом, извинившись, кивнул брату — Зореан, нам надо поговорить. — А потом, посмотрев в сочувствующие глаза герцога де Баргартена, добавил — Если мы понадобимся, мы будем в моих покоях.

Сразу же после завтрака, опекун пригласил меня в кабинет и уже с порога заявил:

— Вы знаете, никогда не ожидал от Фаризена, что он вместо магии, которой вы так щедро наделены, заставит вас заниматься юриспруденцией. Для женщины это вообще не слыхано! Но, очевидно, он ожидал чего-то подобного, я имею ввиду, что вы останетесь одна и вам придется научиться защищать себя в этом не простом мире. Может быть вы и профан в магии, но главное, что вам присуще то, чего не могут даже самые сильные из нас. Открою тайну, я за вами тщательно наблюдал и пока прогресса в ваших занятиях нет и не предвидится, да это и не так важно. С вами рядом всегда будут братья де Шаверни, а вы будете их щитом и обратным билетом назад. Да, да, Гвендолин, вы не ослышались. Вас не возможно подчинить магически, я пытался это сделать сотню раз, и все безрезультатно. У вас вот здесь, — он постучал пальцем по своей голове. — Находится щит, природу которого я понять не в силах, все-таки ваш отец был гений! Но это еще не все, любой другой щит вы ломаете в считанные мгновения, стоит вам только пожелать. Это вообще подарок небес. На время миссии у вас на шее будет висеть самый сильный накопитель магической энергии в мире, знаменитое «Сердце океана», я заметил — вы идеальный проводник. Перед брачной церемонией я дал вам его примерять, но медальон не подошел к платью, а вот магически он вас принял, вы ему даже понравились и он с удовольствием будет вам принадлежать. Что поделаешь, древнейшие магические артефакты имеют отвратительный характер. Им очень трудно угодить и тем, кто не понравился, они мстят изощренно.

А еще я хотел замолвить слово о близнецах… — Он немного замялся и я его прервала:

— Ваша светлость, после возвращения я не буду настаивать на соблюдении соглашения. Но это должны знать только вы. Мне кажется, что братьям необходимо как можно быстрее повзрослеть, а этот договор хороший стимулятор. Может, наконец, они задумаются о последствиях своих поступков. — Мне, действительно, они очень импонировали. Их нескончаемая доброжелательность, веселый, не мстительный нрав. Близнецы ровно относились ко всем окружающим, вне зависимости от их статуса и положения. Но меня раздражала их детская безалаберность и женская всеядность.

— Я все цело разделяю ваше негодование, Гвендолин. Но во многом этом виновата проклятая кровь рода. До 30 лет она почти полностью отключает их мозги и воздействует на весь женский пол, как сильнейшее приворотное зелье. А вот после, они становятся более чем ответственны и серьезны. А потом их отец слишком рано покинул этот мир, а дядя и опекун, в одном лице, слабо справился со своими обязанностями, постоянно идя у них на поводу. — Герцог на некоторое время задумался о превратностях жизни. Ведь кажется еще вчера на месте этой юной леди сидел Ренольдо де Шаверни, погруженный всецело в поиски решения загадки Великой стены и все того, что ее окружает. А теперь в этом задействованы и его сыновья. Что их ожидает? Неужели такой же конец, как и родителя? Но приглашение Верховного божества в гости по завершении миссия давало Надежду и уверенность в победном завершении. Я кашлянула, пауза затягивалась. Де Баргартен улыбнулся.

— Когда вы вернетесь, я познакомлю вас с лордом Десшанем, помощником министра финансов, вы поможете ему составить договор о торговых отношениях с другими дружескими королевствами, так же блистательно, как и этот. Я думаю, что через год нашим соседям будет выгоднее войти в состав Даони, нежели заплатить долги. Ну, а впрочем, это дело будущего. А сейчас, я прошу вас подняться к себе. Вскоре я принесу вам фолианты и книги отвергнутого мира. Изучайте, не думаю, что количество материков и их очертания претерпели значительные изменения. Мы ведь не знаем что вам может там пригодится.

Вскоре герцог принес несколько фолиантов в красивейших обложках из кожи, металла и драгоценных камней, а так же несколько книг в простом кожаном, но ярком переплете.

Оказалось, что в отвергнутом мире было три больших континента. Один, если провести аналогию с моим бывшим миром, был подобен Евразии — большое продолговатое пятно, напоминающее овал, континент Тормео, справа под ним расположился континент Бетория, отделенный от предыдущего узким проливом, по конфигурации — большая прямоугольная трапеция с чуть закругленными углами, слева, ниже Бетории, — континент Зоркар, небольшая клякса с изрезанной береговой линией. Все остальное пространство занимали океаны. Остров Тарсенье, как и несколько других островов, располагался между между кляксой и овалом в Лазурном море.

Учить названия стран? За пятьсот лет они могли до неузнаваемости измениться. Будем это изучать, когда туда попадем, по новым картам. А вот достопримечательности посмотрим.

Я, как завороженная, листала плотные глянцевые яркие страницы. Водопады Ванелии на континенте Бетория. Потоки воды, как будто выливаются из огромных чанов вниз с высоты более 100 метров, 267 каскадных потоков, каждый из которых имеет свой цвет и оттенок, от ярко красного до фиолетового, а ширина его стены более 1800 метров. Все остальные водопады значительно меньше, а самое главное воды их обыкновенного цвета.

Древние города и постройки, озера и красивейшие парки. Неужели тот мир все это утратил? Рассматривая пляжи и прибрежные пески Тормео, невольно вспомнила, что свое свадебное путешествие должна была провести на Мальдивах. Я никогда не любила лежать просто на пляже и загорать, а на эту поездку согласилась только ради мужа. Коралловые рифы, отдельный домик, белоснежный песок и тишина. Игорь уговорил меня с надеждой заняться дайвингом и увлечь им меня. Я же хотела полюбоваться на древнюю столицу и парк в городе Мале. Не суждено. Да и если говорить честно, если бы кто-то мне сейчас предложил вернуться обратно в мою прежнюю жизнь, за свадебный стол, я бы отказалась. Нет! И еще раз нет! И не только из-за того, что у меня здесь появилась возможность прожить еще не 40–50 лет, а 300–350, заняться магией, о чем я мечтала в детстве, но в большей степени, вот из-за этого приключения. Мы так мечтали с Денисом, забросив все дела, отправиться в кругосветное путешествие, но всегда что-то мешало. Бизнес, нехватка времени, мы все откладывали и откладывали, пока не стало поздно. И вообще, с чего это меня потянуло замуж за Игоря? Предсмертная просьба Дениса, которому я никогда не могла отказать? Последняя возможность родить детей, все-таки не девочка вроде, от порядочного мужчины, который, скорее всего, стал бы очень хорошим и заботливым отцом? Игорь уже вспоминался, как приятный, кратковременный сон, к которому не хотелось возвращаться. А Денис? Я поймала себя на том, что уже давно, именно здесь, увидев что-то новое, не оглядываюсь в его поисках, что бы поделиться, не говорю ему тихо в пространство — «Спокойной ночи!» —, не желаю «Доброго дня». Он стал моей светлой грустью и прошлым. Я отпустила его. Передо мной новая жизнь. Какая она будет?

Хотя Зореан и Фабиан были достаточно раздражены, входя в собственную гостиную, но выплеснуть свое плохое настроение друг на друга, а тем более на слуг, считали недостойным. Слишком многое в их жизни изменилось за последнее время, чувствуя себя загнанными в какую-то определенную, но пока не ясную ситуацию, они продолжали изображать недалеких, самодовольных повес. Это была привычная и понятная роль. Но обстоятельства преобразились слишком быстро, надо было, отбросив мальчишеские амбиции и наносные особенности озорников и шалопаев, становится 27-летними мужчинами. Герцог был одним из тех людей, которым доверял их отец, да и у близнецов не было причин не доверять ему. Необходим был серьезный разговор, который бы расставил все по своим местам и внес хоть какой-то смысл во все происходящее.

А потом еще и эта жена — Гвендолин. Пусть временная, только на время миссии, но непонятная и загадочная. Ее нелогичность и неправильность, ее внутреннее несоответствие образу хрупкого ангела, какой она казалась всем, кто только на нее взглянул, ее почти мужская изобретательность и твердость характера, поражали, заставляли посмотреть на нее совсем другими глазами. О, да, она заинтересовала их и не только тем, что так легко обвела вокруг пальца, заставив считаться с собой и остерегаться, она, казавшаяся совершенством внешне, внутренне была столь же таинственна, как загадки прошлого, а близнецам досталось в наследство от отца это патологическое увлечение. В общем, эта девушка их поразила в самое сердце и они не знали, что с этим делать. Все остальные женщины были в их жизни, как яркие мотыльки. Покружив возле мужчин, как вокруг яркого огня, они, сгорев, оставляли после себя лишь приятные воспоминания, не более. Гвендолин не была мотыльком, она была, скорее, невиданной загадочной птицей, которая могла только одним движением крыла погасить любвеобильный огонь братьев, превратив их самих в пепел. И они это вдруг почувствовали и, опомнившись и разозлившись на самих себя, лихорадочно искали выход и не находили. И это было вдвойне не приятно. Поэтому сидели молча, внутренне переживая, в поисках слов и аргументов, в поисках выхода из ситуации, в которой многого не понимали.

Приход де Баргартена казалось развеял тяжелую, удушающую атмосферу гостиной.

Посмотрев внимательно на братьев он понял их состояние, но не утешать их, ни как то успокаивать, был не намерен.

— Нам надо серьезно поговорить-Усталый взгляд его серых глаз лишний раз напомнил близнецам, что герцог уже не молод и ноша, которую он нес все эти годы, многим не по плечу. Первым не выдержал Зореан, менее терпеливый.

— Да, мы все это понимаем и поняли уже давно, еще в столице, как только с разными странными, но заманчивыми предложениями навязчиво стали приближаться люди, делающие ранее вид, что нас не существует. Как в друзья начали набиваться юноши, которые по логике событий должны были нас ненавидеть, за соблазнение сестры или родственницы.

— И как вдруг многие стали столь услужливы и любезны, что иногда тошнить начинало! — Поддержал брата Фабиан- А потом, ухватившись за абсолютно невинный розыгрыш, дополнив его возмутительными проступками, Его высочество, буквально заставил нас воплотить все это в жизнь, что бы с помпой выпроводить из дворца, да и из столицы тоже. И, что, во всем этот виноват какой-то поход за Великую стену?

— Я даже более вас обрадую. Все желания знатных семейств нашего государства непременно женить вас на их ненаглядных девицах тоже следствие этого. Никто не догадывается о том, что твориться там, на отвергнутых землях. Тот, кто сможет договориться с представителями их сил, хорошо разобравшись в реалиях, выйдет победителем. Не знаю, уж на чем основываются выводы многих, что мы значительно их сильнее, но недооценивать противника — это шаг к поражению. И я вас прошу об одном, сначала оглядитесь, ничем себя не выдавая. Лучше вообще не вступать в контакты и не открывать наших тайн. Сперва вы должны оценить их магический потенциал, мощь, количество и качество военной силы, состояние общества, а потом искать точки сближения. Отец Гвендолин почему-то был уверен, что магия там полностью отсутствует, поэтому и развил в дочери совсем другие навыки. — Братья, сидевшие все это время напряженно и сосредоточено, встрепенулись и недоуменно посмотрели на герцога.

— Но такого не может быть! Магические потоки не могут исчезнуть! — выпалил Зореан.

— Они окружают наш мир плотным коконом! — добавил Фабиан. Де Баргарден тяжело вздохнул.

— Я сам был в этом уверен, ведь об этом сказано в любом учебнике магии. Но представьте на секунду, что такое возможно. Тяжело? А вот Гвендолин уверена и ни чуть не сомневается. — Губы Зореана скривились в непонятной усмешке.

— Она вообще странная, слишком благоразумная и здравомыслящая для своих лет. А эти ее приемчики, — он непроизвольно потер шею, а потом погладил место удара локтем. — У нас такую подготовку имеют только королевские вертухаи.

— Может быть, может быть, — продолжил герцог- Я посылал своих людей в поместье Ворбильтов. У Гвендолин было две няни. Одна умерла несколько лет назад, другую незадолго до роковой поездки похитили, ее так и не нашли. Занимались с ней только отец и мать, больше близко к ней никого не подпускали. Личная служанка Фаризена и Жорджетты, как и служанка Гвендолин исчезли через несколько дней после отъезда господ. Их трупы были обнаружены только недавно. Звери тела почти уничтожили, так что установить как и почему они погибли не было возможности. Игра идет, мальчики, серьезная. Кстати, вас тоже, как мне докладывают, неизвестные люди ждали по месту прибытия и только несколько дней назад исчезли в неизвестном направлении. Поэтому через два дня вы покинете этот гостеприимный дом и отправитесь покорять Великую стену. А завтра вместе со мной вы перетрясете все артефакты и накопители, ведь взять возможно будет только те, какие вас примут и будут верно служить. А пока отдыхайте. Времени осталось мало.

Вязкая, странная субстанция окружала нас со всех сторон. Ноги и руки были защищены привычными костюмами — бриджи, рубашка из плотной ткани с длинными рукавами, жилетка, гольфы и туфельки на небольшом каблучке. Ребята были одеты почти так же. Вот только драгоценностей на мне было несравненно больше. Чего только стоило одно «Сердце океана»- огромный голубой сапфир в форме сердца, в обрамлении золота, по которому шла вязь охранных заклинаний, висевший на плотной золотой витой цепочке. Рядом с «Cердцем», плотно обхватывая шею, располагалась нитка специального жемчуга, выведенного магами очень давно и преднамеренно, для использования его в качестве магических кладовых большой емкости. На пальцах я оставила всего два милых колечка с прозрачными изумрудами и обручальное из специального сплава, остальные драгоценности, никому не сказав, зашила в трусы, в специальный кармашек, а вот нечего светить всем достоянием. Не надо даже и говорить, что все перечисленные драгоценности под завязку были накачаны магией.

После рассказа герцога о разделительной стене в форме липкого и неприятного тумана, я напрягла братьев на изготовление защитных масок. Вчера близнецы пол дня старались по моему описанию намагичить противогазы, но ничего не выходило. Тогда я попросила их сделать хотя бы очки для подводного плаванья. Плотное тонкое стекло на пол лица в обрамлении чего-то мягкого, упругого и удобного, у них получилось. Потом я им описала противопылевые маски- респираторы. Устройство этих незатейливых приспособлений для предохранения дыхательных путей я знала очень хорошо, все таки не один год пользовалась ими при опрыскивании цветов в наших теплицах. Пусть не с первого раза, но вышло тоже не плохо. Одежду мы не брали — не известно какая мода за стеной.

Легенду для нас троих сочиняли вместе. Пока только тоже приблизительно. Зореана нарекли супругом, имена и фамилии оставили те же. К своему изумлению я узнала, что мои мужья, кроме того, что великолепно владеют шпагой, занимаются разведением лошадей, о которых могут говорить часами. Ну, что же лошади всегда привлекали мужчин, а в мой сумасшедший ХХ1 век некоторые представители конного племени стоили почти столько же сколько шикарная яхта.

А вот тронуться в путь нам пришлось через день.

Ужасно уставшая от подготовки к предстоящему приключению, я казалось только коснулась головой подушки, как невозмутимая Карлитта уже трясла меня за плечо, требуя проснуться. Я выглянула в окно, еще были видны звезды, серело, лучи восходящего солнца пока только проверяли путь для светила. Пожимая плечами, я быстро привела себя в порядок и спустилась в каминный зал. Думала, что там уже нас ждут обещанные посетители. Но там были только супруги и герцог. Гостей ожидали к вечеру и не только королевского представителя. На последней остановке к нему присоединились люди герцога Ратенвира с ним во главе. Добыть супруга для дочери стало его навязчивой идеей. В таком состоянии он и меня, как единственное препятствие, мог спокойно уничтожить.

На лошадях мы проследовали до ближайшей пристани и тот час же отплыли на небольшой уютной лодочке, рассудив, что брать большое судно опасно, выйдя из тумана мы не сможем им управлять, да и порт приписки какой указывать? А так — попали в шторм, лишились средства передвижения. А попав на чужой корабль, будем иметь время для ознакомления с окружающим миром и маневров.

Странно, но под одежду эта мгла не проникала, только поначалу, окружив нас плотным кольцом, казалось запустила щупальцы прямо в сердце, потому что внутри похолодало. Но потом так же внезапно отхлынув, только сопровождала весь путь густым и осязаемым маревом в нескольких сантиметрах от тела. О запахе ничего не могу сказать — маски, плотно прилегая к лицу, служили исправно.

Братья, искусно управляли лодкой при помощи магии, пока черпали ее из окружающего мира. Неожиданно сильнейший ветер швырнул нам в лицо огромную толщу воды, вода была повсюду, она проникла к нам под одежду и стремилась захватить то небольшое суденышко, которым мы обладали. Мужья сориентировались мгновенно и окружили лодку прозрачной, непроницаемой для непогоды сферой. За стенками нам хорошо была видна буря, огромные волны и темное, грозовое небо, изредка освещаемое молниями, а вот звук магическое препятствие не пропускало. Нам повезло — не придется даже выдумывать причины крушения. Мы сбросили очки и маски и с удовольствием вздохнули. Лодку так сильно качало на волнах, что я и не заметила, как уснула, вытянувшись на широкой лавке и положив голову Фабиану на колени. Меня разбудил шаловливый солнечный луч, заплясавший на лице и проникнувший под веки. Кругом, куда не глянь, простиралась тихая поверхность цвета лазури.

Мое неосторожное движение разбудило и удобную подушку в лице одного из супругов, а его шумное потягивание и второго. Ребята тот час же, убрав нашу защиту, проверили уровень магии и ужаснулись. В окружающем пространстве энергии было настолько мало, что извлечь ее и подпитать почти полностью опустошенные перстни на их руках было невозможно.

— Кажется, Гвен, ты была, к сожалению, права. — Заботливо поправляя мои, выбившиеся из косы волосы, произнес Фабиан.

— Зато, к счастью, никто из нас не подвержен морской болезни! — Чуть улыбнувшись, утешил нас Зореан — И у нас есть время искать судно, которое спасет бедных потерпевших кораблекрушение. — Он сосредоточился, закрыв глаза, и вскоре перед нами развернулось изображение водной поверхности с большой высоты. Везде, куда бы не падал наш взгляд была вода, потом картинка стала тускнеть.

— Перстень пустой, а свои резервы я не хочу использовать. Кто его знает, что впереди. — Голос Зореана звучал глухо и виновато. Я, сняв одно из колечек со своей руки, вложила в его.

— Давай меняться, потом разберемся. — Он, одев колечко на мизинец, и то с трудом, быстрым движением передал перстень мне. Я, немного преобразовав драгоценную безделушку, украсила ею свой палец. Теперь это было изящное женское колечко.

Зореан продолжил поиски и вскоре перед нашими глазами оказалась круизная элегантная, легкая яхта. Явно парусно-моторная, так как шла с убранными парусами. Братья засекли направление и, развернув лодку, распорядились плыть яхте навстречу. Решив подготовить супругов к новому миру, в который раз, отважилась солгать. (Да здравствует ложь во спасение!). Ребята же усиленно молчали, разглядывая эту красоту, да я и сама невольно залюбовалась этими изящными формами и ловким лавированием против встречного ветра.

— Хочу вас предупредить, ваши сиятельства, яхта двигается не с помощью магии, а с помощью мотора. Это техника. Я неоднократно наблюдала такое в своих снах. Мотор сделан из железа и работает на специальном горючем. — Ну, вот как тут им это объяснишь на пальцах? А впрочем, и в моей прошлой жизни было достаточно мужчин, которые даже лампочку вкручивали чрезвычайно осторожно — а вдруг током ударит. — Вы главное ничему не удивляйтесь, скажем, что обслуживающий нас экипаж сел в другую лодку. — Мальчики только понимающе кивнули головой.

Пока мы были далеко от желаемой яхты, Зореан магически увеличил скорость нашей лодки. Солнце уже скатилось почти к горизонту, надо было спешить. На всякий случай Фабиан сделал факел, намотав на большую палку, свою рубашку из тонкого полотна, сказав, что уже проверял этот материал на возгорание. Рубашка горит ярко и долго.

Я невольно залюбовалась его фигурой. Ярко-синий жилет, под цвет его глаз, из мягкой ткани выгодно подчеркивал его спортивную фигуру, широкие, накачанные в меру плечи, сильные, загорелые руки и такую же загорелую грудь. Темные с коричневым отливом волосы были забраны сзади в низкий хвост. Прямо «выставочный вариант — мужчина вашей мечты!» Это на меня, наверное, свежий, йодо-еловый морской воздух действует. Бескрайние просторы кристально чистой водной глади завораживали, прохладные брызги освежали, да и солнце уже не жарило, а милостиво и ласково согревало и светило, прощаясь до завтрашнего утра.

— Скоро мы попадем в пространство, просматриваемое с судна, надо придумать, что говорить, — прервав наше молчание и мои мечтания, заговорил Зореан. — Предлагаю Гвен изображать кратковременный обморок, а мы с Фабианом изнеможденные и страшно уставшие. Надо не дать владельцам той яхты нас допросить сразу же. Судя по направлению они идут нам наперерез. В крайнем случае скажем, что мы с Зоркаро, занимаемся разведением лошадей, Гвен моя жена, но она абсолютно ни чего не понимает в лошадях. Чем же тогда она занимается? Гвен, вы умеете вышивать, рисовать, ну, хоть что-то же вы умеете, кроме травмирования мужчин? — Я злорадно улыбнулась, из них двоих, Зореану больше всех досталось от меня.

— Я занимаюсь ландшафтным дизайном и флористикой. — Вы когда — нибудь видели глаза в пол-лица? Нет? Милости просим. Двое симпатичных мужчин онемели. Но именно дизайном и флористикой я занималась последние 12 лет в нашей корпорации. Конечно, у нас были прекрасные специалисты, я только курировала. Но как проверишь чью-то работу не разобравшись даже в тонкостях? Понимая, что в данном мире едва ли эти слова в обиходе, а время до встречи со спасителями у нас еще есть, я кратко изложила им саму суть.

— Ландшафтный дизайн — это когда я, желая создать что либо красивое и необычайное, беру что то из мира живого — различные цветы, кустарники, деревья, соединяю их со скульптурами, скамейками, различным инвентарем, бассейнами, водопадами. На что у меня фантазии хватает на тот момент и творю гармонию живого и неживого, что радует глаз и душу. И все это на земле, на той территории, что надо благоустроить. Флористика, это всего лишь, искусство составления букетов. — Зореан хмыкнул и прокомментировал:

— Фаб, помнишь, лет 10 назад малютка Тарниса прислала нам букет. Мы сначала подумали, что ее служанка перепутала. Как там было? — Фабиан пришел брату на помощь и вместе они вспомнили.

— Три красные розы — я вас люблю.

— Одна азалия — но я одна и я в печали.

— Одна астра — я люблю тебя больше, чем ты меня.

— Две розовых камелии — тоскую по тебе.

— Да, да, — рассмеялся Зореан — мы тогда подумали, что просто кто то сорвал первые попавшиеся цветы, но потом нам объяснили и мы с успехом употребили этот язык для наших амурных делишек. Правда, нам говорили, что это называется «флоранж».

— Ну, это упрощенное название, — пришлось выкручиваться мне. — Самое главное, что мы знаем, что это такое.

За время нашего разговора солнце уже почти спряталось за горизонт, нам был виден только небольшой его кончик. Огненная дорога от горизонта бежала по волнам, В противоположной стороне небо уже темнело и надвигалось неумолимо, поглощая нас вместе с темно-сине-красной водой от заката. Потом набежали мириады серебряных звезд и две луны. Одна белая, как парное молоко, другая зеленоватая, как будто покрытая весенней яркой травой. Они все сразу же кинулись плескаться и купаться в потемневшей пучине.

Зореан перестал двигать магически лодку и мы стали мирно покачиваться на волнах. В ожидании заветного судна мы решили вспомнить все значения тех или иных цветов. Говорили больше мальчики, им это доставляло величайшее удовольствие, поскольку попутно всплывали в их памяти обстоятельства получения тех или иных знаний. И вот, наконец, Фабиан, повинуясь внутреннему предчувствию зажег факел. Вскоре на горизонте мы увидели яхту, шедшую по нашему курсу на парусах. Мачты весело сверкали огоньками.

Я тот час же улеглась на лавочке, а кто-то из братьев, кто — не обратила внимание, придал мне бледный, изнуренный и страшно измученный вид.

— Если они сейчас все скопом не бросятся ее спасать, не замечая нас, я съем свои носки. — Весело поиронизировал Фабиан, нанося себе магически царапины и повреждения, и так же щедро украшая брата. — Правда у меня перстень почти пустой. Гвен, произведем обмен? — И опять его перстень перекочевал на мою руку, а мой, полный под завязку, к нему.

Зореан тихо что-то напевал, его близнец в такт песни размахивал факелом, а меня из-за размеренного покачивания лодки начало клонить ко сну. Зореан не удержался и послал импульс любопытства к судну, заставляющий стоящего у руля посмотреть в нашу сторону. Вскоре яхта, изменив немного курс, направилась в нужном направлении. Супруги делали вид, что гребут в их сторону, но особенно не налегали на весла, «раны и усталость им не позволяли».

Ярко сияли иллюминаторы и люки яхты, огромный прожектор, стоящий на палубе осветил нас полностью.

— Эй, на лодке, кто вы? — донесся мужской громкий бас.

— Попали в бурю, получили пробоину, почти день носит по волнам. — Ответил Зореан Мужчины с палубы сбросили веревочную лестницу и несколько канатов. Меня, активно изображающую обморочное состояние, обвязав, бережно подняли на верх, ребята же медленно и устало взобрались сами.

Когда, уже стоя на палубе, братья разговорились с пришедшими на выручку несколькими мужчинами и представились:

— Зореван, Гвендолин и Фабиан де Шаверни, — один из незнакомцев, сразу же занялся «потерявшей сознание». Меня положили на толстое одеяло, под голову валик, а под нос ватку с резко пахнувшим снадобьем. Пришлось — «приходить в себя». Я томно открыла ресницы и еле живым голосом спросила:

— Где это я? — Зореан просился ко мне с возгласом: «Дорогая, как я рад, ты пришла в себя!» — Наклонившись и взяв за руку, он ласково подмигнул и, обернувшись, объяснил присутствующим:

— Гвендолин моя супруга. Мы только недавно поженились. Это наше свадебное путешествие. Самое страшное, что мы то живы, а что стало с нашей командой не ведаем. — Мужчина, сунувший мне под нос какую-то гадость, поинтересовался.

— Вы, наверное с Зоркало, с западного побережья, акцент у вас соответственный. — Близнецы согласились и начали жаловаться на плохое самочувствие. От еды отказались, попросили только воды. Оказалось, что корабль шел на Тормео в город Лулео, а в результате шторма отклонилось от заданного курса. Сейчас он его выравнивает и нам очень повезло. Находимся мы в Лазурном море недалеко от знаменитого Таурского треугольника, где как раз часты такие бури и пропадают суда. Владелец судна представился:

— Каристос Ламбракис, это мой свояк, Терис Аматанидис, а… — но договорить ему не дали. Дружественный топот женских ножек и восклицания нежных голосков над моей тушкой сделали атмосферу более непринужденной и создали небольшую неразбериху. «Хрупкие» создания сразу же напали на мужчин, сказав, что те слишком подозрительны и если буря бедных потерпевших не убила, то эти двое могут закончить начатое. Они мило оттеснили Зореана от меня и начали то мерить пульс, то трогать лоб. Одна из них, что повыше, с очаровательной стрижкой под пажа на белокурых волосах, в платье из голубоватого шелка на тонких бретельках, длинной до середины икр, гладя меня по плечу, сердито смотрела на мужчину, назвавшегося Каристосом, и требовала распорядиться, что бы меня доставили в каюту на кровать.

— Утром вы все и обговорите. Никуда они не денутся! — Откинув рукой назад свои пышные волосы и подняв подбородок к верху, заявила она. Вторая приятная женщина, чем-то неуловимо похожая на Каристоса, с темно-каштановыми волосами и огромными карими глазами на смуглом лице, тихо произнесла:

— Да, действительно, Кари, давай отложим дознание на утро. Мы тоже всю ночь из-за этой бури не спали. — Мужчина, очевидно, хорошо знавший темперамент этих женщин, недовольно сжал узкие губы, но поспешил распорядится и мы оказались в милой каюте с одной двухспальной кроватью. Правда, капитан распорядился и для Фабиана повесели гамак. К каюте примыкал санузел с душем, что было как раз к стати. Вскоре стюард принес нам несколько платьев и костюмов на выбор — подарок владельца яхты.

Мы, приняв по очереди душ, перемерив одежду, привели себя в порядок и, устроившись на мягкой кровати, выключив свет, сделали вид, что отдыхаем, окружив каюту зоной тишины. Ребят интересовало все как тут устроено, но в первую очередь мы решили осмотреть судно и узнать кто чем занимается и где находится. Следом за нами была просторная кают-компания, где расположились пассажиры судна с большими бокалами в руках, явно не сока. Шел неспешный разговор, женщины делились впечатлениями о братьях де Шаверни, мужчины перемывали косточки мне. Но это нас не заинтересовало и мы продолжили экскурсию. С другой стороны нашего прохода располагались две пустые, удобные и огромные каюты. с двухспальными кроватями. За толстой стенкой была не большая комната с аппаратурой и передатчиком. Главным ее достоинством была большая карта, на которой очень подробно изображены три континента и отмечена точка нашего прибывания. Зореан сделал ее копию и мы отправились дальше. В небольшой, тесной каюте отдыхали двое мужчин, судя по табличкам над двухярусными кроватями это были стюард и штурман, далее пустая и узкая, точная копия предыдущей. Наконец сверкающая чистотой маленькая кухонька и кок яростно начищающий кастрюли. Метнувшись влево, мы попали в каюту капитана, который заканчивал записывать сегодняшнее приключение в толстый талмут. Немного подождав, пока мужчина, поставив подпись, число и время, аккуратно спрячет документ в сейф и отправится на посиделки с владельцами судна, извлекли эту тетрадь и прочли:

Судовой журнал

Владелец судна — Каристос Ламбракис. Город Кипарисия. Государство Лориндия Капитан судна Эрнас Таурадис

Тип судовой энергетической установки — дизельная, двигатель марки____, производства___,фирма__ Везде стояли непонятные иероглифы, но мы не вникали, а читали дальше.

Район плаванья — Бугенвильское море, Лазурное море.

Место отбытия судна — город Килкис, государство Лориндия

Место прибытия судна — город Лулео, государство Эстересунд.

Дальше шли технические характеристики, в которых мы все равно ничего не понимали. Мужчины решили разобраться с этим по- позже. А пока ознакомились с картой и поняли, что наш остров Тарсенье находится в районе Таурского треугольника, да и государство Лориндия существовало и 500 лет назад, правда в больших размерах, особенно за счет Варанской пустыни. А вот государство, куда направлялось судно было неизвестно и раньше было частью Великого Оранского Княжества. Пролистав журнал, на последней странице, прочли, что кроме точного изложения нашего спасения, рукой капитана было написано: «Завтра обязательно потребовать у неизвестных документы. В случаи их отсутствия, посадить под карантин и сдать органам правопорядка в месте прибытия.»

Близнецы переглянулись, а я в очередной раз решила солгать.

— В моих снах люди предъявляли вооруженным представителям власти бумажки, называя их удостоверениями личности. Возможно такие есть в сейфе владельца судна и капитана. Давайте проверим и если, что- сделаем копии на наши имена.

Мальчики улыбнулись, подделывать документы им было не впервой.

Зореан провел ревизию сейфа капитана и сейфа владельца судна, а мы с Фабианом внимательно просмотрели книги и атласы в каютах владельцев-пассажиров, перенеся в нашу каюту подробный атлас мира и несколько справочников по странам и континентам. Пока Фабиан делал магические копии извлеченных альманахов, мы с Зореаном пролистали все «Удостоверения жителей», так назывались паспорта в этом мире. Очевидно Тарга не оставлял нас наедине с проблемами, потому что один из двух матросов имел документ, выданный государством Фортезия, находящемся в западной части Зоркара. Правда, данный субъект уже очень давно не бывал в родных краях, зато визы и печати многих стран щедро украшали страницы.

Мужья очень подробно ознакомились с описанием государства Фортезия и вскоре новенькие документы, имеющие яркие кожаные обложки с характерным оттиском, щедро украшенные различными необходимыми визами и печатями, с нашими красочными фотографиями, лежали на постели Теперь мы могли спокойно путешествовать по материку Тормео. После прекрасно выполненных дел мы все изъятые вещи вернули на место и мужчины задались вопросом: а где же были спрятаны эти документы?

Одежда, ранее бывшая на нас, карманов не имела. Моряки, спасшие нас, хорошо рассмотрели не только фигуры, а кое-где даже ощупали мужчин на предмет оружия, тогда мне ничего не оставалось, как продемонстрировать кармашек с перстнями, распахнув на себе банный халат, который нашла в шкафу возле кровати. Мужчины сначала заинтересовались фигурой и ножками, а потом, когда вспомнили текст договора, и карманом. Распоров нитку (шила по старинке, как дома, решив не мелочиться и сделав тайник большим), я продемонстрировала драгоценности, выложив их на постель. Но новые документы полностью в потайной карман не вошли, тогда Фабиан увеличил его магически. Вошло все, и три удостоверения, и наше богатство. Драгоценности я вернула на место, поменяв полные магией перстни на пустые, а Зореан вернул на место нитку, зашив горловину кармана. Документы мы положили в прикроватную тумбочку, что бы быстро достать утром. Следовало решить еще несколько вопросов. Первый — наличие денег. В сейфе у Ламбракиса было не очень много наличных, в основном векселя на его и его свояка имя. А что было делать нам? Наделать таких же векселей? Но всего лишь один разговор с банком, его выдавшим, и наша легенда будет уничтожена вместе с нами, ведь банки явно захотят удостовериться в их подлинности, а с маленькой суммой на чужом материке делать было нечего. Значит векселя отменяются. Мы внимательно осмотрели деньги. Купюр большим достоинством было всего две, но Фабиан на перегонку с братом изготовил разноцветных бумажечек очень много, после того, как я обратила их внимание на номер, серию и на защитные нити и водяные знаки. Ребята, изощряясь в номерах, изготовили денег на сумму более 50 тысяч баргов (международная денежная единица), в том числе и немного мелочи. Мы, полистав журналы, выяснили, что за эту сумму можно купить в Лулео добротный дом в три этажа.

— Гвен, а эту прорву денег неужели ты прятала там же? — Ехидно поинтересовался Зореан.

— Настоящие женщины всегда носят большие суммы в бесшовных топах, поддерживающих грудь. — И я распахнула халат уже вверху, что бы продемонстрировать вещь, которую мальчики и так хорошо знали (ну, раздевали же они своих дам когда-нибудь!).

— Квардалир нам хорошо знаком, — улыбнулся Фабиан. — Но те женщины и девушки, которых мы хорошо знали на родине, носили в них либо записки, либо знаки тайного внимания. А за любовь мы никогда не платили, все было по обоюдному согласию.

— Для женщины, да будет вам известно, это самое надежное место. Особенно среди множества людей, где сотни карманников.

— Насколько нам известно, Гвендолин, вы никогда не покидали своего имения. Откуда же ваши познания? — близнецы уставились на меня с нескрываемым любопытством.

— Я же вам сотню раз говорила, что видела этот мир в снах. Это я в наших городах и столицах растеряюсь и заблужусь, ведь с этим миром, я знакома намного больше, чем с тем, в котором родилась.

Теперь, когда мы были немного готовы к завтрашней встречи с нашими спасителями, встал еще один вопрос: а как нам им отблагодарить? Зореан, просматривая каталог драгоценностей, который он позаимствовал со столика, в уже опустевшей, кают-компании, предложил подарить владельцу судна один из опустошенных перстней. Оказывается, бриллиант такой чистоты и величины, подобный тому, что сверкал сейчас на его пальце, стоил сумму на порядок большую, нежели они сегодня сделали. Тем более, что после всех манипуляций с изготовлением документов, путешествием по кораблю и др., он был почти пуст. Близнецы посовещались и, наделив перстень большой дружеской приязнью к нам троим, полностью исчерпали его запас магической энергии.

До рассвета оставалось всего ничего. Я решила немного отдохнуть, а мужья — еще немного попутешествовать по кораблю.

Утром, когда мы, подготовившись заранее, встретили стюарда, нас пригласили в кают — компанию. На мне были одеты вещи, предложенные хозяевами, — пышная коричневая плиссированная юбка, чуть ниже колена, с лакированным поясом, шелковая бежевая блузка с широкими рукавами, большими манжетами и небольшим вырезом, а на мальчиках немного им великоватые, очевидно с плеча Аматанидиса, хлопковые белые костюмы — брюки с кожаным поясом и рубашки на выпуск с короткими рукавами. Нас ожидали не только владельцы судна, но и почти вся команда. А мы на другое и не надеялись.

Двери в нашу каюту всю ночь были надежно закрыты и возле них продежурил один из матросов с оружием в руках. Мы поздоровались, Зореан еще раз поблагодарил всех за спасение и протянул Ламбракису наши удостоверения жителей, тот передал их капитану, а он их начал тщательно изучать. В это время Зореан решил, не тратя времени даром, произнести благодарственную речь с вручением перстня владельцу судна. Тот и не думал отказываться, правда, опомнившись, пригласил и нас присесть на диван. Члены команды так и остались стоять.

Пока капитан изучал документы, разве что не пробуя их на зуб, никто не хотел нарушать молчания, только Каристос, тайком, любовался подарком. Я думаю, имея такую яхту, он хорошо разобрался в ценности презента. Наконец капитан торжественно передал удостоверения хозяину и поинтересовался, где мы их скрывали. Зореан, немного помявшись, потупив глаза в пол, произнес:

— Моя супруга из не очень богатой семьи и привыкла все важные вещи прятать в нательном белье. Честно говоря, я думал, что наши документы так и остались на судне. — В это время жена Каристоса, хохотнув, поинтересовалась:

— В нижнем или верхнем?

— В нижнем, там у нее карманчик, — чуть слышно произнес супруг. А Ламбракис, жестом руки отпустивший команду, чуть погодя, улыбнувшись, произнес:

— Все женщины одинаковы. Моя, когда мы посещали большой рынок в Моркаде, положила деньги в верхнее белье, поближе к сердцу, а когда я спросил ее — «Почему не в сумочку?», она спокойно ответила, что сумочку можно вырвать. Это при том, что с нами шло два охранника!

— Моя тоже положила туда немного наличности, а вот векселя захватить не догадалась. Но это моя вина, я их спрятал слишком надежно. — Уже более осмелев, продолжил разговор Зореан. Все мужчины громко рассмеялись, а свояк Каристоса, воскликнул:

— Мой друг, как всегда прав, все женщины — одинаковы.

Атмосфера в кают-компании потеплела, нам представили всех присутствующих, которых мы и так знали по изученным ночью документам. Жену хозяина яхты звали Десма, сестру — Клилиан, в честь ее была названа и яхта.

За завтраком нас осторожно прощупывали, задавая наводящие вопросы. Пока я отдыхала, близнецы не только рассмотрели весь корабль, особенно механизмы, но и несколько журналов из великосветской жизни. Поэтому очень горделиво заявили, что занимаются разведением лошадей, судя по статьям, здесь это очень прибыльный бизнес, но заводчики из Зоркаро слабо известны на Тормео, они только начали завоевывать рынок более удачного и большого конкурента. Наша поездка это не только свадебное путешествие, но и деловая. Братья де Шаверни решили ознакомиться ближе с рынком и завести нужные знакомства.

Ламбракис имел несколько металлургических заводов и с коневодством не сталкивался, о чем тот час же пожалел, потому что жена, оказавшаяся заядлой наездницей, потребовала, воспользовавшись моментом, в Лулео закупить несколько лошадей, под чутким руководством новых знакомых, к счастью хорошо разбирающихся в этих прекрасных животных… В их громадном поместье этого города конюшни были, но пустые. Каристос вечно отказывался от дорогостоящих покупок, потому что не мог доверять местным. На этом и сговорились.

Все дни нашего путешествия в пункт назначения была прекрасная солнечная погода. А может это Тарга держал за нас кулачки? Море за кормой — бездонное и синее-синее, небо — пронзительно чистое и голубое, постоянный шум волн, бьющихся о борт, к которому быстро привыкаешь и уже не обращаешь внимание, развивающиеся на ветру белоснежные паруса. Сказка! После проверки наших документов, а особенно после того, как Каристос не удержался и одел перстень на палец, дни наши стали приятны и однообразны. Все завтраки, обеды и ужины были перенесены на палубу к небольшому бассейну на носу яхты. Там располагались удобный диван, стол и несколько привинченных плетенных кресел. Лежаки, столики для игр, даже специальный большой мольберт Десмы располагались за просторным коклитом на юте. Здесь мы проводили большую часть времени, потому что предприимчивые хозяева очень удобно растянули тент, защищающий от солнца. Естественно, что женщинам, в первую очередь, очень хотелось послушать мои рассказы. Пришлось вспомнить всю литературу, какую я изучала в школе. «Быт помещика в сельской местности», переделывая все под более современные реалии. Мне никогда не приходилось столько лгать, сколько я вдохновенно изрекала в эти дни, а вечером в нашей каюте, мы хоть немного договаривались какой из версий придерживаться.

Моя жалостливая история получилась почти специально для милых женщин. «Мои родители уехали в поместье, спасаясь от разорения, которое было следствием неудачных денежных вложений моего отца, там он начал пить. Матушка всегда его поддерживала и своего мнения не имела. У меня была всего одна гувернантка, которая сбежала, когда мне было 15 лет, поскольку ей не платили. Замуж я вышла благодаря тетушке, которая меня познакомила с Зореаном, специально для этого пригласив в гости. Но отцу в ее дом путь был заказан». Конечно, все это в душещипательных подробностях. Уже на второй день путешествия я и братья Шаверни обнаружили, что можем общаться без слов. Яхта была достаточно небольшим пространством, а металл для нашей мысле-речи препятствием не был. Это позволило хоть чуть-чуть не попасть в просак.

Леди большей частью посвящали меня в светскую жизнь рассказывая удивительные истории общения и интриг. Как-то так получилось, что вскоре они постоянно рассказывали, а я слушала и все были довольны. В один из дней у Десмы ни как не получался рисунок сада, который она изображала по памяти. Все ей не нравилось, в мусор летел уже третий холст и тогда, подчиняясь какому-то наитию, я призвав истинную Гвен, попросила разрешения попробовать свои возможности. Отключившись и предоставив малютке возможность творить, я пришла в себя только от громких восклицаний женщин.

Яркая весенняя листва радовала глаз, солнце струилось сквозь ветви и ласкало чудесные яркие цветы, посаженные в причудливом сочетании, создавая особый орнамент. Одинокая фигурка девушки на скамейке, ее поникшая фигура и одиночество рядом с торжеством и радостью природы создавали особы контраст. Игра света и тени была выписана так ювелирно, что я сама поразилась.

— Мы вам не мешали несколько часов, вы даже отказались обедать, махнув рукой. — Восторженно глядя на меня, прижав руки к груди, твердила светловолосая красавица. Мне нечего было ответить, голова немного кружилась, казалось я очнулась от тяжелого сна. Сев в шезлонг и закрыв глаза, я восстанавливала свою власть над телом. Вечером Фабиан сказал, что они на некоторое время утратили со мной связь, но все списали на мое увлечение и отрешенность при написании картины, а я подумала, что нам с той Гвен надо научиться ладить с телом вдвоем, мало ли что в жизни может пригодиться.

Зореан нашел у капитана книги по истории мира и целеустремленно их штудировал. Но все когда нибудь заканчивается.

Каменный берег был виден издалека На причале приплывших на яхте приветствовали люди в синей форме со смешными эполетами — одежде морских пограничников Эстесунда. Быстро пройдя проверку, поскольку наши документы ни у кого не вызвали ни единого вопроса, мы сошли на берег. Вот тут нас всех ожидали «особые» встречающие — огромные тюлени грелись на солнце. Для этой страны они были как коровы в Индии — священны и неприкосновенны. Не обращая ни на кого внимания, тем более на людей снующих мимо них, они предавались всем прелестям жизни. Такие большие, казалось неуклюжие и ласковые, они смешно и сладко зевали, тяжело переворачиваясь с боку на бок. Но вот один из синефирменных не прилично близко приблизился к огромному тюленю, зорко оглядывающему своих сородичей. Неуклюжая прелесть рассердилась, начала рычать и хрипеть довольно громко, и неожиданно быстро поползла к нарушителю спокойствия. Пограничнику пришлось спасаться бегством, отбежав на большое расстояние, он дрожащей рукой вытер пот, а тюлень, как ни в чем ни бывало вернулся на свое место.

Осторожно продвигаясь по камням, я неожиданно для себя услышала от идущей рядом Клилиан:

— Мы так рады, что вас супруг решил купить дом рядом с нами. Он уже давно продается, но все как-то не везет бедному Ренби… Покупатели говорят, что очень далеко от центра. Все сейчас помешаны на этих высотках! — Ну, то, что ребята решили купить небольшое поместье рядом с супругами Ламбракис я узнала вчера вечером. Помощь супругов, как и их свояка, для лучшего познания этого мира и спокойного внедрения в общество была огромна. Вон как лебезили пограничники и называли имя хозяина яхты с раболепием в голосе. Каристос пообещал близнецам договориться с хозяином поместья об отсрочке платежей за покупку недвижимости. Первый взнос в размере 20 тысячи баргов супруг внесет при подписании купчей, остальные через месяц. Эта информация для меня не была неожиданностью, но продолжение фразы ввело в ступор.

— Ах, Гвендолин вам так повезло. Ваш муж, не смотря на его столь юный возраст, такой здравомыслящий, ответственный, благоразумный и серьезный человек! Мой брат в полном восторге от него.

— Да, да, — добавила Десма — Вы пока устраивайтесь, а мы третьего дня будем ждать вас в гости. Ах, почему нельзя прямо завтра поехать выбирать лошадей!

В конце этой фразы нас догнали мужчины.

— Вы знаете, Гвендолин, — задумчиво, окинув меня загадочным взглядом из под седых крыльев на его бровях, немного растягивая слова, промолвил Каристос, подавая мне руку, что бы было легче идти. — Мне очень понравилась картина, написанная вами. У вас несомненный талант. И я был бы не прочь получить в подарок еще что нибудь в вашем исполнении.

В это время Зореан, подойдя ко мне вплотную, обняв за плечи и поцеловав в висок, ответил:

— Конечно, Каристос! Ведь вы не только наши спасители, вы главные вдохновители и помощники в освоении этих земель. Я просто не представляю как мы вас сможем отблагодарить. Ламбракис усмехнулся.

— Вы уже дали мне несколько интересных советов. Я надеюсь и в дальнейшем, когда вы более глубоко разберетесь с теми вопросами, которыми я вас озадачил, мы столь же плодотворно пообщаемся. — Это он о чем? Я что-то пропустила? Вечером у нас будет о чем поговорить.

Так мы успешно и покорили берег. Клилиан под ручку с собственным мужем, Десма, опирающаяся на руку Фабиана и я в окружении двух мужчин. За небольшим двухэтажным зданием порта, небольшим, потому что как оказалось, он — частный и только для ограниченного круга, мы увидели большую асфальтированную площадку с несколькими автомобилями. Странные, вытянутые и приземистые, с открытым верхом, все темного цвета и с кожаными диванами.

— Я предупредил своего знакомого, здесь в порту, если поступят хоть какие либо известия о команде вашего судна, Зореан, нас тот час же известят. А сейчас мой нотариус вместе с вами проедет в офис Ренбишеба Тарголи и поможет оформить все бумаги. касательно дома. На сегодня я с вами прощаюсь, — он поднес мою руку к губам. — Берегите эту малютку, здесь достаточно темпераментные мужчины, и такую красотку вмиг отобьют. — Он подал руку своей жене, мы попрощались и они первыми отъехали со стоянки.

Вымытый до блеска автомобиль резво тронулся с места. Некоторое время мы ехали за машиной Ламбракиса, но потом на одной из развилок они повернули на право. Очевидно, хозяева яхты не хотели двигаться через шумный город и поехали в обход, любуясь видами природы.

А природа здесь была чудесная. Вдоль дороги выстроились стройные дубы и липы, у их подножья цвели невысокие заросли шиповника и еще каких-то ярких цветов. Листва была ярко — изумрудная, как всегда бывает в начале лета. Через минут 20 мы въехали в город. Что меня весьма поразило — восприятие окружающего моими мужьями. Еще на яхте они увлеклись техникой, желая все пощупать и во всем разобраться. Честно говоря, я не знала сколько они спали. Когда я засыпала, они еще читали или о чем-то спорили, я просыпалась, а они уже были на ногах Вот и сейчас они поглядывали по сторонам с достоинством людей много повидавших в этом мире, просто попавших в незнакомое место, уставших и желающих отдохнуть.

Сначала мы проехали мимо района усадьб, строения которых спрятались далеко на территории, потом, после огромного пустыря, въехали на чистые улочки, состоящие из двух- трехэтажных домов, отделенных от тротуара, усланного большими керамическими плитами, хорошо подстриженным кустарником и, в обязательном порядке, большой травяной лужайкой. После огромного парка за высоким решетчатым забором начались кварталы своеобразных высоток, но не выше 20 этажей, внушительных, квадратных, с прекрасной и яркой отделкой Судя по иногда попадающимся вывескам, жилые дома перемежались с офисными… Возле каждого дома был разбит небольшой скверик с лавочками. За время движения я видела всего несколько «ажанов», так здесь называли полицейских, и множество регулировщиков, хотя машин было не очень много. Наш автомобиль остановился возле одной из таких высоток, близнецы и нотариус вышли, я же осталась в автомобиле, так как еще утром все деньги перекочевали в небольшие портмоне Зореана и Фабиана. Наш шофер был молчаливым, но меня заинтересовало малое количество людей на улицах. Вот я и задала ему вопрос об этом.

— Сегодня последний рабочий день, все офисы работают без обеда до трех дня. Сейчас уже два, через час здесь будет не протолкнуться. Мы находимся на парковке для посетителей, поэтому машин так мало. В нашей стране все машины в обязательном порядке, что в жилых кварталах, что возле офисов, должны находится в подземных гаражах. На стоянке типа этой — не более двух часов, иначе владельца машины ожидает штраф. Видите столбики при въезде сюда? — Он махнул рукой в нужном направлении. — Там фиксируется время и номер машины. В кварталах, где расположены большие торговые центры и магазины, людей, конечно, на много больше. Но я бы не рискнул ехать через них, заторы. — Его речь была спокойна и лишена каких либо эмоций. Возможно он не знал как ему к нам относиться, ведь Ламбракис здесь был, как я поняла, довольно известным человеком.

Не успела я соскучиться, как близнецы вернулись, и не только с нотариусом, но и с высоким сухопарым мужчиной, лет около 50 — представителем компании Тарголи, он поздоровался и нас представили друг другу. Неожиданно Зореан, сев на сидение, взял меня на руки и устроился возле левой, задней двери автомобиля, потом рядом сел Фабиан, следом нотариус, мужчина занял место возле водителя. Мест на заднем сидении вполне хватало для четырех. Может быть и не так свободно, но вполне сносно. Что это супругу пришло в голову?

— Гвен, а мне там понравилась маленькая самодвижущаяся комнатка — лифт называется. Вы знаете, что это такое? — От близости его тела стало жарко, кожа, казалось, горела, маленькие шаловливые огоньки от руки Зореана, обнимающей меня за талию, проникли внутрь и защекотали где-то в солнечном плетении. Должно быть, у меня началась аллергия на него.

— Во сне я даже на нем каталась! — Не понимая, что со мной творится, еле выдавила я.

— Это ужасно, вас ничем нельзя удивить! — Шутливо, но в тоже самое время очень серьезно, произнес супруг. — Мне здесь очень нравится, а вам? — Его дыхание щекотало шею и ухо, хорошо еще, что другая его рука лежала на дверце машины. И с чего это меня все с ним связанное начало тревожить? Я проглотила слюну, что бы смочить неожиданно пересохшее горло.

— Мы еще очень мало видели, что бы я смогла что либо понять. — Наконец, набравшись сил, произнесла с облегчением. Интересно, а почему мне так удобно на его коленях? Я сидела прямо, держась руками за передние сидение, не желая прижаться к чуть посмеивающемуся мужчине. Да, что это со мной такое? Я, что, его боюсь? Сосредоточенно пытаясь восстановить контроль над своими чувствами, я и не заметила, как мы проехали большую часть пути. Очнулась я, когда мы въезжали в большие кованные ворота, от слов Фабиана.

— Готовьтесь, Гвен, это наш дом на ближайшее время!

Сад, казалось, дремал со времен «Спящей красавицы» и только посыпанный желтым песком проезд к огромному двух-этажному белому дому, построенному в колониальном стиле, был чист и приведен в порядок. Глядя на дом, почему-то, вспоминались Мексика, Куба и чуточку Испания.

Собственно говоря, сада, как такового, не было. Были дикие заросли из сплетенных кустарников, деревьев, цветов и сорняков, цветущих и произрастающих со всем буйством природы..

Дом был прекрасен. Просторные веранды с арками, виноградная лоза поднимаясь вверх по колоннам, оплетает полностью стены дома, оставляя только оконные проемы. Крыша выступает далеко вперед, что бы затенять арочные окна. Мы поднялись по широкой просторной лестнице к огромным дубовым дверям с круглой ручкой.

Нас встретила квадратная просторная гостиная с простой не полированной мебелью. Следом за ней располагалась столовая, по средине которой стоял огромный стол, застеленный цветной полотняной скатертью в красную и синюю клетку. На столе была красиво расставлена фарфоровая белая посуда, а из небольшой вазы по середине стола виднелась ветка какого-то диковинного растения.

Меня поразили чистота и простота убранства., а так же непокорная трава, пробивавшаяся сквозь щели каменного пола, и создающая своеобразную прелесть. Нам представили садовника и его жену, повариху и горничную в одном лице. Им же объявили о новых хозяевах.

Здесь же в столовой мужчины поставили последние подписи, ударили по рукам и разошлись к всеобщему удовлетворению. Мужчины торопились, рабочий день был окончен, поэтому они отбыли в город на той же машине, что мы приехали сюда.

Как только автомобиль скрылся из глаз, близнецы, как дети, начали носиться по дому, проникая во все углы, исследуя малейшие детали и механизмы, я же поднялась по Г — образной лестнице на второй этаж в поисках своей комнаты, рядом со мной семенила Тереза, моя новая служанка. Она же и привела меня в этот прекрасный уголок из трех небольших светлых комнат. Я попросила ее заняться ужином, время которого уже близилось, но она пожаловалась, что не уверена, хватит ли продуктов. Тогда мы сошлись на том, что сегодня и завтра она закажет еду в соседней таверне, вполне приличной и пользующейся большой популярностью. Женщина пошла распоряжаться по хозяйству, а я не спеша осмотрела мои хоромы. Неожиданно залетели братья де Шаверни.

— Гвендолин, нам, — начали они вместе. — просто срочно необходимы другие перстни. Эти уже пусты. — Глаза их горели, лица были полны энтузиазма. — Здесь такая библиотека!

— Подождите! — Строгим голосом учительницы младших классов остудила я их пыл. — Я сейчас вернусь! — Ну, не снимать же мне трусики в их присутствии? Другого места я пока для наших драгоценностей не придумала. В спальне я, забрав большую салфетку из-под вазы с цветами, высыпала все наше богатство на нее, и завернув, вынесла мужчинам. Они бросились выбирать и вдруг застыли.

— Гвен, это все? А куда ты дела пустые перстни? — В из глазах стояло недоумение. Я наклонилась над салфеткой, действительно, все перстни и драгоценности были полны под завязку. Фабиан внимательно осмотрел меня, его действия повторил Зореан.

— Фаб, здесь все на месте, кроме того перстня, что мы подарили Каристосу и все сверкает от переполняющей их силы. Как такое может быть? — Зореан еще раз внимательно осмотрел меня, как будто я что-то спрятала на себе. — Разрази меня гром! — закричал он на всю комнату и, подхватив меня, начал кружиться по ее свободному пространству. Потом остановился, обвел нас сияющим взглядом. — Гвендолин умудряется то небольшое количество энергии, которое существует в этом мире, собирать и отправлять в накопители. Она истинное сокровище! Только, очевидно, пустые драгоценности вам, дорогая моя супруга, придется постоянно носит на теле — для подзарядки.

— Это прекрасно, но нам, в первую очередь, нужны деньги. — Взгляд Фабиана был сосредоточен, а голос деловой и серьезный.

— Продадим одну из брошей, самую аляповатую, опустошив ее сначала. Наложим на этот дом различные защиты — от сглаза, от воров, от пожара, от разных негораздов и неприятных личностей. Первый раз, что ли? — Казалось, что для Зореана проблем не существовало. — Сделаем копии необходимых книг — водонепроницаемые. Хотим мы или нет, нам придется это сделать, захватив в обратный путь большой багаж. Ведь, даже с помощью магии нам столько не запомнить.

— Еще у них должны быть кинотеатры. — Не удержалась я. — Дома, в которых демонстрируют фильмы. — Заинтересованные лица мужчин развернулись в мою сторону. — Там люди-актеры разыгрывают сценки выдуманные или из жизни, а специально обученный человек воплощает или изображает все эти действия с помощью особого прибора на тонкой, плотной пленке, подобной оригинальному материалу. Один раз запишут все действие на пленку и можно показывать во многих странах, без артистов, только с помощью другого прибора. Копии этих фильмов тоже можно снять и подумать как их продемонстрировать Его величеству.

Воспоминания о короле немного отрезвили мужчин, но не на долго. Прожекты посыпались один за другим. Им хотелось, как можно больше информации, описаний интересных приборов и много, поразившего их в этом мире, продемонстрировать королю Когда планы по расходованию магической энергии были примерно составлены, возникли разговоры о других планах.

— Мне Терис Аматанидис, — вспомнил Зореан, — предложил вступить в клубы для настоящих мужчин. Он сам их часто посещает, приехав сюда, и нам может помочь вступить в них. — Мужчины опять общались между собой, забыв о моем присутствии.

— Он предложил нам — клуб любителей пива, садоводческий или клуб-ассоциацию поклонников драматического и балетного искусства. Балет у них очень примечательный — здесь полуобнаженные красотки танцуют на сцене. Тонкие, изящные, темпераментные. А потом самые прекрасные из них помогают расслабится настоящим мужчинам. — Глаза у братьев стали мечтательно — отрешенные, а я поспешила вмешаться.

— А вы не забыли, что здесь есть я, да, и Тарга наблюдает? — Фабиан встрепенулся и окинул меня внимательным взглядом.

— А насчет садоводства, — ехидным голосом начал он. — Так у нас Гвендолин заявляла, что занимается ландшафтным дизайном.

— Да, да, — «вставил свои пять копеек» Зореан. — Вот пусть и покажет — на что она способна. А то мне кажется, что кроме составления мужененавистнических контрактов и бумагомарания в ее арсенале ничего нет.

— Еще полная невозмутимость в присутствии харизматичных, привлекательных мужчин и интересных диковинок в этом мире. — Голоса братьев были наполнены сарказмом и язвительностью. — Но Зор, неужели тебе не жалко бедной природы?

— Учитывая нынешнее состояние сада, ему не повредит не только наша маленькая Гвендолин, но и нашествие целого стада диких буйволов и тарпанов, или диких лошадей. — Мужчины весело переглянулись, одев на пальцы полные перстни и оставив пустые, не забыв захватить и брошь, направились к двери, бросив небрежно:

— Гвен, нас Тереза уже поставила в известность, что занята заказом ужина и известит нас тот час же, как все будет на столе. Мы пошли привести себя в порядок. До встречи за ужином.

Ужин удался на славу. Стол благоухал непередаваемыми ароматами, от которых уже у подножия лестницы начиналось слюноотделение, а на вкус все оказалось еще лучше. Да, Тереза, действительно, разбиралась в кулинарии! И не только, ведь во всем доме идеальная чистота. Почему же ее муж сад запустил до такого состояния? Хотя заставить упрямый виноград оплетать только то пространство, какое необходимо для красоты внешнего вида дома, тоже искусство. А интересные цветочные композиции в каждой комнате? И скорее всего, он помогает ей с уборкой, содержать такую махину, даже в отсутствии хозяев в порядке, одним женским ручкам не под силу.

После ужина я решила расспросить ее о расположении магазинов. Нам сначала надо было накупить одежды по здешней моде, и по-больше, а уж потом, лучше всего, направиться в питомник растений, что бы подобрать для сада различные кустарники и цветы, а спроектировав системы полива, дренажа и освещения, пригласить работников для воплощения этого в жизнь. Понятно, что до поездки в гости я всего не успею, сегодня тоже — солнце уже уходит за горизонт. После ужина можно, забравшись на чердак или в кладовку, поискать старые вещи, глиняную не нужную посуду, в общем разную рухлять, из которой можно создать что либо оригинальное, приспособив вместо обычных горшков для цветов, вертикальной клумбы или украшений.

За столом я, задумавшись и отгородившись от всего, не только с удовольствием поглощала деликатесы, не забывая нахваливать Терезу, но и тщательно вспоминала еще не очень забытые за время пребывание в этом мире все навыки и знания в области создания сказочного мира из растений.

Но Зореана это почему то очень возмутило.

— Гвендолин, — его сердитый голос оторвал меня от погружения в воспоминания, — Вы не забыли, что через два дня нас ожидают на ужин наши спасители? Вы обещали нарисовать для Каристоса картину. — Его глаза смотрели с открытой издевкой.

— Не я, а вы. — Мой голос звучал спокойно и размерено. Учительница младших классов объясняет малышу в чем он не прав. — Вспомните. Я вообще ничего не успела ответить, как вмешались вы. — Немного изменив голос, начала подражая его язвительной манере. — «Конечно, Каристос! Она нарисует для вас! Я просто не представляю как мы вас сможем отблагодарить.» — Отпив сока, что бы смочить горло, продолжила — Таким образом, вы обещали — вы и рисуйте!

— Нет, — швырнув вилку на стол, возмутился муженек- Непрошибаемая самоуверенность и хладнокровность. От куда вы такая взялись? Значит так, если вы рисуете картину, мы даем вам деньги на ваши пейзажно — цветочные фантазии в саду. — Глаза его засверкали и сузились, грудь вздымалась. Прямо Юпитер- громовержец!

— Меня и эти несравненные заросли удовлетворяют. Интересно будет там побродить и затеряться. — Любопытно, он, по большому счету, умеет говорить «пожалуйста» или просто вежливо просить?

— Но мы же светские люди! Нам просто необходимо вести достойную жизнь и принимать гостей — это одно из обязательных условий. А вы — хозяйка дома. И все должно быть идеально! Или эти ваши самоуверенные утверждения на счет дизайна — только не воплощенные девичьи мечты?

Я насмешливо смотрела в его пылающие гневом глаза. Дуэль взглядами продолжалась не долго.

— Так и быть, сегодня можете отдыхать! Поговорим об этом завтра, тем более, что для создания картины надо еще все купить. — Опустив глаза, Зореан приступил к поеданию пищи энергично, серьезно и тщательно, пережевывая и делая вид, что меня не существует.

Фабиан, посмеиваясь про себя, наблюдал за этими двумя, с удовольствием поглощая аппетитные блюда. Кто из них сдаться первым и сделает шаг на встречу? Еще на корабле он заметил удивительное и поразительное воздействие этих двух друг на друга. При попытке по — больнее словесно уколоть оппонента, вокруг них начинали мелькать магические искры, но парочка этого не замечала, увлеченная противоборством. Ну, были в жизни близнецов женщины, на которых их проклятая приворотная кровь не действовала. И ничего. Братья обходили их стороной, вокруг было достаточно влюбленных взглядов и надоедливых особ. И каждая ночь приносила удовольствие и разрядку. С появлением Гвендолин что-то неуловимо изменилось. Фабиан начал замечать странную раздраженность брата именно в присутствии малышки, а ведь тот вел себя всегда с женщинами с обезоруживающим шармом и хладнокровием. А как на него действовал ее спокойный и уравновешенный характер? Как взрывная волна прямого воздействия! Вот на корабле нескрываемый интерес Клилиан именно к Зореану несколько раз приводил к их уединению. Благодаря магии никто на корабле этого не заметил, как и его уединения с Десмой. Но ведь на Гвен этого воздействия не было. Тем более, что брат это делал так демонстративно, что не заметить такого демарша просто было невозможно. А она ничего, ни единым словом или взглядом не выдала своего отношения к произошедшему. Как будто ей все равно.

Но Фабиан то чувствует, что ей не все равно. Это только с виду она бесстрастная. Но иногда, когда она перестает себя контролировать, всего на миг появляется ее страстная натура. О, как тогда красноречив ее взгляд! Да, она не просит внимания, как милостыню, не смотрим влюбленным глазами, кажется, что она просто не замечает их присутствия. Но непроизвольно каждый раз ее взгляд ищет Зореана, увидев его, она облегченно вздыхает, не замечая этого. Она загорается при каждом его прикосновении и в тоже время боится этого. Почему? Ну, конечно, она же в самом начале сказала, что не хочет быть одной из.

Но она и не будет. С таким сильным характером она заполнит жизнь избранника полностью. Он это понимал, но пустить эту своенравную женщину в свое сердце не был готов. А вот сердце и душа Зореана уже решили за него и сделали свой выбор. Только сам владелец пока этого не понял.

Я ни ожидала, что за такую безвкусно сделанную вещицу, мы получим совсем неожиданную, баснословную цену — 12 тысяч баргов. Ювелир был покорен величиной, чистотой и тщательностью огранки редких самоцветов. Но не оценил же он, в самом деле, их магическую емкость? Получив в руки брошь и поместив в правый глаз увеличительное стекло, он достаточно долго вертел драгоценность в руках.

— Если бы вас не рекомендовал такой уважаемый человек, как Ламбракис, я был бы вынужден вызвать полицию. Такие древние вещи у нас продают на аукционе. Вас еще спасает только то, что он сказал, что вы с Зоркаро и это ваше первое путешествие в цивилизованный мир. Поэтому, сами понимаете, более той суммы, что я вам назначил, дать не могу, и так это все мои наличные. — Судя по хитрому и оценивающему взгляду старого прохиндея, он уменьшил сумму, по крайней мере, в двое, но нам на первое время денег хватало, драгоценностей тоже, а применять ментальное воздействие на человека не хотелось. Он был нам еще нужен, а его реакция на глубокое проникновение не известна.

После того, как Фабиан дал свое согласие, ювелир смотрел на нас, как на любимых, единственных родственников. Мы получили деньги, в комнате прозвучали взаимные слова благодарности, и тут взгляд ювелира зацепился за жемчужное украшение у меня на шее. Он подбежал.

— Неужели это знаменитое ожерелье королевы Литиции? — голос его сел, руки задрожали, глаза заметались от одного супруга к другому.

— Ну, что вы, — милостиво улыбнулся Фабиан. — Это украшение наш дедушка заказал для нашей матери ко дню свадьбы в тон подвенечного платья. Ему около тридцати лет. Мы и не знали, что это копия какой-то величайшей реликвии. — А мне по мыслеречи добавил:

— Больше вы к ювелирам ни ногой. А то — либо у них сердечный приступ, либо у нас — нервный срыв. Там где вы — вечные приключения.

— Он еще мое «Сердце океана» с огромным сапфиром не видел. — фыркнула я в ответ.

Вчера, тщательно обследовав дом, близнецы обнаружили в кабинете аппарат странной конструкции, подняв часть его, они услышали сначала непонятные сигналы, потом приятный женский голос: «Я вас слушаю». Меня они потревожить не пожелали, а порывшись в библиотеке, нашли инструкцию и подробное описание телефона. Изучив документы, поговорили с Терезой и выяснили номер Каристоса, а позвонив ему, договорились о машине на несколько дней и попросили подсказать имя ювелира, достойного доверия для продажи драгоценностей. Промышленник пошел им навстречу и вот сегодня мы решили совершить большой набег на магазины.

Ничего так не успокаивает и не повышает настроение и самочувствие женщины, как покупки понравившихся вещей в течении нескольких часов. Заметив когда я пришла в самое благодушное настроение, близнецы затащили в магазин художественных принадлежностей. Я не сопротивлялась, мне и самой было интересно что сможет нарисовать малышка Гвендолин. Позвав ее и прислушиваясь к ее советам, мы приобрели мольберт, специальные холсты, кисти и несколько наборов пастелей, которыми она привыкла рисовать дома.

Остаток этого дня, как и весь следующий, я провела за нашим домом на небольшой лужайке рядом с мольбертом. Очнувшись, увидела перед собой картину, излучающую мягкий, солнечный свет и спокойствие. На ней была изображена часть веранды, так похожей на наше нынешнее пристанище, с аркой и колонами, оплетенными виноградом. Кисти спелых ягод, которые присутствовали только на картине, отливали прозрачным сиреневым цветом и были полны сока, изящный столик по середине украшала ваза с яркими, нежными цветами, а на белом, выгнутом стуле брошенная накидка из тонкого материала создавала иллюзию, что ее хозяйка сейчас вернется. На переднем плане, с правой стороны, заслоняя ножки стола, в огромном напольном горшке рос куст невиданной красоты, казалось, что я чувствую запах его броских цветов. Слева на ступеньках лежала большая, белая с черным, собака, ее умные и всепонимающие глаза смотрели прямо на меня.

Бархатистость и глубина красок картины притягивала, заставляла вглядываясь в ее глубину, замечать мелкие детали — букашку, севшую на цветок, утреннюю росу на листочках и цветах куста, смятый, небольшой листочек бумаги на столе.

Вздохнув с облегчением, я села в кресло, стоящее неподалеку.

— Что бы ее сохранить, надо поместить под стекло. — Услышала я тонкий, нежный, детский голосок.

— Спасибо, солнышко. — прокричала я про себя ей в ответ и услышала довольный смех счастливого человека.

Мальчики, высказав массу комплиментов, скрылись обратно в библиотеке. Они, накупив целую стопку книг и энциклопедий, никак не могли оторваться от изучения страниц, посвященных истории и технике. Их изумило и привело в чрезвычайное замешательство несколько фраз о Большой войне и неизвестной, странной болезни более 500 лет назад. О магии вообще не было ни единого слова. Судя по статьям ученных, войну начали дикие племена с севера Тормео, желающие подчинить себе более развитые остальные части континента. Кочевники, во главе которых стояли вожди племен и шаманы, были безжалостны и многочисленны, они принесли с собой «черную смерть» — какое-то заболевание, которое жители этих мест не знали. Войны и хаос охватили мир на более чем сто лет, потом неожиданно кочевники исчезли, мир постепенно приходил в себя и развивался. Вчера перед сном мне удалось пролистать одну из детских энциклопедий. Последний раз историей я увлекалась в школе. В институте этому предмету был посвящен один семестр с зачетом, от него в моей памяти не осталось ничего, даже лица преподавателя.

Листая яркие, большие листы с множеством картинок, мне казалось, что я нахожусь дома, в моем мире. Войны, борьба за трон, за власть. Более 300 лет назад новое открытие остальных двух континентов, постепенное их освоение. Зоркар вообще полностью заселили чуть более 200 лет назад, и подобно нашей Австралии, первые поселенцы были разорившиеся фермеры и фермеры — арендаторы из бедствующих сельских графств, каторжники и ссыльные. Только в отличии от нашего мира, они не застали там аборигенов. До сих пор ученные спорят о таком феномене. Прекрасная, девственная природа, немного суровый климат, и единственный недостаток, но существенный — страшные, частые бури, уменьшившиеся только в этом столетии, особенно в районе Таурского треугольника.

Кинотеатры были, а вот телевидение в начале развития. В большом, огромном магазине, на котором было написано «Супер магазин», висело объявление: «Запись на приобретение киновизоров будет производиться только в следующем квартале». Видели мы один. Экран маленький, сам приземистый и квадратный.

Как я поняла, более ста лет этот мир живет без войн. В некоторых странах правят короли, в некоторых президент и парламент, но разбираться с этим у меня времени не было — рисовала.

На следующее утро я обошла весь наш участок, составила план работ и сделала несколько чертежей дренажной системы для отвода вод, будущих оригинальных цветников и небольших полянок для отдыха. Позвав садовника, распорядилась, срезав определенные деревья, распилить их и наделать необычных вазонов для цветов. Пора было готовиться в гости.

Специально для этого я и купила платье очень дорогое, но являющееся чудом портновского искусства. Под цвет моих глаз, обрезное по талии, с собранным в мягкие складки лифом и узкой юбкой до щиколоток, на тонких бретелях, оно произвело впечатление не только на меня, но и на братьев Шаверни. Их остолбеневший вид и вмиг заблестевшие глаза были ярче и понятнее многих слов. Несколько штрихов макияжа, магическая помощь мужей для создания прически, оригинальный маникюр в стиле нейт-арт — и я готова.

Подъехав к воротам усадьбы, мы увидели начинавшийся прямо от вычурной решетки чудесно распланированный сад и яркие пешеходные тропинки. Слева от ворот находилась большая крытая стоянка для автомобилей и небольшое приземистое одноэтажное здание. Капот машины, стоящей недалеко, был поднят, там копошилась стройная фигура в ярко-оранжевом комбинезоне. Только мы покинули свое средство передвижения, капот захлопнулся и перед нами оказалась молодая высокая женщина, судя по фигуре и огненно- рыжим вьющимся волосам до лопаток. Ее лицо было немного измазано, но серые огромные глаза, точенный носик и пухлые губы создавали непередаваемое очарование, в руках она держала разводной ключ.

— Воржак, — крикнула огненная дива куда-то в сторону строения. — Я закончила, принимай работу!.

Девушка кивнула нам головой и вопросительно посмотрела на мужчину, спешащего к машине. Он был лет пятидесяти, с короткой стрижкой, одет почти в такой же комбинезон, как и она, только темно — коричневого цвета, с большими карманами и массой инструментов в них. Сев за руль машины, он сразу же завел ее и некоторое время прислушивался к работе мотора.

— Верджиния, ты как всегда на высоте! — Выйдя и осторожно захлопнув двери, он поздоровался с нами.

— Вы в гости к дяде? — Серые, приветливые глаза окинули нашу компанию, девушка вытерла руки, потом посмотрев в зеркало заднего вида машины, и лицо. Решительно засунув тряпку в карман, предложила — Я вас провожу, а то вы заблудитесь. Меня зовут Верджиния, как вы уже поняли, а вы, наверное — чуть не утонувшие аборигены.

При слове «аборигены» ребята засопели, как недовольные ежики, но перечить не стали. Девушка уже объявила себя племянницей, да к тому же, судя по только что наблюдаемой сценке, хорошо разбиралась в машинах. А техника их чрезвычайно интересовала. Мы коротко представились и вошли на территорию поместья. Сад был ухожен и восхитителен, множество ярких и диковинных растений поражали воображение. Все здесь было рассчитано на то, что бы сразу дать понять, что здесь живут очень обеспеченные люди, вот только гулять по нему не хотелось. Окружающая природа была какая то кичливая и безликая.

— Верджиния, извините за любопытство, — начала я, раз уж ребята притихли. — А чем вы занимаетесь в повседневной жизни?

— Я работаю сменным инженером на заводе компании «Дюранте», выпускающей самые лучшие в мире автомобили! — Ее голос был полон гордости и энтузиазма. Решив нас поразить, она начала перечислять марки автомобилей, выпускаемых концерном, количество рабочих и технического персонала, перспективы предприятия. Мне это было не интересно, а вот мужчин она заворожила. Вдруг у меня в голове раздалось:

— Гвен, а что такое — сменный инженер? — Я узнала интонации Фабиана.

— Человек, окончивший специальное техническое учебное заведение, следящий за правильностью технологической цепочки в определенном коллективе на определенном участке работы. Машины, как вы читали в книге, сначала делаются по частям, а потом собираются. Вот ее участок или цех что-то из этого и изготовляет. — Я явно услышала его тяжелый вздох. Чувствую вечером мне предстоит допрос.

Еще раз окинула взглядом отрешенных мужчин. По моему они уже отключились от технических подробностей, которыми щедро сыпала девушка, и рассматривали ее с совершенно другой точки зрения, абсолютно не понимая всех произносимых терминов. Племянница же, в свою очередь, на столько увлеклась, что мало обращала внимания на реакцию окружающих. Так мы и прошествовали до огромной, увитой цветущими растениями, беседки. Верджиния извинилась и быстро побежала переодеваться. Здесь нас уже ожидали две знакомые пары и статный мужчина лет 30–35. Сначала представили нас, а потом его:

— Никос Ракастас, жених Верджинии. Член правления компании «Дюранте».

Да, он действительно был представителем высшего класса. Холодная, вызывающая улыбка, прекрасно сшитый костюм, безупречная стрижка, хорошо загорелая ухоженная кожа, золото, мелькнувшее на запястье, когда он целовал мою руку. Мужчина выглядел таким лощенным, что все в нем кричало о больших деньгах.

Зореан вручил картину Каристосу, ее развернули здесь же, на одном из мягких диванчиков, которыми был полон этот павильон. Супруг вставил мое произведение в красивую, позолоченную раму и поместил под стекло. И когда он только успел? Все начали восхищаться, устремив свои взоры на картину, а новый персонаж вскользь бросил на меня циничный, казалось раздевающий и оценивающий взгляд. Еще один мужчина любящий быстрые победы, особенно в общении с провинциалкой?

Мне еще некоторое время пришлось выслушивать вычурные комплименты, особенно изощрялись, почему то, мужчины. Как наконец, сочный, низкий голос произнес: «А вот и я!» — и в беседку впорхнула рыжеволосая красавица. Летящий наряд совсем преобразил девушку. Она казалась феей, спустившейся с небес на землю. Потеплевший взгляд щеголя прошелся по ее фигуре и остановился на правой руке.

— Верджиния, ты опять не одела помолвочное кольцо! Тебе оно так не нравится? — вместо него вопрос озвучила Клилиан.

— Ах, тетушка, — рассмеялось небесное сознание. — Я его просто забыла в городе, очень торопилась. Но прошу тебя, не нагружай моими промахами гостей. Кстати, они очень заинтересовались моей работой и в отличии от тебя понимают, что работающая женщина — это престижно! — Она настолько отличалась от той девушки в комбинезоне, что я, встретив ее в другом месте, вряд ли бы узнала.

Мы прошли к большой красивой террасе, уставленной цветами, к накрытому круглому столу. Я оказалась между братьями Шаверни, напротив устроилась молодая пара, а слева и справа супруги со стажем. Разговор велся вокруг городских достопримечательностей, потом перешел на лошадей. Женщины похвастались, что близнецы обещали им подобрать хороших рысаков. Оказалось, что Никос скептически относится вообще к животным, а лошадей считает отжившими рудиментами цивилизации.

— В век технического прогресса, когда скорость решает многое, место этих четвероногих в зоопарке. Машина удобнее, престижнее и обладает, не в пример этой скотине, покладистым характером. Надо всего лишь за ней хорошо ухаживать. Может быть в вашем захолустье об автомобилях имеют самое отдаленное понятие, но мы живем в передовом обществе на гребне цивилизации!

На несколько секунд в воздухе повисла тишина, которую поспешила разрядить Верджиния:

— Дорогой, Никос, ты так пламенно сейчас выступил против лошадей. Очевидно, ни как не можешь расстаться с памятью о милой Гортензии, сбросившей тебя на землю полгода назад? Конечно, сломанная нога достойный повод для ненависти, но ты тоже с ней был достаточно резок! — Чуть насмешливый, но все же теплый девичий голос окрасил уши джентльмена в красный цвет. Он, сжал губы, и ничего не ответил, зато вмешался Фабиан:

— Лошади — это прекрасные животные, умные, добрые, общительные, грациозные, от них идет удивительная энергия. Если ты добр к ним, они отвечает взаимностью. Их душа — продолжение нашей души, своим прикосновением они могут снять напряжение, поднять настроение. Конечно, у каждой лошади есть свой характер, но на то мы и люди, что бы, наладив контакт, завязав с ними дружбу, почувствовать прелесть скачки, живительную энергию природы. — Искренние слова Шаверни говорил не виновнику возмутительных высказываний, а рыжеволосой фее. С чего бы это?

— Не знаю, как кому, но скорость, развиваемая машиной, это действительно скорость, а не унылое глотание пыли на неудобном крупе лошади. По мне управление автомобилем подобно сексу с самой прекрасной красоткой, которую можно только представить! И это полностью подтверждают доходы наших предприятий. А вот коневодов-миллионеров я что-то не припомню. — Он горделиво вскинул голову и оглядел всех царственным взглядом.

— В чем-то вы возможно и правы, — не смогла удержаться и я. — Вот вы говорите на гребне, но ведь волна не всегда держится там, следующее ее положение внизу. Здоровье и жизнедеятельность человека зависит от природы, от ее состояния. — Говоря это, вспомнила, как на следующий день нашего прибывания здесь, во время прогулки по магазинам, бедные близнецы были вынуждены вставить в нос специальные фильтры, от этого воздуха у них разболелась голова, зато я как на родине побывала. — Выхлопы машин, как и выбросы предприятий, засоряют воздух, интенсивная жизнедеятельность подрывает здоровье. Вы вот проводите мониторинг заболеваний ваших рабочих? — Опять взгляд зауча старших классов на нерадивого ученика. По-моему мужчина стушевался или просто услышал незнакомые слова. — Вижу не проводите! А стоит. Не даром Ламбракисы обосновались в столь живописном месте и окружили себя прекрасными растениями, синтезирующими кислород, так необходимый нашему организму. — Но Никос решил меня прервать, знамя прогресса не должно было упасть из его рук.

— У нас, если вы заметили, у каждого дома разбит сквер. Внутри предприятия тоже есть островки зелени. Многие животные охраняются. — Но я была непреклонна. Акционер допустил непростительную ошибку и ему надо указать на нее.

— Охраняются они после того, как их вид был практически уничтожен. Это не забота о природе, это просто исправления ошибок цивилизации, приведших к глобальным разрушениям. Вы ведь платите своим рабочим за работу, не правда ли? А изымая у природы полезные ископаемые, без которых ваши машины не могут быть созданы, нарушая баланс природных ресурсов, вы даже и не думаете восстанавливать нарушенное. А ведь природе тоже надо платить бережным к ней отношением. — Наши взгляды были подобны молниям, еще чуть-чуть и быть грозе.

— Ах, оставьте эти споры нашим парламентариям, — вмешался хозяин дома. — Зореан, вы не думали над той проблемой, которой я вас озадачил?

Тучи разбежались, выглянуло яркое солнце в лице моего супруга:

— Ну, конечно, Каристос! Но мне кажется женщинам эти вопросы будут не интересны. — Он улыбнулся и извинившись, развел руками. Мужчины удалились в дом. А мы, вчетвером, остались на террасе.

— Гвендолин, вы где-то учились? — не удержалась Верджиния.

— Мне всего 17 лет. — Я улыбнулась, чуть пожимая плечами.

— И вы уже замужем? Как ваши родственники могли так поступить? — Недоумение и возмущение были написаны у нее на лице.

— Джини, — вмешалась Десма, все время молчавшая, почему-то. — Мы же тебе рассказывали о ее семье. Бедняжке и с мужем и с замужеством чрезвычайно повезло.

— Это ты у нас сплошное недоразумение. — Клилиан явно недолюбливала девушку и ничуть не боялась показать это. — Посмотри на Никоса. Он мечта любой женщины, а ты тянешь со свадьбой. То все ждали, когда ты закончишь учебу, то он поломал ногу. Что теперь?

— Я еще не готова связать себя узами брака! — девушку явно тяготил этот разговор.

— Она не готова! — негодовала одна из тетушек. — Ах, бывают же глупые женщины! — ее глаза многозначительно оглядели окружающих. — Такой приятный, самостоятельный и состоятельный мужчина! Ты вся в отца, такая же легкомысленная! — От избытка чувств она схватила стакан с водой и начала пить, но поперхнувшись, закашлялась.

Верджиния только фыркнула на это заявление и осталась сидеть, безмятежно поедая персик. А мне на ум для характеристики этого «элитного» жениха приходили совсем другие слова, правда не совсем приличные.

Я обратила внимание на то, что как только начался этот разговор, лицо Десмы стало безоблачно-отрешенным, казалось он проходил мимо ее ушей, у Верджинии — замкнуто-сосредоточенный, как будто он ее не касался, и только Клилиан сверкала яростью и возмущением. Она уже перестала кашлять, выравняла дыхание и, судя по возникшей решимости и ненависти в ее глазах, собиралась продолжить воспитание девушки, хотя сама была лет на 5–6 старше ее.

— Простите, Верджиния, вы не подскажите мне — где я могу найти дамскую комнату? — Я встала с дивана. Мне не хотелось становиться участником то ли возникающего скандала, то ли очередного выяснения отношений. По виду Десмы я поняла, что оставшиеся двое привыкли общаться таким образом, и они уже просто не замечают градуса этих отношений.

— Да, да, — огне-волоска стремительно встала и только мы вышли с террасы, как ее лицо осунулось и она, закусив губу, произнесла:

— Как же все это надоело!

— Простите, но если вы не хотите выходить замуж за Никоса, для чего весь этот фарс? — Я искоса посмотрела на нее. Девушке явно хотелось выговориться, да было не с кем.

— Все очень сложно. Ракастас еще лучшее из того, что меня ожидает. Он искренне болеет заботами компании, с утра до вечера не прожигает деньги, а работает и очень плодотворно, «Дюранте» явно повезет с таким председателем правления.

— А при чем здесь компания и ваше замужество?

— Все дело в том, что мой отец, оставив мне 34 % акций компании «Дюранте», вновь женился и уехал в Ронферо на материке Бетория, на родину жены Мать моя, сестра Десмы умерла пять лет назад. А Никос владеет 20 % акций нашей компании. Если мы поженимся, имея на руках контрольный пакет, ему будет легче проводить реформы, а они в корне необходимы, если мы хотим остатся в первой пятерке самых прибыльных компаний. — Ее голос звучал глухо и безжизненно. Она так увлеченно рассказывала о своей работе и компании на пути в беседку, что нынешнее состояние было странным.

— Вы владелица такого количества акций и…. - мое недоумение еще более увеличилось, но она меня прервала:

— Работаю сменным инженером. Это мой выбор. Что бы разобраться с тем, что приносит нам наибольшую прибыть, надо пройти по всем вехам, с самых низов. Как я могу руководить, если на своей шкуре не прочувствую все этапы производства и производственных отношений? Я с детства не играла в куклы, а собирала и разбирала разные механизмы, а потом познакомилась с удивительным человеком и он увлек меня автомобилями. — Ее голос изменился, как и настроение. Он стал задумчивым и душевным, но в то же время во все это вплетались отголоски давней боли, с которой Верджиния устала бороться.

— Ну, так, если вы ему доверяете, просто дайте доверенность на ведение дел от вашего имени на определенный срок. И все! При чем здесь брак? Правда, я не знаю всех ваших законов. — Мы вошли в дом, повернули налево и прошли в большую, красивую комнату, Девушка устало присела на диван:

— Вам вон в те двери. — Она махнула рукой Я присела рядом и как можно дружелюбнее посмотрела в глаза. Верджиния глубоко вздохнула и продолжила:

— Идея выдать меня замуж за Никоса пришла Каристосу уже давно, отец был против, он и сейчас оставил решение этого вопроса за мной. Поэтому мне так долго и удается тянуть время. Наседать на меня они не имеют право, адвокат отца пристально следит за этим. А свое согласие на помолвку я дала в момент, когда мне казалось, что жизнь окончена… Через два месяца после гибели Эрнесто Дивейро — Она произнесла это имя с любовью и болью, так, как я долгое время произносила имя Дениса. Ну, хоть с этим стало что-то ясно. — Он был гонщиком и безумно любил автомобили…. — Она замолчала, устремив взгляд в пол.

— А Клилиан, как преданная сестра, решила помочь воплотить Каристосу его мечту? — Я, конечно, высказала эту мысль в слух, но меня несколько смущал огонь ненависти в глазах «тетеньки».

— Если вы уже успели заметить, она меня терпеть не может и, была бы ее воля, никогда бы ни видела. Но на это есть причина. Каждый раз, когда они сюда приезжают, у нее с Никосом завязывается бурный любовный роман. И длится это уже лет шесть. Терис то ли слепой, то ли ему все равно, но он на это ни как не реагирует. Мне даже кажется, что последний их сын, а у них трое детей, не от него. Но Аматандиса волнуют только финансовые вопросы, ко всему остальному он равнодушен. — Она улыбнулась грустной улыбкой. — Не смотрите на меня так. Да я все знаю, но Ракастас — это лучшее из того, что сейчас крутится возле меня, а самое главное — он нужен компании.

Мне показалось, что ей уже все равно, единственное, что у нее осталось — это любимая работа. Я взяла Верджинию за руку и неожиданно, даже для самой себя, шепнула на ухо:

— Не переживайте, мои ребята что-нибудь придумают! — Быстро встала и прошла в туалетную комнату. И только здесь внезапно другая мысль меня осенила. Я сказала — «мои ребята». Только кажется, эти ребята не на шутку увлеклись золотоволосой красавицей. С сожалением вздохнув, почувствовала горечь во рту. Нет, мне двоих не надо, мне бы одного, но конкретного. Только я, по-моему, сделала все, чтобы он меня возненавидел. Неужели в скором времени я уподоблюсь «доброй тетушке»? Мысленно прикрикнув на себя, несколько раз глубоко вздохнула. Мысли стали на место.

Сосредоточившись, попробовала связаться с Фабианом. С каждым разом это получалось все лучше и лучше, а вот с Зореаном — плохо, я была какая-то зажатая. Может быть я боялась, что проникнув в мои мысли, он все поймет? Но я не хотела выставлять себя на посмешище. Сейчас братья каждый раз пытались меня шутливо поддеть, а если они узнают о моих переживаниях и увлеченности, то постараются задеть по-больнее. Мне это надо?

Фабиан скоро ответил:

— Что, дорогая женушка, соскучилась? — Его голос, как всегда был наполнен шутливой издевкой.

— Безумно, мой дорогой! — ответила я, попробовав уподобиться ему. — Но меня не это сейчас волнует. Ты бы не мог просмотреть мысли Никоса в связи с именем Эрнесто Дивейро?

— Любимая, ты за кого меня принимаешь?

— А кто меня сегодня не свет, не заря, разбудил воплями, что он гениальный менталист? Вы же сами, любезный супруг, похвастались, что на родине у вас были еле-еле проклюнувшиеся способности, и вас убедили, что из этого ничего не выйдет. А здесь вы, на удивление, очень легко проникаете в головы этим, лишенным магии.

— Это было до того, как вы меня огрели мысленным кулаком, ваше сиятельство!

— А нечего у меня в голове рыскать! Я вам не «лишенка», какая-то! — Ну, не объяснишь же, что это я чисто интуитивно его со всего размаху гепнула, когда почувствовала какое-то странное шевеление в мозгах.

— А, что очень надо? Если очень, то попробую, но вы мне будете должны одно… нет два желания. Ну так что?

— Согласна. Дома все объясню. А потом пороетесь в голове вашей несравненной Клилиан и все о том же мужчине.

— Хорошо, хорошо. Все. А то на меня уже косятся.

Когда я вышла, девушка так и сидела — сложив руки на коленях и устремив свой взгляд в потолок.

— Верджиния, я бы хотела пригласить вас к нам. Мой муж, как и его брат увлеклись новинками техники, машинами, механизмами, а я в этом ничего не понимаю.

Может быть вы бы смогли им что-то показать и объяснить, хотя бы даже в музее техники, если он у вас есть. Дома они очень заняты — хозяйство, лошади и еще очень много проблем А здесь все для нас ново и необычно. Я же тем временем приведу в порядок сад, там очень многое надо переделать. Может вы знаете фирму, которая поможет сделать системы полива, освещения? — Я тараторила, стараясь как то вывезти ее из этого состояния отрешенности.

Сначала она просто приветливо улыбалась заученной улыбкой, но потом понемногу ожила.

— Вам понравился этот сад и вы хотите сделать такой же? — Ее глаза как-то хитро прищурились.

— Нет, я хочу сделать что-то свое. Здесь, вы меня простите, слишком дорого и обезличено. Просто красивые цветы, высаженные вдоль тропинок, очень много цветущих деревьев, я догадываюсь, что столь же редких, как и другие растения, но они закрывают друг друга и не создают ни интересной картины, ни единого целого. — Конечно, если бы на ее месте была бы Десма, я бы ни за что так не сказала, но рыжеволосая фея не могла быть в восторге от этой выставки капитала.

— Я то же сначала фыркала, но тетушка страшно обижалась, пришлось замолчать и сделать вид, что мне здесь все очень нравится. Я вам дам свой номер телефона, вы перезвоните завтра после 10 утра. К этому времени я постараюсь узнать какие фирмы этим занимаются. Мне стало очень интересно — что вы сотворите, ведь картины у вас чудесные. — Она вышла на минуту и вернулась с листком бумаги, на котором были написаны цифры. Потом, по ее инициативе, немного побродили по дому. Я чувствовала, что она тяготится общением с женщинами, оставшимися в беседке.

Домом, очевидно, занимался другой дизайнер — нежные полутона, мягкие краски, удачно подобранные мебель и аксессуары. Наконец, мы встретили мужчин и вернулись обратно к столу. На улице уже было темно, всюду светились разноцветные фонарики, вот теперь здесь было уютно. Вскоре мы распрощались, как я поняла, мужчины уже договорились как о месте следующей встречи, так и о времени.

Следующее утро я провела опять в саду, размечая зоны отдыха и коротко записывая какие растения, примерно, хотела бы видеть Во время звонка к Верджинии, после того, как она сообщила мне несколько адресов нужных фирм, подбежавший Фабиан вырвал трубку и, рассыпаясь в комплиментах, назначил девушке встречу возле какого-то автосалона. После завтрака, выделив мне две тысячи баргов на цветы, близнецы укатили в город — «по делам». Мне, как они объяснили, можно и такси взять, а в цветах, они все равно ничего не понимают, тем более, что с этим миром, благодаря снам, я хорошо знакома.

Всю следующую неделю я почти не встречалась с близнецами, а вертелась как белка в колесе. Возможно я была не права, решив заглушить работой ростки пробивавшейся симпатии и доказать этим ветреным мужчинам, что я чего — то стою, но несерьезность братьев, их постоянные то и дело меняющиеся увлечения женского пола, не только раздражали, но и приносили боль. Нет, по правде говоря, если бы это вытворял только Фабиан, мне бы было все равно. Я его воспринимала, как брата. Взбалмошного, часто серьезного, а в следующую минуту ехидного и веселого мужчину. Я ни как не могла понять почему из этих двоих мое сердце выбрало Зореана. Заводилу с бурным темпераментом, умеющего преодолевать трудности с ехидной улыбкой на лице, нередко провоцирующего меня и являющегося причиной моей дикой неуверенности в себе и частой агрессии.

И вот все было готово. Территория, претерпевшая изменения, была разбита на определенные зоны отдыха с разными скамеечками, плетенными креслами и столиками, лавками — качелями и другим инвентарем. Из цветов и низких кустарников были созданы бордюры, за ними простирался шелковистый газон изумрудной травы, на небольших каменных горках, в защищенном от ветра и солнечном месте, расположились — то огромная божья коровка, то бегемот или павлин с распушенным хвостом, выполненные из разных, но умело высаженных и непрерывно цветущих цветов. Пруд с небольшим водопадом расположился в тени огромных вековых деревьев, чтобы под прямыми лучами солнца он не зацвел. Сюда запустили множество разноцветных рыбешек. Территорию вокруг пруда охраняла живая изгородь из причудливо выстриженных кустарников. Здесь были и грибы, и домашние животные, и разноцветные шары, в зависимости от вида и цвета листьев. На газонах в творческом беспорядке стояли необычные цветники и вазоны, сделанные: одни — из распиленного дерева, другие — из огромного расписного чайника, третьи — из предметов домашней старинной утвари, найденные мной на блошином рынке и купленные за бесценок. На одной из маленьких полянок расположилась девушка — цветник, платье которой и широкополая шляпа на голове, были яркими цветочными клумбами на теле манекена. Один из рабочих долго смеялся, говоря, что это самое прекрасное пугало, которое он видел в своей жизни. На другой полянке из декоративных растений, цветов, камней и того, что Фабиан назвал «мусором», я создала причудливую композицию, осмотрев которую, один из представителей фирмы «Зеленые насаждения» сразу же предложил работу, а услышав отказ, озвучил просьбу проконсультировать одного из дизайнеров, естественно платно. Его настойчивой просьбе я не могла отказать и мы договорились о нескольких уроках для его сотрудников. Извилистые дорожки вымостили из плит красного песчаника, а маленькие яркие уголки украсили розами и клематисом.

Братья Шаверни в эти дни уходили рано утром, а возвращались поздно вечером, в спешке ужинали и ложились отдыхать, уставшие от множества впечатлений. Вот и в этот вечер, выпрыгнув из машины и вбежав на террасу, где я при свете фонаря пила чай, они обрадовали известием, что узнали просто сокрушительную тайну Никоса Ракастаса, но расскажут ее мне завтра утром после завтрака. А сейчас им надо просмотреть все, что они успели записать за день на кристаллы На мой вопросительный взгляд, они ответили, что, на это я сама их натолкнула, рассказав о кино. Больше мне не удалось ничего ни сказать, ни услышать — они скрылись в своих комнатах.

Ночью спала чутко и нервно, часто просыпаясь. А взглянув в окно и увидев темноту, означавшую ночь, бессильно возвращала голову обратно на подушку. Больше всего меня волновала реакция мужей на мое творчество. С чего бы это? Никогда не чувствовала себя маленькой девочкой, да и время сомнений в своих действиях прошло, казалось безвозвратно… Ведь знаю, а здешние специалисты подтвердили, что интересно, самобытно и поражает воображение, но червяк сомнения гложет. А понравится ли одному надоедливому и въедливому субъекту? Именно ему. Другие меня как-то мало интересовали.

Лишь только начало светать, я, выбравшись из под одеяла, быстро одевшись, решила еще раз проверить готовность нового сада к инспекции. Заметив одинокую фигуру, качавшуюся на лавке — качели, недоумевая подошла ближе. Зореан. Отчего в такую рань?

— Решили заранее ознакомится со всем, что бы потом я по вашему невозмутимому виду не могла понять о ваших действительных впечатлениях и реакции? Вам так нравится меня постоянно провоцировать? — Я себя уже так накрутила, что только небольшого огонька не хватало, что бы опять вспылив, не начать его доводить до белого каления своими замечаниями.

— И вам, доброе утро, любезная женушка! Признаюсь, нам с Фабианом слабо верилось в вашу затею. Сада нам не было жалко, зато ваше свободное время и яркий темперамент были заняты. С окружающим миром нам хотелось ознакомиться самим, вы же видели его во сне, — он улыбнулся, чуть уставший и спокойный. Ни какой иронии, к которой я привыкла за последнее время, ни какого ехидства. Он похлопал по сидению — Присаживайтесь, Гвендолин, и спасибо. Здесь ничего не узнать. Когда мы вернемся, вы не будете против повторить эту красоту в нашем доме в столице? Это будет потрясающее зрелище как для короля, так и для его свиты.

— В вашем с Фабианом доме? — Недоумевая спросила я, присаживаясь в уголочке, подальше от мужчины. Мне было странно слышать свой бесстрастный, уравновешенный голос со стороны, в то время, как внутри все пело — «Ему понравилось!» За многие годы моей жизнь в другом мире я научилась хорошо скрывать свои истинные чувства, но сейчас я еле справлялась с этой радостью, рвавшейся наружу. А потом его голос, не интонации и слова, а именно голос меня вечно провоцировал и зажигал внутри огонь сопротивления магии обольщения. Я же не эти служанки и иже с ними? Так почему мне все труднее и труднее ему сопротивляться? Неужели на меня начала действовать его приворотная кровь? И при взгляде на братьев Шаверни я буду ходить с такими же осоловевшими и обожающими глазами? Холодок ужаса пробежал по моей спине, стало зябко и я повела плечами.

— Вам не следовало выходить на улицу в одном легком платье. — Его ласковый и участливый голос подколодной змеей влезал в душу и завораживал ее. Он снял джемпер и, набросив его мне на плечи, придвинулся почти впритык и полуобнял. Теперь стало жарко. Я почувствовала, как щеки охватывает румянец. С силой сжала перекладину на качели, попытавшись прийти в себя. Еще чуть-чуть и мне бы это удалось, но жар его дыхания на шее и щеке продлил агонию.

Окружающее пространство вдруг заполнила звенящая тишина, будоражащая, напряженная, я почувствовала приближение чего-то, что изменит мою жизнь на всегда и, боясь пошевелиться, смотрела упорно на траву.

— Не в моем с Фабианом доме, а в нашем с вами, Гвендолин, доме! — Его голос звучал так мягко, уверено и негромко, что я, не поверив услышанному, развернулась посмотреть в его глаза. Лучше бы я этого не делала. Оказавшись в плену этих синих озер, про все забыв, потянулась навстречу и вскоре оказалась в крепких объятиях, ощутив пылкость и нежность губ этого наглеца. Но сопротивляться и протестовать не было сил, тем более, что еще одно мгновение… и он меня уже удобно усадил на своих коленях. А поцелуй все длился и длился до головокружения. Когда, наконец, он разрешил мне вдохнуть воздух, я, спрятав пылающее лицо на его груди, не могла произнести ни слова. Ну, не кричать же на весь еще не проснувшийся парк как мне понравилось и что я хочу продолжения?

— Ну, что же, я вас поздравляю графиня, — его низкий голос, опять наполненный язвительными интонациями, привел меня в чувство. — вы сумели прорвать мою оборону и так часто пытались вывезти из себя, что я ни как не мог поверить, что вы искренне мной заинтересовались Но этот поцелуй изменил многое. Фабиан прав, вы мне дерзите, потому что постоянно ревнуете. И еще…. вы в меня влюблены и от этого беситесь, потому что я всем уделяю внимание, кроме вас!

Эти слова звучали, как пощечина. Но горящие и распухшие губы не могли произнести ни слова. Еле справившись с собой, с подступающими к горлу рыданиями, злая на себя и на все вокруг, медленно встала с его колен. Сжав правую руку в кулак, так, что ногти пробили кожу, нашла в себе силы сказать: «За кого вы меня принимаете, граф?» На большее духа не хватило.

— За девственную влюбленную стерву в погоне за деньгами. — Синие озера уже подобны были омутам, только у меня сил хватило отпрянуть от них.

— О, Зореан, вы как всегда абсолютно правы. Вы точно раскрыли мою истинную сущность, и теперь я понимаю на сколько вы сами изобретательны. Неужели вам стало так жалко денег, что вы решили меня соблазнить?. — Используя его слова и интонации продолжила- «В нашем с вами, Гвендолин доме!» Как трогательно! И деньги в доме останутся, и бесплатно влюбленная дура красоту наведет, а потом, возможно, еще и заработает, переделав и преобразив сады друзей. Выгодное приобретение! Спешу вас разочаровать, ваше сиятельство, после возвращения нас ждет развод!. — Сделать первый шаг было чрезвычайно трудно, но я, преодолев себя, тихой, размеренной походкой направилась в дом. Пройдя немного, не удержавшись, оглянулась. Дерзкая улыбка уже сползла с лица супруга, оно казалось осунувшимся и усталым. Я задавила ростки жалости и нежности неожиданно возникшие внутри.

— А целуетесь вы, Зореан, так себе и чего-то не хватает… Души быть может? С манекеном в витрине магазина, наверное, чуть хуже, вы хотя бы теплый.

Дома я долго стояла под холодным душем, пытаясь обрести душевное равновесие…

Когда Тереза пригласила меня на завтрак, я уже пришла в себя. Остались только боль и недоумение. Но внешне я опять была холодна и бесстрастна. Идя по лестнице, ни как не могла ответить самой себе на вопрос: «Неужели все, что я чувствовала и чувствую к Зореану, это досадный обман чувств? Почему в присутствие его у меня постоянно возникает желание побольнее его уколоть, даже если самой от этого хочется на стенку лезть?» Но ответа не было.

Завтрак проходил при полном молчании на одной из террас. Пригубив бокал с соком, в горле было постоянно сухо и не было возможности отделаться от чувства горечи, я медленно и долго пережевывала пищу, не поднимая глаз от тарелки. Мужья сидели за круглым столом по обе стороны от меня и судя по звону бокалов и звяканья вилок о тарелки, отсутствием аппетита не страдали. Но видеть их довольные лица хотелось меньше всего.

— Гвен, правда, сегодня салат и отбивные необычайно вкусны? — Веселый голос Фабиана вырвал меня из погружения в самобичевание и немного разрядил атмосферу.

— Да, очень вкусно. — машинально ответила я, так и не подняв глаза и подумав, что совершенно не ощущаю, что ем, ведь мысли и чувства заняты совершенно другим. Тарелка все так же была полна, как и полчаса назад. Но действительно есть, а не изображать «аппетитное поглощение» пищи не было сил.

— Гвен, вы совершенно себя загоняли! Я понимаю, что вы очень любите природу, вам хочется сделать все как лучше, перещеголяв местных садоводов, или как они тут называются, но не доводить же себя до полного упадка сил! — Не выдержав, я подняла глаза и встретилась с сочувствующим и внимательным взглядом все того же Фабиана. — Конечно, мы тоже в этом виноваты, бросив вас на произвол судьбы, но здесь так интересно! Посетив их музеи, ознакомившись с историей и развитием общества, поговорив со многими людьми, мы, вне зависимости от вас, сделали те же выводы — нам ни в коем случае нельзя уничтожать барьер. Это будет означать гибель острова и наших королевств. Мы по сравнению с ними — дети, а наша магия — детские игрушки. Мы ведь сильны, пока перстни на руках наполнены силой, которую вы, по странной случайности, можете извлекать из окружающего мира. Я не знаю сколько таких людей найдется в наших королевствах, но уверен, что мало. Значит выживут единицы. А наш остров станет зоной отдыха и диковинок для самых богатых жителей этих стран. О таком ли будущем мы мечтаем?.

— Фаб, — прервала я его насторожено. — Тереза, вы не забыли? — И покосилась на служанку терпеливо стоящую при входе в дом и зорко следящую за порядком на столе. Громкий голос супруга несомненно долетал до ее ушей.

— Не беспокойтесь, для нее мы сейчас обсуждаем погоду и красоту их столицы. Она же не удивляется, что молодожены спят отдельно, потому что для нее Зореан каждый вечер идет в вашу спальню. И к стати, нам необходимы другие перстни. Эти уже на издыхании. — Он сидел такой довольный и счастливый, такой самоуверенный и удивительно похожий на брата, что сердце ухнуло вниз. Но посмотреть в противоположную сторону не было сил.

— Сейчас мы заняты, — продолжал он как ни в чем не бывало, — поисками материалов, которые могут навсегда отбить желание приверженцам идеи «Мы превосходны во всем», кричать, что жители Тарсенье самые сильные и непобедимые. Вчера вместе с Верджинией мы, в который раз, побывали в кинотеатре. — При слове в «кинотеатре» сердце предательски стиснула неизвестная сила, от боли я прикусила губу. Чем они могли заниматься в полутемном зале? Но я быстро привела свои чувства в порядок, проорав самой себе: «Ты же, дура, слышишь, они ищут качественную аргументацию и они уже не подростки! А потом, какое тебе до этого дело?» В замешательстве в очередной раз схватила бокал и выпила весь сок.

— Этот фильм будет бесподобным доказательством нашей правоты. Догадайтесь о чем там идет речь? — Он выглядел как маленький ребенок, получивший в подарок вкусную конфету и, спрятав ее за спину, интересуется в какой она руке, что бы похвастаться. Я только пожала плечами. — «Нашествие. Маги против роботов.» Там такие спецэффекты, что наши преподаватели в академии умрут от зависти! Они и половину этих трюков не могут. Но они же не будут знать, что это не правда. А завтра мы поедем на завод компании Дюранте, посмотрим, что можно запечатлеть на кристалл, что бы было чем поразить наших придворных и важных сановников. Хорошо, что Вери взяла отпуск, как она называет свои прогулы на работе, и нас везде сопровождает. Сегодня она вместе с нами хочет осмотреть сад и скоро будет здесь. — Он мельком посмотрел на большие часы, висящие на стене дома. — Вы не возражаете Гвен?

Я медленно набрала воздух, наполнив легкие, задержала его на мгновение и сдержанно выдохнула:

— Конечно, я давно ее не видела и мне очень хочется поболтать с ней.

— И поделиться женскими секретами обольщения? — Подал свой голос Шаверни номер два, до сих пор молчавший и с сумасшедшей сверхскоростью уничтожавший продукты на столе.

— У женщин всегда найдется о чем поболтать. Это только самовлюбленные мужчины думают, что они единственный предмет, о котором не перестает судачить противоположный пол. Но, кажется, вчера вы намекали на какую-то сверхтайну самоуверенного Ракастаса? — Даже отвечая на реплику супруга, я, не в силах встретиться с ним глазами, продолжала смотреть на Фабиана. Тот, доброжелательно и заботливо глядя на меня, вдруг перевел глаза на брата и на лице его возникло удивление.

— Зореан, что сегодня с тобой? Ты приканчиваешь уже третью порцию. Ты всерьез решил уничтожить все продукты в доме?

Тот, с трудом пережевав, схватил бокал с соком и, за миг его осушив, снова налил бокал, поставив молча на стол пустой кувшин.

— А Гвендолин ты решил помочь ликвидировать сок. — Фабиан посмотрел на служанку — Тереза, у нас еще есть персиковый?

— Нет, остался только яблочный. — Подходя к столу и забирая графин, ответила женщина. — Но господин Зореан его не любит. Я заказала все остальные, они прибудут только к обеду. Кто ж знал, что вы за завтраком выпьете четыре графина. Вы больше одного не выпивали. — Вид ее был удрученный, а голос выдавал крайнее волнение.

— Мы, что действительно сейчас выпили четыре графина сока? — Изумившись, я начала вспоминать, и вспомнила, только то, что все время понемногу отпивала. Но что бы столько?

— Не переживайте, Тереза, просто наши молодожены где-то ночью гуляли, вот и нагуляли прекрасный аппетит. — Но взглянув на мою тарелку, поправился — По крайней мере один из них. Молодая больше на сок налегала. — А потом положив свою руку на мою добавил — Да, не переживайте вы так, Гвендолин, мы абсолютно уверены, что сад будет так же прекрасен и необычен, как ваши картины.

Дружеское участие в его голосе, теплота и проникновенный голос возымели обратное действие. Я чуть не расплакалась, еле сдержавшись, а Зореан вскочил и, пробормотав слова извинения, выскочил в сад. С его уходом мне стало значительно легче и я смогла спокойно опять взглянуть на его близнеца.

— Так что там с этим вечным женихом?

— Там вообще отвратительная история и уходит в далекие-дали. Все на самом деле придумал Ламбракис. Когда-то именно отец Верджинии увел у того из под носа акции «Дюранте». А буквально через пол года они взлетели на недосягаемую высоту. Каристос распрощался с мечтой, устремив свой взгляд в другую сторону, но обиды не простил. Через много лет, встретившись с отцом Вери, сумел с ним подружиться, а потом и соблазнить сводную сестру его жены. Десме тогда было всего 16. После скандала в узком кругу, он все же женился, а в приданное получил часть акций «Дюранте» и полностью завладел сталелитейным заводом, расположенном недалеко от Лулео. После какого-то скандала, связанного с его изменами, Десма лишилась ребенка, врачи сказали, что она больше не сможет иметь детей. Никоса Каристос и Клилиан давно поймали на ее сомнительные прелести, когда ему еще не было 18. Все трое детей прелестной сестры нашего спасителя — именно Ракастаса. Не знаю уж чем она так его завлекла, но он ей послушен во всем. Именно он нанял людей и они подменили одну из деталей на гоночном автомобиле Эрнесто Дивейро, та была со специальным дефектом и вышла из строя на большой скорости на одном из виражей. Семья Ламбракиса не могла упустить акции компании. — Он произносил этот монолог с какой-то затаенной грустью и жалостью. Вряд ли он жалел погибщего автогонщика, скорее его, так и не ставшую женой, невесту.

— Тебе нравится Верджиния? — Просто и очень тихо спросила я, теперь в свою очередь, участливо положив руку на локоть Фабиана, находившегося невдалеке от меня.

— Странно, правда? Я сам от себя такого не ожидал. — Он вздохнул и с затаенной надеждой спросил — Вы думаете у меня есть шанс? Мне кажеться на нее наша проклятая кровь тоже не действует!

— Что бы это выяснить надо просто честно поговорить с девушкой, объясниться. Едва ли она столько времени проводила бы с вами, если бы ее кто то из вас не заинтересовал. Одного не могу понять — Десма же сестра ее матери и так спокойно относится к этой истории?

— Десма как раз и не в курсе. Никос и Клилиан хорошо научились скрывать свои отношения.

— Мне кажется, — начала я осторожно, — что всей этой историей вам не следует ошарашивать Верджинию. Тем более после выяснения отношений, а еще более перед. Она может подумать, что это все вы выдумали из ревности. Вот если бы эту историю ей выложила Десма, при чем о вас совершенно не упоминая…

— Тогда я сегодня же попробую поработать с сознанием Десмы, напросившись к ним в гости. А впрочем, лучше отправить туда Зореана, у него дела с Каристосом и с сознанием он может работать ничуть не хуже меня. Еще на корабле брат, проштудировав книги по экономике, схлестнулся с промышленником в некоторых вопросах, и сейчас они вдвоем занимаются какой-то выгодной сделкой, совсем не связанной с «Дюранте». Я думаю, вы не обидитесь, если я прямо сейчас попрошу Зореана поехать к Ламбракисам и мы только втроем осмотрим парк? — Он, извиняясь, заглядывал в мои глаза, разыскивая там глубокую обиду, но я, чуть не подскочив с возгласом «Ну конечно!», степенно ответила:

— Ну как я могу? Я же понимаю создавшуюся ситуацию. Мы же сегодня не уезжаем отсюда. Будет еще завтра и послезавтра. — Мужчина вскочил, благодарственно поцеловал мою руку и побежал в сад вслед за братом.

Фабиан нашел брата возле пруда, Шаверни номер два смотрел не отрываясь то на рукотворный водопад, то на быстро мелькающих разноцветных рыбок.

— Ты знаешь, — он обвел пространство рукой. — Здесь все успокаивает и так интересно, что все проблемы видятся не такими уж не преодолимыми… Что, Верджинии не будет? — Он выглядел не столько уставшим, сколько расстроенным и неудовлетворенным.

— Вери будет, но позже. А вот Гвен сейчас предложила выход из одной щекотливой ситуации.

— Как нам рядом с ней остаться вменяемыми и не разориться? — Улыбка Зореана была больше похожа на оскал посетителя зубоврачебного кабинета после замораживающего укола.

— Кто о чем, а ты о том же! Вам обоим просто необходимо объясниться, а не демонстрировать свое уязвленное самолюбие. Как вас заставить, запрятав амбиции подальше, не действовать так опрометчиво и не уничтожать все, что притягивает друг к другу? Вы словно слепые придаете происходящим событиям неправильное истолкование! — Фабиан смотрел на только недавно так понятного брата, и не узнавал его. Они всегда привыкли делиться чувствами, бедами и сомнениями. Но последнее время Зореан отдалился, стал задумчивым и неуравновешенным, особенно рядом с одной конкретной дамой. Казалось, он потерял что-то очень важное и не решается ни рассказать, ни броситься на поиски.

— Неправильное? — Голос Зореана зазвенел, как натянутая струна. — Она принимает меня за Мерти Барони — ловеласа и проходимца (один из отрицательных персонажей спектакля, идущего с большим успехом в столице государства Даони — авт.) Каждый раз, когда она разговаривает с тобой, она просто весела и чуть насмешлива, но только ее взгляд останавливается на моей персоне, у нее в глазах появляется такое ехидство и презрение, такой огонь, что кажется — в следующую минуту она смешает меня с грязью! Я всего лишь обороняюсь.

— Ты у нас, как высказался Каристос, почти гений экономики, с гибким умом и быстрой реакцией. Я бы еще добавил — знаток истории, за это время ты хорошо изучил утраченные века. Но почему, Зор, стоит тебя оказаться рядом с Гвен, твой отточенный ум сразу тупеет и ты начинаешь выглядеть идиотом? Вы оба — два упрямых безумца! Не знаю почему, но вы уверовали, что не подходите друг другу, вы изводите себя, да и меня тоже. Я же вижу, как вы потеряли голову оба и безоговорочно. Вас бы запереть в одной комнате на несколько дней и ночей, может быть вы бы и договорились.

— Или перегрызли друг другу горло.

— На вершине сексуального наслаждения? — Фабиан уже явно издевался над братом, чувствуя что до того не достучаться.

— О чем ты? — Голос Зоренана был полон горечи и недоумения- Вон только сейчас за завтраком, она тихо ела, общалась с тобой, и в тоже самое время делали вид, что меня не существует. Я для нее то ненавистное создание, то пустое место. Мне иногда кажется, что это у нее в венах течет кровь обольстителей, а в моих так, непонятная водичка.

Фабиан решил оставить этот разговор, но обязательно вернуться к нему, только лучше продумав аргументы и доводы убеждения. Он, кратко рассказав о предложении Гвендолин, попросил брата убедить Десму вмешаться в создавшуюся ситуацию с замужеством Верджинии, внушив ей, что это ее собственный выбор. Обговорив все детали работы с сознанием «тетушки», мужчины разошлись. Зореан, вызвав такси, направился в дом к Каристосу, а Фабиан вернулся на террасу.

Вскоре возле ступеней лестницы лихо затормозила, стрелой ворвавшаяся на территорию поместья, быстрая, легкая, спортивная машина серебристо — темно-синего цвета. Оттуда выпрыгнула яркая и грациозная девушка в светлом брючном костюме. Увидев слугу и расспросив его, уже через несколько мгновений она была на террасе, где беседовали о растениях и цветах хозяева дома.

Верджиния ни хотела ни пить, не есть. Ее солнечное, изумительно-беззаботное настроение передалось остальным. Ей нравилось все — и цветовая гамма растений, и удивительные клумбы-животные. С восторгом она заставила покататься вместе с ней на скамейке-качели Шаверни номер один. Но меня ей не удалось соблазнить. С некоторых пор эти скамейки не мое любимое развлечение.

Остановившись возле клумбы — ягуара, созданной цветами очень похожими на чернобривцы, или бархатцы, девушка залюбовалась ярко-желтой «бархатной» шкурой и красно-коричневыми разводами по ней, подержалась за длинны узкий хвост, сделанный из проволоки с цветной оплеткой, засмотрелась на морду, из специального материала, похожего на пластик, и разукрашенную.

— Обожаю джагори[3]. Они, как и я — яркие, быстрые и любящие свободу. — Она действительно была дивно как хороша — ослепительная и чарующая.

— У этого зверя не просто глаза — стеклышки. Туда вставлены лампочки, когда темно — они зажигаются, так же, как и у остальных зверей-клумб. — уточнила я.

— Да, несладко придется ворам ночью, как бы заиками не остались. — рассмеялась девушка. Потом она подбежала к мини-клумбам, сделанных из больших высоких 20 литровых кастрюль, расписанных под, так называемую в моем мире, хохлому — красными, зелеными и черными тонами по золотистому фону, с ручкам, имитирующими лапы животных. — Ой, Гвендолин, а где вы приобрели это чудо? В том доме, где я живу, между этажами — смотровые площадки, сплошь из стекла. Я украсила ту, что по-ближе ко мне, — цветами. Но они все в обычных коричневых, хоть и больших, горшках. А это так оригинально.

— В Лулео на рынке Сент де Вален. Там были разные размеры. Я еще заказала садовых гномиков у этого хозяина, они будут готовы на следующей неделе.

— А что такое гномики? — Глаза ее сверкали, губы — алели, а Фабиан ловил каждое ее слово и тихо наслаждался компанией.

— Маленькие смешные человечки с красными колпачками на голове и в рабочей одежде, типа ваших комбинезонов, с разными рабочими инструментами. Они считаются хранителями сада и приносят в дом удачу.

— А у нас они называются дворфами, говорят, что они замечательные кузнецы и ремесленники. Одеты в маленькие кеппи и зеленые костюмы. Но я никогда не подумала бы выставлять их фигурки в саду. Вы скажите, когда их расставите? Я очень хочу полюбоваться на это чудо. А вообще здесь все необычайно и не привычно.

Остановившись возле огромный ступней из цветных камней, Верджиния обратила внимание на рядом расположенный рокарий, созданный из разноцветных камней, плотно рассыпанных и создающих особую картинку. Здесь росли низкорослые неприхотливые растения, но тем не менее яркие и оригинальные.

Мы ходили и ходили, девушка восторгалась, а Шаверни был немногословен. Но в конце он, искренне, смотря мне в глаза, сказал:

— Чистосердечно говоря, я не ожидал такого. Это не просто сад, это маленькое сказочное королевство, украшенное цветами. А вы его создательница и волшебница.

— Да, да, — воскликнула Верджиния — она настоящая магиня! Как жалко, что их не бывает.

Мы переглянулись с Фабианом и рассмеялись. Мне ужас как не хотелось возвращаться в дом. Там я снова начну думать об утреннем инциденте.

— Верджиния, а может нам съездить на рынок? Вы, кажется, хотели оригинальные вазоны для цветов?

На мое удивление эту идею подхватил и Фабиан.

Огромные литые ворота рынка были распахнуты, толпа прямо от входа рекой текла на главную площадь. Там выступали какие-то иностранные фокусники. Нам тоже не терпелось посмотреть на них и здесь нас ожидал сюрприз. Фабиан узнал двоих участников этого шоу — графа Бартолиньи из королевства Мерчи и герцога де Партинора из королевства Тамер со славного острова Тарсенье.

Мы попали, судя по реакции зрителей, уже в разгар выступления. Двое очень обаятельных мужчин на высоко поднятой сцене, что бы всем было видно, демонстрировали в руках огромный пустой просвечивающийся шар диаметром примерно метра четыре, сделанный из крупной металлической сетки, потом неожиданно каждый со своей стороны начал доставать кусочки цветной материи. Как только яркий кончик появлялся в ячейке сетки, внутри шара обнаруживался платок. Его начинали тянуть, но не полностью, а вытягивая только до половины, чтобы было хорошо видно две части — одна стоит параллельно помосту внутри, другая свисает снаружи. Вскоре весь шар покрылся яркими цветными пятнами. Граф Бартолиньи, как нам его представил Фабиан, начал приглашать различных девушек из толпы и те вытягивали себе в подарок большой цветастый платок. Верджиния неожиданно выразила желания подняться на сцену.

— Вери, — мягко возразил ей наш сопровождающий. — Это твердая иллюзия, она исчезнет через пол часа. Я хорошо знаю этих мальчиков. — А мне по мысле-связи добавил — Гвен, что бы не увидели, не вмешивайтесь, у них магии только и осталось, что в этих перстнях, что на руках. Больше я ничего не вижу, тем более младшего де Партинора — Валери. Может быть он где-то на территории базара?

Вскоре платки закончились, доморощенные иллюзионисты щелкают застежками и у каждого в руках остается пустая половинка шара, которую они и демонстрируют азартно хлопающим зрителям.

— Сейчас будет самое интересное! — слышу я сзади молодой женский голос. — Я сюда третий день подряд из-за них езжу, жалко только сегодня они начали раньше и мы пол выступления пропустили. Вот тот черненький знаете что умеет?

Но ее перебивает другой голос:

— Неди, ты когда-нибудь помолчишь? Мы с тобой согласились поехать, только из-за того, что ты нас уже всех достала!

Оглянувшись, я вижу сзади трое привлекательных девушек, с интересом взирающих на сцену. На помосте тем временем два титулованных дворянина изяшно и стремительно сражаются на шпагах. Герцог красиво выбивает шпагу из рук графа, тот театрально переживает свое поражение с заламыванием рук, потом хватает шпагу и… проглатывает ее. Партинор извлекает из воздуха другую шпагу, еще красивее, чем прежняя, ее эфес украшен яркими камнями и позолотой, и протягивает Бартолиньи, поединок продолжается. Вскоре ситуация с проглатыванием шпаги повторяется, герцог снова извлекает оружие из воздуха, но граф убедительно отказывается продолжать поединок. Победитель обращается к зрителям с предложением участия в дуэли. Приз — шпага. Несколько молодых людей просто выпрыгивают по лестнице на помост, но проходят считанные секунды и результат тот-же — шпага падает на сцену, выбитая из рук.

— Девушки, подождите меня здесь, я очень быстро. — бросает нам Фабиан и в следующую минуту оказывается рядом с земляком. Надо сказать, к чести герцога, он не капли не изменился в лице. Может быть в глазах что-то было? Но с моего места это было видно слабо. Поединок начался.

Это было завораживающее и красивое зрелище. Мощные натиски с двух сторон не дают результата, оба участника поединка держаться великолепно, со всех сторон начинают раздаваться подсказки и рекомендации, улюлюканье и свист, подбадривающие выкрики. И наконец, остановившийся супруг, склонив голову, объявляет о своей капитуляции, протягивая шпагу своему противнику. Они торжественно жмут друг другу руки и о чем-то договариваются.

— Ну, почему? — шепчет мне на ухо недовольная золотоволоска. — Мне показалось, что еще чуть — чуть и Фабиан бы выиграл!

— А как было бы мужчине? — шепчу ей так же — Шпага дорогая и настоящая. Возможно она — единственный дорогостоящий атрибут в этом номере, остальные шпаги были иллюзиями. А его начальник? Артиста же могут лишить зарплаты! — Судя по лицу, с последним аргументом девушка соглашается более охотно, чем с предыдущими, и тяжело вздыхает. — Верджиния, не переживайте, мне кажется, Фаб договорился с мужчинами и они с удовольствием встретятся с нами в кафе.

Девушка повеселела. Да, во всех мирах профессия артиста страшно заманчива.

Вскоре подошедший Шаверни вклинивается межу нами и, взяв под руки, выводит из толпы, с интересом наблюдающей за дальнейшими выступлениями каких-то акробатов.

— Верджиния, вы мне доверяете? — странный вопрос вызывает озадаченность у нас двоих.

— В чем дело, Фабиан? Вы решили ограбить банк? — неожиданно шутит девушка. — Или может быть так понравилась шпага, что вам очень захотелось обменять на нее кого-то из нас двоих? Я внимательно наблюдала за поединком, вы могли победить. Но почему-то не сделали этого.

По лицу супруга было видно, что он на что-то решился, но это решение настолько внезапное и ошеломляющее, что с этого момента может все быть по другому.

— Что вы знаете о Таурском треугольнике? — в его глазах была такая решимость, такое ожидание изменения дальнейшей судьбы, что я все поняла.

— По-моему это где-то в Лазурном море? Загадочное место в котором постоянно пропадают суда и неустанно хозяйничают бури. — Серые глаза глядели пытливо и иронично.

— Вот, вот, вы совершенно правы. По среди этого таинственного пространства расположился чудесный остров Тарсенье, где главенствует магия. Давным давно, более 500 лет назад жители этого благословенного кусочка земли отгородились от остального мира, боясь быть уничтоженными страшной войной. Нас троих — меня, брата и Гвендолин послали сюда именно с Тарсенье для разведки. Многие, почему то вообразили себе, что здесь живут слабые, никчемные существа, которых очень легко подчинить себе.

— Это сказка должна что-то означать? — Девушка остановилась и недоуменно уставилась на нас.

— Это, к сожалению, не сказка Вери. — с тоской в голосе произнес Фабиан.

Мы как раз подошли к кафе, белые, легкие столики и стулья которого расположились на мощенном цветным камнем тротуаре.

— Давайте сядем и подождем наших с Гвен соотечественников, — предложил супруг. — Они вскоре подойдут. — Он посмотрел в глаза девушки. Его голос зазвучал взволнованно и просительно. — Я говорю это потому, что дороже вас, Верджиния, у меня нет никого, разве что брат и Гвендолин, как жена моего брата… — он помолчал и продолжил. — с некоторых пор. Потому, что там, у нас дома, она считается и моей женой.

Фабиан замолчал, девушка пожала плечами, мы отыскали свободный столик и сели.

— Это какая-то дурацкая шутка? — теперь, кроме замешательства и растерянности, лицо Вери ничего не выражало.

— К сожалению нет. — он взял ее руку в свою и положил сверху другую руку.. — Я хочу, что бы вы спокойно сейчас выслушали наш разговор с этими иллюзионистами, ничему не удивляясь и не вмешиваясь. После этой встречи я отвечу на все ваши вопросы честно и открыто. Я еще раз настаиваю на том, что мужем Гвен я считаюсь чисто формально и только на родине. Иначе мы просто не могли бы попасть сюда.

Девушка отняла руку и перевела свой взгляд на меня.

— Верджиния, стереотипы когда-то должны ломаться. Магия существует и мы никогда не были на Зоркаро. Фабиан абсолютно прав. Но вы же любите все необъяснимое, вот и теперь потерпите немного, послушайте, а потом мы с вами поговорим. Тем более, что наши собеседники уже на подходе.

Двое стройных, приятной внешности мужчин, лавируя между столиками, приближались к нам.

Когда Фабиан представил нас друг другу, мужчины сначала смерили взглядом Верджинию, а потом уставились на меня.

— После того, как герцог де Стеро узнал, что вы уже отплыли и в таком интересном составе, он нескольких своих советников превратил в пыль. Они ведь донесли, что графиня очень слабый маг и абсолютно не подходит для миссии. — голос герцога де Партинора был глухой и усталый, и хотя выглядел он браво и, как настоящий аристократ, обладал благородными чертами лица, обаятельной внешностью, прекрасным телосложением и вкусом, в его карих глазах была такая боль и надломленность, что у меня перехватило дыхание.

— Терео де Стеро? Канцлер королевства Тамер? — изумлению супруга не было предела. — Так за всем эти стоит он ….или ваш король?

— Герцог играет свою игру. Королем ему не быть — по известным причинам, вот он и решил, обеспечив себе поддержку извне, захватить власть на всем острове.

В это время, подошедший официант, прервал его рассказ. Фабиан заказал ягодные коктейли для всех нас и фрукты. Мужчины были не голодны, а алкоголь отказались пить — через два часа новое представление.

— Вы, как хотите, но плачу я. — заявил Фабиан с каким-то изучающим взглядом, рассматривая мужчин-собеседников.

— А мы не против, — скривился граф Бартолиньи. — У нас финансовый кризис. Неужели вы думаете, что предел наших мечтаний — уличное фиглярство? Нам теперь вообще некуда деваться. Домой путь заказан, а здесь мы на птичьих правах. Пока еще в перстнях чуть магии, нам хоть есть за что жить.

— Документы? — Всегда чуть насмешливый Шаверни стал серьезным и сосредоточенным.

— За них мы только недавно рассчитались с хозяином нашего балагана. Если бы не он, мы бы давно гнили в тюрьме — Глаза графа, хоть и были усталыми, но смотрели без той всепоглощающей боли и потерянности, как у его друга. — Я вижу, вы здесь не плохо устроились, перстни ломятся от силы, а на малышке даже ожерелье загружено под завязку. Не смею просить, но…. поделитесь? — Вот теперь его взгляд стал полным безысходности, он явно ждал отказа и эта его неожиданная просьба была просто бравадой обреченного человека.

— Дарис — Прикрикнул на него герцог. Но Фабиан жестом руки остановил его, снял перстень и протянул земляку.

— Ребята, мы устроились намного лучше вас. Собственный большой дом, денег хватает, как и магии, мы запасливые. Приглашаем вас в гости. А может быть — а ну его, вашего хозяина? Дома и поговорим как вы дошли до жизни такой.

— А вы не боитесь, что мы захотим это все отнять? У Вас, де Шаверни, теперь только внутренний запас, больше на вас я не вижу ничего магического. А супруга ваша нам не соперник. Как бы ни была она магически сильна, у нее нет опыта проведения поединков, она всего лишь женщина. — Герцог, смотрел с прищуром, вертя в руках предложенный перстень.

— Ох, Раймонд, ваши советники были совершенно правы. Гвендолин маг ни какой, зато у ее силы есть прекрасное свойство — она за считанные мгновения уничтожает любой самый сложный щит, причем одним взглядом. — Супруг отсалютовал мне стаканом и я, уже по привычке моргнула ресницами. Буквально через два удара сердца посланники королевства Тамер сидели растерянные и недоумевающие.

Используя последние запасы в собственных перстнях, наши собеседники быстро восстановили сложнейшие нагромождения разных щитов на своих драгоценных телах. Герцог со вздохом сняв опустошенный перстень с пальца, водрузил туда подарок Фабиана, а положив собственное украшение на стол, взглянул на него с тоской и сожалением.

— Простите, но иначе мы чувствуем себя практически раздетыми. А вот перстень я даже продать не могу. Это единственное, что у меня осталось, как память о семье, брате и родине — фамильная драгоценность.

Все замолчали, потому что не одни слова не могли утешить, а тем более вернуть этому мужчине все, что он только что перечислил. Интересно, а кто у них был третьим и где он? Но задавать этот вопрос я посчитала верхом бестактности. Если захотят, сами расскажут.

— Раймонд, если позволишь, — Супруг взял памятную вещь Партинора и передал мне. — Гвен ее зарядит и вернет обратно, она у нас аккумулятор.

— Да, вы подготовились лучше нас. Кто же знал, что тут магией и не пахнет! А корабли и военные силы их в несколько десятков, если не сотен раз, лучше наших. Здесь вообще все другое — люди, их взаимоотношения, даже воздух и пища. — И снова голос герцога был полон боли и отвращения к самому себе.

На словах «вооруженные силы» супруг сделал стойку и загорелся:

— А вы что, видели их военные корабли? Я — только на картинке. Расскажите, как они?

Партинор посмотрел на него безотрадно и тоскливо.

— Вам и в этом повезло! — почти простонал он — Неужели вы даже в шторм не попали?

— Почему не попали? Попали! — спокойно ответил Шаверни. — Только у нас была небольшая лодка. Мы ее заключили в огромный воздушный пузырь, непроницаемый для бури и проспали то время, пока она свирепствовала.

— Мой дядюшка, Каристос, — неожиданно вмешалась огневолоска, — говорил, что они вынужденны были изменить маршрут плаванья, поэтому и попали в самый краешек шторма и подобрали семью Шаверни. А изменили они маршрут из-за военных учений, проходивших в это время в Бугенвильском море.

— Она слышит наш разговор? — удивился Бартолиньи. — Она прибыла с вами?

— Верджиния наш друг. Близкий друг — Ответила я, глядя мужчинам прямо в глаза. — Мы ей доверяем и она прекрасно разбирается в здешних реалиях, поскольку является местным жителем. И я бы не советовала вам ее обижать. Мой супруг забыл упомянуть о еще одном моем достоинстве — я страшная мужененавистница и умею хорошо драться руками и ногами без использования магии, нанося ощутимый урон здоровью противника. А в сочетании с уничтожением щитов это опасная смесь.

— Она не шутит — рассмеялся мой благоверный. — Она дважды Зореана чуть не сделала евнухом. Спросите у него, он поделится ощущениями. А если серьезно, поехали и к нам домой. Чудесную еду и прекрасные спальни я вам гарантирую.

— Нам надо только забрать документы у директора труппы. С полным перстнем я его смогу убедить в чем угодно. Ждите нас здесь. Мы сейчас вернемся. — Герцог встал, за ним поспешил его друг.

Нам осталось только ждать и надеяться на объяснение уже в нашем поместье столь жалкого их состояния.

Ехали молча. Только всю дорогу мужчины с интересом наблюдали за Верджинией, уверенно лавирующей на большой скорости между машинами. А она, в свою очередь, бросала в сторону мужчин, глядя во внутрисалонное зеркало, напряженный и задумчивый взгляд, явно заинтересовавшись историей, рассказанной новыми знакомыми, хотя старалась ничем не выдать свое любопытство. Регулировщики, завидев нас издалека, делали все возможное, что бы мы миновали перекрестки не останавливаясь, очевидно эту машину, как и водителя, знали хорошо.

Зореан еще не возвращался, есть и осматривать дом желания ни у кого не было и по нервному состоянию «бывших иллюзионистов» чувствовалось, что им не терпится излить душу. Никто не возражал, когда на столе возникло несколько бутылок вина, а после его продолжительной дегустации и после небольшого количества фраз ни о чем, герцог де Партинор, отставив бокал, произнес:

— Когда нас с братом пригласили в королевский дворец, упомянув, что для таинственной миссии, мы, дураки, даже обрадовались. Но кто же предполагал, что мы нужны в качестве жертвенных коров!? Если вы помните, Фабиан, — он обратил свой взгляд на супруга — тогда как раз все говорили о тайной связи нашего короля и герцогини из Даони. Она дальняя родственница нашей матери, вот мы и и подумали, что дело касается постельных утех нашего правителя. И, никого не предупредив, отправились за посыльным, но вместо королевских чертогов оказались в одном из замков канцлера. Там в ультимативной форме от нас потребовали, пройдя обряд подчинения, стать людьми герцога де Стеро и без колебаний выполнять все его поручения. Нам казалось, что древность рода, заслуги семьи перед престолом, дают нам право принимать предложенное или отказаться. Но не тут — то было. Наше мнение никого не интересовало. Давно забытый, запрещенный обряд был проведен в тот же день. Эти остолопы даже не поинтересовались историей семьи де Партинор, ведь каждый второй мужчина рода имел с определенным разделом магии проблемы. Поэтому Валери, мой младший брат, не подвергся подчинению, а наоборот приобрел свойство видеть внутреннюю сущность. Как только с нас сняли оцепенение и вернули голос, он и высказал канцлеру все, что увидел в его душе и даже больше. Малыш всегда был честным и эмоциональным. — Голос Раймона дрогнул, он схватил бокал и залпом его опустошил, а потом, глядя в пол, продолжил:

— Всю жизнь я старался быть рядом с ним, его защитой и поддержкой, но в те минуты от меня настоящего мало что осталось. Душа корежилась и вопила, полностью сознавая, что происходит, но воля уже была согнута, а тело поступило в полное расположение этого негодяя. Терео приказал мне убить Валери и я это совершил, а он даже не защищался, потому что не ожидал такой подлости и любил меня не меньше моего. Зато этот выродок был доволен! Я доставил ему несколько приятных минут, как он выразился.

Партинор замолчал, сжав руки в замок и прижав к губам. В комнате повисла тревожная тишина. Не выдержав ее накала, Бартолиньи продолжил рассказ.

— А меня вообще доставили в тот замок в невменяемом состоянии, изъяв с гулянки, посвященной второму рождению. На спор я разрешил провести над собой некий эксперимент, в результате которого не только выиграл, но и увеличил магические возможности. А самое главное — остался жив! Правда, на момент моего похищения, гуляли мы уже второй десяток дней, с утра и до утра, и я не знаю: заметили ли мои собутыльники мое исчезновение или до сих пор прибывают в неведение. Меня, в отличии от Раймонда, не ставили в известность ни об обряде, ни о миссии. Я уже проснулся полностью и безоговорочно подчиненный желаниям герцога де Стеро. Самое страшное в этом состоянии, что человек совершенно все понимает, помнит, анализирует, а сделать ничего не может. Над ним довлеет сила и слово того, кто, согласно добавлению к заклятию, поставлен быть «глашателем воли». Сначала это был герцог де Стеро. Ему нравилось с нами играть, но когда он услышал, что королевство Даони уже отправило своих представителей за стену, он обезумел и переподчинил нас, меня и Раймонда, барону Тибору, его лизоблюду. Барон — был очень слабым магом, но полностью преданным канцлеру и тоже, как мы, имел в предках одного из создателей нашего отделения. Ему — то и надо было всего — время от времени поддерживать заклятие подчинения. Канцлер мечтал произвести впечатление на «жалких представителей бывшего Большого мира», как он обзывал тех к кому мы направлялись, поэтому распорядился предоставить нам лучший корабль королевства Тамер — фрегат «Гордость Отчизны».

— Это же самый огромный фрегат на нашем острове! — Не удержался от комментария Фабиан.

— Вот именно! Мы должны были поразить и удивить. Одного сильного мага обычно хватает для его нормального функционирования. То, что нас ожидает вязкая, отвратительная субстанция при переходе, мы знали и подготовились. Но то, что сразу же попадем в сильнейший шторм, не ожидали. Мы вообще в первый раз в жизни видели в ужасающей близости разгул такой неукротимой стихии. Вы же знаете, наши воды тихи и спокойны. Половину запаса накопителей мы потратили на сохранение корабля и своих жизней. А когда выбрались из шторма столкнулись с эскадрой военных кораблей. Наш барончик от страха забыл дать команду «невидимость», а мы не могли проявлять инициативу. Они окружили нас, потом всплыла подводная лодка. Этот придурок начал диктовать им свои условия и угрожать. Они дали всего один залп, наша защита выдержала, но съела опять кучу магии. Как я понимаю, они нас всерьез не приняли, и думали, что это снимают какой — то фильм. Наконец, до «хозяина» дошло, что они нас сильнее и он скомандовал: «Невидимость». Потом мы позорно бежали. К моменту попадания на материк Тормео в государство Прадорно, соседа Эстерсунда, у нас оставалось всего по одному заряженному перстню на участника миссии. Канцлер был уверен, что все здесь кишит источниками дармовой энергии.

Пришвартовав корабль в одной из бухт и потратив опять уйму энергии на его сохранность, мы проследовали в город. Наш предводитель почему то решив, что мы все равно самые крутые, отправился к меру города, и сразу же с порога начал указывать всем, как им следует нас встречать и приветствовать. Те вызвали полицию и врачей. И опять, что бы благополучно уйти, пришлось задействовать магию. Городок был небольшой, поэтому назавтра мы уже были в огромном окружном мегаполисе, одном из пяти самых больших городов уже Эстерсунда, потому что, как решил барончик, то было неправильное государство. Потом Тибор сделал вывод, что нас так приняли из-за внешнего вида, поэтому вознамерился одеться престижно. Магию надо было экономить, но на руках у него остались несколько драгоценностей, уже пустых и, как он посчитал, не пригодных к дальнейшему использованию. Поэтому он отправился к ювелиру, чтобы выгодно продать и получить достойную сумму. Каким местом он выбирал нужного человека мы не знаем, только оставив нас на улице, сам проследовал за ним в дом, очевидно надеясь, что его величины магических умений хватит на защиту в любом случае. Не хватило. Выполз он от туда на последнем издыхании без драгоценностей и магии, правда уничтожив всех нападавших. Мы было задумали пошарить там в закромах, но приказа не было, а сами мы к тому времени были еще под действием заклятья. Так растерянно и стояли, пока проходивший мимо директор труппы циркачей не шуганул нас приказом: «Бегите, дурни, скоро здесь будет полиция!»

Не знаем как и почему, но возможно сила его голоса и убеждения была такова, что мы подчинились. Он привел нас к себе, накормил и уложил спать. Позже объяснив свое поведение просто:

— У вас был такой потерянный вид, как у детей трех лет, оставленных родителями на улице.

Мы пришли в себя к вечеру следующего дня. Но так и остались в труппе. А куда нам было еще идти? Крыша над головой, документы пообещали и хоть какая-то стабильность. Тем более, что как только мы полностью пришли в себя, решили искать вас и магический поисковик указал на этот город. Нам не доставило труда убедить директора труппы направиться сюда. Вы не представляете как ужасно чувствовать себя изгоями, экономить каждую каплю магии и бояться, все время бояться, что она закончится.

Не знаю, как у кого, но у меня его слова вызвали бурю эмоций — сожаления, сопереживания, сочувствия и, говоря со всей откровенностью, чисто женское, материнское желание утешить вместе с готовностью поддержать — подойти, прижать голову каждого мужчины к груди, погладить по пышным волосам со словами:

— Все будет хорошо! Главное — вы живы!

Только вот как теперь Партинору возвращаться домой? Как он посмотрит в глаза родителей, друзей? Стоит ли им вдвоем вообще туда возвращаться? Каждый недоброжелательно настроенный маг может, приложив небольшое усилие, снова их подчинить, посмеявшись и поиздевавшись. А как здесь им жить, вдали от друзей, от привычного мира, знакомых с детства ценностей?

Первым хотел нарушить создавшуюся тишину Фабиан. Но что он хотел сказать, мы так и не узнали. Его на полуслове перебил пронзительный гудок приближающегося к дому такси. Звучал он тревожно и не переставая. Мы бросились к подъездной аллее.

Из такси, прижимая к себе за плечи Десму, выбрался Зореан. Застывшее и побелевшее лицо женщины, в глазах которой отражалась вся гамма чувств, ее обуревающих, от обреченности и растерянности до тихой ненависти, отсутствие слез, поникшие плечи, все говорило о том, что ее привычный мир разбит и уничтожен и для нее это явилось огромной неожиданной лавиной, полностью ее накрывшей. Она упрямо смотрела себе под ноги, переставляя их только из-за энергичных действий мужчины. Первым опомнился Фабиан и то только потому, что брат его мысленно поприветствовал ударом.

Позвав служанку, он приказал подготовить бежевую гостиную и спальню для приема гости. Именно туда вместе с Верджинией ее медленно доставил, все еще поддерживая за плечи, Зореан. Оставив женщин располагаться и поговорить наедине, он вскоре присоединился к нам в большой гостиной. Подняв руки в приветствии, привычном и известном только присутствующим мужчинам, он устало уселся и налил вина в бокал.

— Это хорошо, что вы нас нашли. Вместе будет легче что-то придумать. Не беспокойтесь, благодаря брату я слышал весь разговор.

Раймонд, не кори себя так жестоко, единственно в чем ты виноват в этой ситуации, так в том, что носишь фамилию своего знаменитого предка, воздвигнувшего эту стену. И то, к какой мы семье принадлежим, от нас не зависит.

Я понимаю, что все блага мира не заменят тебе брата, но чистая и смелая душа Валери всегда будет с нами. А тебе, в память о нем, придется прожить не только за себя, но и за него.

Он молча выпил до дна и уставившись на переливы граней бокала, продолжил:

— Возвращаться все же вам пока не стоит. Не беспокойтесь, зная, кто затеял похищения одаренных магов, кто, забыв о своем долге, от вседозволенности и злодейской натуры, потерял голову, тот будет наказан. Не думаю, что в этом замешен только герцог де Стеро. Сам бы он никогда не решился действовать так нагло. Но зная его имя, мы найдем и других. Не могу вам обещать что именно вы накажете преступников, скорее всего кто-то другой. Но то, что наказание для них неизбежно — обещаю! Думаю, что сегодня вам следует отдохнуть, завтра мы подумаем чем вам будет интересно здесь заняться.

— Только ни каких цирков, помостов и сцен! Но с возможностью общаться с большим количеством женщин. Они тут сплошь красавицы! — Выдохнул шутливо Бартолиньи.

Его слова разрядили обстановку, а появившаяся Тереза направила наши мысли в другом направлении:

— Ужин готовить на сколько человек? Если мужчины остановятся у нас, какие комнаты приготовить?

Жизнь продолжалась. Дом оживал и становился действительно домом для поддерживающих друг друга людей.

Фабиан встал первым.

— Комнат у нас достаточно, пойдемте, выберете себе, что понравится. А еще здесь чудесная библиотека.

Вместе со всеми устало поднялась и заноза моего сердца. Но меня мучил странный вид Десмы. Неужели известие о том, что жених племянницы является любовником золовки так поразило женщину?

— Зореан, что и как вы сообщили Десме, что она сама не своя?

— Вы опять будете во всем обвинять меня?

Супруг был на столько измотан, что дерзить и выводить его из себя казалось кощунством.

— Нет! — мягко и сердечно возразила я — Просто мне кажется, что известие о Никосе не могло привести к такому результату. Неужели она так переживает о Верджинии?

— Она ушла от супруга и, как я понял, это решение окончательно и бесповоротно. Мои действия дали только толчок, все остальное совершил Каристос, почему — то уверенный, что жена от него никуда уже не денется и простит ему любые сумасбродства, измены и даже изувеченные судьбы близких ей людей.

По воспоминаниям Десмы, у нее была близкая подруга, брат которой служил в полиции. После потери ребенка, именно она настоятельно рекомендовала уйти от Ламбракиса и начать новую жизнь. Но Десма не могла решиться на это, ей казалось что теперь кроме Каристоса она никому не нужна. Уединившись от супругов Ламбракис в известную вам комнату «задумчивости», я организовал фальшивый звонок Десме от подруги. Та, извинившись, проинформировала женщину, что ищет Верджинию и ни как не может с ней связаться. Десма, естественно, сразу же заинтересовалась по какому поводу. Несмотря на свою инфантильность и нерешительность, она очень любит племянницу и при отсутствии своих детей, испытывает к ней что-то вроде материнских чувств. Тогда подруга сообщила, что в ведомстве ее брата есть бумаги говорящие о том, что заказчиком гибели Эрнесто Дивейро был Никос Ракастас, а человеком, вмешавшимся в ход следствия и замявшим это дело, была Клилиан Аматанидис, которая воспользовалась деньгами, именем и положением брата. Новое начальство в полиции возобновило следствие и на свет вылезли факты связи этих двоих. Подруга намекнула, что в свое время не смогла разрушить брак Десмы с таким негодяем, как Каристос, но сейчас никогда и никак не допустит, что бы Верджиния уничтожила свою жизнь, выйдя замуж за Никоса, являющемуся к тому же давним любовником дядюшкиной сестры.

Очевидно, что этот звонок только подстегнул женщину, уже давно подозревающую и милую родственницу и жениха племянницы. Первая мысль, которая промелькнула в ее голове была: «Это все Каристос».

Очевидно, она очень хорошо изучила своего супруга. И сразу же пошла выяснять отношения. Вы, конечно, извините, Гвендолин, но мне еще никогда не приходилось столь долго находится в определенном месте, чтобы дать милым супругам выговориться.

Мы как раз только хорошо отметили с Ламбракисом удачное завершение одного финансового дела, в котором я принял непосредственное участие. Не переживайте, вполне легальное и связанное с биржей. Но это я говорю к тому, что он был в благодушном подпитии и уже не очень контролировал свои слова. После эмоционального монолога супруги, он ей смеясь объяснил, что всегда ненавидел отца Десмы и уже давно старается сделать его семейке как можно больше гадостей. И скоро все акции племянницы будут принадлежать ему.

Имя девушки подействовало на тетушку, как сильнейший возбудитель. Она высказала мужу все, что накопилось у нее за время супружества, и вышла хлопнув дверью. Сил у нее хватило только на то, что бы позвонить отцу Десмы, все ему пересказать и вызвать сюда, потом она лишилась чувств.

Я, конечно, ее быстро привел в сознание, насколько смог, попрощался с ее супругом и быстренько увез, а то у него сейчас эмоции бьют ключом. Кто его знает на что он может решиться. Я не прав, любезная супруга?

По виду Зореана было видно, что он одновременно и рад, что выполнил возложенную на него миссию, и в тоже время, тяжесть вины за разрушенную семейную жизнь Десмы тоже его. И это еще более угнетало и ложилось на плечи невыносимым грузом. Кто сможет ответить что для этой женщины лучше? Продолжать быть в неведении, только догадываясь о роли мужа, или вот так, порвав все отношения, уничтожить и перечеркнуть прожитые годы, свою любовь и надежды? Но мы же не придумали эти новости, не создали их из ничего, мы просто вытащили на свет неприглядные дела Каристоса! Так почему же я тоже чувствовала в душе тягостное раскаяние? Встав и подойдя к супругу, я положила руки ему на плечи.

— Зореан, нам не в чем себя корить. Я более чем уверена, правда все равно вышла бы наружу. Только вот для Верджинии это бы оказалось еще большим потрясением. Представляете, если бы она все таки вышла за Никоса, родила от него ребенка и только потом обо всем узнала? А жизнь Десмы еще может измениться. Сколько ей лет? — Эти слова я говорила не только для Шаверни, но и для себя. Мне, действительно, очень хотелось верить, что у этих женщин все будет не просто хорошо, а прекрасно! Ведь они так молоды.

— Совсем недавно исполнилось 35. — Зореан поднял голову и посмотрел мне в глаза. Его голос звучал глухо и устало. Странно, он говорил, что отмечал с Ламбракисом выгодную сделку и они хорошо выпили, потом здесь он добавил несколько стаканов вина, но глаза его были абсолютно трезвы. Господи, ну почему я не могу, как близнецы пользоваться магией? Почему, общаясь с ними по мысле-связи не могу ощущать их чувства. Конечно, хорошо, что и они не могут проникнуть в мою голову дальше позволенного мной. Но как бы я хотела знать о чем он сейчас думает!

— Она еще может выйти замуж, родить ребенка. Ведь, то что она не может больше иметь детей ей сообщил врач, нанятый Каристосом. А вдруг он обманул ее?

— Гвендолин, вы уже хотите навешать на него всех собак?

— Я просто рассуждаю в слух. Зореан, а ее нельзя вылечить с помощью магии? — Надежда теплым дуновением зажгла в сердце пока еще маленький огонек.

— Мы с Фабом больше занимались атакующей и защитной магией, а остальными направлениями по мелочам. — Он задумался и непроизвольно положил свою руку поверх моей. Стало спокойно и уютно.

— А знаете, Гвендолин, — он посмотрел с удивлением, — возможно вы правы. Надо поговорить с Раймондом. Его мать сильнейший маг Жизни. Не может быть, что бы сыну ничего не досталось.

— Ну тогда, чего вы сидите? Пойдите и спросите вашего друга об этом. Ему тоже выпало очень нелегкое время. Занявшись проблемами Десмы, возможно, он менее будет погружаться в свои беды. — Я вздохнула. — Да, этому мужчине не позавидуешь. Чужой, извращенный ум сломал его жизнь полностью. Но он молодец, держится. Вместе с Бартолиньи они нашли нас и мы теперь точно знаем, кто стоит за всеми неблаговидными делами на острове.

Зореан встал и уже на выходе из гостиной, обернувшись, произнес:

— Интересно, у всех женщин жалость и сочувствие порождают любовь?

И что он имел ввиду?

Отмахнувшись от непонятной фразы, я поспешила к Десме в тайной надежде, что ее разговор с Верджинеей уже состоялся. Я понимала, что теперь мне придется утешать уже двух женщин, но неприятные вопросы будут решены раз и навсегда. Постучав в двери и дождавшись слова «Войдите», я открыла дверь и на свое удивление встретилась со спокойными, внимательными глазами огневолоски. Ни каких следов слез или сильный переживаний. Неужели Десма смолчала? Глаза тетушки были слегка опухшие, затравленное выражение уже ушло с ее лица, но растерянность и тревога присутствовали. Я решила сразу же выяснить все до конца. Если Десма ничего не рассказала о Никосе, то я решила вынудить ее это сделать.

— Мне супруг рассказал о том, что произошло у вас дома. Я конечно не знаю всей подоплеки случившегося, но наш дом всегда к вашим услугам. И если я могу чем-то вам помочь…

— Для начала порадоваться вместе с нами, — неожиданно заявила девушка.

— Верджиния, как ты можешь, так говорить! — всплеснув руками, возмутилась блондинка. Я же с интересом посмотрела на племянницу.

— Я не поняла от чего мы должны страдать!? — внезапно ударив кулаком по столу, произнесла Верджиния- Два подлеца скоро полностью исчезнут из нашей жизни, а мы из-за этого должны проливать слезы? Я бесконечно благодарна этой твоей подруге, тетушка, за столь хоть и тягостное, но в тоже самое время и прекрасное известие. Это означает СВОБОДУ! Как ты не понимаешь! Я чувствовала себя чуть ли не предательницей интересов компании, затягивая решение о браке. Думала, что оскорбляю хорошего человека, он же так терпеливо сносил все мои выходки, так терпеливо, не разу не упрекнув, выслушивал мои путанные просьбы еще подождать. Ха! А в это время делил постель с другой моей тетушкой. Но это все мелочи. Подумаешь какие-то мелкие измены! Тем более, что я знала об этом. Только такая наивность как ты, могла ничего не видеть! Но Эрнесто я им не прощу! Приедет отец и мы сделаем все, что возобновить расследование гибели Дивейро, а также гибели семьи близких родственников Ракастаса, от которых ему и достались 16 % акций компании. А своими жалкими 4 % он может подавиться. Что женишок, что дядюшка еще не знают моего папочку! — Она изумительно была хороша — казалось все в ней сверкало и лучилось праведным гневом. — А на счет вашего милого Каристоса, — она произнесла слово «милого» с таким презрением и ненавистью, что будь она магиней, он бы тот час бы упал бездыханный, пораженный силой ее мысли. — Так я вам давно говорила, что вы для него, как кролик для иллюзиониста. Ему нравится вынимать вас на публике и демонстрировать, а в остальное время делать вид, что вас не существует. Да и вы сами его не любите, просто живете той давней любовью 16 летней обманутой дурочки к зрелому мужчине, которому ничего не стоило задурить вам голову. Нашли трагедию! Недаром отец в вашем брачном контракте оговорил все нюансы. Кроме приданного мы отсудим у него еще хороший куш, чтобы неповадно было обижать женщин!

— Вери, мне от него ничего не надо! — почти простонала Десма. — Я хочу просто забыть о нем, как о страшном сне! А родятся у тебя дети, я стану их нянчить, вот и появится хоть какой-то смысл в моей жизни.

— Вы еще не старуха! — не удержалась я — И у вас еще будет любимый муж, дети. Кто его знает, может быть врачи ошиблись. А детей у вас нет по другой причине, может быть все дело в Каристосе. Вот придете в себя и еще раз проверитесь, обойдя всех врачей.

Мы переглянулись с Верджинией и еще долго убеждали совсем разуверившуюся женщину в возможности счастья именно для нее.

Ужин промелькнул незаметно. Ребята куда-то исчезли, а я распорядилась подготовить комнаты и для Верджиния, рассудив, что возвращаться в город ей не следует. Навязчивый жених захочет выяснить отношения, а у нас комнат хватало. Да и просто так в гости никто сюда не нагрянет. Только лишь посетитель с недоброжелательными намерениями подойдет или подъедет к ограде, как неотвязные, тревожные мысли о том, что в городе остались срочные, неотложные дела, заставят его повернуть обратно. Ночь прошла спокойно, а рано утром я по привычке совершила утреннюю пробежку и разминку по тропинкам сада. Возле пруда одинокая фигура де Партинора заставила меня остановится и подойти.

— Доброе утро, Гвендолин, — приветствовал он тихим, задумчивым голосом. — Здесь как-то думается легко. Рыбки завораживают. Я тут под скамьей, в специальном ящике, нашел корм и немного их подкормил. Ничего?

За ночь он заметно изменился То ли встреча с земляками, то ли полное кольцо силы на пальце, то ли вчерашнее вечернее приключение с друзьями, а может быть и все вместе, убрало из его глаз эту невыносимую боль и безысходность. На меня смотрел мужчина чуть старше 30 лет, много переживший, судя по складкам на лбу и тихой грусти в карих глазах, с великолепной спортивной фигурой, благородный и понимающий. И только сейчас я обратила более пристальное внимание на его внешность. Многие мужчины пожертвовали бы всем чем угодно, чтобы обладать хоть каплей его красоты. Говорите — мамочка магиня Жизни? Явно постаралась для сыночка!

— Да, нет, их здесь очень много, все нормально. Если что, садовник докормит. Как вам наш дом?

— Уютно и хорошо. Мы же в последнее время совсем отчаялись и дошли до того, что хотели корабль продать. Только жалко было остатки силы тратить на эту махину, ведь ее надо было еще привезти в большой порт. Не за веревочку же, в самом деле? А как предлагать? Продаем боевой фрегат парусной флотилии, управляемый магией? — Его улыбка и чуть насмешливый тон, а также то, что он уже может с шуткой вспоминать свои приключения, говорили если не о полном исцелении, то о его успешно прогрессирующем начале. — Меня больше поразил этот сад, причудливое сочетание сказки и природы. А потом разные мелочи, которые никогда не ожидал бы увидеть, но они так хорошо сочетаются между собой, что создают ансамбль и целостную картину.

Я чувствовала, что он говорит абсолютно искренне и от души, наверное поэтому у меня и вырвалось:

— Вы переживаете о том, чем вам здесь заняться? Так вот, — я обвела рукой окружающее пространство. — За то время, пока мы еще будем в этом доме, я передам вам все, что знаю по организации и созданию таких мест. А вам с помощью магии будет гораздо быстрее и легче все освоить, чем просто так. Садово — парковый дизайн здесь не известен и будет приносить нормальный доход. Только приедет отец Верджинии, мы попробуем открыть фирму с вами во главе. Почему бы нет? А как вы относитесь к лошадям? Зориан и Фабиан по легенде их выращивают и знают в них толк. А вы?

Множество вопросов, свалившиеся на голову мужчине, его озадачили, он задумался не на долго.

— Вы знаете, я не прочь попробовать, тем более, что новые интересные знания придают жизни большую привлекательность. Особенно в свете того, что мне предстоит на долгие годы остаться в этом мире, а еще меня вчера Зореан попросил осмотреть вашу гостью. Я, конечно, ничего не обещаю, но ей общение с природой тоже пойдет на пользу.

— Раймонд, вы не сказали ничего о лошадях. Дело в том, что Десма всегда мечтала иметь лошадь и даже договорилась с моими супругами о консультации, но очевидно, что-то сложилось не так и покупку отложили на неопределенное время. Может быть приобретение коня отвлечет ее и даст толчок к новой жизни? Но я хотела поговорить не только об этом. За стеной нашего сада расположено другое поместье, не столь запущенное, как было это. А если его выкупить и начать разводить там лошадей, параллельно создав на этой конной базе мужской клуб, например — здорового образа жизни? Здесь будут обучать верховой езде, здесь можно будет в кругу друзей отдохнуть и попить чаю. А может быть лучше рядом открыть клуб фехтования и организовывать турниры? А для лошадей найти что-то за городом, по-дальше? В самом городе много мужских клубов по интересам, почему бы вам не организовать свой клуб — семейный, для женщин и мужчин, с беговыми дорожками, залами для занятий спортом, для женщин — спортивные танцы, для мужчин штанга и гантели. Полный простор для воображения. Десма была вхожа во многие дома здешней элиты, она поможет нам узнать их интересы, а Верджиния — что и где расположено, ведь именно она порекомендовала мне фирмы, сделавшие освещение и дренажные системы, они же высадили цветы, разбили газоны и лужайки. Я только руководила.

— Подождите, Гвендолин, — чуть не закричал взволнованный мужчина. — Вы сейчас такое количество информации вылили на мою голову, что я не в силах всю ее усвоить. — И уже спокойно добавил.

— Я должен переговорить с Дарисом, он кажется занимался выездкой лошадей, ему как раз можно будет поручить создание такого клуба. Мне более по душе все, что касается природы, как например — создание именно вот таких парков, потом я неплохо фехтую. Обещаю вам подумать, но прежде надо посоветоваться с братьями де Шаверни. У них, как и у вас, в голове масса новых идей и уйма предложений по их реализации.

Так разговаривая мы дошли до дома. При прощании галантный Партинор поцеловал мне руку. Не скрываю — было приятно, но вот ни какого душевного волнения это не вызвало. Герцог был привлекательным, обаятельным мужчиной — но не моим. Зато, подняв голову, в проеме окна на втором этаже я увидела любопытствующую фигуру Зореана, тот час же скрывшуюся в глубине комнаты. А где его «Доброе утро?»

Завтракали все за большим столом на поляне. Воздух был наполнен утренней свежестью и ароматом цветов, а еще атмосферой большой, дружной семьи, в основном благодаря новым ее членам. Даже госпожа Ламбракис, явно все же заснувшая вечером, была приветлива и задумчива. Верджиния перед завтраком сказала мне на ушко, что Раймонд переговорил с ними и клятвенно пообещал, если в организме Десмы нет значительных нарушений, она сможет иметь детей.

— Я намекнула тетушке, что он недавно потерял брата и не может вернуться на Родину из-за клеветы и умело подтасованных доказательств его преступления, поэтому очень переживает и ему нужна поддержка. Она, как очень романтическая натура, сделала вывод, что ее беды не сравнимы с его и решила опекать. Партинор действительно производит впечатление Гарси Пейда, героя недавно прошедшего у нас фильма, тетушка его смотрела несколько раз и так рыдала!

Вообще, с Верджинией было очень легко и комфортно общаться. Ее гибкий, аналитический ум быстро находил для своей владелицы выход из создавшегося положения, а доброжелательный и коммуникабельный характер позволял чувствовать себя в любой компании свободно и уверенно.

Главным действующим лицом за столом был Бартолиньи. Неугомонный, чуть насмешливый и неустанно-говорящий. Его холерическая натура не терпела тишины и плохого настроения. Он встретил земляков, на его пальце было кольцо полное силы, которое я еще вечером дала ему, забрав пустое, жизнь снова обещала массу приятных приключений, а друзья — помощь в ее благоустройстве, делая удобной и увлекательной. Дарис, как никто другой, чувствовал напряженность во всеобщих отношениях и старался все это разрядить. И, благодаря ему, уже к концу завтрака все, обмениваясь шутками, широко улыбались и были настроены конструктивно.

Именно в этот момент возле нашего дома раздались гудки подъезжающей машины. Все, не сговариваясь, высыпали на входное крыльцо. Из такси выбрался очень высокий огненно-рыжий обаятельный мужчина. Сходство отца и дочери было поразительным. Его настороженный и серьезный взгляд очень быстро приобрел задумчивое выражение. Ну, да, после вчерашнего эмоционального звонка свояченицы, он ожидал зареванные лица, истерику и атмосферу всеобщего ужаса, но явно не то, что он увидел.

Верджиния легко спорхнула с крыльца и ее руки обвили шею мужчины.

— Папочка! Ты нас нашел!

— Ну, ты же сама сообщила портье в своем доме где вы с Десмой находитесь. Что за переполох вы тут устроили?

Вслед за девушкой к машине спустился Фабиан и произнес:

— Мы рады приветствовать вас в своем доме и предлагаем здесь же остановиться. Фабиан де Шарни к вашим услугам. — Произнося эти слова, он казалось, стал выше, олицетворяя достоинство и аристократизм.

Мужчина отстранив дочь, окинул взглядом замершую фигуру и, протянув руку, представился:

— Ларсен Лагортен, как вы уже догадались, отец этой яркой леди. — А потом, бросив взгляд на нас всех, добавил:

— Прошу прощения, что без предупреждения свалился вам на голову, но я думаю, что вы все в курсе состояния дел отдельных членов моей семьи. Поэтому спасибо за приглашение, но…

Огневолоска прервала этот монолог просто и не затейливо — прикрыв его рот своей ладошкой.

— Папочка, без разговоров. Ты остановишься в этом доме, комнат хватает. Потом здесь чудесная компания умных и образованных людей, которую мы с Десмой отказываемся покидать. А вон за теми деревьями такой парк, какой ты никогда не видел. Он будет тебе очень интересен. — И уже обращаясь к мужчине, сидящем внутри машины, добавила:

— Арди, выходи и забирай вещи, вы будете жить здесь.

Мужчина развел руками и с улыбкой на лице распорядился так, как хотела дочь.

Второй приехавший оказался адвокатом семьи, специализирующийся на бракоразводных процессах.

Я всецело позволила Фабиану распоряжаться и занимать внимание Лагортена, совместно с девушкой. Ему просто необходимо было наладить отношения с этим мужчиной, дочь которого он вознамерился увезти с собой не просто в соседнюю страну, а в далекий, другой мир.

Всеобщая суматоха и знакомство заняли еще немного времени. Потом, переговорив с Верджинией, отец, вместе с адвокатом, уединились для разговора с Десмой.

Уже несколько дней навязчивая идея обуревала мной. Я, так мечтавшая о путешествиях и новых впечатлениях, попав в незнакомую страну, снова взялась за старое — работа и престиж прежде всего. Дурацкая привычка, приобретенная с годами. Ведь даже в мыслях не умею расслабляться, просто отдыхать и получать от жизни удовольствие, потому что хорошее настроение и полное удовлетворение привыкла получать от хорошо исполненного дела. А вот сейчас я решительно начала подбивать собравшуюся компанию на поездку в город, предложив нашей прекрасной огненной фее быть гидом. Бывшие иллюзионисты, так же как и я, не видели ничего. Им не разрешали покидать территорию базара, да и они сами не хотели рисковать. Не знаю, что видели близнецы, но посмотреть второй раз им не помешает. Вызвав специально большое такси для шестерых человек, мы отправились в город.

Город был интересен и самобытен, в старинной части храмы и музеи напоминали лучшие постройки испанской средневековой архитектуры, а фасады жилых домов были сделаны почти глухими, с маленькими оконными проемами, где двери напоминали портал, а уютные дворики полностью утопали в зелени, зато кривые, запутанные улочки, все, включая и стены домов были выложены белым, чуть шершавым на ощупь, камнем. И везде главенствовала чистота, сверкающая на солнце. Здесь мы передвигались пешком, оставив такси на специальной площадке. Весь старый город — это пешеходная зона. Музеи, соборы, уличные кафе, к вечеру наши ноги гудели, а голова казалось огромной и неповоротливой, из-за количества информации и увиденного. Мужчин больше всего поразил и очаровал музей технических достижений. Привыкнув что либо подобное видеть в своем мире, я была безучастна и не бегала от одного экспоната к другому, как другие представители нашей маленькой группы. Мы с Верджинией только тихо ходили и переговаривались. Я немного рассказала о себе, естественно, официальную версию, она о матери и первой любви, о Эрнесто Дивейро. Странно, но мы чувствовали непонятную тягу друг к другу, как будто вдруг обрели давно потерянную сестру или близкую подругу.

* * *

Приехав домой, я с удовольствием встала под душ, а потом прилегла на диван, дожидаясь ужина. Неожиданно ко мне в гости нагрянул Зореан.

— Я вижу, вы прекрасно подружились с рыжеволосой владычицей грез Фабиана? Решили поспособствовать их сближению и уговорить девушку, покинув родные места, примкнуть к нам? А вы не забыли, что только трое потомков магов, создавших стену, могут ее преодолеть? — Внешне спокойный супруг почему-то излучал крайнюю степень раздражения.

— Зореан, это вы сильнейшие маги нашей страны, а отнюдь не я, подумайте как это сделать. Я могу вам только помочь и дать силу. Но все равно мне кажется, что если поставить такую цель перед собой, она будет достигнута и девушка, окажется там, где пожелает.

— Вы хотите предложить нам, заменив вашу драгоценную особу на Верджинию, измыслить способ придать ее ауре подобие вашей? — Холод от его взгляда, казалось, сковывал мое тело.

— У вас слишком развита игра воображения и я никак не могу понять на чем она основывается! — Негодование, в свою очередь, заполнило меня. Я не понимала то ли он действительно этого хочет, то ли возмущается по этому поводу. Но с чего бы это? Ни малейшей заинтересованности в моей особе, ни малейшего внимания ко мне, как к желанной женщине, а не очередной юбке, я не чувствовала.

— Вы отрицаете очевидное? — Глаза его сузились и стали столь сосредоточеными, словно он хотел рассмотреть во мне что-то неизведанное.

Да, что это с ним такое? Произошло что-то, чего я не знаю? Я подошла к нему и так же уставилась в эти глаза-омуты, изо всех сил прося потусторонние силы дать мне мужество выдержать это сражение.

— Зореан, объясните мне, что происходит. Ваши загадочные фразы ставят меня в тупик.

— Вчера вечером вы намекаете, что Партинору для восстановления духа и любви к жизни просто необходимо внимание, очевидно имея ввиду женское. Вот и на утренней прогулке вы его настолько обаяли, что он в благодарность не только поблагодарил вас словесно, но и ручку поцеловал. А за завтраком у вас было такое совместное благодушие, что можно было только позавидовать. Вернувшись из города я слышу, что Верджиния и Раймонд от вас просто без ума и совместно обсуждают что-то предложенное вами. Вы решили не возвращаться на Тарсенье?

— Не понимаю, с чего это вы взяли! Или это вы мне предлагаете сделать?

Но неожиданно супруг взял меня за плечи, встряхнул и потребовал:

— Отвечайте же в конце-концов — вы решили остаться с герцогом де Партинором?

Я недоуменно уставилась на него.

— Откуда вы это взяли? А на счет возвращения герцога к жизни, так это не ко мне. Этим уже Десма заинтересовалась.

Голубоглазое злосчастье ошалело посмотрело на меня.

— Так она же горевала о разводе с мужем?

— Зореан, вы же сами меня натолкнули на эту мысль — от жалости до любви один шаг. Верджиния намекнула тетушке, что сей мужчина страшно оклеветан и несчастен, ведь не может вернуться домой. А та только недавно смотрела фильм, который ей безумно понравился, именно с таким сюжетом и ваш друг напомнил ей главного героя. Теперь, я так поняла, он ее герой. А развод? Мне кажется, она уже давно смирилась с этой мыслью, только вот мужества не хватало. А вы ее умело подтолкнули, создав условия и благородную мотивацию — защита племянницы.

Мужчина, закрыв глаза, простоял некоторое время, а когда открыл их в омутах-озерах стояли штиль и спокойствие.

— Так вы не собираетесь нас покидать? А как вы относитесь ко мне? — Каждое слово давалось ему с трудом, но он мужественно вымолвил все и застыл в ожидании.

— Я желала бы посмотреть здесь многое, герцог де Баргартен дал возможность ознакомится с достопримечательностями, предоставив чудесный альбом с изображениями этого мира до Отделения. Но оставаться даже не помышляла. Ведь остров Тарсенье для меня такая же загадка и диковинка.

— А как вы относитесь ко мне? — Не отставал от меня черноволосый искуситель.

— Когда вы изо всех сил не пытаетесь меня вывезти из себя, хорошо. Но вы почему-то, меня постоянно провоцируете. — Я старалась говорить спокойно и взвешено, не смотря на такую ужасную близость его тела.

Зореан улыбнулся и предложил:

— Может быть нам стоит заключить хотя бы временное перемирие и объясниться? Мне очень часто кажется, что вы меня ненавидите, вот я и начинаю дерзить. Душой понимаю, что не прав, но остановиться не могу. Вы мне нравитесь, очень нравитесь уже давно, но что с этим поделать не знаю.

— А с этим надо что-то делать? — Мне не меньше его хотелось разобраться в хитросплетениях наших отношений. Вот почему со стороны мы можем очень трезво оценивать чужие поступки, а чуть дело коснется собственных чувств, погружаемся в загадочные дебри?

— Надо, обязательно надо!

Пространство между нами исчезло и я очутилась в его крепких объятьях.

Зореан

Несколько раз глубоко вздохнув, я забыл обо всем. Ох, какой изумительный запах источало ее тело — нежный, будоражащий, обещающий незабываемые ощущения. Чувствуя, что под этим мягким банным халатом она обнажена, я все больше терял последние капли самолюбия и гордости, сдерживающие мои желания все это время. Власть надо мной захватили сны и видения, последнее время измучившие и не дающие спокойно жить, в них эта девушка была самым ценным призом. Мягкая прелесть податливых губ, жар ответного дыхания, предвкушение опьяняющего долгожданного наслаждения полностью уничтожили все былые недоразумения и тем решительнее стал я действовать.

Пояс на этой мешающей, ненужной вещи был поспешно развязан, а сам халат полетел в сторону. Я чувствовал как ее пальцы нетерпеливо терзают маленькие пуговички на моей рубахе и не выдержал — рванул мешающую ткань, не в силах оторваться от сладких и лакомых уст. А потом губами ощутил ее шею и плечи, такие непередаваемо прекрасные и приятные. Меня подстегивал и околдовывал лихорадочный стук ее сердца, он давал понять, что она так же захвачена вожделением. Через несколько мгновений когда мы оказались на диване — самом близком из всех предметов мебели, полностью обнаженные и нетерпеливые, с подарил ей много нежных слов, пока руки самозабвенно ласкали ее бедра, груди, самые сокровенные, медовые места. Мое сознание вернулось на непродолжительное время, когда я услышал ее протяжный болезненный стон и понял, что покорил ее глубины, что она теперь всецело принадлежит мне и, что я первооткрыватель. Заглянув в ее глаза, я увидел ответное желание А ее слова, которые она нетерпеливо простонала: «Не останавливайся, я прошу, не останавливайся», подстегнули меня еще больше. И только окончательный, непередаваемо бесподобный, сильнейший пик наслаждения вернул меня на эту землю. Мы сделали это!

Гвендолин

Когда его губы завладели моими, что-то внутри восстало. Я хотела сделать шаг назад, но неожиданно мое тело воспротивилось и прижалось к его, а руки ухватились за эти широкие плечи, как за последнее, что меня еще удерживало в здравом рассудке. Но и он быстро растаял. Поцелуи Зореана начали меняться: от легких, трепетных и дразнящих до — уверенных, требовательных и продолжительных, а ласковые объятия — становились крепче. Потом я поняла, что на мне уже нет ничего и это меньше всего волновало, потому что мужские уверенные пальцы бережно прикоснулись к моей груди, нашли затвердевшие соски и принялись их ласкать. Это доставляло удивительное наслаждение, но сразу же захотелось большего. Меня охватили знакомые до боли чувства — возбуждение и неукротимое желание. Потом я ощутила спиной шелковистую ткань дивана, а Зореан гладил тело, целовал и шептал разные нежные словечки. Его губы терзали и обжигали мою кожу, чуткие пальцы были неистощимы на ласки. Когда мое неопытное тело впервые соединилось с его, я не смогла сдержать стона. Супруг приостановился, целуя и лаская.

— Ох, прости, радость моя — прошептал он и только тогда, когда понял, что я пришла в себя, осторожно продолжил ритмичные движения, войдя в меня полностью.

И ничего уже не было важнее, чем эти уверенные, покоряющие, подчиняющие движения. И когда в тишине комнаты, заполненной только нашим лихорадочным, прерывистым дыханием раздались стоны и крики торжества, я услышала слова, о которых мечтает любая женщина:

— Я люблю тебя, люблю. Теперь ты только моя!

Мы не пошли на ужин. Да и что там было делать? По нашим сияющим, счастливым глазам и лицам можно было понять все. Но мы сейчас не были готовы делиться своим счастьем ни с кем.

Когда удалось оторваться друг от друга, мы на перебой заговорили о своих чувствах. Я, ласково перебирая его прекрасные волосы, выслушивала лечебные речи для моего последнее время страдающего сердца.

— Мне так хотелось проводить с тобой все больше и больше времени, хотелось, завоевав твое доверие, услышать как ты действительно относишься ко мне. Я не понимал почему и это меня злило и раздражало. Каждый раз, когда я видел тебя, мне хотелось прикоснуться и сжать в объятиях, но ты приходила в негодование только от одного моего прикосновения. Я терял терпение. А ты притворялась равнодушной так (!) мастерски и так нахально ставила меня на место, что я становился одержимым и не понимал, что творю.

— А я загоралась только от одного звука твоего голоса. Все во мне противилось покориться тебе и стать марионеткой в твоих руках, выпрашивая ласку, как милостыню. Эти восторженные лица готовых на все женщин рядом с вами, приводили меня в ужас, я безумно ревновала и боялась сознаться себе самой в этом.

— Все остальные женщины для меня не значат ничего. Это прошлое. Давай вдвоем простимся с ним. Это не было любовью, просто секс, как упражнения для поддержания тела в форме. Теперь это мне не интересно. Сейчас самое главное — это мы с тобой, наши чувства, наша сопричастность, наше желание быть вместе. Я не буду произносить ни каких клятв, я просто буду любить тебя и оберегать от всех неприятностей, буду делать все, что бы ты, оставаясь со мной рядом, ощущала себя самой счастливой женщиной.

Ночь темным крылом накрыла поместье. Я не знаю, что творилось в остальных комнатах этого огромного дома, но в этой небольшой, но уютной спальне двое были настолько счастливы, насколько могут быть счастливы люди, нашедшие свою вторую половинку.

Это была самая прекрасная ночь за все время, проведенное в этом мире. Но за каждой ночью наступает утро. Меня разбудил звук льющейся воды. Прислушавшись к себе, поняла — настроение чудесное, но открывать глаза не хочется, еще бы чуть-чуть понежиться в постели, тем более что она полна ароматом и теплом моего любимого мужчины.

Дверь ванной комнаты отворилась, вот именно теперь я с удовольствием сделала вид, что проснулась и засмотрелась на обнаженного супруга, обернутого лишь в маленькое полотенце вокруг бедер.

Его густые черные волосы с коричневым отливом были влажными, капли воды стекали по шее и блестели в лучах солнечного света на груди и плечах. Это видение завораживало и было таким сексуальным, что у меня перехватило дыхание.

— Прекрасное утро, неправда ли? — его лукавые, ласковые глаза и озорная улыбка вмиг сделали эту комнату самым лучшим местом на земле — Мне очень нравится этот взгляд, дорогая, и я не против продолжить начатое вчера, но мы так и не появились за ужином, а сегодня бессовестно проспали. Так что я сейчас направляюсь в свою комнату за одеждой и попытаюсь разведать что творится в нашем доме.

Он присел на кровать, нежно провел рукой по щеке, поднял мою голову за подбородок и, наклонившись, поцеловал едва ощутимым прикосновением.

— С добрым утром, Гвендолин! Кажется я вчера лишился любимой рубашки, а еще хотелось бы обнаружить брюки, иначе мне придется одолжить ваш банный халат.

— Если он цел, — весело ответила я, представив это бесподобное тело в мягком женском халате и с сожалением вздохнула. Действительно, надо проверить как там гости.

Обнаруженные брюки были в порядке и Зореан убежал, договорившись со мной встретится на террасе. Застав супруга на условленном месте разговаривающим с Арнольдом, адвокатом семьи Лагортен, я остановилась, залюбовавшись любимым силуэтом. Белая рубашка, обтягивая стройную, спортивную фигуру, оттеняла чуть смуглую бархатную кожу. Ткань, похожая на джинсовую, облегала крепкие бедра и длинные ноги. Глаза — озера смотрели чуть насмешливо и ласково. На сердце стало тепло. Подойдя ближе, я поздоровалась с мужчинами. Выяснилось, что все разъехались. Верджиния с отцом по делам компании, остальные: на специальный рынок — покупать коня Десме, а может быть и не только ей.

Зореан

Удивительно, первый раз в жизни я чувствовал такую целостность души и тела, было легко и спокойно. Рядом с Гвен в этом, лишенном магии пространстве, я сегодня ночью неожиданно ощутил как по моим жилам течет сплошным потоком желанная стихия, усиленная любовью, а вкус и силу магии я не спутаю ни с чем. А еще стало легче дышать. Конечно, благодаря моей несравненной жене, мы можем быть в этом мире сколько пожелаем, да и все здесь, очень занимательно и интересно, но, откровенно говоря, с островом Тарсенье не сравнимо. Домой хотелось все больше и больше. Вот только мы посетили всего одну страну, и хотя выводы были сделаны, набрано достаточно материала, но доказательная база была собрана еще не полностью. Королю и совету мы должны показать многие места Отвергнутого мира, состояние природы, общества, а самое главное — военный и оборонный потенциал.

Разговор с адвокатом был занимательный, он явно гордился тем, что знал массу интересного о брачных контрактах. Наш, сочиненный моей второй половинкой, оказался еще милым цветочком, и по крайней мере не таким кровожадным, как в рассказах этого словоохотливого представителя крючкотворов. Хорошо, когда жена разбирается во всех этих бумагах, законах и их применении, тем проще будет на Родине. Есть на кого спихнуть нудные обязанности. Правда, до родных мест еще надо добраться. Разные мысли еще бы бурлили в моей голове, но тут появилась Она. Солнце просвечивало тонкую ткань платья Гвендолин и было хорошо видно ее высокие груди, тонкую талию, крутые, соблазнительные бедра и стройные ноги в босоножках, открывающих аккуратные пальчики с розовыми ноготками. Почему я раньше не замечал сексуальности этой маленькой ступни? Решено! Сегодня вечером я досконально изучу эту часть тела вплоть до бедер! Ее милая улыбка заставила замолкнуть даже говорливого стряпчего. Он откровенно любовался открывающимся видом. А приятный низкий женский голос вернул нас обоих на землю.

Наблюдая, как важничает и обхаживает мою жену этот законник, я только смеялся в душе, представляя ее «невинные» шутки, если она разгневается. Но Гвен просто не принимала его всерьез, мужчина это понимал и его эта ситуация еще больше распаляла.

Вскоре нас прервали трое наездников, наши земляки и Десма, сидевшая в седле по мужски. За ними на спортивной открытой машине Верджинии гордо ехал Фабиан. Уже за рулем? Когда это он успел? Все трое лошадей были разными по окрасу — рыжая, гнедая и серая, но все имели великолепную стать, элегантную шею, умные, выразительные, большие и выпуклые глаза, все были высокими в холке, с короткой гривой из тонкого шелковистого волоса, явно чистокровная верховая порода.

Мужчины элегантно и быстро спешились. Когда Десма перенесла ногу через луку седла и слегка наклонилась, лошадь шарахнулась в сторону и женщина попросту вылетела. Но, стоявший рядом Партинор ловко поймал ее, покачнувшись, и удержал, крепко обняв руками и прижав к себе. Как зачарованные они смотрели друг другу в глаза. Тетушка опомнилась первой.

— Ой, я такая неловкая! — разнеслось на весь двор.

Мы с Гвендолин переглянулись и вместе закашлялись, боясь смехом обидеть этих двоих.

Гвендолин

Если до этого события текли подобно неспешной реке, медленно несущей свои воды, то с появлением грациозных скакунов на нашем дворе, они понеслись со скоростью лайнера.

Пока Десма гладила свою испуганную лошадку по морде, то и дело оглядываясь на герцога, разговаривающего с Зореаном, и выбирая кем ей сейчас в первую очередь стоит заняться — конем или Раймондом, во двор въезжало такси с двумя Лагортенами — отцом и дочерью. Стало немного тесно, но Фабиан быстро сориентировался и, переговорив с Бартолиньи, решил отправить лошадей в близлежащий конный парк, находящейся недалеко. Именно на его базе мужчины надеялись создать конно-спортивный клуб. Адрес этого не очень успешного заведения сообщил вчера вечером отец Верджинии, неоднократно пользовавшийся его услугами. Владелец этого парка, не очень богатый, страстно влюбленный в этих животных, по сути в них ничего не понимал. Но территория поместья позволяла их содержать, а великосветские друзья, часто пользовавшиеся лошадьми для прогулок, поддерживали «любителя» небольшими денежными суммами. Сегодня утром, Ларсен по телефону договорился с ним о встрече, и теперь вместе с Дарисом и Фабианом отправлялся на переговоры. Соседний участок мужчины задались мыслью превратить в семейный клуб здоровья, со спортивными залами, зонной отдыха и парковым ансамблем в «стиле Гвендолин», как заявили земляки. Лагортен, осмотревший с утра мое произведение, одобрил его и пообещал одолжить денег. Ребята его поблагодарили и предложили фрегат, как произведение искусства и… возможный следующий проект — то ли для прогулочного судна, то ли для создания предприятия общественного питания, подобного ночному клубу, поразившего их позавчера вечером. Пока бизнесмен не видел судна, поэтому и не задался вопросом откуда у мужчин такое творение. Интересно- как его появление они собираются объяснить?

А вечером неожиданно и совершенно случайно возник непростой разговор, расставивший все на свои места.

Тетушка с племянницей уединились с Ларсеном обсудить семейные дела, а я с остальными мужчинами на террасе внимательно слушала адвоката семьи Лагортен, увлеченно рассказывающего историю континента Бетория начиная от первых поселенцев. Когда он не пытался выглядеть этаким лощенным соблазнителем, то разговаривал очень интересно и просто, а судя по повествованию был еще и фанат своей части этого мира. Как я поняла, коренные жители Тормео были еще те снобы, они считали, что один факт того, что остальные два континента были практически заселены выходцами отсюда, дает им право указывать всем как надо жить. Если же страны Зеркаро, этакого патриархального мирка со слабо развитой промышленностью, с людьми ведущими неспешный образ жизни, чаще всего связанного с землей, были с этим полностью согласны, то страны, находящиеся на Бетории и по своему развитию ничем не уступающие странам континента Тормео (а среди них есть и входящие в первую десятку самых развитых стран мира), были категорически с этим не согласны.

Следовательно и история, поведанная нам Арнольдом, ярым патриотом своей родины, носила немного пафосный характер.

Его неожиданно перервала Верджиния, попросившая близнецов и меня проследовать в ее комнаты. Развернувшись, она отправилась обратно почти бегом, мы еле поспевавшие за ней, так и не смогли узнать что случилось. Но только мы вошли, девушка обратилась к отцу:

— Не веришь? Они тебе сейчас это все продемонстрируют!

Лагортен и Десма с огромным любопытством уставились на нас, мы на них и ничего не могли понять.

— Верджиния, — начал Фабиан. — Ты бы не могла нам объяснить сначала — что мы должны продемонстрировать?

Девушка как-то нервно рассмеялась и извинившись, пояснила:

— Я сказала им, что вы совсем не с Зеркаро, а с острова Терсенье и у вас главенствует магия, а не индустриальное общество.

— Ну, и, — не утерпел Зореан.

— Продемонстрируйте что-нибудь, что бы их удивить. — Она смотрела так жалобно и просительно, что первым не выдержал Фабиан и извлек из воздуха несколько предметов.

— Это кажется с вашего письменного стола из рабочего кабинета в Брисдене? — Он протянул письменный прибор и какие-то бумаги Лагортену. Тот внимательно все осмотрел и укоризненно покачал головой.

— Ну, предположим, о моем письменном приборе знают все и особенно дочь. Я ведь таскаю его за собой с 17 лет, как талисман. И насколько могу судить это именно он — есть характерные, только мне известные, признаки. За то время, пока я здесь, вы могли доставить его сюда на самолете вместе с бумагами. Но вот как вам удалось проникнуть в мой кабинет? Может быть лучше вы меня туда перенесете? — Весь его вид говорил о том, что он нам не верит и более того, его взгляд стал скептически презрительным. Так смотрят на людей не только не оправдавшим доверие, а и вовсе застигнутых на неблаговидных проступках.

— Простите, но этот раздел магии достаточно труден, — вмешался Зореан- Нам нужно знать координаты конечной точки переноса. В нашем случае это не возможно. Мы там не бывали. Да и магической энергии уйдет слишком много, а она у нас на вес золота. Очевидно, в результате магической войны более 500 лет назад магические потоки исчезли и остались только вокруг нашего острова, благодаря Великой Стене, воздвигнутой лучшими нашими магами, погибшими в результате этого эксперимента.

— А как же вы существуете здесь и даже — вот демонстрируете зрелищные фокусы? — не удержался мужчина.

— А мы люди запасливые, — улыбнулся Фабиан и попросил Ларсена отойти в сторонку.

Я не знаю о чем они там шептались, но лицо промышленника во время этого разговора приобрело сначала внимательное, потом заинтересованное, потом заинтригованное выражение. Вернувшись обратно и присев на диван он огласил:

— Будем считать, что я почти поверил вашим доводам, а все остальное проясниться в дальнейшем. Конечно, если бы не Верджиния и не Десма, я бы даже не задумался над этим вопросом, а поступил бы так же, как с многими фантазерами и мелкими мошенниками. Просто выгнал бы вон.

— Папа, — вмешалась, терпеливо все это выслушивающая дочь. — Мы у них в доме.

— Ничего, дорогая, я нашел бы что сделать, чтобы оградить тебя от их тлетворного влияния. А ваша супруга, Зореан, тоже маг, или это уже местная находка?

— К сожалению, — сжав руку супруга и не дав ему вмешаться, съязвила я — Магия- мой бич, она категорически отказывается мне подчиняться. В нашей семье вполне хватает магов, таких как мой муж и его брат. Правда, вот предки мои прославились: один участвовал в возведении этой Великой стены, другой убил короля.

— И вообще Гвендолин у нас, — вмешался Фабиан. — Девушка разносторонняя, волелюбная и загадочная. С ней, и то иногда, может справиться исключительно супруг.

— Тогда она по характеру точная копия моей дочери. Поэтому они, наверное, и спелись. — рассмеялся Лагортен.

— Папа, — обратилась огневласка. — ты лучше вспомни как на Бетории возил меня к странным культовым сооружениям с огромными алтарями и комментировал вопли наших археологов по этому поводу. Тогда твоя идея мне понравилась больше всех, а сейчас, в свете новых известий, она не такая уж и сказочная. А странные огромные знаки в пустыне Бао-Тео-Ри неподалеку? — Она оглядела всех и мечтательно продолжила- Мне всегда казалось странным утверждения наших ученных о зарождении жизни с начало на Зоркаро, а потом, когда условия стали невыносимыми, все племена перебрались на Тормео. Поэтому на этом континенте и почти нет древних построек. Люди занимались выживанием, а не строительством, как очкарики утверждают, потому что из-за трудного пути добрались сюда не все. А вот Зоркаро у нас богат на древние загадочные постройки и разные сооружения, ведь он просуществовал много столетий практически без людей.

— А знаете, — неожиданно в разговор вмешалась Десма. — Мне в руки как — то попала одна книжка скотовода с Зоркаро, маленькая такая, на дешевой бумаге. Я так поняла, что наши ученные тогда посчитали это розыгрышем, но в свете последних событий… Так вот, он там путешествовал вместе со скотом, который гонял по разным пастбищам и как-то, разыскивая часть стада, набрел на подземные туннели с загадочными гравюрами на стенках. Рисунки, приведенные в книжке, походили на описание каких-то ритуалов. А вот заключающие изображения были необъяснимы, противоречивы и таинственны.

— У нас потом везде писали, что это иллюстрации к сказкам, — вмешалась опять Верджиния. — Или отголоски каких-то верований. Но исследователи никак не могли определить состав красок, через столько столетий те были великолепны и насыщенны. В возникших дискуссиях была даже выдвинута идея, что скотовод сам нарисовал эти картинки, чтобы разыграть мировое сообщество и прославиться. Он же на этом заработал много денег. Земля принадлежала его семье, когда начались раскопки и изучения, государство ее купило и достаточно дорого, потому что там под землей обнаружился целый город. Правда, что — то я давно не слышала продолжения этой истории.

— А это просто — все находки засекретили. — Ответила Десма. — Я после той книженции интересовалась рисунками и последствиями их изучения, но не найдя ничего, попросила одного из юристов мужа разузнать — как идут дела на раскопках. Вот он меня и огорошил, заявив, что это государственная тайна и занимается этим специальный отдел безопасности. Так, что ребята вам надо тоже вести себя очень осторожно. Еще на этом же континенте, высоко в горах есть горное глубокое озеро Оредо. Возле него расположены хорошо сохранившиеся портовые сооружения. Подобное возможно возвести только сейчас с использованием современной техники, а этим постройкам более тысячи лет. Да и предметы, найденные там же, обладают говорят, возможностями им несвойственными.

— Ох, девочки, — прервал романтические воспоминания Ларсен. — Давайте вернемся к нашим реалиям. Неужели, дорогие гости, ваши руководители всерьез надеются на честное содружество с нашими странами?

И вот тут начался деловой, жесткий мужской разговор, в котором нам, девочкам, не было места. Мы только переглядывались и прислушивались, затаив дыхание. Отец Верджинии был не только известным промышленником, но и очень эрудированным человеком, имеющем большие связи во многих странах. Именно он набросал план следующих наших вояжей и придумал еще несколько доказательств несокрушимости и величия этого общества, подтверждая полную абсурдность уничтожения магического барьера. На этой счастливой ноте мы и отправились отдыхать.

Нежась в ванне, я вспоминала свое прошлое на Земле и так и не ставшего ни мужем, ни любимым Игоря. Почему и зачем возник этот экскурс в прошлое, я не понимала, но мне хотелось бы понять другое. Игорь был искусным любовником и умело доставлял мне массу удовольствий, но даже тогда мое тело не реагировало на него так, как на Зореана, а душа, так вообще спала, старательно делая вид, что она не причем, это все разум решил. Я всегда относилась к этой стороне жизни с определенным пофигизмом. Есть секс — хорошо, нет — ничего страшного. И вдруг этой ночью почувствовала такое счастье, такую потребность именно в Зореане, что до сих пор недоумеваю. Неужели это мое юное тело приобрело надо мной такую власть, или я попав в этот мир, настолько изменилась? Я никогда не думала, что способна на такую безоглядную раскрепощенность, лихорадочную страсть и инстинктивную, переполняющую меня чувственность.

В той жизни я позволяла мужчинам доставлять мне удовольствие, мало проявляя инициативу, спокойно засыпая после нескольких оргазмов, а то и без них. Сейчас же я безумно хотела исследовать тело Зореана, каждую его частичку, видя воочию свое влияние и его реакцию на мои действия, я хотела чувствовать свою власть над его телом. И как никогда ждала его прихода. Но он где-то задерживался. Выйдя из ванной, я не захотела ничего надевать, одежда мешала и была лишней, кожа горела в ожидании, мне казалось, что все тело постанывает от вчерашних ласк, а на губах до сих пор след от его поцелуев. Может быть в этом виновата магия?

Зореан

Когда я вошел в спальню, она что-то поправляла стоя в постели на коленях. Вся такая обнаженная и желанная. У меня перехватило дыхание. Захватив с собой одежду, я бросил ее в маленькой гостиной, перед спальней, надев только халат, потому что стоя под душем, вспомнил вчерашний вечер. Всего несколько мгновений и вот уже мы смотрим друг другу в глаза. Я склонился над ней, медленно и с восхищением проведя ладонями снизу вверх вдоль всего ее тела, от крутого изгиба бедер до грудей, она вся запылала и этот огонь вмиг опалил и меня. Когда я прильнул к ее губам, то почувствовал, как она нетерпеливо выгнула спину, прижимаясь ко мне набухшими от желания сосками. Ее нетерпение передалось мне и только один Тарга знает, что мне стоило, взяв себя в руки, начать медленно, не торопясь, ласкать ее. Я не дал ей возможность перехватить инициативу- сегодня хозяин положения я.

Весь сегодняшний день я был безумно счастлив, и не только потому, что впервые за время пребывания в Проклятом мире я почувствовал как магия будоража и наполняя все тело, струится по венам вместе с кровью, создавая коктейль более восхитительный, чем дома, и это был не тот минимум, что я мог бы получить от кольца или другого артефакта. Именно вокруг меня желанные потоки, казалось, соревнуясь и закручиваясь, собирались в атмосфере. Не только из-за этого. Я был счастлив более всего от того, что прошедшая ночь, ставшая переломным событием в моей жизни, полностью утвердила во мне веру, что я нашел свою Единственную! Теперь все женщины, ранее увлекавшие меня, стали настолько не интересны, что о них даже не хотелось вспоминать. Они остались в прошлой жизни, даже, казалось, уже не моей.

А как расцветал и пульсировал под моими пальцами ее бугорок страсти! И как манило ее лоно! То ли стон, то ли бессвязный набор слов, то ли благодарная мольба срывались с ее уст, и звуки этого голоса еще более усиливали мое возбуждение, и я чувствовал, что теряю самообладание. Желание владеть ее телом, войти в него, было единственным связным желанием.

Гвендолин

Я не ожидала, что прикосновения рук Зореана к моему обнаженному телу будет настолько приятны. Огонь, нетерпеливо сжигавший меня изнутри, только от одного его прикосновения вырвался наружу и охватил полностью. Я наслаждалась страстными действиями супруга, его решительными нежными движениями. Неуемный, неистовый темперамент проснулся во мне, кровь в венах уже не текла, она мчалась бешеным потоком, усиливая желания. Чувствовать его в себе, устремляться навстречу его движениям, было так же органично и необходимо, как дышать. Все мое тело стало одной эрогенной зоной и этот сильнейший, нескончаемый оргазм от его прикосновений вылился в крик и слова, но любимый, казалось, не слышал меня и я утонула в ощущениях и бесконечно сладкой истоме.

Потом наступила такая безмерная слабость, такое приятное опустошение, что не было сил ни двигаться, не шевелиться.

Несколько дней подряд все мужчины нашего дома были заняты важными обязанностями — новым конно — спортивным клубом и контрактом на приобретение соседнего участка для создания семейного клуба отдыха. Часть денег выделил Ларсен, часть Верджиния, основную сумму мы получили от реализации еще одного опустошенного артефакта. Он оказался давно утерянной реликвией и ушел сразу же в коллекцию какого-то миллионера. Десма с Партинором упорно постигали таинства ландшафтного дизайна. Особенно помогало то, что при оформлении территории поместья Ламбракиса неутомимая женщина изучила все растения, посаженные в саду, да и фантазии ей было не занимать.

Прошло несколько недель, почти все дела вышли на финишную прямую. Близнецы, я и Верджиния уезжали с намерением сделать как можно более убедительные кадры величия и мощи этого мира. Лагортен достал где-то документальный фильм о военных учениях нескольких стран, прошедших год назад, в которых были задействованы армия, авиация и флот. Тарсеньенцы несколько раз пересмотрели эти кадры и каждый раз были поражены техникой и слаженностью действий. Зореан смонтировал фильм на кристалл так, что Бартолиньи, просмотрев его, присвистнул, извинился и прокомментировал:

— Мне даже уже жалко наших министров и канцлеров, мокрое исподнее им обеспечено.

Верджиния, поручив своим адвокатам заняться делами компании, со спокойной и радостной душой отправлялась в путешествие и Фабиан был ей очень благодарен.

А мы с Зореаном больше всего на свете полюбили ночные часы, когда могли, оставшись вдвоем вдоволь и наговориться, и удовлетворить ненасытное вожделение.

Вечером, перед отъездом, когда женщины разошлись по своим комнатам, а мужчины сделали вид, что они еще не договорили о главном, ко мне зашла Верджиния. У нее был особый взгляд человека, ждущего своего приговора.

— Простите, Гвендолин, мне бы хотелось с вами поговорить. Я понимаю, что сама решила втравить себя в эту авантюру. Но на данном этапе это единственный выход.

— Я всегда в вашем распоряжении, Вери. Вы очень много значите для Фабиана, а значит и для нас с Зореаном.

Мы прошли и сели на один из уютных диванчиков.

— Я последнее время жила с постоянной болью в сердце, — спокойно и как — то обыденно начала она. — Когда заставляешь себя не жить воспоминаниями, они то и дело приходят к тебе. Убежать можно от многого — от дождя, ветра, от чего угодно. Но как убежать от себя? После смерти Эрнесто мне не хотелось жить, я целые дни лежала и просто смотрела в потолок, потом попыталась как-то примериться с жизнью ради отца и всецело погрузилась в учебу и работу. В остальное время я не жила, я пыталась выжить. Но чем дальше, тем это получалось все хуже и хуже, и в скором времени Никосу досталась бы жена, согласная на все, что он пожелает. Вы себе не представляете как трудно жить с этой всепоглощающей болью в сердце… А потом появились вы.

— Вери, когда мы с вами познакомились, вы не производили впечатление потерянного человека. — Ну, не объяснишь же ей, что в своей первой жизни я тоже потеряла любовь и только в мире близнецов пришла полностью в себя после той потери. Не объяснишь ей, что я ее понимаю, как никто. — Когда мы вас встретили, перед нами была девушка, пережившая какое-то горе, ищущая выход из ситуации в которую попала, но не видящая его — это да. Вы были живая, яркая, такая увлеченная автомобилями, механизмами, вашей профессией, что вызывали зависть и еще… очень привлекательная и обворожительная. Не скрою, мне казалось, что не только Фабиан вами увлечен, но и Зореан. А это было для меня ужасно.

— Своим внешним видом мне просто нравилось шокировать Клилиан, не знаю почему, но мы обе возненавидели друг друга с первой минуты знакомства. Хотя я тогда была совсем юной девчушкой. А потом… Вы знаете, а ведь она всерьез влюблена в Ракастаса. Я однажды видела как она смотрит на него. Но в этой семейке всем заправляет Каристос, а ему Терис и Никос необходимы. Они в своем деле знатоки, каких еще надо поискать. Аматанидис так прекрасно вписался в это семейство, потому что кроме работы его ничего не интересует. Но присутствие этой семьи в моей жизни уже в прошлом, благодаря вам.

— А мы то тут при чем? — Я недоумевала. Неужели кто-то из близнецов рассказал о нашей роли в произошедших событиях?

— Всех своих друзей я растеряла во время депрессии, а благодаря вам в мою жизнь вернулись краски и что-то чрезвычайно интересное и увлекающее, мир стал волшебным и не предсказуемым.

— Вери, мир всегда будет волшебным, если смотреть на него под особым углом А настоящим чудом в нем являются человеческие отношения-любовь и дружба, человеческое участие.

— Вот и я об этом же. Благодаря вам, Гвен, я поняла, что не техника и не магия создают тот мир, в котором мы можем существовать, а те, кто рядом с тобой. Любому человеку и в любом мире нужны друзья, потому что тогда есть на кого опереться, поделиться секретами, просто помолчать и знать, что есть кто-то, кто всегда тебя поддержит. Странно, но за короткое время такими людьми стали вы. А потом я влюбилась в Фабиана. Но это вы знаете, потому что я не пожелала этого скрывать, ведь все в этой жизни для меня стало другим, как и я. Самым ужасным для меня оказалось то — откуда вы. Терять человека, которого любишь страшно, с ним уходит часть тебя. Я не хочу повторения прошлого. Я думала, что проникнуть в вам легко, надо только знать путь, но сегодня Фаби мне рассказал, что эта ваша стена не всех пропускает и обронил фразу, что их Верховное божество отчего — то к вам не равнодушно. Вот я и подумала- может вы сможете договориться с ним, чтобы он пропустил в ваш мир и меня?

Она смотрела с такой надеждой, с такой безусловной верой, что я не смогла отказать, твердо пообещав, что сделаю все возможное, что бы ее мечта сбылась. Когда она ушла, я задумалась: один единственный раз я присутствовала при общении жителей чудесного острова с Тарга, но как они его вызвали, так и не поняла. Значит мне срочно нужен Зореан. Уже решив отправится на его поиски, вспомнила, что мы можем общаться мысленно и позвала его. Супруг ответил не сразу. Я не стала ничего ему объяснять, только попросила быстрее прийти. А когда задала вопрос о возможности призвать нашего покровителя, он рассмеялся и пояснил, что это возможно только в специальных местах. То, что Тарга ответил нам в маленькой часовне герцога само по себе было невероятно, поэтому они сразу и поверили в победный исход миссии. Бог везения появляется очень редко и то в главном храме столицы.

Я несколько часов усердно, со всем пылом и старанием его упрашивала. В конце-концов, мы, уставшие, счастливые и удовлетворенные, решили все-таки немного поговорить с нашим «свидетелем». Но то ли мы были очень усталыми, то ли Тарга был чем-то другим занят, но общения не получилось. И только ночью в моем сне появился в меру упитанный смешной невысокий мужичок.

— Вы там чего-то хотели, счастливая новобрачная? — Сказал он и подмигнул, расплываясь в улыбке.

Я его и попросила о Верджинии.

— Неужели нельзя сделать так, что бы не три, а четыре человека преодолели магическую преграду?

— А так понял, что вы все этого очень хотите? — Я кивнула и для верности сказала вслух: — Да…

Он задумался, потом ехидненько скорчил рожу и произнес:

— У вас там с Зореаном, кажется, очень бурный медовый месяц начался? Нам тут всем понравилось за вами наблюдать, — из-за его плеча вдруг показались совсем сюрреалистические лица. Я вздрогнула и чудища сразу пропали. Может быть мне это только показалось? — Продолжайте в том же духе. Когда подойдет удобный момент, я вам сообщу. Тогда милости просим и быстро.

Он исчез также внезапно, как и появился. Утром, проснувшись, я совсем не вспомнила бы о ночном видении, если бы не супруг. Начав меня целовать и, по своему обыкновению, настойчиво ласкать внутреннюю поверхность бедер и особенно тщательно — заветную точку губами и языком, он неожиданно вскрикнул и сел, ткнув пальцев мне значительно ниже пупка. Сотворив зеркало, он показал мне эту часть тела. Ее украшал красивый цветной яркий и огромный росчерк бога Тарга. Мы хорошо изучили этот иероглиф по документам нашего Договора. Значит и мой разговор с Тарга, и его согласие на проникновение на остров Тарсенье Верджинии мне не приснились. Нам оставалось только ждать сигнала.

Уезжая, мы подарили ребятам все наши драгоценности, включая и нитку специального жемчуга, по крайней мере, только ее им хватит на несколько лет спокойной жизни. Мы оставили себе «Сердце океана» и по одному кольцу на руках — приятно быть щедрыми. Я теперь лишь изредка подзаряжала кольцо Фабиана, а Зореан сам прекрасно ладил с магическими потоками.

Путешествуя по континентам, мы получали огромнейшее удовольствие от экскурсий, от особого аромата каждой страны. Общаясь с людьми, близнецы чувствовали колоссальную разницу в их мировоззрении, в зависимости от места проживания. И везде они с особой тщательностью подбирали материал для своих фильмов об этом мире Они лучше нас знали и короля своей страны, и его окружение, поэтому лучше всех могли подобрать аргументацию для их убеждения.

А мы с Верджинией еще больше сблизились, успешно решая между собой наши женские вопросы. У меня никогда не было сестры, я была единственным ребенком в семье и сейчас неожиданно, в другом мире, обрела в лице этой огненной красавицы родственную душу. Часто я видела в ее глазах и глазах Фабиана растерянность и затаенную тоску, но только лишь их взгляд падал на меня, зеркало их души снова излучало радость и надежду. Я так боялась не оправдать их, что постоянно переживала, но супруг меня неизменно утешал фразой:

— Тарга всегда держит свое слово и он знает как мы надеемся на него. Надо просто спокойно ждать.

Но ждать было труднее всего. Уже было собрано масса необходимого материала, уже, даже, прелести древних городов и их достопримечательности вызывали только стойкую печаль и не радовали так, как в начале путешествия, а сны мои были все так же не о чем. Прошло чуть более пяти месяцев с момента нашего отъезда из замка герцога Баргартена.

И вот однажды, когда мы все четверо сидели в демонстрационном зале, смотря очередной приключенческий фильм, на экране неожиданно во всей красе появился улыбающийся Тарга и заявил:

— Детки, пора домой!

Я вскрикнула от неожиданности и вцепилась в руку мужа, потом огляделась. Кажется только мы в зале и поняли в чем дело, все остальные зрители спокойно взирали на экран. Переглянувшись, мы тихо покинули кинотеатр и направились на свою небольшую яхту, приобретенную в начале путешествия. Близнецы за это время прекрасно научились ею управлять. Все дни плаванья к заветному треугольнику мы старались веселиться как могли: устраивая небольшие концерты, рассказывая выдуманные смешные истории. Наконец, мы достигли точки нашего путешествия и пересели в маленькую неказистую лодочку, которой легче было управлять. Чудесную яхту нам пришлось затопить — удерживать ее на плаву во время шторма было бы затруднительно, а оставлять просто так — значило заинтересовать нами определенные органы, заставляя их рыскать по всем континентам. Все повторилось в обратном порядке — движение лодки в прозрачной, непроницаемой для непогоды, сфере, посредине бури, вязкая субстанция, которая нас щупала долго и основательно, и наконец, долгожданный берег. В этот раз мы тоже не использовали противогазы, как и прежде, а довольствовались очками для подводного плаванья и защитными масками. Все- таки уже один раз испытали.

Тарсенье встретил нас прекрасной погодой, и как потом оказалось, мы высадились почти неподалеку того места, откуда начали свой вояж. Фабиан, направившись в близлежащее селение, привел лошадей. Уже через несколько часов мы были на пороге замка герцога. Странно, но в этот раз и меня, и Верджинию знатно укачало, очевидно лодку наши мужчины выбрали не очень подходящую.

После путешествия по этому миру, я по-другому посмотрела на замок де Баргартена. И, хотя, по стенам этого строения было видно, что оно знавало времена более лучшие и успешные, ведь когда-то изящные фронтоны были во многих местах обтесаны, а камень широких террас был основательно потрепан, но именно этот усталый и обветшалый вид вызывал непонятное теплое чувство у меня в груди.

За этими стенами жило и умирало не одно поколение предков герцога, но теперь почему-то, я почувствовала свою породненность и с этим строением, и с его обитателями, вдруг поняв, что этот замок, как и земли его окружающие, ранее казавшиеся вечными, но чужими, теперь уже не мое временное пристанище, не просто отправная точка моей новой жизни, а родной дом. Взглянув на герцога, увидев его радость, волнение и отеческую заботу, почувствовала слезы на глазах. Независимая, неуязвимая, непобедимая и «толстокожая» Инга умерла, в замок входила странно взволнованная и ужасно обрадованная концу путешествия — Гвендолин. Теперь это было мое имя и моя жизнь. Ведь та девочка в моей голове, тело которой я заняла, не просилась наружу, она была счастлива в своем маленьком мирке, изредка глядя на этот мир уже моими глазами, ничуть об этом не жалея.

Меня подташнивало, голова закружилась и Зореан, угадав мое состояние, хотя я ни словом не намекнула о том, что мне плохо, подхватил на руки и отнес в мои прежние покои.

— Я скоро вернусь! Отдыхай родная! — Он поцеловал меня и оставил наедине с Карлиттой. Она ни капли не изменилась, казалось, я только вчера вышла отсюда, а сегодня снова здесь. Все та же темная юбка, блузка с рюшечками, только в другой более мелкий цветочек, платок на голове, завязанный сзади. Мне почему-то захотелось взять ее натруженную, морщинистую и теплую руку и прижать к своей щеке.

— Добрый день, Карлитта. Я очень рада снова тебя видеть.

— Ох, деточка, на тебе же лица нет! — Она всплеснула руками и окружила заботой и вниманием. Также как и в первую нашу встречу, женщина подергала за красочную веревочку, присоединенную к цветку в форме лотоса, и вскоре другая молодая девочка помогла ей отвести меня в ванную. Но сейчас, в отличии от того, давнего случая, я могла идти, хоть и не очень уверенно, но своими ногами. Вода была приятная и придавала силы.

— У нас тут один гость заждался вас, — шепнула Карлитта мне на ухо. — Так он специально зарядил воду, что бы вернуть силы и чуточку взбодрить.

Вдвоем они меня намылили и служанка ласково начала смывать, приятно пахнущую пену. Ее руки задержались на моем животе и груди:

— Ой, дитятко, счастье то какое, беременная вы. Грудки напухли, животик округлился. Чуяла я, что у вас все сладится. Лучше вас одному из охламонов жены не найти!

Она еще что то приговаривала, но я ее уже не слышала. Попав сюда, я почему то решила, что женские дни в мире магии не обязательны. С такими неприятными моментами они должны были что-то решить, вот и не обратила внимание на их отсутствие. Интересно, а какой у меня срок? Женской консультации здесь точно не существует! Прижав обе руки к животу, вдруг почувствовала неявный толчок. Почудилось? Нет! Еще один! И заторопилась из ванны. Кто его не знает — можно ли в моем положении ее принимать? Но Карлитта усадила меня обратно, домыла волосы и только после этого меня проводили в спальню и уложили в кровать. От услышанного самочувствие мое чудесным образом наладилось, тошнота прошла, голова не кружилась. Может это действие того приятного напитка, которым меня Карлитта напоила? Кстати, а что это за напиток? Я взволнованно дернула за веревочку в изголовье, вызывая служанку.

Карлитта меня успокоила, сказав, что такое пили и госпожа Фредерика, и госпожа Винтерия, невестки герцога, во время беременности. Это специальный напиток, усиливающий жизненную энергию и благотворно влияющий на организм. Неожиданно в спальню ворвался Зореан и осведомился о моем самочувствии. Тут словоохотливая служанка не удержалась и ошарашила супруга известием. Он схватил меня на руки и закружил по комнате. Потом остановился и с лицом, полным сожаления и покаяния, изрек:

— Прости, любимая, но нас ждут. Это очень важно. Тебе помочь одеться?

— Еще чего не хватало! — Вмешалась Карлитта. — А я на что? Вы пока подождите в гостиной. — И вытолкала супруга за плечи. И пока меня одевала, пояснила:

— Я близнецов еще со времен изгнания знаю. Вместе с его светлостью на путь истинный наставляла. Бывало и мокрым полотенцем по спинам прохаживала за проделки, от разъяренных придворных прятала, когда что-то набедокурить могли. Разное бывало. И хоть не матери, ни отца, но мальчики хорошие выросли, только вот девки их избаловали. Да видно древность рода посильнее испорченной крови. Не придворных пустоголовых красавиц выбрали. Уж не знаю, как та вторая, что с вами прибыла, но в вас, и характер, и выдержка, и мудрость рода чувствуется.

— Захвалишь, ты меня, Карлитта! — улыбнулась в ответ.

— Да, что ж я не вижу, — покачала женщина головой. — Вас ведь не наряды да балы интересуют, вы за Отечество переживаете, как и его светлость, словно его кровиночка. А уж как он тут маялся вас ожидаючи…

Но продолжать разговор со служанкой не было времени: я уже была одета, а в гостиной нетерпеливо прохаживался супруг.

Когда мы вошли в кабинет герцога, там кроме Фабиана и де Баргартена находился еще один человек. Невысокий, хорошо сбитый крепыш лет 40 в каком-то сером, неприметном костюме. В отличии от одежды, все остальное носило яркий отпечаток его индивидуальности — голову украшала масса густых локонов орехового цвета, умные, проницательные глаза под густыми бровями смотрели настороженно и пытливо, тонко очерченный нос, острые скулы, узкие, словно стрелки, но почему-то яркие, губы, делали образ каким-то зловещим. Кто это?

— Герцог Лайдеро де Войтерено, начальник тайной стражи королевства Даони. — Представился он, выйдя мне навстречу и приложившись к руке.

Ну, да, устремив свой взгляд на его лицо, я не заметила небольшого медальона с королевской печатью на груди, а также сложнейшего артефакта на левом запястье с королевскими вензелями. А кольцо с огромным бриллиантом на указательном пальце было не просто украшением, а оберегом и накопителем, и кто его знает еще для чего предназначенным.

— Я только вкратце ознакомился с материалами, которые вы с супругами привезли, но впечатление, которое они произвели на меня — огромно, а самое главное — все, собранное вами тремя, явно еще более подтверждает позицию нашего королевства в вопросе уничтожения барьера нас защищающего. То, что вместе с вами прибыла особа принадлежащая тому миру, конечно, удачная затея, но к моему сожалению, персона эта лишена магической силы, поэтому интереса не представляет.

Фабиан при этих словах побелел от возмущения, но возразить пока не пытался, а Зореан, сжал мою руку, предостерегая от высказываний.

— Пока я уже второй месяц караулю вас со своими людьми здесь, в столице мой двойник изображает активную деятельность Но, в связи с новыми обстоятельствами, отбыть для встречи с королем мы пока не можем. Архиепископ Валонский в данное время в маленькой часовне его светлости готовится к древнему обряду — вызова Верховного покровителя нашего острова — Тарга, согласно его волеизъявлению. Он хочет вас видеть.

А вот это уже интересно. В каком образе он нам появится?

В этот раз в знакомом святилище было очень мало людей. Я с близнецами, де Войтерено, де Баргартен и архиепископ. Ритуал тянулся уже достаточно продолжительное время, как вдруг помещение заполнил туман и я оказалась отрезанной от всех.

— Смелее двигайся, девочка. — Раздался в ушах знакомый голос.

Я, сделав несколько шагов, очутилась в уютной комнатке с журнальным столиком, накрытым для приема одного гостя, поскольку на столе был только один бокал, и несколькими креслами вокруг него. В одном из кресел сидел в меру упитанный мужчинка, очень похожий на свои изображения, и потягивал вино из большого фигурного объемного фужера.

— Милости просим. Как к вам теперь обращаться — Инга Савельева или Гвендолин О'Шаер де Шаверни? — Он прищурил один глаз и отсалютовал бокалом.

— Здравствуйте. Тарга, кажется? А называйте как вам удобнее.

— Присаживайтесь, Гвендолин. Смею надеяться, что вам понравилось и это тело, и это имя, и то интересное положение, в котором вы оказались.

— Надеюсь к последнему вы не имеете никакого отношения. — Произнесла я, удобно устраиваясь в кресле.

— Да, не в коем случае. С этим прекрасно справился один из моих протеже. Хочу сказать вам большое спасибо за то, что ваш вояж так удачно закончился. Братья де Шаверни мои излюбленные дети. Не хотелось их терять… С настоящей Гвендолин это произошло бы в любом случае, овладей она магией или нет. — Его оценивающий взгляд, брошенный на меня, производил впечатление ленивого разглядывания незначительной детали интерьера.

— Вы не только защитили своих любимцев, вы, скорее всего, сберегли небольшой мирок ваших почитателей. Вряд ли бы, войдя в тот техногенный мир, они в скорости сохранили бы к вам теплые чувства. — Не удержалась я.

Мужской взгляд потеплел, он неторопливо взял цветной кувшин на столике и налил какую-то жидкость в высокий узкий бокал, протянув его мне.

— Угощайтесь. Ничего ужасного, это всего лишь сок… полезный в вашем состоянии. — Его снисходительная улыбка ничуть меня не поколебала, я спокойно взяла сосуд и отпила. Сок действительно был вкусный.

— Вы хотели меня увидеть, что бы просто высказать благодарность и напоить соком? — Верить в благотворительность всемогущего существа, а тем более в его добродушие опыт предыдущей жизни не позволил.

— Конечно же нет. — Божок решительно поставил бокал на столик и, чуть нагнувшись, вонзил в меня свой взгляд.

— Если хотите, я могу вас хоть сейчас вернуть обратно за свадебный стол. Это для меня проще простого. — произнес и откинулся на спинку кресла, потом сделал какой-то финт руками. Вокруг посветлело, стены комнатки исчезли и я увидела зал ресторана, где проходило, давно забытое мной, торжество. Я, не ожидавшая такого предложения, завопила:

— Нет, ни в коем случае! — и услышала почти такой же возглас, сделанный настоящей Гвендолин. Наши голоса слились в один и я, побоявшись, что Тарга не услышал, еще раз крикнула.

— Прошу, вас, не надо!

Тарга захохотал и смеялся он так заразительно, что я невольно улыбнулась. Неожиданно у столика, стоящего передо мной, появился рот. Он сначала скривился в усмешке, потом от туда донесся хохот, поддерживающий хозяина. Вслед за столом захохотали кресла и кувшин с соком. Мне стало неудобно сидеть — мебель подо мной не только ехидно хихикала, но и неуклюже начала переваливаться с одного бока на другой. Я с силой сжала подлокотники. Но, как только затих смех Верховного божества, все вокруг приняло первозданный вид, банкетный зал исчез. Опять сюрреализм какой — то?! Тарга, продолжая улыбаться, с иронией произнес:

— Ты, всерьез поверила, что я своих потомков отправлю в какой-то дурацкий, лишенный магии, мир? Нет, они там, конечно, прозябать не будут, у тебя вполне хватит денег дать им достойную жизнь. Но, что это за жизнь, когда нет возможности развернуться главной сущности — магической?

— Подождите, — прервала я его. — Вы всех жителей Тарсенье называете потомками или только отдельных островитян?

— Умная девочка, — все так же продолжая улыбаться, заметил мужчина. — Это только Реджинальд де Шаверни, прадед вашего супруга, заядлый картежник, которому вдруг непонятно почему начало везти, (почему — знаю лишь только я, а теперь и ты), да так, что он почти перестал бывать дома, мог поверить и убедить в том всех родственников и окружающих, что меня покорили его каждодневные молитвы и оды в мою честь, правдиво говоря, ужасно сложенные и довольно дилетантские. Все было достаточно прозаично — его молодая жена была не менее прекрасна, чем ты, и так же умна. Мой посильный вклад всего лишь распространился на мое участие в продолжении его рода и редкостной удаче его потомков, вернее моих потомков. Реджинальд был бесплоден. К сожалению, им досталась и моя проклятая кровь, отшибающая мозги на определенное время, но весьма удачно подчиняющая всех женщин в окружении. А Гвендолин я сразу наметил кому-нибудь из близнецов в жены — прелестна необычайно, к тому же, усиленная мной магическая мощь ее отца, переданная по наследству и вовремя в ней проснувшаяся, должна была стать достойной наградой ее супругу Я все просчитал, но к сожалению не учел инфантильности Жоржетты, матери Гвендолин, наградившей своим недостатком дочь, усилив его своим воспитанием, да вмешательство моего злобного братца, который сейчас хозяйничает в той части мира. Мой брат-близнец уверен, что магия — это удел нашей семьи и нечего ею одаривать смертных. Магическая война, как он считает, тому пример.

— Так, что же, Тарсенье обречен? — За это время я успела полюбить этот сказочный остров и надеялась с удовольствием, покорив недоступную, пока, мне магию, прожить здесь долгую и счастливую жизнь. Развитого технологического общества я «наелась» до отвала!

— Ну, уж нет! — Лицо Тарга болезненно скривилось, а руки непроизвольно сжали подлокотники. — Я позволил ему вмешаться в ход войны, поверив, что это на благо этого мира, но Тарсенье это Мой мир и его уничтожить я не позволю! Может быть я несколько увлекся собственными приключениями на других планетах, где ты, в конечном счете, и попалась мне на глаза. Но теперь я вернулся домой и пригляжу и за порядком, и за собственным братцем.

— Это все, конечно, прекрасно! — Снова не выдержала я. — Ваши покаянные монологи чудесны, но как все же быть с настоящей Гвендолин? Нам что же всю жизнь делить одно тело на двоих?

Только недавно, нежась в объятиях любимого супруга, силой задавила в себе чувство неловкости и ощущения, что его ласки не мои по праву. Ведь тело то не мое. С владелицей тела все эти яркие «медовые месяцы» я так ни разу и не пообщалась, попросту избегая даже воспоминания о ней, пользуясь тем, что и ее слышно не было. И каждая моя ночь была для меня как последняя, не знаю почему, я боялась снова оказаться в своем мире, боялась услышать ее притязания и на супруга, и на тело.

— Тебя смущает эта полуженщина — полуребенок в голове? — презрительно выдохнуло божество.

— Вообще-то, это ее голова! — поправила я в меру упитанного мужчину.

— Если бы она захотела, она бы давно потребовала бы вернуть ей все это. — Он жестом очертил контуры моей фигуры. — Но пока я не слышал от нее ни слова.

— А может спросим? — съехидничала.

— Почему бы и нет? — Глядя мне прямо в глаза, вымолвил собеседник и повел рукой. Недалеко от нас появилась фигура девочки — подростка в легком комбинезоне и с измазанными краской руками. Она, потупившись, уставилась в пол. — Инга, не хотите ли полюбоваться картинами, любовно исполненными кистью этой самобытной художницы, но только последними? — И опять в голосе мужчины было столько сарказма и издевки, что я передернула плечами от неприятного ощущения.

— Нет! Я вам не разрешаю! — Глаза девочки сверкали негодованием, а весь облик был одновременно и повзрослевшим, и каким-то новым, незнакомым.

Появившиеся одновременно с возгласом картины, меня озадачили. На них был изображен Игорь, иногда обнаженный, но чаще всего одетый в парадный, свадебный костюм. В его глазах были нескончаемое обожание, любовь и восхищение, все то же, к чему я привыкла там, на Земле. Обратив внимание на портреты, я выпустила из внимания автора этих картин. И тут до меня дошло. А откуда она могла знать Игоря и этот взгляд?

— А я вот не понимаю, как вы- умная, зрелая женщина увлеклись этими магическими извращенцами. Вернее одним из них и почему вы так млеете от этой магии! — Голос настоящей Гвендолин был полон затаенной боли и… зависти. Или мне это показалось? — Может быть я и девченка-несмышленыш, — зеленоглазка гордо вздернула голову. — Но Игорь в десятки раз привлекательнее и интереснее, чем этот Шаверни. И как он вас любил! Я уж, простите, имела достаточно времени, что бы просмотреть все ваши воспоминания времен жизни на вашей, так называемой, Земле, пока вы получали удовольствие от тела Зореана. Бр-р-р… — она поежилась, как от холода. — И мне ни капельки не стыдно! Это же мое тело и я имела право сравнивать! Так вот Игорь в сотни тысяч раз лучше!

Я опешила. Может, действительно, со стороны виднее? Да, Игорь очень рассудительный, умный, даже иногда педант и диктатор, но все для пользы дела, подавляющий своими знаниями и скрупулезностью, и на удивление очень привлекательный мужчина, но отчего-то моя душа к нему не лежала. Я просто поверила Денису, что это лучшее для меня, что Игорь — прекрасный отец для моих будущих детей и смирилась с этим. А нашелся человек, который все его потуги оценил. А может в этом как раз и выход?

— А… — Начала я несмело.

— Ну, ну… — Опять этот саркастический взгляд бога везения. — Вы хотите предложить выход из создавшегося положения? Смелее, каким бы нелепым он вам не казался!

И я решилась. Действительно, что мне терять?

— А если нас поменять телами? Я понимаю, конечно, что обмен не равноценен. Здесь этому телу всего 17 и впереди долгая жизнь, а там тело 35-летней женщины, которой еще максимум лет 50 и то….

На этих словах девичья фигурка сорвалась с месте и бросилась к Тарга, буквально упав перед его креслом на колени.

— Я согласна! Согласна! Я не хочу жить в магическом мире! Я ненавижу магию! И…. Несколько лет рядом с Игорем намного лучше вот этой тюрьмы! — она обвила все пространство рукой.

— Милая девочка, ты имеешь в виду свое тайное убежище в голове? — Поинтересовался неунывающий мужчина.

— Нет! — вызывающе произнесла девушка- Весь этот ваш мир, полный магической дребедени и дурацких законов. Выучил пару заветных слов, сумел покорить магические потоки- ты гений, а иначе недотепа и неудачник. Не-на-ви-жу! — Она произнесла последнее слово по слогам с таким отвращением и болью, что я физически ощутила ее состояние. Оно было не из приятных. Тарга внимательно посмотрел на меня.

— Я думаю, что это лучший выход из создавшегося положения. В моих силах передать этому несчастному ребенку часть твоей памяти. Игорь займется корпорацией, а она в твоем теле — живописью. Остались только отдельные штрихи. Ты помнишь детали твоего попадания в мой мир? — С последними словами его взгляд приобрел опять такое ехидное выражение, что во всем этом чувствовался какой-то подвох.

— Я получила в подарок самый навороченный смартфон и записку. — Божок продолжал испытующе смотреть на меня. Я задумалась. Что-то в этой записке было до боли знакомым. Только вот что?… Почерк! Это же мой почерк! Вот поэтому я без раздумий и нажала на зеленую кнопку!

— И эту записку написала я. Но как такое могло произойти? — Мой голос завибрировал от эмоций.

— А вот так! — Верховное божество только одним взглядом очистило небольшой столик от кувшина и фужеров. Там незамедлительно появился небольшой лист бумаги и ручка.

— Но я не помню текста! — Мой взгляд, направленный в сторону мужчины, был растерянный и просительный.

— Ничего, я помню, пиши: «Инга, поздравляю тебя с переломным и решающим днем в твоей жизни! Будь счастлива и в новой жизни найди радость и любовь. Познай новый мир, он ждет тебя, он создан для тебя. Ты ему нужна, как никто другой! Нажми на зеленую кнопку и все поймешь!»

Потом мы создали смартфон, вернее я общий дизайн, а Тарга начинку — артефакт для обмена душ. Все далее произошедшее было обыденно и быстро. Я увидела как после нажатия заветной кнопки мое бывшее тело обмякло на несколько секунд, потом выпрямилось и огляделось, как — то трепетно проведя рукой по лицу и фигуре. Выйдя в просторную комнатку с несколькими раковинами для мытья рук и, пропустив в туалет мою свидетельницу, новая Инга пристально вглядевшись в огромное зеркало на всю стену, несмело улыбнувшись своему отражению, упрямо тряхнула головой.

— Не беспокойся, — произнесла она зеркалу. — Игорь будет так счастлив со мной, как никогда не был бы с тобой. Никогда! — Ее взгляд стал упрямым, дерзким и вызывающим.

Потом изображение померкло.

— Хочешь посмотреть дальше? — По-моему эта ехидная морда надо мной издевается!

— Нет Все остальное — это их личное дело. И я ни капли не жалею. Наоборот — очень рада, что так все закончилось. Теперь я полноправная хозяйка этого тела! Меня сейчас интересует другое — почему мы так сравнительно легко пересекли Стену, ведь нас было четверо?

— А если подумать? — Мужчину явно развлекало наше общение. Он ни на минуту не прятал свою заинтересованность в нашем разговоре. — В тебе уже должны были зашевелиться две магически-одаренных жизни, срок беременности Верджинии, конечно еще мал, но именно из-за этого магическая преграда приняла ее за очень слабую магиню из рода Шаверни. Моя кровь очень сильна! — И были в его голосе такая гордость и самолюбование, что я невольно почувствовала, что передо мной сидит мой дедушка, невероятно желающий увидеть своих внуков и страшно гордый такой большой семьей. — Барьер пересекли шесть магов, пятеро из которых принадлежали семье Шаверни, шестая же семье Ворбильд, то же имеющей право на его преодоление.

Я невольно улыбнулась ничуть не страшному Верховному божеству.

— Интересно, а какова в действительности ваша настоящая внешность? — осмелела я.

— Ты ее видишь каждый день, любуясь собственным супругом! — Буркнул мужчина и опять расцвел улыбкой. — Я же говорил — моя кровь необычайно сильна! Но я надеюсь эти откровения останутся между нами?

— Несомненно! Как и то — кем я была раньше! И еще у меня есть одна небольшая просьба: вы наделили меня слишком большой магической мощью. А нельзя ли ее разделить на нас двоих — меня и Верджинию? — Но ответа я не дождалась, одно мгновение и я стою в маленьком храме рядом с горделиво оглядывающими присутствующих братьями де Шаверни. На их груди ярко поблескивают огромные артефакты, полные магической мощи. Подарок Тарга? Неужели они его тоже видели?

Де Войтерено и архиепископ сразу же оказались возле близнецов и, очевидно, приступили к допросу. Я было решила подойти по-ближе, но де Баргартен удержал за локоть.

— Не стоит им мешать. Я думаю супруг расскажет вам более подробно, но позже, все то же самое.

Мы отошли в сторонку.

— Как я понимаю, не только братья де Шаверни видели Тарга. Только до его светлости это вряд ли дойдет. Для него женщина — это всего лишь средство для продолжения рода. У меня к вам очень большая просьба, Гвендолин. Как только мы вернемся в замок, я хотел бы поговорить с вами лично в своем кабинете. Пусть Войтерено ищет заговорщиков — это его прямая обязанность, я же перед вами очень виноват. Мое невнимание к вашей семье, стоило вашему отцу и матери жизни. — Его голос звучал глухо и виновато, очевидно, что все время нашего отсутствия эта мысль неотступно его преследовала.

Я жестом остановила герцога.

— Я понимаю ход ваших мыслей, ваша светлость. Но смею вас заверить, что я так не думаю и очень вас прошу не думать так то же. Те, кто нам противостоит — не простые люди. В любом случае они бы нашли способ заполучить моих родителей, но отец, в отличии от того, давнего случая, сам выбрал этот конец. И только благодаря тому, что я попала к вам, я жива. Возможно именно этого родители и хотели, поэтому мы и направлялись в ваш замок. Всю жизнь Фаризена де Ворбильта мучила вина за то, что он совершил, и только забота обо мне и матери удерживали его на этом свете. Он постоянно твердил, что мое предназначение — исправить его ошибку и принести пользу этой стране. Я безгранично рада, что выполнила заветное желание отца и не уронила чести семьи де Ворбильт.

Увидев, что в глазах де Баргартена показались слезы, достала платок из-за обшлага рукава платья и, промокнув влагу на щеках мужчины, шепнула герцогу на ухо.

— Не забывайте, вы теперь мой опекун, а это почти то же самое, что и отец. Я преодолела обратный путь через Великий барьер не одна, — взяв его руку, положила себе на живот. — В скором времени на свет появятся двое маленьких де Шаверни и им очень нужен будет дедушка. Сами понимаете, у их отца сейчас будет не простое время: старшие Шаверни — друзья короля и должны быть рядом с ним. Но мне то же нужна поддержка и я надеюсь, что этой поддержкой будете вы.

Герцог сжал мои руки и его взгляд сказал мне больше, чем все прекрасные и цветистые слова. В это время кто-то из мужчин, стоящих невдалеке, окликнул нас. Мы проследовали в замок. Но поговорить этим вечером мне с опекуном было не суждено — начальник тайной стражи выяснил еще не все, поэтому все те же мужчины, что были в часовне, оккупировали кабинет О'ретерена. Меня же милостиво отпустили отдыхать. Но я отправилась не к себе, а к своей подруге — попаданке и обнаружила Верджинию, в отведенных ей с Фабианом апартаментах, нервно расхаживающую и жующую батистовый платочек. Поздравив ее с беременностью, получила в ответ недоумевающий взгляд, который меня позабавил, — злотовласка пока и не догадывалась о своем состоянии. Мы с удовольствием пообщались, я рассказала ей все, что знала о Баргартене и замке, намекнув, что вскоре желанная сила заструится по ее жилам и что нам вдвоем предстоит заняться магией, поскольку я ничуть не лучше ее умею магичить.

— Ты уверена, что этому Тарга можно доверять? — ее глаза светились надеждой и одновременно сомнением. Все это время она не переставая мяла несчастный батистовый кусочек ткани, не зная куда деть руки и как перестать нервничать. Как я ее понимала! Для девушки все здесь было необычно, лишь только любимый и мы с Зореаном были ее поддержкой.

— А ему не имеет смысла лгать. Он силен только тогда, когда в него верят. А если вера пошатнется, где он окажется? Это же не ваши прожженные политики и коммерсанты, которым вера не нужна. Они сорвали куш и имели всех ввиду.

Верджиния захохотала.

— Ты говоришь совсем, как мои друзья по университету и нисколечко не похожа на графиню из волшебной страны.

— А как я должна выглядеть? Этакая чопорная дама с многозначительным взглядом, говорящая намеками и с помощью магии устраивающая разные фейерверки и загадочные инциденты?

— Ну, где-то так!

— Лучше не надо! Если я сейчас захочу сделать что-то, используя магию, вам с Фабианом придется ночевать в других комнатах, а ремонт в этих на долго затянется!

Вместе мы еще немного похохотали над моими «приглаженными» рассказами о наставниках-близнецах, о курьезах и смешных случаях при моих попытках овладеть волшебством, произошедших в зале для занятий, но Фабиана все не было, а мы все чаще зевали. Поняв, что мужчин в скором времени не дождаться, решили лечь спать, тем более, что теперь в нашем положении должны были думать не только о себе.

Вернувшись в свою спальню и удобно устроившись в огромной постели, все равно, никак не могла уснуть, мысленно перебирая разговор с Верховным божеством. Ведь только теперь запоздалый вопрос возник в голове: «Почему он сказал, что ни за что бы ни отправил своих потомков в не магический мир, ведь тело с детьми все равно оставалось бы здесь, оно принадлежит настоящей Гвендолин? Какой подвох я теперь должна искать в нашем с ним разговоре?»

Переворачиваясь с боку на бок, я все-таки уснула и оказалась в знакомой небольшой комнатке.

— Ну, что еще тебя тревожит? — устало произнес мужчина, прибывая все в том же образе смешного человечка.

Я выпалила вопрос и внимательно уставилась в лицо божества.

— Я все время забываю, что ты до сих пор размышляешь, согласно канонам своего мира. В мире магии все значительно сложнее. Дети сейчас — это энергетические и магические коконы, эмоционально и духовно связанные с тобой. Плоть на таком сроке — ничего не значащая деталь. Они последовали бы за тобой, куда бы ты не перенеслась. Все сейчас зависит от твоей внутренней энергии души. На новом месте они бы сами создали себе тела, согласно законам того мира, в который попала их мать. В момент рождения магия помещается в специальный схрон, который открывается только в определенном возрасте, для каждого индивидуума в свое время. А твоя магия — особенная. На ней печать твоего мира и твоей внутренней силы.

— А вы, действительно одарите Верджинию магическими способностями?

— А как ты думаешь? В противном случае, что заставит этих чопорных придворных хоть каплю считаться с ней? — Он постучал пальцами по подлокотнику кресла. — Напомни мужчинам, что необходимо срочно провести свадебный ритуал Фабиана и Верджинии в часовеньке, мои внуки должны быть рождены на законных основаниях! С утра, там на алтаре, найдете мои распоряжения по этому поводу. Я расторгну только твой брак с Фабианом, с Зореаном же — укреплю особо.

Тяжело вздохнув, как учитель после разговора с двоечником, он медленно растаял, а я провалилась в спасительный сон без сновидений.

Утро началось с объятий супруга. О как спокойно и прекрасно было в кольце его заботливых и ласковых рук, словно я не видела его целую вечность! Забыв обо всем, мы просто наслаждались друг другом. Жаркая нежность рук, нескончаемая жажда обладания, живительные поцелуи. Мне казалось, что я рождаюсь на свет снова и снова. От каждого его поцелуя меня охватывал непередаваемый восторг, каждая его ласка, каждое движение его рук давали нескончаемое наслаждение, я нежилась в ощущениях. Смесь каких-то приятных ароматов и мужского, любимого запаха, кружили голову. Его бархатистое напряженное естество скользнуло в меня и каждый неспешный толчок казался изумительно долгим. Сначала он был осторожен и деликатно нежен, но страсть, охватившая обоих, заставила, безоглядно, упиваясь эмоциями и влечением, подчиниться ритму, движениям и желаниям его мужского достоинства. Оргазм был настолько сильным, что нам понадобилось достаточно времени, что бы прийти в себя. Первым очнулся Зореан и я ощутила его поцелуи на лице и плечах.

— Прости, родная, нам придется уже сегодня, ближе к ночи, под покровом темноты отбыть в столицу. Надо доложить королю и высшим сановникам результаты поездки. — Он тяжело вздохнул.

— Не спешите, дорогой, Тарга сегодня ночью оставил свои указания на алтаре в маленькой часовеньке замка. Фабиан больше не мой супруг, Верховное божество требует немедленного совершения таинства брака твоего брата и Верджинии. А потом, на каком основании вы решили, бросив нас здесь, предаться придворному разгулу? — Я прижала руками плечи супруга к постели и нависла над ним.

— И почему я не удивлен, — целуя меня в кончик носа, вымолвил супруг. — такому ходу событий? Хороший щелчок по лбу его светлости де Войтерено. Он возомнил себя чуть ли не вершителем судеб и так уверовал в собственные измышления — «Этим дамам пока не место в королевском дворце, они наше тайное оружие», что убеждал весь вечер всех нас- только его план достоин исполнения. И все время нашего общения старательно делал вид, что не слышит ни наших с Фабианом доводов, ни де Баргартена. — Зореан вскочил с кровати и направился в ванную, но на пороге обернулся и бросил:

— Я еще вчера мечтал вместе с тобой предаться водным процедурам, но видно в этом замке не судьба. Когда я вернулся — ты спала, а утром…. утром было незабываемо и чудесно. Но хотелось бы и поплескаться подольше, со всеми приятными моментами. — Он, жеманно притворяясь, вздохнул. — Придется в одиночестве. Нам же надо торопиться? — Его лицо озарила дерзкая улыбка. — Я прямо весь в предвкушении этой занимательной сценки — предводитель тайной стражи читает послание Тарга вместе с архиепископом. И все оказывается совсем не так, как они вчера запланировали! — Супруг подмигнул мне. — Я ничуть не сомневаюсь, что это твое влияние, дорогая! — И скрылся за дверью.

Я счастливо потянулась. Ну, уж нет, что бы и как бы то ни было, но мы с Верджинией поедем вместе со своими мужьями! И ни какие сановники нам не указ!

Потом вспомнила вчерашний день и перед глазами замаячили огромные артефакты на груди близнецов. А я их еще не видела и руками не потрогала! Мгновенно вскочив с кровати и набросив на плечи халат, отыскала одежду супруга, и, перевернув ее, выудила красивую, с ладонь величиной, круглую штуковину на длинной, витой золотой цепочке.

Вроде бы обыкновенная золотая бляха, украшенная бриллиантами, сапфирами и… непонятными камешками, мелкими, какими — то серыми, невзрачными, с разноцветными вкраплениями. Что это за чудо такое?

Вскоре в комнату вбежал Зореан и, увидев у меня в руках собственное украшение, воскликнул:

— Вот хорошо, что ты, дорогая, его нашла. Я еще к нему не привык и забыл надеть, но во время вспомнил. Тарга предупредил, что бы мы этот медальон носили постоянно.

— Любимый, — вкрадчиво напомнила ему-Ты мне еще не рассказал о вашей встрече с верховным божеством. Все знают, одна только я не в курсе. Не кажется ли тебе это ужасным и несправедливым?

— Ну, что ты, — целуя меня, скороговоркой произнес супруг, надевая подарок пра-пра. — Там ничего особенного не было. Тарга сказал, что очень внимательно наблюдал за нашими приключениями и даже продемонстрировал фильм о приключениях братьев де Шаверни среди отвергнутого мира. Мы с Фабианом получили громадное удовольствие от просмотра. Но, естественно, об этом королевским посланникам мы даже не упомянули. А, наоборот, сказали, что сами отчитывались. А уже по результатам отчета он и наградил нас.

Милый попытался улизнуть, но не тут — то было, я придержала его за руку.

— Тарга наказал вам носить не снимая, почему же я нашла его среди твоей одежды?

— Родная, — наиграно вздохнула голубоглазая заноза моего сердца. — Рядом с тобой мне ничего не страшно. Ты только один раз взмахнешь своими ресничками и нападающих можно брать голыми руками.

— На первый раз будем считать, что это оправдание принято, но в дальнейшем… — Супруг попытался выдернуть руку. — Подожди, я еще не договорила. Меня интересует всего один вопрос. А что это за серенькие камушки, разбросанные среди драгоценных камней?

— Серенькие? Это Лабардон. Чрезвычайная редкость с сильнейшими защитными свойствами. Он, прежде чем очутиться в нашем мире, побывал в нескольких других. Отгоняет нежелательные воздействия от владельца, возвращая их пославшему, и защищает от утечек жизненной энергии. У короля в короне всего пять таких уникальных диковинок, а у нас как видишь..! — Он горделиво приосанился и, пользуясь моментом, выскользнул из спальни.

Ну, что же мое любопытство частично удовлетворено, можно одеваться и готовиться к очередному ритуалу в часовне.

К этому времени как раз и подоспела Карлитта. Она помогла мне привести себя в порядок, сделала прическу, принесла завтрак и… не упустила возможности посплетничать.

— Там этот, самый главный над всеми королевскими стражами, который, — лютует. Прямо не подойди, все не так. А за ним следом архиепископ ходит, да что-то втолковывает, но тот только отмахивается. Губы сцепил, глазами зыркает, везде измену ищет. Были, да все вышли шпиены-то. Как только вы уехали — двух обнаружили. Но наш-то их сразу в его цепкие ручки и сдал. Откуда же новым взяться? Теперь у нас в замке людей короля больше чем местных натыкано. Вот пусть бы своих и проверял!

— Карлиточка, а как там Верджиния?

— Его светлость, наш хозяин, мне на ушко шепнул, что вроде вас двоих хотели здесь оставить, а сами уехать, но что-о там не так пошло… САМ, — Она подняла глаза к потолку, — Тарга совсем другие указания отдал. Даже не знаю какие, архиепископ все тайны разводит. А подружку вашу к свадьбе готовят. Видно, этого наш Покровитель хочет… Вот Войтерено и серчает, не по его выходит. Он то сам до сих пор не женат, а какая же такого потерпит. Когда я еще в столице жила, то слыхивала, будто у него невеста была, да изменила ему с самым злейшим врагом и его, и нашего короля. С тех пор он женщинам и не доверяет.

Его святейшество служанка не трогала, а вот о главном жандарме многого порассказала. Но ворвавшийся, как вихрь, супруг прервал познавательную беседу и препроводил меня в знакомое святилище.

Верджиния была великолепна- огненная красавица в золотисто-бежевом, почти королевском, наряде.

Не успели мы с Зореаном войти, как спешащий, очевидно по наущению Войтерено, архиепископ Волонский начал службу, приглашая подойти к алтарю братьев де Шаверни и меня. Мои два брачных браслета, вросших в кожу и прибывающих под мороком, проявились. После всего лишь нескольких слов священнослужителя один из браслетов расстегнулся и Фабиан, сняв его с большим удовольствием, развернулся сразу же к своей любимой, но тут фигурка Тарга засветилась и луч, который ее покинул, достиг наших с супругом браслетов и те стали почти такого же цвета, как волосы невесты, а потом превратились в очень узкие полосочки без следов застежки.

— Вечный брак! — ухнули почти хором присутствующие.

Но герцог Лайдеро не дал возможности выяснить, что означает мое новое положение, устремив на нас свой суровый взгляд. А Волонский, не обращая ни на кого внимания, пригласил к своему возвышению счастливую пару новобрачных. Весь процесс, подобный тому, что состоялся пред нашей поездкой за Стену, повторился. Только теперь вместо меня рядом с Фабианом стояла золотоволоска.

Сразу же после церемонии архиепископ объявил, что мы все выезжаем тот час же, как только будем готовы. Почему Войтерено поменял планы никому не было известно, даже Баргартену.

Королевство Тамер. Замок канцлера.

Герцога Терео де Стеро уже давно интересовало только одно — как скоро вернуться его посланники из-за магической преграды. Больше всего он боялся, что люди короля Редорика опередят его троицу и, договорившись с представителями отвергнутого мира, выторгуют себе побольше привилегий и станут полноправными владетелями острова Тарсенье. Канцлер не мыслил другой причины опасного путешествия.

Но пока сообщения его шпионов были неутешительны: барон Тибор с полностью подчиненными ему людьми нигде на побережье обнаружен не был. Немного утешала герцога мысль, что и людей королевства Даони никто и нигде не видел.

Одна надежда была на тайного покровителя несколько лет назад одарившего искусного интригана, но посредственного мага де Стеро новыми, тайными способностями и подсказавшего ему несколько способов возвысится. Так он стал канцлером, а теперь надеялся захватить всю власть на острове.

«Доброжелатель» очень редко устанавливал связь со своим протеже, только в экстренных случаях и что тому было виной Терео не знал.

Но в это раннее утро древнейшее огромное зеркало в спальне засверкало знакомым серебряным светом, потом от туда донеслось нетерпеливое покашливание. Герцог вскочил с кровати и не мешкая преклонил колени.

— Я вас слушаю, мой господин.- (Кто находился по другую сторону сверкающего артефакта де Стеро не ведал, он никогда не видел своего благодетеля, но рассудил здраво, что тому вряд ли не понравится такое обращение).

— Братья Шаверни вернулись, но не только со своей спутницей, они захватили и представительницу той цивилизации, правда лишенную магической силы. Сегодня к вечеру посланцы, скорее всего, покинут замок герцога де Баргартена и направятся в столицу. Войтерено решил обмануть всех, создав еще два фальшивых отряда. Не переживайте. Вам следует ждать их в городке Мергон, это предпоследняя остановка перед конечной целью, здесь нужный нам отряд будет менять коней. Близнецов, также как и их жен, следует обязательно уничтожить, иначе план не удастся. Возьмите перстень, — из рамки вылетел на вид простой перстень с ярко-красным рубином и упал к ногам канцлера. — Это то оружие, о котором мы с вами говорили — пробивает любую защиту и уничтожает все артефакты, когда либо существовавшие на этой планете. Заряд его бесконечен, не экономьте. Сначала убейте женщин, они несут в себе опасность грядущему миру, потом мужчин.

— Но господин, если женщина оттуда, она может быть нам полезна. Не просто же так братья ее захватили с собой?! — Предводитель заговорщиков уже начал прокручивать в голове возможность использования такого важного трофея. Но ледяной голос покровителя рассеял его мечты.

— Я же сказал — убить всех. И это не обсуждается. Жду вас в этой комнате сразу же после ликвидации наших врагов.

Зеркало снова стало отражать спальню и бледного до синевы де Стеро.

Гвендолин

Если бы даже кто-то и захотел усадить меня и Верджинию в карету, в связи с нашим интересным положением, ничего бы ни вышло. Мы не должны были привлекать внимание, а кроме того, что карета была достаточно заметна, обязательный герб на ней был, как визитная карточка, а его отсутствие — еще один повод заинтересоваться. В нашем случае требовались легкость и быстрота передвижения, что с громадной коробкой на четырех колесах вряд ли было бы возможным. Но наши любящие мужья, использовав магию, изобрели удобные седла с максимальными удобствами для своих половинок. Конечно, здесь это было не принято, умение держаться на лошади без использования магии было так же обязательно, как хорошие манеры, им хвастались, ничуть не меньше, чем родословной и древностью рода. Но нас такие условности не тревожили.

Выехав огромной толпой сразу же после полудня, мы вскоре разделились на три отряда. К сожалению де Баргартен поехал не с нами.

Мы с Верджинией, как в прочем и наши мужья, ехали в накидках обыкновенных стражников, и ни чем не отличались от остальных мужчин. И хотя Волонский и Войтерено были одеты так же, но их статные, привыкшие повелевать фигуры, заметно выделялись на общем фоне, а если еще добавить сбрую лошадей… От этого наши высшие сановники не смогли отказаться. Странно, но близнецам, казалось, совсем было наплевать, что ехали они на затрапезных лошадях, с самой дешевой упряжью.

Зато во время скачки, а особенно на небольших остановках, нас, их жен, окружало столько внимания, такта и заботы! Вот теперь я поняла, как приятно ощущать себя хрупкой, слабой, оберегаемой, любимой. Больше всего, за эти более десятка дней, мне запомнились моменты нашего трепетного общения с детьми. Как только Зореан прикасался к моему округлому животику, немедленно следовали толчки, достаточно ощутимые, именно в том месте, где располагались ладони супруга. Казалось, мы могли часами ощущать эти милые игрища наследников. Но следовало спешить, иногда мы, даже спали в седле, тем более, что с помощью магии, придумать удобное ложе для нас с Верджинией мужьям не было проблемой. На одной из остановок архиепископ, давно наблюдающий за действиями Зореана, захотел тоже ощутить прелесть общения с детьми… Но как только его рука приблизилась на очень близкое расстояние к моему телу, обтянутому тонкой рубахой, Волонский получил сильнейший ожог кисти. Луч, поразивший его, исходил откуда-то у меня изнутри. Зато рубаха ничуть не пострадала.

— Не может быть! — Не удержавшись, заявил Волтерено, пока врач, путешествующий с нами, залечивал потерпевшему раны. — Проявление магических способностей у детей на таком сроке не возможно!

— Может быть у ваших детей так и будет, в том случае, если они вообще появятся, — небрежно бросил ему Зореан, ласково поглаживая мое брюшко. — Ну, а наши с Гвендолин дети не любят, очевидно, чужих прикосновений и уже в этом возрасте имеют свою точку зрения, оберегая свою мать. Если вы внимательно всмотритесь в фигуру моей жены, ваша светлость, то заметите, что какой-то непонятный панцирь окружает ее. Я к этому сооружению ни имею ни какого отношения, как впрочем и она, и, даже, не представляю, что это может быть.

Вот тут и началось странное шевеление вокруг моей тушки. Особенно меня поразил щупленький, маленький человечек, которому постоянно всем не довольный начальник тайной стражи услужливо уступил дорогу, и все время, пока тот осматривал непонятное и невидимое сооружение, доверчиво вглядывался в его лицо.

— Главный маг-эксперт королевского двора. — Шепнул на ухо супруг.

— Природа сего охранного укрытия мне не понятна, — изрек мужчина. — Подпитывается оно от артефакта «Сердце океана», расположенного на груди этой милой леди. Сам же артефакт давно и безоговорочно признал ее своей хозяйкой. Возможно он, вместе с ее детьми и воздвиг данный бастион.

— Аргдени, — почему-то хрипло, произнес столичный герцог. — Что означает: «природа не понятна»?

— А то и означает, — вызывающе ответил щуплый. — Что магическая структура всего этого ничего не имеет общего с нашей. Совсем другой принцип. И не надо меня спрашивать какой… — Он почему-то зло посмотрел на Войтерено. — Я не всеведущий. Они зачали этих детей на территории, где наши магические законы не действуют. Я не знаю как это могло на них повлиять. — А потом добавил задумчиво. — Будет интересно понаблюдать за их развитием.

— Значит ли это, что мы не будем знать, что следует ожидать от их появления на свет? — Войтерено смерил нас подозрительным взглядом.

— Я бы на вашем месте не был бы так категоричен, — вмешался архиепископ. — Это всего лишь дети. И если бы их рождение угрожало нашему острову, Тарга вмешался бы, нет сомнений. А он наградил Шаверни и, хотелось бы отметить, что награда эта достаточно ценна. Даже король не располагает такими артефактами.

Жандарм неопределенно хмыкнул, но ничего не произнес. Мы же продолжили путь как ни в чем не бывало, только Зореан чаще, чем до этого, оказывался возле моей лошади и, не упуская случая, то целовал руку, то гладил по щеке, шепнув по мыслесвязи:

— Ты у меня самая лучшая! Я тебя очень люблю! Скорее бы оказаться во дворце одним и без этой своры!

Не доезжая до городка Мергон мы вынуждены были устроить остановку — Верджиния потеряла сознание. Жар, охвативший ее, не давал дышать, и даже магия не могла удержать ее в седле — все магические путы сгорали от прикосновения к ее телу. Врач оказал женщине первую помощь, дав выпить необходимую микстуру, а Фабиан, забрав к себе на лошадь, крепко обнял, что бы время от времени нейтрализовать выбросы просыпающейся магии. Мы поспешили на постоялый двор в маленький сонный городок: там нас ожидали свежие лошади и небольшая передышка перед конечной целью. Близился рассвет.

Странная тревога сжала мое сердце. Воздух комом встал в горле, непонятное чувство, словно зубная боль, начало нестерпимо терзать.

— Зореан! — позвала тихо. На большее не хватило сил.

— Да, дорогая! — Муж мгновенно оказался рядом.

Но я не успела ничего сказать. Необычные яркие молнии, разорвав серое марево, полетели в меня и Верджинию, но неожиданно, как в замедленном кино, не долетев, уткнулись в невидимую преграду и на мгновение застыв, взорвались черными кляксами, опавшими через несколько ударов сердца пеплом на землю. Невидимый противник на доли секунды замер, затем снова послал в нашу сторону еще несколько цветных разрядов. С одной стороны, хорошо видеть все проявления магии, но эти были особенно яркие, и я на миг прикрыла глаза, боясь ослепнуть, но тот час же их распахнула и стала оглядываться кругом, надеясь увидеть виновника нападения. В это время множество людей, одетых в черное, окружили наш небольшой отряд. Сначала я растерялась, но потом знакомый азарт и ненависть к противнику заполнили всю мою сущность. Пусть я неумеха, но одним ценным качеством обладаю несомненно. Призвав свой неповторимый взгляд, стала оглядывать ненавистные темные фигуры. Надо ли напоминать, что после движения моих ресниц никакой защиты на них не оставалось? Братья Шаверни действовали слажено, давно отработав парное ведения боя, запрятав меня между собой. Верджинию же Фабиан плотно прижал к своей груди левой рукой. Во все стороны, как назойливые, неугомонные мухи, летали заклинания. От нас — к врагу, от него — к нам. Только вот наш маленький отряд был несомненно более удачлив. Но владельца цветных молний я никак не могла вычислить, что бы лишить защиты, непонятно как он избегал моего взгляда. Когда нашу оборону неизвестно кому не удалось пробить, он ударил по Войтерено, уничтожившего к тому времени, достаточно успешно, большую часть толпы, нас окружившую. Цветной луч прошел сквозь его охранки, как нож сквозь масло, превратив бравого начальника тайной стражи, увешанного кучей артефактов, в прах.

Засверкавший на моей груди артефакт «Сердце океана» высветил одинокую фигуру на крыше одного из домов, нас окружающих. Близнецы одновременно ударили по, ставшей видимой, желанной мишени. Незаметно, желая всем сердцем им помочь, я влила в этот удар все свои силы, поделившись магией с супругом и потеряла сознание.

Когда я очнулась, все уже было закончено. Мы потеряли пятерых, в том числе Войтерено, уничтожив около 80 нападавших. Архиепископ восторгался таким результатом, искренне не понимая почему противники напали, не имея ни одного защитного заклинания на своем теле. Зореан и Фабиан только переглядывались и усмехались. Невдалеке от нас, жадно рассматривая что-то на своей ладони, охая, стоял маг-эксперт. Подойдя к нам, он похвастался невзрачным простым кольцом с ярко-красным рубином:

— Перстень царя-царей легендарной страны Озирио. Его луч превращает в прах всех и каждого, кого пожелает одевший украшение и нет для него преград. Он пробивает любую защиту, созданную артефактами, изготовленными в нашем мире. Нам просто невиданно повезло, что Верховное божество одарило братьев де Шаверни этими талисманами, очевидно принадлежавшими совсем недавно не только другому миру, но и другим существам. Ведь ответный удар близнецов был на столько мощным, что можно только предположить, что вместе с подарком Тарга дал им немного чужой силы. До нынешнего случая этот знаменитый перстень был самым надежным щитом из ныне существующих артефактов, даже более надежным, чем корона его Величества Редорика.

— Но к сожалению, — вмешался архиепископ в пламенную речь Аргдени. — мы не знаем имени его владельца. По остатком того пепла, что мы смогли обнаружить на крыше, выяснить это не удалось, а тем, нескольким нападавшим, взятых нами в плен, заказчик не известен.

— Простите, ваше преосвященство, может мы просто проедем на постоялый двор и там договорим, — вмешался Фабиан. — Наши женщины нуждаются в отдыхе и заботе.

Волонский дал свое согласие и наш отряд, захватив своих убитых и пленных направился в город, по пути встретив отряд встревоженной городской стражи.

На постоялом дворе, куда мы прибыли, мест оказалось мало. Оставив архиепископа разбираться с местными блюстителями порядка, наша четверка расположилась в комнате, не очень большой, но имеющей отдельную помывочную и две огромные, удобные кровати. Верджиния медленно приходила в себя. Интересно, я провалялась в магической лихорадке около десяти дней, а подруга и суток не проболела. В чем дело? Врач, сопровождающий нас от самого замка, долго возился с женщиной, а потом глубокомысленно прокашлялся и изрек:

— Скорее всего, сильнейшие магические колебания, в центре которых мы оказались, позволили ее организму принять свою чародейскую сущность достаточно быстро и всю остаточную энергию, так сказать, «слить» в пространство совершенно для себя безболезненно. Это, конечно, первый прецедент в таком роде, но рядом с вашими двумя парами я теряюсь в возможном и не возможном.

— Лорд Фергюсон, скажите прямо, что вы ничего не понимаете в произошедшем, и это будет более честно. — Не удержался Фабиан, а Зореан презрительно улыбнулся.

Когда эскулап, покинул комнату, супруг предложил:

— Поднимаясь сюда, я заказал завтрак, но, прежде всего, хотел бы помыться. Ты со мной? — И так посмотрел, что я только радостно кивнула. Но, зайдя в помывочную, мы синхронно тяжело вздохнули. Деревянная лохань, стоящая посредине, была явно детской, правда, полной чистой воды. Зореан, опустив руку в жидкость, нагрел ее, потом осторожно меня раздел и вымыл нежно и ласково, как любимого маленького ребенка. Затем замотав в огромную, мягкую простынь, лежащую на лавке, отнес и уложил в постель, жарко поцеловав.

— Ничего, скоро мы окажемся в моих апартаментах во дворце. Там такая ванная комната! — Он закатил глаза к потолку, дерзко улыбнулся своим мыслям и поспешил обратно к местной пародии на ванну.

— Так у вас не дом в столице, а собственные комнаты во дворце короля? — Обратилась я к Фабиану. Верджиния после принятия микстуры, пока происходило мое омовение, уснула.

— Конечно, мы же приближенные первого круга, то есть, должны быть всегда под рукой. А вообще-то, мы с детства дружим с его величеством и уже привыкли быть и жить рядом с ним, либо неподалеку. Вы бы поспали, Гвендолин, сегодняшнее приключение было для всех наш сильнейшим испытанием.

Я решила последовать его совету, переживая, что после всех приключений это будет достаточно трудно. Но, на удивление, уснула быстро. Когда я открыла глаза, солнце стояло уже достаточно высоко. Возле окна сидели на высоких стульях близнецы и о чем-то увлеченно переговаривались, окружив себя сферой тишины. На столе под огромными магическими крышками, сберегающими продукты горячими, нас дожидался обед. Стук неизвестного посетителя нарушил идиллию. Фабиан послал импульс в сторону двери и, когда она открылась, мы увидели герцога де Баргартена. Он оглядел комнату, встретился со мной глазами и приветливо кивнул.

— Я очень рад, что у вас все в порядке. Очень прошу вас поесть и быть готовыми к отъезду, во дворце нас уже ждут.

Дверь закрылась и все завертелось в ускоренном темпе. Вскоре мы все снова оказались в седлах. Верджиния, по-прежнему продолжила путь вместе с супругом, в его крепких объятьях.

Когда мы приблизились к столице Даони, солнце уже готовилось к ночному отдыху и наша компания спокойно миновала городские ворота — архиепископ в полном облачении во главе нашего отряда был прекрасной визитной карточкой. Герцог тоже был в парадной одежде, с обязательной титульной лентой с гербом, переброшенной через левое плечо. Только мы, четверо, да наша охрана продолжали изображать обыкновенных стражников. Наш небольшой отряд ехал по широким улицам, щедро украшенным зелеными деревьями и всевозможными цветами, поражая меня чистотой и ухоженностью. Конечно, кто бы что не говорил, но магия творит чудеса. Стены 3–4 этажных домов были сложены из разноцветного камня, а огромные арочные окна поблескивали, как любопытные глаза великана. Впереди на огромной возвышенности, словно на постаменте, красовался дворец короля. Огромный, пышный и, словно, невесомый, больше похожий на свадебный многоярусный торт со взбитыми сливками, он парил и господствовал над окружающим городом, хвастаясь квадратными и круглыми башенками с остроконечными и зубчатыми крышами, и почти зеркальными, громадными окнами, отражавшими заходящее солнце. Миновав ажурную решетку, отделяющую дворец и королевский парк от остального города, мы проехали мимо цветников и красивых маленьких беседок, увитых цветущими лианами, мимо изумрудных лужаек и рукотворных островков на них для отдыха, с вычурными и оригинальными фонтанами посредине, мимо водопадов и чуть угадывающихся гротов, и, наконец, оказались у белоснежной, широкой и гигантской лестницы дворца.

Нас встречал, стоя перед первой ступенькой, странный субъект. Он держал в руках длинный жезл, заканчивающийся фигурой невиданной птицы, вырезанной из целостного рубина, на голове его красовалась трехцветная шапочка, похожая на головной убор скомороха, с острым, свисающим концом, а одежда была до того украшена золотым шитьем, белыми кружевами и всевозможными нашивками, что меня потянуло на смех.

— Барон Фендорис де Монжес, — представился он. — Я давно вас жду по волеизъявлению короля и рад приветствовать в замке де Шер-ле- Нуар. Ваше преосвященство, — обратился он к нашему спутнику. — Вас, братьев де Шаверни и герцога де Баргартена я должен препроводить в малый королевский кабинет, ваших спутниц доставят в покои их супругов. При входе во дворец их встретят мои сыновья.

Он выполнил своим жезлом несколько церемониальных приемов, отступил назад и влево и поднял птицу высоко над головой, навершие засветилось ровным светом.

— Барон доверенное лицо его величества. Он из простых, но полной преданностью завоевал титул и признательность. — Шепнул мне на ухо Зореан, когда, взяв меня на руки, понес следом за бароном ко входу во дворец. — Жезл это магический артефакт, только с его помощью можно попасть к королю.

Остальные наши сопровождающие остались внизу.

Коридоры дворца, по которым мы передвигались вслед за молчаливыми юношами, одетыми, в противоположность отцу, в обычные бархатные костюмы дворян, были тихи и пустынны. Можно было видеть только статуи в нишах, мозаичный пол и расписной потолок да гвардейцев, стоявших подобно изваяниям.

— Не беспокойтесь, ваши сиятельства, — неожиданно произнес один из наших провожатых. — Мы ведем вас по королевским личным переходам. Здесь очень редко кому разрешено быть.

Вскоре мы оказались перед высокой двухстворчатой дверью, расположенной по левой стороне коридора.

— Она откроется только если кто-нибудь из вас дотронется до нее родовым браслетом. — Пояснил все тот-же молодой человек.

Мы так и сделали вдвоем. Двери распахнулись.

— Вы нас извините, но далее мы не смеем идти. Мы останемся здесь дожидаться ваших супругов, — голос второго сопровождающего был немного ниже, но такой же приятный.

В проеме мы увидели небольшое фойе с всего двумя дверьми, справа и слева, и на каждой из них герб рода де Шаверни. Как только высокие входные закрылись, мы подошли к маленьким и опять приложили свои браслеты. Ответа не последовало. Тогда мы поменялись местами. Тот час же двери, отмеченные эмблемами, распахнулись и нас встретили две милые женщины, представившись горничными. Мы переглянулись, вздохнули и проследовали за служанками.

Крепко уснув, сквозь сон вдруг услышала знакомый голос:

— Не бойся, мы сейчас совершим маленькое путешествие.

Сил проснуться не было и через несколько мгновений я очутилась в знакомом и, в то же самое время, незнакомом месте. Все вокруг было похоже на мой прежний дом с Денисом, только вот мебель давила своей монументальностью и темным цветом — любимый стиль Игоря, вспомнилось сразу же.

Я, казалось, сижу на диване и листаю альбом с репродукциями картин, в которых явно угадывалась рука юной Гвендолин, занявшей в недалеком прошлом мое бывшее тело. Встав, отложила красочный фолиант, и подошла к зеркалу. В блестящей поверхности отразилась молодая, ухоженная женщина, с короткой стрижкой на темно-каштановых волосах, которая с ласковой, полной бесконечной любви, улыбкой погладила свой большой живот, указывающий на 7–8 месяц беременности, и с надеждой вдруг посмотрела на межкомнатные двери. В комнату стремительно вошел Игорь. Я еще никогда не видела на его лице выражения такой нежности и такого обожания. Он поцеловал меня (или скорее не меня, а новую Ингу), и что-то тихо спросил. Слова ускользали, их не было слышно, как и ответов женщины. Я только видела сияющие глаза, так и не ставшего моим любимым, мужчины. А потом все покрылось дымкой и исчезло в темноте.

Ощутив под головой пышность и мягкость обычной подушки, а телом — нежное, легкое покрывало, поняла, что нахожусь в постели. Глубоко вздохнула и улыбнулась — близкий и родной запах Зореана я ни с чем и никогда не спутаю. Открыв глаза, увидела любимого. Неожиданно он перевернулся на бок и сердито засопел, зарывшись в подушку. Сниться что-то плохое? Я ласково погладила его по голове, дыхание выравнялось и стало тихим и размеренным. Идиллия. Оглянулась вокруг, милая, уютная спальня, хоть и большая, вся в светлых, бежевых тонах, так, как я люблю. Магический ночник возле двери, мягкий, стеганный халат не6режно брошенный на мягкий диванчик неподалеку. В груди возникло щемящее чувство — я дома и это так хорошо!

Тихо встав, вышла в соседнюю комнату. Яркий солнечный свет вливался через раскрытые двери маленького балкончика, мягкая мебель, нежный голубой цвет и серебро, манила присесть, но я, переборов себя, вышла поприветствовать начинающееся утро. Сияло солнце, прозрачное, безоблачное небо обещало хорошую погоду, ароматный воздух хотелось вдыхать и вдыхать. Внизу виднелись дымки над крохотными, разноцветными крышами, маленькие, подобные муравьям, передвигались люди. Город жил своей, интересной жизнью. Вдруг раздавшийся звон посуды, доносящийся из соседней комнаты, через чуть приоткрытые двери, ворвался в сознание, отрезвляя и возвращая во дворец. Стало интересно. Кто это?

В желто-зеленой столовой хозяйничала служанка. Она расставляла тарелки, бокалы и столовые приборы. В низком поклоне, похожем на реверанс, произнесла:

— Доброе утро, ваше сиятельство, горничная Ванлания. Когда подавать завтрак?

Не дождавшись ответа, она начала плести что-то вежливое и восторженно-хвалебное в мою сторону, закололо в висках, Меня поразило ее напряженно-внимательное лицо, абсолютно не соответствующее произносимому тексту. Когда я смотрела прямо на нее, то видела милую, юную девушку, но стоило чуть отвести глаза и посмотреть чуть искоса, над столом мелькала рука, покрытая светло-коричневой шерстью, а вместо нежного девичьего личика возникала морда какого-то чудовища с красными глазами навыкате и выдвинутой вперед челюстью с хорошо видимыми двумя клыками. Я даже потрясла головой, посчитав это наваждением. Но все оставалось по-прежнему и я не сдвинулась с места, так и оставшись стоять у полураскрытой двери.

— А его сиятельство встали?

Невинный вопрос странного существа рассеял мою задумчивость.

— По моему да, но не уверена. Сейчас посмотрю и тогда распоряжусь на счет завтрака. — Непонятно почему, но солгав, я быстро, плотно прикрыв за собой двери, проследовала в спальню. Зореан спал безмятежно и крепко. Попробовав его разбудить и поделиться странными наблюдениями за служанкой, поняла, что это невозможно. Сколько супруга ни трясла за плечо, он не просыпался. Ноги стали ватными, присев, задумалась. Что делать? Выход в коридоры дворца был один — мимо оборотня. А кто это еще мог быть? Только вот откуда он здесь и какова его природа? В той литературе, что я изучала до нашей миссии, о таких существах не было ни слова. Увидев шпагу Зореана, решительно взяла ее в руки. Если нападет — будет чем обороняться. А вдруг мои опасения напрасны и все слуги в этих хоромах выглядят именно так, а Зореан, просто-напросто, очень устал? Вспомнив о Верховном божестве, вознесла молитвы, так, как умела.

Когда я вошла, существо в ожидании подняло голову, все еще нервно переставляя посуду на столе.

— Супруг сейчас подойдет, — опять солгала я.

— Неужели? — Презрительно скривилась морда. — А что тогда делает в ваших руках шпага? Вы на нее опираетесь вместо трости?

Странная фигура приосанилась, руками-лапами оттолкнулась от стола и прыгнула в моем направлении. Я выставила вперед шпагу, сжимая ее двумя руками. Время остановилось. В тот же миг дверь напротив меня распахнулась и в нападающего полетел красный луч, выпущенный из алой невиданной птицы, расположенной в навершии знакомого жезла. Зверь-человек замер в воздухе, а я не верила своим глазам. В проеме двери стоял опекун и с тревогой всматривался в меня.

— Вы в порядке? — всего несколько слов де Баргартена и я пришла в себя, но шпагу не опустила, хотя за его спиной находилось несколько вооруженных гвардейцев.

Непонятная зверюшка все еще висела в воздухе, спеленутая сильнейшим заклятьем и утратившая человеческую личину. Опасливо косясь на нее, произнесла как можно быстро:

— У меня все нормально. А как там Верджиния? — по спине побежал холодок и я попыталась по стеночке обойти этот большой «воздушный шарик».

— Не беспокойтесь, все живы, — войдя в столовую, произнес герцог и уселся устало на один из стульев. — Прошу прошения, Гвендолин, но ноги уже не держат. Присаживайтесь тоже. Сейчас подойдет барон де Монжес: он наводит порядок на второй половине. А Зореан спит? — Дождавшись моего ответного кивка, он произнес задумчиво. — Его величество так и предположил. Рано утром он послал к близнецам вестника, но ответа не дождался. Благодаря ритуалу содружества, эти трое тесно связаны. Угрозу жизни одному из них, почувствуют остальные. Он предположил, что братьев Шаверни усыпили. Только вот зачем? Поэтому мы и поспешили к вам. Подождем барона- все скоро выяснится. — Герцог улыбнулся- До вашего появления моя жизнь была размеренной и тихой, я сам себе казался никому не нужным реликтом. Теперь же начинаю скучать за тем спокойным состоянием, когда каждый день был известен заранее, как страницы давно прочитанной книги.

— Простите, ваша светлость, — не выдержала я, обходя зверюшку и усаживаясь рядом. — А кто это здесь висит и что это все означает?

— Я все забываю, деточка, что вы выросли в полной изоляции от всего остального мира. Да, и мне, признаюсь честно, давно представителей горного народца не довелось видеть, хотя, как вы уже успели заметить, «жезлы порядка» до сих пор против них самое действенное оружие. Именно в королевстве Тамер проживает это очень симпатичное племя — фарганы. Перед нами висит его яркий образец. Другое их прозвище — «дети ночи». Под покровом темноты их силы, как магические, так и физические, вырастают в несколько раз. В моем замке, построенном еще до отделения, ни одно окно не открывается. Да, плохо, что молодежь сейчас не придерживается старых правил. Эти «детки» умеют принимать человеческий облик, правда не на долго, и говорить голосом своих жертв. Девушка, чей облик вы видели, уже мертва. Для большей достоверности образа фарганы выпивают кровь своей жертвы, вместе с ней они получают и информацию.

— Когда я глядела на него искоса, я видела зверя, поэтому и взяла шпагу. Но не знала бояться его или нет. А вдруг все слуги во дворце выглядят так?

— Вот об этом я и говорю, Гвендолин, — вздохнул опекун. — Хотя вы обладаете зрением, позволяющим видеть то, что многим не дано, вы абсолютно беспомощны из-за незнания многих существующих явлений в этом магическом мире. В нашем захолустье таких гостей не бывает, им вообще запрещено покидать места проживания. Каждый такой экземпляр слишком дорого стоит. Ведь штраф, который теперь должен будет выплатить их вождь огромен, значит им заплатили еще более крупную сумму. Меня сейчас волнует другой вопрос. Как эти создания попали в столь охраняемые покои?

В это время в комнату вплыло еще одно чудовище в одежде горничной, а следом за ним вошел встретивший нас вчера скоморох, только уже одетый не в такой запоминающийся костюм, а в совершенно неприметный темно серый, почти черный, бархатный. Его сопровождали пятеро гвардейцев. В комнате сразу же стало тесно. Барон поздоровался.

— Может быть, ваше сиятельство, вам лучше проследовать к супругу, пока мы допросим незваных гостей? В вашем состоянии не стоит волноваться, — взгляд его спокойных и серьезных глаз сразу же обследовал меня полностью.

— Наоборот, я уже пришла в себя от небольшого шока и теперь мне очень интересно — кто к нам пожаловал и почему. А еще очень бы хотелось узнать как там Верджиния. — Усевшись удобнее на стуле, вопросительно посмотрела на представителя короля.

— А о Фабиане вы ничего не хотите узнать? — Ехидство так и сквозило в каждом слове.

— Я думаю, что он спит так же, как и мой супруг и сон это не простой. Интересно, а когда они проснутся?

— Вы очень догадливы, графиня. Мне его светлость говорил, что вы необычайная женщина и очень не похожи на наших жеманных придворных красавиц. Очень приятно с вами познакомится, жалко только, что при столь досадных обстоятельствах. Верджиния, в отличии от вас, так и не покинула спальню, поэтому не знает о происходящем. Я ее попросил остаться с мужем, пока за ней не придут. Ну, что же, если вы столь любопытны, то пожалуй начнем.

Он сотворил жезлом в воздухе замысловатую фигуру и направил ее в сторону одного из «гостей». Эта зверюшка подняла голову. Еще один финт скипетром и, хотя красные глаза так и норовят прожечь взглядом присутствующих, губы уже произносят: «Что угодно, хозяин?»

— Для чего вы сюда пожаловали? — допрос вел королевский представитель.

— Убить графинь де Шаверни.

— Кто вам это приказал?

— Вождь Тореату.

— А ему?

— Мне не ведомо.

— Что вам сказано о графах де Шаверни?

— Нам следовало убедиться, что братья де Шаверни спят и только тогда убить их жен. Владельцев этих покоев запрещено трогать, лучше погибнуть. Они нужны вождю. Очень нужны. Нам сказано, что если с ними что-то случится, все племя будет уничтожено.

— Как вы сюда проникли и почему графы де Шаверни находятся в таком состоянии?

— После знакомства с молоденькими служанками графов де Шаверни в таверне «Веселый бык» мы несколько раз встретились с ними под личиной младших сыновей барона Бренски. Для подтверждения своих серьезный намерений подарили им пару семейных драгоценностей барона. Прошлой ночью дурехи приоткрыли двери на балкончики, прилегающие к покоям, а так же остальные двери, ведущие к их комнатам. Взобраться по любой отвесной стене ночью для нас не проблема. Попросить открыть двери в спальни господ мы не могли. Девушки только по нашей просьбе поставили в маленьких гостиных, прилегающих к спальням, любимое вино близнецов. Мы туда добавили траву веньи.

— Сильнейшее, но безвредное снотворное, значит мужчины проспят как минимум сутки, — пояснил мне опекун. — Гвендолин, когда вы проснулись, двери на балкончик были приоткрыты?

— Открыты полностью. Я с удовольствием полюбовалась на город, подышала прекрасным воздухом. А через не плотно закрытые двери в столовую услышала звон посуды.

— Запомните, Гвендолин, все покои во дворце сделаны таким образом, что только те, у кого на руке есть браслет с гербом владельцев может открыть любые двери внутри покоев. Поэтому они все закрываются очень плотно. И только владельцы и избранные, которые устанавливаются королем, могут открыть главные входные двери. На ночь все, выходящие наружу, отверстия должны быть наглухо закрыты. Это правило у нас действует еще со времен войны. Безопасность короля и королевской семьи превыше всего. У вас на руке брачный браслет и, как вы уже удостоверились, вы свободно можете открывать любые двери. Служанкам же внедряют в руку специальный браслет, пользуясь которым они могут передвигаться спокойно, но только внутри апартаментов хозяев. Внутрь дворца им ход закрыт. У них бывают выходные и тогда их выпускает специальный провожатый с таким вот жезлом. Если бы девушки не оставили балконы открытыми, эти незваные гости ни как не смогли бы проникнуть во дворец. Днем, охранные контуры дворца работают в другом режиме, благодаря солнцу, поэтому проникнуть значительно труднее. Тем более, что у злодеев были специальные артефакты, делающие их невидимками. А лучше всего эти артефакты работают ночью.

— Так, что же, все служанки мертвы?

— К сожалению, девицы подписали смертный приговор не только себе, но и своим подругам по несчастью. Комната, для служанок одна, — барон поднялся и наклонил голову. — Извините, но мы вынуждены вас покинуть. Представители племени будут помещены в специальную королевскую темницу для дальнейшего расследования, труппы мы так же забираем. Через некоторое время герцог де Баргартен доставит в ваши покои новых служанок. Если вы голодны, то еда уже по магической доставке прибыла в специальный шкаф, но открыть его сможете только вы. Пока, если вы того пожелаете, я вам оставлю одного гвардейца. На всякий случай. Он будет в вашем полном распоряжении.

Не успела я сделать пару вдохов и выдохов, как гостиная опустела. А я поспешила на вторую половину — к Верджиии, через внутренние двери. Они открылись без малейшие сопротивления.

После того, как я объяснила подруге по несчастью все происходящее, мы вместе нашли желанный специальный шкаф и, набрав приглянувшейся еды, сели завтракать, вернее обедать. Солнце стояло уже довольно высоко. Как хорошо, что жена Фабиана не местная леди, привыкшая к полному обслуживанию и постоянному присутствию служанок и челяди. Мы прекрасно насытились и, не ощущая дискомфорта, убрали сами со стола, все в тот же магический буфет.

Теперь уже можно было совершить ознакомительную экскурсию по собственным апартаментам.

— Ты знаешь, — грустно сказала огневолоска. — Мне, конечно, очень жалко этих девочек и женщин, но это мы с тобой прибыли сюда только вчера и всех тонкостей и правил проживания во дворце не знаем, а они ведь уже долго здесь находились. Тем более, что их предупредили, что со дня на день, здесь будут хозяева. Как бы им не хотелось поскорее замуж или соскучились по мужскому вниманию, но поступать так безответственно они не имели права.

— Скорее всего, свои «свидания» женщины согласовали с товарками по комнате, или все заранее было оговорено и это делали по очереди, и пока хозяев долгое время не было, они постоянно практиковали такие проникновения. Значит надо сразу же поговорить с новыми служанками о правилах поведения. — не утерпела я. — Я не против, что бы они с кем-то встречались, но за пределами дворца, даже согласна давать им несколько дней свободных для устройства личной жизни.

— А я, уж так точно, буду проверять все двери перед сном. — добавила Верджиния.

Наши части покоев были почти идентичны, отличаясь только отделкой мебели. Кроме малой гостиной и огромной ванной комнаты, прилегающих к спальне, в нашем распоряжении были: будуар-гардеробная, большая гостиная, большая столовая и кабинет. Отделенные неприметной дверью покои служанок, мы обошли стороной. Полюбовавшись на серебряные статуэтки, изящные безделушки и ювелирные утонченные украшения комнат, мы с радостью вышли на балкончик, теперь уже на половине Фабиана. Мой балкончик выходил на эту же сторону дворца и был расположен достаточно далеко от нас. А город притягивал и завораживал. Было такое впечатление, что мы рассматриваем детскую огромную игрушку. Я сразу же вспомнила Мадуродам- миниатюрный город в Голландии. Конечно, не хватало железной дороги и аэропорта, но это только радовало. Лишь в этом мире я заметила, что воздух может быть на столько вкусным.

Здесь нас и нашел герцог де Баргартен, познакомив с двумя милыми женщинами и двумя камердинерами. Мужчины жили в лакейский покоях только во время прибывания хозяев во дворце. Слуг мы сразу же отправили убирать их собственные комнаты, а сами уединились с опекуном в близлежащем кабинете.

— Его величество просит прощения за возникшую ситуацию, угрожающую вашей жизни, и за причиненные неудобства. Как только очнуться ваши мужья, он будет рад вас всех видеть. Срочность разговора возникла вот из-за чего. Мы прекрасно понимаем какие пересуды и сплетни возникнут при вашем появлении в свете в качестве жен графов де Шаверни. Пристального внимания вам хватит надолго. А если подбросить в костер всеобщего негодования еще и то, что Верджиния из запретного мира, так вас попросту постараются сжить со свету. Мелкие подколки и большие гадости, а возможны и похищения. Она лакомый кусочек для всех остальных четырех королевств. Поэтому его величество решил даровать юной леди титул и семью.

Мы с подругой недоумевающе переглянулись, а герцог невозмутимо продолжил:

— В северной части королевства Даони расположены земли барона Продгау. Как только его огненную шевелюру замечают на своей земле соседи, делают вид, что их нет дома. Барон, обладая завидным здоровьем, благодаря магии, в тоже время страстный любитель выпить и устроить потасовку по любому поводу, поэтому уже давно был отлучен от двора. Для нас самое ценное в этом субъекте — он был неоднократно женат и я абсолютно уверен, что не помнит не только как зовут его детей, но и сколько их было. Две его старшие дочери сейчас во дворце — они фрейлины королевы, так вот, они узнали друг о друге только здесь. Цвет их волос — рыжий, только вы, Верджиния, обладаете, по сравнению с ними, не только другим оттенком, более привлекательным и интересным, вы сами полны очарования и прелести, которой так им не достает. Когда вы ближе познакомитесь со своими родственницами, ваше сиятельство, вы вспомните мои слова. А пока я передаю вам новые документы и все записи о новоиспеченной семье. — он прямо из воздуха извлек целую стопку книг, бумаг и тетрадей. — Это подарок для вас двоих от его величества. В то время, когда ваши мужья отдают должное сну и отдыху, вы смело можете начать знакомится с историей магии и тайнами нашего острова.

* * *

Неспешное течение нашей с Верджинией жизни закончилось с приходом близнецов в себя. Но мужчины не сразу сообразили что произошло. Поначалу свое вялое, чуть заторможенное состояние, не пропавшее даже после энергичных водных процедур, они отнесли к слишком непродолжительному сну. За завтраком недоумевающие и растерянные физиономии мужей, узнавших, что они проспали более суток, вызвали у нас лишь снисходительные усмешки. А вот рассказ о нападении «детей ночи» привел супругов к небольшой панике. И только полное наше заверение, что мы ни капли не пострадали, их немного утешило. Правда, после завтрака у братьев сразу же возникла мысль исследовать наши тела для более точной уверенности в этом. Но только мы с Зореаном успели добраться до постели, как вестник короля о необходимости срочной встречи разрушил наше желание этот день провести вдвоем за закрытыми дверями спальни.

Честно говоря, у меня сразу же возникла небольшая паника. В той, прошлой жизни, я никогда не была представлена коронованным особам. Да, конечно, видела и князя Монако и королевскую семью Великобритании, но издали, как обыкновенный обыватель и турист, а здесь приватная встреча, на которой будет очень маленькое и ограниченное число людей. Но любимый, сразу же заметив мое состояние, рассмеялся и утешил:

— Редорик чуть старше нас и совсем не чудовище или самодур. У него прелестная жена из королевства Гарси и я думаю, что вы подружитесь с ней. Ее имя Урсула. Мы слишком близки с его величеством, что бы играть в «паркетные» игры, так что веди себя так же естественно, как с лучшими друзьями, правда не забывай, что они король и королева.

Мне оставалось только тяжело вздохнуть. Рядом с бесконечно обожаемым я расслабилась полностью и стала просто любящей женщиной. Следовало призвать снова непоколебимую Ингу, державшую в напряжении собрание акционеров и заставлявшую самых непримиримых голосовать за нужные постановления.

Призвав слуг, мы спешно начали готовится к встрече. Нежное голубовато-зеленоватое платье, хорошо подчеркивающее мою, пока, еще стройную фигуру, несколько драгоценностей в тон платья и веточка зачарованных живых цветов, так напоминающих незабудки, на груди, и я была готова.

Возле кабинета, где нас уже ожидали, я, вдохнув и выдохнув несколько раз, полностью пришла в себя.

Король оказался очень привлекательным мужчиной, так же, как и его жена. Черные, как смоль, волосы мужчины резко контрастировали с белокурыми локонами его супруги, темно-зеленые глаза обоих смотрели приветливо и доброжелательно. И хотя они, в то же самое время, держались с холодной властностью высоких особ, всем своим видом демонстрируя «избранность», величавость и спокойствие, впитанные с молоком матери, общая атмосфера в комнате была теплой и гостеприимной. После общих представлений и нескольких минут знакомства то, первое, впечатление уже не имело значения. Конечно, большее внимание было уделено Верджинии. Из всех вопросов и любопытных взглядов бросаемых на нее не только королевской четой, но и канцлером и опекуном, поняла, что ностальгия по огромному, прекрасному миру, оставшемуся за магическим барьером, будоражит их умы и Отделение остается самой большой скорбью и болью всех этих людей.

— Слушая все эти рассказы ни как не могу отделаться от мысли, что просто не представляю как можно существовать без магии. И в то же самое, если там магия исчезла, то почему мы, постоянно совершенствуясь в магии, добиваясь могущества, все равно, ни как не можем достигнуть того несравненного уровня, который царил на этих землях более 500 лет назад. Кто и зачем вмешался в ход истории, кто и зачем вознамерился нас наказать? — слова короля повисли в воздухе, заставив на некоторое время утихнуть разговорам.

Но братья Шаверни, не привыкшие унывать, наперебой начали делиться своими впечатлениями от посещения мужских клубов и балетного спектакля.

В начале одного из пикантных рассказов они, вдруг остановившись, попросили прощение и жалостливо посмотрели на королеву. Та, пожав плечами, встала и пригласила дам в соседнюю комнату, раз мужчины хотят посекретничать.

Прилегающая к кабинету небольшая гостиная была уютна: низкие диванчики, не высокий большой прямоугольный стол, уставленный маленькими бутербродами в виде розеток, корабликов, разных интересных фигурок, пирожные, фрукты и множество графинов с напитками, все это было нам компенсацией за удаление из мужской компании. Урсула, в свою очередь, поинтересовалась модой и положением женщин в обществе. Это было не так интересно, поэтому я стала рассматривать помещение. Меня привлекло туманное свечение, вспыхнувшее напротив в зеркале, заключенном в золотую раму. Сначала это была крошечная яркая оранжевая точка, постепенно занявшая всю поверхность, потом оранжевый туман заполонил всю комнату. Я сидела неподвижно, боясь шевельнуться, опять чувствуя себя профаном и неучем. Когда непонятная стихия схлынула, комната была прежней, а я опасливо выдохнула.

— Что-то не так? — встревожено спросила коронованная блондинка.

Я объяснила ей свое видение, попросив прощение за возможную ошибку. Но девушка вскочила и приоткрыв двери в кабинет, громко позвала веселящихся мужчин. Все еще громко похохатывая и переглядываясь между собой, те медленно прошли к нам.

— Вы беспокоитесь, что мы проголодались или уже соскучились? — улыбаясь спросил король.

— Гвендолин видела золотой туман королевы Орсаны! — с непередаваемым восхищением воскликнула Урсула. Редорик перевел взгляд на меня.

— Какой- то оранжевый туман заполонил всю комнату, а потом неожиданно схлынул. — Я виновато посмотрела на мужа, надеясь встретиться с ним взглядом и понять что в этом явлении такого сверхъестественного, что все всполошились.

Но мужчинам уже было не до меня — они рыскали по комнате. Вскоре канцлер, лорд Дармслип, издал торжествующий вскрик и, развернувшись, продемонстрировал камею, сделанную из цельного александрита, с барельефом женщины и золотой медальон на длинной цепочке. Перевернув находки, он прочитал на крышечке медальона: «Королеве Урсуле, носи с честью» — и на камее: «Гвендолин. С глубокой благодарностью».

Тишина и странные переглядывания продолжились непозволительно долго.

— Эта молодая женщина обладает редким талантом видеть то, что от других скрыто покровом таинственности. — не выдержав прокомментировал опекун. Государь смерил меня внимательным взглядом.

— Моя прабабка была очень своенравной женщиной и крайне редко делала кому-то подарки. А золотой туман в нашем роду мог видеть только отец. В другой ситуации я бы подумал, что вы его дочь, но дата вашего рождения делает невозможным это допущение.

— А давай посетим с ней пещеру призраков? — вмешался Зореан. Королева побледнела, канцлер и опекун застыли с непонятными выражениями на лицах.

— Но она же беременная! — с испугом возразила блондинка. А мой супруг улыбнулся, да так, что всем вокруг захотелось его поддержать.

— Вы уверены, что ваши предки захотят нанести нам увечья или наказать за дерзость? Я думаю, присутствующая там ее величество Орсана не допустит этого. Все до сих пор помнят ее тяжелую руку и норовистый характер. А может наоборот мои дети получат благословение, такое, как легендарный герцог Фереандр? — он горделиво осмотрел комнату. — Я думаю о моей супруге в скором времени заговорят в самых отдаленных уголках! Она такая единственная.

* * *

Малый королевский прием был в самом разгаре. Людей действительно было мало, в основном королевские особы, канцлеры, архиепископы, министры безопасности и главные жандармы, среди которых, почему — то затерялись мы четверо да герцог де Баргартен, как доверенное лицо короля. Главные переговоры начнутся завтра, а сегодня старые «знакомые» решили немного пообщаться в неформальной обстановке. Сановники и остальные особы были при орденах, в позолоченных роскошных нарядах и мундирах, женщин было мало, но они блистали платьями разных расцветок, лишь одно было неизменным — безумное количество драгоценностей. Они как будто собрались помериться их количеством. Правда, почему-то запаздывали король Тамера Бореан вместе с так ожидаемым Терео де Стеро. Знать мы то знали, что канцлер один из самых главных наших противников. Но вот как это доказать? Все искоса поглядывали на нас, но подойти и поговорить пока не считали нужным. Наконец в зал вошел очень высокий, немолодой, но еще привлекательный мужчина с усталым лицом и какими-то пустыми глазами, его спутник не уступая ему в росте, был сухопарым, по его непроницаемому лицу изредка проскакивали волны неудовольствия, а темные глаза, похожие скорее на опасные омуты, смотрели на всех презрительно и свысока.

— Тот, что чуть пониже, и есть наш заговорщик, — прошептал мне на ухо супруг.

Я пригляделась пристальнее к обеим фигурам. Что-то неуловимое вызвало протест у моей внутренней сущности. Интуитивно я раздвоила зрение, как дома при просмотре стереограмм — картинок, и увидела странные черно-серые очертания вокруг фигуры короля Тамера, а когда он повернулся, меня поразила черная, извивающая нить, идущая от его сердца к руке де Стеро. Король на поводке у своего канцлера? Вот это да! Странное выражение моих глаз обеспокоило Зореана, а когда я объяснила, что так я осматриваю подозрительную парочку, несказанно воодушевился.

— Быстрее к Редорику, возможно именно на этом мы поймаем Терео, а потом его будет легче прижать и все выведать!

Как только мы уединились в кабинете с королем, муж поведал ему о моих наблюдениях, тот вызвал Аргдени- мага-эксперта королевского двора, он долгое время прибывал в задумчивости, потом неожиданно охнув, попросил подождать и прытью бросился куда-то. Вернулся эксперт с каким-то старинным фолиантом.

— Записи очевидцев Великой магической войны, — пояснил он его величеству. Быстро пролистав несколько десятков страниц, прочел вслух:

— «И становились люди и маги „марионетками“, и держали черную нить их судьбы в своих руках наиболее безумные. И выедала эта чернь все лучшее, не вернуть больше былых друзей, нет у них ни семьи, ни Родины, только хозяин, ведущий их по земле и полностью ими повелевающий. Выглядят „марионетки“, так, как в былые времена и память та же, и разум не спит, и способности не утрачены, да только сосуд души опустел и ничего уже их не радует, только похвала хозяина.»

Далее, ваше величество, приведены воспоминания многих очевидцев. Вернуть, подвергнутых процедуре подчинения, к нормальной жизни не возможно. Заклинания, которые использовали безумные маги нам не известны, и даже с нашими запретными ни какой связи не усматривается. Иногда на убитых «перевертышах» находили артефакты с чуждой магией, никакого отношения к нашему миру не имеющих.

— Простите, ваше величество, — вмешалась я. — Вряд ли нам будет под силу призвать к ответу этого де Стеро, раз у нас нет знатоков магии, которой он владеет. Единственный, кто может нам помочь — это Верховное божество.

— Вы всерьез предлагаете вызвать Тарга для разбирательства с каким-то канцлером? — воскликнул Аргдени.

— А, что тут такого? — пожала я плечами. — Здесь, как сказано в записях, чувствуется чужое влияние, явно не из нашего мира, значит только в его силах остановить это безумие. Неужели вы предлагаете выгнать представителей государства Тамер и отгородится от них, как сделали наши предки? И кстати, я хорошо рассмотрела только этих двоих, на остальных не обратила внимание. А вдруг таких «перевертышей» много?

Побледневший Редорик, ранее стоявший рядом с нами, прошел и сел в кресло.

— Вызывайте архиепископа Валонского!

— Извините, ваше величество! — опять вмешалась я. — Нет необходимости. На груди у Зореана подарок божества. Пусть он попробует, положив на артефакт руку, возвать к Тарга. Если у него не получится, тогда обратимся к Волонскому.

Король согласился и супруг тот час же мысленно обратился к небесам. Ответ не заставил себя ждать. Перед нами появился высокий седовласый старец с большой окладистой белой бородой и в какой-то странной хламиде.

— Я вас слушаю дети мои, — его бас заставил тихонько зазвенеть красивые хрустальные бокалы на столе. — Новые проблемы? Мои подарки пришлись по сердцу? Пригодились?

Редорик вскочил с кресла и склонил, как и все в комнате, голову.

— Спасибо, ваши подарки были как нельзя кстати и сохранили множество жизней. У нас другая проблема. Простите, что потревожили вас, но на острове появились измененные, такие же как в ту, давнюю, Великую магическую войну, — начал король. — Только отгородившись, мы избежали с ними столкновения. Более 500 лет назад маги сделали вывод, что это чужое вмешательство и наша магия перед ними бессильна. По воспоминаниям очевидцев: «марионетки» — обреченные люди, но сейчас под подчинение попал одни из пяти королей, у него, конечно есть совершеннолетние дети, но скоро время Великого таинства и мы бы не хотели рисковать барьером.

Божество окуталось дымкой и скоро перед нами стоял ничем ни примечательный мужчина, больше похожий на какого-нибудь секретаря или мелкого помощника.

— А вы пригласите подозреваемых в этот кабинет, поговорите с ними, а я посмотрю.

Так и поступили. Божество улыбнулось нам с Зореаном и село в сторонке возле маленького столика, на котором появились листы бумаги и канцелярские принадлежности. Его величество быстро вышел из кабинета и вернулся с двумя мужчинами. Вмешивать кого-либо еще не хотелось. Ситуация была деликатная, мало ли что мне могло привидеться.

— Мы, конечно, все понимаем, но формально племя фарганов проживает именно на землях вашего королевства, — услышали мы слова Редорика, обращенные к королю соседнего государства, когда они втроем входили в кабинет- Вот перед вами пострадавшие от этого нападения — граф Шаверни с супругой. Они подали официальную жалобу, в государственной темнице находятся двое ваших подданных, совершивших нападение в моем дворце, но мне бы не хотелось выносить это на всеобщее обозрение и затевать судебные тяжбы.

— Мы понимаем, ваше величество, — канцлер Тамера был предельно вежлив и изображал всей своей фигурой глубокое уважение и смирение. — Но их наниматели и главные виновники это, скорее всего, кто-то из ваших подданных, дочерей которых братья де Шаверни соблазнили и бросили ради своих нынешних супруг. Вы молоды и просто не знаете на что отцы могут пойти ради своих детей. Мы, конечно, разберемся с их вождем, и он заплатит штраф, его величину определит пострадавшая сторона, но мы очень рады, что этот инцидент закончился столь прекрасно и никто не пострадал.

— Так, так, — неприметный клерк даже привстал. — Заклинание подчинения самого великого Ториса! Как я понимаю, данный лорд никогда не был за пределами этого прекрасного острова, тогда как на нем смогло оказаться еще и благословение этого великого мага?

Все в недоумении уставились на Тарга, а де Стеро попытался что-то выхватить из-за обшлага камзола, но один щелчок божества пальцами и интриган застыл. Потом еще несколько манипуляций вокруг короля Тамера и его тело опустилось на близстоящий диван без сознания.

— Не беспокойтесь, через некоторое время Бореан придет в себя и даже будет полностью помнить что с ним происходило во время подчинения, — конторский служащий ехидно улыбнулся. — А сейчас мне бы хотелось выслушать этого таинственного господина. Где это он сподобился получить свои знания.

Терео поведал о своем тайном покровителе, появившемся однажды в старом зеркале его замка, но к сожалению кто он и даже как выглядит объяснить не мог. Зато подробно выложил кто еще на территории Тарсенье находится под его полным подчинением и все детали заговора, а так же все подробности нескольких покушений на нашу четверку.

Оказывается, вместо себя в маленький городок близ столицы де Стеро послал свою любовницу, После всех неудач, он не очень-то верил покровителю о полной безопасности и очень рад, что оказался прав. Услышав о таинственном перстне царя-царей легендарной страны Озирио, наш небесный покровитель захотел его увидеть. А увидев, положил в карман, сказав, что на память. Похлопав по щеке «замороженного» мужчины, он язвительным тоном подвел итоги нашей встречи.

— Сей субъект больше не является не магом, ни мужчиной. Нет, стать то у него мужская осталась, вот только для женщин он будет полным евнухом, незачем таким людям плодится и размножаться. А на счет измененных не переживайте, я это исправлю.

Через несколько мгновений Тарга превратился в милую голубоватую тучку, которая облетев нас, исчезла в стене. На прощание я услышала возле самой головы:

— Хорошо выглядишь, девочка, береги внуков.

Где-то над планетой.

В небольшой гостиной, украшенной причудливыми фресками и различными ярко раскрашенными масками, среди эксцентричных статуй на мягком диванчике, оббитом синим бархатом с изображениями всевозможных смеющихся клоунов сидел обычный, чуть полноватый мужчина. Самым заметным в нем были черные, чуть вьющиеся с коричневым отливом волосы до плеч, ярко-синие, чуть ехидные огромные глаза и усталое, озабоченное выражение лица. Когда на входе в комнату возник почти его двойник, только с короткой стрижкой, стройный, подтянутый, но отчего-то очень сердитый, хозяин апартаментов вскочил.

— Торис, ты как всегда до тошноты пунктуален и как всегда, всем недоволен.

— Зато ты у нас, Тарга, само добродушие и разгильдяйство. Зачем звал?

— Есть серьезный разговор, но обстоятельные переговоры следует вести в кабинете. — мужчина подошел к огромной двери, на которой висела большая маска смерти, и распахнул их, пропуская близнеца вперед.

— Ты, по прежнему фигляр и обстановка у тебя балаганная. — чуть скривив губы, произнес приверженец дисциплины. — А это что у тебя за конструкция посреди?

Зашедший следом Тарга неожиданно воскликнул:

— Дудуля! Здравствуй дорогой. Какими судьбами?

В странной штуковине посреди комнаты Инга Савельева без сомнения узнала бы разноцветного большого и длинного бумажного китайского дракона, так знакомого жителям планеты Земля по наблюдаемым в телевизоре праздникам Поднебесной страны. Мифическое животное тотчас же превратилось в невысокого благообразного человека.

— Вечно ты, Тарга, меня выдаешь. Я тут хотел еще из пасти мыльные пузыри попускать. А, ты… — Он укоризненно покачал головой — Давно я вас внучки не видел, но мне кажется, что вы какие были, такие и остались. — Подойдя ближе и, обняв каждого из присутствующих, он добавил- Правда, Торис стал, скорее всего, еще зануднее, а Тарга, — он принюхался. — Что за дивный аромат? Дай попробовать!

— Да, нет проблем, — произнес полноватенький и щелкнул пальцами.

Перед дедулей в воздухе повис огромный, до краев наполненный, бокал. Мужчина в сей же час схватил его, медленно, наслаждаясь ароматом, выпил и глубоко вздохнул:

— Даш с собой пару бутылочек… и бочечку!

Верховное божество кивнуло голой, а его серьезный и деловой близнец, усаживаясь в кресло, поморщился.

— Ну, и семейка!

— Зато его отличает честность и бескорыстие помыслов, в отличии от тебя. А ты у нас, как всегда, самый предприимчивый! — не удержался гость и присел на рядом стоящий диванчик.

— Говори быстрее зачем звал, у меня дел хватает, в отличии от вас. — не обращая внимание на замечание родственника, серьезно произнес сородич.

— Вот как раз о твоих делах мы и поговорим. — произнес его брат и опять щелкнул пальцами.

Перед мужчинами развернулся большой экран на котором они смогли наблюдать сцену допроса канцлера королевства Тамер.

— Как я понял, тайный покровитель у нас — это ты, дорогой. Знаешь, что меня потрясло больше всего, родственничек? То, что некоторые наши семейные заклятья ты превратил в рычаги уничтожения магии! А эти скрытные «марионетки», в которых так ловко превращает твой ставленник других людей? Именно так было и в Великую магическую войну, не правда ли? Значит ее, все таки, развязал ты, а не сумасшедшие маги, решившие обрести могущество? Я оставил на тебя этот мир, а ты решил навести в нем свои порядки, оболгав и уничтожив моих друзей, затеяв заговоры и перевороты! И как мне теперь прикажешь поступать?

— Это все твои личные инсинуации, доказательств то нет! — горделиво оглядев присутствующих, заявил единокровник.

— Нет? — презрительно скривился мужчина- Именно тобой придуманные заклинания не в счет, твое благословение, которым так благоухал этот несчастный не в счет, а как же вот эта безделушка, которую ты протаскал все наше детство на среднем пальце левой руки? — Тарга бросил на стол ничем не примечательное колечко с красным камнем.

— Ты меня просто хочешь подставить. — спокойно ответил брат.

— А у меня есть для вас двоих заманчивое предложение, — неожиданно вмешался, следивший за перепалкой, дедуля. — Одной милой планетке не хватает управителя. Демиург куда-то свалил уже давно, оставив на этом обжитом шарике полный кавардак. Если люди себя и дальше так поведут, на один освоенный мир станет меньше. Этот замечательный образ, который я вам продемонстрировал, именно от туда.

— И как там с магией? — заинтересовался любимый внук.

— Ее там столько же, какой величины мизинец на левой ноге Ториса!

— Хочу вам напомнить, что упомянутый мизинец у меня отсутствует, — сквозь зубы вымолвил другой внук. — Стараниями вашего любимого Тарга!

— А в тебе до сих пор живы детские обиды? Ну, вымолвил он случайно придуманное заклятье, которое оказалось столь сильным, что никто из взрослых так и не смог исправить его воздействие. Неужели какой-то небольшой отросток стоит целой планеты, родственных чувств и семейной магии?

— Вам то что, у вас все пальцы на ногах! — уже более примирительно вымолвил мужчина. — Так что, там вообще нет магии?

— Магии нет, зато есть куча людей, которые абсолютно серьезно утверждают, что они маги, экстрасенсы, ведьмы и разные прочие магически одаренные субъекты. Но это меньшее из зол на этой милой планете. А вот остальной хаос! В качестве распорядителя — управителя ты бы им прекрасно подошел. Может обсудим предложение? В ответ Большой Совет демиургов согласен выполнить любые твои пожелания. Здесь же никто не позволит тебе уничтожить магию, прежде всего ваш отец.

— Ну, что же, я не против начать переговоры! — ударив рукой по колену произнес Торис.

— Тогда это надо отметить! — ехидно улыбаясь, констатировал дедуля.

Покои семьи Шаверни в королевском дворце. Гвендолин.

После того, как короля государства Тамер, чуть пришедшего в себя доставили в его резиденцию, а канцлера — в темницу, и скорее всего, не для того, что бы наказать, а что бы спрятать от справедливого гнева его сюзерена, мы узнали, что несколько высоких сановников разных государств на приеме потеряли сознание так же, как и король Бореан. Ох, что будет поутру, когда они придут в себя!

Мы же под этот шумок удалились в свои покои. Фабиан и Верджиния насели на нас, что бы узнать о том, что происходило в кабинете короля. Удобно расположившись в малой гостиной, мы все внимали Зореану, который в лицах, очень эмоционально поведал о тайнах канцлера де Стеро. Рассказывал он так интересно, что даже я, знавшая все события, слушала с не угасающим вниманием…

Терео не доверял даже своему благодетелю, именно он, решив убить нас с золотоволоской, заставил вождя «детей ночи» прислать убийц. В перспективе он решил выдать за братьев де Шаверни своих дочерей. Рассудив, что кто его знает, почему таинственный подстрекатель так жаждет смерти братьев. Возможно близнецам на отвергнутой территории предложили намного больше, чем ему — главному заговорщику! Ведь ему пообещали всего лишь пост наместника, а он жаждал большего. Интриган во всем, он не верил никому. Услышав о возможном браке с другими дамами, Фабиан возмутился:

— На ком я должен был бы жениться? На одной из этих плоскогрудых язв? Но одна же из них замужем!

— Фаб, ты забываешь, что любого человека можно устранить. Бедный малый итак женился под принуждением, потому что девице очень захотелось, а папочка дочкам потакал во всем, — и далее язвительный супруг достаточно долго перемывал косточки теперь уже не опасному герцогу.

Чуть позже мы со спокойной душой и с твердой уверенностью, что все теперь будет хорошо, разошлись по спальням.

И для нас и для острова Тарсенье начиналась новая эпоха.

Прошло несколько лет.

На фоне старинного замка с небольшими окнами, спрятанными за решетками, в большом плетенном кресле-каталке сидел подтянутый седовласый мужчина с книжкой в руках. Когда вдалеке раздались приближающиеся звонкие детские голоса, он встал, положив книгу на сидение, осторожно вгляделся в огромную плетенную кроватку, стоящую рядом. Склонившись, заботливо и бережно поправил легкое одеяльце и решительно, но тихо, произнес огромной собаке, лежащей на траве.

— Сторожить!

Пес трехцветного окраса и непонятной породы поднял квадратную голову, лежащую на лапах и облизнулся.

— Тир, никого не кусать и не лаять, понял?

Пес тяжело вздохнул, положив снова голову на лапы, и закрыл один глаз. Другим же проследил за уходящим хозяином. Мужчина же отправился на встречу возмутителям спокойствия. Только он дошел до конца большой ухоженной поляны, как навстречу ему выбежали двое мальчишек лет 4–5. Один с черными, как смоль волосами, другой, по-ниже, огненно рыжий.

— А мы первые, деда! Мы-первые! — немного в разнобой закричали сорванцы.

— Дариан и Эрнест, тише. Вы забыли, что Алисия спит?

Но в голосе Баргартена было столько любви не нежности, что мальчишки улыбнулись, тем более что одновременно руки герцога погладили взъерошенные вихри на детских головах и прижали маленькие фигуры к своей, долговязой.

— А где девочки и ваши воспитатели?

— Они, как всегда, отстают! — горделиво ответил черноволосый. — А еще девченки дразнятся, а когда что-то не так, как они хотят — щипаются, поэтому мы от них и удрали!

— А они — бьются! — запыхавшись, выпалила девочка, как две капли воды похожая на черноволосого мальчика, а копия рыжика добавила:

— А еще они отнимают у меня моих лягушечек!

Герцог О'ретерен не успел ничего сказать, как подбежавшие четыре женщины виновато и извиняясь посмотрели на него.

— Вы уж простите, ваша светлость, мы за ними не успеваем, — произнесла старшая из них.

— Ничего, — ответил мужчина, а про себя подумал: «На прогулки уже надо брать и мужчин. Мальчики слишком быстро растут». А вслух произнес:

— Мужчины нашей семьи никогда не обижают ни девочек, ни женщин. Вы — будущие защитники и должны себя вести соответственно! Понятно?

— А чего Кристина эту гадость постоянно собирает? — потупившись и ковыряя землю носком туфли, выпалил Эрнест.

Баргарден подозвал к себе милую рыжеволосую сестру доносчика и присел возле нее на корточки, заглянув в кармашек передника. В тесном углублении он увидел несколько маленьких пупыристых жабок.

— Солнышко, — поцеловав малышку в щечку, сказал он. — Если бы тебя забрали у мамы с папой и отнесли не известно куда, ты бы очень переживала?

Девочка, потупившись засопела, но ничего не ответила, вмешалась ее бойкая черноволосая подружка:

— А их мамы и папы близко не было. Значит детки заблудились и могут умереть с голоду. Мы же их накормим. А потом они в грязной луже прыгали, их надо вымыть!

— Ярослава, — даря поцелуй и этой смелой малявке, произнес герцог, — Твоих папы и мамы сейчас то же рядом нет. Так, что же, любой имеет право взять тебя и унести?

— А рядом с нами всегда Милена и Ления. Они никому этого не позволят!

— Ну, так ты же — человек. А в природе так не принято. Детки сами знают, что далеко убегать нельзя, пока мама и папа ушли на охоту. Вот родители сейчас вернуться и будут очень горько плакать.

— А еще они грязные! — не успокаивалась Ярослава.

— Видишь ли, дорогая, именно для этих животных это не грязь, а спасение. На солнце их кожа может пересохнуть и тогда они умрут. Ты бы лучше посмотрела на себя. Нос и щека испачканы, руки чернее земли.

— А она змей и ящериц ловила! — выдал тайну двоюродной сестры рыжеволосый.

— Но мне удалось поймать хотя бы хвост одной из них, а вам нет! Вот! — и она показала язык.

«Слава Таргу, — подумал Баргартен, — что в наших краях нет ядовитых гадин. Но с воспитателями поговорить надо».

— Так, — распорядился он — Сейчас всем мыться и переодеваться, потом обедать. Я сам прослежу, что бы вы все съели. А жабок Милена сейчас вернет их родителям. — Но заметив огромные, полные слез глаза рыжей любительницы животных, добавил — А потом мы пригласим пожить возле замка всю семью этих чудесных попрыгунчиков.

— В моей комнатке, дедуля! — всхлыпнув, произнесла малютка.

— Ну, это уж как они пожелают, — подытожил герцог и распорядился отвезти детей в дом. Вернувшись обратно к креслу, он взглянув по привычке в кроватку и улыбнувшись своим потаенным мыслям, удобно уселся, не забыв погладить и приласкать пса.

* * *

Тем временем, недалеко от замка, на небольшой полянке, среди цветов и травы на плотных покрывалах, рядом с блюдами, наполненными вкусной едой и фруктами, около бутылок и бокалов, расположились две пары.

Зореан, с удовольствием поцеловав жену и почувствовав, как ее тело мгновенно отозвалось на ласку, задорно улыбнулся.

— Дедушка сверху обозвал нас с Гвен халтурщиками, а вас уклонителями и сказал, что не потерпит такого состояния дел.

— Вместо того что бы ругаться непонятными словами, лучше бы объяснил что это означает, — попивая вино, заметил его брат.

— Наверное, который все видит, имеет ввиду, что в этот раз вместо близнецов у нас родилась одна девочка, а вы постоянно откладываете появление детей на не понятно какой срок. — рассмеялась изумительно красивая женщина с длинными темно-пепельными волосами, чуть пополневшая после недавних родов.

— Я, вы же знаете, так увлеклась покорением магии, что ни как не могу остановится, — улыбнулась рыжеволосая красавица. — А Фабиан, в отличи от своего брата, больше отсутствует дома, чем присутствует. Мне иногда кажется, что королевский дворец и король ему намного роднее, чем семья.

— Знаем, знаем, — подняв к небу глаза, ворчливо отозвался Зореан. Ты у нас теперь самая сильная магиня на острове. — А Фабиан… Что поделаешь, мы прежде всего вассалы и друзья Редорика. Это для наших с Гвен детей он еще и посаженный отец, поэтому меня щадит… Зато отыгрывается на Гвен, она его главный консультант в сфере законов и еще один Тарг знает чего, а я всего лишь по экономической части. — Он притворно, вздохнул. — Но мне как-то не хочется огорчать и заботливого предка сверху. Придется приложить много усилий, что бы повторить предыдущий результат. Ты не против? — он обняв любимую, покрыл ее лицо поцелуями.

— Дорогой, разве я могу тебе отказать? — она прижалась еще теснее к мужу. — Только появление детей придется отложить на более поздний срок, пусть Алисия немного подрастет. Ты лучше расскажи: что ответил на твою просьбу Главный свидетель.

— Он не против. — оглядев притихших родственников, ответил Зореан. — На следующей неделе из подвала этого замка откроется проход в наше бывшее поместье в отвергнутом мире. Мы пойдем туда втроем. Верджиния увидится с отцом, он как раз приехал в гости, а мы с Фабианом сообщим графу Бартолиньи и герцогу де Партинору, что они скоро смогут беспрепятственно пользоваться потоками магии в той части мира, эта привилегия будет дарована и их детям. К стати, у Раймонда и Десмы годовалый сын, именно на его годовщину прибыл Ларсен Лагортен.

Верджиния вскочила и бросилась на Зореана. Он отскочил на другой конец полянки.

— И ты молчал! И ты молчал! Негодяй! — рыжеволосая фурия отправила в сторону родственника несколько молний и какой-то странный сгусток. Он, уворачиваясь, отбил непрошеные подарки и взмолился:

— Фаб, утихомирь жену, пожалуйста. Это все ты виноват! Держишь жену без ласки в черном теле, вот она магией и увлеклась!

Близнец медленно поднялся и неторопливо подошел со спины к жене, азартно бросающей в брата мужа разные магические «штучки». Было явно видно, что и он опасается любимую в гневе. Прижав ее руки к телу и целуя, то в висок, то в щечку, он приговаривал:

— Родная, утихомирься. Мы не хотели тебя обнадеживать заранее. А вдруг бы ничего не вышло.

— Мой отец то же хочет увидеть внуков, — сквозь зубы произнесла она, перестав яростно сопротивляться объятиям супруга.

— Видишь ли, любимая, еще не известно как барьер отреагирует на тоннель. Если будут какие-то изменения, проход сразу же пропадет, а нам придется возвращаться тем же путем, что в прошлый раз. Мы возьмем портреты. А на следующий год, если все будет хорошо, и детей.

Проходя мимо подруги рыжеволосая бестия бросила:

— А ты то же молчала, хотя знала!

— Вери, в некотором незнании заключено спокойствие. Ну, поставили бы тебя в известность, что Зореан собирается просить на верху о переходе в отвергнутый мир, переживала бы, места себе не находила. А так — раз и хорошая новость. Радуйся, а не негодуй. Я вот спокойная, хотя кто его знает, когда увижу мужа.

— Ты, Гвен, совсем стала домашней кошечкой! Тихой, спокойной, ласковой! — Верджиния не как не могла успокоиться.

— Свое плохое настроение Гвендолин выплескивает на советников Редорика. После общения с ней, они два дня ходят серые и задумчивые. В семье она сама любовь и нежность. — Зореан опустился на землю возле жены и вновь прижал ее к себе, жарко целуя.

Прошло немного времени и на полянке вновь зазвучали веселые голоса и смех.

Приятного чтения. Дорогие читатели. Вот и закончилась эта история. Большое спасибо за то, что вы были вместе со мной.

Со следующего воскресенья вашему вниманию будет предложена другая история — «Полюбить и выжить».

Когда попадаешь в другой мир, да еще и в тело герцогини, естественно, ожидаешь балов, нарядов, драгоценностей и кучу поклонников. А если реципиентка уже пять лет считается полупомешанной? А если родовые земли ей уже давно не принадлежат, а сам замок разграблен не только опекуном, но и даже челядью? И как вообще выжить, если ты уже сосватана ради титула и, скорее всего, в первую брачную ночь или немного позже тебя собираются убить?

Примечания

1

начальника тайной стражи — авт.

(обратно)

2

второй выживший — авт.

(обратно)

3

так тут называют ягуаров — авт.

(обратно) Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg