«Пепел погасшей звезды»

Пепел погасшей звезды (fb2) - Пепел погасшей звезды [litres] (Пепел погасшей звезды - 1) 1724K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Валерия Михайловна Чернованова

Валерия Чернованова Пепел погасшей звезды

© В. Чернованова, 2017

© ООО «Издательство АСТ», 2017

* * *

Мы – это всего лишь наши воспоминания.

Д. Митчелл

Часть I. Любовь и фальшь

Глава 1. Помолвка

598-й звездный год от основания Радаманской Федерации

Шиона

Сидя на качелях под старым деревом, лениво ронявшим на землю потускневшие листья, я с волнением ожидала появления гостей. Вот первые два флаера показались из пелены облаков. На их литых боках отражались потоки розового света. Скоро совсем стемнеет, и тогда небо окрасится в тона фиолетовой гаммы.

Посильнее оттолкнувшись от земли, я мечтательно улыбнулась. Интересно, в каком из этих летательных аппаратов, по форме так похожих на антикварные пули, находится л’эрд Даггерти? При мысли о радаманце сердце, глупое, начинало бешено колотиться.

Ну вот, а ведь мы еще даже не познакомились. Боюсь представить, что станет со мной, когда я встречусь с Рейном лицом к лицу. Как бы не грохнуться в обморок или не сморозить какую-нибудь чушь на приеме.

Сколько же усилий потребуется мне, чтобы весь вечер вести себя как подобает благовоспитанной лиэри, а именно: держать себя в руках и никоим образом не выдавать своих эмоций.

Вот только как это сделать? Я ведь не являюсь бездушным гиноидом…

Пусть меня и готовили к этой встрече в течение нескольких циклов и я наизусть выучила сценарий сегодняшнего вечера, но заставить себя не волноваться не могла. Просто не получалось!

Последним в веренице «пуль» оказался флаер посла Федерации, от остальных отличавшийся помпезным гербом, поблескивавшим на боковых стеклах машины. Издалека разобрать, что же именно было изображено на флаере, не удалось.

Посол Радамана соизволил лично поприсутствовать на помолвке дочери имперского канцлера, то бишь меня, с Рейном Даггерти, офицером Объединенных военно-космических сил Галактики. С этим радаманским захватчиком я, Шиона Таро, в скором времени обвенчаюсь.

Почти два года прошло после окончания войны с радаманцами, в которой наша маленькая планета потерпела сокрушительное поражение. Ария была не первой планетой, захваченной войсками Радамана. И, скорее всего, окажется не последней. Эти люди планомерно расширяли границы Федерации, открывая для себя все новые и новые системы.

Ария сдалась, даже толком не поборовшись. Нам нечего было противопоставить эскадрильям противника. Понимая, что сопротивление бесполезно, император не стал дожидаться, пока планета превратится в прах и его развеет по межзвездному пространству. Он признал радаманцев победителями, а те, в свою очередь, милостиво разрешили ему остаться во главе империи в качестве наместника; правда, полностью подконтрольного назначенному Федерацией Совету.

Не скажу, что для Арии все осталось как прежде, но по крайней мере захватчики не пытались искоренить наши язык, культуру и веру. Большинство изменений произошло на политической арене.

Хотя и для обычных арийцев жизнь не осталась прежней. В обучающую программу были оперативно введены курсы радаманского языка, истории возникновения Федерации, а также изучения открытых Радаманом планет и неизвестных нам прежде рас. И это были только первые шаги.

В бытовом плане тоже не обошлось без нововведений. Даже такая мелочь, как вежливые формы обращения, претерпела метаморфозы. Я стала «лиэри», что с радаманского переводится как «высокородная». Да и летоисчисление теперь у нас ведется по их календарю. К счастью, пускала здесь корни Федерация постепенно, а потому практически безболезненно.

Радаманцы не собирались нас подавлять, а стремились к интеграции. Одно из многочисленных соглашений, подписанных между Арией и Федерацией, касалось межрасовых браков. Отпрыски знатных арийцев стали заключать брачные союзы с представителями семей захватчиков. Я оказалась одной из тех, кто должен был построить своего рода мост между двумя чуждыми друг другу мирами.

– Шиона, вот ты где! – послышался голос сестры. От быстрой ходьбы щеки Каори раскраснелись, несколько завитков выбились из прически-венка, амарантовая шаль соскользнула к локтям, обнажив изящные плечи и спину девушки. Сестра приблизилась ко мне и строго произнесла: – Решила опоздать на собственную помолвку? Гости вот-вот прибудут.

Я лениво потянулась, стараясь скрыть улыбку. Смотреть на гневающуюся сестру было одно удовольствие. Завтра мы расстанемся, и еще неизвестно, когда Каори снова представится возможность меня повоспитывать.

– Пока гости совершат посадку, пока расшаркаются друг перед другом, пока доплетутся до дома через парк – я успею перекусить, вздремнуть и прочитать какую-нибудь книжку.

Но сестра сменять гнев на милость не спешила. Уперла кулаки в бока и строго распорядилась:

– Хватит тут торчать и сверлить глазами дыру в небе. С завтрашнего дня, пока не доберетесь до Радамана, ты только этим и будешь заниматься. Еще надоест.

Я грустно вздохнула:

– Такого неба, как у Арии, нет ни у одной планеты.

Старшенькая не разделяла моей ностальгии.

– Тебе-то почем знать? Как будто ты бывала на всех других планетах. Уверена, небо Радамана ничуть не хуже нашего. А сейчас пойдем, еще нужно привести тебя в порядок. Опять волосы растрепала. – Приподняв юбку, чтобы не запачкать ее подол, Каори прямиком через газон направилась к выложенной разноцветными кусочками хрусталя дорожке. Огибая фонтан, та вела к трехэтажному белокаменному особняку, вот уже три с лишним века являвшемуся главной резиденцией семейства Таро.

Я нагнала сестру и, взяв ее под руку, хитро спросила:

– Каори, а что это за очаровательное колечко у тебя на пальце? Кто-то подарил?

Девушка снова зарделась. Только на сей раз ее румянец был вызван смущением.

– Тариан сделал мне предложение, – тихо проговорила она, машинально коснувшись украшавшего ее мизинец платинового колечка.

– Ну наконец-то! – облегченно выдохнула я и на всякий случай осторожно уточнила: – А что папа с мамой?

– Похмурились, похмурились, но согласились.

Я окончательно повеселела и на какое-то время позабыла о своей тревоге. Каори и Тариан поженятся! Вот это всем новостям новость!

Будущее старшей дочери уже давно не давало родителям покоя. Тридцать звездных лет – это вам не шутки. Слишком поздний возраст, чтобы выходить замуж. Сестра – счастливица, ведь судьба свела ее с Тарианом. Наверное, их союз был предопределен звездами.

Каори всегда не везло с мужчинами. Не потому, что с ней было что-то не так. Сестра очаровательна, умна, великодушна. Хотя ума в ней все-таки многовато. По крайней мере так любит повторять мама. А еще сестра слишком требовательная. В каждом из поклонников дотошная Каори находила какой-нибудь изъян, о чем не замедляла тут же сообщить потенциальному ухажеру. В вежливой и завуалированной, но от того не менее задевающей самолюбие форме.

Мечтая встретить свой идеал мужчины, Каори упорно отвергала предложение за предложением, пока оказалось, что отвергать ей больше некого. Тогда сестра с головой ушла в учебу, стала одной из лучших выпускниц Мейлорского медлицея. Не успела получить диплом, как грянула война, и Каори отправили младшим врачевателем на фронт. Там-то она и познакомилась с лигуанским летчиком Тарианом Нардо, воевавшим на стороне Радамана.

Во время одного из сражений истребитель Тариана был подбит, а сам парень чуть не отдал Создателям душу. Для моей сестры не имело значения, кто он – враг или союзник. Каори спасла его, выходила и… не заметила, как влюбилась.

Родители поначалу не обрадовались выбору дочери. И дело не в том, что парень явился к нам на стороне захватчиков. Уроженец Лигуании, планеты, уже давно покоренной Федерацией, Тариан просто выполнял свой долг перед Радаманом. Родителей смущало, что хоть Нардо и считался в своем мире аристократом, но положение его семьи значительно уступало нашей. Поэтому Каори посоветовали с ним расстаться.

Сестра очень грустила, когда отряд Тариана покинул планету. Как радовалась она тем редким моментам, когда могла связаться с любимым, и считала дни до его возвращения. И вот Нардо вернулся. Вместе с обручальным колечком.

Родители за последние циклы успели смягчиться. И в этом в какой-то мере была и моя заслуга. Полгода назад с нами связался Фейрус Арвейл, дядя Рейна Даггерти, с предложением выдать за его племянника старшую Таро. Как мы и опасались, Каори восприняла эту идею в штыки. Диким казалось ей променять милого сердцу Тариана на какого-то там радаманца. Пусть и с завидной родословной, пусть и до неприличия влиятельного и состоятельного, но все равно нелюбимого.

Родители попытались провести внушение, но Каори была непреклонна. Однажды я заглянула в библиотеку, чтобы стащить для себя какую-нибудь книгу. Отец – заядлый коллекционер старинных фолиантов. Читать печатные издания былых времен не разрешает, опасаясь за сохранность бумаги, но я порой нарушаю родительский запрет.

В то утро папа как раз общался с Рейном и его дядей, пытаясь как можно деликатнее объяснить транслируемой на экране картинке, что невеста все еще зреет. Заметив, как радаманцы нахмурились, отец поспешил заверить, что Каори непременно передумает; уж он-то об этом позаботится.

– Если лиэри против, насиловать ее мы не станем, – мрачно бросил Рейн распинающемуся перед ним Таро и мазнул по мне, застывшей в дверях, рассеянным взглядом. Затем, склонившись над креслом, в котором устроился его дядя, что-то тому шепнул.

Меня попросили выйти. А через полчаса отец радостно объявил, что проблема решена: Рейн Даггерти пожелал жениться на Таро-младшей. Меня немного задело то, с какой легкостью радаманец произвел рокировку. Но, если честно, он мне сразу понравился. Да и осознание того, что я спасла сестру от постылого замужества, не могло не радовать. Ведь если бы не мой неосторожный визит в библиотеку, Каори все равно бы заставили выйти замуж.

Впоследствии родители решили, что блестящий брак младшей дочери с лихвой окупит не совсем удачный (по их мнению) союз старшей, и приняли Тариана.

Погрузившись в размышления, я и не заметила, как мы оказались в спальне. Сестра усадила меня за туалетный столик и, взяв расческу, стала приводить в порядок мои волосы. В отличие от смуглой и темноглазой Каори я внешностью пошла в маму. Так же, как и у нее, у меня были густые светлые локоны. Глаза необычного фиолетового цвета, такого же мистического, как туманность Олиона; идеальная кожа, будто сотканная в лоне небес, чувственные, пухлые губы, созданные для страстных поцелуев… Так, кажется, описал меня в балладе собственного сочинения сын нашего мажордома. За что, бедолага, получил от моего и своего родителей нагоняй и приказ даже не дышать в сторону господской дочки.

Я уже давно привыкла быть в центре внимания. Друзья и знакомые всегда восхищались моей внешностью, особенно моими пшеничными локонами. Правда, с таким же умилением они смотрели на нашу карликовую собачку. У Стеллы тоже была шикарная золотистая шерстка. Когда я только училась ходить, а Стелла бегать, мы составляли довольно забавную пару. Нас обеих хотели тискать, сюсюкаться с нами и баловать игрушками.

С годами я стала равнодушно относиться к дифирамбам в мою честь. И даже немного завидовала, когда кто-нибудь хвалил ум Каори или достижения Веана. К своим двадцати шести брат прослыл одним из самых храбрых офицеров Мейлоры, нашей славной столицы, получил кучу медалей и должность личного телохранителя императора. Каори от него недалеко ушла, стала специалистом в области наномедицины. А я была просто красивой. Девятнадцатилетняя красотка Шиона Таро. И все.

– Эти радаманские кокетки, как только тебя увидят, начнут локти кусать от зависти. Они тебе и в подметки не годятся, Ши, – словно отзываясь на мои мысли, ласково произнесла Каори. – Даггерти влюбится в тебя с первого взгляда.

Я кисло улыбнулась. Боюсь, смазливой мордашки недостаточно, чтобы не только вскружить ему голову на пару недель, но и пробудить в нем настоящие чувства.

Сестра истолковала мою реакцию по-своему. Наклонилась ко мне, и в зеркальной глади отразилась ее тревога.

– Ты уверена? Еще не поздно все отменить.

– Нет, – покачала головой в ответ. – Я действительно этого хочу.

К тому же Каори ошибалась. Даже если бы мне вдруг пришла в голову эта абсурдная идея, отменить помолвку все равно было уже нельзя.

После долгих минут скрупулезного расчесывания сестра отложила расческу, перекинула мои волосы через плечо и закрепила их сбоку хрустальными заколками. Пшикнула мне на запястья по капле духов, чмокнула в щеку. Посчитав, что теперь я готова к встрече жениха, потащила обратно в холл. Оттуда уже отчетливо доносились голоса приглашенных.

– А Веан так и не прилетел, – вглядываясь в лица собравшихся, разочарованно вздохнула я.

– Наверное, опаздывает. Но уверена, скоро появится, – обнадежила меня Каори.

Из резиденции императора брату удавалось вырваться нечасто. Но в честь помолвки сестры, надеюсь, ему пойдут навстречу.

В коридоре к нам присоединился Тариан. Я сдержанно улыбнулась ему (не дайте Создатели, молодая лиэри посмеет улыбнуться несдержанно на людях) и похвалила его вкус в выборе колечка.

Болтая с сестрой и ее женихом, то и дело поглядывала на вход. В широком проеме все появлялись и появлялись гости, но Рейна я пока не видела.

А когда он все-таки вошел, от волнения чуть не отправилась в нокаут. Благо стояла возле лестницы, и перила послужили удачной подпоркой.

Я много раз вспоминала момент, когда увидела его на экране в библиотеке. Но Рейн транслируемый и в подметки не годился Рейну живому.

Все-таки я верю в любовь с первого взгляда. В девятнадцать лет вообще легко верить в такие вещи. Глядя на радаманца, ни о чем другом, кроме любви, мне думать не хотелось.

Нет, он не был одним из тех романтичных героев, о которых я читала в старинных балладах: благородная бледность, унизанные перстнями изящные пальцы, болезненная худоба и слабая, готовая вот-вот угаснуть улыбка. Именно такими рисовали настоящих аристократов и героев-любовников все известные мне романисты. А Даггерти, скорее, в одной из тех книжек мог бы сыграть роль злодея. Идеальный типаж.

Рейн был очень высок, выше многих мужчин в зале. Классический радаманец. Они все как на подбор широкоплечие, узкобедрые и мускулистые. Будто выведенные в инкубаторе.

Мне с моим немаленьким для девушки ростом придется вставать на носочки, чтобы его поцеловать…

Так, стоп! Шиона, что ты несешь?! Какие носочки, какие поцелуи?!

До свадьбы еще полгода, так что до поцелуев мы доберемся не скоро. Поэтому и думать забудь!

Отдавая дань арийской культуре, решили, что помолвку и свадьбу проведем, строго следуя нашим традициям. А это значило, что в ближайшие пять циклов самой большой вольностью, дозволенной паре, станет держание за руки.

Отругав себя за непотребные мысли, снова принялась украдкой поглядывать на Рейна, в поклоне приветствующего мою мать. Лиэри Ноэли была первой, с кем здоровались гости, входя в дом. Вот Рейн галантно поклонился, едва коснувшись губами ее золотистой перчатки. Родительница зарделась под внимательным взглядом темно-синих глаз. Даггерти ей что-то сказал, наверное, одарил комплиментом, потому как мама еще и заулыбалась.

Все, одну женщину из семейства Таро он уже покорил. Вот получить благосклонность Каори будет непросто. Сестре Рейн заочно не нравился. Ну а моя благосклонность, наверное, как звезда в небе, сияла у меня на лице. На пару с глуповатой улыбкой.

Даггерти снова о чем-то спросил, и мама указала в нашу сторону. Я тут же, сама того не осознавая, вытянулась по стойке «смирно» и стала ждать приближения радаманца. Наверное, точно так же Рейна приветствуют его солдаты. Не дыша и не шевелясь.

Честно пыталась сосредоточиться на болтовне сестры и сделать вид, что я его даже не заметила. Но не уверена, что у меня получилось. Наконец Рейн достиг цели, то бишь меня, и, следуя арийским правилам этикета, вежливо нам поклонился.

Тариан поклонился ему в ответ, а потом замер, как солдат на поверке. Тоже немного робел перед радаманцем. Каори сдержанно кивнула и протянула Даггерти руку для поцелуя. Касаясь ее кисти губами, Рейн смотрел на меня.

Я склонила голову в знак приветствия. И все. К сожалению, по еще одной арийской традиции наши расшаркивания перед помолвкой должны ограничиваться только кивками и устными знаками внимания. Обидно. Другим лиэри он, значит, может ручки лобызать, а к будущей невесте и приблизиться толком не позволено.

Рейну, кажется, этот обычай тоже не нравился. Он на секунду нахмурился, но тут же взял себя в руки и произнес стандартную для таких церемоний, заранее выученную фразу на моем языке:

– Безмерно рад видеть вас, лиэри Таро.

– Взаимно, л’эрд Даггерти, – в свою очередь, ответила я на радаманском.

Рейн снисходительно улыбнулся, наверное, его позабавил мой акцент. К сожалению, я еще не освоила досконально этот странный язык, хоть и занималась каждое утро.

Даггерти сыпанул пару фраз на арийском. После чего – то ли его словарный запас иссяк, то ли он решил, что с церемониями пора заканчивать, – перешел на родной язык. Я машинально коснулась маленькой прозрачной кнопки за мочкой левого уха, проверяя, не забыла ли активировать нейропереводчик, благодаря которому чужая речь воспринималась как родная.

Рейн тоже не замедлил активировать устройство, таким образом давая понять, что если захочу, я в любой момент могу перейти на родной язык. Он все равно будет меня понимать.

Было очевидно, что Даггерти я понравилась. Нисколько не стесняясь, он пожирал меня взглядом. Мне даже начало казаться, что сквозь легкую ткань своего темно-синего облегающего платья я чувствую его прикосновения. Его пальцы скользят по черному кружеву, оттенявшему плечи и декольте, неспешно ласкают кожу… Мама постаралась упаковать меня должным образом. Вроде и одета прилично, наряд чуть ниже колен, но благодаря фасону и ткани платье сидело на мне как влитое и приковывало к себе взгляды.

Немного расхрабрившись, я тоже занялась изучением. Как и предполагала, я оказалась ниже радаманца на целую голову. У него были прямые темные волосы до плеч. Передние пряди заплетены в две тонкие косички, остальные волосы собраны в хвост. Черты лица немного грубоваты. Опять же если сравнивать с немощными аристократами, описанными в классических романах. У Рейна были широкие острые скулы, резко очерченный подбородок, высокий лоб. Глаза глубокого синего цвета контрастировали со светлой кожей. На левом виске темнела какая-то татуировка. Непонятный символ. Когда-нибудь Даггерти мне расскажет, что он означает.

Как и все собравшиеся здесь мужчины, Рейн был одет в традиционный для такого вечера элегантный костюм: черные брюки и в тон им длинная прямая рубашка навыпуск с воротником-стойкой. Хотя мне кажется, ему больше шла военная форма.

Как ни странно, на нем не было ни одного украшения. Радаманцы любили обвешивать себя массивными и, по моему мнению, совершенно безвкусными гирляндами из металла и неограненных камней. Рейн оказался приятным исключением.

Каори легонько пихнула меня локтем, развеяв наваждение. Сестра намекала, что воспитанной лиэри не подобает смотреть на кого бы то ни было слишком пристально. Тем более на собственного жениха.

Кажется, мои чувства и мысли не укрылись от проницательного л’эрда, так как я услышала его приглушенный смешок и чарующе-мягкий, глубокий голос:

– Мне бы хотелось остаться наедине с лиэри Таро.

И все. Никаких фальшивых расшаркиваний и велеречивых фраз, которыми так любили сыпать арийцы: «Не сочтите за дерзость, но я мечтаю украсть у вас лиэри Таро». «Позвольте насладиться приватной беседой с лиэри Таро».

Сразу видно, радаманец. Да еще и военный.

Каори и Тариана как ветром сдуло. А вместе с ними исчезло и чувство поддержки, которую я находила в сестре. Я осталась один на один с женихом. Сновавшие по залу приглашенные и подносившие им напитки улыбчивые гиноиды были не в счет. Я их просто не замечала.

Никого не замечала, кроме него.

– Можете смотреть на меня, Шиона. Уж я-то пихать вас в бок за один лишний взгляд точно не стану.

– Очень вам за это признательна. Со стороны ваше поведение смотрелось бы довольно… необычно, – отмерла я.

– Вы, наверное, хотели сказать неприлично, – верно угадал ход моих мыслей Рейн и с откровенной иронией добавил: – Много наслышан о… хм, строгих нравах арийцев.

И чем это ему не понравились наши нравы? Я тут же не преминула пустить шпильку в ответ:

– Я тоже кое-что слышала о радаманцах. Некоторые из ваших военных, оставшихся на планете после подписания мирного договора, шокировали нас своим разнузданным поведением и… развратностью. – Невольно замялась. Просто не привыкла говорить о таких вещах с незнакомым мужчиной. Да и вообще ни с кем.

Даггерти наш разговор, кажется, заметно поднял настроение.

– Искренне удивлен, что вам знакомы слова вроде «разнузданность» и «развратность». – Он наклонился ко мне, пощекотав волосы у виска теплым дыханием. – Скажу вам по секрету, мы вовсе не дикари, какими нас здесь считают.

Я покраснела. Сама толком не поняла почему, но чувствовала, что щеки пылают. И в голову, как назло, полезли картины, ассоциирующиеся с вышеупомянутыми словами.

К счастью, смерть от смущения меня миновала. К нам подошел мой отец, л’эрд Бриан, и, поприветствовав радаманца, попросил того уделить ему минуту внимания.

– Было приятно с вами поболтать, – улыбнулся мне на прощание Рейн и последовал за канцлером к выходу.

А уж мне-то как приятно… До сих пор коленки дрожат, а сердце, бедное, постукивает где-то в пятках.

Тот вечер напоминал головокружительную карусель. Меня то и дело останавливали гости, чтобы поздравить и просветить насчет того, какая мы с Рейном красивая пара.

Большинство людей, с которыми общалась, я видела впервые в жизни. Складывалось впечатление, что Даггерти приволок сюда всю свою радаманскую родню. Один за другим сменялись их лица. У меня глаза на лоб лезли от мелькавших то тут, то там шикарных нарядов инопланетных гостий. Невообразимые конструкции у них на головах притягивали взор, а бессчетные украшения с камнями невероятных размеров мерцали в бликах света. Радаманцы не знали меры ни в чем. Ни в одежде, ни в любви, ни, к сожалению, во власти.

Для них Ария была крошечным пазлом, одним из многочисленных фрагментов, с помощью которых они создавали картину нового мира. Мира для себя. И хоть все, с кем мне довелось пообщаться в тот вечер, казались приветливыми и дружелюбными, они ясно дали понять, что мы им неровня. Мы – проигравшие, очередной их трофей. Это выражалось в невзначай оброненной фразе, в снисходительной улыбке или мимолетном взгляде, брошенном свысока.

В какой-то момент почувствовала, что и я, по сути, тоже являюсь трофеем. Подарком для Рейна.

Когда этап знакомства завершился, гости утолили голод и оценили изысканные арийские напитки, мы вышли в парк. Там, под звездами, и должна была состояться наша помолвка. Сейчас небо было темно-бордовым, почти черным, и на нем, словно алмазы, мерцали благородные светила.

Отец подвел меня к арке, увитой цветами, закрывшими на ночь свои бутоны, и, поцеловав в лоб, отошел в сторону. Рейн и посол Радаманской Федерации уже были там. Я поклонилась послу. Сейчас этот мужчина произнесет короткую речь о союзе двух рас, таких похожих и в то же время таких отличных, обронит пару фраз о любви и попросит нас взяться за руки. И мы будем стоять, и смотреть друг на друга, и ждать. Дальше все зависит от Создателей. Если на небе появится падающая звезда – значит, нас благословили. Не будет звезды – нам не суждено обрести счастье.

Посол действительно оказался скуп на слова. Быстренько исполнил возложенную на него миссию и присоединился к моему отцу. И вот мы стоим в тишине. Мне так и хочется утонуть в синих глазах мужчины, в которого я уже, кажется, по уши влюблена, но тревога, что Создатели окажутся против нашего союза, неприятно сжимает сердце. Становится холодно. Рейн подается ко мне, словно хочет обнять. Но вспоминает, что нельзя, и отстраняется. Только еще крепче сжимает ладони.

– Все будет хорошо, – шепчет он, и что-то в его голосе меня успокаивает.

Тепло его рук, нежные прикосновения действуют умиротворяюще…

Я поплотнее сомкнула губы, чтобы не закричать, когда заметила, как по темному куполу скользнула мимолетная вспышка. Одна. За ней другая, более яркая. А потом и третья. Небо заискрилось от звездопада.

Я облегченно выдохнула. Создатели сегодня расщедрились. Рейн улыбнулся одними уголками губ, заметив, что мои глаза сияют не хуже падающих звезд. Наверное, ему наши традиции кажутся смешными. А я на них выросла. И верю в волю богов.

Гости восторженно перешептывались. Некоторые, в основном арийцы, растроганно подносили платочки к глазам. Нам намекнули, что пора бы уже и разжать пальцы. Отстранившись друг от друга, мы повернулись к арке. В темноте замерцала панель, к которой сначала Рейн, а потом и я прикоснулись ладонями. Затем наши серебристые отпечатки наслоились друг на друга, сделав нас женихом и невестой не только перед богами, но и перед всей Федерацией.

Через пять циклов мы сыграем свадьбу. Но свадьба – это всего лишь дань традициям. Повод надеть красивое платье и устроить очередной банкет. Официально мы уже пара, и ничто этого не изменит.

Глава 2. С небес на землю

Приглашенные по очереди подходили к нам, чтобы поздравить. Я наконец увидела Веана. Брат, как был, в своей неизменной серой форме приехал на праздник. Оправдался тем, что не успел переодеться, его до последнего не желали отпускать. Бессердечные!

Улучив момент, Каори и Веан утащили меня в глубь парка, чтобы накормить. Всучили тарелку, которую сестра ухитрилась наполнить угощениями в перерывах между общением с гостями.

– Не хочу, чтобы ты скончалась от голода. Пока все не съешь, мы тебя не отпустим, – пригрозил с улыбкой Веан и, приобняв, взъерошил мне волосы. Так братец обычно здоровался с мелкой, то бишь со мной.

– Прическа! – прикрикнула на него Каори, больше меня переживающая за мой внешний вид. – Веан, ну прекрати!

– Ты напоминаешь мне моего капитана, – хмыкнул брат. – Тот тоже вечно ворчит. И тембр голоса у вас похожий.

Сестра шутливо замахнулась, намереваясь потрепать его по голове. А я с сомнением покосилась на угощения.

– В меня столько не влезет. В таком-то платье.

Веан перестал улыбаться, мигом превратившись в сурового брата.

– Могла бы и поскромнее что-нибудь надеть.

– Мама выбирала, – сразу нашла я крайнюю, забыв уточнить, что я битый час уговаривала ее купить именно этот наряд. Уж больно он мне понравился. Хотя первой заприметила его именно маман, и она же велела мне его примерить.

– Этот радаманец тебя чуть глазами не сожрал, пока вы там стояли, – не унимался братец. – И кто решил, что ты сразу после помолвки должна будешь улететь? Лучше бы вас здесь сочетали.

– Веан, перестань. Они все равно будут вместе. Теперь уже поздно ворчать, – шикнула на брата Каори. – Улетит она завтра или через несколько циклов – никакой разницы. Тут я с Даггерти согласна. Чем раньше Шиона освоится в новом мире, тем лучше для нее. Заодно язык на месте подтянет.

Братец щелкнул меня по носу.

– Что, все те же лингвистические проблемы?

Я со вздохом кивнула:

– Ну это же вы у нас вундеркинды и все схватываете на лету.

Мне же новые знания давались только зубрежкой.

Они все-таки заставили меня опустошить полтарелки. Потом прибежала маман и погнала нас в дом, сказав, что жених выразил желание провести время в обществе своей невесты.

И снова я почувствовала, как на меня накатывает волнение. Не неприятное чувство, предшествующее страху. То, другое, от которого сладко щемит сердце и так и тянет запеть или пуститься в пляску.

Кстати, о плясках. Все гости вернулись в дом и с нетерпением ждали моего появления, чтобы начать танцевать.

– Мне нравятся ваши духи. Вы вкусно пахнете, Шиона. – Это было первое, что сказал мне Рейн, когда заиграла музыка и мы закружились по залу.

– Хотела бы сказать вам то же самое, но, думаю, мой комплимент окажется неуместен.

– Почему же?.. Значит, вам нравится мой запах? – самодовольно уточнил Даггерти.

Еще и спрашивает! Как будто по мне не видно, что мне в нем все нравится.

– Он довольно приятный. И, находясь рядом с вами, у меня не возникает желания чихнуть.

Рейн негромко рассмеялся, догадавшись, на что я намекаю.

– Вы правы, многие радаманцы не знают меры. Но я не из их числа. Я вообще не понимаю это бездумное преклонение перед модой и дураками, которые ее нам навязывают.

– Я это заметила. По сравнению с вашими однопланетянами вы кажетесь членом какой-нибудь секты аскетов.

– А вы забавная, – посмотрел он на меня с интересом, будто ученый на лабораторную мышку.

Теперь уже смеялась я.

– Знаете, это самый приятный комплимент за долгое время. Обычно все только и говорят, что о моей красоте.

– Что ж, тогда я не окажусь оригинальным, сказав, что вы действительно очень красивы. – Его голос стал тише, сменившись хрипловатым шепотом. – Когда я увидел вас в то утро, понял, что вы будете моей. Даже если бы отказались, как ваша сестра, я все равно прилетел бы за вами.

– Я в этом не сомневаюсь. Наверное, у радаманцев это в крови: идти напролом и получать желаемое.

Я сказала это без злого умысла, просто хотела пошутить. Но Рейн вдруг перестал улыбаться. Привлек меня чуть ближе, чем дозволялось по правилам этикета, и еле слышно предостерег:

– В моем присутствии можете шутить как угодно. Но не допусти ваш Создатель, если вы что-нибудь подобное ляпнете при другом радаманце. Неважно при ком. Вы должны следить за тем, что говорите, Шиона.

– Не переживайте! Впредь буду осторожнее, – отстранившись, процедила я и вдруг почувствовала прилив раздражения. Мне не понравился его тон и немного напугали его предостережения.

– Простите, – вздохнул Рейн. – Я и не думал вас обидеть. Просто не хочу, чтобы в будущем у вас с кем-нибудь из-за этого возникли проблемы.

– Спасибо, я учту, – поблагодарила сдержанно.

Мы продолжали танцевать, даже когда спокойная мелодия сменилась более оживленной. Но больше не дарили друг другу игривые улыбки и взгляды. Теперь между нами появилась какая-то напряженность. Будто я сама возвела невидимую преграду.

Я чувствовала себя натянутой тетивой лука. Одного из тех, которые, как и книги, любил коллекционировать мой отец. А Даггерти, хоть и утратил прежнее дружелюбие, все равно выглядел расслабленным и безмятежным. Я заметила, что он все чаще стал отвлекаться и смотреть по сторонам. Словно искал кого-то. Когда Рейн снова повернул голову, я украдкой проследила за его взглядом. Возле стены, разбалтывая коктейль соломинкой с насаженной на нее ягодой, стояла какая-то красотка. Судя по цвету глаз – золотистых с вертикальными зрачками, – лигуанка. Если не ошибаюсь, кузина Тариана. Девица без зазрения совести бросала на Рейна томные взгляды, а радаманец пусть и казался равнодушным, но то и дело оборачивался к ней.

Я занервничала, не зная, как быть. Высказать ему свое недовольство? Наверное, мой упрек прозвучит глупо. Он ведь не совершил ничего предосудительного. Покусав в раздумье губы, все-таки промолчала.

Но осадок в душе остался.

После второго танца Рейн откланялся. Один из друзей попросил уделить ему внимание, и мужчины вышли. Я тоже решила немного передохнуть и поспешила смыться из зала. Чтобы прийти в себя и привести в порядок мысли.

Поднимаясь по лестнице, снова и снова прокручивала в голове наш танец и поведение своего суженого. А ведь она ему понравилась. На эту лигуанку он смотрел с не меньшим интересом, чем на меня. Или я все выдумываю?

Проклятье, Шиона! Неужели ты опустишься до банальной ревности?!

В спальне Карин заканчивала собирать мои вещи.

– Кажется, ничего не забыла, – удовлетворенно обведя комнату взглядом, сказала девушка.

Она и наш дворецкий Тао были единственными слугами-людьми в доме. Основную долю обязанностей уже давно взяли на себя роботы.

– Ну, и как он? – кусая в предвкушении губы, бросилась ко мне Карин. – Такой, каким ты его и представляла? Или лучше?

Я не стала делиться с девушкой своими сомнениями. Постаралась придать лицу беззаботно-счастливое выражение и рассказала о нашем знакомстве и танцах.

– Жалко, что твои родители настояли на соблюдении арийских обычаев, – хихикнула служанка. – Я слышала, радаманцы не зацикливаются на приличиях. И последуйте вы их традициям, спать бы тебе сегодня не пришлось.

– Карин! – прикрикнула я на болтушку. – По-моему, тебя не туда занесло.

Но та с упоением частила:

– Да и во время путешествия ты бы не скучала. Делом бы занялись – созданием мини-радаманцев. А так будешь маяться по звездолету как неприкаянная.

– Ты невыносима, – закатила я глаза, и, не сдержавшись, мы обе рассмеялись.

Хорошее настроение неожиданно вернулось. Все-таки я зря себя накручиваю. Да и вообще, не хочу становиться похожей на одну из тех мегер, которые следят за каждым словом и шагом мужа. Я ведь Таро. Мы выше этого.

Небо сотрясло далеким залпом, и на его темном полотне появилась огненная цифра «четыре».

– Посмотри, как красиво! – Опустившись на подоконник, Карин зачарованно следила за огненными завитками, расползавшимися по бордовой глади неба. – Это уже вторая за ночь. Думаешь, многие завтра улетят?

Я пожала плечами.

Звездолеты, на которых утром мы с Рейном и еще множество пар покинем орбиту, должны были забрать не только будущих супругов. Те, кто хотел поступить на обучение в Межсистемную военную академию, сейчас прощались со своими родными.

Это был еще один политический ход Федерации для налаживания отношений между мирами. Браки между представителями среднего и низшего сословий Радаман не интересовали. Кому какое дело до того, выйдет ли девушка из забытого Создателями арийского городка за такого же никому не известного радаманского парня? Правильно, никому. На арене политических событий от этого ничего бы не изменилось.

Они нашли другой способ привлекать на свою сторону побежденных. Особенно молодых. Обучение в МВА считалось престижным, и окончившие ее с высоким баллом могли сделать быстрый скачок по социальной лестнице.

Любой желающий мог поступить в академию. Правда, закончить ее, как я слышала, удавалось не каждому. Слишком высокие к кадетам предъявлялись требования. В состав МВА входили военные базы, расположенные в Алой Солнечной системе – родной системе Федерации. В каждой готовились офицеры для покорения новых и новых миров.

Радаманцы считали, что двух лет обучения достаточно, чтобы кадет привык к новой жизни, новому миру и позабыл о старом. То, что не могла ему дать родная планета, щедро отсыпала Федерация. Статус, звания, награды, карьерные перспективы. Конечно, все это приходилось добывать собственными потом и кровью, но главное: всем поступившим давался шанс. А уже от самих кадетов зависело, чего они смогут достигнуть.

– Осталось четыре часа, и потом все – набор закончится, – меланхолично проронила Карин.

– А что так безрадостно? Тоже хочешь пополнить инкубатор Федерации?

– Вот еще! – фыркнула девушка. – Мне им голову не задурить сладкими обещаниями. Мой дом – Ария.

– Тогда перестань глазеть на небо и лучше проверь, все ли собрано. А мне надо возвращаться к гостям. Наверное, меня опять обыскались. – Услышав доносившийся из коридора стук каблуков, я вышла из комнаты.

Мама и Каори напомнили, что пора делать снимки на память. Мама даже всплакнула, пообещав самолично заняться составлением голографического альбома. Сказала, что каждый вечер будет его просматривать, любуясь своей драгоценной дочкой. После этих слов нас с Каори тоже потянуло на сантименты. Правда, на меня тут же шикнули, велев поберечь макияж. До окончания праздника осталось совсем немного.

Портретист попался ужасный! Только и делал, что заставлял меня улыбаться. Через каких-то полчаса я уже не чувствовала собственной челюсти. Ног тоже не чувствовала из-за высоких каблуков. Хотелось сбросить их, а заодно и узкое платье. Надеть любимую пижаму, забраться под одеяло и засыпать под шелест листвы, касающейся моих окон. Ночи на Арии всегда были ветреными и холодными.

В какой-то момент, улыбаясь под вспышками камеры, я поняла, что как раньше уже ничего не будет. Не будет уютной девичьей комнаты, в которой я провела столько беззаботных лет. Не будет добрых, милых родителей. Строгих, но заботливых Каори и Веана. Живой, веселой Карин. Они все останутся здесь. А я полечу навстречу незнакомому миру.

Когда в небе исчез последний флаер, мы все с облегчением вздохнули. В доме остались только Рейн с другом, Тариан с лигуанской родней и несколько других приглашенных – каких-то троюродных кузенов отца, которые не успели зарезервировать номера в отеле и которых мы прежде даже в глаза не видели.

Веан тоже улетел. Его трехчасовой «отпуск» закончился.

– Иди к себе, дорогая. – Мама обняла меня и прижалась к моему виску губами. – Едва на ногах держишься. А через пару часов уже нужно вставать.

Потом меня обнял папа, и я почувствовала, как моя щека стала влажной от его слез. Ему повезло, что это непозволительное проявление эмоций не мог заметить никто, кроме мамы. Все остальные уже разбрелись по своим спальням.

– Ты ведь помнишь: если что-то пойдет не так, ты сразу должна будешь со мной связаться.

– Обещаю, что буду счастлива, – улыбнулась родителю, получив в ответ немного грустную и ласковую улыбку. – Рейн – хороший. Я в этом уверена.

На такой сентиментальной ноте мы расстались. Родители удалились к себе, а я, со стоном скинув туфли, постояла несколько секунд босая, наслаждаясь исходящей от плит прохладой. Потом, подхватив шпильки, поспешила наверх.

Наверное, если бы в ту ночь я сразу поднялась к себе и уснула, теша себя привычными грезами в своем маленьком уютном мирке, моя жизнь сложилась бы по-другому. Но случилось то, что случилось. Спонтанно принятое решение – зайти по дороге в библиотеку и в последний раз пошуршать старыми страницами – все изменило.

Я, Шиона Таро, законченная мечтательница и оптимистка, увидела свой идеальный мир с другой стороны. Девушка, имевшая все и не подготовленная ни к чему. В ту ночь я потеряла опору.

Приблизившись к библиотеке, я остановилась. Не знаю, что заставило меня задержаться возле приоткрытых дверей. Но спустя миг двигаться мне уже не хотелось.

– Завидую тебе и совсем не завидую бедной девочке, – звучал смутно знакомый голос. Кажется, он принадлежал другу Рейна. Тому самому, который умыкнул у меня жениха во время танцев.

Подавшись вперед, скользнула взглядом по видимому пространству зала. Мое предположение подтвердилось. Радаманец сидел в кресле и небрежно перелистывал одну старинную книгу. Отец, если бы застал гостя за этим занятием, точно схватился бы за сердце.

– Это ты о чем, Дайлан? – лениво протянул Даггерти.

Своего жениха я не видела. Точнее, видела только его руку. Пальцы радаманца меланхолично постукивали по стенке бокала, который он время от времени поднимал, чтобы поднести к губам. Рейн сидел напротив друга. Очевидно, мужчины решили немного поболтать и поделиться впечатлениями, прежде чем отправиться спать.

Хотела уже повернуть обратно, не желая подслушивать чужой разговор, но следующая фраза Дайлана заставила меня задержать дыхание.

– Она вроде милая. И так по-наивному быстро в тебя влюбилась. На твоем месте ради нее я бы попробовал измениться.

– Мне стоит начинать ревновать? – послышался короткий смешок, и бокал снова поднялся.

– Ты опять извращаешь мои слова, Рейн. Я говорю совсем про другое. Кажется, ты не понял, какое счастье оказалось у тебя в руках. И дураку ясно, она станет хорошей женой. Уже сейчас Шиона боготворит тебя, возносит на один уровень со своими Создателями.

– Вот и отлично, – снова ирония и очередное движение руки. – Пусть себе любит на здоровье. Я что, запрещаю?

По телу пробежала волна озноба. Обхватив плечи руками, стараясь защитить себя от ночной прохлады и подкрадывающегося страха, я с жадностью ловила каждое слово.

– А как насчет твоей любви? – мрачно осведомился радаманец. – Мог бы хотя бы попытаться пробудить в себе чувства.

– Вообще-то я не из тех, кто отбрыкивается от чувств. И обещаю любить ее регулярно.

Дайлан тихонько выругался. Беззлобно и как-то лениво, словно понимал, что этот разговор все равно ни к чему не приведет, поэтому и напрягаться нечего.

– А как же благословение их Создателей? Это звездное шоу даже некоторых радаманцев впечатлило. А арийцы, те так вообще чуть не захлебнулись слезами.

Даггерти рассмеялся. Цинично и жестко.

– Всерьез думаешь, что я позволю нескольким упавшим метеорам влиять на мои действия и мои мысли? Арийцы – такая странная раса. Вроде бы так на нас похожи, а верят во всякую чушь. Пока они тешили себя сказками про Создателей и отплясывали ритуальные танцы под звездами, мы завоевывали системы. А ты мне говоришь про благословения… Романтический бред.

Даггерти поднялся. Поставил бокал на стол и повернулся к другу. Теперь мне хорошо был виден его профиль. Гордый взгляд, надменно вздернутый подбородок. Как у настоящего победителя, с высоты взирающего на руины погибшего мира. Выжженного дотла по его прихоти, ему в угоду. Этим миром сейчас чувствовала себя я.

Радаманец потянулся, как тигр, мягко и хищно.

– Пойду навещу ту черноволосую лигуанку. Судя по брошенным в мою сторону взглядам, рассвет я встречу с ней. Или на ней. Уж как там получится.

– Рейн! – Дайлан не разделял охотничьего азарта друга.

– Что?! – обозлился тот. – Предлагаешь обходиться без секса целых полгода? Это всего лишь помолвка. Не свадьба. Я ведь не виноват, что по их дурацким традициям не могу даже дотронуться до нее. Не то что с ней переспать.

– То есть после свадьбы все-таки все станет по-другому? – решил разобраться его дотошный приятель. – И ты забудешь об изменах?

– Возможно, – рассеянно ответил Даггерти и тут же, вероятно, осознав, что сморозил чушь, сам себя поправил: – Пока она не забеременеет и от нее еще будет какой-то толк, постараюсь исполнять роль преданного супруга. Не уверен насчет удачного исхода эксперимента, но обещаю над собой работать. – Мужчина одернул рубашку, машинально пригладил волосы. – Все, Дайлан, закончили. Ты, кажется, мой друг, а не исповедник.

– Потом не говори, что я тебя не предупреждал. Ты играешь с огнем, Рейн. Все-таки она из одного из влиятельнейших родов империи.

– Покоренной империи, не забывай, – ядовито уточнил Рейн. – Эти арийки такие же, как и их планета, кроткие и покорные. Поэтому ничего не случится. Ты бы тоже выбрал себе какую-нибудь местную красотку. Такую же недалекую куклу, как моя.

Радаманец направился к выходу, я метнулась к лестнице. Оказавшись у себя, сначала просто стояла, прижавшись к двери, снова и снова прокручивая в уме злые слова. Потом почувствовала, как щеки обожгло слезами, и больше остановиться уже не могла. Они текли из глаз, не переставая, пока я не начала задыхаться. Плакала, сидя прямо на полу, уткнувшись лицом в колени.

Кто-то негромко постучался.

– Ши, это я, Карин. Впусти, пожалуйста.

Я машинально отодвинулась. Дверь приоткрылась, и девушка опустилась на корточки рядом со мной. Попробовала расспросить, что стряслось, но я задыхалась от беззвучных рыданий. Только бессвязные фразы вырывались из груди:

– Кукла… Недалекая… Унизил… Ненавижу… Как бо-о-ольно-о-о!

Меня начало трясти. Больше я не могла говорить, от слез стала заикаться. Карин притащила мне стакан воды, чуть ли не силой заставила ее выпить. Обняла и стала гладить по голове, ожидая, пока я успокоюсь.

Так мы и сидели. Багряная эона, извечный спутник Арии, смотрела в окно, наблюдая за нами и гадая, как же я выкручусь…

Выходит, я для него нечто вроде десерта. Лакомого кусочка, попробовать который он пока что не может. А потому, дабы не обделять себя вкусненьким, решил полакомиться чем-нибудь другим. Неважно чем. Лишь бы дышало и двигалось.

И даже если бы я могла закрыть глаза на измены до свадьбы (чего я в принципе не допускаю!), так он ведь и потом не обещает соблюдать «монодиету».

А еще говорит, что радаманцы не дикари. Как же! Дикари и животные!

Если честно, я даже не помню, когда мне в последний раз было так паршиво. И было ли вообще. Наверное, нет. Впервые чувствовала себя загнанной в ловушку. Безысходность и отчаяние рвали меня на куски.

От осознания того, что, возможно, именно сейчас они «встречают вместе рассвет», хотелось лезть на стенку. И кричать, и метать, а потом снова плакать.

– Ши, что ты собралась делать? – Не уверена, поняла ли Карин, что произошло, но выглядела скорее разозленной, чем расстроенной.

– Я не знаю, – прошептала слабым голосом.

Служанка подхватилась:

– Если сейчас же расскажешь л’эрду Таро, то сможем застукать этого урода на горячем.

Все-таки догадалась…

Я поморщилась, представив, как мы всей семьей идем дружненько застукивать радаманца на горячем.

Нетрудно было догадаться, что за этим последует.

Отца хватит удар. Мать грохнется в обморок. Каори попытается выцарапать прелюбодею глаза. А заодно и его никчемной подстилке. А Веан… Он этого так не оставит. Как узнает об инциденте, примчится сразу домой…

Проклятье! Я не хочу рисковать жизнью брата!

– Шиона…

– А смысл, Карин? Звезды уже все решили.

– Значит, просто закроешь глаза и все-таки с ним улетишь? – Девушка посмотрела на меня с жалостью.

Просто закрыть глаза я не могла. Смотреть на него, говорить с ним и делать вид, что я ни о чем не подозреваю, не получится. Из меня плохая актриса. А если все выскажу ему в его самодовольную рожу – что изменится? Не думаю, что Даггерти начнет внезапно страдать приступами раскаянья. Вполне возможно, просто посмеется в ответ и посоветует привыкать к своему новому положению.

Психануть и убежать? Но куда? Меня найдут еще к обеду, и тогда уже точно придется рассказать родителям правду. А я не хочу, чтобы они чувствовали все то, что чувствую сейчас я. Унижение, боль. Бессилие от того, что ничего не могу изменить.

И, опять же, Веан. По арийским законам брат будет обязан вызвать его на дуэль. И наверняка погибнет. А если вдруг победит, то за убийство радаманского офицера его по головке не погладят. Это мягко говоря.

Не хочу разрушать жизнь брата.

– Мне нужно подумать, Карин.

– Лучше попробуй уснуть. – Девушка откинула одеяло и привычно взбила подушки. Понимая, что погорячилась с советом, ласково произнесла: – Не плачь, Ши. Возможно, завтра все покажется не таким ужасным.

Заверив ее, что со мной все будет в порядке, я разделась и легла в постель. Но спать не собиралась. Смотрела на небо и размышляла.

Завтра я с ним не улечу. Иначе сама себя потом возненавижу. Устраивать сцены ревности не стану. Я – арийка, потомок Таро, и не опущусь до банальных скандалов. Хотя желание поколотить его или сыпануть утром в кофе яду нет-нет да и дурманило разум.

Прикинуться смертельно больной? Но любой врач тут же поставит диагноз: лгунья.

Обдумывая вариант за вариантом, я продолжала глазеть в небо. Вдалеке прогремели салюты, и багровое марево неба озарила очередная цифра. Один. Остался всего час до окончания набора в академию…

Я села на кровати. Потом, чуть не закричав от нахлынувшего адреналина, вскочила и прилипла к окну. Смотрела на огненный знак, пока тот окончательно не растаял в воздухе.

Решение было принято почти мгновенно. И я знала, это было верное решение. Я не опозорю семью, но и не улечу с этим подонком. Вернее, все равно улечу. Но не с ним. К сожалению, помолвка останется в силе, тут ничего поделать не смогу. Но, по крайней мере, выиграю для себя время. А там уже как будет угодно Создателям.

Я быстро собралась. Надела узкие черные брюки, серое платье-колокол, стянула волосы в хвост и замерла на миг, давая себе последнюю возможность передумать.

Нет, сомнения так и не проснулись. Наоборот, я окончательно утвердилась в мысли, что должна поступить именно так, и никак иначе.

На цыпочках спустилась вниз. Только на втором этаже задержалась, борясь с желанием подкрасться к его двери и подслушать. Но, пересилив этот недостойный лиэри порыв, поспешила дальше.

Выскочив на холодный воздух, помчалась к площадке, где были припаркованы флаеры. Домочадцы и оставшиеся на ночь гости спали (ну или кто там чем занимается, чтоб их!), поэтому парк был пуст. Я очень боялась опоздать, потому то и дело срывалась на бег. Набор проходил только в эту ночь, сразу в десяти столицах империи, по всей планете, и если я сейчас опоздаю, то придется признать поражение и возвращаться к Рейну.

Приблизившись к своей серебристой «пуле», приложила ладонь к стеклу, и дверца бесшумно повернулась на девяносто градусов.

Выбрав пункт назначения, центральную площадь Мейлоры, пристегнула ремень и шумно выдохнула. Все! Меньше чем через час моя жизнь изменится. И все из-за тебя, Рейн Даггерти!

Город не спал. Воздушные магистрали заполнили флаеры, внизу сновали люди. Они напоминали огромный жужжащий рой, разлетевшийся по широким улицам столицы. Мне повезло избежать пробок. Большая часть машин неслась по встречной по направлению к периферии; значит, все, кто хотел, уже записались в академию.

Поравнявшись с мерцавшим на небоскребе билбордом, я обогнула здание и, достигнув посадочной зоны, плавно спланировала на парковку.

Часы показывали без четверти пять.

Оставив флаер на стоянке, помчалась через площадь к зданию Советов, которое на эту ночь заняли представители Радаманской Федерации. Горожан на площади было немало. Многие, сбившись в группы, о чем-то воодушевленно болтали. В основном это была молодежь. В глазах арийцев читалась радость, смешанная с волнением. Еще бы! Через каких-то несколько часов они покинут родную планету, чтобы совершить первое в своей жизни межсистемное путешествие и открыть для себя совершенно новый мир.

Мир, суливший бесчисленные блага и новые возможности.

Возле огромного круглого здания, купол которого подпирали десять колонн с высеченными на них названиями самых крупных городов Арийской империи, народу тоже было немало. Испугалась было, что не успею из-за очереди, но, взбежав по ступеням наверх и войдя в здание, облегченно перевела дух. Внутри было пустынно и тихо.

Пока шла по коридору, навстречу мне попалась только одна девчушка, по виду даже младше меня. Счастливая и беззаботная, она не пыталась скрыть своих эмоций. И совсем не выглядела напуганной. Возможно, потому что ей нечего было здесь оставлять. Или же причиной всему была беспечность юности.

Коридор оканчивался просторным залом, разделенным на отсеки невысокими стенами. В каждом находились люди, принимавшие будущих кадетов МВА.

Часы показывали без пяти минут пять.

Пожелав себе удачи, я переступила порог. Глянув под ноги, увидела свое немного ошалелое отражение. Потолок тоже представлял собой одно сплошное зеркало. Благо хоть стены были обычными. Белыми, как и вся имевшаяся здесь мебель.

Оказавшись в одной из «ячеек», я встала перед перегородкой из прозрачного пластика. По другую ее сторону находилась строго одетая женщина. Несуразно смотрелось на фоне ее черного костюма массивное колье из платины и синего содалита.

Радаманка… Что с нее взять?

Передо мной возникла прямоугольная панель.

– Приложите руку, – равнодушно велела женщина.

На всякий случай я активировала нейропереводчик, чтобы не переспрашивать дважды, и послушно исполнила просьбу. Из-под ладони стал пробиваться приглушенный голубоватый свет. Затем по панели побежали коды, и на экране перед радаманкой возникла вся информация обо мне: имя, возраст, статус, состояние здоровья, принадлежность к роду. Вся моя жизнь.

Несколько секунд, округлив глаза, женщина пялилась на экран транслятора.

– Шиона Таро? Та самая Таро, дочь канцлера Арийской империи? – вздернула она тонкие, словно две дуги, брови.

– Та самая. Других Шион Таро на Арии, насколько мне известно, нет. – Я невольно начала раздражаться.

Промедление нервировало. Если она сейчас заартачится и решит связаться с моим отцом – я пропала.

Женщина устало потерла переносицу, откинулась на спинку стула. Секунды раздумья показались мне вечностью. Затем, резко выпрямившись, радаманка поводила пальцами по сенсорному экрану транслятора и снова подняла на меня глаза.

– Вы уверены, что вам это нужно?

– Абсолютно.

Недоуменный смешок и новое повеление:

– Приложите ладонь.

Первая панель свернулась, и на ее месте тут же появилась другая. Быстро побежала по ней цепочка сверкающих знаков, складываясь в слова радаманского. Даже если бы я хорошо владела языком, все равно не успела бы прочитать договор, а уж тем более успеть в него вникнуть.

Пришлось давать согласие не глядя. Под ладонью снова вспыхнул свет, а когда я убрала руку, женщина сказала:

– Вас заберут ровно в шесть. Будьте готовы и берите с собой только самое необходимое. На базе повседневные вещи вам не понадобятся.

Последняя фраза почему-то показалась мне зловещей. Попрощавшись, я поплелась обратно. На автопилоте вышла из здания, словно сомнамбула пересекла площадь, забралась во флаер и зажмурилась. До конца еще не успела понять, что натворила. Но чувствовала, что осознание этого не заставит себя долго ждать.

Идя по центральной аллее парка, прозванной Хрустальной из-за выложенной цветными хрусталиками широкой дороги, я ежилась от холода и страха. В душе тлела надежда, что все еще спят, и я смогу спокойно собраться.

Зря надеялась.

Домочадцы и гости уже давно встали. Всем скопом поджидали меня в холле. Как ни странно, Даггерти выглядел бодрым и отдохнувшим. Неужели с лигуанкой вышел облом?

Заметив воровку чужих женихов, вынуждена была признать, что облома не случилось. Черноволосая кузина Тариана (и зачем он ее только сюда притащил!) казалась весьма довольной и то и дело бросала на Рейна многозначительные взгляды.

Так и хотелось им крикнуть: «Может, вас оставить наедине, чтобы вы еще и «проститься» как следует успели?!»

Но я взяла себя в руки и, кивнув родителям и сестре в знак приветствия, направилась к лестнице.

– Шиона, ты гуляла по парку? – послала мне вдогонку вопрос мама. – Тебе следовало одеться потеплее. Не дайте Создатели, заболеешь.

– Я не гуляла по парку, мама, – немного раздраженно буркнула я.

Мать была ни при чем. Но, находясь в одном помещении с радаманцем, было трудно оставаться невозмутимой.

– Так где ты была? – решила поучаствовать в допросе Каори.

Я ей не ответила. Ускорила шаг, мечтая поскорее оказаться в спальне.

– С вами все в порядке, Шиона? – Шагнув ко мне, Рейн положил руку на перила, как бы невзначай коснувшись моей руки. Я вздрогнула от этого мимолетного прикосновения и тут же отодвинулась подальше. – Вижу, что вы взволнованны. Это ваше первое межсистемное путешествие, и если я могу вам чем-то помочь…

Галантен аж до тошноты. Двуличная скотина.

– Вы и так уже очень мне помогли, л’эрд Даггерти. Спасибо. – Радаманец, обескураженный моим ответом, все-таки отошел, и я стала подниматься по лестнице.

– Через полчаса вылетаем, – предупредил он.

Нет, дорогой. Вылетаю я, и вылетаешь ты. Понятия «мы» не существует.

Проницательная Карин хоть и не была точно уверена, где я пропадала, но явно что-то подозревала. Девушка выглядела взволнованной.

– Ши, где тебя носило?! Я уже собиралась рассказать все л’эрду Бриану!

– Хорошо, что не рассказала. Я придумала, как поступить.

– Ох, Шиона! – всплеснула руками Карин. – В твоем возрасте вообще вредно думать. Да, он распоследняя сволочь, но как-никак твой жених. Да и к тому же один из влиятельнейших людей Федерации. Подумай, чего ты с ним достигнешь.

Лучше я попробую сама чего-нибудь достичь, чем служить красивым украшением лживому подонку.

Пока девушка воспроизводила страстную тираду о том, что я совершаю самую страшную ошибку в своей жизни, я потрошила чемоданы. В небольшой саквояж кинула белье, две пижамы, несколько платьев, вторую пару брюк и сменную пару обуви. Схватила с туалетного столика шкатулку с разной мелочью вроде заколок, резинок и прочей ерунды, а также расческу. Средства гигиены, думаю, мне выдадут.

Вот с финансами могут возникнуть проблемы. Я понятия не имею, какая валюта на Радамане и есть ли она вообще. Вроде бы, если мне не изменяет память, кадеты МВА во время обучения зарабатывают баллы, которые потом могут тратить на свои нужды. В любом случае с голода не умру.

Надеюсь.

Я с грустью прощалась со своей комнатой, стараясь запечатлеть в памяти каждую дорогую сердцу безделушку. Боюсь, если привезу на базу любимую плюшевую игрушку – напоминание о счастливом детстве, меня засмеют.

Карин все не унималась.

– Послушай, ты же сама уговаривала меня устроить облаву на Даггерти. А теперь вдруг с таким пылом его защищаешь.

– Не его, глупенькая, тебя. – Девушка присела рядом со мной и тревожно произнесла: – Очень боюсь, что в академии тебе будет плохо.

– Может, и так. Но я все равно попробую.

Коснувшись кнопки на руке, активировала часы. Замерцавшая над запястьем голограмма заставила меня поторопиться. Без пяти минут шесть. Пора выходить из безопасной зоны, то бишь спальни, и спускаться к этой акуле.

– Все будет в порядке. – Я обняла Карин и, подхватив с пола саквояж, вышла из комнаты.

Рейн нервно вышагивал по холлу, не переставая коситься на лестницу. Заметив меня, застопорившуюся на верхней ступеньке, нервно проговорил:

– Пойдемте скорее, Шиона. Наш шаттл отправляется через полчаса. Лучше вылететь пораньше, на случай, если попадем в пробки.

Спускаясь, я старалась на него не смотреть. Вообще ни на кого; боялась, что мое волнение выдаст меня с потрохами.

– А где остальные твои вещи? – спросил отец, заметив у меня в руках одну-единственную сумку. – Ты давала команду спустить багаж?

– Это весь мой багаж.

Родители недоуменно переглянулись, Каори нахмурилась, Тариан пристально на меня посмотрел, будто силился проникнуть в самую душу.

Когда закончила свое степенное схождение, оставалась еще пара минут. Нарочито медленно я пересекла холл, подошла к сестре и родителям. По очереди их обняв, опустила глаза и прошептала тихое:

– Простите.

И быстро вышла на улицу. Растерянные, они замешкались. А вот Рейн ринулся следом, попытался забрать у меня саквояж и отнести его в машину.

Сумку я не отдала. Повернулась к нему и сказала:

– Я не полечу с вами, л’эрд Даггерти.

Сделав над собой усилие, подняла голову и посмотрела радаманцу в глаза. Не с преданным обожанием, которым он тешился весь прошлый вечер, а с холодным презрением. По крайней мере, мне хотелось верить, что именно это чувство сейчас выражал мой взгляд.

На лице радаманца появилась недоумевающая улыбка.

– В каком смысле не полетишь? – легко позабыл он о вежливом обращении. – Нет смысла брать два флаера. Это не целесооб…

– Я не то имела в виду, Рейн.

Даггерти помрачнел и нахмурился. Наверное, почувствовал подвох. Не ожидал, что я начну ломаться и перечить ему в такой момент: когда он опаздывает, а домочадцы, высыпав из дома, с недоумением следят за нашим непонятным разговором.

– Что ты имеешь в виду, Шиона? – вопрос прозвучал властно и резко. И куда подевалась наша галантность? – Сейчас не время для капризов.

Мне вдруг представилось, что вот он, наплевав на приличия, хватает меня в охапку и, закинув себе на плечо, несет к машине. Рейн вполне был на такое способен.

К счастью, до крайностей не дошло. По земле заскользили листья, потревоженные совершающим посадку флаером, и все, как по команде, переключили внимание на неожиданных гостей.

– Прощайте, л’эрд Даггерти, – буркнула я. Покрепче сжав ручку сумки, ринулась навстречу показавшемуся из машины молодому мужчине. Длинноволосому, темноглазому и с каменным лицом.

Интересно, такая постная мина составляет часть военного обмундирования? Будет грустно, если там, куда я прилечу, у всех будут такие же угрюмые лица.

Я чуть не вскрикнула от боли, почувствовав на своем локте ледяные пальцы Рейна.

– Шиона, что ты натворила?!

– Шиона Таро? – отдав честь Даггерти, обратился ко мне офицер.

Я кивнула.

– Садитесь в машину.

Рейн встал между мной и военным.

– Это какая-то ошибка. Эта девушка никуда с вами не улетит. Она моя невеста!

Мужчина взглянул на отображавшиеся на планшете данные:

– Нет, ошибки нет, коммодор. Шиона Таро, девятнадцать звездных лет, идентификационный код 33899А.

Рейн выкрикнул что-то в ярости. Я смысл этих слов не поняла, хотя нейропереводчик и был активирован. А вот у прилетевшего за мной офицера с лица исчезла невозмутимость.

– Шиона, скажи, что ты не была сегодня в здании Советов. – К нам подошел взволнованный отец. Рядом с ним стояла бледная мама.

Мне было откровенно паршиво из-за того, что я так с ними поступила. И одновременно с этим я испытывала ни с чем не сравнимое удовлетворение. Оказывается, месть – очень изысканное блюдо.

– Она. Улетит. Со мной! – чеканя каждое слово, процедил Рейн.

Мой локоть уже был синим.

– Она поступила в МВА по своей воле и сейчас сядет в эту машину. – Яростный взгляд Даггерти не смутил офицера. – Если хотите, можете выразить свои претензии Совету МВА по возвращении на планету. – Заметив страх на моем лице, мужчина поспешно добавил, и мне в тот момент стало ясно, что никакая он не ледышка, просто так себя вести обязывал регламент: – Навряд ли это что-нибудь изменит. Решение было добровольным, а потому сомнительно, что будут тратить время на его пересмотр.

Даггерти чуть не взорвался от бессильной ярости и досады. Скрипнул зубами, но удерживать тем не менее перестал. И я, не теряя времени, поспешила к флаеру.

– Шиона, ты… Тебя же к этому не готовили! – Каори бежала за мной следом.

А к чему готовили? Со вкусом наряжаться, правильно говорить, правильно дышать. Радовать взор будущего мужа. Ну так я и не была против. Кто ж знал, что будущий муж окажется настоящей скотиной.

– Прощай, Каори, – тихо сказала я.

В последний раз взглянула на родителей (бедные, они еще не скоро это переварят), села на заднее сиденье, и дверца машины тут же поползла вниз.

На Рейна принципиально не смотрела. А вот он – я ощущала это каждой клеточкой своего тела – прожигал меня взглядом. Наверное, в тот момент он хотел меня убить.

Глава 3. Первые впечатления

Рейн

– Рейн! Какого беса ты здесь делаешь?! – злился Дайлан, пытаясь остановить, казалось, окончательно свихнувшегося друга. – Мало тебе проблем с невестой, хочешь еще и от капитана звездолета по башке получить?!

Резко затормозив, Даггерти так посмотрел на друга, что тот понял: продолжи он и дальше наступать на больную мозоль, отправится пинком под зад в открытый космос.

И тем не менее на свой страх и риск мужчина рискнул продолжить:

– Ты не на службе и не имеешь права находиться в этой части корабля. Хочешь провести следующие две недели в карцере?

– Мне плевать. Я должен ее увидеть.

– Да чтоб тебя! – сквозь зубы выругался военный. – Иди остынь в своей роскошной каюте. Пофлиртуй с какой-нибудь красоткой. Напейся в конце концов. Только не устраивай истерик!

– Посмотрел бы я, что бы ты запел, если бы эта вертихвостка сбежала от тебя! – От едва сдерживаемой ярости на лице у Даггерти заходили желваки. – Да меня полпланеты поднимет на смех! Слетал на свою голову за невестой на край Галактики!

– Из-за чего она взбрыкнула?

– Если б знал, меня бы здесь не было, – процедил Рейн сквозь зубы.

– В таком состоянии ты с ней точно не поговоришь. Ты ее просто размажешь по стенке. – Опасения Дайлана были небеспочвенны. Он хорошо знал взрывной характер друга и представлял, на что тот способен в припадке бешенства.

– И это будет вполне справедливо. Сейчас она мне все объяснит. А по прибытии я подам прошение в МВА. Шиона принадлежит мне, а не Федерации!

– Шиона принадлежит мне… – перекривлял друга Дайлан. – Если действительно хочешь избежать слухов, не стоит плакаться Совету, что не смог удержать девчонку возле себя.

– Предлагаешь все проглотить и ждать эту мерзавку два года?! – Рейн чувствовал, что вот-вот взорвется. При одной мысли, что вернется на планету без Таро, в глазах темнело от ярости.

– Никто не заставляет тебя ждать. Твой дядя вполне может намекнуть кому следует, и помолвку сразу аннулируют, – предложил Флар.

– Не вариант.

Такой исход их отношений казался Рейну невозможным. Во-первых, расторгнуть договор с семьей Таро будет не так уж и просто; даже для его дяди, Фейруса Арвейла. Да и если бы Рейну предложили порвать все связи с Шионой, он вряд ли бы на это пошел.

Таро его заинтересовала. Нет, он никоим образом не был в нее влюблен. Рейн считал, что не способен испытывать сердечную привязанность к кому бы то ни было. Раз за тридцать два года ничего подобного с ним не случилось, едва ли смазливая девчонка сможет в нем что-то там пробудить.

Конечно, он совсем не похож на своего деда. Тот в принципе был незнаком с понятием «эмоции», а тем более со значением слова «любовь». Но и нормальным человеком с нормальными чувствами Рейна нельзя было назвать…

Шиона вызывала в нем любопытство. Что уже само по себе являлось довольно необычным. Он совершенно не знал этой девушки, и в то же время ему казалось, что в ней сосредоточено что-то близкое ему. Что-то родное.

А если отбросить в сторону сопливые сантименты, то все сводилось к одному: Рейн ее хотел. Особенно после неожиданной выходки с академией. Ее попытка сбежать еще больше его распалила. Даггерти рассудил, что как только он удовлетворит свою жажду, все встанет на круги своя. Все будет как прежде.

– Ладно, не хочешь разрывать помолвку, значит, жди. Думаю, эта игра в школу долго не продлится.

– Что ты имеешь в виду? – Рейн покосился на друга.

– И дураку ясно, твоя Шиона и цикла в МВА не протянет. Только не такая неженка, как она. Сама скоро к тебе прибежит. Еще и умолять будет, чтобы ты простил ее и забрал с базы.

Даггерти не нашелся, что возразить.

«Наверное, Дайлан прав», – почувствовав, как начинает понемногу успокаиваться, подумал он. Шиона просто еще не поняла, куда попала. А когда поймет… Бросится к нему в ноги.

Но несмотря ни на что, отвертеться от разговора ей не удастся. Он должен знать, что на нее вдруг нашло. И знать это хочет сегодня же.

На развилке коридоров мужчине пришлось остановиться. Даггерти едва сдержал готовые сорваться с губ проклятия. Капитан корабля, заложив руки за спину, о чем-то беседовал с двумя новоиспеченными кадетами. Те внимали ему чуть ли не с раскрытыми ртами, боясь упустить хоть слово сиятельнейшего и всемогущего. Для юношей, впервые в жизни оказавшихся на борту звездолета, этот суровый человек в черной униформе с золотыми эполетами казался чуть ли не божеством.

Даггерти хоть и был выше его по званию, но сейчас путешествовал как частное лицо, а потому не имел права здесь находиться.

С командиром Харригом Рейн познакомился давно, и это знакомство было в тягость им обоим. Даггерти не выносил Харрига за его склочный нрав. А Харриг не терпел Даггерти, потому что не мог понять, как мальчишка в свои тридцать два ухитрился дослужиться до коммодора флотилии. Он же в свои сто двадцать пять по-прежнему оставался капитаном одного-единственного корабля. Сей странный феномен Харриг объяснял высоким положением Дома Даггерти и уж никак не многочисленными успешными кампаниями, проведенными под командованием Рейна и принесшими Федерации не одну победу.

Завидев непрошеного гостя, капитан расплылся в злорадной усмешке. Едва удержался, чтобы не потереть от радости ладони. Быстренько отослал кадетов и ринулся в бой.

– Сержант Флар, – обратился он к Дайлану, – вы же должны нянчиться с новоприбывшими, а не шляться без дела по кораблю с приятелем. Мне приходится выполнять за вас вашу работу и отвечать на бесконечные вопросы этих детей. А вы, Даггерти, – его взгляд уколол Рейна, молчаливого и угрюмого, – никак, заблудились? С удовольствием вас провожу.

– Мне нужно поговорить с Шионой Таро. – Рейн не сдвинулся с места. Решил, что добровольно отсюда не уйдет. Харригу придется уволакивать его силой. Если осмелится.

Капитан засиял ярче пульсара.

– Наслышан, наслышан о вашем приключении. Это что-то новенькое – чтобы от радаманца сбежала невеста…

Дайлан вцепился в плечо друга, опасаясь, как бы тот не набросился на злопыхателя и не разложил того на молекулы.

– Но помочь, боюсь, ничем не смогу, – как мог, растягивал удовольствие Харриг. – Вы же знаете, что не должны здесь находиться. Правила. Увы.

Наверное, Харриг в тот злополучный день так бы и не объявился на капитанском мостике, к которому шел, пока его не остановили кадеты. Капитан бы вообще не вышел из того коридора. Некоторое время спустя его бы оттуда вынесли. Если бы смогли соскрести с пола.

Но забияке повезло. То, что он увидел за спиной Даггерти, заставило его проглотить очередную колкость. Мужчина захлопнул рот и в почтении поклонился. Дайлан тоже поспешил согнуться чуть ли не пополам. А Рейн, обернувшись, едва не отскочил в сторону. Как и всякий раз при появлении Провидицы, мужчину охватывала необъяснимая дрожь. Наверное, Онна являлась единственным существом во Вселенной, вызывавшим в нем чуть ли не страх, природа которого Рейну была непонятна.

Отругав себя за не достойную офицера реакцию, Даггерти тут же поклонился. Задержав на нем взгляд лишь на долю секунды, Провидица кивнула мужчинам. Облаченная в длинные светлые одежды, скрывавшие лицо и тело, она казалась белесым призраком. Передвигалась бесшумно, отчего ее появление всегда заставало врасплох того, к кому она хотела обратиться.

– Какой волнующий день, не правда ли? – послышался тихий, шелестящий, будто неживой голос. – Такого большого набора не было уже много лет.

– Ваше святейшество абсолютно правы, – глядя в одну точку на полу, стушевавшись, пробормотал Харриг.

– Не составите мне компанию, капитан? Я хочу прогуляться по кораблю вместе с вами. – Из-под воздушной ткани показалась белая рука с темным узором вен.

Мужчина судорожно сглотнул, страстно желая отказаться от оказанной ему чести.

– Я обещал проводить коммодора Даггерти…

– Коммодор и сам вполне способен найти дорогу, – перебила его Провидица. – Пойдемте, капитан, расскажете мне что-нибудь интересное.

Бедолаге ничего не оставалось, как покорно последовать за этой странной женщиной. Как только за ними сомкнулись половинки дверей, Рейн ринулся дальше.

– Проклятый упрямец! – Дайлан поспешил за ним. – Если Харриг тебя снова поймает, церемониться не станет.

– Без разницы, – беспечно отмахнулся Рейн. – Я все равно ее найду и вытрясу из нее объяснения!

Шиона

Говорят, хотя бы раз в жизни у человека возникает ощущение, что все происходящее вокруг происходит не с ним. И что он – всего лишь сторонний наблюдатель, зритель, просматривающий голофильм. В таком подвешенном состоянии можно находиться несколько секунд, а можно застрять в нем надолго.

Нечто подобное испытала я, когда покидала родную планету. Наверное, только потому и не боялась. Просто не верила, что все это действительно случилось со мной.

Я даже не успела осознать момент, когда шаттл взвился в небо. Ни рев ракетных ускорителей, ни вой двигателей не смогли вырвать меня из состояния оцепенения, в котором я провела, казалось, целую вечность. Лишь когда челнок начал слегка вибрировать при стыковке, трусливо зажмурилась и так и сидела, не шевелясь. Пока не открылись внутренние шлюзы и из коммуникатора не послышался механический голос. Нам велели отстегнуться и по очереди выходить в ангар шаттлов.

Идя по длинному, изгибающемуся дугой коридору, я устало терла глаза. Они немного слезились от непривычно яркого света – белого с голубым оттенком, и мне все казалось, что я вот-вот начну задыхаться. Кружилась голова.

Оказавшись в просторном сферическом зале, я смешалась с толпой. Навскидку нас было человек пятьдесят, может, чуть больше. Все возбужденно вертели головами и обменивались первыми впечатлениями. Мне обмениваться было не с кем, да, если честно, не очень-то и хотелось. Все, о чем я сейчас мечтала, это провалиться в глубокий сон. Он вернет мне силы, и тогда я смогу думать, что-то рассматривать и что-то запоминать. Сейчас же я чувствовала себя увядшим цветком.

Арийцы перестали переговариваться, когда зал заполнил приятный женский голос:

– Добро пожаловать на борт транссистемного крейсера «Гемма». Возможно, некоторые из вас сейчас чувствуют легкое недомогание, – монотонно вещала радаманка. – Не переживайте, это скоро пройдет. На корабле поддерживается искусственная кислородно-азотная атмосфера; система терморегулирования удерживает привычную для человека температуру.

На время путешествия каждому будет присвоен персональный код. Этим кодам соответствуют номера ваших кают. Пока мы ожидаем прибытия остальных шаттлов, у вас будет время отдохнуть. Позже с вами свяжутся для дальнейших инструктажей.

Стоит отдать радаманцам должное – работали они оперативно. Нас быстро поделили на группы. Подходя к каждому новоприбывшему, члены экипажа просили закатать рукава и проводили над нашими запястьями какой-то лазерной штукой, оставлявшей на коже блеклые номера. К концу путешествия цифры должны были исчезнуть. После того как с «проштамповкой» было покончено, нас развели по отсекам.

«Крыло для девочек» представляло собой сеть разветвляющихся коридоров. В каждом имелось по несколько дверей. Мне пришлось изрядно поблуждать по этому лабиринту, прежде чем я отыскала свою с номером 307.

Стоило переступить порог крохотной комнатушки, как металлические створки плавно сомкнулись, изолировав меня от доносившихся из коридора шума и суеты. На какой-то миг даже испытала некое подобие счастья. Наконец-то осталась одна!

Бросив сумку в угол, растянулась на кровати и тут же забылась глубоким, исцеляющим сном.

Проснулась от противного монотонного писка. Не открывая глаз, перевернулась на бок, надеясь, что вот сейчас он прекратится. Не тут-то было. Назойливый звук и не думал стихать. А потом что-то холодное и скользкое коснулось моей щеки.

Я тут же подхватилась. Испуганно огляделась по сторонам, но ничего необычного не обнаружила.

Признаюсь, на какой-то миг, прежде чем открыть глаза, мне почудилось, что я нахожусь в своей уютной спаленке, из окон которой открывался потрясающий вид на наш парк с его хрустальными дорожками и экзотическими цветами. А все случившееся со мной – лишь нелепый сон.

Но сон оказался явью. Я находилась в крохотной каюте с незатейливой меблировкой – узкой кроватью в углу. Оставалось загадкой, куда буду складывать вещи.

Словно отвечая на мои мысли, с правой стороны от двери замерцала голубая панель. Стоило к ней приблизиться, как на экране появились четыре светящиеся иконки. Коснувшись первой, услышала сбоку тихий щелчок. Одна из панелей, которыми были обшиты стены, выехала вперед. Передо мной появился небольшой, но довольно вместительный ящик, примитивный аналог шкафа. Отлично! Значит, с одеждой разобрались.

Идем дальше…

После нажатия на следующий значок из ячейки у изголовья кровати показался маленький квадратный столик. Сидеть за ним было неудобно, но в качестве прикроватной тумбы вполне сойдет.

При прикосновении к третьей иконке за одной из панелей обнаружилась душевая. Такая же миниатюрная, как и сама каюта. Но ничего! Главное, все необходимое у меня есть. А с микроскопической площадью как-нибудь свыкнусь.

Я повеселела и решила тут же приступить к омовениям. Но не успела даже раздеться, как из коммуникатора раздался противный скрипучий голос. Точно такой же отдавал нам команды в шаттле.

Нас приглашали на обед. Вернее, приказали через десять минут явиться в космическую столовую.

Обед – это хорошо. В последний раз я ела вчера на празднике и сейчас умирала от голода. Решив, что поплескаться смогу и после трапезы, коснулась последней светящейся на экране кнопки и, дождавшись, когда половинки дверей раскроются, вышла в коридор.

С поисками столовой проблем не возникло. Я просто последовала за группой девушек, занимавших соседние каюты. После отдыха ко мне вернулись силы, а вместе с ними проснулось и любопытство. Я заинтересованно вертела головой, честно старалась запомнить дорогу, чтобы на обратном пути ненароком не забрести в какой-нибудь другой отсек. Корабль представлял собой запутанную сеть коридоров, соединенных разномастными помещениями. Все здесь было серым и каким-то безликим. Стены поблескивали тусклым металлом, холодный свет резал глаза, из коммуникатора то и дело раздавался скрипучий голос. Мне кажется, к концу путешествия я его возненавижу.

В общем, на звание круизного лайнера этот звездолет явно не тянул.

Хотя чего я, собственно, ожидала? Пушистых ковриков, цветочных горшков, пестрых занавесок на иллюминаторах? Интересно, помолвленным парочкам тоже досталась такая маленькая квадратура? Сомневаюсь. Скорее всего они сейчас нежатся в просторных каютах и попивают коктейли, подаваемые улыбчивым персоналом.

Те радаманцы, с которыми мне довелось столкнуться, казались не очень дружелюбными. Одеты все были в одинаковую черную униформу, неизменным атрибутом которой являлась постная мина. К таким «милашкам» и с вопросом не рискнешь обратиться. Разве что если очень приспичит.

Столовая являлась близнецом того сферического зала, в котором нам поставили «штрихкоды». Я поначалу растерялась, не зная, куда податься. Но, заметив в небольшом углублении слева от входа стопку подносов, взяла себе один и пристроилась в хвост очереди перед линией раздачи.

Время в ожидании пролетело незаметно. Я так увлеклась рассматриванием странного существа в светлом фартуке и высоком колпаке, что не заметила, как оказалась у стойки. Высокая мощная… женщина (наверное, это все-таки была представительница прекрасного пола, хоть и весьма своеобразной наружности) ловко наполняла по несколько тарелок за раз при помощи своих девяти (!) рук, после чего выставляла тарелки на стойку перед кадетами. Девятая конечность этой дамы росла откуда-то из спины и то и дело подносила к ее лицу замызганную тряпку, чтобы промокнуть пот. Кожа женщины имела удивительный фиолетово-синий цвет, а губы были щедро намазаны алой помадой. Наверное, для усиления контраста.

– Чего глаза вылупила?! Что, никогда не видела гуаров?! – громкий окрик вывел меня из транса. – Бери тарелку и чеши отсюда! Я тебе не бесплатное представление!

Я тут же схватила свою порцию. Стушевавшись, поблагодарила гуарку… гуару?.. в общем, это синелицее существо и переместилась к следующей стойке. Взяв себе пару ломтиков темного хлеба и наполнив стакан водой из автомата, пошла искать свободное место. Как назло, все столы были заняты. По моим скромным подсчетам нас здесь было человек двести или около того. И вся эта орава гремела посудой и без умолку болтала, отчего в зале стоял неимоверный гул.

И куда же мне, бедной, притулиться?

Не успела об этом подумать, как откуда-то сбоку раздалось громкое восклицание:

– А вот и сбежавшая невеста собственной персоной!

От неожиданности я запнулась, чуть не уронив поднос на пол. Развернувшись, увидела голубоглазую девчонку с короткими, торчащими в разные стороны темными волосами, бесчисленным количеством колечек в ушах и немного насмешливой улыбкой. Она сидела, оседлав лавку, и без всякого стеснения пялилась на меня.

– Присоединяйся. – Девушка перекинула ногу через лавку и похлопала по сиденью, приглашая устраиваться рядом.

Таскаться по столовой в тщетных поисках мне не хотелось, поэтому не раздумывая приняла предложение.

– Нуна, – представилась девушка.

– Шиона, – улыбнулась ей в ответ.

– Да мы в курсе, – хмыкнул сидевший напротив меня парень.

Он тоже был брюнетом и тоже мог похвастаться внушительной коллекцией серег в ушах и на лице. Только волосы у него не торчали дыбом.

– Это мой брат-близнец Тэн, – подтвердила мою догадку Нуна.

Парень и девушка были как две капли воды. Даже голоса немного похожи.

– Я же говорила! Никуда она не денется, – заявила брату Нуна и по-детски высунула язык.

– Это вы о чем? – Я удивленно вскинула брови. – Откуда вообще обо мне знаете?

Разминая ложкой слипшиеся комочки каши, Тэн сказал:

– Ну как это обычно бывает: один ляпнул, а другие подхватили. Здесь все только об этом и трындят. Не каждый день от радаманца сбегает невеста.

Да уж, никогда не мечтала о такой популярности…

– Ясно. А с чего вы решили, что я куда-нибудь денусь?

– Тэн думал, что как только увидишь свою каюту, сразу же побежишь к жениху, – весело пояснила Нуна.

– Или он тебя подкараулит в каком-нибудь безлюдном отсеке и по-тихому отомстит за унижение.

Меня передернуло.

Да, я не была в восторге от своей комнаты, но менять ее на роскошные апартаменты, в довесок к которым прилагался Рейн, точно не собиралась.

А вот второе предположение Тэна вполне могло оказаться реальным. Даггерти ведь так просто это не забудет. Непременно захочет со мной поговорить. Может, даже устроит какую-нибудь гадость… Создатели! А ведь здесь меня никто от него не защитит!

– И все-таки, почему сбежала? – полюбопытствовала с иронией Нуна. – По тебе и не скажешь, что всю жизнь мечтала вступить в ряды защитников Федерации. Женишок не подошел?

– Скорее, оказалось, что ему не нужна невеста.

Заметив, как я погрустнела, Тэн флегматично посоветовал:

– Забей. – И покосился на мою тарелку. – Лучше ешь это сейчас. Когда остынет, станет на вкус как резина.

Я зачерпнула ложкой немного каши и отправила ее в рот. Зерна инчи были богаты клетчаткой, витаминами и минералами. Ею быстро насыщаешься, и голод долго не возвращается. Недорогой полезный продукт, да к тому же еще и легкий в приготовлении. Достаточно залить кашу кипятком и добавить немного специй. Идеальный вариант, чтобы быстро накормить несколько сотен пассажиров.

В нашей семье такую кашу не употребляли. Считали ее кормом для «простых смертных». Для нас же, «небожителей», еда готовилась исключительно из дорогих и обязательно труднодоступных продуктов. А каждая трапеза превращалась в ритуал, проведением которого изо дня в день и из года в год занималась мама.

Видела бы она, что я сейчас ем, залила бы мне всю тарелку горькими слезами.

За болтовней с ребятами удалось отвлечься от мыслей о Рейне, и настроение тут же начало подниматься. После обеда нас поделили на группы по пятьдесят человек для проведения первого инструктажа. К счастью, я оказалась в группе с Нуной и Тэном. Ребята мне нравились. А от осознания того, что на корабле есть кто-то, с кем я могу перекинуться словом, придавало сил и уверенности.

Нам велели следовать за высокой блондинкой в форме. В отличие от многих сновавших по кораблю радаманцев у нее на куртке не было золотых нашивок и орденов. Зато у мужчины, что дожидался нас в зале, этих самых нашивок имелось бессчетное множество.

– Дайлан, – тихонько простонала я.

– Что за тип? – сразу среагировала новая знакомая.

– Закадычный приятель моего жениха.

Радаманец заметил меня. Лишь на секунду наши взгляды встретились, и мужчина тут же отвернулся.

Я снова почувствовала, что начинаю нервничать. Стоило посмотреть на брюнета, и в памяти сразу всплыл их с Рейном разговор. Злые слова Даггерти. Разочарование и обида, которые довелось мне испытать по его вине.

Эта неожиданная встреча выбила меня из колеи. Почти все, что было сказано на том собрании, запомнилось урывками. А жаль. Иначе бы я хотя бы морально подготовилась к следующему дню…

– Считайте, ваше обучение уже началось, – без предисловий заговорила блондинка. – Вас будут испытывать, за вами будут наблюдать все двадцать шесть часов в сутки…

– Что, даже в туалете? – хохотнул близнец.

Стоявшая рядом девушка, с жадностью ловившая каждое слово радаманки, недовольно на него шикнула.

– По окончании этих двух недель мы будем иметь представление о каждом из вас. С вами будут работать ксенопсихологи. Менторы будут следить за вашей физической подготовкой и проверять ваш уровень интеллекта. Также в ближайшие дни проведем тест по радаманскому языку.

– Мы хотим знать все ваши слабые и сильные стороны, – перенял эстафету Дайлан.

– Думаю, на курсах вышивания крестиком и обучению светской болтовне ты выбьешься в лидеры, – наклонившись ко мне, хохотнул Тэн. – Правда, не уверен, что такие имеются в военной академии.

– Угомонись! – одернула его сестра.

Офицер тем временем продолжал:

– По прибытии на базу вам вживят новые идентификационные чипы. Старые вам больше не понадобятся.

Он еще что-то говорил, потом слово снова взяла блондинка. Но я их не слушала. Незаметно для себя самой начала думать о Рейне. И сердце, глупое, болезненно сжималось. К чувствам беспокойства и горечи примешивался страх. Я боялась Даггерти. Боялась, потому что не знала, чего от него ожидать.

Расписав вкратце план на следующие две недели, нас отпустили. Я стала не спеша продвигаться к выходу, но была вынуждена остановиться на полпути. Меня окликнул Дайлан. Не подчиниться офицеру я не могла, а потому была вынуждена поменять траекторию движения и подойти к радаманцу. Замерла, не зная, как себя с ним вести: кланяться, отдавать честь, просто поздороваться.

Еще вчера я могла позволить себе многое, даже смотреть на этого мужчину свысока – мое положение давало мне право. А сейчас, находясь рядом с ним, чувствовала себя какой-то букашкой, крохотной и никчемной.

Радаманец молчал, словно бы ждал чего-то. Вскоре зал опустел, голоса кадетов поглотила тишина коридора.

Я услышала тяжелую поступь у себя за спиной, и сердце предательски екнуло.

– Пять минут, Рейн, – бросил бессовестный заговорщик и, обойдя меня, тихо, с укором добавил: – Ты подставляешь нас обоих.

Военный исчез, оставив меня один на один с Даггерти. Усилием воли заставила себя обернуться. Он стоял в двух шагах от меня, мрачный и невозмутимый. Вот только за этим напускным спокойствием, я чувствовала, скрывалась угроза.

Я вдруг вспомнила, с каким восторгом и трепетом отец рассказывал мне о семье Даггерти. Об их возможностях и безграничной власти.

Кто знает, на что способен этот псих с задетым самолюбием. Существует масса способов отомстить человеку за короткие пять минут. Не хотелось бы, чтобы эти пять минут стали последними в моей жизни.

Глава 4. Немного о прошлом

Рейн

Даггерти смотрел на свою невесту, пытаясь угадать ее мысли. Он неплохо разбирался в людях и сейчас видел, что в водовороте чувств, охвативших девушку, доминировал страх. Когда Рейн шагнул к ней, Шиона интуитивно отступила.

– Это какая-то извращенная игра, – наконец нарушил он гнетущее молчание. Девушка тут же напряглась и даже задержала дыхание, ожидая дальнейших его слов. – Только я не пойму твоих целей. Чего ты добиваешься, Шиона?

– Я и не думала с тобой играть, – ответила она почти недрогнувшим голосом. Даже голову задрала, стараясь казаться бесстрашной.

Хотя все в ней кричало об обратном. Рейн не хотел ее напугать, но в то же время наслаждался ее тревогой и беспомощностью. Там, на Арии, Шионе хватило храбрости (и безрассудства) выставить его дураком. Там она чувствовала себя в безопасности, под защитой семьи. Но теперь, осознав, что осталась одна, стала похожа на маленькую птичку с перебитым крылом. Такую беззащитную. И такую прекрасную.

– Тогда какого беса ты устроила это представление с академией?! – понимая, что мысли уводят его совсем не в ту сторону, грубо выкрикнул Рейн.

Девушка вздрогнула от его тона, как от пощечины, и страх подавило раздражение.

– Мое решение поступить в ВМА было обдуманным и вполне серьезным!

– Вот только обдумывала ты его уже после нашей помолвки, – взял себя в руки Рейн. – Что могло измениться за одну короткую ночь?

Девчонка замялась. Наверняка гадала, соврать ему или сказать правду. Было забавно наблюдать за ее внутренними метаниями и видеть, как одно чувство берет верх над другим. Рейн, несомненно, с удовольствием продолжил бы свои наблюдения, если бы не был ограничен во времени.

– Шиона, не смотри на меня глазами перепуганной лани. Я не собираюсь тебя есть. Объясни, что на тебя нашло, и мы вместе подумаем, как все исправить. – Теперь Рейн говорил вкрадчиво и нежно, прекрасно зная, какое действие производит его голос на слабый пол. С той легкостью, с какой он мог заставить бояться, с той же легкостью он мог очаровать. – Ты ошиблась, со всяким бывает. Но эту ситуацию можно разрешить. Я скажу Совету МВА, что произошло недоразумение. Тебе даже не придется отправляться на базу. Я сразу же по прибытии на станцию заберу тебя с собой.

Девушка молчала. И сейчас, впервые за их короткое знакомство, он не мог прочитать ее мыслей. О чем она думает? Скорее всего, и рада бы сдаться, но гордость мешает поднять белый флаг.

Шиона по-прежнему была одета в это смешное, топорщащееся колоколом платье – писк арийской моды. Достаточно короткое, чтобы рассмотреть ее прелестные длинные ножки в темных обтягивающих брюках. Хотя Рейну больше понравился тот облегающий наряд, который она выбрала для помолвки. С каким удовольствием он бы снял его со своей невесты. Неспешно, наслаждаясь каждым мгновением. Сначала бы просто приспустил черное кружево, чтобы оставить дорожку из поцелуев на нежном плечике. А услышав, как у нее сбилось дыхание, потянул бы молнию вниз…

Даггерти со злостью подумал, что всему виной абсурдные арийские традиции. Если бы не их никому не нужные ужимки, минувшую ночь Шиона провела бы с ним. И ему бы не пришлось убивать время на ту смазливую лигуанку, в которой, как оказалось, не имелось ни искры страсти. От бревна в постели и то толку было бы больше.

Если бы не их дурацкие обычаи, сейчас бы их здесь не было. Шиона не сбежала бы из дома, а провела всю ночь в его объятиях.

Рейн пробежался по лицу девушки задумчивым взглядом. Волосы, собранные в хвост, растрепались, а под фиалковыми глазами остались темные следы от макияжа. Но почему-то такая Шиона, уставшая, немного напуганная, с небрежной прической и осыпавшимися тенями, казалась ему еще более сексуальной. Притягательной и манящей.

Пока Даггерти смотрел на нее, размышляя, девушка успела искусать себе в волнении губы. Те раскраснелись и немного припухли. Рейну очень хотелось приблизиться к ней, запустить пальцы в ее мягкие золотистые волосы и попробовать эти губки на вкус. Несомненно, поцелуй будет дурманящим.

Поддавшись невольному порыву, он шагнул к невесте, рассудив, что корабль Федерации – не то место, где нужно тревожиться о приличиях. И он, и она за эти несколько часов нарушили много правил. Так что из-за одного маленького отступления ничего страшного не произойдет. В конце концов, она и так принадлежит ему. Как бы ни упиралась. От одного невинного поцелуя ее не убудет…

Девчонка привычно попятилась и севшим от волнения голосом выпалила:

– Если кто и совершил ошибку прошлой ночью, так это ты! Я сделала свой выбор и никуда с тобой не полечу!

Как будто вылила ему на голову ушат ледяной воды.

Даггерти досадливо выругался. У него не было ни времени, ни желания выслушивать ее капризы. Мужчина попробовал зайти с другой стороны и вразумить дурочку.

– Ты просто еще не понимаешь, что тебя ждет. Шиона, ты там не выдержишь. И очень скоро все равно ко мне прибежишь. Я лишь пытаюсь избавить тебя от боли: физической и моральной… Глупая! Ты же сама лишаешь себя счастья и обрекаешь на испытания!

Глаза девушки заблестели от слез.

– Нет, Рейн, счастья лишил меня ты, – прошептала чуть слышно и, прежде чем он успел остановить ее, выбежала в коридор.

Шиона

Завернув за угол, я едва не налетела на Нуну. Прислонившись к переборке, девушка со скучающим видом рассматривала золотистую голограмму, мерцавшую у нее над ладонью. Заметив меня, коснулась кнопки на браслете, и картинка тут же исчезла.

– Быстро же вы поговорили, – удивилась новая знакомая.

– Ты меня ждала? – шмыгнула я носом.

Девушка передернула плечами:

– Просто задержалась, чтобы проверить почту. А заодно, в случае чего, предотвратить убийство. Твое. – Она ободряюще улыбнулась. – Ну все, давай, прекращай. Вытри слезы и забей на идиота.

– Спасибо, – растроганно проговорила я.

– Да не за что, – хмыкнула Нуна. Сделала вид, будто у нее и в мыслях не было обо мне беспокоиться и меня утешать.

Но эта, пусть и неявная, поддержка оказалась как бальзам на душу.

– Мы с Тэном собираемся погулять по кораблю, а после ужина, может, во что-нибудь поиграем. Присоединишься?

– С радостью!

Ноги в каюту меня не несли. Стоит мне остаться наедине со своими мыслями, и тогда я точно сорвусь, начну себя жалеть и залью подушку слезами.

Дойдя до конца коридора, Нуна провела рукой возле сенсорной панели. Система считала с ее запястья код, и створки с тихим шипением разъехались в стороны. Мы перешли в другой отсек.

«Выходит, только новобранцы и члены экипажа могут разгуливать по этой части корабля», – вдруг осенило меня. Даггерти сюда без посторонней помощи не пробрался бы…

Дайлан, чтоб тебя!

Будто уловив ход моих мыслей, Нуна вспомнила об офицере.

– Если верить обещаниям того брюнета, с завтрашнего дня смыслом жизни всех менторов станет свести нас в могилу. Так что будем ловить кайф и отдыхать, пока еще есть такая возможность.

– Я только за, – ответила как можно беззаботнее и постаралась выбросить из головы стычку с Рейном.

Вскоре к нам присоединился Тэн. Видя, что я все еще немного подавлена, ребята постарались меня заболтать. Рассказали о семье, о родном городе и о том, что готовились к поступлению в МВА с момента заключения мира между Арией и Радаманом. Из их слов я поняла, что таких активистов здесь немало. У подготовленных кадетов больше шансов закончить академию с высоким баллом и как результат – получить хлебное место при распределении. Наверное, я была одной из немногих, кто оказался здесь случайно.

Теперь я понимала значение слова «попала»…

Заметив, что новая знакомая снова близка к меланхолии, Тэн поспешил сменить тему. Правда, благодаря ему из меланхолии я перекочевала в прострацию, потому как парень не придумал ничего лучшего, как начать рассказывать об искусственной гравитации. Битых полчаса пытался объяснить мне, как работает сеть генераторов, обеспечивающих по всему кораблю гомогенное гравитационное поле. Я делала умный вид и кивала в такт его словам, но так и не смогла понять смысл сказанной им абракадабры.

Потом близнецы застряли возле отсека с надписью: «Только для членов экипажа». Тэну было любопытно взглянуть хотя бы одним глазком, что скрывается за этими и многими другими дверями, перед которыми наши коды, к сожалению, были бессильны.

Первый же застукавший нас офицер велел нам топать обратно. Посоветовал проводить время как все, то есть по «норам» или в кают-компании, а не шляться, где не положено. Мы поспешили убраться с глаз военного от греха подальше.

За ужином к нам присоединился Авен, давнишний приятель близнецов. Парень прилетел одним из последних и прямиком с собрания отправился в столовую. Пока ели, я от нечего делать стала его разглядывать. Высокий худой блондин с серыми глазами. Совершенно обычный юноша с совершенно необычной татуировкой на лице, тянувшейся от виска до самой шеи. Какой-то непонятный символ со множеством закорючек. Как по мне, слишком радикальный способ привлечь внимание.

Вот татуировка Рейна мне нравилась…

Я чуть не застонала. Может, хорошенько стукнуться головой об стол? Вдруг поможет.

Мысленно отругала себя и строго-настрого запретила себе думать о радаманце.

Все! Теперь у меня новая жизнь, и Даггерти в ней нет места! Продолжит преследовать – пожалуюсь капитану. Или менторам. Ну а на базе ему меня точно не достать.

К сожалению, я все еще его невеста. Оставалось надеяться, что за два года какой-нибудь выход все-таки найдется. Если, конечно, меня раньше не попросят из академии.

После ужина мы отправились в кают-компанию, которую нам так настоятельно рекомендовал посетить офицер. Оказавшись в просторном полукруглом зале, я на несколько мгновений выпала из реальности. Часть стены представляла собой гигантских размеров окно, из которого открывался потрясающий вид на космос.

Правда, ребята меня тут же разочаровали, сказав, что никакое это не окно, а обыкновенный транслятор, на который выводилась панорама космического пространства. Но мне приятней было думать, будто за тонкой перегородкой действительно плещется тьма, разбавленная мириадами ярких точек. Таких далеких и в то же время таких близких.

– Сколько звезд… – завороженно прошептала я, с трудом подавив желание протянуть руку и прикоснуться к экрану.

После ужина народу в кают-компании собралось немало. Нам повезло прийти одними из первых и занять места, так сказать, в партере. Усевшись на белоснежные кубы из какого-то непонятного, немного пружинящего материала, мы сначала, как и все, любовались потрясающим пейзажем. Потом Авен предложил сыграть в го – старинную настольную игру, родом из Радамана, которая быстро приобрела популярность на Арии. Так как игральная панель была одна, а нас четверо, решили разбиться на пары: парни против девушек.

Блондин придвинул поближе один из кубов и положил на него панель, экран которой был расчерчен горизонтальными и вертикальными линиями. Смысл игры заключался в том, чтобы захватить как можно бо́льшую территорию на поле. Для этого соперники по очереди нажимали на точки пересечения линий, и над местом касания возникала голограмма – крошечная полусфера. Мы играли зелеными, ребята – синими. Голограммы противника можно было окружать своими. В этом случае первые брались в плен, то есть исчезали с панели, а в самом углу экрана появлялось число, равное количеству захваченных голографических фигурок. Мы приступили к игре, и над экраном одна за другой стали появляться мерцающие полусферы.

Я причисляла себя к поклонникам го и частенько просиживала с Каори и Веаном, когда брату удавалось вырваться со службы домой, за этой игрой целые вечера. Ко всеобщему удивлению (и к моему, кстати, тоже), во мне открылись задатки стратега. Я любила просчитывать наперед свои ходы и часто предугадывала ходы противника.

Эта партия не стала исключением. Парни были уверены, что мы с Нуной им и в подметки не годимся. Самоуверенность их и сгубила. Они с треском продули.

Задумавшись над очередным ходом, я не сразу заметила, как у Тэна и Авена вытянулись лица. Только когда ребята неуклюже подхватились и поклонились кому-то у меня за спиной, мы с Нуной поняли, что за игрой наблюдают. Повернув головы, от удивления чуть не попадали с кубов.

Сомнений в том, кто эта женщина в бесформенном одеянии, возникнуть не могло. Про Провидицу ходило столько легенд, что не знать о ней мог разве что пришелец из другой галактики. Мне казалось странным и даже немного нереальным видеть ее, находиться с ней рядом, чувствовать на себе ее взгляд. Движимая любопытством, я пыталась украдкой рассмотреть ее лицо, но оно было скрыто густой вуалью.

Мы с Нуной тоже хотели подняться, когда рука ее святейшества легла мне на плечо, и из-под вуали послышался тихий голос:

– Не вставайте, я не хотела вас отвлекать.

– Нет, нет, вы нас совсем не отвлекали, – поспешил заверить Провидицу Авен и на всякий случай снова поклонился.

– Это большая честь для нас, – робко поддакнул Тэн, не зная, куда деть взгляд.

Я не решалась не то что говорить, не могла даже пошевелиться. Чувствовала ее пальцы на своем плече, и все внутри сжималось, будто от спазмов. Скверное ощущение.

Наконец женщина убрала руку, вызвав у меня вздох облегчения. Я тут же прикусила губу, надеясь, что она не заметила моей реакции.

– Вижу, удача на стороне девушек. Вам, молодые люди, следует быть внимательней. Хотя, – она задумчиво посмотрела на светящиеся голограммы и закончила тихим, ничего не выражающим голосом, – навряд ли это что-то изменит.

Не знаю, как она догадалась. На тот момент исход партии еще не был ясен.

Интересно, этой женщине действительно известны все загадки Вселенной? Наверное, да. Иначе бы ее не величали Великой Провидицей Радамана.

Так больше ничего нам и не сказав, ее святейшество направилась к выходу. Перед ней расступались, ей кланялись, ее… боялись. Все без исключения. Даже на лицах радаманцев нет-нет да и проскальзывал благоговейный трепет.

– Думаете, она человек? – проводив Провидицу взглядом, прошептала Нуна.

– Видели, какие у нее руки? – пробормотал Тэн. – Словно высеченные из мрамора.

– И этот жутковатый голос… – Авена передернуло.

– Даже если и человек, то стопудово принадлежит к какой-нибудь суперпродвинутой расе, – поделился мнением близнец. – Никто ведь не знает, откуда она появилась на Радамане. Свалилась им словно снег на голову. И после этого завоевание миров для них превратилось в увеселительные променады.

Тэн был прав. С ее появлением Федерация начала новую главу своей истории. Провидица сама выбирала планеты, которые желала видеть в подчинении у Радамана. Радаманцы уже давно забыли, что такое разведывательные экспедиции. Они целиком и полностью доверяли своей покровительнице, а та никогда не ошибалась. Знала о противнике все: его силы, его возможности, его уязвимые места. Провидица сама решала, когда и на кого нападать и что предложить властителям того или иного мира, чтобы избежать затяжной войны. Еще ни одной планете не удалось выстоять перед Радаманом. И в этом, несомненно, была ее заслуга.

В общем, не женщина, а сплошная загадка.

Желание играть у ребят исчезло после первого же фиаско. Тэн стал демонстративно зевать и сетовать, что умирает от усталости. Нуна чуть не уснула прямо на кубе. Вскоре близнецы попрощались, пожелав мне спокойной ночи. Авен тоже не стал задерживаться. Увидел какую-то девчонку и убежал вместе с ней.

Мне следовало возвращаться к себе и хорошенько выспаться, ведь завтрашний день обещал быть насыщенным. Но так хотелось еще хоть немного полюбоваться на звезды. Они завораживали своей необъятностью и необъяснимостью. Эти сполохи, словно россыпи бриллиантов, выброшенных Создателями в бесконечную тьму мирозданья.

Будто загипнотизированная смотрела я на экран транслятора. Постепенно кают-компания опустела. Осталось всего несколько ребят, наверное, таких же, как и я, заядлых мечтателей, беззаветно влюбленных в звезды…

– Я задолжал вам извинения, лиэри Таро.

Появление радаманца вырвало меня из мира грез. Дайлан стоял поодаль, сцепив за спиной руки, и тоже смотрел на экран, будто только за тем сюда и явился.

– Солгу, если скажу, что все в порядке и я на вас не сержусь. Этот день был и без того нелегким, а встреча с л’эрдом Даггерти, признаюсь, меня добила.

– Он мой друг, – невозмутимо оправдался брюнет. – Я не мог отказать ему в такой малости.

– Что ж, Рейну повезло с другом.

Дайлан подошел ближе, чтобы нам было удобнее переговариваться. Не кричать же друг другу через весь зал.

– Можете о нем не беспокоиться. Пока вы на корабле, Рейна вы больше не увидите.

– Если только у вас не случится очередной приступ дружеской лихорадки и вы не кинетесь открывать перед ним все двери.

Дайлан рассмеялся:

– Поверьте, этого больше не произойдет. Рейн просил об одном разговоре, и он его получил. Преследовать Даггерти вас точно не станет. Он не такой.

– А какой он? – Я с горечью усмехнулась. – За один короткий день я узнала столько Рейнов, но так и не поняла, какой из них настоящий. Рейн обаятельный и заботливый или Рейн злой и циничный? Какого знаете вы?

– Вот почему вы сбежали, – догадался офицер и с некоторой укоризной добавил: – Подслушали наш разговор.

– Я не хотела подслушивать, но, честно говоря, рада, что так случилось.

Дайлан присел на край куба и со вздохом проговорил:

– Видите ли, Шиона, все не так, как кажется на первый взгляд.

– А тогда как? Просветите меня. Любопытно узнать, какое оправдание вы найдете поступку своего друга.

– Я и не думал его оправдывать, – хмыкнул мужчина. – Просто, прежде чем судить Даггерти, вам следует узнать о, скажем… одной его особенности. Все дело в его деде, покойном л’эрде Тормане.

Радаманец замолчал, наверное, хотел меня заинтриговать. Стоит признать, у него это получилось.

– И что же это за особенность такая? – не выдержала я.

Дайлан начал издалека:

– Межпланетные браки уже давно используются Федерацией как способ привязать к Радаману иномирцев. Покойный л’эрд Даггерти принадлежал к гуманоидной расе оверонов. Помимо незначительных физических отличий, овероны не похожи на людей еще и тем, что им чужды эмоции. Я никогда не встречал настолько равнодушных созданий. Им незнакомы радость, страдания, любовь. Л’эрд Торман был напрочь лишен душевных переживаний. Отец Рейна от него недалеко ушел, что, конечно же, не делало его брак счастливым.

– И что, Рейн… он тоже ледышка? – Я без сил плюхнулась на соседний куб.

Ну конечно! Только такой сногсшибательной новостью и следовало заканчивать самый препаршивейший день в моей жизни! Надо поскорее идти спать. А то с такими темпами скоро мне скажут, что завтра наступит конец света.

– Нет, Рейн не такой. Вы сами видели, что порой эмоции у него зашкаливают, – улыбнулся Дайлан.

Ну хоть кому-то из нас сейчас весело.

– Он лишь на четверть оверон. Просто… Даггерти никогда не испытывал сильных чувств. Ни к кому. Были кратковременные привязанности, но он быстро остывал. Может быть, просто потому, что еще не нашел ту, которая бы растопила лед его сердца.

А заодно и «перекроила» бы ему гены…

Я ошалело смотрела на экран транслятора, но не видела ничего. В тот момент мне уже было не до космических изысканий.

Ну вот и приехали… Всю жизнь мечтала о любви и сказочном принце, который бы мне эту самую любовь подарил. А что получила? Бесчувственного эгоиста с булыжником в груди.

Да, Шиона, ты точно попала в сказку. Обычную злую сказку…

– Скажите, Дайлан, а кто такой бес? – Я и сама не знала, почему об этом спросила, просто ляпнула, чтобы заполнить паузу. – Рейн сегодня в разговоре упоминал этого беса. Тоже один из его дальних родственников?

Мужчина заулыбался:

– Бес – это что-то вроде мифического злого духа. Одно из слов, заимствованное из древнего языка, которое мы, радаманцы, любим использовать, когда, например, испытываем злость или раздражение.

– Древнего языка? – заинтересованно переспросила я. Очень хотелось отвлечься от мыслей обо всех этих особенностях Даггерти. А лучше – вообще о нем забыть. Хотя бы на время.

– Язык наших праотцов, первых колонизаторов Радамана.

– Расскажите о них, – попросила я, зная, что хорошая история на ночь – лучшая панацея от хандры.

– Честно говоря, мы с неохотой вспоминаем о том периоде. В те далекие времена Радаман был дикой, враждебной планетой. А высадившиеся на ней люди – кучкой беженцев, которым повезло выжить после гибели Старого мира.

Я недоуменно посмотрела на офицера.

– По приказу Федерации мы проходили историю Радамана, но я не припомню, чтобы нам рассказывали о Старом мире.

Дайлан усмехнулся:

– Радаман стыдится своего прошлого и старается не вспоминать о том, что когда-то мы были слабыми и уязвимыми.

– Что случилось с вашей родной планетой? Как она умерла?

– Мы сами ее уничтожили, – с грустной улыбкой ответил мужчина. Видя, что такими скупыми сведениями я не удовлетворюсь, принялся говорить быстро, словно хотел поскорее покончить с неприятной ему темой: – Наши предки совершили много ошибок. Борьба за власть и господство над миром привели к затяжной войне, закончившейся внезапно. После ядерных взрывов бороться уже стало не за что.

Первые массовые бомбардировки принесли хаос. Не успевшие спрятаться в убежищах были уничтожены ударными волнами, их тела мгновенно превратились в пыль. В каком-то смысле им повезло. Не пришлось бороться за жизнь и влачить жалкое существование.

Огромные массы пепла и дыма, появившиеся в результате сопутствовавших взрывам пожаров, закрыли небо. Оно стало непроницаемым для звезды. Не получая света и тепла, планета начала остывать. За короткое время климат изменился настолько, что стал враждебным для всего живого.

Мир превратился в холодную темную клетку для тех, кто еще пытался выжить. Очень скоро большинство животных и растений погибло, океан покрылся льдом, запасы еды закончились, и на планете начался голод.

К тому моменту людей осталось всего несколько миллионов. Они продолжали бороться за теплые места, пытались отогреть землю с помощью искусственных извержений вулканов, но такая агония не могла длиться вечно. Некогда прекрасная голубая планета превращалась в ледяной шар.

Еще до начала войны аналитики рассматривали возможность такого финала. Тогдашнее поколение стремилось познавать космос, изучало ближайшие системы в поисках экзопланет, пригодных для жизни. Удачным открытием явилась для них планета, впоследствии ставшая колыбелью Федерации.

К сожалению, забрать всех в новый мир было невозможно. Не знаю, по каким критериям отбирали счастливчиков, но в систему Алого Солнца полетело всего несколько тысяч. Так они назвали звезду, значившуюся в их астрономическом каталоге как Глизе 581. В память о родной звезде.

– Как же это жестоко, – грустно пробормотала я. – Бросить людей, наверняка зная, что те не выживут. Улетевшие никогда не думали вернуться за теми, кто остался?

Мужчина снисходительно улыбнулся:

– К сожалению, время всегда играет против нас. Им просто было не за кем возвращаться.

Некоторое время я молчала, прокручивая в уме его слова. Потом тихо сказала:

– Все это очень странно. Вы считаете ваших предков виновными в гибели целой цивилизации и в то же время не перестаете сеять войны в других мирах. Одно с другим как-то не вяжется.

Дайлану мои упреки не понравились. Из дружелюбного, располагающего к себе собеседника он превратился в холодного и мрачного чужака.

– Вам, Шиона, следует перестать рассматривать Радаман как враждебную, чуждую вашему сердцу и вашим взглядам планету. Скоро она станет и вашим домом. Единственным домом. – Он поднялся, намереваясь уйти от опасных вопросов, и бросил мне напоследок: – С завтрашнего дня я перестану быть вашим знакомым и стану вашим ментором. Поэтому заранее прошу извинить меня за все непростые моменты, которые вам придется пережить по моей вине.

Я не нашлась, что ответить на столь неожиданное заявление. Только ошарашенно кивнула и проводила военного растерянным взглядом.

Тогда я еще не знала, за что он извинялся. А если бы знала, ни за что бы не извинила!

Глава 5. Начало испытаний

…Я обожаю пикники. Особенно с Рейном.

Сбежать ото всех в какой-нибудь укромный уголок Радамана – непозволительная роскошь для нас обоих. Но тем ценнее становятся эти редкие мгновения наедине. Мы дорожим ими и один за другим складываем в нашу общую копилку воспоминаний.

Этот парк – одно из самых любимых наших мест. Сейчас мы здесь одни. Валяемся на траве и просто глазеем в небо. Оно похоже на перепачканный акварелью холст. Сверху «полотно» ярко-синее, ультрамариновое, с темной короной из облаков. Но стоит скользнуть взглядом ниже, и замечаешь серовато-розовые тона, которые ближе к горизонту растворяются в оранжевых переливах.

Небо Радамана. Самое сумасшедшее небо во всей Вселенной. В этой части планеты оно всегда такое. Прекрасное в своем безумстве красок и бесконечных переходов. Вечный закат. Вечный рассвет. Не бывает глубокой тьмы. Не бывает слишком яркого света.

Рейн спокоен и безмятежен. Одной рукой обнимает меня, другую положил себе под голову. Эта его поза мне хорошо знакома. Кажется, он решил проспать самую интересную часть нашей встречи. Его можно понять – он работает на износ. А здесь все располагает к отдыху и покою. Звуки природы баюкают, расслабляют. Еще чуть-чуть, и я сама потеряю связь с реальностью.

– Поцелуй меня, – шепчу сквозь дрему, уткнувшись ему в плечо.

Не вижу, но чувствую его улыбку. Сон отступает. Приподнявшись на локте, Рейн привлекает меня к себе. Я тянусь к нему, кончиками пальцев касаюсь его лица, ощущаю теплое дыхание на своих губах и тяжесть ладони на талии.

Сквозь тонкую ткань платья чувствую каждое прикосновение. Подвластный его движению, шелк скользит по ноге. Рейн рисует на коже непонятные знаки, ни на секунду не отрываясь от моих губ. Поначалу целует неторопливо, нежно, будто пробует их на вкус. Постепенно его дыхание учащается, он сильнее прижимает меня к себе.

Я чувствую его возбуждение. Неожиданно в поцелуе он прикусывает мне губу, шепчет быстро и порывисто о том, что меня ждет. От его слов живот сводит сладкой судорогой. Я умираю от желания, млею от чувственных ласк. Его пальцы продолжают оставлять на коже невидимые узоры. Достигнув кружевной кромки трусиков, замирают на миг. Я откидываюсь на траву и закрываю глаза, позволяя мужу исполнить каждое свое обещание…

Картинка неожиданно исчезла. Казалось, только мгновение назад я сходила с ума от страсти в объятиях мужа (?!), и вот снова одна – в своей маленькой серой каюте, тщетно пытаюсь догнать ускользающий сон.

Интересно же, чем все закончится.

Не размыкая век, с тихим стоном переворачиваюсь на бок. Наверное, я подцепила какую-то опасную лихорадку. Если даже во сне не могу перестать о нем думать.

Возле самого уха раздался противный писк. Было в этом звуке что-то знакомое. Я тут же села на кровати, сонно потерла глаза. Спать хотелось неимоверно. Сейчас я готова была убить за одну лишнюю минутку покоя.

И возможность досмотреть прерванный сон.

Писк повторился. Правда, теперь звучал не у меня в голове, а где-то под кроватью.

Свесившись вниз, посмотрела туда, где, по моему мнению, находился источник звука. Какая-то серебряная вспышка прошмыгнула совсем близко, едва не коснувшись моего лица, и забилась в дальний угол каюты. Что за…

Поначалу мы просто таращились друг на друга. Я на него, а он на меня. Маленький, размером с кулак, металлический шарик мигал синими глазками-бусинками и смешно переминался на четырех тонких лапках.

Робот? Или все-таки живое существо?

– Ты кто? – спросила, не особо надеясь на ответ. Может, он только и может, что пробираться в чужие каюты и пищать приличным девушкам на ухо, когда они заняты просмотром интимных снов!

Наверное, все мои эмоции отразились у меня на лице. Шарик недоуменно пискнул, словно хотел спросить, чего это я завелась. Я и сама не знала, что на меня нашло. Подумаешь, сон… Так, глупая фантазия.

Вскоре выяснила, что говорить мы все-таки умеем. Неожиданно глазки-бусинки у него замигали, а потом он заскакал по полу как ненормальный, при этом тоненько пища:

– Собирайся! Собирайся! Поверка через пятнадцать минут!

Я тяжело вздохнула.

Это все-таки был робот. И, похоже, избавиться от него мне в ближайшее время не светит. Наверняка такое «счастье» досталось каждому кадету. Они ведь обещали контролировать нас и следить за нами денно и нощно.

Пока потягивалась и зевала, пытаясь найти в себе силы встать, шаробот решил взять инициативу в свои руки. Оказывается, он неплохо перемещался по стенам при помощи своих паучьих лапок. Интересно, за счет чего цепляется? Надо будет как-нибудь поймать и поизучать.

Добравшись до сенсорной панели, самостоятельно выдвинул отделение с вещами и нырнул в сваленную в него кучу одежды. Оттуда на пол, описав полукруг, полетела черно-оранжевая роба. В моем гардеробе отродясь не было такой безвкусицы, вещи положили сюда в мое отсутствие.

Пока это чудо скакало по каюте, я тщетно пыталась побороть сон. Чувствовала, что стоит голове коснуться подушки, и я пропаду еще на несколько часов.

– Собирайся! Собирайся! Десять минут! – Теперь он не пищал, а выл, как пожарная сирена.

Жаль, затычки из дома не подумала прихватить. Или гантель потяжелее.

Под аккомпанемент из назойливого «собирайся» я подобрала с пола свой туалет. Пыталась угомонить маленького засранца, но он и не думал замолкать. Наверное, не успокоится, пока не увидит меня выходящей из комнаты.

«Первым делом в душ», – решила мысленно. Прохладная вода точно приведет меня в чувство. Я ринулась в душевую, шаробот покатился за мной.

– Что, плескаться тоже будем вместе? Может, тебе спинку потереть?! – зыркнула на него раздраженно. Едва подавила в себе желание хорошенько пнуть поганца. А лучше наступить на него сразу двумя ногами, а потом попрыгать.

Покатиться в душевую он не рискнул. Шмыгнул куда-то и затаился. Наверное, решил бдеть из-под кровати.

Убеждая себя, что нет ничего страшного в том, что какая-то записывающая штуковина следит за каждым моим шагом, я включила на полную мощность воду. Раздевшись, шагнула под освежающие струи. Взяла в руки шарик с шампунем и, расплющив его между ладоней (лучше б на его месте оказался нахальный бот), принялась втирать пахучую субстанцию в волосы. Вокруг меня закружили белоснежные хлопья пены.

Тот день не заладился с самого начала. И все из-за дурацкого сна, который никак не хотел выветриваться из моей головы. Точнее даже, из-за двух снов. Сначала снилось, что меня куда-то везли, что-то мне кололи. Потом – пустота, после которой был провокационный сон про Рейна.

Определенно, всему виной стрессы. Очень надеюсь, что больше мне подобной ереси не привидится.

Довершало картину паршивого утра знакомство с приставучим роботом. Но и это еще полбеды. Только начала смывать шампунь, при этом поднимая себе настроение веселым напевом, как отключили воду. Напор подозрительно быстро уменьшился, и из потолка посыпались редкие ледяные капли.

Тщетно пытаясь сдуть с носа пену, стала наугад тыкать в кнопки на стене. Без толку. Словно отвечая на мое негодующее сопение, знакомый механический голос сообщил:

– Лимит использования жидкости на сегодня исчерпан.

– Вы это серьезно?! – Я чуть не зарычала. Сама не знаю зачем, наверное, от злости, с силой ударила по всем кнопкам сразу. В ответ услышала все то же невозмутимое объяснение.

Отплевываясь от пены и вспоминая ни в чем не повинного беса на все лады, выбралась из душа. Нет, Даггерти определенно моя болезнь. Теперь еще и на словечки свои подсадил. Что тут скажешь, Рейн – та еще зараза…

Кое-как сполоснула волосы над умывальником. Чудо, что там лимит жидкости не был исчерпан! Намочив полотенце и хорошенько его отжав, постаралась избавиться от неприятной мыльной пленки на теле. Вытираясь второпях, заметила на шее какое-то розоватое пятнышко, похожее на след от укола. Или укуса. Наверное, в ночь помолвки какая-нибудь гадость куснула.

Пока чистила зубы, одевалась. Сначала напялила на себя мешковатые оранжевые штаны с черными продольными полосками. Заправив в них темную футболку, выплюнула щетку, схватила с кровати куртку, имевшую такую же ядреную расцветку с широкими полосками на рукавах. Уж не знаю, на кого я походила в этой форме, но точно не на кадета элитного военного учреждения. Может, на какую-нибудь землеройку…

Обувалась и стягивала мокрые волосы в хвост уже на ходу, то и дело спотыкаясь и катастрофически опаздывая. Тогда я еще не знала, что каждая минута опоздания равнялась здесь часу наряда. Это и многие другие «приятные» открытия ждали меня впереди.

Шаробот изъявил желание сопровождать подопечную, то бишь меня. Катился впереди, указывая дорогу. Если бы не он, я бы еще пару часов проплутала, а может, и вовсе не нашла свой отряд. О том, что нас уже поделили на отряды, тоже узнала от него. Что ж, наверное, не так уж и плохо иметь персональный компас, будильник и гардеробщика в одном флаконе. Если б еще не шпионил за мной круглосуточно.

Как и опасалась, на поверку явилась последней. С опозданием в пять (!) минут. Пыталась успокоить себя, рассуждая: «Подумаешь, какая-то перекличка. Авось пронесет».

Увидев Дайлана, поначалу обрадовалась. Хорошо все-таки, что именно он ментор моего отряда.

Не стоило расслабляться, а тем более полагаться на друга Рейна. Встретившись с ним взглядом, поняла, что самое интересное для меня начнется прямо сейчас.

– Кадет Таро решила почтить нас своим присутствием. Приятно удивлены, – непонятно отчего решил поязвить военный.

Послышались редкие смешки. Правда, стоило офицеру чуть нахмурить брови, как все звуки стихли.

– Тэн Олер, смеяться будешь вечером, надраивая унитазы. Еще кому-нибудь весело?

Желающих составить Тэну компанию не нашлось. Мне даже показалось, что ребята синхронно затаили дыхание. Наверное, каждый сейчас мечтал превратиться в невидимку. По крайней мере, лично мне этого очень хотелось.

Хорошо начинаем учебный день.

Я неуверенно мялась у входа, не зная, куда себя деть: присоединиться к отряду или же для меня, как опоздавшей, будут особые распоряжения.

– Таро, тебе нужно отдельное приглашение? – гаркнул ментор. – Быстро займи свое место!

Я тут же шмыгнула к первой линейке и встала с краю, успев поймать обиженный взгляд Тэна. Ну конечно! Теперь он считает меня крайней и потому обиженно сопит мне в затылок. А ведь сам виноват. Нечего было веселиться.

– Олер, не страдай, – усмехнулся военный. – От одиночества в туалете не умрешь, Таро составит тебе компанию.

Мне поплохело. Одна мысль оказаться в общественной уборной в качестве поломойки вызывала во мне отвращение и ввергала в панику. Он что, таким образом мстит за своего друга? Или это Даггерти его науськал отыграться за нанесенное оскорбление?

Ненавижу. Обоих.

В тот день я впервые узнала об ином значении столь любимого мною слова «наряды»…

– Повторяю для опоздавших, – покосился в мою сторону живодер. – Я – старший сержант Флар. Для вас – саэр. Со всеми вопросами и проблемами – ко мне. Но! Не путайте меня с нянькой. Вытирать вам сопли, жалеть и разбираться с мелкими дрязгами я точно не стану. Отмазки вроде «у меня что-то где-то болит, и поэтому я не пошел на занятия» здесь не прокатят. За них будете расплачиваться нарядами.

Умеет он расположить к себе подопечных…

Не догадываясь о моих мыслях, его величество продолжал упиваться своей властью.

– Сегодня мы будем проверять вашу физическую подготовку. Начнем с легкой пробежки перед завтраком. Потом занятия в спортзале. После перерыва на обед проведем игру с другими отрядами. Вам понравится.

Не знаю, как кому, а мне эта игра уже заочно не нравилась. Было в тоне ментора что-то зловещее; нас явно ожидал какой-то подвох.

– Ну а вечером у таких, как Таро и Олер, будет особая программа.

Он теперь об этом «мероприятии» каждую минуту будет напоминать? Определенно здесь не обошлось без пагубного влияния Даггерти.

Наметив программу на день грядущий, Флар велел нам встать в две шеренги и выходить из зала.

Не знаю, как для кого, а для меня легкая пробежка превратилась в смертельный забег. В столовую я вползала последней: мокрая, красная и с острой болью в боку. Спасибо Нуне, прихватившей и для меня завтрак. Не было никакого желания простаивать драгоценные минуты отдыха в очереди. В изнеможении я растянулась на лавке, чувствуя, как ноет каждая клеточка моего несчастного тела. И это мы еще не были в спортзале…

– Шиона, – девушка пощелкала пальцами возле моего лица, – давай, подрывайся и ешь скорее. Я не хочу опаздывать на тренировку и «развлекаться» в сортире вместе с тобой и Тэном.

Услышала, как близнец зашипел. А у меня даже на это сил не было. Кряхтя и постанывая, кое-как поднялась. Тэн уселся напротив и сверлил меня обиженным взглядом. Никак не поймет, что в его злоключениях виновата не я, а садистский нрав ментора. Чтоб его бесы побрали…

– Уже познакомились с надзирателями? – ковыряя ложкой кашу, поинтересовалась я. Аппетита не было. Хотелось только одного – добраться до кровати и отрубиться.

– Я своего чуть не раздавил спросонья, – улыбнулся Авен. – Правда, мелкий успел увернуться. Но если продолжит издавать эти невыносимые звуки, до завтра не доживет.

– Угу, я своего тоже хочу разобрать на запчасти, – угрюмо сообщил близнец и зловеще протянул: – Как только поймаю…

– Кстати, где они? – Я оглядела столовую, но наши неугомонные сторожа нигде не просматривались.

– Наверное, во время занятий решили ограничиться всевидящим оком менторов, – предположила Нуна, с аппетитом уплетая свой завтрак.

Остальные кадеты тоже выглядели бодрыми и оживленными. Ели, смеялись, обсуждали предстоящую игру. Неужели я одна здесь такая немощная?

Попробовала приободрить себя, убеждая, что это просто с непривычки. Никогда не была поклонницей спорта. Плавать любила, в седле держалась довольно сносно. Но мне и в голову не могла прийти дурь устраивать многокилометровый забег, качаться в спортзале и тягать пудовые железяки. Что ж, привычка – дело наживное. Главное, не киснуть и не сдаваться на радость Даггерти. Нет, такого удовольствия я ему не доставлю.

К сожалению, моего самовнушения хватило ненадолго, а именно, до того момента, как переступила порог спортзала. При виде разномастных тренажеров у меня затряслись поджилки и появилось непреодолимое желание сбежать. От малодушного поступка удержал страх перед очередным наказанием.

С выражением безграничного счастья на лицах Авен и Тэн понеслись к штангам. А я поплелась за Нуной и остальными девушками к разложенным возле зеркал матам.

Там под руководством очаровательной блондинки, которая вчера вместе с Дайланом проводила собрание, мы приступили к выполнению упражнений.

Растяжка прошла почти безболезненно. Я старалась как могла и даже удостоилась похвалы ментора. Правда, когда дело дошло до упражнений на пресс, все снова стало плохо. Никогда бы не подумала, что это так сложно поднять свое бренное туловище, да еще тридцать пять раз.

Присутствие саэра Флара превращало эту миссию в невыполнимую. Дайлан подошел ко мне, когда я, едва ли не рыдая, пыталась сделать свой двадцать пятый подъем. Халтурить не получалось. Каждому из нас перед тренировкой выдали по браслету, фиксировавшему количество и качество выполняемых упражнений.

Флар присел на корточки возле меня и заговорил вкрадчивым голосом:

– Шиона, и это только начало. Зачем ты себя калечишь? Ты ведь и сама понимаешь, что долго так не протянешь. Ты создана для другой жизни.

– Саэр предлагает ползти на коленях к его другу и умолять того простить меня и забрать в «лучший мир»? – Мышцы обожгло нестерпимой болью, но я все-таки заставила себя подняться и тут же со стоном повалилась обратно на мат.

Дайлан наклонился ниже:

– А если прощения попросит он?

Военному пришлось ждать, пока я, скрипя от боли зубами, снова приму вертикальное положение и отвечу:

– За что конкретно? За то, что изменил мне сразу после нашей помолвки? Или за все измены, что ждут меня впереди?

– Ты ведь неглупая девушка, сможешь его приструнить. У тебя есть все качества, чтобы построить крепкие отношения.

– Не уверена, что л’эрд Даггерти легко поддастся дрессировке.

В тот момент я была зла на жизнь, на Рейна, из-за которого здесь оказалась, на саму себя за то, что была такой слабой.

Продолжению нашей задушевной беседы помешало появление блондинки.

– Все в порядке, сержант?

Дайлан поспешно поднялся.

– Последи за ними. Я скоро вернусь, – бросил он ей и ринулся к выходу.

Приподнявшись на локтях, я устало смотрела вслед военному. Интересно, куда это его понесло? Отчитываться перед Даггерти?

– Ну, чего разлеглась, Таро?! – вернула меня в жестокую реальность монстр; вернее, ментор. – Еще восемь раз. Ты, как всегда, последняя.

Могла бы и не напоминать. Сцепив пальцы за головой, я зажмурилась и сделала еще один рывок.

Как же я все это ненавижу!

Рейн

Даггерти приговорил очередную рюмку текилы и фальшиво улыбнулся сидящей рядом с ним девушке. Та расположилась на высоком стуле, кокетливо скрестив стройные ножки. Ее густо прокрашенные ресницы порхали с невообразимой скоростью, пышная грудь в облегающем алом платье вздымалась всякий раз, когда ее обладательница заходилась громким смехом. При этом красотка не забывала методично накручивать на палец пшеничную прядь и время от времени томно вздыхала. Очевидно, по мнению самой девушки, все эти ухищрения должны были вызвать к ней интерес ее угрюмого кавалера.

Рейн не мог не признать, девица была лакомым кусочком, но уж больно разговорчива. Мозг Даггерти отключился в первые секунды ее бессмысленной болтовни, и все дальнейшие слова, выскакивающие из хорошенького ротика, превратились в сплошной поток звуков. Что-то вроде назойливого жужжания мухи.

Рейн мучился дилеммой, не зная, как поступить: утащить красотку в свою каюту, чтобы уже там она наконец заткнулась и молча показала, на что способна, или послать ее ко всем бесам и сосредоточиться на текиле. В любом случае нервы у него не железные. Нужно было на что-то решаться.

Мужчина больше склонялся к первому варианту. Назло Таро.

– Вижу, ты прислушался к моим советам. Сразу ко всем. – Дайлан устроился возле друга и попросил девушку оставить их наедине.

Недовольно поджав алые губки, та поднялась и ринулась к ближайшему столику, чтобы как только беспардонный военный уйдет, снова вернуться за барную стойку. Даггерти проводил ее взглядом, в котором смешались одновременно и разочарование, и облегчение.

– Кто это? – спросил Флар.

– Без понятия. Нашел в коридоре.

– То есть уже имеющихся проблем с Таро тебе недостаточно? – В тот момент Дайлану захотелось приложить голову друга о стойку. Причем не один раз.

– Мы просто беседовали, – раздраженно буркнул Рейн.

– Все твои просто беседы заканчиваются одинаково – постелью.

– Как первый день? – желая избежать занудных нравоучений, Рейн переключился на другую тему. Потянулся было за бутылкой, на дне которой еще плескались остатки текилы, но Флар оказался проворнее. Отодвинул подальше сосуд, чтобы друг не смог до него добраться.

– Нормально. Хотя уверен, за две недели они меня доконают.

– Я не о тебе спрашивал. – Рейн подал знак бармену, и перед ним тут же материализовалась новая бутылка. Дайлан нахмурился, но нарываться на ссору не стал, понимая, что этот баран все равно не остановится.

– О Шионе я и пришел поговорить. Забери ее. Не знаю как, но убеди оставить академию. На нее жалко смотреть.

Рейн равнодушно хмыкнул и опустошил рюмку.

– А я тут при чем? Ее высочество взбрыкнула, пожелала кому-то что-то доказать – вот пусть и доказывает. Я за ней бегать не стану. Сама прибежит.

Теперь уже Дайлану хотелось самому постучаться лбом о стойку.

– Она упрямая. Такая же, как и ты. В этом вы с Шионой похожи. Но ты же понимаешь, кто виноват. Не переломишься, если один раз извинишься.

Даггерти молчал, размышляя над словами Флара. Извиняться он не любил. Вернее, в принципе никогда этого не делал. Но стоило представить реакцию дяди, когда тот узнает о выходке Таро и причине, которая ее спровоцировала, и у Рейна тут же начиналась дикая мигрень. Фейрус плешь ему проест своими упреками.

– Хорошо. – Мужчина говорил не спеша, с неохотой выдавливая из себя слово за словом. – Могу попробовать загладить вину. Только как? Ты же сам вчера передо мной распинался, заверяя, что попаду я к Шионе только через твой труп.

– Не передергивай, – поморщился Флар. – Я сказал, что не пущу тебя на территорию МВА. Но если девчонка сама окажется в гостевом блоке…

– И что кадет МВА может забыть в гостевом блоке?

Дайлан улыбнулся, довольный тем, что все-таки сумел повлиять на друга. С лица последнего исчезло скучающее выражение и появился интерес. Он точно не упустит шанса увидеть Шиону. Что бы Рейн ни думал и ни говорил, она ему нравилась.

– Будет отрабатывать наряд. Сразу после ужина, с восьми до половины одиннадцатого.

– Когда уже успела? – удивился Рейн, стараясь за этой эмоцией скрыть улыбку. – Прошло ведь полдня.

– Не спрашивай… – Флар устало вздохнул. – Только приведи себя в порядок. Побрейся там, проспись. И оставь в покое бесову бутылку! – снова выхватил текилу из рук друга.

На сей раз Даггерти спорить не стал. Послушно поднялся и, даже не взглянув в сторону терпеливо дожидавшейся его блондинки, вышел из бара.

Шиона

Обед прошел мимо меня. Вернее, я на нем присутствовала и даже, кажется, что-то жевала, о чем-то с кем-то разговаривала. Потом опять куда-то шла. К тому моменту, как к нам присоединились еще два отряда для проведения обещанных Фларом занимательных игрищ, я уже мало что соображала. Даже боль в мышцах перестала чувствовать. Меня не покидало ощущение, что мой дух оставил бренное тело и теперь парил под сводами коридора, разглядывая изнывающих от нетерпения кадетов.

Хочется им, видите ли, поиграть.

Нуна с Тэном и Авеном о чем-то негромко переговаривались. Прислушавшись, поняла, что ребята обсуждают наших без пяти минут соперников.

– Вон те для нас не проблема, – самоуверенно говорил Тэн, тыча пальцем в ребят, скромно жавшихся возле переборки. – Им по возрасту не больше шестнадцати. Дохляки и немощи.

Наверное, меня следовало отнести к разряду оных. И плевать на разницу в возрасте. Зато, возможно, будучи с ними, не чувствовала бы себя ущербной.

– А как тебе те качки? – мрачно проронил Авен, взглядом указывая на сгрудившихся возле дверей кадетов третьего отряда, состоявшего из взрослых бугаев. – Тоже не проблема?

Все как один: высокие, мощные и почему-то с одинаковыми каменными выражениями на лицах. Даже девушки в их компании больше походили на древних воительниц, нежели на среднестатических субтильных арийских барышень.

«К этим «милашкам» я даже под страхом смерти не подойду и играть с ними точно не стану, – решила про себя. – Лучше уж каждый вечер драить унитазы».

Наконец появились менторы. Дайлан все с той же прелестной блондинкой, имени и звания которой я так пока и не узнала, а может, просто прослушала, и четверо их коллег. Двое мужчин и две женщины, надзиравших за другими отрядами.

В каждом отряде было по тридцать человек. Сколько всего сформировали групп – я не знала. Предполагаю, что не менее десяти. И это только на нашем звездолете. Всего же Арию посетили пять кораблей. Если в каждом хотя бы по три сотни молодых людей, мечтающих о новой жизни, то у Радамана, можно сказать, неплохой улов. Будет кому завоевывать неизвестные системы.

Мне вдруг вспомнились слова Нуны о том, что гостевой блок имелся только на борту «Геммы». И угораздило же меня застрять на одном корабле вместе с Даггерти!

Наверное, это все-таки судьба.

Или злой рок.

Нуна пихнула меня в бок, заставляя сдвинуться с мертвой точки.

За то время, что думала о Рейне (а не думать о нем я почему-то не могла, как ни старалась), менторы успели разблокировать двери, и теперь кадеты галдящим потоком устремились в помещение для соревнований.

Пока продвигалась к залу, заметила, как отвисали челюсти у тех, кто переступал его порог. Я даже начала невольно приподниматься на цыпочки и вытягивать шею, желая поскорее узнать, что же их всех так поразило. Но из-за спин старших кадетов увидеть ничего не смогла. А попросить тех пригнуться постеснялась.

Наконец настал черед и нашего отряда.

– Ну ни фига се! – вырвалось у Тэна, первым ринувшегося в зал.

– Надеюсь, уборная в гостевом блоке у тебя вызовет не меньший восторг, Олер, – решил обломать парню радость наш душка саэр.

Тэн скрипнул зубами. А я заволновалась. Какой, к бесам, гостевой блок? Мне туда нельзя! Там этот хищник обитает. Вдруг именно вечером Рейну приспичит прошвырнуться по сортирам?! И тогда… Не дайте Создатели, застанет меня за столь унизительным времяпровождением. Я этого не переживу!

С ненавистью посмотрела на Флара. Тот отвернулся, сделав вид, будто и не заметил моего испепеляющего взгляда. И вообще, я для него никто и звать меня никак. Одним словом, пустое место.

Убью!

Долго злобствовать не получилось. Последовав за Тэном, я позабыла и о Даггерти, и о его подлом дружке, пораженная размерами и обстановкой зала. Под сводами вспыхнули несколько софитов, разливая по помещению слепящий голубой свет. Следом за ними на стенах один напротив другого стали появляться три сияющих круга: красный, желтый и зеленый. Я поначалу зажмурилась, а потом, прикрывая глаза рукой, принялась осматриваться.

С дрожью представила, что нас здесь ждет.

Вверх до самого купола тянулись многочисленные подвесные конструкции. Основой им служили металлические столбы, на разных уровнях которых имелись узкие платформы. Те соединялись друг с другом: где-то неким подобием мостов, где-то просто узкими перекладинами либо веревкой, а между некоторыми белели сети. Расстояния от одного сооружения до другого разнились; между отдельными столбами и вовсе зияла пустота в несколько метров.

Я не страдала боязнью высоты, но скакать, как мартышка, с одной платформы на другую при помощи канатов и шатких лесенок, перекладины которых дрожали от малейшего колебания воздуха, мне еще не доводилось. А вдруг упаду? Опустила взгляд вниз и с ужасом осознала, что на полу нет матов.

Прежде чем объяснить правила, нам велели выстроиться в шеренги и активировать выданные утром браслеты, фиксировавшие наши пульс, давление, скорость, температуру и наверняка много чего другого, о чем я даже не подозревала.

После чего вручили каждому по паре очков с темными линзами и велели надеть их. Все вокруг сразу стало насыщенно-синим, люди превратились в размытые тени, а браслет у меня на руке засиял неоновым зеленым. «Бижутерия» младшего отряда замерцала золотом, ну а группе наших штангистов достался красный цвет. Кто б сомневался…

– Можете пока их снять, – сказал мужчина с седыми волосами и короткой густой бородой. Он был самым старшим из менторов. – Правила игры просты, думаю, многие из вас с ней знакомы.

Я украдкой посмотрела на своих соседей слева и справа. Действительно, лица невозмутимые, без капли любопытства, словно они заранее знали обо всем, что вскоре здесь произойдет. Мне же оставалось только догадываться.

Ментор тем временем продолжал:

– Задание элементарное. Добраться до зоны вашего отряда. Их, как вы могли заметить, три: красная, зеленая и желтая. При этом вы не должны потерять свой ХИС.

– Химический источник света, – проинформировала меня стоявшая сзади Нуна.

Похоже, они меня совсем за дуру держат.

– Я в курсе, – ответила ей тихо.

– Таро, есть вопросы? – тут же среагировал военный.

Ого! Неужели они каждого новобранца знают по имени?

– Вопросов нет, саэр!

– Хорошо, – кивнул мужчина и продолжил знакомить нас с правилами игры. – Добираться, разумеется, будете не по земле. Не беспокойтесь, каждому из вас выдадут страховочный пояс. Пока что мы вас только изучаем, и калеки нам не нужны. На базе соревнования будут намного серьезней.

Я судорожно сглотнула. С ремнями, конечно, надежно и не так страшно, но все равно высота некоторых платформ впечатляла: навскидку метров десять, не меньше. Короче, жуть.

– Один потерянный ХИС – минус пять очков команде. За каждый отобранный у соперника трофей отряду прибавляется десять очков. Прошляпивший свой ХИС, соответственно, их теряет.

Все «зеленые», как по команде, покосились в мою сторону. Уже поняли, кто у них слабое звено.

– Шиона, продуем по твоей вине, я тебя вечером утоплю в сортире, – простимулировал меня Тэн.

И, кажется, не шутил. По крайней мере, я ему сразу поверила.

Еще минут десять ушло на то, чтобы напялить на себя ремни с множеством карабинов, которыми мы и должны были цепляться за соединявшие платформы тросы. Заметив, что я вожусь дольше положенного, Флар подошел ко мне и одним рывком затянул на талии пояс с такой силой, что на какой-то миг я задохнулась. Посчитав миссию по уничтожению бедной курсантки выполненной, так же молча вернулся к остальным менторам. Небось уже предвкушает мое феерическое поражение.

Что ж, я от себя чего-то подобного и ожидала. А в качестве подтверждения увидела нахальные ухмылки «красных» качков. Уж те точно не упустят возможности заработать баллы за мой счет.

Старт у каждой группы находился в разных точках зала. Взяв из корзин по пластиковой палочке, мы надломили их, чтобы активировать свечение, и стали по канатным лестницам взбираться на нижний уровень.

– Услышите сигнал – надевайте очки и начинайте, – дождавшись, когда кадеты соберутся на платформах, скомандовал офицер.

С остервенением сжимая дурацкую палочку, я кусала губы и ожидала старта. Наконец по залу пронесся утробный звук, будто кто-то затрубил в гигантский рог. Заметила, как Авен надвинул на глаза очки, и последовала его примеру. Все вокруг потемнело, только браслеты и палочки – желтые, зеленые и красные – сияли, словно путеводные звезды в бесконечном пространстве космоса.

Эти светящиеся точки пришли в движение. Почувствовала, как кто-то толкнул меня в плечо, и, выбрав наугад маршрут, ступила на шаткий мост.

Создатели! Верните меня на Арию!

Глава 6. Попытка сближения

Вцепившись в поручни, я двигалась почти наугад и чувствовала себя слепым котенком, беспомощным и жалким. Дощечки под ногами шатались и разъезжались в разные стороны. Из-за проклятых очков я практически ничего не видела, только изредка улавливала под ногами какое-то свечение – серебристые стрелки, указывавшие, в каком направлении следует двигаться.

Кто-то раздраженно шипел у меня за спиной, подгоняя. Очень хотелось развернуться и послать ворчащего невидимку куда подальше. Я тут, можно сказать, последние силы из себя выжимаю и двигаюсь с предельно возможной скоростью. А они еще возмущаются.

С горем пополам мне все-таки удалось добраться до платформы. Неловко перецепила карабины своих страховочных шнуров к прикрепленному к столбу тросу и перевела дух. Следовало быстро решать, куда двигаться дальше. В темноте различила канат, при помощи которого, очевидно, и должна была пролететь с ветерком, дабы достигнуть следующего уровня. С другой стороны платформы была протянута сеть, образовывая своеобразный карман, что-то вроде огромного гамака. Через него, наверное, перебраться будет легче, но дорога к зеленой зоне окажется длиннее.

Долго мучиться дилеммой мне не пришлось. Этот вопрос решил за меня какой-то добрый «однополчанин», от души толкнув в бок. Я потеряла равновесие и угодила прямо в сеть. Выругавшись, стала подниматься. С трудом балансируя на ненадежной опоре, перецепила карабины и отправилась по более длинному маршруту.

Меня мотыляло в разные стороны. Вскоре поняла, что с противоположного края сеть крепилась к более высокой платформе. Пришлось карабкаться на четвереньках, болтаясь из стороны в сторону, как легкий парусник во время шторма. Но по крайней мере, никто не сопел мне в спину и не подгонял. Должно быть, остальные «зеленые» предпочли воспользоваться более коротким путем и отправились на другой уровень при помощи каната.

Я все-таки это сделала! Покорила очередную платформу. Подтянувшись, кое-как на нее вскарабкалась и перекатилась на спину. Было безумно приятно лежать на прохладном металле, вслушиваясь в перезвон голосов, и чувствовать, как дыхание постепенно выравнивается и меня перестает трясти от страха.

– Таро, ты там чего разлеглась?! – заорал во всю глотку наш дорогой сержант.

Бесы! Совсем забыла, что за нами наблюдают. Пришлось подниматься. Зацепила карабины за очередной трос и стала намечать новый маршрут.

Как обычно, одна дорога короткая, но требующая определенных навыков. Другая – более длинная, зато надежная. Справа от меня была протянута веревка, по которой и следовало каким-то непостижимым образом добраться до следующего уровня. Двумя метрами выше над ней находился трос, за который нужно было цеплять зажимы и за него же держаться. Как при этом возможно сохранять равновесие – я не представляла.

Слева же простирался уже знакомый мост из шатающихся дощечек. Пусть и медленно, но по нему я точно доберусь. Даже не буду пробовать себя в роли канатоходца. Как говорится, тише едешь – дальше будешь.

Определившись с маршрутом, я было шагнула на первую дощечку, когда увидела, как впереди замаячила чья-то тень… с красным браслетом. С победоносным гиком тень ринулась на меня.

Я испуганно взвизгнула и попятилась на платформу. Проклятье! Если поймает, отберет мою палочку! А может, и вообще сбросит вниз к бесовой бабушке.

И откуда только берутся все эти выражения…

Из-за всплеска адреналина сердце бешено колотилось. До конца не осознавая, что творю, попробовала отстегнуть карабины. Пальцы не слушались, и мне никак не удавалось перекинуть зажимы на другой трос. А тень все приближалась. Наконец я отсоединила один, за ним другой. Успела перешагнуть на канат прежде, чем кадет выбрался на платформу и сумел разобраться со своим снаряжением. Зажмурившись (хотя в этом не было необходимости, я и так ничего не видела), сделала первый шаг. Тут же накренилась в сторону, но каким-то чудом все-таки устояла и шагнула дальше. Так, затаив дыхание, я балансировала над черной пропастью. На какой высоте находилась – определить не могла. Ни пола, ни следивших за нами менторов не было видно.

Прогулка по канату оказалась вполне осуществимой и не такой уж и сложной. Я довольно быстро достигла новой платформы. Шагнула на нее, наслаждаясь ощущением под ногами твердой опоры. Все-таки я молодец…

Кто-то схватил меня за плечи и резко повернул на девяносто градусов. Судя по ощущениям, хватка у поймавшего меня была железной. От его «нежных прикосновений» кожа буквально пылала.

– Где он?! – рыкнули мне в лицо.

Темный силуэт навис надо мной. Мне он казался гигантским, будто я попала в плен к великану.

Продолжая удерживать одной рукой, «красный» начал бесцеремонно шарить по моей одежде. Кровь ударила в виски с такой силой, что перед глазами закружились разноцветные пятна. Решив, что живой не дамся, и вообще, кроме проклятой палочки, терять мне больше нечего, а спокойно стоять, позволяя этому уроду меня лапать, я не позволю, со всей дури залепила ему локтем в грудь.

Кадет зашипел и выругался. Толкнул меня, и я, в отчаянье пытаясь сохранить равновесие, ухватилась за полы его куртки. Следующий толчок ознаменовал мое поражение, я сорвалась с платформы.

Это был очень короткий полет, уложившийся в долю секунды. Мне же казалось, он длился вечность. Сердце сжалось в болезненном спазме, дыхание перехватило, опалив легкие.

Поначалу я ничего не понимала, казалось, меня забросило в другое пространство. Голоса и крики кадетов тонули в каком-то шуме. Потом почувствовала, как кто-то стянул с меня очки. Появились краски, вернулись звуки, и я увидела, что болтаюсь в метре от пола. ХИС валялся рядом. Что ж, по крайней мере, он не достался тому козлу. Лучше потерять пять очков, чем десять.

Рядом на корточках сидел Дайлан и укоризненно покачивал головой.

Гад он все-таки. Нет бы похвалить, что продержалась так долго. Сколько точно – не знаю, но хотелось верить, что преодолела хотя бы половину пути.

– На сегодня достаточно, Таро. Отцепляйся и дожидайся свой отряд, пока тебя кто-нибудь не покалечил.

Отцепляться в подвешенном состоянии оказалось не слишком удобно. А Флар не спешил помогать. Просто сидел и смотрел. Может, он извращенец, получающий удовольствие от моих страданий?

Краснея от напряжения и трепыхаясь, как пойманная в сеть рыба, я все-таки сумела снять с пояса шнуры с карабинами и приземлилась на пол. Больно. И до противного унизительно.

Поднявшись, поковыляла прочь, чтобы как можно скорее оказаться подальше от бессердечного Флара.

– Таро, ты забыла свой трофей, – окликнул меня саэр.

Я обернулась и заметила на его лице улыбку. В карих глазах отражались искорки смеха. Вот, другое дело. Надо посоветовать ему почаще улыбаться. Так больше похож на человека.

Проследила за взглядом ментора. На полу лежала еще одна палочка. Красная. Я тут же бросилась к ней, схватила и с какой-то нездоровой жадностью прижала к груди.

Все-таки в этой галактике есть справедливость. Наверное, когда цеплялась за «красного», случайно сорвала его ХИС.

До конца соревнований просидела, вжавшись в переборку и следя за игрой. Вскоре ко мне присоединились девушка из моего отряда и один «желтый» паренек.

Кадеты летали, прыгали, умело балансировали на тонких перекладинах, взбираясь все выше, к заветным кругам. Увидела, как Нуна, ускользнув от пытавшегося сцапать ее неприятеля, лихо пролетела несколько метров и, зацепившись за сетку, ловко вскарабкалась на платформу, одной из первых достигнув финиша. А вот ее брату повезло меньше. Почти добравшись до верхнего уровня, Тэн случайно оступился и, не сумев удержать равновесия, бесславно полетел вниз.

Что ж, по всей видимости, топиться в унитазе мы будем вместе.

Менторы все это время пристально наблюдали за игроками, время от времени что-то занося в свои планшеты.

Вскоре соревнования завершились. Как ни странно, победили младшие. Они оказались быстрее и проворнее. Первыми достигли своей зоны, при этом потеряв всего один ХИС и каким-то образом умудрившись экспроприировать три зеленые и две красные палочки.

В общем, преподали нам урок, показав, что для победы одной лишь силы и выносливости недостаточно.

Сразу после ужина мы с Тэном отправились в гостевой блок. На выходе из зоны МВА нас встретила женщина средних лет в строгом синем костюме.

– Поддержанием чистоты на корабле вообще-то занимаются роботы, – доверительно сообщила радаманка, – но ваше начальство сочло, что вы лучше справитесь с этой задачей.

Роботы, значит…

Мы с Тэном переглянулись и непроизвольно захрустели кулаками. Попадись нам сейчас сержант Флар, места мокрого от него бы не оставили.

– В туалеты персонала я вас не пущу, – сразу предупредила нас проводница.

Да мы туда, в общем-то, и не рвались…

– А туалеты пассажиров расположены в самих каютах, там вам и подавно делать нечего.

От избытка чувств Тэн чуть не разрыдался и едва не бросился целовать нашу «крестную фею». Нам поручили выдраить один из коридоров отсека под номером 20А. Посоветовали не торопиться, так как «удовольствие» это следовало растянуть на два с половиной часа.

Я бы и сама сейчас где-нибудь с радостью растянулась. Да хотя бы на том полу, который мне предстояло полировать.

В этой части корабля обстановка оказалась приятней. Отделанные белым материалом стены, до блеска натертый светлый пол (не уверена, что у нас получится перещеголять роботов и натереть его лучше). Круглые, похожие на магические шары светильники, расположенные на белоснежных кубах, разливали по коридорам мягкий золотистый свет. Повсюду звучала расслабляющая мелодия, что-то вроде журчания воды и птичьего щебета. И никакого противного синтезированного голоса, который то и дело доносился из коммуникаторов в отсеках МВА.

В общем, гулять по гостевому блоку мне понравилось.

– Сейчас вам выдадут рабочий инвентарь и скажут, куда потом все отнести, – прежде чем уйти, сообщила радаманка. – Будьте аккуратны и ничего не сломайте.

Женщина ушла, а вскоре появилась девушка в точно такой же, как и у нашей провожатой, униформе. Вручив нам по небольшому, размером с две мои ладони, аппарату, кратко проинструктировала, как его использовать, и отправилась по своим делам.

Я повертела в руках овальную, снабженную множеством щеток-насадок штуковину. При включении те начинали задорно крутиться и выпрыскивать понемногу полирующее средство. Первая порция густой прозрачной жижи, как назло, выпрыснулась в меня, когда я имела глупость поизучать бесово устройство. Хорошо хоть в глаза не попало.

– Ну, Таро, приступай, – милостиво разрешил мне Олер. – Покажи, на что способна. Небось дома никогда пальцем о палец не ударила.

– А ты, можно подумать, только уборкой всю жизнь и занимался. – Я шутливо поклонилась. – Давай, мастер Тэн, научи меня, как правильно обращаться с этим полировочным прибамбасом.

– Эх, Шиона, Шиона, учить тебя надо было в детстве – отцовским ремнем. Чтобы не грубила старшим, – беззлобно откликнулся парень. – А сейчас уже поздно.

Я фыркнула:

– Тоже мне, старший! У нас разница в один год.

– Раз сказал старший, значит, так и есть. Не пререкайся.

Показала Олеру язык и, бросив куртку на один из белоснежных диванчиков, принялась за надраивание полов.

Хотя, если честно, те и так были без малейшего пятнышка, сверкали чистотой. В отличие от меня. За сумасшедший день я успела несколько раз вспотеть, поваляться на матах, угодить в пыльные сети. Да еще и за ужином случайно пролила на футболку сок. В общем, была далека от модели с рекламного билборда.

Создатели! Не допустите, чтобы Даггерти увидел меня такой!

С другой стороны… Может, это отпугнет его ненадолго. Или надолго… Хотя второе предположение мне почему-то не нравилось.

Все-таки я дура, раз до сих пор о нем думаю.

– Какая же ты, Шионка, все-таки дура, – озвучил мои собственные мысли Тэн, уже несколько минут полирующий один угол. Якобы там имелось какое-то пятнышко, которое никак не хотело исчезать. – Отказалась от такой жизни. Ну чего тебе не хватало?

– Верности. Любви. Уважения, – ответила я, сосредоточенно глядя перед собой. Смотреть на Тэна не хотелось. Если прочту в его глазах жалость, боюсь, разревусь. А я не хочу, чтобы меня жалели и утешали. Только не здесь и не сейчас.

Парень усмехнулся:

– Думаешь, в академии тебе будет уважение? А любовь… Ты же должна понимать, что такие союзы создаются не для любви, а для укрепления власти Федерации. Я думал, тебя к этому подготовили…

Я шикнула на парня:

– Лучше работай молча! Еще неизвестно, сколько здесь понатыкано камер.

Тэн не стал спорить; понял, что ляпнул лишнее. Умолк и сосредоточился на несуществующем пятне.

Мы не спеша продвигались дальше. Изредка появлялись члены экипажа или расфуфыренные пассажиры. Наверное, после ужина в гостевом блоке была запланирована развлекательная программа.

Богатые арийцы и радаманцы смотрели на нас с любопытством. На лицах некоторых появлялись добродушные улыбки, у других – насмешливые. Кто-то просто проходил мимо, кто-то, извинившись, поднимался на носочки, демонстрируя свое нежелание запачкать только что отполированные полы. И все это делалось с иронией, весельем и откровенным пренебрежением.

Наверное, и меня саму, ту, прежнюю Шиону, позабавила бы парочка кадетов-поломоек. Но в той роли, в которой находилась сейчас, мне было не до веселья.

Когда пропиликал сигнал на браслетах, мы с Тэном облегченно выдохнули. Парень тут же подскочил, подхватил инвентарь и сказал:

– Жди меня здесь, сейчас вернусь.

Я устало привалилась к переборке и прикрыла глаза. Единственное, о чем сейчас мечтала, – это о душе и крепком сне. И если душ мне сегодня не светит (навряд ли кто-нибудь из девчонок захочет впустить меня помыться; скорее всего, они уже давно израсходовали свой лимит и теперь довольные и чистые дрыхнут в постелях), то сна меня никто не лишит.

Не знаю, как насчет сна, а покой я утратила уже в следующую секунду. Слух уловил тихие шаги, и я почувствовала совсем близко чье-то присутствие.

Открыла глаза, удивляясь скорости Тэна, и тут же, не сдержавшись, тихо застонала.

– Конечно, это ты… Наглядная демонстрация безупречной работы закона подлости…

Прислонившись плечом к переборке, Даггерти смотрел на меня с победоносной улыбкой. Сверху вниз, как и полагается смотреть на поверженного противника. Наверное, решил, что я уже дошла до нужной кондиции и ему достаточно щелкнуть пальцами, чтобы своенравная невеста покорно поползла за ним.

Ползти ни за кем я не собиралась. Поднялась на ноги и внутренне напряглась, предчувствуя новое столкновение. Даггерти прошелся по мне медленным, изучающим взглядом, и в темно-синих глазах появился искушающий блеск.

Я прикусила губу, понимая, что вот он, его сигнал к старту. Игра на вражеской территории началась.

Рейн шагнул ко мне; теперь в его глазах плясали бесенята.

Рейн

Некоторое время он просто наблюдал за сидящей на полу девушкой. Положив ладони на колени, она отдыхала после трудного дня. Длинные ресницы чуть подрагивали, когда Шиона сонно моргала. Хвост, как и вчера, был завязан небрежно, и выбившиеся из него прядки лезли в лицо, но девушка этого не замечала. Казалось, ей сейчас все было безразлично. На левой щеке виднелось маленькое темное пятнышко. Испачкалась и даже не заметила, наверняка и думать забыла о такой вещице, как зеркало.

Даггерти довольно усмехнулся.

Без сомнения, Шиона уже сто раз пожалела о своей бредовой идее. Ему не составит труда подтолкнуть ее к правильному выбору. И так уж и быть, он извинится. Наговорит ей любых глупостей, лишь бы забрать с собой.

Решив, что это идеальный момент для «атаки», Даггерти ринулся в «бой». Девчонка встрепенулась и подняла голову. В фиалковых глазах промелькнул испуг и… Рейну очень хотелось верить, что он не ошибся – она тоже надеялась его увидеть и подсознательно ждала этого момента.

Правда, последовавшее за сим недовольное бормотание насчет какого-то там закона подлости поколебало его уверенность.

Шиона поднялась, гордо выпрямилась, будто готовилась бросить ему вызов. Рейн не сумел отказать себе в удовольствии и неторопливо прошелся по стройной фигурке взглядом. Даже в несуразной мешковатой форме девчонка выглядела соблазнительно. И эта облегающая футболка…

Заметив пятно у нее на груди, мужчина окончательно утвердился в мысли, что удача сегодня на его стороне. Более подходящего предлога, чтобы заманить Шиону в каюту и там уже спокойно все обсудить, нельзя было и придумать.

Шагнул было к ней, но девушка привычно попятилась.

– Это становится похожим на ритуал. Я пытаюсь к тебе приблизиться, ты – отступаешь. Своеобразное танго на расстоянии.

Таро недоуменно нахмурилась.

– Старинный танец, не бери в голову, – коротко пояснил он и, не сумев скрыть издевку поинтересовался: – Как прошел первый день?

– Отлично! – соврала, не моргнув глазом.

– Хм, а по тебе не скажешь, – безжалостно выдал Рейн.

Девчонка поджала губы и снова солгала, правда, уже не так уверенно:

– Со мной все в порядке. Просто устала с непривычки.

Даггерти протянул девушке руку.

– Пойдем со мной.

Предложение его она, разумеется, отвергла. Приподняла в удивлении брови, потом иронично улыбнулась:

– И что, это твое повелительно-приказное «пойдем со мной» действует на всех без исключения? – Получив в ответ небрежное пожатие плечами, раздраженно выпалила: – Никуда я с тобой не пойду!

– Ну ты ведь не знаешь, зачем я тебя приглашаю, – хитро произнес искуситель. – И уже отказываешься. – Предпринял еще одну попытку приблизиться, но Шиона снова сделала шаг назад.

У Даггерти чесались руки схватить ее, закинуть себе на плечо и отволочь в каюту, не тратя время на пустую болтовню. Но раз пообещал себе сдерживаться, значит, надо исполнять роль благородного л’эрда до конца.

– Рейн, я устала и хочу спать. И у меня нет желания играть с тобой в непонятные игры. – Девушка надеялась сбежать, но после его слов замерла как вкопанная.

– Я лишь собирался по-дружески предложить тебе воспользоваться моим душем, – невинно бросил ей вслед.

– Спасибо, воспользуюсь своим! – буркнула в ответ, но уходить не спешила.

– Полагаю, от твоего сейчас будет мало толку.

На сей раз Шиона не отступила и даже (о чудо!) сама повернулась и шагнула к нему. Привыкшая к чистоте и уходу, сейчас она изнывала от желания оказаться в душевой. Даггерти знал это и без зазрения совести пользовался своим преимуществом.

– Ты посмотри на себя. Механик в инженерном отсеке по сравнению с тобой – чистюля. Все лицо перепачкала, – «слегка» преувеличил он и демонстративно провел большим пальцем по ямочке на ее щеке, где темнело пятнышко.

Вздрогнув от легкого прикосновения, девушка принялась тереть щеку, при этом нервно покусывая нижнюю губу. Размышляла. И боролась с собой.

В конечном итоге слабая плоть победила, и Шиона сдалась. Лишь строго предупредила:

– Я зайду на пару минут. Но только… без фокусов.

– Не надейся, набрасываться на тебя я не стану, – весело хмыкнул Рейн и, подхватив ее куртку, направился к выходу из отсека.

Еще с секунду поколебавшись, Шиона последовала за ним. Пока шли, она то и дело украдкой поглядывала по сторонам, любуясь гостевым блоком «Геммы».

Рейн впервые почувствовал укол совести. Отправься он в ночь помолвки спать, сейчас бы все было по-другому. Здесь Шиона чувствовала бы себя в своей стихии, среди равных ей людей. Проводила бы время в удовольствиях и развлечениях. Была бы всегда рядом с ним.

Правда, мужчина быстро себя успокоил, рассудив, что в академию силой ее никто не тянул. Она могла бы просто все ему высказать, а не устраивать эту канитель.

Возле своей каюты Рейн остановился. Замерцавший экран считал с его запястья код. Мужчина опустил руку и кивнул на соседние двери:

– Та комната предназначалась тебе. И, кстати, до сих пор свободна. В случае, если передумаешь.

– Меня моя каюта в МВА вполне устра… – Девушка запнулась на полуслове, когда половинки дверей раздвинулись и она увидела его номер.

С тоской оглядела просторное помещение, светлую мебель, огромную мягкую кровать с высокой кожаной спинкой.

– У тебя и окно в космос имеется, – завистливо выдохнула Шиона, заметив транслятор, занимавший чуть ли не полстены в расположенной прямо напротив кровати нише.

Рейн невольно заулыбался. Если бы у Таро имелось это, как она выразилась, окно, она бы просиживала перед ним часами. Уже успел заметить, с каким благоговением Шиона относилась ко всему, что было связано со звездами. Ее влекло к ним, будто она сама являлась одной из них. Маленькой прекрасной звездочкой.

Какое-то время девушка зачарованно смотрела на крупинки света, в беспорядке рассыпанные по черной глади космоса. Потом встрепенулась, вспомнив, зачем сюда пришла, и стала оглядываться в поисках душевой.

Рейн коснулся сенсорной панели, и перед его гостьей открылась просторная, смежная со спальней комната. Наверное, вся ее каюта и та занимала меньшую площадь.

Показывая, где находятся полотенца, шарики с кремом, шампунем и прочей ерундой, Даггерти стал осторожно прощупывать почву.

– Предлагаю начать все сначала. – Мужчина на мгновение вернулся в комнату, чтобы взять из стопки рубашек одну для Шионы, и снова вошел в душевую. – Оставь академию, и все изменится.

– Изменится – это как? – решила уточнить дотошная Таро. – Ты совсем перестанешь волочиться за юбками? Или будешь верным только по праздникам? А может, мне с твоими любовницами понадобится составлять график? Чтобы потом не было взаимных претензий.

Даггерти поморщился, раздосадованный ее упрямством. Он не отличался терпением и не привык к уговорам, но и отступать не желал. Решил идти до конца. Хочет она заверений в верности до гроба – будут ей заверения.

– А если пообещаю, что измен больше не будет?

Девушка пристально на него посмотрела, словно пыталась просканировать душу взглядом. После чего, нахмурившись, твердо произнесла:

– Я тебе не поверю. Точно знаю, что соврешь.

Рейн едва не пустил в ход самые витиеватые выражения, дабы выразить, что именно думает о ее бесовой проницательности. Благо вовремя прикусил язык, решив, что битва еще не проиграна и рано размахивать белым флагом.

– Согласен, в тот вечер я позволил себе лишнего, но…

– Можно мне сначала в душ? – жалобно перебила его и выразительно покосилась на дверь.

Пришлось выходить. Выставив его за порог, Шиона спешно задвинула створки. А через пару секунд те снова распахнулись, и девушка, высунув голову, произнесла:

– Отвечая на все твои вопросы сразу… Нет, на сказки твои я не куплюсь. И академию не оставлю. – Заметив, что ей собираются возразить, быстро добавила: – И да, я знаю, что нравлюсь тебе. Но это лишь спортивный интерес, и ничего больше. А мне нужно другое… Правда, я не уверена, что ты сможешь мне это дать. – На миг погрустнела, а потом возмущенно выпалила: – И передай своему Флару, чтобы перестал меня к тебе посылать! Сводник из него никакой!

Стеклянные створки с треском захлопнулись, зашумела вода. В комнате царил полумрак, а в душевой ярко горели светильники. Девушка принялась раздеваться, не догадываясь, что сквозь матовое стекло хорошо просматривался ее силуэт.

Рейн как-то быстро позабыл, что был бесовски зол. Еще секунду назад он собирался дать волю чувствам и выругаться. Но стоило увидеть, как Шиона, стащив футболку, мягко потянулась, и мысли будто поглотило черной дырой.

Девушка сцепила пальцы над головой и подняла вверх руки. До этого он и подумать не мог, что обычное потягивание может оказаться таким сексуальным. Рейн любовался ее притягательными очертаниями: округлыми полушариями грудей, плоским, таким соблазнительным животиком, покатыми бедрами.

Отворачиваться не спешил, хоть и понимал: продолжит свои наблюдения, и выбросить девчонку из головы уже не получится. А именно это ему придется сделать, если она и дальше будет артачиться. Ждать ее два года, пока окончит бесову академию, он точно не собирался.

Оставалась надежда, что за время перелета Шиона все-таки сдастся. А если не сдастся сейчас, то на базе навряд ли долго протянет. В крайнем случае он сделает все возможное и невозможное, чтобы ее отчислили из МВА.

Потому что два года ожиданий – это уже перебор…

– Если нужна будет помощь, зови, – предложил Рейн, мечтая сейчас оказаться по другую сторону дверей.

Что-то буркнув себе под нос, наверняка послав его к бесам, девушка юркнула в душевую кабину, лишив Даггерти столь приятного зрелища.

Ее две минутки превратились в добрые полчаса. Шиона, как могла, растягивала удовольствие, не спеша выходить из душевой. После омовений настал черед кремов и бальзамов, которые девушка неторопливо втирала в кожу. Просматривая «вторую серию» черно-белого «кино», Рейн уже собирался плюнуть на все и самолично помочь невесте с нанесением всех этих душистых субстанций. Даже несмотря на протесты самой невесты.

Словно уловив его мысли, девушка быстро покончила с банными процедурами, натянула рубашку и занялась сушкой волос. За этим занятием наблюдать было уже не так интересно, и мужчина отвернулся. Плеснул в бокал вина и плюхнулся в кресло.

Наконец стеклянные створки приоткрылись, и перед ним предстала довольная Шиона. Замерла на пороге, не зная, как дальше быть: потратить еще пару минут на прощание или же ограничиться коротким «спасибо» и по старой привычке сбежать.

Даггерти окинул невесту взглядом. В черную рубашку, которая была ей велика, можно было упаковать две Шионы. Ей пришлось закатать рукава и застегнуться на все пуговицы, но глубокий вырез все равно оставлял простор для полета фантазии.

– Болит? – заботливо спросил Рейн, заметив, как девушка, поморщившись, поднесла руку к шее.

– С обеда, – осторожно покрутила головой и снова скривилась. – Наверное, на тренировке потянула.

– Могу помочь. Если перестанешь от меня шарахаться и разрешишь к тебе подойти.

Девушка затравленно оглянулась на двери.

– Шиона, ты меня боишься? – сощурился Рейн.

Она немного замялась с ответом, а потом, тяжело вздохнув, честно призналась:

– Тебя – нет.

Мужчина довольно улыбнулся. Значит, ее тоже тянет к нему. Она опасается своих чувств, но не может им противиться. Несмотря на возникшие между ними… трения, хочет быть с ним. Хоть пока и сопротивляется.

Даггерти приблизился к девушке. Бережно убрав со спины мягкие локоны, опустил на ее плечи ладони. Шиона вздрогнула, но быстро расслабилась под теплом его рук. Даже голову вперед наклонила и не стала возражать, когда он чуть приспустил рубашку. Наверное, боль была действительно сильной, раз она вела себя так покладисто. Либо же просто устала настолько, что не было сил брыкаться.

Осторожно касаясь нежной кожи, Рейн любовался изящным изгибом шеи и татуировкой у ее основания – три планеты, расположенные на пересечении трех эллипсов, и звезда по центру. Самой крошечной планетой, голубой с белыми переливами, была Ария.

– Сделала несколько недель назад, – сказала Шиона, почувствовав, как он провел по рисунку пальцами.

– Никогда бы не подумал, что тебе по душе такой способ самовыражения.

– Мне хотелось иметь что-то в память о доме, что-то, что всегда было бы со мной. Маленький кусочек воспоминаний.

– Выглядит довольно мило.

Рейн неторопливо разминал не привыкшие к физической нагрузке мышцы. Девушка окончательно расслабилась и теперь едва не мурлыкала, млея от удовольствия. Ему очень хотелось наклониться, коснуться ее шейки губами, но приходилось довольствоваться простыми поглаживаниями. Хотя исходивший от ее кожи аромат его собственного шампуня, будоражащий мысли силуэт в душевой, его рубашка на ней, ткань которой касалась обнаженного тела, уводили его в другие, далекие от массажа реальности и рождали в сознании искушающие образы.

Взяв себя в руки, мужчина спросил:

– Скучаешь по родным?

– Стыдно признаться, но за эти дни у меня не было ни секунды о них подумать. А сейчас, когда ты напомнил, почувствовала, что очень тоскую по семье. Можно будет связаться с ними с базы?

– Нет. Там это не положено. Но сможешь поговорить с родными, когда я заберу тебя на выходной на планету. Раз в цикл у вас будет один свободный день.

Она повернула голову и чуть улыбнулась:

– А с чего ты решил, что свой единственный выходной я захочу проводить с тобой?

– А с чего ты решила, что у тебя будет выбор?

Обиделась. Поджала губы, как делала это всегда, когда была чем-то недовольна (эту реакцию он уже успел хорошо изучить), и отстранилась. Натянула повыше рубашку, скрыв татуировку. Даже воротник зачем-то подняла.

Рейн не сдержался:

– Может, дать паранджу?

Но девушка больше не реагировала на его шутки. После душа и массажа ее разморило, и было видно, как ей хочется спать. Удерживать ее и дальше в каюте не имело смысла. Вернее, смысл, конечно, был. Для самого Рейна. Но Шиона не оценила бы его порывов. Пока.

– Спасибо за душ, массаж и бесполезные разговоры. Мне пора, завтра снова рано вставать.

– Шиона… – решился он еще на одну попытку. – Я по-прежнему надеюсь, что ты передумаешь.

– Как в ночь нашей помолвки я надеялась, что передумаешь ты и не пойдешь к ней? – Девушка горько усмехнулась и, подхватив свои вещи, направилась к выходу. – Спокойной ночи, Рейн. Провожать не надо, я помню дорогу. Рубашку передам с саэром Фларом. Вы, похоже, с ним часто видитесь.

Она ушла, двери бесшумно закрылись. Тут уж Рейн не выдержал и отвел душу, припомнив все интересные выражения, что слышал от своих офицеров.

Глава 7. Хранилище воспоминаний

Шиона

Ночь прошла незаметно. Вернулась в каюту я поздно, а потому опять не выспалась. Спасибо коммодору Даггерти и его верному соратнику, сержанту Флару!

Как же они мне дороги. Оба.

По возвращении из гостевого блока меня ждала еще одна встреча. Возле женского отсека я столкнулась с любимым ментором. Не знаю, что забыл уважаемый саэр в столь поздний час на нашей территории, но, похоже, торчал он здесь долго. Уткнувшись взглядом в пол и сцепив за спиной пальцы, расхаживал из стороны в сторону и о чем-то угрюмо размышлял. Флар не услышал моих шагов и, когда я негромко кашлянула, от неожиданности даже вздрогнул.

Наставник не стал делать мне выговор и подчеркивать тот факт, что на его подопечной мужская рубашка, а в придачу к тому слегка ошалелый взгляд. Или не слегка.

Создатели! Надеюсь, Рейн не понял, что творилось со мной во время его массажа. Не стоило его вообще к себе подпускать! Сердце до сих пор прыгало как ненормальное. Лицо пылало. Мне казалось, я все еще чувствую его ласкающие прикосновения, его близость и дыхание у виска, его мягкий голос, действующий на меня покруче любого афродизиака.

Надо завязывать с этими встречами, иначе я за себя не отвечаю. Тогда точно проиграю. Наплюю на гордость, на академию. На все. Если позволю ему завладеть моим разумом, то окончательно пропаду. Ведь сердце мое и так уже давно в его власти.

Флар даже не поинтересовался, где шлялась во время отбоя курсантка Таро. Чем лишний раз подтвердил мои подозрения. Все он знал. А возможно, сам был инициатором.

Мужчина посторонился, давая мне возможность пройти.

– Все в порядке, Шиона? – спросил негромко.

Кажется, сейчас передо мной был не злобный ментор, а обеспокоенный моей судьбой знакомый. Неожиданная метаморфоза. Неужели совесть проснулась? Если так, то для меня хоть какое-то утешение.

– В наряд заступила вовремя. И закончила работу тоже вовремя, саэр. Или вы имели в виду другое?

По лицу брюнета скользнула тень. То ли недовольства, то ли досады.

– Другое, – мрачно выронил он и покосился на стопку вещей, которую я прижимала к груди.

Я проследила за его взглядом.

– Опасаетесь, как бы ваш друг чего не натворил?

Молчит. Значит, действительно переживает. Знает ведь Даггерти как облупленного. Как-никак близкий друг.

– Что ж, спросите об этом у него самого!

Я не стала задерживаться, дабы избежать продолжения разговора, и как только створки разъехались, шмыгнула в свой отсек. Заметила лежащие возле переборок черно-оранжевые кучки одежды. Оставила свою на полу возле каюты и, только оказавшись внутри, позволила себе облегченно перевести дыхание. В темноте сверкнули синие бусинки-глазки, но я тут же позабыла о шароботе. Сейчас мне было не до него.

Не переодеваясь, завалилась на кровать.

Боюсь, рубашки своей Рейн больше никогда не увидит. Теперь она станет моей пижамой, моим маленьким трофеем и сладким воспоминанием. Ведь безумно приятно засыпать, чувствуя его запах, такой знакомый и почему-то такой родной.

И я уснула, ругая себя и одновременно лелея в сердце каждое мгновение, проведенное рядом с ним. Наверняка завтра я об этом пожалею. И буду корить себя за эту слабость. Но сейчас никто не запретит мне мечтать. Мечтать и представлять, чем же все-таки закончилось то недосмотренное сновидение.

Утро началось с писка. Противного писка, пробиравшего до мозга костей, от которого так и хотелось лезть на стенку. Из-за одного только шаробота сбежишь к Даггерти…

Я тут же накрыла голову подушкой и от отчаянья едва не постучалась по матрасу лбом.

Хорошо, Шиона, начинаем день. Только проснулась и уже опять о нем думаешь. Безнадежный случай.

За сим последовало душераздирающее и мозгоплавящее «просыпайся!», которое шаробот умудрился повторить раз эдак пятьдесят, причем уложился в одну минуту.

Я все-таки запустила в него подушкой. Не попала. Гад снова заныкался под кровать. Сонно потерла глаза и потянулась, тщетно пытаясь справиться с зевотой. Заметила на прикроватном столике бутылку минералки и маленькую круглую таблетницу. Рядом лежала позаимствованная у «красного» кадета пластиковая палочка. Еще один мой трофей и не слишком приятное, но довольно сносное воспоминание.

Открыла таблетницу, гадая, кто ее сюда мог принести. На секунду зажмурилась от вспыхнувшей голограммы – лаконичная фраза на радаманском «съешь меня!» померцала несколько секунд и погасла.

Я повертела коробочку в руках в поисках кнопок или какого-нибудь активирующего устройства. Спросонья так и не разобралась. Перевернула таблетницу вверх дном и вытряхнула синюю таблетку себе на руку.

– Съешь ее, – посоветовали мне из-под кровати.

– Подарок от менторов? – решила уточнить я.

Молчание.

Я свесилась вниз.

– Кто это сюда притащил?

Шаробот несколько раз привычно мигнул и предусмотрительно откатился подальше в угол. Интересно, с каких это пор роботы умеют бояться?

– Я все еще жду ответа…

Партизан бесов. Смотрит на меня и только блымает своими круглыми глазками.

– Не съем, пока не ответишь! – пригрозила, приперев его таким образом к стенке. И в прямом, и в переносном смысле.

– Приказ коммодора Даггерти, – наконец раскололся мелкий.

Еще один пособник Рейна. Как будто мне мало саэра Флара…

Я выпрямилась, поморщившись от резкого движения. Сейчас болела не только шея; ныла каждая мышца моего разнесчастного тела. Надеюсь, хотя бы сегодня обойдется без занимательных игр.

Интересно, чем это Даггерти решил меня попотчевать? Может, травануть собрался? Кто их знает, этих радаманцев… Как они расправляются с осмелившимися разозлить их невестами. А Рейна я успела взбесить уже не раз.

– Съешь? – послышалось робкое.

– Не съем! – Положив пилюлю обратно, захлопнула крышку и зачем-то сунула таблетницу под подушку.

А следовало спустить в унитаз.

– Это же витамины, – не унимался провокатор. – Для укрепления мышечного тонуса и поддержания нормальной жизнедеятельности гуманоидного организма.

– Гуманоидный организм вполне способен обходиться без всяких инопланетных допингов. – Со стоном поднявшись, почапала умываться. Кажется, мое тело было в корне несогласно с моим мнением. – Как Даггерти вообще до тебя добрался? Ты ведь казенное имущество.

Маленький робот молчал. К сожалению, на все мои вопросы ответить он был не способен.

Пока я умывалась и чистила зубы, этот чудик успел снова порыться в моем шкафу. Не успела вернуться в комнату, как в меня полетели куртка и штаны, а следом за ними на плечо, описав в воздухе кривую, приземлилась, вернее, «приплечилась» футболка.

А вчера просто сбросил все на пол. Наглеет.

На сей раз я не стала долго возиться. Быстро собралась, стянула волосы в хвост и, кое-как заправив постель, побежала на очередное свидание с ментором Фларом. Интересно, какая у нас на сегодня намечается программа?

На поверку не опоздала. Даже более того, пришла раньше на несколько минут. Правда, сержант моего рвения не оценил. Увидел меня и не преминул брызнуть ядом:

– Похвальная пунктуальность, Таро. Но это не избавит тебя от сегодняшнего наряда. За тобой еще должок в два с половиной часа.

Как же это несправедливо! Из-за каких-то пяти минут опоздания пахать пять часов! Небось опять отправит к Рейну. Но еще одной встречи с этим искусителем моя чувствительная психика не переживет.

– Саэр, разрешите задать вопрос.

Так как не все кадеты собрались, команды к построению не было.

– Разрешаю, – без энтузиазма откликнулся ментор.

– Где именно мне предстоит исполнять свои… хм… ежевечерние обязанности?

Дайлан помрачнел и процедил сквозь зубы:

– Где скажут, там и будешь. – И быстро добавил, дабы сместить линию разговора: – Сегодня компанию тебе составит Вилар.

– За что?! – вскинулся Авен.

– За то! – рявкнул сержант.

Извлек из кармана шаробота, вернее, то, что от него осталось, и продемонстрировал его нам. Авен постарался на славу. «Расчленил» бедолагу, и теперь из раскрытого шара торчали оборванные провода, поврежденные датчики и микросхемы. – Ты что с ним сделал, идиот?!

– Поизучал немного, – покаянно признался блондин. – Я намеревался починить его вечером. Стал бы как новенький.

– Ты это собрался починить? – Дайлан посмотрел на парня с таким видом, будто всерьез усомнился в его адекватности. Даже мне стало ясно, что после экспериментов Вилара шароботика можно было смело отправлять на утилизацию. – Еще раз выкинешь нечто подобное, и я то же самое проделаю с твоей башкой!

– Это он может, – хихикнул стоявший рядом Тэн.

– Это касается всех. – Ментор обвел притихших кадетов взглядом. Выпустив на Авене пар, немного успокоился и теперь говорил в привычной равнодушно-приказной манере. Велев нам построиться в три шеренги, объявил: – Начинаем как вчера. Получасовая пробежка, потом завтрак. Ровно в десять в отсеке 19Б состоится первая проверка ваших знаний. После обеда занимаемся в спортзале.

Народ взволнованно загудел, уловив скрытую угрозу во фразе «проверка знаний».

– Тихо! – прикрикнул Флар и продолжил: – Завтра у вас будет тест по радаманскому. Через три цикла его повторят, и в независимости от результатов вам придется отказаться от использования нейропереводчиков.

Кадеты занервничали. И я в том числе. За последние дни я настолько привыкла к этой штуке, что вчера даже забыла ее снять, когда ложилась спать. Без нее мне придется туго. И судя по испуганным лицам остальных, не одной мне.

Кстати, с Рейном я вчера говорила на своем родном языке, и он прекрасно понимал каждое мое слово. Еще одно доказательство того, что встреча с ним была не случайна.

– Пробежку с вами проведет младший сержант Приннил.

Очевидно, так величали ту симпатичную блондинку. Надо бы наконец запомнить ее имя.

Флар велел нам развернуться и маршировать в коридор, где нас уже поджидала ментор.

– Таро, постарайся доползти в столовую хотя бы к концу завтрака, – заботливо послали мне вдогонку.

С трудом удержалась, чтобы не показать саэру всем известный межсистемный знак. Так и хочет меня затравить. Надеюсь, на базе нам назначат нового ментора.

Рейн

Тихий сигнал, разлетевшийся по комнате мелодичной трелью, заставил Рейна проснуться. Звук не прекращался. Кто бы ни находился по ту сторону дверей, уходить настырный гость, похоже, не собирался.

Даггерти нехотя поднялся. Обычно ему хватало короткого сна, чтобы восстановить силы. Но за эти недели он расслабился и разленился. Мужчина чувствовал, что его отпуск затянулся и ему пора возвращаться на службу. Оставалось разрешить недоразумение с Таро, и жизнь войдет в привычное русло.

Спросонья Рейн не рассчитал силы и «слегка» долбанул по сенсорной панели, вместо того чтобы просто дотронуться до нее ладонью. Та возмущенно вспыхнула, но команду выполнила – двери раскрылись.

– Надо поговорить, – без обиняков начал Флар, оказавшись в каюте.

– Проходи, не стесняйся, – бросил Рейн в спину уже вошедшему другу.

– Что вчера произошло с Таро?

– А что с ней произошло? – Даггерти зевнул и, схватив свисавшую с подлокотника кресла футболку, быстро ее надел. Собрав волосы в хвост, вернулся к многострадальной панели. Последняя, будто предчувствуя очередное покушение, испуганно замигала. – Кофе будешь? – Мужчина выбрал программу «меню» и заказал привычный для себя завтрак, состоявший из омлета, тостов и неизменного кофе, который мог употреблять в любое время суток. Подтвердил заказ, коснувшись экрана, и тот снова потемнел.

– Я видел, как она возвращалась от тебя, – проигнорировав предложение, сказал Флар и уточнил после короткой паузы: – Не совсем одетой.

– И?

– Надеюсь, ты не позволил себе ничего лишнего? – Дайлан переживал за девушку, так как понимал: если Даггерти причинил ей боль, это будет и на его совести.

– Ничего, чего бы не захотела сама Шиона. – Рейна забавляла тревога друга, слишком рьяно, по его мнению, опекавшего Таро. Заметив, что приятель не разделяет его веселья, с легким раздражением бросил: – Я что, по-твоему, необузданное животное? Мы просто поговорили, и я просто разрешил ей воспользоваться моим душем. На этом все.

Мужчина не стал вдаваться в подробности и рассказывать про то, что вчера действительно чуть не перешел черту дозволенного. Если бы Шиона задержалась в его каюте еще хоть на пару минут…

Но про это Флару знать было не обязательно, иначе может заартачиться. И будет отрабатывать Шиона наряды на недоступной для Рейна территории. Эта мысль ему почему-то не нравилась.

– И как поговорили?

Даггерти неопределенно пожал плечами.

– Значит, она не передумает, – вздохнул Флар.

– О, еще как передумает. – По лицу мужчины скользнула коварная улыбка. – Потерпи Шиону еще несколько дней, и все закончится.

Дайлан пристально посмотрел на друга:

– Я должен начинать волноваться? Ты что задумал, Рейн?

Даггерти усмехнулся, предвкушая скорый финал и свою победу. План возник у него совершенно спонтанно, сразу после ухода Таро. Простой и беспроигрышный вариант. Так как сам Рейн не мог свободно разгуливать, где ему вздумается, и уж тем более не имел возможности подобраться к каюте невесты, а Дайлан ни за что бы не поддержал его идею, ему необходим был покорный и исполнительный союзник на территории МВА. Шаробот показался коммодору идеальной кандидатурой.

Вспомнив, что среди менторов Флар – не единственный его знакомый, Рейн попросил помощи у Приннил. Девушка любезно пропустила его на запретную зону и самолично провела к некоему Роулю, сервисному инженеру, отвечавшему на корабле за работу некоторых машин, в том числе и шароботов.

Парень оказался несговорчивым и не очень-то обрадовался нахальному пассажиру, посмевшему выдернуть его из постели прямо посреди сна. Пришлось пустить в ход угрозы. Рейн просто предупредил, что в случае отказа ему в просьбе единственное, на что молодой инженер сможет рассчитывать в будущем, – это копание в микрочипах домашних ботов. Даггерти пообещал приложить все усилия, чтобы прямиком с «Геммы» парень отправился в какую-нибудь захудалую мастерскую на окраине Радамана, а то и вовсе в пожизненную ссылку в другую, далекую от дома систему.

Угрозы кардинально поменяли позицию Роуля. Он сразу же согласился перепрограммировать приставленного к Таро шпиона. Теперь Рейн мог следить за девушкой, когда только пожелает, и отдавать своему новому сообщнику любые приказы.

На этом хлопоты коммодора не закончились. Оказывается, не так-то просто раздобыть на звездолете «волшебные» пилюли, особенно во время отбоя. Но Рейн своего добился. Вернувшись к себе, первым делом загрузил программу в планшет, дождался появления робота и передал тому подарок для невесты. А перед сном решил немного понаблюдать за спящей Таро, да так и уснул в обнимку с устройством, на экране которого отображалась свернувшаяся клубочком девушка в черной рубашке…

– Не психуй. Все у меня под контролем. – Даггерти покосился на валявшийся на кровати планшет и мысленно пожелал, чтобы Дайлан поскорее убрался. Было любопытно узнать, чем сейчас занята девчонка и оценила ли она его заботу.

– Обычно твое «под контролем» означает, что ты уже дошел до ручки и готов совершать глупости. Мне стоит опасаться за здоровье Таро? Или за ее психику?

– Все с Шионой будет в порядке. – Рейн беспечно улыбнулся. – Более того! Она потом спасибо мне скажет, а заодно и тебе, что я вмешался и так вовремя ее спас, а ты этому поспособствовал.

– Самонадеянный оптимист… – Флар обреченно вздохнул. – Короче, разбирайтесь сами! Даже не хочу знать, кто кого добьет первым.

Понимая, что объяснений от друга все равно не дождется, сержант решил вернуться к своим обязанностям. Он как мог старался повлиять и образумить и Таро, и Рейна, но те продолжали играть в свои странные игры и, кажется, начали получать от этого какое-то извращенное удовольствие. Главное, чтобы было без жертв.

– А где моя рубашка? – весело окликнул его Рейн.

– У нее об этом и спросишь. Я вам в посыльные не нанимался! – огрызнулся Флар.

На выходе столкнулся с девушкой в синей форме, доставившей пассажиру завтрак. Та застенчиво улыбнулась офицеру. А заметив коммодора в пижаме, босиком расхаживающего по своей каюте и уткнувшегося взглядом в планшет, еще и покраснела.

Женская часть обслуживающего персонала уже два дня мусолила историю л’эрда Даггерти и его сбежавшей невесты. Большинство величали девчонку «набитой дурой» либо «безмозглой тупицей». Дивились, как ей хватило ума, а вернее, глупости отказаться от такого умопомрачительно красивого и до неприличия богатого жениха, и надеялись, что в скором времени место невесты освободится.

А потому старались всеми правдами и неправдами добиться внимания своего любимого пассажира. Подкарауливали его в коридорах, сторожили в баре. Ну а за возможность доставить коммодору в каюту завтраки и обеды устраивались нешуточные баталии. Не подозревавший об этих нюансах Рейн уже не раз получал свой заказ с большим опозданием. Холодным и оттого малосъедобным. В придачу к заказу всякий раз прилагалась какая-нибудь смущенно улыбающаяся девица, которая никак потом не хотела выставляться за дверь.

Красотке, которой этим утром выпала честь поработать официанткой у коммодора, не повезло. Тот даже не взглянул в ее сторону. Велел поставить поднос на стол и, коротко поблагодарив, движением руки указал на дверь.

Бедняжка ушла в расстроенных чувствах, а Рейн сосредоточился на новой игре – слежке за строптивой невестой, которую вознамерился укротить в предельно короткий срок.

Шиона

Я все-таки выполнила пожелания саэра Флара и доползла до столовой как раз к окончанию завтрака. Успела запихнуть в рот несколько ложек уже опостылевшей каши и запить эту дрянь каким-то соком непонятного радаманского происхождения.

– Как думаете, в чем заключается тест? – нервно проронил Тэн, когда мы, быстро поев, отправились на поиски девятнадцатого отсека.

– Да кто их разберет! – буркнул Авен. – Могли хотя бы уточнить, о чем будут спрашивать: химия, история, космология…

Я судорожно сглотнула.

С химией я никогда не дружила; с космологией – так-сяк. Вот история мне нравилась. Я могла без запинки перечислить, какие системы первыми вошли в состав Федерации, с легкостью назвала бы имена всех ее прежних руководителей, а заодно поделилась бы информацией, почерпнутой у Флара. Хотя навряд ли мне это зачтут. Помнится, ментор утверждал, что радаманцы не любят вспоминать о Старом мире и своих ошибках.

– Лучше бы провели еще одну игру, – проворчала Нуна, не менее взволнованная, чем ее брат.

Я с ужасом покосилась на подругу. Нет, только не игры!

После пробежки мне стало совсем хреново. Я с содроганием представляла часы, которые еще придется отбывать сегодня в спортзале. Какие уж тут соревнования!

То и дело ловила себя на мысли, что думаю о припрятанной в каюте витаминке; кажется, так назвал ее мой синеглазый «микроб». Следовало избавиться от подачки Рейна еще утром. Теперь будет искушать меня целый день.

Указанная ментором секция находилась на нижнем уровне звездолета. Проводить нас туда любезно согласился мой шарообразный друг. Сегодня он не исчез сразу после поверки, а преданно катился за мной, время от времени вырываясь вперед и не переставая подмигивать.

Отсек под номером 19Б состоял из пяти залов, соединенных общим коридором. Сержант Приннил обнаружилась возле входа в последний зал. Помахала нам, подзывая. В стандартном для «Геммы» сферическом помещении находились три десятка интерактивных панелей. Я заняла место в последнем ряду с краю и стала терпеливо дожидаться дальнейших указаний. Интереса ради попробовала активировать панель, но та оставалась прозрачной и очень походила на поверхность обычной школьной парты. Разве что стульев, на один из которых я бы с удовольствием сейчас присела, не было предусмотрено. Пришлось дожидаться сержанта Флара стоя.

Тот появился спустя несколько минут. Как всегда, оказался скуп на слова и бегло объяснил, что от нас требуется. Тест состоял из пяти разделов: история, политология, космология, химия и самый легкий – общие сведения о Радамане. Из множества вариантов ответов следовало выбрать правильные. За два часа мы должны были проанализировать хотя бы три раздела. В противном случае дорогой ментор снова грозился половыми работами.

Кто-кто, а я точно не могу позволить себе лопухнуться. Еще за вчерашнее опоздание не рассчиталась. Новое наказание для меня означает меньше сна и больше нервов, потраченных на Даггерти. Спать хотелось неимоверно, а вот видеться с Рейном – нет. То есть если начистоту, то хотелось. Но я, как могла, этому противилась, взывала к своему разуму и достоинству.

Получалось не очень.

Менторы дали отмашку, и на каждой панели появилось по пять таблиц, отличавшихся друг от друга цветом и заголовками. Дотронувшись до той, что находилась в левом верхнем углу, я перетащила ее к центру. Остальные свернулись и спрятались по углам экрана.

Решила начать с простого, а потом, если успею, попытаю счастья в химии и космологии, где придется действовать наугад – методом элементарного тыка.

Итак! Общие сведения. Что мне известно о Радамане…

Система Алого Солнца имеет шесть планет.

Верно. Коснулась квадратика перед фразой, и на его месте появилась красная пометка в виде галочки.

Хорошо помню еще с курсов, что в пределах обитаемой зоны в системе находятся всего три планеты. Одна, Радаман, является колыбелью и отчим домом Федерации, другая используется в качестве тюрьмы. Если мне не изменяет память, климат там не ахти – вечный зной и сильнейшие константные ветра. Ну а под какие непотребности радаманцы пустили третью планету – оставалось для всех загадкой. Слухи ходили всякие, но сложно было отделить правду от вымысла. Остальные три планеты и вовсе являлись непригодными для обитания.

Один звездный год на Радамане состоит из десяти циклов. Цикл равен одному периоду обращения планеты вокруг Алого Солнца, то есть 37 суткам. В сутках 26 часов.

Возле всех этих утверждений я не раздумывая поставила галочки.

Идем дальше.

Поскольку Радаман привязан к Алому Солнцу приливными силами, одна его сторона всегда обращена к свету, в то время как другая погружена в вечную тьму.

Тут я, пожалуй, тоже соглашусь.

Самые благоприятные условия для жизни – на границе этих двух экстремумов.

Ну это само собой. Кстати, темнота там смешивается со светом, создавая впечатление заката. Наверное, в той части планеты очень красивое небо. Не терпится на него посмотреть.

Ошибочные, по моему мнению, утверждения я просто удаляла. Возле последнего: Благодаря плотной атмосфере тепло, получаемое от Алого Солнца, распределяется достаточно равномерно, создавая широкие, комфортные зоны обитания, – поставила последнюю птичку и с чистой совестью перешла к политологии и истории Радамана.

Над некоторыми ответами пришлось поломать голову, но в целом я чувствовала, что с заданием справилась, а значит, избежала очередного наказания.

У меня еще оставались десять минут, поэтому решила заглянуть в раздел космологии. Зря. Перед глазами замелькали далекие от моего понимания слова: квантовая гравитация, червоточины, телепортация, экзотическая материя и прочие сложности.

Решив, что на сегодня мой мозг уже перегружен, закрыла таблицу и стала дожидаться, когда на браслете пропиликает сигнал.

Я знала, что для путешествий между системами Федерация использовала так называемые кротовины, но до конца не понимала, как это работает. Да и честно говоря, никогда не увлекалась изучением межсистемных путешествий.

Интересно, ребята разобрались с этим разделом? Надо будет потом их расспросить.

– Все результаты, в том числе и сегодняшнего теста, вы узнаете по прибытии на базу, – напоследок «обрадовал» нас Флар. – Таким образом мы сможем сделать предварительный вывод о ваших слабых и сильных сторонах. Конечно, если последние вообще имеются. – При этом он выразительно покосился в мою сторону.

Никогда не упустит возможности меня уколоть.

После теста нам выделили для отдыха аж целый час, который я решила провести с пользой. Вернулась к себе и завалилась на кровать. Маленький робот сидел или лежал (?) – не уверена, какое из этих слов более применимо к шару, – в углу и гипнотизировал меня своими синими глазами.

Обняв подушку, собиралась уже погрузиться в сон, когда рука нащупала коробочку. Открыв ее, я снова полюбовалась на голограмму, а потом взяла таблетку и повертела ее перед глазами.

Интересно, это действительно безобидные витамины? Может, Рейну просто стало меня жаль? Видел ведь, в каком я вчера была состоянии, вот и решил хоть как-то поддержать. Возможно, в нем заговорила совесть, и он чувствует вину за то, что я теперь мучаюсь.

Тут же укорила себя за пустые надежды. Как же, почувствует он вину! Для него измена – обычное дело. Подумаешь, сходил налево. Мир с ног на голову не перевернулся.

А вот если бы то же самое позволила себе я? Что бы он тогда запел? Хотелось бы посмотреть на его реакцию…

– Съешь? – робко пискнул говорящий шар.

– Неа.

– Съешь! Съешь! Съешь! Съешь! – неожиданно впал в раж мой настойчивый доброжелатель.

– А если принесу гантель из спортзала?

Умолк. Не знаю, что это за вид роботов такой, но мне порой казалось, что передо мной классический образец искусственного интеллекта. Хотя, конечно, изобрести ИИ пока что никому не удалось. Поговаривали, правда, что радаманцы близки к этому открытию. Кто его знает, насколько.

– Сгинь, искуситель, и оставь гуманоидный организм в покое! – Сунула «витаминку» обратно в таблетницу. Только закрыла глаза и сразу же отрубилась.

На обед опоздала. Робот почему-то не разбудил. Его вообще не было в каюте, когда проснулась. Пришлось лететь в столовую метеором и снова запихивать в себя еду, не жуя. Но главное, на тренировку явилась вовремя. Иначе бы новый наряд замаячил на горизонте, и пришлось бы ему вставать в очередь. Флар ведь спит и видит, как бы мне навредить и отправить на свидание к другу.

Надеялась, что сегодня упражнения дадутся мне легче. Как-никак второй день, я вроде как привыкаю, и все такое… Размечталась! Боль в мышцах стала еще сильнее, и я превратилась в развалину уже на разминке. А когда дело дошло до отжиманий и упражнений на пресс, я и вовсе сломалась и стала слезно молить сержанта Приннил о маленьком послаблении.

Девушке в отличие от ее вечно угрюмого коллеги не были чужды чувства жалости и сострадания. У Флара же те не просматривались даже в зачаточном виде. Чудо-блондинка собиралась отправить меня полежать минут десять на матах, когда к нам подскочил этот тираннозавр. В итоге по голове получили обе. Приннил – за то, что потворствует ленивой кадетке. Я, соответственно, за лень.

– Двадцать отжиманий, – безжалостно приказал ментор.

Сволочь он. Самая натуральная.

Если бы не гордость, я бы точно разревелась. А так приходилось сдерживаться, хотя слезы уже были на старте. Всякий раз, опускаясь к полу, думала, больше не поднимусь. Но назло врагам поднималась.

И чего стоило принять «витаминку»?..

Меня с трудом хватило на десять отжиманий. Вернее, на девять с половиной. Руки дрогнули, и я кулем повалилась на пол, больно стукнувшись подбородком. Супер! Только синяков мне и не хватало.

Перевернулась на спину и прикрыла глаза. Да пусть хоть убивают. Все равно мертвее, чем есть, я уже не стану.

– Нет в тебе стержня, Таро, – покачал головой садист-ментор. – Наряд за слабость.

– У л’эрда Даггерти? – не сдержалась я, напрочь позабыв о субординации. До такой степени была на него зла.

– При чем тут Рейн? – не понял или сделал вид, что не понимает, Флар.

– Часы буду отрабатывать под надзором вашего друга? Может, отнесете меня прямиком к нему в каюту? Чтобы избавить коммодора от лишних хлопот.

Сержант опустился на корточки и холодно прошипел:

– Таро, ты, кажется, еще не поняла, куда попала. Я не подружка тебе и неровня. Скажу идти к коммодору – пойдешь без разговоров. Это последний раз, когда я терплю твой вызывающий тон. На словах поняла? Или закреплять будем с помощью новых заданий?

– Поняла на словах, саэр, – с трудом заставила себя процедить короткую фразу.

Ментор поднялся и бросил, даже не глядя на меня:

– Скройся с глаз! Чтобы я тебя сегодня больше не видел!

До конца тренировки просидела, забившись в угол и давясь слезами.

Вечером по бортовому времени мне снова предстояло идти в гостевой блок; только на сей раз с Авеном. Тэн посмеивался над другом, говоря, что сегодня тот принимает боевое крещение, и прочил, что в следующий раз на свидание с полирующим аппаратом отправится Нуна. Ну а я в любом из уравнений останусь неизменной константой.

Завидую Олеру. Парень пребывал в прекрасном расположении духа. А вот мне было не до веселья. Ужасно хотелось спать. Я сейчас просто не способна была наводить чистоту и уж тем более сражаться с Рейном. А в том, что Даггерти снова попытается заманить меня в свои сети, сомнений не оставалось. Надо было срочно придумать, как избежать опасной встречи. Но пока что мой утомленный мозг не сгенерировал ни одной путной идеи.

Нас встретила все та же радаманка и провела в коридор – близнец того, что драила я прошлым вечером. И вот я снова сижу на полу и вздрагиваю от малейшего шороха. Когда кто-то проходит мимо, поднимаю глаза, ожидая увидеть Рейна. И чувствую себя как на иголках.

Авен, заметив мое нервозное состояние и наверняка угадав, чем, а вернее, кем оно вызвано (небось Тэн поделился своими вчерашними догадками), попытался отвлечь меня разговором.

– Как прошел тест? Успела проанализировать все разделы?

Я кисло улыбнулась:

– На химию забила сразу. А в космологию только заглянула и поняла, что даже не буду пытаться. В школе я проходила этот предмет факультативно, а потому с понятиями вроде темной энергии, экзотической материи или, например, гравитационной сингулярности знакома, можно сказать, лишь понаслышке. Родители хотели, чтобы я уделяла больше внимания гуманитарным наукам и не замусоривала голову тем, что в будущем точно не пригодится. Они любили повторять: для того чтобы выйти замуж и родить здоровых детей, знать об устройстве Вселенной не обязательно.

– Да уж, – сочувственно хмыкнул парень, – думаю, своим поступлением в МВА ты их здорово ошарашила.

– Не то слово. Мне даже немного боязно связываться с ними, – вздохнула я. Машинально подула на сползшую на глаза прядь, но та даже не сдвинулась с места, прилипла к влажному лбу намертво. – Ну а ты? Со всем справился?

– У меня все с точностью до наоборот, – посетовал товарищ по несчастью. – Я понятия не имею, кто был третьим управителем Федерации, и все время путаю названия первых покоренных Радаманом планет. Но чувствую, что выучить эту хрень все равно придется. – Авен неожиданно оживился: – Слушай, а у меня идея! Предлагаю стать друг другу взаимно полезными. Я подтяну тебя по космологии, а ты поможешь мне с историей. Что скажешь?

– Легко! – Я улыбнулась и предложила: – Можем начать прямо сейчас. Заодно убьем время.

Вилар согласно кивнул, и я спросила у своего новоиспеченного репетитора:

– Объясни мне, желательно простыми словами, как радаманцы научились гулять по мирам?

– Ну, это элементарно, – самодовольно ответил кадет. – Для перемещений они используют так называемые червоточины.

– Эту фразу я выучила еще в школе, как молитву Создателям. Но дальше дело так и не пошло.

– М-м-м… – Авен на миг задумался. – Попробую показать на примере. Уверен, из своего факультатива ты помнишь, что расстояния между звездами непреодолимы. По крайней мере, так считали на Арии еще несколько лет назад. В отличие от нас радаманцы уже давно научились перемещаться чуть ли не со скоростью света, но это позволяло им достигать лишь ближайших к Алому Солнцу систем. К тому же плата за такие путешествия была непомерно высока – время.

Представь, если бы твой коммодор вздумал отправиться к тебе по старинке, не прибегая к телепортации через кротовины. В этом случае для него перелет с Радамана на Арию занял бы несколько десятков лет. А ты к моменту его появления уже давно бы истлела в могиле. Время для него замедлилось бы, а для тебя протекало как обычно. Федерация жаждала контролировать даже самые отдаленные уголки Галактики. Говорят, у всех радаманцев есть фобия – они панически боятся, что их планета может погибнуть. В результате падения огромного астероида, например, либо от сильного всплеска гамма-излучения…

«Либо от ядерных войн», – мысленно добавила про себя.

Авен же, бросив взгляд на алый огонек камеры, мигавший в углу под потолком, заговорил тише:

– Вот и пытаются захапать себе как можно больше пригодных для жизни планет. Чтобы те в случае катастрофы могли стать для них потенциальным новым домом. Создавать кротовины они научились относительно недавно, около пяти столетий назад. – На этом месте я нахмурилась, и Вилар с готовностью пояснил: – Это топологические туннели, соединяющие разные точки пространства, через которые можно достигать самых отдаленных уголков Галактики, перемещаясь на сверхсветовой скорости, и при этом не подвергаться эффекту замедления времени. Такие путешествия и называются телепортацией.

– Как они их создают, эти кротовины? – Я тяжело вздохнула, понимая, что одной лекцией мы не обойдемся. Все-таки я гуманитарий до мозга костей.

Парень снисходительно улыбнулся:

– Не переживай, этого вопроса ты не встретишь ни в одном тесте. Это их козырь. Их преимущество перед другими мирами, и они ни с кем не станут делиться своим секретом. Кстати, говорят, во время телепортации могут происходить странные вещи.

– То есть?

Вилар неопределенно пожал плечами.

– На каждый организм переход влияет по-разному. Думаю, со дня на день мы выясним, как именно он повлияет на нас.

– Сгораю от нетерпения, – не слишком воодушевленно пробормотала я.

Теперь настал мой черед поработать лектором, и я принялась живописать Вилару биографии самых выдающихся личностей Федерации. Парень морщился, тихо матерился, но слушал внимательно, пытаясь запоминать имена и даты.

Когда прозвучал сигнал об окончании «экзекуции», я чуть не запрыгала от счастья. Даггерти так и не появился, и я уж было понадеялась, что сегодня обойдется без эксцессов.

Не стоило так думать.

Авен собирался отнести наш инвентарь, когда я заметила на другом конце коридора Рейна. Вывернув из-за угла, радаманец тоже меня увидел и, расплывшись в плотоядной улыбке, прибавил скорость.

Я стала озираться в поисках возможных вариантов отступления, прикидывая, как он поступит, если я надумаю сбежать. Погонится следом? Машинально пригладила волосы, нервно прикусила губу, настраиваясь на новый этап общения.

И тут, к моему огромному облегчению, в коридоре нарисовалось новое действующее лицо. Вернее, лица. Две девушки в синей униформе появились следом за Рейном и чуть ли не вприпрыжку помчались за ним, окликая:

– Коммодор Даггерти! Коммодор Даггерти! Мы вас хотели кое о чем спросить!

Коммодор был вынужден притормозить. Девицы синхронно покраснели и заулыбались, когда он к ним обернулся. А я, воспользовавшись выпавшей удачей, подхватила наш рабочий инвентарь, бросив Авену на ходу:

– Сама отнесу. Меня не жди, увидимся завтра.

И понеслась прочь, поскальзываясь на только что надраенном полу. Надеюсь, благодаря этим кокеткам у меня появится фора хотя бы в несколько коротких минут.

Передоверив полировочные аппараты пожилой радаманке, отправилась обратно. Убегая от Рейна, не потрудилась запомнить дорогу, и теперь, блуждая по лабиринту из переходов, тщетно пыталась отыскать двери родимой академии. Однообразные коридоры, однообразные входы и выходы, и, как назло, ни одной живой души, чтобы спросить дорогу. Нужно было поскорее отсюда убираться, дабы избежать риска нарваться на Рейна. Второй раз он точно меня не упустит. Да и мне хватит ли силы воли снова от него сбежать?

В гостевом блоке все двери открывались автоматически, стоило к ним приблизиться. Поэтому, когда очередной заслон привычно исчез, я машинально переступила порог и только потом поняла, что забрела в неположенное место.

Створки за моей спиной с тихим звуком соединились, оставив меня один на один… с Провидицей. Я испуганно сглотнула, предчувствуя ее реакцию на мое непрошеное вторжение, и пожалела, что убежала от Рейна. Уж лучше пусть он меня искушает, чем я останусь тет-а-тет с этой странной и загадочной женщиной.

Помещение, в котором мы находились, тоже было довольно необычным. Небольшая, абсолютно белая комната со множеством крошечных ячеек в стенах. Похожие на медовые соты, они тянулись до самого потолка-полусферы.

Никакой мебели в комнате не было. Ее святейшество, тоже абсолютно белая в своем длинном струящемся наряде и скрывавшей лицо вуали, имела все шансы слиться с окружающей обстановкой. Даже рука ее, неспешно скользившая по стене, казалась частью белоснежного интерьера.

Остановившись, Провидица надавила на одну из ячеек, и та выдвинулась вперед. После чего извлекла оттуда какой-то предмет и, не оборачиваясь, попросила меня подойти ближе. Я покорно, хоть и без энтузиазма, поплелась к ней.

– Как проходят твои дни? – поинтересовалась она мягко. – Уже привыкла к новой жизни?

– Пока нет, – честно призналась я. Подозреваю, что врать этой женщине и распинаться, как у меня все здорово, не имело смысла.

– Хочешь посмотреть?

Очередной странный вопрос и мой недоуменный ответ:

– Хочу.

Знать бы еще, на просмотр чего соглашаюсь.

Подойдя ближе, заметила у нее в руках голографический накопитель. Провидица провернула половинки куба в разные стороны, активировав его. Положила носитель информации на пол и отошла в сторону. Я последовала ее примеру – придвинулась ближе к стене, дабы не оказаться в центре голограммы.

Помещение окутал полумрак, а потом сноп света вырвался из куба, раскрывшись объемной картиной. Я увидела роскошно обставленную комнату, скорее всего, кабинет и расхаживающего по нему мужчину – императора Арии. Он то и дело оборачивался к замершему у входа человеку, а тот смотрел на него с испугом и путано отвечал на вопросы правителя. Изображение слегка подрагивало и казалось нечетким, звук воспроизводился с легким шипением, оттого некоторые фразы не удавалось разобрать. Но я поняла, что говорили они о многочисленных эскадрах пришельцев, словно из ниоткуда появившихся в нашей системе. То памятное для нашей планеты событие произошло около трех лет назад.

Звук поглотило шипение, и транслируемая картинка стала размытой.

– Проводник оказался слабым, – бесстрастно заявила ее святейшество и ступила в голограмму, чтобы подобрать куб. На какой-то миг та окрасила ее блеклое одеяние ярким цветом, чуть оживив это похожее на призрака существо. Стоило Провидице выключить устройство, как образы исчезли, и комната снова наполнилась светом. – Отсюда и плохое качество.

Едва ли я могла понять, о чем она говорила, но расспрашивать постеснялась. Только протянула растерянно:

– Это…

– Воспоминания, – ответила женщина на мой невысказанный вопрос. – Одного из советников вашего правителя.

Я опасливо оглянулась на ячейки и снова промямлила неразборчивое:

– И все это…

– Здесь хранятся воспоминания арийцев. Тех, что важны для нас, – закончила за меня Провидица.

Попыталась осмыслить услышанное. Чужие воспоминания в голографических накопителях. Даже у меня в голове это звучало, мягко говоря, бредово.

– Но как они сюда попали?.. То есть… Зачем они вам? – В мозгах, честно говоря, была каша.

– Информация и знания – бесценный товар. И владеющие им – владеют мирами. Легко контролировать кого-то, зная, о чем он думает и что замышляет, – просто пояснила ее святейшество, будто мы болтали об астрологическом космопрогнозе.

– А император в курсе, что вы везете на Радаман все эти воспоминания?

– Он сам нам позволил, – мягко ответила женщина и, чуть погодя, уточнила: – Не мог не позволить.

Прозвучало немного зловеще.

Я поежилась, как если бы меня вдруг бросили в ледяную прорубь. Возможно, здесь хранятся и воспоминания моего отца – не последнего человека на планете. И если это так, вдруг отрывки из прошлого связаны не только с его работой, но и с его семьей?

А теперь станут достоянием Радамана…

Спросить об этом у Провидицы у меня не хватило смелости.

– Ты устала, а потому возвращайся к себе, – ни с того ни с сего решила завершить аудиенцию ее святейшество.

С трудом удалось подавить вздох радости и облегчения. Я поклонилась и, не отрывая от пола глаз, направилась к выходу.

– Шиона, – окликнула меня женщина, – скажи, о чем ты мечтаешь?

Очередной странный вопрос. Но, должно быть, я начинаю к ним привыкать, потому как на сей раз даже не удивилась. Обернулась и протянула задумчиво:

– Э-м-м… даже не знаю…

– В каждом юном сердце живет мечта, – настаивала на признании ее святейшество.

– Наверное… наверное, мне бы хотелось повернуть время вспять и все исправить, – ответила неуверенно.

Молчание. И тихий шепот:

– Хорошая мечта. У меня тоже когда-то была такая.

Взмах руки, и двери, будто повинуясь ее движению, плавно раскрылись. Я поклонилась еще раз и шмыгнула в коридор. Позволила себе остановиться, только когда оказалась в другом отсеке. Прислонилась к переборке и почувствовала, как меня охватывает нервный озноб.

Глава 8. Сны и иллюзии

Вернувшись к себе, быстро приняла душ и, натянув пижаму (она же его рубашка), мгновенно провалилась в сон. Последнее, что помнила, засыпая, была пара синих глаз, мигавших в углу каюты.

Утро началось по стандартному сценарию: писк, визг и требование съесть таблетку. Таблетку я не съела; хоть и очень хотелось. Боль в мышцах не проходила и, по-моему, даже усилилась. На автопилоте собравшись, почапала на встречу к Флару.

С ним тоже все оказалось предсказуемо. Типичное сволочное отношение и абсолютный пофигизм к моим страданиям. На робкий вопрос, где буду отбывать наказание за собственное бессилие, ментор равнодушно заявил:

– Я еще не решил.

Наверное, на сей раз готовит для меня что-то эксклюзивное.

В итоге я не выдержала. После пробежки (хотя вернее было бы сказать «проползки») по коридорам корабля заглянула на минутку в каюту, чтобы проглотить заветное снадобье. Для себя решила: если это действительно панацея от боли – мне станет легче, и я перестану терпеть унижения от бессердечного Флара. А если Даггерти при помощи «витаминки» решил отомстить и навсегда от меня избавиться… Что ж, придет конец моим мукам. В любом случае останусь в выигрыше.

Экая я оптимистка.

На завтрак с горем пополам я доковыляла. А вот из столовой… уже не шла, а летела и чувствовала себя рожденной заново. Боли, усталости и непроходящего желания к чему-нибудь прислониться как не бывало.

Честное слово, если бы в тот момент увидела Рейна, зацеловала бы до смерти. За то, что вернул меня к жизни.

Неудивительно, что на тест по радаманскому явилась я в прекрасном расположении духа. Сержант Флар был явно озадачен столь разительными переменами в моем настроении и с некоторым беспокойством спросил:

– Таро, с тобой все в порядке? Выглядишь… странно.

– Зато чувствую себя превосходно. Или саэру больше по душе, когда я нахожусь в состоянии стазиса? – сказала и тут же прикусила язык, опасаясь очередного наряда. На сей раз за хамство.

К счастью, пронесло. Ментор только обреченно махнул рукой – мол, вдалбливать мне что-то все равно бесполезно – и велел встать за панель в почетном первом ряду. Места подальше уже были заняты. Видно, сдавать экзамен по инопланетному языку народ особо не рвался.

Правила оказались, что и вчера: за два часа необходимо было ответить хотя бы на две трети вопросов и желательно правильно. Тест охватывал все разделы языкознания, от фонологии до прагматики, и включал в себя три дюжины вопросов.

Не теряя времени, я сосредоточилась на первом. И не заметила, как справилась со всеми. Совру, конечно, если скажу, что была на сто процентов уверена в каждом ответе, но и стыдиться, точно знала, мне нечего. Думаю, средний балл я себе заработала.

После обеда нас ждала очередная тренировка в спортзале, которую я выдержала с честью. И покидала зал уставшая, но весьма довольная собой и продемонстрированными результатами. Дайлан не переставал коситься на меня с подозрением, а когда я подошла к нему поинтересоваться насчет своей вечерней программы, только буркнул:

– На сегодня свободна.

После слов ментора невольно почувствовала укол разочарования. Выходит, никаких походов в гостевой блок…

А мне так хотелось поблагодарить Рейна за помощь. Именно это оправдание твердила я самой себе, когда думала о радаманце. Просто поблагодарить. И ничего больше. И вовсе я по нему не скучаю. Ни по его голосу, ни по его рукам, ни по его такой пьянящей улыбке…

Вот ведь! Опять влез в мои мысли.

Теперь, когда перестала чувствовать себя разбитым корытом и больше не спала на ходу, не думать о нем не получалось.

Кто бы мог предположить, что буду тосковать по нарядам…

После ужина мы с ребятами недолго посидели в кают-компании, сыграли пару партий в го. После чего разобиженные Тэн и Авен отправились спать. А мы с Нуной, неизменные победительницы, еще немного поболтали о делах сердечных, поперемывали косточки Даггерти и его верному адъютанту Флару и тоже разбрелись по каютам.

Про встречу с Провидицей и ее коллекцию воспоминаний рассказывать ребятам ничего не стала. Не знаю, показывает ли ее святейшество отрывки из прошлого каждому встречному-поперечному, но я источником сплетен на эту тему становиться точно не собиралась.

В каюте меня ждали маленький робот и очередная таблетница с волшебным допингом, пожеланиями сладких снов и прозрачным намеком на то, что неплохо бы мне за все это как-нибудь рассчитаться. Что Рейн имел в виду – осталось для меня загадкой.

Которую не терпелось разгадать.

Может, намеренно взбесить завтра Флара?

Когда с вечерними процедурами было покончено, я легла в кровать и, засыпая, снова думала о нем.

Странные у нас все-таки отношения. Одним женихи дарят шоколадные наборы. Причем безвозмездно. Мне же достаются чудо-таблетки с корыстными намеками на расплату.

Интересно, долго ли продлится эта игра? Насколько хватит моей выдержки и терпения Рейна? И чем все закончится…

Натянув повыше рубашку, чтобы чувствовать исходящий от нее едва уловимый запах, я уснула, мечтая и гадая, какие сюрпризы приготовил для меня грядущий день.

…Мой первый раз.

Волнуюсь ли? Не то слово!

Невольно бросаю на мужа взгляды, пытаясь почерпнуть в его ледяном спокойствии немного хладнокровия и для себя. Но сердце все равно колотится как шальное. Ладони в перчатках потеют, я машинально тру их о штаны и кусаю до крови губы.

Снова смотрю на любимого. Он чуть заметно кивает мне, спрашивая, готова ли. Киваю ему в ответ, хотя понимаю, что ни к чему я не готова.

Тут же корю себя, напоминая, что здесь и сейчас Рейн мне не муж и не любимый. Он мой командир, и сегодня я должна выложиться по полной. Показать ему, чего я стою.

Дурацкая была идея отправить меня на задание вместе с ним. Определенно дурацкая.

Это вообще не его работа – отлавливать кротов. Но начальство Даггерти решило иначе, и вот мы на краю Радамана. На его враждебной к людям стороне. Воздух в пустыне раскален до предела, даже в респираторе трудно дышать. Если бы не линзы со светофильтрами, наверное, тотчас бы ослепла от поражающего солнечного излучения. Небо здесь ядовито-красное, как будто перепачкано кровью. Песок под ногами, словно огненная лава, растекается в стороны при малейшем движении, незначительном колебании воздуха.

Ненавижу это место. Ненавижу зной.

Нас четверо: я, Рейн и двое его солдат. Укрылись за барханом в своих жутко неудобных защитных криокостюмах, ожидая, когда проход в подземный бункер будет открыт. Очень хочется поскорее выполнить задание и убраться домой.

Я точно знаю, когда сдетонирует устройство, но все равно в момент взрыва вздрагиваю и с опозданием прижимаю руки к голове. Еще некоторое время в ушах стоит звон.

Не дожидаясь, пока поднятый взрывом песок осядет, солдаты бросаются к раскуроченному люку. Чувствую, как Рейн с силой дергает меня за шкирку, заставляя подняться, и спешу следом за ним, увязая ногами в песчаных гребнях.

Спускаясь по лестнице в темноту, слышу лишь собственное дыхание. Оно с хрипом вырывается из груди, руки в перчатках скользят по металлу, и я безумно боюсь сорваться вниз. В эту бесову бездну, которой, кажется, нет ни конца ни края.

Почему-то вспоминаю наши соревнования в МВА. Теперь все это кажется ребячеством и безобидными играми. Даже на финальной симуляции мне не было так страшно. А сейчас, осознавая, что все происходит по-настоящему, готова запаниковать.

В какой-то момент улавливаю другие звуки. Крики людей, которые тут же оказываются поглощены хлопками дезинтеграторов. Спрыгнув на землю, стаскиваю с себя маску и очки и втягиваю полной грудью спертый, но холодный воздух.

Рейн нетерпеливо подталкивает меня, побуждая поторопиться. Зажмуриваюсь, чтобы не видеть припорошенный пеплом пол, – еще несколько минут назад здесь стояли живые люди. Усилием воли заставляю себя открыть глаза. Вслепую по туннелям ведь не набегаешься.

Мне дезинтегратор не выдали. Проводникам по протоколу этот тип оружия не положен. Такие, как я, прикрываются солдатами, как щитом. Их много, а потому не жалко; мы же для Радамана – ценный материал. Редкие аномалии.

Я уже видела это место. В чужих воспоминаниях. Благодаря им мы точно знали, что нас здесь ждет. Десяток телохранителей и, собственно, наша цель – преданный анафеме перебежчик. Мне нужно забрать его воспоминания. Казалось бы, сущая мелочь.

Для опытных вояк вроде Рейна и его людей это задание – плевое дело, что-то вроде увеселительной прогулки. И тем не менее мне почему-то тревожно. Внутри все переворачивается всякий раз, когда слышу очередной выстрел и вижу, как от человека остается одна лишь пыль.

Как бы еще не стошнило.

Тусклые лампы вяло перемигиваются, то погружая туннель во тьму, то чуть озаряя отдельные его участки. Роюсь в памяти и пытаюсь сосчитать, сколько еще будет жертв, прежде чем мы подберемся к объекту.

На миг теряю связь с реальностью и оказываюсь прижатой к стене. Вовремя. Если бы не Рейн, я бы стала еще одной серой кучкой в этой забытой Создателями дыре.

– Держись за мной! – шипит он мне нервно.

Я судорожно киваю и дальше иду, уже не высовываясь, за ним следом. Постепенно бункер погружается в тишину, мне становится немного спокойней. Очередной поворот, и мы оказываемся возле массивной бронедвери с допотопным электронным замком. Уж он-то нас точно не остановит. Я выучила комбинацию, стащив ее из чужой головы.

Набираю код и, повинуясь приказу своего коммодора, снова прячусь у него за спиной. В случае «сюрприза» удар достанется двум солдатам и Рейну. До боли сжимаю кулаки. Не очень-то приятная перспектива – овдоветь сразу же после свадьбы.

К счастью, никто не оказывает нам сопротивления. Человек, за которым мы охотились, впавший в немилость Федерации, понимает, что остался один. Судорожно водит пальцами по светящемуся экрану, тратя последние секунды свободы на то, чтобы уничтожить информацию, которая, по его мнению, должна навсегда исчезнуть.

Рейн кричит ему отойти и направляет на него дезинтегратор. Руки мужчины замирают над экраном. Он медленно поднимает их вверх, затем поворачивается к нам, покорно отходит в сторону. И смотрит на нас, на меня, с какой-то фатальной обреченностью.

– Шиона, – кивает мне Рейн, не сводя взгляда со своей цели. Предупреждает его спокойно: – Без фокусов. А то порву.

Мужчина, похоже, ему сразу верит. Я бы на его месте тоже поверила. Даже если бы не знала Даггерти лично.

Один из солдат усаживает пленника в кресло. Я подхожу к нему и размещаю у него на голове тонкий металлический обруч. Потом закрепляю точно такое же устройство на себе и включаю голографический накопитель. Если не будет артачиться, то я быстро отыщу нужные воспоминания, очищу их от «шелухи» – непригодной для нас информации – и, проведя через себя, закину в накопитель.

О том, что случится дальше, стараюсь не думать.

Как назло, мужчина пытается сопротивляться. Намеренно путает воспоминания, подсовывая образы, которые мне не нужны. А может, хочет разжалобить. Потому как увиденная мною идиллическая картина – резвящийся в парке ребенок, наш пленник в роли отца и его, по всей видимости, супруга, зовущая малыша и раскрывающая тому свои объятия, когда он, смешно топоча по земле маленькими ножками, бежит к ней, – вряд ли кого-то способна оставить равнодушным. Тем более меня.

Напоминаю себе, что это мое первое задание и я не могу его провалить. Отталкиваю навязчивый образ и продолжаю глубже погружаться в подсознание сидящего напротив меня человека.

– Не надо, – умоляюще шепчет он, когда нащупываю нужное событие. Упрямо потянув за него, раскрываю целую цепь. Устройство у меня в руках довольно вибрирует и мерцает, поглощая отрывки из чужой жизни.

Когда понимаю, что все, что было полезного для нас, я уже отыскала, проворачиваю половинки куба, укладываю его вместе с обручами в небольшой кейс и, передав тот солдату, возвращаюсь к Рейну, спиной чувствуя молящий о пощаде взгляд. Появляется ощущение, что вместе с воспоминаниями я впитала в себя отчаянье и страх этого мужчины.

– Шиона, пойдем, – зовет меня Рейн.

Но я вдруг понимаю, что не смогу сдвинуться с места. Оборачиваюсь и смотрю в глаза совершенно чужому для меня человеку, преступнику и предателю, а вижу перед собой лишь его воспоминания. Счастливые моменты семейной жизни.

– Его ведь могут судить, – заикаюсь тихо.

– Приказ был другой, – чуть дрогнувшим голосом отвечает мне Рейн.

Наверное, будь на моем месте иной Проводник, муж бы даже не удосужился ему ответить. Просто выпроводил бы за дверь и в одну секунду все закончил.

– Прошу, пощадите. – Пленник уже готов упасть перед нами на колени.

А я уже, кажется, готова заплакать. Он смотрит на меня, догадываясь, что я единственное, что сдерживает солдат. И стоит только мне оказаться за дверью…

– Шиона! – муж срывается на крик. Хватает меня в охапку и выпихивает в коридор, понимая, что добровольно я отсюда не выйду.

Небось уже сто раз проклял свое начальство за то, что отправило меня вместе с ним.

Я вяло пытаюсь сопротивляться, хоть и знаю, что ничего не смогу изменить. Рейн прижимает меня к себе, словно надеется, что в его руках я сразу успокоюсь и образ этого человека навсегда сотрется из моей головы. Зажмуриваюсь и прячу лицо на груди у мужа, отсчитывая роковые секунды.

Хлопок. И в бункере снова становится тихо…

Рейн

Не спеша потягивая остывший кофе, Рейн смотрел на экран планшета. Еще несколько дней назад он бы убил дуру-официантку, посмевшую притащить ему холодный напиток, но сегодня даже не обратил на это внимания. Быстро спровадил девушку из каюты и сосредоточился на своем утреннем ритуале – просмотре увлекательного сериала под названием «Шиона Таро». Успел вовремя, как раз к началу очередной «серии», в которой не подозревающая о слежке невеста тщетно пыталась проснуться. Не с первой попытки, но у нее это все-таки получилось, в основном благодаря стараниям шаробота.

Рейн улыбнулся. Странно, что девушка до сих пор на него не наступила. Случайно. Даггерти именно так бы и поступил, только раз услышав, какие звуки способно издавать это чудо техники.

Прежде чем подняться, Шиона еще какое-то время повалялась в кровати, сладко потягиваясь, о чем-то думая и чему-то мечтательно улыбаясь. Приятно было видеть ее в приподнятом настроении и знать, что ожила она только благодаря его заботе.

Наконец девушка, беззлобно ворча на юркого бота, пошлепала в душевую. В его рубашке, с которой, кажется, решила больше никогда не расставаться, она смотрелась трогательно и одновременно искушающе соблазнительно.

«Надо будет прислать ей «пижаму» на смену, – хмыкнул про себя Рейн. – И желательно покороче».

Поглощая завтрак и даже не ощущая его вкуса, Даггерти не прекращал свои наблюдения. Вот уже переодевшаяся Таро вышла из каюты, и Рейн отправил послушного бота по ее следу. Момент переодевания понравился коммодору не меньше, чем все остальное. И нет, угрызений совести за свои подглядывания он не испытывал. Рассудил, что скоро и так будет знать каждую родинку на теле невесты. А потому не видел смысла в том, чтобы лишать себя удовольствия полюбоваться на такую манящую девичью фигурку.

Мужчина понимал, что этим только еще больше себя распаляет, но остановиться уже не мог. И не думать о Шионе тоже.

Может, он действительно не такой, как его отец и дед? Или же девчонка права и это всего лишь игра, затеянная с целью скрасить нудное путешествие. А стоит ему получить свой приз, как играть станет уже неинтересно.

Неожиданная трель, разлетевшаяся по каюте, вывела Рейна из задумчивости. Пришлось убрать планшет и идти открывать незваному гостю.

– Пойдем прогуляемся, – с места в карьер привычно начал Дайлан.

– Одну секунду… – Коммодор не без опаски выглянул в коридор и, только удостоверившись, что поблизости не просматриваются синие униформы, вышел из каюты. – Бортпроводницы в последнее время совсем охамели, не дают буквально проходу, – ответил на недоумевающий взгляд друга. – Стараюсь их избегать.

Дайлан удивленно вскинул брови.

– С каких это пор ты избегаешь женщин? Я думал, здесь каждая уже успела побывать в твоей койке.

– Мне сейчас не до интрижек, – отмахнулся Рейн.

– И чем же, позвольте спросить, вы так заняты?

Ответ – «слежу за Шионой» – навряд ли бы пришелся по вкусу Флару, поэтому Даггерти коротко пояснил:

– Воплощаю в жизнь одну маленькую идею.

– Это оттого Таро теперь не узнать? – Дайлан нахмурился, предчувствуя какой-то подвох. – Все из-за твоей загадочной идеи? Не хочешь просветить, к чему мне стоит готовиться?

– Не понимаю, о чем ты, – с самым невинным видом отозвался Рейн. – Я уже два дня не видел свою невесту и даже если бы очень захотел, не смог бы повлиять на ее настроение. Ты ведь больше не посылаешь ее ко мне.

– Потому что понял, насколько это все глупо и бесполезно, – буркнул сержант, недовольный тем, что друг опять увиливает от ответов. – Не стоило вам вообще видеться.

– Наоборот! – Глаза радаманца азартно сверкнули. – Устрой нам еще одно свидание, и сможешь вздохнуть свободно. Обещаю, Шиона даже не появится на базе.

Но Флар на сей раз не спешил потакать другу. Продолжал идти вперед, хмуро глядя себе под ноги, и о чем-то размышлял.

– Или я сам ее навещу, – попробовал шантажировать его Даггерти.

– И окажешься в карцере, – не поддался на провокацию сержант.

– Ты же сам просил меня вмешаться и обещал посодействовать. А теперь даешь задний ход, – с легким раздражением попенял ему Рейн и уже равнодушно бросил: – В общем, смотри сам. Но Шиону я все равно увижу.

– Сегодня точно нет, – поспешил остудить его пыл ментор. Безнадежно вздохнул, понимая, что ему не оставили выбора и отправить Таро в гостевой блок все-таки придется. – На время телепортации все кадеты будут заперты в своих каютах.

– А сегодня и не надо. Меня вполне устроит и после перемещения. Желательно перед отбоем.

– Что-нибудь еще угодно вашей светлости? – съязвил Флар.

Наградить друга ответной репликой Рейн не успел. С противоположного конца коридора послышались цоканье каблучков и счастливо-взволнованный женский возглас:

– Коммодор Даггерти!

– Ну что на этот раз?.. – процедил Рейн и страдальчески закатил глаза, увидев источник звука, – спешащую к нему смазливую брюнетку. Кажется, именно она вчера подавала ему обед, а потом надула губы, когда он без церемоний выставил ее за дверь.

– Мне пора возвращаться, – поспешил ретироваться Дайлан. – Капитан о чем-то хотел со мной поговорить.

– Передавай привет Харригу. А Шионе от меня поцелуй. Хотя нет, я сам, – тут же поправился Рейн и с задумчивой улыбкой добавил: – Когда ее увижу.

Посчитав, что улыбка эта адресована именно ей, бортпроводница с еще бóльшим энтузиазмом ринулась на штурм крепости в лице коммодора. А сам коммодор для себя решил, что до конца перехода он из каюты больше ни ногой.

Шиона

На следующее утро я никак не могла отделаться от навязчивых мыслей о странном сне. Была рассеянной, а потому слушала команды вполуха и выполняла упражнения в спортзале абы как. Благо сержант Флар все утро где-то пропадал, а Приннил жалела меня и делала вид, что не замечает, как я халтурю.

Сегодня для всех арийцев волнующий день – мы покидаем родную систему. Благодаря путешествию через кротовину очень скоро нас перенесет к Алому Солнцу за множество десятков парсеков от дома. В глазах кадетов читались возбуждение и любопытство. Это была наша первая телепортация, и всякий раз, вспоминая о словах Авена, я чувствовала, как на меня накатывает волнение.

Видя, что заниматься с нами сегодня толку нет и что мысли каждого поглощены предстоящим перемещением, менторы дали отряду выходной. Предупредили только, что по сигналу все должны будут вернуться в свои каюты и сидеть, не высовываясь, до поступления дальнейших распоряжений. Тэн и Авен в ответ на это заявление только скривились. Очевидно, у ребят на время телепортации была запланирована какая-то своя, особая программа, и в нее не входило заключение в собственной каюте.

За обедом они все время о чем-то шушукались, не спеша посвящать нас в свои грандиозные планы. А потом и вовсе куда-то смылись. Мы же с Нуной отправились прогуляться по кораблю и заглянуть в кают-компанию, в последний раз полюбоваться на родные просторы.

Сидя на белом кубе перед экраном транслятора, я рассеянно вслушивалась в болтовню девушки. Нуна быстро смекнула, что со мной что-то не так, и решила выяснить, в чем дело.

– Тебе никогда не снились сны, в которых ты словно бы проживала еще одну жизнь? Такую же реальную, как твоя собственная.

Девушка пристально на меня посмотрела:

– Дай-ка угадаю: сон был о радаманце?

– И о нем тоже, – я тяжело вздохнула.

– Еще бы он тебе не снился, – усмехнулась Нуна. – Ты ведь только и делаешь, что думаешь о нем. Зациклилась на этом Даггерти, как будто он – центр Вселенной. Я бы на твоем месте поторопилась с решением и определилась наконец, что тебе на самом деле нужно. Пока мы не прилетели на базу. Если уж совсем без него невмоготу, прости дурака и дай ему второй шанс. Может, в следующий раз поостережется ходить налево.

– А как же академия? – неуверенно пробормотала я.

Ведь именно этого Рейн и добивается: что я сдамся и сама побегу к нему. Запала за эти дни у меня, конечно, поубавилось, и я чувствовала, что безумно скучаю по старой жизни. Но и сдаться вот так сразу… Нет, не могу.

– А что академия? Она тебе действительно так нужна? – решила закидать меня встречными вопросами Нуна. – Хотя бы сама с собой будь честной. Всерьез мечтаешь о военной карьере? Или просто хочешь кому-то что-то доказать?

Нет, о МВА я никогда не мечтала. С другой стороны… Там, во сне, какой-то части меня это понравилось. Понравилось чувствовать себя особенной, быть той, в которой нуждаются. И в то же время произошедшее в бункере вызывало во мне отвращение. Отвращение к самой себе, к солдатам, ко всему Радаману.

– А вообще – не захламляй себе мозги еще и глупыми снами, – по-дружески посоветовала мне Нуна. – У тебя, смотрю, и без того в голове нет порядка.

Наверное, она права. Это всего лишь мои бредовые фантазии, рожденные на почве переживаний о Рейне. Да и встреча с Провидицей тоже в эмоциональном плане не прошла для меня бесследно. Вот и нафантазировала себе всякую чушь. Как будто мне реальных волнений мало.

К сожалению, надолго мы в кают-компании не задержались. Вскоре из коммуникатора раздался уже набивший оскомину сухой голос, передавший приказ капитана: всем кадетам было велено вернуться в каюты, принять легкое снотворное, расслабиться…

– И получать удовольствие, – закончила за коммуникатор Нуна. На развилке коридоров мы с ней простились. Девушка свернула налево, бросив на прощание: – Увидимся уже в другой системе.

А я отправилась к себе. В каюте меня дожидались очередная таблетка, на сей раз от бортового медика, и мой маленький надзиратель.

Я с точностью выполнила все указания: сразу приняла снотворное, легла в кровать и прикрыла глаза. В кои-то веки у меня появилось немного свободного времени, которое я решила провести с пользой: отдохнуть и душой, и телом. Главное, чтобы меня снова не донимали экстремальные сновидения.

И очень надеюсь, что Авен ошибся и за время перемещения ничего странного не случится. Сейчас я просто усну, а проснусь уже в другом уголке Галактики…

Жар разливался по телу, заполняя каждую мою клетку. Невыносимо хотелось пить, легкие пылали, и мне казалось, я вот-вот начну задыхаться. Убрав прилипшие ко лбу пряди, попробовала подняться. Каюта закружилась, как кружатся планеты вокруг согревающей их звезды. Сейчас я ощущала себя такой звездой: обжигающей, раскаленной. Пришлось зажмуриться, чтобы остановить эту безумную круговерть.

Может, мне досталось просроченное лекарство?

Жажда не стихала. Сейчас я мечтала оказаться в душевой, прижаться спиной к холодным плитам, включить на полную мощность воду и наконец почувствовать, как по коже стекают ледяные капли. Решила, что пару метров уж как-нибудь проползу, и, пожелав себе удачи, открыла глаза, намереваясь подняться.

А оказалось, что стою посреди коридора, вслушиваясь в неживой голос, с шипением и помехами вырывавшийся из коммуникатора. Как ни старалась, разобрать смысл сообщений так и не удалось. В полумраке, надвигавшемся на меня все ближе и ближе, с трудом различила неясную тень и не раздумывая поспешила за нею следом.

Почему-то казалось жизненно важным догнать ускользающий силуэт, ухватиться за него и ни за что не отпускать. Предотвратить неотвратимое. Собрав в кулак последние силы, сорвалась на бег, стараясь дотянуться до отдалявшегося от меня мужчины. Прежде чем исчезнуть, он обернулся, чтобы подарить мне свою последнюю прощальную улыбку. Я умоляла его остановиться, не уходить. Но его поглотила тьма. Ладони уперлись в сомкнувшиеся секунду назад за ним створки.

Набирая наугад на экране комбинации цифр, надеялась вырваться из проклятого отсека, но преграда, навсегда разделившая нас, оказалась непреодолимой. Я колотила по ней кулаками, плакала, кричала. Все тщетно.

А когда створки пришли в движение, оказалось слишком поздно. Шагнула вслепую, понимая, что в прошлом не осталось ничего, а впереди ждала неизвестность. Почувствовала, как что-то невесомое коснулось моей щеки. Запрокинув голову, увидела средоточия мерцавших в небе созвездий и пепел, плавно опускавшийся мне на лицо, на волосы, на ладони. Пронзительно вспыхивая, лишь на короткий миг, звезды гасли. Озаряли мой мир на какое-то мгновение и снова погружали его в бесконечную тьму…

Еще один шаг, рваное биение сердца, ослепляющий свет, а с ним и неожиданно вернувшаяся надежда. Сокровищница памяти, переполненная чужими мечтами и разочарованиями, счастьем и болью. Возможно, там я найду ответ…

Я лихорадочно открывала ячейки, запускала в них руки, но нащупывала лишь пустоту. Отчаянье снова готово было наброситься на меня хищным зверем, когда почувствовала чье-то теплое прикосновение к плечам и нежный успокаивающий шепот.

Послушно замерла, обессиленная и опустошенная. Позволила взять себя на руки, как маленького ребенка, вдохнула знакомый, такой родной для меня запах и окончательно успокоилась.

– Я думала, ты больше никогда не вернешься, – прошептала, положив голову ему на плечо. Счастливо улыбнулась и уснула.

Рейн

Во время телепортации, длившейся секунду, а может, вечность, все казалось изменчивым. Грани между прошлым, настоящим и будущим стирались. События минувшие смешивались с теми, что еще должны были наступить, и с теми, что происходили. Чувство реальности исчезало.

Некоторые в путешествии через пространственно-временные туннели страдали галлюцинациями. Кто-то и вовсе начинал полагать, что все происходящее – нереально, а значит, нет смысла продолжать влачить это некое подобие существования. С такими приходилось особенно тяжело.

Правда, попадались и счастливчики. Те, кто просто ощущал слабость, головную боль, легкое недомогание. А самые везучие и вовсе благополучно теряли сознание.

С годами тренировок и медитаций радаманцы научились контролировать свои тело и разум, кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Не приспособленным же к перемещению пассажирам и кадетам МВА было велено принять лекарство.

Рейн тоже собирался воспользоваться снотворным, потому что относился как раз к категории «несчастливчиков». Нет, суицидальных наклонностей за ним не водилось, но порой он был подвержен галлюцинациям. Иногда даже более пугающим, чем любая реальность.

Даггерти ненавидел, когда что-то выходило из-под контроля. Особенно его голова. Поэтому не переставал изнурять себя многочасовыми ментальными тренировками. И тем не менее изредка все же проигрывал битву своему собственному разуму.

Он уже собирался проглотить лекарство, когда неприятная мысль заставила его остановиться. Шиона, как и все остальные кадеты, уже должна была спать, но из-за стимуляторов, которыми он ее пичкал, эффект снотворного мог оказаться слабее. Или же оно вообще могло не подействовать.

Выплюнув таблетку, Даггерти схватил планшет и впился в экран взглядом. Сначала не поверил своим глазам и решил, что коварный мозг снова схитрил и погрузил его в ловушку видений. Шиона потрошила хранилище воспоминаний. Как безумная носилась от одной ячейки к другой и что-то бессвязно бормотала.

Рейн тихо выругался и впервые пожалел, что увиденное не было галлюцинацией. Если Таро не остановить, она там все разнесет к бесовой бабушке и долгие циклы кропотливой работы и сборов информации пойдут псу под хвост.

Даже страшно предположить, что тогда может случиться с девушкой. И никакие оправдания, что делала она это неосознанно, находясь в беспамятстве, тут не помогут.

Рейн помчался в хранилище, кляня и себя, и ее и призывая на помощь всю свою концентрацию и силу.

«Как она вообще смогла обойти биометрический сканер?!» – судорожно соображал он, пробираясь темными коридорами. На корабле только Провидица имела доступ к хранилищу.

Концентрируясь на Шионе и стараясь не позволять никакому другому образу проникнуть в сознание, Рейн добежал до хранилища. Таро все еще находилась там, вошла во вкус и с упоением вытряхивала накопители из ячеек.

Рейн приблизился к ней сзади, мягко привлек к себе. Странно, но девушка сразу же успокоилась, а он так боялся, что она станет сопротивляться. Подхватив на руки, заглянул в ее умиротворенное личико. Как будто и не сходила с ума пару мгновений назад.

Шиона обвила его шею руками, доверчиво склонила голову ему на плечо и прошептала что-то еле слышно сквозь сонную улыбку. Спокойно вздохнув, сразу уснула.

Оказавшись в каюте, Рейн заблокировал двери и, уложив свою драгоценную ношу на кровать, устроился рядом. Заложив руки за голову, стал смотреть в потолок.

Спать ему никак нельзя. Пока что Шиона спокойна, но неизвестно, как долго продлится это ее состояние. А значит, придется бодрствовать и доказать самому себе, что его тренировки не прошли даром.

Глава 9. Шаг навстречу

Шиона

Кто-то нежно касался моего лица, легонько поглаживал, щекотал за ушком. Довольно приятное пробуждение, всегда бы так. Еще немного, и я начну мурлыкать, как кошка. Не поднимая век, с наслаждением потянулась, и ласка сменилась мягким шепотом:

– Как спалось, солнышко?

Солнышко?..

Мозг работал медленно, с неохотой подбирая ассоциации к услышанному слову. Телепортация… Радаман… Алое Солнце…

– Что, уже прилетели?!

Я резко подскочила и очумело уставилась на Рейна. Даггерти сидел, упираясь руками в постель, как бы невзначай касаясь моих бедер, и мерил меня своим иронично-загадочным взглядом.

Я судорожно сглотнула.

И чего в этой комнате так жарко?

Вытянув шею, осторожно выглянула из-за его плеча. Потом посмотрела по сторонам и вынужденно признала:

– Это не моя каюта.

– Солнышко, ты поразительно проницательна.

– Не надо меня так называть! – буркнула, прикидывая, как бы половчее выбраться из-под этого провокатора.

– Может, тогда звездочка? – не растерялся Рейн.

– Лучше обойдемся без прозвищ.

– Значит, буду думать дальше, – не понял он простого радаманского «нет».

С опозданием, но я все-таки спохватилась:

– А что я здесь делаю? – и с опаской переместила взгляд вниз.

Ну хотя бы одета. Так что пока можно не паниковать.

– Вообще ничего не помнишь? – уже более серьезно поинтересовался Рейн и наградил меня долгим, внимательным взглядом.

– Ну-у…

– Например, как громила хранилище воспоминаний?

Бесы! Так, значит, мне это не приснилось.

– Не хочешь объяснить, как ты вообще там очутилась? – продолжал допрашивать меня коммодор, пока я пыталась увеличить разделяющее нас расстояние. Рейн же нахально его сокращал. С такими успехами скоро он на меня ляжет. – Шиона… – Даггерти все еще ждал ответа.

«Шла за тобой», – чуть не брякнула спросонья.

Вовремя опомнившись, выдавила:

– Не знаю, как я там оказалась. – И вскинула на него встревоженный взгляд. – Рейн, что теперь будет?

– Да ничего не будет, – заверил меня с серьезным видом. – На твое счастье, некоторые камеры во время перемещения не работали. В том числе и в самом хранилище, по которому тебе непонятно с какого перепугу вздумалось погулять.

– А как же шаробот? Он ведь следит за мной денно и нощно. Наверняка и во время телепортации записывал каждый мой шаг.

– О роботе я уже позаботился, – загадочно сообщил Даггерти.

И многозначительно замолчал.

– Что? – Я нервно заерзала.

Может, он куда-нибудь уберет эти руки? А заодно пусть перестанет пожирать меня взглядом.

– Теперь за тобой еще один должок. Значит, меня ждет двойная награда.

Правду говорят, наглость – второе счастье. А я не люблю наглецов.

На сей раз я сама подалась вперед, так, что наши губы почти соприкоснулись, и прошептала ему в лицо:

– Вы очень корыстны, Рейн Даггерти.

– А вы безумно соблазнительны, Шиона Таро. И я не могу отпустить вас без поцелуя. – Попытался обнять меня, дабы воплотить в жизнь свою «угрозу», но я успела выскользнуть из его рук и прытко вскочила на ноги.

– Не сейчас!

Проклятье! Да что это у меня с головой сегодня такое?! Мозг что, решил устроить себе выходной? Нашел время… Своим поведением сама себя заманиваю в ловушку.

– Ладно, я еще подожду, – не стал возвращать меня обратно в кровать Даггерти. Зевнул, перевернулся на спину и, заложив руки за голову, из-под опущенных ресниц принялся наблюдать за тем, как я растерянно озираюсь. – Не надоело от меня бегать?

Так и не обнаружив своей обуви, задала встречный вопрос:

– А тебе не надоело за мной гоняться?

– Меня привлекает процесс охоты.

– Ты, кажется, перепутал меня с пушным зверьком.

– А если котеночек? – принялся за старое Рейн, озвучив еще один вариант прозвища, и обезоруживающе улыбнулся.

Ох уж эта его коронная улыбка! Все! Больше вообще не буду на него смотреть! В конце концов, я ведь тоже не железная.

– Котеночком будешь называть своего Флара.

– Язва.

– На язву точно отзываться не стану, – категорично заявила я.

– Кофе на столе, – решил сменить тему Даггерти и безнадежно вздохнул, всем своим видом пытаясь показать, как он со мной уже намаялся.

Но не одной же мне должно быть с ним тяжело. Пусть тоже помучается.

Дважды приглашать меня к столу не пришлось. Ноги сами понесли меня к заветной чашке. Кадетам инопланетной кофейной роскоши никогда не перепадало, поэтому я решила не отказывать себе в удовольствии и сделала жадный глоток.

– Холодный! – поморщилась разочарованно.

– Угу, – сонно согласился Рейн.

Он что, вообще во время телепортации не ложился? А чем же тогда, простите, занимался, пока я вся такая невинная и беззащитная дрыхла в его постели? Решив, что думать мне сейчас вредно (иначе я такого себе нафантазирую), стала прощаться:

– Все, я ушла!

Даггерти тут же среагировал на мое заявление. Поднялся и в один миг оказался со мною рядом. И снова на горизонте замаячила угроза поцелуя.

– Давай-ка сначала проясним, когда наступит это твое «не сейчас», – сказал чуть хрипловатым голосом.

Синие глаза завораживали, губы манили. Меня так и подмывало привстать на носочки, положить руки ему на плечи и наконец испытать самый потрясающий поцелуй в моей жизни.

Точно знала, он именно таким и будет. Особенно если учесть, что опыта в этих делах у меня раз-два и обчелся.

Эх, сейчас бы меня в холодный душ, остудить немного. Нас обоих. То есть, конечно, не обоих вместе, а обоих по отдельности. Тьфу ты! Сама себя запутываю.

Рейн сделал еще один шаг и подался вперед. К сожалению, не чтобы поцеловать, а просто коснуться панели, что находилась у меня за спиной, и разблокировать двери.

– Значит… – протянул выжидающе.

Больших трудов стоило не поддаться искушению. Задача почти невыполнимая, когда он рядом. Но чувство собственного достоинства победило слабую плоть.

Чтоб его, это достоинство…

– Как насчет следующей жизни?

На сей раз Рейн не стал меня ловить, позволил выскользнуть за двери.

– Насчет следующей жизни – не согласен, – с серьезной миной заявил он, а потом мстительно добавил: – Ты, кажется, опаздываешь на поверку. Что равносильно новому наказанию, а значит, не за горами новая встреча. В следующий раз мне удастся превратить твое «не сейчас» в мольбы о поцелуе.

– Завидую твоей фантазии!

Задерживаться возле каюты коммодора для меня было небезопасно. Появившаяся непонятно откуда бортпроводница с такой злостью зыркнула в мою сторону, что я тут же поспешила ретироваться. Пока она не побежала стучать на меня капитану. Или кто тут ответственен за порядок…

К тому же я действительно катастрофически опаздывала. Наверняка Даггерти намеренно не стал будить меня пораньше, чтобы обеспечить своей невесте еще один увеселительный вечер за уборкой, а себе любимому – несколько минут упражнений в искусстве соблазнения и укрощения меня строптивой.

Заскочив в каюту, чтобы переодеться, помчалась к своему отряду. Шаробот в поле зрения мне так и не попался. Интересно, что имел в виду Рейн, когда говорил, что позаботился об этом микробе? Надеюсь, моего ботика не постигла участь его собрата. Того, над которым так неудачно поэкспериментировал Авен.

Как и опасалась, я опоздала. Поэтому в зал входила, затаив дыхание и настраиваясь на очередной выговор от Флара. Но ментор, даже не взглянув в мою сторону, спокойно повелел:

– Проходи, Таро, – и снова переключился на Олера и Вилара.

Закадычные друзья стояли в почетном первом ряду, в паре шагов от остальных кадетов. Оба имели бледный вид и понуро таращились в переборку напротив, только бы не встречаться взглядом с расхаживающим перед ними сержантом. Сегодня Дайлан был мрачнее обычного, и вскоре я поняла, что, а вернее, кто стал тому причиной.

– Такое ощущение, что у меня не отряд, а сборище клинических идиотов, – изливал нам душу ментор. – Вы понимаете, что своим кретинизмом поставили под угрозу не только собственную безопасность, но и безопасность всего экипажа?! Как вам вообще взбрело в голову шляться по кораблю, когда был приказ сидеть по каютам и дрыхнуть?! – На последней фразе его голос сорвался на крик.

Я поежилась.

Меня ведь тоже не было в собственной койке. Если Флар об этом пронюхает, не раздумывая разберет на молекулы.

– Нам было любопытно узнать, что происходит во время перемещения, саэр. – По-видимому, Тэн считал это объяснение достойным и вполне оправдывающим его поведение.

– Самые любознательные, значит? – зашипел ментор.

Кажется, еще немного, и он их в клочья порвет.

Ребята понуро опустили головы.

– Или вы чувствуете себя особенными? Думаете, хорошие результаты дают вам право плевать на правила и дисциплину?! – Военный шумно выдохнул, пытаясь успокоиться, и уже более сдержанно процедил: – На базе с вами разберется Совет МВА. Пока же будете у меня драить туалеты каждый божий вечер. И только попробуйте еще что-нибудь выкинуть! Отправлю гулять в открытый космос. А теперь марш в строй!

Кадеты синхронно сделали шаг назад и вытянулись в струнку. Я тоже машинально подобралась, мысленно ликуя, что на сей раз меня пронесло.

Сглазила.

– Таро, составишь им сегодня компанию, – побеспокоился о досуге курсантки ментор. – Может, тогда в следующий раз соизволишь оторвать свой зад от кровати пораньше и явиться на поверку вовремя!

Хам. Подвид радаманский.

– Олер, – на сей раз его гнев не миновал и Нуну, – будешь из солидарности помогать своим друзьям-идиотам.

– Но!.. – заикнулась девушка, негодуя.

Уж кому-кому, а ей не за что было отдуваться.

– Не но, а: есть, саэр! За то, что распустила брата.

– Есть, саэр, – выдавила она из себя.

Н-да, чувствую, если Тэна не прибьет Флар, то это за него с превеликим удовольствием сделает Нуна.

На такой «доброжелательной» ноте сержант закончил промывать нам мозги и отпустил с миром бегать по коридорам.

Про хранилище не обмолвился ни словом, и я немного успокоилась. Хоть до вечера и вздрагивала всякий раз, когда на глаза попадался кто-нибудь из военных. Мне все казалось, что каждый из них явился по мою душу, что сейчас меня арестуют и с позором препроводят на допрос к Провидице. К самому жуткому существу на этом звездолете. Но, к счастью, все обошлось.

После обеда кадетов отпустили на отдых, так как многие все еще были не в состоянии заниматься. Некоторые после телепортации чувствовали себя неважно, а несколько ребят, по словам Тэна, вообще отлеживались в лазарете.

Предоставленные самим себе, кадеты разбрелись по каютам и залам. Авен попросил меня позаниматься с ним радаманским. Оказывается, у парня имелись некоторые сложности с грамматикой, и вплоть до самого ужина мы просидели в кают-компании, повторяя времена и штудируя таблицу неправильных глаголов, которые мозг Вилара напрочь отказывался запоминать.

– Оно хоть того стоило? Стоило так рисковать? – спросила во время перерыва, задумчиво глядя на экран транслятора, на сонмы звезд и туманностей, завораживающих своей мистической красотой. Пыталась осознать, что нахожусь я в чужой системе, которую рано или поздно придется назвать своим домом.

Пока что не получалось.

– Лучше б я, дурак, не велся на уговоры Тэна, – запоздало бичевал себя Вилар. – Мне было ужасно хреново. Такое ощущение, что меня тошнило целую вечность.

«Ну ты хотя бы не лазил по хранилищу воспоминаний», – горько отметила про себя.

За ужином к нам присоединились Тэн и Нуна. Близнецы не разговаривали, демонстративно игнорировали друг друга и старались сохранять дистанцию. Сидели по разным сторонам стола. Тэн в отличие от своего приятеля ни капельки не жалел о безрассудной авантюре. Парень с восторгом утверждал, что никогда не испытывал ничего подобного.

– Сложно описать, что со мной происходило. Я словно находился в нескольких местах одновременно! Смотрел на себя со стороны и сам управлял временем. Кажется, я побывал в каждом уголке «Геммы». Жаль только, запомнилось все урывками.

– Флар прав, ты полный придурок, – буркнула Нуна, ковыряя ложкой пюре странного зеленого цвета. – Уже за одно то, что ты без разрешения проник в гостевой блок и раскурочил там половину камер, тебя могут исключить. На хрена ты вообще их трогал?

– Да кто ж меня знает! – беззаботно хмыкнул Тэн. – Наверное, не хотел спалиться.

Олер, конечно, тот еще чудик, но только благодаря ему мои похождения остались незамеченными. Не поиграйся он с камерами, тогда бы перед Фларом сегодня отвечала я.

Правду говорят, все, что ни делается, – к лучшему. По крайней мере, в этом случае для меня.

На выходе из столовой нас окликнула Приннил. Велела нам возвращаться в каюты, привести себя в порядок, переодеться и ждать ее через пятнадцать минут возле выхода из МВА.

– Переодеться во что? – озадаченно переспросила Нуна, но блондинку позвал кто-то из менторов, и она вернулась в столовую, так ничего и не объяснив.

Не рискуя нарваться на очередной «комплимент» в тупоумии, мы поспешили ретироваться. К моему облегчению, в комнате меня ждал целый и невредимый шаробот. Не знаю почему, но я начала проникаться к нему симпатией, как к маленькой домашней зверушке. Наверное, на нервной почве в моей голове произошел непонятный сдвиг.

На кровати обнаружила некое подобие… униформы. Взяла в руки лоскут нежно-розовой ткани, который на деле оказался короткой юбчонкой. Растерянно приложила к себе это фривольное мини.

– И что, мне в этом предстоит отбывать трудовую повинность? Это какая-то изощренная шутка?

Маленький робот молчал. Наверное, не в курсе, что за подлянку приготовил для нас любимый ментор.

Узкая блузка была под стать нижней части туалета и больше подошла бы для героини фильма с пометкой 18+. Нахально топорщилась на груди, отчего ткань при малейшем движении опасно трещала.

Проклятье! Мне в таком виде даже перед шароботом показаться неловко. Не то что в каком-нибудь людном месте.

Но делать нечего, пришлось подчиняться. Страх перед Фларом оказался сильнее врожденного чувства приличия. Быстро приняв душ, натянула на себя этот мегасексуальный прикид, всунула ноги в экстравагантные туфли на высоченных шпильках и, собрав волосы в хвост (с распущенными уж точно выглядела как самая распоследняя шлюха), отправилась выкуривать из каюты Нуну. Представляю, как она сейчас матерится.

– Совсем оборзели! – бесновалась девушка. – А Флар – еще та скотина!

Я полностью разделяла ее точку зрения.

Встречавшиеся нам по пути кадеты останавливались, сраженные нашим видом. Потом свистели и улюлюкали вслед, не забывая одаривать пошловатыми комплиментами.

Тэн и Авен выглядели не лучше. Нет, юбок, хвала Создателям, на них не было. Но узкие брюки все того же потрясающего розового оттенка, бледно-розовые рубашки и ажурные шарфики, повязанные вокруг шей, заставили нас с Нуной закашляться. С трудом удалось подавить смех.

– Я, кажется, в военную академию поступал, а здесь какая-то клоунада! – Тэн чуть не лопался от злости.

– Перестань дуться, Олер, – осадил его ментор. – Как раз попрактикуешься в роли официанта. Если Совет решит турнуть тебя из академии, на что я очень надеюсь, останешься при смежной профессии. Найдешь себе место в какой-нибудь захолустной забегаловке.

Парень заскрежетал зубами.

– И кому мы обязаны такой честью? – пробурчала Нуна.

– Для гостей сегодня устраивают праздник, чтобы отметить удачное перемещение, – сжалившись над нами, пояснила Приннил. – К сожалению, некоторые из обслуживающего персонала после телепортации не в себе, и капитан попросил нас посодействовать.

– Им что, роботов для этого жалко? – не меньше остальных негодовал Авен.

– Радаманцы любят, когда им прислуживают живые существа с порабощенных планет. – Тэн скривился. – Приятно лишний раз почувствовать себя рабовладельцами.

– Умолкните! Оба! – прикрикнул на них Дайлан. – Сказали поработать подавальщиками – станете подавальщиками. Не переломитесь. Вам всем не помешает научиться покорности, – и покосился на меня.

А что я? Я даже слова не сказала. Вслух.

Ну а о «лестных» эпитетах, коими все это время мысленно награждала Флара, ему знать вовсе не обязательно.

– Сержант Приннил вас проводит, – закончил планерку ментор и велел нам следовать за девушкой.

Из отсека я выходила последней. Не сдержавшись, поинтересовалась у Флара:

– Не боитесь отпускать меня в таком виде в гостевой блок?

В кои-то веки он, кажется, стушевался.

– Приказ был от капитана. Я здесь ничего не решаю. – Вспомнив, что не обязан передо мной отчитываться, нервно добавил: – И вообще, тебя ведь не к нему в каюту отряжают.

Что вовсе не означает, что я там вдруг не окажусь. Зная предприимчивый характер Даггерти и мое параноидальное желание оказаться у него в плену… Короче говоря, за исход сегодняшнего вечера я не ручаюсь.

– Не отставай, – хмуро бросил мне Дайлан. Развернувшись на девяносто градусов, поспешил прочь.

Постаралась провести самовнушение. Приказала себе быть твердой, как скала, и холодной, как лед, и отправилась за ребятами. Пробовать себя в новом амплуа.

А заодно испытывать свою силу воли на прочность.

В гостевом блоке жизнь била ключом. Похоже, это только у нас в МВА народ отлеживался в лазаретах. Здесь же повсюду слышались беззаботный смех, бодрые, веселые голоса, ненавязчивым фоном которым служила приятная музыка. По коридорам неспешно прохаживались пассажиры, красуясь друг перед другом, принимая от улыбчивых официантов напитки и угощения. Все одеты с иголочки, любо-дорого посмотреть. Нам с Нуной оставалось только завистливо вздыхать, глядя на шикарные наряды арийских невест, и, пока шли за Приннил, то и дело одергивать ужасно неудобные узкие юбки, так и норовящие превратиться в набедренные повязки.

И какой только дурак придумал эту униформу?

Передоверив нас пожилой радаманке, отвечавшей за обслуживающий персонал, сержант удалилась. А нас повели на кухню, где быстро наметили фронт работы, а также маршрут «кухня – банкетный зал – кухня» и велели, не теряя времени, приступать к трудовой повинности. Быть с пассажирами внимательными, улыбчивыми и учтивыми.

– Я им щас так улыбнусь, – пообещал Тэн сквозь зубы.

Схватив со стола поднос с закусками, за Авеном поплелся к выходу из кухни. Нам с Нуной было доверено разносить шампанское и следить за тем, чтобы в банкетном зале игристый напиток не переводился.

– Ты бы могла сейчас быть среди них, – сыпанула мне соль на рану подруга, когда мы вышли в коридор. Негромко ругнувшись, ринулась к трем намакияженным красоткам в длинных вечерних платьях, пожелавшим охладиться шампанским. Взяв себе по бокальчику, девушки тут же позабыли о нашем существовании и продолжили о чем-то беззаботно переговариваться.

– Не трави душу, а? – Я устало вздохнула. Готова была стерпеть десяток помывок полов и, возможно (!), даже одну уборку туалета, только бы не прислуживать этим расфуфыренным снобам.

– Все еще может измениться, – многозначительно заметила Нуна, снова останавливаясь. На сей раз возле умирающей от жажды воркующей парочки.

– Так не терпится от меня избавиться? – шутливо сощурилась я, едва сдерживаясь, чтобы не залепить подносом в рожу притормозившему рядом радаманцу. Нахал тащился за нами чуть ли не от самой кухни и без малейшего стеснения раздевал откровенно бесстыжим взглядом.

– Вовсе нет! Но тут главное, чего хочешь ты. И что будет для тебя лучше.

До зала мы так и не дошли. Шампанское разобрали еще на полдороге. Только остановились, чтобы немного передохнуть, как откуда ни возьмись появилась наша наставница. Велела перестать трындеть и брать пример с Авена и Тэна, которые с завидным рвением вдруг стали исполнять обязанности официантов. По словам женщины, парни уже успели несколько раз смотаться на кухню. Подносы у них пустели в считаные секунды.

Это уже потом мы смекнули, что оголодавшие кадеты решили на халяву побаловать себя деликатесами и при любой удобной возможности все содержимое тарелок перекочевывало в их не до конца сократившиеся желудки, так и не попадая в поле зрения гостей.

Нам с Нуной повезло меньше. Если начнем дегустировать вверенную продукцию, долго на ногах не удержимся.

– Ну что же вы замерли! Бегом за шампанским, и не отвлекаться на болтовню! – наставив таким образом нас на путь истинный, радаманка отправилась бдеть за остальными «невольниками».

А мы и «побежали». Черепашьим шагом. Мысленно отсчитывая секунды до окончания вечера пыток. Нагрузившись инопланетным пойлом, так же нарочито неспешно отправились по проторенному маршруту. До банкетного зала все-таки добрели. В коридорах пассажиров практически не осталось, большинство уже переместилось в зал для празднования. Наверное, сейчас начнут развлекаться.

Переступив порог, обомлели от красоты. Здесь музыка была громче, а свет мягче, разбавленный нежно-голубыми и серебристыми всполохами, плавно скользящими среди гостей. При таком освещении шикарные украшения выглядели еще шикарнее. Испытав очередной приступ зависти, мы с Нуной синхронно вздохнули и побрели предлагать напитки этим бездонным бочкам.

– Смотри, куда прешь, дура!

Почувствовав толчок в плечо, я едва не выронила поднос, лишь чудом не расплескав шампанское. Нахалка, сама налетевшая на меня, а потом еще и обвинившая в неуклюжести, смерила меня надменным взглядом. После чего презрительно фыркнула и, гордо вскинув голову, продефилировала прочь.

Наверное, от злости я бы запустила в нее подносом. Если бы в тот момент не заметила Рейна. Даггерти вошел в зал в сопровождении какой-то блондинки. Вернее, она его сопровождала, а Рейн этого, казалось, даже не замечал.

Мужчина внимательно огляделся, словно искал кого-то взглядом. Ой…

– Неожиданно! Даже не смотрит в ее сторону, – удовлетворенно отметила Нуна. – Хотя девица и вся из себя.

Мне в тот момент было не до разглядывания «всей-из-себя» девицы. Я вдруг почувствовала дикое смущение. Рейн хоть знает, в какой я здесь выступаю роли? Не хочу, чтобы он видел меня еще и официанткой! Этого моя чувствительная натура точно не переживет.

Затравленно огляделась, размышляя, куда бежать. Надо было как-то добраться до выхода, а потом лететь на кухню. Побуду там часик-другой под мойкой.

Ох, лучше бы меня определили в помощники повара. Правда, готовить-то я не умею…

Очень захотелось упасть на пол и заползти под ближайший стол. А что? Героиня в одном романе именно так и поступила, спасаясь от докучливого ухажера. Я же спасалась от стыда. А это намного весомее аргумент.

Решив, что заползти под стол я всегда успею, просто отвернулась и залпом выпила один бокал. Должна же знать, что предлагаю народу.

– Ты что творишь?! – попыталась урезонить меня напарница.

– Справляюсь со стрессом, – оправдалась я.

Авось допинг в виде шипучки поможет мне достойно выйти из щекотливой ситуации.

– Он идет! – взволнованно зашептала Нуна, позабыв конфисковать у меня спиртное.

– Кто идет? – Воспользовавшись замешательством подруги, я быстренько осушила второй фужер.

А на вкус вполне даже ничего…

– Даггерти!

– Куда идет?!

– Сюда идет!

Третью порцию шампанского даже не заметила, как проглотила. И если бы не Нуна, точно свалилась бы под стол от убойной дозы спиртного. Преданная подруга подставила мне свое плечо и намертво вцепилась в рукав моей блузки, отчего та опять подозрительно затрещала.

Тяжелый день.

– Шиона, – раздалось у меня за спиной, близко-близко.

Нуна за руку больше не держала, поэтому нужно было срочно искать себе новую опору. Может, прислониться к Рейну?

– Ась? – Наверное, я слишком резко повернулась, потому что перед глазами сначала все потемнело, а потом стало двоиться. Передо мной стояли два Даггерти в элегантных темных костюмах. На каком же из них мне повиснуть? С трудом удалось сконцентрироваться на одном.

Рейн укоризненно посмотрел на опустевшие благодаря моим стараниям бокалы и, взяв один для себя (как ни странно пока еще полный), склонившись ко мне, негромко проговорил:

– Напомни мне убить Флара за то, что заставил тебя обрядиться в это вульгарное шмотье.

Ну это мы с радостью!

– То есть ты к этому никакого отношения не имеешь? – недоверчиво уточнила я.

Кажется, алкогольный шок начал проходить, и меня понемногу отпускало. По крайней мере, Рейн больше не двоился.

– Я бы предпочел застать тебя за мойкой полов, – с серьезным видом заявил Даггерти. – А так мне придется разбираться как минимум с тремя мужиками, которые, даже когда я рядом, продолжают на тебя пялиться.

«И правильно делают!» – неожиданно для себя самой решила я.

Пусть тоже попереживает. Конечно, не так, как тогда переживала я. Но все-таки… И выпрямилась, гордо расправив плечи. Послышался очередной предостерегающий треск.

Кажется, после этого вечера я возненавижу блузки с пуговицами.

– Что-то мне мало верится, что ты пойдешь с кем-то там разбираться. Неужели ты подвержен столь приземленному чувству, как ревность? По-моему, Рейн Даггерти слишком самоуверен и самовлюблен, чтобы испытывать нечто подобное и тратить свое драгоценное время на выяснения отношений с воображаемыми соперниками. Коммодор считает, что ему нет равных и что невеста от него никуда не денется. Интересно будет на тебя посмотреть, если такое вдруг все-таки случится…

Хмурится. И злится.

А я, оказывается, когда выпью, становлюсь до неприличия смелой. Будет мне на будущее урок.

– Предлагаю продолжить этот разговор в более уединенной обстановке, – справившись с эмоциями, спокойно сказал Рейн и коснулся моего локтя с явным намерением увести из зала.

– Я здесь человек подневольный и не решаю, когда и куда мне уходить, – стряхнув его руку, сообщила я мрачно.

Если честно, злилась в тот момент я не на Рейна, а на ситуацию в целом. Неправильный момент, дурацкие диалоги, и я, никчемная в навязанной мне роли официантки, зачем-то хамлю своему жениху.

Была бы чуть отважней, наверное, послушалась бы его и точно сбежала. И выбросила бы к бесовой бабушке каблуки и поднос.

– Тебе необязательно торчать здесь целый вечер. Твоего отсутствия никто даже не заметит, – не сдавался мой коммодор.

Возможно, в конечном итоге ему бы и удалось меня убедить. Если бы в тот момент к нам не подскочила чрезмерно исполнительная радаманка.

– Милочка, ты сегодня вообще работать собираешься? Или мне за тобой по пятам прикажешь ходить? В вазочках с десертами не хватает ложек. Давай, дуй на кухню и мигом обратно. Одна нога – здесь, а другая – там.

Рейн, кажется, собирался ей возразить, но женщина, схватив за руку, уже тащила меня к выходу из зала. В тот момент мне совсем стало за себя обидно. Надоело, что каждый пытается мной понукать, указывает, куда идти и что делать.

Я не стала задерживаться и, как только отделалась от предприимчивой командирши, сразу поспешила в коридор. На кухне спросила у девятирукой дамы, украшавшей марципановыми розочками сразу несколько тортов, где можно раздобыть столовые приборы, и, получив ответ – в смежной с кухней каморке, – толкнула указанную кондитером дверь.

Оказавшись в маленькой комнатушке с высокими стеллажами, прижалась спиной к створке и позволила себе отдышаться. Немного успокоившись, скинула туфли, с наслаждением чувствуя, как боль в ступнях постепенно сходит на нет, и стала один за другим выдвигать ящики в поисках злополучных ложек.

Дверь еле слышно заскрипела. Даже не оборачиваясь, я знала, кто стоит у меня за спиной. Сегодня у Даггерти вечер исполнения желаний. Невесту к нему привели, уединение организовали. Ну прямо не мужчина, а баловень судьбы.

Ложки я все-таки отыскала. Отсчитала десять штук, как было велено, и, прижав к груди свой улов, обернулась к застывшему на входе коммодору. Тот уже успел прикрыть за собой дверь, изолировав нас от всего остального мира.

– Мне нужно идти, – заикнулась вяло.

Хотя… Может, пассажиры как-нибудь обойдутся и без ложек? Руками поедят. Как-то же люди обходились без столовых приборов несколько тысячелетий назад.

– Я не хочу отпускать тебя на бесов праздник в таком виде. – Даггерти не сдвинулся с места, не собираясь освобождать мне дорогу. – Хотя признаюсь, лично мне костюмчик очень нравится. Но только для домашнего обихода.

Я вспыхнула.

– Ты забегаешь вперед. Я тебе еще не жена, и не факт, что когда-нибудь ею стану. А если даже и стану, то не буду разгуливать по дому в подобном наряде.

– По мне, так лучше вообще без наряда, – хмыкнул Рейн и, посерьезнев, добавил: – Во-первых, не если, а точно станешь. Это даже не обсуждается.

Фиг возразишь такой убежденности.

– Во-вторых, скажи мне, что я должен сделать, чтобы искупить вину и чтобы мы наконец смогли двигаться дальше.

И двинулся. На меня.

Выпитое шампанское в тот вечер играло не в мою пользу.

– Ну-у… А давай уравняем счет! – неожиданно для себя самой ляпнула я. – Ты изменил мне. Я изменю тебе. И будем квиты. Благо кадетов на звездолете пруд пруди.

Я тут же прикусила язык, даже в полумраке заметив, как Рейн поменялся в лице. Шутку мою он не оценил. Шагнул еще ближе, заставив вжаться в стеллажи.

– Этих губ никогда не будут касаться другие мужчины, – четко, по слогам проскандировал он. – Только я… – и демонстративно провел большим пальцем по моим губам.

Это мне из-за шампанского, что ли, так жарко? Или же простое мимолетное прикосновение спровоцировало резкий адреналиновый всплеск?

Я шумно сглотнула, предчувствуя, что сейчас все-таки что-то произойдет. Растерянно огляделась, гадая, куда бы засунуть ложки. В данный момент они мне были не нужны. Разве что я решу отбиваться ими от Рейна.

Но такое, подозреваю, в мои планы не входило, поэтому столовые приборы со звоном шмякнулись об пол.

Одна его рука плавно скользнула мне на затылок, другая вольготно устроилась на талии или где-то в районе бедра, будто ей там и было самое место.

– Ты же уверял, что никаких поцелуев, пока я не начну тебя умолять, – напомнила ему, чувствуя, что еще чуть-чуть, и я окончательно утрачу связь с реальностью.

– Думаю, этот этап мы сегодня пропустим и перейдем к самому приятному.

Хороший план. Поддерживаю.

А над силой воли мне еще работать и работать. Но точно не в этот раз.

Нас разделяли всего несколько сантиметров. Я почти чувствовала прикосновение его губ к моим и сама, запрокинув голову, подалась к нему, привстав на носочки.

Что поделаешь, не люблю быть должной…

Он улыбнулся и приник к моим губам в нежном, чувственном поцелуе. Таком долгожданном и сладостном.

Интересно, из-за этого можно загреметь в лазарет? С инфарктом. Наверное, да, потому что мое бедное сердечко едва не выпрыгивало из груди, скакало в бешеном темпе.

А Рейн, даже не подозревая, что со мной творят его губы, все не переставал целовать. Поначалу касался медленно и нежно, постепенно усиливая напор, заставляя дать ему больше воли. Сейчас мы походили на двух скитальцев, долгие дни блуждавших по пустыне в поисках глотка воды, и теперь, отыскав живительный источник, припали к нему и никак не могли напиться. Каждый словно хотел вобрать в себя частичку другого.

– Ну хочешь я буду тебя умолять, только бы ты согласилась передумать, – тихо прошептал он. Прижавшись лбом к моему, дышал тяжело и неровно. – Сам не представлял, что когда-нибудь буду говорить такое. Шиона, не обрекай нас на разлуку. Два года – это невыносимо тяжело. А я хочу, чтобы ты всегда была рядом.

Я жадно глотнула ртом воздух. Кислорода в каморке катастрофически не хватало. Наверное, потому у меня так кружится голова и мысли разбегаются в разные стороны.

– Я… я не знаю, что тебе сейчас сказать.

– А я и не требую немедленного «да», – смилостивился Даггерти.

– То есть не немедленное «да» тебя вполне устроит? – хихикнула я. – А как быть с не немедленным «нет»?

– Просто прошу – подумай. Только на этот раз серьезно, – ласково попросил он. Да даже если бы и приказал резко, мой мозг сейчас в принципе отвергал отрицательную частицу и твердил как заклинание заветное «да». Сотни, тысячи «да». – У нас еще осталось несколько дней.

У нас также имелось несколько коротких мгновений, которые мне хотелось провести с пользой для души и тела. Вроде бы согласно всем прочитанным мною романам сейчас как раз наступал черед пресловутых бабочек, которые должны были начать копошиться где-то внизу живота. Мне тоже было любопытно испытать на себе их воздействие. Интересно, если я сама сейчас его поцелую, – он расценит это как перебор и издержки родительского воспитания? Или все-таки сойдет?

Додумать так и не успела. Рейн посчитал, что вводная часть урока пройдена и пора вернуться к его продолжению. Правда, на сей раз не ограничился моими губам. Отметил поцелуем скулу, подбородок, обдал горячим дыханием кожу за ушком, жадно припал к пульсирующей жилке на шее, заставив меня зажмуриться от восторга.

Не знаю, как насчет бабочек, но в животе я все-таки что-то почувствовала. Какую-то безумно приятную дрожь, пульсирующую и нарастающую с каждым мгновением.

Кажется, приоткрылась дверь. Но мы на это никак не среагировали, поглощенные близостью друг друга.

Отыскав самое чувствительное местечко на шее, Рейн чуть прикусил кожу, и мое тело, откликаясь на эту ласку, предательски затрепетало. А ненасытный «вампир» уже двинулся дальше, словно намереваясь за несколько коротких минут исследовать губами все мое тело.

Очень приятных, должна признать, минут…

Не сдержавшись, я застонала, хоть и старалась сдерживаться из последних сил. Этот тихий стон наслаждения выдал меня с потрохами, дав понять обольстителю, что он на верном пути. Отбросив ложную скромность, Рейн сосредоточился на моем декольте.

Создатели! Как же это приятно. Пусть только попробует остановиться! Убью…

Я даже толком не успела насладиться прикосновениями его губ к ложбинке между грудей, как дверь распахнулась. На этот раз с вызывающим треском.

Не сразу пришло осознание, что мы не одни. Не размыкая объятий, Рейн обернулся к посмевшему потревожить нас радаманцу. Какому-то типу в черной униформе с холеной седой бородой. За спиной у него маячила донельзя возмущенная девица в таком же, как и у меня, розовом прикиде. Небось это она скреблась сюда пару минут назад, а потом помчалась ябедничать начальству.

Может, запустить в них валявшиеся на полу ложки? Или же сразу приступить к метанию ножей. Чтобы уже наверняка.

– Вы чем это тут занимаетесь, коммодор?! – истошно заголосил мужчина, лицо которого отчего-то пошло красными пятнами. Будто это он, а не мы, сгорал только что в приступе страсти.

– А разве не видно, капитан? Целую свою невесту, – невозмутимо ответил Рейн.

– В данный момент она – кадет МВА, а не ваша невеста. Немедленно уберите от нее руки!

Кадет МВА горестно вздохнула, когда руки все-таки убрали. Надеюсь, Рейн не воспользуется ими для того, чтобы свернуть этому бессердечному шею.

– Вы свободны, кадет! – отчеканил блюститель нравов. – Возвращайтесь к своим прямым обязанностям.

Хотела уточнить, к каким именно. Кадетки? Официантки? Поломойки?

Но в тот момент смущению все-таки удалось справиться с нахальным чувством эйфории. Я отодвинулась от Рейна. Попыталась незаметно застегнуть уцелевшие на блузке пуговки. И когда только успел расстегнуть?

Стараясь ни на кого не смотреть, двинулась было к выходу. Рейн удержал меня лишь на секунду, проронив:

– Шиона, обещай, что подумаешь.

Я прикусила губу и, покосившись на капитана, ответила так же тихо:

– Обещаю.

Тогда еще не знала, какое решение приму, но чувствовала, что эту битву Даггерти я проиграла.

Глава 10. Открыть глаза

С отдыхом в ту ночь у меня не сложилось. Закончился праздник поздно, а вставать, понятное дело, надо было рано. Спасибо, хоть убирать после сабантуя не заставили, припахав на этот раз не знающих усталости роботов.

Все, что произошло со мной после поцелуев, сохранилось в памяти урывками. Словно кусочки чужого сна. Как будто не меня отчитывали за то, что так и не принесла ложки. И это не я растерянно блуждала среди пассажиров, на автопилоте пытаясь всучить тем бокалы с шампанским.

Нуна пару раз попробовала меня отловить, дабы выяснить причину появления на моем лице идиотской улыбки. Но поговорить нам не дали. А мне так не терпелось поделиться с подругой своими переживаниями!

И совет нужен был ее позарез: какой из ответов все-таки выбрать.

Сердце, глупое, упорно твердило «да». А тихий голос разума, напротив, просил не спешить с судьбоносным решением.

В итоге сказала самой себе, что утро вечера мудренее и мозговой штурм вполне можно отложить до завтра. Тэн и Авен, друзья по несчастью, помогли мне ненадолго отвлечься. Остановив в коридоре, затащили в угол, чтобы поделиться экспроприированной вкуснятиной. От избытка чувств я чуть не бросилась им на шеи. Потом, правда, подумала, что с нежностями на сегодня пора завязывать – для одного дня это уже перебор, – и с жадностью накинулась на еду. После шипучки и всех выпавших на мою долю «испытаний» отсутствием аппетита я не страдала.

– Ты какая-то сегодня не такая, – протянул Олер и быстренько схватил с подноса, который я поставила на пол, один бокал для себя. Второй для Вилара. А третий опять для себя.

– В смысле не такая? – с набитым ртом переспросила я, мысленно прикидывая, заметили ли они отсутствие пары-тройки пуговичек на казенной блузке.

– Счастливая, что ли, – неуверенно предположил Авен, возвращая вмиг опустевшую тару на место.

– Эти устрицы кого угодно с ума сведут, не то что сделают счастливым! – заглотив последний моллюск и блаженно зажмурившись, пробормотала я.

Все-таки радаманцы знают толк в еде. И в поцелуях, кстати, тоже.

Рейн, к счастью, в зале больше не появлялся. Не то чтобы я не хотела его видеть, просто, если бы он находился рядом, до конца праздника чувствовала бы себя как на иголках. Без него мне было спокойней.

Когда нас милостиво отпустили, мы едва не падали с ног. Молча дотащились до жилых отсеков и, бросив друг другу «спокойной ночи», разбрелись по каютам.

– Завтра поговорим, – зевнув, сказала на прощание Нуна. – Я сейчас вообще не соображаю и, кажется, сплю на ходу.

Я чувствовала то же самое. А потому, только переступив порог родимой каюты, быстренько переоделась в дорогую сердцу «пижаму» и нырнула в кровать. Обняв подушку, с наслаждением прокручивала в памяти самое лучшее в жизни воспоминание, пока окончательно не провалилась в сон.

На следующий день просыпалась чуть ли не с истерикой. Глаза отказывались разлепляться, голова – отрываться от подушки. Но этот мелкий нахал так верещал, что все-таки выдернул меня из плена сна.

Очень, очень приятного сна.

– Скажи спасибо, что у меня сегодня хорошее настроение, – поднимаясь, буркнула мелюзге. – Иначе бы точно подкорректировала твою фигуру, придав ей форму блина!

Микроб умилительно запищал в ответ на такое заявление. Едва удержалась, чтобы не потрепать его по голове, хотя он и есть одна сплошная голова. Напевая себе под нос импровизированный мотивчик, почапала умываться.

Уже на выходе из отсека вспомнила о волшебной таблетке (после утомительной ночи она мне точно не помешает), вернулась в каюту и, сунув таблетницу в карман, помчалась к своему отряду.

Утро порадовало хорошими новостями. Пробежку отменили! Вместо этого нас сразу после завтрака направили на прием к ксенопсихологам. Оказывается, тест на проверку нашего психсостояния был таким же необходимым, как и все остальные.

Народ заметно нервничал, ожидая под кабинетами инопланетных мозгоправов. А мне почему-то сегодня все было нипочем. Да пусть что хотят заносят в свои планшеты! Авось признают дефектной и непригодной к службе… Тогда все разрешится само собой. И у меня на один головняк будет меньше.

Пока ждала, когда меня вызовут, успела исповедаться подруге. Та слушала, улыбаясь, и время от времени снисходительно покачивала головой. Словно хотела сказать, что я сама себе противоречу. То не хочу жениться – хочу учиться. А то с точностью до наоборот. Короче, логика здесь и близко не пробегала.

– А ты вообще определяться думаешь или как? – дождавшись, когда мой рот захлопнется, поинтересовалась Нуна. – Надо же что-то ему ответить.

– Знать бы еще что… Просто… Мне бы хотелось ему поверить. Очень! Но я боюсь снова обжечься. Вдруг это очередная уловка? Если сейчас все брошу, назад повернуть не смогу. Домой меня никто не отправит, и в академию обратно не возьмут. Я буду до конца жизни привязана к Рейну.

Нуна сочувственно развела руками.

– Боюсь тебе что-то советовать, Шиона. Это решение должна принять только ты.

Разговор пришлось свернуть, когда в очередной раз щелкнул коммуникатор, и я услышала бесстрастное:

– Шиона Таро, кабинет 42А.

– А ты спроси совета у мозгоправа, – предложила подруга, весело мне подмигнув. – Так сказать, мнение со стороны, к тому же профессионала.

Ни за что!

Делиться сокровенным с чужаком я не собираюсь. На нейтральные вопросы отвечать буду; и по возможности честно. Но на откровения о Рейне они меня не разведут. Это только между мной и Даггерти. Ну еще и Нуной. Мне вполне достаточно и одного душеведа в ее лице.

Несмело переступив порог, я оказалась в небольшой полутемной комнате. В углу напротив дверей располагался диван из белой кожи, на который мне было велено прилечь.

Диван – это хорошо. Как бы только не захрапеть во время сеанса.

Свет был приглушен и лился откуда-то снизу, слегка подрагивая, как желе, и разбрасывая по потолку причудливые тени, глядя на которые реально тянуло в сон.

– Шиона Таро? – Молодая женщина в сером бесформенном наряде сидела в кресле возле места для пациентов и сосредоточенно смотрела в свой планшет.

– Да, это я, – с комфортом растянулась на диване, приняв любимую позу трупа.

Создатели! Какой же он большой и мягкий, этот лежак! Мне бы его в каюту.

А заодно и Даггерти в придачу к нему…

С трудом удержалась, чтобы не выхватить у радаманки планшет и не стукнуть себя им по лбу. Похоже, крыша у меня после объятий-поцелуев окончательно протекла.

– Ну что ж, Шиона, – к счастью, душевед не подозревала о моих мыслях, иначе бы быстренько поставила диагноз – неизлечимая любовная лихорадка, – расслабься и просто отвечай на мои вопросы. Не переживай, это самая обычная процедура.

Да я и не думала переживать…

Окончательно успокоилась, когда поняла, что радаманку моя личная жизнь в принципе не интересует. Она, правда, немного расспросила меня о прошлом, о семье и друзьях, но о делах сердечных, к счастью, пытать не стала.

Быстренько пробежавшись по моим отрочеству с юностью, стала задавать вопросы об академии. Попросила поделиться первыми впечатлениями о МВА и о том, что я думаю о своей новой жизни.

Я, конечно, старалась не драматизировать и не нагнетать, но видела, как после каждой моей фразы радаманка менялась в лице и наконец стала мрачнее тучи.

Отложив планшет, сухо произнесла:

– Боюсь, поступив в МВА, ты совершила ошибку. Ты чувствуешь себя здесь чужой, и мне, к сожалению, придется отобразить это в отчете. Тебе бы, дорогая, детей рожать и заботиться о муже. А мечты о военной карьере оставь другим.

– Ясно, поняла, – отозвалась растерянно и поднялась. Тогда еще не знала, как реагировать на столь прямолинейные заявления.

Может, она тоже сообщница Даггерти? Вон их сколько на корабле развелось. Как тараканов.

Вдруг коммодор решил устроить на меня облаву и закидать аргументами сразу со всех сторон, дабы убедить немедленно выскочить за него замуж.

Хотя… Я тут же подыскала другое, более приятное для себя объяснение. Это Создатели мне намекают, что пора перестать выпендриваться и завязывать с игрой в курсантку МВА.

Но стоило начать себя в этом убеждать, как сомнения принялись вгрызаться в меня с удвоенной силой.

В общем, после сеанса мозготерапии мне однозначно не полегчало. А это значило, что придется продолжать ломать голову и дальше.

В коридоре я плюхнулась на лавку и стала дожидаться Нуну в компании нескольких кадетов, которых еще не успели допросить.

Подруга отсутствовала недолго.

– Ну как? – при виде нее я сразу подхватилась.

– Да вроде все в порядке, – радостно сообщила мне. – Почти уверена, что этот тест я прошла. Ну а ты?

– Ну а я почти уверена, что провалила.

– Сказала, улыбаясь, Шиона. – Девушка громко хмыкнула. – Кажется, я уже поняла, на чем и на ком ты остановилась. Пойдем!

Последовала было за Нуной, когда меня окликнул сидевший рядом сокадетник. Хотя не уверена, что такое слово существует в природе… В общем, парень из моего отряда.

– Это ты уронила? – спросил, протягивая мне подарок Даггерти.

– Ой, спасибо! – Я быстро сунула таблетницу обратно в карман.

– А что это? – полюбопытствовала Нуна, когда мы направились к лифту.

– То, что помогало мне выживать все эти дни. Иначе бы я давно ноги здесь протянула.

– Что значит – помогало выживать? – Подруга резко затормозила и вперилась в меня настороженным взглядом. После чего потребовала: – Покажи!

Артачиться я не стала. Просто не видела смысла что-либо от нее скрывать.

– Это какие-то витамины для поддержания организма. Ничего особенного… Рейн подарил.

Нуна молча раскрыла коробочку, но голограммой не впечатлилась и сразу вытряхнула на ладонь последнюю таблетку, которую я еще не успела проглотить. Нахмурилась и тихо спросила:

– Когда в последний раз принимала?

– Пару часов назад, сразу после завтрака, – обескураженно пробормотала я. – А что? Тебя прям перекосило…

Когда металлические створки раскрылись, Нуна втащила меня в лифт и нервно ткнула пальцем в сенсорный дисплей.

– Вот даже не знаю: ты, Шиона, либо до абсурдного наивна, либо до абсурдного тупа. Нас же будут проверять на допинги!

– Но это не… – окончание фразы застряло в горле.

Привалившись к стенке, я зажмурилась, пытаясь переварить услышанное. Не переварила. И даже, кажется, пока еще не поняла. Не хотела понимать. Ведь это бы означало, что я угодила в его ловушку. Причем прыгнула в нее сама. Добровольно.

Глупая, наивная Шиона.

А он – самый настоящий урод.

– Об этом говорилось в договоре, – следя за медленно сменяющимися на экране цифрами, проронила Нуна. – Любые лекарственные препараты только с разрешения медиков МВА. Ты хоть его читала?

Мне вспомнилась роковая ночь. Мое впопыхах принятое решение. Бегущие по панели строки чужого языка, в которые я даже не попыталась вникнуть. И согласие давала, фактически не глядя.

Дважды глупая, наивная Шиона.

– Нуна, что делать? – Я прижала ладони к пылающим щекам и замерла, будто надеялась, что в голове вот-вот щелкнет какая-нибудь кнопка и эта сцена исчезнет, будто эпизод из бредового голофильма. – Может, рассказать Флару?

– А разве он не заодно с этим ублюдком? – Девушка презрительно скривилась. – А Приннил не станет подставляться из-за тебя и действовать за спиной сержанта. Она его боится.

И я, если честно, тоже.

– То есть предлагаешь вообще ничего не предпринимать?

– Ты каждый день их пила? – вопросом на вопрос ответила подруга.

– До телепортации – да. Потом я про них забыла, а сегодня утром снова решила принять. Я чувствовала себя такой усталой…

– Твою ж… – Девушка осеклась, когда половинки лифта раскрылись, явив нам двух радаманцев в черной униформе, кажется, курировавших старший отряд.

Поприветствовав менторов, мы выскочили из лифта и, едва не срываясь на бег, бросились к нашему отсеку. Торопилась Нуна, а я просто бездумно спешила за ней, тщетно пытаясь справиться с душившими меня эмоциями. Чувство жгучей обиды соперничало с бесовым чувством сожаления, что теперь это точно конец, и одно попеременно одерживало верх над другим.

– Значит так! Сейчас в туалет, устраиваем тебе тотальную чистку желудка.

– Не надо чистки! – испуганно взвизгнула я.

– А быть выброшенной с позором из МВА, значит, надо?! На радость сволочному женишку. Будешь привязана к этому козлу до конца своей жизни! Твои же были слова!

Меня передернуло.

Затащив в уборную, Нуна закрыла за нами двери. Видя, что я не спешу проявлять инициативу, пообещала, что сейчас сама засунет мне пальцы в рот. Угроза подействовала сразу. Я опустилась на колени перед унитазом и стояла так, пока пыталась вытолкнуть из себя проклятую таблетку вместе с завтраком.

Потом, в изнеможении прислонившись к прохладной стене, сжалась в комок, чувствуя, как меня начинает колотить. Главное сейчас не начать скулить и не плакать. И так противно от жалости к самой себе.

Постаралась трансформировать это тошнотворное чувство в ненависть к Даггерти. В принципе получилось сразу.

Оказывается, возненавидеть кого-то, особенно такого лицемера, как он, совсем несложно.

Рейн

Опустошив уже не первую по счету чашку кофе, мужчина снова вперился взглядом в планшет. Закрыв один файл, попытался сосредоточиться на очередном появившемся на экране документе, правда, быстро понял, что его мозг больше не в состоянии воспринимать информацию. Рейн устало потер глаза, поднялся, желая размять затекшие мышцы.

С самого утра он просматривал отчеты, не позволяя себе думать ни о чем, кроме работы. Хотя думать хотелось как раз о другом. И планшет использовать не для чтения последних сводок с фронта.

Даггерти понимал, если позволит хоть одной мысли о Таро прокрасться в голову, ни о чем другом сегодня он уже думать не сможет. Мужчина злился на себя за эту бес знает откуда взявшуюся слабость. И… боялся, что девчонка выберет не его. Предпочтет ему академию.

На этот случай, правда, у него имелся в запасе план Б – грядущее обследование у врачей. Однако Рейн надеялся, что до этого не дойдет и девушка сдастся раньше и добровольно. То, с каким пылом она вчера отвечала на его поцелуи, вселяло надежду. Рейн был почти уверен, что не сегодня-завтра Шиона даст ему ответ. И этот ответ, конечно же, будет положительным.

Как только Таро окажется у него дома, он сможет наконец-то расслабиться, и все вернется на круги своя. Тогда он полностью посвятит себя работе, больше не будет тратить время и нервы на выкрутасы строптивой невесты.

Судя по отчетам, его вполне могут отрядить на несколько циклов в систему Сориса. Добивать непокорных аграгов. Тупых, но весьма упертых и агрессивных существ, населявших дикую, ни к чему не пригодную планету.

– Никому не нужна эта война, – ворчал Даггерти. – Пустая трата ресурсов и времени.

Не только коммодор придерживался такой точки зрения. Многие в правительстве не одобряли желание управителя воевать до победного конца. К сожалению, фракция л’эрда Марона обладала большей властью, чем все остальные фракции Радамана вместе взятые. Поэтому последний голос всегда оставался за ним.

Федерацию интересовали исключительно миры, с которых можно было что-нибудь поиметь. В идеале – планеты, богатые природными ресурсами, на которых смогли бы поселиться в случае необходимости сами радаманцы.

Углеродную планету аграгов едва ли можно было назвать дружественной к людям. Небо этого мира всегда подернуто бурой мглой с черными тучами копоти. Вместо морей и океанов скопления смолы. Поверхность планеты бурлит вонючими метановыми испарениями и грязью. Единственным мало-мальски значимым в этом аду можно считать наличие огромных участков с залежами алмазов. Но платить жизнями радаманцев пусть и за ценный минерал – это уж слишком. Игра не стоила свеч.

От самих аграгов тоже не было проку. Ни в качестве рабов, ни в качестве генетического материала.

С ними даже Проводники не смогли наладить связь, дабы «познакомиться» с населением планеты поближе. Похоже, у этих рогатых тварей вообще не имелось воспоминаний. А раскодировать язык звуков, при помощи которых аграги общались между собой, не смог ни один дешифратор.

Провидица сразу предупредила, что потерь в бессмысленной войне будет много, а толку – мало, и советовала приберечь силы для эксплорации еще неизведанных галактических систем. Управитель же, желая доказать Онне, что она не всесильна и ее власть над фракциями не безгранична, все равно решил действовать по-своему. Как упрямый мальчишка!

И жадный идиот, которому мало было добра, захотелось еще и алмазов.

Из-за их политических амбиций гибли люди, Федерация теряла силы, но глава Радамана требовал продолжения банкета.

Даггерти усмехнулся. Если его направят в систему Сориса, Шиона может быть спокойна. При всем желании ему там будет не с кем ей изменять. Зато по возвращении он наверстает упущенное. И как добропорядочный семьянин, наверстывать будет исключительно со своей невестой. Чтобы потом не дулась на него и не обвиняла во всех смертных грехах.

Как отреагирует сама невеста на его желание переспать с ней до свадьбы – коммодора особо не волновало. Да и, узнав девушку получше, Рейн был не уверен, кто кого еще будет соблазнять. Темперамента и страсти девчонке не занимать…

Поймав себя на том, что все-таки погряз в мыслях о Шионе, мужчина решил, что на сегодня работы достаточно. Развалившись на кровати, предвкушающе улыбнулся и переключился на своего безропотного помощника-робота.

«Наверное, уже дрыхнет моя девочка, – думал Рейн, – и небось опять в обнимку с подушкой».

Однако то, что транслировал ему шаробот, едва ли можно было назвать идиллической картиной. Девушка лежала, отвернувшись к переборке и сжавшись в комок, будто старалась себя согреть. На ней была простая светло-голубая пижама. А его черная рубашка, вернее, отдельные ее лоскуты обнаружились на полу. Лежали живописной горкой в центре каюты вместе со злосчастной таблетницей, которая оказалась разломана на две половинки.

Девушка не спала. Не издавала ни звука, но по подрагивающим плечам стало ясно, что она плачет.

Выругавшись, Даггерти подскочил и понесся к блоку МВА. Как проникнет туда и уж тем более как доберется до Шионы – он пока не представлял. Но знал, что непременно должен ее увидеть. Чтобы успокоить и все объяснить. Пока она не залила слезами всю каюту.

Чуда не случилось. Двери, ведущие на заветную территорию, как и следовало ожидать, были заблокированы. А прибежавший на крики молодой офицер оказался не из пугливых и авторитетом коммодора не впечатлился. На просьбу немедленно позвать старшего сержанта Флара либо его коллегу Приннил ответил категоричным:

– Во время отбоя не положено.

За что и был тут же нокаутирован кулаком Даггерти, решившим не церемониться с нахальным юнцом, у которого молоко еще на губах не обсохло.

– Не положено меня не пропускать! – Коммодор переступил через неподвижное тело.

Глянул на экран планшета. Благодаря верному роботу, уже спешившему к нему, он не заблудится в этих лабиринтах и уже через несколько минут окажется рядом с ней.

– Вы теперь каждую ночь будете устраивать мне представления, коммодор? – послышался голос капитана Харрига, а вскоре из коридора показался и сам капитан в сопровождении двух офицеров. – Вчера соблазняли кадета МВА, сегодня бьете ее офицера. И мы ведь с вами уже говорили о том, чем может быть чревато ваше несанкционированное проникновение на территорию академии.

– Уйди с дороги! – рыкнул Даггерти, чувствуя, как кровь приливает к вискам.

От одной мысли, что этот злобный старик может помешать ему увидеть Шиону, мужчину захлестнула ярость.

– Рад бы, да не могу. – Капитан, как мог, растягивал удовольствие и откровенно ликовал. – Вы уже столько раз нарушали правила, что мне ничего не остается, как посадить вас в карцер. И будете сидеть там, пока не доберемся до Радамана.

Рейн упрямо ринулся вперед, намереваясь подвинуть Харрига со своего пути, а если понадобится, то и отправить его следом за наглым офицером в отключку. Но был остановлен подскочившими к нему военными.

– Не устраивайте сцен, коммодор, – с издевательской усмешкой проговорил Харриг, глядя на перекошенное яростью лицо мужчины. – Или вы надумали с каждым офицером МВА, который выполняет свой долг, выяснять отношения дракой? Боюсь, на всех силенок не хватит. – Радаманец выхватил из рук пленника планшет. Глянул на экран, и глаза у старика чуть не вывалились из орбит. – Да вы еще наглее, чем я думал! Шпионите тут! В МВА! С вами по прилете будет разбираться Совет академии, – пообещал он с мстительной улыбкой и велел офицерам: – А сейчас в карцер его!

Для капитана звездолета это был очень удачный день.

Шиона

– Наше путешествие подходит к концу. – Старший сержант Флар неспешно вышагивал перед отрядом, сплетя за спиной пальцы. – За эти две недели вы успели показать себя – кто с лучшей стороны, а кто, – тут его взгляд зацепился за меня, затем переполз на Авена и Тэна, – с худшей. – Ментор чуть нахмурился, но, дабы не омрачать себе настроение с утра пораньше, отвернулся от своих «фаворитов» и двинулся в противоположную сторону. – Сразу по прибытии на базу вам сообщат о результатах и, исходя из них, начислят первые баллы. Думаю, нет нужды объяснять, как они важны. Без них на Радамане – никуда, так что советую быть послушными, исполнительными и никогда меня не раздражать. Потому что в моей власти как добавить вам баллы, допустим, за хорошее поведение, так их и снять. За нехорошее.

И снова этот долгий, пристальный взгляд. И опять в нашу сторону.

– Даже для того, чтобы смотаться на планету в выходной день, придется расплачиваться баллами. Конечно, если они имеются, – привел пример офицер. – Не надейтесь, катать вас бесплатно никто не будет.

Я приуныла. Уже заранее знала, что с таким ментором, как Флар, и таким уровнем подготовки, как у меня, накопить баллы вряд ли удастся. А значит, придется бомжевать. В ближайшие два года.

Перспективка как-то не очень.

– А теперь о приятном! – Саэр развернулся на девяносто градусов и снова двинулся на нас. – Оставшиеся два дня перелета наслаждайтесь маленьким отпуском перед началом большого ада.

Вот не люблю, когда он так улыбается. Аж оторопь берет. И эти разглагольствования про какой-то там ад тихим зловещим голосом. Непонятно, где именно кроется приятное: в аду или в райском отпуске?

– Ни сегодня, ни завтра тренировок не будет.

Если бы не страх перед сержантом, народ бы возликовал во все горло. А так в зале по-прежнему стояла тишина, нарушаемая лишь голосом радаманца. К чему, к чему, а к дисциплине за эти дни нас приучили. Так что не такие уж мы и безнадежные тупицы и вовсе не клинические идиоты, коими постоянно нас именует Флар.

– Сейчас с вами проведут пару тестов. Последний – после обеда. А завтрашний день в вашем полном распоряжении.

Радость все-таки оказалась сильнее трепета перед всесильным и всемогущим, и кадеты негромко зашептались, предвкушая еще и целые сутки безделья.

– Это касается всех, кроме Олера и Вилара, – уточнил с усмешкой офицер. – Для вас, идиотов, на эти дни запланирована особая программа.

Парни поникли, а я напряглась, ожидая, что сейчас прицепом пойду и я. Как это уже повелось у Флара. Вот только на сей раз решила, что без боя не сдамся. Если надумает отправить в гостевой блок, придется ему сначала меня связать, а потом отволочь туда силой. Потому что на своих двоих я к Даггерти ни за что не пойду. И на рожу его предательскую любоваться больше не стану.

Но, как ни странно, сегодня ментор решил меня пощадить и не стал наказывать. Наверное, просто фантазии не хватило; не знает, как бы половчее спровадить меня к своему дружку.

Только хотела за себя порадоваться, как Флар, возвысив голос, повелел гудящей публике:

– Следуйте за сержантом Приннил в медотсек. Как сдадите анализы, отправляйтесь на завтрак.

Я похолодела. Анализы! Проверка, которой вчера стращала меня Нуна. А ведь я до последнего надеялась, что все-таки пронесет, план Даггерти провалится, и я с чистой совестью смогу уничтожить последние связанные с ним воспоминания. Забуду о нем навсегда. Ну или хотя бы на ближайшие два года. А уж за это время придумаю, как расторгнуть помолвку.

– Нуна! – В коридоре я нагнала девушку, взяла ее под руку и взволнованно зашептала: – Что, если они обнаружат следы допинга? Мне тогда не жить! Как пить дать исключат.

– Не паникуй раньше времени, прорвемся, – постаралась успокоить меня подруга. – Вдруг не обнаружат? В крайнем случае расскажешь правду.

Представляю, как вытянутся лица у тех, кому я буду рассказывать эту самую правду. Да и не уверена, что мое признание кому-нибудь интересно. Даггерти, конечно, гад и последняя сволочь, но силой в меня таблетки не запихивал. Я сама. Вот и буду сама отдуваться.

– Ты вообще как? – Нуна скользнула взглядом по моему лицу и неодобрительно покачала головой, заметив у меня темные круги от слез и недосыпания.

Это она еще не видела меня час назад, когда я только проснулась. Глаза заплыли – не разлепить. Пришлось добрые полчаса отмокать им в раковине с ледяной водой, а потом маскироваться под макияжем. Чудо, что у одной из моих соседок нашлась косметика и она щедро решила ею со мной поделиться.

– Нормально, – односложно ответила я, не желая бередить себе душу. И без того тошно.

Для проведения рокового теста кадетов поделили на тройки. Когда настал черед нашей троицы, Приннил пригласила нас в кабинет. Тот представлял собой просторную комнату с интерьером в белых тонах. Даже разномастные приборы, коими было напичкано это стерильное помещение, и униформа врачей – брюки с длинными прямыми туниками – были белыми. Наверное, чтобы не выделяться из общей цветовой гаммы. Вообще, как уже успела заметить, у радаманцев этот цвет в особом почете. Словно этим они пытаются показать, какие они здесь все белые, непорочные и пушистые.

Пока у Нуны брали кровь, а другой девушкой занимался стоматолог, меня усадили напротив небольшого полупрозрачного экрана. Велели открыть глаза пошире, смотреть прямо перед собой и не двигаться. Я послушно замерла, на всякий случай даже дышать перестала. Экран начал излучать едва различимое свечение, потом что-то там зарябило, и свет погас.

– Что с твоими глазами? Плакала? – равнодушно поинтересовалась сидящая по другую сторону от устройства женщина.

– Немного, – решила ограничиться полуправдой и добавила: – Сказалось перенапряжение.

– Следующий, – никак не отреагировала на мои слова радаманка (зачем тогда спрашивала?) и знаком указала на кресло стоматолога, предлагая мне в него переместиться.

Осмотр у второго врача занял всего пару минут, с зубами у меня был полный порядок. А вот к третьему проверяющему ноги отказывались нести. Появилось острое желание рвануть из кабинета и убежать прочь.

Пресекла на корню приступ малодушия и опустилась напротив молодой темноволосой девушки. Та приветливо мне улыбнулась и попросила протянуть ей левую руку. После чего взяла с высокой стойки, заполненной одинаковыми пластиковыми кубами, один и раскрыла его.

Я даже пикнуть не успела, как из него выскочил крошечный робот, чем-то смахивающий на паучка, и, в мгновение ока преодолев короткое расстояние, присосался к моему безымянному пальцу. Наполнив прозрачное брюшко моей бедной кровушкой, вернулся в свой белый куб.

Девушка наложила на ранку какое-то гелеобразное вещество, которое моментально запечатало ее, остановив кровь. А через несколько минут я не обнаружила и следа от укола-укуса.

Оказавшись в коридоре, позволила себе перевести дух. Теперь оставалось ждать и молиться Создателям, чтобы уберегли меня от позора. А заодно обломали Даггерти кайф получить меня в безраздельное пользование.

– Пойдем завтракать. – Нуна вышла следом за мной и ободряюще улыбнулась. – Не дрейфь! Уверена, все обойдется.

Постаралась взять пример с подруги и побороть в себе пессимиста. Правда, добить гада так и не удалось, он то и дело поднимал голову.

Строя предположения, какое еще для нас сегодня приготовили испытание, мы отправились в столовую, а потом до самого обеда гуляли по звездолету.

– Полковник Брамэн! Могу я с вами поговорить? – Бортовой медик замерла на пороге, ожидая, когда ей позволят пройти в кабинет.

– Да, Нэльза. Что случилось? – Мужчина, до этого коротавший время в праздной задумчивости, оторвал взгляд от гладкой поверхности стола и посмотрел на женщину.

– Хотела показать вам результаты анализов одного из кадетов.

Полковник знаком велел ей подойти ближе. Взяв из рук Нэльзы планшет, бегло просмотрел медицинское заключение.

– Шиона Таро, – протянул военный, словно силясь что-то припомнить. – Знакомое имя… Кажется, мне о ней уже говорили… Точно! У этого кадета нестабильное психоэмоциональное состояние и навязчивое желание покинуть МВА. – Взглянув на экран планшета во второй раз, радаманец нахмурился. – И где только взяла эту дрянь? На Арии ксенорин не производят.

– Прикажете сообщить менторам? Или пригласить их к вам вместе с девушкой?

Мужчина побарабанил пальцами по столу, пожевал губами, размышляя. Немного погодя ответил:

– Нет, с Фларом я разберусь позже. И девушку звать не надо. Лучше побеседуем с ней при отряде. Будет остальным урок на будущее. – Полковник вернул Нэльзе планшет и проворчал: – Непонятно, зачем вообще сюда поступала…

– А куда ее направят? – с легким беспокойством проговорила сердобольный врач. – Она ведь останется без дома.

– Таро – невеста коммодора Даггерти, – успокоил радаманку саэр. – Пусть забирает ее и сам с ней нянчится. Капризным слабохарактерным пигалицам в МВА не место.

Глава 11. Замок из песка

Шиона

Все утро я провела в тревоге. Нуна, в которой нашла самую лучшую во Вселенной подругу, пыталась меня отвлечь пустой болтовней, но получалось у нее это плохо. Я безумно боялась результатов утренней проверки и никак не могла успокоиться. Мне будет бесконечно жаль, если из-за коварных происков Даггерти меня турнут из МВА и я лишусь своей верной подруги. Единственного человека в этой бесовой радаманской системе, который действительно меня понимает и беспокоится обо мне. А не просто делает вид, как некоторые (!), преследуя свои нечистоплотные цели.

Рейн небось сейчас отмечает победу в баре. Возможно даже, с какой-нибудь доступной красоткой. И вместе они обсуждают, как он ловко подставил свою глупенькую, наивную невесту, влюбленную в него по уши.

Вернее, я раньше была в него влюблена.

Но больше не буду.

После обеда наш отряд повели на очередной тест. Хвала Создателям, последний! Стоя перед входом в зал, кадеты негромко переговаривались, строя догадки, что же на сей раз навыдумывали наши изобретательные радаманцы. Физических испытаний не обещали. Значит, опять будут истязать мозги.

Когда дали добро, кадеты дружной гурьбой ринулись внутрь. Интерьер помещения, можно сказать, был минималистическим. Обычный зал-полусфера, совершенно пустой, если не считать небольшой возвышенности в его центре. И на ней, будто на пьедестале, располагались два кресла неординарной формы. Что-то непонятное, белое и дугообразное.

Не уверена, что сидеть (или лежать?) на них будет удобно. Лучше бы притащили сюда тот кожаный диванчик из кабинета ксенопсихолога.

С самих кресел в творческом беспорядке свисали провода, темными змейками тянущиеся к большой сенсорной панели, расположенной на краю «пьедестала». За ней сейчас колдовали два радаманца, мужчина и женщина, в таких же, как и у медиков, белых нарядах. У женщины в руках был планшет, и она что-то сосредоточенно высматривала на его экране. Руки ее коллеги быстро скользили по поверхности прозрачной панели, и при прикосновении его пальцев на ней появлялись какие-то схемы, бежали столбики то ли цифр, то ли знаков. Издалека хорошо разглядеть не получалось.

– Выглядит как-то зловеще, – обозрев странное помещение, поежилась Нуна.

– Кажется, я догадываюсь, зачем нас сюда пригласили, – пробормотала, чувствуя, как внутри поднимается странное, но весьма приятное волнение. Не знаю, откуда во мне появилась эта уверенность, но когда радаманка назвала имена первых двух кадетов, я точно знала, что они должны будут делать. Вернее, попытаться сделать.

– И зачем же? – Нуна покосилась на меня с удивлением.

– Это сложно объяснить.

Не рассказывать же ей о своем бредовом сне, в котором я читала чьи-то воспоминания, а потом этот кто-то был безжалостно убит солдатами Рейна. Моего вроде как мужа.

Точно бредовый сон.

Первую пару женщина усадила-уложила в кресла и надела им на головы тонкие металлические обручи. Очень похожие на те, что использовала я в своем странном сновидении. После чего принялась разъяснять цели эксперимента. Кадеты в ответ слаженно кивали, как два болванчика. Когда радаманка присоединилась к своему коллеге, один из парней прикрыл глаза, словно концентрируясь на чем-то, а другой тем временем продолжал сидеть, не шевелясь и словно чего-то ожидая.

Остальной народ следил за странной сценой и безмолвствовал. Я, оказавшаяся в последнем ряду, тоже тянула шею, стараясь разглядеть хоть что-то на экране, но тот оставался первозданно чист. Прошло несколько минут, но ничего не случилось.

Затем роли поменялись. Второй парень, если я правильно поняла, пытался заглянуть в воспоминания первого, но, кажется, тоже безрезультатно.

Экспериментаторы по двое подзывали к себе кадетов и раз за разом повторяли одни и те же манипуляции: уложить подопытных, нацепить обручи, объяснить, что от них требуется, и вернуться к панели. Увы, результат всегда оказывался один и тот же, то есть нулевой.

Позади меня с тихим шипением разъехались створки. Мужчина в черной униформе вошел в зал и скромно встал возле стены, скрестив за спиной руки. Спокойный, я бы даже сказала абсолютно невозмутимый. С темными, чуть тронутыми сединой волосами и серыми в обрамлении мелких морщинок глазами, он пристально следил за всем происходящим в зале.

Почувствовав на себе изучающий взгляд, радаманец повернулся в мою сторону. Я тут же сделала вид, что полностью сосредоточена на очередной паре кадетов, которым сейчас разъясняли их задачу.

Вскоре к военному присоединился какой-то молоденький офицер и стал тому что-то быстро нашептывать. Теперь уже я чувствовала на себе внимательные, сверлящие затылок взгляды. Постаралась напрячь слух, дабы выяснить, о чем шла речь, но понять ничего не успела – меня и Авена пригласили на процедуру.

Не знаю почему, но этого теста я не боялась. Даже более того! Мне не терпелось снова пережить то, что испытывала во сне. Нырнуть в чужое сознание, поплутать по его лабиринтам. Хоть, конечно, понимала, что сон и реальность – это разные вещи. И то, что легко мне далось в иллюзорном видении, вероятнее всего, окажется невыполнимой задачей сейчас.

Но, как говорится, поживем – увидим. По крайней мере, хуже, чем у моих сотоварищей, результат точно не будет.

Кресло, как ни странно, оказалось очень удобным. Это, наверное, только у бедных кадетов МВА такие жесткие койки. А вся остальная мебель у радаманцев вполне даже ничего. Вон и кровать Даггерти тоже была удобной и мягкой…

Эх, Шиона, Шиона! Ничему-то тебя жизнь не учит. Все равно продолжаешь думать об этом предателе.

Следующая мысль немного напугала меня и заставила тут же абстрагироваться от размышлений о Рейне. Вдруг у Авена откроется дар «ясновидения», и он ненароком увидит эпизод в каморке, а потом продемонстрирует это интересное кино всей честной публике?

Я же тогда со стыда сгорю!

– Что мы должны делать? – Вилар заметно нервничал и чувствовал себя не в своей тарелке под прицелом множества взглядов.

– Вам нужно попытаться заглянуть в сознание другого и прочесть его воспоминания. Мы подключены к центру памяти вашего мозга. В случае удачного исхода эксперимента фрагменты воспоминаний будут спроецированы на экран. – Заметив недоумение на наших лицах, радаманка заученно пояснила: – Каждое воспоминание оставляет в мозге неизгладимый отпечаток, так называемый след – энграмму. Если по-простому, вам необходимо отыскать хотя бы один такой след и вытянуть его из хранилища памяти.

– Но как? Такое вообще возможно? – недоуменно пробормотал Авен.

– Если бы было невозможно, нас бы здесь не было, – сухо отрезала женщина. – Пока что этих сведений вам достаточно. Если результаты теста окажутся положительными, с вами уже углубленно будут заниматься наши специалисты. Все ясно?

Ясно ничего не было, но продолжать задавать вопросы мы поостереглись, поэтому только неуверенно кивнули.

Сначала Авену предстояло охотиться за какими-то там энграммами в моей голове. Я задержала дыхание и смотрела на экран, который пока что оставался прозрачным.

«Только не о Рейне, только не о нем», – твердила мысленно как молитву.

Прошло несколько минут, но другу так и не удалось извлечь из меня даже намека на воспоминание.

– Теперь ты, – кивнула мне радаманка. – Постарайся его почувствовать.

Откинувшись на спинку кресла, я прикрыла глаза, попробовала расслабиться. Странно, но мне легко удалось нащупать ту невидимую ниточку, что связывала сейчас нас с Авеном в одно целое. В висках чуть закололо, совсем как в моем загадочном сне, и я увидела, как пространство передо мной будто заволокло туманом. Шагнула вперед, желая выбраться из серой мглы, и вскоре стала различать вдалеке неясные светлые блики, постепенно приобретавшие очертания фигур.

Захотелось приблизиться к этим людям, рассмотреть их поближе. Я ускорила шаг. Незнакомые лица кружили вокруг меня, становясь все четче. Я слышала голоса, даже улавливала короткие, как вспышки молний, сцены динамично сменявших друг друга событий. И спешила дальше, сквозь мелькавшие с немыслимой быстротой образы.

И вдруг резко замерла, оглушенная испуганным криком. Теперь я чувствовала ледяной арийский ветер и хлесткие капли дождя на своем лице, врывавшиеся в салон флаера. Слышала детский плач, как будто свой собственный, заглушавший дрожащий женский голос. Мать старалась успокоить своего ребенка.

Перепуганная женщина тщетно пыталась справиться с управлением взбесившейся машины. Флаер дернулся и, так и не сумев обогнуть высотное здание, врезался в его стену. Крутясь юлой, полетел вниз. Громкие голоса, сигналы машин, шум грозы сплелись в безумную какофонию.

А потом я услышала, как закричал Авен…

Полковник Брамэн стоял в стороне, чтобы не привлекать к себе внимания. Решил подождать окончания теста и уже потом устраивать прилюдную «порку». Жертву свою он заметил сразу. Девушка стояла позади остальных кадетов, немного волновалась из-за предстоящей проверки. А потому то и дело вертела головой и приподнималась на носочках, чтобы разглядеть хоть что-то из-за спин стоявших впереди нее парней.

Полковник следил за ее движениями, за тем, как она держалась, и размышлял:

«Ей бы в балетную школу. Там с нее был бы хоть какой-то толк. А здесь попусту тратит и свое, и наше время. Да еще и таблетки глотает, нарушая одну из основных заповедей МВА. Сейчас Таро узнает, возможно, впервые в жизни, что за свои поступки надо отвечать».

Не то чтобы ему хотелось унижать девушку публично, особенно невесту Рейна Даггерти, но Брамэн считал, что это послужит хорошим уроком для всего набранного молодняка. Ну а Таро… Что ж, попереживает немного, возможно даже, поплачет, а потом забудет. И осуществится ее мечта – распрощается наконец с ненавистной академией и вернется к легкой, беззаботной жизни.

Брамэн слышал краем уха, что между арийкой и коммодором что-то произошло и это что-то толкнуло ее в МВА. Полковник не был охотником до пересудов, а потому решил, что личные отношения этой парочки его не касаются. Хочет Таро или нет, но возвращаться к жениху придется. К тому же Даггерти – а он знал его достаточно хорошо еще с тех пор, когда коммодор сам был кадетом, – далеко не худшая партия среди радаманцев. Так что все у них еще наладится.

Успокоив таким образом совесть, немного недовольную тем, что он собирался проделать с ни о чем не подозревающей девушкой, полковник переключил свое внимание на испытуемых. Среди отрядов «Геммы» ни у кого не обнаружилось даже зачатков дара. Что не могло не огорчать. Мужчина нахмурился. Совет МВА будет недоволен. Оставалось надеяться, что на других звездолетах дела обстоят лучше.

Вскоре к Брамэну присоединился его помощник, недавний выпускник МВА, и стал показывать ранее затребованные полковником результаты всех тестов Таро. Мужчина бегло просмотрел сводки. И если по радаманскому языку девушка набрала неплохой балл, так же как и по общеобразовательным дисциплинам, то с физической подготовкой у нее была полная катастрофа.

В общем, безнадежный случай. Из нее при всем желании ничего путного вылепить не удастся.

– Позвать ее, саэр? – нарушил ход мыслей полковника парень.

– Не пори горячку, Нэд. Дождемся окончания эксперимента.

Наконец настал черед Таро пробовать себя в качестве Проводника. Брамэн усмехнулся. Было бы забавно, если бы у девчонки вдруг обнаружилась аномалия. По иронии судьбы.

Ее партнер, как и все остальные до него, оказался невосприимчив к чужим воспоминаниям, экран оставался девственно чистым. Брамэн не сомневался, что и Таро продемонстрирует точно такой же результат. То есть никакого.

Мужчина скучающе зевнул, да так и остался стоять с раскрытым ртом, онемев от удивления. По экрану заметались неясные образы, едва различимые и быстро исчезающие. Но они были! И с каждой секундой становились все отчетливее. Эпизод с флаером был спроецирован без малейших помех, слышались и голос женщины, и плач ребенка. И если бы не мальчишка, чьи воспоминания сейчас проводила через себя Таро, так не вовремя испугавшийся боли и сорвавший с себя устройство, неизвестно, сколько еще времени она проторчала бы в его голове и что смогла бы оттуда выудить.

Экран снова погас. Нейропсихологи бросились к испытуемым. Помогли арийцу сесть и стали расспрашивать о его самочувствии. Девушка растерянно и с тревогой поглядывала на парня.

– Удали, – велел своему помощнику Брамэн.

– Что удалить? – не понял офицер.

– Анализ крови. Удали его.

– Ну а как же?.. – Парень снова попытался продемонстрировать начальству отображавшиеся на экране неутешительные результаты Таро практически по всем тестам.

Но полковник лишь раздраженно отмахнулся:

– Перестань мне мозолить глаза своим планшетом, идиот! – и процедил сквозь зубы: – Пока я тебе его куда-нибудь не засунул!

Заметив, как Флар, бледный и отчего-то крайне взволнованный, ринулся к выходу, Брамэн окликнул его. Дайлану ничего не оставалось, как поменять маршрут и подойти к начальству.

– Пройдемте со мной, сержант. Мне нужно с вами поговорить.

В последний раз оглянувшись на виновницу переполоха, ментор еще больше помрачнел и последовал за радаманцем.

Шиона

Кто-то стянул с меня обруч и одним рывком заставил выпрямиться в кресле.

– Ты как? Нормально? – спросил мужчина в белом.

– Да, – неуверенно ответила я, тщетно пытаясь разглядеть хоть что-то. Перед глазами по-прежнему стояла страшная картина крушения флаера.

Убедившись, что я в полном порядке, радаманец оставил меня и присоединился к своей коллеге, занимавшейся Авеном. Вместе они стали задавать ему вполголоса какие-то вопросы. Парень отвечал односложными «да» или «нет». Я с тревогой смотрела на друга, понимая, что невольно причинила ему боль. Он же, казалось, и вовсе забыл, что я здесь, рядом. Даже ни разу не взглянул в мою сторону.

Потом радаманцы вернулись к своей любимой панели и стали заново просматривать бесово воспоминание. В оцепенении я пялилась на экран, не способная отвести взгляда от жуткой сцены. Не верилось, что увидели они ее только благодаря мне.

Вилар, наоборот, отвернулся. Казалось, он не выдержит и сейчас бросится прочь. Но кадет не двигался, сидел, не шевелясь, опустив голову.

– Кто эта женщина? – невозмутимо осведомилась радаманка.

– Моя мать, – тихо ответил Авен.

– Она не выжила?

– Нет.

– Когда это произошло?

– Двенадцать лет назад.

– Хорошо, – удовлетворенно кивнула женщина.

Хорошо?! Бес вас подери, что же тут хорошего?!

Потом они зашептались, и из невнятного потока фраз мне удалось разобрать только «старые воспоминания» и «сильная аномалия». Авен по-прежнему сидел сгорбившись. Даже когда его повели в лазарет для каких-то обследований, просто прошел мимо, как будто я вообще больше для него не существовала.

Зато остальные пялились так, словно видели меня впервые в жизни. До конца теста простояла, вжавшись в стену и уткнувшись взглядом в пол. Почему-то после эксперимента чувствовала себя омерзительно.

Рейн

Тихий звук разъезжающихся створок оторвал Даггерти от изучения потолка, который он разглядывал уже бес знает сколько времени. Казалось, прошла целая вечность с того момента, как проклятый старикан посадил его в эту клетку.

– Вот ты и вспомнил о своем друге. – Поприветствовав Флара мрачным смешком, Рейн с издевкой уточнил: – Спустя целые сутки.

– Я не знал о твоей стычке с Харригом. Хотя совру, если скажу, что новость о карцере меня огорчила. – Едва сдерживая рвущееся наружу раздражение, Дайлан процедил: – Ты подставил не только Шиону, но и меня. Я как дурак только что каялся и извинялся перед Брамэном за то, что понятия не имею, чем «оздоровляются» мои кадеты!

– О тебе не подумал. Прости, – без особого раскаяния отозвался Даггерти.

– Само собой. Ты ни о ком, кроме себя, никогда не думаешь. Здесь все ясно. Неясно другое: как ты вообще додумался пичкать ее ксенорином?!

– Как она? – напряженно проронил Рейн. Это было единственное, что его сейчас волновало. На обиды и претензии друга ему было наплевать.

– Лучше. Потому что тебя нет рядом. А я дурак… Должен был сразу догадаться, что ты задумал.

– Со временем Шиона успокоится, – убеждая скорее себя, чем Флара, пробормотал Рейн. – Дома я сделаю все, чтобы она забыла о неприятных днях, проведенных в МВА.

– О доме забудь, Шиона с тобой не полетит. По крайней мере, не в ближайшие два года. А может… и вообще никогда. – Дайлан даже не осознавал, сколько торжества сейчас звучало в его голосе.

Рейн поменялся в лице.

– Ее не отчислят? – интуитивно напрягся, ожидая подвоха.

– Тест на воспоминания оказался положительным.

– Ну да… – Даггерти хотел рассмеяться на столь абсурдное заявление, но появившаяся было улыбка сползла с его лица, когда друг с издевательским удовлетворением закончил:

– Уже без разницы, чем ты ее кормил. Теперь, если понадобится, они сами будут давать Таро какие угодно препараты, лишь бы дотянуть ее физическую подготовку до нужного уровня.

Рейн молчал, растерянный и сбитый с толку. Такого поворота он не ожидал и, наверное, впервые в жизни почувствовал горький вкус поражения. В кои-то веки он оказался бессилен. Из-за этого становилось еще паршивей.

– Брамэн тебя отпустил, – нарушил гнетущее молчание Дайлан, – чтобы ты мог проститься с Шионой. Но… не трогай ее сегодня. Девушка в шоке, у нее у единственной обнаружилась аномалия. Дай ей время прийти в себя.

Даггерти никак не отреагировал на слова друга, поглощенный тревожными мыслями. Узнав, что свободен, он немного воспрянул духом. Решил, что так просто не сдастся, и отправился на поиски Брамэна.

«К бесам результаты теста! – размышлял Рейн. – Пока Совет не узнал, все еще можно исправить».

Он сейчас же разыщет полковника и объяснит тому, что толкового Проводника из Таро все равно не выйдет. А значит, нет смысла ее понапрасну мучить. Такая чувствительная и легкоранимая натура, как Шиона, не сможет долго нести бремя чужих воспоминаний и быстро перегорит. Для МВА нецелесообразно вкладываться в нее.

А Шиона… Да пусть хоть тысячу раз его ненавидит. Пусть презирает за то, что он собирается забрать ее силой. Со временем поймет, от чего была спасена.

И будет тысячу раз ему благодарна.

Рейну повезло быстро отыскать своего бывшего наставника. Полковник, сытый и довольный плотным обедом, выходил из столовой в компании какого-то молоденького паренька, когда заметил Даггерти. Отослав офицера, улыбнулся давнишнему ученику.

– О ваших приключениях, коммодор, на корабле уже слагают легенды. Опять вы поцапались с Харригом. Ей-богу, как дети малые…

– Результаты теста ведь можно скрыть, – прервал его шутливую отповедь Рейн и нервно добавил: – Отпустите ее. Разрешите забрать из МВА.

Улыбка тут же исчезла с лица радаманца, а вокруг глаз пролегли глубокие морщины, когда он начал хмуриться. Брамэн не спеша двинулся по коридору, задумчивый и серьезный. А Рейн упрямо следовал за ним, решив во что бы то ни стало отвоевать невесту.

Знал бы, сколько с ней возникнет проблем, ни за что бы не полетел на Арию.

– Сейчас в вас говорит эгоист, коммодор, – холодно цедил слова военный, – а не преданный член Федерации, которым я вас всегда считал. Вам ли не знать, что умение считывать воспоминания – аномалия редкая и очень ценная для Радамана. Мы не можем разбрасываться такими кадрами. Нейропсихологи утверждают, что у Таро неплохой потенциал. Да я и сам видел, с какой легкостью ей удалось извлечь очень старое воспоминание. Совет останется довольным.

– К бесам Совет! Вы же ломаете жизнь юной девушки! – прервал патриотические разглагольствования полковника Рейн. Немалых усилий стоило ему совладать с собой и продолжить уже более спокойным голосом: – Ее судьба сейчас в ваших руках. Отдайте мне Шиону.

Брамэн считал себя человеком мягким и неконфликтным. Но когда надо было, мог проявить твердость, а в особых случаях и жестокость.

– По-моему, Рейн, жизнь ей сломал ты. Это ты совершил ошибку. А расплачиваться придется Таро. – Смерил бывшего ученика ледяным взглядом и невозмутимо проговорил: – Мы закончили, коммодор. Мне нужно работать. А вам советую впредь правильно расставлять приоритеты и перестать быть слабаком. Сейчас вы похожи на сопливого мальчишку, лишившегося любимой игрушки. Таро останется в академии, хотите вы того или нет. Можете разорвать помолвку. Либо ждите столько, сколько потребуется. Но больше не досаждайте ни мне, ни уж тем более Совету своими претензиями. Вашу просьбу все равно не удовлетворят.

Отвернувшись, полковник зашагал прочь, быстро позабыв о неприятной встрече с Даггерти.

Шиона

На следующее утро в коридорах МВА царило непривычное оживление. По случаю такого знаменательного события, как выходной, кадеты забросили свои оранжевые робы и, облачившись в обычную повседневную одежду, весело переговариваясь, спешили на завтрак. Я тоже решила принарядиться в честь дня безделья. Назло плохому настроению и никак не отпускающей тревоге. Чем ближе мы подбирались к Радаману, тем больше я волновалась. Уже завтра для арийцев начнется новая жизнь, которая, если верить прогнозам Флара, сулила нам массу трудностей.

Остановив свой выбор на темно-серых брюках и короткой фиалковой тунике под цвет глаз, отправилась в столовую. Пока шла, тоже улыбалась. Чтобы быть как все.

Правда, после вчерашнего как все уже быть не получалось. Я то и дело ловила на себе любопытные взгляды, замечала, как при виде меня кадеты затихали, а потом начинали негромко переговариваться. И продолжали коситься в мою сторону.

Новость об обнаруженной у их соотечественницы, как это называли радаманцы, «аномалии» быстро распространилась по всему кораблю, достигла слуха каждого его пассажира.

Интересно, как Рейн отреагировал на неординарность своей невесты?

Которой, надеюсь, в скором времени удастся обрести статус бывшей. Потому как сомневаюсь, что Даггерти согласится ждать меня целых два года. Ему ведь подавай Шиону на блюдечке с голубой каемочкой; прямо здесь и прямо сейчас. Но теперь это вряд ли случится. Как поняла из вчерашнего теста, обладателей необычной аномалии на Радамане – дефицит, а значит, из академии меня не вытурят.

Вот и вы, дорогой коммодор, наконец-то узнали о существовании загадочного феномена под названием «облом».

Невесть что, а все равно приятно.

Первым, кого увидела, войдя в столовую, был Авен. Парень сидел в стороне ото всех и угрюмо ковырял ложкой наше коронное блюдо – отвратную на вкус и на вид кашу. Стоило взглянуть на друга, и в памяти тут же яркой вспышкой мелькнуло роковое воспоминание, которое, как ни старалась, прогнать из головы так и не удалось.

Получив свою порцию радаманской бурды, я поплелась к Вилару. Лучше поговорить с ним сейчас, пока не пришли Тэн и Нуна.

– Не против компании?

Парень поднял на меня глаза и молча кивнул, как бы говоря: место не куплено и я вольна располагаться, где захочу. И снова уткнулся в тарелку.

Мне и в обычные дни эта каша поперек горла вставала, а сейчас, когда и он, и я хранили неловкое молчание и не решались заговорить, совсем не до еды стало.

Отпив немного сока, сделала над собой усилие и тихо произнесла:

– Прости. Я едва ли понимала, что делаю. Мне ужасно жаль, что заставила тебя снова все пережить. Я не хотела…

– Знаю, – немного помедлив, ответил Вилар и подарил мне грустную улыбку. От сердца чуть отлегло. – Я не в обиде. Просто хреново, когда твой внутренний мир выставляют на всеобщее обозрение. Особенно на радость радаманцам. Убил бы тварей за их вопросы! – Последнюю фразу парень чуть ли не прорычал. Пальцы резко сжались в кулак, едва не согнув ни в чем не повинную ложку.

Я вздрогнула. В голосе и чертах всегда такого уравновешенного и дружелюбного Авена сейчас сквозило столько ненависти и злости, что на какой-то миг мне почудилось, будто передо мной совершенно другой человек. Вилар тут же взял себя в руки, и на его лице снова появилась пусть и печальная, но искренняя улыбка.

– Правда все в порядке. Забудь.

Кивнув, я принялась запихивать в себя кашу, потому как не знала, о чем еще говорить. Благо вскоре к нам присоединились близнецы, и обстановка немного разрядилась. До конца завтрака болтали о Радамане, строили планы, где проведем наш первый выходной. Надеюсь, начисленных скрягой Фларом баллов хватит, чтобы добраться до планеты и вернуться обратно. На колыбель Федерации всем хотелось посмотреть. И желательно в самое ближайшее время.

– Го? – улыбаясь во все тридцать два зуба, предложил Тэн. – В этот раз мы вас сделаем!

– Надежда – вещь стоящая, но в твоем случае совершенно бесполезная, – хмыкнула Нуна. – Ума тебе не прибавит и выиграть не поможет.

Олер собирался ответить сестре, и наверняка по-братски с любовью, когда в столовой показались наши менторы. Выбрав кандидатов в жертвы, сразу ринулись к нашему столу.

– Сейчас начнут опять приобщать к уборке, – простонал Тэн, прощаясь с планами на игру и настраиваясь на новое времяпровождение в гостевом блоке.

Авен молча поднялся, не дожидаясь очередного «ласкового» приветствия от Флара, и первым обратился к нему:

– Какие будут указания, саэр?

Ментор никак не отреагировал на слегка пренебрежительный тон кадета, просто повелел:

– Идите за мной, – и зыркнул в мою сторону. – А ты, Таро, будешь сегодня общаться с Приннил.

– Я тоже наказана? За что?!

Пусть только попробуют запихнуть меня в гостевой блок! Живой не дамся!

– Помнишь, где находится зал, в котором вы соревновались с другими отрядами? – вопросом на вопрос ответила блондинка.

Я кивнула.

– Иди, переоденься в форму. Жду тебя там через десять минут.

Посчитав, что такими скупыми объяснениями я удовлетворюсь, а даже если и нет, то это – мои проблемы, менторы удалились, прихватив с собой Олера и Вилара. А я, попрощавшись с Нуной, поплелась к себе переодеваться.

Когда рядом не было Флара, Приннил преображалась. Скованность и боязнь сделать что-то не то в присутствии сержанта исчезали. Девушка переставала быть бессердечным ментором и становилась приветливой и отзывчивой наставницей. Такая Приннил мне нравилась. Надеюсь, на базе ее тоже закрепят за нашим отрядом. Потому как бегать со своими проблемами к Дайлану я точно не стану. Все равно не поймет. А скорее всего, еще и облает и выпишет наряд вне очереди. За слабость, хамство или лень. Было бы желание, а повод всегда найдется.

Может, Нуна права и блондинка боится своего старшего по званию коллегу? Или же здесь что-то другое… Не раз я замечала, как на бледных щеках Приннил начинал разгораться румянец при появлении Флара.

Он, конечно, тот еще гад. Но гад невозможно красивый.

Высокий брюнет с темно-карими глазами, привлекательной, но весьма редкой у него на лице улыбкой и идеальными чертами. Как у бога из античных легенд. От такого у кого хочешь крыша поедет. Возможно, повстречайся мне сначала Дайлан, а не Рейн, я бы тоже не устояла перед его чарами и влюбилась.

Хотя… К внешности-то прилагается характер. А у Флара он препаршивый. Точно будет похуже, чем у моего женишка. Тут уж никакие чары не помогут.

В общем, они с Даггерти два сапога пара. На девушек плюют, а себе цены не сложат. Наверное, у всех радаманцев какой-то генетический дефект. Тоже своего рода аномалия.

– До обеда будем тренироваться. – Приннил отворила двери в зал с так «полюбившимися» мне платформами и перекладинами.

– Я в чем-то опять провинилась? – постаралась осторожно прощупать почву.

Интересно, анализ крови уже готов? Это меня так за таблетки наказывают? Или просто боятся, что заскучаю, вот и решили разнообразить мой досуг?

На сей раз сержант оказалась поразговорчивей и вполне миролюбиво пояснила:

– По некоторым показателям ты отстаешь от других кадетов. Поступил приказ позаниматься с тобой индивидуально. – Сказав это, извлекла из приставленного к стене куба пояс со страховочными тросами и протянула мне.

Я с неохотой принялась облачаться, прикидывая, сколько часов осталось до обеда. Радовало одно: здесь мы одни и никто не будет гоняться за мной и спихивать с платформы. Буду лазить себе потихоньку. Лишь бы отстали.

– Не уверена, что дополнительные занятия что-то дадут, – пробормотала я грустно. – Иногда мне кажется, что я совсем безнадежна.

Ментор проверила, хорошо ли ее подопечная затянула ремни, и снисходительно улыбнулась.

– Над боевым духом нам тоже следует поработать. Мы ведь только начали вас тренировать, а ты уже сдулась. Пока рано расписываться в собственном бессилии. Я в своей группе тоже самой слабой была, – разоткровенничалась сержант.

А потом, приблизившись к одной из лесенок, быстро вскарабкалась на первую платформу. Ловко балансируя на тонком канате, перебралась на следующую.

Я стояла, затаив дыхание, наблюдая за тем, как радаманка, без капли страха и, казалось, не прилагая никаких усилий, покоряет уровень за уровнем. Легко, играючи, выверяя каждое движение и каждый шаг.

– К концу обучения у меня были лучшие результаты по всем тестам, – достигнув вершины, похвасталась Приннил. – А раз смогла я, значит, сможешь и ты.

Не факт.

– Давай, поднимайся!

Пока я неуклюже взбиралась на нижнюю платформу, девушка ловко спустилась при помощи каната и уже снизу принялась наблюдать за моими мытарствами. Время от времени делала мне замечания и не скупилась на советы.

– Ты должна научиться перебарывать страх, – следя за тем, как я барахтаюсь в сетке, словно угодившая в паутину муха, говорила ментор. – И чем раньше, тем лучше. В будущем вы будете тренироваться без подстраховки.

Что? Совсем?!

Кажется, у меня сейчас разыграется акрофобия…

– А если покалечимся? – вполне закономерно поинтересовалась я.

– А чтобы не покалечиться, нужны тренировки, тренировки и еще раз тренировки. Давай, Шиона, шевели ногами!

Из сетки я все-таки с горем пополам выползла и стала прикидывать, куда двигаться дальше: побалансировать на канате либо же рискнуть добраться сразу до более высокого уровня, преодолев расстояние между платформами при помощи малочисленных и на вид подозрительно неустойчивых дощечек?

Немного поколебавшись, все-таки решилась на второй вариант. Перекинула карабины, прикрепленные к страховочному обмундированию, на располагавшийся сверху трос. Тот тянулся до следующей площадки. Глянув вниз, представила, что рано или поздно мне придется научиться скакать по таким вот хлипким (не могли сделать покрепче!) перекладинам без страховки, и почувствовала, как перед глазами все двоится.

Пожелала себе удачи и ступила на первую дощечку, намертво вцепившись руками в веревку, к которой та была прикреплена. Меня тут же заболтало из стороны в сторону, но дотянуться до следующей хлипкой качели-перекладины никак не получалось. Наверное, нужно было раскачиваться посильнее. Или пытаться перепрыгнуть. Но второе точно было не для меня.

Бес бы побрал Радаман вместе с его академией…

Поднапрягшись, все-таки смогла дотянуться до следующего каната с болтающейся на его конце деревяшкой и перешагнула на нее. Руки болели от напряжения, коленки тряслись, и мне все казалось, что я вот-вот полечу к Приннил.

Наверное, стоило выбрать маршрут поскромнее.

Поглощенная задачей добраться до новой платформы и при этом не сорваться вниз, я позабыла о блондинке. А когда наконец-то ступила на прочный и, хвала Создателям, не шатающийся металл платформы и глянула вниз, ожидая похвалы от своей наставницы, увидела, что количество зрителей увеличилось вдвое.

Даггерти стоял возле радаманки и, задрав голову, смотрел на меня. Сколько времени он наблюдал за моими акробатическими этюдами – я не знала. Полагаю, что долго, потому как на холеной физиономии отчетливо просматривалась снисходительно-сочувствующая улыбка.

Только из-за нее можно смело бросить гада.

– Таро, спускайся! – велела мне Приннил.

– А лучше – падай. Я словлю, – поддакнул коммодор и в подтверждение своих слов шагнул вперед, раскрыв руки.

Не пойду!

– Мы ведь еще не закончили, – заикнулась с надеждой. – Мне здесь понравилось, и я хочу добраться до финиша.

Осмотрев оставшиеся уровни, подумала, что к вершине доберусь разве что к ужину. А вот к обеду вряд ли. Хотя я на этих платформах согласна даже заночевать, лишь бы не спускаться к Даггерти.

– Короче, сами разбирайтесь, – махнула рукой Приннил и направилась к выходу.

Бросила меня. Предательница.

– Шиона-а-а… Спускайся, – позвал Рейн и после многозначительной паузы добавил: – Или я сам до тебя доберусь.

А вот доберись, если сможешь!

– Лучше не утруждайся! Нам все равно говорить не о чем. Я видеть тебя не хочу!

– А придется! – пообещал нахал и полез ко мне разбираться.

Рыпаться куда-то дальше я не рискнула. И так уже успела продемонстрировать ему свои неповоротливость и неуклюжесть. Зато Рейн, не хуже ловкачки Приннил, быстро взбирался наверх, сокращая разделяющее нас расстояние. И по дощечкам проскакал довольно прытко. Без страховки.

Они здесь точно все безбашенные…

Оказавшись на одной со мной платформе, придвинулся вплотную. Я, конечно, на сантиметр отступила, пытаясь обеспечить себе больше личного пространства. Но, глянув вниз, поняла, что еще шаг, и нырну в «пропасть». Пришлось задержаться.

– Теперь будет непросто забрать тебя из МВА, но маленький шанс еще остался. Пока вы не принесли Радаману присягу, ты можешь передумать. Хотя без боя они тебя не отдадут.

Ту часть разговора, где ему положено было извиняться, Рейн благополучно пропустил. Наверное, не захотел напрягаться.

Шагнув ближе, вкрадчиво произнес:

– Шиона, ты должна позволить мне за тебя бороться.

Красивые слова. Прозвучавшие из уст лицемера.

– Мне от тебя ничего не нужно, – буркнула я. – После того что ты сделал, единственное, чего хочу, – это как можно скорее забыть о твоем существовании!

– Сделал что?! – неожиданно сорвался он на крик, в один миг растеряв всю свою мягкость. – Шиона, я пытался уберечь тебя от жизни, о который ты ничего не знаешь и за которую упрямо продолжаешь цепляться! Они тебя сломают!

– Уберечь пытался… И только поэтому пичкал меня своей радаманской дрянью? Как благородно с твоей стороны! – Накопившиеся за время боль и обиды вдруг прорвались наружу, сметая остатки сдержанности и самообладания. – Ты решал за меня! Изворачивался, оплетал своей ложью. А мне, наивной, так хотелось тебе верить. Ты хоть раз подумал, каково мне было все эти дни?! Оторванной от дома, преданной человеком, о котором я грезила с того самого момента, как увидела впервые. Мечтами о котором только и жила. А ты растоптал все! Сначала мое сердце. Потом мое доверие. И теперь ждешь, что я помчусь за тобой? Чтобы превратиться в украшение для самовлюбленного и эгоистичного мужа?

– Прости, что не оправдал твоих надежд и оказался не похож на картинку из твоей головы! – огрызнулся Даггерти.

Даже сейчас он находил место для сарказма…

Мои мечты, словно песчаный замок, смыло набежавшей волной. И сейчас рухнула последняя его башня.

Хотя так даже лучше. Слезы, появившиеся было на глазах, тут же просохли.

Рейн и не думал отступать, но мне уже было все равно, что он скажет. Я просто не способна была больше воспринимать его слова. Стояла, глядя в лицо человека, с которым когда-то желала провести всю свою жизнь. И понимала, что никакой жизни у нас не будет.

Будет Рейн. И буду я. Два разных, совершенно чужих друг другу человека.

И да, в чем-то он прав. Я создала в своем воображении иллюзорный образ. А оригинал оказался слишком далек от придуманного.

– Можешь меня ненавидеть и презирать, но не отвергай мою помощь, – зачем-то продолжал увещевать. – Ты хоть смутно представляешь, в чем заключается работа Проводника? Думаешь, легко жить с грузом воспоминаний, которые будут накапливаться и давить на тебя с каждым днем все сильнее и сильнее? Долго ли выдержишь, просыпаясь каждую ночь в слезах от ночных кошмаров, снедаемая чужими страхами? Или полагаешь, что тебе доверят просматривать только счастливые воспоминания невинных детей, а не ужасы катастроф и предательств?

– Ты просил подумать и дать тебе ответ, – оборвала его сдержанно. – Я подумала. И говорю тебе «нет».

Даггерти шумно выдохнул, стараясь справиться с эмоциями. Совладав с собой, холодно процедил:

– Это твое окончательное решение, Шиона?

– Да.

– Что ж, я попытался… Теперь ты сама за себя.

Он тихо усмехнулся.

И больше на меня не смотрел.

Часть II. Чужое небо

Глава 1. Суровые будни

…Я нервничаю. Пытаюсь аккуратно влиться в поток гудящих машин, заполнивших воздушные магистрали, но уже третья «пуля» нагло меня подрезает.

Не понимают, что девушка только-только окончила летмобильную школу и еще плохо води…

Едва не вскрикиваю от неожиданности, когда какой-то лихач, облетев меня на запредельной скорости, врывается в нескончаемую вереницу флаеров. Замечаю его в последний момент и лишь чудом успеваю ударить по тормозам.

Нетерпеливые сигналы блокированных мною машин заставляют психовать; да еще и Каори ворчит на заднем сиденье. Подстегиваемая всплеском адреналина, я срываюсь с места, совершаю рискованный, на грани фола, маневр и наконец-то оказываюсь среди других флаеров.

Теперь уже возмущенно сигналят все без разбора и дружно хают горе-блондинку.

Больше не психую, а просто начинаю тихо паниковать.

Не дайте Создатели, оштрафуют и конфискуют мою первую в жизни машинку. На Арии у нас с этим строго.

Вернее, было строго. А теперь, кажется, всем на все наплевать.

Больше не существует законов.

Идеальный мир, никогда не знавший трагедий, оказался неподготовленным к переменам. Словно хрустальный шар разбился на мириады осколков. Федерация соберет эти осколки один за другим и склеит их в новую, угодную ей модель.

Сегодня все забыли о правилах. Как ненормальные мчат в центр города, чтобы собраться на руинах и послушать сладкие речи радаманских лжецов.

О счастье. О мире во всем мире.

И, конечно же, о том, какое ясное будущее ждет покоренных рабов.

Просыпается и начинает хныкать Лиира. Каори пытается убаюкать дочь, но малышка, кажется, вознамерилась своим криком заглушить рев моторов, жужжание летающих в облаках дронов – следящих, фиксирующих каждый наш вздох, – и торжественные голоса радаманских делегатов.

Оставив флаер прямо на тротуаре (не я одна такая, и всех все равно не оштрафуют), с тоской оглядываю унылый пейзаж. Площадь кишит народом. Те, кто пришел пораньше, заняли наиболее удобные места – устроились прямо на руинах здания Советов, уселись на поваленные колонны, полуразрушенные мраморные ступени, теперь поросшие сорняком. Остальные внимают стоя. Люди шумят, откликаясь на красивые фразы инопланетных ораторов.

А те возвышаются над толпой, стоя на навесной платформе, спускающейся с дирижабля, и кажутся нам небожителями. Сошедшими со звезд к нам, простым смертным. Могущественные, всесильные.

Каори снова ворчит, надевая на себя слинг. Берет на руки Лииру, заворачивает малышку в ткань. Та понемногу успокаивается у матери на груди, почти перестает плакать.

Но даже когда затихает, Каори все равно хмурится. Иногда мне кажется, что ей просто наскучило жить и даже возня с ребенком не доставляет радости. Сестра очень изменилась за последнее время. Постарела. Не только внешне, но и душой.

– Какая наглая насмешка! – восклицает она, устремляясь за мною к площади. – Они пришли к нам с войной, а теперь рассуждают о мире. Вкладывают в умы этих ликующих тупиц утопию об иллюзорной жизни! Мне стыдно за арийцев.

– По-твоему, было бы лучше, если бы все погибли?

Но Каори не слышит никого, кроме себя, и продолжает с ненавистью бормотать:

– Стервятники слетелись на пир. Выродки и убийцы! А арийцы уже готовы боготворить их только за то, что те позволили нам дышать.

Порой сестра становится невыносимой. Вот как сейчас.

– Люди просто радуются возможности будущего, – пытаюсь пробиться сквозь броню ненависти и неприятия, за которой, словно за грудой обломков Арии, забаррикадировалась Каори. – И я буду радоваться вместе с ними. Хотя бы потому, что перед моей племянницей открылась дорога в жизнь. – С любовью прижимаюсь губами к крошечной ручке и вижу, как на румяных щечках Лииры появляются смешные ямочки. Девочка улыбается мне. – И она не превратится в прах, как наш бедный Веан… Твой муж. У наших детей есть будущее.

– Твои дети будут от человека, которого тебе выберет Радаман, – цинично усмехается сестра. Не то чтобы она хотела меня обидеть. Просто по-другому уже не может.

– Пусть так. Все лучше, чем смерть.

Нас окликают друзья, тоже решившие поучаствовать в торжествах, устроенных по случаю окончания войны.

И все начинается по новой… Найдя себе свободные уши, Каори с жаром принимается перемывать косточки радаманцам. Как будто и забыла о вездесущих дронах. Я стою рядом и молчу, время от времени тревожно поглядывая на скользящих в небесах ботов.

В какой-то момент понимаю, что еще немного, и меня стошнит от безысходности, звучащей в словах сестры.

Отхожу в сторону, якобы полюбоваться платьями в витрине магазина; взгляд цепляется за трещину через все стекло. Площадь заполняют звуки музыки, заглушая причитания старшей Таро. Становится легче.

– Вам бы пошло вон то из синего шелка. Мне кажется, этот цвет вам будет к лицу.

Рядом со мной останавливается мужчина. Радаманец, заинтересованно взирающий на представленный в витрине ассортимент женских нарядов.

– Мне больше по вкусу голубое в мелкий горошек, – киваю в сторону другого манекена. Вру. Я вообще не люблю горошек. Но почему-то хочется сказать наперекор, чтобы завязать с ним беседу.

Мужчина быстро теряет интерес к платьям, поворачивается ко мне, и я замечаю в его глазах искорки веселья.

– Не стану настаивать. Я мало что смыслю в арийской моде. Да и в любой другой тоже. Но вы, несомненно, будете прекрасны в любом наряде.

Приятный голос, хорошие манеры. Обходительный и галантный; наверное, из верхов.

Мне бы бояться его, презирать. Ведь он – как раз из тех самых выродков. И медали у него на груди – награды за успешные сражения. В одном из которых погиб мой несчастный брат.

Возможно, сейчас я смотрю в глаза его убийце.

– Мне бы хотелось встретиться с вами снова. Как вас зовут?

На какой-то миг теряюсь от такого напора и спешно отвечаю ему:

– А может, я не хочу, чтобы вы знали мое имя.

– Ваша прекрасная улыбка намного искреннее ваших слов. Она выдает ваши мысли.

Действительно. Сама того не желая, я улыбаюсь ему. И не спешу возвращаться к Каори.

С опаской оглядываюсь на сестру. Та уже успела заметить моего собеседника и теперь смотрит на меня с негодованием. Будто, разговаривая с радаманцем, я совершаю предательство. Снова поворачиваюсь к военному. И понимаю, что не ответить ему не смогу.

– Таро. Меня зовут Шиона Таро.

– Шиона! – нервно окликает сестра.

Кажется, она уже готова устроить мне публичную взбучку. Спиной чувствую ее испепеляющий взгляд. Другой скользит по моему лицу и тоже опаляет. Но не гневом…

Я невольно краснею.

– Идите. Пока ваша спутница не задохнулась от недовольства, – улыбается мой визави иронично. Наклоняется, чтобы прикоснуться губами к моей руке.

Ну прямо как настоящий ариец.

– До свиданья, Шиона.

От поцелуя по коже бегут мурашки, какая-то приятная дрожь.

– До скорой встречи, – повторяет незнакомец с синими глазами.

И я знаю, что эта встреча скоро произойдет…

Рейн

Было раннее утро, когда шофер забрал его из космопорта и доставил домой. Сначала Рейн подумывал задержаться на день-другой в своих личных апартаментах в столице: собраться с мыслями и настроиться на разговор с Фейрусом. Но, рассудив, что перед смертью не надышишься, приказал лететь за город.

Откинувшись на спинку кресла, мужчина смотрел в окно, на безликие небоскребы, казавшиеся белесыми столпами на фоне карминовых, аметистовых и сердоликовых облаков. Краски смешивались в радужную палитру. Небо Радамана никогда не менялось и в то же время всякий раз выглядело по-новому. То ли Рейн действительно обнаруживал в нем невидимые ранее штрихи, то ли это зависело от его настроения.

Даггерти чувствовал себя уставшим и опустошенным. Будто возвращался с многолетней войны, которую так бездарно проиграл. «Трофей», чьего появления с нетерпением ждал его дядя, выскользнул у него из рук. И теперь он сжимал в руках пустоту.

Мужчина досадливо скривился. Стоило подумать о Таро, как у него все внутри вскипало от ярости. Так и хотелось повернуть назад, запрыгнуть в первый попавшийся шаттл и отправиться за ней на базу.

Если бы дело касалось только желаний самой девчонки, то он, несомненно, именно так бы и поступил. Забрал ее – кричащую, сопротивляющуюся, даже рыдающую – и силой приволок бы домой. Посадил под замок и держал взаперти, пока не образумится или до самой свадьбы. Здесь бы Рейн быстро наставил ее на путь истинный, научил покорности и хорошим манерам.

Но теперь, из-за проявившейся бесовой аномалии, судьбой Таро вершит МВА. А играть против Совета, тем более если сама невеста не желает его видеть, бесполезно. Тут даже Фейрус бессилен.

Да и не захочет он вмешиваться. Когда узнает, кем она должна будет стать.

Особняк встретил своего хозяина безмятежной тишиной. Тусклым светом фонарей, тронутыми росой клумбами, стройными кипарисами, подстриженными в форме спиралей.

В полукруглой пристройке первого этажа, в ее стрельчатых окнах, горел свет.

«Уже не спит». – С тяжелым сердцем мужчина направился к входу. Из холла сразу прошел в кабинет, где его дожидался дядя.

Л’эрд Фейрус Арвейл из окна наблюдал за появлением племянника. Видел, как тот, угрюмый и мрачный, медленно входит в дом. И даже когда за спиной у Арвейла натужно скрипнули петли, он не обернулся.

– Меня дожидаешься? – Рейн опустился на диван, машинально прошелся взглядом по знакомой обстановке: деревянным панелям, оттенявшим светлые стены; стеллажам, забитым книгами, написанными чуть ли не первыми поселенцами Радамана; вычурной люстре из хрусталя; потертому ковру ручной работы.

Все как обычно. Атмосфера этой комнаты, да и всего дома, была пропитана стариной и традициями. Повсюду, куда ни глянь, редкий антиквариат, который на протяжении всей жизни коллекционировала его покойная мать. Это была ее страсть, ее мания.

Рейн предпочитал проводить время в своей городской квартире, в более привычной и приятной ему обстановке. И компании. А не прозябать в этом средоточии мрачной роскоши и тишины.

Фейрус был заранее предупрежден, что племянник летит один, и, зная непростой характер Даггерти, догадывался, что произошло что-то из ряда вон выходящее.

«Надеюсь, она хотя бы жива», – пробормотал тогда мужчина.

– Куда подевалась твоя невеста? – Арвейл обернулся к племяннику и, опираясь на трость с набалдашником из черненого серебра, прошел к своему любимому креслу. Старому, выцветшему – ему, как и всему остальному в этом доме, стукнула не одна сотня лет.

– Я больше не женюсь, – помедлив, все-таки сообщил Даггерти.

– Не понравилась девушка?

– Мы с Шионой… – Рейн поморщился, тщетно пытаясь подобрать простые объяснения, после которых его оставят в покое. Хоть и понимал, что от проницательного родственника все равно ничего не утаить и сейчас ему придется пережить не самые приятные мгновения.

– Выкладывай, – нахмурившись, велел Арвейл.

Стараясь не вдаваться в подробности, племянник рассказал тому об инциденте, произошедшем после помолвки, и выкрутасах Таро. Уверял, что из кожи вон лез, дабы загладить вину и вернуть девчонку, но та уперлась и ни в какую. В общем, показала себя не с лучшей стороны: взбалмошной и строптивой.

Историю про таблетки Даггерти скромно опустил, посчитав, что о таких нюансах Фейрусу знать не обязательно.

– Последний тест показал наличие у нее аномалии, – окончательно добил дядю Рейн и замолчал, ожидая ответной реакции.

Фейрус поднялся, и его высокая нескладная фигура, облаченная в темно-серый костюм, заскользила по кабинету подобно тени. Он приблизился к племяннику почти бесшумно, увязая тростью в блеклом ворсе ковра, и, когда двигался медленно, хромота была не так заметна.

Рейн не понимал упрямства Арвейла, его нежелания поставить бионический протез. Уже давно забыл бы о боли, о своем увечье, полученном много лет назад на лошадиных скачках, еще когда жил в своем родном мире и любил пробовать себя в качестве жокея. Благодаря технологиям Радамана проблему с ногой можно было легко устранить.

Но Фейрус цеплялся за свою ущербность, будто за воспоминание о прошлом. И он, и его сестра Миара, прожив на Радамане почти полстолетия, так и не смогли назвать его домом. Душой они всегда оставались на родной планете.

Отсюда и страстная любовь матери к антиквариату. Выросшая в эпоху пара и первых научных открытий, Миара тяготела ко всему старинному, вычурному, лишенному изящества и простоты. И то, что Рейн с отцом снисходительно величали старьем, для брата и сестры являлось напоминанием о доме.

Арвейл навис над племянником, сурово глядя на того из-под нахмуренных бровей.

– Тебе уже тридцать два, и ты единственный наследник Дома Даггерти. Но вместо того чтобы думать о будущем, ведешь себя как беспечный мальчишка!

– Есть еще Трин, – напомнил сквозь зубы Рейн. Этот разговор повторялся уже не раз, и настойчивость, с которой Фейрус пытался превратить его в семьянина с вечно беременной женой и кучей детишек, его весьма раздражала.

– Триния – моя дочь и не имеет никакого отношения к вашему Дому. Если с тобой что-нибудь случится, мы останемся без наследника.

– Я в курсе. – Рейн из последних сил пытался сохранить спокойствие и не углубляться в дискуссию, лишь бы поскорее закрыть неприятную для него тему. – Ты не даешь мне об этом забыть.

– Вот только толку от этого мало! Ты все равно делаешь все возможное, чтобы не жениться. – Арвейл опустился рядом с племянником на диван, сцепив руки на серебряном набалдашнике трости, потемневшем от времени. – Теперь мне придется объясняться с родителями Шионы. Извиняться за тебя. Это станет для них ударом.

– Найдут ей нового жениха, – поморщившись, точно от зубной боли, процедил Даггерти. Мысль была не самой приятной, но он упорно боролся со своим влечением, считая его проявлением слабости.

В конце концов, на Шионе свет клином не сошелся. В Галактике полно юных красоток, которые почтут за честь быть с ним и не станут выкобениваться, как Таро.

– Конечно, найдут! – в сердцах воскликнул Арвейл. – Узнав об аномалии, некоторые Дома начнут грызть друг другу глотки, лишь бы заполучить себе в семью Проводника. Но нам такая не нужна! С меня достаточно и того, что ты постоянно рискуешь жизнью… – Мужчина дышал тяжело и громко, тщетно пытаясь справиться с обуревавшими его эмоциями. Они давили на него, угнетали. – Я всего лишь просил привезти молодую здоровую девушку с хорошей родословной для продолжения рода моей сестры!

«Будто за породистой кобылой посылал», – про себя усмехнулся Даггерти.

– А ты и с этим не справился, – не догадываясь о мыслях племянника, с укоризной сказал Арвейл. – Хотя, наверное, оно и к лучшему. Не придется видеть страдания еще одной несчастной. Мне вполне хватило мучений моей Миары, на протяжении всей жизни боготворившей твоего отца и довольствовавшейся крохами его любви. Да какой там любви! Так, редких мгновений внимания.

– Только давай без патетики, – закатил глаза Рейн. Он ненавидел, когда Фейрус сравнивал его с отцом, а тем более напоминал о непростых отношениях родителей.

– Вот подберу тебе одну из оверонов! – сварливо пригрозил дядя. – Такую же бесчувственную, как и ты! Той будет неважно, с кем ты проводишь ночи.

– Выбирай кого хочешь, – устало огрызнулся в ответ Рейн. Поднялся, посчитав, что нервы ему и так сегодня уже достаточно потрепали, а продолжать ворчать Фейрус вполне может и без него. – Буду у себя. Как найдешь новую кандидатку в жены – зови. А лучше сразу отряжай ее сюда, познакомимся прямо на свадьбе. Лишь бы ты наконец угомонился!

Шиона

Говорят, привычка – дело наживное. Привыкнуть можно ко всему.

Ну или почти ко всему.

Я вот, например, всего за пару недель научилась просыпаться еще до того, как из коммуникатора раздастся злополучное: «Отряд, подъем! Построение на плацу через пять минут. Опоздавшим наряд вне очереди!»

Магические слова. Будто напильником врезаются в барабанные перепонки. И сон отшибают на раз, никакого кофе не надо. Да и кто нам тут его даст, этот кофе…

Одеваться я теперь умею за считаные секунды и чуть ли не с закрытыми глазами (после пяти часов сна разлепляются те неохотно). И шнурки в люверсы вдеваю ловко, тратя на эти жуткого вида ботинки от силы тридцать секунд, так что сама собой начинаю гордиться.

Правда, экипировка – это единственное, что у меня получается хорошо. С остальным пока что все остается стабильно плохо.

После того как оделась, нужно заправить кровать. С этим я тоже справляюсь быстро и ловко. А иначе нельзя, потому что за складки на покрывале могут наказать. Прецеденты уже имелись. Мое ложе расположено на верхнем уровне, поэтому приходится потратить еще полминуты на то, чтобы галопом спуститься вниз. Боюсь, когда-нибудь я добегаюсь – споткнусь и загремлю с переломами в лазарет.

Хотя, с другой стороны, появится возможность нормально выспаться.

Минута уходит на умывание и прическу. Волосы должны быть собранными в тугой пучок на затылке, и не дайте Создатели, хоть одна прядка посмеет из него выбиться. Грозятся тогда вообще лишить растительности на голове. Не знаю, правда ли, но лучше не рисковать. От нашего старшего сержанта можно ожидать и не такой подлянки, особенно по отношению ко мне.

Вот за что он меня так «любит»?

Потом мы всей гурьбой бежим на плац на традиционную поверку и сеанс внушения от Флара. Помимо него и Приннил, наш отряд, увеличившийся вдвое за счет ребят с других планет, теперь курируют еще два ментора. Вечно хмурый мужик неопределенного возраста с рыжей, точно ржавчина, бородой, такого же цвета глазами и непроизносимым именем, начинающимся с Вжикориноуваре… В общем, не выговорить. Заглазно мы его величаем просто Вжик.

В комплекте к Вжику прилагается апатичная тетка, худая как щепка, боящаяся лишний раз выцедить слово. Черные волосы ее всегда собраны в стандартный пучок, широкие брови почти срослись на переносице и кажутся непропорционально большими по сравнению с глазками-щелочками, крючковатым носом и тонкими губами. Верхняя, кстати, немного оттопырена из-за выпирающих маленьких, но очень острых на вид клычков. В довершение к не слишком-то привлекательной внешности (это по моим меркам, а на своей планете мадам, может, считается эталоном красоты) у нее имеется хвост, тонкий и длинный, изумительного розового оттенка. Как у крысы.

Вот бы Рейну досталась невеста такой же расы. Вместо меня. Я бы тогда не поленилась заглянуть на их свадьбу. Чисто из женского злорадства.

Пока еще не поняла, нравятся ли мне менторы номер три и четыре. Наверное, все-таки нет, но в любом случае по стервозности характера перещеголять им Флара не удастся. К счастью, сильно пока что не достают и даже почти не обзывают.

Помню свои первые впечатления, когда нас только доставили на орбитальную станцию, большую часть территории которой занимает база МВА. После регистрации и распределения по жилым блокам (первогодок селили отдельно от второкурсников) новоприбывших развели по кубрикам. Наш – полагаю, как и все остальные, – представлял собой длинное помещение в типичных для МВА серых тонах. Вдоль одной стены, в неглубоких нишах, находились узкие койки. На стене напротив – сенсорные панели и приставленные к ним столы. Металлические лестницы вели на второй и третий спальные уровни, представлявшие собой широкие платформы с ограждениями. Эти платформы тянутся по всему периметру зала; подозрительно скрипят и подрагивают, когда мы по ним ходим.

Повсюду металл и серый пластик, на кроватях светлые покрывала и ни одного яркого пятна. Только наши черно-оранжевые униформы немного разбавляют этот унылый колорит.

Оказавшись первый раз в спальном помещении, мы с Нуной поначалу растерялись. Пока стояли, раздумывая, где притулиться, все нижние места заняли. Пришлось подниматься по витой лестнице аж на третий уровень; койки на втором тоже быстро обрели хозяев.

Пока тащилась наверх, горестно вздыхала. На звездолете у меня имелась пусть и крошечная, но все-таки своя каюта. С отдельной душевой. Только теперь поняла, какая это была роскошь.

Здесь же мне предстоит в течение двух лет делить квадратуру с другими девушками, слетевшимися под крыло Радамана с разных планет.

В общем, никакого личного пространства.

К счастью, пока что мы ладим. Одной дружной семьей еще не успели стать, но обходится без разборок. За день так вымотаешься, что становится не до выяснения отношений.

Моя койка находится в углу, в соседней нише угнездилась Нуна. Рядом с ней отторианка Луора – девушка с уникальной способностью менять облик. Нам ее трансформацию пока что видеть не довелось. Только однажды, перед тем как лечь спать, уболтали-таки Луору показать хотя бы начальную стадию превращения. Затаив дыхание, мы наблюдали за тем, как у отторианки удлиняются клыки, а глаза цветом начинают напоминать древесную смолу с вытянутыми в нитку темными зрачками.

Зрелище, если честно, было жутковатым, и больше тему о метаморфозах мы не поднимали.

По словам нашей новой подруги, представителей ее расы осталось раз-два и обчелся. А потому Луора – ценный для Радамана экземпляр. Девушка не без гордости заявила, что она – чистокровный оборотень, у которого в животной ипостаси основными инстинктами являются охотиться и убивать. Прибавить к этому два года усиленных тренировок, и Луора имеет все шансы стать идеальным киллером.

Хотя мне как-то сложно представить, что эта худенькая конопатая девчушка, обладательница рыжих вьющихся волос, с которыми она стоически борется каждое утро, способна превращаться в безжалостного монстра. По характеру Луора веселая, дружелюбная и абсолютно неконфликтная. Правда, внешние хрупкость и мягкость не помешали девушке заработать по всем тестам высокие результаты.

Кстати, о результатах. Нам их продемонстрировали сразу же после прибытия на базу. И продолжают демонстрировать каждый бесов день. Потому как во всех секторах, на которые поделена академия, имеются электронные табло.

Создатели! Как же я их ненавижу! Наглядные доказательства моей никчемности.

Помню, как в первый раз с замиранием сердца переводила взгляд с одного табло на другое, выискивая номер своего отряда. А потом бежала по светящимся строчкам вниз в надежде поскорее найти свое имя.

Таки нашла. В самой… последней строчке. Вернее, последними, как ни странно, оказались Тэн и Авен. А мое имя значилось третьим с конца.

Поначалу ребята решили, что в системе произошли какие-то сбои. И только на следующий день Флар с премерзкой ухмылочкой им объяснил, что за несанкционированные похождения во время телепортации Совет решил обнулить кадетам Олеру и Вилару их «заработки», а также вменить ежедневные двухчасовые тренировки в спортзале до конца цикла. И если к известию о тренировках парни отнеслись с достойным уважения пофигизмом, то из-за потерянных баллов, которые здесь называют форинами, готовы были рвать на себе униформу.

Зато теперь Тэн и Авен ведут себя как шелковые. И все ради того, чтобы подкопить вожделенные форины к первому выходному.

Я из максимальных пятисот сумела набрать всего девяносто восемь. К своему стыду. Правда, за прошедшие две недели с горем пополам наскребла еще шестьдесят четыре. Половину из которых бездарно профукала, один раз опоздав на поверку. Как назло, у ментора номер один в то космическое утро настроение было не по-космически хреновым. Наверное, радиоактивное излучение их радаманской звезды пагубно влияло на душевный настрой Флара. И мне опять влетело по первое число.

Мало того что срезал, изверг, мои кровно заработанные, так еще и заставил после тренировок тащиться на дополнительное занятие по дзю-дзюцу. Уроки по этой «дзюдзе» я ненавидела почти так же пылко, как и скачки по бесовым платформам. А может, даже больше.

Не скрою, мне нравился этап медитации и погружения в себя, да и разминку я кое-как терпела. Но когда дело доходило до рукопашного боя один на один – я тушевалась и чуть ли не впадала в истерику.

Ну не хватало мне духу первой атаковать! Причем ребят из своего же отряда. Зато остальные кадеты в отличие от меня дилеммой «бить или не бить» не заморачивались. А потому всякий раз, смотрясь на себя в зеркало после душа, обнаруживала на теле новоприобретенные синяки.

Неудивительно, что у тренера – невысокого худощавого брюнета с раскосыми глазами – такая неповоротливая и неагрессивная ученица, как я, в любимчиках не значилась. А потому на внеочередное занятие по радаманской «дзюдзе» тащилась я, еле перебирая ногами, провожаемая настырным мерцанием злосчастных табло, неустанно демонстрирующим мои препозорнейшие результаты.

Представляю, как «обрадуется» сэнсэй Хшэнь перспективе убить на меня два часа своего личного времени.

Хотя… может, и обрадуется. Чем не удовольствие лишний раз поколотить бесталанную ученицу?

Переодевшись в светлое кимоно, я перешла из раздевалки в просторное помещение, сейчас погруженное в полумрак. В темной глади зеркал отражалась одетая в черное фигура. Учитель сидел в самом центре зала на полу в позе какого-то там цветка, кажется, лотоса, и в данный момент с упоением погружался в себя.

Я застопорилась на пороге, гадая, стоит ли вылавливать его из нирваны или же дождаться, когда он сам из нее вынырнет. Стоять столбом быстро надоело, и я отважилась подойти. А то потом еще будет вопить, что опоздала.

Теплое дерево согревало босые ступни, обоняние ласкал приятный запах благовоний. Может, помедитируем немного, и хватит? А повторение боевых приемов отложим до лучших времен.

Мужчина почувствовал мое приближение и бесшумно поднялся. Я тут же поклонилась, смиренно вытянув по бокам руки, и замерла, ожидая дальнейших указаний.

К своему удивлению, услышала не скрипучий голос Хшэня, а приятный и дружелюбный юношеский баритон:

– Привет. Я – Дион. Учителю сегодня нездоровится, и меня попросили позаниматься с тобой.

– Э-э-э… Шиона, – представилась робко, не зная, как обращаться к сэнсэю номер два.

– Давай, Шиона, сразу перейдем на «ты», чтоб без церемоний, – решил за меня эту дилемму брюнет и жестом пригласил проследовать за ним к зеркалам. – Вообще-то я не учитель и пока еще не ментор, а лишь скромный стажер. Пару циклов назад закончил академию.

– А я ее только начала…

– Знаю, мне о тебе рассказывали, – загадочно сообщил выпускник, и в серебристой глади отразилась его не менее загадочная и немного сочувствующая улыбка.

Сочувствие – это хорошо. Авось сильно не станет мучить…

Только спустя некоторое время поймала себя на том, что внаглую изучаю заместителя Хшэня. Вернее, это Дион вывел меня из ступора. Принялся тактично покашливать, намекая, что я увлеклась и пора бы уже начинать тренировку.

В свое оправдание могу сказать, что не увлечься было сложно.

Чего только стоили его глаза! Необычного золотисто-медового цвета – будто пойманный в ловушку свет нескольких звезд. Ресницы по-девичьи длинные и густые. Высокий лоб частично скрывала косая челка. На губах играла приветливая улыбка, отчего Дион сразу расположил к себе.

Не то что бука Флар.

Парень выглядел слегка бледным, даже по сравнению со мной белокожей, но, возможно, это особенность его расы. Прямые черные волосы до плеч, уложенные в творческом беспорядке, да черное кимоно только усиливали контраст со светлой кожей. Хотя, должна признать, эта небрежность в прическе и аристократическая бледность Диону весьма шли.

Он был немного выше меня. Не такой верзила, как Рейн, да и в плечах будет поуже моего несостоявшегося жениха, но все равно достаточно высок и статен. А наблюдать за его плавными движениями, когда демонстрировал мне очередной прием, было одно удовольствие.

– Если попробуешь повторить – вообще будет здорово, – вырвал меня из задумчивости золотоокий парень.

– А?.. – встрепенулась я. – Да, конечно! Прости. – Стряхнув оцепенение, стала послушно повторять за замом Хшэня.

– Мастер сказал, что с ударной техникой лишения равновесия у тебя проблемы. Сегодня будем отрабатывать только ее.

– Признаться, у меня со всеми техниками проблемы. И в нокауте в нашем отряде первой всегда оказываюсь я. – Честно старалась подражать стажеру. Но если он двигался с бесшумной грацией, то я напоминала себе неуклюжую гусыню.

– Ничего, мы это быстро исправим, – обнадежил меня Дион и шагнул ближе. – Я помогу.

И «помог».

В следующий миг (даже толком не успела понять, что случилось) я утратила равновесие и оказалась на полу, прижатая к паркету своим новоиспеченным тренером.

– Здесь главное – хорошие рефлексы и умение просчитывать противника, предугадывать каждый его шаг, – не спешил принимать вертикальное положение брюнет.

Спасибо, мастер Хшэнь ничего подобного не вытворял. Иначе бы таки дождался от меня атакующих ударов. А Диону… ему можно. Пусть себе лежит на здоровье, быстрее время пройдет.

Все лучше, чем повторение приемов.

– Вас учат скоростному поединку, цель которого – дезориентировать врага в первые же секунды боя, – продолжал лекцию стажер, щекоча волосы у виска своим дыханием. – Поэтому важно уметь быстро лишить его опоры. А потом одним точным движением добить.

Каюсь, слушала я вполуха, завороженно глядя в эти медовые глаза и постепенно погружаясь в них, как в расплавленный янтарь.

Может, парень – гипнотизер? Бес его знает, какие еще на базе собраны аномалии.

До конца тренировки отрабатывали технику, освоив которую, я, по словам Диона, буду в состоянии валить с ног любого громилу. Пока же стажер успешно валил с ног меня. Правда, к его чести, делал это аккуратно и бережно, так что новые синяки если и появились, то в небольшом количестве.

А на такую мелочь внимания я уже не обращала.

Ко всему прочему выпускник проявлял редкостное терпение и, когда у меня что-нибудь не получалось (а не получалось у меня почти всегда), безропотно принимался объяснять все по новой.

Завершили тренировку расслабляющей медитацией, после чего церемонно друг другу поклонились и стали прощаться.

– Если понадобится помощь, обращайся, – сказал напоследок темноволосый сэнсэй. – Несколько индивидуальных тренировок, и через пару циклов ты сама себя не узнаешь.

Честно говоря, я была сыта по горло дополнительными занятиями с Приннил. С другой стороны, если не хочу все время шарахаться от табло, должна проявить усердие. И форины тоже нужны. Баллы лишними никогда не бывают.

– Не хотелось бы навязываться, – скромно потупила глаза.

– Ерунда! Мне вообще не в тягость, – заверил новый знакомый.

– Спасибо. Тогда… буду тебе должна.

– Как-нибудь сочтемся, – подмигнул мне Дион. Махнув на прощание рукой, скрылся в раздевалке, и зеркальная панель бесшумно вернулась на свое место.

Я поспешила в душевую. После тренировки настроение, как ни странно, улучшилось, усталости почти не ощущалось. Наоборот, я чувствовала себя легко, словно перышко.

Наверное, все дело в чудодейственных свойствах медитации… Да, точно в них.

Пока принимала душ, что-то весело себе напевала, на ходу придумывая незамысловатый мотивчик. И в кубрик входила в прекрасном расположении духа. Некоторые девушки уже дремали, другие еще бодрствовали, уединившись со своими планшетами. Несколько девчонок сгрудились возле сенсорной панели – одни уселись прямо на стол, другие стояли рядом – и разглядывали раскрывшуюся пестрым цветком на экране карту.

Светловолосая арийка по имени Фрезина касалась панели, то увеличивая отдельные области на карте, то заставляя их уменьшаться и исчезать. И все это сопровождалось бурными репликами сгрудившихся возле нее подруг.

Обнаружив среди зрительниц Луору и Нуну, сразу направилась к ним.

– Что изучаем?

– Карту Авийона. Решаем, где провести первый выходной, – не отрываясь от мерцающего экрана, откликнулась Луора. – Глаза разбегаются.

Авийон – столица Радамана. Из первых уроков по планетоведению мы уже знали, что в колыбели Федерации имелось немало интересных мест, достойных внимания туриста. Даже знойным пустыням и землям, погруженным в вечные холод и тьму, предприимчивые радаманцы нашли применение. И тем не менее все иномирцы первым делом рвались в Авийон. Я была в их числе.

– Нашли что-нибудь особенно интересное?

– Много чего, – подала голос Фрезина, тоже гипнотизировавшая карту взглядом. – Одного выходного на столицу точно не хватит.

– И форинов, кстати, тоже, – печально вздохнула Нуна. – Еще за дурака Тэна придется платить.

Из нашей четверки Нуна была самой богатенькой, сумела накопить целых триста шестьдесят баллов.

– На такого красавчика, как твой брат, никаких форинов не жалко, – хихикнула девушка, сидевшая рядом с Нуной.

– Ну хочешь – забирай! – хмыкнула добрая сестричка. – А я тебе еще и приплачу. Лишь бы избавиться от этого «счастья»!

Остальные поддержали ее веселым смехом.

– Что-то произошло? – Подруга сразу поняла, что вечер для меня выдался не совсем обычный. Спрыгнув со стола, подошла ближе. – Давно я тебя такой не видела.

– Какой такой?

– Улыбающейся, веселой.

Потеряв интерес к изучению достопримечательностей Авийона, Нуна потащила меня наверх. За ней увязалась Луора. Устроившись в моем углу, подруги потребовали:

– Выкладывай!

– Да что выкладывать-то? Сходила, потренировалась.

– С Хшэнем? – зачем-то уточнила оборотень.

– Ну… не с ним.

В общем, меня раскололи. Пришлось рассказать про нового знакомого, добровольно вызвавшегося подтянуть меня в искусстве радаманских единоборств. Когда закончила, Луора изобразила в воздухе какой-то жест. На мой недоуменный взгляд ответила, что так они благодарят свою богиню за благополучный исход любой проблемы.

Я покосилась на Нуну, а та с самым невинным выражением лица пожала плечами. Типа прости, вырвалось, не сдержалась. Успела уже растрепать о моих незаладившихся отношениях с радаманцем любознательной отторианке. Надеюсь, что только ей.

Когда прозвучал сигнал отбоя, свет начал гаснуть. Моя кровать тут же опустела, и я, быстро переодевшись, нырнула в нишу. Но сон ко мне не спешил. В голове роилось множество мыслей: о лекциях, тренировках, Дионе, Рейне… доме.

Переложив подушку на другую сторону, перебралась поближе к подруге и тихо позвала:

– Нуна, тебе снится Ария?

– За время, что мы здесь, ни разу, – послышался сонный ответ. – Я так выматываюсь, что вырубаюсь замертво. Какие тут сны?

– А мне вот снилась. Вчера. – Я мечтательно улыбнулась, а потом, невольно погрустнев, тихо добавила: – И Рейн тоже снился.

– Вечер помолвки? – Девушка устало зевнула.

– Нет, окончание войны. И встреча… которой никогда не было.

Подруга тихонько застонала, мол, безнадежная я.

– Спи, Шиона! И забудь наконец об этом придурке. Лучше вон сосредоточься на бледнолицем стажере.

Забыть? Я бы с радостью.

Если б он еще не преследовал меня во снах. Во снах о жизни, той, другой. Не моей и не со мной. И в то же время такой родной и близкой.

Засыпая, решила завтра первым делом поговорить с кем-нибудь из менторов и попросить связаться с моей семьей. Знаю, глупо тревожиться из-за какого-то сна. Веан жив и здоров, Каори еще только собирается обзаводиться потомством.

Но, может, мне будет позволено поговорить с ними? До конца цикла оставалась целая неделя, а я безумно скучала по родным и мечтала увидеть их хотя бы на минутку.

Утром попробовала обратиться к Приннил, но та, как и ожидала, трусливо перенаправила меня к Флару. Пришлось идти на поклон к старшему сержанту. Военный поприветствовал меня привычным хмурым кивком и замер, ожидая, когда же я отважусь выговорить хотя бы слово.

Пожелав себе удачи, вытянулась по стойке «смирно» и попросила:

– Разрешите обратиться, саэр!

– Разрешаю, – последовал бесцветный ответ. Потом, как ни странно, радаманец продолжил уже относительно нормальным тоном: – Говори, что случилось?

– Могу ли я как-то связаться со своей семьей? Мне… очень надо.

Похоже, сегодня у душки Флара было хорошее настроение. Вот вчера за такую просьбу он бы меня точно послал. Далеко и надолго. А сегодня просто покачал головой.

– Не положено по регламенту.

Я сразу сникла, даже носом шмыгнула в расстроенных чувствах. Наверное, видок у меня был жалкий, потому что ментор решил уточнить:

– Что-то случилось?

– Просто переживаю за них, – призналась честно. – Мы ведь расстались так неожиданно…

Хотя, конечно же, мои переживания – не повод нарушать академический регламент.

– Ладно, посмотрим, что можно сделать, – еще больше удивил меня саэр и велел отправляться на урок, пока мне не вменили наряд за опоздание.

А после обеда сам меня нашел, когда мы с ребятами отдыхали в столовой после очередной пытки в спортзале.

Отозвав в сторону, успокоил:

– Все у твоих хорошо. Сказал, что через неделю ты сама с ними свяжешься.

От сердца сразу отлегло. Чуть не поддалась порыву благодарности и не бросилась сержанту на шею. К счастью, вовремя опомнилась. За столь неуместное проявление эмоций, да еще и на глазах у сотни кадетов, он бы меня точно прибил. Тут же, прямо на месте, скоренько разложил на молекулы.

Посему ограничилась мимолетной улыбкой и искренним «спасибо».

– Шиона, – окликнул ментор, когда уже собиралась вернуться к друзьям. – Рейн просил передать: теперь ты свободна. Ваша помолвка расторгнута.

Темные глаза смотрели с пристальным вниманием, будто силились проникнуть в самую душу и отыскать там те чувства, что всколыхнула неожиданная новость. Но я и сама пока не могла понять, что сейчас испытывала.

Лишь молча кивнула в ответ и в легком шоке направилась к ребятам.

Быстро же он. Вот так взял и расторгнул.

А говорил, что будет сложно.

Снова врал.

– Флар опять вызверился? – с сочувствием посмотрел на меня Авен.

– Нет. Сказал, что мы с Даггерти больше не пара.

Не скажу точно, какие переживания обуревали в данный момент меня, но друзья оказались на седьмом небе от счастья. Подстегиваемые радостью, чуть по столам не принялись прыгать. С трудом удалось их угомонить, пока на нас вся столовая не начала зыркать.

Не успела толком прийти в себя, как ко мне подошел Дион, договориться о следующей тренировке. Я машинально представила ему близнецов, Авена и Луору и замолчала, не зная, что еще сказать. Сейчас, признаться, было не до тренировок. Мыслями я продолжала витать в какой-то другой, параллельной реальности.

Хотя чего, собственно, кисну? Я ведь этого и ждала. И сама, между прочим, желала такого финала. Вот и получила. Разбежались как в море корабли, теперь совершенно чужие друг другу люди.

Да и всегда были чужими. Рейн это понимал, вот и не заморачивался моими чувствами и переживаниями. А я, к сожалению, осознала слишком поздно. Обожглась, сильно и больно. До сих пор чувствую, как ноет рана.

Но ведь заживет! Уже заживает. Еще немного, и следа не останется; забуду, как его звали.

Пока занималась самовнушением, Тэн успел растрындеть о моем счастливом избавлении от ига сволочного жениха нашему золотоглазому стажеру. Дион, беря пример с моих друзей, тоже заметно оживился и неожиданно для всех предложил:

– Обретение свободы надо отпраздновать! И не где попало, а в особом месте.

– И где же это особое место находится? – заинтересовалась Нуна, с любопытством разглядывая выпускника.

– Что важнее, хватит ли нам на него форинов? – распереживался нищий Тэн.

Дион заверил, чтобы не волновались. Он милостиво берет неопытных «первоклашек» под свое крыло и сам лично займется организацией нашего досуга на Радамане.

Прозвучало весьма интригующе, и ожидание выходного превратилось в настоящую лихорадку.

Глава 2. Авийон

Как же здорово просыпаться не под аккомпанемент раздающегося из коммуникатора механического голоса, а… под назойливые стенания подруг, битый час уговаривавших меня подняться. Сонно моргая, попробовала придать себе сидячее положение. Правда, меня тут же стремительно потянуло обратно, к любимой подушке.

– Спать хочу, – обозначила свою позицию и трепетно обняла гелеобразное чудо руками.

Все-таки странные у радаманцев подушки. На ощупь кажется, будто под тканью находится нечто желейное, но спать на этом нечто одно удовольствие.

– А в Авийон, значит, уже не хочешь? – заголосили в унисон мои «будильники», а потом еще и одновременно дернули за одеяло, да с такой силой, что чуть не вытряхнули меня из ниши на металлический пол.

– Нечего было шляться полночи где попало, – беззлобно проворчала Нуна.

– Я была на тренировке, – оправдалась, тщетно стараясь подавить зевок.

– И что конкретно тренировали? – насмешливо уточнила Луора.

– Что за намеки?! – возмутилась я. – Мы позанимались. Потом Дион показал мне одно потрясающее место…

– Потрясающее место, ага, – не унималась рыжая язва.

Я проигнорировала очередной непристойный намек.

– В том зале имеются три здоровенных транслятора, на которые выведена панорама открытого космоса. Необыкновенное зрелище! – взахлеб делилась с подругами своими впечатлениями. – Радаман прекрасен в ореоле далеких звезд! И эти россыпи огней его городов будто капли расплавленного золота на темной глади планеты. Они так далеки, и в то же время кажется, протяни руку – и сможешь дотронуться до этих сверкающих островков. А потом мы с Дионом просто болтали… – Я спускалась по лестнице, краем глаза отмечая, что кубрик уже опустел. Неужели так долго спала? – Дион хотел узнать побольше об Арии, а мне было любопытно послушать о нем. Оказывается, он родился и вырос здесь. Его мать, тоже родом из другой системы, была выдана замуж за радаманца и…

– Если бы тебя поймали разгуливающей по академии после отбоя, вообще могли бы лишить выходного, – никак не реагируя на мои восторженные излияния, строго отрубила Нуна.

– Но ведь не поймали же!

После душа я почувствовала себя бодрее. А чтобы окончательно проснуться, решила сразу по прибытии на Радаман раскошелиться на чашечку ароматного кофе. Выходной у меня или как?

Позитивные эмоции просто зашкаливали! Не каждый день появляется возможность взглянуть на другой мир. И родных не терпелось увидеть, услышать их голоса. Да и вечерняя программа, которую запланировал для нас Дион, тоже будоражила воображение.

Пока наряжалась в голубое платье-трапецию, думала, как же соскучилась по своим таким женственным, нежным нарядам, аккуратным туфелькам из мягкой кожи, ажурным кофточкам. Кстати, собираясь впопыхах, захватила с собой всего одну, да и то в прохладные дни она меня вряд ли согреет. Как только подсоберу побольше форинов, отправлюсь на штурм бутиков!

Интересно, что у радаманок нынче в моде? Не будем ли мы смотреться смешно и глупо? Хотя в колыбель Федерации прибывает столько инопланетян, что, наверное, на внешний вид там всем наплевать.

Ребята поджидали нас в терминале и, судя по мрачным физиономиям, поджидали довольно долго.

– Моя вина, – сразу покаялась я. – Проспала.

– В следующий раз полетим без тебя, – хмуро предупредил Тэн. – Уже могли бы быть на планете!

Вскоре мне стала ясна причина его взвинченного состояния. Пока ожидали начала посадки, я успела изучить табло с ценами. Полет от орбитальной станции до космопорта Авийона стоил целых пятьдесят форинов. И столько же обратно.

Я с грустью посмотрела на свою правую ладонь. Криптовалюта хранилась на вживленном под кожу цифровом кошельке – небольшом устройстве, имплантированном при помощи почти безболезненного укола.

Еще одна микрооперация ожидала нас после принесения присяги. Старые идентификационные чипы будут заменены на новые, радаманские, в которых будет содержаться вся наша персональная информация.

После этого назад дороги уже не будет. Разве что Совет по каким-то своим причинам решит избавиться от неугодного кадета и отправить того домой. Но я за это особо не переживала. Уже знала, что подобных мне аномальных существ на базе раз-два и обчелся, а потому дезертировать в любом случае не удастся.

Вскоре объявили о начале посадки в шаттл, следующий в космопорт Авийона. Перед тем как занять свое место, каждый пассажир прикладывал руку к сканеру, расставаясь с дорогими сердцу форинами. После оплаты на моем цифровом кошельке осталось всего сто десять баллов. Теперь главное – держать себя в руках и не потратить все подчистую. Еще неизвестно, сколько удастся накопить за следующий цикл. Но точно знаю, что новый выходной мне тоже захочется провести на планете, а значит, есть стимул стараться и зарабатывать вожделенные баллы.

Я устроилась в одном из темно-зеленых кресел, расположенных в кабине шаттла по кругу, и, следуя командам из коммуникатора, послушно пристегнула ремни безопасности. Все тот же бесцветный женский голос пожелал нам приятного полета и не менее приятного времяпровождения на Радамане.

Что ж, надеюсь, так оно и будет.

Из космопорта в город нас доставили два такси, которые здесь называли аэроболами. Форма у этого транспорта была, скажем так, необычная. Этакий увеличенный аналог моего шароботика. С которым я, кстати, распрощалась сразу же по прилете на базу.

Мне на глаза часто попадались шныряющие по секторам шароботы, но определить, который из них когда-то следил за мной, к сожалению, было невозможно. А жаль. За время, проведенное на корабле, я успела привыкнуть к своему маленькому надзирателю и пару раз даже поймала себя на мысли, что скучаю по нему.

Все-таки я очень сентиментальна.

Нам с Нуной повезло – мы летели вместе с Дионом, нашим персональным гидом по Авийону. Экскурсия для нас началась еще на старте. Дион активировал панель автоматического управления, выбрал конечную остановку, и аэробол плавно взмыл в небо. Постепенно свет в салоне начал гаснуть, а стенки этого шарообразного чуда становиться прозрачными.

– Чувство такое, будто я в мыльном пузыре, – хихикнула Нуна, глядя на одинаковые парящие в небе «пузырьки», несущие своих пассажиров в столицу.

Я в ответ только безмолвно кивнула, не способная выразить свои чувства словами. Зачарованная, просто смотрела на открывшуюся моим глазам панораму.

Небо Радамана. Безумное в многообразии цветовых переходов. Нежные оттенки соперничали с буйством тонов красной, желтой и фиолетовой гаммы. Они ослепляли, заставляя жмуриться, и в то же время манили, притягивали взор, побуждая любоваться нереальной палитрой снова и снова.

– Невозможно красиво, – восторженно прошептала я.

– В этой части планеты небо действительно прекрасно, – довольный моей реакцией, улыбнулся Дион и тут же поспешно спросил: – Ты в порядке? Может, включить режим охлаждения?

Проклятье! Наверное, я красная как помидор.

А всему виной дурацкие ассоциации! Любуясь радаманским небом, вспомнила свой первый сон про Рейна. Наш семейный пикник… и все, что случилось дальше.

– Нет, нет, мне не жарко! Это просто… от восторга. – Непрошеные мысли испуганным зверьком тут же шмыгнули обратно в закутки памяти.

От Диона узнали, что столица Радамана издревле была поделена на Новый и Старый города. И на изучение каждого из них уйдет не один день. Начать знакомство решили со Старого города, рассудив, что на времяпровождение в Новом форины бедным кадетам еще копить и копить. По словам Диона, цены там кусаются. А нам с Авеном и Тэном шиковать сейчас не по карману.

Аэроболы доставили нас до Центра коммуникаций, из которого мы (разумеется, не бесплатно) заказали видеосвязь со своими родными. Если честно, я сначала подумывала ограничиться только голосовым вызовом – он обходился чуть ли не в два раза дешевле, – но уж очень хотелось увидеть маму с папой, Каори, а если повезет, еще и Веана.

В идеале можно было раскошелиться и на голосвязь, чтобы уж совсем почувствовать себя рядом с семьей, но тогда бы мне пришлось весь день голодать. А так хотелось побаловать себя чем-нибудь вкусненьким, да и безделушку какую-нибудь прикупить на память. В мою коллекцию воспоминаний.

Уединившись в отдельной ячейке, огороженной панелями из матового стекла, поначалу несколько минут просто смотрела на прозрачный экран. Сказать, что я волновалась, – это ничего не сказать.

Я ведь оставила их растерянных, недоумевающих, совсем ничего не объяснив. А теперь еще и новость о расторжении помолвки… Одна надежда на то, что скучают родители по мне все-таки сильнее, чем злятся.

Вскоре экран замерцал. Коснулась появившейся в его углу золотой иконки, подтверждая свое согласие на видеосвязь, и перед глазами предстала идиллическая картина – вся семья в полном составе. Даже Веан, предупрежденный о моем дне безделья, по такому случаю оставил службу и примчался домой.

– Ну, как поживает моя блудная сестренка? – весело улыбался брат.

Мама с папой тоже сияли улыбками, даже вечно серьезная Каори, кажется, не собиралась меня отчитывать, смотрела с любовью и немного с грустью.

– Нормально. Первый цикл, как видите, пережила, – отшутилась я беззаботно.

– Как же тебе там, должно быть, трудно, – принялась сокрушаться мама. – Бедненькая моя. Мы ведь мечтали для тебя о беззаботной жизни. А вместо этого – военная академия!

Рейн и беззаботная жизнь – понятия несовместимые. Теперь я это понимала. Пусть уж лучше в МВА, чем рядом с лжецом и лицемером.

– Шиона, детка, что между вами произошло? – перенял эстафету папа.

– Вы ведь казались такой счастливой парой, – поддакнула ему маман.

На какое-то мгновение повисло молчание. Теперь Каори и Веан хмурились, а родители всматривались в экран с нетерпением и тревогой.

– Просто мы очень разные. – Рассказывать им нелицеприятные подробности наших отношений и бередить едва затянувшиеся раны я не хотела. Да и получаса, за который заплатила, не хватит, чтобы поведать о всех подлянках Даггерти. – К счастью, мы вовремя это осознали. Для меня так будет лучше. Правда. И в МВА мне нравится…

Не знаю, как я смогла тогда сдержаться и не заплакать. Так и хотелось крикнуть им, чтобы перестали смотреть на меня с жалостью. От этого становилось только тяжелее. Я вдруг почувствовала себя маленькой девочкой, мечтающей оказаться под родительским крылом. Знать, что я в безопасности и мама с папой уберегут меня от любой беды.

Но нас разделяют непреодолимые расстояния, и здесь родители мне ничем не в силах помочь. Если сейчас разревусь, то сделаю только хуже. И себе, и им. Поэтому продолжила улыбаться.

Веан и Каори в отличие от родителей грустить из-за нашего с Рейном разрыва не стали.

– Я рад, что вы с ним разбежались. Он мне сразу не понравился, еще когда подбивал клинья к Каори. И горжусь, сестренка, твоим выбором. Мы все гордимся. – Брат подмигнул мне, подбадривая.

– Л’эрд Арвейл обмолвился о каком-то даре, открывшемся у тебя. Это как-то связано с воспоминаниями, – вступила в разговор сестра.

– Тесты показали наличие у меня ано… – дабы сильно не шокировать родных, тут же поправилась, – необычных способностей. Но пока что я сама толком не понимаю, что это значит. Занятия со мной начнутся со второго цикла.

Мне удалось переключить их интерес на учебу. Оставшееся время посвятили болтовне об академии, нашем кадетском быту, лекциях и тренировках.

Мама охала и стенала, слушая о том, где я живу и чем питаюсь. И если бы не отец, постоянно одергивающий ее, совсем бы раскисла.

Когда на экране появился таймер обратного отсчета, отмерявший последние минуты разговора, нам пришлось начать прощаться. Вскоре панель снова стала прозрачной. Я все-таки не выдержала и дала волю слезам.

Рейн

– Гад! Сволочь! Ненавижу!!! – Девушка молнией слетела по лестнице, едва не навернувшись на последней ступеньке. Ее всю трясло от обиды и гнева, а высоченные шпильки отнюдь не придавали маневренности. Поправив наброшенную впопыхах кофточку, дабы скрыть черное кружево бюстгальтера, обернулась к неспешно спускавшемуся за ней мужчине. – Я думала, у нас отношения! Любовь!

– Дорогая, мы знакомы меньше недели, – стараясь скрыть улыбку, тактично напомнил ей ухажер. – Какая любовь?

– А ты… ты… – не замечая насмешки в его голосе, да и не слыша в данный момент никого, кроме себя, продолжала возмущаться гостья. – Посмел назвать меня чужим именем! Имел меня, а думал о другой! Сволочь!

– Извини, бывает. Забылся, – оправдался Рейн.

– Шиона?! Кто это, бес тебя побери, вообще такая?!

Поравнявшись с девушкой, Даггерти задумчиво пропустил ее золотистый локон сквозь пальцы.

– Знаешь, если сильно не приглядываться, ты на нее даже чем-то похожа. Особенно после трех бокалов коньяка.

Оскорбленная насмешливым тоном и язвительными словами, девушка замахнулась, желая залепить ухажеру звонкую и вполне заслуженную пощечину. Рейн успел перехватить изящную ручку и аккуратно отвел ее в сторону.

– Все! – истерично взвизгнула любовница. – С меня хватит! Между нами все кончено!

– Я так и понял, – не стал спорить коммодор. Замялся на миг, честно пытаясь вспомнить, как же все-таки звали его пассию. То ли Тиоли, то ли Орина… Не рискнув дважды повторять одну и ту же ошибку, просто миролюбиво завершил: – Пойдем, покажу выход. Водитель доставит тебя, куда пожелаешь.

– Сволочь! – в который раз припечатала гостья и, резко развернувшись на каблуках, бросилась к мозаичным дверям холла. Рейн неохотно поплелся следом за ней.

Отделавшись от чрезмерно эмоциональной барышни, вернулся в дом, где его уже поджидала двоюродная сестра. Трин стояла, прислонившись спиной к одной из колонн, опоясывавших холл, украшением которым служила изящная лепнина в виде акантовых листьев. Девушка с интересом поглядывала на мрачного кузена.

– Что-то вы быстро… – Оторвавшись от подпоры, подошла к брату, тихо стуча каблучками по мраморным плитам. – Мой тебе совет на будущее: постарайся запоминать имена тех, с кем спишь, и не путай бедняжек со своей бывшей. Особенно в постели. Это жалко и по́шло.

– Куда это ты так вырядилась? – оставив без внимания советы сестры, хмуро поинтересовался Даггерти.

Окинув девушку придирчивым взглядом, окончательно посерел. Назвать платьем лоскут полупрозрачной ткани, переливающейся на свету всеми цветами радуги и облегающей стройную фигурку, как вторая кожа, язык не поворачивался. А «боевая раскраска» на смазливом личике, по мнению Рейна, делала и без того вызывающий образ еще более вульгарным. Так и хотелось схватить Трин за руку, потащить в ванную и не выпускать оттуда, пока не смоет с себя тонны косметики.

– Слетаю в клуб, развеюсь. Здесь же скукота смертная.

– В таком наряде?! – Нет, если бы в него обрядилась одна из знакомых Рейна, он, несомненно, был бы не против. Но видеть эту экстравагантную тряпку на младшей сестре казалось ему кощунством.

– А что такое? – Трин опустила на платье невинный взгляд. – Вполне нормальный прикид. У меня полгардероба состоит из таких вот «миниатюрок».

– Надо бы провести в нем ревизию.

– Только прилетел и уже командует, – хмыкнула девушка и, чмокнув брата в щеку, побежала к выходу. – Все, я улетела. Вернусь… А в общем, не знаю, когда вернусь.

– Куда хоть собралась?

– В «Элизиум». Отвязное местечко!

– Я с тобой!

Меньше всего хотелось Рейну убивать ночь на забегаловку, полную малолетних выпендрежников, но отпустить сестру одну в таком виде он не мог. Особенно после недавнего разговора, состоявшегося между ним и Арвейлом. Фейрус жаловался, что в последнее время Триния будто с цепи сорвалась, все время где-то пропадает и ни во что не ставит отца. А Рейна она слушалась.

Раньше.

К сожалению, он редко появлялся дома, и Триния росла, предоставленная самой себе. Даггерти чувствовал вину за то, что не принимал участия в воспитании кузины, которая из милой, жизнерадостной девочки как-то незаметно превратилась в разбалованную, самовлюбленную эгоистку, не знающую меры ни в чем. И Рейну очень хотелось это исправить.

– Ты слишком стар для такого заведения! – Обернувшись, Трин послала брату воздушный поцелуй и уже потянулась к дверной ручке, когда услышала:

– Сообщи Флару, где находится этот твой «Элизиум». Мы с ним должны были встретиться. И накинь что-нибудь сверху. Иначе никаких клубов!

– Уговорил, – моментально согласилась малолетняя кокетка. Поднеся к губам голофон, обвивавший запястье серебряной змейкой, назвала адрес клуба, отправив его Дайлану в виде голографического сообщения.

– Рейн, – в дверях кабинета показался Фейрус и, поманив племянника за собой, бесшумной тенью растворился в темном проеме.

– Что-то срочное? – Даггерти вошел следом за дядей и притворил за собой створки. – Я вообще-то собирался заняться воспитанием Трин.

– Ты бы хоть сюда их не водил, – с укоризной сказал Арвейл, имея в виду недавнюю гостью племянника. – А за Тринией последи. Я себе места не нахожу, когда она вот так исчезает.

– Так что ты хотел? – Рейн плюхнулся на диван, закинув руки на обитую темным бархатом спинку.

– Я нашел несколько интересных девушек с хорошими родословными.

– А это не может подождать до завтра? – Идея слетать в клуб уже не казалась такой паршивой. Все лучше, чем выслушивать занудные рассуждения Фейруса на тему скоропалительной женитьбы.

– Не увиливай! Это займет всего пару минут. С твоими-то завышенными стандартами, – проворчал Фейрус, активируя стоявший на письменном столе голотранслятор.

Первая претендентка на руку и сердце коммодора была отметена сразу.

– Издеваешься? У нее же хвост! – в ужасе разглядывая вертящуюся вокруг своей оси голограмму, воскликнул Рейн.

– Будет прятать под платьями.

– Давай дальше! – открестился от такой красавицы племянник.

Вторая кандидатка в лиэри Даггерти оказалась недурна собой, но Рейн и в ней нашел кучу изъянов.

– …А еще эти нелепые эльфийские уши, – закончил свой список претензий коммодор.

– Прикроет волосами, – не растерялся Арвейл.

– Тебе бы только все прикрывать…

– Зато ируанки отличаются плодовитостью и зачастую первые же роды приносят тройню, – встал на сторону инопланетянки Фейрус.

– А ты, вижу, собрался обзавестись инкубатором для разведения младенцев. Вот тогда сам на ней и женись!

– Не кипятись. Сейчас покажу третью.

Очередная голограмма исчезла, и на ее месте появилась миниатюра очаровательной девушки с густыми черными волосами и загадочными карими глазами. Правильные черты лица, точеная фигурка – красота незнакомки завораживала, притягивала взгляд.

– Она из оверонов? – догадался Даггерти по отстраненному, безразличному выражению лица девушки. И пусть оно было прекрасным, как у древней богини, в душе у него ничего не всколыхнулось.

Когда Рейн впервые увидел Шиону на экране транслятора – растерянную, немного смущенную, – почувствовал, что очень хочет встретиться с этой девушкой, услышать ее голос, прикоснуться к ней.

Голограмма красавицы с томным взглядом такого желания почему-то не вызывала.

Разозлившись на себя за непрошеные мысли, Рейн тряхнул головой, будто это могло помочь ему не думать о Шионе.

Не помогло.

– Она оверон только наполовину, – довольно сказал Арвейл, заметив, что племянник девушкой все-таки заинтересовался. Смотрел на голограмму задумчиво, не сводя глаз. – По-моему, идеальный для тебя вариант. Во всех отношениях.

– Ну… – Рейн не нашелся, что возразить.

– Так мне связаться с ее семьей? – после длительной паузы с надеждой спросил Фейрус.

– Я подумаю, – обтекаемо ответил коммодор и поспешно поднялся.

– Давай вы сначала поговорите, ты ее рассмотришь получше, а потом будешь думать и решать. Завтра же с ними и свяжемся, – засуетился Арвейл. – Леария – очаровательная девушка. Здоровая, юная, спокойная. К тому же из высших. Жаль, я сразу не обратил на нее внимания… Избежали бы неприятной истории с Таро. Это все Онна, подбила меня с ними связаться…

– Хорошо, завтра я познакомлюсь с твоей Леарией, – буркнул Рейн. Запоздало удивился, почему дядя упомянул Провидицу и с каких это пор та заделалась свахой. Но уточнять не стал. Чтобы снова не начать думать о строптивой невесте.

Бывшей невесте.

Попрощавшись с Фейрусом, отправился выполнять обязанности заботливого брата и надзирать за младшей сестрой.

Шиона

Как ни печально, но волшебный день быстро подошел к своему завершению. Правда, у нас в запасе еще оставалась волшебная ночь, поэтому начинать грустить было рано.

Гуляя по Старому городу, мы потеряли счет времени и, если бы не Дион, напомнивший, что пора отправляться в клуб, так бы и продолжили любоваться красотами радаманской столицы.

Извиняло нашу рассеянность только то, что здесь день ничем не отличался от ночи. Время уже приближалось к полуночи, а над нами простирались все те же радужные небеса, раскрашенные светом Алого Солнца. На Арии ночи были темными, ветер частенько нагонял свинцовые облака, которые скрывали звезды, погружая все во тьму.

Наверное, пройдет немало циклов, прежде чем я привыкну к Радаману, его природе, необычным для меня существам, новым порядкам и законам.

Пока летели в «Элизиум», я с удовольствием прокручивала в уме самые яркие воспоминания этого выходного.

После Центра коммуникаций мы отправились на поздний завтрак, а вернее, уже на ранний обед. Место для трапезы Дион выбрал замечательное – площадку, зеленой лентой оплетавшую небольшое озеро. Небо, отражаясь в его зеркальной поверхности, постоянно меняло цвет. Было безумно приятно наблюдать за этими превращениями, сидеть прямо на траве и наслаждаться вкуснейшей едой и кофе, которые нам по заказу Диона доставил летающий бот прямо на лужайку.

Пару дней назад я обмолвилась, что обожаю пикники. Хотелось верить, что трапезу на свежем воздухе Дион организовал неспроста, а из желания меня порадовать.

Ребята от моего нового друга были в не меньшем восторге, чем я сама. У нашего золотоглазого стажера был легкий, веселый нрав, он запросто находил общий язык со всеми. По-моему, не подружиться с Дионом было просто невозможно.

Навалявшись в траве и налюбовавшись радаманским небом, наконец-то отправились на прогулку. Каждое здание в Старом городе было не похоже на другие, отличалось окраской и формой. Самой красивой оказалась главная улица, разделенная надвое узким каналом, через который было перекинуто несколько мостов. Хотелось обойти их все. Один, казалось, был сделан из хрусталя; другой – из разноцветного камня, третий – из серебристого металла, как и водная гладь, отражавшего блики света.

– В Новом городе архитектура другая, одни безликие небоскребы, унылые и однообразные. Хотя есть и несколько интересных мест, которые стоит увидеть, и я обязательно тебе их покажу. В следующий раз, – пообещал с улыбкой Дион.

– Мне бы очень этого хотелось, – улыбнулась ему в ответ.

Еще одной достопримечательностью центральной улицы оказалось зеркальное здание, возведенное в форме пирамиды и являвшееся торговым центром, полным виртуальных бутиков.

Пришлось парням скрепя сердце отпустить нас в чудесную пирамиду, разумеется, всего лишь на пять минут.

Не успели переступить ее порог, как нас тут же быстренько отсканировали, загрузив наши параметры в базу торгового центра. После чего любезные гиноиды пригласили покупательниц пройти к сенсорным панелям, которые окружали стеклянную колонну-лифт, доставлявшую посетителей центра на верхние уровни.

Скользнув взглядом по экрану, пестревшему лейблами бутиков, я наугад выбрала один из них и принялась «примерять на себя» наряды. Девочки последовали моему примеру.

Долго разглядывала облегающий комбинезон из черной ткани.

– Шикарно смотрится! Очень тебе идет! – восхитилась Луора и хихикнула: – Дион с ума сойдет, если тебя в нем увидит.

– По-моему, слишком откровенный, – пробормотала я, любуясь собственным изображением на экране.

Если бы не этот умопомрачительный вырез, узким треугольником тянувшийся чуть ли не до самой талии, да оголенные плечи, я бы точно не устояла и спустила на тряпку последние форины. А так…

Когда до меня дошел смысл последней фразы подруги, я встрепенулась:

– При чем тут Дион?

– Он по тебе уже давно слюни пускает, – хмыкнула Нуна. – Только не говори, что ты этого не замечала.

– Ну-у-у… мы просто друзья.

– Ага! И свой выходной он убивает на нас чисто из дружеских соображений, – послала саркастичную реплику Луора.

– Ты обязательно должна купить этот комбинезон! – уже вместе насели на меня подруги. – Как раз то, что надо для клуба! А то ты в этих своих платьях на малолетку похожа.

Долго упираться я не смогла, и мы, расплатившись за выбранные наряды, от виртуальной примерки перешли к настоящей. Поняв, что до роковых красавиц без надлежащей обуви и макияжа нам не дотянуть, снова побежали к сенсорным панелям, дабы прошерстить все имеющиеся здесь магазины обуви и косметики.

В тот день я поняла, что совсем не умею копить и экономить.

Наверное, ребята бы нас убили, если бы не лишились дара речи, увидев выходящими нас на улицу.

– Что вы сделали с нашими девочками? – У Авена у первого прорезался голос.

Он оглядел с ног до головы Луору. Миниатюрное обтягивающее платье темно-синего цвета выгодно подчеркивало изящную фигурку девушки. Нуна остановила свой выбор на ярко-алом наряде с откровенным разрезом до бедра.

– Теперь и в клубе не стыдно показаться, – кокетливо повела плечиком отторианка.

Похоже, Дион тоже впечатлился, потому как после посещения пирамиды не сводил с меня глаз.

Дабы скрыть свое бесстыдное декольте и плечи, а также не замерзнуть, натянула сверху комбинезона кофту. Передоверив парням наши вещи, продолжили прогулку, а ближе к полуночи отправились в клуб.

Отмечать наш первый выходной и мою долгожданную свободу.

У входа в ночное заведение собралась внушительных размеров толпа. Однако наш выпускник не стал занимать очередь, сразу же прошел к сканеру, расположенному возле входа, и приложил к нему ладонь. Металлические створки тут же послушно разъехались в стороны, а Дион с улыбкой пояснил:

– Для постоянных посетителей двери «Элизиума» всегда открыты. Проходите.

Стоило переступить порог этого радаманского клуба, как меня оглушило музыкой. Девчонки тут же стащили с меня кофту, не обращая внимания на слабые протесты. Велели расправить плечи и чувствовать себя королевой.

Что ж, почему бы и нет?

По-видимому, место это являлось весьма популярным среди молодежи, потому как в огромном зале было не протолкнуться. Темноту разбавляли различные светоэффекты. Сверху, на высоте в несколько метров, были подвешены своеобразные клетки с заточенными в них танцовщицами.

А я еще считала свой наряд до безобразия откровенным… Но эти «пташки» меня явно перещеголяли.

– Хорошее место, – констатировал Тэн, раздевая взглядом полуголых девиц в клетках. Хотя, по-моему, с них уже и снимать было нечего.

С трудом удалось отыскать свободный столик. Устроившись на мягких диванчиках, мы тут же сделали заказ, потому как умирали с голоду. Поданный в колбах и пробирках разноцветный аперитив, принятый на пустой желудок, тут же ударил в голову. Быстро перекусив, друзья изволили протестировать танцплощадку.

Дома я редко посещала клубы, предпочитая им вечера в ресторанах и светские рауты. Но в тот вечер меня будто подменили. Хотелось веселиться и ни о чем не думать. Ни о Рейне, ни о своих поражениях в учебе, ни о потраченных подчистую баллах. Просто смеяться, танцевать и быть счастливой.

– За свободу. – Дион поднял пробирку с какой-то ультрамариновой бурдой и легонько ударил ею по моей.

– За свободу, – повторила я и закинула в себя приторно-сладкий зеленый шот.

Взяв за руку, парень увлек меня на танцпол, к веселящимся друзьям, радаманцам и инопланетянам.

Рейн

Сегодня был явно не его день. Сначала взбрыкнула дура-девица, прервав их «общение» в самый неподходящий момент. Потом Фейрус принялся выносить мозг, пытаясь навязать ему одну из прошедших первый отборочный тур «конкурсанток». Да еще и за вход в бесов клуб пришлось отвалить кругленькую сумму, на которую они втроем могли спокойно поужинать в хорошем ресторане. Но Трин уперлась, и ни в какую.

– А ты думал, я дешевые забегаловки посещаю? – презрительно фыркнула девушка и кивком головы указала на сканер у входа.

Пришлось платить.

– Слишком громко, – поморщился Рейн, когда в барабанные перепонки ударила оглушительная какофония, которую даже с большой натяжкой нельзя было назвать музыкой. Сразу возникло желание чего-нибудь выпить, покрепче и побольше.

– Я же говорила, ты стар для таких заведений, – не упустила возможности подколоть брата Трин.

– И почему я раньше не знал об этом месте? – пробормотал Флар, скользя взглядом по клеткам, в которых эротично извивались фигуристые танцовщицы.

Нахмурившись, Триния попыталась отвлечь мужчин от созерцания полуобнаженных девиц.

– Пойдемте к бару. Умираю от жажды!

– Хорошая идея! – поддержал сестру Рейн, решив, что одно другому не мешает: будет надзирать за Трин, одновременно восстанавливая нервные клетки текилой. Обращаясь к бармену-роботу, уточнил: – Двойную порцию.

– А мне…

– Коктейль. Безалкогольный, – распорядился за сестру Даггерти.

– Эй! – воскликнула девушка, возмущенно тряхнув короткими светло-русыми волосами. – Мне, между прочим, уже шестнадцать! Имею право пить что хочу!

– Только не в моем присутствии, – отрезал мрачный кузен.

– Тогда сам тут и сиди! – надула губки Триния. – Найду себе компанию посговорчивей.

– Ну-ну… – Рейн с усмешкой покосился на сержанта, заинтересованно сканирующего взглядом клетки.

Как и предполагал, Триния не сдвинулась с места. Рейн знал, что сестра уже давно неровно дышит к Флару, но всерьез это ее увлечение не воспринимал, считая его девчачьим капризом. Сам же Дайлан даже не догадывался о наличии воздыхательницы.

Именно поэтому Рейн и позвал друга в «Элизиум», уверенный, что тогда Трин не взбрыкнет и не исчезнет тайком из клуба, а всю ночь будет преданно сторожить любимого.

Существовала и еще одна причина этой встречи: мужчине не терпелось узнать, как прошел для Шионы первый цикл и насколько она уже близка к тому, чтобы сдаться.

Небось сто раз пожалела, что так по-глупому отказалась от своего счастья.

– Как поживает Таро? – как бы невзначай спросил коммодор, отбирая у сестры шот, который та умудрилась стащить у соседа слева.

– А ты сам посмотри. По-моему, вполне неплохо. Наверняка празднует разрыв помолвки. – Дайлан с задумчивой улыбкой разглядывал живописную группу инопланетян, лихо отплясывающую на танцполе.

Рейн проследил за взглядом друга и даже невольно подался вперед, в первый момент не поверив своим глазам. Будто в угоду ему луч света выхватил из полумрака высокую стройную блондинку в черном комбинезоне. Девушка двигалась в такт музыке, прикрыв глаза и, казалось, не замечая ничего вокруг. А рядом с ней настырно вился какой-то худосочный пацан с темной шевелюрой.

Изучив каждый изгиб столь притягательного для него тела, Даггерти принялся напряженно вглядываться в лицо девушки, надеясь уловить в ее чертах хотя бы намек на печаль.

Но к его изумлению, а также к досаде и разочарованию, Шиона не выглядела ни грустной, ни подавленной.

Поглощенный созерцанием, Рейн не заметил, как Трин, осторожно забрав у него рюмку, быстро перелила ее содержимое себе в бокал и, так же осторожно вернув обратно, принялась с довольным видом потягивать свой «безалкогольный» коктейль.

– Значит, это та самая… Шио-о-она. – Имя маленькая язва произнесла с придыханием, пародируя кузена, имитируя страстный вздох.

– Когда ты уже успела превратиться в стерву, Трин? – все-таки отмер Даггерти, но глаз со злосчастного танцпола так и не отвел.

– Все от недостатка братской любви и внимания. – Перемешав соломинкой коктейль, девушка быстро его допила.

– Если я начну проявлять братское внимание, из дома ты в ближайшие циклы не выйдешь. И половину твоего вульгарного шмотья к бесам повыкидываю! – неожиданно для себя самого взорвался Рейн.

– Все, все… молчу. Ты чего так взъелся? – пошла на попятную Триния.

– Им уже давно пора быть на базе! Как они завтра собираются заниматься?! – вместо того чтобы ответить сестре, продолжал кипятиться Даггерти.

– Понятия не имею, – глядя на разбитную компанию, флегматично отозвался Флар, которому в отличие от друга было абсолютно наплевать, чем вне стен академии занимаются его кадеты.

Толпа радостно закричала, когда танцпол оросило искусственным дождем. Сверкающие в свете прожекторов капли оседали на разгоряченных телах.

Как зачарованный смотрел Рейн на Шиону. На крупинки влаги, тающие в золотистых волосах, скользящие по оголенным плечам, устремляющиеся в вырез ее сексуального наряда. А девушка стояла, подставив лицо прохладным прикосновениям «дождя», и счастливо улыбалась, вслушиваясь в звуки постепенно стихающей музыки.

Даггерти досадливо выругался. Еще секунду назад она была одна и вот оказалась в объятиях этого смазливого мальчишки. Но вместо того чтобы оттолкнуть наглеца, воспользовавшегося удачным моментом, позволила тому себя поцеловать. Даже не попыталась вырваться! Да еще и, бесстыдница, сама положила руки ему на плечи, побуждая продолжать бесов поцелуй.

К счастью для молокососа, Дайлан не растерялся и с силой надавил на плечо готового сорваться с места друга.

– И что ты собрался делать? Закатишь сцену ревности? Своей, заметь, бывшей невесте. Или набьешь мальчишке морду? А дальше что?

Рейн раздраженно дернул плечом, заставляя Флара скинуть руку.

– Оставь девочку в покое и позволь ей быть счастливой. Она тебе ничего не должна. Или скажешь, что ты сам за эти недели даже не взглянул в сторону уже не знаю какой по счету красавицы?

– Как раз сегодня посетила нас одна залетная гостья, – заинтересованно следя за душещипательной сценой, поделилась информацией Трин.

– Кто он? – пожирая взглядом сладкую парочку, которая и не думала заканчивать с поцелуями, прошипел Рейн.

– Выпускник, кажется, – неуверенно ответил Флар. – Если не ошибаюсь, остался в МВА в качестве стажера.

Решив больше не испытывать свои нервы на прочность, Даггерти поднялся, потянув за собой Трин.

– Нам пора возвращаться.

– Вот еще! – фыркнула девушка, отстраняясь от брата. – Мы только прилетели. И мне в отличие от тебя здесь весело, – добавила, с усмешкой покосившись на мерцавшую в свете огней площадку.

– Побудешь с Трин? – не желая тратить время на бесполезные препирательства, обратился Рейн к Дайлану.

Мужчина нахмурился:

– Что ты собрался делать?

– Покончить с одним досадным недоразумением. – Снова мазнул по танцполу взглядом и, поморщившись, быстро добавил: – Когда Трин надоест, посади ее в аэробол и проследи, чтобы указала наш адрес. А лучше сам передай ее из рук в руки Фейрусу… Буду твоим должником!

Не дав другу возразить, направился к выходу, решив раз и навсегда поставить на место нахального стажера.

С каждой минутой настроение Рейна все ухудшалось, и, будто подстраиваясь под него, небо затянулось свинцовой пеленой, лишив Авийон ласкового света Алого Солнца.

Взмыв над «Элизиумом», Даггерти наконец дал волю чувствам и громко выругался.

Мысли о девчонке никак не желали оставлять его в покое. Мало того что с недавних пор она преследовала его в абсурдных, нелепых снах, так еще и эта бесова встреча в клубе!

Порой у Рейна появлялось ощущение, что он загнан в ловушку. Его собственное сознание играло с ним злые шутки, подсовывая образы из несуществующей жизни. Где были она и он.

Вместе. Но совсем другие.

В этих снах Рейн чувствовал себя счастливым и, кажется… умел любить.

А сейчас к этому непонятному и такому чуждому ему чувству прибавилось еще одно, тоже непонятное и ранее неведомое – ревность. Как еще назвать сжигавшее изнутри пламя, которое никак не удавалось потушить?

Если бы не Флар, места мокрого от мальчишки бы не оставил!

И от Шионы тоже.

До городской квартиры добрался за считаные минуты, дважды чуть не став виновником аварии. Наверняка снятый со счета штраф окажется немалым. Но сейчас Рейну было на это наплевать.

На все наплевать, кроме засевшей в груди болезненной занозой ревности. От которой очень хотелось избавиться. И единственный выход – как можно скорее убрать со своего пути сопляка стажера.

Совершив посадку на крыше небоскреба, Даггерти с нетерпением ждал появления лифта. С не меньшим нетерпением смотрел он на сменяющие друг друга цифры на экране летящей вниз кабины и не сумел сдержать вздоха облегчения, когда, достигнув девяносто пятого этажа, стеклянные створки мягко разъехались в стороны.

Оказавшись у себя, на ходу зацепил из бара первую попавшуюся бутылку, плюхнулся в кресло и, схватив один из валявшихся на столе планшетов, без малейших угрызений совести воспользовался своим уровнем доступа, чтобы просмотреть базу данных МВА.

Перед глазами замелькали лица выпускников академии.

Стажер отыскался сразу. Этот желтоглазый юнец с довольной ухмылкой на смазливой физиономии.

– Что она вообще в нем нашла?! – снова витиевато выругавшись, проворчал Даггерти. – Каратист бесов. По единоборствам высший балл, а на остальные предметы силенок, видать, уже не хватило.

Сделав очередной глоток прямо из бутылки, пробежался по профилю стажера взглядом.

– После выпуска подавал прошение на перевод в МРУ – не приняли. – Рейн презрительно хмыкнул. – Неудивительно! С такими баллами куда угодно, только не в разведчики. А мне теперь возись с этим дохляком! Но что не сделаешь ради любви…

Он тут же запнулся и отставил бутылку в сторону, посчитав, что последние несколько глотков были лишними. Явно перебрал и оттого несет чушь.

Любовь, может, и была. В нелепых снах. А в реальности… тут что угодно, только не сопливые чувства. Просто он еще не успел разобраться и понять, что же на самом деле испытывает к девчонке.

Решение было принято, простое и радикальное, и заноза в груди уже не беспокоила. Расслабленно прикрыв глаза, Рейн наслаждался сумраком и звуками дождя, бившегося в окна.

С утра пораньше он отправится на базу договориться о переводе мальчишки и «обрадовать» своим решением Таро. Она, конечно, распсихуется. Как всегда. Снова начнет клясться ему в ненависти и презрении. А потом смирится. Когда поймет, что выбора у нее нет. Да и, по сути, никогда не было.

Потом придется огорошить Фейруса, поговорить с Таро-старшими.

Рейн устало помассировал виски. Разговор с родней Шионы точно будет не из приятных, но он и это готов стерпеть. Только бы его девочка снова стала его.

Подумав, что будет правильней сначала переговорить с арийцами, и тогда он сможет с чистой совестью шокировать Шиону, Даггерти снова потянулся к планшету. Но воспользоваться общегалактической сетью для вызова будущего тестя не успел, вынужденный сначала принять видеовызов от начальства.

Непосредственному командиру Рейна, контр-адмиралу Дорну, как всегда, было неважно, что сейчас середина ночи и его подчиненный имеет право на сон и личную жизнь.

Игнорировать вызов не имело смысла. Адмирал был человеком упрямым, и терпение не входило в число его добродетелей. Если Дорн задумал с ним поговорить, то при необходимости достанет даже из-под земли.

Решив, что лучше уж любоваться начальственной физиономией с планшета, нежели лицезреть адмирала вживую, Рейн спешно ответил.

– Бодрствуете, коммодор! – С экрана на него смотрел моложавого вида мужчина с короткой густой бородой и обрамленными едва заметными морщинками серо-зелеными глазами. – Очень кстати. У меня для вас срочное сообщение.

Даггерти скрипнул зубами, но тут же взял себя в руки, стараясь не выдавать своего раздражения.

А Дорн бодро зачастил:

– Как вы, наверное, знаете, интеграция системы Лир в Федерацию проходит… не совсем гладко. Более того, эти баламуты в последнее время совсем от рук отбились; видимо, не верят, что мы в любой момент можем взорвать к бесам собачьим всю их никчемную систему. Если бы не пагубное влияние Провидицы и ее вечные разглагольствования о мире во всей Галактике, уже б давно забыли об этом геморрое… Так вот, эти отчаянные решили скооперироваться со своими соседями из системы Орра, с которой мы давно состоим в дружбе и с мирами которой нас связывают тесные торговые отношения. Конфликты с ними нам ни к чему. Особенно в это неспокойное время.

– Узнали, кто из Орра оказался перебежчиком?

– Выясняем, – односложно ответил контр-адмирал. – В последнее время обстановка там особенно накалилась. Не так давно на окраине Орра были захвачены корабли с ценным для нас грузом. Торговая Лига истерит и капает на нервы, требуя, чтобы впредь военные всегда сопровождали их корабли в этот неспокойный сектор.

– Предлагаете мне поработать сторожем? – догадался Рейн, к чему клонит начальник.

Лучше бы его отрядили разбираться с непокорными аграгами, а не нянчиться с торгашами из бесовой Лиги.

– Я не предлагаю, я приказываю, – с улыбкой поправил младшего по званию контр-адмирал, но глаза его при этом оставались холодными. – Отправляетесь через два дня. Вся информация по вверенным вам грузу и кораблям уже в базе. Счастливого перехода, коммодор!

Экран погас, оставив Рейна наедине с безрадостными мыслями о головоломке, в которую в последнее время превратилась его жизнь.

Настроение снова начало портиться, и внутри зашевелились сомнения.

Может, не стоит пороть горячку и скоропалительно связываться с родителями Таро? Если во время путешествия не возникнет проблем, то уже через несколько недель он вернется домой, а пока будет эскортировать судна Лиги, все тщательно взвесит и обдумает.

Пока же можно просто избавиться от стажера, не предпринимая дальнейших шагов.

Хотя… где гарантия, что за время его отсутствия она не найдет себе еще какого-нибудь сопляка? И будет права. Свободна ведь как ветер, бес побери эту свободу…

Да и Арвейл сидеть сложа руки не станет и к возвращению племянника подготовится основательно – успеет прошерстить в поисках невесты все известные Радаману планеты, чтобы окончательно свести его, Рейна, с ума.

А так, переговорив с арийцами, он решит все проблемы одним махом и со спокойной душой отправится конвоировать сокровища Федерации.

Прогнав последние сомнения, мужчина довольно улыбнулся и вышел в общегалактическую сеть, чтобы связаться с маленькой далекой планетой.

Глава 3. Невеста поневоле

Шиона

– Шиона… Шиона, просыпайся.

Кто-то настойчиво тормошил меня за плечо, прогоняя очередное бредовое сновидение. Разлепив веки, попыталась сфокусироваться на источнике звука и тут же резко подхватилась, чуть не стукнувшись головой о стенку.

– Сержант Приннил! – Я испуганно воззрилась на склонившуюся надо мной радаманку. Заранее отругала себя за то, что проспала, и теперь настраивалась на очередной выговор либо лишение с таким трудом накопленных баллов.

Хотя после вчерашнего меня и лишать-то нечего. Еще и Нуне теперь должна, потому как на обратный полет после шопинга и посиделок в клубе форинов уже не осталось.

Ментор приложила палец к губам, и к беспокойству прибавилось недоумение. Сон окончательно развеялся. Я заметила, что в кубрике по-прежнему темно, а из соседних ниш доносится безмятежное сопение.

– Что-то произошло?

– Пойдем со мной, – выпрямившись, прошептала Приннил.

Гадая, что же случилось, я покорно поплелась за радаманкой.

– Умойся и приведи себя в порядок, – велела та, когда мы оказались в слабо освещенном коридоре. Обозрев меня с ног до головы, укоризненно покачала головой и ворчливо добавила: – Только быстро. У меня и без ваших заморочек дел по горло.

Последняя фраза Приннил окончательно выбила меня из колеи. Но уточнять, что же именно она имела в виду, я не рискнула, дабы не злить и без того пребывавшую в скверном расположении духа радаманку. Да и голова после бурной ночки и короткого сна соображала туго, словно я впала в продолжительный анабиоз.

Вздохнув, безропотно отправилась выполнять приказ. Плеснув в лицо пригоршню воды, несколько секунд бездумно таращилась на себя в зеркало, глядя, как тушь, смешиваясь с прозрачными каплями, мутными ручейками стекает по моим щекам.

Когда вернулись на базу, моих сил хватило только на то, чтобы добрести до кубрика. Помню, как, не переодеваясь, завалилась на кровать и тут же спустя мгновение уснула. А теперь такое ощущение, будто спала всего несколько минут, пока меня так некстати не разбудила наша очаровательная блондинка.

– Шиона! – послышался нетерпеливый окрик из коридора.

Выйдя из ступора, быстро почистила зубы, кое-как смыла косметику и, пригладив растрепанные волосы, почапала обратно.

Пока шла за Приннил по веренице тусклых коридоров, думала о минувшей ночи. Время в клубе пролетело незаметно, оставив в памяти яркие, будоражащие сердце воспоминания. Самые приятные были, конечно же, связаны с Дионом. Их я решила хранить и лелеять с особой бережностью и надеялась, что мгновений с ним, о которых мне захочется вспоминать снова и снова, в будущем окажется еще больше.

Ментор привела меня в тот самый зал с экранами, транслирующими Радаман во всей своей красоте. Именно здесь произошло наше первое с Дионом свидание. То есть, понятное дело, не свидание, а так, просто дружеские посиделки. Хотя что-то мне подсказывало, что в следующий раз, оказавшись в этом очаровательном месте, одними разговорами мы не ограничимся.

Я мечтательно улыбнулась своим мыслям, да так и застыла посреди зала, заметив стоявшего ко мне спиной мужчину, увлеченно глядящего на экран.

Улыбка тут же превратилась в болезненную гримасу. Я вопросительно посмотрела на радаманку, а та, отведя взгляд, лишь невнятно пробормотала:

– Оставлю вас ненадолго, – и исчезла в коридоре.

Даггерти обернулся. На какой-то миг мне почудилось, что в его холодных синих глазах отразилась я со всеми своими искрящимися радостью воспоминаниями. Они тут же погасли и осели на пол хлопьями пепла.

– Доброе утро, – поздоровался с напускной вежливостью. Даже улыбнулся, при этом продолжая сверлить меня ледяным, колючим и почему-то обиженным взглядом.

– Что тебе нужно? – С трудом подавила в себе желание отступить, когда он начал приближаться.

– Хотел поговорить. – Рейн замолчал, еще больше накаляя обстановку и заставляя все внутри меня сжиматься от нехорошего предчувствия; потом тихо завершил: – О нас и о нашем будущем.

Некоторое время я просто смотрела на радаманца, не находя, что ответить на такое нелепое заявление.

Может, пьян или под кайфом?

– Ты ведь сам расторг помолвку. Чему я, кстати, была очень рада и…

– Я передумал, – прозвучал безапелляционный ответ.

У меня вдруг возникло желание постучаться головой о стенку. А лучше хорошенько приложить о нее Даггерти.

– Зато я нет! И никогда не передумаю! Ты и наша нелепая помолвка остались в прошлом!

– Нелепая? – Его аж перекосило.

Я все-таки отступила, но тут же подобралась, решив дать ему отпор раз и навсегда. Чтобы больше не играл со мной в эти непонятные игры. И голову мне не морочил.

И сердце не бередил.

– Жизнь не стоит на месте. И ты, и я – мы теперь оба свободны, и у меня кое-кто появился. К твоему сведению.

Конечно, мы с Дионом еще не встречаемся, один поцелуй ничего не означает, но Даггерти-то об этом не знает. Пусть лучше считает, что я о нем и думать забыла.

– Уже нет, – оскалился он в хищной ухмылке.

– Нет что? Рейн! Ты что натворил?!

– Твоего Диона… то есть, конечно же, не твоего… повысили. И перевели под мое начальство. Мы ценим наш генофонд. Такому талантливому офицеру не место в простых стажерах.

Как же мне в тот момент хотелось наброситься на него с кулаками и стереть эту ухмылку с самодовольной рожи. С трудом удалось сдержать порыв.

– Я все равно продолжу с ним встречаться. По выходным!

– Тогда он долго не проживет. – Очередная улыбка и лаконичное пояснение: – Если понадобится, при первой же возможности пошлю на убой.

– Сволочь!

– Ты так сексуальна, когда злишься. – Даггерти приблизился ко мне вплотную. Так и хотелось отвести душу и оставить отпечаток ладони на его щеке. Но следующие его слова меня словно парализовали. – Хватит о ерунде! Нужно перезаключить помолвку. В общем-то я за этим и прилетел.

Из груди вырвался нервный смешок.

Во дает! Шантажирует меня, грозясь прикончить моего друга, и тут же заикается о повторной помолвке.

– Прости, Рейн, а ты вообще на какую реакцию надеешься? Ты, конечно, наглец, каких поискать. Но ведь должны же быть хоть какие-то пределы твоей наглости!

– Пару часов назад говорил с твоими родителями. Они не против, – в очередной раз огорошил он меня ответом.

Теперь я жалела, что так много от них утаила. Нужно было во всем признаться отцу еще на Арии. Но я побоялась причинить родным боль, а теперь страдала сама.

С остервенением сжав кулаки, процедила в гневе:

– Просто они еще не знают о тебе всей правды. Но я им расскажу! При первой же возможности!

– Теперь уже знают. И я извинился.

– Даже про таблетки рассказал? – Вот ни на грамм не верю! – И про измену тоже?

– Про все.

Я до боли прикусила губу. Непонятно, то ли так убедительно врет, то ли говорит правду. Но тогда получается, что родители, будучи в курсе всех происков этого мерзавца, все равно вручили меня ему? Нет, не верю.

– Они, конечно, были очень злы. Особенно твой брат Веан. Но я поклялся, что исправлюсь, – заявил он с невозмутимым видом.

– А, ну тогда конечно… Пойдем сразу жениться… Рейн, ты совсем охренел?! – Вот и нашлось достойное применение не так давно позаимствованному у Диона словечку. – Я добровольно не стану снова лезть в петлю! Или дважды наступать на одни и те же грабли. Так, кажется, у вас говорят.

– Зачем же сразу в петлю? Предлагаю просто надеть на твой пальчик обручальное колечко.

Еще и веселится гад. Откровенно насмехается надо мной и моими чувствами.

– Перестань! Никакой помолвки! Ни номер два, ни номер три. Мне пора возвращаться к своему отряду. Прощай! Надеюсь никогда больше тебя не увидеть!

Удержал меня за руку, не позволяя сдвинуться с места.

– Тут такое дело… – В синих глазах плясали бесенята. – Предчувствуя твою реакцию, помолвку я уже сам перезаключил.

Я замешкалась, не зная, как ответить на столь коварный выпад. И снова в голове забилась одна-единственная мысль: нет, не верю.

– Без меня? – уточнила тихо.

– Это не противоречит законам Радамана. Мы уже были помолвлены, и твои родители официально подтвердили свое согласие на повторный союз.

Я уже говорила, что не верю?

– А значит…

Думала, еще больше ошеломить ему меня не удастся.

Удалось.

Рейн вдруг притянул меня к себе и впился в меня губами, будто хотел заклеймить этим поцелуем, превратив в свою безраздельную собственность. От такого напора я окончательно ушла в прострацию и поначалу даже не подумала сопротивляться. Но, осознав, что заканчивать с насильственной лаской он не собирается, продолжая жадно исследовать мой рот, попыталась вывернуться из нахальных рук.

Удерживать не стал. Только напоследок демонстративно куснул за подбородок и лишь потом соизволил отпустить.

– Еще раз попробуешь меня поцеловать, и я окончательно тебя возненавижу! – Нервно провела рукой по губам, надеясь стереть след проклятого поцелуя. Безумно хотелось оказаться под душем, чтобы смыть с себя каждое его прикосновение, зажмуриться, чтобы не видеть торжества в его глазах. Смотрит так, будто только что покорил очередную планету, и теперь предвкушает празднества в свою честь.

– Милая, мы не на Арии, здесь другие традиции и нравы. И я буду тебя целовать, – обрисовал «многообещающие» перспективы. – Раз уж согласился ждать тебя целых два года и хранить тебе верность.

Посмотрите-ка, он согласился…

– Только попробуй, – угрожающе прошипела я, имея в виду, конечно же, не хранение верности, а насильственные поцелуи. – В следующий раз захвачу с собой дезинтегратор!

– Вот! Уже не отрицаешь возможности следующего раза, – самодовольно заключил источник всех моих бед. – Оказывается, тебя не так уж и сложно переубедить, легко поддаешься дрессировке.

Жаль, что сейчас нет дезинтегратора. Очень уж хотелось полюбоваться на кучку пепла у моих ног.

– Дрессировать будешь своих радаманских шлюшек!

– Уже и зубки научилась показывать, – покачал с укоризной головой. – Академия тебе только во вред. И ведь сказал же: с прошлым покончено.

– А вот не верю!

Рейн театрально закатил глаза, мол, как же он со мной, стервой такой, уже намаялся, а потом ловко спрыгнул с опасной темы.

– Я, кстати, подарок тебе купил. В честь новой помолвки.

– Сегодня же отправлю бесово кольцо в утилизатор!

Даггерти горестно вздохнул:

– Лучше пока оно побудет у меня, ведь действительно же отправишь. Диаманты жалко. Я имел в виду другой подарок. По моей просьбе Приннил оставила его на твоей кровати.

– В утилизатор! – припечатала с нотками истерики в голосе, потому как уже готова была взвыть от отчаяния, бессилия и безудержной злобы. – Мне от тебя ничего не нужно! Не думай, что сможешь исправить все, что натворил, красивыми побрякушками. Рейн, я тебя ненавижу! За твое поведение и скотское отношение ко мне! Не-на-вижу!!!

– Это пройдет, – без тени сомнения заявил мерзавец. – А с подарком… Да делай с ней что хочешь. Теперь она твоя. – И так хитро на меня посмотрел, будто не верил, что я уничтожу его подачку.

А именно это я и собиралась сделать, когда, избавившись наконец от постылого общества Даггерти, помчалась к себе.

Не нужны мне от него ни кольца, ни серьги, ни любая другая мишура! Сейчас же избавлюсь от бесового подарка. А потом попытаюсь как-то связаться с родителями и спросить у них, предателей, за что так со мной поступили. Во второй раз!

Не успела переступить порог кубрика, как объявили о подъеме и в помещении поднялся привычный для этого часа гомон. Преодолевая по две ступени за раз, я быстро поднималась по лестнице и пыталась заставить себя не думать о Даггерти. Сейчас важнее было оперативно собраться, чтобы не опоздать на утреннюю поверку. Не хватало еще из-за этого урода огрести очередной наряд! Или заочно лишиться еще не заработанных баллов.

– Шиона, ты где бы… – Нуна осеклась на полуслове и кинулась мне навстречу. – Ты плачешь? Что произошло?

Я машинально провела по лицу ладонью, стирая с щек предательскую влагу. Ведь обещала себе, что никогда больше не буду лить по нему слезы и ни за что не стану снова из-за него страдать. А теперь чувствовала, как сердце сжимается в тисках боли.

Похоже, Рейн – мое пожизненное проклятие и неизлечимая болезнь в одном флаконе. Только начала немного отходить, как эта зараза снова перевернула мой мир с ног на голову!

– Я видела, как тебя уводила Приннил. – Спешно одеваясь, Луора бросала на меня встревоженные взгляды. – Опять за что-то наказали?

– Если бы, – буркнула и ринулась к своей кровати, мечтая лишь об одном: превратить в пыль бесов подарок. – Потом вам все расскажу. Сейчас…

Я так и не смогла закончить фразу, потому как в тот момент позабыла и о Рейне, и о поверке. Кому они вообще нужны, когда перед тобой лежит самая настоящая антикварная книга. Пухленький томик в кожаном переплете с красивым золотистым тиснением и потускневшими от времени страницами, волшебно пахнущими стариной. Ни с чем не сравнимый аромат.

Отец бы за такой экземпляр душу продал. Не знаю, насколько высоко ценятся на Радамане печатные издания, но у нас на Арии такая книга потянула бы на целое состояние.

Осторожно взяв томик в руки, с трепетом провела пальцами по изящному тиснению и перевела с радаманского название:

– «Приключения Алисы в Стране чудес».

Интересно…

– Откуда она здесь взялась? – заглянула мне через плечо любопытная Луора.

– Рейн подарил. – Руки дрогнули, но бросить книгу обратно на кровать, а уж тем более отправить ее в утилизатор, точно знала, духу мне не хватит.

Лучше я ее пока спрячу, а потом при первой же возможности верну. А может… сначала и прочитаю. Очень уж заинтриговало название и изумительной красоты иллюстрации, которыми была богата книга, что делало ее еще более дорогой и во всех смыслах. К подарку прилагалась не менее очаровательная открытка, тоже своего рода раритет, с коротким посланием, в котором Даггерти настоятельно советовал наконец выбросить к бесам собачьим нейропереводчик, забыть о родном языке и переходить на радаманский. А в качестве стимула пообещал каждый цикл дарить мне по книжке, в частности подбирать для меня произведения авторов Старого мира, которых он очень ценил.

Я взволнованно сглотнула. Эдак с такими темпами к концу обучения я обзаведусь своей собственной библиотекой, состоящей исключительно из старинных фолиантов.

Тут же отругала себя за меркантильные мысли и поклялась самой себе обязательно вернуть подарок. Обязательно!

Или, может быть?..

– Таро, у тебя что, особая униформа? – вернул меня в реальность голос одной из «однополчанок». Мазнув по моему комбинезону оценивающим взглядом, девушка поспешила к лестнице.

Луора и Нуна, все это время зачарованно взиравшие на книгу, встрепенулись и вернулись к сборам.

Пока я напяливала на себя оранжевую робу, подруги не отставали с вопросами о Даггерти и его необычном презенте. Пообещав исповедаться сразу же после пытки под названием «утро с Фларом», я быстро закончила собираться, кое-как наспех заправила кровать и помчалась за остальными на плац, на ходу занимаясь своей прической.

Сегодня перед нами выступал рыжебородый ментор. Обычно он и его хвостатая коллега предпочитали отмалчиваться, предоставляя слово Флару, которого хлебом не корми, дай унизить нас и в очередной раз напомнить, какие мы все тут ничтожества и тупицы.

Однако это утро началось не со стандартного этапа макания нас поглубже в грязь, а с приятной новости – занятия отменили! В честь церемонии знакомства с Советом МВА и принесения военной присяги. После чего каждый новобранец обязан был заглянуть в гости к медикам для замены идентификационного чипа.

Услышав краткое расписание на грядущий день, народ заметно повеселел. Многие кадеты совсем недавно вернулись на базу и едва не валились с ног от усталости. В том числе и я. Уж лучше послушать болтовню здешнего руководства и поваляться на койке в медблоке, нежели изнурять себя тренировками под надзором безжалостных менторов вроде Флара.

Кстати, о нем. Пока Вжик говорил, я невольно поглядывала на сержанта, пытаясь понять, в курсе он выходки своего закадычного дружка или нет. Скорее всего, да, потому как я тоже чувствовала его украдкой бросаемые в мою сторону взгляды. Изучает. Наверняка надеется прочесть мои чувства, чтобы потом помчаться к Даггерти с подробнейшим докладом.

А вот фиг тебе!

С каменным выражением продолжила внимать словам ментора, стараясь, чтобы ни одна эмоция не выдала моего состояния.

На сводницу Приннил даже смотреть не хотелось. Она была одной из немногих военных, которые импонировали мне в МВА. До сегодняшнего дня. Теперь даже не знаю, как вести себя с ней во время наших индивидуальных занятий.

За завтраком Луора и Нуна устроили мне настоящий допрос. Сил же Авена и Тэна, накануне перебравших шотов, хватило только на то, чтобы вяло размазывать по тарелке кашу и время от времени посылать Даггерти в самые отдаленные места.

– Что будешь делать? – с сочувствием спросила Нуна, когда я закончила делиться с друзьями своими переживаниями. – Безропотно покоришься ему? Снова?

– Я совсем не знаю здешних порядков. Рейн утверждает, что повторная помолвка не противоречит законам Радамана. Возможно, если бы родители ему отказали… Проклятье! Раньше следующего выходного я с ними поговорить не смогу. А это еще тридцать шесть дней пытки неведеньем и бесконечных вопросов, задаваемых в пустоту: «за что?» и «почему?»!

– Может, реально как-то связаться с ними с базы? – предположил Авен, отодвигая от себя тарелку с расковырянными комочками каши, к которой он практически не притронулся.

– Я пыталась в прошлом цикле. Сказали, что не положено.

– Надо подумать, – устало зевнул Тэн и, подперев щеку рукой, погрузился в свои размышления, так что чуть не уснул прямо за столом.

Растормошив приятеля, мы отправились обратно на плац для построения и дальнейшего следования к месту проведения присяги. Пока были в столовой, я не оставляла попыток отыскать Диона. Но, к моему разочарованию, на завтраке стажер так и не появился. И от этого на душе становилось совсем плохо. Надеюсь, нам хотя бы удастся попрощаться, прежде чем Дион покинет базу. Необходимо было извиниться перед ним за Рейна, хоть мои извинения и ничего не изменят.

Откуда Даггерти вообще о нем узнал?! Флар доложил? Или настучала предательница Приннил?

Вопрос, который, скорее всего, так и останется без ответа.

Представляю, как Дион сейчас расстроен – вместо службы в самой элитной академии Галактики рабство у этого беспринципного монстра.

И все из-за меня! Вернее, из-за непонятной, болезненной тяги ко мне радаманца. Или здесь что-то другое? Но что бы то ни было, это точно не любовь. Разве что у Даггерти какое-то свое, извращенное понимание этого чувства.

Хвала Создателям, предстоящая церемония помогла ненадолго отвлечься от мыслей о Рейне. Было любопытно увидеть членов всемогущего Совета, послушать, что же они нам скажут.

Нас привели в просторное помещение с несколькими ярусами балконов. Пока менторы занимались построением своих подопечных, сами подопечные, задрав головы, с интересом поглядывали на навесные конструкции из металла, ожидая появления на них руководителей МВА.

Несмотря на приказ хранить молчание, со всех сторон раздавались тихие перешептывания. Голоса устремлялись к сферическому своду, наполняя зал монотонным гулом.

К любопытству примешивался страх. До сих пор я не придавала значения этой церемонии, считая ее чем-то не особо значащим. Так, показательное выступление Совета, как говорится, для галочки.

А тут совсем некстати пришли на память слова Рейна о том, что до присяги я бы еще могла улизнуть из МВА. Или хотя бы попытаться это сделать. Но через несколько минут уже будет поздно. И станет Шиона Таро радаманской собственностью.

А спустя пару лет еще и угодит в рабство к ненавистному жениху…

Перспективы одна «заманчивее» другой.

К моменту появления дорогих гостей я успела так себя накрутить, что теперь казалась самой себе натянутой тетивой, готовой лопнуть в любую секунду.

Меня вдруг начало знобить. Захотелось обхватить плечи руками, сжаться в комок, но было велено встать навытяжку, не шевелиться и не разговаривать.

Спасибо хоть дышать не запретили…

Гостей оказалось шестеро. Пятеро мужчин и женщина, все, как на траур, одетые в черные костюмы. Руководители МВА степенно прошествовали на центральный балкон и встали у самого его края, однако начинать церемонию не спешили.

Вскоре стало ясно, чем вызвана эта задержка. Все ждали появления… Провидицы. Оказывается, ее святейшество тоже пожелала полюбоваться на радаманский «улов». Бесшумно вплыла в зал и замерла чуть поодаль от остальных членов Совета. Как всегда, в своем неизменном балахонистом одеянии и светлой вуали, полностью скрывавшей ее лицо. Которое, с одной стороны, очень хотелось увидеть. С другой – сомнительно, что ее святейшество прятала внешность из ложного кокетства, а значит, вряд ли под вуалью обнаружится что-то прекрасное.

При появлении этой загадочной женщины даже те, кто еще продолжал шептаться, нарушая приказ, тут же умолкли. В зале воцарилась абсолютная, давящая на психику тишина. Глазеть на балконы уже не хотелось.

Речь первого оратора прямо-таки искрилась позитивом. Нам несколько раз повторили, какие мы все здесь счастливчики, этакие баловни судьбы, и какое блестящее будущее ждет каждого выпускника академии. Что нашим порабощенным планетам несказанно повезло оказаться под каблуком у Федерации, которой с сегодняшнего дня мы должны будем служить верой и правдой.

После этих слов эстафету переняла холеная женщина в строгом элегантном платье и укороченном пиджачке с крупной пуговицей-бриллиантом. Простая стекляшка так бы не сверкала, да и побрезговала бы эта фифа надевать на себя скромную бижутерию.

Модница оказалась краткой. Поздравила нас с поступлением в МВА, пожелала успешной учебы, а потом велела повторять за ней слова присяги.

Будто со стороны слышала я свой собственный голос; какой-то неживой, бесцветный. В завершение каждому кадету было велено поднять вверх левую руку – жест, символизирующий покорность и верность сильным мира сего, – в которую и должны были уже сегодня вживить наноустройство.

После чего всех кадетов поздравили с чудесным началом новой жизни, посоветовали каждый день выкладываться по полной, быть терпеливыми и исполнительными, и тогда все у нас будет просто зашибись.

Прямо не жизнь нас ожидает, а сказка. Вот только у сказки оказался уж больно мрачный пролог.

Обед прошел в молчании. Не знаю, как у остальных кадетов, а у меня церемония знакомства с Советом почему-то оставила на душе неприятный осадок. Судя по лицам друзей, те тоже особой любовью к руководству МВА не прониклись и теперь морально готовились к предстоящей микрооперации.

Пока находились в столовой, я все глаза проглядела, надеясь увидеть Диона. Но стажер будто сквозь землю провалился. Не хотелось думать, что он улетел, даже не попрощавшись.

Хотя, возможно, ему просто не дали времени, забрали с базы сразу же по возвращении с Радамана. Зная подлый характер Даггерти, я бы этому ничуть не удивилась.

После обеда решила все-таки попытать счастья и отправилась на поиски Диона. Начать решила с визита к Хшэню. Авось не станет выделываться и подскажет, куда подевался его подопечный.

На сей раз мне повезло. Сэнсэй был не один, а в компании своего стажера. Что-то втолковывал тому вкрадчивым, тихим голосом, после чего мужчины церемонно друг другу поклонились, и Дион, попрощавшись, направился к выходу из зала.

Я тут же шмыгнула обратно в коридор и принялась ждать выпускника, неосознанно кусая в нервном волнении губы.

Как сказать человеку, что жизнь его летит под откос только из-за моих заморочек с Рейном? Если бы не знакомство со мной, Диону бы не пришлось покидать академию, друзей, привычную ему обстановку. Даже боюсь представить его реакцию, когда узнает, кто перечеркнул его будущее.

Парень заметил меня и расплылся в так хорошо знакомой мне улыбке. Искренней, нежной. Не то что у Даггерти. Тот только и может, что скалиться как гиена.

Судорожно сглотнув, пожелала себе удачи и начала неловко:

– Прости, что…

– Это ты меня прости, – заявил вдруг Дион… радостно. – Из-за сборов я забыл про все на свете. А должен был еще утром тебя найти и все рассказать. – Радость в его золотисто-медовых глазах чуть притупилась, уступив место грусти. – Шиона, я улетаю. Сегодня.

– Уже в курсе. И хотела попросить у тебя за это про…

Но он опять меня перебил, не дав закончить:

– Я так об этом мечтал! Представляешь! Путешествия по системам! Мне всего двадцать, а я уже офицер звездного флота, получивший свое первое настоящее задание, а не какой-то там никчемный стажер! Мой Дом очень мною гордится!

– Э-э-э… поздравляю, – растерянно пробормотала я и попробовала улыбнуться, хотя улыбкой проступившую на моем лице гримасу можно было назвать с большой натяжкой. – Ты это заслужил… наверно.

– Когда вернусь, закатим вечеринку! Заодно познакомлю тебя с семьей.

«И станет тогда эта вечеринка последним ярким событием в твоей жизни. Не считая собственной смерти, конечно», – мысленно добавила я.

Даггерти ведь обещал в случае чего «позаботиться» о новоиспеченном офицере. И вот тут я ему верила безоговорочно. Устроит парню несчастный случай, а мне потом мучайся угрызениями совести до конца своих дней.

– Буду ждать твоего возвращения. – Я замолчала, не зная, что еще сказать, куда деть взгляд и как прощаться: просто пожать ему руку, чмокнуть в щеку или же ограничиться словесными расшаркиваниями.

Разговор явно не клеился. Я видела, как Диону не терпится отправиться дальше – делиться свалившимся на него счастьем (довольно сомнительным, с моей точки зрения) с коллегами и друзьями, но манеры не позволяли ему первому свернуть общение.

– Не буду тебя задерживать, – очередная попытка улыбнуться увенчалась успехом. – Благополучного путешествия, и… я очень за тебя рада.

– Я тоже за себя рад! – весело отозвался стажер и, подавшись ко мне, с нежностью поцеловал.

Правда, тут же отстранился, сделал широкий шаг назад. Замер, вытянувшись в струнку, с благоговейным трепетом взирая на кого-то у меня за спиной.

Мне сразу поплохело. Сердце, кажется, ухнуло куда-то в желудок, а перед глазами пронеслась страшная картина. Похороны. И помпезный гроб. С тем, что в лучшем случае останется от Диона после этого мимолетного проявления чувств.

Развернулась на ватных ногах, настраиваясь на очередную стычку с Рейном, и едва не вскрикнула, то ли от удивления, то ли от страха. Толком не успела понять, какое из чувств, обрушившихся на меня в ту секунду, оказалось сильнее.

Провидица белесым призраком возвышалась перед нами, неподвижная и молчаливая.

– Ваше святейшество, – низко поклонился Дион.

Я последовала его примеру. Выпрямившись, вперилась глазами в мыски собственных ботинок, отмечая на них серые пылинки. Непорядок. Надо будет заняться обувью, пока не наказали за неряшливый вид.

– Пожалуйста, пройдись со мной, – прошелестел из-под вуали тихий голос, и рука Провидицы, белоснежная с темным узором вен и едва различимыми рубцами, потянулась ко мне.

«Жаль, что не к Диону», – трусливо подумала я и с опаской коснулась полупрозрачной кожи, холодной как мрамор.

По телу пробежала неприятная дрожь. Провидица, словно угадав мои ощущения и мысли, опустила руку, и та исчезла в складках воздушного наряда.

Поклонившись в очередной раз, Дион поспешил удрать, оставив меня один на один с этой необычной женщиной. Поманив за собой, Провидица бесшумно двинулась по коридору.

– Ваше святейшество. – Я покорно семенила за нею следом, гадая, как ей удается перемещаться без малейшего звука. Еще чуть-чуть, и решу, что передо мной фантом, а не существо из плоти и крови.

– Зови меня Онна, – мягко попросила женщина.

– Боюсь, я не смею, – заикнулась тихо. Кто я такая, чтобы панибратски обращаться к самой Провидице Радамана? Мы ведь не подружки, хоть ее святейшество непонятно почему и выделяет меня среди остальных кадетов.

– Придется привыкать, – заявила она ровным голосом. – Тебе, как будущему Проводнику, предстоит часто со мною видеться. Я ведь коллекционирую воспоминания. – Она чуть повернула голову, словно желая удостовериться, следую ли я за ней или уже успела куда-нибудь смыться. – Когда начнутся занятия в лаборатории воспоминаний?

Самой бы хотелось знать!

– Полагаю, что скоро, – ответила на свой же вопрос Онна. – Я знала, что в тебе проявится аномалия.

Меня так и подмывало спросить, откуда? И почему именно ко мне ее святейшество проявляет столько внимания? Но пока я набиралась храбрости озвучить свой вопрос, Провидица уже переключилась на другую тему: начала расспрашивать о моем первом выходном, а я ей комкано отвечала.

Наверное, мы с ее святейшеством составляли довольно колоритную пару: бледная перепуганная девчонка, едва ворочающая языком, и высокая стройная женщина в струящихся одеждах, больше похожая на мираж. Или злого духа. Потому как не только у меня Провидица вызывала благоговейный страх.

Редкие кадеты, что попадали в ее поле зрения, тут же тушевались, а спохватившись, раболепно кланялись и спешили убраться прочь.

Счастливчики. Мне вот тоже очень хотелось куда-нибудь провалиться. Желание это превратилось в идею фикс, когда ее святейшество вдруг ни с того ни с сего начала расспрашивать меня… о Рейне.

– Я слышала, вы расторгли помолвку с л’эрдом Даггерти.

– Это так, – негромко подтвердила я, надеясь, что сим ответом Онна удовлетворится и мы вернемся к обсуждению радаманской погоды. Или поговорим про воспоминания. О чем угодно, но только не о нем!

– Тебе, наверное, было больно.

– Немного. Но уже все прошло.

Если бы еще Рейн не заявился спозаранку на базу с бредовыми заявлениями о попытке (а скорее, пытке) номер два, вообще бы все было здорово.

Но ничего, я за свою свободу еще поборюсь.

– Ты, кажется, рада, что вы расстались.

– Так и есть.

– И что… он тебе совершенно безразличен? – Впервые я слышала в ее бесцветном голосе живые нотки. Провидице явно было интересно разобраться в хитросплетениях наших с Даггерти отношений.

– Я не знаю… Наверное, все-таки безразличен.

– Странно…

Не менее странным оказалась реакция Онны на мои откровения. А ее последующее заявление окончательно меня добило:

– Будет жаль, если ваши пути разойдутся. Надеюсь, вы еще передумаете.

К счастью, отвечать мне не пришлось. В тот момент заработал коммуникатор, призывая ментора Флара направить своих «птенчиков» в медблок. Ее святейшество закончила допрос и милостиво разрешила мне удалиться на сеанс чипирования.

С трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, я поспешила к своему отряду.

Процедура вживления импланта заняла всего несколько секунд, но это были далеко не самые приятные секунды в моей жизни.

Как и подобает настоящему солдату, терпела я стойко. Только когда блеснувшая в белом свете ламп игла скользнула под кожу, поморщилась от болезненного ощущения. Закрыв глаза, принялась убеждать себя, что боль скоро пройдет.

Завершив микрооперацию, медик наложила на ранку специальный заживляющий гель, благодаря которому кровь моментально свернулась, и попросила меня задержаться.

– Таро, Таро, – бормотала она, выискивая что-то на экране своего планшета. – Это, кажется, о тебе мне говорили… Точно! – Поднявшись, женщина прошлась к дальней стенке и нажала на одну из встроенных в нее металлических ячеек, после чего с сосредоточенным видом принялась перебирать хранившиеся в ней препараты. Достав из кармана своей белоснежной туники пластиковую таблетницу, раскрыла ее и переложила туда несколько темно-зеленых капсул. – Будешь принимать по одной через день во время еды. Через цикл заглянешь ко мне на осмотр.

– Что это? – Я без особого энтузиазма взяла протянутую таблетницу.

– Витамины. Твой организм нуждается в подпитке, – коротко пояснила радаманка.

После событий на корабле к разного рода витаминкам и подпиткам относилась я с подозрением.

– А это обязательно?

– Пока да. Таков приказ Совета, – очередной односложный ответ и взгляд, брошенный на двери, намекающий, что пора бы нам уже попрощаться. – Это необходимо для твоего здоровья. Через цикл посмотрим; возможно, сократим дозу.

И почему меня пугает такая забота?

До самого ужина я дремала, балансируя между сном и явью, то погружаясь в очередное сновидение, то вырываясь из его глубин к унылой реальности. А проснувшись, почувствовала себя бодрее, и даже ситуация, в которую, как в западню, загнал меня Рейн, уже не казалась такой безнадежной.

В конце концов, это ведь только его болтовня. Ничем не подтвержденный треп. Может, он вовсе и не связывался с моими родными. Или наплел им какую-нибудь чепуху, а они, наивные, ему сразу поверили.

Решила для себя, что пока не поговорю с отцом, не буду паниковать и расписываться в собственном бессилии. Даже если моя семья и дала согласие на повторную помолвку, то, уверена, выторговано оно было наглым враньем, а узнав о Рейне правду, отец пошлет его куда подальше вместе с притязаниями на мои жизнь и свободу.

Придушив в себе пессимиста и возродив из пепла оптимиста, я отправилась на ужин. В столовую шла в приподнятом настроении, отдохнувшая и полная сил.

Из-за Диона тоже решила не расстраиваться. Теперь, когда мне известны его приоритеты, я могу со спокойным сердцем перелистнуть эту страницу и двигаться дальше. Сосредоточиться на главном: на войне с Даггерти. И первым стратегическим маневром в ней станет разговор с родителями. Помочь связаться с ними мне пообещали Тэн и Авен – мои верные соратники в борьбе с радаманцем. Уж эти двое точно что-нибудь придумают, в этом я даже не сомневалась.

Пока друзья пытались совершить невозможное, а именно, найти способ выйти с базы в общегалактическую сеть, мне ничего не оставалось как набраться терпения и ждать. Я с головой окунулась в академические будни; за тренировками и лекциями дни пролетали незаметней, и времени на тревогу и мысли о Рейне уже не оставалось.

Почти.

Каждый день у нас начинался по стандартному сценарию: подъем, построение на плацу, затем получасовая пробежка под надзором одного из менторов. После пятиминутки на душ и быстрого завтрака – лекционные занятия, ну а вторая половина дня посвящалась либо тренировкам в спортзале, либо медитации и изучению тонкостей радаманских единоборств, либо занимательным игрищам на платформах с другими отрядами.

Со второго полугодия обещали добавить предмет с интригующим названием «Введение в футурологию», а также практические занятия по стрельбе из различных видов оружия. Пока же дезинтеграторами и бластерами мы могли любоваться только с экранов планшетов.

Наверное, выданные мне «витаминки» на самом деле являлись стимуляторами, потому как теперь тренировки проходили почти без боли. Больше я не чувствовала себя никчемным аутсайдером и практически перестала бесить своей слабостью наших «всепонимающих» менторов.

Разве что только Флара…

Теперь мое имя на табло успеваемости красовалось не в самой последней строчке, а ближе к серединке, правда, до первых позиций все равно было еще далеко. Да и не факт, что когда-нибудь я смогу выбиться в лидеры. Полагаю, одних допингов для этого будет недостаточно.

Где-то спустя неделю после принятия присяги в расписание, к моей великой радости, добавили занятия в лаборатории воспоминаний. Тут уж я окончательно воспрянула духом, повеселела и стала считать дни до начала занятий.

Самое приятное – уроки с неким профессором Олисером, которого нам представили как выдающегося нейропсихолога и неунывающего экспериментатора, совпадали с тренировками в спортзале. Отныне два раза в неделю издевательства над моим бренным телом заменялись походом в лабораторию.

Ну вот и на мою улицу наконец-то пришел праздник!

На вводную лекцию я не шла, а летела, сгорая от любопытства. Во-первых, не терпелось узнать, как будет проходить наше обучение, во-вторых – познакомиться с остальными обладателями редкого дара.

На развилке коридоров столкнулась с Олером и Виларом. Ребята направлялись в спортзал, в котором, была бы их воля, с удовольствием прописались.

Пожелав мне удачи на новом поприще, заговорщицки подмигнули, и Тэн тихонько предупредил:

– Шионка, мы все продумали. Сегодня ночью пойдем связываться с твоими!

– Пойдем куда? – взволнованно уточнила я.

– Все потом, – отмахнулся близнец.

– Поговорим за ужином, – шепнул мне Авен, и парни скрылись за поворотом.

А я, мучимая неудовлетворенным любопытством, отправилась в соседний блок, отведенный для лекционных занятий.

Возле входа в лабораторию воспоминаний, негромко переговариваясь, стояли несколько кадетов-первогодок. Трое парней и две девушки. Негусто. Я знала их всех в лицо – видела в столовой и на играх, – но лично знакомы мы не были.

– Ты тоже… из наших? – приветливо улыбнулась мне девушка с черными, мелко вьющимися волосами и светло-серыми, почти прозрачными глазами, контрастирующими с ее темной, точно шоколадной кожей. Необычное сочетание. – Я – Тэар.

– Шиона, – представилась в ответ.

Ребята по очереди назвали свои имена. Вторую девушку звали Аита. Она принадлежала к той же расе, что и наша молчаливая ментор. Только Аиту розовый хвостик и аккуратные, виднеющиеся из-под пухленьких губок клычки ничуть не портили.

За последние недели я настолько привыкла к расовому многообразию, что перестала удивляться любым особенностям инопланетной внешности.

Двое качков-близнецов, Сор и Ульер, как впоследствии выяснилось, являлись представителями расы оверонов, что совсем некстати напомнило мне о Рейне. Парни были скупы на слова, а к их красивым мужественным лицам намертво прилипло выражение невозмутимости и абсолютного ко всему пофигизма. Последнего одаренного звали Яспер. Щупленький паренек, навскидку лет пятнадцати, был, как и я, арийцем. Тихоня и скромник, он застенчиво опускал взгляд, когда к нему обращались, и держался в стороне от остальных кадетов.

Вскоре мы услышали звук приближающихся шагов, а спустя несколько секунд увидели и самого профессора. Радаманец средних лет, как и всякий представитель его расы, был высоким и статным, со светлыми волосами, собранными в короткий хвост.

– Всего шестеро, – с любопытством нас оглядев, вздохнул преподаватель и загадочно заключил: – Хорошо для вас и плохо для Федерации. Ну что ж, мои аномалы, пройдемте на первый урок.

Двери в святая святых начали расползаться, и мы, подбадриваемые звучным голосом профессора, переступили ее порог. Да так и застыли на месте, обозревая необычное помещение.

Стены лаборатории представляли собой уже знакомые мне ячейки-соты; в них хранились накопители, напичканные воспоминаниями. В дальнем углу валялось множество подушек, которые радаманец великодушно предложил нам во время лекционных занятий использовать в качестве сидений.

В другом конце помещения имелось два белоснежных кресла, «украшенных» гирляндами проводов. Рядом – большая сенсорная панель и профессорский стол, заваленный всяким хламом вроде чашки с недопитым кофе, съежившейся от времени кожуры фрукта, мирно соседствовавшей с планшетом, и дюжины непонятных предметов, о предназначении которых я могла разве что только догадываться.

Не менее интересной оказалась металлическая стойка с различными склянками. Заметив в одной из них погруженный в желтоватый раствор… мозг, я поспешила отвернуться и снова стала разглядывать необычного вида штуковины на столе Олисера.

Спустя несколько минут профессор решил, что знакомство с обстановкой лаборатории состоялось, и попросил нас подойти ближе к дугообразным креслам.

– Как вы, наверное, уже знаете, данное устройство, которое было названо эманалом в честь его создателя Акира Эмана, активируется только носителями аномалии, – сказал Олисер. – Существует также его портативная модель, но на первых порах вы будете пытаться подружиться со стационарным аппаратом. Наш курс будет состоять из теоретических и практических занятий. Вы узнаете о первом радаманце, давшем начало науке чтения воспоминаний, и о самых выдающихся его последователях. Научитесь управлять своими способностями и станете развивать их под моим чутким надзором. – Профессор оглядел нас долгим, задумчивым взглядом, после чего, встрепенувшись, весело зачастил: – Так вот! Благодаря этой игрушке такие фрики, как вы, получили возможность копаться в мозгах других существ и выуживать на свет божий их воспоминания. Чем сильнее в вас аномалия, тем проще вам будет наладить связь и тем четче вы будете видеть картины из чужого сознания. А также, – Олисер выдержал паузу, явно намереваясь нас заинтриговать, хотя мы и без того внимали каждому его слову с раскрытыми ртами, – интереснее впоследствии окажется работа и выше награды. Самые талантливые, хотя вернее будет сказать одаренные, имеют все шансы на успех и безбедное существование.

Закончив со вступительной речью, профессор предложил нам устраиваться поудобнее на мягких подушках, посвятив остаток урока чаепитию и знакомству. Радаманец оказался на удивление приятным в общении человеком, которого интересовали не только наши таланты, но и мы сами.

В общем, не типичный для академии субъект.

К сожалению, к практике мы в тот день так и не приступили, но выходили из лаборатории довольные и окрыленные, полные тщеславных надежд и стремлений. Каждому фрику, как шутя назвал нас Олисер, не терпелось поскорее выяснить границы своего потенциала, а также начать погружаться в чужие воспоминания.

Встретившись после отбоя возле выхода из жилого блока, мы с Олером и Виларом отправились искать приключения на свои головы и на прочие интересные места.

– А если нас поймают? – испуганно частила я, пробираясь за ребятами по слабо освещенному коридору. – Опять лишат баллов!

Или чего похуже присудят. Например, заставят драить туалеты либо санчасть, а если совсем не повезет – проводить вечера в компании Хшэня. Сомневаюсь, что удача улыбнется мне во второй раз и в наставники достанется какой-нибудь симпатичный стажер, сердобольный и чуткий.

– Что мы, совсем идиоты?! – возмутился Тэн.

На что я тактично промолчала.

– Мы все продумали, – добавил он беспечно. – Выяснили, как обойти камеры наблюдения, и сперли коды доступа к центру межсистемной связи.

– Сперли у кого?! – Мне вдруг стало совсем нехорошо.

– У какого-то мелкого сержантика, – самодовольно улыбнулся кадет.

Представляю, что сделает с нами этот мелкий сержантик, если узнает, кто нагло умыкнул у него важную информацию!

– Тсс! – шикнул Авен и неожиданно отскочил к стене.

Мы последовали его примеру. Заметили блеснувшие в полумраке синие бусинки-глазки. Шаробот промчался мимо нас серебряной вспышкой и скрылся в глубине коридора.

Тэн было бросился за ним, но понял, что пытаться словить эту пузатую мелочь – гиблое дело, и, досадливо выругавшись, двинулся дальше.

– Может, лучше вернемся? – Мне безумно хотелось связаться с родными, но одна только мысль получить от менторов по башке вгоняла в панику.

– И наплюем на такой замечательный план? – насупился Олер, а Авен поддакнул ему, пытаясь вернуть мне душевное равновесие:

– Он нас вообще, по ходу, не заметил. Не ной, Шиона, пойдем!

Пришлось идти, хоть я уже и склонялась к мысли, что следовало дождаться выходного. Подумаешь, еще двадцать дней неизвестности и страха перед родительским вердиктом.

Зато характер бы закалился.

Однако отступать было поздно. Парни выглядели настроенными решительно. Попетляв минут десять по коридорам, избегая попадать в поле зрения камер, мы оказались перед металлической дверью, ведущей в академический центр связи.

Не теряя времени, Авен активировал панель, пальцы юноши запорхали по голубому экрану. Введя код, кадет замер в ожидании. Я даже дыхание затаила и зажмурилась, не веря, что очень скоро услышу родные голоса и пытка неведением закончится.

Створки плавно разъехались в стороны, приглашая нас переступить порог заветной комнаты.

Позади раздались негромкое покашливание и характерный писк. Сердце пропустило удар, ноги подкосились. Даже не оборачиваясь, я знала, кто стоит у меня за спиной.

– Далеко собрались? – Флар замер мрачным изваянием посреди коридора. Скрестив на груди руки, прожег нас не сулящим ничего хорошего взглядом.

Рядом, возмущенно попискивая, явно выражая недовольство нашим произволом, скакал мелкий бот.

Стукач и предатель!

– Мы… э-э-э… тут… это… – Тэн как-то быстро растерял все свое красноречие и теперь опасливо поглядывал на ментора, не без оснований ожидая жестокой расправы.

Авен стоял молча. Угрюмо смотрел в пол и не спешил давать объяснения.

Мне было жутко от осознания того, во что мы вляпались и что с нами сейчас сделает радаманец. Хотя кто-кто, а ребята не заслужили наказания. Они ведь из-за меня рисковали, а значит, мне одной отвечать.

– Они не виноваты, саэр! Это я их уговорила пойти со мной.

– Шиона… – начал с упреком Тэн, но ментор его перебил.

Принялся воспитывать нас в своей привычной сволочной манере.

– Я все еще жду ответа. Что вы, олухи, бес вас подери, здесь забыли?!

– Мне нужно срочно связаться с родными, – протараторила я и задержала дыхание, готовясь к буре.

Та не заставила себя ждать.

– Что, опять?!

Можно подумать, я с ними каждый день общаюсь.

– Это очень важно! Поверьте!

– И что же такого важного, Таро, ты хочешь им рассказать? – Красивое лицо сержанта исказилось в неприятной ухмылке. – Пожаловаться на то, как с тобой здесь обращаются? Или, может, посплетничать о приятном с сестрой?

Издевается! Как будто не знает, что докатилась я до нарушения порядка не от хорошей жизни.

– Это касается коммодора Даггерти, саэр.

Радаманец открыл было рот, наверное, чтобы выдать очередную гадость, но после моих слов почему-то сдулся.

– Свободны! – рыкнул в сторону моих незадачливых сообщников.

Ребята нехотя, но подчинились. Дождавшись, когда их шаги стихнут в глубине коридора, Дайлан повернулся ко мне.

– Что он опять натворил?

– Будто вы не знаете! – в сердцах воскликнула я, не сумев сдержаться.

– Шиона, я задал тебе вопрос. – Непривычно было слышать, как Флар обращается ко мне по имени, а к требовательным ноткам в его голосе примешивается беспокойство.

Может, я брежу и стоящий передо мной сержант – всего лишь галлюцинация? Побочный эффект приема «витаминок»… А что? Я ведь не знаю, чем они меня тут пичкают.

Мало верится, что Рейн не поделился с закадычным приятелем своими грандиозными планами насчет меня.

– Л’эрд сказал, что перезаключил помолвку. И что родители дали на то согласие. Теперь понимаете, почему я так рвалась в центр связи?

Пока говорила, наблюдала за реакцией Флара. Похоже, он действительно был не в курсе последних козней Даггерти. Сначала лицо радаманца вытянулось от удивления, потом посерело; и наконец с сочувствием в голосе (нет, все-таки это глюк либо же меня перенесло в какую-то другую, неправильную реальность) он проронил:

– Никак от тебя не отстанет.

– Угу…

Повисло молчание, неуютное и странное. Я уже и забыла, каким может быть Флар, когда не играет роль злобного ментора. Но и другом своим я его не считала, а потому не надеялась на понимание и поддержку с его стороны.

И все равно решила попытать счастья.

– Мне очень надо с ними поговорить. Пожалуйста…

Сержант шумно выдохнул.

– Я не могу тебе помочь, Шиона. – Заметив, что у меня уже глаза на мокром месте, нахмурился и спешно проговорил: – Просто не имею права допускать кадета в центр связи. А говорить с твоими родителями от твоего имени на столь деликатную тему, считаю, в общем, бестактным. Это ваши личные дела. К тому же Рейн – мой друг… Хоть я и не всегда разделяю его взгляды. – Похоронив под лавиной доводов мою единственную надежду, с чувством выполненного долга распорядился: – Возвращайся к себе. На этот раз я закрою глаза на вашу безрассудную выходку. Но только на этот раз! Если что-то подобное повторится снова, поблажек не жди. Тогда ответите за все.

Предупреждение было выслушано, прочувствовано и принято во внимание. Испытывать и дальше терпение ментора я поостереглась и продолжать тратить время на бесполезные уговоры тоже. Поблагодарив за снисхождение, поспешила обратно в свой блок.

Эту битву в борьбе с Рейном я бесславно проиграла, дав ему фору в двадцать дней. Неизвестно, что он за это время сможет еще выкинуть. Не удивлюсь, если уболтает Совет прямо тут в академии сыграть нашу свадьбу.

У-у-ух, как же я порой тебя ненавижу, Рейн Даггерти!

Глава 4. Иллюзия выбора

…Рейн толкает плечом дверь и затаскивает меня в ванную. Я покорно плетусь за ним, вяло перебирая ногами. Наверное, я сейчас самое покладистое и апатичное существо в целой Вселенной. Мне все абсолютно безразлично.

Что называется, доуспокаивалась шампанским.

По-прежнему удерживая за руку, муж подводит меня к умывальнику, сделанному в форме раковины галиотиса с перламутровым покрытием, переливающимся синими, голубыми и розовато-лиловыми цветами. Прямо как небо Радамана.

Упершись ладонями в мозаичную столешницу, я зачарованно наблюдаю за тем, как вода, с тихим шипением вырываясь из украшенных жемчугом отверстий, быстро наполняет раковину. Этот звук действует умиротворяюще. Освежив лицо, чувствую, что головокружение отступает.

– Не стоило так увлекаться, – в голосе Рейна нет упрека, разве что немножечко беспокойства и сомнения в том, что я дотяну до конца вечера, а не отрублюсь еще перед подачей десерта.

А ведь я всего лишь пыталась успокоиться.

Но шампанское не помогло. Стоило немного прийти в себя, как страх вернулся.

– Рейн, я боюсь, – машинально вытираю стекающие по губам капли. Подняв голову, на миг встречаюсь со своим отражением взглядом и спешу отвернуться.

Выключив воду, муж притягивает меня к себе, заставляя выпрямиться, и нежно гладит мое лицо ладонями.

– Боишься чего? Награждения и оваций? Маленькая моя трусишка.

Я всего боюсь. Особенно Ангельса Марона. Его липкого взгляда и приторно-сладкого голоса. Как будто мед. А он пчела, жалящая смертоносным ядом.

Боюсь момента, когда ледяные пальцы управителя дотронутся до меня, чтобы пожать мне руку. Надо будет суметь сдержать дрожь и преданно ему улыбнуться.

Нет, все-таки стоило задержаться в баре…

Но больше всего я боюсь себя и того, что еще смогу сделать для Радамана. Сколько еще раз мне будут вручать медаль за чье-то убийство? Пусть и совершенного не моими руками, но только благодаря мне. Благодаря моей бесовой аномалии…

– Шиона, – сквозь окутавшую сознание дымку хаотично сменяющих друг друга мыслей просачивается вкрадчивый голос мужа, – ты это заслужила. Я горжусь тобой.

Еще бы ему не гордиться! Мне всего двадцать два, а я уже успела просмотреть так много полезных для Радамана воспоминаний.

Горько усмехаюсь посетившей меня вдруг мысли. Кажется, они уже готовы начать на меня молиться.

А я себя – проклинать.

Я точно знаю, что за чувством гордости Рейн пытается скрыть тревогу. Не такой жизни он для меня хотел, не на такое будущее для нас рассчитывал. Но надеяться что-либо изменить не имеет смысла. Мы оба погрязли в этой реальности, и нам из нее не сбежать.

Приходится как-то приспосабливаться. Искать способ забыться.

– У нас есть немного времени, – теснее прижимаюсь к нему.

В его объятиях забыться проще всего. И даже почувствовать себя на какой-то миг счастливой.

Я ведь действительно безумно счастлива в браке. А в остальном…

Начинаю поцелуями терзать его губы, как будто мне не хватает воздуха и только он способен снова вдохнуть в меня жизнь.

– Секс в ванной Марона… Нам этого не простят, – шутливо предостерегает мой коммодор, но не пытается отстраниться, дабы вернуться к отрезвительным процедурам. Берет инициативу в свои руки, а заодно и меня. Не прекращая головокружительного поцелуя, подхватывает и устраивает прямо возле разноцветной «ракушки».

– Он не узнает, – выдыхаю в любимые губы, чувствуя, как вместе с опорой теряю связь с окружающим миром. Блаженно зажмурившись, уплываю в другой мир: тактильных ощущений и чувственных ласк.

Сегодня я не вредничаю и не требую долгих прелюдий. Времени в обрез, а я и так заведена до предела. Выгибаюсь под движениями его пальцев, не переставая вновь и вновь повторять его имя. Руки скользят по столешнице в надежде за что-нибудь ухватиться, и я случайно сталкиваю на пол какую-то безделушку; кажется, фарфоровую миниатюрку планеты. Та тут же превращается в мелкую крошку, жалко поблескивающую на свету.

– Растяпа. Только что уничтожила планету, – смеется Рейн и нежно прикусывает мочку моего уха, украшенную голубой жемчужинкой. Его подарок на годовщину нашей свадьбы.

– Марон это как-нибудь переживет. Подарим ему новую. Целую кучу новых планет, – с моих губ срывается пьяный смешок, а за ним и совет мужу: – Рейн, не отвлекайся.

Когда хочет, Даггерти может быть послушным и исполнительным.

Меня тут же ставят обратно на пол. Больше не сдерживая себя, муж разворачивает меня спиной, одним рывком приспускает рукава моего платья, которое отзывается жалобным треском, а я тем временем флегматично размышляю, будет ли мне в чем возвращаться в зал. Пока губы любимого оставляют дорожку из поцелуев на моем плече, руки скользят по паутинке чулок, увлекая за собой шелк моего короткого вечернего платья.

Прикрыв глаза, я наслаждаюсь его прикосновениями, его движениями во мне, каждое из которых стремительно уводит меня в другой мир.

Наш мир. Где нет приказов и бесконечных заданий.

В этом мире все просто, все легко.

И даже отражение в зеркале больше меня не пугает. Я смотрю на себя и вижу рядом Рейна. И верю, что когда-нибудь станет лучше.

Все у нас когда-нибудь будет хорошо…

Шиона

– О чем ты думаешь?

Я встрепенулась, с трудом оторвав взгляд от белоснежного потолка маленького светлого кабинета, и посмотрела на психолога – ту самую молодую женщину, что еще на корабле советовала мне забыть о военной карьере.

– Простите, я прослушала ваш вопрос. – Приказав себе перестать витать в облаках, сосредоточилась на голосе радаманки.

– Тебя что-то тревожит? Выглядишь грустной, – источая участие, проговорила та. Закинув ногу на ногу, поудобнее устроилась в кресле, приставленном поближе к кушетке, на которой я честно боролась с дремотой.

Друзья еще вчера прошли осмотр, мне же из-за дополнительных занятий с Приннил пришлось отложить визит к ксенопсихологу на утро.

– Я сегодня немного рассеянна. Ночью не отдохнула из-за плохого сна.

– И часто тебя мучают кошмары? Расскажи о них.

Я нервно сглотнула. Ей с пикантными подробностями или без? В ненависти к Радаману признаваться? Описывать отвращение, что я испытывала к их лидеру?

– Э-э-э… Мне снится жизнь в новом мире… иногда академия, – смешала я правду с выдумкой. – Сами понимаете, новая обстановка, новое окружение, и все выливается в фантазии.

– И что думаешь о своей жизни в этих снах?

Много чего. В основном нецензурного.

Вслух же ответила, подражая улыбкой радаманке:

– Мне нравится ваша планета, хоть я и видела пока что всего один город. Авийон прекрасен! И ваше небо… – Устремила на потолок мечтательный взгляд. – Столько красок!

К счастью, душевед быстро потеряла интерес к моему лепету о красотах Радамана и продолжила допрос, больше не касаясь темы ночного бреда.

– Ладно, оставим сны. В остальном у тебя все в порядке? – и приправила свой вопрос пытливым взглядом.

Все просто отлично! Кроме того, что у меня медленно, но верно съезжает крыша.

– Да вроде нормально.

– А как проходят занятия с профессором Олисером?

– Увлекательно. Он отличный педагог, – абсолютно искренне призналась я. – Профессор умеет подать материал и знает, как заинтересовать учеников своим предметом.

Радаманка удовлетворенно кивнула и снова что-то занесла в свой планшет.

– Вы ведь еще не приступили к практическим занятиям?

– Еще нет.

Хвала Создателям, углубляться в тему воспоминаний мы не стали. После привидевшегося ночью восторгов от осознания, что я особенная, как-то поубавилось. А делиться своими переживаниями с незнакомкой, фиксировавшей каждое мое слово и каждый мой вздох, желания не возникало.

Я всегда была скрытной, но врать человеку, глядя в глаза, не любила. Да не особо-то и умела, предпочитая в случае чего или вообще смолчать, или ограничиться полуправдой.

И эмоции держать внутри себя получалось плохо. Вот Рейн, например, легко научился читать мои чувства…

Рейн, опять этот Рейн!

Кто-нибудь! Меня! Пристрелите!

– Хорошо, Шиона, – сказала медик, выключая свой планшет. – Не буду тебя больше задерживать. Приятного тебе выходного.

– Спасибо! – поблагодарила я и, попрощавшись, отправилась на завтрак, втайне надеясь, что день в Авийоне поможет мне развеяться и стереть из памяти каждый фрагмент безумного сна.

Рейн

Рейн стоял под информационным табло, на котором отображалось расписание прибывающих в космопорт шаттлов, и сосредоточенно всматривался в незнакомые лица, надеясь отыскать среди представителей множества рас высокую светловолосую арийку. Уже второй шаттл из МВА совершил посадку, но ни один из них не доставил ни Шиону, ни ее друзей. Не хотелось даже думать, что она решила остаться на выходной в академии или же удрала в какой-нибудь другой город Радамана.

Даггерти выругался в сердцах, вызвав интерес приостановившегося рядом мальчишки, уронившего на пол игрушечного робота. За что был награжден осуждающим взглядом его мамаши. Схватив ребенка за руку, женщина поспешила увести того подальше от невоспитанного радаманца.

Настроение Рейну испортили еще ранним утром, причем дважды, поэтому сдерживать эмоции на людях удавалось с трудом.

Первым полоскать ему мозги вызвался Арвейл. Не успел коммодор переступить порог отчего дома, уставший и вымотанный после путешествия в систему Орра, во время которого не обошлось без неожиданных эксцессов, как Фейрус впился в него, точно клещ, и принялся убеждать, что Шиона ему не пара. Арвейл был по-прежнему против невестки-Проводника и не оставлял надежд подобрать племяннику молодую и плодовитую домохозяйку.

Потратив на дебаты добрые полчаса и пожертвовав не одной сотней нервных клеток, Рейн уже собирался улететь в космопорт, когда его задержал неожиданный вызов от контр-адмирала. Даже сейчас, спустя два часа после их разговора, Даггерти чувствовал, как его заполняет ярость, стоило вспомнить о словах Дорна.

– Перестаньте устраивать светопреставление, коммодор, – выговаривал ему начальник. – Ведете себя как мальчишка. То заключаете помолвку, то расторгаете, а потом опять все по новой. Определитесь раз и навсегда, нужна вам Таро или нет. Потому что, если не нужна, для нее подберут другую партию. Дом генерала Аво очень заинтересован в этой девушке.

– Значит, уже пронюхали о ее талантах, – нахмурился Рейн, перебирая в уме имена и пытаясь вспомнить, кто такой этот генерал Аво.

А когда вспомнил, окончательно помрачнел. Старый прохвост являлся одним из близких друзей управителя и благодаря тесным с ним связям – не последним человеком на Радамане.

– На ваше счастье, Рейн, родители Таро выбрали вас. Хоть генерал и пытался убедить их, что они совершают ошибку.

Теперь становилось понятно, почему его так быстро простили. Таро решили, что лучше уж брак с ветреным, но молодым радаманцем, к которому их дочь испытывала хоть какие-то чувства, чем со столетним стариком, жаждущим за счет Шионы повысить престиж своего Дома.

Наверняка Таро-старший навел об Аво справки и выяснил некоторые весьма интересные, но далеко не приятные факты о прошлом военного и его работе. Это тоже прибавило Рейну очков.

– Сами понимаете, никому не нужны конфликты, – продолжал лекцию контр-адмирал, любитель повоспитывать своих подчиненных и показать, что он, как отец родной, имеет право лезть в судьбу каждого. – И раз Таро выбрали вас, значит, женитесь себе на здоровье. Но если сама невеста окажется против… – Дорн замолчал, пристально глядя на молодого офицера, будто силился заглянуть тому в душу.

Продолжать не было необходимости, Рейн и так все прекрасно понимал. Воспротивься Шиона их союзу, и тогда Аво или какой другой охочий до власти урод воспользуется появившимся шансом и не преминет заиметь себе в семью Проводника. Долго ни Шиона, ни ее родители не смогут перебирать и будут вынуждены остановиться на одном из предложенных вариантов.

– И перестаньте шастать в академию! – напоследок предупредил адмирал. – Злоупотребляя своим положением, вы выставляете себя не в лучшем свете.

– Про МВА-то кто рассказал? – напряженно процедил Даггерти.

Не верилось, что о его встрече с Шионой растрепала Приннил. Он знал девушку не первый год, знал, что дружба для нее – это святое, и был уверен в ее молчании.

– Сержант Флар пожаловался, что из-за ваших визитов Таро сама не своя. Ей нужно сконцентрироваться на учебе, а не забивать себе голову сердечными глупостями.

– Дайлан?! – От всплеска эмоций Рейн чуть не подпрыгнул в кресле.

Дорн коротко кивнул.

От Флара подобной выходки он не ожидал тем более. Тот хоть и не всегда его поддерживал, но и никогда не мешал. Рейн с силой стиснул кулаки, так, что хрустнули костяшки пальцев, и оставил себе заметку в памяти – при первой же возможности потолковать по душам с этим предателем.

– И, пожалуйста, не давите на девушку, – увещевал Дорн. – Позвольте ей самой выбирать.

– Между мной и Аво? – усмехнулся Рейн. – Весьма сомнительный выбор, не находите?

– Если продолжите напирать, тоже ничего хорошего не выйдет. Поверьте опыту старших, – важно заявил военный, явно желая показать, какой он специалист в делах сердечных. – На этом все, коммодор. Надеюсь, мы друг друга поняли, – сказав это, он тут же отсоединился.

Рейн и без советов знал, что силой ничего не добьется. Только еще больше отдалит от себя Шиону. И несколько недель назад, когда летел на базу, чтобы с ней увидеться, собирался действовать осторожно, лаской и уговорами.

А вместо этого повел себя как самый настоящий козел.

Потом и сам удивлялся, что на него нашло. Он не хотел пугать девушку, ставить ее перед фактом. Но стоило Шионе упомянуть про сопляка Диона, как его затопил гнев. Наверное, именно потому, из мести за бесов поцелуй в клубе, а может, и за все другие, что успел подарить ей наглый мальчишка и которые Рейн успел себе напредставлять, он был груб с ней. И поцеловал насильно, интуитивно стараясь стереть с ее губ чужие прикосновения.

А теперь, стоя в здании космопорта, гадая, увидит Шиону сегодня или нет, понимал, что новая встреча будет сложной. Он только и делал, что возводил между ними барьеры. А как будет рушить их, пока что не представлял.

Шиона

– Опять из-за тебя последними вылетаем, – ворчал Тэн, устраиваясь напротив меня в кабине шаттла.

– Я тебе уже объяснила, что вчера к психологу не успела. Если так спешили, могли отправляться без меня!

Нуна шикнула на брата и примирительно проговорила:

– Все в порядке, пара часов погоды не сделают.

– Не обижайся на него, Ши, – улыбнулся мне Авен. – Тэн всегда психует, когда приходится расставаться с кровно заработанными баллами.

– Потому что это чистой воды грабеж! – возмутился близнец, заглушив своим восклицанием голос из коммуникатора, желавший нам приятного полета. – Пятьдесят форинов туда, столько же обратно. Полный беспредел!

– Ну тогда торчал бы себе на базе. Сберег бы не только деньги, но и нервы. Свои, а заодно и наши.

Парень только фыркнул в ответ на шутливое замечание Луоры и до конца полета больше никого не дергал.

Единодушно было решено снова отправиться в Авийон. В столице Радамана осталось немало достопримечательностей, на которые мы еще не успели полюбоваться. На сей раз устроим экскурсию в Новом городе, ну а вечер проведем в каком-нибудь клубе. Разумеется, не слишком дорогом.

Хоть за минувший цикл мне и удалось подсобрать достаточное количество баллов, но тратить все подчистую на сей раз я не собиралась. Пора учиться экономить, а не надеяться на помощь друзей.

Суета в зале космопорта, увенчанного огромным прозрачным куполом, сквозь который проникал приглушенный желтоватый свет звезды, подействовала на меня благотворно. Помогла отвлечься от мрачных мыслей, и я даже начала улыбаться, предвкушая день безделья в компании друзей.

Сейчас первым делом отправимся в Центр коммуникаций, и я смогу без спешки, спокойно поговорить обо всем с семьей. Вместе мы придумаем, как обуздать Даггерти…

Не стоило даже мысленно упоминать об этой нечисти.

Направляясь к выходу из здания, услышала такой знакомый и действующий на меня точно удар парализатора голос. Рейн выкрикивал мое имя. Я тут же ускорила шаг, наивно полагая, что успею от него скрыться.

Не успела.

Радаманец нагнал меня на стоянке и пресек мою попытку юркнуть в аэробол.

– Вот скажи, у меня в жизни много радостей? – На сей раз я решила нападать, а не защищаться. Надоело все время чувствовать себя беззащитной жертвой, испуганно замирающей перед оборзевшим хищником. – Всего один день! Один день в цикл, когда я могу отдохнуть, ни о чем не думая и ни за что не переживая. А ты хочешь забрать у меня и этот кусочек счастья!

– Милая, ты не сможешь бегать от меня вечно, – тоже пошел в наступление Рейн.

Друзья наблюдали за нами из салонов аэроболов, не зная, как поступить: встать на мою защиту или же пока не вмешиваться и дать нам возможность объясниться.

А может, друг друга поубивать.

– Вечно и не придется! Сегодня же поговорю с родителями…

– Поговоришь у меня.

Вот что за привычка обрывать на полуслове?! Командир бесов.

Кажется, Даггерти угадал мои мысли, потому что тут же замел хвостом.

– Шиона, давай все обсудим спокойно. Вместе. Я, ты, твои родные и мой дядя. Фейрус уже давно хочет с тобой познакомиться. Невежливо отказывать пожилому человеку во встрече, уж он-то тебе ничего плохого не сделал.

– Нет, эту заботу взял на себя ты. Я уже начинаю подозревать, что смысл твоей жизни заключается в том, чтобы испортить мою!

– Не драматизируй! – снова начал заводиться Рейн. Правда, вспышка раздражения в его глазах быстро погасла, и они снова стали напоминать два синих омута, в которых можно было запросто утонуть.

Тьфу ты! Опять всякая дурь лезет в голову. И все из-за треклятого сна.

Очень жаль, что этот оверон-полукровка легко впадает в ярость, а вот любить не способен. Не те чувства достались ему от матери, однозначно не те.

– Мы ведь взрослые люди, вот и давай вести себя по-взрослому. Обсудим все, а потом ты вернешься к друзьям. Обещаю.

Мне бы продолжить упираться, попытаться сбежать, но, если честно, до зубовного скрежета надоела эта канитель. В конце концов, под замок он меня не посадит и насильно удерживать не станет.

Надеюсь.

Может, хоть этот Фейрус окажется человеком здравомыслящим, прислушается к моим доводам и объяснит своему племяннику, что мы только мучаем друг друга и ему пора отступить.

– Поговорим, и ты от меня отстанешь? – недоверчиво уточнила я.

– Честное коммодорское, – заулыбался Рейн, став еще больше похожим на Рейна из моего сна.

И надо же было бесовому бреду привидеться накануне выходного…

Попрощавшись с друзьями и заверив их, что пару часов в обществе Даггерти я уж как-нибудь перетерплю, поплелась за радаманцем к его флаеру.

Пока Рейн пилотировал, одновременно пытаясь расшевелить меня разговором, я нехотя ему отвечала и глазела в небо. Наверное, пройдет немало времени, прежде чем привыкну к этой необыкновенной палитре и перестану ею восхищаться.

– Ты бы лучше следил за аэротрассой, – посоветовала радаманцу, в который раз почувствовав на себе его изучающий взгляд.

– Знала бы ты, как я соскучился по той первой Шионе, – неожиданно заявил он мне.

– Что значит первой?

– Я говорю о девушке с нашей помолвки. Ласковой и жизнерадостной, с потрясающе нежной улыбкой.

Я горько усмехнулась. Ласковой и жизнерадостной? Только не после всего, что он со мной сотворил.

– А вот я не скучаю ни по одному из Рейнов. Рейн с помолвки был ненастоящим. А тот, другой – лгун и манипулятор.

– Хочешь сказать, у тебя ко мне совсем не осталось чувств? – нахмурился он, а потом убежденно добавил: – Ты ведь была в меня влюблена.

– А ты сделал все возможное, чтобы это исправить.

Так мы и летели. Он все пытался ко мне подступиться, а я от него – ускользнуть.

Чувство неловкости достигло апогея, когда двери загородной резиденции Даггерти услужливо распахнулись и я переступила ее порог. Встречать нас вышел л’эрд Фейрус, якобы горевший желанием со мной познакомиться. Вот только у меня с первых же мгновений возникло ощущение, что мне здесь не рады.

Нет, пожилой л’эрд был безукоризненно вежлив и учтив со мной. Но за этим напускным радушием скрывались то ли неприязнь, то ли тревога. Хотя из нас двоих скорее я имела право на эти чувства. Неприязнь к Рейну и тревогу из-за предстоящего разговора.

Мы разместились в кабинете, куда хозяин велел подать кофе. Я с благодарностью приняла из рук слуги маленькую фарфоровую чашечку и вдохнула волшебный аромат. Как раз то, что нужно, чтобы взбодриться перед битвой с неугодным женихом и его родственником.

До последнего надеялась, что родители примут мою сторону в этом поединке. И пока сидела в кресле возле письменного стола и пялилась на экран транслятора, молилась Создателям, чтобы они вспомнили обо мне и защитили.

Рейн разместился на диване неподалеку и что-то увлеченно читал с экрана планшета, время от времени бросая в мою сторону подозрительно хитрые взгляды. Казался расслабленным и безмятежным. Не то что я. Сидела как на иголках и нервно теребила украшавший запястье браслет.

Фейрус, устроившись в соседнем кресле, пытался занять меня разговором. Благо касался исключительно нейтральных тем: расспрашивал о жизни в МВА и моих впечатлениях о Радамане.

Наконец пытка ожиданием прекратилась; я увидела своих родных, улыбающихся и счастливых. Даже обида, все эти недели мучившая меня, вдруг притупилась, ее поглотила радость от возможности снова услышать любимые голоса.

Рейн тут же поднялся и, небрежно бросив планшет на стол, пристроился рядом, по-хозяйски положив руки на спинку моего кресла. Я недовольно оглянулась на радаманца, машинально мазнула взглядом по экрану устройства, на котором красовались фотографии какого-то невзрачного старичка, и, приказав себе не отвлекаться на внешние раздражители, стала всматриваться в родные лица. Каори привычно хмурилась, мама улыбалась, а папа хоть и старался внешне казаться спокойным, было видно, что встревожен. Выдавали его пальцы правой руки, отбивавшие по поверхности стола нервную дробь.

Сдержанно поприветствовав моих родных, л’эрд Фейрус удалился, дабы, как он выразился, не мешать приватному разговору. Жаль, что его племянник такой тактичностью не обладал.

– Шиона, детка! – чуть ли не прильнув лицом к экрану, с любовью воскликнула мама. – Как ты? Что у тебя нового? Рассказывай все!

– Может, сначала вы мне расскажете? – все-таки проклюнулась обида.

Родители переглянулись, а я негромко спросила:

– Папа, за что?

Отец бросил взгляд на замершего у меня за спиной Даггерти.

– Шиона, детка, у нас не было выбора. Я думал, Рейн тебе все объяснил.

– Рейн оказался немногословным, – процедила я. – И мне бы хотелось услышать именно от вас, почему, узнав о том, как он со мной обошелся, вы согласились на повторную помолвку. Да еще тайком от меня! Я уже несколько недель места себе не нахожу! Не знаю, что и думать!

Мама, не привыкшая к столь резкому тону, вздрогнула и поджала губы. Она всегда так делала, когда чувствовала перед кем-то вину.

Каори же, став окончательно похожей на грозовую тучу, ворчливо проговорила:

– А я до сих пор против этого союза! Изменщиком был, изменщиком и останется! А за то, что травил мою сестру, я бы тебя своими руками придушила!

Ну хоть кто-то на моей стороне. С благодарностью посмотрела на сестру, жалея, что она далеко и я не могу почерпнуть силу и бесстрашие в ее объятиях. Была бы хоть чуть-чуть похожа на Каори, уже давно бы избавилась от этого интригана.

– Я уже объяснял, стимуляторы были совершенно безвредны, – с холодным спокойствием возразил ей Рейн. – Просто запрещены в академии. Я бы ни за что не навредил Шионе!

– Ты только этим и занимаешься, – пробормотала я.

– Я просто пытался забрать ее из МВА, пока еще была такая возможность. Теперь уже нет, – и проговорил это таким зловещим тоном, что родители и даже Каори не смогли сдержать нервную дрожь.

– Шиона, – со вздохом начал отец, – мы далеко и как бы ни хотели заботиться о тебе и оберегать тебя – просто не сможем этого сделать. Рядом с тобой должен быть человек, который будет тебя защищать от опасностей нового, незнакомого тебе мира.

От мира-то он, может, меня и защитит. А вот от самого себя – вряд ли…

– Не так давно со мной связался один очень влиятельный человек, генерал Аво, – продолжал отец, и с каждым новым его словом сердце все сильнее сжималось в невидимых тисках. – Поверь, если бы было возможно, я бы отказал им всем, в том числе и Рейну Даггерти, и предоставил тебе самой распоряжаться своей жизнью, но мы связаны обязательствами перед Федерацией.

– То есть если не Рейн… – Взгляд почему-то снова зацепился за фотографии на экране планшета и расположенную под ними короткую статью с интригующим заголовком: «Скандал в семье Аво. Новые пикантные подробности». – Издеваешься? – обернулась я.

На что Рейн только невинно пожал плечами.

Представила себя в качестве супруги этого замшелого «экспоната» и почувствовала, как на меня накатывает мигрень на пару с дурнотой.

– Выходит, – с силой сжала виски, пытаясь собраться с мыслями и задушить в себе приступ паники, – если я откажу Рейну, ко мне тут же привяжется этот Аво?

Родители и Каори подавленно молчали, понимая, что тут и без слов все ясно.

– Пока ты учишься, можешь не беспокоиться о браке, – снова заговорил Даггерти, умело подбрасывая поленьев в костер моего отчаяния. Перед глазами аж начало искриться. – А вот после выпуска могут и попросить приглядеться к тому же Аво или к любому другому радаманцу, союз с которым Федерация сочтет выгодным.

В тот момент я не знала, чего во мне было больше: ненависти к Радаману или страха перед его всевластием.

– Шиона, милая, мы сами не в восторге от всего этого, – с болью глядя на поникшую меня, тихо проговорила мама. – Из двух зол пришлось выбирать меньшее.

«Меньшее зло» сейчас стояло у меня за спиной и наверняка втайне ликовало, заранее празднуя свою победу.

– Мне противно от мысли, что за тобой будут устраивать охоту, – поморщился отец. – Будет лучше, если уже сейчас все узнают, что ты невеста л’эрда Даггерти. Тогда тебя оставят в покое.

– А если он снова посмеет тебя обидеть, расскажешь все мне и Веану, поняла? – Дождавшись моего невнятного кивка, Каори воинственно выкрикнула: – Рейн! Только посмей причинить ей боль! Брат тебя и на твоем проклятом Радамане достанет! Еще пожалеешь, что связался с Таро!

Родители тут же принялись шикать на старшую дочь, умоляя ее умолкнуть. Даже в столь неприятной ситуации они предпочли сохранить лицо и ничем не выдали своего отношения к Даггерти.

– За это не переживай, дорогая родственница, со мной Шиона станет самой счастливой девушкой во Вселенной, – заулыбался Рейн. Внешне он казался образцом невозмутимости. Хотя, зная Даггерти, уверена, внутри у него все клокотало от невозможности поставить на место мою прямолинейную сестру.

Родители все пытались отвлечь меня расспросами об учебе, но я была настолько потрясена, расстроена и сбита с толку, что не смогла продолжать разговор, и мы простились. Когда экран погас, Рейн отошел в сторону и замер возле окна, не спеша нарушать молчание. Наверное, готовился к новой атаке.

Я вдруг почувствовала, что если задержусь здесь еще хоть на минуту, совсем раскисну. Начну себя жалеть, возможно, даже разревусь, а Даггерти воспользуется этим и выступит в роли утешителя. Спасителя несчастной арийки от своры радаманских женихов.

Словно угадав мои мысли, «спаситель» предложил:

– Если хочется побыть одной, прогуляйся по саду. Думаю, тебе не помешает собраться с мыслями.

Я бы с радостью исчезла не только из этой комнаты, но и из этого дома. Однако на обратный полет в компании Рейна еще необходимо было настроиться. Поэтому я не стала пренебрегать возможностью побыть наедине с собой и спешно покинула кабинет. К счастью, Рейн обещание сдержал и за мной не увязался.

Устроившись в глубине сада на скамейке-качелях, окруженной изящными, фигурно подстриженными кустарниками и пестрыми клумбами в обрамлении черной, точно бархатной, травы, я апатично наблюдала, как ветер заигрывает с цветами, нагибая тонкие стебли к земле, и беззаботно шумит в кронах деревьев.

Думать не хотелось. Ни о чем. Плакать, если честно, тоже. Какой от этого толк? Слезами ведь горю не поможешь, Рейн все равно победил. А я проиграла.

В который раз.

Можно, конечно, психануть и послать Даггерти вместе с его помолвкой куда подальше. Но тогда, как говорит отец, я стану мишенью для других радаманцев. Или, скорее, ею станет мой дар. А в этом тоже приятного мало. Учеба рано или поздно закончится, и мне придется что-то решать. Или бежать прочь из Радамана.

Вот только было бы еще куда…

Не знаю, сколько я так просидела, вслушиваясь в меланхоличный скрип качелей и недовольный шелест листвы, потревоженной настырным ветром. Из состояния транса меня вывел звук шагов, раздавшийся за спиной.

– Забыл спросить о судьбе своего подарка. – Рейн пристроился со мною рядом и легонько оттолкнулся от земли, отчего качели снова пришли в движение.

– Я прочитала книгу. И собиралась тебе ее вернуть, – ответила, стараясь не смотреть в его сторону.

– Понравилась история?

– Как будто написанная про меня. В последнее время я чувствую себя такой Алисой, попавшей в дурную сказку и неспособной выбраться из норы-западни. – Чуть погодя, задумчиво добавила: – А ты мне чем-то напоминаешь Чеширского кота. Наверное, своей хитрой улыбкой.

– А почему столько печали в голосе? – Рейн улыбнулся, продемонстрировав мне ту самую чеширскую улыбку. – В итоге ведь для Алисы все закончилось хорошо.

– Для нее – да. Девочка просто проснулась и оказалась рядом с любимой сестрой. Боюсь, у моей сказки будет иной конец. Сон и явь – разные вещи.

– Все зависит от тебя одной, Шиона, – предпринял очередную попытку приободрить меня Даггерти.

– Ошибаешься, от меня здесь ничего не зависит. Ты сделал все возможное, чтобы дать мне это понять, – прошептала я и продолжила отрешенно следить за тем, как ветер выдергивает из цветов красные лепестки и, покружив их в воздухе, бережно кладет на черный травяной покров.

Послышался тяжелый вздох.

– Не понимаю, почему ты так настойчиво пытаешься увидеть во мне врага? Да, я причинил тебе боль и признаю это. Но ведь пытаюсь загладить вину. Только ты мне этого не позволяешь. Поверь, Шиона, я действительно хочу тебя защитить. Мы, радаманцы, можем быть очень настойчивы. Ты психуешь, когда видишь одного меня. А представь сразу нескольких желающих поближе познакомиться с будущим Проводником. Да они тебе проходу не дадут! Придется либо терпеть их общество и ухаживания, либо прятаться, отсиживаясь все выходные на базе. Выдержишь еще восемнадцать циклов вдали от планеты?

Даггерти замолчал, давая мне возможность ответить на его заявления. Вступать в полемику не хотелось, обычно в спорах я была не сильна, а такой, как Рейн, кому угодно мозги запудрит, лишь бы по его вышло. Однако и прикидываться глухонемой не имело смысла.

– То есть ты предлагаешь мне просто взять и все забыть? Всю твою ложь и все твои интриги? Прости, Рейн, но я не могу стереть себе память.

– В тебе сейчас говорит обида, а не здравый смысл. Я предлагаю прислушаться к доводам твоего отца и объявить всем, что мы пара. Раз уж помолвку я все равно перезаключил…

– И сделал это ты опять же исключительно из заботы обо мне! – не удержалась я от сарказма. – Настоящий рыцарь!

– Ты не дослушала, – одернул меня Рейн. – После официального объявления о помолвке больше никто не посмеет тебя домогаться, иначе будут иметь дело со мной. Ну а мы тем временем попробуем забыть о прошлом и станем… просто друзьями.

– Что? – Наверное, я ослышалась. Или это какая-то новая тактика?

– Сделаем шаг назад и начнем с дружбы. – Голос обволакивал, будто патока. – А если спустя два года решишь, что не желаешь иметь со мной ничего общего, я тебя отпущу. Прожить всю жизнь с мученицей не входит в мои планы.

– И в чем тут подвох? – недоверчиво покосилась я на радаманца. Тот в ответ с самым честным видом покачал головой, мол, никакого подвоха. – Еще несколько недель назад ты уверял, что вправе делать со мной все, что захочешь, и плевать тебе на мои желания. Ведь это позволяют ваши бесовы законы.

– Согласен, в то утро я немного переборщил. Был зол на тебя, на Диона и наговорил лишнего. А теперь вижу, как ты страдаешь. Давить больше не стану. Клянусь.

– Тогда какой смысл? Я имею в виду, зачем тебе отношения без определенного финала? За два года ты бы мог подобрать себе другую девушку.

Которой я заранее искренне сочувствую.

– Другую не хочу! – отрубил резко. – Я принял решение. И не буду врать: уверен, рано или поздно ты передумаешь.

– Ты неисправим! – вспыхнула я.

Ну хоть бы капля скромности!

– Почему же, я над собой работаю, – и тут не растерялся Даггерти. – Выражаясь поэтически, иду ради тебя на жертвы.

– Тебя послушать, так еще неизвестно, кто из нас двоих тут мученик, – усмехнулась я и спрыгнула с качелей. – Мне бы хотелось вернуться к друзьям.

– Опять убегаешь от ответа.

Я задумалась. Как-то все это звучит слишком легко и просто. А ведь Рейн ничего не делает просто так. И взгляд такой подозрительно невинный… С другой стороны, стать объектом внимания этого Аво или ему подобного ухажера – удовольствие ниже среднего. Я и на одного-то радаманца найти управу не могу, что тогда говорить о целой своре?

Даггерти продолжал лениво раскачиваться на качелях и загадочно мне улыбался, как будто заранее знал мой ответ.

– Ладно, на дружбу согласна. Но только на нее! И я оставляю за собой право выбора.

– Как мы и договорились. Но тогда и ты должна будешь кое-чем ради меня пожертвовать, – добавил он осторожно.

Начинается. Ведь знала же, бесплатный сыр только в мышеловке. Так, кажется, здесь говорят.

– И в чем же будет заключаться моя жертва?

– Выходные… я хочу, чтобы ты проводила их со мной.

– Ты ведь обещал, что вернешь меня в город! – возмутилась его коварству.

– Раз обещал, значит, верну. Но в следующий раз заберу тебя на целый день, – заявил безапелляционно.

– А как же друзья? С ними я тоже хочу проводить время.

– С ними ты видишься каждый день, а со мной будешь встречаться только раз в цикл. Да и что-то мне подсказывает, что скоро сама начнешь считать часы до нашей встречи.

– Сбить бы с тебя спесь, Даггерти!

– Это будет сложно. Пойдем. – Он поднялся, приглашая меня следовать за ним. – Доставлю тебя к твоим драгоценным друзьям. И не говори потом, что я не умею держать слово.

– Время покажет, – скептически хмыкнула я, и мы направились по насыпной дорожке к выходу из сада.

Глава 5. Призрак из далекого сна

– Последняя тема, которую мы сегодня рассмотрим, – это теория ответвления реальностей, – низкий, звучный голос преподавателя космологии, профессора Иллора фор Вара, наполнил зал.

Я устало зевнула и постаралась придать своему лицу умное выражение, чтобы со стороны казалось, будто я – вся внимание. Лекция длилась бесконечно долго, и я то и дело теряла нить профессорского монолога. А всему виной постоянные стрессы и хроническое недосыпание.

– Согласно данной теории, создание новых реальностей возможно путем изменения событий прошлого, – вдохновенно вещал педагог.

Я же тем временем с тоской представляла, как в конце года буду сдавать по этому предмету экзамен. Устный. Да еще и на «любимом» инопланетном языке.

Жуть, одним словом.

– Вы имеете в виду путешествия во времени, профессор? – полюбопытствовал Тэн.

– Совершенно верно, молодой человек, – важно ответил наш синебородый лектор.

Волосы на голове у него, кстати, были светло-русые, и всех нас мучил один и тот же вопрос: что он красит – бороду или шевелюру?

– То есть вы допускаете возможность таких вояжей? – не удержался от иронии Олер.

– Разумеется, допускаю, – кивнул фор Вар с самым серьезным видом. – Все к тому движется. Вполне вероятно, уже очень скоро мы найдем способ перемещаться во времени. Благодаря чему, если верить данной теории, у изначальной реальности появятся так называемые ответвления, то есть множество новых реальностей.

– Профессор! Если в будущем подобные путешествия станут возможны, не значит ли это, что наша реальность как раз и является одним из таких ответвлений?

– Десять баллов за сообразительность, Сиенна! – наградил зубрилу нашего отряда фор Вар и уже громче, к моему облегчению, добавил: – На сегодня все. Если кого-то заинтересовала эта тема, предлагаю изучить ее на досуге и подготовить к следующему занятию доклад. Разрешаю работать в паре. Выполнять задание не обязательно, но желательно. Для тех, кто не против лишних баллов.

Народ возбужденно зашумел, обсуждая факультативное задание. Форинов хотелось всем, а вот занимать свой досуг изучением нудной теории – немногим. По крайней мере, я на такую ерунду тратить время не собираюсь. Особенно если учесть, что у меня этого времени никогда нет.

– Шионка, давай вечером махнем в библиотеку? Прочтем пару статеек на эту тему и сварганим по-быстрому Синей Бороде доклад, – удостоил меня чести стать его научным партнером Тэн.

– Да – библиотеке, нет – докладу. У нас через два дня тест по радаманскому, мне сейчас не до глупых теорий. Надо заниматься.

– Скучная ты, – состроил кислую мину Олер. – По-любому ведь сдашь, чего паришься?

– Хочу не по-любому, а чтобы лучше всех. В том числе и всезнайки Сиенны. Надо же хоть в чем-то быть первой, – показала другу язык и, подхватив планшет, направилась к выходу из аудитории.

Сейчас на обед, потом два часа «наслаждаюсь» обществом Хшэня, ну а вечером библиотека, библиотека и еще раз библиотека!

Сразу после ужина я, Тэн и Луора отправились заниматься. У меня на повестке дня был перевод двух текстов с арийского на радаманский, а ребята собирались поискать материалы для доклада. Авена и Нуну предложение фор Вара не заинтересовало. У них на вечер были свои планы. Подруга прямиком из столовой удрала на первое свидание к тайному ухажеру, наотрез отказавшись удовлетворить наше любопытство по поводу сей встречи.

Авен же, быстро заправившись кашей и отбивной-жвачкой, помчался в кубрик рубиться в какую-то виртуальную войнушку. Игры были одним из немногих развлечений, которыми нам позволялось скрашивать досуг.

Я в отличие от Вилара последние две недели скрашивала его исключительно радаманским. Чтение и выполнение упражнений помогали отвлечься от мыслей о недалеком будущем без права выбора, а также способствовали крепкому сну без дурацких видений. За день так выматывалась, что стоило голове коснуться подушки, как я мгновенно проваливалась в пустоту.

Библиотека представляла собой просторное помещение в традиционных для МВА серых тонах и состояла из трех уровней. На каждом имелось по несколько десятков интерактивных панелей, точно таких же, как и те, что были установлены в наших кубриках.

Можно было, конечно, позаниматься и там, но девчонки точно не дадут сосредоточиться. Здесь же царила тишина, лишь изредка нарушаемая перешептываниями кадетов.

Библиотекой это помещение называлось чисто символически. Печатных изданий в ней отродясь не было, зато имелся доступ к хранилищу информации и выход в сеть. К сожалению, не в общегалактическую, иначе бы я тут дневала и ночевала, чтобы почаще видеться с близкими.

Не обнаружив свободных устройств, по витой лестнице мы поднялись на второй уровень, где народу оказалось поменьше и свет был приглушеннее. Предательский полумрак так некстати навеял мне мысли об отдыхе в обнимку с любимой подушкой.

Потерев глаза, приказала себе не расслабляться. Позанимаюсь до отбоя – время убью и к тесту заодно подготовлюсь, – а потом с чистой совестью баиньки.

Устроившись подальше от вечно спорящих Луоры и Тэна, я активировала панель. Прозрачный экран замерцал и выдал голубую линию. Та, плавно изгибаясь, нарисовала символ бесконечности, к которому я привычно приложила левую ладонь. Система считала идентификационный код, предоставив мне доступ ко всем моим файлам. Выбрав папку, что содержала тексты для перевода, пожелала себе удачи и хотела уже приступить к работе, когда раздался тихий сигнал о поступлении нового сообщения.

Я нервно потерла переносицу, раздраженная тем, что меня и здесь не оставляют в покое.

Не успела завести почту, как в нее полетели тонны спама. Вчера, например, получила приглашение на презентацию нового парфюма с феромонами из аро-бутика, в котором я в прошлый свой выходной с горя протрынькала почти все форины.

Маленьким оправданием служило то, что после встречи с Рейном мне было совсем хреново, а пахучая жидкость за немыслимую цену хоть на короткое время освободила меня от мыслей о нем. Потом, правда, замучила совесть за потраченные так бездарно баллы. Ведь пользоваться духами смогу только по великим праздникам, то бишь выходным.

Вместе с рекламой из бутика пришло приглашение из театра иллюзий, в котором мы с друзьями отметились перед самым возвращением на базу. На сей раз меня звали на премьеру нового голоспектакля на извечную тему любви и ненависти.

Хм, любовь и ненависть… Весьма актуально. Может, потащить на представление Рейна? На второй акт, где про ненависть. Надо же будет где-то убивать с Даггерти время, а в театре хоть не придется с ним разговаривать.

Свернув так и не тронутый текст, решила все-таки заглянуть в почту. Мало ли, может, на сей раз предложат что-нибудь интересное и хорошо бы бесплатное.

Письмо оказалось не спамом, я сразу поняла, кто его адресант.

Несколько секунд пялилась на появившееся в углу экрана послание:

«Привет, солнышко!»

Немного поколебавшись, все-таки написала в ответ:

«Ты всех своих девушек называешь солнышками? Чтобы не путаться? Мой адрес-то где откопал?!»

«Не в моих привычках делиться секретами… солнышко».

И подмигивающая рожица в конце фразы.

«Перестань меня так называть! Иначе заблокирую!» – пригрозила я.

Вроде подействовало. По крайней мере, про солнышко больше не заикался. Только спросил:

«Как дела на учебном фронте?»

Последнее слово пришлось прогнать через переводчик и уже потом отвечать:

«Все хорошо. Готовлюсь к тесту».

Отправив сообщение, замерла, ожидая появления нового. Но Рейн молчал. Отчего-то почувствовав себя неловко, решила сама написать. Для поддержания разговора. Ведь согласилась же на дружбу. А я в отличие от Даггерти слово свое держу.

«А ты чем занимаешься?»

«Зависаю с одной красоткой в баре», – пришел мгновенный ответ.

Ого! Надо же, как откровенно! Обещал ведь больше не врать…

На какой-то миг у меня даже дыхание перехватило от обиды и, кажется, ревности. Вот только с чего бы мне ревновать? У меня ведь не осталось к нему чувств.

Ведь правда же, не осталось?..

«Неудачная шутка, прости», – появилось на экране спустя несколько мгновений.

Мучительно долгих мгновений. Проклятье…

«Я действительно в баре. Выгуливаю сестричку».

На сей раз рожица была грустной.

«Что, все так плохо с друзьями?»

«Трин опасно отпускать одну».

«Почему?»

«Скоро я вас познакомлю, сама поймешь».

«Если она хоть немного похожа на тебя, то я уже понимаю…»

«Язва!»

«Мы, кажется, уже исчерпали тему прозвищ».

И, в свою очередь, отправила ему смешную рожицу ядовито-зеленого цвета с высунутым наружу языком. А спустя пару секунд написала:

«Рейн, мне надо заниматься. У меня через два дня тест по вашему радаманскому».

«По нашему радаманскому, – пришла мгновенная поправка. – Книжку прочла?»

Я невольно улыбнулась. Очередной подарок, который обнаружила у себя на кровати, вернувшись с выходного.

«Почти. Осталась одна глава».

«Советую меньше готовиться и больше читать. Намного эффективнее зубрежки. И про отдых не забывай. Не выматывай себя учебой».

Сколько заботы! Сам на себя не похож.

Вот только я не верю в мгновенные метаморфозы.

– Ну что, как переводится? – вернул меня в реальность голос Луоры.

От неожиданности я вздрогнула и поспешила скрыть переписку с Даггерти, что, к сожалению, не укрылось от глазастой подруги.

– Только собираюсь начинать.

– А до этого чем занималась? – Подвинув меня легким движением бедра, девушка развернула окно разговора и присвистнула. – Тайное общение с коммодором! Ты ведь утверждала, что ни видеть, ни слышать его не хочешь.

– И не хочу. Так же, как не хочу показаться грубой.

– Ну да, ну да, – промурлыкала отторианка, расплывшись в хитрой улыбке. – Знаем мы эти «не хочу».

«Мне надо бежать», – попрощалась с Рейном, пока Луора без малейшего стеснения читала наши сообщения.

Как еще Тэн не примчался посмотреть, чем мы тут таким интересным занимаемся. Тот тоже ложной скромностью не отличался.

«Спокойной ночи, солнышко», – пришло спустя пару мгновений.

Я скрипнула зубами и написала возмущенное:

«Рейн!!!»

А Луора, скептически фыркнув:

– Тоже мне, друзья, – отправилась надзирать за Олером.

Рейн

– Правда, Рейн, не стоило за мной тащиться. Тебе ведь так же скучно в моем обществе, как мне в твоем. Можешь лететь себе на все четыре стороны, мои друзья скоро подойдут, – канючила Триния, с тоской оглядывая зал ночного клуба и силясь отыскать в толпе танцующих хотя бы одно знакомое лицо.

– Горю от нетерпения встретиться с твоими друзьями, – с угрожающими нотками в голосе проговорил Даггерти, и девушка невольно порадовалась, что не успела сообщить никому из приятелей о своем спонтанном решении вылететь в город.

Смирившись с мыслью, что от брата ей сегодня не отвязаться, Триния перестала сканировать танцпол взглядом и полюбопытствовала:

– С кем это ты все переписываешься? Опять какую-нибудь блондинку подцепил?

– Блондинку зовут Шиона, – уточнил Рейн, глядя на наручный голофон, по которому несколько секунд назад отправил короткое сообщение.

– И что, она тебе даже отвечает? – изобразила удивление девушка. Заметив бармена-андроида, занятого смешиванием коктейлей для мило воркующей парочки, ловко перегнулась через барную стойку, чтобы стащить заманчиво поблескивающую в свете неоновых огней бутылку.

– Представь себе… Трин!!! – От внимания Рейна не укрылся сей маневр. Поспешив перехватить бутылку, прежде чем жидкость из нее успела перекочевать в бокал сестры, он вернул спиртное на место. – Я же сказал – ничего крепче сока! Или в следующий раз отправимся в другой клуб. Для анонимных алкоголиков! Трин, у тебя с этим проблемы?

– Никаких проблем, – поспешила заверить его девушка и тут же соскочила с щекотливой темы, вернувшись к разговору о Таро. – Наверное, бедняжка уже и не знает, как тебя отшить, чтобы ты наконец «отшился».

– Мы с ней помирились.

– По-моему, это ты с ней помирился, – хмыкнула Триния и добавила после короткой паузы: – По крайней мере, так говорит Фейрус.

– Что он еще говорит? – Мужчина улыбнулся, увидев, как замерцал голофон и над экраном взвилась голограмма – возмущенное восклицание «Рейн!!!».

Пожалуй, при встрече он ее солнышком называть не станет. А то еще распсихуется, начнет дуться и испортит им обоим такой замечательный день.

До которого еще жить да жить, аж целых три недели.

– Говорит, что ты только тратишь на нее время. Что вы скоро снова рассобачитесь, а ему потом опять извиняться перед Таро и искать блондиночке замену.

Одна мысль еще раз пройти через бесконечные презентации инопланетных красоток ввергала Рейна чуть ли не в панику. У него с трудом получалось притираться к арийке, а на знакомство и обхаживание новой кандидатки в жены ни сил, ни терпения уже не осталось.

Он был совершенно не готов впустить в свою жизнь кого-то еще. Незнакомую, постороннюю ему девушку. Шиону таковой Рейн, как ни странно, не считал. Наоборот, несмотря на их короткое знакомство и, мягко говоря, напряженные отношения, невольно отождествлял ее с чем-то родным и близким. Будто был знаком с ней целую вечность.

– Замен не будет. Я выбрал невесту и больше своего решения не изменю.

– Я вот одного не пойму: чего ты в нее вцепился? – подперев рукой щеку и любуясь игрой света на черной глади барной стойки, недоуменно проговорила кузина. – Взыграл азарт охотника? Так ведь все мы знаем, что это долго не продлится. Ты быстро перегораешь и не умеешь любить. Дядя же не умел.

– Я – не мой отец, – с легким раздражением возразил Даггерти.

– А Фейрус говорит, что вы очень похожи. И что Шиона будет с тобой несчастна, – снова бесхитростно призналась Трин.

– А ты так переживаешь за Таро? Вы ведь даже не знакомы.

– Да нет, мне на нее в общем-то наплевать, – пожала плечами девушка. – Но чтобы ты там к ней испытывал или не испытывал, видно, что Шиона в тебе что-то задевает. И если она будет несчастна в браке – а зная твои жизненные позиции, счастье ей точно не грозит, – то и тебе спокойная жизнь не светит. Женился бы на одной из таких, как ты, которым все до лампочки. Всем бы лучше было.

– Лучше кому? Твоему отцу? – Рейн усмехнулся.

– Тебе самому! Да и той же Шионе…

– Шиона из моих снов с тобой бы не согласилась, – задумчиво пробормотал Даггерти и тут же спохватился, поняв, что сболтнул лишнее. Его сны являлись частью его мира, и никто другой не имел права на них посягать. Ни сама виновница безумных фантазий, ни уж тем более Триния, которая была рада любой возможности поддеть брата.

К счастью, в тот момент девушку позвал кто-то из толпы, и она не обратила внимания на случайно оброненную фразу. Радостно взвизгнув, Трин сорвалась с места и побежала на танцпол, а Рейну ничего не оставалось, как продолжать со стороны надзирать за своей подопечной.

Шиона

Сон, в котором я боялась всего, даже своего собственного отражения, с каждым днем меркнул, постепенно растворяясь в закутках памяти. Вызванное им беспокойство сменилось жаждой познаний, и в этом, несомненно, была заслуга профессора Олисера – самого лучшего в мире наставника, каждое занятие с которым превращалось для нас в праздник.

Этот улыбчивый, немного рассеянный и, чего уж греха таить, страшно неаккуратный мужчина, в лаборатории которого царил вечный хаос, стал для нас не просто учителем, но и заботливым другом.

Обычно урок начинался с чаепития. Мы устраивались прямо на полу на мягких подушках, профессор ставил перед нами вазочку с печеньем, а в самые счастливые дни – с пирожными или шоколадом, и принимался расспрашивать нас об учебе, наших проблемах, победах и поражениях.

Сегодняшний урок мы тоже начали с болтовни за чашечкой чая.

– Шиона, – обратился ко мне профессор, заняв место в нашем маленьком дружном кружке, – ты сегодня прямо вся светишься. Не хочешь поделиться своей радостью?

Серо-зеленая рубашка радаманца, цветом точь-в-точь, как и его глаза, была ожидаемо немного помята, а на груди красовались два небольших пятна. Опять небось испачкался джемом и, конечно же, этого не заметил.

– Хочу! Я только что узнала о результатах теста по радаманскому. – Выдержав торжественную паузу, вскинула голову и выпалила: – Девяносто восемь баллов из ста!

Сор тихонько присвистнул, Яспер тяжело вздохнул. Наверное, ему еще предстояло пережить это испытание.

– Лучший результат в отряде, – не удержавшись, уточнила с гордостью.

Знаю, некрасиво хвастаться своими достижениями, но у меня этих достижений было до безобразия мало. Фактически это стало моей первой настоящей победой, которой я достигла благодаря своим упорству и трудолюбию.

Хотя и подаренные Рейном книги не стоило сбрасывать со счетов.

Когда объявили о результатах, я как раз заканчивала обедать. Первой выскочила из столовой и рванула к ближайшему табло. С замиранием сердца искала в бесконечно длинном списке свое имя. А когда вывели средний балл, чуть не вскрикнула от радости. Благодаря тесту я сразу же поднялась на две ступени в общем рейтинге. Что, конечно же, не вызвало восторгов у тех, кто моими стараниями переместился вниз.

Один из сгрудившихся под табло кадетов даже ляпнул, что аномальной выскочке, то бишь мне, находящейся в МВА на особом положении, были заранее известны все ответы теста. Правда, неподдержанный остальными, развивать эту тему завистник постеснялся, а я решила не реагировать на пустой треп.

– Молодец, Шиона! – похвалил меня Олисер. – Значит, со следующего цикла уже будете обходиться без нейропереводчиков? Готовы?

Яспер издал очередной страдальческий вздох, остальные ребята только неуверенно пожали плечами.

Я была более чем готова. Решила, что на выходной даже не буду брать с собой так полюбившееся мне за эти три цикла устройство. Попробую целый день общаться с Рейном на радаманском. Практика как-никак. Должна же я извлечь из наших с ним встреч хоть какую-то для себя пользу.

– Ну что ж, ребятки, – допив чай и так и не стряхнув осыпавшиеся на рубашку крошки от песочного печенья, профессор поднялся, – теперь можно и позаниматься. Давайте сначала быстренько пройдемся по теории. Аита, – перевел он взгляд на сидящую рядом со мной девушку, и ее розовый хвостик, реагируя на голос радаманца, забавно дернулся, – расскажи своими словами, что включает в себя понятие Проводник?

– Проводниками становятся только представители гуманоидных рас, – с готовностью отозвалась моя соседка. – По крайней мере, у отличных от гуманоидов существ проявлений аномалии обнаружено не было. Благодаря эманалу – устройству, созданному ученым-изобретателем Акиром Эманом, Проводники способны обнаруживать энграммы, так называемые следы прошедших событий, и, пропуская их через себя, загружать на любой информационный накопитель.

– Хорошо! – Олисер удовлетворенно кивнул и направился к панели, чтобы активировать устройство. – Ну, кто сегодня желает побывать подопытным кроликом?

Желающих не нашлось. Нам всем нравилось просматривать чужие воспоминания, а вот делиться своими собственными не любил никто.

Я так вообще постоянно блокировалась от внешнего воздействия, чем вводила в недоумение Олисера. По словам профессора, блокировке сознания нам еще предстояло учиться и учиться. Для этого со следующего года мы должны будем начать осваивать особый вид медитации. Я же ставила блоки неосознанно, словно пыталась от чего-то защититься. Наверное, подсознательно опасалась выставить на всеобщее обозрение какое-либо из воспоминаний про Рейна.

– Давай-ка ты, Шиона. – Олисер жестом пригласил меня перебираться в кресло. – Поделись с нами своими радостными мгновеньями, связанными с тестом. Воспоминание еще свежее, его легко будет отыскать и извлечь.

Я без особого энтузиазма поплелась к креслу.

– Яспер, попробуй просмотреть ее, – позвал арийца учитель, и тот с выражением мученика на лице нехотя поднялся. – Так, Шиона, сейчас расслабься и постарайся ни о чем не думать. Иначе получится как в прошлый раз. И в позапрошлый. Ты должна учиться нам доверять, здесь тебя никто не обидит.

Умом я это понимала, но поделать с собой ничего не могла.

С момента начала наших практических занятий я открыла в себе еще один «дефект». В те редкие разы, когда не блокировалась, из просматриваемого я как-то незаметно становилась подсматривающим. Олисер только вздыхал и говорил, что у меня сильная аномалия, которая стремится подавлять чужие.

Одно радовало, я не была уникумом. Близнецы-овероны, Сор и Ульер, тоже частенько проделывали этот трюк, чем выводили из себя Яспера, Тэар и Аиту.

В этот раз (впрочем, как и во все предыдущие) я честно пыталась не блокироваться. А в итоге, даже сама не знаю как, оказалась в голове у Яспера. Увидела, как мимо меня проскользнул неясный образ, и остановиться уже не могла. Ухватилась за одно из самых ярких воспоминаний, чувствуя, как внутри все дрожит от радостного волнения и предвкушения. Я будто перенеслась в чужое тело и сейчас проживала один короткий фрагмент чужой жизни. Даже боль в саднящем колене кадета, по всей видимости, ушибленном на тренировке, чувствовала как свою собственную.

Постепенно мир вокруг меня становился все более четким, более живым и ярким. В воспоминании Яспер направлялся на урок к профессору Олисеру. Это я поняла, когда парень на всей скорости промчался по коридору, вывернул из-за угла и едва не налетел на радаманца и разговаривавшего с ним мужчину.

Незнакомец обернулся и подарил кадету приветливую улыбку.

Я даже не успела прочувствовать эмоции паренька, так неуклюже наскочившего на радаманцев, как меня захлестнули мои собственные: волнение, неверие, страх.

– Такой юный и уже в академии, – прозвучал знакомый голос. Голос, так много раз отдававшийся эхом в моих снах.

Невозможно…

Я резко села и сдернула с себя обруч.

– Шиона, все в порядке? – подлетел ко мне Олисер.

– Просто голова закружилась, – тихо промямлила я.

Не хотелось врать ему, но не рассказывать же, кого только что увидела чужими глазами.

Яспер смотрел на меня с недоумением и обидой. Его можно было понять. Вместо того чтобы быть послушной девочкой и позволить себя просмотреть, я сама начала ковыряться в его мозгах.

В глазах остальных кадетов читалась тревога.

– Не вставай пока, – велел профессор, мягко надавив мне на плечи, когда я попыталась подняться. – Сейчас выпьешь успокаивающей настойки. У тебя пульс скачет как ненормальный.

Еще бы ему не скакать! Ведь я только что повстречала призрака из моего сна. Того, который из разряда безумных. И в котором я стала свидетельницей безжалостного убийства.

А теперь оказывается, что человек, в моем кошмаре превращенный в прах по приказу Рейна, жив-здоров. Он существует!

Одно из двух: или я схожу с ума, или мне пора всерьез задуматься над этими бесовыми видениями.

Больше к практике в тот день мы не вернулись. На прощание Олисер посоветовал мне заглянуть в медблок. Так, на всякий случай. Я заверила его, что если снова почувствую головокружение, обязательно последую его совету. Пока же не было причин волноваться.

В коридоре нагнала Яспера, как обычно, спешившего удрать из лаборатории первым.

– Извини, что так нагло влезла в твое сознание.

– Ничего, – буркнул кадет, – пролетели.

– Знаешь, ведь я не специально. Больше постараюсь так не делать. – Извиняюще улыбнувшись, спросила: – Яспер, я видела воспоминание про то, как возле лаборатории ты столкнулся с Олисером и каким-то незнакомым мужчиной. Ты слышал, о чем они говорили?

– Неа, – откликнулся кадет, взъерошив пятерней свою кудрявую шевелюру. – Профессор велел мне дожидаться остальных в лаборатории, а сам куда-то ушел с тем незнакомцем. Это случилось перед прошлым занятием. Помнишь? Олисер еще тогда опоздал.

Я задумчиво кивнула. Интересно, кто этот мужчина? Что он забыл в академии? И что за дела связывают его с нашим профессором?

Если верить моему сну про операцию в пустыне, то этот человек скоро окажется в немилости у Радамана. Стоит ли рассказывать ему о моем странном (а может, пророческом?) видении? Наверное, нет, он ведь вроде как будущий беженец и преступник. С другой стороны…

Проклятье! Еще немного, и у меня действительно голова пойдет кругом.

– Шиона, мне надо бежать. У меня через три дня тоже тест по радаманскому, – с нотками отчаяния в голосе проговорил Яспер. – Увидимся!

– Если хочешь, могу с тобой позаниматься, – послала вдогонку этому «урагану». – В качестве компенсации за несанкционированный просмотр.

– Согласен! Спасибо!

Яспер удрал, крикнув напоследок, что будет ждать меня вечером в библиотеке.

Третий цикл пролетел так же незаметно, как и два предыдущих. И вот я снова в авийонском космопорту, стою и пытаюсь отыскать взглядом среди представителей множества рас своего жениха и друга. Оба эти понятия по отношению к радаманцу в моем сознании звучат фальшиво и нелепо. Женихом Рейна я уже давно перестала считать, да и другом его воспринимать как-то не получалось.

Утром, когда проснулась, даже подумывала плюнуть на все и улететь с друзьями в любой другой город Радамана. В конце концов, на Авийоне свет клином не сошелся. На планете полно потрясающих мест, которые ждут не дождутся, чтобы мы их посетили. Разумеется, исключая те области, где круглый год лютует холод, и те, где царит невыносимый зной.

Но, к сожалению, Даггерти прав – вечно бегать от него мне не удастся. Я взрослая девушка, а не какой-то там эксцентричный подросток, а значит, вести себя должна соответственно. Да и вообще, прятаться от проблем – не выход.

Настроив себя таким образом на день в компании радаманца, я покинула базу; почти спокойная и почти в хорошем настроении.

Главное, чтобы Рейн не подкорректировал его мне очередным сюрпризом. В этом он мастер.

Занятая размышлениями о всякой ерунде, не сразу заметила, как передо мной замаячила высокая мужская фигура. На Даггерти сегодня были прямые черные брюки и длинная классическая рубашка навыпуск с воротником-стойкой и закатанными на три четверти рукавами. Точь-в-точь такая же, как и та, которую я использовала на корабле в качестве пижамы…

От досады чуть не скрипнула зубами. Не слишком приятное напоминание о моей доверчивости и обманутых надеждах.

Темные волосы радаманца, как обычно, были стянуты в низкий хвост. Только одна прядка выбилась из него, перекрыв темневшую на левом виске татуировку. На губах привычная загадочно-хитрющая улыбка, а на острых скулах и подбородке ни намека на щетину. В общем, парень хоть куда, без малейших изъянов. Внешних. Ну а про внутренние лучше промолчу.

– Ты прямо как на войну собирался, – окинула его ироничным взглядом.

– О тебе могу сказать то же самое, – не остался в долгу Даггерти, рассматривая мое голубое платье. Уделив особое внимание подолу, скользнул дальше вниз по моим ногам.

С трудом подавила в себе желание одернуть короткий наряд.

Не моя вина, что в моем гардеробе всего три платья и все мини. К сожалению, на новую повседневную одежду форинов пока что катастрофически не хватало. Если бы не тот дурацкий парфюм, я бы смогла себе что-нибудь позволить. А так…

– Ммм… Безумно вкусно пахнешь, – приговорил Рейн к уничтожению мою покупку.

Тяжко вздохнула в ответ. Раз ему нравится, значит, настала пора духам познакомиться с утилизатором. Или в качестве подарка осчастливить подруг.

Даггерти потянулся ко мне, то ли принюхиваясь к парфюму, то ли, окончательно оборзев, намеревался меня поцеловать.

На всякий случай выставила перед собой в протестующем жесте руку.

– Всего один поцелуй в щечку, – подтвердил он мои опасения. – Не знаю, как у вас на Арии, а у нас так принято здороваться со знакомыми и друзьями.

– Думаю, на липовых друзей это правило не распространяется.

– Вредина, – уколол меня Рейн и, оставив попытки поздороваться общепринятым поцелуем, предложил покинуть здание космопорта, дабы, как он выразился, показать мне настоящую столицу.

Его черный флаер, обласканный светом звезды, обнаружился у входа в здание. Даггерти галантно помог мне устроиться в кресле, не менее галантно предложил воспользоваться во время полета баром и ни в чем себе не отказывать. Небось задумал меня споить в надежде, что тогда я, потеряв бдительность, расслаблюсь и стану покладистой и пушистой.

Когда флаер поднялся в небо, я не выдержала и спросила:

– Куда мы все-таки направляемся?

– Для начала… А хотя сама скоро все увидишь, – решил он меня помучить. Правда, спустя пару минут реабилитировался, загадочно заявив: – Думаю, экскурсия по МРУ тебе понравится.

– МРУ? – с интересом переспросила я.

Расшифровывать аббревиатуру Рейн отказался. Только с улыбкой проговорил:

– Сегодня мы совершим прогулку в твое будущее. – И, лихо обогнав один из аэроболов, рванул вперед, к далеким небоскребам, своими верхушками подпиравшим небо, сотканное из цветных облаков.

Спустя полчаса головокружительного полета мы приземлились возле зеленого сквера, разбитого перед зданием необычной конструкции. Оно напоминало огромное серебристое колесо, установленное на мраморном пьедестале. Лучи света, отражаясь от зеркальных окон, скользили дальше, касались стеклянной поверхности соседствующих с ним абсолютно круглых миниатюрных строений и раскрашивали их в золотисто-розовые тона.

– Это главный офис Межсистемного разведывательного управления Радамана, – представил мне зеркальное «колесо» Даггерти.

– Приятно познакомиться, – пробормотала я, с интересом разглядывая этот архитектурный шедевр, и машинально уточнила: – Если не ошибаюсь, после вашего вторжения… извиняюсь, интеграции Арии и Радамана, точно такое же разведывательное управление было создано и у нас.

Рейн кивнул:

– Штаб-квартиры МРУ есть на всех планетах Федерации.

– Ясно. Контроль и еще раз контроль… А при чем тут мое будущее? – вскинула на радаманца недоумевающий взгляд.

– Судя по тому, что я слышал, у тебя редкая аномалия. Сомневаюсь, что после выпуска тебя направят в полицейское управление отлавливать мелких нарушителей. Твои таланты больше пригодятся в разведке.

– Шиона Таро – шпионка, – хихикнула я. – Это даже звучит абсурдно. Только ведь и умею, что ковыряться в чужих мозгах. А в остальном я – полнейший профан. Скорее всего, первая же миссия окажется для меня провальной.

Рейн, как ни странно, со мной не согласился и не стал утверждать, как прежде, что я и МВА – понятия несовместимые и что мне вообще не следовало сюда соваться. Наоборот, решил в виде исключения меня подбодрить.

– Академия для того и нужна, чтобы раскрыть ваш потенциал. Пойдем! Устроим тебе небольшую экскурсию по центру изучения воспоминаний.

– То есть ты проведешь меня внутрь? – Я ринулась за радаманцем, стараясь приноровиться к его широкому шагу.

– У нас есть допуск на один час.

– Офигеть…

Рейн покосился на меня с улыбкой и наверняка подумал, что академия пагубно влияет на мои светские манеры.

Миновав систему безопасности, просканировавшую нас от макушки до кончиков пальцев, мы оказались в просторном вестибюле. Там нас встретил ниилиец – высокий худой мужчина с землистым цветом кожи, которому даже Рейн едва доставал до плеча, а мне так вообще пришлось задрать голову, чтобы заглянуть в его огромные миндалевидные глаза с необычными ромбовидными зрачками.

У нас в отряде была одна ниилийка. Такая же щуплая на вид, с тонкими длинными руками и костяными наростами на лишенной растительности голове, чем-то напоминающими корону. А познакомившись с нашим гидом по МРУ, поняла, что такие «венцы» и отсутствие волос, скорее всего, являются характерными особенностями представителей этой расы.

Мужчина представился Кертом и пригласил следовать за ним. Двигаясь за худосочной фигурой в сером, я украдкой поглядывала по сторонам, стараясь запечатлеть в памяти как можно больше. Вдруг Рейн прав и после распределения я тоже стану одной из таких вот дамочек, важно снующих по коридорам МРУ в своих серых строгих костюмах. Похоже, сей скучный цвет являлся обязательной составляющей установленного здесь дресс-кода.

– В МРУ имеются несколько центров, – рассказывал Рейн, пока прозрачная кабина лифта несла нас на двадцать пятый этаж. – Начиная от научно-технического, занимающегося разработкой средств для сбора информации, и заканчивая аналитическим центром, где обрабатываются и анализируются полученные в ходе разведки данные. В своей работе ты будешь часто пересекаться с аналитиками.

– Так же как и со специалистами из центра вероятностей, – подал голос до сих пор молчавший Керт. Он, как и девушка из моего отряда, казался замкнутым, апатичным существом; говорил тихо и медленно, забавно растягивая слова.

– Рейн, – тихонько позвала я, когда мы вышли из капсулы-лифта, – а ты ко всем этим разведчикам, шпионам и аналитикам имеешь какое-то отношение?

– Опасаешься, что тебе от меня и на работе покоя не будет? – весело шепнул он, чуть наклонившись, чтобы оказаться поближе ко мне. Теплое дыхание пощекотало кожу.

– Вовсе нет! – немного ускорила шаг, удаляясь на безопасное расстояние от этого гипнотизера. – Просто интересно. Я ведь мало что знаю о твоей карьере и о том, как ты умудрился уже в тридцать два стать коммодором.

– Вообще-то в тридцать, – «скромно» уточнил в ответ и с улыбкой продолжил: – Если для того, чтобы ты перестала шипеть и дуться, достаточно устроить тебе прогулку по сверхсекретному учреждению, буду из кожи вон лезть, чтобы организовывать ее каждые выходные.

– А это вообще возможно? – с замиранием сердца спросила я.

– Нет! – в один голос отрезали Даггерти с Кертом.

Оставалось только разочарованно вздохнуть и вернуться к созерцанию белоснежного коридора со множеством закрытых дверей с одной стороны и широкими окнами с другой.

– Отвечая на твой вопрос, – чуть погодя, проговорил Рейн, – нет, с МРУ я никак не связан. Я подчиняюсь непосредственно контр-адмиралу Алеру Дорну, возглавляющему управление военно-космических сил, подведомственное министерству межсистемной обороны.

– Угу, – кивнула я и постаралась сделать вид, что все поняла.

– А вообще это не те темы, на которые мне бы хотелось с тобой общаться, – снова пощекотал висок своим дыханием.

Керт многозначительно кашлянул, напоминая, что мы здесь не одни и что здание разведывательного управления не самое подходящее место для флирта.

– Ну что, Шиона, сейчас покажу и расскажу вам, чем мы тут занимаемся. – Ниилиец подошел к считывающему устройству, и луч сканера, сверив его сетчатку, раскрыл перед нами двери в святая святых – центр изучения воспоминаний.

Переступив порог, мы оказались в просторном помещении, поделенном на небольшие секции-кабинеты, отгороженные друг от друга прозрачными панелями. Почти в каждом находился кто-то из служащих.

Я тихонько поздоровалась, но в ответ не дождалась ни короткого кивка, ни просто вежливой улыбки. Стенки некоторых кабинетов из прозрачных тут же превратились в матовые. Нам дали понять, что лучше бы нам топать дальше и не мозолить никому глаза.

– Сюда, налево, – поманил нас ниилиец в просторный белоснежный коридор, стены которого украшали абстрактные картины. – Там находится кабинет директора центра, рядом – заместителя, – пояснял мужчина, рукой указывая на просторные, обставленные в минималистичном стиле помещения.

Следуя за Кертом, мы миновали еще несколько залов, точь-в-точь таких же, как и тот, что увидели в самом начале. Неспешно ступая по светлому ковровому покрытию, я рисовала в мечтах, как буду проводить дни в одном из таких вот прозрачных кабинетов. Даже успела мысленно застолбить себе место возле окна. С двадцать пятого этажа открывался потрясающий вид на сквер и те самые необычные круглые строения, о предназначении которых я пока так и не узнала.

– А здесь у нас находятся комнаты для допросов. Если хотите, можем понаблюдать за процессом со стороны. Нам как раз доставили кое-кого для беседы.

Мы хотели. Вернее, хотела я. А Рейну, кажется, было без разницы, куда идти и на что смотреть. Даггерти заявил, что я могу делать все, что пожелаю, в отведенный нам час, разумеется, в рамках дозволенного Кертом.

Мы устроились в помещении, смежном с комнатой для допросов. Последняя оказалась ничем иным, как местом для просмотра воспоминаний. Два кресла, подсоединенные к сенсорной панели, рядом стойка с голографическими накопителями и другими неизвестными мне устройствами, напротив нее – широкий стол, за которым сейчас сидели молодая женщина-Проводник и допрашиваемый ею мужчина.

К сожалению, Керт выключил звук, поэтому мне оставалось только довольствоваться транслируемой на экран картинкой. Закончив беседовать с гостем и вносить в свой планшет какие-то данные, агент МРУ пригласила его устраиваться в кресле.

– Ну а с процедурой чтения воспоминаний, полагаю, вы уже знакомы. – Керт распахнул двери, приглашая нас двигаться дальше. – Что вам еще показать? – задумчиво пробормотал он и вскинул на нас меланхоличный взгляд. – В центре также имеются несколько хранилищ воспоминаний, кухня и комната отдыха. В хранилищах вам делать нечего, а с остальным могу познакомить.

Я разочарованно улыбнулась нашему гиду-великану и поплелась за ним смотреть на бытовые помещения, хотя с удовольствием променяла бы экскурсию по кухне на поход хотя бы в одно из хранилищ и возможность поглазеть на какое-нибудь воспоминание. Интересно же, какие секреты они тут прячут. Но, как говорится, на нет и суда нет.

Устроившись на мягком шарообразном пуфе в комнате отдыха, я поинтересовалась у Керта:

– Скажите, а Провидица имеет доступ в ваш центр? – И поспешила уточнить, прочтя недоумение в серых глазах ниилийца: – Она ведь коллекционирует воспоминания.

– Откуда вам это известно? – нахмурился мужчина.

– Ее святейшество сама мне рассказала, – бесхитростно призналась я.

Керт и Рейн удивленно переглянулись.

– Впервые слышу, чтобы Провидица делилась с кем бы то ни было своими… хм, увлечениями. Особенно…

Тут ниилиец осекся, но я и без того поняла, что только что чуть не слетело у него с языка. Керту сложно было представить меня, непринужденно болтающую с Онной на тему воспоминаний. Да и на любую другую тоже.

Желая заполнить паузу, сотрудник МРУ предложил:

– Может, хотите кофе?

– Да, спасибо, – согласилась я.

Пока наш гид колдовал на кухне, Рейн решил побольше разузнать о моих отношениях с Онной.

– О чем вы еще с ней говорили?

– Да так, – пожала я плечами, пружиня на ярко-зеленом шаре. Кто бы мог подумать, что в таком серьезном учреждении могут обнаружиться такие вот веселенькие пуфы.

Даггерти, кстати, на нем сидеть не понравилось. Рейн все ерзал, пытаясь найти для себя точку опоры. В итоге так наерзался, что чуть не свалился на пол и поспешил переместиться на диван.

– Расспрашивала меня об учебе. Ну и… о тебе, – добавила после короткой паузы.

– И что же конкретно ее интересовало? – дернул бровью Даггерти.

– Интересовалась, правда ли, что мы расстались. Хотя тут будет правильнее сказать: ты разорвал нашу помолвку, – сама не знаю почему ляпнула я.

– Потому что ты этого захотела, – тоже сделал ударение на местоимении Рейн.

– И передал новость о расторжении через своего друга!

– А ты бы предпочла, чтобы я сообщил тебе ее лично? – одними уголками губ усмехнулся он. – Так хотела меня увидеть?

– Нет, – ответила еле слышно и опустила взгляд. – Просто было не очень приятно услышать ее от Флара.

Призрак обиды, с которым боролась последние недели, снова замаячил на горизонте.

Повисло напряженное молчание. В ожидании кофе я принялась рассматривать голографические портреты сотрудников центра, установленные на белоснежной консоли. Рейн, поняв, что мы только что сделали очередной шаг назад, поспешил заполнить неловкую тишину, правда, не слишком удачно: снова вернулся к разговору о Провидице.

– Странно, с чего бы ей тобой интересоваться…

– Знаешь, Онна сказала, что ей будет жаль, если наши пути разойдутся, – негромко проронила я, отворачиваясь от голограмм-портретов.

– К счастью для Провидицы, об этом ей жалеть не придется. Потому что никто не собирается расходиться, – в привычной безапелляционной манере заявил Даггерти. И снова расплылся в своей коронной улыбке. – Раз ее святейшество болеет за нас, советую прислушаться к ее мнению. Провидица Радамана как-никак.

Я громко фыркнула.

– Поверь, Онна будет последней, о ком я подумаю, принимая судьбоносное решение. В конце концов, не ей ведь с тобой мучиться и терпеть твои выходки.

– Еще неизвестно, кому и чьи выходки из нас двоих придется терпеть, – хмыкнул Рейн и неожиданно совсем по-ребячески запустил в меня подушкой.

К счастью, я вовремя среагировала на этот коварный маневр. Умудрилась ее поймать и при этом даже каким-то чудом удержалась на пуфе. Хотела отправить подушку обратно, прямиком в довольную радаманскую физиономию, но не успела. Даггерти спасло возвращение Керта с кофе.

Пришлось прервать подушечный поединок и снова начать вести себя как подобает цивилизованным людям в сверхсекретном учреждении.

Остаток отведенного времени прошел за разговором с ниилийцем о трудовых буднях бравых агентов МРУ.

Простившись с Кертом, мы вышли на улицу.

– Ну а теперь куда? В гости к управителю? Или махнем сразу на чай к Провидице?

– Я не настолько всемогущ, – рассмеялся Даггерти. – Предлагаю просто пообедать вместе.

От обеда отказываться не стала. Утром из-за волнения перед неотвратимой встречей мне кусок в горло не лез, и теперь я умирала с голоду.

– Как поживает твой друг Флар? – полюбопытствовала, когда флаер взвился в небо.

– Могу спросить у тебя то же самое, – бесцветно отозвался Рейн, стремительно набирая скорость. – Это ведь ты его каждый день видишь. Не я.

– К сожалению, да, – согласилась уныло. – Но мы с саэром не друзья и никогда не болтаем о жизни.

– Мы, кажется, уже тоже, – выдал очередную непонятку Рейн.

Допытываться, какая кошка между ними пробежала, я не стала, посчитав, что это не мое дело.

– А… что с Дионом? – произнесла осторожно. После нашего со стажером неловкого прощания я о нем так больше ничего и не слышала. – Как прошло его первое межсистемное путешествие?

Даггерти негромко хмыкнул:

– Если интересуешься, жив ли он, могу тебя успокоить: с мальчишкой все в порядке. Он вполне счастлив и доволен службой.

– Дион обещал по возвращении пригласить меня к себе на праздник, – сказала, украдкой наблюдая за реакцией радаманца.

Интересно, будет держать себя в руках или опять начнет угрожать Диону расстрелом?

Ни один мускул не дрогнул на лице Рейна.

– Да пожалуйста! – на удивление легко согласился он. Правда, я даже не успела толком удивиться, мне тут же стала ясна причина его покладистости. – Куда угодно. Но только со мной.

Ревнивец и собственник.

Оставив флаер на парковке, Рейн принялся доставать из багажника скатерть, плед и плетеную корзину, накрытую ажурной салфеткой. Я молча наблюдала за его приготовлениями. Даже на всякий случай ущипнула себя пару раз. Было стойкое ощущение, что это очередной сон из серии «про идеального Даггерти» и я вот-вот проснусь.

А когда увидела место, где он собрался трапезничать, с еще большим энтузиазмом вернулась к щипательным процедурам. Парк из моего сна! Тот самый, в котором мы с Рейном, те, что ненастоящие, любили устраивать пикники.

Ну и не только пикники.

– Здесь неподалеку есть пруд? – спросила, заранее зная ответ.

– Да, ты уже бывала в этом парке?

– Не совсем…

Дождавшись, когда я усядусь на разостланную возле дерева скатерть, Даггерти набросил мне на плечи мягкий плед. День выдался ветреным, и покрывало пришлось как нельзя кстати.

Рассеянно поблагодарила радаманца за заботу, поглощенная воспоминаниями о своем сне. Озираясь по сторонам, понимала, что все это уже видела раньше.

Как будто фрагменты из прошлой жизни…

Бред.

– Только не говори, что ты еще и готовил, – настороженно наблюдая за тем, как Рейн достает из корзины разномастные судочки, пробормотала я.

– Зачем? – Он вскинул на меня удивленный взгляд. – Просто заказал еду из ресторана.

Облегченно перевела дыхание. Еще чуть-чуть, и решила бы, что Даггерти подменили и передо мной сейчас сидит его клон. Модифицированная, улучшенная версия.

За обедом говорил в основном Рейн, а я односложно ему отвечала, так как никак не могла отделаться от влияния злополучного сна.

В голове, честно говоря, была каша. И чувства в душе сумбурные. Нет, обида никуда не делась. Я помнила каждую боль, причиненную мне радаманцем. И в то же время, будто в противовес негативным эмоциям, память услужливо подсовывала эпизоды из ночных фантазий, где Рейн был другим. И я была с ним счастлива.

Мне следовало учиться воспринимать его как друга, но почему-то это казалось невозможным. Было проще, когда я была в него влюблена. Или когда считала врагом. А вот отыскать золотую середину пока что не получалось.

После обеда мой «друг» завалился отдыхать, а я сидела рядом, закутавшись в плед, и из-под опущенных ресниц за ним наблюдала, угадывая в его расслабленных чертах черты Рейна из моего сна. Тот точно так же лежал, заложив руки за голову, когда погружался в дрему.

Навалявшись в траве, Даггерти решил показать мне парк, с которым я уже заочно была знакома. Но отказываться от прогулки все равно не стала. Так же, как и от вечернего посещения театра иллюзий. Будто прочитав мои мысли, радаманец заказал билеты на нашумевший голоспектакль про ненависть и любовь.

– Можешь пригласить своих друзей, если хочешь, – решил до последнего не выпадать из образа сказочного принца Рейн.

– Думаю, это не самая удачная идея, – кашлянула я. – Они тебя, скажем так…

– Не выносят? – усмехнулся радаманец.

– Вроде того. – Мои губы невольно растянулись в извиняющейся улыбке. – Давай лучше подождем.

– Как хочешь, – не стал настаивать на знакомстве с ребятами Рейн.

Спектакль мне понравился. Грустная история про двух юных влюбленных из враждующих Домов. Я даже позавидовала героине, ведь ей досталась любовь, которая мне и не светит. Жаль, что история закончилась столь трагично: смертью молодоженов. Хотелось, чтобы хотя бы в сказках оставалось место для радости.

День пролетел незаметно, и вот я уже в космопорту. Как будто покинула его на пять минут, а теперь снова нужно садиться в шаттл и возвращаться на базу, к суровым будням, строгим менторам, бесконечным занятиям и тренировкам.

– Хотел кое-что тебе подарить, – сказал Даггерти на прощание и поспешно добавил: – Только, пожалуйста, не капризничай и не отказывайся. Дай мне руку.

– Рейн, – я напряженно сглотнула, опасаясь, что сейчас мне на палец натянут то самое обручальное колечко, о котором он говорил, – ты ведь обещал, что мы будем просто друзьями. Не дави на меня.

– Чтобы стать друзьями, нужно общаться. Дай руку, – повторил упрямо и, прежде чем я успела еще что-то возразить, закрепил на моем запястье темно-коричневый ремешок с тремя крошечными кнопками и небольшим экраном. – Это голофон. С его помощью сможешь отправлять голосовые сообщения и получать ответы в виде голограмм. Это простейшая модель, без труда разберешься, как он работает.

– Спасибо, – пробормотала я, с интересом рассматривая подарок.

– Хотелось бы купить тебе что-нибудь более дорогостоящее и изысканное, но, думаю, не стоит привлекать лишнее внимание. Завистники нам не нужны.

– Меня и этот вполне устроит, – улыбнулась я. На этот раз совершенно искренне.

Объявили о начале посадки в шаттл, следующий на базу МВА, и Даггерти снова потянулся ко мне за общепринятым поцелуем.

– Прощаются у нас так же, как и здороваются, – уточнил на всякий случай.

Ухитрилась выскользнуть из его рук в последний момент, прежде чем он успел традиционно со мной попрощаться.

– Эту информацию еще нужно проверить.

– А на слово, значит, не веришь? – сощурился хитро.

– Неа, – помахала ему, отступая, и, развернувшись, поспешила следом за остальными кадетами МВА.

Что ж, можно сказать, день удался. Мы не поубивали друг друга, ни разу не поссорились, не считая короткой стычки в центре воспоминаний, и даже, как ни странно, получили удовольствие от проведенного вместе времени. По крайней мере, мне скучать не пришлось. Надеюсь, что ему со мной тоже.

Глава 6. Ненастоящие друзья

– Шионка, сзади! – донесся до меня пронзительный крик Вилара.

Вовремя!

Успела пригнуться в последний момент и, откатившись в сторону, шмыгнула в раскрытую кабину лифта. Выпущенный из бластера лазерный луч так и не достиг своей цели. Свободной рукой я принялась шарить по сенсорному дисплею, моля Создателей, чтобы створки лифта поскорее сомкнулись и тот унес меня как можно дальше от безжалостного убийцы.

Я не видела его лица. Только черный силуэт, едва угадывающийся в темноте коридора. Незнакомец двигался медленно и абсолютно бесшумно, и каждый его шаг вызывал в груди болезненный спазм. А ожидание того, что на меня вот-вот снова направят оружие, ввергало в панический ступор. Но он не спешил. Наверняка получал от этой охоты какое-то садистское удовольствие.

Небось предпочитает стрелять в упор, прежде как следует насладившись страхом несчастной жертвы.

Проклятые створки, словно издеваясь надо мной, отказывались смыкаться. Я вжалась в угол, в ужасе отсчитывая последние секунды своей такой короткой жизни. Зажмурилась, не желая, чтобы лицо этого маньяка стало моим последним воспоминанием.

И вздрогнула, услышав тихий хлопок, а следом за ним в тишине коридора раздался торопливый топот шагов. В страхе распахнула глаза, гадая, кого еще принесла нелегкая, и тут же с облегчением выдохнула:

– Авен, миленький, ты успел!

– Дура! Оружие-то тебе зачем?! – завопил запыхавшийся приятель. – А если бы не успел?!

В растерянности опустила взгляд на дезинтегратор, который судорожно прижимала к себе правой рукой. Левая по-прежнему пыталась нащупать что-то на стенке лифта.

– Сам дурак! А я растерялась, – огрызнулась нервно, отдергивая от дисплея руку.

Вилар закатил глаза и повелел:

– Пойдем! Еще до крыши надо как-то добраться.

Возблагодарив Создателей за то, что друг каким-то чудом вместе со мной застрял в этом жутком лабиринте лестниц и коридоров, я рванула за ним.

«Спасти Каори и Рейна, спасти Каори и Рейна», – не уставая, твердила про себя.

В этом заключалась наша миссия.

И смысл моей жизни.

Авен шел впереди, крадучись преодолевая ступень за ступенью, и хладнокровно уничтожал появлявшихся, словно из ниоткуда, инопланетных монстров, похитивших дорогих мне людей.

Главное, суметь подняться наверх. И чтобы они к тому моменту еще были живы.

Страх за близких помог преодолеть страх за свою собственную жизнь, и я наконец-то сбросила оцепенение. Сумела превратить в пыль парочку безликих тварей. Еще с одним пришлось повозиться. Гад напал на меня неожиданно и подло, набросился со спины, уже когда мы выбрались на крышу. Оттащив к самому ее краю, попытался сбросить в туманное марево, поглотившее город.

За что был награжден двумя выстрелами в упор и превратился в пепел, растворившийся в воздухе серой дымкой.

– Каори! – рискуя сорвать голос, что есть мочи закричала я и бросилась к парковочной площадке, отчаянно молясь, чтобы заложники находились в одном из оставленных на крыше флаеров.

На сей раз мне повезло. Сестра обнаружилась в черной «пуле» Рейна. Даггерти был вместе с ней. Оба без сознания, но, к счастью, живые и, кажется, невредимые.

– Забирай сестру и уходите! – приказал Авен, одним точным выстрелом уничтожив материализовавшегося возле машины очередного фантома.

Хотелось бы верить, что последнего.

– Сейчас! Нужно еще привести в чувство Рейна…

Вилар молчал несколько секунд, пока я легонько похлопывала по щекам Каори, а потом резко заявил:

– Он останется здесь.

– Что значит здесь? Авен? – Мои пальцы дрогнули, скользнув по бледному лицу сестры. Девушка застонала, слабо моргнув глазами.

– Он ничем не лучше тех, с кем мы сражаемся. Он радаманец! – выплюнул кадет с таким презрением и отвращением, будто при одном взгляде на Рейна его могло стошнить. Обойдя флаер, одним яростным рывком выволок бессознательного мужчину из салона и швырнул на землю.

Я бросилась к ним.

– Рейн тебе ничего не сделал! Ты что творишь?! Авен! – Мой голос сорвался на хрип. – Мы ведь должны были его спасти. Это же наша миссия!

– У меня теперь своя миссия, – как актер в дешевом голофильме гневно прошипел Вилар и, вскинув руку, направил дезинтегратор на моего беззащитного жениха.

Я не успела его остановить. С ужасом наблюдала, как дорогое мне существо превращается в прах, пока в голове не раздался унылый голос:

– Игра окончена. Вы проиграли! – и мир вокруг меня разбился на бессчетное множество осколков.

Стянув очки, с досадой бросила их на стол.

Дурак! И что на него нашло? Победа ведь была так близко!

– Шиона, ты идешь? – коснулась моего плеча Нуна.

Я встрепенулась. Быстро закрыла игру и поспешила за подругой к выходу из кубрика. Ну, Авен, сейчас тебе мало не покажется…

Без сожаления в следующий раз пущу тебя в расход. Предатель!

С парнями мы столкнулись возле выхода из жилого блока. Решили перед отбоем устроить небольшой междусобойчик в честь окончания первого полугодия.

Заметив меня, Авен отвернулся и ускорил шаг, но это не спасло его от моего праведного гнева.

– Какая муха тебя укусила? – нагнав Вилара, зашипел ему на ухо. – Из-за тебя мы проиграли! А мне так хотелось победить. Хотя бы раз!

– Извини, – кисло промямлил парень. – Сама ведь прекрасно знаешь, насколько там все кажется реальным.

– То есть в реальности ты мечтаешь прикончить Рейна? – опешила я.

– Не его. Просто… Короче, забудь! – отмахнулся раздраженно. – Подумаешь, немного ошибся.

– Послушай, Авен, – еще тише продолжила я, – мы ведь находимся под постоянным надзором. Что им мешает подсматривать за нами и в играх? У тебя из-за этого могут возникнуть проблемы. Лучше брось «Абаддон». Или сходи к психологу. Посоветуйся, как научиться справляться с неконтролируемой яростью. Я, конечно, не специалист в этих делах, но там на крыше ты походил на бомбу замедленного действия. Ты реально меня напугал.

– Все! Закрыли тему. Со своими эмоциями я сам как-нибудь разберусь, – хмуро отрезал парень и ускорил шаг, чтобы нагнать Тэна и не продолжать неприятный ему разговор.

Я проводила друга обеспокоенным взглядом. Надеяться, что Авен прислушается к моим советам и бросит виртуальную войнушку, было глупо. В последние недели он капитально на нее подсел. И меня подсадил за компанию.

Прелесть «Абаддона» заключалась в том, что с первых мгновений игрок начинал воспринимать все происходящее как реальную жизнь, полностью погружался в выдуманный мир.

Задания были более-менее похожи, антураж всегда разный. Каким-то образом система считывала образы из нашего подсознания и на основе их строила сюжеты и определяла главных героев. Чаще всего моя миссия заключалась в спасении Рейна или кого-нибудь из членов семьи. А иногда сразу нескольких человек, как сегодня.

Порой Даггерти выступал в роли злодея – инопланетного захватчика, посягнувшего на жизни моих близких или друзей. Порой становился моим воображаемым напарником и сражался со мной бок о бок. Но в большинстве сценариев попадал в плен, и бесстрашной Шионе Таро приходилось отправляться на его поиски.

Не знаю почему, но в финале каждой игры, какая бы роль ему ни отводилась, Рейн всегда погибал. В момент его смерти все внутри меня сжималось от непередаваемого ужаса. Невыносимое чувство. И тем не менее я снова и снова, несмотря на страх испытать эту жуткую боль, с маниакальным упорством возвращалась в виртуальную реальность, надеясь, что в следующий раз смогу победить и спасти Рейна.

Сегодня мне это почти удалось. Пока Авена не переклинило и он не принялся строить из себя доморощенного террориста.

– Чего грустим? – Луора повисла у меня на руке, весело улыбнувшись.

– Все в порядке, – ответила ей такой же светлой улыбкой и постаралась отогнать от себя неприятные размышления.

В конце концов, у нас сегодня праздник, и я просто не имею права портить себе настроение. Накануне нашего пятого выходного занятия неожиданно отменили, и мы с самого утра были предоставлены самим себе.

Вернее, конкретно мы с Авеном были предоставлены виртуальной игрушке. В которой так бездарно продули…

Все! Запрещаю себе об этом думать!

Место для распития загодя приобретенных на Радамане горячительных напитков выбирали ребята. Второкурсники утверждали, что подобные вольности не поощряются руководством МВА, но в особые дни, как этот, менторы на многое закрывали глаза. И мы, перенимая опыт старших, решили рискнуть.

Расположившись в одном из залов, где обычно коротали свободное время кадеты, мы любовались панорамой открытого космоса, отображавшейся на широких экранах.

– Подводя итог первого полугодия, можно сказать, что мы неплохо справляемся. – Сделав небольшой глоток прямо из бутылки, Нуна передала ее брату.

Ну это кто как…

Я в отличие от друзей в общем рейтинге занимала далеко не первые позиции. А вниз не скатывалась только благодаря хорошим результатам по теоретическим занятиям. Но вот с физподготовкой по-прежнему была беда.

Совру, конечно, если скажу, что за эти пять циклов я совсем ничему не научилась. Напротив, я стала более выносливой, более сильной. Но все равно во многом проигрывала ребятам из моего отряда. Особенно это касалось радаманских единоборств.

Несмотря на все старания Хшэня, ему так и не удалось пробудить во мне агрессию. Я не любила атаковать, опасаясь причинить боль своему партнеру. Мастер только вздыхал и выразительно закатывал глаза, когда наступала моя очередь готовиться к бою.

Что же касается веселых игр между отрядами, то здесь ситуация была на порядок лучше. И то только благодаря Приннил, два раза в неделю занимавшейся со мной индивидуально. Я уже не была такой неуклюжей, почти перестала бояться высоты, стала более гибкой и ловкой.

Правда, подозреваю, страх оставил меня ненадолго. Со следующего полугодия грозились лишить нас защитного обмундирования и заставить скакать по платформам без страховки. А я так прикипела душой ко всем этим ремешкам и тросам…

– Завтра с Даггерти опять встречаетесь? – неожиданно спросил Тэн.

– Угу, – откликнулась я, задумчиво вертя в руках полупустую бутылку. Отпив немного, передала ее Луоре.

– В Авийоне? – полюбопытствовала та.

– Нет. Сказал, будет ждать меня в каком-то Эсхоре. А вы куда планируете податься? – попыталась перенаправить разговор в иное русло.

Не вышло.

– Еще не решили, – ответила за всех Нуна и с легким упреком добавила: – Может, хотя бы завтрашний выходной проведешь с нами? Скажи своему Рейну, что решила отпраздновать окончание первого полугодия с друзьями.

– Не могу, – покачала я головой. – У нас ведь был с ним уговор.

– Не могу или не хочу? – усмехнулась Луора.

– Не могу, – повторила твердо. Хотя в словах отторианки и была доля истины. Мне действительно хотелось его увидеть.

За последние два цикла Рейн очень изменился. Теперь я узнала нового, уже не знаю какого по счету Рейна. Веселого, внимательного, заботливого… друга. Как ни странно, он ни разу не перешел границы дозволенного и больше не пытался меня ни обнять, ни поцеловать. Тактично избегал темы романтических отношений и наших прошлых проблем.

С одной стороны, я была благодарна ему за понимание и терпение. За то, что не форсировал события. С другой, такая его покладистость меня немного напрягала. Вдруг он настолько увлекся ролью друга, что потерял ко мне интерес как к девушке?

Хотя бы искорка страсти, но нет…

Мы виделись всего раз в тридцать семь дней, плюс вечерами обменивались сообщениями. А чем (или кем) он был занят все остальное время – я не представляла.

От этих мыслей становилось как-то тоскливо.

Мне не хотелось травить себе сердце ревностью, особенно если учесть, что мы действительно пока только друзья, и ничего больше. Но порой мое воображение меня предавало, и я начинала представлять Даггерти в обществе какой-нибудь сногсшибательной длинноногой красотки. Податливой и ко всему готовой. С такой не придется долго возиться и неделями уламывать на невинный поцелуй.

Что ему стоит затащить такую в койку? А я об этом так никогда и не узнаю. Как говорится, буду пребывать в счастливом неведенье…

Тяжелее всего приходилось вечерами. В это время суток мое воображение будто с цепи срывалось и начинало рисовать мне животрепещущие картины про Рейна и очередную очарованную им девицу.

Виртуальная игрушка Авена стала для меня единственной возможностью обуздать фантазии. Что может быть лучше, чем перенестись в придуманный мир, пусть жестокий и страшный, но в котором ты не мучаешься приступами ревности?

– Шиона, ты еще с нами? – позвала меня Нуна, в руках которой снова оказалась пускаемая по кругу бутылка.

– Я здесь. Просто задумалась, – откликнулась беззаботно.

Посоветовала себе забыть о грусти и наслаждаться приятным вечером в компании друзей. А завтра меня ждал не менее приятный выходной в новом, еще не изведанном уголке Радамана.

Рейн

В Эсхор, один из крупнейших курортных городов Радамана, он прибыл заранее. Решил провести ночь в отеле, как следует выспаться, а с утра пораньше отправиться в космопорт встречать Шиону.

Рейн улыбнулся своим мыслям. Несомненно, для девушки завтрашний выходной станет незабываемым. Впрочем, как и два предыдущих. Подобно маленькому ребенку Шиона радовалась всему новому и необычному, поэтому удивлять ее было легко и, стоило признать, весьма приятно. Не менее приятно было видеть, как она улыбается, и осознавать, что именно он, Рейн, и его поступки дарят ей мгновения счастья.

Почти идеальные отношения. Если б еще не затянувшаяся игра в дружбу… Но девушка ни разу не намекнула, что не прочь шагнуть дальше, и Рейн терпеливо ждал. Хотя терпения его с каждым днем становилось все меньше.

Просто видеть Шиону, общаться с ней ему было мало. Хотелось дарить ей страстные поцелуи, ласкать ее тело губами и срывать с ее губ робкие стоны наслаждения. Хотя бы раз в цикл, на большее он уже и не надеялся и почти смирился с мыслью, что Шиона застряла в МВА. Еще на целых пятнадцать циклов.

Только опасения, что его несдержанность может разрушить с таким трудом завоеванное доверие, помогали обуздать эти чувственные порывы.

Сев в аэробол, Рейн выбрал пунктом назначения отель, где заранее зарезервировал себе номер и установил прозрачный режим, чтобы во время полета любоваться городом, в котором, казалось, не бывал уже целую вечность.

Высадившись на крыше отеля, спустился на сто первый этаж. Из его люкса открывался потрясающий вид на весь Эсхор. На многочисленные пляжи и ресторанчики, высотные гостиницы и миниатюрные бунгало, роскошные бутики и спа-комплексы.

– Кстати, о бутиках, – вовремя вспомнил Даггерти и отправил Шионе голосовое сообщение: – Пришли мне свои размеры.

«Зачем?» – появился незамедлительный ответ-голограмма.

– Хочу купить тебе платье, – со вздохом признался он. Иначе ведь не успокоится, пока не вытрясет из него правду.

Отправив сообщение, стал переодеваться для похода в спортзал. Как раз убьет до ужина время и найдет выход накопившейся за последние дни энергии.

«Рейн, давай лучше без подарков. Мы ведь уже это обсуждали», – пришло спустя пару минут.

Упрямая. Причем упрямство ее было каким-то выборочным. От книжек Шиона никогда не отказывалась, просто не могла справиться с искушением стать обладательницей очередного раритета. А вот симпатичные безделушки и украшения ни в какую не хотела принимать, мотивируя это тем, что друзьям драгоценности не дарят. Но это правило ни в коей мере не распространялось на антикварные издания стоимостью в целое состояние.

– А если напрокат? – предложил он альтернативу. – Платье – это не каприз, а необходимость. Завтра вечером оно тебе понадобится. Но если у тебя на базе завалялся вечерний туалет, тогда, конечно, будем считать проблему решенной. – Порывшись в дорожной сумке и отыскав черные напульсники, Рейн направился к выходу.

Спустя несколько минут ее высочество все-таки соизволила прислать свои размеры с пожеланиями брать что-нибудь не слишком эпатажное и экстравагантное. Рейн, с детства страдавший аллергией на всевозможные бутики, старался обходить их десятой дорогой. К тому же он ни беса не понимал в женской моде, а потому решил передоверить выбор вечернего наряда обнаружившейся на ресепшене симпатичной, со вкусом одетой шатенке.

Заметив, как к ней направляется молодой привлекательный мужчина, девушка сделала стойку. На ее смазливом личике подобно пульсару засияла обворожительная улыбка. Правда, она тут же померкла, когда кокетка узнала, зачем к ней обратился постоялец. Но сумма, которую Рейн пообещал перечислить на ее счет за хлопоты и потраченное на выбор платья время, тут же вернула девушке хорошее настроение.

Передав администратору размеры и уточнив, что его невеста – светлокожая блондинка с фиалковыми глазами, дабы девица не прогадала с цветом наряда, Рейн уже хотел отправиться в спортзал, когда вдруг вспомнил.

– Да, и захватите пару бикини. – Немного подумав, уточнил: – И чтобы поменьше ткани. Ну, в общем, вы поняли.

Девушка заверила его, что на шмотках она собаку съела и что выберет только самое лучшее для самого лучшего в мире клиента.

– Еще бы мне не быть лучшим после таких-то чаевых, – тихонько хмыкнул Даггерти и с чувством выполненного долга отправился в спортзал.

После получасовой пробежки настал черед тренажеров. Поднимая в очередной раз штангу, Рейн почувствовал, как на запястье завибрировал голофон. К сожалению, сообщение было не от Шионы. Контр-адмирал Дорн срочно пожелал его видеть. Пришлось сворачивать тренировку и возвращаться в номер.

Быстро приняв душ, Даггерти извлек из вороха одежды, вытряхнутой на кровать из дорожной сумки, планшет и отправил запрос на связь со своим начальством.

Вскоре на экране появилось крупное, немного одутловатое лицо Алера Дорна. Обозрев обстановку за спиной своего подчиненного, тот сделал правильные выводы.

– Путешествуете, коммодор. Не надоело вам это бесконечное безделье?

– А у вас есть предложение, чем можно меня занять? – с иронией поинтересовался Рейн. – Опасаетесь, как бы я не скончался от скуки?

– Совершенно верно, Даггерти, – бодро завел военный. – У меня к тебе заманчивое предложение, от которого ты не сможешь отказаться.

– Кто б сомневался, – еле слышно пробормотал Рейн и спросил: – Опять проблемы с аграгами? Не хотят делиться алмазами? Или очередной бунт в системе Орра?

– То все мелочи, – как от назойливой мухи, отмахнулся от его предположений Дорн. – С которыми мы удачно справляемся. Я к тебе по другому вопросу. Наверное, уже слышал, ее святейшество снова посещают видения.

Рейн кивнул, и контр-адмирал деловито продолжил:

– Провидица видит неизвестную нам систему в тридцать пятом секторе. Три планеты в обитаемой зоне. По словам Онны, две из них населены разумными гуманоидными существами. Совет фракций решил, что было бы неплохо сначала познакомиться с тамошними аборигенами и изучить, какими ресурсами обладают их планеты, прежде чем что-то предпринимать. Сам понимаешь, та часть Галактики пока еще мало изведана. Неизвестно, с чем или с кем мы там можем столкнуться. Было решено доверить тебе командование кораблями сопровождения. Твоими обязанностями будет охранять экспедицию.

– А что исследовательская группа? – коротко поинтересовался Рейн.

– Уже набрана. Отбываете через неделю.

– Ясно, – откликнулся вяло.

Адмирал окинул его пристальным взглядом.

– Что-то ты не выглядишь особо счастливым, Рейн. Ведь ненавидишь подолгу торчать на Радамане. Таким, как ты, нужны полеты, иначе быстро зачахнешь.

– Я счастлив. Безумно, – с самым серьезным видом заверил начальника Даггерти и осторожно уточнил: – Как долго продлится экспедиция?

– Коммодор, что за странные вопросы? – раздраженно воскликнул Дорн. – Сколько понадобится, столько и продлится. Тебе же лучше. Слетаешь, развеешься, можно сказать, станешь одним из первооткрывателей новой системы. Заодно от невесты отдохнешь.

– Я как-то от нее еще не успел устать, – мрачно подметил Даггерти. – Мы видимся всего раз в цикл.

– Значит, она от тебя отдохнет, – сделал странные выводы военный. – Сосредоточится на учебе. А то вся эта ваша любовь – не любовь мешает ее подготовке. – Радаманец замолчал, потом, о чем-то подумав, неожиданно заявил: – И, Рейн, когда встречаетесь, не натвори глупостей. Не вздумай обрюхатить ее до окончания академии.

– Можете быть спокойны, саэр. При всем моем желании, боюсь, в ближайшие полтора года мне это не светит, – огрызнулся Даггерти.

– Хорошо. – Адмирал удовлетворенно кивнул и отсоединился, оставив своего подчиненного с испорченным настроением и мрачными мыслями.

Шиона

Оказавшись в Эсхоре, я снова поверила в любовь с первого взгляда. В этот город, наполненный атмосферой вечного праздника, беззаботного веселья и некой загадочности, было невозможно не влюбиться.

Пока аэробол парил под облаками, я, прильнув к окну, любовалась простирающимися внизу пляжами, омываемыми лазурными водами океана, и разбросанными вдоль берега, с высоты смахивающими на игрушечные, кафе и ресторанчиками.

Не терпелось зарыться босыми ступнями в ласковый белый песок, почувствовать прохладу воды, мягко обволакивающую тело.

– На пляж пойдем? – спросила, на миг повернувшись к Рейну, и снова прилипла к окну.

– Конечно, – окрылил меня Даггерти. – Только заскочим в номер переодеться. Ты завтракала? Можем перекусить в отеле или прямо на пляже.

– Я совсем не голодна, – пробормотала рассеянно, поглощенная созерцанием невероятной панорамы, и вдруг спохватилась: – Рейн! У меня же нет купальника! Давай заглянем в ближайший торговый центр, я себе что-нибудь подберу.

За эти циклы я сумела накопить довольно-таки приличную сумму, так как на выходных за все платил Рейн, я же тратилась только на полеты в шаттлах. А потому сейчас могла с чистой совестью побаловать себя симпатичным бикини. Но, как оказалось, мой… хм, друг меня опередил.

– Купальники уже в номере. Я еще вчера об этом позаботился, чтобы сегодня не тратить время на бутики. – И состроил такую постную мину, что сразу стало понятно его отношение к шопингу.

И хоть мое мнение о подобном времяпровождении было в корне противоположным, сегодня мне не хотелось тратить драгоценные часы на выбор нарядов. Только не в Эсхоре!

Отель, как и все в этом городе, был эталоном роскоши. А номер, снятый Рейном, пришелся бы по вкусу даже арийскому императору.

Бегло осмотрев просторный салон (а в спальне мне делать было нечего), я вышла на балкон и замерла, затаив дыхание. От гостиницы, причудливо изгибаясь, разветвлялись множество белокаменных дорожек. Одни вели к уютным бунгало, другие в парк, полный диковинных растений. Диковинных для меня, потому как многие я видела впервые в жизни.

Далеко внизу прохаживались разряженные постояльцы, а высоко в небе кружили, хвастливо поблескивая в лучах Алого Солнца, дорогие флаеры и прозрачные аэроболы.

– Создатели, как же тут здорово! – От переизбытка чувств я подалась вперед, рискуя свалиться вниз с предпоследнего этажа небоскреба. – В парк тоже хочу. И вон в те бассейны! – заметила прилегающее к зданию отеля строение, на крыше которого располагались голубые «озерца», перемежавшиеся с разноцветными зонтиками и шезлонгами. Обернувшись, на всякий случай уточнила: – Но сначала на пляж.

– Всенепременно. – Рейн стоял, прислонившись плечом к стене, и смотрел на меня, загадочно улыбаясь. – Ты бы только сначала переоделась.

– А ты… уже собрался? – кашлянула я, заметив на Даггерти наличие спортивных шортов и полное отсутствие футболки.

В горле запершило. Я шумно сглотнула, машинально облизала вдруг ставшие сухими губы. Приказав себе не пялиться на полуобнаженного… друга (надо почаще себе об этом напоминать, а то еще ненароком забуду), вперилась взглядом в выложенный цветными кусочками стекла пол балкона.

– Я готов, – ответил Даггерти и, к моему облегчению, все-таки надел футболку.

После чего с невозмутимым видом протянул мне сверток и предложил переодеться в ванной либо в спальне. Я с таким же невозмутимым видом сверток приняла, честно стараясь не глазеть на бесову футболку, удачно подчеркивающую каждый рельеф на его мускулистом торсе. Пробормотав, что скоро вернусь, бросилась в ванную примерять бикини.

Вытряхнув купальники на мраморную столешницу, стала их изучать. Первый состоял из двух миниатюрных золотых (хотя миниатюрных это еще мягко сказано!) лоскутков ткани, украшенных длинной бахромой и желтыми пайетками.

Второй – вообще беда. Верх представлял собой две перламутровые ракушки-жемчужницы, соединенные тоненькой тесьмой. На каждой в центре красовалось по морской звезде. Нижняя часть купальника состояла из такой же ракушки спереди, непонятно с какого перепугу украшенной изображением морского конька, и тоненькой полупрозрачной полосочки сзади.

Вертя в руках эти шедевры, не знала, плакать мне или смеяться.

С таким же успехом можно просто отправляться на пляж голой. Разница невелика.

Решила дать золотому безобразию шанс и приступила к примерке. Так и эдак пыталась растянуть на груди эластичную ткань – без толку.

– Рейн, поди-ка сюда, – просунув голову в приоткрытую дверь, позвала этого юмориста.

Даггерти, казалось, только того и ждал, в одну секунду оказался рядом. Хотел было войти, но я не пустила. Еще не хватало засветиться перед ним в таком прикиде!

– Это ты купальники выбирал?

– А что, не угадал с размером? – спросил с самым невинным выражением лица.

– Не угадал с поводом! – прорычала я. – Или ты собрался отправить меня на стриптиз-шоу?!

– Здесь в Эсхоре все такое носят. Радаманская мода, – не моргнув глазом, оправдался он и принялся тянуть шею, пытаясь рассмотреть те части моего тела, что целомудренно прикрывала дверь. – Ну хоть покажись, – так ничего и не сумев разглядеть, попросил жалобно. – Мне же интересно.

– А как будет интересно другим мужчинам на пляже, – зловеще протянула я. – Уверен, что хочешь, чтобы я отправилась загорать в этом?

Поняв, что в ванную дорога ему заказана, уточнил печально:

– По десятибалльной шкале насколько откровенно?

– На десять в квадрате!

Теперь настал черед Даггерти облизывать себе губы.

– Может, сниму для нас приватный бассейн? – предложил заискивающе.

– Еще скажи целый пляж освободишь от отдыхающих… Рейн, – видать, вчера малость перехвалила, – даже не надейся.

– Ладно, – неохотно сдался он, – по дороге залетим в какой-нибудь центр. Только по-быстрому.

– Всенепременно, – подражая его тону, ответила я и, решив больше не испытывать терпение «друга» на прочность, задвинула дверь перед его любопытным носом.

По-хорошему, следовало отомстить Рейну за купальники и застрять в торговом центре как минимум на час. Пусть бы сидел себе и ждал, пока я занимаюсь виртуальной примеркой. Но желание поскорее оказаться на пляже пересилило приступ вредности. Поэтому остановила свой выбор на первом попавшемся цветастом бикини, добавив к нему полупрозрачную невесомую тунику и легкую открытую обувь. Удовлетворенно оглядев миниатюрную версию самой себя, отображавшуюся на экране, собиралась уже закрыть программу, когда Рейн посоветовал:

– И шляпку какую-нибудь прикупи. В Эсхоре Солнце палит как ненормальное.

Пока занималась «примеркой», Даггерти с видом мученика стоял рядом. Но хотя бы не торопил и не дергал, а честно старался реабилитироваться в моих глазах.

Последовав дельному радаманскому совету, нахлобучила на свое изображение широкополую соломенную шляпку и, глянув на экран в последний раз, решила, что к выходу на пляж вполне готова.

Оставалось только подтвердить покупку, воспользоваться расположенным неподалеку сканером и, обеднев на добрую сотню форинов, дождаться появления улыбчивого гиноида с моим заказом.

Даггерти все порывался заплатить, а я как независимая эмансипированная женщина пыталась убедить его в том, что сама способна обеспечить себя всем необходимым.

– Хватит и того, что ты потратился на те два… хм, ну пусть будут купальника. Да еще и платье… – Про платье старалась лишний раз не вспоминать, дабы не бередить себе душу.

Наверное, стоило взглянуть на него, прежде чем отправляться на шопинг. Но примерка золотого чуда совсем выбила меня из колеи, и я благополучно позабыла о вечернем наряде.

– Без проблем, – неожиданно легко сдался Рейн. – Если тебе так хочется, плати сама. Но тогда никакого подводного зоопарка.

– Значит, шантаж? – грозно сощурилась я.

– Всего лишь невинный способ давления, – уточнил бессовестный манипулятор.

– И что же такого интересного есть в этом твоем зоопарке? – не сумела побороть в себе любопытство.

– Согласись, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, – еще больше заинтриговал меня Рейн.

Взвесив все за и те немногие имевшиеся в наличии против, решила, что гордой независимой женщиной я, пожалуй, побуду в следующий раз. Уж больно мне хотелось познакомиться поближе с представителями местной фауны.

Поэтому молча посторонилась, предоставляя Рейну доступ к сканеру, и, устроившись на мягком диванчике, принялась ждать свои покупки.

Меньше чем через полчаса мы уже были на пляже. Пока я переодевалась в специально отведенном для этого помещении, Рейн решил побеспокоиться о нашем втором завтраке.

Глянув на себя в зеркало, увидела в нем веселую, улыбающуюся девушку и неожиданно осознала, насколько соскучилась по своей старой жизни. И пусть завтра я вернусь к суровым академическим будням, но сегодня постараюсь об этом не думать. Не думать ни о чем. На несколько часов снова стану лиэри Таро. Той прежней беззаботной Шионой, вновь оказавшейся в родной стихии.

Рейн обнаружился у самого берега. Загорал, развалившись в пестром шезлонге, и блаженно жмурился. Почувствовав на себе мой взгляд, никак не желавший фокусироваться на бархатистом песке либо же на такой манящей лазурной глади, открыл глаза.

Пришлось прервать свои наблюдения и начать активно вертеть головой, изображая крайнюю заинтересованность другими любителями солнечных ванн и полное отсутствие заинтересованности в Даггерти.

Остальные завсегдатаи пляжа в отличие от этого полуобнаженного представителя радаманской расы не провоцировали у меня учащенное сердцебиение и не вызывали предательский прилив крови к щекам.

Источник моего волнения подался ко мне и легонько дернул за ткань туники, пытаясь привлечь внимание.

– Я заказал нам аперитив.

– Мне бы сначала хотелось поплавать, – предвкушая прохладное удовольствие, проговорила я и стянула обувь. Замерла, наслаждаясь шумом воды, вдыхая полной грудью свежий солоноватый воздух.

– А это снимать не собираешься? – снова игриво дернул за шелковую ткань Рейн. – Наверное, неудобно будет плавать.

Не говоря ни слова, я потянула за завязки, удерживавшие невесомое одеяние, и то плавно скользнуло к моим ногам.

– Доволен?

– Другое дело, – с блаженным видом кота, нанюхавшегося валерианы, промурлыкал Даггерти и продолжил пожирать меня жадным взглядом.

Пришлось искать укрытия от бесстыжих синих глаз в океане. Правда, Рейну быстро наскучило безделье под зонтиком, и он присоединился ко мне, заявив, что здесь порой возникают сильные подводные течения и что он не вправе отпускать меня в одинокий заплыв.

Может, конечно, и врал, но я решила не рисковать и старалась от него не отдаляться.

Сначала мы просто плавали на глубине. Потом мне вдруг стукнуло в голову окатить его веером брызг. В наказание за эту шалость Рейн попытался меня немного «притопить». Но, испугавшись, что мог и перестараться, быстро вытолкнул свою несостоявшуюся жертву обратно на поверхность.

– Все в порядке? – спросил, наблюдая за тем, как я демонстративно откашливаюсь и тру глаза. – Сильно наглоталась?

– Угу, – пожаловалась я и, воспользовавшись моментом, когда Даггерти потерял бдительность, воинственно выпалила: – Теперь буду мстить! – И со всей силы надавила ему на плечи, заставляя уйти шутника под воду.

Не знаю, что тогда на меня нашло, но было безумно приятно просто дурачиться с ним, смеяться и шутить, не вспоминая о прошлом и не думая о будущем. Наслаждаться беззаботными мгновеньями. Здесь и сейчас.

Ну а помучиться угрызениями совести и отругать себя за слабохарактерность я всегда успею. Например, завтра во время изнурительных тренировок под бдительным оком саэра Флара. Самобичевание как раз поможет отвлечься от его язвительных реплик и бесконечных едких замечаний.

В какой-то момент мне даже захотелось, чтобы наше с Рейном дурачество переросло в нечто большее. И, наверное, вздумай он познакомить меня с еще какой-нибудь радаманской традицией, например, с чисто «дружескими» поцелуями в воде, я бы не воспротивилась.

Но тот самый момент так и не наступил. Как обычные друзья мы, наплескавшись и насмеявшись, вернулись на берег. Не успела я обессиленная рухнуть в шезлонг, как к нам подлетел бот, доставивший холодные коктейли, соленые орешки и сочные фрукты.

Стянув защитную крышку, не позволившую жидкости расплескаться во время транспортировки, я вооружилась соломинкой и, блаженно вздохнув, принялась потягивать освежающий напиток.

Кажется, у Эсхора есть все шансы потеснить Авийон и стать для меня радаманским городом номер один.

Нанежившись на пляже, мы отправились в подводный зоопарк, которым утром меня так заинтриговал Даггерти. Обрядившись в специальные гидрокостюмы и выслушав наставления дайвинг-инструктора, вместе с остальными желающими полюбоваться подводным миром по очереди стали спускаться в воду.

Погружение происходило в бухте, окаймленной невысокими скалами. К счастью, глубина оказалась довольно скромной, а открывшаяся моим глазам панорама тут же прогнала страх.

Затаив дыхание, я любовалась стайками мерцающих, словно неоновые огоньки, рыбок, храбро проплывающих мимо нас. Восторженно взирала на невероятной красоты коралловые рифы, облепленные черными комочками с длинными шипами, которые, как впоследствии выяснилось, назывались здесь морскими ежами. Смотрела, как со дна на поверхность степенно поднимаются красавицы-медузы с разноцветными «шляпками».

В какой-то момент заметила, что Рейн исчез, бросив меня одну в окружении всей этой живности. Правда, уже через пару минут он вернулся и протянул мне морскую звезду. Я приняла подарок, после чего Даггерти увлек меня за собой вниз, чтобы показать все остальные красоты, таившиеся на песчаном дне.

Под водой мы провели около часа. Познакомились со всеми обитателями эсхорского зоопарка, как следует испугались огромной темной туши дельфина, промелькнувшей прямо над нашими головами и всполошившей юркие рыбьи стайки. Поплавали рядом с внушительных размеров черепахой, лениво перебиравшей своими конечностями-ластами. И даже посетили затопленный корабль, по словам гида-инструктора, покоившийся на океанском дне уже более двух столетий и наверняка оставленный здесь для развлечения туристов.

В отель возвращались мертвые от усталости. Даже на то, чтобы заскочить куда-нибудь пообедать, сил не осталось. Поэтому заказали еду в номер и, перекусив, завалились отдыхать.

Рейн пригласил меня прикорнуть в спальне. Приняв предложение, шмыгнула в приоткрытую дверь. Даггерти было ринулся за мной следом, но был остановлен грозным предупреждением:

– Даже не думай, – после чего я быстренько задвинула створку.

– Вообще-то я тоже устал, – послышался из-за двери обиженный голос.

– Поэтому советую не тратить время на болтовню, а идти скорей отдыхать. В гостиной есть большой и очень мягкий диван. Я проверяла.

Что-то проворчав себе под нос, Даггерти поплелся к большому и очень мягкому дивану. А я, вольготно устроившись на широкой кровати, довольно зажмурилась и даже не заметила, как задремала.

Проснулась от тихой вибрации голофона. Сладко потянувшись, нажала на кнопку, чтобы принять сообщение, и над моей рукой вспыхнула оранжевая голограмма.

«Жду тебя внизу в баре. Если сумеешь оперативно собраться, заглянем перед ужином в парк».

Собираться оперативно я умела. Чему-чему, а этому меня в академии уже научили. Быстро приняв душ, немного подсушила волосы. Решила оставить их распущенными, чтобы не тратить время на прическу.

Далее наступал этап примерки.

Не без страха вернулась в спальню и приблизилась к креслу, со спинки которого свисал темный чехол. Помолившись Создателям, чтобы на сей раз мне досталось что-нибудь не золотое и не похабно-ракушечное, потянула за молнию.

К моей огромной радости, наряд оказался простым и элегантным. Черное платье-футляр длиной чуть ниже колен сидело на мне идеально. К нему прилагались маленький клатч, изящные босоножки на тонком каблучке и фиалкового цвета шаль, которую я, перед тем как выйти из номера, накинула на оголенные плечи.

Пока спускалась вниз и шла через фойе к бару, ловила на себе заинтересованные взгляды постояльцев и невольно улыбалась. Уже и забыла, каково это – быть в центре внимания, наслаждаться восхищением окружающих.

Рейн восхитился и впечатлился больше всех, и в его глазах в который раз за этот день мелькнул огонек желания. К чести Даггерти, он быстро взял себя в руки. Предложил пройтись по опоясывавшему отель парку, чтобы нагулять аппетит перед полетом в ресторан. На что я с радостью согласилась.

– Потрясающе выглядишь, – шепнул он, увлекая меня за собой к выходу из бара, и тут же не преминул добавить: – Но в купальнике все равно было лучше.

– Не начинай… – закатила я глаза.

– Всего лишь дружеское замечание, – заулыбался Рейн. – И намек на то, что мне бы почаще хотелось видеть тебя в бикини.

– Хорошего понемножку, – отбила я пас и мысленно посоветовала себе не расслабляться. С Рейном было легко потерять бдительность и подпасть под действие его чар. Наше с ним совместное купание стало тому подтверждением.

Во время прогулки мы почти не разговаривали. Просто любовались умиротворяющей красотой природы, наслаждались ароматом цветов, тянувшимся за нами невидимым шлейфом.

– И все-таки кое-чего тебе не хватает, – неожиданно заявил радаманец.

– Это ты о чем? – Я даже приостановилась, взглянув на него с недоумением.

Вместо ответа он обошел меня и встал за моей спиной.

– Рейн…

– Я взял его напрокат. Если решишь не оставлять украшение, завтра утром верну обратно. – Осторожно приподняв мои волосы, перекинул их через плечо.

Горячие пальцы скользнули по коже, обозначили легким прикосновением рисунок татуировки, вызывая мурашки по всему телу. Которое, несмотря на немые протесты своей хозяйки, плевать хотело и на бдительность, и на здравый смысл.

Благо Рейн с застежкой справился быстро и перестал дразнить меня своими как бы случайными ласками.

– Очень красивый, – пробормотала я, любуясь кулоном округлой формы, в который, казалось, была заключена целая галактика со множеством сверкающих песчинок.

– Миллиарды звезд в подарок самой прекрасной звездочке, – шепнул Рейн, почти коснувшись губами моего виска.

Мурашки на коже исполнили очередной победоносный танец. В его честь.

– Ну а теперь можно и подкрепиться, – довольно заключил Даггерти и, подхватив меня под руку, повел к выходу из парка.

Ресторан располагался почти у самого берега, и с террасы, на которой у нас был заказан столик, открывался великолепный вид на океан, обагренный алым светом звезды. Вьющееся растение с большими экзотическими цветами, оплетавшее колонны и ниспадавшее с покатой крыши, наполняло воздух сладким, немного терпковатым ароматом, от которого даже чуточку кружилась голова. А может, причиной головокружения стало коварное вино. Либо же взгляд, синих как сама океанская бездна, глаз и обволакивающий разум бархатистый голос.

Пока ждали заказ, я хвасталась перед Рейном своими достижениями на учебном фронте, тактично умалчивая о многочисленных фиаско. Хотя мысли нет-нет да и уводили меня от академии к другим, запретным фантазиям.

Я как могла старалась побороть в себе этот приступ романтической лихорадки, пыталась думать о чем угодно, только не о его губах, его руках, глядя на которые, невольно вспоминала об утренних дурачествах в воде и наших случайных соприкосновениях.

Надеялась, что еда и дегустация вин помогут отвлечься. И, кажется, немного увлеклась. Потому как к моменту подачи десерта здравый смысл, проиграв битву зеленому змию, отправился в бесславный нокаут, оставив меня один на один с соблазнителем на поле боя.

– Рейн… – Я нервно пригубила вина, собираясь с мыслями.

Но мысли по-прежнему разбегались.

– Да, солнышко, – нежно откликнулся Даггерти.

Я не стала заводиться из-за солнышка, меня сейчас вообще было сложно вывести из себя. А вот у Рейна имелись все шансы разозлиться. На меня. После того, что собиралась ему предложить.

– Рейн, а вот предположим, только предположим (!), что мы все-таки шагнем дальше. Я имею в виду от друзей до… нечто большего. А потом от этого «нечто большего» и до… свадьбы. Повторюсь, только возможно!

– Как скажешь, солнышко, – смиренно согласился он и повторил для моего успокоения: – Только возможно.

– У меня тогда будет к тебе одна… скажем, просьба.

– Все, что угодно, радость моя. – Радаманец откинулся на спинку стула и принял расслабленную позу.

Это он еще не знает, о чем я его сейчас попрошу. Иначе бы так рано не расслаблялся.

Понимая, что следующие мои слова могут испортить такой сказочный вечер, я все же решила рискнуть. Меня уже не раз посещала эта идея, которая с каждым днем грозила перерасти в идею фикс. Если не поделюсь ею с Рейном, она мне и дальше покоя не даст. К тому же раз Даггерти утверждает, что настроен серьезно, ему это ничего не будет стоить. Почти.

Ну а я наконец успокоюсь.

– Не бойся, говори, – подбодрил меня Рейн.

– Перед самой свадьбой, если до этого все-таки дойдет… Мне бы хотелось просмотреть твои воспоминания! – выпалив на одном дыхании, зажмурилась, боясь даже предположить, каков будет ответ.

На несколько секунд, мучительно долгих и волнительных, на террасе повисла напряженная тишина. Казалось, даже природа замерла, ожидая его вердикта.

– Все еще мне не доверяешь, – горько усмехнулся Даггерти. – Боишься, что не смогу хранить тебе верность?

– Я очень хочу тебе верить. Правда, – проговорила я, комкая в руках салфетку. – И с каждым днем начинаю доверять все больше. Но какая-то часть меня по-прежнему боится. Наверное, еще не скоро смогу вычеркнуть из памяти события прошлого.

Не решаясь заглянуть ему в глаза и прочесть в них отказ или насмешку над моей фобией, отвернулась и молча смотрела, как волны омывают песчаный берег.

– Я согласен, – наконец ответил он. – Если это поможет тебе перестать бояться, просматривай на здоровье. Но! – Подавшись вперед, схватил меня за руку и крепко сжал запястье: – Это произойдет один-единственный раз. Дальше тебе придется учиться верить мне на слово. И еще…

– Ась? – в волнении прикусила губу. Думала, это я буду диктовать условия, а оказалось, наоборот.

– Когда дойдет до ревизии в моей голове, ты уже не сможешь увиливать и станешь моей. Без всяких «возможно» и «если».

– С одним «если», – поспешила внести корректировку. – Если найду что-то в твоих воспоминаниях…

– Не найдешь, – уверенно отрезал Рейн. – Уж я-то в самом себе не сомневаюсь.

– Значит, договорились?

Даггерти поднялся и, приблизившись, протянул мне руку. Вложив свою ладонь в его, я последовала за ним к краю террасы. Благо остальные два столика пустовали, и нашему общению никто не мешал.

– Думаю, этот уговор будет выгоден нам обоим. Но ты же понимаешь, есть некоторые фрагменты моей жизни, которые тебе видеть нельзя? Связанные с работой.

– Их даже не буду трогать. Нас учат фильтровать воспоминания.

– Хорошо. – Рейн кивнул и, немного поколебавшись, продолжил: – Шиона, мне нужно кое о чем тебе сообщить.

Я замерла в напряжении, потому как по голосу поняла, что следующие его слова мне не понравятся.

– Не хотел говорить тебе об этом утром, потому как не знал, какой окажется твоя реакция: обрадуешься или огорчишься. Боялся омрачить тебе выходной, но сказать в любом случае придется. Через неделю я улетаю. Возможно, надолго.

Радости я не почувствовала. Скорее, внутри поселилось неприятное чувство пустоты. Вроде того, что испытываешь после окончания долгожданного праздника. Когда осознаешь, что все закончилось, а следующий особенный день наступит не скоро.

– Зачем тебя отсылают? – подавленно спросила я.

– Нянчиться с группкой исследователей, – вздохнул Рейн и ободряюще мне улыбнулся. – Это обычная разведывательная экспедиция. Ничего серьезного.

– То есть без рисков?

– Один-единственный риск – скончаться от скуки во время путешествия, – пошутил он. Проведя рукой по моей щеке, прошептал мягко: – Я буду скучать, солнышко.

Мне даже понравилось, как прозвучало это нелепое прозвище. Слышалось в нем столько ласки и нежности. Пожалуй, в следующий раз, когда меня так назовет, шипеть больше не буду.

Вот только знать бы еще, когда наступит этот следующий раз…

– Я тоже буду скучать. Наверное, – уточнила сдуру.

Хоть и знала, что буду думать о нем каждый день и с нетерпением ждать его возвращения, но признаться в своих чувствах, глядя ему в глаза, смелости не хватало. Даже спустя столько времени я по-прежнему боялась обжечься и снова испытать боль разочарования.

– Будешь, – склонившись, прошептал мне в губы. – Мое солнышко не умеет врать.

«Мое солнышко» мне понравилось даже больше. Прозвучало как-то волнующе, и в груди сладко защемило от предвкушения того, что должно было за этим последовать. В этом уютном ресторанчике на берегу океана все располагало к романтическим объятиям и поцелуям.

И пусть только попробует опять сыграть в друга. Наплюю на все и поцелую его сама!

Но мне так и не удалось воплотить в жизнь свою угрозу. Коммодор уже и сам понял, что «крепость пала», и, больше не пытаясь сдерживать страсть, завладел моими губами.

Его ладони скользнули по обнаженной спине, и эти теплые прикосновения к холодной коже вызвали сладкую дрожь в каждой клеточке моего тела.

«К бесам сомнения!» – решила я и ответила на поцелуй, вкладывая в него все чувства, что безуспешно пыталась похоронить в себе долгое время.

Прильнула к нему, наслаждаясь жарким дыханием, лаской таких желанных губ. Каждый след которых, оставленный на подбородке, скуле, ямке за ушком, наполнял сердце одновременно и счастьем, и болью; напоминая, что это наши первые и последние мгновения близости перед долгой разлукой.

– Рейн, – пробормотала, прижимаясь к нему еще крепче, словно мои объятия могли что-то изменить, удержать его на планете, – какие-то мы с тобой неправильные друзья.

– Это точно, – тихонько рассмеялся он, уткнувшись мне в плечо. Проложив обратную дорожку из поцелуев, вернулся к моим губам и прошептал нежно: – Но мне так нравится больше.

– И мне, – промурлыкала я и потянулась за очередным поцелуем.

Глава 7. Столкновение

– Таро, у тебя и по стрельбе самый низкий балл во всем отряде. Ты – позор для меня и других менторов, ты это понимаешь? Через четыре цикла финальная симуляция. Как думаешь ее проходить?

Нашел, когда это обсуждать. Я тут из последних сил пытаюсь доотжиматься, рук от боли уже не чувствую, а он притащился и на нервы капает.

– Саэр, а можно, я сначала закончу упражнение? – отважилась на непочтительную реплику. Просто уже не было сил терпеть его издевательства.

– Не можно! – гаркнул монстр и с садистской улыбочкой добавил: – За это отожмешься еще десять раз.

Определенно он меня за что-то ненавидит. Не знаю за что, но повод, должно быть, очень серьезный.

И пусть не говорят, что насмешки и наказания помогают выработать в кадете стержень. Бред! Только провоцируют ответную ненависть.

Вот если бы Флар пристал ко мне во время занятий по стрельбе из бластера, я бы в кои-то веки не промазала. И плевать, что провела бы остаток дней своих на загадочной радаманской тюрьме-планете. Полученное от его убийства моральное удовлетворение с лихвой покрыло бы эти издержки.

Но подлый гад выбрал момент, когда я наиболее уязвима: корячусь в спортзале в отчаянной попытке снова оторвать свое бренное тело от холодного пола.

А еще заикается про дополнительные десять раз. Что тут скажешь, изверг он и на Радамане изверг.

И ведь ничего с ним не поделаешь. Придется любоваться напыщенной физиономией Флара еще почти полтора года. Кошмар!

После отлета Рейна время тянулось точно резиновое. Шестой цикл не пролетел, как пять предыдущих, а прополз издыхающей черепахой. Я только и жила мыслями о выходном, чтобы увидеть родных. А главное, связаться с Рейном.

К счастью, с ним все было в порядке. Телепортация прошла успешно, и радаманские корабли уже несколько дней как бороздили просторы незнакомой системы. Посвящать меня в детали экспедиции и уточнять, как именно они собираются знакомиться с тамошними планетами и их обитателями, Рейн не стал, оправдавшись секретностью задания.

Да я особо-то и не настаивала. Меня больше волновал он сам и его благополучие. Два часа общения пролетели незаметно, и когда на экране появился таймер обратного отсчета, я от досады чуть не стукнула по этому самому таймеру кулаком.

– До следующего выходного, солнышко. – Рейн ободряюще мне улыбнулся. – Развлекайся с друзьями и ни о чем не переживай. Я скоро вернусь.

По-видимому, у нас разные представления о понятии «скоро»…

Невольно потянулась к экрану и коснулась его рукой.

– Будь там осторожен, ладно? – только успела проговорить, как связь бессовестным образом оборвалась, и я не услышала его ответа.

Спасибо ребятам, которые заставили меня тогда отлепиться от погасшего экрана, вытащили из Центра коммуникаций и вплоть до самого отлета на базу не давали грустить, старались как могли отвлечь от мыслей о Рейне.

И вот впереди еще тридцать шесть с половиной дней до следующего выходного. А Флар, вместо того чтобы оставить меня в покое и надругаться над психикой какого-нибудь другого кадета, стоит (вернее, сидит) над душой и не спешит убираться.

– Саэр, можно вопрос? – Руки предательски дрогнули, и я снова рухнула на пол.

– Гадаешь, откуда у меня берется терпение на таких бездарей, как ты?

Нет, ну не зараза ли?!

– Спрашивай, – вдруг смилостивился надзиратель.

– Меня ведь готовят в Проводники, а не в солдаты. Может, таким, как я, – сделала ударение на последнем словосочетании, – стоит уделять больше внимания науке чтения воспоминаний, а не физической подготовке?

– Таро, – удивил меня улыбкой ментор. Кажется, мои рассуждения подняли ему настроение. Ну хоть кто-то из нас двоих получает кайф от этого общения. – Полагаешь, что до конца жизни будешь протирать штаны в красивом офисе, куда тебе будут приводить допрашиваемых, связанных и готовеньких к просмотру?

– Нет, но…

– И на заданиях, поверь, за тобой не будет виться свита из солдат. Ты должна научиться сама себя защищать. Стать сильной и выносливой. Поэтому еще десять отжиманий. И научись наконец попадать в мишень!

И сдались же ему эти мишени…

Флар ушел, а я, возблагодарив Создателей за окончание очередной моральной пытки, вернулась к пыткам физическим.

После тренировки отправилась в душ, а уже оттуда – в кубрик. Поднявшись на верхний уровень, сразу же завалилась на кровать. До ужина оставалось еще полтора часа, которые я намеревалась провести с пользой для души и тела – закрыть глаза, расслабиться и немного подремать.

Идеальный план.

Даже голоса постепенно стекавшихся в кубрик девчонок не могли помешать его воплощению.

И чего я сегодня такая разбитая? Вроде обычный день, никаких дополнительных нагрузок…

Блин!

Я резко села. Еще утром должна была принять «витаминку», но, собираясь в спешке на поверку, совсем про нее забыла. По распоряжению медиков теперь я глотала волшебные пилюли всего два раза в неделю и, каюсь, порой выпадала из графика. Вот как сегодня.

Выдвинув встроенное в нишу отделение, где хранились все мои нехитрые пожитки, в том числе и подарки от Рейна – книги и кулон, с которым я так и не смогла распрощаться, – стала искать таблетницу и попутно ругала себя за бардак. Не дайте Создатели, кто-нибудь из менторов решит сунуть сюда свой длинный нос. Стопудово накажут.

– Что-то потеряла? – раздался за спиной голос Ириты, пришелицы с далекой крошечной планеты Нафиры. У девушки были большие янтарные глаза без зрачков, немного грубоватые черты лица и рисунки по всему телу, которые в зависимости от настроения своей хозяйки меняли цвет.

Сейчас, например, на незакрытых одеждой участках тела – руках, лице и шее – рисунки были черно-алыми: признак того, что Ирита либо чем-то раздражена, либо очень на кого-то обижена. Я, если честно, еще не до конца поняла все тонкости происходящих с ней метаморфоз и плохо помнила, какие цвета свидетельствовали о положительных, а какие об отрицательных эмоциях.

– Не думаю, что ты сможешь мне помочь, – ответила ей и вернулась к поискам.

– А ты проверь! – насмешливо бросила девушка.

– Ирита, ну чего ты привязалась… – Я осеклась, заметив у нее в руках мою таблетницу. – Отдай!

Негодяйка отскочила в сторону и едко произнесла:

– Особенная, значит, да? Жрешь всякую дрянь, выбиваешься благодаря ей в лидеры. Уже небось хлебное местечко тебе приготовили. Богатенькой девочке с богатенькой планеты.

– Какие лидеры?! Ты что несешь?! – возмутилась я, невольно привлекая внимание тех, кто еще был не в курсе нашей с ней стычки. – Мне с трудом удается держаться на средних позициях, и то только благодаря зубрежке и дополнительным занятиям с сержантом Приннил.

– А нас никто дополнительными занятиями не балует, – прошипела девушка, и рисунок на ее теле стал кроваво-красным.

– Я не просила ни о них, ни о таблетках. Я всего лишь выполняю приказ!

– Вы что здесь устроили?

Через кольцо обступивших нас девчонок протиснулись Луора и Нуна. Ответа на свой вопрос последняя так и не дождалась, но, увидев в руках склочницы злосчастную коробочку, сразу же все поняла.

– Ирита, сбавь обороты и верни ей таблетки.

– А то что?! – с вызовом воскликнула девушка.

– Хочешь, чтобы я тебя поуговаривала? – в голосе подруги зазвучали опасные нотки.

Нуна хоть и была мельче и чуть ли не на голову ниже сварливой девицы, но в силе ей не уступала. Да и в агрессии тоже. Если они вдруг сцепятся, то чтобы их разнять, придется звать менторов.

А это грозило наказанием нам всем. Потому как тратить время и выяснять, кто стал инициатором склоки, никто не будет. Влепят каждой по наряду, и дело с концом.

– Ирита… – Нуна приблизилась к девушке.

Несколько секунд та молчала, гневно сверля арийку своими янтарными глазищами. Потом, выкрикнув:

– Да подавитесь! – швырнула таблетницу на пол и метнулась к лестнице.

Подобрав коробочку, я сунула ее в карман.

– Давайте, давайте! Расходимся, представление окончено, – стала разгонять остальных девушек Луора.

– Гадина, – процедила я, оставшись наедине с подругами. Меня до сих пор трясло от гнева. – Рылась в моих вещах!

– Посмотри, больше ничего не пропало? – присела рядом отторианка.

Все оказалось на месте. Разве что у одной из книг несколько страниц были порваны. Я, когда читала, дышала через раз, чтобы ненароком не повредить хрупкий пергамент. А эта тварь так варварски обошлась с моими вещами.

Бес с ними, с таблетками! Могла бы их вообще спустить в унитаз. А вот за испорченную книгу хотелось убить Ириту. Останавливала меня от опрометчивого поступка только разница наших весовых категорий и уровня подготовки. Ирита была одной из любимчиков Хшэня и могла в две секунды превратить меня в свежеотбитый бифштекс.

– Не переживай, – устроившись с другой стороны, ласково приободрила меня Нуна.

Я положила голову ей на плечо и грустно вздохнула.

– В последнее время жизнь и так не сахар. Рейн улетел, Флар злобствует. А теперь еще и эта припадочная. Думает, я здесь как на курорте.

– Забей, – махнула рукой Луора. – Мы тут все немного на взводе. Просто Ирита сорвалась, с каждым может случиться. Но в обиду мы тебя никому не дадим.

– Знаю, – улыбнулась я. – Вы у меня самые-самые. Без вас я бы здесь точно свихнулась.

Нуна шутливо потрепала меня по голове и предложила до ужина прогуляться по базе. После ссоры с Иритой мне и самой хотелось куда-нибудь уйти, о безмятежном сне не было больше и речи.

Я, наивная, полагала, что инцидент с завистницей исчерпан, ее отпустило, и больше мы к теме таблеток не вернемся. Но, как оказалось, расслабляться и забывать об Ирите было рано.

Спустя два дня после нашей стычки на занятиях по радаманской борьбе мне снова напомнили о конфликте.

– Таро! – выбрал Хшэнь меня в жертвы.

Мысленно выругавшись, я потащилась на очередной свой бездарный бой. Бездарный, потому как заранее знала, что проиграю. Меня быстренько уложат на обе лопатки под аккомпанемент из сдавленных смешков, сэнсэй привычно начнет закатывать глаза и бормотать себе под нос что-то нецензурное. Я же, заработав парочку новых синяков, а если совсем не повезет, то еще и ушибов, поплетусь обратно на свое место, провожаемая снисходительными взглядами ребят.

Мастер обвел облаченных в светлые кимоно кадетов внимательным взглядом и резким голосом повелел:

– Сурин! Покажи Таро, как надо драться!

Я испуганно сглотнула образовавшийся в горле комок и посмотрела на довольную, как кошка, загнавшая в угол беззащитную мышку, Ириту. Девушка встала напротив меня и гаденько так улыбнулась.

– Мастер Хшэнь, – послышался встревоженный голос Нуны.

– Все вопросы потом, Олер! – гаркнул сэнсэй.

– Но…

– Начинайте! – заглушил он робкое возражение моей подруги.

Дважды Ириту просить не пришлось. Поклонившись Хшэню, девица изобразила еще один поклон, на сей раз пренебрежительный для меня, и встала в стойку.

Чувствуя, как холодеют пальцы ног и немеет тело, я на автопилоте ответила ей таким же поклоном и замерла, не решаясь атаковать. А Ирита медлила намеренно, упивалась моим страхом и предвкушала мою боль.

– Ну же, девочки, вам нужно особое приглашение? – поторопил нас Хшэнь.

Каюсь, с реакцией у меня всегда было туго. На момент, когда девушка, резко сорвавшись с места, бросилась ко мне, я отреагировала слишком поздно. В наказание за это получила ногой прямо в солнечное сплетение и, совершив короткий полет, больно приземлилась на спину. На какое-то мгновение перед глазами все потемнело, а судорожный вздох смешался с тяжелым хрипом.

Пока лежала на полу, отчаянно надеялась, что мастер сейчас психанет и отправит меня обратно к отряду.

– Таро, хватит строить из себя неженку. Давай, поднимайся! Бой еще не закончен.

Пришлось возвращаться в стойку. Скользнув взглядом по лицам кадетов, нашла своих друзей: встревоженных и напряженных. Тэн поднес руку к переносице, напоминая, что у таких, как Ирита, это уязвимое место. И стоит посильнее ударить ее промеж глаз, как девушка тут же потеряет сознание. Подло, конечно, вот так пользоваться физиологической особенностью противника, но мне очень хотелось поскорее закончить бесов поединок.

На сей раз я сумела отразить первый удар и, следуя совету друга, попыталась залепить девице ребром ладони по ее слабому месту. Ирита успела отклониться в сторону и, перехватив мою руку, резко завела ее назад. Так, что из глаз помимо воли брызнули слезы. После следующего удара я рухнула как подкошенная на колени, а обозленная соперница, по-прежнему удерживая мою руку в вывернутом состоянии, прошипела мне в ухо:

– Что, таблеточки не помогают? Может, попросишь дать тебе чего-нибудь посильнее?

– Сурин! – окликнул девицу Хшэнь, и мою руку наконец-то оставили в покое.

Кривясь от боли и стараясь сдержать назло этой стерве готовые хлынуть из глаз слезы, я кое-как поднялась.

– Продолжаем, – безжалостно распорядился сэнсэй.

Улыбка на разукрашенной черно-красными рисунками физиономии вызвала у меня приступ ярости. Глаза тут же просохли, осталось только желание отомстить мерзавке за унижение. Рука до сих пор болела, а левый бок, куда она меня ударила, чтобы на глазах у всего отряда поставить на колени, нещадно ныл.

Жаль, нельзя навредить противнику одними эмоциями. Иначе бы победа в том поединке, несомненно, осталась бы за мной. Но и третий жестокий «раунд» окончился не в мою пользу. Руку Ирита мне все-таки вывихнула, прежде разбив ударом кулака губу.

Наконец Хшэнь, во всеуслышание объявив о моем поражении, велел кровожадной девице возвращаться в строй.

– На сегодня закончили, – поклонился он кадетам. Потом холодно бросил, даже не взглянув в мою сторону: – Таро, бегом в медблок. Проведите ее кто-нибудь.

К медикам я отправилась под конвоем верных подруг, опасавшихся, что вздорной девице захочется продолжения банкета.

– Ирите явно не терпится обзавестись новыми картинками. Что ж, с удовольствием подразукрашу ей физиономию, – грозно процедила Нуна.

– Не надо, – устало отозвалась я. – Тогда это никогда не закончится. Может, хоть теперь она оставит меня в покое.

В медблоке подругам остаться не разрешили. Сказали, что на восстановление в регенерационной капсуле уйдет не менее часа, и велели возвращаться в кубрик.

Пока мое бедное тело приводили в норму, я с грустью размышляла о том, что с отъездом Рейна в моей жизни вдруг наступила черная полоса. Совпадение, конечно, но без него у меня почему-то опускались руки. Даже занятия в лаборатории воспоминаний больше не доставляли радости. И обида на него, как ни странно, незаметно прошла.

Осталось только желание, чтобы он поскорее вернулся и был рядом.

Когда с процедурой регенерации было покончено, я стала собираться. Черно-оранжевая униформа, должно быть, принесенная кем-то из девчонок, обнаружилась возле ширмы, за которую я шмыгнула, чтобы одеться.

Как оказалось, вовремя. Потому как спустя пару секунд в регенерационный кабинет бесцеремонно вломился Флар. От неожиданности я вскрикнула и, подскакивая на одной ноге, другую принялась спешно запихивать в штанину.

– Извини, – как-то уж совсем необычно начал разговор ментор и даже (о чудо!) отвернулся.

– Пришли отругать? – Справившись со штанами, потянулась за свисавшей с ширмы футболкой и быстро напялила ее на себя. Схватив куртку, вышла из своего укрытия. – Я ведь опять вас подвела. И всех остальных менторов тоже.

Флар прошелся по мне внимательным взглядом, словно проверяя, хорошо ли справилась со своей задачей регенерационная капсула, и только потом соизволил проговорить:

– Вообще-то пришел узнать, как ты. Олер сказала, что у тебя с Иритой возник на днях конфликт.

Вот Нуна! И чего ей приспичило бежать к Флару?

– Да все в порядке, – постаралась свернуть неприятную тему.

– И все-таки, – не унимался мой кошмар, – чтобы впредь подобного не повторилось, я буду тебя тренировать.

Ой…

– За что вы так со мной? – опешив, пробормотала я.

Странно, но он вдруг улыбнулся. Причем не ехидно, не зло, а как-то с заботой и по-доброму.

– Это не наказание, Шиона. Я хочу тебе помочь. Научу некоторым приемам, возможно, не самым честным, но действенным. Чтобы в следующий раз ты смогла за себя постоять и не отлеживалась потом в лазарете.

– Спасибо. – Не зная, что еще сказать, я замолчала.

– Пойдем, проведу тебя в кубрик, – продолжил удивлять меня своим нестандартным поведением Флар.

Молча кивнув, я последовала за ним.

– Как Рейн? – когда молчание стало совсем уж невыносимым, поинтересовался ментор.

– С ним все хорошо. Только вчера говорили. А вы, – мне казалось диким вот так просто общаться с Фларом, поэтому я немного тушевалась, – разве вы с ним не связываетесь?

– Иногда, – коротко отозвался мой провожатый.

Какие-то они странные лучшие друзья…

Возле входа в жилой блок мы остановились. Разрешения убраться восвояси мне не давали, поэтому я топталась на месте и исподволь поглядывала на Дайлана. А он, задумчивый и отчего-то снова хмурый, казалось, размышлял о чем-то своем, личном, и уже успел позабыть о моем существовании.

Хотела попросить разрешения уйти, когда Флар вдруг выдал:

– Будь осторожна, Шиона. Рейн не из тех, кто легко меняется. Если вообще такое возможно…

– Это вы о чем? – спросила, нахмурившись.

– О ваших с ним отношениях. Не хочу, чтобы ты опять по нему убивалась. – Немного помедлив, скороговоркой уточнил: – Это мешает учебному процессу и пагубно влияет на твою подготовку.

Ого! Дождалась-таки заботы от своего куратора. Вот только проявлять ее он начал как-то не вовремя и повод выбрал крайне неудачный.

– А когда-то вы убеждали меня в обратном. Говорили, что у Рейна есть все шансы стать лучше. Что я смогу сделать его другим.

– Я вполне мог и ошибаться, – огорошил очередным ответом-загадкой. Коротко бросил на прощание: – Завтра вечером проведем первую тренировку, – развернулся и ушел.

А я, с тяжелой головой и сумбурными мыслями, поплелась в кубрик. Главное сейчас не столкнуться с этой ведьмой Иритой! Для полного счастья.

После случившегося на тренировке я старалась держаться от Ириты подальше и боялась оставаться одна. Даже в душ бегала, только когда туда шли подруги.

Ругала себя за эту слабость, за, возможно, беспочвенные опасения, но поделать с собой ничего не могла. Страх снова испытать боль и унижение оказался сильнее. А еще, глядя на Сурин, я начинала испытывать такой гнев, такую ненависть, что теперь Ирита преследовала меня даже во снах. Но хотя бы в них я, натренированная Фларом, всегда одерживала верх над инопланетной стервой.

В общем, негативных эмоций в моей жизни теперь было хоть отбавляй. А для чего-то светлого и позитивного места, казалось, уже не осталось.

Одна отрада – занятия с профессором Олисером. Пусть я и не ждала их так, как прежде, но все равно на каждый урок шла со спокойным сердцем. Почему-то профессору, одному из немногих, удавалось хоть ненадолго вернуть мне душевное равновесие.

– Отлично поработали, ребятки. – Тот урок, как обычно, закончился на мажорной ноте. – Все молодцы. Кроме Шионы, – пожурил меня профессор с улыбкой. – Ты опять блокируешься, и, если честно, я не представляю, как с этим быть.

– Разве это так плохо? – уже не раз задавалась я вопросом. – Плохо, что другие не могут просматривать мои воспоминания? Главное ведь, я могу видеть чужие и проводить их через себя.

– Все верно, – согласился профессор. – Но может статься, что когда-нибудь тебе придется побывать в кресле просматриваемого. А когда насильно ломают твой блок – поверь, это очень больно. Помнишь тест на корабле, благодаря которому в тебе выявили аномалию?

Я молча кивнула. Тот случай, когда невольно причинила боль Авену, проникнув в самые потаенные уголки его сознания, никогда не смогу забыть. Мне Вилар не жаловался, а вот ребятам рассказал, что пришлось испытать ему по моей вине.

– Так вот, – продолжал Олисер, – ощущения в обоих случаях крайне неприятные. И я не хочу, чтобы ты когда-нибудь это пережила. Но у нас еще есть в запасе время, и ты будешь над собой работать, ведь так? – Получив от меня неуверенный кивок, обратился к остальным ребятам, пока те не успели смыться: – Забыл сказать, следующий урок будет не совсем обычным. Пора вам начинать применять свои таланты на других кадетах. Пока что мне от вас требуются только имена друзей, с которыми вы хотели бы поработать. Внесите их сюда, – поманив нас к рабочему столу, Олисер извлек из-под вороха конфетных оберток старенький планшет, – и на следующее занятие я их вызову.

Пока ждала, когда мне передадут устройство, гадала, кого наметить в жертвы – Луору или Нуну? Кандидатуру Авена даже не рассматривала, хватит с него прошлых потрясений, а если укажу Тэна, он меня потом живьем съест и сведет с ума своими воплями.

– Держи, – один из близнецов-пофигистов, Сор, передал мне планшет.

Рука замерла над экраном, пока я мучительно размышляла, кому из подруг «оказать честь». А потом, до конца не отдавая себе отчета в том, что творю, быстро написала: «Ирита Сурин».

– Спасибо, – забрал у меня устройство Олисер и попрощался: – Увидимся на следующем занятии!

Позже, осознав, что натворила, ругала себя последними словами. Даже подумывала разыскать Олисера и попросить вычеркнуть из списка Ириту, а на ее место внести Нуну. Но… так этого и не сделала. Протянула до последнего, когда уже было поздно что-то менять.

Ребятам о своей выходке не рассказала, просто не была уверена, какой окажется их реакция. Ну а Ирита… Это стало для нее неприятным сюрпризом. За полчаса до начала занятия девушку по коммуникатору вызвали в лабораторию воспоминаний, и ей волей-неволей пришлось туда идти.

Я на урок явилась самой последней и сразу почувствовала на себе свинцовый взгляд огромных янтарных глаз. Стараясь не смотреть на Сурин, устроилась на полу возле Яспера и обхватила колени руками.

Поприветствовав нас и наших «подопытных кроликов», профессор Олисер коротко объяснил последним, что здесь сейчас будет происходить. По мере того как он говорил, рисунки на лице и руках Ириты темнели, пока не стали иссиня-черными.

Невольно сглотнув, я впилась пальцами в колени. Ну, Шиона, сама захотела. Теперь наслаждайся.

– Яспер, – позвал моего соседа радаманец, – начнем, пожалуй, с тебя. Твоим партнером будет, – опустил он взгляд на экран планшета, – Ишвен Сверр.

Такой же щупленький паренек, по виду ровесник нашего Яспера, не без опаски приблизился к креслам. Пока Олисер занимался активацией эманала и давал кадетам последние наставления, Ирита продолжала испепелять меня взглядом. Девушка окончательно посинела, и мне даже начало казаться, что еще немного, и она лопнет от злости.

Яспер со своей задачей справился успешно. Как и требовал от него Олисер, просмотрел только самые свежие воспоминания, охватывавшие последние несколько дней. Углубляться в сознание объекта нам пока строго-настрого запрещалось. И можно было даже не гадать, какой окажется реакция профессора, когда он поймет, что я задумала. Может, и не накажет, но как минимум доверие его я потеряю. Надолго.

Однако отказаться от вендетты уже не могла. Гордость и самолюбие требовали отмщения. Я тихо усмехнулась, подумав, что сегодня Шиона Таро, добрая светлая девочка, впервые перейдет на темную сторону.

После близнецов настала наша с Иритой очередь.

Послав мне очередной убийственный взгляд, девица поплелась к креслу. Я же, заняв свое место, надела на голову эманал и стала терпеливо ждать, когда Олисер снова его активирует.

Девушка односложно отвечала профессору и заметно нервничала. Что ж, я бы на ее месте тоже не оставалась спокойной…

Сейчас я была в своей стихии, чувствовала себя сильной и уверенной, а не беспомощной и жалкой, как тогда на тренировке. Прикрыв глаза и ощутив знакомое покалывание в висках, с жадностью ухватилась за первый, пока еще неясный образ и стала разматывать клубок чужих воспоминаний. Наш бой был одним из самых ярких, лежал на поверхности. По-видимому, Ирита смаковала этот момент и не раз воскрешала его в памяти. Просмотрела я также сцену, когда Сурин нахально рылась в моих вещах; выворачивала изнанкой и трясла, словно в поисках чего-то, книги. А в довершение ко всему еще и подаренный Рейном кулон обозвала дешевой бижутерией.

После этого последние сомнения испарились, и я стала стремительно погружаться в ее сознание, торопясь добраться до наиболее давних воспоминаний, пока профессор не понял, что задумала, и не пресек мое самоуправство. Меня не интересовали проносившиеся перед внутренним взором картины, я не задерживалась ни на одной из них. Отбрасывала, как ненужные кусочки пазла, и все быстрее двигалась дальше. Пока не услышала громкий пронзительный крик, и образы в моем сознании погасли.

– Шиона! Ты с ума сошла?!

Стянув обруч, увидела Олисера, обнимавшего скрючившуюся в кресле Ириту. Та жалобно поскуливала, прижимая руки к голове, и что-то невнятно бормотала. Заметила, что рисунок у нее на теле поменял свой цвет, стал пепельно-серым.

Подхватив Сурин, радаманец ринулся к выходу.

– Оставайся здесь! – велел мне срывающимся от гнева голосом. – Остальные свободны!

Ребята молча поднялись. Проходя мимо, все косились на меня, и в глазах каждого читались упрек и недоумение.

Спустя минут тридцать профессор вернулся. К сожалению, не один, а в компании моего «любимого» ментора.

– Марш за мной! – мрачно бросил мне тот и вышел из лаборатории.

Стараясь не смотреть на Олисера, я тихо с ним попрощалась и шмыгнула в коридор.

– Шиона, ты не перестаешь меня удивлять, – выговаривал Флар, широким шагом меряя коридоры. – Что на тебя нашло? Олисер сказал, что ты не имела права так глубоко забираться в ее сознание. Вас еще этому не учили, и для Ириты все могло закончиться очень плачевно. Ты хоть осознаешь, как подло с ней поступила?!

– Да, – ответила еле слышно.

А вот жалела ли? Нет. Совершенно.

Тревожилась ли за Ириту? Возможно. Но не уверена, что если бы могла повернуть время вспять и вернуться в прошлое, поступила бы иначе.

– И даже не раскаивается, – понял все Флар по моему отстраненному выражению лица.

– Сурин унизила меня. При всем отряде, – напомнила ему сухо.

– Она тоже часть твоего отряда. Солдаты так не поступают.

– То есть ее нападки – это нормально, по-товарищески? А я, значит, подлая дрянь? – невольно сорвалось с языка.

– Шиона, – Флар глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться, – думаешь, с ней я не проводил воспитательные беседы? Или считаешь, что только тебе здесь достается?

Не зная, что ответить, просто пожала плечами.

– И еще учу тебя самообороне, – не переставал он ворчать. – Только теперь уже и не знаю, кого от кого надо учить защищать.

– Обещаю, этого больше не повторится.

– Конечно, не повторится! – хмыкнул саэр. – Отныне профессор Олисер будет сам выбирать, на ком ты будешь практиковаться. Эту ночь Ирита проведет в лазарете. А с завтрашнего дня, если узнаю хоть об одной вашей стычке, будете пахать на кухне каждый вечер до конца года. Вместе! Все поняла?

– Вы донесли свою мысль предельно ясно, – сквозь зубы процедила я. – Саэр, разрешите быть свободной?

– Иди, – отмахнулся он от меня, как от назойливой мухи, которую, если б можно было, уверена, уже давно бы прихлопнул. – Профессор решил тебя наказать, – послал мне вдогонку. – Минус пятьдесят баллов.

Захотелось от отчаянья постучаться головой о стенку. Только не кровно заработанные! Такого коварного выпада я, если честно, не ожидала. Особенно от Олисера.

Совладав со своими эмоциями, молча кивнула в ответ и вошла в кубрик.

Рейн

– Значит, еще как минимум два цикла?

Рейн любовался отображавшейся на экране девушкой и, сам того не осознавая, глядя на нее, начинал улыбаться. Когда сказал, что не сможет вернуться и к следующему выходному, Шиона так трогательно принялась вздыхать и точно маленький ребенок расстроенно поджимать губы, что не улыбаться ей просто не получалось.

– Да, солнышко. На днях закончим исследовать первую планету. Она оказалась необитаема, но вполне пригодна для жизни. Хоть нам и удалось отыскать на ней следы пребывания разумных существ, но по каким-то причинам они оставили свой дом.

– А ты спускался на планету? Или все время торчишь на корабле? Тебе там должно быть очень скучно, – подперев подбородок кулачками, Шиона смотрела на него с тоской и нежностью.

Знал бы, что для налаживания отношений нужно было всего лишь улететь на несколько циклов, уже давно бы напросился в какую-нибудь долгосрочную экспедицию.

– Пару раз. И отыскал там для тебя несколько симпатичных сувениров.

– Буду ждать их с нетерпением, – застенчиво потупилась девушка, явно намекая, что с нетерпением она будет ждать не сувениры, а самого Рейна. – Сколько еще планет собираетесь посетить?

– Две. По словам Провидицы, как минимум еще одна должна быть населена гуманоидами, поэтому там придется действовать осторожно. – Поймав себя на том, что увлекся и чуть не сболтнул лишнего, Рейн замолчал.

Понятно, что Шионе детали разведывательных операций были неинтересны и спрашивала она из чистого любопытства, но делиться этой информацией с ней или с кем бы то ни было он просто не имел права.

– Как учеба? Выматывает? – переключился Даггерти на более интересную для него тему.

– Да все как обычно. – Немного поколебавшись, невеста с покаянным видом продолжила: – Несколько недель назад поссорилась с одной девушкой, Иритой…

И рассказала ему историю своей подлой, как сама ее называла, мести. Из которой Рейн вычленил для себя главное и напряженно проронил:

– Надеюсь, эта Ирита тебя больше не достает?

– Нет. – Арийка покачала головой и весело хихикнула: – Кажется, теперь она меня немного побаивается, считает двинутой на всю голову маньячкой. К тому же Флар научил меня нескольким интересным приемчикам, так что пусть только попробует!

Рейн удивленно вздернул брови и как можно равнодушнее спросил:

– Вот как… Значит, он с тобой занимается? И давно?

– Да уже почти пять недель, – бесхитростно призналась девушка. – Мы начали сразу же после того инцидента.

– Ясно, – чуть нахмурившись, пробормотал Даггерти. Взяв себя в руки, беззаботно продолжил: – Где планируешь провести выходной?

Шиона заметно оживилась и стала делиться своими планами на день грядущий. Два часа за разговорами с ней пролетели как две минуты. А прощаясь с невестой, Рейн невольно задумался над тем, что разлука причиняет боль им обоим. Раньше он легко покидал Радаман, порой даже с нетерпением ждал новой миссии, а теперь с таким же нетерпением рвался обратно.

Если все у них сложится благополучно, то в будущем придется задуматься о переменах. Не в ближайшем, конечно. Он пока был не готов отказаться от карьеры и подобно своему начальнику, адмиралу Дорну, похоронить себя в одном из кабинетов управления. Но, возможно, через несколько лет. Когда появятся дети…

Неожиданное головокружение заставило его откинуться на спинку кресла. Некоторое время Рейн сидел неподвижно, ожидая, пока перед глазами перестанет двоиться. Почувствовав, как из носа к губам потекла горячая струйка, поспешно стер ее. Глядя на испачканные кровью пальцы, мужчина ощущал, как изнутри поднимается тревога.

Уже двое офицеров на борту «Омеги» жаловались на частые головокружения, которым сопутствовало кровотечение из носа. Рейн стал третьим. А буквально за несколько минут до того, как с ним связалась Шиона, получил отчет с планеты, в котором говорилось, что двое ученых слегли со странной лихорадкой, против которой их медики пока что были бессильны. Один из заболевших так и не дожил до рассвета…

– Кажется, теперь можно и попаниковать. – Рейн подхватился, и от резкого движения перед глазами снова все поплыло. Будто издалека услышал он взволнованный, раздавшийся из коммуникатора голос. Его вызывали в капитанскую рубку.

Ругая себя за так не вовремя накатившую слабость, Даггерти вышел из каюты и заспешил к лифту.

– Коммодор! – прежде чем створки того успели сомкнуться, в кабину влетел молодой парень в черной униформе.

– Что случилось, Дион?

– Еще трое в лазарете, – отчитался военный. – И я… – Прислонившись к стенке, парень вытер показавшуюся над губой темно-бордовую каплю. – Кажется, у меня тоже.

– Тогда почему ты еще здесь? Бегом в медотсек! – выругавшись сквозь зубы, приказал Даггерти.

– Вам бы тоже показаться, саэр, – с тревогой глядя на своего командира, произнес Дион. – И у вас кровь…

– Я в порядке.

К счастью, головокружение быстро прошло, и до рубки Рейн добрался без новых приступов и приключений. В помещении-полусфере сейчас, кроме капитана «Омеги», штурмана и двух пилотов, обнаружились еще несколько членов экипажа.

Капитан сидел в кресле за пультом управления, а остальные, застыв безмолвными статуями, с напряжением всматривались в обзорные экраны, наблюдая за тем, как к их кораблям на полной скорости приближаются штурмовые флуггеры, стремительно замыкая незваных гостей в кольцо.

– Только этого нам еще не хватало… – пробормотал коммодор и принялся раздавать вышедшим из ступора офицерам приказы.

Глава 8. Сладкая горечь воспоминаний

Восьмой цикл прошел относительно спокойно и почти незаметно. Дело близилось к экзаменам и финальной симуляции, а потому я с головой ушла в учебу. Даже забросила виртуальную войнушку, в которую любила вечерами резаться с Авеном. Теперь все свободное от уроков и тренировок время я проводила в библиотеке. Хотелось хотя бы теорию сдать достойно, чтобы родные могли мной гордиться. Да и Рейну, думаю, будет приятно узнать, что его невеста все-таки чего-то стоит и смогла чего-то достичь. Сама, собственными силами.

Свои же успехи на спортивно-военном поприще нам предстояло продемонстрировать на заключительной игре, о которой в последнее время все только и говорили. Второкурсники забрасывали нас страшилками, заявляя, что наши прежние забавы на платформах по сравнению с ней – детские шалости. Ходили даже слухи, что на подобных мероприятиях не обходилось без жертв, якобы для некоторых кадетов финальная симуляция заканчивалась летальным исходом.

Конечно, про смертельную опасность – это они хватили. Шутки ради хотели нас как следует напугать. Но после таких разговорчиков все равно становилось как-то не по себе.

Последний день восьмого цикла было решено провести в Авийоне. Поначалу планировали заглянуть в жаркие края, но вечером накануне отлета я получила сообщение от дяди Рейна. Тот приглашал меня на обед. Пришлось отложить посещение экзотического городка до следующего выходного и снова отправляться в столицу.

С ребятами договорилась встретиться через пару часов в Старом городе возле Центра коммуникаций. Думаю, этого времени будет достаточно, чтобы поближе познакомиться с Фейрусом Арвейлом. А потом я на крыльях любви (про дружбу уже и не заикаюсь) полечу в Старый город, чтобы наконец-то увидеть Рейна.

Не знаю, как он по мне, а я с каждым днем скучала по нему все сильнее и, ложась спать, первым делом возносила страстную молитву Создателям, чтобы защитили его и чтобы он как можно скорее ко мне вернулся.

И чтобы тревога, непонятная и необъяснимая, с недавних пор поселившаяся внутри, наконец отступила.

Надеюсь, сегодня Рейн обрадует меня долгожданным известием о завершении экспедиции. Возможно, уже следующий выходной мы проведем вместе.

От этой мысли сердце в груди переполнилось радостью.

– Шиона, – л’эрд Фейрус встретил меня с радушием и теплотой, – приятно снова тебя видеть.

Ласково улыбнувшись, пригласил следовать за ним к флаеру, оставленному у главного входа в космопорт.

– Я тоже очень рада нашей встрече, – подарила ему в ответ такую же искреннюю улыбку.

– Должен признать, наше знакомство началось не слишком удачно. Но, глядя на то, как после общения с тобой преображается мой племянник, я понял, что ты действительно ему дорога. И сожалею, что поначалу, когда узнал о твоей аномалии, противился вашему союзу. – Арвейл двигался не спеша, опираясь на вычурную трость из темного дерева, и своей манерой держаться и говорить чем-то напомнил мне отца. Думаю, познакомься они поближе, наверняка бы подружились. – Говоря откровенно, никогда не желал Рейну в жены Проводника, но теперь вижу, что только с тобой он будет счастлив.

Отрицательное отношение радаманца к моей будущей карьере меня немного озадачило. Но виду я не подала. Снова улыбнулась и сказала:

– Думаю, Рейн заслуживает еще один шанс. А ваши слова, что со мной он становится лучше, вселяют надежду.

Дождавшись, когда дверца машины отъедет в сторону, я юркнула в просторный салон и плюхнулась на сиденье из мягкой кожи. Фейрус устроился напротив, положив руки на серебряный набалдашник трости.

– Л’эрд Арвейл, как Рейн? Вы с ним давно общались? – спросила, когда флаер стал плавно подниматься в небо.

Мужчина замялся, опустил глаза, и на его лбу пролегла глубокая складка.

– Потому-то я и связался с тобой, Шиона, – со вздохом начал он, а у меня внутри вдруг что-то оборвалось. – Мы потеряли связь с кораблями Федерации.

– Давно? – прошептала я.

– Отчеты о маршруте экспедиции должны были поступать каждые две недели. И когда двадцать дней назад никто не вышел на связь, в управлении забеспокоились. Пытались сами связаться с ними и до сих пор пытаются, но пока что безрезультатно.

– Это значит… – закончить я не смогла, голос предательски дрогнул, и сердце в груди сжалось в болезненном спазме.

– Это еще ничего не значит, Шиона, – с хладнокровным спокойствием возразил Арвейл. – Возможно, у них просто возникли неполадки со связью и не сегодня-завтра все наладится.

– А если нет? Если это не просто неполадки? – От одной мысли, что с ними, с ним, могло произойти что-то плохое, становилось жутко. – В прошлый свой выходной я говорила с Рейном, и все было хорошо. Они заканчивали исследовать планету…

– Поверь, Шиона, это не первая разведывательная экспедиция коммодора, – перебил меня Фейрус, не давая домыслить худшее, – и порой случались непредвиденные ситуации, но тем не менее он всегда возвращался домой. Целый и невредимый.

– Хотите сказать, что никто ничего не станет предпринимать? Предлагаете просто сидеть и ждать в надежде, что когда-нибудь они объявятся? – на смену страху пришло смятение.

– Разумеется, нет, – с сочувствием посмотрел на меня Фейрус. – В срочном порядке была организована и отправлена на их поиски спасательная группа. Уверен, уже через несколько недель все прояснится.

Вот только как пережить эти несколько недель…

– И я не сомневаюсь, что с моим племянником все в порядке, – не оставлял попыток приободрить меня Арвейл. – Если бы можно было, я бы и словом не обмолвился, чтобы напрасно тебя не тревожить.

– Спасибо, что рассказали, – потерянно отозвалась я. Зажмурилась, пытаясь осмыслить услышанное.

За обедом Фейрус изо всех сил старался меня расшевелить. Расспрашивал о семье, Арии, учебе. И старательно избегал говорить о Рейне.

Хотя я все равно не переставала думать о нем. Ни на секунду.

Тот выходной превратился в настоящую пытку. А последовавшие за ним дни в академии оказались ничем не лучше. Теперь я даже на лекции таскала с собой голофон, хоть это и категорически запрещалось. Ждала радостного известия от л’эрда Арвейла, но, как назло, новых сообщений не поступало.

Друзья тоже пробовали меня отвлечь – все было тщетно. Я словно впала в анабиоз, из которого меня могла вывести только одна-единственная новость. Новость о благополучном возвращении Рейна.

Из последних сил гнала от себя мысли о том, что произошло что-то ужасное, непоправимое. И что я потеряла его навсегда.

Хотелось встретиться с ним хотя бы во снах. Во снах о той, другой жизни. Но даже они в последнее время меня покинули.

Наверное, только благодаря экзаменам, начавшимся во второй половине девятого цикла, я смогла пережить тот невыносимо сложный период.

Пришлось сцепить зубы и посвятить себя зубрежке. Превратиться в некое подобие робота, перед которым были поставлены всего две задачи: учиться и продолжать существовать.

Даже предположить не могла, что без него будет так плохо, сложно и… нестерпимо больно.

Однажды, готовясь к экзамену профессора Олисера и пытаясь запомнить основные вехи в истории развития непростой науки чтения воспоминаний, почувствовала у себя за спиной чье-то присутствие. Мурашки, заскользившие вдруг по коже, подсказали, кто именно наблюдает за мной.

Ее святейшество приблизилась бесшумно; проплыла, а не прошла по металлическому полу и встала рядом со мной.

– Здравствуй, Шиона. Ты чем-то встревожена? – послышался из-под вуали тихий, шелестящий голос. – Это из-за твоего жениха?

– О нем по-прежнему нет никаких известий, – поклонившись Провидице, ответила с грустью.

– Их обязательно найдут. Нужно просто набраться терпения, – мягко сказала Онна и поманила меня за собой, приглашая пройтись с ней по библиотеке.

В этот час кадетов в зале было немного, да и те, что задержались допоздна, усиленно делали вид, что поглощены учебой, дабы избежать внимания со стороны святейшей.

– Это ваше предположение? Или вы знаете наверняка? – В любой другой ситуации я бы ни за что не осмелилась обратиться к Провидице с расспросами. Но сейчас всего несколько ее слов могли вернуть мне надежду.

– В этой жизни все немного другое, – как обычно, загадками заговорила она. – Я была уверена, что экспедиция закончится успешно. К сожалению, будущее порой бывает изменчиво.

– Вы понятия не имеете, что с ними стало, – разочарованно пробормотала я.

Вот тебе и великая Провидица Радамана!

– Нет, – печально согласилась Онна.

Спустившись на первый этаж, направилась к выходу из библиотеки. Короткий шлейф ее воздушного, ниспадавшего фалдами платья плавно скользил по гладкому полу. Я шла за ней, не отставая, и, как утопающий цепляется за соломинку, цеплялась за надежду получить хоть какой-нибудь обнадеживающий ответ.

– Даже не предполагаете, жив ли он? Вдруг его уже нет в этом мире…

– Тогда у тебя останутся воспоминания. О твоем Рейне.

Какая-то унылая альтернатива совместному с ним будущему.

– Но я не хочу жить прошлым! – не сумев сдержаться, порывисто воскликнула я. – Какой в этом толк?

– Каждый из нас рано или поздно начинает жить прошлым, – в голосе ее святейшества слышалась меланхолия. – Я нахожу в этом некоторое утешение для себя и часто просматриваю свои собственные воспоминания. Хоть порой и становится горько от осознания, что это всего лишь воспоминания. Но так жить все равно легче.

Невозможный человек. Хотя… человек ли?

– Если мне что-то станет известно, обещаю, ты узнаешь об этом первой, – остановившись, сказала Онна и протянула мне раскрытую ладонь, на которой лежал небольшой голонакопитель. – Возьми. Возможно, это хоть немного тебя утешит.

– Воспоминания, – с удивлением взглянула я на необычный подарок. Забирая куб, коснулась руки Провидицы и почувствовала холод ее кожи.

– Разных людей, – кивнула она. – О твоем женихе. Я собирала их специально для тебя. Думала, тебе будет приятно его увидеть.

– Спасибо, – поблагодарила растерянно. Не сумев сдержаться, все-таки спросила: – Почему вы выделяете меня среди остальных? Что есть такого во мне, чего нет в других кадетах?

– Надежда, – ответила просто, как будто одно это слово могло все объяснить, а потом, встрепенувшись, с поспешностью проговорила: – Совсем забыла! Я желаю тебе успешной сдачи экзаменов и победы в игре. Никогда, даже в самой безвыходной ситуации, не теряй надежды. Только она поможет преодолеть любые препятствия и откроет перед тобой любые двери. – Отвернувшись, быстро зашагала прочь.

А я, прижав к груди драгоценный куб, все еще пребывая под впечатлением от неожиданной встречи, отправилась на поиски укромного места, где бы могла побыть наедине с собой и воспоминаниями о моем Рейне. Так, кажется, назвала Даггерти ее святейшество.

До отбоя оставалось меньше часа, поэтому следовало поторопиться. Хотелось успеть просмотреть все воспоминания, что хранило в себе устройство. Сгорая от нетерпения, юркнула в первый попавшийся лекционный зал. Провернув половинки куба, положила его на пол, а сама устроилась рядом, прислонившись спиной к стене. Обхватив колени руками, с замиранием сердца ждала появления первого видения из прошлого.

В зале было темно, и, когда из куба вырвался сноп света, я на секунду зажмурилась. Замерев, стала с жадным вниманием смотреть, как сонмы крошечных песчинок разлетаются по воздуху, а потом, будто магнитом притягиваемые друг к другу, создают объемную картину.

Невольно улыбнулась, увидев Рейна в черно-оранжевой униформе. Кадет Даггерти стоял в строю на плацу и, подобно своим товарищам, смиренно выслушивал адресованные отряду упреки и замечания. Ворчуна-ментора я не видела, зато его глазами сейчас любовалась своим женихом.

Интересно, сколько было Рейну, когда он поступил в академию? В воспоминании выглядел совсем мальчишкой. Худой, высокий, с немного осунувшимся лицом и растрепанными, смешно торчащими ежиком волосами.

За свою неряшливую прическу в тот день кадет получил нагоняй, а также приказ отправляться вечером драить кухню.

– Есть, саэр! – с готовностью шагнул вперед Даггерти, и только глаза его выдавали недовольство.

Воспоминание стало гаснуть, распадаясь на множество мерцающих крупинок, и на смену ему пришло новое.

Улыбаться мне сразу расхотелось. Сердце, глупое, на какой-то миг позабыв, что это всего лишь отрывок из прошлого, пропустило удар. От страха за Рейна. Облаченный в черный мешковатый костюм, этот камикадзе стоял у самого края узкой и на вид очень ненадежной платформы. С высоты, на которой находился Даггерти, простиравшиеся внизу высотные здания, перемежавшиеся с серыми лентами улиц, выглядели игрушечными.

– Не передумал? – послышался громкий возглас незнакомого мне парня, благодаря которому я и стала свидетелем предстоящего безумства.

– Не дождетесь! – азартно выкрикнул Рейн и шумно выдохнул. – Ну все, я полетел!

Оттолкнувшись от платформы, сорвался вниз, а я прижала ладони к губам, с трудом подавив в себе крик. Сумасшедший! Такой же, как и его дружок. Который спустя пару мгновений с громким гиком сиганул за ним следом.

Только когда воспоминание померкло, облегченно перевела дыхание. Раз Рейн выжил после такого умопомрачительного полета, то можно предположить, что приземление прошло удачно. Надеюсь, и для его друга тоже.

Один за другим проносились эпизоды из жизни дорогого мне человека. Выпускной в академии. Двадцать седьмой день рождения в кругу друзей. Рабочие будни. И даже маленький кусочек космического сражения, за которым я наблюдала вместе с Рейном. Кусала от волнения губы, пока мой жених с бесстрашием и хладнокровием раздавал офицерам приказы.

Даже не заметила, как к улыбке стали примешиваться слезы. Просто потекли из глаз, и остановиться уже была не в силах. Безумно хотелось прикоснуться к нему, не думая, что это всего лишь голограмма. Хотя бы на несколько секунд представить, что он рядом со мной.

Последним воспоминанием оказалась пирушка в честь получения звания коммодора. Теперь я смотрела на любимого глазами Флара. Закадычные приятели не придумали ничего лучшего, как отправиться отмечать сие знаменательное событие в стрип-клуб. Я краснела, бледнела, сжимала в негодовании кулаки и очень хотела в тот момент накостылять им обоим. И плевать, что поход в бесов бордель случился два года назад, когда Рейн даже не подозревал о моем существовании. Ревность от этого не становилась меньше.

– Предлагаю тост! За очаровательных созданий, скрашивающих наши скучные дни и ночи! Особенно ночи, – толкнул речь синеглазый развратник, приняв из рук полуголой официантки рюмку с какой-то мутно-зеленой дрянью и не забыв при этом облапать девицу взглядом.

Флар не стал медлить и тоже заглотил ядовитого цвета пойло.

– Ничего не имею против такой жизни. Но рано или поздно придется все-таки остепениться. – Хорошие слова, вот только голос его при этом звучал как-то тоскливо.

– Думаешь? – Официантка ушла, и теперь внимание Даггерти было приковано к танцовщице, эротично извивающейся вокруг шеста.

Ну, Рейн, в будущем я тебе это «думаешь» припомню. И не один раз!

– Никогда не задумывался над тем, чтобы обзавестись супругой? Мне бы вот хотелось… Не сейчас, возможно, через пару-тройку лет, – под влиянием алкоголя разоткровенничался дорогой ментор. – Надоели эти кратковременные интрижки.

– А мне нет, – весело отозвался Даггерти. – Совершенно. Зачем отравлять себе жизнь долгосрочными обязательствами?

Рейн!!! Только вернись на Радаман – я тебя сама прикончу!

– Это ты сейчас так говоришь, – не повелся на эгоистичные рассуждения друга Флар. – А когда встретишь ту самую, единственную…

– Какой же ты все-таки, блин, романтик, – закатил глаза мой жених. – Забыл, чья кровь течет в моих жилах?

– Ты больше прикидываешься овероном, чем являешься им на самом деле. Ищешь повод, чтобы не влюбляться, – хмыкнул Дайлан и, приговорив очередной зеленый шот, ни с того ни с сего азартно заявил: – Предлагаю пари! Ставлю на то, что за… допустим, три года ты кардинально поменяешь свои взгляды.

– Идет, – неожиданно легко согласился Рейн, и после следующих его слов мне стало понятно почему. – Уже сейчас знаю, кто из нас проиграет.

– Но если все же проигравшим окажешься ты… – задумался Флар над условиями договора, а потом, рассмеявшись, выдал: – Наконец-то укоротишь свои длинные космы. В знак признания поражения.

– Я бы предпочел поспорить на форины, но если так настаиваешь… – На лице Даггерти промелькнула хорошо знакомая мне хитрющая улыбка. – Если выиграю я, тогда стричься придется тебе. – И уточнил злорадно: – Наголо.

Глупый спор был скреплен очередным не менее глупым тостом, и воспоминание стало гаснуть. Постепенно зал погрузился в темноту, а я продолжала сидеть, воскрешая в мыслях каждый просмотренный эпизод его жизни.

Прошло уже более двух лет, но Рейн так и не признал себя проигравшим. И от этого, если честно, становилось немного обидно и грустно. Хотя, возможно, они уже давно забыли о том абсурдном пари. Или же мне все-таки посчастливится увидеть лысого Флара…

А может, спору просто не суждено завершиться, потому что Рейна… больше нет?

Вытерев никак не желающие просыхать слезы, спрятала в карман накопитель и вышла из лекционного зала.

После завершения устных и письменных экзаменов настало время подготовки к финальной симуляции. Свой девятый выходной я провела на базе. Не было настроения посещать планету. С утра тренировалась с Фларом, а после обеда, спрятавшись в опустевшем кубрике, снова просматривала подаренные Онной воспоминания. Уже успела выучить их наизусть. Каждое мгновение, каждую эмоцию на лице Рейна. Погружение в его мир стало моей единственной отрадой. Только когда доходило до эпизода в стриптиз-клубе, выключала устройство, дабы вновь не травить себе сердце ревностью.

Десятый цикл оказался самым сложным. Тренировки стали еще более изнурительными; состязания на платформах, уже без страховки, более агрессивными. Не раз я срывалась вниз сама из-за своей неуклюжести либо же при содействии какого-нибудь «доброхота». Приземление на маты всегда оказывалось болезненным. Очень. Однажды, после очередного бесславного падения, даже пришлось полдня отлеживаться в регенерационном кабинете.

В последнее время мы так выматывались, что ложились спать еще до отбоя. С одной стороны, очень хотелось, чтобы бесова симуляция поскорее началась, а следовательно, и поскорее закончилась. С другой – чем ближе была роковая дата, тем тревожней нам становилось.

За пару дней до начала соревнований на информационные табло вывели имена первой сотни «счастливчиков», которые должны были участвовать в первой игре. Были сформированы три отряда; в каждом – ребята разного возраста, с разным уровнем подготовки.

К сожалению, мне с друзьями не повезло соревноваться в один день. Мы и до этого предполагали, что, скорее всего, нас разлучат. Но надеялись, что не придется играть друг против друга. Однако по воле менторов пришлось стать соперниками.

Тэн и Луора попали в первый отряд, Авен – во второй, ну а мы с Нуной дружно загремели в третий.

Накануне вечером с нами провели инструктаж относительно предстоящих соревнований.

– Завтра утром вы отправитесь на планету, – принялся просвещать нас военный, обладатель хмурого взгляда и черной с проседью бороды. – Место проведения симуляции – специально спроектированный для подобных состязаний город. У каждого отряда будет своя точка старта. Цель операции – захватить голонакопитель, по сюжету игры, выкраденный из МВА и содержащий ценную для нас информацию. Трофей спрятан в одном из зданий. Вам нужно будет не только его отыскать, – надзиратель повысил голос, то ли пытаясь еще больше нас напугать, то ли надеясь заинтриговать, – но и устранить как можно больше игроков из других отрядов. Не тряситесь, – решил успокоить нас ментор, – настоящее оружие вам в руки пока никто не даст. Получите парализаторы, с их помощью будете избавляться от соперников. За каждое удачное попадание кадету автоматически будут начисляться баллы.

Не знаю, как остальные, а я все-таки затряслась. Не раз случалось мне на тренировках оказываться мишенью и испытывать на себе целую гамму ощущений, вызываемых действием парализатора. От судорожных конвульсий до потери чувств. Результат зависел от расстояния, с которого был произведен выстрел.

– Лишившийся сознания кадет сразу выбывает из игры. При этом баллы снимаются не только с него, но и со всей команды, – безжалостно пригрозил военный. – Разумеется, это отрицательно скажется на ваших годовых результатах.

– Фух! Как же хорошо, Шионка, что мы с тобой не в одном отряде! – обрадованно шепнул мне Тэн.

– Отвали! – огрызнулась я и сосредоточилась на голосе ментора.

– Те кадеты, которые после подведения итогов не смогут набрать нужное количество баллов, будут отчислены из МВА.

За это я как раз-таки и не переживала. От меня они вряд ли откажутся. Но подводить ребят, которым предстояло играть вместе со мной, не хотелось. Особенно Нуну.

– Желаем вам удачи. И пусть победят сильнейшие! – На такой пафосной ноте собрание завершилось, и мы отправились в столовую ужинать и обсуждать предстоящее «развлечение».

Ночью я почти не сомкнула глаз. Ворочалась с боку на бок, мучимая страхами, вызванными грядущими соревнованиями и исчезновением Рейна. Когда-то и он точно так же, как я сейчас, ждал своего первого в жизни серьезного испытания. Вот только сомневаюсь, что тоже страдал бессонницей. Небось до самого утра дрых без задних ног, а потом бодренький и отдохнувший безжалостно отстреливал бедных кадетов.

Я бы лучше просмотрела тысячи чужих воспоминаний, чем участвовала в симуляции боевых действий. Но выбора мне никто не предложил. Оставалось только уповать на защиту Создателей и на непредсказуемую фортуну, надеясь, что завтра та окажется ко мне благосклоннее.

Утро прошло словно в бреду. Было такое ощущение, что это вовсе не я стягиваю волосы в тугой пучок и облачаюсь в серый комбинезон из специального эластичного материала, который якобы должен был частично смягчить воздействие парализатора. Очень надеюсь, что так и будет.

К костюму прилагался браслет, снабженный голокартой города N и датчиком слежения, благодаря которому наблюдавшие за игрой менторы были в курсе каждого нашего шага. Встроенные в браслет сенсоры фиксировали физическое состояние игрока, чтобы надзиратели знали, когда тот выбывает из состязания.

На завтрак шла точно загипнотизированная. По инерции запихнув в себя традиционную утреннюю кашу, вкус которой мой организм сейчас отказывался оценить, вместе с Нуной отправилась на плац.

После короткого напутствия Флар подозвал меня к себе и тихо предупредил:

– Шиона, ты не должна лезть в гущу событий. Никто не ждет от тебя подвигов. Не иди напролом, так поступит большинство кадетов. Выбирай окольные пути, они хоть и длиннее, но безопаснее. И будь осторожна.

– Поняла, спасибо, – с усилием выдавила из себя и поплелась за остальными ребятами к терминалу.

В шаттле сидела не шевелясь и как завороженная пялилась в одну точку напротив. Не верилось, что уже очень скоро начнется этот кошмар.

И может, даже лучше, если кто-нибудь пальнет в меня из парализатора сразу; причем желательно, чтобы в упор. Помучаюсь, конечно, зато стопудово отключусь, и тогда все закончится. Вот только потом будет стыдно смотреть в глаза ребятам из отряда.

Из космопорта на место проведения операции нас доставили воздушные транспортники. Высадили на крыше серой многоэтажки, ничем не отличавшейся от других безликих строений, и скрылись за пеленой облаков.

С высоты был виден весь город: неживой, безлюдный. А вдалеке, возвышаясь над клонами-зданиями, сверкал в лучах алой звезды зеркальный небоскреб конусообразной формы – конечный пункт нашего назначения.

Откуда должны были стартовать остальные команды – мы понятия не имели, и от этого становилось как-то не по себе.

– Разделимся, – решил назначенный менторами командир.

Им стал хорошо знакомый мне по занятиям с Олисером оверон Ульер. Его брат-близнец Сор командовал вторым отрядом, в котором играл Авен.

Кадет подозвал всех к себе. Голокарта города раскрылась у него над ладонью, и Ульер, разбив нас по двое, наметил для каждой пары маршрут. К счастью, мне повезло попасть в двойку с Нуной.

Хорошо, что не с Иритой, которая по какой-то досадной случайности тоже оказалась в отряде «серых». Первой группе досталась темно-зеленая униформа, второй – синяя.

Оставалось дождаться сигнала к старту и начинать.

Минуты ожидания растянулись в вечность. Наконец небо сотряслось тремя громкими залпами, ознаменовавшими начало игры, и мы слаженно рванули к лестнице.

«Двигаться быстро, тихо и незаметно», – как мантру повторяла я наставления Приннил, занимавшейся со мной все прошлое утро.

На улице двойки разбежались каждая по своему маршруту. Следуя приказу командира, я и Нуна на первом же перекрестке повернули вправо и помчались к парку, пролегавшему через центр города.

Все как и хотел Флар: окольными путями, подальше от эпицентра событий. Более сильные ребята, в том числе и Ульер, отправились коротким путем, прямиком к зеркальному «конусу», где и был спрятан заветный трофей.

Тишина сводила с ума и давила на нервы. Лишь изредка ее нарушало тихое жужжание скользивших в облаках дронов, записывающих игру (наверное, на добрую память), да ветер лениво шуршал листвой, и этот совершенно обычный звук почему-то сейчас казался мне зловещим и жутким.

– Шиона, не отставай, – негромко позвала Нуна и в который раз коснулась кнопки на браслете, чтобы активировать карту.

Подруга опасалась, что собьемся с пути и, пока остальные ребята будут пытаться достигнуть цели, мы убьем время попусту. Потому что заблудиться в этом зеленом лабиринте, как вскоре выяснилось, было совсем несложно.

Аллей мы по возможности избегали. Перемещались по газонам, среди деревьев и буйно разросшихся кустарников. Чем ближе подбирались к выходу из парка, от которого до финальной точки игры было рукой подать, тем сильнее колотилось сердце. До сих пор нам не встретилась ни одна живая душа, но от этого было не легче. Наоборот, ожидание внезапного нападения пугало даже больше, чем само столкновение.

Зря я подумала о столкновении. Накликала на нас с Нуной беду.

Даже не сразу поняла, что произошло. Все уложилось в пару коротких мгновений. Сначала я, как всегда, демонстрируя чудеса неуклюжести, нечаянно оступилась, споткнувшись о выпирающий из земли, но замаскированный пожухлой листвой корень, и приземлилась в траву. А следом за мной, испуганно вскрикнув, последовала туда же Нуна. Девушка забилась в судорогах, затряслась, царапая ногтями рыхлую землю.

Хотела броситься к ней, но очередной свистящий выстрел кардинально поменял траекторию моего движения. Инстинкт самосохранения оказался сильнее сострадания к Нуне, да и помочь я ей все равно уже ничем не могла. Метнулась к дереву, о чей корень так удачно, а главное, вовремя зацепилась. Иначе бы уже отдыхала рядом с подругой.

К счастью, мучения Нуны длились недолго. Постепенно конвульсии стали затихать, а потом и вовсе прекратились. Девушка успокоилась, и в парке снова не раздавалось ни звука.

«Дура!» – мысленно отругала саму себя.

При падении выронила оружие да так и не удосужилась его поднять. Парализатор валялся в паре метров от моего ненадежного укрытия. Можно было рискнуть и попытаться его забрать. Вот только что-то мне подсказывало, что обратно спрятаться уже не получится. Слух уловил пока еще едва различимые шаги. Охотник шел по моему следу.

Замерла на месте, дыша через раз. Жадно ловила малейший шорох, пытаясь определить, откуда движется стрелок. Кажется, к моменту его появления сердце окончательно перестало биться. Я даже успела позавидовать Нуне, пребывавшей в блаженной отключке.

«Может, признать поражение и сдаться?» – мелькнула трусливая мысль. А тело, наплевав на жалкий лепет сознания, движимое одними инстинктами, вдоль широкого ствола переместилось влево.

Краем глаза заметила, как парень в темно-зеленом комбинезоне склонился над бессознательной Нуной. Хотел, гад, удостовериться, что та не притворяется, а действительно выбыла из игры.

Потом, поднявшись, направился в мою сторону.

– Где ты, девочка? Я тебя видел, – позвал почти ласково.

Описывать круг почета возле кряжистого дерева не имело смысла. Я не Онна и беззвучно передвигаться не умею. По-любому услышит. Но и сидеть и смиренно ждать, когда меня обнаружат и расстреляют в упор, тоже было глупо. Осторожно разворошив опавшую листву, погрузила руку в мягкую землю. Стараясь не производить ни звука, поднялась. А когда почувствовала, что преследователь совсем близко, швырнула ему в лицо целую пригоршню земли.

К счастью, мой слух и мои инстинкты сработали четко.

Временно дезориентированный, кадет смачно выругался и по инерции пальнул куда-то в траву. А я, на чистом адреналине пронесшись мимо ослепленного врага, схватила свой такой родной и любимый парализатор и выстрелила ему в спину. С перепугу аж дважды и, как ни странно, оба раза попала в цель.

Бедолагу заколбасило похлеще Нуны. Он рухнул на колени, после чего, вздрогнув всем телом, опрокинулся навзничь. Спустя бесконечно долгие секунды моего ожидания и своих мучений наконец-то затих.

– Извини, конечно, – кусая в нервном волнении губы, пробормотала я, – но это тебе за Нуну!

Бесполезно было горевать возле неподвижной подруги. Все равно их обоих скоро заберут. А мне продержаться бы еще хоть немного. Авось какой-нибудь прыткий кадет уже подбирается к трофею, и игра скоро закончится.

Теперь я была сама за себя и снова чувствовала, как внутри все леденеет от страха. Приказав себе не раскисать, повесила оружие на плечо и, на всякий случай сверившись с картой, поспешила по пологому склону вниз. К широкой аллее, ведущей к выходу из парка.

Если бы знала, что настоящий кошмар ждет меня впереди, задержалась бы возле подруги.

От парка до зеркального небоскреба оставалось метров сто, не больше. Вот только преодолеть их не представлялось возможным. Разве что я вдруг превращусь в невидимку…

Площадь возле здания и перекресток, который необходимо было пересечь, чтобы к нему приблизиться, превратились в самое настоящее пекло. Человек тридцать уже выбыли из игры, но забирать их пока что не спешили. Остальные, разбившись на группки или поодиночке, отстреливались из своих укрытий. У самого входа в высотку парочка бойцов сцепилась в рукопашной, демонстрируя умения, почерпнутые за год занятий у Хшэня. Правда, их быстро угомонили выстрелами сразу с нескольких сторон.

Наверное, было очень больно. Бедняги…

Соваться туда оказалось бы равносильно самоубийству. Возможно, удастся окольными улочками добраться до здания с другой стороны?

Пожелав себе удачи, ринулась вперед.

– Таро! Ты куда прешь, идиотка?! – послышался где-то в районе кустов ненавистный мне голос Ириты. – Ты даже за ворота не успеешь выйти, как тебя изрешетят!

– Предлагаешь до конца игры отсиживаться с тобой в кустиках?

– Сюда иди. – Махнув рукой, Ирита исчезла среди колючек.

Подумав с пару секунд, решила, что мне нечего терять, и отправилась следом за девушкой.

– Где твой напарник? – спросила, пробираясь через кустарник, усыпанный мелкими алыми ягодами и острыми шипами.

– Отключился. Так же, как и Ульер. Его, кстати, собственный братец и снял.

– Как это по-родственному, – хмыкнула я.

– Нуна?

– Тоже выбыла.

– Глянь, что я нашла, – похвасталась девушка и, схватившись за ручку, кряхтя, попыталась сдвинуть в сторону крышку люка. – Может, перестанешь на меня пялиться и поможешь?!

Вместе нам с горем пополам удалось оттащить в сторону пудовую железяку.

– Подземный ход? Интересно… Но ведь мы понятия не имеем, куда он ведет.

– Есть идея получше? – насмешливо поинтересовалась Ирита, и рисунок у нее на коже стал насыщенно-желтым. Кажется, признак того, что у Сурин сегодня хорошее настроение.

Идей не было в принципе. Решив, что просто так прокладыванием туннелей в необитаемом городе заморачиваться бы не стали, последовала за девушкой вниз.

Была бы Ирита «синей» или «зеленой», я бы с удовольствием ее подстрелила. Да и она меня, полагаю, тоже. Но так как сегодня мы оказались в одной команде, пришлось на время забыть об обоюдной неприязни и действовать сообща.

В подземелье было темно и сыро. Спрыгнув на землю, поежилась и машинально натянула рукава до самых кончиков вмиг заледеневших пальцев. Ирита активировала голокарту, которая не только нас направляла, но и освещала нам путь.

На развилке проходов мы остановились, чтобы наметить дальнейший маршрут. Сверившись с картой, повернули влево, и снова я испытала адреналиновый всплеск, услышав голоса, доносившиеся с другого конца туннеля. Игроки быстро приближались. Очевидно, не одну Ириту посетила идея проникнуть в здание через подземелье.

Дожидаться кадетов, чтобы проверить, свои это или чужие, мы не стали.

– Бегом! – скомандовала Сурин и, сорвавшись с места, исчезла за поворотом.

Стараясь не отставать, я бросилась за нею следом. Неопознанные субъекты пустились за нами в погоню.

Так быстро я не бегала никогда. Казалось, во мне заменили батарейку, и ее заряда хватило бы еще очень надолго, если бы туннель вдруг самым подлым образом не оборвался. Поворачивать назад и искать другой ход было поздно. А бесова дверь, в которую мы уперлись, никак не хотела подаваться.

Голос из коммуникатора посоветовал ввести пароль, не забыв предупредить, что после трех неудачных попыток придется нам топать обратно.

– Просто чудесно! – проворчала Сурин.

А я, поднеся руку к сенсорной панели, нервно произнесла:

– Твои варианты?

– Э-э-э… не знаю! – в отчаянии простонала девушка и предположила неуверенно: – Может, Радаман?

Я быстро набрала предложенное наугад слово, и коммуникатор скрипучим голосом выдал короткую фразу:

– Пароль неверный. Повторите попытку.

– МВА? – совсем упав духом, вяло отозвалась Сурин.

Ответ системы остался неизменным.

У нас в запасе имелась еще одна попытка и несколько секунд до появления неизвестных преследователей. Но рассуждать и напрягать извилины в таких стрессовых условиях как-то не получалась.

– Да пиши уже хоть что-нибудь! – вывел меня из оцепенения окрик Ириты. Девушка замерла, направив в темноту парализатор.

– Что что-нибудь?! – истерично воскликнула я, уже ни на что не надеясь. И тут же чуть не задохнулась от волнения.

Точно! Надежда!

«Только она поможет преодолеть любое препятствие и откроет перед тобой любые двери», – пришли на память слова Онны.

Если это была подсказка, то при следующей встрече я ее святейшество расцелую!

Непослушные пальцы заскользили по экрану.

– Ты смотри, угадала! – похвалила меня Ирита, когда раздался тихий щелчок отворяемого замка.

Самый потрясающий звук на свете!

Я юркнула в образовавшийся проем в момент, когда из-за поворота с оружием наперевес выскочили три, к сожалению, «зеленых» кадета. Воинственная Сурин не сумела отказать себе в удовольствии и, отступая к двери, принялась палить без разбору. Игроки отвечали ей с не меньшим энтузиазмом.

– Беги! Я за тобой! – выкрикнула мне.

Задерживаться я не стала. Бросилась по длинному, едва освещенному коридору, надеясь, что Сурин сдержит свое обещание и сумеет отбиться.

Если верить карте, то находилась я как раз под зеркальным зданием. Оставалось найти способ выбраться наверх из лабиринта подвальных помещений.

Похоже, сегодня я ходила у фортуны в любимчиках. Очень скоро выбежала к подземной парковке. Приветливо распахнутые створки лифта будто приглашали воспользоваться его услугами.

Оказавшись в кабине, замерла, пытаясь отдышаться и параллельно гадая, на какой из шестидесяти имеющихся здесь этажей мне все-таки прогуляться. Немного поколебавшись, решила махнуть на последний и уже оттуда начинать поиски устройства.

Если бы накопитель кто-то обнаружил, то на браслет каждого игрока поступил бы сигнал о завершении операции. Но раз никаких сигналов нет, значит, охота в самом разгаре.

В лифте у меня появилась минутка отдыха. Постаралась собраться с мыслями и составить план действий. Второкурсники утверждали, что трофей всегда оставляли на видном месте. В противном случае на его поиски ушла бы вечность. А значит, устройство будет легко обнаружить.

На светящемся дисплее одна за другой незаметно сменялись цифры. Перед последним этажом я подобралась и интуитивно покрепче сжала в руках парализатор. С легким толчком кабина остановилась, и створки, тихо шипя, стали разъезжаться.

– Луора! – воскликнула радостно, увидев замершую посреди пустынного холла подругу. На какой-то миг позабыла, что мы с ней сейчас соперники.

Но направленный на меня ствол, который девушка не спешила опускать, быстро привел в чувство. Рядом с отторианкой обнаружился и Тэн, тоже с оружием наготове.

Несколько секунд мы сверлили друг друга взглядами, не решаясь ни выстрелить, ни поднять белый флаг.

– Может, я вниз? – предложила, по моему мнению, замечательную альтернативу.

– Выходи, Шиона, – не захотел разойтись с миром Олер и тихо предупредил: – Только без фокусов.

Делать нечего, пришлось повиноваться.

– Не думал, что ты так долго продержишься, – усмехнулся приятель, временно исполнявший обязанности моего врага; причем довольно успешно.

– Если это и комплимент, то весьма сомнительный, – мрачно буркнула я.

– Где Нуна? – проявил он братское беспокойство.

– Там, куда бы мне очень хотелось отправить тебя! За то, что не позволил уйти!

– Шиона, это всего лишь игра, – подала голос неверная подруга.

– И нам, кстати, победа нужнее! – мелочно уточнил Тэн.

Атмосфера накалялась. Я была в меньшинстве и с горечью понимала, что для меня состязание теперь уже точно закончилось. Может, Луоре и не хватит духу вывести из игры подругу, а вот Тэн, уверена, сделает это с превеликим удовольствием.

Звук приближающихся шагов, раздавшийся в одном из коридоров, заставил нас на минуту отвлечься от созерцания друг друга.

– Твою ж… – обозрев немую сцену, выругался случайно заглянувший к нам на огонек Авен. Сам, кстати, оружие тоже не спешил опускать. – Вы что, серьезно?!

– Авен! Это всего лишь игра! – будто оправдываясь, снова завела Луора, целясь в меня, а косясь на Вилара.

– Ничего личного, – поддакнул Тэн. Тот в отличие от напарницы, не растерялся и сразу же взял на мушку более опасного игрока.

– И у тебя хватит наглости в меня выстрелить?! – возмутился блондин, не ожидавший такой подлянки от лучшего друга. – Я бы в тебя – никогда!

– Не плачь! Долго больно не будет! – раздраженный упреками, процедил Олер.

– Извини, Ши, – невнятно промямлила Луора.

Оба стали отступать к центральному коридору, и оба медлили с выстрелом. Если честно, смотреть на друзей в тот момент совершенно не хотелось. Прикрыла глаза, морально настраиваясь на неприятные мгновения. Одно радовало – когда очнусь, игра уже закончится.

Ну а ребят можно понять. Они просто пытаются выиграть. И ведут себя хладнокровно, как и подобает настоящим солдатам. А я вот, как выяснилось, бесхребетная; ни за что не смогла бы причинить им боль.

Тишину разорвал уже набивший оскомину звук. Один выстрел, за ним другой и третий, но никаких болезненных ощущений я, как ни странно, не испытала. Вообще ничего. Зато услышала, как поблизости кто-то рухнул на пол.

Тэн. Спустя мгновенье к нему присоединилась Луора. Сейчас друзья чувствовали на себе все «прелести» действия парализующего оружия.

Стреляли из коридора, ребята из моего отряда. Которых быстренько убрал не растерявшийся Авен.

– Это были твои, – улыбнулся мне, немного виновато, возвращая оружие обратно себе на плечо.

– И что теперь? – Я скользнула взглядом по свежим «трупам» и вопросительно уставилась на Вилара.

Если дорогим менторам будет угодно, могут срезать мне хоть все заработанные за год баллы, но в друга я целиться не собираюсь. Особенно после всех наших совместных виртуальных сражений. Уж лучше пусть он в меня.

– Пойдем за трофеем. – Как оказалось, Авен тоже кровожадностью не отличался. По крайней мере, по отношению ко мне.

– Вместе? – переспросила неуверенно. – Разве это не противоречит правилам?

– Понятия не имею. Менторы не уточняли, – беспечно откликнулся кадет.

Потому что им такое и в голову бы не полезло.

– А давай! – согласилась я, мысленно послав всех надзирателей к бесам. – Побудем напарниками. Прямо как в нашей игре.

– Не, в «Абаддоне» все куда сложнее и круче, – весело хмыкнул Вилар. – А это так, увеселительная прогулка… Внизу, кстати, накопителя нет, я там уже все облазил.

– Все шестьдесят этажей?!

– Искать было несложно, они оказались пустыми, – пожал плечами кадет. – Поэтому предлагаю обследовать крышу.

Через расположенные возле лифта двери мы вышли на лестницу. Меня немного потряхивало от пережитого волнения и пьянящего чувства эйфории. Сколько бы себя ни обманывала, а голонакопитель отыскать хотелось. Очень. Одна лишь мысль, что смогла дотянуть аж до финала и оказалась так близко к победе, кружила голову.

По лестнице я не бежала, а летела как на крыльях. Авен шел за мной следом, так сказать, прикрывая наш тыл. Хотя прикрываться, кажется, уже было не от кого.

Яркий свет Алого Солнца на миг ослепил глаза, ледяной ветер ударил в лицо, но не сумел остудить разгоряченную кожу. Даже здесь, на вершине небоскреба, щеки пылали.

– Авен, смотри!

Посреди площадки тускло поблескивала металлическая конструкция, метров пять в высоту, состоящая из множества находящихся на разных уровнях перекладин. На самой ее вершине, будто на почетном пьедестале, заманчиво искрился в лучах звезды заветный куб.

– Как чувствовал, что без этого не обойдется. – Вилар вздохнул и ринулся к хлипкому на вид сооружению.

С парализатором мне пришлось расстаться, с ним бы точно не получилось проделывать акробатические трюки. Сбросив оружие с уже онемевшего плеча, с наслаждением потянулась и полезла за другом.

Изредка с улицы доносились одиночные выстрелы и далекие голоса. Щурясь от слепящего света и дрожа всем телом, то ли от тревоги, что к нам может присоединиться кто-нибудь из оставшихся игроков, то ли от предвкушения скорой победы, я взбиралась все выше. Вниз старалась не смотреть и настойчиво внушала себе, что это ничем не сложнее обычной тренировки. Разве что здесь не было ни страховки, ни способных смягчить падение матов.

Подтянувшись в последний раз, выбралась на пошатывающуюся платформу. Вилар оказался шустрее. Достиг вершины первым и теперь, стоя у самого края, с безмятежным видом рассматривал панораму неживого города.

– Авен, – позвала друга и, не сумев побороть искушение, приблизилась к нашему трофею, установленному на металлической стойке. Вернее, трофей по праву теперь принадлежал Вилару. – Ну же, бери скорей. Ты победил. А я и без того собой до конца дней гордиться буду. За то, что сумела добраться до финиша.

Вилар обернулся и с улыбкой проговорил:

– С удовольствием уступаю эту честь тебе, Шиона.

Я с недоумением воззрилась на друга:

– Серьезно? Кто-кто, а я такой чести точно не заслужила. Мне просто сегодня весь день фантастически везло. Потому и оказалась здесь, с тобой – настоящим победителем.

– Ты себя недооцениваешь, Ши, – мазнул он равнодушным взглядом по устройству. – На чистом везении далеко не уедешь. Ты – умница! Бери! Мне радаманский трофей все равно не нужен. Не хочу играть по их правилам.

Долго бороться с собой я не смогла. Да и Вилар, похоже, действительно решил наплевать на условия игры. Снова отвернулся и принялся любоваться небом чужого мира.

Я дотронулась до накопителя, и удерживавшие его металлические крепи раскрылись. Сигнал на браслете подтвердил, что соревнования завершились. Победой «серых». И моей.

На следующее утро, после того как на игру отправилась очередная сотня, Флар собрал уже отстрелявшихся ребят из своего отряда, чтобы обсудить наши ошибки и достижения.

Нуна очень расстраивалась из-за того, что так быстро выбыла из соревнований. Тэн злился. Луора продолжала мучиться раскаяньем. Хоть мы с Авеном и пытались ее убедить, что совсем не в обиде. И вообще предпочитаем обо всем поскорее забыть. Не хватало еще терять друзей из-за каких-то дурацких состязаний.

Когда настала очередь Вилара отвечать перед ментором, парень шагнул вперед. Меня тоже попросили выйти из строя.

– Не желаете рассказать, что произошло между вами на крыше? Как так вышло, что победительницей оказалась Таро? И не ври мне, Вилар, что тебя обскакала девчонка!

– При всем моем уважении, саэр, но мне бы не хотелось говорить здесь на эту тему, – неловко кашлянул Авен.

– И все-таки, будь добр, расскажи, – язвительно процедил ментор.

На что приятель скорбно вздохнул, а потом выдал:

– У меня… у меня имеются к Таро некоторые чувства.

– Имеются чувства? – ошарашенно переспросил Флар. Кажется, это заявление застало его врасплох. – И какие же именно это чувства?

– Романтического характера. – Не знаю, как Авену удалось в тот момент сдержаться и не заржать. Мне вот очень хотелось.

Никаких чувств у Вилара ко мне отродясь не было. Но объяснить его пренебрежительное, наплевательское отношение к организованному радаманцами «развлечению», да и к ним самим тоже, как-то было нужно. Авен и без того частенько заглядывал к психологам в гости.

– Таро! – прожег меня подозрительным взглядом ментор. – Ты что-нибудь об этом знаешь?

– Про чувства? – уточнила я с самым невинным видом. – Да, саэр, я что-то подобное подозревала.

– Вынужден тебя разочаровать, Вилар, – снова повернулся к кадету радаманец, – но у Таро есть жених. Или ты надеешься… – Тут он осекся, осознав, что только что чуть не сморозил лишнего.

А у меня настроение сразу упало до нулевой отметки.

Стараясь сгладить неприятную ситуацию, Флар быстро закончил собрание.

– Мои поздравления всем вам. Первый год, как ни странно, вы пережили и в полном составе отправляетесь во второй. Но пока что у вас каникулы. Поэтому, пожалуйста, скройтесь с глаз.

И мы быстренько исполнили приказ, отданный «любимым» ментором.

Тот день я провела с друзьями, а утром отправилась на Радаман. Фейрус пригласил меня провести каникулы с ним и его дочерью.

Знакомство с Тринией оказалось коротким. Девушка перебросилась со мной парой дежурных фраз и, несмотря на все уговоры отца пообедать с нами и отметить мою победу, умчалась в город. Пришлось нам с л’эрдом Арвейлом «праздновать» вдвоем.

После обеда я отправилась наверх, знакомиться с отведенными мне апартаментами. Теперь уже в моем, как выразился Арвейл, доме.

Гостевая спальня соседствовала со спальней Рейна. Дверь оказалась приоткрыта, и я, не сумев сдержать любопытства, решила одним глазком взглянуть на холостяцкую обитель.

Обстановка в комнате коммодора оказалась очень простой, я бы даже сказала аскетичной. Двуспальная кровать да транслятор на стене напротив. В углу на консоли пылились награды и медали. Рядом расположились зеркальный шкаф и кресло. Все было выдержано в светлых тонах с малочисленными деталями черного цвета.

Опустившись на кровать, провела рукой по темному ворсу покрывала, а потом легла и сжалась в комок.

– Миллиарды звезд в подарок самой прекрасной звездочке, – любуясь подарком Рейна, тихо повторила слова, что сказал он мне в нашу последнюю встречу.

Вот только без него прекрасная звездочка быстро угаснет. Возможно, очень скоро от нее останется один лишь пепел…

Сжав кулон в кулаке, закрыла глаза, мечтая хотя бы во сне оказаться с ним рядом…

…Фейрус улетел на целый день: проведать дочь и малыша внука. А значит, сегодня весь дом в полном нашем распоряжении. Была б воля Рейна, уже давно бы перебрались в город, но жалко оставлять новоиспеченного дедушку одного. Без нас и Трин он совсем зачахнет.

Единодушно было решено посвятить утро безделью. И судя по блаженной физиономии Даггерти, развалившегося на диване в пижаме и уткнувшегося взглядом в бегущую по экрану новостную строку, день и вечер он тоже собирается провести в праздной лени.

– Рейн. – Я сижу рядом и читаю с планшета.

Муж никак не реагирует на мой оклик. Легонько пихаю его ногой в бок, пытаясь привлечь внимание. Ступня тут же оказывается в теплой ладони, Рейн начинает машинально ее поглаживать, при этом продолжая сонно пялиться в транслятор. Приходится повторить:

– Ре-е-ейн…

– Да, солнышко, – откликается, зевая.

– Ты что-нибудь слышал о проекте «Хронос»? – неуверенно начинаю я и прикусываю в волнении губу.

– Что-то связанное с путешествиями во времени, – хмурится он, пытаясь припомнить слухи, которыми вот уже несколько циклов полнилась столица. – Очередной псевдонаучный бред.

– Ну почему сразу бред? – Я честно пытаюсь возмутиться, вот только рука его, скользящая вверх по голени, подавляет чувство недовольства. Ласковые прикосновения отвлекают, рождают на коже мурашки. – Считаешь, что путешествия во времени невозможны?

Муж равнодушно пожимает плечами.

– Считаю, что есть загадки, которые не стоит разгадывать, и вопросы, ответов на которые лучше не находить. Играть с реальностью, проникая в прошлое и рискуя тем самым изменить будущее, может быть чревато последствиями. К сожалению, люди часто не понимают, когда следует притормозить.

– Ворчишь, как столетний дед! – Серьезность, с которой рассуждает Даггерти, меня забавляет. – А между прочим, уже набирают первую испытательную группу для пробного прыжка.

Более подходящего момента сложно придумать. Мне бы продолжить, но я снова медлю. Хотя Рейн первым должен был узнать, что его жена записалась в эту самую группу. Но вот уже несколько дней что-то все время мешает моему признанию.

Сейчас, например, виновата его рука, теперь уже мягко оглаживающая колено.

– Ерунда все это! – Муж в одно мгновение подминает меня под себя и нежно целует в губы. – Зачем вообще возвращаться в прошлое, когда перед нами открывается такое заманчивое будущее? И не менее заманчивое настоящее…

Я уплываю на волнах чувств, совершенно позабыв о существовании времени. Прошлое, настоящее, будущее – сейчас все сосредоточено в нем одном. В самом родном и дорогом для меня человеке.

Ну а о путешествии в прошлое… Наверное, я расскажу ему об этом завтра.

Да, точно завтра…

Оглавление

Часть I. Любовь и фальшь

  Глава 1. Помолвка

  Глава 2. С небес на землю

  Глава 3. Первые впечатления

  Глава 4. Немного о прошлом

  Глава 5. Начало испытаний

  Глава 6. Попытка сближения

  Глава 7. Хранилище воспоминаний

  Глава 8. Сны и иллюзии

  Глава 9. Шаг навстречу

  Глава 10. Открыть глаза

  Глава 11. Замок из песка

Часть II. Чужое небо

  Глава 1. Суровые будни

  Глава 2. Авийон

  Глава 3. Невеста поневоле

  Глава 4. Иллюзия выбора

  Глава 5. Призрак из далекого сна

  Глава 6. Ненастоящие друзья

  Глава 7. Столкновение

  Глава 8. Сладкая горечь воспоминаний Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg