«Крупицы Хаоса. Магия и меч»

Крупицы Хаоса. Магия и меч (fb2) - Крупицы Хаоса. Магия и меч [litres] 1039K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ольга Шермер

Ольга Шермер Крупицы Хаоса. Магия и меч

© Шермер О. В., 2017

© Художественное оформление, «Издательство Альфа-книга», 2017

* * *

Глава 1

Не так страшна контрольная работа по практической магии, как магистр Один, ее проводящий. Колючий взгляд его скользил по кабинету медленно, задерживаясь на учениках, и настолько он казался тяжелым, что даже самые добропорядочные из нас начинали сомневаться в своей добропорядочности.

Использовать шпаргалки категорически не рекомендовалось. Самым мягким наказанием, ожидавшим бедолагу, застуканного с поличным, по праву считались ежевечерние отработки в школьном «Живом уголке» на протяжении двух недель, хотя на первый взгляд, казалось бы, ничего радостного в чистке стойл и быть не может. Но главный наш любитель использовать в учебе все, кроме собственного ума, – Линас – однажды был отправлен Одином в русалочий грот, и только там в первый же час он понял, насколько может быть прекрасна возня с лопатой в благоухающем облаке природных ароматов по колено в грязи. Русалки по натуре своей мало того что недружелюбны, так еще и их нелюбовь ко всему живому и вовсе выделяла людей в отдельную категорию, вознося на первое место русалочьего списка мерзостей мира сего. Страшно подумать, что происходит, когда в их полное распоряжение поступает человечишка с прямым указанием от магистра «выполнять все, что попросят, иначе отработка засчитана не будет». Лину тогда сопереживали всей школой, некоторые товарищи, бывало, дожидались его возвращения в общей гостиной, чтобы сочувствующе похлопать по плечу и нарочито радостно сказать: «Не дрейфь, дружище, всего неделя осталась!» Я же была почти уверена, что не стоит озвучивать продолжительность этой каторги лишний раз, поскольку неделя – это семь дней. Семь дней – это сто шестьдесят восемь часов, из которых двадцать один придется еще проторчать в гроте в далеко не самой приятной компании.

– Хочется верить, что ваш отсутствующий взгляд, милейшая дейрис[1] Литте, означает, что вы сейчас из последних сил вспоминаете последовательность проведения контрзаклинания подчинения разума.

– Ее я вспомнила. – Я смущенно опустила взгляд в тетрадь. – А вот правой или левой рукой делать пас при перенесении метки Гидео – нет.

Магистр закатил глаза, одним своим видом показав всему классу, какими непроходимыми недоумками он нас считает. Ему даже можно было ничего не говорить, все читалось на его благородном лице.

– Вы, простите, когда ручку берете, тоже полчаса соображаете, правша вы или левша?

«Бывает», – подумала я, вслух лишь вздохнув. Прикрыла глаза, представив два манекена, что стоят у нас на тренировочной площадке за школой. Вот на один из них наложена метка, вот раскрытой ладонью правой руки я рисую в воздухе незаконченный треугольник, нанося пятисекундный блок от воздействия, вот левой рукой прочерчиваю в воздухе дугу, ведущую от метки ко второму манекену…

И с явным облегчением вывожу в строке напротив вопроса о метке слово «правой». Следующее задание…

«Опишите три любых варианта использования основы Эйме». Это просто! Сиара, моя соседка по комнате и подруга в одном лице, только накануне вечером вслух заучивала все пятнадцать, бродя из угла в угол по комнате. Даже Ири, обычно циничная и спокойная, не выдержала и с характерным воем улетела сквозь стену в ванную. Даром что призрак – чувств и эмоций в ней на трех живых хватит!

Я украдкой обернулась на подружку. Голубовато-серые ушки задумчиво нависали над тетрадью, а сжатое в когтистой руке перо активно что-то в ней вырисовывало. Если пишет – значит, помнит, а переживала, как обычно, напрасно. Но она умница. На ней сейчас лежит большая ответственность, поскольку она стала первой студенткой из рода ферре[2], по обмену принятой в нашу магическую школу, и всеми силами старается не ударить в грязь лицом как перед своими сородичами, так и перед людьми.

Магистр Один сразу был настроен скептично. Если остальные учителя изо всех сил старались не выделять Аменсиару Чарен, прибывшую из далекого Нейероса, то он, наоборот, усердно напоминал ей, кто она такая, зачем здесь, и порой цеплялся чуть сильнее, чем к прочим. Но стоит отдать ему должное. Он ни разу не переступил грань дозволенного, хотя, казалось, соблазн был велик. Ему словно было интересно, на что способна представительница расы зверолюдей, искал, где кончается ее природный резерв, и никак не мог найти. Поэтому я понимала, отчего накануне занятий по практической магии книжки валились из ее рук, а грозное имя магистра вызывало почти благоговейный ужас.

– Госпожа староста, не соизволите ли вы собрать работы по классу?

Один неслышно подкрался к моей парте и, опершись ладонью на ее край, задумчиво потарабанил пальцами по столешнице.

– Конечно, магистр.

Я молнией вспорхнула со своего места и отправилась в самый дальний угол класса, давая Сиаре чуть больше времени на проверку. Линас сдал листок вместо тетради и пожал плечами.

– Чем богат. Зато оцени тонкость художественной мысли!

Художественная мысль Лина действительно была тонка. Настолько, что напротив задания «опишите процесс нанесения символа Раганона в условиях нестабильности «Ра» был нарисован человечек, состоящий из овального тельца, палок рук-ног и отчего-то квадратной головы. Рядом с левой, поднятой вверх рукой была приписка: «Нужно подозвать учителя, чтобы он сам нанес символ от греха подальше», а ниже, в строке ответа, выцарапано сакраментальное: «Ну как-то так».

– Там ведь достаточно было просто верхнюю и нижнюю «зэту» нанести поверх окружности, – вздохнула я. Опять получит двойку. Опять не расстроится. А потом вызовут старосту и будут ее сильно ругать, что плохо следит за учениками.

В старосты я никогда не метила. Я просто не умела врать. Вернее, врать умела, но не так быстро, как остальные, а потому в отличие от одноклассников так и не успела придумать уважительную причину. Один прикрылся нехваткой времени из-за кружка зельеварения, другой занятиями танцами, третий работой в школьной газете, а кто-то даже наградил прабабушку по папиной линии какой-то страшной болезнью, а потому был обязан «каждый день проведывать старушку»… Хотя прабабушки у него уже лет пятнадцать как не было.

Поэтому в рассветной тишине, когда полусонные ученики стадом улиток вползали в обеденный зал, я уже протискивалась обратно в коридор, дожевывая бутерброд, спеша в учительскую за классным журналом и свежей порцией нотаций. Либо, вместо того чтобы оглашать смехом школьный двор вместе с остальными, сидела на скучных собраниях Совета школы, дежурно кивая в ответ на очередное предложение Айдре Флина.

Староста выпускного класса, казалось, был старше нас вдвое, настолько серьезно он подходил ко всем проблемам школы. Стоило приключиться малейшей неприятности, как Айдре уже стоял у кабинета директора с прошением разобраться и устранить последствия. Нет, конечно, хорошо, что парень настолько ответственен, раз даже мелочь в виде сломанного шпингалета в мужской уборной сразу бросалась ему в глаза, но так хотелось однажды увидеть его с развязанным галстуком, небрежно распущенным воротом рубашки, взъерошенными волосами, полупьяной от счастья улыбкой на лице… Но вместо этого нас встречал неизменно суровый карий взгляд, холодное «доброго утра, коллеги» и возмущенное «как можно было допустить, что на потолке третьего этажа появилась трещина?». Хотя возмущения поражали своим разнообразием. Когда-то он даже пытался протестовать против банши в северной башне, пока не столкнулся с ней лично нос к носу. После этого Айдре просто предложил башню закрыть. Либо – хотя бы! – повесить табличку, что входить туда можно исключительно на свой страх и риск.

А мне банши – которую, кстати, звали госпожа Белл – нравилась. Она часто напевала грустные песенки, издалека похожие на траурные завывания, которые эхом разносились по этажам, а еще сидела на подоконниках и тосковала. Наверное, о тех годах, когда она была обычным учителем школы магии, примерной супругой и мастером своего дела… Настолько увлеченным, что магия, во время очередной попытки добраться до ее сути, поглотила часть души Белл. И от магистра осталась искаженная оболочка, замученная воспоминаниями, да прицепившееся прозвище «банши».

Широкие коридоры школы пустели ближе к полудню и вновь заполнялись шумом приблизительно после двух часов, когда начиналась вторая смена. Мы с Сиарой брели к библиотеке, обсуждая грядущий праздник, и мечтали о скорейшем наступлении вечера так, что даже под солнечным сплетением что-то приятно ныло.

– Надену синее! – заключила подруга после получаса радужного перечисления. – А ты? Хочешь, я тебе свое лазурное одолжу? К серым глазам и черным волосам хорошо должно подойти!

– Чтобы я весь вечер боялась сделать лишний шаг, опасаясь, что юбка вот-вот взмоет выше ушей? – хихикнула я.

На самом деле платье было очень красивым, и Сиара прекрасно знала, как оно мне нравится, но при этом настолько невесомым, что казалось, малейший порыв ветерка сорвет его прочь и умчит вдаль, как перышко, оставив меня наедине с моим позором.

– А я буду ходить за тобой хвостиком и следить. – Сиара перешла на шепот, едва мы пересекли библиотечный порог.

– Хвостик с хвостиком… – мечтательно протянула я. Ферре улыбнулась, показала мне язык и звонко изрекла:

– Доброго дня, госпожа Денлард!

Библиотекарь и архивариус школы Родена Денлард, вздрогнув, уронила фолиант в самую пыль – на миг даже показалось, будто она окутала себя клубами волшебного дыма и куда-то переместилась. Но серое облако быстро осело обратно на полку, книга была поднята и любовно поглажена вдоль корешка, и лишь тогда библиотекарское внимание переключилось на нас.

– Да-да, девочки мои хорошенькие. Что вам нужно? Для учебы что-нибудь или для себя? Может быть, что-нибудь про любовные чары? – И женщина кокетливо захихикала. Для своих лет госпожа Денлард была совершенно прекрасна. Седой одуванчик волос, кокетливо сползающие на кончик носа очки и настолько благородное морщинистое лицо, что казалось, она всю жизнь так и выглядела, потому что быть молодой ей наверняка совершенно не шло.

– Пока что без них хорошо. – Я смутилась, Сиара глупо захихикала.

– Ах, мне бы ваши годы… – Голос ее звучал с настолько трепетной нежностью, словно для полного удовлетворения потребности дарить ласку и заботу собственных детей и внуков ей не хватало. – Помню, мне было семнадцать, и этот старый хрыч впервые пригласил меня на день колдовского равновесия… Впрочем, что это я.

Под «старым хрычом», разумеется, подразумевался господин Денлард, ныне счастливый супруг, дедушка трех очаровательных внучат и наш постоянный поставщик провизии. Ферма их семейства находилась всего в трех-четырех верстах от школы, и, несмотря на то что магией никто из них не обладал, судьба тесно связала их с магами. Когда-то очень давно господин Денлард заступился за пойманных в самом центре Азария[3] учеников, и если бы не директор нашей школы в то время, то наверняка бы их всех вместе отправили в лучшем случае за решетку, а то и вовсе на костер. Считалось, что, если в день, не являющийся официально разрешенным для выхода юных магов в город, кто-то из них все-таки уходил без сопровождения взрослых и соответствующего разрешения, значит, наверняка это сбежавший отступник, не поддающийся контролю, абсолютно точно затевающий что-то страшное и подлежащий немедленному отлову и истреблению. Род Денлардов тогда был объявлен вне закона, но школа взяла их под свою защиту.

История о дне колдовского равновесия, впервые услышанная из уст библиотекарши, неописуемо меня умилила: будущий супруг не придумал ничего интереснее, чем пригласить на романтическое свидание простую девушку Родену… на магический праздник. И вопреки его страхам она не сбежала в ужасе сдавать его Ордену[4], а так прониклась и расчувствовалась, что вскоре приняла предложение руки и сердца и взяла фамилию мужа, тем самым лишив себя спокойной, свободной жизни.

А «старым хрычом» она его называла конечно же в шутку. Теплая улыбка в этот момент куда красноречивее громких ласковых слов.

– Нам, пожалуйста, «Энциклопедию амулетов и талисманов» под редакцией Теруса, – зачитала с листка Сиара и для достоверности сунула эту же записку в руки госпоже Родене.

– Теруса… – Старушка тут же удалилась вглубь книжных рядов, продолжая бормотать под нос, дабы не забыть. – Терус… Где-то я его видела буквально вчера…

Спустя десять минут мы уже с чистой совестью удалялись с тоненькой брошюркой, невесть за какие заслуги именовавшейся «Энциклопедией», ибо помещалась в нее лишь сотая, если не тысячная часть существующих в мире талисманов и амулетов.

– Ири расстроится, – протянула я. – Она толстые книжки любит…

– Лишь бы магистр Кадал не расстроилась. И нас не расстроила заодно низкими оценками за поверхностные знания по предмету, – усмехнулась Сиара.

В комнату мы забежали на пару минут. Поздоровались с нашим комнатным призраком, оставили ей брошюрку для изучения, бросили тетрадки с учебниками на кровати и направились в сторону обеденного зала, поскольку голод медленно, но верно начинал замутнять рассудок, все мысли превращая в мечты о вкусном горячем обеде.

– О солнце дней моих, ушей очарованье… – бодро, нараспев затянул Лин, едва заметив нас на ступенях.

– Опять он, – прохныкала Сиара, нырнув за мое плечо, будто это могло ее спасти от пылкой страсти одноклассника.

Но Линас уже прекрасно разглядел нас обеих и еще более воодушевленно продолжил вещать странные, наверняка самописные строки, подбадриваемый эхом и смешками пробегающих мимо учеников.

– Хвостом виляние твое сведет меня с ума…

– Только не это. – Сиара и вовсе прикрыла глаза ладонью, желая провалиться на месте. – Испепели его, пожалуйста. Подруга ты мне или где?

– Он, может, от всей души, а ты… – рассмеялась я. – Хороший же парень!

– Вот сама с ним и встречайся!

– Я ему не нравлюсь, у меня нет никаких шансов перед твоими хвостом и ушками, – поддела Сиару я и вильнула в сторону, тем самым лишив ее живого щита в моем лице.

– Почему ты такая заноза, когда не надо, – жалобно протянула подружка, оббегая меня с другого бока подальше от юноши. Но Лину, казалось, был важен не столько сам объект страсти, сколько публика. Она любила его дуракаваляния, а оттого была крайне благосклонна.

– И каждое твое здесь появленье я жду, как солнца луч сквозь мрачных туч…

– Айла, неужели он не понимает, что так никто не говорит? – прохныкала Сиара. – Это же неправильно построенная фраза! Там должно быть хотя бы «сквозь мрачные тучи»!

– Тогда не в рифму, – понимающе пояснила я подруге, и мы скрылись за порогом столовой под отчаянное:

– Даруй свой взор мне, я его повешу в рамку, и не разлучит нас с тобой отныне впредь!..

Едва за нашими спинами хлопнула дверь, я разразилась смехом так, что даже живот свело. Подруга наградила меня сначала самым ненавидящим взглядом, попыталась одолеть ползущую на лицо улыбку, но спустя пару мгновений хохотали мы уже обе.

– Давай его менестрелям сдадим? – утирая слезы, спросила я, когда мы уже приблизились с подносами к раздаче.

– А давай на опыты? Мне интересно, что в его голове заставляет творить такое!

Протянув руку с щипцами за ароматной булочкой, я ненароком легко задела локтем стоящую перед нами Тьерру Магнет и в последние мгновения затишья поняла, что сейчас будет взрыв.

– Ты вообще не смотришь, куда ручищи свои тянешь?! – заверещала Тьерра. – Проклятая деревенщина, манерам сначала научись, а потом к людям суйся!

Я открыла было рот, раздумывая, извиниться за то, что толкнула, или посоветовать пойти к демонам с точным описанием маршрута, но Сиара сориентировалась куда быстрее. Со словами:

– Ты лучше ешь, чем говори. Кстати, держи, для фигуры полезно! – Подруга бесстрастно плюхнула желанную мной булочку в тарелку Тьерры.

Вместо тихого всплеска получился громкий звон, суп опрокинулся на белоснежное платье девушки, томатно-свекольные узоры поползли по дорогой ткани, осколки заплясали по полу в бешеном танце, оглашая обеденный зал своей мелодией. Тьерра заверещала еще пронзительнее, сквозь резь в ушах от ее голоса прорывались лишь нечленораздельные звуки что-то про папу, как обычно, и что-то не совсем приличное заодно. Финальными аккордами увертюры прослужил цокот каблуков в сторону выхода и угрожающее:

– Это вам с рук не сойдет… Неудачницы! – раздалось напоследок перед звуком захлопнувшейся двери.

– Ой, – смущенно изрекла Сиара, едва все стихло.

– Странно, – глядя на пол, усыпанный осколками, и почесывая макушку, протянула я. – На нее суп опрокинулся, а мы неудачницы?

С Тьеррой мы не дружили давно, крепко и безвозвратно. Хотя именно благодаря этой «недружбе» восемь лет назад я и оказалась в стенах Школы магии.

Если бы тетушка Мелинда, сестра моей мамы, не пожелала меня отдать инквизиции, если бы Картер, мой брат, не подслушал ее разговор, мы бы не сбежали в тот злополучный день из дома. И мы бы не оказались в тихом дворе дома на Сиреневой улице, не заметили бы там странную девочку, отчаянно вырывающую игрушку у плачущего малыша, я бы не одарила ее, такую нехорошую, легким уколом молнии чуть ниже поясницы… В свою очередь она бы не пожаловалась папе, что какая-то девчонка на нее намагичить посмела, и если бы все это не совпало, то, наверное, меня бы давно уже не было. А вот папа ее по самому счастливому стечению обстоятельств оказался Атиасом Магнетом, директором Арлантарской школы магии, который в ту же секунду сгреб нас с Картером в охапку, брата вернул тетушке, а меня забрал с собой. Выделил место в общежитии и отправил в первый класс к моим ровесникам.

Тьерра тоже в тот год пошла в первый класс, только в другую группу, а потому пересекались мы лишь изредка на совместных уроках, в коридорах да в обеденном зале. Складывалось у меня странное ощущение, будто место, куда попала моя молния, у бедняжки до сих пор зудело, и сильно, иначе чем еще можно было объяснить ее такую ярую ко мне и всему, со мной связанному, нелюбовь?

– Тарелочку жалко, – виновато пробормотала Сиара, собирая осколки.

Кухарка укоризненно поохала, покачала головой и отправилась за веником.

– Нехорошо получилось, – вздохнула я, присев рядом с подругой.

– Но она ведь совсем за языком не следит! – Желтые глаза Сиары вспыхнули гневными искорками.

– А мы за действиями, – грустно усмехнулась я, поблагодарив кухарку за принесенную щетку и совок. – Помнишь прошлый раз?

– Нет, ну вот тогда совсем без злого умысла было, – разулыбалась подружка. – Если бы она, как порядочная девочка, слушала папу и не разгуливала в своих шикарных нарядах по школе, то и на шлейф ей никто не наступил бы.

– Никогда бы не хотела оказаться на ее месте, – сочувствующе произнесла я, вспомнив, как первая красавица школы удирала прочь из центрального зала, стыдливо подхватывая на бегу отделившуюся от платья юбку. Хотя мальчишкам понравилось. Им вообще часто странные вещи нравятся.

– А мне даже интересно было бы взглянуть, как бы ты себя повела, – ехидно отозвалась Сиара.

– Я могу и вовсе без одежды по школе бродить, – хихикнула в ответ я, – и на меня никто даже не посмотрит.

– Ты себя недооцениваешь, – сморщила хорошенький носик Сиара. Показав ей в ответ язык, я осталась отомщена и совершенно собой довольна.

«Останки» были сметены в совок и скорбно препровождены в мусорное ведро. Кухарка осуждающе вздыхала, глядя на нас, преисполненных грусти, вглядывающихся в неизведанную черноту мусорной корзины, в которой только что сгинула некогда целая тарелка, готовая служить на благо народа, неся добро, тепло и суп… Удерживать серьезные мордахи удавалось нам недолго, и, стараясь не смеяться в голос, мы вернулись к своим подносам и по-прежнему желанному обеду.

– А Ири пойдет на праздник, она не говорила тебе? – взмахнула подруга ярким брусочком свежей моркови прямо у меня перед носом.

– Не говорила. Вчера она была не в духе, я даже не стала спрашивать.

– Когда там у нее день смерти?

– В октябре, кажется.

– Нескоро, – задумчиво протянула Сиара. – А день рождения?

– А день рождения она сама не помнит, – вздохнула я.

– Я вообще слышала теорию, что призраки со временем забывают самые важные подробности своей жизни. Такие, как дата рождения, свое имя, имена родителей… И когда они забывают совсем-совсем все, возможно, становятся просто пустым облаком, которое, вероятно, никто и никогда даже не увидит. – Отчего-то в голосе подруги зазвенели нотки мечтательности, и, встретив мой вопросительный взгляд, она удивилась:

– Что? Красиво же звучит!

– Красиво, – согласилась я. – Но грустно. Я не хочу, чтобы Ири совсем себя забывала. И нам втроем в комнате хорошо живется! Из-за нее никто не лезет. Карамельки не таскает…

– Если тебя это утешит, то процесс потери воспоминаний у них протекает сотни лет. А еще, не исключаю, это просто миф.

И Сиара впилась зубами в куриную ножку с нескрываемым удовольствием. Я не могла не последовать ее примеру.

За что я любила школьный обеденный зал, так это за уют. Деревянные столики на четверых, нежных оттенков скатерти, на стенах – небольшие картины с самыми что ни на есть вкусными изображениями. Больше всех мне нравилась дальняя с пузатой чашкой горячего шоколада, на блюдечке рядом с которой лежала настолько аппетитная булочка с корицей с осторожно отрезанным кусочком, наколотым на десертную вилку, что иногда казалось, будто ощущаешь во рту ее вкус, просто глядя на рисунок. Окошко на заднем плане выходило прямо на центральную площадь с потрясающим фонтаном и цветные точки жителей, толпящихся возле него… Пастельно-акварельные тона, размытые границы конечно же лишали работу правдоподобности, но они в ней и не нуждались. Картины эти были прекрасны именно тем, что они картины. И при взгляде на них мне так хотелось научиться рисовать…

Наш призрак парил над подоконником, когда мы вернулись после обеда в комнату, и печально вглядывался в горизонт.

– Что там сегодня показывают? – хихикнула Сиара и плюхнулась на свою кровать с размаху. Не будь подружка такой миниатюрной, кровать могла бы и не пережить столь резкого приземления.

– Деревья, горы, кусок моря. А еще корабль проплывал. – Ири даже не повернулась в нашу сторону. – Сегодня всего один.

Она совершенно не помнила, как стала призраком, поэтому самым обидным для нее осталось то, что она не могла покидать школу. Зато вопреки угрозам Сиары отлично помнила свое имя – Деянира О’Нил – и часто вздыхала, как ее печалит, что никто и никогда больше так к ней не обратится, поскольку ей очень нравилось его звучание.

– А на праздник сегодня с нами пойдешь? – вкрадчиво поинтересовалась я.

– Слушать в очередной раз слюнявую легенду о ночном волке и рассветном единороге? Нет уж, увольте…

– Но зато будет музыка. – Сиара перекатилась по кровати и стекла на пол. – И танцы!

Сиара грациозно провальсировала на цыпочках к шкафу, откуда вывалила на постель целую кипу платьев, и принялась пританцовывать у зеркала, поочередно прикладывая их к себе. Сиреневое сливалось с оттенком ее волос, оранжевое заставляло желтые глаза сиять точно солнце, мое любимое, лазурное, превращало ее в самое трепетное создание на свете, но зато синее заставляло сиять изнутри, точно сшито было не из простой ткани, а из самой воплощенной магии красоты.

– Да, – заключила она. – Как и думала, пойду в синем!

После чего торжественно протянула мне мою мечту.

– Отказ не принимается. Ири, ну помоги мне!

Деянира проплыла под потолком, хмуро изучая сначала меня, потом платье, затем нас вместе, после чего заключила:

– Глупо отказываться, дорогая!

– Но…

– Не понимаю, зачем вообще ходить на такие мероприятия, если не пытаться на них быть самой-самой? Ну, пойдешь ты в школьной форме или того хуже – в свитере и штанах для выхода в город! Самой-то каково? Ощущение праздника горгулье под хвост!

Я вздохнула. Настолько грустно и громко, насколько это было возможно в моем случае, но на подруг это никак не подействовало.

А потому вечером, едва последний луч солнца растворился на небосводе и все начали выбираться из комнат, устремляясь в главный зал, я чувствовала себя в этой сверкающей толпе как кукла среди людей. Неудачная кукла, волосы которой наспех закрутили, точно шерсть выставочного пуделя, и нацепили единственное платье, которое нашлось. Нет, я более чем уверена, что со стороны это смотрелось красиво, но настолько я себя чувствовала некомфортно, что даже глаза лишний раз прятала, сталкиваясь взглядом с одноклассниками. Все ждала глупых шуток Лина, язвительных фразочек Тьерры, смеха ребят, любого другого подвоха… Все это так неправильно, это была я, запечатанная в чужом теле и совершенно не умеющая им пользоваться.

– Айла, – прошипела Сиара, уверенно вышагивающая рядом со мной, – если ты немедленно не расслабишься, то наверняка лопнешь!

– От чего? – удивилась я.

– От напряжения, от чего! Просто представь, что здесь никого нет, кроме меня… ну и Ири для массовки, и все! Нос выше, грудь вперед и пошла, пошла, пошла…

А вот о груди Сиара напомнила и вовсе напрасно. Вырез был совершенно чудовищен, я была почти уверена, что насчет его мне еще сделают не одно замечание, обвинят в аморальном поведении, обязательно отметят это в моем личном деле… а посему порой я старалась подтянуть платье ну хоть чуточку выше, но оно, как назло, сидело на мне как влитое.

– О, староста! Да ты шикарна, оказывается. – Лин, пробегающий мимо, застыл рядом и отвесил нам с Сиарой глубокий поклон. – А ты, Аменсиара, звезда моя, услада моих ушей, свет моих очей…

Но речь его потерялась в шуме толпы, а после потерялся и сам Лин, которого под локти подцепили товарищи да так и унесли куда-то ближе к сцене.

Украшен парадный зал был просто волшебно. Справа вдоль стены шла пастельных оттенков драпировка, символизирующая рассвет, с другой стороны красовался объемный узор в виде бегущего волка, вместо хвоста и задних лап которого волнами расходилась ткань, изображающая ночь со сверкающими вкраплениями звезд. Взамен факелов зал сегодня освещали сотни маленьких свечек, которые традиционно по окончании торжества выносились на улицу и опускались в реку, чтобы, если верить легенде, своим теплом и светом прогнать ночного волка как можно дальше от нас.

– Короче! – весьма торжественно начал вступительную речь Лин, выскочив на сцену, и, откашлявшись, поправил цветастую бабочку. – Директор мне сказал в сотый раз зачитать вам легенду о божествах, но я решил, что праздник, начатый с занудства, – не праздник, поэтому давайте есть! А когда вы все будете сытыми настолько, что не сможете убежать, вот тогда я и расскажу всю историю мироздания с самого начала и в подробностях!

Местного балагура зал поддержал смехом и аплодисментами. Улыбнулась даже Сиара, которая, обычно из вредности, игнорировала парня и самые его искрометные фразочки. Лин, конечно, был тем еще дуралеем, но сам директор Магнет признавал, что у парня огромный потенциал, и понимающе направлял его неуемную болтливость в нужное русло. Например, год за годом назначая на должность ведущего праздников. Поскольку болтать он все равно будет много, так пусть хоть делает это с пользой!

Угощение разлеталось в секунды. Приглашенные разносчики едва успевали сновать между ребятами до кухни и обратно, разнося всевозможные закуски. Я еле успела ухватить рулетик с красной рыбой и пару кусочков сыра, Сиара – маленький шашлычок из овощей и мяса, и мы поспешили отойти в самый дальний угол под изображение волка, пока кто-то в суматохе не подчистил и наши тарелки.

– Как можно быть таким придурком, – вздохнула Сиара и закинула в рот маленький, размером с вишню, помидор.

– О ком ты? – «непонимающе» поинтересовалась я.

– А то ты не знаешь! – закатила глаза Сиара. – Неужели его и правда кто-то может находить забавным?

– Я нахожу его забавным, – призналась я.

– Я тебя больше не знаю, – мрачно сообщила она. – Нет, серьезно! Смеются над его шутками, словно им за это платят. Но он же… просто шут!

– Но шуты ведь для того и нужны, чтобы народ веселить, – с улыбкой отозвалась я.

– Мне в таком случае больше нравятся истории, где их казнили за глупые шутки, – закатила глаза Сиара. – Ох, нет, мне никогда этого не понять…

Покусывая сыр, я с умилением покачала головой. Когда подруга возмущалась, ее острые ушки крайне забавно подрагивали.

Возле сцены уже поднималась суета, насытившиеся ученики требовали зрелищ, и Линас вновь занял свое законное место перед толпой. Зазвучала музыка, замелькали тени, блистательная Сиара тут же сориентировалась и стащила еще несколько бутербродов с общего стола.

Я изо всех сил старалась не лезть людям под ноги и вообще не попадаться на глаза. Воспользовавшись тем, что подружку пригласили на танец, так и не дав истребить до конца все бутерброды, я плавно, вдоль стенки, слиняла прочь из зала. На празднике ведь я побывала? Побывала. Платье красивое надевала? Надевала. Какие ко мне еще могут быть претензии? Никаких!

Но в комнату возвращаться я не спешила, ибо недовольного и сопереживающего призрака еще никто не отменял, а потому выскользнула через западный вход на улицу, стянула жесткие туфли, подхватила их за ремешки и на носочках прошла по траве. Она приятно холодила ступни, что немного горели после каблуков с непривычки, и я, выйдя на вымощенную камнем тропинку, сбежала вниз со склона к реке. До традиционного спуска свечей на воду было еще много времени, а потому можно было не переживать, что мое блаженное одиночество кто-то посмеет нарушить.

Где-то гулко ухала сова. Я отбросила туфли в сторону, услышав шорох какой-то удирающей ящерицы, едва не пострадавшей от спонтанного полета обуви, затем пробежалась вдоль кромки воды.

Легкая ткань платья разлеталась от малейших дуновений, но сейчас можно было не бояться посторонних взглядов и насмешек. Я прошла по дуге выступающего берега, дошла до моста, взошла по его ступенькам и, встав по центру, уперлась ладонями в перила, вглядываясь в воду. Эйфа у подножия школы разливалась во всю свою ширину, которая не сказать, что была ух какая пугающая, но вполне достаточная, чтобы не суметь доплыть от одного берега до другого, если плаваешь ты хуже среднего.

И так завораживали воды, бегущие навстречу через черную кайму колосящихся у берега трав, манили звезды, отражающиеся в глубине, что казалось, будто упади сейчас за ограждение, я не промокну, а улечу куда-то в неизвестность…

Когда-то нам рассказывали о том, что мысли материализуются, но никто не предупреждал, что настолько точно и быстро. Где-то хрустнуло, хлипкие перила подались вперед под моим весом, а я, не успевшая отпрянуть, качнулась вслед за ними и вниз головой ушла, увы, вполне в известность. Мокрую, холодную известность.

И «невесомая» лазурная ткань плотно облепила ноги, превратив их в подобие русалочьего хвоста, при помощи которого я, в отличие от подводных жителей, плавать совершенно не умела. Нелепо извиваясь в воде, я уходила все глубже и глубже, теряя остатки воздуха от страха и лишних телодвижений. Расслабиться, как учили, не получалось. Напротив, паника охватывала все сильнее, ноги не слушались, и я непроизвольно глотала воду вместо желанного воздуха, пытаясь дышать и чувствуя, как уже горят горло и легкие. Поэтому, когда меня неожиданно окатило ледяным ветром, я, решив, что, видимо, все, умираю, предприняла прощальную попытку вырваться на поверхность и глухо ойкнула, больно стукнувшись обо что-то коленкой.

– А вот нос мне ломать вовсе не обязательно, – сообщил внезапно глубокий мужской голос мне прямо в ухо. – Достаточно простого «спасибо», знаешь ли.

Я плюхнулась на песок, припадочно кашляя и в перерывах между приступами жадно хватая воздух. В голове стоял отчаянный звон, усиливающийся по мере моих содроганий, и очень хотелось просто распластаться без сил на земле, но мешала чья-то рука, держащая меня под грудью.

– Хочется думать, что это несчастный случай. – Мужчина продолжал меня заговаривать. – Хотя кто вас, таких трепетных, знает. Чуть трагедия – сразу рыбам на корм…

– Русалкам, – выдохнула я с трудом и наконец-то перевела дыхание, тряпочкой обвиснув на руке спасителя.

– Что, прости?

– Тут рыбы не водятся, их русалки выселили. Поэтому, если на корм, то русалкам, – пояснила я.

– И чем русалок не устраивают рыбы?

– Запахом. Противный, говорят. Хотя я их понимаю.

Убедившись, что вновь бросаться в пучину водную я не побегу, мужчина убрал руку и сел рядом. Я тоже смогла извернуться и шлепнуться пятой точкой на песок.

– А разве русалки – не полурыбы?

– Они утверждают, что нет.

Я подтянула к себе коленки и обхватила их руками, греясь.

– И кто-то им верит?

– Они думают, что верят. А вы кто?

– Рейвелл. – Мужчина повернулся ко мне, и я вздрогнула при виде светящихся серебром глаз. Заметив это, он ухмыльнулся и пояснил: – Спокойно, так только в темноте бывает. И то не всегда. Как себя чувствуешь-то?

– Нормально. Испугалась, правда, – призналась я.

– Странная ты, пугливая самоубийца.

– Там просто ограждение сломалось, но оно само, честное слово! А что вы тут делаете?

– Да так, мимо проходил, дай, думаю, загляну. Это ведь и есть та самая Школа магии?

– Не знаю, та самая ли, но точно Школа магии, – кивнула я.

– Значит, ты-то меня и проводишь к вашему директору.

– Вы ведь ему не расскажете, что я тут… то есть, что вы спасли… то есть…

– Расскажу, конечно, – хохотнул мужчина. – И тебе еще припомню. И не раз!

– Но…

– Идем.

Мужчина легко поставил меня на ноги и… набросил на плечи свою куртку так неожиданно, что я даже вздрогнула. Куртка пахла дорожной пылью, травой и кожей и настолько была мягкой и уютной, что, наверное, в ней можно было даже спать во время долгих странствий прямо среди леса, и она, как самый надежный друг, убережет от всех ненастий.

Про потерянные туфли я вспомнила, лишь когда ноги коснулись холодного мрамора в западном зале. Холодные струйки воды продолжали стекать с платья по ногам, а я уверенно шлепала к лестнице, оставляя за собой мокрые следы и делая вид, что так и нужно. Признаваться моему спасителю в том, что я не только свернула перила моста, так еще и обувь потеряла где-то в порыве единения с природой, мне стало стыдно. Мало ли, откуда ему знать, может быть, я маг природы и мне крайне важен постоянный прямой контакт с землей?

Хотя даже лесные эльфы носили сандалии, правда больше похожие на связку листвы с открытыми пальцами и стопами. А уж маги, чья стихия была природной, и вовсе не старались это подчеркивать, и им нисколько не нужно было стоять среди газона, чтобы что-то наколдовать.

А я любила грозу. Меня завораживало мрачное небо с огромными черными клубами туч, преддождевая свежесть в воздухе перед первой вспышкой, и это пугающее ожидание громового раската, пока в небе растворяется светлый разветвленный шрам. Всегда было интересно, от чего зависит предназначенная человеку магия? Воля судьбы это, осуществленное желание или отражение души?

Стихия Тьерры была водной, но ведь вода – это чистота и умиротворение, что никак не перекликалось с ее натурой. Мне думалось, что ей бы гармонично подошла земля, но если подумать, я ведь знала лишь ее внешнюю оболочку. Красивую, но грубую. А ведь у нее тоже были друзья, которые за что-то ее любили, значит, где-то внутри была спрятана такая Тьерра, которую она никогда не захочет показывать «не своим» людям.

Воздух считался моей стихией, хотя по странной иронии из всего разнообразия этой магии лучше всего у меня получались грозы. Возможно, именно потому, что они были так трепетно мной любимы.

– И долго еще идти? – Размышления мои прервал голос Рейвелла, я охнула и виновато взглянула на него.

– Простите, я задумалась, такое со мной часто бывает… к сожалению.

Сейчас при легком свете я смогла его рассмотреть. Волевое лицо мужчины украшала легкая щетина, ярко выделенные черными ресницами каре-зеленые глаза с прищуром, густые темные брови вразлет придавали выражению особую суровость. Но было в его внешности что-то настораживающее, неправильное…

– Почему «к сожалению»? – Тонких губ коснулась легкая усмешка.

– Все учителя говорят, что это плохо очень. У меня внимание быстро рассеивается, и я перескакиваю с темы на тему. Чаще мысленно, а потому забываю, о чем рассказывала перед этим. А когда стоишь у доски, отвечая домашнее задание, это может стоить плохой оценки, – вздохнула я.

– А в классе-то ты каком?

– В восьмом, – призналась я.

Рейвелл неопределенно хмыкнул.

– А я-то грешным делом подумал, в шестом.

Не худшая шутка по поводу того, что я выглядела несколько младше сверстников. Хотя я и так считалась одной из самых мелких на потоке, потому что попала в школу почти на год раньше, чем полагалось, да и высоким ростом похвастать не могла – Рейвеллу я еле до плеча доставала.

– Мне восемнадцать зимой будет, – проговорила я. И снова зачем-то вздохнула. А потом все же сообразила, что так озадачило меня в моем спасителе. Его светлые волосы длиной до плеч, наспех захваченные в хвост, на самом деле были не пепельно-русыми, как показалось изначально, а абсолютно седыми. – А вы белый совсем почему-то…

Рейвелл захохотал. Просто вдруг остановился и захохотал, одной рукой устало потирая лоб, а другой опершись на лестничные перила.

– Потрясающее в своей простоте заявление, – произнес он, успокоившись. – Не переживай, мне еще слишком далеко до сотни, а с этим… просто не повезло.

– Зелье, наверное? – Любопытство спрятать не удавалось.

– Зелье, зелье, – кивнул он.

А я осторожно, не сводя с него взгляда, постучала в дверь кабинета директора Магнета.

– Войдите! – глухо прозвучало из-за двери. Чуть скрипнули петли, когда я осторожно толкнула ее вперед и вошла в кабинет. – Тьерра, если это опять ты, то разговор окончен, и никакие твои жалобы… О, дейрис Литте! Только не говорите, что дейрис Магнет вновь применяла против вас магию и…

Я охнула, вспомнив про мокрое насквозь платье.

– Нет-нет, Тьерра тут совсем ни при чем, это я сама случайно! И меня попросили…

Пронзительно синий взгляд Атиаса Магнета всегда излучал спокойствие вперемешку с заинтересованностью. Еще ни один ученик, пришедший в этот кабинет со своими проблемами, не остался без должного участия со стороны директора. За исключением – по иронии – Тьерры. Вопреки всему отец ее страдал острой формой объективности, а потому понимал, что характер у дочки своеобразный, и если она на кого-то жалуется, значит, скорее всего, полезла к нему первая.

– Магистр Шакс, я так понимаю? – Директор вскочил из-за своего рабочего стола и устремился навстречу нам с Рейвеллом. – Но мы ожидали вас только утром…

– Мой конь был слишком тороплив, – усмехнулся мой спаситель. – Видимо, у него свои дела в Азарии. Рад нашему знакомству, директор Магнет. Я наслышан о вас.

– Не могу сказать того же, – вернул усмешку Магнет. – Но доверяю рекомендовавшему вас господину Гранду, а потому – добро пожаловать! Дейрис Литте, магистр Шакс займется вашим боевым воспитанием, пока магистр меча и магии Торрин… временно выбыл из строя.

– Магистр Шакс… – протянула я, пробуя звучание на слух. – Это очень хорошо, значит, теперь не нужно будет договариваться с магистром Кадал, чтобы проводила у нас сдвоенный урок!

– Я знал, что вы оцените. Благодарю, что проводили нашего нового учителя. Не окажете мне еще одну услугу? – Хоть тон директора и был вопросительным, по сути своей это все равно было утверждение.

– Конечно, что угодно, – привычно кивнула я.

– Покажите магистру Шаксу его комнату – пятнадцатую, на учительском этаже.

Откланявшись, я вынырнула в коридор и оставила мужчин по их просьбе «на пару минут» наедине. Выжала юбку в горшок с фикусом, что мирно сох в углу, взъерошила прилипшую ко лбу челку. И только собралась вздохнуть по погибшим кудряшкам, как дверь открылась, и Рей… то есть магистр Шакс вышел из кабинета.

– Что ж, веди, Айла Варрей Литте. Магнет сказал, что ты староста.

– И вы теперь тоже будете постоянно меня гонять то тряпку мочить, то в учительскую за мелом?

– Ну что ты. Всего лишь оставлять после занятий, чтобы точила мечи. В моем искусстве нет места пустой писанине и схемам, мы все будем изучать на практике. Хотя… я даю некоторые послабления девушкам. Даже если они старосты.

– Какого же рода послабления?

– Разрешаю махать деревянным мечом. Железный-то еще не каждая поднимет.

– А в чем смысл занятий, если не учить чему-то, что пригодится в жизни?

– Не знаю, как принято в вашей школе, но я давно привык, что любые школьные знания сводятся к одной цели: сдать экзамен. А о применении их в жизни никто даже не задумывается. Мое безграничное уважение вашему директору, если у вас здесь не так.

– Все учителя стараются. Правда, у некоторых довольно странные методы, но зато действенные, – улыбнулась я, припомнив Одина, Линаса и русалок.

– Надеюсь, ты не имеешь в виду вышеупомянутые тряпки и мел? – усмехнулся магистр Шакс. – А то я готов признаться, что до такого уровня мастерства мне еще расти и расти.

– У вас еще все впереди, – заверила нового учителя я. – И мы пришли. Комната пятнадцать, этаж учительский.

– А где этаж ученический? – Порой я не успевала понимать, в шутку произносит что-либо мой спаситель или всерьез.

– Через переход, соседнее здание – оно целиком ученическое. А зачем вам?

– Да мало ли. Вдруг тебя снова спасать придется. – И он подмигнул мне так нахально, что я невольно отшатнулась в сторону. Но Рейвелл, словно ничего не заметив, учтиво кивнул и произнес:

– Спасибо, что проводила, Айла Литте. И будь осторожна.

Щеки окатило жаром, и я опрометью кинулась по лестнице так быстро, что даже не заметила, как оказалась в надземном переходе между корпусами. Смущенная от самых пяток до кончиков ушей, я замерла перед стеклом, прижалась лбом к нему и, переводя дыхание, вгляделась вдаль. Туда, где под бодрые песнопения празднующих огненной змеей текла река, унося с собой плавающие свечи и прогоняя зловещего ночного волка, чтобы рассветный единорог смог занять свое законное место на небосводе.

Глава 2

– Я, конечно, мертвая, но не слепая! – Ири так «радостно» встретила меня на пороге, словно речь свою она начала задолго до моего прихода, а я ворвалась прямо к развязке.

– Это вышло случайно! – на всякий случай тут же открестилась я. Что бы ни имела в виду Ири, в любом случае это не могло получиться нарочно. В моей жизни вообще мало что происходило по какому-то замыслу, на все была воля случая.

– Ты поняла, о чем я? – хмуро откашлялся призрак.

– Нет, – созналась я, понурив голову.

– Как обычно, – вздохнула Ири. – Я про твой, с позволения сказать, внешний вид. Сиара тебя убьет.

– А мы сейчас быстренько высушим, и она не узнает. – Я осторожно стянула платье и повесила на спинку стула.

– Узнает, узнает, – пообещала подружка, скрестив руки на груди. – А туфли где посеяла? Я уж стесняюсь спросить, как ты их посеяла!

Откровенно смутившись, я пробубнила что-то невнятное про сломанный каблук, потом про то, что просто забыла, и уж совсем отличилась, сообщив в итоге, что их украл неизвестный злоумышленник. Я говорила, что не умею быстро врать? Это тот самый случай.

– Какой странный злоумышленник, – Ири просверлила меня взглядом, – зачем это ему туфли со сломанным каблуком, о которых ты еще и забыла? Да и демон с ними, с туфлями. Что это был за мужчина с тобой?

Лучше бы Сиара уже убила меня за свое платье! Мне бы тогда не пришлось краснеть, точно юной школьнице, пойманной за каким-то непристойным занятием. Хотя, если вспомнить, что я и есть юная школьница…

– Это просто новый учитель, он попросил проводить его к директору. Вот и все!

– И все? А куртка?

Мысленно я взвыла. Куртка! Ну конечно! Наброшенная на плечи магистром Шаксом, она так и осталась согревать продрогшую меня.

– Я с моста в реку свалилась, – созналась я. – А он меня вытащил и куртку дал. Неловко получилось, надо бы вернуть.

– Вернешь завтра, – с предвкушением проговорила Ири. – Лишний повод будет…

– Для чего? – удивленно моргнула я.

– Ох, и чему тебя только учили. – Сокрушающийся призрак проплыл под потолком от стены к стене.

– В основном магии, – вздохнула я.

Ири закатила глаза так, словно хотела увидеть свою голову изнутри.

– Демона с два я бы тебя пустила сюда жить, предупреди ты меня сразу о своей легкой… недогадливости.

Призрак еще долго причитал, плавая по комнате, иногда проходя сквозь меня, теряясь в шкафу или, забывшись, утекая в коридор. А я с нелепой улыбкой сидела в одной сорочке на кровати, подобрав ноги, и осторожно водила ладошками над платьем Сиары. Легкие потоки воздуха подсушивали ткань, в голове крутилась снова и снова сцена спасения, и никак не давали покоя чуть светящиеся серебром глаза.

– Вот помяни мое слово…

– Какое из них? – вежливо поинтересовалась я. Уж больно много их было сейчас сказано.

– Нет, я для вас вообще пустое место? – Ири нависла надо мной так сурово, что на всякий случай я даже убрала руки от платья, дабы от переизбытка чувств не спалить его ударом молнии вместе с собой и кроватью. – Повторяю! Если ты не научишься простым, житейским, девчачьим хитростям, так и останешься…

– Не останусь, – заверила я Ири. – Однажды ты не выдержишь, запугаешь какого-нибудь беднягу до полусмерти, пообещав, что оставишь в покое, только если он возьмет в законные супруги твою милую, но очень стеснительную подружку, и он согласится на любые условия, лишь бы только ты перестала стонать ночами над его кроватью.

– Стонать ночами – это прерогатива магистра Белл, – фыркнула Ири. – А я деморализую противников куда менее гуманными способами.

– Нас с Сиарой так и не демоза… тьфу, деморализовала, – хихикнула я.

– Так вы и не противники. – Она флегматично пожала плечами.

Тут мне вспомнилось, как отчаянно Ири пыталась меня выселить в первые дни моего заселения. Предупреждали ведь, ой предупреждали, что из комнаты этой все новенькие сбегают через пару дней, но выбора, с кем и где жить, было не так много, а потому, торжественно пообещав хотя бы не топать ножками, умоляя подобрать другое место, я вселилась в комнату с приятным дополнением в виде призрака. Призрак не показывался, но неприятно сопел ночью над кроватью. А если принять во внимание, что дышать ему было вовсе без надобности, то сопение требовало с его стороны определенных затрат. Но он был настойчив, и вскоре к сопению прибавилось скрежетание. К скрежетанию – внезапные появления в виде эфемерной сущности, прилетающей в лицо, стоило только открыть дверь. Парящие предметы, бьющиеся кружки, пропадающие учебники, хлопающие двери – все это привидение проделывало с особым старанием, постепенно зарабатывая звание заслуженного полтергейста школы.

Однажды гостиная комната на нашем этаже, где я приспособилась делать уроки, оказалась занята, и мне пришлось учить заклинания наизусть, оставшись в своей. Настойчивое, но совершенно невнятное бормотание комнатного призрака отвлекало, и я прочитывала заклинание вслух, зажав руками уши, чтобы не сбиться.

– Неправильно, – вдруг отчетливо раздалось рядом. – Если ты здесь не сделаешь акцент на «тетра», то дальше лучше сразу не читать.

– А что будет? – искренне озадачилась я, обернувшись.

– Смотри! – Призрак приобрел вполне отчетливые очертания молодой девушки, которая, сложив ноги крест-накрест, зависла рядом со мной в воздухе и принялась что-то вырисовывать перед собой легкими движениями.

Тонкие нити энергии соединялись в рисунки, рисунки двигались, а я воочию наблюдала, как расползаются фрагменты колдовских символов, сплетаясь в невиданное чудо-юдо с десятком щупальцев, и как утягивает оно в свою бездонную глотку бедных, несчастных учеников, учителей и весь замок следом.

– Это если вкратце, – усмехнулся призрак. – В общем, правильнее всего будет делать акцент голосом вот тут, – она ткнула прозрачным пальцем в центр третьей строчки, – и вон там, рядом с «анистас». Ну и про «тетру» не забывай.

– Спасибо, – разулыбалась я. – А откуда ты все знаешь?

– Обижаешь, – хмыкнула девушка. – Я, между прочим, здесь училась! Правда, не до конца.

– А почему? – печально изогнула бровки я.

Призрак покрутил пальцем у виска, так осуждающе взглянув на меня из-за моей недогадливости, что я быстро осеклась и сообразила.

– А что с тобой случилось?

– Не помню. Вот совсем, – махнул рукой призрак. – Помню только, что у меня выпускной должен был быть.

– Ничего себе, так ты уже была почти мастером? – Я даже на стул с ногами влезла от любопытства и нетерпения услышать эту историю.

– Почти, – призрак вздохнул. – Я теперь вечный «почти мастер». Ладно. Ты живи тут. Будем вроде как соседками.

– А почему…

– Да потому, – пресекла мой вопрос Ири. – Предыдущие были истеричками жуткими. С ходу ор поднимали, требовали, чтобы призрака изгнали вообще из стен школы. Я бы с радостью на самом деле куда-нибудь удалилась, но – увы. Раз я умерла где-то тут, то и обречена навечно оставаться в этих стенах. А ты молодец, спасибо.

– Спасибо? – хлопнула глазками я. – Но за что?

– Ну… Во-первых, ты выжила тут почти неделю и ни разу не нажаловалась. Во-вторых, ты меня внимательно слушаешь, что-то спрашиваешь, точно мы с тобой на самом деле соседки. И как будто я живая, что ли. Последние годы мне этого несколько… не хватало.

– А мне нравится считать, что призраки – это просто отдельная раса, – улыбнулась я. – И с тобой интересно. Ты, наверное, столько всего знаешь!..

– Деянира О’Нил, – наконец-то представилась она. – Можно просто – Ири.

– Деянира… Красиво! – Я даже хлопнула в ладошки. Чем окончательно завоевала доверие так и не состоявшегося полтергейста.

– Ты опять? Айла!

Я тряхнула головой, переключаясь с Деяниры из прошлого на Деяниру настоящую.

– Что опять?

– Повтори последнее, что я сказа…

– Нет, я не понимаю! – Ворвавшийся в комнату ураган «Сиара» спас меня от допроса, переняв весь огонь на себя. – Вот ты… – Она ткнула коготком в нос Ири, немного перестаравшись, отчего палец ушел туда целиком. Ири фыркнула. Она утверждала, что это лишь кажется, будто призраки не чувствуют ничего, на самом деле нет ничего противнее, когда сквозь тебя пытаются пройти или просто шутки ради тычут пальцами. – Ты столько лет живешь… Прости, дорогая. Существуешь на свете, может, хоть ты постигла какую-нибудь вселенскую мудрость, или, возможно, изучила все модели поведения, или это просто в природе людской заложено быть такими… – следующее «прости, дорогая» было уже адресовано мне, – но я, хоть убейте, не понимаю… Что с моим платьем?!

Ни я, ни Ири такого поворота сюжета не ожидали.

– Ты в нем купалась, что ли?

– Ну да, – созналась я смущенно.

– Вот не смешно сейчас. Серьезно, что с платьем? – Сиара потрясла помятую и недосохшую лазурную тряпочку с частичками водорослей, брезгливо сморщила нос и, отложив ее в сторону, вновь взметнулась вихрем в центр комнаты. – Демон с платьем. Меня Линас поцеловал!

– Совсем? – хором воскликнули мы с призраком, тут же одновременно озадачившись, как можно «поцеловать не совсем».

– Я почти увернулась. Но самое страшное знаете что?! Он сделал это на глазах у Айдре!

Ири потусторонне протянула: «У-у-у!», я сочувственно покачала головой.

Наша подружка давно заглядывалась на старосту выпускного класса, не решаясь заговорить, но лелея надежду и даже немного уверенность, что однажды он сам прозреет и увидит в ней не только ученицу из восьмого, но и симпатичную девушку. И заигрывания Лина, да еще и такие нахальные, были сейчас совершенно неуместны.

– Нет, все. Это провал. – Сиара повалилась на кровать, точно тряпичная кукла, и уставилась в одну точку. Этой точкой, как назло, оказалось слегка непрезентабельного вида платье, отчего страдания подруги изрядно усилились.

– А он точно все видел? – осторожно поинтересовалась я.

– Как думаешь, если он сказал: «Господа, здесь не место для подобного, позвольте пройти», то он точно все видел? – язвительно отозвалась Сиара, даже не шевельнувшись. – Это конец. Нет, точно конец.

– Хочешь, я Линаса ночью до кондрашки доведу? – вкрадчиво предложила Ири.

– А память Айдре стереть можешь? – внезапно оживилась ферре, рывком усевшись на кровати. – Ну так, не всю, а только часть? Всего один вот маленький, крошечный фрагментик!

По правде говоря, в том, что у Сиары и Айдре что-то могло сложиться, мы сомневались. Но законы дружбы порой не признавали объективности, о чем нам сообщила сама же Сиара, когда пару лет назад мы решили донести до нее, что Айдре заинтересуется девушкой только в том случае, если она будет хоть сколько-нибудь похожа на пробоину в стене, заклинившую щеколду в уборной, или повышенное финансирование учебных исследований государством.

– Вот будешь ты мне жаловаться на Одина однажды, а я тебе скажу: «Нет, он на самом деле прав, ты ведь действительно плохо отвечала у доски». Ты ради этого ко мне пришла? И в следующий раз, когда обидят, опять ко мне же придешь? Нет. Будешь просто молча страдать, не зная, с кем поделиться. А ты, Ири? Хочешь каждый раз слышать: «Ну, ты же мертвая, чего возмущаешься»? Вот! Не хочешь! А я тоже прекрасно сама все понимаю, потому что это очевидно, но от вас я хочу получить простое сопереживание! А «с ним тебе ничего не светит» мне и Тьерра может сказать. Разницу чувствуете?

Тогда-то мы и решили единогласно, что Сиара права, и с тех пор активно участвовали в обсуждениях, которые больше походили на перемывание бедняге костей. И вздыхали вместе тоскливыми вечерами, когда с нами (то есть с Сиарой, конечно) не поздоровались или не посмотрели в нашу (то есть Сиарину) сторону. И радовались, если нам (то есть Сиаре, само собой) как-то вдруг необычно улыбнулись…

А потом мы и сами стали верить в то, что не все так плохо, как казалось, либо просто настолько хорошо поддерживали подружку, что действительно прониклись. Главное, что Сиара бегом неслась к нам с любыми новостями, а не старалась пересидеть вспышки своих эмоций где-нибудь в роще за русалочьим гротом, куда только единороги и заходят. И то редко. И, возможно, неправда. По крайней мере, их там никто не видел, но, по слухам, именно там они и жили.

– Память? – нахмурилась Ири. – Память вряд ли. Я такое зелье варить не умею.

– Зелье! – Желтые глаза сверкнули звездами.

– Плохая идея, – покачала головой я.

Сиара вздохнула:

– Ужасная. Но… Эх, ладно, неужели и помечтать нельзя?

Уж что, а мечтать в нашей комнате было можно. Пожалуй, это даже была одна из тех особенностей, объединившая нас троих в этих стенах. Для меня долгое время казалось настоящим воплощением сказки мое умение колдовать, и когда родители запрещали даже произносить слово «магия», я, перед сном искренне восхищаясь, разглядывала маленькую сверкающую искорку между ладонями. Настолько крошечную, что ее свечения никто больше не видел. Только Картер, прокравшись из своей комнаты на носочках, тихо-тихо, чтобы не скрипнула ни одна половица, забирался ко мне на кровать и просил «натворить что-нибудь такое». И смешно разводил руками при этом.

Надо будет завтра отправить братишке письмо. И обязательно написать, что скучаю.

Куртка магистра Шакса была бережно упакована в бумажный сверток, который я трепетно прижимала к груди, шагая на занятия. Вопреки советам Ири наведываться в комнату учителя я не рискнула, хотя честно дошла до самого учительского этажа да ринулась оттуда опрометью, едва заслышав в коридоре чьи-то шаги. А потом шла и ругала себя за нерешительность, ведь ничего противозаконного я не замышляла (опять же вопреки советам Ири), а просто зашла отдать вещь магистру… И какая остальным разница, что там, в свертке? Может быть, меня директор Магнет попросил. А даже если и не попросил, что такого…

Нет, все же я поступила правильно. Если бы у меня потребовали предъявить содержимое свертка, как бы пришлось краснеть, показывая невесть откуда оказавшуюся у меня куртку учителя? Здравый смысл, конечно, шептал мне, что куртка, чай, не портки и никому даже в голову не придет меня останавливать и расспрашивать, но опасения, засевшие в подсознании, зудели так, что, пока я неслась по ступенькам вниз к переходу в учебный корпус, только и молила о том, чтобы сейчас не встретился мне магистр Шакс, поскольку я в лучшем случае впихну ему в руки куртку и молча испарюсь в неизвестном направлении, а в худшем – ляпну какую-нибудь несусветную глупость, не успев собраться с мыслями. А я не успею, я себя знаю! Да так и убегу опять. С курткой.

Магистр Аделин Тейл не обратила никакого внимания на вошедших в кабинет учеников. Она была погружена в свои думы прочно и безвылазно. На столе перед ней были разложены травы, и Лин, не сдержавшись в очередной раз, полушепотом пошутил об их дурманящем воздействии, на что услышал потусторонний голос учительницы:

– А иначе на вас, дейр Далин, никаких нервов не хватит. И воздействие у них не дурманящее, чтоб вы знали, а успокаивающее. Подробнее об этом нам расскажете вы на следующем уроке, вот на этом самом месте у доски, держа в руках свой замечательный реферат, который вы обязательно успеете написать за один день. Вам ясно?

– Ясно. А можно будет сначала их все на себе опробовать? А то я так волнуюсь, когда приходится перед публикой выступать…

По рядам учеников шелестом пробежал смешок.

– Кто-то еще хочет самостоятельно поработать?

Магистр обвела взглядом аудиторию. Непривычная тишина повисла в кабинете. Казалось, слышно было даже шевеление извилин в голове у Линаса в попытке придумать, как избежать написания реферата.

Злорадная усмешка Сиары, к сожалению, тоже не ускользнула от учительницы. Подружка столь искренне обрадовалась свалившейся на Линаса работе, что так и не смогла вовремя изобразить полную безмятежность на лице.

– Дейрис Чарен, – магистр вопросительно изогнула брови, – а вы, я думаю, жаждете составить дейру Далину компанию? Так будь по-вашему.

– Я? Нет, нет, что вы, я просто задумалась! Случайно! – Сиара, «воодушевленная» вчерашним сдвигом в их с Лином отношениях, так затараторила, что Тейл молча положила перед ней пару сухих веточек.

Сиара вздохнула. Тонкий аромат ромашки и чабреца дотянулся даже до моего носа, и я наконец-то выпустила из рук сверток, предназначавшийся магистру Шаксу. И чего я так разволновалась в самом деле?

– Тогда убираем в сторону учебники и повторяем материал прошлого занятия. – Тейл напоследок вдохнула поглубже и сгребла сухоцветы в небольшой полотняный мешочек, перевязанный атласной нежно-зеленой лентой. – Пойдем по порядку…

Сколь тонким было сейчас мое душевное равновесие, приправленное ромашковыми мотивами, столь неожиданно прозвучало первым мое имя, по списку находившееся ровно в середине.

– Дейрис Литте нам расскажет, какие травы используются магами-обережниками, если клиент просит создать амулет для привлечения богатства.

– Но…

– Не расскажет? – хмыкнула Тейл, уже занося руку над клеточкой напротив моей фамилии.

– Расскажет, – пробормотала я, вскакивая с места и устремляясь к доске. Тейл требовала, чтобы мы выходили отвечать перед классом, но мне на своем месте было куда комфортнее – стоя за партой, я видела лишь затылки одноклассников и совершенно не отвлекалась на их тихие перешептывания и переглядывания. – Мирт…

– Что «мирт»? – важно осведомилась магистр.

– Используют… для создания, – заикнулась я.

– Ну, так и говорите. Вы ведь не в первом классе, пора привыкнуть давать полный ответ!

Переведя дыхание, я постаралась говорить чуть медленнее, чтобы от волнения не затараторить, путая слова и буквы.

– Для создания амулетов, привлекающих богатство, маги-обережники используют мирт, мяту…

– Какие именно виды мяты?

– Кошачья, – неуверенно ответила я. – Перечная…

– Перечная – нет, – отрезала Тейл. – Хоть у перечной множество свойств и она перекликается с сородичами, но деньги она не приносит. В отличие от своей сестрицы… – И магистр кивнула мне, давая мгновение исправиться.

– Колосистой! – едва не хлопнула в ладоши я, вспомнив.

Учительница благосклонно кивнула и вновь перевела взгляд с меня на класс. Стало ощутимо спокойнее.

– Базилик, клевер, орешник, аир, – воодушевленно принялась перечислять я, отмечая лишь согласное покачивание головой магистра Тейл, – гвоздика, виноград, апельсин… Еще в учебнике была пара трав, у которых в свойствах написано не «деньги» или «богатство», а «благосостояние», что тоже можно в принципе использовать, но в зависимости от желаний клиента…

– Какие, например? – пробормотала вопрос себе под нос магистр.

– Например… жасмин!

– Все верно. Молодец. А что ты можешь еще рассказать, допустим, про аир?

Легкое почесывание макушки помогло. Либо этот жест придал мне особой загадочности, что магистр не стала меня торопить по своему обыкновению, либо мне удалось затронуть особо думательную точку, но про свойства аира я вспомнила в тот же миг.

– Его не рекомендуют употреблять внутрь, поскольку есть ядовитые виды с теми же свойствами, но если увидите аир, растущий возле водоема, то можете спокойно пить из него воду, потому что растение ее прекрасно очищает. Корень аира кладут в лечебные порошки и фимиамы, а семена, нанизанные на нити, как бусы, рекомендуется носить при себе, и это тоже полезно для здоровья. – Я так спешно все рассказывала, словно боялась вновь забыть. – У него очень обширное применение в целительстве! Например, если у вас язва или волосы выпадают…

– У меня? – медленно перевела на меня взгляд магистр, слегка удивленно изогнув брови.

– У всех, – исправилась я. – То есть он хорошо помогает тем, у кого…

– Мы поняли, дейрис Литте. – Легкая усмешка на лице Тейл меня успокоила. Она просто пошутила. Но настолько редким явлением это было, что каждый раз успеваешь испугаться, прежде чем поймешь, что лишняя двойка на самом деле тебе не грозит. – Можете вернуться на свое место. Порадовали.

И я под собственный шумный вздох облегчения прошагала вдоль рядов и шлепнулась за парту рядом с Сиарой, непроизвольно заметив, что чего-то не хватает.

– Староста! Решила к бродяжникам податься? – зычным шепотом изрек Линас и продемонстрировал… куртку магистра Шакса. На весь класс.

– Что за шум? – тут же вскинулась Тейл, а я едва не провалилась сначала под парту, потом под пол и, наконец, под землю. – Дейр Далин?

– Право, магистр, ваши подозрения мне точно нож в сердце. Почему если шум, то сразу «дейр Далин»? Может, это дейрис Литте буянит на радостях?

Сиара открыла рот в полной готовности выпалить что-то в мою защиту (или подлить масла в огонь под Лином), но я предусмотрительно ущипнула ее под партой за бок. Она распахнула глаза и издала тихий, но очень прочувствованный возмущенный звук, которым передала всю любовь ко мне, уважение к моей семье вплоть до пятого колена и даже, кажется, пожелала всего самого светлого и доброго в моей короткой оставшейся жизни.

– Прости, – пискнула я. В надежде, что я еще успею объяснить, что это ради ее же блага, я неуверенно подняла руку.

– Да-да? – отозвалась Тейл, тут же переведя взор с Линаса на меня.

– У меня одна вещь… сбежала. Случайно! Позвольте…

– А голову вы, моя дорогая, у доски не обронили? – по учительскому обыкновению, немного невпопад хмыкнула она. – Кончится урок – заберете. Никуда она не денется.

Легко ей было утверждать. Это ведь не у нее из-под носа (даже из-под двух носов, Сиара ведь тоже не заметила, как плавно утек мой сверток) утащили чужую, да еще и мужскую вещь. Лин самодовольно хмыкнул и сделал вид, будто собирается надеть куртку на себя, а я стиснула зубы. Не буду его, дурака, в следующий раз перед Сиарой защищать.

Взгляд мой заметался между учительницей и одноклассником, а руки так и зачесались соорудить какое-нибудь маленькое незаметное заклинание, чтобы отвадить местного шута чужое без спроса хватать, но ничего не придумывалось.

– Отдай, – грозно прошипела я, отчаявшись. Правда, вид у меня был в этот момент такой смущенный, что Линас мало того что не испугался, так еще и умилился.

– У-тю-тю, – также шепотом донеслось в ответ. – Чья курточка-то, а, староста?

– Не твое дело! – почти строго отрезала я.

Линас усмехнулся:

– Неужто завела себе кого-то?

– Морскую свинку. Отдай немедленно!

– Дейрис Литте! – прервала наш змеиный диалог магистр Тейл. – Не вынуждайте меня разочаровываться в вас. И ради всех святых, не заигрывайте вы с дейром Далином.

Если после демонстрации куртки я еще недостаточно залилась краской, то сейчас щеки так вспыхнули жаром, что я наверняка превратилась в помидор в парике. Спрятав лицо за черными прядями, я молча принялась отсчитывать мгновения до конца урока. А текли они так медленно, будто кто-то глупый наложил на время заклятие замедления, и поэтому кристаллики-секунды в песочных часах вальяжно перекатывались по стенкам, задумчиво замирали перед падением, а после плавно, кружась, словно перышко на ветру, опускались на дно нижнего сосуда…

Монотонный звон колокола разлился по коридорам школы самой прекрасной мелодией, что был усладой для сотен ушей приговоренных коротать свои дни в этих стенах. Я уже было вскочила из-за парты, даже мысленно взмолилась, чтобы Линас не успел убежать из кабинета раньше меня вместе с курткой, как…

– Звонок у нас для кого? – хмуро поинтересовалась прерванная на полуслове Тейл.

– Для учителя, – в унисон вздохнули несколько ребят, тоскливо возвращаясь на свои места.

– Тогда куда спешим?

– У нас сейчас урок боевых искусств! – с нескрываемым предвкушением выпалил Ферн, ходивший в любимчиках у прежнего магистра магии и меча. – Не успеем же переодеться!

Тейл вздохнула. Это был аргумент. Поэтому домашнее задание она хоть и продиктовала, но половина класса с убеждением «потом у кого-нибудь спрошу» уже застряла в дверях в стремлении выйти самыми первыми. И эта заминка оказалась для меня спасительной, поскольку Линаса мы с Сиарой нагнали у самых истоков пробки.

Взгляд парня обреченно пробежался по товарищам, что были слишком заняты попытками вырваться на волю, не нашел поддержки, не придумал, куда забросить куртку, а оттого нехотя вручил ее мне.

– Дарю, – буркнул он. И вновь оживился. – А все-таки? Ну не твоя же она. Может, расскажешь своему лучшему другу?..

– Лучшему другу – обязательно расскажу, – гордо сообщила я и прицельно стукнула тетрадью прямо Лину по носу. Тот обиженно принялся ощупывать кончик, проверяя, на месте ли, а я с видимым облегчением отошла в конец очереди.

– Эх, знала бы, что ты решишь к рукоприкладству перейти, подсунула бы тебе кирпич вместо тетради, – проворчала Сиара.

Простая мысль, что куртку вернуть Шаксу среди учебного дня не удастся, а вот вляпаться с ней я еще ой как успею, далась мне не сразу, а оттого вместо раздевалки я кинулась в нашу комнату. Махнула рукой Ири, кинула сверток на кровать и опрометью бросилась на следующий урок. Пока сменила одежду и обувь на более подходящую для подвижных занятий, собрала непослушные волосы в высокий хвост, добежала до тренировочной площадки с восточной стороны замка, колокол, разумеется, уже прозвенел, оповещая о начале урока. Но, к великому счастью, весь мой класс вместе с параллельным стояли возле ограждения, о чем-то перешептываясь и с неподдельным интересом разглядывая что-то в центре площадки. Точнее, кого-то – магистра Шакса… в одних лишь брюках.

Шакс, потеряв чувство времени, самозабвенно вычерчивал мечом фантастические фигуры, рассекая со свистом воздух. С места на место он перемещался молнией, моим глазам оказалось не по силам уловить каждый его шаг. Только что он был у одного тренировочного столба – серебряная вспышка, удар сердца – и грозный силуэт производит свой замах над другим. Полувздох – и вот он, уже развернувшись, наносит удар с другой стороны.

Единственное, что удалось мне разглядеть в редкие секунды, когда производилась серия ударов с выкручиванием рукояти либо же особо затяжной выпад, это охваченную бинтом грудную клетку и правое плечо. Интересно, он правда участвовал в настоящих сражениях или просто ушибся где?

Белоснежные пряди упали на глаза, Шакс отбросил их назад небрежным движением руки и заметил нас, стоящих у входа на площадку.

– И чего ждем? – поинтересовался он. Голос его был ровным, словно он только что отлеживался на мягком диване, а не вертелся юлой в паре с тяжеленным мечом.

– А нас вы так научите? – выпалил Ферн. Глаза парня вспыхнули ярче солнечного зайчика, пробежавшего по сияющему клинку.

– Для начала, милейшие юные дарования, – с усмешкой проговорил магистр, – мне бы хотелось убедиться, что мой коллега вас научил хоть чему-то…

Ферн открыл рот, чтобы начать активно перечислять все, чему нас научил магистр Торрин, но Шакс язвительно завершил фразу:

– Полезному. Итак, недолгая разминка и вперед. О, утопленница, как настроение? – внезапно подмигнул он, а я, не издав ни звука, юркнула за спину Ферна, лишь бы скрыться от насмешливых каре-зеленых глаз. Одноклассники с интересом принялись озираться, пытаясь понять, кого имел в виду новый учитель, но коли уж стояли все в куче, определить это оказалось невозможно. К счастью. Лишь бы только он сам меня не выдал!

Десять кругов легким бегом по площадке дались не всем. Я выдохлась примерно кругу к седьмому и едва перешла с полубега на быстрый шаг, как почувствовала чей-то настойчивый взгляд на себе.

Осторожно боковым зрением я попыталась разглядеть, чем же занят магистр Шакс. Он продолжал вальсировать с мечом в центре площадки, но внимание его на этот раз было рассредоточено. Ни один отлынивающий от разминки не смог избежать пристального изучения. Вот сейчас, например, он, прищурившись, смотрел на Линаса, который встал среди круга, упершись ладонями в колени и свесив язык. Казалось, Шакс делал в уме какие-то пометки, чтобы припомнить и отыграться в удобный момент. Например, заставив отжиматься. Или чем еще наказывают мастера боя своих недисциплинированных подопечных?

– Закончили! – с хлопком дал команду он, едва последний ученик завершил десятый круг позора. К тому времени даже я почти успела отдышаться, а заодно стать невольной слушательницей беседы Тьерры с подружками. И хоть в разговоре я не участвовала, но чувствовала себя категорически неловко, будто совершаю что-то противозаконное. Хотя отчасти обсуждение учителя, да еще и в людном месте, и так слабо попахивало какими-либо моральными принципами. Точно девушки специально хотели, чтобы их услышали и обратили внимание.

Тьерра без малейшего смущения назвала магистра Шакса «красавчиком», выпалила эмоциональное «о да-а-а» в ответ на реплику подружки о рельефе его мышц, а после со всем присущим ей нахальством заявила, что перед ней ему не устоять.

Впрочем, взгляд магистра исподлобья в нашу сторону заставил меня втянуть голову в плечи. Он будто слышал малейшие перешептывания в толпе, но старался не подавать виду. А оттого на месте Тьерры я бы уже лопнула от стыда. Но она кокетливо покусывала нижнюю губу и бросала на него пламенные взоры, теребила кончик волос и переминалась с ноги на ногу, будто пытаясь продемонстрировать сразу все плавные изгибы своей фигуры в подробностях.

– У нас здесь два класса, верно? – вернув меч к стойке для оружия, спросил магистр.

Мы нестройным хором отозвались:

– Да… верно… два…

Все звуки сложились в какофонию, и Шакс хмыкнул:

– Старосты! Прошу подойти ко мне.

Из толпы протиснулись я и Брисен Шанраль, что была по совместительству самой преданной подружкой и пособницей Тьерры. Не знаю, чем удостоилась я такой чести, но Брисен прошлась по мне сверху вниз надменным взглядом, словно только что получила золотой кубок в соревнованиях, обставив меня по всем пунктам.

– Будьте любезны, доложите об отсутствующих.

– В классе восемь дробь один отсутствуют Тара и Мара Лейн и Вард Амнелл, – вновь сверкнула на меня ореховым взглядом Брисен.

– Причины? – Шакс скрестил на груди руки, внимая ответу.

– Сестрам дейрис Лейн пришел вызов от родителей в связи с кончиной родственника, директор отпустил их домой на неделю, Вард Амнелл находится в лечебном отделении с отравлением. – Брисен вся лучилась, будто не отчитывалась о тех, кого нет на уроке, а виртуозно парировала у доски сложнейшие вопросы по теории магии.

– Благодарю. Вернитесь на место. Теперь вы, дейрис Литте. – По лицу магистра скользнула легкая усмешка, и мне стало неловко от ощущения, что он вот-вот что-нибудь еще скажет о происшествии на реке.

– Отсутствуют тоже трое, – пробормотала я. – Эральд Ревейн – его отпросила госпожа Денлард, чтобы помог ей в библиотеке. Матисса Лик простыла…

– Тоже ночью водные процедуры на свежем воздухе принимала? – ухмыльнулся Шакс. Хоть и произнес он это тихо, уши мои начали гореть.

– Не знаю, просто простыла. Нам так сказали. И почему отсутствует Лайан Дерк, я не знаю. Могу я вернуться к остальным? – наверное, излишне жалобно спросила я.

– Можете, благодарю. Передадите дейру Дерку, что тридцать кругов по нашей чудесной площадке будут ждать его на следующем занятии.

– Но за что? – хлопнула ресницами я.

– Старост ведь всегда предупреждают, если причина у ученика уважительная? – Рейвелл Шакс отвернулся от меня, точно потеряв интерес, и вновь подхватил со стойки меч. – Значит, я смею предположить, что у дейра Дерка таковой не имеется. Нет, если вдруг у него появится доказательство, что он был, например, очень занят чисткой русалочьего грота под командованием двух-трех особо разъяренных особей, я, возможно, его и прощу. Вот теперь мо… А нет. – Рейвелл вдруг хитро прищурил глаза, усмехнувшись при этом жутко самодовольно. – Чего зря туда-сюда бегать. Вы-то мне и поможете продемонстрировать пару приемов.

– Я? Но за что? – Брови мои скорбно изогнулись, наверняка придав мне вид совершенно трагичный.

– Не съем. И бить тоже не буду, не переживайте. – Шакс легко подбросил небольшой меч острием к земле. Я успела ухватить его за рукоятку и чуть не опрокинулась вперед, носом в землю. Он ведь говорил, что девочкам мечи полегче раздает!

Пока он размечал периметр для упражнения, я любовалась ехидной улыбкой, играющей на его лице. Вздохнула, приняв к сведению, что наше знакомство не самым лучшим образом сказалось на его ко мне отношении, и подняла меч, выставив острие вперед. Хоть и был он тяжеловат для меня, но пару раз доводилось держать в руках оружие и крупнее.

У Картера в детстве была хрустальная мечта – поступить на службу к королю. И даже будучи еще совсем крохой, он махал игрушечной сабелькой и представлял, как будет защищать правителя и потом получать за это хрустящие и блестящие награды… Хрустящие, потому что в качестве награды он всегда использовал конфеты в фантиках. Или только фантики, если конфеты к тому времени успевали закончиться.

И когда я приезжала на каникулы к тетушке, Картер показывал мне все, чему научился, пока меня не было. Иногда просил помочь отработать какое-нибудь движение. Так непроизвольно я запоминала действия, шаги, хитрости, которые иногда братишка применял… А когда однажды во время прогулки Картер отбежал за мороженым, оставив меня у фонтана, и уличный воришка попытался утащить мою последнюю серебрушку, я так ловко отходила его подвернувшейся под руку палкой, что даже подоспевший братец удивленно пробормотал: «Горжусь!»

Особенно он обрадовался тому, что я не одарила парня каскадом молний, тем самым не выдав себя Ордену, и самодовольно заметил, что не зря он каждые каникулы меня тренировал. Знал ведь, что я не соглашусь внимать искусству битвы добровольно, однако ни за что не откажусь помочь ему с оттачиванием умений. Как оказалось, братишка мой вырос тем еще хитрюгой… и я была ему очень благодарна. Знания эти пригождались мне нечасто, к счастью, но даже пара-тройка раз, когда мне удалось без помощи магии спасти содержимое своего кошелька либо даже себя саму в темном переулке, наглядно демонстрировали, что старался Картер не зря.

В Арлантаре магам и чародеям жилось тяжело. Настолько под запретом были колдовские таланты, что по городу целыми днями расхаживали патрули Ордена Белых Хранителей, высматривая нарушителей. И если на одной площади одновременно происходило бы вооруженное ограбление с криками и дракой и там же неподалеку какой-нибудь отважный маг демонстрировал детишкам, как красиво сверкают магические нити в солнечных лучах, рисуя ими в воздухе силуэты разных зверюшек, хранители, ни секунды не сомневаясь, направились бы к магу. Нас не любили и боялись, считая главной опасностью для горожан, и откровенно терпели наш волшебный маленький мирок у границ столицы, скрытый горами и магическими заклятиями. А мне иногда страшно хотелось побыть нормальной, чтобы взглянуть, как выглядит наша школа глазами людей без дара. Действительно ли, как рассказывают, она полностью невидима для немагических глаз, а может, у нее контур поблескивает как-нибудь? И если шагать вперед без остановки, то стукнешься носом о колдовской защитный барьер или же пройдешь насквозь, так ничего не заметив и не почувствовав? И может ли быть такое, что я сейчас стою здесь, а «по ту сторону» магии на этом же самом месте прогуливается одинокий путник?..

– …Ставите вот сюда, и… Дейрис Литте?

Я, ойкнув, вскинула глаза на магистра Шакса. Он стоял напротив меня с мечом, насмешливо улыбаясь.

– Ну что, вижу, вы готовы?

– А… – растерянно проговорила я. – Задумалась. Простите, пожалуйста, повторите, что мне нужно сделать?

– Слова, слова… На практике разберетесь. – В глубине каре-зеленых глазах мелькнула задорная искра, после чего Шакс без предупреждения ухватил меня за талию, развернул лицом к одноклассникам и, не убирая рук, проговорил: – Главное в деле защиты – это правильно перенесенный центр тяжести. Обратите внимание на постановку ног дейрис Литте. – И он похлопал меня ладонью по бедру, а я ощутила, как щеки вновь заливает помидорного оттенка румянец. – Если она так и будет стоять, знаете, что произойдет?

Талия моя была выпущена из захвата цепких пальцев, магистр занял позицию напротив, предупреждающе взмахнув мечом. Я робко повторила его действие и невольно отступила на пару шагов назад.

– Следите внимательно.

Сверкнула сталь, воздух взрезал оглушительный звон, когда встретились наши клинки. Я отшатнулась в сторону, парируя удар и выставив перед собой лезвие, и едва успела увидеть грандиозный замах магистра… после чего потеряла равновесие от банальной подножки!

Кончик волос подмел площадку, я зажмурилась, ожидая болезненного удара о землю, но… ничего не произошло. Я повисла в воздухе, неуверенно приоткрыла один глаз и обнаружила прямо над собой самодовольное лицо учителя, спокойно держащего меня одной рукой на весу.

– Как видите, если бы дейрис Литте расставила ноги чуть шире, развернув стопу, это могло бы спасти ее от падения. Никогда не рассчитывайте, что противник, даже если это учитель, будет играть по правилам и, взявши меч, орудовать только мечом.

– Не буду, – заверила его я.

С ужасом представляя, как выглядит наша поза со стороны, я поерзала, стараясь ослабить его хватку. Да лучше пусть уронит, чем оставаться вот так, нос к носу, чувствуя запах скошенных трав… горного родника… тропинки вдоль берега реки прохладным летним вечером, когда ярко-рыжая дорожка заходящего солнца крадется по некогда кристально-лазурной водной глади к песчаным границам…

Вторая рука подхватила меня под колени, и магистр, словно задумавшись на пару мгновений, ронять или не ронять, склонился ко второму варианту и, едва я ощутила почву под ногами, как ни в чем не бывало поднял с земли брошенный меч и вернул его на стойку.

– Разбираем оружие, – скомандовал он одноклассникам. – Девочки налево за деревянными, мальчики направо… Сами понимаете, – усмехнулся он и учтиво кивнул мне: – Благодарю вас, староста, за помощь.

– Не стоит, магистр, – ответила я и бросилась к стойке следом за остальными девочками.

– Это было… впечатляюще, – шепнула мне Сиара, едва толпа вокруг нас рассосалась. – А какие у него ручищи…

Я недовольно фыркнула, прокрутив в ладони меч легче того, которым мне довелось орудовать несколькими минутами раньше, раза в три, и, наставив его на Сиару, с шутливым вызовом проговорила:

– Защищайтесь, сударь!

– Победа будет за мной! – достойно подыграла Сиара, мягко отступив в сторону и убедившись, что лишние уши слишком заняты своими делами, прошептала: – Но признай же, тебе понравилось с ним… э… ему помогать.

– Нет! – гордо задрала нос я.

Вслух – ни за что не признаю! Но понравилось.

Глава 3

– Ты бы видела, что они вытворяли. Да еще на глазах у всех!

У меня был особенный дар – возвращаться в комнату вовремя. Хотя не сомневаюсь, что Сиара не постеснялась бы вещать Ири о моих подвигах и при мне, но от столь внезапного вторжения на секунду стушевалась. Махнула мне приветственно рукой и без малейшего стеснения вернулась к воодушевленному повествованию.

– Между ними так искрило!.. Нет, правда, искрило. Айла от волнения случайно пару молний накликала, благо обошлось.

До чего любопытно мне стало – если сказать Сиаре, что иногда можно обойтись без преувеличений, она покрутит пальцем у виска или сначала разразится возмущенной тирадой о том, что я не позволяю свою скучную жизнь делать чуть менее скучной хотя бы в «легендах»?

Лучше бы она рассказала о том, как красиво я поставила на место Тьерру Магнет, которая поймала меня после занятий и, тыча пальцем в нос, доказывала, что у меня просто нет шансов. Усложняло ситуацию то, что я не до конца понимала в чем. Нет шансов получить пятерку по боевым искусствам? Выучить защитную стойку? Выиграть у нее в честном поединке? В последнем я могла сомневаться более чем объективно. Дейрис Магнет до конца урока так и не запомнила, как нужно держать рукоять меча, чтобы он не выпадал из рук.

Или, если уж она имеет в виду непосредственно самого магистра Шакса, то о каких шансах вообще идет речь? Он учитель, она ученица, и даже думать об этом мне кажется неправильным.

Правда, руки у него надежные, если это сравнение вообще применимо к рукам. Кажется, до сих пор спиной ощущала его хватку. Такой точно никогда не уронит, если только не решит это сделать специально.

А потом Тьерра, так и не услышав от меня вразумительного ответа, просто ушла, громко цокая каблуками по полу. Поэтому тут талант Сиары меня бы очень выручил. Хотя бы в глазах Ири.

Призрак висел в воздухе, сложив ногу на ногу, и задумчиво поглаживал подбородок, глядя на меня.

– Хорошо, – протянула она. – Очень хорошо… Значит, еще не все потеряно.

– Ты о чем? – с опаской поинтересовалась я. Мало ли что она там уже придумала!

– Ну, точно не о туфлях, – хмыкнула Ири. И перекувыркнулась в воздухе, когда вдруг за спиной хлопнула дверь.

– Прошу прощения, – прозвучал до боли уже знакомый голос, и я непроизвольно вжала голову в плечи. – Я собирался постучать, но дверь открылась сама… Доброго дня.

– Доброго, – злобно захихикала Ири и медленно утекла сквозь стенку шкафа. Воспитание не позволяло ей сидеть и подслушивать в открытую, как Сиаре, поэтому шкаф прекрасно подошел.

– Магистр Шакс?

Я одновременно удивилась и насторожилась. Не каждый день учителя ходят по ученическим комнатам. Да еще какие учителя!

– Хотел вернуть их утром, да, увы, не застал… Вот. На берегу нашел. Это ведь ваши? – И он невозмутимо явил моему взору… туфли!

Из шкафа раздался не то кашель, не то смех. Вот надо же ей было именно сейчас про них вспомнить! Глядишь, и не накликала бы магистра на мою голову.

– Мои, – со вздохом созналась я. – Но как вы…

– О, девочка моя, это был сложнейший мыслительный процесс. Я не спал ночами, сопоставлял факты, чертил схемы… И вот однажды нити из этого запутанного клубка сложились в четкую картину и привели меня сюда, – усмехнулся Рейвелл.

Я хлопнула ресницами.

– Да решил, что вряд ли у вас вторая самоубийца водится, если только это по традиции тут не принято. – Внезапно голос его стал низким, даже зловещим, и он проговорил: – Каждый год, именно в день, когда магическое население всего мира празднует день колдовского равновесия, добровольно должны утопиться две юные девы…

– Почему именно две? – отчего-то озадачилась я.

– Ну ты и абстрактная владелица туфель. Или что, еще кого-то не досчитались? – откровенно веселился Шакс. Такая открытая улыбка на суровом лице смотрелась довольно странно, хотя, если честно, она у него была красивая. Даже очень!

И у Сиары красивая улыбка. И у Ири. А у Тьерры – просто потрясающие брови! Яркие такие, очень ровно очерченные. Ради собственного успокоения я решила, что просто люблю отмечать в людях какие-то милые внешние черты, и было совершенно не важно, приятель это мой, неприятель или вообще – учитель.

Да даже взять того же Линаса. У него не глаза, а глазищи! Миндалевидные, васильковые, ух!

– А это вам! – вовремя очнулась я, подхватив с кровати учительскую куртку. – Тоже хотела отдать, но…

– Властью данной мне… – вдруг негромко, нараспев, точно храмовник во время ритуала, заговорила Сиара и, заметив наши слегка озадаченные взгляды, выпалила: – Можете обменяться одеждой! – и, гаденько посмеиваясь, нырнула в тетрадь с домашним заданием.

– Обручальная куртка? – хохотнул Шакс. – А ты забавная. Засим откланиваюсь. До скорого, миледи.

Сиара даже ухом дернула нервно.

– До скорого, магистр…

И едва дверь закрылась, на меня уставились сразу две пары глаз. Одна прозрачная, вторая – солнечно-желтая.

– Вы сами все видели, – пробурчала я. – И не смотрите на меня так.

– Неспроста это все, – с неким удовлетворением в голосе протянула Ири. – Ох, неспроста. Помяни мое слово!..

Ради удовлетворения подруги я согласно покивала, мол, конечно, неспроста, конечно, помяну. И убрала обручальные туфли на самую верхнюю обувную полку. А не в дальний шкаф, как раньше.

Больше всего в нашей школе мне нравилось, что все прилегающие территории были превращены в маленький город для юных магов. Иначе, несмотря на то что нас отпускали в Азарий по средам, общепринятым праздникам и на каникулы, сидели бы мы в четырех стенах, будто тыквы в борозде.

Если шагать в сторону Южных гор, то можно обнаружить парк Семи легенд. Змеями петляли по нему дорожки, вымощенные камнем, роса на ярко-зеленой траве сверкала от малейшего касания солнечных лучей, в пруду, украшенном маленькими аккуратными кувшинками, голосисто распевали свои мелодии лягушки, а толстые утки, подкармливаемые учениками, покачивались на воде, будто ленясь сдвинуться с места, да изредка косились глазками-бусинками на шумливых соседей и гостей.

Свое наименование парк получил в честь мага, на старости лет вдруг ставшего вещать, словно бы именно здесь он в одиночку победил семерых легендарнейших чародеев, и утверждать, будто не может умереть, пока не убедится, что подвиг его не будет забыт. Выбор был за магом, и он окрестил его «скромно» – парк Великого Рубуса. Но едва маг отчалил в дальние земли, а не в мир иной, название плавно благодаря слухам начало меняться. Сначала его насмешливо называли парком Врунов, потом более добродушно – парком Сказок… Наконец общество сошлось на устроившем всех варианте – парк Семи легенд. Ровно по числу якобы побежденных великим Рубусом чародеев.

Жив ли сейчас Рубус, истории неизвестно. Равно как и то, сильно ли бы он шумел, узнав, какая участь постигла место его славы. Но одно можно сказать точно – подвиг его по-прежнему помнят, хоть и рассказывают о нем учителя истории магии исключительно в шутливом контексте.

Но от чего я была в полном восторге, так это от небольших, обвитых плющом беседок по разные стороны пруда. Нам рассказывали, что их должно быть пять, по количеству магических стихий и задумке ремесленника, их сотворившего, но у пруда красовались лишь две. Третья стояла на берегу Эйфы, вокруг четвертой вырос маленький торговый уголок. Именно туда по воскресеньям завозили вкусности из города, оптом закупаемые многоуважаемым господином Денлардом, и там же устраивались школьные ежемесячные ярмарки с конкурсами, где любой ученик мог выставить творения рук своих.

Сиара, например, в прошлом месяце заняла первое место со своими фантастическими пирожными. Не знаю, каким колдовством она их создавала, но вкуснее я не пробовала ничего. Посоревноваться с ними могла разве что шоколадная паста с мороженым. Причем не красиво выложенные на тарелочку, а самые остатки пасты на стенках и дне, которые уже ничем не достать, с добавленным к ним прямо в банку мороженым. Но это «блюдо» имело для меня особенное значение. Было в нем что-то родное, хулиганское, из детства. Родители считали это баловством и говорили, что мы «зря переводим еду», но для нас с Картером это был просто праздник. Целой банке с пастой мы так не радовались, как той, где уже почти ничего не осталось.

Пасту мама делала сама и закатывала ее в баночки. В такие дни по дому витал аромат ванили, а мы бегали на кухню каждые две минуты и переспрашивали: «Ма-ам, ну скоро? Ну скоро уже, мам?»

Письмо брату уже дошло до третьей страницы. Воспоминания о нашем шоколадном мороженом заняли примерно треть, а еще столько всего хотелось написать. Больше, конечно, мечтала наведаться в гости, но каникулы еще только через месяц, а в его школе в отличие от нас по средам не выпускают. Зато там отправляют домой на выходные, а нас – нет, поэтому приходилось довольствоваться письмами.

Капли дождя постукивали по крыше беседки, сбегали вниз, с шорохом прячась в траве, и чем громче они звучали, тем быстрее пустел парк. Мне же в школу возвращаться не хотелось совершенно, поэтому я лишь убрала письмо подальше от ограждения, чтобы бумага несильно мокла от брызг, а сама поджала ноги, упершись спиной в опору, и продолжила писать.

Под напевы школьного колокола я ворвалась в кабинет практической магии. Магистр Один, уже вставший приветствовать учеников, бросил на меня хмурый взгляд, и я поняла, что все. Вроде не опоздала, пришла секунда в секунду, но меня из всего класса он уже выделил и запомнил. Поэтому мы и старались обычно появляться группами, к шумной массе он относился более спокойно, чем к тем, кто выделялся хоть чем-то. Например, появлением в дверях ровно по колоколу.

– И где у нас староста? – откашлявшись, произнес он, когда по кивку его головы все с грохотом расселись по местам.

– Я здесь! – вскинула я руку, второй одновременно вытряхивая на парту тетради и учебники.

Один скользнул по мне взглядом, медленно перевел его на Сиару, затем на соседний ряд… Я потрясла в воздухе рукой, чтобы учитель меня заметил, но он вновь лишь прошелся по мне глазами, как по пустому месту.

– Повторяю, где ваша староста?

Сумка повешена на спинку стула, тетрадь, учебник и перо на месте. Конверт спрятан, после занятий отправлю. Я выдохнула и вновь пискнула:

– Ну вот же я!

– О, дейрис Литте… – с ноткой фальшивого удивления изрек он. – Рад вас наконец-то увидеть. Какие важные дела заставили вас опоздать?

– Но я ведь с начала урока здесь, – обиженно ответила я, чувствуя подвох.

– Нет, что вы, это я с начала урока на своем месте, а вы, готовая меня слушать и фиксировать важные сведения, только что появились. Хотя если вы хотите спорить, то давайте сделаем это у доски. Готовы ли вы продемонстрировать нам воздействие печати эалон на гексаграмму Айзека со смещением к наарду?..

Наверное, у магистра Одина очень болела голова, и потому он был даже суровее, чем обычно. Само воздействие эалон я показала. А вот когда попыталась вспомнить, где находится наард, чтобы сместить символ к нему, носком туфли случайно задела и стерла самый край начерченной эффу, и кабинет так завалило дымом, что, кажется, даже сам великий маг-практик решил, что пред нами во всей красе вот-вот предстанет один из демонов мироздания.

Но демон не явился. Дым повисел в классе еще полчаса, потом развеялся, оставив лишь выжженные символы на полу, которые после уроков мне пришлось оттирать. А это оказалось вовсе не так просто, как сообщил мне магистр Один. Сославшись на терзающую его головную боль, он положил ключ на свой стол, чтобы я закрыла сама, когда все доделаю, и ушел, оставив меня в большом кабинете наедине с эхом и огромной горелой кляксой размером с человеческий рост.

Три часа и тринадцать минут мне понадобилось, чтобы управиться. Я устало потерла рукавом лоб, вздохнула и выглянула в открытое окно освежиться. После дождя вечер был наполнен прохладой и удивительным запахом. Умытая природа всегда пахла по-особенному, и оттого соблазн выбежать во двор, несмотря на усталость, был крайне велик.

Я жадно втянула побольше воздуха и уже собралась было нырнуть обратно в кабинет и захлопнуть раму, как вдруг заметила в темноте серебристые всполохи. Не то над тренировочной площадкой, не то за ней темноту прорезали тонкие полосы, чередующиеся с взрывными вспышками, и так это завораживало, будто звезды танцевали свой странный танец, спустившись на землю.

Сходить посмотреть?.. Я с грустью взглянула на испачканные, точно сажей, руки, потом – на гудящие от усталости ноги и схватила со стола ключ. Убедившись, что дверь закрылась, я сунула ключик в карман и ринулась на первый этаж. От любопытства меня избавит только смерть, да и то сомнительно.

Выходить на улицу после захода солнца ученикам старших классов не запрещалось, но натыкаться на дежурных я все равно желанием не горела. Их назначали из учеников девятых-десятых классов, а оттого угадать, пройдут они мимо молча, замучают вопросами или домыслят что-нибудь малоприятное, было невозможно. И потому я старалась быть предельно тихой, пока семенила по коридору к выходу, осторожно закрывала за собой дверь и едва дышала.

Магическое представление на площадке продолжалось. С крыльца были отлично видны все те же пляски серебряных росчерков в кромешной темноте, и я с трудом различила движущиеся между ними очертания. Я шла вперед, все сильнее вглядываясь в ночь, терзаемая разгадкой, что же это за волшебство такое. Ведь не ученики же…

– Пригнись, – вдруг велел строгий голос, особо гулко зазвучавший в тишине, и я непроизвольно шлепнулась в траву, даже прикрыв голову руками для пущей безопасности. В тот же удар сердца надо мной пролетел яркий всполох энергии и, судя по звуку, что-то сломал за моей спиной. – Дейрис Литте, вам не говорили, что появление на площадке во время боевой тренировки чревато последствиями?

Меня поставили на ноги, отряхнули, покрутили, разглядывая, все ли со мной в порядке, и как-то больно подозрительно хмыкнули, словно что-то было не так. По хлопку зажглись факелы на каменных опорах, и я увидела… Да нет, это уже даже не смешно.

– Что вы тут делали? – поинтересовалась я у магистра Шакса, стоящего передо мной и пытающегося распутать узел на повязке.

– Тренировался, – подернул плечом он. – Вот же демон! Помогай, коли пришла.

И Шакс развернулся ко мне спиной. Я невольно отметила несколько глубоких шрамов, выглядывающих из-под бинтовых обмоток, и лишь потом подняла взгляд и поняла, что от меня требуется. Волосы на затылке вплелись в узел, когда он завязывал ленту на глазах, и в попытке высвободить их оттуда лишь спутал еще сильнее.

Привстав на носочки, я осторожно нащупала сам узел, стараясь не дергать белоснежные пряди. Подцепила наиболее подвижный фрагмент, проверила, поддается или нет.

– А зачем вам на глазах повязка?

– Так веселее. – Магистр хмыкнул. – Вот ты когда-нибудь пыталась есть без помощи рук, например?

Я честно задумалась.

– Вроде нет.

– И не пробуй, – усмехнулся он, окончательно убежав от ответа. – Самый бесполезный приобретенный навык.

– Все, – заключила я в миг, когда повязка поддалась и выпустила белую прядь. – Держите! – И бойко вскинула руку с добытым трофеем в воздух, совершенно случайно задев обмотанный участок спины магистра. Шакс утробно зарычал и молниеносно развернулся лицом ко мне, взрезав полумрак серебром светящихся глаз.

– П…простите! – пискнула я, отшатнувшись назад и испуганно прижав повязку к груди.

Шакс тяжко выдохнул, поморщившись, осторожно размял плечо и пояснил:

– Да не пугайся так. Целители сказали, что через неделю-другую пройдет.

– На вас разбойники напали? – ужаснулась я.

Шакс не то кашлянул, не то хмыкнул.

– Да, разбойники. Такие немного подкованные в магии разбойники. Неприятные оказались ребята.

– А… если у вас глаза были завязаны, как вы узнали, что я здесь?

– Услышал. Вы, знаете ли, довольно громко пытаетесь быть незаметной. – Магистр даже уважительную форму обращения на «вы» умудрился превратить в насмешливую.

– Я не пыталась быть незаметной, – возмутилась я. – Мне просто стало интересно, что здесь сверкает.

Шакс вновь усмехнулся и взмахнул мечом.

– Интересно, говоришь?

– Очень! – Я даже вперед подалась, не желая пропустить ни жеста.

– Вот твоя магия… Она какая? – Шакс прошел по дуге, прорисовывая острием в воздухе размашистую восьмерку с таким безразличным видом, точно разминал запястье.

– Воздушная, наверное. – Я почесала макушку. – Хотя в основном это молнии. И грозы. И ураганы. И…

– А с виду ты не такая разрушительница, – хохотнул магистр. Очередной взмах меча с коротким свистом рассек воздух. – Да и по первой нашей встрече я бы скорее решил, что тебе ближе вода.

– Вы мне еще долго это будете припоминать? – насупилась я.

– Очень, – осклабился учитель. – Больно уж почва благодатная.

Я вздохнула. И замерла, не в силах оторвать глаз от тонких серебряных нитей, что вязью побежали по рукам магистра, перебрались на рукоять, обвили лезвие, заставив вспыхнуть ярче сотен лун. Пугающе засияли в темноте его глаза, а со стального острия разлилась ртутью настоящая живая энергия. Шакс занес меч для удара, сгусток магии сорвался в полет, сбив один манекен. Тут же череда разворотов, и три манекена в разных уголках площадки распались напополам, даже не дождавшись касаний. Очередной всполох пролетел мимо меня, но я даже не успела вздрогнуть, глядя, словно завороженная, за четкими, отработанными движениями учителя, точно зная, что он уверен в каждом своем шаге.

Нити змеями танцевали в воздухе, то повторяя движения магистра, то сплетаясь под ногами в замысловатые узоры, сопровождаемые искрами взрывов пульсаров. Прошла, наверное, без пяти минут вечность до того момента, как Шакс остановился, смахнул с глаз выбившуюся из хвоста белую прядь, перебросил меч в правую руку и кивнул мне.

– И как поживает твое любопытство? Оно удовлетворено?

– Более чем! – восхищенно выпалила я. – Так вы, получается, маг?

– Не совсем, – с некоторой брезгливостью скривился учитель. – Скорее, умелец преобразовывать энергию и давать ей выход при помощи оружия. Слово «маг» мне не подходит.

– Но маги тоже умеют преобразовывать энергию, – возразила я.

– Мы делаем это по-разному, в том и отличие. – Магистр вернул меч на стойку, дождался, пока восстановятся учебные манекены. – Ты в среду собираешься в город?

– Еще не знаю. – Я вздохнула и медленно двинулась следом за Шаксом в сторону школы.

– Мне бы не помешал проводник. Составишь компанию?

– Я? Вам? – вырвалось у меня.

Шакс притормозил, оглянулся и смерил меня взглядом, в котором читался сразу весь восторг от моих умственных способностей.

– То есть да. Конечно. Почему бы и нет, – затараторила я, не дожидаясь очередной колкости.

– Приятели на днях прибыли в Азарий, накатали трехстраничное письмо о том, как жаждут встречи, и будут ждать в «Пьяном демоне».

Воображение не преминуло засунуть трех внушительных мужчин в настоящего демона мироздания, предварительно ими же доведенного до состояния нестояния, но разум подсказал, что, скорее всего, это название одного из азарийских трактиров, коих с десяток на квартал.

– Не виделись с ними демон знает сколько. Не признают еще, поди.

– Или вы их, – хихикнула я.

– Или я, – спокойно отозвался Шакс. – А ты чего в такое время разгуливаешь-то вообще?

– С отработки шла, – созналась я. – Магистр Один оставил после урока полы оттирать.

– Магистр Один? Суровый бородатый мужик?

– Очень, – печально согласилась я.

– Очень бородатый? – Шакс усмехнулся. – Или очень мужик? Как же удалось-то тебе такую кару заслужить?

– Я даже не старалась, – пробормотала я и уже сама поняла, как двусмысленно это прозвучало. Вот чувствую, сейчас скажет…

– А если бы старалась, то от школы бы камня на камне не осталось?..

Да, примерно это я и предчувствовала. С некоторым самоудовлетворением я заметила, что начинаю предугадывать язвительные ремарки магистра. Осталось только научиться на них правильно и, что немаловажно, вовремя реагировать.

Расстались мы в переходе между корпусами под обоюдные пожелания самых красочных снов. Я шла, разглядывая носы собственных туфель, стараясь наступать только на горизонтальные полоски на полу. И совсем не волновалась по поводу обещания, данного Шаксу, и среды.

Только мысленно уже начала вести до нее обратный отсчет и поняла, что четыре дня – это очень-очень долго.

Вопреки всему среда наступила довольно скоротечно. Это вторник кончаться никак не хотел: он тянулся всей беспроглядной тьмой уроков, часами, что, казалось, отмеряли по тысяче минут до следующей отметки на циферблате, заставлял снова и снова пережевывать редкостно неинтересную информацию, усугублял все плохим настроением Сиары… А вот в среду таких проблем не было.

Стоило голове коснуться подушки с опасением, что до рассвета и глаз не сомкну, изводимая ожиданием, как меня уже растолкала Сиара с горящими глазами и радостной вестью, что придумала, как я должна выглядеть в «такой важный день».

Приготовившись отбиваться от красивых платьев и симпатичных, но ужасно неудобных туфелек, я вынырнула из-под одеяла, готовая для пламенной речи, но оказалось, что Сиара тоже умела удивлять.

В одной ее руке были зажаты темно-серые штаны, во второй – легкая светло-голубая рубашка с красивым орнаментом вдоль горловины.

– Еще мы тебе заплетем косу набок, – сообщила она. – И волосы не будут мешаться, и смотрится красиво. Ири, правда, советовала в нее пять веников с незабудками вплести…

– Вовсе и не веников, – прозвучал мрачный голос из шкафа, – просто предложила цветов для красоты напихать.

– Именно по этому трепетному «напихать» я и подумала, что она имела в виду веники, – виновато пожала плечами Сиара. – Но так как мы решили, что образ у тебя сегодня путешественницы, то цветы будут не в тему.

– Мы решили? – осторожно уточнила я.

– Ну, я решила, какая разница? – отмахнулась подружка. – В общем, это идеально! Если бы тебе приспичило вырядиться в платье, Шакс бы убедился, что у тебя с головой проблемы. Тут до Азария тащиться часа полтора, если пешком, потом до самого вечера по городу еще носиться… Ну какая умная девушка додумается в такой путь нацепить каблуки и юбки? Правильно. Никакая. Поэтому умывайся, будем плести!

Поразительно, как Сиаре удалось с виду такую мирную фразу озвучить точно угрозу всему живому в мире? Но лишать ее главной радости в жизни я не желала, посему вскоре сидела во всей красе на маленькой табуреточке в центре комнаты, изредка чихая и почесывая нос, который подружка то и дело щекотала пушистым хвостом. Стук в дверь совпал одновременно с радостным Сиариным восклицанием «Все!» и очередным моим апчхи.

– Войдите! – повелевающе отозвалась подружка, гордо оглядывая результат своей работы. Критично фыркнула, взъерошила пальцами мою челку и авторитетно подтвердила: – Вот теперь – точно все.

– Дейрис Чарен, – учтиво кивнул магистр Шакс, материализовавшись в дверях. Белая рубаха внезапно ярко оттеняла чуть загорелую кожу, пепельные пряди, обычно спадавшие на лицо, сейчас были аккуратно перехвачены на затылке, каре-зеленые глаза хитро щурились. – Дейрис Литте.

Гаденькое «хе-хе!» прокряхтело из шкафа. И чем Ири так полюбилась именно эта часть нашего скромного интерьера? Коли не любишь гостей, можно найти множество других мест. Под кроватью там или вон за занавеской…

– Уважаемый… шкаф? – все тем же приветственным тоном произнес Шакс, слегка озадаченно покосившись на створки.

– Добрый день, магистр Шакс! – выпалила Сиара и всучила меня ему в руки, словно ценный приз тысячному посетителю нашей комнаты.

Готова поспорить, им с Ири не терпелось начать перетирать нам кости, хотя за прошедшие с момента приглашения четыре дня это было проделано неоднократно, иногда даже с моим участием.

– Не хочу вас пугать, но, кажется, у вас в комнате завелось привидение, – усмехнулся Шакс, едва дверь за нашими спинами захлопнулась.

– Это мы у него завелись, – призналась я. – И оно девочка. Ее Ири зовут.

– То есть утопленница делит комнату с получеловеком и привидением? Занятно, – отметил магистр, придержав передо мной входную дверь.

Повозка на Азарий отправлялась от центральных ворот ровно в одиннадцать, но надеяться, что места в ней хватит всем желающим, не стоило. Судя по числу учеников, что в свободный день не отлеживались в постелях, а уже суетились во дворе в полной боевой готовности, и трех повозок будет мало.

Мы уверенно шагали по тропинке, ведущей к выходу с территории школы. Если магистр Шакс решил пойти пешком… то я не против. Мой «дорожный образ» – спасибо Сиаре – к этому прекрасно располагал. Как ни странно, мы совершенно не привлекали внимания. Настолько уж я была невзрачной, что даже если на нас, идущих куда-то вдвоем, и обратили внимание, то наверняка решили: нам просто по пути, не больше. Хотя пару заинтересованных взглядов в сторону Шакса я все же заметила. Но – только пару, и то сквозь меня, точно я пустое место. И это меня более чем устраивало.

Пока прокрутились все шестеренки в замке, пока скрипнул по очереди каждый из десяти засовов, прошла, казалось, вечность. Шакс вновь вежливо пропустил меня вперед, а едва ворота за нами закрылись, он так залихватски свистнул, что звон в моих ушах простоял еще секунд десять, прежде чем полностью утих.

– Что вы…

– Ты же не думала, что мы своим ходом отправимся? – усмехнулся Шакс.

Издалека донесся глухой топот, похожий на звук молота, ритмично быстро ударяемого о землю, и спустя несколько мгновений перед нами предстала… лошадь. Красивая, крепкая, темно-мышастой масти. Она проделала вокруг нас пару кругов, пофыркала и ткнулась носом в плечо Шакса.

– Блик, дружище, – магистр похлопал коня по шее, – скучал?

– Это мальчик? – восхищенно поинтересовалась я.

– Мальчик! – возмущенно воскликнул Шакс, одарив меня страшным взглядом. – Это у вас в классе мальчики, а Блик – мужик самый что ни на есть.

– И он бродил все эти дни здесь один? А вдруг его бы украли?..

– Дейрис Литте, я вас умоляю, – снисходительно произнес Шакс. – Этот конь сам кого хочешь украдет.

Словно соглашаясь, Блик помотал головой, после чего резко и пристально уставился на меня. Мне показалось, что, увлекшись оценкой моей скромной персоны, он даже один глаз прищурил в задумчивости.

– Здрасте, – неуверенно пробормотала я, несколько сокрушаясь, что правила поведения с лошадьми мне никто не преподавал.

Конь развернулся ко мне крупом. Видимо, мои знания конского этикета оставляли желать лучшего. Но Шакс одобрительно усмехнулся, после чего взмыл Блику на спину и протянул мне руку.

– Верхом умеешь ездить?

– Не очень, – призналась я. Мой опыт подобных путешествий по большей части ограничивался парой кругов вокруг фонтана в парке на симпатичном, но очень ленивом пони лет десять назад.

– Беда, – заключил он и вдруг резко нагнулся, ухватил меня за талию и, словно невесомую, подбросил вверх. Я едва успела вскинуть одну ногу, просвистев сапогом прямо над ушами Блика, и оказалась между Шаксом и лошадиной шеей в довольно многообещающей позе. Шакс ухватился за гриву, надежно сжав меня в кольце рук, чтобы я не съехала, и направил коня на дорогу.

– Все в порядке? – прозвучало прямо у меня над ухом.

Дышать лишний раз я опасалась, будто бы стоит мне пошевелиться, как Шакс уберет руки, отчего я тут же шлепнусь прямо в дорожную пыль. Но если так и дальше пойдет, то до Азария я доеду в глубочайшем обмороке, и это в лучшем случае.

– Абсолютно, – сдавленно пискнула я. – А почему вы без седла ездите?

– Лень каждый раз седлать, – усмехнулся Шакс мне прямо в волосы и пустил Блика рысью.

А я вновь возрадовалась тому, что никто не додумался нацепить на меня платье.

Иначе, боюсь, увеселительная прогулка в Азарий закончилась бы одинаково плачевно как для меня, так и для платья.

Глава 4

Столица Арлантара напоминала мне торт с невкусной начинкой.

Потрясающая своим убранством «вишенка» в виде красивого королевского дворца, чьи купола сверкали сотнями разноцветных камней, а витражи переливались в лучах яркого солнца, в самом сердце города. Под вишенкой – вкусный свежий бисквит, покрытый глазурью, – это улочки с небольшими опрятными домишками, тесно наставленными друг к другу, традиционно бежевых и желтых тонов, где на маленьких балкончиках вовсю пестрели горшочки с цветами и аромат их заполонял собой целые проулки. Там же стояли и небольшие торговые лавочки с тканями, украшениями, а также с выпечкой, на запах которой ученики порой шли как завороженные, прикрывая в предвкушении глаза и ориентируясь только по обонянию.

И грязные окраины с их вонючими трактирами, где толпился разнообразный и разношерстный сброд всех возможных рас и где день прошел зря, если никого не побили. Начинка.

Нужный нам «Пьяный демон» находился на «стыке эпох» ровно в том месте, где окончательно исчезал запах не совсем свежей рыбы и едва начинали проглядывать красивые цветные балкончики.

Шакс спешился, после чего снял с Блика меня так же легко, как если бы на моем месте была его дорожная куртка. Конь спокойно процокал в сторону от лишних глаз, а магистр молнией взлетел на крыльцо таверны.

– Магистр Шакс… – неуверенно позвала я.

– Да-да, дейрис Литте? – насмешливо-надменно отозвался он, обернувшись у дверей.

– Я могу идти?

– Можешь. А есть куда? – хмыкнул он, прислонившись к дверному косяку.

– Не-а, – созналась я. Я не прочь была бы и просто побродить по улочкам города, но обычно со мной ходила Сиара или кто-нибудь из одноклассников, а одна я вполне могла и заплутать.

– Тогда идем со мной. Познакомлю с приятелями. – Шакс подмигнул мне. – Только одно условие!

Он так резко преградил мне путь одной рукой, что я с разбега невольно на ней повисла на несколько ударов сердца. Вскинула брови и встретила золотисто-зеленый взгляд.

– Не называй меня магистр или учитель. Слухов не оберешься потом.

– А как тогда? – удивленно приподняла брови я.

– Рей. – Шакс закатил глаза. – Я был уверен, что ты запомнила мое имя.

– Я помню! Рейвелл! Но…

– Никаких «но», я тебя умоляю. Восторг моих товарищей, которым я представлю тебя как ученицу, словами просто не описать. А потом поползут байки о том, как волчара Шакс девчонку совратил. Оно тебе надо?

Я активно замотала головой из стороны в сторону.

– То-то же. Айла?

– Рей? – Я неуверенно произнесла его имя вслух.

– Умница. Схватываешь на лету. Вперед! – И он распахнул передо мной дверь трактира.

В нос ударил застоявшийся запах хмеля и вяленой рыбы, что гирляндами была развешена по стенам вперемешку со связками чеснока и сушеных трав. Рей зашел следом, и дверь на растянутой пружине закрылась с таким грохотом, что невольно подскочила я, пустая кружка на ближайшем столике и опрокинулся трехногий – некогда четырехногий – стул в углу.

Пышная разносчица выплыла перед нами, грациозно вильнув бедром и подмигнув магистру Шаксу.

– Чего изволите? В зону для дымящих желаете?

– А есть еще какая-то? – усмехнулся Рей.

– Нет, – вздохнула она. – Но владелец велел у гостей интересоваться! Мол, для статусу!

– Нас ждут здесь. Гном и белобрысый. А вас-то как по имени?

– Заринка. – Девушка опустила очи долу, и ее спелые щечки налились румянцем. – Зарайна, но кличут здесь Заринкой. А я и не прочь!

– Милейшая Зарайна, – Рей стал сама вежливость, – не соблаговолите ли вы помочь отыскать моих приятелей и заодно принести пару кружек клюквенной настойки за их стол?

– Все для вас, мессир! – Разносчица подскочила так бодро, словно Шакс одарил ее шлепком под нижнюю выступающую часть тела. Кокетливо вскинула ножку и испарилась.

А я тем временем огляделась. Люди, гномы, эльфы и даже парочка мрачных нуарцев восседали за маленькими столиками с толстыми ножками, которые наверняка если и не были прибиты к полу, то имели такой вес, что не каждый смог бы при желании оторвать их от земли. Кто как, а я трактиры ассоциировала лишь с этим запахом и постоянными потасовками. Притом что бывать до сегодняшнего дня мне случалось в них лишь дважды, и первый раз вообще по ошибке, спутав дверь.

Разносчиц будто бы специально подбирали по комплекции, чтобы было за что ущипнуть да широкая душа имелась, от которой девушка могла бы так треснуть, если щипание вдруг не придется по нраву, что полетят лишь звездочки да искорки перед глазами. И вовсе не от пьянства!

– Волчара! Да раздери тебя демон! – пронесся гулкий голос по всей таверне.

– Эдрик! – Магистр Шакс, распахнув объятия, выступил вперед, и ему навстречу со второго этажа по деревянным ступенькам ринулся рыжий гном.

Ростом он был, как и все гномы, оттого обнимания утопили его нос в районе пупка Шакса, но магистр согнулся в три погибели, чтобы похлопать приятеля по плечу «на равных».

– Как я рад тебя, дуралея, видеть! – Широкая улыбка осветила лицо Шакса, и он задорно потрепал гнома по стянутым в короткий ежикоподобный хвост волосам. – Айден с тобой?

– Ты думаешь, он упустил бы возможность с тобой увидеться? – Гном стукнул Шакса кулаком в плечо. – Мы уж думали, что тебя не…

– Тише, дружище, – Рей развернул гнома в мою сторону, – я не один.

Тот внимательно пробежался по мне взглядом, кажется, чуть менее оценивающим, чем недавно Блик, и вежливо поклонился.

– Миледи, рад знакомству. Имя ваше позвольте узнать?

Не сдержавшись, я хихикнула. Глупо довольно, но эта вежливость в трактире казалась мне одновременно и приятной, и комичной. Словно их с Шаксом воспитывали где-то в одном месте и потому они одинаково умело ориентировались в правилах поведения, перетекая от «ах ты ж, собачий отпрыск» до «добра вам желаю, милейшая леди» в доли секунд.

– Айла, – робко произнесла я.

Гном легко стиснул мои пальцы, склонился в учтивом поклоне и коснулся губами тыльной стороны ладони.

– Эдрик Артас к вашим услугам, – поиграл он темными бровями. – Позвольте узнать, как занесло в наши края столь юный и прекрасный цветок, да еще и в компании этого неотесанного мужлана?

Я была слишком погружена в раздумья о том, почему у Эдрика не было бороды, как у всех его сородичей, а потому чуть было не ляпнула, что мы с Реем познакомились в школе. Вовремя осеклась, про себя посетовала, что совершенно не умею быстро врать, и поэтому, не вдаваясь в подробности, сказала чистую правду:

– Рейвелл меня спас!

– Эвона как! В герои заделался, демоняка? – Эдрик пихнул Рея под ребра так, что тот охнул. Рост гнома был очень удобен для совершения подлых ударов, откуда не ждали.

– А чего добру пропадать? – усмехнулся Рей, потирая бок. – Потонула бы, да и не увидел бы мир красоты такой неземной.

– Не поспоришь. – Гном подмигнул мне. – Мне кажется, она на меня странно смотрит.

– Не иначе как сражена твоим сказочным обаянием. Или отсутствием бороды.

Я активно закивала.

– Это долгая и крайне запутанная история, – интригующе проговорил гном. – Но я с радостью ее поведаю вам за нашим столиком. Прошу-с!

Едва мы заняли места на втором этаже трактира, как рядом нарисовалась Зарайна с двумя большими кружищами, опустила их перед нами и поинтересовалась, чего мы желаем еще. На наливку я покосилась с большим недоверием, Шакс пожал плечами и передвинул вторую кружку к себе, после чего велел разносчице принести сырную тарелку и «что-нибудь для девушки на ее усмотрение».

– Ну, давай вещай свою обещанную долгую и запутанную историю, – усмехнулся Шакс, сделав глоток.

– Когда-то давно, в детстве, у меня была борода, – завел гном. – Была-была. Долго была. А потом я ее сбрил. Занавес, аплодисменты.

Мы с Шаксом рассмеялись, гном воссиял.

– Какие вы шумные, ребята. Вечер добрый!

– Айден! – Рей стремительно встал из-за стола и кинулся приветствовать друга. – Ты как?

– Явно лучше, чем те двое, что рискнули меня задержать по дороге к вам.

Мужчина быть чуть уступающей Шаксу комплекции, но так же небрит, с коротким хвостом пшеничных волос на затылке и янтарными глазами, что сейчас вопросительно изучали меня.

– Это Айла, спутница нашего дорогого друга, – торжественно провозгласил Эдрик. – Представляешь?

– Шакс с девушкой… – задумчиво проговорил парень, опускаясь на стул рядом со мной. – С трудом! Своими глазами не увидел бы – не поверил. Миледи, позвольте у вас спросить, чем же привлек вас этот седой пройдоха?

– Умением плавать, – вздохнула я, опередив любую возможную шутку Рейвелла. Тот даже хмыкнул с уважением и одобрительно покачал головой.

– Кстати, о плавании! – всплеснул руками Эдрик, чуть было не опрокинув на Рея наливку. – Дроина помнишь?

Рейвелл кивнул. И кружку на всякий случай отодвинул.

– Так этот демонов сын решил тут топор прикупить. С лунной вязью[5]. Собрал все честно – ну почти честно – накопленные деньги, нашел продавца, договорился с ним встретиться в самих «Чертогах любви». Кто ж разберет, что там у них в головах было, чем им торговые кварталы не подошли, но суть в чем! Стоят они, руки, значит, пожимают за удачную сделку, и тут видит Дроин супругу свою, прямо из «Чертогов» выходящую! Щеки румяные, прическа взъерошенная, рожа счастливая… Так он ее прямо там, этим только что приобретенным топором…

Я в ужасе прижала ладони ко рту, Рей спокойно хмыкнул, Айден хохотнул, а гном, озадаченно оценив реакцию, произнес:

– Что? Ну да, прямо вот рукояткой так ей по хребту прошелся, что она теперь и думать про других мужиков забыла! Особенно тех, за утехи с которыми платить пришлось заработанными кровью и потом мужа монетами. Дроин так и сказал потом: «Лучше б, дура, с соседом изменяла, дешевле бы вышло!»

– Так она живая осталась? – изумленно пробормотала я.

– Да небо с тобой, что ей сделается? Живая, конечно, – махнул рукой Эдрик. – Ну что, за встречу? – И гном вскинул руку с кружкой вверх.

– Извините, – пискнула я, снедаемая любопытством. – А при чем здесь «плавать»?

– Да дурак этот, Дроин который, славится тем, что на корабле, куда за товаром не отправится, напивается да за борт падает. Хоть привязывай, чесслово. Ну, вздрогнем! – И он залпом опрокинул в себя наливку.

Зарайна вскоре принесла пузатый стакан с мутно-лимонной жидкостью, пообещав, что мне понравится, водрузила в центр стола сырную тарелку с зубочистками, букетом распадавшимися в крохотной емкости по центру блюда, и, получив еще заказ от Эдрика на мясо, да побольше, хихикнула: «Скоро все будет, мессир» – и умчалась обратно в нижние залы.

И были долгие разговоры… Половину того, о чем говорят мужчины, я не понимала, а переспрашивать не хотелось, чтобы не перебить. Больно уж красиво плелись рассказы гнома да ехидные замечания то Рея, то Айдена добавляли им цвета, и я со своими нелепыми просьбами разъяснить мне, неразумной, что значит то или иное слово, просто боялась разрушить эту атмосферу.

Дымилось мясо, жаренное на углях, пустела сырная тарелка – больше, правда, моими стараниями, поскольку сыр я любила, а под интересные истории и вовсе не замечала, когда рука умудрялась ухватить очередной кусочек.

Воображение уносило меня то в штормующие моря, так и норовящие разбить мой корабль о рифы, то в пустынные земли Арнари, где то и дело из-под ног выскальзывали разноцветные колохвосты[6], чьи лапки смешно на бегу взрывали песок. То я оказывалась на вершине скалы, смотрящая за горизонт в надежде, что вот-вот покажутся зеленые паруса, и никакой кракен[7] не переломил судна пополам, утащив моих братьев на дно морское…

Один стакан с лимонной водой опустел, оставив приятный кисловато-мятный привкус, и я с радостью согласно закивала, когда подбежавшая забрать кружки у мужчин Заринка поинтересовалась, принести ли мне еще.

Мне нравилось смотреть, как друзья перебрасывались шутками, точно игральными картами. Все трое мастерски отбивали каждую подачу, поэтому я только и успевала восхищаться остротой их ума, смеяться… Да замирать порой, излишне пристально глядя на острые уголки хищной улыбки Шакса, хитрый прищур золотисто-зеленых глаз. Замечать, как расслабленно он иногда откидывается на спинку стула, а еще вздрагивать, когда он мимолетно подмигивает мне, будто успокаивая, что обо мне не забыл.

– Но те красные панталоны я тебе, Шакс, никогда не прощу!.. – выпалил Эдрик после очередного бурного потока общих воспоминаний, наткнулся на меня карим взглядом и покачал головой: – Кажется, совсем мы твою девочку утомили.

– Нет-нет! – замахала руками я. – Вы так интересно рассказываете, мне очень нравится вас слушать!

– Да нет, Эдрик прав, – отозвался Айден. – Скоро темнеть будет, нам еще ехать через весь город до гостиного двора, да и вам путь неблизкий, как я полагаю?

Я вздохнула:

– Неблизкий. Но так не хочется уходить…

Гном хохотнул и легко потрепал меня по плечу.

– Рады познакомиться были, Ромашка. Надеемся, что это не последняя встреча. Береги этого белоголового. Сам себя-то он совсем не бережет.

– Сочиняй больше, – усмехнулся Рей, покачав головой. – Если хочешь знать, у вас с мессиром Айденом куда больше шансов получить по башке.

– Это почему же? – возмущенно отозвался Эдрик.

– У него физиономия подозрительная, а ты гном.

– Это у меня подозрительная? – еще более пронзительно вознегодовал Айден, возмущенно поднял указательный палец, точно собираясь возразить что-то до жути весомое, но печально вздохнул: – Ну да, подозрительная, – и опустил руку.

Мужчины не позволили мне вложить в общую стопку монет ни единой серебрушки, рассыпались в благодарностях перед Зарайной, а она в ответ любезно пригласила нас приходить еще, и лишь тогда все направились к выходу, вежливо пропуская меня вперед.

Я уже выскользнула на крыльцо, с нескрываемым удовольствием вдохнув свежий воздух и отметив, что уже сильно смеркалось, как услышала за спиной:

– Потом прочитаешь. На раздумья только пара недель.

Почувствовав приближение хозяина, из тени высунулся Блик. Шакс вышел следом за мной, попутно пряча за пазуху какую-то бумагу, и привычно приветствовал непарнокопытного товарища взмахом руки.

– Смотри-ка, а коняга твой по-прежнему бодр. Даже не скажешь, что порой сутками в твоем обществе находится, – хохотнул Эдрик.

– У него даже на тебя иммунитет давно выработался, – усмехнулся Шакс, между делом забрасывая меня, совершенно того не ожидавшую, на спину коню. – Вы в какую сторону?

– Нам через центр к восточным развалинам, – ответил Айден. Я же, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания, пыталась устроиться верхом так, чтобы не съехать по лоснящейся серой спине прямо под ноги спутникам.

– По пути, – заключил Шакс, ободряюще похлопал Блика по морде, и они с товарищами зашагали вперед. Я вцепилась в черную гриву, как в последнюю надежду на счастье, и молилась, чтобы коня ничто не напугало.

Но Блик был самим воплощением невозмутимости. Мужчины тихо переговаривались, конь убаюкивающе цокал по каменной дороге, а я покачивалась на его спине, ощущая, как тяжелеют веки, закрываясь сами собой без моего на то дозволения. Если так и дальше пойдет, то я не только свалюсь с лошади, но еще и захраплю.

Звуки цитры, доносящиеся с дуновением ветра издалека, так гармонично вплетались в состояние полусна, что я почти перестала сопротивляться и лишь представляла, как было бы хорошо сейчас сползти по конской шее, распластавшись, словно по кровати. Мелодии же будоражили воображение, и чем громче они звучали, тем сильнее сражались во мне любопытство и сонливость, а мир расплывался под полуприкрытыми веками, все больше напоминая одну из картин в школьном обеденном зале…

– Ребята из Соллвия, кстати, неплохо поют. И репертуар на высоте. Помнишь эту? Что-то там «…забытые тропы, кривые следы…», – хрипло напел Эдрик.

– Сам ты кривой, – усмехнулся Айден. – «Забытые тропы уводят следы». Но песня и вправду хороша.

– Вы еще в бродячие менестрели запишитесь, – фыркнул Шакс. – Пару рифм для вдохновения вам так и быть подкину.

– «Любовь-морковь» и «роза-мимоза»?

– О, так целых три получается, – воспрянул Рейвелл. – Еще «лень-тюлень». Отличная баллада может получиться. Особенно учитывая талант Эдрика…

– Вот вы смеетесь, а когда я стану известен, ни в одном своем выступлении не скажу спасибо двум мерзавцам, которых наивно считал друзьями долгие годы! – отозвался гном. – А ты как, Ромашка? Не желаешь заглянуть?

– Куда?

Я едва успела прикрыть ладонью зевок и потрясла головой, стараясь разогнать сон.

– На площадь центральную, там концерт, кажется… О-о-о, ребенок спит, – сочувственно протянул гном.

– Нет-нет, все в порядке! На концерт я с удовольствием!

Желанный азарт изобразить на лице мне не удалось, но послушать выступление музыкантов действительно хотелось.

За очередным поворотом нам открылась забитая людьми площадь, посредине которой в кольце фонтана в бешеной пляске заходились водные струи-плети. Прямо на бордюре расположился мужчина в бархатной шапочке глубокого фиолетового цвета с пером, самозабвенно перебирающий пальцами струны цитры. Вокруг него кипела жизнь, люди приходили и уходили, беседовали о своем, молча слушали его мелодии. Музыкант был скорее не главой этого сборища, а лишь его фоном. Красивым ненавязчивым фоном. И это мне казалось до боли неправильным. Любые проявления таланта заслуживают внимания, восхищения… да уважения хотя бы! Но самого музыканта это не смущало, а, судя по умиротворенному лицу, и вовсе все устраивало. Он занимается любимым делом, кому надо – тот слушает, остальные не мешают, и то хорошо.

По правую руку от него сидела девушка. Перо того же оттенка, что и на шапочке у играющего, красовалось украшением в ее светлых волосах, а бархатная фиолетовая ткань браслетом обвивала запястье.

Дозвенел финальный аккорд, в ожидании следующей мелодии притихла публика. Девушка откинула волосы за спину, одарила всех зрителей легкой улыбкой и коснулась плеча музыканта. Новые переливы зазвучали над площадью, и голос вплелся в них шелковой лентой.

Я завороженно сползла со спины Блика – не очень грациозно, зато с твердой уверенностью, если и упаду, то не больно – и протиснулась в первые ряды слушателей.

Я спою тебе, как седеет лес, Как ползет туман да скрывает весь Сердцу чуждый свет и до дома путь… Только дома нет, да и не вернуть Тех, кто ждал, прощал и не тратил слов, Именем твоим да под звон щитов, Именем твоим под вороний грай Пробивал свой путь. Да вот только знай…

Мужчины довольно быстро выловили меня в толпе, пока я, приоткрыв рот, заслушивалась строчками и засматривалась картинками, что рисовало воображение. Эдрик самодовольно хмыкнул, Айден замер у меня за спиной, Шакс же возник по правую руку и усмехнулся:

– Нравится?

– Очень!

Долгий проигрыш отдавался в душе, и я поймала себя на мысли, что хочется прильнуть к Рейвеллу хотя бы одним плечиком, чтобы рассыпалась тревога, нагнетаемая мелодией. Но подобного я себе позволить не могла.

– Спорим на три золотых, что Шаксу слабо будет выскочить на центр площадки да сплясать что-нибудь залихватское?

– Я даже спорить не буду, – отозвался Айден. – Ему слабо. Постарел уже волчара.

– А чего только на три? – фыркнул в ответ Шакс.

– Пять, – тут же исправился гном.

– И что, вы мне оба выдадите по пятерке, если я докажу, что мне не слабо? – скрестил руки на груди Рей.

– А и выдадим, – с вызовом отозвался Айден.

Хищная ухмылка вновь мелькнула на лице Шакса, он резко развернулся ко мне и протянул раскрытую ладонь.

– Позвольте пригласить вас, миледи.

Я изумленно хлопнула ресницами, соображая, не послышалось ли мне.

– Вот хитрюга, – хохотнул гном.

– В условиях спора ведь не было сказано, что я должен делать это один, – победно вскинул голову Шакс. И я робко положила свою ладошку на его.

Мои пальцы сжали одновременно уверенно и нежно. Он сделал несколько шагов назад, утягивая меня за собой прямо на открытое пространство между музыкантами и публикой. На пару ударов сердца замер, после чего резко обхватил меня свободной рукой за талию, прижимая к себе, и прошептал:

– Если честно, танцор из меня не очень. Но десять золотых на дороге тоже не валяются.

Я хихикнула ему в предплечье, понимающе закивав. Мне за всю жизнь вообще довелось только пару серебрушек заметить в дорожной пыли, а уж о золотых я даже не мечтала.

Танцевать я тоже не умела. Сиара, конечно, убеждала меня, что я могу очень грациозно двигаться под музыку, но когда дело доходило до парных танцев, я могла лишь оттоптать ноги партнеру, а потом смущенно сбежать.

На нас откровенно глазели. Мне одновременно хотелось провалиться на месте и растянуть этот момент до бесконечности. Кружились мы осторожно, стараясь никого не задеть, но люди сами расступались, давая нам все больше пространства. В какой-то миг я осознала, что почти не касаюсь ногами земли. Лишь изредка ощущала каменную кладку – когда Рей отпускал мою талию и кружил, а после вновь подхватывал так, что кончиком носа я едва ощутимо касалась его.

Улыбка с его губ так и не сходила. И глаза были теплыми-теплыми, похожими на отблески ярких солнечных лучей, играющих на медленно желтеющей листве осенью, и чем пристальнее я вглядывалась в их глубину, тем сложнее было отвлечься.

Не тебе идти на тот волчий зов, Занавесь окно да задвинь засов. Только не шуми, он уйдет к утру, Словно старый пес в свою конуру. Пропоет метель, мне сорвав струну, Кончится строка, взвою на луну. Отпечатки лап на крыльце твоем… Встречу я рассвет и исчезну в нем.

С последней строчкой я ощутила, как сорвалась в пропасть моя душа. Точно камень – тяжело и безнадежно. Я прижималась к Рею, уткнувшись носом ему в грудь, и не знала, пугаться мне или радоваться тому чувству, что сейчас захлестнуло с головой и никак не позволяло выплыть на поверхность.

Что-то ныло и тянуло в груди, я медленно подняла голову и вопросительно посмотрела на Шакса, задумчиво прикусив губу. Он провел рукой по моим волосам, поблагодарил за танец, после чего развернулся к товарищам и сообщил:

– Готовьте монеты, желательно мелочью. Я планирую сегодня вечером купаться в богатстве!

И под аплодисменты зрителей он встал рядом с гномом, а я застыла среди площадки, не зная, куда бежать. И зачем.

Рей удивленно посмотрел на меня. Я опомнилась и шагнула навстречу протянутой руке моего неожиданного партнера.

– Не теряйся, – шепнул мне Шакс, и дыхание его обожгло висок.

– Вы так быстро ушли, я…

– Он просто мужлан неотесанный, – фыркнул гном и потряс перед моим носом тряпичным, весело позвякивающим кошельком. Нос Рея для этих целей наверняка подошел бы больше, но дотянуться до него было сложнее.

– Может, я тоже застеснялся? – Рей показательно скрестил руки на груди, но мешочек с монетками предварительно из гномьих пальцев выхватил, а потому легкое негодование сопровождалось характерным звуком, точно он пытался пересчитать монеты через ткань на ощупь.

Новая мелодия воспарила над площадью, и струи воды, словно змеи от умелых движений заклинателя, извивались в фонтане. Лишь когда уже стемнело и город превратился в черного зверя с желтыми глазами окон и фонарей, мы распрощались с Айденом и Эдриком и под тихое цоканье Блика зашагали к южным воротам города.

Я то и дело одергивала рубашку, не зная, куда деть руки, Шакс изучал данный ему Эдриком свиток, задумчиво хмуря брови. С каждым шагом нарушить тишину мне казалось все сложнее, и я лишь иногда с ожиданием всматривалась в строгий профиль, надеясь, что вот-вот он заговорит первым.

Смущение никак меня не покидало. А вместе с ним и ощущение сильных рук на талии, и дыхание, касавшееся волос, и то чувство, что мне было совсем не страшно, даже когда казалось, что вот-вот оступлюсь и упаду. Совсем как тогда, на первом уроке боевых искусств…

– А ты молодец, кстати, – внезапно вскинул голову Рейвелл, убирая бумагу обратно за пазуху.

– За что? Ой, то есть почему? – встрепенулась я, словно суслик, заслышавший крадущуюся по траве лису.

– Вытерпела целый день с нами, да еще и отважно мне, дураку, подыграла. Не ожидал, признаться. Я был почти уверен, что откажешься. Или сбежишь.

– Бежать некуда было.

– Фонтан был неплохой, – усмехнулся Шакс.

И я невольно рассмеялась, понимая, к чему он клонит.

– Друзья у вас интересные, – пробормотала я, переводя разговор. – Вы очень давно с ними знакомы, наверное?

– Давненько, – согласно кивнул Рей. – Лет пятнадцать, если не больше. Сдружились, когда… – Он вдруг поджал губы, осекшись.

– Когда?..

Но он лишь отмахнулся:

– А, не важно. Главное, что да, знакомы мы давно, и ты молодец. Отличный день был, как по мне.

– И я так думаю! – заверила его я.

Уголки его губ дрогнули, и он искоса взглянул мне в глаза.

– Чувство… странное.

– Какое? – Я хлопнула ресницами.

В ответ он ловким прыжком вскочил на Блика и протянул мне руку, помогая взобраться следом, и теперь передо мной красовалась лишь широкая спина в белой рубашке.

– Я не учитель.

– Как не учитель? – недопоняла я.

– Меня лишь попросили подменить магистра Торрина. Возможно, поэтому я веду себя не самым разумным образом.

– А кто вы тогда?

Спина дернулась.

– Хранитель жизни архимага Колгрима. – Голос прозвучал насмешливо. – Это если добавить лирики. А так просто числюсь в отряде обеспечения его безопасности.

– Ничего себе… Но зачем вы мне об этом рассказываете? – Я была слегка сбита с толку и не понимала, к чему он клонит. – И почему сейчас?

– Честно?

– Честно.

– Собирался тебе сказать, что не вижу тебя своей ученицей.

– Но я ведь умею и с мечом обращаться, и даже из лука стрелять! Давайте я вам покажу, когда приедем. Или завтра. Когда светло будет.

Спина затряслась. Ее владелец давился беззвучным смехом.

– Да… – протянул он. – Это будет сложнее, чем я думал, но тем лучше. Пока что просто выслушай.

Наряду с радостью от того, что мне не придется ничего говорить, не могло не радовать и то, что лица моего Шакс не видел и не ведал, насколько озадаченно-обеспокоенное выражение на нем застыло.

– Я не вижу именно «учениками» ни тебя, ни твоих одноклассников. Для меня вы просто компания ребят. С тем же успехом я могу махать мечом и перед мальчишками во дворе, и перед пьянчугами в трактире. Поэтому не переживай, если делаешь что-то неправильно или вдруг кто-то тебя осудит. Познакомься мы при тех же обстоятельствах не в школе, уверен, ничего бы не изменилось. – Слова давались ему непросто, точно каждую реплику он дважды проговаривал про себя, прежде чем произнести вслух. – А через пару недель вернется ваш магистр Торрин, и… Вот демон, в голове это звучало куда лучше.

– И вы уедете? – Голос мой предательски дрогнул.

– Я перестану вас учить, – возразил Рей. – Но тебя оставлять я не хочу.

– Почему? – недоверчиво спросила я.

– Тебя от этого мира защищать надо. Вот не знаю, из какой вселенной ты сюда явилась, но к жизни в этой ты пока не готова, – усмехнулся он. – А семья твоя? Дома осталась или с тобой переместилась?

Я улыбнулась. Возможно, стоило бы и обидеться на его слова, но меня они тронули. Сиара неоднократно говорила мне о том же. Что нужно быть жестче, нужно сознавать, что по большей части нас окружают злые и равнодушные люди, что драконы давно покинули наши края, а на единорогах нельзя кататься, словно на пони. Я ее уверяла, что со временем я обязательно это пойму сама, познав на собственном опыте, и обязательно вспомню ее и с радостью выслушаю надменное: «А я тебя предупреждала!»

– Мы с братом родились еще в Элвии. Нам было всего по два года, когда город сгорел, и мы всей семьей сбежали сюда, в Арлантар. А когда нам исполнилось восемь, родители погибли, и мы остались с маминой сестрой.

– И только ты из них магичка?

– Да, у нас только дедушка еще колдовал немного. А тетя так и вовсе магов боится как огня.

– Ваш Орден, насколько я знаю, тоже не особо-то поощряет магию, а уж непристроенные маги без особых разбирательств объявляются вне закона.

– Поэтому тетушка первым делом после гибели родителей решила отдать меня им. Мало, что два лишних рта в доме появились, так еще один из них «отступник».

– Восьмилетняя отступница… Да ты, оказывается, та еще бунтарка, Айла Литте.

Я не сразу заметила, что уже прижималась к Рею всем телом, все сильнее стискивая на талии его рубашку.

– А что с родителями случилось? Можешь не отвечать, если…

– Они уплыли… куда-то. Я не помню куда. Обещали, что вернутся к нашему дню рождения, но не прошло и недели, как нам сообщили, что корабль так и не причалил. Точно пропал вместе с людьми. Наверное, затонул.

– Ты не хочешь об этом говорить?

– Не знаю, если честно, – подернула плечами я. – Мне… странно.

– Постой. Значит, твоя тетушка была готова отдать тебя на верную смерть?

– Ее саму могли казнить, если бы узнали, что у нее в доме живет маг. Без документов.

– То есть ты ее оправдываешь?

– Конечно. Тем более мне сейчас повезло со школой, с друзьями. И тетушке ничего не грозит.

– А брат?

– Картер учится в военной академии. – Я тепло улыбнулась, вспомнив, как радовался братишка, когда его в эту академию зачислили. Попасть туда было не так уж легко, желающих оказалось куда больше, чем он рассчитывал, а мест куда меньше.

– Мечтает о королевской гвардии?

– Еще как!.. – восторженно выпалила я и… стукнулась носом о спину Шакса, когда Блик резко остановился. – Что-то не так?

– Тихо.

Шакс напрягся и медленно обвел взглядом дорогу, рощу справа от нас и поле слева. Даже вполоборота я заметила, как вспыхнули серебром его глаза.

В небе загрохотало. Черные тучи поглотили миллиарды звезд, сползаясь сразу с четырех направлений. Я стиснула рубаху Рея еще сильней, стараясь дышать как можно тише.

– Нащупай в голенище рукоять, – прошептал Шакс, направив коня вперед крадущейся походкой. Никогда бы не подумала, что лошади так умеют!

От внезапно нахлынувшего волнения вперемешку с некоторым страхом я непроизвольно ощупала его штаны по всей длине, лишь в последнюю очередь вспомнив ключевое слово «голенище», и извлекла наружу тяжелый охотничий нож.

– И вы его носили с собой все это время? – охнула я.

– А ты что, свою магию дома оставила? – парировал Рей, выхватывая у меня оружие. – А вот теперь обхвати меня покрепче. Дорога будет веселой.

И едва я успела обвить его талию руками, уткнувшись носом куда-то под лопатку, он пустил Блика галопом.

К моему счастью – и к счастью моей части тела, что соприкасалась с галопирующим конем, – держали такой темп мы недолго. За вторым поворотом мы застыли как вкопанные, и Рей, велев мне пересесть на его место, спешился, вглядываясь в даль. Роща осталась позади, и сейчас нас окружали лишь зеленеющие поля.

– Если что – убегай не оглядываясь, – шепнул Шакс.

– Что происходит? – отчаянно вопросила я в ответ.

– Скоро узнаем.

Крупная капля стукнула мне по носу. Еще только не хватало! Со своей магией я взаимодействовала на высшем уровне, но не портить погоду плохим настроением или страхом я так и не научилась. Директор Магнет почти уверен, что от меня это даже и не зависело, а стихия реагировала на мои эмоциональные перепады, и, чтобы это прекратить, мне нужно разучиться чувствовать. А это, как мы оба прекрасно понимали, было невозможно.

Ладно хоть никаких разрушений эта особенность не несла. Дожди и грозы – явления обыденные, а оттого доставляющие лишь временные неудобства жителям.

Мы молчали. Я испуганно, Шакс настороженно, Блик недовольно. Капли падали ему на морду, заставляя изредка негодующе трясти головой, но он гордо не издавал ни звука.

И в следующий миг пронзительный визг прорезал тишину. Что-то, с хрустом ломая ветви, вылетело из-за кустарников, сбив с ног Рея, а моя молния вонзилась в землю на расстоянии ладони от них.

– Уходи живо! – крикнул мне Шакс, перекатившись в сторону и вскочив на ноги. Рубашка на его плече заметно потемнела. Что бы это ни было, оно его ранило!

Но поскольку рассудительностью и хорошей реакцией я никогда не отличалась, вместо того чтобы пустить Блика вскачь, я спрыгнула на землю и вскинула руку, чувствуя, как густеет воздух вокруг.

– Какого демона… – прорычал Шакс и сделал молниеносный выпад в пустоту. Пустота вскрикнула.

– Оно невидимое?

– Какая наблюдательность.

Дождь усиливался. Я до крови прикусила губу, спиной прижавшись к Блику. Сказать, что мне было страшно, – не сказать ничего. Сколько раз на уроках нам обещали, что однажды наша магия нас спасет в минуты опасности, но только никто не готовил к тому, что от ужаса в этот момент будут неметь даже кончики пальцев, не давая сплести хотя бы самое грубое заклинание.

В следующее мгновение волосы мои растрепало порывом ветра, и испуганная молния, расколов черное небо на две части, осветила участок дороги. Следы лап с длинными пальцами и загнутыми когтями, отпечатываясь глубоко в песке, устремились в мою сторону. Мысли путались, попытки вспомнить хоть одну приличную схему из тех, что изучали мы на уроках, не увенчались успехом, зато укоризненный взгляд магистра Одина так и застыл в воображении. Учитель разочарованно качал головой, всем своим видом говоря, что ожидал от меня большего. Хотя бы простого защитного…

Рука взметнулась, вырисовывая в воздухе разорванный треугольник, название которого так и осталось где-то в дальних уголках моей памяти. К счастью, нападавшего мало интересовала теория, в то время как на практике его прыжок в мою сторону закончился столкновением с невидимой преградой. Из тишины донесся зловещий рык, и вновь вспыхнул мой щит, отразив повторную атаку.

Несколько серебряных всполохов в полушаге от меня сорвались с клинка Рея, и невидимка истерично забился в судорогах на земле, судя по тому, какие витиеватые узоры вырисовывались перед нашими глазами в дорожной пыли и какой пронзительный визг их сопровождал. Я непроизвольно зажала ладонями уши, отпустив и без того почти угасший щит, и его место в ту же секунду, ругаясь, занял Шакс. Еще миг – и точным ударом охотничьего ножа, замах которого я даже не успела уловить, он пронзил противника под очередной раскат грома.

Очертания замерцали, невидимость растворилась, оставив изуродованное тело миниатюрной женщины с огромными рыбьими глазами на синюшном лице. Она была полностью обнаженной, отчего можно было разглядеть излишне выпирающие кости и ребра, казалось, вовсе не обтянутые кожей. Два перепончатых крыла, однотонных с телом, болезненно вывернутых, распластались по земле.

– Калиста, – выдохнул Шакс и дернул нож на себя. В теле ее что-то хрустнуло и хлюпнуло, а я, мужественно державшаяся до этих пор, поняла, что сейчас потеряю либо остатки сознания, либо ужин.

Мой организм решил все за меня и выбрал первое.

Луна лениво выглядывала из-за тучи, нехотя освещая верхушки деревьев и дорогу. От омерзения в горле по-прежнему стоял ком, а в ушах шумело, но так как при этом я полулежала на руках Рея, а Блик шагал медленно, насколько мог, общее состояние было не настолько гадостным, чем ожидалось.

Напавшая на нас калиста была ритуально сожжена Реем, пока я храбрилась и доказывала, что чувствую себя прекрасно, при этом изо всех сил стараясь не смотреть на павшую нечисть. На мою жалостливую просьбу как можно скорее ускакать отсюда Рей ответил снисходительным взглядом, пояснив, что полностью уничтожить эту тварь способен лишь огонь. Они обладали поразительной живучестью, и даже, казалось бы, смертельные раны могли затянуться за день-другой. Однако пламя не оставило ей ни единого шанса возродиться.

Но сильнее напугало меня то, что калисты являлись приручаемой нечистью, никогда не нападающей по собственной прихоти. А это означало, что у зверюги где-то был хозяин и ему чем-то очень помешал Рей. И лишь одному ночному волку известно чем.

– День был слишком хорош, чтобы так же хорошо завершиться, – хмыкнул Шакс, когда мы подобрались к камню границ, и начертал в воздухе символ из перечеркнутой по диагонали окружности. Руна в камне вспыхнула ярко-зеленым свечением, и мы проехали на сокрытую магией территорию. – Как самочувствие?

– Лучше, – честно ответила я. – Но в обморок я больше не хочу. Мне там не понравилось.

Шакс рассмеялся:

– Пусть я повторюсь, но ты молодец.

– Потому что испугалась? – недоверчиво нахмурилась я, ожидая подвоха.

– Напротив. Потому что ты умеешь своим страхом управлять. Уверен, большая часть твоих школьных товарищей умчалась бы, даже не дожидаясь моих указаний. А ты осталась. Несмотря на то что коленки подкашивались от ужаса. И даже смогла применить защитное заклинание.

– Я забыла, как оно называется, – пожаловалась я. – Магистр Один не задумываясь поставил бы двойку.

– А я бы эту двойку твоему магистру Одину на лоб припечатал вечным клеймом. Потому что сам он наверняка только в теории и силен. Да он бы облысел с перепуга, налети на него в темноте эта демонова калиста.

– Ему бы не пошло, – хихикнула я.

– Зато на уроках было бы чем заняться – солнечных зайчиков лысиной пускать.

Я рассмеялась, уткнувшись Рею в грудь. Боюсь, что теперь на уроках я только и буду представлять эту картину вместо того, чтобы внимательно слушать.

Мы спешились у самых ворот школы и, благодарно похлопав Блика по морде, шагнули за калитку.

Лишь в редких комнатах все еще горел свет. Школа спала, и даже в гостиных царила непривычная тишина. Я изредка поглядывала на Рея, на его перевязанное наспех плечо, к которому он меня так и не подпустил, сообщив, что не стоит беспокоиться из-за царапины. Несмотря ни на что, он держался спокойно и уверенно, а я на его фоне казалась себе совсем ребенком. Запуганным, суетливым, порой излишне шумным. И жутко гордящимся тем, что старший товарищ уделяет ему столько внимания.

Но только в этот раз воцарившееся молчание никто нарушать не спешил.

В полумраке за нашими спинами таяли ступени. Шакс вновь заинтересованно изучал свиток, переданный ему гномом, а я, раздираемая любопытством и желанием нарушить тишину, лишь на третьем этаже осмелилась краешком глаза заглянуть ему через плечо и ойкнула, когда Рей резко повернулся ко мне.

– Неужели ты не знаешь, какая страшная кара постигла очень любопытную девочку на базаре? Точнее, одну очень выдающуюся ее часть. – И он легонько щелкнул меня по кончику носа.

Я непроизвольно перевела взгляд на него, словно желая убедиться, что он остался на месте после столь злостного покушения, а Шакс одобрительно хмыкнул и проговорил:

– Эдрик с товарищами планирует через месяц поход по местам боевой славы. Хочет, чтобы я составил им компанию.

– А куда?

– Тропа Костей. – Шакс нервно дернул уголком губ, словно хотел улыбнуться, но что-то не позволило. – Жаден мой приятель до наживы.

– Но ведь там, на Тропе Костей… только кости, – неуверенно возразила я, уже понимая, что сейчас наивной мне донесут нечто, ранее неизвестное.

– Костей там много, – согласно кивнул Шакс. – Но ради чего-то туда шли и умирали. Снова шли и снова умирали. Эдрик уверен, что он учел все ошибки предшественников. А я склонен ему верить.

– И что вы планируете?

– Через месяц ведь каникулы? – отозвался Рейвелл вопросом на вопрос.

– Через месяц и пять дней, – траурно вздохнула я. И запоздало мысленно обрадовалась тому, что Рей продумывает свои планы в школе на месяц вперед.

– Думаю, что стоит согласиться.

– Но вы ведь говорили, что через пару недель вернется магистр Торрин и…

– Я предполагал. Хотя на самом деле искренне в этом сомневаюсь. – Шакс насмешливо подмигнул мне и резко остановился.

– Что такое? – хлопнула ресницами я.

– Мы прошли твой поворот. Проводить позволишь? В благодарность за прекрасно проведенный, несмотря на эффектное окончание, день.

– Вы устали, – понимающе вздохнула я, прекрасно осознавая, что слишком хочу, чтобы он действительно еще хоть немножко побыл со мной.

– Твоя правда, – повел плечами учитель. – Тогда всего доброго, отважная дейрис Литте. Хочется верить, что это не последняя наша встреча на столь неформальном уровне.

– Теплой ночи, магистр Шакс.

«И мне тоже хочется верить», – подумала я, едва мы разошлись.

Лишь когда его силуэт скрылся в темноте перехода, я, не удержавшись, вздохнула и зашагала в направлении ученического корпуса. За окном надрывалась стихия, она швыряла порывы ветра, желая ворваться внутрь. Сотрясала стекла, гремела так, будто хотела сказать, что понимает меня как никто другой. И молнии, тысячи молний разрывали небосвод…

Точно как их миниатюрные сестрицы, надежно обосновавшиеся совсем недавно в моей душе.

Глава 5

Три пятиклассника самозабвенно выжигали на стене в коридоре свое мнение о магистре Одине. Сегодня на их долю выпало счастливое знакомство с этим выдающимся преподавателем, а потому ребята были преисполнены самых ярких впечатлений, которыми и решили поделиться с окружающими.

Я кашлянула, пытаясь привлечь внимание, потом еще раз, все крепче прижимая к груди учебники.

– Прошу прощения…

Не знаю, как остальным старостам, но воспитательная функция в этой должности давалась мне, пожалуй, хуже всего. Хотя бы потому, что для ее исполнения нужно было уметь обращать на себя внимание.

– Молодые люди, чем вы заняты? Или мне позвать директора Магнета, чтобы вы сразу ему на этот вопрос ответили? – протараторила я.

– Чего? – возмущенно отпрянул от стены один из учеников. – Ты кто такая вообще.

– Староста, – хмуро ответила я. – И, несмотря на то что ваши эмоции мне понятны, это все-таки очень нехорошее занятие. А для вас и вовсе травмоопасное…

– Ты чего, угрожаешь, что ли? – отозвался второй, как раз закончивший с буквой «о». Оставалось еще три.

– Предупреждаю, – вздохнула я. – Моего одноклассника после похожего проступка неделю к русалкам в грот гоняли. Жалко смотреть было.

– Ну, если ты не нажалуешься, никто не узнает.

Мне хотелось их сочувственно погладить по разлохмаченным головам, приговаривая: «Все мы ошибались», только тон их был не самым дружелюбным. А я все-таки отвечала за порядок.

– Преподавателям по силам вызвать астральную проекцию. Директору так и вовсе раз плюнуть, ему даже время подвластно. Сами посмотрят и увидят, кто и когда это писал.

Видно было откровенное замешательство на лицах учеников. Эту фразу я практиковала уже давно, поэтому звучала она в моем исполнении убедительно. Никто не решался спорить, доказывая, что такого не может быть. Смеялись – бывало. Но спорить – никогда!

– Но… что теперь делать? – жалобно спросил третий пятиклассник.

– Давайте просто слово другое допишем вместо начатого! – просиял первый мальчишка.

– Ко… роший! – воодушевился второй. – Магистр Один – короший!

– Мысль, конечно, чудесная, – хихикнула я. – Но вас все равно не похвалят за порчу имущества. Поэтому пойдемте в кладовую, я вам дам чистящую пыльцу, и через час стена будет как новенькая!

Ключей от кладовой было всего два. Один хранился у госпожи Денлард, поскольку ее семья занималась хозяйственными делами школы, а второй висел в учительской, чтобы любой магистр либо староста мог воспользоваться им в нужный момент. Поэтому нам пришлось сделать маленький крюк по второму этажу и лишь потом шагнуть в царство ингредиентов, зелий, трав и прочего магического. Пыльцу нашла быстро, она хранилась в самом ближнем углу в маленьком ведерке. Я отсыпала в мешочек пару щепоток и протянула ученикам вместе с инструкцией по применению. Таких бумажек рядом с пыльцой лежала целая стопка, что было, на мой взгляд, очень предусмотрительно.

Пожелав мальчишкам удачи, я, задумчивая, отправилась обратно в учительскую возвращать ключи на место.

За окнами уже вступил во владения ночной волк. Мягкая поступь его отогнала закатные лучи к горизонту, рассыпая звезды-снежинки на иссиня-черном покрывале, и все тише становилось в школе. Тихо тренькнули ключи, коснувшись крючка, громыхнул замок на двери учительской, и я, для надежности подергав дверь, с чистой совестью отправилась в свою комнату.

Ири нигде не было. Сиара спала, свернувшись клубком, лишь тихо подрагивал кончик ее хвоста. Я убрала учебник из-под руки подруги, переложив на стол, переоделась в пижаму и, решив, что домашнее задание делать я буду утром, легла на кровать и мечтательно улыбнулась мысли о том, что завтра нас ждет урок боевых искусств. И Рей…

Вот только утро наступило совершенно не так, как ожидалось.

Вместо привычных завываний Ири раздался оглушительный стук, едва не вынесший дверь, а «доброе утро», сказанное звонким голоском Сиары, сменилось на глухое: «Дейрис Литте, срочно к директору» – из коридора. Путаясь в одеяле, я выкарабкалась из постели и, спешно сунув ноги в тапочки, ринулась открывать.

На пороге стоял Айдре Флин. Статный, высокий, в идеально отглаженной рубашке… И мне даже стало на минуту стыдно за мой заспанный взъерошенный образ, очень гармонично дополненный байковой пижамой и перепутанными тапочками.

– Утеряны ключи от кладовых, в журнале записано, что последней брали ключ именно вы. Идет разбирательство, просьба немедленно явиться к директору Магнету.

– Может, она его вернуть просто забыла? – простонала из-под одеяла Сиара. Голову тем не менее высовывать она не стала. Если мой помятый вид Флину лицезреть было дозволено, то ее – ни в коем разе. – Почему сразу к директору, какие разбирательства…

– Но я возвращала… – слабо возразила я, понимая, происходит что-то плохое.

– У вас пять минут на сборы, – кивнул Айдре и широкими шагами направился к лестнице.

– Я правда возвращала, – растерянно обернулась я сначала на выплывшую из-за стены Ири, затем на высунувшую наружу нос Сиару.

– Да нам-то ты зачем рассказываешь, мы и так верим, – пожал плечами призрак. – Ты это долговязому объясни.

– Он не долговязый, – проворчала Сиара. – Он просто высокий!

– Ну-ну, – хмыкнула Ири и зависла в воздухе надо мной, положив ногу на ногу. – Так чего ждешь? Беги уже, борись за справедливость.

– Прямо так? – Я сделала реверанс, приподняв полы пижамного верха.

– Ну Флин уже тебя видел, Магнета ничем не удивишь, а если встретится Шакс – то, скорее всего, умилится.

Я вздохнула, покачала головой и бросилась извлекать из недр шкафа штаны и рубашку.

Спустя десять минут я робко постучалась в кабинет Магнета и даже вздрогнула, когда дверь передо мной распахнулась в тот же миг. Айдре учтивым жестом пригласил меня войти, и я предстала перед директором в полнейшем смятении.

– Дейрис Литте, – со вздохом произнес он, – я понимаю, что, возможно, это не ваша вина. Но раз уж ваше имя значится в списке последним, то и поиски следует начинать именно с вас. С какой целью вы брали ключи из учительской?

– Мне нужна была чистящая пыльца.

– Вы уверены, что возвращали их на место?

– Полностью уверена, – после небольшой заминки кивнула я.

– А кроме вас в учительской был еще кто-то?

– Н…нет, наверное. Я не зажигала свет, – призналась я. – Но ведь у госпожи Денлард есть запасной комплект!

– Мы уже отправили за ней, – кивнул директор. – Но вы ведь понимаете, что, если ключи окажутся в руках наших неспокойных учеников, шутки ради может быть истреблено великое множество ценных ингредиентов. Итак, связку вы вернули. Не обронили по пути, не сунули в карман, а точно уверены, что повесили ее на место и ушли?

– Точно! – заверила директора я. – И учительскую закрыла. У старост ведь есть от…

– Я помню, – усмехнулся Магнет. – Вы не поверите, но я лично распоряжался, чтобы у старост был ключ от учительской. Но, быть может, у вас есть какие-нибудь соображения, куда из закрытой комнаты могли пропасть ключи от кладовой?

– Упали, – неуверенно предположила я. – За стол куда-нибудь.

– Мне нравится ваше человеколюбие, – улыбнулся директор. – Но утром уже была обыскана вся учительская, а значит, их кто-то взял.

– Возможно, кому-то просто понадобилось что-то взять из кладовки и он вот-вот вернет их на место?

– Пропажа обнаружена дейром Флином в шесть утра. Как вам известно, более ранних пташек в нашей школе не встретить, – хмыкнул директор.

Я вздохнула. Иногда Флин казался мне образцом для подражания, но в прочие моменты просто немного помешанным.

– Это не могло не броситься в глаза, – фыркнул Флин. – Вот вы бы могли не заметить перевернутое мусорное ведро среди кабинета?

– Разумеется, нет, дейр Флин, – снисходительно улыбнулся Магнет. – Вы все правильно сделали. И я очень ценю вашу внимательность.

– Госпожи Денлард нигде нет. – В кабинет вплыла Брисен Шанраль. – Библиотека закрыта, в столовой ее никто не видел, в личной комнате и в общей гостиной тоже пусто.

– Может быть, она домой уехала на ночь? – предположила я.

– Она предупреждает, если покидает пределы школы. Всегда.

– Но вдруг у нее были срочные дела и она не успела?..

– Это непозволительно, – фыркнул Флин.

Интересно, чем он так привлекал Сиару? Рядом с ним мне всегда было очень неуютно. Хоть себя я считала весьма прилежной ученицей, но по сравнению с Айдре уверенность моя рассыпа́лась в прах. И рубашка-то на мне сидела слишком неопрятно, и усилия были не старательными, и даже полученные на занятиях хорошие оценки казались недостаточно заслуженными… А он словно тоже все это знал, замечал и оттого был доволен собой еще сильнее.

– И что теперь делать? – тихо спросила я.

– Замки менять, что еще, – закатила глаза Брисен.

– Ключ снимает с кладовой защитную печать, – спокойно пояснил директор, одарив дейрис Шанраль чуть укоризненным взглядом. – Поэтому нам необходимо как можно скорее отыскать госпожу Денлард, пока не начали пропадать ценные ингредиенты, а в коридорах не появились огнебесы.

– И без ключа совсем никак?

– Выломать можно, – пожал плечами Магнет. – Но нужно такое силовое воздействие, чтобы сбить сам замок и печать.

– То есть физическое и магическое в одном?

– Примерно так.

– Так давайте попросим магистра Шакса! – Эту фразу я произнесла, лишь когда трижды повторила в уме, чтобы не выдать повышенного интереса, который вряд ли связан с поисками госпожи Денлард.

– Шакса? А что, это идея. Кто сходит?..

– Я! – подскочила дейрис Шанраль. – Мне по пути все равно.

Вздох разочарования едва не сорвался с моих губ, но я все же улыбнулась коллеге, всем своим видом стараясь не выдавать расстройства. Мысленно я себя успокаивала тем, что Брисен просто увидит его на десять минут раньше меня и какое-то недолгое время пробудет с ним наедине.

– Идите, дейрис, – благосклонно кивнул Магнет. – Мы будем ждать вас у кладовых.

– Хорошо.

Брисен сделала пару шагов к выходу, замешкалась и с явной неохотой произнесла:

– А где его комната находится?..

– Учительский этаж, комната пятнадцать, – спокойно ответила я и вздрогнула от резко хлопнувшей за спиной дейрис Шанраль двери. Странно. Вроде не тяжелая, да и сквозняка нет…

С Рейвеллом мы столкнулись на ступенях спустя несколько минут. Он легким шагом прогуливался в сторону кладовых, и губы его растянулись в улыбке при виде нас.

– Дня вам доброго. Что за трагедия?

– Доброго, – кивнул Магнет, не останавливаясь. – Идемте, сейчас на месте мы обо всем вам поведаем.

– Госпожа Денлард пропала, – шепнула я, поравнявшись с Рейвеллом.

– Злоумышленница скрылась в неизвестном направлении с тремя учебниками по магии? – усмехнулся он.

– Вроде нет, – замешкалась я. – Мы еще не проверяли. Но у нее запасной ключ от кладовых.

– А где основной?

– Пропал. – Я вздохнула.

– И что же тебя в этой ситуации так огорчает?

– Я была последней, кто этот ключ брал.

Выражение лица Рея изменилось, насмешливые нотки сменились настороженностью.

– У меня два вопроса. У кого есть желание тебя подставить? Это – первый. И второй – а я-то как вам могу помочь?

– Нам нужно, чтобы вы снесли дверь и печать.

– Удивительно. Здесь столько учеников, жаждущих что-нибудь разрушить в школе, а вы предоставляете это самому неблагодарному. Устроили бы конкурс в духе: «Кто лучше всех сделает уборку в комнате – получит разрешение разгромить несколько стен без выговора».

Директор странно хмыкнул, и я готова даже была поспорить, что попытался спрятать улыбку.

– К сожалению, у нас мало времени. Нужно убедиться, что ничего не пропало, а если пропало, то срочно разыскать того, кто это сделал, пока он все это не применил на практике. И, магистр, нам нужен будет комбинированный удар в область чуть выше замочной скважины… В нем должно быть заложено достаточно энергии, чтобы разрушить печать, но недостаточно для того, чтобы раскрошить стену. Понимаете, о чем я говорю?

Мы остановились напротив двери кладовой.

– О том, что если от души приложиться, то с большой вероятностью нас размажет по стене напротив? – усмехнулся Рей. – Прекрасно понимаю. Но все равно отойдите.

Он ловко выхватил меч из-за спины, искрами серебра вспыхнули его зрачки, из ладони по рукояти пробежало слабо заметное свечение, сливаясь с отблеском стали на клинке… Описав широкую дугу, меч вернулся на исходную позицию, сгусток энергии плевком слетел с острия, и Рей произвел еще один замах, казалось бы, завершающий, как вдруг…

– Директор? Директор Магнет, это вы? – зазвучал слабый голос по ту сторону двери.

– Госпожа Денлард! Стойте, Рейвелл! Но… Что вы…

– Прошу вас, освободите меня отсюда!..

Мы вновь перевели взгляд на Рея. Тот уже вернул меч в ножны и поднял руки.

– А вот так мы не договаривались.

– В чем дело?

– Помещение кладовой шагов десять в ширину, верно?

– Даже меньше. Пять, – вздохнула я, вспомнив, как однажды меня там шутки ради закрыла Тьерра, и единственное, чем мне удавалось себя развлекать, будучи запертой в полной темноте, это мерить шагами расстояние от полки до полки. Но это было уже давно, около пяти лет назад… Да и освободили меня спустя полчаса. А после усилили печати и стали куда лучше следить за ключами.

– Вам библиотекарша целиком нужна? – Непреклонно скрестил руки на груди Рей.

– Разумеется!

– Тогда ищите ключ. Еще только убитых старушек на моей совести не хватало!

– Почему убитых? – охнула я.

– Потому что я предвижу два вполне возможных варианта, и оба они заканчиваются плачевно. Там ведь наверняка шкафы стоят с кучей барахла…

– Хм… – вежливо кашлянул директор.

– Очень нужного барахла, – исправился Рей. – От встряски после энергетической волны все это рухнет на хрупкую седую голову вашей ненаглядной госпожи Денлард и погребет ее под обломками, осколками и наверняка какими-нибудь ядовитыми смесями. Устраивает?

– Н…нет, – неуверенно протянула я, глядя на нахмурившегося директора.

– Про второй вариант можете даже не говорить, – отозвался он. – Решение действительно оказалось крайне поспешным. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы что-то разбилось и смешалось, последствия могут быть самыми непредсказуемыми… Родена! Вы как там?

– Не так плохо, как могло быть. Я даже успела разобрать дальние полки перед вашим приходом! – В голосе женщины прозвучали едва уловимые нотки радости. – Три месяца не могла себя заставить, и вот… Такой случай удачный подвернулся!

– Дорогая, да вы неисправимы, – грустно улыбнулся директор. – Вы только не переживайте, пока мы не найдем ключ, здесь рядом обязательно кто-нибудь будет находиться.

– А что с ключом? – гулко охнула Родена Денлард.

– Ничего страшного, просто кто-то его взял и забыл вернуть на место. Но мы скоро со всем разберемся!..

– А там ничего не пропало? – тихо поинтересовалась я.

– Верно… Госпожа Денлард! Ингредиенты все на месте?..

– Я не досчиталась только трех баночек и еще пакетика с сухими травами. Но это небольшая погрешность и…

– А с чем были баночки?

– Одна с кумином, другая с кориандром, красная смола еще пропала…

– А в пакетике что было?

– Секундочку… – Судя по звукам за дверью, госпожа Денлард либо вспоминала, либо искала нужную полку, либо пролистывала журнал с собственными заметками. – Семена папоротника! Магистр Тейл как раз просила еще заказать, последние оставались, и они пропали…

– Да ваш грабитель, похоже, пирог решил испечь, – хохотнул Шакс. – Кумин, кориандр…

– Их еще используют для всяких разных снадобий и усиления заклинаний. Зелье памяти, например… – улыбнулась я и тут же изменилась в лице. – Ой…

Воспоминание остро кольнуло, как иголкой, но я отказывалась верить. Сиара бы ни за что не пошла на такое только ради того, чтобы стереть память Флина об увиденном на празднике… Но совпадение такое мне совершенно не нравилось.

– Ой? – серьезно переспросил директор.

– А можно я пойду?..

Понимая, что выглядит это страшно подозрительно, я пятилась в сторону лестницы.

– Это как-то связано с нашей проблемой? – задал наводящий вопрос директор.

– Нет! – выпалила я. – Мне просто правда очень надо!..

Магнет задумчиво изучил меня взглядом, словно читая насквозь, вплоть до самой маленькой и бесполезной мыслишки на самых отдаленных задворках памяти, но кивнул.

– Забыли, наверное, задание выполнить?

– Именно! – обрадовалась я подсказке.

– Идите, конечно. Но если вдруг что-то узнаете…

– Сразу же сообщу!

Я молнией ринулась по коридору к лестницам, про себя умоляя Сиару оказаться непричастной ко всей этой истории и очень надеясь застать ее в комнате за книжками, а не за готовкой зелья.

– Вернулась. Даже целехонькая, – усмехнулась Ири. – Сиара уже решила, что мы тебя живой не увидим, побежала искать твой растерзанный директором труп…

– Магнет не такой, – вздохнула я. – А давно она ушла?

– Минут двадцать назад, – пожал плечами призрак. – Дай угадаю. Ты собираешься бежать искать ее, а она в это время вернется в комнату, чтобы найти тебя и, не застав, вновь убежит, и тут снова придешь ты…

– Но мне очень надо! – почти выкрикнула я. Если действительно к этому причастна Сиара, то, быть может, именно сейчас она отправилась искать какое-нибудь тихое место, чтобы заняться приготовлением, и может попасться!.. Директору, Флину, Брисен, да кому угодно из старост! Вдруг она не знает, что мы уже в курсе пропавших ингредиентов…

– Побегать? Ну, побегай, – снисходительно проговорила Ири. – Такие вы интересные, конечно…

И я распахнула дверь, окатив себя потоком встречного воздуха, и со всей глупости впечаталась носом во что-то твердое. Из глаз даже брызнули слезы, и я, зажмурившись, прижала ладони к лицу.

– Убьешься же! – прозвучал надо мной голос Рея. – Ну-ка убери руки! Цела? Да все нормально, даже крови нет.

– Больно, – прогундосила я.

– А будь на моем месте кто-нибудь более хрупкий, было бы не только больно, но еще и смертельно, – усмехнулся Рей и, оттеснив меня обратно в комнату, прикрыл дверь. – Что происходит?

Предательский призрак уже оккупировал шкаф, создав полную иллюзию того, что мы с Рейвеллом наедине в закрытом помещении, и он стоит на расстоянии даже меньше локтя, и…

– Вы никому не расскажете? – тихо спросила я.

– Всем расскажу. И плакаты еще в центральной гостиной развешу, ты же меня знаешь.

– Знаю. – Я невольно улыбнулась. – Просто… мне кажется, я догадываюсь, кому могли понадобиться эти ингредиенты из кладовой. И если…

– Тогда идем. Надо спасать твою подругу, я верно все понял? – Он схватил меня за запястье и, точно воздушного змея, вытащил в коридор. – Ты, кстати, в курсе, что врать абсолютно не умеешь?

– В курсе, – вздохнула я, болтаясь позади. – Директор, наверное, догадался обо всем теперь и…

– В ближайший час он не планировал оставлять многоуважаемую госпожу Денлард в одиночестве. И отчего-то у меня есть подозрение, что тебе он доверяет, даже когда ты очень пытаешься врать. Видит, что сочиняешь, но верит, что ты все сможешь исправить. Что бы там ни было.

На лестнице мы разделились, решив, что так у нас больше шансов найти Сиару, но, встретившись на последнем этаже, лишь развели руками и направились в следующий корпус. Моим планом было в панике бегать туда и обратно, пока не наткнусь на подругу, Шакс же предлагал беготню эту систематизировать, а потом и вовсе – сразу отправиться в самые подозрительные и мрачные места школы. Не слишком умно было предполагать, что Сиара может направиться с «заимствованными» ингредиентами (назвать их похищенными у меня язык не поворачивался) через всю школу в кабинет зельеделия.

– Куда тут у вас люди предпочитают не ходить? Кроме уроков.

– В северную башню, – неуверенно отозвалась я.

– Предлагаю туда и направиться, а ты пока соображай, куда еще. Что с башней не так?

– Там банши обитает. Некоторые ее боятся.

– А почему ее оттуда не вытравят?

– Она хорошая. И не вытравляется. – Я вздохнула.

– Тогда почему ее боятся?

– Она воет страшно. Особенно когда грустит.

Магистр Шакс закатил глаза.

– Я не очень хорошо разбираюсь в психологии нечисти.

– И иногда на людей бросается.

– И это нормально?

– Она же не сильно… – пробормотала я, заметив, что Шакс вновь улыбается. И уточнила: – Ну, то есть она никого не трогает. А бросается просто, чтобы ее не трогали.

– Как она вообще у вас завелась?

– Она работала раньше здесь. Кто-то говорит, что Белл Крейна сошла с ума из-за магии, а мне нравится верить, что она просто узнала что-то, нам неподвластное, и это изменило ее… вот таким образом.

– Скажу честно, эти две версии не очень отличаются.

Я пожала плечами:

– Потерять рассудок из-за помешательства и постичь неведомое, с чем не смог справиться, – это не одно и то же. Мы пришли.

– У вас с ней хорошие отношения? – поинтересовался Рей, взявшись за ручку двери, на которой болтался чуть мятый листок с толсто вычерченными буквами: «Посторонним вход нежелателен. За последствия школа ответственности не несет!»

– Вполне. Меня она никогда не пугала. А иногда даже пела! Когда мне было тоскливо совсем, я к ней сюда сбегала…

– Тогда дамы вперед, – усмехнулся Шакс, распахивая дверь.

В северной башне было сыро и промозгло, как в подвале. Может быть, оттого что сюда редко заглядывало солнце или потому что почти никогда не заходили люди, и застаивался воздух. А может, сама Белл нагоняла жути, чтобы никому на ум не пришло у нее здесь рассиживаться в свободное время.

Винтовая лестница без перил убегала в сторону подвала, прячась в темноте, другим же концом устремляясь к крыше. Две серебряные искры вспыхнули рядом со мной, а мужская рука несильно сжала ладонь, увлекая за собой вверх по ступеням. Когда я ходила сюда раньше, то всегда брала что-нибудь для освещения. Заговоренную свечку или факел…

Хотя, получается, сегодня тоже взяла. Рея.

– Может, позвать? – шепотом предложил Шакс.

– Кого из них? – поинтересовалась я.

Но ответить он не успел – навстречу нам выплыл светящийся силуэт в сиреневом платье со шлейфом, волочащимся по ступеням следом за банши. Голубоватая кожа ее при свете казалась не такой жуткой, как сейчас, в темноте, белые глаза обрамляла растекшаяся угольная подводка, а длинные тонкие пальцы с загнутыми ногтями выписывали в воздухе странные волны, точно помогая ей сохранять равновесие.

– Скорбь моя велика, и холодеет душа, предчувствуя смерть…

– Госпожа Белл! – шепотом воскликнула я.

– Здравствуй, девочка… Да не услышать тебе моих стенаний о твоей утекающей жизни.

– Она всегда такая? – тихо полюбопытствовал Рей.

Я кивнула:

– Почти. Например, в позапрошлый раз она оплакивала Одина, а в прошлый то, что ее рыдания не сбылись.

– Она не любит Одина?

– Имя предателя заставляет меня тосковать… Над печалью моей потешиться ты пришел, человек с душой странной, чужой?

– Ни в коем разе, госпожа. Мы девочку лишь ищем.

– Ты нашел уже девочку, которую искал, и держишь ее за руку. Это так трогательно, я сейчас… кажется… заплачу… – Голос ее начал прерываться на всхлипывания, я тут же протянула ей чистый платок, хранившийся в кармане, а Рей скривился, видимо не зная, что делать с рыдающими женщинами.

– Эта девочка меня, конечно, очень устраивает, но ищем мы другую. Подругу ее, – уже чуть менее уверенно заговорил Рей, вымеряя каждое слово.

– Чужестранку… Я видела ее…

– Где? Когда?

– Вообще. Видела. Симпатичная девочка.

– А сегодня ее здесь не было?

– Не знаю я… Ведь не всевидящей по воле судеб стала я… И то проклятие мое… Ищите сами здесь, я трогать вас не буду. – И, всхлипывая, она прошла по краю лестницы мимо нас в сторону подвала.

А мы отправились наверх, прислушиваясь к звукам и стараясь не шуметь.

– Никого тут нет, – заключил Шакс всего через пару этажей. – Если только она не разучилась дышать.

Я охнула, и он поспешил уточнить:

– Если бы здесь находился хоть один живой человек, я бы услышал дыхание. Идем вниз. Что у вас в подвале?

– Там… гадость, – честно сообщила я. – Я всего один раз туда спускалась, но там очень грязно и мокро. Говорили, что через подвал можно даже к русалочьему гроту выйти, но Сиара не любит сырость и русалок тоже… не любит.

– На завтрак или вообще? – усмехнулся Рей.

– Вообще, – смеясь, ответила я. – Их так магистр Один замучил, проштрафившихся учеников присылая, что они теперь всех людей, кажется, недолюбливают.

– Так подружка твоя ферре вроде. Или на них какие-то животные законы действуют? Полухищники с полурыбами не могут выбрать, кто кем питается в голодное время, например. Нет?

– Не слышала про такое, – хихикнула я.

– Тогда предлагаю прогуляться в грот. Мало ли.

Я скривилась, но кивнула. Искать Сиару нужно было любыми средствами и в самых неожиданных местах. Легким бегом мы ринулись вниз по лестнице, я вцепилась в ладонь Рея, страшно боясь оступиться, хотя прекрасно понимала, что он не даст мне упасть.

Мы петляли между ящиками и бочками, коробками и шуршащими мешками, пробираясь к двери в другом конце подвала. Судя по тому, что она была здесь единственной, других вариантов, куда идти, у нас не возникло.

Тяжелые отсыревшие створки с трудом поддались, издав раздраженно-возмущенный скрип, похожий на усиленный эхом крик лесного сыча.

Шаги наши почти срывались на бег, хоть и не было никакой уверенности в почве под ногами. Вдалеке, вторя звукам наших сапог, отзывалась вода, размеренно, капля за каплей, падая на камни.

Мы же сосредоточенно молчали. Я не знала, чем разрушить тишину, Шакс старательно размышлял, что делать с Сиарой, когда мы ее найдем, если наше опасение подтвердится.

– А можно спросить? – тихо произнесла я.

– Нет.

Я вздохнула и замолчала, Шакс же расхохотался.

– Спрашивай, конечно! Что за вопросы?

– Вы видите в темноте, и у вас слух такой…

– Повезло, правда? – хмыкнул Шакс, и я не услышала привычной насмешливой нотки в его голосе, хоть он и старался ее сымитировать.

И наверное, мне стоило замолчать, чувствуя, что он совершенно не хочет об этом рассказывать, но желание таки разбить нависшую над нами тишину вкупе с любопытством меня одолели.

– Вы не всегда так умели?

Шаги Рея ускорились, хоть руку мою он так и не выпустил, и я уже еле поспевала за ним.

– Вас кто-то специально учил или…

– Или.

– Простите, – резко стушевалась я, чувствуя, что залезла туда, куда совершенно не стоило.

На несколько секунд вновь воцарилась смущенная тишина, нарушаемая лишь звуками падающих капель, но вскоре, к счастью, ее разрушил сам Рей:

– Я как-то говорил тебе, что охраняю жизнь архимага Колгрима.

– Это он вас всему научил? – перебила я Рея и вновь осеклась.

– Он заставил меня этому научиться. Я слишком дорого ему обошелся.

– Почему дорого?.. – непонимающе тряхнула головой я.

– У каждой жизни своя цена. Он заплатил за мою, я охраняю его.

– Не совсем понимаю…

– Нам подругу твою надо искать. Если хочешь, когда все закончится, я попробую объяснить подробнее, если тебе это интересно.

– Конечно, интересно! – оживленно выпалила я. – Мне вообще все интересно… с вами связанное.

Казалось, я должна была сгореть от стыда и стеснения на месте, но Шакс усмехнулся и успокаивающе произнес:

– Впервые за долгое время могу честно сказать девушке, что это взаимно.

Моя рука грелась в теплой ладони Рея, а я, замолчав, улыбалась его словам и собственным мыслям. Тишина вернулась вновь. И мне совсем не хотелось нарушать ее в этот раз.

– Мутного вам дня. – Мускулистый русал скрестил на груди руки, по пояс возвысившись над водой. Рядом с ним вынырнули еще две блестящие лысинки с заостренными ушами-плавниками.

– А почему мутного? – озадачилась я.

– Чистейшего вам, – учтиво кивнул Шакс. – Мы не вовремя, ваше мокрейшество?

– Если только вы не собираетесь почистить нашу уютную заводь, но вижу, что либо вы глупы, либо просто пришли не за этим.

– Мы ищем девушку, – тихо пробормотала я и вовремя одумалась. – Здрасте.

Шакс посмотрел на меня с улыбкой, говорящей, что с «вовремя» я погорячилась, и я отступила ему за спину.

– А мы ищем более удобное место для жизни, но не всем в этом мире суждено получить то, что они хотят.

– А что не так с этим?

– Что не так? – Русал вскинул руки в возмущенном жесте. – Вы спрашиваете, что не так?! Один, вот что не так! Этот жалкий двуногий подсылает мне каких-то неотесанных слуг, а сам даже ни разу не явился с поклоном.

– Мы отесанные, – пискнула я, но Рей мимолетно приложил к губам палец, намекая, что лучше мне помолчать. – И не слуги, – не удержавшись, договорила я и спряталась за широкой спиной.

– Не советовал бы тебе с ней ходить на нерест, – брезгливо фыркнул русал.

– Она просто неопытная, но я над этим работаю, – усмехнулся Рей.

– Совсем у вас, двуногих, все плохо… Сочувствую, – скривился русал. – А девочек у нас здесь никаких не было. Только мальчики. Очень глупые мальчики.

– А что не так с Одином? – прошептала я Рею уже на ухо, чтобы он продублировал вопрос русалу.

– Я отправил к нему на аудиенцию своих братьев. Посему смею надеяться, что сегодня все прекратится.

– Как? – охнула я, представив протиснувшихся сквозь канализационные стоки русалов, коварно поджидающих магистра Одина в уборной.

– Вы думали, только двуногие могут быть хитры? Думаете, если мы обречены торчать здесь под водой, то к нам можно сбрасывать всякий мусор? Нет же, у нас тоже есть связи и возможности.

Я осторожно коснулась плеча Рея, чтобы привлечь к себе внимание и ринуться спасать Одина, как он усмехнулся:

– Ну и кто ваш поставщик?

– О чем ты, двуногий?

– Давайте смотреть правде в глаза – вам, многоуважаемым господам чешуехвостым, суждено попасть внутрь здания лишь в повозке со свежей рыбой, по ошибке выловленными и по воле случая незамеченными. Кто вас снабдил ингредиентами?

– Зелье трансформации! – охнула я. – Для зелья трансформации нужны семена папоротника!..

Рей с победным видом скрестил на груди руки, русал смерил меня презрительным взглядом, и я, несмотря на некоторое душевное ликование, вновь попыталась уменьшиться в размере, чтобы стать совсем незаметной для местных обитателей.

– Мы ее не выдадим. Убирайтесь, двуногие!

– Ее… – задумчиво протянул Рей. – Спасибо. Вы сделали для нас даже больше, чем мы рассчитывали. Еще увидимся.

– Нежелательно, – прошипел русал нам вслед, но Рей уже ухватил меня за руку, и мы устремились обратно по тоннелю.

– Куда мы? – поинтересовалась я, еле поспевая за магистром.

– Сначала посмотрим на вашего Одина, оценим степень повреждений, после я бы хотел перекинуться парой словечек с банши, и потом отправимся дальше искать твою хвостатую.

– А зачем банши? – недопоняла я.

– Есть у меня одна мысль… Русалки недолюбливают людей. Но ведь про нечисть ни слова не было. И вспомни ее реакцию, когда мы заговорили про Одина.

– Вы думаете, она могла выкрасть ингредиенты для русалок, чтобы те ему отомстили? – Я даже приоткрыла рот от удивления.

– Думаю. Потому что сомневаюсь, что русалки стали бы скрывать имя человека, несмотря на то что тот им помог.

– Но ведь это было бы подло с их стороны!

– А ты не заметила, что они в принципе не пример добродушия?

– Заметила, – вздохнула я.

До кабинета магистра Одина Рей бежал, а я пыталась отдышаться после лестницы далеко позади и еле передвигала ноги. Сунула нос в кабинет я ровно в тот миг, когда со словами:

– Всего вам доброго, господа парламентеры! – Рей за вороты рубашек вздернул в воздух двух мужчин.

– Дейрис Литте, магистр Шакс, – откашлялся магистр Один. – Позвольте поинтересоваться. Какого демона?

– Третьего круга, может быть, – хмыкнул Рей. – Вас эти господа не обижают?

– С какой бы стати? – возмущенно поднялся над столом Один.

– Начальство их не особо позитивно было настроено на эту беседу. – Рей выпустил из рук рубашки, и два русала с неприятным отрывистым звуком шлепнулись обратно на стулья, повернувшись в нашу сторону. Эти были какие-то еще более неприятные, чем те, с хвостами. Либо это последствия трансформации, либо им от природы не очень повезло, но чересчур раскосые глаза, крючковатые, заостренные носы и выступающие скулы у меня вызывали некоторую неприязнь. А то, что они моргали левым и правым глазом поочередно, так и вовсе заставляло старательно избегать прямого взгляда на них.

– Мы с господами русалами уже практически закончили переговоры, и если вы будете так любезны выйти вон, то, возможно, даже сможем культурно попрощаться. Поскольку в вашем присутствии я не считаю это нужным!

– Уверены? – прищурил каре-зеленые глаза Рей.

– Полностью, – зловеще произнес Один.

– Как скажете… магистр. – Рей учтиво кивнул и вытащил меня вон прямо на середине моего: «Простите, пожа…»

«…луйста, что помешали» вышло вместе с нами в коридор и утонуло в звуке хлопнувшей двери.

– Кажется, я недооценил вашего учителя, – улыбнулся Рей, ободряюще сжав мою ладонь. – Не знаю, как ему это удалось, но конфликта он избежал. Не удивлюсь, если еще и выторговал что-то в свою пользу.

– А почему вы решили…

– У меня очень хороший слух. И зрение, – напомнил Шакс. – Судя по сердцебиению, Один был взволнован, но уже успокаивался. А еще был несколько напряжен. Хотя спокойствие изображал на пять с плюсом, не могу не отметить.

По пути в башню мы пробежали мимо кладовой, помахали рукой Айдре Флину, чья очередь пришла сторожить госпожу Денлард, развлекая разговорами, и заодно решили, что беседовать с банши пойдет Рей, а я подожду в коридоре.

Несмотря на то что мне было ужасно интересно, о чем они будут разговаривать, я боялась все испортить, а потому смиренно ждала, прохаживаясь по коридорам взад-вперед, считая шаги.

Шесть туда, шесть обратно, шесть туда…

Двести пятнадцать, двести шестнадцать…

– Мы почти были правы, – ликующе сообщил Рей, придержав дверь за собой, и ринулся вперед к лестнице. – Она созналась. Проблема в том, что ей принесли семена. Сама она из башни не выходила.

– То есть это правда, она так не любит Одина…

– Ты не поверишь, – улыбнулся Рей. – Наоборот. Она жена его бывшая.

– Жена?! – охнула я.

– Да, была до тех пор, пока с ней не приключилась такая история.

– И он от нее отказался?

– Она от него. Но давай об этом потом. Некий Линас Далин принес ей и семена, и даже пару вещиц, чтобы русалье у нас тут во всей своей природной красе не разгуливало. Русалки пообещали ей, что поговорят с Одином о ней, а она ради этой цели выторговала кое-какие ингредиенты. Не хватало только семян.

– Подождите! Линас ей все принес? Но ему-то это зачем?

– А тут еще веселее. Он надеялся, что это поможет ему хотя бы с русалками подружиться, если с Одином не получается. Он у них частый гость, как я понимаю.

– Частый… Но неужели это он украл ключ, чтобы…

– А вот сейчас узнаем все из первоисточника. Где его комната?

Линас обитал в самом конце третьего этажа, и дверь его легко было опознать по разноцветным надписям «Здесь живет король мира», «Линас дурак!», «Списывать не даю, потому что нечего» и «Пожертвования принимаются круглосуточно. Особенно еда».

Шакс даже стучать не стал, пока не дочитал все, а после одобрительно хмыкнул.

Вежливости магистра хватило ровно на два стука, вместо третьего он с треском распахнул дверь. Встретил нас девичий визг, грохот чего-то упавшего и возмущенный возглас «Да, ну опять?!» в исполнении самого Лина.

– Дейр Далин, – учтивость вновь вернулась к Рею, – всего вам наисветлейшего.

– М…магистр Шакс… – заикнулся Линас и тут же сориентировался: – Чаю?

– Что, пожертвования лишние завалялись? – хмыкнул Шакс, стремительно ворвавшись в центр комнаты. – О, здрасте!

– Здрасте, – тихо прошелестел знакомый голос за углом, и я вынырнула следом за Рейвеллом.

Сиара стояла в углу, прижимая к груди учебник травологии, раскрасневшаяся и смущенная донельзя, точно мы застали их не за работой над рефератом, а по меньшей мере за романтическими перешептываниями… Что могло быть по большей мере, я даже думать стеснялась.

– Я тебя потеряла! – воскликнула я. – В школе паника из-за пропавшего ключа, Ири сказала, что ты пошла искать меня, я решила, что ты взяла из кладовой ингредиенты, и сейчас директор…

– Подожди! Какие ингредиенты? – Сиара даже ухом дернула от удивления.

– Красную смолу, кумин, кориандр… Еще семена пропали, но мы нашли, кому и зачем они были нужны.

Сиара нахмурилась, а после медленно отложила на тумбу учебник и откинула за спину длинные волнистые волосы… демонстрируя нам висящий на груди кулон в форме сердечка красно-бордового цвета с серебристой гравировкой и каймой.

– Ну что вы за люди такие, – вздохнул Лин. – Да я смолу взял! Сиара тут ни при чем.

– Красиво как…

Я завороженно потянулась к шее подруги, чтобы поближе рассмотреть украшение, но легкое покашливание Рея вернуло меня на место.

– И ради этого нужно было красть ключ? И подставлять дейрис Литте?

– Но я не хотел никого подставлять! – Лин выглядел просто на удивление смущенным. Мне даже стало как-то неловко.

– Тогда, может быть, объясните? – Рей был непреклонен.

– Не при дамах, – гордо отозвался Лин, и два взгляда – васильковый и каре-зеленый – устремились на нас.

Я вздохнула и направилась к выходу. Сиара возмущенно фыркнула и зашагала следом. Дверь за собой мы тихо прикрыли, а после – также тихо – прижались к ней, стараясь разобрать, о чем говорили мужчины.

– Поверить не могу, – прошипела Сиара, – этот придурок чуть не подставил нас обеих! И ты тоже хороша вообще-то!

– Я просто переживала, – прошептала я в ответ, не отлипая от двери. – Ты совсем недавно спрашивала про зелье, стирающее память, и внезапно пропали ингредиенты, входящие в его состав… Что я могла подумать?

– Да что угодно! Хоть про посланников из других миров, охочих до школьных запасов!

– А кулон тебе Лин подарил? – на удивление виртуозно сменила тему я.

– Он самый… Недоумок. Да и я дура, что приняла…

Голоса мужчин стали тише, и мы замолчали, чтобы не заглушить их совсем. Я еле сдерживала улыбку, Сиара пыхтела, точно паровой механизм, Лин же с присущей ему патетикой изливал Рею душу, выкручивался, юлил… Чтобы в конце признаться. Да, украл. Да, ради того, чтобы своими руками сделать девушке, которая ему очень-очень нравится, подарок. Нет, купить не мог, потому что не было времени. Потому что работа над рефератом – единственная возможность побыть в спокойной обстановке вдвоем. Нет, кориандр и кумин не брал. Точнее, не выносил. А еще точнее, рассыпал, пока искал смолу, да в спешке смел под один из шкафов.

– Ладно, герой-романтик, – усмехнулся Шакс, и я невольно улыбнулась, представляя выражение его лица в этот момент. Насмешливый взгляд с легким прищуром, чуть приподнятые уголки губ, легкий наклон головы, спадающие на глаза пряди белоснежных волос… – Ключ-то ты как додумался утащить?

– Так я не утаскивал! Мне… директор разрешил его взять.

На самом деле сначала я хотела постучаться, потому что мне показалось, что секретные мужские беседы закончились и нам можно возвращаться к расследованию. Но в положении полусидя потеряла опору, попыталась ухватиться за ногу нависшей надо мной Сиары, а та пошатнулась от моей внезапной подсечки, и мы в обнимку ввалились за порог. Лин за долю секунды вздрогнул, выругался и извинился. Шакс, наградив нас взглядом уставшего от детских проказ родителя, молча подпер щеку кулаком и следил, как мы пытаемся встать в узком проходе, опираясь друг на друга.

– То есть я тебе правда нравлюсь? – недоверчиво переспросила Сиара в тот же миг, когда я выпалила:

– Но ведь директор нас и поднял на уши из-за пропажи! Не мог же он забыть.

Лин и Рей переглянулись, словно не в силах решить, на какой из вопросов важнее дать ответ в первую очередь, либо вообще не в силах понять, что за белиберду мы сейчас хором протараторили.

Мы переглянулись с подружкой, и я, пожав плечами, насколько в моем положении это было возможно, передала право голоса ей.

– То есть я правда тебе…

– Правда, – недовольно буркнул Лин, явно огорченный, что все произошло не так романтично, как он планировал. Мне даже стало обидно, что мы испортили им такое утро.

– Значит, ты свои спектакли не ради зрителей устраивал?

– Чаще нет. – Лин мрачнел с каждым словом.

Шакс поднял меня, потом вверх руки и громко, многозначительно откашлялся.

– Пара минут. Нам нужна всего пара минут, и мы оставим вас наедине… с рефератом. Дейр Далин, объясните, как мог директор разрешить вам взять ключ от кладовой?

– Неужели я совсем не похож на человека, которому можно доверить что-то важное? – всплеснул руками Лин. – Мы болтали с Бри и Тьеррой, я сказал, что мне нужны кое-какие ингредиенты, но вряд ли меня пустят в кладовые… Ну Тьерра и пообещала, что все уладит. А потом принесла ключ, сказала, что отец разрешил.

– Тьерра… – выдохнула я.

И кажется, теперь мне все стало ясно.

– Дейрис Магнет? – уточнил Рей.

Мы втроем активно закивали.

– Та самая девица, что отказывается выполнять упражнения, чтобы не сломать ногти, но каждый раз после занятий просит с ней дополнительно заниматься?

– Это на нее похоже, – пожала плечами я. – А зачем ты запер госпожу Денлард в кладовой?

– Ах ты ж задери меня упырь! – Лин даже на месте подскочил. – Сейчас-то ее выпустили хоть?

– Она со своим ключом внутри оказалась, – покачала головой я.

– Ой я дура-ак… Я обратно шел мимо кладовки, увидел открытую дверь, испугался, что сам забыл закрыть, вот и… Так чего ждем-то? Что ж вы сразу не сказали?! Бежим!

– Но если ты сейчас там появишься с ключом, тебя накажут! – спохватилась я уже за порогом.

– Да какая разница! – отмахнулся Линас и, не дожидаясь нас, ринулся вниз по лестнице.

– А вот такого я от него точно не ожидала, – ошалело проговорила Сиара, глядя ему вслед.

Я же не смогла сдержать улыбку. Кажется, у Айдре Флина все же появился конкурент. Как иначе можно объяснить взгляд подруги, я не представляла.

– Да куда ж вы прете?! – Голос разносился по коридору второго этажа, словно многократно усиленный магией. – Не видите, что тут чисто?!

– Я очень рад, что мы во всем разобрались, – тихо произнес директор Магнет, когда гул стих. – Мне правда не до конца понятно, как вы все вычислили, но результат удивил.

– А госпожу Денлард еще и осчастливил, – усмехнулся Рей. – Как она там, кстати?

– Я отпустил ее на пару дней домой. Хотя она сопротивлялась. Все норовила с собой утащить комплекты праздничных столовых приборов и дома хорошенько почистить. Пришлось дать ей с собой порванную книгу, чтобы по порядку страницы разложила да подшила заодно. Иначе вообще отказывалась уходить.

– Вот люди, им отдых дают, а они сопротивляются, – покачал головой Шакс. – А дейр Далин? Какая его участь ждала?

– Для начала в свободное от уроков время он будет заменять госпожу Денлард. А потом магистр Один попросил перенаправить мальчика к нему, якобы есть какое-то великое миротворческое задание… Вы не слышали, что это может быть?

Я вспомнила русалочьи подмигивания и передернула плечами от вернувшегося омерзения.

– Да где бы, господин директор. Где бы… – вздохнул Рей и подмигнул мне.

– Ну куда вы все лезете, бараны! Я тут только что помы… Ой, папочка, привет… – проблеяла Тьерра, со скрипом разогнувшись, а увидев нас с Шаксом, откинула в сторону половую тряпку, словно бы вовсе не она здесь чистоту наводила.

– Дейрис Магнет, – строго окликнул дочь директор, – ваше поведение во время отбывания наказания вынуждает меня увеличить его сроки. Довольны?

– Но, папа!!! – Тьерра топнула ногой, едва не попав в ведро с водой. – Я не поломойка! А эти… – она смерила нас уничижительным взглядом, – только пачкают все снова!

– Может, хоть так научишься ценить, что имеешь. – Директор вздохнул. – Простите, магистр Шакс, дейрис Литте. Кажется, я вынужден дать очередной запоздалый урок воспитания своей дочери. Предыдущие, как оказалось, в одно ухо влетев, улетели в черную дыру…

Едва Магнеты скрылись за поворотом, Рей притянул меня к себе за плечи.

– Поздравляю, коллега. Дело о запертой старушке успешно раскрыто! Преступники наказаны, а мы имеем право отметить свой успех.

Я робко прильнула к Рею, слегка склонив голову ему на плечо, и вспомнила об утреннем предложении.

– А вы говорили, что, когда все закончится, вы мне что-то про себя расскажете.

– Говорил, – вздохнул Рей. – Что ж, дейрис Литте. Приглашаю вас на чашечку чая в мои апартаменты.

– Что ж, магистр Шакс, не смею отказаться, – хихикнула я.

Я с ногами устроилась в мягком кресле у окна, обнимая ладонями большую кружку с чаем. Он был горячим ровно настолько, что им уже было не обжечься, но еще можно согреть руки, обхватив чашку ладонями.

– У меня тут кое-какие припасы… Понятия не имею, зачем накупил. Сладкое сам терпеть не могу.

Я потянула носом, словно надеясь разнюхать содержимое шкафчика, не вставая с места.

– А шоколадной пасты у вас там нет? – с надеждой поинтересовалась я.

– Печенье есть. С орехами. И какой-то ужас в шоколаде. Но им, по-моему, можно убивать, как метательными звездочками.

– Почему ужас? – хихикнула я.

– Потому. – Рей пошелестел пакетом и явил на свет какую-то страшную загогулину в глазури, я чуть было не поперхнулась чаем и на всякий случай отставила кружку на подоконник. Наверное, это должны были быть печеньки в виде кракенов, но пекарь подключил всю свою фантазию, создавая подобное «чудо». – Еще есть… не знаю, в пекарне мне сказали, что это съедобно. Но покупал больше недели назад, так что вполне возможно, что все изменилось. – И он потряс маленьким бумажным пакетиком с надписью «Коричный домик».

– Тогда я пока просто чаем обойдусь, хорошо? – улыбнулась я.

– О, так чувство самосохранения тебе не чуждо, – хохотнул Шакс, многозначительно мне подмигнув. Кажется, он снова намекал на обстоятельства нашего знакомства. А может, это я уже сама додумываю.

– А зачем вы покупаете сладости, если сами их не едите?

– Рассчитывал заманивать наивных учениц. «Девочка, хочешь конфетку?» Девочка конфетку хочет, идет за мной, и все – жертва в ловушке.

– И что вы с ними в этой ловушке бы делали?

– Как что? В карты бы играл. У вас тут никто не играет в «Забытый ботинок»?

– А что это?

– Значит, не играет. Печально, печально.

Я смотрела на Рея выжидающе, а он как мог тянул время, понимая, что ни с чем я отсюда уже не уйду. Вздохнул, сел на подоконник напротив меня, едва не задев одной ногой мою чашку, а вторую свесил вниз.

– Меня отдали Колгриму. Когда он пришел в мой город и поставил выбор – либо жители отдают мальчишек от десяти лет, либо город сровняют с землей, не оставив никого в живых, – меня буквально вытолкнули вперед. Я оказался в трюме корабля, вскоре ко мне швырнули еще нескольких парней, а потом я узнал, что люди архимага всех перебили, потому что одна из матерей отказалась выдавать больного сына.

– А зачем ему нужны были мальчики? – с ужасом прошептала я.

– Он могущественный. И властный. Но где власть – там конкуренция и вражда. А на тех уровнях, где вращается Колгрим, – вражда на грани смерти. Из нас он воспитывал своих защитников.

– Но он…

– Да-да, он убил наши семьи… Одного парня прикончили на следующий же день после начала тренировок. Просто за то, что он переступил через полосу ограничения на площадке, споткнувшись. Другого – когда он выкрикнул Колгриму, что отомстит за родителей. Те, кто хотел жить, молча тренировались, где-то в душе лелея надежду, что однажды, достигнув уровня небывалого мастерства, отыграются за все. Но архимаг оказался совсем не глупцом. Наши тела были усовершенствованы при помощи магии настолько, что мы стали видеть в темноте, слышать то, что недоступно человеческому уху, научились материализовывать энергию через оружие…

– Так вот почему… – прошептала я ошарашенно.

Шакс кивнул.

– И ни один из нас не может поднять руку на хозяина. Это тоже было включено в процесс «улучшения».

– То есть?

– Был у нас один… Митос. Лучший из лучших. Ему удалось подойти к Колгриму на расстояние локтя. От удара кинжалом оплавился сначала сам клинок, а через миг пеплом осыпался и сам Митос. Стоит ли говорить о том, что цели он так и не достиг?

Я не знала, что сказать. Только сидела, расширив глаза и шокированно качая головой, будто не веря тому, что слышу.

– А вы… сбежать не пытались?

– У нас у всех есть метки. И по ним нас находят меньше чем за час. Один лишь плюс в том, что убивать нас теперь невыгодно.

– В каком смысле?

– Те средства, с помощью которых нас «совершенствовали»… Они очень дорогие. Даже по меркам Колгрима.

– Так вы это имели в виду, когда говорили, что дорого ему обошлись? – охнула я.

Шакс кивнул. И замолчал.

– Но тогда почему вы здесь? Для чего?

– Заменить вашего учителя, пока он болен. Потому что попросили. Я не лгал.

– Нет-нет, я и не думала даже, что вы говорили неправду, – вдруг подскочила на месте я и затараторила так, что казалось, мысли не успевали за языком. – Мне просто стало странно, что вы ведь телохранитель, а вас отправили…

– Таких, как я, десятки, – усмехнулся Рейвелл, по-прежнему глядя за окно. – А Колгриму важно иметь союзников. Сегодня помог он, выслав замену по рекомендации. Завтра сам попросит «помощи».

– Странно так. – Я задумалась. Ситуация получалась пугающая.

– Я смирился за столько лет. Моя жизнь от меня не зависит. Пока что.

– Пока что? – воспрянула я.

– Метку можно выжечь. Но для этого нужна пара легендарных редкостей.

– А где их взять?

Рей перевел на меня каре-зеленый взгляд и вытащил из кармана свернутое письмо Эдрика.

– Тропа Костей! Вы поэтому собираетесь туда пойти?

Он кивнул. Молча.

Молчала и я, не в силах оторвать от него взгляда. Я не могла поверить, что с этим сильным, уверенным, красивым мужчиной так могли обращаться. Держать в рабстве, истязать тренировками, ставить метки, точно на скот… Ломать, втаптывать в землю, держать в постоянном страхе. Как удалось ему остаться… таким?

И мне невыносимо захотелось его обнять. Крепко-крепко. Словно это могло бы как-то затмить тяжелые воспоминания, приглушить боль в душе. Словно я могла бы стать для него чем-то настолько важным, что все плохое, происходившее до нашей встречи, просто рассыпалось бы пеплом и испарилось… Оставив только нас двоих среди огромного мира.

И хотя я понимала, неохотно, но понимала, что мне не по силам защитить его от бед… я все же могла его обнять.

Но стоило мне ткнуться носом в изгиб его шеи, ощутить, как белые волосы мягко щекочут кожу, я изо всех сил зажмурилась, представив, как он отшвырнет меня в сторону вместе со всеми моими порывами и переживаниями, а потом обругает и… исчезнет. Навсегда. Будто и не было.

И выдохнула с облегчением, едва почувствовала теплую ладонь на талии, приобнявшую меня в ответ. Я подняла лицо и посмотрела в глаза, столкнувшись с ним нос к носу. Рей хотел что-то сказать, уголки губ его дрогнули, взгляд метался по моему лицу, а я так и замерла, обнимая его за шею, на расстоянии поцелуя…

Каре-зеленый взгляд застыл на моих губах, я еле смогла вздохнуть и… отстранилась.

Рей вздохнул в ответ и, соскользнув с подоконника, вернулся к маленькой тумбочке, где остался его чай.

– Айла, ты… – начал было он, стоя ко мне спиной.

Смущенно опустившись обратно в кресло, я почувствовала, как неумолимо краснею и… улыбаюсь.

Мне понравилось касаться его. Странное ощущение. Несмотря на всю внешнюю суровость, он был теплым настолько, что казалось, будто тепло это проникает под кожу, смешивается с кровью и согревает тебя глубоко внутри.

– А вы… вы совсем не похожи на раба, – тихо проговорила я, словно боясь причинить ему боль.

– Отчасти я смирился. – Рей сел напротив и запустил пятерню в волосы, зачесывая их назад. Белесый шрам над левым виском тут же бросился мне в глаза. – Кто-то предпочел бы умереть, а не торчать в неволе. Возможно, я недостаточно гордый и многие меня осудят.

– Я не осужу, – пискнула я.

Шакс улыбнулся:

– Глупо умирать ни за что, впрочем, как и ради мести. А ведь это и была бы верная смерть. Если мстить – то лишь когда уверен в своих силах. Последние пять лет хозяин, – это слово он каждый раз точно выплевывал с презрением, – использует меня для различных переговоров. Для помощи его товарищам. Для того чтобы я втерся в доверие к тем, в ком он заинтересован…

– Но…

– Он говорит, что у меня «хорошая фактура», – усмехнулся Рей. – Не стыдно людям показать. Одновременно с выполнением поручений я ищу зацепки, сведения, подсказки… Так что у меня есть еще надежда на счастливый финал.

– А как вы познакомились с Эдриком и Айденом?

Рей скривился.

– Однажды невольно попали в одну передрягу. Но… если честно, разговоры обо мне меня утомили.

– Мне уйти? – Я постаралась спросить это спокойным голосом, но меня выдали печально изогнувшиеся брови.

– Если только сама хочешь, – улыбнулся он, зная, что не хочу.

Вечер был восхитительно бесконечным. Он тянулся медом теплых разговоров с кружками чая в руках, со сладким похрустыванием печенья и несмолкаемым потоком голосов. То, что должно было меня напугать в Рее, отчего-то, напротив, только еще больше подогрело интерес, заставляя жадно слушать все новые истории из его жизни. Когда он спрашивал о чем-то меня, я немного терялась: в моей жизни не было историй о путешествиях, не было друзей, впутывающихся в неприятности с пиратами, гидрами и драконами. И наверное, самым ярким за последнее время событием я могла назвать нашу прогулку в город с последующим нападением калисты…

Я и сама не замечала, что, внезапно появившись на моем пути, Рей постепенно заполнял собой даже те укромные уголки в душе, куда не дотягивались подруги.

И он внимательно слушал, изображая неподдельный интерес, истории о том, как брат учил меня стрельбе из лука, как однажды я разбила ему бровь деревянным мечом и у него остался шрам, а он гордо сообщает всем, что это разбойники напали. Рассказывала про подруг. Про то, что очень хочу побывать в Нейеросе, посмотреть, как живут ферре, и что Сиара обещала однажды взять меня с собой, когда поедет к родителям…

– Ты говорила, твой брат учится в военной академии? – внезапно спросил Рей, когда я сосредоточенно пыталась подцепить отколовшиеся кусочки шоколада из угла бумажного пакета. Я кивнула, не отвлекаясь.

– А это не он, случайно?

Пакет выпал у меня из рук, и я дернулась в сторону окна так резво, что гулко стукнулась в стекло лбом, зашипела, прижав к ушибу ладонь, и чуть было не взвизгнула, увидев стоящего у ворот молодого человека в военной ученической форме…

– Он!

Из комнаты я вылетела, точно ядро из пушки, как преодолела лестницы, совершенно не помнила, казалось, вся дорога под моими ногами превратилась в горный склон, и если я споткнусь, то еще долго буду, подпрыгивая на неровностях, катиться кубарем вниз.

– Картер! – Я замахала брату еще с середины лужайки, будто боясь, что он, не дождавшись никого, передумает и уйдет. – Ты почему здесь?!

Для родственников учащихся существовали определенные разрешения для пребывания на магической территории. При необходимости родители, братья или сестры, тети и дяди, а то и вовсе даже дедушки с бабушками могли прибыть в школу в любое время. Но ведь должно было случиться что-то совсем необычное, чтобы Картер среди учебного года оказался здесь…

На лету я вписалась в решетку, уцепившись в прутья, и припала к ней даже лицом, как будто пытаясь просочиться на ту сторону. Ворота были закрыты на ночь, а в поисках дежурных носиться по этажам мне было абсолютно некогда.

– Я сбежал из академии, – выпалил брат вместо приветствия. Я охнула, но тут же выдохнула с облегчением. – В смысле я ненадолго сбежал. Узнают – заставят на посту стоять сутки и еще полы драить, но я не утерпел бы до выходного! Ты готова? – Я неуверенно кивнула и поняла, что очень поторопилась с таким утверждением. – Родители нашлись!

Во мне было очень много слов, и все они сейчас рвались наружу, но превращались лишь в невнятные звуки. Я почти убедила себя в том, что просто ослышалась и Картер сказал что-то совершенно иное, но брат повторил уже настойчивее:

– Они не погибли, понимаешь?

– Как… Нет, не понимаю, – замотала головой я. – А где они тогда?

– Не знаю, но это ведь не важно! Главное, что они живы! Осталось просто узнать, где они!

– Просто узнать… – повторила я, глядя на Картера и не зная, как реагировать.

– Радоваться надо, ты что?! Вот начнутся каникулы, и я… не знаю, что я, но обязательно что-нибудь придумаю! Я так торопился, хотел тебя обрадовать, а ты!..

– Я рада… наверное… Я не знаю! – вдруг выпалила я, вскинув растерянный взгляд на брата. – Откуда ты узнал? Почему они не искали нас? Когда… Как…

– Письмо! Мама прислала письмо! Оно, правда, у тетки осталось, но это не главное. Ух, высказался, – перевел дыхание брат. – Все, теперь ты в курсе. Я пока буду придумывать, где их искать, увидимся на каникулах и все-все-все обсудим! А я помчался обратно… Лошадь-то я тоже без спроса взял. Нет, ты представляешь? Десять лет!.. В голове не укладывается, правда?!

– Не укладывается…

– Чую, тебе еще переваривать надо. – Картер легко сжал мои пальцы через прутья и улыбнулся. – Вот увидишь. Мы их найдем обязательно!

И он вскочил на лошадь, подстегнул ее и, помахав мне рукой напоследок, скрылся в темноте. Лишь стук копыт еще какое-то время позволял верить, что это было не видение.

Небо расколола молния, и крупные капли одна за другой стали падать на землю. Сначала неуверенно, чуть тронув листву, а вскоре превратились в настоящий льющийся с неба водопад. Дождь бил по лицу, а я стояла не шевелясь, по-прежнему глядя вслед брату и не понимая, почему я сейчас не радуюсь, как он.

Может, потому что он видел своими глазами послание? Он так счастлив, что уверен наверняка. А мне нужно было все это принять на слово, вот так, за две минуты… С обещанием, что мы их найдем. А если не найдем? Или вдруг это все большая ошибка?..

Я плелась обратно в школу, еле переставляя ноги. Стихия полыхала в небе, оглушающе гремя, рубашка промокла насквозь, волосы обвисли крысиными хвостиками… Но через пару мгновений в темноте сверкнули две серебряные искры, на плечи опустилась теплая ткань, и кто-то сгреб меня в охапку, в три прыжка донеся до крыльца школы.

– Какого демона произошло? – прорычал Рей мне прямо в ухо, опустив на землю уже под козырьком крыши.

– Мои родители… Они живы?.. – Я попыталась произнести весть убедительно, но вышел лишь невнятно-вопросительный тон. – Он сказал, что живы, но…

Я замолчала, набирая побольше воздуха, чтобы попытаться объяснить, что чувствую сейчас, а вместо этого только подалась чуть вперед, вцепилась в ворот его рубашки и, уткнувшись в грудь носом, безмолвно разрыдалась.

Чем сильнее сотрясалась от слез я, тем сильнее грохотал гром, заставляя мелко дребезжать стекла в оконных рамах. Рей осторожно гладил меня по мокрым волосам, второй рукой прижимая к себе, и молчал, давая время успокоиться. Когда я предприняла неуверенную попытку сделать шаг назад, усердно размазывая по щекам слезы, он задал животрепещущий вопрос:

– А чего тогда плакать?

Я пожала плечами, жалобно глядя в отливающие серебром глаза. Шакс чуть заметно и несколько снисходительно улыбнулся. И чтобы не показаться ему совсем уж глупой, я все же попыталась хоть как-то оправдать этот нелепый порыв. Но получилось довольно несолидно.

– Не… не знаю-ю…

Он вновь притянул меня за плечи и чмокнул в макушку.

– Дай угадаю. Страшно, что это просто злая шутка или ошибка?

Я активно закивала.

– И когда будут известны подробности?

– На каникулах, – шмыгнула носом я, но в этот раз отстраняться не торопилась. Рей, впрочем, тоже, а потому так мы и стояли, с трех сторон окруженные стенами школы и отрезанные от мира дождем – с четвертой.

– Идти надо, простынешь, – шепнул Рей и все же затащил меня с улицы в помещение.

– Если бы я простывала каждый раз, когда промокну, – снова шмыгнула я, – я вообще бы не выздоравливала…

– То есть это не погода разыгралась? То-то я думаю, что у меня левая пятка к дождю не ныла, – хмыкнул Шакс.

– Я не специально, – вздохнула я. – Оно само получается.

– Тебя проводить или… еще чаю?

Проводить. Это, наверное, был бы правильный ответ, но мне настолько не хотелось возвращаться в комнату, что кружка чая прекрасно подошла в качестве оправдания, почему я задержалась. Ведь Ири не спит, начнет расспрашивать, где была и что случилось, проснется Сиара и присоединится к расспросам, а я была совершенно не готова заново переживать сегодняшний вечер. В душе я понимала, что вернуться-то придется, и так я лишь оттяну неизбежное на лишние полчаса, но тем не менее, когда поворот к ученическому корпусу остался далеко за спиной, я не оглянулась на него даже вскользь.

Это только кажется, что полчаса – слишком мало. Кто, как не ученики, знает, что они могут тянуться бесконечно.

Глава 6

Картер сосредоточенно изучал старую пожелтевшую карту, позвякивая ложечкой о края чашки. Сахар давно растворился, да и чай уже остывал, но, казалось, этот звук помогал ему думать, будто каждый «звяк» возвращал расползающиеся мысли в нужное русло, как пастух разбежавшихся по полю овечек обратно в загон.

Я же сидела на шкурах недалеко от камина, раз за разом перечитывая письмо. Сравнивая написанное с почерком мамы на старых бумагах. Ловя сходства и непохожести… Вот красивая закорючка у буквы «д» и размашистая петля «у». Но если прежние мамины записи были написаны старательно, ровно по линеечке, то это послание она строчила, явно очень торопясь, и словно даже отправила, так и не дописав что-то важное. Например, где их искать.

«Не знаю, долетит ли до вас это письмо, но мы хотели, чтобы вы знали – мы живы…»

– А вдруг это очень старое послание? – тихо произнесла я.

– Исключено! – гордо сообщил Картер. – Чернила эти спустя примерно полгода начинают выцветать, а тут они еще яркие. А еще я выяснил, что такие используют жители Нижних городов.

– Нижних городов? – вопросительно изогнула брови я.

– Ну, где гномы в большинстве своем обитают. И всякие мутанты.

– Значит, родители там?..

– Увы, не значит. Чернила могли быть там лишь куплены. Тем более что захода в Нижние города нет по маршруту следования корабля. Зато пергамент, чувствуешь, какой текстуры? Такой производят только за Холмами и в нашу часть мира не поставляют.

– Но там ведь одни острова…

– Ага. Туманные острова. И за ними Кроствер. Обитель архимагов.

«Только не ищите нас, это очень опасно, мы постараемся справиться сами…»

Кроствер как раз подходил под определение «очень опасно». На уроках истории магии нам рассказывали о том, что это государство – огромный пороховой склад на карте мира. Оно разбито на десятки территорий, каждая из которых имела своего правителя. Маги с трудом уживались друг с другом, не принимая единой власти. Они устанавливали свои законы, собирали свои армии. Даже маги, которым трудно жилось в Арлантаре в вечном страхе перед Орденом, и то не бежали туда, под крыло к «собратьям», понимая, что если здесь скрывать свои магические способности еще как-то можно, то там, как бы умело ты ни управлялся с силами, скорее всего, окажешься в подчинении у кого-нибудь из высших магов, и самым достойным занятием станет чистка хозяйских сапог.

Хоть Рей никогда и не говорил, откуда приехал, я почти была уверена, что из Кроствера. История про Колгрима слишком уж перекликалась с тем, что рассказывали нам учителя.

Но что родители действительно там – лишь пустые догадки.

– Смотри. – Картер подманил меня к себе, и я, подойдя со спины, повисла у него на плечах, точно меховая шкурка с лапами. – Корабль разбился здесь. Вероятнее всего, выкинуло их сюда…

– А ты уверен, что корабль разбился сам, если уж на то пошло? – вдруг поинтересовалась я. – Может быть, на них напали, людей захватили в плен, а судно подорвали, чтобы никто не решил пропавших искать?

– И в кого ты такая умная? – заулыбался Картер. – А возможно… Но тогда я зря тут несколько часов предполагаемые маршруты чертил. Где раньше твоя светлая головушка была?

– Письмо читала, – вздохнула я.

Как ни странно, эта мысль нас не посещала никогда. Мы были совсем еще детьми, когда нам принесли страшную весть, и тогда нам оставалось только смириться. И плакать.

Рассказанное Реем странно меня задело, словно показав темную изнанку нашего мира, с которой доселе мне сталкиваться не приходилось. А если возможна такая неоправданная жестокость, то и подкрасться она может с какой угодно стороны.

– Мне странно, что они просят их не искать, – призналась я.

– Мне не странно, – пожал плечами брат. – Но и совершенно не значит, что я искать их не стану. Наоборот! А вдруг у них не получится выбраться? Но ты меня совсем своими догадками из колеи выбила… Я был на грани какого-то гениального открытия!

Я чмокнула брата в щеку.

– Не переживай, твое гениальное открытие еще впереди. Зато ты столько всего знаешь! Мне кажется, ты не в военной академии учишься, а тайно посещаешь курсы разведчиков.

– Ты разгадала мой большой секрет, и теперь по нашему тайноразведническому уставу я обязан тебя убить. Либо себя. Либо в крайнем случае сделать ромашковый чай нам обоим.

– И какой вариант ты выберешь?

– Придется последний. А то кто знает, чего от вас, магичек, ожидать…

Картер выскользнул на кухню, а я заняла его место над картой. Где и как искать родителей, я не представляла совсем. Жаль, что я не в школе, можно было бы забраться в библиотеку на всю ночь да найти какое-нибудь заклинание поиска, а то и вовсе напрямую спросить у директора Магнета…

– Слушай, а у вас, случайно, нет какой-нибудь магической штукенции, которая, например, нарисует нам весь путь письма? Или посветит чем-нибудь в нужном направлении? Или таракашкой проползет по карте туда, где его написали…

– Не-а, – покачнула я головой. – Я только легенду знаю про какой-то артефакт, якобы «растворяющий пространства, дающий ответы, направляющий…». Но это просто легенда.

– Про этот я тоже слышал, – вздохнул брат. – Вроде дух какой-то оставил его где-то в пещерах, заброшенных на Тропе Костей, в качестве испытания для людишек. Это глупости хотя бы потому, что на тропе вообще пещер нет! Нам рассказывали. И даже зарисовки показывали!

Тропа Костей! Это словосочетание заставило меня даже подпрыгнуть на месте, и я еле удержалась, чтобы не хлопнуть в ладоши.

– Туда ведь Рей собирается!.. Можно к нему в отряд напроситься!

Брат озадаченно нахмурился:

– Какой еще Рей?

– Мой друг, – чуть смущенно ответила я. И нехотя добавила: – И учитель.

– Это как? – Теперь Картер даже руки на груди скрестил, угрожающе нависнув надо мной.

Я и объяснила. Вернее, попыталась. Братишка покачал головой, поохал неодобрительно и очень укоризненно произнес:

– А вот в моей школе такого бы не потерпели и не допустили!

На что я лишь хихикнула.

– Правильно, вы ведь грозные бойцы, а мы хрупкие маги. С нами лучше дружить!

Тут уже рассмеялся Картер, признав, что удачнее сформулировать мысль я не могла.

– Нет, правда! – вернулась к размышлениям я. – Туда целая экспедиция отправляется, которая долгое время к этому походу готовилась, с ними будет безопасно!

– Мне кажется, примерно то же самое говорили все, в чью честь маршрутец этот «тропой костей» и прозвали.

– Рей говорил, что Эдрик проанализировал все ошибки, допущенные предыдущими отрядами…

– Эдрик, – обреченно повторил Картер. – Мы не виделись всего пару-тройку месяцев, а ты успела связаться с какими-то странными Реями, Эдриками…

– Айденами еще, – подсказала я.

– Айденами, – вздохнул братишка. – Я однажды вернусь на каникулы, а ты уже замуж выйдешь.

– Жизнь не стоит на месте, – философски заметила я. – Поверь, чтобы связаться с этой странной компанией, совершенно не нужны месяцы подготовки. Хватило всего одного вечера в «Пьяном демоне»…

– Она теперь еще и по трактирам ходит… Как быстро растут дети! – Картер аж руками всплеснул, да так прочувствованно, что даже я прониклась.

– А давай я тебя свожу тоже? – в утешение предложила я.

– А эль разрешишь попробовать? – усмехнулся брат.

– Только один глоточек, и то из моей кружки! – Я гордо задрала нос.

– И я наконец-то стану полноценным мужчиной, буду рассказывать товарищам, что хожу по кабакам и бочками хлещу ром… Шикарно. Заметано!

И уже вечером, когда тетушка поставила перед нами по кружке травяного чая и унесла опустевшие после ужина тарелки, Картер вздохнул и признал, что, наверное, поговорить с Реем – это не такая уж и плохая идея. На том и порешили: завтра с утра я побегу в «Демона», где у отряда проходит основная часть сборов, и попрошу взять меня с собой.

Ведь если есть хотя бы крохотный шанс, что легенда окажется былью, то мы просто обязаны его использовать. А пытаясь придумать что-то другое, можем упустить и его.

– Ромашка, ты ли это? – радостно воскликнул Эдрик, заметив меня на пороге трактира. – Не поверишь, как осчастливила ты старого гнома своим появлением!

– Я тоже рада, – кивнула я, но гном договорить мне не дал.

– Нет, я, конечно, и без повода тебе рад, но так мою радость усугубляет тяжесть лишних десяти золотых в кармане. Поспорили мы, – пояснил он, наткнувшись на мой полный непонимания взгляд. – Я был уверен, что ты Шакса просто так не отпустишь. А Айден сказал, что ты слишком умная, чтобы сюда приходить.

– Увы, – улыбнулась я, – в принятии конкретно этого решения ум не сильно был задействован.

– Я не говорил «слишком умная», я сказал, что у нее хватит здравого смысла. – Из-за стола показалась сначала голова Айдена, копошащегося в сумках, а вскоре и весь Айден. – Приветствую.

– Здрасте, – кивнула я. – А где Рей?

– Скоро вернется. Ускакал к кузнецу.

– На Блике?

– На своих двоих, – хохотнул гном. – Да на Блике, конечно. Ты устраивайся поудобнее, вот-вот объявится твой Рей.

Я взобралась на высокий стул рядом со стойкой и огляделась. Народ суетился над вещами, кучка гномов о чем-то негромко, но эмоционально спорила в дальнем углу, а кто-то и вовсе набирался храбрости перед предстоящим походом, попутно приободряя остальных залихватской, но не очень внятной песней. Для меня так и осталось загадкой, кто, что и с кем делал во мраке ночи в темном лесу, к чему привели близкие отношения с демоном и на какой части тела герой увековечил свой подвиг…

– Я надеюсь, ты не будешь Шакса отговаривать от этой безумной затеи, – хмыкнул Эдрик.

– Ни в коем случае! – заверила его я. – Наоборот. Я буду его уговаривать взять меня с собой.

Айден поперхнулся, Эдрик немного изменился в лице, кучка гномов, только что допевшая свою странную балладу, нетрезво расхохоталась на весь трактир, а я смутилась. Пожалуй, прозвучало это чуть глупее, чем я думала.

– Ромашка, ты восхитительна. Если переживаешь за Рея – то я могу тебя…

– Нет, мне, правда, нужно…

Гном хмыкнул.

– Боюсь, что в твоей чудесной головушке этот поход выглядит чуть более романтично, чем стоило бы. Мы-то старые, видавшие виды. Нам и терять-то нечего, а ты? Молоденькая, хорошенькая…

– Глупенькая, – любезно подсказал Айден из-за стола. – Во-первых, отряду придется на тебя отвлекаться, и дело пойдет значительно медленнее. Во-вторых, каждый сам отвечает за свою жизнь, а нам придется отвечать еще и за твою. В-третьих…

– Но я могу за себя постоять! – перебила его я и сама же вздрогнула.

– Каким же образом? – Айден скрестил руки на груди, и во взгляде его мелькнула такая надменность, что я от обиды соскользнула со стула на пол и чуть было не топнула капризно ножкой. – Завизжишь и спрячешься за Шакса?

Мне словно отвесили пощечину, которая обожгла не щеку, а что-то внутри. Распахнула глаза, стиснула кулаки и… не смогла придумать ничего обидного в ответ!

Лишь увидела, как полыхнула за спиной Айдена молния, стрелой угодившая в стол и оставившая от него лишь обгоревшие ножки да непонятную труху, и услышала, как по залу пронеслось восхищенно-испуганное:

– Магичка…

– Ага. Магичка, – пробормотал Эдрик, задумчиво почесав подбородок.

Из-за стойки с противоположной от нас стороны поднялся крупный мужчина, доселе мирно потягивающий что-то из кружки, и угрожающе двинулся в мою сторону. Интуиция подсказала мне, что не за испорченную мебель он сейчас меня будет отчитывать… Я мысленно обругала себя и опять расстроилась. Вот почему на себя у меня ругательных слов хватает, а на Айдена – нет?..

– Значит, магичка и без присмотра, – произнес он, отодвигая край потрепанной жилетки, демонстрируя рукоять меча. – Сколько там стоит благодарность Ордена?..

– Тамир, уймись, – огрызнулся Эдрик. – Эта магичка под моим присмотром. Убери свою пугалку и сядь на место.

Названный Тамиром мужчина приостановился, и кривая усмешка исказила его и без того неприятное лицо.

– Брось, Эд. Десяток золотых на улице не валяется…

– Зато там валяются те, кто лезет, куда не просят. Смекаешь?

– Это ты мне угрожать удумал?

Эдрик встал передо мной. Рядом с ним в тот же миг нарисовался Айден, полностью скрыв меня от Тамира.

– Я? Тебе? Отнюдь, – спокойно отозвался Эдрик. – Просто напоминаю.

– Синдром командира тебя погубит, недоросль…

Серебристая вспышка пронеслась буквально в шаге от нас, глухо ударив мужчину в грудь и отнеся в стену позади, и родной голос произнес в воцарившейся тишине:

– Если кого-то что-то не устраивает – выясняем на берегу. У кого-то есть претензии? Нет? Тогда замолкли и вернулись к своим делам.

Натюрморт в объемной раме покачнулся и все же сорвался с крючка, огрев Тамира еще и по голове, и после этого звука тишину вновь заполонили голоса.

Шакс убрал меч обратно за спину и подошел ко мне.

– Как тебя сюда занесло?

– Я должна попасть на Тропу вместе с вами! – вместо приветствия выпалила я. Зря только сочиняла речь по пути. Все равно от испуга все вылетело.

Рей непонимающе тряхнул головой, будто не расслышал.

– Мне очень нужно! – Я подумала еще пару мгновений и добавила для пущей убедительности: – Правда, очень!

– Исключено. – Рей даже не задумался ни на секунду. Просто взял и отрезал.

– Но…

– Я сказал нет. Айла, это не увеселительная прогулка, ты и сама прекрасно знаешь. А я не хочу всю дорогу за тебя переживать.

– Тогда… – Я набрала побольше воздуха в грудь. – Тогда я сама пойду!

Шакс едва заметно дернул бровью.

– Не пойдешь. Я тебя свяжу и в школу почтой отправлю.

– А вот и пойду! – Аргументация моя даже для меня была сейчас слишком убийственна. Со стороны наверняка казалось, что я настолько глупа, что не могу даже выдавать предложения длиннее трех слов.

– Зачем тебе это?

– С этого и надо было начинать, друг, – усмехнулся Эдрик. – Послушай, я уверен, что твоя девочка не от скуки решила с нами увязаться. И твоя драгоценная шкура тут тоже ни при чем.

– Со своей девочкой я сам разберусь, – рявкнул Рей на товарища, а в сторону отшатнулась я. – Займись вещами.

– Ах, что бы делал я без твоих ценных советов, – усмехнулся гном, ничуть не обидевшись, подмигнул мне и направился к ящикам.

Рей за локоть оттащил меня в самый безлюдный угол, усадил на стул так, что казалось, попытайся я сопротивляться, он бы меня просто вдавил в пол по пояс вместе со стулом. И только тогда пристально уставился мне в глаза и повторил вопрос:

– Зачем тебе на Тропу?

– Я хочу найти родителей. – Голос мой дрогнул под таким натиском, но хмурилась я очень старательно. По крайней мере, мне казалось, что это придает мне убедительности и суровости. – А там может быть артефакт…

– Я найду для тебя этот артефакт, но ты останешься дома.

Вздохнула. Прикрыла глаза, переводя дыхание, и так резко вскочила на ноги, что чуть не разбила Рею нос собственной макушкой.

– Это может быть слишком опасно, и я не хочу, чтобы ты рисковал из-за меня лишний раз! Поэтому я должна пойти с вами!

Рей едва заметно ухмыльнулся, но остался непреклонен.

– Либо делаем так, как предложил я, либо…

– Либо ты вспоминаешь, что у нас очень мало магов. – Эдрик появился словно ниоткуда, сгреб какие-то склянки со стола и попытался испариться обратно, но Рей что-то глухо прорычал и ухватил приятеля за шиворот.

– Какой она маг?! Она ученица…

– Старших классов! И расскажи вон тому столу, что я плохо магичу, – фыркнула я, и даже как-то на душе полегчало. Второе подряд нормальное предложение. Кажется, стадия отупения миновала.

– Ты хорошо магичишь. – Рей ткнул меня в самый кончик носа пальцем. – Но плохо представляешь, какая ответственность лежит на магах в этом походе, поэтому…

– Поэтому вы лучше пойдете почти совсем без магов, чем возьмете одного неопытного? – Я даже как-то слегка опешила под собственным напором.

– Понимаю, что это дело ваше личное… Но она права, друг. – Гном осторожно отцепил крепкие пальцы Шакса от своего ворота. – В обиду ее мы не дадим, ты знаешь. Сами погибнем, но защитим.

– Да что за… – Шакс вдруг резко развернулся на пятках, стукнув кулаком по стоящему рядом столику. Тот с грохотом перевернулся и прокатился по деревянному полу, дребезжа каждой своей ножкой, вызвав лишь испуганный выдох разносчиц и огорченный взгляд трактирщика. – Ей нельзя с нами!

– Почему?! – почти выкрикнула я.

– Потому… А, делайте, что хотите! – Он вцепился пальцами в собственные волосы, воздев очи к потолку. Тяжело вздохнул. Откашлялся и уже спокойно произнес: – Эд, предупреди своих парней. А ты, – он одарил меня тяжелым взглядом, – учти, что я был против.

– Я не понял, – раздался за спиной знакомый, но крайне возмущенный голос. – Кто сказал, что ты пойдешь вообще? Ты договориться просто должна была!

– Это, я так понимаю, брат? – хмыкнул Рей, победно вскинув бровь.

– Брат.

– Картер, – буркнул он и протянул Шаксу руку. Тот не замедлил ее пожать. – Приятно.

– Взаимно, – кивнул Рей.

Он перевел взгляд на меня в ожидании признания моего полного поражения. Но сдаваться я не собиралась. Отпустить сразу всех своих мужчин в подобное приключение и остаться без них, если что-то пойдет не так? Нет уж. Я лучше буду с ними до конца, чем потом убиваться, причитая, что все могло быть иначе, если бы я пошла с ними. Что смогла бы защитить, помочь, спасти да обрушить ураган, в конце концов, чтобы любую опасность просто снесло с пути. А от испуга я и не такое умею, Картер подтвердит. Вроде и Шаксу, казалось, не с чего сомневаться. Он сам меня после нападения калисты хвалил!

– Я так понимаю, в рядах Литте рокировка? – поинтересовался Рей.

– Вот и нет. Пополнение! – выдала я, прежде чем брат успел сказать свое резкое «да». – Вы ведь сами сказали, что вам нужен маг. А Картер не маг, а воин.

– Не думал, что ты можешь быть настолько упертой. – Рей позволил себе теплую ухмылку. – Демон с вами, отправляемся завтра с восходом солнца. С собой берем все самое необходимое. Если опоздаете хоть на минуту – уйдем без вас, ясно?

– Ясно! – радостно воскликнула я и, столкнувшись взглядом с братом, поняла, что нам еще предстоит серьезный разговор об этой «ясности»…

Разговор был. Не сказать, что после него что-то изменилось, зато Картер теперь, как и подобает настоящему мужчине, дулся на меня за то, что не смог переспорить. Как он жалел, что мы были одногодками, ведь насколько веско могло бы прозвучать: «Старших надо слушаться!» А вот нет. Не старший. Не повезло.

Себя же я ощущала самым настоящим бараном. Согласиться и уйти в тень для меня всегда считалось нормальным, и биться головой в запертую дверь казалось совершенно нелепым занятием.

Но сейчас я просто не могла сдаться. И не сдалась. Вот бы Сиара удивилась!

Утром, когда оранжевый диск выполз из-за горизонта, мы уже всем составом находились на борту корабля, уносящего нас подальше от пропахшей рыбой пристани. Капитан – грузный мужчина с тремя поседевшими прядками волос, выбивающимися из-под коричневой треуголки, и скрытым повязкой правым глазом был суров, на мое «здравствуйте» ответил лишь вдумчивым «хм», Эдрику кивнул, да так нас больше своим вниманием и не наградил.

– Он всегда такой? – прошептала я гному, когда мы закончили размещать вещи по каютам и вышли насладиться морским воздухом на палубу.

– О да, – гордо усмехнулся Эдрик. – И ты знаешь, это не самый плохой вариант. Лучше пусть себе хмыкает, чем не затыкается, как другой, с которым мне доводилось плыть в Арлантар. Того даже по доске заставили пройти, как всех доконал!..

Я охнула. Гном расхохотался.

– В паре саженей от берега, правда, но тем позорнее. На глазах у всего причала! – Воспоминание для Эдрика явно было радостным. – Забавно так… Делает шаг и плюх по пояс в песок! Боялись, что ноги переломает. Но нет, обошлось. А ругался-то, ругался… А его там мамашка какая-то выудила из воды да еще отчихвостила, что, мол, при чаде ее мелком выражаться удумал! Так что в голову не бери, а будет кто смотреть косо – сразу мне рассказывай.

– Обязательно, – улыбнулась я. – А Рея ты видел?

– Вот прям как тебя!

– В смысле? – нахмурилась я, ожидая очередной шутки в стиле Эдрика, но он лишь с усмешкой кивнул в сторону.

– Потеряла на необъятных просторах морского судна? – хмыкнул Рей, обойдя меня справа и облокотившись на перила.

– Почти. О чем вы беседовали сегодня с Картером, пока грузили вещи?

– О, твой брат – сама любезность. Мне кажется, даже за то, что я сейчас стою рядом с тобой, он уже готов выкинуть меня за борт. Это крайне трогательно, знаешь ли. Такая забота о сестре…

– Прости его. – Я чуть склонила голову в сторону, щурясь и пытаясь за Реем укрыться от слепящего солнца. – Он хороший, просто…

– Он за тебя переживает, прекрасно понимаю. Если бы такой подозрительный тип, как я, клеился к моей сестре, я бы, пожалуй, не шибко подбирал выражения, чтобы дать ему понять, насколько он мне не нравится и куда ему следует катиться.

– Никакой ты не подозрительный!.. – возразила я, но Рей лишь рассмеялся.

– Да-да, я обворожителен и прекрасен в целом, только на мужчин это не действует, увы! А с тобой, кстати, парой слов хотел перекинуться Айден. Поищи его в трюме, как будет время, ладно?

– Айден? – недоверчиво переспросила я. – Но он ведь не очень рад…

– Нет. Что бы ты сейчас ни сказала – нет. Просто сходи и поговори с ним. Если что – я буду где-нибудь здесь. – Шакс махнул рукой весьма неопределенно и в то же время точно – «где-нибудь на корабле».

Интересно, зачем я понадобилась Айдену? Во время беседы в «Пьяном демоне» он весьма определенно дал понять, что мое присутствие ему не в радость, даже, напротив, словно раздражает. Может быть, у него сложные отношения с девушками? Или просто я чем-то ему не понравилась сразу? Что-то не так сделала или сказала?..

И я уже было направилась в трюм, как сначала меня отвлек Картер, который попросил помочь с вещами, потом я забежала на кухню, справилась, нужна ли там моя помощь, помогла с чисткой морковки, перекинулась парой слов с гномом – приятелем Эдрика…

Лишь тогда, покачиваясь вместе с кораблем, я осторожно спустилась по ступенькам в трюм, и едва моя нога коснулась пола, как кто-то больно ухватил меня за шею, дернул и стукнул об стену.

– Слушай сюда, – прошипели мне на ухо, – если хочешь своими ногами сойти на землю, то не рыпайся и не пищи. Такие, как я, слов на ветер не бросают, и твои поганые дружки для меня не указ.

По интонации я вполне отчетливо узнала уже знакомого Тамира.

– Магичка ты или нет, да хоть демонова мать, мне с высокой колокольни… – Тамир очень неприятно причавкивал, и больше всего на свете мне хотелось сначала вытереть ухо, а потом завизжать и ринуться бежать куда подальше.

«Завизжишь и спрячешься за Шакса?» – пронеслось в голове, и я зажмурилась еще сильнее.

– Ты меня поняла?

– Поняла – что? – пискнула я, потому что на самом деле я не то прослушала какую-то важную составляющую этого монолога, не то ее и не было, но он был уверен, что изъясняется вполне внятно…

– Если ты хоть кому-нибудь обмолвишься о нашем разговоре, и ты, и твой братец-недоучка пойдете на корм акулам, а остальные будут думать, что вы сами случайно споткнулись и упали. Ясно тебе?

– Что ясно? – Я чуть было не захныкала. Не настолько же я глупая, чтобы совсем не понимать, но я действительно совсем не понимала!

– На вас мы не рассчитывали, и если мне достанется хоть на пару серебрушек меньше, то я…

Дальше я так и не узнала, потому что порыв ветра отнес Тамира от меня в противоположную стену, а сверкнувшая следом молния попала в балку в сантиметре от его уха. Я испугалась, что могло бы быть, попади я чуть левее, он зарычал, вскочил на ноги и рванулся на меня, замахиваясь.

Что оказалось больнее, я так и не поняла: удар по лицу или то, как меня проволокло голыми коленками и ладонями по деревянному полу. И то, и другое жгло, и было до невозможности… обидным. Именно обидным!

Я подняла руку, в которой заискрились тонкие грозовые нити в клубке темно-сизого дыма…

Но Тамир вдруг замер, страшно выпучив глаза и открыв рот. Невольно мелькнула мысль, что сейчас из него вырвется какое-нибудь страшное чудовище и слопает меня за один укус, но он захрипел и упал прямо к моим ногам.

– Отличное начало путешествия, – вздохнул Айден и протянул мне руку. – Я с тобой поговорить хотел.

Я вложила чуть дрожащую ладонь в его, встала, обошла по стеночке, стараясь не касаться лежащего тела, и кивнула.

– Пойдем, – спокойно отозвался Айден и свернул за угол.

– А как же… он?

– Он уже никуда не уйдет, если ты об этом.

– Ты его убил?

– Скорее всего. Но он, по-моему, был не в себе изначально.

– Тогда зачем его вообще брали?

– Ну, он внес довольно весомый вклад в организацию этого похода, предоставил кое-какие данные… Мы вроде как не могли его не взять.

– Но…

– А теперь нам не придется с ним делиться.

– Но…

– Он только что был готов вытрясти из тебя душу, а ты собираешься читать мне мораль о правомерности моего поступка? – Айден усмехнулся и замер, глядя мне в глаза.

– Нет, но…

– Да очнется он, очнется. Выдыхай. Кстати, удивлен. Отпор все-таки дать ты смогла. Хотя и слабый… Вот об этом я и хотел с тобой поговорить.

– Но…

– О демон, ты такая многословная! Что – но?

– Ты так и бросишь его там лежать? А если он очнется и снова на кого-нибудь набросится?

– А мысль хорошая. Надо бы связать.

Когда спустя несколько минут Айден продолжил говорить, волоча за собой на веревке бездыханное тело, я не знала, вздохнуть мне с облегчением или же теперь стоит шарахаться еще и его. С каким спокойствием он его вырубил… А главное – как он это сделал?

– Мы, маги, народ очень нестабильный, – проговорил Айден, запихнув Тамира в пустующую кладовую и заперев дверь.

– Так ты тоже маг! – неподдельно обрадовалась я.

– Увы, – комично раскланялся он. – Прости, если мое поведение тебе показалось грубым. Если бы я знал сразу, что ты магичка…

– Что-то бы изменилось?

– Само собой. Нам нужно держаться вместе, поскольку в этом мире практически все действует против нас. Самое смешное, даже в этом походе мы должны остерегаться собственных спутников. Всех, кроме Эдрика и Рея, сама понимаешь.

– И Картера.

– Ну тут бы я не был…

– И Картера, – настойчиво повторила я. Уж в ком, а в брате я была уверена полностью.

– Хорошо. И Картера, – закатил глаза Айден. – А с остальными магами стоит быть осторожнее. Представляешь хоть примерно, что нам предстоит?

Я хотела было соврать, что представляю, но голова предательски отрицательно качнулась.

– Вот об этом и разговор. Пока плывем, я хотел тебе объяснить то, что знаю сам, а может, и чему подучить. Ты как? Согласна?

– Согласна, – неуверенно проговорила я, будто у меня был вариант отказаться. – А…

– А про него я поговорю с Эдриком. Не хотелось бы, чтобы для остальных это выглядело так, будто кто-то устраняет конкурентов. Хотя… занятия начнем вечером, не стоит оттягивать решение по нашему безвременно уснувшему товарищу.

Я кивнула уже чуть более уверенно. Чем быстрее решат высадить с корабля этого Тамира, тем лучше. А потому из трюма я торопилась обратно к Рею, теряясь в догадках, рассказать или нет про то, что приключилось, или просто постоять рядом, спросить, не нужна ли помощь…

– Что случилось? – Рей резко притянул меня к себе, кончиками пальцев дотронувшись до моей щеки. Болела она сильно, но за всеми событиями ощущения слегка притупились, и лишь сейчас от теплого прикосновения вернулись вновь. Зашипев, я отпрянула в сторону, схватившись за место ушиба, и отчаянно вскинула глаза на Рея.

– Я… ударилась.

– Сказки брату будешь рассказывать. Я же вижу, что так удариться обо что-то невозможно.

– Возможно, – пробубнила я, отступая. – Об дверь.

– Айла! – Рей метнул на меня грозный взгляд, но я прикусила язык. Я не стану жаловаться, не ста… – Хорошо, я сам узнаю.

Едва он скрылся в трюме, я вздохнула и уселась на тюки с поклажей. Он узнает. Но пусть хотя бы не от меня. Чтобы никакой Айден не сказал потом, что я не способна справляться с проблемами, и чуть что бегу прятаться за Рея!

Не прошло и двух минут, как на палубе, щурясь от солнечного света, показался связанный Тамир. Шакс пинком помог ему подняться по ступеням, после чего ухватил за шею и бросил на пол. Следом, ухмыляясь, вышел Айден.

Наши спутники заволновались, работа встала, гномы и люди начали стягиваться в кольцо вокруг Тамира, перешептываться и странно коситься на Рея.

– Прошу прощения за переполох, – бросил Шакс, – но хотелось бы сообщить, что один наш приятель оказался совсем нам не приятелем. Боюсь, что если у него хватило подлости поднять руку на девушку, – взгляды перебежали на меня, изучающе оглядели и вернулись к Рею, – то вполне хватит всадить любому из нас в спину нож ради собственной выгоды. Поход наш и без того опасен, чтобы ожидать подвоха еще и от своих. Какие будут предложения?

– Но он внес свою долю в организацию, – пробормотал рыжий гном, притаившийся в сторонке.

– А я не хочу во сне вздрагивать каждый раз, услышав рядом шорох, – возразил ему второй.

– А он что скажет? – выкрикнул третий.

– Это просто ложь, чтобы оклеветать меня! – прохрипел Тамир, ненавидящим взглядом косясь на меня. – Воспользовались моими деньгами, и все, больше во мне не нуждаетесь?

– Ты слишком переоцениваешь свою роль в этом походе, – произнес Эдрик, встав рядом с Шаксом. – Если тебе полегчает, то часть припасов, приобретенных на твои монеты, мы можем спустить с корабля вместе с тобой. Лучше поголодать пару дней, чем каждый миг ожидать удара.

– Я так и знал, что нельзя связываться с гномами. Ублюдки недорослые. – Тамир сплюнул и получил удар под ребра.

– Хотел бы я сказать, что всегда знал, что нельзя связываться с людьми, но не скажу. Среди них есть весьма удачные представители, но, увы, – неудачных тоже хватает.

– Тогда за борт его, и всего делов, – отмахнулся самый бородатый. – «Ублюдка» я еще могу ему простить, но «недорослого»…

– Или на лодку посадите без весел, куда унесет – туда унесет, – хохотнул гном со светлой бородой, заплетенной в две косы.

– Связать его да в трюме забыть, – отмахнулся парень в красной бандане.

– Девка сама на меня первая полезла с магией своей! – выкрикнул Тамир. – Я ваши шкуры спасти пытался!..

Охнула даже я, когда Рей со всей дури пнул Тамира в живот, вышибив весь воздух, а после, пока тот скрючился от боли, вцепился ему в волосы и, вздернув голову, повернул в мою сторону.

– А теперь извинись. За «девку», за то, что ты, ничтожество, осмелился поднять на нее руку, за то, что…

– А демона мне в зад не поцеловать? – Тамир извернулся, попытался сделать Рею подсечку, но так неловко, что тут же был перехвачен другой рукой и ткнут лицом в пол.

– Мне все ясно. Счастливого плавания. Лодку на воду, – выкрикнул Шакс, трое гномов побежали к канатам, Рей же подтянул узлы на путах Тамира, после чего на удивление легко перебросил тело за борт. Глухо стукнувшись о дно, Тамир выругался и так витиевато принялся осыпать ругательствами всех нас, гномов в частности, демоновых магов, конкретно Рея и его родителей…

Лодка плюхнулась на морскую гладь, ругань вскоре стихла, а я шепотом проговорила:

– Но ведь он же не сможет этой лодкой управлять… как он до берега доберется?

– Мне плевать, – рявкнул Рей, и я вздрогнула.

После чего Рей вздохнул и, неожиданно подхватив меня на руки, куда-то зашагал. Не успела я пискнуть, как уже была опущена на кровать в своей каюте, а Рей сидел напротив и задумчиво изучал мое лицо.

– Нужен лед. И мазь, – заключил он и испарился. Буквально на пару минут, потому что я только успела развернуться к иллюминатору и вглядеться в темную воду, как он вновь нарисовался рядом с небольшим мешком.

Холодом обожгло ноющую щеку, и я жалобно нахмурилась.

– Вот поэтому я и боялся тебя брать. Еще и дня не прошло, а уже что-то с тобой приключилось. Дай сюда руку.

Я протянула ладонь, Рей зачерпнул мазь из небольшой баночки и, предупредив, что будет неприятно, осторожно нанес ее на ссадины. Я прикусила губу, чтобы не взвизгнуть, потому что «неприятно» это было совсем неподходящее слово. Мне казалось, будто крем разъедает кожу и сейчас Рей уберет свои пальцы, а от моей ладони останется только костяной остов.

Но ошиблась. Боль утихала, жжение прекращалось, а царапины затягивались в считаные удары сердца.

– Когда прибудем, следи за малейшими повреждениями, пожалуйста. Не молчи и не стесняйся говорить мне, Эдрику, Айдену, брату… Там малейшая невнимательность может стоить жизни.

– Почему?

– В отдельных местах очень вредоносные испарения, и если зараза попадет в кровь, то…

– Ой, – прочувствованно выдохнула я. А вот это уже начинало пугать.

– Вот тебе и ой, – усмехнулся Рей. – С Айденом поговорили?

– Поговорили, – кивнула я, следя, как Рей плавными движениями втирает мазь в мои ободранные коленки. – Почему ты не говорил мне, что он маг?

– А почему я не говорил им, что ты маг?

– Потому что об этом порядочные люди не рассказывают на каждом углу, а еще Картер однажды сказал, что «магия – это как родимое пятно на ягодице: если показывать его всем, то тебя могут неправильно понять»…

Рей замер в ожидании моего прозрения, и я понимающе кивнула. Потому и не говорил. Это чужая тайна, а разглашать ее или нет, решает только сам носитель.

Корабль качался, мягкие – на удивление мягкие – кончики пальцев продолжали втирать лекарство в коленку, а я сидела, прижимая к щеке пакет со льдом, и завороженно следила за плавными движениями Рея, за тем, как тонкая сердитая морщинка нарисовалась между его бровей, как осторожно он потом закрыл баночку с чудодейственным средством, отставил в сторону… И вздрогнула, когда он резко вскинул на меня колючий взгляд, столкнувшись с моим удивленным.

Он отнял лед от моего лица, коснулся ладонью, робко провел большим пальцем по скулам и вздохнул:

– И вот как тебя вообще отпускать хоть на минуту?

Я неуверенно пожала плечами, теряясь, стоит ли мне сейчас отшатнуться в сторону или посмотреть, что произойдет дальше, и пробормотала:

– А может, и не надо отпускать?..

В воздухе пахнуло озоном, и я поняла, что если сейчас же не утихомирю рвущееся наружу сердце, то потоплю корабль к демонам. Глубоко вдохнула, выдохнула… И непроизвольно взгляд скользнул по смуглой коже, по четким очертаниям носа, на чуть изогнутую линию губ, невольно подалась вперед, точно завороженная, и…

– Айла, ты… Э…

Картер застыл в дверях, держа в одной руке лук, в другой меч. Понадеявшись, что брату хватит ума не выстрелить, я отшатнулась, даже скорее выпрыгнула прямо из сидячего положения, чуть было не стукнувшись о нависающую над головой полку.

– Простите, что помешал…

Рей спокойно подбросил в ладони баночку с волшебной мазью и вышел из моей каюты. Поравнялся с Картером и произнес:

– Уйми фантазию. Я хотел ей помочь.

– Это ты ей так помогал? – Голос Картера был просто пронизан холодом.

Рей приподнял одну бровь, и тут уже вмешалась я:

– Смотри, ни одной царапинки не осталось!

– Давай еще расскажи, что я все неправильно понял.

– А что ты понял? – вкрадчиво поинтересовалась я, чтобы хотя бы знать, какие подбирать объяснения.

– Об этом поговорим потом. Там гномы оружие раздавали. Ты что выбираешь – меч или лук?

– Но я же…

– Ты не поверишь, я помню, что ты маг. Но оружие на всякий случай должно быть у каждого. Потому что по поверьям, там есть участки, где магия поглощается.

– Тогда пусть будет лук, – пожала плечами я. – Он легче! А потренироваться дадут?

– В трюме поставят мишени, можешь пойти пострелять. Но боевые стрелы не трогай, только учебные. – Брат всучил мне метательное оружие, еще раз бросил мрачный взгляд на Рея и удалился прочь.

– Значит, лук? – усмехнулся Шакс. – Помнится, ты заикалась, что умеешь с ним управляться. Хотелось бы взглянуть на это безобразие в деле.

– И не такое уж это и безобразие, – улыбнулась я. – Если вспомню, как его правильно держать – то вообще все хорошо будет!

Рей слегка улыбнулся, оценивающе оглядев меня вооруженную и сообщив, что в таком случае будет ждать меня на местном «полигоне» после занятий с Айденом, и пошел на палубу. А я, решив, что раз с главной проблемой разобрались, то можно предаться тренировкам, и побежала разыскивать Айдена.

– А подольше держать можешь? Можешь, вижу. Красавица. Попробуй приплести туда усиление на случай атаки… Хорошо! Слушай, приятно удивляешь.

Полукруглый купол над моей головой искрился и переливался всеми оттенками грозового неба, то вспыхивая, то темнея настолько, что становился похожим как по плотности, так и по форме на самый обычный зонт.

С каждым новым ударом Айдена щит слабел, я вздрагивала и вновь наполняла его силой. Это оказалось не так сложно, как я думала. Контролировать энергию и облекать ее в форму теоретически я умела, практически мы это проделывали последний раз примерно три года назад, поэтому многое я просто не помнила. То, что требовал от меня Айден, показалось невыполнимым лишь на словах, но когда кончики пальцев зудели под плетущимися нитями магии, создавая тонкий, как паутинка, и надежный, как броня, купол, я понимала, что со всем справлюсь.

Помещение было надежно зачаровано, седовласая магесса изредка, когда мои заклинания срывались либо слишком сильно рикошетила магия Айдена, только вздыхала и щелчком поправляла контур, после чего вновь спокойно возвращалась к вязальным спицам. Так ловко из-под ее пальцев вырисовывались узоры, я даже один раз случайно пропустила удар Айдена и сильно обожгла плечо, залюбовавшись. Казалось, и в этом была замешана магия, но нет, шарфики и носочки она плела на чистом энтузиазме и любви к внукам. Кара даже на меня иногда реагировала как на внучку, вот и сейчас суетливо хотела было броситься осматривать повреждение, но Айден махнул ей, что справится сам, провел ладонью над ожогом, легкий холодок пробежал по коже, сменившись теплом, и все прошло. Я размяла руку, радостно поблагодарила мага и вновь принялась сооружать защиту.

Куполы, контуры и щиты стали первым, на чем решил акцентировать мое внимание Айден, пояснив, что первостепенная роль магов на этот раз – защитная. А потому вскоре нас всех разобьют на отряды человек по шесть, к каждому из которых будет приставлен маг, а в идеале – два. Доверят ли мне целую группу без подстраховки, Айден искренне сомневался, но, пока есть время, обещал сделать все, чтобы я стала полноценной заменой, если кто-то погибнет… И вот эта «позитивная» весть слегка поставила меня в тупик. Нет, об опасности мы договаривались, но я против, чтобы кто-то погибал!

Я ведь прекрасно понимала, на что шла. Однако, как оказалось, понимание и осознание – процессы, не всегда обозначающие одно и то же. Я набрала в грудь воздуха и шумно выдохнула.

– Готова.

Огненный ливень оставлял чуть заметные опалины на моем щите, но жара я уже не чувствовала. Айден коротко одобрительно кивнул и подозвал к себе еще двух магов.

– Тройная защита. Справишься?

Кара вскинула голову, отложив спицы, чтобы успеть спасти меня от полного испепеления. Я проглотила подступивший к горлу комок и, выставив обе ладони перед собой, кивнула.

– Айден тебя хвалил. – Крепкие пальцы обхватили мою талию, привлекая к себе. Я прижалась спиной к крепкой груди на несколько мгновений, а Рей, убедившись, что я больше не заступаю за ограничительную полосу, шагнул в сторону. – Сказал, что ты себя показала лучше, чем он рассчитывал. Недостаточно, конечно, но все же лучше.

Я улыбнулась, извлекла первую стрелу из колчана и поставила хвостик в гнездо тетивы. Левую руку вытянула вперед, правую, согнутую в локте, плечом отвела назад. Выпрямила спину и еле сдержалась, чтобы не оглянуться на Рея, желая по взгляду его прочитать, все ли я верно делаю. Проследила, на одной ли линии находятся руки, правильно ли захвачена тетива, поджала большой палец, довела натяжение и…

Рей хмыкнул. Стрела попала в мишень, но, будь это соревнования, меня бы сейчас проводили с гиканьем и улюлюканьем прочь с поля. Я сердито убрала лезущую в глаза челку и вновь потянулась к колчану.

– Значит, тебя брат учил?

– Да, он. А что, неправильно?

– А кто учил его?

– Сам. – Я вздохнула и опустила лук с заправленной уже стрелой. – Подсматривал, как солдаты тренируются на специальных площадках, соседей просил, рядом дядька военный жил, он все-все умел, когда трезвый был.

Боясь, что сейчас Рей скажет, что все плохо и никуда не годится, я даже слегка вжала голову в плечи и с облегчением выдохнула, услышав:

– Твой брат молодец. Усвоил. Даже готов поспорить, что про ноги он тебе тоже говорил, а ты за ними совсем не следишь. Встань чуть боком, не пытайся всем своим могучим профилем мишень сразить. Так и правое плечо удобнее отводить назад, и меньше погрешность будет между твоим глазомером и направлением стрелы. Понимаешь?

Я кивнула. Переставила ноги, чуть развернулась, натянула тетиву…

Вторая стрела воткнулась уже в четверку на мишени. Шакс вновь одобрительно хмыкнул.

Третий выстрел точно в десятку… мог бы попасть, если бы корабль не тряхнуло. Хоть и легонько, Шакс даже не шевельнулся, а вот я дернулась и насмерть сразила «девятку». Что, в общем, тоже было неплохо.

– Ладно, собирай боеприпасы. Уже вижу, что не врала. Время потренироваться еще будет до прибытия. Кстати, ты пойдешь в отряд Эдрика.

– Эдрика?.. – Разочарованный вздох сорвался с моих губ так явно, что Рей не смог скрыть улыбки.

– Ну да, я тоже там. Не доверяет мне руководство, паразит!

Я выдохнула и едва не вприпрыжку добежала до мишеней, чуть не опрокинула ту, которую бессердечно расстреливала. Пока выцарапывала стрелы, с некоторым удовлетворением подумала о том, что все-таки я сегодня молодец, и вернулась к Рею уже с закинутым за спину колчаном, по-прежнему сжимая в руке лук.

– Не тяжелый?

– Тот, на котором Картер заставлял тренироваться, был тяжелее. Поэтому этот даже легкий! Ну почти, – протараторила я.

«А лук, сделанный из веточки с привязанной к концам ниточкой, мне не подходит, я уже давно не ребенок», – вдруг подумала я, гордо задрала нос и зашагала за Реем, увлеченная прозвучавшим от него предложением отправиться перекусить.

Потом мы сидели на опустевшей кухне, руками ломая хрустящий багет и таская из тарелки куски сыра, слушали далекие песни гномов под аккомпанемент моря, пили виноградный сок и болтали.

Корабль покачивался на волнах, нелюбимый мной сок казался невероятно вкусным, и мне совсем не хотелось, чтобы начиналась ночь, когда придется расползаться по своим каютам до самого утра…

Сонная, помятая и лохматая, я выходила из своей каюты, зевая и веря, что еще успею и стянуть взъерошенные волосы в конский хвост, и умыться, пока меня никто не увидел. Даже припав ухом к двери, слушала, нет ли поблизости шагов, и, убедившись, что нет, распахнула дверь и стукнулась прямо носом в спину, обтянутую белой рубахой.

– Здрасте! – взвизгнула я, не решив, чего во мне сейчас больше – вежливости или испуга.

– Выспалась? – со странной ноткой ехидства поинтересовался Шакс.

– Почти, – неуверенно отозвалась я, судорожно пытаясь убрать черные космы в пучок, чтобы если и позориться, то не сильно. – А что вы здесь делаете?..

– Что же такого произошло ночью, что мы опять стали на «вы»? – усмехнулся Рей, но, кажется, тут же мысленно ответил себе сам и перевел тему.

– Во-первых, бегом завтракать, потом у тебя занятие с магами, а после – у вас с братом тренировка со мной. Во-вторых, вечером мы причаливаем к островам, так что времени мало, а работы много.

– И вы за этим только пришли?

– Не только. Я еще тут присматривал, не остались ли на корабле у Тамира дружки.

– То есть?

– Следил, чтобы к тебе никто не вломился под покровом ночи. Бегом умываться и завтракать, все вопросы потом. Ты слышала, что я сказал?

– Слышала, – пробормотала я, шепнула зачем-то что-то вроде «извините» и почти бегом кинулась в сторону гальюна.

Он охранял меня всю ночь.

Только это я и слышала…

День летел со скоростью мысли. Не помню, удалось ли мне присесть хоть раз дольше, чем на пару минут между занятиями с Айденом и магами, тренировками с Реем и Картером, помощью Эдрику, быстрыми перекусами на бегу да редкими мгновениями, когда можно было выбежать на палубу, вдохнуть морской воздух полной грудью и снова нырнуть в мрачные подполья.

Зато когда корабль все же причалил к берегу, гномы, радостно галдя, ринулись на сушу с вещами так, словно судно вот-вот развернется и уплывет с тем, что сгрузить не успели. Меня отпихнули от Картера, скрыли с глаз Рея, а когда, смирившись с шумливым потоком и влившись в его течение, я двинулась по сходням вниз, так больно получила под ребра, что отшатнулась, покачнулась и… угодила прямо в цепкие руки вместо песка и водорослей. Испугаться не успела, разбиться бы ни разбилась, конечно, высоты-то там всего локтей пять было, но повиснуть на Рее лишний раз оказалось приятно. Я даже за шею его обхватила, как соскучившийся по родителю ребенок, пока он осторожно оттаскивал меня в сторону от шумной толпы.

Едва ноги коснулись песка, я пружинкой отскочила в сторону, чтобы никто не подумал, грешным делом, что мне этот процесс доставил какое-то удовольствие.

– Совсем не перышко, – усмехнулся Рей и плюхнул рядом со мной сумку. – Присмотришь, пока я остальное принесу, хорошо?

Я кивнула, проводила его взглядом и наконец-то огляделась. Серо-синие волны накатывали на темный песок, перемешанный с мелкой галькой и разнообразной морской флорой, а пасмурное небо медленно ползло в нашу сторону, заставляя море угрожающе чернеть. Ветер, что был таким теплым еще совсем недавно, пока солнце не скатилось к горизонту, сменился на прибрежную прохладу, от которой так и хотелось быстрее спрятаться за высоким костром, укутавшись в плед. Или прижавшись к кому-нибудь теплому.

А потом мы долго разбивали лагерь. Вернее, казалось, что долго, потому что мне ничего не позволяли делать, и я прыгала, как неприкаянная, между группами, словно заведенная, спрашивая: «Вам помочь? А вам помочь? А может, помочь?» Потерпев полное фиаско по всем фронтам, я со вздохом присела на поваленный ствол дерева неподалеку от костра между Карой и сердитой гномкой с русой косой толщиной в руку, которую звали, кажется, Дагна… Последняя фыркнула и протянула мне флягу. Я потянула носом и на всякий случай отказалась, потому что даже от одного запаха рассудок мой слегка помутился, а прощаться с ним сегодня мне ну никак не хотелось. Гномка пожала плечами, отхлебнула, издала такой душевный звук, что я вздрогнула, а Кара хмыкнула и продолжила изучать костер как ни в чем не бывало.

Вскоре под сенью деревьев, растущих поодаль, вырос целый городок с десятком палаток, и Эдрик устало плюхнулся напротив нас, торжественно поздравив всех с новосельем. К тому времени мы уже успели приготовить ужин, что хоть немного, но скрасило мое ощущение полной бесполезности.

Похлебка вышла не сказать что пальчики оближешь, но весьма приличная и на запах, и на вид, и даже на вкус. Хотя в последнем я очень сильно засомневалась в миг, когда за моей спиной что-то с шипением плюхнулось в котел, очень виртуозно выругалась гномка, а после куда-то молниеносно испарилась.

За ужином шло обсуждение, нудное и нужное. Я грустно ковырялась ложкой в миске, то подцепляя содержимое, то возвращая обратно и очень внимательно пытаясь слушать Эдрика и прочих вещающих, но понимала, что уже слабо что-либо соображаю. Оставалось надеяться только на память, которая записывает каждое слово вне зависимости от того, удается мне его уловить или нет.

Когда чашки опустели, Эдрик еще раз перепроверил составы отрядов, «раздал» палатки, пожелал всем приятного отдыха перед трудной дорогой и опустился на свое место. Все разбежались по «домам» в мгновение ока, а я подсела к гному и вздохнула. Правда, вздыхать я не хотела, но он выглядел настолько уставшим, что это само собой получилось.

– Что, Ромашка? Не жалеешь еще, что с нами отправилась?

– Нет, нисколько, – помотала головой я. – Я даже не знаю, страшно мне или…

– А никто не знает, – печально хмыкнул гном. – Я, например, уверен, что учел все ошибки предшественников, когда составлял маршрут. Указал все опасности и возможные ловушки. Остальное от меня не зависит, и вот это пугает. Я мог быть сто раз внимательным, но кто-то из ребят, идя «моим» маршрутом, все равно может погибнуть, потому что лишний раз не сверится с картой.

– Мы будем осторожными, правда! Ведь все здесь взрослые, ответственные, разумные, в конце концов… – Мой бодрый тон вначале сменился к концу на полувопросительный в духе: «Ну разумные же? Хоть немножко? А?..»

Эдрик улыбнулся и ободряюще стиснул мое плечо.

– Вот в тебе я нисколько не сомневаюсь. Но глупцов-то полно! Давай топай в палатку. Искренне надеюсь, что Кара не будет тебе мешать своим храпом.

– Кара храпит?

– У-у-у, как верховный дракон! Наверное. Не слышал, но предполагаю.

Я рассмеялась, пожелала гному спокойной ночи, чмокнула в колючую щеку и зашагала к лагерю.

Защитный контур закрыл нашу палатку от любых посягательств извне. Даже от тех, которые меня бы только обрадовали.

Глава 7

Разноцветные перья разлетелись в стороны. Крупная птица, издав возмущенный крик, сорвалась с ветки и, тяжело неся грузное тело, скрылась за листвой. Я смущенно вжала голову в плечи и отступила назад за спину брата. Айден одарил меня легкой полуулыбкой, а вот Эдрик от души хохотнул.

– Не знаю, что тебе сделала эта пестрохвостка, но уверен, она получила по заслугам.

Картер прыснул, а я еще сильнее стушевалась. Не признаваться же, что я просто испугалась, когда птица выпорхнула из-за листвы и с хрустом плюхнулась на тонкую ветку, запаниковала да запустила в несчастное создание молнией. По счастью, в готовый обед я ее не превратила, зажарив, но вот цветистую красоту с хвоста поотшибла. Впрочем, птица на меня так оскорбительно посмотрела и так ругательно крякнула, что я решила – мы квиты.

Ранним утром, не успев толком позавтракать и все еще ежась от утренней сырости и прохлады, мы разошлись по отведенным маршрутам. Все шло, как было задумано, до тех пор, пока Рей не заставил меня вернуться и переобуться в дорожные сапоги, оставив удобные сандалии в лагере под присмотром наших дежурных. Первое время мне казалось, что просьба нелепа – ведь днем будет жарко, ходить нам без малого до вечера, а то и больше – с собой были спальники на случай, если ночь застанет нас на половине пути, – но не прошло и часа, как я, соскользнув с тропы, провалилась по самую щиколотку в грязь. А после мысленно несколько раз поблагодарила Рея за настойчивость. Сомнительное удовольствие ждало бы меня без его заботливого вмешательства.

По правде говоря, я ждала, что едва мы отойдем от лагеря, как под ногами захрустят обещанные кости, а с деревьев вместо листвы будут зловеще зыркать черные глазницы пожелтевших от времени черепов. Но нет. Мы уходили вглубь острова, трава по-прежнему зеленела, небо голубело, дорога петляла, а Рею безумно шла темно-синяя рубаха с закатанными до локтя рукавами…

Последнее наблюдение заставило меня печально угодить на этот раз левым сапогом в лужу, ойкнуть и напомнить себе, что внимательнее надо быть. Мужчины сколько угодно могут умиляться моей периодической нелепостью или неловкостью, но здесь не время и не место: они не должны даже допустить мысли, что взять меня с собой было их самой большой ошибкой в этом походе. И если я не смогу помочь, то важно хотя бы не мешать.

Разговор не вязался. Все были настолько сосредоточены, вышагивая точно по прорисованному на карте пути, что мне казалось, даже природа изо всех сил старалась нас не отвлекать. Рей постоянно забегал вперед, изредка прорубая тесаком заросли, преграждающие наше движение, а после снова нырял в неизвестность… И двигался так бесшумно, что мне это иногда очень не нравилось. Потому что кто-то вроде меня мог бы всем давать понять, что жив и здоров просто своими шагами, под которыми все хрустело, трещало и ломалось. Он бы иногда ойкал, шипел от каких-нибудь случайных порезов, ругался, возможно… А вот Рей тихо скрывался из поля зрения. Точно он делал шаг в очередной лиственный коридор и проваливался в черную бездну, другое измерение или просто испарялся. Так странно, что одна и та же особенность человека и пугала и восхищала одновременно.

Черная тень на мгновение заслонила от нас солнечный свет, прошелестев по макушкам деревьев, мы одномоментно вскинули головы вверх, но увидели уже лишь облака.

– Началось, – спокойно прокомментировал Айден… и зашагал дальше.

Я неуверенно опустила занесенную для заклинания руку, глядя на старшего мага, и не совсем понимала, почему он ничего не делает. Как будто уловив мое замешательство, Айден небрежно бросил через спину, чтобы я не тратила силы зря. Если это то, о чем он думает, до заката оно не нападет.

– А если не то?.. – тихо спросила я.

Вопрос мой остался без ответа. Айден лишь шикнул на меня, приложив палец к губам, и нырнул за очередной кустарник.

Если первый наш привал был буквально пятнадцатиминутным, то второй мы сделали, когда уже потихоньку шла на убыль дневная жара. Я не стала строить из себя амазонку, а потому уселась на брошенный Эдриком плед, с блаженным выдохом стянула сапоги и пошевелила пальцами ног. Хорошо-то как… Гном улыбнулся и торжественно вручил мне морковку и нож, возвращая почти с самых вершин наслаждения к суровой действительности. Я очень показательно вздохнула, но все же принялась за чистку. Тем временем мужчины соорудили костер, поставили таган и водрузили на него котелок с водой.

К тому моменту, как суп был готов, я успела даже задремать, свернувшись калачиком на гномьем пледе, и лишь легкие прикосновения к плечу вытряхнули меня из медленно обволакивающего сна.

– Не спи. Драконов проспишь, – усмехнулся Рей, подсаживаясь ко мне.

– Настоящих? – недоверчиво поинтересовалась я.

– К сожалению, – фыркнул Айден, протягивая мне налитый в плошку суп.

– Почему «к сожалению»? – зевнула я, стараясь ухватить тарелку так, чтобы не облиться и не обжечься. Маг снисходительно улыбнулся, по донышку пробежала легкая изморозь, и суп, оставшись горячим, обжигающим все же быть перестал.

– Вот какими ты их себе представляешь, Ромашка? – снисходительно улыбнулся Эдрик.

Я мечтательно прикрыла глаза, рисуя в воображении гордый изгиб шеи, надменный взгляд ярких, как закатное солнце, глаз, переливающуюся чешую, похожую на жидкое золото, размах крыльев во все небо…

– Прибавь к этому образу еще извергающееся пламя, воздушные воронки или разряды молний в зависимости от разновидности. Клыки размером с твою тонкую ручку, такие же когти. И некоторую нелюбовь к тем, кто смеет посягать на их территорию. И знаешь, что обиднее всего?

– Что?.. – затаив дыхание, переспросила я.

– Что нигде не стоят заборы с табличками: «Это территория дракона, вход воспрещен!», – искренне возмутился Эдрик. – Какой умный гном добровольно полезет туда, где его ждет верная смерть?

– Но сюда ведь полез, – тихо пробормотала я. Эдрик печально вздохнул, я ойкнула. – Прости! Я…

– Годы общения с этими двумя, – кивнув в сторону Рея и Айдена, хохотнул он, – помогли стойко перенести этот удар от тебя, Ромашка. Хотя признаюсь, не ожидал!

– Но я, правда, не это…

– Не важно. – Гном в патетическом жесте прижал ладонь тыльной стороной ко лбу и страдальчески отвернулся от меня. – Сердце уже разбито, доверие не восстановить… Я расскажу своим потомкам об этом предательстве, да так, чтобы они рыдали…

Я непроизвольно рассмеялась, ткнувшись носом в плечо Рея и едва не опрокинув на себя суп.

– Э-эдрик, ты прелесть!

– Я знаю, – скромно кивнул гном. – Но вины твоей это не искупит.

– Но что же тогда я могу сделать, чтобы ее загладить? – втянулась в игру я.

– Для начала съешь суп. Любого кровожадного дракона проще усмирить фаршированными девочками, а не костлявыми.

– Не столько проще, сколько быстрее, – вежливо подсказал Рей.

– Упитанная девочка и самим пригодится, – подал голос Айден. – Вот заблудимся, а вы ценный провиант уже демон знает кому скормили.

– Вот я как знал, что не просто так вы согласились нас сюда взять, – усмехнулся Картер.

– Само собой, – хором отозвались трое приятелей, и я чуть было не подавилась супом, попытавшись сдержать смех.

Позволив еще несколько минут расслабления, мы лениво собрали вещи и неторопливо двинулись дальше. Постепенно прячущееся за деревья солнце уносило с собой все звуки леса: замолкали птицы, все тише шелестела листва, даже наши шаги, казалось, стали бесшумнее. С любопытством прислушиваясь к миру, я зазевалась и налетела на гнома. Тот ругательно зашипел, помахал у меня перед носом пальцем, а затем встал на одно колено и что-то активно начал вылавливать среди зарослей травы.

– Странно, – заключил он спустя несколько мгновений, распрямившись и отряхивая ладони. – Ловушка. Веревочная.

– А что странного?

– Природа куда более хитра в своих извращениях. Ядовитые озера, нечисть, демоны, стихии… А это простая веревочная ловушка, – подсказал Картер.

Эдрик кивнул.

– Именно. Словно здесь человек постарался…

– Или гном… – догадливо протянула я, на что Эдрик покачал головой.

– Ромашка, я начинаю ощущать весьма недвусмысленный сарказм в адрес моего народа.

Я вновь ойкнула и закрыла рот ладошкой. Я просто имела в виду, что здесь мог постараться любой представитель рода разумных, хоть ферре! Но почему-то второй раз зацепила именно гномов. И не поймешь ведь, в шутку Эдрик это произнес или серьезно уже обижается? Лицо вон какое суровое, а искры в глазах так и вовсе, по-моему, явление неугасающее.

– Но ведь здесь раньше жили племена, – Айден осторожно перешагнул через веревку, – вполне возможно, это просто осталось после них.

– Возможно, – согласно кивнул Эдрик. – Да вот что-то время над веревочкой не властно…

– Хорошая очень, видать, веревочка, – хмыкнул Айден.

– Это мне уже не нравится. – Гном покачал головой. – Предлагаю вернуться в головной лагерь до наступления темноты.

– Но мы ведь уже так далеко ушли! Не проще будет разбить свой ближе к ночи? – возмутился Картер.

Эдрик со вздохом взглянул на моего братца.

– Сейчас по лесу ходят два десятка моих товарищей, и хочется надеяться, что еще никто из них на своей шкуре не ощутил подобных сюрпризов, спрятанных под кустами. Вдруг еще удастся кого-то предупредить…

– Я схожу, – пожал плечами Рей. – В самом деле, вовсе не обязательно всей делегацией пилить через пол-леса. Держитесь северо-восточного направления, а я оставлю послание нашим дежурным и нагоню вас еще до захода солнца.

– Это мысль, – согласно пожал плечами Эдрик. – Тогда не задерживайся и сам осторожнее там…

– Хорошо, папуль. – Рей усмехнулся. – Я буду хорошим мальчиком.

И снова исчез в зарослях, только его и видели. Мне так не хотелось, чтобы он уходил, но, разумеется, вслух я этого не сказала. Мои девичьи глупости – это мои девичьи глупости.

Дальше мы зашагали уже куда медленнее. Эдрик прощупывал каждый клочок земли сначала палкой, потом ботинком и потом махал нам, что можно идти.

– Где-то слева у нас ядовитые болота, – между делом заметил гном, тяжело перескакивая через небольшую канаву.

– А почему их нет? – переспросила я, стараясь попадать с Эдриком след в след.

– Потому что я прокладывал отмеченный на карте маршрут так, чтобы обойти все известные ловушки, Ромашка. – Голос его прозвучал снисходительно. Я бы и впрямь могла догадаться. Почти наверняка у ядовитых болот очень ядовитые испарения, и даже прогулка вдоль берега не сулила бы нам ничего хорошего.

– К западу отсюда подземные пещеры, – проговорил Айден. – А кто в них обитает, мы тоже не пойдем выяснять.

– А если в них как раз то, что нам нужно? – вкрадчиво поинтересовалась я. И вновь взгрустнула из-за своей рассудительности. Эдрик слишком много времени посвятил составлению маршрута и изучению ошибок предшественников, так что мои «светлые» мысли уж точно не могли сбить его с верного пути.

Иногда гном замирал над очередным кустом, чем-то шуршал, вздыхал, качая головой, делал новую отметку на карте и обходил подозрительное место по дуге. Предлагать спалить весь лес, чтобы вместе с ним сгорели и ловушки, я уже не стала. Еще одна монета в копилку моей глупости.

И зверюшек жалко.

Мы устроили очередной привал, когда окончательно стемнело. Защитный контур и полог невидимости Айден собрался ставить ближе ко сну, когда вернется Рей, а пока мы довольствовались дрожащим в темноте «ночником» глубокого синего цвета. Он позволял Эдрику спокойно копаться в своих бумагах, Айдену задумчиво кромсать овощи. Картер дремал, прислонившись к стволу дерева.

– Хочешь, я воды принесу? – вкрадчиво поинтересовалась я у мага, когда тот стряхнул последнюю порцию истерзанной морковки в котелок и принялся сооружать треногу из палок над местом, намеченным для костра.

– Темно и опасно, – отмахнулся Айден. – Сиди, сам схожу.

– Но я видела ручей совсем неподалеку, – жалобно возразила я.

Если честно, мне просто ужасно хотелось себя чем-то занять, чтобы время до прихода Рея летело быстрее. А вместо этого приходилось вглядываться в ночной лес, считая секунды ударами сердца. Мне ведь даже овощи не доверили резать, а беспечно задремать, как братец, у меня не получалось.

– Заодно немножко ноги разомну, я засиделась, – не сдавалась я. – И вы меня будете видеть!

– Что думаешь?..

Гном, которому был адресован вопрос, вскинул голову, неопределенно ею качнул и в новом приступе вдохновения нырнул в карты.

Тренога обвалилась. Айден вздохнул, вновь собрал палки, примеряясь, как лучше воткнуть их в землю, чтобы они при этом еще и выдержали вес котелка с похлебкой, и со вздохом произнес:

– Ладно. Иди. Только ни шагу в сторону, я слежу.

Радостно подскочив на месте, я ухватила второй пустой котелок и чуть ли не вприпрыжку направилась к ручью. Коряги то и дело попадались мне под ноги, и я, чудом устояв, дальше двинулась значительно осторожнее. Лишний раз придержаться за дерево, не спрыгнуть с кочки, а осторожно боком спуститься, нащупывая камни вместо скользкой травы.

От ручья веяло зябкой прохладой, и я представила, какое счастье наткнуться на него в жаркий солнечный день. Зачерпнуть ладошками кристальную воду, плеснуть на разгоряченное лицо, обмыть шею, а то, может быть, и вовсе жадно броситься пить…

– Ромашка? Порядок? – прозвучал негромко голос Эдрика.

– Полный, – отозвалась я и запустила котелок по течению. Ручка тонко лязгнула, срываясь с крепления, я ойкнула и потянулась за уплывающей от меня тарой. Та выскользнула прямо из-под руки, а я потеряла несколько драгоценных секунд, соображая, куда бежать. Вздохнула и перескочила на другую сторону ручья, а после небыстро зашагала по камням. Наверняка догоню, вода здесь не бурная совсем, да и неглубоко, а значит, вот-вот наткнется мой беглец на какие-нибудь камни или ветки… Но далеко от лагеря уходить я не буду, если пойму, что бесполезно гнаться, и вовсе тут же вернусь каяться в своей неуклюжести, но начну обязательно с радостной вести, что теперь у нас стало значительно меньше поклажи, и…

– Shaa mehte[8].

Моментально забыв про котелок, я встала как вкопанная. Это, правда, кто-то произнес или просто в шуме листвы померещилось? Деревья и трава иногда действительно звучат так, словно разговаривают на странном шипящем языке, но сейчас я почти отчетливо разобрала слова. Липкий страх пробежал вдоль позвоночника и… больно тяпнул за шею. Я изо всех сил старалась не визжать, неконтролируемо строя в темноте страшные гримасы и судорожно пытаясь смахнуть с себя то, что укусило. В траву что-то упало, я искренне взмолилась, чтобы это было «оно», и, ухватив за бортик увязший в двух шагах от меня котелок, бросилась обратно к лагерю, уже мало глядя под ноги.

Воздух становился тяжелым и с трудом проникал в легкие, трава медленно плавилась под ногами, свивалась в гнезда, закручивалась водоворотами и утягивала за собой, а я, наверное, зря не смотрела вниз – слишком уж завораживал вид деревьев и звезд, водящих хоровод в перламутровом небе.

Я крепко прижала ладонь к зудящей точке на шее и распахнула глаза, пристально пытаясь отвлечься от ошалевшего мира вокруг и найти знакомые силуэты неподалеку. Язык не слушался, слова не получались, и меня охватила жуткая паника, что меня укусило что-то ядовитое и я умру?

Голос пропал. Я шевелила губами и даже тянула куда-то руки, но вместо этого все сильнее превращалась в желе, долго лежавшее на солнцепеке. Я растекалась, чувствуя под собой липкую землю, хотелось кричать и плакать, а вместо этого заметила, как звезды пробежали свой последний круг над моей головой и с хлопком исчезли в огромной черной дыре среди неба, унося меня за собой.

Холодно.

Только что я ощущала, будто меня обнимал, согревая, Рей, а сейчас лишь огромный кусок льда прижимался к боку, не отпуская туда, где несколько мгновений назад было тепло и хорошо.

– Shaa mehte.

О, я читала в книгах, как персонажи, едва приходят в сознание, от испуга могут тут же вскочить на ноги, начать кричать, что-то требовать, и это казалось даже реалистичным – под действием страха люди способны на все. А меня сейчас ужасала сама мысль о подъеме. Тело разламывалось, к горлу подступал ком, и казалось, стоит только пошевелиться, как тут же вывернет наизнанку. И не важно, где я. Лишь бы только сейчас никуда срочно не нужно было бежать, иначе я за себя и свой организм не отвечаю!

Тошнота отступила, пусть и не сразу, и я наконец-то медленно приоткрыла глаза… тут же провалившись из темноты закрытых век в темноту ночную, беззвездную и такую же непроглядную. Рискнула осторожно приподняться, упершись ладонями в холодную влажную землю, и стукнулась макушкой обо что-то твердое, тут же вновь растянувшись плашмя.

То есть снизу земля, сверху земля… Горло вновь стиснула когтистая лапа ужаса, помешавшая тут же истерично заверещать во весь голос, дав возможность чуть сипло пискнуть и тут же захлопнуть рот, заслышав шаги. Шаги это хорошо! По крайней мере, раз я их слышу, значит, меня не закопали живьем.

Это осознание позволило мне успокоиться – совсем чуть-чуть, но сердце уже не пыталось выпрыгнуть наружу, подогретое неподдельным страхом, а спокойно колотилось где-то на подступе к горлу.

Вопреки желанию спросить, кто здесь, я затаила дыхание, чувствуя, как гулко в ушах отдается собственный пульс. Шаги прошуршали в одну сторону, затем что-то поскрипело, стукнуло совсем рядом со мной, и «некто» удалился.

Я осторожно двинулась вперед ползком на локтях и, не успев обрадоваться тому, как легко у меня это получается, влетела лбом в крепкие прутья… От обиды зашипела, потерла ушибленное место, изо всех сил сконцентрировалась, а затем с облегчением, смешавшимся с опасением, направила поток энергии вперед.

Решетка с негромким лязгом выдиралась из креплений, я придерживала прутья одной рукой, второй не прекращая воздействие. Не хватало еще, чтобы на грохот сбежались те, кто меня сюда упрятал.

Стало грустно. Я ведь так обещала Эдрику, что со мной не будет никаких проблем, что я буду осторожна и за меня никому не придется волноваться. И вот теперь я заперта неизвестно где и неизвестно кем, и что там сейчас с моими спутниками! А если они бросились меня искать и разминулись с Реем? И он сейчас остался один, ночью, в страшном странном лесу…

Решетка поддалась, и я осторожно выкарабкалась на волю сквозь образовавшееся отверстие. Пока глаза потихоньку привыкали к темноте, я создала маленький темно-серый «ночник», что повис у меня над ладонью. Я бережно прикрыла его другой рукой, чтобы он издавал как можно меньше свечения, и осторожно прошла вдоль стен. Странная комната. И эти «камеры» тоже странные. Ими была усеяна целая стена, и я, любопытствуя, сунула нос в одну из них, что находилась на ярус выше моей… И еле сдержала визг. Скелет! Человеческий скелет!

По-мо-ги-те…

Главное, не разреветься от страха и не упасть в обморок. Я смогу, я справлюсь, Рей в меня верил, без сознания я и потом успею поваляться…

Под сапогом что-то хрустнуло. Зажмурившись, насколько это возможно, я убрала ногу и сделала два прыжка в сторону, даже не рискнув посмотреть, что это было. Держись, Айла. В конце концов, у тебя есть преимущество, ты – маг…

А что, если они тоже маги? И что тогда?

– Ma shante[9]? – пробормотали мне прямо на ухо. И никакие мысленные уговоры мне не помогли в искусстве «не орать». Помогла лишь банально припечатавшая рот ладонь. – Nemerri[10].

Вспыхнул факел, озаривший светом мою тюрьму. И стену, словно улей, утыканную камерами, и несколько каменных плит, испещренных странными знаками, и кости, рассыпанные по полу, и даже ее…

Рядом со мной стояла женщина. Нет, скорее, девушка, но лицо ее было изрядно исполосовано шрамами, что на первый взгляд показались мне морщинками. Огненно-рыжие волосы неровно скрученными косами свисали почти до талии. Кожаные повязки на теле заменяли одежду, темно-красные узоры выплетали кружевную вязь на лице, левой руке, ноге, груди.

– Отпустите меня, – прошептала я, так и не придумав ничего достойного. – Пожалуйста.

– Зачем люди ходят сюда, shinne[11]? – Девушка внимательно уставилась мне прямо в глаза, изучая. – Люди хотят умирать. Вернись в усыпальницу, shinne. Ты получила то, что хотят люди.

Резко выкинутый вперед факел едва не ткнулся в лицо, пыхнул жаром так, что я непроизвольно проверила, на месте ли челка и брови, отшатнувшись назад.

– Но я не хочу умирать.

– Иначе ты бы не пришла путем asches[12].

– Что это значит?

– Ты шла сюда по следам мертвых. Вернись на свое место, shinne. Я не хочу желать тебе зла.

Факел вновь окатил меня жаром. Я уткнулась спиной в стену ровно над тем местом, откуда с таким усилием выбиралась.

– Это из-за вас это место называют Тропой Костей? Это ваши ловушки стоят на острове? Кто вы? Почему вы не любите людей? – затараторила я, готовясь увернуться от очередной пылающей волны.

– Я позову старшего, shinne. Он не любит разговоры.

– Тогда зачем его звать, если он не любит?.. – робко поинтересовалась я, чуть вжав голову в плечи.

– Потому что мы тоже должны не любить.

– Должны – или не любите?

– Должны.

– Но любите?

Весь диалог начал мне напоминать разговор двух неполноценных, а вот кто из нас был неполноценнее – вопрос спорный.

– Мне интересно.

– Тогда давайте я вам что-нибудь расскажу! – с жаром предложила я. – Как вас зовут?

Девушка недоверчиво изучила меня, потом покосилась на дверь, а после убрала чуть в сторону факел.

– Меня – Айла, – честно выпалила я и, окончательно поверив в собственное бесстрашие, подпитанное полным незнанием, как себя вести в подобных ситуациях, желанием поскорее сбежать отсюда и убедиться, что с ребятами все в порядке, протянула рыжеволосой руку.

Отрубить мне ее не отрубили, уже хорошо.

– Люди пожимают друг другу руки в знак приветствия, – тихо пояснила я. – Это дружеский жест!

– Это странно. – Девушка перевела взгляд с протянутой ладони на меня, с меня на ладонь. Я вздохнула и отступила. – Зачем меня сюда принесли?

– Ты должна спать. Долго. Чтобы было проще.

– Что – проще?

Как бы на моем месте себя повел Рей? С легкостью раскидал бы всех тремя взмахами меча и спасся. Я так не умею.

– Уходить.

О демоны, я совершенно не понимаю таких лаконичных формулировок! Да и в принципе уже ничего не понимаю.

– Вернись на свое место, – повторила девушка.

– А если не вернусь? – отважно пискнула я.

– Уйдешь раньше, чем должна.

Выбора, кажется, у меня не было. Под пристальным взглядом озлобленных глаз я развернулась к решеткам лицом, едва не стукнувшись виском о торчащий в стене факел и… выхватив его из крепления-обруча, с разворота и с гулким стуком огрела им мою тюремщицу. Едва удержавшись от вскрика, я выронила факел и упала на коленки рядом с девушкой, изо всех сил надеясь, что она жива. Из ссадины на лбу выступила кровь, но она дышала. Я стиснула зубы, пробормотала совершенно нелепые слова извинения и тихо прокралась в коридор.

По-прежнему не понимая, как у меня вообще поднялась рука на живого человека, я прислушивалась к происходящему вокруг. Отдаленные голоса, шаги – только мои, страх колдовать здесь и сейчас тоже – только мой. Айден, наверное, не побоялся бы намагичить так, что и камня на камне не осталось… Как же все-таки здорово быть смелым. И не думать о последствиях.

Голоса превращались в мотив, зловещий и пугающий, похожий на ритуальные погребальные напевы. Я была совсем еще маленькой, когда родители взяли нас с Картером на похороны родственника, но до сих пор помню, как вцепилась в мамину юбку, когда грянул гром барабанов, смешанный с пробирающими до дрожи голосами и тонким, похожим на детский плач звуком флейты. Потому и сейчас непроизвольно что-то дрогнуло в глубине души, и мне захотелось не красться, а бежать отсюда, зажав ладонями уши, не оглядываясь и не разбирая дороги.

И мне бы пойти в другую сторону, туда, где звуки эти тише, но я, словно зачарованная, шагала прямо к ним. Интуиция ли меня вела, подсказывающая, что за спиной выхода нет, либо глупость, но вскоре я прижалась к стене и осторожно заглянула за поворот…

Два, может, три десятка людей стояли вокруг каменного алтаря на коленях, напевая что-то себе под нос. Я присмотрелась и резко зажала ладонью рот, чтобы не вскрикнуть, – на алтаре лежало тело гнома, одного из наших. Широко распахнутые глаза, подернутые поволокой, слепо глядели в потолок, в пиалах, приставленных к его рукам, скапливалась вязкая багровая жидкость…

Они убили его?.. Но зачем? Для чего? Что они делают?..

Взгляд мой метнулся в сторону. Еще один человек сидел в углу связанный, с натянутым на голову мешком. Темные брюки, темно-синяя рубаха… Кончики белых волос, жутко контрастно выделяющиеся на ее фоне, здесь, в пещере, окутанной полумраком, с пляшущими по стенам тенями от пламени факелов. Сильные плечи, так болезненно ссутулившиеся. Такая неправильная, нелогичная, пугающая беспомощность…

Дрогнули стены, резко пахнуло озоном. Черные тучи сгустились под потолком пещеры, заставив склонивших колени людей прервать свой ритуал и, вскочив на ноги, испуганно озираться. Сверкнула молния, осветив лезвия ножей и копья, а я, едва не вскрикнув, метнулась в темный угол, села на корточки и закрыла голову руками.

Стихия бушевала, я раскачивалась из стороны в сторону, заставляя себя успокоиться, но ужас все сильнее охватывал меня от того, что ничего не получалось. Сейчас они в панике убьют Рея, заживо похоронят меня, и Эдрик останется жить с невыносимым чувством вины… Если успеет выбраться с острова.

Я зажала виски ладонями, точно надеясь, что голова просто лопнет и весь этот хаос прекратится. На глазах выступили слезы, я всхлипнула, не смогла собраться с мыслями и…

На дрожащих ногах выскочила прямо навстречу разъяренной, перепуганной толпе и вскинула руки. Стены заходили ходуном, пыль, земля, мелкие камни зашелестели под ногами, а разбушевавшаяся стихия восторженно впитывала в себя человеческий страх, сливаясь с моей магией и становясь все покорнее. И воспользовавшись тем, что до меня, кажется, уже абсолютно никому нет дела, опрометью ринулась к Рею. Сдернула с его головы мешок, потрясла за плечи, с трудом перевалила на бок, чтобы развязать веревки на его запястьях…

Шакс слабо застонал, и я ухватила его лицо в ладони, быстро-быстро и тихо-тихо бормоча не то молитву, не то заклинание, прося поскорее очнуться и суметь защитить хотя бы себя. Потому что это неправильно, что он был здесь, связанный. Ему нельзя, никак нельзя…

– Айла?

Мутный взгляд остановился на мне. Всего пара мгновений понадобилась ему для осознания, еще одно – чтобы отшвырнуть меня в сторону и встретить бегущего к нам мужчину ударом ног в живот.

Веревки разлетелись ворохом ненужных обрывков. Рей подбросил меня в воздух и поставил на ноги, наградил разгневанным серебристым взглядом и больно вцепился в запястье, уволакивая за собой туда, куда еще не добралась моя стихия.

Рывок – тихая трель воткнувшейся в стену рядом со мной стрелы заставила вскрикнуть. Рей прижал меня к стене, тяжело дыша, навалившись всем телом и закрыв собой от невидимой мне опасности. Болезненно вздрогнул, издал какой-то совершенно пугающий утробный рык… и сполз на землю. Удержать его я не смогла, лишь повалилась следом, понимая, что произошло нечто страшное.

Что-то вязкое и липкое осталось на моих ладонях. Из темноты медленно вышла рыжеволосая девушка, держа наготове арбалет. Она чуть склонила голову, вопросительно вглядываясь мне в глаза, медленно провела пальцем по небритой щеке Рея под моим, полным злости взглядом…

Последнее, что я запомнила, – это взмах руки, резкую боль и всепоглощающую черноту.

Во второй раз сознание вернулось ко мне молнией. Словно ужаленная, я подскочила на месте, забыв, что, возможно, в локте от меня находится потолок, запоздало вжала голову в плечи, но… удара не последовало. Это тоже была клетка, правда, иная. Не похожая на могилу, более просторная и освещенная.

Голова кружилась, тошнота вернулась, и я, как слепой котенок, шарила руками по земле, чувствуя лишь одну мысль, стучащую в висках: «Где Рей?»

Рыжеволосая сидела напротив на каменном столе, подобрав под себя ноги и кинжалом пытаясь почистить ногти. Заметив, что я пришла в себя, она медленно отложила оружие в сторону и улыбнулась.

– Что вы с ним сделали? Где он? – Бросившись к прутьям решетки, я впилась в них пальцами.

– Зачем тебе нужно это?

Девушка склонила голову. Словно огромная сторожевая собака, которой показали кость, но она оказалась слишком умна, чтобы прыгать вокруг пустолайкой. Она лишь не сводит взгляда с желанной добычи и выжидает.

– Я должна знать, что он жив и с ним все в порядке! – Я даже решетку подергала. Само собой, безрезультатно.

Он же ранен был… Я прикусила губу едва не до крови.

– Зачем? – Голова склонилась в другую сторону. Сейчас такими порывистыми движениями рыжеволосая напомнила мне сову. Животные ассоциации не давали покоя.

– То есть как – зачем? – Вопрос ее был совершенно бессмысленным. Как это – зачем?

А как объяснить ей зачем?

– Мне страшно за него. – Голос мой зазвучал уже тише, и я перестала пытаться выломать решетку. Все равно глупо.

– Почему?

– Просто скажи мне, где он и что с ним!

Вновь грянул гром, я стиснула зубы и отползла в сторону. Демонова стихия… Почему ты меня не слушаешься?

– Как ты делаешь это?

– Не знаю… – прошептала я, уткнувшись лбом в колени. – Прошу тебя, скажи…

– Жив. Он рядом, здесь. – Девушка соскользнула на пол, кошачьей поступью приблизилась к моей клетке и протянула руку. – Дай мне посмотреть.

– Что?

Я шмыгнула носом и подняла на нее взгляд слезящихся глаз.

– Твою силу.

– А ты взамен отведешь меня к нему, – выдвинула ультиматум я.

Девушка задумалась, взглянула еще раз на клубящиеся внутри помещения тучи под потолком и просунула свою ладонь за решетку по самый локоть, уже не боясь. Я осторожно передвинулась в сторону, набралась смелости, воздуха и вложила руку в ее.

От резкого рывка я едва не стукнулась об прутья, но успела выставить свободную руку перед собой, что изрядно смягчило удар. Девушка же, словно не заметив этого, спокойно подобрала под себя ноги, достала кривой, грубой работы нож и принялась водить им по линиям на моей руке, щекоча.

– У нас таких людей нет, – задумчиво пробормотала она и принялась шептать что-то на своем непонятном языке, больше похожем на заклинания из древних книжек, скользя по моей ладони теперь уже безымянным пальцем.

– Что ты хочешь там увидеть? – выдохнула я, старательно скрывая то, что терпение мое подходит к концу.

– Кто из богов тебя послал.

– Самый… страшный? – предположила я, скривившись. – И он очень разозлится, если узнает, что вы держите меня и моего… э… друга здесь. Наверное.

– Он поблагодарит нас за то, что мы вернем тебя ему, – успокаивающе произнесла девушка, даже не поднимая на меня глаз.

– Не-не-не, – запричитала я, попытавшись выдернуть свою руку из цепкого захвата. – У меня тут совсем другая цель, правда!

Пришла очередь Эдрика получать свою порцию моей зависти – вот он, как никто, умел сочинять на ходу, да так убедительно, что уже давно бы заболтал этих странных людей и высвободил бы всех.

Рука наконец-то была отпущена, и я осторожно потерла чуть затекшее запястье. Щелкнул замок, со скрипом открылась дверца.

– Выходи.

Я осторожно шагнула за пределы своей клетки, где тут же была схвачена за шиворот цепкими пальцами. Меня тащили в противоположный угол комнаты, и даже в полумраке я уже различала знакомый силуэт по ту сторону прутьев.

– Рей… – охнула я.

Как нашкодившего котенка, меня закинули к нему, после чего щелкнул засов, и рыжеволосая скрылась в тени, оставляя нас вдвоем. Если это можно было назвать вдвоем…

Рей тяжело дышал, и я не знала, радоваться ли тому, что он вообще дышит, или пугаться, потому что он никак не отреагировал на мое прикосновение. Тихо позвала по имени, провела ладонью по щеке, убрала за ухо жесткие, потемневшие от крови пряди волос. Веки его дрогнули, мышцы напряглись… но не успела я обрадоваться, как он тут же вновь обмяк.

Если бы можно было обработать раны или хотя бы временно облегчить боль, привести его в сознание и сбежать туда, где нас уже давно потеряли друзья, где Айден наверняка сможет его исцелить одним лишь касанием, одним лишь снадобьем… И пусть он потом назовет меня никчемной, бесполезной магичкой, ни на что не способной, но зато Рей поправится и я снова увижу его улыбку, хитрый взгляд, он снова будет надо мной подшучивать, называть «странной самоубийцей», вспоминая нашу первую встречу, а я буду сопеть и пытаться придумать достойный ответ…

И тем страшнее с каждой секундой становилась мысль, что жизнь его утекает прямо из моих рук, что я глупая, трусливая и в опасных ситуациях совершенно ни на что не способная. И все, что я могу, это сидеть рядом с ним и жалеть… себя. И ругать себя. И корить.

– Плачешь? Для чего? – послышался за спиной голос рыжеволосой.

– Хочу и плачу, – насупилась я, отползая подальше от прутьев решетки поближе к Рею. Даже пальцы его стиснула для надежности. Так я себе казалась как-то смелее. И наглее.

– Это он виноват?

– Это ты виновата! – вдруг сорвалась я, и несколько молний вновь озарили помещение. – Ты! Вы все виноваты! Вы ненормальные! Вас на этот остров и сослали, потому что с людьми оставлять нельзя было! Кто бы вы там ни были! – Вскочив на ноги, я вновь подлетела к прутьям решетки, продолжая извергать поток слов, прекрасно понимая, что он никого здесь не тронет. – А он – самый лучший, самый чудесный, самый невероятный мужчина в мире, и он просто не заслуживает такого, ты понимаешь? Он не должен быть здесь, валяться в вашей демоновой халупе раненый, он не должен умирать! – По щекам текли злые слезы, а я продолжала пристально смотреть на девушку, уже не боясь. Да пусть убивает, пусть зовет своих сородичей, без разницы. Пусть ей в страшных снах до конца жизни будет сниться мой взгляд, вспышки молний и раскаты грома, пугающие до дрожи.

– Ты боишься за него больше, чем за себя. Странная.

– Это я странная? Я – странная? Вы ловите людей в лесу, сцеживаете из них всю кровь, держите в клетках, бормочете какую-то несусветную чушь на разных языках, и непонятно, существуют ли эти языки вообще или это просто набор букв, который нашептывает вам ваше сдвинувшееся подсознание, и после этого я – странная?..

– Мы тоже хотим жить. А вы приходите сами. Знаете, что нельзя, и приходите. Вам мало своих земель, shinne.

– Нам не мало своих земель, мы ищем… – Я споткнулась, не зная, как это объяснить так, чтобы не усугубить свое положение еще больше. Запал чуть утих, и я невольно задумалась, не зря ли я накричала на девушку, и заодно удивилась. Я накричала на девушку! – Я хочу родителей найти. Они пропали, а по легенде здесь есть артефакт, который поможет…

– Совершенный осколок, – понимающе кивнула рыжеволосая. – Но зачем ты ищешь родителей?..

– Они пропали несколько лет назад… Постой. Ты знаешь про этот артефакт? – оживилась я. – Он действительно существует?

– Он у Хозяина земель. Но он не отдаст.

– А где он, этот Хозяин?

– На поверхности. Мы боимся его. Поэтому под землей. Но приходят люди, злят Хозяина, и он потом приходит за нами. И никто не возвращается.

– То есть вы отлавливаете людей… чтобы задобрить его? Чтобы он не трогал вас?

Девушка неуверенно кивнула.

– А вы не пробовали от него избавиться? – пожала плечами я.

– Остров без него погибнет.

– С чего вы взяли?

– Так говорили наши предки. Когда первые наши поколения пошли на бой с Хозяином, остров содрогнулся и в небо полился черный огонь.

– Черный огонь полился в небо… – задумчиво протянула я. – И из-за этого вы больше не пытались себя защитить, а просто послушно выполняли его требования, превращаясь в ненормальных затворников-дикарей?

На острове был вулкан. Сейчас уснувший, но несколько веков назад – вполне действующий. Это я точно запомнила из составленной Эдриком карты. Неужели из-за такого глупого совпадения погибло в итоге столько наших предшественников?..

– Почему ты со мной разговариваешь? – вдруг озадачила меня девушка.

– А почему нет?

– Вы всегда ведете себя иначе. А ты…

– А я иначе не умею, – вздохнула я и, сев рядом с Реем, снова вцепилась в его ладонь и ткнулась в нее лбом, прикрыв глаза.

– Эра.

– Что? – Я подняла голову, рассеянно взглянув на девушку.

– Имя. Мое. Ты хотела знать.

Показалось или… я больше не чувствую той пугающей враждебности? Они просто запуганы не меньше меня. И делают все, чтобы выжить. Хотя сложно их методы назвать правильными, мало-мальски осмысленными, они спасают себя единственным им известным и понятным образом.

Точно так же, как я готова сейчас на все, чтобы спасти Рея.

– Эра, – тихо проговорила я, – помоги мне. А я постараюсь помочь вам.

– Нельзя. Нам нельзя с вами… – И я услышала, клянусь, я услышала столь нужное мне сомнение в ее голосе.

– Прошу. – Я отползла от Рея на коленках и вновь прильнула к решетке, вкрадчиво вглядываясь в темные глаза. – Помоги мне его спасти. Только его! Есть человек, который сможет его вылечить…

Девушка вновь по-совиному дернула головой, выжидая, что я предложу взамен. Что я могу?

– Если он выживет, я вернусь сюда, в клетку. И скажу, что ты не виновата ни в чем. Обещаю. Вам ведь достаточно одной жертвы, правда? Или хочешь, мы попробуем разобраться с вашим Хозяином? И вам не придется жить под землей. И убивать тоже не придется… наверное. Но ты не представляешь, насколько мне важно, чтобы с ним все…

– Замолчи. Живо.

Оборванная на полуслове, я от досады прикусила губу и почувствовала себя вконец раздавленной и униженной. Стоя на коленках, на земле, преданно смотрящая на того, от кого зависит моя дальнейшая судьба, о чем-то умоляющая и что-то обещающая без единой мысли о воплощении всех этих обещаний… И услышавшая лишь резкий окрик, похожий на оплеуху, уничтоживший последнюю мою зацепку.

Тяжелые шаги и пугающий шепот прозвучали в полумраке. Мне было не разобрать ни слов, ни жестов, но два глухих удара подряд – один тихий, второй громкий, похожий на звук падающего тела, – заставили меня вновь вскочить на ноги и с усилием вглядеться в темноту. Что-то тонко звякнуло, и передо мной вновь предстала Эра, держащая ржавую связку ключей.

Щелкнул замок, наша клетка открылась, и девушка, чуть замешкавшись, словно ожидая от меня какой-то подлости, шагнула внутрь и с поразительной легкостью подняла Рея с земли, закинув его руку себе на плечо. Ростом она была даже чуть ниже меня, и сложно было представить, как она бесшумно сможет пронести Рея, что на добрую голову возвышался над ней даже в бессознательном состоянии, через все пещеры. Но девушка зубами открыла извлеченный из-за пояса бутылек, сплюнула пробку в сторону и осторожно влила содержимое Рею.

– Что… – начала я, но она жестом велела мне молчать.

Сначала ничего не происходило. А потом Рей вдруг хрипло вздохнул, охнул, попытался расправить плечи, но лишь вздрогнул от боли. Поднял на меня мутный взгляд, криво усмехнулся и сделал первый шаг, едва не повалившись вперед. Я успела только подставить руки, понимая, что даже если буду полностью готова ловить падающее тело, то скорее всего меня этим же телом вдавит в землю вместе со всеми моими благими помыслами.

На ногах он устоял. Выдохнул, легко сжал мои пальцы и тяжело, как-то по-медвежьи, зашагал следом за Эрой. Осторожно переступив через лежащее у входа тело, я на носочках посеменила за ними двумя, все еще не веря, что мне удалось ее уговорить, и в глубине души боясь, что нас ведут прямиком на ритуальный стол. А еще не понимая, чем же ей удалось так быстро его излечить от таких, казалось бы, тяжелых ран?..

И почему он ничего не говорит?

Нам удалось дважды пройти по краешку опасности, когда прозвучавшие за спинами оклики оказывались адресованы не нам, а люди по счастливому стечению обстоятельств выбирали путь, противоположный нашему. В такие моменты всего пара шагов могла не только уничтожить последнюю надежду на спасение, но и сломать судьбу взявшейся нам помочь девушки.

То, что это она же и ранила Рея, когда он закрыл меня собой, я старалась не вспоминать. Ей так приказали. Она так должна. Она по-другому не умеет. Но если нам действительно удастся спастись с ее помощью, все остальное будет уже совершенно не важно.

– Демоновы дикари, – раздалось в звенящей тишине.

Я вздрогнула, Рей покачнулся и замер, Эра приняла боевую стойку. А Эдрик, Айден и еще несколько гномов за их спинами лишь шумно охнули, и защитный купол едва заметно светящейся пылью осыпался к их ногам.

Подавив в себе восторженный визг, я разулыбалась от уха до уха и все же удержалась, чтобы не придушить объятиями по очереди гнома и мага.

– Эра, они друзья, – прошептала я, успокаивая девушку.

Но ни «друзья», ни Эра не были особенно воодушевлены знакомством, а выбраться на волю мне хотелось явно больше, чем в попытке их сдружить попасться Эриным сородичам.

Возражений не последовало.

– Что ты с ним все-таки сделала? – тихо спросила я у Эры, подсаживаясь к ней у костра. Она, словно загнанный зверь, забилась в самый дальний угол нашего лагеря, откуда лишь сверкала глазами на моих спутников да сердито хмурила брови.

Рей вновь потерял сознание, едва мы оказались на поверхности. Мы еще долго продирались потом через лес, стремясь оказаться подальше от подземных пещер и спокойно заняться раненым, но присутствие Эдрика с Айденом меня непомерно воодушевляло и успокаивало. Теперь все будет хорошо.

– Он испил saara.

– Что, прости?

– Снадобье, дающее жизнь.

– Это что, оно и мертвых воскресить может?

– Может. На время. Оно пробуждает тело, не душу.

– Ничего себе, – вздохнула я. – Вы… столько всего знаете. Сколько же лет вы эти знания собирали и преумножали?

Эра не была настроена обсуждать со мной таинства своего народа, что и продемонстрировала, повернувшись ко мне спиной. Я вздохнула, извинилась, что помешала, и направилась к Эдрику.

– Ромашка, мы чуть с ума не сошли, – сообщил мне гном, едва я показалась в поле его зрения.

– Я не…

– Да не виновата, конечно. Рей прилетел, точно на метле, буквально через несколько минут, будто почуял… Жаль, его мы остановить не успели.

– Мне до сих пор совершенно непонятно, как они смогли поймать его, он ведь такой… – я мечтательно вздохнула, – ну такой…

– Такой-такой. – Эдрик грустно улыбнулся. – Сначала чуть нам с блондинчиком головы не поотрывал за то, что тебя не уберегли. А потом сам в ловушку попался. Специально.

– Специально? – непонимающе переспросила я.

– Чтобы те, кто эти ловушки расставил, его к тебе отвели. Дурной…

– Дурной… – вновь повторила я изумленно. – Так его не поймали, получается? Это он ради…

– Ради тебя, Ромашка, ради тебя. Как обезумел. Дорогого это стоит, сдается мне, – подмигнул мне Эдрик и протянул горячую кружку.

– Я… да… – Душа вспорхнула, развернулась, заискрилась фейерверком, и все это внутреннее светопредставление окончательно лишило меня возможности связно выражаться.

– Кажется, нам придется вернуться в подземную пещеру, – вдруг совершенно серьезно и сочувственно произнес приятель.

– Э… но… – хлопнула глазками я.

– Ты там потеряла кое-что очень нужное. Свой словарный запас.

На пару секунд повисла тишина, которую тут же прорезал наш дружный смех. У меня даже слезы выступили на глазах, и, кажется, забылось все плохое, что было с нами, все те ужасы, что пришлось увидеть и пережить.

– Он ведь тоже тебе нравится, – даже не спросил, а утвердительно сказал Эдрик, когда я успокоилась. Вместо ответа я хлюпнула травяным чаем, забегала взглядом по лагерю, покусала губу, пару раз глупо хихикнула, чем вызвала у гнома лишь вздох.

– Все с тобой ясно, Ромашка. По уши.

Упомянутые уши вспыхнули, а я зажмурилась, собираясь врать напропалую, и… кивнула. Нравится. По уши. Да так, что душу хочется вырвать и ему отдать на хранение. Навсегда. И пусть распоряжается ей так, как только пожелает. Носит с собой, как талисман. Закинет в дальний ящик и забудет. Выбросит. Пусть! Потому что она все равно разлетится на осколки, если он уйдет.

– Он поправится, – спокойно отошел от темы Эдрик, коснувшись моего плеча. – Айден сказал, что вовремя успели, и поверь мне, он не пытается таким образом нас утешить. Уж кто-кто, а он бы не постеснялся в красках рассказать, будь все плохо.

– А увидеть его можно? – робко спросила я.

– Сходи узнай. Блондинчик тебя не съест, – улыбнулся гном, и я, на радостях придушив гнома объятием, убежала на другой конец лагеря.

Благодаря предупреждению Рея, вовремя донесенному до головного лагеря нашей экспедиции, в ловушку попались лишь двое. Одного гнома успел спасти Эдрик с товарищами, пробираясь к нам, второй уже был к тому моменту мертв. Эта смерть пошатнула общий боевой настрой команды. И до неправильного странно звучало «всего один погибший». Ведь для кого-то этот «всего один» – целая жизнь. И для кого-то мир уже никогда не станет прежним из-за этой «всего одной» смерти.

Уставший Айден, карауливший у палатки, понял все по моему взгляду, слабо улыбнулся и кивнул «иди, конечно».

Рей спал, осунувшийся, непривычно бледный. Грудь его и живот были перевязаны, кое-где бинты уже пропитались эликсирами, оставившими разноцветные разводы. Я села рядом, сложив на край лежака руки, а на руки – голову, и вздохнула.

– Рано еще меня оплакивать.

Я даже вздрогнула от его голоса. Сколько не слышала, сколько боялась, что больше не услышу!

Он осторожно повернулся ко мне, скривился, заняв неудобную позу, но с горем пополам все же приподнялся на одном локте и… щелкнул меня по носу! По носу! В такой драматический момент! Ну что за человек…

– Как вы… ты себя чувствуешь? – спросила я. – Может, что-нибудь принести? Воды, например?..

Рей улыбнулся, отрицательно качнул головой.

– В следующий раз я тебя к дереву привяжу. На территории школы, – проговорил он. Совершенно серьезно, кстати, сказал. – Ты заставила меня переживать сильно.

– Это я-то заставила переживать?! – искренне возмутилась я. – Не мне в спину несколько стрел всадили, и не я валялась потом еле живая на холодном полу, норовя простудить себе все то, что еще цело! И не надо мной потом три часа колдовал целитель!..

Рей выглядел несколько удивленным. Даже бровь одну приподнял и усмехнуться забыл, чего обычно себе не позволял. Айла Литте, произносящая так много слов негодования, не запинаясь, никак не вписывалась в его картину мира. В собственную, впрочем, тоже.

– Не я бросалась, теряя голову, собирать все ловушки по лесу! И не я оставляла меня одну здесь, когда ты был мне так нужен!..

Последнее явно было лишним.

– Да, ты просто сходила за водой, поймала отравленный дротик и едва не отправилась на корм неведомой твари. Всего-то.

– По крайней мере, я это сделала не специально!

– А я специально. И что?

– И… – такого поворота я не ожидала. – И то! Ты должен был остаться с друзьями, вы могли придумать какой-нибудь план, и ты бы сейчас не валялся здесь весь перебинтованный, как… как мумия! И не смотрел бы на меня, как на полную идиотку… – голос мой стал тише, – когда я веду себя, как полная идиотка.

– Благодари богов, что я сейчас не могу позволить себе резких движений, – сообщил он, шумно выдохнув.

– И что было бы? – с вызовом вскинула голову я.

– А мучайся теперь. – Он самодовольно улыбнулся.

Я резко вскочила на ноги, скрестила на груди руки и выпалила:

– А вот и не буду! – собралась было гордо уйти, но потом вспомнила, что уходить я никуда не хотела, да и в общем-то вредничаю просто для сохранения образа, который впервые начал мне удаваться, пусть пока и не очень ровно. Но Рей воспринял угрозу реально, а оттого подался вперед, протянув ко мне руку.

– Постой…

От резкой боли, внезапно пронзившей тело, он зашипел и, зажмурившись, опрокинулся обратно на подушку, а я, разумеется, перепугавшись, в тот же удар сердца приземлилась рядом, едва не доломав его, и без того сейчас хрупкого.

С хрупким я, правда, очень сильно погорячилась. И поняла это в тот момент, когда его руки обхватили меня за талию и притянули одним рывком так, что оказались мы нос к носу.

– Только резких движений не совершай, умоляю, – победно улыбаясь, проговорил он.

– У тебя ребра, наверное, сломаны? – сочувственно пробормотала я, не отводя взгляда от его губ. Даже собственную нижнюю прикусила непроизвольно.

– Щекотки боюсь, – ехидно отозвался он.

Вот же вредный! Хотелось стукнуть его в грудь кулаком, попытаться вырваться из капкана, но я настолько боялась на самом деле сделать ему больно, что единственным телодвижением, которое я могла совершить, не причинив ему вреда, была попытка сурово нахмуриться.

И очень мучительно старалась не коснуться его губ. Хотя так хотелось… Даже не знаю, что сильнее – чтобы он первым подался мне навстречу или чтобы это вообще произошло.

И в этот момент я окончательно и безвозвратно призналась себе, что влюбилась.

Не знаю, как долго мне было суждено идти к этому прозрению, если бы ни один проницательный гном, от бдительного взора которого не ускользнет ни одна мелочь. А может быть, время пришло! Или страх потерять его так странно сказался.

Влюбилась.

Если честно, я ожидала, что гром вот-вот сотрясет весь остров, молнии расколют небо на части, испепелят все живое, что есть здесь, и ураганный ветер подхватит пепел, закружит над морем, превратившись в огромный черный вихрь, что смешает водную гладь и небосвод в единое целое… но вместо этого ощутила лишь мягкое прикосновение холодных пальцев к щеке, теплое дыхание в такой непростительной близости и осторожное касание губ…

А после шагнула в пропасть с самой высокой скалы, даже не пытаясь себя спасти. Надеясь, что никто никогда не спасет.

– Надо сделать перевязку, Айла, ты…

Голос Айдена гулким эхом промчался над моей бездной, миниатюрная молния сбила стоящую в углу кружку, а я отпрыгнула в сторону, словно на пружине, в роли которой выступил живот Рея. Раненый охнул и рывком сел, сначала смерив взглядом меня и успокаивающе улыбнувшись, а после – так угрожающе переметнувшись на Айдена, что тот даже поднял руки, но все же остался непреклонен.

– Перевязку действительно надо сделать, Рей!

– Вот за что я тебя ценю, друг, – саркастические нотки вплелись в бархат его голоса, – это за то, что ты всегда знаешь, что и когда мне нужно!

Я спрятала лицо в ладошках, беззвучно рассмеявшись, чуть нервно, но счастливо. Поверить, что случилось это на самом деле, а не где-то на границах моих фантазий, пока было сложно, но прикосновения я ощущала до сих пор, и они никак не могли мне привидеться… Пока Айден о чем-то рассказывал Рею, намешивая все новые снадобья, распутывал бинты старые, заматывал новые, с моего лица не сходила совершенно глупая улыбка. И я ничего не могла с ней поделать.

Управившись, Айден собрал склянки, осмотрел нас с видом грозного отца и изрек:

– Следующая перевязка через четыре часа. До этого времени – только спокойствие и отдых.

– Спокойствие и отдых, ясно, – усмехнулся Рей, откидываясь обратно на подушки. И так это многозначительно прозвучало в его исполнении, что мои щеки вспыхнули огнем.

Едва Айден, не сдержав доброй усмешки, покачал головой и вышел, Рей сдвинулся к стенке, освобождая место рядом с собой.

– Слышала, что целитель прописал? Спокойствие!

– Так мне уйти? – невинно поинтересовалась я и даже развернулась в сторону выхода.

Рей скорчил недовольную физиономию и пояснил:

– Мне спокойно, только если ты рядом. Теперь мой намек достаточно прозрачен?

Казалось, краснеть мне было дальше некуда, но Шакс лишь рассмеялся:

– Девушка, ваши развратные мыслишки у вас прямо на лице написаны. Вы меня смущаете.

– Это я тебя смущаю?! – возмущенно отозвалась я. – Да мне… да я…

– Я постараюсь не провоцировать тебя покушаться на мою невинность, – невозмутимо проговорил он и с совершенно безразличным видом воззрился в потолок шатра.

Ноги постепенно перестали быть ватными, Рей, как никто другой, умел успокаивать в любых ситуациях. Я едва успела присесть на самый край лежака, как была тут же захвачена в кольцо рук и уложена так, что носом уткнулась в небритую щеку. Как ни странно, места на двоих оказалось достаточно, правда, стоит Рею ослабить хватку, как я мигом окажусь на полу, но отчего-то я была уверена, что этого он не сделает.

Лежала, боясь пошевелиться, слушая постепенно выравнивающееся дыхание рядом, разглядывала точеные черты мужественного лица и совершенно не понимала, чем его могла привлечь я. Нескладная. Порой слишком наивная. Бесхарактерная и совершенно обычная?..

А потом задумалась, чем же тогда он привлек меня… Да так и не смогла дать себе внятного ответа.

Любят не за что-то. А в моем случае, кажется, даже вопреки.

Но меня сейчас это полностью устраивало.

Ночью у Рея начался жар, и я, перепуганная, влетев в палатку целителя, едва не оторвала Айдену рукав и, по его заверению, руку, пытаясь растолкать. Маг и сам напугался, но только моего силуэта в полумраке, а на панический зычный шепот: «Ему плохо, он умирает!» – лишь отмахнулся со словами: «Так и должно быть, не переживай», после чего отвернулся к стенке и снова засопел.

Такая реакция меня не успокоила. Ее я списала на то, что Айден спал и мог не оценить спросонья весь ужас происходящего, а потому лишь когда я какой-то неведомой силой стащила его с одеял на землю да еще и проволокла добрых пять шагов, чуть не надорвав спину, он выругался, встал, отряхнулся и, зевая, отправился в шатер.

Провел рукой над пылающим Реем, пожал плечами, всучил мне белую тряпку, попросив намочить, а когда я вернулась, впечатал ее мне в лоб и велел остыть. Эликсиры действуют, вытягивая заразу и затягивая раны, поэтому появление жара – как раз очень хороший показатель.

Как выяснилось утром, Айден не ошибся, но ночью я все равно больше не сомкнула глаз, и лишь когда Рей вскочил на ноги с лежака, даже не поморщившись, устало зевнула… и соврала, что прекрасно выспалась. Он хмыкнул, после чего невозмутимо попросил помочь ему развязать бинты.

– Точно ничего не болит? – настороженно поинтересовалась я, собирая последний ворох тряпок.

– Сейчас узнаем, – пожал плечами Рей, после чего неожиданно обхватил меня за талию и подкинул вверх, а я взвизгнула и выронила бинты. Но он лишь хохотнул, прижав к себе так, что я возвысилась над ним на целую голову, и широко улыбнулся: – Точно не болит.

– Поставь! Тебе же нельзя еще!.. – Я болтала ножками в воздухе, а он, вместо того чтобы послушаться, развернулся и направился на улицу.

Пригнуться на выходе я все же успела, чем спасла шатер от обрушения, но шумный лагерь на несколько мгновений затих, увидев нашу странную скульптурную композицию. Только Эдрик – вот точно Эдрик, я даже не глядя могу это сказать! – довольно крякнул откуда-то со стороны.

А вот брат выглядел очень озадаченно. Настолько, что я даже осторожно постучала Рея по плечу и прошептала:

– Отпусти-и-и.

Либо прозвучало это куда более проникновенно, чем раньше, либо Рей просто действительно устал меня таскать, но на землю я вернулась. И сразу же была подхвачена под локоть Картером и уволочена в ближайшие кусты.

– Что происходит?! Куда ты пропала?! Что ты сейчас за спектакли устраиваешь… с этим?! – Картер кричал таким возмущенным шепотом, что у меня засвербело в ушах и, кажется, даже заныл зуб.

– А ты где был? – не растерялась я. Так, если он не пытается меня сейчас радостно задушить и не расспрашивает, как я умудрилась так вляпаться… И в лагере вчера я его не видела. Значит, мне явно не стоит начинать вдаваться в подробности, которых, судя по всему, полностью лишили его все наши.

– Меня Эдрик отправил в какую-то шахту с гномами. Зачем-то. Я ничего не понял, Айла!

Я тоже не понимала, на кого планирует ругаться братишка и за что именно. Как я ему могла сейчас объяснить, что произошло, когда не знаю, какую легенду придумали для него?

– О, младшенький! Вернулся! – Эдрик совершенно невозмутимо зарылся в наши кусты. – Наконец-то. Что нашли? Пойдем, расскажешь! Для отчетности нужно!

И возмущенного донельзя Картера – да я старше ее на три минуты! – тут же вытащили из зарослей, наградили кружкой с чаем и усадили к костру. Лишь Эдрик успел мне в трех спешно брошенных репликах объяснить, что от Картера избавились, сдав другим отрядам «в помощь», чтобы он не узнал, как я попала в беду, иначе опасались, что он вытворит нечто совершенно необдуманное.

Как Рей, который стоял сейчас неподалеку и о чем-то беседовал с Айденом. И был настолько непростительно потрясающим, что я невольно прикусила губу и вздохнула, глядя на него. Сейчас, когда он выпустил меня из рук и оказался так далеко, на другой кромке лагеря, все произошедшее вчера постепенно превращалось в сказку. Не мог этот мужчина меня поцеловать. Не этот мужчина. Не меня.

Не я спала в кольце его рук. Не мне щекотало шею теплое дыхание. Не я ощущала спиной каждый его вдох. Не меня обжег его ночной жар, не я испуганно бежала за целителем…

Не знаю, кто это был, кому настолько повезло. Но это не могла быть я.

Эра сидела на прежнем месте. Спала ли она вообще или так и несла свой ночной дозор? Должно быть, множество забавных вещей открылось ей в темноте. И все же я обещала ей… Все подряд обещала. Даже подойти теперь страшно. Потребует вернуться с ней назад в клетку?

Стоит мне издать любой звук, хоть как-то не вписывающийся в фон нашего лагеря, и мне на защиту встанут пара-тройка десятков гномов, несколько людей и даже магов. И они справятся с девушкой, что прислушалась к моим словам, все же рискнула и помогла мне вытащить Рея… Которую неизвестно что ждет «дома».

Если я обещала, что вернусь с ней, – я вернусь.

Либо же мне предстоит очень долгий и основательный разговор со спутниками: придется старательно объяснять, зачем нам все-таки нужен Хозяин и какая от него будет выгода. И почему мы вообще должны помогать этим странным людям, которые вполне могли нас убить, а не расправиться сейчас с одной из них да пойти дальше по своим делам.

Но ведь она все-таки позволила спасти Рея! И я теперь просто не могла ее предать.

– Эл-Шарра.

– Что? – выпала я из собственных мыслей прямо на Эдрика.

– Эра твоя. Из Эл-Шарра.

Наверное, по любопытному изгибу моих бровей гном догадался, что набор букв сей ни о чем мне не сказал.

– Эл-Шарра. Так их племя зовет себя. «Непокоренные».

– Но… если ты знаешь о них, почему раньше не… – нахмурилась я.

Эдрик вздохнул:

– Ромашка. Не было никакой уверенности, что они здесь обитают. Даже мыслей не было! Островов сотни… тысячи! Я попытался с ней поговорить – она отмахивается. Спросил про браслеты – они у нее странные довольно, не заметила? Тоже молчит. Только символ у нее на шее висит – искривленный ромб из красного дерева. Испокон веков Эл-Шарра так отмечали «своих». У них ходило поверье, что красное дерево отводит око демонов, а фигуры в форме ромба прячут их «в домике» от злых сил. В общем, только по нему я их и опознал.

– А ты уверен?

– Судя по тому, что мы видели, когда спасали Харина, уверен. Живут в пещерах под землей, отлавливают чужеземцев, приносят их «в жертву», чтобы самих не тронули. Как только ты рыженькую уломала помочь…

Скривившись, я выдала себя с потрохами.

– Что ты ей пообещала? – Эдрик изрядно посерьезнел. Быстро соврать у меня, как обычно, не получилось, но сознание успокоило, что и незачем.

– Что мы убьем их Хозяина. – Я вжала голову в плечи. – И что я вернусь потом в клетку.

Ореховые глаза расширились, лицо осталось невозмутимым.

– Или! Или вернусь. Я не знаю, что из этого она потребует в оплату. Она такая… странная. Эдрик! – Я резко вцепилась в плечи гному. – Не говори Рею!

– Айла. – Не Ромашка. Уже плохо. – Как ты себе это представляешь?.. О демон, не делай такие глаза! С детства не мог устоять перед голодными котятами и щенками, когда они так смотрели. Всегда последнее отдавал.

Я шмыгнула носом. Просто так шмыгнула, но Эдрик воспринял это как сигнал опасности и мой самый последний аргумент.

– Да что с тобой делать… Придумаю что-нибудь. Только время дай. И главное, со всей своей «открытостью» сама ему не проболтайся.

Кивнув, я вздохнула и пристроилась рядом с Эрой. Все время ее избегать я не могла, терпение девушки могло кончиться в любой момент, и неизвестно, во что бы это для нас вылилось.

– Ты говорила о родителях.

– Что? – Мне показалось, что я неправильно расслышала.

– Ты говорила о родителях, – настойчиво повторила Эра. – Что ты их ищешь.

– Да, мы с братом… – Я непроизвольно огляделась в поисках Картера. Тот с хмурым лицом жевал кусок хлеба, задумчиво буравя взглядом Рея.

Рей же выглядел вполне ожившим и как раз в этот миг ловко увернулся от Айдена, пытавшегося осмотреть раны. Взмах руки – и его поймала магическая клетка. Рей рассмеялся, покачал головой, поправил волосы небрежно…

– Вы с братом… – Терпению Эры стоило позавидовать.

– Мы – что? – с трудом отвлеклась я, охнула и спешно извинилась: – Я не выспалась, прости! Такая растерянная сейчас… Мы с братом думали, что они погибли, а недавно выяснилось, что нет. Нам нужен совершенный осколок, чтобы их отыскать.

– Странно. – Эра внимательно посмотрела на меня и, не дав озвучить закономерный вопрос «Что именно?», договорила: – Вы так странно друг с другом связаны. Брат. Родители. Беловолосый человек и ты. У нас… не так принято.

– А как у вас?..

– Не так.

– А твоя семья? – Один раз мне почти удалось ее разговорить. – Она вся здесь?

– Нет.

– Они… живы? – скривившись, уточнила я. Затрагивать больное мне совершенно не хотелось, но на ум ничего больше не шло.

– Мне не узнать.

– Поче…

– Глупо об этом разговаривать, – отрезала Эра.

– Вовсе и не глупо. Нам всего восемь лет было, когда родители пропали. Это почти десять лет назад! И сейчас хватаемся даже за сказку о всемогущем артефакте, способном нам помочь. Потому что ничего не поменялось за это время, мы не смогли привыкнуть к тому, что их нет. Более того, мы до сих пор не знаем, правда ли, что они живы, или это чья-то злая шутка, но тем не менее мы сделаем все, чтобы узнать! Почему у вас иначе? Вы же не стадо животных, вы же тоже люди… кажется. А ведете себя как какие-то… бездушные!

– Мы умеем сосуществовать. Мы живем в другом мире и учимся не привыкать больше, чем нужно.

– Вы странные, ты в курсе? Неужели вот у тебя совсем никаких особенных чувств к родителям нет?

– Они одинаковые. Как и ко всем остальным.

Я вздохнула. Скала была неприступна.

– Помню только песни. Тихие. Чтобы не слышал никто. И она всегда сладкое мне приносила. Когда не смотрят. Арья… Арьяна. Кажется.

Надлом. Эра скривилась, будто, рассказывая мне о матери, предавала весь свой клан. Нехотя, тяжело, понимая, что уже поздно отступать.

– Ее увезли. Вместе с еще несколькими. Приходили люди, похожие на тебя. И забрали.

– Люди… Но ведь люди здесь в основном только пропадали и погибали.

– И их забирали. Живых. Вместе с нашими. Увозили, куда солнце садится. С виду такие же, но странные. Тоже говорящие с природой, но насильно.

– Ты хочешь сказать, маги? – нахмурилась я.

– Вы так себя зовете. Да.

– Выходит, это не вы попереубивали здесь всех, кто пытался изучить остров?

– Все нам были не нужны.

– Значит, Хозяин – не единственная угроза?

Эра лишь качнула головой. А меня кольнула интересная мысль. Только вот вопрос, так меня пугающий, задать все равно было нужно.

– Рей теперь в порядке. И я обещала, что если ты поможешь, то…

– С острова нет выхода. Он впускает всех и не выпускает никого.

– Значит, мы этот выход найдем! – подскочила я. – Ты ведь хочешь выбраться? Нет, ну ты ведь должна была хоть однажды задуматься о том, что же там, за морем? И жить не в пещере, а в доме…

– Дом… – вдруг вздохнула Эра. – Мы жили в доме. Недолго. Мало помню.

Может, она именно поэтому поддается? Потому что знает, что другая жизнь существует. Не успела ожесточиться, как ее соплеменники.

– Так что? – Воспылавшая неописуемым оптимизмом после крохотного надлома брони собеседницы, я даже подскочила на месте. – Мы справимся! Вам ведь никто еще не пытался помочь? Вы их всех пугали, да еще и Хозяин этот ваш… а мы сможем. Я вот колдовать умею. Айден – тоже, и намного лучше, чем я. И Эдрик… Ты знаешь, он любого заговорит. Пусть даже верховного дракона! И Рей…

Непроизвольно я обернулась на дурачащихся, словно мальчишки, Рея с Айденом, вздохнула и договорила:

– А Рей вообще все может. Я точно знаю.

– Пробивший сердце да пробьет броню, – философски заметила Эра.

Я лишь нервно дернула бровью.

Лагерь переезжал. Мы переместились на несколько километров к югу с уверенностью, что Эры уже хватились и, возможно, нас ищут крайне активно. Сама же Эра никаких комментариев по этому поводу не давала, что воспринималось нами как «ну ищут и ищут, ну найдут и убьют, подумаешь». Такой расклад нас не радовал, да и щиты магические, нас укрывающие от сторонних глаз, не вечны, а потому лучше было перебазироваться.

И только после обеда я ошарашила Рея радостной новостью о том, что мы обязаны одолеть некоего Хозяина.

Исказивший его лицо «восторг» вынудил меня пожелать еще одного Рея, который бы защитил меня от него самого.

– Куда ты снова влезла, Айла Варрей Литте? – собравшись с мыслями и мимикой, выговорил Рей. И наконец-то перестал грозно на меня надвигаться, ибо я уперлась спиной в опору шатра, в которую он уперся тоже – рукой.

– Я… никуда! – И даже сама себе не поверила. – Просто нам нужно помочь Эре! Ты представляешь, оказывается, этот остров правда проклят! Но на нем, похоже, проклятие магическое! А еще – если отсюда забирают людей и куда-то увозят, то в этом, возможно, виноваты кростверцы! Они ведь славятся тем, что набирают рабов, и ты… – Я запнулась, растерявшись, стоит ли вообще сюда примешивать историю Рея, или просто я снова дурочка.

– Айла! – Никогда не думала, что мое имя можно прорычать. Гневно, строго, страшно!

– А еще только этот Хозяин знает, где находится нужный артефакт, – с грустью признала я, совсем уже вжав голову в плечи. – А значит, и остальные сокровища тоже…

– Послушай… сокровище. – Рей навис надо мной каменной глыбой, готовой задавить если не физически, то хотя бы морально. – Кто давал тебе право разбрасываться такими обещаниями?

– Какая мне разница, как тебя спасать? – резко распрямилась я, едва не стукнув Шакса лбом по носу. – И я всегда выполняю обещания!

– Это меня и… – Рей, не договорив, всплеснул руками, отстранился и принялся ходить из стороны в сторону. Пять шагов влево, пять вправо. Еще пять влево, три вправо… – Тебе себя нужно спасать. Не меня. Понимаешь?

– Не понимаю. И не собираюсь понимать! – Как же мне хотелось, чтобы голос звучал твердо и уверенно. И как же я радовалась, что не слышу со стороны, как он на самом деле звучит.

– Ладно, – вдруг согласился он. – Хорошо. Как скажешь. Хозяин, значит. Отлично. Первыми гномов отправим, чтобы по телам потом было удобнее идти?

– По каким телам… – охнула я, попытавшись отшатнуться. Столб за спиной скрипнул, но не сдвинулся. – Почему ты вообще на меня кричишь? – неожиданно для самой себя воскликнула я, точно получив порцию озарения свыше. – Мы живы, мне не нужно возвращаться в эти демоновы пещеры, нам нужно просто узнать, как снять проклятие с острова…

– Просто узнать? – хохотнул Рей. – Просто узнать?!

То, что я ляпнула глупость, было очевидно даже мне, но чем суровее становился Рей, тем меньше хотелось мне послушно с ним соглашаться. Кто его подменил? Не этот Рей сегодня таскал меня на руках, не он обнимал меня ночью.

– А я и без твоей помощи обойдусь! – Молчи, глупая. Молчи! – Уверена, что Эдрик меня точно идиоткой считать не будет и поможет даже без лишних криков! И вообще… да что с тобой такое?!

Рей вновь зарычал, пронзительно уставившись мне в глаза, а я старалась не моргнуть под таким натиском, отчего выглядела, кажется, не отважно, а жутко нелепо. Но внезапно Рей оттаял, взгляд смягчился, голос потеплел:

– Прости. Я не понимаю, что на меня нашло. Я не привык быть за кого-то в ответе и уж тем более не привык, чтобы ради меня жертвовали… да всем жертвовали. Я даже не могу понять, ты наивная или просто настолько отважная?

– А может быть, и то и другое? – осторожно поинтересовалась я.

– Может быть, – неуверенно улыбнулся Рей, наклоняясь ко мне. – Одно я знаю точно. Мне тебя нужно беречь. Мне хочется тебя беречь.

– Так береги, кто же не дает, – улыбнулась я в ответ, перестав внутри дрожать. – Только не забывай, что для этого не обязательно меня прятать под непробиваемым куполом от всего окружающего мира.

– Не обещаю, – признался он. – Но постараюсь. А ты в свою очередь…

– А я обещаю, что буду безрассудно жертвовать собой всего раз в полгода! – выпалила я. – И то, если мы поможем Эре!

– Под этой маской милой девочки скрывался бессердечный шантажист, – закатил глаза Шакс. – Ты бы еще пригрозила отрезать кроликам головы и присылать мне по одной каждую неделю до тех пор, пока твои требования не будут выполнены.

Мрачная шутка «зачем кролики, когда есть гномики» так и крутилась на языке, но все же не была оглашена, потому что даже меня напугала.

Когда Айден, выслушавший нашу историю, закатил глаза, мне показалось, что он даже разглядел свой мозг изнутри. Эдрик лишь хмыкнул, маги задумались, Рей еле удержался, чтобы не пожать плечами в духе «я пытался вас от этого спасти, извините». Я пряталась за его спиной, ловя на себе озадаченный взгляд Эры, и молилась, чтобы остальные согласились.

Каких богов мне нужно было благодарить за то, что у гномов в крови авантюризм, я не знаю. Но они нашу сокращенную историю восприняли с явным душевным подъемом в отличие от магов, которые поняли, что придется много думать и работать. Мне так хотелось подойти к каждому, объяснить ситуацию, чтобы они поняли, что на деле цель благая, а не такая, как описал ее Рей…

Гномы плыли сюда за сокровищами и исследованиями, поэтому новые открывшиеся обстоятельства нисколько их не испугали. Они шумно загалдели и отправились подбирать амуницию, а вот маги дружно скучковались, не стараясь вовлекать меня в свои обсуждения до тех пор, пока Айден, всплеснув руками, не подозвал меня.

Они водили ладонями над картой, что-то размечали светящимися искрами, перебрасывались фразами, которые мне ни о чем не говорили, и я с горечью понимала, что Рей был совершенно прав, когда заметил, что «любые школьные знания сводятся к одной цели: сдать экзамен. А о применении их в жизни никто даже не задумывается».

И все годы, что я провела в Школе магии, впервые показались мне бесполезной тратой времени и сил. Впервые! Стоило лишь заслышать знакомое название, памяти дрогнуть, подбрасывая школьный материал, а мне – податься вперед, чтобы что-то добавить к сказанному… как звучало столько опровержений, основанных на практике, что казалось, будто каждое слово болезненно хлещет прутом.

Бес-по-лез-на-я.

А ведь я свято верила в то, что пригожусь со своими знаниями. Что маститые маги удивятся, возможно, тому, что знаю я, а они уже забыли…

Но первая же моя попытка открыть рот с пояснением к сфере Адмера была встречена снисходительными улыбками. И мне отчетливо слышалось: «Как глупо думать, что это может сработать на практике, она такая наивная!» – в их колко звенящем смехе. Который, наверное, вовсе и не мне предназначался.

С трудом дождавшись конца обсуждения, я спешно удалилась в палатку, растерянная и задумчивая. Картер присоединился ко мне спустя минуту, сел рядом и, ничего не говоря, приобнял за плечи. Так мы провели не больше минуты, и тогда братишка наконец нарушил тишину:

– Не переживай. Гномы накануне признали мое полное неумение обращаться с мечом. Удар ниже пояса просто…

Я хихикнула, утыкаясь носом в утешительное плечо. А потом шумно вздохнула.

– Это неправильно. Получается, нас просто держат вдали от людей под прикрытием учебы. Рассказывают, как это нужно и важно, а на деле…

– Но согласись, это не худшая альтернатива костру инквизиции.

– Но тогда почему не учить действительно стоящему… я не понимаю!

– О, я вас, магов, тоже иногда не понимаю, – усмехнулся брат. – Не переживай. Я верю, что тебе хватит сил, отваги и ума сделать что-то такое, от чего эти зазнайки «опытные» обалдеют. Еще и научить попросят!

– А я задеру нос выше Вендербургского столпа и сообщу, что знание сие доступно лишь избранным, – рассмеялась я с некоторым облегчением.

– Не сомневаюсь. Твой нос создан для того, чтобы его задирать, – щелкнул меня по самому кончику Картер. Я фыркнула и показала язык в ответ. Но, казалось, развеселившийся брат вдруг замялся.

– Что такое? – нахмурилась я. – Что-то случилось?

– А это ты мне скажи. Я сорвался, понимаю, но… Он тебе нравится?

– Нравится, – неуверенно ответила я. Как-то нелепо звучало это слово сейчас. Нравиться может запах яблони, цвет платья, картинка в пастельных тонах на стене… – Но ты ведь сам сказал, что у меня обязательно хватит ума…

– Вот не знаю, насколько он у тебя на такое «волшебство» распространяется, – развел руками братишка.

– Я тоже не знаю, – призналась я и вздохнула. – Зато уверена, что Рей меня не обидит.

– А выглядит он как раз как тот, кто может обидеть. Кого угодно причем. Даже верховную драконицу.

– Он надежный. И я ему доверяю. Это для тебя хоть сколько-нибудь значимо?

– Слушай, я ворчливый мужчина, который переживает за свою сестру. Не порть мне образ!

– Хорошо, – рассмеялась я. – Можешь иногда подозрительно на него коситься. И даже порой недоверчиво покачивать головой.

– А языком цокать можно в этот момент? Так просто красочнее как-то получается.

– Можно. Но не переусердствуй! – смилостивилась я. Мне удивительно сегодня давались компромиссы!

– О чем болтаем, молодежь? – В палатку просунулась голова Эдрика.

– Проводим воспитательные беседы, – гордо отозвался Картер.

– Обоюдно воспитательные, – подсказала я, хихикнув.

– Перекусить не желаете? Чай готов, и коробка контрабандного печенья нашлась среди вещей.

– Почему контрабандного?

– Потому что мы его на берегу занесли в список запрещенных продуктов. Точнее, бесполезных. Преступник будет жестоко наказан зрелищем того, как его любимый продукт, незаконно пронесенный на корабль, исчезает в желудках блюстителей закона.

– О, правосудие! – воодушевился Картер. – Это я уважаю!

Я не заставила себя ждать. Во-первых, это мой гражданский долг, а во-вторых – доза сладкого мне сейчас была жизненно необходима.

Глава 8

– Уже рядом, – прошелестела Эра и настороженно замерла перед придорожными кустами, не торопясь в них нырять, но и не подавая виду, что кого-то ждет.

– Прости, Эдрик, но твои путеводные таланты меркнут по сравнению с ее, – выдавил Айден, цепляясь одной рукой за ветку, другой за лиану и изо всех сил стараясь не соскользнуть с кочки в бурлящую жижу под ногами.

– Это звучит как вызов, ты в курсе?

– Может, если вы будете меньше трепать языками, то мы быстрее сдвинемся с места? – встрял в диалог товарищей Рей, со скучающим видом устроившийся среди корней огромного дерева.

– Скажи это блондинчику, он, кажется, вообще удовольствие получает от такого единения с природой.

– Ага, зов предков слышу, ползая по деревьям, – буркнул Айден.

Картер насмешливо фыркнул, я рассмеялась. Дорога была не из легких, но эти мгновения дружеского обмена колкостями ее приятно украшали.

Мне повезло больше всех.

С детства я мечтала быть чуть выше ростом, немного шире в плечах и капельку внушительнее на вид… И хотя Рей доказывал, что я куда тяжелее, чем выгляжу, он так спокойно протащил меня через все препятствия, что я засомневалась в правдивости его слов.

А заодно порадовалась, что я все-таки мелкая, иначе болталась бы сейчас на лиане где-то между Айденом и Эдриком или сидела бы среди огромной, вязкой, темно-зеленой лужи в тине, тоске и печали.

Напоследок, все же зачерпнув воды сапогом, маг присоединился к нам на берегу и, ворча что-то себе под нос, плюхнулся на землю рядом с Реем и принялся разуваться. Пара пассов, и не то заклинание, не то продолжение ворчания, однако сапог успешно высох, и мы смогли смело выдвигаться дальше.

С каждым шагом мне все больше и больше хотелось вынуть из ушей «вату» – мы уже достаточно высоко забрались в гору, и их неприятно закладывало. Даже оглянулась, чтобы сориентироваться, как далеко мы ушли, но за спиной распростерся лишь неровный зеленый ковер с синей каймой моря у горизонта, и как-то взгрустнулось, что никто не догадался поднять над лагерем флажок, чтобы знать, насколько мы молодцы и сколько уже протопали.

Наш отряд вновь был самым малочисленным. Скорее всего, потому что нам предстоял путь по открытой местности, и большая толпа привлекла бы ненужное внимание, но мне все же нравилось считать, что мы просто самые способные и вшестером стоим целой ватаги гномов.

Остальные наши спутники были поделены на две группы и отправлены обходными путями через лес с западной и восточной сторон горы. Айден даже научил меня сигнальной метке, которой они обменивались с другими магами в случае чего, и гордилась я этим ровно до момента, пока он не произнес: «Это на случай, если со мной что-то произойдет».

Вскоре мы превратились в легкие мишени – так казалось мне из-за открытой спины. Совершенно голый участок горы, и мы, несмотря на то что одежды нами были подобраны самые неприметные, были на виду. Вот еще шаг – и вслед, того и гляди, полетят копья и стрелы Эл-Шарра, которые просто подняли взгляд вверх и заметили карабкающиеся в гору точки. И не думать об этом было довольно сложно.

– Не нервничай, – шепнул мне Рей, помогая взобраться на выступ.

Неопределенно кивнув, я покрепче вцепилась в его ладонь. Так сохранять спокойствие было куда проще.

– А ваш Хозяин не мог найти себе еще более приметное жилище? – послышался голос Эдрика за спиной.

– Это вход, – отрезала Эра, чем мало что пояснила. Отчетливо звучащее в голосе возражение могло обозначать, что нам либо еще три дня плутать по пещерам, либо просто она с этим поделать ничего не может.

– Я уже говорил, что она мне нравится? – саркастически хмыкнул наш гном, взглянув на Эру.

– Нет, – все с той же интонацией отозвалась Эра. Ее прямолинейность порой была все же очаровательна.

– И это странно, – многозначительно отозвался Эдрик.

После нескольких минут тишины, нарушаемой лишь звуками шагов, наша проводница изрекла:

– Сюда отводили людей.

– Жертв то есть, – мрачно уточнил Айден.

– Пищеприемник, – фыркнул Картер, из хвоста процессии переместившийся в середину.

– Если рыженькая захочет скормить своему Хозяину нас – я вам всем это еще припомню, – сообщил Эдрик.

– Даже съеденным? – хихикнула я.

– Тем более съеденным!

Эра замерла так резко, что я, скорее всего, клюнула бы ее носом в спину, если бы не Рей, вовремя меня перехвативший. Сзади раздался «ай» Картера и мучительный вдох Айдена, видимо все-таки ненароком состыковавшихся.

– Здесь, – констатировала Эра.

«Здесь» была лишь куча валунов, облепленных травой по бокам, но спутники мои были, по счастью, догадливее меня.

– Дама – вперед, – намекая совсем не на меня, изрек Эдрик.

Эра одарила его презрительным взглядом и, поднырнув, скрылась под самым большим, нависающим булыжником.

Внутри мне стало не по себе. Эта пещера была не похожа ни на одну из тех, где мне приходилось бывать. В ней пахло не так, как надо, в ней был не такой воздух, я даже ощущать себя стала очень странно и не могла ни одно из этих чувств толково описать, чтобы поделиться со спутниками.

Айден скривился тоже и незаметно тронул меня за запястье.

– Чувствуешь?

– Кажется, да, – чуть замявшись, ответила я, опасаясь, что чувствую я совсем не то, что имеет в виду Айден.

– Здесь необычный фон, – шепнул он и, внезапно развернув к себе лицом, уставился мне в глаза. – Ты как?

– Нормально, – хлопнула ресницами я.

– В чем дело? – тут же насторожился Рей.

Маг еще несколько секунд разглядывал мои зрачки, после чего отозвался:

– Ни в чем. – И зашагал вперед.

– О чем он спрашивал?

– А чего ты такой подозрительный вдруг стал? – вопросом на вопрос ответила я.

– Ревную, – бесцветно ответил Рей. – Так о чем?

– Просто спросил, что я здесь ощущаю. Наверное, что-то магическое, понятное только нам.

Рей нахмурился, но наседать с вопросами не стал. Вместо этого вновь легко стиснул мои пальцы и повел к обнаруженному остальными проходу, ведущему вниз.

– Неужели вы не могли своему Хозяину условия для жизни получше соорудить? – усмехнулся Эдрик. – Смотрю, энергии в вас много, ее бы в мирное русло…

– А вдруг их Хозяин – это дракон? – проговорила я, постаравшись как можно меньше восторга и предвкушения вложить в интонацию.

– Они сами не знают, – с ноткой презрения отозвался Айден. – Гробят себя, людей, живут как дикари ради того, кого ни разу не видели.

– Они напуганы, – возразила я. – Их запугали и не оставили выбора. Они ведь действительно верят, что их всех истребят, если они перестанут подчиняться Хозяину.

– Айла, их напугал вулкан в тот единственный день, когда они вдруг решили поверить в свои силы. И они, точно кроты, забились под землю, где обитают уже не один десяток лет. Откуда выныривают порой, расставляют ловушки, отлавливают путешественников, кидают в яму – или куда они их тут кидают? – и снова бегут прятать собственные задницы. Я считаю, их поступкам нет оправдания.

– Мне кажется, им оно и не надо. – Я с грустью посмотрела на Эру, флегматично шагающую впереди нас по тоннелю. Вероятно, она прекрасно нас слышала, но даже не думала вступать в разговор. – Для нас нормально жить в городе, дышать воздухом, гулять, ходить в трактиры. Для них – ловить людей и отдавать их какой-то силе, что держит под проклятием весь остров.

– То есть ты считаешь это нормальным? – Айден так выделил это «ты», что я невольно отшатнулась поближе к Рею.

– Я – нет. Я говорю, что это нормально для них! Они, возможно, даже не понимают, что делают нечто ужасное.

– Эй, борец за добро и справедливость, – Эдрик хлопнул Айдена по плечу, – расслабься. Мы сюда и идем, чтобы сделать все необходимое, дабы прекратить это.

– Вы правда верите, что вся эта болтовня делает нас незаметными? – прошипел Картер.

– Нет, ну ты-то…

Пронзительный визг клинками взрезал воздух, впиваясь в барабанные перепонки. Глаза пронзила холодная боль, и я рухнула на колени, закрывая уши ладонями. В темноте замелькали вспышки красного. Фиолетового. Синего. Серебристого. Точно фейерверк над Азарием в праздничный день.

Чьи-то руки ухватили меня за плечи, пытаясь поднять. Звуки исчезли так же резко, как появились, резь в глазах прекратилась, оставив лишь дорожки слез на щеках да легкое пощипывание, как будто лук резала.

– Что это было? – вскинула ошалелый взгляд на спутников я.

Они выглядели испуганными, но…

– Это ты нам скажи, что это было.

Айден резко ухватил меня за подбородок, силой вынуждая смотреть ему в глаза. Снова.

– То есть вы этого не слышали и не видели?

– Чего «этого»? Как ты ни с того ни с сего рухнула посреди дороги?

– Но вспышки. И визг. Я… – Зрачки мои забегали по товарищам в поисках объяснения произошедшего, но встретили лишь обеспокоенные лица.

– Нам нужно вернуться в лагерь, – выпалил Картер.

– Мы не можем подставить остальных. Но ты можешь забрать сестру и уйти, пока…

– Двоим там опасно, – качнул головой Эдрик. – Ромашка, ты как?

– Нормально, – проговорила я, пытаясь спрятаться от испытующего взора Айдена. – Может быть, я просто устала, или здесь мало воздуха, или переволновалась, или… Это не повторится! – напоследок изрекла я, будто бы от меня это как-то зависело.

– Айден? – Рей обернулся к магу.

– Конкретно с ней – все в порядке.

– Но тогда, демон тебя дери, что это было? – прорычал Рей, так грозно рванувшись в сторону друга, что мне на миг показалось, будто он хочет вцепиться ему в горло. Но нет, даже не дотронулся.

– Эй, давай, ты еще сожрешь нашего целителя за то, в чем он уж точно не виновен, – «голос разума» Эдрика звучал спокойно, возвращая рассудительность взволнованным умам.

– Да не сожру я его, – рявкнул Рей, заметно остыв. – Он невкусный.

Я не смогла сдержать улыбку от такого резкого перепада настроения Шакса. Прыснул даже Картер. Эдрик победно развел руками, Айден, напротив, руки скрестил. Только Эра продолжала всем видом демонстрировать, что просто ждет здесь повозку до города, а нас видит впервые в жизни.

Я отряхнула пыльные коленки и в очередной раз заверила всех, что чувствую себя прекрасно. А потом уже целенаправленно сама выцепила в полумраке взгляд мага и вопросительно подняла брови: «Ведь так?» Айден едва заметно кивнул, и хоть это было довольно слабым утешением, да и сам он вел себя подозрительно, мне пришлось признать, что нам нельзя больше задерживаться.

Прислушиваться к себе было сложно. Странные ощущения присутствовали, но непонятно, являлись они причиной или же следствием.

А вдруг это у меня какие-нибудь новые способности хотят прорезаться? Мысль мне понравилась. Одно дело – владеть магией и точно знать свою стихию и свои возможности, и совсем другое – когда под воздействием разных факторов прорывается что-то новое, непонятное и, возможно, уникальное.

Проблема только в том, что подобное я встречала лишь дважды, и то – не в учебниках или рассказах очевидцев, а в сказках. Цветочная крошка-фея, мечтавшая стать человеком, и русалочка – куда более милая, чем те, что жили в гроте за школой, – чуть схожим образом приобретали новое тело. Но у меня ничего лишнего, кажется, не выросло, а тревога в душе прочно поселилась. И теперь путала и сбивала, притворяясь не то моей новой силой, не то – бедой. А ведь Айден, кажется, знал что-то, но не рассказывал при остальных. И правильно, наверное, что не рассказывал. Картер и Рей вряд ли смогут спокойно принять весть о чем-то страшном, происходящем со мной.

За сорок минут мы успели найти нашу вторую группу, что уже устроила привал в ожидании нас, перекусить вместе с ними и отправиться дальше. По велению Эры та группа так и осталась на месте привала.

– Но почему они не могут пойти с нами?

– Много энергии. Пока рано.

– Пока?

– Она все-таки нас скормить ему хочет? – саркастически поинтересовался Эдрик.

Взгляд Эры был холоден и красноречив: «Все может быть».

– Ну да, конечно, кому же выгодно, чтобы Хозяин получил несварение желудка после целой оравы гномов.

Как только я услышала про Хозяина, мне представился дракон, живущий на вершине самой высокой горы. Когда мы забрались на гору и скрылись в пещерах – я уверилась, что это если и не дракон, то какое-нибудь невероятное существо, живущее внизу, там, где ощущается даже жар подземной лавы… И немного разочаровалась, когда мы прошли гору насквозь и вышли на свежий воздух. Никаких драконов здесь не было. Лишь огромная, окруженная кольцом гор пустая воронка.

Лицо Эры наконец-то исказилось в гримасе удивления, и даже я поняла, что это не то, чего она ожидала.

– Пришли? – недоуменно спросил Картер.

– Да, – уверенно отрезала наша проводница и нахмурилась.

– И кого здесь надо убивать? Тыкать мечом в камни? Рубить топорами воздух? Или достаточно осквернить это место бранью и гордо уйти?..

Девушка сделала шаг вперед. Еще один. Еще. Протянула руку, и я разглядела, как от ее пальцев во все стороны разбегаются тонкие змейки-молнии. Здесь поле! Энергетическое! Уверенно приблизившись к Эре, я обернулась на друзей с победным видом и изрекла:

– Смотрите! Ведь это же…

Но встретила лишь расширившиеся от ужаса глаза Айдена, увидела, как он рванулся ко мне… и, не успев отдернуть руку, разлетелась на тысячи осколков. Как ледяная фигурка. Хрустальный звон, разрываемый протяжным визгом, больно взрезал нервы, осыпался градом иголок на зеркальную твердь.

Сквозь дымку тумана я разглядела родителей. Они совсем не изменились, такими я и запомнила их. Мама с толстой недлинной косой, заплетенной набок, и в голубом платье. Папа с легкой сединой в короткой черной бороде и уже заметными морщинками у глаз. А за их спинами стояли мы. Я хныкала, Картер держал меня за руку и сердито хмурился, изо всех сил стараясь не зареветь со мной за компанию. Вокруг бегали люди, на горизонте полыхало ярко-рыжее марево пожара.

– Спасу, но с условием… вы окажете мне небольшую услугу. Никакой опасности. Просто однажды я заберу то, что принадлежит мне.

Высокий мужчина с некрасивым злым лицом, что стоял перед ними, был совершенно безмятежен.

– Нельзя так рисковать.

– Никакого риска. Я держу свое слово.

Его рука с длинными костлявыми пальцами касается моей переносицы. Медленно ползет вниз, обнимает шею. Прикладывает вторую ладонь к груди…

Вспышка. Крик. Тишина.

Исчезла пристань, растворились родители. Теперь передо мной раскинулся большой зал, строгий трон с высоким изголовьем.

– Мне необходимо попасть в этот демонов город. И ты мне поможешь.

– Почему бы вам просто не сжечь его? Для этого не обязательно даже отрывать вашу сиятельную задницу от трона.

– Я должен забрать свое!..

Вспышка. Тишина.

Зал растаял, на его месте раскинулся остров.

– …Вечными рабами. Навечно обречены.

Искристый купол обнимает небо. Испуганная птица рвется прочь, но осыпается прахом, едва коснувшись сверкающей вершины. Змейки-молнии возмущенно всколыхнулись и утихли, принимая жертву.

Вспышка.

В легкие со свистом ворвался воздух, я резко села, уткнувшись прямо в плечо Рея, и впилась взглядом в Айдена, не моргая. Слова застряли в горле, сердце ломало ребра изнутри. Губы друзей шевелились, я не разбирала ни звука – в ушах до сих пор стоял звон, перекрывающий голоса. Дышала рывками, вздрагивая на вдохе и все еще ощущая и костлявую руку на своем горле, и жжение в груди.

– Хозяин – это не живое существо, – выпалила я. – Это все магия!.. Просто магия!

– Что? – тряхнул головой Картер. – Откуда ты…

– Тихо, – шикнул на него Айден и, встав рядом со мной на колени, уже привычным жестом развернул меня лицом к себе. – Я так надеялся, что мне показалось, когда мы только пришли. Ты уже была здесь.

– Но я не…

– Часть тебя. И более того, эта часть связана непосредственно с «проклятием».

– Но…

– Какого демона ты сразу не сказал?! – прорычал Рей и, выпустив меня из рук, вцепился в ворот рубашки друга. – Ей опасно…

– Да ей единственной из нас здесь безопасно находиться, демонов ты псих! – Айден ударил Рея по руке, срывая его пальцы с горловины, и одернул одежду. – Ты думаешь, я бы промолчал, будь для нее здесь какой-то особенный риск?

– Но… – осторожно втиснулась в их диалог я, пока не дошло до крайностей. В глубине глаз Рея уже плясали серебристые искры, и это редко предвещало что-то доброе. – Что ты имеешь в виду?

– Я не знаю, как это объяснить и почему так вышло, – проговорил маг. – Я только вижу в твоих зрачках… Словно отголоски прошлого.

– Да вы бредите! – Картер отпихнул мужчин в стороны, меня же поставил на землю, отряхнул и закрыл собой. – Вы оба бредите! Какие еще отголоски? Да как она может быть связана с проклятием вообще? Вы на нее посмотрите! Да даже я – не маг! – знаю, что нельзя одновременно быть в двух местах на таком большом расстоянии! Тем более сколько лет этому вашему «проклятию»? Сто? Двести? Пятьсот?! Ей – без трех недель восемнадцать! Как она может быть к нему причастна?!

– Айла, успокой брата, – велел Рей.

– А что это мы через посредника? – Встал в стойку Картер.

– Вы все с ума посходили, – покачал головой Эдрик.

– Не вмешивайся, гном! – рыкнул брат, и тут я уже не выдержала:

– Вы правда собрались цапаться друг с другом здесь?! У нас что, других проблем нет?! Эдрик прав, вы все как с цепи сорвались! Это магия какая-то действует на вас или что?! – Я сжала кулаки так, что ногти впились в ладонь, оставляя на коже лунки-полумесяцы. – Почему вам надо друг на друга орать?! Именно сейчас! Это не может подождать, например, до Азария?!

– Сама-то чего орешь? – изумился Картер, и я, опомнившись, охнула. Тяжело выдохнула и проговорила уже спокойно:

– Потому что испугалась, что вы сейчас друг друга поубиваете не из-за чего. И что иначе до вас просто не докричаться.

– Не поубиваем, – выдохнул Айден.

Я перевела взгляд на Рея и вздрогнула. Лицо его было совершенно непроницаемым, губы поджаты, глаза прищурены, взгляд… пуст.

– Прости, мы действительно зря… – пробормотал Картер, дернув плечами. – Нам нужно узнать, как ты связана с этим местом в первую очередь и…

– Нет. В первую очередь нам нужно освободить остров, – отрезала я. – Некогда отвлекаться.

– Не торопись. Может, именно так мы и поймем, как снять это местное «проклятие». Ты что-то видела, пока была без сознания?

Я скривилась. Куча обрывков ярких событий, порой непонятных и необъяснимых.

– Помню, что видела родителей… – ответила я неуверенно. – Там были мы с Картером. И какой-то человек… кажется, человек. Только высокий очень. И они говорили о каком-то спасении и условии…

– Спасении кого и откуда?

– Не знаю! Это ведь мне просто… померещилось?

– Вряд ли просто.

– А ты разве не помнишь? – Картер толкнул меня в бок. – Мы ведь убегали из Элвия. Город горел…

– Помню. Но нам было по два года, и как именно мы оттуда выбирались… – попыталась возразить я.

– Там был не то пожар, не то война… Тетушка рассказывала давно еще. Я даже не совсем уверен сейчас, что все, что отложилось в голове, это наши собственные воспоминания, а не байки родственницы.

– Пристань, – выдохнула я. – Мы стояли на пристани. И мужчина странно коснулся меня. – Непроизвольно я провела ладонью по шее. – Но я не совсем понимаю, к чему это все сейчас!

– Зато я понимаю, – холодно припечатал Рей и кивнул магу. – Айден. На секунду.

Мужчины отошли на достаточное расстояние, чтобы я, как ни прислушивалась, не разобрала ни слова. Оставалось лишь в полной растерянности сетовать, что не умею читать по губам, поскольку секреты, явно связанные со мной, меня пугали чуть ли не больше, чем внезапно поменявшийся в лице Рей.

Удар!

Рей отшатнулся, держась за челюсть, Айден, словно нехотя, разжал кулак, я вскрикнула, Эдрик кинулся разнимать друзей… Но отвечать Шакс не торопился. Лишь смотрел на Айдена исподлобья с такой злостью, что стало жутко. Что на них нашло? Кто в него вселился?

– Какого демона вы творите? – выкрикнул Эдрик. – Айден, что за…

– Заслужил, – мрачно изрек Рей, потирая место ушиба.

Я бросилась к нему, желая осмотреть, но Рей отвел мою руку в сторону и покачал головой – «не стоит». И это оказалось… неприятно. Будто он не помощь мою отверг, а меня вместе со всеми чувствами.

– Я знаю, что нужно сделать, – процедил сквозь зубы Айден. – Теперь знаю. Айла, ты умеешь фильтровать и накапливать чужую энергию?

– Н…не пробовала, – замялась я. И решила не уточнять, что все мои познания о «проводниках» ограничиваются парой глав учебника и одной неудачной попыткой на практикуме. Впрочем, мага, кажется, обрадовало уже то, что я в принципе об этом знаю.

– Приведите остальных, – крикнул он Эдрику и Картеру, а после встал передо мной на одно колено. – А сейчас придется очень постараться… В тебе живет частица той магии, что создавала это заклятие. Так называемой «магии Хаоса». Поэтому барьер реагирует на тебя, и ты видишь образы, что остались тебе от ее… первообладателя.

– Что? Какого перво…

– Того, кому магия эта принадлежала раньше. Не спрашивай, почему она вдруг стала твоей. Искренне надеюсь, что объяснять это придется не мне. – Айден одарил Рея презрительным взглядом.

– Мне ее передал в детстве тот мужчина? С пристани? – догадалась я.

– Не исключено, – вздохнул Айден и внезапно схватил меня за руки. – Сейчас ни о чем не думай. Почувствуй ее, эту частицу. Вспомни, что странное происходило с тобой всю жизнь, что могло бы быть связано с ней. Что-то неправильное с твоим даром…

– Да ничего… – неуверенно пробормотала я, а потом спохватилась: – Когда я пугаюсь и радуюсь, случаются то дожди, то грозы! Это, быть может, она?

– Может. Даже, скорее всего, это она. Поскольку ты ее получила, будучи совсем еще крохой, она могла прекрасно прижиться, слившись с твоей стихией.

– Ты уверен? – скривилась я. Новость о том, что в организме обитает чуждая ему магия, нисколько меня не обрадовала. Более того, мне тут же показалось, словно под кожей ползает что-то живое, и я непроизвольно почесала плечо. А потом руку. И шею.

– Айла, магия хоть и «живая», но она не похожа на насекомое или инородный предмет. – Айден вновь спокойно взял меня за руку, веля расслабиться. С таким выражением, наверное, родители пытаются отучить своих малышей тянуть пальцы в рот или грызть ногти.

И я ощутила себя такой маленькой. Такой глупой. Ничего не понимающей в происходящем вокруг меня и со мной. Именно сейчас, в эту секунду, мне не было страшно просто потому, что я еще ничего не успела осознать.

– Тот, кто наградил тебя этой «способностью», был силен. Сильнее тебя многократно. Поэтому тебе нужно будет пропустить магию всех наших через себя, чтобы ее хватило. Понимаешь, как это сделать?

– Не позволять магии вытекать из русла, представлять это, пропуская через себя потоки. Ставить ограничители. Не смешивать, – выдохнула я.

– Только не пытайся представлять свой организм в подробностях, – кивнув, подсказал Айден. – Можешь даже просто обрисовать это как несколько ручьев, бегущих по параллельным каналам. Никаких вен, никаких артерий.

Совет звучал странно, но оказался полезным. Ибо я бы в самую первую очередь принялась воображать, как в меня вливается чужая магия, а потом обязательно бы сбилась, не успев вовремя представить, снизу или сверху должен быть большой палец при таком развороте руки…

– А потом? Что мне потом делать со всем… этим?

– Честно? По обстоятельствам. Я буду рядом и, если что-то пойдет не так, успею перехватить поток. С тобой все будет в порядке. Обещаю.

– За себя я не боюсь, – выдохнула я.

– Напрасно, – пожал плечами Айден. – Тебе желательно все-таки выжить, чтобы вправить мозги нашему общему другу.

– Но… ты ведь его ударил.

– И что? Он меня тоже бил. И не раз, кстати. Но – что важно – всегда заслуженно. Сейчас не думай об этом.

– Все здесь, – сообщил Картер, приближаясь к нам. – Но, может, вы теперь и с нами поделитесь своей задумкой?

Следом за ним ровным строем шагали остальные наши спутники. Гномы перешептывались, косясь на меня, маги вопросительно смотрели на Айдена, будто пытаясь без слов понять, что от них требуется.

– Ты справишься. – Айден чуть сжал мои пальцы, а после обернулся к остальным: – Господа, от вас требуется только одно…

Дальше речь его я слушать не стала. Отошла в сторону к самому краю воронки, зябко обняв себя за плечи. Вполоборота взглянула на Рея, и в миг, когда наши взгляды пересеклись, он замер на долю секунды, а после стремительно направился ко мне.

– Что происходит?.. – спросила я и засомневалась, нужен ли мне этот ответ сейчас. Ничего радостного он мне не сулил. И замешательство Рея это только подтверждало. – Ты мне все расскажешь? Потом?

– Расскажу. А сейчас соберись.

– Маги готовы, – объявил Айден, и внутри меня что-то сжалось.

Страшно было настолько, что хотелось убежать подальше, потеряться в местных лесах, пропасть без вести, лишь бы не стоять сейчас под десятками испытующих взглядов людей и гномов, которые ждали от меня того, чего я не умела.

И самой утешающей, по иронии, оказалась самая пугающая мысль.

Если я не справлюсь, если потоки магии выйдут из-под контроля, если сущность воспротивится и я не выживу… мне не придется ни выслушивать тревожное признание Рея, ни смотреть виновато в глаза спутникам, ни просить прощения за несдержанное обещание.

Нам пришлось сползти на несколько каменных ярусов ниже, и каждое движение я совершала с осторожностью, стараясь не коснуться барьера, – еще один поток видений запросто мог снести меня с обрыва и лишить всех самой очевидной возможности спасения еще до попытки этого самого спасения.

Маги, оставшись наверху, расположились у самого края. Со мной последовали лишь Айден и Рей. Картер порывался тоже пойти с нами, но был оставлен на попечение Эдрика и теперь сверлил нас обиженным взглядом с высоты.

Найдя более-менее широкий выступ на расстоянии, позволяющем получать подпитку от магов сверху и при этом дотягиваться до источника снизу, я в последний раз взглянула на Айдена, ожидая какого-нибудь признания. Например, что это была шутка, сейчас мы просто щелкнем раз-другой пальцами и поплывем домой. Рей сжал мое запястье на несколько ударов сердца, а после отошел в сторону, даже не поймав мой прощальный взгляд.

– Готова?

– Нет! – честно созналась я. И выдохнула: – Но командуй.

Прислушаться к себе. Не знаю, как я могла ощутить в себе эту непонятную крупицу, особенно если предположение о том, что она слилась с моей магией, верно. Зато свою магию я чувствовала, и, возможно, это мне и было нужно!

Как говорил Айден? Без подробностей. Вот оно, здесь где-то, в районе солнечного сплетения. Плюется маленькими тонкими разрядами молний в разные стороны… Без подробностей, точно, помню. Я тряхнула головой, сосредотачиваясь на черно-белой картинке. Раскрыла ладони к небу, чувствуя, как вливается чужая энергия. Параллельные каналы. Разноцветные реки, бегущие по ним с двух сторон к центру.

Жжение в груди нарастало, в какой-то миг я перепугалась, будто сделала что-то неправильно, и сейчас просто вспыхну, точно факел… или как та птица, попавшая в защитный купол, осыплюсь прахом.

Но Айден обещал, что если что-то пойдет не так, он вмешается. Маг не вмешивался, значит, все было в порядке. А еще рядом Рей, с которым всегда было спокойно и надежно…

Сосредоточиться, помню.

А потом я почувствовала живую пульсацию прямо перед собой. И в темноте перед закрытыми глазами увидела его – маленький кинжал с зеркальным лезвием, что висел в центре розово-красного клубка энергий. Серебристой нитью выписывались на нем цепочки символов и рун, пропадая и появляясь вновь.

Сердце екнуло. Совершенный осколок. Лунная вязь…

Призрачная я распутывала узлы магии, разрывала нити, и все тусклее с каждым жестом становился их цвет. Сгорали защищающие частицы, расползались дыры на сером небосводе, возмущенно плюясь молниями и тут же затихая.

Последняя нить опала к ногам, угаснув, я протянула руку к кинжалу…

Раскат грома сотряс землю, призрачное видение ринулось ко мне, за ним же, рассекая воздух, устремился зеркальный кинжал, на лету обрастая распавшимися магическими частицами, приобретающих форму огромного клинка… А я не успевала ни вздохнуть, ни отойти, лишь смотрела, как неумолимо ко мне приближается моя смерть…

Глухой вскрик – и черная тень, нарисовавшаяся передо мной, собой встретила магическое острие…

Я видела, как осыпались уже угасшие частицы, прошившие человека насквозь. Слышала, как звякнул о камни зеркальный осколок. И чувствовала, какая боль сейчас разрывала плоть того, кто меня спас.

Сознание окончательно вернулось ко мне, потоки магии были остановлены, и тогда я сумела распахнуть глаза, чтобы увидеть, как Рей перехватывает тело друга, не позволяя тому тяжело обвалиться на землю.

– Айден!!!

Время остановилось. За спиной слышались голоса, шаги и шорох мелких камней, к Айдену уже спешили целители, и Рей, передав его в надежные руки, в один рывок подлетел ко мне и порывисто обнял, уткнув носом себе в грудь. Меня била крупная дрожь, не моргая, я смотрела в пустоту, не желая верить, что Айден мог… Нет, не мог!

– Тише, девочка, тише, – прошептал Рей мне на ухо. – Все будет хорошо. Все будет хорошо…

– Он…

– Он глупец, но так просто нам от него не избавиться, не переживай.

Секунды превращались в бесконечность, я по-прежнему прятала лицо в рубашке Рея, стараясь не смотреть вокруг.

– Айла… цела?

– Цела. Только, кажется, уже меню для поминального обеда в твою честь продумывает.

Не совсем доверяя собственным ушам, я оторвалась от Рея и едва не кинулась с визгом на шею нашему целителю. Айден был жив и, кажется, вполне здоров – никакой развороченной грудной клетки, никаких луж крови вопреки моим ожиданиям. Хоть и стоял он, придерживаемый Карой, а его ладони источали необычное синее свечение, но это определенно был Айден, и умирать он в ближайшее время действительно не собирался.

– За…зачем? – только и пробормотала я, глядя на мага.

– Ты хотела сказать «спасибо»? – усмехнулся тот. Глаза его вспыхнули тем же светом, что и ладони, я вздрогнула.

– И это тоже! – выпалила я. – Но… что с тобой?

– Побочные явления магического удара, – пожал плечами Айден. – И всегда – пожалуйста.

– Ну нет уж, не надо больше таких подвигов, – замотала головой я. – Еще одно такое потрясение я точно не переживу! Это было так…

– Отважно? – хмыкнул маг.

– Глупо! Ты чуть не погиб, спасая почти чужого тебе человека!..

– А этот «почти чужой мне человек» готов был остаться в клетке и пойти на подпитку барьера ради Рея. Считай это моим «спасибо» за спасение друга.

– Подпитка… так вот зачем нужны были люди!

– Как я понял, частично. Кто послабее – те шли в расход ради поддержания местной магии. Тех, кто покрепче, увозили с острова и продавали кростверским магам.

– Неплохая задумка, – хмыкнул Рей. – Запугать всех островом, окутать его легендами и преданиями, чтобы здравомыслящие боялись сюда сунуться, а различные искатели сокровищ лезли толпами.

– Что еще удобнее, когда они пропадали, никто даже не удивлялся. Это все остров, это все Тропа Костей, искать их бесполезно, их ведь предупреждали, чтобы не ездили…

– Это ужасно, – скривилась я.

– Кто же спорит, – пожал плечами Айден, помрачнев. – Отхватили себе целую плантацию по «выращиванию» и отлову рабов… Твари.

– Интересно, кто додумался сделать кинжал… из зеркала? – озадаченно произнесла Кара, оглянувшись.

– Точно! Кинжал! – спохватилась я. И подняла его с земли раньше, чем сообразила, что это тоже может быть опасно.

К счастью, обошлось. Никаких видений, никаких вспышек. Рукоять удобно легла в ладонь, серебристая вязь пробежала по лезвию, жаль лишь, что язык был мне совершенно непонятен.

– Он явно не создан, чтобы применять его по прямому, «кинжальному», назначению, – улыбнулась я, любуясь. – Так это что получается? Что настоящего клада, который вы так хотели найти, здесь нет?

– Мы нашли самое важное, – ухмыльнулся Рей, кивнув на артефакт в моей руке. – А клад… Гномы еще прочешут окрестности, только боюсь, что это было лишь приманкой для искателей. И мы на нее повелись.

– Как и сотни других, – напомнил Айден.

Голубое свечение никак не угасало, добавляя магу зловещести.

– А эти «побочные эффекты» надолго? – осторожно поинтересовалась я.

– Понятия не имею, – фыркнул он. – Может, так и останется.

– Тебе… идет, – отвесила сомнительный комплимент ему я.

Айден закатил глаза, я приготовилась услышать гадость… но он улыбнулся, легонько потрепал меня за плечо и махнул остальным.

– Уходим!

– Как вы будете жить теперь? – поинтересовалась я, усаживаясь на прибрежный песок рядом с Эрой.

Наша странная проводница вглядывалась в горизонт таким растерянным взглядом, что напоминала мне зверя, выросшего в клетке, перед которым внезапно распахнули дверцу и сказали: «Беги, ты свободен». А он не знает, как добывать себе пропитание на воле, как вести себя с сородичами и чего от них ждать…

– Лишь боги знают.

– Вы теперь можете выбраться из-под земли. А мы в свою очередь постараемся разнести весть, что сокровищ никаких нет, и к вам никто не будет наведываться в таких количествах. – Я хихикнула, оглядев хмурых гномов, оставшихся без клада, что переносили вещи на корабль с видом, будто это их усопшие родственники, а не остатки провианта.

– Спокойного моря, – проговорила Эра, резко поднявшись на ноги.

– Спокойной жизни, – улыбнулась я. – Без клетки.

Эра кивнула мне и медленно зашагала вдоль берега, выискивая тропу. Я уже собралась отправиться к остальным, как она окликнула меня:

– Айла!

Я обернулась, Эра нахмурилась, почесала макушку и произнесла непривычное:

– Спасибо, shaa mehte. Да хранят тебя духи древних.

– Как-как ты меня назвала? – наконец полюбопытствовала я. Именно это слово я слышала перед тем, как меня поймали, и повторялось оно, пока сидела в клетке. – Что это все-таки обозначает?

– Свет несущий. Для вас это тот, кто спасет. Для нас – shaa mehte.

И она скрылась в буйной зелени, так и не увидев моих удивленно расширившихся глаз.

Глава 9

Весь путь до Азария я проспала.

Нет, на завтраки и обеды из каюты я выползала, но все остальное время мой организм восполнял затраты сил и нервов сном. А еще он так «предвкушал» серьезный разговор с Реем, что бодрствовать отказывался напрочь, тем самым оттягивая неизбежное до последнего.

Столица Арлантара встречала нас шумно, видимо, в центре шли гуляния, у окраин превращающиеся в пьянки, а оттого какофония звуков троекратно сильнее ударила по ушам, привыкшим лишь к плеску волн да крикам чаек.

Разочарованные гномы уходили, хоть и ругаясь, но все же благодаря нас за приключения на их истосковавшиеся места… чуть ниже спины. Маги были чуть более воодушевлены – они в экспедицию вложили не так много, да и скорее остались в плюсе, так как их услуги все же были оплачены.

Я долго обнималась с Айденом и Эдриком на пороге «Пьяного демона», никак не желая отпускать друзей, к которым так привыкла за это время. Маг лишь периодически поправлял широкий капюшон накидки, пряча сияющие мрачной синевой глаза, и обещал, что обязательно еще увидимся, а Эдрик поддакивал, что и вляпаемся куда-нибудь еще не раз.

Картер пожал мужчинам руки и, получив отрицательный ответ на вопрос, ждать ли меня, чтобы вместе направиться к тетушке Мелинде, ушел один.

И мы с Реем наконец остались наедине.

Решив пройтись, мы выбрали наиболее безлюдный маршрут по окраинам, первое время перебрасываясь какими-то незначительными фразами, но оттягивать дальше я уже не могла. Любопытство побеждало.

– Из-за чего Айден тебя ударил?

– Из-за тебя, – честно ответил Рей. – И это заслуженно. Я сволочь, Айла. Конченая сволочь.

– Не говори так, – нахмурилась я. – А те видения…

– Это Колгрим. Тот мужчина, которого ты видела на пристани. Это мой «рабовладелец». Это из-за него я здесь.

– Ну… да, ты говорил. Что твой… – слова не подбирались. – Что Колгрим вызвался помочь директору Магнету…

– А перед этим сам проклял вашего магистра магии и меча. Чтобы освободить место мне.

– Но… – Мозаика рассыпалась. Уверенность, что этот разговор расставит все по местам, таяла следом.

– Давай я расскажу все сначала. Как есть. А потом ты пошлешь меня ко всем демонам и пообещаешь, что никогда и ни за что не будешь собой жертвовать ради кого-либо и перестанешь доверять людям так слепо.

Кивнула, чувствуя, как к горлу подступает ком. Вопросы испарились, слова растерялись.

– Колгрим – из про́клятых. Архимаг, оскверненный демонической кровью. Элвий был его тюрьмой – по решению Ордена Белых Хранителей он не мог пересечь его границы ни по воде, ни по суше.

– Почему?..

– У хранителей не было достаточно оснований, чтобы назначить более суровое наказание. Потому запереть в маленьком городе и погасить магические способности – все, что они могли сделать ради человеческой безопасности. Только не учли одного – магические способности человека они сумели погасить, а вот демона – нет. Спустя какое-то время Колгрим… прозрел. Здесь опять же была промашка хранителей – защита, что наложена на город, была настроена на его сущность и магию. Он «разбил» свой дар на несколько крупиц, и каждой из них нашел отдельный сосуд. Живой. Проблема в том, что насильно превратить человека в «переносчика» нельзя. Только с добровольного согласия. Равно как нельзя и отнять этот дар силой. И что самое отвратительное…

– Эта крупица сливается с магией, если она у «сосуда» есть?..

– Она в принципе может жить только в тех, у кого есть дар. Потому Колгрим выбрал тебя. Тебя и еще троих. В обмен на спасение города.

– Который он сам же и поджег, – выдохнула я. – Чтобы создать такие условия, в которых людям некогда особо выбирать. И они готовы согласиться на все…

– Вот твои родители и согласились.

– И они знали, что однажды он придет забрать свое вместе с моей магией?

– В том и дело. Это они прекрасно знали. Не знали лишь, что у вас магия и душа – понятия неразделимые. Остальных троих, которые тогда согласились помочь, Колгрим уже нашел.

– И тебя прислали за мной, – выдохнула догадку я, и душа похолодела.

Рей даже не кивнул. Просто взглянул мне в глаза с совершенно неописуемой болью, перемешанной с жалостью, и я поняла, как ошибалась и одновременно была права…

Такой мужчина не мог просто так заинтересоваться обычной ученицей. Все, что он делал с момента нашей первой встречи, – влюблял в себя. Целенаправленно.

– Я так понимаю, – едва не сорвавшимся голосом проговорила я, – в этом и заключался гениальный план? Глупая школьница влюбляется в учителя, что выделяет ее из толпы ей подобных, оказывает знаки внимания, водит гулять по городу, приглашает на танцы, а после – рассказывает ей слезливую историю о своем темном прошлом, о том, как хочет на свободу… И что спасет его только одно… Крупица Хаоса? Или как Айден это называл?.. И если она отдаст эту крупицу, то они сбегут и будут счастливы, пока смерть не разлучит их… умолчав о том, что смерть их разлучит ровно в тот момент, когда этот ваш Колгрим свою магию заберет обратно. Или… а, ты ведь говорил, что метку можно выжечь. Так, может быть, в легенде бы и не фигурировала вся эта история целиком? Возможно, достаточно было соврать, что у нее есть то, что может избавить его от этой метки?..

– Да.

– Что – да?

– Да, таким и был план. Ты должна была влюбиться и решительно «пойти на все ради нашего счастья».

Губы сами собой расползались в улыбке. Кривой, растерянной, не позволяющей мне унизительно разреветься у него на глазах. Демон с ней, с душой, демон с ним, с сердцем. Черная дыра в груди. И руки дрожат.

– План сработал, – бесцветно проговорила я. – Вот, пожалуйста. Когда выезжаем в Кроствер? Сейчас? Завтра? Вещи брать не буду, видимо, не пригодятся уже…

– Айла, послушай. – Рей впился пальцами мне в плечи. – Теперь я тебя ему не отдам. Ни за что.

– Это тоже часть плана? – Голос все же дрогнул, но я собралась. Насколько это было возможно. – Продолжаешь втираться в доверие?

– Откуда в тебе вдруг столько цинизма взялось?

– Дай подумать… – Я скривила лицо. – Может быть, это как-то связано с тем, что влюбилась в своего учителя, а он, оказывается, меня «растил на убой», чтобы сдать своему господину?

– Выслушай меня. Спокойно. Без колкостей. Пожалуйста. План ведь провалился.

– А не надо было мне о нем рассказывать.

– Айла. Я ведь попросил.

– Молчу.

– Я не врал, когда говорил, что мне хочется тебя беречь. И сейчас я не вру. Он тебя не получит.

– Не важно, – улыбнулась я. – Вот сейчас это уже вообще не важно. Мне даже кажется, что это лучший выход из сложившейся ситуации.

– Не говори глупостей!

– А ты… не предавай. – Слезы все же зазвенели в голосе. – Никого больше. Никогда. Хотя бы хозяина своего…

– За это Айден меня и ударил. И если бы ты знала, что сейчас…

– А я не хочу знать, – спокойно проговорила я, глядя ему прямо в глаза. – Я ничего не хочу.

Я чувствовала, как стальная лапа сжимает сердце, скребется изнутри, пытаясь разорвать грудную клетку…

И грозы не было. Ни дождинки. Кажется, даже моя непослушная хаотическая крупица была растоптана и смешана с грязью где-то там, на границе сознания, рядом с ошметками души.

– Оставь меня, пожалуйста, – выдохнула я. – До завтра. Я не сбегу, обещаю. Я ведь выполняю обещания. И завтра мы поедем в Кроствер. Мне просто… Я…

– Как скажешь, – перебил меня Шакс. – Только знай, что одно уже не изменится. Я тоже тебя лю…

Раскат грома заглушил его слова. Я убегала прочь по безлюдной улице, смывая собственные следы проливным дождем, проклиная себя, проклиная Шакса, проклиная всех богов, что предвидели, знали, чем все закончится, и все равно допустили…

От бега жгло в груди, глаза щипало. За очередным поворотом в пустынном проулке я остановилась, припав спиной к стене, оглянулась, убедившись, что Рей за мной не пошел, и лишь после этого сползла на землю и разрыдалась в голос.

– Как он мог?..

Айден, преисполненный сочувствия и непонимания, почему именно ему приходится это выслушивать, сидел напротив и был не менее растерян, чем я. Эдрик поставил на стол кружку с травяным чаем, погладил меня по волосам и произнес:

– Лучше спроси себя, почему он рассказал тебе об этом, а не уволок в Кроствер, пока ты ни о чем не догадываешься.

– Совесть проснулась?.. Или был уверен, что я уже дозрела и соглашусь на все?.. Вы ведь его знаете столько лет. Может, вам это все как-то понятнее, потому что…

– Нисколько не понятнее, Ромашка. Но я рад, что ты пришла сюда.

– Я не знала, куда еще идти, – созналась я, уткнувшись взглядом в танцующие в кружке чаинки. – В школе каникулы. Картер… и так недолюбливает Рея. А ведь он был прав! Я думала, что он просто ничего не понимает, а оказалось, что это я! Я ничего не понимаю! И Рей был прав, когда сказал, что я совершенно не готова к жизни…

– Тут не поспорить, – усмехнулся Айден.

Я прикусила губу и шмыгнула носом. Не реви, глупая!

– Может, вам чего покрепче? – любезно предложила Зарайна, составляя на поднос пустые тарелки.

– Да! – вскинула голову я.

– Не сейчас, – мягко поправил Эдрик, многозначительно кивнув подавальщице и переведя взгляд на меня. – Ну какое тебе «покрепче»? Поверь старому мудрому гному – двухчасовое облегчение не стоит завтрашней головной боли.

– Завтра мне вообще будет без разницы. Я согласилась поехать в Кроствер, а значит, план его сработал…

Друзья переглянулись. От их сочувствующих взглядов стало только хуже.

– Рей, конечно, засранец. Но что-то подсказывает мне, что никуда ты не поедешь. Он с тобой так не поступит.

– Уже поступил! Обманул, влюбил… так пусть добивает. Что ему терять?

– О, он о потерях знает достаточно, – протянул гном. – И если он тебя любит – а он тебя любит, – то ни за что не отдаст своему архимагу. Чего бы ему это ни стоило.

Я вздрогнула.

– А что, если правда?..

– Смотри, прямо возрождение феникса, – усмехнулся Эдрик, ткнув Айдена под ребра.

– Нет-нет-нет, – затараторила я, отрицая скорее свои собственные мысли, нежели слова гнома. – Что, если он действительно уплывет в Кроствер один? Колгрим ведь его…

– Вы, девушки, все такие или только ты? – хохотнул гном. – «Мерзавец, ненавижу, чтоб он сдох, о боги, а вдруг его убьют!»

– Не знаю, – вздохнула я. – Может, и все. Но если он правда решит сознаться в том, что провалил задание?

Друзья нахмурились. Их показное спокойствие раскололось на глазах.

– Сейчас мы проводим тебя домой, а сами отыщем Рея. Есть лишь пара мест, куда он мог пойти, если не в «Демона».

– Но мне нужно с вами, ведь…

– Ромашка, тебе сейчас больно. Вам обоим следует дать эмоциям поутихнуть, чтобы расслышать голос разума, – тихо проговорил Эдрик. – Тем более брат тебя ждет. И вам предстоит заняться поисками родителей. Совершенный осколок ведь теперь у вас.

– Ты прав, наверное, – вздохнула я. – Пообещайте, что потом расскажете мне все.

– Ну какие ж секреты от друзей, – пожал плечами гном.

Айден с улыбкой кивнул и залпом допил остатки чая.

Нас провожало Заринкино «приходите еще» и звякнувший над дверью колокольчик.

– Что-то случилось? – встрепенулся Картер, едва я возникла на пороге.

И эта участливость едва не заставила меня вновь разрыдаться, бросившись ему на шею, и все-все рассказать. Это мне можно было думать о Рее все что угодно, но не Картеру. И я страшно не хотела услышать самодовольное: «Ну я же говорил», не хотела знать, что моя боль для родного брата лишь повод почувствовать собственное превосходство. И пусть даже он всегда был на удивление понимающим, я все же опасалась в такой момент этого понимания не получить.

– Просто устала немного, – пробормотала я, опускаясь на кресло. – Надо же, дома так непривычно.

– Что, домом твоим стали дороги да волны? – улыбнулся Картер.

Я кивнула.

Отказавшись от ужина, соврав, что поела в «Демоне», я нависла над картой и письмом от родителей, не представляя, как использовать осколок, и понимая, что сейчас мои мысли заняты чем угодно, но только не идеями по спасению.

– Дай, пожалуйста, кинжал, – выдохнула я, вознадеявшись на чудо. Вдруг осколок сейчас подскочит, забегает по карте и просто начертит нужный маршрут без всяких ритуалов и заклинаний?

– Он у тебя же был где-то, – отозвался Картер и подтащил второй стул поближе.

– Нет… у меня точно его нет, – пробормотала я, растерянно ощупывая карманы.

Мы в панике бросились перебирать вещи, что были с нами в поездке. Не исключена вероятность, что кто-то из нас просто сунул артефакт в сумку совершенно случайно и просто забыл.

Но ни в моей дорожной, ни в его осколка не нашлось.

Мы шлепнулись на пол напротив друг друга, испуганно переглядываясь.

– Мы не могли его потерять, – нарушил гнетущую тишину Картер.

– Ты – нет. Я могла, – вздохнула я. Бестолковый человек-недоразумение. Насколько нужно быть нелепым созданием, чтобы выжить, попавшись в плен к дикарям, снять многолетнее проклятие с острова, едва не потерять друзей… и все ради чего?

Ради того, чтобы посеять едва ли не самую важную вещь в жизни в первые же дни.

Только… посеять ли?

– Когда ты его видел последний раз? – встрепенулась я.

– Перед погрузкой на корабль, – нахмурился Картер. – Сам завернул его в несколько тряпок, чтобы не раскололся.

– Кто это видел?

– Да все могли видеть, – пожал плечами он. – Нам там вроде не от кого было прятаться… Ты что, думаешь, кто-то его у нас украл?

– Думаю. – Я вскочила на ноги и прошлась по комнате. Уже не думаю. Знаю.

Лунная вязь являлась сильнейшим магическим усилителем, способным как поддерживать, так и разрушать чужую магию, а значит… с ее помощью вполне можно было вывести «рабскую» метку Рея.

И это так он меня на самом деле любит?..

Не успев расклеиться окончательно, я потрясла головой, отгоняя дурные мысли. Одно я знала наверняка – все мои догадки пока действительно оставались догадками. И убиваться из-за того, что еще ничем не подтверждено, было слишком глупо даже для меня.

Беда в том, что сейчас приходилось только ждать, когда Айден с Эдриком найдут Рея.

Или не найдут.

– Тетушка приедет через пару дней, – поведал Картер за вечерним чаем. Мы оба были выбиты из колеи, и со всеми «гениальными» планами мне приходилось осаживать брата еще на выдохе. Ничего не значащая беседа помогала не нагнетать обстановку.

– Это хорошо, – кивнула я. – Гостинцы привезет. Наверное.

– Я до сих пор не понимаю. Она хотела сдать тебя Ордену. Если бы не твой директор, то я бы остался без сестры. И ты так к ней относишься…

– Если бы я не любила всех тех, кто предвзято относится к магам, то давно бы уже превратилась… в Тьерру, – припомнила удачный пример я. – А остальных понять можно. Они боятся, и страх этот порой сильнее рассудка или родственной связи. Я знаю, что тетя Мелинда не меня не любит, а магии моей боится и Ордена. Тем более, не будь я магом, не факт еще, что сама бы так не шарахалась.

– Не могу представить, – хохотнул Картер. – Тебя даже «хаотическая» магия не взяла! А как я понял, она в людях зачастую разную мерзость пробуждает.

– Скажем ей спасибо, иначе из меня вырос бы самый настоящий одуванчик, – хихикнула я.

– Ну да, у тебя куда высшая ступень эволюции – ромашка!

Брат показал мне язык, я удержалась от ответного жеста и просто закатила глаза. Все переживания стараниями Картера, казалось, ушли на задний план. И только когда наступила ночь, все обиды и горечь накинулись на меня с удвоенной силой. В тишине, в темноте, когда мир непривычно безмятежен, я ощутила себя как никогда, брошенной и напуганной.

Картер хоть и удивился, когда я забралась к нему в кровать и прижалась спиной к спине, лишь подоткнул одеяло мне под ноги и, вздохнув со мной в унисон, пожелал спокойных снов.

Лошадиное ржание, раздавшееся рано утром в распахнутом кухонном окне, заставило Картера выпустить из рук металлическую тарелку, запрыгавшую по полу с таким грохотом, что я вздрогнула и застыла на пороге.

– Тетя Мелинда приехала? – неуверенно спросила я.

– Да голос вроде не похож, – усмехнулся брат и направился к двери. – Приболела, что ли…

Смеясь, я направилась следом. Дымка сна постепенно растворялась, окуная меня в события вчерашнего дня. И с каждым шагом они все меньше казались мне вымышленными. Смех затих, оставляя лишь нарисованную улыбку на лице.

– Это… не тетя, – заключил Картер и распахнул дверь.

Конь без наездника копытом выбивал траву у крыльца. Черная грива, темно-мышастая масть…

– Блик! – едва не взвизгнула я и слетела с крыльца. – Но…

Я ухватила его за поводья, погладила по морде и одновременно изумленно и вопросительно уставилась на брата.

– Что, твой знакомый?

– Это… конь Рея. – От одного только имени неприятно заныло слева, но я не позволила себе раскиснуть. А оттого задала брату животрепещущий вопрос:

– А что мне с ним делать-то?

– Вернуть хозяину? – пожал плечами Картер.

– Где я его тебе достану, – проворчала я, разглядывая жеребца. – Скажи хоть ты мне…

Почему твой хозяин такая сволочь?

– Чего пришел?..

В лошадином взгляде отчетливо прочитался не самый утешительный для меня диагноз.

– А в твоих сказках кони, помнится, принцесс к принцам отвозили, – заметил Картер.

– Угу, к умирающим, – буркнула я. И вздрогнула.

– Тогда почему ты еще здесь?

«Потому что мой принц за принцессой по указу короля ухаживал», – подумала я.

– Потому что мы не в сказке живем, – выдавила я, ткнувшись лбом в лошадиную шею. Конь фыркнул, но вырываться не стал. – А Блик, скорее всего, просто потерялся и по знакомому запаху нашел меня.

– Конь, ищущий по запаху… С таким и собаки не нужны, – хохотнул Картер.

Сомнения никак не позволяли мне рассуждать здраво. С одной стороны, Блик действительно мог отвезти меня к Рею, чем боги не шутят. И с Реем действительно что-то могло случиться. С другой же – Эдрик с Айденом обязательно бы мне все рассказали… если бы сами знали.

– Но я… А ты прав! – вдруг решилась я. – Еще ни одной «прынцессе» не повредила прогулка верхом.

Наспех переодевшись и собрав растрепавшиеся волосы в высокий хвост, я перебросила через плечо небольшую дорожную сумку и порывисто обняла брата.

– Это еще за что? – «возмущенно» отозвался братец.

– А просто так, – пожала плечами я и при помощи старого пня и забора вскарабкалась на Блика.

– Это было… почти грациозно, – подавившись смешком, прокомментировал Картер.

– Можно подумать, ты без стремян способен прямо слевитировать лошади на спину, – буркнула я, покрепче вцепившись в гриву. Если самому Рею было лень седлать Блика, то что же он о людях-то не подумал…

– Скоро вернешься?

«Через пятнадцать минут или через месяц, не знаю», – пронеслось в голове.

– Если что, пришлю тебе почтового голубя, – улыбнулась я, пытаясь выдать свои намерения за шутку. Получилось.

– Хорошо, – кивнул Картер. – Только выбери пожирнее какого.

– Чтобы перед соседями не стыдно было? – усмехнулась я.

– И чтобы похлебка наваристее получилась.

– Как скажешь. Тетушке привет!

Я тронула Блика пятками и под запоздало-возмущенное:

– Но она же только через два дня… Айла!!!

Скрылась за поворотом.

И только через несколько кварталов я начала думать. Правда, никаких результатов это не принесло. Как душа моя металась и рвалась в неизвестном направлении, так и я следовала за ней, не слушая голос разума. Хотя, даже если бы и послушала, мне кажется, он бы тоже вопил изо всех сил: «Найди его, глупая, ты ему нужна!»

Нужна, конечно. Чтобы выполнить поручение Колгрима.

С внутренним голосом спорил голос Эдрика: «Но тогда бы он не рассказал ей об этом обмане. Первое время он, конечно, планировал с заданием справиться, но потом…»

А что потом?… Глупости. Такому мужчине нужна сильная женщина. Властная. С характером. Такая, с которой вся жизнь, как на вулкане, способная одним словом, а то и вовсе взглядом поставить любого на место. Но никак не нелепая «ромашка», выросшая в тепличных условиях.

Под цокот копыт думалось хорошо, но невесело. Куда едем, зачем едем?.. А может, это и вовсе ловушка! Сейчас Блик прискачет на пристань, где тут же мне на голову нахлобучат пыльный мешок, закинут в трюм и увезут на растерзание Колгриму.

Хотя чем такое развитие событий отличалось от моих вчерашних планов добровольно уехать в Кроствер с Реем? Мешком разве что.

Поэтому я совершенно не удивилась, когда за следующим домом увидела море.

– Айла! Быстрее! – раздались невдалеке знакомые голоса, и я увидела Айдена с Эдриком, стоящих на причале у сходней.

– Это вы Блика на меня натравили? – озадаченно поинтересовалась я, спешиваясь рядом с друзьями.

– Все вопросы на борту! – Айден буквально перекинул меня на палубу, следом заскочил сам. Мальчишка-матрос на пару с Эдриком шустро загнали Блика по широкой доске, после чего первый увел жеребца в трюм, а я ошалелым взглядом проводила сначала его, а потом – удаляющийся берег. Мысли гудели роем злых пчел, не желая никак успокаиваться и складываться в одну полноценную и мало-мальски разумную.

– Что… но… – выдавила я. Точно ловушка. Друзья были заодно с Реем, и теперь мне конец. Конечно. Что и следовало ожидать. Глупая Айла опять легко попалась, а ведь Рей так просил меня больше никому слепо не доверять…

– Рей уплыл еще вчера, – дождавшись, пока я перестану, точно рыба, открывать рот в попытках что-то спросить, заговорил Эдрик. – Блик нашел нас здесь.

– И… как долго вы его уговаривали съездить за мной? – попыталась улыбнуться я, но вышла, кажется, довольно странная гримаса.

– Недолго. Эта животина умная, точно демон, – хмыкнул гном.

– А с чего вы взяли, что я вообще додумаюсь на него сесть и куда-то поехать? Я ж его боюсь!

– Ты бы себя вчера видела. Не то что на малознакомую лошадь взгромоздиться – летать научиться готова была.

– Но постойте, – замотала головой я. – Рей уехал вчера один… в Кроствер?

– Да. Идиот, – заключил Айден, подернув плечами. – На этом корабле мы потеряем всего сутки, может, чуть больше. Но есть надежда, что успеем еще, пока он…

– А как мы это сделаем? Вы когда-нибудь были в Кроствере? Вы знаете, где обитает Колгрим? Вы вообще хоть что-нибудь знаете? – в отчаянии выкрикнула я, уцепившись в ворот рубахи Эдрика.

– Ого, ромашка-то наша становится плотоядной, – ухмыльнулся гном. – Если ты выпустишь мою счастливую рубашку из своего смертельного захвата, то я тебе поведаю одну историю… Путь нам все равно предстоит неблизкий.

Я отдернула руки и сцепила их в замок на груди.

– Прости! Я сама не знаю, что…

– Не извиняйся лишний раз, – подмигнул Эдрик. – Только предлагаю все же переместиться в каюту. К сожалению, в этот раз она у нас одна на троих, но не переживай. Если что, я буду покушаться только на честь блондинчика.

– О боги, – закатил глаза Айден, подавая мне руку на лестнице. – Из всех гномов мне в друзья достался самый болтливый.

– И самый обаятельный, между прочим.

Их непринужденная болтовня меня отвлекала и успокаивала. И все страхи, ощущение неправильности, желание обругать себя последними словами потихоньку стекались в одно: в легендах ради любви на что только не шли.

И мой случай, надеюсь, еще не самый тяжелый.

Страх ли меня вел, злость ли или все же «светлое чувство»?.. Все вместе, наверное. Что будет потом, когда мы убедим его не делать глупостей, я не знала. Зато знала, что не могу позволить ему погибнуть. А уж в том, что плывет он на верную смерть, я совершенно не сомневалась.

Каюта наша больше походила на кладовую. Два человека могли разойтись в ней только боком, и то прижавшись нос к носу. Слева стояла двухъярусная обшарпанная кровать без матрасов, справа были набросаны истрепанные мешки, похожие на подушки, и что-то свернутое, напоминающее плед, сверху.

– Сервис, – многозначительно заметил гном, приземляясь на мешки. – Вы простите, вам предлагать столь уютное место не буду.

Звук удара получился очень громким, Эдрик охнул и потер место чуть ниже поясницы, после чего гордо заметил:

– Мм, будто на голом камне лежу. Прямо как я люблю!

Особой «любви» к лежанию на камнях в голосе гнома я не уловила, но за стремление уступить нам чуть более удобные спальные места была ему крайне благодарна.

– Вы хотели рассказать мне что-то про Кроствер и Колгрима, – напомнила я, осторожно присев на край нижней койки.

– Именно, – прокряхтел Эдрик, устраиваясь на мешках. Пустых, судя по всему. – Дело было лет пятнадцать назад… Я тогда активно занимался торговлей, Айден – еще более активно убегал от Ордена, уверенный, что в Кроствере его ждет другая жизнь, свободная от запретов, коими полон Арлантар. Там ведь маги, им все можно, значит, и ему найдется место. Так он оказался на моем корабле, что вез ткани в Кроствер.

– Но ведь у нас такие напряженные отношения с ними, – изумилась я.

– Так гномья торговля дело негосударственное. Мы там, где выгода, и до терок между властями дела нам нет никакого, – ухмыльнулся Эдрик. – И представь мое удивление, когда среди удивительной красоты шелков обнаружился не особо удивительной красоты отступник. Злой и запуганный.

– А как ты стал отступником? Почему?.. – подняла глаза на Айдена я.

– Потому что ни в одну демонову магическую школу меня не приняли. А значит, мне светила либо решетка, либо костер, либо жизнь в азарийской клоаке. Тот еще выбор. Это сейчас ваши школы стали куда более лояльными, а тогда их было меньше, и попадали туда лишь по очень большому везению. – И маг недвусмысленным жестом изобразил, что «везение» измерялось монетами.

– А родители?..

– Их казнили. За то, что прятали мага от властей. А ведь они тогда почти набрали денег на мою учебу! И эти твари забрали все золото как «штраф», а после списали и все прочее имущество. Я остался на улице, без семьи, без дома и без денег.

Именно этого и боялась тетушка Мелинда… Вот почему я не осуждала ее желание избавиться от меня.

– Поэтому Кроствер мне казался просто идеальным вариантом.

– В итоге, – вновь заговорил Эдрик, – по прибытии моего нового знакомого чуть ли не сразу оттащили на рынок.

– Рынок? – удивилась я.

– Ну да. Рынок. Где людьми торгуют. Маг-раб, молодой, выносливый – у них это неплохо ценится. Можно сказать, один из лучших товаров. Самых дорогостоящих. И его быстро приобрел некий Колгрим.

От удивления я даже приоткрыла рот. А Рей ведь рассказывал, что познакомился с ними в странствиях… Хотя и понятно, почему он так говорил. Очередная «измененная» информация…

– Пока Эдрик отвлекал Колгрима, его слуг и стражу…

– Да не отвлекал я их! – хохотнул Эдрик. – Я-то, правда, ткани им втюхать пытался. А как эти двое бежать удумали, так меня, недолго думая, в их пособники записали, мол, я специально тут спектакль разыгрывал. Пришлось бежать тоже. А бегущий гном, знаешь ли, зрелище то еще…

– Пока прятались, успели сдружиться. Пару раз друг друга прикрыли. Слово за слово, вот и…

– Эх, жаль, напиться вместе не успели для закрепления, так сказать. Да только когда нас загнали окончательно в тупик спустя несколько дней, Рей нас запихнул в какие-то катакомбы, а сам сдался, мол, все понял, страшно раскаивается, хотел сам нас отловить в качестве извинения, да не вышло, вон, мол, судно в нейтральные воды уходит уже… Повезло, что поверили. Вот только какое наказание ему пришлось понести за это – и подумать страшно. Сам он ничего не рассказывал, но глаза у него до этого времени так не светились. И шрамов раза в три меньше было.

– И как же вам после такого удавалось на связь выходить? – изумленно пробормотала я.

– А дальше уже ты знаешь, – ухмыльнулся гном. – Он привязан к хозяину, поэтому его спокойно гоняли по миру с разными поручениями. Парень-то фактурный. Так мы и общались – если его куда отсылали, он нам передавал через торговцев послания. Как в этот раз, например. С тобой он поступил, как сволочь последняя, и я его даже не подумаю оправдывать. Но и отвернуться от него никак не могу.

– Ты еще про Ривьен расскажи, – фыркнул Айден.

– Тьфу на тебя, не к ночи помянута.

– А кто это? – неподдельно заинтересовалась я.

– Это… бывшая возлюбленная Рея. Очень бывшая, – выдохнул Эдрик.

– Она погибла? – осторожно поинтересовалась я.

– Да если бы, – закатил глаза маг. – Такая живучая скотина. Чародейка из темных. Ривьен Вергара. Редкостная тварь.

Новость о том, что у Рея была возлюбленная, меня сначала удивила, но я все же прикинула, что ему давно уже не двадцать, и наличие женщин в его жизни явление совершенно естественное и закономерное, а оттого любопытство разгорелось во мне с удвоенной силой.

– Что она такого натворила?..

– Она тесно сотрудничала с Колгримом по своим «темным» делам. И ей понравился «мальчик» из архимаговых «хранителей жизни». Попросила на время «поиграться» и доигралась.

– Как так?

– «Мальчик» влюбился, а она где-то спустя год его просто вышвырнула на пороге дома Колгрима, мол, надоел.

– С ума сойти… Разве так можно?..

– Можно, Ромашка. У них – все можно. Правда, мои соплеменники, любители собирать свежие слухи, говаривали, будто закон бумеранга сработал, и Рив эта по уши просто в рыцаря-капитана Ордена втрескалась. Безрезультатно, кстати. Он ее все равно вроде на костер отправил. Не факт, что так и было, конечно, но думать об этом приятно.

– Она его любила, а он… ее сжег? – потрясенно протянула я.

– Это слухи же, – пожал плечами гном. – Просто слухи. Но если хоть что-то из этого правда, я даже, возможно, в каких-нибудь ваших богов начну верить. Всегда приятно, когда каждый получает по заслугам.

– Это чудовищно, – заключила я. И кивнула, соглашаясь. Награда всегда найдет своего героя.

– Такие, как она, ни в огне не горят, ни в воде не тонут, – фыркнул Айден.

– Но… зачем вы мне это все рассказали? – неуверенно проговорила я. – Ведь если вы хотели показать, что знаете, где искать Колгрима в Кроствере, достаточно было просто сказать…

– А затем, Ромашка, чтобы воззвать к одному из свойственных женщинам чувств. Рей ненавидит жалость к себе, как и многие из нас. И разумеется, не скажет мне спасибо за то, что я поведал тебе о Ривьен. Так что дело твое, рассказывать или нет о том, что ты в курсе, но если это заставит тебя либо чуть меньше злиться на него, либо хотя бы задуматься о прощении, то это того стоит.

– Но он знал, что я погибну… – Я даже не столько пыталась найти плохое во всем этом и снова вернуть себя в пучины апатии, сколько просто собирала последние факты, чтобы позволить сердцу и разуму решать самим, что я чувствую в итоге и чего хочу.

– Не ты. А девочка, к которой подослал его Колгрим. А вот ту, которую он узнал, он бы ни за что ему не отдал. И, как видишь, не отдал же! Разве не поэтому мы сейчас мчимся за ним, чтобы уберечь от ошибки?..

– Мне… я не знаю пока, – выдохнула я, упав на кровать и уставившись в нависающий надо мной второй ярус.

– И это нормально, Ромашка. Не хлеб же в булочной выбираешь, – тепло улыбнулся гном. – Три дня пути, а при хорошем море, может, и два с половиной…

Голос его звучал уже где-то отдаленно.

Воображение все более отчетливо вырисовывало черты Рея. Белые пряди волос, спадающие на лицо. Улыбку, смешливо прищуренные глаза. Золотистые искры в глубине зрачков. Бархатный голос…

Спасибо, Эдрик. Ты прав. Как никогда прав.

Глава 10

Острые шпили Кроствера взрезали горизонт на закате третьего дня. Копьями вонзились они в дымчато-серое небо, разрывая черные тучи, и скрылись за поволокой дождевых струй, оставляя лишь размытые очертания и превращая магическую столицу в город-призрак.

– Это ты нервничаешь или нам просто с погодой не повезло? – усмехнулся Эдрик, прислонившись к фальшборту по левую руку от меня.

– Я нервничаю. А еще нам с погодой не повезло, – вздохнула я.

Гном ответом удовлетворился, довольно многозначительно хмыкнув, и на несколько секунд застыл, вглядываясь в расплывчатую даль.

Весь путь мы оговаривали тактику, сочиняли хитрости, продумывали сценарий, но сейчас, когда до «первого показательного выступления» осталось чуть больше часа, меня одолели безрадостные мысли, что и тактика у нас нисколько не мудрая, и хитрости совсем не хитрые, да и сценарий в театральном кружке во втором классе у меня был куда более изощренным… Но запасного плана у нас не было, а если бы и был, то вряд ли бы отличался оригинальностью.

Под прикрытием торговой гильдии мы планировали проникнуть в дом Колгрима, наши попутчики – давние коллеги Эдрика – пообещали сделать все возможное, чтобы нам в этом помочь. И оттого было еще страшнее: сколько людей и гномов может пострадать в случае нашей ошибки?

Эдрик же показательно бодрился, в красках рассказывая нам о том, что неудача в этом деле пугает его не так, как сумма, которую он должен будет выплатить торговой гильдии за утраченный товар в случае победы.

А товар нам выдали знатный. Я понятия не имела, что это, но смотрелось это невероятно красиво – десятки разноцветных стеклянных сфер, рядами разложенных по отдельным ячейкам в коробке, точно куриные яйца, и их цветные блики играли друг с другом, отражаясь радугой на деревянных стенках. Правда, размером они были мельче вышеупомянутых яиц, а оттого и вовсе выглядели как украшения для праздничной миниатюрной елки.

– Особая гномья магия! – гордо заявил Эдрик, застукав меня за восхищенным изучением нашего «товара». Рассмеяться мне или удивиться, я не решила, но друг реакции дожидаться не стал.

– Это руны.

– Но я думала, что руны – это камни с рисунками…

– Правильно думала. Вот – это камень. С рисунком. Если очень приглядеться. Впрочем, внешним видом они обязаны как раз кому-то из тебе подобных. Говаривали, будто один из наших руноделов заимел себе жену-магичку, а та живо подмяла производство мужа под себя.

– Как это?

– Муж ей камушек подогнал, чтобы та себе в посох вплавила, якобы магию усиливает наподобие артефакта, а она огорчилась, что камушек некрасивый. Так что теперь ее стараниями руны выглядят так.

– Красиво, – вздохнула я, проведя пальцем по гладкой поверхности.

– И дорого, – разрушил мечты о наборе таких камешков Эдрик. – Руны сами по себе штуки недешевые, а тут еще и за картинку доплачивать надо. Так что исключительно по спецзаказу. И пока что – исключительно для Кроствера.

– То есть если с этой коробкой что-то случится…

– Торговая гильдия с меня шкуру сдерет. И из нее тоже какое-нибудь производство наладит. Только представь, куртка из кожи с бедра гнома. Или штаны с начесом…

– Из кожи с груди гнома, – хмыкнул Айден, набрасывая накидку с эмблемой гильдии на плечи. – Это ведь образцы, верно?

– Верно, – «огорчился» Эдрик, лишившийся возможности дальше строить из себя героя и будущего страдальца. – Но менее ценными они не стали. Тем более с новоприобретенной функцией пропуска в хоромы архимага.

В кростверском порту на нас странно глазели. Несмотря на то что помимо нас спускались по сходням еще с десяток гномов, скромно разбавленных людьми, мне не удавалось отделаться от чувства, что следят здесь только за нашей троицей.

Эдрик нес квадратную сумку, словно лоток с пирожками по рынку, если бы еще выкрикивал зычным голосом: «Руны, свежие руны, с огненной магией, водной, воздушной… налетай, разбирай, всего сто золотых за штучку!» – образ торговца сложился бы окончательно. Мы же с Айденом шагали позади гнома, как верные телохранители, стараясь не забегать вперед. На представителей торговой гильдии мы не были похожи, зато гном, сумевший заполучить себе охрану из двух магов, внушал уважение и доверие.

Телега гильдии довезла нас до кованых ворот особняка на холме, и я неприятно поежилась от стойкой ассоциации со сказочным злодейским замком. Стены из темного камня, забор из переплетенных пик, сад из мертвых цветов и деревьев вокруг…

– Я думала, здесь страшнее, – прошептала я Эдрику.

Гном усмехнулся:

– Представляла, что здесь вспышки магии на каждом углу, рабские бои, в обед – штурм чужих особняков?..

– Примерно да.

– Жаль тебя разочаровывать. Но здешние ребята на самом деле те еще тихушники. Они даже истребляют друг друга «культурно». Ну, насколько здесь это слово вообще применимо. Мы, кстати, пришли.

Эдрик выдохнул, поправил сумку, взглянул поочередно на меня и на Айдена и положил ладонь на багровый кристалл у ворот. Легкая малиновая дымка поднялась от кристалла и поползла по руке гнома, будто ягодный кисель. Растворилась, застыв на запястье на несколько секунд, и лишь после этого со зловещим скрипом распахнулась дверь.

– Мессир Колгрим ждет вас.

Сжавшись в один большой комок страха, нервов и напряжения, я вкатилась следом за Эдриком. Пожалуйста, пусть «голос» имеет в виду руны, а не именно нас!..

Погода, архитектура, атмосфера – все это вынуждало мое воображение вырисовывать колоритную похоронную процессию, выходящую нам навстречу из особняка. Огромный дорогущий гроб, плывущий по воздуху, страшный мрачный труп, лежащий в нем, осиновый кол, торчащий из его груди…

Я нервно выдохнула, надеясь хоть немного расслабиться. Айден тут же многозначительно откашлялся и кивнул мне: «Соберись».

У дверей нас встретили шестеро. Четверо крупных парней с каменными лицами и две девушки-служанки. Первые стояли истуканами на пороге, прожигая нас взглядами, вторые – послушно склонив головы.

– Хозяин Колгрим заинтересован вашим товаром, поэтому он примет вас, но, к сожалению, не раньше чем через полтора часа.

– Если вы не торопитесь, позвольте проводить вас в зал. Если торопитесь, позвольте проводить вас до ворот. Вы можете осмотреть город и вернуться.

– У нас, конечно, есть еще парочка клиентов, которые наверняка заинтересуются нашим товаром не меньше, – спокойно проговорил Эдрик, любовно погладив короб с рунами. – Но мои коллеги из Торговой гильдии отзывались о мессире Колгриме как о человеке крайне уважаемом… Так что я бы, пожалуй, предпочел в первую очередь обсудить возможную сделку с ним.

– Тогда прошу, следуйте за нами, – прошелестели девушки и спиной вперед попятились прямо по коридору, не прекращая кланяться. – Если желаете, можем проводить ваших охранников в комнату для прислуги.

– Мне спокойнее, когда они при мне. Особенно в незнакомом городе да еще с таким ценным грузом в руках, – возразил Эдрик.

– Как пожелаете. Быть может, изволите чай?

– Нильсаардский у вас гостям предлагают?

– Какой угодно, господин. Мессир Колгрим очень щедр.

– Тогда будьте любезны. Три чашки. Для меня и моих спутников.

– Как скажете, господин.

Служанки проводили нас прямо до дивана, что стоял напротив камина, поклонились еще раз предельно низко и испарились.

– Нильсаардский? – усмехнулся Айден. – Да ты знаешь толк в извращениях, друг.

– Это самый дорогой сорт, – пояснил для особо непросвещенных, то есть для меня, Эдрик. – Если уж мы тут помрем, так хоть перед смертью попробую наконец-то… Шучу, Ромашка! Не бледней ты так.

Не успела я заверить приятелей, что все под контролем, как с шипением вспыхнувший могильно-зеленый огонь в камине заставил меня вздрогнуть и шарахнуться в сторону, зажав рот ладонями. Да что я, даже Айден едва не потерял свое завидное самообладание, передернув плечами.

– Почему пламя зеленое?! – шепотом возмутилась я. – Почему не синее, красное, оранжевое, розовое…

– Розовое, – поперхнулся смешком Эдрик. – Да, отлично бы вписалось в общую мрачность.

– Ассоциация с фосфорным свечением на кладбищах, не больше, – прошептал Айден. – Якобы так смотрится более зловеще.

Я же в дополнительных средствах устрашения уже не нуждалась. Подгибающиеся коленки, неописуемое желание с разбега выбить окно и бежать куда глаза глядят, ужас от одной только мысли, что нас могут сейчас разлучить с Айденом и Эдриком…

Но все это меркло, стоило лишь вспомнить о Рее и о том, что мы ему сейчас нужны как никогда. Не то самоубеждение помогло, не то слова друзей достигли цели, но я была чуть ли не уверена, что Рей попадет в беду, пытаясь продемонстрировать, что мне зла он никогда не причинит.

– Вы бы осмотрелись пока, – шепнул Эдрик.

Мы переглянулись с Айденом, маг кивнул мне.

– Я схожу. Уборную поищу, что ли. С самого прибытия мечтал.

И исчез за дверью.

Ожидание тянулось смолой. Зеленые язычки пламени плясали на углях, нервно подрагивая, а мы молчали. Не столько по своему желанию, сколько вынужденно – в особняках магистров даже у стен могли быть уши, и чем меньше слов будет сказано в них, тем больше шансов выйти отсюда живыми.

Я держалась в паре шагов от дивана, на котором восседал Эдрик, как и полагается верному охраннику, то и дело оглядываясь на двери. Айден все не возвращался, нехорошие мысли нарастали снежным комом, и мне никак не удавалось отвлечься.

Казалось, прошла целая вечность с хвостиком до того момента, как наш целитель нарисовался в зале. Мерно он прошагал к дивану, встал у второго подлокотника и, почти не разжимая губ, проговорил:

– Охрана и слуги на каждом углу. Кажется, их тут сотни. Особняк с виду двухэтажный, но вниз уходит еще на несколько этажей, там же бараки, где держат рабов, и «тайные залы». Я смог узнать лишь это, дошел до лестницы, но там меня уже остановили. Айла, твоя очередь.

– А я что скажу? – вздрогнула я.

– Ты тоже можешь озадачиться поисками уборной. Процесс, знаешь ли, вполне естественный, подробности мало кто решится выспрашивать…

Я брезгливо поморщилась, после чего жалобно воззрилась на Эдрика… и поплелась к двери.

Снаружи особняк выглядел куда меньше, чем изнутри. Из зала я шагнула прямиком в коридор, что уводил далеко вперед, минуя двери пяти комнат. За поворотом шумели слуги, таскающие мешки с непонятным содержимым. На меня они даже не оглянулись.

Зато двое мужчин покрепче тут же преградили мне проход.

– Мессир не ждет гостей.

– А мы не гости, – как можно спокойнее проговорила я, боясь за каждое слово. – Мы ищем уборную! – Вот, не зря боялась. – То есть я ищу уборную. А еще мессир Артас, мой… клиент велел узнать, как скоро подадут его чай. Он не привык так долго ждать!

– Гостевые уборные в другой стороне, – отрезал мужчина. – Там же у слуг спросите про остальное.

– Благодарю, – нараспев протянула я, маскируя нервную дрожь в голосе, и торопливо засеменила обратно по коридору.

Прошагала мимо двери, за которой ждали меня Айден с Эдриком, оставила позади поворот в прихожую, приоткрытую дверь, за которой вниз убегала лестница… Пролетев еще несколько шагов, я остановилась и медленно обернулась. Лестница уходила в кромешную темноту, где нельзя было разобрать, насколько она длинна, и ни единого огонька не блуждало во мраке, подогревая испуг и любопытство.

Оглядевшись, я скользнула на носочках внутрь, на ощупь спустилась на три ступеньки вниз, борясь с соблазном призвать ночник, чтобы не сосчитать оставшиеся своим собственным мягким местом…

И в последнюю секунду успела отскочить за дверь, когда где-то в глубине раздались тяжелые шаги, и спустя пару ударов сердца вспыхнули в черноте четыре серебристые искры.

– Если так и дальше пойдет, то он долго не протянет.

– Колгрим в бешенстве, лучше пусть на нем все выместит сразу, чем потом на нас.

– Твоя правда. Только вчера троих вынесли…

Я вжалась в стену за распахнутой дверью и зажмурилась, точно решив, что так мне лучше удастся спрятаться, повинуясь детскому инстинкту «я тебя не вижу, значит, и ты не видишь меня». Мужчины прошли мимо, скрипнула тяжелая дверь, оставляя меня без укрытия, громыхнул ключ в замке…

Они меня заперли!

Паника стиснула горло так, что я забыла, как дышать, разговаривать и кричать. И хотя последние два навыка сейчас мне и так бы не пригодились, то первый пришелся бы весьма кстати. Эдрик с Айденом остались там ждать меня, а я…

А где я, кстати?..

Наугад по ступенькам, придерживаясь за стену, я шагала вниз, от всей души сомневаясь в правильности поступка. Может, надо было крикнуть мужчинам, чтобы выпустили? Сказать, что просто случайно завернула, искала уборную и чай… Но что, если здесь очень не любят, когда гости бродят по коридорам и тем более заглядывают в неприспособленные для них места?.. Спросили бы, почему я спряталась, вместо того чтобы извиниться и выйти, а я бы, скорее всего, растерялась и все испортила.

Но не сидеть же под дверью, верно? Я просто осторожно, не привлекая к себе внимания, пойду вниз, чуть что, прикинусь мышкой, маленькой такой, незаметной… В школе ведь мне это отлично удавалось, здесь-то что изменилось?..

Меня ведь на разведку отправили. Вот и разведываю как могу.

Внутренний голос мой умом все же не отличался, особенно в условиях полной неопределенности и растерянности.

Нос сапога стукнулся в стену, ладони зашуршали по стене, прощупывая дальнейший путь. Коридор уходил в сторону, и вот там, на дне, уже пробивался свет. Хорошо это было или плохо, я решила не гадать.

По ту сторону прошли двое. Тоже мужчины, крепкие, вооруженные мечами. Лиц их я не разглядела, лишь удаляющиеся по коридору спины, поскольку, расслышав шаги, вновь не нашла ничего умнее, чем спрятаться за выступом у двери, мысленно взмолившись, чтобы еще и эту не запечатали.

Осторожно свесилась в следующий коридор, огляделась и на носочках вынырнула на свет. Стены также были с множеством дверей, только уже куда более массивными, грубо исполненными и пугающими. Больше похожими не то на двери военных гарнизонов, не то тюрем.

Минус второй этаж был еще более мрачным, чем минус первый. Здесь двери запирались на тяжелые амбарные замки и имели небольшое окошко, закрытое металлической створкой.

На минус третьем точно такие же замки были окутаны магическими коконами и оснащены защитными рунами по контуру. Да это самая настоящая тюрьма…

А на минус четвертом тогда у Колгрима что? Пыточные?..

– Эй! – окликнул меня грубый мужской голос, заставивший сердце стрелой ринуться в самые пятки.

– Да… господин? – тоненько отозвалась я, принимая выражение полной покорности на лице.

– Какого демона ты тут забыла?

– Заблудилась, господин, – прошелестела я, пряча глаза. И лицо. И мечтая спрятаться вообще целиком. Желательно прямо сейчас и где-нибудь в Азарии.

– Служанка из новеньких, что ли? – фыркнул мужчина. – Одна беда с вами. Эльфийку в прошлом месяце заслали камеры чистить, так заблудилась, чуть с голоду не подохла. Представляю, сколько вонищи было бы…

Глаза я продолжала прятать ну очень усердно. Настолько, что казалось, рискую проткнуть свою же шею своим же подбородком.

– Вот вы овцы забитые, – сплюнул мужчина. – Сейчас прямо, потом налево. Там камеры надо вычистить к прибытию новых жильцов. – И он самодовольно хмыкнул, порадовавшись «шутке». – Ясно тебе?

– Ясно, господин, – пробормотала я совсем уже беззвучно. – Позвольте идти, господин…

– Проваливай. И патрулям не мешайся. Они раз в час по этажам прохаживаются. Могут и опробовать, коль приспичит, – крякнул мой собеседник.

– Спасибо, что предупредили, – шепнула я, чуть кивнув и попятившись назад. И добавила для колоритности чуть незабытое: – Господин.

– Вали уже. И переоденься в нормальные лохмотья.

До нужных камер я долетела со скоростью ветра, ворвалась внутрь и прижалась спиной к двери, переводя дыхание. Боги, демоны, у меня получилось!.. Я попыталась на ходу сориентироваться, и у меня получилось!

Правда, внутренний голос, отчего-то опять похожий на голос Эдрика, подсказал, что просто стражник оказался туповат, но моего триумфа это никак не умаляло. Зато затмил ударивший мне в ноздри запах – приторно-сладкий до тошноты, смесь васильков и жженого сахара с тухлым мясом…

Зажав рот ладонями, я вылетела наружу, едва не сбив все того же стражника.

– Там… там…

– Сдох кто-то там, нечего панику разводить. Иди отмывай как хочешь.

«Никак не хочу», – пронеслось в голове.

– А где брать ведро и швабру, господин? – не растерявшись, вернулась «в образ» я.

– Языком вылизывай, – фыркнул он, отпихнув меня к стене. – И благодари богов, что мне сегодня не до баб.

Послушавшись совета, я от души поблагодарила все высшие силы, после чего отступила к другой комнате. Но приторный запах, казалось, прочно засел в носу, и больше всего мне сейчас хотелось умыться. С мылом. И жестяной мочалкой, которой на кухне отчищают старые сковородки от пригоревшей еды. Сколько же пролежало в той комнате брошенное тело, что запах так въесться успел?

Что же с ним делали, раз осталось столько крови? Что же сделал он, раз никто не видел, как он умирал?..

Нужно срочно выбираться к Эдрику с Айденом, пока они меня не потеряли, я сама окончательно не заблудилась и меня не записали в многочисленные ряды слуг Колгрима.

В глубине коридора с тихим щелчком приоткрылась дверь, заставив снова вздрогнуть и прильнуть к стене.

– Кто здесь? – раздался тихий, вкрадчивый шепот в полумраке.

– Это… прислуга, – неуверенно «представилась» я, непроизвольно придав голосу вопросительную интонацию, словно интересуясь, удовлетворит ли спрашивающего такой ответ. От любопытства сделала шаг вперед.

– Велена, это ты?.. – Женский силуэт стоял, прислонившись к косяку и приглядываясь ко мне. – Нужна помощь, Мелдорн попал хозяину под горячую руку и…

Мелдорн. Так зовут папу.

А еще так звали доброго булочника в Элвии, моего первого учителя магии, мальчика из параллельного класса – и, возможно, даже не одного…

– Постой. Ты ведь не Велена… Я не видела тебя раньше.

– Нет, не Велена, – созналась я. – Но я могу попытаться помочь, правда! Как вас зовут? – Ноги, отчего-то ставшие ватными, отказывались идти быстрее.

Женщина будто бы пыталась понять, для чего мне ее имя и какой вред я смогу причинить, узнав его, но все же поверила мне:

– Лерея…

«Мама!» – чуть было не выкрикнула вслух я, не веря, что такие совпадения возможны. Если я не вздрогнула на папино имя, понимая, что он далеко не единственный Мелдорн во всем мире, то в сочетании с маминым…

Не издав ни звука, я мужественно шагнула вслед за женщиной в полумрак комнаты. Мысли кружились вихрем, смешивая радость, страх, недоверие, волнение, не позволяя мне выцепить что-то одно, единственно верное…

Тяжелая дверь хлопнула за спиной, два факела озарили передо мной небольшую комнатку.

– Мы побоялись рассказывать хозяину, – пробормотала Лерея, склонившись над мужчиной, что лежал на тряпках в углу. Убрала полотенце с его лба, опустила в небольшую миску с водой, отжала и вновь водрузила на место, пока я приглядывалась к ней, не разбирая лица, боясь одновременно и ошибиться, и нет. – Если он решит, что лечить сложнее или дороже, чем купить нового, то избавится от Мела не моргнув глазом, а я… не могу этого допустить.

– Понимаю, – выдохнула я и, собравшись с крохами смелости, во мне живущей, нырнула в свет факела, тут же озарившего черты лица Лереи.

Лишь тихий вдох сорвался с губ, прежде чем я сама же зажала себе рот ладонью. А после, встретив непонимание в глазах, прошептала:

– Мама…

– Постойте, я не… Но…

Волосы ее, некогда черные, точно вороново крыло, сейчас были покрыты паутинкой седины, над лицом поколдовали годы, оставив отпечаток времени, запечатлев не самые светлые воспоминания в еще не глубоких, но уже многочисленных морщинках.

Мне было восемь, когда она видела меня в последний раз. И я была уверена, что сейчас не имею ничего общего с той пухлой девочкой в серо-голубом сарафанчике, что держала за руку брата, махала родителям с крыльца до тех пор, пока они не скрылись за поворотом.

Но мама прижала ладонь к груди и с видимым усилием выдохнула:

– Айла…

– Айла?.. – вторил голос из темноты. Тихий, усталый…

Сам по себе вспыхнул еще один факел, осветивший темный угол.

Беловолосый мужчина сидел напротив меня, закованный в кандалы. Половина его лица была разбита в кровь, на груди расползался огромный пугающий кровоподтек. Каждое движение давалось ему с трудом, причиняло боль, не позволявшую толком дышать.

Мама с папой, которых я не видела почти десять лет… Рей, ради которого мы и проделали весь этот путь. Здесь. На этаже, где комнаты с решетками, защищенными магией. Избитый заключенный, больной слуга и его супруга, что прячутся от хозяина…

При всей моей наивности, при всем желании верить, что это все правда, я лишь медленно отступила к двери. Театр подсознания, актеры-воспоминания, дописанный моей же памятью, не очень продуманный сценарий. Все это было лишь постановкой для единственного зрителя.

– Это она, Мел! Она нашла нас! – «Мама» теребила за рукав «папу», который медленно пытался подняться по стене и шагнуть мне навстречу.

– Айла? Боги… Подойди ко мне, я уж и не верил, что вновь увижу тебя! Какая же ты взрослая… А как же Картер? Он тоже здесь?

– Н…нет. Картера тут нет. – Я прикрыла глаза и с горечью выдохнула: – И вас тоже нет. Вы – иллюзии.

Колгрим знал, что я заявлюсь в его дом. Провидение ли, интуиция ли, но спектакль для меня он все же подготовил.

Папа пожал плечами в ответ на мои мысли и, отступив в тень, растворился в ней. Мама, сочувственно улыбнувшись, коснулась моих волос призрачной рукой и осыпалась пылью к ногам.

– Итак, мы наконец-то встретились, моя юная хранительница Хаоса.

Ледяной голос – грубый, неприятный – прозвучал прямо у меня над ухом. По позвоночнику пробежал мороз, я отступила к стене, прикрывая спину, но погасли факелы, оставив меня в кромешной темноте, а после и она отступила, забирая с собой Рея, стирая его, словно карандашный набросок.

Стены раздались в стороны, потолок взлетел ввысь, и вместо комнаты-камеры я оказалась в огромном зале, выполненном в черно-зеленых тонах, без окон и, кажется, даже без дверей. По центру его располагался большой обеденный стол, наверное, на полсотни персон, не меньше. Чья-то рука тяжело надавила мне на плечо, и я, не сопротивляясь, села на любезно придвинутый стул. Медленно, точно получая садистское удовольствие от созерцания моего перепугано-удивленного лица, с небольшой сцены спускался мужчина.

Мышиного цвета волосы, сально прилизанные и убранные за уши, облепляли шею, чуть закручиваясь на концах. Прищуренный взгляд мутных голубых глаз с болезненно-желтыми белками демонстративно изучал меня без интереса. Рот мужчины брезгливо кривился в старании не то изобразить улыбку, не то вымучить ее.

– Быстро догадалась. Не интересно.

– Это было слишком… надуманно, – выдохнула я, не понимая, что сейчас вокруг меня. Настоящее ли это или снова все только в моей голове?

– Я видел тебя другой. Ты и должна была быть другой. Но тем лучше. Глупый носитель мог испортить то, что дал я ему на хранение. Удивительно, что Шакс не смог справиться с таким простым заданием. Я разочарован. И несколько разгневан, – совершенно спокойно проговорил Колгрим, усевшись за стол напротив меня. И неожиданно изрек: – Твои предложения?

– Мои?.. – изумленно переспросила я. Если я и представляла когда-то момент нашей встречи, то подобный вопрос там звучал лишь в одном варианте исключительно с моей стороны.

– Твои, – подтвердил свои слова он. – Я не чудовище, я готов рассмотреть варианты.

– Вы ждали пятнадцать лет, – медленно проговорила я, борясь с желанием опустить взгляд в стол. – Зачем вам понадобилось собрать свои «частицы» именно сейчас? Маленького ребенка ведь куда проще уговорить, чем восемнадцатилетнюю девушку. И вы наверняка могли никого не подсылать, и…

Взор Колгрима был прикован ко мне намертво, некрасивые пальцы со слишком короткими ногтями постукивали по столешнице. Архимаг словно выжидал, когда ответы на собственные вопросы я найду сама.

– Ваше наказание… Из-за которого вы не могли покинуть Элвий. Вы из-за него же не можете попасть в Азарий? Вам что-то там нужно?

– Дело не в этом, девочка, – бесцветно отозвался он, не подтвердив, но и не отрицая мои слова.

Я нахмурилась, задумавшись.

– Вы специально выжидали столько лет, – медленно проговорила я. – Вам нужно было не только найти сосуд для своей магии. Вы хотели, чтобы она прижилась, слилась с родным даром носителя, заново прошла все стадии взросления, на которых и происходит основное становление дара, подпитка самыми яркими подростковыми эмоциями… И свой дар обратно вы получаете уже многократно усиленным, улучшенным?..

– Хорошо, – будто поставил мне оценку на экзамене Колгрим. – Тебе не повезло лишь в том, что ты недостаточно умна, сильна или смела.

– А какая связь… Постойте. Выходит, каждый из носителей подпитывал «вашу» магию по-своему? Кто-то своей отвагой, кто-то разумом… А я, выходит… чувствами?

Колгрим неопределенно кивнул, пожав плечами. И как мне этот жест понимать? Да и стоит ли пытаться?

– Получается, самый пик моих способностей в любом случае пришелся бы либо на неземное страдание, либо на сумасшедшую влюбленность, и при помощи Рея вы меня к этому весьма виртуозно подтолкнули.

– И я выслушаю твои предложения, – повторил архимаг, перебив меня.

– Где Рей? – не подыграла ему я, задав самый волнующий меня сейчас вопрос.

– Мертв.

Мой мир пошатнулся, но устоял. Чего стоило мне сейчас сохранить спокойствие, когда сердце взорвалось сотней тысяч звезд. Даже видя, что иллюзия архимага лжет мне прямо в глаза, слышать это было невыносимо.

– Не иллюзия, – отрезал Колгрим, точно прочитав мысли. – Ты находишься на моей территории, и я здесь практически всесилен. Да, он мертв. Уже. Или будет – через пару минут. Это моя вещь. Сломать, выбросить, заменить – дело времени.

– Он не вещь! – Мой голос взлетел на повышенные тона. Это вы, вы самая настоящая вещь. Бесчувственная, бесполезная, делающая больно! – И вы отпустите его.

– Нет, – спокойно отозвался Колгрим. – Он ослушался меня. Успел выпустить на волю с десяток рабов, прежде чем его поймали. А это деньги, большие деньги. И сам Рей обошелся мне недешево.

– Но он выполнил то, зачем вы его посылали, – выдавила я, сжав руки в кулаки так, что ногти впились в ладонь. Выполнил ведь!

– Еще вы лишили Кроствер неплохой плантации и забрали агареса. А ведь он принадлежал многоуважаемому архимагу Люциусу и отдан был для охраны с большой неохотой.

– Агареса?..

Призванная сущность. Демон, если будет угодно. Классификации их были разнообразны, начиная от самых злодейских бесчинств и заканчивая самыми светлыми помыслами в виде спасения всего живого. Магистр Эринас рассказывала, что призыватель никогда не знает, что получит в итоге, поскольку ритуал един для всех, и заложить какой-либо посыл в него невозможно. Если ты хочешь подчинить себе агареса разрушающего, а появляется агарес-целитель, у тебя есть только два выхода. Либо убить его, либо умереть. В последнем случае агарес теряет привязку, и если для него не была заготовлена оболочка, возвращается в свой мир.

Если же агарес находит себе оболочку, то…

– На это я тоже не хочу закрывать глаза, – спокойно заключил Колгрим, за удар сердца оказался в шаге от меня, подхватил под локоть и взмахом руки распорол пространство.

Ощущение нереальности исчезло, черно-зеленое торжественное убранство зала пропало, оставляя голые каменные стены и земляной пол.

– Айла… цела? – прозвучал знакомый голос.

Не сразу сообразив, что произошло, я потерла глаза, точно пробудившись после долгого сна. Ощущение было схожим, за одним исключением – кошмар наяву сейчас оказался хуже кошмара из сновидений.

Колгрим со скучающим видом водрузился на высокое кресло и развел руками, самодовольно демонстрируя три клетки с энергетической оболочкой, стоящие у него за спиной.

Эдрик в одной, Айден в другой и в третьей…

Сердце заныло. Рей, обессилено распластавшийся по прутьям, с огромным трудом поднял на меня измученный взгляд и осуждающе качнул головой. Хотел что-то произнести, но губы его не слушались.

Айден и вовсе был без сознания. Струйка засохшей крови в уголке рта и ярко-синее свечение глаз, прорывающееся даже из-под закрытых век. Ладони, безжизненно покоящиеся на коленях, тоже слабо мерцали.

Агарес. Неужели…

Эдрик выглядел лучше друзей, хотя покраснение на щеке намекало, что завтра на его месте вполне может разлиться живописный синяк.

Если завтра для нас вообще наступит.

– Но… как?.. – выдохнула я, вновь воззрившись на Колгрима.

Маг не торопился отвечать. Ему будто нравилось создавать иллюзию свободы слов и действий вокруг себя, болезненно ломая ее в любой удобный для себя момент.

– Я должен был догадаться, – выдохнул Эдрик. – Что он знает, должен был… Прости.

Нет, не должен. Предположить, что мы плывем в ловушку, могла и я. И Айден. Но мы бы все равно рискнули. Потому что у нас не было ни времени, ни выбора. Потому что Рей был здесь, и все прочее уже не имело никакого значения.

Я отрицательно качнула головой. Скользнула взглядом по друзьям, заключенным в клетки, по Колгриму, гордо восседающему на «троне» и глядящему на нас с плохо замаскированным под равнодушие ликованием… И поняла, что это конец.

Мы не уйдем отсюда вчетвером, оставляя весь кошмар позади. Не пронесем свою победу до самого Арлантара, о ней не сложат легенды. Я больше не увижу Картера. Не обниму родителей. И даже не узнаю, что с ними. И братишка останется совсем один.

– Твои предложения? – с тяжким выдохом вернула я вопрос Колгриму.

– Рад, что ты спросила. – Лицо его совершенно не отображало этой «радости», но в глазах отразилось предвкушение. – Как уже известно, я не могу отнять у тебя дар силой. Но я дам тебе возможность пожелать вернуть его мне.

Каким образом он даст мне эту возможность, я уже понимала. Люди, которых он держал в клетках, тянули на три очень веских аргумента.

– И я бы хотел быть готов к этому. Мое первое предложение – свобода твоих товарищей в обмен на знак Выгорания.

«Выгорание» нередко применялось магами для нейтрализации собственной магии, к примеру, чтобы не ранить союзников в пылу сражения. Зачем он нужен был Колгриму сейчас, и почему он не мог изобразить его сам…

Глупый вопрос. Ему нужно было нейтрализовать действие моей магии, а не своей. Чтобы я не смогла применить ее к нему, а она в момент передачи дара не уничтожила его.

– Хорошо.

Вздрогнул Рей, с грохотом пошатнулась его клетка. Колгрим недовольно закатил глаза, даже не обернувшись.

– Помочь успокоиться?

– Себе лучше помоги, – хрипло прорычал Шакс, глядя на «хозяина» исподлобья.

– Не трать энергию, – вновь скривил губы архимаг и вернулся ко мне. – Второе предложение. Их жизни в обмен на твое искреннее, добровольное желание мне помочь.

От озвученного им «добровольного желания» меня бросило в холод. Каждое его слово, каждый звук словно пропитаны ядом, медленно убивающим все вокруг.

– Но…

Я дернулась было, перебирая слова архимага в памяти, и замерла. Все верно. В первом случае речь шла лишь о свободе, а вот о том, будут ли они при этом живы, ни слова.

– И третье, – окинул меня победным взглядом архимаг.

– Вы отпустите Рея, – перебила его я.

– Этого делать я бы не хотел, – «мягко» увильнул Колгрим, подойдя к клеткам. – Есть другое предложение.

И он ткнул Айдена тростью через прутья. Яркая вспышка синевы на миг озарила всю комнату, наш маг вздрогнул, вцепился в трость и дернул ее на себя. Не ожидавший такой прыти Колгрим едва успел выпустить ее из рук за миг до того, как та пеплом осыпалась на землю.

– Тебе не удержать меня здесь. – Голос Айдена изменился, рычаще зазвучал потусторонним эхом, пугающе настолько, что отшатнулся даже архимаг. – Я слишком долго был рабом вашей породы, чтобы позволить тебе вновь подчинить меня.

– Не любишь власть, агарес? – неприятно усмехнулся Колгрим и, не дожидаясь ответа, обернулся ко мне: – Я могу сделать так, что он оставит это тело, не причинив ему вреда. В противном же случае не сегодня, так через неделю рассудок вашего мага будет поглощен, останется лишь оболочка, способная… демон ее знает, на что способная.

Я испуганно вглядывалась в пышущие синевой глаза целителя и… не видела его. Кто бы сейчас ни скалился на архимага, точно загнанный волк, это был точно не наш Айден.

– Раздери тебя демон… – выдохнул Эдрик.

– Ирония жизни. Агарес хотел избавиться от проклятой магии, увиденной в тебе, а вместо этого нашел себе неплохое тело. Но довольно болтовни. К делу.

По щелчку пальцев клетка Рея растворилась, а сам он переместился к ногам Колгрима. С шипованным ошейником на шее и толстой цепью, прикованной к креслу хозяина.

Душа сжалась, я дернулась было к нему, но архимаг преградил мне путь.

– Не переживай, я еще позволю вам пообщаться. А теперь прошу…

По взмаху руки передо мной на землю выпал… совершенный осколок. Тот самый, который должен был помочь нам найти родителей. Тот, ради которого нам столько пришлось пережить. Тот, что пропал вместе с Реем…

– Подходящая вещь, чтобы начертить столь важный символ. Лучшего подарка Шакс мне сделать не мог.

– По крайней мере, то, ради чего мы его искали, я сделал, – прорычал Рей, пытаясь встать. Поводок был слишком коротким, но и стоять на коленях он яро отказывался.

А я просто не могла видеть его таким. Измученным, сидящим на цепи, как сторожевой пес… но все же с неугасающим огнем в глазах, отчетливо дающим понять, что так просто он не сдастся.

– Твои родители уже на пути в Азарий, – вдруг выпалил Рей, резко вскинув голову.

Разряд молнии пробежал по цепи, сомкнулся кольцом на ошейнике. Шакс утробно зарычал, сдерживая крик, и рухнул на одно колено, вцепившись пальцами в удавку и с ненавистью воззрившись на своего мучителя.

– Что уставился, «хозяин»? Надеюсь, это было для тебя неприятным сюрпризом.

– Правда? – подскочила я. – Это правда?

– Я сказал им, что меня подослали вы с братом.

Осколок отлетел в сторону, и я молнией, в два прыжка оказалась на шее у Рея. Даже Колгрим не успел меня остановить, лишь презрительно фыркнул. Два мгновения, у меня было всего два мгновения, чтобы прошептать: «Я спасу тебя» – и услышать: «Не смей», после чего очередной разряд молнии, пущенный по ошейнику, раскидал нас в разные стороны.

Рей едва устоял на ногах, я слетела с выступа, разодрала коленку и прикусила губу, затем подползла к совершенному осколку и села прямо на землю, сжав его в ладони и подняв озлобленный взгляд на Колгрима.

Выгорание.

– Ты все сделаешь правильно, – прохрипел Рей, сопротивляясь вновь натянутой цепи. – Ты никогда не ошибалась.

Не успела я вслух усмехнуться, что он меня с кем-то путает, как меня озарило. Схемы получались всегда действующие, но – действующие не так, как надо. Так символы, направленные на атаку, становились защитными, защитные сжигали все вокруг, как пол в кабинете магистра Одина в тот вечер, когда Рей попросил меня помочь ему найти «Пьяного демона»…

Прерывисто вздохнув, я вонзила острие в землю и вычертила им первый символ. Во все стороны от него побежали линии, скрещиваясь, вливаясь в круг, смыкающийся над узором. Ключевые руны на стыке соцветий, еще один круг. Открыть, защитить, направить потоки.

Соединить.

Передвинуть Аарсат на третью оболочку, скрепляя.

Нам не одолеть Колгрима. Архимаги повелевают временем и пространством, просчитывают шаги. Они обладают знаниями, неподвластными человеческим умам.

Помимо сил они имеют огромный багаж опыта, которого нет и быть не может у тех, кто еще только учится. Штудирует бесполезные учебники, не годящиеся в жизни, за которые меня так обсмеивали маги там, на острове…

Взрослые маги доверяют своим рукам, глазам, памяти.

А ученики бросаются с головой в пекло, пытаясь познать все на своей шкуре, редко запоминая отрицательный опыт, снова пользуясь лишь собственной самоуверенностью.

Четвертая ось. Наард ложится ровно, замыкая калейдоскоп рун. Вспыхивают линии, оживая, прогорают змейкой пламени в обратном порядке с хвоста к началу.

Я переползла на два шага левее. Риаон обвивает триквестр, превращая руну в небрежно набросанного осьминога. Когда мы еще были первоклашками, магистры, бывало, вворачивали «детские» сравнения в лекции для облегчения восприятия, но это запомнилось особенно. Потому что увидеть каменное лицо магистра Одина, словно нехотя сообщающего: «А теперь все смотрим на моего… э… осьминога… надеюсь, ваши получились не лучше» – бесценно!

Открытые потоки, заветная сила течет по глубоким следам, наполняя их собой.

Задумываюсь на несколько мгновений, и вновь шуршит торопливо по земле острие. Не думать ни о чем. Я знаю, что делаю. Я точно знаю, что я делаю неправильно.

Последний завиток, огненная змейка, проверяющая цельность.

Я отошла еще на пару шагов вправо. Поставила точку.

Треугольник охраняет. Три вершины – три опоры. Двойное кольцо вокруг рун, резкий росчерк через центр влево.

Для проверки встала в центр между символами, ощутила, как наливаются свинцом ноги. Магия, живущая во мне, притихла, будто хищник перед прыжком.

Я выставила перед собой ладонь, демонстрируя Колгриму лишь маленькое облачное скопление энергии, что никак не могло сформироваться во что-то конкретное и обрушиться на его голову, как бы мне ни хотелось. Потрясла рукой, точно сбрасывая налипший на варежки снег, и облако растаяло.

Теперь я все равно что осталась без магии. С маленьким отличием – жизнь еще была при мне.

– Что дальше?

Колгрим нехотя поднялся со своего места, обошел мои рисунки по кругу, изучая каждый завиток. Судя по лицу… ничего. Либо не заметил, что что-то не так, либо заметил и ждет более удачного момента, чтобы ткнуть меня в это.

– Вам ведь нужно попасть в Азарий? – Ума не приложу, откуда я взяла такой вывод. Может быть, потому что архимаг слишком быстро перевел тему разговора, когда я задала этот вопрос в первый раз, а может быть, просто хотела потянуть время, и не важно, к каким глупостям придется ради этого прибегать.

– У меня забрали вещь, и я хочу ее вернуть.

– Вы очень странно относитесь к своим вещам, – вздохнула я, оглядывая символы. – То дар раздадите, то вот…

– Я позволяю пользоваться своим ровно столько, сколько нужно. И ее время на исходе.

– Вы обещали освободить друзей после того, как я начерчу символ.

– Я говорил, что освобожу их. Но не сразу. Не хотел бы получить удар в спину. Так что… – Колгрим резко ухватил рукой цепь Рея, притянув его к себе на расстояние ладони, и вцепился пальцами в подбородок. – Переходим ко второму условию. Отчаянное и бескорыстное желание…

От крика Рея в жилах застыла кровь. Я слышала, как люди кричат от боли, но это… Что-то искрило, трещало, кажется, я даже чувствовала запах гари, а оттого заверещала еще громче, стараясь заглушить, перекричать, остановить это, в конце концов.

– Прекратите!!! Я все сделаю, что нужно! Только не мучайте его больше!

– Айла… – Рей вновь рухнул на одно колено, пытаясь отдышаться, а после поднял взгляд на меня. – Не вздумай.

– Я… я не позволю ему над тобой издеваться, – словно извиняясь, проговорила я и покрепче сжала рукоять кинжала. – Говорите, что и как мне нужно сделать. И поклянитесь, что больше не причините ему боль.

Колгрим победно усмехнулся. Цепь ослабла, но резким движением руки он ухватил Рея за горло чуть выше ошейника.

– Ублюдок, – прохрипел Рей, с силой перехватывая его запястье и с вызовом глядя ему в глаза.

Я прекрасно помнила рассказ Рея о парне, что попытался избавить их всех от хозяина. Как тот осыпался горстью пепла, стоило ему лишь замахнуться на Колгрима, и сейчас мне стало окончательно не по себе. Воображение быстро дорисовало итог брошенного хозяину вызова, а оттого я вновь излишне пронзительно выкрикнула:

– Да заберите вы свою демонову магию и отпустите их!

– Уверена? – Лицо Колгрима впервые за все время озарила почти улыбка.

– Уверена.

– Ты этого действительно хочешь сама, добровольно?

– Да, демон вас дери! – вырвалось у меня. – Я действительно этого хочу!

Я хочу, чтобы это все закончилось.

– Ромашка, не надо, – проговорил Эдрик, болезненно скривившись. – Я прожил вполне себе яркую жизнь, поэтому совершенно не расстроюсь, если ее у меня сейчас отнимут.

– Я только ради того, чтобы план Колгрима обломился, вполне готов присоединиться к товарищу, – выдавил Айден, массируя виски. Свечение утихало, агарес притих где-то в глубинах его души, пустив на свое место очнувшегося мага. – Боюсь представить, что будет с этим, если он войдет в свою полную силу. Это опасно не только для нас, но и для всего Кроствера. Арлантара. Да для всего мира, в зависимости от того, насколько болен этот ублюдок.

– Очень интересно. – Колгрим подпер рукой подбородок. – Высказались?

– О, я мог бы еще много сказать, – протянул Эдрик. – А если позволите, даже записать, чтобы потомки поразились остроте моего ума и вашей, мессир, никчемности…

– Никчемности, – ухмыльнулся Колгрим. – Смешно слышать это от гнома.

– Что. Мне. Нужно. Сделать.

– В этом я тебе не советчик. Это ведь все дело сугубо добровольное, – вновь выделил это слово Колгрим, и мне больше всего на свете захотелось метнуть кинжал прямо ему промеж глаз. Только прекрасно понимала, что такой способности у меня нет и вряд ли неожиданно откроется, только зря осколок выброшу.

Слезы подступали, руки тряслись. Мне не хотелось умирать, совершенно не хотелось, но я не видела иного выхода. Мой рассудок побеждали чувства, и они требовали немедленного и кардинального решения проблемы, не давая мне успокоиться и попытаться подумать.

Будь на моем месте любая другая – более разумная, смелая, собранная, все бы обошлось. А я знала лишь то, что хочу спасти друзей и другого варианта не вижу. Даже если он лежит на поверхности.

– Можно мне пару минут? – тихо проговорила я.

– Сентиментальность, – закатил глаза архимаг, отталкивая Шакса в сторону. – Минута. Не больше.

Отложив кинжал на кромку символа, я бросилась к Рею. Его руки так сжали меня за талию, что показалось, вот-вот переломят напополам.

– Я тебе этого никогда не прощу, – прорычал он мне в ухо. – Не смей, слышишь? Даже не вздумай.

– Любовь ведь всепрощающа, – улыбнулась я и почувствовала, как дрогнули губы. Плакать было бесполезно, но хотелось. – Спасибо, что спас родителей. И спасибо, что ты у меня был.

– Айла… – Суровое лицо Рея внезапно смягчилось, что-то незнакомое проскользнуло в глубине зрачков. Сожаление. Тоска. Страх? – Это безрассудство. Ты не можешь так со мной поступить. Я не могу тебя потерять.

– А я тебя, – пожала плечами я. – И у меня есть возможность этого избежать. А у тебя – нет.

Прильнула к губам Рея жадно, стараясь надышаться перед смертью, оставить ощущение его прикосновений в вечности, унести с собой. Прижалась лбом к его лбу, прошептала «люблю». Нехотя отстранилась.

Подошла к Эдрику, подставила ладонь к энергетическому барьеру. Гном зеркально поднес свою.

– Передумай, малышка. Твоя жизнь этого стоит.

– Я не знаю, что делать, – созналась я и все же, не сдержавшись, всхлипнула. – Вы замечательные друзья. Навестите Картера, когда будете в Азарии, хорошо?..

– Может, составишь нам компанию? – отозвался Айден.

Я дотронулась до его руки и не в тему отшутилась:

– Возможно. Из меня, возможно, получится очень милое привидение. Кое-какие хитрости от школьной подружки я уже почерпнула…

– Время вышло.

Прерывисто выдохнув, я вернулась к нарисованному символу, встала в центр, опустив голову. Что мне нужно сделать?

Айден ведь прав. Колгриму нельзя возвращать силу. Но что ждет нас всех в случае моего отказа? Вечные мучения? Приговорить к такому друзей я не могла.

На мгновение я отвлеклась на яркую синеву, забегавшую по клетке Айдена, поймала вновь вспыхнувший взгляд…

– Ну что ж… – прошептала я и вдруг вскинула взгляд на Колгрима. – Забирай, что успеешь.

После чего в долю секунды подхватила с земли осколок, зажмурилась и замахнулась…

– Нет! – прозвучало сразу двумя голосами.

Архимаг, мигом растерявший всю свою манерность, сорвался с места, взмахом руки выбил осколок из моих пальцев и потерял бдительность. В ту же секунду лопнули прутья клетки Айдена, с лязгом разлетелись звенья цепи Рея, оплавленные агаресом, что-то закричал Эдрик.

Я успела увидеть, что кинжал подхватил Рей, одним прыжком преодолевший расстояние от «трона» до него, а после – от него до Колгрима.

Мой визг перекрыл все происходящее вокруг. Сверкнули серебром глаза, архимага охватило защитное пламя, и я увидела лицо Рея, ухватившего его за шею со спины… Одно четкое движение, один взмах. Истошно завопил Колгрим, оказавшись прямо в центре вычерченного мной символа. Огненные змеи забегали по контурам, по его ногам, туловищу, проникли в рот, уши, глаза…

Рея отшвырнуло в стену о каменные выступы. Неестественно выгнуло, что-то страшно хрустнуло, будто разломив позвоночник надвое, и я, уже не глядя на архимага, что корчился в муках у моих ног, бросилась к Шаксу.

– Рей?.. – позвала его я.

Тишина. Он лежал в страшно изломанной позе, закрыв глаза.

Я коснулась руки, лба, провела ладонью по груди, будто пытаясь что-то растерянно найти.

– Рей, он в ловушке… Все позади! Айден! – резко подскочила я, ища в комнате взглядом целителя.

– Айдена здесь нет, – прорычал страшный голос из человека, один в один, как наш друг. И вдруг отчеканил: – А я сильнее смерти.

Эдрик подхватил меня под руки и поволок в дальний угол помещения, а я вырывалась, кричала что-то, рыдала, даже била гнома…

– Ну тише, девочка, тише… Ты сейчас ничего не сделаешь. А он, – и гном ткнул пальцем в Айдена, что был весь охвачен сиянием, – кажется, может. Поэтому просто слушай меня, отвлекись на меня…

– Но там Рей, он…

Гном с болью обернулся на товарищей, возможно, не веря собственным словам, а после вновь сжал мои пальцы.

– Ты молодец. Ты сделала все правильно. Я не знаю, было это гениально или глупо, но ты все сделала правильно.

– Я… я даже не поняла, что я сделала, – всхлипнула я, раскачиваясь вперед-назад, не сводя глаз с целителя. – Эдрик, он…

– Не отвлекайся. Что такого ты начертила в символе? Почему он не заметил ошибки?

– Я… я просто одно из значений рисовала снизу вверх, – пробормотала я. – А нужно сверху вниз. Пусти меня к ним, пожалуйста…

– Не время еще. – Гном чуть встряхнул меня за плечи. – И что изменилось из-за этого символа? Что он теперь делает?..

– Он… он защищает его от моей магии. Как и должен был. Кажется.

– Только наоборот, – догадался гном. – Внутри, под куполом, твоя магия его и вправду не тронет…

Когда в зал ворвались стражники, они долго не верили глазам, кругами ходя вокруг живой статуи своего хозяина под колпаком. И мне бы стоило озадачиться, почему они пришли так поздно, поблагодарить высшие силы за то, что не пришли раньше, но в этот миг Айден пошатнулся и рухнул на землю, Эдрик бросился к нему, а я в свою очередь к Рею…

Оба мужчины выглядели изрядно вымотанными, но дышали, моргали, а некоторые даже улыбались.

И за эту улыбку мне очень хотелось наградить его самой размашистой оплеухой, на которую я только была способна. А вместо этого кинулась его душить под предлогом объятий.

– Ты дура-ак, – провыла я почти ему на ухо.

– Если бы я еще понял, что здесь произошло вообще, – выдохнул стиснутый Рей и, со скрипом сев, прижал меня к себе. – Ты как?

– И я дурак, – непроизвольно комично отозвалась я, утирая слезы тыльной стороной ладони.

– Поверить не могу. Ты хотела себя зарезать, – опомнился он, ухватив меня за талию и отняв от себя.

– А ты вообще умер, – впечатала контраргумент я.

– И я вам потом за это все отдельное спасибо скажу, – слабо прохрипел Айден. Уже не столько сияющий, скорее изумленный.

– Извините, – прошептала я. – А Айден дома?

– Это я, глупая, – закатил глаза тот.

– А вас не смущает толпа бравых ребят у нас за спиной? – покосился Эдрик на изучающих магическую клетку Колгрима хранителей жизни.

– Меня – нет, – фыркнул Рей. – Я с ними тут не один год плечом к плечу, знаете ли… Предупредил на всякий случай, чтоб не лезли, а то чего доброго хорошие ребята просто так бы пострадали.

– Как ты в нас верил… – уважительно присвистнул Эдрик.

– Да не столько в вас, сколько сам тут надеялся погром устроить. Но Колгрим отловил раньше, к сожалению. Долгая история, в общем. И не особо интересная. Зато есть один бесспорный плюс, – вдруг улыбнулся он. – Если предположить, что я умер… Счетчик моих грехов аннулировался?

– К чему ты клонишь? – нахмурилась я. – Ты больше ничего никому не должен…

– Должен! – распрямился он, а после, охнув вновь, привалился к стене. – Резких движений пока лучше избегать, кажется. – Он потер поясницу и вновь воззрился на меня.

– Я определенно должен пригласить на настоящее свидание красивую девушку, что рисковала собой ради мерзавца, ее обманувшего и сыгравшего на ее чувствах. Попросить за него прощения. И доказать, что он умер.

– А еще жениться на ней, если простит, – поддакнул Эдрик.

– А то бы и нет, – фыркнул Рей. – Но – в перспективе. Так что скажешь?

«Красивая девушка» размазала по щеке грязь, поправила всклокоченные, спутанные черные волосы, гордо задрала нос, им же от души шмыгнув, непреклонно скрестила на груди руки и… согласилась.

Эпилог

– Не забудь теплую кофту, Айла. Серо-голубую, что я тебе связала ко дню рождения.

– Ну, мам!..

В доме витал аромат ванили и шоколада, и я, не удержавшись, сунула нос в небольшую кастрюльку, остывающую на подоконнике. Паста! Та самая, в которую мы с Картером так любили добавлять подтаявшее мороженое в детстве. Блаженно зажмурившись, я недолго думая сунула палец в еще теплый крем, пока никто не видит, и, развернувшись, наткнулась прямо на маму.

– Прости, детка. – Лерея Литте коснулась моих волос и чмокнула в макушку. – Кажется, я пытаюсь наверстать заботу за все годы, что нас не было рядом. Надеюсь, тебя утешит, что Картер тоже ее получил… в избытке. Опять.

– Она хотела задушить меня шерстяным шарфом, – пожаловался из-за стенки брат. – Апрель же на дворе, мам!

– Я просто не знаю… не помню, как нужно. – Мама вздохнула, села в кресло, печально глядя на меня, и внезапно улыбнулась. – Никак не могу на вас налюбоваться. И поверить, что снова вижу вас, тоже не могу.

– Опять эти ваши женские разговорчики! – Папа ворвался на кухню решительным шагом, стукнул ладонью по столу и сообщил: – Рейвелл уже извелся на пороге. Вы же пока соберетесь да пока все обсудите…

– Мне только кофту осталось взять, – улыбнулась я маме. – Серо-голубую. Постараюсь вернуться не поздно.

– Тебе уже восемнадцать, детка. Можно и задержаться. Тем более когда ты с Рейвеллом, я за тебя спокойна.

– А я не спокоен за весь город, – проворчал Картер.

– Мы специально будем гулять только по злачным местам, чтобы страдали, если что, лишь нехорошие люди, – хихикнула я, поцеловала на прощанье папу в колючую щеку и выскочила на крыльцо.

– Мессир Литте, – отсалютовал папе Рей, поймав меня с крыльца. – Ваша дочь в надежных руках. Обязуюсь вернуть в целости и сохранности.

– Не сомневаюсь, – усмехнулся в усы папа.

Я успела еще пару раз помахать родителям рукой, прежде чем мы скрылись за поворотом.

– Ну как? Я был похож на приличного кавалера?

– Ты и так очень даже приличный кавалер, – заверила Рея я, после чего заговорщически огляделась по сторонам и, не заметив наблюдателей, повисла у него на шее, прильнув к губам. На глазах у родителей подобное проделывать я все еще стеснялась.

Когда спустя некоторое время мы вновь двинулись вперед по дороге, я все же задала давно волнующий меня вопрос:

– Айден так и не передумал уезжать?

– К сожалению, нет. Корабль уже через два часа, Эдрик сказал, что они будут на пристани, так что надо успеть повидаться. Хоть агарес после Кроствера и не давал о себе знать, но все же стоит опасаться, что проявиться он может в любой момент. А здесь, в Азарии, сама прекрасно знаешь, чем это грозит. Пока мы не узнаем, как их разделить без вреда, ему придется держаться подальше от Ордена.

– Жалко, – вздохнула я. – Я по нему буду скучать.

– Тебе будет некогда, – улыбнулся Рей, притянув меня к себе и поцеловав в висок. – Я не позволю. Кстати, открой мне секрет. Чем юные маги занимаются на летних каникулах?

– Стараются, чтобы никто поблизости не узнал, что они юные маги на каникулах, – хихикнула я. – А вообще меня к себе приглашала Сиара. Никогда не бывала в Нейеросе! Правда, к ней еще собирается поехать Лин, так что надо будет дождаться послания…

– В котором будет сообщаться, был или не был дейр Далин съеден дружелюбными ферре?

– Именно. Если не был, то поеду. А если был, то пожелаю приятного аппетита и вежливо откажусь.

– А магистр Белл? Как она?

Когда в школу вернулся «чудесным образом» исцелившийся магистр Торрин, в услугах магистра Шакса директор нуждаться перестал. Выразил соболезнования по поводу утраты «работодателя» и распрощался.

Поэтому до весенних каникул он оставался в полном неведении, что же происходило в ставшей отчасти родной ему школе.

– О, она снова преподает! – восторженно выпалила я. – Не знаю, был Айден способен на это без агареса или это заслуга последнего, но у нее даже волосы стали менее зелеными! И директор Магнет позволил ей вновь приступить к работе! Жалко, правда. Она так красиво пела. – И я неподдельно вздохнула.

– Не переживай, она всегда может чокнуться снова, – усмехнулся Рей.

– Магистр Один не позволит, – блаженно зажмурилась я. – Он с нее глаз не спускает! Кажется, даже как-то подобрел… Хотя за экзамен мне все равно четверку поставил.

– Боюсь поинтересоваться, где ты допустила ошибку.

– В схеме, – рассмеялась я. – Можешь не спрашивать.

Раньше, чем голос Эдрика, мы услышали мелодичные напевы цитры, ветром подгоняемые по проулкам, еще за несколько домов до пристани. Гном что-то громко рассказывал кучке зевак, отчаянно жестикулируя, Айден восседал в стороне на высоком бордюре, делая вид, что вообще с ним незнаком, и слушал расположившихся у причала менестрелей из Соллвия. Когда мы оказались на расстоянии трех шагов, болтовня прервалась, и гном радостно воскликнул:

– А вот и главные действующие лица, познакомьтесь. Айла ухитрилась заточить настоящего архимага в вечную тюрьму.

– Так, а что дальше-то сделали с этой «тюрьмой»? – переключились на меня остальные гномы.

– Кажется, кто-то перебрал эля, – покачал головой Рей, улыбнулся и скрестил на груди руки.

– Не каждый день я друзей провожаю, между прочим!

– Когда я умер, ты так не отмечал, – хохотнул Шакс.

– Тогда я был опьянен своей скорбью. – Эдрик подмигнул мне, а после переключился на своих слушателей. – Все, ребята, извините, продолжение этих захватывающих приключений будет завтра в «Пьяном демоне».

Гномы, недовольно ворча, удалились, а я устроилась рядом с Айденом, болтая в воздухе ножками.

– А правда, что стало с моей «тюрьмой»? Я спрашивала, однако мне так никто и не сказал…

– Мои ребята из гильдии сообщили, что ее перенесли вместе с архимагом на самый нижний ярус его особняка, набросили заклятие забвения и полностью огородили само помещение. Теперь туда мышь не проскочит.

– А что за вещь он хотел отыскать в Азарии?

– Ривьен, – хмыкнул Рей. – Ему нужна Ривьен. И да, я знаю, что гном по-любому тебе про нее разболтал. И с этого же момента он перестал быть моим лучшим другом, но это мелочи. Что именно она утащила у Колгрима, я понятия не имею, но не просто так она подалась в места, где магию недолюбливают, притом что сама без этой магии чашку чая заварить не может. Знала, что он ее там точно не достанет.

– Но Эдрик говорил, что она… – Я запнулась, не зная, какое слово лучше подобрать в этой ситуации, но на помощь пришел Айден.

– Не знаю, что там ему донесли осведомители, но я более чем уверен, что эта стерва выжила бы даже после костра. Прости, друг.

– Не могу поспорить ни с одним из твоих утверждений, – развел руками Рей.

– Нашли кого вспомнить! – фыркнул гном и вдруг резко переключился на тихо тренькающих в сторонке музыкантов. – Мир вам, господа таланты!

Парень с девушкой, смущенно переглянувшись, поприветствовали его в ответ.

– Не скрасите ли тоскливый миг прощания какой-нибудь из своих очаровательнейших композиций?

– Вам погрустнее или наоборот? – хитро поинтересовалась девушка.

– Давайте чего-нибудь, чтобы душа свернулась и развернулась, – потряс гном рубашку за горловину, точно собираясь ее с остервенением разорвать на груди. Но вздохнул, пригладил смятую ткань на место и загремел монетками в кармане.

Пока менестрели переговаривались, Рей покачал головой.

– Эдрик, ну что ты задумал…

– Требую танец! Когда еще такая возможность подвернется! – выпалил гном. – И ставлю десять золотых, что тебе будет слабо!

– Кого из вас первым надо пригласить? – хохотнул Рей. – Тебя или Айдена?

– Зная, что я тебе по пояс, такой вопрос, адресованный гному, попахивает оскорблением, задевающим сразу честь и достоинство! Брось, волчара. Ты прекрасно справишься и один.

– Не один, – гордо заявила я и спрыгнула прямо в руки своему мужчине.

– И не такой уж теперь и волчара, – наигранно посетовал Рей, кивнув на меня.

Эдрик потрепал нас за плечи, вскарабкался на бордюр к Айдену и отхлебнул из фляги.

Звуки цитры разнеслись по пристани. Тихий мужской голос вплелся в них шелковой лентой, расплескался в звуках прибоя и криках чаек и точно окутал нас невесомой паутиной, ограждая от людской суеты.

Позволяя целому миру раствориться в каре-зеленых глазах.

Водят хороводы осенние звезды, А на твоем окне пламень свечи. Я вернусь, когда будет поздно, В ледяной ночи… Я взойду на твой порог, Когда во мне умрет волк…[13]

Сноски

1

Дейрис (жен. форма слова «дейр») – обращение к ученикам на одном из древнемагических языков, обозначающее «идущий к всезнанию».

(обратно)

2

Ферре – древняя раса зверолюдей. При человеческой физиологии обладают шерстью, когтями, хвостами.

(обратно)

3

Азарий – столица Арлантара.

(обратно)

4

Орден Белых Хранителей был образован несколько веков назад с целью защиты населения от происков черной магии.

(обратно)

5

Лунная вязь – магический орнамент, выполненный при помощи минералов, называемых «лунными», наделяющий предметы новыми свойствами.

(обратно)

6

Колохвосты – разноцветные, обычно небольшого размера пресмыкающиеся, похожие на ящериц.

(обратно)

7

Кракен – мифическое морское чудовище, гигантских размеров головоногий моллюск.

(обратно)

8

Shaamehte – свет несущий (в переводе с древнемагического языка).

(обратно)

9

Mashante – ты боишься (в переводе с древнемагического языка).

(обратно)

10

Nemerri – перестань (в переводе с древнемагического языка).

(обратно)

11

Shinne – дар богам (в переводе с древнемагического языка).

(обратно)

12

Аsches – мертвые (в переводе с древнемагического языка).

(обратно)

13

Драуг Ромэнэр. «Когда во мне умрет волк».

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg