«Джейсон»

Джейсон (fb2) - Джейсон [ЛП] [Jason-ru] (Анита Блейк - 23) 325K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Лорел Гамильтон

Лорел К. Гамильтон Джейсон

Над переводом работали:

Laurell K. Hamilton. «Jason», 2015

Л.К. Гамильтон, Анита Блейк 23 «Джейсон», 2015

Перевод: StavroS

Обложка: LNI

Всего глав: 13

Перевод сайта:

Глава 1

Мы должны быть готовы расстаться

с жизнью, которую планировали,

чтобы принять жизнь, которая нас ждёт.

Старую кожу нужно сбросить,

чтобы возникла новая.

Джозеф Кэмпбелл

Джейсон Шуйлер, один из моих лучших друзей и любимых оборотней, стоял на кухне, освещенный утренним солнечным светом. Его желтые волосы мерцали, создавая вокруг его по-мальчишески симпатичного лица нимб из солнечного света, но так как я смотрела в его невинные, нежно-голубые глаза, я знала, что дьявольские рожки более в его стиле, и невинность была только способом описать глаза, а не его самого. Он был не по годам развитым парнем и его основной работой по-прежнему были помощник управляющего и стриптизер в Запретном плоде. Его безрукавка и шорты для бега демонстрировали, что он поддерживает тело в хорошей физической форме, необходимой для работы, но не это делало нимб неуместным. Он был безрассуден, черта характера, которая была настолько сильной, что он совсем не мог сопротивляться ее порывам... во всем. Если ситуация становилась напряженной, ему приходилось сопротивляться, чтобы не отпустить язвительную реплику в самый неподходящий момент; с тех пор как у меня стало также, в наших с ним отношениях это стало для нас одним из того, что нас сблизило. Он и я, оба имели склонность тыкать палкой барсука из пословицы, пока он не выскочит из норы и не попытается съесть нас. Мы оба научились за эти годы усмирять эти побуждения и стали намного счастливее, держа эту часть под контролем, но Джейсон все же сохранил нечто дьявольское в улыбке и озорной блеск в глазах цвета весеннего неба.

Я откинула густые черные локоны от лица; как правило они падали обратно на щеку, но иногда все-таки получалось. Я сидела за кухонным столом в длинном шелковом халате, потягивая кофе и наблюдая за его улыбкой. Либо он наслаждался тем, что вытащил нас из кровати в такую рань, либо прятался за улыбкой. У многих из нас была своя версия непроницаемого лица, у Джейсона же это была обычно ухмылка, но он постоянно то улыбался, то смеялся, то ухмылялся — все, что связано с улыбкой было его камуфляжем.

Я поправила полы пеньюара так, чтобы он больше прикрывал грудь, не потому, что Джейсон раньше не видел меня обнаженной, но потому, что я хотела с ним поговорить как друг, а не дежурный партнер по сексу, и так светить грудью казалось неуместным. Было немного сложновато спать с тем, кто всегда был просто твоим другом и никогда не был бойфрендом, тонкая линия баланса, проходящая между настоящей дружбой и «Эй, крошка».

— Мы все работаем по ночам, Джейсон; что было настолько важным, что ты заставил нас встать в такую рань?

Его ухмылка стала шире, он шагнул вперед и я смогла увидеть прямые светлые волосы без солнечных спецэффектов. Джейсон снова подстриг волосы коротко, в бизнесменском стиле. Он был одним из немногих мужчин, которых я знала, кому действительно лучше было с короткими волосами. Казалось, это делало его лицо более открытым и помогало увидеть, что он был вполне красивым малым, когда не паясничал или не заставлял тебя выходить из себя, хотя, если честно, последнее уже встречалось редко. Я встретила Джейсона, когда ему было девятнадцать лет; теперь в двадцать пять он был взрослым мужчиной. Я была старше него только на пять или шесть лет — в зависимости от времени года, наши дни рождения то добавляли, то убавляли год к разнице между нами. Двадцать пять и тридцать лет — разницы практически никакой, а вот когда девятнадцать и двадцать пять — она более значительна.

— Давай подождем всех остальных, — сказал он, отпив свой кофе.

На самом деле Джейсон много кофе не пьет; он потягивает его и в конечном счете поставит его на стол наполовину выпитым и холодным. Так как мы мололи наши собственные кофейные зерна и использовали для этого отличную кофеварку Френч-пресс — это была пустая трата хорошего, горячего кофеина. Я запихала в себя третью чашку кофе, заставляя себя мириться с необоснованным энтузиазмом Джейсона, когда в кухню вошла Зависть. Ее рост был пять футов одиннадцать дюймов и она была выше Джейсона и меня. Я была пять футов три дюйма, он — пять футов четыре дюйма. Она расчесала свои густые, длиной почти до плеч белокурые волосы, но косметики на ней было не больше, чем на мне. Ярко выраженные скулы лица казались незаконченными без макияжа, на мгновенье позволяя увидеть в ней пятнадцатилетнюю девушку, вместо рано повзрослевшей женщины в двадцать с небольшим. Она набросила на себя мужскую футболку на несколько размеров больше, на мне бы она висела до середины бедра или даже до колен; ей же она только едва прикрывала задницу, так что когда она неслышно вошла босиком в комнату, то казалось, что она состоит целиком из длинных золотистых ног.

Она была всем тем, чем я хотела быть, когда была маленькой девочкой: высокой блондинкой скандинавского типа, похожей на моего отца и мачеху, и сводную сестру, и единокровного брата, и... Но я примирилась с наследием моей матери — мексиканки, от которой мне достались черные локоны и темно-карие глаза, и даже смогла признать, что моя кожа бледнее, чем у Зависти и загар на нее ложиться лучше, что было несправедливо. Она моргала бледно-голубыми тигриными глазами в солнечном свете и выглядела не выспавшейся. Никто из нас не был ранней пташкой. Глаза были тигриными в буквальном смысле этого слова; она была частью клана золотого тигра, который был одним из немногих, которые наследуют ликантропию и одним из способов подтвердить чистоту линии — родиться с таким глазами. У большинства других оборотней звериные глаза в человеческой форме были у тех, кто провел слишком много времени в своей звериной форме. Если провести в ней слишком долго, то обычно глаза были первой вещью, которые изменялись.

— Кофе горячий, — сказала я.

— Чай, — пробормотала она.

Я начала было говорить, чтобы не стеснялась и сама занялась им, но потом вспомнила, что она не знает где здесь чай или что-либо другое. В этом доме в округе Джефферсона Зависть ночевала первый раз. Она жила в Цирке Проклятых, как и большинство наших людей, но сюда ее привез после свидания Ричард Зееман, царь волков, Ульфрик местных оборотней и профессор биологии в местном колледже. У него в этом же округе тоже был дом и ему удобнее было высадить ее здесь, чем везти всю дорогу обратно в город, в Цирк Проклятых, но я не хотела, чтобы это у него вошло в привычку. Ричард был вроде как моим бывшим; мы даже некоторое время были помолвлены. Мы все еще иногда занимались сексом, так что оставлять свою нынешнюю возлюбленную в моем доме на ночь было немного странно. Он предложил остаться здесь с нею, но и я и она наложили на это предложение вето. Мы все были полиамурны, а значит умели делиться, так что все знали кто с кем и что делает, но это не означало, что не было моментов, когда это переходит все границы. График работы Ричарда был практически полностью противоположным моему, что означало, что хотя мы и были любовниками, но встречались не часто. Секс с ним был замечательным, но мы оба нанесли друг другу множество эмоциональных травм за годы, и... потребности во встречах с ним в моей жизни теперь удовлетворялась другими людьми, которые ладили друг с другом, или любили друг друга и намного лучше делили меня между собой. Ричард старался стать лучше, но справился он со своими комплексами слишком поздно, чтобы действительно стать частью нашей маленькой счастливой поли-группы. Он находился на окраине моей жизни, также как и я на его.

Зависть спала в одной из гостевых комнат, но все равно это был первый раз, когда она сплела свои длинные ноги под моим кухонным столом. Чего она ждала? Чтобы я сделала ей чай? Я почувствовала, как во мне начал просыпаться гнев, который все еще был одним из моих самых лучших качеств, когда я не знала, что делать.

— Какой чай ты хочешь? — спросил Джейсон.

Он отодвинул свой кофе и пошел к шкафчикам. Джейсон ночевал здесь достаточно часто, чтобы знать, где что находится.

— Мятный, — сказала она и склонила голову на руки так, как будто собиралась вздремнуть на столе.

— Перечная мята, зеленая мята или смесь? — спросил он.

— На твой вкус, — пробормотала она, не поднимая головы.

— Тяжелая ночь?— спросила я, прихлебывая больше крепкого черного кофе.

Она повернула голову достаточно, чтобы взглянуть на меня одним глазом, скрытым водопадом желтых волос. Это было очень похоже на Дева, ее кузена, который также был вертигром золотого клана и одним из моих любовников. Дев было сокращением от Дьявола, которое, в свою очередь, было прозвищем Мефистофеля. В их семье имя Зависть было одним из самых нормальных.

— Ты действительно должна чаще заниматься с ним сексом.

— Ты имеешь в виду Ричарда? — спросила я, потому что она также спала с Жан-Клодом, главой вампиров Соединенных Штатов и моим женихом. Я упоминала, что мы полиамурны, да? Это на самом деле так и все друг у друга спрашивают разрешение, но это сложно, иногда очень.

— Да, — сказала она просто, неподвижно смотря на меня своим нечеловеческим глазом.

— Ричард просил, чтобы ты поговорила со мной?

— Нет, — сказала она и просто дальше глядела на меня, как будто ожидая, что я что-нибудь скажу. Я что, должна вытягивать из нее информацию?

— Из-за чего ночь прошла плохо? — спросил Джейсон.

Он наполнил быстро нагревающийся электрический чайник и поставил его нагреваться. Затем положил пакетик чая в кружку. Где-то там был рассыпной чай, но мята была только в пакетиках.

Зависть повернула голову в его сторону, и мне оставалось смотреть только на ее белокурые волосы.

— Я не думаю, что ты сможешь понять.

— А ты попробуй. Я очень сочувствующий.

Он ухмыльнулся, когда сказал это, прекращая дебаты о том, был ли он действительно сочувствующим или просто издевался.

— Он действительно хороший слушатель, — сказала я.

Она повернула голову обратно и посмотрела на меня, и я поняла, что то, что она прячет лицо за волосами, может быть реакцией на стресс. Какого черта произошло прошлой ночью?

— Он говорит, что ты и он в последнее время не можете синхронизировать свои графики для занятий сексом, это верно? — спросила она.

— Да, — сказала я и отпила по больше кофе; может быть, если бы я выпила его достаточно, я могла бы разговаривать без того, чтобы злиться.

— Ты получаешь удовольствие от секса?

Я выпила еще кофе. Может мне в нем утопиться?

— Да.

— Когда в постели он начинает действовать грубо, как ты заставляешь его остановиться?

— Ты говоришь ему, чтобы он остановился: «Нет, хватит», — сказала я.

Она приподнялась и покачала головой.

— Нет? Я могу сказать нет и он отнесется к этому с уважением? Я имею в виду, как ты говоришь ему, что он слишком груб?

Мне пришлось постараться, чтобы не нахмуриться, глядя на нее.— Я говорю: «Ой, больно, хватит».

Джейсон вставил:

— Или мое любимое — «сделаешь так еще раз и я убью тебя.»

— Ты неправильно это говоришь, Джейсон; нужно так: «Сделаешь так еще раз и я, блять, тебя убью»

Он рассмеялся.

— Ах да, забыл про эту часть.

Он прислонился к шкафчикам, ухмыляясь нам обоим. Я не испытывала желания улыбаться, так что просто глядела на него нахмурившись. Его ухмылка стала шире, глаза при этом искрились. Я покачала головой и выпила кофе залпом. Джейсон был неисправим; моя попытка подначить его рассердила меня и просто еще больше его подзадорила.

— Ой — это на самом деле мое стоп-слово, — сказала я.

— Ричард говорил, что тебе нравится грубый секс — он солгал?

Я пристально вглядывалась в свой кофе, размышляя относительно того, встать и добавить еще кофе в чашку или у меня хватит мужества смотреть ей в лицо во время разговора. Черт, хватит.

Я повернулась, чтобы посмотреть в эти прекрасные сверхъестественные глаза и сказала:

— Мне нравится грубый секс. Мне нравится секс с Ричардом. Ну, теперь что? Что еще ты хочешь знать, или сказать?

Она села прямее, расправляя плечи.

— Ну, по крайней мере, прямо.

— Я уверена, что прежде у меня уже был подобный разговор с другими его подругами за эти годы, поэтому просто скажи прямо, Зависть. Секс стал чересчур грубым вчера?

— Да.

— И что ты хочешь, чтобы я сделала?

— Тебе действительно нравится заниматься сексом так грубо, как он это делает?

Я пожала плечами.

— Да, иногда, не каждую ночь, но да.

Она вздрогнула.

— Прекрасно, Анита, ты хочешь быть прямой, я могу быть прямой. Прошлой ночью я постоянно должна была говорить ему, чтобы он прекратил или сбавил обороты. Он был великолепен, секс был замечательным, он довел меня до оргазма и тогда он стал действовать все более грубо, как будто, то, что он заставил меня кончить, дало ему право быть слишком грубым и причинять мне боль.

— Большинство женщин может принять более грубое сношение после достаточного количества прелюдии, — сказал Джейсон. — Он не пытался быть жестоким, просто думал, что проделал достаточную предварительную подготовку, чтобы заниматься сексом тем способом, которым хотел, и что ты тоже получаешь от этого удовольствие.

— Ну, я не получала и продолжала говорить ему, чтобы он прекратил. В конце концов, я сказала ему, чтобы он от меня отвалил.

— Ты имела в виду, чтобы он сделал это только прошлой ночью или навсегда? — спросила я.

Она посмотрела на меня и ее глаза потемнели, как глаза человека, который начинает сердиться.

— Навсегда. Секс восхитительный, если он может контролировать себя, но он настолько большой, что если просто начинает двигаться быстрее, то причиняет боль и это заглушает оргазм или даже останавливает его, потому что причиняет слишком много боли.

— Мне жаль, что он причинил тебе боль, — сказала я. Что еще я могла сказать?

— Сколько времени прошло с тех пор, как ты спала с ним?

— Достаточно много, — сказала я.

— Ты не помнишь?

Я снова пожала плечами.

— Он не один из моих любимчиков. Я... где-то недель шесть? Наши короткие встречи для секса в настоящее время отошли для него на второй план — он встречается с кем-то. Он до сих пор пытается встречаться с какой-то человеческой женщиной, а на свидания нужно время.

— В отличие от просто траханья, — сказала она сердито.

— Да, свидания занимают больше времени, чем просто траханье, — сказала я.

Я боролась с собой, чтобы не рассердиться или не обидеться, не добавлять больше взрывчатки к тому, что и так обещало быть эмоциональным минным полем.

— Я люблю спать с Жан-Клодом, он замечательный, но Ричард в постели — просто зверь.

Я так хотела закончить это разговор, но это как с крушением поезда — ты знаешь, что это может случиться, но все равно остаешься спокойной до конца поездки.

— Я полагаю, он может им быть.

Джейсон подошел, встал рядом, коснулся моего плеча.

— Расскажи остальное, Анита.

Я посмотрела на него: «Что остальное?»

Он посмотрел на меня и я узнала этот взгляд. Было не так много людей, которые могли так на меня посмотреть и Джейсон был в этом коротеньком списке.

— Мне нравится, что он грубый. Иногда зверь в постели это именно то, что я хочу, — сказала я.

Она вздрогнула.

— Можешь забирать его, с меня хватит.

— Мне он не нужен в качестве бойфренда, но секс время от времени между нами всегда был потрясающим.

— Ты выглядишь такой хрупкой, кажется, что он просто должен тебя сломать.

— Внешний вид бывает обманчив, — ответила я. Джейсон сжал мое плечо.

— Тот факт, что Аните нравится грубый секс, является одной из причин, почему я собрал вас всех этим утром.

Комментарий заставил меня посмотреть на него: «И что это значит?»

Сработал таймер чайника и он пошел его отключить, а также деликатно избежал ответа на мой вопрос.

Я крикнула ему вслед.

— Какое отношение мои сексуальные предпочтения имеют к чему-либо?

— Я делаю чай, — сказал он, возвратившись к нам, после того как выловил чайный пакетик из кружки.

— Зачем ты нас собрал с утра? — спросила я подозрительно.

Ответил Натаниэль, вошедший на кухню.

— Чтобы помочь нашей полигруппе стать лучше.

Он надел пару своих любимых джинсов, которые были практическими белыми от стирки и через них стали просвечивать бедра. Его колени сверкали время от времени в дырках, пока он босиком подходил ко мне. Волосы, длиной по лодыжку, были завязаны обычной резинкой и основную их часть не было видно, только толстая красновато-коричневая коса выглядывала из-за спины, когда он двигался.

Моя приветственная улыбка изменилась в чуть менее счастливую сторону.

— Что это означает и почему у меня ощущение, что ты и Джейсон о чем-то сговорились у меня за спиной?

Он улыбнулся и это было по-настоящему, не так, как он улыбался в Запретном Плоде, заставляя клиентов запихивать стодолларовые банкноты ему в трусы. Если бы у них была возможность увидеть эту улыбку, полную любви и страсти, и просто... Натаниэля, они бы вынимали тысячедолларовые банкноты в надежде, что он даст им все то, на что улыбка намекает.

Мне пришлось напрячься, чтобы смотреть на него сердито, но вскоре это стало невозможно — он пересек полосу золотого солнечного света и его лавандовые глаза стали почти голубыми, будто вбирая в себя теплоту солнца. Его глаза действительно были цвета весенней сирени. Только две вещи делали их темнее и они становились по-настоящему фиолетовыми: гнев и страсть. Чаще это была страсть, гнев был более редкой причиной.

Он немного изменил походку и я вновь оценила, как приятно он двигался, насколько его грудь была мускулистой и аппетитной. Ему пришлось перестать тягать тяжести, потому что он набрал слишком большую мышечную массу, в следствии чего снизилась гибкость, необходимая ему как танцору. Он учился и начинал исполнять некоторые элементы современного танца, но сейчас в его походке проскальзывала и выступала сторона стриптизера, пока он шел ко мне, чтобы дать мне очередной утренний поцелуй. С утра мы продвинулись гораздо дальше поцелуя, прежде чем вышли на кухню к Джейсону.

Я сидела и он наклонил ко мне свое красивое лицо.

— Ты знаешь, насколько сильно действуешь на меня? — прошептала я.

— Знать это — моя работа, — прошептал он в ответ и поцеловал меня.

Я поцеловала его в ответ, потому что… что еще я могла сделать? Черт, вернее что-то еще кроме этого я хотела делать? Я провела рукой по его обнаженной талии, в то время как наши губы встретились.

Он выпрямился и я улыбнулась ему, с чертовски близким к глупому выражением лица — из-за этого поцелуя и воспоминаниях о более ранних днях, предшествующих этому. Мы прожили вместе в течение трех лет и все стало только лучше.

— Это, — сказала Зависть, — то, что я хочу. Я хочу, чтобы кто-то смотрел на меня так, как вы смотрите друг на друга или как смотрят друг на друга Джейсон и Джей-Джей. Я хочу нежности и любви.

— Разве не все этого хотят? — спросил Джейсон, когда он принес ее чай к столу.

— Нет. Анита сказала, что ей нравится, когда Ричард ведет себя как скотина, но у нее есть Натаниэль, и Мика, и Жан-Клод. У нее есть и нежность и любовь.

— У тебя есть Жан-Клод, — сказала я.

— Нет, я занимаюсь сексом с Жан-Клодом, я его любовница, но он не любит меня. Натаниэль повернулся к ней, одна его рука оставалась в моей.

— А ты любишь его?

Я замерла, моя рука напряглась в его.

— Натаниэль!

— Нет, Анита, мы должны знать, что мы в действительности чувствуем друг к другу. Если не будем честны, все рассыплется на части.

— Он прав, — сказал Джейсон. Он сел на другой конец стола так, чтобы мог всех нас видеть.

Я пристально посмотрела на него.

— Не смотри на меня так, — сказал он, смеясь, — Ты знаешь, что это правда.

Я попыталась продолжить неодобрительно смотреть на него, но начала улыбаться вопреки желанию. Джейсон почти с самого начала, с момента нашей встречи так действовал на меня. Это была одна из причин, почему мы были друзьями и почему я не убила его при нашей первой встрече; очень рада, что не убила.

Наконец я перестала сопротивляться желанию улыбаться, но приложила все усилия, чтобы спрятать улыбку в кофейной чашке, но так как я все еще держала Натаниэля за руки, надежность данного способа была поставлена под угрозу.

Натаниэль прижал тыльную часть моей руки к своему голому животу и я, внезапно начала испытывать затруднения с мыслительной деятельностью. Я посмотрела на него: «Ты делаешь это с какой-то целью, не так ли?»

— Делаю что? — спросил он с широко открытыми фиолетовыми глазами. Если бы это был Джейсон, я бы знала, что он хитрит, но Натаниэлю просто нравились прикосновения, так что иногда он делал это не задумываясь.

— Ничего, — сказала я.

Джейсон ухмыльнулся мне с другого конца стола. Я снова попыталась впиться в него взглядом, но в конце концов сказала:

— К черту, что случилось или что происходит?

Натаниэль поднял мою руку таким образом, чтобы можно было поцеловать ее и потереться об нее щекой, нечто похожее на то, как кот метит запахом. Мне это понравилось, потому что мы принадлежали друг другу; тот факт, что это слово не предусматривает исключительного права, не делало принадлежность менее реальной. Этот момент я, кажется, просто не смогла бы объяснить моим моногамным друзьям.

— Я бы позавтракал, пока мы ждем Домино. Он все еще в душе.

Домино был одним из наших телохранителей и одним из моих любовников, но он нечасто спал в этом доме. Мы все еще никак не могли разобраться с расписанием нашей охраны, с тех пор как потеряли Ареса, и мне хотелось верить, что только по этой причине он стал чаще оставаться в доме, но то, что он собирался принять участие в утреннем разговоре, дало мне понять, что наш вертигр не просто так часто оставался тут и делил постель со мной и Натаниэлем. Наш третий, Мика Каллахан, снова поехал по делам, так что в большой кровати имелось место для гостя.

— Тигры любят воду, в большом количестве, — сказала я и отпила свой кофе.

— Я не отношусь к чрезмерным его любителям, — сказала Зависть, — но это может быть потому, что приходится принимать душ с мужчинами, постоянно думающими, что ты хочешь секса.

Натаниэль пошел к духовке, приглушенно смеясь. Джейсон тоже засмеялся. Я почти подавилась кофе.

Она одарила меня тяжелым взглядом своих экзотических голубых глаз.

— Это должно быть также верно и для тебя. Ричард любит секс в душе.

Джейсон засмеялся сильнее.

— Что такого смешного? — спросила Зависть, оглядывая нас одного за другим. Джейсон смотрел на меня смеющимися глазами. На сей раз у меня получилось свирепо посмотреть на него, в то время как я покраснела. Я почти уже не краснею, почти.

— Анита любит воду, — сказал он голосом, звеневшим от смеха.

— Новая духовка нагрелась почти так, как положено, — сказал Натаниэль, или потому, что это и вправду было ему интересно или потому, что не хотел тыкать пресловутого барсука палкой. Он подошел к холодильнику, чтобы взять булочки с корицей, сделанные прошлой ночью.

— Да, я люблю секс в воде, а теперь посмотрим, когда я в следующий раз залезу вместе с тобой в душ, шутник.

Джейсон перестал смеяться и, казалось, не мог решить — изобразить довольное лицо или пытаться симулировать обиду на меня.

— Ты и Ричард кажетесь идеально подходящими друг другу в сексуальном плане, почему он не один из твоих основных возлюбленных? — спросила Зависть.

— Потому что помимо секса у нас целая куча проблем и не стоит ждать, что все они просто испарятся, потому что он ходит на терапию , — сказала я, мой голос немного хрипел из-за поспешного глотка кофе. Он прозвучал немного странно.

— Я бы подождал ставить булочки с корицей, иначе весь дом заполнит этот дивный запах, и все его почуют, — сказал Джейсон.

Натаниэль оторвал глаза от подноса, кивнул и поставил его в холодильник. Джейсон был прав, но тот факт, что он сказал это вслух и вовремя, чтобы помешать притягательному аромату разбудить остальных обитателей дома, был другой причиной, по которой он был моим другом; он был умным и практичным, когда хотел таким быть, ударение на «хотел быть».

Натаниэль сел между мной и Завистью. Я опустила руки под стол, чтобы поиграть с обнаженными участками кожи, проступающими сквозь джинсы; эти джинсы тоже были одними из моих любимых.

— Анита старается всем угодить, но правда в том, что я не нравлюсь Ричарду, а он не нравится мне, — сказал Натаниэль.

— Я заметила, что все связанное с тобой его напрягает. Он вроде как старается, но именно с тобой у него возникают проблемы. Почему так?

Я провела пальцами сквозь нитки джинсов, так было доступно больше обнаженной кожи.

— Хочешь сама объяснить? — спросил он, ложа свою руку на мою, чтобы прекратить чересчур открытое домогательство, значит хочет меня принудить рассказать о Ричарде и только одно это говорило о том, как сильно он ему не нравится.

Я вздохнула и сказала:

— Ричард большой, красивый, мускулистый мужчина и даже лучшие из них привыкли побеждать и добиваться своего.

— Ты имеешь в виду с женщинами?

— Это и еще физическая составляющая. Он привык встречаться с любой женщиной, с какой захочет, а если дело доходит до драки, то ему не составляет труда постоять за себя против большинства не профессиональных бойцов.

— И что? — сказала она.

— И то, — ответил Джейсон, — что он привык побеждать.

Она посмотрела на нас, хмурясь.

— Я не понимаю, какое это все отношения имеет к тому, что он и Натаниэль не ладят?

— Я выиграл, — сказал Натаниэль.

— Выиграл что?

— Аниту, право быть постоянно в ее жизни, быть ее основным любовником, ее человеком, быть ее и она моей. У Мики и у меня есть то, чего хочет Ричард.

— Ты имеешь в виду Аниту.

Он пожал плечами и наполовину кивнул.

— Аниту и жизнь с ней, которая делает нас всех такими счастливыми.

— Он спит с Анитой и вполне может жить с кем-то еще.

— Может, но Анита одна такая.

Я почувствовала себя неуютно и старалась не сгримасничать.

— Не в этом дело.

— Думаю, что Ричард мог бы делить тебя с Жан-Клодом, потому что видит в нем доминанта, достаточно большого, красивого, тоже привыкшего побеждать, — сказал Джейсон.

— Во мне нет ничего из этого, за исключением красоты, — сказал Натаниэль, — и Ричард просто не может смириться с тем, что кто-то вроде меня выиграл.

— Я вам, черт возьми, не приз, который можно выиграть, — сказала я.

— Я это понимаю и это одна из причин почему я здесь, а Ричард нет.

Я встретила очень серьезный взгляд Натаниэля и поняла, что правды в этом больше, чем я хотела признать.

— Мы говорим про него так, будто Ричард высокомерен, а он не такой.

— Почему ты его защищаешь? — спросил Натаниэль.

— Не знаю, может потому что однажды была в него влюблена или потому что он еще мой любовник и поэтому чувствую за это вину.

— Почему ты чувствуешь себя виноватой? — спросила Зависть.

— Я точно не знаю, но когда я с ним, всегда чувствую себя немного виноватой.

— Я же видел, как все было, Анита. Он каждый раз снова и снова проебывал свой шанс быть с тобой, — сказал Джейсон, — и меня он не любит по многим из тех же причин, по которым не любит Мику и Натаниэля.

— Мы просто партнеры по сексу, — сказала я.

Джейсон кивнул и выпил кофе.

— Ричард твой король; он усложняет твою жизнь в стае?

Джейсон опустил глаза.

— Расскажи, — сказала я.

— Я никогда не был высоко в волчьей иерархии Анита, но это потому что я больше любовник, чем боец.

Он ухмыльнулся, пытаясь перевести все в шутку.

— Он вымещает свои эмоции на тебе?

— Не совсем. Я достаточно силен, чтобы постоять за себя и не быть мальчиком для битья, но я никогда не был так хорош, чтобы высоко подняться, да и, честно говоря, никогда этого не хотел.

— Я знаю, что ты более доминантен, чем показываешь, но то, что не стремишься к власти — это правда, — сказала я.

— Совсем не стремлюсь, — подтвердил он и отпил очередной глоток кофе.

— То есть вы говорите, что для Ричарда — Натаниэль, Мика и даже Джейсон не достойны руки прекрасной девы, — сказала Зависть.

— Что-то вроде того, — сказала я.

— Думаю, эти мысли спрятаны далеко на задворках его разума, — сказал Натаниэль и сжал мою руку.

— Так он думает обо мне и Натаниэле, — сказал Джейсон. — Мы находимся намного ниже в иерархии наших групп, он же — Ульфрик, лидер. Среди волков это означает, что все чего бы он не захотел, должно быть его и также знает, что в любой момент может надрать нам задницы, однако же вот мы сидим тут, счастливые и являемся намного более значимой частью в жизни Аниты, чем он; вот с этим ему никак не удается смириться.

— Но Мика же Нимир-Радж, король леопардов и глава Коалиции, его воспринимают как лидера всех групп животных города и даже страны. Почему у Ричарда с ним проблемы?

— Потому что рост Мики 5 футов 3 дюйма, а Ричарда — 6 футов 1 дюйм, — ответил Джейсон.

— Чего? — спросила Зависть.

— Ты же знаешь, как большинство женщин, войдя в комнату, оценивают ее красоту и все что в ней, чтобы знать, где они оказались и кто мог бы составить им серьезную конкуренцию? — спросил Джейсон.

— Конечно, — ответила Зависть.

— Многие из мужчин делают также, только они судят не по красоте, а по представляемой угрозе, физическим кондициям.

Зависть посмотрела на него широко открытыми глазами.

— Серьезно, так и есть, — сказала я.

— Я не сужу, — сказал Натаниэль.

— Я тоже, но это поэтому, что мы оба знаем, что в большинстве случаев мы не самые большие и страшные парни в комнате. Мы смирились с этим уже давно, — сказал Джейсон.

— То есть, ты хочешь сказать, что Ричард, глядя на Мику думает, что может победить его в драке и поэтому Мика также не должен был выиграть у него в споре за расположение Аниты.

— Тут даже больше. Если бы это была драка с рефери, то Ричард бы победил; думаю, Мика признал бы это, — сказал Джейсон.

Я и Натаниэль кивнули.

— Но если бы драка была по-настоящему, за доминирование над стаей — Мика бы победил, — сказал Джейсон.

— Да ладно, как?

— Он убил бы Ричарда, — сказала я.

Зависть посмотрела на меня.

— Потому что он видит Ричарда как конкурента за право быть с тобой?

— Нет, Мика убивает по тем же причинам, по которым убиваю и я — мы слишком маленькие, чтобы поступать по-другому. Если бы мы не были безжалостнее наших более больших соперников, мы бы уже давно лежали в могиле.

— Ты серьезно? — спросила она.

— Абсолютно, — ответила я.

— Ричард ненавидит Мику больше всего, потому что знает, что скорее всего победил бы в настоящей схватке с ним, если бы себя не ограничивал, — сказал Джейсон.

— Почему он бы себя ограничивал? — спросила она.

— Потому что Ричард стал бы колебаться убивать или нет, — ответила я.

— Если бы Мика убил Ричарда, ты бы расстроилась? Стала бы винить Мику?

— Ты имеешь в виду, если бы Ричард вынудил Мику сделать это, повлияло бы оно на наши отношения?

— Да.

— Было бы сложно, но я бы поняла, почему Мика сделал это.

— Я не люблю Ричарда, но если бы Мика убил его, мне пришлось бы нелегко.

— Одна из причин, почему Ричард не мой основной любовник — это то, что он не может смириться с тем, что я могу убить, отстаивая свою позицию. Он хочет решать проблемы более цивилизованным путем.

— По шкале безжалостности Анита и Мика практически равны, — сказал Натаниэль.

— Ты имеешь в виду, что они убивают намного легче Ричарда.

— Да, черт возьми, — сказал он.

— Но ты влюблен в Аниту и Мику.

— Влюблен.

— Как ты можешь говорить, что они безжалостны, если любишь их?

— Может быть, мне это в них нравится.

— Да это просто чушь какая-то, — сказала она.

— Оскорбляя нас, ты себе очков не добавишь, — сказала я.

— Извиняюсь, я просто не могу понять. Что ты на самом деле чувствуешь, любя их и зная, что они безжалостны?

— Безопасность, — ответил Натаниэль.

Я сжала его руку и мы обменялись одним из наших влюбленных взглядов. То, что мы сделали это, обсуждая причину, по которой готовы убивать, защищая любимых людей, было одной из наших маленьких особенных снежинок любви.

— Вертигры дерутся между собой, но мы не убиваем друг друга за доминирование, — сказала она.

— Ты из золотого клана и это значит, что вас и так слишком мало, чтобы рисковать. Поэтому вам и не разрешается убивать друга друга, — сказала я.

— Да, нас недостаточно, чтобы мы убивали друг друга по таким глупым причинам.

— Ну а вервольфов и верлеопардов достаточно, — сказал Джейсон.

— Я все равно не понимаю, — сказала она.

— Это потому что между группами животных большая разница. Тигры матриархальны, значит лидеры не дерутся и не убивают друг друга за власть; у них есть для этого защитники или достаточно сверхъестественной силы, чтобы просто подавить ею всех в клане, — сказала я.

— Леопарды не так часто убивают друг друга, в отличие от волков, — сказал Натаниэль.

— Тогда почему Мика так легко убивает, ведь он верлеопард?

— Потому что Мика был в стае, где вместе жили львы, волки и гиены — три наиболее агрессивные субкультуры, — сказал Джейсон.

Я посмотрела на него.

— Ты говорил с ним об этом, да?

— Он был на дюйм ниже меня, когда пришел в город, а сейчас он доминант для всех стай. Мне захотелось узнать, как ему удалось это.

— Чтобы ты смог также? — спросила я.

Он пожал плечами, ухмыльнулся и когда улыбка погасла, его глаза выглядели не очень счастливыми.

— Мне не так сильно хотелось делать то, что делаете вы с Микой. Я признал это и двинулся дальше.

— Одним из исключений, по которому мы можем убить себе подобного, является случай, когда он затеял драку и убил другого золотого тигра, — сказала Зависть.

— У волков можно сдаться, пока тебя не убили, но все равно решать победителю, он может тебя как помиловать, так и убить, — сказал Джейсон.

— Как же ты выжил? — спросила Зависть.

— Большинство нашей стаи меня любит.

— Поэтому не хотят тебе навредить, — сказала она.

— И еще я не достаточно высоко нахожусь в нашей иерархии, так что драка со мной ничего им не даст.

— Никто не станет драться просто так, когда есть возможность умереть, — сказала она.

— Да или ты должен кого-то сильно ненавидеть, чтобы так рисковать.

Она вздрогнула.

— Боже, это так по-варварски.

— Ричард отдает предпочтение дракам без летального исхода и если ему покажется, что ты убил, когда мог этого и не делать — ты будешь наказан. Так что в нашей стае правила еще мягче, чем в остальных, — сказал Джейсон.

Еще он не сказал, что я Больверк стаи — тот, кто наказывает за преступления. Я была карателем Ричарда, угрозой для плохих маленьких волчат; ну и как бонус, держа его совесть и руки чистыми. Я стала им не ради того, чтобы помочь Ричарду. А для того, чтобы защитить моих друзей — Джейсона и остальных, от других волков и от волков, которые приходят в стаю извне, а все потому, что у Ричарда очень мягкотелая репутация.

Теперь уже это не проблема. Репутация Мики и моя прямо так и говорит другим стаям, помышляющим о захвате нашей территории — держитесь, блять, подальше от Сент-Луиса. Есть и более легкие пути, чтобы умереть и нет, я не чувствую из-за этого угрызений совести. Я видела очень много смертей из-за территориальных разногласий между стаями и даже вампирами. На нашей территории на входе стоял большой знак — «Здесь нет того, за что стоит умереть, но если вы настаиваете, мы к чертовой матери убьем вас».

Может быть жестко, зато наша пугающая репутация это то, что нужно в подобном обществе. На публике — мы цивилизованы; между собой же — не всегда, практически никогда.

Домино вошел в комнату, черно-белые волнистые волосы были еще влажными после душа. Волосы говорили о смешанном происхождении, он был наполовину черным, наполовину белым тигром, но глаза были черного клана, цвета огня — оранжевые, красные, яркие, горящие тигриные глаза, которые бы при всем желании невозможно было принять за человеческие. Они были такого пугающего цвета, что нужно было немного времени, чтобы свыкнуться с ними и заметить, что Домино был красив на свой лад и не только из-за двухцветных волос и огненных глаз. Ростом он был 5.10 — 5.11 футов, на нем была одежда, ставшая неофициальной формой телохранителя — черная футболка, черные штаны, черная обувь (обычно ботинки) и оружие. Так как мы находились в доме и не нужно было волноваться насчет чужаков, его наплечная кобура была укомплектована только 45 миллиметровыми, дополнительными патронами и запасным пистолетом; на нем оружие было немного закамуфлировано как черное на черном, будто опасный хамелеон старался остаться незамеченным на яркой, солнечной кухне.

Он подошел ко мне и поцеловал, потому что по нашим правилам если мы спим вместе, то поцелуй можно использовать в качестве приветствия. То, что с утра у нас уже был секс, Натаниэль тоже к нам присоединился, означало, что приветствие можно было пропустить, но я знала, что Домино не станет. Ему полагалось не так много времени со мной, так что он пытался получить как можно больше внимания, также как и дать. Я не останавливала его. Даже старалась не винить его, но часть меня ощущала давление от Домино и некоторых других вертигров. Почти постоянное давление взять по больше от меня — больше времени, любви, больше секса и вот я уже ничего никому дать не могу. Секс был хорош, но я не могла быть эмоциональной отдушиной для такого количества человек, поэтому я поощряла некоторых из них найти себе и других партнеров, с кем они могли бы встречаться. Домино еще ни с кем не встречался.

Он повернулся и посмотрел вниз на Зависть.

— Пожалуйста, пересядь, — сказал он.

— Зачем? — спросила она, отпивая чай, будто показывая как ей удобно.

— Затем, что пока сюда не войдет кто-нибудь, кто более близок к Аните, чем я, я буду сидеть рядом с ней — так у нас принято.

— Я понимаю, что она Королева Тигров и даже я чувствую зов ее силы, но серьезно вы так себя ведете, будто только у нее киска, — тут она сделала чересчур длинную паузу, — точнее будет сказать, только она одна кошечка во всем мире.

— Ты сидишь на моем месте — спокойно сказал Домино.

— Это не может быть твоим местом; ты здесь не намного больше меня оставался.

Ее голос был спокоен, но ментальный удар получился острым, потому что она тут осталась в первый раз и значит это подразумевало, что Домино присутствовал еще меньше в моей жизни, чем на самом деле, а ему и того, что было, было недостаточно.

Он застыл, напрягшееся тело непроизвольно привлекало внимание.

Я выглянула из-за Домино, посмотрела на Зависть и сказала:

— Ты на его месте. Пересядь.

Она нахмурилась, направив все раздражение на своем красивом лице на меня.

— Я думал, что вы с Домино друзья, — сказал Джейсон.

— Приятели, — сказала она.

— Приятели, — сказал он.

— Ну так и поступайте соответственно, — сказал Джейсон.

Зависть сильно вздохнула и закатила свои прелестные голубые глаза, но встала, так что теперь Домино мог сесть рядом со мной. Думала, что она пересядет к Джейсону, но она не стала. И начала обходить стол по кругу, вложив в походку мастерство Натаниэля. Она вообще не занималась стриптизом или танцами, но была оборотнем, а они знали как двигаться, так что любой мужчина или женщина хотели убедиться — так же хороши эти покачивающиеся бедра в реальности, как и в представлении.

У меня было достаточно воспоминаний, спасибо метафизически связанным со мной мужчинам, чтобы оценить эти бедра, а также едва прикрытые футболкой ягодицы, так что можно было почти кое-что увидеть, но не совсем. Если бы у меня был член, как в воспоминаниях, я бы наверное даже заинтересовалась, но женщины как сексуальный объект меня приводили в замешательство, и хотя я могла оценить физическую красоту Зависти, это совсем меня не трогало и не заставляло хотеть большего.

Она наконец-то села, Джейсон пододвинул к ней кружку чая, которую она оставила. Она снова отпила свой мятный чай, смотря на то, как Домино обнял меня за плечи, взглядом соответствовавшим ее имени. В тот момент я поняла, что ей нравится Домино или, по крайней мере, она видит в нем замену Ричарду. Знает ли об этом Домино или просто не обращает внимание или уже до этого ее отверг? Объясняет ли это ее излишнее подчеркивание слова приятели? Может она хотела стать больше, чем друг, а он сказал нет?

Я потерла свободной рукой лоб. Стараться решить проблемы такого большого количества людей было той еще занозой в заднице, но обычно, когда я слишком много думала над этим, голова тут же отзывалась болью. Они же взрослые, Бога ради; они должны сами справиться, да?

— Ты в порядке? — спросил Натаниэль, наклонившись и поцеловав меня в щеку.

— Конечно, — но напряглась, попытавшись прислониться к креслу, на котором лежала рука Домино. Мне внезапно не захотелось, чтобы он до меня дотрагивался, я задыхалась от такого большого количества внимания. Те же самые действия, которыми ты наслаждаешься с тем кого любишь, кажутся какими-то навязчивыми с тем, кого считаешь просто партнером по сексу. Джейсон же был моим секс-партнером по настоящему, потому что был одним из моих лучших друзей и секс с ним ничего не ломал и не заставлял нас пытаться стать друг другу кем-то большим, чем есть. Он, возможно, был одним из самых комфортных любовников для меня, если посмотреть на это под определенным углом; с другой стороны с ним тоже были определенные сложности, ну а с кем их не бывает.

— Теперь, когда банда в сборе, зачем мы здесь собрались? Джейсон упоминал что-то про то, что жесткий секс будет одной из повесток нашего обсуждения. Джейсон, ты не мог бы рассказать поподробнее?

— Давайте сначала разберемся с проблемой Домино и Зависти, — сказал он, полу-улыбнувшись при этом.

— Есть список того, что мы будем сегодня обсуждать? — спросила я.

— Видела бы ты свое лицо, оно такое мрачное, — рассмеялся он.

— Ненавижу собрания.

Я обеими руками поднесла кружку ко рту. Мне никого сейчас трогать не хотелось. Я чувствовала себя так, как будто они все вместе сговорились, пытаясь мною манипулировать и мне это не нравилось.

Натаниэль положил руку на мое бедро под столом, нежно водя по нему сквозь шелк халата. Я боролась с желанием убрать руку. Я хотела, чтобы он продолжал, но мне не нравится, когда посреди разговора внезапно понимаешь, что только ты не знаешь о чем он.

Домино начал разминать мои плечи, его пальцы нашли участок голой кожи на шее под волосами, массируя напряженные мышцы, затем он поднялся вверх, прямо под линию волос и надавил на чувствительную точку, где шея и голова соединяются, дав почувствовать силу своей руки. У меня практически закатились глаза и они сами собой закрылись.

Рука Натаниэля нажала сильнее, доказывая, что в нем тоже была сила, которую он хоть и не часто использовал, но она там была. Они одновременно усилили нажим и мне пришлось постараться, чтобы соблюсти рамки приличия. Кто-то забрал кружку у меня из рук или я ее уронила.

Натаниэль ослабил хватку на бедре, затем и Домино убрал свою руку, обняв меня за плечи. На этот раз я опустилась в изгиб руки, прижимаясь к его телу. Я могла сильнее прижаться к нему, потому что он не надел бронежилет; большинство охранников не надевали его, если только не собирались работать со мной. Он ослабил хватку и теперь поддерживал меня только частично, хорошо хоть так, потому что в противном случае я бы стекла с кресла на пол; когда все мышцы становятся как вода, шелка халата недостаточно, чтобы тебя удержать.

— Вау, — сказала Зависть, — это было... вау.

Я попыталась на нее посмотреть, но мои глаза еще не могли фокусироваться. Я попыталась стряхнуть с себя это теплое, остаточное ощущение, но Натаниэль нежно погладил бедро, сказав:

— Анита, все хорошо, просто расслабься.

Я начала делать то, что сказал голос моего любимого котика, но Зависть продолжала говорить и мне нужно было сосредоточиться. Я стала выплывать наверх, сквозь всю эту негу и приятные воспоминания о том, что произошло ранее с утра и просто... Они ударили по обеим моим точкам, отвечающим за счастье; с правильными людьми и при подходящих обстоятельствах это просто отключало мой мозг.

— Ты меня вообще слышишь? — спросила она, опустив лицо на один уровень со мной.

Я все еще прижималась к Домино, его рука держала меня. Давление от его наплечной кобуры и патрон на поясе не было неудобным, наоборот — даже успокаивало. Когда тебя окружают столько опасных людей, оружие и все, что с ним связано становится частью твоей жизни. Я обняла его двумя руками за талию, помогая себе приподняться и прийти в себя и то, что я прижалась к нему, не ощущалось неправильным. Напряженность, которая пыталась заявить о себе и заставить меня рвать и метать, понемногу проходила. Раньше ярость была практически одной из доступных мне эмоций и, испытывая ее, я все еще чувствую себя в своей тарелке; лучше иметь дело с чем-то неприятным, но знакомым, чем с приятным, но незнакомым. Иногда мне кажется, что я нахожусь настолько далеко от своей зоны комфорта, что это меня сломает, а в иных случаях понимаю, что они как тюремные решетки; они тебя защищают, но также ты находишься в ловушке. А я не хотела бы оказаться в ловушке, даже в своей собственной.

— Да, — сказала я, голос был немного хриплым и сонным. Я прочистила горло и попыталась снова.

— Я тебя слышу, Зависть.

— Если бы Ричард положил руку туда же и оттянул твои волосы, тебе бы это понравилось?

Я прищурилась, глядя на нее, изучая интеллект во взгляде, силу ее воли. В них было что-то, что понравилось Жан-Клоду и Ричарду; пассивность им не нравится.

— При подходящих обстоятельствах, да, — сказала я.

Она мотнула головой, поднимая чай ко рту, а затем положила его обратно, не отпив.

— Когда он делает это со мной, становится просто больно.

— Тогда ему не нужно было этого делать, — сказала я.

— Мне кажется, что ему нужно кому-то это делать или с кем-то.

— Так и есть.

— Почему? — спросила она.

Нахмурившись, я выбралась из крепких объятий, как будто я не совсем могла ясно мыслить, находясь в них. Я погладила бедро Домино, давая ему понять, что не злюсь, просто нужно было привстать. Я убрала руку Натаниэля с моего бедра, взяв ее своей рукой, тоже давая ему понять, что все в порядке, и я не собираюсь позволить своему дискомфорту отбиться от рук и повлиять на меня снова; это было бы по-детски, а я уже не ребенок.

— Можно я скажу? — спросил Джейсон.

— Пожалуйста, — ответила я.

— Наслаждение от боли: либо ты его получаешь, либо нет. Если получаешь, то не нуждаешься в объяснениях, потому что знаком с этими потрясающими ощущениями, а если не получаешь, то никакие разговоры не убедят тебя в обратном.

— Прозвучало так, будто ты готовил эту речь, — сказала я.

Он нахмурился и это, казалось, затемняло его внутренний свет.

— Я пытался объяснить это Джей-Джей.

— Попытаюсь угадать, не получилось?

— Нет.

— Не говори, что ты не сможешь объяснить это мне, это не ответ, — сказала Зависть.

— Это как пытаться объяснить красный цвет дальтонику. Ты можешь сказать ему, что он — горячий, яркий, использовать какие хочешь слова, но на самом деле он так и не поймет, что это за цвет, для него он так и останется одним из оттенков серого, — сказала я.

— И это тоже не ответ, — сказала она.

— Тебе кажется, что связывание это что-то экстремальное, призванное добавить перцу в отношениях, так? — спросил Натаниэль.

Она кивнула.

— Для некоторых это не перец, а овощи и фрукты.

— Что? — не поверила она.

Он выпрямился, сидя на стуле, и пока говорил, жестикулировал свободной рукой, другой рукой держа мою руку.

— Представь что секс, отношения — это мясо, если ты будешь есть только его, то заболеешь и даже умрешь от осложнений из-за несбалансированного рациона.

— Это я знаю, но все равно не вижу связи.

— Мы все можем заниматься сексом без БДСМ и получать от этого море удовольствия, но если мы в течение какого-то периода времени не получим его, то будем чувствовать себя плохо, находиться в депрессии. Секс сам по себе не делает нашу сексуальную жизнь полноценной; нам нужны эти «извращения», чтобы чувствовать себя счастливыми и полноценными. Без них, в конце концов, часть нас вроде как умрет.

Она моргнула своими большими голубыми глазами, глядя на него и повернулась к Джейсону.

— Ты также все чувствуешь?

Он кивнул.

— Аниту я не спрашиваю; недавнее представление все и так сказало за нее.

Она посмотрела на Домино.

— И ты тоже?

— Думаю, что без БДСМ вполне бы обошелся. Я имею в виду, что в нем у меня нет какой-то острой потребности, но Аниту обычный секс почти никогда не удовлетворяет.

— Иногда я занимаюсь обычным сексом, — сказала я.

Он обнял меня одной рукой и сказал:

— Нет, не занимаешься; тебе кажется, что это так, но назвать его обычным можно только с большой натяжкой.

Я начала злиться, но стала бороться с собой. Мой психолог сказала, что гнев — это мой защитный механизм с тех пор, как умерла моя мать. Ярость защитила меня и помогла мне выжить; сейчас я просто должна грамотно ею пользоваться и не давать ей портить мои отношения, как я делала это с тех пор, как стала взрослой. От старых привычек тяжело избавиться, но я стараюсь, и близкие люди помогают мне стараться сильнее. Натаниэль сжал мне руку; он заметил мои усилия и успех. Я посмотрела на него и он улыбнулся мне счастливой, говорящей «я горжусь тобой» улыбкой. Это заставило меня улыбнуться в ответ.

— Хорошо, что сейчас только что было? Я почувствовала энергию Аниты, ее зверь показался и исчез, и теперь мы наблюдаем за какой-то счастливой идиллией, — спросила Зависть.

— Я учусь контролировать свои эмоции и моего внутреннего зверя; ты знаешь, как это бывает.

Она слегка приподняла голову.

— Контроль над нашими половинами ощущается не так. Может ты контролировала злость, а не зверя?

Видите, Зависть была умна и проницательна, и быстро училась. То же было справедливо и по отношению к ее кузену Деву, что и было одной из причин, почему они были нашими любовниками. Ум — это не только сексуально; он необходим, чтобы что-то такое же сложное, как наши отношения, работало.

— Да, так и есть, — сказала я.

Она кивнула, думаю больше для себя и затем выпила чаю. Она размышляла, это было видно по глазам; мне это понравилось.

— Почему тебе не понравилось, когда Домино сказал, что секс с тобой нельзя назвать обычным?

— Честно говоря, потому что я все еще в это не верю. Я временами занимаюсь с парнями сексом в миссионерской позиции, вроде обычнее не куда.

— Только не так, как занимаешься им ты, — сказал Джейсон.

Я посмотрела на него взглядом, который на вряд ли можно было назвать дружелюбным.

Он засмеялся.

— Это же правда.

— Тогда как нужно заниматься сексом в миссионерской позиции, чтобы он считался обычным? — спросила я.

Он посмотрел на остальных мужчин и Зависть и я наблюдали, как они обменивались целой серией взглядов, внезапно ставших очень мужскими, похожие на скрытые рукопожатия, которые мы не понимали, потому что у нас не было пенисов.

— Что? — спросила я.

— Да, что? — спросила Зависть.

— Ну, ты не можешь не кусаться и не царапаться, когда парень сверху, это определенно не стандартный секс, — сказал Джейсон.

— Я же так поступаю не всегда, например, когда вам ночью выходить на сцену, я этого не делаю.

— Иногда ты забываешься, — сказал Натаниэль.

Я вздохнула, почувствовав, как мои плечи начали опускаться. Домино обнял меня.

— Все в порядке, мы не жалуемся, но рады, что тебе нравятся такие углы в сексе, при которых наша кожа находится далеко от тебя, моя в частности. Мне, на самом деле, не очень нравится боль во время секса.

— Это убивает все настроение?

— Нет, но я не стану принимать позицию, в которой ты можешь погрузить в меня зубы, также как делаешь это Натаниэлю, и это все.

Он поцеловал меня в лоб и обнял снова.

— Не делай из мухи слона, Анита, просто одному нравится одно, другому другое. Мне нравится, что ты настолько вовлечена в процесс, что забываешь себя контролировать, это чертовски заводит. И люблю я это даже больше, потому что со мной ты забываешься точно также как и с Натаниэлем или Жан-Клодом или с Девом или с Никки. Мне нравится, что я могу делать с тобой вещи, которые доставляют тебе такое удовольствие.

— Вот чего не хватает Джейд, — сказала Зависть.

Тема разговора для меня поменялась слишком внезапно.

— Извини, что?

— Зависть, — попытался остановить ее Домино.

— Нет, Домино, мы согласились поговорить насчет Джейд, так что давайте говорить.

— О чем говорить? — спросила я.

— Джейд твоя любовница, единственная женщина любовница.

Я старалась не ссутулиться и не смутиться; я до сих пор не могла спокойно воспринимать, что в моей сексуальной жизни есть женщина. Да, у меня еще были метафизические силы, которые я не до конца контролировала и сила, которая привязала ко мне Джейд и меня к ней была отличным ледоколом, но совсем не помогала мне смириться с фактом, что до этого меня вообще не влекло ни к одной женщине или, когда я занималась с ней сексом, забывала, что я не мужчина. Во мне были века о воспоминаний Жан-Клода о женщинах и мужчинах, которых он соблазнил или которые соблазнили его, но я не была правильно оснащена, чтобы действовать также, как в них.

— Ей нужен сногсшибательный секс, чтобы все забыть.

— Мне она не жаловалась, — сказала я, стараясь, чтобы голос не звучал сердито.

— Еще бы она тебе жаловалась. Она настолько рада, что освободилась от своего мастера, мучившего ее на протяжении столетий, что все остальное отошло на второй план.

— Он вел себя с ней как больной ублюдок.

— Она счастлива, Анита. Она любит быть с тобой и снова потихоньку начала доверять мужчинам, спасибо за это Домино, Натаниэлю и Жан-Клоду, но все-таки она предпочитает женщин, а ты ее единственная женщина.

— Я предложила ей поискать себе другую женщину, если она того хочет.

— Ни Домино, ни Джейд не нашли себе никого. Из всех тигров, связанных с тобой, они одни из немногих, которые не ходят на сторону.

— Это из-за особенностей культуры клана черных тигров? — спросила я и посмотрела на Домино, когда сказала это.

— Не знаю. Меня вырастили белые тигры. Криспин и я вместе росли, но он нашел себе других любовниц, — сказал Домино.

Он был подкидышем, воспитанным белыми тиграми и никогда не видел другого черного тигра до Джейд. Мы все полагали, что этот клан был стерт с лица земли.

— А ты почему нет? — спросила я.

— Джейд и я полагаем, что если мы найдем себе еще кого-то, то ты отдалишься от нас. Ты больше не будешь чувствовать потребность встречаться с нами, потому что мы будем с кем-то еще. Мы уже видели, как это происходило с другими, как например с Криспином.

Я подумала немного об этом. Это правда? Я поощряла их искать себе любовников, чтобы выкинуть их из моей постели, если не из жизни?

— Я не понимала, что делала это, но ни один человек, даже я, не может по настоящему встречаться с таким большим количеством людей. Я могу трахаться, но на все эти эмоциональные вещи, действительно делающие отношения настоящими, меня просто не хватает. Я ощущаю от каждого давление, говорящее мне, чтобы я каждому уделяла достаточно внимания и я просто достигла своего лимита. Я не могу быть со всеми вами, так, как вы того хотите, просто не знаю как. Я спросила об этом Жан-Клода и даже он не знает как построить настоящие отношения с таким большим количеством людей, хотя он был и с женщинами и с мужчинами в течении столетий.

— Я не думала об этом под таким углом. Я не думаю... нет, я знаю, что не смогла бы встречаться со столькими людьми, но они же связаны метафизически с тобой, Жан-Клодом и Микой; освободиться от этих связей можно только умерев, — сказала Зависть.

— Анита разорвала связь между Джейд и ее первым мастером, — сказал Домино.

— Да, но Анита Мать Рассвета, Королева Тигров; она режет связь тем же способом, как до нее это делала Королева Тьмы. Даже Королева не может разорвать связь между собой и своим слугой, — сказала она.

— За исключением смерти или метафизического чуда, связь между Анитой и всеми нами нерушима, — сказал Джейсон.

— Да, — подтвердила Зависть.

— Сегодня говорю это во всеуслышание — я не могу справиться с таким количеством людей, также как по-настоящему встречаться со всеми, заботясь обо всех ваших нуждах. Черт, если бы раньше я так метафизически не напортачила, в моей постели не было бы большинства людей, с которыми сейчас я сплю, но не потому что секс не хорош, — сказала я целуя Домино в щеку, — нет, а потому что это ощущается так, будто я внезапно оказалась связана с людьми, с которыми у меня не много общего, так что секс сносит крышу, но разговоры между ним — нет.

— Ardeur как наркотик, который подмешивают на свиданиях, чтобы изнасиловать, но его действие не прекращается, — сказала Зависть.

— Не назвала бы это своей любимой аналогией, но да, — сказала я.

— Но этот наркотик действует в обе стороны, — сказал Джейсон.

— Не всегда. Я говорил об этом с Жан-Клодом и вампир, у которой ardeur впервые проявился, Бель Морте, никогда не подпадала под его воздействие; она была скорее как инфекция.

— Красивая Смерть, — сказала я, — превращает людей в одержимых ею больных.

— Скорее в наркоманов, — добавил Джейсон.

Я и Натаниэль кивнули.

— «Любовная зависимость» — это не просто песня, — сказала я.

Я повернулась к Домино.

— Ты меня также жаждешь? Я имею в виду другие, которые нашли себе других любовников, они также ощущают себя получившими дозу наркоманами после секса со мной?

— Иногда.

Я почувствовала себя ужасно.

— Подождите, но Анита не жаждет их также, как они ее. Иначе, этого вопроса бы совсем не было.

— Когда ardeur впервые проявился во мне, я его практически не контролировала, так что привязывала себя к людям, на которых кормилась, также как и их к себе, но сейчас я лучше его контролирую и могу защитить себя, чтобы не влюбляться.

— Я слишком поздно попал к вам, — сказал Домино и поцеловал меня снова, чтобы немного ослабить жжение слов.

— Мне жаль, — сказала я.

Натаниэль прислонился с другой стороны и поцеловал в щеку.

— Я рад, что оказался рядом вовремя.

— Это не только ardeur, Анита. Я знаю тебя дольше, чем Натаниэль и я был рядом, когда он раскрывался, но мы же не влюблены и не зависим друг от друга, — сказал Джейсон.

— Ты был напуган возможностью стать одержимым мною и когда ты стал моим подвластным зверем, я вроде как соединила все это вместе, так что весь этот эмоциональный вихрь пронесся мимо нас. Жан-Клод думает, что это и сыграло разницу.

Джейсон кивнул.

— Звучит разумно. Ты получаешь черты характера того, кого делаешь своим животным или вампиром зова. Жан-Клод говорил об этом; он стал более безжалостным, с тех пор как соединился с тобой, а Ричард получил на некоторое время твою злость, так что я рад, что ты научилась забирать это назад. Наш король волк убил бы кого-нибудь, если бы не научился контролировать приступы ярости.

— Я получила ardeur Жан-Клода, его способность и потребность кормиться похотью, от Ричарда я получила жажду плоти, а от них обоих — влечение к крови.

Зависть вздрогнула.

— Тебе не пришлось выбирать, да?

— Совсем не пришлось, — ответила я.

Она вздрогнула опять.

— Все могло получиться намного хуже.

— Я думала об этом. Это одна из причин, почему я решила, что моя танцевальная карточка полна. Нам везло до сих пор, но рано или поздно я могу получить кусочек кого-то действительно плохого и наша счастливая поли амурная семья рассыплется как карточный домик.

— Семья действительно счастливая? Ты счастлива? — спросил Домино.

Я повернулась и посмотрела в глаза цвета огня и захватывающего дух заката.

— Да. Да, я счастлива, счастливее я никогда не была.

Он немного улыбнулся.

— Хорошо, я рад.

— Я не буду спрашивать, счастлив ли ты, потому что знаю, что ты хочешь больше, чем я могу тебе дать и мне жаль Домино. Я бы освободила тебя, если бы могла.

— Если бы он был просто привязан ardeur' ом, ты бы смогла его освободить или он смог бы пройти своего рода детоксикацию, как это сделал Реквием, но я знаю, что это больше похоже на то, как если бы он был твоим волком зова. И он твой тигр, и мы твои навечно. Если даже мы уедем на другой конец страны, ты сможешь позвать нас к себе, — сказал Джейсон.

— Ты уже думал о том, чтобы туда переехать? — спросила я.

Он немного дернул плечами.

— Если бы Джей-Джей, Фреда и я смогли бы быть вместе, и если ты и Жан-Клод мне это позволят — может быть.

— Мне не нравится часть про позволят, — сказала я.

— Жан-Клод — король вампиров Соединенных Штатов, — сказала Зависть. — Джейсон его pomme de sang, яблоко крови и твой волк зова; ему нужно будет ваше разрешение. Между прочим, кто такая Фреда?

— У Жан-Клода сейчас достаточно оборотней, желающих делиться с ним кровью. Все уже не как раньше, когда этот маленький вервольф был важным элементом подпитки его силы. И Фреда — подружка Джей-Джей.

— Итак, если у тебя, Джей-Джей и Фреды все получится, ты переедешь в Нью-Йорк?

— Может быть. Я имею в виду, она состоит в одной из лучших танцевальных трупп в стране; я же не могу ее заставить бросить все.

— Мне нравится, что ты готов переехать ради своей подруги, — сказала Зависть. — Большинство мужчин ожидают от женщин уступок.

— Я стриптизер, какая тут карьера.

— Ты очень хороший стриптизер, — сказала я, — и ты почти все время управляешь клубом.

— Джей-Джей ведет переговоры со своим начальством, чтобы они пригласили Джейсона на кастинг, — сказал Натаниель.

Я посмотрела сначала на одного, потом на другого.

-Ого, Джейсон, это же замечательно; ты можешь стать первым ликантропом, которому разрешат выступать в полностью человеческом танцевальном коллективе?

Он кивнул.

— Это действительно поможет ликантропам стать более полноправными членами общества, — сказала Зависть.

— Это большая возможность, — сказала я. — Буду сильно скучать по тебе, но я еще не видела тебя счастливее, чем когда ты с Джей-Джей, так что, чем могу помочь?

Он улыбнулся мне, не своей дразнящей улыбкой, а одной из своих настоящих, дружеских улыбок.

— Во-первых, мы все думаем, что если бы у тебя было больше опыта с женщинами или ты хотя бы поговорила с той, у которой он есть, то смогла бы помочь Джейд почувствовать себя более цельной частью нашей семьи.

Я подняла в удивлении брови и посмотрела через стол на Зависть.

— Ты вызвалась обучать меня?

— Я, нет — ответила она, сильно тряся светлыми волосами.

— Тогда почему ты здесь? Домино — единственный черный тигр в нашей группе, он и Джейд приятели, но ты же золотой тигр и совсем из другого клана.

— Я женщина вертигр, единственная помимо Джейд, которая у тебя есть, так что со мной она разговаривает. Я сплю с Жан-Клодом и Ричардом, для нее наши ситуации похожи: мы любовницы, но не возлюбленные.

Я попыталась прокрутить это в голове, сдалась и сказала:

— Так ты здесь как подруга Джейд?

— Да.

— Хорошо. И ты не вызвалась учить меня? Честное слово, я тоже не предлагаю; ничего личного, но Джейд меня одна и так достаточно смущает, еще девушки мне не нужны. Черт, да и парни тоже.

— Я никогда не была с другой женщиной и не злюсь, что тебя приводит это в замешательство, но с Джейд у тебя есть сексуальный контакт; мы просто подумали, что другая женщина, более искушенная в этом вопросе, может быть полезна.

Я посмотрела на Джейсона.

— Ты случайно не собираешься просто воплотить какую-нибудь фантазию, где мы занимаемся сексом втроем? Потому что если это так…, — и посмотрела на него пристальнее.

Он ухмыльнулся и засмеялся.

— Нет, не собираюсь, хотя если бы до этого дошло, я бы не отказался.

— Ничего не имею против Джей-Джей, она красива, но себя я с ней не вижу, только вас двоих.

— Ты вроде хотела привнести в секс больше обычности, разве нет? Тебе не приходило в голову, что можно просто поговорить об этом с ней за чашкой кофе? — сказала Зависть.

Я покраснела немного и пожала плечами.

— Я должна буду провести небольшую бисексуальную беседу за чашечкой кофе?

— Это могло бы помочь, но не решило бы мою проблему, — сказал Джейсон.

— Какую проблему? — спросила я.

— Ты не можешь сделать так, чтобы Фреда ненавидела меня меньше или перестала ревновать к Джей-Джей, но ты могла бы помочь мне объяснить, что такое жесткий секс моей подруге.

— Как? — спросила я и одно это слово было переполнено подозрительностью.

Он ухмыльнулся и затем его лицо остыло, счастье испарилось будто по щелчку переключателя. Мне было больно видеть его таким.

— Джей-Джей действительно думает бросить тебя из-за этого? — спросила я.

— Я же из-за этого бросила Ричарда, — сказала Зависть.

— Нет, у нас не так. Я не пытаюсь дальше трахать Джей-Джей, если ей становится больно. Она что-то вроде моей версии человеческой женщины, с которыми встречается Ричард, ограждая их от того, чего он хочет, белым частоколом, но жесткий секс мне нужен тоже. Я просто знаю, что с Джей-Джей этого не получу.

— Объясни ей все также, как объяснил мне, что ты умрешь без этого, — ее голос звучал презрительно.

— Ты мне не поверила, с какого перепугу поверит она? — спросил Джейсон.

Зависть открыла было рот, начала что-то говорить, остановилась и отхлебнула свой чай; снова можно было увидеть, что она думает.

— Итак, — сказала я, — что может помочь Джей-Джей в объяснении?

— Она должна это увидеть, — сказал он

Я уставилась на него и не увидела на его лице ни намека на то, что он шутит.

— Я не очень хороша в эксгибицонизме.

— Знаю и прошу тебя не об этом.

— А о чем тогда?

Натаниель двумя руками взял мою руку, что заставило меня посмотреть в лавандовые глаза. Интересно, я когда-нибудь смогу посмотреть на них и не поразиться их красоте?

— Мы подумали, что все вместе займемся сексом в одной комнате — ты и я, а рядом Джейсон и Джей-Джей и просто дадим разнице говорить самой за себя. Я посмотрела на него расширившимися глазами.

— Анита, мы же не в первый раз делим постель с другой парой и даже не во второй и не в третий.

— Это происходило, когда мы кормили ardeur или когда все отбивалось от рук и мы это не контролировали. Я никогда не соглашалась на подобное на трезвую голову.

— Может в этот раз пришло время, — сказал он мягко.

Я открыла рот, закрыла и не знала, что сказать. Черт, я едва знала, что об этом думать.

— Вот черт, — наконец сказала я.

— Звучит обнадеживающе, — сказал Джейсон.

— Извините, что разрушаю идеальный план, но Натаниель и Анита вдвоем не смогут показать достаточный уровень грубости, — сказал Домино.

Втроем мы посмотрели друг на друга.

— Джейсон, насколько жестко все должно пройти? — спросила я.

Он немного подумал и вздохнул.

— Наверное, жестче, чем ты и Натаниель сможете.

— Я могу быть жестче, — сказал Натаниель.

Я шлепнула его.

— Да, можешь.

— У нас с Анитой секс более грубый, чем у тебя с ней, — сказал Джейсон.

— Добавь к нам с Натаниелем Никки и получится жестче, — ответила я.

Джейсон рассмеялся.

— Я хочу познакомить Джей-Джей с миром жесткого секса, а не напугать ее до смерти.

— Никки тоже знает, что значит заниматься любовью, — сказала я, чувствуя потребность защитить моего отсутствующего любовника.

— Я тебе верю, но видел насколько он может быть груб, и что-то в его росте, ширине плеч и садомазохистских играх на грани разумного даже меня выбивает из колеи, представь, что будет с Джей-Джей.Никки был блондином с голубыми глазами, как у Джейсона и Зависти, но на фоне его все в этой комнате будут казаться... хрупкими. Он не самый высокий наш телохранитель, но у него одни из самых широких плеч, он из тех больших парней, которые кажутся огромными; может это комбинация физического размера и личности. Также он признанный социопат, что означает — его реакции на разные ситуации либо идеальны, либо настолько ужасны, что не подобрать слов. Я любила его, имею в виду влюблена в него, а он в меня. И это означает, что он далеко не такой социопат, каким сам себя считает, особенно для парня с таким ужасным детским прошлым, только у Натаниеля оно было не лучше.

— Хорошо, если Натаниель и я вдвоем недостаточно грубы и ты не хочешь привлекать Никки и, предположу, что никого в этой комнате тоже, то какие варианты? — задала вопрос я.

— Так как это идея Джейсона, то ему с Анитой и демонстрировать, — сказала Зависть.

Мы все посмотрели на нее; наверное, взгляды были не слишком дружелюбны, потому что она сказала:

— Что? Это же логично.

Я посмотрела на Джейсона.

— Думаешь Джей-Джей воспримет это нормально, если ей придется смотреть, как мы с тобой занимаемся сексом?

— Не знаю. Я спрошу, потому что Зависть права, Джей-Джей должна увидеть именно то, о чем я говорю, а не так, как все проходит у тебя с Натаниелем или с Никки.

Вот примерно так, мы начали обсуждать то, что скоро из идеи превратиться в реальность. Каждый раз, думая, что моя сексуальная жизнь уже не может быть страннее или сложнее — я сильно ошибаюсь.

Глава 2

Две недели спустя, Джей-Джей должна была приехать в Сент-Луис. Я сильно нервничала. Можно было подумать, что у меня уже было достаточно секса, достаточно нарушенных табу, традиционных ценностей и ничто уже не способно было меня смутить, но это было не так. И я была очень этим недовольна; казалось, если выкинешь в окно все правильные и традиционные идеи о сексе и взаимоотношениях, это должно сделать тебя невосприимчивой к смущению или стеснению, но не делало. Мне хотелось разозлиться, но я знала, что это выведет меня из себя, так что я готова была сопротивляться порывам. Я дулась. Я разрешила себе быть сердитой настолько, чтобы дуться на то, что чувствовала себя опять шестнадцатилетней и будто споткнулась перед трибуной, упав на главную чирлидершу и звезду-квотербека.

Я нервничала и сердилась вплоть до момента, когда увидела, как Джей-Джей вышла из толпы аэропорта Ламберта. Мы увидели ее первыми, потому что стояли на возвышенном участке, на котором были представлены разнообразные местные художества и поделки. Искусство меня иногда озадачивало, но это был отличный способ разглядеть кого-нибудь в толпе для таких невысоких людей, как мы с Джейсоном. Ее лицо загорелось, как будто кто-то зажег свечу под кожей и счастливое сияние озарило ее, прохожие оглядывались на нее и Джейсона, пока он бежал к ней. Она бросила свою большую сумку на пол и бросилась на него. Он фактически оторвал ее от земли, ему это удалось даже несмотря на то, что у него рост 165 сантиметров, а у нее 177; она согнула колени и он подобрал их, держа ее на весу, пока они целовались и он медленно поворачивался на месте, будто они танцевали под шум толпы.

Ее прямые светлые волосы были собраны в хвост и были почти такого же цвета, как у Джейсона; он был поменьше нее ростом, но ее отточенное тело танцовщицы состояло сплошь из костей и мускулов и она казалось более тонкой, по сравнению с его большим, накачанным телом, которое давало ощущение физического превосходства, так что он казался больше, даже несмотря на то, что она была намного выше. Он опустил ее и она приземлилась на землю ногами в обуви на плоской подошве, в позицию, более подходящую для танцев; видно было, что она это сделала не задумываясь, также как я использовала оружие, так что практика и память тела всегда на поверхности, ожидают только подходящего случая. На ней были комфортные коричневые кеды, легкие коричневые слаксы и короткая коричневая куртка, под которой была надета шелковая свитер-сорочка — они всегда мне казались слишком теплыми. На ней даже был золотисто-бронзовый шарф, искусно обернутый вокруг шеи и плеч. Смотрелось здорово, как настоящий наряд. Честно говоря, я не понимала, зачем нужны такие аксессуары, если ты игнорируешь туфли и драгоценности; шарфы меня действительно ставили в тупик.

Поэтому меня одевал Натаниель: черные кожаные джинсы были заправлены в черные до колен сапоги с 8 сантиметровыми каблуками, черный топ с глубоким декольте был заправлен в джинсы и ремень, который Натаниель нашел в не очень дорогом магазине, но товары там были высокого качества. На ремне была пряжка в виде полумесяца, а над ним висел сделанный на заказ кожаный пиджак, закрывавший все так, чтобы не был заметен пистолет сзади. Я никуда не ходила безоружной. На Джейсоне была светло-голубая футболка, заправленная в темно-синие джинсы, черный ремень, подходивший к ботинкам, выглядывавшим из-под джинсов. Цвета делали его глаза еще более голубыми и ему очень это шло. Натаниель был в своих черных кожаных джинсах, заправленных в черные до колен сапоги с пряжками и на платформах, но по сравнению с моей или Джейсона гладкой кожей, они смотрелись так, будто родом из научной фантастики. На Натаниеле была черная футболка, серебряный ремень с пряжкой, которая была сделана в форме солнца/полумесяца. Я не замечала до аэропорта, что он постарался, чтобы у нас даже пряжки совпадали. Мы смотрелись так, будто шли в готский ночной клуб или снимались в каком-то футуристическом, но нереалистичном фильме, где все опасные люди носят черное и выглядят круто. Я начала было возмущаться, но, честно говоря, вся наша повседневная одежда была черной с небольшими вкраплениями красного, фиолетового и синего.

Натаниель держал в руках черный кожаный пиджак Джейсона, который тот надел поверх своей светло-голубой футболки, потому что еще действительно было слишком жарко для кожи и Джейсону нужны были свободные руки, чтобы встретить свою девушку. Да, Джей-Джей была его девушкой. Это было заметно по их лицам, как они дотрагивались друг до друга и по практически идентичным голубым глазам. Они были до ужаса похожи, поэтому мы провели небольшое исследование и обнаружили, что у них был один пра-пра-пра-дедушка, так же как и у многих других людей в определенном районе Эшвилла, в Северной Каролине. Юридически, большинство голубоглазых блондинок, которых я встретила за ту единственную поездку к семье Джейсона, не были связаны с ним или друг с другом, но у них был общий предок, который был очень пронырливым и безнравственным проповедником, и определенно он, по крайней мере, был также обаятелен, как и Джейсон, а Джейсон чертовски обаятелен или даже больше него — пугающе обаятелен. Они повернулись к нам с Натаниелем и были настолько счастливыми, что все мое смущение или тупость моментально испарилась. Я только хотела, чтобы Джейсон не потерял этого, не потерял ее.

— Вы хорошо смотритесь вместе, — сказала Джей-Джей, обнимая Натаниеля и легонько целуя его в щеку. Она повернулась ко мне и мы обнялись. Она на 13 сантиметров была меня выше, но настолько миниатюрна в области талии и ребер, что мой радар отметил ее как легкую добычу. Мы больше прислонись щеками, чем поцеловались, потому что она использовала свой обычный нейтральный блеск для губ, я же — свою обычную ярко-красную помаду и я со временем поняла, что смешивать ее с другими губными помадами — не лучшее решение.

— Натаниель выбирал одежду, так что если мы смотримся хорошо, вините его, — сказала я с улыбкой.

Она улыбнулась немного шире.

— Поверь мне, Анита, не только выбор Натаниеля делает тебя неотразимой в одежде.

У меня заняло секунду, чтобы понять — Джей-Джей сказала, что я хорошо смотрюсь в одежде, потому что занимаюсь в тренажерном зале.

— Спасибо, — ответила я.

— Эх, если бы у меня были твои изгибы, но они не совместимы с подходящей для танцев физической формой.

Джейсон обнял ее.

— Мне нравятся твои изгибы.

Она рассмеялась.

— Знаю, что нравятся, но мои больше похожи на повороты при езде по стране; у Аниты же — как русские горки.

Глаза Джейсона сверкнули, когда он посмотрел на меня, лицо зажглось какой-то мыслью и я знала по опыту, что все что слетит с этого рта, мне не понравится или это будет по меньшей мере поддразнивание.

— Ты сильно будешь злиться, если я скажу, что эта та еще адская поездочка?

— Да, — ответила я и посмотрела очень серьезно своими темно-коричневыми глазами ему в глаза. Коричневые глаза может и не могут выглядеть такими же холодными как голубые или серые, но недоброжелательный взгляд работает превосходно.

— Ну тогда я не буду этого говорить, — сказал он, засмеялся, затем Джей-Джей присоединилась к нему, потом и Натаниель.

Я закатила глаза.У Джей-Джей не было больше багажа. Это была быстрая двухдневная поездка и все что ей было нужно, находилось в большой сумке, висевшей на плече. Вещей было поразительно мало и я сказала ей об этом.

— Побывав с мое на стольких танцевальных турах, учишься обходиться малым, — сказала она.

Звучало разумно — она говорила, что тренируется над текущей сценической постановкой, да и танцевальный сезон был в самом разгаре. Она спросила как у нас дела на работе, пока мы шли к машине. Я села за руль, Натаниель держал дробовик, а двое голубков устроились на заднем сиденье моего внедорожника. Это был совершенно обычный разговор, если не считать обсуждения наших необычных работ — балерина, маршал Соединенных Штатов со сверхъестественным уклоном, танцор и помощник менеджера в стрип-клубе и стриптизер оттуда же. Было небольшое ощущение, что мы говорим обо всем, только не о проблеме, ради которой собрались.

Мне хотелось указать на это. Я хотела поговорить насчет секса и проблем, связанных с ним и также отчаянно хотелось этого не делать. Остальные вроде не напрягались и разговаривали как друзья. Мне всегда хотелось уметь также притворяться как они — будто проблем, связанных с сексом и нестандартными сексуальными предпочтениями вообще не существовало или наоборот — обрушивать их на головы всех кто окажется рядом. У меня вроде как было всего две скорости для решения проблем, связанных с эмоциями — либо заткнуть уши и петь ля-ля-ля, либо взять в руки топор и напасть. И это было зачастую не очень неудобно для меня или для тех, кого люблю, но это был мой защитный механизм. Я надеялась, что когда-нибудь стану более устойчиво стоять на земле, но сейчас еще нет. Я раздиралась между желанием никогда не поднимать тему, ради которой мы собрались и так разоделись, чтобы встретить Джей-Джей в аэропорту и желанием заорать — все нервничают или только я одна?

Натаниель потянулся ко мне и начал слегка тереть мою шею, пока я вела.

— Ты в порядке?

Я кивнула, боялась, что не смогу заговорить не звуча грубо или слишком резко. Многие люди воспринимают прямоту как грубость, особенно в устах женщин. Хотела бы я сказать, что тут нет сексизма, но не могла; от женщин ожидают, что они более мягче воспринимают жизнь, чем мужчины. Я настолько по-мужски воспринимала большинство событий в своей жизни, что даже по сравнению с ними, часто вела себя очень агрессивно. Я не хотела, но так выходило постоянно. Я не хотела так поступать, просто хотела сказать что-то или сделать, и хотела сама начать действовать, а не ждать, пока буду вынуждена реагировать. Даже если буду давить, станет только хуже. Во мне сидело почти непреодолимое желание, чтобы все неизвестное разрешилось, даже если бы оно разрешилось не положительно — лучше сразу знать, чем терпеливо надеяться на хорошие новости. Мой психолог и я работали над этим, но в этот момент я покрепче ухватилась за руль и держала рот на замке; это лучшее, на что я была сейчас способна.

С заднего сиденья раздался мелодичный голос Джей-Джей.

— Это только я или все нервничают?

— Слава тебе Боже, — ответила я, — да, и я тоже.

— Что заставляет тебя нервничать, дорогая? — спросил Джейсон и я знала, что он обращается к Джей-Джей, потому что никогда меня так не называл.

— Джейсон, я тебя люблю. А значит это важнее, чем просто какая-то извращенная групповушка. Ты знаешь, я буду принимать участие, всегда принимала, но никогда еще это не было связано с серьезными отношениями. До этого всегда все проходило более-менее стандартно.

— Может поэтому у них и не все в порядке, — сказал Натаниель, поворачиваясь, чтобы можно было ее видеть.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она.

— Если человек имеет необычные сексуальные предпочтения, а нестандартный секс делает их счастливыми и если они состоят в серьезных отношениях, но продолжают заниматься только обычным сексом, то отношения обречены, потому что не важно, насколько сильно ты любишь ваниль, нужны и другие приправы.— Тебе хочется других приправ, но ты в них не нуждаешься, — ответила она.

— Джей-Джей, я специально подчеркнул это слово. Знаю по себе, что если меня не свяжут и не будут надо мной доминировать, я буду чувствовать себя несчастным, энергии станет меньше, и все будет работать не так, как задумывалось. Я признал, что это именно нужда, а не просто желание и как только я это признал, жизнь стала легче.

— Похоже на то, как я признала, что мне нравятся женщины и на то, как недавно поняла, что не хочу жить без подходящего мне, правильного мужчины.

— Да, похоже на то; ты приняла то, что бисексуальна, а не просто чистая лесбиянка, — сказал Натаниель.

— Чистая лесбиянка — это не оксюморон? — спросила она.

— Не думаю; я знал геев и женщин, которые были также консервативны, как и гетеросексуалы. Они все пытаются залезть только в одну коробку и воспринимают то, что кто-то пытается из нее выбраться, как нечто неправильное или даже злое.

— Не думаю, что то, что Джейсон нуждается в грубом сексе — зло.

— Но тебе не понятно, почему он удовлетворяет свои желания именно с Анитой, так?

— Без обид, Анита, но нет, не понятно.

— Без обид принято; так ты только что сказала, что хочешь заняться грубым сексом с Джейсоном? — спросила я, посматривая в зеркало заднего вида, чтобы видеть выражение ее лица.

— У нас он уже был.

— Насколько грубый? — спросил Натаниель.

— Грубый, — ответила она.

— Нет, дорогая, не по стандартам Натаниеля и уж тем более не по стандартам Аниты.

— Насколько секс должен быть грубым, что бы им он показался грубым? — спросила она.

Внезапно, я сконцентрировалась только на дороге, потому что не знала, как правильно ответить. Ответить честно на этот вопрос невозможно было, не выспрашивая детали, а этого я не хотела.

— Дело не в том, насколько грубо для меня и Аниты, а в том, насколько грубо для Джейсона, — ответил Натаниель.

— Хорошо, укуси меня, я сдаюсь; насколько грубым он должен быть для всех вас?

Я услышала небольшое движение позади и поняла, что Джейсон прижал ее к себе сильнее, в каком-то смысле. Я старалась следить за траффиком, но вы знаете, как легко отвлечься при определенных звуках.

— Мне не разрешено тебя кусать, помнишь?

— Я выступаю на сцене Джейсон и иногда у меня такие костюмы, что видно много кожи.

— По тем же причинам и я иногда не могу позволить следы укусов.

— Так в чем проблема? — спросила она.

— Ты не хочешь меня кусать, а я хочу тебя укусить.

— Я не понимаю, — сказала она.

— Надеюсь, к концу ночи поймешь.

Это была правда. Некоторые вещи не объяснишь, их можно только испытать самому или, по крайней мере, увидеть. Сегодняшняя ночь — про то, чтобы увидеть; я только не была уверена, что счастлива быть частью дикой природы, которую ей предстоит лицезреть.

Глава 3

Мы вернулись к обычном разговору, пока спускались по длинной лестнице, ведущей в подземелье Цирка Проклятых. Кивнули охране, сказали привет тем из них, кто числился в друзьях, и узнали больше о тренировках нового балета в Нью-Йорке. Натаниель рассказал о танце, который они поставили в Данс-Макабре, который был именно танцевальным клубом, а не стрип-клубом. Я не принимала участие в разговоре о работе, потому что моя была немного более тяжела для восприятия или пришлось бы рассказывать о еще не закрытых полицейских делах; еще одной причиной было то, что это убьет все настроение Джей-Джей. Мужчины, по большей части, спокойно могли говорить со мной о моей профессии.

Комната Джейсона была одной из самых укомплектованных, с ванной и огромным душем. Мы закрыли за собой дверь в спальню и повисло молчание, было слышна только работа кондиционера. Все комнаты были вырезаны в естественной системе пещер, так что на самом деле не нуждались ни в нагреве воздуха, ни в охлаждении, но иногда все-таки это было нужно, а Жан-Клод никогда не был скуп. Думаю, он разбаловал нас всех.

Джей-Джей поцеловала Джейсона и сказала:

— Пойду освежусь и переоденусь во что-нибудь более комфортное.

Она пошла в ванную, большая сумка качалась на плече. Я сказала ей вдогонку:

— Это на самом деле будет более комфортным или наоборот?

Она рассмеялась.

— Скоро все увидишь.

— Черт, это значит и мне понадобится нижнее белье.

Она оглянулась, пока открывала дверь.

— Ну, не знаю, голая ты тоже сойдешь.

Она мне улыбнулась с подтекстом и проскользнула в дверь, до того как я смогла ответить. Что было хорошо, у меня не было ответа. Я просто уставилась на закрытую дверь, внезапно почувствовав себя оленем на шоссе в свете фар.

Джейсон обнял меня.

— Не злись, хорошо? И помни, ей нравятся девушки гораздо больше парней.

Я достаточно вышла из транса, чтобы увидеть его лицо.

— Ты не единственный ее бойфренд, да?

— Нет, но только у меня с ней серьезные отношения.

Натаниель обнял меня с другой стороны и на минутку я оказалась в теплом уютном сэндвиче. Мне это нравилось и они оба об этом знали.

Объятия помогли мне успокоиться.

Натаниель меня поцеловал.

— Пойду принесу тебе белье и обувь.

— Я и сама могу, — сказала я.

Он ухмыльнулся.

— Ты долго будешь выбирать или используешь как предлог, чтобы долго не возвращаться; не волнуйся, я выберу что-нибудь подходящее.

С его доводами спорить я не могла, поэтому даже не пыталась. Я способна учиться. Он ушел, я осталась и Джейсон держал меня. Я поняла, что он меня держал не только потому, что хотел меня успокоить.

— Ты тоже нервничаешь, — сказала я.

— Никогда еще ни одна женщина для меня столько не значила, Анита; немного страшно.

— И восхитительно, — сказала я, держа руки вокруг его талии и смотря в весенне-голубые глаза. Он выглядел обеспокоенным и уже не пытался это скрыть.

— Да, — ответил он, — восхитительно, и страшно.

Я обняла его, положив голову в теплоту его шеи.

— Все получится.

Он обнял меня крепче, сила его рук прижала меня к нему.

— Надеюсь, Анита. Боже, очень надеюсь.

Мне хотелось и дальше его успокаивать, но нам нужно быть честными друг с другом. Я подалась назад, чтобы видеть его лицо и сказала:

— Я пыталась помочь Ричарду наладить отношения с несколькими его подругами и каждый раз не очень хорошо получалось.

— Как с Завистью, — сказал Джейсон.

— Ага.

— Думаю, если бы Ричард удовлетворял потребность в грубости с тобой, то не стал бы делать этого с Завистью.

Я пожала плечами.

— У него не хватало времени, чтобы видеть Зависть, встречаться с очередной земной цыпочкой и впихнуть еще и БДСМ встречи в свое расписание. У него в городе полноценная работа и целая куча семейных обязанностей с родителями, братьями и сестрами.

— Ричарду нравится очень грубый секс, почти никому в нашей стае такой не нравится; когда играешь так агрессивно, то не можешь просто пропускать ходы.

Я была согласна.

— Потому что все может смешаться и пойти наперекосяк.

Джейсон кивнул.

— Поэтому он и потерял Зависть.

На его лице отразилась грусть. Я переместила руки ему за плечи, сжала и немного покачала его.

— Забудь об этом; мы — не Ричард. Мы всегда больше заботились об общих потребностях, чем о своих и правильно расставляли приоритеты.

Он улыбнулся и улыбка почти дошла до глаз.

— Ты сейчас увидишь Джей-Джей и меня в одной кровати; встряхнись, если не отпустишь ни одной лесбийской извращенной шутки, я разочаруюсь.

Он улыбнулся мне в полный рот, улыбка наполнила его глаза сиянием.

— Если бы я сказал, что никогда не фантазировал о вас двоих в постели, я бы так сильно соврал.

Я обняла его, улыбаясь.

— Мой распутный волк вернулся.

Он обнял меня в ответ.

— Спасибо, Анита, за все.

Хотела ответить — поблагодаришь меня после, но это бы свело на нет все спокойствие, которого я добилась, так что просто сказала:

— Не за что.

Натаниель вернулся, неся мое белье и шелковые шорты для себя. Джей-Джей открыла дверь ванной, одетая в светло-голубую как у куколки ночнушку. Она облегала ее тело, показывая все изгибы, холмы и впадины. Она расчесала свои длинные, прямые волосы и они окружали ее лицо как блестящий занавес. Она также немного подвела глаза темным цветом. Мы все втроем смотрели на нее. Джейсон сказал:

— Ты потрясающа; то, что ты меня любишь, заставляет меня лучше о себе думать.

Она ухмыльнулась, напомнив мне Джейсона.

— Выражение ваших лиц, когда я появилось, было просто идеальным.

— Чем же оно был идеальным? — спросил Натаниель.

— Мы обсудим это позже; а сейчас на вас полно лишней одежды.

— Мы с Анитой переоденемся и дадим вам побыть наедине.

Натаниель взял меня за руку и направился в сторону ванны и Джей-Джей, сияющей в дверях.

— Звучит хорошо, — сказала она и ушла с нашего пути. Мы закрыли дверь под звуки ее смеха и тихого шепота Джейсона.

Натаниель выбрал черную ночную сорочку и пару черных туфель с ремешками на шпильках. Сорочка была прозрачной и как только я натянула ее на себя, мои соски проступили сквозь тонкую материю, затем я развернулась и оглядела себя сзади; в общем это белье из разряда, в которым ты притворяешься, что не голая, но будешь уверена, что разглядеть можно все, даже сквозь черную ткань.

— Я бы выбрала что-нибудь менее прозрачное, — сказала я.

— Знаю, но ты будешь не против, если Джейсон порвет такую сорочку, а вот если он порвет шелковую — ты будешь ворчать.

— Ах да, мы же обсуждали, что он может срывать с меня одежду.

— Ты так сказала это, как будто тебе это не нравится. Я же знаю, что нравится.

Я не смотрела в зеркало, чтобы не видеть, как сильно смутилась. Оно и так чувствовалась плохо; не нужно было еще и получать визуальное представление. Натаниель обнял меня сзади и повернул, чтобы я видела нас обоих в зеркале.

— Ты выглядишь потрясающе и когда выйдешь отсюда, сможешь соперничать с выражениями на лицах, которые до этого вызвала Джей-Джей.

Это тоже меня смутило, но по другим причинам.

— Я не соревнуюсь с Джейд.

— Ты спишь с Джейд.

— Я не соревнуюсь с Завистью.

— Это правда, и это, честно говоря, немного странно.

— Почему?

— Потому что в ней 180 сантиметров, большинство из которых ноги и классическая модельная внешность; обычно такое выводит из себя большинство женщин.

Я пожала плечами, хотя его руки обнимали меня.

— Разница между нами в росте — 15 сантиметров. Мы сложены настолько по-разному, что смешно даже сравнивать нас, это как лошадиные скачки между Клейдесдальской лошадью-тяжеловозом и чистокровной скаковой лошадью. Они обе лошади, но на этом сходство между ними кончается.

Он рассмеялся, обнял меня и поцеловал в щеку.

— Это самая разумное сравнение, которое я когда-либо слышал от женщины. Ты действительно совсем не сравниваешь себя с другими?

— Не с женщинами, которые сильно отличаются от моего телосложения. В этом просто нет никакого смысла. Когда я была моложе, делала это чаще, но в конце концов поняла, что сравнивать себя с женщиной, которая высокая и длинноногая все равно что сравнивать себя с мужчиной из тренажерного зала, который за 180 сантиметров — не моя весовая категория. Я в легком весе, а они тяжеловесы; или говоря старым водевильским языком актрис, Зависть — жеребец, а я пони. Никто из них не лучше другого, они просто разные.

— Отличия могут быть существенны.

Я кивнула, улыбаясь.

— Могут и с Джей-Джей я тоже себя не сравниваю, потому что она балерина и чтобы получить такое тело, ей пришлось приложить неимоверное количество усилий. Она профессиональная спортсменка; я же работала над тем, чтобы можно было убежать от плохих парней.

— Или наоборот — преследовать, — сказал он.

— Или так, — ответила я.

— Я сравниваю себя с другими танцорами и некоторыми другими мужчинами.

Я повернулась, чтобы можно было смотреть прямо на него, а не на отражение.

— Ты только что сказал, что твое тело тебя в чем-то не устраивает?

Он пожал плечами.

— Немного.

— Ты один из самых красивых мужчин, которых я знаю и один из самых искусных любовников; как тебя может что-то не устраивать?

— Я раздеваюсь на сцене, Анита. Посетители обсуждают мое тело прямо при мне или онлайн; трудно не обращать на это внимание.

— Значит, то, что я говорю тебе, что ты красив, не до конца помогает тебе справиться с проблемой, — сказала я.

— Нет, потому что проблема не связана с логикой или даже реальностью; она скорее нелогична, больше эмоциональна и связана с самокритичными голосами, которые есть в каждой голове.

— Думаю, у каждого есть с этим проблемы.

Он кивнул и улыбнулся.

— Но сегодня мы займемся сексом в одной комнате с Джейсоном и Джей-Джей, и это будет круто.

Я повернулась и погладила его плечо.

— Ты мой маленький вуайерист.

— Нет, я твой большой вуайерист; это одно им моих самых главных извращенных сексуальных предпочтений.

— Ты также и большой эксгибиционист, — сказала я.

— Ага, и сегодня ночью будет и то и другое. Дай мне переодеться и займемся делом.

— Тебя вообще ничего не смущает?

— Если кто и может помочь Джей-Джей с этой проблемой, так это мы.

Я кивнула, потому что звучало разумно, даже логично, но…

— Я не вуайерист и не эксгибиционист.

— Не совсем, но есть два обстоятельства, благодаря которым все получится.

— Какие?

— Ты друг Джейсона и любовница.

— Тут уж не поспоришь, — сказала я.

Он начал раздеваться и я отвернулась, чтобы не отвлекаться. Когда он раздевался, мне всегда хотелось дотронуться до него, а сегодня такие прикосновения нам понадобятся для групповой деятельности. Даже просто то, что я подумала об этом, уже было немного странно. Моя жизнь; иногда она меня удивляет, иногда просто заставляет обронить — «Что?».

Глава 4

Но вместо того, чтобы заняться горячим развратным сексом, мы продолжили разговаривать. Джей-Джей не так хорошо меня знала, чтобы не задавать вопросов. Она спросила:

— Что тебя больше всего беспокоит в том, что ты встречаешься с Джейд?

Это был список, причем очередность в нем день ото дня менялась. Я лежала, опираясь на свою сторону кровати, одетая в прозрачную черную сорочку и в шпильках под названием трахни меня, разговаривая с очень серьезным лицом. Джей-Джей опиралась на свою сторону, одетая в голубую шелковую ночнушку, ее лицо сосредоточилось на мне, она слушала, кивала и время от времени вставляла комментарии.

— Значит, если бы не ardeur, который связал тебя с ней, ты бы никогда на женщину и не посмотрела? — спросила она.

Я помотала головой.

— Неа.

— Будет сложновато; и воспоминания Жан-Клода и других о том, как они были с женщинами — это все мужские воспоминания и ты не оснащена должным образом, чтобы делать то, что помнишь.

— Ага.

Симпатичное личико выглядело очень серьезно и наблюдая за интеллектом в ее голубых глазах, я еще больше убедилась, что Джейсон выбрал ее не только за красоту. Ум сексуален.

— Слишком много слов, мало секса, — сказал Джейсон, лежа рядом с Джей-Джей.

— Согласен, — раздался позади меня голос Натаниеля.

— Как нам прекратить говорить и заняться сексом? — спросил Джейсон.

Я откинулась на кровати, чтобы можно было видеть их обоих. Джей-Джей и я наблюдали, как они подходили и готовились, как перед теннисным матчем, только сексуальным.

— Набрасываемся, — сказал Натаниель.

— Набрасываемся? — переспросил Джейсон, повышая голос.

Натаниель торжественно кивнул.

— Набрасываемся.

— Ох уж эти кошки, — он закатил глаза, — но план вроде ничего.

Они набросились.

Глава 5

Спустя некоторое количество времени, в котором были только смех и хихиканье, мальчики убедили нас, что хватит уже слов. Я легла на спину, смотря через все тело на лицо Натаниеля, лизавшего меня между ног длинными, широкими движениями языка. Чтобы добраться до меня, он расстегнул незаметную застежку на сорочке, подняв ее к талии. Джей-Джей лежала рядом со мной, ее голубая шелковая ночнушка была поднята также и лицо Джейсона по большей части было скрыто ее телом. Я уже немного постанывала, когда тело Джей-Джей приподнялось, будто его потянули за веревку и задержали в таком положении на длинный, невероятно долгий момент; лицо обмякло, глаза расширились и затем ее накрыл оргазм, заставив сотрясаться тело.

Натаниель остановился на секунду и мы оба наблюдали, как она извивалась, практически танцуя на кровати, пока Джейсон целовал и посасывал ее. Натаниель убыстрил движения и стал чаще лизать самое чувствительное место. Джей-Джей протянула руку и я незаметно для себя обнаружила, что держу ее за руку, пока внизу нарастает тепло; Натаниель начал делать языком почти круговые движения, быстрые и каждый раз, проходя рядом с тем местом, нажимал немного сильнее. Давление и теплота между ног росли, пока один последний нажим не бросил меня за грань и меня накрыл оргазм. Голова откинулась, спина выгнулась и я прокричала свое удовольствие в спинку кровати. Я почувствовала как рука Джей-Джей сжалась в моей, но по ощущениям это было где-то далеко. Я вцепилась в ее руку, пока мое тело корчилось и извивалось, и Натаниель продолжал лизать и посасывать, помогая оргазму продлиться дольше, так что волна удовольствия следовала за волной, пока мои глаза затрепетав не закрылись и я не ослепла от удовольствия.

Я почувствовала движение на кровати и спустя секунду услышала:

— Меняемся.

Я узнала голос Джейсона. Хотела спросить, что он имел в виду, но все еще подрагивала от отголосков. Я ощутила, как он начал меня лизать и до того как открыть глаза, чтобы быть полностью в этом уверенной, знала, что это он или, по крайней мере, это не Натаниель. Он смотрел на меня с довольной тьмой во взгляде; голубые глаза способны были отразить тьму, впрочем, как и любой другой цвет. Это был не оттенок темноты, а намерения. Собственнический, уверенный взгляд, означавший «это мое».

Я не принадлежала ему, но на данный момент было что-то вроде того и то, что он об этом знал, видно было в его глазах. И это заставило меня повернуть голову, чтобы увидеть Натаниеля и Джей-Джей; мы обсудили, что никто против орального секса без средств предохранения не возражает. Джей-Джей была человеком, единственным настоящим человеком, а значит могла подхватить и быть переносчицей болезней. Наверняка во мне осталось не так много человеческого, чтобы переживать на этот счет, но лишняя предосторожность не помешает. Ее анализы были чисты и у нее уже давно не было новых любовников, так что мы кинули кости, вполне уверенные, что все будет хорошо. То, что я спала с ликантропами и вампирами, разбаловало меня. Они не могут ни чем заразиться или быть переносчиками, так что обмен жидкостями был вполне безопасным делом. Во многих отношениях, люди были более опасны.

Дыхание Джей-Джей ускорилось, пока ее тело готовилось к очередному быстрому оргазму. Я напряглась, Джейсон это заметил, приподнялся и сказал:

— Все в порядке, Анита, никто ни с кем не соревнуется.

— Извини, — сказала я.

Мне было трудно расслабиться, когда рядом другая женщина достигала вершины так легко, потому что Домино обнаружил, что мне труднее достигнуть орального оргазма, особенно на второй или третий раз, чем большинству женщин, которые тем быстрее достигали кульминации, чем больше было прелюдии. Частично это было благодаря очень старому комплексу, полученному из-за моего бывшего жениха в колледже, который заставлял меня чувствовать себя ужасно, потому что мне требовалось много времени, чтобы кончить, хотя потом я поняла, что виновато было отсутствие у него умения, а не мое тело. Думала, что изгнала этого демона, пока не оказалась рядом на кровати с другой женщиной; забавно, как могут возвращаться старые призраки. Домино спросил разрешения, чтобы рассказать об этом Джейсону, так что он знал. Джейсон мне улыбнулся. Думала, начнет меня дразнить, но он не стал.

— Я знаю, что тебе не легко включить в процесс другую женщину; я этого не понимаю, но знаю, что это так, так что спасибо.

— Не за что, — казалось немного формальным при данных обстоятельствах, но я все равно это сказала.

Он ухмыльнулся, схватил подушку и сказал:

— Сделаем мостик.

Я приподнялась, чтобы он мог подложить под меня подушку, помогая ему получить определенный угол, чтобы не затекала шея. Со стороны Джей-Джей донеслись небольшие, страстные стоны, когда Натаниель снова заставил ее кончить. Мы оба посмотрели на ту сторону кровати, наблюдая за тем, как наши самые дорогие и самые любимые люди близки друг с другом. Затем Джейсон устроился у меня между ног и начал лизать, сосать и целовать вдоль и вокруг. Ощущения были потрясающими, но я отвлеклась на Джей-Джей, у которой ускорилось дыхание, снова.

Джейсон укусил меня в бедро немного сильнее, чем большинству людей бы понравилось. Это задержало мое дыхание и заставило меня посмотреть на него.

— Уже лучше, — сказал он. — Хочу больше таких взглядов.

Голос у него уже стал немного глубже из-за того, что увидел на моем лице. Он лизал, прикусывал и стал понемногу покусывать меня; иногда меня это отвлекало, даже во время оргазма, но если было подходящее настроение, то все становилось еще лучше. Джейсон хорошо в этом разбирался. Если он укусил и прозвучала боль, он прекращал и начинал снова лизать и посасывать; а если прозвучали довольные нотки — он продолжал покусывать — полу нежно — сладкую точку в центре. Когда мое дыхание от этого стало чаще, спина немного выгнулась, он стал кусать сильнее. Это заставило меня кричать, затем он захватил ртом побольше и стал мотать головой как пес игрушкой. Я выкрикивала свой оргазм, руки искали что-нибудь, во что можно было вцепиться, в то время как он доставлял мне удовольствие ртом и зубами, пока я не махнула ему. У нас были сигналы руками, потому что иногда во время оргазмов мы не могли сказать ни слова, пока дрожали и извивались от его отголосков.

Он лизнул еще раз прямо посередине. Это заставило меня вскрикнуть и выгнуть тело, будто меня приподняли невидимой веревкой, которую вскоре перерезали, обрушивая меня ослабленную обратно на кровать. Джейсон был надо мной, опираясь на руки и на ноги, смотря на мои трепещущие ресницы. Он смотрел на меня светло-зелеными глазами своего волка. Что-то в оральном сексе есть такого, что заставляет зверя вынырнуть ближе к поверхности.

— Она только что кончила из-за того, что ты кусал ее там? — спросила Джей-Джей.

— Да, — сказал Джейсон, смотря в мое лицо.

Мне пришлось напрячься, чтобы повернуть голову к ней и увидеть поднятые вверх брови. Натаниель лежал рядом с ней, одна рука переброшена через ее бедра, лицо удобно устроилось напротив ее тела. Взгляд его был полон страстной темноты, превращая цвет глаз в темно-фиолетовый.

— Тебе это понравилось, — сказала она.

Джейсон посмотрел на нее, позволяя ей видеть волчьи глаза.

— Да, — и теперь в его голосе было слышно небольшое рычание.

— Ты никогда не сможешь делать тоже со мной, — сказала она.

— Знаю, — сказал он.

— Ты это и имел в виду, говоря о грубости?

— Это только часть, — ответил он.

— Что же представляет из себя остальная часть?— спросила она.

— Ты сказала, что никаких сношений с Натаниелем. А значит, ты просто будешь смотреть, как мы трахаемся.

— Ты знаешь, я вуайеристка, — сказала она.

— Я тоже, — сказал Натаниель, все еще прижимающийся к ней.

— Иногда мне кажется, что ты больше предпочитаешь смотреть, чем лично участвовать, — сказала я.

— Иногда, — сказал он улыбаясь, — но не сегодня. Я буду смотреть, пока будет прелюдия.

— Ты хочешь помочь мне в демонстрации? — спросил Джейсон с ухмылкой.

— Вперед, команда, — ответил Натаниель, отдавая ухмылку обратно.

— У вас же часто бывает секс втроем, да? — спросила она.

— Он мой лучший друг, — сказал Джейсон.

— Знаешь, большинство парней смотрят спортивные каналы со своими лучшими друзьями, — сказала Джей-Джей.

— Не люблю спорт.

— Я делала и более сумасшедшие вещи, но никогда с теми, кто мне по-настоящему дорог, — сказала она.

— Хочешь прекратить? — спросил он.

Она помотала головой.

— Нет, я хочу увидеть, как вы трахаетесь.

— Хорошо, потому что я хочу, чтобы ты смотрела как мы трахаемся.

Он снова опустил взгляд на меня; глаза вернулись к человеческим. Почти весь пыл пропал.

— Мы слишком много говорим, — сказала я.

Он посмотрел вниз на свое тело.

— Тебе придется помочь мне прийти в настроение.

— Всегда рада помочь друзьям, — сказала я.

Он ухмыльнулся и рассмеялся.

— Тогда возьми его в рот, пока я не стану твердым, — он откинулся и заговорил ниже, — а затем давай покажем Джей-Джей, что значит грубо.

— Давай, — сказала я, улыбаясь ему.

Глава 6

Джейсон оставался на коленях, а я полусидела, поэтому могла пользоваться и руками и ртом. Я накрыла его ртом, всасывая до тех пор, пока мои губы плотно не соприкоснулись с его телом. Джейсон был полувозбужден, поэтому было проще взять его целиком и удержать. Одной рукой я нежно ласкала его яички, а другой упиралась в район пояса, чтобы прикасаться к нему и одновременно удерживать равновесие. Я держалась плотно прижатой губами к его телу, посасывая член во рту, потому что знала, что пока полу возбужденный член находится в горле, он твердеет медленно, поэтому я могу наслаждаться им не борясь со рвотным рефлексом, но, очевидно, со стороны это выглядело более впечатляющим, потому что...

— Как тебе удается так долго держать его в горле? — спросила устроившаяся на подушках Джей-Джей.

Я скосила на неё глаза, не желая терять позиции. Я знала, что как только выпущу член Джейсона изо рта, чтобы ответить Джей-Джей, как тот затвердеет и делать глубокий минет станет проблематично. А я наслаждалась этим процессом и пока не хотела заканчивать.

— Пока держишь вот так член во рту, ему требуется больше времени, чтобы полностью затвердеть, поэтому проще делать глубокий минет, — ответил Натаниэль.

— Правда? — удивилась она.

— Правда.

У меня промелькнула мысль, что, быть может, жёсткий секс не единственный, чем Джей-Джей не занималась так, как я. Я подняла взгляд на тело Джейсона, туда, где он возвышался надо мной. На мгновение мы встретились глазами и взгляда оказалось достаточно, чтобы понять, что Джей-Джей не уделяла такое внимание оральным ласкам, по крайней мере, минету. Минет был одним из моих самых любимых разновидностей секса, но, опять же, ведь большую часть жизни она была лесбиянкой, поэтому, вероятно, даст мне фору в куннилингусе.

Тело Джейсона немного обмякло, как будто до этого он очень сильно задумался над неприятными сторонами жизни, поэтому я добавила усилий, посасывая и облизывая его член, одной рукой сжимая и разжимая мошонку, ноготками другой легонько впиваясь в его задницу, и почувствовала как он растет во рту. Джейсон начал издавать тихие непроизвольные звуки и наконец-то закрыл глаза, уронил голову вперед и выдохнул:

— Боже мой.

Только тогда я медленно начала скользить по члену назад, позволяя ему как по мановению волшебной палочки появляться из моего рта, а затем так быстро, как только могла, снова втянула его в рот, вот только теперь мне пришлось приложить небольшие усилия, чтобы заглотить его до конца, протолкнув в горло. Я обхватила рукой основание члена и начала так быстро, как только могла, двигаться вперед-назад, используя руку как новый ограничитель. Мне по-прежнему не удавалось дышать, когда член Джейсона полностью оказывался во рту, но я оставалась в таком положении так долго, пока не начинала задыхаться. Не всегда дело было во рвотным рефлексе; порой был рефлекс «я не могу дышать».

— Остановись, прекрати или я кончу, — тонким от напряжения голосом взмолился Джейсон. Он потянулся к изголовью кровати, но не мог за него ухватиться. Натаниэль протянул ему руку, чтобы помочь ему удержать равновесие. Порой командная работа требовалась не в сексе, а в том, чтобы убедиться, что ни один участник не шлепнется с кровати.

— Презерватив, — проговорил Джейсон с закрытыми глазами. Он действительно боролся с телом и концентрацией, что означало, я зашла в оральных ласках слишком далеко. То, что я делала — уже не прелюдия, это был самый настоящий секс, исключая непосредственно само сношение.

— Извини, — проговорила я, приподнявшись и потянувшись к прикроватному столику за презервативами.

— Не извиняйся, это было потрясающе, — ответил Джейсон, вот только в его голосе по-прежнему слышалось напряжение, а на предплечье руки, которой он держался за руку Натаниэля, от усилий выступали мышцы, как будто он боролся с ним, а не позволял удерживать себя на коленях..

Мне пришлось развернуться и подползти к краю постели, чтобы дотянуться до тумбочки и презервативов. Я быстро вытянулась, чтобы дотянуться, а затем подползла обратно. Я уже собиралась развернуться и отдать ему презерватив, когда Джейсон произнес:

— Останься так.

— Что?

— Останься так.

— Зачем? — Я передвинулась, чтобы оглянуться через плечо. Сейчас глаза Джейсона были открыты и менялись с человеческих голубых до волчьих светло-зеленых и обратно. Что-то, что я делала, его возбуждало. Я уже собиралась спросить в чем дело, но осознала, что сорочка задралась до талии и теперь от нее до шпилек я была обнажена и взгляду Джейсона открылась моя задница.

— Сделаем это по-собачьи, — произнесла я.

— О, да, — согласился он тоном немного ниже, может из-за внутреннего зверя, а может из-за выделяемого в такие моменты тестостерона.

Натаниэль забрал у меня презервативы и отдал один Джейсону. Он вскрыл его, выбросил обертку на пол и начал надевать. Просто вид того, как он это делает, уже заставил меня сжаться в предвкушении и я боролась с собой, чтобы не повертеть попой так, будто у меня течка. Если бы мы были только втроем, то скорее всего, я бы так и сделала, но из-за Джей-Джей это чувствовалось немного по-блядски или слишком по животному; другими словами, не перед зрителями.

— Ты точно не имеешь ничего против? — спросил Джейсон и до меня не сразу дошло, что разговаривал он не со мной.

Джей-Джей ответила:

— Даже не думай останавливаться. Мне понравилась предыдущая сцена.

Он улыбнулся ей и повернулся, смотря на меня сверху вниз, улыбка немного изменилась.

— Давай Анита, сделай это, просто сделай, не сдерживайся.

Я знала, что он имел ввиду и потому приподняла для него попу, грудью легла на кровать, лицом зарывшись в подушки.

— Господи, как я же люблю, когда ты так делаешь.

Он проводил по мне ладонями, пока я не начала извиваться, требуя чтобы он закончил начатое. Джейсон пристроился, а затем слегка двинул руками мои бедра, чтобы его кончик нашел в меня путь. Уже от одного ощущения как он в меня входит из меня вырвался слабый стон. Я обожала этот первый толчок внутрь.

— Влажная, но такая тугая, — выдохнул он, проникая глубже, пока я не почувствовала, что Джейсон так глубоко во мне, насколько только можно. Мы соединились так тесно, насколько это вообще было возможно и я любила это ощущение; было в этом что-то такое, что очень мне нравилось и возбуждало.

Он выходил из меня и входил, найдя быстрый ритм, но не такой быстрый и жесткий, какой мог бы быть. Я хотела сказать ему, чтобы был по жестче, но он нашел правильный угол и начал стимулировать точку G. Я передумала протестовать и просто уткнулась головой в подушки и позволила себе наслаждаться растущим ощущением. Я чувствовала восхитительный вес растущего оргазма, пока Джейсон входил и выходил, задевая ту самую точку, расположенную кстати не очень далеко. Все что нужно — найти правильный угол и пожалуйста — вот она.

Мое дыхание ускорилось и между одним движением и другим, он перенес меня за грань и я прокричала свой оргазм в подушку, приподнимая себя навстречу ему, будто в агонии оргазма хотела трахнуть его еще быстрее и жестче. Он не сопротивлялся моему порыву, просто взялся за бедра, чтобы удобнее было вбивать себя в меня. Пока я еще была во власти оргазма, он начала трахать меня так жестко и быстро, как только мог; наши тела бились друг о друга. Он сжал мои бедра сильнее и я уже не могла двигаться ему навстречу, так что звук бьющихся тел, воспроизводился только благодаря ему и он делал его очень громким. Он был быстрее и сильнее любого обычного человека, так что двигался он чертовски быстро и жестко. Я подняла лицо с подушки и мои крики наслаждения стали громче, отражаясь от изголовья кровати, пока Джейсон заставлял меня кончать снова и снова, и затем, когда мои крики стали превращаться в небольшие стонущие звуки наслаждения и мое бескостное тело начало заваливаться обратно на кровать, не потому что я этого хотела, а потому что начала терять контроль над своим телом, глаза были закрыты и трепетали в мульти оргазмах, только тогда он вдвинулся меня в один долгий, последний раз, погружаясь в меня так глубоко, насколько мог. Он содрогнулся надо мной и это заставило меня извиваться и издавать слабые стоны, пока мое тело вздрагивало от наслаждения.

Я опять почувствовала как он содрогнулся и полу завалился на меня, погружая нас обоих в кровать, пока он был еще во мне. Джейсон выскользнул из меня, когда мы уже лежали ровно на кровати, хотя мое тело еще было пригвождено его телом, так что я чувствовала как безумно работает его сердце, пульс наших тел неистово гремел от наслаждения. Я дернулась под ним, неспособная двинуться или открыть глаза, слепая от наслаждения.

Где-то вдалеке от грохота моей крови в ушах, я услышала как кто-то сказал:

— Вау, — мне показалось это была Джей-Джей, но я не была уверена, да и мне сейчас, честно говоря, было по барабану.

Джейсон медленно передвинулся, ложась рядом со мной — было больше похоже на контролируемое падение, чем на подъем. Он неуклюже похлопал меня где-то между спиной и задницей.

— Ты хороша, ты хороша, — его дыхание еще не восстановилось.

Джей-Джей что-то говорила. Я слышала ее, но как будто не могла понять смысл сказанного. Я попыталась повернуть голову, чтобы посмотреть на нее, но было похоже слишком рано еще для этого, так что я решила сначала попытаться поднять руку. Она упала на кровать, почти не поднявшись, и затем меня накрыли отголоски — в течении нескольких секунд я извивалась и издавала негромкие беспомощные звуки. Просто лежать и наслаждаться отголосками показалось мне хорошей идеей, и я так и сделала.

Глубокий голос Натаниэля сказал что-то вроде этого:

— Через несколько минут они придут в себя.

Да, это то, что нужно. Джейсон снова меня похлопал и мне пришлось напрячься, чтобы повернуть голову и посмотреть на него, но мои волосы заслоняли мне зрение, так что я видела только сияние его светлых волос и яркий свет от лампы на той стороне кровати; казалось, будто мир подернут пленкой света и я не могла сказать, так ли комната на самом деле выглядит или это еще на меня воздействует яркое послевкусие оргазма. Иногда оно делает нимбы над всеми, даже над теми, у которых и светиться нечему. Классный секс — это все-таки круто!

Я ждала, что Натаниэль подойдет и дотронется до меня, ведь сейчас его очередь, но так и не дождалась. Когда я смогла двигаться, то повернулась, чтобы посмотреть что не так.

— Это было невероятно круто и если бы я не любила Джейсона так, что готова была выйти за него замуж, я бы просто забралась к вам и присоединилась, но... думаю... я думаю мне страшно.

Я начала понимать, почему Натаниэль не присоединился к нам — потому что он мог видеть Джей-Джей, а я нет. У нас мог быть секс и позже; а вот психологическая поддержка иногда нужна здесь и сейчас или никакого секса вообще может и не быть. Это заставило меня повернуть голову еще немного и убрать волосы с лица непослушной рукой. Вся комната была в ярком золотом сиянии и для меня еще было проблемой сфокусироваться поверх головы Джейсона на Джей-Джей, которая сидела на дальней стороне кровати. Натаниэль устроился на подушках над нами.

Джейсон смог говорить первым.

— Почему? Ты очень хороша в постели, Джей-Джей и у нас с тобой потрясающий секс.

— Мне нравится заниматься с тобой любовью, Джейсон, но такого у нас не было.

— У нас с тобой очень горячий секс, — сказал Джейсон.

Она кивнула.

— Но не такой... нет. — Она сделала неопределенный жест в нашу сторону.

— Теперь ты понимаешь, что имел ввиду Джейсон, когда говорил о жестком сексе? — спросил Натаниэль.

Она посмотрела на него.

— Да, — но ее глаза были слишком расширены и лицо несчастно. Дальше все могло пойти очень плохо и от их счастья не останется и следа. Всегда есть определенный риск, когда показываешь другую сторону своей жизни, тому, кто не хочет быть ее частью; если вы их достаточно напугаете, тогда две половинки цельного счастья могут разделиться на счастливую и очень печальную.

Я приподняла голову и сказала:

— Ничего из того, что мы с Джейсоном делали не нарушит ваших ощущений с ним при занятии любовью.

— Если ему нужен такой секс, то я никогда не буду способна на такое.

— Мне не нужен грубый секс постоянно, — сказал Джейсон. — В большинстве случаев — занятие любовью, это то, что мне нужно.

Он сел, подтянул к себе колени и обнял их. Он понимал опасность ситуации.

— А вы с Анитой занимаетесь любовью?

Я хотела сказать — «Осторожно, Уилл Робинсон, осторожно!»

— В основном у нас грубый секс и я делю Аниту с Натаниэлем или Жан-Клодом. Мне нравится делиться с другим парнем.

— Натаниэль очень хорош в оральном сексе; вам обоим нужны футболки с надписью «Оральный навык одобрен лесбиянками!» — сказала она ухмыляясь.

Напряжение внутри меня немного ослабло — если она шутит, значит мы справимся.

Джейсон подполз к ней.

— Я тебя люблю.

— Я тоже тебя люблю.

Ее лицо опять стало серьезным.

Джейсон обнял ее и поцеловал, стараясь вложить в свои действия ясный намек на продолжение, но она остановила его и немного отодвинула, чтобы можно было изучить выражение его лица.

— Я понимаю, почему ты не хочешь расставаться с Анитой — ее навыки в оральном сексе просто потрясающи, а мне не нравится настолько глубокий оральный секс.

Я хотела спросить — «Почему нет? — а затем подумала, — «Почему бы и не спросить?»

— Почему тебе такой не нравится?

— Мне нравится дышать и мой рвотный рефлекс гораздо сильнее твоего.

— Раньше он у меня был больше.

— И как тебе удалось справиться с ним?

— Практика, — сказала я и не смогла справиться с собой, улыбнулась, а затем поняла, что покраснела и опустила глаза.

— Много практики, — сказал Натаниэль, двигаясь ко мне.

— Очень много, — добавил Джейсон.

— Годы практики, — сказали Джейсон и Натаниэль одновременно и рассмеялись, тем мужским смехом, который был обычно о девушках или насчет девушек, но не всегда. Иногда это просто был довольный смех между друзьями, которые вместе участвовали в сексе.

Я позволила волосам прикрыть лицо, пока не закончу краснеть. «Господи, я когда-нибудь перестану это делать?»

— Ты покраснела, — сказала Джей-Джей. — Не думала, что такое может смутить тебя.

— Меня смутило не то, что я призналась, что люблю оральный секс, а то, что лежу голой перед дамой сердца Джейсона после того как мы потрахались так, что не в состоянии были пошевелиться. Это было немного слишком даже для моих стандартов.

— Серьезно? — не поверила Джей-Джей.

Я кивнула и наконец подняла на нее взгляд. Ее лицо лежало на плече Джейсона и было очень серьезным; его полностью голое тело было обернуто ее руками, но похоже его нагота совсем ее не беспокоила, также как и состоявшийся между нами секс. Если не о сексе, тогда о чем она так задумалась?

— Что не так, Джей-Джей? — спросила я; раньше бы не стала, но теперь я знала, что чтобы это работало, нужно обсуждать проблемы, все проблемы.

— Думаю, что пытаюсь обработать информацию, что никогда не смогу полностью удовлетворить потребности Джейсона.

— Но ведь и он также не сможет полностью удовлетворить твои, — сказал Натаниэль.

— Это не одно и тоже — он парень, а я люблю девушек.

— И в чем разница? — спросила я.

Она посмотрела на меня.

— Потому что я в физическом смысле могу удовлетворить его потребности с тобой, а он мои потребности с Фредой не может — у него просто нет нужных частей тела.

— Дело не в частях тела, — сказал Джейсон. — А в том, как люди относятся к потребностям других.

— Тут все гораздо сложнее, чем просто предпочитаемый пол, — сказал Натаниэль.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она.

— На этой кровати, я скорее всего самая по-настоящему бисексуальная личность, так что для меня особой разницы нет — мужчина это или женщина и каждый человек в моей жизни удовлетворяет различные потребности, которые не смогли бы удовлетворить один или даже два разных человека, — сказал Натаниэль.

— Приведи примеры, — сказала она.

Джейсон расположился за ней, бережно держа руки на ее синей шелковой ночнушке. А значит они были почти полностью прикрыты, и Натаниэль был еще в своих шелковых шортах — получается на кровати я единственный полностью голый человек; как так получилось? Мне внезапно стало холодно или неудобно или и то и другое, и я приподнялась, чтобы скользнуть под простыню. Натанэль нырнул под простыню тоже и обнял меня своими руками, так что мы почти зеркально повторяли Джейсона и Джей-Джей, за исключением того, что мы расположились ниже на кровати, полулежа на подушках, а они сидели.

Я чувствовала теплоту рук Натаниэля и твердость его тела, пока он говорил:

— Джейсон — мой лучший друг, Анита — женщина, которую я люблю большего всего на свете, Мика — настоящий человек, Жан-Клод — наш мастер и мы с удовольствием делимся с ним кровью, потому что ощущения потрясающи, Ашер — мой доминант в БДСМ играх и иногда партнер в жестком сексе, Цинрик — мне как брат, которого у меня никогда не было, Никки — брат и друг и я учусь у него наслаждаться доминированием над Анитой, Дев — по настоящему бисексуален и очень здорово, когда рядом есть такой же как ты, и я не включил в список тех, у кого нет никаких сексуальных отношений со мной, но тем не менее они мои друзья и семья, они важны для меня и помогают колесикам моей жизни крутиться.

— Какие у тебя с маленьким братом сексуальные отношения? — спросила я.

Я боролась с собой, чтобы не скорчиться, потому что у меня проблемы с Синриком. Грех — так он хотел, чтобы его называли, не Рик. Ему сейчас 19 лет и он на последнем курсе, но у меня все еще проблемы с разницей наших возрастов. Если он уйдет из моей жизни, я буду по нему скучать, но для меня он все еще источник больших внутренних противоречий и проблем. Я сделала непроницаемое лицо и Натаниэль продолжил. Все— таки мы решаем проблемы Джей-Джей, не мои.

Он обнял меня крепче, как будто чувствовал движения моего тела и полностью их понимал.

— Мне нравится смотреть на секс Аниты с Синриком и нравиться делить ее с ним, когда только мы втроем; а иногда и когда другие люди присоединяются.

— Одной из моих самых сокровенных фантазий является та, где я делю Джейсона с другой женщиной, но у меня есть сестра и я не могу представить, как мы занимаемся сексом втроем, — сказала Джей-Джей.

— Может быть, если бы мы росли вместе с самого начала, все было бы по другому, но ему было семнадцать, когда мы встретились и для меня он младший братик, но я воспринимал его всегда как взрослого, моложе меня, но как личность, не ребенка.

Она кивнула.

— Думаю, логично, то есть он входит в семью не из-за крови, а потому что вы так решили?

— Да, — сказал Натаниэль, нежно целуя меня в щеку. Я учуяла запах Джей-Джей; он не был плох, просто другой, не мой. Его лицо еще блестело из-за орального секса, который он делал нам обеим. Я прижала его руки к себе сильнее и позволила его уверенности в себе помочь мне почувствовать себя лучше.

— Если бы Фреда так сумасшедше не ревновала Джейсона, все бы было так замечательно. Как тебе удалось найти столько людей, которые не ревнивы?

— У Жан-Клода сложилась определенная репутация; если хочешь входить во внутренний круг, лучше быть не ревнивым, — ответил Натаниэль.

— Жан-Клод просто восхитителен и он как будто переопределяет твои сексуальные предпочтения, как если все должны хотеть его, — сказала она.

— Это часть его обаяния, — сказала я.

— Тут намного больше; Жан-Клод просто ходячий секс — и как Джейсону не нравятся мужчины, но он делает исключение для него, так и мне мужчины не особо нравятся, но да, к Жан-Клоду влечение я чувствую.

— В большинстве случаев люди чувствуют влечение к Жан-Клоду, — сказала я.

Она кивнула и устроилась поудобнее в руках Джейсона, будто какое-то напряжение оставило ее. Я не понимала причины, по которой она расслабилась, но мы вроде побеждали, так что я смирилась.

— Мне всегда все говорили, что когда найдешь правильного человека, ты будешь счастлива с ним и тебе больше никто не будет нужен, но вы парни говорите мне, что с вами это вообще не работает.

— Неа, — сказала я.

— Нет, — подтвердил Натаниэль.

Джейсон поцеловал ее в щеку.

— Одно время я пробовал встречаться только с одной женщиной, но это долго не продлилось.

— Я была с Фредой на протяжении двух лет.

— И ты была верна ей? — спросила я.

Она покачала головой.

— Я никогда не хотела быть моногамной и ясно дала ей понять, что возможно никогда не смогу встречаться только с одним человеком. Я продолжала встречаться с другими, но все реже и реже, потому что она устраивала мне истерики. Те люди просто не стоили ревности и драк, пока я не встретила Джейсона. Она повернулась и посмотрела на него. Они поделились друг с другом улыбкой, о которой Голливуд говорит, что мы все должны искать такую же и я была очень счастлива за них.

— Очень приятно знать, что я стою драки, — сказал Джейсон и поцеловал ее.

Она поцеловала его в ответ и сказала:

— Если бы я в школе знала о полиамурности, мы могли бы не расставаться, но все говорили мне, что я должна выбрать.

— Ты сказала мне, что ты лесбиянка; я отнесся к этому с пониманием, и это также означало конец нашим отношениям.

— Я думала, что должна была выбрать только один пол, с которым могла встречаться, любить только одного человека пока смерть не разлучит нас; но со мной это так и не сработало.

— Со мной тоже, — сказал он.

— Думаю, что Фреда моногамна и притворялась, что нет, пока мы не стали жить вместе.

— Ты еще ее любишь? — спросил Натаниэль.

Она ответила не сразу.

— Я не знаю, думаю любила, пока она не стала вести себя так отвратительно из-за Джейсона. Хочу сказать, он же мужчина, у Джейсона же нет нужных частей тела, так что я думала, что она будет меньше ревновать, чем других женщин, но все было еще хуже.

— Так плохо было с самого начала или только когда у тебя наметились серьезные отношения с Джейсоном? — спросил Натаниэль.

Она задумалась и наконец сказала:

— Вообще-то с самого начала. Ей наверное казалось, что я предаю лесбийское сообщество. Я с самого начала говорила, что я бисексуалка, но скорее всего она подумала, что так обычно говорят, чтобы казаться круче или сексуальнее. Я не просто лесби, я би, понимаете?

Натаниэль и я кивнули одновременно. Он сказал:

— Считается, что когда женщина би — это невероятно сексуально, но у мужчин по другому.

Я покрепче обняла себя его руками.

— Когда мужчина би — это невероятно сексуально.

Он засмеялся, прижал к себе крепче и потянулся, чтобы мы смогли поцеловаться.

— Это ты так думаешь, но большинство женщин это озадачивает, а мужчины геи думают, что ты просто боишься признать, что ты гей, в то время как мужчины натуралы думают, что геи ниже их достоинства.

Джейсон кивнул.

— На самом деле я не настоящий би, но из-за того, что я pomme de sang Жан-Клода, все думают, что настоящий.

— Его яблоко крови, — сказала Джей-Джей.

— Ты его основной донор.

— Вообще-то pomme de sang больше чем просто донор, это вроде хозяйки дома в старомодном смысле этого слова, которая держит тебя в тонусе, — сказала я.

Она кивнула, лицо опять стало серьезным.

— Жан-Клоду понадобится новый pomme de sang, если Джейсон переедет в Нью-Йорк.

— Однажды я был pomme de sang Аниты, но когда стал ее бойфрендом, нового она не взяла, — сказал Натаниэль.

— Но ты же по прежнему спишь с ней, так что она может от тебя питаться. Джейсон же будет очень далеко от Жан-Клода.

— По одной проблеме за раз, — сказал Джейсон.

— Во-первых, теперь ты поняла, что я имел в виду под словом жесткий?

— Да, — сказала она и прижалась к нему сильнее, снова выглядя печально.

— И ты не против, что я занимаюсь жестким сексом с Анитой?

— Не против, хотя не совсем, но заставлю ли я тебе отказаться от нее? Нет. Честно говоря, если вы все согласны быть по нежнее со мной, то я с радостью хотела бы воплотить свою фантазию с тобой и Анитой.

Я застыла и Натаниэль помог мне спрятать лицо, наклонившись ко мне и развернув меня, чтобы мы могли долго и страстно поцеловаться. Я ощутила вкус Джей-Джей на его губах, во рту, смешанный с моим собственным. Я немного отстранилась и дело было не в том, что ее вкус ощущался каким-то плохим, просто... я никогда еще не целовала его, когда на его губах ощущался вкус другой женщины. Похоже, на моем лице отразилось что-то еще даже до того, как я почувствовала вкус Джей-Джей. Я ценила, что Натаниэль помог мне спрятать эти эмоции; когда я отстранилась, он посмотрел на меня сверху, в его лице застыл вопрос. Джей-Джей держалась молодцом и мне тоже нужно было, так что я страстно поцеловала его в ответ. Я борюсь со своими фобиями, а не позволяю им негативно влиять на мою жизнь. Джей-Джей действительно хорошо держалась, ведь она настолько далеко была от своей комфортной зоны. Хотя для нее это было просто, потому что ей нужно было только смотреть, а не участвовать; мое же участие было более, ммм, «практичным» и моя зона комфорта уже была перегружена одной женщиной, и это была не Джей-Джей.

Я нарушила поцелуй и даже смогла сказать нормальным голосом:

— Я польщена.

— Но одной из причин почему я здесь это то, что у тебя уже есть женщина любовница и ты не в восторге от этого, — ответила Джей-Джей.

Я повернулась в руках Натаниэля, чтобы посмотреть на нее.

— Ага.

— Я видела Джейд, она красивая.

— Я никогда с этим и не спорила, — сказала я.

— К тому же ты делишь одни и те же воспоминания о сексе с женщинами со своими мужчинами, что, вынуждена признать, немного странно, учитывая что у тебя отсутствуют нужные части тела; что насчет Джейд еще тебя беспокоит?

— Я никогда раньше не воспринимала женщину как потенциальную любовницу и тут внезапно, оказывается, что я являюсь основной любовницей для одной из них; разве это не каждого бы выбило из колеи?

Джей-Джей кивнула.

— Тут ты права, но помочь с этим я тебе не смогу. Есть что-то более конкретное, что ставит тебя в тупик? О чем бы ты хотела узнать о сексе с другой женщиной у той, у которой их было много?

— Много, да? — спросил Джейсон.

Она повернулась и улыбнулась ему широкой и озорной улыбкой.

— Мы с тобой уже называли друг другу цифры; ты точно знаешь точное число.

Он рассмеялся.

— Я сразу понял, что у нас может получиться, когда твое число оказалось больше моего.

Не понаслышке зная сколько у Джейсона было женщин, я была впечатлена и немного... ну, не каждый может похвастаться трехзначным числом любовников. Раньше я бы смотрела на это с осуждением, теперь я в недоумении. Даже если посчитать всех с кем я была в своей жизни, то я уложусь в цифру 30. Мне просто сложно даже представить такое большое количество любовников.

Натаниэль прижал меня крепче и прошептал:

— Анита, что бы ты хотела узнать?

Я повернула голову посмотреть на него.

— Ты о чем?

— Что больше всего напрягает тебя в сексе с женщиной?

Я думала об этом, черт, я до сих пор думаю об этом.

— Первое — оральный секс, он в некотором смысле сильно отличается и Джейд все еще пытается решить свою проблему с мужчинами, так что она только мне и Домино позволяет заниматься с ней этим, а я знаю что не очень в нем хороша и в тоже время не знаю, что делаю не так.

— Она кончает?

Мне пришлось немного побороться со смущением.

— В конце концов, да.

Натаниэль сказал:

— К счастью она легко получает клиторальный оргазм.

— Джейд разрешает тебе смотреть?

— Анита попросила помощи в надежде, что я могу указать правильное направление, пока смотрю и Джейд с этим согласилась.

— Ты понял в чем проблема? — спросила Джей-Джей.

— В том, что Джейд одна из тех женщин, которая не говорит нравится ли ей это или нет. Я сказал Аните, чтобы она спрашивала — вот так хорошо или вот так, но она совсем не помогает.

— Ох, Господи, ненавижу таких женщин, — сказала Джей-Джей.

— Это потому, что ее бывший мастер воспринимал любые подсказки как критику и наказывал ее за это, — сказала я.

У Джей-Джей расширились глаза.

— Да, такое точно заставит держать при себе свое мнение.

— Я понимаю причины, почему она мне не помогает, но это все равно как лететь слепой. Я думала, что раз я тоже женщина, то мне это поможет и помогло, правда немного. Я слышу как меняется ее дыхание, вижу непроизвольные движения ее тела, но мне все еще кажется, что если бы я могла посмотреть на это со стороны и имела возможность задавать вопросы, может даже поменяться местами в процессе, у меня стало бы получаться гораздо лучше.

— У тебя очень практичный подход, Анита, я впечатлена. Ты рассматриваешь все это как повинность, а не удовольствие?

Мне пришлось напрячься, чтобы не скорчить рожу.

— Я занимаюсь с ней оральным сексом, потому что знаю, какое это приносит удовольствие и Джейд только начала позволять Домино пробовать делать с ней тоже самое. Она пока еще не говорила, что думает об этом, но я подозреваю, что ее бывшему мастеру не нравился оральный секс, так что он сделал так, чтобы и ей он не нравился, Впрочем, так он поступил и с множеством других вещей.

— Тебе нравится делать это ей?

Я вздохнула.

— Не совсем; я не получаю такого же удовольствия, как когда занимаюсь оральным сексом с мужчинами. Черт, я могу даже кончить от этого.

Джей-Джей снова посмотрела на меня удивленно.

— Серьезно?

Я кивнула.

— Серьезно.

— Черт, ничего себе, я слышала, что это возможно, но до этого никогда не встречала человека, который был бы способен на такое.

Мне пришлось снова бороться с собой, чтобы смущение не отразилось на лице.

— Не смущайся Анита; это же круто и вполне естественно, что ты получаешь удовольствие от этого.

— Я получаю удовольствие в процессе, еще до того как достигаю оргазма, — сказала я, чувствуя потребность пояснить, что получаю удовольствие не только от оргазма. Не знаю почему, но я чувствовала себя защищающейся.

Джей-Джей улыбнулась, когда поняла это.

— У меня с женщинами все также, за исключением того, что я не кончаю от этого; было бы классно, если бы могла.

Джейсон засмеялся.— Если бы ты получала от этого оргазм, ты бы только этим и занималась.

Она засмеялась, затем нахмурилась.

— Если бы была одна только Фреда, то нет.

Я гадала, поняла ли она уже, что не влюблена больше в свою сожительницу. Должна ли я поднять эту тему или промолчать? Я была не уверена, поэтому промолчала; по одной проблеме за раз.

— Пожалуйста, скажи, что не я угробил ваши с Фредой отношения, — сказал Джейсон, обняв ее крепче.

— До того, как ты вошел в мою жизнь, Джейсон, у нас уже были проблемы. Чем больше я провожу времени с тобой, тем больше понимаю, что у нас с ней остается все меньше приятных моментов.

— Любовь состоит не только из приятных моментов, — сказал Натаниэль.

— Нет, но иногда они должны же быть? Думаю, что просто не понимала, насколько Фреде хотелось превратить меня в ту, кем я не являюсь, пока Джейсон не появился и не принял меня такой, какая я есть.

— Ты тоже приняла меня, — сказал он.

Она улыбнулась.

— Приняла.

— Никогда не понимала людей, пытающихся жениться на людях, которых хотят полностью подстроить под себя, — сказала я.

— Я тоже, — сказала она. Она посмотрела на меня серьезно и затем ухмыльнулась.

— Что? — спросила я.

— Глубокомысленный комментарий, но звучит эгоистично.

— Почему? — спросила я.

— Я с радостью бы занялась оральным сексом с Джейд, пока ты смотришь и задаешь в процессе вопросы, но согласится ли она на это?

— Мы с ней говорили об этом еще до того, как ты сюда приехала. Она не боится женщин, так как мужчин. Из женщин она боится только некоторых оборотней, но не людей. Ничего личного, просто она не видит в людях угрозу.

— Я понимаю, но это правда. Я же видела, как быстро Джейсон может двигаться и знаю, насколько он силен. Ни один человек не идет ни в какое сравнение.

— Спасибо, лапонька, — сказал он.

Она улыбнулась и ударила его по руке.

— Не за что, деточка.

Затем вновь посмотрела на меня.

— То есть Джейд согласна на сексуальный контакт со мной?

— Да, но она хочет, чтобы мы были только втроем, но меня это не устраивает; извиняюсь за свою гетеросексуальную реакцию, но в постели мне нужен хотя бы один мужчина.

— Так ты никогда не была наедине с Джейд?

— Нет, и я чувствую вину за это, но после прелюдии мне нужны мужские части тела, в противном случае все ощущается каким-то незавершенным.

— Серьезно? — спросила Джей-Джей.

— Ага.

— Ты думала о страпонах?

— Тема поднималась некоторыми ребятами, но я не проявила интереса к этому и просто не смогла смириться с мыслью о Джейд, трахающей меня страпоном.

— Почему, потому что она девушка?

— Нет, честно говоря, потому что я видела как кто-то использует страпон, как доминантную вещь в БДСМ, и это уже не просто секс, а я не буду пассивом для женщины.

Последнее я сказала не терпящим никаких возражений тоном. Это была одна из вещей, в которых я точно была уверена.

— Я не очень много участвовала в БДСМ-играх, но для меня страпон — это не БДСМ.

— Как в той песне: «Ты думаешь об этом так, я иначе...», — сказала я.

Она кивнула.

— Что одному кажется сексом, другому кажется извращением, я поняла.

— К тому же Джейд настолько покорная, что даже если бы я согласилась найти женщину, которой позволила бы доминировать над собой, то это точно была бы не она.

— Позволь сказать, что женщина, вытерпевшая столько, сколько вытерпела Джейд, способна обмануть даже такую, искушенную сексом с женщинами, личность как я, а то что она не дает подсказки делает задачу еще сложнее.

— То есть я не просто тупая гетеросексуалка?

Натаниэль обнял меня.

— Я уже говорил тебе, что нет.

— Говорил, но ты любишь меня и ты не женщина.

Джей-Джей улыбнулась

— Нет, ты не тупая гетеросексуалка. На самом деле ты очень ответственная и старающаяся сделать все, что в твоих силах женщина, что уже намного больше того, что делают большинство людей, состоящих в отношениях.

— Благодарю.

— Всегда пожалуйста. Для меня честь попытаться помочь тебе решить проблему Джейд в оральном сексе, но насколько вы отличаетесь в этом плане?

— Что ты имеешь в виду?

— Натаниэль, ты наблюдал за ними, насколько они разные?

— По моим наблюдениям, Аните требуется больше времени, чтобы получить оргазм от орального секса, Джейд же может очень быстро достигнуть клиторального оргазма, если ей не помешают ее фобии.

— Еще есть различия?

— Клитор Джейд находится ниже, чем у Аниты и я думаю, что Джейд нравится менее прямая стимуляция, в отличие от Аниты и поэтому в большинстве случаев ей приходится опускаться еще ниже.

— И когда лицо погружено так глубоко, то иногда становится трудно дышать. Периодически даже не можешь вздохнуть. — она посмотрела на меня, ее золотые брови приподнялись в удивлении.

— Позволь сказать, что все это немного слишком для меня и я чувствую себя сейчас очень некомфортно, но да, иногда моя способность задерживать дыхание, которую я приобрела, занимаясь оральным сексом с парнями, помогает мне с Джейд, потому что это просто чересчур странно — пытаться вдохнуть, находясь там так низко.

— Хорошо, теперь я знаю с чего начать, — сказала Джей-Джей и снова ухмыльнулась, приподняв голову.

— Что? — спросила я, вложив в одно слово всю подозрительность.

Она посмотрела на Джейсона и во взгляде отразилось озорство, так похожее на один из его взглядов, что я поняла, что чтобы она не сказала, мне это не понравится.

— Узнаю этот взгляд, — сказал Джейсон.

— Аните может не понравиться то, что ты скажешь.

— Значит, мне не стоит этого делать?

Он засмеялся.

— Стоит.

Она снова перевела взгляд на меня, лицо светилось юмором.

— Во-первых, серьезный вопрос: позволит ли Джейд присутствовать в комнате Джейсону?

— Не знаю, раньше не позволяла.

— Кому из мужчин разрешено присутствовать?

— С Домино у нас был секс; вернее, у меня с ним был секс, у Джейд еще нет. Она позволяет ему трогать себя руками и орально, так что он подходит. Натаниэлю позволяется трогать только меня, за исключением объятий во сне, и то это было большое дело, когда она наконец позволила. Жан-Клода она воспринимает нормально, хотя все еще нервничает рядом с вампирами, так что ему приходится быть с ней очень осторожным.

— У нее был секс с Жан-Клодом?

— Нет.

— То есть Домино единственный мужчина, которому разрешено трогать ее в сексуальном плане?

— Да.

— Почему только ему? — спросила она.

— Думаю потому, что он единственный черный тигр, который у нас есть, а тигры любят быть с представителями своего вида.

Она обдумала это и сказала:

— С Домино мне будет не комфортно, я его не знаю, от Жан-Клода у меня мурашки по коже. Натаниэль меня устраивает, но только если с нами будет Джейсон.

— Нужно будет спросить у Джейд о Джейсоне. Было глупо с моей стороны не принять в расчет, что тебя тоже может что-то не устраивать, прошу прощения.

— Не извиняйся, Анита. Ты стараешься изо всех сил ради Джейд, ради всех нас.

Кажется, она еще размышляла об этом, лицо было очень серьезным, глаза выдавали степень концентрации.

— Я дам себя связать; Джейд кажется это нравится, — сказал Натаниэль.

— Нет, — сказал Джейсон, — даже не проси. Я тоже не буду для нее пассивом и тем более не позволю связать себя женщине, у которой серьезные проблемы с мужчинами.

— Джейд никогда еще никому не причинила боль, — сказала я.

— Нет, но кто знает, что у нее там в голове может пойти не так? Анита, она может казаться тебе кроткой и доброй, но когда она занимается в спортзале, видно, что она просто невероятно быстра и сильна, хрупкость ее тела обманчива. Если ей удастся преодолеть то, что прошлый мастер вбил в нее, она станет одной из самых эффективных машин для убийств, которых я только видел.

Я моргнула.

— Джейд?

— Анита, когда ты в спортзале, она намеренно не показывает все, на что способна. Думаю, это из-за ее бывшего мастера, может он не любил, когда она показывала, что быстрее и сильнее него в единоборствах. Поэтому, думаю, она и старается не выделяться перед тобой.

— Она вертигр, Джейсон, она по определению должна быть сильнее и быстрее меня.

— Это тебе это понятно, но уверен, что она чувствует себя чертовски неуютно, когда в спортзале ты за ней наблюдаешь. Разве ты не замечала, что она не выкладывается, когда ты там, если только ее не принудить?

Я подумала об этом и сказала:

— Это поэтому она так плоха в рукопашном бою и во многих тренировках с оружием, потому что я всегда там?

— Думаю да, потому что когда ты не в тренажерном зале или на беговой дорожке или... она обрабатывает большую грушу так, будто это настоящая личность, очень быстро.

— Ты видел, как она это делает? — спросил Натаниэль.

— Да, но только когда нет Аниты и Никки рядом. Когда вас нет, она становится совсем другим человеком в спортзале.

— Ладно, я еще могу понять ее страхи насчет меня, но при чем тут Никки?

— Думаю, что она не хочет, чтобы те, кого она воспринимает как угрозу видели насколько она хороша, — сказал Джейсон.

— Никки же не угрожал ей, да? — спросила я.

— Нет, не угрожал. Он просто большой, по настоящему крупный мужчина и очень хорош в драке.

— Да, хреново, — сказала я.

— Я никому не дам связать себя и обречь на чужую милость; зовите меня чересчур осторожным, но иногда у нее проглядывает что-то такое во взгляде и я не хочу, чтобы это случилось, когда я буду беззащитен, — сказал Джейсон.

— Ты не боец, — сказала я.

— Я может и не телохранитель, но все-таки вервольф, что значит мне приходиться драться, чтобы сохранить свое положение в стае. Все оборотни могут драться, Анита, но я также понимаю, что маленький. И это серьезно меня ограничивает.

— Мика меньше тебя, а он альфа.

— Да, но он действует намного безжалостнее меня. Он больше похож на тебя. Вы оба просто убиваете тех, кто угрожает вам или вашим людям. Я же предпочитаю не убивать, если только ситуация не вынуждает; это и исключает меня из разряда угроз.

Джей-Джей смотрела то на меня, то на него.

— Ты серьезно насчет той части про убийства?

Джейсон и я обменялись взглядами. Я не знала, что нам на это ответить, пока Натаниэль не сказал:

— Думаю из-за того взгляда в глазах Джейд я и хочу быть связанным в одной постели рядом с ней.

Это заставило нас всех посмотреть на него, что он скорее всего и планировал. Он отвлек Джей-Джей от предыдущего вопроса; она может знать большинство наших секретов, связанных с сексом, но вот о нашей жестокой стороне — для нее это будет слишком.

— Ты понимаешь, что Джейд может быть опасна, и поэтому хочешь быть связанным и положиться на ее милость? — спросила я.

Он кивнул.

— Ашер думает о ней, как о идеальной жертве и с удовольствием пригласил бы ее в подземелье, но мне кажется он ошибается. Я думаю, что при определенных обстоятельствах, Джейд может быть невероятно опасна.Он даже немного задрожал в предвкушении и я почувствовала, что его тело начало реагировать там, где раньше оно было инертно прижато ко мне. Мысль о том, как опасна она может быть, восхитила его; я любила Натаниэля почти больше всех на свете, но были моменты, вроде таких, когда я его не понимала. Мне нравилось ощущение опасности в БДСМ, но только с людьми, которым я полностью доверяла; да, иногда я выходила за грань дозволенного, но не так, как Натаниэль. Ему нравилось ощущение настоящей опасности и благодаря тому, что он верлеопард, он мог исцелиться практически от любой раны, ударение на слове практически.

— И тебе это нравится? — спросил Джейсон.

— Ты же знаешь, что да, — ответил Натаниэль.

Джейсон покачал головой.

— Райна навсегда исцелила меня от таких желаний.

Какая же я тупая и несообразительная, я совсем забыла как Джейсон стал вервольфом. Райна — уже мертвая альфа самка местной стаи, их бывшая лупа, связала и трахала его, и в процессе перекинулась в волчицу, пока была сверху. Он отнесся к этому нормально, пока она не начала использовать когти и зубы. Я делила эти воспоминания с ней благодаря ее мунину и знала, что ей было все равно — выживет он или умрет. В тот момент ее волновало только удовольствие. Она была настоящей садисткой и чистокровным социопатом, поэтому ее не мучила совесть, но так как я знала много социопатов, то понимала, что где-то внутри нее были островки не безразличия; она просто их никогда не показывала ни одному из своих любовников.

— Райна сильно переступала тот порог, который даже я не хотел бы переступать, — сказал Натаниэль, прижав меня сильнее. Я вспомнила, как он рассказывал мне, что если бы он был человеком, она бы убила его в процессе съемок порнофильма. Он сам согласился на это, но так и не понял, что некоторым фантазиям лучше никогда не воплощаться в реальность — если ты конечно хочешь жить и оставаться вменяемым.

— Извини, Джейсон. Я забыла, как ты стал вервольфом. Если бы ты смотрел на то, как со связанным Натаниэлем играет Джейд, то это послужило бы толчком к плохим воспоминаниям, да? — спросила я.

Джей-Джей крепче сжала его руки.

— Мне до сих пор с трудом верится, что она тебе сделала. Она похожа на серийную убийцу

Я оценила то, что Джейсон рассказал Джей-Джей эту историю, и что она прониклась к нему сочувствием и не осудила его за извращенный секс.

Джейсон перевел взгляд на Натаниэля.

— Разве тебя совсем не волнует, что тебя свяжут и ты будешь находиться в полной власти другой самки оборотня, после того что Райна тоже делала с тобой?

— В большинстве случаев я получал от этого кайф. Мне иногда не хватает ее и Габриэля.

Джейсон вздрогнул и обнял Джей-Джей сильнее.

— Я совсем по ним не скучаю.

Если бы Джей-Джей не было в комнате, я бы сказала, что ни капельки не жалею, что убила их, но снова поднимать тему убийств не хотела. Хотя полиция знала, что я убила их, защищаясь, после того как они меня похитили и собирались сделать звездой в одном из Райновских фильмов, которые обычно заканчивались смертью актера. Еще они пытались убить Жан-Клода и Ричарда уже в реальности, не на камеру. Нет, у меня нет никаких сожалений, что они умерли, совсем нет. Моя совесть в этом настолько уверена, что прямо сияет.

— Я с удовольствием дам себя связать Аните и Джейд и это поможет ей почувствовать себя более уверенно, — сказал Натаниэль.

— А если бы вы были только с ней вдвоем, ты бы дал себя связать? — спросил Джейсон.

— Она бы и не захотела оставаться со мной наедине, но нет, не дал бы.

— Думаешь, она действительно причинила бы тебе вред, если бы меня не было рядом? — спросила я.

— Я не верю, что Джейд вообще захотела бы причинить мне боль, но в мужчинах она видит угрозу, если они перейдут черту, она может сначала убить, а потом уже просить прощения.

— Согласен, — откликнулся Джейсон.

Я посмотрела по очереди на обоих.

— Как же я раньше этого не заметила?

— Джейд хотела, чтобы ты этого не заметила, — сказал Джейсон.

— Она представляет для меня опасность? — спросила Джейд.

Он обнял и поцеловал ее.

— Нет, если бы я думал, что может, ты бы тут не появилась.

— Я все равно хотела бы, чтобы ты был в комнате с нами, так, на всякий случай, — сказала она.

— Я бы тоже хотел, — сказал он.

— Есть добровольцы пойти переговорить с Джейд о дополнительных мужчинах в комнате? — спросила я.

Все посмотрели на меня.

— Почему я? — сказала я, и даже мне было слышно, насколько фраза прозвучала ноюще.

— Ты ее мастер, — ответил Джейсон.

— Ты спасла ее от веков мучений; тебе она доверяет, как никому другому, — добавил Натиниэль.

И ведь и не поспоришь, так что я отправилась на переговоры с красивой тигрицей, собираясь добавить к нам в постель еще одну женщину, и да, к тому же еще Натаниэля, Джейсона и, если смогу, то еще и Домино. Я не была уверена, как Джей-Джей отреагирует на последнее пополнение, но я уж постараюсь уговорить ее ради себя, мне так будет комфортнее. Я не гомофобка, просто меня смущают женщины. Я всегда думала, что лесбиянкой быть проще, потому что если девушка встречается с девушкой, то вы должны понимать друг друга на генном уровне. Ни хрена подобного, так это совсем не работает, совсем. Отношения с женщиной не так уж сильно отличается от отношений с мужчиной, за исключением того, что я вроде как знаю, как встречаться с мужчинами. Женщины сбивают меня с толку или конкретно эта женщина. Она как минное поле, которое я не знаю как обойти. Все ли женщины такие? Обо мне также думают мои мужчины? Боже, надеюсь нет.

Глава 7

Джейд хотела попробовать оральный секс втроем, но она совершенно не понимала, зачем для этого нужны мужчины. Я настояла. Она расплакалась и сказала, что я не люблю ее. Я дала ей проплакаться и она видя, что я не уступаю, сдалась. Так что вторую ночь Джей-Джей в Сент-Люисе я проведу в постели с женщинами, которых добровольно туда позвала. Наркоманка.

Жан-Клод разрешил нам воспользоваться большой кроватью в своей спальне. Для этой, сделанной на заказ кровати, мы придумали новое название — «для оргий». Это была большая кровать с балдахином и креплениями для цепей и веревки. На самом деле, это была единственная кровать, которая смогла бы вместить всех, если бы произошло чудо и Джейд с Джей-Джей разрешили присоединиться к нам всем остальным. И это было очень большое если, но я планировала свой секс так, как планирую охоту за вампирами. Нужно стараться учитывать все возможности, это помогает выживать, преследуя вампиров и помогает сохранить отношения после большого БДСМ секс акта.

Атласное покрывало, драпировку и подушки периодически меняли. Сегодня покрывало было белое с черным, красные подушки громоздились у изголовья кровати, занавески были красные и черные с белой сеткой посередине. Было даже черно-красное одеяло с белым цветком посередине у дальней части кровати. Когда я первый раз его увидела, то подумала, что это кизил, но потом мне сказали, что это изображенная в традиционном стиле роза. Чтобы там это ни было, смотрелось все равно красиво. Я уселась на насыпь подушек, Джейд свернулась рядом со мной. Мы сидели на расстоянии от веревок, которые держали Натаниэля распластанным на кровати. Да, кровать была настолько огромна, так что между веревками, которые держали его руки и нами двумя могла еще поместиться целая комната. Когда его связали, я посмотрела в его глаза, увидев там душевный спокойствие, которое наполнило его уже от того, что он был связан. Веревка была сплетена из черных шнуров, сильно контрастирующих с белым покрывалом. Он пока еще был единственным голым человеком в комнате, красивое тело было раскинуто и удерживалось на месте, ожидая того, о чем мы договоримся. Мы развязали его длинные до лодыжек темно-рыжие волосы и они падали шелковым водопадом вокруг тела, напоминая красно-каштановый ореол; на белом фоне они выглядели более красными, чем обычно. Нам, пожалуй, надо было убрать покрывало и оставить простыню, до того как мы его связали, потому что были хорошие шансы на то, что мы угробим белое к концу ночи; некоторые пятна даже в химчистке не отстирываются.

На Джейд была надета красная шелковая ночнушка, практически идентичная голубой, которая была на Джей-Джей. Определенно ей нравилось голубое нижнее белье. Я переоделась в черную ночнушку; сорочка была немного более прозрачной, чем я планировала. Я согласилась на секс и нижнее белье исчезнет в определенный момент, так что было немного глупо волноваться по поводу прозрачности белья, но иногда дело не в логике, а в том, насколько ты комфортно сейчас себя чувствуешь. Сегодня ночью мне понадобится весь комфорт, который смогу получить. Волосы Джейд падали к талии, напоминая черную блестящую воду, извиваясь на фоне сорочки алого цвета. Они обрамляли ее небольшую, упругую грудь и холодный воздух заставил ее соски проступить сквозь ткань. Она уже держала мою руку. Ее ногти были черного цвета, мои — красного; у нас у обоих была помада такого же ярко-красного цвета как ее сорочка и подушки позади, так что мы смотрелись так, будто специально постарались быть максимально похожи. Ее большие, приподнятые глаза были цвета оранжевого и желтого огня. Это была отличительная особенность черных тигров. Красный цвет ночнушки позволял увидеть скрытую красноту в ее глазах, так что они смотрелись совершенно не человечески и потрясающе с подводкой для глаз, которая смотрелась вокруг этого удивительного цвета, как черная рамка. Признаюсь, я пыталась увидеть взгляд, о котором Джейсон и Натаниэль говорили и который одного напугал, а другого воодушевил, но для меня она выглядела так же как и всегда — как красивая жертва. Она была короче меня, более изящной, так что когда мы стояли, ростом она была мне по плечи, как и я большинству своих мужчин.

Я снова и снова водила большим пальцем по ее костяшкам, чтобы успокоить нас обоих. Ей нравилось прикасаться ко мне, в некотором смысле, она даже нуждалась в этом, но обычно она замирала, когда мы касались друг друга, пока не начинался секс. Я как-то раз спросила ее об этом и была проинформирована, что ее экс-мастеру нравилось, когда она просто держалась за него, без петтинга, а я знала способы, которым он учил ее слушаться. Я разорвала метафизическую связь между ним и ею, и единственное о чем жалела — что не выследила и не убила его. Сейчас за ним охотились другие люди. Я поняла, что когда ты король, ты не можешь постоянно самолично умерщвлять драконов, потому что если король умрет, королевству понадобится новый король, а он может оказаться настоящим ублюдком. Я и так рисковала собой будучи маршалом и не могла позволить себе еще и вендетты. Я осталась с Джейд и охраняла ее; в этом заключалась моя работа. Прерогативу выследить ее мучителя и убить его, я оставила нашим охранникам, которые также были очень древними вампирами и знали его молодого.

Джей-Джей стояла рядом с кроватью, держа за руку Джейсона.

— Если я захлопаю в ладоши и воспроизведу звуки, которые издает счастливая летучая мышь, никто на меня не разозлиться? — спросила она.

Он покачал головой.

— Я нет, просто грустно, что мне разрешено только смотреть. Я больше эксгибиционист, чем вуайерист.

Она поцеловала его в щеку.

— Извини, лапонька.

— Я понимаю каково тебе, — сказал Домино с другой стороны кровати.

Джей-Джей согласилась на то, чтобы он разделся до трусов, они тоже были шелковыми и похожи на те, которые были на Джейсоне. Такой выбор одежды был наиболее подходящим, на случай если они смягчатся и разрешат мне взять парня в постель или разрешат друг другу своих любовников. Трусы Джейсона были голубыми, цвет почти совпадал с ночнушкой Джей-Джей; у Домино же — красными, под цвет Джейд, ведь это я им купила этот набор. Жан-Клод помог мне выбрать цвет, он наиболее подходил под определение алый.

— Знаю, что понимаешь, брат, — ответил Джейсон и ударил кулаком воздух, на что Домино ответил тем же со своей стороны кровати. Я бы поменялась местами с любым из них, чтобы не пришлось участвовать в этом. В некотором смысле, Джейд прыгнула выше меня, будучи намного ниже, так можно описать то, как пассив умудряется контролировать некоторые аспекты отношений, хотя по идее только доминант должен находиться у руля.

Конечно, если бы я захотела, я бы просто взяла в постель Джейсона и ей пришлось бы с этим смириться, но у нее тоже есть полное право голоса и она сказала нет. У меня оно тоже есть и можно было сказать — или Джейсон с нами или у нас тобой все кончено, но я не стала. Почему нет? Потому что не была уверена в том, что хотела его взять в постель так сильно, как не хотела бы, чтобы Джейд и Джей-Джей в ней не было; в этом была правда. Я настолько далеко была от своей комфортной зоны, что уже не видела берегов. Я чувствовала себя потерянной в море в шторм, пусть даже этот шторм сформировался из плоти и шелка. Сделать подобное означало проявить трусость, а я не могла себе это позволить и не позволю. Я не проявлю трусость в решающий момент по отношению ко многим людям, которых ценю, люблю. Для меня было очень важно преодолеть свои комплексы. Или ты стараешься совладать с ними или они совладают с тобой. Тут не столько Джейд прыгнула выше меня, сколько я сама почти впала в панику, которая вынудила меня не останавливаться и столкнуться лицом к лицу с этой чертовой фобией о количестве женщин со мной в постели.

Я сидела, потирая костяшки Джейд все быстрее и быстрее, как будто ее рука была камнем беспокойства и если я буду тереть его достаточно сильно, то пойму, что в моей голове вызывает такой дискомфорт. У меня были подруги, которых напрягало большое количество мужчин в постели, для них это было как изнасилование, для меня же мужчины были как защитный покров. Женщины пугали меня и я не имела понятия почему. Я просто знала, что не позволю этому страху взять надо мной верх, так же как не позволяю страху темноты заставить меня выхватить оружие и искать в ней плохого вампира, про которого точно знаю, что он там сидит. Происхождение страхов не важно — или ты побеждаешь их или они тебя. Я не проиграю, даже себе, особенно себе.

Я сказала себе, что могу в любой момент сказать стоп-слово и продолжила протирать дыру в руке Джейд. Она прислонилась и прошептала:

— Анита, ты в порядке?

По правде говоря, нет, но вслух сказала:

— Конечно.

Она посмотрела на меня и если бы мы опустили щиты, она могла бы почувствовать все, что чувствую я, а я — то, что чувствует она, также как и Домино, Джейсон и Натаниэль. Джейд была моим подвластным черным тигром, Домино — белым/черным, Джейсон — волком и Натаниэль — леопардом. Они были моими подвластными зверями, моими MoUie Bete; нам приходилось стараться, чтобы не чувствовать эмоции друг друга.

Конечно, напряженность в моей руке вероятно выдала меня Джейд с головой. Не нужно быть экстрасенсом, чтобы понимать очевидные вещи.

— Анита, — сказал Джейсон.

Я посмотрела на него и Джей-Джей.

— Ты в порядке?

Я пожала плечами.

— Думаю, это самый напряжный БДСМ акт, который я пробовала без участия Жан-Клода или Ашера. Как будто все вроде готово, на своих местах, но никто не хочет взять на себя ответственность и начать.

Все, что я сказала, было правдой. На самом деле, это не совсем то, что меня волновало, но это была часть правды. И благодаря этому, они возможно не станут снова спрашивать меня, что не так.

— Я не могу быть с Ашером, — сказала Джейд.

Я покачала головой.

— Я это и не предлагала, просто не уверена кто возьмет на себя руководство.

— Мы уже занимались любовью вместе с Натаниэлем, — сказала она, голос был мягким, низким и странно музыкальным. Он не всегда звучал так, в основном тогда, когда она хотела повлиять на меня или скорее манипулировать мной. Я как-то спросила ее не выступала ли она в театре, но она похожа не поняла, что я имела ввиду, так что я отстала. С Джейд я не настаивала во многих случаях и когда она меня достаточно озадачивала, я предпочитала отступить, а не напирать. И не была уверена — то ли я повзрослела, то ли она выиграла.

— Анита, ты у нас главная, — сказал Домино, — ну так и командуй. Чего бы ты хотела?

Про себя я подумала — «уйти». Может это отразилось на лице, потому что он сказал:

— Делай, что тебе нравится и Джейд будет делать тоже, что и ты.

Джейд кивнула.

— Серьезно? — спросила я ее.

— Да, — ответила она.

— Хорошо, потому что я знаю, чего я хочу.

— Я буду делать то, что будешь делать ты, — сказала она.

Я знала, что это было одновременно и правда и ложь. Она будет это делать, пока не решит, что не хочет продолжать или пока не почувствует себя слишком некомфортно, затем она сделает то, что взбредет ей в голову и каким-то образом окажется, что это опять была моя вина. Я серьезно начала сочувствовать парням, которые со мной встречаются.

Глава 8

Я уютно расположилась с левой стороны Натаниэля, Джейд — с правой. Я начала целовать его пухлые губы; он откликнулся на поцелуй с уже теряющими фокусировку глазами, отдаваясь ощущениям веревки, наших прикосновений, просто тому, что был полностью в чужой власти. Это была одна из вещей в бондаже, которая мне нравилась больше всего. Джейд наклонилась, но целовать его не стала, предложив свои губы мне. Натаниэля в губы она никогда не целовала, предоставляя это право мне. Мы поцеловались, наши идентичные алые помады стали сливаться. Она начала использовать тот же оттенок красного, что и у меня, потому что если она красила губы другим оттенком, то это портило нам помаду или смешанный цвет отвратительно смотрелся на нас обеих. Я вдруг поняла, что с тех пор как она начала использовать ту же помаду, мы с ней стали больше целоваться; хорошего в этом было только то, что этот цвет шел нам обеим.

Натаниэль смотрел как мы целуемся, на его губах прямо посередине остались следы красного. Он называл их полосками, которые обычно наносят на гоночные машины и носил их с гордостью. Еще в его глазах был заметен пыл, который не имел ничего общего с тем, что он связан; ему нравилось смотреть, как мы целуемся, как и мне нравилось смотреть как целуются они с Микой, так что я очень удивилась, поняв, что ему нравится то, что я целуюсь с другой женщиной. Забавно, никогда не думала, что у него тоже имеется эта типичная мужская фантазия о себе и двух женщинах; что доказывает — бисексуал не значит не мужчина, просто немного другой тип мужчины.

Я снова поцеловала его, оставляя на его губах след нашей смешанной помады более четким, затем перешла к теплой шее, вдыхая ванильный аромат, перед тем как заклеймить его своими губами. Джейд зеркально отображала мои действия с правой стороны шеи. Я поцеловала его плечо, затем верх груди, почувствовав сокращение мышц, когда он дернул связанной рукой веревку. Мне и Натаниэлю нравилось проверять на прочность наши узы, не освобождаться от них, а чувствовать, дернув веревку, что мы в ловушке, привязанные, беспомощные и в тоже время знать, что нет. Все, что ему нужно было сделать — это сказать стоп-слово и я бы развязала его. Те же правила действовали и в отношении меня. Бондаж — это иллюзия опасности, а не настоящая опасность. Меня связывали по-настоящему плохие парни и это совсем не так захватывающе, просто страшно.

Я поцеловала его чуть выше соска и Джейд сделала тоже почти одновременно со мной, так что мы начали по-настоящему зеркально отображать действия друг друга на теле Натаниэля. Я переместила рот поближе к соску и лизнула его кончиком языка, туда и обратно, быстрыми движениями, пока сосок не стал твердым. Я посмотрела на Джейд и обнаружила, что она тоже смотрит на меня своими глазами цвета огня. Я лизала и дразнила его сосок, продолжая все время смотреть на Джейд. Натаниэль начал издавать тихие, страстные стоны. Мы медленно опускались, целую каждый дюйм тела, помечая его красной помадой. Последними мы поцеловали верхнюю часть ног, чуть ниже черной веревки, обвязанной вокруг лодыжек.

Я отстранилась, оставшись на коленях, чтобы посмотреть на нашу работу. Было что-то в этом невероятно удовлетворительное, смотреть на эту вытянутую обнаженную красоту, со следами наших отпечатков губ, украшающих голую кожу. Его пах не был затронут, но вокруг него — на бедрах и ляжках — мы обцеловали все, пока он не заскулил. Его тело было более чем готово, прямое, твердое, горящее желанием. Я обошла стороной пах частично, чтобы его подразнить его, но по большей части из-за Джейд, из-за того, что она делала за мной то, что никогда еще не делала Натаниэлю и я не хотела, чтобы на этом все и закончилось. Она уже дала мне вывести себя из своей зоны комфорта; так что я хотела ослабить нажим, а не сбросить ее с утеса, пока еще нет.

И с моей стороны это не была просто доброта или даже забота. Джейсон и Джей-Джей стояли рядом с кроватью, занимаясь легким петтингом. Я знала, что она ждет от меня разрешения: «добро пожаловать на борт». На нашем утесе сегодня ночью было столько отвесных мест, что и я не хотела, чтобы меня кто-нибудь столкнул, так что я не буду давить на Джейд. Относись к людям так, как хочешь, чтобы относились к тебе и надейся, что вся эта карма работает. Прикосновения к Натаниэлю помогли мне собраться — заложить фундамент и сконцентрироваться, так мой друг и учитель Марианна это называет. Как бы это не называлось, я почувствовала себя лучше, более уверенной в себе и в остальном, включая людей вокруг.

Я переползла через ноги Натаниэля и направилась к Джейд. Я обняла ее руками, прижала ближе и поцеловала, в этот раз не потому, что она злилась на меня, а потому что я этого хотела. Она была моей и держалась очень храбро и невероятно чувственно с Натаниэлем. Я поцеловала ее, языком проникая в рот, мои нетерпеливые руки забрались под шелк, что был на ней. У меня снова возникла мысль, которая всегда возникала, когда я целовала ее по-французски, что у женщин более маленький рот, чем у мужчин. Она ощущалась такой маленькой в моих руках, тонкая кость и плоть, что срабатывал защитный инстинкт, призванный защищать тех, кто слабее тебя. В действительности же, она могла перевернуть небольшую машину, даже не вспотев, но в этот момент я, когда целовала свою маленькую девочку, ощущала гордость и чувствовала себя защитницей и когда отстранилась, оставив ее задыхающейся, ее большие зрачки вместе с эндорфином смыли все мои мысли.

Наша помада смазалась, но немного. Я научилась целоваться с мужчинами так, чтобы не выглядеть после поцелуя как клоун; сейчас же это было скорее похоже на легкий утонченный танец между двумя женщинами, двумя накрашенными ртами. Джейд и я учимся. Конечно, если бы сегодня мы не пометили Натаниэля таким количеством помады, для нас могло бы закончиться все хуже.

Я повернулась и посмотрела на Джейсона и Джей-Джей. Они все еще держались друг за друга, но прекратили обниматься и целоваться, чтобы просто наблюдать. Я не заметила, когда они полностью перешли в режим вуайериста, может, когда мы с Джейд выцеловывали дорожку вниз на Натаниэле или когда я целовалась с Джейд. Не знаю, мне все равно; все что меня в данный момент волновало, пока я ползла к ним, это Джей-Джей, которая смотрела на меня как птица на приближающуюся змею — зачарованно и немного со страхом, будто думала, что я могу съесть ее, что было забавно, потому что я была единственным другим человеком в комнате. И существовала масса других способов быть поглощенным; поедание плоти — только один из способов.

Я подползла к самому краю кровати и протянула ей руку.

— Хочу, чтобы твоя помада размазалась по нашей.

Джей-Джей обняла Джейсона крепче и сказала:

— Она движется, как иногда двигаешься ты, как будто у вас есть дополнительные мускулы и жилы; смотрится опасно, сексуально и грациозно.

Я рассмеялась.

— Если думаешь, что я здесь самая грациозная, то ты сильно ошибаешься.

Она улыбнулась в ответ, по-быстрому поцеловала Джейсона, взяла меня за руку и я потянула ее на кровать.

Глава 9

Я начала целовать Джей-Джей и с ее стороны не было ни капли нерешительности; она целовалась со всей страстью, по полной используя руки и рот. Она определенно отвечала на поцелуй намного более агрессивно, чем Джейд. Я напряглась на секунду, пытаясь понять что чувствую и затем вновь позволила себе расслабиться и залезла руками под голубой шелк, исследуя ее тело. Я ожидала почувствовать мягкость, а обнаружила одни мышцы на одном из самых худощавых тел, которые мне встречались, так что она ощущалась одновременно очень хрупкой и в тоже время необыкновенно сильной. Джейд может и была удивительно хороша в спорте, пока я на нее не смотрела, но ее тело чувствовалось мягким и чтобы найти мускулы, нужно было постараться. Сила Джей-Джей же была прямо на поверхности, покрытая теплой, гладкой кожей.

От этой мысли я рассмеялась как сумасшедшая. Джей-Джей посмотрела на меня вопросительно своими кристально-голубыми глазами и я снова прижалась к ней, скользя руками под голубой ночнушкой, чтобы можно было хорошо прочувствовать упругую, шелковую, мускулистую кожу. Я смутно ощутила какое-то эхо в голове и оно не было моим. Я не была одержима каким-нибудь злым духом, просто во мне были воспоминания Жан-Клода и то, как он любил женщин еще до того, как Америка стала страной. Что-то в его памяти было такое, что вызвало ассоциации с Джей-Джей и я могла прочувствовать это сильное, позитивное эхо без необходимости воспроизводить реальные действия воспоминания. И мне это нравилось.

Также вынуждена признать, что если бы я не была разделяла рвение Жан-Клода в воспоминании, то это не заставило бы меня делать то, что не хочу. А я хотела стянуть с нее сорочку через голову и увидеть тело, которого касалась, увидеть голубое кружево стрингов, сидящих на ее стройных бедрах. Я хотела пройтись руками по ее тонким и женственным мускулам, и я так и сделала. Ее грудь была настолько маленькой и сама она была такая худая, что грудь больше напоминала грудные мышцы мужчин, но когда я охватила их, они оказались мягкими, охотно подстраиваясь под форму моих рук, пока я сжимала и ласкала их. Я приподняла одну грудь, чтобы наклониться, крепко охватить ее ртом и сосать. Я продолжала, пока она не закричала — «О Боже!». Это вдохновило меня немного сильней, так что вскоре ей пришлось сказать:

— Слишком жестко, поменьше зубов.

Я сбавила обороты и отстранилась, обнаружив, что наш смешанный цвет от помады разукрасил ее грудь, будто я рисовала ртом. Боковым зрением я уловила какое-то движение и повернулась, обнаружив, что Джейсон держится рукой за одну из темных, деревянных стоек кровати. Его пальцы сжимали тяжелый орнамент так, будто он был якорем, удерживавшим его на месте, а на лице четко отражалось, что он был более чем возбужден. Его глаза отражали что-то близкое к боли и я вспомнила, что он, как и я не любил наблюдать. Мы оба были больше людьми дела.

Я повернулась и посмотрела на Натаниэля, все еще привязанного по центру кровати, не способного принять участие в действе. Его лавандовые глаза были такого темно-фиолетового оттенка, которого я никогда у него не видела, губы полураскрыты, лицо отражало чистейшую похоть. Тело было возбуждено и готово просто от того, что он наблюдал за мной с другой женщиной. Когда я была с Джейд, такой реакции у него не было и я поняла, что ему тоже нравится более страстная и менее проблемная Джей-Джей.

Домино переместился поближе к кровати, пальцы держались за ее край. Он боролся с собой, чтобы держать выражение лица нейтральным и у него не получалось, по крайней мере попытался. Натаниэль не скрывал того, что чувствовал, но когда ты распростертый и голый, поздновато пытаться что-то прятать. Домино контролировал выражение лица, но его тело было таким твердым и его красные шелковые трусы так сильно натянулись, что мне захотелось подползти и потрогать его, снять их и заставить его присоединиться к нам. Последней я посмотрела на Джейд, потому что только она увеличила расстояние между нами, все люди, которые могли подойти поближе, подошли. Выражение ее лица боль очень осторожным, пытаясь быть нейтральным, но я знала это положение ее плеч, этот почти ссутулившийся вид. В этот момент я поняла, что добилась бы больше успеха, имела бы меньше фобий, если бы она была более доминантной личностью, более агрессивна и уверенна в себе, более похожей на меня, вместо того, чтобы заставить меня пытаться ее соблазнить, гнаться за ней, тем более когда я этого не хотела.

Руки Джей-Джей нырнули теперь уже под мою черную ночнушку и в ее прикосновении была потребность, требование, нужда в ласках, которая мне так нравилась. Может моей самой большой проблемой с Джейд было не то, что она женщина, а то, что она была такой нерешительной, так что мне каждый раз приходилось уговаривать, все планировать и добиваться ее так, как обычно мужчины добиваются меня. Когда Джей-Джей толкнула меня на кровать, у меня появилось такое чувство, что она не собирается уступать мне все лидерство. Ура, это так классно!

Что ты будешь делать в середине занятия любовью с одной женщиной, когда вдруг понимаешь, что другая твоя любовница не является женщиной твоей мечты? Ты протянешь ей руку, потому что не сможешь вынести грусть на ее лице, так что я так и сделала. Она вознаградила меня одной из своих самых великолепных улыбок, которые я видела на ее лице и мне не оставалось ничего другого, как улыбнуться ей в ответ и в этот момент Джей-Джей приподняла мою ночнушку, прижавшись ртом к груди и улыбка превратилась в бессвязные, страстные стоны.

Джейд сняла свою красную сорочку через голову и бросила ее назад. Она склонилась и начала меня беспорядочно целовать, пока Джей-Джей старалась охватить своим ртом как можно больше моей груди. Я бы захихикала, если бы рот Джейд не прижался к моему, ее шелковые волосы рассыпались вокруг моего лица. Джей-Джей начала посасывать грудь и смеяться мне совсем уже расхотелось. Джейд склонилась надо мной, ее грудь слегка меня задела, пока она лизнула сосок на другой моей груди. Я рукой обхватила ее грудь и вернула должок. Она задрожала и рукой приподняла мою грудь, чтобы присосаться к соску и мы втроем начали лизать, посасывать и покусывать грудь друг друга. У нас в комнате в запасе имелись еще три пары грудей и ртов. Я бы с удовольствием попросила присоединиться к нам Джейсона и Домино, чтобы они тоже поучаствовали в «грудных ласках» и мысль о том, что Натаниэль может только смотреть, возбудила меня еще сильнее, но не потому что я хотела отказать ему, а потому что знала, как сильно это его распалит. Но то, что хорошо получается в фантазиях, не всегда срабатывает в реальности; если добавить слишком много людей в игру, то она может из чего-то сексуального и возбуждающего превратиться в настольную игру Дженга. Если участвует много парней, даже если обе женщины с этим согласны, это скорее всего перебор, как в интернет порно: сексом никто не наслаждается, но смотрится круто и дает тебе право хвастаться тем, что ты раскрепощеннее большинства.

Я налегла на грудь Джейд немного жестче и она вздрогнула. Такая реакция означала, что для нее это слишком. Я бы наверняка укусила грудь еще сильнее, если бы встретила женщину, которой бы это понравилось. Джей-Джей отвлеклась от моей груди и спросила:

— Тебе нравится, когда с грудью обращаются также жестко?

Мне пришлось выпустить грудь Джейд изо рта, чтобы ответить:

— Да.

Джей-Джей посмотрела на Джейсона.

— Насколько сильно я могу укусить?

Он ответил, по-прежнему держась за стойку. Голос казался намного спокойнее, чем выражение в его глазах.

— Укуси и постепенно усиливай давление. Анита даст знать, когда перейдешь черту.

Джей-Джей повернулась обратно с расширенными глазами.

— Правда?

— Да, — ответил Домино, стоя у самой границы кровати и обняв себя руками, будто пытался с помощью физической силы удержать себя на месте.

Трепет силы заставил меня посмотреть на Натаниэля, связанный всего в паре футов от нас. Цвет глаз сливался с глубоким серо-голубым оттенком его леопардовых глаз. Я больше ни у одного леопарда не видела голубых глаз, будто даже в животной форме цвет должен быть необычным. Джей-Джей рукой придала моей груди форму холма, чтобы можно была получше присосаться к ней и затем медленно начала кусать, но это было слишком легко.

— Сильнее, — сказала я.

Она посмотрела на меня неопределенным взглядом, но увеличила давление и после того, как я еще два раза сказала «сильнее», она достигла нужного диапазона, который меня устраивал, на данный момент. Иногда я не хотела, чтобы меня кусали, но сегодня ночью очень даже.

Я выдохнула:

— Сильнее!

Она снова взглянула на меня и в ее глазах наконец-то проступила та темнота, которую я никогда не видела в глазах другой женщины, будто львица наблюдает за газелью и затем она меня укусила. Я выгнулась, начала извиваться, руки цеплялись за покрывало, ища что-нибудь, за что можно было подержаться. Я нашла руку Джейд, но она ее отдернула, так что мне осталось только покрывало, пока моя грудь находилась во власти Джей-Джей.

Я вскрикнула и наконец сказала:

— Стоп-слово, стоп-слово, хватит, хватит!

Она отстранилась, оставив на моей правой груди следы от зубов в виде красного круга. До крови не прокусила, но отпечаток остался четким.

— Я тебя поранила? — спросила она с придыханием немного хриплым голосом.

— Нет, — ответила я и засмеялась, — нет.

Она приблизилась ко мне, внимательно изучила мое лицо и улыбнулась.

— Это было весело.

— Да, так и есть, — сказала я задыхающимся и счастливым голосом.

Негромкие звуки привлекли мое внимание. Домино отошел подальше от кровати; Натаниэль закрыл глаза, веревки натянулись, будто он пытался обрести контроль над ситуацией. Звуки исходили от Джейд, которая стояла на коленях на подушках у изголовья кровати, слезы блестели на лице.

Я вздохнула и просто полежала еще пару секунд, не желая ползти к ней, потому что уже были похожие ситуации с Домино или Натаниэлем, когда у нас были достаточно жесткие предварительные ласки, которые ее пугали. У нее было много триггеров, которые запускали воспоминания о бывшем долбанном мастере и большинство из них принадлежали к тому типу секса, который мне нравился. Джей-Джей сверху бросила на меня взгляд и я не пыталась спрятать свои мысли.

— Прости, — сказала я.

— Все хорошо, это не твоя вина.

— Нет, — сказала я, — не моя.

Я привстала и направилась успокаивать Джейд, но, честно говоря, этого не хотела. Не то, чтобы я относилась к бесчувственному типу людей. Я сочувствовала ей на протяжении многих месяцев. Она сказала, что не пойдет к психологу, если я не пойду с ней и я сказала ей, нет, к психологу нужно ходить одному, к тому же, ты не будешь честна, когда в комнате находятся посторонние. В конце концов, мне наконец-то удалось найти психолога, специализацией которого были оставшиеся в живых жертвы насилия и я пошла с ней, но она все свела к выяснениям отношений, будто мы парочка, пришедшая проконсультироваться. Я пыталась вывести на передний план то, что ее бывший мастер злоупотреблял своей властью, но Джейд хотела говорить только о том, что нам нужно делать, чтобы у нас все с ней получилось. И я, наконец, сказала психологу, что так как уже обручена с тремя мужчинами, то не вижу того, как моя подружка, которая не любит мужчин, сможет встроиться в мою жизнь. Не часто можно увидеть по-настоящему хорошего психолога озадаченным, но никаких претензий к нему из-за этого и быть не может.

Джейд плакала и пыталась вновь заставить меня пойти к психологу с ней, но я осталась непреклонна, так что с тех пор как я не хожу с ней и не держу ее за ручку, она у психолога не была. Она не была готова встретиться лицом к лицу со своим прошлым. Она была полностью сломлена, но это была не моя проблема; Натаниэль тоже был сломан, когда я его встретила. Разница между ними в том, что у него было желание работать над собой, стараться стать лучше, Джейд же помочь себе сама не хотела. Она просто хотела вцепиться в меня и, в меньшую степень, в Домино и бояться. Если бы я была в нее влюблена, то была бы более терпелива, но это было не так, пока я ползла к ней вытирать ее слезы. Я старалась, чтобы мои мысли не отразились на лице.

Натаниэль издал слабый звук, пока я проползала мимо. Я посмотрела на него вниз и он прошептал:

— Люблю тебя.

— Люблю тебя больше.

— Люблю тебя еще больше, — сказал он.

Я улыбнулась и наклонилась для поцелуя. Его губы чувствовались на вкус такими правильными. Отстранившись, я была удивлена, что еще сохранилась помада на его губах, совсем немного, но она там была. По идее ее уже не должно было быть.

Я провела рукой по его волосам, по одной из сторон его лица и он прислонился к моей руке как кошка, которая помечает то, что принадлежит им, а я ему принадлежала, очень даже. Так же как и Джейд, или она хотела, чтобы так было. Я посмотрела на нее, съежившуюся у спинки кровати, плачущую и оставила своего восхитительного парня на потом, сначала нужно была справиться с текущим кризисом. Грудь болела, пока я двигалась по кровати и то, что при движении она раскачивалась, усиливало боль еще сильнее, вызывая потрясающие воспоминания о зубах Джей-Джей. Мне нравилась боль, но как только Джейд прильнула ко мне, обняв меня — эндорфины начали выветриваться. Мне понадобилось все мое самообладание, чтобы не отпрянуть и не разозлиться на нее. Я разговаривала со своим психологом о Джейд, но естественно могла говорить о ее проблеме только за себя. Джейд ни с кем о себе не говорила, за исключением меня и немногих других, например с Завистью, но мы были ее друзьями, любовниками и ущерб, нанесенный ей был слишком велик, помочь ей было выше нашей компетенции. Здесь был нужен профессионал, а никто из нас им не был.

Джей-Джей подошла и помогла мне успокоить Джейд. У Джей-Джей получалось говорить и успокаивать лучше, чем у меня, потому что у нее не было того эмоционального багажа, с которым мне приходилось бороться, так что вдвоем мы успокоили ее быстрее. Я скорее всего сдалась бы и мы занялись сексом, как того хотела Джейд, хотя честно говоря, мне это совсем не нравилось, но Джей-Джей помогла нам достичь компромисса.

Мы использовали тело Натаниэля как подушку, чтобы уложить Джейд достаточно высоко для орального секса. Она снова одела свою красную ночнушку, но для нее то, что она лежала почти голой поперек паха Натаниэля — уже было очень смело. С другой стороны, ею займутся не одна женщина, а две — как я и сказала, компромисс. Джейд чувствовала себя комфортно только в том случае, когда ее гениталии были направлены в сторону Домино, но Джей-Джей тоже была голой и я думала, что из-за того, что Домино тоже может все рассмотреть могут возникнуть проблемы, но ничего подобного.

Она сказала:

— Иногда я танцую почти голой; ты или справляешься или это влияет на качество твоего выступления.

Пояснила она кристально ясным тоном, что не допустит, чтобы что-то повлияло на ее выступление.

Так что, Джей-Джей лежала на кровати с обнаженной попой, направленной в сторону Домино; если это и волновало ее, что незнакомый мужчина мог видеть ее самые интимные части, то она этого не показывала. И мне это сильно понравилось.

Джей-Джей ухватилась руками за бедра Джейд и погрузила лицо между ее ног, проделав это так легко и естественно, что я даже позавидовала. Я не была уверена, что вообще когда-нибудь смогу также. Так много в моей жизни мужчин, у которых так хорошо получается делить меня друг с другом или даже участвовать вместе со мной в сексе, что то, что я сама не сильна в этом, ощущается с моей стороны как промах. Если звучит странно, ну что ж, говорю то, что чувствую.

Натаниэль лежал на кровати, прижатый к белому покрывалу, волосы смотрелись на белом как красно-коричневый бассейн, обрисовывая черты его тела, будто рыжеватый орнамент, обрамляющий соблазнительную валентинку. Джей-Джей лежала рядом с его волосами, обнаженное тело смотрелось как произведение искусства, с будто вырезанными мускулами и изгибами бедер, которые сами по себе уже были искусством. Я поняла, что она придавала своему телу нужные формы с такой осторожностью, с такой любовью и усердием, с какими не были вырезаны шедевры из мрамора, созданные с помощью резца и рук. Ее светлые волосы свободно падали вниз как желтый водопад, скрывая нижнюю часть тела Джейд, ее большую часть. Джейд лежала на Натаниэле, большая часть тела была скрыта алым шелком, ее длинные черные волосы растекались позади нее, перетекая из цвета вороного крыла и черной ночи в белый цвет покрывала и подушка, которую мы подложили ей под голову, контрастировала с красным цветом одежды и ее бледной кожей. Никто из них не был загорелым, но их тела были тесно прижаты друг к другу и можно было ясно увидеть, что натуральный цвет кожи Натаниэля был темнее. Джейд была вторая по бледности, солнце веками не касалось ее белой кожи, так что с черными волосами и огненными глазами, все вместе это смотрелось шокирующе и, наконец, Джей-Джей с молочно-белой кожей, подходящей к желтым волосам и к по-весенне голубым глазам. И ее волосы в данный момент скрывали большинство ее действий. Я могла сказать по реакции Джейд, что она пробовала разные вещи, но даже находясь так близко к ним, я мало чего могла углядеть.

Я поняла по участившемуся дыханию Джейд и по начавшим терять фокус глазам, что дело движется. Руки и ноги Натаниэля были напряжены, его закрытые глаза трепетали и я впервые поняла, что женщина, одетая в шелк и извивающаяся на его паху, пока другая женщина делает ей куни, могут заставить его кончить. В нашем плане мы такое не учли, потому что обычно его выносливость и контроль были феноменальны, но это был для него совершенно новый опыт, а новое иногда может дернуть выключатель раньше запланированного. Я разрывалась между тем, чтобы пытаться следить за действиями Джей-Джей, чтобы чему-нибудь научиться и тем, чтобы спросить Натаниэля насколько он близок и, наконец, подползла к нему и дернула его за щеку и заставила его посмотреть на меня. Цвет глаз уже не был леопардовым и вернулся к лавандовым, но они еще были немного расфокусированы и ему приходилось прилагать усилия, чтобы удерживать взгляд на мне.

— Ты близок?

Он помотал головой, но затем его шея отклонилась, глаза закрылись. Руки натянули веревку, тело вздрагивало от ощущений. Я снова перевела внимание на женщин. Джейд выглядела так, будто делала упражнения для брюшного пресса, на лице отображалось что-то среднее между болью и невыносимым удовольствием. Я наблюдала за извивающимся телом, пока все что она чувствовала беззвучно отображалось на ее лице. Она практически никогда не издавала звуков, когда ей делали куни; я не была уверена почему это так и единственной подсказкой, что я шла в правильном направлении, была реакция ее тела.

Натаниэль сумел выговорить:

— Нет, не близок.

Голос Домино раздался позади нас:

— Во имя Господа Бога, как это не близок?

— Хотел сам задать тот же вопрос, — сказал Джейсон; он переместился со своей стороны кровати к столбику, чтобы видеть все сбоку, а не смотреть на их головы.

Джей-Джей подняла голову, ее рот и подбородок сияли в свете лампы.

— Не думала, что это может так подействовать на Натаниэля. Он сможет сдержаться или нам лучше переместиться?

— Никаких перемещений, — сказала Джейд голосом, хриплым от криков, которые она никогда не позволяла себе выпустить.

— Не двигаться, — сказал Натаниэль; тон прозвучал рассеяно, но слова были четкими.

— Тогда хорошо, — сказала Джей-Джей и посмотрела на меня.

— Ты что-нибудь видела?

Я покачала головой.

— Не много.

— Ну так подойди ближе, чтобы все видеть.

— Так точно, мэм, — сказала я, сомневаясь, а затем подумала: «как еще я смогу научиться?». К черту, начинаю обучение.

Глава 10

Чтобы увидеть все ближе, я расположилась рядом с Джей-Джей. Краем сознания я осознавала, что Джейсон и Домино были позади, все еще не на кровати, но вид для них открывался, что надо. Мне было по барабану, они оба были моими любовниками и видели уже все раньше. Они же в свою очередь сегодня увидели одну обнаженную девушку, которую до этого не видели; хотя даже Джейд не беспокоилась на этот счет. Благодаря второму оргазму она смогла преодолеть свой комплекс насчет Джейсона, который в первый раз видел ее голой.

— Подожди, что ты сейчас сделала, на что ее тело так отреагировало? — спросила я.

Джей-Джей немного отстранилась, только чтобы сказать:

— Я лизала вокруг клитора, вместо того, чтобы непосредственно сосредоточить внимание на нем. Пока она не близка к оргазму, ей похоже не особо нравится прямая клиторальная стимуляция.

— И как понять, что она готова к более прямой стимуляции?

— Дыхание учащается и она сжимает кулачки; похоже на сигналы, которые могут выдать в покере.

— И у каждого сигналы отличаются, — сказала я.

— Вроде того; почти у каждой женщины дыхание убыстряется и лицо как-нибудь выдает ощущения, если только оргазм не застигает врасплох.

Я кивнула.

— У меня так иногда бывает, так что это я понимаю.

— Хочешь попробовать? — спросила она.

— Ага и если у меня не получится вызвать те сигналы, ты мне поможешь.

— Я как будто на семинаре для лесбиянок, — сказал Джейсон.

Мы обе повернулись и посмотрели на него через плечо. Он вытянул руки в защитном жесте, типа ничего плохого не имел в виду, но по-моему он установил рекорд по максимальному количеству времени, проведенному без шуток.

— Может и сам научишься паре трюков, — сказала Джей-Джей.

— Хочешь сказать, что мне нужно учиться? — спросил он.

Она ухмыльнулась.

— В общем, нет, ты великолепен, но все равно, до лесбийского мастерства ты не дотягиваешь.

Домино поднял руку.

— Мне нравится учиться.

Фраза заставила меня улыбнуться.

— Хорошо, мне тоже, теперь давайте посмотрим удастся ли мне на практике достигнуть успеха.

— Лучше сначала проверить Натаниэля, — сказала Джей-Джей.

Я взглянула на своего связанного возлюбленного. На лице были заметны признаки сосредоточенности, глаза смотрели в сторону, ни на чем конкретно не фокусируясь. Он иногда так делал после того, как у нас был секс; как он говорит, это его способ выйти из нирваны.

— Он в порядке, — сказала я.

— Ты уверена? — спросила она.

Натаниэль поднял большие пальцы вверх.

— С ним все хорошо.

Мы с Джей-Джей поменялись местами. Всегда бывает момент, перед тем как я опускаюсь к лону Джейд, когда у меня возникают сомнения и смотря на ее тело, у меня появляется мысль — так много всяких разных «элементов», что приходит растерянность — а что же с ними делать? С мужчинами все понятно и с ними проще: «элементы» большие, не нужно гадать, что именно нужно лизать и сосать.

Люди шутят, что женщины на вкус как рыбы, но вкус Джейд всегда был больше похож на мясо, красное мясо. Я спрашивала об этом у Натаниэля и он тоже согласился со мной, но также уточнил, что некоторые женщины на вкус как рыба. Если задавать вопросы, то можно узнать много интересного.

Я дразнила ее, проводя языком вдоль клитора, между маленькими складками кожи. Она вздрогнула и я поняла, что из-за того что Джей-Джей уже дважды заставила ее кончить, у меня было преимущество на начало третьего раунда, но это хорошо, оно мне понадобится. Я была так чертовски хороша в оральном сексе с мужчинами, что то, что с женщинами у меня было не так все блестяще, задевало мою гордость. И это было одним из пунктов списка, благодаря которому у меня было желание задавать вопросы. Я стану лучше, черт побери.

Я начала лизать с другой стороны, повторяя то, что делала до этого и она задрожала снова — отлично! Я начала переходить с одной стороны на другую, не рядом с клитором, а чуть ниже. И это выводило меня из себя, потому что мне нравится более прямой подход, но пока я лизала там и тут, реакция тела Джейд говорила сама за себя. Ее руки на подушках задрожали и дыхание стало учащенным. Я начала лизать повыше, с одной и с другой стороны от клитора и дыхание стало еще быстрее, так что она начала издавать негромкие звуки, похожие на дыхание запыхавшегося после пробежки человека. Я лизнула клитор один раз и ее тело дернулось, напугав меня, но я продолжила обрабатывать серединку быстрыми, резкими движениями языка, настолько быстро насколько могла, как Джей-Джей показала мне до этого. Со стороны это казалось легче, в действительности же — намного труднее и я почувствовала, что язык стал уставать, так что переключилась на посасывание, потому что ни что так не убивает настрой, как мышечный спазм в неподходящий момент.

Я впечатала рот в нее, стараясь вобрать как можно больше эту маленькую, приносящую такое удовольствие часть тела, так что это было больше похоже на то, как я сосала мужчине, но все же сильно отличалось, просто только такая аналогия пришла мне на ум. Ее тело дергалось, вверх и вниз на подушках и теле Натаниэля. Джейд соскользнула с подушек и только мои руки на ее бедрах удерживали ее от того, чтобы не соскользнуть с Натаниэля дальше.

Он вскрикнул и на секунду я подумала, что он тоже кончил, но даже если да, то это останется скрытым телом Джейд и ее красной шелковой ночнушкой. Я перестала об этом думать и продолжила уделять должное внимание телу Джейд, потому что иногда оргазм у женщины можно и продлить; ничто не раздражало меня сильнее того, когда мужчина, доведший меня до оргазма, останавливается до того, как будет выжата каждая возможная капля наслаждения. Пока меня не выжмут как лимон, я бы не хотела, чтобы мой партнер останавливался, так что я старалась предложить Джейд то же, но мне было неудобно поддерживать ее в таком положении, пока она извивалась и дергалась. Я не была уверена, что одновременно смогу перехватиться более удобно и продолжать посасывать ее или, если оставить все как есть, что она не скатиться с тела Натаниэля. Это была одна из тех секс проблем, о которых никто никогда даже не задумывается, планируя групповой секс.

Джейсон внезапно оказался на кровати, двигаясь с той нечеловеческой скоростью, на которую способны только оборотни. так что он поймал Джейд и вернул ее обратно на подушки. Мне наконец-то можно было ослабить смертельную хватку на бедрах Джейд и сконцентрироваться на том, чтобы продлить ее оргазм настолько долго, насколько смогу. Это лучшее, что мне когда-либо удавалось дать ей и я хотела, чтобы это продлилось.

— Боже, ты двигаешься так быстро. Не могу дождаться момента, когда увижу на что способен артист балета, умеющий двигаться с такой скоростью, — сказала Джей-Джей.

Я не могла увидеть лицо Джейсона, потому что пришлось бы оторваться от Джейд и я не собиралась этого делать, так что вновь сконцентрировалась на женщине под моими руками, ртом. Все ее тело начало непрерывно дрожать и затем из ее рта наконец исторгся крик. Крик высвобождения и наслаждения и она бескостно обрушилась обратно, оставаясь неподвижной, только одна рука немного подергивалась. Если бы Джейсон не оказался рядом, она бы снова соскользнула с подушек, но в этот раз ему пришлось удерживать ее на месте, будто она потеряла сознание от удовольствия.

Джей-Джей дотронулась до моего плеча.

— Хватит, она все, — сказала она и рассмеялась.

Я отстранилась от Джейд, правда руки все еще были на ее бедрах. Я посмотрела вверх и увидела, что Джейсон ухмыляется мне. Я улыбнулась в ответ. Он бережно держал Джейд руками так, как до этого ему никогда не позволялось, хотя если уж говорить прямо, она наверняка не понимала, кто сейчас ее держит.

Джей-Джей обняла меня одной рукой.

— Это было потрясающе! Ты быстро учишься.

— Между возможностью видеть и задавать вопросы, и тыкаться самой — большая разница.

Я начала убирать руки с Джейд, но посмотрела на Джейсона, чтобы убедиться, что ситуация под контролем.

— Я держу ее, — сказал он.

Я поцеловала внутреннюю сторону ее бедра и это заставило дернуться ее немного сильнее. Когда я встала на колени, то увидела, что ее закрытые веки дрожат и подергиваются почти также как и рука. Она полностью ушла в нирвану. Ура, черт возьми, ура!

— Если я подержу Джейд, то Джейсон будет свободен, — сказал Домино.

Я посмотрела на Джей-Джей.

— Он спрашивает не против ли ты.

— Конечно нет, — ответила она.

Он улыбнулся и переполз через кровать и ноги Натаниэля, чтобы забрать Джейд у Джейсона.

— Пожалуйста, — сказал Натаниэль, голосом тяжелым, почти охрипшим, хотя прокричал только один раз.

Я подвинулась к нему, чтобы взглянуть ему в лицо. Глаза были почти безумны.

— Пожалуйста что? — спросила я, улыбаясь и поглаживая его волосы.

— Дотронься до меня, — прошептал он.

— Чем до тебя дотронуться?

— Рукой, ртом, киской, без разницы.

— Так ты хочешь сказать, что когда я уберу Джейд, то увижу, что ты так и не кончил? — спросил Домино.

— Пока нет, — ответил Натаниэль странным охрипшим голосом.

— Охренеть, просто охренеть. Понимаю, почему Анита держит тебя рядом.

Он поднял Джейд и Натаниэль все еще оставался длинным, прямым и таким твердым и жаждущим, что подергивался, хотя никто к нему не дотрагивался.

— Тоже повторю, охренеть, — сказала Джей-Джей.

— Присоединяюсь, — сказал Джейсон и ухмыльнулся.

— Я достаточно вынослив, но Натаниэль, если захочет, может легко вогнать меня в краску.

Джей-Джей посмотрела на Джейсона удивленными глазами, затем снова на Натаниэля, все еще связанного и жаждущего секса.

— Что ж, ммм, это... впечатляет.

Джейсон рассмеялся.

Домино прижал Джейд к груди. Она уже достаточно пришла в себя, чтобы это осознавать. Глаза были открыты, но смотрелись немного заспанными.

Я провела вниз кончиками пальцев по этой почти вибрирующей твердости, легчайшим из прикосновений. Натаниэль прокричал, веревки вновь натянулись.

— Он долго не продержится, — сказала Джей-Джей.

— Ты его недооцениваешь, — сказала я.

Она посмотрела на меня.

— Правда?

Я кивнула.

— Правда

Она испытующе посмотрела на Натаниэля.

— Все хорошо, — сказал Джейсон, — именно он вдохновляет меня на подвиги.

Она нахмурилась, явно не понимая о чем он.

— Он имеет в виду, что когда он и Натаниэль занимаются со мной сексом, он держится дольше, чисто из соревнования, — уточнила я.

Она вновь посмотрела на меня удивленными глазами и зарождающаяся улыбка слегка тронула ее губы. Ее подбородок блестел на свету. Нам обоим нужно было умыться, но сначала по плану предстояло еще немного испачкаться. Нет смысла умываться, пока не выполнишь всю «грязную» работу.

Я начала наклоняться к Натаниэлю. Голос прозвучал задыхающимся.

— О, Боже, нет, если ты сделаешь это, не уверен, что сдержусь.

— Так не сдерживайся, — сказала я.

— Я хочу быть внутри тебя.

— Ты сказал — рука, рот или киска, что тебе без разницы.

Я улыбнулась ему улыбкой, которую он вероятно про себя окрестил — «я заставлю тебя пожалеть об этом», когда я доминировала над ним.

— Пожалуйста, — сказал он.

— Пожалуйста, что? — сказала я, снова проводя кончиками пальцев по нему.

Он снова взмолился.

— Обычный секс, пожалуйста!

Я поцеловала его, нежно, там, где только что трогала и его спина выгнулась, будто была еще одна невидимая веревка, которая потянула его к потолку.

Когда он взглянул на меня, его глаза были бледно-голубые, цвета леопарда. Его лицо горело таким неистовством, какого я еще никогда у него не видела. Обычно он очень хорошо себя контролирует, было интересно видеть его таким. И мне это понравилось, или просто это была необычная ситуация и я хотела увидеть ее границы.

Я снова нагнулась над ним, намереваясь лизнуть его по всей длине, а затем прекратить дразнить и сделать то, что он хочет, наверное, скорее всего, но он сделал то, что никогда не делал.

— Классики, — сказал он.

Я присела и посмотрела на него.

— Ты сказал стоп-слово?

— Да, — сказал он, хрипящим голосом, на грани рычания.

— Я никогда не слышал, чтобы ты говорил стоп-слово, — сказал Джейсон.

— Только Ашер смог добиться от него этого, — сказала я.

— Иногда дело не в боли, Анита.

— Я хочу тебя, сейчас, вот так, — сказал он, голос был глубокий, отражавший леопарда, что был в его глазах.

Он потрясающе себя контролировал во время секса, во время БДСМ и контролировал своего зверя; если бы это было не так, то на сцену выходить ему было бы запрещено. Он мог бы перекинуться на глазах у зрителей — читай на глазах у потенциальных жертв.

Я уставилась на одного из самых дорогих мне людей; что-то в том, что мы делали было слишком даже для него и я спрошу его об этом позже, сегодня же я отнесусь к нему с пониманием и сделаю то, что он хочет.

— Джейд хочет уединиться, — сказал Домино.

Он сполз с кровати с Джейд, свернувшийся на его руках. Легко можно было заметить по красным шортам, что он твердый и готовый, но если они хотят покинуть комнату — это не моя проблема. Они любовники и чтобы Джейд было комфортно мое присутствие обычно было не нужно. Они справятся.

— Хорошо, — сказала я.

— Развлекайтесь, — сказала Джей-Джей.

Домино улыбнулся.

— Благодаря тебе она уже развлеклась.

— Всегда пожалуйста, — сказала она, ухмыльнувшись.

Его улыбка превратилась в ухмылку. Джейд что-то прошептала ему и чтобы она ему ни сказала, но он повернулся к двери с решительным видом. Я надеялась, что она согласилась с ним на секс, но с другой стороны — не моя проблема. У меня были дела важнее.

Я посмотрела вниз на Натаниэля. Его глаза вновь стали обычного экстраординарного лавандового цвета, но на лице все также отчетливо читалась безумная жажда секса. Позже я спрошу у него, что из того, что мы делали так сильно повлияло на него, но сейчас я просто хотела насладиться этой твердостью и длиной.

Глава 11

Натаниэль принадлежал к тому типу мужчин, которые чем больше были возбуждены, тем были длиннее. Его член сейчас был на два дюйма больше, чем при «обычной» эрекции, а также он был невероятно тверд и будто вибрировал; я рукой обхватила его каменный член, обрамленный теплой, гладкой кожей.

Я была осторожна, пока направляла его в себя, не только потому, что его дополнительные дюймы проникнут глубже, но и потому, что он однажды сказал, что иногда, когда он так возбужден ощущения бывают слишком сильные и наслаждение граничит с болью, с той болью, которая ему не нравится.

У меня был секс с Натаниэлем больше раз, чем я смогла бы сосчитать, но когда он такой твердый, все всегда ощущается по другому, как будто каждый раз занимаешься любовью с кем-то другим и неважно насколько тебе хорошо знакомы эти волосы, глаза, лицо, тело. И пока он погружается в меня, мои глаза и ощущения тела говорят мне противоположные вещи — глаза узнают, а тело нет.

Я вздрогнула, когда он полностью вошел в меня и мой голос дрожал, пока я говорила:

— Господи, ты такой твердый.

Он кивнул и закрыл глаза, и выдохнул так, что дрожь прошла по его телу в мое. Эта небольшая вибрация заставила меня закрыть глаза и напрячься, чтобы не потерять концентрацию. Я сверху, он связан, я у руля, значит я должна держать себя в руках и не тонуть полностью в ощущениях.

Я держала глаза закрытыми и начала медленно двигаться, ощущая насколько же он тверд. И начала вилять бедрами, по настоящему, как в фильмах, где исполняют танец живота, полностью вбирая его, крепко сжимая и отпуская.

Он начал двигаться вместе со мной, так что когда я опускалась, он двигался навстречу мне. Так начался наш танец, друг для друга мы падали и поднимались, пока я не начала негромко стонать. Я открыла глаза и увидела, что он смотрит на меня. В его глазах была энергия, накал, которые обычно появляются в процессе секса и, иногда, при насилии. Думаю, потому что и секс и насилие обнажают наше естество, сущность, которые мы были не в силах скрыть не только друг от друга, но даже от себя. Когда секс достаточно хорош, особенно с близким человеком — ничто с ним не сравнится. Я все еще христианка, но в такие моменты понимаю, почему столько много других религий используют секс как духовный опыт. В церкви можно преклонить колени и соврать, но лицом к лицу, будучи обнаженной с Натаниэлем, находящимся глубоко во мне, для лжи не остается места. Я любила его, окончательно и бесповоротно, и в этот момент ничего так не хотела, как быть как можно ближе к нему. Я наклонилась к нему, меняя ритм движений бедер, чтобы можно было не останавливаться и он мог продолжить двигаться навстречу мне, и внезапно осознала, что мы прижаты друг к другу от паха до груди, а я смотрю в его глаза, которые находятся от меня всего в паре дюймов. Мне пришлось поменять ритм с невидимого для глаза танца внутренних мускулов до обычных движений взад-вперед, так что большая часть его тела выходила из меня, чтобы потом вернуться на всю длину. Он двигал свои бедра навстречу моему телу и интенсивность движений возросла, когда мы нашли подходящий ритм и я прижалась ртом к нему, чтобы пока мы любили друг друга, можно было целоваться.

Его язык проник в мой рот и поцелуй стал подражать тому, что делали наши тела, мы были полностью друг в друге, снова и снова, и снова, пока я не была вынуждена прерваться и прокричать удовольствие в воздух. Мне пришлось постараться, чтобы сохранить ритм движений, потому что знала, что где-то неподалеку притаился большой оргазм, ждущий еще... нескольких... толчков.

Джей-Джей переползла к изголовью кровати. Она наблюдала за нами с жаром, похожим на жар на лице Натаниэля. В этот момент я поняла, чтоона не шутила насчет того, что вуайеризм входит в список того, что ей больше всего нравится. Натаниэль тоже ее заметил и на мгновение мы посмотрели друг на друга. Кто-то из нас хотел уединиться в более интимной обстановке, а кто-то менее.

— Мне нравятся зрители, — сказал он.

— Знаю, что нравятся, — сказала я, улыбнувшись ему и снова его поцеловала, чтобы можно было продолжить наш жадный танец тел и ртов.

Он немного отстранился, только чтобы сказать:

— Трахай меня, Анита, пожалуйста, трахай.

Я улыбнулась и села прямее, чтобы сосредоточиться только на бедрах. Он начал двигаться сильнее, глубже, используя дополнительную гибкость своих бедер, чтобы проникнуть дальше большинства мужчин в этой позе. Дополнительные дюймы означали, что он проникает глубже чем обычно и в один момент, когда это произошло, я закрыла глаза и перестала двигаться, замерев над ним, позволяя его телу делать всю работу. Он находился так глубоко во мне, насколько нам обоим это было под силу и через некоторое время я начала двигаться вперед-назад. Мой ритм становился быстрее, практически исступленным и в этот раз он перестал двигаться, отдавая мне инициативу, как я до этого. И в определенный момент меня омыл оргазм, с головы до ног, сквозь меня, заставляя выкрикивать удовольствие так долго, насколько хватало дыхания. Я продолжила свой исступленный танец и один оргазм перерос в следующий, пока я уже не могла сказать, где закончился один и начался другой, так что это был одна большая спираль наслаждения.

Натаниэль закричал, его тело дернулось, руки и ноги напряглись, натягивая веревки, что держали его. Мускулы на его руках и груди набухли, пока он боролся с веревками и оргазм заставил его откинуть назад голову, выгнуться дугой и получилось так, что его тело находилось в полу-стоячем положении — насколько позволяли веревки и мое тело.

Он опустился на кровать и я упала на него сверху, ощущая безумный ритм наших сердец. Будто я лежу сверху на воде, состоящей из барабанной дроби его сердца, пульса его тела и между ударами погружаюсь вглубь. Щиты между нами исчезли и внезапно я почувствовала, что мои запястья и лодыжки связаны, волосы лежат на лице, но на ощупь они ощущались более твердыми, чем волосы Натаниэля и локоны естественно не ощущались прямыми. Я почувствовала собственные волосы, падающие на его лицо. Я чувствовала «себя» в ее теле, постепенно становившимся мягким, последствия оргазма помогли всему «смягчиться» и растаять, будто постоянно присутствующее напряжение наконец ушло и можно было полностью расслабиться.

Не знаю, что Натаниэль почувствовал с моей стороны в эти несколько моментов «скрещивания», но я достаточно подняла голову, чтобы почувствовать, как завитки прошлись по лицу и убрались с моих волос, будто я одновременно смотрела снизу на себя и сверху на него. Ощущалось это, как быть в двух местах одновременно и затем я возвратилась в себя назад и уже один Натаниэль смотрел на меня, моргая. Хотела бы я знать, смотрелась ли я также испуганно как он. Я ощутила, что он ощущал — потрясающее удовлетворение и счастье, и знала, что от меня он получил то же. Как сказал мне Жан-Клод, что после секса я обычно о чем-то думаю — в этот раз нет. Это был один из немногих случаев, когда мои мысли унялись, успокоились; это было сродни медитации. Не удивительно, что мне нравится секс.

Мы уставились друг на друга.

— Вау, — прошептала я.

Он улыбнулся.

— Навсегда, — прошептал он в ответ.

Я тоже улыбнулась.

— Навсегда.

Это был один из тех магически-романтических моментов, но в комнате мы были не одни, были и другие пары, которые еще не получили свои романтические моменты. Джей-Джей сказала.

— Джейсон, иди сюда.

Она протянула навстречу ему руки. Он пополз по кровати по направлению к ней, в движениях присутствовали характерные покачивания и со стороны казалось, что у него есть мускулы и позвонки там, где у обычных людей их нет.

— Развяжи меня, — сказал Натаниэль, — хочу тебя обнять.

— Я бы с удовольствием, но нижняя часть моего тела сейчас отказывается работать.

Он улыбнулся, весьма довольный проделанной работой.

Джейсон сменил направление движения и двинулся к веревке, которая была вокруг правой лодыжки Натаниэля.

— Займись его запястьями, — сказал он.

— Мне нравиться мысль, что пока мы будем трахаться, он будет связан, — сказала она.

Джейсон замер в процессе развязывания и затем рассмеялся.

— Если долго быть связанным, то можно заработать мышечные судороги или просто в конце концов замерзнуть.

— Эх, ну тогда ладно, — сказала она.

— О чем ты думаешь? — спросил Джейсон и я знала, что он говорит не со мной и не с Натаниэлем.

— Честно? — спросила она.

— Да, — ответил он.

Я повернула голову на груди Натаниэля, чтобы увидеть их, но смогла разглядеть только лицо Джей-Джей и спину Джейсона. Чтобы он не увидел на ее лице, я этого понять не смогла; я не достаточно хорошо ее знала, чтобы читать по лицу.

— Что? — прошептал Натаниэль.

— Не уверена, — прошептала я в ответ.

— Извиняюсь, что прервала групповой секс. Я уже и забыла, насколько мне нравится просто наблюдать.

— Ты предпочитаешь наблюдение сексу? — спросил он.

— Я очень возбудилась от всего, что увидела, сделала, это было просто потрясающе и сейчас я хочу, нуждаюсь в сексе.

— Я тоже, — сказал Джейсон, — но...

И он оставил предложение недосказанным, чтобы она могла продолжить.

— Но, — продолжила она, немного улыбнувшись, — мне жаль, что Натаниэль и Анита уже закончили.

Натаниэль повернул к ней голову.

— Мы закончим, когда сами того захотим.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она.

— Он может кончить много раз, — пояснил Джейсон и на его лице не было ни следа зависти, просто констатация факта.

Она немножко удивилась.

— Серьезно?

— Серьезно, — ответил Джейсон.

— После всего того, что вы с Анитой только что сделали, ты можешь снова, так быстро? — спросила Джей-Джей.

— Развяжите меня и дайте несколько минут подержать Аниту — это все, что понадобится.

Она изучающе посмотрела на него и повернулась ко мне.

— Правда?

— Да, — ответила я.

— Поразительно, особенно для парня, — сказала она.

— Он поразительный, — сказала я и улыбнулась, — и вдвоем они составляют великолепное сочетание.

Джейсон ухмыльнулся мне; Натаниэль повернул ко мне голову и я его поцеловала.

— Я хотела бы понаблюдать за вами троими еще разок, перед тем как разделиться на пары. И я хотела бы остаться с Анитой.

— Тогда нам совершенно нечего будет делать, — сказал Джейсон, — к тому же, если мне придется еще раз наблюдать лесбийскую сцену без непосредственного участия в ней, то я заплачу.

Она засмеялась.

— Значит ты и Натаниэль не, — тут она сделала неопределенное движение рукой, — трогаете друг друга?

Они посмотрели друг на друга.

— Бывает дотрагиваемся в процессе секса, когда нужно поддержать друг друга, — ответил Джейсон.

— Они дают друг другу пять, пока я прихожу в себя, когда особенно довольны проделанной работой, — сказала я.

Джей-Джей рассмеялась.

— Правда?

— И не раз, — ответила я и улыбнулась.

Это очень по-мальчишески и, когда это случилось в первый раз, то практически разрушило все наслаждение от оргазма. Сейчас я уже понимаю, что это тоже самое, что дать друг другу пять. когда выигрывает любимая футбольная команда или в любом другом случае, когда им что-то интересно; так уж случилось, что они оба разделяют увлечения сексом и танцами, у них тут много общего. Если воспринимать секс, как просто очередное хобби — то вышесказанное обретает смысл.

— Натаниэль и я просто лучшие друзья, без интимных отношений.

— Даже не смотря на то, что Натаниэль бисексуален, — сказала она.

— Его бисексуальность никак не влияет на мою сексуальность, — сказал Джейсон.

— Но у тебя же был секс с парнем.

— Я попробовал и мне не понравилось, но даже если бы я был более гибок в сексуальном плане, это не сделало бы нас с Натаниэлем любовниками.

— Почему? — спросила она.

Он снова глянул на Натаниэля. Они долго смотрели друг на друга и именно Натаниэль сказал:

— Невозможно быть лучшими друзьями и одновременно трахать друг друга. Это рушит дружбу.

— Некоторые пары — лучшие друзья, — возразила она.

— Нет, — сказал Натаниэль, — когда такая любовь, настоящими лучшими друзьями быть невозможно.

— Лучшим друзьям принято жаловаться на своих любовников, — сказал Джейсон.

— А если лучший друг и любимый — одно лицо, то так не получится. Именно так все и работает.

Она посмотрела по очереди на них.

— То есть у вас ни разу...

— Нет, — ответил Натаниэль.

— Неа, — поддакнул Джейсон.

— Я никогда не видела двух мужчин, которым бы было так комфортно в обществе друг друга и которые не были бывшими любовниками... Нет, не так, перефразирую, я никогда не видела двух мужчин, которым друг с другом бы было так комфортно, даже если они были бывшими любовниками.

— Если бы мы ими были, нам, скорее всего, не было бы так комфортно, — сказал Натаниэль.

Она кивнула и снова я увидела, как проносятся мысли в ее голове, хотя и не была уверена какие именно. Скорее всего о чем-нибудь в сексуальном плане и/или дружбе, но это только мои догадки.

— Я хотела бы вступить в сексуальный контакт с Анитой, оральный, если она согласна, но, думаю, что нечестно заставлять тебя снова смотреть, деточка, — сказала она, улыбаясь Джейсону.

— Я люблю смотреть, больше чем Джейсон, — сказал Натаниэль.

— Я хотела бы понаблюдать затем, как Джейсон трахает в рот Аниту.

Она закрыла глаза, ее тело содрогнулось от мысли, которую она дальше выразила:

— Наблюдать, как его попа ходит туда-обратно, его член входит и выходит из ее рта, пока я лижу ее — это было бы замечательно.

— Согласен, — сказал Натаниэль.

— Я люблю, когда меня трахают в рот только по настроению, — сказала я, — и это не всегда мне нравится, если только я выпущу на волю arduer, а я не думаю, что это хорошая идея.

— Но ты же можешь делать глубокую глотку и у тебя это очень хорошо получается, — сказала Джей-Джей.

— Глубокая глотка и траханье в рот — разные вещи, — ответила я.

На ее лице отразилось недоумение.

— Тебе же ведь не часто приходилось делать это мужчинам, да?

— Раз в десять лет и, честно говоря, мальчики в старших классах не особо меня интересовали в этом плане, за исключением Джейсона.

— Я не говорю, что не хочу заняться оральным сексом с Джейсоном, просто для этого мне нужно подходящее настроение, траханье в рот своего рода спорт на выносливость и он может сильно сбить с толку и мне понадобится намного больше времени, чтобы самой получить удовольствие.

— Не уверена, что поняла разницу между траханьем в рот и глубокой глоткой, может когда-нибудь ты мне ее и продемонстрируешь, но все, что будет отвлекать тебя от кунилингуса, может отправляться к черту. Я хочу, чтобы ты и я получили от него удовольствие.

— Думаю, что я тоже получу толику наслаждения от этого, — сказал Джейсон, ухмыляясь.

— Хорошо, Анита будет полностью занята, а Джейсон и я не спим друг с другом, так что мне ничего не остается, — сказал Натаинэль.

Она опустила взгляд и я поняла, что она покраснела.

— Вообще-то остается.

— Никаких недосказанностей, лапонька, — сказал Джейсон, — все должно быть четко и ясно. Ты хочешь сказать, что разрешаешь Натаниэлю заняться с тобой сексом?

Она кивнула.

— Скажи это громко, Джей-Джей.

— Если никто не против, я хотела бы попробовать, — она покраснела сильнее, а затем побледнела, — секс с Натаниэлем.

Джейсон ухмыльнулся.

— Я не против.

— Правда? — спросила она, смотря на него.

Он кивнул.

— Правда.

— То бишь наша с тобой гомосексуальная связь свяжет нас всех в одну большую групповушку, — сказала я.

— Может и так, а может мы просто снова разобьемся на пары, — сказала Джей-Джей.

— Но ты с Натаниэлем, а я с Джейсоном, — сказала я.

Она кивнула, не смотря на нас, и наконец бросила быстрый взгляд на меня. Не знаю, что она ожидала увидеть, но чтобы она не увидела, это ее успокоило и она сказала:

— Конечно же, если ты не против.

Я улыбнулась.

— Я не против.

— Правда?

— Да, — ответила я.

Она посмотрела на Натаниэля.

— А ты?

Натаниэль отвернул голову, чтобы она не могла увидеть выражение его лица, но я успела заметить, что он постарался придать ему более нейтральное выражение, когда повернулся обратно к ней.

— Я за, очень даже. Кто-нибудь развяжите меня.

— Просто скажи, — сказал Джейсон, улыбаясь.

— Что? — спросила Джей-Джей.

— Натаниэль, просто скажи, я не только за, я всеми руками за!

Натаниэль ухмыльнулся и наконец сказал со смехом:

— Это ты сказал. Теперь кто-нибудь развяжите меня, чтобы мы наконец начали.

Мы его развязали.

Глава 12

Я лежала, подперевшись подушками, так что моя голова была приподнята и я видела свое тело. Другая подушка была под задницей, а значит у Джей-Джей не затечет шея. Она улеглась, рассматривая меня и ее руки гладили мои бедра.

— Боже, ты такая красивая, — сказала она и я заметила, что она не смотрела ни на лицо, ни на грудь. Думаю еще никто не делал комплимент той части моего тела. Я не была уверена, что сказать, поэтому остановилась на этом:

— Спасибо.

Она медленно проходила глазами вдоль линии моего тела, зацепив грудь и остановившись на лице, встретившись с моими глазами. Выражение ее лица было серьезным, нетерпеливым, практически голодным.

— Ты похоже давно не была ни с кем, помимо своей подружки, да?

— Да, — ответила она и опустила лицо, чтобы поцеловать внутреннюю сторону бедра, не прерывая при этом зрительного контакта.

— Не думаю, что моногамия это твое, — сказала я и мое дыхание немного ускорилось, когда она стала целовать немного ближе к центру моего, эм, бедра.

— Да, — сказала она и оставила очередной нежный поцелуй на моем холме, а затем стала лизать вокруг серединки. Мое дыхание сбилось.

— Ох, тебе понравится, — сказала она.

— О да, ей понравится, — сказал Джейсон.

Фраза заставила нас обеих посмотреть на него и Натаниэля, наблюдающего за нами с той стороны кровати. Джейсон не выглядел возбужденным, он выглядел довольным, удовлетворенным, в общем просто счастливым. В лице же Натаниэля было больше жара.

Джей-Джей переместила язык ниже, заставив меня вновь посмотреть на ее большие глаза. Она ухмыльнулась так похоже на Джейсона и затем прильнула ртом к моему лону и начала исследование. Только это слово наиболее подходило; она проходила языком вдоль каждой складки и наблюдала за моей реакцией.

— Ты же ищешь наиболее чувствительные места, да? — спросила я, немного задыхаясь.

Она немного отстранилась, чтобы сказать:

— Да, я хочу понять на что твое тело реагирует больше всего, до того как мужчины к нам присоединятся, чтобы быть уверенной, что именно из-за меня ты будешь кричать от удовольствия.

— Звучит разумно, — сказала я.

Она снова ухмыльнулась, причем половину улыбки скрыло мое тело.

— Разумно, не хочу быть разумной.

— Чего тогда ты хочешь? — спросила я.

— Чтобы ты из-за меня билась в оргазме.

Я рассмеялась, немного встревожившись.

— Ты так в себе уверена?

— Ага, — сказала она и вновь вернула рот к предмету бахвальства; правда, если ты на самом деле так хороша, как говоришь, тогда это уже не хвастовство, а просто факт.

Джей-Джей была хороша. Она дала отмашку парням и сказала:

— Теперь я знаю расположение большинства кнопочек и рычажков; помогите мне вынести ей мозг.

Я хотела было сказать что-то нелицеприятное в отношении выбранных ею слов, но она что-то сделала языком, что полностью отвлекло меня от мысли. Лицо Джейсона оказалось надо моим, улыбаясь. Он нежно поцеловал меня и прошептал:

— Спасибо тебе.

Я начала говорить «не за что», но Джей-Джей снова что-то сделала и я закричала и попыталась одновременно посмотреть на нее. Джейсон рассмеялся и я вновь оказалась лежащей спокойно на подушках, и он встал на колени по обе стороны моей груди. Он был обнажен, шорты исчезли, пока мое внимание было сосредоточено на Джей-Джей. Я посмотрела вдоль его тела. Он уже был в полу возбужденном состоянии, но не к нему я потянулась. Я обхватила теплоту его шаров, одной рукой нежно их лаская. Он закрыл глаза, а затем Джей-Джей заставило все мое тело содрогнуться и я вынуждена была их отпустить. Рука могла бы безболезненно сжать его член, если бы находилась на нем, а вот другая часть для этого точно не подходила.

Я сказала:

— О, Боже.

Джейсон рассмеялся. Я взяла его член рукой и сжала, достаточно сильно, чтобы он перестал смеяться и вздрогнул. Джей-Джей перестала лизать и начала посасывать и мое тело стало дрожать, рука сжималась и подрагивала. Он тихо вскрикнул и когда снова взглянул на меня, его глаза были дикими, страстными.

Джей-Джей очевидно стала играться со всеми кнопками и рычажками и целью ее была одна определенная кнопка. Она всосалась своим ртом в меня и лизала и посасывала одновременно. Даже не смотря на тепло, зарождающееся между моих ног, я подумала о том, чтобы спросить ее как она это делает и понять смогу ли я это повторить, но это позже; сейчас же... я нацелилась на Джейсона и скользнула по нему ртом. Я хотела, чтобы он был внутри, когда я кончу.

Я сосала его, используя руку, чтобы направлять его, тем самым избегая зубов; ничто так не убивает удовольствие как случайный укус. Я открыла рот шире и легла пониже, пока старания Джей-Джей все ближе и ближе подводили меня к краю. Я просунула руки между ногами Джейсона, чтобы ухватиться за задницу и прижать его ближе ко мне и помочь ему начать двигаться туда и обратно. Ему не потребовалась дополнительная подсказка и он сам начал скользить внутрь и наружу, поначалу медленно, а затем, когда мой рот стал более нетерпеливым — быстрее, вкладывая силу бедер в движение и в меня. Джей-Джей начала лизать и сосать сильнее, быстрее и я хотела, чтобы Джейсон делал тоже с моим ртом; это должно было усилить наслаждение, если бы они оба начали так работать, так что я постаралась расположить рот и горло под более подходящим углом, желая, чтобы он проник глубже. Джейсон обладал оптимальной длиной, чтобы можно было и наслаждаться процессом и при этом не задохнуться. Такой угол я бы не стала пробовать почти с любым из мужчин, которых знаю, но в данный момент это работало, причем работало превосходно. Руки нашли подушки и я вцепилась в них, позволяя Джейсону двигать бедрами, так, как он того захочет, а Джей-Джей сосать все сильнее и сильнее, причем кончиком языка она продолжала лизать. Нарастающее давление наконец разрушило плотину и я стала выкрикивать свой оргазм вокруг тела Джейсона, пока он не вдвинулся так, что я уже не могла кричать. Иногда это было бы слишком, но сегодня ночью чувство его члена в моем горле, то, что он заставлял мой рот так широко раскрыться, пока его тело было погружено на максимально возможную глубину — все это ощущалось идеально, пока волна наслаждения за волной омывала меня и заставляла биться в конвульсиях. Джей-Джей продолжила сосать и лизать, так что уже невозможно было понять один это оргазм или целая серия, переливающаяся одна в другую.

Джейсон вынул себя из моего рта до того, как я закончила и я закричала снова. Я слышала, как он сказал:— Если не остановлюсь, то кончу.

Я умудрилась выдохнуть:

— Давай... на грудь!

Я имела в виду, чтобы он вновь оккупировал мой рот и когда будет близко, то вынул бы член и кончил на грудь. Он, кажется, понял и скользнул обратно и стал трахать мой рот еще усерднее. Это было почти слишком, почти, но тут Джей-Джей на секунду перестала сосать, а затем вцепилась и стала сосать еще жестче, так что я кричала, когда Джейсон позволял мне и я полностью отдалась ощущению, тому, как он входит и выходит из моего рта, горла и как Джей-Джей сосет меня так, будто пытается добраться до самой сердцевины тела и заставить меня в очередной раз кончить, пока я не буду выжата как лимон или не отключусь.

А затем уже сама Джей-Джей начала выкрикивать свой оргазм, не отрываясь от меня и это заставило меня тоже закричать, мое тело было зажато под ними. Джейсон вынул себя из меня и я почувствовала горячую жидкость на груди. Я открыла глаза и увидела, как он стоит на коленях надо мной, рукой направляя член туда, куда я его попросила, выпуская на волю белую жидкость и зрелище снова заставило меня закричать. Наконец, я больше не ощущала рот Джей-Джей на мне, но она все еще стонала.

Я боролась со слипшимися от оргазма глазами, чтобы посмотреть вниз и увидеть Натаниэля позади Джей-Джей, и я точно знала, кто именно заставил ее стонать. Я бы хотела взглянуть на них под более оптимальным углом, но меня настигли первые отголоски оргазма и заставили извиваться под Джейсоном, безмолвно кричать, мои руки впились в подушки, потому что он попросил меня не трогать его, так что я пытала подушки, а не его тело, пока оргазм уносил меня вдаль и его наслаждение выливалось мне на грудь в виде довольной, липкой смеси.

Глава 13

Мы вчетвером умудрились как-то проползти и упали, сбившись в большую кучу. Голова Джей-Джей лежала на моих бедрах, Натаниэль свернулся рядом с ней, его волосы запутались вокруг них и моих ног. Джейсон смог взять со стола влажные салфетки, чтобы немного меня очистить, наверное совсем была измазана. Пока он вытирал мою грудь, сказал:

— Я устроил беспорядок, это наименьшее что я могу сделать.

Я подняла большие пальцы вверх, потому что все еще не могла ни говорить, ни двигаться. Хорошо, что он мог, хорошо. Но как только он закончил меня вытирать, то свернулся рядом со мной, одну руку положил вдоль живота, а голову мне на плечо.

Джей-Джей смогла заговорить первая, хотя и немного охрипла из-за крика.

— Вам обоим надо как-нибудь вырваться в Нью-Йорк вместе с Джейсоном. Мы бы так повеселились.

— И как бы ты представила Аниту и Натаниэля Фреде? — спросил Джейсон.

Она потерлась лицом о мое бедро и сказала:

— Аниту как нашу любовницу, а Натаниэля как своего любовника и твоего лучшего друга.

— Фреда просто взбесится, — сказал Джейсон, прижимаясь ко мне немного ближе.

— Она может, — сказал Джей-Джей.

Я посмотрела вниз на ее светлые волосы, отсюда было видно только их.

— Ты хочешь использовать нас как предлог к большой ссоре? — спросила я.

— Может быть, — ответила она, повернув голову и посмотрев на меня.

— Просто порви с ней, — сказал Натаниэль, поворачивая лицо, его глаза на мгновенье промелькнули сквозь волосы.

— Мы живем вместе. Знаешь, как трудно в Нью-Йорке найти хороший дом по приемлемой цене?

— Хочешь сказать, что планируешь достаточно сильно ее разозлить, чтобы она в припадке ярости съехала и тебе не пришлось делать это самой? — спросила я

— Есть такая мысль, — ответила она.

Я засмеялась.

— Довольно жестко, Джей-Джей.

— Даже корыстно, — добавил Джейсон, вытянув руку и погладив ее по волосам.

— Ты просто ни разу не пытался в городе найти подходящий дом, — сказала она.

— Не может быть, чтобы все так уж было плохо, — сказала я.

Она посмотрела своими голубыми глазами на меня уничтожающим взглядом, и этот взгляд совсем не подходил дружной щенячей куче, в который мы лежали.

— Поняла, значит так и есть, — сказала я.

— Извиняюсь, что покидаю вас, но нужно избавиться от презерватива, — сказал Натаниэль.

Он поцеловал Джей-Джей в щеку, это заставило ее улыбнуться, и выбрался из кучи. Он подполз и поцеловал меня, нежно, как следует и когда он отстранился, мы оба улыбались. Когда он перевел взгляд на Джейсона, улыбка стала менее мягкой, более мужской. Он вытянул сжатый кулак и Джейсон, ухмыляясь, стукнул по нему своим.

— Кулаки, серьезно? — сказала Джей-Джей.

— Можно было и дать пять, — сказал Джейсон.

— Руки пожать, может быть, — продолжил Натаниэль.

Я засмеялась.

— Иди вымойся, пока презерватив к тебе не приклеился.

Он начал выползать с кровати и сказал:

— Черт, на волосы попало. Придется их тоже мыть.

— Это займет вечность, — сказала я.

— Нет, если не сушить их феном и просто заплести волосы мокрыми.

— Хорошо, но потом возвращайся к нам, — сказала я.

— Думаю, что нам всем нужно помыться, — сказал Натаниэль, слезая с кровати.

— Несомненно, — добавила Джей-Джей и переползла, теперь Джейсон был с одной стороны, она — с другой. Она прилегла, подперев себя локтем. Дотронулась кончиком пальца до моей кожи в месте, которое пропустил Джейсон.

— Это было так чертовски возбуждающе смотреть как Джейсон кончал на тебя.Джейсон начал проводить по краям, где его выплеснувшееся на мою кожу удовольствие только начало засыхать.

— Влажные салфетки просто не могут такое очистить, да?

— Мне пора, — сказал Натаниэль и направился в ванную.

Джей-Джей очень серьезно сказала:

— Знаешь, Анита, твоя проблема с Джейд не в том, что она женщина, у тебя проблема с Джейд, как с личностью.

В последние несколько часов я подумала о том же, но также хотелось услышать ее соображения на этот счет.

— Что ты имеешь в виду?

— Она тебе не подходит.

— Я предпочитаю женщин поменьше себя или по крайней мере ненамного больше, а таких сложно найти.

— Тебе нравятся женщины, которые отдаются полностью сексу, без колебаний. Мне казалось, что каждый раз как мы повышали интенсивность ласк, Джейд вот-вот должна была сделать что-то, что остановит или убьет энтузиазм. С таким сложно справиться даже опытной лесбиянке, не то, что тебе.

— Спасибо за это, — сказала я и улыбнулась, затем улыбка погасла.

— Но я не могу наказать за комплексы, которые привил ей ее бывший мастер. Это как наказать ее за то, что она была жертвой.

— Анита, ты не обязана спать с кем-то, если не хочешь, даже из-за чувства вины.

— Мы с ней связаны, — сказала я.

— Метафизическими нитями, да, знаю, но ты ее воспринимаешь как обузу, не удовольствие и дело не в том, что она женщина, просто вы друг другу не подходите.

— И как прикажешь мне выкинуть ее из своей постели? Я первая за века, кто проявил к ней доброту.

— Значит, это секс из жалости, — сказала Джей-Джей.

Я открыла рот, закрыла и попробовала подумать, вместо того, чтобы просто отрицать. Мне жаль Джейд, кому нет?

Джейсон прижался ближе.

— Мне жаль, Анита.

Я повернулась, чтобы лучше видеть Джей-Джей и улеглась по удобнее в обнимку с Джейсоном.

— Хочешь сказать, что моя проблема связана не с тем, что я занимаюсь сексом с девушкой, а с тем, что Джейд просто не подходит мне в сексуальном плане?

— Если бы Джейд была мужчиной, ты бы спала с ней? Или просто бы расстроилась из-за того, что не можешь помочь и двинулась дальше?

Я попыталась хорошенько это обдумать и наконец ответила:

— Не знаю.

— Зато я знаю, — сказал Джейсон.

Джей-Джей посмотрела на него и он сильнее сжал меня рукой, будто боясь, что я отстранюсь.

— Ну? — сказала я и даже для меня это прозвучало сердито.

— Не злись, Анита.

Кажется, я нахмурилась еще сильнее.

— Джейсон, просто скажи, что хотел.

Он повернул ко мне лицо, чтобы я увидела, что он мне улыбается.

— Я видел, как ты выкидывала из постели мужчин, которые были потрясающими любовниками, с которыми ты получала удовольствие в постели, потому что какая то часть их характера тебе не подходила. Я никогда не видел, чтобы ты была так терпелива или так сильно старалась ни с одним из мужчин. До сегодняшнего дня я и не понимал, насколько сильно ты стараешься. Приношу извинения за то, что считал, что это из-за гомофобии.

— Я тоже так считала, — сказала я.

— Тебе никогда не понравятся женщины, также как мужчины, — сказала Джей-Джей. — Ты слишком любишь члены.

Я наполовину рассмеялась.

— Джей-Джей.

— Так мило, что из-за этого ты можешь покраснеть, но не нужно стесняться того, что тебе больше нравится член, чем влагалище. Я люблю Джейсона, Натаниэль великолепен, но мне всегда больше будут нравятся женские части тела, чем мужские, тебе же наоборот; в этом нет ничего такого.

Я ухмыльнулась ей и подумала о том, как идеально она подходит для Джейсона. Я так рада, что они нашли друг друга.

— Тебе нужно порвать с Джейд, — сказала она.

Ухмылка исчезла.

— Я — это все, что у нее есть.

— Ты все, что у нее есть, потому что не заставила ее найти никого другого, — сказал Джейсон.

— Я не знаю, переживет ли она еще один отказ.

Джейсон развернул меня в своих руках, так что я смотрела теперь вверх в его искренние и на удивление серьезные глаза.

— Ты действительно хочешь провести остаток жизни, пытаясь встречаться с человеком, которого не только не любишь, но и с которым не получаешь удовольствие в постели? Хорош, Анита, каждый твой любовник, которого ты обделяешь вниманием находит себе людей, с которыми ходит на свидания или, по крайней мере, просто трахается.

— Я чувствую вину и из-за этого тоже, — сказала я.

— Знаю, что чувствуешь, — сказал он, глаза еще были серьезными, но нежная улыбка немного это смягчала.

— Что именно заставляет ее чувствовать себя виноватой? — спросила Джей-Джей.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

— Почему ты чувствуешь себя виноватой из-за того, что не можешь любить или трахать их всех? Почему из-за этого ты чувствуешь вину?

— Они привязаны ко мне метафизически, некоторые из них навечно. Их мнения на этот счет никто не спрашивал и я не люблю их, имею в виду по настоящему, из разряда пока смерть не разлучит нас, и не полюблю.

— Но ты же тоже связана с ними до конца своих дней, оказалась в ловушке с целой кучей людей, которых не любишь. Не уверена, что тебе даже все из них нравятся.

— Я ни к кому из них не чувствую неприязнь, — ответила я.

Она улыбнулась и похлопала мою руку

— Это нормально, Анита, нормально, что не все, кого тебе нашел arduer, тебе симпатичны.

— До того, как я обрела контроль над ним, он мог сделать из мужчины, который подходил мне по многим параметрам, моего возлюбленного; мы думаем, что именно это и произошло с Микой и Натаниэлем.

— Или возможно ты бы все равно их полюбила, Анита, — сказала она.

Я пожала плечами.

— Этого мы уже никогда не узнаем, да?

— То есть, ты чувствуешь вину за того, что слишком хорошо контролируешь arduer и из-за этого не влюбляешься в них всех? — спросила она.

— Подожди, — сказал Джейсон.

— Натаниэля и Дамиана ты привязала к себе в одно и тоже время, но вы с Дамианом не влюбились друг в друга без памяти, просто хочу сказать, что все эти разговоры о контроле над arduer'ом не имеют к этому никакого отношения.

Я уставилась на него; а ведь он прав.

— Почему тогда я не полюбила Дамиана так сильно, как Натаниэля?

— Тебе нравился Натаниэль еще до того, как arduer сделал из него твоего подвластного леопарда. Дамиан же так тебя никогда не привлекал, — сказал Джейсон.

— Дамиан красив и он хороший и...

— Не нужно защищать его перед нами, — сказал Джейсон.

— Тебе не нравится отказывать кому-либо, да? — спросила Джей-Джей.

— Не совсем так, тут скорее дело в том, что мне нравится когда люди приходят, а не уходят, что-то вроде того; мне не нравится мысль, что кто-то будет одинок или печален, за кого я в ответе.

— Ты не ответственна за всех своих людей, Анита, — сказала Джей-Джей.

— Вообще-то ответственна.

Джейсон потянулся рукой через меня, чтобы дотронуться до ее руки.

— На самом деле, да, что-то вроде этого.

— Объясни это мне еще раз.

Я посмотрела на Джейсона, он посмотрел на меня. И покачал головой.

— Нет, слишком много информации, я обобщу.

Она рассмеялась.

— Хорошо, выдай мне короткую версию.

— Когда вампиры организовываются или достаточно сильны на определенной местности, они оказываются на вершине пищевой цепочки. Ликантропов они видят слабее себя и способности мастеров вампиров зачастую делают утверждение правдивым. Жан-Клод первый король-вампир Америки, что делает его лидером всех сверхъестественных американцев и Анита, как его королева, разделяет с ним бремя лидерства, что означает, что в какой-то мере она ответственна за нас, за всех нас.

— Это он сказал.

— Значит, ты приходишься королевой королю Жан-Клоду, поняла, но он не чувствует себя ответственным за счастье своих подданных, как ты. Он заботится, что у них была крыша над головой, еда, все основное, что им может понадобиться; ни один лидер не ответственен за эмоциональное состояние своих людей. И ты не должна, это не твоя работа.

— Я привязала их к себе, они не могут просто уйти от меня и затем после этого я их оттолкну? Это просто... неправильно.

— Но ты же также в ловушке, Анита, и если ты не преодолеешь это в себе, чтобы это ни было, оно заставит тебя чувствовать вину и излишнюю ответственность за них всех, ты закончишь тем, что по настоящему загонишь себя в ловушку, навечно.

Глаза Джей-Джей смотрели немного слишком пристально. Я опустила взгляд на свое голое тело, все еще липкое из-за Джейсона, который лежал рядом со мной. Он и Джей-Джей держались за руки на моем обнаженном животе. Я посмотрела на это и поняла, что не хочу, чтобы этот разговор продолжался и когда осознала, что просто его боюсь, а значит трушу, я заставила себя вновь встретиться взглядом с ясными, голубыми глазами.

— Вот сейчас, почему ты снова посмотрела на меня? Тебе не по душе этот разговор, ты чувствуешь себя не в своей тарелке, но для тебя это вопрос чести, так?

— Трусость непозволительна, — сказала я.

— Это не случай из разряда сделай или умри, Анита, ты просто отошла слишком далеко от своей комфортной зоны. В том, что тебе сейчас не хочется на меня смотреть, нет ничего плохого.

— Для Аниты есть, — сказал Джейсон, потянув ее через меня, чтобы нежно ее поцеловать.

Она отстранилась и посмотрела на него.

— Что ты имеешь в виду?

Джейсон взглянул на меня.

— Она одна из самых храбрых людей, которых я встречал, потому что когда она напугана или нервничает или чувствует себя не в своей тарелке и ей хочется сделать что угодно, только не то, что она должна, она все равно это сделает. На ее примере я понял, что поистине смелым можно стать только благодаря страху, потому что без страха не бывает смелости.

— Это... достойно восхищения, — сказала Джей-Джей.

— Если продолжишь в том же духе, Джейсон, то я засмущаюсь, — сказала я.

— Можешь вернуть должок, похваставшись, насколько я хорош в постели.

Я улыбнулась, затем рассмеялась.

— Ну, ты невероятно хорош, но думаю, что твое эго в данном вопросе и так уже достигло невероятных размеров.

— Парни, вы просто пытаетесь сменить тему, да?

Я пожала плечами. Джейсон тоже.

— Ох уж эти парни, — сказала она и закатила глаза.

— Эй, последний раз, когда проверяла, я была все еще девушкой.

Она ухмыльнулась, в глазах отражался тот же озорной огонек, так сильно напоминающий Джейсона.

— Ну, я тоже проверила, и да, да, ты девушка, причем очаровательная.

Я снова покраснела и прикрылась рукой, будто пытаясь это спрятать.

— О, да, я заставила покраснеть тебя дважды!

Я взглянула на нее, но не смогла выдержать пристального взгляда, когда она ухмыльнулась мне, а затем к ней присоединился Джейсон и вдвоем они только усугубили ситуацию. Мне пришлось улыбнуться в ответ.

— Черт, вы обе это можете.

— Что можем? — спросила она.

— Заставить ее улыбнуться, когда она того не хочет, — сказала Джейсон.

— Мы должны использовать эту силу только во благо или когда это весело, — сказала она.

Я ухмыльнулась и закатила глаза.

— Ненавижу возвращаться к теме, которая не заставляет тебя улыбаться, но завтра я уезжаю и тебе нужно решить проблему.

— Какую проблему?

— Джейд. Ты имеешь полное право сказать ей нет, Анита. Если ты отказываешь мужчинам, которые привязаны к тебе метафизически, тогда почему тебе так трудно дается сказать ей нет?

— Не знаю.

— Потому что она девушка?

— Не думаю, что дело в этом, Джей-Джей.

— Хорошо, позволь мне кое-что у тебя спросить: что ты думаешь о том, что будешь встречаться с Джейд до конца своих дней?

— Ничего хорошего, — ответила я.

— Она фактически вынуждает тебя с ней встречаться, гулять с ней, проводить с ней больше времени. Что ты чувствуешь по этому поводу?

— Я не хочу этого делать.

— Так не делай, — сказала Джей-Джей.

Я посмотрела на нее, открыла рот, закрыла и просто осталась лежать. Я не знала, что по этому поводу думать, тем более, что чувствовать.

Джейсон поцеловал меня в лоб, затем приподнялся, чтобы изучить мое лицо, пока говорил:

— Анита, это нормально, ты не обязана встречаться с людьми, с которыми не хочешь встречаться.

— Тебе легко говорить, это не тебя она всегда подталкивает, требуя большего. Ты не видишь, как они смотрят на меня, обвинительно и с упреком, когда я их отталкиваю. Они все хотят от меня кусочек, а меня на всех не хватает.

— Ты это уже говорила, когда я впервые попросил тебя помочь мне с Джей-Джей несколько недель назад.

— С тех пор ничего не изменилось, — сказала я.

— У каждого есть бывшие, Анита, — сказала Джей-Джей.

— Ты не понимаешь, Джей-Джей; ты можешь избавиться от бывших любовников. Ты уедешь или они уедут, и ты их больше не увидишь. Вы отдохнете друг от друга и возможно в дальнейшем даже станете друзьями, но чтобы это случилось нужна дистанция. Каждый раз, когда я отталкиваю любовника они остаются тут. Не просто в городе, а живут тут, в Цирке Проклятых; черт, у Дамиана есть комната над гаражом в моем доме.

— И зачем, во имя всего святого, ты это позволила? — спросила она.

— Потому что он мой подвластный вампир и когда слуги рядом, это укрепляет силу.

— И ты чувствуешь вину из-за того, что не достаточно сильно их любишь, — сказал Джейсон.

Я недоброжелательно на него посмотрела.

— Не помогай мне.

— Но это же правда и ты это знаешь.

— Если ты смогла освободить Джейд от ее бывшего мастера и других тоже, может ты сможешь разорвать связь между Дамианом и собой?

— Каждый раз, когда я пыталась разорвать связи между мной и Дамианом и Натаниэлем, она начинали умирать; Дамиан становился неуправляем и нападал на людей. Жан-Клод один раз даже запер его, как опасное животное.

— Хорошо, значит ответ — нет, — сказала Джей-Джей с расширившимися от ужаса глазами; она натянула простыню на себя повыше, будто ей стало холодно.

Я отжала у нее немного простыни и укрылась тоже, потому что замерзла или может этот разговор заставил меня почувствовать себя замерзшей, кто его знает.

— Но это сработало с другими, которым ты разрывала связь с их бывшими мастерами и сама становилась им мастером. Что если ты разорвешь связь между Дамианом и собой и привяжешь его к другому вампиру?

— Он связан с Натаниэлем тоже, помнишь? Нам тогда придется и Натаниэля тоже отсечь. Я никогда не слышала, чтобы кто-то пытался проделать столь метафизически сложный процесс с вампирскими метками.

— А кто-нибудь вообще пытался? — спросила Джей-Джей.

— Нет, потому что если все пойдет неправильно, ты можешь сделать людей безумными или просто их убить, этих двух причин, черт побери, уже вполне достаточно, чтобы никто даже не пытался связываться с подобным дерьмом.

— Хорошо, хорошо, я просто размышляла, — сказала Джей-Джей.

— Я извиняюсь, я не злюсь на тебя, просто, думаю, к слову пришлось.

— Но ведь у Дамиана есть Кардинал и кажется, они вполне счастливы друг с другом, — сказал Джейсон.

— Она попросила, чтобы я не кормилась на Дамиане и я с пониманием отнеслась к ее просьбе.

— Интересно, если бы ты спала с ним также часто как с Натаниэлем, встретил бы он Кардинал? — спросил Джейсон.

— Если бы я спала с ним также часто, то для Мики бы уже не нашлось места.

— Ты имеешь в виду в постели? — спросила Джей-Джей.

— Или в жизни? — добавил Джейсон.

Я нахмурилась.

— Знаете, вы настолько похожи, что это даже немного нервирует.

— Чувствуешь себя так, будто двое напали на одного? — спросил он.

— А разве не так? — сказала Джей-Джей, выражение лица и голос были спокойны.

Я снова закатила глаза. И подумала, что пока я рядом с ними, мне по ходу частенько придется это делать. Но я была не против.

— А почему ты в этот раз не покраснела? — спросила она.

— Без понятия, иногда краснею, иногда нет.

Она сделала недовольное лицо, явно притворяясь.

Натаниэль вернулся в комнату, его мокрые волосы были заплетены в косу. Он скользнул под простыню.

— Что я пропустил? — Джейсон и Джей-Джей посмотрели друг на друга, а я сказала:

— Нам не нужно пересказывать, я могу просто опустить щиты и он все узнает.

Джей-Джей посмотрела на меня.

— Правда?

— Правда, — сказала я.

Натаниэль сказал:

— Можно я обниму Джей-Джей или мы опять меняемся?

На лице Джей-Джей появилось странное выражение и она рассмеялась.

— Знаю, у нас только что был потрясающий секс, но я предпочитаю лежать в обнимку с Джейсоном.

— Вот почему я спросил; иногда секс менее интимен, чем объятия после него.

Я немного отстранилась и Джей-Джей последовала моему примеру, теперь они могли с Джейсоном обняться и мы недалеко от них тоже. Натаниэль обернул вокруг меня руку и прижал меня к себе покрепче. Когда меня обнимал Джейсон, это ощущалось хорошо, но сейчас было намного лучше; этим и отличаются друзья и любимые.

— Так что я пропустил? — спросил он.

Я пожала плечами, совсем чуть-чуть, и немного опустила щиты и подумала о последних минутах. Он не получил всю информацию дословно, а узнал то, что узнала я за этот промежуток времени, как если бы он был мной все время. У нас получалось все лучше и лучше делиться информацией, мы уже не перегружали друга друга. Раньше у меня это не получалось, я обрушивала на него эмоции, воспоминания, все сразу, но теперь я могла просто поделиться информацией и не смешивать свои эмоции и мысли насчет нее с эмоциями Натаниэля или Мики или Жан-Клода.

Натаниэль прижался ко мне сильнее.

— Я так рад, что ты захотела быть ближе ко мне, чем к Дамиану.

Он поцеловал меня в висок, затем в щеку и начал опускаться нежными, теплыми поцелуями к шее.

— Анита просто закрыла глаза, ресницы затрепетали, как во время секса и теперь ты все знаешь, так быстро? — спросила Джей-Джей.

— Да, — ответил Натаниэль и в очередной раз поцеловал меня в шею, немного пониже.

— Что я сказала ей насчет Джейд?

Он перестал меня целовать и поднял голову, чтобы сказать:

— Что Джейд ей не подходит и что она должна ее бросить.

— Я прямо так этого не говорила.

— Но так это прозвучало в понимании Аниты, а я получил ее версию последних нескольких минут..

— Вау, это просто... шокирующе, полезно, и в тоже время немного... не знаю, не жутко, но неприятно.

— Деточка, — сказал Джейсон, целуя ее щеку. — Если оценивать по нашей шкале жуткого, то этого на ней даже нет.

Она повернулась, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Серьезно?

— Серьезно, — сказали мы все вместе в унисон.

Она посмотрела на нас всех и улыбнулась.

— Если бы я была ревнива, я бы ревновала не только к Аните, а еще к тому, как вы друг к другу относитесь, взаимодействуете друг с другом.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я.

— У вас такая крепкая дружба. Не знаю, откуда она у вас, может потому что вы часто занимаетесь сексом втроем или не только втроем, но вы все очень близки.

— С чего тебе ревновать к нашей дружбе или дело в сексе? — спросила я.

— И в том, и в другом. Фреда ревновала меня к друзьям и ей удалось отрезать меня от них. Я понимала, почему ей не нравилось, что я дружу с бывшими любовниками и любовницами, но она продолжала давить, пока в Нью-Йорке у меня не осталась только она одна.

— У тебя есть друзья по танцам, — сказал Джейсон.

— Были, до того как я потратила два года на Фреду; теперь же они просто коллеги и я изолировала себя от них.

Она выглядела настолько несчастно, что я вытянула руку и дотронулась до ее руки.

Она мне улыбнулась.

— Знаешь, не только я встречаюсь с девушкой, которая делает меня несчастной, — сказала я.

Она кивнула.

— Мы даем советы, которые нам самим нужно слышать время от времени, я поняла.

Я повернула голову и посмотрела на Натаниэля.

— Ты согласен с Джей-Джей насчет Джейд?

— У меня есть такие же проблемы с людьми, как и у тебя, и я бы сказал, что можно попробовать включить ее в нашу сексуальную жизнь как часть группы и если это удовлетворит ее потребность в дружбе с тобой, значит все в порядке, если же она продолжит давить, чтобы ты ходила в кино и была только с ней одной, тогда лучше сказать нет. Ты еле находишь время ходить на свидания с Микой, со мной и с Жан-Клодом.

— Ты обычно более позитивно смотришь на вещи, — сказала я.

— Только с людьми, пытающимися справиться со своими проблемами. Было бы здорово, если бы в нашу компанию влилась еще одна женщина. Многие мужчины были бы невероятно этому рады, но Джейд не того типа женщина, она счастливее нас не сделает.

— Так что даже если она будет ходить к психиатру и действительно постарается исправиться, ты голосуешь против, — сказала я, повернувшись, чтобы проследить за реакцией его лица.

Он выглядел очень серьезным и немного расстроенным, но под внешней личиной за его глазами я увидела подавляемый гнев. Я не была уверена злился ли он на Джейд, злился на упущенный шанс на другую женщину в нашей семье или же он злился, что проголосовал против нее.

— Она хочет слишком много твоего внимания, Анита. Ты и так уже связана со слишком большим количеством людей, которых любишь и которые подходят нашей семье намного лучше, которые делают ее лучше. Нам не нужен тот, кто тянет нас вниз и просто сосет энергию. Нам нужны люди, которые приподнимают планку и добавляют энергии в коллектив. Джейд не достаточно помогает в этом и с ней постоянно нужно эмоционально нянчиться, причем взамен она ничего не отдает.

Я прижалась к Натаниэлю сильнее.

— Значит мне нужно прекратить ходить с ней на свидания или прекратить заниматься с ней сексом?

— Ты слышала, что только что сказала? — спросила Джей-Джей.

Я взглянула на нее.

— Я сказала, что расстанусь с Джейд.

— Нет, ты сказала, что тебе «нужно» расстаться с ней. Это означает, что тебе на самом деле не хочется заниматься с ней сексом, тем более встречаться.

— Думаю, так и есть.

— Думаешь? — сказал Джейсон.

— Я больше не хочу заниматься сексом с Джейд и чертовски уверена в том, что не хочу ходить с ней на свидания только вдвоем, она слишком эмоционально нестабильная.

— Не хочу говорить этого, но если бросить ее после этой ночи, то это не будет выглядеть как наказание за хорошее поведение? Она еще никогда не позволяла мужчинам себя так трогать.

Я не знала плакать или смеяться, потому что это было дельное замечание.

— Почему это должно что-то изменить? — спросила Джей-Джей.

— Просто должно, — сказала я и вздохнула.

— Это не должно изменить ничего в том, что ты решила, — сказал Натаниэль.

Я повернулась в его руках, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Я слушаю.

— Что больше всего тебе нравится во встречах с Джейд?

Я задумалась об этом, действительно задумалась.

— Мне нравится заботиться о ней, смотреть как она становится храбрее и более уверенной в себе. Я ничего не имею против того, что они спит рядом со мной, в нашей общей куче, пока она не начинает сходить с ума из-за других людей в постели.

— Что-нибудь еще?

— До этих выходных я бы сказала, что не люблю заниматься сексом с женщиной, но не из-за того, что я гомофобка, это просто личностный конфликт.

Я опустила глаза, чтобы не встречаться ни с кем взглядом и продолжила:

— И, честно говоря, я немного разочарована, что не увидела как Натаниэль занимается сексом с Джей-Джей. Я никогда до этого не наблюдала ни за одним из моих парней, занимающихся сексом с другой женщиной.

Я принудила себя поднять взгляд, чтобы посмотреть на их лица.

Джейсон и Джей-Джей скалили зубы, как две стороны одной монеты. Натаниэль позади меня посмеивался, глубоким, довольным мужским смехом и обнял меня сильнее.

— Мы еще сделаем из тебя вуайеристку, — сказала Джей-Джей.

— Ну, я хочу не просто смотреть, — сказала я.

Она выдала мне взгляд невинными голубыми глазами, который невинным совсем не был.

— Еще лучше.

Мы еще немного поговорили, решив, что я не совсем уж перестану заниматься сексом с Джейд, но ходить на свидания и работать над отношениями с ней не буду, потому что больше этого не хочу. Определенно не больше, как можно меньше. Ей придется с этим смириться. Мы также обсудили возможность завтрашнего секса с Натаниэлем, который устроит Джей-Джей, чтобы я могла за ними понаблюдать, с участием Джейсона и меня. Было круто составлять план с участием другой женщины, который не включал в себя возможные варианты того, что делать, если эта женщина запаникует во время секса. Обсудив его, мы по очереди ходили в ванную мыться и затем улеглись спать. Мы с Джейсоном в середине, Натаниэль позади меня, а Джейсон прижался к спине Джей-Джей. Она хорошо влилась в нашу щенячью кучу.

Оглавление

Над переводом работали:

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13 Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg