«Интриги в королевстве теней (СИ)»

Интриги в королевстве теней (СИ) (fb2) - Интриги в королевстве теней (СИ) 1173K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Аннелия Вилль

Аннелия Вилль ИНТРИГИ В КОРОЛЕВСТВЕ ТЕНЕЙ

Глава 1 О вреде знакомств в таверне

Когда можно похвастаться званием первой фехтовальщицы герцогства, то это предмет для гордости. Вот только лавры оказались тяжеловаты.

Еще пару месяцев назад было все: хороший дом близко к границе, деньги, самые известные преподаватели, возможность получить место в секретной службе короля. Казалось бы, что еще нужно для счастья? Но нет, потребовалось подтвердить свои способности, заставить других еще больше себя уважать. И кто бы мог подумать, что заезжий неумеха, который задирал нос перед всеми и угрожал скорой расправой, окажется сыном того самого герцога — хозяина соседних земель. Чтобы наказать паренька даже усилий прилагать не пришлось — несколько минут, и он уже с позором валяется в луже и зовет своего папочку. Хотя нет, с «папочкой» я погорячилась, он его не звал. Он им угрожал. Тогда еще нужно было прислушаться к его словам, но что мне чей-то отец…

Осознание пришло только среди ночи, когда под окном засверкали факелы, а в двери начали ломиться гвардейцы хозяина земель. Была бы я немного медленнее или не собиралась поступить на службу к королю, то висеть мне сейчас на виселице за покушение. Но не учли гвардейцы, что в моем доме есть специальный ход, через который очень хорошо удирать от незваных визитеров.

Убежать, я убежала, а дальше-то что? Вариантов остаться здесь больше не было, друзья бы приютили, но к ним обязательно явятся солдаты, а рисковать еще и их жизнями не хотелось. Семьи нет, лишь дом от них остался. Выходом было только бежать, и бежать как можно дальше.

«Дальше» оказались самые крайние земли королевства, принадлежащие какому-то малоизвестному графу. О нем-то я слышала многое, но все слухи были настолько противоречивы, что выбрать хоть что-то казалось непосильной задачей даже для ученика гвардейцев короны. Зато на эти земли за мной точно никто не отправится, значит, будем жить здесь, оставив в прошлом красивые наряды, балы и упущенные возможности.

Так что я уже несколько часов сидела в таверне, где поселилась на втором этаже, в мужской одежде и с листком бумаги, на котором отчаянно пыталась написать хоть какой-нибудь план дальнейших действий. Говорят, так думается намного легче. Врут. Легче думается, это когда есть, чем думать, а судя по моей выходке с сыном герцога, думать я совершенно не умею. Хотя получил по заслугам, жабиненок.

— Эй, мальчишка! — крикнул изрядно пьяный посетитель таверны, указывая толстым пальцем в мою сторону. Я даже голову поднимать не стала. — Ты что не понял? Я к тебе обращаюсь!

Я молчала и уже только делала вид, что писала. Рука сама была готова в любую минуту сорваться на рукоятку меча, и только факт моего проживания на втором этаже этой всеми забытой таверны, удерживал от неправильного решения.

— Малек! Тебе неясно сказали? Быстро пшел сюда, будешь нам вино носить!

Как-то странно много людей оказалось в этот вечер в таверне, хозяин стоял около больших бутылок с вином и элем, несколько девок из его служек бегали среди столов, старый сосед Арлиим уже валялся пьяным на лавке возле стены, а кто-то из жен пытался выволочь отсюда своего мужа. Вот только никто даже не пошевелился, чтобы помочь бедному «мальчику».

— Даю тебе минуту, — рыкнул рядом сидящий громила с самым зверским выражением на своем пьяном лице, начиная подниматься и сжимая кулаки. И сдался ему какой-то там мальчишка?

Но нормально подняться не удалось. Он пошатнулся, рука, поддерживающая его вес, опираясь на стол, подвернулась, и он одним махом скинул большую кружку, до краев наполненную пенным напитком. Глина с хлопком разбилась о деревянный стол, а эль потек прямо на штаны сидящего рядом работяги.

— Чтоб тебе в болоте сгинуть! — вскричал пьяный сосед, отталкивая выпивоху. — Да я тебя…

Что именно он собирается сделать со своим другом, я не поняла, зато увидела, как кулак полетел прямо в лицо громиле, выбивая зуб и ломая челюсть. И в эту секунду в таверне все замолчали, замерев на месте.

«Картана бьют!» — раздался громкий крик с другой лавки какого-то отчаянного юнца. Оставалось только вздохнуть — все, что будет дальше, я только в одной этой таверне видела с десяток раз. Еще несколько человек сразу закричали, вскочили с лавок и накинулись друг на друга. Началась драка, одна из тех самых, когда хозяину приходится прятать все бутылки подальше и ловить летящих на него посетителей таверны.

Таких драк я еще в герцогстве насмотрелась, поэтому прекрасно знала, что закончится все общей починкой сломанных вещей, а кто-нибудь из особо щедрых обязательно закажет выпить всем за свой счет. Обычно это был сам зачинщик драки. А у меня была твердая уверенность, что перед тем, как пойти в таверну и начать там все громить, зачинщик аккуратно подсчитывает свои деньги и, насчитав нужную сумму, дает волю кулакам. А как еще можно объяснить то обстоятельство, что драку начинали всегда разные люди, которые готовы были все оплатить?

Видя летающие тела, пришлось отсесть в самый дальний угол, где точно не смогут достать кулаки заядлых гостей. В драки я никогда не ввязывалась, а честным боем творившееся в таких заведениях назвать было просто невозможно, да и не было смысла мне драться с этой толпой, даже в одежде мальчишки.

— Тиана Ардионт? — неожиданно раздался голос с другой стороны стола, перекрикивая толпу.

Я с ужасом подняла голову, стараясь рассмотреть незнакомца. Меня трудно удивить, но сейчас странный человек смог это сделать как никто другой. Он назвал не только мое имя, но и род. Неужели герцог нашел?

Незнакомец стоял в длинном черном плаще с накинутым на голову капюшоном. Без нормального света его лицо было трудно рассмотреть, но даже так, по его движениям, по голосу и рукам, можно было понять, что человек давно не молод, и, возможно, стоять прямо дается ему с трудом.

Чувствуя скорые неприятности, я аккуратно потянулась за мечом. Но в этот момент рука онемела. Словно запутанная в сотни невидимых лент, она оставалась на одном месте, так и не дотянувшись до меча. А внутри меня все перевернулось от первобытного ужаса, стоило только еще раз взглянуть на незнакомца.

Передо мной маг! Самый настоящий, всесильный, жуткий, одержимый, бессмертный маг! Да их лет двести на землях короля никто не видел, а этот не только существует, но еще знает мое имя. Охватил дикий страх, какого я не испытывала даже когда убегала от гвардейцев герцога.

— Я повторю свой вопрос. Ты Тиана Ардионт? — спросил маг, а каждое его слово эхом отражалось от стен. Или мне так просто казалось? Да и зачем он спрашивает? Он же точно знает мое имя, он же всесилен!

— Чем обязана? — набралась я храбрости. В конце концов, если меня сразу не убили и не посадили в какую-нибудь карету, чтобы отвезти в тюрьму, то маг настроен говорить.

— Я присяду? — уточнил он, садясь напротив и не дожидаясь ответа.

— Чем обязана?

— До меня дошли слухи, что именно ты, проучила Тарфира младшего.

— Я не…

— Похвально, — неожиданно произнес чужак.

— Маг нашел меня, чтобы похвалить за необдуманную выходку?

Ох, не к добру был этот разговор, не к добру. А мужчина рассмеялся, по-доброму рассмеялся, от чего я только отодвинулась дальше от своего собеседника.

— Нет, но твоя выходка мне понравилась, повеселила старика. Что молчишь? Боишься?

— Хочу дождаться вашего ответа, зачем я вам понадобилась?

— Хочу дать тебе важное поручение, — спокойно и, кажется, улыбаясь, сказал маг. — Но это не при всех. Куда мы можем пройти?

Я оглянулась посмотреть на зал и только сейчас заметила перевернутые столы, лавки и валяющиеся тела. В свою комнату вести старика не хотелось, но и оставаться в таверне мы больше не могли — здесь погром приобрел катастрофические масштабы. Только старый трактирщик недовольно крутил головой, даже не пытаясь что-то спасти.

— Ждите здесь.

Я быстро встала с лавки, стараясь протиснуться между столом и стеной и ни в коем случае не потревожить мага — мало ли, что может рассердить старика. В конце концов, это удалось, и я спешно направилась к владельцу трактира, быстро проходя мимо мужчин, бьющих друг другу лица. Ввязаться в драку, быть избитой или вообще остаться без крыши над головой казалось сейчас многим легче, чем остаться один на один с магом. Подходя к трактирщику, я даже подумывала быстро юркнуть во вторую дверь и сбежать. Пусть без вещей, без денег, не зная куда направляюсь, зато подальше от страшного мага, которого не должно быть в этом королевстве.

Но ноги сами несли меня к хозяину заведения. Может, из-за старика, который начал колдовать, а может из-за того, что человек постоянно держится своего дома, даже если этот дом становится маленькой комнаткой на верхних этажах. Поэтому только здесь мне казалось, что я в безопасности: вдали от виселицы, гвардейцев герцога, его сына и, как ни жаль, но и армии короля. А незнакомец все испортил, в один миг разрушив мой оплот спокойствия.

В стену влетел кувшин и со звоном разбился, заставив ненужные мысли улетучиться.

— Гард! — крикнула я к хозяину заведения, с трудом пробравшись между валяющихся тел и битого стекла как можно ближе.

— Что надо? — недобро откликнулся он, продолжая защищать свои запасы, но, увидев меня, сразу смягчился.

— Подвал твой нужен, с человеком поговорить.

— Там вино хранится.

— Гард, я не стану трогать твое вино.

— А человек?

Я обернулась и еще раз посмотрела на мага. Старик продолжал сидеть лицом к стене, так и не скинув капюшон, и не обращая внимания на происходившее вокруг.

— Он не станет, уверяю тебя.

— Иди, — Гард тоже посмотрел в сторону незваного гостя, но моей уверенности не разделил. — Если что, лично мне все оплатишь. Я тебя из комнаты не выпущу, пока не оплатишь.

— Договорились.

Стоило мне только это сказать, как старик повернулся, точно наблюдая за нами с Гардом. По телу пробежали мурашки и руки похолодели.

— Странный он у тебя.

— Ага. Старый знакомый семьи. Он это… мы… пойдем, пожалуй.

Пытаясь храбриться и не выдать себя перед трактирщиком, я показала старику следовать за мной, а в голове промелькнуло, что это был последний шанс сбежать. И ведь можно было сказать Гарду, показать свой страх. Но где обычный, пусть и очень сильный, трактирщик, а где маг? Нет, я не могла объявить смертный приговор тому, кто дал мне второй дом и возможность новой жизни, даже если его смерть могла помочь выжить мне.

Первое впечатление бывает обманчивым, но мое первое впечатление о силе старика не просто обманчиво — оно лживо, совершенно противоположно и совсем не соответствует действительности. Старик прекрасно обходился и без магии. Немощный и невероятно худой с виду, его должно было согнуть от любого дуновения ветра, но вместо этого он с легкостью откидывал от себя дерущихся громил и уверенно следовал за мной, держась на расстоянии нескольких шагов.

Небольшая дверь в погреб была еле различима среди серой и грязной стены подвала, и она находилась настолько глубоко под землей, что ведущая к ней лестница давно стала зеленой от постоянной воды. И только благодаря моей работе по дому, мы спускались без единого звука в самую темноту подвала, зато сухими.

«Нет, надо было звать его в свою комнату! И что меня дернуло идти в подвал? Умереть в темном, сыром и холодном подземелье, вместо того, чтобы погибнуть на мягкой постели. Вот же глупая».

Когда удалось добраться до хранилища, голоса в таверне казались отдаленными и неразличимыми. Маг спешно обернулся, но, никого не заметив, отодвинул меня от двери и быстро вошел. Ему пришлось сильно нагнуться, чтобы миновать деревянный проем, но даже так он казался слишком уверенным в себе или моем страхе. А ведь я могла захлопнуть за ним дверь и сбежать.

— Что за поручение? — вместо этого я повторила вопрос, стоя около двери и готовясь в любую минуту сорваться. Хотя и без лишних слов было ясно, от мага далеко не убежишь, но попробовать спасти свою жизнь всегда стоило.

— Дай мне свою ладонь.

— Простите?

— Ладонь.

Я прошла внутрь погреба и протянула мужчине левую руку ладонью вверх. А он подошел ближе, взял ее, провел по коже скрюченным пальцем. И в эту же секунду дикий дар растекся по всему телу, а рука онемела, словно на ней выжигали тавро каленым железом. Могла бы закричать, закричала бы. Но крик стал беззвучным хрипом, который пугал еще больше.

— Не упирайся, сейчас все пройдет! — прикрикнул маг, когда я пыталась выдернуть ладонь из его цепких пальцев.

И боль быстро уменьшалась, а голос возвращался. Теперь я только всхлипывала, надеясь на скорое окончание этого ужаса.

— Что… что… что вы сделали?!

«Все очень, очень плохо» — проносилось вихрем в голове.

— Все, все. Смотри.

На дрожащей ладони виднелся выжженный перечеркнутый круг. Рана быстро затягивалась, и рука переставала болеть, а уже через несколько минут от символа не осталось и следа. Я смотрела на свою ладонь, ошарашено проводя пальцами, все стараясь понять, правда ли это, не зная, бежать мне или ждать продолжения.

— Это знак морага, — спокойно сказал маг. — Он не даст тебе рассказать о том, что сейчас узнаешь. Так что я дам тебе возможность отказаться от сделки, у многих такой возможности нет.

— Чего вы от меня хотите?

— Меня зовут Сатиф, — продолжил маг, скидывая капюшон.

Его лицо оказалось в морщинах, но не немощное, как у обычных стариков, уставших от жизни, а сохранившее былые черты. Можно с уверенностью сказать, что в молодости он был безумно красив, да и теперь выгодно выделялся из всех, кого я видела раньше. И лишь добродушная ухмылка выдавала человека, который знает слишком много. Белые волосы оказались забраны в тугую косу и уходили под плащ, а голубые глаза смотрели на меня, словно прожигая.

— Ты и сама знаешь, маги давно не живут на землях короля. И на это есть свои причины, но главная из них — мы не признаем вашего правителя. Его власть слишком опасна и слишком прочна, но это не наши дела. Я бы никогда не прибыл сюда, даже под угрозой смерти. Очень многое здесь мне причиняет боль. Но угрожали жизни моей старой знакомой — матери нынешнего графа, поэтому я обязан был приехать. — Я слушала, перекидывая взгляд то на него, то на свою руку и не могла ничего понять. — Несколько месяцев назад в замок, который веками охранялся от незваных посетителей, кто-то проник. И не просто проник, а сумел украсть фамильный перстень из комнаты возле библиотеки. Продать его невозможно, как и расплавить, или разбить, разобрать и уничтожить. И никому неясно, зачем похитителям это понадобилось. Граф никогда к перстню не прикасался. Он никогда не показывается на людях, и ходит множество слухов, что он живет отшельником. Так говорят. Запомни только, что все, кому его нужно видеть, его видят, но не знают точно он это или нет. Но перстень — это только полбеды. Пропажу, конечно, возместить не удастся, но ради перстня я бы сюда не приехал.

— А приехали, потому что угрожали жизни вашей знакомой…

— Да, именно так. Ты знаешь, что граф устраивает прием для самых влиятельных людей королевства?

— Что-то слышала, но никогда не знала, что это самые влиятельные люди. — Я улыбнулась, понимая, что мало кто из высокопоставленных особ соизволит явиться в это захолустье. Возможно, старик и считает гостей графа значимыми людьми, но мне приходилось сталкиваться с теми, кто намного могущественнее и держит в своих руках всю власть. Эх, были времена, а теперь… Я сама не заметила, как страх ушел, и я все больше начинала верить, что убивать меня или возвращать герцогу маг не собирается.

— А ты думала, что он станет звать маркизов, герцогов, графов и баронов, которые трясутся за свои титулы и всем о них говорят? — оборвал мои размышления старик. — Нет, их власть велика, но даже она может быть свергнута и уничтожена. От того они и бегают, как тот сын герцога, угрожая всем вокруг. В поместье Делерей, в великом фамильном замке, собираются другие. Те, кто всегда в тени. Некоторые женщины, приезжающие в дом графа, входят в фавор высокопоставленных особ и имеют полную власть над ними. Кто-то давно заручился поддержкой семей и получил благосклонность людей, живущих на его землях. Другие могут купить любую власть, да и вообще все, что пожелают. Есть и те, кто станет наследниками после смерти последних в роду или своих отцов. — Маг подошел ближе, увлеченный своим рассказом. — А теперь слушай внимательно. Бал собрал самых незаметных, но самых влиятельных и умных людей королевства, каждый из которых готов убить и умереть, знает слишком много и будет действовать только ради своего блага. Среди них, конечно, были и самые обычные мелкие владельцы земель, а многие остались дома, чтобы не привлекать внимания к такому обычному для всех событию, но они узнают все, что необходимо узнать.

Я не верила своим ушам. Либо старик сошел с ума, что, несомненно, бывает и с магами, либо я попала в переплет. Как такое вообще возможно? Чтобы в самом отдаленном и всеми забытом графстве собиралась серая власть, тени, управляющие нашими землями. Конечно, я подозревала, что поступая на службу к королю, столкнусь со многими скрытными личностями, но чтобы так — в изгнании и без каких-либо перспектив вернуться… Теперь понятно, почему маг взял с меня клятву молчания, зная такое точно голову носить на плечах не будешь. Я невольно посмотрела по сторонам, стараясь удостовериться, что нас никто не услышит.

— Не бойся, никто не может подслушать. — Понял мои взгляды Сатиф. — Ты должна знать, для чего существуют такие балы, и для чего собираются эти люди. Я не знаю, что они решили в прошлый раз. Возможно, они обсудили повышение налогов, или поставки меха, а может смену власти и переворот не только у вас, но и далеко за пределами королевства. Мне это и неважно. Я стар и знаю, что скоро умру, а за судьбу этого мира пусть сражаются другие. Поэтому привело меня сюда не это, а то, что произошло после бала. — Он остановил рассказ и пошел к бочкам, разглядывая названия вин, а я недоуменно поплелась за ним. — После того, что я рассказал, ты понимаешь, что за всеми, кто приходит на бал, пристально следят, а граф обеспечивает лучшую охрану, которая намного превосходит секретную службу короля. Я знаю, что ты хотела попасть на службу и даже была лучшей…

— Хотела… ради денег… да и потому что это интересно: заговоры, интриги. Кто же знал. Так что я не рвалась защищать корону, да любой верный воин будет намного лучше тайной службы короля.

— Это хорошо. Так вот, даже среди всей этой охраны, среди огромного количества предосторожностей, среди самых могущественных людей этих земель, произошло убийство.

Сказать, что он во второй раз сумел меня удивить — это ничего не сказать. Покушение, конечно, могло быть, а могло и не быть. Мало ли какие там страхи у старой вдовы, а вот убийство — это уже серьезно.

— И кого убили? — спросила я, приготовившись к новому открытию, сама не заметив, как заинтересовалась этой историей и уже горела желанием разобраться во всем.

— Баронессу Калирис, — внимательно за мной наблюдая, ответил маг.

Удивиться не получилось. Такой дом был мне неизвестен. Слишком много знатных семей у нас развелось, одной меньше — одной больше, очередные бароны уже никого не удивляют. Их обязанности нетрудные, а титул дается больше за заслуги перед нынешним правителем.

— Не знаю такую.

— Правильно, не знаешь. Я тоже о ней не слышал, да и никогда бы не узнал, если бы мне не рассказали, что ее отец в свое время спас на охоте мальчишку. Мальчик долго молчал, а потом попросил отвезти его в соседний город, ближе к морю. Там и стало известно, что мальчишка был единственным сыном капитана «Черной вдовы», так сказать, флагмана пиратов. Вот тогда капитан и пообещал не нападать на земли барона и даже больше, поддержать в нужде. Пока барон к помощи ни разу не прибегал, но для всего когда-нибудь найдется свое время.

— И вы хотите, чтобы я раскрыла это убийство?

Маг перестал рассматривать бочки с винами и оценивающе посмотрел на меня, затем улыбнулся, а после чего вовсе засмеялся.

— Нет, девочка, — сказал он. — Раскрыть это убийство должен я. А ты будешь мне в этом помогать, и следить, чтобы меня не убили.

— Разве маг не может сам себя защитить? — Только произнеся этот вопрос, пришло понимание, что старик точно может себя защитить, и меня, да и вообще любого на этих землях. Вот только если его решат убить, то первой в списке буду стоять я, как его охрана, а меня, наверное, не жалко.

Не знаю, понял ли Сатиф мои мысли, прочитал их, или мое лицо изменилось, но старик опустил глаза и, молча, принялся ждать ответа на такое странное предложение. Было в этом что-то неправильное. Я — подданная короля, бывшая баронесса, его верный страж и, возможно, шпион, теперь должна стать приманкой в доме кучки заговорщиков. Я же обязана была раскрывать заговоры против короны, а вместо этого я буду охранять мага, который сам ушел из королевства, еще и рисковать собственной жизнью, защищая непонятно кого…

— Я не стану этого делать. Мне жаль, но ничем не могу помочь.

Маг внимательно посмотрел на меня, продолжая молчать.

— Небольшая услуга как охранника, или пойти вместе с обозом, сыграть роль влюбленной дамы высшего света, заставить ревновать, или выведать чужие тайны — во всем этом я с радостью помогу за отдельную плату. Обращайтесь, если понадобится.

Я даже улыбнулась самой милой улыбкой, чтобы показать свою заинтересованность в любом сотрудничестве кроме этого. Но маг молчал. Застыл, как восковая фигура.

— Поймите, Сатиф, вступить в ряды предателей… Нет, прошу простить, но ни за какие деньги я не стану этого делать.

Проклятый старик молчал, заставляя меня снова начинать нервничать.

— Да почему я?!

— Ты подходишь, — тихо ответил он, наконец-то прекратив молчание. — Ты никогда не участвовала в жизни графств и короны, но твои родители дали тебе образование согласно титулу. Только твое нежелание выходить замуж заставило тебя поступить на службу, лишив всего. К тому же ты отличилась в обучении.

— Хотела сама выбирать свою жизнь. Вот и выбрала. А могла быть женой. Да и вообще, откуда вы знае?..

— Это не имеет значения. Ты жалеешь?

— Только последние несколько дней. Но я все равно не стану помогать, почему я должна это делать?

— Правильный вопрос, очень правильный. У меня есть три причины. И если после этого ты не согласишься, то обещаю, я больше не появлюсь на твоем пороге и даже дам денег за то, что отвлек тебя.

Была бы здесь королевская гвардия или кто-нибудь из шпионов правителя, то цепи стали бы моими вечными и единственными спутниками. Но передо мной стоял только маг, а ведь узнать причины — это не означает придать короля. Причин может быть невероятное множество, но только близкие сердцу и разуму способны склонить человека к измене. Маг понял мое молчание, как согласие и продолжил, даже не пытаясь говорить тише или подойти ближе, чтобы никто не смог нас услышать.

— Первое, — сказал он, загибая один палец. — Тебе дадут хорошую плату за труд. Ты убежала, все оставив. В герцогство дороги нет. А если по глупости своей решишь вернуться, то, с разрешения короля, встретишь смерть. Чем хвататься за любую работу и пытаться собрать себе на укрытие, тебе будет предложена большая плата, чтобы безбедно прожить и встать на ноги в другом месте. Натирать полы здесь, — он специально огляделся по сторонам. — Натирать полы в это дыре. Если ты хочешь так жить, то я, пожалуй, оставлю тебя.

Хорошая оплата была мне просто необходима. В верхнем ящике тумбы в комнате лежало всего семь галотов, еще два должен был заплатить трактирщик за уборку с вычетом оплаты за комнату. Но девять галотов мне хватит только на двадцать дней по одной похлебке в день, а если придется снова бежать, то даже заплатить за комнату не смогу.

Хотя, обещай мне маг хоть тысячи золотых, то мертвой мне они не будут нужны.

— Найдется много другой работы, — уверенно ответила я, во всех красках представляя собственную казнь.

— Пусть так, — продолжил Сатиф. — Тогда, если все получится, мы дадим тебе возможность вернуться домой. Случившееся никто не забудет, но и не станут считать, что ты покушалась на жизнь сына герцога, и больше никто не будет охотиться за тобой.

— Как вы это сделаете?

— Тебе не надо знать как, тебе надо знать только то, что граф сможет сделать это. Он знает кто ты, кем была и чего хочешь. И, уж поверь, дом Делерей способен на многое.

Стоило задуматься, и так хотелось поверить старику. Но если меня отправят домой, то герцог не успокоится, пока не узнает о моем покровителе, а потом дойдет слух и о моей работе, и все — я снова в тюрьме, и опять за измену короне.

— А еще одна причина?

— Ты хочешь узнать, кто убил твоих родителей?

Он смотрел на меня безразлично, словно и не говорил вовсе о самой страшной беде моей жизни. И я впервые не знала, что ответить. Хочу? Конечно, хочу. Это единственная цель последних десяти лет, когда я отказалась от жениха и решила пойти на службу, чтобы выяснить все. До сих пор помню ту ночь, словно она произошла только вчера, словно и не было ничего другого во мне. И каждую ночь страшно, как и десять лет назад, когда я была глупым ребенком, маленькой девочкой, куклой, которая возвращалась назад с бала в сопровождении слуг. Родители зашли в дом первыми, и ничего не предвещало беды. Мама радовалась, словно это был ее первый бал и ее выводили в свет, отец был горд, я — сама не своя. А ночью… ночью я услышала ее крик. Помню только, как бежала по коридору, как старалась понять, что могло произойти, как возле комнаты столпились слуги. Мне рассказывали, что я их расталкивала, кричала, пыталась даже ударить, а потом я увидела на полу своих родителей. У обоих было перерезано горло. А дальше все потемнело, только лицо нянечки надо мной, когда я открывала глаза. Мне говорили, что я приходила в себя две недели, лекари говорили, что только магия сможет помочь, а магов, как назло, не было. А потом я пришла в себя, уже другой, не желая принимать себя прежнюю.

— Кто их убил?

— Возьми, — протянул Сатиф стопку писем. — Я приду вечером, дашь мне ответ.

И он ушел, оставив меня одну со своими воспоминаниями.

Весь остаток дня я просидела в своей комнате, то прикасаясь к письмам, то откладывая их, не желая видеть. Мне казалось, будет так просто раскрыть одно письмо, прочитать и, наконец, узнать, что же произошло на самом деле с моей семьей, моим будущим и всеми нашими надеждами и мечтами. Но нет. Они лежали на столе, такие «тяжелые», как могильная плита, а в голове вертелись сотни мыслей, заставляя то протягивать руку, то снова ходить из стороны в сторону.

Я собралась с духом, быстро схватила один конверт и открыла. Печать казалось знакомой, но из-за времени и линии излома, невозможно было сразу узнать, кому она принадлежит. Все конверты с едва заметными номерами в верхнем углу, сложены в определенном порядке, так что достаточно было только следовать этому порядку, и я бы узнала все. Хотя неразбериха сейчас пугала меня меньше всего, больше волновало, что же спрятано внутри, а то, что я перечитаю письма по нескольку раз, я была полностью уверена.

Холодными от страха руками я достала лист и развернула его, пробежав глазами по четким строчкам и буквам. Первое письмо, второе, третье… я не отрываясь прочитывала одно и сразу раскрывала другое.

«Э. в бешенстве, семья не должна прибыть на бал в полном составе. Объявление о наследнице должно быть уничтожено…»

«…лишение титула не дает прав на передачу земель. Обозначьте опеку, введите новых слуг, отправьте в монастырь, по достижении возраста для брачного союза она должна быть подготовлена…»

«Сообщаем, тайно поступила на службу к Его Величеству. Свадьба может состояться только по достижении двадцати пятилетнего возраста…»

«Дается три дня на возможность решить вашу проблему, если проблема не будет решена, то земли будет решено отдать другому дому. Вы настаивали, чтобы земли баронов перешли вам, мы сделали все, вы же не смогли закончить начатое. Мы ждем объявление о свадьбе в этом месяце. Если его не будет, то мы не желаем дальнейшего разговора», — гласило последнее письмо, выглядело оно новым и недавно отправленным.

И, вглядываясь в каждую строчку этого письма, я с ужасом понимала, что лично знаю убийцу. Надо было не жалеть сына герцога. Надо было отомстить ему за все. Принеси Сатиф эти письма раньше, я бы и не подумала отступать!

В дверь постучали. Я быстро убрала письма в стол, вытерла слезы и открыла засов, чтобы впустить в комнату старика. В том, что за дверью стоит именно он, а не Гард, его женщины или кто-то из местных выпивох, я была уверена, а, может, просто стало безразлично, кого именно впускать в свое временное жилище.

— Прочла, значит? — спросил он с порога, увидев мое заплаканное лицо.

— Да.

— Все поняла?

— Многое, этого достаточно. Войдите.

Мы прошли в комнату и сели за небольшой стол возле окна. Именно на нем, по самому центру, теперь лежала стопка смятых, перечитанных по нескольку раз писем.

— Ты поняла, кто приказал убить родителей? — Старик не старался обходить острые углы или жалеть меня, он говорил прямо, без всяких ужимок, намеков или соболезнований. Это привлекало — жалости я наслушалась много, а толку от слез и заверений в хорошем будущем никакого не было.

— Герцог.

— Думай еще, — уверенно заявил он и откинулся на спинку скрипучего стула. — Хорошее место, земли которого намного лучше иных герцогств. Подрастающая наследница, молодые родители. Если будут еще дети, особенно мальчики, то именно они получат всю власть над территориями, а тебе достанется какой-нибудь домик и маленький клочок земли — это в лучшем случае.

— И кто-то сильнее решил забрать это место себе, пока не появились новые претенденты. И жениться на мне нужно было ради этого. Я поняла это, Сатиф, я сразу сказала вам. Герцог их убил.

— Убил? — Старик удивленно посмотрел на меня. — Как он может, глупая девчонка? Герцог полностью верен королю. Он глупец и трус, и убить кого-то из благородных он не смеет, как и женить сына на такой наследнице как ты, если на то нет воли короля.

Я молчала, сложно было что-то ответить. Земли богатые, плодоносные, пусть и небольшие, они не могут принадлежать чужим, не могут быть собственностью семьи, которая не выражает бурную поддержку короне. Вот и все, нас всех приговорили: их к смерти, меня к свадьбе. С каждой секундой внутри поднималась все большая ярость. Я сидела тихо и спокойно, но была в бешенстве, желая немедленно отправиться назад, устроить покушение, пытать моих мучителей, убить их всех. Но разум, хвала небесам, говорил, что необходимо оставаться здесь — подальше от власти и гвардейцев, от женитьбы и скорой смерти.

— Тогда за мной начнется охота, Сатиф, — я попыталась понять, зачем Делереям возиться со мной. — Они будут выслеживать меня, пока не отберут земли. Если я пойду с вами, то подставлю всех под удар.

— Если ты пойдешь со мной, то сможешь выжить. Тебя уже выслеживали столько времени, чтобы спасти. А тут такое, просто чудо, что ты сбежала, да еще и сюда. Так что будешь при деле. Я пришел сюда не просто так. И наткнулся на тебя не просто так. Граф давно хотел взять тебя под свою охрану, только все возможности не было, пока ты училась. Зато сейчас есть. Сама спасешься и нам поможешь. А если умрем, так все вместе. «Корвин сторг — гор де корвин».

— Что это?

— Смерть праведника — смерть в борьбе. Вольный перевод со старого ирго, но это девиз рода Делерей.

У меня не было причин не верить старику. Насколько я помню, а помню я очень хорошо, отец выступал против многих указов. Его мнение не имело большого веса — что может барон против всей остальной аристократии? Но, видимо, мог. И мог намного больше, чем мне тогда казалось.

Старик не давил, не уговаривал, не пытался быстрее вытянуть из меня ответ. Он только сидел и ждал решения. А мне было сложно представить, что я едва не поступила на службу к убийце моих родных.

— Сатиф, я верю в то, что написанное — правда. Но я не могу понять, зачем я вам нужна?

Старик посмотрел на меня, как на ребенка, задавшего глупейший вопрос.

— Как я уже говорил, мне нужен человек со стороны, но верный и не желающий наживаться на происходящем. А таких сложно найти, очень сложно. Потом, как я и говорил, до всей этой истории тебя и так хотели перевезти сюда — графу нужны верные люди, а твоя история не самая страшная из всех.

— Знаешь, очень давно отец рассказывал мне одну сказку. Ее я уже не помню, но помню его слова после. Я тогда спросила, почему героя никто не смог заманить на свою сторону. А он мне ответил, что купить можно любого человека, главное, чтобы цену никто не мог перебить. Я тогда еще подумала: сколько же нужно золота, чтобы никто не смог заплатить больше?

— Мне удалось купить? — Старик довольно и по-доброму засмеялся.

— Полностью. Больше мне точно никто не заплатит.

Глава 2 Выбор друзей, врагов и союзников

Долго ждать не пришлось. Не успела я сказать, что согласна, как маг встал со стула, оглядел комнату, будто первый раз видит, и снова накинул капюшон. Удалось заметить, как он остановил взгляд на сложенных на кровати небольшой стопкой вещах, после чего сказал, что будет ждать с каретой через четверть часа у леса возле таверны.

Всего четверть часа. Мне всегда казалось, что этого невероятно мало, чтобы успеть собраться. Только старик, как ни странно, оказался прав. У меня не было груды вещей, не было желания побыть еще немного в этих стенах или попрощаться со всеми обитателями трактира. Как только он вышел за дверь, я закинула вещи в дорожный мешок (у нищих мешки и то больше), проверила перевязь меча, накинула плащ и вышла за стариком через боковой ход таверны, так и не забрав свои два галота.

Маг не соврал, за колеей и разлапистым кустарником, на небольшой дороге прямо перед лесом, уже ждала ничем не примечательная карета. Даже местные не заметили бы ее в темноте. Лишь подойдя ближе, можно увидеть небольшой огонек фонаря и услышать тихое фырканье лошади — это все, что выдавало, стоящих на лесной дороге путников.

— Доедем к середине ночи, — сказал Сатиф, закидывая мои вещи и помогая забраться на высокую ступеньку кареты.

Сквозь окошко я наблюдала, как несколько минут он о чем-то беседовал с кучером, после чего спешно залез в карету, и постучал по потолку. Карета тронулась.

— Можешь лечь спать. — Кинул мне одеяло маг, когда трактир остался далеко позади. — Нам предстоит еще знакомство с хозяевами.

Старик соврал только в одном: поспать мне так и не удалось. Дорога петляла, постоянные ухабы, ямы, и разбитая колея не давали даже надежды на спокойную поездку. Нас сильно трясло, то подбрасывая вверх, то мотая из стороны в сторону. А я все думала, смотря на проплывающие мимо деревья векового леса, луга, дома крестьян, людей, взрослых, детей, думала о прошлом и настоящем, не заглядывая и не размышляя о будущем. Прошлое было слишком далеко, но и так оно не отпускало.

Солнце давно село и только один фонарь, прикрепленный сбоку кареты, освещал путь. Но даже так мы ехали быстро, и скоро маг вновь постучал по небольшому окошку кучера.

Лошадь заржала, фонарь повернулся в сторону ворот, и перед нами, словно из пустоты, вырос настоящий старинный замок рода Делерей.

Флигель, некогда стоявший рядом, оказался наполовину разрушенным. Сам замок, уходивший на пять ярусов вверх, выглядел нежилым и страшным. Верхнего этажа в одной из башен не было. На нижних, в каждой комнате, в каждом зале, были выбиты стекла. Огромный сад перед замком находился в запустении и давно зарос колючками, травой, ядовитым плющом, там впору было водиться змеям, а не прекрасным цветам графа, длинная дорога от резных ворот до парадного входа была еле заметна и вся в лужах, в воде которых отражался серп луны. Венчала все это резная калитка, она была перекошена, и висела на одной петле. К тому же нигде не горел свет. Да здесь вообще никто не должен жить, не говоря уже о том, чтобы принимать самых влиятельных людей королевства.

— Это шутка? — обратилась я к Сатифу, сама выйдя из кареты и теперь пытаясь понять представшую передо мной картину.

— Нет, — уверенно и почему-то гордо ответил старик. — Это замок Делерей. Старинное родовое гнездо, старше многих других земель.

— То, что оно старше — понятно с первого взгляда. Жить здесь нельзя. Я не люблю такие шутки.

— Не будь настолько уверенной в себе — это может погубить тебя. Лучше ступай за мной.

Замок Делерей веками стоял за много миль от самой окраины города. Потемневшее от времени и пыли величественное здание со всех сторон окружал густой лес, а некогда красивые сады и оранжереи стали прибежищем для диких животных, которые в самые голодные времена всегда находили здесь оставленную слугами пищу. Со стороны могло показаться, что замок, как и его владелец уже давно всеми забыты и готовятся к смерти. Но, несмотря ни на что, замок жил. Он оживал каждый раз, когда заботливая рука одного из слуг разжигала камин, или когда старая графиня-мать выезжала на своем кресле из комнаты на втором этаже, чтобы осмотреть владения. Графиня уже давно ослепла, но сила привычки брала свое и ежедневный утренний ритуал так и не прекратился.

О жителях замка говорили многое. Сначала их считали спасителями, когда первый граф — отличившийся на войне юноша и, по слухам, один из многочисленных бастардов короля, пошел на невероятный риск и освободил около сотни рабов, собрав их на одной земле. Тогда это было восстание, которое после длительной войны с соседним государством, могло разделить и без того ослабленные земли. Королевской семье ничего не оставалось, как убить наглого бастарда, но после множества неудачных покушений и угрозы гражданской войны, доблестному защитнику королевства дали титул, земли и рабов, ряды которых значительно сократились. Говорили, что не последнюю роль в этом сыграл возможный союз будущего графа с соседним государством, а также его известность и почитание многими солдатами, которые воевали с ним плечом к плечу.

Таким был первый граф Делерей — бесстрашный, самоуверенный и умный. Он был тем, о ком рассказывали детям, о ком мечтали женщины в своих снах и кому постоянно приходили письма с просьбами и благодарностями. О последующих хозяевах земель также рассказывали истории, но теперь чтобы напугать нерадивых отпрысков и заставить слушаться взрослых.

Период расцвета прошел слишком давно, чтобы его кто-то помнил. Все началось с женитьбы второго графа. Как только тот получил титул и земли, сразу начал устанавливать свой собственный порядок, который устраивал не всех. Если первый граф знал все семьи, живущие в округе, то его сын не удосуживался опускаться до изучения потребностей крестьян. Вместо этого он изучал благородные науки в соседних странах и с радостью тратил свое состояние.

Беда пришла в тот момент, когда ее ждали меньше всего. Никогда нельзя сказать, что есть какое-то подходящее время для неприятностей, но на тот момент время для бед было самым плохим. В начале осени на графство участились набеги «диких»-разбойников, которые не только убивали и грабили, но старались нанести как можно больший урон. Они жгли поля, убивали скот, уничтожали прошлогодние запасы, а мужчин оставляли калеками. В графстве настали смутные времена, приближалась зима, и встречали ее теперь с пустыми закромами, без еды и одежды. От старого короля уже поседевший граф вернулся больной и подавленный. Отец не принял своего бастарда и отказался помогать отделившимся землям. Союз с соседями также оказался непрочным. Принц собирался жениться на подраставшей дочери врага, и выбора между прочным союзом с королевской семьей или помощи увядающему графству не стояло. Так первый граф остался один со своей проблемой. Люди могли бы понять, что Делерей ничего не может сделать, но на пустой желудок понимание приходит очень плохо. Начались новые волнения, а графа сразила неизвестная болезнь.

Как ни странно, на помощь пришел сын, который вернулся домой не только с большими деньгами, но и небольшой армией ужасающей своим внешним видом. Отец умирал слишком быстро, а новый граф принимал свои владения с ожесточением в сердце. Откуда взялись деньги, и кем были прибывшие, никого не интересовало… вначале. Крестьян накормили, но за каждую поданную им крупицу еды, они должны были вдвойне расплатиться в следующем году. Странная армия тем временем жестко прекращала все недовольства, а самых неугодных казнили на месте. Нашли и диких. Их судьбе никто не позавидовал. Кого-то четвертовали, других посадили на кол, головы третьих были выставлены на границе с соседями. Король был в ужасе от происходящего, но новый граф предложил приносить в казну большую сумму ежегодно, и злость короля утихла. Возможно, сказались родственные узы, граф же смог получить независимость и полную власть над своими землями. Он, как и раньше не интересовался жизнью крестьян, но вовремя приходил на помощь при необходимости и защищал свои владения с особой жестокостью. Войны уехали, и только один остался жить в графстве — верный друг нового хозяина, с которым тот не пожелал расстаться. С этим другом и пришла новая беда.

В это время на землях жила семья корабела. Мужчина был известен всем в округе и уважаемым человеком. Его жена считалась невероятно красивой, а двое детей достойны подражания. Что привело корабела в графство и заставило осесть далеко от моря, никто так и не узнал. Однако семья никогда не жаловалась и даже во время войны находила способ прокормить себя и помочь соседям. С появлением графа их земли также стали принадлежать новому хозяину, но каких-либо проблем из-за этого не возникало, пока по соседству не поселился воин Делерея.

Сам он был беден, но любил красивый образ жизни, которую обеспечивал граф. Была у него еще одна черта, о которой до определенного времени не знал никто — страсть к молодым юношам, один из которых как раз оказался сыном соседа. Парня воин не трогал, дожидаясь пока тот подрастет, но присматривал внимательно, бросая недвусмысленные взгляды. Узнав об этом, корабел пришел в ярость. Жена пыталась удержать своего мужа от роковой ошибки, побежав к графу, но она не только не успела, но и накликала на семью большую беду. Что именно происходило между соседями, никто не знал. Одни говорили, что это корабел отправился к другу графа, затащив потом его к себе в дом, другие уверяли, что последний сам пришел пьяным и начал издеваться над ним и ребенком, а хозяйка побежала за помощью. Но как бы то ни было, когда Делерей лично приехал в дом своего друга, тот был мертв, а рядом с телом стоял корабел с окровавленными руками.

Его схватили и посадили в тюрьму, и уже через несколько дней все ожидали казни.

Но к большому удивлению жителей графства, казни так и не произошло, а хозяйка дома исчезла. Друга графа похоронили со всеми почестями, а корабела и его сына убили еще в тюрьме, выбросив тела в сточную канаву. Через несколько дней граф объявил о грядущей свадьбе, как только его невеста снимет траурный наряд. Каково было удивление всех, когда невестой оказалась та самая пропавшая красавица жена корабела, только что потерявшая своего мужа и сына. К свадьбе готовились с небывалым размахом, невеста все дни не выходила из замка и, казалось, совершенно не интересуется приготовлениями, а дочь корабела, которая теперь осталась одна, сошла с ума и говорила, что ее мать околдовали, а граф специально лишил отца и брата жизни. Прошло совсем немного времени, и все жители ближайших земель могли видеть некогда красивую девушку в лохмотьях, с поседевшими, спутанными волосами и с язвами по всему телу, которая ходила вокруг замка и осыпала графа проклятьями.

Через несколько дней она исчезла, еще через год новая жена графа умерла при родах, оставив ему сына. Сам граф стал жестким, озлобленным, не подпускал к себе никого, а под старость лет оставил в доме всего пятерых слуг, которые работали с утра до вечера. Ходили слухи, что граф всеми силами старался воскресить свою любимую, он занялся магией еще в юношестве и уже тогда достиг многого, однако вернуть к жизни ее так и не удалось. Зато он передал знания сыну и ради экспериментов уничтожил практически всех рабов, которых когда-то его отец сделал свободными.

С тех пор семью Делерей боялись. В роду всегда был только один ребенок и всегда мальчик, а женщин в жены им привозили из дальних стран, о которых местные жители даже не слышали. Кто-то говорил, что женщин специально покупали и выращивали для мальчиков Делерей в определенных условиях, чтобы те знали, как ублажить графов, чьи запросы зачастую выходили за рамки обычного.

Вот и теперь, графиня-мать сильно отличалась от местных женщин. Она почти не говорила, много знала и всегда имела свое мнение. Она могла спорить с сыном и любым мужчиной и вела себя так, словно была королевой, несмотря на то, что времена величия графства давно прошли.

Попасть в замок можно было по трем дорогам, но все гости предпочитали въезжать через главные ворота, минуя густой лес и давно высохший ров. Несколько дней назад граф Делерей принимал в замке своих гостей. Играла, музыка, лилось вино, женщины громко смеялись, обсуждая последние сплетни, мужчины делились новостями, играли в карты и говорили о ценах и ставках. Такие посиделки для замка не были редкостью, а попасть на бал было почетно, и служило поводом для гордости.

Стоило только выйти из кареты, как сразу вступила ногой в одну из огромных луж, фигурно разместившихся по всей дороге к замку. Не помог даже ботинок, закрывающий щиколотку — вода с легкостью перелилась через его верх и теперь хлюпала внутри, заставляя морщиться от холода. Настроения и так не было, а лужа его окончательно испортила.

К тому же, мне все больше и больше казалось, что мы ошиблись: либо замком, либо временем — прибыть сюда на пару веков раньше, может, и смогли бы застать хозяина вместе с его друзьями. Теперь же, осматривая эти развалины, гордо именуемые «замком», и запущенный сад вокруг него, оставалось только гадать, насколько древние хозяева нас встретят. Сразу зародились неприятные мысли: меня обманули, околдовали, похитили, собираются убить… И наш путь по залитой водой дороге, скользкой земле и прилипающей к подошве слизкой траве, заставлял с каждой секундой все сильнее подтверждал мои мысли.

— Вы уверены, что не ошиблись? — крикнула я в спину мага, который намного быстрее меня пробирался по этой забытой всеми тропе.

— Уверен, — ответил он, даже не обернувшись, лишь приподняв свой плащ, переступая очередную лужу.

Не знаю, как маг их видел, но я проваливалась в каждую. Так что, когда мы подошли к главному входу в замок, я замерзла, была невероятно зла и боялась, что заболею. А вместо тепла и уюта передо мной предстало огромное разваливающееся строение с темными выбитыми окнами и разломанным главным крыльцом, выходящим на две стороны круга для карет. Карет здесь и подавно не было, но, к моему удивлению, в темноте, с правой стороны от замка, стояла новенькая конюшня. Признаться честно, туда мне захотелось намного сильнее, чем в замок.

Неожиданно большие резные двери главного входа тяжело открылись, и к нам навстречу поспешили несколько лакеев, принимая вещи, а около входа появилась сгорбленная фигура, одетая в белоснежную рубашку, камзол и с тростью в руках. Я смотрела на все это с нескрываемым любопытством: начищенная обувь, новая безупречная одежда на слугах, манеры как у придворных короля — все это никак не вязалось с замком. Но больше всего поразило, когда на сломанные ступени вышли еще несколько человек. Они были при оружии и казались… охраной.

Один из них сделал шаг вперед и приветливо улыбнулся, глядя сначала на Сатифа, а затем посмотрев в мою сторону. Я же только натянуто улыбнулась в ответ. Мужчина был выше на голову, смотрелся ухоженным и богатым. Он был одет в серебристый камзол, черные брюки, белоснежную рубаху и сапоги, как у лучших гвардейцев герцога. Черные волосы аккуратно забраны в тугую косу, а его рука лежала на рукоятке меча. Руку от оружия он убрал только чтобы поприветствовать старика.

— Великому магу всегда рады в этом доме, — сказал он и после приветствия вновь посмотрел в мою сторону. — А это, как я понимаю, ваша ученица?

— И я рад тебя приветствовать! — ответил старик. — Сколько же лет прошло? А это наша Тиана, она должна мне помочь разобраться с вашим происшествием. Тиана, познакомься, глава охраны графа — Адриэн. К нему ты можешь обращаться по любому вопросу, если понадобится помощь. Я правильно говорю, Адриэн?

— Истинно так, — ответил, улыбаясь, глава охраны. — Ученица великого мага сможет найти меня или кого-нибудь из охраны в любое время в замке. Я обычно нахожусь в южном крыле. О вашем приезде доложено, вас ждали, а сейчас позвольте сопроводить. Это Парэль. — Он указал на сгорбленного мужчину в черных одеждах, глаза которого зло сверкали, а длинный нос слишком выделялся на худом лице. — Дворецкий. Он разместит вас в южном крыле.

— Не положено, — невозмутимо перебил его Парэль, несмотря на гневный взгляд главы охраны. — Гостья не должна жить рядом с покоями хозяина.

— Хозяин сам так решил, — отчеканил Адриэн. — Или ты считаешь, что великий маг и его ученица не достойны жить рядом с господами?

— Это не положено, — заворчал Парэль, но развернулся и открыл дверь.

Я ожидала всего, чего угодно: паутины, темноты, грязи, бегающих по дому крыс, — но открывшаяся картина поражала и заставила усомниться в реальности всего происходящего. Старинный разрушающийся замок снаружи внутри сверкал, просторный холл с высоким потолком был полностью освещен, на стенах виднелись изящные гобелены, на потолке фрески, а разбитые снаружи окна были целы, но закрыты портьерами. Но даже это было не настолько странным, как люди, приведшие нас сюда. Дворецкий выпрямился и стоял с высоко поднятой головой, как и подобает хранителю порядка дома и человеку, которому подчиняются здесь все слуги. Глава охраны, да и сама охрана, изменились еще больше. Их волосы стали серебристого цвета, в тон камзолов, глаза были полностью черными, а улыбка больше напоминала оскал, раскрывая огромные клыки. Я таких существ никогда не видела и даже не знала об их существовании. И только Сатиф и лакеи никак не изменились.

— Что это значит? — тихо спросила я у мага, пока охрана и дворецкий решали свои вопросы с нашим размещением.

— А, это. Я же говорил, не торопись делать выводы. На замке лежит очень хорошая защита, поставленная еще во времена второго графа. Для всех сам замок, и его обитатели выглядят такими, какими их хотят видеть. Для соседей это небольшой дворец, куда не стыдно зайти в гости, от которого не стоит ждать угрозы, но и захватывать здесь нечего. Для короля, если он проедет по этой дороге, замок будет старым и бедным, где стараются сохранить хоть что-то от былого величия, для крестьян — также. А каким его увидела ты?

— Разрушенным и нежилым.

— Значит, для тебя это место, где можно спрятаться и никто не станет искать. Это хорошо.

— А какой он на самом деле?

— Юная ученица, это невозможно описать словами, — ответил вместо мага, подошедший к нам Адриэн. — Может, он когда-нибудь откроется и вам. Но даже так нельзя быть полностью уверенным, что он покажет вам себя настоящего, возможно, он просто захочет вам понравиться.

— Но если все видят его разным, то как рассказывают об этом друг другу?

— В общих чертах, только в общих чертах. Фантазия людей слишком богата, чтобы представить что угодно, а вот слов, чтобы все правильно описать никогда не бывает достаточно.

В глубине холла послышались громкие шаги, словно кто-то спешно спускался.

— Я смотрю, прибыл наш великий волшебник! — раздалось на лестнице, и я увидела в тусклом свете ее огней мужчину, стоявшего опираясь одной рукой о перила. Его волосы были полностью зелеными и доставали до поясницы, к тому же он единственный, кто позволил себе встретить нас в наполовину расстегнутой рубашке, торчащей из брюк, и со шпагой в руке, словно только после тренировки. А когда он начал спускать, то движения казались слишком вольными и наигранными. Я бы сказала, что этот человек пьян, но он шел твердо и уверенно, однако следил за нами, словно за добычей, как кот, который играется с мышью. — Так, так, так, а это у нас кто? Ученица мага? Милая девочка, зачем тебе это, я предложу тебе сердце и избавлю от такого наказания, хотя не могу понять, почему это еще не сделали другие?

— А руку? — прямо спросил маг, снова улыбаясь. — Лонц, либо все вместе, либо никак. Тиана, позволь представить тебе секретаря графа.

В голове не укладывалось, что вот эта странная личность, которая больше смахивает на прожженного ловеласа и местного шута, хранит все тайны графа и шпионит для него.

— Вот старый пройдоха, знаешь, чем меня напугать, — Лонц обнял мага, приветствуя, после чего медленно подошел ко мне, окинув взглядом с ног до головы, и поцеловал руку. — Тиана, я всегда к вашим услугам, что бы там ни говорил этот кудесник. В любое время дня и ночи.

Возмутиться на эту шутку мне не дали. На лестнице появилась женщина в синем платье с высоким воротом, скрывающим шею и длинными рукавами, из-за которых можно было видеть только пальцы, на одном из них виднелся перстень графства, но даже без него понятно, что к нам спустилась сама хозяйка этого дома — старая вдовствующая графиня-мать. Вот только старой я бы ее никогда не назвала, она была в возрасте и с редким достоинством принимала его.

Все поклонились, только маг вышел вперед, а графиня присела в реверансе.

— Я рада вас приветствовать, учитель, — сказала она. — Надеюсь, вам будет удобно. И прошу простить, что мы встретились вновь при таких обстоятельствах.

— Я тоже рад вас видеть, Ледария. Надеюсь, я смогу сделать все, чтобы помочь вам.

— Прошу простить меня, учитель, меня ждут неотложные дела, поэтому Парэль разместит вас и вашу ученицу в лучших комнатах. Потом ваша ученица сможет познакомиться с остальными.

— Конечно, не смею задерживать, — просиял маг, а я только брови подняла.

Все, что происходило, просто не укладывалось в голове. Теперь замок, который готов менять свой внешний вид по любой прихоти, казался не таким странным.

— Чему удивлена, ученица? — прошептал стоящий рядом Лонц.

— Что здесь происходит? И почему графиня кланяется магу?

— Так тебя это удивило? Сатиф не имеет никакого отношения к знати и никогда не был аристократом, так что по статусу он только придворный маг. Но он учитель графини и она кланяется ему и считает выше себя именно за это. Скажем так, она никогда не опустится до нашего уровня, чтобы быть его другом — он для нее больше, чем отец.

— Прошу, пойдемте, — сказал дворецкий, перебивая Лонца, и гордо прошествовал к лестнице, отводя меня и мага в наши новые покои.

Вслед нам никто не смотрел. Глава охраны и секретарь начали что-то обсуждать в тот самый момент, как только Парэль сделал первый шаг к проходу, и казалось, что им совершенно неинтересен приезд мага.

Из холла мы вошли в едва заметную боковую дверь и начали подниматься по винтовой лестнице. Та уходила далеко вверх, и ее конца невозможно было рассмотреть.

— Сколько здесь этажей? — просила я у Сатифа, внимательно рассматривая все вокруг. Признаться честно, чувствовала себя ребенком, который открыл что-то совершенно новое и невероятное, как будто меня выдернули из темноты и заставили посмотреть на все при ярком свете дня, и в углах, где раньше были только страшные темные фигуры, оказались великолепные проходы — целый новый мир.

— Никто точно не знает. Кроме графа… и вдовствующей графини, — ответил, задыхаясь, Сатиф.

Было видно, что подъем ему дается с трудом, но маг отчаянно пытается это скрыть.

— И как здесь можно что-то найти? Здесь же может прятаться кто угодно.

— Поэтому они и позвали меня. Иди молча, потом поговорим.

Где-то на шестом этаже мы остановились и свернули в другой коридор, петляя по замку и проходя разные комнаты, залы, странные плотно закрытые двери. За одной из них что-то грозно рычало, еще несколько были покрыты паутиной и пылью, остальные, кажется, использовались.

Первый проход, второй, третий, коридор, лестница, зал, еще один зал, комната. Когда мы добрались до дверей, ведущих из зала, возле которых дворецкий остановился, я окончательно запуталась в хитросплетении коридоров этого странного места и с нетерпением ждала близкого отдыха. По моим наблюдениям, уже должно быть далеко за полночь, да и сам замок словно замер, а тишину нарушали только отдаленные скрипы, чьи-то шаги и завывания ветра. В своей жизни я мало чего боялась, но от этих звуков и странной магии, которая скрывала этот дом и то, что находится внутри него, становилось действительно страшно.

— Покои графа находятся напротив, — серьезно сказал дворецкий, растягивая слова, он словно не почувствовал бега по лестницам и готов был так ходить часами. — Прошу вас к этим дверям не подходить, не пытаться их открыть, не стучать, не кричать и не беспокоить хозяев.

— Спасибо, Парэль, — оборвал его речь маг. — Мы будем выполнять все условия размещения в этом крыле.

Дворецкий еще раз осмотрел меня с ног до головы, развернулся и отправился прочь с неприступным видом. И для меня это было слишком странным. В обычных домах дворецкие, хоть и являются первыми среди слуг, но никогда не смеют забывать, что они сами всего лишь слуги. Парэль не был похож на них, так же, как этот дом не был похож на обычные дома в каждом герцогстве или баронстве.

— Завтра рано утром я за тобой зайду, — громко произнес Сатиф.

Он держался за бок и тяжело дышал, и, кажется, хотел еще что-то сказать, но махнул рукой и быстро скрылся за дверью своей комнаты, оставляя меня стоять среди уже пустынного, огромного холла.

Спать хотелось невыносимо, но еще больше хотелось подойти к покоям графа, посмотреть, что же за дверь, к которой даже прикоснуться нельзя. Золотая резная ручка с наконечником какого-то животного так и манила к себе, переливаясь в тусклом свете множества огоньков. Пересилив себя, я все-таки умерила любопытство и вместо двери графа быстро пошла к своей.

Комната не подвела. Выглядела она под стать остальному замку, с невероятно большой кроватью, на которой спокойно разместилось бы не менее восьми человек и такого же размера зеркалом прямо напротив. Да и усталость давала о себе знать: в висках стучало, ноги отказывались переносить тело, а руки пальцы подергивались от слабости. И ведь кажется, всего ничего прошло с момента нашего отъезда из таверны.

Не прошло и десяти минут после того, как голова коснулась подушки, и первые картины сна разыгрались в воображении. Впервые за десять лет они были яркими и четкими, словно происходили на самом деле. Теплота обволакивала все тело, даря покой и заполняя пустоту внутри.

«П-с! — раздалось под утро, где-то в подсознании. — П-с! Ученица! Ученица».

Я нехотя открыла глаза. В комнате никого не оказалось.

— Эй, ученица, — снова раздался голос напротив. — Ты спишь?

— Кто здесь? — прошептала я, пытаясь рассмотреть какой-нибудь силуэт.

Луна заглядывала в открытое окно, и часть комнаты освещалась ее светом, но и в темных углах точно никого не могло быть. Я было схватилась за меч, но вовремя поняла, что если бы это был убийца, то он не стал бы будить свою жертву.

— Я, — раздалось в глубине темноты, снова заставляя безумно скакать мои мысли.

— Кто «я»?

— Я — это я! — проворчало что-то. — Зеркало.

Главное сейчас не поддаться панике и не разбудить всех вокруг из-за странной игры воображения.

Тихо и медленно я все-таки сползла со своей постели и подошла к зеркалу напротив. Ничего необычного: деревянная рама с вырезанным сверху вензелем «ДЛ», узоры, сплетение веток и листьев — стандартный набор для дорогого гарнитура. Само зеркало немного помутнело и пошло рябью, будто и не твердая поверхность, а вода. Но так и не проявив никакого силуэта. Даже моего отражения, что казалось очень странным.

— Какая же ты глупая. — Раздалось прямо из зеркала, заставляя меня заглянуть за раму и точно убедиться, что сзади никого нет.

Оказалось, там глухая стена без окон, дверей, дыр и даже трещин.

— Убедилась? — засмеялось зеркало и снова пошло рябью.

— Кто ты?

— Я же сказал, я — зеркало. А еще я — проходы, залы и комнаты. Я — все, что ты видишь.

— Ты замок? — спросила я первое, что пришло в голову, чтобы хоть как-то объяснить самой себе происходящее.

— Ну наконец-то, — неожиданно подтвердило мою догадку существо. — Я уже подумал, что ты никогда не догадаешься. И как такая глупая ученица смогла бы защитить мою честь?

— Что значит «защитить честь»?

Поверхность на некоторое время остановилась и снова стала обычным зеркалом, а я даже увидела свое отражение.

— Здесь никогда не происходило таких мерзких вещей.

— Вы про баронессу?

— Да, — ответило зеркало. Именно про нее! И, ух, если бы они что-то не поделили, если бы произошла ссора, но нет. Так… Такого еще не было.

— Подожди! Ты знаешь, кто убил баронессу? — я начала приходить в себя. В конце концов, если кто-то может помочь разобраться в случившемся, то какая разница, как этот «кто-то» выглядит.

— Нет… Я не могу сказать. Я не помню… Вернее, мне кажется, что это уже было… я что-то помню. Но не помню.

— Но ты можешь помочь? — Вдаваться в проблемы памяти существа не сильно хотелось.

— Не могу, — честно призналось зеркало. — Я знаю слишком много тайн хозяев и гостей. Меня не касается то, что они делают, я не могу ничего рассказать. Если расскажу, мне кажется, что сразу исчезну. Так что ничего о них сказать не могу. А как убили баронессу я не…

— Все, все, все, я поняла! Только скажи, это замок исчезнет?

— Глупая. Нет же, как огромный замок может исчезнуть? Сама подумай! Я исчезну — его душа. Без меня это просто стены, которые не смогут защитить семью Делерей.

— Но если ты не расскажешь, то это тоже может навредить семье.

Замок задумался, мне даже показалось, что существо ушло, но поверхность снова пошла рябью.

— Нет, — достаточно громко ответило зеркало. — Я защищаю их жизни, не больше. Расскажи мне историю.

— Какую историю?

— Любую, только сказки не рассказывай. У нас их целая секция в библиотеке, каждому ребенку читали — надоело.

Я окончательно запуталась. Замок просит о помощи, но вместо того, чтобы помочь магу и семье, просит рассказать ему историю, словно ничего и не случилось. Хотя, если можно считать, что разговор об убийствах окончен, то почему бы и ни рассказать ему что-нибудь? Может, и он потом мне что-нибудь расскажет.

Немного подумав и сразу опуская всплывающие в памяти сказки, я решила рассказать историю, которую мы придумали с нянечкой. О прекрасной принцессе, разбойниках, ее верном рыцаре и саде желаний, который может исполнить только то, чего ты действительно хочешь. Даже смешно — когда мы это сочиняли, я была наивным ребенком, а нянечка уже давно не верила в сказки, поэтому у нас были разные концовки одного рассказа. В моем, сад помог прекрасному рыцарю быть со своей принцессой. В концовке нянечкиной истории, когда они вдвоем стояли в саду, открывая свои сердца, на рыцаря упала груда золота, накрыв его с головой, а прекрасная принцесса, которая желала всегда быть вместе с ним, стала золотой монеткой, зажатой в руке. Поразмыслив, что замку уже надоели все старые сказки, где добро всегда побеждает, я решила выбрать второй вариант.

— Замок, ты здесь? — спросила я, закончив рассказывать.

Никто не ответил, даже зеркало теперь не покрывалось рябью. Интересно, он дослушал или не выдержал и сразу ушел?

Подумать над этим вопросом мне не дали. В тишине комнаты раздался стук и, распахивая двери, вошел маг, попутно зажигая все свечи и одергивая портьеры. Снаружи по прекрасному саду, который можно было видеть в огромные окна, стелился туман. Даже невероятно, но мы с Замком проговорили до позднего утра, так что теперь я сидела на полу, не выспавшись, и думала только о предстоящей беготне. По крайней мере, именно такой день обещала взъерошенность мага.

— Что ты делаешь на полу? — спросил он, когда комната полностью осветилась.

— Я разговаривала.

— С кем?

— С замком.

Если бы мне рассказали, что этого старика можно увидеть таким удивленным, я бы никогда не поверила. Но маг прекратил ходить по комнате и остановился, внимательно посмотрев на меня.

— Сразу? Тебе очень повезло. Редкая честь — мало кто из незнакомцев сразу находит с ним общий язык. Надеюсь, ты его ничем не обидела, — немного подумав, спросил маг. — Если так, то из этих залов и коридоров ты больше не сможешь выйти.

Он говорил это так спокойно, словно было совершенно обычным делом, застрять в стенах замка Делерей. Зато меня возможность остаться здесь навечно из-за прихоти обидчивого существа ужаснула. И самое плохое, что я совершенно не знала, обидела я замок или нет. Но и меня можно понять, до этой ночи я даже представить себе не могла, что с замками можно разговаривать.

— Я рассказала ему историю, — я попыталась объясниться с Сатифом. Может хоть он сможет помочь, если замок все-таки обиделся. — Я даже не знаю, дослушал ли он.

— Да не пугайся ты так. Он не привередлив, обидеть его сложнее, чем разозлить, но возможно, как и любое другое существо. Собирайся, приехал барон Тамир Калирис.

— Отец?

— Он самый, а вместе с ним целая делегация, — вздохнул старик. — Что-то мне подсказывает, что проблемы только начинаются. Все собираются в главном зале, будут решать, что делать дальше. Пока еще что-то можно решить. Время против нас, девочка, собирайся.

Он взмахнул рукой, заставляя летающие светящиеся шары застыть на месте, и быстро вышел из комнаты. А через несколько минут, и я была полностью готова, стоя возле распахнутых дверей в покои мага, и наблюдая за бегающим из угла в угол стариком. Было что-то завораживающее в том, как спешно он собирал в небольшой мешочек свои камни, разложенные на столе, и при этом бормотал странные слова, которые больше походили на заклинание. Чтобы Сатиф заметил, пришлось даже покашлять.

— А, ты уже… — сказал он, только мельком взглянув в мою сторону. — И меч взяла. Это хорошо, все должны видеть, что моя ученица может дать отпор.

«И что ее первую необходимо убить», — пронеслось в мыслях, но вслух я решила ничего не говорить.

— Значит так, девочка, — снова обратился ко мне Сатиф, уже выходя из комнаты и запирая дверь — Будем держаться в стороне и наблюдать за всем, что происходит. Политика нас не касается. В зале помимо уже знакомых тебе жителей замка будут еще двое верных людей графа. Один из них — Натаниэль. Он один из лучших молодых ученых, но слишком скромен, чтобы пробивать себе дорогу. В свое время граф заметил его незаурядный ум и дал возможность творить в замке, не задумываясь о хлебе и работая без указки. Его работу никто не контролирует, а он полностью предан своим братьям и графине. Многие считают его страшным алхимиком, но это невежество. Поняла?

Я кивнула. Мы шли по длинным коридорам, иногда спускаясь по лестницам, и оставалось только удивляться, как маг смог запомнить все ходы этого места, да еще и рассказывать мне все, не отвлекаясь на поиски дороги.

— И запомни, своему брату и другу он предан, как верный пес.

— А у вашего графа, оказывается, и друзья есть. Столько говорят о его нелюдимости. А тут и семья, и преданные друзья, может, и женщина есть?

— Тиана, кем вы вообще его представляете? — усмехнулся маг. — Граф приятный молодой человек, который только из-за обстоятельств слишком рано узнал, что такое власть. Если бы ни это, то он бы сейчас разъезжал по балам и сводил с ума женщин высшего света. Но даже так он продолжает заводить не только врагов и союзников, но и друзей.

— Только его никто не видел, — я решила уточнить этот момент.

— Нет. Не знать, кто такой граф и не видеть его — совершено разные вещи, — медленно, словно ребенку, объяснил Сатиф. — Но я о другом. Так вот, Натаниэль. Он там будет только в силу своих обязанностей, так что не стоит его беспокоить лишними вопросами. Надеюсь, ты вообще будешь молчать, но если решишь к кому-нибудь обратиться, то лучше выбери другой объект для утоления любопытства.

— Я поняла.

— Умница. Еще один верный друг семьи — Деор. Он — спокойствие этого дома, его самый рассудительный представитель. Ледария рассказывала, что он постучался в двери зимой, прося укрытия от пурги на одну ночь — ему было не добраться до ближайшей деревни. Оказалось, все родные ребенка умерли от болезни, поэтому графиня решила оставить мальчика у себя. Потом Деор проявил талант к различным наукам и вскоре показал, что понимает больше иных герцогов. Теперь этот господин ценится здесь как прекрасный управляющий и знает обо всех делах этого дома. Нужно сказать, что ценится он даже дворецким, что невероятно.

— К нему мне тоже нельзя подходить?

— А ты попробуй, — снова усмехнулся старик. — Думаю, сама не сильно захочешь.

— А что остальные? — спросила я, еле успевая за быстрым шагом Сатифа, но желая узнать как можно больше. — Вы ничего не рассказали о тех двоих.

— Тут быстро и не расскажешь. Адриэн — ирвил. В свое время им пришлось покинуть родной дом. Когда он был совсем юн, то сбежал от отца на войну, которая ирвилов даже не касалась. Мальчику нужны были развлечения, и он их получил. Вот только из-за своего возраста ввязывался во все, что только можно и однажды напал с разбойниками на караван. Никто не знал, что там была делегация ирвилов, а они стрелами убили одного из лордов. Так что Адриэн был изгнан с позором и уже собирался убить себя, когда ему дали шанс искупить свою вину. Пойми, он как хищник, пока не сделает то, что задумал — не остановится. При том, он прекрасный воин и знает, в какой момент и что необходимо сделать.

— А Лонц. Как он вообще стал секретарем графа?

— Хороший вопрос. Я тоже вначале много об этом думал, ведь Лонц игрок и очень хороший. Иногда ему не везет, иногда начинается удивительное везение, кажется, так он в детстве чуть не попал в рабство — украл кольцо у барона и проиграл его в кости какому-то рыбаку. Как ты понимаешь, спас его именно Дом Делерей. Когда я увидел его в первый раз, то мне показалось, что он способен на все, и графиня сильно рискует, приближая возможного предателя. В следующий раз я увидел перед собой глупого юношу с яркими зелеными волосами, который не задумывается о жизни и старается брать сразу как можно больше, бегая за каждой юбкой. Но, когда я поделился своими подозрениями с графиней, то я увидел перед собой преданного жителя этого места, который готов умереть ради этой семьи и более того, способен на невероятные поступки, дальновидные выводы и обдуманные решения. Так что неудивительно, что он секретарь графа.

Мы шли долго, даже слишком долго для обычного замка. Но только когда начали спускаться к главному залу, я поняла, что замок изменился. Сначала это было едва заметно. Казалось только, что на верхних этажах потолки стали ниже, да и некоторые гобелены выглядели как-то иначе. Но вот третий этаж, и богатое убранство сменилось редкими картинами и статуями, запыленными от времени, разваливающимися на глазах. Это не была кричащая во всеуслышание нищета, скорее, скромная бедность, пришедшая на смену былому богатству. Казалось, что слуг здесь, как и водится в обедневших домах, слишком мало, чтобы следить за былым величием, но те, кто остался, выполняют всю возложенную на них работу добросовестно и качественно.

Главный зал распахнул свои двери этажом ниже. И производил он довольно странное впечатление. Вроде, все, как нужно, но чего-то явно не хватало.

Длинный каменный стол, за которым должны сидеть собеседники и обсуждать важные вопросы, стоял в центре, но эту массивную столешницу держали деревянные ножки. Слишком высокие стулья для хозяев дома и намного ниже для остальных, стояли за столом без определенного порядка. Создавалось впечатление, что это неровный пол так играет на руку графу, и ни намека на то, что это сделано специально.

А в зале уже толпились люди, переговариваясь между собой, человек тридцать — не меньше. Некоторые из них сильно возмущались, ходили, разговаривали, собирались в группы, и только один сидел за столом, держась за голову.

— Это барон, — сказал тихо Сатиф, но узнать, кто передо мной можно было и без его пояснения.

Борон в горе, такое горе может быть только у того, кто потерял самого дорогого человека. При этом мужчина не был молод и если у него больше нет детей, то потеря дочери может добить старика.

Дверь с другой стороны зала распахнулась. Наступила тишина, и в этой тишине я увидела вошедшего мужчину. Красивого, статного, с хищным взглядом черных глаз и темными как смоль прямыми волосами, которые, как и у Сатифа были забраны в косу. Он внимательно и не торопясь осмотрел всех присутствующих, ни на ком не останавливая взгляда и сел на один из четырех стульев, поставленных во главе стола. Только легкий удар меча о камень послышался в гробовой тишине. Люди, находившиеся в комнате, также начали отодвигать себе стулья и садиться.

— Деор, — прошептал мне маг.

Но и без его пояснения, было ясно, кто первым вошел в зал. Прав оказался Сатиф, к такому нужна смелость, чтобы подойти — слишком независимым выглядел управляющий, слишком гордым, строгим и безразличным. Без сомнения, он сам выбирает своих собеседников, как и определяет врагов. И последним я бы не позавидовала.

— Сейчас прибудут остальные.

И не успели все рассесться по стульям, как дверь снова открылась, и в зале появились Адриэн и Лонц, переговариваясь о чем-то. Сейчас Адриэн был полностью похож на человека, только волосы оставались того же серебристого цвета, а левая рука оказалась наспех перевязана. Он сел через стул от Деора. А секретарь, наклонившись к Адриэну и шепнув что-то на ухо, стал позади. Было заметно, что Лонц хочет быстрее закончить со всем происходящим: его движения казались резкими, взгляд безразличным, к тому же он единственный в зале, кто налил себе вина. А вот ирвил больше походил на Деора, особенно, когда управляющий принялся что-то тихо говорить Адриэну. И воин одобрительно кивал, внимательно слушая.

Дверь открылась еще раз, и в зал вошла графиня-мать, заставив всех замолчать и встать со своих мест, лишь барон остался сидеть, выказывая свое полное неуважение к хозяйке. Но Ледария словно и не заметила этого жеста. Она спокойно показала всем садиться и передала свои перчатки высокому мужчине, следовавшему за ней. Он был в наспех застегнутой рубашке, с растрепанными черными, как у Деора, волосами, которые свисали на лицо, но прикрывали только скулы, кажется, витал в своих мыслях и, по моему мнению, вообще что-то считал. К тому же он его движения были неуверенными и немного скованными, а собственные мысли занимали больше, чем творившееся в зале.

Тем временем графиня села между Адриэном и Деором, а мужчина стал за ее спиной рядом с секретарем. В том, что пришедший с графиней и был тем самым странным алхимиком, я уже не сомневалась. К тому же казалось, что секретарь графа и Натаниэль хорошо ладили.

Мы же с Сатифом разместились в углу комнаты на больших креслах, дав всем понять, что не имеем к этому собранию прямого отношения и не принимаем чью-либо сторону.

— Барон, — заговорила графиня в наступившей тишине. — Мы скорбим вместе с вами.

В этот момент барон поднял голову и с таким презрением посмотрел на хозяйку дома, что мне самой стало не по себе, удивительно, как женщина смогла это выдержать. Нет, для этого человека больше ничего не существует. Ему уже все равно, он уже не живет. Кажется, это поняли и слуги Ледарии, так как говорить что-то еще барону никто не стал. Из-за стола встал лишь один мужчина от стороны делегации, при этом громко отодвинув стул. Он был немногим моложе барона, на его пальцах красовались огромные перстни, а на шее висела массивная цепь с кулоном в виде змея. Собственно, на змея он и был похож — его больная худоба ужасала. Он напомнил мне священника короля. Тот также бродил по замку в своем длинном балахоне с драгоценными камнями на пальцах и шее, а его каблуки отстукивали страшный ритм по каменному полу. И мы всегда слышали, когда он приближался, хоть и не подчинялись ему, но глупо боялись. А он всегда проходил мимо нас во время занятий и странно косил в сторону учителя. Последнего, кстати, кажется, повесели.

— Я выражу мнение всех, если скажу, что мы недовольны случившимся, — сообщил он, обводя взглядом собравшихся, прямо как тот священник.

А я только усилием воли смогла продолжать делать безразличный вид. Мне казалось, что у меня получилось, вот только управляющий кинул едва заметный недовольный взгляд в мою сторону. Да уж, понятно, почему слуги его боятся — такой ничего не пропустит.

«Да… недовольны… да», — прошелся по залу одобрительный гул.

— Мы требуем провести расследование! И хотим, чтобы виновные были наказаны!

— Уверяю вас, — начала графиня, даже не стараясь перекричать людей. — Я просила приехать к нам лучшего из ныне живущих магов, который сможет пролить свет на это запутанное дело.

— Да что здесь думать?! Баронесса погибла по вашей вине! — уже закричали с другой стороны стола, а шум голосов все нарастал, грозясь перейти в обычную склоку.

— Ее не за что было убивать! — прокричал молодой мужчина, вскакивая с места и тыча пальцем в сторону графини. — Она никому не причинила зла!

— Откуда вы так осведомлены? — ехидно заметили напротив.

— Да как ты смеешь?! Она была моей невестой! Это графа убить хотели! Или кого-нибудь из его свиты!

— Покушение произошло в этом доме! Мы хотим знать, где его хозяин? — попытался перекричать толпу еще один старик.

— Да, пусть граф сам отвечает перед нами, а не прячется за спины своих слуг и матери!

— Мы хотим видеть графа! Графа! — перекрикивая друг друга и пылая ненавистью, вскакивали члены делегации.

Я заметила, как изменилось лицо Адриэна. Он готов был ринуться в бой сию же минуту, заставив всех замолчать. Натаниэль только поморщился и демонстративно отвернулся к окну, Деор смотрел на всех, как и графиня, с холодным спокойствием, а Лонц, опустил взгляд, казалось, что он вчера слишком много выпил и сегодня у него болит голова от этого крика.

— Где хозяин дома? — прокричал еще один человек за столом, перекрикивая гул остальных.

— Здесь, — спокойно ответила графиня, что заставило всех замолчать.

— И позвольте поинтересоваться, где он прячется? — первым подал голос ехидный старик. — Может это кто-то из вашей свиты?

— Граф здесь, он не прячется и он знает все, что происходит, — твердо сказала графиня, не обращая внимания на его слова.

— Так, может, он знает, кто убил баронессу? — прошипел кто-то с другой стороны, я даже не успела заметить, кто именно.

— Нет, — уверенно ответила графиня.

«Мы требуем… Мы будем… Здесь всем грозит опасность… В доме графа шпион…, - этот поток уже было не остановить. — Мы должны знать, из-за какого решения ее убили! Король добрался до графа!»

Неожиданно для всех из-за стола встал барон. И его люди снова замолчали, внимательно наблюдая. А он встал в полный рост, глядя прямо на графиню.

— Я вижу, что граф не готов сам ответить за то, что здесь происходит. И свою безопасность он ценит намного больше нашего доверия. Дом Калирис разрывает все отношения с графом Делерей, — сказал он охрипшим голосом.

— Подумайте Тамир, мы все здесь находимся на одной стороне, — попыталась вразумить его Ледария.

— Нет. Это другие ведут здесь свою войну. Графиня, мы занимались только торговлей. И за мой неправильный выбор, за мою поддержку тех, кого я считал достойнее, поплатилась моя дочь и моя жена — единственные две женщины, которых я когда-либо любил.

— Что ж это ваше право барон. Но помните, вы связаны клятвой и не можете сообщить о том, что видели здесь, что слышали и в чем участвовали.

— Мне этого и не надо… Если моя жена или какая-нибудь другая женщина не сможет родить мне наследника, то именно в ваших стенах умер Дом Калирис, защищая вас и все ваши решения. Без собственной выгоды. И это останется с вами до конца времен, — его охрипший голос гремел в тишине, как гроза над Домом Делерей. — А если через три дня вы не предоставите мне убийцу моей дочери и не объясните причину ее смерти, то вместе с моим домом умрет и ваш. Будьте вы прокляты.

Он развернулся и вышел из зала, оттолкнув с дороги одного из слуг. Решение, которое должны были принять, озвучено, и больше делегацию ничего не держало. За бароном пошли остальные, бросая гневные взгляды на графиню и ее спутников. Только один старик остановился около самой двери.

— Вы поступаете глупо, так охраняя графа. Возможно, если бы он показался нам, то отношения можно было сохранить.

Он смотрел на графиню слезящимися глазами, но вместо хозяйки дома встал Деор.

— Мы делаем то, что является единственно правильным для всех.

Старик только вздохнул и скрылся за дверью. А я засмотрелась на выход, ожидая, что кто-то снова зайдет, даже не заметив подошедшего секретаря.

— Что вы об этом думаете? — обратился он к Сатифу, привлекая и мое внимание.

— Мальчик мой, я могу понять барона. На его месте, я бы сделал то же самое. Смерть близких заставляет понимать, что мы идем на слишком большой риск ради призрачного будущего, полностью забывая о настоящем.

— Он сам этого желал, — холодно произнес Деор на весь зал. — Что вы теперь будете делать?

— Искать убийцу, но вначале мне нужно понять, из-за чего убили баронессу. Давайте поговорим там, где нет слуг.

Мужчины двинулись к выходу. Подошла и графиня, которую учтиво пропустили вперед, а за ней и мага. Меня же словно не замечали, только Лонц, который выходил из зала последним, подмигнул и рукой подал знак следовать за ним. В коридоре несколько слуг уступили дорогу, опустив голову и скромно отойдя в сторону. Они были как запуганные дети, которых неизвестно для чего держат в этой клетке. Только несколько ирвилов из охраны Адриэна была полностью уверены в себе. А ведь действительно, чего так бояться? Не на них же открыли охоту, честное слово.

Наблюдая за жителями замка, я и не заметила, как куда-то исчез Натаниэль. Только что шел рядом с управляющим, а теперь словно и не было вовсе. Кажется, маг все-таки был прав, говоря, что алхимику не сильно нравится вся эта обстановка, да и меня она смущала все больше и больше. Сначала появление этого мага, затем, оказывается, граф меня знал и даже следил, а потом Замок, способный меняться по собственному желанию, еще и это убийство… И зачем я только согласилась? Опрометчивые решения никогда не бывают правильными. Приманка для убийцы. Ради чего?

Возможность отомстить — мои собственные мысли. Маг не говорил о возможности отомстить, лишь выдал письма. Возможность спасения — странное спасение быть приманкой. Здесь меня вовсе никто не собирается спасать или защищать. А больше и не было ничего. Вернусь ли я домой и сможет ли граф на самом деле противостоять Тарфиру? Это могли быть такие же пустые обещания, как те, которые я слышала всю свою жизнь. А как только все закончится, меня выкинут из этого дома, вновь оставив ни с чем. Но, видимо, потребность в вере живет с человеком до самой смерти, и мы сами не понимаем, для чего и кому верить, но делаем это слепо и без указки, идя в своей вере до самого конца.

— О чем задумалась, ученица? — Пристроился рядом Лонц, когда мы проходили очередной зал.

На секретаря недовольно взглянул управляющий, но сразу отвернулся, следуя за графиней и магом. Мог бы взгляд Деора убивать, Лонц бы уже давно валялся раненый на холодном полу. Но управляющий мог только с презрением смотреть, а это не смертельно.

— Честно? Думаю, зачем мне это все.

— И зачем?

— Еще не решила.

— Когда решишь, дай знать. А и еще, совсем забыл. Граф просил передать, чтобы ты не потакала Замку в его прихотях. От этого страдают слуги.

— О чем ты? — искренне удивилась я.

— Сама скоро узнаешь, — улыбнулся секретарь и сразу ушел вперед, догоняя Деора.

Было в нем что-то, вызывающее неподдельный интерес: он явно изображал свою веселость, но и не скрывал этого, его движения были раскованными, но он точно подмечал все, что происходит рядом, любая его фраза казалась знаком внимания и попыткой обольщения, но с момента нашего первого разговора, он больше не вел себя подобным образом. И это послание от графа. Мы говорили с Замком утром, а он уже знает все, что произошло. Нужно будет спросить у Сатифа, насколько секретарь хороший игрок, и в какие игры он предпочитает на самом деле.

Но долго рассуждать о характере секретаря мне не удалось — мы вошли в одну из комнат замка, и дверь за спиной плотно закрылась, больше никого не впуская. Всю дорогу, что мы шли, замок оставался однообразным, как самое обычное и нормальное старинное здание. Да и комната, в которой мы остановились, тоже не отличалась странностями. Здесь все было сделано для удобства хозяев и их гостей, при этом ничего не говорило о высоком положении принимающей стороны.

— Так что вы намерены делать? — не стал церемониться Адриэн. Ему точно не терпелось ринуться в бой.

— Я еще осматриваюсь, — быстро ответил маг. — Не стоит меня торопить — это может привести нас к неправильным выводам.

— А какие еще можно сделать выводы, когда эта баронесса даром никому не нужна? — поддержал главу охраны Деор, садясь в одно из кресел. За ним расселись все остальные, а я присела на стул возле выхода. — Только по чистой случайности она ночевала в покоях графини.

— Деор, — перебил его Лонц, — прекрати, если собирались убить баронессу, то мы обязаны знать по каким причинам.

— Мой дорогой брат, — управляющий выделил последнее слово. — Какие могут быть причины пробираться сюда и ее убивать, когда это проще сделать у нее дома? Пусть в глазах своего жениха она и была сама невинность, но шлюха та еще, могу тебе это с уверенностью сказать.

— Вот только не надо начинать.

— Конечно, тебе и самому это известно. Единственное о чем она думала — как удачно выйти замуж и какой наряд надеть. Графиня — вот кого действительно хотели убить, и я лично придушу эту тварь, как только мы его поймаем.

— Прошу вас успокоиться, — встряла в разговор графиня. Он настолько сильно схватилась за подлокотник кресла, что ее пальцы побелели. — Если убить хотели меня, то кто бы это ни был, он захочет закончить свое дело. Пока здесь Сатиф и его ученица, я в безопасности. И, надеюсь, смогу спокойно дожить до своей смерти. Но мне нужно знать, что вы не подведете меня и после. Пусть маг и его ученица делают свое дело, а мы будем терпеливо ждать.

Покорное молчание было ответом на ее слова, никто из присутствующих не стал возражать или спорить, только Деор недовольно скривился, встал со своего места и быстро вышел, громко хлопнув дверью. За ним встал Сатиф. Он поклонился графине и также покинул комнату, забирая меня с собой. Не очень приятный разговор. Мне казалось, что столько пройти чтобы сказать всего несколько слов — по меньшей мере глупо.

— Кто из них граф? — спросила я, быстро идя за магом по очередным залам, и вновь удивляясь тому, как он разбирается в этих проходах.

Голова старика была опущена, и шел он очень быстро, скрестив руки на груди.

— Почему ты решила, что кто-то из них?

— Я не такая глупая, как вам кажется. Помню, вы даже заметил, что у меня нужное воспитание, так что я могу видеть, когда решение принимается сразу и никто не ждет его одобрения. Не хотите же вы сказать, что именно графиня всем управляет?

— Прости. — Он замедлил шаг. — Есть важное дело. Мне нужно поставить ловушки, а потом мы поговорим. А ты вот что сделай. Сейчас отправляйся на кухню к слугам, поешь, послушай сплетни, скажи, что я на тебя зол, поэтому тебе пришлось спуститься. Может так, что-нибудь узнаем.

Маг оглянулся по сторонам, и я заметила, что мы вышли к нашим комнатам. И только Сатиф отправился к себе, собирать нужные вещи, я поняла, что мне предстоит новая гонка по замку в поисках кухни. И, как назло, вокруг не было ни души.

Хотя нет, в последнем я все-таки ошиблась.

— Эй, — раздалось из очередного зеркала в коридоре на нижнем этаже. — Тиана, эй. Иди сюда.

— Замок?

— Он самый, — проворчало в зеркале. — В комнату зайди.

Пришлось оглядеться по сторонам — всего одна дверь прямо напротив зеркала, которой, по внешнему виду, вообще никогда не пользовались. Куда делись покои хозяев замка, я даже предположить боялась, так что оставалось следовать указаниям. Может потом и он расскажет, где все-таки находится кухня.

Я повернула запыленную ручку и, сделав шаг, попала в маленькую комнату, очень похожую на кладовую. Как ни странно, но в таком небольшом пространстве смогла поместиться целая куча различных предметов, начиная от поломанного веника и заканчивая статуей, стоявшей в самом углу. В этот же момент дверь за спиной с грохотом закрылась, безумно испугав. Но сзади никого не было. И я снова посмотрела вглубь комнаты, а сердце застучало в бешеном ритме, отсчитывая секунды до своей собственной остановки. Темнота комнаты обволакивала, ее тишина казалась ощутимой, и я видела каждый предмет в небольшой коморке.

Чего-то не хватало в полутьме этого места. Чего-то большого, важного. Вместе с ужасом пришло понимание, что именно пропало из темноты. Здесь больше не было статуи. Огромной статуи в человеческий рост.

— Замок?

Ответом стало молчание. В голове пронеслась целая череда возможных зверств, которые со мной способны сотворить.«…ты не выйдешь от сюда…», — вспомнились слова мага. Неужели я смогла его обидеть? Рука сама потянулась к мечу и остановилась, как только сзади до моего плеча дотронулось что-то холодное и тяжелое.

— Не бойся, — раздалось за спиной, заставляя снова обернуться и увидеть прямо перед собой лицо того самого голого мужчины, стоявшего в углу.

При виде статуи ноги затряслись бы и у самого храброго человека в мире. Мужчина из белого камня стоял, не моргая, его глаза были без зрачков, но, вне всяких сомнений, он прекрасно видел. Его рот не открывался — скульптор не думал, что его творение оживет, вот только это не мешало мужчине улыбаться. И от этой улыбки на лбу появилось несколько морщинок, а его глаза начали двигаться.

— Ты испугалась? — как издевательство спросила статуя.

— Замок?… Чего ты хочешь?

Я приготовилась к нападению, но в это же время прекрасно понимала, что ничего не смогу сделать каменному изваянию. Вот она — моя первая встреча с самой настоящей магией. И я чувствую, что готова сию же минуту умереть от страха. Такому в королевской академии точно не обучали.

— Да не бойся ты так. Оказывается, вам так проще со мной разговаривать.

— Не верь, — я попыталась взять себя в руки и перестать трястись. — Так еще хуже. Лучше бы я разговаривала со стенами.

— Извини, — смутился голый каменный мужчина, что совершенно не шло его идеальному внешнему виду. — Больше пугать не буду. Ты мне расскажешь, о чем вы договорились?

— Ты можешь все узнать у мага.

— Вот еще! — Он слишком резко вскинул руки, словно совершенно не знает, как управлять своим каменным телом. — Этот только опыты на мне ставить пытается. Хочет понять, что я такое. Ты не поверишь, но однажды он даже предположил, что я душа покойного первого графа и вытащил из склепа его кости.

— И что произошло?

— Оказалось, что душа в склепе в саду действительно есть. Только это не я. Я ведь говорил ему, что «родился» еще при первом графе. Его душа мирно спала там, внизу. Зато, когда разбудили… Оооо, она всем показала, на что способны покойники. Сатиф потом три года к лекарям ездил, лечил все, что только можно. А я на всякий случай на верхних этажах отсиживался — чтобы и меня между делом не достали. Он тогда был так молод…

— Прости, но мне тоже интересно, кто ты.

— Замок, — получила я незамедлительный ответ. — Разве, я спрашиваю, почему кусок мяса может двигаться и даже думать? Нет, вот и ты меня не трогай. Так о чем говорили?

Статуя смотрела на меня в ожидании ответа, но я не знала, могу ли вообще рассказывать Замку что-нибудь.

— Ладно, не отвечай, потом сам у хозяев узнаю. А сейчас пойдем, я приготовил для тебя подарок.

— Какой?

— Хороший, только если не понравится, ты так сразу и скажи, не хочу потом узнавать от чужих.

— Спасибо. Только Лонц говорил, что слуги от подарков страдают. Я ничего не знаю, но он просил не поощрять.

— Вот еще, — возмутился каменный человек. — Буду я еще думать о том, кто страдает, а кто нет? Я здесь слишком давно, чтобы обращать внимание на моих временных гостей.

— Гостей, значит.

— Гостей, — подтвердил Замок. — А кем они еще могут быть? Все приходят и уходят… быстро… очень быстро. За столько веков-то. Слишком много их здесь перебывало.

Судя по голосу, душа замка расстроилась, и мне стало неловко за поднятую тему. Только сейчас получилось представить его существование здесь. Вчера я даже не задумывалась, сколько он находится в доме и скольких из своих хозяев любил, ненавидел, защищал и охранял, но со всеми ними простился.

— Должно быть трудно, смотреть, как умирают те, кого ты защищал всю жизнь?

— Не порти подарок. Выходи и больше никогда не говори об этом, — быстро ответило изваяние и открыло мне дверь.

Вместо коридора или зала впереди раскинулся настоящий сад, его конца не было видно. Каменные стены замка исчезли, а на их месте уходили вверх огромные лиственные деревья, тишину нарушал шум водопада и щебетание птиц, а впереди была небольшая тропинка, заботливо созданная на гладкой зеленой траве. Я посмотрела вверх: над кронами могучих исполинов раскинулся прозрачный купол, словно в оранжерее короля. Невероятная редкость, которую могут себе позволить лишь малое количество богатых жителей наших земель. Зеленые листья слегка двигались от ветра, создавая свою собственную мелодию для безграничного очарования.

— Что это?

Мое восхищение не знало предела — никогда в жизни я не видела такого прекрасного сада. Только в своих мечтах или снах, но даже им было далеко до созданного Замком великолепия.

— Это сад исполнения желаний из твоего рассказа, — гордо проговорила статуя.

Он важно прошествовал вперед, повернувшись ко мне на тропинке, и раскинул руки в стороны, указывая на сад.

И при этом Замок совершенно не стеснялся своей наготы, даже не подумав хотя бы немного прикрыться. А вот я залилась краской и в это же время пыталась всеми силами подавить смех, видя перед собой серьезную и невероятно довольную Душу, не понимающую свой небольшой конфуз. Смутить меня было не так просто, особенно, если перед глазами статуя. Но сейчас я просто не знала, как относиться ко всему происходящему.

— Прикройся, Элиот, — раздался голос Лонца со стороны двери. — Ты смущаешь нашу гостью.

Значит, у этого существа все-таки есть имя. И услышав его или все-таки внемля словам секретаря, Замок нервно сел на выросшую из-под земли скамейку, закинув ногу на ногу и сложив руки. На что секретарь только рассмеялся.

— Показывай, что ты здесь сделал, покалечив при этом нескольких слуг.

— Я попрошу, — возмутился Элиот. — Никто не виноват, что они стояли прямо в центре этой комнаты. Я им даже дорогу указал, так нет же, перепуганные людишки только заблудиться и способны.

— Ты прямо как Натаниэль.

— Не упоминай при мне имя этого самозванца!

— Все, прекрати. Рассказывайте.

— Это сад исполнения желаний из моей истории, — пришлось ответить вместо Замка — казалось, что эта перепалка никогда не закончится.

— Ты уже загадала желание? — спросил Лонц, продолжая улыбаться.

— Нет, а можно? — искренне изумилась я.

— Конечно, нет, — возмутился Замок. — Кто их будет исполнять?

— Ты, — секретарь уже откровенно издевался над бедным существом. — Если решил назвать свое творение так величественно, то сам и исполняй желания. Ты за слуг еще не объяснился.

Замок хотел что-то ответить, но Лонц лишь поклонился и, продолжая улыбаться, попутно сорвав странный фрукт с неизвестного мне дерева, вышел из сада.

— Не расстраивайся, Элиот. — Было видно, что слова секретаря все-таки задели Душу. — Мне очень понравилось. Невероятно, что ты способен на такое.

— Будешь жить вечно и не такому научишься.

— В любом случае, спасибо тебе. Прекрасный сад, он заставляет мечтать, и в нем действительно хочется загадать желание. Хотела бы я тоже жить вечно, чтобы уметь создавать такое.

Его лицо переменилось, а я продолжила:

— Теперь в той истории мне нравится другой конец. Хочешь, я расскажу?

Но ответа не последовало, вместо этого статуя медленно встала и подошла. От нее веяло холодом, а когда его рука дотронулась до моей щеки, то каменные пальцы покрылись льдом, и показалось, что стены начали выть едва слышную протяжную и заунывную мелодию.

— В тебе что-то есть, — не замечая моего испуга, прошептал Замок. — Словно что-то забытое… и очень старое… я не могу вспомнить. Когда-то ты уже говорила это… повтори еще раз…

— В этой истории есть другой конец… — повторила я, замерев на месте.

— Нет, не это.

— О чем ты?

— Тысячелетия заставляют память умирать, но ты… Я словно помню тебя, я уже видел тебя, где-то видел… Я словно… ненавижу тебя?

Он резко убрал руку и отошел вглубь сада. И теперь среди деревьев я видела только спину. Так странно, но мне казалось, что Элиот дрожал.

— Элиот!

— Убирайся! — закричал он, даже не обернувшись.

— Элиот, что произошло?

— Это. Ты. Виновата.

— В чем?

— Я не знаю! Убирайся!

В его словах была бешеная ярость и неподдельная тоска. Нет, я не тот человек, кто способен спорить с тысячелетним существом, единственном в своем роде. В саду поднялся сильный ветер, холод пробирался все глубже и глубже. Сначала облетели листья, вихрем кружась вокруг, рассыпаясь в пыль, исчезая, словно их и вовсе не было. А вместо листьев деревья покрылись инеем, затем льдом и уже огромные ледяные глыбы стояли в саду, грозясь упасть в любую минуту, одним этим убить все живое, что здесь есть. Элиот так и стоял ко мне спиной, не двигаясь, не подавая признаков своего присутствия, возможно, теперь это была просто статуя. Пустая, безжизненная статуя.

— Элиот?! Ты здесь? Элиот!

Молчание и завывание ветра — это его ответ.

Первое дерево в глубине сада покрылось инеем и разбилось на мелкие осколки, задевая остальные. За ним еще одно, второе, третье. Сад разрывало изнутри, а статуя молчала. Она не двинулась с места, когда на нее упало очередное дерево, разбивая ее на мелкие осколки, сначала голову, затем тело, а мне оставалось только бежать. Быстрее, пока меня не настигли, пока двери еще не покрылись льдом.

Деревья крошились совсем рядом. Один из осколков больно разрезал плечо и разлетелся, врезаясь в дерево дверного проема, железные ручки покрыло инеем, но я налетела на дверь со всей силы, перепрыгивая через поваленное дерево и надеясь только на свою удачу. Дверь поддалась, выкинув меня в коридор, прямо под ноги дворецкому.

Идущий по своим делам Парэль спокойно остановился, опустил голову, и только внимательно посмотрел, решая, нуждаюсь ли я в помощи.

— Ученица желает, чтобы я помог ей подняться? — невозмутимо спросил дворецкий, кинув взгляд в сторону комнаты, которая теперь снова была маленькой темной коморкой.

А весь его вид просто кричал, что он не понимает, как именно я оказалась там и что забыла в комнате, где мне совершенно не место. Хотя, конечно, озвучивать свои мысли вслух он точно не станет.

— Нет!

— Как скажете, — произнес он, немного замешкавшись, выбирая, как меня обойти.

— Да хватит уже! Желаю!

Дворецкий, с полной невозмутимостью на лице, остановился, протянул руку и помог встать. Это притворство уже начинало надоедать, и если бы ни маг, то я бы давно заставила этого мужчину показать мне хотя бы два чувства: чувство страха и боли. Но вместо этого оставалось молча подниматься с пола, продолжая держаться за раненое плечо и надеяться, что замок не решит убить меня в своих коридорах. Интересно, как можно спрятаться от убийцы, который существует везде? А в том, что выйти из этого дома мне никто не даст, я теперь была уверена. Может, это как раз он и убил ту несчастную баронессу.

— Куда вас провести? — спросил дворецкий.

— Я хочу есть, отведи к слугам.

— Ученица мага может сидеть за столом с господами.

— Не желаю их сегодня видеть. Одного вашего господина мне уже хватило.

— Замок не господин, — поправил меня дворецкий. — Он — Замок.

— Прекрасное объяснение. Веди к слугам.

— Прошу.

Дворецкий неспешно проследовал вперед, продолжая раздражать. Плечо ныло, рука болела, но я старалась не замечать этого, внимательно наблюдая за всем, что происходит вокруг, и готовая в любой момент схватиться за меч. Конечно, если Замок решит завалить меня камнями, то меч мало поможет, но оставалось надеяться, что такая мысль не придет ему в голову, как бы эта голова ни выглядела.

А на кухне уже толпились слуги. Две огромные комнаты, разделенные тонкой перегородкой — вот их вотчина и их собственность, где они знают каждый миллиметр и делают все так, как захотят. Посторонним сюда проход закрыт, даже хозяева дома спускаются, предупреждая о своем визите. Это правило. Не обязательное и нигде не указанное, но это правило хорошего тона, которым стараются не пренебрегать. Многие занимались исключительно делом, некоторые откровенно скучали, одна плакала.

— Матиа! — впервые повысил голос дворецкий, и заплаканная девушка вскочила из-за стола. — Принеси ученице мага еды и не смей сидеть без дела.

— Слушаюсь, — быстро пролепетала она, вытерла платком слезы и убежала в соседнюю комнату.

— Прошу вас, — повернулся ко мне дворецкий. — Матиа сейчас подаст обед, вы можете расположиться за тем небольшим столом.

— Спасибо.

Дворецкий кивнул и чинно покинул кухню. А девушка уже вовсю бегала с подносами, тарелками и приборами. Она, как и остальные, так и не поняла, как ко мне относиться — вроде и не слуга, но помощница, с другой стороны меня приветствовали хозяева замка, значит, я чего-то да стою.

— Матиа, я правильно говорю? — остановила я девушку, садясь за стол.

— Да, госпожа.

— Я не госпожа. Можешь называть меня Тиана, и не стоит так бегать, сядь лучше тоже поешь.

— Простите, но я не могу, — попыталась возразить служанка.

— Садись, скажешь, что я просила. Не люблю есть в одиночестве, а здесь мне и поговорить-то не с кем. Хозяева замка все странные. И помоги плечо перевязать.

Девушка неуверенно оглянулась, но не найдя ничего лучше, оторвала лоскут от чистого полотенца, она явно боялась, но любопытство взяло свое. Да и к тому же мое плечо уже не кровоточило, а просто ныло, но спорить со мной в этот момент было нежелательно.

— А ты чего плакала? — продолжила я разговор, словно между делом.

— Да как же, из-за этого убийства, — снова всхлипнула девушка. — Нас всех обыскали, допросили. А как сегодня барон разорвал отношения с графом и все из-за кого? Из-за этой!

— Она его единственная дочь и единственная наследница, было бы удивительно, если бы он не сделал этого.

Служанка только скривилась.

— Матиа! — закричали ей женщина около двери. — Тебя графиня зовет!

— Бегу! Простите Тиана, меня зовет хозяйка, я не могу остаться, — проговорила она, снимая передник.

— Конечно, иди.

Матиа быстро схватила поднос, побежала на кухню и уже через несколько секунд я видела, как девушка убегает вверх по ступенькам, неся перед собой стопку писем.

— Госпожа, могу я убрать? — подошла ко мне пожилая кухарка, указывая на графин, к которому я даже не притронулась.

— А? Да, конечно, можешь убрать. Скажи, а кем здесь является Матиа?

— Камеристкой графини, госпожа. Она больше всех страдает от этой истории. Говорят, графиня теперь вся не своя, невозможного требует. То выгоняет ее из комнаты, а потом сразу спрашивает, почему ее рядом нет. Если еще раньше господин секретарь ей подсказывал, что делать, не давал графине ее обижать, она даже думала вместе с ним на бал пойти, а теперь, со смертью баронессы, он ее даже не замечает — весь в делах. Мы бы помогли, да у нас самих хлопот хватает. С замком этим.

Оставалось только наблюдать и слушать. Но как я ни старалась, как ни вглядывалась в лица и ни пыталась всем видом показать, что я не общаюсь с хозяевами на равных, а только служу магу, никто в этих комнатах больше не произнес ни слова о произошедшем. Такое впечатление, что здесь вообще не сплетничают. Обед был съеден, время потрачено впустую, а теперь необходимо найти Сатифа и прийти к нему с пустыми руками. Еще и замок этот. Возможно, я бы смогла попытаться найти со слугами общий язык, и когда на лестнице снова появилась фигура Матии, я даже уверилась в своем успехе, но прямо за ней шел недовольный секретарь.

— Выходи, — он поднял меня за руку из-за стола и, не желая слушать возражений, увел из кухни под заинтересованные взгляды слуг. Даже камеристка смотрела на нас удивленно, и было видно, что она снова готова заплакать.

— Ты что себе позволяешь? — оттолкнула я Лонца, когда мы вошли в очередной зал. Комната была незнакома, а мне в подобной ситуации совершенно не хотелось изучать ее убранство.

— Что произошло в саду? — недовольно спросил секретарь. — Почему ты не пошла сразу к одному из нас? Почему я случайно от служанки узнаю, что ты оказалась раненой у них?

Я только молчала, видя как Лонц из забавного молодого мужчины, говорящего все, что думает и чуть не попавшего в рабство из-за своих игр, вновь превращается в хладнокровного и верного шпиона графа. К тому же, я не знала, что ответить. Страх иногда заставляет действовать не думая. Вот в этот раз, я сказала дворецкому то, что собиралась сделать до встречи с Элиотом. Теперь же, снова обругав себя, я смогла только пожать плечами и отойти подальше от Лонца.

— Элиот больше тебя не тронет, — сказал секретарь, понимая, что ответов на его вопросы не будет.

— Мне больше хотелось знать, почему он напал на меня в саду?

— Он сам не знает, — Лонц говорил, словно извиняясь, и эта его сторона была интересной. — Элиот слишком долго существует и многое не помнит из своей жизни. Мы думаем, что ты напомнила ему что-то, что было очень давно.

— Или кого-то.

— Или кого-то. Он раскаивается в произошедшем. И больше не покажется тебе.

— Сколько он здесь?

— Больше тысячи лет, а в последнее время стал совсем на себя не похож.

— И вы не знаете, кто он?

— Он Замок, — спокойно ответил Лонц, словно это было нечто само собой разумеющееся.

Глава 3 Тайна закрытой комнаты

Когда-то мне рассказывали странную историю о магах. Словно они жили на этих землях вовсе не так плохо, как сказано в легендах, и были изгнаны за свою попытку отобрать власть. Их многие боялись, на то были свои причины: некоторые из них несли зло и боль, угнетали обычных людей, отбирали их волю, убивали мучительно и долго. За это они сами платили великую жертву, но не отступали от намеченной цели.

Конечно, такими были далеко не все. Большинство магов ценили свой дар и старались помогать, становясь лекарями, открывая лавки, продавая интересные и полезные амулеты. Но люди слабы перед своим страхом и стоит только раз показать силу, направленную на уничтожение, как эту силу непременно будут считать только опасной. Так получилось и с магами, кровавые ритуалы, которые проводили некоторые из них, пятном легли на всех остальных, и от этой грязи уже нельзя было отмыться.

Я доверяла Сатифу по одной причине: тот, кто запятнал себя черными ритуалами, больше не может использовать магию на благо. А старик помогал, и в этом я была уверена. Он тщательно обследовал все комнаты, поговорил со всеми в замке, искал, подбирал новые амулеты, готовил зелья, работал день и ночь и, кажется, вовсе забыл о сне и пище. Я старалась помогать, как могла, не обращая внимания на его ворчливость и нежелание делиться со мной своими знаниями. Тенью я следовала за своим «учителем», пробираясь в самые старые и потаенные углы замка, копаясь в секретах этой семьи и… ничего не находя.

Единственное, что удалось понять Сатифу за три дня поисков — баронессу не просто убили каким-то неизвестным предметом. Это точно был коготь или клык. И так он принялся обследовать все статуи в замке, призывать и проверять чучела, исследовать старинные книги и фолианты, узнавая о связях и разговорах баронессы. Ничего. Совершенно ничего. Будто ее убийца появился в закрытой комнате из воздуха и также исчез, не оставляя следов.

Зато сама девушка представала перед нами все в худшем свете. Сначала оказалось, что она вовсе не собиралась посещать этот прием. Затем стало известно, что приехать уговорил ее отец, в надежде, что она откажется от своего жениха и выберет графа. Вот только вместо того, чтобы продолжать стоять на своем, она активно пыталась соблазнить сначала Деора, затем Лонца. С последним она даже договорилась встретиться ночью, но так и не смогла прийти. С секретарем все было понятно: веселый он и соблазнительная баронесса. Но как она осмелилась подойти к управляющему — это для меня было загадкой.

И чтобы узнать такие мелочи, мне пришлось обосноваться на кухне, жалуясь на жизнь, хозяев замка и своего недалекого учителя. Но все-таки самое главное я узнала совершенно случайно от того, с кем даже не пыталась заговорить — дворецкого.

Он тенью ходил по замку и оказывался в нужном месте и в нужное время, и именно он, сообщая слугам об очередном визите, сказал, что в замок снова приезжает отец погибшей и требует правды. Впервые я увидела, как дворецкий нервничает. Он отдавал распоряжения, снова и снова проверял внешний вид слуг, с недовольством оценивал их работу, пересчитывал приборы и, в целом, старался навести лоск там, где его и так хватало. И именно он в своем запале сообщил, что если бы баронесса стала женой, то граф смог бы выйти из тени, но вместо этого Дом Делерей теряет верного союзника. Я и раньше не сомневалась, что кто-то желает уничтожить графство, но теперь уверилась в этом еще сильнее.

Вот только кто мог проникнуть в эту защищенную со всех сторон крепость? Кто смог обойти все препятствия, да еще и знать, где именно поселят баронессу? Маг был уверен, что убить собирались вдовствующую графиню, зато я теперь не сомневалась, что графиня в этой истории не играет никакой роли.

Быстрым шагом я направилась прочь из кухни, чтобы найти Сатифа и серьезно с ним поговорить, вывалив на старика все свои доводы и суждения. Элиот больше не появлялся, коридоры не менялись, а все комнаты оставались на своих местах. Меня это полностью устраивало — страх перед магией Замка только начал отступать. Да и теперь найти мага в огромном доме для меня не казалось такой уж трудной задачей.

Я прошла один из залов для приемов, где было пусто и холодно, поднялась по лестнице на третий этаж и уже собиралась свернуть, как в противоположном углу тенью мелькнул силуэт и скрылся в дверном проеме, освещаемом только несколькими огнями.

Мне бы пойти дальше, мало ли какие слуги и для чего могут здесь находиться. Но что-то подсказывало, что промелькнувший силуэт — это не слуга. Необходимо подойти поближе, посмотреть, где мог скрыться человек в этом закоулке, в котором, как кричали все воспоминания, был тупик. И я остановилась, затаив дыхание и делая несколько шагов в ту сторону.

Тихо подбираться к заветной цели по старому полу замка, где каждый шаг эхом отражается от стен и сообщает всем о приближении, было практически невозможно. Но, стиснув зубы и перехватив черенок меча, я старалась не шуметь, очень медленно подбираясь к повороту, заглядывая за него и пытаясь в темноте рассмотреть хоть что-то.

Как странно, точно помню, что именно на этом месте была глухая стена, и даже висел портрет кого-то из почивших графов. Но теперь в стене виднелась старая деревянная дверь, висящая на коричневых от ржавчины петлях, с кольцом вместо ручки и тонкой замочной скважиной, сквозь которую в коридор просачивалась маленькая полоска света. Если замок что-то меняет, то он меняет сразу все, а не создает дверь в глухой стене. Сатиф говорил, что такие изменения Элиоту просто не под силу — они слишком обычные, правильные и четкие.

Шаг, еще один, повезло, что обувь, которую я носила в этом доме, была с тонкой кожаной подошвой, заглушая любой шум. Этому нас учили еще в академии, и теперь забытые уроки всплывали в памяти сами по себе, а я с радостью осознавала, что еще не все потеряно и я смогу выжить во многих ситуациях. Подобравшись ближе и стараясь не закрывать собой замочную скважину, чтобы никто не заметил, прильнула к двери рядом с петлями, туда, где можно подслушать и не попасться. Затаив дыхание, я вслушивалась в завывания ветра прямо за дверью, словно там была пустота или какое-то совершенно другое помещение, не относящиеся к замку. Молчание и тишина, никаких шагов, скрипов или голосов, за дверью просто никого не могло быть. Или кто-то ждал.

Не прошло и пяти минут, как тень прошла около двери. Полоска света из замочной скважины на миг пропала, а я перестала слышать ветер. Рядом раздались еще шаги, но уже другие.

— Рад видеть тебя, — прозвучал мужской голос в отдалении.

— Не так просто выбраться, когда по дому шастают все, кому не лень, — ответил еще один мужской голос, показавшийся мне очень знакомым. — Какие новости у короля?

— Эрдан болен и желает закончить свои дела, грозясь повесить всех, если в ближайшее время с Делереями не будет покончено. У нас есть только месяц, чтобы сделать все необходимое и получить свою награду, в противном случае — палач уже заботливо полирует свой топор, а строители готовят два столба.

— Мне нужно больше времени, — проговорил тот самый знакомый голос.

— К сожалению, больше нет, — ответил другой. — Насколько я знаю, барон уже отказывается от поддержки.

— Барон всего лишь один из многих. Его отказ влияет не так сильно.

— Кто-то идет… подожди, — зашипел второй, а за дверью послышались быстрые шаги. — Держи, это поможет, завтра я передам остальное. Пока так.

Теперь можно было различить хлопок. Там, с другой стороны двери, что-то закрылось, а один из присутствующих быстро направился в сторону, где стояла я. Времени решать, что делать дальше, не было. Оставалось только свернуть за угол и уже оттуда наблюдать. Увидеть бы, кто вышел. Хотя я надеялась только на то, что этой тени не захочется последовать за мной.

Дверь заскрипела, мужчина шел уверенно, а я молила богов, чтобы он не завернул за угол, и прошел мимо меня, не заметив. Сердце стучало в бешеном ритме, и казалось, что каждый удар в этой тишине раздается сильнейшим боем, который выдаст. Обязательно выдаст. Даже попытка затаить дыхание ничем не поможет.

Мужчина шел, время словно остановилось, оставляя только мгновения для решения. Шаг-удар, шаг-удар, так близко, он от меня, а я от своей гибели.

— Что здесь делает ученица мага? — раздалось с другой стороны, и я обернулась, узнав в силуэте идущего в мою сторону грозного Деора.

Стоило только отойти от угла и мельком взглянуть туда, где была деревянная дверь и где раздавались шаги, как стало понятно, что на этом месте снова тупик, а мужчина с таким знакомым голосом скрылся.

— Мне повторить вопрос? Тиана, что вы здесь делаете? — спросил Деор, остановившись рядом со мной и ожидая ответа.

— Надеюсь, вы не забыли, что мы с Сатифом пытаемся найти убийцу баронессы, — попыталась объясниться я и уже собралась уйти, но он преградил дорогу.

— Почему в этой части замка?

— Я здесь всего несколько дней и для меня эта часть замка ничем не отличается от любой другой.

— Здесь расположены мои комнаты, — как-то слишком спокойно ответил он для такой ситуации. — И я предпочитаю, чтобы ко мне не заходили без разрешения. Или у ученицы есть еще цели визита в мое крыло?

— Я ухожу.

— Правильно, — черты его лица смягчились, а мой страх начал спадать. — И начните общаться с Элиотом.

— Что? — просьба оказалась настолько неожиданной и не свойственной этому человеку, что я даже не сразу поняла. — Это Элиот напал на меня, я ничего ему не сделала.

— Возможно, но теперь от него никакой пользы. Он запер себя в одной из комнат и пытается что-то создать. Поверьте, один Натаниэль у нас уже есть, только второго такого в этом замке не хватало. Так что найдите с Замком общий язык — это будет полезно для всех.

— Не уверена, что именно я должна пытаться с ним говорить. Может, с ним поговорит Натаниэль, если они так похожи?

— Именно из-за того, что они так похожи, они не станут говорить друг с другом. И вам не советую лезть в эту вражду. Как и появляться возле моих комнат, Тиана. Лучше развлекайте Лонца своими играми, ему это больше нравится.

Это было открытым оскорблением. Хотела бы возразить, но ведь не скажешь, что на самом деле я преследовала странную тень, а не пыталась пробраться в его комнаты. И за Лонцем точно ходить не стану.

— Прекрасное мнение о брате, — только и смогла сказать я, чтобы не наговорить гадостей управляющему.

— Он его заслужил, — с пренебрежением кинул Деор. — Его игры затянулись, а мне постоянно приходится за ним убирать.

— Я слышала о рабстве.

— Это только один случай и далеко не самый сложный. А теперь уходите, иначе я уверюсь, что ваш визит ко мне вовсе не случаен, как вы всеми силами хотите показать.

В такой ситуации третий раз повторять точно не надо. Так что, смерив взглядом хозяина крыла, я быстро отправилась к лестнице — сейчас думать еще и о Деоре было бы совершеннейшей глупостью. Мысли и так бешено носились, заставляя вспоминать то один разговор, то другой, а управляющий все портил. Нужно понять, смог меня ли заметить тот человек, и если да, то смог ли он понять, что я подслушивала. Как назло, знакомый голос не подходил никому из тех, с кем я разговаривала. Словно он был изменен, словно ветер и дверь его настолько исказили, что нельзя точно определить, кто говорил. «Во что же ты ввязалась Тиана? Если он видел тебя, то долго тебе точно не жить», — проносились в голове новые скорбные мысли.

Найти Сатифа не составило труда — он разместился в гостиной вместе с Адриэном. Точнее, так бы просто я его не нашла, но, спустившись по лестнице и стараясь понять, куда двигаться дальше, я как раз прошла мимо этой комнаты, а господа не удосужились закрыть дверь.

Ирвил сидел в кресле, пил вино, смотрел прямо перед собой, внимательно слушая мага и казался расстроенным. Его серебристые волосы, стали еще ярче, глаза блестели, а хвост яростно дергался из стороны в сторону. Увлеченные разговором, они не заметили, как в комнате появился третий человек, и только постучав по двери, я смогла привлечь к себе внимание.

— А, Тиана, это ты. — Маг лишь привстал с кресла, чтобы рассмотреть, кто пришел, и сразу сел на место. — Проходи, садись, сегодня плохой день для хороших бесед.

— Не знала, что так бывает.

Необходимо держать себя в руках. Хотя внутри все сильнее и сильнее нарастало желание сию же минуту рассказать обо всем случившемся.

— Бывает, — ответил вместо мага Адриэн и преобразился, снова став человеком. Эти метаморфозы начинали раздражать, нужно будет потом подробно расспросить о них мага. — Прибытие барона испортит все, что только можно. Кара! Где эта девица? Кара, принеси вина!

Но Кара не отозвалась, вместо нее пришла Матиа, скромно наклонив голову и стараясь не привлекать к себе внимания. Мы с девушкой переглянулись и без слов поняли друг друга. Она бы точно предпочла сейчас сидеть где-нибудь внизу и не высовываться, не удивлюсь, если бы с радостью натирала полы или отдирала от накипи чаны. Вот только она далеко не единственная — есть в замке свои долгожители, и Кара, как раз, одна из них, бросает девушку, как самую младшую, на растерзание хозяевам. Меня Матиа с первого нашего разговора считала, пусть не подругой, но равной, которая не будет требовать, приказывать и сама прекрасно понимает ее трудности.

— Где Кара? — недовольно спросил Адриэн.

— Она внизу, господин, — ответила служанка, еще ниже опустив голову. — Все готовятся к прибытию.

— Нет, Сатиф, ты посмотри на них, — выдавил из себя грустный смешок Адриэн. — Я пытаюсь всеми силами обеспечить безопасность этого места, просчитываю все от и до, не сплю нормально уже третий месяц, а они даже простые поручения не могут выполнить! Ты камеристка графини, вот и помогай ей, а мне верни слуг! Или ты хочешь, чтобы я рассказал об этом управляющему?

Мне казалось, что Матиа сейчас от страха упадет в обморок, но она только кивнула и сразу убежала, чтобы не попасть под горячую руку. Адриэна здесь боялись, возможно, также как и Деора. Хотя, в отличие от управляющего, ирвил часто пребывал в хорошем настроении и редко обращал внимание на недочеты жителей замка. Строг он был только к своим, но даже эта строгость с лихвой перекрывалась его заботой.

— Прошу тебя, мальчик мой, успокойся. Графиня не выходит из своей комнаты, а вы все только и делаете, что пытаетесь сорвать свою злость на слугах. Бедную девочку можно пожалеть.

— Нечего ее защищать, — не унимался ирвил. — Эта любимица Лонца знает себе цену, сама лезет ближе.

— Мне кажется, она действительно испугана, — я попыталась защитить камеристку.

Но Адриэн был не в том состоянии, чтобы слышать чужое мнение и, тем более, прислушаться к нему. То, что секретарю графа сейчас явно было не до любви, его нисколько не трогало. И где-то я его прекрасно понимала. Безопасность замка, которая лежала на плечах Адриэна, рухнула как карточный домик, при этом уводя семью в ужасы распрей с бывшими союзниками.

— Прошу простить, мне нужно быть в зале, — сказал ирвил, встав с кресла и выходя их комнаты.

Маг проводил его взглядом — день действительно обещал быть не самым приятным.

— Сатиф, мне необходимо вам кое-что рассказать. — Я подбежала к магу, как только Адриэн скрылся из виду. — Уверена, что баронессу убили не по ошибке. Именно ее и хотели убить.

И я стала рассказывать все, что слышала за дверью, как видела силуэт, но не смогла его опознать, как встретила Деора, сказала даже о том, что голос мужчины был мне знаком, вот только вспомнить, кому он принадлежит, я не могла.

Сатиф грустнел с каждой фразой и подливал себе вино, заботливо оставленное камеристкой графини. Он выглядел измотанным и уставшим, а раскрытие этого убийства казалось ему уже несбыточной мечтой. И вот новые факты, которые ничем не могут помочь.

— Иди в свою комнату, — сказал маг, когда я закончила рассказ. — Мне нужно побыть одному и подумать.

— Сатиф, я могу помочь.

— Ты поможешь, если отправишься в свою комнату, — не стерпел возражений старик. — Я попрошу Лонца за тобой проследить.

— Почему он?

— Потому что только ему я могу доверять. Иди.

Создавалось впечатление, что я в этом доме только для того, чтобы бегать с одного этажа на другой. Это никого не устроит, особенно, когда заживо поджариваешься на вертеле покушений и интриг. Хотелось быстрее разобраться во всем случившемся и начать волноваться уже за свое собственное будущее. Но я молча вышла, понимая, что в этот раз точно ничего не добьюсь.

Судя по солдатам Адриэна, по метаниям слуг и бедной Матии, которая не успевала быть в разных местах одновременно, барон должен прибыть в самое ближайшее время. Проходы, залы, коридоры, люди — эта обстановка могла вывести из себя кого угодно, не удивительно, что хозяева словно с цепи сорвались, а слугам достается за любую провинность. Хотя таких порядков мне еще не приходилось встречать. Если здесь не вспоминают даже о моей родословной, то что говорить о каких-то горничных, камеристках, лакеях и прочих. И я старалась проходить окольными путями, не привлекая к себе внимания, не задевая и не отвлекая остальных.

До комнаты оставалось всего несколько шагов, как кто-то схватил за руку, да так, что я даже прикрикнула от испуга. Секретарь графа стоял прямо позади, оглядываясь по сторонам, чтобы никто не увидел.

— Тише ты!

— Я испугалась!

— Что ты забыла в комнатах Деора? — спросил он, смотря на меня, как хищник на добычу. Сразу захотелось оправдаться, но я даже не знала в чем.

— Ты говорил с Сатифом? — Просто удивительно, как старик успел так быстро все рассказать секретарю.

— Магом? Что ты делала у Деора?

Сатиф верил Лонцу, а внутри меня все кричало, что этому человеку нельзя полностью доверять. Он точно скрывает какую-то тайну, хотя здесь, кажется, все только этим и занимаются. Да и он в любом случае узнает все, что я рассказала старику.

— Отпусти мою руку, и прекрати в чем-то обвинять. Это у вас в замке предатель, а я только выполняю поручение.

— О чем ты?

— Я не знала, что там комнаты Деора. В проходе мелькнула тень, скрывшаяся в тупике, так мне показалось. Но стоило подойти поближе, как выяснилось, что это и не тупик вовсе, а дверь…

На лестнице послышались шаги, кто-то быстро поднимался, и, судя по звуку, он был не один. Барона ждали с нетерпением, и нормально говорить в коридорах замка не было никакой возможности. Это понял и Лонц, резким рывком прижав к стене и поцеловав. И мне бы забыть все вокруг, но я даже глаза не могла закрыть от неожиданности. Оказалось, что застать меня врасплох проще простого. Но и Лонц не учел, что готовили меня выпутываться из любых ситуаций, так что острие небольшого стилета, спрятанного за поясом, аккуратно легло прямо между ног секретаря. Мы так и стояли, прижавшись друг к другу, не шевелясь и стараясь не привлекать к нашей щепетильной ситуации постороннего внимания. Шаги раздались совсем близко, замерли, этот кто-то точно увидел спину Лонца и быстро скрылся из виду, чтобы не мешать одному из хозяев.

— Ты бы аккуратнее с этим, — проговорил секретарь, отодвигаясь. — Это не игрушка, так и ранить кого-нибудь можно.

— Поверь, я знаю, как с этим обращаться. А теперь требую объяснений. Я не одна из…

— В твою комнату, быстро, и постарайся мне улыбаться.

Улыбаться не хотелось, но секретарь явно что-то задумал, пришлось влюблено улыбнуться Лонцу и отправиться за ним в свою же собственную комнату. Мы спешили, хотя рядом никого не было. А как только секретарь закрыл дверь, выражение его лица сильно изменилось, открывая шпиона с другой, неприятной стороны. Теперь он как никогда был Деора.

— Еще ученица чародея. Мне не нужно, чтобы все думали, что мы обсуждаем важные дела.

— Можно было сделать вид, что мы разговариваем о чем-то неважном.

— Я бы с радостью, но у тебя бы точно не получилось. И лучше рисковать своей честью, чем жизнью.

— Твою честь уже ничего не спасет, а другим честь может быть дороже жизни.

— В следующий раз лично отдам тебя на растерзание врагам. А пока, не знаю как ты, но я отчетливо чувствовал чье-то присутствие.

— Слуги.

— Будет полезно, если никто не узнает, о чем мы говорили.

— Если уже ни узнали.

— Возможно. Ты же не думаешь, что говоришь и где. Теперь рассказывай, что было дальше.

Неприятно осознавать свою собственную глупость. В таких ситуациях главное не показывать замешательства. Собравшись с мыслями, я вновь повторила историю, хотя все внутри кричало, что не стоит этого делать.

— Кому ты об этом рассказала? — спросил Лонц, когда я закончила. Он стоял напротив, задумавшись и не пропуская ни одного слова.

— Только Сатифу.

— Хорошо. Никому об этом больше не говори. А пока сиди в комнате. Мне необходимо встретить барона, когда все закончится, надеюсь застать тебя здесь.

Он повернулся, откинул назад свои взъерошенные зеленые волосы, легко улыбнулся и скрылся за дверью, словно и не было только что разговора о предательстве внутри замка, словно ему безразлично будущее не только всех местных жителей, но и свое собственное.

— Элиот, — я решила позвать Замок и поговорить с ним о той странной двери. — Элиот, ты здесь? Давай просто поговорим.

Но никто не отвечал. Зеркало так и стояло обычным зеркалом, новых дверей не появилось, свет не стал ярче, да и статуй рядом не оказалось. Замок решил не приходить.

Элиот

Я видел, как Барон Тамир Калирис прибыл в замок ближе к ночи в сопровождении трех стражников. Усталость и боль камнем тянули его вниз, и только положение заставляло не показывать остальным своих чувств. Но я их видел, пока никого не было рядом.

Барон готов был на все, чтобы найти убийцу своей маленькой девочки, чтобы отомстить, раз не успел спасти. Эта единственная цель заставляла его жить дальше и искать себе вторую жену, вместо любимой, которая сможет оставить наследника. Он не заботился о роде — для него род умер вместе с дочерью, теперь его забота была только о том, чтобы месть не осталась незавершенной, чтобы убийца захлебнулся в собственной крови, только так — восстанавливая справедливость, только так — оставляя чистую память о баронессе в веках.

К моменту его прибытия в главном зале собрались все хозяева замка, разогнав слуг и оставив себя без охраны. Хотя Тамир готов был с этим поспорить. На Натаниэля он даже не взглянул, считая этого странного алхимика недостойным своего внимания. Лонц ему никогда не нравился и даже то обстоятельство, что секретарь мог войти в семью, не красило его в глазах барона. Адриэн был слишком странным, и все внутри Тамира говорило, что этого человека нужно бояться и бежать от него как можно дальше, к тому же рядом сидящий Деор готов лично убить всю его охрану, если графству будет угрожать опасность.

— Вы нашли? — спросил Тамир, не удосужившись сесть за один стол с остальными.

— Еще нет, — ответил Деор, бросив короткий взгляд на графиню. — Но мы клянемся, что это убийство не останется безнаказанным, а окончание поисков не заставит себя ждать.

— Я дал вам время!

— Вы дали слишком мало времени, — встала из-за стола Ледария.

— Мы могли вам предоставить любого из слуг, чтобы утолить вашу жажду мщения, — встрял в разговор Лонц. — Но мы этого не сделали.

— Лонц, прошу, — остановила его графиня.

— Значит, я должен быть благодарен, что вы решили не врать мне?! Ты, мелкий выродок, да как ты вообще смеешь что-нибудь говорить, когда моя дочь…

Договорить барону не дал громкий крик, эхом разлетевшийся по замку. Он заставил всех замереть на месте, и сразу же ринуться к выходу, как только стало понятно, что кричит ученица мага. Я кинулся вперед, стараясь смотреть, что происходит вокруг. Первым бежал Деор, расталкивая слуг, за ним Лонц и Адриэн и только потом из зала выбежал Натаниэль, оставляя графиню с вовремя подоспевшей охраной.

Одним ударом ирвил выбил дверь в комнату Тианы, влетев и застыв на месте. Девушка была без сознания, лежала на полу, рядом валялся меч, рукоять которого она разжала при падении, но ран не было видно, как и крови.

— Что это за дрянь?! — вырвалось у Лонца, стоявшего с мечом наперевес и готового в любую секунду напасть.

Около входа суетился огромный зверь в человеческий рост, его тело было покрыто слизью, глаза горели красным огнем. Одна лапа зверя казалась как две руки человека, морда походила на морду волка, но пасть была намного тоньше, а два длинных острых клыка, как иглы торчали наружу. Зверь скалился, обнажая свои зубы, но отступал, видя троих мужчин, грозящих ему смертью.

Барон не стал медлить, понимая, что перед ним стоит убийца его дочери, он вытащил меч, решаясь нанести главный в его жизни удар.

— Артумооро! — закричал подоспевший Сатиф, вскидывая руки, горящие огненно-желтым цветом. Зверь с воплем попятился к стене, скуля и извиваясь всем телом. Мне бы тоже вступиться, но здесь чужак — я ничего не мог сделать. А Натаниэль внимательно следил за животным, держась за меч и готовясь встать рядом со своими братьями.

Зверь пятился сильнее, лез на стену, дикий рык вырвался из его пасти, черная дымка покрыла все тело, и он растаял в воздухе. Все застыли в недоумении.

— Это черная магия! — закричал барон. — Вы здесь творите черную магию! Он, это он убил мою девочку!

Тамир показал мечом в сторону Натаниэля, желая убить черного мага — алхимика, о котором ходило так много слухов. Для него все оказалось правдой. И то, что маг выращивает в своем доме странных существ и то, что алхимик проводит зверские опыты, и то, что в своих странствиях он заключил договор с самой Акарой — изначальным злом.

— Тварь! Я убью тебя! — закричал барон, еще больше убеждаясь в своей правоте, когда Адриэн изменился, виляя хвостом, стоя перед Тамиром с горящими глазами.

— Прошу, барон, — попытался остановить его Лонц, пряча меч. — Натаниэль…

— Замолчи! Это вы убили мою девочку! Это вы убили!

— Боюсь, я не могу дать вам выйти из замка, — сказал Адриэн, подходя к барону все ближе и ближе.

Миг, понимание, ему больше не выбраться живым из этого места. Спасти может только одно — прыжок в неизвестность. Барон не теряя ни минуты, кинулся к окну, разбивая стекло и прыгая вниз. Уверен, он помнил много битв и сражений, помнил, как часто оставался живым там, где невозможно было выжить, и я не удивлюсь, если барон вспомнил, как отошел от битв, когда встретил свою будущую жену. Но теперь он обязан был выжить, чтобы доложить королю, чтобы рассказать всем, что один из хозяев графства — черный маг. Как же я хотел вмешаться…

Лонц кинулся к окну, маг попытался задержать барона, но было слишком поздно. Как непредусмотрительно я оставил всего два этажа, и теперь барон упал с небольшой высоты, чтобы быстро подняться, запрыгнуть на свою лошадь и ринуться прочь. Даже ирвилы не успели его остановить. Когда охрана выбежала к главным воротам, барон уже был далеко, Сатиф только развел руками, давая понять, что вступить в борьбу ему не по силам.

А за спиной захлопала в ладоши графиня-мать, заставляя всех обернуться.

— Молодцы, — сказала она, с пренебрежением оглядывая собравшихся. — Мои дети, подготовленные воины, считают, что играют чужими жизнями, но не смогли остановить одного старого барона. Вместо того чтобы задобрить его и заставить снова быть на нашей стороне, вы напугали его своим видом, действием и заставили поверить слухам. Поздравляю. Скоро от дома Делерей ничего не останется и все из-за того, что вы сочли себя умнее всех остальных и забыли, что значит следить за безопасностью. Что с ней?

— Ее ударили, но ничего страшного, — ответил маг, поднимая Тиану и лично укладывая на постель. — Скоро придет в себя. Я бы сделал отвар.

— Нет нужды, — проговорила графиня. — Натаниэль, займись ученицей. Всех остальных прошу пройти за мной. Адриэн, усиль охрану замка, мы должны быть готовы. И, Элиот, ты нужен мне.

— Адриэн, — добавил Деор. — Пошли стражников к главным дорогам, в городе к твоим присоединится мой личный отряд.

Тиана

Голова болела, тело ломило и единственное, что ощущалось сквозь эту странную боль — теплые прикосновения к лицу. От них становилось приятно и спокойно, хотелось лежать так как можно дольше, но почему?

— Что с ней? — раздался в тишине шепот Замка.

Он волновался, я слышала это, но ничего не могла сказать.

— Она уже возвращается, — ответил вместо меня кто-то другой и его голос казался таким же легким, как прикосновения.

Желание узнать, кто рядом, заглушило все, и я открыла глаза. Красивое молодое лицо с острыми чертами, короткие темные волосы, и хищный взгляд серых глаз — склонившись надо мной, сидел Натаниэль собственной персоной, продолжая еле касаясь проводить рукой по моему лицу.

— Просыпайся, — произнес он также тихо, но сразу убрал руку, как только понял, что я очнулась.

— Что произошло?

— Это ты нам расскажи.

— Я… я не помню, — воспоминания не желали приходить, а все произошедшее казалось таким далеким, и я села на постели, ощущая неловкость от происходящего. — Я ждала, пока вернется Сатиф или ко мне придет кто-нибудь из вас.

— Лонц, — неожиданно поправил Натаниэль.

— Лонц. Но вместо них в комнате оказалось это странное существо.

— И ты на него напала? — спросил алхимик.

— Это оно на меня напало, — возмутилась я, держась за голову, которая сейчас раскалывалась. — Мне пришлось защищаться. Но оказалось, что меч эту тварь не берет, также как и деревянная ножка от стола или стекло, да и вообще ничего не помогало. Оно ударило, я отлетела. Последнее, что помню — как кто-то выбивал дверь.

Натаниэль прошелся по комнате и присел рядом с местом, где исчезла странная тварь, проводя рукой по полу. На пальцы прилипла серебряная пыль — единственный признак магии.

— Кто это был?

— Не знаю.

— Я знаю, — произнес Элиот. — Это химера.

— Откуда? — Натаниэль был озадачен, а в голосе проскакивали нотки недовольства.

— Я больше тебя существую, ребенок, — ехидно заметил замок. — Я многое знаю.

— Так может, скажешь, как здесь появилась химера?

Алхимик встал в полный рост и, не обращая на меня внимания, подошел к большому зеркалу на стене, которое сразу пошло рябью. Даже по нескольким фразам было понятно, что эти двое не любят друг друга, и это еще мягко сказано. Видимо, прав был Деор.

— А что здесь непонятного? — продолжил издеваться Элиот. — Я расскажу тебе, ее вызвали.

— Если ты продолжишь так говорить, то я все-таки найду способ тебя уничтожить, — пригрозил Натаниэль.

— Жду с нетерпением.

— Ждешь?

— Конечно, все твои прежние попытки пошли крахом.

— Кажется, это ты упорно пытался убить меня, как только я появился в замке.

— Ты мне никогда не нравился!

— Поверь, ты не единственный. Хотя твои попытки чуть не увенчались успехом.

— Ты сам напросился!

— Да я тебе и сделать ничего не успел…

— Замолчите оба! — прикрикнула я, несмотря на острую боль, понимая, что от важной темы они ушли слишком далеко. — Не знаю, что между вами происходит, да я даже понятия не имею, кто такая химера, но если вы не замолчите, то мое желание убивать не ограничится этой тварью.

— Химера — это существо из другого мира, единственное, кого можно перенести сюда, — сказал после недолгих раздумий Замок. — Только маг должен быть очень сильным и искренне ненавидеть жертву.

— Обрадовал, только лютой ненависти мне сейчас не хватало. Ты же должен знать, кто ее вызвал.

Замок снова замолчал, на миг даже показалось, что он пропал. Но через несколько минут зеркало помутнело, а Натаниэль недовольно отошел к моей постели.

— Я не могу сказать… я не знаю… не вижу… — обрывки фраз, словно он сам не понимал, что происходит. — Я ничего не могу сказать. Если я скажу, то все изменится, а все должно идти так, как идет.

— Так ты знаешь?

— Тиана! Я ничего не знаю! — прокричал Элиот и от его крика задребезжали стекла, на мелкие осколки разлетелся стоявший на столе графин, сломались ножки у бокалов, начала шататься люстра. Оставалось только закрыть уши, пытаясь спрятаться от этого шума, а Натаниэль упал на колени. — Я не помню! Я не могу сказать!

Внезапная тишина ударила еще сильнее, чем крик. И тут я видела, как Натаниэль держался за голову — ему досталось больше — он пытался меня защитить.

— Что это было?

— Он не может ответить, — еле произнес алхимик, отдышавшись, садясь на пол рядом со мной и облокотившись на кровать. — Все хорошо, он ушел. У нас всегда так.

— Весело живете. — Его, и без того бледное, лицо теперь казалось бескровным, создавая причудливый контраст с волосами. — Замок пытается убить всех подряд, один из так называемых братьев ненавидит другого, в комнате графини нашли труп, кражи, проникновения, двери везде, еще и химеры по дому шляются. Пожалуй, это самое опасное из всех безопасных мест, которые я видела. Как с бароном поговорили?

— Все закончилось химерой, — серьезно ответил Натаниэль. — И барон выпрыгнул в окно, считая, что это я убил его дочь.

— И зачем тебе это?

— Поверь, он может придумать зачем, было бы желание.

— Что будешь делать? — Сложно было представить алхимика, сражающегося за свою жизнь. Скорее за него это сделает семья, а такая защита не останется без внимания королевских шпионов. И вот он — самый подходящий момент для нападения, видимо, именно его и ждал тот человек в закрытой комнате. Неужели Натаниэль настолько глуп, что не способен сам этого понять?

— Уеду на некоторое время, — безразлично ответил он, не подтвердив моих опасений. — Графиня в любой момент сможет сказать, что лично выслала или казнила меня, если не докажет всем мою невиновность.

— Наверное, это ужасно вот так скрываться.

Он задумался. Странно, но в выражении его лица можно было заметить заинтересованность, и мужчина улыбнулся.

— Нет, напротив. Кто бы знал, как сильно я не люблю сидеть дома. В этом мы похожи в Адриэном — нам обоим нужна свобода. Здесь же стены, они кажутся одной большой тюрьмой, из которой нет выхода. Побудешь здесь еще немного, сама поймешь.

— Извини, мне казалось, все наоборот.

— Так многим кажется, — снова улыбнулся Натаниэль, как ребенку. — Открою тебе тайну, я редко появляюсь в замке, как и на землях короля.

— И где ты живешь?

— Всегда в разных местах. Одно время я обучал магии нескольких детей, затем долго совершенствовал различные боевые искусства, теперь собираюсь отправиться к ирвилам. Там есть свои дела.

В голове не укладывалось. Я смотрела на алхимика и тщетно пыталась представить, какие еще тайны хранит этот мужчина.

— Не смотри так. Знаю этот взгляд. — Он ловким движением поднялся с пола и подал руку, помогая встать. — Вы считаете, что я сижу за этими стенами и не вижу ничего, кроме серого камня. Нужно сказать, что такое мнение меня часто выручало, но если бы это было правдой, то я бы давно сошел с ума. Я пробовал, поверь, сидеть здесь — просто невыносимо. Месяц здесь, и уже готов разорвать себя в клочья, лишь бы выбраться.

— А Адриэн?

— Адриэн — ирвил, он рядом со своими братьями, но также волен делать все, что пожелает, графиня не сдерживает его.

— В первый раз увидела ирвила, — честно призналась я.

Вообще я видела немало представителей других народов, но ирвилы были редкостью на территории этих земель, слишком большой диковинкой. И чтобы не притягивать к себе ненужного внимания, они убирали все выделяющее их среди обычных людей. Так что, может я и видела ирвила, но никогда бы не узнала, что это и есть представитель старинной расы.

— Вначале они кажутся необычными, но потом перестаешь замечать отличия, — ответил Натаниэль. — Стоит только пожить среди них какое-то время, и уже отсутствие хвоста становится для тебя уродством. Ты пойми, они живут за морем, у них свое царство и свои законы. Для них мы — странные существа с соседних земель.

Алхимик еще раз усмехнулся и замолчал.

Мы смотрели друг на друга и понимали, что больше нечего сказать. Элиот ушел, опасность миновала, и я не знала, как вести себя с Натаниэлем после случившегося, а он понятия не имел, как относиться ко мне.

— Тиана, — произнес он так, словно давно хотел о чем-то рассказать. — Пойми меня правильно. Я знаю своих братьев и знаю, что любой даже самый незначительный конфликт может надолго поссорить их. Я говорю о Лонце и Деоре… — Натаниэль снова замолчал, и было видно, как он старается подобрать нужные слова. — Это никак не скажется на семье, но… В общем, прошу не вставай на чью-нибудь сторону.

— У меня и в мыслях не было.

— Пойми, они с самого детства в постоянном конфликте, — не слушая, продолжил алхимик. — Их спор никогда не заканчивается. И, стоит одному показать где-то свое превосходство, как другой сразу начнет доказывать обратное.

— У меня нет желания влезать в их спор…

— Понимаю, но и женщин это часто касается. В общем, не переходи границ в общении…

— Я и не собиралась! — Пришлось повысить голос, не выдержав такого напора со стороны алхимика. — У меня другая цель.

— Да, знаю, помочь магу найти это проклятое кольцо и убийцу. Но я сомневаюсь, что это удастся. Сатиф уже стар, и что бы ни говорила графиня, он не сможет справиться с тем, что здесь происходит. Пока это был просто убийца, то ничего не предвещало большой беды. Конечно, разорвать отношения с бароном и некоторыми другими — весьма прискорбно, но не так страшно. А вот черный маг в стенах замка. Поверь, с этим Сатиф не сможет самостоятельно справиться. Я должен пойти к остальным, сиди здесь. Теперь в твоей комнате должно быть безопасно.

Мне нечего было добавить. Единственное, что до сих пор держало в этом замке — желание мести, но если так и дальше пойдет, то мне с моим желанием срочно придется куда-нибудь сбежать. Да и насчет безопасности я сильно сомневалась, как и по поводу братьев. За один день совершить столько ошибок и чуть не стать ужином какой-то мифической твари, даже для меня это было чересчур.

Натаниэль еще раз посмотрел, кивнул и вышел из комнаты, оставляя в одиночестве. Страха не было — в королевской академии нас прекрасно обучили. Вот только от одного взгляда на серебряную пыль становилось как-то не по себе.

Несомненно, необходимо было дождаться кого-нибудь из жителей замка, а лучше Сатифа. Никому нельзя доверять, приманка мага сработала как нельзя лучше — с открытием сезона охоты! Осталось выяснить только за что именно меня пытаются убить: за то, что я вместе с магом, или тот обладатель знакомого мне голоса все-таки смог меня заметить. Если из-за мага, то они будут ждать благоприятного момента, чтобы снова напасть, или попытаются убить уже Сатифа. Зато, если это из-за подслушанного разговора, то опасность мне грозит в любое время — чем быстрее я смогу навечно замолчать, тем вероятнее я ничего и никому не расскажу.

Время шло, в голове проносились все новые и новые планы и возможные варианты, а в комнате так никто и не появился. Стало казаться, что о новой «жертве» химеры забыли все хозяева замка, слуги и маг.

Я приоткрыла дверь, всматриваясь в темноту коридора. Никого нет. Стараясь не шуметь, я вышла из комнаты и направилась к лестнице — возможно, удастся найти кого-нибудь из слуг — они точно должны знать, что происходит в замке.

Но, как назло, никого не было. Даже Парэль куда-то исчез. А ведь этот дворецкий появляется именно там, где нужнее всего. Эх, Парэль, ты мне нужен. Или хоть кто-нибудь.

Но вокруг было пусто и тихо. Двери, коридоры, лестницы, замок словно вымер, и только ветер завывал где-то наверху, как огромный дикий зверь, которого держат взаперти. И нужно было вернуться назад — любому понятно, что не получится узнать важные вещи, бесцельно бродя по замку Делерей.

Неожиданно замок покачнулся. Все вокруг пришло в движение, стены покрылись паутиной, их камень начал ярко светиться, заставляя закрывать глаза, стараясь избавиться от этого невыносимого света. Я попыталась вбежать в одну из дверей, спрятаться от нарастающей опасности. Если Элиот решил взяться за старое, то ему никто не сможет помешать. Хватить с меня покушений! Не хочу больше!

Дверь оказалась заперта. Еще одна комната рядом тоже не открывалась. Везде замки. Все закрыто, и только теперь стало заметно, как все вокруг поросло паутиной и покрылось пылью.

Камни снова пришли в движение под звуки завывания ветра, которые теперь, как никогда, были похожи на хрипы и вопли животных.

Лестница! На лестнице спасение!

Но там, где раньше было множество ступенек, теперь зияла огромная дыра. И, добежав до ее края, я вскрикнула, уже видя свое падение. Ужас заставил оцепенеть, так страшно не было даже тогда, когда химера появилась из своей дымки и накинулась с тихим рыком. Тогда я не думала, только защищалась, видя ее желтые глаза и понимая, что это животное и я могу его убить, теперь же я тщетно пыталась найти выход, но моя сила, мое обучение, все навыки и умения сейчас не помогут.

— Тиана! — раздался крик с другой стороны коридора.

Он стал для меня надеждой на спасение. Неважно, кто кричал — этот голос был мне приятнее всех остальных голосов. Стараясь быстрее проскочить опасное место, я побежала назад, подальше от лестницы.

В проходе стоял Лонц, протягивая мне руку.

Несколько прыжков через выступающие камни. И я в крепких объятьях секретаря графа, а на месте, где только что бежала, разверзлась новая пропасть, но сразу заполнилась камнями, создав совершенно новый коридор и комнаты в нем.

Мы застыли на месте. Старые стены были покрыты копотью и гарью, и не было сомнений — эта часть замка когда-то пережила страшный пожар. Повешенные уже после него гобелены казались такими древними, что одно прикосновение могло уничтожить ткань и старинный рисунок, превратив все в пыль. Несколько деревянных дверей еле держались на петлях и были немногим меньше тех, в которые я стучала. На одной из них отчетливо виднелись старинные символы, которые не удавалось прочитать. Все замерло, и больше ничего не предвещало изменений.

Секретарь отошел, с удивлением рассматривая новое место.

— Элиот сошел с ума. — Пришлось с прискорбием признать этот факт. Оставалось только покинуть коридор и дать во всем разобраться семье.

— Это не Элиот. — Лонц говорил шепотом, аккуратно ступая по старинному горевшему полу, и также удивляясь происходящему.

— Тогда кто?

— То, что ты видишь — это сам замок. Каким был до появления здесь Элиота.

Прохудившаяся дверь в самом конце коридора со скрипом распахнулась. Дерево внизу было сгнившим, а в щель под ней могла протиснуться жирная мышь.

— Мне кажется, я знаю, где мы, — настороженно произнес секретарь. — Это часть замка второй графини Делерей. Она погибла при пожаре в своей комнате.

— Бывшая жена корабела? Которую второй граф силой заставил жить с ним?

Лонц недовольно обернулся.

— По одной из легенд. Только по одной из легенд.

— Я не читала других легенд. Только эту. Другие легенды вообще есть?

— Где-нибудь обязательно есть.

— То есть, нет?

— Пока не найдены.

— Значит, нет?

Секретарь отмахнулся и пошел к комнате, а я за ним, стараясь на всякий случай идти след в след.

— Что там? Лонц!

— Тихо!

Он прислонился к стене, и, поддев ручку острием меча, потянул на себя дверь.

Внутри открывшейся комнаты было темно, словно ни одного луча света никогда не проникало в это помещение.

— В начале коридора висят старые факелы, — прошептал секретарь. — Возьми один из них и принеси сюда.

Хотела бы я поспорить, кто должен идти назад, но место не располагало к препирательствам. Пришлось возвращаться к лестнице, которая снова появилась на своем старом месте. Она манила, так хотелось спуститься, не ввязываясь в то, что здесь происходит. Но, бросив прощальный взгляд на белоснежные ступени, я повернулась назад, держа в руках факел, и поспешила к зеленоволосому мужчине.

Проход не казался опасным, и если бы я не видела собственными глазами, как пол становится бездонной пропастью, я бы никогда не испугалась этого коридора. Но теперь приходилось идти аккуратно, прислоняясь к стене и помня о творившихся здесь изменениях. Еще несколько шагов и я оказалась возле Лонца, передавая ему факел, зато секретарь ждал моего появления с нетерпением и еще шире открыл дверь.

— Старайся не двигаться, — произнес он, словно я сама этого не понимала.

— Объяснишь, что происходит?

— Это трудно, спроси лучше у волшебника.

— Хотелось бы узнать перед тем, как я умру. Думаю, после смерти я уже не смогу узнать, что произошло.

— Если ты так сильно боишься остаться в неведении, то можешь договориться с Элиотом. Он способен вернуть к жизни, если твоя душа, конечно, еще не ушла в мир мертвых.

— Обязательно узнаю у него, как это получается.

— Он не расскажет. Он даже не пробовал этого делать. Все, что у него есть — многовековая теория.

— Лучше, чем ничего.

— И все равно, не советую умирать первой.

Лонц выставил перед собой зажженный факел и резко протянул руку с факелом в комнату. Оттуда, хлопая крыльями, вылетело несколько летучих мышей, улетев куда-то в сторону лестницы, и заставляя Лонца снова прильнуть к стене. Надеюсь, они полетели не в сторону моей комнаты.

— Теперь самое время рассказать, что происходит.

— Черная магия.

— Это я поняла еще раньше.

— Она не дает Элиоту нормально существовать. Там, где она творилась, Замок теряет свои силы.

— Значит, далекая родственница вашего графа была колдуньей?

— Это спорно.

Факел погас и снова зажегся.

— Ох, я бы поспорила. Было бы жалование, поставила бы его.

— У тебя есть жалование.

— Действительно? — Я искренне удивилась.

— Двадцать галотов в неделю. И еще около сотни выделено, как расходы на всякие мелкие надобности.

— Сколько?

— Может, в другое время поговорим?

— Согласно, самый верный способ напомнить о долге — перед смертью.

— Вот только не надо. Раньше к слову не пришлось.

— Действительно, это же так трудно. Нужно было рассказать обо всем, но забыть рассказать о деньгах.

— Сатиф должен был сказать. Он говорил?

— Только…

В коридоре снова послышались шаги.

— Тише, — прильнул к стене секретарь, выставляя передо мной руку и гася факел.

Шаги приближались, а вместе с ними и небольшие красные огоньки, которые освещали путь идущему в темноте. Это, несомненно, был тот, кто способен творить магию. Фигура шла быстро, не обращая внимания ни на что, словно неоднократно находилась в этом коридоре, и совершенно не удивляясь его обстановке.

— Натаниэль? — изумился Лонц, когда фигура приблизилась.

Мужчина остановился, несколько секунд стоял, не двигаясь, после его зажег еще больше огней и отправил их в нашу сторону. Перед нами стоял алхимик, и в этом не было никакого сомнения.

— Что ты здесь делаешь? — спросил он, обращаясь ко мне, а не к своему брату. — Я оставил тебя в комнате.

— Я помогаю Сатифу.

— Лонц?

— У меня было незаконченное дело. А тут шаги, крик, падающие камни. Мне бы хотелось узнать, что здесь делаешь ты?

— Я? Лонц, тебе не кажется, что твои подозрения смешны и нелепы, — произнес Натаниэль, внимательно смотря на секретаря.

— И все же.

— Я искал место, где нет Элиота. В последнее время он стал просто невыносим. Обещаю, если я пробуду с ним еще немного, то точно найду способ уничтожить.

— Ты это обещаешь каждый день своего пребывания в замке.

— Скоро я это исполню. И что он на этот раз сделал с коридором?

— Это не он, — в очередной раз повторил Лонц.

— Значит…

— А может, мы уже посмотрим, что в той странной комнате? — оборвала я их диалог, ожидая, что в любую минуту замок снова придет в движение. Не хотела бы я всю жизнь провести в доме, который принадлежит сам себе. Еще непонятно, кто и кому здесь подчиняется.

Натаниэль недовольно посмотрел на меня, перевел взгляд на секретаря. Тот только кивнул, и несколько маленьких огненный шаров полетели прямо в темный проход, а мы прижались к стене, ожидая, новых мышей, зверей или какой-нибудь магии.

Но все было тихо, и, кажется, странная комната, неожиданно образовавшаяся прямо в центре замка, теперь абсолютна пуста.

Первым от стены отошел Лонц, медленно приблизившись к дверному проему. Он что-то заметил. Его глаза невольно расширились, а сам он застыл без движения и только смотрел перед собой. То, что находилось внутри, настолько его удивило, что он совершенно забыл о нас. Не дожидаясь хоть какой-нибудь реакции от секретаря, Натаниэль подошел к двери и также застыл на пороге. Стараясь двигаться тихо, я присоединилась ко всем, пытаясь из-за спин внимательно рассмотреть освещенное пространство.

— Что это? — единственный вопрос, который вертелся в голове и на который не находилось ответа.

Комната была маленькой и больше походила на кладовую или погреб, но никак не на место, где кто-то мог жить. Если они держали здесь вторую графиню, то ее желание все сжечь совершенно неудивительно. Удивительно, как вообще хоть что-то сохранилось: здесь стояла кровать и один покосившийся стул с обгоревшими ножками. Все поросло паутиной, камни стены были в саже, ни единого украшения, никаких удобств, только факел, висевший около входа.

Но даже это поражало воображение не так сильно, как нарисованное на стенах, потолке и полу. Все вокруг было расписано странными, замысловатыми узорами белого цвета, а рядом со столом выведен идеально ровный круг, в центре которого лежала длинная цепь с ошейником.

Лонц был поражен, он проводил пальцами по стенам, не веря в реальность происходящего, и только тяжело дышал, продолжая молчать. Натаниэль выглядел более уверенным, он последовал за братом, но без лишних эмоций опустился на колено рядом с кругом, проведя двумя пальцами по белым линиям.

— Вы понимаете, что здесь происходит?

Хозяевам замка следовало бы знать, что творится в стенах, которые принадлежат графу.

— Мы нашли логово мага, — протяжно сказал Натаниэль, не прекращая рассматривать круг, изучая каждую надпись внутри и стараясь не дотрагиваться до ошейника.

К нему подошел Лонц, уже потянувшись к цепи.

— Не трогай! — Схватил его руку Натаниэль. — Это для существа намного сильнее тебя!

— Химеры? — спросила я, стараясь не терять самообладания.

— Сомневаюсь, — ответил алхимик. — Химеру таким не удержишь.

— Земля, — произнес Лонц, теперь вместе со мной только рассматривая ошейник и не пытаясь до него дотронуться. — Нужно привести мага. Тиана, ты должна привести Сатифа.

— Я? Э нет, я не знаю, где он находится, и с этого момента не хочу ходить по замку одна.

— Пусть остается со мной, — сказал алхимик. — Я почувствую, если нам будет грозить опасность.

Лонц недовольно взглянул на Натаниэля, развернулся и поспешил из комнаты. Мне оставалось только оглядываться, чтобы замок снова не изменился, и нас не замуровало в какой-нибудь стене. Было видно, что алхимик не разделяет моего страха, но я ничего не могла с собой поделать.

— Боишься? — спросил Натаниэль, продолжая изучать круг.

— Неприятно.

— Не бойся, ученица мага, — выделил он последние слова, совсем как Деор, и мне показалось, что они все слишком похожи, или настолько давно живут вместе, что внутри каждого теперь течет одна кровь, несмотря на все недомолвки и ссоры. — Скоро придет Сатиф, он поможет разобраться.

— Ты не думаешь, что маг может явиться сюда в любой момент? — озвучила я свои самые худшие опасения, отходя от двери и на всякий случай меняя в руке стилет на меч.

— Нет. Видишь символы возле двери?

— Белые?

— Рядом с ними, едва заметные по обе стороны. — Натаниэль показал сначала на одну стену, затем на другую и только после этого я смогла рассмотреть две еле заметные надписи, словно перевернутая непонятная буква, обрамленная треугольником и кругом. — Это охранные руны, если в комнату кто-нибудь зайдет или выйдет из нее, то хозяин сразу узнает.

— Он может прийти в любой момент, чтобы узнать, кто зашел.

— Боюсь тебя разочаровывать, — как-то странно усмехнулся Натаниэль. — Но у нашего темного колдуна есть дела важнее, чем искать того, кто вошел. Он должен найти того, кто вышел.

Мне совершенно не нравились ни тон, ни смысл сказанного алхимиком. Но Натаниэль этого не заметил, он махнул рукой, подзывая ближе к кругу и к ошейнику.

— Он разорван, видишь эти надрывы… И земля… Не знаю, откуда здесь земля…

Рассмотреть цепь удалось, только приблизившись на расстояние вытянутой руки. Звенья целы, зато ошейник действительно разорван или неаккуратно разрезан тупым ножом. Две его половинки лежали на рассыпанной пригоршне земли с зеленой травой и светились.

— Уверен, тот, кого держали эти цепи, сейчас находится где-то в замке.

— Отойдите! — раздался громкий голос за спиной, заставив резко обернуться, чуть не ступив в круг. В дверях стоял Сатиф, а рядом с ним Лонц и Деор.

Маг вошел в комнату и потеснил меня в сторону, так что оставалось только молча наблюдая за тем, как Сатиф обходит каждый угол, проводя рукой над всеми надписями, разглядывая каждую руну и иногда зачем-то принюхиваясь. Вокруг все начало светиться странным бело-зеленым светом, но, загораясь, сразу гасло и пропадало. Вся комната была исписана старинными символами и не только теми, которые мы могли отчетливо рассмотреть, но и скрытыми, без магии незаметными человеческому глазу.

— Что скажешь, волшебник? — насторожился секретарь, наблюдая за действиями мага.

— Скажу, что тебе лучше оставить свои шутки. Колдун у вас здесь, очень сильный, но необученный. Не знаю даже, что хуже. Уходите все, мне нужно осмотреться, а вы только мешать будете.

Я думала, Лонц ответит каким-нибудь колким замечанием, а Деор гневно посмотрит и начнет возражать, но к моему удивлению все, молча, направились в сторону выхода, оставляя меня наедине с учителем.

— Мы будем рядом, — сказал напоследок Лонц, то ли мне, то ли магу.

Но маг не обратил внимания на братьев — теперь все его мысли были заняты творившимся в этом месте старинным и злым колдовством. Он еще раз обошел помещение, потрогал кровать и хотел дотронуться до стула, но быстро убрал руку и отошел на шаг, словно опасаясь чего-то невидимого глазу.

— Что-нибудь трогали?

— Нет.

— А ошейник?

— Он уже был разорван.

— Опоздали, — вздохнул Сатиф.

— Кого здесь держали?

— Не знаю и никогда не хотел бы узнать, — проговорил старик, а затем, будто очнувшись от собственных мыслей, добавил, — Ну что стала? Иди! И так места мало… а времени еще меньше.

— Но я…

— Иди, я сказал! Это всех касалось! Я должен остаться один.

Глава 4 Раскрытый секрет

Что может быть хуже замка, погрузившегося в страх?

Весть о том, что внутри дома обитает таинственный маг, который выпустил страшного зверя, в считанные часы облетела все комнаты и достигла нижних этажей, повергнув в ужас и панику жителей замка. Кухарка с силой замешивала тесто, оглядываясь по сторонам, слуги старались выходить из своих комнат только после прямого распоряжения и лишь по своим обязанностям, несколько женщин из прислуги подумывали уехать из замка и только запрет хозяев и лишение четырехнедельного жалования заставляли их до последнего оставаться верными семье. И среди этого всего я смогла наткнуться на Матию, сидевшую возле окна, и сквозь слезы штопающую платье графини. Она посмотрела в мою сторону, погруженная в собственные мысли, будто и не видя, что перед ней стоит живой человек.

— Тиана, это ты. — Девушка встрепенулась и пододвинула стул, затравленно оглядываясь по сторонам. — Маг, наверное, тебя совсем загонял.

— Что есть, то есть, — продолжать жаловаться на жизнь, было верным способом снискать любовь здешних слуг, хотя сомневаюсь, что кто-то из них и есть тот самый таинственный колдун.

— Что, девки, посели?! — прокричала кухарка, отбивая тесто. — Места вам нету? Работы нету?!

— Я платье госпожи штопаю! Вы бы за собой смотрели!

— Полдня штопаешь! Ты смотри, штопает она! Пока секретаря ждала, так все штопала!

— У вас скоро тесто жаловаться Парэлю сбежит!

— Поговори мне тут! Никто не поможет!

Да уж, может, колдунов среди них и нет, зато кухарка — та еще ведьма. Склочная баба, сразу видно, хотя где-то она права, по крайней мере, она одна из немногих, кто выполняет свою работу в любое время и в любых условиях.

— Не обращай внимания, — шепнула я Матии, желая поддержать девушку.

— Да что там… Скоро и о тебе так говорить начнут.

— Ты о чем?

— Говорят, господин Лонц тебе прохода не дает, — прошептала в ответ камеристка, озираясь на кухарку.

Я только вздохнула. Неужели она считает меня настолько глупой, что я сейчас начну рассказывать обо всех разговорах с секретарем. Хотя, старалась же себя такой показать — теперь и расхлебывать.

— Есть причина плакать? — спросила я, переводя тему.

Уголки ее губ дернулись.

— Когда здесь нападали на людей, то мы могли это пережить. Но теперь по замку разгуливает чудовище и мы все в опасности.

— Конечно, убийство гостьи графского дома вас никак не касалось.

— Тиана! — вскрикнула Матиа. — Тебя же тоже хотели убить! Почему ты не уедешь? Это же опасно! Я бы ни секунды не задумывалась, а бежала бы из этого места без оглядки как можно дальше, но ты до сих пор здесь. Почему? Я не понимаю. Почему?

Слезы снова полились из ее серых глаз.

— Я не могу. Ты же тоже не уезжаешь.

— Я не могу, — повторила она мои слова, опустив голову над шитьем. — Мне некуда идти.

— Конечно некуда, — проворчала кухарка. — Ее, сироту, взяли, воспитали, работу дали, а она только хвостом вертит.

— Да замолчите вы!

— Сама молчи, тьфу, дура!

Все замолчали, и напряжение нарастало с каждой секундой. Не вовремя я пришла сюда. Ох, не вовремя.

— Адриэн еще не вернулся? — я снова обратилась к Матии.

Не знаю, почему именно этот вопрос стал не только попыткой начать новую беседу — знания, что все хозяева в доме, могли успокоить.

— Нет. Я слышала, что приказ господина Деора намного сложнее просьбы господина Лонца, и из-за этого он может отсутствовать несколько дней.

— Приказ…

— Ученица мага, — раздался в проходе грозный голос Деора. Могло показаться, что он только и ждал, когда упомянут его имя. — Вас зовет Сатиф.

Сегодня мужчина, на котором держится все управление замком, выглядел весьма необычно. К моему удивлению, его одежда оказалась в пыли, а всегда ухоженные, собранные волосы были растрепанными, и в них можно было заметить остатки наспех снятой паутины. К тому же Деор кипел от недовольства и не утруждал себя скрывать это состояние. Вокруг господина сразу образовалось пространство свободное от людей, что его нисколько не смущало.

— Вам нужно еще время? Хотите продолжить общение? Я могу подождать, не переживайте.

Сказал он это таким тоном, что будь у меня важные темы для разговоров, я бы забыла их сию же секунду.

— Нет, я уже иду.

Матиа ниже склонилась над платьем и старалась не дышать, чтобы не привлекать к себе внимания. Зато Деора было сложно не заметить, он продолжал ждать, не сводя с нас глаз.

Быстро шагая по длинным и извилистым коридорам замка, я все больше и больше поддавалась состоянию Элиота, ощущая его страх и настороженность. Замок изменился: его настроение было понятно по освещенным коридорам, где нет ни одного темного уголка, открытым дверям, и множеству статуй с заточенными мечами. Стоявшие через каждые десять шагов, они держали на своих мощных плечах потолок, следя каменным взором за всеми, кто проходил внизу.

— Удивительно, что он еще не поймал монстра. — Я присвистнула, заметив, как одна из статуй пошевелилась.

— Это не в его силах, — без энтузиазма ответил Деор.

— Просто удивилась его предусмотрительности… Так а где ожидает Сатиф?

— В своей комнате.

Невероятно! Я даже замедлила шаг, то ли от удивления, то ли от желания понять, что происходит.

— Тогда зачем вы… зачем меня провожать, я помню дорогу?

— После нападения, мне бы хотелось точно знать, что с вами ничего не произойдет.

— Польщена. Но я не ожидала от вас такой… хм… заботы.

— Это моя работа, пока здесь нет Адриэна, — ответил Деор и посмотрел на меня, явно желая ускорить шаг. — Если убьют ученицу мага, то следующим будет сам маг. Поверьте, Тиана, по Сатифу мы все будем горевать. Мы можем двигаться дальше?

В его словах была своя истина, но я все равно не ожидала, что именно Деор явится меня проводить — слишком безразличным он казался, слишком сложным для общения, по крайней мере, для меня, да и это не обязан делать управляющий — мог послать любого из слуг или Парэля. Вслух я решила этого не говорить, только улыбнулась, и мы в молчании проследовали в сторону комнат.

Ни шорохов, ни крика, ни рева животного, я даже начинала думать, что больше нас ничего не побеспокоит, хотя в этом молчании приятно было бы услышать хоть звук.

— Пришли, — выдернул из размышлений Деор.

Он открыл дверь, кивнул магу, пропустил меня вперед и, даже не зайдя, отправился прочь, захлопнув дверь прямо за спиной и оставляя нас с магом наедине. И меня ждало новое удивление — в аккуратной комнате царил настоящий хаос: стопки книг, листов, свитков лежали везде, где только можно, даже шага нельзя было сделать, чтобы не наступить на какие-нибудь записи, страницы или тома.

— Что слышно внизу? — спросил старик, продолжая перебирать кипы бумаг и лишь мельком взглянув в мою сторону.

Было видно, что он злится. Но кто поймет этих магов: может, у него день не задался, может, разговор с кем-то вышел неприятный, а то и вовсе злится на себя, что не смог найти колдуна. Это мне впору быть в таком состоянии, а не ему.

— Все в ужасе.

— Хорошо, — быстро ответил он и, словно что-то вспомнив, замер, посмотрев в сторону двери. После чего, спешно переступая через ворохи бумаг, подошел ко мне, взял за руки, и пристально посмотрел в глаза. Стало совсем не по себе. — Тиана, ты мои уши там, где я ничего не смогу услышать. До нас доносятся только отголоски того, что происходит внизу, но там свои секреты, тайны, связи и свои собственные отношения. Тебе же будет проще потом, когда вернешься домой.

— Эм… спасибо, Сатиф. Я все понимаю.

Он отошел, нервно потирая руки.

— Вот и хорошо. Ледария говорила, что надо подбодрить тебя. После того, что случилось. Но у меня совершенно нет времени.

— Моя бодрость духа значительно увеличилась после ваших слов. Лучше скажите, что-нибудь известно про этого монстра?

— Нет, — с сожалением произнес старик. — Ничего не могу найти. Послал Элиота обыскать весь замок, но он спрятался куда-то, словно и не было вовсе… Хотя у меня есть одна мысль… одна мысль есть…

Он снова принялся копаться в бумагах, повторяя про одну мысль, оставляя все вопросы без ответа.

— Так что за мысль?

— А? Что? — Маг посмотрел на меня, будто забыл, что я вообще заходила. Кажется, старику не помешало бы выспаться или поесть.

— Мысль. Вы говорили: «Есть одна мысль».

— Ах, да. Существует одна легенда про Тарола и его легион.

— Я о такой не слышала.

— Ты о многом не слышала, девочка, — отмахнулся маг. — Но есть те, кто слышал. Необходимо рассказать остальным!

Он откинул бумаги побежал к двери, одним взмахом руки убирая с прохода все, за что мог зацепиться.

— Тиана! За мной! — скомандовал маг, выбежав в коридор.

Мне казалось, что Сатиф безумно боится забыть легенду или главную мысль из нее. Снова пробегая по лестницам и коридорам замка, он даже не обращал внимания на слуг, встречающихся на пути. Если маги сходят с ума, то это тот самый случай. Только провожающие его «взглядом» доспехи не были удивлены, да Парэль, как всегда невозмутимый и пытающийся его задержать. Магу было все безразлично, а мне приходилось бежать за ним.

Когда мы оказались возле одной из комнат, Сатиф с такой силой толкнул дверь, что я думала, она слетит со своих петель. Этого не произошло, зато магу удалось застать врасплох всех, находившихся в комнате. Графиня приподнялась со своего кресла, опасаясь новостей, которые в такой спешке мог принести ее учитель, а трое братьев с нескрываемым интересом смотрели то на меня, то на Сатифа.

— Господа, — прямо за нашими спинами раздался неожиданно громкий голос Парэля. — К вам маг.

— Мы это видим, — попытался сдержать улыбку Лонц.

— Тогда напомню, что мы убираем второй и третий этаж. И, господин маг, ученица мага, эти этажи были закрыты.

— У меня срочное дело. — Магу были безразличны правила замка Делерей.

— Как вам будет угодно.

— Спасибо, Парэль, ты можешь быть свободен, — закончил этот разговор Деор.

Парэль аккуратно закрыл дверь.

— За что вы так не любите дворецкого? — не удержался от замечания Деор. — Он будет расстроен, если вы…

— Прошу, не сейчас. У меня есть важные новости. Я, кажется, понял, какое именно заклинание использовал колдун. А то, что это темное и страшное колдовство — в этом для меня больше нет никаких сомнений.

Он вышел в центр комнаты. И мне все это сильно не нравилось — было какое-то странное предчувствие нарастающих неприятностей.

— А раньше были? — спросил Деор.

— Мы слушаем, — графиня снова села в кресло и теперь не сводила с мага глаз.

— Это призыв легиона Тарола.

— Я никогда не слышал о таком, — впервые дал знать о себе алхимик.

— Страшное и старинное заклинание. Говорят, его придумали около двух тысяч лет назад, даже представить не могу, кому пришло в голову придумать такое и зачем…

— Учитель, прошу вас…

— Простите, графиня. Я только слышал о нем и видел часть его символов и все. Но у нас рассказывали, что у смерти есть командир легиона и зовут его Тарол…

— Сатиф? — повысил голос и без того грозный Деор, теперь он смотрел на старика с недоверием, да мне и самой казалось, что маг сошел с ума. — Я готов поверить во многое, но ты говоришь о том, что есть Смерть, как существо, и у нее есть свой легион.

— Да, но…

— Прости, но это уже сказки или простая глупость. Мы ищем колдуна, а не смерть.

— Деор, — перебила его графиня. — Прошу, дай Сатифу высказаться.

— Конечно, если вы хотите слушать эту глупость. Но я не собираюсь в этом участвовать.

— Деор!

— Конечно, графиня.

— Продолжайте, учитель.

— Благодарю. Так вот. Я не знаю, что из этого правда, а что нет, Деор. Я лишь передаю то, чему меня учили. И знай, в этом мире есть слишком много вещей, в которые ты бы никогда не поверил, если бы не увидел все своими глазами.

— Не стоит, Сатиф, я не стану верить в глупости, даже если ты, графиня, Лонц и Натаниэль вместе начнут меня в них убеждать.

— Дай ты высказаться магу, — не выдержал уже Лонц. — Не понимаю, что тебе так сильно не понравилось, что ты не дашь ему договорить. Продолжай, волшебник.

— Так вот. Этот легион состоит из зверей. Что за звери, я не знаю, да и никто не знает. Но легион призван для того, чтобы убивать вместо смерти…

Я стояла позади мага и чувствовала, как спина покрывается холодным потом. В королевской академии я была лучшей, могла сразиться с любым, но замок Делерей снова вернул меня в мир страха и непонимания. Здесь не спасет меч, здесь не спасут уроки боя, только умение прятаться и спать с открытыми глазами, пока на тебя ведется охота. Рука стала мокрой и соскальзывала с рукоятки оружия. «Сегодня же необходимо еще раз обшить кожей» — невольно проскочило в мыслях.

— … с ними нельзя договориться, их нельзя подкупить и победить. И вот какому-то магу пришло в голову, что этих существ можно использовать для собственной защиты, пока они не пришли за тобой. Как именно я не знаю, но было создано заклинание, которое позволяет вызывать Тарола и договариваться с ним. Я видел символы в той комнате, одна их часть точно такая же, как часть заклинания, которую я знаю. Да и ошейник, точно не для химеры, и последнее, я больше не знаю никого, кто мог бы попасть в наш мир таким путем.

— Что за сумасшедший создал такое заклинание? — не веря услышанному, спросил Натаниэль.

Мне казалось, что он больше всех поражен произошедшим. Графиня все еще не осознала, судя по лицу Лонца, он отказывался верить, а Деор отвернулся к окну, словно вообще не слушал мага. Хотя в том, что он все прекрасно слышал, я не сомневалась.

— Я не могу ответить тебе на этот вопрос, Натаниэль.

— Только чудовище могло это создать.

— Бесспорно, но иногда, когда нам ничего не остается, чтобы спасти последнее ценное для нас в жизни, мы все готовы стать чудовищами.

— Как ты можешь такое говорить?

— Прекрати, Натаниэль! — повернулся от окна Деор, недовольно глядя на брата. — Маг прав, но ваши споры бесполезны. Какая нам польза от того, что мы узнаем, кто создал заклинание и почему, если не сможем остановить колдуна?

— Так теперь ты веришь в это заклинание? — переспросил Лонц.

Деор только хотел что-то ответить, но ему не дали. Графиня поднялась со своего места с каменным выражением на лице, медленно подошла к столу, где стоял графин, налила себе вина, отпила немного и спокойно направилась в сторону звонка, чтобы позвать камеристку. Я наблюдала за ее действиями с чувством непонимания и восхищения. Ей только что сообщили, что в ее дом пришла сама смерть, а она всего лишь налила себе вина. Я видела, что маг также растерян ее отношением.

— Графиня, — начал он, прерывая глубокое молчание. — Вы понимаете, чем нам всем это грозит?

Графиня лишь слегка улыбнулась, возвращаясь на свое место.

— Понимаю, мой друг, но у нас всех есть обязанности, и пока смерть не показала нам свое лицо, мы обязаны их выполнять.

— Ледария…

Возможно, маг попытался бы ее вразумить или вложить в нее понимание, что все намного хуже, чем кажется, но договорить он не смог. Очень тихо за моей спиной открылась дверь, обдав свежим воздухом, а на пороге появилась Матиа в сопровождении Парэля. Девушка, как и всегда, выглядела сильно уставшей и взвинченной, а в такие часы мне было ее особенно жаль, даже показалось, что она со страхом смотрит на графиню, ожидая, что та вновь станет давать ей непосильные поручения, а в том, что камеристка уже еле стояла на ногах, я не сомневалась. Парэль выглядел намного лучше, увидь я его в другом доме, то сразу бы отставила все сомнения о благочестии и благополучии семьи. Одним словом, он выглядел так, словно ничего и не происходит вовсе. Убийства? Нелепая случайность. Элиот? Всего лишь один из хозяев, со своими странностями. Химера? У любого уважающего себя замка должен быть хотя бы один призрак. В общем, он смотрел на всех нас уверенно, твердо, решительно и с надеждой на лучшее, и был истинным слугой графине. В отличие от запуганной камеристки.

— Парэль, прекрасно, что вы явились. Матиа, сегодня же мы все переходим на два этажа ниже.

— Да, госпожа, — скромно пролепетала девушка и направилась к выходу. Пока она старалась открыть дверь, не наделав лишнего шума, графиня продолжила.

— Парэль, прошу вас помочь господину Натаниэлю и господину Лонцу собраться в дорогу. Они сегодня же уезжают к ирвилам.

Кажется, даже камеристка застыла в изумлении, что уже говорить о секретаре и алхимике. Зато Деор был доволен, собственно, как и маг. Что же касается меня, то я ничего не понимала и продолжала стоять ближе к двери, чувствуя себя совершенно бесполезной. Эту ссылку можно было понять по-разному: с одной стороны их могут просто изгнать, с другой — пытаться защитить — и почему-то второе мне казалось более вероятным. Нужно будет уточнить у Сатифа.

— Вы выкидываете меня из дома? — недовольно произнес Лонц, чеканя каждое слово, как Деор, когда он особенно не в настроении.

— Лонц, прошу…

— Нет… нет… нет… — завертел он головой, словно отказываясь верить в услышанное. — После всего, что я сделал, в самый ответственный момент меня просто отправляют к ирвилам. Ответь, это наказание?

— Лонц! Матиа, что ты замерла на месте? — не выдержала графиня. — Приготовь вещи для меня и ученицы мага! Это не обсуждается, вы уезжаете, считайте это моим приказом!

Повисшее молчание казалось никогда не закончится.

— Слушаюсь, госпожа, — резко склонил голову секретарь и спешно отправился к двери.

Камеристка успела сбежать, а вот мне деваться было некуда. Так что напоследок всю свою злость от случившегося он выразил во взгляде на меня, словно именно я виновата в происходящем в этих стенах. Не было больше забавного помощника графа, а возможно, его никогда и не было вовсе. Однако по-настоящему стало не по себе, когда я увидела лицо Деора. Этот человек был доволен и даже счастлив. И у меня не осталось никаких сомнений, что эти двое не просто недолюбливают друг друга — они самые настоящие враги. Позже, когда все разойдутся, нужно будет все узнать у Сатифа. Не зря же мне казалось, что там, за стеной, был кто-то с очень знакомым голосом.

— Он поймет, — нарушил молчание после ухода секретаря Деор.

— Я знаю, вот только никто не может точно сказать, сколько пройдет времени, прежде чем он перестанет считать это предательством. Сатиф, благодарю за вашу работу, больше не смею задерживать. И прошу, если станет еще что-то известно, немедленно приходите ко мне. В любое время. Когда Адриэн вернется с армией, если к этому моменту все не уладится, то она будет в вашем полном распоряжении.

Я бы не желала оставлять графиню наедине с алхимиком и управляющим — слишком много тайн хранилось за этими стенами и слишком многое говорилось, как только закрывается дверь. Но маг не возражал, не спорил и даже не пытался вернуться к разговору, он просто развернулся, подал мне рукой знак следовать за ним, и скрылся в тусклом свете коридора. Мне ничего не оставалось, как подчиниться.

Элиот молчал, и его молчание было устрашающим. Статуи провожали нас своим взглядом, доспехи скрипели, заточенные мечи в их руках блестели от света огней, а темный холодный камень замка давил и заставлял проходящего в его стенах чувствовать себя ничтожной песчинкой в тысячелетнем храме времени. Звуки слышались везде, но сам Замок молчал, не желая показываться, а может просто, больше не желая разговаривать со мной. Но мне хотелось с ним поговорить, в этот момент мне казалось, что именно у него я и смогу узнать самое важное.

Несколько коридоров и залов Сатиф прошел, не проронив ни слова. Я тщетно пыталась узнать у него хоть что-нибудь, спрашивая про легенду, колдуна или Элиота. Но он словно не замечал меня. Зато около комнат маг остановился, повторяя шепотом только одно слово «турут». Турутом, насколько я помню, называли паука. Очень редкого и, кажется даже магического, но на наших землях он точно не водился. К тому же, как говорилось в книгах, существо это ядовито настолько, что одно прикосновение вызывает немедленную смерть.

— Ты знаешь, как выглядит турут? — неожиданно спросил маг.

— Я видела картинки.

— Это хорошо, у колдуна должен быть этот паук, его яд в таких заклинаниях просто необходим. Ищи паука.

Последняя фраза была произнесена им с пренебрежением, но узнать что-то больше мне так и не удалось, Сатиф хлопнул дверью прямо перед моим носом, скрываясь в своей комнате и закрывая засов.

— А мне что делать?! Сатиф! Что мне делать?!

Ответа не последовало. Неужели он действительно хотел, чтобы я искала по замку ядовитых пауков, да и как именно искать этого турута и где они могут обитать? Кроме того, что эти твари очень опасны, я ничего о них не знала, но магу, кажется было все равно.

— Элиот, — попыталась я позвать Замок, чтобы поговорить с ним теперь о пауках или узнать проход к библиотеке.

Но тот молчал, как будто его и не было вовсе. Зато вместо замка отозвалась Матиа. Она собирала вещи графини в соседней комнате и выглянула из-за угла, смотря на меня заплаканными глазами. Девушку было жаль, она вся тряслась и готова была упасть в истерике, если бы не работа.

— Матиа, подожди, — что ж, может хоть где-то я смогу помочь. — Поговорим?

— Графиня… — неуверенно ответила камеристка.

— Она осталась внизу с братьями.

Я огляделась по сторонам, пытаясь понять, вернулся ли Элиот, но ничего не изменилось, замок был прежним, так что оставалось только вздохнуть и отправиться в приемную.

Кабинет оказался намного больше всей моей комнаты. Такого я не видела даже во дворце короля, хотя в королевские покои меня и не пускали, а приходилось довольствоваться только приемной архивариуса, но я уверена, что у короля такого кабинета точно нет — здесь явно постарался Элиот. Длинные стеллажи простирались вверх до самого потолка и были полностью заставлены книгами, несколько неброских бронзовых статуэток стояли на каждом отделении, и я не сомневалась, что одна из них открывает тайный проход. Куда ведет эта дверь, мне было безразлично. Возможно, там личная кладовая графини, возможно потайной выход из замка, а может путь в темницу, где умерло множество заключенных — я не хотела проверять. Ближе к окну стоял стол и несколько мягких стульев, обшитых зеленой тканью с золотистыми кисточками, свисающими с подлокотников. Но место хозяйки замка я занимать не собиралась, тем более, что разрешение на вход в эту комнату мне никто не давал, напротив, даже сказали не подходить к этим дверям, и, насколько я понимаю, именно этого и боялся Парэль. Два табурета возле самого выхода подходили для моей цели лучше всего, так что я незамедлительно подошла к одному из них.

— Так почему ты плачешь? — спросила я как можно мягче, стараясь сохранить доверительные отношения, но камеристка не спешила отвечать, то ли опасаясь гнева графини, что я вошла в эту комнату, то ли не доверяя мне. — Матиа, графиня не узнает, что я была здесь. Ты же не можешь бросить работу, чтобы выйти и поговорить со мной?

— Нет.

— Так давай поговорим здесь, пока никого нет. Ты совсем замоталась, они заставляют тебя делать слишком много…

— Не в этом дело, Тиана, — оборвала она на полуслове. — Ты не понимаешь.

— Так расскажи.

— Я не могу.

— Мне можешь, Матиа, я не с ними. Я только помогаю магу и все. Я попробую помочь тебе.

— Ты ничем не сможешь помочь. Ты не знаешь их. А теперь они выгоняют Лонца.

— Лонца? — при чем здесь Лонц я не могла понять.

— Да, — она снова заплакала.

— Так, Матиа, расскажи мне все и мы вместе решим, что делать дальше.

Камеристка посмотрела на меня недоверчиво, решая сохранить ли свою тайну, но было видно, что она больше не может держать все внутри себя.

— Я попала сюда давно, — начала она, присаживаясь на край табурета. — Моя семья не могла обеспечить всех детей, а я родилась последняя и… была больна, поэтому, когда мне исполнилось десять, они отдали меня помогать графине. Все братья уже были здесь, но они не братья…

— Я знаю…

— Нет, они совсем не братья. Они ненавидят друг друга. Лонц и Деор всегда были врагами, Деор любит, когда ему подчиняются, а Лонц всегда против. Натаниэль и Элиот стараются не говорить друг с другом. Всем кажется, что они во многом очень похожи и даже ведут себя одинаково, но дай им только волю и они убьют друг друга. Адриэн — единственный, кто сохраняет хорошие отношения со всеми, но он ненавидит нас, и не дай тебе боги попасться ему на глаза, когда он зол. Графиня тоже не жалует нас добрым словом, когда гневается.

— Так везде.

— Я не знаю, — грустно ответила Матиа, — я не была в других домах. Но когда я пришла сюда, только Лонц меня защитил, а Деор сразу возненавидел. А теперь, — она снова заплакала, — они считают, что он виноват и выкидывают его из замка.

— Матиа, ты не права. Он уезжает вместе с Натаниэлем и, я думаю, их хотят защитить.

— Нет, они хотят, чтобы его не было здесь. Деор этого хочет, я знаю, а я останусь совсем одна. Я люблю его, Тиана.

Слова не желали приходить. Точнее, сказать я могла много, но не в такой ситуации, я даже предположить не могла, что эта девочка способна быть настолько глупой, чтобы полюбить одного из хозяев замка. Конечно, я знала такие истории, но все они заканчивались плохо: лишением наследства или отказом от любви.

— А он знает об этом?

— Да, он должен был стать моим мужем, — продолжала всхлипывать она.

— Матиа, — я попыталась взять себя в руки. — Секретарь графа сделал тебе предложение?

— Да… Нет… Но он хотел, я знаю, ему помешал Деор. Он вообще сказал, чтобы Лонц ко мне больше не подходил.

Я слушала ее и понимала, что даже если эти двое действительно любят друг друга, то они выбрали для этого самое неподходящее время. Вот только как убедить Матию, что ее возлюбленного пытаются спасти от химеры, зверя и заговоров, творящихся в этом доме? Этого я не знала.

— Послушай. Лонц был очень зол на графиню. Я уверена, он что-нибудь придумает. И я подумаю, что можно сделать.

— Никто не станет ничего делать, — вытерла слезы камеристка. — Деор не даст, даже если графиня согласится. Он очень злой, Тиана, уж я знаю, я его очень боюсь, и ты уходи скорее, пока он не стал здесь всем управлять.

Глава 5 Дурные новости

Мне казалось, что мы проговорили с Матией не так долго, но в отдалении коридоров начали слышаться приближающиеся шаги, и я поняла, что срочно пора уходить, а камеристке приниматься за свои обязанности. Мне еще предстояло заняться поисками этого странного паука, за которые совершенно не хотелось браться. Вот бы Элиот помог. Ведь действительно, что ему стоит пробежаться по всему дому и найти одно единственное животное. Но, видимо, это было намного сложнее для Замка, чем мне казалось — не нашел же он зверя о котором говорил маг, да и про колдуна ничего не знает.

Уже подходя к комнате, я видела, как камеристка выбегает в коридор, неся в руках одежду графини. Мне была видна только ее спина, немного сутулая, с выпирающими из-за этого лопатками, на ней мешком висело аккуратное серое платье, но даже сквозь него были видны резкие движения, по которым можно было с уверенностью понять, что девушка сильно торопилась, чтобы угодить хозяйке. Ее бы одеть нормально, привить манеры, заставить выпрямиться, как это делает Парэль и, возможно, она бы подошла секретарю… но не графу, а в том, что Лонц не был тем самым графом я не была уверена.

— Я могу помочь ученице мага? — неожиданно раздался за спиной строгий голос Парэля, заставляя отвернуться от камеристки и повернуться в сторону дворецкого.

Вот умел он подкрадываться и пугать при любом удобном случае. Не удивительно, что слуги его слушаются беспрекословно. И что самое неприятное — непонятно, что именно он успел услышать, увидеть или узнать.

— Благодарю, Парэль. Не можете.

— Тогда прошу простить.

Он еле заметно кивнул и направился вслед за Матией. То ли от испуга, то ли от истории камеристки, но я только сейчас поняла, что он действительно мне мог помочь, раз уж к Замку нельзя обратиться.

— Парэль, подождите! Не уходите! — прокричала я вслед дворецкому, подбегая, что не вписывалось ни в одни правила. Такое поведение ему явно не понравилось, но на угождение Парэлю у меня не было времени. — Где здесь библиотека?

— Какая именно библиотека вас интересует?

— Любая. Мне нужны книги про насекомых.

Он посмотрел на меня, и в его взгляде читалось какое-то странное недовольство, или мне это только казалось. Возможно, дворецкий просто не хотел, чтобы я разгуливала в одиночестве по замку, да в общем-то мне и самой этого не очень хотелось.

— Какие именно насекомые вас интересуют?

— Простите, я не могу этого сказать, да и разве это влияет на выбор дороги к библиотеке?

— Конечно, — бессовестно ответил Парэль, вводя меня в замешательство. — Если вас интересуют пауки и жуки, а также вопросы по их размножению и кормлению, то необходимую литературу вы сможете найти в библиотеке господина Натаниэля. Если вам необходимо узнать что-либо о летающих насекомых, то у господина Лонца. Ваш интерес к ползучим гадам может утолить личная коллекция графини, а узнать о ядах этих существ вы можете у господина Деора.

— А у господина Адриэна я ничего не смогу найти? — меня это все уже начинало злить.

Не удивлюсь, если этот несчастный паук окажется всеобщим домашним любимцем, который переходит из рук в руки и у которого обязательно есть пара и миленькие детки, растущие у каждого под кроватью. Кажется, насекомыми здесь не увлекалась только я, ну и еще Адриэн.

— Нет, — совершенно серьезно ответил дворецкий. — Господин Адриэн не применяет яды. Он отдает предпочтение холодному оружию.

Хоть один нормальный человек в этом месте, и тот ирвил.

— Парэль, — я попыталась взять себя в руки. — Скажите, а здесь есть общая библиотека, где я могу посмотреть то, что мне интересно и не отвлекать хозяев замка вопросами?

— Конечно, — он посмотрел вокруг, словно пытаясь разглядеть, куда меня направить. — Вверх по лестнице на два этажа, свернете направо, пройдете два зала и попадете в библиотеку. Прошу простить, мне необходимо проконтролировать, как почистили фамильное серебро.

На этих словах дворецкий снова едва заметно склонил голову, скорее в силу привычки, нежели в знак уважения, и направился по своим делам. А я, не теряя времени, побежала по лестнице.

Библиотека замка Делерей была под стать всему остальному. Я уже и не ожидала увидеть что-нибудь другое. Поэтому, когда очередные двери открыли просторный зал, где могло бы с легкостью вместиться человек сто, я только улыбнулась. Конечно, высокие секции, разделенные на два этажа, полностью заставленные книгами, деревянные скульптуры, подпирающие потолок, три шикарные люстры, свисающие с потолка и отражающие свет маленьких огоньков своими кристаллами, абсолютная тишина и невозможность найти то, что необходимо. Для работы в таких помещениях в королевской академии нанимали минимум пять библиотекарей…

От воспоминания об академии внутри снова проснулась злость на короля, герцога и власть. «Я пришла сюда, чтобы найти возможность отомстить, — повторяла я про себя, вновь и вновь, заставляя приняться за поиски нужной книги. — Они против короля, и спасая эту семью, я уже на шаг ближе к собственной мести». Но даже эти мысли не могли спасти от понимания, что без указателей в чужой библиотеке я ничего не смогу найти.

Вот история Делерея первого. Ее я читала, кажется, еще в детстве, когда мы с гувернанткой проходили историю появления всех старых и богатых семей в королевстве. Это графство стояло на одном из последних мест, не самое последнее, конечно, но все равно ближе к концу. И теперь я, кажется, понимаю почему — кто же захочет постоянно напоминать о себе, если имеешь такую власть на корону и не поддерживаешь правителя. Вот чего я действительно не понимала, так это от кого и зачем прятать графа?

Я проходила мимо книг, проскальзывая взглядом по их корешкам, и все дальше уходя в свои собственные мысли.

Как только я прибыла сюда, мне показалось, что графа прячут от короны. Но чем тогда мог помочь брак с баронессой? Ведь сказал же тогда Парэль, что случись этот брак, граф смог бы выйти из тени. Я могла только предположить, что в графе есть что-то такое, что не даст обществу нормально его принять, а брак должен помочь в разрешении этой проблемы. Но что? А может, все дело в завещании покойного Делерея? Нет, вопросов было слишком много, и Сатиф не собирался на них отвечать. А убийство? Возможно, именно баронессу и собирались убить, чтобы не дать графу выйти из тени? Хозяйка замка тоже прекрасная мишень, но если бы я хотела лишить дом его власти, то сначала бы заставила графа продолжать скрываться, а уже потом убила бы графиню-мать, как главу этого дома. Все складывалось, а если мои мысли верны, то убийцей должен быть кто-то из своих. Тот самый голос… его необходимо вспомнить…

Я попыталась еще раз представить, что происходило за странной дверью, стараясь вспомнить интонации, выражения, все что угодно, что сказало бы мне, кто это может быть. И только выдохнув от того, что ничего не получилось, я поняла, света в библиотеке стало намного меньше: теперь только одна люстра светилась в темноте зала. Напряжение сковало все тело и мне казалось, что даже воздух сгущается вокруг, лишь рукоять меча грела ладонь, напоминая о том, что я не боюсь неизвестности.

— Элиот?!

Молчание. Абсолютное, невыносимое, когда слышишь стук собственного сердца, а вместе с ним собственное предательское дыхание, громкое как никогда. Темнота наступала, и я не хотела узнать, что скрывается внутри этой бездны. Теперь любой шорох стал бы спасением. Но в тишине темноты, в самой ее глубине, послышалось тихое рычание. Оно приближалось, не торопясь, зная, что жертва никуда не сможет уйти…

Я ринулась к двери, перепрыгивая через столы, сбивая на своем пути стулья. Была бы впереди пропасть — я без оглядки кинулась бы в нее. Но в задумчивости я ушла в самую глубину зала, и дверь теперь была слишком далеко.

— Ээээлиооооот!!!

Замок не желал мне помочь, а тьма наступала на пятки, заставляя петлять. Она отрезала мне путь к двери, но зверь, я знала, все еще был позади меня. Ничего не оставалось, как обнажить меч и повернуться к нему лицом.

— Ну давай же! Покажись! Давай!

Дикий рык раздался слева, заставляя отскочить в сторону.

— Нет, так не пойдет, я не дамся тебе так просто!

Я заскочила на ближайший стол. Мне казалось, что так я смогу лучше видеть. Тьма наступала медленно, играя, заставляя бояться все больше и большее и оставляя только одно желание внутри — выжить. Дверь затряслась, словно в нее пытался кто-то ворваться. Я даже слышала голос… Новое рычание раздалось с другой стороны, скидывая меня со стола. Этот зверь был везде, он двигался настолько тихо, что я не могла предсказать его новое появление, его новый рев.

— Давай же! Выйди тварь! Дай мне на тебя посмотреть!

— Тиана! Сюда! — дверь разлетелась мелкими щепками, а в зал вбежал Деор, кидаясь передо мной, но наш выход уже полностью заволокла темнота, как паутина, обвивая старое дерево и окончательно закрывая проход. — Быстрее!

Он схватил меня за руку, стараясь заставить бежать еще быстрее в другую сторону, туда, где для меня были всего лишь полки с книгами. За нашими спинами рычал зверь, не упуская свою добычу, я врезалась в деревянное перекрытие, явно разбив губу, Деор был более ловок — он с силой опустил руку статуи возле нас и вкинул меня в открывшийся прямо перед моим носом проход, влетев следом. Дверь за ним захлопнулась, а за ней продолжало слышаться рычание зверя — он охранял.

Мне было откровенно не по себе, а Деор стоял за спиной и тяжело дышал, кажется, я не единственная так сильно испугалась этого монстра, хотя, если признаться честно, я даже представить себе не могу того, кто бы его не боялся, а уж тем более не пожелала бы встретиться с этим человеком… или не человеком. Вокруг стало светлее, и я обернулась. Деор пришел в себя, зажег факел и даже сделал несколько шагов вперед, но что было впереди, мне совершенно не понравилось. Узкий каменный и сырой проход, конца которого, то ли из-за слабого света, то ли из-за огромной длины потайного хода, увидеть было просто невозможно. Зато через каждые двадцать, а может и больше, шагов висело по факелу. Да здесь можно полк спрятать и никто никогда не узнает, что здесь вообще кто-то был! Не удивительно, что зверь, колдун и химера совершенно спокойно разгуливают по замку никем незамеченные — нужно было сразу спрашивать про ходы этого и без того странного дома.

— Ты идешь? — окликнул меня хозяин замка.

Я не стала отвечать, да ему и не требовался ответ, ему нужно было, чтобы я шла прямо за ним след в след. При этом Деор ступал невероятно аккуратно, словно боялся многовековых ловушек, заботливо спрятанных прародителями графа.

Мы шли так около получаса, может меньше, но время в такой обстановке словно замедлило свой ход и мне начинало казаться, что мы уже никогда не выберемся наружу, не увидим света дня и уж точно не попадем на ужин, а есть после всего пережитого мне хотелось просто неимоверно. Тем временем судьба была неблагосклонна к моим желаниям и вела нас все дальше и дальше, мимо неизменных каменных стен, местами поросших мхом и паутиной. Это помещение казалось нашим склепом, в котором нас даже не удостоят даты смерти.

— Куда мы идем? — попыталась я узнать у своего спасителя, но теперь молчал он. Я ради приличия подождала немного, но когда поняла, что ответа точно не получу, повторила свой вопрос.

Деор остановился и посмотрел по сторонам. Ох, не нравился мне этот взгляд, совершенно не нравился — было в нем что-то странное, совершенно не подходящее этому мужчине. Он словно… словно… он заблудился — поняла я.

— Деор, ты знаешь, куда мы идем?

— Знаю, — абсолютно спокойно ответил управляющий.

— И куда?

— К северной стене. Там есть выход в кладовую, через которую можно попасть на лестницу в мое крыло.

Его уверенность была непоколебима, вот только шаги то в одну сторону, то в другую, говорили, что здесь явно все не так гладко, как он говорит. Но объяснений с его стороны не последовало.

— Может, тогда ты скажешь, что происходит?

Он подумал, еще раз огляделся по сторонам, постучал по камням, приложил голову к одному из них, словно прислушиваясь, а я внимательно следила за всем происходящим, даже не сдвинувшись с места.

— Не смотри на меня так, ученица мага. Я знаю, куда мы идем, я не знаю, где мы находимся. А без этого нам никогда не выйти.

Прекрасно! Не успели сбежать от одной неприятности, как попали в другую. Я даже не знала, радоваться теперь или нет. Факел как-то странно дрогнул, и я невольно снова посмотрела на управляющего. Он переложил его на пол, а правой рукой потянулся к своему поясу и очень быстро. Всего одно движение и в руке у мужчины оказался длинный острый нож, слишком зловеще поблескивая в свете факела, в этот же момент я схватилась за меч — уж лучше попытаться выжить здесь одной, чем быть хладнокровно убитой этим…

Всего секунда, я готова была напасть, но он как-то странно посмотрел, то ли усмехнувшись, то ли расстроившись.

— Не бойся, это не для тебя.

— Что ты собираешься делать?! — я не выпускала из рук своего оружия, но и не спешила вступать в бой, к тому же неизвестно, какие в бою с ним меня могли ожидать сюрпризы.

— Если здесь и прольется кровь, то только моя.

И в этот же момент, под моим пристальным взглядом, Деор порезал себе руку и начертил кровью на стене какой-то символ. Они что, все здесь маги?

— Что это?

Он молчал, опустив пораненную руку вниз и продолжая смотреть на стену.

— Что это?!!! Это ритуал?

— Я пытаюсь позвать Элиота, — так же спокойно ответил Деор. — Он должен вывести нас из этого места, а заодно и проверить библиотеку.

Моя воинственность как-то резко закончилась. Опускать меч очень не хотелось, но все-таки я медленно вернула его назад в ножны, внимательно поглядывая на Деора. Он был безразличен к моим взглядам, казался холодным и отстраненным, словно ему что-то мешало, словно он больше ничего не хотел. Уставший от жизни молодой человек — что может быть хуже? А он молод и очень молод, возможно, лишь немного старше меня.

— И скоро Замок придет?

— Как только услышит, что я его зову.

Он еще раз осмотрел стену, потом посмотрел на меня и его лицо изменилось. От усталости не осталось и следа, не было, конечно, и беззаботной веселости, но теперь он явно хотел жить и не собирался сдаваться, довольно бодро усаживаясь на каменный пол в ожидании Элиота. Я последовала его примеру, сев прямо напротив, присматриваясь и ожидая подходящего момента. Огонь горел ровно, как зачарованный, но все равно здесь было холодно от сырости и камня.

— Ты счастлив, что секретарь уезжает? — этот вопрос оказался неожиданным не только для моего спутника, но и для меня самой.

— А почему не Натаниэль? — удивился Деор.

— Не знаю, мне казалось, что ты рад отъезду именно Лонца.

Управляющий помолчал, обдумывая что-то, даже отвернулся в сторону, но потом снова посмотрел на меня.

— Я не рад, что ему приходится уехать, но я доволен тем, что теперь мне не придется следить, чтобы он ничего не сделал. С самого детства Лонц всегда попадал в неприятности.

— Та кража…

— И это тоже. Но я уже говорил, это далеко не все. Тиана, люди, ведомые самыми лучшими порывами, слишком часто сильно разбиваются. А если мой брат вбил себе что-то в голову, то его очень сложно в этом переубедить. Так что пусть посидит у ирвилов немного, посмотрит, он из дома давно не выезжал.

— Значит, вы все-таки его высылаете, чтобы защитить?

— Конечно. Он не готов к грубой силе, как и Натаниэль, а значит, первым может попасть под удар. А ты что подумала?

— Секретарей так просто не отправляют под защитой… — я осеклась, стараясь не говорить лишнего. Но Деор отчего-то засмеялся.

— Не знаю, что тебе там наговорили. Но мы все — семья, а не секретарь, управляющий, охранник и как вы там называете Натаниэля?

— А граф?

— Тоже, ученица мага, тоже. Как и графиня, которая заменила нам мать.

О семье он, конечно, ничего рассказывать не станет. Это было ясно раньше, оставалось таким и сейчас, но мою работу здесь никто не отменял. И пусть мне и не поручали вести расследование, а необходимо было всего лишь найти паука и жертвовать собой в случае необходимости, я решила, что это достойно того, чтобы узнать ответы хотя бы на некоторые вопросы.

— Деор, как ты думаешь, кто мог желать смерти баронессе?

— Почему баронессе? — не совсем понял управляющий. — Сатиф, да и все остальные уверены, что охотились на графиню.

— И все же. Если предположить, что именно баронессу и хотели убить, то для чего? — он молчал и внимательно смотрел на меня, а мне казалось, что он знает ответ. — Хорошо, скажи, это чтобы граф не смог выйти из тени?

Деор резко посмотрел в сторону, словно боялся, что нас кто-то мог подслушать.

— Откуда ты знаешь? — он смотрел угрожающе, но не спешил, а я уже пожалела, что задала этот вопрос.

— Я ничего не знаю. Я слышала, как говорили, что граф мог бы жениться на баронессе.

Его взгляд готов был меня испепелить, и было понятно, что Деор ждет продолжения моих размышлений, вот только продолжения не было, да и управляющий, кажется, сам это понял.

— Граф может объявить о себе, когда женится. Это так. А еще лучше, когда появится наследник. Вот только… Тиана, ты хочешь найти ответ в причине, почему граф скрывается? Ты не найдешь его там, тебе об этом должен был сказать Сатиф, но я повторю. А по поводу баронессы, возможно, ты и права. Мы опросим слуг, — как-то быстро закончил он.

— А кольцо?

— Какое кольцо?

— Которое пропало. Фамильная реликвия. Нельзя продать, разбить, переплавить…

Деор вскочил на ноги, словно что-то произошло, даже не удостоив попыткой ответа.

— Элиот пришел.

Не знаю, как ему это далось, но странные действия Деора действительно сработали. Сначала ничего не происходило, и мне даже показалось, что управляющий просто решил уйти от разговора. Но неожиданно свет факела дернулся, словно этот единственный огонек, освещающий нашу темницу, собирался потухнуть, и сразу засветил еще сильнее, а по стенам прошла небольшая дрожь.

— Я тебя еле услышал, — раздался знакомый и недовольный голос Элиота.

— Кричать громче сил не было, — скудно улыбнулся Деор.

— И как тебя… — Замок помешкал, — вас сюда занесло?

— В библиотеке какая-то тварь. Давай потом, лучше выпусти нас отсюда.

— Сейчас, я перестрою…

— Нет! — неожиданно прикрикнул Деор, да так, что даже я испугалась. — Лучше просто покажи выход. — Продолжил он уже спокойно.

Замок помолчал.

— Не буду, — как-то обиженно ответил Элиот. — Там комнаты Натаниэля, я на его территории не покажусь.

— Элиот, сейчас не тот момент, чтобы спорить.

Но Замок замолчал, понимая, что мы без него все равно не выберемся. Правильно, ему то что? Он здесь может еще несколько веков пробыть и ничего не случится, а наши кости — всего лишь останки очередных заблудившихся гостей. Я в красках представила, сколько здесь могло погибнуть людей из-за вредности Элиота, и ужаснулась.

— Элиот, — попыталась я взять женским обаянием и действовать с помощью интуиции. — Прошу, ну неужели нельзя заключить маленькое перемирие.

— Нет, — словно отрезал Замок. — Он пытался меня убить.

— Ты меня тоже, — не выдержала я, — но ничего, видишь, мы нормально беседуем. Поверь, это мелочь.

— Может тебя вернуть и ты погладишь того зверя? — не поверил в такие дипломатические способности Деор, скептически смотря в мою сторону. Я же старалась не обращать внимания.

— Элиот. Как можно так сильно ненавидеть друг друга? За что?

— Я словно в душу его смотрю, — неожиданно мягко ответил Замок. — Знаю, когда он лжет или когда ищет выгоду, противное, мерзкое существо, а всем кажется таким хорошим. Ты даже представить не можешь. Заносчивый, странный и нежелающий ничего понимать маленький мерзкий человечек. — Закончил свою пламенную речь Элиот.

— Это не повод нас убивать! — совершенно не вовремя встрял в разговор Деор.

— Я и не собираюсь, я очень аккуратно…

Замок не стал договаривать, что он собирается аккуратно сделать, вместо этого он быстро начал перестраивать стену. И стены, конечно, расширялись, но вместе с ними пол начал уходить из-под наших ног. Я закричала и схватилась за Деора, стараясь удержаться исключительно на нем. Я-то удержалась, только вот управляющему держаться было не за что и с грубыми выражениями и криками мы полетели вниз вместе с камнями. Падения неожиданно не было, нас подкинуло вверх, больно ударив Деора одним из булыжников. Я вскрикнула, он, кажется, тоже что-то прокричал, сверху на нас неслась огромная плита, она просто идеально подходила для надгробья. Сильнее схватив меня за талию, Деор попытался зацепиться за выступ в стене, но стена с грохотом полетела в другую сторону.

— Элиот!!! — закричал Деор — В сад! Выкидывай в сад!!!

Я не знаю, как все произошло. Я вжалась в Деора со всей силой, крича прямо в его грудь. Умом я понимала, что он меня не выпустит, но я еще сильнее схватила управляющего, сжав руки за его спиной в замок и продолжая кричать, прощаясь с жизнью. Для Элиота мы, наверное, были одним большим живым клубком, которым он с легкостью жонглировал между несущихся камней внутри этого маленького помещения. Но, видимо, Замок услышал крик, и я даже предполагать не хочу, что он там решил, но сразу послышался звук бьющегося стекла, потом я увидела, что это стекло разбила спина Деора, а затем резкий удар в темноте.

Управляющий, лежащий подо мной, как-то странно дышал и я услышала несколько хриплых, то ли от крика, то ли от чего-то еще, стонов. Встать я точно не могла, поэтому пришлось сползти с моего спасителя и упасть рядом. Не зря все-таки Деор так категорично сказал этому подлецу «нет», он-то знал, что произойдет. Если бы я сама знала, то никогда бы не стала играть в дипломатию.

— Жива? — еле слышно прохрипел Деор.

— Каж… кажется.

— Встать можешь?

— Сейчас… фух… попытаюсь.

Деор как-то нелепо перевернулся на бок, оперся рукой о землю и поднялся на одно колено. Из предплечья его левой руки торчал огромный осколок стекла, но он все равно подал мне руку, чтобы я смогла подняться. Встала я сама, лишь слегка потянув за руку Деора — ему досталось значительно сильнее, чем мне.

— У тебя осколок в руке.

— Я знаю, — недовольно произнес управляющий. — Дойдем как-нибудь, дома уже вытащим.

До дома действительно было рукой подать. Выкинуло нас в окно первого этажа, по крайней мере, именно там вместо стекла зияла огромная дыра.

Вот только замок изменился. И я с ужасом смотрела на то, куда мне придется зайти. Это было огромное строение, с какими-то безумными фигурами внутри, не то призраками, не то отвратительными людьми, такие же странные фигуры стояли по всей стене замка снаружи. Огромные входные ворота казались пастью зверя, который хочет меня проглотить, а сад вокруг, а именно в сад мы и приземлились, был заполнен увядшими цветами, теми, которые кладут только на могилы. Я придвинулась к Деору, невольно сильнее схватившись за его руку. Он странно посмотрел, но боль в руке занимала его намного сильнее моего страха, поэтому мы спешно, направились к ближайшему входу. Элиоту попадет, в этом я была уверена, но мне это уже было не интересно.

Если снаружи замок встретил меня, предвещая скорую гибель, то внутри все было, как и прежде. Парадный вход, напоминающий пасть зверя, к моей радости пришлось обойти стороной — эти двери предназначались исключительно для встречи гостей, к тому же там не было никого кроме нескольких лакеев. Дверь, которую выбрал Деор, оказалась маленькой и в темноте сада практически незаметной. Я не знаю, какой ее видел управляющий, но для меня она была старым куском дерева, непрочно болтающимся на проржавевших петлях и ведущая в какой-то давно забытый всеми склад. Кто же мог знать, что именно эта дверь и ведет в святая святых для слуг каждого замка — на кухню.

Царство запахов встретило нас уютом, теплом и большим количеством людей. Казалось, что здесь собрались все жители замка, бурно обсуждая последние сплетни, личные трагедии и трагедии совершенно незнакомых им людей. Увесистая повариха замешивала тесто, несколько мальчишек мыли посуду и разносили вещи, какой-то мужчина, которого я только мельком видела на кухне раньше, теперь сидел за отдельным столом и протирал что-то очень похожее на запонки, даже Матиа, которая не переставала в последние дни плакать по поводу и без, тихо зашивала платье. Все были заняты делом и нас даже не сразу увидели. Первой заметила мадам Кори, которая вскочила со своего места, что-то крикнула и побежала, надеюсь, за кем-нибудь, кто знает, как штопать раны. Разговоры резко стихли, и все взгляды обратились в нашу сторону. К тому же, пока мы шли, положение несколько изменилось, и теперь уже не я цеплялась за Деора, чтобы справиться с пережитым, а раненый управляющий висел на мне, держась за плечи. Еще немного и он точно бы свалился.

— Господин Деор, — подошел к нам дворецкий. — Вы ранены.

— А мы и не знали, — как-то слишком странно отозвался висевший на мне управляющий, которому становилось все хуже.

— Да помогите же ему! — не выдержала я.

Рука Деора соскочила с плеча, и он мешком упал на пол. Каменный дворецкий, а именно таким мне казался сейчас этот человек, одним ловким движением смел все со стола, после чего, под вздохи, крики и слезы собравшихся, водрузил на него управляющего, разорвал одежду, перевернул на живот и потребовал инструменты.

Только сейчас я заметила, что ранена не только рука. Вся спина мужчины была в глубоких порезах. Кто принес инструменты, я так и не смогла заметить, да и не замечала ничего вокруг: ни того, что делает Парэль, ни новых слез Матии, ни вздохов поварихи, — я только держала за руку человека, который так безрассудно кинулся меня спасать, молясь, чтобы с ним все было хорошо.

Время незаметно летело под еле различимое дыхание Деора. Прошел ли час или всего несколько минут? Я видела, как Парэль зашивает раны, испуганная Матиа убегает куда-то, но сразу возвращается, ведя за собой мага. Он не должен умереть сейчас вот так, спасая меня от зверя, да и кто останется здесь, если управляющий умрет? Всего на секунду, но Деор приоткрыл глаза, посмотрев прямо на меня. Его взгляд казался затуманенным, напряженные ладони расслабились, больше не удерживая мою руку.

— Пара минут и будет как новый, — уверенно сказал маг, даже не обратив внимания на приоткрывшиеся глаза Деора.

Но он умирал, и для меня в этом не было никакого сомнения.

«Коль. цо во…», — послышался сдавленный шепот.

Сатиф продолжал заниматься лечением, Парэль ему всячески помогал, а все остальные держались от стола, на котором лежал их господин, на почтенном расстоянии.

— Я не понимаю.

Я наклонилась, стараясь разобрать конец фразы.

«Ко. ль… цо… воз…»

— Что он говорит? — отвлекся маг.

— Я не понимаю, но что-то про кольцо. Деор. Что кольцо? Ты слышишь меня? Ответь…

Деор молчал, снова погружаясь в свой сладкий сон. А я мысленно выругалась, крепче сжав его ладонь и теперь стараясь наблюдать за всем, что делает и говорит маг.

Они с Парэлем стояли друг напротив друга, разговаривали тихо и только по важным вопросам, не отрываясь от своего занятия: дворецкий продолжал аккуратно доставать стекло из ран, а маг лечил их, возвращая мужчине силы. Было видно, что Сатифу неоднократно приходилось заниматься подобным, возможно, у себя на родине он был целителем, или помогал воинам, а может, что намного хуже, пытал врагов, залечивая их раны и возвращая к жизни. В любом случае, сейчас он точно знал, что делает. Его руки действовали уверенно, пальцы с силой нажимали на тело, и только морщинистое лицо иногда становилось очень серьезным, когда он нажимал рядом с раной, где, по моему мнению, должно быть особенно больно. К тому же из их с Парэлем разговора мне стало понятно, никто в доме не знает, что произошло, а в эту минуту за нами со страхом наблюдает Элиот. Присутствия Замка я не чувствовала, но у меня не было причин не верить магу. К тому же, если бы Элиот был человеком, он бы обязательно стоял, заламывая руки и ожидая, когда Деор очнется.

Но Замок оставался невидим, зато вместо него, отчаянно не находя места рукам, вошел Натаниэль. Сначала я увидела, как опустили головы все в кухне кроме дворецкого и мага, а затем уже саму черную худую фигуру хозяина. Алхимик подошел к своему брату, внимательно и со страхом оглядывая каждую рану на его теле. Мне казалось, что вот сейчас он с укором посмотрит в мою сторону. И он посмотрел, но не было в его взгляде вопросов ко мне или злости, а только беспокойство. Он перевел взгляд на мага и шепотом спросил у него, может ли чем-нибудь помочь. Было видно, как Сатиф хотел отказаться, но неожиданно, словно вспомнив, повернулся к алхимику и произнес какое-то длинное название. Натаниэль кивнул и быстро вышел из кухни, не обращая внимания на собравшихся.

— Все, — выдохнул маг.

Я посмотрела на Деора — ничего не изменилось.

— Он будет жить?

— Даже больше. Он сейчас придет в себя. Бегать пока не сможет, но до своей комнаты дойдет, а Натаниэль даст ему лекарство.

— Вы обо мне г. говорите? — прохрипел Деор, открывая глаза, а я даже прикрыла рот рукой, чтобы не закричать от радости.

— Нужен ты нам, — взял его за плечи маг, помогая подняться.

Это же сделал и Парэль, аккуратно поддерживая хозяина. Деор ослаб, не знаю, сколько крови он потерял, или сколько его собственных сил ушло на то, чтобы восстановиться, но держаться сам он мог с большим трудом и не отказывался от помощи.

— Еды ему дайте! — недовольно прикрикнул Сатиф на слуг, которые тот час же повскакивали со своих мест и кинулись к мискам, тарелкам и кастрюлям, теперь уже мешая поварихе. — Устроили тут представление.

Всего несколько минут и мне в руки дали тарелку с наваристым и невероятно ароматным супом. Сначала помощница хотела поставить ее на стол возле окна, но маг так посмотрел, что девушка сразу поняла — если хозяин замка до стола не дойдет, то в этом будет полностью ее вина. Так что помощница кухарки растерянно стояла надо мной, пытаясь понять, что же делать с едой, пока я сама не забрала из ее рук эту злосчастную тарелку.

Деор ел так, словно голодал последние несколько лет. Маг улыбался, глядя на эту картину, а дворецкий, поправив рубашку и выпрямившись, откланялся и направился по своим делам, словно и не было ничего.

— Проведи его до комнаты, — сказал Сатиф, когда управляющий вернул мне пустую тарелку.

— Я сам дойду.

— Ученица проведет тебя, не спорь. Мне еще разговаривать с Элиотом.

Деор хотел что-то ответить, но маг поднял руку, показывая, что спорить с ним бесполезно, и направился к выходу, оставляя управляющего на меня.

— Маг, где графиня? — крикнул ему вслед Деор, останавливая прямо перед дверью.

Сатиф обернулся.

— Мы не стали ей говорить. Она в своих старых комнатах. Не стоит ей знать, что ты спас мою ученицу, она не будет этому рада.

— Знаю… — прошипел сквозь зубы Деор.

По пустынным залам замка мы шли слишком медленно, и каждый шаг эхом отражался от стен. Все еще живо было воспоминание о звере и мне казалось, что в этих коридорах нас обязательно должна настигнуть новая опасность. Но залы оставались за спиной, и даже постороннего шороха не было слышно.

— А ты сильнее, чем я думал.

— Что? — голос Деора в тишине вырвал меня из размышлений, и я не сразу смогла понять, о чем говорит управляющий.

— Думал, что тебя придется охранять и защищать, дочь барона.

— Я сирота.

— Я видел таких сирот.

— Подожди, — опомнилась я, понимая, что он не должен был этого знать. — Но меня же представляли вам, как ученицу мага.

— Граф следит за семьями, которые выступают против короны. И если им необходима помощь, то мы с радостью ее оказываем.

— Так вы и находите своих союзников, — закончила за него я.

— Да.

— Но моей семье вы не помогли.

— Мы помогаем тебе…

— Это я помогаю вам, а когда помогу, тогда и решим.

Деор замолчал. Даже как-то странно стало, мне казалось, он должен был начать спорить, говорить о том, что меня спасли, дав возможность прятаться в этом месте. Вот только Деор молчал, даже не пытаясь сказать что-нибудь против.

— Скажи, о каком кольце ты говорил?

— Это не имеет значения.

— О том, которое пропало?

— Нет, — резко ответил Деор, и я поняла, что он ничего мне не скажет.

— Страшно возвращаться, — попыталась я начать говорить о другом, — вдруг опять кто-нибудь нападет, а я еще жить хочу. Тебе не страшно?

— Нет, — это «нет» получилось немного мягче, а помолчав, он добавил, не поворачиваясь в мою сторону. — Я тоже хочу жить, знаешь, до сегодняшнего дня даже не представлял, насколько сильно этого хочу.

Так мы дошли до уже знакомого крыла замка. Несмотря на все приготовления к войне Элиота, это крыло осталось неизменным, и я невольно посмотрела направо, как только мы зашли за статую, в надежде все-таки снова увидеть ту крохотную дверь. Она до сих пор не давала мне покоя и вспоминая ее снова и снова, я с каждым разом убеждалась, что меня все-таки заметили.

Но двери не было, лишь пустой коридор, освещенный несколькими огоньками. Зато Деор замедлил шаг, странно поглядывая в мою сторону.

— Дальше я сам.

— Но мне не сложно.

— Ученица, — отчеканил он, тоном, который не терпит возражений. — Дальше я сам.

Он отпустил мою руку и пошел вдоль стены к своей комнате, оставляя смотреть ему вслед, гадая, пытался он выказать свое хорошее отношение ко мне или это была просто попытка начать разговор, который я сама и испортила. Где-то в конце коридора хлопнула дверь, поставив точку на моих раздумьях, я еще раз осмотрелась по сторонам, убеждаясь, что вокруг нет ничего необычного, и отправляясь назад в свои комнаты. Потом нужно будет зайти к магу и узнать, что он будет делать со всеми этими нападениями, но это потом. Сейчас я слишком устала и хочу быстрее добраться до постели.

Дорога к комнате не заняла много времени, все-таки я начала немного разбираться в хитросплетении коридоров, лестниц и залов замка, да и Элиот точно ничего не станет менять в ближайшее время. Зато в комнате ждал неожиданный сюрприз.

Стоило только открыть дверь, как на самом пороге меня обдало невероятным смешением приятных запахов еды и цветочным ароматом. От неожиданности я даже застыла на мгновенье, но быстро придя в себя, подбежала к столу, который сегодня был неестественно заставлен различными предметами.

Пока меня не было, мне принесли великолепный ужин, красивый букет лежал в самом центре, а рядом с ним незапечатанный конверт, в котором виднелась записка. Я не привыкла к такому, с детства знала, что так будет, но в королевской академии нет места знакам внимания, а до академии я была слишком маленькой.

«Это всего лишь скромный букет, но прошу принять его, как знак признательности и восхищения.

Делерей».

Записка от графа заставила улыбнуться. Я не знала точно, кто он, даже угадать не могла бы, я уверяла себя в том, что не стоит думать о личности графа, не стоит представлять его Деором, что графом может оказаться кто угодно, и, кажется, мне это удалось. Я аккуратно положила записку на место, потянулась к перевязи, чтобы снять меч, и в этот же момент раздался дикий женский крик прямо напротив.

Ничего не оставалось, как, выхватив меч, снова кинуться к двери, все мысли о вкусной еде, приятной записке и теплой постели улетучились как сон, осталась только работа, та, ради которой я сюда и прибыла — помощь магу. Мне казалось, что после выходки Элиота меня уже ничего не могло испугать, но этот крик заставил забыть все — кричала графиня, а значит, я была права. Они решили больше не ждать.

В коридор мы выскочили вместе с магом, я с мечом, а у него в руке горел небольшой красный огонек, который в любой момент мог сжечь все на своем пути. Он сделал несколько шагов и оказался возле двери в кабинет быстрее меня, от прикосновения ладони Сатифа она разлетелась мелкими щепками, заставляя на секунду замереть и прикрыть лицо руками. Страха не было, вместо него захватило чувство беспомощности, и хоть я вбежала вслед за магом сначала в одну комнату, затем в другую, пытаясь, как и он, найти графиню, но твердо понимала, что если там будет не человек, то я ничем не смогу помочь.

Еще одна дверь, разлетевшаяся на куски. Еще одна комната. Да сколько же их здесь? Сзади начали слышаться голоса слуг. Мы забежали в спальню хозяйки. Вокруг разбросанные вещи, кровь… неужели не успели? Нет, я все еще слышала женский плач где-то здесь. Маг огляделся по сторонам и побежал к углу, а я за ним.

Здесь, в темноте, прямо возле окна лежала графиня. Она была еще жива, испугана и ранена, но все еще жива. Ее белая сорочка, с боку стала красного цвета, а сама женщина держалась рукой, прикрывая рану, ее тело дрожало, словно осенний лист, дыхание было неровным, а в свете последних тусклых огней в комнате, которые она решила оставить перед сном или не успела погасить из-за нападения, ее лицо казалось неестественно желтым. Сатиф крикнул «Свет!» и в этот же момент комната озарилась яркими вспышками, которые осветили все углы, проходы, все помещение.

— Химера… — прошептала графиня.

— Я помогу ей! Ищи следы химеры!

Я не стала подходить близко к хозяйке дома, продолжая оставаться в центре комнаты, в том, что маг поможет ей, я не сомневалась, уже не сомневалась, после исцеления Деора. Я не была уверена в себе, не имея ни малейшего понятия, как можно найти спрятавшуюся химеру. Сатиф больше не обращал на меня внимания, не отвлекаясь от графини. Он аккуратно, но очень быстро переложил ее на постель, начиная залечивать рану, как и несколько часов назад в кухне. К магу подбежали несколько слуг, которые сразу принялись помогать, оказался здесь и Парэль, выполняя все указания. Они справятся и без моей помощи.

Химера. В прошлый раз она оставила след, может, его и требуется найти? Я огляделась по сторонам. Света теперь было достаточно, чтобы разглядеть каждый уголок комнаты, но в ворохе вещей сложно найти хоть что-то. Химера… следы… нужно успокоиться, не обращать внимания на графиню и найти что-нибудь.

Внимательный осмотр комнаты дал свои результаты: прямо между столиком с вещами графини и камином остался еле различимый след от химеры — та самая пыль. Но удивительным было не это, она лежала ровным слоем на полу и стене, словно именно в стену и врезалось животное, когда почувствовало присутствие мага. Я подошла ближе и присела на колено, одной рукой взяв немного пыли, а другой продолжая держаться за рукоять меча. Не могла же она раствориться? К тому же я теперь очень сомневалась, что первую химеру убили.

— Графиня, — послышался крик Натаниэля, и я повернулась, чтобы увидеть, как молодой алхимик подбегает к телу своей госпожи.

Я бы ни за что не подумала бы, что он сможет так скоро добежать от своих комнат до покоев графини, но, видимо, сильно ошибалась в алхимике, который при желании может быть не только незаметным, но и очень быстрым.

Зато в ком я не ошибалась, так это в секретаре графа. Заметить его сразу было невозможно — он не ринулся к постели и не стал кричать, а стоял в проходе с самым злым выражением на лице, которое я только могла вообразить. Глядя на этого человека, я понимала, что теперь он желает только одного — мести и лучше ему на глаза не попадаться.

— Где Деор? — он подошел ко мне, стараясь унять свою ярость.

— Его ранили, он в своих комнатах.

— Парэль! Приведи Деора!

— Лонц! — я потянула за рукав секретаря, вставая в полный рост. — Он действительно ранен. На нас напал зверь, а потом и Элиот начал перестраиваться и, боюсь, Деор не сможет помочь.

Секретарь задумался, была в его взгляде некая нерешительность, но все-таки он поверил, сказав Парэлю оставаться здесь, и сам отойдя к графине. А я снова принялась за дело, уверенность в том, что где-то здесь есть тайный ход, не покидала. Вот только либо он был слишком хорошо скрыт, либо им никто из нынешних жителей замка не пользовался, потому что ни на полу, ни на стенах не было никаких отметин, которые могли бы указать на место.

— Что ты пытаешься найти? — присел рядом Лонц.

— Дверь. Или какой-нибудь лаз. Что угодно.

— Здесь этого никогда не было.

Я ничего не ответила, стараясь искать дальше и не обращать внимания на стоны графини. Ей явно становилось все хуже. Стена была глухой, и даже намека не было на то, что здесь есть еще один выход. Вот только сдаваться так просто я не привыкла. Мы с секретарем еще раз потрогали стену, подвигали предметы на столе и камине — ничего.

— Здесь ничего нет, — сказал он, вцепившись в решетку камина, чтобы не упасть, когда будет вставать.

Я уже собиралась ответить, чтобы он не мешал, ушел к графине или сделал что-нибудь полезное для охраны замка, как неожиданно острие решетки поехало вниз, камни стены вдавились внутрь, сначала показалась небольшая щель, а затем часть стены исчезла, открыв нам пыльный и мрачный проход. Мы одновременно отскочили назад, ожидая нападения и обнажив мечи. В проходе было тихо и пусто. Я посмотрела на Лонца, секретарь сомневался, но все-таки убрал свое оружие, а мне ничего не оставалось, как последовать его примеру.

Маг только мельком взглянул в нашу сторону и приказал Парэлю закрыть дверь в покои, что дворецкий, не раздумывая, сделал, выгнав из комнаты остальных слуг. А я смотрела на стену и не могла поверить. Такого точно не должно было произойти. Она должна была отъехать, открыться, развалиться, в конце концов, но точно не исчезнуть. И что хуже всего, я понимала, что теперь мне придется туда войти, а воспоминания о последнем моем путешествии за стенами было не из приятных. Судя по лицу Лонца, ему тоже не очень хотелось покидать этой комнаты, да и мир внутри старинного замка исследовать мужчине явно не хотелось. Он оглянулся назад. Графиня лежала на постели, не шевелясь, но продолжая дышать. Ей больше не было больно. Натаниэль сидел рядом. Маг продолжал поддерживать в ней жизнь.

— Идем, — обреченно сказал секретарь, а затем словно встрепенулся. — Волшебник, когда графиня очнется, передай, что я не собираюсь бросать этот дом. Слышишь, Натаниэль! Не собираюсь и тебе не советую!

Лонц сделал шаг.

— Куда?! — раздался голос мага, заставляя замереть на месте. — А солдаты тебе для чего? А я здесь для чего? Ты с мечом за химерой гоняться собрался?

— Сатиф…

— Замолчи, Лонц! — я даже представить не могла, что маг способен так разговаривать. Теперь он отошел от графини и двигался прямо к нам, а мы с секретарем стояли как дети под его пристальным взглядом. — Ваша мать сказала мне наблюдать за вами. Я наблюдал. И поверь мне, то, что я увидел, мне совершенно не понравилось. Вы испуганы, растеряны и понятия не имеете, что здесь происходит. Единственное, что смогли нормально решить с Деором, так это послать Андриэна за охраной. Элиот!

Замок молчал, словно его и не было вовсе.

— Элиот! — повторил маг. — Не заставляй тебя призывать, я прекрасно знаю, что тебе от этого будет намного хуже, чем мне! Элиот!

— Я здесь, — отозвалось неуверенно от стен.

— Проверь проход, если увидишь что-нибудь необычное или найдешь логово колдуна, то немедленно вернись ко мне и зови ирвилов.

— Сатиф…

— Не смей мне возражать, мальчишка. Из-за ваших решений вы чуть не убили графиню.

— Сатиф, — снова попытался утихомирить его Лонц, но я уже видела, что графиня магу дороже всех в этом замке, что он готов за нее не только пожертвовать жизнью, но и убить. На графине здесь держалось все, но стало понятно, что магу все равно, погибнет ли род Делерей, кто останется править, а кто потеряет все, что у него есть. Сатифу была нужна хозяйка этого дома, и только она.

— Натаниэль, — не стал даже слушать его маг. — Приведи лекаря, я сделал, что мог. А ты, — он повернулся к Лонцу и протянул небольшую закрытую колбу. — Отнеси это Деору. Вы мне нужны завтра с самого утра все в главном зале. Тиана и Элиот тоже.

Он развернулся и снова отправился к постели графини, удобнее садясь рядом с ней и беря женщину за руку. В том, что этой ночью маг не вернется к себе, я была уверена. Натаниэль уже вышел из комнаты, хлопнув дверью, скорее всего, нечаянно, даже не задумавшись о ней, но Лонц скривился. Он еще раз посмотрел на графиню, на мага, хотел что-то возразить, по лицу было видно, что очень сильно этого хотел, но не стал. А я пошла за ним, оставляя Сатифа и Ледарию наедине. Как странно, но сейчас я словно увидела всех этих людей заново. Каждый уголок замка хранил тайну, каждый житель этого места казался необычным и непонятным, каждая минута, проведенная здесь, могла стать последней, а они всеми силами держались за это место, словно именно в стенах этого старинного замка было заключено их сердце. Лонц шел рядом, все пытаясь откинуть назад зеленые волосы, медленно приходя в себя, снова становясь безразличным, немного наглым и безответственным.

— Чародейка, — ухмыльнулся он, когда мы подошли к двери в мои комнаты. — Я могу зайти к тебе?

Мне бы ответить «нет», помня о своем положении и о том, что после такого визита могут возникнуть большие проблемы. И я уже собиралась дать отказ, как поняла, что терять больше нечего. На землях короля не осталось никого, кто мог бы заступиться за меня, кроме жителей этого странного дома, оставалась только собственная гордость и честь, вот только Лонц не причинит вреда ни тому, ни другому, в этом я была абсолютно уверена. Секретарь стоял напротив, и его лицо выражало странную отстраненность, а мысли витали где-то слишком далеко. Он пытался улыбаться, выглядеть беззаботным и безразличным, таким, каким я увидела его в первый день здесь. Но как он ни силился, ничего не получалось: покушения, убийства и заговоры оставили видный след, теперь заметный каждому.

— Проходи, — слова дались слишком легко, и я быстро открыла дверь, чтобы больше не думать, впускать его или нет.

Несмотря на то, что все комнаты в замке были прекрасно знакомы его жителям, в мои покои Лонц заходил осторожно, стараясь не показывать себя хозяином. За время, проведенное здесь, я не успела как следует обжиться и навести порядок, но его это, кажется, вовсе не интересовало. Только кинутая на столе записка и букет цветов на короткое время привлекли его внимание и то, в момент, когда он искал, где можно присесть. Создавалось впечатление, что секретарь и представить не мог, как окажется в этой комнате. Возможно, он ожидал моего отказа или вообще не думал, когда задавал свой вопрос. Теперь же его желание быть здесь казалось неуместным и глупым, сам он выглядел немного потерянным и смущенным. Вот кого точно не представляла увидеть смущенным, так это секретаря графа. Ему больше подходило быть безумцем, отчаянным романтиком и великолепным любовником, но никак не защитником рода Делерей, мужчиной, который смущается, оказываясь в комнате и у женщины.

— Тиана, там должно быть вино… может? — он уже сидел в кресле и вертел в руке пузырек, предназначенный Деору, а я словила себя на мысли, что для секретаря это замечательный путь к отступлению, хотя, может, именно из-за этого пузырька он здесь?

— Мне бы тоже хотелось выпить, — поддержала я его желание, доставая запасы графа. — Здесь есть…

— Бери любое, мне все равно, — перебил меня Лонц, предчувствуя долгое перечисление.

Выбор был действительно большой. Кроме известных мне названий стояли бутылки с надписями на чужих языках, сделанные, словно произведение искусства. Аккуратная рука мастера играла со стеклом, делая его то невероятно тонким, как лед, то добавляя веса узорами. Я быстро взяла самую невзрачную и небольшую бутылку из всех, два бокала, поставила их на стол и села напротив секретаря в удобное и мягкое кресло.

— Прекрасный выбор, — усмехнулся Лонц, откупоривая бутылку, из которой неожиданно потек розовый дым, опускаясь вниз, накрывая собой весь стол и изрядно меня удивив. Такое я видела впервые. — Это древнее вино ирвилов, — словно читая мои мысли, сказал секретарь. — Таких бутылок осталось всего пять. Вот эта привезена сюда вместе со второй графиней Делерей.

— Сколько же ей лет?

— Много. Тогда среди магов были виноделы, так что для тех времен оно не было редкостью, но уже тогда ценилось, — он вдохнул тягучий и немного горький аромат. — Потом маги стали заниматься защитой государств и знатных домов, забыв о землях и о простых радостях, которые они могли приносить людям. Эх, жаль. Давно хотел попробовать.

— Мы зря ее открыли, — единственная из пяти оставшихся бутылок явно хранилась для какого-нибудь великого бала, важной свадьбы, победы над врагом или рождения долгожданного наследника, но уж точно не для удовлетворения нашего желания забыть все, что происходит вокруг.

Лонц только усмехнулся, разгоняя рукой дым, и разливая кристально чистую жидкость алого как кровь цвета по бокалам.

— Граф не будет против — ему все равно. А мы… Чем этот день хуже любого другого? Мы живы, графиня выжила, этот дом еще стоит, а это уже повод, чтобы открыть такое вино, ученица кудесника.

Я была не согласна, но возражать не стала, в конце концов, секретарю лучше знать, что понравится или не понравится семье. Так что мы сидели и пили прекрасное терпкое вино, созданное невероятно давно магами, и начинали успокаиваться. Напиток действовал странно, он заставлял расслабляться, очищал голову, мне казалось, что я могла найти ответы на все свои вопросы, стоило только их правильно задать. А проблемы? Не было больше проблем, они все оказались в прошлом, а будущее открывалось для меня невероятно спокойным и счастливым.

— Ты чувствуешь себя намного лучше, волшебница, — улыбнулся Лонц, откидывая голову на спинку кресла, — я вижу это… как и я.

— Мне говорили, что тебя собирались отдать в рабство, — вспомнила я, о чем рассказывал Сатиф и о чем с недовольством вспоминал Деор.

— Это старая история, ученица, она уже никому неинтересна.

— Почему же? Мне интересна.

Его молчание длилось долго, мне даже казалось, что секретарь уснул, и я бы не удивилась, услышав мирное посапывание или даже храп, вот только как потом остальным объяснять, что Лонц в моей комнате действительно только спал. Но вместо храпа раздался его голос.

— Это глупая история и не стоит твоего внимания. Хотя, вообще-то именно так я смог заслужить уважение Деора.

— Уважение?

— Почему нет? Сейчас по нашим разговорам этого не понять, — как-то по-своему понял он мое удивление, — но тогда именно Деор уговорил графиню выкупить меня быстрее, чем рабовладельцы отправят на острова.

— Так что же ты сделал?

Он немного задумался, вспоминая, а затем начал рассказывать.

— Здесь недалеко есть одно баронство. Точнее, было одно баронство. Его нет уже давно, и все к этому и шло, а его земли теперь принадлежат нам…

Лонц рассказывал, вспоминал, иногда путался, но главное все же не упускал. Оказалось, что мальчишкой он часто играл с местными детьми на той земле. Многие из его прошлых друзей стали ворами и преступниками, другие умерли, первая девушка, которую он безумно полюбил, стала любовницей какого-то знатного господина, потом он даже не пытался узнать какого, потому что она сразу отвергла его, как только появилась возможность уйти под теплую крышу и получать драгоценности за свою красоту. Но тогда, в детстве, они все были вместе и видели себя вместе до конца дней. Был среди них один невзрачный мальчишка, невероятно тощий, еле таскающий ноги и часто болеющий. Его за что-то любили, возможно, желая защитить, а может, просто чувствуя в нем какую-то странную доброту, возникшую и продолжающую жить, несмотря на все тяготы и лишения. В дом к себе он никого не пускал, как и не разрешал близко подходить с землям, где они с матерью работали. Так могло длиться слишком долго, и никто бы понятия не имел, чем он живет, вот только как-то раз его не стало. Нет, он был жив, но пропал, не появлялся на поле вместе с матерью, перестал ходить в лес и на реку с остальными. Лучшим другом он никому не был, но оберегать это нелепое создание от нападок старших и таскать ему из дома корки хлеба настолько вошло в привычку, что когда он пропал, все почувствовали, что вместе с ним не стало и чего-то хорошего в них самих. Не может человек быть хорошим сам по себе — его мучают противоречия, метания и худые мысли, и только то добро, что он делает другим, даже маленькое и, порой, незаметное, позволяет вновь поселить в своей душе теплоту. Так что этой заботы для духа им стало не хватать настолько же сильно, как пищи для тела. И на большом совете было решено нарушить все запреты и пойти в дом, чтобы узнать, куда делся их друг. И да, он как-то сразу стал лучшим другом за которого можно было и жизнь отдать, и, что еще хуже, начать спорить со взрослыми и нарушить все запреты. И они пошли.

Дом оказался заброшенным и покосившимся, а на веранде было холодно и до жути пахло плесенью. О том, что внутри кто-то был, говорили громкие шаги, женские вхлипывания и какой-то странный стук. «Ты мне принадлежишь! И твой щенок тоже! — раздался мужской крик прямо за дверью. — Я сказал ему работать!». «Господин, прошу, молю, господин! — женщина захлебывалась в рыданиях. — Он не может больше! Сил у него больше нет! Отдайте его обучаться, и через несколько лет он вернется к вам настоящим магом! Сделает все, что захотите! Он маленький еще! Прошу, господин!» Лонц сидел под дверью и прислушивался к каждой фразе. Значит, все это время их друг был магом, но как получилось, что они ничего не знали?

«Видел я, как он оборвышами носится, сил, говоришь, нет? А ну иди сюда! Я не дам тебе денег к магам ехать! Не дам! Понял меня? Будешь делать все, что я прикажу, а не сделаешь — подохнешь, если раньше не преставишься», — внутри раздался шум, крик и грохот, словно что-то кинули на пол. Кого-то, подумал тогда Лонц и подал знак своим прятаться. Сам он теперь сидел тише воды, с ужасом думая, кто же может выйти из дома. Звук шагов все усиливался и, наконец, дверь открылась, а из нее вышел злой мужчина, явно спешивший по делам. Он только раз обернулся, больше в силу привычки, чем желая что-то увидеть, но этого было достаточно, чтобы понять, что из дома вышел барон.

— И ты тогда украл у него кольцо? — спросила я, когда секретарь немного задумался и подлил вино в бокалы.

— Нет. Как я мог тогда украсть? Он бы сразу все понял. Мне нужно было придумать, как сделать это незаметно. И придумал я то, до чего никто бы на моем месте не додумался. Сейчас и вспомнить стыдно — это был самый ужасный вариант из всех, лучше бы я это кольцо у него сразу выкрал.

— Не томи.

— Я решил использовать его младшую дочь, чтобы пробраться в дом, — сказал секретарь, явно недовольный своим поступком. — Но тогда я считал, что раз барон такой, то и вся его семья такая. Заинтересовать ее мне не составило никакого труда. Как и пробраться ночью к ним, через любовно оставленное открытым окно. Хотя как не составило… Лез я в окно по веткам, через ограду ночью пробирался, а там собаки, я их до этого три дня мясом кормил, чтобы они лаять на меня перестали, а они вроде и перестали, но как только я за забор залез, тихо так, без всякого лая на меня и накинулись. Я от них, на ближайшее дерево, и как назло прямо под окна к дочери той, я ведь и не думал ее увидеть, мне только кольцо и надо было. Так вот она вместо собак голос и подала. «Родной мой, любимый!» — и тащит меня прямо с ветки к себе в окно. А надо сказать, что девушка большая была, она троих как я затащить могла, да вот только расстояние от дерева и до нее она не рассчитала, сильно потянула, а мне и удержаться не за что. Вот я под ее окном вишу, по гладкой стене вскарабкаться пытаюсь, еле уцепился за решетку, а она сверху на меня и все шепчет, что боялась, что я не приду. Да я уже собакам сдаться захотел, застрял же — вперед нельзя — она не понимает, что я так долго висеть не смогу. Назад нельзя — слезть тоже не получится. Мне кажется, что только через половину часа моя возлюбленная поняла, что еще немного и навсегда потеряет свою любовь. Втащила она меня тогда в комнату, обнимать пыталась, целовать, грозилась, что до утра не отпустит. А у меня же цель совсем другая… В общем, только под утро я то кольцо и смог украсть.

— Это отвратительно, — единственное, что могла ответить я, отпивая вино. — Нет, цель прекрасная, но все остальное. Но мне говорили, что ты еще проиграл кольцо в кости.

— Да, было, — усмехнулся Лонц. — Как проиграл, я его поставил, и обязательно бы выиграл — я знал, что делаю, а вот рыбак тот игры совсем не знал. Еще бы несколько минут и у меня было бы достаточно денег ему на дорогу и на первый месяц. Вот только рабовладельцы, с которыми имел дела барон, схватили меня первыми. Так что уже через несколько часов меня грузили на судно вместе с моим другом-магом, который, кажется, спал… В тот момент меня и выкупила семья Делерей. Графиня хотела в наказание за дочь барона выкупить меня только на островах, но Деор, совершенно безразличный к чувствам девушки, уговорил ее сделать это раньше.

— А что случилось с магом?

— Он умер. Такое тоже случается, не всем героическим историям заканчиваться великими победами. Я просил графиню выкупить и его, но она сказала, что он не сможет прийти в себя, и она была права, он так и не проснулся.

— Мне жаль.

— Не стоит. Это была его судьба, я не мог ее изменить. Хотя мог, но должен был делать все не так, как сделал.

Он выпил еще, снова наполнив наши бокалы до краев. Я была уверена, что мы выпили уже больше, чем должно быть в этой крохотной бутылочке магического вина. Но еще больше меня интересовало, почему же Деор перестал относиться к Лонцу также, как раньше, что произошло и из-за чего или из-за кого? Об этом я и спросила секретаря, но он только улыбнулся и промолчал, вновь откинув голову на спинку кресла. Что ж, что бы между ними ни произошло, это так и останется между ними.

Невольно я поддалась его настроению, собираясь также прилечь, но внезапно вспомнила.

— Знаешь, с момента моего приезда в замок есть одно, что кажется мне невероятно странным.

— Одно? То есть химеры, зверя, колдуна и замка, который меняет свой вид, тебе недостаточно, — засмеялся секретарь.

— Нет, я о другом. Кольцо. Мне никто так и не сказал, зачем оно. Маг начал свой рассказ с того, что пропало кольцо, но больше ничего не сказал.

Лонц поднял голову и посмотрел на меня. Его взгляд стал серьезным, а тело, казалось, напряглось, но вино продолжало действовать, приятно разливаясь внутри и делая движения более мягкими и свободными.

— Тиана, — сказал он после недолгого молчания, снова потянув руку к вину и наполняя бокалы. — Кольцо не имеет значения.

— Как и все остальное? Я понимаю, покушения, убийства, плохие отношения с королем…

— Плохие?

— Противостояние королю. Но зачем кому-то понадобилось кольцо, которое ничего не значит?

— А кто тебе сказал, что оно ничего не значит? — в голосе секретаря проскочили заговорщицкие нотки, вино развязывало ему язык. — Кольцо имеет свое значение. Оно предназначено графу — старшему сыну. Оно символ его власти и правления, символ того, что он принял на себя графство, заботу о нем, заботу о всех этих землях и все, что с этой властью связано. Оно принадлежит только графу и только для него создано. Он примет все, и, возможно, проклятье нашего рода остановится.

— Проклятье?

— Да, — усмехнулся Лонц, расстегивая ворот рубашки, в комнате действительно становилось невыносимо жарко. — У рода Делерей, как и у любого другого древнего рода есть свое собственное чудовище, которое охотится за его представителями.

По его лицу невозможно было точно сказать, шутит секретарь или говорит правду, весь его вид кричал о том, что он пытается просто напугать, но ведь не просто же так пропало это кольцо? От его взгляда, от этих странных глаз кидало в жар, и я сама сняла жилет, скинула перевязь с мечом и, также как и он, немного расстегнула ворот.

— Ты расскажешь мне эту историю? — я наклонилась ближе к Лонцу, выражая свою заинтересованность, но он отреагировал иначе.

— Ты мне нравишься, Тиана, — прошептал он, подвигаясь еще ближе и беря меня за руку. — Если хочешь, после того, как это закончится, ты сможешь навсегда остаться здесь. Постой… Не говори сразу нет. Я уверен, все закончится очень быстро, и мы с Сатифом найдем преступника, тебе нужно всего лишь подождать. Будь рядом со мной…

Я даже не заметила, как его волосы изменили свои оттенок, становясь темнее, теперь они были намного ближе к черному, а взгляд секретаря казался обреченным. Я понимала, что вместо него сейчас говорило вино, что он использует женщин лишь как любовниц, но сейчас он безумно желал ответа. А мне было невыносимо жарко.

Я смотрела на Лонца, он сидел передо мной, немного пошатываясь и желая продолжения разговора. Легкий ветерок обдал прохладой. Откуда ему взяться? Видимо кто-то открыл дверь. «Дверь!» — промелькнуло в мыслях, и я повернула голову.

Там, в проходе, стояла Матиа и с ужасом смотрела на нас. Она готова была заплакать в любой момент. Краем глаза я заметила, как Лонц встал.

— Простите, госпожа, я стучала, — она еле сдерживалась, чтобы не заплакать. Только этого мне не хватало. — Простите, я пойду.

Она выскочила за дверь настолько стремительно, что я даже не сразу поняла, что ее больше нет в комнате. Мне бы пойти и объяснить ей все, все-таки не стоит с ней портить отношения. И я уже готова была встать, но секретарь не дал этого сделать.

— Не стоит, — сказал он. — Я сам все ей объясню. Да и мне, пожалуй, пора. Я все-таки должен отнести лекарство Деору. Прости.

Он быстро застегнул ворот и вышел за дверь, аккуратно закрыв ее за собой.

Лонц ушел, оставив внутри странное неприятное чувство, словно меня против воли втянули во что-то мерзкое и противное. И это что-то не касалось преступлений и магических вещей, это что-то не было необычным и странным, но оно выходило далеко за грани моего понимания — это что-то было отношениями между людьми, в которые мне никогда не хотелось ввязываться. Для секретаря любовь и чувства заменялись страстью и желаниями. Возможно, когда-то давно он и готов был пожертвовать своей свободой ради друзей, возможно, тогда он и любил какую-то девушку, вот только что осталось от этого сейчас? Они все здесь братья, и в этом я не сомневалась. Возможно, они не были братьями по крови, но за столько лет их кровь смогла стать кровью рода Делерей. Я могла смотреть на Лонца и видеть в нем отголоски личности Деора, слова Натаниэля и решительность Анриэна. Но в это же время они были настолько разными, что понять кого-то одного вовсе не означало, что я смогу понять другого.

Усталость как рукой сняло, и я ходила по комнате, стараясь больше не думать о жителях этого замка, а пытаясь понять заговор, и кто так отчаянно старается уничтожить род, что взял на себя тяжесть темной магии. На что на самом деле еще способен этот колдун и, что самое главное — зачем ему все это? Несмотря на то, что Сатиф, Деор и Лонц упорно считали, что кольцо не имеет к этому никакого отношения, мне же казалось, что оно сыграло свою роль во всем, что здесь происходит. Вот только какую?

Я села за стол и взяла лист бумаги, где собиралась написать все, что знаю и на какие вопросы необходимо найти ответы. Линиями подчеркивала имена, рядом указывала их родословную и характеры. Нас учили этому и я была лучшей, я могла решить все задания, которые давали, мой преподаватель шутил, что я смогу найти шпиона даже при незнакомом мне дворе, вот только сейчас ничего не получалось, словно и не было этого обучения вовсе. Но что не нравилось мне больше всего, так это мое собственное имя, которое оказалось на листе рядом с домом Делерей. Я не могла его не указать, но не потому что помогаю магу, а потому что теперь я была уверена, моя семья также поддерживала этот дом и, возможно, погибла не только из-за собственных земель, но из-за этой самой поддержки.

Но что дальше? Передо мной лежал полностью исписанный лист, на нем стрелками были обозначены связи, под четырьмя именами красовались большие знаки вопроса, и один такой же знак в самом начале списка.

Каким должен быть тот, кто может навредить этому роду, тот, кто исполняет волю короля и готов пойти на страшное преступление? Он и есть колдун и делает все сам, или стоит за спиной и как граф лишь дергает за ниточки, решая судьбы других? Он должен знать эту семью, знать их тайны и секреты, как секретарь, он должен знать их желания, их страхи и понимать, где они окажутся и в какой момент. Он должен прекрасно знать дом, даже если он лишь нанял колдуна, как слуги, которые должны знать множество тайных ходов этого места, так и он, должен был проверить их, прежде чем пытаться напасть. Но он должен быть намного ближе, чтобы знать и Элиота, чтобы понять суть этого существа. Он должен был узнать это все и остаться незамеченным. Я смотрела на лист, и видела, как жители замка проходят по его коридорам, как незамеченными остается каждый из них, как любой может спрятаться в темноте скрытых ходов. Я видела их обувь, ступающую по гладкому мраморному полу, видела, как Деор охраняет свои территории, закрывая дверь, чтобы никто не мог зайти, как секретарь осматривает свои владения, следя за всеми, прикрываясь невинными делами, как Натаниэль заполняет свои колбы, пока никто не видит, как Адриэн точит меч, Парэль проверяет коридоры, а графиня плетен паутину интриг.

Я откинулась в кресле и начала рассматривать серый потолок. В тусклом свете одной зажженной свечи он казался нереальным, словно дымка или тучи перед наступающей грозой. Улыбка сама появилась на лице, скорее от отчаяния. А я ведь еще ни разу не вышла за стены этого замка. Только тогда, с Деором. Что я увижу сейчас? Каким он меня встретит: злобным монстром, грозящим мне смертью или местом, где я смогу спрятаться от посторонних? Действовать нужно было быстро и решительно, я должна выяснить все сама, а не надеяться на мага. Пауки? Да кому нужны эти пауки, кому вообще нужно изучать что-то в библиотеке, когда противник не станет ждать!

Пришлось подняться с кресла и подойти к стене, аккуратно прислонившись к холодному камню. Почему-то мне показалось, что только так я смогу быть услышанной.

— Элиот, — шепотом позвала я, говоря прямо в камни, практически прикасаясь к ним губами. — Элиот. Я знаю, ты слышишь меня. Прошу, мне нужна твоя помощь.

Стены замка сами создавали тишину, как ответ «нет», который мне так сильно не хотелось получить.

— Элиот, я обращаюсь к тебе, прошу тебя. Мы можем понять друг друга, я ведь рассказала тебе сказку, и, я знаю, она тебе понравилась. Прошу, мы можем нормально общаться…

Замок молчал, не желая отвечать, но я чувствовала, что он здесь. Не знаю, как у меня это начало получаться, но теперь я тоже чувствовала его присутствие, как и все остальные.

— Элиот, — сказала я намного строже, слегка отодвинувшись от стены. — Ты должен мне. Ты чуть не убил меня два раза, ты навредил Деору, ты обязан мне.

— Я тебя слушаю, — отразилось от стен.

— Что ты нашел?

— Не стану говорить, — недовольно ответил Замок.

— Ты хочешь, чтобы они погибли? А может мне считать состояние Деора очередным покушением? Тогда я точно знаю, кто виноват. Собственный дом убивает своих хозяев…

— Замолчи!

Комната затряслась, а огромное зеркало, висевшее прямо напротив моей постели, свалилось и разбилось на мелкие куски, подпрыгнув от соприкосновения с каменным полом. Я отбежала в сторону, чтобы не пораниться, но осколки неожиданно зависли в воздухе, медленно и плавно поднимаясь вверх и также аккуратно вставляясь назад в раму.

— Я никогда не трону никого из хозяев замка.

— Знаю, Элиот, — ответила я уже спокойно. — Знаю. Расскажи мне, что ты нашел.

— Там было темно…

— Мне кажется, тебя это не должно было остановить.

— Нет. Там было совершенно темно. И этот проход очень давно никто не трогал. Уверен, что он остался еще со времен первого графа. Или второго, я помнил его… но за столько лет забыл.

Его голос казался мне уставшим. Замок действительно слишком долго был здесь, чтобы забыть все, что произошло в самом начале.

— Ты можешь рассказать мне о правлении второго графа?

Стены молчали, но Элиот никуда не ушел, он чего-то ожидал или вспоминал, по крайней мере, мне так казалось.

— Я тогда только появился и ничего не помню, — обреченно сказал он.

— Как такое возможно? Хоть что-то? Ты же помнишь хоть что-то?

— Я не знаю… боль, — неожиданно отозвался он. — Сильную боль, словно у меня было тело, которое умирало…

— Оно умирало здесь в замке? Но Сатиф искал твои останки.

— Нет… да… я не помню. Я помню, что мне было безумно больно, когда я почувствовал себя этим домом, я забился в угол, пока мои чувства, а вместе с ними и моя память угасали. Меня спрашивал граф, я говорил то, что знаю… но я не помню, что говорил, Тиана. Это было похоже… похоже…

— На безумие.

Элиот молчал, он наблюдал за мной. Неужели он действительно когда-то был человеком? Живым существом, которое стало домом. Или которое стало тюрьмой для себя самого. От этой мысли мне стало жутко.

— Да, наверное, ты права, на безумие.

— Прости, — только и могла сказать я. — Расскажи про этот ход. Что ты нашел там сегодня?

— Темнота, через которую сложно рассмотреть что-то даже мне. Но потом она начала пропадать.

— Как в той комнате… — вспомнила я и только по тишине поняла, что сказала это вслух.

— В какой? — отозвался Элиот.

— Где жил колдун.

— Да, это было похоже на ту комнату. Я и близко не мог подойти.

— И что ты сделал дальше? — он замолчал. — Элиот! Говори! Мне необходимо знать!

— Я не знаю, могу ли…

— Ты должен мне.

— Я рассказал все магу. Он отправил туда нескольких солдат, а я перекрыл все ходы, которые были мне подвластны. Если химера там, то ее точно найдут.

— Хорошо, что с библиотекой и зверем?

— А на это я не могу ответить. Стой, не возражай. Я не могу ответить не потому что не желаю, а потому что зверя нигде нет. В этом я уверен.

Я еще немного постояла, ожидая, что Замок продолжит разговор, но больше он ничего не сказал. Оставалось только поблагодарить Элиота. Теперь я прекрасно слышала, что он ушел, и больше в этой комнате не было никого кроме меня. Вино давало о себе знать легким опьянением, но не больше, словно мы и не выпили столько с Лонцом. Хотя оно сделало свое дело — успокоило, и, как ни странно, заставило стремиться узнать правду.

В постель я ложилась с мыслью, что уже немного ближе к разгадке, что осталось совсем немного и все встанет на свои места, что новый день принесет хорошие вести. Я еще раз окинула взглядом все помещение, никого не было. Дверь и окна плотно закрыты, а шторы задернуты. Тогда я аккуратно положила меч рядом с собой, держа его за рукоять, а небольшой стилет под подушку и в первый раз провалилась в сон с чувством абсолютного спокойствия.

Утро встретило шумом прямо за дверью. Ото сна мне показалось, что снова произошло нападение, и я подскочила на постели, крепко схватив оружие и готовая бежать к выходу. Но знакомые голоса Натаниэля и Сатифа немного успокоили. Действительно, что-то я стала совершенно на себя не похожа, раньше не вскакивала от любого шума и не кидалась к оружию из-за каждого шороха. Голоса за дверью стихли, удаляясь по коридору. Видимо, пора собираться и выходить в главный зал. Его бы еще найти…

Я быстро оделась, схватила со стола несколько фруктов и лепешку, которая оказалась черствой от проведенной ночи на тарелке, и кинулась к двери, надеясь, что не сильно опаздываю. А ведь могли бы и постучать, и позвать меня с собой.

Зал удалось найти только с третьей попытки и то благодаря Парэлю, который в своей манере начал рассказывать, как мне следует пройти, чтобы не потревожить растения, которые создал ночью Элиот и не заблудиться в его новом лабиринте. Лабиринт, к своей радости, я успешно прошла мимо, хотя несколько раз мне все-таки казалось, что я хожу кругами, а вот на растения наткнулась. Предостережения дворецкого оказались как нельзя стати, только этот чопорный мужчина совершенно забыл упомянуть, что они не только живые и огромные, но еще и кусаются. Еле удалось ноги унести, когда одно из них опустилось рядом и раскрыло свою зубастую пасть. Точно, если я здесь не умру, то сойду с ума от страха. И лишь отойдя на приличное расстояние от этих новых монстров, мне удалось вздохнуть свободно. Хотя они и продолжали провожать меня своим взглядом, дотянуться и навредить больше не могли.

В главном зале уже собрались все члены семьи и маг, лишь графини не было видно. В первую минуту я даже подумала, что хозяйка дома умерла, глядя на скорбные лица всех собравшихся, но сразу отогнала от себя эту мысль, понимая, что если бы с графиней что-то случилось, то я бы обязательно об этом узнала.

— Ты опоздала, — сказал Деор, с недовольством глядя в мою сторону.

Он сидел по правую руку от мага, напротив Натаниэля, сегодня он выглядел намного лучше, но по выражению лица можно было понять, что боль не отступила, и вчерашнее происшествие еще долго будет давать о себе знать.

— Нам всем вчера досталось, — в своей манере попытался защитить меня секретарь, но Деор взглянул на него с неприязнью.

— Угомонитесь, — недовольно ответил Натаниэль. — Тиана, прошу, садись.

Я прошла вперед и села за стол к остальным. Сначала мне казалось, что все будет как и раньше, мне нужно будет только стоять и дожидаться, что решит этот совет и что прикажет маг. Но после приглашения алхимика, стало ясно, говорить мне придется наравне со всеми. Вот только хочу ли я сейчас что-то говорить, когда еще ни в чем до конца не уверена?

Слово взял маг. Оказалось, пока мы все мирно отдыхали в своих комнатах, графиню все-таки посетил лекарь, который пытался восстановить ее здоровье всеми известными ему способами. Вот только, если Сатиф смог спасти ее жизнь, то лекарь не смог спасти ее здоровье и теперь графиня навсегда останется прикованной к креслу — ее ноги отказали, и она не сможет двигаться самостоятельно. А я слушала мага и с каждым его словом понимала, что дом встречает свои самые страшные времена.

«Нам необходимо…»

Сатиф хотел что-то предложить, но его перебили. Закрытые двери зала с грохотом распахнулись, а к столу подбежал один из охранников. Его дыхание сбилось, по вискам тек пот, а все лицо раскраснелось. Мужчина явно бежал и бежал долго. Он, не теряя ни минуты, отдал письмо Деору и тот распечатал конверт.

— Что там? — встал со своего места Натаниэль.

Лонц подошел ближе к управляющему, а маг только обреченно опустил голову. Все понимали, что от такого спешного письма не стоит ожидать чего-то хорошего. Я также напряженно ожидала слов Деора. А он поджал губы и закрыл глаза, выдохнул и кинул письмо по скользкому столу секретарю.

— Здесь сказано… — начал Лонц, понимая, что еще одного молчаливого чтения никто не выдержит. — … что… да будь он проклят!

— Лонц!

Вместо секретаря ответил Деор.

— Адриэна посадили в башню севера.

Я не смогла сдержать удивления.

— В непреступную королевскую тюрьму? Но там же…

— Только самые опасные преступники, ожидающие смертной казни? — Деор встал из-за стола и с силой придвинул свой стул. — И сбежать от туда нельзя.

— Его собираются казнить? — спросил Натаниэль, стараясь не показывать своего ужаса.

— Да. Через десять дней, за измену короне — ответил ему Лонц.

Глава 6 Приручить зверя

Собрание в главном зале закончилось ближе к полудню, когда в коридорах уже стих звук от постоянной работы слуг, а в окно пробрались приятные лучи солнца. За это время два или три раза Деор собирался отправиться в королевскую тюрьму, чтобы вызволить брата, вот только в его состоянии он бы не доехал даже до королевского замка, не говоря уже о том, чтобы найти необходимых людей, устроить побег, возможно, принять бой и вернуться назад живым. Мне казалось, что управляющий и сам прекрасно это понимает, но не может оставить умирать Адриэна, даже не попытавшись его спасти. Было ли это благородством? Я думала, нет. Он просто не мог по-другому, как и каждый в этой комнате. Но все собравшиеся прекрасно знали свои силы и понимали, на что могут рассчитывать. Они не бежали сломя голову без четкого плана и не зная, что делать.

Неожиданно для меня выход предложил Лонц, который решил использовать своих шпионов и узнать все за несколько дней, возможно, именно они и смогут предложить план побега для ирвила. К слову, графине решили ничего не рассказывать, да я и сомневаюсь, что она в ближайшее время придет в себя настолько, чтобы начать говорить. Пока же хозяйка дома лежала в своих покоях под пристальным присмотром лекаря, с охраной замка у дверей и огромной сетью из заклинаний, рун и символов, которые всю ночь накладывал Сатиф. А я… а мне оставалось только ждать, внимательно всматриваясь в лица и делая все больше заметок для своего листа.

— Сатиф, — обратился к магу Деор, когда решение в отношении Адриэна было окончательно принято и всеми одобрено. — Я желаю допросить всех слуг.

— Значит, ты думаешь, что это все-таки слуги.

— Думаю, что это сделал тот, кто живет вместе с нами, — многозначительно ответил он.

Я видела, как Лонц смотрел в этот момент на брата. Обычное недовольство в его взгляде сменилось чем-то большим. Он смотрел прямо, не отрываясь, не обращая ни на что внимания, словно только и ждал, пока Деор ошибется. Мне бы стало неприятно от такого пристального взгляда, не сулящего ничего хорошего, вот только управляющему было все равно, он разговаривал с Сатифом и Натаниэлем, словно только их мнение и было действительно важно. Я поражалась этим двоим — вражда между ними была неприкрытой, но как только дело касалось чего-то действительно важного, как они предлагали решения, полностью поддерживая друг друга и даже не пытаясь спорить. Мне было непонятно, воспитание ли играет свою роль или кто-то из них просто обязан подчиняться другому. И чем больше я об этом думала, тем сильнее мне казалось, что их вражда возникла далеко не на пустом месте, и они сами просто пытаются делить свою власть.

— Возьми с собой Тиану, — неожиданно вывел меня из раздумий голос Натаниэля. — Пусть она поможет.

Деор и Лонц недовольно посмотрели в сторону алхимика.

— Я уже говорила со слугами. Они сами запуганы и ничего не знают.

— Попытаетесь еще раз, — произнес Натаниэль, не обращая внимания на выражения лиц братьев.

Никто не стал возражать, лишь секретарь попытался что-то сказать, но сам остановил себя и кивнул Деору. Зато мне все больше становилось не по себе от их странных переглядываний.

— Ступайте, — завершил беседу Сатиф. — Постарайтесь управиться к ночи, а мы с Лонцем займемся охраной.

Встать с места и сбежать из этого зала от пристального взгляда секретаря и его недовольства, теперь казалось для меня счастьем. Даже то, что рядом будет Деор, не отличающийся хорошим настроением, не могло сильнее омрачить это утро.

Но как только мы вышли за дверь, я увидела, как замок изменился. Вокруг стало просторно и невероятно светло. Элиот еще больше увеличил окна, убрал все углы и закутки, сделал одну большую лестницу, на которой поставил своих собственных солдат. Теперь он был похож на дворец, с той лишь разницей, что даже во дворце есть, где спрятаться, чтобы гости могли уединиться или слуги заниматься своими делами, не отвлекая хозяев и гостей, здесь же было одно большое открытое пространство, где выходящий на верхних этажах человек был прекрасно заметен внизу и наоборот.

— Ему страшно, — сказал Деор, проводя рукой по камням и также осматривая новый дом, который всего за несколько часов создал Элиот. — Что ж, пойдем.

И он направился по коридорам замка так, словно видел их до этого момента множество раз. А я все пыталась понять, как же они могут точно знать, куда необходимо идти. И как об этом мог знать колдун? Мы шли рядом, шаг в шаг, не так быстро, как могли, но все равно намного быстрее, чем я привыкла. Ножны болтались из-за того, что я в спешке не затянула пояс, так что теперь приходилось придерживать рукоять, чтобы не мешало успевать за управляющим.

— Готовишься к нападению? — заметил мои движения Деор.

— Всегда, — усмехнулась я, понимая, что не желаю рассказывать о своих неудобствах. — Надеюсь, сейчас мы будем спрашивать у них про кольцо?

Деор замедлил шаг, после чего вовсе остановился, огляделся по сторонам и повернулся ко мне.

— Тиана, я уже сказал, что кольцо не имеет никакого отношения к случившемуся, — он явно был недоволен моим вопросом.

— Но…

— Никаких но. Если у тебя нет доверия ко мне или магу, или даже к Лонцу, — имя секретаря он выделил особенно. — То, надеюсь, ты сможешь понять приказ. Так вот, я приказываю, забыть об этом проклятом кольце.

— Деор, я…

— Нет, — он поднял руку, усиливая свои слова, — я не желаю ничего слушать. Видимо, ты не понимаешь, у меня в доме завелся шпион, который пытается перебить нас всех и уничтожить род Делерей. И только это сейчас главное, я не занимаюсь простым воровством, я не ищу воров. Понятно тебе? Как только мы разберемся с одной проблемой, тогда и займемся остальным и поверь, тот, кто взял это кольцо, будет очень жестоко наказан. Ты веришь мне?

— Да, — о жестоком наказании я действительно поверила.

Так мог сказать только тот, кто совершенно уверен в неотвратимости и ужасе кары, которая настигнет мелкого вора. Глядя на Деора, мне даже стало жаль того, кто мог специально, по небрежности или из простого желания обогатиться взять это кольцо. Неотвратимости наказания я поверила, а вот всему остальному — нет. С этой семейной реликвией было явно что-то не так и мне необходимо узнать, что именно. Я помнила, что в библиотеке стояли книги про род Делерей, правда, заходить в библиотеку совершенно не хотелось, но желание докопаться до истины, заставляло забывать все.

Взгляд управляющего смягчился, и теперь было видно, что он сожалеет о таком разговоре. Пусть так, приказы я, конечно, всегда уважала, вот только он не имеет никакого права мне приказывать, что бы там ни говорили Сатиф, Лонц, Натаниэль или даже сама герцогиня.

— Я погорячился, — он отошел на шаг, но продолжил смотреть на меня.

Да, и сильно, но если это извинение, то у меня после такого разговора нет никакого желания прощать. Так что я осталась стоять и смотреть на управляющего, ожидая продолжения.

— Тебе лучше было отправиться с Лонцем, — сказал он с каким-то презрением, чего я совершенно не ожидала.

— Что ты имеешь в виду?

— Не стоит делать вид, что не понимаешь, — наигранно усмехнулся Деор. — О вашей ночи вместе мне сообщили, как только я открыл глаза.

— Да как ты… да как ты смеешь!

Я замахнулась, чтобы дать пощечину. Конечно, когда его брат зашел ко мне в комнату, то я прекрасно понимала, к чему это может привести. Но осознание, что именно Деор так думает обо мне, вызвало внутри бурю эмоций. Пощечину дать так и не удалось — он перехватил мою руку, с силой сжав запястье и придвигая к себе.

— Никогда не смей этого делать, — прошипел он. — Ты можешь так делать с ним, но не со мной.

— С ним мне нет нужды так делать, — улыбнулась я сквозь, копируя его интонации. — Ну же, расскажи мне, что у вас произошло? Давняя вражда о том, кто главнее? — я смотрела ему прямо в глаза и понимала, что сейчас ударила в самое больное место.

— Ты не понимаешь…

— А мне и не надо. Я все вижу. Сначала графиня, затем Матиа, возможно, кто-нибудь еще, и теперь я. Да? Я права? Так вот, он снова победил тебя, Деор, а ты не можешь приять это с честью.

Управляющий рассмеялся, отпустив, наконец, мою руку. Было в его смехе что-то наигранное и неприятное. А я стояла и потирала запястье.

— Победил. Снова. Прекрасно. Как же вы любите все искажать, вы все меняете так, как вам необходимо, только как вы сами того пожелаете.

— Деор.

— Замолчи! — он остановился, понимая, что снова перешел черту. Как же легко было вывести его из себя, хотя в самом начале этот мужчина казался мне напрочь лишенным эмоций. — Я хочу, чтобы ты уехала, — сказал он уже спокойно и намного тише. — Сегодня или завтра, я прикажу, чтобы тебя увезли из замка. Ты будешь жить у одного моего знакомого бездетного барона. Земли у него далеко и намного меньше, чем были твои, но у тебя и этого нет. А теперь иди собираться, ты здесь больше не нужна.

— Я не подчиняюсь тебе, — ответ получился не совсем уверенным, но меня действительно поразило, что он собирается сослать меня в какие-то дальние земли сегодня же.

— Маг не станет спорить со мной, а Лонц… у нас есть более важные дела.

Он отвернулся и пошел дальше по коридору, оставляя меня одну, а я прекрасно понимала, что если он действительно этого захочет, то в этом замке мне больше не будет места.

— И за что же? — крикнула я вслед Деору, не надеясь на ответ.

Нас разделяло шагов двадцать, но он повернулся.

— Я думал ты другая, — развел он в стороны руки и усмехнулся, идти спиной вперед получалось намного медленнее, поэтому я прекрасно видела его выражение лица. — Ожидал большего, но я ошибся, призираю таких как ты, и желаю, чтобы ты уехала!

После этих слов он развернулся и пошел в сторону лестницы, скрываясь из вида.

А я осталась стоять, продолжая вглядываться в пустоту коридора и теперь не зная, что следует делать. Бежать к магу или к секретарю, попытаться поговорить с Натаниэлем, а может постараться пробраться к графине? Мне нужен тот, кто на самом деле заправляет здесь всем, вот только кто из них принимает решения, я так и не смогла понять, хотя времени было более чем достаточно.

Выдохнула, постаралась успокоиться и не думать о будущем, в конце концов, какое-то баронство — не такой плохой вариант. Вот только внутри что-то продолжало кричать о странной поспешности такого решения. А еще эти слова… Нет, не хотелось думать об управляющем… теперь не хотелось. Но он не желал выходить из головы. «Неужели он специально старается выгнать меня из дома, потому что я, сама того не желая, узнала что-то?» — проскочило в мыслях. И единственное, что я столько времени пыталась у него выведать, так это, кто мог украсть кольцо. И этот вопрос сильно не нравился управляющему, Лонцу, впрочем, тоже, но именно Деор прекращал все разговоры и обрывал меня на полуслове, стоило только начать говорить.

Теперь мне просто необходимо попасть в библиотеку замка. И пусть завтра или уже сегодня меня отправят в другое место, но я знаю себя, я буду думать об этом не переставая, даже на территории земель, где проблемы графства будут казаться слишком далекими и чужими.

Решение было принято, я сделала несколько уверенных шагов назад, пусть Деор занимается слугами, если он на самом деле это делает, пусть ненавидит меня и думает все, что угодно обо мне и Лонце, а я будут занята совершенно другим вопросом!

И в этот же момент моя уверенность пошатнулась. Я не имела ни малейшего понятия, куда необходимо идти.

— Проклятье! — я в сердцах стукнула кулаком по стене, звук этом разнесся по коридору, но резко оборвался.

И я уже готова была отправиться в любую сторону, как какая-то тень промелькнула прямо за спиной, заставив обернуться. Никого. Также пусто, как и было. Пришлось вытащить меч, аккуратно ступая в ту сторону, куда отправился Деор, неслышно, и очень медленно. Замок оставил слишком мало мест, где можно спрятаться, так что теперь мне достаточно быть начеку, чтобы найти того, кто сумел нарушить спокойствие. Еще несколько шагов… Я представляла себе, что смогу сделать, если это будет тот зверь или химера. Ничего, пережила же два нападения, и если тогда я выжила лишь по случайности, то теперь я готова к новой встрече. Шаг, еще один, я подошла ближе к стене, чтобы немного отдалить тот момент, когда меня заметят. Впереди, там, куда уходила лестница, был небольшой угол, скрытый в темноте. Если кто-то был здесь, то он точно мог спрятаться только там. Элиот не все сумел предусмотреть.

«А может он и не хотел?» — проскочила страшная мысль, которую пришлось сразу откинуть, потому что теперь я начинала каждого подозревать в заговоре. Тень от света удобно падала на стену, хоть солнце было на моей стороне. Я сделала еще шаг, резко завернула за угол, рука сама занесла меч в ударе…

— Ааааааааааааа! — закричала женщина в углу, заставляя меня сразу же остановиться и опустить руку.

— Матиа?

— Госпожа? — удивилась она также сильно. Ее руки тряслись, а лицо, кажется, стало еще более худым, чем раньше.

— Что ты здесь делаешь?

— Прошу простить, — она опустила голову и постаралась выйти из угла, не смотря мне в глаза. — Господин Парэль послал меня убрать комнату госпожи.

— Матиа, стой!

Девушка остановилась, но продолжала смотреть в пол, и я даже знала, почему.

— С тобой говорил Лонц?

— Да, госпожа, — скромно ответила она.

— И что же он сказал?

— Сказал, чтобы я не думала плохо о вас.

— И это все?

— Я не достойна большего, — скромно ответила она, еще сильнее опуская голову. — Я знаю свое место и знаю ваше.

— Матиа… — я подошла ближе, поднимая ее голову, желая посмотреть ей в глаза, может, хоть так она поверит. — Посмотри на меня. Я помню, что ты мне рассказала и, поверь, не желаю стоять между тобой и секретарем. И я клянусь тебе, между нами ничего не было.

— Я знаю, госпожа.

— Не веришь…

— Как скажите.

— Поверь. Я знаю, это сложно, но давай снова попробуем стать подругами. У меня не так много друзей в этом замке.

— Мы не можем быть подругами, госпожа, — спокойно ответила Матиа, а я поняла, что, если я останусь в доме, то придется постараться, чтобы вернуть ее расположение. — Я могу идти?

— Да, но прошу, подумай о моих словах. И, возможно, если ты зайдешь вечером ко мне в комнату, то мы даже сможем придумать что-нибудь, чем ты сможешь удивить Лонца.

Эх, чувствую, если ее чем-то и можно было подкупить, так только секретарем. Хотя я сама не имела ни малейшего понятия, чем она может удивить Лонца, да и чем его вообще можно удивить, из этой неприятной ситуации необходимо было как-то выбираться. Хватает здесь и колдунов с химерами, если еще и девушки с разбитыми сердцами бегать начнут, то даже не знаю, что будет хуже. Камеристка посмотрела на меня с недоверием, но возражать не стала, значит, дайте мне еще немного времени и я смогу вернуть хорошее отношение слуг. По крайней мере, меня снова будут принимать за свою. Матиа кивнула, снова опустила голову и тихо пошла в сторону большого зала, где проходило собрание.

— Подожди, — опомнилась я. — А почему ты убираешь комнату, а не горничная?

— Господин Парэль дал распоряжение впускать как можно меньше слуг в покои к хозяевам.

— А он молодец. И еще, где здесь библиотека?

Девушка невольно улыбнулась, видя мой растерянный вид, указала на огромную дверь, прямо перед моим носом, и отправилась по своим делам. Все-таки мы сможем найти общий язык, в этом я не сомневалась, вот только для этого необходимо показать, что я ей вовсе не враг и мое хорошее отношение не изменится. Сердце перестало бешено колотиться, и я направилась в сторону, куда указала камеристка.

В библиотеку я попала не сразу. И страх стал тому причиной, вот только не мой страх, а Элиота. Не знаю, боялся ли он за кого-то из своих жителей, или хотел самостоятельно поймать зверя в клетку, но вместо зверя в ловушку попалась я. Новый лабиринт, о которых предупреждал меня Парэль, проявился неожиданно. Я шла по коридору, заходила в новую дверь, все по прямой, но через какое-то время поняла, что не просто хожу по кругу, а и понятия не имею, в какую сторону необходимо двигаться дальше. Вперед? Назад? Вправо? Влево? Я окончательно заблудилась. Стоило только войти в одну дверь, как я оказывалась в комнате, которую проходила несколько минут назад, стоило вернуться назад — все было то же самое. Я выглянула в окно и вместо светлого парка или аллеи возле замка, или ступеней, или леса, вместо всего этого я увидела комнату, в которой нахожусь и свою собственную спину, как я выглядываю в окно. Я даже представить не могла, что такое вообще возможно.

— Элиот! Да чтоб ты развалился! Где выход?!

Замок молчал, не давая даже намека на возможное решение проблемы. Я снова вошла в дверь и теперь оказалась в комнате, из которой вышла. Невероятно… Да я могла увидеть собственные ноги, если бы захотела этого!

— Элиот! — прокричала я еще сильнее. — Я все расскажу Сатифу!

Ответа не последовало, и я уже думала, что придется ждать кого-нибудь из хозяев, надеясь, что они вспомнят о моем существовании, как неожиданно дверь распахнулась, открывая передо мной библиотеку. Хотя я могла бы поклясться, что Элиота в этот момент рядом не было. Но если сама судьба дает возможность выбраться, то почему бы этим не воспользоваться?

Я аккуратно сделала несколько шагов в сторону стеллажей, ожидая всего, чего угодно. Но вокруг было тихо. Да и библиотека совершенно не изменилась, хотя против этого я бы точно возражать не стала.

Найти нужный стеллаж про род Делерей не составило особого труда. Это ни пауков искать, которые могут оказаться где угодно, здесь все намного проще. Правда, как найти в этом количестве книг необходимую информацию про кольцо, я не знала.

К тому же было видно, что я не первая, кто изучал здесь книги. Они оказались вытертыми от пыли, а между некоторых вставлены еле заметные листки с надписями. «Первый граф» — гласила надпись на одном листке, который я вытащила, повертела в руках, осмотрела и вставила назад. «Потомки и линия наследования» — а вот это уже интересно. Я взяла самую новую книгу, и открыла на первой попавшейся странице, прямо на портрете женщины с невероятными серебристыми волосами, как у Адриэна. «Графиня Изариэн Делерей» — гласила надпись под портретом. Еще ниже указывались года жизни, род и дата свадьбы. Хм, а она, должно быть, бабушка или прабабушка нынешнего графа, судя по датам, к тому же была баронессой, да еще и ирвил. Я открыла книгу в самом начале. Теперь на меня смотрел мужчина, изображенный в полный рост, немного полноватый, в странном камзоле, и с огромным пышным париком, которые носили лет сто назад. То, что это какой-то там граф Делерей даже читать не пришлось, по его выражению лица все и так видно. Я полистала еще: портреты, даты жизни, даты свадьбы, рождение детей, краткая биография, где не указывалось ничего примечательного. Несколько раз попадались трагические истории. Вот пятьсот лет назад молодого графа растерзал на охоте хищный зверь. Но он оставил потомство, так что род был продолжен и дом Делерей, остался жить с одной графиней. Двести лет назад граф умер на гражданской войне, открыто выступив против короля, видимо именно после этого дом находится в тени и не выступает против правителей.

А хотя нет, вот еще один, не так давно — чуть меньше ста лет назад. Практически в самом конце книги. Он тоже умер от рук шпионов короля, когда выступил против захвата свободных земель. Я листала эту книгу, как книгу сказок, пока не дошла до этого момента. Меня бы и не касалось все, что произошло с графом, я же не для этого сюда пришла, и я бы обязательно закрыла книгу, вот только не смогла этого сделать, потому что владельцем свободных земель на границе, земель, которые всегда выступали за магов, которые могли объявить войну и свергнуть правителя в любой момент, войдя в альянс с соседними государствами, владельцем этих земель значился мой прадедушка! Я смотрела на его имя и не верила своим глазам!

— Деор… сволочь… баронство значит. Я покажу тебе баронство…

Я со злостью захлопнула книгу, поставила ее на место и закрыла лицо руками, стараясь утихомирить гнев и вновь собраться с мыслями. Но как я могла? Он точно знал, что мои земли не только принадлежат мне по праву, но и не имеют никакого отношения к королю и он не имеет права передавать их своим подданным! Да я хоть завтра могу приехать домой и сказать, что здесь все мое, и буду совершенно права! Меня же не имеют права казнить, выдать замуж, да и все, что хотели со мной сделать — невозможно! Он точно знал, за что убили моих родителей. Не за неповиновение, не за их голос против, а чтобы они не смогли устроить переворот, чтобы не было больше на землях этого правителя тех, кто может привести врага. И Делереи это знали! Не могли не знать!

«Так, Тиана, соберись! Нет никаких сомнений, что они хотели забрать тебя, чтобы помочь себе в борьбе с королем. Они бы выставили меня мученицей, которая лишилась всего из-за мерзкого тирана… Вот только сейчас это не главное. Это не главное…»

Я снова открыла глаза и глубоко вдохнула. Кольцо. Меня интересует только кольцо, все остальное будет потом.

Листки один за другим попадали ко мне в руки и снова исчезали на полках. Все написанное на них, мне не подходило. Время летело слишком быстро, а я открывала одну книгу за другой и не могла найти необходимое. Рядом уже лежали кучи книг, и я перестала думать о том, что их необходимо аккуратно ставить назад. В этом больше не было никакого смысла. Все равно заметно, что здесь просмотрели все, что только можно. Последняя книга была закрыта и я отошла от стены, чтобы еще раз внимательно осмотреть, что я могла пропустить. Взгляд останавливался на каждой книге, я вспоминала, о чем в ней было написано и снова, уже мысленно, откладывала ее в сторону. Хотя одна из них вновь заинтересовала меня: «Наследование». Я еще раз открыла старинные листы, теперь точно зная, что необходимо найти — символы власти.

Сначала ничего не было, и я уже подумала, что снова ошиблась, тогда пришлось вчитаться сильнее, больше не пропуская строчки и не перелистывая впустую страницы. И мое терпение было вознаграждено. Прямо в середине книги говорилось, что от отца к сыну переходит символ власти, который указывает на принадлежность к роду.

«Повелось так, принимая свой род, граф обязан дать клятву верности и принять кольцо, дарующее ему власть, — значилось в первом абзаце. — Глава дома должен принять нового графа, даруя ему право взять власть, как старшему сыну».

Дальше шло долгое перечисление, как именно это происходит, хотя из того, что я поняла, достаточно было только заявить всем, что стоящий перед ними действительно является старшим сыном рода, как процедуру можно было считать законченной. Все эти глупые формальности были придуманы, когда за этим кто-то следил, а власть не могли делить между собой настоящие наследники, бастарды и незаконнорожденные дети от фаворитов. Так что я понимала весь этот ритуал, когда гордый отец выходил и говорил: «Да, ты на самом деле мой сын и получаешь от меня все, что у меня есть». Вот только теперь признание отцами своих детей не являлось необходимостью, так что написанное давно устарело. И я быстро пробежала глазами по длинному перечислению тех, кто может все-таки стать наследником. Зато следующая страница стоила моего внимания.

«Вместе с властью граф принимает и армию отца, — говорилось в книге, хотя какая именно армия осталась у Делереев, для меня было загадкой. — А вместе с армией и власть над существом, готовым бросить вызов любому из живущих и победить его. Воин армии исполнит любое приказание своего хозяина и будет верен этому приказанию до последнего вздоха своего хозяина».

Я закрыла книгу, все думая, что что-то упускаю. Попытка вспомнить собственные записи не увенчалась успехом — ничего из того, что я узнала, мне не подходило. Только злость на Деора росла все сильнее, заставляя понимать, он знает намного больше, чем кажется. Да здесь все знают намного больше, чем кажется! Пришлось взять еще одну книгу, затем еще и еще, но теперь ничего подходящего не попадалось на глаза. Лишь на одном листе было написано, что в свое время стены замка затряслись, ввергнув в ужас всех слуг и первого графа Делерей с его охраной. Но благородный граф уже через несколько дней справился с проблемой и больше никто и никогда не вспоминал о случившемся. Что это могло значить, я решила даже не предполагать, сделав еще несколько кругов по библиотеке, совершенно забыв о возможности появления страшного зверя и теперь полностью отдаваясь своим мыслям. Не знаю, сколько уже прошло времени, но не время заботило больше всего, а баронство, куда меня должны сослать, потому что я стала здесь неугодной.

— Ты узнал? — раздался голос за стеной.

Сначала показалось, что кто-то говорит в самой библиотеке, вот только рядом не было ни души, да и голос явно искажался, проходя сквозь камень. А мне осталось только замереть, вспоминая, что библиотека должна находиться с другой стороны крыла Деора, где в прошлый раз мне удалось подслушать тот странный разговор. Несмотря на то, что Элиот постоянно все переделывал и менял местами, основной порядок комнат никогда не нарушался и именно поэтому хозяева сразу знали, куда необходимо идти. Это я поняла только недавно, так до конца и не уяснив, как именно лучше всего ориентироваться и на какие комнаты смотреть в первую очередь, но вот сомнений в том, что голос снова доносится из той странной комнаты, у меня не было.

— Да, они собирают армию, — ответил кто-то.

— У нас совсем мало времени.

— Будет лучше, если маг здесь не будет.

— Кто-то должен будет отправиться за ирвилом…

Голоса затихли, и послышался звук удаляющихся шагов, а я подошла к стене, пытаясь услышать еще хоть шепот, а может быть и продолжение разговора. Но абсолютная тишина, казалось, обволакивала не только ту комнату за стеной, но и библиотеку. Даже шороха не было слышно, не говоря уже о чем-то более серьезном. Несколько минут я стояла, прислонившись к камням все выжидая и надеясь, понимая, что больше ничего не смогу услышать или узнать, но все равно не желая отходит от стены.

— Я сказал тебе собирать вещи, — раздался сзади громкий и знакомый голос.

Сердце бешено застучало, а в голове загудело, но я аккуратно отвернулась, взглянув прямо на говорившего и желая только одного — чтобы он не заметил, как сильно смог меня испугать.

Деор стоял рядом со стопками книг, которые я пролистывала, и одну из них держал в руке, читая название. Внешне он не был зол, хотя его голос явно говорил об обратном. Его движения были плавными и спокойными, и я бы могла поклясться, что он как хищник прекрасно понимает, что его добыча больше никуда не денется.

— Я не собираюсь уезжать, — пришлось поднять в себе все силы, чтобы голос не дрогнул и ответ казался уверенным и решительным.

Он приподнял бровь, возвращая книгу назад на полку, и изучающе осмотрел меня с ног до головы. Этот взгляд, казалось, выжигает все внутри. Сама не знаю, но почему-то именно этот человек мог не только застать меня врасплох, но и заставить нервничать, словно у меня нет над собой никакой власти. Он стоял, опираясь на колонну перед стеллажом, и только по его позе можно было понять, что ранения все еще причиняют ему боль.

— Если ты думаешь, что Лонц…

— Я не думаю о Лонце, — пришлось не дать ему договорить.

Я понимала, что если он начнет, то уже никогда не поверит моим объяснениям. А мне хотелось, чтобы поверил. Отчего-то сильно хотелось. Возможно, как знак благодарности за спасение в том темном тайном ходе, даже злость за баронство немного отступила.

— Меня это не касается.

— Почему же? — пошла я в наступление. — Ведь именно вы, господин Деор, упомянули об этом перед тем, как отправить меня подальше.

— И я не собираюсь отступать от своего слова! Я подготовил все, чтобы ты могла уехать. Можешь сказать мне «спасибо», можешь не говорить, но я больше не намерен тебя здесь видеть!

Я подошла ближе, чтобы высказать ему все в лицо, а он продолжал внимательно наблюдать за моими движениями, словно выслеживая свою добычу.

— Ты не имеешь никакого права мне приказывать.

— И, тем не менее, я приказываю, — усмехнулся управляющий, явно издеваясь.

— Ты граф?

— Нет, — быстро ответил он.

— А именно граф пригласил меня сюда. И только граф может выгнать! Мне не нужно баронство, мне не нужны какие-то далекие земли, я остаюсь здесь.

— Что тебя здесь держит? — оторвался от колонны Деор и также сделал шаг мне навстречу, в его голосе явно слышалась угроза. — Что, так сильно желаешь узнать, кто же этот колдун или все никак не успокоишься с историей о кольце? Что тебе здесь надо? Уезжай и живи спокойно. Не стоит лезть в наши проблемы…

— Да мне безразличны ваши проблемы! — голос сорвался на крик, я всегда могла себя контролировать, но только не сейчас. — Мне принадлежат независимые земли! Мои собственные, а я узнаю об этом только сейчас!

— Значит, узнала.

Последовавшее за этим слова молчание заставило замереть на месте. Его взгляд стал виноватым, а от злобы в голосе больше не осталось и следа. Он стоял прямо напротив, всего несколько шагов отделяло нас друг от друга и я могла бы поклясться, что его сердце отстукивает бешенный ритм, я видела, как дергается вена на шее, как его дыхание становится все учащеннее. Нас учили замечать такие вещи, и теперь я не просто видела, я знала, что это означает. Ему неприятно, стыдно, он в тупике.

— Да, случайно, хотя могла узнать от вас.

— Я не мог сказать.

— А кто мог, Деор? Кто мог? Ты желаешь выгнать меня, потому что я узнала слишком много. Я разочаровала тебя? Да? Ты надеялся, что здесь будет наивная баронесса, которой можно управлять?

— Да как ты смеешь!

— А как еще? Почему ты так спешно хочешь, чтобы я убралась отсюда?

Вместо ответа он неожиданно схватил меня за руку и притянул к себе. По телу прошла волна дрожи, и я уже хотела выхватить меч, как его прохладные губы коснулись моих, а левая рука крепко обхватила за талию, не оставляя свободы для движений. И все словно остановилось, у меня больше не было ненависти к нему, не было страха перед ним, как и не было желания держаться подальше. Единственное, чего так сильно хотелось — это доверять, всецело и безгранично, в любой ситуации, в любом решении, пока он рядом… Я ответила и в тот момент понимала, что делаю правильно и хотела сделать это еще тогда, когда видела его умирающим на кухонном столе. Тогда мне казалось, что это жалость, сейчас я поняла, что жалости к Деору во мне нет ни капли.

Все произошло слишком быстро. Он отстранился так же резко, как и привлек к себе.

— Прости, я не должен был этого делать, — сказал Деор то, чего бы мне совершенно не хотелось услышать. — Я… у нас не настолько сильная вражда с Лонцем.

— С Лонцем? Мне не нужен твой брат, да и никогда не был нужен. Ты действительно думаешь, что мы… Мы открыли вино ирвилов и просто разговаривали.

Деор со странным детским недоверием посмотрел на меня, словно я только что рассказала ему страшную тайну о его брате, в которую он никогда бы не смог поверить. Его лицо больше не казалось мне маской, оно было живым и настоящим, что прибавило в его образ немного доброты, которую раньше невозможно было разглядеть. Он обнял меня и прижал к себе сильнее, никак не отвечая на слова о секретаре. Никогда еще я не чувствовала себя так спокойно.

— Тиана, — прошептал он. — Пока никто не должен знать о том, что произошло.

— Я и не думала… — когда я поняла смысл фразы, пришлось мысленно успокаивать себя. — Почему?

— Не из-за тебя. Просто сначала все должно закончиться, — он сделал шаг назад, и снова прислонился к колонне. — Ты нравишься мне, Тиана, и именно поэтому я желаю, чтобы ты уехала, где тебя не коснется ничего из того, что здесь происходит. Пусть моим приказам ты не подчиняешься, а после того, что ты нашла, у тебя есть все причины оставаться и не слушать меня, но я прошу, посмотри на меня, я прошу тебя уехать. И даже если мы никогда больше друг друга не увидим, я буду знать, что ты в безопасности. Стой, не отвечай сейчас, — перебил он, когда увидел, что я собираюсь начать говорить. — Я знаю, что ты скажешь. Подумай день, может, два. Сюда прибудут солдаты Адриэна, а пока я лично обеспечу тебе охрану, но потом уезжай.

Я кивнула, в знак того, что обязательно подумаю над его просьбой, хотя уже прекрасно знала ответ и не изменю своего мнения — я остаюсь здесь. Более того, я буду всеми силами помогать, но пока необходимо сообщить магу о том, что я услышала.

— Мне необходимо найти Сатифа.

— Я проведу, — ответил Деор теперь уже холодно и безразлично.

Когда мы вышли из библиотеки, и двинулись в сторону общих комнат, то надо мной камнем нависло это неловкое молчание управляющего. Зато он выглядел как всегда, словно и не произошло ничего несколько минут назад, и не было того поцелуя, и разговора, который последовал за ним. Мне оставалось только удивляться его выдержке. Неужели все мужчины могут так, в то время как женщинам вернуться к своему привычному состоянию намного сложнее. Хотя больше всего мне хотелось знать, о чем он думает, и занимаю ли я его мысли в этот самый момент. «Все, хватит, все закончилось в библиотеке», — пыталась я успокоить свой внутренний ураган.

— Мы вышли слишком быстро, — только заметила я, оглядываясь по сторонам.

— Ты про лабиринт? — спросил Деор.

— Да. Но откуда ты знаешь?

Он не замедлил шага, но посмотрел на меня, пытаясь решить, стоит говорить или нет.

— Это из-за химеры.

— Понимаю, чего только Элиот не придумает.

— На самом деле это не Элиот, — повел головой Деор. — Это идея Натаниэля. Хотя Элиот кричал мне, что он додумался до этого намного раньше, точнее, знал все время, а теперь алхимик-недоучка хочет отобрать его идею.

— Подожди, вот теперь я не понимаю.

— Они изобрели сетку, которая работает при приближении таких существ, как химера. Только оно приближается к человеку, как человек оказывается в лабиринте и не может выйти, пока существо не уйдет. Сетки расставили по всему дому, вот только менять их затруднительно. Кажется, вообще не получится. В общем, не знаю что и как, но новых сеток, чтобы заменить использованные, у них нет.

— Что? — я остановилась. — Так там была…

— Да, — ответил он. — Я скажу даже больше. Она собиралась тебя убить.

— А как ты узнал об этом?

Управляющий не отвечал.

— Как ты узнал?!

— Я не желаю, чтобы с тобой что-то случилось. Больше не спрашивай.

Глава 7 Надежды на спасение

Время до вердикта мага тянулось слишком долго, заставляя бесцельно бродить по своей комнате из одного угла в другой, отчитывая не только шаги, но и секунды. В голове продолжали звучать слова Деора, невероятным образом сплетаясь с мыслями о неотвратимой гибели, об охоте химеры и о тайном заговоре против дома Делерей. Хотя заговор мне начал казаться все больше открытым, словно кто-то уже знал о близкой гибели дома и не пытался прятаться. Вот только даже так поймать его все не удавалось.

Когда мы вернулись на этаж, где располагались наши с магом комнаты, управляющий пригладил мои волосы, немного наклонился, желая поцеловать, но, услышав странное шуршание на лестнице, быстро отстранился и ушел, оставив меня наедине со своими мыслями.

Кажется, здесь все тихо сходят с ума, потому что, стоило мне выйти на лестницу, чтобы посмотреть, что именно заставило уйти Деора, как прямо перед глазами возник большой мотылек, скользнув по лицу, он испуганно отлетел в сторону и продолжил отчаянно биться о стекло. Даже мотыльки бегут, хотя свет здесь, а темнота там — за окном — не должен он себя так странно вести. Я аккуратно взяла беднягу в руку, приоткрыла окно и выпустила в сторону утопающего в темноте вечера сада. Хоть кто-то из нас будет свободен.

Из окна веяло прохладой, приятными запахами лесной свежести и лишь немного пылью от проселочной дороги, можно было рассмотреть, как вдалеке в домах жителей графства зажигаются огни, а на горизонте красной стеной пожара светится ограда королевской тюрьмы, той самой, где сейчас ждет исполнения своего приговора Адриэн. Достаточно было лишь выйти, сделать один шаг в сторону темноты из этого удручающего и зловещего света, всего лишь протянуть руку и прикоснуться к настоящей свободе, начиная все заново. И пусть без титула, пусть без земель, людей и средств, но совершенно свободной. Как же прав был Деор, желая отправить меня в то баронство. Но здесь оставалось много проблем, и никогда мне не стать другим человеком. Я быстро закрыла окно и спешно отправилась в сторону комнаты мага, чтобы рассказать все, что мне удалось узнать и услышать. После этого он просто обязан будет ответить на все вопросы.

К моему удивлению, он не просто поверил рассказу, но и задумался над моим предположением, что именно тот, кто украл кольцо и есть колдун, вызвавший химеру и зверя. Единственное, в чем я так и не смогла признаться, так это в произошедшем между мной и Деором — пусть все останется тайной, в которой даже я не могу разобраться до конца. Впрочем, и полученной информации магу с лихвой хватило, чтобы надолго задуматься, отправив меня в свою комнату в очередной раз с кучей вопросов и без единого ответа.

Оставалось только ходить из одного угла в другой, считая шаги, заново пролистывая свои собственные записи и рассуждая о происходящем. Сколько прошло времени? Час? Два? Три? А может всего несколько минут… была бы зверем, завыла бы! Тихий стук в дверь показался мне спасением — противоядием от отравы томительного ожидания. Я кинулась к двери, как человек, судьба которого полностью зависела от решения, принятого кем-то за дверью.

— Сатиф! Почему так… — прокричала я, но сразу осеклась, увидев вместо мага фигуру камеристки. — О, прости, я думала, это Сатиф.

Она выглядела так, словно готова свалиться в любую минуту, возможно даже замертво. Вспомнилось, как я обещала ей придумать, чем привлечь секретаря графа, хотя за день столько всего произошло, что я напрочь забыла о ее возможном визите. К тому же мне до сих пор было сложно понять происходившее между мной и Деором, так что думать о чувствах других теперь не было никакого желания.

— Госпожа.

— Матиа, я как раз тебя ждала, проходи.

— Но…

— Отказы не принимаю, — пришлось постараться, чтобы выдавить подобие улыбки. — Вместе придумаем, что с тобой делать…

— Тиана, остановись! — перебила меня камеристка, нужно сказать, что она это вовремя сказала, потому что и я понятия не имела, что с ней делать дальше, но как она назвала меня по имени, казалось хорошим началом. — Прости… те.

— Все правильно, мы же договорились, Матиа и я буду рада, если мы продолжим общаться как раньше.

Матиа мило улыбнулась, опустив глаза. Ее улыбка показалась мне странной и грустной, словно она думала совершенно иначе, но не решалась спорить со мной.

— Я видела вас с господином управляющим, — неожиданно произнесла она.

— Где?

— Возле вашей комнаты. Потом он ушел, а вы пошли к магу.

— А где ты… — пришлось остановить себя, чтобы не продолжать выяснять, где именно в этот момент пряталась камеристка.

С одной стороны, конечно, неприятно, что кто угодно может следить за тобой и знать все твои тайны, но с другой, это может вернуть ее расположение ко мне. О, Боги, в кого я превращаюсь, раньше я и думать не могла, что буду желать дружбы просто для того, чтобы не быть одной. Когда мне необходима была информация, которую могла дать только Матиа, это было еще понятно, этому меня учили. Но так… Нет, определенно, здесь все медленно сходят с ума.

— Вас звал маг. Он собирает всех в большом зале.

— Где он?

— Уже в зале. Послал за вами. Там будут все. И слуги тоже.

— Так чего же ты ждала? Идем!

Я выбежала из комнаты, даже не дожидаясь, пока Матиа отойдет в сторону. Маг что-то решил и я как всегда узнаю об этом последней, что за несправедливость. Он мог подойти к моей комнате, сам сказать о собрании или хоть намекнуть о чем он собирается говорить. Но нет, меня вновь и вновь не удостаивают ответа, а мне снова и снова приходится бегать за всеми, стараясь разобраться в том, что же происходит в этом проклятом замке. По-привычке я шла быстро, совершенно забыв, что рядом должна идти Матиа. Но нужно отдать камеристке должное — она не отставала ни на шаг. Хотя и казалась болезненной и безжизненной, однако уверенно бежала рядом.

В большой зал мы не вошли, а ворвались: я от нарастающего чувства несправедливости, Матиа из-за того, что бежала сразу за мной.

— Вы как всегда опаздываете, ученица чародея, — вместо приветствия заявил на весь зал Лонц, внимательно меня рассматривая.

К моему разочарованию, на камеристку он даже не взглянул. Да и прав оказался секретарь, собрались здесь абсолютно все, включая не только камеристку и Парэля, но и других слуг, которых я могла видеть на кухне или во время уборки. Мне казалось, что для такого огромного замка их должно быть многим больше, но здесь стояло всего около двадцати человек, включая трех ирвилов из охраны, теперь понятно, как Деор смог так быстро с ними поговорить.

— Садись, Тиана, — маг отодвинул мне стул за столом хозяев дома и отошел.

Эти трое сидели по разным сторонам, спиной к слугам, а возле окна расположился сам Сатиф, вот только в отличие от секретаря, управляющего и алхимика, он так и остался стоять, опираясь на спинку своего стула, словно возвышаясь над всеми собравшимися. Я быстро прошла к своему месту рядом с Натаниэлем и села, стараясь больше не привлекать к внимания.

Алхимик был странно бледен, Деор вообще делал вид, что не замечает меня, даже секретарь выглядел более озабоченным, чем раньше. Сегодня Лонц был не просто безупречно одет, но и его волосы аккуратно забраны в тугую косу, чего раньше не случалось. А у меня все больше и больше нарастало подозрение, что в замке очередное происшествие.

— Все в сборе, — громко сообщил маг. — К сожалению, по известным вам причинам, графиня не может к нам присоединиться, но я сообщу ей все, что сегодня будет сказано.

В зале наступила абсолютная тишина, мы могли бы услышать, как мыши грызут половицы на нижних этажах, если бы здесь были мыши.

— Сегодня произошло еще одно убийство.

По залу разошлись вздохи ужаса, кухарка прикрыла рот рукой, чтобы не закричать, Матиа стала еще бледнее, а Парэль опустил голову. Хозяева замка отреагировали на эту новость стойко, как и положено, не показывая своих истинных чувств.

— Сегодня, — продолжил маг, выждав немного, пока все смогут принять эту мысль. — Сегодня был убит один из охранников замка, — а вот этого уже не ожидала я, ловя каждое новое слово Сатифа. — Это произошло рядом с библиотекой, немногим после того, как с вами побеседовал господин Деор. Господин управляющий, прошу вас.

Маг передал слово Деору, а я не совершенно не понимала, зачем это все, и что может быть дальше. Неужели он начнет рассказывать, о чем разговаривал сразу и при всех? Или они уже нашли колдуна?

— Трагедии в этом доме происходят с ужасающей частотой, — начал управляющий, встав, оглядев всех слуг и ни на ком не останавливая взгляд, — но нам необходимо помнить, что это наш дом, за который нам придется бороться. Мы собрали вас здесь, потому что слухи и сплетни делают свое дело намного быстрее, чем нам бы того хотелось. Вы знаете, что мне лично уже пришлось остановить двоих конюхов, которые собирались сбежать из замка, — все согласно закивали, и только я сидела, совершенно не понимая, о чем он говорит. — Они хотели не только покинуть владения графа, но и взять себе для жизни некоторое его имущество. Так что вам необходимо понять, что никто из здесь присутствующих не сможет уйти просто так. А если у вас и возникнут такие мысли, пока мы не закончим разбираться с происшествиями, то я прошу сначала поговорить со мной или с кем-нибудь из хозяев, чтобы вам выдали разрешение на выход за границу или в ближайшие земли. В это же время хочу вам сообщить, что я лично знаю достаточно, чтобы в течение нескольких дней не только найти, но и наказать убийцу.

Он еще раз посмотрел на слуг, теперь останавливая взгляд на каждом из них. Мне же казалось, что они настолько запуганы, что больше ничего не сможет их приободрить.

— Все свободны, — подытожил Деор и в этот же момент ирвилы открыли двери. Парэль встал с правой стороны, ожидая пока все покинут помещение, и когда последний человек скрылся в темноте коридора, дворецкий склонил голову перед хозяевами и вышел за двери, плотно закрывая их за собой.

— Так вы узнали, кто управляет химерой? Кольцо помогло? — я сразу задала волнующие меня вопросы, как только ушли все посторонние.

— Ничего они не узнали, — почему-то ответил Натаниэль.

— А зачем тогда…

— Чтобы слуги не разбежались. Каждый может быть виновен.

— Вот именно, что каждый, — перебил его Сатиф.

— Что ты хочешь этим сказать?

Сатиф встал со своего места и начал ходить по залу, все не решаясь начать говорить. Можно было заметить, как его пальцы нервно двигаются, отсчитывая понятный только магу ритм, скулы напряжены, а глаза покраснели. Он выглядел разбитым, уставшим и теперь казался намного старше своих лет. Я и представить не могла, что с магами такое возможно, вот только теперь от мужчины, которого я встретила в таверне, и который излучал уверенность и угрозу, больше не осталось и следа. Перед нами ходил старик. Все еще статный, красивый, величественный и способный на многое, но старик, который безумно устал от всего и больше не способен бороться. Сделав еще несколько шагов, он остановился и подошел к столу, чего все ждали с нетерпением.

— Я должен признаться, я так и не приблизился к разгадке и вам следует покинуть замок, — сказал он без намека на продолжение.

— Черодей, ты ли это? — то ли усмехнулся, то ли попытался пошутить Лонц, но у него ничего не вышло. — Тиана?

Как бы секретарь на меня ни смотрел, я не имела ни малейшего понятия, какого ответа он ожидает. Ведь прав маг, тысячу раз прав, покинуть дом, временно укрыться в другом месте, переждать пока закончится охота на род Делерей — это и есть самый простой вариант.

— Лучше всего тени могут спрятаться только в темноте, — единственное, что я могла ответить.

— Ты забываешься, маг. Может, это тебе лучше уехать, если ты боишься, — на весь зал произнес Деор и от его сурового голоса по телу пробежали мурашки, сразу вспомнился разговор за стеной библиотеки.

— Да как ты смеешь! — резко ответил Сатиф. — Нет, я предлагаю самый простой выход, а мы здесь сами все решим. Вы трое уедите.

— Опять, — не выдержал Лонц. — Все повторяется. Хорошо, чародей, пусть так. Я не питаю большой любви к Деору, ты и сам это знаешь, но и ты, и я, знаем, что он никогда не оставит этот дом и не закончит свой путь позорным бегством. Или Натаниэль, насколько бы сильна ни была его ненависть к Элиоту, никогда не позволит себе оставить его здесь одного. Да и я не посмею оставить здесь графиню в одиночестве. Маг, ты слишком хорошо знаешь нас, чтобы предлагать такое, поэтому я надеюсь, что это простая шутка.

— Шутка? — прикрикнул Сатиф, а я все сильнее начинала чувствовать себя лишней, видя, как маг распаляется. — Хорошо, пусть так. Но тогда оставь свои детские мысли и начни уже думать как хозяин замка. Пропадает кольцо…

— Оно не имеет значения, — повторил Лонц слова управляющего.

— Пропадает кольцо. Вы находите мертвой баронессу, которая поселилась в комнате графини. Затем приезжаем мы с Тианой, и на нее нападают, да не только химера, но и сам Замок. Мы находим логово колдуна, Адриэна приговаривают к смертной казни, очередное нападение на мою помощницу, нападение на графиню, которое чуть не закончилось ее смертью и теперь смерть ирвила, который охранял этот замок, — он говорил это как приговор, не останавливаясь, все повышая голос, сообщая только то, что и так известно. — И знаете, что мне кажется? Даже не делайте предположений, я сам вам скажу. Мне кажется, что вы все, все без исключения, храните свои собственные маленькие мерзкие тайны, которые не дают мне помочь этому дому. Из-за ваших игр я не могу сделать то, что должен. Ты, — маг бесцеремонно указал пальцем на Деора. — Ты рассказал мне, о чем говорил со слугами, но ты, видимо, забыл, что одна из горничных видела фигуру мужчины, который входил в комнату, где хранилось кольцо. Я не случайно хотел, чтобы с тобой пошла Тиана, но вместо этого ты прогнал ее…

— Сатиф, я думал…

— Ты не думал! — отчеканил маг, мне казалось, что сейчас он отчитывает провинившихся детей. — Лонц, тебе что было сказано сделать? Пока нет Адриэна, охрана была на тебе, но ты не смог с этим справиться. Управлять людьми это не только приказывать им, но и отвечать за них. А когда один из вверенных тебе ирвилов погибает от лап химеры, а ты узнаешь об этом последним, то это не управление — это позор! Или Натаниэль, я просил тебя изучить эти заклинания, а не делать из них новые!

Если маг принялся отчитывать Натаниэля, то можно было с уверенностью сказать, что в этом доме все намного хуже, чем я предполагала, Сатиф теряет терпение, но, что самое страшное, я видела, как со своим терпением он теряет всякую надежду. Да мне и самой уже казалось, что мы не сможем ничего найти и никого спасти: полный дом обреченных, наша смерть — дело времени.

— А ты, — я вздрогнула, когда маг посмотрел в мою сторону, и в его глазах ясно можно было видеть злость и желание собственноручно убить меня прямо в этой комнате. — Я дал тебе простое задание. Найти одну вещь. Вместо этого ты нашла и услышала все, что угодно, но ничего нужного мне! Ничего!

— Сатиф, прекрати! — оборвал его секретарь, украдкой глядя в мою сторону. — Она ни в чем не виновата. Прояви уважение…

— Уважение?!

Было видно, что маг хочет продолжить, но чувство такта, хорошие манеры и воспитание не дают ему этого сделать. Все молчали и бросали короткие взгляды друг на друга. Я заметила, как Деор старается не смотреть в мою сторону, но явно недоволен защитой Лонца, зато секретарь смотреть на меня не стеснялся, чем сильно смущал.

— Мы приносим свои извинения, Сатиф, — мягко и уверенно сказал Натаниэль, видимо ему единственному из всех присутствующих слова извинений давались легко, а я подумала, что если собрать их всех в одного человека, то получится идеальный граф. — У каждого из нас есть то, что стоит скрывать. И ты знаешь намного больше любого другого, кто когда-либо был в этом замке. Но никто из нас никогда не придаст это место и никто не уедет.

Старик тяжело вздохнул, он и сам знал, что погорячился, но я понимала его как никогда, даже, несмотря на его отношение и упреки в мой адрес. В конце концов, это именно я настояла на том, чтобы он обратил внимание на это проклятое кольцо, так что было даже немного обидно от всего сказанного. Маг еще раз прошелся по залу, тяжело дыша и останавливая себя от крика на присутствующих. Было видно, что это стоило ему больших усилий.

— Хорошо, — остановился он. — Продолжаете заниматься своими обязанностями. Но к библиотеке больше не подходить. Поставить новую сеть получится еще не скоро, но, надеюсь, нам и не придется этого делать. Позорно это признавать, но в этот раз я больше надеюсь на удачу, чем на вас. Уходите.

Последние слова звучали укором для всех. Эх, знал бы кто из слуг, как хозяев замка отчитывает приезжий старик, никогда бы больше не считали их высокомерными.

Все выходили из зала в абсолютном молчании, а мне снова придется заниматься поисками паука. Вот незадача, о пауке этом я вовсе забыла, все так завертелось, что задание мага казалось совершенно неважным, а ведь именно этот паук может вывести нас на нужный след. Вот только как его найти?

Я шла по коридорам замка, опустив голову и полностью погруженная в свои мысли. Оказывается, невероятно сложно выполнить только одно маленькое поручение, когда знаешь и чувствуешь, что можешь намного больше. Мне казалось, что маг не слушает меня, как и все остальные в этом замке. Сколько сил потребовалось, чтобы доказать ему то, что понятно и ребенку — пропажа семейной реликвии имеет значение. Он хоть поверил, чего не скажешь о Лонце и Деоре. Что за глупое желание считать меня простым дополнением к магу. И если от Лонца я этого ожидала, то такое отношение со стороны управляющего мне совершенно не нравилось.

— Ученица, — раздался за спиной голос секретаря, безумно меня напугав.

— Проклятье! Лонц!

— Не стоит ходить, не замечая ничего вокруг, когда рядом бродят колдуны и химеры.

На это замечание ничего не хотелось отвечать, поэтому я попыталась улыбнуться, и пошла дальше, давая понять, что разговор окончен.

— Подожди, — секретарь быстро догнал меня и теперь шел рядом. — Могу я тебя довести до комнаты?

— А потом мне самой снова придется объясняться с Матией?

По выражению его лица стало понятно, насколько сильно ему не понравилось замечание. Ничего, стерпит, прав маг, его игры стоит оставить в прошлом, пока все не закончится.

— Тиана, да остановись же ты, — схватил он мою руку. — Прости, я не желал, чтобы все так получилось. Да и с Матией меня больше ничего не связывает.

— Только она об этом не знает.

— Я говорил с ней… Деор не оставил выбора. Но я не об этом. Я хотел узнать, что же ты сказала магу, что он спешно собрал нас всех?

Казалось, удивить меня уже ничего не сможет, но секретарю это прекрасно удалось.

— А смерти ирвила не достаточно?

— На войне умирают сотнями.

— Мы не воюем.

— Воюем, Тиана. И маг прекрасно это знает.

Истеричный смех вышел сам собой. Чем дольше я здесь нахожусь, тем больше понимаю — это все не может быть правдой, это какой-то страшный сон, который мне хочется закончить как можно скорее. И ведь нужно всего-то взять свои вещи и выйти из замка, отправиться куда угодно и больше никогда не видеть его обитателей.

— Я снова слышала, как за стеной строили заговор.

— Понятно, — выдохнул он и отошел на шаг, явно расстроенный, мне бы тоже не понравились, что в моем собственном доме кто-то не просто шпионил, но и передавал все, прямо за стеной, а я ничего не могла с этим сделать.

— И прочла про кольцо, — добавила я.

— Да оставь ты уже это кольцо.

— Почему?

— Почему? Чаровница, ты серьезно? Да потому что его может носить только граф.

— Да, старший сын. Я читала.

— Ну так если читала, то неужели ты действительно думаешь, что это кто-то из нас убивает собственных гостей и свою собственную охрану?

Действительно, об этом я как-то не подумала. Граф все-таки для меня был странным жителем замка, которого вообще не существует. И как мне только это раньше не пришло в голову.

— Я не хотела…

— Чего не хотела? Обвинить нас во всем этом? Считать, что кто-то из хозяев дома делает это?

— Но…

— Я не обвиняю тебя, но и тебе не стоит делать поспешных выводов. Пообещай, что не станешь, — он улыбнулся настолько искренне, что я невольно ответила такой же улыбкой. Глупо, конечно, все секретари шпионы и они прекрасно знают, как и когда себя необходимо вести, чтобы расположить человека, вот только сейчас мне казалось, что его отношение настоящее, по крайней мере, он сам в него верит.

— Так я могу довести тебя до твоей комнаты? По дороге можем обсудить все, что пожелаешь или молчать. Как прекрасной ученице будет угодно, — он подошел немного ближе, чтобы нас никто не услышал.

— Я прекрасно дойду сама, — так же тихо ответила я.

— Тогда я дождусь следующего раза.

Он кинул взгляд на лестницу, еще раз улыбнулся, склонил голову и ушел в сторону своих комнат, а я с удивлением смотрела ему в след. И ведь не поймешь его, вроде ничего не скрывает, все говорит как есть, отвечает на любой вопрос, да и когда вино пили в моей комнате, я верила ему, а он верил мне. Но стоит только немного отдалиться, как приходится заново узнавать этого человека. Я помню, отец говорил мне, если перед тобой стоит тот, кто может говорить правду о чем угодно, то он, либо глупец, либо хранит страшные тайны, в сравнении с которыми приятен любой разговор.

Лонц скрылся в темноте прохода, даже звук его шагов стих, и я повернулась, чтобы продолжить свой путь. Но стоило только кинуть взгляд на коридор, как я замерла, увидев Деора, стоявшего, опираясь о колонну и скрестив руки на груди. Он едва заметно улыбался, и было в этой улыбке что-то зловещее и не предвещающее ничего хорошего. Видимо, он стоял так довольно долго, так что мог не только слышать, но и видеть все происходящее в коридоре. Он сдержанно кивнул, отошел от колонны, развернулся и быстро направился по коридору ко второй лестнице. А я не знала, смеяться мне или плакать, единственное, в чем была совершенно уверена, так это в том, что ничего никому не смогу доказать. Какая же глупая ситуация.

Вдохнуть, выдохнуть и двигаться дальше. Зайти в свою комнату, упасть на кровать и забыться в сладком сне — вот и все желание. Но что-то внутри не давало этого сделать, хотелось побежать за Деором, сказать ему, рассказать, объяснить. «Не сейчас, Тиана, все что угодно, но только не это», — повторяла я, словно читая заклинание. Проклятье! Успокоиться явно не получалось, и теперь я уже точно понимала, что не смогу забыться в прекрасном сне, по крайней мере, в ближайшие несколько часов.

Гулять по замку в такое время и без сопровождающих было опасно, но я сильно надеялась на сети Сатифа, да и просто больше не могла находиться в этих стенах: душащих и отбирающих жизнь. Выбор был сделан: необходимо только спуститься вниз и выйти на свежий воздух, а там будь, что будет. За себя я смогу постоять.

Уже спускаясь по лестнице на первый этаж, я видела, как одна из горничных идет с бельем мне на встречу. Ее бы спросить о том человеке, который заходил в комнату с кольцом, и я уже хотела это сделать, но решила, что на сегодня для них хватит допросов, да и время, когда она выполняет свою последнюю работу и собирается идти отдыхать, не самое лучшее, если хочешь завязать беседу и все узнать.

— Вечер добрый, госпожа, — поклонилась она. — Вам чем-нибудь помочь?

— Нет, благодарю, я хотела подышать воздухом.

Девушка кивнула и быстро убежала дальше заниматься своими заботами. Она не показалась мне испуганной или обеспокоенной, она была просто уставшей и хотела быстрее все закончить, словно и не происходит в этом доме ничего или это ее совершенно не касается.

Я быстро спустилась по лестнице на первый этаж, в холл, освещенный тысячами маленьких огоньков. К моему удивлению, Элиот здесь так ничего и не поменял, и я выходила из точно такого же холла в какой попала при приезде сюда. Со стен смотрели несколько портретов, а за спиной, прямо за широкой белой лестницей, висел портрет первого графа Делерея — величественного и седовласого мужчины в красном камзоле и орденом на груди.

— Вы бы ужаснулись, узнай, что ваши предки сделали с вашим наследием, граф, — прошептала я портрету, оглянувшись по сторонам, чтобы никто не увидел, как я разговариваю сама с собой.

Как и предполагалось, граф не ответил, он продолжал молчаливо смотреть со своей тысячелетней картины, совершенно безразличный к столь далекому будущему. Это он был важен нам, а нас он даже не знал. Я еще раз посмотрела на его силуэт. Нет, он точно не напоминает никого из нынешних хозяев, но в это же время в нем есть черты сразу от всех — все-таки время делает свое дело и теперь невозможно рассмотреть сходство со столь далеким предком. Оставалось только отвернуться от прошлого графа, поворачиваясь к главным дверям замка и, распахнув их, выйти на ступеньки.

К моему удивлению двор выглядел совершенно иначе. Здесь ходили ирвилы, на сырой земле можно было рассмотреть следы от копыт лошадей, из земли торчало множество факелов, слышались разговоры, обсуждения, а двое охранников волокли на себе какого-то мужчину. Я хотела побыть в одиночестве, но теперь казалось, что замок — это и есть самый лучший способ побыть наедине с собой. Сразу вспомнилось, что за все время с момента нашего с Деором падения и заканчивая этим вечером, я ни разу не видела двор в окнах. Тогда это казалось незначительным, но сейчас стало ясно, и от этого понимания даже немного страшно — все окна замка выходят на противоположную сторону. Куда бы ты ни взглянул, везде будет прекрасный сад, даже если пройти от одного окна самого большого зала до другого в противоположной стороне, то все равно за окном будет сад.

— Вам чем-нибудь помочь? — выдернул меня из размышлений приятный мужской голос, оказывается, пока я рассматривала двор, ко мне подошел молодой ирвил, остановившись возле ступенек и не желая подниматься выше.

— Я хотела… — сначала я думала ответить также как горничной, но, заметив наглухо закрытые въездные ворота, сразу поняла, что услышать объяснения от ирвила мне все-таки необходимо. — А что здесь происходит?

— Допросы, госпожа помощница мага.

— Ученица, — неосознанно поправила я на более привычное слуху.

— Ученица. Нашли тех, кто мог быть виновен в нападениях.

— Колдуна?

— Мы проверяем. Думаю, вам лучше расскажет об этом господин Сатиф, или можете поинтересоваться у секретаря или управляющего.

Ирвил явно никуда не спешил, он так и остался стоять, лишь положил руку на парапет, чтобы было удобнее, и мило мне улыбался. Даже как-то не по себе стало — вокруг такое происходит, а он улыбается.

— И давно это?

— Несколько дней как. Привезли четверых, которые могут что-нибудь знать о заговоре. Вчера было трое.

— И много узнали?

— Узнали… кто из прислуги воровал, узнали. Остановили двоих конюхов, узнали о другом заговоре, а о колдуне пока ничего.

— Тавиэн! — раздался крик возле ворот. — Приехали!

Ирвил резко повернулся, пытаясь разглядеть среди света факелов силуэты.

— Иду! — прокричал он в ответ. — Прошу простить, прибыли солдаты Адриэна, необходимо их встретить и разместить.

— А вы…

Я хотела спросить, кто он такой и как я смогу его найти, но ирвил больше не обращал на меня внимания. Он быстро побежал к стене, и в колыхании света можно было видеть, как он и еще несколько людей крутят огромное колесо, чтобы поднять железные ворота. Скромной калиткой, расположенной рядом, больше никто не пользовался, да и ворота открыли всего наполовину, но и этого хватило, чтобы, по меньшей мере, сорок всадников ирвилов въехали на территорию двора. Их лошади шли строем, их одежда не отличалась изысканностью и красотой, как доспехи королевской пехоты, блестящие в любую погоду, да и не было на них доспехов, лишь черные ткань, да жилеты из шкур, перевязанные поясами и застежками — лучший способ удержать тепло при дальнем переходе. Мне все больше и больше хотелось узнать, что здесь происходит и что планируют делать с этим небольшим, но, без сомнения, сильным отрядом. Но, как назло, больше никто не проходил мимо, а Тавиэн вообще скрылся из вида, только был возле ворот, как сразу исчез куда-то. Так что я стояла на лестнице, смотря со своего возвышения на двор, в свете от холла и огней, пытаясь найти хоть кого-нибудь, с кем можно поговорить, а меня никто не замечал.

— Для чего столько… — попыталась я задать вопрос первому проходившему мимо солдату.

— Прошу. Идите в дом, — быстро ответил он, лишь кинув взгляд в мою сторону.

И в этот же момент я увидела, того самого мужчину, которого волокли ирвилы. Вот только теперь он не шел, не упирался ногами, не пытался остановить своих палачей, а висел на их руках безвольной тряпичной куклой, весь в грязи с синим лицом. Я могла многое перенести, увидеть и остаться безразличной, но почему-то сейчас пришлось подавить приступ тошноты и забежать в дом. Больше дышать воздухом не хотелось, а холл казался мне прекрасным местом и даже величественный граф, глядящий со своей высоты, был единственным, кого я могла видеть.

— Тиана, — послышался шепот за спиной, который с легкостью можно было принять за шелест листьев или простой шум от происходившего во дворе.

Я обернулась, но двери теперь были плотно закрыты, и больше ничего не указывало, что за ними кто-то есть. Ни армии, ни допросов, ни ирвилов — тишина и спокойствие.

— Тиана, — снова послышалось из стен.

— Элиот?

— Конечно, я. Кто еще может так говорить? Глупая женщина!

Действительно, как я могла не понять сразу, кто со мной разговаривает. Хотя говорить в таком большом помещении с Замком было непривычно. К тому же, по его тону можно было понять, что Элиот до сих пор на меня за что-то злиться, сам не понимая за что. Или это как с Натаниэлем?

— Иди за мной.

— Как?

Кажется, теперь мне пора было назвать Замок глупым. Если он думает, что я смогу пойти на его голос, то сильно ошибается. Для меня звук расходился по всем стенам, а зная, что он и есть стены, я совершенно не понимала, куда мне смотреть, ни то, что идти. Но одна стена покрылась небольшой рябью, как зеркало, где раньше скрывался Элиот, и я увидела воздух, его легкое колыхание, как в знойный жаркий день. Это же произошло с лестницей, и я поняла, что именно туда зовет Элиот.

Сложно было представить, что хочет показать мне Замок. Может, как в прошлый раз это будет комната, созданная им по моим рассказам, а может он попросит помощи или покажет какую-нибудь находку — от него можно всего ожидать, а после нашего с Деором спасения, ожидать чего-либо хорошего явно не стоило. Тем временем Элиот уводил меня все дальше и дальше, петляя по хитросплетению коридоров и лестниц. Хотя бы одно я знала точно — там, где есть Элиот, колдуна точно не будет — не совмещается их магия, достаточно было вспомнить только логово этого убийцы, чтобы понять почему.

Мы уже прошли несколько этажей, около пяти залов и просто больших комнат, несметное количество раз свернули то в одну сторону, то в другую и это в полном молчании и не видя никого проходящего рядом. Интересно, Замок специально вел меня путем, где никого нет, или это простая случайность. Но вот колыхание воздуха остановилось, указывая прямо на небольшую, но безумно красивую дверь, с изящной резьбой и золотой ручкой с головой лошади.

— Если ты хочешь, что я туда зашла, — обратилась я к Элиоту, — то тебе необходимо сказать, что внутри.

Он помолчал, видимо думая, что мое любопытство окажется намного сильнее. Нет, любопытство давало о себе знать, но бежать к верной погибели мне совершенно не хотелось.

— Не могу сказать, — сдался Элиот. — Но, поверь. Так надо.

— Что надо?

— Не могу сказать.

— Элиот!

— Поверь мне. Я люблю своих жителей, особенно, этих…

— Кроме Натаниэля.

— Прекрати! И делаю все только ради них. Поверь мне, тебе ничего не угрожает. Я слежу за своими… эмоциями, — неуверенно добавил Элиот. — Советую, зайти, потому что завтра может быть уже поздно. Но тебе решать. И еще, прошу, не говори, что это я привел тебя.

Он исчез, оставляя меня наедине со странной комнатой, за которой должно что-то оказаться. Что-то важное для жителей этого замка. Есть ли у меня выбор? Нет. И Элиот прекрасно об этом знал, оставляя меня.

Я взялась за рукоять меча, подошла к двери и аккуратно, чтобы не создавать лишнего шума, повернула ручку, мягко ступив в темноту. Ничего страшного не произошло: на меня никто не напал, и я сама никуда не свалилась, что уже радовало. Вот только передо мной была не комната, а огромный лес, уходящий далеко во все стороны и одна дверь, которая сразу закрылась и пропала. Я напряженно осмотрелась по сторонам. В темноте леса мало что можно было рассмотреть, но здесь пели птицы, где-то журчала река, а звезды, словно специально, освещали небольшую дорогу. Присмотревшись, за одним из деревьев можно было рассмотреть силуэт. Мужчина сидел на траве, облокотившись на дерево и согнув одну ногу. Сильнее сжав рукоять меча, я сделала шаг в его сторону и в этот же момент ветка под ногой хрустнула, а звезды засветили еще сильнее, освещая лес как днем. Мужчина быстро встал. «Проклятье! Я стану следующей, кто будет искать способ убить Элиота!»

— Тиана? — спросил он, приблизившись.

— Деор?

Я ожидала чего угодно, но только не управляющего. При том выглядел он теперь странно: он шел босиком, без оружия, обычная строгая одежда сменилась легкой рубахой, горло которой растянулось от времени, только брюки остались прежними. Видеть его таким было необычно и странно, так что я не сразу заметила, что у него сильно разбита нижняя губа.

— Что ты здесь делаешь? Кто тебя привел? Элиот?

— Что с твоим лицом?

Он дотронулся до губы, словно только вспомнил, что она разбита и усмехнулся.

— Это не имеет значения, — ответил он еле слышно, посмотрел на меня, желая что-то сказать, но, так и не решившись, отвернулся и направился к месту, где был до моего прихода, снова садясь рядом с деревом, а я смотрела на управляющего и не узнавала его. — Если хочешь, можешь остаться, — сказал он как-то странно, мне даже показалось, что ему бы самому этого хотелось.

Я тихо подошла к Деору, опасаясь его переменчивого настроения и аккуратно села рядом.

— Это Элиот сделал? — спросила я.

— Нет, мог бы, но не он. Это Натаниэль.

Деор говорил еле слышно, и мне казалось, что он делает это специально, чтобы не нарушать тишину этого места. А я удивленно посмотрела на управляющего.

— Не удивляйся. Он замечательный алхимик, — понял мой взгляд Деор. — Который не может долго сидеть на одном месте. Когда он еще обучался, ему пришлось сидеть дома два года, тогда он и создал эту комнату. Но ему она не помогла, зато помогла мне.

— Помогла в чем?

Он помолчал, то ли прислушиваясь к звукам вдалеке, то ли раздумывая над моим вопросом, а, может, все сразу.

— Тиана. В этом доме каждый спасается по-своему, — начал он, и его речь была неторопливой, звучавшей в такт созданной природе. — С течением времени каждый смог найти для себя самый верный способ, чтобы не сойти с ума, не пытаться выйти из тени и не наделать глупостей. Пойми, нет ничего хуже ожидания — оно выгрызает изнутри, заставляя действовать, не думая о последствиях, и мало кто может сидеть и ждать, пока рушится его собственный мир, оставляя трезвым разум, дожидаясь лишь подходящего часа. А мы можем и делаем это изо дня в день. У нас нет друзей, заклятых врагов, больших целей и собственных желаний. Сам не знаю, когда это произошло, но мы стали просто стражниками этого места, самыми преданными и верными.

— Стражниками графа, — подытожила я.

— Графа? — в вопросе Деора была усмешка. — Нет, никто из нас не служит графу… каждый из нас и есть хозяин этого места. И мы как Элиот, мы — часть его.

— Я не понимаю…

— И не сможешь. Это наша жизнь, она была такой с самого начала и останется такой до нашей смерти… это плата за спасение жизней и иногда мне кажется, что она слишком высока.

Он замолчал, а я сидела, вглядываясь в темнеющий лес, гаснущие звезды, прислушиваясь к журчанию воды, пытаясь понять его слова. И мне все больше казалось, что я их понимаю. Пусть не до конца, но я знала, как спасает это место. Здесь больше не хотелось думать о завтрашнем дне, забывались все проблемы и даже увиденное во дворе замка больше не интересовало. Натаниэль создал не просто лес, он добавил в него что-то, что было незаметным, но ощущалось в теплом покалывании на кончиках пальцев или в легком ветре, который обволакивал, как одеялом.

— Могу ли я… — прошептал Деор, придвинувшись ближе, обнимая меня, наклоняя к себе и аккуратно кладя на руки.

Я не была против. Мне было приятно и спокойно, кажется, комната Натаниэля идеально подходила и для меня, а неуверенность Деора казалась неожиданно милой. Я посмотрела на его разбитую губу, звезды переставали светить, и теперь его лицо было таким как раньше, руки удивительно нежными, а тихий голос сливался с ветром, словно напевая колыбельную. Я не знаю, что он говорил, сон пришел намного быстрее, и теперь было сложно понять, что реальность, а что нет, но я знала одно — я благодарна Элиоту. Меня даже не волновало, что он как-то слишком сильно хотел, чтобы я оказалась в этой комнате именно сегодня.

Глава 8 Граф Делерей

Это может показаться странным, но проснулась я от тишины, будто всю ночь я слышала что-то, а теперь это пропало и стало не просто пусто, стало неуютно и одиноко. Я открыла глаза, еще окончательно не проснувшись и все пытаясь понять, где же я нахожусь. Для этого потребовалось не так много времени, но даже это время казалось вечностью, создавая неприятные ощущения, да еще и перевязь меча ослабла и съехала так, что теперь рукоять врезалась мне в живот, и все равно подниматься с мягкой и теплой травы не было никакого желания. Сколько же сейчас времени?

Комната лишь немногим отличалась: те же деревья, та же трава, только вместо звезд тусклый свет, да птицы перестали петь — вот откуда такая тишина. А вместе с птицами исчез и Деор…

«Деор… О нет, так значит, я провела с ним всю ночь и это обязательно станет известно всем в замке», — внутри все сжалось от ужаса и стыда. Я даже попыталась выкинуть эти мысли из головы, сильно сжав кулаки, чтобы ощутить боль, но стыдно было настолько сильно, что и это не помогало. Я точно встану в очередь на убийство Элиота. И почему только вчера меня это совершенно не волновало? Да куда исчез управляющий?! И только теперь я поняла, что понятия не имею, куда мне идти — дверь захлопнулась, и еще вчера я, хоть плохо, но понимала, в какой она стороне, зато сегодня окончательно запуталась.

— Тиана, — раздался шепот стен.

— Явился, — растерзать Замок хотелось сию же минуту, разобрать его по камешку, раздавить, уничтожить. — Ты хоть понимаешь, что натворил? Понимаешь, я знаю, и специально привел меня сюда!

— Так было нужно, — недовольно проворчал он в ответ.

— Что нужно? Уничтожить мое имя и мою репутацию? Это было нужно?

— Тиана…

— Не хочу ничего слышать? Где управляющий? Думаю, он тоже все прекрасно знал. И что вы со мной сделали?

Я точно понимала, что не могла просто так расслабиться и уснуть в чужой комнате рядом с посторонним мужчиной, я эти правила впитала с молоком матери. Но вчера… вчера я забыла обо всем. Не могу поверить, что забыла все предосторожности, этого просто не может быть, чтобы я сама пришла и осталась.

— Эта комната успокаивает, — сказал Элиот. — Поэтому ты и осталась. Мы ничего не делали.

— Где Деор?

— Он уехал.

Я застыла. Признаться честно, я готова была к любому ответу и уже собиралась высказать все, что думаю о поступке этих двоих, но сообщение об отъезде Деора заставило непонимающе смотреть между деревьев, где, как я предполагала, был Замок.

— Как уехал? Он же вчера только говорил о том, что все должны остаться здесь, в этом доме. А теперь уехал. Как такое возможно?

— Он не сбежал, — сразу понял мои слова Элиот и вздохнул. — Он никогда не сбежит. Просто пришло время пытаться вызволить Адриэна.

О Боги, а про ирвила я совсем забыла. И ведь действительно, они постоянно говорили о том, что кто-то должен отправиться спасти брата, да и лучше Деора с этим никто не справится. И тут же пришло еще одно осознание: значит, Элиот хотел, чтобы мы могли попрощаться, если вдруг Деор не вернется. Я засмущалась еще больше, то ли из-за самой ситуации, то ли из-за такой осведомленности Замка, а ведь он ни разу и словом не обмолвился о своих мыслях, что мы с управляющим питаем друг у другу какие-либо чувства. Да и не было этих чувств, я надеялась, что не было.

— Когда он вернется? — только и могла спросить, стараясь думать о хорошем.

Что такое королевская тюрьма всем было прекрасно известно. Из нее не сбежишь — из нее выносят только мертвых, и полное безумство отправляться туда по собственной воле. Надеюсь, Деор не станет лично устраивать Адриэну побег. А Элиот молчал, и это молчание казалось мне страшнее всего, что он может сказать.

— Скоро, — после длительного молчания быстро ответил Замок. — Мы все надеемся, что скоро. В противном случае все будет очень и очень плохо… Но с ним отправились лучшие ирвилы.

— Тогда почему отправился он?

— Так получилось, что только у него там есть нужные люди, — с сожалением произнес Элиот, а с искусственного неба капнули первые капли дождя, что было очень странно. — Тиана, хочу сказать, что он не просил меня, я сам…

— Прекрати, пожалуйста, — настроение портилось все сильнее и сильнее, а я даже понять не могла, из-за чего именно так сильно переживаю.

— Хорошо, пора уходить. Я выведу тебя, чтобы никто не увидел. Никто даже не узнает, что ты здесь была.

— Спасибо, Элиот, — ответила я, все-таки понимая, что Замок старался сделать как лучше.

— Я делаю это не для тебя, а для него. С тобой мне по-прежнему приходится сдерживать свою злость, — честно признался Элиот и снова показал мне тонкую воздушную дорогу к двери. Выход оказался всего в двух шагах от меня.

Замок не соврал, он действительно провел меня самым запутанным и самым длинным путем, каким только можно, мне начинало казаться, что мы не просто ходим кругами, мы обходим по кругу весь замок от одного его крыла до другого, по всем этажам и возможным коридорам. Дорога была настолько долгой, что мне уже начало это надоедать. Оставил бы меня здесь, после такой прогулки по дому точно никто не заподозрит, что я провела ночь в комнате с управляющим. Да я и сама теперь не могла понять, где находится эта необычная комната и в какое крыло необходимо пойти, чтобы снова на нее наткнуться. Но Элиот сказал, что обязан довести до покоев, где сможет точно знать, что со мной ничего не случится. Даже не знаю, за что он больше переживал: за меня или за то, что я нечаянно могу зайти туда, куда мне заходить совершенно не надо. Казалось, что за второе, но надежда на хорошее отношение все еще теплилась.

— Пришли, — наконец, произнес Элиот, и я увидела знакомый коридор. — Здесь сама дойдешь.

Он еще немного задержался рядом, а затем воздушная дорожка развеялась, и я больше не ощущала его присутствия. Странный он все-таки. Впереди неожиданно скрипнула дверь, я замерла, но, увидев мага, выходящего из комнаты, сразу побежала к нему. Прошедшая ночь в общении со стариком для меня ничего не меняла.

— Сатиф, — крикнула я, когда маг начал спускаться по лестнице.

Он обернулся и удивленно посмотрел в мою сторону.

— Где ты была?

— Я…

— Не важно, я очень спешу. Сиди у себя и никуда не уходи, ты скоро будешь нужна.

— Сатиф…

— Не сейчас, Тиана, я спешу.

Последние слова он договаривал, уже спускаясь по лестнице, даже не смотря в мою сторону. Вот так всегда, а узнать, что же происходит во дворе и как собираются защитить Деора, мне было просто необходимо. В сердцах я даже ударила ладонью по стене и, развернувшись, отправилась в комнату.

Зато здесь был неожиданный подарок: на маленьком столике возле окна лежал цветок, а под ним сложенный лист с вырисованной буквой «Д» на развороте. Сердце бешено застучало и я села на край кресла, откинув в сторону цветок и с опаской раскрывая письмо. Почему-то не хотелось сразу начинать читать, вместо этого я всматривалась в первые строчки, отмечая странный наклон букв, а вот почерк был мне знаком.

Дорогая Тиана,

Прошу простить меня за это письмо и все, что может показаться в нем недостойным. Я стараюсь описать все честно, больше ничего не скрывая и не утаивая, но времени слишком мало, чтобы подобрать необходимые слова.

Я желал сказать тебе это лично и даже собирался это сделать, но, к моему сожалению, не смог. А, может моя нерасторопность к счастью, и ты сможешь обдумать все, что будет здесь сказано, и со временем дашь мне понять свой ответ. Теперь я лишь надеюсь, что это произойдет скоро. Признаюсь, раньше я никогда не молчал о своих чувствах, теперь же мне кажется, что это из-за лживости этих чувств, я говорил о любви, но мои слова ничего не значили, сколько бы раз я их ни произносил. Теперь же, когда они являются правдой, я не могу вымолвить и слова. Я как последний глупец не могу сказать все, что думаю, каждый раз собираясь сделать это и каждый раз опасаясь того, что ты можешь ответить. Возможность скорой смерти заставляет по-другому смотреть, и я могу признаться сам себе в том, чего никогда от себя не ожидал. Я бы мог сказать, что это тот поцелуй заставил меня смотреть по-другому, или ничего не значащее прикосновение к тебе ночью, или попытка спасти тебя. Признаюсь, когда ночью ты была настолько близко, мне хотелось забыть обо всем и рассказать тебе правду. Я хотел, чтобы ты знала, это лишь признаки, что я раз за разом все сильнее желаю быть с тобой.

Знаю точно лишь то, что все началось, когда я спасал тебя. Ты заставила думать о тебе слишком долго, что не входило в мои планы. А затем мысли стали мне неподвластны, желания оказались слишком явными и я впервые почувствовал страх, что ты можешь отвергнуть меня и выбрать другого.

Я не могу сказать, что ты моя первая любовь, я любил и раньше, и это никогда не заканчивалось ничем хорошим, любил безумно и до боли. Но чувство к тебе совершенно другое. Я желал умереть ради них, а с тобой я хочу жить.

Теперь ты знаешь, кто я, и знаешь мою самую главную тайну. Клянусь тебе, я готов был сказать и раньше, но слишком много лет я жил под тяжестью этого груза без возможности им поделиться, слишком долго не был собой и не мог доверять другим. Только своей семье. Теперь ты единственная, кто также знает правду. Я верю тебе, только поэтому скажу, надеясь, что не обижу тебя этими строками. Никто, кроме моих трех братьев и моей матери не знает, что я наследник этого рода. Я признался бы сейчас, но не могу этого сделать до официального объявления или своей свадьбы, поэтому прошу и тебя молчать, каким бы ни был твой ответ.

Я люблю тебя, Тиана, но желаю дать тебе возможность выбора и раздумий. Если бы ты знала, насколько сильно я хотел сразу услышать ответ, но теперь лишь надеюсь, что это случится.

Навеки твой, граф Делерей

Я закрыла письмо, и слезы потекли по щекам. Сложно было представить, что я вообще способна плакать, но этот клочок бумаги зародил внутри совершенно новые чувства, которые хотелось хранить и надеяться, что они останутся навсегда. Я читала и видела, как Деор пишет эти строчки перед своим отъездом, как он выходит из комнаты раньше, стараясь не разбудить, оставляя на попечение Элиота, это мог быть последний разговор со мной, а он не захотел тревожить меня — какая глупость. Управляющий был не таким жестоким и властным, каким его все представляли. Я знала это и раньше, но теперь уверилась окончательно. Сложно быть собой, когда настоящего себя постоянно приходится скрывать от всех.

К сожалению, я не могла ответить Деору «да», и он прав, пусть пройдет время, решатся проблемы в замке, будет освобожден Адриэн, найден колдун и наказаны все враги. И только тогда, когда мы сможем спокойно прожить несколько дней, думая о будущем, а не спасаясь от настоящего, только тогда можно будет разговаривать о чувствах и желаниях. Даже странно, но в разрез своим собственным мыслям я надеялась, что этот разговор будет таким же, как и сейчас. И я сама смогу признаться Деору, что он мне тоже не безразличен.

Я вытерла внезапные слезы и встала из-за стола, оглядываясь по сторонам, чтобы найти место, где лучше всего спрятать письмо. Понять, кто граф, по этому письму будет невероятно сложно — даже здесь Деор не перешел границ и не забылся в чувствах. Но оставлять его у всех на виду стало бы настоящей глупостью.

Простое и единственно правильное решение пришло сразу. Еще раз перечитав письмо, чтобы запомнить каждое написанное слово, каждый знак, каждую букву и сохранить только в собственной памяти, я выкинула лист в горящий камин и долго смотрела, как догорает единственное в моей жизни признание в любви. Даже немного грустно, оно горело, как совершенно обычный лист бумаги, покрываясь черным цветом, сгорая с боков и в центре. Также мог бы гореть любой указ короля, отчеты счетоводов или записка дворецкого. А мне оставалось только смотреть на маленькие искры и ждать новых вестей и приказов мага.

Прошло много времени, прежде чем я поняла, что Сатиф обо мне окончательно забыл. Все говорило, что его спешный бег по лестнице был из-за ирвилов во дворе, но проверить это не представлялось возможным. И почему только Элиот не желает смотреть на дорогу? Что за глупые выходки. Но звать Замок и спорить с ним или просить показать мне двор, не было никакого желания. Если для управляющего он готов был сделать все, что угодно, то я продолжала раздражать это существо, как и раньше. Когда-нибудь обязательно узнаю, почему, вот только сейчас для этого не самое подходящее время.

У меня было достаточно заданий от мага, чтобы просто сидеть и ждать, пока он соизволит подняться наверх, а если старику что-нибудь срочно понадобится, то он в любой момент может найти меня с помощью Элиота. К библиотеке я решила не подходить, но добраться до слуг, найти горничную, узнать о человеке, который украл кольцо и где можно найти что-нибудь полезное о пауке, было просто необходимо. Так что, не теряя времени, я вышла из своей комнаты и направилась в сторону нижних этажей.

Но, не успела я дойти до лестницы, как замок снова изменился. В мыслях вертелось только проклятье и желание все высказать Элиоту при встрече. Нет, это не он меня не любит, это я начинаю его все сильнее и сильнее не любить, теперь прекрасно понимаю Натаниэля. Широкие проходы, казалось, стали еще шире, а лестница, раскрывшаяся передо мной, обзавелась еще большим количеством ступенек, зато теперь не была такой крутой с двумя поручнями на уровне живота. «Графиня решила выехать», — поняла я эти преображения. Давно ее не было видно, хотя я думала, что хозяйка дома пролежит в своей комнате еще несколько недель, да и все так думали, но, видимо, ошибались. Эта женщина никогда не была похожа на слабую, так что не удивительно, что через несколько дней после нападения она решила снова взять власть в свои руки. Сразу представила, как Деор пытается спорить с ней по поводу своих решений. Да, он точно пошел в мать… хотя она здесь для всех является матерью.

Из мыслей меня вырвал смех где-то внизу. Смеялись девушки, что-то громко обсуждая, вот только из-за большого расстояния невозможно было нормально расслышать, о чем они говорят. Я быстро побежала вниз, надеясь, что Элиот не замыслил еще каких-нибудь преображений, и я смогу спокойно добежать до слуг, а не попасть в совершенно незнакомое мне крыло. Надежда оправдалась, и не только с Элиотом. Уже спускаясь по последним ступенькам, я увидела, как по коридору в сторону комнат для слуг уходят две горничные, весело о чем-то переговариваясь. Неслыханное везение.

— Подождите! — крикнула я, пытаясь вспомнить имена девушек.

Вообще с горничными мне не довелось близко беседовать, только узнала у Матии о них: их имена, как они прибыли в дом, сколько лет, о чем говорят — все самое необходимое. Но случая использовать свои знания до этого момента не было.

— Ида! — всплыло в памяти имя одной из них.

Девушки обернулись. В этих чепчиках, они как близнецы, такие смеющиеся глупые близнецы, которые веселятся, пока вокруг умирают. В таком случае мне была намного ближе Матиа, которая искренне рыдала и боялась. Она хоть понимает, что ничего веселого и хорошего в этом доме нет. Зато эти были беззаботны.

— Да, госпожа, — ответила одна из них, ее чепчик немного съехал на бок, и можно было заметить светлые вьющиеся волосы. — Чем могу помочь?

— Прости, что отвлекаю, но маг сказал, что вы видели мужчину, который входил в комнату с кольцом. Мы можем поговорить об этом?

Я надеялась, что мужчину видела именно Ида, потому что в противном случае, мне пришлось бы вспоминать имя второй, а забытое имя еще никогда не сказывалось хорошо на доверии.

— Да, конечно, — ответила Ида, а я мысленно вздохнула. — Иди я догоню, — сказала она своей подруге.

Стоять вдвоем в коридоре было глупо: нас могли подслушать, даже вторая горничная, просто из любопытства, или Сатиф мог пройти мимо, а он точно не будет доволен, что я говорю с Идой. Но просто так оставить всю эту историю я не могла, особенно, когда разгадка казалась такой близкой. Поэтому я открыла первую попавшуюся дверь, обернулась посмотреть, чтобы за нами никто не следил, взглядом пробежала по жилому помещению, куда уже давно никто не заглядывал, и зашла в комнату, приглашая за собой горничную. Благо, хоть сесть было на что: несколько диванов, несколько кресел. Кресла нам подходили.

— Присаживайся, — сказала я, как можно мягче.

Горничная села в глубокое кресло рядом с окном. Было видно, что ей нравится, она чувствовала себя весьма комфортно. Это было заметно по ее спокойным движениям, улыбке и свободной позе. Я села в кресло рядом, на самый его край.

— Что это за комнаты?

Горничная немного опешила от вопроса.

— Это для гостей.

— Нравится здесь отдыхать? — понять, что девушки часто представляют себя на месте хозяев, было проще простого.

Она смутилась.

— Успокойся, я никому не скажу. Сама не люблю, когда мне приказывают. Совсем вас запугал управляющий, — говорить это было не очень приятно, но другого способа начать доверительный разговор я не нашла.

От одного упоминания о Деоре, девушка сразу села ровно и положила руки на колени, а улыбка быстро сошла с ее лица.

— Он не запугал нас, госпожа…

— Тиана, зови так, а тоже служу, только магу.

— Он не запугал нас. Но скажу вам правду, мы все вздохнули, когда он уехал.

Вот же глупые. Вздохнули они. А то, что он сейчас своей жизнью рискует, чтобы спасти другого — это им безразлично. Я только мило улыбнулась и понимающе кивнула.

— Он часто бывает недоволен?

— Нет, — скромно ответила Ида. — Честно признаться, очень редко, но все равно. Парэль в нем души ни чает, а нам всем достается. Камеристка графини так вообще сейчас радоваться должна.

Я понимала, что горничной хотелось рассказать мне все, что она знает. Да я бы таких слуг даже на порог не пустила, хотя, может, со временем она станет такой же, как Парэль, а пока еще только начинает жить, надеется на что-то, понятно, что ей не хочется вечно служить недовольному хозяину, да еще и в таком доме. Вот и спасается, как может. «Здесь каждый спасается, как может…» — всплыли в памяти слова Деора.

— А что Матиа?

— Так как, госпожа, об этой истории же все знают. Все помнят, как господин управляющий нашего секретаря отчитывал, чтобы он к Матие даже близко не подходил.

— И сильно отчитывал?

— Еще как! Весь дом слышал, Матиа так вообще чуть не умерла от ужаса.

— А секретарь что?

— Он согласился, уж не знаю почему, но согласился.

Да уж, согласился. Вот только камеристке об этом не сказал, продолжая свой роман за спиной управляющего. Для него развлечение, а для девушки вся жизнь испорчена. И что самое плохое, что Матиа этого не понимает — влюблена, глупая. Может, хоть теперь объяснится. Вслух я, конечно, ничего не сказала.

— Так а что с кольцом тем? Что за история?

Ида задумалась, вспоминая. А я смотрела и понимала, найди ее кто из врагов графа, сразу бы все узнал и о доме, и о жизни в нем.

— Так просто все, госпожа. Кольцо то хранилось в отдельной комнате. Нам туда входить можно было, убирать, да там много всяких вещей было…

— Туда мог зайти кто угодно?

— Конечно, а что такого? Ничего важного там нет, а кольцо забрать никто не мог.

— Почему?

— А кому оно нужно? — ответила вопросом Ида. — Да и взять его не получится, говорят, это только признанный граф сделать может.

— А что за кольцо? Ты знаешь?

— Так никто не знает. Никому и неинтересно.

Это казалось мне странным, хотя, я помню, у нас в доме тоже хранилось много драгоценностей, которыми совершенно не интересовались слуги. Все знали, возьми они хоть одно из украшений — будет испорчена вся дальнейшая жизнь. Возможно, здесь также, но это же не просто украшение…

— Хорошо. А когда его забрали?

— Это до вашего приезда было, — снова начала рассказывать она, вспоминая события. — Ночью. Я тогда долго в комнатах убирала, не успела закончить вовремя, так пришлось остаться и работу доделывать. Убирала я как раз в зале возле той комнаты. Тут слышу шаги, а я же еще работу доделывала, — она остановилась, не зная, как продолжить.

— Ты испугалась, что тебя отчитывать будут, что не успела все сделать, — поняла я.

— Да, — скромно ответила Ида.

— И часто так? Ругают, что сделать не успели?

— Да как часто… не часто… вообще никогда такого не было. Да только все знают нрав хозяев.

— Да уж, — усмехнулась я. Вот она — наша основная проблема: мы верим слухам и легендам больше, чем собственным глазам. — Я понимаю, ты боялась, что кто-то узнает, что ты не справилась с работой и спряталась.

— Да, Тиана, так все и было, — вздохнула девушка. — Свечи еще потушила.

— А зажигать сама собиралась?

— Не думала я об этом.

— Что дальше было?

— А дальше человек в зале показался. Свечу он в руке нес, да только лица я его не разглядела.

— А во что одет был?

— В черном был во всем. И волосы черные. Тень от него страшная…

— Тени всегда страшные. Еще что?

— А ничего больше. В тот день дождь был. В доме вообще все друг с другом не говорили. Графиня с самого утра обозлилась на управляющего. Потом, после того, как пропало кольцо, секретарь к управляющему подходил, да вышел из комнаты, громко дверью хлопнув. Господин Деор любого убить мог — подходить страшно было. Такого раньше не было.

— Так, а мужчину того ты бы узнала? — я поняла, что горничная совсем отклонилась от темы.

— Узнала? — она немного подумала. — Нет, темно же было, говорю. Только та одна свеча и горела. Он в комнату зашел, некоторое время там побыл, а потом свечу потушил и выбежал. Так его и следов даже не осталось.

— О чем ты?

— Говорю же, дождь был. А следов не было. Я испугалась, думала, что призрак какой.

— Какой призрак? — усмехнулась я, понимая, что Ида добавляет в историю несуразицы.

— Да уж не знаю какой. Но на нашего господина похож был, — выпалила она. — Как дед его какой или отец.

— На какого из них? — заинтересовалась я.

— Так на управляющего и был похож, — шепотом произнесла Ида и оглянулась по сторонам, проверяя, нет ли кого.

Я сначала не поверила, потом посмотрела внимательно на горничную, после чего пробрал дикий смех. Вот уж действительно, придумают себе не пойми чего, а потом сами и боятся.

— Зачем ему кольцо забирать?

— Да я откуда знаю? Да и не говорю я, что это господин сделал, я говорю, похож был на него. Мало ли кого они себе наколдовали, вот и ходит теперь это и убивает всех, крадет все.

— А еще что-то пропало?

— Нет, — быстро ответила Ида. — Только через несколько дней после той пропажи две комнаты перевернуты были, словно искали в них что. Нам убирать пришлось.

— И что за комнаты?

— Господина Деора и господина Натаниэля.

А это уже было интересно, про это Сатиф и словом не обмолвился, хотя он вообще мало что говорил, но ведь должен был знать историю с кольцом, да и Ида должна была все рассказать, как мне, а вот про комнаты я первый раз узнаю. И что там могли искать?

— Ты все это говорила кому-нибудь? — спросила я, внимательно посмотрев на горничную.

— Да, госпожа, так все точно учителю вашему и рассказала. Я думала, вы тоже знаете.

— Многое знаю, — соврала я. — Пойдем отсюда, у меня еще дела есть, да и тебе пора.

Мы встали и отправились в сторону выхода.

— Тиана, — прошептала Ида возле самой двери. — А правда, что нашли колдуна и больше ничего не произойдет?

— Скоро все закончится, — это было единственным, что я могла ответить.

После такого разговора вопросов оказалось намного больше, чем ответом. Но хоть что-то стало ясно. Значит, с самого утра все обозлились друг на друга и, скорее всего, сидели по своим комнатам, чтобы не встретиться — самое лучшее время, чтобы украсть кольцо и не наткнуться на кого-нибудь из хозяев. Вот только оставались слуги, а они бы точно чужого человека заметили. Хотя какое заметили? У меня больше не оставалось сомнений, что это кто-то из жителей замка. Вот только кто именно, да еще и на Деора похож?

В то, что граф и его братья сами себе кого-то наколдовали, я верить отказывалась. Никто из них магом точно не был, только если Натаниэль, но его алхимия — не магия, хоть и может показаться ею с первого взгляда. Из хозяев оставался только Элиот, но Замок скорее убьет всех вокруг, чем восстанет против семьи — для него только семья Делерей и существует. Тогда это кто-то из слуг. На Деора были похожи несколько, но не настолько, чтобы перепутать их, даже в темноте. И что же остается?

Путаясь в собственных мыслях, я сбежала по лестнице в холл, чтобы все-таки найти мага и задать ему все свои вопросы. Пусть он занят, не в настроении, не подпускает меня к расследованию, но если меня сюда притащил, то пусть и рассказывают все, что происходит.

Когда я уже спускалась с последних ступенек, заметила, как мимо пробежала Матиа. Она улыбалась и выглядела невероятно счастливой, но, заметив меня, сразу перестала смеяться, остановившись.

— Тиана, — поприветствовала она, не зная, как начать разговор.

— Произошло что-то хорошее? — спросила я.

Чему радуется девушка, было и так ясно, но я все еще надеялась на их здравый смысл и хорошее отношение к своим господам. Представляю, в каком она будет ужасе, когда узнает, кто именно граф Делерей.

Камеристка все прекрасно поняла, уж не знаю, что она хотела сказать в свое оправдание, да и хотела ли вообще что-то сказать, но стояла передо мной с таким видом, словно вместо меня увидела химеру.

— Прости, — еле слышно произнесла она.

— За что? За что, Тиана? За то, что ты настолько ненавидишь управляющего, что радуешься, когда он отправился рисковать своей жизнью? Или за то, что ты надеешься узнать о его смерти, и тогда для тебя откроются все пути? За это?

— Я не надеюсь…

— Не надо. Хотела бы я сказать, что понимаю тебя, но я не понимаю. Не понимаю, как можно радоваться в такой момент. Непонимаю, как можно настолько ненавидеть.

— Прости.

— Уходи, — только и могла я ответить.

Стало невыносимо и противно. Я всегда верю в лучшее в людях, но они постоянно доказывают мне, что не стоит этого делать. Матиа убежала. Я смотрела ей вслед и видела, как камеристка пытается всеми силами скрыть свою радость. Но что делать, счастье одного — всегда горе для другого.

— Я сказал тебе ждать меня в комнате! — раздался из коридора голос мага.

Сатифа в темноте сложно было рассмотреть, но, когда он сделал несколько шагов вперед, стало понятно, лучше бы я его вообще не видела. Его руки дрожали и были в крови, а одежда в грязи. Грязь была даже на его волосах, сильно отличаясь от их естественного цвета. Его глаза сверкали, а на лице застыла гримаса злости.

— Сатиф, я хотела…

— Я сказал ждать в комнате!

— Не смей кричать на меня! — все-таки переживания за Деора давали о себе знать. Раньше я бы не смела перечить магу. — Я ждала. И ждала долго. Теперь нам надо поговорить.

Старик удивился — он явно не ожидал от меня такого. Что ж, Сатиф, в такое время я тоже могу показывать свой характер, забывая все, чему меня учили в академии короля. Там говорили правильные вещи: не показывать свои чувства, не поддаваться эмоциям, действовать со страхом, но не идти у него на поводу. Это все было правильно, но не сейчас. Сейчас переполняли чувства, заставляя действовать. В конце концов, мы все здесь преданы одной цели.

— Идем, — произнес Сатиф и снова скрылся в темноте коридора.

Долго идти не пришлось. Комната, куда звал меня маг, оказалась сразу за поворотом, была сырой, холодной и больше походила на камеру. Маленький огонек освещал все помещения, образуя на стенах причудливые тени, заставляющие чувствовать себя неуютно.

— Что ты хотела? — сказал он, недовольно скидывая с себя накидку и убирая магией грязь с нее.

— Хотела поговорить.

— Говори.

— Я хочу узнать, что творится во дворе замка.

Маг почему-то грустно усмехнулся и посмотрел на меня.

— Уже ничего. Несколько дней там творился настоящий ужас, но сейчас все спокойно.

— Пусть так, — не поверила я заверениям старика. — Но что там происходило?

— Мы искали того, кого могли бы обвинить в измене, — грустно сказал он.

— Нашли?

— Нашли, — неожиданно ответил маг, а я затаила дыхание. — Да только он непричастен к убийствам. Рассказывал королю все, что здесь происходит. Только то, что знает, конечно, поэтому у короля еще нет доказательств.

— Если Адриэн не заговорит, — вздохнула я.

— Он ничего не расскажет. В этом я уверен. Но есть те, кто может рассказать.

— Всё?

— Нет, никто всего не знает. Только ты вот бегаешь и пытаешься узнать то, что тебе не положено, — он потер глаза. — Я тебя сберечь хочу. Думал, возьму баронессу, будет сидеть в комнате и не полезет. Так нет же. Неправильная ты.

— Я знаю, — улыбнулась я. — Поэтому мне никто и не говорил про допросы?

— Да.

Я прошлась по комнате, думая, что маг все-таки прав. Хотя не меня он защищает, а свою графиню, чтобы я вдруг чего не сказала, если меня поймают солдаты короля и начнут пытать. Да и для меня быстрая смерть намного лучше долгой пытки. Нельзя было сказать, что это расстроило или заставило злиться на мага. Нет, он сделал все правильно. Вот только можно было поверить, что я знаю уже достаточно, чтобы погибнуть вместе с семьей Делерей и поэтому нет смысла от меня что-то скрывать. Осталось только узнать о кольце, но как начать этот разговор, я не знала.

— Сатиф, — попыталась я. — Мне удалось поговорить с горничной.

— Какой? — не понял старик.

— Которая видела, кто украл кольцо. Она мне все рассказала и я считаю, что нам надо…

— Прекрати! — впервые за все это время закричал он и возник прямо передо мной, как призрак. — Я сказал тебе, не лезть в это дело. Это не касается убийств, измен и всего, что происходит, — он немного отошел. — Украли и украли. Я прошу тебя, нам необходимо найти убийцу, а не вора. Мы и так потратили слишком много времени на пустое.

Стало страшно. Действительно страшно. И не от крика мага или его слов, а от того, насколько все слепы в своей уверенности. Мне показалось, что я единственный мыслящий человек в замке, полном уверенных в себе глупцов. И ведь не переубедишь. С кольцом ничего сделать нельзя — значит, шпион или колдун его точно брать не будет. А все остальные воры не имеют никакого значения. Возможно, так оно и есть, но неспроста же это произошло.

— Держи вот, — маг протянул мне тонкую книжку.

— Что это? — не сразу поняла я, разглядывая зеленый переплет без надписей.

— О пауке. Ты, я надеюсь, в библиотеку больше не пойдешь. Мало ли что. Вот взял, чтобы ты все-таки нашла этого паука. У меня дел с ирвиллами много, времени совершенно не хватает.

— А разве это не главное?

— Главное, но я не уверен, что получится. А в том, что мы делаем, я уверен. Нам еще надо узнать, что выяснил король и защитить замок. В этом Лонц помогает.

— А не боишься, что защищать некого будет, если мы убийцу не найдем?

— Если не защитим замок, то точно больше защищать будет некого.

Я улыбнулась, понимая, что именно доверил мне Сатиф.

— Так ты веришь, что я сама смогу найти?

— Нет, — твердо ответил маг. — Я верю, что ты сможешь сделать то, что собирался я, И через пять дней мне нужно, чтобы ты точно указала на комнату, где спряталась эта тварь. Да и когда ты ходишь по дому, слуги не разбегаются в страхе.

— А от тебя убегают?

Старик поморщился и снова надел почти чистую накидку.

— Думаю, да. Потому что кроме ирвиллов я здесь вообще никого не вижу. Все, Тиана. Бери книгу и не подведи меня. Вспомни все, чему тебя учили, а у меня больше нет времени.

Он вздохнул и направился к выходу, вскинув руку, от чего дверь с грохотом распахнулась и с таким же грохотом закрылась, как только маг покинул комнату.

Проклятье, я так и не смогла убедить его, да и ответов нет. Ну хоть что-то из этого разговора получилось — теперь целых пять дней я смогу спокойно работать и сама разбираться со всем, что происходит в замке. Без помощи мага, неся полную ответственность за свои решения, без возможности посоветоваться и объяснить. Стало страшно. Нет, маг меня не бросит одну, в этом я уверена, он просто доверил мне то, что может сделать любой, а у него более важные дела.

Глава 9 Паук и места их обитания

Если в мире и есть абсолютное зло, то это, без сомнения, пауки туруты. За пять дней об этих тварях из одной маленькой книжки мне удалось узнать столько неприятного, мерзкого и противного, что казалось непонятно, как все еще живы, если такое существо находится рядом. Оказалось, что они невероятно преданы своим хозяевам — и это единственное хорошее, что в них есть. Вот только их рацион заключается в поедании исключительно мяса, желательно животного, и, главное, еще живого. Они вгрызаются в тело, пробираются под кожу и едят до тех пор, пока живое существо не скончается. Лучше бы я этого никогда не знала. Радует только, что паук питается очень редко и одной большой туши ему хватает на три-пять лет. Еще одно, что необходимо знать о пауках, так это их размер. При хорошем питании и правильном уходе, это создание вполне сможет заменить своему хозяину собаку. Правда, каким-то образом они могут стать меньше, оно и понятно, животные магические, вот только, что очень странно, для таких уменьшений им надо еще больше пищи. Они агрессивны, их яд убивает, они используются для самых страшных и кровавых заклинаний, способны общаться со своим хозяином (как это делают, указано не было), а хозяин способен видеть то, что и паук.

Первый день, когда только начинала читать эту книжку, неудивительно, что она такая маленькая — попробуй кто выдержать больший размер, я несколько раз откидывала ее в сторону и с ужасом оглядывалась по сторонам, а ночью мне казалось, что кто-то рядом ползет. Даже Элиот, которого я за один день раз пять попросила проверить мою комнату, и который сказал, что ничего не нашел, не смог помочь справиться с этим страхом.

На второй день из комнаты на кухню я выбегала, как ошпаренная, боясь, что именно в этот момент ко мне приползет паук. И стоило мне только выскочить за дверь, как я сразу полетела назад, больно ударившись о что-то твердое.

— Куда так спешишь, ученица?

Лонц смотрел на меня сверху вниз, протягивая руку, чтобы помочь подняться. Я только выдохнула, стараясь не показывать своего страха и с радостью принимая помощь.

— Прости, я спешила на кухню.

Хотела сказать, как сильно опаздываю и как много еще нужно сделать, но застыла, заметив в его руке небольшой букет, слегка примятый от нашего столкновения. Секретарь понял, куда я смотрю и сразу протянул этот букет мне.

— А… э… спасибо, — натянуто улыбнулась я, еще не понимая, к чему это все.

— Хотел сделать тебе приятно.

— У тебя получилось.

Он замолчал. Я замолчала. Не знаю, как было секретарю, хотя он уже привык ко всему, но мне стало очень неловко.

— Я хотела…

— Я хотел… — произнесли мы вместе, перебивая друг друга.

— Давай ты первый, — снова улыбнулась я.

— Сатиф отсылает меня, если это не касается защиты замка, — начал уверенно Лонц. — Скажи, что тебе удалось узнать? Чем я могу помочь? Натаниэль занимается заклинаниями, а я со своими солдатами уже все осмотрел. Мы ничего не нашли. Тебе нужна помощь? Говори, не стесняйся.

Он улыбнулся и придвинулся ближе, касаясь руки. Я, словно нечаянно, убрала свою руку и посмотрела в сторону.

— Нет, Лонц, спасибо. Я пока сама. Сатиф тоже дал мне поручение, так что мы все при деле.

Секретарь отошел, понимая, что я не желаю общаться с ним на таком близком расстоянии.

— Хорошо, я буду ждать, — он подумал немного, а затем продолжил. — Я могу пригласить тебя прогуляться в саду. Я бы показал тебе замок, но ты его уже знаешь не хуже нас. Остается только сад. Как ты на это смотришь?

Меня передернуло от одной только мысли, что в саду паутину заметить намного сложнее, чем в освещенной комнате. Вот только моя реакция не осталась без внимания.

— Что-то не так?

— Прости. Просто… Просто, я не понимаю, как вы можете оставаться спокойными, когда вокруг такое происходит. Мне от одной мысли, что я буду ходить там, где за каждым кустом может прятаться опасность, становится не по себе.

Лонц немного подумал, поправил свои волосы и снова улыбнулся.

— Мы привыкли. Мы живем среди постоянной опасности. Если бы тебя посадили среди диких зверей сейчас, ты бы дрожала от страха и не могла думать ни о чем другом, кроме спасения своей жизни. Но спасайся ты от них с самого детства, это стало бы для тебя самым обычным делом, кроме которого есть еще много другого в жизни.

— Тогда это уже не отношение к жизни, а отношение к смерти.

— Возможно, ты и права. Так мы пойдем?

— Если успею сделать все, что собиралась сегодня. Мне пора, Лонц.

Я закрыла дверь в комнату и пошла по коридору в сторону лестницы, надеясь, что Элиот, видя, насколько я напугана, не станет хоть это менять.

Как же не хватает одного дня, чтобы сделать все, что планировал. Благо хоть у секретаря оказалось забот не меньше, чем у меня. За этот день мне удалось встретить его в замке всего два раза, и эти два раза он пробегал мимо, не замечая. Он казался мне обеспокоенным, отстраненным, о чем-то разговаривал с ирвилами, отдавал приказы слугам и, насколько я поняла, собирался сопроводить графиню к Сатифу. К слову, хозяйку замка мне так и не удалось увидеть. Я справилась о ее здоровье у Парэля, на что получила ответ: «У госпожи все прекрасно». Точно таким тоном он рассказывал на кухне о новых розах соседа, о перестановках в замке и о пытках во дворе — спокойно, без каких-либо эмоций, будто все, о чем он говорит — само собой разумеющееся.

А я все пыталась найти паука, его следы или хоть что-нибудь, что могло бы указать путь. И все безрезультатно. Правда, одного я добилась, я узнала, что паук в замке все-таки есть и очень давно. От этого стало еще хуже, и теперь в каждом жителе дома виделся враг. Даже странно, что именно Парэль рассказал мне эту историю, нужно чаще подходить к дворецкому. Вот только для меня этот мужчина выглядел как непреступная скала, который и смерть свою встретит с холодным безразличием на лице. Стало даже интересно, что с ним станет, если он наткнется на химеру. Так что только мысли о том, как Парэль бежит по коридору с криками и ужасом на лице, позволяли поддерживать нормальный разговор с дворецким. Вот тогда-то я и узнала о нескольких страшных смертях в замке. Или это только мне они казались страшными?

— Года четыре назад, — говорил спокойно Парэль, словно такое происходит каждый день и вообще не требует внимания. — Я нашел тело трубочиста. Помню, он лежал около одного из каминов в малом зале на первом этаже, испачкав только что начищенный пол. Так вот на нем были такие следы, как вы говорите.

— Какие? — уточнила я, сама не радуясь своему вопросу.

— Мне пришлось его поднимать. Закатав его рукав, стало понятно, что мальчик внутри, — тут он немного задумался, чтобы подобрать верное слово. — Полый.

— Какой?

— Пустой, ученица мага.

— Я знаю, что такое «полый», Парэль, — отчего-то выдерживать его спокойствие становилось все сложнее. — Мы говорим о человеке.

— Да, госпожа. О мальчике. Трубочисте.

Нет, этого человека уже ничего не могло спасти, а я смотрела на него и только удивлялась такому хладнокровию, даже перестав думать о пауке.

— Ладно, я еще случаи были?

— Да. Несколько лет назад. За пять лет до этого. Тогда наша старая горничная нашла свою соседку по комнате такой же.

— И где эта горничная сейчас? — мне сильно хотелось поговорить с человеком, который станет добавлять эмоции в факты. Это странно, но мне это было просто необходимо.

— Она сразу умерла. Лекарь сказал, что от разрыва сердца.

— Как жаль…

— Полностью с вами согласен, до сих пор не нашел достойную замену.

Я посмотрела на дворецкого. Он слишком долго живет в этом доме и служит этому месту. Нет, закончу со всем и нужно бежать без оглядки. Это потом, когда пройдет достаточно времени, отвечу Деору на его предложение, а пока бежать и как можно дальше.

— А еще были случаи?

— Один. За четыре года до случая с горничной. Тогда таким нашли конюха.

— Так чего же вы молчали все это время! — прикрикнула я, обратив на себя внимание нескольких слуг из кухни. Разговора они точно не слышали, но вот последняя фраза была им интересна.

— Меня никто не спрашивал, госпожа, — ответил спокойно Парэль. Уж не знаю, о чем он подумал: о том, что девушки не могут держать себя в руках, или что ученики магов всегда немного сумасшедшие, но как-то реагировать на мой крик он точно не собирался. — И слуги замка Делерей никогда не рассказывают о том, что происходит в доме — это правило. Все было доложено хозяевам.

Я попыталась успокоиться, искренне поблагодарить Парэля и быстро уйти. Нормально получилось только сбежать от дворецкого. Странный он все-таки, не был бы настолько предан хозяевам, посчитала бы, что это он так хладнокровно охотится за жителями замка. Он уж точно знает, где и кто находится и в какой части дома может оказаться. В моем списке он был, но я не подчеркивала его имя, как возможного убийцу, а, может, стоило?

Так и прошла первая половина дня, а я даже оглянуться не успела, пока пыталась найти хоть какую-нибудь зацепку. И, что самое противное, теперь я окончательно поняла, почему Сатиф сделал меня главной в этих поисках — проклятое существо нельзя было вытащить магией, оно подчинялось только своему хозяину и ни на что не реагировало. Получается, маг, не желая ошалело бегать по всему замку, но желая найти паутину и следы, просто доверил это дело мне. А я уж было решила, что заслужила доверие и уважение. Хотя, если подумать, чем я его вообще могла заслужить?

Стало немного обидно, и я скрылась за одной из колонн, осмотревшись, чтобы никто не шел, достала из кармана книжку и снова начала вчитываться в главу про обитание турутов.

Пока я листала старые страницы, вспоминая, что уже могла видеть в замке, и где могут обитать эти животные, а вместе с ними и колдун, сбоку раздался скрип двери. Сначала едва слышный, а затем все сильнее и сильнее, словно кто-то только раздумывал ее открыть. Я прислонилась к колонне, чтобы видеть, кто выйдет из комнаты. Отчего-то любопытство взяло верх, хотя я прекрасно понимала, что это могла быть горничная, камеристка, кто-нибудь из слуг или охраны, к тому же я даже не знала, что это за комната и использует ли ее кто-то. Но узнать, кто же на самом деле прячется за дверью хотелось до безумия. Я даже затаила дыхание и отвела руку назад, чтобы ненароком ее не заметили. Увидела ногу в мужском сапоге, ожидая продолжения. И тут дверь окончательно открылась, а на пороге появился секретарь. Я даже вздохнула от разочарования.

— Лонц, подожди, Лонц! — послышался за его спиной знакомый голос Матии.

Но секретарь словно и не слышал ее. Он вышел из комнаты также спешно, как я убегала от Парэля, даже не удосужился закрыть за собой дверь. При этом он был зол и хотел быстрее скрыться. А Матиа побежала за ним, все пытаясь остановить. Я уже боялась, что они сделают несколько шагов и увидят меня, но тут Лонц остановился и схватил камеристку за руки.

— Матиа, — прошипел он, прислоняя ее к стене и оглядевшись по сторонам. Меня он, к моей великой радости, так и не заметил. — Ты понимаешь, что нас могут увидеть.

— Лонц, прошу. Я хотела только поговорить.

— Я уже все сказал.

— Но пойми же ты. Деор уехал и неизвестно когда вернется…

— Не смей! Он мой брат! — секретарь не стал говорить громче, но эти слова получились предостережением.

— Он не твой брат. Вы все здесь не братья, — заплакала Матиа. — Я столько этого ждала. Он столько времени был против, но теперь он уехал…

— Прошу тебя, замолчи. Ты не понимаешь.

— Я все понимаю! — сказала она громче. — Он — самое страшное в этом доме, а вы все выполняете то, что он скажет, как его преданные слуги. Я помню, как он разговаривал с тобой, узнав о нас. А перед тем как уехать?! Он избил тебя, Лонц.

Я затаила дыхание. Так вот, значит, откуда разбитая губа у Деора той ночью — он подрался с секретарем. На ум начали приходить нехорошие мысли. Ведь именно тогда он увидел, как мы разговаривали с Лонцем и я прекрасно помнила, с каким лицом он развернулся и ушел. Так неужели это все произошло из-за меня? Неужели им не хватает здесь убийств и заговоров, что теперь захотелось ревности? Я с ужасом смотрела на Матию и секретаря и желала только одного — чтобы их разговор быстрее закончился.

— Поверь, ему тоже досталось, — ответил Лонц.

— Он ворвался к тебе в комнату!

— Матиа, замолчи.

— Лонц? — раздался голос графини.

Увидеть хозяйку дома из своего укрытия я не могла, но, скорее всего, женщина была где-то на лестнице, потому что именно в ту сторону посмотрели секретарь и Матиа.

— Графиня, — поклонилась камеристка, а Лонц быстро отпустил ее руки и отошел в сторону.

Девушка еще раз посмотрела на свою госпожу и убежала вниз по лестнице, так и не обратив внимания, что кто-то прячется за колонной. Для меня это было просто счастьем.

— Что здесь происходит? — спросила графиня, когда камеристка скрылась из виду.

О, нет, разговор секретаря и Матии еще можно было подслушать, но это уже явно переходило все рамки и не только приличия. А если они еще государственные тайны обсуждать начнут? Нет, я понимала, что это практически невозможно, но уйти все же стоило.

Я попыталась сделать шаг назад и аккуратно по стенке пройти незамеченной. Надеюсь, Лонц сейчас будет сильно занят разговорами с матерью.

Прячась в тени, пришлось сделать несколько меленьких шажков, чтобы хотя бы немного отойти от колонны, а дальше уже как пойдет…

Неожиданно меч еле слышно коснулся камня, я затаилдась, но этот звук сразу привлек внимание секретаря. Он повернул голову в мою сторону и секунду мы смотрели друг другу в глаза. Позор мне! Позор! Позор! Позор! Что делать в такой ситуации я даже представить не могла, зато Лонц явно не был смущен.

— Ничего, графиня, — сказал он Ледарии.

— Зайди ко мне через час, мне нужно поговорить с тобой о Деоре.

— Конечно, — поклонился он и направился в мою сторону.

Я слышала, как наверху, что-то скрипнуло, после чего большие колеса покатились по каменному полу. Графиня уехала в своем кресле, а я могла говорить. Вот теперь стало совсем не по себе. Но секретарь не накинулся на меня с расспросами, не стал хватать за руки, а лишь вздохнул и привычно откинул волосы назад.

— Много слышала? — как-то очень по-доброму спросил он, что я сразу растерялась и сказала правду.

— Все.

Помню, как нам рассказывали о лучших и самых страшных шпионах, которые играют людьми и их жизнями, словно куклами. Нам рассказывали, что внешне они милейшие люди, совсем не похожи на убийц или солдат. Это может быть толстоватый старичок, который просит помощи, или пьяница, орущий песни на всю улицу, нежная цветочница, которая умиляется парам, мать с кучей детишек или глупый молодой парень, прожигающий жизнь и проигрывающий в кости. И Лонц был именно таким, ему не нужны были пытки и мучения, он мог заставить говорить кого угодно и так. И сейчас я поняла, что маг был полностью прав, и именно этот мужчина достоин быть секретарем графа как никто другой.

— Я не хотел, чтобы так получилось, — стал оправдываться он. — А то, что ты слышала про Деора… Мы просто повздорили.

— Давай забудем? — предложила я самый простой для себя выход.

— С радостью, — поддержал он. — Так мы все еще идем гулять вечером по саду?

Я улыбнулась, не ожидая услышать такое продолжение.

— Я занята, Лонц.

— Я предлагаю свою помощь, Тиана. Совершенно серьезно и бескорыстно.

— Так ли бескорыстно?

— Виновен, признаю! Я надеюсь, что мы все-таки сможем прогуляться. Так что же ты так упорно ищешь?

— Одного противного паука, который уже давно живет в вашем доме.

— Ах, да, помню. Твой учитель рассказывал. И как поиски?

— Никак. Его невозможно найти.

Я достала спрятанную книжку и открыла на третьей главе, где указывалось, как именно передвигаются пауки, какие следы после себя оставляют и как можно узнать, что рядом поселился турут.

Лонц вчитывался в каждую строчку, прислонившись рядом со мной к стене и внимательно разглядывая единственную на всю книгу картинку паука. Мне казалось, что прочесть все это можно было намного быстрее, но он потратил минут двадцать, то перелистывая страницы, то возвращаясь назад. Его лицо было на редкость сосредоточенным, даже удивительно смотреть, как он все изучает.

— А ты разговаривала с Парэлем? — спросил он, не отрываясь от книги.

— Да. Он рассказал мне о случаях в замке.

— Да, знаю, поэтому и спросил. Здесь написано, что они выделяют зеленую слизь, про это ты у дворецкого спрашивала?

— Нет, — ответила я и уставилась в книгу. — Но он и не говорил ничего.

— Ученица, — усмехнулся Лонц, — какая же ты еще глупая. Могла бы и понять, что Парэль никогда ничего не расскажет, пока его не спросишь. Хотела узнать о чем-то, так спрашивай. Он все рассказывает только нам, а ты для него незнакомый гость, на вопросы которого ему было приказано отвечать.

Слышать о собственной глупости было неприятно. Но больше всего я корила себя, что поддалась эмоциям, желая быстрее закончить разговор с Парэлем, и решила, раз он больше ничего не говорит, то и знать ничего не может. Глупая, детская выходка, за которую меня бы давно наказали во время учебы.

— Придется еще раз говорить с Парэлем, — вздохнула я.

Лонц понял этот вздох отчаяния и вручил мне в руки книгу.

— Иди в малый зал с камином. Это на первом этаже за порталом. А я за дворецким. Встретимся там.

И он быстро побежал в сторону комнат прислуги. А я все корила себя, что упустила такую важную зацепку — за пять дней без разговора с Парэлем я точно не смогла бы ничего найти.

Ожидать в малом зале пришлось недолго. Здесь было прохладно, окна, как и везде, выходили на сад, а редкая мебель отличалась удобством. Я посмотрела на камин, который недавно разжигали, представила себе мальчика-трубочиста и вздрогнула от страха, понимая, что именно здесь паук жрал свою жертву. Даже странно, произошло все это много лет назад, а страшно, словно именно сейчас паук и должен появиться.

Когда открылась дверь, я уже не знала, как подавить в себе этот ужас. А в проходе появился секретарь и дворецкий, уверенно подойдя к камину.

— Здесь? — спросил Лонц, указывая пальцем на место у камина. — Я правильно помню?

Дворецкий только кивнул, подтверждая слова секретаря.

— Спасибо, можешь идти.

Парэль вышел, а за ним громко захлопнулась дверь, оставляя нас одних в этом жутком зале. Лонц же полностью увлекся поисками, словно меня здесь вообще не существовало. Он настолько живо принялся обшаривать камин, его рот расплылся в улыбке, а глаза просто сияли от восхищения, что это переходило уже все рамки приличия.

— Чему ты так радуешься? — спросила я, подходя к стене.

— Я? — удивленно посмотрел на меня секретарь, а потом, словно сам только осознав свое состояние, добавил, — ты не понимаешь, ученица. Я нутром чую, что все это скоро закончится.

Он присел к камину и начал проводить ладонью внутри. На руках оставалась сажа, рубашка уже вся была в грязи, но секретарю все было безразлично — он следовал своей цели, предвкушая скорую разгадку.

— Здесь все с ума сходят, — продолжил он. — Держатся из последних сил, пытаются не сорваться. Один отъезд Деора чего стоит, а еще угрозы барона. Если ты еще не забыла, он нам угрожал. А свои угрозы Калирис всегда исполняет, хоть чему-то он верен. Ох, не надо было его посвящать в планы семьи, точно тебе говорю, не надо было. И куда только Парэль смотрит?

При чем здесь дворецкий, я поняла, когда их камина полетело что-то черное, громко хлопнувшись на новые поленья, обдав нас с секретарем грязью. Лонц отскочил в сторону, а вместе с ним и я, всматриваясь в какой-то огарок.

— Даже камин нормально разжечь не могут! — в сердцах выругался Лонц и снова пошел в сторону камина.

— Стой! — закричала я на весь зал не своим голосом.

Впереди, прямо на новых паленьях, шевелилось то, что мы глупо приняли за огарок. Оно заморгало своими маленькими глазками, расставило восемь тонких лап и оскалило зубы, похожие на иглы. По телу прошел холод, будто это тварь уже бегала по мне и пыталась меня сожрать. Я видела, что Лонц чувствует то же самое. По крайней мере, краем глаза удалось заметить, как он вздрогнул. Ужас — вот единственное чувство, которое в эту минуту охватило нас. Настоящий, дикий, первобытный ужас от понимания, что мы не знаем мыслей этого существа, не можем дотронуться до него, прибить магией или просто сбежать. Будь здесь Сатиф, тварь бы уже давно корчилась от боли на полу, как химера, которую с его помощью призвали. Но проклятого мага здесь не было! Он был во дворе. Он пытал людей! Он дал мне задание найти это животное, которое при желании может меня с легкостью сожрать!

— Не двигайся, — прошептал Лонц, не сводя глаз с паука. — Стой за мной…

Я и не собиралась двигаться, как и выскакивать впереди секретаря. Нет, я, конечно, готова защитить слабых и обездоленных, но пусть с плотоядным животным разбирается шпион графа. Если понадобится, я обязательно помогу. Да и с моим защитником произошли странные изменения. Я не могла видеть его лица, но его волосы стали невероятно яркого зеленого цвета и он явно был готов к нападению.

Но, к нашему с секретарем удивлению, паук не только не стал бросаться на Лонца с целью его съесть, напротив, он еще немного оскалился, смотря своими маленькими бегающими глазками сразу на всех, а потом быстро юркнул вглубь камина, скрывшись в темноте.

— Он еще там? — прошептала я, продолжая стоять замерев.

— Не знаю, — также ответил Лонц. — Внимательно стели за камином.

Он, двигаясь словно кошка, сделал несколько шагов в сторону.

— Что значит смотреть? А ты куда? Лонц.

— Не бойся, милая, тебя я уж точно не дам ему сожрать, — попытался пошутить секретарь, подходя к стене. — Смотри внимательно. Если что будет — кричи.

Он дотронулся до холодного камня стены и закрыл глаза, а я продолжила не отрываясь смотреть на поленья. Даже моргнуть страшно было, что уже говорить о том, чтобы двигаться. Кажется, еще немного и со мной точно случится истерика: бежать из этого дома я буду без оглядки. Деор, родной мой Деорчик, ну поему я не послушалась твоего приказа, когда ты пытался выгнать меня из замка в никому неизвестное баронство?!

— Что надо? — раздалось от стен.

Слышать в этом зале голос Элиота, было знаком к спасению. Уж не знаю, что он мог сделать с пауком, но, видимо, мог многое, раз секретарь его вызвал. И в этот момент я готова была расцеловать стены, лечь на пол, перечитать Замку тысячи сказок и придумать для каждой из них новую концовку, только бы он спас нас и убил эту тварь.

— Здесь еще есть паук? — спросил Лонц, отходя от стены.

Элиот ответил не сразу, и это молчание казалось мне вечностью.

— Нет, — в конце концов ответил Замок, а я смогла выдохнуть и моргнуть.

Как же хорошо, какое великолепное спасение. Все, теперь бегу к Сатифу, все ему рассказываю и окончательно уезжаю из этого места. Не хочу здесь больше находиться, не могу — не для меня это все. Я видела больше, чем достаточно и не нужны мне чужие тайны, не нужны мне эти заговоры, убийства, колдуны и маги, я никогда не стану наемником, не буду зарабатывать шпионажем. Я найду себе мужа, любого, без разницы. Первый, кто попадется. Буду жить с ним в любом доме, работать и нянчить детей…

— Он скрылся в камине, там точно есть ход в его логово. Посмотри, куда ход приведет, — сказал Лонц, а я чуть не расплакалась от такой несправедливости.

Меня точно здесь сожрут. Сожрут и забудут. Я не хочу, точно не хочу. Мне страшно, я хочу сбежать!

— Лонц, давай позовем Сатифа, — предложила я, спокойно смотря на секретаря. Главное, держать себя в руках.

Он подбежал ко мне и схватил за плечи, также как Матию в коридоре. Только теперь он не злился, а радовался, и взгляд его был таким безумным.

— Тиана, девочка, как ты не понимаешь. Все закончится! Сегодня все закончится!

— И ты хочешь, чтобы все увидели, что нашел убийцу именно ты? — поняла я его желание не звать мага.

Но секретарь отреагировал странно. Он удивленно посмотрел на меня, отстранился и отошел к камину, усмехнувшись.

— Так вот, как ты обо мне думаешь? Ты думаешь, что я ищу такой глупой славы?

Я молчала, не зная, что ответить.

— Нет, я не собираюсь приписывать себе заслуги. Я просто хочу все закончить… И хочу, чтобы ты осталась здесь и была в безопасности. Я клянусь тебе, Тиана, мы не станем идти туда, если будет опасность, но я сам должен узнать, куда приведет паук — это дело чести.

Я хотела сказать, что понимаю, и даже набрала воздуха, но вместо меня сказал Элиот.

— Тебе не понравится, куда он приведет.

Голос Замка был странным. Впору считать, что Элиот не на шутку огорчился.

— Что там? — с опаской спросила я.

— Сами увидите.

— Элиот? — смотрел в пол Лонц, прислушиваясь. — Нам лезть в камин?

— Нет, я вас и так проведу.

Воздух снова стал тяжелее и Замок начал выстраивать нам дорогу. Не знаю, возможно мне это только казалось, но появилось ощущение, что Элиот расстроен до такой степени, что еле показывает линии.

Мы вышли из зала, прошли по одному коридору, по другому. Здесь я еще не ходила, но, кажется, Лонцу был прекрасно знаком этот путь, потому что чем дальше мы проходили, тем напряженнее он становился. А когда Элиот указал на дверь, секретарь вообще не поверил.

— Это шутка? — спросил он, почему-то смотря на меня, словно ожидая поддержки.

Дверь распахнулась. Нам даже заходить не надо было, чтобы увидеть, что все углы комнаты заросли паутиной, а с другой стороны кровью был нарисован какой-то знак, потертый от времени. Комната была большой, но в ней стояли только кровать, шкаф и стол с придвинутом к нему стулом. На столе еще лежали исписанные листы, несколько книг, а на кровати, такой же как в моей комнате, лежала наспех скинутая черная мужская одежда.

— Что это? — не выдержала я.

— Логово, — ошарашено ответил Лонц.

Замок молчал.

— И кто живет в этой комнате?

— Деор, — с горечью в голосе произнес Элиот.

Я стояла и смотрела на стены в старой паутине, на теперь уже знакомые вещи, на стол с книгами и несколькими колбами и ничего не понимала. Этого не может быть, этого просто не может быть! Деор — граф. Зачем ему это? Зачем убивать собственную возможную невесту? Зачем устраивать покушение на мать? Зачем пытаться убить меня, а потом приближать к себе. Хотелось закричать, сказать, что это неправда, попытаться оправдать, убедить всех, что его подставили. Я видела, как Лонц рассматривает комнату, пытаясь себя успокоить, ощущала рядом Элиота, стены которого покрылись странной копотью. Я верила Деору, точно верила. Вот только…

Его мать управляет всем, а избавившись от нее, он примет власть. Или нет? Я слишком мало знала эту женщину, чтобы понять ее отношение к детям. Слишком редко с ней встречалась, а после покушения вообще не разговаривала. Может, надо было? Все-таки теперь единственное, что я знаю о Деоре и графине — это то, что они часто ругались. А баронесса? Ее хотели сделать женой графа, а она отправилась на встречу с Лонцем. И если секретарь спокойно относится к таким женщинам, то это все-таки была будущая жена графа. А я? Я просто мешала, как и те стражники. Хотя это именно он встретил меня в проходе, когда я подслушала разговор, он встретил меня в библиотеке, когда я снова оказалась не в то время и не в том месте. Так неужели он смотрел на меня, видя только помеху для своего плана, и решил приблизить из-за этого? Но письмо не давало покоя, он мог написать что угодно, но он признался во всем, раскрыл свою тайну, как близкому человеку… признался во всем, кроме того, что это он убийца…

— Этого не может быть, — сказала я, снова взглянув на Лонца.

Сейчас секретарь был бледнее призрака, кажется, он сам вспоминал все, что происходило в этом замке. Вот только сложно было понять, к каким выводам он пришел.

— Необходимо сообщить графине.

— Лонц, — я схватила секретаря за руку. — Это не может быть правдой. Его подставили.

— Графиня разберется, — холодно ответил он.

— Конечно. Она разберется, — стоило больших усилий, чтобы не заплакать. Никогда не ожидала от себя такого. — Но ты отчего-то хочешь быстрее все ей рассказать. Не магу, который ищет убийцу и пытает людей в ваших подземельях, а именно ей.

— Тиана, ты не понимаешь. Если это правда, то все намного хуже, чем ты думаешь.

— Так объясни! — не выдержала я.

— Объяснить?! Если это правда, то я лишусь сразу двух братьев! Только Адриэн был близок с Деором, только он полностью его во всем поддерживал!

Он выдохнул и отошел в сторону. Каким бы ни был секретарь, но то, что сейчас происходило, уничтожало его. Можно было заметить, насколько ему плохо, как он мечется из стороны в сторону, как потирает глаза, будто от усталости. Но если он прав, то Деор отправился за Адриэном не чтобы спасти брата, а чтобы увидеть его смерть.

Глава 10 Подземелья

Я снова видела, как замок погрузился во мрак. И если в прошлый раз он боялся, то в этот скорбел. Нет, он не покрылся черным, не расставил новых рыцарей, не запер все двери и даже не настроил множества лестниц. Нет, он молчал, лишь возведя огромную стену к комнатам Деора — отныне эта часть замка была недоступна. А вместе с замком заперся и Натаниэль, который также как и Элиот не мог принять эту мысль. Но если замку было несколько тысяч лет, и он привык справляться с трагедиями, то Натаниэль застрял в своей комнате, разбирал руны и знаки, пытаясь раскрыть их тайну.

Об этом мне рассказал маг, который сам не верил в нашу находку. Он же рассказал, как исследовал комнату вдоль и поперек, как осмотрел каждый ее уголок с помощью магии, но не смог понять, действительно ли Деор виновен. Сатиф сказал, что вся комната была покрыта колдовством, что старые знаки на двери выполнены кровью и что им уже несколько лет, и знаки эти призваны охранять комнату от незваных гостей. Еще маг рассказал, что все-таки нашел того паука. Он прятался в комнате и явно был сыт, вот только съеденного тела так никто и не обнаружил. Видимо, погиб кто-то за пределами графства Делерей. Паук теперь мертв, чего это стоило магу, никто не знает. Вечером того дня он пришел ко мне в комнату, еле переводя дыхание, выдал странный список и приказал следовать за ним, чтобы приготовить настойку. Уже потом, когда мы вернулись назад, я сидела у камина и вспоминала каждую строчку из того письма, как жаль, что его пришлось сжечь.

Один день сменился другим, меня больше не посвящали в планы, маг о чем-то разговаривал с графиней в ее комнате, Лонц гонял солдат Адриэна, даже не обращая внимания на скромные попытки Матии привлечь его внимание, Натаниэль так и не вышел. А мне удалось только раз поговорить с Элиотом, и стало понятно, что никто не хочет верить в виновность Деора, но и доказать его невиновность невозможно. Замок сам пришел ко мне тогда, и это был единственный раз, когда я разговаривала не со взбалмошным Элиотом, а с тысячелетним существом.

Еще через день пришли первые новости, которые заставили Натаниэля выйти из комнаты, а графиню впервые выехать в холл ко всем слугам. Ее лицо стало серым от волнений и переживаний, вокруг глаз можно было заметить большие круги, а ее руки тряслись, такого не было даже после покушения.

— Сегодня ночью, — произнесла она. — Мы потеряли одно из хозяев замка. Вы должны знать, что сегодня ночью моего сына, моего Адриэна, вашего господина… повесили.

Она не заплакала, только оглядела скорбные лица слуг и направила коляску в сторону своих комнат. Натаниэль кинулся помочь матери, но она подняла руку, показывая, что все сможет сделать сама.

Будто натянутая струна внутри оборвалась, обдав жаром грудь и заставляя замереть на месте, смотря вслед графине. Она была спокойна: не плакала, не пыталась вызвать жалость и не искала с кем можно поговорить. В таком большом доме, среди такого количества слуг, возможных друзей, рядом с собственными детьми или теми, кого она приняла за своих детей, она была одинока в своем горе. Как Натаниэль, Лонц, Сатиф и даже я.

— Деор должен вернуться сегодня вечером, — раздался тихий голос Лонца за спиной, выводя из задумчивости.

Оглядевшись, стало понятно, что слуги уже разошлись, Сатиф с Натаниэлем куда-то пропали, и Элиота я больше не чувствовала. Здесь остались только мы вдвоем.

— Прогуляемся? — предложил секретарь.

Я согласилась. Странно все-таки понимать, что где-то под этим замком уже подготовлена клетка для его управляющего, а в том, что секретарь все подготовил, у меня не было никаких сомнений. Вот только что дальше? Ждать пока графиня родит еще одного сына? Выдать за графа кого-то другого?

Незаметно, мы свернули к двери за кухней, и вышли в сад около замка. Красивые деревья окружали его сплошной стеной, на камне возле окон можно было увидеть еще зеленые листья, витражи с этой стороны переливались, ловя солнечные лучи, рядом росли странные цветы, которых я никогда не видела на этих землях, а сам замок уходил вверх тремя большими башнями, разрезавшими облака. Больше он не казался чудовищем.

— Что ты видишь? — спросил Лонц, подводя меня к беседке, едва заметной за стеной кустарника. — Замок, — понял он мое замешательство. — Каким он стал теперь?

— Красивым, — я снова посмотрела на башни, словно из сна, если он действительно такой, и был таким несколько тысяч лет назад, то, без сомнения, это был самый прекрасный замок на всех землях. — Мне о таких сказки читали.

Лонц смотрел на меня, явно чего-то ожидая. Он молчал, но взгляд был изучающим, заинтересованным, чувствовался в нем какой-то незаданный вопрос.

— Я рад, ученица мага, — неожиданно бодро ответил он, даже как-то слишком бодро для человека, который только что узнал о смерти брата. — Хоть кто-то видит его таким. Для меня он как был тюрьмой, так тюрьмой и остался. За столько лет ничего не изменилось.

— Не тебе стоит переживать, что этот дом превратится в тюрьму.

— Ты снова о Деоре? — Он встал с места. — Не веришь, что это он?

— А ты веришь? — не выдержала я. — Лонц, я не понимаю, зачем ему это. Точнее… я понимаю… я могу представить зачем…

— Когда ничего не знаешь о человеке, представить можно что угодно, — секретарь злился. — Глупая, глупая ученица, ты ведь ничего не знаешь о Деоре, совершенно ничего!

— Вы все так говорите.

— Он считает, что у него есть причины ненавидеть меня и графиню.

— А они есть?

— Их не было! Сначала я старался сделать все, чтобы их не было. Но куда там? Они с Адриэном словно с цепи сорвались. Ирвил хотя бы понимал, что его никто не заставляет здесь быть, а Деору нужно было делать из себя мученика!

— Теперь ты можешь быть спокоен — твои братья получили сполна.

— Посидит в клетке — ему полезно!

— А Адриэн? Ему было полезно умереть?!

— Замолчи! — закричал Лонц.

— Почему же?! Да это ты их ненавидишь, ты собственными руками приготовил клетку одному из своих братьев, это ты собирался переспать с баронессой, которой оставалось всего ничего до замужества. Так сильно не хотел, чтобы она стала графиней?!

— Замолчи!

Он сел на ступеньку беседки и опустил голову, чтобы не было видно лица. А я была зла, даже не знаю, отчего вдруг именно злость стала моим исцелением, но теперь не было страшно, плохо или одиноко, не хотелось разговаривать или бежать спасаться, хотелось только закончить все здесь и больше никогда не видеть этих людей.

— Я думал, что ты сможешь понять меня, после всего. Хотел поговорить, — произнес секретарь, не поворачивая головы в мою сторону, а его голос дрожал. — Это я виноват во всем. Только я. Это из-за меня умер Адриэн.

— Наверно, так оно и есть.

— Только так. — Казалось, он хотел, чтобы я начала возражать, но я молчала, и Лонц продолжил. — В ту ночь я специально позвал баронессу к себе. Хотел позлить Деора и мать. Конечно, после такого позора она все еще могла стать графиней, да и им бы пришлось принять этот выбор, но в памяти все остается. Она мне даже не нравилась, Тиана. Не люблю таких. Но так хотелось сделать что-то такое, так хотелось вызвать ненависть к себе. И вот, что получилось.

— Зачем?

Я не понимала Лонца. Да, мне говорили, что секретарь делает много безумных вещей, но чтобы настолько глупых — это было странно даже для него.

— Мне нужно было, чтобы Деор перестал опекать меня. Я хотел, чтобы он меня призирал, ненавидел, не считал достойным себе.

— Тогда можешь радоваться, насколько я знаю, ты добился, чего хотел.

— Мне удалось.

Лонц провел рукой по волосам и поднялся с места, повернувшись ко мне. Его глаза были красными, а на щеке остался след от руки.

— Прости, что привел тебя сюда. Я думал получить ответы, а получил только вопросы, — он подошел, не отрывая своего взгляда. — Не знаю, что будет дальше, но я хочу, чтобы ты знала, я буду счастлив, если ты останешься со мной до самого конца.

Он подошел еще ближе и поцеловал. Это оказалось настолько неожиданным, что я даже не смогла понять, что именно произошло. А Лонц быстро вышел из беседки и скрылся за поворотом, войдя в одну из боковых дверей замка.

О поцелуе я старалась не думать, но осталось странное чувство. Ведь я могу просто уйти. В этот самый момент взять и уйти, никому ничего не говорить, не объяснять, не дожидаться окончания всего, даже не зная, будет ли этому конец. Если я пойду за Лонцем, то могу погибнуть от рук короля, лап химеры или решений графини. Нужно только пройти сад, выйти во двор, пройти ворота и передо мной откроется весь мир, как перед Натаниэлем. Это только Элиот прикован к замку, а я свободна. Сердце бешено колотилось.

Я сделала шаг, вышла из беседки, прошла по саду, зашла за стену замка и открыла большую деревянную дверь, чтобы снова войти в дом, полный боли, скорби и страха. Они здесь все сходят с ума, и я не стала исключением — только сумасшедший может по собственной воле вернуться назад, когда перед ним открываю двери в нормальный мир. Но, что бы ни говорил Лонц, я продолжала верить в невиновность Деора. Не мог граф устроит все это, я была уверена, что не мог.

Я уже поднималась по лестнице, как неожиданно столкнулась с камеристкой графини. Вот кого не хотела сейчас видеть, так это Матию. Но нет, судьба отчего-то на меня зла, так что в самый неподходящий момент, когда нет никакого желания что-то объяснять, делиться тайнами или выслушивать жалостливые речи, я встречаю человека, с которым все это придется делать. И ведь не скажешь ей ничего.

— Тиана, подожди.

Ее фраза показалась мне насмешкой в такой ситуации. Мне бы добраться до комнаты Сатифа, еще раз поговорить с магом, попытаться понять, но нет.

— Я очень спешу, — попыталась я завершить так и не начавшийся разговор.

— Я не отниму много времени, — сказала она и посмотрела на меня жалостливым взглядом. Просто невыносимо.

— У меня нет настроения, вечером должен вернуться Деор.

Камеристка заметно побледнела от одного упоминания управляющего. Для нее он так и остался монстром, с которым невозможно договориться, это для меня он был другим. Действительно, когда не знаешь человека, придумать можно все, что угодно.

— Это правда? — с еще большим ужасом спросила она.

— Мне сказали, что он вернется сегодня…

— Нет, — перебила Матиа. — Правда, что он и есть тот колдун?

А слухи здесь разлетаются намного быстрее, чем я могла представить. Ведь еще недавно о комнате никто ничего не знал, а здесь уже все слуги решают сложную задачу: колдун ли их управляющий? Хотя, может, оно и к лучшему, никто не удивится, когда Деора схватят и отведут в подземелье.

— Сатиф не может точно сказать, да и никто не может, Матиа. Это только слухи, которые нужно проверять.

— Прости, но здесь нечего проверять. Тиана, я знаю, о твоем отношении, но, поверь, он именно такой, каким его все считают. А если не веришь, то лучше уехать и больше не возвращаться.

— Мне кажется, или ты очень сильно хочешь, чтобы я уехала?

Теперь я злилась на Матию, сама не понимая, что происходит. Я знала, что девушка желает только добра — она настолько запугана, что боится собственной тени, больше похожа на серую мышь, которая лишь изредка высовывает нос из норки. Глупо на нее злиться, но сделать с собой хоть что-то я не могла. К тому же мне казалось, что случившееся — самое настоящее предательство.

— Конечно, нет, — залепетала она. — Но, если бы я могла, я бы обязательно уехала, а ты вот остаешься, еще и веришь управляющему. Почему?

— Потому что привыкла смотреть на поступки людей, а не слушать чужих разговоров. Чего и тебе советую.

— Но ты сама не знаешь его. Об этом тебе даже Лонц говорил!

Она готова была заплакать, но потом испуганно посмотрела на меня, закрыв рот рукой и замерев на месте. Я же пыталась успокоить собственное волнение.

— Ты подслушала? — этот вопрос дался нелегко.

— Я нечаянно, мне нужно было помочь… собрать в саду… а там вы.

— И много ты услышала?

— Нет, я только… только самое начало, потом поняла, что это вы разговариваете и ушла. Тиана, ты же знаешь, для меня важно все, что делает Лонц. Не надо так.

Не знаю даже, чего я больше боялась: того, что она подслушивала и теперь может кому-то рассказать или того, что она могла услышать, останься слушать до конца. Хотя, если бы Матиа услышала признание секретаря, то точно не тряслась бы здесь, а рыдала где-нибудь рядом с его комнатой. Мне стало жаль ее.

— Тиана! — раздался голос Натаниэля на лестнице.

Голос алхимика заставил удивиться. Кто угодно мог позвать меня, кто угодно, но только не он. Я даже забыла про Матию. Натаниэль же, кажется, о ней вообще не вспоминал. И выглядел он странно: весь в какой-то пыли, подпаленная одежда, на волосах, если присмотреться, можно заметить пепел. Но алхимика внешний вид не волновал.

— Ты видела Сатифа?

— Нет, но я иду в его комнаты.

— Тогда идем вместе. У меня к нему важное дело и к тебе тоже.

Я еще раз посмотрела на камеристку, но девушка только опустила голову, чтобы не смотреть на Натаниэля. Боги, неужели она и его боится?

Вместе с алхимиком мы проходили один зал за другим, поднимались по лестницам, проходили коридоры. И все это в полном молчании. Чтобы увидеть насколько ему плохо, не надо было долго обучаться в королевской академии, быть шпионом или магом, в отличие от Лонца он плохо скрывал свои чувства, но держался достойно, не каждый так сможет.

— Зачем тебе маг? — спросила я, чтобы хоть как-то отвлечь его от плохих мыслей.

— Что? — он не сразу понял вопрос. — А, Сатиф. Я почти разгадал, что означали те руны в комнате колдуна.

— Это может помочь Деору?

— Да, если он невиновен.

В голове не укладывалось, мне казалось, что Натаниэль точно должен понимать, что графу нет смысла совершать все эти убийства.

— Ты тоже думаешь, что он виновен?

— Нет, — твердо сказал алхимик. — Но даже если так, то его наказание будет не по закону, а по нашим правилам.

— Значит, все-таки не уверен.

— Я ни в чем не уверен, Тиана. Если подумать, то у него были причины напасть на нас.

— О чем ты?

— Не имеет значения, — спокойно сказал Натаниэль, продолжая идти также быстро. — В одном я уверен точно, он не имеет никакого отношения к смерти Адриэна. Он действительно поехал его спасать.

— Понятно, — сказала я, ничего не понимая.

В комнату мага Натаниэль вошел первым, а я застыла на пороге, думая, стоит ли вообще появляться здесь без предупреждения. Но алхимику было безразлично, чужие это покои или его собственные, важность его сообщения перевешивала чашу весов в сторону плохих манер. Так что, как только он кинул недовольный взгляд на меня, что было совершенно не похоже на Натаниэля, я сделала шаг вперед.

Комнаты Сатифа были немногим больше моих, да и с момента нашего появления, здесь ничего не изменилось, разве что свободное место обросло еще большим количеством книг, свитков и пергаментов. Здесь их было столько, что впору делать из комнат вторую библиотеку. Но алхимик даже не посмотрел в сторону заваленных столов, а сразу направился в другую комнату, где, по его мнению, и должен быть маг.

— Чем обязан? — произнес Сатиф с удивлением посмотрев в нашу сторону.

Он сидел на полу, среди разложенных листов в каком-то странном, известном только магу порядке. Можно было понять, что он уже долгое время что-то ищет, перерывая все известные и неизвестные история, предания, легенды и заклинания. В этот момент я почувствовала маленькую надежду, что Деора все-таки оправдают. Вот только маг ничего не мог сказать в пользу управляющего, и это стало понятно, как только он встал с колен и откинул в сторону листы, которые держал в руке, как ненужный мусор.

— Сатиф, — начал Натаниэль. — Я почти разгадал те руны. Еще не до конца, но уже с уверенностью могу сказать, что это старинное заклятье. Думаю ему уже несколько тысяч лет.

— Почему ты так решил?

— Мы можем где-нибудь сесть?

Маг огляделся, рассматривая собственный беспорядок и пытаясь найти место, где можно разместиться втроем. Не найдя ничего лучшего, он одним движением скинул с небольшого стола исписанные листы, придвинул еще два стула и пригласил нас присесть.

— Я видел их в нашей библиотеке, — спокойно начал Натаниэль, словно это само собой разумеется, вот только его слова все больше и больше оборачивались против управляющего. — Часть из них. В одной из книг есть несколько строк о начале рода Делерей и строительстве этого замка. Там, в самом конце, говорится, что какой-то голос камней стал пророком и дал великое заклинание, которое необходимо спрятать подальше от чужих глаз.

Маг задумался. Он еще раз посмотрел на Натаниэля, на меня, и отошел к окну, то ли внимательно разглядывая сад, то ли просто размышляя, смотря в пустоту. Его молчание било сильнее набата, и становилось не по себе от угрозы, видной в каждом движении Сатифа. Маг словно что-то понял, нашел недостающее звено всего происходящего, вот только с нами он своими знаниями делиться точно не собирался.

— Это интересно, — сказал он только через несколько минут.

И от этих слов мое самообладание разлетелось на куски.

— Интересно?! Сатиф, о чем вы?! Вам интересно?!

— Тиана. — Я почувствовала на своей руке руку Натаниэля. — Сядь на место.

— Нет! Я больше не желаю в этом всем участвовать. Сатиф, либо вы мне говорите, что здесь происходит на самом деле, что вы поняли и кто на самом деле виновен, либо я ухожу!

— Тиана…

— Не стоит, мальчик мой, — так же спокойно ответил Сатиф, лишь мельком взглянув в мою сторону. — Пускай уходит. Стоит ей только покинуть графство, как верные слуги короля и ее бывшие друзья с радостью выдадут ее замуж на прекрасного герцога. А дальше жить баронессе останется всего несколько лет, пока она не родит первого и единственного наследника.

— Я смогу спрятаться.

— Возможно. Вот только отомстить королю за свою семью ты не сможешь, да и почтить их память тоже. Я говорил тебе уже, тебя все здесь искали, следили, старались защищать. Ты ведь не думаешь, что семья Делерей относится так к каждой девушке, которую лишили семь и земель? — Он посмотрел прямо в глаза, лучше бы он этого не делал. — Или ты думаешь, что письма, которые нам удалось переписать — это всего лишь обычный разговор короля со своими подданными? Твой отец всегда выступал за свержение власти, и голос его был важен намного больше, чем голос любого из баронов и многих герцогов. Ваши земли — это самое ближайшее место к короне и на него всегда возлагал надежды этот род, как и на твоего отца. Но ты хочешь уйти, хочешь, чтобы и без того ослабленное сопротивление лишилось своего последнего и, может, единственного шанса на победу. Иди, никто не держит тебя силой. Но каждое утро, просыпаясь в постели с мужем, который будет тебе ненавистен, ты будешь думать, что могла спасти не только себя, но и помочь тысячам жизней. Так ты уходишь?

Он первый раз смотрел вот так: безразлично, холодно, отстраненно и с невероятной жестокостью. Казалось, что время остановилось, а все тело зажали в тиски, страх внутри перерос в понимание всего происходящего. Нет, я не знала, что произошло в замке, кто на самом деле убил баронессу или что означают те руны, мое понимание было другим, худшим из всех чувств. Я отчетливо увидела, что у этой семьи есть только одна общая цель — выжить и сместить власть, вот только этой цели кто-то яростно желает помешать, возводя все новые и новые преграды. Пусть это будет враг, друг, да хоть сам граф и хозяин этого замка, поколения боролись за эту свободу и тому, кто решил ее отнять, больше не жить. Я поняла графиню, которая так спокойно похоронила своего сына, поняла секретаря, который спокойно поведет собственного брата на казнь, алхимика, занимающегося только рунами и мечтающего сбежать из этого замка. И от этого понимания стало жутко.

— Я остаюсь, — только и смогла ответить, не узнав собственного голоса и ненавидя саму себя за то, что стала одной из них.

— И ты не будешь пытаться помешать нам, схватить Деора? — маг говорил это так, словно читал меня, как книгу.

— Нет, не буду.

— Молодец, девочка. Натаниэль, продолжи изучать руны, и если будет еще хоть что-то, то сразу приходи ко мне.

— Сатиф, — не дал договорить алхимик. — Может, Тиану тебе и удалось запугать разговорами, чтобы она не задавала вопросов, но на мой вопрос придется ответить. Что же тебе показалось настолько интересным в моих словах?

Маг улыбнулся и потер ладони.

— Я рад, что теперь ты задал этот вопрос. Так будет правильно. Мне интересно, что делало здесь все это время такое заклинание. Я знаю только об одном омерзительном заклинании, которое действует замке. Мы все о нем знаем, и что-то мне подсказывает, что это не простое совпадение.

Мне не удалось даже попытаться что-то сказать, стоило только открыть рот, как Натаниэль крепко схватил за руку и потащил за собой к выходу, а маг и не посмотрел в мою сторону. Возражения не принимались, и я все больше и больше ненавидела себя за невозможность что-либо ответить, спросить или сделать. Им было безразлично, а мне больно и противно. Только покинув комнаты Сатифа, я почувствовала свободу — алхимик отпустил руку и даже остановился, явно желая что-то сказать.

— Слушай меня, — полушепотом начал он. — Если со мной что-то случится, то не дай Деору воспользоваться кольцом.

— О чем ты?

— Ты не понимаешь, что я говорю?

Он смотрел на меня, как на глупую девчонку. Такой взгляд я видела в академии, видела в таверне у дороги, где работала, у родителей, когда спрашивала что-то смешное и нелепое. И вот сейчас — алхимик. Но говорил он при этом вещи, которые я не готова была принять.

— Деор не мог взять… — попыталась я оправдать управляющего.

— Тиана, я не хочу слышать твои домыслы. Послушай ты.

Он огляделся по сторонам и отвел меня ближе к лестнице, в тот угол, из которого прекрасно видно большинство проходов замка.

— Я повторю еще раз, и мы больше никогда не вернемся к этому разговору. Прошу тебя, как единственного человека в этом доме, которому важен не только статус семьи. Деор не должен использовать кольцо.

— Да почему ты вообще решил, что кольцо у него?

— Я знаю, — уверенно ответил Натаниэль. — Сейчас тебе многое кажется непонятным и странным. Тебе кажется, что мы хотим обвинить его в том, чего он не делал. Я не знаю, правда это или нет. И, если правда, то у него действительно были причины ненавидеть нас всех, а графиню особенно. Но даже так, даже если это правда, то не дай ему использовать кольцо. Сделай все, что потребуется, укради кольцо, если увидишь, начни уговаривать, умолять, не знаю… Все, что угодно. Если я буду рядом, то я сам это сделаю, но если нет…

— Натаниэль, я не понимаю.

— Тебе и не нужно понимать. Это не символ власти, Тиана, это знак проклятья, которого нельзя избежать. И мы все связаны только им. Но я желаю добра Деору и считаю его более достойным…

Алхимик замолчал, оборвав себя на полуслове, так и не закончив фразу. Он явно хотел назвать какое-то имя или указать на кого-то, но вовремя опомнился или просто передумал.

— Это для его же блага, — быстро продолжил он. — Ты обещаешь мне? Только одна вещь, которую я прошу.

— Обещаю.

Два дня прошли в раздумьях, страхах и непонимании. Я только несколько раз видела мага, но даже так он был сильно занят и избегал разговоров. Один раз мне удалось случайно подсмотреть, как графиня выезжает из своей комнаты в сопровождении Матии, о чем-то с ней перешептываясь. Полностью проследить их путь так и не удалось, но я отчетливо видела, как они выехали во двор, и вернулись только через несколько часов. Я видела, как женщина была сильно взволнована, ее черное платье, в знак траура по Адриэну, покрылось дорожной грязью, а тонкие пальцы с большими кольцами нервно стучали по подлокотникам кресла. В отличие от графини камеристка выглядела спокойной и даже довольной.

К тому же я больше не видела Натаниэля. Он засел в своих комнатах и не выходил даже к столу. Зато от скуки и переживаний меня взялся спасать Лонц. Мы случайно встречались в коридорах замка, за столом, даже в библиотеке, когда я пыталась найти книгу, о которой говорил алхимик. Лонц рассказывал мне о прошлом замка, о прекрасных землях, которые были вокруг, пока власть короля не стала всесильной. Рассказывал о семьях за замковой стеной и небольшом доме Делерей, недалеко от границы, о котором никто не знает. Я слушала его рассказы и ловила себя на мысли, что в замке все тихо и спокойно. Слишком спокойно, чтобы быть правдой. А вот Деора не было, и вестей о нем не приходило.

— Началось, — зашептали ранним утром стены в моей комнате.

Этот шепот был похож на звук ветра в трубе.

— Началось, — повторил знакомый голос, и я открыла глаза.

— Что началось? — сквозь сон было сложно понять, о чем говорит Элиот. — Солнце еще не встало.

— Деор вернулся.

— Нет. Как?! — Вскочив с постели, я кинулась одеваться, даже не думая прятаться от Замка. — Где он? Что с ним?

Признаться честно, собственное волнение оказалось для меня открытием. Я недовольно отметила, как руки не хотят слушаться, а к горлу подкатывает ком. Это оказалось слишком неожиданным и каким-то неправдоподобным.

— Его схватили при подъезде к замку, — прошептал Элиот, видимо, опасаясь, что нас могут подслушать. — Сейчас отвезли в подземелье.

— Я могу туда попасть? — пришлось забыть о мече — слишком много мороки с ремнями, а бегать по замку с перевязью в руках и привлекать к себе лишнее внимание не хотелось, так что я схватила острый тонкий ножик и аккуратно вложила его в сапог.

— Тебе нельзя. Жди, сейчас все заняты, я скажу когда.

— Что они с ним делают? Элиот? Элиот?

Стены замолчали. Я было ринулась к двери, но, только схватившись за ручку, поняла, что Замок прав, и лучше не рисковать. Пока все забыли обо мне, пусть так и будет. Я потом все узнаю и потом смогу поговорить с Деором. В конце концов, он граф! Никто не станет издеваться над ним, пытать его или убивать. По крайней мере, я на это надеялась.

Первые несколько часов было сложно, потом вовсе стало казаться, что обо мне забыли не только жители замка, но и сам Элиот. Я верила, что ради управляющего он сделает все, вот только, может, в эти планы теперь не входила я? Только через несколько часов Элиот вернулся.

— Я открою тебе проход, — раздался голос Замка, когда я уже не могла найти себе места и готова была отправиться в подземелье без приглашения.

— Почему так долго?

— Все собираются в главном зале. Так что у вас будет время поговорить, — ушел от ответа Замок.

— Он знает, что я приду?

— Он сам просил тебя привести.

Комната зашаталась, а в стенах раздался стук и скрежет. Пришлось даже схватиться за изголовье кровати, чтобы не упасть, но, помня о том, как мы вылетели в окно замка в прошлый раз, я сильно сомневалась, что смогу удержаться. Несколько минут все продолжало скрипеть, комнату окутала дымка и пыль, от которой начался дикий кашель.

— Что… кх-кх… что происходит?!

— Обернись.

Не отпуская изголовья, я повернулась. Стена, освещенная солнечным светом, где еще до появления Замка стоял огромный шкаф, покрылась дымкой и исчезла. А вместо нее можно было наблюдать длинный и темный коридор, из которого веяло холодом и странным могильным запахом.

— Здесь все время был проход? — Я сразу вспомнила паука, химеру и страшного колдуна, который мог в любой момент пробраться ко мне. И если с химерой я уже сталкивалась, и осталась жива, то вот после встречи с пауком или колдуном лично, могла пострадать намного сильнее.

— Нет, — гордо ответил Элиот, довольный результатом. — Я сам его создал. Только что.

— И куда он ведет?

— К подземелью, конечно. А куда еще? На решетки маг сам накладывал заклинания, поэтому к Деору я провести не могу, и в подземелье быть с тобой не получится, но до клеток ты доберешься быстро. И никто не заметит.

Было бы у Замка лицо, я бы точно увидела самодовольную ухмылку, но и так понятно, что Элиот неимоверно гордится собственной работой, прямо как Натаниэль, когда тот что-то открывает. Да, кажется, я слишком давно здесь.

Я не стала спорить с Замком, надеясь, что на этот раз у него действительно все получилось, и он не убьет меня где-нибудь по дороге между комнатами слуг и собственным подземельем.

Сделать первый шаг оказалось самым трудным, но стоило мне ступить на твердый пол тайного хода, как вокруг загорелись маленькие огоньки, переливаясь голубым и желтым цветом, они плавно парили в воздухе, указывая направление. Там дальше была темнота, но, еще несколько шагов, и огни также пришли в движение, сопровождая вперед. Через пару минут за спиной послышался скрежет, и я невольно вздрогнула, вспомнив о странном звере, обитающем в замке. Все было почти так… почти. Выход в комнату захлопнулся, оставляя меня одну в темноте с мерцающими огоньками.

— Элиот? Элиот!

— Не кричи, — раздалось от стен и эхом полетело дальше. — Здесь я, здесь. Что будет, если кто-нибудь зайдет в твою комнату увидит этот путь? Мне не хотелось рисковать.

— Ты никогда не рискуешь, — зачем-то огрызнулась я. — Тебя убить невозможно и изгнать, насколько я помню, тоже.

— Нет, я не рискую, а вот Деор. Иди уже.

Второй раз просить не было необходимости. Я быстрым шагом двинулась по темному проходу, сопровождаемая огоньками и странным скрежетом в стенах. Дотронувшись до стены, пришлось сразу убрать руку — камень оказался обжигающе холодным. А под ногами почувствовался песок.

Как ни странно, но долго идти не пришлось. Мы сделали несколько поворотов, прошли по нескольким наспех сделанным лестницам, собственно, лестницами эти горки просила сделать именно я, Элиот же был уверен, что спуститься по почти пологому склону для человека проще простого. Зато мне все сильнее и сильнее становилось не по себе. И свет в конце этого длинного хода стал настоящим спасением.

Несколько огоньков растаяли в воздухе, и сразу это не было заметно, затем еще несколько, и еще. Когда я поняла, что огни больше не сопровождают меня, вокруг стало намного светлее. Это не было солнечным светом, но отголоски горящих факелов дарили едва заметное желтое свечение, достаточное, чтобы я могла разобрать дорогу и выйти из темноты тоннеля в темноту подземелья.

Так вот откуда шел этот могильный запах. Здесь все пропахло плесенью, сыростью и чем-то давно сгнившим. А передо мной открылась подземелье размером с самый большой зал замка. Только в отличие от зала, здесь не было окон, красивого убранства, шикарных диванов и мягких ковров. Всего три факела освещали его, троном возвышалось в дальнем углу кресло с шипами, несколько цепей длинными нитями валялись на полу, бочки стояли возле стены, груды вещей сброшены рядом с выходом, да несколько деревянный дверей отделяли камеры.

За одной из них послышался шорох, и только я хотела подбежать, желая быстрее увидеть Деора и так сильно сопротивляясь этому желанию, как в темноте возле выхода послышался шелест, словно по земле везли что-то тяжелое, только шагов не было слышно.

Проход за мной оказался закрыт, и я юркнула к ближайшим бочкам, стараясь спрятаться в темноте подвала и понаблюдать за происходящим. Сперва ничего не происходило, но звук никуда не делся — он продолжал приближаться. Я даже была готова увидеть зверя и где-то внутри надеялась, что настоящий колдун посетит пленника, но вместо существа из легенд или мага в проходе появилась коляска, на которой гордо восседала графиня.

Хозяйка дома неспешно подъехала к одной двери и прижалась лицом к дереву.

— Это ты? — раздался такой знакомый голос за дверью, и сердце сжалось. — Не молчи. Это ты пришла, чтобы снова пытать меня?

Женщина молчала, и мне было отчетливо видно, как по ее щеке стекает слеза.

— Я больше не могу ходить, — спокойно ответила она, голос графини никак не выдал ее.

— Не по моей вине. Я не делал этого.

— Деор, мальчик мой.

— Не смей. — Мне было слышно раздражение, и даже ненависть в его голосе. В темноте я могла представить, как он стоит за той стеной, облокотившись на дверь и готовый вырваться из своего заточения. — Замолчи. Я знаю, для чего ты пришла. Ты думаешь, что это я решил расквитаться с вами за все, что вы сделали? За все, что я должен буду сделать?

— Ты прав, — призналась графиня, после долгого молчания.

— Я признаюсь только в одном. Я дико хотел сделать это, хотел убить тебя, но не своих братьев. Признаюсь, не было и дня, чтобы я не думал о твоей смерти. Я ведь верил тебе, верил твоей любви, твоим стараниям, твоему терпению и надеждам, которые ты на нас возлагала. Верил каждому твоему слову. И только представь, как сильно я тебя возненавидел, когда узнал правду. Ты была моим героем и моей единственной любовью!

— Деор, я знала, что именно ты скажешь мне это.

— А кто еще, графиня? Кто еще? Это меня ты половину жизни обманывала, это мне ты врала, остальные не были в такой ловушке, у остальных был выбор! А я верил, как последний дурак, надеялся, что смогу быть нужен тебе, старался быть лучшим во всем, всегда защищал его.

— Это обида, мальчик мой. В тебе говорит ревность и обида.

— Обида? Ревность? Я не мальчишка, которого можно так обвести вокруг пальца! — зарычал Деор. — Не надо теперь мне говорить про обиду и ревность! Я хотел уничтожить тебя, расквитаться с твоим магом, но я всегда помнил, кому обязан жизнью. И я всегда отдаю долги. — Неожиданно для графини Деор засмеялся, и его смех был призрением. — Теперь я точно понял, зачем ты снова посетила меня! Ты хочешь, чтобы я исполнил свой долг, признал себя твоим сыном и покончил с этим до следующего наследника. Уходи.

— Ты сделаешь это?

— Уходи! — закричал управляющий.

— Ты сделаешь это, Деор?

— Я сказал, уходи! Когда? Когда тебе нужно, чтобы я уничтожил себя? Сегодня? Завтра? Когда?

— Кольцо у тебя, ты волен распоряжаться сам своей судьбой, — успокаивающим тоном ответила женщина. — Но, пока ты не скажешь мне «да», ты не сможешь выйти отсюда.

Графиня еще немного подождала, но, так и не получив ответа, развернулась и уехала прочь. Я слышала, как за ней хлопнула дверь, а в камере раздалось несколько ударов. Мне бы подойти ближе, сказать, что я здесь. Но я сидела на сыром грязном полу, вжавшись в бочки и снова, и снова пыталась понять услышанное.

— Кто здесь? — снова раздался голос Деора. — Я слышу твое дыхание. Это ты?

Он сидит словно зверь в клетке. Кольцо у него, он сам признался, что хотел убить, сам загнал себя в эту ловушку каким-то обещанием. И зачем мне все это?

— Я слышу тебя! — снова раздалось за дверью.

Нет, нет, нет! Это неправда, все происходящее не может быть правдой, всему должно быть объяснение. Вот только теперь я не могла придумать ни одного подходящего объяснения для всей этой ситуации.

— Скажи мне, кто ты?

— Это Тиана, — ответила я, встав с пола и подойдя ближе.

Он замолчал, словно услышал голос призрака. Хотя, наверное, именно призраком я и была сейчас. Без прошлого, без будущего, с непонятным настоящим.

— Дай мне тебя увидеть, — сказал он, и я подошла к двери, пытаясь заглянуть в небольшое окошко.

Деор стоял в центре комнаты. Всего три шага в ширину и пять в длину, вот и все место для жизни. Здесь солома вместо постели, здесь и отхожее место с решеткой сверху. Так могут жить псы, но не люди, что бы они ни сделали. Сам управляющий выглядел уставшим, осунувшимся и, кажется, избитым, но это сложно рассмотреть при свете только одного факела и то с моей стороны.

— Что с тобой сделали? Как они могут?

— Ты про синяки и порезы? — Он попытался улыбнуться. — Нет, это когда я старался отбиться от стражи короля. На нас напали сразу возле стены, и я не успел спасти своего брата.

— Я знаю, мне жаль.

— Мне тоже. Мне тоже очень жаль… — Деор подошел ближе к окошку, так, что я могла рассмотреть каждый шрам на его лице. — Это Калирис сообщил гвардейцам, что мы будем там. И все сорвалось. Если я не умру раньше, то клянусь, я убью эту мразь.

— Деор…

— Я не делал этого, Тиана, — предвосхищая мой вопрос, ответил управляющий. — Поверь мне, у нас было много разногласий, но ты ведь была здесь, ты же слышала графиню. Прошу поверь.

— Я всегда верила в твою невиновность. Но что я могу сделать?

— Открой мне дверь. Выпусти меня. Всего на один день, я должен выйти. Всего на один день.

Как же мне хотелось поверить, отпереть дверь, обнять Деора, кинуться ему на шею и никогда больше не отпускать. То письмо затуманило мне разум, заставило поверить в невозможное, но я быстро взяла себя в руки, и отошла от клетки.

— Все хорошо, так и должно быть, — сказал он и замолчал.

Свет тускло горел, тишина обволакивала, холод пробирался сквозь одежду, а от запахов начинали слезиться глаза. Ошибка за ошибкой. Я совершаю одну ошибку за другой и ничего никогда не могу исправить.

— Как же я тебя ненавижу! — сказала я в пустоту и кинулась к двери.

Небольшой тонкий нож, спрятанный в сапоге, спокойно мог сломать замок, теперь главное, чтобы не заклинило.

— И почему я вечно ввязываюсь в неприятности?

— Судьба? — усмехнулся Деор.

— Глупость. Ладно я, а ты? Как с тобой могло такое приключиться? Что у вас вообще происходит, что графа могут спокойно посадить под замок в собственном доме?

— О чем ты? — искренне изумился Деор, замок тем временем щелкнул, дверь открылась.

И управляющий вышел из своего заточения. Он сделал всего шаг в мою сторону и оказался так близко, что сердце невольно забилось сильнее. Только теперь я окончательно поняла, что желаю быть с ним до самого конца, что бы ни случилось. Его поцелуй был легким и нежным, но в холоде этого места настолько горячим и обжигающим, что жар разлился по всему телу, а крепкие объятья, казалось невозможно расцепить.

— Мне нужно уходить, — прошептал он. Всего день, Тиана. Я должен расправиться с бароном, прежде чем…

— Что?

— Просто поверь. Я хочу быть с тобой и из-за тебя хочу жить. Ты веришь мне?

— Да, — прошептала я в ответ, так не желая снова расставаться. — И ответ на твой вопрос, «да».

Деор посмотрел с недоверием. На секунду мне даже показалось, что он передумал.

— Какой вопрос?

— Который ты задавал мне в письме.

— Объясни.

— Что объяснять? После того, как ты уехал, тем самым утром, я нашла у себя в комнате письмо от графа. Деор, я не хочу объясняться. Если ты не хочешь, или передумал, то просто скажи и все. Я пойму. В письме ты признался во многом и говорил, что не хочешь врать.

— Тиана, девочка, милая, я никогда не врал тебе и не желаю врать. Но я не писал никаких писем. И я уже говорил тебе, что я не граф.

Теперь это все казалось глупой шуткой, неприятной и очень злой. Если Деор хотел поиздеваться надо мной, то мог выбрать другой способ.

— А кто написал то письмо? Ты писал про наш поцелуй, про ночь вместе. Как ты можешь не помнить?

Деор отстранился.

— После той ночи, — его голос был холодным. — У меня не было времени писать письма, у меня не было времени даже поесть. Я не знаю, что тебе сказать. И уже нет желания говорить. Я не убивал никого в этом замке, не колдовал, не разводил пауков, а теперь еще и не писал писем, и я не граф Делерей, я его проклятый всеми брат. Но даже здесь этот сукин сын… Прости. Мне необходимо остановить барона.

Он быстро отошел от меня, взял из груды скинутых в углу вещей плащ и меч, и спешно вышел из подземелья, снова оставив в одиночестве, даже не обернувшись.

Стоять и смотреть вслед уходящему Деору было страшно. Но намного сильнее я корила себя за глупость. И как можно было поддаться минутной слабости? Как можно было так ошибиться? И что теперь правда из того, что, оказывается, я сама себе придумала? Не знаю почему, мне стало стыдно перед управляющим, стоило только представить, что он мог подумать после моих слов.

Но не только стыд перед Деором, выгрызал все изнутри, мне было стыдно и перед настоящим графом Делереем. Все-таки я не сразу поняла, кто написал то письмо, а осознав, даже закрыла глаза от подступившего чувства неловкости. Лонц — вот, кто действительно следил за мной все это время, кто займет место хозяина замка, вот человек, который предлагал выйти за него замуж. Он был все время рядом и даже спрашивал меня, а я отвечала невпопад, даже не подумав, что это может быть он. Моим оправданием могло быть только то, что тот поцелуй все-таки не был настоящим, а ночь вместе — всего лишь ночь, проведенная за разговорами и старинным вином.

И только вспомнив это, я поняла, что многое становится на свои места. Теперь мне стало понятно вечное соперничество Деора и Лонца, когда один приемный сын, прекрасный управляющий и достойный стать настоящим графом, должен мириться с выходками настоящего наследника, спасать вместе с графиней его из плена, терпеть выходки, рисковать собственной жизнью, чтобы защитить и ничего не получать взамен. Но все же мне стало действительно жаль Лонца — всегда видеть перед собой того, кто кажется всем более достойным… наверное, это невыносимо. А ведь даже Сатиф не сразу принял секретаря за достойного кандидата на титул графа.

Этот многолетний спор, многолетняя ссора объясняла многое: и ненависть к роду, и вечное недовольство, и разделение дома на «за» и «против». Она не объясняла только одного — кто настоящий убийца, чей такой знакомый голос я слышала за стеной, кто же в этом доме колдун.

Я стояла в подземелье, совершенно забыв о том, что необходимо срочно убегать, пока никто не застал меня здесь. Лишь странный звук отвлек от неприятных мыслей. Сначала показалось, как что-то загремело. Это могло быть что угодно: посуда на кухне, упавшая со стены картина, разбившаяся ваза в каком-нибудь из залов, громко хлопнувшая дверь. Но то, что произошло потом, заставило меня бежать из подземелья со всех ног, опасаясь за жизнь Деора и его свободу.

По всему замку разнесся страшный мужской крик. Я была уверена, что мужчина кричал намного тише, но Элиот, то ли специально, то ли случайно, сделал, чтобы весь замок мог отчетливо слышать этот крик. Была бы моя воля, я бы заткнула уши и спряталась где-нибудь в самом дальнем углу, стараясь оставаться незамеченной и забытой всеми. Но ноги сами несли вверх по лестнице, сердце забилось быстрее, дыхание сбилось, и я уже не понимала, по какому коридору бегу и в какую сторону, но отчего-то была уверена, что двигаюсь в правильном направлении.

Одна дверь, вторая, зал, коридор, еще одна комната. Я вбежала в библиотеку замка, в тот самый момент, когда все засветилось огнями, распахнув двери и застыв на пороге, крепко сжимая небольшой стилет. В центре библиотеки лежал Натаниэль, его кровь была повсюду, а над ним, присев на одно колено и склонившись над его лицом, стоял Деор, держа в руке окровавленный меч.

— Так это ты? — только и могла сказать я.

— Помоги ему! — прокричал Деор. — Графине скажешь, что я выполню ее просьбу! Быстрее.

Он встал с колен и побежал к тайному ходу, так ничего и не объяснив, а я бросилась к Натаниэлю.

— Деор! Куда ты?

— Он сказал мне, кто убийца, — ответил управляющий и скрылся за стеной.

Стоило только Деору скрыться в проходе, как в библиотеку вбежали Лонц и Парэль, кинувшись к своему брату и господину.

— Что с ним? — прокричал Лонц, стараясь зажать огромную рану на плече Натаниэля.

Только сейчас я поняла, что стою на коленях в луже крови. Крови ни в чем не виноватого алхимика, а Натаниэль на последнем издыхании пытается бороться за свою жизнь. Парэль кому-то крикнул нести повязки, сам куда-то убежал, Лонц что-то говорил, но все было словно в тумане.

— Элиот! — неожиданно для самой себя крикнула я.

— Что «Элиот»? — Лонц не отстранился от своего брата.

— Он, — я пыталась подобрать слова. — Он говорил… он может… вы говорили.

— Тиана!

— Он может сохранить душу человека, если тот еще не умер.

— Он никогда этого не делал.

— Ну и что?! — времени не оставалось, а Натаниэль стонал все тише, и в его взгляде уже не было той боли. — Лонц! Прошу! — я закричала, чтобы хоть как-то достучаться до графа.

— Элиот!

Молчание казалось слишком долгим.

— Не надо, — просипел Натаниэль. — Здесь ловушка, он… не… услышит тебя…

— Тише, тише. — Мне казалось, что это Лонц сейчас был в бреду, а не его брат, по крайней мере, он принялся рисовать на полу кровью алхимика символ для вызова Элиота.

— Тиана, не надо, — прошептал Натаниэль.

— Потерпи. Он поможет, обещаю.

— Тиана, не надо. Я узнал…

— Потом, Натаниэль, все потом, ты все расскажешь.

— Это важно, — не унимался алхимик, а я видела, как его глаза закатываются.

Ну где же Элиот! Почему его всегда нет, когда он так необходим!

— Натаниэль, — словно в ответ моим мыслям раздался голос стен.

— Элиот, прошу, помоги ему, — прокричал Лонц, в ужасе. Я и подумать не могла, что граф способен испытывать такие чувства.

— Но я никогда… я никогда…

— Элиот, прошу, — уже я не могла сдержать себя.

— Не надо, Тиана, — только и смог произнести Натаниэль.

Но он в бреду, нам нет смысла его слушать.

— Так не должно быть, это неправильно, — испуганно проговорил Замок.

— Элиот! — прикрикнул граф.

В этот момент в дверь вбежал Парэль, а за ним и слуги, он нес какие-то тряпки, воду, кажется, еще что-то, но все утонуло в ярком голубом свечении и заглушилось диким криком Натаниэля.

— У меня мало времени, — сквозь свет прошептал алхимик.

Мне не было видно его лица, но я слышала, что говорить ему также трудно, как и раньше.

— Останови Деора…

— Натаниэль, не сейчас.

— Тиана, останови Деора. Ты не понимаешь. То, что он сделает сейчас — это…

Элиот

Глава 11 Около тысячи лет назад. В замке первого графа из рода Делерей…

Как же давно в замке Делерей не было такой тишины и спокойствия — с самого начала здесь только и делали, что суетились, бегали, убирали, расселяли слуг, гостей, временно держали спасенных рабов и пытались накормить сотни голодных крестьян. После того, как бастард короля выступил на стороне обездоленных, а его поддержало большинство земель, правителю ничего не оставалось, как дать своему отпрыску титул и отправить на его земли спасенных рабов. Боролся за свободу, теперь и корми тех, кто этой свободы отродясь не видывал.

Зато теперь в доме царили умиротворение и порядок. Спасенных расселили по ближайшим деревням, воинам предоставили несколько домов рядом с замком, слуги закончили свою работу, гости разъехались, а крестьянам разрешили временно не платить налог, так что в этот день можно было с лихвой насладиться абсолютным спокойствием. Завтра начнется долгая и кропотливая работа, завтра бастард короля будет вновь бороться за свою свободу и власть, завтра начнется подготовка солдат и для него — верного слуги графа и главы его личной охраны появятся новые заботы. Но не сегодня — сегодня вечером можно и отдохнуть, развлечься с кем-нибудь из служанок или съездить в селение и найти себе женщину там. Хотя все они до ужаса несговорчивы, а у Фаргора не было желания тратить силы еще и на это.

Он шел по начищенному до блеска полу, проходя один зал за другим, и с нескрываемой радостью разглядывая убранные комнаты. Где-то в душе скользнуло странное неприятное чувство, но сразу развеялось, словно и не было вовсе. Ему бы подумать, что абсолютное спокойствие никогда не предвещало ничего хорошего и чем глубже тишина, тем сильнее будет гром, грянувший из нее. Но Фаргор не думал об этом, или просто не желал в этот день хоть чем-то омрачать свои мысли.

Он свернул за угол, решив, что необходимо зайти в комнаты Кармиры — она точно ему не откажет. Сделал несколько шагов, предвкушая, каким прекрасным будет подарок ему за долгие дни ожидания. Еще шаг… И в этот самый момент весь дом сотряс дикий мужской крик. Замок заходил ходуном, стены затряслись, а Фаргор еле устоял на ногах. Всего на мгновение он остановился, но сразу развернулся и кинулся в сторону покоев своего господина. Граф в опасности и в этом не было никакого сомнения. Он уже видел, как хозяина замка убили или ранили, и уже винил себя, что забылся и перестал охранять. Отовсюду стали слышаться женские вопли — это служанки кричат, не зная, что им делать. Мужчины схватились за оружие — это солдаты Фаргора, готовые в любую минуту разбить неприятеля. Вот только никто не знал, откуда доносится этот дикий вопль, а он стих также быстро, как и появился.

Он бежал по коридорам, расталкивая слуг и молясь только об одном: успеть, пока можно все исправить. Он и не сомневался, что король дотянул хищные лапы до своего бастарда или королева, наконец, смогла найти убийцу, готового пролить кровь непризнанного наследника. Он летел как ветер, но он так хотел быть быстрее, намного быстрее. Осталось мало, всего несколько шагов. Он готов был к чему угодно, но не к тому, что граф выбежит навстречу.

Фигура молодого мужчины, который только принял новый замок и свои земли, словно призрак появилась в проходе, ведущем от библиотеки. Он бежал также быстро, а его силуэт вырисовывался из света, струящегося от окна.

— Граф, — только и мог выдохнуть верный слуга, остановившись и не веря своим глазам. Они не подводили его раньше, но теперь подвели, в этом не было никакого сомнения. Не мог же граф действительно остаться живым и невредимым? И если это так, то кто тогда кричал?

— Ты тоже это слышал, Фаргор?

— Да…

Словно в подтверждение их словам крик снова сотряс стены замка, заставляя закрыть уши руками и пригнуться, опасаясь, что толстые стены вот-вот разваляться под силой этого звука. Крик перешел в едва различимый стон и Делерей снова встал в полный рост, оглядываясь по сторонам.

— Библиотека, — без тени сомнения крикнул он и кинулся назад, а верному слуге ничего не оставалось, как бежать следом.

Они минули несколько залов, и каждый шаг отражался от стен, а в начищенных полах можно было разглядеть выражение их лиц, и выражения эти не сулили ничего хорошего.

Дверь библиотеки распахнулась, в холодное помещение влетел дневной свет из огромных окон холла. Граф только начал обустраивать свои владения, и сумел перевезти лишь немногие книги из собранных им. Но и этого количества хватило, чтобы устроить в библиотеке настоящий хаос.

Слуга застыл на пороге, оглядывая разбросанные вещи, сломанные полки и вылетевшие из стены камни. Делерей хотел сделать шаг, чтобы зайти внутрь, но Фаргор выставил перед ним руку, перекрывая дорогу.

— Не стоит, я пойду первым.

Он внимательно осмотрелся по сторонам и вошел в просторную комнату, в которой еще несколько часов назад царил идеальный порядок.

— Слышишь? — прошептал оставшийся на пороге граф.

Фаргор прислушался. Действительно, стон не прекратился, он стал намного тише, но никуда не пропал. Стонал мужчина, и в этом не было никакого сомнения. А внутри библиотеки можно было рассмотреть тонкое, едва заметное голубое свечение.

«… слушай внимательно, — звук перестал походить на стон и стал шепотом. — Я узнал, как вызывают зверя из легиона Тарола. Они…»

Показалось, что говорившему трудно, и он словно глотнул воздуха перед тем, как продолжить. Граф и слуга прошли вперед, аккуратно ступая по каменному полу, стараясь не шуметь, но заглядывая во все углы, где мог прятаться говоривший. В библиотеке никого не было, а звук, против всех мыслимых законов, шел из самих стен и этого странного свечения в центре. Делерею показалось, что он невольно подслушивает что-то, что не предназначено для его ушей, вот только не слушать он больше не мог. А слуга только сделал в воздухе пас, нарисовав руну защиты от дурных сил.

«Они выходят на руны, Тиана. Запомни. Теовор — первая, после чего рисовали карс, геронт, элвирк, караван и керкон. Их необходимо было окропить кро… кровью, и соединить именно в таком порядке, как я и сказал. Но это не призовет легион, а только зазовет зверя, который потом убьет своего хозяина… Для легиона нужно было карс изменить… добавить две линии в центре круга».

«Замолчи, сейчас это не имеет никакого значения!» — прокричал женский голос, словно в отдалении. Графу даже показалось, что женщина находится в другой комнате.

Он огляделся по сторонам, вновь никого не было, зато можно было заметить, как верный слуга внимательно запоминает все сказанное. И правильно, ничего другого от Фаргора он и не ожидал, он выбрал человека дела, который никогда не поддается эмоциям и страху.

«Им… имеет, — снова прошептал мужчина, захлебываясь. — Для того чтобы заставить зверя служить себе, нужен амулет. Это может быть все, что угодно: медальон или кольцо, главное, чтобы там были символы».

«Он знал это и поэтому украл кольцо», — снова ответил женский голос.

«Она знала это. Графиня… она собрала нас здесь только для этого. Но мы не можем винить ее. Зверь выполнит приказ и убьет своего хозяина, а его хозяин навечно пополнит легион Тарола, сотри руны, пока это возможно, сотри последнюю, еще не время. Деор не должен воспользоваться кольцом, я нашел способ отменить заклятье… я все эти годы искал, но только благодаря…»

Мужчина захрипел сильнее и граф отошел к двери, а слуга за ним. Оба понимали, что сейчас, кем бы ни был обладатель этого голоса, умирает и это его последний вдох.

«Элиот! — немного громче прокричала женщина. — Элиот! Прошу!»

Мужской голос снова произнес какую-то непонятную фразу, похожую на заклинание и в этот же момент стены заскрипели, пол затрясся, граф услышал крики слуг где-то на нижних этажах, библиотека засветилась и стала намного больше, еще две люстры появились на потолке, словно именно там и были с самого начала. Делерей попятился назад, уводя за собой слугу, но пол пошатнулся, и они вместе упали на колени, стараясь держаться и сохранить равновесие. Но свечение сразу исчезло, погружая библиотеку во мрак, и даже свет из окон больше не попадал сюда. Все остановилось, а вместе с этим всем остановилось и время.

Тонкая нить души летела сквозь тысячелетия, гонимая заклинанием и пытаясь спастись от смерти. Смерть идет только вперед, значит, душа должна была прятаться там, где ее не смогут застать. Это говорило заклинание, но душа понимала, что это неправильно. Люди менялись, рождались новые, вот знакомые лица, а вот девчонка, которая попыталась спасти. Душа не могла понять, почему нет благодарности. Девчонка сделала неправильно, нельзя было заставлять его идти против смерти. Он… точно… это он, но кто он? Заклинание продолжало звучать и говорило, что необходимо спрятаться как можно дальше и забыть себя, чтобы смерть не могла найти. Забыть… это казалось так просто… Хотя нет, это и было просто — заклинание помогало. Остаются лишь образы, такие нечеткие и странные, но такие настоящие.

«Глупая девчонка, нельзя было просить спасти, лучше бы я умер, а сам, как мог надеяться, что все будет хорошо? Ненавижу себя, как же я себя ненавижу. Самонадеянный глупец, считающий себя умнее всех, решил, что можешь обмануть смерть…»

Осталось ли что-то от Натаниэля? Еще немного времени и он бы окончательно исчез, растворившись в холоде далекого прошлого. Но неожиданно все прекратилось. Осталась лишь темнота, застилающая все вокруг и страшная боль, тела больше не было, да и не помнил он о теле, помнил только боль, которую когда-то испытывал. Когда-то слишком давно или еще только будет испытывать. Она все усиливалась и усиливалась, словно его разрывало, он чувствовал, как занимает все черное пространство и больше ему некуда лететь, больше у него нет выхода. Хотелось только сбежать, но он не мог этого сделать. Его словно замуровали, заставили навечно застыть в клетке. Он никогда не любил клетки, он точно знал, что не любил их. Душа еще помнила свободу, помнила первые лучи солнца, помнила ощущение ветра, она старалась вырваться из своей тюрьмы, но была заперта в ней навсегда, и от этого не хотелось существовать. Он слышал собственный крик, теперь от бессилия, от понимания, что до конца своей жизни он будет здесь в этой темноте без возможности уйти. Это было невыносимо, он всем своим существом возненавидел тех, кто так жестоко подшутил над ним…

Когда тьма рассеялась, он увидел двух мужчин. Смотреть на них было странно, как-то необычно и непривычно. Он видел их сразу со всех сторон и не видел себя. Кто же он? Такое бывает? Мужчины стояли, расставив ноги, и держась на стены, и он чувствовал что-то теплое, а боль прошла. Должно быть что-то еще? Он помнил, что должно… Вот только что?

— Закончилось, — сказал мужчина в странной светлой одежде и черными, как смоль, волосами. Он кого-то сильно напоминал, но сказать кого, было невозможно.

— Не могу сказать, господин, — отозвался второй, не вызвав никаких чувств. — Я больше ничего не слышу.

— Кто здесь? — снова спросил первый мужчина.

Отозваться или нет? Да и смогу ли они услышать? Он попытался что-то сказать, но ни одного звука не сорвалось с его губ. Тогда он понял, что не может говорить также, как эти двое, вот только как говорить, он не знал. Он попытался еще раз, затем еще и еще, ничего не выходило. А мужчины стояли и ждали ответа.

— Никого нет, — произнес первый.

«Я есть», — послышался голос, и говорили стены. Он сам испугался, это было неожиданно и странно, но так… так… естественно. Словно только так и можно, и только так будут понимать.

Мужчины замерли, можно было заметить, как по виску первого стекали капли пота, а его руки дрожали.

— Элиот? — осторожно спросил он, его голос звучал неуверенно, тихо с надрывом, казалось, что он сию же минуту хочет сбежать, вот только имя… имя было знакомым. Как странно, наверное, его действительно зовут Элиот. Какое сейчас это имеет значение, кому вообще нужно знать его настоящее имя, когда оно уже ничего не может изменить? А это имя он помнил, оно вызывало странные чувства, словно что-то очень родное, но такое далекое, оно заставляло чувствовать радость и злость, надежду и облегчение, обиду и благодарность — оно нравилось ему. Пусть будет так. — Мы слышали, как вас называли Элиот.

— Элиот, — повторил он, снова ощутив все эмоции от этого имени. Чувствовать было приятно. Теперь все становилось единым, больше не было его, дома, чувств отдельно — все было вместе и это становилось одним целым, что больше нельзя разделить. Даже ненависть к заточению теперь переплеталась со всем остальным, добавляя что-то давно забытое старое в сущность.

— Кто ты? — спросил второй, оглядываясь по сторонам.

Они явно не знали, куда смотреть. Странные люди, я вижу их со всех сторон, мне все равно, куда они смотрят, — они всегда смотрят на меня. Но этот мужчина задает вопросы и он прав. Кто я? Теперь я знаю, что я есть, больше нет кого-то отдельного от меня, но кто я? Я попытался почувствовать это. Я живой, я могу говорить и могу что-то делать. В стене затрещало, интересно, но понятно. Я — стены. Пол дернулся, мне даже понравилось — он был полностью в моей власти. Я — пол. Мужчины странно упали, видимо, они так и не смогли удержаться на ногах, надо быть аккуратнее, мое движение может причинить им боль, а мне почему-то этого очень не хотелось. Я почувствовал, как могу перейти в другую комнату, но эта теперь мне была не видна. А выбраться?! Мне безумно хотелось выбраться! Я не смогу здесь быть долго, я не люблю долго быть в одном месте! Я повернулся к саду за которым расстилался лес. Там больше не было ничего — там была свобода, нас даже ничего не разделяло. И я кинулся в сторону леса… Меня сразу же вернуло назад, отозвавшись глухим ударом. Я видел, как несколько камней полетели вниз. Они летели вперед, а я не мог с ними…

— Фаргор, — прокричал знакомый мне мужчина. — Посмотри в окно! Оно теперь выходит на сад!

Они были испуганы и ничего понимали. Нет, оно выходят не на сад, оно выходят на лес. Я точно знал, что именно там моя свобода, с другой стороны — дорога, она страшная… мне не нравится… я не люблю эту дорогу — по ней ко мне приедет то, что погубит нас всех, что запрет меня в этой клетке. И откуда я это знаю? Кто я?

— Кто ты? — снова спросил второй мужчина.

Кто я? Теперь мне показалось, что все просто…

— Я — Замок.

Они замолчали и посмотрели друг на друга. В этот момент в библиотеку ворвались другие. Кажется, охрана. Значит, один из них является моим хозяином. Нет, этого не может быть, у меня никогда не было хозяев, я сам хозяин… был хозяином… я… творил, что хотел, я создавал, что хотел, это был договор, вот только с кем? А они… если я хозяин, то это они мои гости.

— Уйдите! — закричал мужчина в белом.

Понятно, значит, он и есть мой главный гость. Стража замерла, но возражать не стала, особенно, когда второй выгнал их всех и закрыл двери. Мужчина в белом прошел немного вперед, я видел, как его лицо меняется, а страх перерастает в любопытство. Откуда я это знаю? Странно.

— Я граф Ольтарх Делерей. Первый граф этих земель, — произнес он не слишком громко, чтобы эти слова не ставили его выше меня, но и без страха, явно гордясь своим титулом.

Делерей. Это тоже родило воспоминания. Приятные и хорошие, я чувствовал, что он будет заботиться обо мне, я знал это.

— Ты моя семья, граф, — отозвался я, сам того не ожидая.

Граф напрягся и снова посмотрел на своего слугу. Тот молчал, аккуратно ступая по полу библиотеки, чтобы подойти ближе к хозяину.

— Могу лишь надеяться, что у тебя добрые намерения, — снова произнес граф. — А если так, то покажись нам и скажи, кто ты.

Что за глупцы. Даже я все понял, а они нет. Я и есть замок. Как этого можно не понять… Это казалось смешным и нелепым, какие странные люди и как странно, что именно эти глупые люди и есть моя семья. Но я показал, я все показал…

Более сорока лет прошло с тех пор, как я ощутил себя здесь. Теперь я мог делать все, что пожелаю, и мне больше не приходилось прятаться от стражи и слуг. Фаргор позаботился, чтобы в дом входили только те, кому можно доверять. Слуг стало намного меньше, охраны намного больше, тех, кто пытался рассказать обо мне, сразу убивали. Они заботились о моей безопасности, и я делал то же самое, предупреждая их о незваных гостях, проблемах, помогая советом и делом. Выяснилось, что я знаю намного больше каждого из них. Знаю такие вещи, название которых они даже произнести не могли, знаю то, чего они и не видели никогда в жизни. Вот только я и сам не мог объяснить, откуда я это знаю. Но теперь моими знаниями стали все книги в библиотеке, а граф, специально для меня, привозил их бесчисленное множество, я научился творить и создавать, хотя мне казалось, что я и раньше это мог, а теперь только совершенствуюсь. Но что было раньше, и был ли я до этого момента когда-нибудь? Мне казалось, что нет.

Вместе с графом мы попытались найти что-нибудь о похожих на меня. Но так и не смогли и решили, что я такой один. Это было ужасно и страшно. Я единственный во всем мире и никто, совершенно никто не сможет понять меня и моих чувств, никто не может знать обо мне. И каждый новый день я хотел сбежать, эти стены за сорок лет сводили меня с ума, я уже не любил этот дом, мне хотелось побывать где-нибудь, но я был в тюрьме. За что же меня наказали?

Ольтарх не смог признать меня самим замком, он думал, что я призрак или еще кто, все пытаясь понять. Так до конца своей жизни не осознав, что чтобы понять, необходимо прочувствовать это или родиться с этим, как его сын. Герольс появился на свет через восемнадцать лет после моего рождения. Ему читали сказки, играли с ним, заставляли думать о будущем, о том, как он станет великим воином и будет бороться за правое дело. А он желал стать магом, тайком прячась в моей библиотеке и изучая старые книги. Мне нравилось наблюдать за ним. Хотелось охранять его и оберегать, а также учить всему, что знаю сам. Он не спрашивал, кто я, он не пытался узнать, что я такое. Он понимал кто я, также хорошо, как то, что его отец — мужчина, мать — женщина, а он сам еще ребенок. Это даже не требовало объяснений, как и то, что я — тот, кто я есть. Мне было жаль, когда его через несколько лет увезли обучаться на другие земли.

Мы долго жили мирно, но мир всегда заканчивается, особенно, если пытаешься его всеми силами сохранить. Фаргор умер за несколько лет до этого. Его сразила болезнь, которую он принес с болот. Я не мог помочь, да и никто не мог помочь. Герольс рос, Ольтарх старел, его жена умерла, пытаясь разродиться девочкой, которую все ждали, ребенок тоже не выжил, и здесь я вновь оказался бессилен. Это было невыносимо и больно, ужасно больно. Они облачились в траур и я вместе с ними. А потом начались набеги «диких» и страх перед ними поглотил все графство. Вернулся и сын…

— Отец, я говорил вам, что так все и будет! — кричал Герольс в комнате Ольтарха. — Вы не должны были просить помощи у короля!

— Мог ли я…

— Мог! Можно было вызвать меня, вернуть! Это было в ваших силах! Я обучился магии…

— Твоя магия не сможет помочь, — обреченно ответил Ольтарх, давясь кашлем.

Он еле держался на ногах, и мне было больно смотреть на это. Я помнил его таким молодым, помнил, как он блистал, как любил сына, как сводил с ума женщин, как выбрал себе жену. И вот теперь он уходил от нас, и никто не мог спокойно на это смотреть.

Герольс ушел, я пытался его позвать и вернуть, но он не слушал меня. Этой же ночью Ольтарха не стало. Я не был виновен в его смерти, но винил только себя, как же я хотел сделать его бессмертным, как бы я хотел его вернуть! Я узнаю, как можно это сделать! Я перепробую все, но узнаю, как спасти мою семью, найду способ, чтобы спрятать их душу от смерти!

— Элиот, — позвал меня Герольс, заходя в библиотеку.

Он не говорил со мной несколько дней, когда хоронили его отца. Мне было жаль его, я понимал, что эту последнюю беседу он никогда не забудет. И он винил себя и ненавидел всех вокруг, поэтому было странно, что он зовет меня.

— Я здесь.

— В самом начале своего обучения я видел записи Фаргора, — неожиданно спокойно начал Герольс. Истинный сын своего отца, он даже в трауре и без надежды на будущее продолжал бороться. — Они мне не были тогда понятны. Ты можешь объяснить?

Я был не таким, и мне было сложно принять его спокойствие и следовать его примеру. В этом он был лучше меня.

— Что тебе непонятно?

— Призыв легиона Тарола.

Внутри меня все перевернулось, и граф почувствовал, как стены затряслись. Мне даже стало стыдно за такое, но я сам не мог понять, откуда взялся этот странный животный страх, которого я не испытывал с момента своего появления.

— Что произошло?

— Я не знаю, — честно ответил я, когда Герольс начал недовольно оглядываться по сторонам. — Я не знаю, что это за заклинание, но я чувствую, что оно очень опасно.

Мальчишка не слушал меня. Он был слишком увлечен новой идеей призвать легион монстров. И он заперся на несколько недель в своей комнате, используя все книги, проверяя все заклинания и пытаясь изобразить древние руны. А мне оставалось только наблюдать, как набеги, смерть его семьи, бедствие земель, хворь, голод, нищета и погибшие сводят с ума молодого графа. Он мог стать великим. Я видел его величие. Я чувствовал его. Он мог быть таким, как его отец. Но в целом мире не было никого, кто подставил бы ему плечо и помог. Был только я. И я мог только наблюдать, как он сходит с ума.

— Я нашел!

Услышал я крик, когда перестраивал одну из комнат. Я сотворил в ней лес, настоящий. И все было так просто и легко, будто я давным-давно это придумал и создал, а теперь осталось лишь повторить. Но крик отвлек меня, и все исчезло, зато по коридору бежал ко мне счастливый граф. Как давно мальчишка не был так счастлив.

— Я нашел, Элиот! Я понял!

И я понял, что это момент нашего падения. Не знаю, как я смог осознать это, ведь я даже не смотрел в заклинание, с которым ко мне подходил Герольс.

— Элиот, — начал он, войдя в комнату и подойдя к окну. Он чувствовал меня как никто другой и знал всегда, где можно найти, даже придумал специальную руну, чтобы вызывать. Хотя, начало этой руны я сам подсказал графу. — Мой друг, я прошу лишь понять меня. Мы вместе потеряли все, я не готов потерять еще и тебя.

И я понимал его, как никогда раньше.

— Мне кажется, я нашел то, что искал, — уверенно сказал второй граф Делерей и разложил на полу возле окна несколько исписанных свитков. — Вот Теовор — первая, карс, геронт, элвирк, — он перечислял руны, а я только и мог, что замерев наблюдать.

— … добавить две линии в центре круга, — произнес граф.

— Добавить две линии в центре круга, — вместе с ним проговорил и я. — Я знаю это заклинание, Герольс, я уже видел его.

Мальчишка улыбнулся. Он с самого детства так улыбался, когда знал что-то, чего не знали остальные.

— Это ты их и продиктовал, — сказал он.

— Нет.

— Да, Элиот. Я понял это только недавно, но не спорь, я уверен, ты их продиктовал.

Я не помнил этого, смотрел на начерченные на полу руны, ощущал, что как-то связан с ними, но не помнил. Совершенно ничего не помнил. А граф резко достал свой нож и разрезал ладонь, присев, и смазав каждый рисунок своей кровью. Можно было видеть, что ему страшно, но он не был одинок в своем страхе — я также с замиранием пытался понять, что же сейчас должно произойти.

Долгое время ничего не случалось, и грусть отразилась на лице графа. Но вот линии на полу загорелись зеленым цветом, я затрясся, руны почти прожигали меня насквозь, доставляя странное чувство отдаленно похожее на боль, а из центра возник высокий и полностью белый человек в золотом плаще и с черными глазами.

— А, замок, — ехидно улыбнулся он, лишь мельком взглянув на Герольса и переступая линии, очерчивающие круг, будто они были натянутыми веревками, мешающими ему ходить. — Мы где-то виделись?

— Мы никогда не виделись, — ответил я этому странному существу, так похожему на человека, но человеком точно не являвшимся.

— Как сказать, как сказать, — задумчиво произнес он, оглядываясь по сторонам и противно щелкая пальцами.

— Вы… — начал было граф, но человек шикнул на него и хозяин дома замолчал.

Белый мужчина прошелся по комнате, отряхнул одно из кресел от земли, которая осталась после моего леса, и сел, закинув ногу на ногу.

— Ух, нравится мне эта комната, — торжественно заключил он. — Итак, Герольс, не удивляйся, я знаю твое имя, так было и так будет. Ты хочешь армию?

Граф только кивнул. Ему было страшно, я видел это. Так, как его отец боялся меня в самом начале нашего знакомства, также и Герольс боялся этого незнакомца.

— А знаешь ли ты, что я потребую за свою армию? — улыбнулся белый мужчина и сложил руки в замок. Его пальцы показались мне неестественно длинными.

— Нет, — ответил граф. — Но мне все равно, я обязан спасти свои земли. И если мне придется умереть…

— Что ты! Что ты! — перебил его незнакомец. — Ты мне не нужен. Мне нужен твой первенец, — мужчина помедлил, чтобы мы смогли понять сказанное. — Сын. Мальчик, которого ты объявишь графом Делереем и которому передашь символы власти. Понятно? Нет? Я дам тебе армию, мы наведем порядок на этих вшивеньких землях, а ты мне за это знатного юношу в самом расцвете лет и сил для моей армии. Только объявишь его графом и своим сыном, как я отправлю к нему своего гонца забрать.

— Не соглашайся, — я не хотел доверять этому незнакомцу, но видел, что графа уже не остановить. Он все отдаст.

— Я согласен, — быстро произнес Герольс. — Что я должен сделать?

— Просто согласиться, — усмехнулся незнакомец. — Итак, первенец графа Делерея становится моим воином! — провозгласил он. — И будет так всегда!

Руны засветились, разлетелись по комнате и с силой ударили белого мужчину в грудь, а он только еще раз усмехнулся, даже не почувствовав этого удара, и достал из кармана перстень.

— Что это? — спросил я, внимательно разглядывая предмет.

— Символ власти, — сообщил незнакомец. — Граф Делерей, вручаю этот символ вам. Как только объявите вашего наследника, я сразу явлюсь.

— Он умрет? — спросил Герольс.

— Конечно. Как он живым попадет в легион смерти, глупая твоя голова!

— А что делает перстень?

— Показывает мне, что время пришло и он готов. Все, как и полагается, ты при всех называешь его своим сыном, даешь ему власть, надеваешь перстень, объявляешь наследником. Ночью я призываю его, а дальше живи, как хочешь.

— А если он не будет готов?

— То в тридцать пять лет я сам заберу его, Герольс, а вместе с ним и всех представителей вашего рода, всю вашу власть и всех жителей этих земель. Ко мне в армию они, конечно, не попадут, но, поверь, моя злость будет с ними вечно. А это намного хуже. Ты просишь меня спасти их, я спасаю их, хотя они должны были умереть. Плодитесь и размножайтесь, Герольс, но если ты попытаешься спасти мальца, то умрут все, кого я спасу. Ох, а это же все твои люди. И помни, никогда ничего нельзя отдавать без выгоды для себя. Не поймут, мальчик мой, сочтут слабостью и начнут требовать. Это так, бесплатный совет!

Мужчина еще раз засмеялся и исчез. Он растворился так быстро, что само его появление здесь казалось лишь игрой воображения. Вот только что был и сразу его нет. Лишь кольцо в руке графа.

В ту ночь мы говорили о чем-то. О каких-то глупостях, о которых говорят все люди, когда им нечего делать и скучно. Со стороны могло показаться, что мы коротаем время. Но нет. Мы ждали. Спасения, знака, голоса, появления этого странного человека. Чего угодно, лишь бы хоть что-то произошло и стало понятно, что делать дальше. Единственное о чем мы не говорили — это о самом договоре.

А на утро тот белый человек исполнил уговор. В графство пришла армия. Жестокая, беспощадная и встала около замка, ожидая указаний. Это был целый легион воинов, которым не страшны раны и заклинания, которых невозможно уничтожить или остановить. Легион смерти, который мы сами призвали на собственные земли. И Герольс повел этот легион, а я видел, как смерть смотрит ему в спину, как реки крови неприятеля текут по нашим землям, как страх сковывает все вокруг и больше никогда не смотрел на ту дорогу. Лишь ночью были слышны крики, и свет пожаров озарял черное небо, как рассвет. Мне было страшно. И я чувствовал страх Герольса. А потом его страх прошел — он слишком долго пробыл с этим легионом.

— Мы разбили диких! — торжественно возвестил граф, вернувшись домой. Теперь даже слуги боялись его. — Элиот, можешь восхвалять мою смелость и отвагу. Я сам убил с десяток этих тварей.

— Они люди, Герольс, — попытался я вразумить моего мальчика. — Такие же, как и ты. У не было крова, еды и денег. Им приходилось это делать.

— Что ж, теперь их самих также нет, — ответил мне граф. — Пришло время восстанавливать земли. Помнишь, никогда ничего нельзя отдавать без выгоды для себя?

И он раздал бесплатно хлеб, с условием, что в следующем году ему вернут вдвое больше.

Для меня перемены в нем оказались настоящей пыткой. Он был холоден, расчетлив, страшен в гневе и, что самое ужасное, в нем больше не было страха. Еще и его новый друг, поселившийся возле дома корабела. Я чувствовал, что будет беда, чувствовал, но не мог ничего сделать, а лишь затаившись наблюдал. Ненавижу себя за это.

В тот день к графу прибежали его слуги. Они наперебой рассказывали о смерти друга Герольса, о хладнокровном убийстве, о жестокости. Я знал, что тот сам способен искалечить кого захочет, но нет, граф не стал слушать меня. Он помчался к дому корабела и вернулся только под вечер, весь в крови и со странным выражением на лице. Пять дней мы с ним не говорили. Пять мучительных дней я пытался понять, что произошло с моим графом. И лишь на пятый день он пришел ко мне.

— Я полюбил одну женщину, — сказал он замогильным голосом. Мне бы обрадоваться, но я знал, что снова придет беда. — Это жена корабела.

— Герольс, не надо…

— Замолчи, Элиот! Я сам знаю!

— Тогда отпусти их.

— Я забрал ее себе, — произнес граф. — А мужа и сына отпустил. Только дочь сбежала.

— Что ты натворил?

— Я убил их, Элиот, — он смотрел на меня так, будто ожидал моего прощения. Не у меня его надо просить, не у меня. — Девка украла мои записи с нашими рунами.

— Ты хранил их не в доме? — зачем-то спросил я, когда в пору было бы устыдить графа, заставить его раскаиваться о содеянном.

— Нет, в склепе отца. Я послал за ней, но легиона больше нет, а эти твари ни на что не способны.

— Они люди, Герольс! Люди!

— Вот и я говорю, не способны даже найти проклятую девчонку!

Мне было его не понять, а он перестал понимать меня. Если бы я мог уйти, то я бы обязательно это сделал. Как же я хотел сделать это. Как же молил всех богов освободить меня. И в чем я виновен, что родился таким? Что я сделал, чтобы меня так наказали?

Десять лет я молча смотрел, как мой любимый гость издевается над той женщиной. И лишь в появившемся на свет младенце появилась моя отрада. Он был так похож на отца. Того, который еще не встретился с легионом и не установил новый мир на своих землях, который хотел стать магом, постигать новые знания и отдавать всего себя другим. Я видел, как и Герольс начал тянуться к своему ребенку. Особенно, когда понял, что у него больше не будет детей.

— На нем прекратится род Делерей, — сказал как-то Герольс, отправляя сына обучаться верховой езде. Это был наш первый разговор за столько лет.

— Не обязательно, — ответил я, больше что бы подбодрить графа.

— Моя жена не способна рожать. И никто не способен родить от меня. Ты не видел, сколько их было.

— Нет, ты никого не приводил сюда.

— В знак уважения к тебе, Элиот. Порой мне кажется, что ты всегда знал, что так произойдет. Может и сейчас скажешь мне, что мне делать? Как я могу отдать легиону своего сына, когда у меня больше не будет сыновей? Эта тварь не сказала, что у меня будет всего один наследник!

От злости граф кинул вазу в стены, и мелкие осколки с звоном разлетелись по комнате.

— Я не знаю, Герольс.

— Я обязан буду передать ему власть. Отдать кольцо, назвать своим сыном и наследником и тогда эта тварь придет и заберет его у меня. Пусть забирает всех, мне уже все равно.

Никто и не заметил, как на крик графа в комнату вошла няня ребенка. Ее специально привезли с земель ирвилов, как лучшую. Она сильно отличалась от наших женщин: принимала всегда сторону графа, имела свое мнение по многим вопросам, без криков и страхов приняла меня, да и воспитание ее было лучше, чем у жены корабела. Мне даже казалось, что граф давно смотрит на нее не как на гувернантку, а как на будущую любовницу.

— А что, если наследником назвать кого-то другого? — сказал она совершенно спокойно, и только теперь я понял, насколько они с Герольсом близки. — Я не отдам этого ребенка. Он продолжение тебя. Но вокруг столько детей, которые умирают и которые будут рады, что им дадут пожить еще несколько лет, а, может, и десятков лет.

— Никто на это не пойдет, — сказал я, даже не представляя, как можно уговорить кого-то убить себя ради другого, чужого ему человека.

— Пойдет, Элиот, — ответила женщина. — Жизнь за спасение. Он должен был умереть сегодня, но мы подарим ему целую жизнь, какой он бы никогда не узнал. Он ни в чем не будет нуждаться. Кто не согласится?

— Я если он откажется в последний момент? — начал рассуждать Герольс.

— Даже не думай об этом! — я снова попытался вразумить графа.

— Почему, Элиот? Это наш единственный шанс на спасение. Наша единственная возможность оставить живым Дом Делерей.

— Это неправильно, — только и мог ответить я.

— Мы дарим ему второю жизнь, — произнесла женщина. — Он должен согласиться, мы найдем того, кто согласится.

— Их должно быть несколько, — сказал я, понимая, что они все равно это сделают. — Если один откажется, то другой точно должен согласиться.

— Три, — продолжил мои мысли граф. — Они все будут обязаны нам жизнью. И троим сложнее будет объединиться против моего сына. Кто-то из них точно готов будет пожертвовать собой ради него.

— Я найду таких детей, любимый, — сказала женщина и скрылась за дверью.

С этого момента началась моя медленная смерть. Пусть я не мог умереть в стенах этого дома, но каждый раз, видя лица тех, кто должен отдать свою жизнь, мне больше не хотелось существовать. Имя будущего графа было решено скрыть, а его самого никому не показывать, пока не прибудут нужные дети.

И первая «тень» появилась всего через месяц после нашего решения. Это был мальчишка такого же возраста, но из бедной семьи. Его хотели отдать в армию короля, но там бы он не прожил и пяти лет, а замок показался всем прекрасным избавлением. К тому же родителям хорошо заплатили за их молчание, и они забыли о своем сыне раз и навсегда. Но я помнил, кто он, до самой его смерти помнил. Потому что именно на него и возлагали надежды. Настоящая мать графа днями и ночами рыдала: сначала о возможной смерти своего отпрыска, потом о собственной судьбе, потом и вовсе не пойми с чего. Второй граф Делерей обучал сразу двоих ратному делу, всегда рассказывал о долге и чести, а няня искала других двоих, которые смогут отдать за них свою жизнь.

За нас… В один день я понял, что я тоже виновен в этом, что я также принимал решение, что я воспитал нынешнего графа и позволил ему призвать легион.

Я виновен не меньше него.

Это полностью моя вина.

Остальные «тени» прибыли уже через несколько лет. И мы не надеялись, что кто-то из них сможет стать настоящим братом младшему графу, увидеть, каким прекрасным юношей он становится, как сильно похож он на своего деда, как верен и предан своим людям. Лишь тот, первый, должен был все понять. Но он предал нас в самый важный момент… или это мы предали его. Прошло двадцать лет, и перед ночью объявления графа и вручения кольца, мальчишка исчез. Сбежал. Вырвался на свободу. Как же проклинала его няня, как же возненавидел его граф, как же я понимал его решение. Но даже так мне было больно понимать, что умрет член моей настоящей семьи.

И тогда второй приемыш взял обязанность по спасению рода на себя. Именно он понял, какая честь ему выпала — прожитьлишние два десятка лет, когда он должен был умереть. Но всему приходит конец.

Граф назвал его своим сыном и наследником. Няня благодарила богов. Настоящий наследник ненавидел себя, но ничего не мог сделать, а я сидел в своей клетке и смотрел на происходящее, стараясь не думать, что передо мной человек.

Как только кольцо, как влитое, село на безымянный палец мужчины, в комнате появился еще один человек. Он возник из ниоткуда, заставив няню вскрикнуть. Никогда не видел, чтобы она кричала.

— Так, так, так, — прошелся он, пройдясь среди собравшихся в этой небольшой комнате. — Приветствую тебя, Элиот. Граф. Женщина графа. И… мой будущий легионер. Рад видеть.

— Мне сложно ответить тебе радостью, — произнес граф.

Белый мужчина засмеялся, а его черные глаза злобно сверкнули. И он словно змея стал виться возле смертника.

— Так, значит, это он? — в пустоту спросил мужчина. — Молодой человек, готовый пожертвовать собой ради других…

— Он мой сын!

— Я наследник…

— Тссс, тише, тише, не перебивай! — Он резко дернул головой и впился взглядом в графа. — Я не говорил, что он не подходит мне. То, что надо. Замечательный выбор. Я забираю его.

Он еще раз обошел свою жертву. Подошел со спины, нежно обнял одной рукой, ласково проведя длинными пальцами по лицу бедного мальчика, а другую воткнул между лопаток.

Наследник раскрыл рот в беззвучном крике и упал на пол, а вокруг растеклась лужа крови.

Все застыли в ужасе. Зато белый человек был спокоен и весел. Он еще раз обошел тело, вытер руки о свой длинный плащ, оставляя на нем алый след, и довольный обратился к графу.

— Принято! Воспитай своего сына достойно, Герольс. Я приду за твоим внуком.

— Ты не имеешь права! — вскричал граф.

— Ты не имел права подсовывать мне не твою плоть и кровь. Посмотрим, насколько хватит твоего рода, — засмеялся человек. — И да, я предупредил тебя, а вот твоим потомкам не с кем будет общаться. Как я и думал, вы достойны только моего гонца. Прощай, граф. Пусть правление твое будет долгим.

И он снова исчез.

С этого момента мы стали готовиться к новым смертям…

Графиня умерла, ее место заняла любовница графа. Она и решила, что жены, должны быть из ирвилов — далекой страны, куда женщины больше не смогут вернуться, дети — найденышами, о которых и так никто не знает. А рождение и взросление графа необходимо хранить в секрете до момента прихода того человека. Для всех же — до момента его свадьбы. В том, что у потомков будет рождаться только один наследник, больше не было никаких сомнений.

А к концу жизни второго графа мы получили новости о пропавшей дочери корабела. Говорили, что она живет с какой-то колдуньей в деревне далеко за границами королевства. Говорили, что она сошла с ума. Говорили, что ее жизнь скоро закончится. Но у графа уже не было сил проверять, я не мог покинуть свою клетку, графиня помогала искать «теней» своему внуку, а больше никто не должен был знать правду о случившемся.

Второй граф умер, третий граф Делерей, спасенный приемник, занял его место. Для меня это стало новой пыткой и новой трагедией, но я обещал своему мальчику уберечь его род и следить за ним, пока буду жив…

Пока буду жив…

Это может длиться вечность…

Годы, десятилетия, столетия — ничего не менялось. Я хранил самую страшную тайну рода. Мне рассказывали истории, страшные, которые хранили стены других домов. Но те стены были молчаливы и бездумны, они просто хранили тайны, даже не подозревая о них. Я же сам стал частью семейного проклятия — трагедии рода Делерей. В дом брали все новых и новых детей. Со временем привыкаешь ко всему, и я привык считать их просто моими гостями, а их смерть — уход, который в любом случае был бы неизбежен. В конце концов, в понимании моей вечности их годы так и так казались лишь крупицей в бесконечных часах времени.

Были и трагедии, была безумная любовь, были слезы, мольбы, предательство, были войны, беды, голод, расцвет, падение, надежды… Все было, и все переставало существовать. Исход всегда был один: граф выживал любой ценой, страшный зверь приходил и забирал его брата, графиня-мать подбирала невесту своему сыну и передавала ей знания, хранившиеся столетиями.

Для меня ничего не менялось, пока в одну снежную и холодную ночь на моем пороге не появился маленький мальчик, утопающий в старом рваном плаще. Он больше не дрожал, он тихо умирал от холода, едва стояв на своих худых ногах. Единственное, что сказал мальчишка, когда сама графиня внесла его в дом и стала растирать пахучими согревающими зельями, так это свое имя — Деор.

Это имя всколыхнуло что-то внутри, что-то давно забытое, спрятанное, никому теперь уже неизвестное. Он был частью меня, я знал это. Этот мальчик важен мне также, как граф, как его дети, как хозяева этого дома.

— Кто это? — спросил вошедший на кухню маленький граф.

Женщина, кажется, смутилась и стала оглядываться по сторонам. Никого не было. Это счастье, что она еще не спала.

— Это твой брат, Лонц, — проговорила Ледария, сама испугавшись своих слов.

— Почему ты плачешь? И как его зовут?

— Его имя Деор, — пришлось ответить вместо графини. Не знаю, хотел ли я это сказать, потому что не мог переносить женских слез или мне было интересно произнести вслух это имя, будившее внутри столько чувств.

— Элиот расскажет тебе одну историю, милый. — Она вытерла слезы рукавом. — Когда отец вернется. Тебе расскажут один секрет, который и ты передашь своим детям. Смотри только, никому не рассказывай, что здесь произошло. Ты понял меня.

— Да, графиня, — спокойно ответил Лонц, но сразу снова переменился в лице и бросился к своему брату. — А что с ним? С ним все будет хорошо? Да? Скажи, что да!

— Конечно, — улыбнулась Ледария.

— Я ему все здесь покажу! — не унимался маленький граф. — Мы будем вместе играть, и я всегда буду защищать его! Он будет моим лучшим другом. Элиот! Слышишь! Он будет моим лучшим другом!

Я слышал. Такое я слышал много раз и как жестоко разбивались их детские мечты, когда они узнавали правду.

Этот раз не стал исключением.

Граф вернулся через несколько дней и принял нового сына с отстраненностью. Живы были еще воспоминания о смерти собственной «тени». И, сидя в библиотеке, он пытался рассказать приемнику историю, которую рассказывали ему, объяснить то, что не мог понять сам, поделиться своим страхом и горем и ответить на все вопросы. А я помогал ему.

Нельзя сказать, что Лонц был особенным ребенком. Он рос таким же, как и все, мечтал о том же, о чем и остальные, учился быть графом и часто просил сделать для него комнаты, выходящие в другие страны, города, даже миры. Но новость о Деоре он воспринял очень странно — слишком спокойно, не так, как было со всеми остальными. Он лишь спросил, как это происходит и сколько у них есть времени, а потом убежал к своему новому другу.

Деора же подводили к этим знаниям несколько лет, аккуратно готовя к новой роли и обязанности, которая ляжет на его плечи. Он был благодарен за второй шанс и принял свой долг с честью. Вот только шло время и их отношения становились все хуже.

— Где он? Элиот! — Графиня ворвалась в комнату Деора, пылая гневом. Год назад умер граф, и теперь забота о мальчишках легла на ее плечи. Деор все больше времени посвящал книгам и как сумасшедший впитывал в себя новые знания, а Лонц все больше проводил на землях графства, будто его ничего не волновало. — Куда он делся? К нам с визитом пришел барон! Элиот!

— Не надо так кричать, — ответил Деор, лишь мельком взглянув в ее сторону и продолжая что-то высчитывать.

— Где он?

— В трюме с другими рабами.

— Да как ты смеешь?!

— Смею. Простите, графиня. — Он отодвинул женщину и подошел к своему шкафу, стараясь что-то найти.

— Элиот!

— Я здесь.

— Как ты мог это допустить? Где мой сын.

— Вашему сыну, — не дал мне ответить Деор. — Давно пора бы заняться делом. Хотя бы попытаться это сделать. Мне надоело за ним бегать. После смерти отца это уже седьмой раз, когда мне приходится вытаскивать его из неприятностей.

— Это твоя обязанность, — все сильнее злилась Ледария.

— Нет, госпожа, — спокойно ответил Деор. — Моя обязанность — умереть ради вашей семьи в определенный момент. Других обязанностей в этом доме у меня нет. Я думаю, это достаточная плата за мое проживание?

— Да как ты смеешь?!

— Ледария, — я попытался успокоить женщину, но она даже внимания не обратила на мой голос. — Деор, прошу тебя, верни Лонца.

Деор только вздохнул.

— Он на пятом причале. Я могу послать туда своих людей, но лучше приготовьте большой кошелек, чтобы рассчитаться с бароном.

— Спасибо тебе, — смягчилась графиня.

— Не стоит благодарностей. Я восхищен его поступком… хотя он прекрасно знал, что его спасут, так что, возможно, и восхищаться почем зря не стоит…

Я безуспешно пытался их примирить, раз за разом испытывая поражение в этом трудном деле. Камнем преткновения могло стать все, что угодно. Будь-то женщина, солдаты, земли, власть, наследство. Такое уже было раньше, но нам удавалось справляться со всеми неприятностями, удавалось подвести к нужному решению неразумного приемыша, что забота о замке и графе — главный смысл его жизни, главная цель его существования и за это он получает все самое лучшее.

Но Деор был другим. Иногда мне казалось, что их с графом противостояние — это борьба стольких поколений, которые не могли сказать «нет», не могли отказаться. Я даже восхищался мальчиком. Эх, если бы он сразу отказался. Но нет, он заставлял всех мучиться в сомнениях, постоянно вспоминая, что должен сделать, но никогда не отказываясь от своей судьбы. Деор умен, вне всяких сомнений, он был единственным одаренным и поистине умным ребенком из всех, кого мы выбрали… Хотя, это он выбрал нас… Проклятье, он стал дорог мне также, как граф, и я уже не мог представлять его своим гостем — он стал частью моей семьи. Они все стали моей семьей. Это было удивительно и очень, очень странно.

Но в этом поколении все пошло не так. Каждый спланированный шаг, отточенный столькими веками, становился нелогичным и ничего не значащим для этого поколения. Сначала Деор, затем Адриэн. Столько веков решалось откуда брать детей, каких и как их воспитывать, чтобы все испортить в самый ответственный момент. Твердил же графини много лет, что необходимо начинать поиски, но Ледария как с ума сошла. Вместо какого-нибудь босяка привела в дом ирвила, да еще и благородного, сбежавшего из дома, приговоренного к казни. Да его лицо на всех землях, кроме наших, знали до последнего морщинки, но женщину это не остановило. Потом и магу рассказали секрет, когда Лонц в очередной раз пропал и его разыскивали со слезами, молитвами, армией и магами. А граф явился на пороге, как ни в чем не бывало, и привел с собой какого-то нищего алхимика. Что бы ему провалиться!

Мне сразу не понравился Натаниэль, я чувствовал, что он принесет беду этому дому. Как и барон, привезший на смотрины свою единственную дочь.

«Господин, я так рада с вами познакомиться», — мило улыбалась она Деору, считая, что он здесь всем заправляет. Увидь я его в первый раз, тоже бы так решил.

«Я польщена», — смущалась она на комплимент Лонца.

«Могу ли я встретиться с вами сегодня?» — прошептал он.

«Боюсь, это невозможно», — снова краснея, отвечала баронесса. Были бы у меня глаза, я бы их обязательно закрыл, чтобы не смотреть на все это безобразие. И ведь уйти из главного зала не мог, пока гостей не разведут по комнатам.

«Я хотел бы открыть вам маленькую тайну», — снова зашептал Лонц.

«Я слушаю».

«Э нет, дорогая, так не пойдет. Сегодня ночью я расскажу».

«Хоть намекните, что за тайна».

«Поверьте, вы не прогадаете. Я расскажу, как можно соблазнить графа».

Баронесса задумалась всего на мгновенье.

«И что вы хотите за это?» — без всякого смущения прошептала она.

«Вы не девочка, сами знаете».

«Вы наглец, господин секретарь, — она помолчала, оглядывая зал и приглашенных людей. — Но я согласна. Жду вас к полуночи у меня в комнате».

И баронесса неспешным шагом направилась в стону своего отца, беседовавшего о чем-то с графом Дуком — немощным стариком, который гляди, вот-вот рассыплется. А Лонц в сторону Деора, стоявшего рядом с Ледарией, отдыхающей на софе.

— Сегодня ночью я у нее, — с усмешкой сказал граф, встав рядом с братом. — С тебя пятьсот галотов.

— Она же строит из себя девственницу, — недовольным шепотом ответил Деор. — Что ты ей сказал?

— Сказал, что расскажу, как соблазнить графа. Я удивляюсь, как ты до этого не додумался.

— После нее зайдешь ко мне, монеты на столе.

— Ну же, улыбнись, братишка, тебе всегда с женщинами на раз везло больше. Настал и мой черед.

— Действительно, — серьезно ответил Деор. — В силу обстоятельств, я поднаторел в поисках женщин на ночь.

— Прекрати, я не это хотел сказать.

— Ты сказал, что хотел.

— Деор.

— Заберешь монеты со стола, — быстро произнес управляющий и пошел к выходу из зала.

— Зачем ты так? — обратилась к Лонцу графиня.

— Вот только твоих нотаций не хватало, — также недовольно ответил Лонц и направился за Деором.

— Матиа, — обратилась графиня к камеристке, стоявшей рядом. — Найди Парэля, скажи, чтобы баронессе стелили в моей старой комнате, как самой дорогой гостье. Они и так в постоянной ссоре, не хватало еще из-за этой вертихвостки страдать.

— Госпожа, — прошептала камеристка. — Но господин управляющий сам постоянно затевает…

— Замолчи, Матиа. Ты забываешься. Иди, выполняй, что сказано. Пусть Лонц побегает, прежде, чем найти эту особу.

— Слушаюсь, — быстро ответила камеристка и уже через несколько минут бегала по первому этажу в поисках Парэля, стараясь сдерживаться и не разреветься, прежде чем найдет дворецкого.

Мне было противно смотреть на это. Как двое моих любимых жителей ссорятся из-за баронессы. Только начинало казаться, что они могут найти общий язык, что в этот раз все изменится, что эти два ума найдут решение нашей проблемы, как появлялись новые обстоятельства, разлучающие их. В молчании, стараясь не общаться друг с другом, они провели времени больше, чем в разговорах. Они делили между собой слуг и друзей, разделяли обязанности и проходы в замке, делили девушек и свою власть и с каждым новым днем все сильнее и сильнее ненавидели друг друга. Мне было противно смотреть на это. И я ушел.

А потом раздался крик, началась беготня, вопли барона, объяснения графини. Я не сразу понял, что случилось.

— Не высовывайся, Элиот! — приказал мне Деор.

Он редко говорил со мной так, и стало понятно — произошло что-то очень страшное.

— Ее убили вместо графини, — говорил Лонц, запираясь с управляющим в одной комнате.

— Нет, это ее хотели убить, — ответил Деор.

Граф явно нервничал, он не находил себе места, то приближаясь к креслу, то резко отходя к окну.

— Это из-за того, что я выходил на связь со своим шпионом в замке короля.

— Ты бы еще больше бегал к нему, тогда бы нас всех здесь перебили, — недовольно ответил управляющий. — И как ты с ним связывался?

— С помощью амулетов мага. Делали из комнаты портал, как всегда.

— Тогда почему ты решил, что из-за этого?

— Шпион сказал, что Эдуард отвел несколько недель расправиться с нами.

— И ты только сейчас об этом говоришь?! — повысил голос Деор. — Мы все из сил выбиваемся, пытаемся все изменить, а ты только сейчас говоришь, что они собираются начать действовать?! Идиот!

— Не смей так говорить со мной!

— А то что? Прикажешь меня убить? Так если ты не забыл, я и так обязан буду умереть за тебя! А ты даже со своими шпионами справиться не можешь! Армия на Адриэне, управление на мне, тебе всего-то и надо было, знать что, где и когда произойдет. А ты убийства в собственном доме не заметил! Теперь придется следить и за твоими вылазками.

— Чего ты хочешь? Хочешь, я отдам тебе титул? — все больше распалялся Лонц. — Давай же! Я знаю, это ты забрал кольцо. Отдай его мне и все закончится. Где ты его спрятал?! В твоей комнате его нет.

— Так это ты перерыл всю мою комнату? — засмеялся Деор. — Никогда бы на тебя не подумал. Решил, что это Адриэн, раз уж комнату Натаниэля тоже перевернули. Зачем у Натаниэля искал?

— Что бы ты решил, что это Адриэн. Я-то точно знаю, кого она прочит в мои спасители.

— Иди, Лонц.

— Не надо так. Я тебе не мальчик, а ты не мой отец. Я столько лет хотел получить от тебя одобрения, хотел, чтобы ты понял, что я могу. Но нет. Ты не такой. Твоего одобрения я бы никогда не смог добиться. Глупо искать понимания у того, кто ненавидит тебя.

— Уходи!

— Значит, мы не решим это сами.

— Уходи!

— Я вызываю Сатифа, — крикнул Лонц, громко хлопнув дверью.

Он шел по коридору, бил стены, я даже видел, как он сдерживал слезы. И я не мог ему ничего сказать… почему я ничего не сказал ему… Но мне было велено привлекать внимание всех в другой части замка, пока Лонц выходит на связь со своим шпионом в замке короля.

А потом маг, эта девчонка, которую граф вызвал специально. Зачем? Почему? Я пытался понять, зачем она ему понадобилась, но так и не смог получить внятного ответа. Он становился другим и часто закрывался от меня. И только в тот момент, когда маг сообщил, что использовали призыв Легиона, чтобы создать химеру, только когда Деор встретился со зверем, я окончательно понял, что произошло — час настал. Намного раньше положенного, без предупреждения, не ночью, без объявления наследника, совершенно не так, как мы планировали. Но колдун, нашедший книгу проклятой сошедшей с ума девчонки, сам того не подозревая, открыл зверю дорогу. И теперь хищник ходит среди зеркал и прячется во тьме, пытаясь понять, кто же должен стать его жертвой.

И Тиана. Я ненавидел ее, но отчего-то был благодарен. Не понимаю почему — она ничего не сделала, но мне казалось, что я обязан ей жизнью. Той самой, которую я ненавижу, которая заставила смотреть меня на смерть любимых и медленно умирать взаперти.

И это чувство стало еще сильнее, когда напали на Натаниэля. Когда Тиана просила спасти ему жизнь. Никто не просил. Все знали, что я могу, но никто и никогда не просил. И отчего-то я не мог отказать…

Я начал вспоминать все, что придумал, стал говорить и чувствовал, как легко мне дается этот голос, как просто произносить эти слова, как же сильно Натаниэль хочет это слышать. Я видел, как Лонц в надежде смотрит на алхимика, Тиана сидит рядом, стараясь его спасти, и чувствовал, что это мое избавление от проклятия, кажущегося вечностью. Я был рад этому свету, который накрыл все вокруг, рад шепоту Натаниэля, говорившему такие знакомые для меня слова: «они выходят на руны, Тиана. Запомни. Теовор…». И радость прошла — я вспомнил.

Дай ему умереть! Дай мне умереть! Но это было не остановить.

Это я сам сказал им руны. Я сам придумал вызов легиона, я сам проклял себя и проклял род Делерей. Это все сделал я… Я виновен во всем…

Глава 12 Во власти любви

— Натаниэль! — прокричал Лонц, когда голубая вспышка в библиотеке прекратилась. Замка тоже не было слышно.

Не надо было его звать, не надо было этого делать. Мне казалось, что граф сейчас накинется на меня, обвиняя в смерти алхимика. Да я и сама чувствовала себя виноватой, закрывая рот, стараясь не закричать и крепко сжимая в руках кольцо.

— Я выполню твою просьбу, Натаниэль, выполню. Обязательно.

Мысли путались, сложно было понять, что происходит. Я сидела рядом с алхимиком и Лонцем, но, казалось, была от них так далеко. И только поймав на себе озадаченный взгляд графа, удалось вернуться.

— Что у тебя в руке? — спросил он, будто боялся спугнуть.

— В руке? — я раскрыла ладонь.

— Тиана…

— Это кольцо… мне Натаниэль сказал, не дать Деору использовать кольцо. Я… я не знала, как это сделать.

— Где ты его нашла?

— В подвале, когда помогла сбежать. — Было сложно сдерживать слезы. Я чувствовала себя ребенком, который ничего не понимает, не знает и не может ничего сделать. Никогда в жизни я себя не чувствовала так. — Оно было в его кармане. Натаниэль сказал, что я должна… Я пыталась спасти его, только спасти, Лонц, я ничего не сделала!

— Я знаю, — произнес он. — Тише, тише. Я все знаю. Просто отдай его мне. Не бойся, просто отдай.

И он протянул руку, не сводя с меня глаз. Лицо мужчины казалось счастливым, будто огромный груз свалился с его плеч, и больше его ничего не волновало: ни тело брата, ни пропавший Элиот, ни сбежавший из-под стражи Деор, даже покушение и убийца в замке, возможная война с королем и призрак баронессы, из-за которой началось все это. Умиротворение, спокойствие и странное счастье, такое светлое лицо, как у ребенка. Я верила ему.

— Судьба привела тебя сюда. Ты принесла в наш дом долгожданное спасение. Просто отдай мне кольцо.

— Что оно делает?

— Тиана, это не имеет значения. Главное, что оно у тебя. Ты выполнила просьбу Натаниэля. Теперь отдай его законному владельцу.

Я протянула руку Лонцу и вложила в его холодную ладонь кольцо. Не знаю почему, но в тот момент мне казалось это единственным верным решением. И граф взял его, аккуратно, будто опасаясь чего-то, надевая на безымянный палец.

Мы замерли. Не знаю, чего ожидал он, но мне казалось, что стены начнут движение, или свет померкнет или очередная вспышка озарит библиотеку.

— Это я виноват… — прохрипел Натаниэль, заставив обратить на себя внимание. — Это я… Я…

— Натаниэль! — Лонц кинулся к своему брату, помогая ему встать. — Натаниэль, хвала всем богам.

Алхимик резко оттолкнул от себя графа и переполз в угол к стеллажам, поджав под себя ноги. Он раскачивался, а стеклянные глаза выдавали его сумасшествие.

— Что с ним? — Я попыталась подойти ближе.

— Нет… Нет… Уйди от меня!

— Натаниэль! — окликнул его Лонц.

— Я Элиот! — срывающимся голосом прокричал на всю библиотеку алхимик. — Ты виновна во всем, что произошло! — Он указал пальцем в мою сторону. — Ты! Ты! Ты! Я не виноват! Не виноват!

— Ты мой брат…

— Из-за меня! Это все из-за меня.

— Беги Лонц! — раздался женский крик от двери, заставив сразу обернуться.

Там, в проходе, так и не войдя в библиотеку стояла Матиа. Ее волосы были взъерошены, подол платья рваным, лицо в саже или грязи, словно она только выбежала из одного из потайных ходов. Пришлось схватиться за меч — не нравилась мне в этот момент камеристка графини, ох не нравилась.

Но вот странность, она не испугалась и не кинулась в слезах прочь, как бывало раньше при любой опасности, а сделала несколько шагов прямо на меня. И прямо за ее спиной мелькнула до боли знакомая тень. Химера.

— Матиа? — пытался хоть что-то понять Лонц. Бедняга, с одной стороны Натаниэль не в себе, с другой — в таком же состоянии служанка. — Что ты…

— Беги, — приказала она. — Я задержу ее.

Тень в проходе зашевелилась и в библиотеку зашла химера. Ее острые, как лезвие, когти скрипели по каменному полу, из огромной пасти текла слюна, смешанная с грязью, глаза сверкали, морда волка перекосилась от оскала, а от тихого рычания холод прошел по коже. В своей комнате я не могла рассмотреть ее так хорошо, хоть и была намного ближе, но сейчас, в свете огней, мне отрывалась каждая часть ее тела.

— Что ты натворила? — Граф встал передо мной.

— Лонц, не надо, — прошептала я, понимая, что это я обязана его защитить.

В библиотеку вбежали Деор и Сатиф и застыли на пороге. Один с мечом, другой вскидывая руки, чтобы сотворить заклинание. Химера только зарычала, но не сдвинулась с места, как и ее хозяйка.

— Не старайся, маг, — сказала она. — Твои заклинания не действуют.

— Это из книги призыва легиона! — прокричала я, вспомнив, что говорил Натаниэль и молясь, чтобы маг поверил.

— А ты умна, — посмотрела на меня Матиа. — Или кто-то сказал? Но послушай ее маг, она права, никто не сможет справиться с моим зверем. Мы веками хранили эту книгу в семье, даже когда началась охота на колдунов и магов, мы не расстались с ней. Твои фокусы ничтожны.

— Чего ты хочешь? — спросил Деор.

Я видела, как он упорно пытается свободной рукой нащупать что-то в карманах. Кольцо! Тогда почему граф не использует его, если оно может помочь?

— Я забираю Лонца. Я не хочу причинить никому зла. Никогда не хотела. Я хочу, чтобы вы отпустили его и не преследовали нас.

За дверью показалась еще одна тень и в библиотеку въехала графиня. Она пылала гневом, будь ее воля, она бы вбежала и лично набросилась на собственную камеристку.

— Ах ты тварь, — прошипела она. — Я дала тебе все.

— Замолчите! — прокричала Матиа. — Вы всегда были против нашей любви с Лонцем! Вы всегда считали меня недостойной секретаря графа! Подсовывали ему невест.

— Матиа! — попытался успокоить ее Лонц. Но зверь за спиной хозяйки захрипел еще сильнее, готовый накинуться на любого.

— Молчать! Идем, Лонц. Они знают, что это ты предатель. Они знают, что ты шпионишь за графом. Она хотела выслать тебя, а там убить! Лонц, чего ты ждешь? Убегай же!

— Матиа…

— Убегай, не бойся за меня, я остановлю их, и мы сможем пожениться!

— Да как ты смеешь! — Графиня даже приподнялась со своего кресла, но сразу села назад.

— Лонц! — Матиа уже готова была спустить зверя. Деор крепче взялся за меч и я последовала его примеру.

— Он граф Делерей, наследник этого рода, мой сын! Чтобы он с какой-то… Нет! Мальчик мой, нет, не трогай! Не смей!

— Не делай этого! — прокричал Деор.

И я не сразу поняла, что произошло. Только проследив за взглядом Ледарии, смогла увидеть, как Лонц снял и снова надел на палец кольцо графа.

Все вокруг затряслось, пыль посыпалась с потолка. Матиа закричала, а вместе с ее криком я услышала крик Натаниэля и Ледарии. Зверь сорвался и ринулся в сторону Лонца. Вот-вот он должен был достать своими огромными когтями секретаря, как взвыл и отбежал в сторону уже на четырех лапах, а в библиотеке померк свет и снова озарил всех яркой вспышкой. Из этой вспышки появился человек.

Он был не таким, как остальные. Совершенно белый, со страшными черными глазами, противной ухмылкой и слишком худой. Его длинные тонкие пальцы перебирали по воздуху, словно выбирая жертву, а взгляд падал то на одного, то на другого, пока не застыл на кольце. Я хотела пошевелиться, но тело больше не слушалось, оставаясь на месте. Даже слова произнести не могла.

— Ну здравствуй, Натаниэль, вот мы и встретились. Снова, — прошептал он, обратив внимание на сидящего в углу и трясущегося алхимика. Тот ничего не понимал. — Или в первый раз. Тебе решать, — засмеялся человек.

— Нет! Нет! Он не мой сын! — закричала графиня и направила коляску в сторону этого человека.

— Ты сама признала его своим сыном, — улыбнулся тот. — А он сам надел кольцо.

— Делай, что должен, и покончим с этим, — твердо заявил Лонц.

— Не трогай его! — закричала Ледария.

И вместе с этим криком я услышала крик Матии, которая уже сама, без зверя, попыталась накинуться на незнакомца, а вместе с ней и Деор обнажил меч, готовый защитить графа. Но одного взмаха руки хватило, чтобы эти двое отлетели к стене. Деор сильно ударился головой, и я увидела, как по его лицу пробежала темная красная капля. Он лежал на полу, не двигаясь, и лишь едва заметное движение его одежды, говорило, что он все еще дышит.

Матии повезло больше она также ударилась, но не потеряла сознание, а осталась прикована невиданной силой к стене. Я же старалась справиться со своим телом, чтобы дотянуться до меча, но ничего не выходило.

Среди всех присутствующих, казалось, двигаться могли только Натаниэль, от которого сейчас никакого толка, Лонц, готовый следовать за этим человеком куда угодно, графиня, хотя и ее можно считать обездвиженной и Сатиф. Маг! Точно! Он может помочь!

Но вопреки логике, старик стоял на месте, опустив руки и только наблюдая за происходящим. Зачем вообще маг, когда он ничего не делает, только наблюдает?

— Сатиф, сделай хоть что-нибудь! — закричала я.

— Не могу, — спокойно ответил старик. — Перед тобой Тарол. Когда ты стала расспрашивать про кольцо, а я узнал про заклинание, Деор рассказал мне все. Поверь, я ничего не могу сделать.

Тарол засмеялся, и его смех был омерзительным.

— Молодец, маг. А ты не такой глупый, как могло показаться.

— Прошу вас, не забирайте моего сына. Он единственный… он наследник… больше не будет.

— У вас было еще три наследника, — резко ответил графине мужчина. — Любого можете взять. Ой, хотя простите, осталось два.

Он посмотрел на Натаниэля, раскачивающегося вперед-назад.

— Один. Пусть так, у вас еще остался один наследник, графиня.

— Он не мой сын!

— Как же. Вы столько уверяли их, что относитесь к ним одинаково.

— Он не мой сын! Забери его! Забери!

— Прекрати, — с презрением в голосе ответил Лонц. — Вы слишком долго заставляли других платить за вашу власть. Я не такой. Я не хочу быть таким. Разговор окончен. Делай, что должен, — обратился он к Таролу без тени сомнения.

— Вот теперь я вижу достойного графа Делерей. — Тарол обошел Лонца, встал за спиной и нежно провел правой рукой по горлу, словно собирался обнять, а не убить. — Ты станешь командиром собственного войска. Пока их всего двадцать, дорогой граф, но обещаю, я найду тебе еще доблестных солдат. Лично выберу каждого, чтобы он служил тебе верно и хотел стать твоим лучшим воином.

Было видно, как объятия смерти стали сильнее, а Лонц дрожал от боли.

— Отпусти его! — в последний раз закричала графиня, рыдая в своем кресле. Ее крик разнесся эхом по библиотеке. Что-то изменилось… Краем глаза я заметила, как в туманной дымке, без звука растворяется химера, а Матиа с ужасом смотрит то на своего зверя, то на Тарола.

— Не бойся, мальчик, — шептал Тарол, не замечая графиню. — Боль быстро пройдет и ты ее никогда не почувствуешь. Там будет все другим, обещаю. Но твоя власть будет вечной.

Слезы текли по лицу Лонца, но он не мог издать даже предсмертный крик. А я не могла на это смотреть. Зато он смотрел только на меня, заставляя мучиться и не иметь возможность отвести взгляд. Он прощался, и в этом не было никакого сомнения.

— Вы встретитесь, — улыбнулся Тарол. — Захочешь, сам придешь за ней. Или за ними. Ты волен делать все, что хочешь.

Раздался хруст костей. Ледария закричала еще громче, я больше не могла смотреть и закрыла глаза. А когда открыла, то Лонца будто и не было в комнате.

Ничего. От него ничего не осталось, даже одежда, в которой он был, исчезла вместе с ним. Остался только Тарол.

— Теперь ты, — он ткнул пальцем в Матию. — Никто не имеет права использовать моих зверей без моего разрешения! Никто не имеет права приказывать моим тварям без договора со мной. За это следует суровое наказание.

Камень задрожал, как тогда, когда Элиот переделывал замок, я вскрикнула, тело Деора откинуло еще дальше, маг отошел в сторону, и только Ледария и Натаниэль больше ничего не замечали. Камень стал похож на глину и принялся тонким слоем покрывать тело Ледарии. Она задергалась, пыталась что-то сказать, завертела головой, но ничего не помогало — глина продолжала наплывать и твердеть, превращая девушку в статую, прикованную к стене.

— Ты будешь здесь до конца времен, — улыбнулся Тарол. — За то, что ты держала на цепи мое животное, ты сама будешь сидеть на цепи. За то, что ты контролировала каждый шаг моего зверя, ты и сама не сможешь сделать и шага. За то, что ты заставляла их убивать тех, кто не должен был умереть, ты будешь вечно следить за жизнью, но никогда не сможешь жить.

Глина окончательно покрыла тело Митии и в замке Делерей появилась новая статуя, прикованная к стене.

— Приятно было с вами познакомиться, господа, — поклонился Тарол. — Всегда было интересно наблюдать за домом Делерей.

И он растворился в воздухе, также как исчезли химера и Лонц. Графиня всхлипывала, опустив лицо на колени, Натаниэль все не приходил в себя, маг подбежал к Деору, стараясь привести его в чувства. Я тоже кинулась к нему, как только почувствовала, что тело вновь принадлежит мне.

Тогда мы еще не понимали, что пытаемся вернуть к жизни теперь уже единственного графа Делерей.

* * *

В сборах прошло четыре дня. Я собрала все свои вещи всего за один вечер, но Сатиф все пытался найти способ вернуть Натаниэля. Немногие слуги, которые были в доме в момент нашего приезда, разбежались. Остались только кухарка, да Парэль и несколько ирвилов. Их Деор освободил от обязанностей через три дня после случившегося, но они остались, то ли храня верность управляющему, то ли в память о службе в этом доме.

С Натаниэлем ничего не менялось, он замкнулся в себе и никак не реагировал на любые фразы, слова, убеждения. Даже магия не могла помочь.

Графиня также заперлась в своей комнате и не выходила. Я боялась, что с ней что-то произойдет, что она не выдержит и убьет себя или начнет пытаться вернуть своего сына. Но на четвертый день, когда мы уже стояли на пороге и ждали карету, которую должен подвезти Парэль, графиня выехала в своем кресле. Такая же невозмутимая, как раньше. Ни тени горя или сомнения, словно ничего не произошло. Единственный кто не вышел, так это Деор. С момента, когда он очнулся в библиотеке, оттолкнув меня и обвиняя в краже кольца, и до этого дня он так и не показался нам с магом.

— Дом Делерей благодарен вам, Сатиф, — произнесла графиня, подъезжая ближе. Я не сомневалась, что это было искренне, как и то, что мне таких слов не дождаться. Она винила только меня в смерти своего единственного сына. — Вы будете дорогим гостем в любое время в этом доме.

— Благодарю. — Маг поклонился.

— А вы, — она посмотрела на меня. И хоть взгляд ее был направлен снизу вверх, мне казалось, что я букашка, которую сейчас просто растопчут. — Вы были важны моему сыну, в память о нем мы исполним все обязательства. Пока вы временно остановитесь на землях старого барона, которого подобрал вам Деор. Там вас никто не найдет.

— Благодарю вас, — ответила я графине.

— Прошу простить, — произнесла она. — У нас слишком много дел. Нам с Деором необходимо наладить отношение с другими домами и разобраться с бароном и отношениями с королем.

— Вы же не станете сейчас исполнять все, что хотели ранее? — поинтересовался маг.

— Нет. Мы обескровлены. Нам нужно восстановить Дом, прежде, чем сменять власть. К тому же, у нас больше нет Элиота, а мне просто необходимо что-то сделать со всеми этими ступеньками, — попыталась пошутить графиня.

Маг улыбнулся, а она склонила голову и направила свою коляску в сторону комнат, дав понять, что прощание закончилось.

Я тоже направилась к выходу, а за мной последовал Сатиф.

Мы оставляли дом Делерей с тяжелым сердцем. Убийца был найден, старинное проклятье, о котором мне все-таки рассказал маг, не выдержав такого количества расспросов, снято, больше не будет смертей для продолжения рода. Но и не было счастья, на которое я так надеялась.

— Ты могла сама поговорить с Деором, — сказал Сатиф, как только мы вышли из парадного входа.

— Зачем?

— Осталась бы здесь. В безопасности.

Я только усмехнулась — это единственное, что можно было сделать, чтобы не расплакаться или не высказать все, что я думаю старику.

— Этот Дом требует слишком многого от своих, — ответила я. — Он забрал сердце графини, любовь Матии, душу Лонца, разум Натаниэля, свободу Деора, жизнь Адриэна. Мою веру, в конце концов. Даже не знаю, что из всего этого хуже. Иногда мне кажется, что Адриэну повезло.

— А мне казалось, вы нравились друг другу, — вернул меня к теме маг.

— У Деора сейчас нет времени на отношения. Да и у меня тоже. Мне надо подумать.

— А мне кажется, что он был влюблен, — не унимался старик.

— Сатиф, он был влюблен, когда знал, что вскоре умрет. Теперь он будет жить, а меня винит в смерти своего брата.

Маг только вздохнул.

— Да, девочка. Раньше он знал, как закончится его жизнь и что его смерть послужит большой цели. А сейчас ему только придется учиться жить и пытаться понять, что он должен делать. Ты бы могла помочь ему в этом.

Моя карета подъехала первой. Кучер остановил лошадь, Парэль открыл дверцу и помог мне подняться по ступенькам.

— Прощай, Сатиф.

— Хорошего путешествия, Тиана. Пусть боги охраняют твой путь!

Дверца закрылась, мы тронулись.

Я думала, что не обернусь, посмотреть за замок Делерей. Но возле въездных ворот не выдержала и все-таки посмотрела в маленькое окошко за спиной. Потемневшее от времени и пыли величественное здание с трех сторон окружал густой лес. Некогда красивые сады и оранжереи казались теперь прибежищем диких животных, которые в самые голодные времена всегда смогут найти здесь оставленную слугами пищу. Со стороны могло показаться, что замок, как и его владелец уже давно всеми забыты и готовятся к смерти. Но я знала, что замок все еще жил. Он оживет, когда заботливая рука разожжет камин, когда граф наймет местных жителей и восстановит флигель, когда новые слуги сотрут вековую пыль, вымоют окна и до блеска отдраят полы.

В маленькое окошко я видела, как графиня-мать выехала на своем кресле из комнаты на втором этаже, чтобы осмотреть владения и посмотреть нам вслед. Интересно, Элиот знал, каким станет замок, когда он так хорошо показывал это местным? Нет, не знал. Многое не сходилось в его иллюзиях и настоящем. Но он догадывался, чувствовал, чем все закончится. И он почти оказался прав.

Почти.

Эпилог Три года спустя

— Ката, где мои амулеты? — Я бегала по дому, пытаясь найти хоть что-то во всей этом беспорядке.

Сколько раз говорила, нельзя трогать амулеты, нельзя прикасаться к моим ножам, нельзя трогать кольца, браслеты, цепочки. Но им же все равно!

Ровно год назад, в такой же летний день, когда мы с бароном осматривали прибывший скот и отбирали ему людей ухаживать за животными, на проселочной дороге показался всадник. У меня сердце замерло, как только стало понятно, что скачет он ни куда-нибудь, а именно к нам. В одно мгновение показалось, что я перечеркну всю свою спокойную жизнь без имени, покушений, обвинений и смертей, и он принесет мне приговор.

В этот отдаленный уголок новости приходили очень редко, да и то с опозданием. Но все, что я слышала, не должно было предвещать беды. В отличие от всадника, скачущего галопом прямо к нам.

— Ты вся похолодела, — взял меня за руку старый барон.

Он относился ко мне как к дочери, нет, скорее, как к внучке, которая была единственной радостью и отрадой в его долгой жизни. И я видела, как этот мужчина искренне переживает и боится за меня. Все-таки Деор умел выбирать людей.

— Тиана Ардионт? — громко спросил всадник, подведя свою лошадь совсем близко и спешившись.

— Да, — спокойно ответила я, а внутри все клокотало от страха.

— Вам письмо. Официальное, — также отчеканил всадник.

— Я возьму, возьму. — Барон засуетился и вырвал письмо из рук мужчины.

Он разломал печать и достал большой лист, сложенный трижды.

Правильно, я бы сейчас не смогла все это сделать — стало бы заметно, как трясутся руки.

— Тебе вернули поместье, — сказал старик, улыбаясь. — Читай сама, читай.

Я схватила лист и, уже не обращая внимания на чужака, принялась вчитываться в каждую строчку.

«Именем короля… - так, так, так, это не интересно. — Баронесса Тиана-Мариэла Ардионт становится полноправной и единственной наследницей имения покойного барона Тамира Ардионта…»

Добился! Он сделал все, что обещал! Они сделали! Я больше не могла сдерживать себя и позорно расплакалась, теперь уже не от страха, а от радости.

— Ну хватит, хватит, — принялся успокаивать меня старик.

— А есть… Есть какие-нибудь новости из замка? — спросила я, когда всадник собирался уезжать.

— Нет, госпожа. Только…

— Да?

— Королю пришлось оправдать дом Делерей, а барону принести свои извинения.

— За смерть Адриэна?

— Нет, госпожа. Ирвил был наказан, как изменник — он убил делегацию ирвилов. Барон принес извинения за попытку обвинить жителей дома в убийстве баронессы Келарис. Он снял все обвинения и публично принес извинения. Убийцу уже нашли. Им оказался один вор, который пытался обокрасть дом и баронессу. Он уже год, как сидит в тюрьме и ожидает смертной казни. Ах, да, еще новости. Господин Деор принял свои обязанности и полноправно руководит замком. Вдовствующая графиня передала ему все управление и решила на время уехать погостить к своим знакомым.

— Да, да, конечно, — только и смогла произнести я.

Помню, как долго меня мучило все это, как хотелось попытаться понять, как удалось новому графу сделать все, что сказал всадник. Единственное, чего я не хотела, заставляла себя не хотеть, так это встретиться с Деором. И вот теперь я бегаю по своему собственному дому и пытаюсь собраться на летний бал во дворце. И кажется теперь, единственная проблема — это где мои амулеты? Эх, было бы так всегда.

— Ката! — снова прокричала я.

Нас здесь всего пять человек и все равно ничего нельзя найти.

— Вот, вот, — прибежала девушка, неся в руках завязанный мешочек.

— Я же просила, не трогать их.

— Простите…

— Все, хватит. Нет больше времени.

Я сбежала по лестнице на первый этаж и кинулась к выходу, путаясь в платье и стараясь не шевелить головой, чтобы не испортить прическу. Получалось плохо.

Карета уже ждала, погода обещала быть безоблачной, а бал на редкость скучным, но я обязана там быть и ничего не могла с этим поделать.

Мы подъехали ко дворцу, когда солнце село, а на небе появились первые звезды. Множество факелов освещали широкую, усыпанную переливающимися камнями, длинную дорогу к парадному входу. Гости прибыли и, судя по количеству лакеев, конюхов и служанок, уже давно.

— Останови здесь, я хочу пройтись, — попросила я возничего.

— Так не положено.

— Не положено, — улыбнулась я. — Знала одного человека, который тоже так говорил.

— Я знавал многих. Но довезу до входа.

Карета остановилась только у широкой лестницы. Ко мне сразу подбежал один из лакеев, открывая дверцу и помогая выйти.

— С прибытием, баронесса Ардионт, — нежно проговорил он. — Надеемся, вы останетесь довольны балом.

— Несомненно, — поблагодарила я мужчину и направилась внутрь.

Обычно принято идти в сопровождении: муж, брат, родители, какая-нибудь старая тетушка, которая будет внимательно следить за правильностью манер своей подопечной и правильностью намерений ее ухажеров. Но сегодня, вразрез всем правилам, я была одна.

Дворец поражал своим великолепием. Красота и изящество, роскошь и богатство — здесь было все. И я невольно вспомнила замок Делерей, неприметный снаружи, но с настоящей душой внутри — он поражал не роскошью и даже не магией, а своим величием.

Мимо меня проходили красивые мужчины и прекрасные женщины в безумных, огромных платьях и с перьями в волосах. В сравнении с ними мое синее платье было не столь пышным, не столь ярким и не таким бросающимся в глаза. Что ж, оно и к лучшему.

Я видела в зеркалах знакомые и незнакомые лица, среди танцующих я даже могла вспомнить несколько имен, кто-то подошел, кто-то начал разговор, кто-то пригласил на танец.

Я уже смутно понимала, зачем я здесь. То ли для знакомств, то ли для соблазнения будущего мужа, то ли для поиска тех, кому будет интересно вести дела со мной. Как же отец это делал? Как же у него получалось? Если не получится у меня, то мы точно начнем продавать все, что есть и даже поместье.

— Тиана? — услышала я за спиной такой знакомый голос.

Словно мираж, призрак из прошлого. Сердце бешено застучало, и я смогла повернуться только через несколько секунд, чтобы не выдать себя с головой.

— Граф. — Книксен получился слишком неглубоким.

Деор кивнул в знак приветствия. Он был таким же, как и три года назад. Лишь прядь седых волос у виска, там, где виден старый шрам. Их не должно быть в его возрасте, да и шрам… это тот… от Тарола.

— Мы можем поговорить? — спросил он. — Вы здесь с… вы пришли не одна?

— Конечно, мы можем поговорить, — улыбнулась я.

— Там есть терраса.

— Она подойдет.

Теплый летний ветерок шевелил листву, но лишь ласково касался тела. Может, он, а может, эта встреча заставляли дрожать.

— Вам холодно?

Не дожидаясь ответа, Деор снял камзол и накинул мне на плечи.

— Благодарю.

— Никогда до этого момента не видел вас в платье. Вам идет.

Я снова улыбнулась. Что за глупость. Всего три года прошло, а я и слова сказать не могу. Уже прошло три года, а я все помню, словно вчера было. Такой же голос, такие же движения, только больше нет того безразличия и усталости во взгляде.

— Я не ожидала увидеть вас здесь.

— Мне приходится, — ответил граф. — Есть обязанности, которыми нельзя пренебрегать.

— Я слышала, графиня уехала.

— Да, графиня давно у ирвилов. Она ждет.

— Чего?

— Когда Лонц придет за ней, — спокойно сказал Деор.

— А он придет?

— Мне кажется, — он немного подумал. — Нет, я уверен, что он придет за всеми нами. Возможно, заберет к себе. Возможно, просто проведет в… иной мир.

— Уверена, вас заберет. Ему нужен будет преданный командир, что бы там ни происходило.

— Надеюсь.

— Она не может простить?

— Ледария? Нет, она умная женщина. Она стойко переносит все тяготы, которые ложатся на ее плечи. Теперь лишь считает что воспитала достойного сына… сыновей… к моей радости, мы смогли в общем горе понять друг друга. К слову, она должна прибыть в замок на днях. Проверить, как я веду дела.

— Она же…

— Ожидание может продлиться слишком долго, почему бы ни заняться полезным делом. К тому же, она собиралась рекомендовать мне невест.

— А как Натаниэль? — Про невест говорить не хотелось.

Деор напрягся.

— Не могу сказать.

— Это тайна?

— В целом, да. Он в замке, я пытаюсь вернуть его к нам. Но это слишком сложно и слишком долго. Он уже может общаться, но его общение сложно даже для меня. Он больше не Элиот и не Натаниэль. Он — человек, который прожил взаперти тысячу лет и пережил всех, кого знал.

— Я не знала об этом.

— Никто не знал. Я сам только недавно понял, что же произошло на самом деле.

— Вы расскажете?

— Не сейчас. В другой раз. При следующей встрече.

Мы замолчали. Странное получилось молчание — нам есть, что сказать друг другу, но это слишком долго для простой беседы на террасе, нам есть о чем вспомнить, но этого нельзя говорить здесь.

— Вы вините меня в его смерти? — озвучила я свой самый страшный вопрос.

— Нет, — неожиданно без колебаний ответил он. — Ни вас, ни Натаниэля, ни Ледарию, даже второго графа Делерей не виню. Раньше — да, теперь точно нет.

— Мне вернули дом.

— Я знаю, — улыбнулся граф.

— А вы оставили все ваши попытки…? — Я обернулась, чтобы убедиться, что нас никто не подслушивает, но, даже увидев, что никого нет, не смогла произнести «сменить власть». Хотя, кажется, Деор понял меня и без этих слов.

— Конечно, нет, баронесса. Просто иногда нам приходится быть намного ближе, чтобы ускорить процесс.

— Я рада это слышать.

— Тиана, — быстро проговорил он, приблизившись. — В тот день я как последний дурак не знал, что делать дальше, оттолкнул от себя. Я хочу все исправить. Я говорил правду. Ты нужна мне. И теперь я не хочу отсылать тебя на другие земли или делить с кем-то.

— Деор, мы уже…

— Помолчи, — я услышала такой знакомый тон управляющего, что даже смешно стало. — Я не обещаю тебе легкую и беззаботную жизнь, не обещаю спокойствия, не будет и мира за стенами замка. Но внутри, я клянусь, я сделаю все, чтобы там царил уют твоего дома. Теперь у меня есть долгая жизнь, возможно, долгая, — быстро исправился он. — И эту жизнь я хотел и хочу провести с тобой. Прошло три года. Я уверен в своем выборе.

Я смотрела на человека, которому всецело доверяла раньше и пыталась довериться сейчас. Он изменился, стал другим, я уверена, что он никогда не сможет до конца осознать, и все будет пытаться понять, в какой момент произошло, что он перестал быть смертником и начал готовиться к роли графа. Лонц ли выбрал ему такую судьбу? Знал ли его брат с самого начала? Он ли принял такое решение? Надеюсь, Деор еще не скоро узнает ответы. А пока пусть ищет, и, думаю, я смогу составить ему компанию.

— Замок Делерей хранит еще много секретов? — спросила я, сильнее закутавшись в камзол. — Я люблю секреты.

— Возможно. Но даже без них у нас будет еще очень много забот, — улыбнулся граф. — Я нашел тебе нескольких управляющих для дома и переговорил с людьми, которые готовы вести с тобой дела. Думаю, твой дом можно сделать летней резиденцией.

— Ты, как всегда, все спланировал.

— Нет, — ответил он, подойдя ближе и обняв. — Я все это время не выпускал тебя и вида и старался помогать в делах. А про резиденцию…, - он наклонился и перешел на шепот. — У меня остался документ, в котором говорится, что твои земли — нейтральная территория двух королевств. Герцог не просто так хотел забрать их себе. Нам пора возвращаться, пока никто не пришел. Завтра с самого утра я приеду за тобой.

— А невесты? Графиня?

— Мне кажется, в ее списке есть и твое имя. Хотя ее благословения нам все равно придется подождать.

Он приблизился, чтобы поцеловать, будто и забыл, что в любой момент сюда могут выйти разгоряченные гости.

— Завтра. — Я остановила Деора.

Он втянул воздух, принимая новое решение.

— Нет. Сегодня. Немедленно. Мы едем домой, Тиана. Мы едем домой.

Оглавление

Глава 1 О вреде знакомств в таверне

Глава 2 Выбор друзей, врагов и союзников

Глава 3 Тайна закрытой комнаты

Глава 4 Раскрытый секрет

Глава 5 Дурные новости

Глава 6 Приручить зверя

Глава 7 Надежды на спасение

Глава 8 Граф Делерей

Глава 9 Паук и места их обитания

Глава 10 Подземелья

Глава 11 Около тысячи лет назад. В замке первого графа из рода Делерей…

Глава 12 Во власти любви

Эпилог Три года спустя Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg