«Фрейлина немедленного реагирования»

Фрейлина немедленного реагирования (fb2) - Фрейлина немедленного реагирования [СИ] 1169K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ирина Дмитриевна Субач (Диана Соул)

Молка Лазарева Фрейлина — 2. Фрейлина немедленного реагирования

Пролог

Интересно бы выяснить, готовы ли те,

кто обвиняет тебя в скрытности,

сами выворачивать себя наизнанку.

Дуглас Коупленд. Планета шампуня

‒ Жива… ‒ изумленно выдохнул кто-то.

Эридан молниеносно повернулся в сторону, где еще пару мгновений назад лежало мертвое тело коллеги. Герцог был готов поклясться, что преподавательница была стопроцентно мертва, она не дышала, а рана на груди блондинки и количество потерянной крови ‒ явно несовместимы с жизнью. Но сейчас все видели то, что видели — Троя боролась со смертью. Слабо, прерывисто, судорожно… И, хотя ни о каком сознании речи не было, ее тело явно не собиралось умирать.

‒ Врача! ‒ почти истерически закричала Савойкина.

Удивительно странная и нереалистичная картина. Пока толпа людей находится в полном шоке и пытается осознать ситуацию, адекватнее и правильнее всех реагирует нетрезвая полуодетая барышня, которая две минуты назад публично призналась десяткам собравшихся в интимной связи с преподавателем, обвиненным в убийстве.

Сам же Глеб, едва понял, что блондинка жива, принялся вырываться из рук стражников, которые уже приготовились заковать его в некий магический аналог наручников. Странные браслеты искрились ядовито-зеленым светом, словно намекая, что подобное украшение на руках преподавателю зельеварения ничего хорошего не принесет.

‒ Не выпускайте его! ‒ испуганно завизжала королева. ‒ Он же хочет ее добить!

Толпа испуганно отшатнулась от казавшегося им в этот момент таким опасным магистра ядоведения.

‒ Я не трогал Трою. Пустите, я могу ей помочь! ‒ продолжал вырываться Глеб.

Неизвестно чем бы все это закончилось, если б не стальной Эридановский голос, прозвучавший в происходящей суматохе как гром среди ясного неба:

‒ Король Викториан, вы находитесь сейчас на территории Нейтральных земель и, в частности — Академии Военной магии, которая не принадлежит ни к одному из королевств. Поэтому вы не имеете права отдавать здесь подобные приказы об аресте одного из наших преподавателей!

В этот момент Элле показалось, будто Викториана головой в снежный сугроб опустили, потому что, несмотря на внешнюю непробиваемость и полное отсутствие эмоций на лице, его зрачки на мгновение сузились, рождая ассоциации с хищной и очень ядовитой змеёй.

‒ Освободите его, ‒ разрешил коротким кивком отпустить Глеба правитель Керении.

Едва магистр оказался на свободе, то, не теряя ни мгновения, кинулся к лежащей на полу женщине. Там над Троей уже стояла охающая Терция, которая больше мешала своим нытьем, чем помогала, Арвенариус, пытающийся наложить на огромную рану в груди блондинки подобие заживляющих чар, и Эля, по приказу декана фрейлин зажимавшая руками эту самую рану. Казалось, вся мыслимая кровь уже давно вытекла из сердца блондинки, но стоило физкультурнице начать дышать, ее сердце вновь забилось в попытке возобновить циркуляцию жизненной влаги по организму. От этого становилось только хуже.

‒ Эр, ее необходимо срочно телепортировать в санчасть, ‒ почти взмолился упавший на колени перед телом подруги Глеб. ‒ Здесь мы ей ничем не сможем помочь!

Герцог и сам это прекрасно понимал и стоял сейчас перед волевым решением ‒ разрешить телепортацию по всей академии и с вероятностью в сто процентов упустить того, кто покушался на жизнь физкультурницы, либо поступить по человеческим моралям и нормам:

‒ Глеб, поднимай Трою и телепортируй в госпиталь!

Брюнету не нужно было дважды повторять, через мгновение он исчез вместе с телом блондинки во вспышке портала.

‒ Эридан, зачем вы его отпустили?! ‒ не оценил такого решения король. ‒ Вы ведь прекрасно понимаете, как и все присутствующие здесь, что обвинение Глеба в этом преступлении было основано не только на глупой догадке. Здесь же повсюду остаточные следы сильнейшего телекинеза!

И герцог это видел. Следы он заметил, едва появился в коридоре. Разноцветные всполохи остаточной энергии плясали по каменным стенам, холодному полу и особенно много их было у тела Трои. Будто кто-то не просто убивал ее, а изламывал кости внутри её тела, нечеловеческой силой магии пытался остановить ее сопротивление, силой мысли сбивал с преподавательницы все защитные чары. И таких сильных телекинетиков в Академии было не так уж и много. Один из них — Глеб. Вот только Эридан был знаком с магистром едва ли не с момента, когда тот поступил в Академию, и герцог знал про отношения физкультурницы и зельевара. Не стал бы брюнет убивать ту, которая всегда его поддерживала…

‒ Только не говорите мне, Эридан, что поверили в невиновность вашего сумасшедшего зельевара после слов этой девушки? ‒ Викториан ткнул пальцем в сторону стоящей неподалеку Эллы.

Девушка после этих слов короля резко вскинула голову вверх и явно приготовилась высказать правителю что-то гневное. Она тщательно храбрилась, и Эридан это видел, рыжей было действительно страшно, но девушка отчего-то готовилась упрямо стоять на своем, и в таком состоянии могла наговорить королевской чете много лишнего. Чересчур много лишнего.

Остановить еще не начавшуюся речь Савойкиной пришлось герцогу. Он просто встал между королем и девушкой, заслонив ей своей спиной весь вид на собеседника.

‒ Вы что, ставите под сомнение честность слов наших курсанток? ‒ Эридан говорил, глядя в глаза Викториану, ‒ И мою, так как я подтвердил ее слова?

Королевская свита замерла, ощущая накал обстановки. Еще бы, они становились свидетелями прямой конфронтации между герцогом Нейтральных земель и правителем Керении. И сейчас дальнейшее развитие ситуации зависело от ответа последнего:

‒ Ну что вы, Эридан! ‒ размеренно и спокойно ответил Викториан. ‒ Я вам всецело верю. Кому еще остается верить, если не вам! Тому, чей род уже шесть тысяч лет радеет за спокойствие Двадцати королевств. Я лишь хотел оказать вам посильную помощь в поимке и задержании преступника.

‒ Большое спасибо за помощь! Но Академия предпочитает сама разбираться в своих проблемах! И я лично, как начальник службы безопасности, возглавлю расследование этого происшествия!

На этот раз молчание не повисало, а наоборот, возмущенный ропот прошелся по толпе собравшихся. Такое заявление означало, фактически, прямое объявление, что из Академии никто не выйдет и не войдет до конца расследования.

‒ Я не собираюсь оставаться в этом бункере, пока вы будете в детективов играть! ‒ капризно запричитала Ризелла. ‒ У меня полно дел во дворце!

Эридан скривился — королева была права, удерживать гостей из Керении насильно он не мог. Это стало бы грубой политической ошибкой, которую нельзя себе позволять. Но и вариант с убийцей среди царской свиты не покидал голову начальника СБ.

Палка о двух концах.

‒ Эридан, у меня к вам встречное предложение! ‒ Викториан понимающе смотрел на герцога. Уж кто-кто, а король осознавал, в каком положении находится начальник службы безопасности. ‒ Я предлагаю вам свою помощь в расследовании. Вы сами понимаете, что мы не можем оставаться на территории Академии до тех пор, пока убийца не будет найден. Поэтому со своей стороны я обещаю: едва прибуду со свитой обратно в Керению, допрошу каждого на шаре Правды и предоставлю вам полный и развернутый отчет касаемо хода расследования с нашей стороны.

Даже такой вариант показался герцогу неприемлемым, но он был лучше, чем полное отсутствие решений.

‒ Я с удовольствием ознакомлюсь с полученными результатами, ‒ согласился блондин.

А король продолжал:

‒ Также я готов помочь вашей академии и вместо выбывшей Трои предоставить на временную замену преподавателя, который обучает Даррия военной подготовке! И я бы хотел, чтобы Глеба отстранили от проведения занятий, пока подозрения с него окончательно не будут сняты! Обучение у гипотетического убийцы не лучший пример для будущих фрейлин и телохранителей!

‒ Можете не беспокоиться по этому поводу, ‒ заверил короля герцог, в этот момент голос блондина казался холоднее абсолютного ноля. ‒ На время расследования я объявляю Академию временно закрытой территорией и полностью останавливаю занятия на неопределённый срок!

Всё еще стоявшая позади герцога Савойкина после этих слов поперхнулась и закашлялась.

Глава 1

Если я буду совершать именно те поступки,

которых ждут от меня люди, я попаду к ним в рабство.

Пауло Коэльо

/часом ранее/

— Я не поняла, — возмутилась брюнетка, — Это еще что за день открытых дверей?

В отличие от комнат других однокурсниц, дверь «тринадцатой» была открыта нараспашку. И пока все остальные тройки возились с ключами, чтобы отпереть свои законные апартаменты, Кристина и Анфиса задумчиво рассматривали замочную скважину, где торчал чей-то ключ, которым, видимо, и вскрыли эту обитель иномирянок.

— Может, это Элька уже приходила? — предположила Фиса.

— Ну и где она сейчас тогда? — Кристина поспешила зайти в комнату и уже морально приготовилась увидеть там следы ограбления или другой пакости.

Погрома обнаружено не было, наоборот, все было точно таким, как и утром, перед уходом на присягу. Только рыжей шерсти на полу прибавилось, видимо, Мурз бесновался в отсутствии хозяйки.

Анфиса тихонечко прикрыла за собой дверь и подобно подруге придирчиво осмотрела комнату.

— Итак, мы имеем — сорванный бал, вскрытую комнату, отсутствие Эльки и ее кота Мурза. Наши предположения по поводу произошедшего?

— А что тут предполагать. Элька сюда пришла раньше нас, открыла комнату, кошак выскочил и убежал, а она погналась за ним! — логика Кристины была ясна, прозрачна, и в то же время очень хорошо объясняла происходящее.

— И оставила дверь нараспашку? Заходи, кто хочет, уноси, что сможешь?

— Почему бы и нет. — Крис пожала плечами. — Если Мурз бродит по Академии, то это может плохо закончиться для этой наглой рыжей морды.

Фиса молча кивнула, соглашаясь с этой почти прописной истиной. Вот только все равно ее что-то беспокоило, не давало покоя.

— Не знаю, все равно мне что-то не нравится. Не могу понять, что именно. Например, нестыковка — как мы могли разминуться с Элей на балу?

Ответа на этот вопрос у Кристины не было, зато было что-то, что мешало ее туфлям ровно стоять на поверхности. Присев на корточки, чтобы понять, на что она наступила, девушка склонилась над небольшим серым камушком, который валялся рядом с порогом комнаты.

— Это еще откуда? Не припомню, что бы мы мешки со щебенкой в комнату таскали?

Анфиса присела рядом с подругой и, подняв камушек, поднесла его ближе к глазам.

— Это не щебенка, это кусочек от чего-то… Видишь, какая фактура, — блондинка указала на небольшие зазубрины на одном из боков камня. — На чешую похоже…

Следующая мысль посетила девушек одновременно, потому что обе синхронно выдохнули имя оставившего такой подарок.

— Горгулий!

— Это он сюда приходил и, похоже, выпустил кота!

— Старый алкоголик!

— Ну и что теперь делать?

— Откуда я знаю! — тяжелый мыслительный процесс отразился на лице блондинки.

Удивительный факт, едва волосы Анфисы были перекрашены, она то ли начала входить в образ глупой дурочки, то ли блондинка — это действительно не цвет волос, а призвание, которому просто дали проснуться. — Все, я придумала — мы пойдем искать Мурза к Горгулию!

Крис скептически выгнула бровь.

— С ума сошла? Ты же видела, какой шухер только что в зале был! Нас ведь не просто так по комнатам разогнали, если заметят где-нибудь гуляющими по коридорам, с нас шкуру сдерут!

Но Анфису было уже не остановить.

— Крис, ну сама посуди. Если мы не найдем сейчас Мурза, он же стопроцентно попрется к этой царской кошке, а ты знаешь последствия этой связи! Бело-рыжие котята навряд ли понравятся Ризелле, в лучшем случае она их просто утопит, а в худшем, из Элькиного животного сделают меховую муфточку.

— И ты предлагаешь нам стать кошачьим спасотрядом? А если Элька уже сама побежала за ним? — благоразумная Крис все же пыталась взвесить все за и против предлагаемой авантюры.

— А если не побежала, что тогда? Кто, если не мы, спасет эту наглую рыжую морду? Тем более, сейчас риск минимален — королеву с семьей увели в бункер, все студенты сидят по комнатам, нам ничего не угрожает. Сбегаем тихонечко к Горгулию, заберем кота и обратно, — тут блондинка сделала тактическую паузу и вкрадчиво посмотрела в глаза подруги. — И даже если Эля побежала за котом, мы просто обязаны ей помочь совладать с этой усатой бестией. Она ведь там совсем одна в пустых холодных коридорах…

Брюнетка скрестила руки на груди и молча просверлила суровым взглядом подругу.

— Крис, ну позя-зя-зя! — как маленькая заныла Фиса и даже руки в мольбе сложила.

— Черт с тобой, — сдалась девушка, — уговорила! Но только учти, у меня полное предчувствие, что мы куда-нибудь вляпаемся по пути. Помяни мое слово.

— Бу-бу-бу, — передразнила недовольное бурчание подруги Анфиса. — Мы ведь будущие фрейлины! Элитное подразделение магического спецназа! Группа немедленного реагирования при экстренных ситуациях — представь, что у нас боевое задание по спасению рядового Мурза из лап алкоголика-похитителя Арсения!

Кристина после этой реплики закатила глаза и показательно изобразила жест «рука-лицо».

— Твоя непомерная фантазия меня когда-нибудь доконает.

Блондинка лишь рассмеялась.

— Тихо, бабы, все поедем. Только трактор заведем!

— Это ты сейчас к чему?

— К тому, что доканываться будем вместе! — и в подтверждение своих слов Фиса виртуозно исполнила только что сочиненную песню. — Мы поедем, мы помчимся все к Горгулу утром ранним и отчаянно нарвемся на какую-то фигню-ю-у! Е-гэй!

— Я бы все же воздержалась. Моя психика мне дорога как память, — шепотом обронила Крис, тихонечко выглядывая в коридор и убеждаясь, что там никого нет. — Пошли, все чисто!

Двумя бесшумными тенями иномирянки выскользнули из комнаты и двинулись в сторону центральных коридоров. Для уверенности в своей маскировке обе надели на лицо магические маски, а чтобы не стучать каблуками по каменному полу, сняли туфли.

— Крис, а где твои шерстяные носки, в которых ты в Академию прибыла? — задумчиво поинтересовалась блондинка.

— В шкафу где-то валяются, а что?

— Я к тому, что нужно будет их размножить копирующим заклинанием, на будущее!

— Хочешь открыть носочно-чулочную лавку? Стать бизнес-леди?

— О да! Заработаю состояние, куплю виллу или домик у моря, — с мечтательным видом протянула блондинка. — А если серьезно, то бегая босиком по холодному полу, мы рано или поздно заработаем если не воспаление легких, то простуду, а толстые шерстяные носочки — идеальное решение для подобных вылазок. Мягкие, теплые и бесшумные. Мы будем словно ниндзя!

Крис резко остановилась и, повернувшись лицом к шедшей позади подруге, сняла с той маску и пощупала ладонью лоб.

— Странно, температуры вроде нет, — пробормотала девушка. — И напиться ты нигде не могла…

— Крис, ты иногда жуткая зануда! — насупившись, огрызнулась в ответ блондинка. — У меня просто мандражное настроение, мне реально стремно, и я так себя подбадриваю! А ты сразу — «жар», «бред», «нажралась»! Ей-богу, подруга, даже обидно!

Брюнетка глубоко вздохнула.

— Ну, прости, мне тоже страшно! Я каждого шороха боюсь, а тут ты — с носками и фантазией про ниндзя!

Следующие триста метров девушки прошли молча, прислушиваясь к каждому шагу.

Академия, казалось, вымерла. Единственным признаком обитаемости коридоров оставались магические фонарики, которые, словно светлячки, перемигивались между собой.

До кабинета Горгулия удалось добраться без приключений, случайные свидетели ночного похода встречены не были, наоборот, все напоминало затишье перед бурей, которая вот-вот разразится.

— Предлагаю входить без стука, — прошептала Фиса, — если начнем поднимать шум, его пол-академии в такой тишине услышит.

— Поддерживаю, — подтвердила Кристина и начала тихонечко нажимать на дверную ручку.

Замочный механизм сработал с неприятно громким щелчком, словно решил возвестить эхом по всему коридору, что кто-то открыл дверь в аудиторию.

— Черт! — выругалась Крис. — Вот вам и попытка тихого проникновения!

Решив, что все равно незамеченными к Горгулию пройти не удастся, девушки, не теряя времени, нагло и нараспашку раскрыв двери, ввалились в огромный зал истории. Увиденная картина заставила их выронить от удивления челюсть и прикрыть глаза от неожиданно яркого света.

Все те же разгромленные и разрушенные колонны, посреди зала величественная люстра, ярко освещающая помещение сотнями тысяч огоньков, и каменный Горгулий, носящийся посреди всего этого великолепия на своих огромных крыльях, выписывающий в воздухе фигуры высшего пилотажа.

— А сейчас — бочка! — громко объявил он, заходя на очередной круг бреющего полета.

Где-то в углу зала кто-то радостно подбадривал Горгулия странным звоном и громогласным «Мяу! Мяу! Мяу!» в два кошачьих голоса.

Глядя на эту сумасшедшую сцену, Крис и Фиса переглянулись:

— Такое впечатление, будто мы в американском фильме про студентов и завалились к ним на супер-крутую вечеринку! Только вместо секса, наркотиков и рок-н-ролла у них Горгулья, валерьянка и два кота.

После очередной мертвой петли в воздухе Арсений наконец заметил, что у него появились еще две зрительницы. В мгновение ока у историка пропали весь запал и азарт, которыми он лучился еще три секунды назад. Каменюка посерьёзнел и грузно приземлился на пол возле своих студенток.

— Ну и что вы здесь забыли? — довольно грубо поинтересовался он.

На лапах он держался довольно неровно, сказывалось валерьяночное опьянение. То и дело Горгулий норовил завалиться на левый бок, словно неведомая сила так и тянула его к земле. В этой ситуации удивляло то, как он вообще мог летать. Но казаться злым и недовольным преподаватель в этот момент очень старался.

— Хм-м, господин Арсений, — откашлялась Анфиса. — Мы пришли забрать Мурза. Мы знаем, что он здесь!

Горгулий сделал вид, будто не услышал.

— У вас что, новая мода, заваливаться ко мне и искать кота? Нет здесь никого — ни Мурза, ни Бусинки!

Крис и Анфиса недоуменно переглянулись, потому что кошачье мяванье они слышали буквально несколько минут назад. А значит, Горгулий либо специально, либо случайно проговорился.

Не сговариваясь и не дожидаясь от каменюки других фраз, девушки резко бросились бежать к месту, откуда раздавался мяв. Там, на импровизированной подстилке из ученических подушек, с самыми наглыми мордами развалились два представителя кошачьих — наглый рыжий дворовый Мурз и прелестная белоснежная персидская киса. И судя по золотому ошейнику последней, это была та самая пресловутая Бусинка.

— Это катастрофа! — взвыла Крис. — Теперь шкуру сорвут не только с Мурза, но и с нас, и со всех, кто попадет под горячую руку! — и тут же повернувшись к преподавателю истории, высказала все, что думает о ситуации. — Горгулий, вы же взрослая статуя! Вам три тысячи лет! Как вы вообще допустили этот произвол? Это ведь международный скандал!

Пока брюнетка отчитывала тысячелетнего пьяного педагога, Анфиса, не теряя времени, схватила на руки расслабленную Бусинку и крепко зажала ее в цепком захвате.

— Кри-и-ис! — протянула она, привлекая внимание подруги. — Мы должны вернуть эту кошку обратно в королевскую спальню! И сделать это нужно как можно скорее, пока королева сидит в бункере!

Словно понимая слова девушки, крутящийся под ногами Лорд фон Мурз возмущенно завел боевую кошачью песнь вперемешку с ужасающим шипением.

— А ты мне тут не возмущайся. Похитил кошку, а нам теперь расхлебывать! — отодвинула блондинка голой ногой гневного Мурза, за что немедленно поплатилась, получив пару глубоких царапин.

Сама же Бусинка несчастной не выглядела, а как раз наоборот, от нее пахло валерьянкой и вид она имела наидовольнейший.

— Между ними ничего не было, — оправдывался Горгулий. — Они просто вместе выпили пару мисочек горячительных напитков!

Крис закатывала глаза и продолжала возмущаться:

— Споить пытались?!

Арсений на этот вопрос промолчал, а вот Мурз, услышав такие несправедливые обвинения, отвлекся от расцарапывания Анфискиной ноги и перевел свой гневный взгляд уже на Кристину, всем видом показывая, что за свою честь, любовь и достоинство он будет сражаться до конца.

— Мяу!

— А ты поговори мне еще тут, — пригрозила коту Кристина. — Я понимаю, что у тебя низменные животные инстинкты, но, судя по куче факторов, ты существо почти разумное, мог бы и головой подумать!

— Мяв!

— Ну что «мяв»?! Пойми же ты, кошара, не по твою душу эта Бусинка росла! А мы тебя любим в живом виде, а не рыжим ковриком, который из тебя сделают, если ты захочешь от этой женщины котят!

— Мя-мя-мя-мя-мяу! — продолжал негодовать кот, раздирая подол платья Кристины своими острыми как бритва когтями.

В этот душещипательный диалог вмешалась Анфиса.

— Крис, я, конечно, все понимаю, но ты сейчас с котом разговариваешь. И после этого ты будешь утверждать, что сумасшедшая здесь я?

Брюнетка лишь отмахнулась.

— Покажи мне в этой академии хоть одного нормального, и я лично воздвигну тебе памятник из хлеба!

— Троя нормальная! — не задумываясь, ответила Фиса, уже предвкушая, как будет выглядеть это пшенично-булочный шедевр архитектурной мысли.

— Преподавательница в костюме из секс-шопа? О, да! Есть еще варианты нормальных личностей?

— Ну не знаю, — протянула девушка. — Арвенариус?

— Сомнительно! — Крис уже приготовилась высказать правду-матку и о декане, но резко осеклась, вспомнив, что здесь присутствует пусть и каменный, но все же преподавательский состав. — Ой!

— Вот тебе и «ой»! — скрипуче передразнил Арсений. — У меня к вам предложение, от которого вы не сможете отказаться!

Девушки вопросительно посмотрели в сторону историка, даже Мурз отвлекся от отвоевывания своей прекрасной принцессы, которая уже уснула под действием валерьянки на руках Анфисы.

— Вы относите Бусинку обратно в спальню королевы, и никто не узнает о том, что она здесь была! — начал каменюка. — А я не рассказываю остальным преподавателям о том, как вы перемывали им кости!

— Звучит как шантаж.

— Почему сразу «как», даже обидно!

— Но ведь вы тоже виноваты в случившемся, так почему расхлебывать эту кашу с Мурзом и Бусинкой нам? — теперь праведно негодовала уже Анфиса.

Горгулий ехидно улыбнулся своей каменной пастью, обнажая сточенные за тысячелетия клыки.

— Ну, если вы сюда за котом пришли, значит, подсознательно были готовы к возможным проблемам!

— Мы собирались кота забрать, а не носиться с этой кошкой! — огрызнулась Крис, но была остановлена Анфисой.

— Он прав, если мы не вернем кошку, тут такой шухер начнётся. Никому мало не покажется!

— Вот пускай сам и идет возвращать! А этот дешёвый шантаж ничего не стоит! Если скажет хоть что-нибудь Арвенариусу, то мы всем, как ласточки на хвосте, разнесем, в каком состоянии он тут по комнате круги выписывал. Почему за косяки одного алкоголика своей шкурой должна рисковать я?

После этих слов каменюка резко сник, слова брюнетки больно ранили горгулью душу.

— Да, это моя вина! Я ему говорил, — Арсений кивнул на кота, — что нельзя похищать Бусинку из королевской спальни, но разве он слушал!

Крис только устало рукой махнула.

— Как в детском саду! — тяжелый вздох и принятие волевого решения. — Ладно, Анфиска! Держи эту кошку крепче, и пойдем, отнесем ее обратно. Надеюсь, по пути нас не пришьют какие-нибудь стражники.

— Вот почему ты такая пессимистка?

— Я реалистка и здраво оцениваю ситуацию.

Против возвращения Бусинки на место был только Мурз, он путался под ногами, истошно орал и пытался исцарапать девичьи ноги. В итоге этого кошачьего произвола Крис не выдержала, изловчившись, поймала наглую рыжую морду за шкирку, и, держа Лорда на вытянутой руке, отконвоировала вырывающуюся тушку до Горгулия. Там, всучив кота в объятия каменных крыльев преподавателя, фактически приказала:

— Отнесите его в нашу комнату и заприте! Хоть в чем-то вы, надеюсь, помочь нам сможете!

Историк молча кивнул, соглашаясь с таким законным требованием — сам кота выпустил, сам и запрет.

Тихонько прикрыв за собой дверь, девушки тенями выскользнули в коридор. Путь до королевских покоев был неблизкий — венценосным особам выделили самые удобные помещения во всей Академии, центральные, недалеко от кабинета ректора. Поэтому, чтобы добраться туда из спрятанного у черта на куличках зала Горгулия, надо было пройти путь длиной добрых пару километров по темным коридорам, лестницам и закоулкам.

— Ну, вот придем мы туда к ее спальне. Что дальше делать будем? — бурчала себе под нос Кристина. — Просто зайдем, посадим кошку и выйдем, прикрыв за собой дверь?!

— Примерно так.

— А если стража? Что тогда?

Фиса поправила одной рукой волшебную маску, второй продолжала держать спящую Бусинку.

— Чистая импровизация! Если что, я достаю отравленную розу-шпильку из волос, а ты свои перья. И отбиваемся!

— Прекрасный план! Виртуозный!

— А другого нет! — тут блондинка глупо захихикала. — Ты только представь! Ночь, тишина, покои королевы! И тут мы! Две сногсшибательные и неповторимые фрейлины-валькирии! Которые, словно супермены, возвращают потерянную кошку владелице! У нас даже маски есть!

— Ага! Для дополнения образа надо еще разноцветные трусы поверх платья надеть и развевающийся плащ!

Вырывающийся смех девчонки прикрывали ладонями.

— Да уж! Наша конспирация на уровне! — успокоившись, прошептала Крис. — Нам только оркестра-сопровождения не хватает, чтобы все знали, куда мы идем и зачем!

— У нас, между прочим, благое дело!

Дверь в спальню королевы была уже в пределах прямой видимости, когда брюнетка из-за угла решила проверить наличие охраны в коридоре.

— Все удивительно гладко и прекрасно, — недовольно пробормотала она.

— Ты зануда, — Фиса нетерпеливо переминалась с ноги на ногу. — Вот почему нам не может повезти?

— Интуиция!

Блондинка смерила взглядом подругу.

— В топку твою интуицию. Я пошла! — и смелым шагом вышла в коридор на финишную прямую к спальне королевы. — Волков бояться — в лес не ходить, а кошку вернуть надо!

Быстрой перебежкой, прижимая к себе Бусинку, Анфиса добралась до вожделенной двери и едва схватилась рукой за её ручку, как по всей академии раздалась жуткая завывающая сирена. От неожиданности девушка выронила кошку, которая хоть и была пять минут назад сонной тушкой, а умудрилась приземлиться на лапы. Заметавшись в приступе паники по коридору, первым делом бывшая готесса начала судорожно искать пути побега, вторым вспомнила, что упавшую Бусинку бросать в коридоре нельзя, а третьим резким рывком все же умудрилась открыть злосчастную дверь. Подбежавшая Кристина с очумевшими глазами и в такой же панике, недолго думая, подхватила растерянное животное и метким движением закинула ее в королевскую спальню через порог. Бусинка в полете издала истошный «мявк», округлила и так огромные глаза, но приземлилась прицельно на шикарный королевский ковер.

— Закрывай! — перекрикивая сирену, приказала Крис подруге, и едва та захлопнула дверь, рывком потащила блондинку подальше от королевских покоев.

Бежали без оглядки, куда ноги несут. Удивительно, но толпы стражников не неслись им навстречу, вылавливать нарушительниц правопорядка явно никто не собирался.

— Я же говорила! Вот я же говорила! — задыхаясь от бега, как мантру бормотала Крис. — Вот как чувствовала!

Бежавшая рядом Анфиса на подругу покосилась то ли с уважением, то ли с недоверием.

— Крис, вот ты или накаркала, или тебе надо предсказательницей работать. Как думаешь, если нас поймают, нам предъявят жестокое обращение с животными?

— Это с какого еще перепугу? — наконец остановилась от бега и пыталась отдышаться Крис.

Сирена наконец-то перестала выть.

— Мы Бусинку в такой впечатляющий полет отправили, а вдруг она себе сломала что-нибудь?

— Это же кошка! Не считая наркозависимости от валерьянки, у нее других недугов за сегодняшний вечер появиться не должно!

— Надеюсь… — задумчиво протянула Фиса. — И все же странно. Если нас никто не ловит, значит, сирена сработала не из-за нас. Тогда резонный вопрос: а из-за чего?

— Не имею ни малейшего желания разбираться в этом. Предпочитаю быстрее попасть обратно в нашу тринадцатую комнату и опустить ноги в горячую воду! У меня от этой беготни по холодному полу сопли скоро на кулак наматываться начнут!

— Пошли!

Дальше шли уже медленнее, выглядывая из-за каждого угла и проверяя, есть ли впереди засада. И все было отлично, ровно до входа в сто сороковой проход. Путь в общий блок плотно загородили два высоких стражника, судя по форме, из личной охраны короля.

— Вот мы и приехали! — горестно сделала вывод Крис. — Это по нашу душу! Ну и что будем делать?

Анфиса аккуратно выглянула из-за плеча подруги, внимательно присмотрелась к стражникам и почему-то радостно выдохнула.

— Не уверена, что они за нами. Присмотрись к ним — стоят вразвалочку, расслабленные, переговариваются о чем-то. Скорее всего, это обычный караул, который тут поставили!

Однако убедившись, что подруга права, брюнетка не спешила радоваться.

— Ну и что? От этого же не легче! Как нам попасть в комнату?!

На секунду Фиса задумалась, а после чего выдала:

— Делай как я! Прорвемся! — и, оправив на себе юбки и обнажив и без того открытое декольте, смело вышла в центральный коридор.

Офигевшая от такого несогласованного с ней поворота событий, Крис хотела остановить подругу, но потом, махнув рукой и перекрестившись, с фразой: «Помирать так вместе», шагнула вслед за ней.

К стражникам Анфиса дефилировала гордо, покачивая крутыми бедрами, то и дело поправляя локоны, шедшая за ней Кристина таких выкрутасов себе не позволяла, но шла ровно, четко и уверенно, на всякий случай, если что, готовясь к любому развитию событий.

Стоящие у прохода стражники заметно напряглись

— Добрый вечер, уважаемые! — с неожиданной надменностью произнесла Анфиса. И тут же в лоб, полным уверенности голосом потребовала, — А ну, расступились!

Стражники от такой наглости переглянулись, но выполнять приказ не спешили. Вообще, как про себя отметила Анфиса, мужчины были красивые — статные, высокие, а главное, они по-любому бывшие выпускники этой же Академии. На это блондинка и сделала упор в своей секретной операции.

— Ну, что?! Так и будете стоять или пропустите нас в блок? — еще более нагло и вызывающе выдала она, в голосе проступали истерические взвизгивающие нотки.

Кристина на этот беспредел смотрела с широко открытыми от испуга глазами, и если бы не прикрывающая пол-лица маска, то гвардейцев наверняка бы насторожил такой удивленный взгляд у одной из девушек.

— Вы кто такие? — опомнившись, вкрадчиво поинтересовался мужчина, который повыше, и как бы невзначай положил руку на рукоять клинка.

От Анфисы это движение не укрылось, но девушка шла ва-банк.

— Да как вы смеете со мной разговаривать в таком тоне! Я будущая фрейлина ее Величества Королевы Ризеллы! Мое имя Графиня Ванесса! — после такой эпичной фразы, Фиса резким движением сдернула с себя маску и надменно-победным взглядом просверлила стражников. — Я учусь в этой Академии и собираюсь сейчас же пройти в свой блок!

Глядя на это представление, Кристина поняла, что этот театр одного актера нужно разбавить появлением нового персонажа, а именно подыграть подруге!

— Я - маркиза Кларентина! И все расскажу своему отцу, если вы немедленно не пропустите меня в покои!

Но охранники были тоже не лыком шиты, и теперь уже в контратаку пошел второй из них. Скручивать двух непонятных девиц он не спешил, а вот странные вопросы задавать начал.

— И по какому праву две такие достопочтенные дамы гуляют одни ночью по академии?

Вот тут у Анфисы был заготовлен ответ, на который она возлагала огромные надежды. Еще на балу она видела, как настоящих графиню и маркизу уволокла Троя, логика подсказывала, что так просто этих красавиц, не выяснив с ними всю ситуацию до конца, не отпустят. И более того, еще и Эридана на эти разборки позовут.

— После происшествия на балу нас увели преподаватели для выяснения обстоятельств! И только сейчас отпустили! Герцог Эридан лично приказал нам вернуться в свои покои!

Вот тут Анфиса рассчитывала на ту реакцию, которая произошла. Герцога Эридана боялись все, а тем более те, кто здесь учился, и тем более те, кто учился у него.

— Хорошо, но мы обязаны сообщить о вашем появлении здесь начальству!

— Да пожалуйста! — равнодушно пожала плечами Анфиса. — Хоть самому королю! А мы потом расскажем герцогу Эридану, кто именно не пустил нас в свои комнаты. Правда, Кларентина?

Лжемаркиза сверлила гневным взглядом то подругу, то стражников, и решала, кого она хочет убить больше: Анфису, которой, кажется, окончательно ударил в голову адреналин, или себя, потому что самоубийцей она себя уже ощутила.

Однако неожиданное подозрение закралось в голову брюнетки:

— Кстати, а вы не подскажете, почему личная гвардия короля самоуправствует в Академии, будто у себя дома? По какому праву вы вообще тут находитесь?

Голова Кристины соображала сейчас быстрее всякого компьютера, логическая нестыковка начинала резко резать глаза. Стража не охраняла покои королевы, но два гвардейца стоят у блока первокурсниц. Вопрос — а зачем?

Ситуация Кристину теперь не просто напрягала, она ее настораживала и пугала. Рука невольно потянулась к павлиньим перьям…

— Да ладно тебе, Брон! — неожиданно мягко произнёс стражник пониже ростом. — Пропустим их. Это всего лишь студентки! Мы и сами, когда учились, часто сбегали!

— Но приказ… — попытался возмутиться второй.

— Девушки являются благородными дамами, они бы не стали нам врать! Ведь правда? — «добрый» стражник вопросительно глянул в глаза Анфисе.

Первая реакция у блондинки была облегченно начать кивать головой, но это означало бы немедленный провал такого театрального спектакля.

— Вот еще! Врать каким-то безродным стражникам — ниже моего достоинства! — и в знак своего величественного превосходства гордо вздернула подбородок вверх.

Такое общение стражникам явно не понравилось, но виду они показывать не собирались.

— Идите! — расступились мужчины.

Уговаривать себя дважды девушки не заставили, лжемаркиза и графиня гордо продефилировали между гвардейцев, Крис даже плечом одного нарочно задела.

Едва оказавшись в своей комнате и закрыв за собой дверь, девчонки устало сползли на подгибающихся ногах по стенке. Откуда-то из-под Элькиной кровати вылез недовольный и потрепанный Мурз, что означало — Горгулий выполнил обещание и донес кота в комнату. Самой Эльки в комнате до сих пор не наблюдалось.

— Мне одной показалось, что эти стражники здесь стоят не очень законно? — вопросительно посмотрела Крис на валяющуюся на полу Фису.

— В точку, подруга, в точку! У них аж лицо перекосило, когда ты им вопросы задавать начала!

— После этого они сразу решили нас пропустить… Странно.

— И, выходит, они здесь не так долго? Горгулий же прошел и ушел.

— Надо будет потом обязательно рассказать про это Трое! А то мало ли…

— Поддерживаю…

В повисшей тишине было отчетливо слышно, как Мурз громко вычесывает у себя за ухом блох задней лапой.

— М-да, боюсь, кроме валерьяночной зависимости у Бусинки могут появиться еще и блохи… — смотря в потолок, выдала Фиса.

— Какая же у тебя в голове каша! — горестно выдохнула Кристина. — Все же блондинка — это не цвет твоих волос, это — призвание!

— Ну и зачем ты их пропустил?

— То есть, ты считаешь, что лучше было их прибить? В центральном коридоре? Когда сейчас и так вся академия на ушах стоит?

— Согласен, но и отпускать тоже было нельзя! А если они кому-нибудь расскажут?

— Смеешься?! Это тупое дворянское быдло? Мы знаем их имена, этого достаточно, чтобы убрать их позднее и более аккуратно!

— Маркиза Кларентина и графиня Ванесса… — задумчиво пробормотал стражник. — Убрать такие видные фигуры будет непросто…

Глава 2

Помнишь,

Мы же договорились,

Когда ещё не родились,

Что встретимся так.

Ты в железной машине

Поперёк сплошных линий

Разобьёшь моё сердце

Об перила моста.

группа “Знаки” — песня “Стрелки”

— Ничего не понимаю, — бормотал врач, стоя над постелью Трои. — Раны я заживил, внешне она здорова, но почему не приходит в себя, ума не приложу.

Глеб сидел на краю кровати и сосредоточенно прислушивался к пульсу женщины.

— Замедленный, но удивительно ровный. Такое впечатление, будто она спит, — мужчина осторожно поправил выбившийся локон белых волос и заправил его за ухо.

Два часа назад магистр перенес истекающую кровью Трою в медчасть. Там над ее спасением непрерывно работали несколько врачей. Колотая рана затянулась быстро, даже шрама в будущем не останется, с изломанными костями было сложнее, но и с этим справились. Вот только женщина не просыпалась. Шли долгие и тягостные минуты, а блондинка не открывала глаза.

В какой-то момент доктора ушли, оставив в палате магистра, который отказался покидать Трою и престарелого мага-лекаря. Последний недоуменно пытался осознать, как женщина вообще выжила после таких тяжких травм. Он материализовал в своих руках уже третий толстенный медицинский справочник. Книги завесу тайны не приоткрывали, доктор торопливо перелистывал страницы и отправлял литературу восвояси, заменяя один том энциклопедии на другой.

— Она не дышала пятнадцать минут. Вероятно — смерть мозга! Но если так, она бы не могла даже дышать самостоятельно.

— Еще раз повторяю, — устало выдохнул Глеб. — Это похоже на сон. Возможно, летаргический!

— Может быть! Но только симптомы не сходятся, — доктор уже в десятый раз подошел к бессознательной женщине и попытался проверить реакцию ее зрачков на свет — зрачки реагировали, но хаотично, не поддаваясь здравой медицинской логике.

Складывалось впечатление, будто блондинка видит сейчас что-то иное, находящееся в другом месте. Её зрачки яркий фонарик доктора игнорировали и вместо рефлекторного сжатия, наоборот, расширялись.

— Ничего не понимаю! Мистика какая-то.

Через какое-то время и этот доктор ушел, оставив Глеба одного в палате.

— Ну, хоть где-то меня не считают твоим убийцей, — выдохнув в пустоту, прошептал брюнет.

— И не надейся! — прозвучал из-за спины голос герцога.

— Давно ты здесь? — магистр горько усмехнулся. — Теперь мне, видимо, никто не доверяет.

— Около получаса, — Эридан подошел ближе к кровати, одновременно скидывая с себя полог невидимости. — Ты сильно вляпался, Глеб!

— Так скрути меня, посади под замок. В чем проблема?!

Эридан задумчиво смерил магистра оставшимся глазом.

— Возможно, потом я так и поступлю.

— Почему не сейчас? Неужели ты услышал Элю? Поверил ей и моему скользкому «якобы» алиби? — магистр пребывал в странной апатии, чувствовал себя бессильным, глядя на распластанную по кровати Трою, которой ничем не мог помочь. А вот агрессии в зельеваре накопилось на добрый табун бизонов.

— Тому, что она сказала? Нет! В это могла поверить свита, но не я! Девчонка поступила очень хитро, выдав толпе такую скользкую формулировку произошедшего. «Развлекались и пили вино» — герцог невесело усмехнулся. — В это могли поверить дворцовые сплетники, но я ни за что не поверю, что ты бы стал с ней спать!

Брюнет удивленно вскинул бровь.

— Это еще почему? Если бы не сигнал тревоги, у нас бы все было, — с вызовом и глядя в оставшийся глаз начальнику СБ, выдал Глеб. — Я, в отличие от некоторых, умею быть нежен с девушками.

Взгляд Эридана несколько затуманился, но мужчина сумел удержать себя и выдать благоразумное:

— Я не собираюсь тратить сейчас время на разборки с тобой и выбивать твою дурь! Глеб, тебя кто-то крепко подставил и сделал это настолько грамотно, что я все же задумываюсь, а может, я ошибся, и это все же ты пытался убить Трою?!

— Не мели чушь, — отмахнулся зельевар. — Одно предположение Терции, и вы все решили, что это я?

— Если бы! — Эридан материализовал стул и уселся на него, закинув ногу на ногу. — Преступление совершено в трех переходах от твоей спальни. Лично я знаю, что Троя направлялась именно к тебе. На месте происшествия все фонит остаточным телекинезом. Сильным телекинезом. Очень сильным!

Глеб устало закатил глаза и, подойдя к герцогу, протянул две руки сжатые в кулак.

— Значит, одевай на меня кандалы! Если все так гладко!

— А теперь о нестыковках, — блондин отодвинул протянутые руки магистра. — Из всей Академии только я знал, что ты увел Савойкину, но не знал куда именно! И когда Троя отправилась к тебе, был уверен, что ты уже отвел девчонку обратно в ее комнату и теперь лежишь в своей спальне и, как всегда, пялишься на луну.

— Ну и где нестыковка?

— Савойкина — и есть нестыковка! Будь девчонка местной, из Двадцати Королевств, я бы ее заподозрил. Возможно, шпионка, лазутчица, как Мадлен! Но она иномирянка. Троя — иномирянка. Более того, это платье, которое было на ней надето на балу, я более чем уверен — в подборе такого гардероба ей подсобила наша блондиночка-физкультурница. — Эридан привстал со стула и поправил сползшее с преподавательницы одеяло.

— Ну и к чему ты клонишь?

— Она бы не стала выгораживать убийцу, да и ты не стал бы убивать Трою!

Глеб удивленно поднял глаза на Эридана.

— Не думал, что когда-нибудь задам тебе этот вопрос. Но, выходит, ты мне все же веришь?

Орлиное око сверкнуло голубым светом из-под белых волос герцога.

— Я никому не верю! Даже самому себе… — считая разговор оконченным, блондин встал со стула и приготовился покинуть палату.

— Подожди, — остановил его магистр. — Зачем ты вообще сюда приходил? Просто рассказать о своих логических выводах?

Герцог сделал вид, что не услышал и продолжил путь к двери.

— Эр, мне повторять дважды?

Начальник СБ глубоко вздохнул.

— Вот тебе два варианта: первый — проведать Трою, а второй — убедиться, что ты все же не убийца и не придушишь ее, оставшись с ней наедине в палате. Выбирай любой!

Зельевар удовлетворенно хмыкнул.

— Тогда у меня еще один вопрос.

Блондин медленно повернулся к Глебу лицом и после недолгой паузы кивнул:

— Странно, мне казалось, допрашивать тебя буду я.

— Где Савойкина?

— Странный вопрос. Хочешь поблагодарить её за спасение своей шкуры?

— Ты идиот, Эр! Тебе ее тоже поблагодарить, между прочим, не помешает!

— Это за что же? — на лице герцога выразилось искреннее недоумение, смешанное с неожиданной злобой.

— Она ведь могла рассказать всем полную правду. С начала вечера, о том, как и при каких обстоятельствах она оказалась в моей спальне! Но не стала этого делать…

— И что теперь? Мне расплакаться и начать умиляться? — голос мужчины повысился на несколько тонов. — Могла бы рассказать и выиграть платье! Она ведь его так хотела! Странно, что не воспользовалась такой удачной возможностью!

— Так ты уже знаешь о споре?! — удивился Глеб. — И не бежишь никого убивать и отчислять из Академии? Эр, тебя случайно не подменили?

— Я допрошу каждого, кто был сегодня в Академии. Вплоть до горных крыс! И только потом решу — кого отчислять, а кого оставлять на обучении!

— Узнаю сурового Эридана. И все же ты не ответил, где Савойкина?

— Телепортирована в свою комнату! Она достаточно сегодня путалась под ногами!

Бросив фразу, герцог развернулся на пятках своих сапог и двинулся к двери.

— К слову… — тихо прошептал вслед уходящему мужчине магистр, зная, что Эридан все равно услышит. — Про тебя она не рассказала именно для того, чтобы не выиграть этот спор. Ей стало тебя жаль…

Подумала, что лучше голой,

Чем ранить выбитое сердце.

Не будет тьмы она узором

И призраком ушедшей смертью.

И нет обиды в ней ни капли,

За грубый тот поступок твой.

И герцога ей очень жалко,

И так побитого судьбой.

Рука Эридана зависла над дверной ручкой лишь на мгновение, пока он принимал решение, а в следующий миг яркая вспышка телепортации известила зельевра, что его визави решил покинуть палату далеким от классического способом.

***

Яркий солнечный день. Я открываю резные ставни своего окна, чтобы дать свежему ветру ворваться в мою комнату. Вместе с легким морским бризом в помещение, словно внезапное цунами, вносятся птичьи голоса из цветущего сада и великолепные дурманящие запахи роз. Я бы предпочла, чтобы под окнами цвели гладиолусы, пускай у них и нет аромата, но садовник сказал, что в этом мире таких цветов не существует. Надо будет обязательно попросить Трою, чтобы в следующую Луну принесла пару саженцев.

— Эль! Ты уже проснулась? — в мою дверь без стука врывается Кристина, она шуршит путающимися юбками, но бежит очень спешно, словно несет самые важные в жизни новости.

— Что случилось?

— Ты не поверишь! — восторженно начинает подруга, и мне сразу хочется съязвить и продолжить ее фразу.

— Вы с Якиным улетаете в Гагры???

Кристина хмурится и несильно бьет меня по плечу.

— Дурка! Все намного круче! Мне пришел конверт! Такой же, как вчера Анфисе!

Я заворожено смотрю на подругу, и меня терзают противоречивые чувства — я одновременно невероятно рада за нее, и в то же время, где-то внутри души завидую белой завистью… Мне ведь конверта не приходило…

Но я улыбаюсь и кидаюсь обнимать Кристинку…

— Поверить не могу! Ты уже ответила? Согласилась?!

— Конечно! — расплывается подруга. — Я его как только увидела, сразу поняла — от такого мужика надо иметь детей! Эль, я выхожу заму-у-ж!!!

Попискивая от счастья, Кристина едва ли не прыгала по комнате. Это было странно и удивительно, видеть брюнетку такой легкой, взбалмошной, несерьезной.

— Как это было? Он принес конверт сам или попросил кого? — потребовала я, но ответа не дождалась, потому что картина вдруг резко изменилась.

Вечер. Прохладно. Я вновь стою у окна, но теперь пытаюсь его закрыть. Ветер с моря усиливается, отчего захлопнуть ставни становится сложнее, между створками постоянно путаются легкие тюлевые занавески.

— Тебе помочь? — раздается за спиной его голос, а теплая рука ложится на талию и притягивает к себе.

Мне приятно, ведь я прижимаюсь спиной к его телу, а его горячее дыхание путешествует по моей шее, но в то же время мне обидно:

— Нет, не стоит, я сама! — и, высвобождаясь из объятий, продолжаю упрямо сражаться с окнами.

— Вот почему ты такая? — кажется, он тоже обиделся.

— Какая?

— Вредная.

Я пожимаю плечами и наконец-то закрываю злосчастные створки. Окна захлопываются, дребезжа стеклами.

— Ну так найди другую… В твоем положении — это не должно стать большой проблемой!

— Все дело в конверте? — догадавшись о причинах моего настроения, спрашивает он.

А я решаю обернуться, чтобы высказать ему все в глаза.

— Я не собираюсь становиться королевской любовницей! — вспыхиваю гневом и тут же осекаюсь, потому что вижу того, кого не ожидало увидеть мое сознание.

Эридана, который с нежнейшей улыбкой протягивает мне белоснежный конверт…

***

Глаза я раскрываю так же резко, как и вскакиваю с постели. Рывком.

Хочется вылить на себя ушат ледяной воды, нырнуть в прорубь, убиться головой об стену, пол, кафельную плитку.

Тело горит, голова трещит. И дурацкий сон все не хочет идти из головы.

Приснится же такое!

Устало падаю обратно на подушку. В свои объятья она меня принимает неохотно, неприветливо, словно говоря: как ты можешь спать, когда вокруг тебя такое творится?

А творится полная вакханалия ‒ уже вторые сутки занятия отменены, вместо них курсантов водят на допросы к Эридану, а слухи о том, что произошло на балу и после него, разносятся по академии и обрастают уже совсем недетскими подробностями.

Вначале неизвестным оставался только сам механизм такого «сломанного телефона», потому что всем учащимся было запрещено самостоятельно выходить за пределы своих блоков без сопровождения преподавателей и общаться между собой. А затем количество снующих в коридорах конвертиков, аналогов магического чата, стало резко увеличиваться. Бумажные свитки, журавлики, письма порхали по коридорам, метеоритами перемещались между блоками и вскоре стали самым массовым средством информации из всех возможных.

Единожды в блок к фрейлинам заходил Арвенариус, заявил, что академия ныне на военном положении и любое, даже малейшее нарушение мер безопасности приравнивается к отчислению.

О том, что произошло с Троей, открытым текстом студентам никто не заявлял, но те, кто уже побывал на допросе у Эридана и возвращался оттуда, непременно выкладывали на всеобщий суд и обсуждение странные вопросы, которые им задавали. Уже к вечеру первого дня все знали, что на Трою совершено покушение, а утром второго в красках обсуждали интимную жизнь Глеба и некой студентки-первокурсницы ‒ Савойкиной.

‒ Эль, ты чего не спишь? ‒ мой резкий подрыв с кровати не остался незамеченным и разбудил Кристину.

‒ Кошмар приснился, ‒ шёпотом отвечаю я, еще не хватало Анфису разбудить, ведь сейчас около трех часов ночи. ‒ Это все от нервов!

Брюнетка понимающе хмыкнула. Нервы сейчас шалили у всех. Наш первый курс Эридан еще не допрашивал — видимо, решил оставить на сладенькое. А уж после новости о том, что он все знает о нашем споре ‒ это пугало вдвойне.

Когда на следующий день после бала в блок явились Ванесса и Кларентина ‒ потрепанные, запуганные, но удивительно довольные собой, ‒ все очень удивились. Большинство было уверено, что дворянок после их ужасающего поступка выпрут подальше из академии. Вот только сами маркиза и графиня огорчаться не спешили ‒ они гордо заявили, что их никуда не отчисляют, однако у всего курса теперь есть огромные проблемы, так как Эридан знает про красное дизайнерское платье и теперь рвет и мечет по этому поводу.

‒ Как думаешь, о чем он будет спрашивать на допросе? ‒ не выдерживаю и интересуюсь у Кристины.

‒ На твоем месте я бы не парилась. У тебя ему точно спрашивать нечего, ты и так всем рассказала слишком много.

И с этим нельзя было не согласиться, потому что темой сегодняшнего дня во всей академии стала моя личная жизнь. Нет, окончательно мое имя в грязи пока не прополоскали, но еще один-два дня и мне останется лишь стоять и обтекать. Но к этому морально я уже приготовилась, в конце-то концов, я девушка взрослая, с кем хочу с тем и сплю… Пускай даже выдумано, но, главное, для благого дела.

Мои же девчонки знали всю правду о том, что произошло на балу ‒ и про принца, и про зелье, которым опоили Эридана, и про то, как он со мной после этого едва не поступил. Соседки знали и про спасителя-Глеба, и про то, что произошло между нами после, в его спальне, а точнее, про то, что не произошло.

‒ Настоящий мужик! ‒ выдохнула тогда Анфиса. ‒ Если позовет замуж, соглашайся!

Вспомнив про «замуж», я решила рассказать Кристине о той ереси, которая мне приснилась.

‒ Дедушка Зигмунд потер бы ручками, ‒ довольно выдала Крис. ‒ Это же типичный случай говорящего подсознания. Вот смотри, ‒ начала она расшифровку моих сновидений, ‒ море, солнце, цветочки, сад ‒ это твое бессознательное хочет наружу, на волю. Да мы все туда хотим, задолбал уже этот бункер! Конверты ‒ тут вообще все просто, это свертки и письма в которых перемывают кости твоей личной жизни.

Я внимательно слушала этот психоанализ, а потом не выдержала и вставила свои пять копеек.

‒ А Эридан ‒ фаллический символ?

‒ Угу, одноглазая змеюка! ‒ согласилась подруга, не поняв сарказма. ‒ Очень удачная характеристика злыдни-герцога!

Говорила она настолько серьёзно, что я невольно начала улыбаться и давить в себе нарастающий смех, а потом мне стыдно стало… Я здесь смеюсь, а где-то там лежит Троя.

‒ Интересно, как она там? Пришла в себя?

На этот раз подруга промолчала. Новостей о нашей учительнице физкультуры не было, никто не спешил рассказывать студентам о том, как она и что с ней. А тем временем именно для нашей иномирской тройки покушение на любимую садистку стало настоящим ударом в сердце. Ведь именно Троя была нашей крестной феей с хлыстом вместо волшебной палочки.

У нас даже родилась идея пробраться к ней в медчасть, навестить. Анфиса для этого даже принялась наколдовывать ниндзя-костюмы, но дальше клонирования шерстяных носков дело не продвинулось.

От Глеба вестей так же не было, из-за этого было одновременно легко и в то же время тяжело. Про эти переживания я девчонкам ничего не рассказала, но когда думала о нем, ощущала себя странно. С одной стороны, была стопроцентно уверена, что я поступила верно, когда обеспечивала брюнету алиби, раскрыв перед всеми наши якобы пылкие отношения, а с другой стороны, не понимала, почему от зельевара теперь нет ни ответа ни привета. Хоть бы записочку прислал, мол, жив-здоров… В глубине души начинали рождаться очень грустные и печальные мысли: а вдруг он со мной наигрался? Вдруг, как и предупреждала Троя, он меня приручил, а теперь я ему надоела?

Стыдно признаться, но перед сном я пересилила свою гордость и, привязав к лапке Мурза записку, выпустила кота из комнаты.

Рыжий вначале дергал ногами и пытался от бумажного довеска избавиться, но потом пристально, совсем не по-кошачьи, посмотрел в мои глаза и позволил закрепить послание на лапке понадёжнее. Я была уверена, что животное все растолковало верно, и рано или поздно, явившись к Глебу за очередной порцией белладонны, разрешит тому прочесть написанную мной «поэму». Хотя «поэма» ‒ это громкое слово, в записке было всего лишь несколько слов: «Ты как?».

‒ Эль, ну ты чего замолчала? ‒ выдернула меня из мыслей Анфиса. ‒ Я уже минут десять не сплю и слушаю, о чем вы тут шепчетесь.

‒ Подслушивать нехорошо, ‒ буркнула я.

‒ Спать с симпатичными преподавателями нехорошо, ‒ не осталась в долгу Анфиса. ‒ Но я сейчас не об этом…

‒ А о чем?

‒ Я все думаю о тех стражниках, которых мы повстречали с Крис! И об их странном поведении. Я могу ошибаться, но уже два дня ходят по академии конвертики с обсуждением ситуации, и еще нигде не было ничего о том, что где-то стояли стражники.

‒ Ну, и? ‒ Крис даже приподнялась с кровати.

‒ Я думаю об этом надо рассказать Эридану! ‒ блондинка выдала эту мысль и так же как Кристина, привстав с кровати, призывно посмотрела сначала на нее, потом на меня.

Я же покрутила пальцем у виска.

‒ Больная, что ли?

‒ Сами вы больные! ‒ глаза Анфисы странно поблескивали в темноте, подобно светлячкам, будто девушка переела фосфора. ‒ Дело-то серьезное! И герцог не зря землю носом роет и допросы устраивает! Ищет зацепки! И у нас в руках, похоже, одна из них!

‒ Мы и сами знаем, что он это делает не зря, ‒ осторожно начала Крис. ‒ Но рассказать ему о стражниках — это означает спалиться о сбежавшем Мурзе, о проказах Горгулия и о том, как мы вдвоём шарахались ночью по академии вопреки всем запретам.

Я же слушала девчонок и понимала ‒ да, Крис однозначно права, спалятся. Но! Если стражники, которых видели девчонки, действительно причастны, то их ночная прогулка померкнет по сравнению с принесёнными сведениями. И более того, от этого может зависеть жизнь Трои…

‒ Анфиса права! Об этом необходимо рассказать! И чем скорее, тем лучше!

Кристина после моих слов страдальчески взвыла.

‒ О, Боги! За что эти две эпичные дуры без инстинкта самосохранения свалились на мою голову? ‒ после этой чудо-молитвы девушка, скинув с себя одеяло, встала с кровати и, присев на мою постель, начала меня трясти за плечи. ‒ Меня не было рядом, когда ты подставила свой красивый зад и начала выгораживать Глеба перед королевской свитой. Но сейчас я тебя, дурында, должна отговорить от дебильной мысли рассказывать все Эридану. Если так хочешь его предупредить — пошли анонимку…

Кристина продолжала меня трясти, а я словно в транс проваливалась, понимая: если не рассказать Эридану именно сейчас, вот-вот, в сию же минуту, то произойдет что-то страшное… непоправимое.

‒ Крис, отпусти! ‒ попросила я.

Брюнетка послушно сняла с моих плеч руки и уже приготовилась с удовлетворенным видом продолжать меня отчитывать, но я чувствовала, как утекает драгоценное время… Улетучиваются в никуда секунды…

Из кровати я выбиралась очень быстро, путалась ногами в одеяле, не попала с первого раза в тапочку, так и выбежала в одной. Дверь закрывала, не слыша хлопка. А едва оказалась в центральном коридоре, бежала, потом петляла в каких-то переходах. Неведомая сила вела меня и вдруг, резко отпустив, словно угроза миновала, заставила произнести:

‒ Аркус-крраим-академикус Эридан! ‒ формула вызова, выученная когда-то из-за Трои, тихим эхом разнеслась по коридорам.

Никогда не думала, что буду вызывать герцога, даже в страшных снах… Но сейчас я просто ощущала — это необходимо сделать.

Шли тягостные мгновения, а злыдни-блондина все не было. Я же беспокойно измеряла шагами коридор, перемещаясь от одной стены к другой. Мои голые плечи уже начинали замерзать, только сейчас поняла, что из комнаты выбегала не только в одном тапке, но и в одной ночнушке.

‒ Ну же! ‒ бормотала я. ‒ Где же вы, герцог, когда так нужны?

Морально я была готова, что он явится в самом злостном настроении из всех возможных. Захочет растереть меня в порошок, прибить на месте, но чувствовала, что рассказать надо сейчас же! А иначе…

А вот что иначе я не знала… в голове сразу послушно всплывал сон, сад, ароматы роз, конверты, птичьи трели… Похоже, мой мозг решил надо мной издеваться. Потому что сейчас я подумала, что могла бы с тем же успехом вызвать Арвенариуса, Глеба, Терцию, в конце концов! Почему я решила звать именно смертоносного Эридана?

Додумать я не успела, потому что начальник СБ все же материализовался передо мной из какой-то разновидности невидимого портала. Вспышки не было, блондин просто вышагнул из пустоты. Но еще больше поразила его реакция, когда он понял, что я смотрю на него в упор.

‒ Нет, я знал, что первокурсницы очень наглые курсантки и могут позволить себе вызвать преподавателя экстренным заклинанием, но что они еще и воровки, и где-то достали артефакт «теневой интуиции» ‒ это требует отдельного разбирательства!

Сказать, что я офигела от такого наезда — ничего не сказать. Все же к такому повороту событий психика меня не готовила. Он мог орать, сверлить взглядом, шипеть, но назвать воровкой… Это выше моего понимания.

Подумать только, я среди ночи бегу к нему по нетерпящему отлагательств делу, сообщить важнейшие подробности, а мне в лоб — «воровка». Но самое грустное, что я тупо на него смотрю и молчу. Речь отнялась, а ноги начали сами собой подкашиваться. Никогда в жизни, до этого момента, я не испытывала столько разных и противоречивых чувств одновременно. Гнев, буйство, жажда выцарапать глаза, доказать правоту и в то же время: вселенский страх, невозможность произнести даже сдавленного писка и колотящая дрожь во всех суставах.

Сам же герцог замер в трех шагах от меня, он встал в свою классическую надменную позу — ноги на ширине плеч, руки скрещены на груди и прямой взгляд с упором в мою душу.

— Или я неверно растолковал ситуацию? И ты артефакт не украла, а по чистой случайности где-то нашла валяющимся на дороге и решила принести его мне, чтобы добровольно сдать?! — сарказм из его уст буквально выливался на меня тоннами воды.

— Да какой вообще артефакт? — наконец опомнилась я и, не утруждая себя на «поздороваться», предприняла попытку дать отпор. — В этой академии мода пошла на беспочвенные обвинения? Сначала Глеб, теперь я?

— Не дури, девочка! — Эридан подошел ко мне ближе и начал пристально изучать меня взглядом.

Я в долгу решила не оставаться и также смотрела на него в упор. Кажется, мой организм начал вырабатывать иммунитет к герцогским штучкам — признаться, я даже начала получать ответное удовольствие, когда нагло заглядывала в его голубое «орлиное око» и оставшийся зеленый глаз.

«Вот же эмоциональные качели?!» — прыгала в подсознании моя довольная и сходящая с ума психика. — «Если нас и дальше продолжат так психологически прессовать, мы скоро станем как Глебушка!»

Я такую радость внутреннего самосознания не разделяла, тем более что нечто внутри меня опять начало вскипать от непонятных тревожных чувств. Мне резко стало все равно, назвали меня воровкой, убийцей или потаскушкой, потому что перед моим взором, вместо холодного коридора и стоящего герцога, предстала больничная палата и букет роз, стоящий у изголовья кровати.

Розы, казались мне странными, смутно знакомыми, а их призрачный запах, который я никак не могла здесь ощущать, сдавливал горло.

— Эй, Савойкина? Что с тобой? — как в отдалении слышался голос злыдни-блондина. — Что с твоими глазами, черт тебя подери?!

— Букет отравлен… отравлен… — как заведенная бормотала я. — В палате…

— Да что ты несешь? — теперь он тряс меня за плечи.

Не знаю, что происходило в коридоре, но перед моими глазами упрямо стоял только букет прекрасный цветов.

В какой-то момент руки герцога крепко схватили меня в охапку, заставив безвольной куклой прижаться к нему.

Яркая вспышка, резанувшая по моим раскрытым, и ничего не видящим глазам возвестила, что меня куда-то телепортировали.

Инстинктивная реакция — начать вырываться из рук герцога — ни к каким результатам не привела, более того, перед своим взором я теперь видела одновременно все тот же букет роз и санчасть нашей академии, куда меня переправил Эридан. Картинки наслаивались друг на друга, голова раскалывалась, а подсознание продолжало бесноваться и радоваться постигшему меня глюку.

— Врача! — громко потребовал у кого-то Эридан. — Курсантке плохо, возможна реакция отторжения на магический артефакт!

Без понятия, какую чушь он сам сейчас нес, но я уже видела перед собой одну из дверей коридора, за которую мне срочно необходимо попасть. Дверь была обычная ничем не примечательная, однотонно-зеленая, она не выбивалась из общего интерьера стен медпункта, выкрашенных, как я когда-то выразилась, в цвет «детского садика».

Герцог крепко держал меня в руках, а я с упорством тарана продолжала прорываться к заветной цели. Наверное, в родном мире меня прозвали бы бесноватой, но в данный момент времени меня это мало заботило. Разум понимал, что силой из рук герцога не вырваться, а раз так, то неведомое шестое чувство, которое меня вело все это время, решило выдать мне немного свободы воли и разрешило предпринять другую тактику.

Словно тряпичная кукла, я резко обмякла в руках герцога и попыталась рухнуть на пол. Попытка не удалась, но хватку ослабили.

— Эй, Савойкина? — Эридан водил перед моими глазами ладонью. — Ты в порядке?

Признаться, я даже удивилась такой постановке вопроса. Мне почудилось, или там даже испуг промелькнул?

Я молча кивнула головой. В этот момент откуда-то прибежал врач. Мужчина оказался моим старым знакомым, именно он когда-то впервые лечил меня после падения с лестницы. Кажется, тогда в медпункт меня тоже Эридан приволок, наверное, история действительно любит нелепые повторения.

— Что тут происходит? — торопливо поинтересовался доктор, сразу подскакивая ко мне.

Судя по всему, видок у меня был еще тот, раз у дядечки не осталось сомнений, кто здесь больной.

— Какой-то странный приступ, — отозвался герцог. — У нее глаза помутнели, а после она начала бормотать околесицу и вести себя неадекватно.

«Идиот! — мой мозг начинал судорожно соображать и обрабатывать поступающую извне информацию. — Надо было тебя после приворота тоже в медпункт отволочь и рассказать про твои глаза и про твое «неадекватно»!».

Я все еще продолжала равнодушной тушкой возлежать на его руках, надежд на резкий рывок не питала — стоит мне только дернуться в сторону двери, руки блондина сомкнутся как клещи, и тогда мне точно не прорваться.

«А ведь ты ему шла про стражников рассказывать», — укоризненно подсказало подсознание.

«А он меня воровкой обозвал, вот и как ему что рассказывать после этого?!»

— Положите ее на кушетку, — приказал врач герцогу.

И! О, ЧУДО! Тот послушался и действительно потащил меня к ближайшей коридорной кушетке.

«Забавно! Видимо, некоторые вещи неизменны в каждом из миров!».

Потому что здесь, в магическом медпункте, вдоль коридоров стояли небольшие низенькие кушеточки, точь-в-точь такие, как в любой городской больнице или поликлинике.

На полутвердую поверхность лежанки Эридан клал меня удивительно бережно, я даже удивилась, с него бы стало меня с высоты своего роста швырнуть.

Едва я почувствовала под своей спиной горизонтальную опору, постаралась максимально расслабиться, мне была необходима пара мгновений. Ровно столько, чтобы герцог от меня отошел, а врач уже начал подходить для осмотра.

Без понятия, о чем думал мой мозг в тот момент, но я уже предвкушала свою эпичную пробежку до вожделенной двери, откуда-то знала, что та не заперта. Моей главной целью стало попасть туда! А что будет потом — неважно!

«Я думаю, тебе выдадут прикольную смирительную рубашку в цветочек!» — послушно предположило сознание, продолжая истерически наматывать марафонские круги в моей голове.

«Окстись, крыша! Команды покидать меня не было!»

«Хорошая крыша летает сама!» — пропело вышеупомянутое и замолчало.

«Ну вот и летай себе, а я побежала!»

Внезапным движением я соскочила с кушетки и, подобно вихрю, понеслась навстречу своей интуиции. Бежала без оглядки, на это просто не было времени. До заветной двери оставалось лишь несколько метров, когда хитрое заклинание, брошенное мне вслед, парализовало мое бренное тело. Я замерла подобно греческой статуе бегуна с вытянутой рукой, казалось, еще пара сантиметров и смогу коснуться ручки.

— Это было очень самонадеянно, — голос герцога звучал откуда-то из-за моего правого плеча. — Сбежать от меня! На своих двоих! Даже наивно…

Повернуть голову в его сторону не смогла, так же как и произнести что-то в ответ одеревеневшими губами, мне подчинялись только глаза. От бессилия и паники захотелось плакать.

— Да! Налицо какой-то вид помешательства, — из-за спины вынес диагноз врач. — Буйное поведение, нелогичная мотивация поступков. Возможно, вызвано нервным истощением или общей стрессовой ситуацией.

Эридан обошел меня кругом и встал между мной и дверью. Он с глубоким интересом вглядывался в мое лицо, по которому, как назло, начали течь неконтролируемые слезы.

Соленая капля скатилась по щеке, а затем сорвалась и упала на пол. За скольжением второй капли герцог наблюдал молча и, казалось, бесстрастно, пока неожиданно сам не разрушил это ощущение. Блондин медленно протянул руку к ничего не чувствующему лицу и аккуратно вытер большим пальцем водяной памятник моему бессилию.

— Что же ты творишь, девочка? — беззвучно прошептал он и, прищелкнув пальцами, вернул мне способность говорить. После чего уже громко заявил, — Савойкина, может, ты скажешь что-нибудь в свое оправдание?

— Откройте эту дверь! Умоляю! — молниеносно выпалила я.

Брови Эридана удивленно поползли вверх.

— Зачем? Ты хоть знаешь, что за ней находится?

— Там Троя! Я видела! — мой голос срывался.

— Нет, она не здесь, — заупрямился герцог, уголок его губ при этом дернулся.

— Хм-хм, — откашлялся у меня за спиной врач. — Вообще-то, курсантка права, Трою Александровну сегодня перевели в эту палату!

Дальше герцог не слушал, в следующее мгновение он распахнул еще десять секунд назад недоступную дверь так, что она с силой впечаталась в соседнюю стену. Одновременно с этим странная парализующая сила прекратила меня держать, позволив по остаточной инерции ввалиться в открытую комнату.

Там на стандартной больничной койке лежала наша учительница физкультуры — она казалась спящей, волосы небрежно разметались по подушке, дыхание ровное, черты лица заострились, руки лежат поверх одеяла.

В памяти послушно всплыли ассоциации со спящей красавицей, которую укололи веретеном, вот только ран на теле Трои уже никаких не было, а она по-прежнему продолжала спать.

Эридан перемещался молниеносными движениями по комнате, словно ища засаду по углам, а я приковано смотрела на стоящий у изголовья кровати огромный букет пышных, невыносимо алых роз. В моих видениях они источали отвратительный приторный запах, сейчас же для меня они ничем не пахли. Вот только интуиция трезвонила во все колокола, до которых могла дотянуться.

— Яд двадцати пяти роз, — заворожено выдохнула я и тут же, осознавая весь ужас ситуации, захотела поддаться немедленной панике.

Как там орут в голливудских фильмах? Всем немедленно покинуть комнату? Биологическая атака? Опасно?!

Но вместо истеричных криков я поступила по-другому! Если меня что-то сюда привело, значит, так оно и должно было быть.

Я полным решительности шагом подошла к букету, сгребла в охапку всю цветочную композицию вместе с вазой и направилась к выходу из палаты. Отравиться не боялась, тот урок зельеварения я запомнила на всю жизнь — яд убивает за несколько часов, если только им глубоко не дышать.

Мне же требовалось всего несколько минут.

Выйти из комнаты в коридор, найти ближайшее мусорное ведро, выкинуть туда этот шедевр флориста-убийцы и сжечь к чертовой бабушке.

— Огнив-ахриш-плым! — выплюнула я любимое заклинание домохозяек, вот только гнева и силы туда вложила столько, что вместо спичечного огонька с моих пальцев сорвался полноценный пламенный файербол.

А другого мне и не нужно — букет пылал, потрескивая неоново-оранжевыми искрами, подтверждающими все мои догадки.

Кто-то не добил Трою в открытом противостоянии и теперь решил действовать более хитро. Ядом!

Не нужно быть великим Шерлоком Холмсом, чтобы понять, чего пытались добиться таким покушением — еще больше подставить магистра-зельевара Глеба!

Розы уже давно сгорели, а мой огненный шквал все никак не хотел угасать и теперь с пышущей страстью злобой принялся плавить края металлического ведра. Надо было бы это безобразие как-то потушить, вот только водяное заклинание, словно издеваясь, выскочило из памяти.

— Водус-квакус… Нет, не то. Водкус-крякус! Снова, не то. Кракус-водопадус? — бормотала я, с каждым мигом все больше выбиваясь из равновесия душевной колеи.

— Мокриум-водус, — подсказал мужской голос за моей спиной, заставив меня обернуться.

То, что там я увижу герцога, было делом для меня понятным, а вот его поведение удивило. Впервые в жизни я слышала от него похвалу.

— Что ж, видимо, я ошибался, и, как минимум, в экстренных ситуациях ты не безнадежна!

— Эм… Спасибо, что ли, — но моя слабая попытка благодарности улетела в молоко, потому что Эридан, мгновенно про меня забыв, резко развернулся к доктору и принялся устраивать разбор полетов.

— Кто разрешил перевести Трою из одной палаты в другую? — взревел он.

Врач, на которого вылилась вся эта буря негодования, казалось, вот-вот в обморок упадет. И так седые волосы старичка на глазах седели еще больше.

— В-в-ы! — заикаясь, ответил он и трясущимися руками извлек из воздуха какой-то свиток.

Не дожидаясь, пока ему передадут бумагу, герцог вырвал сверток из рук врача, развернул, и с каждой прочитанной строкой и так не пышущее румянцем лицо Эридана бледнело все больше. Затем он резким движением скатал сверток и заставил бумагу исчезнуть в воздухе.

— Трою перевести в прежнюю палату! Никого к ней не впускать, кроме меня и лечащего врача! На все двери наложить оповещающие заклинания!

Пока Эридан раздавал приказы, врач даже по струнке вытянулся. Сомнений не оставалось, приказ герцога выполнят со всей тщательностью.

— Через полчаса я вернусь и проверю, — бросил напоследок лекарю блондин, а затем, вспомнив о существовании одной рыжей особы, соизволил повернуться ко мне лицом и, схватив за локоть, не тратя драгоценные секунды на бессмысленные разговоры, уволок в невидимую пустоту портала.

Этот портал был не таким как те, в которых я перемещалась ранее. Мои волосы не норовили встопорщиться в разные стороны, а после перемещения не пахло ни озоном, или электричеством. Это путешествие было похоже на мягкий толчок перед прыжком, а затем такое же мягкое приземление. Оно было никаким, как пустышка у младенца.

Но не сам портал меня так поразил, а комната, в которой я оказалась. Холодная. Аскетичная. Очень мужская. Странное помещение. Лаконичное. Стол, стул, диван, камин, куча оружия, развешанного по стенам. И все.

— Огонь, — приказал герцог, и в тот же миг яркое пламя взметнулось плясать по отсыревшему камину.

Дрова при этом гореть отказывались, и буйный огонек принялся стремительно угасать. Эридану такое самоуправство со стороны камина не понравилось, и мужчине пришлось поддержать капризный жар огненным заклинанием и новыми, сухими дровами, которые он теперь неторопливо подкидывал в камин.

Поведение злыдни-блондина казалось мне странным и одновременно нелогичным. Понятное дело. Приволок он меня сюда явно чтобы «задать» пару ласковых вопросов. Так чего медлит тогда?

«Нет, а ты чего хотела? Чтобы он тебя заковал в кандалы? И принялся вгонять иглы под ногти?» — опять оживилось подсознание внутри моей головы.

«Не знаю чего я хотела… — мысленно протягиваю я, и тут же осекшись, настороженно интересуюсь… — Слышь, ты? А с каких пор я разговариваю с собой, не как с собой, а как с тобой?»

«Сама-то поняла, что сказала?» — огрызнулось второе «я», и тут же, давая заднюю передачу, поспешило меня успокоить. — «Каждый сходит с ума по-своему. Ты вот сама с собой беседы ведешь, а кто-то коньяк хлещет!»

В этот момент мой взгляд, шарящий по комнате в поиске деталей, за которые можно зацепиться, наткнулся на почти пустую бутылку из-под коньяка, стоящую посередине огромного каменного стола.

«Брутальная мебель! — оценило интерьер комнаты подсознание. — Может, тебя Эриданчик сюда собутыльницей пригласил побыть?».

«Не мели чушь! Он меня допрашивать по-любому будет!»

«С чего ты это вообще взяла? Смотри, с Глебом ты пила вино… Мягкий Глеб — мягкое вино, романтика под луной. А с герцогом коньяка хлебнешь! Сурового, твердого, как и сам мужчина! Ты только не спейся! А то женский алкоголизм неизлечим».

Мне захотелось закатить глаза от полета своей безумной крыши. Она, похоже, на полном серьезе отправилась в свободное плавание.

Чтобы хоть как-то отвлечься от внутреннего диалога, я решила нарушить молчание.

— Что это за место?

Вообще, дурацкая ситуация с этим герцогом.

Сначала приволок меня в какую-то комнату, оставил стоять посередине, как памятник обиженным и лишенным, а сам полез огонь разводить.

«О, да! Точно, стремный мужик! Если быть до конца откровенными, то женщина — хранительница домашнего очага! Элька, он лезет занимать нашу социальную нишу!» — беспричинно истерило второе «я», что начинало порядком раздражать.

— Это мой кабинет! Присаживайся! — не поворачиваясь ко мне лицом, милосердно разрешил герцог.

«Вот спасибо, облагодетельствовал!» — буркнула я про себя и потащилась к ближайшему стулу, который почему-то был задвинут в самый дальний и темный угол кабинета.

Гости, видимо, здесь появлялись нечасто. Садиться же на диван мне не позволила совесть и правила приличия. Не укладывалась у меня в голове картина, где герцог будет меня допрашивать на диване.

И тут же усмехнулась, потому что в голову полезла тысяча пошлых мыслей о самой возможности быть допрошенной именно на диване.

— Ну и куда ты пошла? — поинтересовался мужчина, отвлекаясь от созерцания камина.

— За стулом, — пищу в ответ и, схватив оный за спинку, пытаюсь отволочь его поближе к каменному столу.

Ведь именно там, согласно моим представлениям и законам жанра, должен проходить допрос.

— Савойкина, а тебе не приходило в голову, что если стул стоит в углу, значит, он там должен стоять?

Отрицательно помотала головой, потому что действительно не приходило.

Широкими шагами герцог преодолел расстояние до меня, забрал из рук дурацкий стул, а затем ткнул указательным пальцем на одну из его ножек. Там вдоль мебельной конечности шла длинная, толстая трещина.

— Если хочешь с него рухнуть и, приземляясь, сломать себе спину, тогда я отдам его тебе. Согласна?

Я лишь фыркнула.

— Вот еще! С меня медпункта хватит!

— Савойкина, я сегодня тобой горжусь! — выдал мужчина. — Ты меня просто не перестаешь удивлять несвойственными тебе умными решениями. Потому что второй раз я бы туда тебя не поволок! Ползла бы сама!

«Козел!» — бурчало в глубине недовольное сознание и тут же поспешило обрадоваться. — «Зато наша попа будет сидеть на диване!»

На диван я уселась образцово-показательно — ножки ровно, спину прямо, ручки терпеливо сложены на коленях. Ей-богу, воспитанница института благородных девиц. И не скажешь сразу, что фрейлина.

Эридан же поставил стул обратно в угол и поспешил вернуться, видимо, очень хотел составить мне компанию. Он присел на край своего каменного стола и, облокотившись на отставленные назад руки, молча смотрел на затихшую меня. Задавать вопросы мужчина не спешил.

А я заворожено путешествовала по нему взглядом. Герцог удивительно гармонично смотрелся в окружающей обстановке — расслабленный, сильный, внушительный, казалось, впервые такой спокойный. Куда-то исчезла даже надменность из черт лица. В голове послушно всплыла ассоциация с путником, который после долгого путешествия вернулся домой… А еще Эридан не сверлил меня своим убийственным взглядом, он просто смотрел.

— А теперь расскажи мне, как ты это сделала? — наконец задал он вопрос, который я не поняла.

— В смысле? Что именно?

— Как догадалась, откуда выйду из портала? Откуда узнала о переводе Трои? Про отравленный букет?!

Прозвучало три вопроса, на которые не было ни одного ответа.

— Э-м-м, — по-дебильному протянула я. — Не знаю. Просто почувствовала, ну, как будто кино со стороны увидела.

— Потрясающий ответ. То есть артефакта «теневой интуиции» у тебя нет? — живой глаз герцога хитро прищурился, отчего мужчина приобрел неожиданное сходство с лисом.

— Это тот, из-за которого вы меня воровкой обозвали? — язвительно начала я. — Нет, в таких криминальных наклонностях я замечена не была.

— Это я уже и сам понял, — обронил мужчина.

«Ах, вот как!»

— Что, уже успели пошарить своими похотливыми ручками, пока я была не в адеквате? — не удержав дурной язык за зубами, ляпнула я и тут же вжала голову в плечи, ожидая от герцога ответного взрыва.

— Я не настолько глуп. Такие артефакты обычно глотают. Из-за этого ручной обыск бесполезен.

— Тогда почему с меня сняты обвинения?

— Артефакт на месте, в хранилище, там, где и был все это время. Не покидая его стен.

«Ну, зашибись!» — негодовала я. — «Сначала обвинить, а потом кинуться проверять! Гениально! Злыдня, ты не зря блондин!»

— Так что прости, — выдохнул мужчина, продолжая свои изъяснения.

У меня аж челюсть выпала. Мне показалось, или вместо герцога напротив меня сидит другой мужчина? Сначала похвалил, теперь извинился, что дальше? Начнет интересоваться моим мнением?

— И за то происшествие — прости! После бала. Я действительно не хотел, чтобы все так вышло.

— О-го, — только и выдохнула я.

В принципе, я и не обижалась. Нет. Спаслась и ладно, тем более потом выяснили, он вообще ни при чем. А вот на дворянок у меня теперь был заточен отдельный зуб и приготовлен специальный котел в их будущем аду. Им эта выходка с зельем просто так с рук не сойдет. Синяя кожа раем покажется.

«Эль, а Эль?! — опять выплыло затихшее подсознание. — А с чего это он такой добрый? Подозрительно!».

«И правда, с чего бы!»

— Герцог, а почему вы решили, что артефакт у меня? Могу я узнать причины?

Блондин слез со стола и, обойдя оный, уселся на положенное ему по статусу рабочее кресло.

— Разновидность телепорта, из которого я вышел, идя по твоему вызову, устроена так, чтобы открываться всегда со спины оппонента. Портал бесшумен, не имеет вспышек. Сейчас, когда в академии объявлено чрезвычайное положение, все телепортанты в целях безопасности перемещаются только таким образом. И вот, я иду по зову, который мне послала студентка-первокурсница, что уже необычно, и первое, что замечаю — она встречает меня лицом к лицу. Нагло глядя в мои глаза! А такие умения, поверь, на дороге не валяются! Дальше больше, у нее изменяется цвет глаз, она бледнеет и начинает бормотать какой-то бред. Налицо реакция отторжения на проглоченный сильный артефакт.

Все звучало логично, кроме одного. Никакого артефакта у меня не было.

А герцог продолжал:

— А затем все стало еще интереснее. Курсантка всеми правдами и неправдами пытается прорваться в палату, где лежит ее любимая преподавательница. А когда прорывается, выясняется, что кто-то принес Трое отравленный букет роз, а еще чуть позже врач отдает мне приказ, который подписан мною же, где я разрешил перевести нашу физкультурницу из хорошо охраняемой палаты в общий лечебный блок. Поэтому я задам свой вопрос еще раз, Элла… Что это было?! И как ты это сделала без артефакта?!

Я глубоко вздохнула, в конце концов, мы ведь с ним в одной лодке по спасению Трои, а раз так, то свой рассказ мне пришлось поведать с самого начала. А именно со стражников, на которых напоролись Кристина и Анфиса, затем про то, как, проснувшись посреди ночи после кошмара, почувствовала острый приступ приближения чего-то очень нехорошего. Выкладывала я все как на духу, умолчала только про безумный сон с конвертами.

То, что происходит в моей больной фантазии, остается в моей больной фантазии.

Герцог слушал молча и с каждым мигом мрачнел все больше, а когда я закончила, выдохнул только одну фразу.

— Как же хреново! — обращаясь в никуда, добил. — Троя, вот почему тебя решили прибить именно сейчас?

— Э-м-м, — не оценила такой реакции. Я ожидала, как минимум, наводящих вопросов, уточнения, нагоняя за вылазку к Горгулию, но точно не исконно русского — «хреново». А еще… — Апчхи! Пхки- чхи!

Ну вот, кажется, я простудилась!

Шатание по академии босиком и в ночнушке до добра никогда не доведет! Даже единственный тапочек, и тот я умудрилась где-то потерять.

Эридан на мой болезненный простудный зов удивленно вскинул брови.

— Да ты же почти голая! — констатировал он неожиданный для себя факт.

— Офигеть! — не удержалась от очередной колкости. — Вы можете замечать, как бьётся пульс у кого-то на шее, но то, что перед вами девушка босиком и в ночной рубашке, вы увидели только спустя час! Браво, герцог! Вы удивительно чуткий мужчина! — и еще раз громогласно чихнула.

Наверное, таким заявлением я хотела то ли осадить, то ли устыдить блондина, но вместо этого он воспринял мой выпад абсолютно по-своему — налил мне коньяка и протянул бокал.

«О! Я же говорила! — внутри меня в истерическом хохоте заходилось подсознание. — Элька, ты будешь не фрейлиной, а идеальной преподавательской собутыльницей!»

— Это еще что? — вытаращила я глаза на Эридана. — Для согрева?

— Для храбрости! Она тебе пригодится, — довольно сухо выдал герцог и настойчиво вложил бокал в мою руку.

Пить эту обжигающую гадость я не спешила.

— Может, все же объясните, что происходит? Когда я пила с преподавателем в последний раз, мне пришлось всей королевской свите признаваться, что я с ним провела незабываемую ночь.

— Пей, говорю! — упрямо настаивал блондин, на его лице отчего-то зацветала ехиднейшая улыбка.

Меня такое поведение пугало, причем до тех самых чертиков, до которых он меня умудрился довести в прошлый раз.

Подвели меня безусловные рефлексы. Нос в очередной раз предательски зачесался и возвестил, что сейчас мой организм будет чихать. Собственно именно это я и сделала.

— Апчхи!

И пока закрывала рот, герцог опять исполнил трюк со своей молниеносной скоростью и опрокинул мне в рот бокал с коньяком.

Проглотила обжигающую жидкость я автоматически и тут же закашлялась.

— Эта ночь будет незабываемой! Потом еще сравнивать будешь, с кем она была более незабываемой, со мной или с Глебом, — пообещал мужчина.

Осознать его фразу я не успела, приготовилась только завизжать! А злыдня-блондин уже схватил мою руку и поспешно утаскивал в очередной невидимый портал.

Глава 3

Слова только мешают понимать друг друга.

«Маленький принц»

Антуан де Сент-Экзюпери

Какая у вас будет реакция, если вас затягивает в портал мужик, который пытался изнасиловать пару дней назад? При этом он роняет странные фразы и силком заливает в рот бокал коньяка!

Правильно, вы будете звереть, пьянеть и показывать зубки, которых у вас тридцать два физических и миллион ментальных — в три ряда, как у акулы.

Поэтому, вывалившись из портала, я первым делом начала не озираться по сторонам, а орать как резанная, колотить руками по груди герцога, к которой он меня пытался прижать, и просто вести себя как последняя истеричка.

Эридан на мои потуги реагировал странно — сопротивления не оказывал, но при этом пытался изловить извивающуюся меня и взять на руки.

— Верните меня в академию! — требовала я. — Что за идиотские выходки?!

«Больше никаких вежливых расшаркиваний с этим козлом! Напокупают дворянских титулов, и что теперь? Им все можно, что ли?!»

Герцог моих гневных мыслей не слышал и продолжал вести себя еще более странно, и вместо уже ставших классическими огрызаний, я услышала тихое:

— Может, по сторонам осмотришься?

«Ага, пятьсот раз! Стоит мне отвернуться, ты меня еще по темечку шлепнешь!» — и в противоречие самой себе начала оглядываться.

Вот как можно в двух словах описать все то, что я увидела?

А никак! Потому что увидела я, как мне показалось, целый мир!

Мы стояли на одной из площадок почти у самой вершины какой-то неизвестной мне огромной горы. Вопреки всему, она не была покрыта снежной шапкой, здесь гулял слегка прохладный ветерок, который ласково трепал мои волосы.

А впереди я видела бескрайние просторы, уходящие вдаль горные цепи, сотни, а может, и тысячи скалистых вершин, выступов, пиков, которые начинали освещаться первыми рассветными лучами неожиданного солнца. Того самого, о котором я мечтала каждый день в темной, закрытой от чужих глаз академии.

Но меня поразил даже не этот прекрасный вид, а невиданные доселе существа — огромные, чешуйчатые, переливающиеся на свету миллионом бликов драконы.

То, что перед своим взором я сейчас видела тысячи их гнезд, было странным и одновременно пугающим зрелищем. Те из них, что были расположены на вершинах соседних гор, я видела очень отчетливо! В отличие от птиц, драконы явно не собирались строить свои жилища из веток и соломы, да и негде им тут было взяться — в царстве скал. Огромные каменные валуны образовывали чётко очерченные круглые лежанки, в каждой из которой спал дракон. Казалось, будто величественные создания укрывают своим телом нечто невероятно важное, самое важное, что может быть в этом мире.

Они лежали в позе, напоминающей классический кошачий клубок, только острый кончик драконьего хвоста обвивался не вокруг туловища, а вокруг всего гнезда.

Несколько особенно огромных и величественных чешуйчатых парили высоко в небе, словно высматривая кого-то с высоты своего полета.

— Это самцы, — проследив направление моего взгляда, пояснил Эридан, — Они охраняют колонию и самок. Сейчас период вылупления молодняка, поэтому колония особенно уязвима и агрессивна.

После этих слов захотелось заорать вдвойне, вот только желание это сразу показалось мне самоубийственным.

— Зачем вы меня сюда притащили? Скормить драконам? — шипела я, злясь еще больше: пока осматривала пейзаж и щелкала клювом, герцог все же подхватил меня на руки.

— Ты, конечно, аппетитная, но для дракона на один зуб!

«Ого! Кажется, ты только что услышала аналог комплимента! Не спугни!» — оживилось подсознание, оно, в отличие от меня, не паниковало из-за окружающей обстановки, словно знало и надеялось, что ничего страшного не произойдет.

— Ну и зачем тогда? Если не на корм? — вкрадчиво продолжала интересоваться я.

Нет, злиться я не перестала, но в ситуации, где ничего не понимаю, а герцог явный хозяин положения, ругаться с этим человеком было бы крайне глупо.

— Ну, я же тебе сказал, что второй раз тебя в медпункт не потащу! А я всегда сдерживаю свое слово!

Мне от этого туманного объяснения легче не стало, в таком замысловатом контексте можно было с одинаковой вероятностью предположить — меня либо сожрут, либо вылечат.

— И вместо медпункта вы решили вытащить девушку на свежий ночной воздух к хищным драконам? — незаметно для себя я опять начала истерически повизгивать и в итоге грустно призналась, — Мне страшно.

И, кажется, очень удивила этим герцога, уже который раз за последние сутки. Блондин переспросил:

— Серьезно? Ты сумела в этом признаться?!

— Я, в отличие от некоторых, умею рассказывать о своих слабостях, — и тут же потребовала. — Так зачем мы здесь?!

— Ну, я же сказал — лечить тебя будем.

— Каким образом? Вытащив на сквозняк к драконам? Я тут рискую получить еще и сердечный приступ.

— Драконы тебя не тронут, — Эридан констатировал это как уже свершившийся факт.

— Может, все же вернете меня в академию? И я сама дойду до медпункта? Классические методы лечения мне нравятся больше…

«И незабываемые ночи с Глебом тоже — больше!» — вторило подсознание, но такое вслух я побоялась озвучить.

Тем более что мое нездоровое любопытство все же предчувствовало приближение чего-то интересного. Не каждый же день меня на руках герцоги таскают, пускай даже и злыдни!

«Эль, а ты совесть не потеряла?! Ну-ка слазь!»

«Отстань! Мне на ручках хорошо!»

«Ты, блин, приличная или как? Слазь, кому говорят!» — не успокаивалось мое второе «я», которое временно решило выступить в роли моей совести.

Глубоко вздохнув и взвесив все за и против, поняла, что да, на ручках хорошо, но на собственных ногах все же лучше.

Герцог же продолжал упрямо тащить меня, судя по всему, на огромную площадку, которая находилась на самой вершине горы. Для этого ему приходилось взбираться, держа мою тушку на руках, по довольно крутому склону.

— Отпустите меня, пожалуйста! — решила вежливо попросить. — Я сама пойду.

— Кажется, я сегодня погорячился, когда назвал твои решения умными. — обронил блондин, продолжая свой путь.

«Нет, ну что за человек? Он вообще может нормально общаться?»

Судя по ряду факторов, не может. И я не могла оставить его хамское заявление без внимания.

— Может, хватит завуалировано обзывать меня дурой?! Надоело уже!

— Заметь, я тебя так не называл, ты сама про это заговорила! Но и отпустить, не отпущу! У тебя голые ноги, а здесь острые камни! Я не настолько бессердечен, чтобы заставлять девушку идти по ним босиком.

«Вот уж спасибо!» — после такого заявления шагать по острым камням захотелось с удвоенной силой и с громкой радостной песней, например, про «монтажников-высотников».

— Может, все же в медпункт? — уже потеряв надежду, в последний раз попросила я и выкинула свой заключительный козырь. — Вы ведь обещали врачу явиться через полчаса и проверить Трою, а уже минут сорок прошло!

— Обещал, значит приду! Но позже! Сейчас изменились обстоятельства, — какие именно, герцог уточнять не стал.

«Интересно, что же я ему такого сказала, после чего он стал так себя вести? Ведь все поменялось именно после моих слов».

За событиями последнего часа я и сама не могла разобраться, что же успело измениться. Все происходило слишком быстро.

«Эй, подсознание, — окликнула я. — Давай анализировать произошедшее?»

Второе «я» молчало, показывая, что и одного «я» в этот момент с меня достаточно.

«Ну, как хочешь! Сама разберусь!»

Итак, все началось с моего идиотского сна. Что в нем было странного? Да все там было странным, начиная от запаха роз, заканчивая чересчур милым Эриданом. И если судить по логике Кристины, то мой сон можно уже назвать вполне вещим и сбывшимся. Отравленные розы в палате у Трои, и Эридан уже таскает меня на руках.

Дальше — больше. Судя по описанию того, что видел злыдня-блондин, у меня случился какой-то невнятный припадок.

Эпилепсией я не страдала, глаза у меня раньше не мутнели, а вот Ванговские замашки у моих видений были более чем занятными. Интересно, с каких это пор я заделалась местным Нострадамусом?

Перебирая в памяти сегодняшний ужин, с уверенностью заявила сама себе, что никаких грибов не ела, а значит, возможности все списать на галлюцинации не будет.

Артефактов я тоже не глотала, в этом убедился уже сам Эридан, когда признал, что «теневая интуиция» все это время находилась в хранилище.

Следовательно, единственные обстоятельства, которые могли поменяться за время нашего с ним разговора, это те, о которых он узнал из моего рассказа — а именно те стремные стражники.

«А еще если ты пораскинешь мозгами получше, то догонишь своей чудо-головой, что в академии есть предатели! Которые роют могилу не только Трое, но и Глебушке».

Ехидное подсознание все же вышло из подполья, а вот меня эта самостоятельность мыслей начала конкретно пугать.

Люди с голосами в голове должны содержаться в отдельных лечебницах, а мне туда очень не хотелось.

«Шиза! Или что ты там такое… Ты, блин, кто?»

«Потерпи, узнаешь», — загадочно ответило «нечто» и поспешило вновь скрыться в лабиринтах мыслей.

«Офигеть, мое собственное «я» не хочет со мной разговаривать. Может, я до сих пор сплю, это бы объяснило все происходящее» — захотелось себя ущипнуть, но вместо этого я решила все же выяснить у злыдни один интересующий меня вопрос:

— Так куда мы идем? — мой голос звучал на удивление уверенно, и не скажешь, что в предрассветной ночи меня куда-то тащат на руках.

— Увидишь. Ты только ее не пугайся, она на самом деле добрая.

— Она — это кто? — не догнала я.

Мужчина загадочно хмыкнул.

По интонации герцога я ничего понять не смогла, решила заняться физиогномикой и внимательно изучить его лицо.

А оно у блондина на этот раз казалось не таким непроницаемым, как обычно. Сейчас он был не похож на привычного себя — добрее стал, что ли. В последний раз я видела его так близко, когда он спас меня от летающей смертоносной туфельки, вот только тогда мне было очень страшно, и рассматривать его длиннющие ресницы не было никакого желания. А ведь у него действительно красивое лицо, даже отсутствующий глаз и заменивший его артефакт были не уродством, а скорее некой изюминкой внешности. Голубое «орлиное око» сейчас не сверкало гневным, замораживающим светом, наоборот, здесь, среди гор мягкий свет артефакта норовил слиться с нежным, пастельным, предрассветным небом. Второй, живой глаз герцога был удивительного зеленого цвета, почти изумрудного, никогда не видела таких у людей. Этот цвет мне напоминал глаза кота в ночи, когда в зрачки попадают отблески случайного света…

«Интересно, а такое явление можно назвать гетерохромией, или в случае с артефактом это не читается?» — задумалась я, и тут же была выдернута из мыслей бодрым голосом блондина.

— Ну и что ты на мне так внимательно рассматриваешь?

— Ничего, — молниеносно буркнула я, мгновенно смутившись.

Блин, это ж где должен быть мозг, чтобы так откровенно пялиться на герцога, вооруженного родовым артефактом. Глазки, подумаете ли, разглядывала, вот же глупая.

Блондин моему «ничего» явно не поверил, но и на ответе не настаивал, прекрасно ведь видел, куда я смотрела.

— Все, мы пришли. Здесь до гнезда несколько метров, и тут нет острых камней. Этот путь тебе придется преодолеть на своих ногах, — после этих слов, мужчина аккуратно поставил меня на ноги. — Когда подойдем, главное, не забудь поклониться. Она любит уважение к своей персоне.

«Да, блин! — бесилась я. — Неужели так сложно нормально объяснить? Все какими-то загадками и полунамеками».

Несмотря на обещанное расстояние в десять метров, конечного пункта перед глазами я все равно не увидела. Мы стояли у подножья уходящей вверх, явно рукотворной каменной лестницы. Ее вершина скрывалась в неизвестно откуда взявшемся тумане, из-за которого не было видно, чем же грозит мне конечный пункт нашего путешествия. Но герцогу я согласно кивнула, поклониться, так поклониться, с меня не убудет.

— Пойдем, — блондин шагнул на первую ступеньку и, проявляя невиданные доселе чудеса вежливости, галантно подал мне руку.

Моя же взыгравшая гордость решила, что не все коту масленица, и подняться по лестнице я смогу без посторонней помощи. Поданную руку я будто бы не заметила, а проще говоря, проигнорировала. Герцог, конечно, сегодня почти душка, но пусть не думает, что я забыла про его обычное ежедневное хамство.

— Пойдем, — согласилась и, бодро вскочив на ступеньку, тут же оглушительно чихнула. — Пчхи!

Видимо, мстя за проигнорированную руку, мой чих Эридан тоже не заметил и принялся быстро подниматься по ступенькам, и чем выше я ступала за ним, тем больше резало мои глаза то, что я по ошибке приняла за туман. И если наступавший насморк мне мешал почувствовать запах, то накатившиеся слезы со стопроцентной гарантией заявляли — передо мной самый натуральный дым.

«Кажется, меня решили травануть угарным газом! Какой нелепый и оригинальный способ моего физического устранения! Я бы даже сказала, креативный! Помереть, задохнувшись в горах среди кучи драконов, от дыма!»

Несмотря на пессимистичные мысли, я упрямо поднималась за мелькавшей впереди фигурой Эридана. Решила — помирать буду, но поползу за ним — хотя бы для того, чтобы потом прибить этого блондинистого гада.

«Разорву! — мысленно грозилась я, — Нет, это слишком просто. Отравлю! Возьму у Глеба самый страшный яд и силком залью в этот злыдневский рот! Хотя яд — это слишком банально, лучше перекрашу, как Анфиску, но только в зеленый! Будет жабой! Это его социальная роль! Злыдня-жаба!»

Строя такие фееричные планы, я шла, задыхалась, но чувствовала себя киношным гением и сосредоточием всего мирового зла.

Внезапно дым расступился. В какой-то момент он просто исчез, и я обнаружила, что стою на каменной площадке, в центре которой размещалось огромное драконье гнездо.

Оно было раза в три больше, чем все те, что я видела ранее. Внутри, подобно царице, возлежала невероятных размеров золотая драконица. Вначале она показалась мне спящей, но стоило Эридану, стоящему впереди меня, сделать шаг в ее сторону, как глаза чудовища мгновенно открылись, сверкнув ярко-желтыми радужками.

«Поклониться! Я должна поклониться!» — уговаривала я свои ноги, — Нет, не подломиться, а именно поклониться!»

Почему-то изобразить вежливый реверанс на негнущихся от страха ногах было, как мне казалось, заданием невыполнимым, из ряда научной фантастики.

Левая нога все же решила поддаться моим уговорам и резко подогнулась, заставляя приземлиться вежливым рыцарем на одно колено и при этом рассечь себе чашечку об каменную поверхность.

Я тихонечко взвыла от боли и тут же перебила сама себя очередным оглушительным «апчхи», которое эхом разнеслось по округе.

Драконица мое танцевальное «па» оценила и, потеряв ко мне всякий интерес, перевела любопытный взгляд на Эридана.

Герцог кланяться не спешил, этим он сейчас явно не собирался заморачиваться, вместо этого мужчина не спеша подошел к золотистому животному и, глядя ей в глаза, завел некое подобие светской беседы.

— Здравствуй, Агата! Как твои дела?

Если какие-то дела у драконицы и были, то распространяться о них герцогу она не собиралась и все так же продолжила смотреть ему в глаза.

— Не хочешь рассказывать, не надо. Я пришел к тебе за помощью.

Агата, приподняв морду, скосила глаза в мою сторону. Я все так же стояла на одном колене, соображая, можно ли уже подняться и начать зализывать рану на колене или еще постоять так, чтобы милая Агата не сожрала меня на ранний завтрак.

— Да. Именно из-за нее я сюда и пришел. Я хочу, чтобы ты посмотрела её судьбу.

Золотая отрицательно помотала огромной головой, отказывая в странной просьбе.

— Почему?

Агата отвернулась, всем видом говоря, «а потому»…

— Дорогая, так дело не пойдет, — герцог начинал закипать — Я ведь могу и приказать! Мне необходимо понять, что происходит в моей академии, а твой пророческий дар — единственное, что мне может помочь!

Не знаю, чего ожидал герцог в ответ, но явно не того, что Агата с ним заговорит.

— Знаешь, последний герцог гор, почему ты будешь последним? А я тебе скажу, — ее огромный хвост угрожающе, подобно хлысту, стегал по камням, выбивая красные искры. — Потому, что заставил меня заговорить, вопреки всем правилам! Дважды и без обряда передачи родового артефакта. Так вот, слушай меня, Великий Герцог! Я не могу предсказывать судьбу другого предсказателя!

— Она — иномирянка! Она не может быть той, о ком ты говоришь!

— Я не ошибаюсь, — королева драконов начинала терять терпение. — Раннее пробуждение дара у иномирян, ты знаешь, такие случаи уже были в истории!

— Но ведь она здесь всего месяц, дар пробуждается минимум через три года, порой его не видно десятилетия, — упрямился блондин, продолжая спорить с драконом.

Я же затихарилась и боялась дышать.

«Это они обо мне сейчас?» — осоловело шуршала в голове одинокая мысль.

«Нет, это обо мне!» — опять выползло «подсознание». — «Это я проснулось! Это Я — твой супер-редкий и уникальный дар!»

«Че?» — окончательно прифигиваю. — «С каких пор ехидство и шиза стали даром?»

«Сама ты шиза… Я — пророчество! И вместе мы захватим мир!» — подсознание в голове злобненько захихикало, напугав меня до чертиков, а потом добавило, — «Шутка, Элька! Шутка!»

«Ну и какое ты к черту пророчество? Ты же еще ничего не предсказало!»

«Второе я» обиделось, а затем ехидно протянуло:

«Обижаешь! А про коньяк? А про то, как ты скоро узнаешь, что я такое и с чем меня едят? Меня, правда, иногда глючит, как сегодня во сне или с видениями про отравленный букет, но ты не переживай! Это все смешение магического фона виновато!»

Я схватилась за голову, больно сжав виски!

Ведь с самого начала знала — эта Академия сведет меня с ума… И вот, кажется, доигралась.

Не думала, что моя психика настолько слабая и загнется через месяц.

«Так, Элька, берем себя в руки и продолжаем слушать Эридана и драконицу, они все еще продолжают перемывать твои кости».

— А почему тебя удивляет столь короткий срок пробуждения? — скручиваясь в клубок, задала риторический вопрос Агата. — У тебя в академии куча новых иномирян на каждой из специальностей, и волей случая именно фрейлины оказались в центре всей происходящей заварухи. Стресс, адреналин, нестабильный магический фон. Эта… — зверюга опять кивнула в мою сторону, — только первая, жди, в течении пары недель еще двое проснутся.

Эридан молчал, переваривая новые сведения, его лицо мрачнело подобно грозовой туче.

— Пробуждением у иномирян всегда занималась Троя, она на своей шкуре когда-то испытала все прелести этого процесса. За этим необходимо пристально следить, они ведь как обезьяны с гранатой, — наконец выдал он.

«Смотри, какая прелесть, он тебя только что еще и обезьяной назвал!»

«Заткнись. Я слушаю!»

— Вот и следи за ними, — равнодушно высказала драконья королева, лениво расправляя свои затекшие от долгого лежания крылья. — Тем более сам подумай! Иномиряне сейчас единственные, кому ты можешь доверять в академии. Забавный парадокс судьбы. Не правда ли, последний герцог?

— Мне кажется, или я слышу в твоем голосе плохо скрытую иронию, сарказм и язвительность. Все вместе взятое и одновременно, — герцог внимательно разглядывал Агату, и чем внимательнее он это делал, тем ярче делался голубой свет «орлиного ока».

— Нет, не кажется, — согласилась величественная ящерица. — Они там присутствуют в полном объеме! Мне нравится наблюдать за твоей интересной судьбой — такие повороты, кульбиты, мертвые петли… И ожидание… Когда же тебя не станет, герцог… Драконий народ уже шесть тысяч лет в рабстве у твоего родового артефакта. Мы, наконец, получим свободу!

— Если я тебе так ненавистен — сожги меня, растерзай! Зачем помогаешь?

«Не-не-не!» — запаниковала я. — «Не надо!»

Моя соображалка здраво оценивала шансы выжить, если милая Агата прикончит герцога.

«Спокуха, Элька! Ничего с твоим блондином не будет!» — поспешила успокоить даровитая шиза, плотно засевшая в черепушке.

Ожидая реакции драконицы на слова Эридана, я даже глаза зажмурила… Мало ли…

— Мы дали клятву шесть тысяч лет назад — помогать обладателю артефакта, и честно выполняем ее и по сей день! — заявила ящерица. — Будущее, оно такое будущее… Постоянно изменяется, туманится, клубится. Сегодня оно одно, завтра другое. Но некоторые события предначертаны судьбой. И ты станешь последним из наших покровителей, я еще не вижу, как это произойдет. Возможно, завтра, а может, через сотни лет. После тебя этими горами не будет править уже никто. Но пока «орлиное око» на твоем теле, мы будет верными слугами.

Блондин хищно оскалился на слова Агаты.

— Тогда скажи, кто напал на Трою? Откуда растут ноги? Кто участвует в заговоре?

— Я не знаю прошлого, поэтому не вижу, кто напал на женщину. Ноги растут из глубин истории, а это тоже прошлое. А вот имена заговорщиков тебя сильно удивят, когда узнаешь.

— Может, соизволишь не юлить и сказать конкретно? — вкрадчиво поинтересовался блондин.

— Сама еще не знаю, — Агата почесала кончиком хвоста подобие своей переносицы. Жест вышел очень человеческим. — События с разоблачением заговорщиков не видны в будущем, наверное, еще не сформировались, а может быть, планы злодеев сбудутся, и вы никогда не узнаете ответа на этот вопрос.

Герцог хотел что-то ответить, но ему помешало мое оглушительное:

— Апчхи!

Наверное, сегодня о своем существовании я буду напоминать исключительно таким нетривиальным способом.

Агата и Эридан молниеносно повернулись в мою сторону, где я в этот момент боязливо зажимала рот ладонью. Признаться, мне больше нравилось, когда про меня не помнили и не обращали никакого внимания.

— Подойди ко мне, девочка! — Агата шумно вдохнула расширяющимися ноздрями воздух. — Не бойся. Момент нашей встречи с тобой я давно видела в явлениях будущего.

Меня такая аргументация гостеприимства успокоила мало, но, хромая на побитую ногу, я все же доковыляла к золотой королеве драконов. Пока подходила ближе, смогла разглядеть чудовище детальнее. Удивительно, но с расстояния в два метра Агата ужасной не казалась. Совсем наоборот!

Внешне устрашающая, вблизи она выглядела грациозным произведением искусства. Тоненькие золотые чешуйки образовывали на ее теле замысловатый узор, словно причудливая мозаика, бережно выложенная старательными руками художника-ювелира. А перепончатые крылья, казавшиеся такой страшной силой, в действительности ассоциировались с хрупкой бабочкой, чью красоту можно сломать детской рукой. Они у Агаты были прозрачными, словно сделанными из странного, тонкого янтарного стекла.

— Вы такая хрупкая, — выдохнула я неожиданное признание.

— Мы, королевы, все такие. Обладаем властью, но в действительности — хрустальные вазы, требующие постоянной защиты от малейшего дуновения ветра. — Агата распахнула правое крыло, оголив тонкие перепончатые складки, на которых была видна каждая, даже самая тоненькая жилка. — Присаживайся, я тебя согрею. Ты совсем замерзла.

Я с опаской приближалась к дракону, тепла хотелось очень-очень, тем более организм как бы намекал, что в скором времени мне предстоит вытирать льющиеся ручьем сопли.

Эридан на эту картину смотрел молча и не вмешиваясь, наблюдал со стороны.

Аккуратно присев под теплый бок золотой королевы, я приготовилась к тому, что произойдет дальше.

А дальше ее крыло аккуратно укрыло меня, оставив снаружи только рыжеволосую макушку и возможность поддерживать беседу.

— Знаешь, девочка, — грустно выдохнула драконица. — Эти крылья никогда не могли летать — слишком хрупкие и ломкие. Но зато в их тепле можно исцелять любые, даже самые смертельные раны. Ты посиди, согрейся, а я излечу твою простуду.

Кроме робкого «спасибо» я даже пролепетать ничего не смогла, а вот Агата не успокаивалась, она, видимо, решила устроить мне допрос с пристрастием.

— Эта блондинистая злыдня тебя обижает? — внезапно спросила она.

Я же едва не поперхнулась от такой постановки вопроса… И отрицательно замотала головой. Быстро-быстро, у меня даже окружающие предметы в глазах смазываться начали.

— Ты на него не обижайся, он просто еще не до конца осознает происходящее! — продолжала вещать Агата. — Вы, иномирянки, сейчас для него одна опора. Я это видела!

— Это почему же? — встрял в разговор несогласный «злыдня».

— По кочану, — почти по-детски огрызнулась королева драконов. — Я видела предательства тех, кому ты доверяешь, и предупреждала о них еще сотни лет назад. Ведь часть моего пророчества уже сбылась, не так ли, Эр?

Мужчина промолчал

— Если молчишь, значит, я права. У иномирянок здесь нет никого, ни связей, ни родственников, а единственным другом в Академии им стала Троя, которую кто-то старательно пытается добить. Так делай выводы, кому ты можешь доверять в сложившейся ситуации!

— Почему ты мне это рассказываешь? Это же прошлое и настоящее! О них ты никогда не говоришь, — упрямился герцог.

— Причем вообще тут это? Я тебе втолковываю элементарные выводы из сложившейся ситуации, — раздраженно объяснила Агата.

— Странные выводы, — не успокаивался мужчина. — Троя много кому друг! И иномирян в академии не один десяток на пятнадцать курсов, мне им тоже всем доверять?!

— Не утрируй! — Агата плотнее прижала меня крылом. — Ваша дурацкая система обучения, по которой вы все шесть тысяч лет запихивали иномирян в тройки к местным, имеет отвратительный минус. Представь себе ситуацию, герцог! Тебя вытащили из родного дома, засунули в абсолютно новую и незнакомую обстановку и все соломинки, за которые разрешили хвататься — это два незнакомых человека. При этом еще сказали, что они твоя семья на ближайшие пять лет. Эридан, какая будет у тебя реакция?

Блондин пожал плечами, видимо в его голове процесс представления себя на месте иномирян анализировался плохо.

— Ну а ты, девочка? — драконица повернула голову ко мне. — Что думаешь по этому поводу?

Определённые мысли у меня были. Я себя сразу представила в тройке, например, с Танисой или Зарой…

— Ну, сначала наверняка бы относилась к таким соседкам с недоверием, а потом… Пять лет это огромный срок. Доверяла бы, стала подругой. Они научили бы меня чему-то, секретам этого общества… Наверное, я даже привязалась бы к ним.

Пока рассказывала, вспоминала историю Глеба. Он ведь тоже привязался, доверял и получил яд в бокал вина. А ведь судя по рассказу магистра, в его тройке был и иномирянин, который предал его. Почему? Неужели за пять лет что-то может сломаться в душе, да так, чтобы предать друга? Или все же не друга?

Эх! Одни вопросы!

В конце речи я уверенно добавила:

— Я рада, что оказалась в тройке с такими же иномирянками. С одной стороны, сложнее, а с другой — здесь такой гадюшник в высшем свете! По крайней мере, я уверена в том, что Анфиса и Кристина мне в темечко кирпичом не стукнут. На нас не оказывают дурного влияния извне, и по мозгам никакие местные подруги нам тоже не ездят!

Агата мой ответ оценила и с вызовом посмотрела на Эридана.

— Вот видишь, даже девчонка это понимает! А ты слеп из-за своих принципов!

Подсознательно я ожидала, что герцог после этих слов все же взорвется. Мне отчего-то всегда казалось, что он довольно неуравновешенный тип, но то ли сегодня планеты так сложились, то ли Луна в неправильной фазе, но Эридан лишь глубоко вздохнул и бросил короткое:

— Я проанализирую.

Следующие десять минут наша странная компания провела молча. Я тихо лежала под крылом Агаты, сама драконица не шевелилась, лишь тихо посапывала, а герцог присел на один из камней и задумчиво вглядывался в предрассветную даль.

«Сейчас, наверное, около пяти-шести утра. Бедные девчонки, они там беспокоятся, поди, не спят».

Я вдруг представила себя на их месте, подруга с очумелым видом убежала из спальни к злыдне-блондину на самоубийственную миссию и не вернулась… Там же вселенская паника!!!

— Герцог Эридан, — тихонечко позвала я. Мой голос был довольно жалобен, сама такого не ожидала, — Верните меня, пожалуйста, в академию. Там девочки одни остались, они же беспокоятся…

Блондин взглянул на меня непонимающе, будто я вселенскую чушь сморозила. Пришлось объяснять.

— Я ведь когда из комнаты уходила, ни Кристине, ни Анфисе ничего не объяснила. А это…

Договорить мне не дало подсознание, послушно подсказав:

«Чревато последствиями!»

— Чревато последствиями, — эхом повторила я.

Паники на этот раз внутри меня не поднималось, в конце концов, это сам герцог во всем виноват! Никто не заставлял его меня из академии на гору тащить, мог бы и в комнату меня телепортировать с тем же успехом.

Я до сих пор не понимала его мотивов по притаскиванию меня сюда.

А вот ночь, согласна, вышла незабываемой! Такое фиг когда забудешь… Чего одна Агата стоит, и коньяк, залитый в глотку!

«Алкаш несчастный!» — опять ожила шиза. — «Ты ему намекни, что б следующий раз вино брал или шампанское, а то коньяк — это какой-то не романтичный напиток!»

«Никакого следующего раза не будет!»

«А вот это уже мне лучше знать!» — сказало второе «я» и свалило в неизвестность.

— Ну так что? Мы в академию вернёмся? — решила поторопить.

В мою поддержку драконица распахнула крыло, освобождая меня из своих теплых объятий, и, словно намекая герцогу — забирай свою студентку и вали отсюда подальше.

Глядя на это, герцог поднялся со своего камня, отряхнул одежду и направился ко мне.

‒ Пошли, ‒ уже подойдя вплотную, сказал он.

Его голос сейчас был привычно равнодушным и холодным. Вот он, знакомый герцог, к которому я уже успела привыкнуть, а не тот странный, неподдающийся логике поведения мужчина, который таскал меня на руках.

От Агаты я отошла с чувством легкого сожаления, под ее крыльями было невероятно тепло, и насморк удивительным образом исчез, и в горле больше не першило. Выходит, действительно вылечила.

‒ Спасибо, ‒ еще раз поблагодарила королеву драконов.

Чешуйчатое Величество лишь устало прикрыло глаза, не утруждая себя словесным ответом.

‒ Пойдем, ‒ повторил злыдня. ‒ Сегодня она уже разговаривать не будет.

Бросив эти слова, блондин направился к лестнице, решив, что я и так его догоню, раз спешу в академию. Логика была несомненной, но все же я на мгновение задержалась, сделав уже не боязливый, как вначале, а по-настоящему уважительный поклон перед драконом.

Такие как она заслуживают уважения гораздо больше, чем всякие надменные и напыщенные Ризеллы и иже с ними.

Догоняла Эридана я уже сквозь едкий дым, а едва выбежала на свежий воздух обнаружила его стоящим у подножия лестницы и ожидающего меня.

‒ Ты по-прежнему босая, ‒ также равнодушно выдал он. ‒ А отсюда телепортировать нельзя. Слишком тонкие магические поля, можно нарушить ареал обитания драконов. Нужно спуститься ниже.

Если честно, ничего не поняла из той ерунды, которую он сказал, кроме того, что меня опять приглашают на ручки.

‒ Нет, ‒ четко высказала я. ‒ Я сама пойду. Буду аккуратно шагать.

Упрямиться хотелось сильно и чисто из принципа, но одного я не рассчитала — герцог был такой же упрямый и гордый идиот, как, собственно, и я. Нашла коса на камень.

‒ Савойкина, если твои сумасбродные подруги что-нибудь начудят, пока ты тут будешь аккуратно ходить по острым камушкам и потеряешь на это еще час времени, я вас точно отчислю!

«Ага, напугал кота сосиской!» ‒ бесновалась в голове шиза. ‒ «Теперь он будет за нас как за спасательный круг держаться! Не более чем угрозы!»

После такого комментария я мысленно ухмыльнулась. Все же у «второго я» были офигенные плюсы, по крайней мере, оно меня предупреждало и вооружало до самых зубов.

Вот только герцог прав, аккуратно вышагивать по камушкам я буду долго, а раз так, то придется засунуть гордость поглубже.

‒ Ладно, ‒ протянула я.

И герцог понес.

А я была для него пушинкой. Злой, недовольной, нахохлившейся, гордой пушинкой.

‒ Знаешь, ты единственная женщина за сотню лет, которая падала в обморок не для того, чтобы разжалобить, а для того, чтобы сбежать от меня, ‒ неожиданно выдал блондин.

«Это он про медпункт, что ли?»

«А ты еще где-то сегодня падала?» ‒ риторическим вопросом ответило пророчество.

‒ Странно, что единственная, ‒ вслух поразмыслила я, ‒ Как по мне, все ваши знакомые женщины должны от вас вообще сбегать. И подальше.

‒ Это еще почему? ‒ мои слова задели его мужское самолюбие.

‒ У вас отвратительный характер. Авторитарный и тоталитарный.

Эридан, спускавшийся до этого вниз по склону, остановился и посмотрел на меня в упор.

‒ Про отвратительный я могу сказать о миллионе женщин!

‒ Ну, нельзя же всех чесать под одну гребенку, ‒ начала отстаивать свою точку зрения. ‒ Агата тоже женщина! Но ведь она прекрасна! Она помогает вам и мне помогла, ‒ здесь я сделала паузу и укоризненно посмотрела на герцога. ‒ Зачем вы так с ней сегодня грубо, она ведь хорошая?!

‒ Знаю, ‒ его голос показался мне усталым, ‒ но я терпеть не могу, когда со мной спорят.

‒ Даже если неправы?

‒ Тем более, если неправ…

«Осел — он и в Африке осел. Молчи, Элька, за умную сойдешь!»

Даже если бы мой внезапный дар и не подсказал мне заткнуться, я бы и так это сделала, потому что, во-первых, сказать было нечего, а во-вторых, герцогу этот разговор явно был тоже не по нраву.

Он спускался вниз нарочито быстрыми перебежками, изредка тормозя по склону и поднимая столбы пыли. Мне же оставалось закрывать от страха глаза и сильнее цепляться за его плечи.

«Камнебордист, блин!» ‒ ругалась я про себя. Выжить в беседе с драконом и сломать шею при спуске с горы — мне это казалось глупой превратностью судьбы.

Наконец, мы все же оказались на площадке, откуда все началось. Напоследок я еще раз окинула взором огромные горы, драконьи гнезда и солнце… Теплое, ласковое солнце…

Хотелось еще постоять и просто посмотреть на утреннее светило, но спешная телепортация заставила забыть о своих желаниях.

Я уже с радостью предвкушала свой родной блок и тринадцатую комнату, но меня опять ждал серьезный облом — оказалась я в уже успевшем мне надоесть кабинете злыдни.

Сам же блондин, едва очутился в кабинете, сначала поставил меня на ноги, а потом, с внезапно вытянувшимся выражением лица, направился к казавшейся мне глухой стене.

‒ Да вы что, сговорились все? Узнаю, кто научил вас заклинанию вызова, придушу! Лично! ‒ пробурчал он под нос, а затем нажал на один из камней кладки.

Стена замерцала, мигнула и исчезла.

«Сейчас будет цирк» ‒ голос в голове был предвкушающим.

В открывшейся нише я ожидала увидеть просвет и очертания коридора, но вместо этого на всю ширину прохода открылась изнаночная сторона какого-то разноцветного ковра.

Эридан времени не терял, решительным движением схватил низ художественно-тканого изделия, и поспешил поднять его кверху, тем самым подняв кучу пыли.

Вот теперь уже в образовавшемся просвете я видела кусок коридора, каменный пол и четыре ноги в шерстяных носках.

Двое неизвестных стояли снаружи за гобеленом и старательно его разглядывали, а стоило герцогской голове высунуться из-за ковра, конечности в носках сначала поспешили свалить из коридора, а затем, опомнившись, тормознули и замерли, испуганно ойкнув голосами Кристины и Анфисы.

‒ Ну и как вы это объясните? ‒ поспешил поинтересоваться герцог у моих подруг.

‒ Мы за Элей. Она точно у вас, ‒ послышался уверенный голос Крис, который перерос в молниеносный наезд. ‒ Куда вы ее дели?

Что стало с лицом блондина после этого вопроса, я не видела, но судя по тому, с какой интонацией он процедил: «Быстро в кабинет!» и едва ли не силком втащил Кристину и Анфису внутрь, происходящее его однозначно выбило из колеи.

Через минуту он усадил нас троих на пресловутый диванчик, успел успокоиться сам и теперь приступал к вежливой форме допроса моих подруг.

‒ Так, с Савойкиной все ясно, а вы тут как оказались? Рядом с моим, прошу заметить, секретным кабинетом?!

Девчонки переглянулись и принялись рассказывать… Ну, как рассказывать, откровенно юлить.

‒ Ну, мы выбежали за Элей… Потом шли, шли, шли и пришли… ‒ хлопая глазами, выдала Фиса и даже ножкой в носочке пошкрябала об пол.

Даже я понимала — такое объяснение выглядит бредово, тем более, что ответ, как они вышли на наш след, меня тоже волновал. Поэтому, не дожидаясь, пока герцог рассвирепеет и потеряет контроль окончательно, включилась в игру сама. А точнее, повернулась к девчонкам и сначала успокоила их, что меня никто не бил, не пытал, не насиловал, а потом спросила об интересующем:

‒ Так как вы сюда попали?

Первой под моим взглядом сдалась блондинка, а потом и брюнетка подключилась:

‒ Ты когда выбежала, я тебе вслед успела заклинание-следилку кинуть. Простенькое, ‒ начала Крис. ‒ Потом мы решили тебя догнать, успели только носки одеть и помчались вслед, но маячок переместился из ближайшего коридора в медпункт. Мы испугались, вдруг с тобой случилось что-то нехорошее, и побежали туда. Когда явились к врачебному крылу, тебя там уже не было, а маячок-следилка опять переместился. Теперь уже сюда!

‒ Вот мы и догадались, что ты телепортируешься постоянно! ‒ встряла Фиса. ‒ Пока бежали тебя выручать, ты опять исчезла, только на этот раз куда-то далеко. Сигнал вообще пропал! Мы еще больше перепугались!

Подруги рассказывали наперебой, то и дело одна встревала в повествование другой, мне оставалось только молча слушать, Эридан же просто слился со стенами и не отсвечивал… Наверное, боялся спугнуть.

‒ Потом мы сюда пришли! А здесь только гобелен висит. Мы сразу смекнули, что где-то здесь есть ход потайной! Начали стены ощупывать! А тебя все нет и нет. Решили попробовать герцога вызвать заклинанием, но и он не отозвался! У нас паника! Хотели Арвенариуса даже вызвать!

‒ А потом сигнал маячка опять заработал! Рядом с нами. Где-то за стенкой! ‒ Фиса даже руками размахивать начала и возбужденно протянула… ‒ И ковер как поднимется!

Повествование выходило сумбурным и в меру сумасшедшим! Самое то, для моих подружек!

«Ага! Боевая тройка очумелых фрейлин!» ‒ оживилась шиза, ‒ «Кстати, смотри, как у Фисочки глазки горят! И с Кристиной что-то не так. Чую, скоро надо будет готовить огнетушители, хотя не уверена, что в этом мире они уже изобретены!»

К своему дару я уже начинала прислушиваться со всей серьезностью, ерунды он мне не подсказывал, а значит, и сейчас намекал на что-то действительно важное.

К Анфисе я присмотрелась внимательнее, никаких огоньков в ее глазах я не замечала. Глаза, как глаза, разве что не выспавшиеся и растертые до красноты руками ‒ еще бы, полночи за мной по академии бегать.

‒ Фиса, а ты себя нормально чувствуешь? ‒ решила поинтересоваться я.

Герцог, уловив мои обеспокоенные нотки, вскинул удивленный и в то же время очень недоверчивый взгляд, а потом перевел его на блондинку.

Анфиса обеспокоенно заерзала на диване, Кристина тоже начала чувствовать себя неуютно.

‒ Эм-м. Я в порядке, а что? ‒ блондинке захотелось вжаться в мебельную обивку.

Откуда я знаю что? А вот Эридан, судя по его реакции, похоже, знал, а раз так, то надо бы поинтересоваться.

‒ Герцог, может быть, расскажете уже, что такое пробуждение?

Эридан уже привычным движением сел на стол. Странные герцоги ныне пошли, на столах как на стульях восседают, никакого приличия.

‒ Тебе расскажу, а им, ‒ он кивнул на подруг, ‒ незачем. Лет пять-десять подождут!

Мне захотелось зашипеть и стукнуть его чем-нибудь тяжелым, поэтому я не выдержала и вскочила на ноги.

‒ Нет, вы расскажете! Будущим «обезьянам с гранатами» необходимо знать, что их ожидает!

Блондин такого наглого поведения от меня все же не ожидал, но я взорвалась и чувствовала себя вполне вправе это сделать.

‒ Вам Агата прямым текстом сказала, что проснутся еще двое! Так вот! Путем нехитрой логики и заверениями моего проснувшегося дара, заявляю: второй будет ‒ Анфиса, а следом и Кристина! Хотите вы этого, или нет!

Кажется, до герцога после моих слов все же стало доходить. Он обошел стол и, взяв стоящий за ним стул, вытащил тот на площадку перед диваном, уселся на нем и спокойно попросил:

‒ Эля, сядь, пожалуйста! ‒ блондин глубоко вздохнул, обвел нас троих взглядом и все же решился на рассказ. ‒ Если быть до конца откровенным, то о пробуждении я и сам знаю лишь теоретически. Этим вопросом всегда занималась Троя, она была главным специалистом. И сейчас, в ее отсутствие, все возникающие с этим проблемы ложатся именно на мои плечи.

Меня сейчас мало волновало на чьи плечи все это ляжет, но узнать, что за голос поселился в моей голове, мне хотелось очень сильно.

‒ Начать, наверное, стоит с исторического экскурса… Иномирян в наш мир привозят не только потому, что вы станете очень верными королям и заинтересованными в службе. Главная причина в другом.

‒ И в чем же? ‒ не выдержала я.

‒ Пробуждение. ‒ герцог откинулся на спинку. ‒ Примерно через три-пять лет нахождения в нашем мире у иномирян начинают просыпаться некие магические способности. Это не банальный телекинез, который встречается сплошь и рядом у местных, обычно это что-то более редкое и непредсказуемое. Приобретаемые способности чаще всего зависят от сотен обстоятельств, но суть не в этом. Главное, что они могут стать невероятным преимуществом при защите королевской семьи, а если понадобится, то оружием.

‒ Забавно, ‒ Крис перебила герцога, судя по интонации, она начинала медленно звереть. ‒ А почему мы об этом узнаем только сейчас? Может быть, стоило говорить об этом на этапе поступления в академию?

‒ Пару тысяч лет назад и говорили. Вот только не всегда из вашего мира сюда приходили адекватные люди! Академия не только образовательное учреждение, но и своеобразный карантин для вашей братии. Наша история знает случаи, когда иномиряне, узнавшие о своих способностях, не спешили о них рассказывать преподавателям и учиться их контролировать, а проникались мыслями едва ли не о завоевания мира. Пара таких идиотов принесла когда-то огромные проблемы.

Мне вдруг стало любопытно, Горгулий ни о чем таком нам раньше не рассказывал.

‒ А что было?

‒ Климатическая катастрофа около тысячи лет назад. Весь мир на протяжении нескольких месяцев пронизывало невероятным холодом, а на следующий день адской жарой. Пропал весь урожай, погибли тысячи людей, наступил голод. А виной тому оказались двое, парень и девушка. Оба учились в Академии на аналитиков. Любили друг друга и в один момент проснулись со способностями управлять погодой. В их одаренные головы не пришло ничего лучше, чем перекроить мир на свой лад, и главной целью они поставили, ни много, ни мало, соединить Двадцать королевств в одно. Под своим чутким руководством. Притащить сюда еще больше иномирян и состряпать из них свою маленькую, суперсильную, высшую армию.

‒ Мда! Оказывается, идеи Гитлера жили гораздо раньше, чем он сам! ‒ слушавшая до этого молча Анфиса наконец высказалась.

‒ Обычно эту историю об захватчиках-иномирянах рассказывает проснувшимся Троя. Но, видимо, сегодня настал мой черед.

‒ Выходит, мы опасны? ‒ спросила я у герцога, хотя сама своей опасности не осознавала.

Вот чем может быть опасно пророчество? Подумаешь, хожу и как цыганка всем будущее предсказываю.

Представила себя на вокзале в цветастой юбке, пристающую к прохожим, с просьбой «Позолоти ручку, дорогой!»

‒ Все не так просто, Элла! Иномиряне со способностями становятся очень лакомым кусочком. Например, ты, ‒ он внимательно посмотрел на меня своим артефактом, его второй глаз при этом был устало прикрыт. ‒ Я не слышал раньше о проснувшихся пророках. Хотя обязательно поищу упоминания о подобном в старых свитках, но знание истории в твоем случае не самое важное. Элла, ты только представь, какая за тобой начнется охота, едва все узнают, что ты — маленькая, хрупкая девушка, которая умеет заглядывать в будущее!

‒ Так я им не скажу! Я глупая, что ли? Всем подряд их будущее предсказывать!

Эридан посмотрел на меня еще внимательнее.

‒ Видимо, тебе стоит срочно поспать — ты думаешь совсем не в тех направлениях! Тебя поймают, девочка, посадят либо в золотую клетку, либо в сырую темницу, а дальше возможны варианты — либо подарками, либо пытками, но способы тебя разговорить и заставить сотрудничать найдутся!

«О-оу!» ‒ кажется, подсознание проснулось и не на шутку испугалось обрисованной перспективы. ‒ «Я в клетку не хочу! Скажи Эриданчику, что мы будем молчать и никому даже не пикнем о способностях!»

‒ А если никому не говорить о том, что во мне проснулся дар? Ведь вы сами сказали ‒ месяц пребывания в этом мире, слишком маленький для этого срок!

Кристина и Анфиса на наш разговор смотрели квадратными глазами, ничего не понимая. Сидят тут двое, о каких-то пророчествах, пробуждениях, опасностях говорят.

‒ Эм-м, ‒ протянула Крис. ‒Может, все же объясните, с чего вдруг такой разговор зашел? Что случилось?

«С чего бы начать?!» ‒ самостоятельная шиза опять решила похозяйничать. ‒ «Начни, пожалуй, с того момента, как ты спасала Трою в больничной палате, а потом плавно перейди к тому, как нас носили на ручках и поили коньяком!»

«Изыди, а! Ты со мной всего полночи, а уже порядком меня задолбала!»

«Бу-бу‒бу! Может, я двадцать пять лет спала и у меня дефицит общения?!»

«Если бы я сюда не попала, тебя бы вообще не существовало! Интересно, а дар у всех такой доставучий и говорящий?»

«Неа! ‒ в интонациях шизы послышались самодовольные нотки. ‒ Я у тебя уникальное!»

«Так «уникакальное»! А с родом ты когда определишься? Девочка ты, или мальчик, или что ты там такое? Меня, знаешь ли, бесит, когда в голове сидит нечто непонятное! Попахивает съехавшей крышей».

«Когда определюсь, сразу скажу!»

Из мыслей выдернула Анфиса, которая трясла меня за плечо:

‒ Земля ‒ Эльке! Прием! Ты где витаешь?

Следующие полчаса я рассказывала девчонкам, не вдаваясь в детали, что же всё-таки произошло. Сейчас, в присутствии герцога, в основу моего повествования ложилась очень цензурная версия, без подробностей, особенно про покатушки на ручках некоторых блондинов. Про это я подружкам попозже расскажу, когда ничьих лишних ушей рядом не будет.

Надо отметить, где-то в середине повествования, когда я начала рассказывать о Великих Горах и драконах, в герцоге опять проснулся джентльмен, и он наколдовал три пледа, которые тут же нам вручил, пробурчав что-то в духе:

‒ Я потом еще двоих от простуды лечить не собираюсь!

Все остальное время, пока я вела рассказ, он изучал какие-то свитки, которые телепортировал из академической библиотеки. Мужчина торопливо пробегал по строчкам документов взглядом и раскладывал на две стопки.

Первая пополнялась ежеминутно, ее высота росла едва ли не в геометрической прогрессии, вторую же и стопкой-то назвать было нельзя. Так, пять-шесть свитков, на которых герцогский взгляд задержался гораздо дольше, чем на их менее удачливых соседях. По всей видимости, блондин искал какую-то информацию, и выловить ее крупицы было не таким легким делом, как казалось злыдне раньше. Мужчина хмурился и сжимал старинные бумаги так сильно, что даже костяшки на пальцах побелели.

‒ Вы закончили болтать? ‒ наконец не выдержал он.

Я как раз подходила к той части, когда Агата выпустила меня из-под крыла, поэтому с натяжкой, да, можно сказать закончили. Я торопливо закивала.

‒ Сейчас почти семь утра, ‒ констатировал он наипечальнейший факт. ‒ Вы немедленно отправитесь в свою в комнату и никому не расскажете о сегодняшней ночи. Ни о пробуждении, ни о драконах, ни об этом кабинете! Не думаю, что вам сходу начнут задавать какие-либо вопросы, и все же — никому ни слова!

‒ Даже Глебу? ‒ неожиданно вырвалось у меня.

Блондина едва не перекосило при упоминании зельевара.

‒ Пока не стоит! Я не уверен, что смогу доказать до конца его невиновность, особенно если учесть все последние события! Лишние знания могут ему повредить…

Правоту герцога пришлось признать. На Глеба кто-то точит зуб, и если магистра, не дай бог, заключат под стражу, которая, судя по слухам, пыток для добывания информации не чуралась, то ничем хорошим это не закончится…

Боль, может сломать всех…

Для себя же я решила, как только угроза минует, Глебу я обязательно все расскажу…

Герцог же продолжал, обращаясь уже к Анфисе и Кристине:

‒ Если поймете, что с вами что-то не так — предметы начнут по комнате летать, у вас изменится цвет кожи, наступит седьмое пришествие, Савойкина начнет ходить по потолку — вы немедленно, в любое время дня и ночи вызываете меня! Все понятно?

Девчонки торопливо закивали.

Ну как тут не понять! Тем более, если за вечер тебя предупредили, что ты в течение двух недель станешь едва ли не суперменом!

‒ А какой у Трои дар? ‒ любопытная Анфиса все же не выдержала и задала вопрос, который долгое время крутился у нее на языке.

Эридан призадумался, будто бы взвешивал, стоит ли нам рассказывать.

‒ Троя ‒ один из примеров, когда пробуждение приносит владельцу больше несчастья, чем пользы! Я не уверен, что имею право говорить об этом. Надеюсь, когда она очнётся, сама все расскажет!

«Ну вот, одни загадки! Эй, подсознание, ‒ позвала я, ‒ Троя ведь проснется?».

«Пока не вижу!» ‒ в интонации мелькнула грусть, ‒ «Если увижу — скажу!»

Глава 4

Алиса: А жизнь — это серьёзно?

Чеширский Кот: О да, жизнь — это серьёзно! Но не очень…

Льюис Кэррол

Мужчина не спал уже третьи сутки, а его организм уже устал требовать от хозяина хотя бы какое-то подобие сна. Все, благодаря чему еще держался Глеб, можно было описать тремя словами ‒ упрямство и взбадривающие микстуры. Последние в лошадиных дозах.

Уже несколько раз за брюнетом пытался прийти Арвенариус и уговорить того поспать хотя бы пару часов, но где там.

Магистр плотно оккупировал библиотечную территорию, окопался в сотне свитков, книг, фолиантов, и все это ради одной цели ‒ понять, что же произошло с Троей.

Ее лечащий врач еще при самом первом осмотре верно подметил ‒ ни на одну более или менее известную болезнь симптомы преподавательницы физкультуры не походили. Признаться, у Глеба была догадка, но он старательно выметал её из своих мыслей… Ибо ничего хорошего она принести не могла… Если зельевар, не приведи Господи, прав… То Трое уже ничего не поможет.

И поэтому Глеб искал, рыл носом, перелопачивал тонны литературы, исследований, научных трудов, все ради того, чтобы найти хоть крупицу информации, малейшую отгадку, которая прольет долгожданный свет…

Но все без толку!

Очередной свиток был отброшен к дальнему краю стола.

Может быть, он не там ищет? Может быть, поиски следует продолжить где-то еще?

Тряхнув головой, магистр вновь скинул с себя оковы упрямого сна. Десять минут назад он выпил очередной флакончик с микстурой, и она вот-вот подействует ‒ подарит зельевару еще восемь часов бодрствования.

Надо сказать, вид у мужчины был не из лучших. Если бы сейчас его увидела Эля, ей бы стоило немалых трудов опознать в этом осунувшемся, резко похудевшем и обросшем щетиной человеке ‒ своего преподавателя.

От образа идеального Аполлона, коим зельевара окрестили курсантки академии, осталась лишь память… Теперь магистр напоминал в равной степени как сумасшедшего ученого, так и обычного, среднестатистического московского бомжа. Разве что серебристый плащ немного разрушал образ последнего.

Но Мурзу, прокравшемуся в библиотеку, было плевать, как выглядит магистр. Рыжий кот смог бы опознать любимого Обладателя Всея Белладонны Академии в любом состоянии.

Едва животное увидело сидящего в дальнем углу читательского зала, сгорбившегося преподавателя, то немедленно поспешило приспустить к нему со всех ног.

Еще бы! Сегодня на Мурза была возложена важнейшая миссия ‒ он нес любовное послание!

О чем именно писала Эля, рыжей бестии известно не было, но судя по глазам хозяйки, там, в записке, что-то очень важное, чувственное, волнительное… Наверняка, не хуже тех стихов, которые Мурз решил посвятить своей любимой Бусинке:

Ты белое чудо в ночной тишине,

Ты страсти огонь поселила во мне!

О милая, нежная, чуткая Киса!

Тебя я спасу, уведу за кулисы!

Сбежим мы со сцены твоей золотой,

Туда где наступит уютный покой!

И наша с тобою кошачья семья

Тогда заживет: котята, ты, я!

Эти стихи Мурз собирался прочесть Крокониальде при их следующей встрече. Кошак надеялся и верил, что когда-нибудь она обязательно произойдет, надо лишь немного подождать.

А пока он спешил к Глебу.

Привязанное к лапке послание неприятно натирало место, которое человек назвал бы коленом, но Мурз мужественно терпел такие тяготы и лишения. Ради Великой любви можно и не такое пережить!

‒ Мяу! ‒ протяжно издал он, едва добежал до зельевара и тут же принялся ластиться о ноги преподавателя.

За три прошедших дня запах химикатов и прочих ядов успел выветриться из одежды Глеба. Коту это не нравилось ‒ он считал эти ароматы божественными, однако даже их отсутствие не могло испортить рыжей морде настроения ‒ видеть магистра он был по-настоящему рад. Соскучился.

Брюнет не сразу отреагировал на внезапное появление под своими ногами пушистого пройдохи, организм мужчины все же устал и даже простейшие реакции теперь притупились. Вначале Глеб дернулся от неожиданности мурчащего прикосновения, а затем, опомнившись, едва взглянул на крутящегося под ногами рыжика, приветливо улыбнулся.

‒ Здравствуй, друг! ‒ мужчина аккуратно потрепал кота по голове ладонью. ‒ Какими судьбами? Я надеюсь, местный библиотекарь тебя не видел? Боюсь, он не обрадуется присутствию кота в этом царстве пыли и бумаги…

Будь Мурз человеком, он бы обязательно самодовольно хмыкнул в этот момент. Чтобы какой-то там библиотекарь указывал самому грозному коту Академии, где ему ходить? Пф‒ф‒ф! Да никогда!

В знак твердости своих намерений и убеждений, Мурз гордо выгнул спину, задрал хвост трубой и в довершение — пригрозил пустоте передней лапой с вытянутыми в боевое положение когтями…

«Берегитесь, библиотекари! Если книги не помечу то, как минимум, морду расцарапаю!» ‒ говорил всем своим видом Мурз.

Глеб, видя такую пафосную стойку, лишь снисходительно улыбнулся.

‒ Что, тоже пришел уговорить меня немного поспать?

Отрицательно мотать головой рыжий не умел, хотя даже его кошачьего ума хватало, чтобы понять ‒ магистру срочно требуется сон. И непросто сон, а правильный. Часов двадцать на теплом подоконнике, свернувшись мягким клубком и укрывшись хвостом. Где именно Глеб возьмет хвост, Мурза сейчас не волновало, а вот немедленно отдать зельевару послание ‒ требовала честь.

Поэтому, долго не церемонясь, оттолкнувшись задними лапами, кошак ловко запрыгнул прямо на Глебовские колени. Там, совершив нехитрый манёвр с круговым вытаптыванием для себя места под лежанку и наконец умостившись, кот вытянул прямо в лицо магистра свою заднюю лапу. Именно к ней была привязана записка от Эли.

На этот раз мужчина долго тупить не стал, сразу понял, что к чему, и принялся отвязывать от Мурза письмо.

‒ Знаешь, друг, ‒ бормотал брюнет, распутывая тонкие узлы, ‒ Почтовых голубей видел, магические конверты видел, даже ящик-телепортатор для корреспонденции был, а вот посыльных котов до тебя еще ни разу! Можешь гордиться!

Кот в очередной раз фыркнул и принялся надменно вылизывать лапу. Вот еще, нашли чем гордиться… Это по мнению людишек быть посыльным почетная работа, а он гордый кот ‒ охотник, гроза горных крыс, воин, в конце-то концов! И уж точно не почтальон! Максимум, скорый гонец, рыжий купидон, несущий на лапах любви благие вести от возлюбленной!

Но вот судя по лицу Глеба, который развернул записку и прочел вожделенные строки, благими вестями там и не пахло. Лицо брюнета стало мрачным и грустным.

‒ Мурз, а Мурз! Скажи, я полный козел?

Рыжий поставленного вопроса не понял, потому что в его кошачьем сознании случился когнитивный диссонанс.

Вот перед ним сидит человек — большой, черношёрстный, наверное, даже породистый, правда потрепанный. Но ничего! И не таких отхаживали при правильном уходе. И спрашивает человек, а не козел ли он часом? Однозначно, нет!

‒ Стопроцентно ‒ козел! Три дня прошло, а я ведь ей даже слова не сказал!

Глеб дураком не был и не зря писал дипломную работу по человеческим страстям… Прекрасно осознавал он ход девичьих мыслей в сложившейся ситуации.

Поматросил и бросил! Еще и обещания какие-то пел на пьяную голову!

А ведь он действительно забыл! За всеми этими событиями, за горячкой поиска ответов!

Все эти три дня слились для магистра в одно сплошное мгновение, когда он не замечал никого и ничего вокруг, а лишь упрямо искал… А ведь иначе он тоже поступить не мог!

Грош цена была бы их дружбе с физкультурницей, если бы он ничего не сделал ради помощи блондинке.

Хотя ведь мог забить и оставить это на плечах врачей!

Терция и Арвенариус тоже искали, тоже приходили в библиотеку, изучали книги, но едва время их стандартного рабочего дня подходило к концу ‒ испарялись в неизвестном направлении.

Магистр их не осуждал. У Академии сейчас сложные времена.

Ректор Милонский в больничном крыле ‒ оправляется от инфаркта. Эридан, на плечи которого свалилась вся академия, поддерживает статус-кво и еще умудряется вести расследование случившегося. Остальные ищут ответы, как помочь Трое. Но пока, увы, безрезультатно.

Магистр еще раз скользнул по единственной строчке записки.

В ближайшее время ему надо обязательно встретиться с Элей и объясниться. Она должна его понять. Сейчас же, все что он может, это написать ответное послание и отправить ответ вместе с котом к адресату.

Вытащив из воздуха карандаш и лист бумаги, магистр принялся торопливо что-то строчить. Письмена быстро покрывали белоснежную бумагу десятками слов, вот только перечитывая, магистру все они не понравились. Скомкав лист и превратив его заклинанием в пепел, Глеб предпринял вторую попытку, но и она не увенчалась успехом. Так же как третья и четвертая.

‒ Видимо, я вселенски устал, ‒ констатировал мужчина и так очевидный факт.

‒ Мя-я-яв! ‒ поддакнул кот.

‒ Ты прав, мой друг! Мне необходимо поспать… Но вначале я допишу!

Пятый лист бумаги возник перед зельеваром. На этот раз брюнет не стал тратиться на сотни красивых фраз, написав лишь шесть слов: «Прости меня. Я все объясню позже».

Эля ‒ девушка умная, сумеет все понять.

Уже приматывая записку к лапке Мурза, Глеба вдруг посетила неожиданная мысль.

‒ Мой друг, ‒ обратился он к коту. ‒ Ты ведь сможешь аккуратно отнести ей маленький подарок?

Весь вид Мурза говорил, что такими вопросами Глеб его обижает, и если он раньше сумел отволочь целую бутыль белладонны Горгулию, не разбив, то какой-то там презент вообще без проблем. Тем более что магистр всегда обращался к коту не иначе как «мой друг», а такие слова Мурзу льстили, а раз так, то ради зельевара он тонну подарков Эльке притащит.

‒ Я на тебя надеюсь, ‒ Глеб закрыл глаза и произнес длинную, замысловатую формулу заклинания.

Обычно для призыва цветов магистр использовал более простое колдовство, но сейчас ему хотелось для Эли чего-то особенного.

На столе возник длинный стебель незнакомого растения. Магистр с опаской поднял цветок и внимательно пригляделся к нему. Таких растений он раньше никогда не встречал, еще не хватало, чтобы ядовитым оказалось.

Но чем бы оно ни было, цветок оказался прекрасен.

Тонкий стебель растения практически по всей длине, словно нежные колокольчики, украшали бело-розовые цветы. Каждый разного размера, начиная с крупного мясистого цветка ближе к середине стебелька и заканчивая маленьким, нежным соцветием рядом с верхушкой. Два длинных, похожие на острые мечи древних воинов, листа обвивали растение, начиная с того места, где раньше предположительно был корень.

Ароматом цветок не обладал.

Еще раз с опаской осмотрев цветок и придя к выводу, что он безопасен, Глеб аккуратно наложил на подарок заклинание сохранности.

В Мурза магистр, конечно, верил, но лучше перестраховаться. Все же почтовые коты в Двадцати королевствах пока еще редкость.

Рыжий на цветок смотрел без опаски, видел он в нем что-то знакомое, только вспомнить пока не мог, что именно. А когда брюнет протянул растение кошаку, Мурз аккуратно перехватил зубами ценнейший подарок для хозяйки за середину стебля и с чувством великой ответственности, балансируя хвостом для равновесия, унесся на лапах Вечной любви исполнять Великие дела.

Глава 5

Короли создаются не королями, а народом.

Генри Луис Менкен

Велидор сидел в одиночестве в своем кабинете и со всей тщательностью изучал только что принесенные бумаги.

В последние несколько лет молодой король Пятого Радужного предпочитал изучать все документы исключительно в одиночестве. Тишина позволяла сосредоточиться, выделить из тонн информации самые важные крупицы, и главное — надоедливые советники не жужжали над ухом, склоняя правителя к тому или иному решению, а последние Велидор предпочитал принимать исключительно сам. После смерти своей несчастной супруги два года назад он вообще старался не прислушиваться ни к чьему мнению. Ибо в случае неудачного исхода событий он не будет винить в этом кого-то. Во всем будет виноват только он сам. И как король, примет на себя полную ответственность за произошедшее.

В сегодняшних документах, высокой стопкой сложенных на рабочем столе короля, содержались важные сведения из других королевств: кулуарные сплетни, призраки готовящихся заговоров, шпионские донесения.

Мнимая дружба между Двадцатью Королевствами никогда не могла обмануть Велидора. Каждый из правителей мог улыбаться ему в глаза, а за спиной держать пару отравленных ножей.

Это шесть тысяч лет назад все двадцать королей и королев были братьями и сестрами, а их добрососедские отношения строились на уважении и родственных узах. Сейчас же, по прошествии сотен лет, статус-кво сохранялся лишь благоразумием правителей, их тонкой игрой с оппонентами, Магической Академией, которая незримым оком следила за порядком, и призрачной драконьей армией, скрывающейся где-то в Нейтральных Землях. Последняя была грозной силой, которую в прошлый раз использовали почти сотню лет назад. Такой грубой демонстрации силы, как штурм замка герцога Шнардского, тогда хватило, чтобы показать двадцати правителям — если что-то случится, драконы сумеют навести порядок. Тем более, в истории уже были прецеденты.

Сам Велидор был молод, всего сто пятьдесят лет, но умен не по годам. Он прекрасно понимал, что некоторые признаки надвигающегося будущего стоит искать в глубоком прошлом.

Его предок Армонд взошел на трон около трех тысяч лет назад и не был потомком Великой королевской династии Артаксаров, правившей испокон веков в этих землях.

Армонда выбрал народ, когда настоящий «наследный» монарх Крорк сначала развалил страну, а потом еще и решил совершить парочку государственных переворотов в соседних королевствах. Планы недокороля провалились, едва о них прознали в Академии. Дворец Крорка был сожжен дотла армией драконов, а сам правитель казнен на главной площади перед всем честным людом. Ибо так завещал основатель всех Двадцати Королевств — великий Артаксар. Нарушил мир — освободи трон для достойного!

И три тысячи лет назад народ, тогда еще Кристании, а ныне Пятого Радужного, выбрал пра-пра-пра-прадеда Велидора — Армонда своим правителем. Под его руководством королевство расцвело, восстановилось после упадка и разрухи, стало еще богаче, чем было. С тех самых пор потомки Армонда достойно правили королевством, приумножая богатства и делая родной дом сильнее и прекраснее.

Велидор с раннего детства рос умным мальчишкой с пытливым умом. Отец и мать никогда не баловали его излишним вниманием и роскошью. Как раз наоборот, с четырех лет мальчика отдали на воспитание в простую крестьянскую семью, где ребенка приучали к ручному труду, не чураться грязной работы, общаться с простолюдинами. А с двенадцати забрали обратно во дворец, где и обучали наукам, этикету и другим важным вещам.

В результате уже к двадцати годам наследный принц Велидор был одним из самых образованных молодых людей в королевстве. Родители по праву гордились таким сыном, а отец уже тогда заявил, что на Велидора в случае чего можно будет оставить королевство.

Так и вышло, правда, почти век спустя после произнесения тех слов…

Десять лет назад от старости умерла мать кронпринца, а через три года и отец.

Процедура коронации принца была грустной церемонией — никто не хлопал в ладоши, не пускал салюты, в стране был объявлен семидневный траур.

Велидор вышел отличным королем, справедливым, с цепким взглядом в будущее. Но одно ему никогда не нравилось, а в чем-то даже и пугало. Глупые правила, которым должен был следовать каждый правитель.

Через год после коронации за Велидором толпой начали ходить капающие на мозг советники, с нудными наставлениями о том, что он, как король, обязан жениться. Ибо время — деньги, случиться может всякое, а наследник у Пятого Радужного быть должен.

Тем более, жениться именно на принцессе или другой знатной даме было вовсе необязательно. Еще шесть тысяч лет назад сам Великий Артаксар разрешил своим сыновьям и дочерям выбирать жен и мужей из всех возможных вариантов. Боялся старый, мудрый король близкородственных связей, которые могли бы возникнуть через пару поколений, и был в этом стопроцентно прав.

Вот и пользовались такой вседозволенностью толпы красавиц, преследуя молодого короля. Подстраивали каверзные ситуации, пытались опоить приворотным зельем. Сотни подданных приводили своих дочерей и пытались устроить ненавязчивые смотрины. Из дальних королевств ехали знатные дамы: на короля посмотреть и себя показать.

Когда Велидору надоел этот цирк, и он понял, что добром от него не отстанут, то поступил самодурно и по-царски, о чем до сих пор жалел.

Позвал замуж дочь простых крестьян, тех самых, у которых воспитывался в раннем детстве.

Милейшая Анита была прекрасна. Не избалованная, простая, добрая и в то же время по-настоящему любящая Велидора.

Для самого короля же она была не более чем другом детства. Поэтому по тайной договоренности с ее родителями и самой Анитой — девушке был жалован дворянский титул, подарены огромные земли, и заключен фиктивный брак. Аните эти богатства были не нужны — ей хотелось лишь находиться рядом с любимым мужчиной, а на каких условиях это произойдет, было не так важно. Сам Велидор поклялся охранять девушку, лелеять, оберегать и, если понадобится, сдувать пылинки, но сразу сказал — любви между ними нет, и речи о ней быть не может.

Молодой король не был глупцом и понимал, что рано или поздно у них с Анитой должны родиться наследники. Королю нужен сын и они с женой когда-нибудь обязательно сойдутся друг с другом, тем более что детская дружба располагала к дальнейшему развитию отношений. Но о вселенской страсти и потере головы речи никогда не шло.

Сразу после свадьбы к Аните были приставлены охраняющие ее сон и покой фрейлины — свежий выпуск прославленной Академии. Девушки выполняли работу добросовестно, тем более что молодая королева, как девушка из народа, никогда не задирала перед ними нос, не обращалась с ними как со слугами, наоборот, постаралась подружиться с каждой.

И фрейлины охраняли. Дважды находили яды, трижды пришибали каблуками неудавшихся убийц, не углядели лишь однажды… И то, это была не их вина. Несчастный случай.

Анита всегда любила лошадей и конные прогулки. Вот и в тот вечер она решилась на обычный вечерний променад. Самолично выбрала жеребца из королевской конюшни, своими руками сумела его запрячь. Как девушка из крестьян, она делала это в совершенстве.

Только лошадь — животное не всегда спокойное. Резкий звук испугал животное, и конь понесся.

Анита не удержалась в седле.

Уже позже королевский врач при осмотре тела женщины констатировал — ее смерть была быстрой. Несколько переломов шейных позвонков и сильный удар о землю — отправили девушку на тот свет.

Король горевал. Искренне. По-настоящему. Чувствовал свою вину в произошедшем. Не женился бы, и Анита осталась жива!

Год он провел в трауре. А уже на следующий началась старая, заезженная песня. Новое паломничество к королю на предмет: «Посмотрите, какая я красивая!».

На этот раз Велидор терпел, и всех соискательниц легкого счастья отправлял восвояси при первом же удобном случае.

Удивительное дело, но в этой тяжелой миссии ему помогли те самые фрейлины, которые остались во дворце после смерти Аниты. Так как контракт у девушек еще не подошел к концу, Велидор не имел права выгнать их из Пятого Радужного, но и просто так без дела ходить по дворцу не позволил.

К каждой кандидатке на теплое местечко королевы Велидор личным указом приставлял одну из фрейлин. Милая боевая выпускница Академии таскалась по пятам за соискательницей, улыбалась ей во все тридцать два зуба, шпионила за дамочкой днем и ночью и, самое главное, устраивала «голубушке» сладкую жизнь.

Еще ни одна из горе-невест не продержалась в Пятом Радужном больше недели.

Милашки-фрейлины, в каком-то смысле, делали для королевства одно из самых важный дел — отгоняли от короля назойливых дамочек, которые очень желали окольцевать Велидора.

Но в этом году контракт девушек подходил к концу, и это беспокоило правителя. Задерживать их он не имел права.

Да! Он уже предложил каждой работу во дворце… Но из девяти согласилась лишь одна. Остальные же: кто-то был помолвлен и готовился к свадьбе, кто-то собирался уехать путешествовать, кто-то — начать новую жизнь. Каждую из девушек теперь ждала их собственная судьба. А значит, перед Велидором стояла кадровая проблема.

«Как пригласить на работу в Пятое Радужное новых выпускниц Академии, если в царстве нет королевы, а охранять им, по сути, придется мой брачный конверт, в который я не собираюсь вписывать ничьих имен в ближайшие триста лет?»

Разгадка в голову упорно не приходила, хотя ее поиску король с каждым днем уделял все больше времени.

Сейчас же он был занят абсолютно другим делом — изучал шпионские доклады.

Большинство из прочитанного Велидору не понравилось.

Вот, например, в Никидонии был убит глава совета безопасности. Труп обнаружили в одном из примыкающих к спальне королевы коридоров.

Что именно делал в ночи у спальни первой дамы королевства советник, было не ясно, а вот бдительная фрейлина, дежурившая той ночью, отреагировала на шорох по-военному четко. Не стала разбираться, кто шляется по ночам в неположенных коридорах, и прицельно запустила в главу совета отравленной шпилькой.

Смерть благородного мужа была медленной и мучительной. Яд, попавший к нему в кровь, убивал изощренно, заставляя несчастного испытывать весь спектр боли, биться в конвульсиях и предсмертных судорогах. Местные лекари не смогли принести несчастному противоядие — оно элементарно не было заготовлено заранее, а позвать специалиста из Академии никто не решился. Видите ли, магистра ядоведения Глеба обвиняют в покушении на убийство, и теперь он ни кто иной, как опальный специалист, скрывающийся за толстыми стенами Академии от справедливого правосудия. И попросить помощи у такого все посчитали ниже собственного достоинства.

Стоило Керенийской делегации вернуться на свою родину, и новость о том, что произошло в Академии на присяге у Ризеллы, разнеслась по Двадцати королевствам за считанные часы. А уже через полсуток почти каждый из правящих королей вызывал своих фрейлин и телохранителей на дополнительные допросы. Искали возможных лазутчиков и предателей. Перестраховывались.

Брошенная Ризеллой в истерике фраза: «О какой защите королевских семей может быть речь, когда вы не можете защитить самих себя!», теперь путешествовала из письма в письмо, цитировалась в кулуарах и застенках, перевиралась, обрастала немыслимыми подробностями и пробуждала в остальных правителях нервную паранойю.

Развернув очередной доклад уже из Валентарии, молодой король скривился еще больше. По королевскому двору одной из самых могущественных стран бродили небывалые слухи. Правящая королева Маринда планирует отказаться в будущем от услуг Академических фрейлин. Вроде как последние себя дурно зарекомендовали. Да и, мол, руководство в Академии нынче не то. Герцог Эридан — самодур, то драконью армию ради бабы пробудит, то преступников покрывает. А значит, в королевстве разберутся без посторонней помощи! Хорошо подготовленный отряд вышколенных бойцов, которых, как говорилось в донесении, уже начали тренировать, с успехом заменит девять-двенадцать свежеиспеченных фрейлин.

С одной стороны, Велидор понимал королеву. Еще бы, та история, когда на королеву Ризеллу покушалась ее собственная телохранительница Мадлен, на некоторое время всколыхнула нервы всех обладателей «голубой крови». Невиданное дело, в Академию пробрались лазутчики, которых не то что не заметили, так еще и обучили, вдолбили им в голову кучу секретных сведений, умений, навыков, и в довершении всего, пристроили поближе к будущей жертве.

Потом история забылась, но о ней мгновенно вспомнили, едва в огонь было подлито новое масло. И вновь прозвучало то же имя — магистр зельеварения Глеб.

Велидор задумчиво отложил отчет в сторону. Что-то в этой истории ему решительно не нравилось, уж слишком массовой выходила происходящая истерия, словно по нотам разыгрывалась чья-то партитура.

Зельевара Глеба Велидор видел за свою жизнь единожды, не походил брюнет на злодея мирового масштаба, да и герцог Эридан — не стал бы прикрывать чью-то спину не будь он уверен в невиновности своего коллеги.

Эридана Велидор знал гораздо лучше, не единожды молодой король консультировался с герцогом по поводу магического оружия и редких артефактов. По мнению короля — Эридан походил на колючий кактус, сделанный из закаленной стали, с которого где сядешь, там и слезешь…

Да и от своих фрейлин король был наслышан об одноглазом блондине — козел, урод и женоненавистник. Что в переводе на человеческий означало — мужик вполне нормальный.

К слову, своих сотрудниц, в отличие от других королей, Велидор не допрашивал. Считал глупым. После смерти жены он провел настолько тщательное расследование, что о подноготной каждой из девушек знал все, начиная от сорта их любимых яблок и заканчивая суммой личных сбережений под подушкой.

В глубине души король пытался найти виноватых в случившемся, но где там. Несчастный случай был действительно трагическим стечением обстоятельств.

Что же касалось собственных телохранителей, то их у Велидора не было. Едва в его распоряжение поступили эти образчики молодых воинов, король решил, что таким ребятам нечего пять лет сидеть во дворце, и распределил каждого по провинциям Пятого Радужного — обучать подрастающее поколение военному делу. Пусть всех знаний они передать и не смогут, но вымуштровать за пять лет небольшие отряды Эридановские выпускники сумели.

С аналитиками дела складывались проще — знания король ценил превыше всего, поэтому весь штат этих специалистов держал как можно ближе к себе, едва ли не в соседнем кабинете. Они могли понадобиться в любой момент.

Глубоко вдохнув, правитель Пятого Радужного принял решение, которое могло бы помочь в его кадровой проблеме.

Выудив из ящика стола чистый лист бумаги, мужчина принялся составлять письмо герцогу Эридану.

— Что ж, попробуем сыграть на опережение событий, — пробурчал он себе под нос и приступил к написанию витиеватого послания.

Среди тучи фраз король грамотно расставлял акценты на нужные ему слова и словосочетания, как бы невзначай упомянул о ситуации в Валентарии, о гуляющих сплетнях, и в конце послания грамотно перевел тему на то, что в случае непредвиденного развития ситуации, Пятое Радужное с радостью примет выпускников академии на службу. Аналитиков примут с распростертыми объятиями, телохранителей тем более, да и от фрейлин не откажутся. Ибо обязанности короля склоняют его к браку, и иметь такие кадры под рукой, на всякий случай, будет нелишним.

Перечитав написанное дважды, мужчина остался доволен результатом. Теперь осталось лишь запечатать послание, поставить личный королевский оттиск на конверт и попросить одного из аналитиков телепортировать письмо в Академию вместе с другой магической корреспонденцией.

Сам Велидор магией фактически не обладал, его талантов хватало лишь на мелкие бытовые фокусы. Но король по этому поводу комплексов не испытывал. Своей главной силой он считал блестящий ум и дальновидность. Без фейерверка из рук прожить на свете можно, а без сообразительности навряд ли.

В отсутствии выдающихся магических способностей у короля не было ничего удивительного. Все же его род не принадлежал первородной королевской династии, а как раз наоборот, происходил из выбившихся наверх обычных людей. А среди таких сильные магические способности встречались исключительно редко.

Это у потомков величайшего мага — Артаксара, можно было насчитать целый букет различных сил и талантов. Начиная от высшего телекинеза, заканчивая тонким манипулированием материй. Иномиряне также хватали магические звезды с неба. У коренных же жителей Двадцати королевств со способностями было не все так радужно, хотя и среди простолюдинов иногда проклевывались те или иные дарования.

Например, тот же сирота по происхождению Глеб — был уникальным самородком, мало того, что абсолютно не восприимчив к яду, так еще и высший телекинез подвластен.

При этих мыслях Велидора опять обуяли неприятные мысли. Десятки одаренных магией девиц бегали за ним и пытались спекулировать на своих способностях.

Одна особенно наглая дамочка, пытаясь затащить короля в темную подсобку, даже жарко нашептывала на ушко, что у их потенциальных детей будет огромный магический потенциал! Мол, она сможет своей наследственностью подправить неудачные, обделенные магией, Велидоровские гены.

Ту мадемуазель король вышвыривал из дворца собственноручно и со скандалом. Только племенным жеребцом ему не хватало себя почувствовать, а точнее, далеко не племенным. Ничего против магии у своих потенциальных детей он не имел, но не в таком же контексте!

Закончив с письмом и отложив то в сторону, Велидор решительно вернулся к чтению бумаг. Он еще прошелся не по всем сплетням королевств. И едва взял следующий документ, искренне расхохотался.

Керенийский балбес Даррий — баловень судьбы и чересчур занятых родителей, опять сумел отличиться. На этот раз наследный принц засветился в одном из публичных домов королевства. То, что Даррий туда частенько захаживал, и так все знали, но сейчас он сумел переплюнуть самого себя.

По пьяни в качестве оплаты очередной жрице любви кронпринц оставил не пару золотых монет, а королевский династийный артефакт.

Небольшое такое колечко с камушком, которое являлось ключом от королевской сокровищницы. Владелец такой магической побрякушки имел свободный доступ в королевскую казну в любое время дня и ночи.

— Как же она тебя обслужила, что ты решил ей все королевство подарить? — по лицу Велидора плясала ехиднейшая из улыбок.

Самодовольного Даррия он терпеть не мог, а по долгу службы иногда приходилось это делать.

— Надеюсь, после этого папочка выпорет тебя по твоей царской заднице, — пожелал мужчина королевскому отпрыску и взялся за следующий документ.

Собственных детей он собирался воспитывать так же, как воспитывали его самого. Способ, проверенный годами и практикой. Но позже, лет через сто-двести, когда он будет готов жениться и выбрать достойную жену, а не тех вертихвосток, что крутятся вокруг него стаями.

Словно назло всем мыслям и ожиданиям Велидора, в этот момент дверь в кабинет открылась, и в помещение, вороватым движением, завалилось фигуристое нечто в фиолетово-салатовом платье. Лицо незнакомки прикрывала черная вуаль, а вот внушительную грудь пятого размера лишь условно-скромное декольте.

Дамочка захлопнула за собой дверь, вытащила откуда-то из воздуха ключ, который не преминула на два оборота провернуть в замке, и только после этого развернулась лицом, а точнее вуалью, к Велидору.

Король от такой наглости опешил, давно подобного не видел. Ворваться в кабинет к правителю это отдельный пункт сумасшествия, а вот достать еще и ключ, попахивало определенной бесшабашностью и отсутствием инстинкта самосохранения.

Незваная гостья тем временем отлипла от двери и решительным шагом направилась к столу, за которым сидел правитель, но до конца не дошла, с размаху плюхнулась на гостевое кресло и закинула прелестные ножки, обутые в туфли на высоченных каблуках, на царскую мебель. Юбка при этом маневре неприлично задралась, оголяя не только голени прелестницы, но и половину округлых бедер.

Глаза правителя рисковали стать квадратными. Таким беспардонным способом его еще не кадрили. Это было что-то новенькое.

— Хм, леди, — прокашлялся мужчина, — А вы, случайно, комнатой не ошиблись?

Лицо под вуалью не было видно, но Велидор был готов поклясться, его смерили взглядом и ехидно усмехнулись.

— Милорд, — пропела дамочка грубым, басовитым голосом. — Я вас люблю! Возьмите же меня прямо здесь! На этом столе!

Собственно, после этой фразы все стало на свои места. Король расхохотался.

— Лил, ты полный идиот! Я почти купился на этот цирк!

«Дамочка» кокетливо поправила вуаль, а следующим движением словно сняла с лица липкую паутину — стащила с себя «вульгарный образ» дворцовой куртизанки. Морок мигнул и исчез.

Теперь на гостевом кресле сидела не наглая мадемуазель, а высокий черноволосый мужчина. Сидел расслабленно, беззаботно. Его рубашка отливала кристальной белизной, а черные брюки и начищенные до блеска сапоги создавали с ней яркий контраст. Оружия при себе мужчина не имел.

Зато была яркая и очень приветливая улыбка, которой он открыто приветствовал Велидора.

— Ну вот, — нарочито обиженным голосом выдал он, — Чуть что, сразу «Лил — идиот»! Я ведь, между прочим, ради тебя, неблагодарный, стараюсь!

— Ноги со стола сними, — попросил король. Теперь, глядя на настоящую внешность лучшего друга, можно было расслабиться и не ждать от того новых сюрпризов.

Послушно опустив конечности на пол, Лил подался вперед и с самым трагическим видом выдал:

— Я больше не могу находиться среди этих куриц, — на его лице отразился весь спектр отчаяния. — Может, ты все же выберешь одну из них и женишься? А то я уже не могу ходить с компанией этих клуш и притворяться домашней курочкой!

Велидор снисходительно улыбнулся:

— Мне напомнить, чья именно была идея отправить тебя под прикрытием к этим дамочкам?

— Я уже пятьдесят раз об этом пожалел.

— Подожди-подожди, — молодой король театрально приосанился, откашлялся и, стараясь не рассмеяться, процитировал фразу месячной давности самого Лила. — «Вел, я сольюсь с их обществом, мы будем устраивать с ними девичники и вечерние променады по твоему саду, я узнаю об этих дамочках все!» Твои слова?

Лил сник еще больше. Слова были его, вот только ничему из его планов сбыться было не суждено.

— Вел, я устал! Мне уже надоело слушать их нытье о платьях, тысячах способов вышивания крестиком, об оптимальной высоте каблука и глубине декольте. Я думал, с твоими потенциальными невестами будет веселее, а они будто из института благородных девиц сбежали!

Король откинулся на спинку своего кресла и придирчиво оглядел друга.

— Ничего удивительного в этом нет. Каждая из них пытается строить из себя благодетель и быть похожей на Аниту! Странно, что тебя еще в церковь к сестрам Смерти не сводили!

Лил вздрогнул.

— Все! Я умываю руки! Я сказал им, что пошел тебя соблазнять! Так что сделай доброе дело — выкинь меня из кабинета со скандалом, а потом официально вышли за пределы Пятого Радужного! Тебе уже не впервой дамочек восвояси отправлять!

На этот раз лицо короля осталось невозмутимым:

— Ну уж нет! Вызвался — работай! Тебя никто за язык не тянул!

— Ну как знаешь! — слишком легко сдался брюнет.

Темноволосый тяжело вздохнул и, поднявшись с кресла, направился к бару, скрытому в одной из стен кабинета. Там уже привычным движением, открыв створку тайника, вытащил бутылку дорогущего радужного вина, щелчком пальцев выбил пробку и наполнил призванный из воздуха бокал.

Лил, полное имя Лилард, был немного старше Велидора, но что по меркам Двадцати королевств разница в два десятка лет? Пшик.

С коронованным другом Лила разнило многое, в том числе и происхождение — ни много, ни мало, иномирянин.

Попав более века назад в этот мир, Лил старательно отучился пять лет в Академии, выпустился и распределился на службу в Никидонию. Свою работу телохранителя для короля тогда еще молодой парнишка выполнял старательно. Вот только была одна особенность, которая превратила Лила в белую ворону даже среди белых ворон! В положенный срок дар у него не пробудился!

По окончанию срока службы мужчину отпустили на все четыре стороны, и в тот момент перед Лилом встала непростая проблема — куда податься дальше. Искать жену, строить дом и сажать деревья ему не хотелось. Отправиться путешествовать? Тоже всегда успеет. А вот заработать денег на будущее ему не помешало бы.

Вот только королевские дворы не спешили принимать на работу иномирянина без способностей, мол, и без него хватало работников подобного профиля.

Так продолжалось до момента, пока уже отчаявшийся Лил не дошел до Пятого Радужного. И вот там-то ныне покойные родители Велидора что-то разглядели в парне. Ему сделали уникальное предложение: охранять молодого принца, пока тот проходит обучение. Вот только охранять надо было, не бегая по пятам за наследником с мечом наперевес, а находясь рядом с ним, также обучаясь, ходить на одни и те же занятия, вместе фехтовать, если надо, то поддерживать наследника в тайных вылазках за пределы замка. Вспоминая те годы, Лил всегда усмехался, едва в голове всплывали картины их первого похода к местным куртизанкам. Тогда, на обратном пути, их выловила стража и, уже после, оба получили крепкого нагоняя от королевы-матери.

Изначально сам Велидор не знал, что Лила приставили к нему в качестве охраны, тогда черноволосого юношу принцу представили очень дальним родственником. Вот только когда спустя много лет уже выросший наследник узнал правду, разразился огромный скандал. Два года после этого мужчины друг с другом не разговаривали. Именно в тот период наконец решил проснуться дар Лила. И не просто проснуться, а заиграть всеми возможными красками.

Себя Лил шутливо называл человеком-хамелеоном.

Дар мужчины оказался действительно необычным — идеальная способность к маскировке. Лил мог каким угодно образом изменять свою или чужую внешность, а уж неожиданно проснувшийся актерский талант в этом только помог.

Вот и месяц назад, по глупости, Лил вызвался прикинуться одной из кандидаток в невесты для Велидора. Думал слиться с остальными дамочками, послушать о чем они говорят, если повезет, то напроситься к кому-нибудь на чай с конфетами. Вот только на практике все оказалось не так весело, как представлялось.

Дамочки не хотели щебетать о нижнем белье и мужчинах, не звали на вечерние променады, а наоборот, старались держаться друг от друга обособленно. А если и сбивались в стайки, то внутри их разговоров царили милые улыбки, сдобренные литрами змеиного яда.

Попав в такую милую компанию и пробыв там месяц, Лил только удивляться мог, как фрейлинам удаётся выжить в этом чудесном клубке с гадюками. Но вот одно он знал точно — ни на одной из этих кандидаток он другу жениться не позволит!

— Хоть что-то в этой гадкой работе может быть полезного, — допив бокал радужного, удовлетворенно произнес мужчина. — Здесь я могу пить чудесное вино!

Лил приканчивал уже третий кубок, краем глаза наблюдая, как Велидор продолжает изучать тайные донесения.

— Тебе никто не говорил, что ты редкостный свин? — не отрывая глаз от бумаг, произнес король.

— Никто, но я всегда на это надеялся и верил, — судя по ответу, до Лила замечание не дошло.

— На рубашку посмотри!

И вправду, на белоснежной одежде брюнета расплывались небольшие алые пятна от вина. Но вместо того, чтобы расстроиться и кинуться переодеваться, мужчина лишь хмыкнул и, щелкнув пальцами, наколдовал себе огромный плащ в цвет вина. Нацепив оный на плечи и гордо выпрямившись, иномирянин пафосно исторг:

— Я вампир! Я ужас, летящий на крыльях ночи! — и театрально выпустил самые натуральные клыки, каждый длинной сантиметра в три.

— Ты придурок! — улыбнулся Велидор и все же отложил стопку бумаг в сторону. Пока в кабинете находился Лил, поработать спокойно королю не удастся.

Стосемидесятилетний метаморф мог превратить в комедию даже самое серьезное дело и начинание.

— Иногда я думаю, что жениться надо не мне, а тебе! Лил, давай мы тебе жену найдем? Да такую, чтобы всю дурь из твоей головы выбила!

— Таких не существует! А если и существуют, я не собираюсь жениться на этом монстре!

— Почему сразу монстре? Может, она красавица, каких поискать надо? — Велидор, хитро прищурившись, разглядывал друга, который оправлял кровавый плащ и развлекался втягиванием вампирских клыков обратно в пределы здорового прикуса.

— Потому что жениться надо на девушках, которые окрыляют, дают силу и желание стать ради них лучше. А убить в тебе все стремления и сделать тряпку сумеет каждая вторая!

— С каких пор ты стал раскидываться такими умными мыслями?

Лил смерил друга невеселым взглядом, и всем видом изобразил оскорбленность до глубины души.

— Вел, это только в твоем понимании серьезные люди те, кто сидит над кучей документов! — мужчина глубоко вздохнул и расстегнул ворот рубашки. — Я и не спорю, в чем-то ты прав, но быть умным человеком и похоронить себя в кабинете среди документов — разные вещи.

— О! Великий мастер параллелей, это сейчас был камень в мою усадьбу?

— Ты проницателен! — Лил улыбнулся во все шестьдесят четыре. На этот раз вампирских клыков не было, зато появились в два ряда острые, как частокол, пилообразные зубищи. Это превратило довольно милую улыбку в злобный оскал, — Ты когда в последний раз развлекался? А?

Молодого короля таким вопросом было не пронять:

— Месяц назад. Устраивал бал в честь очередной порции приезжих невест! Я потанцевал с каждой!

Лил клацнул своими адскими зубами.

— Вот только давай ты мне не будешь петь эту песню о веселых танцах? Я тебя знаю, как облупленного! Вымученную улыбку и автоматическую перестановку конечностей в такт музыке — весельем назвать нельзя!

— А что же тогда можно?

— Например, когда двадцать лет назад, еще до коронации, мы сбегали ночью за пределы замка и до утра кутили в какой-нибудь придорожной забегаловке! Я вешал на тебя и себя морок, и можно было гулять без страха быть узнанными!

Горькая усмешка пробежала по губам правителя Пятого Радужного и тут же растворилась в каменном выражении лица.

— Времена изменились. Я король и у меня нет времени на такое глупое времяпрепровождение!

— Ты здравый смысл и фанатизм не путай. Твое стремление к серьезности меня периодически пугает. Даже твой отец при всей своей занятости не забывал о том, что ему необходим отдых. Они с королевой-матерью иногда могли на неделю пропасть в никуда, оставив едва ли не одну записку: «Не волнуйтесь, скоро будем!». И ни разу конца света за время их отсутствия не случилось!

Велидор понимал, куда клонит Лил, вот только родители далеко не на отдых к морям ездили.

Отец и мать периодически выходили в народ. Переодевались в простые одежды, брали немного денег и, пользуясь обычным театральным гримом, путешествовали по королевству. Слушали, о чем говорят обычные крестьяне, вникали в их проблемы, узнавали свежие сплетни. Такие походы помогали отцу лучше оценить ситуацию по королевству в целом. Старый король знал, что на бумаге советники и секретари могут принести одни сведения, а по факту данные окажутся зеркально-противоположными.

Только этот маленький семейный секрет должен всегда оставаться тайной.

Все же, путешествуя без прикрытия, король рисковал. Но одно дело рисковать, когда у тебя есть законный наследник, а другое, если даже жены нет, и заводить семью в ближайшее время ты не собираешься. А раз так, то ни о каких вылазках и речи быть не могло!

— Лил, ты можешь сколько угодно говорить мне о моем скучном образе жизни, но ни на какие авантюры я не соглашусь! — упрямо стоял на своем Вел.

— Ну как хочешь, — визави только рукой махнул. Его зубы наконец вернулись в привычное человеческое состояние.

Прекрасно осознавал Лил все упрямство друга. Пока сам к решению не придет, уговаривать его было делом бесполезным, а раз так, то лучше потратить время куда с большей пользой. А именно — допить бутылку прекрасного радужного вина.

Следующие десять минут провели молча. Король продолжил копаться в документах, Лил наслаждался дорогущим напитком.

Едва последние капли из бутылки упали в его бокал, черноволосый театрально откашлялся и, глупо хихикнув, выдал:

— Кстати о птичках, теперь ты просто обязан сделать меня своей фавориткой!

— Что? — у Вела аж свиток из рук выпал.

— Ну а чего ты хотел? — весь вид Лила показывал, что ему короля, как минимум, ну-у-у очень-очень жалко. — К тебе в кабинет забежала прекрасная дама, — тут мужчина сделал театральную паузу и взглянул на огромные настенные часы, — Которая пропала в этих покоях на долгое время, а потом вышла в изрядном подпитии! И не просто в подпитии, а после дорогущего вина! А так как выгонять меня из кабинета ты отказался, выводы напрашиваются сами собой. Как думаешь, дружище, насколько быстро по дворцу разнесутся соответствующие слухи?

Пальцы Велидора самопроизвольно сжались в кулаки.

— Знал бы ты, как мне сейчас хочется огреть тебя чем-нибудь тяжелым, — прорычал король. Противно чувствовать себя одураченным, тем более лучшим другом. — Ты все продумал!

Лил с легкой улыбкой показательно поднял бокал вверх, чокаясь с коварной пустотой:

— Ты же у нас предусмотрительный король, мог бы и разгадать мой до неприличия коварный план, — в душе брюнет ликовал. — Вел, кстати, для тебя это будет даже лучшим вариантом, чем прогнать меня восвояси!

— Это почему же? — желание разбить бутылку о голову лучшего друга никуда не исчезло.

— Ну вот сам посуди, — в следующий момент внешность Лила мигнула и вновь сменилась грудастой мамзелью в вуали, — Мадам Лаврентия — женщина суровая, с такой в качестве фаворитки любые конкурентки связываться побоятся.

Лил театрально и томно вздохнул, чем заставил огромный бюст своего дамского амплуа раскачаться подобно желе.

От подобного зрелища Велидора едва не вывернуло.

— Да я бы сам с такой побоялся связываться! — король взвешивал все за и против «заманчивого» предложения.

Прецедент с проникновением в кабинет был создан, а значит, никакая мадам Лаврентия, будь она хоть миллион раз его фавориткой, не избавит Велидора от толп караулящих под дверью девиц. А раз так, то не пойти бы Лилу в ж… То бишь в ссылку из Пятого Радужного.

— Пошла вон! — нарочито громко рявкнул Вел на сидящую в гостевом кресле барышню.

В глазах под вуалью мелькнули победные огни — эту партию хитрый иномирянин выиграл.

— Но, Ваше величество! — залепетал он неожиданно писклявым голоском, — Я же к вам со всей душой! Доверилась, как мужчине!

И словно показывая насколько широкая у нее эта самая душа, мадам повторно качнула грудью.

Велидор глубоко вздохнул и принялся играть предписанную обстоятельствами роль. Выбора королю не оставили.

Мадам Лаврентию было просто необходимо срочно и со скандалом выслать за пределы Пятого Радужного!

Глава 6

Когда даешь себя приручить, потом случается и плакать.

Антуан де Сент-Экзюпери

Этим утром я встала злая. Без причины. Злая. В большей степени на саму себя. Даже объяснить толком не могла, почему именно, но злилась я конкретно и от души. А красующийся на столе в вазе гладиолус стал для меня едва ли не памятником, только усиливающим эту злобу.

Цветок вчера вместе с запиской приволок Мурз от Глеба. Сначала я обрадовалась, после всех приключений с герцогом Эриданом от больничного крыла до Великих гор, именно светлый подарок от зельевара стал для меня успокоительной путеводной звездой.

Но вот потом, прочитав записку, я озверела.

«Прости меня. Я объясню все позже!»

Всего две фразы за почти четыре дня молчания.

— «Нет, ну а чего ты хотела? Какой вопрос, такой ты получила и ответ», — пробурчала моя шиза вместо того, чтобы оказать поддержку и понимание.

Я же сама не знала, чего хотела. Дифирамб? Развернутого повествования о том, где он и что с ним?

В общем, весь вчерашний день я вела себя как законченная истеричка. Лежала на кровати. Дулась на весь мир. Кристина и Анфиса пытались меня разговорить, я же отмахивалась от подруг и зарывалась поглубже в одеяло.

Тем временем допросы Эридана добрались и до нашего первого курса. Точнее, они на нем сосредоточились.

Поведанная герцогу история о загадочных стражниках не осталась без внимания, и теперь блондин очень хотел узнать, кто они и что делали возле нашего блока.

Допросами герцог решил заняться старательно и вчера практически весь день расспрашивал Мелису, Зарину и Нату. Уже ближе к вечеру девчонки, уставшие, вымотанные, еле доползли до блока, выронив по пути пару десятков проклятий в сторону белобрысого изверга.

Чья будет очередь идти завтра, на тот момент никто не знал, но мы своей иномирской тройкой подозревали, что конкретно до нас она дойдет в самом конце.

Вот и сейчас, встав с утра в очень отвратном настроении, точнее ни фига не встав, а тупо открыв глаза и лежа на подушке, я прислушивалась к звукам, доносящимся из общего коридора. Там, словно провожая в последний путь, вчерашние мученицы успокаивали Танису, Миру и Хлою.

— Ну, он сначала орал, — послышался голос Зарины, рассказывающей о своих вчерашних злоключениях, — Потом перестал и начал сверлить глазюкой. Потом угостил чаем и снова орал…

— Короче, чередовал кнут и пряник, — поддержала ее Мелиса.

— Спокуха, дамочки! Иголок под ногти не загонял и серной кислотой тоже не обливал, — оптимистичненько заверила дрожающую троицу Ната, после чего послышался глубокий и тоскливый вздох всех шестерых девчонок.

Пытаясь абстрагироваться от этого нытья, я смогла лишь укрыться одеялом с головой.

«Все, я в домике! Я улиточка!» — решила сама для себя. — «Мой дом — моя крепость!»

Вот только наглый Мурз с моими доводами решил не соглашаться и, запрыгнув на кровать, подлез в мою теплую и темную норку, чтобы устроиться под боком и замурчать.

От кота пахло валерьянкой, что означало только одно — всю ночь он лакал травяное успокоительное на пару с Горгулием. Радовало в его загулах только одно — получив полную свободу, кот начал вести себя довольно прилично. Мертвые тушки крыс перестали находиться посреди коридоров, а вся нужда справлялась исключительно в лотки, которые теперь были заботливо расставлены кем-то по углам академии. Кто был этим тайным добродетелем, я не знала, но молчаливую благодарность испытывала.

— Эль, а Эль? — неожиданно раздался голос Фисы, — А я выйду замуж за крутого мужика?

Я от неожиданности вопроса аж одеяло с себя сбросила.

— Нафига тебе это сейчас знать? Ты ж ближайшие пять лет будешь сидеть в этой академии и плевать в потолок закрытого бункера. Какой замуж-то?

Блондинка мечтательно закатила глаза.

— Не, ну а что? Иметь подругу-провидицу и не спросить о самом главном в жизни было бы глупо.

С таким доводом было сложно не согласиться. В конце-то концов, а почему бы и нет?

«Эй, дар! — позвала я. — Ты слышала, о чем нас спросили? Что можешь сказать по этому поводу?»

Шиза нервно заворочалась, я буквально слышала, как она заерзала в моей голове. Наверное, будь она полноценным человеком, сейчас бы жеманно комкала подол платья и шаркала ножкой. Меж тем ответа не последовало.

«Ну и что это за игра в молчанку?» — подобно танку напирала я, — «У меня и так настроения нет, ты мне хоть его не порти!».

«А че сразу все претензии ко мне? Я, пардоньте, не справочное бюро, не передача «Что? Где? Когда?» и уж тем более не «Хочу все знать». Откуда мне знать, за кого твоя Анфиска замуж соберется?»

«Моя Анфиска» тем временем перетащилась со своей кровати на мою, сначала присела на краешек, а затем, окончательно обнаглев, отвоевала половину одеяла и засунула под него свои ноги. Где-то внутри недовольно завозился прячущийся там Мурз. Под одеялом становилось тесновато. Фиса нетерпеливо елозила и вкрадчиво заглядывала мне в глаза, уж очень ей хотелось поскорее узнать. Кто же у нее суженый-ряженный…

«Эй, Дар! Ты меня позоришь! Хоть что-нибудь выдай, а то грош тебе цена! У синоптиков прогноз погоды легче узнать, чем от тебя конкретики добиться…» — на самом деле свою шизу я решила взять на слабо. За несколько дней я сумела изучить ее своеобразное поведение и теперь решила, что самое время начинать первые эксперименты по дрессировке доставшейся мне «капризной леди».

Шиза задумалась, а затем все же благосклонно выдала:

«Да! Фиса выйдет замуж за крутого мужика!».

«ИЗДЕВАЕШЬСЯ? И это все, что ты можешь мне сказать? А цвет волос? Имя? Годовая зарплата?»

«Ага, счас! Все остальные предсказания за отдельную плату! Какой был вопрос, такой получите и ответ!» — сказала она и умолкла.

Еще минуты две я пыталась дозваться эту превратность моей судьбы, но безрезультатно. Обиделась.

— Ну и что? Что там в будущем меня ожидает? — Фиска нетерпеливо ткнула меня ногой под одеялом.

Пришлось тягостно вздохнуть и признаться перед подругой в своем тотальном поражении перед строптивой шизой.

— И что, больше ничегошеньки она не сказала? — блондинка задумчиво закусывала губу и накручивала на палец белоснежный локон. — И даже количества будущих детей не уточнила?

Мне пришлось поперхнуться от ее вопросов уже второй раз, а Мурз из-под одеяла даже голову высунул.

— Мяу! — прокомментировал он и спрятался обратно.

В итоге Фиса предсказанием будущего осталась недовольна. Но униматься не спешила.

— А у Кристины?

В этот раз я шизу даже дергать не стала.

— Фис, — я страдальчески посмотрела на подругу, — Ну не идет в мою голову сегодня информация. Луна не в той фазе, звезды не так сложились… Придумай какое-нибудь оправдание, которое удовлетворит твое любопытство и мое бессилие.

Блондинка крепко задумалась.

— Ладно, уговорила. Спишем все на неприятности с Глебом.

И вот лучше бы она мне о нем не напоминала. Потому что пока я препиралась с даром, почти забыла о магистре, а сейчас утренняя злость проснулась с двойной силой.

— Может, мне сходить с ним поговорить? — вслух спросила я. — Хоть выясню все, перестану себе нервы мотать.

Из-под одеяла опять показал голову Мурз и издал одобрительный кошачий мявк. Блондинка воспользовалась временной отвлеченностью кота и полностью вытащила его тушку из-под одеяла. Она расположила кота на манер младенца у себя на руках и начала чесать наглецу пузико.

Маневр кошак оценил и включил мурчательный орган на полную катушку. Задняя лапа задергалась от удовольствия.

— Я вот тоже думаю, что тебе надо с ним поговорить. Только мы с Кристиной в таком виде тебя к мужику не отпустим. Ты себя в зеркало-то видела?

Если честно, нет. За два дня апатии не то что к зеркалу подходить не хотелось, не хотелось даже дышать. Но природное упрямство настаивало на попытке не согласиться подругой.

— Ой-ли… Помнится, даже месяца не прошло, как тут я вокруг вас прыгала и красоту наводила. И что теперь? Роли поменялись?

— Пф-ф-ф, — фыркнула блондинка. — Женщина всегда, даже без повода, должна выглядеть прекрасно, а если повод есть, тогда умопомрачительно!

И наподобие великого мыслителя задрала указательный палец вверх, подчеркивая всю важность и гениальность своей мысли.

А ведь Фисик права. Не то чтобы я за два дня себя сильно запустила, но красоты и здоровья мне эти нервотрепки и вчерашняя голодовка точно не прибавили.

— Кри-и-ис! — призывно завопила подруга, вызывая засевшую в ванной брюнетку.

Реакции ноль, тем более что из-за закрытой двери в ванную комнату доносится шум льющейся воды. — Кри-и-и-с! — продолжает голосить Анфиса, при этом с моей кровати вставать она явно не торопится.

— Можно еще нарисовать пентаграмму вызова, — предложила я. — Авось, так побыстрее выйдет! Она же не слышит!

Блондинка насупилась, на мыслительный процесс в ее голове ушло ровно две секунды.

— Ну и ладно. Пока ее дождешься… Элька, подъем! Покажешь этому зельевару, что не фиг таких красавиц в одиночестве оставлять. Устроишь ему показательную истерику с битьем посуды и швырянием в него ветки гладиолуса, — после этих слов подруга рывком стянула с меня одеяло.

Нет, ну я, конечно, к Глебу, может, и собиралась, но не так же резко… Тем более, сам гладиолус после слов Фисы вдруг решил внезапно обвять, даже листики ссохлись.

— Может, я попозже? — жалостливо смотрю на подругу.

Но Фису было не пронять, она встала с кровати и замерла надо мной, уперев руки в бока.

— Считай это мстей за отсутствие инфы о моем женихе!

— У тебя и жениха-то нет, — попыталась оправдаться я. Но где там.

— Вот именно! Если бы был, я бы и не спрашивала.

В итоге Фиса вытащила меня из постели и насильно усадила на один из стульев напротив зеркала.

«Что-то мне это напоминает! Обратное дежавю! Надеюсь, меня сейчас перекрасить не решат?»

«Максимум подпалят!» — решила вернуться неблагодарная шиза и тут же заорала. — «Ты в зеркало-то на нас посмотри! Мы же страшные до ужаса! Нас срочно надо реанимировать! Маску нам! Освежа-а-а-ю-ю-ющую!»

Причем орала паникующе, с нотками истерики и ультразвукового писка! Будь этот голос не в моей голове, я бы стопроцентно уши зажала.

Надо сказать, что паниковать было отчего.

Из зеркала на меня смотрела растрепанная, с огромными мешками под глазами и бледным лицом девица. Её голубые глаза потеряли блеск, стали едва ли не серыми, будто водой разбавленные, а курносый нос осунулся до болезненной некрасивости, запали щеки. Единственным ярким пятном осталось рыжее воронье гнездо на макушке.

И в этой чупакабре я узнала себя.

— Ну что, красавишна! — скрестив руки на груди, укоризненно упрекнула меня блондинка, — Видишь, до чего ты себя довела. А ведь это всего за пару дней!

И вправду, никогда бы не подумала, что смогу себя так довести. А ведь всего лишь вчера устроила себе легкую апатичную голодовку… Да уж!

В подтверждение мыслей желудок недовольно забурчал.

«Если сейчас же пойдешь в столовую и попросишь покормить, тебе не откажут!» — смилостивившись, подсказало подсознание. Помирать от голода моему дару явно не хотелось.

Глубоко вздохнув, я согласилась с правотой и шизы, и Анфисы. Выглядела я отвратно, в таком виде перед мужчиной появляться не то что бы плохо, но, как минимум, стыдно и не эстетично по отношению к нему же. А раз так, для начала надо поесть, а затем вернуться в комнату и привести себя в надлежащий вид.

Надев на себя одно из самых простых платьев, которое только можно было откопать в нашем фрейлинском гардеробе, и обувшись в самые удобные туфли, предварительно пообещав Фисе, что скоро вернусь, я выскользнула из комнаты.

Путь до столовки на крыльях голода много времени у меня не занял. Я летела и предвкушала еду. Как вонжу вилку в надоевший диетический салат, или ложку в постную манку.

Сейчас даже они мне казались роскошными яствами.

«Ну и куда ты идешь?» ‒ с каким-то ехидным выражением в голове поинтересовалась вновь ожившая шиза.

«В смысле? Ты же сама сказала в столовую шуровать!» ‒ мне пришлось даже остановиться.

Желудок обиженно буркнул.

«Неужели ты такая наивная и думаешь, что в вашей студенческой столовке злыдни-повара тебя начнут кормить в неположенное время?»

«Но ведь ты же сказала!» ‒ в этот момент мне очень захотелось, чтобы шиза стала материальным человеком, и у меня появилась возможность ее придушить.

«Да, сказала, но я же не думала, что ты такая дура и попрешься в курсантскую вместо учительской!».

Я оторопела и даже руками всплеснула. Наверное, со стороны дебильно выгляжу. Иду, ни с того ни с сего замираю, размахиваю руками, хмурюсь… Полная клиника.

«И как я туда попаду? Ты очень верно заметила, столовая-то учительская!»

«Иди говорю, ‒ не успокаивалась шиза, ‒ Тебе прямо по коридору! Я жрать хочу!»

Не то чтобы мне хотелось подчиняться, но здоровый дух авантюризма и любопытства тоже проснулся. Интересно, преподов такими же салатами кормят? А в манку им хотя бы сахар кладут?

Ведомая этими почти философскими вопросами я шагала на разведку к вожделенной обители питания. Однако вопрос о том, как выпросить у местных поваров еду, все еще оставался открытым.

«Здравствуйте! Подайте, пожалуйста, на пропитание!» ‒ послушно подсказывала фантазия и рисовала мои жалостливые глаза, наподобие тех, которые строит Мурз, если сильно накосячит.

Шиза хихикала, но комментариями мои мысли не удостаивала.

Захотелось ее в чем-нибудь или упрекнуть, или побесить. Так же как она меня бесит.

«Слушай, так ты определилась уже, кто ты вообще такая? Или такое? Девочка, мальчик?» ‒ решила задать давно волнующий меня вопрос.

Дар задумался.

«Мне кажется я — это ты» ‒ после недолгой задумчивости призналась она. ‒ «Такая же Эля, только со своим мнением со стороны!»

«Поясни?» ‒ ее ответ меня поставил в немалый ступор.

«У меня все твои воспоминания, твой же характер, только чуть-чуть более утрированный. Ну и я явно девочка! Мне нравится, когда нам уделяют мужское внимание! Например, когда на ручках носили, было очень круто!».

Это что выходит-то… Шиза моя вовсе не шиза… А сама я, только говорящая со мной же от третьего лица. Не знаю даже, что лучше: раздвоение личности или получение мозговой сестры-близняшки.

«Бред какой-то. Неужели я такая истеричка или порой даже стерва? Мне казалось, я почти совершенство, разве что с патологическим невезением в отношениях».

Сразу вспоминалась сказка о «Королевстве кривых зеркал», где двойник Оли ‒ Яло, была не такой уж милой девочкой, какой героиня сама себя представляла.

«Вот только если ты меня Элей называть будешь, мне это уже не нравится. Может Эллаидой? Или Эльвирой?»

«Угу! Эльвира ‒ повелительница тьмы!» ‒ сразу представилось, как мое второе "я" захватывает силком мое тело и наряжается в черное платье с декольте до пупка… А потом, светя перед всеми грудью, спасает мир!

Эльвира задумалась. И эта задумчивость меня пугала.

«Мне больше нравятся костюмы как у Трои!»

— Даже не думай! ‒ не удержалась и ляпнула вслух я.

‒ О чем не думать? ‒ раздался за спиной до боли знакомый голос.

«Эльвира!» — захотелось взреветь бешеным медведем. — «Я тебя убью!»

Догадавшись, как сильно меня подставила моя же шиза, и в чем был ее коварнейший план, я с превеликим трудом сохранила на лице каменное выражение, а затем медленно повернулась к собеседнику.

‒ Даже не думай оправдываться передо мной, Глеб! Я жду от тебя конкретных объяснений! ‒ и, хотя в голос я постаралась вложить всю возможную суровость и твердость, все это испарилось, едва я на самого зельевара взглянула.

Вот нельзя так давить на женскую жалость. Нельзя и точка…

Потому что выглядел он ужасно! Мои черные круги под глазами рядом с его мешками даже близко не стояли. Казалось, в них можно спрятать весь неприкосновенный запас моей иномирянской необъятной Родины. А глаза, красные от недосыпа, с кучей лопнувших сосудов и кровяной сеточкой, словно намекали на возможные вампирские пристрастия магистра.

Но даже несмотря на свое удручающее состояние, брюнет умудрялся мне улыбаться.

‒ Привет! Я скучал!

Я за тебя рада! ‒ оставила ехидное замечание, сдобренное тонной сарказма. Конечно же, я тоже по нему скучала, вот только разрыдаться и кинуться к нему на шею… Я бы себе не простила, если бы поступила подобным образом.

«Соберись, тряпка!» ‒ настроила саму себя на путь истинный и приготовилась держать словесную дуэль с зельеваром.

‒ Забавно, выходит, если бы мы сейчас с тобой здесь случайно не столкнулись, я бы тебя еще сколько не увидела? День? Два? Неделю?

Брюнет нахмурился, но отпираться не стал.

‒ Возможно дольше, ‒ признался он. ‒ Ровно столько, сколько бы понадобилось.

«И никакого тебе ‒ Эля, прости, я был не прав! Зашибись!»

‒ Ну и где логика? Цветочки подарил, соскучился, а видеться, значит, не собирался? ‒ я начинала терять терпение и истерить.

‒ Эль, ‒ глаза брюнета стали моляще-просящими, ‒ Я сейчас позавтракать собирался. Давай, ты составишь мне компанию, а я тебе все объясню за едой?

Я хотела уже огрызнуться, мол, никуда с ним больше не пойду, никогда и ни за что, но вот мой желудок со мной не согласился. А шиза так тем более.

«Вот видишь, Элька! Со мной с голодухи не помрешь? Я тебе устроила романтический завтрак!»

«Иди ты знаешь куда!»

«Конечно, знаю! В столовую с Глебушкой, там нас ждут замечательные пирожки с повидлом и жареная курочка!»

Вот лучше бы она мне этого не говорила, потому что курочка, а тем более жаренная, сразу если не уничтожила всю обиду на зельевара, то отодвинула ее на задний план.

«С хрустящей шкуркой, золотистой, со стекающим маслом…» ‒ продолжала издеваться Эльвира.

А я поняла, что фиг с ними, с обидами, но курочку я очень хочу!

‒ Ну, так ты составишь мне компанию? ‒ повторил предложение зельевар.

‒ О, да! ‒ я расплылась в предвкушающей улыбке.

Путь к сердцу женщины, похоже, тоже лежит через желудок, особенно если она голодная, а речь идет о жареном мясе.

Глеб смерил меня странным и осторожным взглядом, видимо, не понравилось ему моя резкая смена настроения.

‒ Эль, а с тобой все в порядке? Какая-то ты не такая, как обычно.

«Еще бы, блин! В моей крыше поселился замечательный сосед! Как же мне не веселиться, не грустить от разных бед?»

Вслух же ответила:

‒ Я просто есть хочу! Опоздала сегодня на завтрак, ‒ о том, что на вчерашний обед и ужин я тоже не явилась, решила предусмотрительно промолчать, а то еще по попе отшлепает…

‒ И все равно ты какая-то странная, ‒ не унимался зельевар и меж тем предложил мне руку.

Пришлось смущенно улыбаться и прикидываться тапком. Наставления Эридана были живы в памяти. Глебу не стоит пока знать о моем даре, ради его же блага.

‒ Мне понравился гладиолус, ‒ как бы невзначай перевела стрелки разговора в другое русло.

‒ Глади…что? ‒ не понял меня брюнет, продолжая вести по коридорам академии.

Его шаг был четким и уверенным, немного спешным, видимо, есть хотела не только я.

‒ Ну, цветок, который Мурз приволок вместе с запиской.

Брюнет загадочно улыбнулся, эта улыбка была такой приятной и доброй. Даже совестливо стало, что три минуты назад я ему глаза хотела выцарапать.

‒ Значит, ты знаешь, что это за растение?

‒ А ты нет, что ли? ‒ в моей голове не укладывалось, как можно подарить то, о чем не имеешь ни малейшего понятия.

‒ Я его впервые увидел! Захотелось преподнести тебе что-нибудь необычное. В последнее время розы мне кажутся чересчур банальными и даже пошлыми. Вот я и призвал этот цветок из ниоткуда.

‒ Странно, ‒ протянула я. ‒ В моем мире они на каждой второй клумбе растут. Это же гладиолус!

Шаг мужчины замедлился.

‒ То есть ты хочешь сказать, что цветок ваш? Иномирянский?

В его голосе мне послышался некий испуг, причину которого я понять не могла.

‒ Ну да, ‒ осторожно начала я. ‒ Он называется так, гладиолусом, потому что похож на острые мечи гладиаторов. Это такие воины, которые сражались на аренах ради развлечения толпы. Был такой печальный опыт в нашей истории.

Зельевар остановился окончательно, по его лицу блуждала какая-то мысль.

Я не была великим знатоком людской природы, но… эту мысль Глеб переваривал, анализировал, а вот озвучивать не спешил.

‒ Ладно, пойдем, поедим, ‒ выдохнул он через мгновение и возобновил шаг.

Следующие минуты четыре Глеб волок меня по коридорам, его шаг был быстрым, переходящим на бег, теперь он куда-то спешил еще больше.

«Сейчас меня покормят! Сейчас мы будем кушать!» ‒ тем временем на манер песенки распевала в моей голове Эльвира.

Я ее ответом не удостаивала, была поражена масштабом творящегося вокруг меня сумасшедшего дома и очень надеялась, что во время принятия пищи Глеб все же объяснит мне, где он пропадал столько времени и что за гонку на длинную дистанцию мы сейчас совершаем.

Наконец, завернув в один из неприметных коридорчиков и уткнувшись в глухой тупик, магистр пробормотал тихое заклинание и нажал на какой-то из камней кладки. Внешне ничего не изменилось, только Глеб теперь силком попытался меня волочь уже в сплошную стену. Таранить лбом камни я была морально не готова.

‒ Эй-эй! Ты что делаешь? Я через стены ходить не умею!

‒ Я тоже! ‒ и в качестве успокоения для моей психики, просунул руку по локоть в самое сердце кладки. Рука прошла свободно, не встретив ни малейшего сопротивления. ‒ Это же обычный морок! Чтобы студенты не шастали в преподавательскую столовую!

Я насупилась.

‒ А вам что, жалко, что ли? ‒ будучи девочкой неглупой, я разу смекнула, если прячут, значит, есть что прятать.

‒ Лично мне не жалко… А вот тетю Маню толпы наглых и голодающих курсантов затерроризируют. Она же безотказная, всех накормить и осчастливить норовит.

‒ Что за тетя Маня?

‒ Пошли, сейчас познакомлю! ‒ и, подхватив сомневающуюся меня под белы рученьки, все же заволок по ту сторону каменного морока.

По ощущениям это напоминало прохождение через пленку мыльного пузыря, только характерного лопающегося звука «чпок» не услышалось.

Я очутилась в небольшом помещении. Полноценной столовой его было назвать сложно, так пять столиков, стоящих вразнобой на манер придорожной кафешки. Наверное, меня бы постиг призрак вселенского разочарования, как-то большего я ожидала от громкого названия — преподавательская столовая, если бы не одно «но» — запахи здесь витали просто фантастические.

И хотя сейчас здесь кроме нас с Глебом никого не было, но десятки ароматов, как по мне, просто обязаны были привлекать сюда всех мимо проходящих по коридору.

— Если морок только маскирует стену, то почему запахи не проникают на ту сторону? — мои школьные знания физики очень некстати проснулись и теперь требовали разъяснения ситуации. Морок — это визуальная маскировка, иллюзия, а вот молекулы запахов должно сдерживать что-то более материальное, чем зыбкое марево.

Глеб лишь плечами пожал, он, как местный житель, явно незнающий о строении микровселенной, не заморачивался что и куда должно проникать.

— Без понятия! — легкомысленно ответил он. — Я об этом никогда не думал. Не проникает и все тут. Древняя магия! Меня сейчас больше интересует материальность еды, чем запахов!

Пришлось с ним согласиться, тем более что шиза как всегда оказалась права — аромат курочки витал в воздухе и наглым образом дразнил мои вкусовые рецепторы!

В поисках еды я озирала столовую более пытливым взглядом. Каменные стены, древняя кладка, магические фонарики, висящие по сторонам, а еще живые зеленые растения, висящие в веселеньких кашпо возле этих самых фонариков. Больше всего они напомнили мне обычный лесной папоротник, вот только этот местный аналог умел цвести, причем большими бутонами ярко-красного цвета. Само соцветие намекало на родство с лилиями, а сердцевина у диковинок мерцала нежным светом, словно десяток светлячков решил устроить в них дискотеку.

В дальнем, чуть менее освещенном, углу обрисовывались очертания еще одной двери, именно туда и направился Глеб. За руки меня на этот раз он не тянул, я и сама, ведомая любопытством, последовала за ним.

Дверь при ближайшем рассмотрении оказалась обычной, точно такой же, как и в любой из комнат блоков, только что номер или характерная надпись ее не украшали.

— Тетя Маня содрала, — словно угадав мои мысли, пояснил Глеб, — Сказала, что раз кроме этой двери других здесь нет, то и подписывать кухню словом «Кухня», смысла тоже не имеется.

Я молча кивнула, логика у тети Мани была налицо.

Брюнет сделал последний шаг к двери и тихонько постучал.

— Войдите! — раздался женский голос с той стороны.

И вот, едва дверь была открыта, я обомлела.

Кухня была по площади раза в три больше, чем вся преподавательская столовая. Квадратное помещение, вдоль левой стены огромные длинные столы. Над несколькими из них витают десятка два ножей, одни чистят картошку, другие нарезают овощи, третьи мясо рубят, а на оставшихся столах полным ходом идет сам процесс приготовления еды — нарезанные овощи прыгают в салатники и размешиваются послушной ложкой, витающей в воздухе.

Над разделанным мясом порхали солонка с перечницей и добротно приправляли будущий кулинарный шедевр. Далее мяско, в зависимости от его будущего назначения, плыло на правую сторону кухни, где располагались огромные плиты. Там уже шкворчали и парили множество сковородок и кастрюлек.

И посреди всего этого пищевого конвейера на стуле расположилась она!

Тетей Маней у меня бы язык не повернулся ее назвать. Явно высокая, очень статная, с точеным подбородком, брюнетка, с первыми признаками седины и наступающих морщин. Одетая в черное бархатное платье, которое ну никак не походило на поварской наряд. В правой руке женщина держала книгу, которую неотрывно читала, левой же, не глядя на происходящее, дирижировала, управляя этой огромнейшей кухней. Только сейчас я обратила внимание, что даже самыми мимолетными движениями пальцев она подчиняла и контролировала все происходящее, начиная от маленького ножика, который ковырял глазки у картошки, заканчивая огромным чаном с местным аналогом борща.

«Вот вам и тетя Маня!» — офигела я. Мне представлялась деревенская милая бабушка, а здесь же филиал более старшего варианта Трои. — «Интересно, а хлыста у нее нет? Хотя такой даме и поварешки с лихвой хватит!»

— Здрасте, — робко поздоровалась я.

Женщина мгновенно отвлеклась от своих дел, книга была захлопнута, ножи и ложки замерли, а затем плавно опустились вниз на столешницу. И только плиты продолжили варить и жарить в штатном режиме.

Тетя Маня смерила удивленным взглядом сначала меня, потом Глеба, затем снова меня. И эмоция праведного негодования захлестнула ее:

— Ох, вы ж ироды! — на старческий манер возмутилась она, — Заморили дитятку голодом!

Книжка была окончательно отброшена, как более не интересующая, а женщина подскочила ко мне и принялась придирчиво сначала ощупывать мои щеки, а потом и бока…

«АААА, щекотно!» — орала в голове шиза.

— А ты, зельевар, недоделанный! — наехала тетя Маня на Глеба, — Ты-то куда смотрел, когда дитятку не докармливали?! Ты ж посмотри, какая худющая, кожа да кости, а глаза-то, глаза… А мешки… Мне ж картошку в меньшей фасовке привозят. И сам хорош! Гляди, до чего себя довел!

Я стояла в шоке от такой реакции. Нет! Троей в будущем тут явно даже и не пахло… Передо мной стояла реальная тетя Маня, классическая, добрая, сердобольная…

В следующие десять минут мне даже пикнуть не дали, Глебу, кстати, тоже.

Маня усадила нас в преподавательской столовой и, руководя на свой дирижёрский манер, заставила огромное блюдо с жареной курицей, тарелку с пирожками и кувшин с компотом вылететь из кухни и приземлиться перед нами.

«Ну я же говорила!» — Эльвира просто плавала в довольном киселе своей значимости и незаменимости, — «Еда-а-а!»

— Кушай-кушай, деточка! — ласково погладила меня по голове Маня, едва мне стоило вцепиться зубами в куриную ножку. — И ты, Глебушка, кушай!

Зельевара по голове повариха гладить не стала, просто убедилась, что пищу он поглощает с не меньшим аппетитом, чем я, и только после этого удалилась в свою обитель.

— Глеб, а для кого она столько готовит? — не удержалась от вопроса, едва дверь на кухню закрылась. — У нее же там еды на роту солдат хватит! А здесь вот никого! — я обвела рукой пустующую столовую.

Зельевар усмехнулся.

— Эль, тут все намного сложнее, чем кажется на первый взгляд.

Я смерила мужчину вопросительным взглядом и, отодвинув обгрызенные куриные косточки в сторону, потянулась за пирожками.

— Тетя Маня даже не человек. Самое близкое понятие из вашего мира — домовая.

Я поперхнулась.

Так бывает, когда внезапно понимаешь, что мир устроен несколько сложнее, чем представлялось на первый взгляд.

Пробуждение, сумасшедший дар, драконы, а теперь еще и домовая. А дальше что? Гномы и орки? Милашки-вампиры с золотыми глазами?

— А разве домовые не старички с бородой и в лаптях? — выдала я.

Брюнет смерил меня недоуменным взглядом.

— Ты только при Мане такого не ляпни! — он сделал паузу и так же, как и я, потянулся за пирожком, — На самом деле, мы сейчас в этой столовой не одни. Одновременно здесь могут находиться десятки человек, просто мы их не видим. Они как бы в другом измерении. Каждый раз, проходя через преграждающий морок, мы попадаем в это помещение, вот только выглядит оно всегда по-разному. Мы с Троей даже эксперименты проводили. Если заходить сюда одновременно и не держась за руки, то попадаешь в разные столовые. Если же есть хоть малейший телесный контакт, то в одну.

— А Маня? Она во всех вариантах есть?

— В том-то и вся чудесность этой магии. Ее кухня и сама домовая всегда неизменны. А еду она готовит на весь персонал академии. Здесь же кроме учителей еще и уборщики, и поварята из студенческой столовой есть. А когда королева приезжала со свитой, ее тоже потчевали Маниной стряпней по индивидуальной программе.

Мне обидно стало… Во-первых, потому что нас всегда кормили отвратительно, а точнее, очень диетически, а во-вторых, Трою вспомнила. Именно она нас от голодной смерти перед балом спасла.

— Эль, ну что с тобой? — Глеб своей ладонью накрыл мою руку, лежащую на столе.

Легкие поглаживания его пальцев успокаивали.

«Эй! Не расслабляйся! Ты на него обижена! Не забывай!»

— Ты обещал рассказать, — я глубоко вздохнула. — Где ты был все это время?

Мужчина устало откинулся на спинку стула.

— Я ищу ответы на случившееся! Целыми днями в библиотеке, вычитываю фолиант за фолиантом, книгу за книгой. Мне уже кажется, что им нет конца и края, — он полностью выдохнул, и после короткого вздоха, полушёпотом добавил. — Эля, то, что произошло с Троей неправильно, слишком странно!

Я, как бы, профессором логики не была, но даже ежу понятно, что нападение в Академии на преподавательницу, пусть и не среди бела дня — это непорядок!

Видимо, эта мысль отразилась на моем лице, потому что Глеб будто бы опять прочел мои мысли:

— Нет, Эль, ты не поняла! Я не об этом! — он сделал паузу. — Ну не оживают трупы! А она была мертва! Почти пятнадцать минут! А если все же и оживают, то почему она в себя не приходит?!

Я призадумалась. Медицинские знания, почерпнутые из родных для моего мира телесериалов а-ля «Доктор Хаус» и «Интерны», подкидывали умные термины в духе — клиническая смерть и что-то про отмирание клеток мозга.

Эти грустные мысли я и поспешила озвучить Глебу. Он лишь отмахнулся.

— Нет. Тут есть что-то еще!

— Например то, что этим самым пытались подставить тебя? — я не знала в курсе ли Глеб о повторной попытке добить Трою ядом, но что-то мне подсказывало, нет — не в курсе!

Если Эридан приказал молчать нам с девчонками, значит, и врачи в больничном крыле немы, как рыбы.

— Подставить меня? — зельевар призадумался. — Возможно. Но на меня, с учетом моих периодических поэтических обострений, легче всего подумать. Плюс, я обладатель сильного дара телекинеза! На кого еще валить-то?

— А много в академии подобных тебе по силе?

Визави горько усмехнулся.

— В том-то и проблема! Ни-ко-го! — по слогам произнес он. — Я здесь один такой! По крайней мере официально!

— В каком смысле, официально? — не поняла я.

— А все просто! Тех, кто обладает сильным или редким даром — можно по пальцам пересчитать. Как правило, это либо наследники древних и знатных родов — чаще всего королевских! Либо иномиряне, или, очень редко, выходцы из простого люда. Я, считай, самородок-сиротинушка! Так вот, не все спешат эту силу афишировать в целях своей же безопасности! Дополнительные козыри в рукаве никому не помешают!

— То есть, в академии, теоретически, могут быть те, кто обладает таким же по силе даром, как и у тебя? Так?

— Вполне.

— Но ведь с тем же успехом это могут быть люди из королевской свиты! — продолжала я развивать мысль. — Там же одни дворяне были! Мало ли какие у них дарования!

И тут Остапа понесло, точнее меня. Ибо моя мысль перескочила на новую волну.

— Глеб, а если ты знатного происхождения? Вдруг ты тоже дворянин! Граф какой-нибудь, или герцог! Сам же говоришь, такие силы у знатных родов бывают чаще! Вдруг тебя похитили в младенчестве у богатой матушки и потребовали выкуп?

Сериальные познания рисовали в голове ту еще Санта-Барбару! А книголюбное прошлое подкидывало просто фантастические варианты развития событий!

— А если ты последний потомок, скажем, какого-нибудь супер-пупер древнего и таинственного рода? Или, спасаясь бегством от какого-нибудь злодея, твои родители пожертвовали собой и спрятали тебя там, где никто не станет искать? — на всякий случай к зельевару я присмотрелась внимательнее, вдруг у него шрам на лбу есть… чем черт не шутит. — А может, ты сказочно богат, у тебя золотые горы наследства и пять родовых замков!

По мере моей пылкой речи у Глеба плавно округлялись глаза, пока в конце концов он не приподнялся со стула и, перекинувшись через стол, заткнул мне рот ладонью!

— Стоп! — глядя мне в глаза, строго произнес он и отнял руку ото рта. — Эля, давай договоримся! Разговоры о моих возможных родителях не начинать! По двум причинам! Во-первых, если бы я был дворянского происхождения, то мои потенциальные родители все Двадцать королевств перевернули, лишь бы найти своего отпрыска! Здесь многодетностью никто не страдает, а ради ребенка люди готовы душу дьяволу отдать! А во-вторых, даже если на секунду допустить, что ты права, и я действительно сын кого-то знатного, то я никогда и ни за что не смогу простить такого горе-родителя и тем более принять от него какие-либо бонусы или наследство! Мне просто противно от одной этой мысли! Убил бы! — руки зельевара самопроизвольно сжались в кулаки.

Я испуганно притихла.

Знала же, что для Глеба тема его родителей довольно болезненная, и все равно, черт меня дернул начать эту немыслимую фантазию.

Подняв глаза на брюнета, вторично поняла, что обычным «прости» тут не отделаться. И все же выдавила из себя извинения:

— Глеб, я ведь дурочка! Ляпнула не подумав. Просто, если откинуть все эти безумные фантазии, то моя теория о твоем происхождении многое бы объяснила. И твой таинственный иммунитет к ядам и могучий телекинез.

Мужчина заметно успокоился и вновь сел за стол.

— Как раз наоборот! — сейчас в его поведении ничего не выдавало минувшую вспышку гнева, — Этот иммунитет к ядам есть только у меня! И если допустить, что я сын кого-то знатного, то похожий дар должен быть либо у отца, либо у матери! А подобных талантов среди известных дворян нет!

В глубине сознания закопошилась Эльвира.

«Кстати, еще одна идея в копилочку! А если кто-то из его родителей — иномирянин с проснувшимся даром? Такое ведь может быть! Тогда понятно, откуда он такой самородок талантливый выискался!»

Подобная идея имела смысл, вот только озвучивать ее Глебу я не собиралась. Не положено мне знать еще по срокам обучения о Великом пробуждении дара! Если поделюсь идейкой, то у магистра возникнет миллион вопросов. А оно мне надо?

Правильно — на фиг не надо!

Тем более, что зельевар при всей своей напускной наивности и дурашливости — идиотом не был! Такой вариант с родителями-иномирянами наверняка рассматривал и сам!

— Ну тогда не знаю, — грустно протянула я, ставя нелепую точку в разговоре.

Повисло молчание.

Новую тему ни я, ни Глеб поднимать не спешили.

Шиза же опять начала бесноваться.

«Что-то у вас рано кризис общения начался! И недели не прошло!»

«Это-то тут при чем? Нам уже что, помолчать нельзя?»

«Можно! Только вы молчите как-то не продуктивно! Где польза от такого молчания?»

В очередной раз пожалев, что моя шиза нематериальна и ее нельзя стукнуть или пристрелить, я назло гадкому дару заговорила, ляпнув первое пришедшее на ум:

— Глеб! А как ты смог призвать гладиолус, если никогда его раньше не видел? Это же как в сказке: «подарил то, не знаю что!»

Голубые глаза преподавателя сверкнули загадочной искрой.

— Вот не поверишь, сейчас сам об этом думаю! По всей видимости, я сумел произвести телепортацию предмета из Внешнего мира в наш! Что в принципе невозможно без физического перехода!

Мне вспомнилась колбаса, которую физкультурница приволокла из иномирского супермаркета. Лично ведь за ней отправлялась. Туда-сюда телепортировалась.

— В день бала Троя была в моем родном мире! Мы с ней беседовали по возвращении, и она сказала, что проход в наш мир работает всего лишь несколько часов, а после закрывается на целый месяц. И что-то там про фазы луны еще…

— Стоп! — уже второй раз за утро перебил меня магистр. — Проход не то что бы закрывается, он становится односторонне-непроницаемым. Попасть во Внешний мир можно в любой момент, а вот вернуться только в определенную фазу луны.

— Угу! Примерно так Троя и сказала, — с умным видом поддакнула я, как будто поняла, о чем он говорит. — Глеб, тогда мне непонятен другой момент. Если с той стороны к нам попасть нельзя, то как цветок прошел барьер? Или это правило касается только людей?

В следующий миг лицо Глеба претерпело немыслимые метаморфозы, а точнее, на нем отразился весь спектр эмоций от удивления до вселенского счастья!

— Ты гений! — внезапно выдохнул он.

— Э-м-м, что?! — фигасе реакция у преподавателя на внешне безобидный вопрос. — Я, конечно, подозревала, что во мне есть зачатки Эйнштейновского разума, но ты сейчас мне все же объясни. Что к чему?

Вот только магистр явно ничего рассказывать мне не собирался, он уже вылез из-за стола и рывком подскочил к моему стулу, а едва я успела договорить окончание фразы, крепко обнял мою накормленную тушку, и на Брежневский манер крепко чмокнул в губы. Правда, тут же отстранился и выдал:

— Я, кажется, понял, что произошло с Троей! И теперь, возможно, я смогу все исправить!

Пока я хлопала глазами не в силах переварить услышанное, магистр еще раз поцеловал меня, на этот раз в щеку, назвал гением и, судя по скорости передвижения, явно собирался от меня куда-то свалить:

— Эй, ты куда?

— Эль, я тебе все объясню позже! Отправляйся к себе в комнату, как только появится возможность, сразу все расскажу! Сейчас дорога каждая минута! — и не дожидаясь моего согласия, исчез во вспышке телепортации.

«Так и вижу вашу будущую семейную жизнь! Ты будешь как Пенелопа ждать его дома, готовить борщ. А он как Одиссей — бороздить моря и просторы своего безумного разума! И так двадцать пять лет!» — съехидничала шиза.

«Еще неделю назад я бы тебе поверила, но теперь у меня у самой в голове живет предсказательница Эльвира! А это, знаешь ли, здравой психикой даже не пахнет! В Кащенко мне бы выделили отдельную палату!»

«Не мне, а нам!» — поправила шиза и, прежде чем свалить в глухомань, посоветовала, — «Ты у тети Мани пирожков-то попроси. Крис и Фиса тоже, поди, голодные!»

— И вправду! — вслух согласилась я. — Мужики мужиками — врозь, а пирожки для иномирянок по расписанию!

Через десять минут я уже легкомысленно шагала по коридорам, обратно в родной блок. В одной руке, словно Красная Шапочка, только без головного убора, несла корзинку с пирожками, которую мне выдала заботливая домовая, а во второй эдакий советский бидончик из-под молока, только в нем плескался еще горячий борщ.

Суп тоже Маня пожертвовала в фонд голодных фрейлин, правда под строгим наказом тару в будущем вернуть. На вопрос — где нам взять тарелки и ложки в студенческом блоке, домовая буркнула что-то про горемычных магичек-неумеек и нашептала на ухо пару бытовых заклинаний.

— Ты, молодуха, не печалься, — делилась Маня житейским опытом, как оказалось, наш разговор с Глебом она подслушивала с самого начала. — Мужики — они народ странный, со своими мыслями и дуростями в голове! Ну подумаешь, сбег — вернется! Тройка бывало тоже полюбовников притащит в академию, а утром кормить приведет. Так они тож сбегали! Но от нашей мегерочки еще никто не убегал! Только пепел потом в совочек сметали с пола! Огненная плеть — она дама капризная! Хозяйку очень любит!

Я даже уши навострила. Разговор с домовой перетекал в любопытное русло. Вот только Маня тоже не вчера родилась и, заметив мое оживление, торопливо собрала корзинку с бидончиком, да и выставила меня сначала за двери кухни, а потом и столовой.

«Клевое у нас учебное заведение, — задумчиво протянула шиза. — Зельевар — поэт и наркоманистый психопат! Начальник службы безопасности — маньяк-насильник. А физкультурница, по ходу дела, окажется серийной убийцей. Интересно, сколько уже мужиков она своей плеткой ухайдохала?»

«Не мели чушь!» — огрызнулась я. — «Троя не такая. Может, домовая выразилась не корректно!»

«Куда уж корректней! Пепел и совочек! Все ясно как белый день! Эль, а может от нее все же сбежал кто из любовников? И прибить решил в отместку?»

«Блин, прибейте меня уже кто-нибудь! Лишь бы ты заткнулась!» — мысленно взвыла я.

«Ой, все! — я даже увидела, как Эльвира надувает эфемерные губки. — Я обиделась!»

Обрадовавшись, что хотя бы некоторое время шиза будет сидеть молча, я торопливым шагом поспешила в блок.

«По всем законам жанра и сказки про Красную Шапочку, сейчас на мои пирожки просто обязаны слететься все неприятности академии!» — едва я подумала эту почти крамольную мысль, как тут же пятьсот раз об этом пожалела, потому что из очередной боковой ниши коридора послышался подозрительный писк.

Я, наверное, даже стороной обошла бы эти подозрительные звуки, по радиусу эдак метров в десять, если бы не знакомый мяв, раздавшийся с той же стороны.

— Му-у-у-урз! — только и осталось горестно выдохнуть мне.

Еще час назад этот рыжий гад сидел в комнате, а теперь, судя по звукам, убивает очередную горную крысу!

И пройти бы мне мимо, не первая и не последняя крысятина эта у Мурза. Вот только писк новоявленной жертвы был настолько жалостливым, что мне не оставалось ничего другого, как поставить бидончик с корзинкой на пол и пойти проверять, что же там происходит.

Разумеется, противную горную тварь, которую сейчас добивал кошак, я выручать в любом случае не собиралась, тем более что помнила об ее крайне ядовитых зубах. И все же в сердце что-то беспокойно ёкало.

Подойдя к нише, которая почему-то оказалась не освещенной ни одним фонариком, мне сначала пришлось идти по стеночке — аккуратно ощупывая возможные препятствия, а потом, стукнув себя по лбу, пробормотать легкое заклинание вызова тусклого огонька. Света от него было ровно как от спички, но все же лучше, чем ничего.

«Все время забываю, что я нынче типа маг! И некоторые бытовые проблемы можно решить всего лишь произнесением пары формул!»

Мой неказистый источник света плясал в воздухе, не очень щедро одаривая стены своими отблесками. Зато даже такого тусклого светлячка хватило, чтобы понять — ниша-то вовсе и не ниша, а узенький коридорчик, петляющий и уходящий куда-то в неизвестность. И вот там, в этой самой неизвестности, все отчетливей слышался жалобный писк и истошный мяв!

Шаг пришлось ускорить.

Аккуратно миновав несколько крутых поворотов, уже через полминуты я добралась до источника звуков.

Картина, представшая передо мной, заставила одновременно испугаться, умилиться и оценить неприятности, в которые я только что вляпалась. Потому что увиденное именно этим и грозило.

Коридорчик, где я стояла, продолжал уходить и дальше в неизвестность, но вот продолжать путь по нему мне уже не требовалось. Под моими ногами лежал свернувшийся в клубок Мурз. Едва увидев меня, он прекратил свои душераздирающие вопли и, словно пытаясь мне на что-то указать, кивнул усатой мордой в район своего мохнатого пуза.

Вот только я и без его подсказок поняла, на что именно мне указывает рыжий.

Зарывшись на манер котенка и жалобно попискивая, в тепле кошачьего тела отогревался малюсенький дракончик.

Перепутать этого чудо-зверя еще с кем-либо было невозможно.

Маленький, размером с цыплёнка, чешуйчатый, с почти прозрачными крылышками а-ля летучая мышь и жёлтыми глазами на половину морды — он постоянно пищал, временами переходя на ультразвук.

Ломать голову и узнавать, как явно новорожденный драконенок оказался в глухом коридоре академии, я не стала. Сейчас понимала только одно — зверюшку надо спасать.

Логика подсказывала, что необходимо вызывать Эридана, а вновь пробудившаяся Эльвира, которая решила временно забыть про обиду, решительно настаивала на другом:

«Он сейчас не придет! Раньше вечера не освободится, а дракон сдохнет уже через пару часов! Замерзнет!»

Только после этих слов я заметила, как сильно Мурз пытается обкрутиться вокруг пищащего детеныша. Правду говорят, чужих детей не бывает. Кошак даже дышать на него пытался и облизывать, но вот только мелкая дрожь продолжала бить крошечное тельце чешуйчатого малыша.

«Милый Мурз! А я на него еще грешила! А ведь он явно на помощь звал, не зря так истошно вопил!»

«Элька, не тупи! Хватай этот зоопарк и в блок неси, к девчонкам!»

Чем смогут помочь малышу Крис и Анфиса, я даже представить не могла, но решив с предсказательным даром не спорить, подхватила в охапку и кота, и истошную пищалку, ураганом понеслась к блоку. Выныривая из ниши-коридорчика, я горестно посмотрела на бидончик с борщом и уже хотела оставить его тут, а потом вернуться, как шиза меня остановила.

«Ты какая-то не хозяйственная баба! — обвинила она меня, — Кто ж еду на дороге оставляет! Кота отпусти он и сам дойдет, дракона под мышку сажай — поместится, а жратву бросать не смей! Тебя Маня потом за потерянный бидончик сковородкой прибьет и на котлеты пустит! А я еще жить хочу! Угораздило же с тобой одно тело делить!»

Обижаться на Эльвиру времени не было, пришлось быстро, четко и по-военному выполнять все эти указания. К слову, сажать дракошу под мышку было страшновато, малыш казался таким хрупким, что боязнь его раздавить не покидала меня до самого блока. С бидончиком и корзинкой пришлось сложнее. Тащить их в одной руке оказалось задачей из разряда фантастических миссий. Корзинка, расположенная на сгибе локтя, постоянно норовила либо больно стукнуть по бедру, либо съехать вниз по руке, а ручка бидончика, зажатая в ладони, больно давила на костяшки пальцев, вгрызаясь под весом хозяйственной ёмкости в кожу. В такой нелепой позе о быстром беге даже помыслить было невозможно, в итоге перемещалась я аналогом быстрого спортивного шага. Кособоко. Нелепо. И словно по лезвиям — аккуратно!

Но даже таким нелепым способом до блока я добралась в рекордно быстрые сроки и до комнаты умудрилась пройти незамеченной. Видимо, запуганные Эриданом однокурсницы сидели по своим норкам и не смели высовываться наружу. Как говорится, от греха подальше.

Дракоша сидел тихо, даже пищать перестал. Вот только я не понимала, хорошо это или плохо в сложившейся ситуации!

Глава 7

Будьте проще и к вам потянутся амебы.

Игорь Сиволоб

Комната номер «тринадцать» оказалась запертой изнутри. Кристина и Анфиса, поддерживая общую истерию, так же показательно забаррикадировались в нашем общем обиталище!

— Могли бы и меня дождаться! — обиженно буркнула я и, принялась барабанить ногой по непреодолимому препятствию в виде входной двери.

Руки были заняты, зато не слабые ноги, стараниями тренировок Трои, издавали неповторимый и музыкальный стук, эхом разносящийся по коридорам Академии.

Уже занеся ногу для третьего удара, я даже огорчилась, когда она не достигла цели. Дверь распахнулась, предъявляя предо мной Кристину во всей красе. Всклоченную и обеспокоенную. Едва взглянув на меня, брюнетка, не теряя времени, схватила мою тушку за плечо и втянула в комнату.

От неожиданности такого движения бидончик в моей руке слегка накренился, отчего с него съехала неплотно прилегающая крышка, и послышался неприятный звук, расплескивающейся жидкости.

Удивленно взглянув, сначала на меня, потом примерно на полтарелки вкуснейшего борща, растекающегося по полу, Кристина выпустила мое плечо из боевого захвата и выдала гениальнейшую по своей дебильности фразу:

— Это ты борщом Анфису тушить собралась?

— Че? — в моменты непонимания я переходила на какую-то другую разновидность русского языка.

— Я думала, ты за Эриданом ушла! Или другими пожарниками!

Ничего не догоняя в происходящем, я поставила бидончик и корзинку на пол, придерживая под мышкой до сих пор трясущегося дракончика, торопливо закрыла дверь в комнату, куда в последний момент успел прошмыгнуть Мурз, и только после этого развернулась лицом к Кристине и принялась попутно осматривать комнату.

В помещении витал отчетливый запах дыма, а над кроватью Анфисы, на потолке, различалось четкое закопченное пятно.

— Кри-и-ис! — осторожно протянула я. — Меня здесь всего час не было, что вы умудрились натворить?!

В голове рисовались адские фантазии начиная от новых экспериментов с бытовыми заклинаниями, заканчивая очередными каверзами, которые нам могли подстроить наглющие дворянки.

«Шиза! Вот как мне дракончика достать? Тут же трындец полный и без нас творится!»

«Эльвира ерунду не посоветует!» — загадочно ответило даровитое «второе я» и ушло в режим радиомолчания.

А дракончик тем временем беспокойно закопошился под мышкой и принялся деловито крутиться. Мне было одновременно щекотно и страшно за зверька, уж слишком сильную активность он начал проявлять.

— Что у тебя там? — поспешила поинтересоваться Крис, заметив мои ерзания.

— Анфиса где? — вопросом на вопрос выдала я.

Не то чтобы от брюнетки я собиралась дракошу скрывать, но и у меня вопросов миллион накопился.

— Ты только не кричи, когда увидишь, — загадочно отмахнулась подруга и направилась в ванную. — Я уже и Эридана звала, но он так и не явился, а сама Фиска в шоке, что ли…

После такого заявления мне стало нехорошо. Что должно произойти, чтобы наша бесшабашная готесса умолкла и пребывала в шоке? Ответа на сей вопрос у меня не было ровно до того момента, как вслед за Кристиной не проскользнула в ванную.

Фиса обнаружилась сидящей под струями душа, в опалённой одежде, которая теперь мокрыми лоскутами свисала по ее телу. От пижамы остались одни воспоминания, нижнее белье пока держалось, но когда-то белые кружева лифа теперь отдавали цветом древесного угля. И перенести бы Анфиску в медпункт, наверняка же ожогами вся покрыта, вот только периодически новые языки пламени начинали плясать по коже подруги в абсолютно не предсказуемых местах, подпаливая остатки одежды, и тут же угасая под водными потоками. При этом сама блондинка даже не собиралась вздрагивать и кричать от немыслимой боли. Сидела сосредоточенно, молча, словно к чему-то прислушиваясь.

Первым желанием было подбежать к подруге и хоть как-то ей помочь, вот только мой нервный рывок удержала Кристина:

— Стой, дура! — одернула она, — Я вот тоже пыталась! Она жжётся!

И словно в подтверждение своих слов, прямо под нос сунула мне пораженную огнем левую ладонь. Там на подушечках пальцев уже надувались огромные волдыри ожогов.

— Это явно пробуждение, — выдала уже почти логичный вывод брюнетка. — Вот только что с этим теперь делать — ума не приложу! Где этот дурацкий герцог, когда он так нужен?

— До вечера не явится, — трагически выдала я. Эльвира это мне четко дала понять, когда отсылала сюда с дракошей.

И тут меня осенило…

Моя шиза открытым текстом будущее мне предсказывать явно либо не умела, либо не собиралась, а вот полунамеками и загадками а-ля «сложи пазл», ей, видимо, было в кайф.

Итак, загадка простая: у нас есть замерзающий дракон и очень горячая Анфиса. Складываем два плюс два и мы получаем — драконий инкубатор!

Понимая, каким безумством попахивает эта идея, я все же решила её проверять сразу опытным путем.

Пищащего дракончика из-под мышки доставала аккуратно, животинушка издавала жалобные звуки и тряслась от холода с удвоенной силой.

По-прежнему сидящая под струями воды Анфиса за моими действиями наблюдала с любопытством и, как мне показалось, даже вышла из своего странного ступора.

— Фиса, — попросила я, протягивая ей в ладонях чешуйчатого пищалку. — Его надо согреть, только аккуратно! Я не знаю, какая именно дракону нужна температура, но ты сейчас здесь явно самая горячая!

В глазах подруги мелькнуло понимание, а ее руки сами потянулись забрать малыша. Да и сам чешуйчатый, чувствуя в Анфисе источник тепла, деловито рвался навстречу к ней.

Я же замерла, глядя на ту сюрреалистичную картину, которую видела в изменившихся глазах подруги. Вместо небесно-голубого цвета, который так подходил милой блондинке, там теперь плясали адские языки красного и невероятно жаркого темно-синего пламени.

В следующие минуты подруга, продолжая сохранять гробовое молчание, пристально изучала копошащегося у нее на руках дракона. Мелкому у нее на руках нравилось. Его пронзительный писк наконец-то начал сменяться довольными звуками, похожими на тихое урчание. Хотя изредка, когда до детеныша долетали капли включенного душа, он недовольно вжимал свою непропорционально большую голову с тоненькой шейкой в туловище и пытался чихать.

С самой Анфисой тоже начали происходить перемены, явно в лучшую сторону. Беспорядочные языки пламени, плясавшие по ее телу, сместились к рукам, и теперь, начиная от локтей до кончиков пальцев, изящные руки девушки напоминали опаляющие факелы, то бишь горели ярким, казавшимся неугасимым огнем.

Я и Крис поглядывали на подругу с опаской, и только сама Фиса и наконец-то согревшийся дракончик выглядели неимоверно довольными и даже умиротворенными.

— Как думаешь, она скоро с нами заговорит? — не выдержала я.

Брюнетка лишь плечами пожала.

— Ты можешь считать меня эгоисткой. Но глядя сейчас на Анфису, я не могу думать ни о чем другом, кроме: а какая «гадость» проснётся у меня вместо дара? — пессимизм в ее голосе зашкаливал. — Навряд ли это будет талант превращать воду в вино…

«Неа. Пусть даже не мечтает», — опять напомнила о себе Эльвира, — «За вином это к Глебу!».

— Ну, может, все не так уж и плохо, — попыталась успокоить я её. — Анфиса выглядит вполне довольной.

«Ага, само довольство!»

На фоне общей картины, где посередине ванной комнаты стоят две фрейлины-первокурсницы и смотрят на третью, сидящую в обгоревшей одежде под струями душа, мои аргументы выглядели крайне бредово.

— А ЭТО ЧУДОВИЩЕ! — указывая на дракошку в руках Фисы, возмущенно вопрошала Крис, — ты откуда приволокла?

Осталось только глаза закатить.

— Не поверишь! Это приемный сын Мурза, — и тут же, засомневавшись в половой принадлежности чешуйчатого, добавила, — или дочь…

Историю с нахождением пищащего комка пересказывала сумбурно, перескакивая с детали на деталь. А вот Крис на животинушку смотрела с опаской.

— И вот тащу я, значит, борщ, пирожки в одной руке, дракона в другой. Прихожу сюда, а тут вот — картина Репина «Наша ванная в огне».

— Эль, а тебя не насторожило, что новорожденному дракону не положено быть в академии, тем более в темном коридоре, ведущем неизвестно куда?

— Конечно, насторожило! Но не бросать же его там! Вечером Эридан явится, вот пускай он и расхлебывает!

— А ты простая, блин, — неожиданно раздался голос Анфисы, который мы уже совсем не ждали. — Вас послушать, так герцог должен примчаться и разрешить ВСЕ наши проблемы.

Резко обернувшись в ее сторону, я с облегчением обнаружила, что наша шокирующая блондинка уже не выглядит обескураженной оборванкой в чадящих лохмотьях, а как раз наоборот — спешно поднимается на ноги, выключает ниспадающие на нее струи душа и с самым спокойнейшим выражением лица вышагивает на кафельный пол ванной комнаты. Беспорядочный огонь уже не плясал по ее рукам — девушка выглядела совершенно обыкновенной и нормальной, разве что чуть-чуть подкопчённой. На вытянутой ладошке подруга держала довольнейшего дракона, который теперь, после проведенной над ним термальной терапии, явно собирался скрутиться калачиком и, сладко позевывая, уснуть.

— Тварюшка милая, — выдала бывшая готесса, — Я назову ее Чешуйкой! И если какой-нибудь блондинистый одноглазик решит ее у меня забрать — сожгу на фиг!

Фраза прозвучала угрожающе…

У нас с Кристиной аж челюсть выпала. Одновременно и на пол. Таких ярких перемен в Анфисе мы точно не ожидали, а уж неожиданной агрессии и ярого опекунства над хищной ящерицей, которую я приволокла, тем более.

— Стоп! Стоп! Стоп! — выдохнула я. — Давайте разберемся! Фиса, может ты нам хоть что-нибудь объяснишь? Например, что это было? Как ты себя чувствуешь? Почему Чешуйка? А вдруг это мальчик?

Блондинка упрямо помотала головой.

— Девочка, однозначно! Я под хвостом посмотрела!

Для меня такой аргумент прозвучал не самым убедительным образом. Дракон в моем понимании был рептилией, и я, как человек, знакомый с биологией крайне приблизительно, сомневалась в наличии у животного такого вида ярко выраженных половых признаков.

Пока пыталась это объяснить вслух блондинке, та упорно продолжала стоять на своем, а потом, махнув рукой, вышла из ванной, и все так же придерживая в руке свеженазванную Чешуйку, направилась к шкафу за полотенцем: вытирать волосы и переодеваться в целую одежду. На время этого увлекательного процесса дракон был обратно передан в мои руки, а я же, вознамерившись так просто от Фисы не отставать, передала детеныша Кристине.

Брюнетка недовольно скривилась.

— Эль, а если он меня подпалит?

— Потушим! — отмахнулась я и целенаправленно пошла вытряхивать ответы и объяснения из Анфисы. — А ну рассказывай!

— Что рассказывать-то? Ты и сама все видела! Горю я, горю! — вполне обыденным голосом выдала та, натягивая на себя целое белье. — Если вы о том, как это произошло — я и сама не поняла! Ты ушла за едой, а минут через пять я себя плохо почувствовала! А потом все вспышками происходило! Я как будто то включалась, то выключалась! Бац — и я вижу как вокруг меня Кристина бегает, потом еще раз БАЦ — под струями воды сижу! Следующая вспышка — ты передо мной, дракона протягиваешь! Я его когда в руки взяла, мне прям сразу легче стало! Странное ощущение, будто он из меня огонь вытянул! Словно питался им! И пока этот странный процесс происходил, у меня сознание окончательно включилось, я даже слышала, о чем вы говорите с Кристиной, понимала все, только способность говорить не сразу вернулась!

На этом блондинка свою пламенную речь завершила.

— И ты так спокойно об этом нам заявляешь? — пискнула из угла комнаты Кристина, телесный контакт с драконом все так же не доставлял ей восторга и удовольствия. — Да я тут чуть с ума не сошла, когда ты вспыхнула!

— Нет, мне надо орать и прыгать по блоку, декламируя Шекспира! — огрызнулась готесса. — Бабы, давайте рассуждать логично! Все что произошло, явление вполне нормальное, ожидаемое и прогнозируемое! Мы с тобой, Кристина, в отличие от Эльки хотя бы предупреждены о Пробуждении! А значит, панику поднимать смысла нет! Ну подумаешь — загорелась! Академию не сожгла же! Да и Чешуйке, как я поняла, у меня на ручках понравилось! — и словно в подтверждении своих слов, подошла к брюнетке и аккуратно забрала зверюгу обратно на свои руки. — Ути-пусечка моя!!!

Я смотрела на этот дибилизм широко открытыми глазами и уже даже офигевать перестала. Как нецензурно выразились бы у нас в иномирской России — у Анфисы были явно стальные яйца и нервы!

— Ах да! — вдруг неожиданно добавила она, — Про герцога! Мне все равно в чем вы его там хотите заставить разбираться и расхлебывать! Но Чешуйку я ему не отдам. Не знаю, кто у нее был недотепой-матерью, но обратно эта рептилия мою бусечку не получит!

Где-то в глубине сознания, впервые разделяя мои эмоции, взвывала Эльвира:

«Ей-богу — игра престолов! Анфиса — огнерожденная, мать драконов. Остановите Землю — я сойду!»

Глава 8

Смысл истинной дружбы в том, что радость она удваивает, а страдание делит пополам.

Джозеф Аддисон

Где искать Эридана Глеб знал изначально, а вот то, за каким занятием он застанет герцога Нейтральных земель в его же кабинете, зельевар точно не ожидал.

Нагло и экстренно телепортировавшись прямиком к Эридану, Глеб уже готовился как на духу выложить свою невероятную догадку насчет состояния Трои, вот только, увидев представленную картину, и слова единого не сумел выговорить.

Сидящий за каменным столом Эридан, разъяренный, как стадо бизонов, орал на троих стоящих перед ним первокурсниц-фрейлин. Казалось бы, абсолютно привычная картина — злыдня, разносящий студенток, вот только все трое девушек были полностью обнажены, а их платья и белье небрежной кучей валялись на полу. В глазах у несчастных стояли слезы, то одна, то вторая вздрагивала от очередного вопроса герцога, словно от обжигающих плетей. Сложно было представить, какое унижение и стыд испытывали девушки.

— Очки тоже снимай! — яростно приказывал блондин дрожащей от ужаса Танисе. — Я же четко сказал, ничего на себе не оставлять!

Дрожащими руками девушка потянулась к переносице, бессильные слезы катились по её щекам.

На этом душещипательном моменте Глеб не выдержал — продолжать смотреть на это и становиться свидетелем подобной экзекуции он не собирался:

— Не знаю, что здесь происходит, — как можно спокойнее начал зельевар, — Но если это сейчас же не прекратится, то, возможно, в убийстве меня будут обвинять уже заслужено!

— Глеб, зайди потом! Я занят! — абсолютно невозмутимо выронил Эридан, продолжая высверливать девушек взглядом, — Я закончу с этими через час, возможно раньше. Потом и поговорим!

Магистр даже ушам своим не поверил. Распаляющийся гнев требовал от зельевара выхода наружу.

— Ты совсем помешался? — процедил мужчина, глядя в упор на коллегу. — Так я тебе мозги прочищу!

Бровь над живым глазом герцога удивленно поползла вверх, видимо, сам Эридан в своем поведении ничего ужасающего не замечал.

Глеб же, прищелкивая пальцами, заставил ворох одежды подплыть к девушкам и коротким кивком приказал тем одеваться и уходить прочь из кабинета. Заставлять дрожащую тройку не пришлось, проявив рекордную скорость, уже через пятнадцать секунд девушки в полузастегнутых платьях ломились в активированный тайный выход из кабинета в стене.

За всем этим с самым наиспокойнейшим видом наблюдал герцог, а едва каменная кладка зарастила проем за Танисой, Милой и Хлоей, перевел тяжелый взгляд на зельевара:

— Ты хоть соображаешь, что творишь? А, Глеб? Или опять зельями надышался?

— Я боюсь, это ты чего-то не понимаешь! Ты совсем на своих допросах сдвинулся? Раздевать-то их зачем? Или тебя теперь возбуждает насилие над девушками? Неудачный опыт сказывается?

— Ты — идиот. Полнейший! Если я что-то делаю, значит, так нужно. И отчитываться перед тобой я не собираюсь!

Выдавая подобное, Эридан выражал полную уверенность, будто являлся истиной в последней инстанции.

— Я не требую от тебя отчета! — уже успокаиваясь, выдохнул брюнет, — Вот только знаешь, когда-то мне Троя рассказывала об одном ученом из ее мира! Он сотворил страшное оружие, которое за секунду может убить миллионы, но был уверен, что делает это ради благой цели и поддержания мира на всей земле. Так вот, ты сейчас похож на такого — у каждого поступка есть грань дозволенного. Ты ее переступаешь!

— Да ты не только поэт, магистр, но и философ! — неожиданная улыбка, похожая на оскал, сверкнула на лице Эридана, — А еще идиот, которого только что провели девчонки, как малолетнего придурка, помешанного на рыцарстве! — «орлиное око» гневно сверкнуло. — Мы пригрели у себя на первом курсе как минимум двух предателей, кто выдает себя за милых и ничего не сведущих девок.

— Ты о чем?

— Все о том же, Глеб, все о том же, — герцог устало откинулся на спинку кресла. — Эта тройка фрейлин — явно засланные. Мы стали свидетелем чьего-то гениального спектакля, который волей случайности умудрились подпортить.

— К чему ты клонишь?

— А к тому, что кому-то надо чаще выходить из лаборатории и больше думать! У Танисы в очках, вместо линз, стоят два артефактных определителя магии, каждый из которых сравнится по стоимости с драконом. И я не шучу, давая им рыночную оценку! А Мила — явный оборотень. И если бы ты обращал внимание не на искусственные слезы и нежную наготу, а например, на шрам у копчика у этой самой Милы, от купированного в детстве хвоста, ты бы не стал мне мешать и дал продолжить допрос дальше! Возможно, я бы еще что-то разглядел у третьей!

— Тогда, почему ты их отпустил?

— Глеб, не заставляй меня думать, что ты полный идиот. Кем бы они ни были — это исполнители, а значит, где-то есть заказчик. И теперь, поверь, я с этих дамочек не то что глаз не спущу, я буду знать даже о частоте их сердцебиения в минуту!

Дослушав Эридана до конца, зельевар только сейчас осознал — герцог не просто прав, он прав на сто процентов и даже больше. Вот только…

— Они же прошли испытание у Ризеллы. Принесли ей клятву, ответили на вопросы. Если они предатели или будущие убийцы, то как они смогли обмануть шар правды? Это ведь невозможно!

— Вот теперь ты задаешь верные вопросы. И мы переходим ко второй части нашей головоломки — а что, если королева не жертва? И если говорить о «невозможности», то вспомни о Мадлен. Она ведь тоже прошла испытание и принесла присягу…

— Но если предатели есть в этой тройке, то где гарантия, что их нет в остальных?

— Ты будешь смеяться, но судя по раскладу карт в колоде вне подозрений только иномирянки и, как ни странно, маркиза и графиня. Последние во время всех событий были под жестким наблюдением. Плюс ко всему, они слишком очевидные кандидатуры для таких весомых ролей. Я скорее поверю, что их ввели в игру как безумный отвлекающий внимание фактор.

Магистру захотелось выматериться.

— Ты думаешь, это все игры Ризеллы?

— Я не делаю выводы без доказательств, а конкретно этот может быть плодом нашей больной фантазии. — Герцог сделал паузу. — А теперь расскажи, с какой стати ко мне пришел ты? Только не говори, что в тебе проснулось рыцарство, и ты решил поиграть в спасителя юных дев от герцогского растления?

— Нет, я здесь из-за Трои. Возможно, я понял что произошло.

Признаться, Глебу стало совестливо, за этим разговором и раскрывшимися деталями заговора, его гипотеза о возможном способе помочь физкультурнице немного сместилась на задний план.

— Рассказывай! — голос Эридана вновь стал скуп на эмоции.

Все же будучи реалистом, герцог здраво оценивал ситуацию — скорее всего, блондинка уже никогда не очнется.

— Эта гипотеза безумна, но если ты сложишь все детали, то мозайка сойдется в единую картину.

— Не тяни. У меня не так много времени, — в этот момент блондин почувствовал уже второй вызов из комнаты иномирянок, и от немедленной телепортации туда его удерживала только информация, которую пытался донести до него преподаватель зельеварения.

«Я очень надеюсь, что если у кого-то еще из этой тройки проснулся дар, то это будет что-то безобидное и оно не разнесет половину академии… Пускай это будет, например, способность выращивать цветочки. Ну или что там любят девчонки в их возрасте».

— Дело в том, что в день Присяги была единственная ночь месяца, когда можно беспрепятственно телепортироваться из Внешнего мира в наш. Следующее окно должно открыться теперь уже больше чем через двадцать дней. В остальные дни проход доступен только в одну сторону — из Двадцати королевств в иномирье.

— Спасибо за детский ликбез, — перебил герцог, — Я знаю эти прописные истины. Можно сразу к сути вопроса.

— А суть в том, что проход даже сейчас открыт. Тонкий, иллюзорный, невозможный по всем законам миров, но он открыт! — взволновано выпалил брюнет. — Эр, ты не теоретик в науках, но попробуй осознать, такие проходы могут удерживать открытыми только невозможные вещи. Например, логические парадоксы!

И действительно, герцог был упрямым практиком и из последней фразы зельвара не понял ни слова.

— Объясни по-человечески. Почему ты вообще решил, что проход открыт?

— Потому что — гладиолус!

— Что?! — «орлиное око» начало раздраженно багроветь, показывая, что герцог теряет остатки терпения, — Ты опять в своей лаборатории выпил яда?

— Я адекватен как никогда, — отбрыкнулся магистр, — Эр, теперь думать твоя очередь. Троя, оставшись на балу за главную, поступила по регламенту и ограничила телепортацию. Но вдумайся сам, она ограничивала ее только для пределов нашего мира.

После этой фразы, Эридан жестом остановил магистра. Герцогу требовалась минута на осмысление.

И ведь правда, все ограничения телепортации всегда касались только одного мира — родного. Никто и никогда не блокировал перемещения во Внешний мир — нет смысла этого делать. Опасно! Вернуться обратно можно отнюдь не всегда. Ведь существовал риск застрять в чужом пространстве на срок до месяца.

Не зря же во время вступительных испытаний Арвенариус и Троя на целых два лунных цикла уходили в чужой мир и наблюдали там за кандидатами, чтобы потом в единый момент перенести их в эфемерную экзаменационную комнату, выбраться из которой по силам лишь единицам.

— Продолжай, — после недолгой паузы попросил блондин.

— Я думаю, когда все произошло, — Глеб нервно сглотнул, — Троя поняла, что ей не справиться, ведь против нее был очень сильный телекенезист, вероятно, даже более сильный, чем я. Она попыталась телепортировать, но понимая, что в пределах Двадцати королевств перемещение невозможно, попыталась уйти в родной мир.

— Бред! — не выдержал герцог, — Тело же здесь!

И тут же осекся.

Потому что понял. И вспомнил.

Вспомнил, почему сам опасался телепортироваться в тот день. Опасался расщепления тела и души… Да что там опасался, здраво понимал — вполне может бесплотной душой переместиться в точку назначения, а телом остаться на месте… Пустой оболочкой, которая даже дышит лишь на безусловных инстинктах, словно растение. И вернуться обратно станет невозможно!

Души без тела растворяются в пространстве за считанные минуты!

— Черт! — выругался он. — Не может быть!

— Может! — с каменным лицом кивнул Глеб. — Это и произошло! Вероятнее всего, тот, кто пытался ее убить, удерживал тело в нашем мире на физическом уровне. Телекинезисту это вполне по силам. Душа же ушла в иномирье. Но мы можем помочь Трое, надо только перетащить ее тело во Внешний мир! — глаза зельевара загорелись безумными искрами.

Эридан не верил словам Глеба — магистр слишком хотел принять желаемое за действительное.

— Глеб, это невозможно! — герцог даже встал из-за стола. — Если душа Трои ушла в другой мир, то она там и растворилась. Без остатка. А значит, от нее осталось только тело! Оболочка!

Брюнет лишь отмахнулся и бесконечно уверенным в своей правоте голосом продолжил:

— Я же говорил о логическом парадоксе! Все не просто так! — пальцы брюнета нервно подрагивали, — Эр, ты только вспомни, когда мы все явились в тот коридор. Она лежала — мертвая! Окончательно мертвая! Дыхания нет, сердцебиения — нет! И вдруг! Вопреки всему! Логике и здравому смыслу, она оживает! Ты понимаешь, что это значит?

— Честно? Нет, — признался начальник СБ.

— Её душа жива. И она где-то там, в ее родном мире! Именно поэтому не может закрыться проход. Троя одновременно находится и там, и тут! А это логический парадокс! Эр. Мы можем её вернуть… Надо всего лишь телепортироваться с ее телом во Внешний мир! Тогда она сможет вернуться…

— Глеб, а теперь хочешь прописную истину, — не выдержал Эр. — Душа растворяется без тела! Уходит в никуда! В любом из миров!

— Значит, она нашла временное тело, — упрямо стоял на своем магистр. — Что нам стоит попробовать?

Герцог прикидывал варианты. С одной стороны — ничего не мешало, а с другой…

— А если ты ошибся? Что тогда? Ты только представь, здесь даже за пустым телом Трои присматривают наши целители. Ей обеспечивают питание и должный уход. А что ты будешь делать, оказавшись в Иномирье с бесчувственной блондинкой на руках? Если мне не изменяет память, то местные лекари со своими технологиями навряд ли смогут ей помочь чем-то кроме укола и капельницы.

— Но и не попытаться мы тоже не можем!

— Значит так, Глеб! — Эридан все же принял волевое решение, — Мы подождем. Скоро откроется нормальный двухсторонний проход во Внешний мир. И тогда одним днем мы телепортируем Трою в ее родной мир, и если твой план сработает, то вернемся уже втроем и на своих ногах, а если нет — сможем отнести тело Трои обратно к нашим целителям без фатальных для нее последствий.

С точки зрения логики, такое решение было оправданным, а вот с точки зрения дружбы…

— Такое промедление смерти подобно, — оставался недовольным магистр. — Ждать почти месяц, ради перестраховки.

Эридану же сейчас подумалось совершенно о другом…

— Глеб, а ведь если ты прав… То где-то во Внешнем Мире сейчас появилась Мегера…

Брюнет вздрогнул от имени богини мщения, а потом резко расслабился…

— Ну подумаешь, прибьет парочку козлов… В конце-то концов, все ее жертвы этого заслуживали….

***

/Внешний мир. Несколькими днями ранее/

Уродина.

Одним словом… Страшилище…

Карина стояла перед зеркалом и рассматривала свое отражение с уже привычной апатией.

Горбатая, с сильнейшим врожденным искривлением позвоночника, непропорционально большим носом по сравнению с казавшимся маленьким лицом, запавшие глаза, спрятавшиеся под белесыми ресницами и линзами очков… а еще прыщи, точнее, их последствия. Куча мелких шрамиков, рассыпанных по щекам, оставшихся от периода полового созревания.

Впалая грудь, тонкие руки, которые все из-за той же горбатости были опущены вдоль тела гораздо ниже, чем у других нормальных людей.

Из всего этого порадовать могли только волосы — на фоне общей болезненности они выделялись всегда здоровым блеском и пышной шатенистой копной, растущей с немыслимой скоростью… Только подстригать успевай.

— Ну че, Рапунцель? — хмуро обратилась к себе Карина. — Допрыгалась? Доигралась в гордость. Отчислили…

Хотя, какая к черту Рапунцель… Горбуша… Она — Горбуша…

Изначально, еще в младшей школе, из-за похожести носа на клюв, а волос на воронье гнездо, и огромного горба — как у нахохлившейся вороны, Карину одноклассники обозвали в честь Каркуши, из передачи «спокойной ночи, малыши». Вот только потом, с чьей-то легкой руки эта кличка трансформировалась в более обидное — Горбуша….

Себя было жалко. Очень.

Трудно, когда понимаешь, что ты не такая как все… и это не по твоей вине…

Врачи на физический недостаток Карины еще в детстве руками разводили, мол, тут такие сдвиги позвоночных дисков, что никакое ЛФК не поможет. И упрямо направляли мать-одиночку попробовать дочку прооперировать, где-нибудь эдак в Германии-Швейцарии, за кругленькую сумму денег. Мол, там, «за бугром», и врачи лучше, и позвонки они девочке составят правильно, и какие-нибудь корсетики корректирующие смонтируют…

В итоге надежда разбилась об реальность. Денег нет, операции нет, а Карина есть, и горб есть…

Собственную мать девушка ни в чем не обвиняла, та и так крутилась как белка в колесе, зарабатывая дочке на витаминки и прочие лекарства от болезней, которых в довесок ко всему обнаружилось великое множество.

Наверное, как и все дети, лет до десяти девушка верила в доброго волшебника из сказки, который прилетит на метле и все исправит… Потом верила в письмо из Хогвартса или другой Абракадабры, вот только сова так и не явилась…

А в четырнадцать Карина поняла — верить нужно и можно только в себя.

Понимание пришло резко, само собой. Будто стукнуло что-то по голове в тот момент.

Нет в мире чудес! И точка.

Никто тебе не поможет, кроме себя самой.

Пришлось в срочном порядке перестать витать в облаках и браться за голову. Начать учиться, чтобы потом найти хоть какую-то мало-мальски нормальную работу…

Но даже здесь Карина не питала иллюзий… Дурнушка никогда не станет топ-менеджером видной корпорации, пусть хоть обвешается красными дипломами. Требований симпатичной внешности при приеме на работу ведь никто не отменял. Никому она такая Горбуша не нужна.

И девушка поняла, даже став лучшей в учебе, пусть гениальной, ничего, кроме работы в средненькой фирме за десяток тысяч, ей не светит. Был еще вариант, по окончании магистратуры, а именно ее она сейчас и должна оканчивать с отличием, остаться на кафедре и преподавать. Вот только и здесь произошел облом… Точнее, жестокая подстава. И самым обидным было то, что подставили ее просто потому, что она беспомощная и ее легко обидеть… Ведь этим придуркам все равно, что они девушке судьбу сломали… или доломали окончательно…

Каринка крутилась как могла и деньги зарабатывала кропотливой работой. Подрабатывать по ночам официанткой она не сумела бы физически, кому такая страшненькая нужна, вот и приходилось обходиться собственным умом, так сказать. Писала по ночам курсовые и дипломные для более везучих по жизни оболтусов.

Казалось бы, ничего такого. Тем более делала все честно. Работы были грамотными, проработанными, не скопированными из интернета — в общем, пальчики оближешь. Уже к последним курсам прошаренные преподы сами понимали, кто пишет нерадивым студентам их работы, и на Карину стали коситься недобрыми взглядами. Не положено, вроде как.

А на последнем курсе магистратуры к Карине подошли, и не абы кто, а декан факультета с заместителем. И строго поговорили, что дипломные и курсовые с этого года все студенты будут покупать через них любимых, и если Карина дальше хочет развивать свой маленький бизнес, то надо бы ей процентом поделиться… Для начала, хотя бы пятьдесят. И схему даже предложили, мол, к защите будут допущены только те дипломы, которые они сами студентам продадут и чуть ли не систему секретных пометок разработали… Вот такая монополия.

Карина выпросила время подумать…

Здравый смысл все же подсказывал соглашаться… Мол, и на выгодном счету у начальства будет, и крыша неплохая. А вот совесть и справедливость артачились. Почему она будет работать, а эти козлы деньги получать, да и нечестно это, не справедливо…

В итоге, Карина, как последняя дура, от предложения отказалась, клятвенно заверив, что никому не будет больше писать дипломные и курсовые. Про себя отметив, что конкретно на ее университете свет клином не сошелся и народ из других учебных заведений как покупал курсачи, так и будет покупать.

Определенная логика в ее действиях была, вот только то ли отказов декан не любил, то ли за наглость поступок Карины посчитал.

Как по щучьему веленью стали на девушку в учебе неприятности сыпаться… То один, то второй преподаватель раз за разом занижал отметки, и слухи по универу пошли, будто Карина наркотики распространяет.

Откуда именно пошла подобная информация, девушка даже предположить изначально не могла, более того, у нее в голове не укладывалось, как про нее такую чушь можно придумать. Все прояснилось, когда ее во второй раз вызвали к декану и уже конкретно и прямым текстом заявили:

— Мы думали, ты девочка умная. Рассказали тебе о нашем «бизнес-плане» по доброте душевной, а ты в гордость поиграть решила. Ты же понимаешь, от таких предложений не отказываются, так что хочешь — не хочешь, а теперь работать будешь уже не за пятьдесят, а за сорок процентов!

Слушала этот бред Карина и не понимала — наяву это все или во сне. Обидно стало, как никогда в жизни. По крайней мере, в тот момент она так посчитала.

Мало того, что дефектная уродилась, так еще в жизни все шпыняют и ножки каждый об нее вытереть норовит. В итоге взыграла у девушки гордость — отказалась Карина от такого «заманчивого» предложения. Из кабинета декана выходила гордо, с высоко поднятой головой. Вот только из универа ей в тот день спокойно уйти не дали.

На одной из следующих пар, Карину сняли прямо с урока милиционеры, которые нагло заявились прямо на занятия.

Отвели в соседнюю пустую аудиторию и там в присутствии свидетелей устроили унизительный обыск. Из-за чего происходил подобный спектакль, несчастная даже понять не могла, сначала спихнула все на слухи о наркотиках, спокойно и не принужденно наблюдала как из сумки вытаскивают вещи уверенная в своей невиновности. Продолжался этот цирк ровно до того момента, пока из сумки не вывалилась тугая пачка пятитысячных купюр.

Карину подставили. Некрасиво, грубо и в то же время так, что до конца жизни не отмыться.

Как выяснилось позже, едва девушка покинула кабинет декана, тот обнаружил у себя пропажу подотчетных денежных средств, выделенных на приобретение для университета новых плазменных панелей. Вызванная милиция сработала оперативно и по горячим следам в течение часа вычислила воровку.

Уже в отделении сквозь слезы Карина пыталась что-то доказывать, рассказывать из-за чего и почему ее так подставили, но никто даже слушать не желал, а хмурый следователь открытым текстом сказал, что эту ересь в протокол заносить не собирается.

В тот момент казалось — жизнь окончена. В тюрьму может и не посадят, а вот судьбу до конца жизни точно поковеркают. Вот только маленькое чудо, но все же произошло. Тот же декан явился в отделение и с самым невинным и ангельским видом объявил, что заявление на Карину писать не намерен, мол, зачем ей, молодой и оступившейся, жизнь ломать.

«Ах, как же! Просто сам подставиться боишься — я ведь не дура!» — прекрасно понимала девушка, что декану не нужна широкая огласка с якобы пропажей денег. Такую историю ведь в отчет придется занести и в вышестоящее управление образования сообщить о ЧП, а это может привести к засвечиванию его гениальной задумки по эксплуатации чужого труда и добыванию тонн денег.

— Зато твоя история стала прекрасным уроком для остальных, — как бы невзначай признался декан, подписывая приказ об отчислении Карины с последнего курса магистратуры, — Все остальные, те, кто строил из себя гордых и самых умных, теперь молча согласились и работают.

Из универа девушка выходила, всеми силами сдерживая душившие ее слезы, чувствуя себя морально побитой, а на ум просилось слово «изнасилованной». Вслед ей шептались, а в довесок прилетело обиднейшее:

— Горбуша-воровка.

Как она не расплакалась в тот миг, сама не понимала. И лишь дойдя до дома, устало глядя на себя в зеркало, поняла — жизнь закончилась. Куда пойти дальше — неясно, необходимо найти работу — вот только где и какую? Диплома она теперь точно никогда не увидит, а двери куда-то в мало-мальски приличные места для нее закрыты. Да, она продолжит писать курсовые и дипломные для нуждающихся, вот только в современном мире даже эти деньги — копейки.

— Допрыгалась, — еще раз трагично констатировала Карина и уже развернулась, чтобы отойти от зеркала, как в отражении мелькнуло что-то абсолютно постороннее.

Рефлекторно вновь взглянув на зеркало усталыми от слез глазами, Карина испуганно отшатнулась от увиденного.

— Галлюцинации на нервной почве, — выдохнула она диагноз и усиленно зажмурилась.

Вот только даже после открытия глаз в отражении зеркала ничего не изменилось. Оттуда вместо обычной уродины на Карину смотрело чужое лицо прекрасной блондинки.

Обнаженная женщина с интересом разглядывала девушку из зазеркалья, и какая-то нехорошая улыбка блуждала по ее лицу. Тело незнакомки казалось Карине идеальным и точеным, о таком мечтают все девушки любых возрастов. Ни капли жира, тонкая талия, округлые бедра, длинные ноги, огромная грудь, гордое выражение лица, говорящее о том, что женщина знает себе цену. Казалось, из зеркала на Карину смотрит настоящая королева.

— Нет. Это не я, — еще раз испугано выдохнула девушка.

Уже не в отражении, а своим прямым взглядом она разглядывала свои непропорционально длинные руки. Тело Карины оставалось прежним, далеким от идеала, да и одежда никуда не исчезала. Все тот же красный свитер и джинсы, а значит, в отражении кто угодно, но не Горбуша.

— Конечно, ты не я. — абсолютно спокойным тоном ответила незнакомка из зазеркалья и тут же, недовольно скривившись, выдала, — Никогда бы не подумала, что мой дальний потомок будет выглядеть так жалко и вести себя как законченная нюня. Была уверена, что наш род более боевой и приспособленный к жизни. Ну ничего, девочка, вместе мы все исправим. Твоя пра-пра-пра-пра тетушка Троя научит тебя правильно жить! Как там зовут этого декана?!

Глава 9

Ничто так не отравляет сознание, как подсознание.

Анатолий Рас

Время неминуемо утекало куда-то вперед, в неизвестность, мчалось, наступая на пятки успеваемости и пропущенным занятиям. Долго прохалявить курсантам и простаивать аудиториям пустыми Эридан все же не дал, и уже через пару дней после нахождения нами Чешуйки и окончания всех допросов Высшая Академия Магии вновь закипела, забурлила и принялась обучать нерадивых студентов.

Вот только теперь все изменилось.

Глеба к занятиям зельеварения так и не допустили, в итоге он сидел в своей лаборатории, изредка высовываясь на свет божий. От бывших поклонниц, которые бегали за зельеваром табунами и не давали ему прохода, теперь и следа не осталось. Магистра обходили по широкой дуге, словно прокаженного, и только я, Крис и Анфиса ежедневно перед и после занятий заходили его проведывать. Правда, у этих походов была еще одна цель — Глеб теперь приглядывал за Чешуйкой, пока мы грызли гранит науки, и следил, чтобы наше маленькое драконище ничего не сожгло и не сожрало. А последним оно теперь занималось постоянно, только кастрюльки с мясом у домовой Мани успевали выпрашивать.

А вообще, с этим крылатым киндер-сюрпризом вышла забавная история.

Когда в тот вечер в нашу комнату все же соизволил телепортироваться сам герцог Нейтральных земель то, выслушивая наши безумные истории сначала про самовозгорание Анфисы, а потом и про нахождение драконенка, повел себя на редкость адекватно и сдержано. Не стал кричать, не топал ногами, не сверкал своим «адским» артефактом, а, на удивление, похвалил и чуть ли не «спасибо» сказал за проявленную смекалку в спасении редкого зверя.

Как нам рассказал Эридан, драконы-мамы на протяжении долгого времени согревают новорожденных детенышей в своем адском пламени. Это помогает животному окрепнуть и в будущем быстрее встать на крыло, но если этого не происходит — дракончик замерзает и погибает.

На вопрос: откуда Чешуйка вообще взялась в Академии, герцог пообещал, что выяснит этот вопрос, но, скорее всего, никакой загадки в этом нет.

Вся беда была в горных крысах — которые наглыми оравами рыскали по Академии в поисках пропитания. Периодически эти мерзкие твари воровали драконьи яйца из гнезд, когда некоторые нерадивые мамаши отвлекались на охоту или еду. Дальше крысы перетаскивали добычу в свои норы, где уже и лакомились деликатесным угощением. Но в тот день, видимо, что-то пошло не так, и крысой-охотницей полакомился Мурз, тем самым спасши дракончика.

Словно в подтверждение этих слов, Мурз, который до этого терпеть не мог герцога, ласково потерся о его ногу, при этом оставив кучу линялой рыжей шерсти на эридановских брюках. С точки зрения кота, только что он совершил акт невероятной благодарности, круче которого и быть ничего не может!

На вопрос, что же делать дальше и как жить, Эридан ответил философски:

— Дракон пускай будет у Анфисы, не уверен, что я смогу найти в академии других пиромагов в такой короткий срок. А значит, дракона греть будет она, и не дай бог с ним что-то случится. — в голосе герцога мелькали нотки припугивающей угрозы для нас и беспокойства за малыша. — Когда начнутся занятия, дракона Глебу отнесете, я его предупрежу. А по поводу пробуждения, теперь ежедневно мы будем по часу встречаться с вами и работать над усовершенствованием полученных талантов!

Вот и выходило, что распорядок дня у нас теперь стал сумасшедшим.

С утра одна из нас вставала раньше, чем проснется весь остальной блок, и бесшумным ниндзя в носках относила дракона к Глебу на попечение, а после так же тихо возвращалась обратно. Затем вся наша тройка с понурым видом шла на занятия, маялась дурью на физкультуре, которую теперь вела Терция и превращала уже ставшие привычными экзекуторские занятия в подобие легкой иномирской аэробики.

Сломанных ног стало меньше, точнее, их вообще не стало. Теперь все первокурсницы выстраивались перед преподавательницей этикета и под душевную музыку тянули руки к несуществующему для нас в этом подземелье солнышку.

А вот часы зельеварения нам заменили очень полезной, на мой взгляд, дисциплиной — лекарской подготовкой. То одного, то второго мага из медпункта снимали с дежурства и отправляли вести пары у горемычных студентов. Зато теперь в экстренном случае мы могли сами на себе и простенький порез заживить, и температуру сбить.

Когда же пары заканчивались, и весь наш курс разбредался кто куда по Академии, наша тройка с трагичным видом шла в аудиторию боевой магии, на поруки к Эридану. И уже тут этот изверг начинал отрываться по полной программе.

Сначала он гонял нас по полосе препятствий, потом заставлял метать каблуки, затем мог неожиданно вызвать над нами локальный ливень и облить холодной водой. В общем, герцог измывался как мог, а цель у него была только одна — вымотать нас до беспамятства. В какой-то момент он прекращал эти пытки, и наша учебная программа с девчонками разделялась. Меня он сажал за книжку по астрологии и требовал составлять предсказания на завтрашний день по звездам, перед Анфисой ставил с десяток свечей и заставлял на расстоянии то зажигать, то тушить их одну за другой, Кристину же сажал в позу лотоса и приказывал медитировать.

Такой метод занятий наш блондинистый садюга ласково называл — шоковой терапией. Мол, если научимся пользоваться даром, когда мятлики перед глазами пляшут и дыхания после бега не хватает, то и в реальной стрессовой ситуации справимся.

Сегодня Эридан перегнул очередную палку и вместо привычной пробежки устроил нам заплыв на сто метров в платьях в сотворённом бассейне.

Плыть в одежде то еще удовольствие, сомнительное и опасное. Туфли пришлось скидывать прямо в воде еще на первом гребке, всю остальную дистанцию я плыла и одновременно боролась с норовящим утянуть на дно платьем. Ровно этим же занимались Крис и Фиса. Они, к слову, доплыли до финиша раньше меня.

— Ну у меня же даже дара нет еще, — не выдержала и взвыла Кристина, вываливаясь на твердую поверхность, — Меня-то за что так?

— Чтобы жизнь малиной не казалась, — Эридан возвышался над пытающимися отдышаться подругами, пока я доплывала последние метры до спасительного берега.

Мокрый корсет пережимал грудь, из-за чего дышать становилось невыносимо трудно, а легкокрылые мотыльки, первый признак навалившейся усталости, сегодня прилетели ко мне чересчур рано и уже через пару гребков грозили отправить меня в ненавязчивый обморок или на дно.

Когда в глазах потемнело окончательно, а в ушах стоял только гулкий шум собственного сердцебиения, до спасительного края бассейна оставался последний гребок. Но куда там… То, что я тону, поняла, почувствовав, как вода с дикой болью врывается в легкие…

***

Сижу за незнакомым столом, на стуле с высокой резной спинкой. Хотя комната в которой нахожусь смутно мне что-то напоминает, кажется, она моя.

Ах да, точно! Это сюда ко мне сегодня прибегала Кристина и показывала свой долгожданный брачный конверт.

В моих руках сейчас такой же, вот только безумной радости я от этого события не испытываю, потому что на столе лежит еще один.

В углу каждого из посланий красуется герб разных королевских домов, и от этого становится еще более тошно.

Ну не могу я разорваться на две части, не смогу. И выбрать тоже не могу!

Как быть, когда одна часть души хочет быть с одним, а вторая, разрываясь дикой болью, абсолютно с другим?

И на ответ у меня всего три дня…

***

Горячие губы плотно прижаты к моим. Воздух с гулким звуком врывается в легкие. Странное ощущение — слышать воздух.

А затем боль!

Не такая, когда ногу ломаешь или ранишься чем-то острым, а такая, когда воду приходится с силой выплевывать из легких, будто сотни мелких осколков, раскаленных до состояния тысячи солнц, режут тебя изнутри. Удушливо, противно и, в противоречие внутреннему жару — холодно.

Хотя кто-то мне все же помогал, бережно придерживал за спину и обнимал за плечи, когда меня выворачивало на каменный пол аудитории боевых искусств.

Открыть глаза, перевести дух и осмотреться я смогла лишь через пару минут. В метре от меня стояли Анфиса и Кристина, по их лицам блуждали странные эмоции — шок, смешанный с удивлением и облегчением. Вот только поздравлять меня со спасением никто из них не спешил, и этот факт интуитивно заставлял напрячься, равно как и тот, что полусидела я сейчас на холодном полу в мокром платье. Его влажные юбки лишь слегка прикрывали мне ноги, а вот верх моего тела, а именно все, что выше талии, был полностью обнажен.

Точнее, не так! Корсет, выгодно подчеркивающий когда-то грудь, который по всем правилам красивого платья для фрейлины был затянут утром на голое тело, теперь грубо разрезанным лоскутом свисал с моего бедра, болтаясь на трех нитках в месте, где когда-то был пришит к юбкам.

То, что я сижу голая перед девчонками меня ни капельки не смущало, все мы женского пола, в конце концов, а вот то, что чьи-то руки до сих пор меня приобнимали, вводило в ступор. А воспоминание о чужих прикосновениях к губам и сделанном мне искусственном дыхании становилось нестерпимым до желания разбить пару кирпичей об чью-то герцогскую голову. Кто ж еще, если не он, мог меня раздеть. Больше тут маньяков не было!

Рывком укрыв грудь руками, я дернулась из непрошеного захвата, вот только фиг меня куда отпустили.

— А ну не дергайся, — прозвучало на ухо чье-то злыдне-блондиновское, отчего сердце уползло в пятки, а вот дрыгаться и дергаться захотелось еще больше.

— П-п-пустите, — прохрипела я неузнаваемым голосом и предприняла повторную попытку побега.

Хватка не ослабла ни на йоту.

— Выпущу, когда успокоишься, — на этот раз ледяной голос прозвучал громче и уже не впритык к моим органам слуха.

«Ага, щаз!» — вслед за мной в подсознании оживала и Эльвира, — «Да на что он рассчитывает после этой фразы? Ни одна порядочная девушка после такого не будет спокойна! Укуси его, Элька, фас!»

И если после эридановской фразы я была нифига не спокойной, то после эльвировского «фас» я остервенела.

Медленно повернув голову в сторону ненавистного голоса, я прямиком уткнулась носом в благородно-породистый герцогский фейс.

— Что? Понравился вид на мою голую грудь? — процедила я, — Не смогли удержаться и опять облапали? Воспользовались своим положением?

Собственно, оружие его преступления я тоже обнаружила краем глаза. Не малых таких размеров кинжал лежал по правую руку от Эридана, и не надо быть экстрасенсом, чтобы догадаться, чем именно распорол мой корсетик этот маньячный злыдень.

Вот только мое злобное обвинение улетело в молоко. Голубой артефактный глазюка герцога продолжал смотреть на меня не мигающим светом, а второй зеленый хитро сощурился.

— Странно, что ты не обвинила меня в искусственном дыхании и откачивании твоей бессознательной тушки, — в тон мне пришелся его ответ.

Только теперь заметила, что герцог, так же, как и я, мокр с ног до головы. С его волос тонкими струйками стекает вода, а влажная рубашка, словно издеваясь, сексапильно облипает контуры его рельефного тела. Вот только фигня все это по сравнению с тем, что я перед ним фактически голая. Опять!

— А вообще, Савойкина, за время обучения в Академии ты подозрительно часто пытаешься отправиться на тот свет в моем присутствии. Лестница, полет каблука, теперь вот утонуть решила, — язвительно добавил он к своей предыдущей фразе.

— А вы… а вы… — задыхалась я от негодования, — Вы подозрительно часто меня раздеваете!

«Ага! Негодяй!» — бесилась Эльвира, — «Теперь он просто обязан на нас жениться! Честь поругана при свидетелях! Не отвертится теперь! Скажи этому гаду, что я хочу зеленое платье в горошек и фиолетовую фату!»

При упоминании «жениться» мне что-то резко поплохело. Воспоминания о видении непрошеным порывом ветра влетели в мою память и замелькали назойливыми конвертиками с королевскими гербами. Вот только теперь я уже сомневалась в том, что это простые видения. Глюки, как есть! От нехватки кислорода!

Еще раз взглянув на герцога в упор, поняла, что наступило самое подходящее время включить заднюю передачу и валить отсюда подальше. Тем более интуиция подсказывала мне, что на этой эпичной ноте моего утопления наше занятие на сегодня закончилось.

— Все, я успокоилась, — притворно миролюбиво и через силу выдохнула я. — Спасибо, что откачали!

Рука на моем плече разомкнулась.

От герцога пришлось отходить медленно, словно от опасного хищника, который вот-вот может наброситься и разорвать на тысячу мелких Элечек.

Анфиса и Кристина только и ждали моего «побега из объятий нежности и ласки» и, едва я очутилась на воле, подлетели ко мне и принялись поспешно надо мной квохтать. Лишних комментариев в сторону Эридана в его присутствии никто не отпускал, ибо чревато последствиями, а вот попытка приведения меня в божеский вид была предпринята.

— Мы так перепугались, когда ты ко дну пошла, — причитала Фиска, водя горячими руками вокруг моего тела, отчего от мокрого платья повалил густой пар. — Хотели уже кинуться, но нас оттолкнули.

Кто именно их оттолкнул, было и так понятно. Некоторые злыдни так же высушивались в сторонке, только какой-то более эффектной магией. Пар от герцога не валил, а вот серебристое сияние исходило.

— А корсет жалко, — горестно вздыхала Кристина, хотя в ее голосе я явственно ощущала ироничные нотки, — Такое платье было, такое платье!

Словно в надежде, что разрезанный корсет может срастись подобно мелкой царапине, брюнетка пыталась сомкнуть его края на моем туловище. Разумеется, ничего не вышло, но Кристина старательно пыхтела над этой невыполнимой задачей.

Ко мне же начала возвращаться привычная наглость, окончательное осознание ситуации и план будущих действий: как только окажусь наедине в комнате со своими кумушками, то вытрясу из них все о том, что здесь происходило, пока я ловила глюки в отключке. Но для начала в эту комнату надо было попасть, желательно незаметно, что в моем нынешнем виде становилось огромной проблемой.

Скосив недобрый взгляд на Эридана, который уже сумел высушиться и подняться на ноги, я все же решила попросить помощи у сильных мира сего.

— Господин Эридан, — предельно вежливо начала я. Голос по-прежнему хрипел и был достоин номинации «Курильщик года», что особой радости мне не приносило.

— Что, Савойкина? — удивительно гадкая ухмылка всплыла на его губах.

Подобная эмоция от этого чурбана-женоненавистника была мне в новинку, поэтому интуитивно пришлось напрячься и ожидать подвоха в его действиях. Воцарилась нелепая пауза.

— Что-то еще, Савойкина? — повторил герцог, отчего его улыбка стала еще шире.

«Как же меня бесит его манера называть меня по фамилии. Почему только меня?! Ни к Анфисе, ни к Кристине он так не обращается!»

Мои риторические мысли подсознание оставило без ответа, тем более что новая пауза опять грозила затянуться и доставить этим самым герцогу лишнее моральное удовольствие.

— Да! Нужно! — уверенным голосом заявила я, — Мы не можем возвращаться в свой блок в подобном виде. Это вызовет лишнее внимание и слухи у тех, кто станет случайным свидетелем нашего триумфального шествия из этой аудитории в комнату. Поэтому мы вынуждены попросить вас открыть портал!

Мое требование было наглым, в чем-то беспардонным, но в то же время вполне законным. Если нашу тройку увидят — мокрых, подраных, а меня еще и полуголой — новых сплетен не избежать. А этого ни нам, ни герцогу не надо!

— Ваша правда, — легко согласился блондин, — Экспресс-телепортацию я вам обеспечу.

Улыбка на лице стала устрашающе похожа на оскал.

Такая реакция ничего хорошего не предвещала, видимо, вывела я все же Эридана из себя, а он кротким нравом никогда не отличался.

Девчонки за моей спиной накал обстановки тоже прочувствовали.

— Ну так мы пойдем? — робко пискнула Афиса.

— Конечно, я вас не держу, — голос блондина стал привычно ледяным, — Только если вы хотите отсюда уйти порталом, а не своим ходом, тогда вам следует перестать дрожать и подойти ко мне, или я и здесь за вами бегать должен?

Аргумент был весомым. Порталы далеко от себя открывать было слишком энергоемко, поэтому большинство магов предпочитало при коллективных телепортациях брать попутчиков за руку и переноситься вместе с ними к месту назначения.

Из-за этого негласного правила свое желание оказаться от герцога подальше пришлось подавить и приблизиться к нему на расстояние вытянутой руки. Подруги тоже не заставили себя ждать, за вторую ладонь злыдни взяла более храбрая Кристина. Анфиса же замкнула наш импровизированный круг, взяв за руки меня и брюнетку. Теперь оставалось лишь замереть в ожидании.

Тем временем ладонь Эридана продолжала обжигать мои пальцы неуютным жаром, меня же в ответную реакцию колотило, будто в вечной мерзлоте нахожусь.

«Он наверняка подумает, что я лягушка, — приперлась в голову припадочная мысль, — У него руки такие теплые, а мои словно две ледышки!».

К слову, вторая ладонь, которая находилась в рукопожатии у огненной Анфиски, была еще более холодной. Вот только от рук подруги ощущения миллионов мурашек, бегущих от кончиков пальцев до плеч, не возникало.

Может, это потому, что стараниями Кристины корсет теперь хоть и был застегнут в месте разреза наколдованными булавками, но интуитивно мне все равно хотелось выдернуть руки и придержать ненадежную конструкцию от греха подальше.

«Ничего, Элька, — успокаивала я сама себя. — Сейчас вернешься в комнату, примешь горячий душ, залезешь под одеяло, заломаешь Мурза на насильственные поглаживания, и все пройдет! Все вновь будет хо-ро-шо».

Зажмурившись, я попыталась расслабиться и приготовиться к телепортации. Наверное, я все же никогда не привыкну к этому ощущению — и голова кружится, и мутит иногда.

Обратного отсчета к старту никто не давал, все происходило в полном молчании, только мое дыхание, еще не восстановившееся после попытки утонуть и стать бледным рыжеволосым трупом, звучало удивительно громко.

«Ну что так долго-то!» — возмущенно заворчала Эльвира, — «Глебушка обычно так не тупит! Он более резвый мальчик!»

Такого замечания от этой «даровитой поганки» я не ожидала. Да, подготовка к телепортации несколько затянулась, согласна. Зельевар обычно телепортировался быстро и непринужденно, а тут мы уже почти минуту за ручки держимся.

Едва я успела об этом подумать, как что-то вокруг изменилось, но не так, как я того ожидала. Глаза пришлось открыть, чтобы убедиться в своей правоте.

Я по-прежнему находилась в зале Боевых Искусств, мою правую руку до сих пор сжимал герцог, а вот Кристина и Анфиса исчезли. Моя вторая ладонь держала пустоту.

Страх от происходящего нахлынул с новой силой. Испуганно отшатнувшись от блондина и вырвав руку, которую на этот раз никто даже не пытался удерживать, я отскочила от мужчины словно ошпаренная.

— Что вы задумали? Где девчонки? Что происходит? — гневно выпалила я, глядя на герцога. Будь у моего взгляда в этот момент такие же свойства, как у «орлиного ока», Эридану грозила бы немедленная и мучительная смерть от просверливания насквозь.

Мужчина же стоял там, где и находился, словно боялся пошевелиться. Молча смотрел на испуганно-ощетинившуюся меня, готовую во что бы то ни стало орать и отбиваться до конца.

— Неужели я так тебе противен? — наконец тихо произнес он. — Настолько, что тебя трясет от одного моего присутствия рядом. Неужели я тебе настолько гадок?

Такой вопрос поставил меня в тупик. Пожалуй, я была готова ко всему, кроме этого — к тому что набросится, наорет, захочет прибить или придушить, опять сравнит с Ридрегой, обвинит в краже еще одного артефакта, к чему угодно, только не к этому.

— Я просто хочу понять, — продолжал герцог, — неужели я так ужасен?

— Н-нет, — аккуратно выдохнула я.

Обстановка к разговору по душам явно не располагала, и какая муха укусила обычного злыдню-герцога, я тоже не понимала. Может, ему просто понадобился курс бесед с психоаналитиком, и он решил, что я самая подходящая для этого кандидатура.

— Ты совсем замерзла, дрожишь, — неожиданно констатировал он непреложный факт. — Возьми!

В двух шагах от меня материализовалось одеяло, причем явно из моей кровати, если судить по количеству рыжей шерсти, оставленной на нем одним представителем кошачьих.

Сам же герцог до сих пор даже не шелохнулся, боялся спугнуть, что ли.

Надо отметить, умный шаг с его стороны, если бы он подошел ко мне сейчас и попытался всучить что-либо из собственных рук, я бы сорвалась на истерику.

Взяв предложенное одеяло и нарочито медленно в него завернувшись, чтобы было время обдумать ситуацию, я, наконец, решилась на ответ.

— Господин Эридан, — аккуратно начала я, стараясь придерживаться общих фраз в рамках приличия, и так уже ему сегодня навысказывала. — Мы с остальными студентками не считаем вас противным или гадким, устрашающим — может быть. И ваши методы преподавания… они порой шокируют…

— Меня не интересуют остальные студентки, меня интересует твое отношение…

«Стой! Стой! Стой! Элька, не отвечай ему ничего, — Эльвиру ситуация приводила в восторг, — Сейчас я за попкорном схожу и можете продолжать!»

«Шиза, ты там совсем ошизела, что ли? — паниковала я. — Что мне ему отвечать? Я его боюсь, он же псих!»

«Ой ли! — даровитое подсознание радовалось и устраивалось поудобнее, наблюдать за происходящим. — Мне-то не ври! На руках у него ты кататься не боялась, а сейчас ути-пути, недотрогу строишь! Мужик к тебе, можно сказать, с повинной пришел, а ты… Сопли подотри, и решай дела как русская баба!»

«Это как?»

«Как хочешь! Он же не у меня ответы спрашивает…»

Вот так я и осталась без группы поддержки перед стоящим блондином, который ждал от меня откровений. Хотя с другой стороны, а с какого перепуга он их вообще от меня ждет? Я ему поводов таких не давала…

— Вы мне не противны, — спокойно начала я. — Просто я не понимаю, почему эти вопросы вы пытаетесь задать именно мне. Они ведь довольно странные для тех отношений, которые между нами сложились. Вы преподаватель, я студентка. Да, мы несколько раз оказывались в щекотливых ситуациях, но ни вы, ни я в них не виноваты, и эти ситуации не дают никакого простора для развития наших отношений куда-либо в другие плоскости, отличные от деловых.

Признаться, сама не ожидала, что смогу выдать что-то в этом духе, но фразой была горда как никогда. Все четко, лаконично и по делу!

Вот только от Эридана мои слова отскочили словно горох от стенки.

— Я ведь предупреждал никогда мне не врать.

— Оу, тот момент я прекрасно помню. Такое, герцог, сложно когда-либо забыть, — напугал он меня тогда до чертиков. Вот только сейчас я ему ни капельки не врала, так что его обвинение для меня прозвучало беспочвенной отмазкой для сумасшедших.

— Я могу доказать тебе, что врешь! Врешь сама себе! — мужчина сделал первый шаг навстречу ко мне.

— Не подходите! — выкрикнула я, отступая на два метра мелкой перебежкой.

Мое истеричное требование было проигнорировано, и герцог приблизился еще на шаг, только на этот раз движение показалось мне неестественно огромным, словно на три метра сразу перемахнул.

— Я не сделаю тебе ничего плохого, просто докажу, что ты ошибаешься, — с каждым словом он был все ближе.

Адреналин закипал в моей крови, а сердце, в противоречие всем мыльным операм, не собиралось выпрыгивать из груди, оно хотело собрать чемоданы и переехать куда-нибудь в более спокойный организм.

— Я буду кричать, — чуть слышнее мышки пискнула я и осознала, что голос меня уже предал и свалил на правах первопроходца, протаптывая дорожку для остальных неверных органов…

Эридан стоял в шаге от меня, а я, словно в дурацком сне или глупом дежавю, опять уткнулась спиной в стену, тем самым отрезав все пути отступления.

— Тише, девочка, — успокаивающе прошептал он, протягивая горячую руку к моей щеке, — Все будет хорошо.

Прикосновение вышло неожиданно нежным, хотя я все равно вздрогнула, едва почувствовала этот забытый с того рокового вечера жар.

«Да будь оно что будет, — страх никуда не отступил, но и бедной овечкой мне быть надоело, — в конце-то концов, если он меня доведет, я бухнусь в обморок и подам на него в суд! В этом мире ведь должен быть суд?!»

Тонкие пальцы мужчины продолжали ласкать мою кожу, отчего лицо объял неконтролируемый жар. Эридан же приблизился окончательно, уничтожив даже самое мизерное расстояние между нами.

Пришлось зажмуриться, не хотелось опять видеть его приближающиеся губы — одного раза хватило.

Вот только поцелуя не последовало, вместо этого мужчина аккуратно поправил сползшее с моих плеч одеяло. Жест вышел неожиданно милым и приятным.

Я замерла.

— Вот видишь, ты краснеешь, Эль! — он впервые назвал меня так. — Я не сделаю тебе ничего плохого, поверь, тот случай больше никогда не повторится.

Его руки мягко скользнули по окутывающему меня одеялу, словно оглаживая его, и сомкнулись за моей спиной, заключая в нежные объятия.

Я же, стоящая как истукан, закутанная в кокон одеяла, словно куколка бабочки, боялась дышать, да и сердце, уже застегивающее чемодан и купившее билеты в теплые края, резко передумало переезжать.

— Я не маньяк, Эль, а ты не Ридрега! — шептал он тихим голосом, уткнувшись в мою макушку, отчего я чувствовала будоражащее меня дыхание. — Ты та, что несёт в себе огонь, и в чьих глазах плещется лед. Ты чужая, но меня постоянно тянет к тебе. Я не сделаю тебе ничего плохого, обещаю.

Каждое его слово проходило через меня словно электрический ток, заставляло поджимать пальцы ног, дрожать кончики пальцев, вот только уже не от холода, а от непривычного моему телу жара. Это ощущение мне нравилось и этим самым пугало еще больше.

Но хуже всего было другое, Эридан мне тоже нравился, вот таким адекватным и нежным, но в то же время грубым и властным.

«Бред какой-то! Он не может мне нравиться! Сердце, послушай мозг и перестань так стучать! У тебя неправильные реакции на стресс!»

«Реакции-то как раз правильные, — подобно злому чертику нашептывала Эльвира, — Просто у тебя, у упрямой, глаза по-другому на правду не раскрываются! Поцелуй его, и сама в этом убедишься…»

«Вот уж нет», — не согласилась я, но глаза открыла.

«Послушай себя и сделай наоборот!»

Мужчина по-прежнему обнимал меня, уткнувшись лицом в спутанные рыжие волосы. Я аккуратно отстранилась, мне было необходимо увидеть его глаза, вдруг он все это время просто издевался надо мной. Но даже самый мимолетный взгляд на герцога меня успокоил, «орлиное око», будто своеобразный индикатор состояния души мага, сиял ровным изумрудным светом, впервые за сотню лет совпадая по оттенку с настоящим живым глазом.

К лицу Эра я приблизилась медленно и робко коснулась его губ.

Вот она, девушка двадцать первого века — отшвырнуть сомнения и попробовать, что выйдет, если прыгнуть в горную реку головой вниз. А вдруг повезет и тебя не убьет бурной волной о ближайший камень, или того хуже, не затянет в глубокий омут коварным водоворотом.

Герцог на поцелуй ответил, вначале медленно будто пробуя меня на вкус, а затем словно опытный воин, захватывающий новые территории — настойчиво, сильно, властно, полностью подчиняя себе. И неважно, что инициатором поцелуя была я, уже через пару мгновений ситуацией полностью командовал герцог, и мне это, черт возьми, нравилось.

Не знаю, были ли правдой все те слухи, что герцог затворничал больше века, но сейчас по его действиям этого было не понять.

«Опыт коньяком не пропьешь. Даже если этому опыту больше века!» — глубокомысленно хмыкнула Эльвира и хрустнула воображаемым попкорном.

«Изыди, нечисть!» — пришлось огрызнуться в ответ.

Поцелуй длился еще несколько мгновений, заставляя меня отвлечься от всех внешних раздражителей, что и стало в итоге нашей роковой ошибкой.

Когда дверь в аудиторию открылась ни я, ни Эридан даже не подумали отстраниться друг от друга, а вот вошедшая в зал Терция, которая пока еще не замечала нас, уже начала что-то возмущенно вещать:

— Герцог, это безобразие! В этой Академии творится полная анархия! — ее голос, как и всегда, кишел истерическими нотками, — При Милонском, Господи, пошли здоровья этому великому человеку, студенты никогда не позволяли себе подобного хамского поведения на занятиях! Вы должны… Нет! Вы просто обязаны навести порядок и дисциплину в этом учебном заведе…

Ее причитания оборвались на полуслове точно так же, как и мы с герцогом в этот момент отпрянули друг от друга. Не знаю, что творилось в этот момент в голове у блондина, а мне захотелось вжать макушку в плечи и провалиться сквозь землю.

Более ужасное развитие ситуации в этот момент сложно было даже представить.

Терция!

Нас застукали не курсанты, не глобальный катаклизм, не десятикилометровый астероид… Нас запалила — ТЕРЦИЯ! Главная поборница девичьей чести, истеричка, сплетница и ханжа всея Академии Военной Магии! Хуже ее могли быть только дворянки! Хотя те бы сразу удавились от злости и зависти!

«Черт возьми! Теперь об этом узнают все… И если меня не сожрали раньше, то теперь точно замуруют в ближайшей каменной стенке! Я целовалась с Эриданом! Я — камикадзе!»

— А что это вы тут делаете? — прозвучал одновременно предсказуемый и вкрадчивый вопрос нарушительницы покоя.

«Как что, а разве не видно?» — театрально заламывая несуществующие руки, пела Эльвира, — «Плюшками балуемся!»

— Вы не подумайте, я тут просто мимо шла, и решила зайти, — извиняющийся голос преподавательницы явно противоречил выражению ее лица в этот момент. А оно, надо признать, было непередаваемым. Казалось, главная зануда Академии вот-вот взорвется от избытка переполняющих ее догадок, эмоций, вопросов и любопытства. И без того длинный нос заострился еще больше, отчего преподавательница приобрела неожиданное сходство то ли с лисой, то ли с ехидной.

«Все, попали!» — констатировала Эльвира, — «Нам трындец!»

«И это мне говорит дар предсказания? Ты почему не предупредила? Куда смотрела?»

«Как куда? На вас с герцогом! Такое шоу не каждый день увидишь! — эфемерная мадам томно заохала, — Какой мужчина, какой мужчина! Зверь! Я влюбилась!»

— Госпожа Терция, — с температурой абсолютного ноля прозвучал голос опомнившегося Эридана, — Наверное, мне все же придется вынести вопрос о вашей профпригодности на ближайший педсовет. Как же так произошло, что преподаватель этикета не умеет стучать в дверь?!

— Что-о-о? — лицо женщины вытянулось, вместе с последней гласной. Кажется, только сейчас преподавательница начала осознавать, как сильно подставилась своим появлением, и надо бы ей сразу было сваливать из аудитории, едва она увидела здесь Эридана не в полном одиночестве…

— Что слышали, многоуважаемая Терция, — продолжал напирать герцог, отчего женщину впервые в жизни стало жалко, — Вы обучаете студентов манерам, а сами смеете беспардонно врываться без стука в закрытое помещение. Более того, сразу с порога предъявлять какие-то претензии.

— Не какие-то, — наконец, опомнилась этикетша и, хватая ртом воздух, попыталась дать отпор, только вышло как-то неуверенно, — Третьекурсники срывают мои занятия физкультуры, отказываясь выполнять комплекс оздоровительных упражнений «Солнышко». Весь спортивный инвентарь заколдован и я не могу к нему даже приблизиться. У брусьев выросли ноги, покрылись шерстью и теперь они гарцуют по всему стадиону, подобно горным козлам.

Всю эту тираду Терция говорила таким тоном, будто бы сам Эридан должен лично и немедленно метнуться молнией в спортзал, обрить буйствующий снаряд ручной бритвой и испепелить взглядом всех третьекурсников. Вот только герцог был с таким планом несогласен.

— Это лишний раз подтверждает вашу профнепригодность. Вы даже учеников, которые младше вас на три сотни лет, успокоить не можете! — «орлиное око» вновь начало стремительную смену цвета подобно семафору, пока наконец не остановилось на ярко-алом.

— Да как вы смеете! — взвилась Терция, окончательно превращаясь в истеричку, — Не три, а две с половиной! Возраст женщины — это табу для обсуждения мужчиной! И вы после этого смеете обвинять меня в незнании этикета! Да я незаменима для этого учебного заведения! Моя квалификация не может подвергаться сомнению!

Едва эта фраза слетела с сухих от гнева губ преподавательницы, как в зале боевых искусств повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь моим напряженным дыханием.

«О-о-о! Ты попала, тетка!» — шиза достала из-под полы бутыль шампанского и демонстративно пыталась ее откупорить, — «Элька, теперь можно не дрейфить, Терция будет молчать о твоей очередной интрижке, как рыба!»

Судя по уверенности Эльвиры, ее только что посетило очередное видение будущего. Меня такой расклад полностью устраивал, поэтому в разговор двоих преподавателей теперь вслушивалась с особой внимательностью.

— Незаменимы, говорите, — медленно протянул блондин, нарочито накаляя обстановку, — Помнится, лет десять назад, леди Полина ходатайствовала о месте преподавателя в нашей академии. А ведь она, прошу заметить, не только прекрасный знаток этикета, но и обладатель уникальной специализации по магической косметологии — что могло бы стать отличным подспорьем для будущих фрейлин…

Окончить фразу герцог не успел, так как Терция, наигранно схватившись за сердце, попыталась сползти в глубокий обморок.

— Ну право, хватит. Это уже становится похожим на цирк. Вы же умная женщина, — невозмутимо продолжил Эр, — эти фокусы оставьте для обучения студенткам, меня вы подобным точно не убедите.

Эффект от фразы проявился мгновенно — обморок прекратился, а болезненная бледность на щеках преподавательницы вновь стала сменяться румянцем.

— И вы всерьез думаете нанять Полину на мое место? — удивительно твердым голосом спросила женщина. На этот раз ни толики истерики там не наблюдалось, наоборот, впервые за долгое время проявилась настоящая Терция, из-под кучи пыли, кружев, наигранности, жеманности и притворства…

— Я думаю о том, что леди Полина — удивительно умная, рассудительная, а главное — молчаливая женщина, — последнее начальник СБ выделил особенной интонацией, — Не зря ведь уже более сотни лет она является личным косметологом Ризеллы. Явно немало тайн увидела и подслушала за это время…

Прозрачный намек на секунду повис в мыслительных центрах головного мозга Терции, где после недолгой обработки был принят к сведению…

— Я вас поняла, герцог, — кивнула этикетша, — Меня не было в этой аудитории, я ничего не видела. Все это время я боролась со спортивным инвентарем и дисциплиной у третьего курса.

После этих слов преподавательница аккуратно оправила сбившиеся юбки своего очередного безвкусного кружевного платья и направилась к двери.

— Постойте, — остановил ее за шаг от спасительного выхода Эридан.

Терция испуганно замерла, стресса на сегодня у нее и без этого хватало.

— Список курсантов, сорвавших занятие, жду вечером! Их дисциплинарным наказанием займусь лично я!

Дважды повторять эту просьбу герцогу не пришлось, Терция еще раз испуганно кивнула и вылетела пулей за дверь.

— Может не надо было ее так жестко? — наконец собравшись с мыслями, после долгого молчания пролепетала я.

Сейчас герцог стоял ко мне спиной, отчего моя фраза улетела по адресу к его напряженным плечам. Расслабляться Эр не спешил. Поворачиваться тоже, лишь медленно выдохнул воздух из легких.

— О том, что здесь произошло, никто не должен знать. — его голос был непривычно тих. — Я совершил непростительную ошибку, а этого делать было ни в коем случае нельзя.

После этих слов все волшебство момента мгновенно развеялось.

Меня посчитали ошибкой? Или я ослышалась?!

Судя по тому, что лицом ко мне так никто и не соизволил повернуться — нет, не ослышалась.

Прекрасно. Десять из десяти баллов по шкале «Как обидеть девушку одной фразой». Об голову герцога захотелось разбить что-нибудь очень тяжелое. Например, люстру, желательно чугунную, в крайнем случае сковородку.

Но вслух я ничего не ответила. Промолчала. Ошибка, значит…

Он стоял и не шевелился, а мне же стало абсолютно все равно, как я сейчас выгляжу, что в драном платье, что укутана в плед. Все по барабану.

Я и в таком виде до комнаты дойду — тихим сапом, прячась по темным углам, а раз так, то и оставаться в этой аудитории дальше нет смысла.

Быстрым решительным шагом я двинулась к двери, за которой еще минуту назад скрылась Терция. Как бы мне того ни хотелось, но ни единого оклика вслед не услышала — на этот раз останавливать меня в попытке уйти ни одна благородная морда не спешила.

Ну и черт с ним!

До комнаты добралась удивительно быстро и без происшествий. Навстречу никто не норовил выскочить и задать кучу ненужных вопросов. Коридоры были мертвенно пусты, словно все вымерли как мамонты. Даже в блоке я не встретила ни единой души, и лишь подходя к комнате «тринадцать», услышала с обратной стороны звуки нездоровой возни.

Дверная ручка открылась без усилий, распахнув передо мной вход к родным пенатам и открыв вид на соседок, с выпавшими от удивления челюстями.

— Ты ее как открыла? — выпалила Крис, подбегая к двери и начиная ее пристальный осмотр с наружной стороны.

Я покосилась на брюнетку, сейчас мне было не до ее глупых вопросов…

— Как, как… в упор из пулемета расстреляла замок и открыла! — огрызнулась и в три шага добралась до своей кровати, чтобы тут же на нее упасть и отвернуться к стенке.

— Эля, мы серьезно. — с обидой в голосе пробурчала Фиса, — Мы когда здесь очутились после телепортации, попытались выйти из комнаты, но результат нулевой! Мы тупо не сумели открыть дверь! Я даже подпалить пыталась — никакого эффекта!

— Это все герцог, явно его тупые шуточки! — буркнула я и уткнулась лицом в подушку, захотелось хоть кого-нибудь покусать, да так, чтобы до крови, боли и криков… Молчаливая подушка же терпела все…

«Фу, Элька! Это же негигиенично, — ехидно прошуршала Эльвира в своеобразной попытке меня успокоить, — Это же казенный предмет интерьера, представь, сколько до тебя фрейлин ее также грызли и пускали в нее слезы, сопли и слюни! Там же микробы…»

Желание рыдать и биться в истерике резко пропало, а вот прополоскать рот и почистить зубы появилось.

«Какая же ты гадость даровитая! Даже пострадать спокойно не даешь!»

«Хочешь страдать — напейся! А не слезы инфантильно лей!»

«Сама иди и напейся! Где я тебе алкоголь в закрытой Академии найду?! Или ты думаешь, что тут у каждого под кроватью самогонный аппарат стоит?»

«Я не думаю, я это знаю, — уверенность в интонации шизы проскальзывала явная, — Только давай не будем травить наш общий организм этой гадостью, а пойдем к Горгулию и вежливо попросим у него пару бутылочек вишневого ликерчика!»

Я скосила взгляд на Анфису и Кристину, которые до сих пор разглядывали дверь в попытке разгадать тайну ее странной манеры открывания-закрывания. Как они уже выяснили опытным путем, изнутри комнаты открыть дверь было невозможно, а вот снаружи она поддавалась без малейших усилий.

«Ну и с чего ты взяла, что я попрусь к Горгулию за бутылкой? И откуда ты знаешь, что она у него есть? Ты же сама говорила, мол, о событиях в настоящем ничего не знаешь. Откуда инфа тогда?»

«Вот ты зануда, — тяжело вздохнула шиза, — Все проще чем ты думаешь. Я просто вижу, как через пару часов наша дружная иномирская компания будет сидеть здесь и употреблять наливочку с шоколадным фондю, который вы по пьяни начнете на драконе разогревать!»

Я закатила глаза. Мало того, что, судя по предсказанию Эльвиры, мы с девчонками нажремся в зюзю, так еще и Чешуйку сюда приплетём, которую…

Блин! Блин! Блин! Мы забыли дракона у Глеба!

— Кри-и-ис! — в панике взывала я.

Почему я позвала именно брюнетку и сама не поняла. Кристина к дракончику особой симпатии до сих пор не испытывала и по возможности старалась проводить время от него как можно дальше, но сейчас лично мне Глеба видеть не хотелось. Стыдно даже взглянуть в глаза ему будет, а попросить Анфису сходить за Чешуйкой, было чревато тем, что она взболтнет брюнету что-нибудь лишнее о моем и так нестабильном эмоциональном состоянии. Да и нужна мне была Фиска для более авантюрного дела… Ликерчика все же захотелось!

— Крис, мы забыли забрать Чешуйку!

— Фис, — брюнетку аж передернуло после упоминания драконенка, отчего она поспешила перевести стрелки на вторую подругу, — Может сходишь?

Глаза Кристины были молящими-молящими, словно ее не за милым зверьком отправляли, а на эшафот, путь к которому устелен ядовитыми змеями.

— Нет, — встряла в мольбу я. Да, я понимала, что поступаю не очень красиво и даже эгоистично по отношению к Кристине, но… — Мы с Анфиской пойдем на добычу душевно-исцеляющих вкусняшек!

Взгляд брюнетки стал недобрым.

— Эль, а ты ничего не хочешь нам объяснить или рассказать? Где была, например?

— Объясню и расскажу, — опустив голову, прошептала я, — Но через пару часов. Сейчас у меня только одна просьба, Крис, сходи за Чешуйкой и постарайся ничего не говорить лишнего Глебу…

Фиска, слушая эти препирания, саркастично хмыкнула.

— А как она сможет понять что лишнее, а что нет, если не знает ничего о происходящем?

— Пусть тогда просто промолчит, — я пожала плечами, и теперь уже сама глядела на брюнетку молящими глазами, — Ну, Кристиночка, ну пожалуйста….

После недолгого наигранно-злобного сверления меня взглядом Кристина сдалась:

— Ну, допустим, я согласна. А вы что собираетесь делать?

Вопрос был сложным. Я и сама не совсем понимала, с каким именно планом собираюсь пойти к Горгулию за ликером. Подсказок от Эльвиры я могла и не дождаться, а вот с ее пророчествами соглашаться приходилось, или все же нет?

«Эй, шиза! А если я не пойду к Арсению и останусь сидеть здесь в комнате, твое видение не сбудется?»

Эльвира мой вопрос проигнорировала.

«Эй, я с тобой разговариваю!»

«Не ори! Нечего мне тебе ответить! Не знаю я, что будет. Давай эксперимент поставим! Оставайся в комнате, можешь даже запереться. Вот и поглядим, что из этого выйдет».

Подвоха в её словах я не услышала, а раз так, то и план по добыванию вкусняшек решила свернуть. Мы девушки приличные…

— А мы с Анфисой посидим в комнате и за дверью приглядим, чтобы она опять не закрылась ненароком, — фраза прозвучала нелепо и даже глупо, но что тут поделаешь.

Сама же Анфиса взглянула на меня как на придурочную и молча кивнула, соглашаясь с моим очередным тараканом.

— Странная ты, — легкая обида все же мелькнула в голосе Кристины, — Тогда я за драконом. Надеюсь, когда вернусь ты нам все же расскажешь, что произошло.

«Конечно, расскажу! Может хоть кто-то меня переубедит, что я не ошибка…»

Глава 10

Я восхищаюсь женщинами, которые однажды перестают рыдать

и учиняют какое-нибудь «безобразие»:

меняют работу, заводят нового любовника,

принципиально «отличного от других»,

уезжают к черту на кулички

или наращивают себе ногти(ресницы, грудь),

не важно, главное — меняются!

Марта Кетро

Тот день перевернул жизнь Карины раз и навсегда.

Незнакомка в зеркале… Все началось тогда. Ровно неделю назад, когда Троя появилась и заставила взглянуть на свою жизнь абсолютно под другим углом.

— Что, жить тебе не хочется? — ехидно отметила блондинка, накручивая локон потрясающих волос на палец, — Нет, не отвечай. Я и так вижу, что не хочется. Спрыгнуть с балкона хотела или таблеток наглотаться?

— Фен в ванную бросить, — огрызалась Карина, борясь с желанием разбить зеркало, в надежде, что ехидная тетка исчезнет.

— Глупо… — протянула та, которая представилась дальним предком, — Хотя я тебе за это, признаться, даже благодарна. Если бы не твое унылое состояние я бы сейчас трупом была. Подселиться в чужое тело, увы, не такая легкая задача, как мне показалось вначале.

— Вы о чем?

Выражение лица женщины сменилось с наглого на унылое. Троя провела тонкими пальцами по обратной стороне стекла, которое словно удерживало ее в зазеркалье, и отступила на шаг назад.

— К тому, что ты меня вроде как спасла. Меня хотели убить в одном месте, отчего пришлось позорно валить в другое. Вот только побег мой носил настолько экстренный и нелепый характер, что тело осталось в параллельном для тебя мире, а душа… А душа, вот, подселилась незваным гостем в твое тело и теперь имеет наглость отражаться в зеркале!

После такого заявления Карине захотелось завизжать и вызвать психиатрию, экзорцистов, сходить в церковь… Дело попахивало откровенной дьявольщиной!

— Я крещеная! Я в Бога верю! — выпалила девушка, судорожно начиная креститься, на что Троя выдавила скептическую улыбку.

— Я тоже верю, можем даже в церковь сходить вместе. И если тебя это так беспокоит, то ты не одержимая, а я не бес.

Прозвучало еще более сомнительно, чем все остальные реплики ранее.

Уже к вечеру Карина смирилась с непрошенным соседством и, наглотавшись валерьянки и пустырника, повторно подошла к зеркалу. Общаться с Троей получалось лишь находясь у хорошо отражающих поверхностей.

— Расскажи мне все, — решительно потребовала Карина ответы сразу на десятки вопросов, — Кто ты, откуда? Почему голая? Что означает твоя фраза о том, что научишь меня жить? Как ты вообще можешь мне помочь, сидя в зеркале?

— Хм, а ты не безнадежна, — легкая гордость за потомка проскользнула в голосе блондинки, — Характер есть, пусть надломанный, но то, что не треснуло до конца всегда можно починить…

В тот день пра-пра-пра-родственница рассказала многое, и о Двадцати королевствах, о магии, и об Академии, о другом мире, и о том, как сама она надеется, что через месяц сумеет вернуться в свое настоящее тело…

— Ты меня заберешь с собой? — как можно равнодушнее тогда поинтересовалась Карина, хотя интуитивно уже ощущала ответ.

— Я не стану тебе лгать. В тебе нет ни капли магического таланта. Я могу тебя забрать, но разве ты сможешь быть там простым человеком, зная о магии так много и всегда желая большего?

— Не смогу, — врать самой себе тоже не было смысла, — Выходит, ты меня сейчас просто используешь как сосуд, в котором временно нашла пристанище, а потом свалишь?

— К сожалению, это так, — горечь Трои была неподдельной, — Но, девочка моя, поверь, иномирянкам в мире Двадцати королевств не так сладко, как тебе кажется. Эта магия имеет обратную сторону медали…

— Какую же?

В голове с трудом укладывалось, что у кучи бонусов быть магом могут проявиться какие-то минусы и подвохи.

— Магический дар не всегда бывает добрым и милым. Иногда он такой как у меня. — прозвучало без наигранности трагично, — Я никогда не смогу полюбить человека, у меня никогда не будет своих детей, каждый раз, находясь рядом с тем или иным человеком, я вижу все его грехи, начиная от убитого комара в детстве, заканчивая куда более страшными и зверскими преступлениями. Но не это самое жуткое…

Блондинка в зеркале закрыла лицо руками, в попытке сдержать слезы. Если бы сейчас ее увидел кто-нибудь из Академии, то никогда бы и ни за что не поверил, что железобетонная Троя способна плакать.

— Самое ужасное то, что рядом со мной этих людей постигает кара. Она не всегда заслуженная, но всегда по принципу око за око.

— Но ведь это же хорошо, — Карина пыталась понять странную реакцию женщины. Троя сейчас казалась ей уже не просто обнаженной, а оголенной словно нерв, через который пропускают электрический ток, — Убийц нужно казнить, воров сажать. Что в этом плохого?

— То, что месть слепа. Это не правосудие! Человек, защищавший свою семью от разбойников, убил одного из них. Через несколько лет, пройдя мимо меня на улице, он не дошел даже до соседнего угла здания — замертво упал с разрывом сердца. Другой мужчина, укравший немного хлеба, чтобы накормить дочь, споткнулся, убегая, и сломал себе ногу. Когда же его поймали стражники, получил десяток ударов плетьми, — женщина сделала паузу, чтобы через мгновение продолжить. — А иногда судьба приказывает мне стать этим самым механизмом мщения. Я как та богиня из древних мифов — Мегера, карающая плетью за грехи… Возможно, самая массовая убийца всех времен и народов.

Карина слушала и не верила. Как та невероятно красивая и соблазнительная женщина, плачущая в зазеркалье, может быть Мегерой?

— И ты не можешь это контролировать?

— Со временем научилась. Теперь я могу проигнорировать мелкие ошибки чужого прошлого, за комаров и украденный ластик удар возмездия не последует…

При упоминании о ластике Карина вздрогнула. Это был ее маленький грешок, еще с первого класса, но ведь она потом раскаялась и отдала соседке по парте ту злосчастную стерку.

— Значит, даже сейчас, находясь в моем мире без тела, твой дар продолжает работать…

— В точку… Моя магия никуда не исчезла, я могу колдовать, творить заклинания. Мы можем даже отомстить твоему декану, для этого нужно лишь некоторое время находиться рядом с ним. Судьба его сама накажет…

Девушка задумалась, не каждый день услышишь подобное предложение.

— Это так легко работает? Просто побыть в нескольких метрах от него?

— Это работает сложнее, но в общих чертах да. Подходим к нему, крутимся рядом пару часов — и на него падает кирпич с неба.

— Тогда почему кирпич с неба не упал на того, кто хотел тебя убить? — дурочкой Карина никогда не была и мгновенно проанализировала полученную ранее информацию.

— Умница! Как все же жаль, что тебя нельзя взять в Академию. Ты могла бы стать прекрасным аналитиком, — зеркальная Троя обеспокоенно расхаживала из угла в угол отражающейся комнаты, — Странно, в тот момент я не почувствовала его предыдущих преступлений, а ведь безгрешных убийц не бывает. Он скрывал лицо под маской… Скорее всего, разгадка в артефакте, никогда ничего подобного не видела в своей жизни — золотой перстень с неприметным камушком, кажется, он постоянно пульсировал и изменял цвет…

Слушать про какие-то артефакты и камни Карине было неинтересно, в этом деле она все равно ничего не понимала, а вот то, что в её теле сидит чужая душа, беспокоило с каждой минутой все больше.

— Выходит, ты словно оружие массового поражения? — девушка устало присела на пуфик, расположенный напротив зеркала. Сидя, она казалась еще больше сгорбленной и ссутуленной. — И все же в твоем даре что-то не стыкуется… Сама же сказала, у тебя в Академии преподаватели учат студентов не крестиком вышивать. Да и пришибить тебя пытались на балу, где находилась куча людей и даже король с королевой. Я может ошибаюсь, но неужели власть имущие вашего мира самые безгрешные люди?

Казалось, блондинку вопрос застал врасплох.

— Ты удивительно проницательна… — на этот раз в ее голосе появилась доля раздражения, — Я ведь говорила, что мой дар работает немного сложнее, чем тебе покажется на первый взгляд.

— И?

— Если человек мук совести за свой поступок не испытывает, а считает его абсолютно приемлемым для себя в моральном плане, то и закон «кирпича на голову» в его отношении не сработает. В таких случаях решение ложится на мои плечи. И тут я либо могу развернуться и уйти, либо совершить правосудие, если посчитаю нужным.

Услышав такое, Карине осталось только устало прислониться спиной к ближайшей стенке.

— Выходит, если я маньяк-убийца и психопат, который за свои преступления мук совести не испытывает, то и гулять я могу мимо тебя хоть двадцать пять раз и ты мне ничего не сделаешь?

— Еще как сделаю — голыми руками пришибу! — пыталась доказать обратное женщина в зеркале.

— Ага! Если я крестьянин или офисный клерк, то да, пришибешь! А если я сумасбродный король, который казнил сотню человек, или президент, выпустивший ядерную бомбу, то ты даже пальцем в отношении меня не пошевелишь?!

Двухсотлетняя Троя смотрела из зеркала на свою излишне сообразительную пра-пра-пра-племянницу и размышляла, стоит ли оправдываться перед этой излишне эмоциональной молодежью и доказывать обратное.

— Да, ты права! Пройду мимо! Только ты, моя дорогая девочка, путаешь разницу между психопатом, у которого в мотивах стоит лишь собственное удовольствие, и правителя страны, которому порой ради блага своего народа приходится идти на безумные жертвы. Я таких людей не могу судить, пускай их судит народ и время! И если у меня есть возможность избежать излишних жертв, то я их избегу.

— Это все демагогия! — упрямилась Карина.

— Это все твоя молодость и максимализм!

На этой невеселой ноте в разговоре возникла смысловая пауза.

Карина, насупившись, сидела на пуфике, Троя в зазеркалье, и ни одна из них не собиралась возобновлять разговор первой.

Внезапный звонок на мобильный отвлек девушку от невеселых раздумий. Судорожно пошарив взглядом по окрестностям в поисках телефона и осознав, что оставила его на кухне, девушка двинулась отвечать на назойливые трели вызова.

— Привет, мама. — как можно спокойнее поздоровалась она с находящейся по ту сторону линии родительницей.

Ответ пришелся не сразу, а интонации матери не порадовали с первых звуков.

— Ну здравствуй, дочь, — голос Светланы Васильевны, находящейся сейчас фактически на другом конце необъятной родины, был печален и пуст, — А теперь расскажи, как ты докатилась до жизни такой?

Признаться, Карина и не поняла сразу о чем речь, первую догадку — мама как-то узнала о Трое, здравый смысл сразу приказал отмести, а вот вторая догадка бросила в дрожь.

— Мам, ты о чем?

— О воровстве, как ты могла пойти на такой поступок. Мне всегда казалось, я тебя правильно воспитывала…

После этих слов сердце девушки окончательно рухнуло в пятки.

Зараза-декан зашел в своей подлости еще дальше, чем Карина могла даже представить. Он позвонил ее матери, которая сейчас находилась за тысячу километров от дома и работала вахтовым методом на севере. Этому подлецу не составило труда найти ее даже на таком расстоянии, чтобы сообщить якобы о моральном падении любимого чада.

— Это все неправда! — теряя самообладание, вспылила Карина, — Ничего я не крала, меня подставили!

Вот только мать явно не собиралась сейчас выслушивать оправдания.

— Я приезжаю через полторы недели и надеюсь услышать от тебя чистую правду! Историю о дипломных, которую ты рассказывала следователям, я уже слышала от твоего декана! Надеюсь, ты придумаешь что-нибудь более убедительное, чем этот бред!

Мать еще минут пять орала на Карину в трубку, не давая даже слова вставить. Вся эта история с подставой переросла из просто гнусной в отвратительно-мерзкую.

По некрасивому лицу все это время текли молчаливые слезы — Горбуша не могла себе даже позволить всхлипнуть громко.

В какой-то момент нотации матери стихли:

— Надеюсь, ты все поняла, из того что я тебе сказала?

— Да, — через силу выдавила из себя единственное слово жертва преподавательского произвола.

Нервы у матери сдали, не выдержала Светлана Васильевна позора, свалившегося на ее дочь.

— Запомни, я вернусь через полторы недели, и нас ждет незабываемый разговор! — после этой фразы в трубке послышались короткие гудки.

Самым обидным для Карины сейчас было даже не то, что декан посмел рассказать все матери, а то, что та ему поверила. Не родной дочке, а ему…

На негнущихся ногах девушка вернулась к зеркалу. Она прекрасно знала, что Троя слышала весь неприятный разговор от начала и до конца, тем более что сама блондинка в зеркале вид сейчас имела пусть голый, но крайне решительный. Такого обращения со своим потомком физкультурница потерпеть не могла.

— Я тут подумала, — начала Карина, силой воли заставляя удушающие слезы прекратить течь по щекам, — Давай свалим этому гаду на голову тонну кирпичей?

— Я тоже подумала… — вид блондинки указывал, что настроена она крайне мстительно и злобненько, — но для начала мы тебя приведем в надлежащий вид. Вопрос в другом, готова ли ты ради этого стерпеть адскую боль?

В тот момент Карина была готова абсолютно на все, даже лично передушить весь управляющий состав университета, что уж говорить об адской боли…

И Троя не обманула. Ощущения, которые испытывала Карина всю следующую неделю, можно было сравнить только с пытками в геенне огненной.

— Терпи, девочка, — утешала блондинка, когда Карина корчилась в муках, извиваясь на кровати, не в силах поднять даже голову. Троя же с видом заправского садиста наблюдала за процессом из маленького карманного зеркальца, которое теперь обитало возле подушки несчастной, — Я ведь не медик, безболезненно исправлять изъяны чужих организмов не умею. Сейчас все кости тебе переломаем, заново сложим в правильное и ровное положение, а потом зарастим. Будешь как новенькая!

И Карина терпела. Хуже всего для девушки было слышать звук крошащихся костей и собственные крики. Хотя иногда нервы соседей спасал лишь звуконепроницаемый полог, который удерживал болезненные стоны в стенах квартиры.

Что и как делала Троя для ничего не понимающей в магии девушки оставалось загадкой, но та цель, ради которой она доверилась сумасбродной дамочке из зеркала, заставляла терпеть.

Несколько раз в день боль прекращалась, и физкультурница-садистка милосердно разрешала Карине поесть.

Где именно блондинка доставала еду, Горбушу волновало мало, но возникающие из ниоткуда окорочка и огромные кастрюли с кашей вначале очень пугали. К слову, есть Карина теперь стала очень много, словно беременная впихивала в себя все до последней ложки!

— Кушай-кушай, — в такие моменты ласково приговаривала физкультурница, словно родного ребенка нянчила, — Тебе надо набрать массу, иначе рельеф я тебе из чего лепить буду?!

— Только давай обойдемся без мускулов, как у тупых качков, — попросила тогда Карина. Становиться бодибилдершей ей совершенно не хотелось.

— Мне лучше знать, — авторитетно отвечала мучительница, и после окончания приема пищи, с удвоенной инициативой принималась за перекраивание Каринкиного тела.

Даже проваливаясь в редкий и беспокойный сон, девушка подозревала, что и в эти моменты Троя продолжает химичить и ставить над ней свои бесчеловечные эксперименты.

«Кирпичи на голову! Тонна кирпичей на голову…» — словно мантру шептала Горбуша и теряла сознание от очередного болевого шока.

Примерно на пятый день экзекуции блондинка ослабила хватку:

— Ну вот, самый тяжелый этап мы миновали, — уверенно заявила она, прищурено разглядывая результат своего творчества из зеркала, — Еще денечек подшлифуем и можно будет выпускать тебя на свет божий!

Карину оптимистичный голос родственницы радовал мало, девушка разглядывала потолок и подсчитывала дни до приезда матери.

— Ну и где неописуемая радость превращения из красавицы в чудовище? То есть, тьфу, из чудовища в красавицу? — подозревающая, что ее труд не оценили, Троя приготовилась обижаться и показательно выпятила губы, — Я тут что, зря над тобой колдую?!

Карина скосила взгляд на зеркальце. Своего отражения она уже не видела там почти неделю, наглющая блондинка плотно занимала все стеклянное пространство.

— Может, все же покажешь вначале, что ты из меня сотворила, а потом я радоваться начну?

— Ты мне не доверяешь?! — Троя притворно взвизгнула, показывая всем видом, что настроение у нее прекрасное, и она готова разводить балаган и цирк до последнего.

— Я тебе уже пять дней доверяю больше всех на свете, так, может быть, покажешь, что ты там налепила?

— Я тебя слепила из того что было, ну а то что было, то и полюбила… — попсово пропела блондинка мотивчик песенки, который ей и знать-то было не положено…

В итоге разговаривать с придуривающейся Троей в серьезной манере Карине надоело, поэтому решительно схватив в руки маленькое зеркальце и злобно потрясая им в воздухе, девушка собралась требовать принадлежащее по праву:

— А ну подвинься! Я должна себя увидеть!

— Ну и много ты рассмотришь в этом стеклышке? — иронично попыталась отшутиться физкультурница, но, глядя на недовольное выражение лица собеседницы, сдалась, — Ладно, иди смотрись, но только к большому зеркалу!

Дважды уговаривать Карину не пришлось. Большое, так большое! Не могла же Троя там нахимичить так, что у кого-то появится желание добить ее душу окончательно?

Первая попытка встать рывком с кровати позорно провалилась. Едва Карина просто присела на ее краешек и свесила ноги на пол, голова от долгого пребывания в состоянии лежа предательски закружилась. Пришлось умерить пыл, и к попытке первого самостоятельного шага подойти более размеренно и ответственно.

Медленно отдышавшись и переведя дух, девушка все же совладала со своим обновленным телом и умудрилась встать на ноги. Голова закружилась повторно, на этот раз из-за непривычной высоты на которой она пребывала.

— Эй, я что, выше стала? — возмущенная догадка пронеслась в воздухе и звонко отразилась от зеркального обиталища физкультурницы.

— Ну а ты что думала?! — блондинка даже не собиралась оправдываться. — Я тебе все кости собрала-перебрала и выровняла, понятное дело, что ты выросла. Лишние двадцать сантиметров еще никому не помешали!

— Сколько?! — вместо сдержанного вопроса прозвучал взвизг, которого Карина сама от себя не ожидала.

Вот теперь становилось страшно. Как она объяснит матери резкую прибавку в росте?

На этот раз торопливые шаги в сторону большого зеркала не сдержать было даже танком, и по фигу что голова кружится! Карина просто обязана была себя увидеть! Немедленно!

Увидеть и обомлеть!

— Ты что со мной сделала? — тихо выдохнула она, сверля ошалелым взглядом свое отражение.

— Можешь не благодарить, — гордость за содеянное зашкаливала в голосе из карманного зеркальца.

— Ты с ума сошла? Мне теперь что, паспорт менять? Или документы подделывать? Никто же не поверит, что я это я!

— Пфф… подумаешь, — проблема официальных бумажек Трою волновала мало. — Хочешь, я тебе сотню паспортов наколдую! Да что там сотню! Идешь в паспортный стол, выбираешь мужика там посимпатичнее, улыбаешься ему во все тридцать два зуба, и он рисует тебе любые документы! Привыкай, деточка, теперь все самцы вокруг тебя штабелями укладываться будут!

И Карина не сомневалась, укладываться будут не то что штабелями, вагонными составами, потому как из зеркала на нее смотрела уже не Горбуша, а абсолютно другая, незнакомая ей, невероятно красивая и эффектная девушка. Точнее, даже не так. Из зеркала на нее смотрела все та же Троя, или та, что выглядела как наглющая родственница. Высокая грудь огромного размера, тонкая талия, крутые бедра, модельные ноги. От лица предыдущей Карины не осталось и следа. Исчез ужасающий огромный нос, вместо него красовался идеальный точеный, почти греческий профиль, пропали мелкие шрамы от прыщей — идеально чистая кожа сияла алебастром. Единственное, что отличало сейчас Карину от физкультурницы — это цвет волос… Шатенистая копна волос по-прежнему намекала на сходство с Рапунцель и придавала новоявленной красотке сказочно соблазнительный вид.

— Предок, ты офигела? Ты что натворила, Франкенштейниха?

— Сделала из тебя милашку! Боевую милашку, к слову, — Троя из карманного зеркальца умилялась проделанной работой, только слез радости не хватало для полного комплекта, — ты только посмотри, какие я тебе мышцы сотворила, а растяжку! Все как у меня! Теперь ты сможешь делать тройные сальто и садиться на шпагат без подготовки! А какой у тебя удар с правой, пока сама не попробуешь — не поверишь!

— Ты из меня своего клона сделала! — праведный гнев колотил Карину. Теряя остатки самообладания, девушка сорвалась на крик, — КЛОНА! ТРОЯ, МАТЬ ТВОЮ!

— Не трогай свою пра-пра-пра-пра бабушку! Она была изумительной женщиной и всегда носила в ридикюле пару унций крысиного яда для своих врагов!

— Мне по фигу, что она с собой носила! Я в шоке от того, что ты со мной сделала, — пыл Карины грозил принять угрожающие масштабы, а осознание ситуации, в которой оказалась девушка, окончательно накрывало своей безысходностью, — Позволь поинтересоваться, а какие еще тонкости ты собиралась отшлифовывать?! Родинку на попе забыла разместить или цвет глаз поменять не успела?

Ехидство в голосе несчастной жертвы красоты зашкаливало и перекликалось с паникой! Вот что она теперь матери скажет?!

«Привет, мамуль! Я не воровала деньги, но сделала себе пластическую операцию!»

— Цвет глаз я тоже поменяла, — невозмутимо отмахнулась физкультурница, будто каждый день занималась сменой имиджа у бедных потомков, — К твоему будущему белому цвету волос очень пойдет аметистовый! Это так необычно и экстравагантно!

После такого заявления бывшей Горубше захотелось схватиться за сердце или голову. Получить сейчас инфаркт или ишемический инсульт, стало бы самым идеальным развитием событий, чтобы вся эта фантасмагория наконец закончилась. К огромному зеркалу в коридоре пришлось приблизиться впритык, чтобы убедиться в словах Трои. Некогда карие глаза канули в Лету и теперь ореолы вокруг зрачка радостно сияли насыщенно-фиолетовым цветом.

— Охренеть! — больше слов у Карины не нашлось… Пока не нашлось… Все слова появились ровно через минуту и выражались отборной нецензурной бранью, — Пи-и-ип… Я тебя ненавижу! Пи-и-ип… БЛОНДИНКА?… ТЫ ШУТИШЬ? Пи-и-п! ХОТЬ ВОЛОСЫ МОИ ОСТАВЬ В ПОКОЕ!… ПИ-И-ИП!

— Нет, ну а что тебе не нравится! Я тебя лепила по образу и подобию своему! — до Трои наконец начало доходить, что натворила она нечто из ряда вон выходящее.

— А ты давно Богом стала?

— Лет сто восемьдесят назад. Я — Богиня Мегера! Имею полное право! Ну вот скажи, чем ты недовольна?! Ты ведь всегда мечтала быть красивой, эффектной, блистательной! Шикарной, в конце-то концов! И я все сделала, что тебя не устраивает?

Над ответом пришлось задуматься… Реальность стать идеально красивой оказалась слишком шокирующей и одновременно, в глубине души, притягательно манящей!

— Троя, вот что я матери скажу? Она ведь меня даже не узнает! А окружающие люди?! Да с такой внешностью меня все бабки у подъезда проституткой обзывать начнут!

Троя в зеркальце изобразила характерный жест «рука-лицо», закатила глаза и показательно взвыла.

— Значит, пока ты чувствовала себя жалким посмешищем, все было отлично! А теперь, когда ты здоровая, крепкая и красивая — по-прежнему недовольна? Карин, ты уж определись, что тебе от этой жизни надо! А пока определяешься, записывай адрес! Нам с тобой срочно нужно заглянуть в магазин за одеждой для нашего мстительного плана! Боюсь, твои старые тухлые шмотки для этого ответственного задания не подойдут!

— Это почему же? — возмущаться решениям физкультурницы хотелось чисто из природного упрямства, назло даже здравому смыслу, — Мы можем взять что-нибудь из гардероба моей матери!

Ехидный смех раздался из зазеркалья, а еще более ехидное лицо оттуда выглянуло.

— Что, и на груди сойдутся? Пятый размер диктует свои правила выбора одежды!

Карине пришлось еще раз убедиться в наличии у себя огромных передних выпуклостей не только в зеркале, но еще и пощупать свежепоявившиеся достоинства! А они действительно присутствовали и внушали если не уважение к себе любимым, то желание с ними считаться и учитывать их при примерке одежды!

— Оденем свитер, у мамы есть парочка объемных вязанных! Да и по росту она всегда была выше меня, и ее вещи теперь вполне мне подойдут!

Голос физкультурницы стал еще более ехидным:

— Хах! Ну если твоя мать одевается в секс-шопе, то тогда, конечно, подойдут! А так, любимая Кариночка, мы едем на шопинг! Нам срочно нужна плеть и кожаный комбинезон!

Глава 11

Жениться интересно только по любви; жениться же на девушке только потому, что она симпатична,

это все равно, что купить себе на базаре ненужную вещь только потому, что она хороша.

Антон Павлович Чехов

— Ты серьезно? — король Пятого Радужного внимательно вчитывался в строки только что принесенного ему приглашения, — Лил, да это же полный бред! Что за династическая случка?

Собственно сам метаморф придерживался такого же мнения. Про династические браки он слышал, о свадьбах по расчету тоже, но вот чтобы кошек сводить во благо Королевства, такое в первый раз.

— Может, мы не так прочли приглашение? — в качестве гипотезы предположил маг. — Вдруг это просто премьера новой комедии Керенийского Королевского театра? Там приписки соответствующей нет?

Велидор повторно вчитался в текст еще дважды, а потом, не выдержав, продекламировал послание вслух.

— «Приглашение! Двадцать четвертого дня Шестой Луны приглашаем Вас, любимого и уважаемого Велидора Первого, со своей свитой, на величайшее событие Всех Двадцати Королевств этого года — Династическую случку Бусинды Крокониальды Страдфордской, четвертой из рода Королевских Персов и Пушистика Леонида Фердинандского, пятого из рода Белоснежных Бирм! В честь этого невероятного события состоится торжественное подписание договора о будущем объединении Королевств Керения и Фердинария, а также Грандиозный Бал! Надеемся, Вы разделите с нами радость от этого знаменательного события и осветите своим присутствием сие историческое мероприятие! С пожеланиями здравия и долгого правления, Ваша Ризелла!»- закончив чтение, Велидор вскинул взгляд на друга и недвусмысленно закашлялся. — Написано от руки, закреплено личной печатью и подписью Керенийской королевы!

— Ну сразу видно — баба писала, — легкомысленно отмахнулся Лил. — Из приглашения ничего не понятно, написано кое-как, официального слога — ноль…. И да, эта дамочка вполне могла додуматься случать кошек во благо Родины!

— Я бы не был столь категоричен, — приглашение Велидору не нравилось. Веяло от этой безумной кошачьей свадьбы подставой. — Ризелла та еще змея! Она ничего не делает зря! Мне с трудом верится, что ей захотелось просто повозиться с миленькими котятками по доброте душевной!

Метаморф аргументы лучшего друга выслушивал с показательной небрежностью. Это внешне Лил выглядел расслабленно и легкомысленно, словно мартышка в брачный сезон. Растрепанные волосы, небрежно расстегнутая рубашка, неряшливо заправленные в сапоги брюки, даже непривычная перевязь с ножнами в качестве аксессуара выглядела, словно ее достали из самых дальних и пыльных складов Пятого Радужного. Внутри же Лил ощущал движения предательского червячка, который назойливо пытался просверлить дырочку в беспокойном чувстве, под названием — интуиция.

— Вел, ты примешь приглашение?

— Надо подумать. Сам понимаешь, в мероприятиях подобного уровня вежливый отказ будет расценен как серьезное оскорбление, — король раздраженно отшвырнул в угол стола злосчастную бумагу. — Поэтому, мой друг, у нас есть с тобой время на проведение мозгового штурма и анализа сложившейся ситуации.

Лилард закатил глаза. Он ненавидел то, что король называл «мозговым штурмом». В устах правителя Пятого Радужного это означало закрыться в кабинете на пару-тройку дней и провести за изучением отчетов и донесений из соседних королевств несколько суток.

— А может быть, случка котов, это всего лишь случка? А подписание мирного договора между Керенией и Фердинарией — всего лишь подписание? — с глупой надеждой переспросил метаморф, его глаза под действием магии стали по-щенячьи умоляющими, — Между этими Королевствами никогда не было вражды. Плюс, у Короля Фердинанда нет детей, все прекрасно осведомлены, что его супруга бесплодна. Так кого же ему еще отдавать в династический брак, если не любимого кота Пушистика?

Король лишь фыркнул в ответ на эти только звучащие весело слова.

— Королевство по наследству он потом тоже Пушистику передаст? — саркастично прозвучал ироничный вопрос.

— С него станется! Ни для кого не секрет, что после безвременной кончины своей родной сестрицы Ридреги, у Фердинанда малость помутился рассудок! А страной фактически заправляет его женушка, которая делает это из рук вон плохо! Ничего удивительного в том, что этот союз с Керенией может спасти положение Фердинарии на мировой арене!

Еще один скептический «фырк» раздался за столом.

— Лил, не смеши мои усы…

— У тебя нет усов!

— Это выражение такое, — попытался оправдаться Велидор, поглаживая трехдневную щетину, но мысль продолжил, — Вот чем этот договор поможет Фердинарии? Тем, что они окончательно прогнутся под более сильную Керению? Ересь. Но даже если допустить верность нашего предположения. Дальше-то что? Через сто лет к власти дорвется идиот-Даррий и развалит уже два королевства?!

Речь молодого короля была слишком пылкой и эмоциональной, что-то в этой ситуации цепляло его. Внутреннее беспокойство ерзало и паниковало, а такие эмоции не украшают правителя.

— Согласен, нестыковки в теории есть.

Следующие десять минут прошли в раздумчивом молчании — Велидор перебирал кипу донесений в надежде выловить крупицы информации, Лил же решил предаться более полезному на его взгляд занятию, а именно излиянию души богу виноделия Бахусу.

Очередная бутылка дорогущего вина рассталась со своей пробкой, прощально высказав многообещающее — «ЧПОК».

— Я тут вот что подумал, — наконец нарушил молчание метаморф, допивая второй бокал, — Вел, вот ты бы что делал, если твое королевство разваливается на части? И ты малость с прибабахом в голове? То есть, на месте Фердинанда.

Ответ не заставил себя долго ждать:

— Ну точно не отдал бы власть жене и не стал случать кота. Не знаю я, дурацкий вопрос!

— Ни капельки не дурацкий, — не сдавался ценитель элитного вина, подливая рубиновой жидкости в бокал, — А если у тебя сын-придурок? И ты понимаешь, что век твоего правления не вечен? То есть на месте правителей Керении?

— Здесь проще! Придурка попробовал бы женить повыгоднее, попытался заделать еще одного наследника или уже дождался бы внуков! Умственные способности очень часто передаются через поколение!

— Во-о-от, — многозначительно протянул Лил и замолк.

— Что «вот»? Мысль-то продолжай!

— Почему Фердинанд не дергается и не паникует? Да, у него тараканы в голове, но он же не полный имбецил, чтобы смотреть, как его королевство поглотит Керения или оно развалится самостоятельно. Вывод, у него есть наследники! Возможно, бастарды…

— Притянуто за уши.

— Согласен! Но логично же, черт возьми! Та же ситуация с Керенией, сто лет им не сдались эти кошки! Фикция. Просто, вследствие мирного договора сейчас с Фердинарией, Даррий станет вполне привлекательным женихом — ведь он же в перспективе претендует на роль будущего короля сразу Двух королевств! Пусть он будет трижды придурком, но жаждущие власти дамочки будут стоять в очереди ради окольцовывания перспективного наследника!

— По твоей логике все организованно лишь ради смотрин Даррия?!

— Это вполне в духе Ризеллы. Согнать в одно место толпы знати и выбрать подходящую невесту для горе-отпрыска!

Велидор устало откинулся на кресло.

— Интересная гипотеза… Притянутая за уши, но имеющая право на жизнь.

Второй бокал с легкой руки Лила возник на столе перед уставшим от дел Велом.

— Предлагаю выпить за мой гениальный ум и божественную смекалку!

— И все же, зачем этот цирк Фердинарии? Не понимаю, — вино оставляло после себя приятное послевкусие. — Что-то все равно не сходится… И это надо выяснить.

Рисковая мысль, подобно партизану, закрадывалась в голову абсолютно не авантюрного по своей натуре Велидора и готовилась там остаться на постоянное место жительства. Возможно, так коварно действовало вино, а возможно, долгое сидение в четырех стенах наконец начало утомлять правителя.

— Лил, я понимаю, эта идея звучит безумно, но я знаю, ты ее одобришь, — мальчишеские искры зажглись в глазах короля. — Я всегда хотел поработать бродячим артистом, и теперь у нас с тобой появилась прекрасная возможность заработать пару золотых на грандиозном событии для Всех Двадцати Королевств. Мы не можем упускать столь редкий шанс!

***

— К-к-к-как свадьба? — от этой ужасной перспективы Даррий даже заикаться стал.

Разумеется, он до последнего думал и был уверен, что случка Бусинки и Пушистика всего лишь повод для подписания договора с Фердинарией, и вот пять минут назад правда открылась слепому взору идиота-наследника. Все происходящее лишь ширма. Главная цель сего грандиозного мероприятия — собрать в одном месте богатых и достойных невест для смотрин.

Уже два дня как мама-Ризелла на пару с отцом рассылали приглашения всем мало-мальски подходящим, по их мнению, кандидаткам из богатых семей, а также лично королям других стран. В уме и проницательности соседних правителей Керенийские монархи не сомневались, а раз так, то шансы, что в одной из свит найдется наимилейшая богатая невеста, значительно увеличивались.

— Но я слишком молод, чтобы связывать себя узами брака! — окончательно запаниковав, едва ли не заныл принц.

Все бы ничего, но даже такой возмущенный возглас остался без должной доли внимания со стороны родителей. Король и королева даже бровью не повели на стенания сына, а лишь продолжили подписывать конверты с приглашениями.

— Вы меня игнорируете? — сынок окончательно терял и так не выдающееся терпение.

— Нет, просто не желаем слушать твои причитания, — спокойно ответил отец, не поднимая взгляда и не отрываясь от работы. — Ты женишься, и это решенный вопрос! Кандидатки приедут на мероприятие, можешь выбирать любую!

Ризелла страдальчески выдохнула и придвинула к себе свежую стопку приглашений.

— Сыночек, не переживай так! Мы предоставим тебе богатый ассортимент! Я лично позаботилась о том, чтобы случайные соискательницы счастья на это мероприятие не попали. Только достойные из достойнейших! Богатые и знаменитые! Выдающиеся и знатные! Вот, ты только посмотри, — королева пробежалась по строчкам одного из приглашений, — Конкретно это отправится матриархане Савской — величайшая женщина, владелица нескольких артефактных банков, музеев, а также двух золото-алмазных шахт!

— Мама, ей же триста пятьдесят лет!

— Возраст для Великой любви не имеет значения, — отмахнулась Ризелла и придвинула следующее приглашение, — Или вот, инфанта королевства Наварры — Ирридия! У нее в приданном целая страна!

— И двести пятьдесят килограммов жира, которые она наела за свою тридцатилетнюю жизнь. Отец, я не хочу жениться на свиноматке! — паника в голове Даррия становилась неподдельной, а догадка, что в списке кандидаток нормальных невест нет — все явственней.

Король Викториан поднял уставшие глаза на отпрыска и все же отложил перо в сторону:

— Значит, отдать куртизанке ключ от королевской сокровищницы ты можешь, а жениться нет? — постукивая пальцами по столу, резко выплюнул он. — Все, сынок, детство закончилось! Ты выберешь одну из тех, кто явится на бал и вручишь ей брачный конверт! Это решение не обсуждается! Была бы наша с матерью воля, ты бы женился на той, которую мы выбрали! Но Артаксар Великий составил строгий кодекс законов, и у тебя должен быть выбор! Вот, наслаждайся, мы тебе его предоставили!

— Ну и что мне мешает притащить на бал одну из моих фавориток или даже парочку шлюх из публичного дома? — родители загнали Даррия в угол, выхода из которого не было.

— Мы предусмотрели такой вариант, — недобро усмехнулась Ризелла, обмахиваясь веером из писем — Вход в замок только по приглашениям! Так что без глупостей! Смирись и прими свою участь с достоинством! Ты будущий король, а не тряпка! Не всегда все будет так, как ты хочешь!

Руки кронпринца бессильно опустились. Родители просчитали все. Его женят на одной из выгодных для королевства кандидаток, и неважно: будет она толстой, уродливой или даже старой…

Уходя из кабинета, Даррий показательно громко хлопнул дверью и направился в свои покои. Сдаваться на милость матримониальным планам принц не собирался. Он должен обязательно придумать план, который поможет ему если не спастись от горькой участи брачных уз, то хотя бы временно её отложить или сорвать будущую помолвку.

Идея заложить все унитазы в замке пенными бомбами была отметена сразу, как детская и нелепая. Организовать свой побег? Как вариант, но глупо. Изловят и посадят под замок. Устроить пожар? Наводнение? Извержение вулкана? Камнепад?

Каждая следующая идея была в сто раз провальнее предыдущей. Принцу оставалось лишь лежать на кровати, сверлить ненавидящим взглядом потолок и бессильно сжимать кулаки.

От мыслей отвлек тихий мяв, раздавшийся откуда-то со стороны окна. Даррию всегда было плевать на кошек, которые могли носиться где-то по замку, но сейчас следом за мявом послышалось и тихое шкрябанье по стеклу.

Любопытство пересилило лень, принц поднялся с кровати и направился открывать оконную раму.

Едва проход в комнату был открыт, в помещение с подоконника ввалилась взлохмаченная белоснежная Бусинка. Каким-то образом кошка выбралась наружу замка и по парапетам добралась до комнаты наследника.

Вид у Бусинки был жалкий, словно она отнюдь не королевская любимица, а обычная дворовая Мурка, бегающая от заката до рассвета по грязным подвалам. Шерсть всклочена, золотой ошейник где-то потерян, глаза слезились, а в зубах несчастная волокла какой-то узкий, неудобный для ее рта предмет.

— Если маман узнает, что ты сбежала — разразится грандиозный скандал, — выдохнул Даррий, подхватывая животное на руки, — Как ты вообще выбралась из клетки?!

Вопрос прозвучал риторически, ну не станет же Бусинка рассказывать, что научилась у Мурза вскрывать клетки одним движением когтя. Вместо этого кошка настойчиво попыталась впихнуть принцу принесенный предмет. На, мол, бери! Даже лапой себе помогла.

— Это еще что за мусор ты притащила? — дураковатый королевский наследник брезгливо отшвырнул от себя то, что показалось ему куском свернутой намокшей бумаги.

Крокониальда Страдфордская возмущенно заголосила и принялась вырываться из рук, а оказавшись на свободе, повторно подняла бумагу и еще раз впихнула в ладони принцу.

На этот раз голову Даррия все же посетила действительно умная идея и скомканная бумажка была развернута и прочитана. Дважды.

— Это приглашение на бал?! — непонимающе выдохнул принц, — Пустое! Ну и на кой черт ты мне его приволокла?

Будь Бусинка человеком, она бы сейчас выписала королевскому идиоту пару подзатыльников, но вместо этого пришлось жалобно мяукнуть и запрыгнуть на письменный стол наследника, там стоял набор позолоченных перьев и чернильница, в которую пришлось окунуть белоснежную лапу, иначе Даррий никогда бы не догадался, что пустое приглашение нужно заполнить.

Знал бы королевский сын, сколько сил стоило потратить кошке, чтобы добыть пустое, неподписанное приглашение! Бусинка шла ва-банк! Это был её единственный шанс на спасение от ненавистной будущей судьбы. И теперь главное доходчиво объяснить этому придурку, чьи имена следует вписать в документ!

— Кто бы мог подумать, что ты не безмозглое животное, — задумчиво высказал наследник. — Ты ведь решила мне помочь? Я ведь не какой-то зверь, чтобы меня случали, как тебя, с какими-то знатными особами? Ведь так?

За такие слова Бусинке захотелось выцарапать холеному шатену глаза, но надо было терпеть. Пускай думает, что хочет. Лишь бы имена вписал нужные!

— Пожалуй, приглашу Матильду и женюсь на ней. Назло маман! Она не переживет такого позора — сынок женился на хозяйке публичного дома!

Перо было уже занесено над приглашением, отчего Бусинке пришлось совершить еще один акт самопожертвования и прикрыть бумагу собственным телом. Очередная капля чернил сорвалась с кончика письменной принадлежности и испачкала кошачью шкурку.

— Эй, ты что творишь?! — возмущался принц. Спасая драгоценный шанс на счастливое будущее, Крокониальда едва не перевернула всю чернильницу.

Вот как объяснить тому, кто глупее котенка, умную вещь? Кошка начинала паниковать и рыскала глазами по комнате принца в поисках предмета, который намекнет этому недалекому человеку на нужную ей мысль.

Спасение нашлось ближе, чем ожидалось. На том же рабочем столе в углу валялось забытое там еще две недели назад уведомление о присяге первого курса в Высшей Академии Магии, и подпись на документе стояла не чья-нибудь, а лично герцога Эридана.

Притянув зубами поближе к себе и эту бумагу, кошка настойчиво тыкнула Даррию в размашистую резолюцию, оставленную там начальником СБ Академии.

— Ты намекаешь, чтобы я позвал герцога Нейтральных Земель? Жениться мне тоже на нем?

«Женись на своей голове!», — ответила бы сейчас чья-нибудь наглая шиза, но Бусинке пришлось тыкнуть еще и в строчку о присяге у первого курса.

— А-а-а-а, фрейлины, — наконец нужная мысль все же дошла до принца и осенила своей гениальностью, — Иномирянские фрейлины! Это даже круче, чем Матильда! Маман удавится от злости!

Крокониальда расслабленно выдохнула. Только что эта кошка сотворила подвиг, достойный едва ли не отдельной медали или ордена — заставила Даррия думать.

— Итак, приглашаем — герцога Эридана, без сопровождающего фрейлин в замок одних явно не отпустят, и тех девчонок… Как их имена-то? Забыл! — но после недолгого напряжения памяти все же вписал, — Кристина, Элла и Анфиса!

Едва последняя буква высохла на пергаменте, Бусинка аккуратно вытянула лапой драгоценное письмо — еще не хватало, чтобы принц кого-нибудь левого дописал…

Даррия же захлестнул небывалый прилив нежности к нелюбимой доселе кошке, отчего Крокониальду подхватили на руки и даже неумело почесали за ушком.

— Теперь у меня будет выбор из трех блюд, — довольно напевал под нос принц, сворачивая приглашение в сверток и вручая в зубы четвертой из рода Королевских Персов.

А Бусинке другого и не надо было… Осталось лишь подкинуть приглашение в огромную кучу к другим письмам и ждать спасательного отряда из Академии. Уж тут она не сомневалась, ее любимый Мурз найдет способ выручить мать его будущих котят!

Глава 12

Не сволочь я, но так приятно

с котом на кухне вечерком

под коньячок однажды вспомнить

кому испортила всю жизнь.

Автор неизвестен.

Кристина вернулась с Чешуйкой минут через двадцать. Никаких бедствий за это время не случилось, дверь исправно открывалась-закрывалась, и провалиться сквозь землю мне тоже не удалось.

— Ну-с, рассказывай! — потребовала подруга, с размаху плюхаясь на кровать.

— Может не надо? — раскрывать сейчас душу и ворошить и так беспокойные чувства не имелось ни малейшего желания.

Да, нехорошо скрывать от подруг правду, но и за выигранное время я так и не смогла собраться с мыслями.

Стоит отдать должное Фиске, она молча сидела на своей кровати и пытать меня вопросами не собиралась, по крайней мере, внешне интереса к процессу моего допроса не показывала. Блондинка возилась с драконенком, дразнила и заставляла того выплёвывать в нее короткие залпы огня. С заданием у Чешуйки выходило плохо, то дыма много выдохнет и начихается, то пламя недостаточно горячее и сразу потухнет, но примерно каждая десятая попытка все же заканчивалась успехом и птенец умудрялся что-нибудь поджечь. Тут-то и пригождались Анфискины способности, благодаря которым она теперь подрабатывала самым успешным пожарным всея Академии.

— Ну не хочет, пусть не рассказывает. Крис, вот что ты до нее докопалась? — пироманка встала на мою сторону, даже не отвлекаясь от возни с огнедышащей шкодой.

В итоге Кристинка на меня все же обиделась, из-за чего почти весь последующий час в комнате провисело натянутое молчание. Каждая из нас упрямо лежала на своей кровати и не желала общаться с другой, и только неугомонный дракон пытался расшевелить то одну, то вторую. Стянул заколку из волос Кристины, поджог остатки моего и так убитого в хлам платья, чем в очередной раз заставил Анфиску все это тушить.

Даже Эльвира отказалась со мной разговаривать, включила режим радиомолчания и игнорировала все задаваемые ей вопросы.

Мы бы так и провалялись до ночи, мучаясь от безделья, если бы не полный трагизма и отчаяния истошный вопль, раздавшийся из общего блока.

— Мяяяяяяяуууууууууууаааааааааа…

Судя по ору, на Мурза приземлился как минимум рояль и отдавил ему как максимум все причиндалы. Не сговариваясь, мы с девчонками метнулись к выходу, узнавать, что же случилось с нашим рыжим бедствием.

Бедствие нашлось на пороге, выглядело мучительно убитым и дважды оживленным некромантами-вредителями, то бишь ужасно.

Кот катал лапой здоровенную трехлитровую бутыль с непрозрачным содержимым, и едва дверь перед ним была открыта, прицельным движением лапы, не хуже профессионального футболиста, закатил склянище в комнату и уныло втащился сам.

— Аууууууууууууууууррр! — жутко взвыло животное, не хуже трансильванского оборотня, и апатичным ковриком растеклось по полу.

Несмотря на то, что внешне Мурз выглядел вполне здоровым, что-то в нем будто надломилось. Взгляд потух, прежде рыжая и лоснящаяся шерсть потускнела, а наглые, топорщащиеся во все стороны усищи бессильно обвисли, словно переваренные макаронины.

Котика стало жалко.

— Мурз, — подбежала я к несчастному и присела рядом на пол, чтобы тут же притянуть его несопротивляющуюся тушку к себе на колени. — Ты заболел? Чем тебе помочь?

Грустный многозначительный «мяу» послужил унылым ответом.

«Нам срочно нужен переводчик, — оживилась шиза, — Налей коту валерьянки, ты же видишь, он не в себе!»

То, что с котом было что-то не так, становилось и ежику понятно, но вот что его могло довести до подобного, я даже представить не могла. Подкатив к себе еще и бутылку, которую приволок Мурз, я решительно собралась накапать страдальцу оттуда живительного снадобья. Кристина ход моих мыслей поняла верно и послушно притащила одну из посудин, которые предназначались для кормления нашего маленького зоопарка. Каково же было мое удивление, когда вместо характерного запаха валерьянки мне в нос ударил пряный запах вишневой наливочки.

— Мурз, это что? — и не дожидаясь ответа кота, передала бутылку подпрыгивающей от любопытства Анфиске.

Едва заполучив тару в загребущие лапки, блондинка с упорством Варвары вначале оценила весь букет запахов через обонятельные рецепторы, а затем, не раздумывая, попробовала содержимое бутылочки на вкус.

— О! Добротная домашняя наливочка, градусов пятнадцать будет! — авторитетно заявила она, аж причмокивая от удовольствия.

— Фиса, ты больная?! — Кристина, наблюдавшая за ней с отвисшей челюстью, пришла в себя и, отбирая бутылку у подруги, взрывалась от негодования, — Где твой мозг, блондинка? Ты все в рот тянешь, что вкусно пахнет? Эту бутылку же Мурз приволок, там могла и белладонна быть или еще какой страшный яд! Ты чем думаешь-то?

Чем думала Фиска так и осталось тайной, с абсолютно невозмутимым видом она отобрала бутылку обратно и, нежно прижимая ту к своей груди, приготовилась отстаивать вкусняшку с боем:

— Это же наливочка! Вы только подумайте, первый мало-мальски вкусный алкоголь, который попался нам в этой академии! Мы не можем упускать столь редкий шанс!

— Редкий шанс на что? Нажраться? — Кристина искренне не понимала радости, излучаемой подругой.

— Во ты зануда северная! Почему сразу нажраться-то? Отметить знакомство, мы за него так и не выпили! — всплеснула руками блонда и, тут же прищурившись, подозрительно просверлила подругу взглядом. — Вот только не говори мне, девочка-припевочка, что ни разу за своим полярным кругом с подругами по душам за бутылочкой вина не сидела?!

Вопрос пришелся не в бровь, а в глаз. Брюнетка смутилась и мгновенно стушевалась. Анфиска же переваривала полученную невербальную информацию и расплывалась в довольнейшей улыбке.

— Элька, а давай научим Кристину плохому?! — и, пробормотав какое-то заклинание, вызвала из воздуха три вполне себе цивилизованных бокала. Даром что на кривых ножках.

Я же по-прежнему сидела с Мурзом в обнимку и анализировала произошедшее.

Эльвира не ошиблась. Если гора не пришла к Магомету, то бутылка сама до нас докатилась. До полной сбычи шизоидного предсказания не хватало только шоколадного фондю, которое обязательно должно появиться. Сомнений в этом уже не оставалось.

Вопрос теперь оставался только один: с какого перепуга Мурз решил нас напоить и что вообще происходит с моим котом?

— Кристину плохому обязательно научим. Разливай! — согласилась я с нетривиальным планом блондинки и уже через секунду наблюдала, как та лихо соображает на троих.

Хотя вру, на четверых, Мурзу в миску тоже накапали. Сунувшейся было любопытной Чешуйке, звонко щёлкнули по носу и, пробормотав, что ей еще нет восемнадцати, придвинули блюдечко с кипяченым молоком и пару кусочков сырой курочки.

— Думаете, спаивать кота это удачная идея? — пригубив напиток, я скептически наблюдала, как Мурз лакает вишнёвую настоечку.

— Да что ему будет-то? — Анфиса расплывалась в улыбке Чешира и, причмокивая, смаковала ягодную вкусняшку. — Белладонну пьет, синильной кислотой закусывает, а тут от легкого напитка лапы откинет? Не смеши меня. Этот кот выживет даже в ядерном реакторе.

— И все же, что с ним? — Кристина рассеяно стояла с бокалом в руках и не решалась попробовать, — Он выглядит таким несчастным…

Я скосила на Кристину очередной скептический взгляд, вот сейчас-то как раз кот выглядел очень даже ничего. То ли наливка начинала действовать, то ли коту становилось лучше, но уже минут пять он горестно не взвывал в пустоту, а молча приканчивал мисочку с напитком.

— Эля, мы должны ему как-то помочь, — сердобольная Кристина все же собралась с духом и хлебнула наливки, после чего оживилась и стала генерировать идеи. — Может, ему закусочки?

— Угу, наловить и пожарить ему пару горных крыс!

Анфиска перебралась на кровать и теперь, раскинувшись там, в вальяжно-неприличной позе, ноги выше головы, собиралась подлить себе второй бокальчик.

Наливочка, как назло, оказалась невероятно вкусной, пилась словно компот, приятным теплом разливалась по телу, и расслабляла напряженный мозг. Поэтому неудивительно, что после второго бокала последовал третий, четвертый, а пятый разливала уже вошедшая во вкус Кристина.

— А давайте Горгулия позовем? — с алкоголем думаться стало легче, поэтому неожиданно пришедшая идея, все же найти переводчика для Мурза, показалась гениальной. Сам же виновник торжества, прикончив две мисочки божественного напитка, горестно вырубился, уткнувшись мордой в ту самую миску.

— Ик, а нам ничего не будет… ик… за то, что мы не совсем трезвы? — даже пьяная Крис продолжала выдавать умные мысли, которые, впрочем, были мгновенно отметены мною и Анфиской аргументами в духе: Арсений свой в доску мужик, точнее скульптура, а раз так, довериться ему можно.

Сказано — сделано, и после короткой формулы вызова, подкрепленной еще одним выпитым бокалом, мы словно три девицы под окном принялись ждать. То, что Горгулий придет, сомнений не было, а я, кроме того, со всей наглостью ожидала от него еще и шоколадку. Откуда-то же она должна была появиться…

Каменюка притопал минут через пятнадцать, как всегда скрежеща крыльями и царапая пол когтями. Нашей радости не было предела уже хотя бы потому, что Горгулий не просто явился, но сделал это еще и не с пустыми руками. Нет, не с шоколадкой.

Бутылек, на этот раз с черносмородиновым вином, был водружен рядом с пустеющей наливочкой, и тем самым заслужил шквал оваций от уже порядком подвыпивших дам.

Горгулий на наше состояние отреагировал философски, мол, ну с кем не бывает. Учеба — это стресс, а давайте я составлю вам компанию. При этом от предложенного бокала отказался и, вытащив откуда-то из-за пазухи глиняную миску, вылил в нее почти половину принесенного вина.

— Ну что, будить станем? — кивая на спящего кота, вопрошал он, почти залпом заливая в свое каменное нутро половину тары с вкусняшкой, — Или подождем, когда сам проснется?

В итоге, на коротком совещании было решено, что разбудить всегда успеем, но желательно попозже, а сейчас еще бутылочка вина не приговоренная осталась. Оно, к слову, в отличие от наливки, оказалось кислым, поэтому и темп его поглощения с нашей стороны снизился фактически вдвое, Горгулия же вкусовые качества напитка ни капельки не смущали, поэтому в его пасти драгоценные милилитры исчезали с молниеносной скоростью. Неудивительно, что вскоре встал животрепещущий вопрос, а кто пойдет за третьей?

— Я знаю, где достать, — авторитетно заявил историк, — Но есть одно но, там на меня стоит магическое ограничение. Взять вино из погребов может только кто-то живой, обычно туда Мурз гонял!

— Балдею я с этой Академии, — мне оставалось только праведно возмущаться, — Сначала моего кота в почтальона превратили, потом в алкоголика, а теперь еще и за догоном посылают. Какая-то скатывающаяся карьерная лестница…

От слишком громкого упоминания Мурза всуе, спящий заерзал головой и, лениво приоткрыв левый глаз, соизволил проснуться. Теперь вопрос о походе за третьей бутылкой был ненавязчиво отодвинут на второй план, всем присутствующим было гораздо интереснее узнать, что же собственно стало причиной такого нестандартного поведения у рыжего шкоды.

— Мяу! Мя-мя-мя! Р-р-р-с-с-ш! — свое повествование кот начал с довольно агрессивных нот, местами переходящими на шипение и вздыбленную шерсть. Несмотря на выпитое, язык у кота заплетаться явно не собирался, хотя когтистые лапы предательски разъезжались по полу в разные стороны. — Кр-сттсттстс! МЯВК! Ш-с-ссссс…

— Господин Горгулий! — томно вздыхая, вопрошала Анфиса, — Будьте так любезны, перевести сей опус на человеческий язык!

На пьяную голову блондинку опять посетило творчески-азартное настроение, и теперь она строила из себя вальяжную даму века эдак восемнадцатого. Выходило невесть как, и больше всего Фиска напоминала некую смесь Терции и Ризеллы, но нет предела совершенству, и подруга продолжала стараться.

Каменюка ее актерскую игру воспринял довольно критично, а от попытки скривиться его морда покрылась сетью новых трещин.

— Мр- мяузззз! — поставил финальную точку в своем рассказе Мурз и замер в ожидании наших комментариев.

— Да неужели? — Арсений, единственный, кто сейчас понимал о чем речь, переводить все же не спешил, предпочитая узнать вначале все подробности. — А ты откуда узнал?

Кот разразился новой серией мявов, которые по эмоциональности не уступали предыдущей.

— Ванессу и Кларентину пригласили, значит… Что ж, все понятно! — наконец снизошел до нас историк. — У Мурза трагедия на личном фронте. Его любимую Бусинку выдают замуж за королевского кота Фердинарии — Пушистика!

— Мя! РРр-шшрр!

— Пардоньте, за блохастого недоумка Пушистика, — поправился Горгулий, соблюдая всю стилистику эмоциональных выражений Мурза. — И теперь наш рыжий герой убивается от горя, так как не знает, как ему выбраться из Академии, чтобы похитить свою возлюбленную из лап стервозной королевы Ризеллы до свадьбы!

— Так это ж международный скандал! Ик! — Кристина рвалась за третьей бутылкой больше всех, но судя по частоте икоты, ее столику наливать уже не стоило. — И это так романти-и-ично….

— Мяу! Кис-ми! — философски выдохнул кот, что в переводе означало — Великая любовь стоит сотен жертв!

После такой фразы, выпившая Кристина морально растаяла и потеряла остатки здравого смысла:

— А ведь он прав! Они с Бусинкой прекрасная пара, у них будут прекрасные котятки! Мы просто обязаны им помочь! Давайте устроим государственный переворот и свергнем Ризеллу? — и подрываясь с места, бросилась к двери исполнять одной ей ведомый план.

Далеко, правда, не убежала, споткнувшись о пустую миску Чешуйки, растянулась на полу во весь рост, и даже умудрилась больно стукнуться лбом о дверь.

— Да уж, с такими спасительницами великой любви и никаких врагов не надо, — прокомментировал этот эпичный полет Каменюка, — Они угробят и себя, и тебя, Мурз, даже не выходя за пределы Академии!

— Не слушай его, котик, — поднимаясь и отряхиваясь, возмущалась подруга, — Мы обязательно спасем Бусю, только я еще не придумала как! Ик!

И все бы ничего, если б сказала она это на русском языке. Вместо этого я и Анфиска услышали из ее уст набор непонятных нам урчаще-мурчащих звуков, которые, впрочем, прекрасно расшифровал кот, потому как следующие минуты две одна пьяная брюнетистая фрейлина провела за оживленным разговором с рыжим представителем кошачьих.

— Забавно, — опомнилась Анфиса, — выходит, чтобы дар Кристины пробудился, ее надо было стукнуть посильнее?

— Или напоить…

Теперь было уже неважно, что именно послужило катализатором, важно было другое — дар у подруги пробудился, а невольным свидетелем этого стал Горгулий, который теперь, с видом ищейки, напавшей на след, наблюдал за животрепещущим диалогом этой подвыпившей парочки. Арсений напал на след новой сплетни, и теперь она грозила разлететься по всей Академии.

— Оу, так я вам больше и не нужен. Теперь у вас есть собственный переводчик со звериного…

— Хм-хм, — Анфиса тактично откашлялась и ткнула тонким пальчиком в крыло преподавателя. — А давайте вы никому не станете рассказывать о том, что здесь произошло? Ни о несчастной любви Мурза, ни о… хм, Кристине!

— Это почему же? Невиданное дело, пробуждение такого необычного дара, это событие не должно оставаться без внимания! — на самом деле на морде Горгулия открытым текстом читалось: лукавил историк еще как, почувствовал возможность получения выгоды и теперь за свое молчание собирается потребовать ценный выкуп.

Поняла это и Анфиса, вот только по ее лицу даже тени сомнения в своих действиях не промелькнуло, блонда опять начинала напоминать если не Ленина на броневике, то как минимум устрашающего Сталина. Даже огоньки в глазах зажглись для пущей убедительности.

— Вопросы нашего пробуждения курирует лично герцог Эридан и, боюсь, ему не понравится хотя бы тонюсенький слушок о чем-то, не согласованном с ним…

— Отлично! — тысячелетний препод был тоже не лыком сшит. — Кнут у вас внушающий, а какой мне причитается за молчание пряник?

— Мы за вином сходим! — выпалила я и тут же осеклась, потому что не собиралась заявлять ни о чем подобном.

— Что?! — Фиска сверлила меня округлившимися страшными глазами, всем видом говоря: «Ты идиотка, что ли? Какое вино?»

Горгулий же, наоборот, предложению оказался несказанно рад:

— Отлично! Десять бутылок и мы в расчете! Таскать можете частями. Сегодня одну, завтра две ну и так далее…

В последнюю часть его предложения я уже не вслушивалась, переваривала произошедшее.

Да, я пьяна, но не настолько же, чтобы себя не контролировать. Это еще что за новости? Почему я это сказала?

«Ну я! Это была я! — довольнейший голос молчавшей до этого шизы гулко раздался в моем мозгу. — Если тебе продолжения банкета не хочется, то я бы еще от парочки бокальчиков не отказалась!»

«Эльвира, по какому праву? Это мое тело!»

«Наше, — заупрямилась шиза, — оно наше, общее! И сейчас оно хочет еще вина».

«Мое! И только посмей еще раз такую подставу провернуть!» — неожиданно для самой себя я перешла на угрозы, хотя даже отдаленно не могла представить, чем могу запугать этого наглого таракана, засевшего в моей голове.

Впрочем, угрозу Эльвира оставила без ответа, хмыкнула и замолчала, словно это не она только что устроила мне веселую прогулку за вином для одного каменного алкоголика.

— Ну и где этот подвал? — смирившись со своей участью, я собиралась в свой винный Крестовый поход.

— Ну, не совсем подвал… — внезапно замялся препод, переминаясь с лапы на лапу, — По сути, это чердак.

— И-и-и?! — вот сейчас в его словах я прочувствовала явный подвох.

— Это склад химических реактивов, ядохимикатов и волшебных зелий…

Вот теперь я начинала понимать, куда клонит эта каменная зараза.

— И откуда же там вино? — собственно ответ я уже предчувствовала и с замиранием приготовилась его услышать.

По вину в Академии был только один специалист, ну не Эридану же в закромах заветные бутылочки хранить. Герцог тяготел скорее к коньяку, да и не решился бы у него Горгулий запасы тырить, а раз так, то ответ был легко угадываемым.

— Ну так Глеб ставит. Ежегодно, с каждого урожая ягод. У кого ж еще может быть отличное вино, если не у гениального магистра зельеварения! — воспевал историк дифирамбы Глебовскому таланту, а я же понимала, как сильно влипла…

Мне предстоит вскрыть зельеварский тайник с алкоголем. Супер!

— Стоп! — неожиданная догадка осенила меня, — Неужели на этом чердаке такой проходной двор, что все ходят и берут, что захотят? Глеб не придурок, там по-любому сотня-две охранных заклинаний.

Горгул замялся. Повторно.

— Ну, да… — согласие вышло неуверенным, — Но тебе магистр ничего не сделает, так же, как и Мурзу. Не зря же этот кот ходит на этот склад как к себе домой!

Теперь-то все встало на свои места… Если из чьих закромов кот достает валерьянку и белладонну было и так понятно, то и за сегодняшнюю наливку мы должны были благодарить явно глебушкины запасы.

В какой-то момент пришла идея уговорить кота идти за этими бутылками, но глядя на его и без того несчастную морду, язык не повернулся что-то выпрашивать. Тем более его утешением сейчас занималась не обращающая ни на что внимания Кристина. Выпившей брюнетке было хорошо, и теперь этим эйфоричным состоянием она рвалась делиться с окружающими.

— Я с тобой за вином пойду. Ик! — она попыталась подняться с пола, но гравитация оказалась сильнее, — Мне Мурз все рассказал: сначала надо залезть в вентиляцию. Ик! Потом пройти метров десять прямо, потом налево, направо, занырнуть вниз, а там будет одно место скользкое, где главное держаться когтями посильнее за стенки. Ик! И вуаля, мы в величайшей сокровищнице вкусняшек всей Академии!

Глядя на неадекватное поведение подруги, понятно было одно — дальше комнаты ее отпускать точно не стоило, иначе точно когтями за стенки цепляться начнет. Я-то не совсем ровно на ногах держусь и соображаю с явным трудом, а о Кристине даже и говорить нечего.

— Фиса, последишь за ней? — обстоятельства вынуждали меня идти в этот бой в одиночку.

Блондинка терпеливо кивнула. Мы с ней оказались самыми стойкими собутыльницами…

— Только носочки одеть не забудь, — заботливо доставая для меня из шкафа шерстяную парочку. — Когда ноги в тепле и пятой точке на приключения не так везти будет.

— Сомнительно… ой, сомнительно…

Глава 13

Двоиться в глазах начинает уже после второй бутылки,

а раздвоение личности начинается только после третьей.

Валерий Афонченко

Я шла по темному коридору академии и от нечего делать злобно рассуждала вслух:

— Подумать только… Вот как я докатилась до жизни такой? Пару часов назад целовалась с герцогом, потом депреснячила в подушку, напилась с преподом по истории, а теперь иду воровать вино у Глеба, одного из немногих, кто ко мне здесь по-человечески относится. Более того, у нас с ним даже какой-то намек на отношения складывался. А теперь что?

Вопрос был риторическим, поэтому даже Эльвира не спешила отвечать что же теперь-то. Да и я сама не знала.

Совесть назойливо вгрызалась в мой мозг, как бы намекая — Глебу надо во всем признаться, а вот страх перед неизвестностью его реакции заверял в абсолютно обратном — молчать в тряпочку и улыбаться.

— Ну вот и кто я после этого? — бурчала в голос, преодолевая очередную ступеньку наверх. — Мне ведь и с Глебом хорошо, спокойно так, он понимающий, нежный, и с герцогом сегодня не хуже было. Вот только по-другому… Жарко, буйно и неправильно, в конце-то концов. Все верно этот злыдня мне сказал, ошибка — это все. Ошибка.

Коридоры сменялись лестницами, пролеты новыми коридорами, а я шла и все бухтела о своей несчастной судьбинушке.

— И чем я отплачиваю Глебу за его доброту? Правильно, иду воровать у него вино… Пять баллов, Савойкина, пять баллов, по шкале бессовестности перед окружающими тебя людьми.

Неудивительно, но накручивая себя весь путь до заветного чердака и стоя перед его дверьми, я уже была на сто процентов уверена, что поступаю как последняя сволочь и лучше всего сейчас будет пойти и сдаться с повинной магистру, тем более сама дверь этих алкогольных закромов мне ничего хорошего в будущем не сулила. Металлическая табличка, отодранная от какой-то земной трансформаторной будки, «Не влезай, убьет!» породила во мне тучу новых сомнений, смешанных с первородным страхом. Добивали картину череп и скрещенные кости, которые кто-то заботливо вымазал флуоресцентной краской.

В Академии я знала только одного человека, который обладал подобным иномирянским черным юмором и интуитивное предположение, что кроме глебовских ловушек на чердачке меня может ожидать еще парочка сюрпризов от Трои, покоя не давала. А вот идея: явиться с повинной к зельевару и попросить десять бутылок по-хорошему, теперь более четкой мыслью обживалась в голове.

— Ну вот и что я ему скажу? Привет, Глеб, дай мне вина? Совсем чуть-чуть — бутылок десять. Зачем? Мы Горгулию должны. За что? Ну я не могу тебе сказать, потому что герцог, с которым я сегодня целовалась, запретил нам, иномирянкам, что-либо тебе говорить. Ты только не волнуйся, это ради твоей же безопасности! Поверь, потом я обязательно все расскажу, а пока увы и ах…

— А если я хочу прямо сейчас? — за спиной раздался мужской голос, от которого захотелось провалиться сквозь землю. — И с кем же ты целовалась?

«Черт! Черт!! Черт!!!» — не контролируя свой порыв, я в ужасе схватилась руками за голову, взъерошивая и без того неуложенные волосы, и предприняла нелепую попытку смыться из коридора.

Вот только куда там. Еще мгновение назад находившийся за моей спиной Глеб тут же оказался перед моим носом, загораживая путь к отступлению. Пришлось поднять голову и робко глянуть в лицо магистру.

Не знаю, что я там надеялась увидеть, кроме стандартной реакции — «я убью тебя, лодочник!», но вместо этого на меня взирали с насмешкой. Вот только грустная она была или злобная, разобрать в тот момент я так и не сумела, зато выдавила нелепое:

— Привет! Не ожидала тебя тут увидеть…

— Действительно, это очень неожиданное место для встречи со мной. Всего-то в трех шагах от моей спальни, — он сделал легкий кивок в сторону близлежащего коридора, где действительно виднелась давно знакомая мне дверь.

«Вот пьяная курица!» — кляла себя за идиотское поведение и искренне не понимала, как могла так облажаться.

— Ну, так что ты мне хотела рассказать? — Глеб повторил свой незатейливый вопрос.

— Эм-м-м…Ну хотела… — на удивление, загнанной в угол я себя не почувствовала. Скорее наоборот. Вот он тот шанс, когда можно будет ему все рассказать и не мучиться угрызениями совести по миллиону поводов. Только с чего начать я так и не знала… — Глеб, понимаешь, мы с девчонками должны Горгулию десять бутылок вина, вот я и пришла попросить тебя, одолжить их нам.

Брюнет скептически заломил бровь. Сейчас он стоял в двух шагах от меня, скрестив на груди руки, и ждал явно каких-то других объяснений, нежели те, которые я ему преподнесла.

— Бери, — он небрежно прищёлкнул пальцами, отчего за моей спиной раздался скрип открывающейся двери на чердак. — Самый дальний стеллаж. Там лежит вино двадцатилетней выдержки, на мой взгляд, самый удачный урожай последних лет.

Говорил он сухо, словно сейчас не магистр страстей передо мной стоял, а злыдня-Эридан месячной давности. Такая смена ролей мне абсолютно не нравилась, тем более, если ее мотивы мне были не до конца ясны. Еще большие непонятки у меня вызывало собственное поведение, а именно то, с каким равнодушием я отвернулась от Глеба и поперлась в сторону открывшихся дверей в Алкогольный Рай.

«Эльвира! Мать твою! Прекрати! — мои ноги так же, как и все остальное тело, отказались мне подчиняться, а уж голос и подавно. — Я хочу поговорить с ним!»

Но у шизы было другое мнение по этому поводу:

«А я нет! Мне с ним вот не о чем разговаривать! Вино гораздо привлекательнее, чем какой-то там сопливый брюнетишка!»

«Что?!» — в этот момент лично мое сознание окончательно протрезвело.

Я не понимала, как именно Эльвира захватила контроль над телом, но эта самодеятельность меня не на шутку пугала. Сама я даже слова высказать вслух не могла и невольно оказалась в роли молчаливого наблюдателя, которому оставалось лишь смотреть и пытаться докричаться до окончательно ошизевшей Эльвиры. А та, дорвавшись до свободы, теперь лихо вышагивала между десятков стеллажей, заставленными всевозможными склянками, банками, колбочками, периодически вчитывалась в те или иные надписи, при этом не забывая основную цель визита сюда.

Мне же оставалось вслушиваться в возмущенные шаги Глеба, раздававшиеся позади. Видимо, не ожидал от меня магистр подобной реакции и ринулся вслед за беспричинно наглеющей рыжей особой.

— Эля! Может все же объяснишь свое поведение? А?

И я бы объяснила. Да я орала сейчас в попытке что-то ему объяснить и добиться контроля над руками и ногами, но Эльвира развлекалась по-своему.

— А каких объяснений ты хочешь? — выдала она, резко оборачиваясь. — И почему именно от меня? Это ты после бала исчез на несколько дней, а я писала тебе записки, но в ответ получила лишь скромный завтрак. Да и потом наше общение ограничивалось лишь обрывками фраз о Чешуйке, когда я приносила или забирала ее от тебя. А ведь я пыталась поговорить с тобой на серьезные темы… И что толку? Так почему ты от меня требуешь каких-то объяснений? Может, это мое право требовать их от тебя?

Шиза, закончив мысль до конца, вновь развернулась спиной к магистру и равнодушно зашагала к намеченной винной цели.

— Эля, я же объяснял тебе! Я занимаюсь спасением Трои.

— А я своей личной жизнью! Поэтому не тебе меня винить, что сегодня случился поцелуй с герцогом. Ведь ты про это хотел услышать? Так? — грамотно прикидываясь мной, Эльвира показательно истерила и высказывала возможно все то, что никогда бы не озвучила я. При этом поток своих (или не своих) обид у шизы не прекращался, она щедро выплескивала весь негатив наружу. — Да у меня может и выбора не было. И знаешь, этот поцелуй с ним, он был другой! Яркий! Насыщенный! Полный чувств, страсти!

«Прекрати! Сейчас же прекрати все это ему говорить! Зачем ты это делаешь?» — настоящая я всю эту тираду билась птицей, запертой в клетке, но не могла докричаться до ломающей сейчас если не мою жизнь, то отношения, Эльвиры.

«Как, зачем? Весело же! Ты только погляди на этого смазливого юношу, он же сейчас взорвется!» — для шизы все происходящее было прикольным развлечением, она явно не понимала, что творит.

А вот Глеб все воспринимал по-своему.

— Страсти, значит, тебе не хватает? Эмоций? — он выглядел смертельно бледным и от этого спокойным, словно давно почивший мертвяк. — Что ж, да пожалуйста!

И если я ловила каждое брошенное им слово и уже напряглась в ожидании последствий такого заявления, Эльвире всё было, мягко скажем, «по-барабану». Она добралась до стеллажа с вином и теперь, сидя на корточках, набирала себе полные руки бутылок, складывая их наподобие дров в поленнице. По мере увеличения объема ее алкогольной ноши, счастливая улыбка все больше расплывалась по ее, а точнее моему, лицу.

— Огонька, выходит, тебе не хватает, — его голос звучал прямо над моим ухом. Если бы я сейчас могла ощущать свое тело в полной мере, то однозначно прочувствовала бы толпу будоражащих мурашек, бегущих по спине.

С непривычной от него силой, Глеб внезапным движением подхватил отвлекшуюся Эльвиру за плечи, поднял с корточек и развернул лицом к себе. Та и ойкнуть не успела, как все набранные бутылки выпали из ее рук.

Чердачок окрасился звоном разлетающихся на тысячи кусочков стекляшек, а пол расплывающимися лужами красного вина.

— Ты что творишь, придурок? — Эльвира зверела и начинала забывать, кто перед ней стоит, — Я разбила шесть бутылок! ШЕСТЬ! И платье испачкала!

Сейчас каждую из нас беспокоили абсолютно разные вещи, ее — потерянный алкоголь и облитый вином наряд, а меня — безумно насмешливый взгляд Глеба. Магистра явно забавляли все ее истеричные выкрики, а в таком состоянии он был опасен и непредсказуем. Тем более всем своим решительным видом зельевар сейчас говорил, что отнюдь не стихи Эльвире собирается прочесть.

— Ты же хотела взрыва чувств и эмоций, — процедил он. — Получите, распишитесь!

В следующий момент возмущенные вопли Эльвиры были заткнуты его жадными губами. Не знаю, что испытывала в тот момент она, но меня посещали странные эмоции. Человек, к которому я неравнодушна, целует другую, а он при этом уверен, что все же меня. То ли ревновать, то ли гордиться. Тем более сама Эльвира, будучи крайне шокированной таким поворотом событий, биться в истерике перестала и безвольной куклой обвисла у магистра на руках, безропотно позволяя ему себя целовать.

«Что-то мне уже невесело, — неожиданно погрустнев, выдала она. — Я не умею целоваться! Эль, что делать-то?»

«Тело мне верни!» — жалеть эту заразу я не собиралась, наоборот наслаждалась и упивалась ее неожиданными страданиями.

Тем более Глеб нашу обмякшую тушку принял за любовную капитуляцию и теперь наглейшим образом, а точнее нежнейшим, облапывал в районе чуть ниже талии, при этом не забывая настойчиво целовать лицо и губы.

«Я ему сейчас тресну!» — неожиданно обрадовалась пришедшей идее шиза и приготовилась сделать замах коленкой по причинному месту.

— Нет, дорогая! — оторвавшийся от приятнейшего из дел магистр сиял довольной ухмылкой. — Этот фокус прошел тогда на пляже, для второго раза придумай что-нибудь посвежее.

— Отпусти меня! — затрепыхалась загнавшая себя в угол шиза. — Я буду кричать!

Глеб пожал плечами и равнодушно заметил, что ее никто не услышит, и в подтверждение своих слов закрыл мой рот очередным поцелуем.

Признаться, я ликовала. Почему-то окончательно растерявшаяся Эльвира наконец-то начала утрачивать контроль над телом, и уже несколько секунд я четко ощущала напряженные подрагивания своих пальцев. Теперь оставалось настойчиво, по сантиметру, отвоевать принадлежащее мне тело, пока Глеб так грамотно отвлекает эту гадость.

Неудивительно, но в какой-то миг Эльвира все же сдалась и резко отпустила бразды правления. От неожиданности победы и валом нахлынувших чувств у меня закружилась голова. Сдавленный стон наслаждения в себе тоже подавить не смогла. Уж слишком остро я ощутила весь этот огонь, который на меня изливал магистр страстей.

Не права ты, Эльвира, ох не права, и я не права. Были у брюнета и сила, и напор, и умел он, если надо, брать все, что захочет. Пускай отсутствовала в нем внешняя брутальность и тестостероновая ярость, так явно ощущавшаяся у герцога, но защищать свое и добиваться поставленных целей Глеб умел не хуже. И пусть шиза так обидно пела зельевару о том, что тот ничто на фоне Эридана, но врала она, черт возьми, врала…

Мне же сейчас было хорошо. Руки брюнета были настойчивы, и сам он настроен решительно, мне оставалось лишь совсем не по-детски плавиться в его объятиях.

— Я все еще так плох, как и раньше? — жаркое дыхание коснулось волос.

В ответ пришлось издать невнятное мычание и инстинктивно подставить шею под очередную порцию поцелуев. Вот теперь-то я точно не знала, что ему отвечать и вообще, как по мне: «остановись мгновение — ты прекрасно». Да и, будучи до конца откровенной, побаивалась я теперь от Глеба убегать, вдруг Эльвира опять выползет на волю, а так гарантированно сидит тихой мышью и не отсвечивает.

— Значит, все же неплох, — продолжал он стращать меня перспективами, при этом не забывая покрывать шею тропинкой возбуждающих поцелуев. — Эль, но может быть этого мало, и стоит доказать, что я лучший?

— Да я как бы верю, — неуверенно протянула я.

Глеб на мгновение отстранился, чтобы внимательно вглядеться в мое растерянное лицо.

— И все же лучше доказать, чтоб наверняка. Чтобы потом в твою милую рыжую голову даже мыслей крамольных не заглядывало.

«Ага, если б в мою. Не объяснять же тебе, какой демон у меня вместо дара проявился!».

— Глеб, ты и так самый хороший и милый. За вино вот даже разбитое не ругаешь, вот что ты еще мне собрался доказывать?

Вместо внятного ответа меня вновь крепко обняли, поцеловали в ушко, а затем перекинули через плечо и потащили куда-то на выход из чердака.

— Э-э-й! Поставь на место! Ты что творишь-то? Глеб! — направление его маршрута четко дислоцировалось в сторону зельеваровской спальни.

— Согревать тебя буду этой холодной ночью, — играючи интонациями, выдал он и ущипнул за пятую точку.

— Я не хочу, — такие прозрачные намеки с его стороны мне были, конечно, приятны, но уж очень неожиданны. — Меня, вообще-то, в блоке ждут. Там девчонки и Горгулий, я обещала вино принести.

Зельевар тяжело вздохнул и ускорил шаг в родные пенаты.

— Ну вот что ты заладила — вино, да вино. Перебьются! Скажешь, я тебя запалил и потребовал расплачиваться за косяк на месте! — злодейская нота из уст магистра прозвучала слишком иронично. — Тем более кто-то промочил свои веселые шерстяные носочки в луже из этого самого разбитого вина. Холодно, наверное, будет по каменным полам в таком виде возвращаться?

Я неуверенно пошевелила пальцами ног, осознавая, что разбитые Эльвирой бутылки растеклись не только по подолу платья — шерстяное ноу-хау для академических ниндзя было мокрым до последней нитки.

Пока размышляла о так не вовремя испорченных носках, фраза о «расплате за косяки» медленно и неотвратимо доходила до сознания.

— В смысле, расплачиваться? — тихо, чтобы не сорваться на истерику, спросила я и тут же принялась колотить брюнета руками и ногами.

Ему мои удары были словно комара укусы, и только насмешливый голос продолжал меня задирать:

— Все варианты ограничены исключительно распущенностью твоего мозга! Ты для себя какой придумала?

— Никакой! Отпусти меня сейчас же, я босиком в блок пойду!

— Нетушки, — магистра ситуация начинала веселить, а моей попе достался очередной игривый шлепок. — Эту ночь, детка, ты проведешь в этой кровати! — толчком ноги он раскрыл дверь в свою комнату, а затем в два шага достиг уже знакомого мне необъятного ложа. — Кажется, в прошлый раз нам помешали…

Распахнутую в коридор дверь Глеб захлопнул одной из своих очередных телекинетических штучек.

— Может, не надо? — робко взмолилась я, наблюдая за тем, как брюнет стаскивает с меня мокрые носки.

К слову, делал он это на редкость эротично, словно не шерстяную и банальную тряпку снимал, а искусный кружевной чулочек. Бережно так скатывал вниз по ножке, при этом еще целовать эту самую ножку не забывал.

— Гле-е-еб, — его имя я протянула так многозначно и укоризненно, что в противоречие самой себе вторую ножку с мокрым носком сама подала.

Гад умел соблазнять и это окончательно подкупало.

— Платье тоже сниму, — нависая надо мной на вытянутых руках и целуя шейку, шепнул он и резко завалился всем весом на меня. Подавил нелепое сопротивление и перевернул спиной к себе, где прятались многочисленные застёжечки и завязочки. — Оно тоже мокрое!

Уткнутая мордой в шелковое покрывало, я могла только невнятно мычать. Вообще, я чувствовала себя довольно нелепо. Мне ласково заломали руки, чтобы не дергалась, сели сверху на район чуть ниже поясницы, ограничивая в передвижениях, одной рукой сражались с кучей фурнитуры уже второго многострадального платья за день, а губами продолжали прокладывать дорожку поцелуев от затылка все ниже и ниже по мере расстегивания пуговок.

Шелк белья раздражал, не нравился мне такой выбор ткани на кровати.

«Вот выйду за него замуж, у нас никогда такой пошлятины не будет. Нужно что-нибудь попроще: хлопок, ситец там», — неожиданно посетившая меня мысль даже напугала своей смелостью и фривольностью.

«Только через мой труп!» — Эльвира на такое заявление отреагировала крайне агрессивно, тем самым заставив меня еще больше мечтать о постельных принадлежностях и будущей семейной жизни. Просто так. Назло гадине.

«Через труп? Да легко!» — и продолжала, — «А у первенца балдахин повесим над колыбелькой и много погремушечек, чтобы всякие назойливые мухи и прочие головные тараканы не беспокоили!»

Пока препиралась с вновь ожившей шизой, Глеб расправился с застежками и теперь увлеченно стаскивал с меня платье, оставляя меня только в нижнем белье.

«Ну вот! Сейчас все свершится!» — я даже глаза зажмурила в предвкушении предстоящего.

«Секс втроем?» — Эльвира бесновалась, — «Только попробуй! Я тебе такие комментарии процесса в голове устрою — ты у меня до конца жизни фригидной останешься!»

«Напугала кота сосиской!» — ее угрозы мне сейчас были параллельны, тем более что меня опять перевернули на спину и сделали неожиданное предложение:

— Шоколадку будешь? Не отравлена.

Приоткрыв один глаз, я с любопытством уставилась на сидящего рядом зельевара. Мужчина сидел по правую руку от меня, забравшись с ногами на кровать прямо в одежде, и явно не спешил раздеваться, зато кусочек шоколадной плитки протягивал мне с вполне открытым и дружелюбным видом.

— Зачем сейчас шоколадку? — да, я грезила ей последние несколько часов, но сейчас сладкое угощение совсем не вязалось с любовными игрищами, к которым явно все шло.

— Афродизиак, — уверенно выдал наглец и пропихнул шоколадный квадратик в мой раскрытый от удивления рот.

Эх, видимо, девочки всегда остаются девочками. Даже в такой нелепой ситуации, как лежа полуобнаженной на кровати с мужчиной, я с видом профессионального дегустатора шоколадок распробовала лакомство и потребовала добавки.

— А еще?

Следующий кусочек шоколадки Глеб нес к моем рту медленно, дразнил близостью, а когда до меня оставались считанные сантиметры, отдернул руку и закинул плиточку к себе на язык.

Я надулась, аки мышь на крупу.

— Эй, так не честно! — и тут же зевнула. — Это была моя шоколадка!

— Конечно твоя, — зельевар поднимался с кровати. — Я тебе завтра десять таких принесу, если захочешь. А сейчас пора спать!

Мне показалось, я ослышалась. Какой спать? А как же вечер полный приключений, ласки и огня?

Пока делала круглые глаза и возмущенный вид, невольно зевнула во второй раз.

— Вот видишь, ты и сама зеваешь, — словно маленькую уговаривал меня мужчина. — Сейчас тебе надо просто закрыть глаза…

— Вот еще, не хочу! — заупрямилась я и попыталась встать, но куда там. Предательская зевота свела скулы, а глаза упорно слиплись от непонятно откуда взявшейся тяжести. Пришлось озвучить запоздавшую догадку. — Ты же сказал, шоколадка не отравлена?

— Она и не отравлена. Легкое снотворное ядом не назовешь, — словно пушинку Глеб приподнял меня с шелкового покрывала, чтобы откинуть его куда-то в сторону, отогнул угол застеленного одеяла и бережно уложил меня на белую простыню.

И как же я сразу не разгадала его коварный план. Поцеловал, притупил бдительность, раздел, возбудил и накормил усыпляющим шоколадом.

— Зачем? — уже проваливаясь в сон, пролепетала я.

— С утра сама все поймешь. Спи, маленькая.

***

Снотворное подействовало даже быстрее, чем ожидал магистр, сказывалась доза алкоголя, который употребила Эля.

— Куда же ты вляпалась? — тихо прошептал мужчина, склоняясь над спящей и целуя в макушку.

Вместо ответа легкая улыбка пробежалась по лицу девушки, а ресницы тронула мелкая дрожь.

Глеб в своих зельях разбирался прекрасно, сейчас Элю даже пушкой не разбудить, а раз так, то у него есть время до утра во всем разобраться. Он поправил сползшее одеяло, а уходя, тихонечко закрыл за собой дверь.

Перед телепортацией пришлось зайти на чердачок, парой заклинаний убрать тот бардак, который образовался после погрома бутылок, и прихватить десяток целых.

Удерживая неподъемную для рук ношу телекинезом, магистр обновил охранную систему на складе и совершил перемещение..

Общий блок первого курса фрейлин встретил его тишиной. Неудивительно, в этот ночной час все порядочные девушки должны сидеть по комнатам и видеть сладкие сны. При мысли об этом зельевар тяжело вздохнул. Ну да! Порядочные должны сидеть, но к некоторым иномирянкам это правило не относится. Они нянчат дракона, пьют с преподавателем истории и попадают в нелепые ситуации.

Свой визит вежливости Глеб решил начать с исполнения всех правил этикета, а именно — постучаться в комнату «тринадцать». Реакция с обратной стороны не заставила себя ждать, открыли сразу, и тут же, едва заметив гостя, стоящего за дверью, закрыли.

— Все, мы влипли! Там Глеб! — голос Анфисы было не перепутать. — Предлагаю сжечь тут все и свалить на Канары!

— А я говорила, запалит! Ик! — судя по ответу Кристины, она была еще более пьяной, чем Элла. — И Мурз тоже говорил! Чуяла кошачья чуйка, не к добру сегодня тринадцать крыс вереницей хороводы водили!

Дальше голоса перешли на шепот, и разобрать, о чем ведётся речь в комнате, у зельевара не было никакой возможности. Пришлось постучаться повторно и вежливо прокашляться:

— Кхм-хм.

На этот раз дверь открывалась медленно, а за порогом обнаружилась вытянувшаяся по струнке Анфиса.

— Доброй ночи! Чем обязаны? — заискивающе выдала она, наивно хлопая огромными голубыми глазами.

— Горгулий где? — Глеб небрежно отстранил блондинку от прохода и зашел в комнату.

Глаза Анфисы сделались удивленными-удивленными, словно у олененка Бемби отобрали годовой запас сена.

— Горгулий?! У себя, наверное. В кабинете…

Не знай Глеб повадки этой девицы так хорошо, стопроцентно бы поверил… Но натуру бывшей готессы магистр страстей разгадал очень быстро. Из нее вышла бы потрясающая актриса или диверсант.

На первый взгляд историка в комнате действительно не было, но что-то Глебу подсказывало, припрятали девчонки преподавателя, и мест, где они могли бы это сделать в закрытом помещении, было не так уж и много.

Под кроватью или в шкафу.

И если под узкой казённой мебелью Горгулию поместиться было бы сложно — размах крыльев не позволял, то огромный, безразмерный девичий шкаф казался подходящим вместилищем для пьяных историков.

Поэтому, распахнув створки платяной мебели и встретившись взглядом со смущенным каменным произведением искусства, зельевар был ни капельки не удивлен:

— Что, старый развратник, по девичьим шкафам потянуло?

Будь Горгулий человеком, то обязательно бы покраснел в этот момент, вместо этого он, словно напакостивший школьник, втянул голову в плечи и поспешил ретироваться из шкафа.

— Иногда я все же жалею, что не маг, — тихо бубнил при этом каменюка. — Быстрая телепортация решила бы все проблемы.

— Называй вещи своими именами. В данном случае это была бы не телепортация, а позорное бегство с места преступления, — брюнет скрестил на груди руки и сверлил укоряющим взглядом историка.

Прикрыв за собой мебельные дверки, Горгулий отряхнул крылья словно от тонн многовековой пыли и, собрав в кулак всю свою природную наглость, решился на ответную атаку:

— Итак, чем обязан, магистр?

— Да ничем особо, — Глеб равнодушно пожал плечами. — Всего лишь объяснениями, почему ты посылаешь первокурсниц взламывать мое хранилище? Напомню, одно из самых охраняемых мест во всей Академии, ибо там лежат множество опасных зелий и реактивов.

Едва фраза прозвучала, за спиной зельевара послышалось обеспокоенное шушуканье Фиски и Кристины:

— И Элька спалилась… Все, мы трупы. Теперь нас точно отравят.

Гневно зыркнув и заставив умолкнуть стремительно трезвеющих фрейлин, Глеб продолжил:

— А также, о чем ты думал, когда отпускал пьяную студентку гулять по коридорам? Это чистейшая случайность, что Савойкина наткнулась именно на меня, а не на Арвенариуса или Терцию. К слову, могла и Милонскому попасться, его сегодня выписали из лазарета!

— Ну не наткнулась же, — историк выглядел уныло, казалось, только сейчас до него дошло, что он целую тройку подставил под угрозу отчисления. — Ты напишешь на нее рапорт?

Зельевар отрицательно покачал головой:

— Нет. Я перед ней в слишком большом долгу, чтобы отплачивать такой подлой монетой.

Историка подобный ответ устроил, он уже сообразил, что гроза, так некстати сгущающаяся над его каменной макушкой, неожиданно рассосалась и максимум будет накрапывать мелким грибным дождиком.

— Так я пойду к себе? — робко предложил он, делая мелкий шажок в сторону двери.

— Не спеши. Я еще не закончил.

Крылья каменюки понуро дрогнули.

— У входа стоят десять бутылок с вином. Забирай.

Уши историка пошли мелкими трещинами, не поверив своему счастью:

— Что?

— Бутылки, говорю, забирай. Ты же за ними Савойкину посылал. Они твои! — магистр сделал паузу и, склонившись непосредственно над многострадальным органом слуха каменюки, едва слышно прошептал. — Но учти, это первый и последний раз, когда я выгораживаю твои пьяные выходки, а тем более такую подставу для учащихся. И мне не важно, каким образом девчонки оказались тебе должны это вино, считай их долг выплаченным.

Дважды повторять Арсению не пришлось, историк коротко кивнул и со скоростью пули метнулся на выход. Едва дверь за проштрафившимся преподавателем закрылась, зельевар перевел свое внимание на притихших девчонок.

— А вы о чем думали, когда Эльку отпускали?

В ответ лишь несуразное мычание.

— Очень красноречиво. Так понимаю, внятного ответа я от вас не дождусь? — вопрос прозвучал уж очень гневно, и только наглая рыжая кошачья морда, выглянувшая из-под кровати, жалостливо мяукнула в знак поддержки молодого фрейлинского поколения. — Черт с вами, золотые рыбки! — зельевар сдался. — Не хотите говорить, не надо! В конце-то концов, эту кашу явно не вы заварили, а Эридан. К нему и все вопросы…

Кристина и Анфиса с опаской переглянулись и облегченно выдохнули.

— А Эля где?

— Спит.

— Где спит? — глаза одной наглющей блондинки зажглись любопытством.

Глеб собирался отмахнуться от этого вопроса, словно от назойливой мухи, но вместо этого, что-то вспомнив, он решительным шагом приблизился к шкафу и, раскрыв дверцы, принялся копаться в женском гардеробе. Долгими его поиски не были — выуженное из глубины платье магистра вполне устроило. Пробормотав что-то о незнании размера, он сверкнул лукавым взглядом и обратился за помощью к молчавшим девчонкам.

— Какие из этих туфель Элькины?

Подруги в недоумении переглянулись.

— А вам зачем?

— За шкафом! — магистр терял терпение.

От неожиданного рявка Анфисе захотелось провалиться сквозь землю. Чтобы вывести из себя зельевара, нужно обладать редким талантом, но у иномирянок это выходило на редкость изумительно.

— Крайние, синие…

— Вот и славненько, — брюнет ловко подхватил свободной рукой замшевую пару обуви и поспешил откланяться. — Завтра с утра жду с Чешуйкой. Форма одежды повседневная, с собой иметь чистые кружки, так и быть, вылечу с утра от похмелья. Чую, хреновенько вам будет…

— А может сейчас…ик… вылечите, заранее? — с надеждой в голосе попросила Крис. Ее уже как полчаса била непрекращающаяся икота.

— Дамы, имейте совесть… тем более сейчас у меня неотложные дела и куча вопросов к одному герцогу.

Глава 14

Вопрос сексуальности окружен необыкновенным количеством предрассудков.

Альфред Адлер

— Секс-шоп?! Я ослышалась?

— Нет, деточка, — лицо Трои выражало непомерное веселье и удовольствие от ситуации. — Именно туда мы с тобой и пойдем.

Карина с такой постановкой условий была абсолютно не согласна. Мало того, что она теперь выглядела как девочка гоу-гоу, так теперь еще и гардероб ей предлагали выбрать в интим-магазине, из категории восемнадцать плюс.

— Отлично! — как бы пошла на попятную девушка, при этом подливая в голос лютую долю ехидства. — Мы сходим туда, но при едином условии. Ты объяснишь мне зачем? И если объяснение мне не понравится, я с места не шелохнусь и затарюсь шмотками в ближайшем секонд-хенде!

Блондинка в зеркале скривилась:

— А может, я тебе хотела сюрприз сделать? А!

— Спасибо! Твои сюрпризы меня уже раздражать начинают, — Карина обвела взглядом свое новое тело. — Я до сих пор не могу придумать, что сказать матери! Возможно, проще будет из дома уйти, чем сочинить правдоподобную историю о пластической хирургии!

Услышав такое заявление, Троя тяжело вздохнула и сдалась. Козыри пришлось выкладывать на стол:

— Мы пойдем не совсем в обычный магазин, — начала она, демонстративно не смотря в глаза буйствующей племяшке. — Там продаются некие товары, не очень повседневного использования…

Карина расхохоталась, вышло с нотками истерики, но очень искренне:

— Троя, прикинь, я догадалась, что в секс-шопах не колбаску с хлебом продают! Ближе к телу! — и тут же осеклась, потому что блондинка подняла на девушку ну очень гневный взгляд.

— Не перебивай меня! Я и не о резиновых игрушках говорю. — на этот раз Троя уже смотрела собеседнице прямо в глаза. — Это только в сказках артефакторы сидят в сувенирных или книжных лавочках, на деле они предпочитают куда более экстравагантную маскировку для своего нелегкого бизнеса. Мой давнишний друг Лепрез — один из них. Парень со странностями, но зато крайне талантливый и одаренный, с нестандартным подходом к заданиям. Работает в секс-шопе на Кутузовском. Вот туда мы с тобой и направимся.

Признаться, такое заявление Карину заинтриговало. Настоящих артефакторов она никогда не видела, а уж тем более работающих в секс-шопе.

— Допустим, — согласилась новоявленная красотка. — И что мы у него хотим взять?

— Защитный костюм, боевую плеть и маскировочный артефакт для тебя. — физкультурница еще раз довольно оглядела результаты преображения Карины. — Жалко, конечно, такую красоту, как ты, от мира прятать, но, увы. Ты теперь слишком красива и экзотична для Внешнего серого мира. Будет лучше, если окружающие станут видеть тебя в более привычном образе — Горбуши.

После таких слов от сумасбродной родственницы Карина облегченно выдохнула. Выходит, у нее появился реальный шанс не устраивать инфаркт матери и не вызывать лишних подозрений у соседей. Нужен лишь артефакт.

— Ну и сколько будет стоить сие чудо маскировочной индустрии? — в мыслях девушка уже потрошила остатки средств на банковской карточке и разбивала свинью-копилку.

Физкультурница отмахнулась:

— Считай, тебе повезло! Лепрез должен мне, как заемщик банку, за одну очень деликатную услугу, поэтому выполнит наш маленький заказ за милую душу. Однако есть одно, но…

И вот это «но» Карине совсем не понравилось, чуяла она в нем подвох:

— И-и-и?

— А все просто, — блондинка разглядывала свои ногти на ногах, демонстративно шевеля идеальными пальчиками. — Если ты придешь и заявишь ему, что тебя зовут Карина, а я сижу в зеркале, он пошлет нас далеко и надолго.

Бывшая Горбуша уже понимала, куда клонит родственница:

— Только не это… Я не согласна!

— Да что тебе стоит-то, — продолжала блондинка. — Заваливаешься в магазин, нахально распихиваешь всех случайных посетителей, берешь за шкирку продавца и с наглым видом заявляешь, что ты — это я! Если не заметила, мы теперь крайне похожи. Разница только в цвете глаз и волос. Придумаешь что-нибудь про маскировку, мол, перекраситься решила! Ты девочка умная, я в тебя верю!

Карине захотелось взвыть, что она немедленно и сделала:

— А-а-а-а! Ты меня под монастырь подведешь!

— Ой, поверь! Со мной тебе это точно не грозит! — искренняя улыбка озарила лицо женщины. — Да не волнуйся так, если что, я подскажу как ему отвечать! Кроме тебя меня никто не видит и не слышит, так что просто держи рядом с собой зеркальце!

— Легко сказать, — поводов злиться на родственницу у Карины набралось уже вагон и маленькая тележка. — Спалимся же!

Физкультурница лишь отмахнулась:

— Не заставляй меня в тебе разочаровываться! Экспромт наше все! Одевайся, только умоляю, давай без мешковатых свитеров и жутких брюк!

— У тебя забыла спросить! — Карина уже прикидывала, во что можно упаковать свое новое тело.

Ответ был не очень утешителен — ни в одни старые джинсы она теперь из-за роста не влезает, все кофточки топорщатся, а обувь безнадежно мала. В итоге был выбран один из маминых свитеров, ее же юбка до колена и плоские сланцы, без носков и задников.

— Чувствую себя волком из «Ну, погоди!», — разглядывая чуть выдающиеся за пределы обуви пальцы. — Троя, верни мне мой тридцать шестой размер! Я же не бегемот!

Физкультурница скосила взгляд на ныне идеальные точеные ноги девушки и лениво хмыкнула:

— Всем бы бегемотам такую талию иметь! Карина, тридцать восьмой размер тоже не смертелен! Но сланцы, согласна — выглядят отвратно! — Троя устало выдохнула, но в итоге, пробурчав под нос какое-то заклинание, материализовала напротив потомствующей племянницы пару милых черных лодочек. — Держи! На каблуки тебе становиться еще рановато!

Новая обувь, как оказалось, приносит радость всем без исключения. Схватив туфли, Карина уже приготовилась в них переодеться, как тут же осеклась, наткнувшись на неотклеенную бирку с ценником.

— Троя, ты их что, из магазина украла? — цифры на этикетке были ужасающими. Карина даже сказала бы, что аэрокосмическими.

— Пфф, вот еще! Телепортированы из гардероба близко живущей мажорной особы. Она их купила год назад и ни разу не одела, даже бирки не срезала. Так что носи на здоровье. Разрешаю, — слова блондинки обнадеживали как минимум той уверенностью, с которой были сказаны.

— Офигеть, ты богиня справедливости! А тебе кирпич на голову за это не упадет?!

— Мне — нет! Судя по всему, меня и так в детстве вниз головой роняли, после этого уже ничего не страшно!

Через десять минут Карина в полной боеготовности, вооруженная карманным зеркальцем и прикрыв лицо найденной на задворках шкафа бейсболкой, собиралась выбраться из квартиры на свет божий.

Едва девушка вышла из подъезда многоэтажки, ее желание не встретить соседей было тут же погребено под камнями суровой реальности.

Вездесущие бабульки уже восседали на лавочке около выхода во двор и обсуждали текущие новости. Едва домофонная дверь захлопнулась за Кариной, девушке тут же захотелось прошмыгнуть обратно в подъезд, ибо въедливый взгляд старушек прошелся по ней словно рентген по телу пациента — просверлил, проанализировал, сделал выводы, а пожилые обладательницы этого не знающего промаха сканера тут же приступили к обсуждению нового объекта, попавшего в поле их зрения:

— Наркоманка, однозначно, — Марья Ильинична даже клюкой об асфальт бить начала.

— Наверное, к Ваське-алкоголику пришла.

— Ишь, как вырядилась, юбка выше головы. — громче всех возмущалась Никифоровна, главная хранительница моральных устоев двора. — Проститутка!

Мимо этих злобствующих церберов Карина прошла на негнущихся ногах. До сегодняшнего дня ей вслед ни разу ничего подобного не высказывали, как раз наоборот. Та же Никифоровна пыталась то яблоками с дачи угостить, то конфету всунуть, а Марья Ильинична все жалела, да охала, врачей проклятых обвиняла в том, что судьбинушку у девчушки молодой загубили.

— Забавно, да? — послышалось из зеркальца. — Как быстро люди меняют свое отношение! Ей-богу, хамелеоны! Жених подарил кольцо, и у тебя тут же вместо лучшей подруги — ярая завистница! Болеешь неизлечимой болезнью? Тебя все жалеют, крокодильи слезы льют. Но стоит только сделаться чуть сильнее, окрепнуть и встать на ноги, как тебе тут же яд в кофе подсыпят.

— Что-то тебя на философию потянуло, — буравя взглядом серый асфальт, процедила растерянная девушка.

Сейчас она шла по относительно безлюдным дворикам по направлению к метро. Раньше она бы спокойно вышла на центральную улицу и слилась с серой массой прохожих, так ведь быстрее и проще, но сегодня решила не спешить и избегать лишнего внимания.

Неожиданно теплый летний денек спешил порадовать уже уходящим на осенний отдых солнышком. Желто-зеленые листья уже кружились под ногами, но московские коты все еще не спешили готовиться к будущему холодному периоду. Они лениво вылизывали свою шерстку, играли с веселыми солнечными зайчиками, жмурили глаза и отогревались под последними лучами светила.

— Запомни, Карина! Люди любят нас, когда мы слабы. Стоит только показать силу, и они начнут тебе вредить. В этом мире слишком мало тех, кто способен уважать и любить в тебе именно тебя настоящую, а не то, чем ты кажешься для окружающих.

Троя говорила вполне здравые вещи, вот только Карине в них верить не очень хотелось. Уж слишком живо она помнила улыбки соседок, которые когда-то казались вполне искренними.

Последнюю часть пути до входа в метро пришлось преодолеть по широкой улице. Вырулив на нее, девушка невольно вжала голову в плечи и опустила козырек бейсболки ниже на лицо. Однако действие результата не возымело. Не прошло и трех секунд, как вслед Карине послышался недвусмысленный свист:

— Эй! Дэвушка! Садысь, падвЭзу! — из старой заниженной «приоры», припаркованной у входа в местный супермаркет, выглядывал хитрого вида мужик и на ломаном русском завлекал Карину в салон автомобиля. — С вэтерком пракачу!

Испугавшись такого внимания, Карине оставалось только ускорить шаг. В метро влетела со скоростью пули.

— Это все оттого, что ты выглядишь как жертва! — продолжала поучать физкультурница. — Я подарила тебе новое здоровое тело, но это мало. Пока у тебя не появится внутреннего стержня, толку не выйдет.

— И как он выглядит этот твой внутренний стержень? — прошептала новоявленная красотка. Находясь в вагоне метро, не очень хотелось привлекать внимание окружающих пассажиров. Еще не хватало, чтобы психушку вызвали девушке, которая сама с собой беседует.

— Ну явно не как затравленный подросток! Ты ведь боишься каждого шороха, взгляда, комментария! Расправь плечи, выкинь эту нелепую шапку, смотри на мир как хищница, а не кролик, которого отдали на растерзание удаву. — Троя на мгновение замолкла. — Вон, обрати внимание на девушку, стоящую у крайнего выхода из вагона!

И действительно, у раздвижных дверей, небрежно облокотившись, стояла классическая неформалка.

Косуха, кожаные штаны и армейские берцы смотрелись на хрупкой девичьей фигуре крайне агрессивно, но саму обладательницу такого гардероба это ни капельки не смущало. Она беззаботно пережёвывала жвачку и перелистывала бумажную книгу. Казалось, она и этот мир абсолютно параллельны друг другу, неинтересны и поэтому инертны. При этом от особы исходили такие уверенность и самодостаточность, которым Карине оставалось лишь позавидовать.

— Она тоже подросток, — поспешила в свою защиту высказать девушка. — А этот агрессивный прикид лишь способ закрыться от мира!

— Ага, счас! — Троя победно расхохоталась из зеркала. — Этому подростку тридцать пять, и своим молодым внешним видом она обязана исключительно положительному взгляду на мир и внутренней силе. Работает твой «подросток» профессором прикладной математики в НИИ, является мамой двоих замечательных близняшек и в свободное время гоняет для души на байке.

Не веря в услышанное, Карина присмотрелась к той, кого приняла за сверстницу.

И надо же, действительно… У байкерши и легкие морщинки обнаружились и книга при ближайшем рассмотрении не женским романом оказалась, а «Элементами теории фрактальных множеств» под авторством Севанкова С.В.

Уже выходя из метро, Карина все думала над произошедшим и, дойдя до ближайшей урны, выбросила нелепую бейсболку.

Искомый секс-шоп обнаружился в одном из подвальчиков, он грамотно скрывался между такими же небольшими магазинчиками «Все для четырехлапых» и «Товары для дома». Двери были обшарпаны, а надпись "круглосуточно" в режиме работы намекала, что продавцы здесь явно любят свою работу настолько, что готовы на ней ночевать.

— Итак, заходишь, хватаешь Лерпеза за шкирку, — давала последние наставления Троя. — Тащишь его в подсобку и там ломаешь комедию о том, как сильно тебе нужны артефакты!

— А как я его узнаю? А если сегодня не его смена? — план физкультурницы был только на словах прост, на деле Карина уже пребывала в дикой растерянности.

— Ну зайди, по сторонам осмотрись, а я подскажу, кого в подсобку тащить!

— Р-р-р-р! — взвыла девушка и бессильно закатила глаза. А уже дергая входную ручку, тихо прошептала. — Ну, с богом!

Раньше в подобных магазинах Карине находиться не приходилось. Уж слишком пошлыми и жуткими они ей казались, да и что ей, Горбуше, в них смотреть? Чудеса резиновой промышленности? Или съедобное белье?

Усмехнувшись таким мыслям, девушка постаралась сделать свое лицо как можно более скучающим и легкой походкой двинулась не к продавцу за прилавком, а разглядывать витрины с ужасающим по развратности товаром.

К счастью для Карины, судьба послала ей приятную фору в виде молодой парочки, которая терроризировала этого самого продавца, задавая тому кучу вопросов. И пока девушка собиралась с мыслями и прислушивалась к щебетанию начинающих извращенцев, этот самый продавец, молодой с виду паренек, уже внимательно высверливал взглядом зашедшую гостью.

— Дорогой, я не могу определиться! — попискивала девушка, дергая за рукав парня. — Вот этот розовый мне нравится по цвету, а этот черный больше на четыре сантиметра! Или лучше тот, с усиками?!

Несчастный избранник девушки краснел, пыхтел, но с выбором даме сердца ничем помочь не мог, и только усмехающийся продавец продолжал подливать масла в огонь:

— У этого, — указывая на очередной шедевр секс-шопной индустрии. — Четыре режима вибрации, а у этого — пять! А вообще, если не секрет, вы для себя выбираете или в подарок? Если что, в нашем магазине есть услуга по праздничной упаковке, можем даже бантом перевязать. Вот тут, под уздечкой!

После этой фразы Троя в зеркале не выдержала и уржалась в истерическом припадке:

— Хах! Это точно Лепрез! Избавляйся от этих клиентов и начинай уламывать его на артефакты!

Ага! Легко сказать! Карина сейчас с умнейшим видом изучала развеселый костюм секретарши для ролевых игр и бубнила под нос проклятия в адрес дизайнера, его создавшего:

— Срамота-то какая. Это разве юбка? Да у меня пояс на джинсах шире.

— Ты сейчас как та бабка с лавочки, — Трою смятение родственницы веселило. — Мне порой кажется, что за твое воспитание меня посадят по статье «растление малолетних».

— Я не малолетняя, — еле слышно бурчала девушка, пробираясь к другой витрине с БДСМ-игрушками. — О, плеточка! Троя, нам такую нужно?

За стеклянным ограждением возлежала некая кракозябра с пластиковой ручкой ярко-красного цвета.

— Фу, что за порнография! Нам нужно что-то более солидное! Примерно как та, что на стене висит, над прилавком!

И действительно, позади Лепреза, в лучших традициях развешивания коллекционного оружия, расположилась гораздо более презентабельная плеть, чем та китайская пластмассина на витрине. Резная деревянная ручка с углублениями под пальцы, несколько двухметровых хлыстов, исходящих из нее, и поблескивающие серебристые шипы на кончиках. Издалека было сложно различить, но что-то подсказывало лже-Трое, данное оружие к эротическим товарам не относится.

Невольно Карина сделал шаг навстречу прилавку, непреодолимое желание взять плеть в руки, словно наваждение, не покидало девушку, а назойливая парочка, выбиравшая себе резиновую игрушку, начала невыносимо раздражать.

— Ой, а у этого еще насадочки прикольные, — продолжала восторженно верещать девушка. Перед ней на прилавке уже выстроилась целая армия искусственный фаллосов, выбирай не хочу. — Дорогой, а тебе какой больше нравится?

Паренек, по виду которого было понятно, что ему не нравится в этом магазине вообще ничего, издал очередное невразумительное мычание.

— Девушка, выбирайте быстрее, — послышался чей-то гневный голос, в котором Карина неожиданно узнала себя. — Вы не одна в магазине!

— Что значит, быстрее?! — возмутилась извращенка. — Я же должна определиться с предметом, который меня будет удовлетворять? Дорогой, скажи ей!

Она гневно ткнула несчастного юношу под ребра в знак того, что тот обязан немедля вступиться за нее перед магазинной хамкой. Но что именно должен был сказать Карине парнишка, девушка так и не узнала, потому как немедля заткнула его не вырвавшуюся фразу одним невинным вопросом:

— А вашими силами почему девушка не удовлетворяется?

Словно рыба, выброшенная на берег, парнишка неловко начал хватать ртом воздух. За недостатком аргументации ничего путного выдавить в ответ из себя он не мог, зато это сделал встрявший Лепрез.

— Девушка, — невинно начал он, обращаясь к порядком доставшей его покупательнице. — Возможно, вам действительно надо купить не вибратор, а нового парня! В крайнем случае еще помогут новые мозги, уже непосредственно для вас. Как вариант, куриные, обычно продаются в каждом супермаркете.

Теперь воздух начала хватать девушка, только, не в пример парню, опомнилась она быстрее:

— Да как вы смеете! Я же клиент! А клиент всегда прав!

— Ага, конечно, — вид у продавца стал устало-скучающим. — А еще вы меня задолбали за те три часа, которые находились в моем магазине! Так что все, лавочка закрыта! На обед!

Целеуказательным движением руки мужчина направил парочку к двери.

Карина тоже хотела было дернуться на выход, но гневный шик Трои из зеркала мгновенно остановил ее.

— Я буду жаловаться в Роспотребнадзор, — возмущенная клиентка только что ногами не стучала, утаскивая за собой молодого человека. — Да я на вас такие отзывы в интернете напишу! Вы пожалеете!

— Угу, уже жалею, — артефактор тяжело вздохнул. — Надо было сразу на вас потолок обрушить, едва вошли! — и как только дверь за горе-покупателями закрылась, Лепрез перевел удивленный взгляд на Карину. — Ну здравствуй, Троя! Признаться, сразу и не узнал. Ты изменилась, помолодела, что ли…

— Имидж сменила. Волосы вот покрасила, линзы цветные прикупила. Перемены женщинам всегда к лицу, — самозабвенно врала девушка. Ощущение было непривычным, но обстоятельства вынуждали.

Лепрез подозрительно прищурился, вглядываясь в посетительницу новым взглядом. К слову, очертания его лица также странным образом плыли перед глазами девушки. Продавец явно маскировался каким-то хитрым артефактом, потому что сейчас перед собой девушка видела шатена лет сорока, чьи волосы уже тронула первая седина, а когда только вошла в магазин, была готова поклясться, за прилавком стоял парень не старше первого курса института.

— Допустим, я поверил, — легкая улыбка тронула его черты. — А что ты вообще делаешь в эту фазу луны во Внешнем мире?

Отличный вопрос, Карина даже в глубине души не представляла, что на него ответить, а Троя, втянувшая ее во всю эту историю, подсказывать не спешила. Пришлось выкручиваться и переходить в требовательное контрнаступление:

— Долгая история. Попала в неприятности, поэтому и пришла к тебе. Мне нужны артефакты! — судя по тому, что прародственица молчала, Карина все делала правильно.

— Они всем нужны, — философски заметил продавец, и в очередной раз его внешность изменилась. Теперь он стал полной женщиной, около тридцати пяти, ярко и безвкусно накрашенной, с огромными перстнями на пальцах и наглющим выражением физиономии.

— Попроси, чтобы прекратил, — раздался голос из зеркала. — Раздражает!

И Карина была согласна с Троей, это мельтешение образов по меньшей мере бесило.

— Ты мне должен, — свой голос Карина сделала как можно более жестким и шагнула ближе к Лепрезу. — Мне ведь не так много нужно — маскирующий артефакт, защитный комбез и плеть.

При упоминании об оружии, взгляд девушки невольно прыгнул за спину продавца, все на ту стену, где висел хлыст, так ее поразивший.

— Троя, а ты не оборзела? — голос у «продавщицы» был визглив и противен, ей богу, бабка из сельпо. — Я твой должник, но не со всеми же потрохами?! — образ вновь поплыл. Женщина-трансформер медленно превращалась в зеркальную копию самой физкультурницы.

Вот теперь бешенство Карины перешло в финальную стадию. Ей хватало той сумасшедшей, что в зеркале сидела, еще одну ее мозг бы не выдержал. А еще девушка заметила, каждый раз перед сменой внешности Лепрез неуловимо касается одного из перстней на правой руке. Долго сомневаться в себе Карина не стала. Мимолетным движением, перекинувшись через прилавок, разделявший ее и продавца, она оказалась нос к носу со своей почти-копией. Дальнейшие действия Троя прокомментировала как блестяще выполненное дело техники. Не пойми откуда взявшиеся бойцовские навыки проснулись в новом теле Горбуши, а не дюжая сила явно хотела разгуляться, потому как уже через секунду Лепрез, пусть и в образе Трои, был уложен мордой в пол, заломан по рукам и ногам, а Карина стаскивала с его пальцев злосчастный маскирующий артефакт.

— Ты со мной в догонялки не играй, — с внезапно пришедшей уверенностью и полным офигеванием от самой себя, выдала девушка. — Я к тебе пришла как к другу, а ты дразнишься!

Едва колечко оказалось в ее руках, вся маскировка тут же сползла с артефактора, словно кожура с банана. В действительности Лепрез оказался обыкновенного вида мужчиной среднего возраста, внешне ничем не примечательным, излишне худым, с осунувшимися чертами лица и забавными очками-половинками, которые рождали невольную ассоциацию с Шуриком из «операции Ы».

Вид продавца был крайне жалкий, а уж под боевым заломом рук так тем более. Сердце Карины жалостливо дрогнуло, а совесть обеспокоенно заворочалась.

— Я ведь не от жизни хорошей к тебе пришла, — словно оправдывалась она, медленно ослабляя хватку и выпуская артефактора. — У меня нервы ни к черту!

Едва Лепрез оказался на свободе, то тут же недоверчиво еще раз просканировал девушку взглядом:

— Троя, выходит, это действительно ты? — тихо переспросил он.

В его голосе Карине послышались заметные нотки облегчения, словно до этого артефактор под Дамокловым мечом находился, который теперь внезапно исчез в неизвестности.

— Ну я, — соврала Горбуша. — Не папа же римский.

— И ты пришла сюда не убить меня? — уточнил продавец, чем поверг настоящую физкультурницу из зеркала в шок.

— А надо? — ее голос набрал десять из десяти по шкале удивленности. — По ходу наш артефактор куда-то вляпался и теперь сидит на пятой точке, и ему от этого очень-очень страшно.

— Я пришла за артефактами и была уверена, ты мне поможешь. — упрямо продолжала гнуть свою линию Горбуша, уже понимая — Троя действительно права. Вид у Лепреза был дерганный и крайне запуганный.

— Кто бы мне помог, — мужчина сел прямо на пол и, прикрыв глаза, откинулся спиной к стенке. — Просто согласись, это странно. Ты заявляешься ко мне в середине лунного месяца, выглядишь похожей на себя, но в то же время не так, как обычно. Даже аура рябит. На тебе нет ни одного моего старого артефакта и одета ты более чем оригинально. Вот что я мог подумать?

— Например, что меня обокрали и перекрасили! — предположила Карина и тут же услышала гневный возглас из зеркала.

— Дура, что ты несешь?! Какой придурок будет рисковать обокрасть богиню мести? Его же на месте кармой пришибет!

Но Лепрез на этот логический ляп даже внимания не обратил, он самозабвенно пересказывал историю своих неприятностей:

— Попал я, Троя, сильно попал! И теперь мне угрожают, точнее, даже не так. Теперь меня гарантированно рано или поздно прибьют.

— Расспроси его, — физкультурница была заинтригована.

Но спрашивать ничего не пришлось, артефактор и сам с удовольствием все излагал.

— Три недели назад ко мне пришел человек из Двадцати Королевств. Я не знаю кто он, но ему требовался необычный артефакт — полностью скрывающий информацию о владельце — внешность, ауру, прошлое, настоящее. Абсолютно все!

— И-и-и? — подбадривала Карина. Она ничего ужасающего пока в словах Лепреза не слышала, но тот все равно был напуган не на шутку.

— Я отказал ему, сославшись на то, что у меня нет необходимых материалов. Более того, да я и не представлял из чего можно сотворить подобный предмет. И тогда незнакомец сказал, что у него есть все необходимое и выложил на этот самый прилавок — радужный камень.

Физкультурница в зеркале закашлялась.

— Троя, ты ведь понимаешь, что это означает! Кто-то вскрыл могилу Артаксара и похитил Главный из артефактных камней!

Не зная, какой реакции от нее ожидают Карина сделала огромные испуганные глаза, а настоящая Троя тем временем неустанно материлась.

— Он сделал этот артефакт? — наконец спросила она.

— И как ты поступил? — девушка послушно переадресовала вопрос артефактору.

— Никак! Состроил глупое выражение лица и прогнал этого заказчика восвояси, аргументировав отказ тем, что за работы подобной сложности не берусь! — Лепрез тяжело выдохнул. — Уже через неделю в мой дом ворвались трое убийц. Я чудом смог ускользнуть. С тех пор обитаю здесь, в магазине. Это единственное место, где могу чувствовать себя более-менее безопасно. Я боюсь выйти даже на улицу за сигаретами, а еду мне приносит Светочка из соседнего продуктового, все жалеет меня.

— Собственно, именно за это он мне и должен, — в голосе физкультурницы послышалось неподдельное самодовольство. — Около десяти лет назад я ему установила здесь уникальную магическую защиту. Пока Лепрез находится тут, ему ничего не угрожает.

Карина была очень рада за изобретательские таланты Трои в области охраны помещений, но вот саму сложившуюся ситуацию понять пока была не в силах.

— Лепрез, — осторожно начала она. — А почему ты решил, что тебя хотят прибить именно из-за камня? Вдруг ты еще кому-то насолил?

Артефактор скривился:

— Ты же вроде уже не блондинка, а вопросы задаешь детские. — он достал из кармана джинсов пачку с сигаретами и, прикурив одну из них, с удовольствием затянулся табачным дымом. — Это первый и главенствующий камень из семи древних артефактов, которые остались после Артаксара. Первый — «орлиное око» находится у герцога Эридана, второй — шар неподдельной правды на протяжении веков хранится в Керении, а «сталь власти» сейчас здесь, на Земле, в частном собрании одного именитого коллекционера. Остальные — призма чистой крови, «лунная песня» и «вестник будущего» были уничтожены во время Великих магических войн. И как думаешь, оставили бы меня в живых, если я видел радужный камень? Самый могущественный из них?

— Нет, — подтвердила зеркальная блондинка. — Вот и меня не оставили. Я ведь тоже его видела, в перстне своего убийцы. Только не сообразила, с чем имею дело.

— Допустим, — согласилась Карина сразу с обоими собеседниками. — Но дальше-то что? Лепрез, ты так и будешь сидеть в этом магазине? Вечно?

Мужчина лишь плечами пожал. Ответа у него не было, так же как и дальнейшего плана действий.

— Без понятия, — потушив окурок в невесть откуда взявшейся пепельнице, рассуждал он. — Рано или поздно выберусь и, если меня не прибьют, достану фальшивые документы и свалю в какую-нибудь страну третьего мира.

Варианты, озвученные артефактором, звучали уныло, словно он уже давно сам себе подписал смертный приговор и теперь всеми силами пытается отсрочить неизбежное.

— Мы ему поможем, — неожиданно выдала Троя. — Скажи, что ты согласна поработать у него телохранителем недельку! Кто бы ни были те убийцы, я уверена, мой дар с ними осечек не даст! Пришибем и расспросим!

— ЧТО?! — от неожиданности Карина аж вскрикнула, даже не сразу сообразила, что вслух и громко.

Лепрез, решивший, что такую реакцию вызвали его излияния о странах третьего мира, поспешил начать оправдываться, чем еще больше подлил масла в огонь:

— Ну а где мне еще скрываться? Кем бы ни был тот заказчик, он явно могущественный человек. Просто так вскрыть могилу Артаксара мало кому по силам.

«Ага, а еще прибить всемогущую богиню», — подумала про себя Карина и решила немедленно поговорить с Троей наедине.

— Где тут у тебя туалетная комната? — вежливо поинтересовалась девушка у несчастного. — Мне туда очень срочно нужно.

Видимо, выпученные глаза Карины сейчас действительно были настолько уговаривающими, что мужчина без разговоров и лишних вопросов молча указал на неприметную дверь, уводящую куда-то вглубь магазинчика.

Едва узрев цель, лже-Троя резко рванула в сторону указанного направления и уже через десять секунд запиралась на все внутренние замки и защелки, которые нашла в уборной.

— Троя, а ты не офигела такими предложениями разбрасываться? — прошипела девушка, достав зеркальце на свет божий. — Какой телохранительницей ты хочешь меня отправить? И куда? К убийцам?! Ну уж нет, это тебе второй раз помирать не страшно, а я только жить начала…

— Тише, не ори так! — блондинка была спокойна как удав и сейчас явно занималась просчитыванием вариантов. — Кем бы ни были эти наемники, они явно не из Двадцати Королевств, а значит, нам бояться их не стоит. Тут мой дар стопроцентно сработает!

— Слишком самонадеянно. Да и какой смысл вмешиваться в это дело?! По крайней мере мне. — пускай Троя и оказалась в теле Карины, но помыкать собой девушка ей точно не собиралась разрешать. — Вот вернешься в свое тело, сама Лепреза и охраняй! А я хочу жить своей жизнью. Она у меня обычная, человеческая, вот и не надо меня втягивать в ваши магические разборки!

Как бы ни старалась Карина держать себя в руках, а выходило плохо. Девушка не строила иллюзий. Скоро Троя уйдет, оставив ее здесь, в родном мире. Одну, как и прежде. Да, она теперь обладает блестящей внешностью, двери в мир стали действительно открытыми, можно построить карьеру, найти хорошего мужа, создать семью, но ведь после того, как Троя уйдет, жизнь будет жизнью лишь наполовину. Как можно будет наслаждаться окружающей действительностью, если знаешь, что где-то за тонкой гранью творятся чудеса и магия, до которых тебе никогда не дотянуться?

— А если я скажу, что существует обряд, способный передать тебе часть моей магии? — как гром среди ясного неба прозвучало от блондинки. — Тогда ты согласишься?

— В смысле, передать? — девушке показалось, она ослышалась.

— В прямом! Есть древний обряд, согласно которому силу можно передавать родственникам. Редкий, забытый, запрещенный в Двадцати Королевствах. Но ведь мы на Земле! А значит, по местным законам ничего не нарушаем, но есть одно противное «но»… Не уверена, что ты согласишься, узнав о нем до конца.

— Говори уже. Возможность отказаться у меня все равно есть.

— Передать смогу только дар «Мегеры», на общемагический талант обряд не распространяется. — физкультурница говорила тихо. — Это чтобы ты осознавала, какую очередную «свинью» я могу тебе подложить таким подарком! Ноша тяжелая, дар противный, но на этой Земле ты сможешь сделать с его помощью очень многое… Так что сама решай, надо тебе такое "счастье" или нет!

— Охренеть, — только и смогла выдавить Карина. — Почему все подарки от тебя имеют двойное дно?

— Откуда я знаю. Карма у меня такая, невеселая! — блондинка в зеркале была предельно честной. — Мне просто необходимо понять, кто меня пытался пришить, в какие игры он играет, какие мотивы преследует. Если в деле замешаны древние артефакты Артаксара, то дело уже не в моей личной вендетте, а в том, что у всех Двадцати Королевств огромные неприятности!

Проклиная себя за то, что позволяет втянуть в очередную авантюру, Карина, скрипя сердцем и зубами, решилась:

— Я ненавижу тебя! Вот серьезно! Пока тебя не было, моя жизнь проходила обычным и скучным образом, а теперь… Подумать только, я соглашаюсь добровольно засунуть голову в петлю!

Физкультурница радостно захлопала в ладоши.

— Но учти, насчет твоего дара я еще не решила. Возможно, откажусь! То еще "удовольствие", знаешь ли, ходить по городу и сбрасывать на виновных моральные кирпичи.

— Почему нет? Откроешь свой частный бизнес, обзовешь его пафосным названием. Народ повалит толпой. Обиженные жены за измену мужей, обманутые дольщики и прочие жертвы воров и жуликов!

— Вот еще, — отмахнулась Карина. — Сделала из меня Немезиду. Пошли уже, Лепреза радовать будем.

Артефактора на этот раз застали за работой. Пока лже-Трои не было, ушлый продавец уже умудрился впарить случайно зашедшему посетителю комплект съедобного белья и суперэротичные чулки для жены.

Мужчина смущался, краснел, но нужную сумму из кошелька отсчитывал бодро и радостно, а затем, схватив пакет с товаром, торопливо ретировался из магазина.

— А бизнес-то ходовой, — прокомментировала девушка, кидая мельком взгляд на полную денег кассу.

— Ты даже не представляешь, сколько вокруг извращенцев. На том и живу!

Физкультурница в зеркале зашлась в новом приступе смеха:

— А сам-то не извращенец, можно подумать! Карина, Лепрез — гей со стажем! Правда, без великой любви на горизонте, но факт-то остается фактом!

Услышав такую новость, Горгуша едва не поперхнулась. На артефактора пришлось взглянуть новым, округлившимся взглядом. Ну не походил этот обычный среднестатистический мужик на гея!

— Нет, ну а ты чего хотела? Что он будет ходить по городу в боа из перьев и накрашенными глазами? — Троя продолжала подхихикивать над ситуацией. — Так что смело просись к нему на охрану, как мужчина он тебе не опасен!

Новость исключительно обнадеживала — девичья честь не пострадает!

Ну, была не была:

— Так, гражданин трудоголик-извращенец. — Карина в очередной раз поражалась открывшемуся у нее актерскому таланту. — Я согласна тебе помочь и избавить от убийц! Считай, добровольно нанимаюсь к тебе в телохранители. Подработаю, так сказать, по специальности. С тебя защитные артефакты, плеть и комбез! Также выделишь мне комнату в своей хибаре. Я много места не займу!

Леперез от слов Карины испытал глубочайший шок.

— Ты серьезно? Решила помочь мне? Просто так?

— Ага, счас! Я ничего не делаю просто так! Должен будешь, — нагло продолжала девушка, натягивая трофейный маскирующий перстенек на палец. — Кольцо я забираю, мне оно теперь нужнее!

— Это еще зачем? — расставаться с редким артефактом мужчине не хотелось.

— А чтобы было. — И, следуя подсказкам Трои, Карина, с горем пополам, умудрилась артефакт даже активировать.

Делов-то. Дотронуться до кольца и представить образ.

Внешность шикарной шатенки мигнула и испарилась, представляя перед Лепрезом, затюканную, сгорбленную, отнюдь не красавицу — Горбушу.

— Мама дорогая, — прокомментировал смену образов артефактор. — А ничего более изящного не нашлось?

Карине резко захотелось помочь убийцам и прикопать болтливого гея прямо здесь и сейчас.

— Не нашлось, — процедила она. План в ее голове сложился сам собой. Вернуться домой, взять кое-какие вещи на неделю и уйти до приезда матери. — Сейчас я уйду и вернусь через несколько часов. У тебя за это время есть задание: приготовить запрошенные артефакты и придумать историю для соседей о бедной горе-родственнице, которая свалилась на твою голову! Еще не хватало, чтобы земля слухами непотребными полниться начала.

— С каких пор тебя стали волновать слухи?

— С этих самых, — девушка пожала плечами. Главное, не уточнять каких-либо деталей, так и проболтаться артефактору не долго.

— Странная ты какая-то. — поведение давней подруги Лепреза все же смущало, но, боясь, что та передумает и откажется от роли телохранительцы, мужчина откинул все сомнения прочь, а едва за Кариной закрылась дверь, спешно завесил вход амбарным замком и непроницаемой магической завесой. Ему предстояло важное дело — вскрыть множество тайников в магазине и достать из залежей десятки редких артефактов.

Глава 15

Если человек предал кого-то из-за тебя,

не стоит связывать с ним жизнь,

рано или поздно он предаст тебя из-за кого-то.

Антуан де Сент-Экзюпери

— Дай догадаюсь, зачем ты пришел? — герцог сидел за столом. Компанию ему составляла бутылка столетнего коньяка и одинокий бокал. — Морду мне бить будешь?

— О! А ты сегодня догадливый! — твердый кулак полетел навстречу благородному эридановскому фейсу.

Удар вышел впечатляющим. Костяшки пальцев магистра прошлись вскользь по точеной скуле, рассекая ту до крови, пока не встретились с живым глазом начальника СБ.

— Догадываешься за что? — процедил магистр, отряхивая руку.

— Вполне. — голос начальника СБ был бесцветен. — И даже оправдываться не собираюсь!

Начинающий отекать глаз Эридана ничуть не беспокоил, и даже разгневанный Глеб, стоящий перед ним, казался назойливой мухой. Герцог предпочитал не отвлекаться от своего занятия. Он целенаправленно и методично напивался.

— И все же я хотел бы услышать объяснения, — видя полное отсутствие реакции со стороны оппонента, продолжил Глеб.

— Присаживайся, — блондин вскинул голову в попытке сфокусировать взгляд на собеседнике. — Не будет никаких объяснений. Произошедшее ошибка, а их я предпочитаю забывать!

Очередной бокал коньяка уже был готов к отправке в глотку, но был вырван из пальцев герцога волной телекинеза.

— Отличный подход! Накосячил и забыл, — движением руки Глеб перенес бокал и бутылку с благородным напитком в дальнюю часть комнаты. — Свои ошибки надо помнить, чтобы дважды не наступать на одни и те же грабли!

Самоуправство с алкоголем герцогу по душе не пришлось. Эридан медленно приподнимался из кресла:

— Ты сюда зачем пришел? — терпение мужчины все же было не резиновым. — Меня лечить? Или как? Может, это не твое дело, чем я мотивируюсь и как поступаю?

Магистр хмыкнул:

— Еще более впечатляющий подход! Сначала поцеловать мою девушку, а потом заявить, что это не мое дело! Уж простите за фингальчик, милостивый герцог, но вы малость охренели и, будучи женоненавистником, нравились мне больше!

— А с каких пор она стала твоей девушкой? Что-то я запамятовал о моменте, когда ты начал встречаться со студентками.

— Может, с тех самых, когда ты не сопротивляешься летящему в тебя кулаку? — герцог мог сколько угодно играть словами, но против магистра страстей даже ему предоставить было нечего. — Ты ведь сразу понял, почему я сюда пришел, и за что ты получил, тоже понял. Так к чему все эти обсуждения?

— К тому, что Элла сама должна решать, чья она девушка?

Подобные слова от Эридана прозвучали излишне громко и пафосно.

— Ты претендуешь? — лицо Глеба сделалось хищным. — Ты, тот, кто еще две минуты назад назвал свою выходку ошибкой?! Ты, тот, кто ее терроризировал на лекциях и мотал нервы? Ты, тот, кто пытался ее изнасиловать? Давай называть вещи своими именами. Ты просто увидел в ней Ридрегу!

Видит Бог, своими словами зельевар сейчас не то что подливал масло в огонь, но и с бензином его размешивал. Эридан медленно закипал.

— То есть, по-твоему, я идиот?

— Да, пьяный идиот! — утвердительно кивнул визави.

— И не могу отличить одну женщину от другой?

— Если бы у меня был век воздержания, для меня они бы тоже все на одно лицо стали!

— А то, что она меня сама поцеловала, тебе ни о чем не говорит? Сама потянулась к моим губам?!

— Вот только не надо мне тут рассказывать сказки! Я не хуже тебя знаю, как можно запутать и обмануть девушку! — магистр лениво уселся на кожанный диван и закинул ногу на ногу. — Дай угадаю! Чередовал кнут и пряник. Сначала орал, потом пожалел, потом снова орал и снова жалел, а затем совершил что-то из ряда вон выходящее! И вуаля, растерянная девушка сама падает к ногам героя! Да ты просто Казанова!

Брюнет бил точно в цель. Пусть даже неосознанно, но все, что происходило днем до поцелуя, вполне укладывалось в описанный сценарий.

Герцог внимательно выслушал все обвинения в свой адрес, но промолчал. Даже сейчас, будучи пьяным, он прекрасно понимал, со стороны Глеба все именно так и выглядит. И похожесть Эллы на Ридрегу в этой истории сыграла не последнюю роль. А ведь призрачная надежда на личное счастье постоянно преследовала Эридана и одновременно угнетала.

Прекрасно он помнил все слова из пророчества Агаты и до появления Савойкиной был уверен, что все уже сбылось и давно кануло в Лету. Но яркая, рыжая, словно огонь, голубоглазая бередила душу, и тянуло Эридана к ней как магнитом.

Череда случайных событий сталкивала их нос к носу, постоянно ставя в неловкие ситуации. Падение с лестницы, спасение от убийственной туфли, история с зельем, случайное утопление. Судьба словно хотела убить Эллу на глазах у герцога, и каждый раз заставляла его спасать девушку. И вот сегодня Эридан не сдержался. Поцелуй был опьяняющ, но вошедшая Терция вернула мужчину с небес на землю. Заставила вспомнить о миллионе обстоятельств, почему эта связь может стать роковой ошибкой. Савойкину нельзя было даже близко приближать к себе. И ни в коем случае не допустить, чтобы она стала его слабостью. Той, кто может еще раз разбить ему сердце и душу. И не собирался герцог напиваться этим вечером, но врученный Милонским конверт с королевской печатью Керении разрушил все планы. Приглашение на четыре персоны, где по неведомым пока причинам фигурировали имена трех иномирянок, и он в качестве сопровождающего.

Эридан понимал, почему второе подобное приглашение получили маркиза Кларентина и графиня Ванесса, знатные дамы на выданье, но зачем пригласили трех никому не известных фрейлин-первокурсниц, оставалось загадкой.

И раздражало герцога даже не это, а факт того, что ему предстоит неделю провести бок о бок с Эллой и ее подругами, сопровождать их на бал, официальные мероприятия, водить по магазинам. Местные ученические платья явно не подходили для светских раутов, а значит, в отсутствие Трои и подбор гардероба ляжет на его плечи.

— Ну, что ты замолчал? — выдернул герцога из мыслей Глеб. — Так я прав?!

— А с чего вдруг ты вообще засуетился? — перешел в неожиданную атаку герцог. — Неужели боишься конкуренции? Или, как скрупулёзный жук, по-собственнически хватаешься за якобы свое? Что ты вообще знаешь о последних неделях Савойкиной, кроме того, что у нее в комнате появился дракон? Чем она живет, чем дышит, о чем переживает?

— А ты, можно подумать, знаешь? — разговор начинал вновь выводить Глеба из себя. — Может это потому, что сам ей запретил мне о чем-либо рассказывать? Поделись со мной секретной информацией.

— Мне показалось, или ты вопросом на вопрос стал отвечать? — живой глаз герцога окончательно заплыл от удара, но никаких видимых неудобств мужчина не испытывал. «Орлиное око» продолжало выполнять свою функцию, обеспечивая владельцу прекраснейший обзор. — Рассказывать я тебе ничего не собираюсь, если бы ты не исчез из ее жизни на неделю, закопавшись в библиотеке в пыльных томах, был бы в курсе.

— Прекрасно, — магистр даже руками всплеснул, выражая эмоции. — Обвини меня еще в помощи Трое. — Брюнет взял паузу. — И я не считаю Эллу своей собственностью. Она сама способна выбрать с кем ей быть, и когда быть. Но одно дело, когда к этому выбору ее склоняют, а другое, если она решит за себя самостоятельно!

— Но ты решил, что она должна выбрать именно тебя.

— Я за нее ничего не решал. Тем более не считаю себя идеальным кандидатом, равно как и тебя! Но и отступаться от нее тоже не собираюсь!

— А мне, значит, предлагаешь? — в руках герцога материализовалось письмо, украшенное королевским гербом Керении.

— Что это? — кивая на конверт, заинтересовался Глеб.

— Твой билет на недельный отдых от Савойкиной, — легким движением руки швырнул приглашение магистру.

Глеб неторопливо развернул передачку, пробежался взглядом по строчкам. Пальцы, сжимающие край бумаги, побелели от напряжения, прочитанное зельевару однозначно не нравилось:

— Я не буду спрашивать, почему здесь твое имя, — его глаза гневно сверкнули. — Но какого черта на такое мероприятие приглашены иномирянки?

Втягивание ничего не ведающих в политических играх этого мира девчонок казалось Глебу подозрительным и нелогичным, а после всех событий еще пугающим и настораживающим. Гораздо более пугающим, чем перспектива оставить Эллу под недельным присмотром Эридана.

Лицо герцога скривилось. У него было несколько версий, одна хуже другой, начиная от самой безумной, где иномирянок позвали на смотрины для принца Даррия, что само по себе могло говорить исключительно о прогрессирующем маразме королевской четы, заканчивая тем, где Ризелла пронюхала о проснувшемся даре девчонок. Последнее ничего хорошего не сулило, особенно все для той же Савойкиной.

Эридан навел исторические справки о ее даре. Последний раз такой талант проявлялся несколько тысяч лет назад. Пресловутая Кассандра была нарасхват. Предсказывала катастрофы, землетрясения, цунами, свержения политических режимов, помогала планировать интриги. Только было одно "но" — сидела девушка под миллионом замков и защитных заклинаний в королевстве Никидония. За десять лет она ни разу не видела солнце и неудивительно, что начала сходить с ума. Очевидцы в летописях черным по белому описывали, как молодая привлекательная девушка за минуту превращалась в абсолютно другую, неадекватную личность, начинала разговаривать с собой, бросалась на людей и пыталась покончить жизнь самоубийством. В какой-то момент у Кассандры это все же получилось, выхватив нож у одного из охранников, она зарезала себя, чем окончила свои страдания.

После прочтения Эридан захлопнул книгу с историческими сводками и изъял ее из открытого доступа библиотеки. Любопытство юных иномирянок он оценивал здраво и очень не хотел, чтобы Элла нашла сей монументальный труд и испугалась за себя и свой дар. Со своей стороны герцог никогда не пожелал бы ей судьбы Кассандры, поэтому и собирался оттягивать всеми средствами тот момент, когда Ризелла и Викториан узнают о способностях своих будущих фрейлин. Обойдутся без предсказательницы!

Видимо, какая-то из этих мыслей отразилась на лице начальника СБ, потому что Глеб без труда сумел ее прочесть:

— Это как-то связано с тем, что ты запретил девчонкам мне рассказывать?

— Да, — короткий кивок подтвердил все сомнения. — Но это ради их же и твоей безопасности! Поверь. Есть вещи, которые не стоит знать, пока обвинения в убийстве Трои с тебя не сняты официально!

— Это почему же?

— Тебя не трогают, пока я в Академии. — Эридан наконец-то опустился на свое кресло. — Я выступил гарантом твоей невиновности. Что же происходит сейчас? Я вынужден покинуть стены заведения ради сопровождения иномирянок, следовательно, ты остаешься без защиты! Милонский, конечно, будет отстаивать тебя до последнего, но ты ведь понимаешь! Фактической власти у Филония нет.

Магистр усмехнулся. Десять минут назад он набил морду своему защитнику за то, что тот поцеловал его девушку. При этом сам зельевар теперь вынужден отпустить эту девушку со своим соперником, потому что так пожелали сильные мира сего! Круг замкнулся!

— Ну и как связано мое плачевное положение с кучей тайн, которые ты не хочешь раскрывать?

— Если тебя схватят и начнут пытать, то эти знания могут повредить иномирянкам! Поверь, в этом случае меньше знаешь — лучше спишь!

Эридан хотел что-то еще добавить, но зельевар остановил его жестом:

— Постой-постой! Если я тебя правильно понял, то ты мне сейчас предложил следующее: посиди-ка ты, Глеб, в сторонке в Академии под замком, пока я с тремя иномирянками, одна из которых твоя девушка, которую я пытаюсь отбить, съезжу на бал в логово зверя. К слову, именно эти звери пытаются тебя обвинить и арестовать за поступок, который ты не совершал. И если, не дай бог, поймают, то начнут пытать, и ты им, дурак безмозглый, выдашь вагон секретов, один из которых может подвергнуть опасности одну рыжую особу и ее подруг!

Эридан пожал плечами:

— Все именно так, магистр проницательность! — удивительное дело, уже затекший глаз герцога начал проявлять чудеса регенерации. Синяк на глазах светлел и сходил, а гематома на щеке затягивалась и исчезала.

— Тогда вынужден тебя разочаровать, — лицо Глеба стало решительным. — Я на пятой точке ровно сидеть тоже не собираюсь!

— Не делай глупостей, — предостерегающе прошипел герцог. — Я же хочу как лучше!

— Хоти дальше! — отгрызнулся брюнет. — Вот только одну деталь нашего плана ты уже забыл! Меньше чем через неделю открывается окно во Внешний мир! И я собираюсь, с тобой или без тебя, спасти Трою! Я бы отправился с тобой в Керению, помог присмотреть за девочками, но здравый смысл подсказывает, что мое приключение в этом Королевстве будет действительно недолгим!

— Выходит, Савойкину ты мне доверяешь? — герцог хитро прищурился уже почти зажившим глазом. — Не боишься? Отобью ведь!

— Я верю в твое благородство… — брюнет встал с дивана и подошел вплотную к столу. Перегнувшись через столешницу, он приблизился лицом к Эридановскому фейсу так, что их разделяло лишь несколько сантиметров. Голос зельевара был тих и словно бы абсолютно спокоен. — Я верю в твое благородство, умение играть по правилам и желание сохранить второй глаз.

— С моей стороны было бы слишком мелко беречь то, чем я почти отвык пользоваться. — кончики губ герцога слегка дрогнули. Эридан постучал пальцем по голубому камню «ока». — Артефакт уже как век заменил мне большинство чувств. Так что, если захочешь меня покалечить, выбирай яды! В них ты более успешен, чем в рукопашном бое!

— Я подумаю, — процедил брюнет и отошел обратно к дивану.

— А по поводу Трои. — Начальник СБ материализовал перед собой пергамент и письменные принадлежности. — Я выдам тебе разрешение сроком на день. С его помощью ты войдешь в палату, где она лежит, и сможешь беспрепятственно телепортировать с ее телом во Внешний мир! У тебя будет ровно час, чтобы вернуться обратно! В противном случае это заметят и поднимут тревогу!

— Не маловато ли часа будет? — внешний мир Глеб не любил, да что там, терпеть его не мог. Суетливый, непонятный, неведомый… Магистр плохо понимал его законы и правила, но риск не уложиться в час его серьезно волновал.

— ЕЁ тело само должно притянуть душу. — Эридан уже подписывал документы на допуск. — Хватит и пяти минут! Остальное время скорее для Трои по магазинам пробежаться на радостях!

— Я смотрю, ты проникаешься оптимизмом к успеху операции.

Герцог протянул зельевару готовую бумагу:

— В последнее время вокруг слишком много гадких событий. Должно же нам хоть где-то повезти!

Уже готовясь покинуть эридановский кабинет, Глеб остановился, задумался о чем-то своем и тихо спросил:

— Ты ведь позаботишься о ней?

— Ни один глаз с нее не спущу.

***

Утро может быть приятным в нескольких случаях: когда просыпаешься рядом с любимым человеком и если умудряешься выспаться. А уж когда два фактора совпадают, то утро может стать даже идеальным.

В моем случае проснулась я оттого, что чья-то наглая рыжая тушка забралась на мою грудь, довольно замурчала и попыталась свернуться калачиком. Такие нежные вольности Мурзу я обычно позволяла, но сегодня был явно не его день. Моя раскалывающаяся от похмелья голова грозила лопнуть, а это доброты моему характеру не прибавляло:

— Мурз, изыди, — я отпихнула кота в сторону и попыталась приподняться с кровати.

Комната была погружена в кромешную темноту, хоть глаз выколи.

— Фиса, блин, — недовольно забурчала я. — Сколько раз говорить-то, оставляй хотя бы два-три фонарика вместо ночников.

Блондинка вечно вырубала все освещение, поэтому, вставая ночью, или я, или Крис постоянно шипели на блондинку и спотыкались об углы мебели. Однако попытка нашарить стену с магическими светлячками в привычном от кровати месте провалилась. Стены там не обнаружилось.

— Не поняла, — ошарашилась я и руками завозила по сторонам вдвое активнее.

На этот раз стена нашлась в абсолютно противоположном углу — не сбоку, а возле изголовья кровати. Да и сама кровать была непривычной как на ощупь, так и по размеру. Раза эдак в два-три больше моей.

Попытка вспомнить, где же я нахожусь, успехом не увенчалась. Последнее воспоминание со вчерашнего дня было о том, как я кралась по коридорам за вином для Горгулия, а дальше провал.

— Свет! — постучала кулаком по стенке, выдавая приказ светлячкам зажечься.

Мурзу внезапное озарение комнаты не понравилось, кот явно хотел спать и попытался зарыться мордой под теплое одеяло. А мне захотелось выматериться. Я огляделась по сторонам и комнату узнала. Глебовская. Вот и что я тут делаю?

Ответ — сплю, меня не устроил. Какого фига я тут сплю, да еще и раздетая. На полу нашлись явно мои носки, причем сырые на ощупь, и платье, с ужасно грязным подолом в темно-малиновых пятнах. Это ж где меня, свинью, носило вчера?

— Му-у-у-урз! — выволакивая рыжего из-под одеяла, потребовала ответов у возможного свидетеля произошедшего. — Что вчера было?

Котяра горестно мурлыкнул и попытался ретироваться уже под кровать.

— Не так быстро, мохнатый! — подтягивая за лапы рыжую тушку к себе. — Давай, намекни же мне, куда я опять вляпалась?

Лорд Оттон фон Штраус сдался и лапой с когтем указал куда-то в сторону. Повернув голову по направлению, уткнулась взглядом в прикроватную тумбочку, там стоял стакан с водой, и лежала короткая записка.

«Легкая потеря памяти — побочное действие от снотворного. Просто вчера кто-то не хотел добровольно ложиться спать. В стакане антипохмельное. Выпей и все пройдет. Глеб».

Мда…

Захотелось пропеть пару строчек из песенки: «все пройдет и печаль, и радость…», только бы память вернулась ко мне. Кислющую воду из стакана выпила залпом.

— Он что, туда лимон выжал? — пожаловалась я Мурзу, который только лениво глаз приоткрыл.

Кот собирался спать, и излияния моей души его волновали мало.

Долго ждать действия зелья тоже не пришлось. Головная боль проходила мягко, плавно угасая с каждой минутой, а вот память вернулась рывком, сотней нахлынувших, как лавина, картинок.

Вот я стою перед дверьми чердака. Вот Эльвира захватывает мое тело. Вот она же разбивает бутылки с вином. Вот Глеб меня целует и тащит в спальню.

Ой, стыдоба-то какая!

Вот меня пытаются уложить спать, но я же пьяная и упрямая. А вот предательская шоколадка, после которой меня вырубает!

А вот все встало на свои места. Я вчера напилась как малолетка и пошла бедокурить. Но то ли я везучая, то ли судьба ко мне милосердна — приключений на пятую точку не нашла, более того, отделалась, можно сказать, легким испугом. Попалась Глебу, который умудрился меня обезвредить и уложить спать.

«Эй, Шиза! — из глубины сознания пришлось позвать Эльвиру. — Чего молчишь? Стыдно тебе?»

Проигнорила. Обиделась на вчерашнее, истеричка пьяная, теперь небось раны зализывает.

Зато одно я для себя точно решила — с алкоголем теперь однозначно не дружу. Если у меня так от вина катушки сорвало, страшно подумать, что было бы, попадись напиток покрепче.

Тяжело вздохнув, начала придумывать, как поступить дальше.

Собраться и свалить тайком из глебовской комнаты или дождаться магистра?

В итоге решила, что дождусь. За вчерашнее надо и извинения попросить, и спасибо сказать.

Чтобы не мучить себя бездельем, начала расхаживать по комнате. Первые минут тридцать честно нарезала круги по пушистому ковру, заглянула в ванную комнату, убедилась, что с прошлого раза ничего там не изменилось, застирала свои многострадальные носки от вина и даже подол платья попыталась очистить, но где там. Пятна въелись капитально и, видимо, навечно.

— Два платья за сутки, — развешивая вещи по нашедшейся бельевой веревке, бубнила я. — Такими темпами Академия скоро не сможет обеспечить мои потребности в одежде. Придется искать богатого спонсора.

Закончив со стиркой, я вернулась в комнату. Мурз дрых на кровати, свернувшись комком. Будить кота от скуки не стала, принялась вновь наворачивать круги. На этот раз терпение лопнуло быстрее. У Глеба даже книг интересных почитать не было. Зато на столе обнаружилась стопка чистой бумаги и карандашики.

— Сейчас буду играть в художника, — вдохновилась новой идеей и, притянув к себе всю кипу, со рвением Леонардо да Винчи приступила к сотворению собственного шедевра.

Главной моделью был выбран кот, но через десять минут безуспешных стараний поняла — художник во мне умер еще в младенчестве. Мурз на бумаге был ужасен и напоминал мутировавшего после Чернобыля монстра.

— Что ж, шедевры за пять минут не создаются, — утешила себя я и отложила свое творчество в сторонку. Вот только зацепила по пути рукой что-то: то ли рычажок, то ли кнопку какую на выступах стола.

Послышалось мерное жужжание шестеренок механизма, а затем после легкого щелчка столешница разъехалась на две равные части, обнажая передо мной секретное отделение.

Ух-ты! Так вот где хранятся магистровские секретики!

Я уже протянула руку чтобы схватить один из верхних листков бумаги, которые так и манили меня своей секретностью и притягательностью, но…

Вот не буду! Усилием воли заставила себя убрать загребущие лапки от чужих тайн. Не мое это дело! Да и не платят за добро чтением спрятанных документов!

В итоге решила убраться от греха подальше. Как закрыть отделение обратно, не знала, поэтому просто отошла от стола и вернулась на кровать. Как оказалось, вовремя, стоило моей попе коснуться матраса, как в комнату телепортировался законный хозяин. Да не с пустыми руками, в одной мое платье из родного шкафа, а в другой туфли.

Вау! Плевать на все, что вчера несла шиза, но Глеб — замечательный! Даже сердце чаще забилось. Как минимум во внимательности и галантности ему равных точно не было.

Я перебрала в памяти всех своих немногих парней и мужчин, но ни один из них даже не догадался бы принести мне сменную одежду в подобной ситуации. Максимум меня бы облагодетельствовали сомнительным комплиментом о том, что с утра и в нижнем белье я выгляжу потрясающе.

Глеб же поступил как умудренный опытом самец:

— Выглядишь ты в белье, конечно, потрясающе, но из комнаты в таком виде я тебя не отпущу. Не пристало молодой фрейлине голышом по Академии разгуливать.

Протянутое платье я приняла с благодарностью.

— Я могла и вчерашнее одеть. Добралась бы до комнаты темными закоулками и переоделась бы там, — пожала плечами и попыталась сделать свой вид как можно более равнодушным.

— Еще чего не хватало. Чтобы ты в мокрых носках и грязных платьях расхаживала, — магистр усмехнулся, но только улыбка мгновенно сникла, едва его взгляд упал на столешницу с открытым потайным отделом. Лицо мужчины мгновенно окаменело, а голос похолодел. — Ну и, как много ты прочла?

— Хорошо же ты обо мне думаешь, — съязвила я, пыхтя и застегивая застежки на корсете. — Я ни одной бумажки не тронула, хотя соблазн был. Если честно, то не представляю, как вообще умудрилась открыть ящик. Я просто сидела за столом и рисовала, а потом, наверное, зацепила механизм какой-то. В общем, не читала я ничего. Не мое это дело.

— Серьезно?! — его брови удивленно поползли наверх.

— Клянусь усами Мурза! — заверила я зельевра.

Кот, услышав, что речь зашла о нем любимом, недовольно мявнул и перевернулся спать на другой бок.

Мужчина подошел к столу и вытащил оттуда, не глядя, с десяток листов и документов.

— Держи, разрешаю посмотреть, — доверительно протянул он мне всю эту кипу.

Я с сомнением приняла бумаги и с трепетной осторожностью перевернула первый листок.

Пустой.

Второй, третий, четвертый. Все девственно чисты.

— Какие-то чернила особые? — прищурившись, поинтересовалась я. В меня закрадывались смутные подозрения. — Или это шутка?

— Не совсем. — Глеб внимательно изучал мою реакцию. — Но листы действительно чистые.

— Тогда зачем? Какой смысл прятать обычную бумагу?

— Огромный, Эля, огромный, — магистр присел на краешек кровати и протянул руку к спящему Мурзу в попытке приласкать того за ушком. — Ты прости меня, но я совсем забыл об этом аттракционе людского любопытства.

— Поясни! — пришлось обиженно надуть губки, ибо я действительно чего-то недопонимала.

— Ты ведь не первая моя муза. До тебя были и другие.

Я пожала плечами, это для меня шокирующей новостью точно не стало.

— И уже давно поняла, что я не подпускаю к себе тех людей, которым не могу беспрекословно доверять. — продолжил мужчина. — Дело в том, что век многих моих муз оканчивался именно в этой спальне, после того как в мое отсутствие они совали свой не в меру любопытный нос в этот ящик.

— То есть, эти листы ничто другое, как проверка на вшивость? — вот теперь я начинала обижаться не по-детски. Я ему самое дорогое доверяю — себя, Мурза, Чешуйку, а мне проверки на детекторе устраивают. Зашибись!

— Да, она самая. Только в твоем случае нечаянно сработавшая, — поспешил оправдаться зельевар. — Я и забыл про нее совсем. Ты знаешь… — он сделал паузу. — Я ведь испугался, когда увидел этот ящик открытым.

— Чего же? Того, что очередная муза разочарует? — огрызнулась я, натягивая на ногу туфель.

— Брось! Ты ведь уже давно поняла, что перешагнула для меня этот статус. Я испугался того, что ты разочаруешься во мне, после того как я обо всем расскажу.

Я замерла. Не каждый день услышишь такое признание, да и от кого. От самого скрытного человека во всей Академии?

— Ты серьезно? И кто же я для тебя? — я выпрямила спину и пристально посмотрела в его бездонные глаза.

— Не знаю, — он отвел взгляд и честно признался. — Пока не знаю. Но явно кто-то больший, чем ежеминутное вдохновение. Тебя хочется оберегать от чужих глаз и рук. Увезти подальше и не показывать никому, как самое ценное сокровище мира. Я, наверное, дурак, что все это говорю, да?

Я покачала головой. Но и полноценного ответа из себя выдавить не смогла.

— Эля, ты сегодня уедешь из Академии, — как гром среди ясного неба прозвучали его слова.

— Что?! — выпалила я. Вот после такого заявления моя реакция проснулась быстро. — Куда?

— В Керению. Для вашей иномирской тройки пришло приглашение на случку королевских котов!

Мое вторичное «ЧТО?» и протяжный «МЯВ» Мурза слились воедино.

— Тише! Не так громко, — осадил наш крик мужчина, вот только кота было уже не успокоить. Рыжий окончательно проснулся, вздыбил шерсть и теперь наворачивал пируэты вокруг своей оси. — Я был у Эридана, он показал мне письмо, заверенное гербовой печатью Королевской семьи. Тебя, Кристину и Анфису пригласили на недельные мероприятия, посвященные сему торжественному событию. В сопровождающие записан герцог.

«Отличная новость!» — от возгласа Эльвиры я аж вздрогнула. — «Неделя с брутальным блондином, что может быть лучше!»

«Свали в Тартар, психичка!» — меня вот перспектива Керении и королевского двора ни капельки не радовала, а тем более герцог под боком в качестве надсмотрщика.

«Сама идиотка! Ты просто не знаешь, от чего отказываешься! Эридашечка еще тот чуткий и нежный няшечка» — слащаво голосила шиза. — «Он просто еще сухарик, который не встретил свое молоко!»

Стараясь игнорировать эту психопатку, я переключила внимание на Глеба:

— И чем же мы заслужили такую честь? — в голос постаралась вложить как можно больше сарказма и иронии. — Я что-то не припомню, чтобы Ризелла проявляла к нам какую-то особую дружелюбность. Как раз наоборот. Судя по ее брезгливому лицу, она бы с удовольствием пришибла всю нашу троицу своим магическим шаром правды.

— Не перегибай, — поспешил оправдать королеву зельевар. — Ризелла никогда не отличалась бессмысленной жестокостью. Она скорее ядовита, как черная мамба, и коварна, как притаившаяся кобра. Она никогда не делает что-либо просто так. И если она вас позвала, значит, это зачем-то ей нужно!

— Интересно, зачем? — почти шипела я.

— Вот это мне и не нравится. Я ведь не зря учился на аналитика. — зельевар замолчал, а затем материализовал перед собой небольшую шкатулку. — Я беспокоюсь за тебя и девчонок. Вас явно куда-то хотят втравить. Поэтому хочу, чтобы ты взяла это!

Он протянул мне деревянный ящичек.

Подарок я приняла с опаской. Шкатулка казалась сделанной из обычного дерева, без изысканных украшений, всего лишь со скромной резьбой в форме цветочной вязи. Теплая на ощупь и абсолютно не весомая, словно внутри у нее ничего не было.

— Что там? — поинтересовалась я.

— Открывай, не бойся.

Крышку приподнимала затаив дыхание, мало ли, вдруг сейчас изнутри вылетит птичка. Но содержимое меня все же не разочаровало.

Десятка три мелких колбочек, заполненных различными по цвету зельями, рядами покоились вдавленными в бархат шкатулки. Моих знаний явно не хватало чтобы узнать даже половину, хотя парочку простейших ядов я все же вычислила.

— Это что за набор юной диверсантки? — выгнув бровь, поинтересовалась я. — Ты меня на бал отправляешь или весь королевский двор отравить?

По лицу зельевара пробежала коварная ухмылка.

— Яды только нижний ряд. Второй — антидоты от них. Третий — различные бытовые зелья: начиная от банальной «Золушки» для скорости уборки, заканчивая «Тенью». Которая, если разлить, погасит свет в радиусе километра.

По мере его объяснений мои глаза все больше округлялись.

— Глеб, да тут же целый арсенал! Меня с таким задержит первый же караул!

— Обижаешь, — улыбка магистра стала еще шире. — Зелья варил не школьник-любитель, а я. И если сама светить колбами нигде не станешь, то никто их и не обнаружит. Шкатулку открыть сможешь только ты либо девчонки. Я повесил на них магические допуски.

Я коротко кивнула, но оставалось еще несколько вопросов:

— Хорошо. Зелья я возьму с собой, но что мне с ними там делать?

— То, что и положено фрейлинам, — брюнет ласково коснулся ладонью моей щеки. — Смазывать ядом каблуки, шпильки, веера. Следить за всем происходящим, держать ухо востро и не дать втягивать себя в неприятности.

Угу. Не втягивать! Именно этим я, походу, и собиралась заняться, причем сама. Беспокойный Мурз бесился на кровати и всем видом показывал свое отношение и к Керенийскому двору, и к Ризелле, и к случке Бусинки с Пушком. Кот обнажал клыки, выпускал когти, пытался подрать глебовскую подушку, но в глазах животного застыло такое немое страдание, что я понимала: приглашение — это шанс. И грех им не воспользоваться. Мурза всеми правдами и неправдами, но надо взять с собой. На кону стояло спасение Великой Кошачьей любви!

— Почему ты притихла? — Глеб продолжал гладить мою щеку, отвлекая от мыслей по построению противо-Ризелловского плана.

— Думаю, — призналась я, — как докатилась до жизни такой. Девчонки уже знают о приглашении?

Магистр отрицательно покачал головой.

— Вероятно, они еще спят или мучаются от похмелья!

Решив, что отрядом по спасению здоровья соседок тоже должна стать я, выпросила у Глеба склянку с его чудо-варевом.

— Ну, я пойду, — мое неловкое перетаптывание на пороге комнаты не могло не остаться незамеченным. Мурз крутился под ногами, то и дело запутываясь хвостом в подоле платья.

— Я бы тебя телепортировал, но это вызовет сотню вопросов. Есть у меня подозрение, что в вашем фрейлинском блоке сейчас еще тот бедлам, — провожая меня, он подошел совсем близко.

Что именно он имел в виду своей фразой, уточнять не стала, но, с шумом выдохнув, решилась на отчаянное действие. Крепко прижалась к груди магистра, правда обнять его не получилось — мешала шкатулка и склянка с зельями зажатые в руках. Зато в таком положении я слышала, как сердцебиение Глеба участилось в несколько раз.

— Спасибо, — еле слышно прошептала я. — И за вчерашнее, и за заботу.

Брюнет ничего не ответил, лишь бережно провел рукой по моим волосам.

— Береги себя, — наконец обронил он. — У меня отвратительные предчувствия.

«У меня тоже!» — отозвалась Эльвира. — «И я это не потому, что мне не нравится наше с Глебом близкое телесное соседство в данный момент. У меня действительно отвратительное предчувствие!»

«Блин, ну не порти ты момент!» — взмолилась я.

«Щас спою, — назло мне объявила шиза и, откашлявшись, выдала. -

И качнутся бессмысленной высью,

Пара фраз залетевших отсюда,

Я тебя никогда не увижу,

Я тебя никогда не забуду».

От этих строчек у меня внутри все похолодело. Я прекрасно помнила, чем закончилась история в «Юноне и Авось», и повторять мне ее ни капельки не хотелось.

Глеб осторожно отстранился от меня и одной рукой приподнял мой подбородок, так что я невольно посмотрела ему в глаза.

— Я надеюсь на твое благоразумие. И Эридана. Как бы то ни было, но я даже рад, что вас сопровождает именно он. С ним есть хоть какой-то шанс не вляпаться в неприятности.

Прежде чем отпустить, он легонько поцеловал меня в губы, едва касаясь, нежно и одновременно очень целомудренно.

Уже оказавшись в коридоре, я и сама не поняла, почему глупо разрыдалась. Слезы текли ручьем, а я не понимала, зачем реветь в такой момент. Вот дуреха!

Поэтому, забившись в ближайшую нишу, дала себе волю хорошенько проплакаться, но уже через пять минут вышла на свет божий настроенная на боевой лад. Времени распускать нюни не было, а операция под названием «Спасти рядового Мурза» еще даже не начиналась.

Сам рядовой семенил за мной следом, не отставая ни на шаг. Хитрый котяра какими-то своими неведомыми мне методами уже разгадал мой адский план и теперь держал хвост пистолетом и вообще излучал позитив и оптимизм.

— Короче, я еще не придумала, как мы протащим тебя вместе с нами в Керению, но, — тут я запнулась, потому что впереди по коридору вышагивал Арвенариус собственной персоной.

В этот утренний час декан факультета фрейлин выглядел бодрым и невероятно довольным жизнью, но даже не это сейчас было в нем интересным и примечательным, а огромный букет незабудок, который он самозабвенно тащил.

— Да ладно…

Я даже не поверила своим глазам, потому что во второй руке у дедка красовалась бутылка вина. Хоттабыч явно шел к даме на свидание. Вот только к какой?

Разгадка тоже не заставила себя долго ждать.

— Да ладно! — вторично выдохнула я. Мои глаза в этот момент, наверное, стали квадратными от удивления. Да что там, даже Мурз пасть раскрыл!

Впереди по коридору маячила только одна дверь — дверь в спальню Терции. А уж когда хозяйка открыла ее в голубом шелковом пеньюаре и затянула декана в комнату, все сомнения рассеялись.

— Офигеть!

Я, конечно, понимаю, преподы тоже имеют право на личную жизнь, но Терция и Арвениариус! Арвенариус и Терция! Да по шкале безумия эта парочка набирала двести баллов из ста возможных!

Не желая быть замеченной, а уж тем более оправдываться потом перед этими "влюбленными", решила, что валить из этого коридорчика нужно как можно быстрее. Мурз мое мнение поддержал: нагло и целенаправленно залез ко мне на плечи. Вези, мол, извозчик! Коту все же стоило отдать должное, забирался он аккуратно, даже когти не выпустил.

В результате пятиминутной пробежки по Академии, я наконец-то добралась до фрейлинского блока и тут же замерла, потому что радостные вопли одной неумной особы слышались метров за сто до входа в родные пенаты.

— Расступитесь, неудачницы! — голосила Ванесса. — Будущая королева Керении идет!

— Это с чего вдруг-то? — с насмешкой переспросил кто-то из однокурсниц.

— Я и Кларентина будем представлены королевскому двору на ближайшем празднике, посвященном объединению Керении и Фердинарии, — голос графини просто лучился самодовольством. — Вчера вечером мы получили приглашение!

В тот момент, когда главная заноза первого фрейлинского курса заканчивала свою бравую речь, я вошла в блок. Картина предстала прелюбопытнейшая.

Ровно посередине общего зала возвышалась гора чемоданов, а рядом с ней в своем лучшем платье красовалась напыщенная графиня Ванесса, напротив нее группировались пятеро однокурсниц во главе с Танисой, именно она с не дюжей язвительностью пыталась сейчас подколоть заносчивую дворянку:

— Приглашение? Всего лишь? А корону тебе еще не вручили?

— Ага, — поддакнула Мира. — Или Ризелла лично пригласила тебя сменить ее на посту?

Ванесса лишь гордо вздернула нос.

— Что бы вы понимали, крестьяне! Это не просто приглашение, это билет на смотрины к принцу Даррию. Та, кто сможет его очаровать, станет править в будущем двумя королевствами. И поверьте, я не стану сидеть на месте сложа ручки!

В ответ на эту фразу мне захотелось фыркнуть что-нибудь колкое, но появившаяся из-за двери собственной комнаты Кларентина сделала все за меня.

— В сторону, "подружка", — едва ли не плюнув ядом в соседку, прошипела толстуха. — Ваше графское сословие будут рассматривать в последний момент. Первой на сцену выйду я — маркиза!

Мурз на моем плече издал странные кряхтящие звуки, будь он человеком, я бы поклялась — он сейчас откровенно ржет над дворянками. Мне бы и самой стоило посмеяться над ситуацией, если б не одно "но"… На наши с девчонками имена тоже приглашение пришло. Поэтому пришлось прикинуться тапком и с наивным видом дурочки с переулочка поинтересоваться у бесящей всем своим видом Кларентины, что же всё-таки происходит:

— Ой, — хлопая ресницами, начала я. — А что, в приглашении так и написано: "на смотрины к Даррию"?

— Савойкина, не будь дурой, — закатывая глаза, с умным видом вмешалась Ванесса. — В высших кругах никто не пишет ничего открытым текстом. Нас пригласили на какое-то нелепое мероприятие по случке кошек. Вот только второй строчкой там идет подписание мирного договора между Керенией и Фердинарией, а в программу недельных увеселительных мероприятий включены, — ее голос стал до безумия восторженным, — приветственный фуршет, увеселительные игры в королевском саду, театральное представление, заключительный бал. Никто не станет так заморачиваться для каких-то кошек! Такой набор стандартен лишь для одной процедуры — выбор невесты для королевского отпрыска. Так что помяни мое слово, на финальном балу Даррий вручит мне брачный конверт!

Ванесса мечтательно продолжала лепетать еще о чем-то, но меня уже начало трясти от другого.

Брачный конверт! Это еще что за фигня такая неведомая?! И почему она меня пугает до таких чертиков?!

— А что за конверт такой? — не выдержав, поинтересовалась я.

На меня тут же уставились все присутствующие, словно я сморозила полную глупость.

— Так она же иномирянка, — оправдала мое невежество Таниса. — Ей позволительно не знать о наших обычаях.

Я благодарно взглянула на девушку, ну хоть кто-то адекватный и понимающий в этом гадюшнике.

— Когда парень решил взять себе в жены девушку, он дарит ей конверт. Внутри особым заклинанием запечатано письмо с признаниями в любви или, если брак по расчету, с условиями. Там заранее обговариваются бонусы для невесты или размер ее обязательного приданого. Если девушка согласна, то, по ознакомлению с письмом, обязана дать на него ответ либо разорвать конверт. В любом из случаев жених мгновенно узнает о решении избранницы.

— А заклинание зачем накладывать? — продолжала любопытствовать я. Не устаю поражаться с манеры местного населения все проблемы решать магией.

— Как зачем? — глаза в очках испуганно округлились. — Если невеста не вскроет письмо, то жених никогда не сможет предложить выйти замуж кому-то еще. Поэтому заклинание и стали вешать на конверты, чтобы несчастный в случае чего знал, ознакомилась невеста с его предложением или нет. Просто в истории неоднократно были случаи, когда избранницы мстили мужчинам и назло не вскрывали конверт, уничтожая тот в огне или другим способом, тем самым обрекая свою жертву на вечное одиночество.

— Злобненько, — хмыкнула я, оценивая коварство женского рода.

— Поэтому, в случае если невеста, не дай бог, окажется злобной стервой, это заклинание само вскроет конверт! Вот такая вот вечная любовь! — философски заметила Таниса и поправила очки на переносице.

Я задумалась над полученной информацией. Что ж, зачем бы нас ни пригласили в Керению, замужество с Даррием ни мне, ни Кристине или Анфисе не грозит! А значит, хотя бы в отношении мерзкого королевского отпрыска можно было не беспокоиться. Уж кому-кому, а нам, иномирянкам, получение конверта не светило. Тем более что за сердце и душу керенийского наследника будут биться еще те акулы дворянских кровей.

Двое из них уже вели перепалку, несмотря на то, что еще день назад казались лучшими подругами.

— Конверт мой! — рычала Ванесса, деля шкуру неубитого медведя.

— Разбежалась! — Кларнетина явно не собиралась уступать и даже сняла туфельку с ноги, занося ее для удара. — Только подойди к принцу, я тебе мигом ноги-то все повыдергиваю! Корона моя!

— Твоя?! — графиня аж взвизгнула от притворного удивления. — Да на твою жирную голову ни одна корона не налезет!

Атмосфера в блоке накалялась и грозила вот-вот перерасти в женскую драку. Понимая, что отсюда лучше слинять как можно быстрее, а не то можно оказаться жертвой шального каблука, я поспешила ретироваться в родную комнату, тем более что там до сих пор страдали родные подруги от непроходимого похмелья.

Но не тут-то было! Открыв двери, заодно пришлось и открыть рот от удивления! В комнате «13» все спали, аки медведи в берлоге. Анфиса, укрывшись двумя одеялами, глубоко зарылась лицом в гору подушек, Кристина, наоборот, грелась лишь легкой простыней, расслабленно развалившись на кровати. Обе девушки мирно сопели, видели сладкие сны и даже не думали просыпаться от криков дворянок, которые доносились из коридора. Егоза Чешуйка тоже дрыхла, свернувшись на сидении стула.

Идиллия, одним словом!

— Подъем, — бесцеремонно заорала я, имитируя иерихонскую трубу. — К нам скоро приедет ревизор!

Первой от неожиданности с места подорвалась Крис:

— Что? Где? Пожар? — оглядываясь, выдала она и тут же, почувствовав резко пришедшую головную боль, со стоном сползла обратно на кровать. — Савойкина, ты что, совсем одурела?!

Я изумленно заломила бровь:

— Что, даже по фамилии?

— А как еще с тобой общаться после этого, — страдая и кривясь от последствий вчерашнего веселого вечера, ныла она. — Я с тобой как с человеком, а ты… Будить-то зачем?!

В поддержку кристинкиных слов Анфиса, не отрывая головы от кровати, прицельно запулила в меня подушкой. Горящей!

Мини-пожар пришлось затушить в зачатке, вот только запах паленых перьев теперь противным дымком витал в воздухе.

— Фу-у-у, — пироманка открыла глаза и теперь, не спеша, пыталась привести себя в состояние прямого стояния. — Теперь еще и вонять будет!

— Сама виноваты, я не настаивала. — пожала плечами я.

На подруг за «теплую» встречу обижаться не собиралась, а вот напоить их живительным зельем очень даже. Протянутые стаканы обе схватили с жадностью, а уж выпили, как будто я им не жуткую кислятину предложила, а самую вкуснейшую влагу из всех возможных на земле.

— Ты нас еще и отравить решила? — Кристина морщилась и гневно сверлила меня взглядом.

— Вот еще! Для этого я вас слишком люблю!

Жизнь медленно возвращалась в их борющиеся с похмельем тела, и уже через пять минут эти красавицы были готовы задавать мне миллион вопросов:

— Ну и за что мы обязаны тебе таким ранним пробуждением?

Пересказывать историю пришлось с самого начала, а именно со вчерашнего дня. Сдаваться решила сразу! И про поцелуй с Эриданом рассказала, и про сбрендившую шизу, которая захватом тела промышляла, и про спасителя Глеба. А под конец разбавила этот и без того убийственный коктейль информации новостью о будущем путешествии в Керению.

Слушали меня не перебивая, зато потом началось:

— Мрмя-мям-мя! Мяу! — гневно голосил кошак, выражая возмущение, которому не было предела. Он даже подошел к моей кровати и показательно поточил об нее когти.

— Да, Мурз! Я полностью с тобой согласна, — кивнула Кристина. — Пурген таким герцогам подсыпать надо, чтобы знали, как наших Эллочек целовать!

— Или каблуком ему во вторую глазюку! — поддакнула Анфиса.

Я аж смутилась от такой постановки решения вопроса, пришлось срочно переводить тему в другое русло:

— Не надо никому ничего подсыпать. У нас и без этого проблем хватает. И первая из них: объяснить Эридану, который по-любому скоро явится сообщать нам радостные вести, почему мы не рассказали ему про пробуждение дара у Кристины. И второе: как упаковать Мурза в чемодан!

У кота от перспективы быть упакованным аж шерсть вздыбилась, он даже разразился новым мявом, который тут же перевели на человеческий:

— Эта благородная шерстяная морда считает перемещение в чемоданах ниже своего достоинства! — пафосно объявила нам лордовскую волю Кристина и тут же добавила, обращаясь уже к «шерстяной морде». — Захочешь к Бусинке и налысо побреешься! Так что не звездись и думай, как будешь тихо сидеть и маскироваться под котониндзю!

Мурз издал грустный мявк и выплюнул новую тираду о том, что его благородные когти настолько круты и ни один ниндзя не рискнет с ними встретиться в честном бою. Тирада продолжалась еще минуты две, но закончилась молчаливым вздохом и смиренным взглядом. Котик морально готовился утрамбовываться в чемодан.

— Вот и славненько, — объявила Крис, утешительно погладив несчастного. — А эту пресмыкающуюся куда денем? — она кивнула в сторону все еще спящей Чешуйки!

— Что значит куда?! — лицо Анфисы выражало искреннее возмущение. — Моя деточка едет с нами!

Я покосилась на эту самую «деточку», размером с приличную курицу, и с ужасом представила, до какой высоты дорастет «малышка» к концу следующей недели. По моим прикидкам выходила эдакая милая орясина ростом с овчарку в холке.

— Думаю, с Чешуйкой проблем не будет, — высказала я. — Эридан слишком любит драконов, чтобы оставить ее в академии одну без присмотра пиромага. Так что для нее нужно будет найти лишь просторную клетку!

При слове «клетка» опять разбухтелся Мурз, на этот раз из-за того, что дракону, видите ли, целая просторная клетка, а ему, пушистому няшечке — пыльный чемодан.

На предложение поменяться местами лорд тоже не согласился, и причина тому элементарна — он слишком любит свободу, чтобы сидеть в клетке! Кот еще долго продолжал возмущаться, пока мы тупо не начали его игнорировать. Сейчас нас больше интересовал арсенал зелий, которыми вооружил Глеб.

— Черная смерть, ласковый труп, мертвое дыхание, прощальный поцелуй, мечта некроманта… — Анфиса перебирала скляночки и вчитывалась в их названия. Отложив в сторону последнюю пробирку, она тихо присвистнула и подвела итог. — Если препод не побоялся выдать ЭТО таким первокурсницам-недоучкам как мы, то мне страшно представить, какие гадости могут поджидать нас при королевском дворе.

— Угу, — невесело добавила Крис. — Видимо, в Керении обитают очень «добрые» особи благородных кровей.

А тут и добавить нечего. Две такие особи все еще грызлись в коридоре блока за право обладать «мифической короной». Доброта от них исходила просто мегатоннами флюидов. Ор дворянок уже давно стал фоновым шумом, который мы даже не замечали, зато когда он неожиданно утих, это заставило насторожиться.

— А вот и наш лягушонка в коробчонке едет, — догадалась Анфиса. — Сейчас объявит «прекрасные новости».

Так и случилось. Через мгновение в комнату сначала тактично постучал, а потом и зашел сам герцог Нейтральных Земель. Эридан обвел наше обиталище тяжелым взглядом и, поджав губы, объявил:

— У вас три часа на сборы. С собой брать лучшие наряды, обувь, косметику! По истечении срока жду у своего кабинета в полной готовности.

Вот так. Без «здрасти» и «до свидания». Даже не потрудился объяснить, куда нам надо собираться, зачем, почему. Поэтому «искреннее» недоумение выражала артистичная Анфиска.

— Эм-м-м? А зачем?

Заработав еще один тяжелый и презрительно-уничтожающий взгляд от герцога, наша блонди стушевалась:

— Вот, ознакомьтесь, — в его руке появился конверт. — Приглашение к Керенийскому двору!

Мужчина передал бумагу стоящей ближе к нему Кристине. Девушка распечатала послание и пробежалась взглядом по строчкам. В следующие минуты письмо путешествовало из рук в руки, пока наконец не вернулось обратно к герцогу.

— Что-то я не замечаю слишком удивленных лиц? — мужчина проницательно измерил каждую из нас «орлиным оком». — Особой радости по поводу предстоящего бала тоже не вижу.

— А что, должна быть? — открыто огрызнулась я, не стесняясь выражать эмоции. — Мне вот прошлого раза хватило, а вам, герцог?

Губы Эридана перекосило в судороге, но он тут же взял себя в руки:

— Нас, Савойкина, в данном случае не спрашивают! С моей стороны могу лишь обеспечить проживание подальше от королевского замка. Я уже отдал приказ подготовить к приезду мой дом в столице, — он сделал тактическую паузу, видимо, изучая нашу реакцию на произнесенные слова. — Так что выбора у нас нет, и ехать все равно придется. На такие мероприятия все приглашенные обязаны явиться, особенно если королева приглашает своих будущих подчиненных.

Ох уж эти тонкие намеки на Ризеллу! Я отвернулась от герцога и закатила глаза. Понятное дело, что от путешествия нам теперь не отвертеться, но попытаться-то стоило. Да и Мурзу мы помочь обещали. Глупо и безрассудно, но раз уж выяснилось, что помолвка кошек лишь мероприятие для галочки, а главная цель — смотрины для Даррия, то тут уж грех не сорвать помолвку какого-то блохастого Пушистика с любовью всей жизни моего котейки.

К слову, кот сейчас тоже занимался не пойми чем. Вместо того, чтобы тренироваться задерживать дыхание и тихонечко лежать в чемодане, он упорно лез обнюхивать Эридана, особенно сильно тянулся к той руке, в которой приглашение держали.

В итоге пушистый проныра растопил даже герцогское каменное сердце и добился главного: мужчина присел на корточки перед животным и принялся гладить того под мордой.

«Ну зашибись, народный мститель! — мысленно бурчала я. — Пять минут назад рвался этому злыдне глаза выцарапать, а теперь что? В лучшие друзья набивается?»

Я обижено поджала губы, потому что к подлизыванию к герцогу присоединилась еще и Чешуйка. Дракошка спикировала на широкие плечи мужчины и теперь старательно имитировала мурчание и терлась об щеку.

— А можно мы животных с собой возьмем? — как бы невзначай попросила Фиса. — Дракон без моего огня долго не протянет, а Мурз в Академии без надзора такой шухер наведет, одной лужей у кабинета ректора не отделаемся.

— А в Керении, значит, отделаетесь? — к идее герцог отнесся скептически. Крайне скептически, у него даже бровь на излом пошла.

— А там мы за ним присмотрим, — теперь к защите кота присоединилась еще и Крис. — Подумаешь, побегает по городу, может, пополнит генофонд местных котят…

Мурз стал тереться об герцога еще активнее, а уж как замурчал — все мартовские коты Москвы бы обзавидовались.

— Черт с вами, — сдался Эр. — Только если он нагадит, убирать сами за ним будете!

Я только тихонечко хмыкнуть сумела. Если Мурз специально напакостить не захочет, то никаких непредвиденных казусов и не произойдет. Тем более сейчас, когда герцог своим разрешением в глазах кота как минимум на пару ступенек вверх поднялся.

— В общем, у вас три часа, — повторил мужчина и поднялся с корточек. Уже подойдя к двери, он добавил, — Хотя много платьев можете не набирать, все равно новые покупать придется — в королевский дворец в казённых нарядах для обучения не пускают!

Такое заявление заставило нас троих переглянуться:

— А деньги?! — недоуменно переспросила я. — Мы и стипендию-то первую не видели. Не на что нам новое барахлишко покупать!

— Угу, — Кристина, как самая хозяйственная из нас, уже сумела подсчитать примерный бюджет таких походов по магазинам. — Видели мы местные цены на шмотки, когда нас Глеб в Лас-Портусе выгуливал. Наши финансы позволят купить разве что несколько заколок.

— Академия берет все расходы на себя, — голос герцога стал крайне недовольным. — Считайте это служебной командировкой.

«Вот жмотяра! — подумала я. — Сказал так, будто из собственного кармана нас наряжать собирается».

«Дурка ты! — Эльвира похоже собиралась выгораживать блондина до последнего. — Он не поэтому такой злой!»

«Ну и почему же? Просвети меня несведущую».

«Ему же придется нас по этим магазинам водить, а для мужика нет ничего ужаснее, чем шопинг с женщиной. А нас целых четверо!»

«Пф-ф-ф. Нас тут трое, — я опять начинала звереть. — Ты себя за отдельную единицу общества не считай!»

«Уже и помечтать нельзя», — шиза расстроилась и затихарилась в глубинах сознания.

С моей точки зрения Эльвира и так что-то слишком размечталась. В конце-то концов, это она мой дар, а не я ее тело.

Когда герцог ушел, вопрос со сборами встал ребром. Потому что теперь было непонятно, какие вещи брать, а какие оставить. Зато Мурз точно знал, чем ему заняться. С видом героя-победителя он деловито залег на моей кровати и принялся вылизываться и выгрызать блох.

— Кот, ты совесть-то имей, — возмущалась я, когда эта зараза натрясла шерстью мне на подушку. — Я, конечно, понимаю, что ты очень крут, но за шкирку оттягать по-прежнему могу.

К таким жестоким методам я прибегала редко, но иногда и его надо воспитывать.

— Мяу, — философски заметил Мурз, но даже с места не шелохнулся.

— Ну и как это понимать?

— Мяу! — повторил кот. — Мр-мя-мя…

На его короткие фразы повернулась Кристина, вид у нее был осоловевший. Она-то понимала, о чем он речь ведет:

— Ну-ка повтори, — процедила она сквозь зубы. — Кто приглашение прислал?

Такая реакция со стороны брюнетки заставила меня и Анфису насторожиться.

— Мр-мяу, — кот был невозмутим и одновременно счастлив.

— Да вы офигели, звери безумные! Вы хоть понимаете, куда нас втянули? — брюнетка бушевала, на ее лице выступили красные пятна. Неудивительно, что оттаскать кота за шкирку кинулась именно она. Я и Анфиса еле удержать ее успели. — Да я вас с Бусинкой на британский флаг порву!

Девушка смогла успокоиться только через минуту, выпив два стакана воды, и только после этого соизволила прояснить ситуацию для нас:

— Бабы, мы встряли! Все еще хуже, чем нам могло показаться вначале!

Лично мне казалось, что хуже уже некуда, но брюнетка доказала обратное:

— Приглашение писала не Ризелла. Этот рыжий гад унюхал на нем запах Бусинки и Даррия. Мурз уверен, что таким способом его любимая киса вызвала себе спасательный отряд в виде его благородной волосатой морды.

— Та-а-ак, — протянула я. До меня начинала доходить вся глубина той попы, в которую нас втянули. — А принц тут причем?

— Бусинда Крокониальда какими-то секретными царапками оставила целую повесть на этом приглашении, специально для Мурза. Так вот, принц наши имена назло маман вписал, чтобы та его не принуждала насильно жениться, и теперь он намерен отдать брачный конверт кому-то из нас!

После этих слов я осела на пол. Ноги просто не выдержали и подогнулись под моим весом. Мне общения с королевским отпрыском еще на балу хватило, а теперь это…

— Ну и ничего страшного, — блонди еще не осознала весь ужас произошедшего. — Пускай вручает, пошлем его на три буковки в пешее эротическое путешествие.

— Боюсь, гораздо раньше нас пришибут случайным проклятием какие-нибудь другие охотницы за короной, — свой голос я не узнала. Севший, тихий, без эмоциональный. — Та же Кларентина нам с удовольствием цианид в салатик заправит, и это наименьшее из всех зол.

— Есть еще хуже?

— Угу, — меня прошиб ледяной озноб от одной мысли о реакции королевы, когда мы явимся в замок. — Гораздо раньше нас кокнет Ризелла. Предположительно, уже в тот момент, когда мы явимся к ней на порог для представления ко двору. Дамочки, мы трупы! Заказываем гробики!

Мой пессимизм теперь разделяли все, кроме кота, Чешуйки и Эльвиры.

«Если тебя это утешит, то нашей смерти в ближайшие три дня я не вижу! — оптимистично заверила предсказательница. — Так что прежде, чем откинуться, мы можем лихо топнуть на королевских развлекаловках!»

Первой взяла себя в руки Анфиска, она самодовольно хмыкнула, пощёлкала пальцами, вызывая маленькие искры, а затем уверенно заявила:

— Не знаю как вы, а я, если пойму, что меня траванули или хотели кокнуть — сожгу все нафиг в радиусе мили! Тем более, — она скосила взгляд на шкатулку Глеба, — кое-кто предусмотрительный выдал нам маленький спасительный арсенал! Прорвемся!

Она кинулась к одной из книжных полок, где стояла учебная литература по бытовым заклинаниям, и принялась судорожно листать один из томов.

— Сейчас я все организую, — бубнила Фиса под нос. — Шерстяные носочки цветочками покажутся.

Найдя искомое, она победно оглядела комнату и пафосно объявила:

— Краклурс-армей-иномир — патронташ! — заклинание материализации предмета по памяти сработало безошибочно. Через мгновение перед Анфисой лежало классическое армейское снаряжение для ношения патронов времен Первой мировой войны.

— Ты серьезно? — глаза Кристины округлились, разглядывая этот длинный ячеистый ремень через плечо. — Патронташ? Нафига он тебе без пуль и ружья?

Но наша блонди ее даже слушать не стала, она лихо обернула лентой свое бедро, отмерила нужный кусок ремня и отрезала его невесть откуда взявшимся ножом. В следующее мгновение штопательным заклинанием скрепила концы получившегося отрезка и удовлетворенно оглядела творение рук своих.

— Ну и что это за кольцо? — до меня до сих пор не доходило, зачем Анфиска так зверски расправилась с армейской реликвией.

— От шкатулки толку нет, — заговорщически произнесла подруга. — Она громоздкая, ее незаметно в замок не пронести. Да и в случае чего, пока мы в ней нужную склянку найдем — уже откинуться успеем. Поэтому, — она подошла к подарку Глеба и принялась запихивать в свой мини-пояс часть склянок. — Носить будем незаметно, под платьями.

И следующим действием она натянула снаряжение на манер чулочной подвязки на бедро.

— Дешево и сердито! — подвела итог блонди. — У одной будут яды, у второй антидоты, у третьей остальные зелья!

План имел право на жизнь, оставалось только надеяться, что королевская стража в целях безопасности не полезет нам под юбку.

Когда через три часа мы стояли укомплектованные возле кабинета Эридана, даже сами с себя удивлялись.

На этот бал мы собрались как на войну. Вместо десятка красивых платьев, только по два для каждой. Все остальное место заняли пары острозаточенных боевых туфель, книги по заклинаниям, смазанные ядом шпильки для волос, комплекты метательных ножей, а также безбожно позаимствованные из арсенала Трои — боевой веер и японские сюрикены. С последними мы дел раньше не имели, но Анфиса настояла. Еще в чемодан отправился запас шерстяных носочков и чулок. Всю девчачью лабуду, включая косметику, резиночки и заколочки умудрились по-походному вместить в небольшую сумку. Даже гордость за себя взяла.

Мурз смиренно сидел рядом с чемоданами и настраивался на будущее путешествие. Чешуйка же дремала в накрытой простынёю от чужих глаз клетке.

Увидев такой странный багаж, Эридан только удовлетворенно хмыкнул:

— Ну, хоть на фрейлин похожи, — похвалил он. — Надеюсь, Академии не придётся за вас краснеть!

«Боюсь, она может почернеть и обуглиться», — отозвалась Эльвира, перед тем как вспышка телепортации перенесла нас в столицу Керении.

Глава 16

Платье должно быть достаточно облегающим,

чтобы показать, что вы женщина,

и достаточно свободным, чтобы показать, что вы леди.

Эдит Хед

Анфиса крутилась перед зеркалом захудалого местного магазинчика одежды. Примеряемое платье висело на ней как на вешалке, но девушка оставалась удивительно довольной своим выбором:

— Вы просто посмотрите на эту прелесть, — восхищалась она. — Противно-болотного цвета, больше на три размера и вдобавок бесформенное! Ну разве не шик?

— Еще какой, — подтвердила я. Мой наряд не отставал от Анфискиного в плане эстетически-провального вида ни на йоту. Такой же мерзкий и безвкусный. — Терция будет нами гордиться!

— И ни один Даррий даже на сантиметр не подойдет, — удовлетворенно поглядывая на себя в зеркале, хмыкнула Крис. — Да к нам вообще ни один мужик не сунется. Мы выглядим кошмарно!

План был прост как мир — явиться во дворец невзрачными серыми мышами, прятаться по углам и вообще не попадаться лишний раз на королевские очи.

Теперь оставалось самое сложное: убедить Эридана, ожидающего в холле магазина на диванчике, купить нам эти «убожества». Герцог выглядел утомленным, ведь за несколько часов тасканий по магазинам мы могли гордо заявить, что вынесли мозг самому грозному мужику всея Академии. Это вначале он повел нас в самый дорогой бутик магических нарядов, но против дружных иномирянок не попрешь, поэтому все, даже самые шикарные платья, мы забраковали. То там жмет, то здесь колется.

После дорогих и престижных магазинов настала очередь дизайнерских салонов. Здесь критериями выбраковки послужили — «слишком экстравагантно», «аляповато», «фу, безвкусица»! И если в начале похода Эридан выглядел бодрячком, то последние два часа он люто мечтал нас убить. Поэтому, когда возле первого же попавшегося магазина с очень дешевой и обшарпанной вывеской Анфиса восторженно запищала: «Ой, какая прелесть!» и кинулась штурмовать прилавок, у Эридана чуть родной глаз из орбиты не вылез, то ли от счастья, то ли от удивления.

— Все, выбрали! — гордо появились мы из примерочной и объявили вердикт. — Это идеальные платья для бала!

Вот теперь оставшийся глаз герцога действительно вытаращился на нас, а «орлиное око» замерцало грустным семафором.

— Издеваетесь? Да? — страдальчески выдавил из себя мужчина. — В таком виде вас даже на городскую свалку не впустят.

— Эх, мужчины, ничего вы не понимаете в последних тенденциях моды, — авторитетно заявила Фиса и показательно покружилась в своем чудо-наряде. — Это же последний писк!

— Чей? Умирающего бомжа?

— Нет, моды!

Лицо герцога побагровело. Взбесили мы его похоже.

— Моды, говорите? Я покажу вам моду, — его лицо багровело, что не предвещало нам ничего хорошего. — В этом позорище вы ко двору не пойдете. Быстро снимайте этот кошмар и переодевайтесь! Мы пойдем к человеку, который действительно разбирается в одежде! Наденете то, что она вам скажет!

— Но нам нравятся эти платья! — попыталась включить дурочку Кристина, за что заработала крайне гневный взгляд звереющего Эридана.

— А мне нет! — рыкнул он и направился к выходу их магазина.

Делать нечего, платья пришлось снимать. За свои кровные мы их точно покупать не собирались, даже если бы у нас они были.

Вообще, Эридан обещал отдать нам нашу законную стипендию, так сказать, на карманные расходы, вот только ни на шаг отпускать от себя он нас тоже не собирался. В итоге желание шопинга мы отбивали одновременно и у себя, и у него.

Переодевшись в родные академские платья, выглядевшие явно приличнее, чем те, которые мы собирались заставить герцога приобрести, мы вышли на улицу. Эридан ждал у входа и явно нервничал. В нашем мире для полноты образа человека, которого все достало, ему не хватало только пачки сигарет.

— За мной, — четко и по-военному приказал он и двинулся вперед по улице.

Надо сказать, что в Кармине, столице Керении, мне нравилось. Большой, красивый, довольно уютный город с широкими главными улицами, где суетливо передвигался народ, десятки возниц, мелкие повозки и шикарные экипажи, а были и наоборот, узенькие тихие переулочки, где из-за недостатка дневного освещения никогда не выключались магические фонарики, они навевали на меня чудесные радужные мысли и весенний романтический флер. Правда, герцог пояснил, что так красиво и мило исключительно в центре города, ближе к окраинам все более печально, поэтому он настоятельно просил от него не отставать и шагать за ним как приклеенным.

— Я бы не хотела тут жить, — задумчиво произнесла Кристина. — Тяготит меня обстановка в больших городах.

Выросшая в суровых северных условиях, брюнетка очень чутко относилась к домашнему теплу, уюту и тишине в частности. С ее легкой руки в нас в комнате появился ковер, несколько нарисованных панно и один засушенный букет. На вопрос, где она их достала, Крис всегда загадочно пожимала плечами.

— Почему? — Анфиска, в отличие от подруги, жадно ловила ощущения нового города. — Тут весело, даже ночной клуб есть! — она кивнула на искрящуюся вывеску у входа в какое-то полуподвальное помещение. — «Сумеречный рай»! Давайте вечером сходим потанцуем?

Эридан, идущий впереди, аж споткнулся:

— Это публичный дом. Не уверен, что сознательным фрейлинам необходимо там танцевать!

После его слов и Анфиска притихла, а вот Кристина продолжала высказывать впечатление от города:

— Шумно, все куда-то бегут, суетятся. Вот, ей-богу, — ее голос стал тише. — Отучусь, отработаю положенный срок и уеду в местную деревню. Куплю себе там дом, разобью палисадник, кур заведу…

От этих слов у меня глаза на лоб полезли. Обычно брюнетка насчет своих мечтаний не распространялась, а тут на тебе — куры, палисадник…

— А если ты парня хорошего встретишь? Не все мужчины хотят ехать в глухомань и жить в окружении грядок.

Девушка только плечами пожала:

— Значит, буду искать такого, который захочет, или у которого уже есть палисадник и куры! — она сказала это так уверено, что даже сомнений не оставалось — найдет.

Мы прошли еще несколько кварталов по мощеным улочкам, прежде чем Эридан остановился у одного из домов. Неприметное такое здание, ничем не отличающееся от остальных. Серенькое, освещенное неяркой подсветкой в теплых тонах, с двумя узкими клумбами вдоль стен и скромненькой деревянной дверью без каких-либо вывесок или других опознавательных знаков.

— Пришли! — победно объявил злыдня и направился к входу.

Мы с девчонками переглянулись, внешне пока ничего беды не предвещало, но мало ли. За герцогом пришлось идти, мелкой перебежкой, просто он уж очень сильно шаг ускорил, наверное, так спешил сдать нас в руки опытному знатоку местной моды. После короткого стука дверь открыла маленькая девочка лет семи. Голубоглазое дитя ангельского вида, с удивительно цепким взглядом деловито осмотрело всю нашу компанию, после чего громогласно заорало на весь дом:

— Ма-а-ам, к тебе тут какой-то дядька одноглазый с тремя красивыми тетками пришел!

Я только челюсть придержать успела. Вот это чудеса местного воспитания с ранних лет.

— Леди Полина, — вежливо поздоровался герцог с женщиной, вышедшей из глубины здания. — Доброго дня! Рад приветствовать вас и вашу дочь.

Молодая, высокая, статная барышня, лет двадцати пяти, выглядела она слишком оригинально для обычной местной жительницы и в то же время очень притягательно. Золотое облегающее платье выгодно подчеркивало все изгибы фигуры, при этом оставаясь целомудренным ровно настолько, насколько это позволяли правила приличия. Притягивали внимание и волосы незнакомки — яркие пшеничные локоны, уложенные в тугую прическу, и лишь несколько небрежных прядей, окрашенных в небесно-голубой, ломали всю аккуратную картину в образе этой дамы.

На приветствие женщина ответила Эридану легкой улыбкой и вежливым реверансом:

— Здравствуйте, герцог! Неожиданно увидеть вас в наших краях. И ах-да, это не моя дочь, — ее улыбка стала лукавой-лукавой. — Охранное заклинание, моя новая разработка, — она схватила «милейшее дитя» за ухо и оттащила подальше от двери. — При встрече посетителей определяет уровень их враждебности и в зависимости от этого приобретает тот или иной внешний вид.

Леди легонько шлепнула «охранку» по плечу, после чего та моргнула и исчезла.

— Вот вчера, — продолжила гордо хвастать женщина, — меня пытались ограбить, так «она» Цербером по дому носилась. Пять человек в клочья, я только недавно закончила уборку.

— Прекрасная разработка, только над приветствием все равно необходимо еще поработать, — посоветовал герцог.

— Сбой настроек, — хмыкнула дамочка и перевела свое внимание на нашу тройку. — Эр, я так понимаю, ты не просто на чай зашел? — леди Полина жестом пригласила войти в дом и закрыла за нами входную дверь.

— Не за ним, — кивнул герцог. — Но если предложишь, не откажусь!

Через пять минут мы сидели в гостиной. Полина и герцог расположились на больших креслах возле низкого чайного столика, меня же с девчонками усадили чуть в сторонке на диван. Леди на правах хозяйки выдала нам по чашке душистого травяного напитка и придвинула вазочку с печеньем.

— Зря ты так, — укоризненно покачал головой блондин. — Фрейлинам нельзя злоупотреблять сладким.

— Брось, — леди небрежно отмахнулась. — Я до сих пор с ужасом вспоминаю свое обучение. Столько долгих лет без полноценного десерта. Ты же помнишь, как я поступила, едва выпустилась за стены заведения?!

— Помню, — лицо мужчины озарила ностальгическая улыбка. — Скупила в кондитерской все пирожные.

Полина расхохоталась:

— И с тех пор уже как двести лет повторяю этот ритуал еженедельно! Как видишь, моя фигура до сих пор в порядке!

— У тебя работа просто нервная, на такой не располнеешь.

Я внимательно слушала диалог этих двоих, и в моей голове бушевало чувство когнитивного диссонанса — это что еще за милые щебетания? И от кого? От злыдни-Эридана, женоненавистника?

На лице моих соседок застыло то же недоуменное выражение лиц, только у Анфисы оно было озадаченно-глупым, а у Кристины сосредоточенно-пережёвывающим печеньки.

«Почему эта тетка кадрит нашего мужика? — даже Эльвира, сидевшая до этого молча, проснулась. — Элька, давай предскажем ей вырванные с корнем волосы!»

«Нашего?!»

«Ах-да, я забыла. Ты же у нас гордая, герцоги ниже твоего достоинства, тебе романтиков-зельеваров подавай. Тогда пусть будет «моего мужика».

Стараясь не выдавать раздражения на свою внутреннюю шизу, я с остервенением глотнула обжигающего чая. Разговор тем временем продолжился:

— Эр, так зачем ты приехал в Кармину? И не один, а с тремя юными протеже.

— Будь моя воля, я бы вообще не поехал, — герцог достал из внутреннего кармана камзола приглашение и протянул женщине. — Сегодня вечером мне необходимо быть на королевском фуршете и представить этих девушек ко двору.

Полина приняла конверт, неторопливо развернула и медленно вчиталась в написанное, по мере бега по строчкам ее глаза все больше округлялись:

— Ты, наверное, шутишь? — испуганно взвизгнула она. — Эр, это невозможно!

После такой реакции наша тройка заметно напряглась.

— Что ты имеешь в виду? — теперь напрягся еще и герцог.

— Я личный стилист Ризеллы уже на протяжении полутора веков и в курсе ее некоторых дел и планов, — торопливо поясняла Полина. — Я видела списки всех приглашенных на эту кошачью случку, но ни твоего имени, ни имен этих девушек там не было! Королева вас не звала…

Ну, для нас с девчонками это особо шокирующей новостью не стало, а вот герцога как током прошибло.

— Но я проверял. Гербовая печать подлинная.

— Вижу — подлинная, — подтвердила женщина. — Но это меня смущает еще больше. Зачем Ризелле три фрейлины-первокурсницы без роду, без племени? Как такое вообще могло произойти?!

Мы с девчонками продолжали тихонечко пить чай и делать вид, будто нас этот разговор абсолютно не касается. Да и с чего бы вдруг он нас касаться мог, мы маленькие скромные студентки-недоучки, ничего в этом новом мире не знаем и не понимаем, а также абсолютно не догадываемся, почему какой-то королевский сынуля решил нагадить мамочке и пригласить нас на бал.

— Но, возможно, Ризелла просто переиграла свои планы и внесла в список приглашенных изменения, — предположила личный стилист и косметолог Ее Величества. — В конец-то концов, я всего лишь делаю ей инъекции магического ботокса и пудрю носик.

Но герцога такое заявление обнадеживало мало, уж слишком много различных нестыковок накопилось в этой ситуации.

— Как бы то ни было, но явиться мы обязаны. Уточнять детали уже поздно, до фуршета осталось несколько часов.

— И у нас опять всплыл вопрос — зачем ты явился ко мне, герцог нейтральный земель? — его титул она произнесла с легкой усмешкой, словно не воспринимала всерьез.

— Мне нужна помощь, — блондин кивнул в сторону нашего дивана. — Их надо одеть подобающим образом для мероприятия, а у меня уже не хватает нервов вытерпеть эти бесконечные походы по магазинам.

«Блин! Да кто она такая? — продолжала беситься Эльвира. — Почему он с ней так мило беседует, словно с… — она запнулась, подбирая слова, — … словно с женщиной!»

«Гениальное замечание, если ты не заметила, то она действительно женщина!»

«А где надменный пафос? Пренебрежение? Бешеная заносчивость? — бесилась шиза. — Он перед ней даже свою слабость перед бесконечным шопингом признал! Эля, у нас появилась конкурентка!»

Как не рассмеялась после этой фразы, сама не знаю, только нелепо булькнула чаем в кружке, едва не поперхнувшись. Отличная конкуренция, да пусть забирают это счастье со всеми потрохами! Да, герцог красив, богат, временами даже адекватен, вот только тот вечер после бала и его фразу про «ошибку» я на всю жизнь запомню. Да и сама леди Полина мне отчего-то нравилась, было в ней что-то доброе, обезоруживающее, а может, вкусные печеньки сыграли свою коварную роль.

— Выбрать наряды помогу, — золотоволосая встала со своего кресла и направилась к нашему дивану. — Есть у меня несколько подходящих моделей из новой коллекции, только, Эр, мои услуги частного стилиста дорого стоят!

Ответом послужил тяжелый мешок с золотом, который с соблазнительным звоном бросили на чайный столик:

— Одень ты их уже хоть во что-нибудь приличное!

Полина удовлетворенно хмыкнула, оценивая размер будущего гонорара, и без лишних разговоров схватила за руку сидящую ближе к ней Анфису и потянула на выход из гостиной.

— За мной, барышни! — бодро подгоняла она нас, взбираясь по лестнице на второй этаж. — Эксклюзивные наряды от леди Полины ждут вас!

Вот только радоваться нам что-то не очень хотелось. В профессионализме леди Полины мы нисколечко не сомневались — оденет по последнему слову моды, вот только нам от этого легче не станет.

— А можно нас как-нибудь поскромнее вырядить, — робко попросила Крис, пока золотоволосая, склонившись, возилась с ключами возле двери одной из комнат.

— Зачем? — непонимающе спросила стилистка. — Это же королевский бал, там блистать надо!

Мы с девчонками страдальчески переглянулись.

— А если мы не хотим блистать? — я неуверенно перетаптывалась с ноги на ногу. — Если нас во дворце действительно никто не ждет!

— Леди Полина, — подключилась Фиса. — Мы бы не хотели вызывать на себя лишнее внимание, тем более в свете последних событий.

После этих слов спина дамы резко распрямилась, а сама она повернулась к нам лицом и внимательно вгляделась в каждую:

— И дело только в этом? — ее глаза подозрительно сощурились.

«Элька, — запаниковала шиза. — Спасай ситуацию, она нас всех расколет, если оправдываться начнем!»

Понимая, что Эльвира сейчас явно на моей стороне и лучше к ее просьбам прислушаться, я сначала хотела запаниковать, а потом поступила как заправский вояка и с наскока пошла в контратаку.

— А в чем же еще? — по-хамски огрызнулась я. — Нам своя шкурка еще дорога как память, и уши работали, когда вы с Эриданом нам кости перемывали. Если Ризелла нас не приглашала, то ничего хорошего во дворце нашу тройку и не ждет, а раз так, мы хотим быть серыми мышами. Тихими и незаметными!

Моя тирада возымела действие, Полина расслабилась и даже улыбнулась:

— Хм, здравая позиция! — одобрила она. — Во дворце вообще мало кого ждут с распростертыми объятиями! А уж выживают там исключительно единицы!

— Но вы же как-то выжили, — очень вовремя вставила свое замечание Анфиса.

— Я - другое дело, — Полина самодовольно хмыкнула. — У нас с Эриданом был один учитель в Академии, а герцога, как вы уже должны были заметить, убить не так легко, как многим бы хотелось…

Мы с девчонками переглянулись, видимо, вагончики мыслей у нас катались по одним и тем же рельсам.

— Так вы учились вместе?

— Если можно так выразиться, — кивнула Полина. — Но я в Академии была ученицей, а он там с детства живет. По сути, это его дом,

— В смысле?! — в глазах Анфисы зажглось нездоровое любопытство.

— Мы с Эриданом ровесники, — параллельно с рассказом женщина упрямо подталкивала нас ко входу в комнату, которая оказалась огромным гардеробом. — Когда я поступила в Академию на факультет фрейлин, его отец управлял этим учебным заведением, по совместительству преподавая боевые искусства и магию. Вот и вышло, что старший герцог Нейтральных Земель таскал сынишку на все занятия у всех курсов, начиная от аналитиков, заканчивая фрейлинами. Тогда-то мы с Эром и подружились.

«Какая милая история. — процедила Эльвира. — Спроси ее, у них что-то было? А то я прошлого не вижу!»

«Больная, что ли?! Не собираюсь я ничего такого спрашивать!»

«Спроси-и-и, — канючила шиза, переходя на истерику. — Спроси! Спроси!»

«Тебе надо, ты и спрашивай! — огрызаясь, ляпнула я и тут же пожалела о сказанном.

«Ну, раз ты настаиваешь…»

В следующий момент Эльвира уверенно подхватила контроль над моими голосовыми связками и выпалила:

— Вы с герцогом любовники?

Мне захотелось провалиться сквозь землю, потому что эта зараза тут же свалила восвояси, оставляя меня краснеть и пожинать все лавры ее несдержанности.

— Ой, — только и успела испуганно проговорить я, зажимая рот двумя ладошками, — извините.

Вот только леди Полину мой нетактичный вопрос ни капли не смутил, наоборот, она искренне расхохоталась:

— Первые пятьдесят лет знакомства нас в этом часто обвиняли, но я была вынуждена всех разочаровать. Мы всего лишь друзья! Да и блондинки никогда не были в его вкусе, — она кокетливо накрутила на палец один из небрежных локонов. — Не то что рыженькие… Ему всегда нравились темпераментные, хотя он этого никогда и не признавал. Вот и повелся однажды на Ридрегу — дьяволица в теле овечки.

«Страсти-то какие, — восторгалась полученными сведениями Эльвира. — Ну просто Санта-Барбара!»

— Но вы меня заболтали, — всплеснула руками стилистка. — У нас времени в обрез. Давайте подумаем, что вам может подойти из нарядов.

Она усадила нас на узенькую диванетку у стены комнаты, а сама принялась носиться между многочисленных манекенов и вешалок с платьями.

— Мышами, говорите, быть хотите, — бормотала она себе под нос, отбраковывая очередной яркий наряд. — Слишком пышно… слишком вульгарно… В фиолетовом королева на бал идет, поэтому в таком оттенке лучше на милю к замку не подходить.

Наконец, первое платье было отобрано и отвешено в сторону. Леди Полина удовлетворенно хмыкнула и приступила к дальнейшим поискам, и уже через полчаса три наряда черного цвета ожидали нас в примерочной.

— Расчет прост, — объясняла она свою логику. — Ведь все на фуршете захотят выделиться, быть яркими, эксклюзивными. А тут вы в одинаковых нарядах, по вам скользнут лишь взглядом, отметят неоригинальность идеи и забудут.

— И вам не жалко отдавать эти наряды на такое безумство? Это же ваше творчество, труд, который окружающие не оценят по достоинству. — Анфиса уже облачилась в свой скромный по всем меркам наряд — ни декольте, ни вырезов на бедрах, лишь полностью закрытое туловище и расклешенная юбка до пола.

Парижские кутюрье остались бы довольны, а Коко Шанель аплодировала бы стоя.

— Почему жалко? — не поняла вопроса женщина. — За наряды мне деньги заплатят, а раз так, то мне уже ничего не жалко.

Мое платье отличалось от Фискиного лишь формой рукава и золотой вышивкой по краю юбки, Кристине же достался единственный экземпляр с неким подобием «разврата» в крое — скромненькое такое декольте.

— Ну что, мыши? — оглядев нас с ног до головы, вопрошала Полина. — Довольны?

Нам оставалось только согласно покивать. Выглядели мы неплохо, материал у нарядов явно дорогущий, так что полностью в грязь моськами на королевском фуршете мы точно не рухнем, а то, что оригинальностью не отличаемся, так это пускай списывают на колхозность иномирянского мышления.

Когда спустились в гостиную и предстали перед светлым взором злыдни, тот только сдержанно кивнул, мол, сойдет. И никаких вам восхищений и восторганий невиданной девичьей красой. Единственный вопрос, который он задал, звучал:

— А почему в одинаковом?

На что золотоволосая скорчила возмущенное лицо и разразилась тирадой о ценности дизайнерской задумки и высокохудожественности образов:

— Всегда говорила, что мужчины не разбираются в моде, — напуская побольше пафоса в голос, взвивалась она. — Они же фрейлины, а значит, словно семья, будто единое целое, как сестры-близнецы в этом чужом и враждебном для них мире. А этот цвет и схожесть нарядов лишь подчеркивают всю хрупкость и в то же время единение перед лицом больших свершений.

Подобная ахинея из ее уст заняла минут пять, в конце которых у герцога уже не осталось никаких вопросов, лишь бы лекция об «иномирянках в большом городе» прекратилась.

Уже перед тем как покинуть дом, леди Полина в качестве бонуса заплела нам высокие прически и нанесла неброский вечерний макияж:

— Скромненько и со вкусом, — удовлетворилась она нашим внешним видом и со спокойной душой отпустила восвояси.

Времени на долгие благодарности женщине у нас не оставалось, герцог подгонял к выходу, в итоге пришлось обойтись скромным спасибо, хотя сама Полина была больше удовлетворена увесистым мешком золота, который так и остался лежать на кофейном столике в гостиной.

***

Последний инструктаж перед фуршетом мы получали уже находясь в городском доме Эридана, в прямом смысле сидя на чемоданах.

Еще утром спешно телепортировавшись сюда и кинув вещи в коридоре, герцог без лишних объяснений и представлений уволок нас в город на шопинг. Единственное, что мы успели, это выпустить из клетки Чешуйку и проинструктировать Мурза о том, что свою кошачью нужду он может справлять исключительно в предоставленный лоток. В итоге, переместившись из дома леди Полины обратно в особняк герцога, дальше коридора нас опять не выпустили:

— Времени разбирать чемоданы и осматривать дом нет, — начал герцог. — Я даю вам пятнадцать минут на финальные приготовления, после чего жду в экипаже около дома.

— Мы поедем в карете? — удивилась Анфиса. — А почему нельзя телепортироваться, быстрее же?

— Мгновенные перемещения на мероприятиях такого уровня — дурной тон, — пояснил злыдня и показательно ткнул пальцем в висящие на стене холла часы. — Десять минут! — после чего, хлопнув входной дверью, вышел на улицу.

Срываться с места в суете мы не стали, было бы глупо и нелепо. А вот заранее приготовленным ядом каблуки новых черных туфель, которыми снабдила Полина, смазали. Парочку отравленных шпилек-невидимок в волосы заткнули, да и импровизированные «патронташи» нацепили.

Появившийся на шум из глубины дома Мурз, а следом и пришлепавшая Чешуйка с одобрением взглянули на наши сборы и даже о чем-то между собой переговорили, на своём — зверином. Понять их сумела только Кристина:

— Нет, с собой мы вас не возьмем. Что значит почему? Да потому, что мы сами пока на разведку. Может, нас там вообще отравят или пришибут…

Оптимизм в ее голосе просто зашкаливал.

— Крис, а Крис, — протянула я, поправляя патронташ с зельями на бедре. — А когда ты герцогу про свое пробуждение расскажешь? Он же нас потом с потрохами сожрет, если узнает…

— Вот выживем после фуршета и сразу расскажем. А то его точно Кондратия схватит, и так весь нервный… — брюнетка поправляла у зеркала выбившиеся из прически волоски. — Ты лучше скажи, что у Полины произошло? Это что за выкрики не в тему были про любовницу?

Настроение, и так находившееся на уровне плинтуса, после такого вопроса решило рухнуть до цокольного этажа.

— Это Эльвира… Опять…

Анфиса развернулась лицом ко мне и крайне обеспокоенно поинтересовалась:

— Тебе не кажется, что твой дар уж слишком самостоятельный?

— Меня это пугает, — призналась я и поежилась. — Даже сейчас, когда мы говорим, я знаю, что она слушает…

— В нашем мире за такие слова тебя бы уже давно увезли в психушку и выделили отдельную палату.

Самое смешное, что все это я понимала и сама, вот только другая мысль не давала мне покоя.

— Мне кажется, шиза одинока, — задумчиво произнесла я. — Она видит, как я живу, как хожу, какие желания испытываю, а почувствовать вкус этой жизни не может, вот и рвется на свободу всеми доступными ей методами.

— Ты еще пожалей ее, — голос Крис был скептичен до невозможности. — Может, еще выпускать по ночам начнешь? Сердобольная ты наша!

Вспомнив сегодняшний опыт с неосторожным согласием на вольность действий для Эльвиры, я едва удержалась от безрассудного ответа «да», вместо этого выдала более умное:

— Пожалуй, обойдется. Надо вообще каких-нибудь книжек почитать, может, не только у меня такие проблемы были…

На этом тема была исчерпана. Мы еще какое-то время покрутились перед зеркалом, а затем с трагичным вздохом двинулись на выход. Впереди был Дворец, Ризелла и жаждущий общения с нами Даррий.

Глава 17

…Праздностью рождается разврат,

Всех мерзостей источник преопасный.

Д. Чосер

Устроиться во дворец артистом оказалось намного проще, чем думалось Велидору изначально. Всего лишь пара звонких мешков с монетами начальнику цирковой труппы, к которой они с Лилом прибились, и вот уже два студента казначейского училища проходят делопроизводственную практику при королевском дворце Керении.

Измененная чарами Лиларда внешность обоих теперь никогда бы не выдала короля Пятого Радужного и его лучшего друга. Для всех они теперь были молодыми людьми, загруженными тонной свитков, имитирующими бурную трудовую деятельность и хаотично перемещающимися среди артистов и сотен гостей, прибывших во дворец.

Ризелла на празднество явно не поскупилась, шикарные салюты и фейерверки то и дело взмывали в небо над дворцом, волшебная иллюминация подсвечивала многочисленные фонтаны королевского сада разноцветными красками и отражалась на фасадах замка. Слуги и лакеи в золотистых ливреях сновали с подносами, наполненными закусками, постоянно предлагая вновь прибывшим угощаться диковинными деликатесами.

Велидор же стоял в стороне и тайком наблюдал за официальной делегацией своего родного Пятого Радужного королевства, состоящей исключительно из женщин знатных кровей, и делал без того ясные выводы — любительницам короны все равно на какого короля или принца объявлять охоту.

Вместо того чтобы самому возглавить миссию и отправиться по приглашению в Керению, молодой монарх поступил намного хитрее, собрал всех своих «горе-невест», которые без устали его осаждали своим вниманием, вручил им приглашение и направил с важной государственной миссией на «случку». «Невесты» были не против, каждая из них сделала скорбную мордочку, но на смотрины к Даррию подорвалась с бешеной скоростью. В итоге, ни одна дамочка из делегации скромностью не отличилась. Развратные платья, скрывающие не так много, вульгарные взгляды, направленные на молодых и знатных дворян, и главная цель в глазах каждой из «хищниц» — замужество с принцем Керенийским, Даррием.

Сам же Велидор отмазался от мероприятий элементарным «занят делами» и «явлюсь на финальный бал», официальное письмо с таким заявлением сегодня утром получила Ризелла, и, как доложила разведка, особого негодования по этому поводу не испытала.

— Смотри, — шепнул стоящий рядом Лил, указывая на стайку дамочек, скользящих мимо в цветастых одеждах, — Принцесса Жеральдина с фрейлинами. Криольская империя тоже решила побороться за сердце этого болвана.

Велидор сдержанно ухмыльнулся:

— За сердце ли?

— Ну, возможно, еще за печень.

— Тоже сомнительно, — король поправил одну из бумаг, которая норовила вывалиться из его сумки с документами. — Здесь только охотницы за легким счастьем и землями. Заметь, ни одна из них даже взглядом по нам не скользнула. А ведь мы не шутами нарядились.

Замечание было верным, и на Лиларде, и на Велидоре были вполне недурственные костюмы, явно показывающие их дворянские корни и статусы молодых баронетов, да и магией маскировки ни один себя уродовать не стал. Черты лиц были изменены, также как и цвет волос. Так король сменил свои вороные волосы до плеч на короткую стрижку, метаморф же был более кардинален, его лицо теперь покрывали многочисленные веснушки, а причёска переливалась оттенками рыжего. Однако общее впечатление от наряда мужчин намекало всем окружающим, что они здесь на службе, уж слишком темными оставались тона их облачения.

— Видимо, младшие дети баронов тут не котируются, — с усмешкой поддакнул догадке приятеля маг, а затем, разглядев кого-то в толпе, изумленно застыл. — Ты не поверишь, здесь герцог Эридан!

Король действительно не поверил, но вот статная фигура блондина, словно таран пробивающая себе дорогу вперед среди толпы людей, сомнений не оставляла. Герцог действительно был здесь. Его лицо выражало крайнюю брезгливость к происходящему, а «орлиное око», поддерживая хозяина, багровело и наливалось все более кровавыми оттенками.

— Как думаешь, он невесту себе выбирать приехал? — сморозил сущую глупость новоявленный рыжий.

— С таким-то выражением? Да у маньяков-убийц оно менее кровожадное, чем у него.

За герцогом тремя тёмными тенями следовали никому не известные девушки, в отличие от остальных представительниц женского пола в этом замке, от них не исходило ни капли притворного жемантства или кокетства. Они так же, как и герцог, упрямо пробирались через толпу, имитируя три таранчика поменьше, сохраняя каменное выражение лица, и вообще были больше похожи на монахинь Смерти, чем на приглашенных на королевское мероприятие дам.

Гости косились на незнакомок, полностью облаченных в черное, шептались, обсуждая их наряд, но уже через минуту забывали о них. Большинство присутствующих женщин в этой компании волновал исключительно герцог, а не три непонятных девушки в скромных одеяниях.

Вот только, как оказалось, охотницы за счастьем расслабились слишком рано, герцог Эридан пробивал дорогу не абы-куда, а к королевской чете, которая восседала в главной зале дворца и принимала гостей.

— Пошли за ними, — подзывая друга ближе, шепнул Вел. — Я думаю, сейчас будет что-то интересное.

Чуйка короля не подвела, миновав дворцовый сад, пройдя длинный центральный коридор замка, заполненный гостями, герцог и девушки добрались до Главной залы.

Официальная церемония прибытия ко двору была проста, герцог передал церемониймейстеру приглашение и принялся ждать, когда окружающим объявят о его прибытии. Затем, согласно этикету, надо было пройти по живому коридору из многочисленных придворных, стоящих у стен, и предстать лицом перед королевской четой. Дело оставалось за малым: выстоять очередь из таких же ожидающих представления.

— Принцесса Ортоденейская со свитой, — пафосно огласил очередную делегацию пухлый седовласый мужчина.

От толпы отделился десяток молодых людей, одетых в форму стражей Ортодении. Все они явно охраняли хрупкую девичью фигурку, которая маячила где-то за их широкими спинами. Разглядеть лицо или хотя бы наряд принцессы толком никому не удалось, охранники свою работу знали и задачу прикрывать принцессу своим телом выполняли на сто процентов. Едва эта странная процессия дошла до Керенийских монархов, стоящие впереди воины разомкнули свои ряды, показывая принцессу исключительно Ризелле, Викториану и Даррию, а также самому королю Фердинанду, который на этом мероприятии находился едва ли не наравне с владельцами замка. Его кресло стояло рядом с троном Викториана, словно намекая собравшимся: он здесь не простой гость.

После легкого кивка со стороны государей, стража быстро сомкнула свои ряды и увела принцессу прочь из зала.

Их Величества выглядели уставшими, веренице гостей не было конца и края, и официальное приветствие грозило затянуться до поздней ночи. Еще более затравлено выглядел Даррий, он смотрел на все сквозь полуоткрытые веки, на кресле сидел расхлябано, развалившись, словно амеба и всеми доступными способами выражал свое пофигистичное отношение к происходящему. Но были в зале и те, кто выглядел даже хуже принца.

По правую руку от Ризеллы на высоком узком столике, покрытом сусальным золотом, стояла шикарная переноска, инкрустированная драгоценными камнями. В ней, за прутьями из ценных металлов, сидела Бусинда Крокониальда Страдфордская, четвертая из рода королевских персов. Вид у белоснежной красавицы был унылым, а в глазах кошки стояли слезы. Еще утром королевский ветеринар развел руками, сказав, что это не болезнь, а реакция на стресс и предстоящее замужество.

Вторым несчастным был, как ни странно, Пушистик Леонид Фердинандский, пятый из рода Белоснежных Бирм. Мало кто задумывался о судьбе несчастного кота, которого приволокли в чужой дворец и, указав на Бусинку, объявили ее в качестве будущей жены. Никто из присутствующих и не знал, кроме короля Фердинанда, о том, что несколько дней назад трех котят, плод любви беспородной Мурки, живущей у поваров на кухне, и этого самого Пушистика, бессердечно утопили в одном из королевских прудов. И кот скорбел, он строил планы мести, готовясь при ближайшей возможности вцепиться в руки или глаза виновника, только для начала виновного надо было найти… Знал бы только сам Пушистик, кто на самом деле отдал приказ о котято-убийстве, и тогда Фердинанд не дожил бы даже до утра… Задохнулся бы клоком кошачьей шерсти, запиханным глубоко в глотку.

Поток объявляемых гостей все не редел. Красивейшие и блистательные маркизы и герцогини, дочери богатейших дворян, вдовствующие купчихи, все они шли на заклание к монархам, стреляли глазками в сторону Его Высочества и удалялись с понурым взором, столкнувшись с его равнодушием.

Толпа, ожидавшая своей очереди, временами перешептывалась, обсуждая тот или иной наряд очередной красавицы, временами замирала, выражая почтение особенно знатным господам, а временами и полностью игнорировала ту или иную делегацию.

— Анфиса, Кристина и Элла — будущие фрейлины Ее Величества, в сопровождении герцога Нейтральных Земель, Эридана, — объявил трех незнакомок церемониймейстер и сам замер, шокированный собственными словами.

Толпа тоже умолкла… Где это видано, чтобы безродных простолюдинок, а если судить по отсутствию фамилии еще и иномирянок, представляли с таким почтением на королевском празднике. Более того, в сопровождающих у них не какой-то охранник, а сам герцог, которого объявили лишь в качестве бонуса к этим незнакомым персонам.

Три девушки, гордо подняв головы, вышли навстречу королям. Теперь уже за ними молчаливой тенью следовал суровый герцог, сверкая въедливым взором по сторонам, словно коршун, оберегающий своих птенцов от злобных, опасных хищников.

Недовольный ропот прошелся по толпе собравшихся, а их проснувшееся любопытство давило тяжелой аурой, повисшей в зале.

— Фью, — тихонечко присвистнул Лил. — Кажется, я знаю, кто падет первой жертвой в борьбе за сердце принца.

— Ты о чем? — Велидор действительно не понимал, к чему ведет его друг.

— Посмотри на Даррия. Он же сейчас из штанов выпрыгнет.

Метаморф, конечно, преувеличивал. Королевский отпрыск выскакивать из предметов своей одежды не спешил, но по сравнению с реакцией на других представительниц прекрасного пола за этот вечер, сейчас проявлял нездоровую активность.

С каждым шагом, приближающим иномирянок к королевской чете и к наследнику в частности, улыбка на лице принца становилась все шире, глаза разгорались, а сам он довольно ерзал по стулу. Для полного комплекта ему не хватало только ручки начать потирать в предвкушении.

А вот реакция Ризеллы и ее мужа Викториана была прямо противоположной. Хотя со своими недовольными лицами монархи совладали на удивление быстро. Они являлись слишком опытными правителями, чтобы позволять себе проявление истинных эмоций при таком количестве собравшихся людей.

Оживилась и белая кошка в клетке. Она начала истошно орать и биться о прутья переноски.

— Живодеры, — процедил молодой король. — Устроили фарс и животных в это дело втянули.

Иномирянки тем временем дошли до финальной черты и склонились в низком реверансе перед сильными мира сего. Герцог, в отличие от своих подопечных, обошелся лишь легким кивком. Дэ-факто, несмотря на более низкий титул, он все же являлся ровней любым королям.

Ризелла выдавила из себя приветливую улыбку и ответила почетной делегации из Академии одобрительным кивком.

У девушек, которые сейчас изображали каменные изваяния, замерев в поклоне, в этот момент словно от сердца отлегло. Вел и Лил явственно заметили их облегченные выдохи и расслабившиеся спины.

— Такое впечатление, будто их сюда силком загнали, — озвучил пришедшую только что в голову мысль метаморф. — А сейчас словно с эшафота сняли.

— Кто знает, возможно, для них все так и выглядит.

Девушки уже покидали зал и явно направлялись в центральный королевский сад, куда уходили все прошедшие процедуру приветствия.

Толпа проводила «фрейлин» недоуменными взглядами, но на лице многих кандидаток на руку и сердце Даррия уже играли кровожадные ухмылки.

— Пошли, проследим, — утягивая друга из толпы, поторопил Лил. — Как думаешь, их отравят или проклянут?

— С ними герцог, если они где-то и в безопасности, то рядом с Эриданом.

Метаморф только плечами пожал, мол, поживем-увидим.

Пробиться вслед за девушками через столько народа оказалось задачей невыполнимой, в мельтешении пёстрого и яркого их темные платья некоторое время были указующим перстом, но едва фрейлины оказались в полумраке сада, то мгновенно были потеряны из вида.

— Не стоит расстраиваться по этому поводу, — Лил как всегда сохранял не дюжий оптимизм. — Мы их упустили, но если вдруг в саду найдут три свежих трупа, мы точно об этом узнаем!

— Жалко их, что ли. — пожал плечами король.

Обладая от природы чуткой интуицией, он не ощущал в этих несчастных девушках охотниц за деньгами и легкой жизнью, наоборот, было в них что-то жертвенное, словно у воинов, идущих в последний бой.

— Угу, блондиночку особенно жалко. Симпатичная… — глубокомысленно отметил Лил и, вдруг вспомнив о чем-то важном, закопавшись в своей сумке с документами, хлопнул себя по лбу и с бурчанием «я потерял важный свиток» унесся в неизвестном направлении.

***

Увесистый подзатыльник прилетел Даррию от родной матери:

— Болван! Недоумок! — шипела она, разглядывая обломанный ноготь. — Ты как вообще додумался до этого?

Буквально через три делегации после иномирянок Ризелла, улыбаясь зрительному залу, попросила небольшой паузы в церемонии. Просьбу первой дамы королевства, разумеется, беспрекословно выполнили, благодаря чему, уже через несколько минут, заперевшись в кабинете, королева-мать отчитывала идиота-сына за его недальновидный поступок.

Она без труда догадалась по очевидной реакции любимого отпрыска, откуда растут ноги в прибытии трех фрейлин ко дворцу, а уж заполучив в руки приглашение этой незваной компании, только убедилась в этом.

— Вот, — швырнула она бумагу в лицо сына. — Это только что принесли мне! Как ты посмел украсть у меня бланк и подделать мои резолюцию и подпись?

Первой мыслью принца было, конечно, обвинить во всем кошку, но здравый смысл и логика взяли верх. Любимая маман навряд ли поверит в виновность безмозглой пушистой любимицы.

— Мы с тобой поспорили, вообще-то, — вспомнив о забытой спасительной соломинке, выпалил наследник. — Ты обещала мне одну из них в фаворитки, а теперь благополучно забыла об этом. Так что я имел полное право вызвать их сюда во дворец!

Гневная оплеуха оставила след на щеке мужчины.

— А герцога зачем? На него ты тоже поспорил? — Ризелла бесилась и едва ли не ногами топала.

— Без него этих красоток во дворец никто бы не отпустил.

Замечание было на сто процентов верным, королева даже головой покачала. В умственном плане Даррий впервые показался ей не столь безнадежным. Взрослеет сыночек.

Поправив прическу и стараясь успокоиться, женщина устало уселась в кресло:

— Хорошо, со спором все понятно, — уже спокойным тоном продолжила она. — Можешь даже поиграться с этими девчонками неделю. Разрешаю. Но учти, — промелькнули нотки угрозы, — на финальном балу ты должен отдать брачный конверт ЗНАТНОЙ ДАМЕ! Выкинешь очередной фокус и можешь пенять на себя!

Принц, подобно болванчику, согласно закивал головой.

— Вот и славно! А теперь, вон с глаз моих, — королева жестом указала на дверь. — Дальше на приветствии можешь не сидеть. Иди лучше в сад, пообщайся там с невестами. Толку больше будет!

Наследник принялся кивать вдвое активнее и покорно направился к выходу.

Уже закрыв за собой дверь, он облегченно облокотился на ее поверхность и с тихой ехидцей прошептал:

— Да, мама! Конечно, мама! Вот только правила добровольности выбора невесты еще Великий Артаксар оставил! Кого захочу, того и выберу!

Глава 18

Мирские блага, являясь обманом,

фальшью и вымыслом, по природе своей непостоянны.

Ас-Самарканди

Жил Лепрез явно на широкую ногу. Это ожидавшая оказаться в среднестатистической московской квартире Карина поняла, когда стояла вместе с артефактором напротив шикарного коттеджа в районе Рублевки. Трехметровый кирпичный забор, окружающий территорию с этим нескромным жилищем, навевал мысли о крепости, а уж когда Лепрез принялся вводить коды доступа на панели калитки, чтобы попасть внутрь, Карине только глаза оставалось закатить.

Свое жилище мужчина обставлял явно по последнему слову техники, а уж новейшими охранными штучками все нашпиговано было под завязку.

— Ты определенно параноик, — озвучила она очевидное, когда артефактор открывал уже третью кодовую дверь.

— Зато это спасло мне жизнь.

Никто и не спорил, только Троя из зеркала хмыкала и комментировала обстановку:

— Да уж, это вам не хрущевка и не подземелье в горах. Фешенебельно!

И не возразишь же. Просторные помещения, обставленные дорогой мебелью и аксессуарами, огромные полотна модульных картин на стенах, длинная лестница на второй этаж, современное освещение под потолками и модная светодиодная подсветка на стенах. Внутри дома явно царствовал минимализм и ощущалась рука опытного дизайнера.

— И ты живешь здесь в одиночестве? — задала крутившийся на языке вопрос Карина.

Сейчас она, благодаря маскирующему перстню, выглядела обычной и неприметной Горбушей, а на самом деле уже успела переодеться в выданный Лепрезом черный комбинезон, высокие сапоги и вооружиться плетью. Это первые минут пять девушка в таком наряде себя неловко ощущала, но позже начала даже получать определённый кайф. Одежда, несмотря на свой шальной вид, была удобна, а высокая платформа на сапогах грозила стать грозным зубовыбивающим орудием.

— Не один. У меня еще змея в террариуме, — он жестом указал на огромный аквариум, вмурованный в стену гостиной. Внутри находился маленький филиал джунглей: какие-то коряги, зеленые растения и визуальное отсутствие того самого питомца.

Пришлось подойти ближе. Змеюка красно-черного окраса обнаружилась спящей в дальнем углу своего обиталища. Спокойный такой зверек, со слегка вздутым в одном месте пузом. Девушка непроизвольно поежилась.

— Узорчатый полоз, — решил провести ликбез для своей гостьи артефактор. — Милая, нетребовательная змейка. Покушала один раз в неделю и ползает себе, никого не трогая.

"Сказал бы ты это мышке, которая у нее сейчас желудке находится", — подумала про себя Карина.

— Какая прелесть, — прилетело саркастичное из зеркала. — Ути-пути просто.

Карина мнение родственницы полностью разделяла, а вот Лепрез, наоборот, воодушевлённо продолжал рассказывать про свою домашнюю тварюшку с удивительной нежностью.

— Стоп! — не выдержав, прервала его Карина. — Давай так. Я здесь по делу, охраняю тебя. И я устала за день. Покажи, где будет моя комната, я кину туда свои вещи и потом решу, как мы поступим дальше.

Названных вещей у Карины, к слову, было минимальное количество. Вернувшись домой, она поняла, что кроме зубной щетки забирать ей нечего. Ни одна из старых шмоток ей теперь не подходила, а обувь так тем более. В итоге, сложив в сумку предметы личной гигиены и пару полотенец, Карина выдвинулась в ближайший супермаркет, где была вынуждена все же прикупить нижнее белье по размеру, пару маек, халат и тапочки. Троя, конечно, бурчала что-то об ужасном вкусе девушки, но в целом с выбором смирилась. На всякий случай были докуплены еще джинсы и свитер, после чего Карина признала себя укомплектованной и готовой к недельной смене места жительства.

— Ну, и где я буду спать? — показательно топнув ногой, потребовала девушка.

Хозяин дома тяжело выдохнул и повел гостью на второй этаж.

— У меня редко бывают гости, поэтому постоянной комнаты для них не предусмотрено, — словно бы оправдываясь, начал он. — Из-за этого могу предложить игровую, она как раз расположена рядом с моей спальней.

При слове 'игровая' Карину неприятно передёрнуло. В голову немедленно полезли дебильные мысли о ролевых забавах и прочих извращениях. Ну а чего еще ожидать от гея, работающего в секс-шопе?

Правда оказалась куда более приземленной, что несказанно обрадовало девушку.

— Вот, — открыл одну из дверей мужчина, приглашая внутрь. — Диван раскладывается, а экран можно использовать для игр в приставку или как телевизор.

С опаской заглянув в комнату, Карина облегченно выдохнула. Игровая оказалась действительно игровой, в прямом смысле этого слова. Одинокий диван и гигантский экран на всю стену напротив. А еще множество проводов, приставок и стеллажей, заполненных раритетными картриджами для Денди.

— Глядя на это, начинаешь даже сомневаться, что ты маг-артефактор, а не двинувшийся геймер-подросток.

— Даже у меня может быть хобби, — пожал плечами Лепрез.

Карине и Трое оставалось только согласиться.

Последующая экскурсия по дому много времени не заняла. Спешно ознакомившись с планировкой дома, Карина лишь горестно вздохнула. Ей на такие хоромы никогда не накопить… Это здесь, на Рублевке, у артефактора были и гостиная на первом этаже, и бильярдная, и огромная кухня, забитая техникой, а на втором — спальня, игровая, лаборатория и санузел. Хотя больше всего Карину поразил бассейн в подвале. Ну просто все тридцать три удовольствия, а не дом.

Какой-то болезненной зависти все это великолепие у девушки не вызывало, попросту в очередной раз заставило задуматься о своей жизни.

Внезапный звонок, раздавшийся громким звуком по всему дому, заставил и Лепреза, и Карину вздрогнуть. Кто-то очень настойчиво нажимал на кнопку видеодомофона, расположенного у ворот.

Трели выходили назойливыми, отчего проигнорировать их было абсолютно невозможно.

— Ну и кто это пожаловал? — поинтересовалась лже-Троя. — Не думаю, что твои убийцы сообщили бы нам о своем прибытии таким нетривиальным способом.

Артефактор только недоуменно руками развел, но подойдя к ближайшему коммуникатору на стене и нажав пару кнопок, со скорбным выражением уставился в маленький экранчик. Там, кутаясь в полы розового домашнего халата, стояла хрупкая фигурка миловидной девушки лет двадцать пяти.

— Привет, Мариночка, — вежливо поприветствовал явно знакомую Лепрез. — У тебя что-то опять случилось?

Судя по тому с каким выражением он произнес это самое 'опять', нечто трагическое у Мариночки случалось регулярно.

— Ну, понимаешь, — начала она, извиняющимся голосом. — Я дома одна сидела, а Мусечка на улицу выскочила. Вот я и кинулась ее догонять, а дверь захлопнулась, и теперь не могу вернуться домой.

Артефактор закатил глаза и изобразил себя убивающимся об стену. Хорошо что Мариночка не могла этого видеть, однозначно бы обиделась. Карину же такая реакция от сдержанного по всем пунктам мужчины позабавила.

— Сейчас выйдем, — убито отозвался он и нажал какую-то кнопку, отключая звонок. Уточнять, с кем именно он собирается выходить, дальновидно не стал.

— Ну и куда это мы собрались? — Карина стояла, скрестив на груди руки. Выглядело это довольно смехотворно с учетом того, что маскировка под Горбушу была до сих пор активна.

— Ловить ее кошку. Иначе эта заноза не отстанет, — артефактор уже направлялся к выходу из дома, как неожиданно замер, озаренный какой-то идеей. — Троя, помоги! — почти взмолился он. — Прикинься моей девушкой?

— Что? — восклицание Карины и физкультурницы из зеркала слились воедино.

— Ну ты сама все поймешь, когда эту Марину вблизи увидишь. Помоги, а? — он даже глазки котика из Шрека умудрился изобразить, молящие-молящие.

— Знаешь ли, — лицо Трои в эту минуту Карина не видела, но, судя по голосу, та была крайне недовольна. — В его девушки я не нанималась. Мы тут и так, считай, благотворительностью по охране занимаемся.

Теперь закатить глаза и убиться об стену захотелось Горбуше. Сначала прародительница ее втянула в эту историю с охраной, а теперь назвала 'благотворительностью'. Семь пятниц на неделе.

— Нет. Ничьей девушкой я прикидываться не собираюсь, — решительно заявила Карина. — Но посмотреть, как ты ловишь кошку, схожу. Вдруг это изощренная засада.

Артефактор устало надавил пальцами на свои виски.

— Конечно засада, только женско-эротическая, — взывал он. — Ну ты хотя бы свой вид настоящий прими и просто рядом постой.

Очередной умоляющий взгляд, и Карина сдалась, стянув с пальца кольцо. Облик Горбуши мигнул и исчез, являя миру высокую шатенку в черном облегающем одеянии. Только артефактная плеть осталась под маскировкой, готовая в любой миг материализоваться по требованию хозяйки.

Блондинка Марина, ожидавшая их, по-прежнему стояла у калитки и переминалась с ноги на ногу. Тоненькая женская фигурка зябко жалась от холода на осеннем ветру. Еще бы, мало кто додумается выскакивать из дома за кошкой в коротком полупрозрачном халатике, бесстыдно оголяющем кокетливую ложбинку ее груди, а уж розовые мохнатые тапочки на каблуке были вообще выше всяких похвал.

— Ой, спасибо тебе огромное, — кинулась девица на грудь артефактора, буквально прилипая к ней. — Не знаю, что бы я делала, если бы по соседству не жил такой замечательный мужчина.

— Вызвала бы другого соседа? — с надеждой в голосе предположил Лепрез, при этом аккуратно отцепляясь от приставучей кокетки.

В этот момент Мариночка заметила стоящую позади Карину. Как же ее перекосило-то сразу.

— А это кто? — довольно грубо, без 'здрасти и до свидания', в лоб спросила она, тыча пальцем в лже-Трою.

— Сестра, — холодно ответила Карина, изучая реакцию мадемуазели.

— Ты никогда не рассказывал мне о своей сестре, — обвинительно проворковала девушка, вновь повисая на Лепрезе.

— Я тебе вообще особо ничего не рассказывал, — попытался отмахнуться мужчина и решительно перевел разговор в другое русло. — Так мы идем ловить Мусечку и открывать замок?

Судя по интонации, Мусечку он бы с удовольствием скормил своей змеюке, не со зла, конечно, но чтобы та больше не удирала и не давала Марине поводов захлопывать входные двери.

А уж когда на территории соседнего коттеджа, где и проживала несчастная блондинка, Карина сняла с яблони пушистую и крайне упитанную кошку, то родились триллионы сомнений. Уж не сама ли Марина туда свою питомицу загнала? Просто кошка выглядела уж очень напуганной и жалась к чужим, незнакомым рукам Горбуши.

Входная дверь, впрочем, оказалась и вовсе незапертой, ее Лепрез открыл одним нажатием на ручку.

— Вот, — протянула кошку владелице Карина. — Получите-распишитесь. Замок исправен, Муся дома, а мы пошли!

Но блондинку такой быстрый исход спасательной операции явно не устраивал, она обиженно надула губки и начала активно зазывать в дом на чай, причем только одного Лепреза. Его "сестру" соседка старательно игнорировала.

— Ты мой спаситель, — ворковала девушка, поглаживая мужчину по плечам. — У меня есть замечательный кофе, может, зайдешь на чашечку?

— Ага! Вот еще, — недовольствовала Троя из карманного зеркала. — Фигушки ей, а не Лепрезика на блюдечке! Мы наших геев в загребущие ручонки таких дамочек не отпускаем!

Впрочем, Карина это и без подсказки родственницы поняла. Потому что шкурой чувствовала, Мариночка не так проста, как хочет казаться. Да и когда тяжелая кованная вешалка, стоящая рядом с порогом ее дома, без причин зашаталась и решила свалиться прямиком на дамочку, стало ясно — дар Трои осечек не дает, и чтобы ни натворила "белобрысая заноза" в прошлом, мстя и карма уже начали ее преследовать.

— Уводи Лепреза, — почти приказала физкультурница. — А то я сейчас у этой мадемуазели еще какие-нибудь грехи найду, тогда синяками от вешалки она точно не отделается. А на похороны нам с тобой одеть нечего.

В голосе блондинки даже сожаление промелькнуло… Жаль, что нечего, ей-то траур был к лицу.

Артефактор же мялся. Весь вид его вежливой натуры выражал полное отсутствие желания заходить в гости к соседке, но та так упрашивала, так упрашивала, что он был готов сдаться.

— У нас дома кофе тоже вкусный, — хватая артефактора за рукав, потянула его Карина.

— Но, — попытались было ей возразить.

И в следующий миг на Мариночку сверху свалилась лошадиная подкова, которая до этого пять лет висела намертво приколоченной над дверью. Дамочке исключительно повезло, что свалилась она ей не на голову, а лишь вскользь прошла возле плеча.

— Вам бы мастера вызвать, а не чаи гонять, — порекомендовала Горбуша. — А то дом на глазах, того и гляди, развалится.

Уже оказавшись в доме Лепреза и, прижав хозяина к стенке, лже-Троя приступила к допросу:

— Ну и что это было за представление?

Мужчина тяжело вздохнул и попытался объяснить:

— Когда она узнала, что я гей, решила, что сумеет вернуть меня на путь истинный. И с тех пор терроризирует.

Саркастичный смех донесся из зеркальца:

— Ох уж эти самодовольные мужики… Пускай и дальше так думает, тешит свое самолюбие.

Мужчина продолжал:

— То в шортиках придет, пироги якобы собственного приготовления притащит, то лампочка перегорит в ванной, то Мусю надо к ветеринару отвезти, а машина сломалась… Этот список я могу продолжать до бесконечности.

— Угу, все верно! — подхихикивала Троя. — Только Мариночка профессиональная содержанка и черная вдова, которая за свои двадцать шесть умудрилась похоронить трех мужей. Чисто случайно. И ей сейчас очень хочется найти четвертого.

Карина еще раз взглянула на мужчину, с ее точки зрения, он давным-давно мог послать эту жабу далеко и надолго, вот только отчего-то не сделал этого.

— Просто перестань ей помогать. Ну сбежала у нее кошка, пускай сама и ловит. Разве ты не можешь ей просто отказать?!

Артефактор отмахнулся и двинулся на кухню заваривать себе кофе.

— Ну как знаешь, — девушка пожала плечами. — Но я в подобных проблемах затычкой больше быть не собираюсь.

— А больше и не надо, — абсолютно невозмутимо ответил он, запуская кнопкой кофемашину. — Она увидела у меня в доме другую женщину, значит, утихомирится.

Теперь уже Карина хохотала в голос:

— Тебе сколько лет, если ты такой наивный? Мое появление здесь только раззадорит ее еще больше. Так что готовься, не удивлюсь, если она решит ночью в твою спальню прокрасться. Голой. С нее станется!

Подобного поворота событий Лепрез явно не ожидал, даже кружку из рук выронил. А лицо выразило такой неподдельный ужас, будто Мариночка была страшнее всех наемный убийц вместе взятых.

— То-то же, — глубокомысленно отметила лже-Троя. — Будешь знать!

На этом разговор был закончен.

Удивительное дело, то ли Карина целиком и полностью вжилась в роль Трои, то ли просто чувствовала себя с Лепрезом увереннее, но ее обыденная скованность проходила. Она не боялась огрызаться, показаться смешной, топать ногами, показывать силу. Как раз наоборот, она впервые за долгие годы начинала чувствовать себя не жертвой, а хозяйкой жизни. Пожалуй, уже только за это ей стоило поблагодарить так внезапно свалившуюся из ниоткуда родственницу.

— Вы заболтались, — решила напомнить о деле физкультурница. — Сейчас тебе необходимо обойти дом и ближайшую территорию. Я повешу сигнальные маячки, на случай, если кто-то решит пожаловать без приглашения.

Уже ночью после обхода, лежа на диване в игровой, Карина вертелась и долго не могла уснуть. Карманное зеркальце лежало рядом у подушки, оттуда также, не прекращаясь, раздавались беспокойные шуршащие звуки. Физкультурница словно перестановку у себя в зазеркалье решила устроить на ночь глядя.

— Блин, Троя, прекрати. Я из-за тебя уснуть не могу.

Вместо ответа послышалось новое шуршание.

— Не беси меня, а!

Но прародительница и не собиралась бесить Карину, вместо этого она прекратила шебуршание и горько вздохнула.

Девушка и сама была готова так же тяжело вздыхать. Давило что-то сверху, смутно тревожило. Бередило душу. Вдобавок еще и мигрень пожаловала. Пульсирующая боль гулко отдавалась в висках, не давая уснуть.

Через полчаса безрезультатных ерзаний по дивану, Карина все же поняла — Троя к ее бессоннице совершенно не причастна.

— Я уснуть не могу, — пожаловалась она зеркалу. — Такое впечатление, будто нахожусь не там, где сейчас нужна. А на душе армия кошек скребётся.

— И у тебя тоже? — ответ блондинки прозвучал удивленно. — Меня словно зовет куда-то, тянет, а я ничего не могу с этим поделать. Полное ощущение того, что где-то случилась какая-то пакость, а я здесь…

— Может, это просто волнение из-за окружающей обстановки? — с надеждой предположила Карина, понимая, что ее ощущения и ощущения родственницы странным образом совпадают.

— У тебя по неопытности, возможно. А у меня почему? — голос блондинки был озадаченным. Несвойственный страх и предчувствия терзали ее, не давая успокоиться.

Карина откинулась на подушку, в попытке успокоить тревожно мечущееся сердце. Несмотря на поздний час, сном даже и не веяло, а вот голова начинала раскалываться еще больше. Причем с каждой минутой все сильнее, словно раздирая мозг на крохотные части.

— Рано! Слишком рано! — внезапно выкрикнула Троя, заметавшись в зеркале и заставив Карину вздрогнуть от этих звуков.

— Что случилось?! — девушка попыталась встать с постели, но мигрень, сжимавшая в тиски затылок, нарушила координацию.

— Мое тело! Оно в этом мире! — почти выла Троя, бессильно колотя руками о зеркальную преграду. — На неделю раньше необходимого! Еще ведь так рано!

— Что?! Ты не можешь меня оставить здесь одну! — Горбуша быстро прикидывала варианты. Если сейчас Троя уйдет, то она останется без защиты, без магии, без дара. А если сейчас нагрянут убийцы Лепреза?

— Меня затягивает обратно, — оправдывалась физкультурница, а ее голос с каждым словом становился все тише. — Но я вернусь, в любом случае вернусь! Постарайся продержаться без меня!

— Сколько?

— Час-два. Возможно, день!

— Но кто мог приволочь сюда твое тело сейчас?! Ты ведь сама говорила, никто не рискнет сунуться сюда раньше срока!

Вот только ответа уже не последовало.

Зеркало опустело, а вместе с ним ушла и головная боль.

— Вернись, Троя, — шептала Карина, глядя уже на свое отражение. По лицу текли бессильные слезы. Ну не готова была она, как выяснилось, к такому быстрому уходу физкультурницы.

Куда бы блондинка сейчас ни исчезла, оставалось надеяться, что она действительно выполнит свое обещание!

***

Душа возвращалась в тело рывками. Неохотно, словно противясь такому исходу событий. И Глебу, держащему сейчас на руках Трою, это не нравилось.

Не нравилось все во внешнем мире: и тот полуразрушенный барак, в котором он оказался после телепортации, и обстоятельства, из-за которых ему пришлось нарушать сотни правил Академии и похищать тело подруги. Не нравилось абсолютно все. И очередная рваная рана на груди Трои, от которой он не смог ее защитить.

Судорожный вдох и слабые подрагивания ресниц блондинки заставили зельевара немного успокоиться. Он все же оказался прав. Все его расчеты сошлись. Физкультурница никогда не умирала, и сейчас она была живее всех живых. А рану он сумеет вылечить, нужно лишь достать нужные ингредиенты для снадобья.

— Просыпайся, — бережно поглаживая ее по волосам, шептал он. — У нас с тобой миллион дел и не менее миллиарда проблем. Кто-то очень сильно хочет нас убить в родном мире…

Женщина сумела немного приоткрыть глаза, а затем, убедившись, что перед ней не враг, тут же закрыть, и, перед тем как окончательно лишиться сознания, прошептала:

— Лепрез…

Глава 19

Разумеется, я верю в счастливую случайность,

иначе как объяснить успехи людей, которых я не выношу?

Жан Кокто

План затеряться в королевском саду провалился уже в самом начале. Да, иномирянская тройка во главе с герцогом гордо вышла из зала приемов, добралась до сада и попыталась отсидеться в тишине до конца вечера, но коварная судьба решила по-другому.

Вначале появившийся из ниоткуда живенький мужчина с усиками, представившийся маркизом де Брассом, уволок герцога в неизвестном направлении по каким-то безотлагательным, супер-секретным делам. Эридану стоило отдать должное, он даже сопротивлялся, но маркиз был удивительно настойчив. Ну не меч же герцогу, в конце концов, было доставать, чтобы отбиваться от навязчивого прилипалы.

Сам же де Брасс подмигнул каждой из фрейлин, поцеловал их ручки и клятвенно заверил, что с их ненаглядным герцогом ничего не случится. Но как раз в этом иномирянки и не сомневались, а вот то, что может произойти без присмотра сильного и дальнозоркого злыдни, пугало.

Решение, принятое на коротком совете, что в ожидании Эридана они отсидятся в ближайшей беседке, тоже не оправдало ожиданий.

Первые пять минут девчонкам действительно удалось отсидеться незамеченными, но потом сюжет принялся разворачиваться по непредвиденному сценарию. В беседку завалились дворянки.

Это вчера, в Академии, они перед отбытием в Керению расставались врагами, а сегодня, объединившись под знаменами общего гнева, вновь стали лучшими подругами. Нет ничего лучше, чем дружить вдвоем против иномирянок.

— Что, хорошей жизни захотелось? — уперев руки в бока, шипела Ванесса, сверля виновниц диким взглядом. — Да как вы вообще посмели со своими наглыми плебейскими мордами заявиться во дворец?

Графиня только что молнии не метала. Ее лицо раскраснелось и покрылось едва ли не лиловыми пятнами, ноздри раздулись как у разъяренного быка, а плечи гневно вздымались от шумного дыхания.

Анфиска, глядя на эту женщину-паровоз, расхохоталась:

— А знаешь, — поправляя полы своего платья и как бы невзначай снимая одну из туфель, начала она, — Ты сейчас в этом пышном платье похожа на такую куклу, которую в нашем мире на чайники сажают, чтобы те не остывали.

И действительно. В ярком цветастом платье, с юбкой аля-пирожное безе, Ванесса напоминала именно такую чайную бабу. Единственным отличием была лишь ее точеная фигурка.

— Хотя Кларентине этот образ подошел бы больше, — колко добавила блондинка. — У нее и морда потолще, и цвет лица более свекольный.

Маркиза, все это время загораживающая своей монументальной тушей выход из беседки, после таких слов психанула и предприняла попытку накинуться на блондинку и выдрать той пару клоков волос.

Только не тут-то было, от ее неловкого броска юркая пироманка уклонилась молниеносным движением, заставив при этом грузную Кларентину впечататься по инерции в кованые прутья беседки. Бумс!

— Отсутствие толковой физкультуры плохо сказывается на твоих боевых навыках, — к разговору подключилась еще и Кристина. — Пять лишних килограмм за такое короткое время без тренировок — это плачевный результат.

— Поговорите мне тут еще, — выходила из себя толстуха, которой Ванесса сейчас помогала подняться. — Я уверена, что вы сюда незаконно прорвались! И всему двору это расскажу!

— Боюсь, ваши обвинения ложны, барышни, — раздался неожиданный мужской голос сбоку, заставив всех развернуться в его сторону. — Почтеннейших иномирских леди пригласил лично я.

Непонятно откуда нарисовавшийся принц Даррий стоял около куста белоснежных керенийских роз и самозабвенно вдыхал их аромат. Казалось, его ничто не интересует так сильно, как эти цветы, если бы не противоречивые косые взгляды, которые он то и дело бросал в сторону беседки, а конкретней, иномирянок.

— Ваше высочество, — всей пятерке пришлось склониться в учтивом реверансе.

На поклон принц ответил милосердной улыбкой. Своим эффектным появлением он остался доволен, а уж произведенным впечатлением так тем более. Мужчина оглядел цепким взглядом всех собравшихся перед ним и решил, что уже пора бы определятся с жертвой для своей охоты. Знатных дворянок он отмел сразу. Толстуха и дылда его не устраивали как минимум своим происхождением. Рыжая тоже не подходила, про ее связь с одним из преподавателей Академии еще со времен прошлого бала ходили сплетни. А бывшие в употреблении дамы Даррия не очень интересовали. Оставались блондинка и брюнетка, но вот остро заточенный туфель со шпилькой в руках Анфисы принца напрягал. Решив, что для начала он лучше займется более легким и явно покладистым вариантом, а именно Кристиной, наследник престола перешел к более активным действиям:

— Милые дамы, — отстранился он от куста розы, при этом оторвав один из цветов. — Вы все сегодня так прекрасны…

Дворянки от комплимента зарделись и кокетливо разрумянились:

— Спасибо, Ваше Высочество, — пролепетали они.

Иномирянки же изобразили очередной реверанс. Сейчас каждая из них предпочитала как раз-таки не отсвечивать на фоне маркизы и графини. Авось, крон-принц купится на их благородное происхождение и почти изысканные манеры.

Даррия же подобный сценарий не устраивал, не для того он по всем кустам от армии поклонниц скрывался в поисках иномирян. Сейчас же, не теряя времени, он собирался брать быка за рога.

— Кристина, — шагнул он к уткнувшейся взглядом в землю брюнетке. — Вы сегодня поразили меня своей скромной красотой. Примите же этот цветок в знак моего восхищения вами.

Протянутую розу Крис пыталась проигнорировать, мол, наверное, не мне такое великое счастье привалило. Вот только принц воспринял ее перепуганные глаза за очередное смущение неискушенной вниманием девушки и розу начал ей в руки впихивать насильно.

— С-с-с-спасиб-б-бо, — заикаясь, пробормотала брюнетка, понимая, что цветок все же взять придется. Вид же у нее самой с каждой минутой становился все бледнее и несчастнее. Крис уже прикидывала те дозы яда, которые ей подольют в какой-нибудь суп или чай милые завистницы. И ведь, судя по лицам Ванессы и Кларентины, которые буквально пожирали глазами несчастную, яд был самым безобидным способом устранения конкурентки.

Масла в огонь подлил сам Даррий:

— Дамы, — обратился он к остальным присутсвующим, обделенным его королевским интересом. — Не могли бы вы оставить нас наедине с несравненной Кристиной?

Эля попыталась было вякнуть, что «нет, не могли», но Анфиска, вовремя раскусившая ее глупую выходку, утащила подругу подальше, зажимая той рот рукой. Пыхтящие же от злобы дворянки свалили сами. Нарываться на злость Даррия сейчас никому не следовало.

Кристина металась взглядом по сторонам и судорожно искала пути отступления.

— А вы знаете, я тяжело больна, — наконец буркнула она первое пришедшее в голову, когда Даррий принялся рассказывать ей о неожиданно вспыхнувших теплых чувствах. — Неизлечимо! Ветрянка!

— Это что за болезнь такая? — насторожился принц, но убегать не спешил.

— О! Это ужасная болезнь! Во время приступов я вся покрываюсь сыпью, зеленею и превращаюсь в жабу! Этой болезнью страдают все иномиряне, — брюнетка даже квакнуть для убедительности хотела, но решила этот козырь приберечь напоследок.

Суровый диагноз на Даррия впечатления не произвел, наоборот, теперь он проникся к Кристине еще и жалостью.

— Ничего страшного, моя дорогая. Я найму для вас лучших лекарей!

— А сами вы не боитесь заразиться? — с надеждой вопрошала "дорогая", уже приготавливаясь квакать и призывать лягушек из ближайшего королевского пруда. Она почему-то была уверена, зеленые ее услышат и явятся на помощь.

Принц самодовольно усмехнулся и принялся просвещать глупенькую на его взгляд Кристину о своем врожденном даре — невосприимчивости к любым болячкам, даже самым смертельным.

— Я ведь даже не чихнул ни разу за всю жизнь, — гордо заявил он, поглаживая ладонь дамы сердца. — У всех прямых наследников Великого Артаксара есть свои таланты и большие достоинства.

При слове «достоинства» Кристину аж передернуло. От Даррия надо было линять и чем быстрее, тем лучше.

Некоторое время девушка озиралась по сторонам в надежде, что подруги приготовят какую-нибудь диверсию по ее вызволению. Например, Анфиса могла бы камзол на Даррие поджечь. Ну в крайнем случае, если бы принца решили не предавать огню, ради такого дела Кристина была готова даже платьем своим пожертвовать. Зато можно было бы эффектно скрыться в кустах, притворившись горящим факелом.

Когда надежда на помощь со стороны угасла окончательно, а принц уже приготовился лобызать ручку Кристины, девушка приняла решение бежать:

— Ваше высочество, — вскакивая с лавочки, предельно учтиво начала она. — Мне срочно необходимо отлучиться.

— Это куда же? — бровь принца изогнулась дугой. — Я могу составить вам компанию?

В ужасе представив эту самую «компанию», брюнетка поспешно залепетала только что выдуманные оправдания:

— Мне в дамскую комнату! — и доверчиво заглядывая прямо в глаза принцу, с видом, что доверяет ему самый страшный секрет, прошептала. — Ну, очень экстренно понадобилось!

На лице мужчины отобразился тяжелый мыслительный процесс, шестеренки завертелись, извилины зашуршали. Догадка о том, что у леди свело живот после диковинных угощений, вызвала у принца едва ли не прилив умиления и новой волны сочувствия к иномирянке.

— Бедняжка! Вам точно стоит показаться лекарю! — он схватил Кристину за ладонь и настойчиво потащил прочь из беседки. — Мы сейчас пойдем к матушкиному целителю. Он быстро поставит вас на ноги.

Кристине оставалось только завыть белугой. На ногах-то она как раз очень ровно стояла, а вот Даррий ее волок явно навстречу будущей смерти. Потому что с каждым новым шагом из тесного закутка становилось понятно — принц вытягивает иномирянку на свет божий. А именно, к центральным аллеям королевского сада. Туда, где кипела вся жизнь, где расхаживали сотни придворных и других претенденток на руку и сердце наследника. Именно туда, где Кристине ни за что нельзя было оказываться.

Попытка вырвать руку из цепких объятий чужих дланей провалилась, Даррий так хотел помочь, что сжимал пальцы барышни с цепкостью медвежьего капкана.

Внезапно где-то сбоку, в тени кустов какого-то неведомого растения девушка разглядела силуэт незнакомого мужчины. Он сосредоточенно копался в своей черной сумке с документами и, казалось, абсолютно не замечал происходящего вокруг него. На вид незнакомцу было около двадцати пяти, но опытная Крис насчет его возможного возраста иллюзий не питала, брюнету могло и лет триста быть. Но вот его скромная одежда в темных тонах как бы ненароком подсказывала — перед Кристиной молодой дворянин нижнего сословия, и он явно при исполнении.

Вспыхнувший в голове план был одновременно безумен и в то же время вполне имел право на жизнь. В конце концов, рискнуть в сложившейся ситуации стоило:

— Ой, — смущенно пискнула девушка, останавливая торопливый бег.

— Что «ой»? — принц обернулся и тут же попытался потянуть Кристину дальше по направлению к аллеям.

— А там мой парень, — еще более смущенно пролепетала иномирянка, опуская глаза в землю и как бы невзначай указывая пальцем на незнакомца с сумкой. — Если он нас увидит, то станет ревновать!

По лицу принца прошлась недовольная судорога. Никакие парни в его план не входили, да и откуда у девчонки мог появиться ухажер во дворце? Неужели, скромница ему нагло врет в попытке набить себе цену? Первой мыслью было обвинить иномирянку во лжи. Второй — устроить выяснение с признанием. Он бы даже королевских палачей для этого вызвал. А третьей… позволить ей самой запутаться в паутине своего вранья и при этом унизить наглую брюнетку. Подумать только, она пытается обмануть самого принца. А раз так, он найдет способ ей отплатить:

— Ох, — принц смущенно выпустил ладонь девушки, при этом абсолютно не меняясь в лице. — Что ж вы сразу не сказали-то. Я не могу покушаться на чужую даму сердца! Это было бы неподобающе для мужчины моего уровня.

От таких слов Кристине захотелось облегченно выдохнуть. Неужели план сработал?

— Давайте, я отведу вас, Кристина, к вашему молодому человеку, — продолжал принц. — Мне необходимо извиниться перед ним за свое неподобающее поведение. Возможно, он даже решится вызвать меня на дуэль…

В этот момент лицо девушки выразило истинный испуг. Это был провал.

Даррий повторно схватил ее за руку и потащил теперь уже навстречу к незнакомцу.

***

Придурка-принца Велидор заметил не сразу. Наследник нарисовался откуда-то из-за кустов, волоча за собой одну из тех девиц-иномирянок. Вид у несчастной был затравленный — бледная, напуганная, она еле волочила ноги, даже упираться пыталась, только безуспешно.

Едва король Пятого Радужного понял, что скорее всего для парочки незамеченным не останется, предпринял решение сделать вид крайне занятого человека, а именно: с задумчивым видом рассматривать бумаги в сумке, при этом незаметно подглядывая за действиями этих двоих.

Наконец, девушке все же удалось затормозить этот паровоз под названием «Даррий» и остановиться. Она что-то лепетала Его Высочеству, при этом низко опустив голову, краснея и бледнея, и даже отчего-то неожиданно ткнула пальцем в сторону самого Велидора.

О чем они разговаривали, король не слышал, зато, когда Даррий с решительным выражением лица упорно поволок к нему бедняжку, порядком удивился. На лице иномирянки читались явные неизбежность и паника.

Едва принца и Велидора разделили лишь несколько метров, король, вжившийся в роль молодого баронета, наконец «заметил» приближающихся гостей и изобразил вежливый поклон в адрес королевского отпрыска. Хотя, будь его настоящая воля, гнал бы пинками зарвавшегося молокососа до самых Нейтральных Земель.

— Ваше Высочество, — вежливо поздоровался баронет, тщательно скрывая истинные эмоции.

— Встаньте, — сходу приказал принц, не размениваясь на правила вежливости и приличия. Он подтолкнул зажавшуюся от страха Кристину поближе к Велидору и нагло заявил. — Вы знаете, уважаемый! Мне очень понравилась эта девушка…

Король, еще не осознающий в чем причина сего признания, постарался изобразить понимающее выражение лица. Хотя, судя по молящему лицу иномирянки и пронзительному взгляду Даррия, от него ждали явно чего-то другого.

— Но, как выяснилось, — продолжил принц. — Девушка-то ваша!

Совладать со своими неожиданными эмоциями Велидору помогло только недюжее самообладание, потому как любой другой на его месте вытаращил бы глаза от удивления. Переведя взгляд на фрейлину, которая стояла, залитая пунцовой краской, между ним и Даррием и, словно затравленный в силки олененок, молила взглядом о помощи, король ощутил острое желание бедняжке помочь, а принца обломать. Было же ясно как божий день: сбежать она от керенийского наследника хотела, вот и выдумала первую попавшуюся чушь про парня. Вот только не слишком ли нагло будет простому баронету перечить принцу и бросать тому откровенный вызов?

— Да, моя! — расплываясь в улыбке, подтвердил баронет, при этом хватая растерявшуюся от неожиданного поворота девушку за руку и подтаскивая к себе поближе. — Как раз на этой неделе замуж ее позвал!

Отпавшую от удивления челюсть принц только что рукой не придержал. Такое заявление шло вразрез всем его планам. Он был уверен, что иномирянка ему солгала насчет ухажера, но даже если бы это и оказалось правдой, любой дворянин бы умыл ручки подальше и не стал бы спорить с Его Высочеством. Себе дороже. А здесь, стоит какой-то безусый юнец и имеет наглость претендовать на его добычу.

— Вы, наверное, не расслышали, — где-то на грани вежливого шёпота и гневного шипения, повторил крон-принц. — Мне о-о-очень понравилась Кристина!

Девушка, прячущаяся за спиной незнакомого ей брюнета, испуганно сжала его руку, которую тот до сих пор не отпускал.

— Ваше Высочество, я все прекрасно услышал, — голос короля был предельно вежлив и спокоен. — Но я ведь не могу отдать вам свою невесту? Это бы нарушило многие правила, оставленные нашими предками. Да и Кристина уже приняла конверт. Ведь правда, дорогая?

«Ну же, девочка! Не дури, — подумал про себя Вел. — Это спасет тебя от лишнего внимания, а мне приятно будет ему насолить».

На лице бедняги отобразился мучительный выбор. Кристина не могла понять, отчего незнакомец решил ей помочь и более того, ломает теперь такую убедительную комедию. Даже конверты брачные в историю приплел.

— Да, — наконец, решилась она на ответ и для пущей убедительности прильнула к баронету поближе. — Мы очень друг друга любим! И у нас будет свадьба!

Правая бровь Даррия скептически взлетела вверх. Ну не стыковалось что-то в этом представлении, которое перед ним разыгрывали эти двое. Даже для глупого принца это казалось очевидным.

— Допустим! — скрестил он на груди руки. — И когда же свадьба? Неужели через пять лет, когда Кристина соизволит окончить обучение в Академии?

На провокацию Велидор не повелся:

— Конечно, — невозмутимо ответил он, вполне по-хозяйски обхватывая девушку за талию. Кристина же недовольно сопела, понимая, что в данный момент открытое сопротивление разрушит всю так тщательно выстроенную ложь, и терпела. — Пять лет ничто для настоящей великой любви! Да, солнышко?

«Солнышко» после таких слов закивало и на всякий случай затараторило об истинных и возвышенных чувствах. Любой театральный критик в этот момент непременно бы прослезился и с уверенностью заявил: «Верю!».

Прослезился и Даррий, а точнее, сделал вид, будто его также растрогало:

— Тогда, на правах Керенийского наследника, я просто обязан помочь двум несчастным влюбленным, — с ехидной улыбкой ласково пропел он. — Вы ведь мои подданные, а значит, я имею право обвенчать вас прямо здесь и сейчас. И не надо будет ждать целых пять лет!

Почему Кристина после такого заявления не бухнулась в обморок, и сама не поняла. А ведь ноги предательски подкосились, и дыхание сбилось.

От близкого знакомства с сырой землей уберег незнакомец. Падающую девушку он подхватил у самой земли и аккуратно поставил на ноги, продолжая удерживать теперь еще тщательнее и бережнее.

— Это она от радости, — торжественно объявил баронет принцу. — Женщины — они такие хрупкие и чувствительные. Венчайте!

Следующее падение в обморок Кристина уже изображала сознательно, потому что ей очень нужно было упасть на землю, достать свою туфлю и прибить обоих. И незнакомца. И принца. Только маневр удивительным образом был разгадан, а тянущуюся за фрейлинским оружием руку ласково перехватили, прошептав на ухо: «Не дури! Все будет хорошо! Я, знаешь ли, тоже жениться не горю желанием!»

Хлопающую глазами Кристину в очередной раз поставили на ноги, отряхнули подол черного платья и вручили в руки свежесорванный букет каких-то сиреневых цветов с колючками.

Ну не так себе брюнетка представляла свою свадьбу, явно не так. Но цепкие руки баронета и подмигивания от него же заставляли интуитивно довериться и замолчать.

Даррий на всю эту суету смотрел с нескрываемым недовольством. Он до сих пор ожидал, что эти двое прекратят ломать спектакль и кинутся к нему с извинениями. Но где там. То ли действительно эти влюбленные так сильно вступить в брак торопятся, то ли он присутствует при всемирном заговоре против него бесценного.

Наконец невеста была приведена в божеский вид, жених поправил сумку на плече и с выражением лица, соответствующему такому торжественному моменту, выдал:

— Его Высочество принц Даррий, я прошу вас соединить сегодня и навеки мое любящее сердце с сердцем дамы души моей, Кристины!

Брюнетка закашлялась, но на эту мелочь никто даже внимания не обратил. Обряд продолжался.

— Да будет так, — невесело процедил принц. — Согласен ли ты, баронет… ээээ. Как там тебя по имени?

— Армонд, — подсказал незнакомец.

— Баронет Армонд, — продолжил Даррий. — Взять в законные жены фрейлину-иномирянку Кристину? Любить ее и почитать! В радости и в горе! В болезни и здравии?

— Согласен.

— Без приданного и денег, — не успокаивался наследничек. — Без родственников и связей. Кристину, которая еще десять лет будет отрабатывать свое обучение в Керенийском дворце на службе у королевы Ризеллы. Точно согласен?

— Да! — клятвенно заверил лже-баронет, расплываясь в счастливейшей из улыбок.

Принц скрипнул зубами, но церемонию продолжил.

— Согласна ли ты, фрейлина Кристина, взять в мужья баронета Армонда? Любить его и бла-бла бла, ну что там далее по тексту!

Девушка замялась. Незнакомца она сейчас хотела только букетом припечатать посильнее, да так, чтобы колючие шипы цветов на его морде оставили минимум сотню царапин.

— Итак, ты согласна? — повторил принц в надежде, что именно сейчас спектакль прекратится.

Только фиг там.

— Да! — выпалила Кристина. — Конечно, согласна, когда же еще бесприданнице фрейлине удастся выйти замуж за целого баронета со связями и с приданным!

Своими словами она хотела смутить Армонда, вот только тот до сих пор изображал из себя счастливейшего из всех женихов на свете, и на ее колкость даже внимания не обратил.

— Властью данной мне Керенийским престолом, объявляю вас мужем и женой! Можете поцеловаться!

— Что?! — только и успела взвизгнуть иномирянка, прежде чем ее губы заткнули пылким поцелуем.

Новоиспеченный муж так славно вжился в свою роль, что теперь без зазрения совести очень страстно и правдоподобно затыкал поцелуями рот малознакомой девушки.

Кристина, конечно, попыталась отбиться, но только баронет оказался не так прост. Свой лишающий движения захват замаскировал под ласковые объятия, несчастная даже дернуться не смогла. Оставалось либо недовольно мычать, либо начинать получать от поцелуя удовольствие.

— Тьфу! — послышался смачный плевок от Даррия. — Аж смотреть противно!

Принц, осознавший, что он всё-таки в пролете, спешил ретироваться подальше от этого неприятного его глазу зрелища. Разглядывание чужих лобзаний удовольствия ему не доставляло.

Когда его шаги стихли за ближайшими кустами, Велидор, для верности, обождал еще пять минут, продолжая все это время стискивать «новобрачную» в порыве страсти, после чего решился цирк сворачивать.

Едва хватка незнакомца ослабла, и Крис почувствовала себя свободной, то первое, что она сделала, это воплотила свое желание последних десяти минут, а именно: влепила Армонду сначала звонкую пощечину, а затем немедля отхлестала колючим букетом.

— Ты, сволочь! — шипела она, обрушивая на «муженька» очередной удар. — Ты как вообще посмел это провернуть? Соображаешь, что теперь будет?!

— Ничего особенного, — заслоняясь сумкой с документами и отпрыгивая подальше от разгневанной «жены», оправдывался баронет. — Я всего лишь тебе помог! А ты могла бы быть более благодарной!

— Помог?! — взвыла Крис. — А ты в курсе, что здесь разводы не практикуются? Идиот ты недоделанный!

— В курсе, — по лицу мужчины расплылась довольная улыбка. — Но ты-то не особо сопротивлялась! Могла бы и «нет» сказать!

— Могла, но ты же меня обманул! Подмигнул, а я доверилась! Я ведь была уверена, что у тебя есть план!

На глазах у брюнетки наворачивались слезы.

Обвенчали, поцеловали, так еще и обманули… Теряя из-за этих мыслей весь боевой запал, она бессильно осела на землю.

— Урод, — сквозь слезы, всхлипывала она. — Все мужики козлы… Вот зачем тебе вообще понадобилось мне помогать? Послал бы подальше, так нет же…

При виде рыдающей девицы у Велидора сжалось сердце. В его понимании все дамы наоборот, очень хотели замуж, а тут отхлестали колючками, побили, еще и разревелись. Разрыв шаблона просто.

— Тише, девочка, — попытался успокоить несчастную он, присаживаясь рядом на землю. — Если тебе легче станет, то я тебе не лгал.

— В смысле? — продолжала реветь брюнетка, пряча лицо в ладони.

— Брак недействителен. Он не имел право нас венчать.

— Почему же? — не понимала Крис. — Даррий — принц, наследник. Он в Керении почти бог.

— Вот пусть и будет здесь богом. Только я подданный другого королевства. Поэтому пускай бы он тут хоть с бубном прыгал, а его венчание яйца выеденного не стоит.

Всхлипы прекратились. Девушка убрала руки от лица и с интересом взглянула на собеседника. Ее макияж поплыл, тушь растеклась черными разводами, но саму девушку ее внешний вид сейчас абсолютно не волновал.

— То есть, свадьбы не было? — с замиранием в голосе переспросила она.

— В точку.

На этом Велидор понадеялся, что расспросы закончатся, девушка-то вроде бы успокоилась, но не тут-то было.

— Стоп! — схватила она мужчину за руку. — Если ты не Керенийский подданный, тогда чей? И почему работаешь во дворце? Шпионишь?

«Черт! — выругался про себя король. — Откуда ж ты такая умная взялась? Вот и помогай после этого милым барышням».

— Ни в коем разе, — изображая на лице скуку, объяснил баронет. — Я работаю секретарем в труппе бродячих артистов, которые прибыли на праздник. Помогаю разбирать бумаги, составлять отчеты. Сам я из Валентарии.

Лицо фрейлины выразило разочарование. Она явно ожидала наткнуться на более шокирующие подробности, достойные агента 007.

— Понятно, — вставая с земли, протянула она. — Выходит, ты мне действительно помог и спас. Спасибо, что ли.

Кристина отряхнула платье от частичек земли и добавила:

— А за царапины от букета извини! Я реально погорячилась!

По лицу Армонда расползалось множество кровавых полос от встречи с колючками, странно, что еще глаза не выколола ему эта разъяренная девица.

Она уже собиралась уходить и вернуться к беседке, где рассчитывала найти подруг, когда баронет ее все же окликнул:

— Расскажи мне, а почему ты так не хотела идти с Даррием?! Здесь же сотни девушек, мечтающих стать его женой, а ты сопротивлялась.

Над ответом девушка на секунду задумалась, а потом честно высказала:

— Ну и дуры. Да какая в здравом уме вообще захочет замуж за принца или будущего короля? Только если по великой любви. Зачем? Ради власти и денег? А потом всю жизнь трястись за свою шкуру и окружать себя десятками фрейлин-телохранительниц, боясь, что вместо красивого букета тебе принесут яд из роз. Вот уж увольте…

— А как же роскошь? Удобства? Внимание? Неужели тебе всего этого не хотелось?

Брюнетка лишь фыркнула:

— Я иномирянка, у меня явно другие ценности. Я бы хотела тихой и спокойной жизни. Свой дом, хозяйство, дети… Но точно не все это… — она обвела рукой королевский сад. — Подобное развращает и разлагает личность. Поэтому мой ответ «нет». Я бы не хотела ничего такого.

После этих слов она улыбнулась и, изобразив вежливый книксен, исчезла в сгущающихся сумерках.

Велидор еще некоторое время просидел на земле, обдумывая ее слова, а затем молча поднялся, оправил свой костюм и поспешил на поиски затерявшегося Лиларда. Ему было необходимо многое рассказать лучшему другу.

Глава 20. Бонусная

Героизм — это добрая воля к абсолютной самопогибели.

Фридрих Вильгельм Ницше

Горгулий колотил каменным крылом в дверь зельевара уже несколько минут и начинал терять надежду. Неужели все живые существа в Академии уснули беспробудно и необъяснимым образом?

Полчаса назад Арсений в очередной раз почувствовал себя одиноко без уехавшего собутыльника Мурза и решил, что пора предаться валерьяночнуму запою. В компанию собирался позвать пятикурсников, вот только в мужском блоке его никто не ждал. Потормошив спящих курсантов за плечи, историк разочарованно решил попытать счастье с Арвенариусом. Которого впоследствии вообще не нашел в покоях.

Придя к выводу, что грусть и тоска в этот вечер как никогда суровы с ним, каменюка принял решение направиться к целителям и выпросить у тех медицинского спирта. Вот только у лекарей его тоже никто не ждал.

Медпункт встретил Горгулия мёртвой тишиной и отсутствием врачей на своих рабочих местах. Лекари обнаружились лежащими на полу в разных позах, словно что-то неожиданно вырубило их из сознания, заставив осесть на тех местах, где они и находились.

Испугавшись своей догадки, Арсений кинулся к Милонскому. Ректор нашелся в своей постели, мирно спящим, но также без шанса на скорое пробуждение.

Две с половиной тысячи лет жизни не прошли для историка даром, поняв, что имеет дело с каким-то распыленным в воздухе ядом, каменюка поспешил только к одному человеку, способному помочь в этой ситуации. К Глебу.

Но и зельевар на стуки в дверь отзываться не спешил.

— Неужели тебя тоже ядом скосило? — в сердцах пнул косяк Арсений, зарабатывая на свою скульптуру очередную россыпь трещин.

Зато такой финальный аккорд подействовал. Дверь распахнулась, являя заспанного Глеба. Его глаза были отчего-то красны, а не чесанные волосы растрепаны:

— Ты время видел? — зевая, полюбопытствовал зельевар. — Четыре утра!

— Черт с ним, с временем, — размахивал крыльями историк. — На Академию напали! Все спят!

— Я бы тоже поспал, — Глеб еще не до конца понимал, о чем идет речь, и вообще подумывал, что к Арсению приперлась очередная запойная белочка.

Злясь на недопонимание, каменюка пнул зельевара лапой в коленную чашечку, чем заставил брюнета окончательно проснуться.

— Подъем! Глеб, в академии что-то происходит! — почти орал историк. — Кто-то распылил в воздухе снотворное зелье. Не спим только мы с тобой. Я — потому что не дышу, ты — потому что невосприимчив к ядам.

Вот теперь вся серьезность ситуации наконец дошла и до мужчины. Сон как рукой сняло. Вопрос, зачем кому-то понадобилось травить всю Академию, даже не стоял. Кто-то невероятно удачно подгадал момент. Чересчур удачно.

— Ты уже был в медпункте? — потребовал ответа от Горгула побледневший зельевар.

Каменюка коротко кивнул:

— Там все тихо. Хотя, судя по всему, врачей приложило зельем сильнее всех. Они падали там, где стояли.

— Черт! — захотелось выругаться, но времени на это не было.

Схватив историка за край крыла, Глеб приготовился телепортироваться. Единственное, что он успел сделать перед перемещением, это схватить допуск в палату Трои, выписанный герцогом.

Короткая вспышка и двое преподавателей уже стояли посередине общей палаты магической лечебницы. Пациентов сейчас здесь не было. Зато уснувшие мертвым сном медсестры активно похрапывали прямо на полу.

Глеб принюхался к парящему в воздухе аромату и словно вердикт вынес:

— Флакон «спящей красавицы». Кто-то распылил не менее литра и разнес всю эту заразу по вентиляции Академии.

— Ну и когда пройдет эффект?

— Судя по концентрации, не раньше утра… — мужчина хотел добавить еще что-то, но со стороны отдельных закрытых палат послышался характерный треск ломающейся кладки.

Переглянувшись, зельевар и Горгулий кинулись на звук. Но интуитивно ожидающих обнаружить там отряд крепко сложенных наемников преподавателей постигло разочарование.

Таниса, Мира и Хлоя, фрейлины-первокурсницы, стояли сейчас перед закрытым входом в палату Трои. Ни одна из них не выглядела растерянной или напуганной, наоборот, каждая была полностью сосредоточенна. Эта милая, казавшаяся когда-то безобидной троица, объединив свои магические силы в одно, пробивала телекинетическим тараном стену, отделявшую их от физкультурницы.

— Да уж, Эридан, — пробормотал Глеб. — Доверь тебе безопасность. На двери чар не пожалел, а стены как были без защиты, так и остались.

Неудивительно, что креативный молодой мозг барышень додумался идти совсем напролом для достижения своей цели.

— Хм-хм, — показательно откашлялся зельевар, привлекая к себе внимание. — Дамочки, а вам помощь не требуется?

Все трое резко развернулись и, не сговариваясь, очередной удар, предназначенный для стены, выпустили в сторону брюнета. Подобного, признаться, магистр не ожидал. Сильнейшая ударная волна вжала его в противоположную стену, и, если бы не вовремя выставленный щит, могла бы и все кости раздробить.

— Вы кто такие, мать вашу? — прошипел мужчина, с удивлением вытирая струйку крови, пошедшую из носа. Такого уровня владения магией он явно не ожидал. Его, одного из сильнейших телекинетиков, едва не прикончили три малолетки.

— Привет, братик, — оскалилась во все тридцать два и сверкнула очками Таниса. — Вот и познакомились!

Следующий удар плела уже одна она. Подружки же, словно оценив ситуацию не в пользу зельевара, вновь переключились на стену.

— Братик? — испытывать шок от услышанного у Глеба не было времени, а вот отражать новый удар, который неожиданно оказался сильнее предыдущего, пришлось.

— Ага, — задорно улыбалась девица, поднимая силой мысли в воздух огромный кусок стены. — Или ты думал, такие таланты, как у нас с тобой, простым смертным раздаются?

— Не понимаю, о чем ты, — уклоняясь от несущейся в него кладки, огрызнулся магистр. Кем бы ни была эта Таниса, но прибить сестричку ему уже очень хотелось.

— Брось! Ты не мог не думать о своих родителях. Яды и телекинез. Неужели действительно так долго считал себя самородком? Целый век…

Казалось, этот разговор развлекает девушку так же, как и ее товарок. Потому что они от ее слов неожиданно заржали.

— Кстати, познакомься, — продолжала фрейлина. — Это тоже твои сестрички. Мира и Хлоя. У нас, правда, у всех разные мамы, но мы не жалуемся! Таланта папочки на всех хватило…

Словам девиц верить не хотелось. Неожиданно обнаруженная огромная семья радости тоже не принесла. Родственницы явно оказались не такими любящими, как хотелось бы.

— Ну и валите к папочке! — процедил мужчина. — Что ж вам дома с ним не сиделось?

На лицах троих застыло непонятное выражение, словно у обиженных детей, у которых изо рта конфетку достали.

— Не твое дело, — ответила за всех обычно молчаливая Хлоя. — Таниса, я думаю тебе надо помочь. Иначе ты еще час с ним трепаться будешь. А у нас нет времени.

Похоже, лже-фрейлин действительно достал это треп, потому что они вновь решили объединить усилия против зельевара и обрушить на него всю коллективную мощь своей магии. Только Глеб уже ожидал чего-то подобного. Пока Таниса разглагольствовала о его родственных связях, магистр сплетал вокруг шпионок магическую клетку. Любой из последующих ударов должен был отразиться от ребер этого куба и с лихвой ударить по самим заговорщицам.

— Кстати, а почему на вас не подействовало зелье? — как бы невзначай поинтересовался Глеб. — Антидотов от «спящей красавицы» ведь не существует.

— У нас есть свои методы, — не тратя времени на объяснения, выпалила Мира.

Сейчас девушки выстраивались в равнобедренный треугольник: Таниса впереди, а чуть позади, на равном от нее расстоянии, две другие сестрицы. Судя по всему, вместе они умудрялись генерировать не дюжую мощь, Глеб даже засомневался, сможет ли выдержать подобную силу сплетенная им тюрьма.

Обычно невидимые волны телекинеза, усиленные кубом, клубились, не выходя за пределы его стен, отражались сами от себя, резонировали между собой и начинали светиться мерным голубоватым светом.

— Что за черт? — выкрикнула очкастая, видя, как сила выходит из-под ее контроля.

Глеб же, с удовольствием наблюдающий за зрелищем, мог только наслаждаться и ждать, когда магия внутри клетки достигнет критической точки и рванет.

Пришибить сестричек он не боялся, по его расчетам удара должно было хватить ровно для того, чтобы оставить дамочек без сознания.

Но стенки куба все же не выдержали, переполненный магией сосуд рванул с оглушительным треском, расшвыривая все находящиеся предметы вокруг себя в разные стороны. Взрывной волной проломило стену в палате Трои, магистра отшвырнуло в противоположный угол медпунтка, а пустующие без пациентов койки смяло словно бумажные листы и разметало по всему помещению.

От неминуемой смерти заговорщиц спасли лишь выставленные ими щиты. По непонятной логике, именно их, которые находились внутри куба, зацепило меньше всего.

— О! — обрадованно воскликнула Таниса, доставая из пристегнутых к поясу ножен кинжал. — Привет, Троюшка! Знала бы ты, как меня достала твоя физкультура…

Осознав, что сейчас произойдет магистр попытался остановить ее занесенную для броска руку телекинезом, но сил не было.

Не было также и времени. Счет шел на секунды, а добежать и остановить кровожадно улыбающуюся девицу Глеб уже не успевал. Тем более и не собиралась Таниса лично заходить в палату к физкультурнице и убивать ее непосредственно руками — Эридановская защита не пропустила бы постороннюю. А курс прицельного метания оружия им еще на первых занятиях преподали.

Увесистый клинок вылетел из рук «сестрицы» и устремился прямиком к груди блондинки, а бессильный крик Глеба слился со звоном многочисленных каменных осколков, которые брызнули во все стороны после столкновения с летящим Арсением.

Горгулий, про которого все забыли, и который всё это время скрывался в нише стены и наблюдал за происходящим, понимая, что зельевар не успеет остановить лезвие ножа, предпринял единственное верное решение, которое мог воплотить в жизнь. Взлетел и столкнулся каменной грудью с клинком.

Тяжелая рукоять, усиленная телекинезом, проломила и без того потрескавшуюся статую, заставив почти двух с половиной тысячелетнего историка содрогнуться и расколоться на тысячи мелких черепков.

— Старый маразматик, — плевалась от оседающей пыли Хлоя, пиная отлетевшую голову. — Сдохнуть так глупо!

Очередной клинок заносила уже Мира. Девочки явно не собирались уходить из медпункта ни с чем.

Собрав последние силы, Глеб понял, что иного выхода у него не осталось.

Быстрая телепортация до кровати Трои произошла мгновенно, но остановить летящий кинжал магистр уже не успевал. Скорее всего, нож все же успеет зацепить одного из них. Силы оставались лишь на еще одно перемещение. Обхватив руками тело подруги, он прошептал заклинание перемещения во Внешний мир.

Эпилог

Нет зверя свирепее, чем человек,

если к страстям его присоединяется власть.

Плутарх

Темная ночь медленно сдавала свои позиции, уступая место новому рассвету. Столица Керении, только начавшая засыпать после бурного празднества во дворце, затихала и готовилась к новому дню. По улицам еще скользили одинокие кареты, отвозя припозднившихся гостей по домам, а кое-где уже начинали просыпаться обычные жители, которым скоро нужно было приступать к работе.

Только бары, таверны и постоялые дворы, жизнь которых в ночное время никогда не останавливалась, продолжали завлекать к себе посетителей яркими вывесками.

Именно в этот предрассветный час к одному из таких заведений принесло одинокого всадника на неприметной пегой лошади. Перекинув поводья одному из служек бара, гость уверенным шагом направился внутрь. Его лицо и фигуру полностью скрывал темный плащ, а руки в перчатках, которые положили перед хозяином заведения здоровенный куль с золотом, даже не давали предположить, мужчина это или женщина.

— Второй этаж, — шепнул толстый бармен. — Номер десять. Ваш друг уже ждет вас.

Не утруждаясь на кивок, незнакомец прямиком направился в указанном направлении. Торопливо взлетев по лестнице, позвякивая шпорами, он рывком толкнул деревянную дверь вышеназванного номера.

Внутри царил напряженный полумрак, силуэты мебели казались плохо различимыми, но ровно до того момента, пока всадник не закрыл за собой вход. Стоило защелкам сработать, а замкам захлопнуться, как яркий свет озарил всю комнату.

Казалось бы, в этой средненькой на вид таверне не может быть подобных апартаментов. Но глаза не лгали. Роскошная кровать под золотым балдахином, огромные мягкие кресла, кофейный столик, покрытый сусальным золотом, все эти предметы интерьера ужасно диссонировали с обшарпанными стенами помещения.

— А ты так же, как и прежде, путешествуешь со своей мебелью? — скидывая с себя капюшон и являя миру свою женскую натуру, спросила гостья.

— Предпочитаю спать на проверенных кроватях, — в тон ей ответил мужчина, сидящий в одном из кресел. — А таких в Керении не так много…

Брюнет с интересом изучал свою гостью, которая, вопреки многим привычкам, сменила любимые платья на мужской костюм для верховой езды.

Утонченная красавица изобразила обиженный вид, показательно надув губы, и с некоторым ехидством переспросила:

— За свою кровать до этого момента я была уверена, а в каких еще ты успел побывать?! — она лениво подернула плечиком и направилась ко второму креслу. Удобно расположившись в нем, она подняла глаза на собеседника и потребовала ответа, — Ну же. Ответь мне. И я даже не стану закатывать сцену ревности.

Визави умиротворённо прикрыл глаза, всем видом показывая любовнице, что никаких подобных сцен он не опасается:

— Я пришлю тебе список всех кроватей, в которых побывал. Только умоляю, не стоит после этого устраивать массовое убийство. Или заметай следы получше, а то ошибки прошлого раза мы до сих пор расхлебываем.

Дама скривилась. Именно из-за этой самой ошибки она сюда и приехала.

— Тебе налить выпить? — подманивая телекинезом пустой бокал, предложил брюнет. — Вина? Или как всегда?

Всадница скривилась. Она терпеть не могла и вино, и всех остальных представителей благородных напитков, хотя по роду деятельности употреблять ей приходилось часто и с улыбкой на устах.

— Синильной кислоты, будь добр, — получив заветный бокал с бесцветной жидкостью, она с удовольствием вдохнула ее характерный запах и отпила несколько глотков. — Божественно.

— Я и не сомневался, — усмехнулся мужчина. — Всегда держу пару бутылочек на случай твоего визита. К слову, зачем ты пришла? Довольно опрометчиво с твоей стороны, особенно сейчас.

Отвечать дама не спешила. Она неторопливо допила бокал, закусывая крупными виноградинами, и лишь после этого соизволила объясниться:

— Герцог Эридан прибыл в Керению, оставив Академию без охраны. Я не могла не воспользоваться подобным шансом.

Мужчина насторожился, мгновенно перетекая из расслабленной позы в напряженную, пересев на край кресла.

— Зачем?! Раскрыть сейчас трех лазутчиков равносильно провалу.

Вместо ответа всадница протянула собеседнику пустой бокал с молчаливой просьбой наполнить тот до краев ядом.

— Я все продумала. Троя умрет, и никто не сможет даже состыковать наших девочек с ее смертью. Поверь, оставлять эту блондинку в живых огромная ошибка. Ведь она может тебя опознать, если очнется.

— Не сможет, — он покрутил перед женщиной рукой с мерцающим радужным перстнем. — Артефакт в тот момент уже работал.

— Ты и сам еще не знаешь до конца, работал он или нет! То, что тебя не убило ее даром, еще не означает, что она не знает кто ты, — осушая половину кубка, огрызнулась дамочка. — Кроме того, есть еще одна причина.

— Неужели, Глеб?! — хозяин комнаты вновь расслабился. — Может, уже оставишь сынишку в покое? Неужели у тебя абсолютно отсутствует материнский инстинкт?

— Как раз наоборот. Инстинкт у меня есть, и именно поэтому Глеба необходимо устранить. Когда Троя умрет, все улики укажут на него. Я позаботилась об этом.

Мужчина расхохотался.

— Что ж, видимо, премию "родители столетия" нам точно не вручат! А ведь я тебе говорил избавиться от ребенка.

— И я избавилась, — стукнула кулаком по столу женщина. — Кто мог подумать, что повитуха будет настолько сердобольной и просто выкинет младенца у дороги. Мальчик же умудрился не только выжить, но и унаследовать дар и от тебя, и от меня. Теперь он угроза, от которой необходимо избавиться!

Концовку фразы чудо-мамаша почти выкрикивала, потеряв самообладание.

— Тише, — встав с кресла и подойдя к женщине, успокоил визави. — Мы со всем разберемся… иди лучше ко мне, — он поднял ее руками с кресла, крепко обнимая и целуя. — У нас есть другой сын, и мы все сделаем для его счастливого будущего. А сейчас, — хозяин комнаты потащил любовницу на кровать, — давай займемся чем-нибудь более приятным…

Через несколько часов неузнанный, укутанный в плащ всадник, покинул таверну, ускакав на пегой кобыле. Еще через некоторое время съехал и таинственный постоялец, забирая с собой огромные ящики с неизвестным содержимым, а ровно по прошествии десяти минут, как стих топот копыт его лошадей, постоялый двор охватил немыслимый пожар.

В адском, явно магическом пламени сгорали все следы присутствия этой парочки, случайные свидетели, а где-то под прилавком плавилось золото в тяжелом кульке…

Конец 2 книги

Оглавление

Молка Лазарева Фрейлина — 2. Фрейлина немедленного реагирования

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20. Бонусная

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg