«Другое оружие»

Другое оружие (fb2) - Другое оружие (Star Wars (fan-fiction)) 2592K скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ариша

Часть 1

— Всё это грустно.

Рыцарь надел капюшон и сел в корабль.

Падме смотрела на свои руки, пытаясь осмыслить услышанное. К горлу подбирался колючий комок, а слёзы – к глазам.

Это неправда.

Этого не может быть.

Это не Энакин.

Это не он.

Оби-Ван ошибается.

Но пустые слова мгновенно разбивались о жестокую правду: Республики больше нет, Ордена Джедаев тоже, а Энакин присягнул на верность Палпатину.

Нет, нет, нет. Энакин – не ситх!

Горячие слёзы потекли по щекам.

Так нельзя.

Нужно поговорить с ним. Услышать от него, что всё это ложь!

Она резко встала с дивана. Слишком резко: голова закружилась, и в глазах потемнело. Падме села обратно. Вдох-выдох.

Нужно успокоиться.

Малыш сильно ударил в бок, и она обняла живот.

«Всё хорошо, всё хорошо. Нам нужно найти папу, и всё наладится», — убеждала она больше себя, чем ребёнка внутри.

Тяжело дыша, Падме легла – сильные волнения последних дней плохо влияли на ее самочувствие. Нужно немного передохнуть и подумать.

Несмотря на слабость, мысль о полёте на Мустафар не покидала её, но каждый раз, когда она собиралась вставать, малыш начинал недовольно двигаться, а голова кружилась все сильнее, заставляя её возвращаться в горизонтальное положение.

Странно. Вся беременность протекала гладко и без проблем – дроид утверждал, что у неё идеальное здоровье и малыш в полном порядке. Возможно, из-за стрессов в последние дни ситуация ухудшилась.

— Трипио, активируй меддроида, — приказала она в комлинк.

— Да, госпожа. Сейчас, госпожа.

Голова закружилась ещё сильнее, стало жарко. Падме расстегнула верхнее платье: руки тряслись, и сознание стало путаться.

«Всё будет хорошо, малыш, всё будет хорошо».

Она закрыла глаза: мир проваливался в другое измерение, и перед глазами начали мелькать картинки.

…

Красное с чёрным окутывало, затмевая свет.

— Я увидел твой корабль. Как ты здесь оказалась?

— Я тревожилась за тебя. Оби-Ван рассказал страшные вещи…

Светлый трап корабля и знакомый силуэт…

— Лгунья! Ты заодно с ним. Ты взяла его, чтобы он убил меня!..

Рука, затянутая в чёрную перчатку…

— Ты восстановил её против меня!

— Это сделал ты сам!

— Ты её у меня не отнимешь!

Ослепительный голубой свет затмил красный…

…

Тьма поглотила свет. На операционном столе лежал искалеченный мужчина. Четыре дроида вживляли новые конечности, резали широкую грудь, вставляя искусственные легкие…

…

Детский крик сотряс мир, и свет снова завладел им.

— Это мальчик.

— Люк…

— Девочка.

— Лея…

…

— Мы должны их разделить.

— Я возьму девочку. Мы с женой давно хотели удочерить маленькую девочку.

— Мальчика необходимо отправить на Татуин к родным…

…

Маленькая белая фигура на фоне чёрного гиганта…

— Дарт Вейдер! Только у вас хватило наглости напасть на дипломатический корабль! Имперский сенат это так просто не оставит!

— Хватит врать, принцесса Лея! Это корабль мятежников. Ваш иммунитет утратил силу! Где украденные чертежи?

…

И снова голубой луч разрезал серый свет.

— Как умер мой отец?

— Молодой джедай по имени Дарт Вейдер, мой ученик, пал на Тёмную сторону и присоединился к Императору. Он предал и убил твоего отца…

…

— Она приходит в себя.

— О! Великий создатель! С ней всё будет в порядке?

— Да, обморок при беременности случается.

— Госпожа Падме, вы меня слышите?

— Да, — она открыла глаза: перед ней, склонившись, стоял дроид, держа в руках вату с едким запахом. — Убери это.

— Да, госпожа.

Падме проморгалась, пытаясь оглядеться: она лежала на диване, и около неё что-то бормотал Трипио.

РНА8 сканировал её «глазом».

— Что это было? — тяжело дыша, прошептала она.

— Вы перенервничали, госпожа Падме, понизилось давление, и вы упали в обморок, — заботливо пояснил дроид. — На вашем сроке так бывает. Вам нужно больше отдыхать и отгородиться от нервных напряжений.

— Да, спасибо, РНА8.

Она все еще не могла прийти в себя. Это было видение? Или просто обморочный бред?

— Госпожа, вас что-то беспокоит?

— РНА8, а при обмороках разве бывают видения?

— Нет, госпожа Падме. Вы что-то видели?

— Да, какие-то картинки, но в основном голоса.

— Голоса? — озабоченно переспросил меддроид. — Может проведём полное обследование?

— Подготовь всё, — неуверенно попросила Амидала. — Оборудование нужно принести сюда. Я не хочу двигаться. Трипио, помоги.

— Хорошо, госпожа Падме.

Дроиды засеменили на выход – она проводила их взглядом до двери, и снова принялась рассматривать узорный потолок, гладя руками живот.

А если это действительно видение? У Энакина бывали видения во сне, может, и ребёнок унаследует этот дар? Но как она могла увидеть будущее? Возможно ли, что это малыш показал ей? Но в видении их было двое. Двое… Падме хотела оставить пол ребёнка сюрпризом, и поэтому подготовила сразу два имени: Люк и Лея.

Бред какой-то.

А что, если это действительно будущее?

Энакин станет монстром, их детей будут воспитывать другие люди, а сына Оби-Ван настроит против отца. Как такое может быть? Она же этого не допустит! Конечно, только если видения Энакина неверны, и она не умрёт во время родов.

«Лгунья!» — эхом вспомнился пропитанный ненавистью голос любимого. Она привезла Оби-Вана к нему. Красная планета… Мустафар.

Послышался звук механизмов Трипио – дроид вернулся на веранду, неся аппаратуру.

— Как вы себя чувствуете, госпожа? — обеспокоенно спросил он.

— Уже лучше, — Падме мягко улыбнулась дроиду. — Трипио, ты что-нибудь знаешь про планету Мустафар?

— О, к сожалению, нет, госпожа, но могу узнать.

— Узнай, пожалуйста, прямо сейчас.

— Как скажете, госпожа.

РНА8 ввел большой сканер, остановил его напротив дивана и нажал на кнопку активации, затем обошёл диван и активировал устройство, которое принёс Трипио.

— Лягте прямо, госпожа, расслабьтесь, вы ничего не почувствуете, — РНА8 вернулся к сканеру. — Были ли ещё на что-нибудь жалобы?

— Нет, всё было в порядке. Сегодня – первый раз.

Синее поле сканера медленно мерцало перед глазами, не доставляя никакого дискомфорта.

— РНА8, — Падме задумалась на секунду. — Сколько у меня детей?

— Двое, — абсолютно ровным голосом ответил дроид, не подозревая о значимости своих слов. — У вас двойня.

— А пол?

— Мальчик и девочка.

Падме глубоко вздохнула, закрыв глаза. Двойня. Люк и Лея. Неописуемое чувство радости захлестнуло её – у них будет двойня!

— Госпожа Падме, чрезмерное возбуждение вредно для вас.

— РНА8, я уже хорошо себя чувствую.

— Вы и малыши в полном порядке, нет никаких отклонений. Ваши видения во время обморока могли быть остаточной работой мозга, как сон.

— Возможно, — согласилась Падме. — Сколько ещё до родов?

— 7–9 стандартных суток. Вам стоит приготовиться: избегать стрессов, любой физической нагрузки, акклиматизаций, и больше отдыхать.

— Спасибо, РНА8. Постараюсь, — солгала будущая мама. Нужно было ещё многое обдумать.

Трипио с декой стоял у стенки в ожидании, когда РНА8 закончит свою работу.

— Ты нашёл информацию? — с нетерпением спросила Амидала.

— Да, госпожа, — Трипио подошёл к дивану и протянул ей деку. — Система Мустафар находится на внешнем кольце…

Падме уже не слушала секретаря, смотря на красное изображение планеты. Если верить видению, полетев туда, она привезёт Оби-Вана, который попытается убить Энакина, но в итоге только его покалечит. Воспоминание о человеке на операционном столе, резкой болью отдалось в груди.

Нет, она этого не допустит.

В видении Оби-Ван был рядом при родах, а Энакин боялся, что он заберёт её.

С её помощью Оби-Ван не доберется до Мустафара, — твёрдо решила она.

— Спасибо, Трипио, — перебила Падме дроида. — Через час пригласи капитана Тайфо и Дормэ в мою комнату.

— Хорошо, госпожа.

* * *

Кудрявые волосы были выпрямлены и убраны в простую высокую шишку, тональный крем сравнял цвет лица на два тона темней естественного, румяна увеличили скулы и немного изменили линию подбородка. Корректирующий карандаш визуально уменьшил пухлые губы.

Раздался звонок в комнату.

— Госпожа, — в комнату вошёл темнокожий капитан и служанка в таком же сине-фиолетовом платье, с причёской, как у Падме.

Сенатор приветственно кивнула головой и открыла каменную резную шкатулку.

— Сенатор Амидала отправляется в систему Тайвел по личному вопросу, — закрыла шкатулку. — Капитан, подготовьте корабль. Дормэ, соберите вещи для неформальной обстановки.

— Хорошо госпожа, — отозвался капитан Тайфо, выразительно смотря на шкатулку. Падме вновь открыла её.

— Что происходит, сенатор? — спросил он, зная, что сейчас в помещении не работают ни одни записывающие или подслушивающие устройства.

Всё это было странно – даже в период войны сенаторские покои никто не прослушивал, — по крайне мере, никого не нашли, — но Амидала держала шкатулку на всякий случай и использовала её только в случае крайней необходимости во время войны, на других планетах и во временных покоях.

— Это личное, вы должны улететь на Тайвел, — она закрыла шкатулку. — Сообщите мадам Равелени о моём приезде. Мы отправляемся через час.

— Да, госпожа.

Падме открыла шкатулку и встала, приглашая на своё место Дормэ. Девушка села за туалетный столик и закрыла шкатулку.

* * *

— Вы с ума сошли! — возмутилась большая крайтеранка, — он же страшный!

Арконец растерянно развёл всеми четырьмя руками.

— Зато летает отменно, и цена приятная!

— Нет, он мне не нравится! У вас есть что-нибудь приличнее? — крайтеранка в вульгарном красном платье пренебрежительно посмотрела на продавца.

— Ну, мадам, за такую сумму могу предложить яхту мон-каламари, — ожидая критики, предложил арконец.

— Мон-каламари? Они иногда делают симпатичные вещи, — заявила покупательница. — Показывайте.

По личному мнению арконца, яхта была так себе, но капризная дамочка влюбилась в неё с первого взгляда и, к счастью продавца, купила её по указанной цене, без торга и наличкой.

* * *

Только вылетев за пределы Корусанта, Падме позволила себе расслабиться и переодеться – шея затекла от ношения тяжёлого парика, а поясница болела от накладной груди.

Ей срочно нужен отдых. Но ещё много вопросов.

Смыв грим, Падме подошла к пульту голопередачи и наизусть ввела частоту: раздался звук до боли знакомого астродроида, а затем появилась маленькая фигурка мужа.

— Падме, что случилось? — забеспокоился он.

— С тобой всё в порядке? — стараясь не плакать, спросила она. Энакин был укутан в свою мантию, на вид с ним всё было нормально.

— Я в порядке. Как ты? Что случилось? — чуть с нажимом переспросил Скайуокер.

— Со мной тоже всё в порядке. Но… Энакин, я боюсь! — Падме не смогла удержать слёзы, которые градом скатывались по щекам. Она так рада была видеть его невредимым, и так боялась сделать что-то не так. Падме глубоко вздохнула, беря себя в руки и стараясь не закатить супругу истерику. — На Корусанте творится что-то непонятное! Многих сенаторов арестовали, а джедаи объявлены в розыск. Я не понимаю, что происходит.

— Всё наладится, родная моя, — спокойно сказал Энакин и протянул руку, как будто хотел дотронуться до нее сквозь пространство и успокоить. — Нас это не коснётся, я обещаю. Где ты сейчас?

Энакин выглядел так же, как и в видении, так же был одет в мантию, так же терпелив и заботлив, только ей казалось, что в любой момент в любящих глазах может вспыхнуть та страшная ярость.

— Я покинула столицу. Не хочу, чтобы кто-то, кроме тебя, знал о моём местонахождении. — несмотря на внутренний страх, уверенность мужа действительно успокаивала, давая возможность думать и говорить относительно спокойно. — Я отправлю свои координаты R2. Ты скоро освободишься? Меддроид сказал, что до родов осталось шесть галактических суток! Я хочу, чтобы ты был рядом!

— Не нужно было рисковать и улетать с Корусанта. Я закончил миссию, и вылечу, как только получу координаты. Надеюсь успеть.

— Уже высылаю, — Падме казалась, что она успокоилась, но в ушах эхом отозывались яростные обвинения, и слёзы снова хлынули из глаз. — Будь осторожен, я очень за тебя переживаю.

— Со мной всё будет хорошо, — Энакин мягко улыбнулся. — Я прилечу, как смогу, а тебе беспокоиться вредно.

— Я люблю тебя.

— И я тебя, родная моя.

Фигура исчезла, и вместе с ней исчезли и спокойствие с уверенностью.

Падме откинулась на спинку кресла. В муже что-то изменилось, что-то неуловимое, но ей явно заметное. Тень жёсткости и холодности, тень того чудовища в чёрном костюме, который угрожал дочери в видении.

Это он убил юнлингов. Это он уничтожил Храм джедаев. Это он уничтожит всё, за что они сражались.

Но ради неё Энакин сдерживал и прятал это чудовище внутри себя, ради неё её любимый джедай мог задавить свою холодную Тень, ради неё и их детей. Или она хотела сейчас в это верить? Но все же, мысль, что супруг любит её и пойдёт на многое ради неё, успокаивала.

Собравшись с силами, Падме отправила координаты R2, затем встала с кресла и ещё раз осмотрела небольшую яхту, проверяя все отсеки, даже технические. Вернувшись в рубку, отправила ещё одно сообщение, затем ввела в бортовой компьютер координаты, готовясь к гиперпрыжку.

«Убереги нас, Великая Сила».

* * *

— Ваше имя?

— Падме Наберри.

— Какой у вас месяц?

— Девятый, мой меддроид сказал, что роды могут начаться в течение четырех дней, — женщина смущённо опустила глаза. — Я надеялась успеть до родов на Корусант, но муж сказал не рисковать.

— Очень разумно, — твилека привычно-ободряюще улыбнулась. — На сколько вы остановитесь?

— Не могу точно сказать, — женщина беспокойно теребила серебряный кулон. — После родов, может быть на неделю. Всё будет зависеть от мужа.

— А когда вы ожидаете супруга? — вежливо поинтересовалась администратор. Годами накопленный опыт говорил ей, что особа напротив не просто красивая картинка при богатом муженьке, которая подчиняется любому слову, а скорее какая-то важная особа, скрывающая свою беременность. Частое явление для частной клиники такого уровня.

— В ближайшие дни. Он уже в пути, и я надеюсь, успеет к рождению малышей.

— Первые?

— Да… Мы очень волнуемся.

— Я уверена, что все ваши страхи и волнения напрасны, — администратор вышла из-за стойки. — Пойдемте, я покажу ваши апартаменты. Вещи уже на месте. Через час ваш личный врач осмотрит вас.

* * *

После перелёта, устройства и обследования, Падме совсем выбилась из сил и вернулась в апартаменты. Глаза уже закрывались, но она всё же проверила комлинк – сообщений от Энакина не было. Она убедила себя, что с ним всё в порядке, что он ещё в гиперпространственном прыжке, затем отправила пару сообщений и легла на кровать.

Сейчас всё происходящее на Корусанте показалось страшным сном… Голозаписи убитых юнлингов и объявление Палпатином Империи, всё это стало таким нереальным, таким призрачным. Однако видение во время обморока было реальным, как никогда.

«…Имперский сенат… Это мятежный корабль…». Война не окончена. Против любой сильной диктатуры выступят несогласные, как Мон, Бейл, как она и… её дочь.

А Энакин будет уничтожать мятежи любой ценой для сохранения мира.

…

— Люди не всегда сходятся во мнениях.

— Значит, нужно их заставить.

— Но кто же сможет их заставить? Ты?

— Куда уж мне. Кто-то мудрый.

— Ну, это же сильно смахивает на диктатуру.

— Ну и что, зато эффективно.

…

Тогда она искренне считала, что он провоцирует её, но она ошибалась: ещё до начала войны Энакин верил, что диктатура – единственный способ установить мир. Но он ошибается, и мира насильно не будет. Словами его не переубедить.

Эффективность и рациональность – война научила в полной мере оценивать эти понятия и принимать в действии.

Красное с чёрным… Разговор на Мустафаре, который уже не состоится. Но изменило ли это хоть что-нибудь? Оби-Вана здесь нет. Или он где-то в засаде ждёт Энакина?

«Падме, не впадай в истерику!» — жёстко приказала она себе. Даже если он здесь, она этого не узнает до прибытия Энакина, и на Первеле хотя бы нет огненных рек. Это успокаивает.

Она перевернулась на другой бок, поправляя подушку под животом – кто-то из малышей легонько толкнул ее в бок.

«Люк, Лея, всё будет хорошо. Я надеюсь, что с нашим папой ничего не случится, а ваша мама не натворит глупостей».

Как будто в ответ, с обеих сторон живота раздались несильные толчки.

«Только я до сих пор не научилась понимать вас. Надеюсь, у нас будет на это время, когда вы родитесь».

Усталость все же взяла своё, и она уснула.

* * *

Ворочавшиеся в животе малыши разбудили её посреди ночи: Падме привычно погладила живот, сонно пробормотав что-то успокаивающее детям, и потянулась к деке, проверяя систему безопасности, к которой подключилась по прибытии.

По холлу шёл высокий мужчина, укутанный в чёрную мантию. При виде силуэта внутри всё сжалось от страха – в нём было что-то холодное, жестокое и угрожающее. Она увеличила картинку, и заставила себя расслабиться при виде лица посетителя. Энакин.

Великая Сила, что с ним происходит? Что с ней происходит? Раньше она с надеждой рассматривала людей в мантии, надеясь, что это он, а сейчас одного только изображения хватило, чтоб вжаться в постель и найти бластер среди подушек. Бластер. В правой руке. Если расслабиться у нее получилось с первого раза, то выпустить серебристый металл из руки оказалось намного сложнее.

Она ещё раз глубоко вздохнула, убеждая себя, что Энакин не причинит ей вреда – но протянутая рука в чёрной перчатке, как будто сжимающая горло, всплыла в памяти, и ее рука только сильней сжала оружие. Падме ещё раз вздохнула. Бластер против ситха или джедая не поможет – для каждого сражения нужно своё оружие, а в битве с любимым человеком, которого ты не хочешь убивать, он и вовсе не помощник.

Она всё же убрала «Бенаукер» и перевела взгляд на изображение. Пару секунд назад сонная твилека уже вполне бодро строила глазки посетителю: Энакин снял капюшон и что-то ей говорил.

Внутри резко кольнуло от наблюдения, как администратор всеми силами старается задержать посетителя под достойным предлогом, явно флиртуя. Падме зажмурилась и тряхнула головой.

Да что с ней происходит? Гормоны? Минуту назад сжимала бластер от страха, а сейчас уже ревнует к какой-то девице…

Взяв себя в руки, Падме вылезла из кровати и зашла в ванну к зеркалу. Причесала растрёпанные волосы, поправила ночную сорочку. Вдох-выдох. Первое – ни слова про Оби-Вана, второе – ни слова про помощь, они в ней не нуждаются, и третье – никаких побегов.

Дверь в апартаменты тихо открылась, хотя она точно знала, что закрывала ее изнутри, и бесшумно вошёл супруг. Она кинулась через всю комнату к нему – Энакин привычно подхватил её и крепко обнял. Падме тяжело дышала, а слёзы сами текли из глаз.

Она хотела успокоиться, но никак не могла: в объятиях Скайуокера было тепло и надёжно – он словно отгородил её от всего враждебного мира, и Падме могла расслабиться, отпуская эмоции.

— Ну что ты, родная, всё же в порядке, я здесь, ты в безопасности…

Сначала она хотела рассказать об объявлении Империи, о приезде Оби-Вана, о кошмарном видении, обо всех своих страхах… но боялась, что не удержит всех противоположных чувств, наговорит всяких глупостей и разрыдается, тем самым покажется истеричкой, а ещё хуже – вызовет ярость в любимых синих глазах. Страх защемил в груди, заставляя собраться, но она только сильней прижалась к нему.

— Извини, ты, наверное, устал и голоден? — спросила Падме, когда смогла успокоить слёзы. Самый лучший способ успокоиться – сменить тему и поставить цель… — Хочешь, можем еду заказать? У них очень вкусные лгерны.

— Закажем, — Энакин немного отодвинулся, взял обеими руками её лицо и посмотрел прямо в глаза. — Но после того, как ты мне объяснишь, чего ты так боишься, и почему вся дрожишь.

Падме смотрела в заботливые и обеспокоенные глаза и не знала, что сказать. Вместо слов она потянулась за поцелуем, а затем ещё сильнее прижалась к нему.

— После того как ты улетел с Корусанта, я не могу избавиться от чувства опасности. Я не знаю, возможно, это из-за беременности я стала такой беспокойной, — она всё же нашла в себе силы посмотреть ему в глаза, — и там сейчас такое творится: аресты, объявления в измене…

— Нас это не коснётся.

— Но я не знала, Энакин. До родов осталась пара дней. Если ты будешь рядом, мне будет спокойней. Я не хочу подвергать детей лишней опасности.

— Детей?

— У нас двойня.

Падме видела, как внутри него что-то переключилось. Корусант, Империя, джедаи… всё это больше не интересовало его. Энакин закрыл глаза, так же, как и в коридоре сената, когда она сказала ему о беременности, но сейчас она уже не боялась – он был рад новости.

— Двойня, — Энакин улыбнулся и крепко поцеловал её. — А так разве бывает?

Падме улыбнулась глупому вопросу.

— Бывает.

Холодная тень исчезла в нём. В объятьях было спокойно и безопасно. В их семье снова мир и понимание. Надолго ли? Этого Падме не знала.

* * *

Следующие три дня в клинике на Первеле прошли, как в сказке: Вселенная словно остановилась со своим бесконечным бегом, властью, войнами, интригами и режимами. Всё это было далеко от них. Они были только вдвоем, гуляли по парку и по берегу карьера.

Падме старалась избегать тем переворота и смуты, правления Палпатина и предательства джедаев, а Энакин рассказывал всё, что хотел, но не успел рассказать во время войны: о его миссиях, о планетах, о технике и кораблях. Она поражалась его памяти, как он всё это помнит: системы, планеты, правители, технологии, корабли, их особенности. Огромное количество информации и политической, и экономической, и технической. Всё без разбора. Да его памяти дроид позавидует.

Её беспокоило только одно: возвращение на Корусант. Супруг категорично отказался даже слышать о переезде на Набу, а уж бросить Галактику со всеми её разборками…

С одной стороны, он был прав в этом решении. Ни он, ни она не смогут жить спокойно, когда другие страдают, а они могли бы помочь – лучше держать руку на пульсе, чем разбираться с последствиями.

— После рождения детей через какое время мы сможем вернуться на Корусант? — спросил Энакин вечером, во время прогулке.

— Мне на реабилитацию нужно будет пару дней, а детям… Даже не знаю, может, неделя. Я спрошу у доктора Шорита, — она внимательно посмотрела на мужа. — Палпатин требует тебя в столицу?

— Ему сейчас необходима моя помощь.

— Ты нас оставишь? — испугалась Падме, инстинктивно сжимая его руку.

— Нет, конечно, — Энакин ободряюще улыбнулся и погладил её живот. — Не беспокойся, Император знает о твоём положении, и мы вернёмся в столицу, когда это будет безопасно для тебя и детей.

— Ты считаешь, что на Корусанте будет безопасно для нас?

— Ты о чём?

— По голосети показывают беспорядки на всех уровнях столицы. Зачистки, покушения, убийства. В Сенате тоже кавардак.

— Не беспокойся, я сумею обеспечить вам безопасность. Я там нужен именно для этого, — Энакин уже начинал терять терпение. Он не привык видеть Падме трусихой – она всегда смело смотрела в глаза опасности. Но он также понимал, что это временно – после рождения детей она станет спокойней. По крайней мере, он на это надеялся.

— Твоя активная помощь в установке Нового Порядка сосредоточит внимание оппозиции против тебя. А двух младенцев скрывать намного сложней, чем живот.

— Мы больше не будем прятаться и скрываться. Мы женаты, это законный брак, как и у миллиардов разумных существ. У нас будут законные дети. Не будет больше никакой лжи и пряток.

— Энакин, многие считают, что ты непобедим, поэтому наши враги будут охотиться на детей!

— Этого не будет! Твоё беспокойство излишне. К тому же я чувствую, когда ты в опасности. Всё будет в порядке.

— Но ты не сможешь быть всегда на Корусанте. А когда тебя не будет – лучший момент напасть на меня и на детей.

— Падме, я не смогу быть вечно рядом. Я нужен Империи! После этой проклятой войны целые миры лежат в руинах. Республика утратила много своих территорий. Это нужно будет всё восстанавливать. Конечно, я буду улетать! И ещё вопрос с джедаями. На Корусанте тебе и детям ничего не грозит. Я позабочусь об этом. Обещаю.

Падме глубоко вздохнула. Он прав, он не будет всегда рядом, чтобы держать за ручку, как сейчас. А как хотелось бы. И спокойней самой, и спокойней, что он не натворит ничего страшного. И джедаи. Она, конечно, не верила в предательство и измену. Но это потом.

Им нужен компромисс:

— Год!

— Что «год»?

— Год ты будешь с нами на Корусанте, без миссий в других системах, — Падме положила палец ему на губы, видя его реакцию на предложение. Похоже, она слишком преувеличила его мягкость и уступчивость в отношении семьи. Рискованный шаг. — Этого времени будет достаточно, чтобы навести порядок на Корусанте и в новой системе правления. В течение года будут разрешены самые острые разногласия, и в столице станет спокойней и безопасней. Да и для детей это большой срок.

Энакин развернулся к закату. Предложение разумно и рационально: у него действительно очень много дел в столице. Император уже обозначил круг его обязанностей, но ситуация всегда меняется, и он может понадобиться в другом конце Галактики, а полагаться на других он не привык.

— Ты же понимаешь, что это не только от меня зависит? И не от моего желания? Мне нужно переговорить с мастером.

Император уже мастер. Ситх. Падме прикусила язык – у неё есть, что сказать об этом человеке, но не сейчас. На этой войне нужно другое оружие, тем более, когда чётко обозначился противник. Она подошла к мужу и погладила его по плечу.

— Я знаю, любимый, и понимаю, что может вспыхнуть конфликт, где необходимо будет твоё присутствие. Но, возможно, мы сможем убедить Императора, что ты нужен в столице хотя бы полгода? А то тебя опять отправят на дальние рубежи почти на год, а мне, как в войну, по ночам плакать.

— Война закончилась, — Энакин посмотрел ей прямо в глаза. Уверенность с примесью страха, что это время опять вернётся, отражались в них. — То время не повторится. В Империи не будет конфликтов, которые будут задерживать меня так долго. А тебе не придётся больше плакать по ночам. Я сам поговорю с Императором.

Падме благодарно улыбнулась, взяла его за руку и повела вниз по тропинке к берегу. Такая слепая вера в Империю её пугала, особенно в исполнении Скайуокера. Она прекрасно понимала, что новый режим приведёт только к тирании, конфликты только увеличатся, и причин для слёз станет больше… А самое страшное, что её любимый является ярым сторонником этой самой тирании, и как это изменить, она ещё не знала. Но ситуация прояснялась. Кос Палпатин. Дарт Сидиус. Человек, который разрушил Республику, уничтожил джедаев и хочет забрать у неё мужа. Мастер интриг, политики, клинка и Силы – если верить Бейлу, даже Йода проиграл ему в поединке. Но Энакин, возможно, уже сильнее Йоды, к тому же, возраст нельзя не брать в расчёт. Так что арену Силы оставим мужу, а ей остаётся зал сената и омут интриг.

Они подошли к воде в молчании, каждый погружённый в свои мысли. Энакин сразу же опустил руки в воду – татуинца всегда радовала природная вода, а Падме присела на большой камень, любуясь закатом. Она прикрыла глаза, наслаждаясь теплом солнечных лучей.

Внезапно кто-то из малышей больно пнул, затем ещё, сильная боль свела живот…

— Энакин…

* * *

Проснулась Падме в светлой комнате в кровати – во всём теле чувствовалась сильная слабость. Она повернула голову.

— Привет.

Рядом с её кроватью стояла двойная колыбель с младенцами, и Энакин нависал над ними:

— Как ты себя чувствуешь?

— Я, кажется, жива, но сильно устала, — мягко улыбнулась она, но Скайуокер шутки не оценил.

— Я не знаю, что со мной было бы, если бы с тобой или с ними что-то случилось, — он помотал головой. — Даже думать не хочу.

— Ничего хорошего, — несмотря на хмурость мужа, у неё было хорошее настроение. Она родила двух здоровых малышей, без отклонений и осложнений, и осталась жива: видение Энакина не сбылось. — И не думай. Лучше поцелуй меня, я встать не могу.

* * *

Падме хотела отсрочить возвращение в столицу насколько это было возможно, но ровно через неделю доктор сказал, что космический перелёт полностью безопасен для новорождённых, если следовать технике безопасности, и Энакин сразу же кинулся готовить корабли к вылету, а ей велел собираться.

R2 неуверенно крутился около колыбельки, пытаясь «привстать», чтобы заглянуть в неё.

— Мы готовы ко взлёту, — сообщил Энакин, входя в комнату: дроид отъехал к входу, стараясь не мешать.

— Хорошо, — Падме сидела на кровати, копаясь в ручной сумке, — нужно всё ещё раз перепроверить, всё ли необходимое взяли для детей.

— До Корусанта меньше тринадцати часов, — чрезмерная осторожность жены в последнее время сильно утомляла его: он хотел вернуться в столицу как можно быстрее.

— До Корусанта целых тринадцать часов, — возразила она. — А если мы что-то забыли или не предусмотрели? Что мы будем делать в гиперпространстве с детьми?

Энакин предпочёл промолчать, понимая, что спорить бесполезно. Он подошёл к колыбельке, где спали малыши – он и сейчас не знал, что делать, если они вдруг проснутся и заплачут, а уж что делать с ними в открытом космосе, тем более.

— Их нужно переложить в коляску, — закончив копошиться в сумке, сказала Падме.

Энакин привычно отошёл в сторону, уступая место жене. Падме вывела коляску и перестелила пелёнки.

— Давай их сюда.

Молодой отец мгновенно растерялся и с удивлением посмотрел на неё.

— Да не бойся ты, — усмехнулась жена.

— А если они проснутся?

— Не проснутся.

Падме улыбнулась, наблюдая растерянность всегда собранного и уверенного мужа. «Герой без страха и упрёка», Избранный, самый могущественный джедай Галактики боялся взять на руки ребёнка.

— Давай ты, у тебя лучше получается.

— Ты ни разу не пробовал.

Она подошла к колыбельке.

— Сначала аккуратно руку подкладываешь под голову, — она взяла левую руку мужа и указала направление, — а другую сюда, и аккуратно приподнимаешь, укладывая на локоть голову.

Несмотря на страхи Скайуокера, младенец тихо спал у него на руках.

— Он такой маленький и лёгкий.

— Она. Это Лея, — поправила она, — и только сейчас. Дети очень быстро растут в первые месяцы.

Падме с улыбкой смотрела на неописуемую гамму эмоций на лице мужчины.

— Теперь возьми Люка, одной рукой не сложнее, — предложила она, а сама отошла к кровати и открыла сумку, доставая голокамеру.

Молодой отец быстро сообразил, что дочь спокойно лежит на одной руке, подошёл к колыбельке с другой стороны и немного сосредоточился.

— Не жульничай! — возмутилась Падме, сообразив, что джедай сейчас использует Силу, чтобы приподнять сына.

— А как?

— Так же. Только руку сначала под голову, а затем под корпус, и поднимаешь, — объяснила она, показывая движение одной рукой.

Глубоко вздохнув и приготовившись использовать Силу, если что-то пойдёт не так, Энакин потянулся к сыну рукой: через минуту оба младенца спали на руках ошеломленного отца. Падме сделала голофото знаменательного события.

— Вы хорошо смотритесь!

Скайуокер смотрел на два маленьких свёртка у себя на руках, пытаясь понять, хочет ли он поскорей положить их в коляску или готов держать вечно.

— Как ты их различаешь? — спросил он, когда осознал, что не смог бы отличить Люка от Леи, если бы не Падме.

— Не знаю, — честно ответила она, — просто понимаю и все. Я думаю, ты тоже скоро научишься.

— Надеюсь.

Часть 2

Вопреки всем опасениям молодых родителей, полет прошёл гладко: малыши почти всю дорогу спали, просыпаясь только когда проголодаются.

Прибытие на планету-город состоялось глубокой ночью. Энакин помог распаковать вещи, поел и, не дожидаясь рассвета, улетел в здание Сената.

«Началось» — с глубоким вздохом подумала Падме, провожая мужа взглядом.

Отдых закончился.

* * *

Капитан Тайфо был удивлён, когда бесстрашный сенатор решила пересмотреть систему безопасности своих покоев, а ещё очень озадачен двумя младенцами, безопасности которых уделялось особое внимание.

— Капитан, я не хочу, чтобы охрана мелькала перед глазами, — начала с требований сенатор. — Внешне всё должно оставаться по-прежнему. И самое главное, нужно, чтобы только у меня был доступ ко всей системе безопасности. Вы сами понимаете, времена сейчас смутные, так что это не вопрос недоверия к вам, а вопрос жестокости и изощрённости окружающего мира.

— Я понимаю, госпожа.

* * *

Последние две недели отпуска Амидала посвятила обеспечению безопасности и удобства своих детей.

Как она и предполагала, супруг возвращался только после заката, а улетал ещё до рассвета: за полторы недели «отпуска» она успела привыкнуть к тому, что он постоянно рядом, и теперь его постоянное отсутствие вызывало беспокойство.

Исчезнувшая на время холодная, страшная Тень снова появилась в нём, пугая ночью, когда она встречала мужа на веранде. Больше не было никаких рассказов, глухая стена встала между ними, исчезая только рядом с колыбелью двойняшек.

Падме ни о чём не спрашивала, боясь ступить на опасную дорожку: воспоминания о видении, ничуть не потускневшие со временем, заставляли вздрагивать снова и снова, и она старалась больше рассказывать о детях, и о том, чем сама занималась днём, не давая повода для подозрений и недоверия.

Постоянный страх сделать что-то не так, спровоцировать мужа, или узнать о его страшных деяниях сводил её с ума – Падме была рада, когда отпуск закончился, и она смогла вернуться к политике.

Рабочий кабинет встретил её заваленным кучей документов столом: переговоры с королевой Апалайной, выработка рабочего графика, распределение обязанностей с шестью представителями системы Чоммел, вопросы Делегации 2000, вопросы сената – всё это вывело её из замкнутости на детях, муже и постоянном беспричинном беспокойстве за них, возвращая к реальности и здравомыслию.

Работа Сената не изменилась, не считая вопросов, поднимаемых на обсуждениях, но приходилось каждый час отвлекаться на детей, что помогало правильно продумать каждый шаг: согласиться с принятием реформ означало принять участие в установлении диктатуры, прямое же несогласие вызовет подозрение.

Падме прекрасно отдавала себе отчёт в том, что за ней наблюдают внимательнее, чем за прочими оставшимися на свободе сенаторами Делегации 2000, она понимала, что любой предпринятый ею шаг извращается Палпатином в глазах Энакина против неё, что вызывает подозрение и вселяет в их личные отношения недоверие.

Муж или долг.

Падме глубоко вздохнула. Она не могла бросить Энакина, не могла позволить, чтобы его поглотила эта холодная Тень, но и смириться с правлением Императора тоже не могла. Должен быть выход, должен.

* * *

— Добрый день, сенатор Амидала! — с улыбкой встретил ее в коридоре Сената Бейл Органа. — Безумно рад видеть вас живой и невредимой.

— Добрый день, сенатор Органа! — так же искренне поприветствовала Амидала. — Я также рада видеть вас.

— Ходило много слухов касательно вашей судьбы, — уже осторожнее произнёс алдераанин, когда они шли в направлении своих мест. — Слухи об убийстве, об аресте…

— Как вы видите, это всего лишь слухи, Бейл, — ответила Падме. — Я хотела бы знать, что случилось с остальными сенаторами, — тихо, но выразительно спросила она. — И как дела с тем, о чем я раньше не хотела знать.

— Я думаю, нам нужно более уединенное место.

— Согласна с вами. Предлагаю пообедать где-нибудь за пределами Сената.

* * *

«Кариявелория», спокойный и уютный ресторан вип-класса, располагался в паре минут полета от Сената, и Падме выбрала его на ходу, не предупреждая администратора о приезде. Из-за этого им смогли предложить лишь обычный столик в углу зала, что вполне устроило сенаторов.

Сев на место, Амидала достала из сумки небольшую коробочку, расписанную изящным голубым орнаментом.

— Подарок из Тида, — пояснила сенатор, протягивая вещицу алдераанину.

Органа взял коробочку и с интересом открыл её: внутри, по обе стороны коробочки, было зеркало, но на вес вещь была слишком тяжёлая для простого зеркала.

— Македуо, — сказала Падме, — традиционная косметичка женщин на севере Набу.

Бейл ещё раз рассмотрел одно из зеркал и, увидев маленький язычок, потянул за него: зеркало отодвинулось в сторону, демонстрируя прибор внутри.

В крайнем случае вещь можно было использовать как любой тяжёлый предмет при самообороне.

— Элегантный подарок, — оценил король Алдераана. — Человек, который вам это дарил, явно хорошо знает вашу натуру.

Падме улыбнулась, убирая шкатулку к подлокотнику и рассматривая меню.

— Как поживает Брея? — спросила Амидала, когда официант пришел принять заказ.

— Сейчас на Алдераане, решает вопрос с беженцами с Екарга, — ответил Бейл, сделав заказ. — Сегодня перед дебатами я говорил с ней, она передавала вам огромный привет и пригласила посетить Алдераан.

— Обязательно. При удобном случае я сразу же навещу её.

Светская беседа продолжалась, пока не принесли заказ, и сенаторы уделили внимание еде.

Органа заметил, как женщина напротив иногда тайком оглядывает пространство за его спиной. Сначала король сам планировал сесть спиной к стене, чтобы видеть всё происходящее в зале, но дама первая выбрала это место.

— Вы чем-то обеспокоены, сенатор? — в полтона поинтересовался он.

— Тем же, чем и вы, друг мой, — с улыбкой ответила та.

— За нами следят?

— Нет, но я должна была убедиться, — Падме промокнула губы салфеткой. — Я сейчас нахожусь в очень затруднительном положении.

— Сейчас такие времена, — вежливо улыбнулся вице-король.

— Согласна, но ставки повысились, — Амидала, как бы невзначай поправила левый рукав и открыла македуо. — Я хочу быть уверена, что наш с вами разговор останется в тайне, так же, как и вопрос, о котором я не хотела ранее знать.

— Падме, поднимая тот вопрос, я достаточно был уверен в вашей лояльности, и сейчас у меня пока нет поводов вам не доверять.

— У вас он будет, — Бейл мгновенно напрягся, не зная, как толковать подобный ответ. — Хочу лишь сказать, что множество факторов будут переубеждать вас в обратном, и я хочу вас уверить, что, несмотря ни на что, я остаюсь верной прежним взглядам.

— Какие же факторы?

— Бейл, вы, наверное, единственный человек, которому я могу сейчас доверять, — Падме видела, как много значит для алдераанина подобное заявление: несмотря на брак с её подругой, вице-король с первой же их встречи был весьма заинтересован самой Амидалой, и, возможно, если бы в своё время она ответила на его внимание, брак с Бреей не состоялся бы. — Поэтому я хочу, чтобы о моём участии в запрещённом вопросе знали только вы.

— Хорошо.

— Я также знаю, что вы укрываете наших старых друзей.

Органа был превосходным политиком, и поэтому на заявление Амидалы никак не отреагировал.

Фактически у неё не было никаких доказательств, и Падме сама не была уверена в том, что утверждала, однако, в видении, которое уже уберегло её от множества проблем, Бейл вместе с Йодой и Кеноби решали судьбу её детей.

Отталкиваясь лишь от этого, она предположила, что вице-король помог магистрам скрыться от Империи, и проверить это она могла, только спросив в лоб.

— Каких друзей? — с самым невинным видом уточнил Органа.

— Не думаю, что уместно называть их имена, — лукаво улыбаясь, ответила она. — Я хотела бы встретиться с одним из них. У меня есть, что сказать этому человеку.

— Я постараюсь что-нибудь придумать, — сдался алдераанин, понимая, что упираться бесполезно, а излишняя осторожность может лишить ещё одного сильного союзника. К тому же Бейл прекрасно понимал, что, если бы сенатор Амидала хотела предать их, он уже был бы в тюрьме или мёртв. — О каких же компрометирующих факторах вы хотели мне рассказать?

— Я не знаю, сколько это ещё будет храниться в секрете. Я постараюсь не предавать это огласке, но всё же, — Падме отпила сок, собираясь с духом. Она три года держала язык за зубами, и сейчас, чтобы сказать правду, требовалось некоторое усилие над собой. — Я состою в браке с Энакином Скайуокером, — на одном дыхании выпалила она.

Даже многолетний политический стаж не помог Бейлу сдержать удивление.

— Вы хотели сказать с Лордом Вейдером? — уточнил он.

Новое имя супруга вызвало у неё дрожь, как и у многих, кто уже успел познакомиться с новой рукой Императора.

— Мне не важно, как его называют сейчас. Его настоящее имя – Энакин, — стиснув зубы, пояснила свою позицию миссис Скайуокер.

— Вы знаете, что он ситх? Что он вырезал Храм? — Бейл сжал челюсти, стараясь говорить как можно тише. — Вы знаете, что именно он возглавляет охоту на… — он вовремя закрыл рот, не произнося запретного слова. Внимательно посмотрев в твёрдый взгляд женщины напротив, он взял себя в руки, выпрямился и уже более обыденным тоном продолжил. — Император назвал его гарантией безопасности на Корусанте, и сейчас он занимается подавлением мятежей на нижних слоях. Выражусь проще: вырезает всех несогласных.

— Я всё это прекрасно знаю, сенатор, — холодным тоном произнесла Падме, отпивая сок из своего бокала. Никто в Галактике не представлял, насколько хорошо она это знала. — Я также знаю, что наш Император ситх, и развал Республики и Война Клонов были его изощренным планом.

Бейл нервно сглотнул, и осторожно оглянулся.

— Не беспокойтесь, вице-король. Нас никто не слышит.

Органа изучал женщину напротив. Падме Амидала Наберрие всегда была крайне смелой, сильной, умной и даже мудрой, но в женщине, которая сейчас сидела рядом с ним, добавилось что-то ещё. Что-то, чего не хватало ему самому. Жесткость и хладнокровие. Только такой человек в действительности был способен поднять восстание против Палпатина, поднять народ, убедить, взять на себя ответственность и затем отдать приказ об убийстве всех, кто встанет на сторону Императора. Однако, в карих глазах чётко читалось, что она не будет этого делать, что она не будет развязывать очередную войну.

— Это вы присылали сообщения? — спросил Бейл.

— Да.

— Откуда у вас та информация?

— Семейное положение.

— Он же ситх, или это какая-то непонятная мне игра?

— Нет, Бейл, это не игра, — со вздохом ответила Падме. — Если мой супруг узнает о нашем разговоре, я потеряю больше, чем жизнь. Я потеряю детей.

Ещё одна новость, поразившая вице-короля до глубины души.

— Детей?

— Да. У нас двойня, и именно поэтому мы отсутствовали в столице несколько недель.

— И так рискуя, вы решили поддержать нас? — спросил Бейл.

Понадобилась пара минут, чтобы бывалый сенатор переварил и осмыслил всю информацию. Она задела его и в личном плане. Много лет сенатора Амидалу за спиной называли «неприступной леди», единственный роман в начале карьеры которой, давал малую надежду поклонникам представительницы Набу. Однако, ко всем ним она оставалась равнодушна, выделяя лишь малое количество людей, с которыми она могла общаться за пределами стен Сената. А тут новость о браке, да ещё и с джедаем-предателем, и дети. С другой стороны, у могущественного ситха есть слабое место, и возможно, остался хоть грамм человечности…

— Только из-за них я продолжаю бороться.

* * *

Вход в кабинет охранялся двумя штурмовиками – это был единственный этаж здания Сената, где можно было встретить столько людей в военной форме.

Многие из сенаторов были против размещения личного офиса и штаба Вейдера в здании правительства, но Император утверждал, что его присутствие временно необходимо для гарантии безопасности жизни и работы сенаторов, и заверил, что когда будет построен Императорский Дворец, штаб-квартира Лорда переедет туда.

Вернувшись к своим обязанностям, у Падме ещё не было времени посетить офис супруга, а он о нём и не заикался. Впрочем, после собрания она всё же решила его навестить.

— Сенатор Амидала из сектора Чоммел, — представилась она охране на входе. — По личному вопросу к Лорду.

Штурмовики молча открыли дверь, никак не поприветствовав гостью, противореча тем самым общепринятому этикету, и сенатор вошла в помещение.

Слухи о пренебрежении к основным традициям и догмам лично Вейдером и его приближенным уже поползли по сенату, и только многочисленные предотвращения терактов, поимка основной диверрсионной группы «Республика» и спасение консула Прогшдела заставляли сенаторов закрывать глаза на выходки и манеры помощника Императора по обеспечению безопасности.

— Добрый день, сенатор Амидала, — поприветствовал её молодой человек в форме, загородив путь прямо у входа. — Артив Джероф, старший адъютант Лорда Вейдера. Чем могу быть полезным?

Женщина оценивающим взглядом посмотрела на адъютанта: на вид Джероф был немного младше её, военная выправка, но форма без знаков отличия и ранга.

— Я бы хотела видеть Лорда, — Падме уже поняла, что адъютант не знает, с кем говорит, и её заинтересовал тот факт, что Скайуокер не поставил в известность о ней своих помощников.

— Для личной встречи с Лордом Вейдером необходимо записываться заранее, миледи, — вежливо сообщил Артив. — Я сообщу о вашем визите Лорду. Какой вопрос вы хотите обсудить с милордом?

Сенатор вежливо улыбнулась. Она очень редко сталкивалась со стандартной процедурой, когда без предупреждения появляешься в приёмной официального лица – Падме уже привыкла, что её репутация и влияние открывают все двери без формальностей.

— Вопрос… ммм… — Амидала начала осматривать помещение, обходя адъютанта. — Как бы правильно сформулировать… — помощник встал напротив неё, закрывая проход, и наградил жёстким взглядом. Молодой человек был суров, но всё же недостаточно, чтоб напугать или остановить неугомонного сенатора. — Думаю, я здесь по поводу личной экскурсии по его апартаментам.

Выражение лица адъютанта порадовало её. Смесь удивления, восхищения и насмешки.

— Прошу прощения, сенатор, но вы ошиблись, это личные апартаменты Лорда Вейдера, а не музей военной истории. И, боюсь, если я передам вашу просьбу, меня, как и вас, казнят.

— А что, ваш Лорд так суров? — она никак не показала, насколько задела её последняя фраза помощника. Неужели Энакин и вправду так жёсток по отношению к своим служащим?

— Госпожа сенатор, я вынужден просить вас покинуть помещение, или мне придётся вызвать охрану.

— Значит, Лорда здесь нет, — спокойно сделала вывод Амидала, решив, что пора заканчивать издеваться над парнем. — Адъютант Джероф, сообщите Лорду, что супруга ожидает его в кабинете.

— Простите, сенатор… — в замешательстве произнёс адъютант, не зная, что делать.

— Ничего страшного, адъютант, — дружелюбной улыбкой поддержала его женщина. — Я удивлена, что Энакин не поставил вас в известность.

Адъютант ещё раз порадовал её удивленным взглядом. Падме не могла отделаться от привычки называть мужа своим именем, и никак не могла заставить называть его Вейдером, найдя компромисс в новом титуле Лорда. Она обошла офицера, который набирал сообщение на комлинке, и начала рассматривать помещение.

— Я надеюсь, что не сильно отвлеку вас, если попрошу провести для меня небольшую экскурсию, пока жду милорда?

— Конечно, миледи, — офицер уже с интересом рассматривал жену начальника, не веря ей на слово, но подтверждающее сообщение успокоило его.

— Лорд Вейдер освободится через десять минут, — сообщил он Амидале.

— Хорошо, — не особо акцентируя внимание, проговорила гостья, проходя в комнату вдоль по коридору.

Кабинетом Лорда назывался целый комплекс офисов: все помещения были оформлены в стиле минимализма – никакого декора, ничего лишнего, а большинство комнат имели поясняющие таблички.

Падме также отметила, что штаб Энакина больше, чем у любого сенатора, а его персонал следил почти за всеми сферами жизни Империи. Какие же на самом деле границы компетенции у правой руки Императора?

В центральной комнате было огромное окно во всю стену с красивым видом Корусанта, в центре располагалась голокарта всей Галактики, а у стены стояли пара кресел и журнальный столик. По обе стороны зала были двери без подписи. Она направилась налево – адъютант молча следовал за ней.

В левой комнате оказался ещё один зал, сильно напоминающий штаб-квартиру на военном крейсере – голостол, карты, дроиды, мониторы с данными…

— Эта зал для совещаний, — пояснил Джероф. На его комлинке раздался сигнал, — миледи, Лорд Вейдер будет через пару минут.

* * *

По длинному коридору раздалась тяжёлая поступь. Штурмовики встали по стойке «смирно».

— Милорд, пришли данные с секторов Корелии, Кашиик, Мон-Каламари, Комменора, Балморре, Куату, Дуро, Андо, Куджикоре…

— Отчёты мне на стол. Равкав, отправляйся на верфи Куату и проследи за работой.

— Да, Лорд.

— Бигсс, назначь встречу с генералом Додонна…

Падме с любопытством посмотрела из-за плеча адъютанта – Скайуокер стоял в центре зала, заложив руки за спину, напротив него по стойке «смирно» в один ряд стояли восемь офицеров в такой же форме, как и Артив. Холодная Тень легла на молодое лицо Лорда, придавая ему жесткости, высокомерия и холода. Падме глубоко вздохнула, беря чувства под контроль. Она научится её не бояться, она найдёт способ победить её.

Энакин увидел Амидалу из-за спины адъютанта, но не подал вида.

— Свободны, — отпустил всех он и, не оборачиваясь, прошёл в противоположную комнату от зала совещаний.

Падме растерялась, озадаченно проводив Скайуокера взглядом.

— Миледи, — позвал её Артив, — прошу, следуйте за Лордом.

Амидала с гордо поднятой головой прошла в комнату напротив.

— Не ожидал тебя здесь увидеть, — сказал Энакин, когда она вошла. Холодная Тень отступала, открывая мягкую улыбку и любящий взгляд. — Выпьешь чего-нибудь?

— Чашки чая будет достаточно, — поддержала она его официальный тон, радуясь, что Тень уступает.

— Артив, — Энакин кивнул своему первому помощнику.

— Да, милорд, — понимающе отозвался тот и исчез из комнаты.

Скайуокер пересёк небольшую комнату и обнял супругу.

— Что-то случилось?

— Нет, я просто решила узнать, где ты столько времени проводишь. Я тебя отвлекаю?

— Ничего страшного, — уклончиво ответил он, возвращаясь к рабочему столу. — Садись, не стесняйся.

Падме присела в единственное кресло напротив.

— Так это и есть твой рабочий кабинет? — она поводила головой из стороны в сторону, осматривая скромное помещение. Эта комната была меньше, чем все остальные из тех, что она видела на этаже.

Одну стену полностью загораживал шкаф, заставленный кристаллами и деками, но одна полка посередине была почти пуста, на ней красовалась пара маленьких макетов кораблей. На другой стене висела большая картина озера с зелёными холмами на горизонте. По левую сторону от стола стоял выключенный дроид-секретарь. Стол, как и вся мебель в комнате, был прост и сделан из чёрного дерева.

— Типа того.

— Уютно и практично. Красивая картина.

— Она мне тоже понравилась. Увидел на среднем уровне, когда возвращался с Верции, решил купить домой в зеленый зал, но сразу привезти не смог, а потом ты уже повесила панно, и я решил оставить ее здесь.

Раздался звуковой сигнал, и в комнату вернулся Артив с подносом.

— Спасибо.

— Свободен.

— Если хочешь, можно заменить панно на эту картину, — предложила Падме, отпивая чай.

— Зачем? Панно хорошо смотрится в зале.

Она поднялась, чтобы рассмотреть макеты кораблей на полке в шкафу.

— А это что за корабль? Я такого не видела, — спросила она, указывая на маленький чёрный кораблик.

— Это прототип, он ещё в разработке, — Энакин взял макет в руки и протянул ей. — Одноместный истребитель, который сможет летать на субсветовой без колец и без астродроида.

— R2 расстроится, если ты будешь летать без него.

— Эта модель ещё не готова. Как только будут готовы хотя бы экспериментальные образцы, можно будет что-то о них говорить, а когда они пройдут успешно, я что-нибудь придумаю для Р2, – с улыбкой ответил он.

Она не смогла удержаться и улыбнулась. Падме ценила такие моменты, когда она могла быть с ним, и когда в нём не было холодной Тени.

— Ты занимаешься разработками?

— Немного, — Энакин виновато опустил глаза. — Когда отчёты уже не лезут.

Она понимающе улыбнулась, не понимая реакции мужа.

— «Лучший отдых – это смена деятельности». Что-то не так?

— Ты была бы идеальна, если бы не была политиком, — ответил он и, приобняв, поцеловал ее в лоб. — Я думал, ты устроишь мне трёпку за то, что я трачу время на корабли, а не на тебя и детей.

Падме обдумала эту мысль.

— Вероятнее всего, я бы так сделала, не будь дипломатом. И обязательно воспользуюсь твоим советом, если пропустишь сегодняшнюю прогулку в четыре.

— Ни за что на свете не пропущу.

— Энакин, — она поднялась на цыпочки, чтобы поцеловать мужа в щёку. — Я рада, что ты занимаешься чем-то, кроме налаживания порядка в Империи.

— Но ты так и ничего не сказала об Империи, — в объятьях мужа вдруг стало холодно, а по позвоночнику побежали мурашки. — Ты же была агрессивно против?

— Была против, — она подняла глаза на него, — и сейчас против.

Врать джедаю бессмысленно и глупо. Она видела в его глазах, как меняются чувства и рушится картина, которую уже создал Палпатин в его восприятии. Ситх думал, что она будет ему врать, притворяться, использовать… не дождется.

— Но Энакин, ты и дети для меня гораздо важней всего остального мира, — продолжила она, обхватывая его шею руками, — я буду с тобой, какой бы ты путь ни выбрал. Ты зашёл слишком далеко, чтобы пытаться повернуть всё вспять. Энакин, мне нужна только твоя любовь, — Падме запустила руки в его волосы. — Ради тебя и детей я отказалась от всего, во что верила и за что боролась с четырнадцати лет, и твои сомнения с подозрениями разбивают мне сердце. Я не верю Императору, я не верю в измену джедаев, — он опустил глаза и попытался вырваться из объятий жены, но Падме напрягла руки и присела, поймав его взгляд. — Но я принимаю и остаюсь с тобой, любимый. Несмотря ни на что.

Скайуокер прижал её ещё сильнее и нежно поцеловал.

— Спасибо.

* * *

— Моя дорогая, — прохрипел дряхлый старик, — как я рад вас видеть!

— Ваше величество, — Амидала поприветствовала нового Императора глубоким поклоном и покорно опущенной головой. Новый дворцовый этикет был составлен так, что все преклонялись и служили Императору, хотя с её точки зрения правящий монарх служит народу, а не наоборот. Но, как и в сотый раз за последний месяц, она прикусила язык. — Вы хотели видеть меня?

— Да, моя дорогая, уделите старику пару прекрасных минут своего общества… — Император подошёл к сенатору поближе. Падме пригодилось всё её самообладание: всего за одну ночь представительный и полный сил пожилой мужчина превратился в дряхлого старика. Ранения во время покушения джедаев, по её личному мнению, всего лишь смыли маску добродушного Канцлера и открыли истинное лицо древнего ситха. — Должен признаться, новость о вашем союзе стала для меня сюрпризом, но, конечно же, весьма приятным. Возможно, теперь мне стоит называть вас сенатор Вейдер?

— Рада, что вы на нашей стороне, но, с вашего разрешения, я предпочту оставить своё имя в знак памяти и уважения к нашему народу. — Амидала ничем не выдала свою нелюбовь к ситхскому имени супруга.

— Ах да, — прокрякал Император, — дома не принято королевам менять нареченную фамилию. Традиции, традиции. Надеюсь, ваш супруг также отнесётся к этому вопросу с пониманием, вы же знаете, какой он горделивый. На его месте я бы очень гордился такой супругой.

— Спасибо, ваше величество, — вежливо улыбнулась Амидала. — Он не против. Вы же хотели поговорить не о моём нынешнем имени?

— Да, моя дорогая, знаете, ваше участие в Делегации 2000 несколько расстроило меня. А сейчас, когда нам пришлось начать расследование мятежа джедаев, выясняется много интересного. Я прекрасно понимаю, что мы все стали жертвами их коварного заговора, но всё же некоторые сенаторы планировали параллельный заговор, и есть некоторые данные о вашем в них участии.

— Смею вас заверить, ваше величество, что моя подпись о прошении была обоснована только желанием закончить проклятую войну, желанием мира и спокойствия. Сейчас же, благодаря вашему Новому Порядку, в Галактике вновь воцарился мир, за который мы так долго сражались.

— Ваши слова мне душу греют, сенатор, — удовлетворённо улыбнулся Палпатин. — Я искренне надеюсь, что это так, потому что в противном случае вы разобьёте сердце не только нашему дорогому Лорду, но и мне.

— Я женщина Набу, и я всегда выберу путь рядом с мужем, — дополнительно заверила Амидала, пользуясь особенностями традиций своего народа.

— Традиции народа формировались тысячи лет и много поколений, они хранят в себе многовековую мудрость, отрадно знать, что их помнят и соблюдают.

* * *

Перед встречей с Императором Падме велела Мотэ отправить детей домой. Сердце ещё дико стучало, когда её спидер сел на лётную площадку дома, а желание помыться стало почти физической потребностью, которая напрочь подминала под себя материнский инстинкт взять на руки младенцев.

Заглянув в комнату на минутку, убедившись, что всё в порядке, она отправилась в душ. Тёплая вода стекала по спине, напряжение в мышцах отпускало: десятиминутный разговор с Императором мог сравниться с десятикилометровым пробегом на нижних уровнях Корусанта. Хотя даже после нижних уровней не будешь чувствовать себя так грязно.

Первая встреча с врагом с глазу на глаз. Несмотря ни на что, она выстояла, хотя даже сама такого не ожидала. Сама лояльность, искренность и преданность. Почувствовал ли ситх что-нибудь? Энакин рассказывал, что ложь чувствуется, когда человек знает, что врёт. Когда же человек верит в свою ложь, то можно и ошибиться. И, в конце концов, она соврала только один раз.

Теперь, когда Палпатин не прятался и не скрывал свою силу, он казался неживым, не человеком. Единственное, что даёт ей фору перед обычным человеком, который сталкивается с такой силой – это знание, что перед ней всё же человек из крови и плоти. Несмотря на своё могущество, он смертный, и в этом она была уверена. Возможно, Сидиус, как и Скайуокер, мог не спать сутками и работать за пятерых, но всё же и он иногда устаёт. Энакин рассказывал ей, что разница между джедаями и ситхами только во взглядах и методах использования Силы – значит, как ошиблись, не доглядели великие магистры джедаи, так может и не доглядеть ситх.

Главное вовремя рушить всё то, что он строит в сознании и восприятии Энакина: сегодня она одержала целых две победы над Сидиусом, сломав несущие основы их недоверия с мужем.

Она увидела в его глазах сомнение и сожаление, когда сказала про джедаев. Еще не всё потеряно.

Придя к такому выводу, она немного успокоилась и приободрилась.

Выйдя из душа, Падме направилась к детям. Дормэ и Мотэ раздевали малышей, готовя к купанию.

* * *

— Вы должны оставить свои планы и улететь с Корусанта.

— Не вам мне указывать, что делать.

— Я знаю, что вы считаете его потерянным для Света и хотите убить, но вы ошибаетесь.

— Что вы знаете о Свете и Тьме?

— Что вы знаете о нём?

— Он пал, убив юнлингов. Он предал Орден. Он стал тем, кого поклялся уничтожить. Он опасен и для тебя тоже.

— В нём есть Свет.

— Вы этого не знаете.

— Знаю.

— Наш разговор бессмыслен.

— Нет. Я знаю, что ваш кодекс превыше всего. Но сейчас время перемен, и вы должны понимать это. Если вы решили поставить крест на Ордене, то поступайте согласно своему древнему кодексу, который не помог вам разглядеть ситха под носом и уберечь себя, но если вы хотите спастись и спасти Орден, то Сила вам подскажет, что мне можно верить.

— Я вас слушаю.

— Улетайте с Корусанта. Есть ещё выжившие. Найдите их. Улетайте во внешние регионы, где не было территорий Республики. Империи ещё долго туда не добраться. Прячьтесь, учитесь и тренируйтесь, готовьтесь, последний бой ещё не проигран. Придёт время, и вы сможете встать против ситха.

— Их двое.

— Я сделаю всё, чтобы остался один.

— В вашем плане есть смысл. А вы? Оставаться вам здесь тоже небезопасно.

— Я останусь рядом с мужем.

— Да убережёт и поможет вам Великая Сила.

* * *

Органа настоял на её присутствии на собрании Комитета Лояльных, который она когда-то возглавляла.

Оценив все перспективы и опасности, взвесив все плюсы и минусы, Падме согласилась, решив все же скорректировать работу комитета. Сенатскую волокиту уже умело разгребал помощник-представитель Бинкс, с двойней помогали Дормэ и Мотэ.

За месяц Падме удалось полностью разобраться в ситуации, расставить акценты, направить основное движение и спланировать свою дальнейшую тактику, взяв ситуацию под контроль, она начинала чувствовать себя уверенно хотя бы в стенах Сената.

Она через силу заставляла себя слушать новости по голосети, и оттуда узнавала о работе мужа, которого видела только спящим и около часа бодрствующим. Новости о подавлении и устранении конфликтов, арестах, формировании армий, расследованиях заговоров джедаев, зачистках… всё, что касалось деятельности Лорда Вейдера, разрывало ей сердце, само имя вызывало боль и страх, и перед глазами сразу же всплывали воспоминания из видения.

Самое главное, что по голосети его ни разу не назвали настоящим именем. Все дружно забыли, что Лорд Вейдер и Энакин Скайуокер – это одно лицо. Она видела, как Тень захватывала его днём – даже по голокартинке она могла различить Энакина и его страшную Тень, и видела, как Энакин подавляет её ночью, когда возвращается домой, заходит в детскую и смотрит на спящих детей. Это давало надежду и силы.

* * *

Раздался сигнал, сообщающий, что дети просыпаются и их нужно кормить – Падме нехотя перевернулась на другой бок и рывком заставила себя сесть. Два часа ночи. Она огляделась, решив, что, возможно, проспала возвращение Скайуокера, но кровать была пуста. Из комлинка раздался вякающий звук – кто-то из двоих проснулся, и если малыша не успокоить и не покормить, то он разбудит второго, и тогда ночного концерта не избежать.

Падме накинула халат и вошла в соседнюю комнату: на этот раз первым проснулся Люк. Она привычно подняла малыша на руки, уселась в кресло и расстегнула лямку ночной сорочки.

— Ну, и где у нас папа? — спросила она у сына. Малыш открыл сонные глаза, не отрываясь от процесса, посмотрел на неё и закрыл снова.

— И я не знаю.

* * *

Второй раз комлинк разбудил её в четыре. Скайуокера по-прежнему не было. Падме, кормя дочь, крутила в руке комлинк, раздумывая, что если Энакина до сих пор нет дома, то, скорей всего, он занят, и отвлекать его своими беспокойствами может быть очень опасно. С другой стороны, если что-то случилось, то он не сможет ответить. А она ничем не сможет ему помочь.

— Лея, по-моему, твоя мама слишком много думает, — сказала она дочери и набрала частоту мужа. Звонок прозвенел в коридоре. Падме подняла голову на звук, и увидела длинную тень, а через минуту в комнату вошёл Скайуокер.

— Привет.

— Привет, что-то случилось?

— Уже уладили, — Энакин встал посреди прохода.

— Мы уже с ума стали сходить. Правда, Лея? — малышка в руках только причмокнула в знак подтверждения. — Голодный?

— Утром поем.

Падме хотела спросить, а когда у него будет утро, но когда подняла голову, его уже не было. Она уложила дочь в колыбельку, убедилась, что малыши спят, и направилась в спальню.

Из ванной комнаты шумела вода, а у входа в неё валялась одежда, пояс с мечом, деками и сапоги. Падме тяжело вздохнула, со страхом представляя, откуда выбрался супруг, если даже джедайская дисциплина потерялась из-за усталости.

Она подошла к двери и подняла разбросанные вещи: из поясного кармана выпал инфокристалл. Падме подняла его и покрутила в правой руке, затем, прислушавшись к звуку из ванной, отошла к гардеробу и активировала его: перед ней вспыхнул отчёт разведки о местонахождении семерых джедаев.

Бегло пробежав глазами и постаравшись запомнить основные системы и имена, она вернула кристалл на место в карман пояса.

Не стоило этого делать…

Но семь джедаев.

Два мастера, три рыцаря и два падавана.

Звук льющейся воды в ванной исчез, и она повесила пояс рядом с кроватью, там, где его обычно оставлял Энакин, а затем принюхалась к одежде, которая была пропитана потом и гарью. Где он был? Грязная туника явно не ответит на этот вопрос, поэтому Падме кинула вещи в корзину и достала с полки чистую на утро.

— Почему не спишь? — хрипло раздался голос за спиной.

— Ты не поцеловал меня, — таким же тоном ответила Падме, подойдя к нему и обняв. — И не сказал, когда у тебя начнётся утро.

Энакин поцеловал супругу.

— В девять, — коротко ответил на вопрос.

— Я приготовила тебе свежую одежду.

— Спасибо. Пошли спать…

Падме привычно улеглась на плече у Скайуокера и уткнулась носом в шею.

«Семь джедаев».

* * *

…Велар Куйн на юго-востоке Нал Хатта…

— Бирюза или опал?

— Бирюза, — Падме привычно сидела в кресле напротив туалетного столика с большим зеркалом. — Две вот таких косы, — она показала на голокартинку, — и шиньон в хвост.

— Хорошо, госпожа.

— Трипио, вызови Дарко на завтрак.

— О! На девять часов утра?

— Лучше на десять. И мне нужно четыре часа в неделю тренировок с капитаном Тайфо.

— Госпожа, вы можете уделить занятиям по два часа во вторник и в четверг?

— Да, это будет оптимально, — Падме просматривала текущие вопросы в сенате. — Дормэ, как дети?

— Госпожа, — раздался в комлинке жалобный голос служанки, перекрикиваемый рёвом младенца. — Мы никак не можем их успокоить.

— Неси Люка ко мне, а Лею оставь с Сандрой в комнате.

…Люрел Мерн и Арн Ортир на Мокрите…

— Ну, и что вы сегодня затеяли? — спросила она, беря сына на руки. — Что не так?

Падме старалась не шевелить головой, пока Ера заплетала сложные косы. Малыш ненадолго замолчал, переводя дыхание и осматривая новую обстановку.

— Всё хорошо, Люк. Маме нужно через час быть в сенате, выступать перед серьёзными дядями, а вы с сестрой с утра пораньше концерты устраиваете, — она вспомнила, как её мама успокаивала Пухо, когда у Солы не хватало терпения выносить крик дочери.

Потребовалось пятнадцать минут, чтобы голосистый мальчик успокоился и с интересом начал наблюдать, как тётя за спиной у мамы вплетает цветные шарики в волосы.

— Ну всё? — поинтересовалась она у сына. — Пойдёшь к тёте?

Малыш никак не отреагировал на её вопрос, поэтому она решила, что это было согласие, и позвала Дормэ.

— Унеси его в мою спальню, — велела она, передавая сына, — только не подходите к комнате с Леей. И подготовь коляску.

— Ера, тебе ещё долго?

— Ещё одного ребёнка успокоить успеете, — с пониманием ответила служанка.

— Сандра, принеси Лею.

…Катиса Вырек и Парэ Норг на Дантуине…

— Нет, вот это, — сказала Амидала, указывая на платье, параллельно качая дочь на руках. Лея успокоилась почти сразу, как попала на руки матери, и дала той возможность ещё раз пролистать основные аргументы для предстоящих дебатов и выбрать платье. Несмотря на ранний час, Падме уже хотела вернуться в кровать и уснуть, но сегодня было запланировано много важных встреч – других в её работе не бывает.

* * *

— Сенатор Амидала, вы, как всегда, великолепны!

— Благодарю вас, сенатор Иблис, ваша речь впечатляет.

— Жаль, что не мотивирует к действиям, — резко ответил представитель Кореллии.

— Вы слишком радикальны, сенатор, — мягко произнесла Амидала. — Как и все в вашей системе.

— Да, госпожа Амидала, у нас на Кореллии все подобные вопросы решаются быстро и без лишних церемоний!

— Не рубите с плеча, сенатор, — попросила Падме, сделав один шаг на встречу кореллианцу, нарушая деловую дистанцию. — Обождите, насилие порождает насилие. Всему своё время. И наше время не сейчас. Я уверена, что этот конфликт можно решить мирным путём.

— Нет больше мирного пути, пока существует такой тиран, как Палпатин! — взорвался Иблис посреди коридора Сената. — Он развалил Республику и убил демократию! Пока он у власти, мирных способов нет!

Ей только осталось глубоко вздохнуть, проводить взглядом бывшего соратника и молиться, чтобы супруга сейчас не было в здании правительства.

…Тао Грен в южных лесах Маластера…

— Джа-Джа, как продвигаются поставки продовольствия на Холлеум?

— Наше отправлять двадцать кораблей к ним, госпожа, все корабли успешно прибыть на место, — ответил гунган, стараясь смотреть на старшего сенатора сектора, а не на соседнюю комнату. — Наша успешно помогать Холлеум. Его глава Неку сильно благодарить ваше! Их быть очень благодарна наше и обещать поддержку с Мергаром.

— Вы хорошо поработали, представитель Бинкс.

— Спасибо, госпожа.

— Я больше не буду тебя задерживать.

— Госпожа, — смущённо обратился гунган. — Моя просить посмотреть маленьких Эни. — Джа-Джа улыбнулся во весь рот, умоляюще смотря на Падме.

— Ладно, Джа-Джа, — согласилась она. — Только тихо, «маленькие Эни» нам с утра сегодня такой скандал устроили. Так что не шуми, а иначе сам успокаивать будешь.

Падме открыла соседнею комнату кабинета, где была оборудована детская для двойняшек. Сандра сидела у стены, качая двойную колыбель. Гунган предусмотрительно заложил руки за спину и старался не отходить от сенатора ни на шаг. Падме подошла к колыбели и посмотрела на спящих детей; Сандра сонно шепотом поприветствовала гостей. Амидала подняла руки, прося не подниматься со своего кресла.

— Какие они хорошие, — тоже шёпотом заявил довольный гунган, смотря на малышей из-за плеча матери. — Как Эни маленький!

Амидала сдержано улыбнулась. Да, Энакин тоже когда-то был маленьким и невинным. А сейчас нужно успеть его перехватить, чтобы он не вырезал без суда и следствия три сотни живых существ, которые митинговали на севере Корусанта, только из-за дурного настроения.

…Выралорук Пасвыф в пустыне Утапау…

* * *

— Хорошие у тебя адъютанты, — заметила Амидала, смотря на вид Корусанта в кабинете мужа. — Вот только дипломатической подготовки им не хватает.

— Что ты имеешь в виду?

— Умение не провоцировать и избегать конфликтных ситуаций, — пояснила она, отпивая чай. — Все военные прямолинейны и жестки.

— У них работа такая.

— Да, но они часто сталкиваются с гражданскими. И, тем более, с представителями разных звёздных систем. Им нужно уметь избегать конфликтов.

— Это сенаторам стоит избегать конфликтов с военными, — не согласился Лорд, — а не наоборот. Это их работа – искать компромиссы, а мы нужны там, где нет места компромиссам.

— Ты воспринимаешь всё очень радикально, — заметила Падме, стараясь не обращать внимание на Тень, которая сегодня проскальзывала в нём даже при ней. — Я могу помочь в подготовке твоих ребят в сфере переговоров. Я уверена, капитан Тайфо сможет найти общий язык с твоими помощниками.

— Зачем тебе это?

— Я хочу, чтобы у тебя было меньше хлопот с мелкими дрязгами, которых можно было бы избежать. И потом, к чему нам лишние враги из-за пустяков?

Энакин отметил слово «нам» и был вынужден согласиться с супругой, понимая намек. Тёмная Тень стала почти незаметной на светлом лице Скайуокера.

Последние два конфликта возникли из-за того, что адъютанты грубо не допустили сенаторов к нему, столкнувшись с личной охраной, и ему пришлось ставить всех на место. В конце концов, она намного опытнее него на этой арене, и стоит прислушаться к её советам.

— Хорошо, — согласился Лорд,

— Я пришлю Тайфо, — она осмотрела зал, в нём было пусто. Привстав на цыпочки, она чмокнула его в губы. — Будь осторожен. Я люблю тебя.

— Со мной всё будет в порядке, родная моя. Не беспокойся.

* * *

— Вы сегодня прекрасно выглядите! — сказал Бейл за обедом.

— Спасибо, — Падме начинала задумываться, а действительно ли она хорошо выглядит, или это тонкий намёк на явный след ночного и утреннего события. — У меня есть письмо нашему другу.

— М?

Она протянула маленький инфокристалл.

— Передайте это как можно скорее, пока это ещё имеет значение.

* * *

«Работа с митингующими на северном полушарии Корусанта успешно ведётся Лордом Дартом Вейдером и его отделом обеспечения военной безопасности. На улицах четырёх районов уже стало спокойно для мирных жителей. По нашим данным, число погибших на данный момент составляет 87 граждан. 164 гражданина арестованы в районе Капер-Мау, им будет предъявлено обвинение в подстрекательстве к мятежу. Сейчас же специальный отдел во главе с Лордом Вейдером ведёт работы в районе Груф-Мау. Мы будем следить за событиями, оставайтесь с нами…»

Падме выключила голосеть. «Предъявлено обвинение в подстрекательстве к мятежу». За это грозит смертная казнь, ставшая уже привычной.

Она тяжело вздохнула. Они всё равно все погибнут от рук Энакина или от рук палача, и Падме старалась не думать об этом. С другой стороны, они погибнут за нарушение закона, а не от рук ситха в ярости. Ей не нравилось так думать о Скайуокере, но это было правдой, с которой она должна была временно смириться. Но только временно.

Капитан Тайфо в своём отчёте по наблюдению и обучению адъютантов Лорда заметил, что по словам Артива, Энакин стал гораздо мягче и спокойней после её дневных визитов в офис. По словам другого адъютанта, Лорд становится гораздо жестче и суровее после визитов к Его Величеству Императору, которые, к сожалению, бывают чаще, чем её.

Падме не стала спрашивать, как её капитан умудрился так разговорить суровых парней Лорда: все они были искренне преданы ему самому, а не Императору, к которому некоторые из них относились негативно. Фанатиками идеи Империи они также не являлись – Энакин сам подбирал себе помощников, руководствуясь никому не понятными принципами отбора.

Все парни были не старше тридцати, служили в разных военных частях и находились в разных воинских званиях, но все отличались «незаурядными тактическими способностями, учитывая их возраст, экстраординарными волевыми качествами, эмоциональной стабильностью». А также, что немаловажно, безмерно уважали начальника и как лидера, и как военного, и как человека.

Узнав о браке с сенатором Амидалой, парни ещё больше прониклись уважением к молодому Лорду.

Каждый из них пойдёт на смерть по его приказу и отдаст жизнь за него и за людей, на которых он укажет. Преданность с малой примесью фанатизма. Падме не любила фанатизм в любых проявлениях, но в данном конкретном случае была не против такого явления у помощников мужа.

К тому же, неприязнь некоторых из них к Императору может сыграть ей на руку: даже сам Энакин не входит в список фанатиков Империи и Императора, несмотря на его усердные попытки казаться таковым.

Со стороны мужа, наделить такой властью людей, которые мало верят в общую идею Нового Порядка, — это либо серьёзный недосмотр, в котором она сильно сомневалась, либо тщательно продуманный политический ход на будущее.

— Вот бы узнать, что творится у нашего папочки в голове, — сказала она, целуя дочку в живот. Девочка весело завизжала, перевернулась на живот и потянулась к брату, который лежал рядом. Падме с улыбкой наблюдала, как её дети упорно ползут к друг другу на животе.

Как можно их разделить? Они же не могут долго друг без друга. Как только одного забирают на руки, второй тут же его теряет и начинает хныкать, поэтому малышей разделяли, только когда они начинали плакать – успокоить их вместе было невозможно.

Энакин был на другом полушарии планеты, поэтому она переставила колыбель к своей кровати и легла спать, отправив сообщение мужу.

* * *

Восьмые сутки отсутствия супруга дома сводили её с ума. Ещё с ума сводили колики у обоих детей и три часа сна в сутки. Нескончаемые конфликты в сенате, а также непонятная ситуация с сенатором Кореллии. Добило расшатанные нервы одно сообщение в сутки от Скайуокера.

«Безумно скучаю. По возвращению в центр требую сутки твоего общества наедине. Береги себя.»

Ещё не поднявшись с кровати, она отправила сообщение. Голова болела от ночного рёва детей. Падме пообещала себе, что возьмёт два выходных на этой неделе. В первый день, несмотря ни на что, сдаст детей служанкам на сутки и просто выспится, желательно, в обнимку с мужем.

Постоянное беспокойство уже зашкаливало: в то короткое время, когда дети всё-таки засыпали ночью, она ложилась на место Энакина и не могла уснуть, лишь смотрела на вход, ожидая длинной тени супруга. Время, когда они не виделись месяцами, казалось нереальным кошмаром. Она уже не могла представить себе, как это – не видеть его полгода. Восемь суток, и она готова сама лететь к нему, бросив всё, но нельзя. Падме боялась мешать ему или навязываться.

Да и Палпатин может решить, что она слишком влияет на него, и в итоге отправит подальше от столицы. Эта мысль вызывала страх.

Что с ней может сделать Палпатин, когда Энакина не будет рядом?

Амидала прекрасно осознавала, насколько сильно она и дети мешают Императору.

У ситха не может быть семьи. В нём нет места состраданию, любви, милосердию. «Он черпает свою силу из ярости и ненависти.»

В Энакине этого нет. Он любит её и их детей.

Но его Тень обладает яростью, его Тень умеет ненавидеть. Падме с болью вспомнила чужие глаза в видении. Нет, этого не будет. Она наберется терпения и сил, она сможет справиться и с Императором, и с тёмной Тенью. Но как? Даже Йода проиграл Сидиусу, и целый Совет мудрейших джедаев не удержали и не спасли Энакина от Тёмной стороны. С чего она вообще взяла, что она сможет сделать то, что не смогли они?

Падме подошла к колыбели, где спокойно спали двойняшки.

Разве у неё есть выбор? Разве она может проиграть?

* * *

— Эта неделя была очень продуктивной, — объявил Бейл на традиционном обеде в новом ресторане. — Особенно для наших друзей.

Амидала никак не отреагировала на замечание: сенатор в последнее дни не отличалась энтузиазмом.

— Пятьдесят – хорошее число, — в пространство сказал алдераанин. — Вам так не кажется?

— Смотря с какой стороны посмотреть, — нерадостно поддержала разговор Амидала. — И смотря чего. Пятьдесят бластеров или пятьдесят аптечек. Весомо, конечно, но всё же несерьезно.

По её мнению, они слишком торопились, да и она сама разрывалась на части – с одной стороны, старалась успеть закончить дела до возвращения мужа в центр столицы, желая, чтобы он задержался с расследованиями, с другой, безумно тосковала и скучала, постоянно ожидая приезда.

Она уже убедила себя, что её деятельность – это не измена любимому человеку, а предательство Империи, которой он служит. Но если считать предательство Империи равнозначным предательству Скайуокера, тогда можно утверждать, что то, что он сделал с Республикой, равносильно измене Амидале.

Придя к такому выводу, её совесть немного успокоилась, осталось только убедить себя, что она сможет это объяснить Энакину, если её деятельность вдруг дойдёт до него.

Если он, конечно, даст ей возможность объяснить что-либо.

Она встряхнула головой, прогоняя страшное видение.

— Четыре тоже хорошее число, — сказала она, выдвигая четыре ягоды у себя в тарелке. — Четыре месяца – это много для сбора урожая, но мало для посева…

* * *

Её разбудил тонкий сигнал комлинка, сообщающий, что на лётную площадку садится корабль.

Падме соскочила с кровати и босиком побежала на веранду: знакомый истребитель плавно сел, кабина пилота открылась, и большая чёрная Тень выросла из неё.

Амидала невольно сделала шаг назад – холодный ветер обдул её, заставляя поежиться. Она сделала глубокий вдох, прогоняя звериный страх, и нашла в себе силы кинуться навстречу Тени.

— Энакин! Наконец-то!

Тень обняла и приподняла её, целуя.

— Я скучал по тебе. Как вы? С детьми всё в порядке?

— Да, можно так сказать, — Падме потянулась ещё за одним поцелуем, а потом взяла его лицо в руки и смотрела, как в синих глазах растворяется холод и сталь. Тень отступала, пряталась от их радости.

— Ты опять дрожишь, — он прижал её к себе еще сильнее.

— Сегодня от радости, — Амидала закрыла глаза, наслаждаясь чувством победы над Тенью и безопасности в любимых руках. Впервые за долгое время вернулось то счастливое чувство любви и мира, как на озере на Набу, когда не было ни политики, ни интриг.

Они простояли так ещё пару минут, пока Падме окончательно не замерзла.

— Пойдём к детям, хватит тебя морозить, — с улыбкой сказал супруг и напрямую пошёл в детскую. Падме счастливо улыбнулась – ради этого стоит воевать и сражаться до победного.

— Какие они уже большие!

— Тише, а то узнаешь, какие они ещё и горластые.

Скайуокер, как завороженный, смотрел на спящих детей. Падме прижалась к нему сильнее, смотря на его счастливую улыбку и глаза.

— Перенесёшь колыбельку в детскую?

— Угу, — Скайуокер хитро посмотрел на неё. — А ты куда?

— Сейчас вернусь, — Падме выскользнула из объятий, и на цыпочках пробежала в соседнюю комнату, но обернулась у порога.

Энакин, не отрывая взгляда от детей, вёл колыбель в другую комнату, а за ним летело трюмо со всеми детскими вещами.

Падме хихикнула про себя: «папаня джедай – удобно!»

Вернувшись через десять минут в детскую, она сменила длинную ночную рубашку на халат из тонкого светлого кружева и подняла волосы в высокий хвост.

— Я ванну подготовила, — подойдя к супругу, почти на ушко прошептала она, и нежно проведя рукой по плечам, сняла с него мантию.

— Хорошая идея, — одобрил Энакин, рассматривая её.

Левой рукой он легко коснулся её бедра, провёл вверх по талии, груди, шее и потянулся за поцелуем. Её губы едва коснулись его губ, и с лукавой улыбкой она оттолкнула его, попыталась бежать. Другой рукой он поймал её за талию, резко развернул и прижал к стене беглянку.

— Куда это вы собрались, мадам? — мурлыкающим тоном поинтересовался он, целуя шею.

Она аккуратно отодвинулась, приложив указательный палец ему на губы.

— Ш-ш-ш… Детей разбудим, — шёпотом сказала она. Секундного отвлечения хватило, чтобы она успела вынырнуть из его объятий, но он вновь удержал её за руку. Падме перехватила его руку и потянула из комнаты.

* * *

Амидала поудобней переложила детей у себя на коленях и поправила халат: сидя в большом кресле под защитным полем, она наблюдала за утренней разминкой Скайуокера – большой зал был специально оборудован для тренировок джедая.

Ей лично пришлось уговаривать Артива, чтобы тот позволил зайти в тренировочный зал Лорда без его разрешения, но Амидала нашла подход к суровому адъютанту, и на основе зала, смоделированного самим Энакином, велела Тайфо спроектировать домашний.

Скайуокер играючи обходил самый сложный режим тренировки. Самые лучшие бойцы её охраны не выдерживали больше пятнадцати минут, а супруг уже полтора часа без оружия прыгал, уклонялся и обходил препятствия.

— Как тебе? — поинтересовалась она, когда Энакин всё-таки остановил программу тренировки и подошёл к ним.

— Отлично, — довольно улыбаясь, ответил он, наклонился, упираясь руками за подлокотники. — Спасибо, — поцеловал её, — только нужно будет внести пару корректировок и ввести дроидов.

Лёгкая рубаха была полностью мокрой, с кудрей по вискам текли капли пота.

— Я рада, что тебе понравилось, — Падме достала одной рукой полотенце. — Теперь ты сможешь тренироваться дома, — заметила она, аккуратно промокая пот с его лица. — Может, найдешь часочек в неделю на тренировки со мной?

— По-моему, ты и так в отличной форме, — ещё один поцелуй, уклончивый ответ.

Энакин отодвинулся и одной рукой подхватил сына с колен матери.

— Вот ты ещё немного подрастёшь и тоже будешь тренироваться, — Люк радостно засмеялся, когда отец приподнял его и покрутил над головой. — Будем вместе летать, и я научу тебя как быть самым сильным!

Малыш весело визжал, пока папа крутил его и подкидывал.

Падме прижала к себе Лею, чувство тревоги за сына захлестнуло её. Когда Энакин начнёт обучение сына? И чему? Дочка в руках захныкала, чувствуя беспокойство матери.

— Эй? И ты будешь тренироваться? — спросил Энакин у дочери и одним плавным движением поднял Лею с рук матери. — Не хнычь, ты будешь самой красивой и смелой, как мама! — он поцеловал дочку. — Брат у тебя будет самым сильным, а ты самой красивой!

Падме с надеждой смотрела, как Энакин играет с детьми. Может, она зря беспокоится? Может, того страшного монстра в черных доспехах уже никогда не будет?

— Самый сильный и самая красивая, — Скайуокер жонглировал детьми, — а также самые умные, смелые и сообразительные!

Дети визжали в два голоса, через пару минут поутихли и стали тянуться друг к другу. Молодая мама уже знала, что это первый признак, что малышей пора оставить в покое и положить в большую кровать.

— Кажется, кому-то уже пора в кроватку, а кому-то в душ, — сказала она, поднимаясь с удобного кресла и забирая вещи с него.

— Полетели в кроватку? — спросил Энакин у детей. Они поднялись у него из рук и медленно стали кружиться в воздухе. Падме настороженно смотрела на детей и мужа. Скайуокер, не обращая внимания на её беспокойство, приобнял её и поцеловал в щёку.

— Составишь компанию?

* * *

— Меня Император ждёт, — как бы невзначай заметил Энакин, во время завтрака. — К одиннадцати.

— Я думала, ты сегодня весь день с нами будешь, — расстроилась Падме.

Долгожданный выходной грозил превратиться в обыденный день. Как раз в такие моменты она жалела, что не осталась на Набу и не завела обычную спокойную семью. Долг, обязанности, ответственность…

«Великая Сила, награди терпением!»

— Я ненадолго, — сказал Энакин, увидев расстройство жены. — Один доклад Императору, потом выдам поручения Артиву и к двум часам вернусь, — пообещал он, вставая из-за стола.

Отсутствие супруга помогло утрясти пару рабочих моментов и ей, за три часа сенатор Амидала успела пролистать пару отчётов, переговорить с посольством Набу, отправить представителя Бинкса на совещание сената, и направить Трипио в посольство.

Дормэ заменила её на двух совещаниях комитетов, где её присутствие сегодня было необходимо. Пролистав очередной отчёт Мелоита, Амидала узнала, что по официальной версии Лорд находится ещё в Нерут-Мау, а все его обязанности в Центре выполняет Артив. Это давало маленькую надежду, что супруг всё-таки вернётся к двум, и их выходной продолжится.

Переодевшись в прогулочное платье, Падме зашла в зал: большая комната превратилась в огромную карту незнакомого звёздного сектора, а на диване вальяжно лежал муж, с интересом изучая данные. Все окна и двери были закрыты.

— А мы не идём гулять? — растерялась Падме.

— Давай попозже, — предложил Энакин, не отвлекаясь от синих символов, которые висели перед ним.

Падме изменила параметры дивана, разложив его в кровать, и легла под бок к Скайуокеру.

— А что эта за система? — спросила она, обнимая его и устраиваясь чуть удобнее.

— Сектор Коланда, около Перлемианского Торгового пути.

— И чем он привлек твоё внимание? — поинтересовалась она, губами касаясь его щеки.

— Фелиция, в парсеке лёта, — повернув голову к ней, коротко ответил Лорд.

— Цитадель сепаратистов, но Конфедерация уничтожена полностью…

— Угу, а сектор остался почти не изученным…

— Коланда не входила в состав Республики…

— И в состав Империи тоже…

— И что там интересного?

— Триста семьдесят две солнечных системы…

— Ты выбираешь место для исследовательских экспедиций Империи?

— Нет, для этого создано целое ведомство. Я просто изучаю то, что уже о них известно.

— Астрономия Республики тебя уже не увлекает?

— Там я уже был…

— На всех планетах Республики? — с недоверием спросила Падме, приподнимаясь на локтях.

— Ну, не на всех, — Энакин смущённо улыбнулся. — Но знаю все сектора в известных регионах и бывал почти в каждом.

— Почти?

— Почти, — обняв её обеими руками, поцеловал. — Эту недоработку будем исправлять вместе, когда дети подрастут и Империя станет более стабильной…

— Империя, — недовольно повторила Падме и опустилась на него, уткнувшись лицом ему в грудь. — Почему все наши разговоры сходятся к ней? Я уже начинаю ревновать! — Падме начала нежно покусывать ухо.

— Ммм… Сегодня не буду, — пообещал он, пока руки уже развязывали шнуровку на спине. — Это временно, любимая…

— Нет ничего более постоянного, чем временное, — не унималась Амидала, поглаживая его лицо.

— Это временно, — заверил Энакин, перекатив Падме на спину…

— Дналор, — ответил Скайуокер, поглаживая супругу, — это самая крупная солнечная система в секторе, двадцать восемь планет и одно светило. Двадцать пять планет обитаемы разумными формами жизни, и три мёртвых звезды. Из них одиннадцать планет самостоятельны, все остальные колонии.

— Мёртвые звёзды, — в пространство повторила Падме. — В моём секторе нет «мёртвых», но многие считают, что именно на «мёртвых» зарождалась первая жизнь, а потом они…

— Сгорели, — сухо закончил Энакин. — «Сгорают даже звёзды».

— А на другом конце вселенной зарождаются новые, — целуя его, добавила она.

— Другие…

— Ты пессимист…

— Возможно, но я не представляю жизнь без тебя…

— А я без тебя, но когда-нибудь наше место займут Люк с Леей. Они будут так же верить, сражаться… и любить кого-нибудь.

— Я не хочу, чтобы они знали, что такое война.

— Мы не сможем их уберечь от этого.

— Республика не знала войн в течение десятилетий. В Империи забудут, что такое война…

— Ты обещал…

— Прости, вырвалось…

— У тебя что-нибудь важное запланировано на четвёртое?

— Нет, я стараюсь больше, чем на неделю не планировать. А что? — с интересом спросила Падме, растягиваясь на его груди.

— Император посетит нас в двенадцать.

Вдруг стало холодно. Тело внезапно окаменело, но Падме постаралась скрыть напряжение.

— Зачем? — изо всех сил постаралась она сохранить в голосе тепло и лёгкость.

— Он хочет посмотреть на детей.

— Зачем? — Падме не смогла сдержать испуга и села, смотря в спокойные глаза Скайуокера.

— Ты этого не чувствуешь, но они очень ярко светятся в Силе…

— Им только два месяца!

— Да, но уже сейчас чувствуется, что они станут одними из самых могущественных существ в Галактике.

— Они – ещё младенцы!

— Успокойся, родная, — он обнял её и притянул к себе, заставляя лечь обратно. — Детей раньше пяти лет никто ничему не обучает.

— Тогда зачем он придёт? — Падме улеглась на плечо Скайуокера, стараясь взять под контроль бурю страха, злости и ненависти, разгоревшуюся в груди.

— Он хочет просто посмотреть на них.

— Зачем смотреть на двухмесячных детей, Энакин? Он хочет их забрать, чтобы обучить на ситхов? — она вновь попыталась подняться, но сильные руки мужа не позволили ей.

— Да брось ты! Даже джедаи не забирали детей раньше шести месяцев! — отмахнулся Энакин. — Да и к тому же, кто ему позволит? Я буду рядом. Ничего страшного не случится.

Вдох-выдох.

Падме прижалась к Энакину – он аккуратно поцеловал её в лоб, потом в нос…

Спорить бесполезно. Она обвила его шею руками. Должен быть другой выход.

— Ты будешь рядом?

— Конечно.

— А если он решил убить нас и забрать их на воспитание?

— Не думаю, я ему ещё нужен.

— А я?

— Ты – моя любовь, и я не позволю ему прикоснуться к тебе.

— Он хочет забрать их?

— Он много чего хочет.

— Я боюсь, Энакин.

— Не бойся, я рядом.

* * *

Растянувшись на кровати, она привычно перекатилась на место мужа. Проснуться в его объятиях второе утро подряд – желанная награда, которую она, по всей видимости, пока не заслужила. Смирившись с этой мыслью, Падме потянулась за комлинком, чтобы проверить детей – пять часов спокойного сна – как-то непохоже на них.

Не нащупав на тумбе прибор, она поднялась и осмотрела пространство около неё: комлинка нигде не было. Окончательно проснувшись, она нашла на кровати ночную рубашку и халат. Прибрав волосы на скорую руку, Падме вышла из спальни, и заметила, что все окна в комнатах личной зоны были закрыты. Она прошла по коридору в гостиную, и яркий свет ослепил её, когда она вышла из полумрака.

— Добрый день, миледи, — в два голоса поприветствовали её адъютанты, соскочив с дивана и вытянувшись по струнке.

— С добрым утром, — сказал Лорд, не отрываясь от инфокристалла.

— Добрый день, господа, — автоматически ответила Амидала, запахивая халат. — Присаживайтесь.

Падме в тысячный раз поблагодарила своих учителей за дипломатическую выучку. Плечи сами расправились, и королевской походкой она дошла до дивана, на котором, изучая данные, сидел Скайуокер. Артив и Урев вернулись на диван, явно чувствуя себя некомфортно в такой неформальной ситуации. Невозмутимый Лорд сидел напротив помощников, изучая очередной отчёт. Среди горы инфокристаллов рядом с ним Падме заметила свой комлинк для детей.

— Прощу прощения, что помешала, — мягко произнесла она, скрывая своё удивление. — Может, ещё закуски? Или выпить? — предложила она, увидев на столе пустые подносы.

— Дормэ уже позаботилась, — избавил от необходимости отвечать адъютантов Лорд, отрываясь от информации и посмотрев на супругу.

Утреннее хорошее настроение Падме мигом испортилось, когда она посмотрела в холодные глаза Тени. Закрыв страх раздражением, она не отвела глаз.

«Выходной?» — как можно громче подумала она в расчете, что Лорд услышит ее вопрос.

— Мы уже заканчиваем, — ответил он вслух.

— Не буду вам мешать, — с вежливой улыбкой ответила она, и вышла из гостиной.

Как она и предполагала, Дормэ сервировала ещё подносы с закусками на кухне, а Сандра сидела с детьми в соседней комнате. Увидев детей, она расслабилась, не замечая внутреннего напряжения до этого.

— Я что-то пропустила? — спросила Падме, заходя на кухню.

— Милорд велел вас не беспокоить, — спокойно ответила Дормэ, не отрываясь от занятия.

— И давно у нас в гостиной совещание? — поинтересовалась она, помогая служанке.

— Третий час, миледи.

Падме выразительно посмотрела в глаза служанке. За пять лет работы Дормэ научилась понимать госпожу без слов, и ей потребовалась секунда, чтобы понять в каком настроении миледи и чего она хочет.

— Милорд недоволен, — тихо, почти не шевеля губами, ответила она. — В девять прилетели пять человек. Я подала закуски. У него глаза были желтыми, — Дормэ опустила глаза, но в спокойном голосе слышался страх и мольба. — Я никогда такого не видела…

— Куда делись трое? — спрятав свой страх, спросила Падме, надеясь, что чувства Дормэ вызваны только самим присутствием Вейдера, а не его действиями.

— Они улетели в одиннадцать, — Дормэ даже не поняла, как успокоили миледи её слова.

— Не бойся, — в полтона сказала Падме, подавая поднос ей в руки. — Нам ничего не грозит.

Служанка вышла из кухни и направилась в гостиную, а Падме тяжело вздохнула, провожая её взглядом. Ей стало не по себе. Лорд злился, и сильно. Желто-красные глаза.

Падме зажмурилась, и встряхнув головой, отправилась в комнату к детям, стараясь не думать, что могло так вывести из себя Скайуокера. Возможно, они не смогли найти джедаев?

Стоп.

Она остановилась в проходе комнаты, сделала ещё один глубокий вдох. Она слишком обеспокоена, чтобы подходить к малышам в таком состоянии: Падме уже на практике убедилась в способностях двойняшек – дети сразу чувствовали сильные негативные эмоции, и в большинстве случаев это грозило часовым концертом. Приведя чувства и мысли в порядок, она подошла к колыбельке.

— Привет, мои хорошие.

Сандра с мягкой улыбкой пропустила маму и отошла к проходу.

* * *

"Мы уже заканчиваем" продлилось ещё полтора часа, и всё это время Падме провела около детей, не выходя из комнаты, сосредоточив всё своё внимание и мысли на них.

Несмотря на всё её нежелание, мысли возвращались к предстоящему визиту Императора. Что она может сделать, чтобы защитить детей от ситха? Женщина обречённо опустила глаза, стыдясь смотреть в светлые глаза детей.

Ничего. Вчерашняя надежда на защиту Энакина разбилась о сегодняшние стальные глаза Вейдера.

Отчаяние захлестнуло её, и Люк тут же захныкал. Лея, откопировав брата, тоже грозилась разреветься.

— Люк, всё в порядке, прекрати подстрекать сестру к скандалу, — попросила она, поднимая малыша на руки. Сын сразу же успокоился, но было уже поздно. Лея разревелась в кроватке.

— Ну, всё, — обречённо сказала Падме, передавая Люка Сандре. — Проснулся самый громкий голос Галактики!

* * *

Выходной был окончательно испорчен постоянными звонками и отчётами. На прогулке Энакин молчал, находясь в своих мыслях, время от времени отвечая на простые вопросы. Падме тяжело вздохнула и только сильнее сжала его руку.

Весь день внутри неё сражались две её ипостаси: "женщина" и "сенатор": "сенатор" прекрасно понимала, что супруг все самые важные дела делал сам и огромное количество информации хранил только в своей голове, а его недельное отсутствие привело к горе срочных вопросов, которые только он способен решить. "Женщина" билась в истерике из-за того, что она столько его ждала, а он и два дня не может посвятить только ей. Ситуацию спасала её третья ипостась: "мать", которая была довольна тем фактом, что вся её семья находится вместе и в безопасности, хоть и относительной, с её точки зрения.

* * *

Трибуны амфитеатра Имперского Сената возвращались на свои места, а тугая боль в висках грозила перерасти в мигрень.

Третьи сутки бессонницы мешали сосредоточиться, мысли путались и возвращались к одному: четыре дня до визита.

— Трипио, что там у нас с СиоБибблом? — спросила она у секретаря, стараясь отвлечься от страшных мыслей.

— О, Глава Королевского консультативного совета Набу сейчас чувствует себя хорошо, но находится ещё в медицинском отсеке. Королева Апайлана считает, что это было покушение. Имперский губернатор сектора Чоммел…

— Трипио, — перебила она его, — подготовь эту информацию в письменном виде.

— О, Госпожа, — растерялся суетливый дроид, — прошу прощения за возможно плохое объяснение…

— Ничего страшного, Трипио, — успокоила Амидала – даже привычный дроид ее сегодня раздражал. — Дело не в тебе, а в информации. Не хочу, чтобы её услышал кто-то ещё.

— О, конечно, госпожа.

Коридоры сената были заполнены разными существами, однако сенатор Набу обратила внимание, что гуманоидные расы постепенно исчезают из обслуживающего персонала сената, а постоянное присутствие людей в форме вызывало массу опасений.

— Сенатор Амидала, — выдернул её из странных мыслей знакомый голос Органы.

— Добрый день, сенатор.

— Вы себя хорошо чувствуете?

— О, — растерялась Падме, не ожидав такого вопроса. — Да, всё хорошо, — неужели бессонные ночи так резко отразились на её внешнем виде?

— Вчера отпустили Фанга Зара и Бану Бриму.

— Я сегодня уже была у Зара, к сожалению, сенатор Бриму была занята, когда я хотела с ней увидеться.

— Завтра в два я устраиваю праздничный обед, в честь их освобождения, — сказал Бейл, когда они уже подходили к лифту. — Это будет закрытый приём. На него приглашены сенатор Мотма, сенатор Мале-Ди и представитель Чи Иквей. Также я надеюсь увидеть и вас.

— Бейл, — она посмотрела ему в глаза, когда они зашли в лифт, затем открыла македуо и только после этого продолжила. — Кажется, мы это уже обсуждали? Я очень рада, что Фанга и Бану наконец-то отпустили, и надеюсь, что остальных тоже отпустят невредимыми, но собирать закрытый обед в таком составе…

— Падме, это дружеский обед.

— Это ты следователям и Императору объясни!

— Но мы не можем жить в страхе! Они наши друзья!

— Я уже сделала визит вежливости к Фангу и собираюсь повторить к Бане, но моё присутствие на обеде…

— Необходимо, — закончил за неё алдераанин. — Вероятнее всего, Зара и Бриму уже узнали о вашем нынешнем положении. Я не могу допустить, чтобы ваше семейное положение повлияло на ваши политические и дружеские отношения!

— Сенатор Органа, оно уже повлияло, — стиснув зубы, заявила Падме.

— Миледи, не мне судить, но я считаю, что в вашем положении лучше будет, если ваши старые друзья всё же будут знать, на чьей вы стороне.

— И сдадут под страхом за жизни своих родных и собственные?

* * *

Расхаживая по просторному кабинету, она укачивала дочь на руках. В гостином кресле сидела Дормэ с Люком на руках.

— Сообщений от сенатора Бриму не приходило?

— Нет, госпожа, — ответила Дормэ. — Я говорила с её помощницей, сенатор ещё не отошла после ареста.

— Два месяца в заточении, — в пространство сказала Падме. — Не уверена, выдержала бы я такое.

— Выдержали бы, госпожа, — ответила на риторический вопрос Дормэ. — Вы и не такое выдерживаете.

— Я…

Она повернулась к служанке и благодарно посмотрела в её карие глаза. Ей было очень важно услышать эти слова.

— Вы очень сильная, Падме, — поддержала её подруга. — Я уверена, что вы способны и не такое выдержать и найти правильное решение.

— Спасибо, Дормэ. Твоя вера в мои силы очень важна для меня. И я надеюсь, что ты права.

Падме очень редко делилась своими внутренними терзаниями с кем-либо, чаще высказывая Дормэ уже конечное решение. Ситуация в последние месяцы была настолько опасна, что она никому, кроме Бейла, её не рассказывала, надеясь уберечь невиновных людей.

Бейл. Вице-король Алдераана стал единственным человеком, кто знал её истинное лицо, и кому она доверяла, насколько это было возможно. Она ценила его помощь и поддержку как человека, и мнение как политика, и именно оно заставило её поставить на весы семью и карьеру. Она уже решила, что семья для неё превыше всего.

Но если Энакин отдаст детей Сидиусу? Если не защитит их? Что она будет делать, если конечно останется жива? Но и погибнуть, оставив детей в руках ситха, она не может! Бейл мог помочь, спрятать… и воспитать дочь…

Видение девочки в белом одеянии вызвало слёзы. Она сильнее прижала к себе дочь.

— Я никому не отдам тебя. И Люка не отдам. Никогда.

* * *

— Я не знала, что арестовали Ивор Дрейк и Стримдринкера, — сказала Бана Бриму, опустив взгляд. Её смуглое лицо стало почти серым, а впалые щёки превратились в чёрные пятна на молодом лице.

— Арестовано 64 сенатора, — вступила Мон Мотма, — отпустили только вас двоих. О местонахождении и состоянии остальных арестованных сенаторов ничего не известно.

— Расследование ещё не окончено, — заметил Зара, — и мы ещё находимся под следствием.

— Мне запретили улетать с Корусанта, — оправдывающимся тоном сказала сенатор Бриму.

— Как только этот запрет будет снят, — заявил Органа, — Алдераан предоставит вам политическое убежище, если это будет необходимо.

— Спасибо, сенатор Органа, — ответила Бану, — но в этом нет необходимости. Новый король Хамбарина Веукат уже направляется на Корусант, с личным прошением к Императору о моём освобождении и возвращении на родину.

— Он надеется на милость его величества? — саркастически поинтересовался Мале-Ди.

— Если Император откажет королю Хамбарина, он потеряет поддержку целого сектора, — вступила в разговор Амидала.

— Вы думаете, его это сейчас волнует? — спросила Чи Иквей, и с недоверием посмотрела на представителя Набу.

Падме уже физически чувствовала недоверие и страх, который сенаторы испытывали по отношению к ней. Негативные эмоции были направлены не только на неё, но и в адрес Органы – многие из присутствующих не оценили гостеприимство алдераанина.

— Палпатин не сможет силой удержать тысячи звёздных систем, — резко ответила Амидала. — Ему придётся оглядываться на правителей планет и на правящую аристократию, по крайней мере, пока губернаторы не установят свою власть.

— Узурпация уже произошла, сенатор, — ответила Мон Мотма.

— Они не имеют фактической власти на планетах, — вступился Бейл Органа, — пока наш народ верит и подчиняется своим правителям, а не императорским губернаторам!

— Это временно, Бейл, — печально ответила Мон Мотма.

— Временно, — эхом повторила Амидала. — Но сейчас мы не можем противостоять им.

— Противостоять? — переспросила Бана. — Возможно, вам и спустят с рук несогласие с решениями Императора, но не нам!

Амидала сжала зубы. Она уже целый час ждала этого объявления и осуждения, которое крутилось у всех на языках, но только сенатор Хамбарина осмелилась произнести это вслух.

— Сенатор Бриму, — вежливо произнесла Амидала, смотря в ледяные глаза девушки, — возможно, у вас сложилось впечатление, что я имею некий статус неприкосновенности?

— Разве это не так? — перебил её Зара.

— Смею поинтересоваться, где находятся сейчас ваши близкие, сенатор? — взгляд Франга заполыхал яростью, когда она задала этот вопрос.

— Серн Прайм.

— А ваши, сенатор Бриму?

— Дома.

Падме обвела взглядом всех присутствующих. На неё смотрели четыре пары озлобленных глаз. Бейл и Мон заметно напряглись в ожидании её ответа.

— И ваше участие в сегодняшнем обеде никак не отразится на их жизни, — подвела она результат. — Мои же дети находятся сейчас на Корусанте. И я смею вас разубедить, мои действия ежедневно влияют на тот факт, что в дальнейшем будет с ними. Если ваши дела происходят в судебном порядке, то меня осудят и казнят без свидетелей.

Амидала ещё раз обвела взглядом собравшихся за столом людей – из них с этой точки зрения еще никто не рассматривал её положение.

— Но, несмотря на это, — продолжила она, — я осталась верна своим убеждениям и надеюсь, что мы вместе сможем пережить эти трудные времена.

— Вы считаете, что после укрепления Императора мы сможем что-то сделать? — напрямую спросила Мон Мотма.

— Сейчас Империя – это надежда для людей, которые устали от войны. Новый порядок – это режим, которого не было раньше во всей Галактике. И многие надеются, что он будет лучше прежнего, и верят в него. Палпатина поддерживают, веря в его слова, слова героя! Но мы с вами знаем, к чему приводит диктатура! Та утопия, в которую сейчас верят… у нее нет будущего! Столкнувшись с тиранией, народ не сможет долго терпеть, и тогда у нас будет шанс. Сейчас Император ещё не уверен, он осмотрителен и осторожен, и любое противостояние ему приведёт только к неминуемой смерти.

— Вы предлагаете…

— Пригнуть головы, — перебила она Чи Иквей. — Выждать и накопить силы.

Часть 3

Ночные огни Корусанта завораживали, а прохладный ветерок нежно обдувал лицо, но прекрасный вечер не мог отвлечь Падме от грустных мыслей. Она стояла на балконе, аккуратно, по прядке расчесывая кудрявые волосы.

Новости с родины обеспокоили её ещё сильнее. Назначенный Имперский губернатор Реакер с гарнизоном в Тиде вызывал больше возмущения и недовольства горожан, чем во время войны. Отравление губернатора Биббла, подозрение королевы в покушении, сенат и праздничный обед, который может обернуться для неё последним официальным приёмом.

Она добилась их поддержки и убедила пригнуть головы, не повторять ошибок Иблиса, о котором до сих пор ничего не известно. Хорошо хоть успела открыть македуо перед своей пламенной речью. А иначе… Впрочем, если кто-то из присутствующих решит их предать… записи не понадобятся.

Она прикрыла глаза.

Амидала считала часы до визита Императора. Муж на корню пресекал все разговоры на эту тему, утверждая, что его присутствия хватит для защиты детей и её самой, но Падме перебрала уже все варианты, в том числе бегство на родину или Алдераан, однако, если Энакин прав, то её побег будет самой большой ошибкой.

Падме прежде никогда не боялась за себя, и даже во время беременности не испытывала опаски за свою жизнь, а сейчас одна только мысль, что, если её не станет, и малышей воспитают либо ситх, либо Органа с Ларсом, вызывала злость и непоколебимое желание выжить любой ценой.

Переговорив с Тайфо, она решила установить защитный барьер в комнате, где планировала устроить приём: эта комната была смежной с гостиной, но туда кроме служанок редко кто заходил, и поэтому небольшой ремонт прошел незамеченным. Одно окно полностью занимало стену, а под ним двумя этажами ниже располагалась лётная площадка. Тайфо уже подготовил истребитель, причем достаточно вместительный, так, чтобы можно было разместить капсулу с детьми, и достаточно манёвренный, чтобы пролететь на нижние уровни Корусанта, а самое главное – достаточно быстрый для попытки бегства от Скайуокера.

План побега от ситхов в собственной квартире был шит белыми нитками.

Капитан утверждал, что если она решит бежать с детьми, то это нужно было делать до приезда Сидиуса, но чего на самом деле хочет древний ситх, она не знала, поэтому решила разработать план бегства на случай, если Император попытается её убить.

Падме надеялась, что первый удар возьмет на себя Энакин, тем самым дав ей время на активацию защитной капсулы в колыбели, а на частной лётной площадке будет ждать корабль, который вывезет её. Если конечно не поймают раньше. Защитный купол активируется вручную, так что будет возможность на пару секунд задержать ситха и сбежать всем вместе, если, конечно, Энакин будет на её стороне. Однако, зная мужа, она сильно сомневалась, что даже в случае нападения он сбежит – Скайуокер будет стоять до победного.

Так или иначе, она бросает его и спасает детей.

Чем больше она об этом думала, тем меньше ей нравился этот план. Где-то глубоко внутри она верила Энакину и надеялась, что Император ничего ни ей, ни детям не сделает.

Падме вспомнила тот вечер, когда Энакин вернулся на Корусант. Самые счастливые моменты её жизни были связаны именно с ним, всё, что было до него, было каким-то несущественным, все размылось в пустые слова и сухие даты из истории Набу и Республики. Её настоящая жизнь началась в тот день, когда он с Оби-Ваном пришли в эту квартиру.

Оби-Ван…

Два месяца, и ни одного слова про учителя. Но Энакин не мог просто взять и вычеркнуть его. Они были как братья все эти годы, и вот так забыть?

А Оби-Ван? Послушал её и дал ему ещё один шанс…

Она глубоко вздохнула, останавливая ход мыслей. Нельзя допускать такой слабости. Даже думать нельзя о том, что она уже сделала, это намного серьёзней обеда с лидерами восстания.

Город… Как же он всё-таки красив.

Падме попыталась вспомнить, когда первый раз прилетела в столицу. Кажется, это было во времена Блокады Набу. Как же тогда поразила её эта планета без растений и воды.

— Я сегодня заходил к тебе, — раздался голос за спиной и Падме вздрогнула от неожиданности. — В районе двух.

Падме обернулась, и ей показалось, что он стал частью тени от стены, на которую опирался.

— Я была на званом обеде, — спокойно сказала она, повернувшись, но по коже пробежали мурашки. Желание подойти, поцеловать разбилось о холод Тени в капюшоне.

«Он знает», — пробежала холодная мысль.

— О чём?

— Об обеде, который устраивал Бейл Органа в честь освобождения сенатора Бриму и сенатора Зара, — невозмутимо ответила она, поворачиваясь к городу, закрыв глаза и ощутив победное чувство. Она больше не боялась его. Убедившись в этом, Падме оглянулась, смотря прямо в глаза:

— Ты против?

— Зара и Бриму – предатели. Их отпустили, но отдел расследований найдёт доказательство их причастности к заговору, и я хочу, чтобы ты больше не связывалась с ними.

— Они мои друзья, — твёрдо ответила она. — И это был дружеский обед. К политике это не имело никакого отношения.

— Политики-друзья? — с насмешкой спросил Лорд.

— Да, — обернулась она.

— И как давно вы друзья?

— Это допрос, Лорд Вейдер? — с вызовом спросила Падме, поворачиваясь всем корпусом, не замечая, что впервые назвала его новым именем.

Он в ответ резко прижал её к краю балкона, наклонив голову и заглядывая в её глаза так, что она растерялась.

— Да, — с ухмылкой ответил он. — И с пристрастием, — поцеловал, нежно закусывая нижнюю губу.

Резкий жар обдал всё её тело, и рука сама разжалась, отпуская расчёску.

— Мон Мотма? — только оторвав губы от поцелуя, спросил он, опаляя кожу своим дыханием.

— Сенатор Чандриллы, — не открывая глаз, ответила она. — Познакомились шесть лет назад. Работаем вместе в Комитете Лояльных. Вместе участвовали в дипломатических миссиях, ещё до войны. Она поддерживала движение за дипломатические решения во время войны. Два своих отпуска она провела на Набу. Пару лет назад я была у неё в гостях. Кстати, на Чандрилле очень красивые цветы…

Она потянулась за поцелуем, но он провёл губами по щеке, глазам, и поцеловал в ушную раковину, легонько покусывая.

— Мале-Ди? — его правая рука уже расстёгивала застежки на халате.

— Сенатор от планеты Юайтер. Он заменял Лекси Дио, убитую во время войны, два года назад. Также участвовал в переговорах на Перкене. Мы вместе попали в кольцо во время битвы на Ераку…

— И этого хватило, чтобы стать друзьями? — недоверчиво спросил он, одним движением посадив её на край балкона. Халат раскрылся под вечерним ветром, и Падме обхватила мужа за шею.

— Мале-Ди очень интересный человек с прекрасным чувством юмора. Он легок в общении и очень остроумен, — тяжело дыша, ответила она, пытаясь подобрать слова, которые напрочь вылетели из головы.

— Фанг Зара? — удовлетворившись ответом, Лорд провел руками по вороту халата и снял с плеч. Из-за того, что ей пришлось отпустить руки, Падме рефлекторно прогнулась, а затем вцепилась в него ещё сильнее, обратив внимание на высоту позади.

— Знакомы лет восемь, — ответила она, стараясь обхватить его ногами. — Работаем в комитете, — ощущение высоты за спиной охладило пыл. — Энакин, может быть, мы займёмся этим в более подходящем месте?

Он не позволил обхватить себя ногами: обеими руками взял её за лодыжки, и повёл вверх по ногам, поднимая тонкую ткань.

— Не отвлекайтесь, сенатор. Друг Иблиса?

— Да, — она старалась выровнять дыхание и не смотреть ему в глаза, от которых замирало сердце. — Серн Прайм, родина Зара, я помогала наладить поставки плазмы в начале своей карьеры. Он также принимал участия в торговых переговорах. Во время войны Зара много раз выручал меня.

— Зачем? — он ещё сильней надавил на неё, касаясь губами шеи и ярёмной впадины.

— Я помогла наладить поставки продовольствия, когда сепаратисты напали на Горман, — под его давлением она откинулась назад, цепляясь пальцами за плотную ткань мантии.

— И снова политика, сенатор.

— Мы работаем вместе, но это не мешает нам иметь дружеские отношения и помимо работы!

Падме попыталась надавить на него, чтобы хоть как-то поймать равновесие, но разница в массе была слишком велика, чтобы она могла как-то повлиять на своё положение.

— Вы взволнованы, сенатор? — ухмыляясь, укусил.

— Да? — копируя усмешку, переспросила она, приподняла руками его лицо и крепко поцеловала, кусая в ответ. — С чего это вдруг, милорд?

— Бана Бриму? — с невинной интонацией продолжил он.

— Ей очень тяжело пришлось во время войны – Хамбарин был почти в руинах. Королева Апалайна организовала группу поддержки для её народа. Мы с Баной работали в паре на переговорах о торговых путях. Она стала сенатором в ещё более раннем возрасте, чем я.

— И ты пожалела маленькую девочку, которая впоследствии стала одной из лидеров предателей?

— С неё сняли обвинения, — стиснув зубы, ответила Падме, отклоняясь. — Она хороший человек, и всё, чего она добилась для своего народа – это её заслуга!

— О, конечно, — с насмешкой ответил Лорд, и с хищной улыбкой опустил взгляд на её шею. Тонкая лента, держащая сорочку, развязалась, и ткань поползла вниз. Мурашки пробежали по всему её телу, и рефлекторно Падме попыталась прижаться к нему.

— Чи Иквей? — снова отодвинулся он.

— Знакомы ещё с времён моего правления на Набу, — смотря в синие глаза, она искала ответа. Огоньки веселья играли в них. Он и так знал всё то, что она ему расскажет, но есть ещё что-то… — что на самом деле ты хочешь услышать от меня?

— На чьей ты стороне в этой холодной войне? — с льдом в голосе ответил он. В глазах пробежали странные огоньки, она почувствовала, как он напрягся, всем нутром, но попытался скрыть это.

Падме расслабилась, не отпуская взгляда, раскинула руки и откинулась назад: Энакин резко вытянул руки, подставляя их ей под спину.

— Я полностью в твоих руках…

* * *

Она могла бы быть уже на другом конце Галактики в безопасности с детьми, но не успела: как будто предчувствуя, Скайуокер забрал её прямо из зала Сената. Последний шанс останется утром, когда Энакин улетит. Даже во сне, чувствуя её беспокойство, он повернулся на спину, и рукой притянул к себе: Падме покорно улеглась на его плечо.

Буйное воображение рисовало самые страшные картины грядущего дня. Она больше не могла лежать с закрытыми глазами, а открыв, видела только его.

Непокорные кудри спадали на закрытые глаза, мягкие тени только украшали лицо: грубый дневной свет рисовал чёткие линии, открывал жёсткость, выделял шрам и подчёркивал холодность глаз. Она аккуратно убрала локон. Спящим он выглядел совсем мальчишкой. Добрым, ласковым и милым мальчишкой.

Энакин повернул голову под её рукой и открыл глаза.

— Не спится?

— Угу…

Он сильней прижал её к себе и вместе с ней перевернулся на другой бок:

— Хороших снов, родная моя, — поцеловал её в лоб, и Падме только успела уместиться, как почувствовала, что падает в забытье сна.

— Прости, любимый.

Часть 4

Чёрная тень вошла вслед за одетыми в красное гвардейцами, неся пустоту и обречённость. Тёмный Лорд, стражем за спиной, шёл следом.

— Добрый день, сенатор, — прошелестела чёрная тень.

— Рада вас видеть, — мёртвым голосом ответила Падме, сжимая в руке маленький пульт. — Ваше величество.

Император шёл прямо к колыбели, даже не удостоив взглядом хозяйку дома. Женщина, не обладающая раскрытым талантом к Силе, не могла видеть чёрные щупальца, которые захватывали всю комнату, вытесняя из неё свет.

Она не могла видеть два маленьких солнца, лежавшие в своей кроватке, которые изо всех своих сил старались защититься от черноты и осветить маленькую комнату.

Она не видела, как постепенно чёрные щупальца начали обволакивать колыбель и как малыши отчаянно сопротивлялись этому, как они тянулись к матери и отцу за защитой, как выставили светящийся купол над ней и собой.

Она не могла видеть, как отец, не выдержав мольбы детей, покрывал тёплой темнотой их солнечный купол, успокаивая и отгораживая от чёрной пустоты.

Она не видела, как темнота постепенно изолирует пустоту.

Она могла только слышать разрывающие сердце и душу крики детей и не могла терпеть этого дальше.

— Прощу прощения, ваше величество, — женщина сделала самую большую ошибку в своей жизни: преградила путь Сидиусу к детям. — У малышей сильные колики, им сейчас нужна медицинская помощь, — решимость очистила голову от эмоций, и она нащупала кнопку активации поля: у неё будет три секунды…

Отчаянная женщина не могла видеть, как приподнял дряхлые руки старик, как покосились жёлтые глаза на каменное лицо молодого ситха.

«Не время» — понял древний ситх.

— Конечно, моя дорогая, — мягко прокаркал Император. — Выздоравливайте.

Чёрная тень развернулась, закрутив длинный балахон, и Император направился к выходу.

* * *

Четвёртое сообщение осталось без ответа. Лорд сел в рабочее кресло и сложил ноги на стол. Уже прошло два часа, и Падме должна была успокоиться.

Он ещё раз напомнил себе предупреждения доктора из клиники. Постоянный страх, беспокойство… Ей сейчас тяжелее всего, стресс и ещё этот проклятый Сенат. Док предупреждал, что этот год нужно пережить, и всё наладится. Год. Пережить.

— Артив, — поднимаясь из кресла, позвал он в комлинк.

— Милорд.

— Жду отчет с верфей к шести. Беспокоить только в крайнем случае.

— Вас понял, сэр.

Приземлившись на посадочную площадку, Лорд сделал два глубоких вздоха, набираясь терпения и спокойствия, ожидая большого скандала.

— R2, отвлеки Трипио.

На веранде в дальнем углу на стуле сидела Сандра, вытирая слёзы и пряча покрасневшее лицо в синем капюшоне. Энакин прошёл мимо, сделав вид, что не заметил девушку, попавшую под горячую руку Падме.

Он и на расстоянии чувствовал, что происходит дома, но на месте масштаб оказался несколько больше, чем он предполагал. В детской такая же зареванная с бледным лицом Дормэ на руках качала ревущего Люка.

Как можно пытаться успокоить чувствительных к Силе детей, находясь в таком состоянии? Решив не отвечать на этот вопрос, он подошёл к служанке и аккуратно забрал сына из рук. Мальчик был напуган произошедшим, и массовая истерика вокруг только усиливала его страх.

— Эй, покричали и хватит, — сказал Энакин, качая сына на руках. Малыш даже слушать не хотел, продолжая надрываясь реветь.

Скайуокер жестом попросил Дормэ выйти, а затем сосредоточился на сыне, закрывая его в теплый защитный купол Силы, отгораживая от общего эмоционального возмущения и страха сестры. Он ходил по комнате, успокаивая Люка, убеждая его, что нет никакой опасности и всё теперь хорошо, и мальчик, наконец-то уснул, выбившись из сил. Уложив малыша в кроватку, он позвал служанку, которая уже успела привести себя в порядок и была готова присмотреть за спящим ребёнком.

В их спальне в кресле сидела Падме, прижав к себе Лею в тщетных попытках её успокоить: стоило ему зайти в комнату, как девочка разразилась новой порцией крика, а Падме наградила его взглядом, полным злости и обиды.

Скайуокер на мгновение остановился, успокаивая ответные взрывные эмоции. Собрав всю волю, он закрыл внутри себя огонь и силу, выставляя доброту и уверенность. Подойдя к ним, он протянул руки, жестом прося отдать ему дочь, но Падме лишь сильнее прижала к себе малышку. Энакин наклонился, стараясь как можно мягче, но в то же время настойчиво перехватил ребёнка, заставляя отпустить Лею.

Девочка сразу поутихла, почувствовав защиту и спокойствие отца. Ещё пару минут мать не сводила с них взгляда, пока Лея не перестала плакать и не уснула. В долгожданной тишине, Энакин отнёс дочь в кроватку к брату.

Падме каменной статуей оставалась сидеть в кресле, когда он вернулся обратно.

— Люк тоже уже спит. Собирайся, тебе нужно немного развеяться.

— И когда он вернётся? — мёртвым голосом спросила она, по-прежнему не шевелясь.

— Через пять лет. До этого времени можешь не волноваться, он к ним не подойдёт.

— Пять лет можешь не волноваться, — как в дурмане повторила Падме. — А потом?

— Будет видно. Приведи себя в порядок. Я жду тебя на веранде.

* * *

Прохладный ветер обдувал лицо, перед глазами мелькали знакомые здания верхних уровней Корусанта. Все мысли растворились вместе с эмоциями, и внутри образовалась звенящая пустота. Падме чувствовала себя безжизненной куклой, которую посадили в флаер и куда-то везли.

Их флаер начал стремительно терять высоту, но Падме не обратила на это никакого внимания: ей было всё равно, куда её везут и зачем, а Энакин не спешил рассказывать. Сейчас ей было проще смотреть на мелькающие здания и не видеть их, не думать, и не слышать, только ощущение, что на неё пристально смотрят, выдернуло из прострации.

— Ты на меня злишься, — сказал Энакин, когда она повернулась к нему. Они летели почти вертикально вниз, а он смотрел только на неё. Но даже это не вызвало никакой реакции, и Падме отвернулась, глядя вперед: она знала, что Скайуокер может летать с закрытыми глазами.

— Скажи всё, что ты думаешь.

— Я ничего не думаю, — честно ответила она, по-прежнему смотря вперёд.

— Ну ладно, — и резким рывком он вывел машину в горизонтальное положение, входя во встречный поток.

— Энакин, — Падме рефлекторно схватилась за подлокотники, — что ты делаешь?!

— Пока ты не скажешь, что на самом деле обо мне думаешь, мы будем лететь прямо.

Злость захлестнула её: такое мальчишество, после всего, что сегодня произошло!

— Ты самоуверенный, наглый, эгоистичный, высокомерный, тщеславный…

Встречный поток машин увеличился, и маленький флаер кидало из стороны в сторону: она, вцепившись ногтями в подлокотники, смотрела прямо, уже не думая, что говорит и о ком. Падме вспомнила все самые грязные ругательства, которые слышала на своём веку, не осознавая, с каждым словом крича всё громче и громче. Энакин еле сдерживал улыбку, наблюдая за ней.

— Слимо-о-о!!! — пронеслось над её головой.

— Сам такой! Не видишь, мне тоже страшно!!! — сорвалась Падме на уносящийся свуп.

Скайуокер не удержался и засмеялся в голос, наконец выводя машину из потока и сбавляя скорость.

— А тебе смешно?!! — повернулась к нему распалённая Падме.

— Нет, нет, что ты! Как я могу смеяться над сенатором? — давясь смехом, ответил он.

— Ах, ты! — она начала колотить его по плечу, вынуждая его припарковать машину около здания, и отпустив управление, так же шутливо защищаться. Падме уже сама смеялась от души и позволила ему обнять себя, а затем перетащить на колени. Посмеявшись, она крепко обняла его за шею.

— Отпустило?

— Немного.

Оторвавшись от супруга, она посмотрела на управление флаера.

— Как тебе? — с любопытством спросил Энакин.

— Не знаю. Я таких не видела. Что эта за модель?

— Заводское название BLE-1. Он в единственном экземпляре. Подарок с верфей.

— А это что? — спросила Падме, указывая на маленькую приборную панель сбоку, и по женской привычке, не желая этого, случайно нажала на одну из кнопок.

— Эй! Аккуратней!

Пассажирская кабина закрылась прозрачным куполом: по борту активировалось защитное поле, по бокам вылезли ракетные установки, а часть приборной панели задвинулась внутрь корпуса – на её место встала панель, напоминающая управление истребителя.

— Ого! — осмотрела результат своих действий Падме. — Это что, истребитель?

— Универсальная модель, флаер частично трансформируется в истребитель. В космосе на нём не полетаешь, но до орбиты доберешься, даже пару лазерных выстрелов выдержит. Моя идея, — похвастался Скайуокер и немного отодвинул кресло водителя назад.

— А что он может?

— Много чего.

На маленьком мониторе запищал датчик и появилась карта местности, указывая на приближающую красную точку стражей порядка.

— Радар?

Энакин дотянулся до управления и завёл машину, направляясь в поток транспорта. Падме, сидящей у него на коленях, стало неудобно.

— Подожди, дай я на место вернусь.

Но в момент, когда она повернулась боком, Энакин резко запрокинул флаер. Её дёрнуло через перегородку, частично перекинув на соседнее сидение, но она успела подставить локти, с амортизировав удар руками.

— Энакин!!!

— Что?

Падме старалась сдержать смех и поскорей выбраться из глупого положения, но Скайуокер положил ей руку на поясницу, не давая ей двигаться.

— Хороший вид, — издевательски заметил он.

— Энакин!!!

Скайуокер отпустил управление, обхватил за поясницу и вернул к себе на колени, вовремя хватая управление машиной, избегая столкновения.

— Что ты делаешь, Скайуокер?

— Убегаю от полиции, — прямо ответил он. — Пристегнись.

— Как?

Энакин вывел флаер из потока, сбавляя скорость, расстегнул ремни безопасности на себе и, растянув их, закрепил на Падме.

— А вот теперь держись! — заявил он, кидая флаер в крутое пике и вертикально направляя вниз.

Ремни безопасности плотно прижали её к нему, а вертикальное движение заставило почти лечь. У Падме было чёткое ощущение, что они падают, причем с очень большой скоростью.

— Энакин!!! — она постаралась вспомнить предельную скорость флаера, но тут же одернула себя, вспомнив скорость истребителей. Эта цифра должна была бы вызвать у неё испуг, если бы не уверенность мужа. Она провела по его рукам и обхватила его пальцы своими, чувствуя рычаги управления под ними. Скорость неумолимо росла, вокруг темнело. Они уже летели на нижних уровнях планеты, куда даже днём не попадали солнечные лучи. Создалось впечатление, что они падали в омут, во тьму, но это её не пугало. Адреналин зашкаливал, и она закричала – впервые за многие годы она просто кричала, не от страха или от боли, а потому что не могла удержать в себе захлёстывающую волну эмоций. Когда она почти сорвала голос, флаер начал тормозить, а затем рывком направился в горизонтальный коридор в каком-то здании рядом.

— Я почти оглох, — признался Скауокер.

— Извини, — без сожаления ответила Падме. — В следующий раз будешь предупреждать!

— Так ты согласна на следующий раз?

— Конечно!

Резко развернул машину, сбавив скорость, Энакин вывел её в пике и взлетел в чёрную дыру, которая оказалась открытым подсобным помещением, и сразу выключил двигатель. Они оказались в полной темноте.

— А мы где? — шёпотом спросила Падме через пару минут молчания.

— Не знаю, — честно ответил супруг. — Где-то на нижних уровнях. Но здесь никого нет.

— Ммм… — выразительно протянула она. — А что мы здесь делаем?

— Прячемся от полиции.

— Это хорошо, что мы тут прячемся, — расстёгивая ремни безопасности, она повернулась к нему, и крепко поцеловала в губы. Руки уже бесконтрольно гладили шею и грудь, стремясь избавить его от одежды. Всё её тело дрожало от избытка адреналина и от поднимающегося возбуждения внутри..

Часть 5

— Рада вас видеть живым и невредимым. Случившееся на Алдераане потрясло всех нас!

— А я рад, Падме, что несмотря на все жизненные сложности, вы великолепно умеете беречь и преумножать свою красоту, — выразительно сказал Органа, целуя её руку. В его глазах читалось искреннее восхищение и тоска.

Чрезмерное мужское внимание в последние дни начинало её утомлять. Почему всегда, когда хочешь внимание одного, в избытке получаешь совсем другое?

— Благодарю вас, Бейл, — приветливо улыбнулась она. — Но всё же я хочу узнать, что же произошло с Зара?

— Сенатор покинул столицу, будучи под следствием, и я не мог отказать в политическом убежище старому другу, но когда прилетели адъютанты Лорда с приказом Его Императорского Величества для того, чтобы сопроводить Зара на Корусант, он сбежал.

— Глупый шаг с его стороны, — выразительно констатировала леди Вейдер, печально вспоминая, как выносили труп Керана из зала для совещаний.

Резкий стресс, вызванный визитом Императора, а затем такая же сильная разрядка на нижних уровнях позволили Падме и Энакину немного приоткрыться перед друг другом, и ей всё же удалось пробить маленькую щель в непроницаемой броне мужа, вернее, он сам подготовил почву для этого момента.

Теперь он немного больше рассказывал о своей нынешней жизни вне дома, а она, в свою очередь, позволила ему почувствовать небольшую часть своих внутренних переживаний. Они стали чуточку откровеннее наедине, но это всё же не повлияло на катастрофически малое время, проводимое вместе, и поэтому Амидала иногда позволяла себе лишний раз заглянуть в кабинет Лорда Вейдера в слабой надежде обнаружить его свободным. К несчастью, пару дней назад она зашла совсем не вовремя.

— Теперь они ужесточат контроль за сенаторами, находящимися под подозрением, — продолжила она. — Сейчас мы, как никогда, должны быть покорными. Но за время вашего отсутствия, Бейл, произошло ещё много важных моментов в моей жизни, учитывая которые, я вынуждена поставить свои личные интересы выше общих и пойти на риск, на который раньше не решилась бы.

Органа вопросительно посмотрел на неё, даже не представляя, о чём идёт речь.

— Император перешёл предполагаемые мной рамки, — абстрактно пояснила она. — Но к счастью, моему супругу удалось отсрочить мой приговор на пять лет.

— Приговор?

— Да. Император заинтересован в наших детях, а я не могу позволить ему прикоснуться к ним, и чтобы получить малышей, ему нужно будет сначала убить меня. Энакин убедил Императора, что дети ещё слишком малы для какого-либо обучения, а когда придёт время, я буду не против.

— И это время придёт через пять лет?

— Да, но к этому времени ситха не должно быть в этой плоскости Силы.

Фраза прозвучала сухо и холодно. По спине алдераанца пробежали мурашки – эта хрупкая и нежная женщина теперь казалась стальной. В голосе слышалась невероятная и непоколебимая уверенность, а интонация отдалённо напоминала интонацию её супруга. Именно это сравнение пришло в голову сенатору Алдераана.

— Что вы предлагаете теперь? — сглотнув колючий комок в горле, спросил он.

— У нас осталось три месяца, — ответила Амидала, смотря на панораму Корусанта из окна посольства Алдераана. — По их истечении Лорд Вейдер самостоятельно займётся формированием полноценного флота и возникшими конфликтами в несогласных мирах. К этому времени мы должны выработать чёткую стратегию своих политических и военных действий. Провести ряд переговоров с лидерами протестующих и постараться убедить их вести тайную борьбу. А нашим друзьям придётся поступиться своим моральным кодексом и обезглавить лидеров финансовых пирамид, которые поддерживают Императора. Нужно ослабить паутину воздействия, поддержки и манипуляций. Нельзя рушить державшие основы его пирамиды. Нужно работать тонко, убирая второстепенные нити, которые держат основы. Сначала маленькие, а затем побольше…

— В конечном итоге, самые крупные рухнут сами без поддержки. Если бы мы имели дело с простым человеком, этого бы хватило, чтобы его свергнуть, но мы имеем дело с ситхами…

— «Ученик убивает учителя» — древнее правило ситхов.

— И занимает его место?

— Становится учителем-ситхом, если, конечно, захочет.

— Вы думаете, он откажется от власти?

— Дело не во власти, Бейл, а в амбициях. Если бы ему нужна была власть, почему он до сих пор не захватил её? У него на это больше шансов, чем у нас.

— Я не разбираюсь в сложных отношениях ситхов. И тем более не представляю, что может твориться в голове вашего благоверного.

— И не надо, Бейл, вам это ни к чему, — заверила его супруга ситха.

— Я передам вашу… — Органа замялся, подбирая правильно слова. — Просьбу нашим друзьям. Но указывать им не в моих силах.

— Я хотела бы с ними переговорить лично, но, к сожалению, сейчас я не могу покинуть столицу, а им появляться здесь слишком рискованно. Есть ещё один серьезный момент – им на время нужно отказаться от характерного оружия.

Карие глаза алдераанина округлились.

— Это очень тонкий момент…

— Конечно, сенатор, я прекрасно понимаю, что их оружие – это не только эффективное средство, но и символ культуры, традиций, которые они чтут. Но сейчас время перемен, и время другого оружия.

* * *

Бесконечные символы расплывались перед глазами, и Падме устало потёрла их рукой. Как бы она ни хотела, напрямую не вмешиваться в дела формирующегося восстания у неё всё равно не получалось.

Органа придерживался её советов и склонял Мотму на её сторону. Сенатор Чандриллы настаивала на агрессивном решении вопроса. Несмотря на то, что Падме пересмотрела своё решение, она считала, что сейчас всё же не время, а военные действия только усилят веру в Империю и приведут к их поражению. Она всё больше возвращалась к мысли, что последнее слово в этой холодной войне будет за Скайуокером, и в данный момент не в её пользу.

Вопреки её ожиданиям, Палпатин никак не выражал своего несогласия с семьёй нового ученика: за прошедший месяц он ни разу не упомянул о детях, хотя регулярно приглашал её на обсуждения ряда вопросов Сената.

Император изо всех сил старался казаться «добрым дядюшкой», каким казался во времена Республики, но, на её субъективный взгляд, у него это плохо получалось, а может, она слишком хорошо знала, что скрывается за добродушной заботой.

Тем не менее, его поведение настораживало. У Энакина пока не было причин идти против Палпатина: Скайуокера многое не устраивало в нынешней политике Императора, в его методах, они расходились с его собственным мнением о будущем Империи, но он всегда был прагматичным. Палпатин мог великолепно убедить в эффективности и необходимости таких мер. Склонив голову, Лорд принимал точку зрения своего Мастера и безукоризненно выполнял приказы, которые вызывали у неё только слёзы.

Моральные нормы супруга ломались на глазах, переформировываясь в то, что она не могла понять.

Палпатин выворачивал его наизнанку, переворачивая правду. Единственное, что оставалось неприкосновенным в его отношениях – это она и дети. Это давало надежду, но не исключено, что Сидиус найдёт способ вытравить и это.

Падме изменила своё мнение касательно Тени, которая порой появлялась в муже, привыкла к её раскалённой холодности, научилась любить и её. Ведь она оказалась его частью, которую запирали все годы в Храме. Именно эту часть его боялись магистры, именно эта его сторона внушала чувство опасности.

Она проявлялась и раньше: в разгаре ночи, в огне боя или в холодной безысходности поражения. Вейдер всегда был в нём, жёсткий, решительный, властный. Его холод обжигал, а огонь холодил, но это часть его. Ещё одна сторона Энакина Скайуокера, которая оставалась тайной.

Во время войны в нём появилась хитрость, он научился утаивать своё мнение. До войны все его мысли были написаны на лице, и нужно было лишь уметь читать. А сейчас же, даже когда он, казалось, рассказывал откровенно, что-то все равно оставалось невысказанным, и она это чувствовала.

Вылет Энакина уже был назначен, но у них ещё есть два месяца. Падме боялась, что на расстоянии может потерять достигнутое таким трудом доверие, и у Палпатина будет больше места для маневров на поле их сложной битвы.

С одной стороны, его отсутствие развяжет ей руки, даст возможность незаметно ей самой покидать столицу, но, с другой… Падме лишится его непосредственной защиты, ведь с ней может случиться что угодно, пока его крейсер будет в гиперпрыжке.

Сейчас, независимо от того, что ему скажет Палпатин, она всегда у него на виду, всегда рядом, а после отлёта он не сможет следить за ней постоянно, что приведёт к увеличению подозрений. Как она и предполагала, ей нужен год непосредственно рядом с ним – только два месяца ушло на восстановление хоть какого-то взаимопонимания, и он только-только начал впускать её в свое внутреннее поле. Шаг за шагом она проходила его защиту, учась понимать, чувствовать, смотреть, как он… и на данном этапе, на расстоянии, Палпатин мог всё разрушить. Она тяжело вздохнула и решила передохнуть, зайти к детям.

Малыши лежали в соседней комнате под присмотром Сандры. Падме взяла на руки сына. Рядом с детьми она автоматически успокаивалась, мысли приходились в порядок, и всё вставало на свои места: она уже привыкла к способностям своих детей чувствовать чужие эмоции и не впускала в детскую комнату любой негатив.

— Госпожа, к вам представитель Бинкс, — сообщила помощница Кади в комлинк.

— Пропусти.

Джа-Джа был один из немногих её помощников, которых она принимала в детской. Несуразный гунган покорил малышей и всегда вызывал у них бурю положительных эмоций, но сегодня Бинкс почему-то был хмур и зажат.

— Что случилось, Джа-Джа?

— Моя считать, у наше большие неприятности, — спокойно начал представитель Набу. — Моя говорить с королевой Апалайной и Великим Боссом Нассом. Их сильно зол на гарнизон губернатора Реакер. Их недоволен бездействием Империи. Их не устроить результаты разбирательств. На улицах Тида митинг. Набу не хотеть войны! Набу требовать убрать гарнизон! Королева и Большой Босс идти на крайние меры! В случаи отказа или затягивания прощения их идти на страшный поступок! Идти выход из состава Империи!

Падме глубоко вздохнула, вернула ребёнка в кроватку и молча вышла из комнаты.

Гунган вышел за ней. Ещё один глубокий вздох.

Этого ещё не хватало! Губернатор Реакер с самого начала ей не понравился, как и королеве – он слишком резко и с порога начал диктовать свои правила и законы во дворце Тида.

Молодая и такая же резкая королева Апалайна не смогла найти общий язык с назначенным Империей губернатором. Амидала предвидела нарастание конфликта между выбранным правителем и императорским ставленником, но не в такие сроки! Отравление губернатора Тида, а затем непонятная история с обстрелом четверых мирных граждан гарнизоном Реакера, всё это привело к нежеланным решениям, несмотря на все её убеждения и просьбы…

Королева Апалайна очень ценила сенатора, она выросла на её примере и сейчас, когда её народу стала угрожать реальная опасность со стороны имперского губернатора, она была готова пойти до конца. Амидала прекрасно понимала позицию и решительности своей королевы, но Апалайна, как и она в своё время, совершает серьёзную ошибку. Как Амидала в своё время не предвидела последствия свержения Велорума, так и Апалайна не могла предвидеть последствий выхода из состава Империи. Этого нельзя допустить!

— Что показала повторная комиссия?

— Их нарушать запретную территорию.

— В центре города? Это немыслимо! Убить четверых людей за нарушение границы, о которой не было известно даже правительству! — возмутилась в воздух Амидала и начала расхаживать по кабинету. — Что сказали наши следователи?

— Обозначенная ими граница законна! Люди просто не знать о границе! Это быть ошибка! Их идти по своим делам! Их не понимать, за что их стрелять!

— Мне надо поговорить с Императором, — решила сенатор. — Джа-Джа, поговори с Боссом Нассом, убеди его не горячиться и дать мне время. Пускай он успокоит королеву и ни в коем случае не соглашается на военную поддержку этого митинга!

— Поздно, госпожа, — Джа-Джа виновато склонился. — В Тид уже направляется сотни вооружённых гунганов для защиты королевы и мирных жителей от солдат губернатора!

— Нет, только этого ещё не хватало! — ещё один вздох, чтобы совладать с паникой. — Тогда, представитель Бинкс, ваша задача убедить его отозвать гунганов!

— Этот невозможно! Насса решить! И решения не менять!

Падме недовольно сжала губы. Невозможно переубедить Босса Насса? Это мы ещё посмотрим!

— Тогда, Джа-Джа, я сама с ним поговорю, а ты организуй мне срочную встречу с Императором.

— Да, госпожа, — покорно ответил гунган, сгибаясь в поклоне.

* * *

— Реакер действует на основании предписанных ему обязанностей.

— Но ваше величество, губернатор отдал приказ об убийстве ни в чём не повинных людей!

— Которые нарушили закон.

Амидала опустила глаза, глубоко вздохнула, пряча свои эмоции за холодным расчётом.

— Ваше Величество, конфликт с губернатором начался с самого его назначения на Набу. Королева не против нахождения гарнизона на планете, но она считает действия губернатора Реакера незаконными и просит заменить его.

— Губернатор честно выполняет свои обязанности, предписанные ему законом. А ваша Королева слишком молода, импульсивна и некомпетентна, если её личное отношение влияет на судьбу её народа, — жёстко ответил Император, сверкая жёлтыми глазами, однако на Амидалу это не подействовало.

— Королева выражает желание народа. Её предложение более чем рационально. Ваше величество, ваш народ просит у вас помощи! Отзовите своего губернатора с Набу.

— Сенатор, вы же понимаете, что я не могу этого сделать. Только суд может принять решение о компетенции Реакера.

— Я это прекрасно понимаю, поэтому и прошу не разворачивать судебный процесс против Реакера, а перевести его в другой сектор! Народ бастует, он требует наказать губернатора, но Королева просит вас его отозвать для того, чтобы не идти против вашей прямой воли и не допустить самосуда!

— Разбирательство не дало результатов, на основании которых я мог бы отозвать губернатора.

— Но народ оспаривает результаты комиссии, ситуация в Тиде крайне остра! Я смогла убедить гунганов не вмешиваться в нарастающий конфликт. Мы не хотим второй войны!

Амидала прямо смотрела в жёлтые глаза старого ситха, но лицо Императора было словно пластмассовым и не показывало никаких эмоций.

В ней поднималось раздражение: раньше он хотя бы делал вид, что его интересует судьба народа, а сейчас в его страшных глазах отражался только один интерес – власть.

Падме сосредоточилась на своём дыхании, задавливая раздражение.

Пауза затягивалась – ситх внимательно изучал женщину напротив, а она изучала его.

Палпатин не хотел создавать прецедент смены назначенного им губернатора, но открытый конфликт с Набу повлечёт за собой серьёзные последствия. Если бы он был уверен в своём новом ситхе или будь это любая другая система, то без колебаний бы отправил его на «разрешение» этого сложного вопроса, но Сидиус один раз уже подошёл к границе лояльности – и результат ему не понравился.

Мальчику надо время для того, чтобы отказаться от глупых привязанностей. Сейчас же ситх не был уверен в своём ученике. И это усложняло ситуацию.

— Ваше Величество, — прервала молчание Амидала. — Королева настроена крайне радикально. Если вопрос не будет решён в кротчайшие сроки, к моему великому сожалению, Набу покинет состав Империи.

— Королева хочет войны? — голос был холоден, но в тоне слышалась насмешка.

— Нет, ваше величество, она считает, что после выхода из состава губернатор сам покинет систему без дополнительных проблем.

— Глупо с её стороны.

— Согласна, но она избрана народом, и народ её поддерживает, и именно поэтому я молю вас вмешаться в эту сложную ситуацию. Только в вашей власти приостановить нарастающий конфликт и спасти тысячи жизней!

* * *

Палпатин взял время для решения вопроса, но даст ли его народ Набу, который уже сутки стоит на улицах Тида, Падме не знала.

В кабинете сенатора стояла напряжённая тишина, несмотря на присутствие семи представителей сектора: все ждали представителя Бинкса, который в данный момент уговаривал гунганов держать нейтралитет, но поможет ли это избежать кровопролития, она не знала.

Второй час пустого ожидания сводил с ума, и Падме уже физически не могла ничего не делать для решения этого вопроса.

Корусант погрузился в ночь – она уже трижды уходила в детскую. Похоже, им сегодня придётся ночевать здесь. Хорошо, что детская в её кабинете и детская дома были оборудованы одинаково, и несмотря на все её рабочие проблемы, детям будет комфортно.

Падме Амидала всегда считала, что ради своего народа готова пойти на всё, но сейчас у неё остался ещё две неиспользованных возможности повлиять на ситуацию.

Она ещё не говорила с Энакином.

Первоначально она сразу отказалась от этой идеи, вспомнив о их разговоре на веранде, когда она попросила поговорить с Палпатином, чтобы тот прекратил военные действия, но сейчас снова вернулась к этой идее. Был один шанс из ста, что Энакин вообще согласится оказать ей помощь, а то, что Палпатин послушает его сейчас, тоже один на сто. А ещё она могла бы разобраться в ситуации на месте. Лично переговорить с губернатором, обратиться к народу…

Ситх…

Она вышла из детской.

— Мелоита, мне нужна связь с Тидом.

— Да, госпожа.

Девушка поднялась с дивана и вышла из комнаты.

— Вы что-то придумали? — спросила Анна Вейрех, представитель Кеу.

— Я хочу обратиться к народу с просьбой дать нам время для мирного решения проблемы. Если Император не даст ответа до утра, я полечу домой и постараюсь сама провести переговоры с губернатором и решить этот вопрос там.

— Но, госпожа, — поднялся Капер, представитель Увак. — Если Император нам откажет, то завтра нужно будет поднять этот вопрос в Сенате: только вы имеете достаточное влияние, чтобы перечить Императору. Без вас мы здесь ничего не сможем сделать против решения Палпатина!

Перечить…

Падме замерла, смотря в решительные глаза помощника. Капер прав.

И снова выбор: семья или долг.

Если она выступит в Сенате с прошением вмешаться, пойдя против решения Императора, ей могут предъявить обвинение в предательстве, а Набу объявить бунтовщиками. И то, что Сенат, независимо от решения, сможет хоть как-то повлиять на сложившуюся обстановку, вызывало сильные сомнения. Однако, уповать только на снисходительность Императора она не могла.

— Мы не можем идти против решения Императора! — резко ответила Амидала. — Если он решит, что губернатор остаётся в секторе, то единственное, что мы можем сделать – это убедить народ не начинать войну!

— И спустить губернатору с рук убийство гражданских?! — возмутилась Хана.

Падме посмотрела на своих помощников, в глазах которых плескался страх, со вкусом непонимания. Они помогали женщине, которая в своё время выдвинула вотум недоверия Канцлеру, пошла против Сената, вступила в бой с армией дроидов, объединила всех жителей планеты, всегда защищала права народа, несмотря ни на что; открыто сражалась во время войны, что в Сенате, что на поле боя, и сейчас, когда все ждали от неё очередного подвига, резкого, нестандартного решения, она бездействовала, искала мирный способ решения, когда ситуация требовала агрессивного метода.

Они не могли понять, и не могли принять такую Амидалу.

Она сама не могла принять себя такой, но если она возьмет «Нубиан» и полетит на Набу сейчас, не дожидаясь решения Императора – это будет прямое проявление неуважения и непринятие воли Палпатина, что, разумеется, равняется измене.

— Нет, мы это так просто не оставим! Но и идти против Императора не будем. Реакер не останется в нашем секторе…

Её пламенную речь прервал Джа-Джа, вбегающий в кабинет.

— Ура! Наше убедить! Наше убедить гунган не вмешиваться!

— Замечательно, Джа-Джа! — улыбнулась Падме, радуясь Бинксу, как никогда раньше. — Это даст нам время!

— Госпожа, связь с Тидом будет возможна через пару минут, — сообщила по комлинку Милоита.

— Отлично, — уже более расслабленно сказала Амидала. — Это даст нам возможность выиграть время до утра! Я переговорю с королевой, а затем обращусь к митингующим. Возможно, у меня получится выиграть ещё пару суток.

— Но что это даст, если Император откажет нам? — снова встала Хана.

— Это даст нам время на поиск альтернативного решения, на подачу вопроса в суд, на возможность поисков более весомых аргументов для Императора…

— Госпожа, сообщение из приёмной Императора!

Амидала резко развернулась и направилась к рабочему столу.

— Доброго времени суток, многоуважаемый сенатор Амидала, — Амедда, как всегда, был чинен и медлителен, обращаясь по всем правилам этикета. — Его Императорское Величество, рассмотрев ваше прошение…

Все представители сектора собрались вокруг стола, внимательно смотря на маленькую фигуру и затаив дыхание.

Амидала уже начинала терять терпение, сжимая руки в кулаки.

— …проявив высочайшую милость к вашему народу…

«Спасибо, Великая Сила!!!»

Окончание длинной речи Амедды уже никто не слушал. Амидала с облегчением вздохнула, благодаря про себя Великую Силу.

* * *

Цифра настольных часов изменилась с двойки на тройку. Амидала вернулась в кабинет, чтобы наконец-то забрать детей домой.

Она решила сама выступить перед народом через голосеть, объявив решение Императора, а затем официально поблагодарить Его Величество. Помощников она отпустила ещё в час ночи.

— Хорошая работа, сенатор, — раздался любимый голос в темноте кабинета. Сработали детектора движения, свет загорелся, демонстрируя лежащего супруга на диване.

— Спасибо, Милорд, — улыбаясь, ответила она. — А ты что здесь делаешь? Я думала, ты дома.

— Мой дом рядом с тобой.

Фраза зачеркнула все переживания и сомнения, обезоружив и расслабив; усталость дня нахлынула одной волной. Изнурённое тело, без её воли, само легло в крепкие объятья мужа.

— Сейчас, минутку и поедем, — пробормотала Падме, понимая, что сегодня уже не сможет открыть глаза.

Часть 6

— Госпожа, к вам Лорд, — успела сообщить Дормэ по комлинку перед тем, как распахнулись двери её кабинета.

— Привет, — пройдя по ее кабинету, как по своему, Лорд упёрся руками о край её стола и чмокнул в губы. — Тебе ещё много?

Амидала выразительно осмотрела кучу дек, лежащих перед ней:

— И ещё пару документов изучить до завтра,

— Доделывай этот, пару документов и слетаем на орбиту, посмотришь крейсер, — распорядился Лорд.

— Энакин, мне нужно подготовить ещё три отчёта по…

— Время, сенатор, — перебил её муж. — Или вы уже решили работать сверхурочно?

Падме взглянула на настольные часы, отметив, что её рабочий день уже давно закончился.

— Королева просила…

— Напомни Её Величеству, что в декрете работают не больше четырёх часов, а ты тут уже десять. Или ты хочешь, чтобы я переговорил с её величеством по поводу твоего графика?

— Нет, — резко ответила Падме, зная манеру общения мужа. — Я сама разберусь…

— Отлично, я тебя жду, — Энакин направился в детскую.

— Ты невыносим, Скайуокер!

* * *

— Мой личный флагман – «Истец», класс «Император».

Приоткрыв рот от удивления, Падме смотрела на приближающийся крейсер, не веря своим глазам.

— Но на создание класса «Император» Сенат согласился лишь месяц назад! — её удивлению не было предела. — Его собрали меньше чем за месяц?

— Не совсем, — уклонился Скайуокер, не желая подтверждать тот факт, что Палпатин без согласия Сената отдал приказ о создании оружия массового уничтожения.

— И сколько таких уже в Галактике? — взяв в себя в руки, спросила Амидала.

— Принятый во флот он один. На верфях ещё двенадцать, ждут меня для последних испытаний.

— Значит, ты улетаешь сразу на верфи?

— Да, нужно провести испытания, собрать все существующие флотилии, провести учения, разобраться с кадрами…

«Домой не ждать», — печально подумала она.

— А на «Истце» кадрами тоже ты занимался?

— Старшего состава, конечно, — подтвердил он. — Команда корабля класса «Император» требует большое количество персонала. Он комплектуется, по крайней мере, 37 тысячами членов экипажа. В общей сумме, считая штурмовые подразделения, около 47 тысяч. Это ещё считая и пилотов истребителей, шаттлов и прочего транспорта. Эта касательно всего класса «Император». Если же корабль исполняет роль флагманского судна, как «Истец», то на борту ещё плюс дополнительных 900 человек вспомогательного персонала. На звёздном разрушителе можно разместить до 1 800 пассажиров.

— Я читала технические характеристики, у этого крейсера хватит мощности оружия, чтобы уничтожить маленькую планету…

— Если у неё нет защитного поля…

— Это оружие геноцида! — она выразительно посмотрела на Скайуокера.

— Не волнуйся, он в надёжных руках, — он подмигнул ей. — Никто планеты разрушать не будет, обещаю.

Падме увидела игривые огоньки в его глазах и тяжело вздохнула. Императорская диктатура плавно перерастала в военный тоталитаризм, и самое печальное, что во главе военного аппарата, вероятней всего, встанет её ненаглядный супруг: подтверждением этому стала новая блажь Императора – показательные учения на орбите Корусанта, ответственным за которые назначили Скайуокера.

Не сказать, что он был рад этой затее, но занялся этим со всем своим рвением и энтузиазмом, с радостью сбежав от дел Сената.

— Надеюсь, — устало ответила Падме.

К её великому сожалению, она физически не могла столько работать, как Энакин. Сейчас ей больше всего хотелось вернуться домой, принять ванну, а не лететь на осмотр нового корабля.

«Помечтай – не вредно!» — ехидно сказал внутренний голос.

— Он прекрасен, — Энакин завороженно смотрел на свой флагман. — На обратном пути облетим его, покажу, какой он вблизи.

«Пойдём, я покажу тебе свой гоночный кар!» — эхом отозвалось детское воспоминание. Падме улыбнулась: тогда у него было точно такое же выражение лица. Мужчины – это всегда большие дети.

— Мы там надолго? Мне нужно будет через два часа вернуться, детей надо покормить и уложить.

— Ненадолго. Я покажу тебе мостик, обсужу с адмиралом план учений и вернёмся.

— Флагман «Истец» вызывает шаттл, — раздался из динамика незнакомый голос.

— Шаттл «ЕК33218», мы готовы к посадке.

— Мы готовы вас принять, Милорд, — ответил уже другой голос.

— Вас понял, адмирал.

Энакин с профессиональной легкостью посадил шаттл.

Падме разгладила руками ткань платья, искренне считая, что одета не для экскурсии по звёздному разрушителю, но заехать переодеться домой Скайуокер не дал, заверив в красоте её наряда и её собственной. Разумеется, она ему не поверила, зная, что супругу безразлично, во что она одета, но, смирившись со своей участью, она поднялась с кресла и пошла за мужем.

— Энакин, два часа, — почти шёпотом сказала она, подходя к опускающемуся трапу.

— Полтора, нам хватит, — по-мальчишески подмигнул он.

У него редко бывало такое хорошее настроение, и Падме жалела, что через пару минут от него не останется и следа. Трап опустился и Энакин вступил на него, изменяясь неизвестным ей образом. По спине пробежали мурашки.

«Оборот из озорного мальчишки в Лорда ситхов составляет одну десятую секунды – невыносимый человек!» — обречённо подумала Амидала и последовала за ним.

Почётный караул встречал важных гостей. Сенатор отметила, что это был их первый официальный совместный выход: раньше Скайуокер старался не афишировать их семейное положение, но сейчас он, скорее всего, был слишком увлечён новой игрушкой и предстоящими учениями, чтобы отвлекаться на какие-то формальности.

— Рады вас приветствовать, Лорд Вейдер, — откозырял невысокий адмирал. — Леди Вейдер, — персональный поклон для неё.

— Адмирал, — Лорд лишь слегка наклонил голову, обозначив приветствие. — У нас мало времени. Перейдем сразу к делу.

— Так точно, Милорд.

Обозначив своё приветствие, Амидала решила держаться на полшага позади от мужа, но его твёрдый размашистый шаг заставлял что её, что адмирала почти бежать за ним.

— Покажем Миледи главную палубу, а затем обсудим манёвры, — холодным тоном распорядился Лорд, не обращая никакого внимания на дискомфорт окружающих.

* * *

Экскурсия оказалась более чем занимательной.

Звёздный разрушитель впечатлял не только внешним видом, но и технологической оснащенностью: Амидала немного разбиралась в кораблестроении и должна была признать, что «Истец» не шёл в сравнение ни с чем, что она видела раньше – это пугало и восхищало одновременно.

Также её пугал Лорд, в естественной для себя обстановке: ей казалось, что он стал выше и шире в плечах, каждое его движение было чётким и угрожающим. Его присутствие давило, всё внутри леденело и сжималось в один маленький комок страха. Все разумные существа, у которых есть инстинкт самосохранения, старались держаться от Лорда подальше, а если это не получалось, то чувствовали себя очень напряжённо под его тяжёлым взглядом. Она ловила себя на мысли, что хочет поскорей убраться с этого корабля и не видеть его таким.

Но она привыкнет к этому.

Присутствие за спиной Амидалы ситха вызывало у служащих странную смесь настороженности, страха и любопытства. И к этому она тоже должна привыкнуть.

Закончив с краткой экскурсией, они направились в конференц-зал, где над большим столом размещался общий план манёвров.

За основу стратегии было выбрано известное вторжение сепаратистов на Корусант: Император хотел продемонстрировать жителям столицы, что победу над генералом Гривусом и его флотом можно было одержать в более короткие сроки, не подвергая такой опасности мирных жителей.

Манера категорично вести разговор Лорда действительно уменьшало время обсуждения запланированных манёвров. Всё «обсуждение» свелось к тому, что адмирал выдавал информацию, а Скайуокер отдавал прямые приказы по дальнейшим действиям.

— А сколько всего кораблей примут участие в учениях? — единственный раз вступила в разговор Амидала.

— Восемьдесят крейсеров, — ответил Вейдер, не отвлекаясь от голографических карт. — Три сотни эскадрилий, не считая грузовых судов.

Падме нервно сглотнула и постаралась не выдать своё удивление.

Восемьдесят крейсеров!

Великая Сила!

* * *

Весь флот будет разделён на четыре части. Двадцать кораблей уже находятся около Императрицы Теты, ещё двадцать у Вальпнера, в течение месяца восемнадцать кораблей прибудут на орбиту Корусанта. Остальные будут располагаться около Руана.

Это всё казалось каким-то дурным сном!

Мобилизация двух флотилий, миллиарды кредитов, месяц подготовки, не говоря уже о безопасности гражданских… и всё ради демонстрации мощи Империи и устрашения мирных граждан. Это никак не могло уложиться у неё в голове.

Падме сдержала глубокий вздох.

«А что, собственно, такого?» — внутренний голос сегодня поражал активностью.

Она подавила раздражение, вызванное ею же самой.

Учения никогда не проводятся на орбите густонаселённых планет. От войны и так пострадало достаточно миров, чтобы ещё неоправданно рисковать ими во время учений. Но манёвры на Корусанте! Это выходило за все грани разумного! А если что-то пойдёт не так? Корусант – самая густонаселённая планета. Сколько будет жертв?

— Всё пройдёт гладко, — выдернул её из мыслей Лорд, когда они уже находились в лифте. — На Корусанте активируют щиты второго уровня.

— При вторжении Гривуса они не сильно помогли.

— При вторжении Гривуса они были повреждены сепаратистами и работали только на 30 %.

— А сейчас они функционируют на все 100?

— Да, я сегодня был на станции, все системы в полной исправности, — они вышли из лифта и направились в ангар, где стоял их шаттл. — Что тебе опять не нравится?

— Военный приоритет.

— Это необходимо для поддержания мира.

— Это необходимо для демонстрации силы Палпатина и устрашения всех несогласных.

— Абсолютно верно, и я не вижу в этом ничего плохого.

— Страх – последнее оружие, которое можно использовать во благо мира.

— Все прочие мы уже испробовали, и к чему это привело?

Падме могла бы устроить целую лекцию о прошлых ошибках и нынешних методах с их последствиями, но у неё уже не было сил на это. Она хотела обнять его и уснуть в крепких объятьях, а проснуться уже в кровати рано утром, как это было на прошлой неделе, но по меркам Лорда Вейдера рабочий день ещё в разгаре, и он намерен, как минимум, показать ей свой флагман.

— Давай не будем об этом, — мягко попросила она. — Я, наверное, слишком устала сегодня.

— Хорошо, — отчуждённо ответил Лорд, уже потеряв интерес к разговору: его мысли вновь вернулись к предстоящим учениям.

Погружённые каждый в свои мысли они вернулись в шаттл.

— Сейчас кружок, — сказал супруг, нежно погладив её по плечу, — и домой.

Падме внимательно на него посмотрела, не ожидая такой мягкости и тепла. Ей периодически казалась, что она никогда не узнает его полностью, по-настоящему. Только что он холодный, требовательный и властный, а через миг – мягкий, заботливый и понимающий. Как такое возможно? Она не знала, но сейчас была благодарна за понимание.

* * *

— Я под этим не подпишусь! — резко ответила Амидала, изучив информацию на деке. Мон Мотма внимательно на неё посмотрела в ожидании объяснений. Падме жёстко подавила сильное желание высказаться о глупости и опасности этой затеи, а самое главное – о абсолютно безрезультатном действии. И как Бейл это допустил? Она терпеливо посмотрела на него. Органа встретил её взгляд, уловив укор, но не осознал за что.

— Уважаемые сенаторы, — официально начала она. — При всём моём уважении, решение о проведении учений уже принято, корабли в центральных системах, а проект уже одобрен…

— Лично Палпатином, обходя мнение Сената, — перебил её Чи Иквей.

— Именно! — продолжила Амидала. — Это его прямая воля, и подача в суд для рассмотрения его решения – это может быть фатальной ошибкой сейчас, если учесть, что наш друг Зара в бегах и ему предъявлены обвинения в измене, плюс ходят слухи, что также наш соратник Иблис был убит при задержании. Как вы не понимаете, что любое наше открытое несогласие с действиями Императора для нас может быть фатально!

— Не могу поверить, что вы, сенатор Амидала, цените свою жизнь выше, чем жизни тысячи живых существ, которые могут подвергаться опасности, — сжав зубы, заявила сенатор Чандриллы.

— Я считаю, что Падме права в какой-то степени, — мягко вступил Бейл, не дав ни слова сказать Амидале. — Но пренебрежение мнением Сената нельзя оставлять без внимания…

Внезапно раздался сигнал охраны на браслете у Падме. Одним движением она скинула деку в кучу других, закрыла фиолетовое македуо и активировала файл с очередным законопроектом. Сенаторы удивленно посмотрели на неё, но никто не успел открыть рта, как дверь кабинета плавно отодвинулась, и Лорд Вейдер, собственной персоной, вошёл в помещение.

У всех присутствующих, включая Амидалу, сердце упало в пятки, но она уже привыкла ходить по краю, чтобы хоть на долю секунды дать волю первому страху. Падме вопросительно-возмущённо посмотрела на супруга. Лорд с каменным лицом прошёл по кабинету и встал у окна, показав рукой, чтобы на него не обращали внимания. Амидала перевела взгляд на удивлённых сенаторов, повторив жест. И с мягкой улыбкой на лице продолжила:

— Принятие этого законопроекта перечит ранее принятому закону о…

Органа первый вступил в обсуждение очередного планового вопроса Сената. Лорд неживой фигурой стоял у окна, никак не привлекая к себе внимания: многолетний опыт телохранителя научил его прятать своё присутствие.

Сенаторы изредка косились в его сторону, но продолжали свою дискуссию и обсуждение вопросов. Падме искренне надеялась, что у всех присутствующих хватит самообладания и опыта, чтобы держать свои мысли под контролем.

Обсудив ещё пару насущных вопросов, Органа предложил закончить собрание комитета и назначил следующую встречу, не уточнив место проведения. Амидала проводила гостей, мягко поблагодарив за приход и извиняясь за возможные неудобства.

— Кстати, Падме, — у порога сказала Мон. — Вчера вечером прилетел Уцвел и привёз ткани, которые ты просила.

— Замечательно! — искренне обрадовалась Падме, учитывая, что она уже больше полугода ждала уникальные ткани с Чандриллы. — Я обязательно их заберу, когда тебе будет удобно.

— Ближе к вечеру я утрясу своё расписание на завтра и свяжусь с тобой.

— Отлично.

Дверь за сенаторами закрылась.

Сделав глубокий вдох, Падме развернулась в сторону мужа.

— И как это понимать? — резко начала она, осознавая, что если бы у него реально на них что-то было, то он вошёл бы не один, а с отрядом штурмовиков и объявил об их аресте, а не притворялся статуей у окна.

— Ты не рада меня видеть? — серьёзным тоном спросил Скайуокер, приподнимая левую бровь.

— Я всегда рада тебе, Энакин, но не когда ты врываешься на собрание комитета без предупреждения, не поприветствовав присутствующих, не проявив хоть капельки уважения ко мне, и поставив меня в очень некрасивое положение перед коллегами!

— Никого не смущает моё присутствие на приёме у Палпатина, а почему их должно смущать моё присутствие у тебя в кабинете? — продолжал гнуть свою линию Скайуокер.

— Энакин, в кабинете у Императора один закон – Император, а во всех остальных помещениях Сената существуют ряд формальностей, называемых общегалактическим этикетом, который создан для того, чтобы разные расы могли взаимодействовать друг с другом, не пренебрегая уважением и почтением! Тем более, теперь ты официальное лицо Империи, и для тебя существует ещё больший ряд законов в этикете, чем было ранее…

— И по-твоему, их страх был вызван только нарушением каких-то формальностей? — не отреагировав на её возмущение, спросил он.

— Их страх был вызван тем, что Лорд Вейдер внезапно появился посреди заседания людей, которые ранее работали с Зара и Иблисом. И никак не представив свою цель визита, находился всё время совещания. Энакин, тебя теперь боятся все разумные существа, которые хоть раз слышали имя Лорд Вейдер!

— Это меня радует, — тем же спокойным тоном одобрил он. — Значит, теперь сенаторы трижды подумают, прежде чем совершить очередную глупость.

Падме в тысячный раз прикусила язык, понимая, что она слишком сердита, чтобы попытаться загнать его в тупик, убеждая в неэффективности его жестокой политики.

Не сейчас. Нужно свернуть темы в другую сторону.

— Это оскорбление в первую очередь меня! — она сердито посмотрела на него, поджав губы.

— Не злись, это бессмысленно.

Падме продолжила молчать, не меняя выражения лица.

— Извини, — через минуту сказал Энакин тоном, в котором не было ни капли сожаления, и явно говорящем, что в дальнейшем это повторится.

Она не ответила.

— Я не хотел тебя оскорблять.

Молчание.

— Ну, извини, — он крепко обнял её, притягивая к себе.

— Одним обниманием не откупишься, — сердито проворчала Падме.

Энакин улыбнулся самой обворожительной улыбкой и поцеловал её в губы.

— И этого недостаточно.

— Тогда что ты хочешь?

— Часовой обед, — вынесла ультиматум Амидала.

— Ангел, у меня через 20 минут брифинг…

— Пообедаем после брифинга!

— После брифинга меня ждут на «Истце», у нас собрание капитанов…

— После.

— После – брифинг по первому этапу учений на…

— Значит, переноси свой первый брифинг или скажи, что опоздаешь! Идём сейчас! — она потянула его за рукав в сторону детской.

— Падме!

— Что? Ты уже три недели не гулял с детьми! Абсолютно не уделяешь мне внимания последние несколько недель! Я понимаю: работа, дела, учения! Но, а мы? — взорвалась Падме. — А семья? Ты, похоже, Империю любишь больше, чем нас с детьми!

Она готова была расплакаться, но гордость не позволила слезам скатиться по щекам.

— Ангел, — он развернул её и посмотрел в глаза. — Это же неправда, и ты сама это знаешь. Не накручивай себя. Через три недели пройдут учения, и у меня будет по больше времени на детей…

«Через три недели я начну кидаться на людей» — промелькнула саркастическая мысль.

— А через пять ты улетишь на верфи, и когда мы увидимся снова, только Силе известно, — сказала она вслух.

Довод, на который он ещё не придумал аргумент.

— Я знаю, что с тобой спорить бесполезно, — с поражением в голосе ответил Энакин. — Уступаю, твоя взяла.

— Спасибо, — просияла она, и, чмокнув в щёчку, поспешила собрать детей.

Да, на этот раз её взяла: ей удалось внимание с острой политической ситуации перевести на семейные проблемы и получить желаемое, но в следующий раз, независимо от её желания, ей придётся уступить.

Падме сформировала правило: один раз уступить, другой дожать. Это позволяло удержать тонкую грань влияния на Энакина. С одной стороны, он чувствует власть над ней и её работой, а с другой стороны, не перегибает палку дозволенного. Он, в свою очередь, также поддерживал её политику в этом вопросе, иногда уступая и давая возможность командовать, понимая, что в личных отношениях должен быть компромисс, в особенности, когда твоя супруга с одиннадцати лет занимается политикой и привыкла править сама.

Часть 7

— Они великолепны! — воскликнул Дарко, рассматривая дорогие ткани.

— Я хочу новое платье из кери, — сказала Падме, передавая сине-фиолетовую ткань своему модельеру. — И мы точно берём вот этот перг для малышей. Всё остальное на ваш тонкий вкус.

— Отлично госпожа, — обрадовался Дарко.

— Ах, да! И ещё подбери ткани для ручных сумок, которые я бы могла всегда носить.

— Госпожа, сумки давно уже не в моде!

— Значит, сделай так, чтобы стали в моде. Ты же ведущий законодатель моды на Набу, а мне неудобно носить вещи для детей в их коляске.

Модельер резко выдохнул, недовольный легкомыслием сенатора в столь тонком искусстве. Но его отвлекла Дормэ, преподнеся очередной кусок изысканной ткани для оценки. Падме улыбнулась и вернулась к хозяйке дома для продолжения чаепития.

— Мон, они шикарны! Такие цвета, такая гамма…

Сенатор Чандриллы, несмотря на свой сдержанный деловой стиль, всегда была заядлой модницей, и разговор с ней о тряпках мог длиться часами. Мон с оживлённой мимикой и активно жестикулируя, рассказывала о новых тенденциях родной планеты.

Настолько раскрепощённую Мон никогда не увидишь в стенах Сената: сейчас с ней было легко и свободно, разговор с подругой напомнил Падме о старшей сестре, которая тоже любила обсуждать нынешние тенденции.

— Тебе нужно будет приехать ко мне, — говорила Мон. — Я покажу тебе родовую коллекцию своих предшественниц. Они тебе понравятся!

— Я давно хочу посмотреть на них, но дела… сама знаешь…

— Конечно. Кстати о них, — как бы невзначай сказала она, отпив глоток из своей чашки. — Собрания будут проводиться у меня. Я говорила с Бейлом и Чи, они согласны.

— Нет, место проведения останется прежним, — жёстко ответила Амидала в полтона, не желая привлекать внимание своих помощников.

Мон вопросительно приподняла бровь, удивлённая столь резкому и категоричному заявлению: решение о выборе следующего места проведения собрания всегда принимает комитет.

— Оно будет проводиться у меня, — в полтона возразила сенатор Чандриллы. — Если Лорд волен так входить в ваши апартаменты, то мы…

— Хотите, чтобы Лорд также входил в ваши? — перебила Падме, не желая слушать аргументы. — Если он и Император желают присутствовать на наших собраниях, то так и будет. Мы верные служители Империи и нам скрывать от них нечего.

Мон опустила глаза, принимая столь резкие доводы.

— Вы уверены, что ваш кабинет не прослушивается?

— Конечно, прослушивается, — ответила Амидала, отпивая свой напиток. — Там слышат нашу полную лояльность Новому Порядку.

Мотма согласно улыбнулась и вернула разговор в прежнее русло. В полное доверие Мон Амидала не верила, так как слишком хорошо знала сенатора Чандриллы: та склонила голову, думая, как можно обойти противника, и не важно, кто этот противник в данный момент: она или Император. Такое расположение дел ей не нравилось, но убеждать Мотму в своей верности Республики было бы пустой тратой времени. Та верила только поступкам.

— Прощу прощения, сенатор, — через несколько минут подошёл помощник Мон. — Можно вас отвлечь?

— Падме, я оставлю вас на пару минут?

— Конечно.

Падме откинулась на кресло, расслабив спину.

— Госпожа, — подошёл Дарко, держа в руке чёрную ткань с тонким серебряным рисунком. — Я думаю, эта ткань прекрасно подойдёт для делового костюма вашего супруга.

— Дарко, — Падме подняла глаза на модельера. — Если мы сунем свой нос в гардероб Лорда, боюсь, мы с тобой не только без носа останемся, но и без головы, — стиснув зубы, ответила она. — Забудь!

— Но госпожа, вам давно уже стоило взять этот вопрос в свои нежные руки!

— Нет, Дарко, забудь! Я, Дормэ, дети, даже Тайфо – всё в твоих руках, но не трогай Скайуокера! Ты мне ещё живым нужен.

* * *

Что-то её разбудило, и не шевелясь и не открывая глаза, она прислушалась. Вроде всё в порядке. Открыла глаза: Лея, поджав под себя ручки, спала на животе у неё под боком. Люк, раскинувшись на спинке, мирно спал напротив.

Падме аккуратно приподнялась на локти так, чтобы не потревожить дочь, и осмотрела комнату. Может просто показалось? Нащупав комлинк у изголовья кровати, проверила охранные системы – всё чисто. Перепроверила место нахождения бластера, на всякий случай, легла обратно.

«Паранойя».

Она почти всегда спала с детьми, когда Энакин не ночевал дома. Падме с улыбкой посмотрела на сына, который лежал отдельно от них, спал на спине, сложив руки вдоль корпуса. Ещё нет и полугода, а сын уже полностью копирует отца.

Падме заботливо поправила скинутое одеяло – горячая кровь: Энакин тоже никогда полностью не укрывался, и она всегда шутила – «татуинский загар», который, похоже, передаётся по наследству.

Перед глазами всплыл образ светловолосого юноши из видения. Люк так внешне будет похож на Энакина, а Лея унаследует тёмные волосы и глаза семьи Наберри. Но, к сожалению, а может и к радости, оба ребёнка унаследовали талант отца. Сейчас он проявлялся только в их чувствительности к эмоциям, но что ожидать от них дальше? Скайуокер не знал, как проходило воспитание юнлингов, он вообще с опаской относился к детям, стараясь чаще просто на них смотреть, когда они спали. Чрезмерная активность отца очень быстро утомляла малышей во время коротких своеобразных игр.

Вероятнее, чем старше они станут, тем больше они смогут проводить времени вместе? Если конечно, у Скайуокера вообще останется время на семью.

Она в тысячный раз отогнала эти мысли.

Его не хватает.

Его всегда не хватает!

Война клонов, а теперь Империя…

Дома на Набу семьи были постоянно вместе. Для её родителей разлука в пару дней казалась чем-то из ряда вон выходящим, а она считает счастьем заснуть в обнимку с мужем и уже перестала надеяться, что, проснувшись, он будет рядом. Наверное, она должна уже была к этому привыкнуть, но… не могла.

А дети?

Как им объяснить, что такое долг, и почему для папы это важнее, чем они?

Лея закопошилась под боком, выдёргивая из мрачных мыслей.

— Всё хорошо, дочка, — Нежно поцеловала она Лею. — Мама больше не будет думать всякое… У нас есть ещё пара лет, перед тем как вы научитесь говорить и задавать разумные вопросы.

Глубоко вздохнув, она закрыла глаза, убедив себя, что это должно когда-нибудь закончиться.

* * *

— Мне лично нужно будет переговорить с ними, — ответила Амидала. — Но я даже боюсь предположить время встречи. Возможно, к этому моменту уже будет поздно.

— Я только передаю их слова, — ответил Бейл. — Я не смог их убедить в вашей правоте. Возможно, потому, что сам не до конца принимаю разумность такого решения.

— Мы это уже обсуждали.

Падме внимательно посмотрела на собеседника: в последние пару недель у них было больше времени для обсуждения сложившейся ситуации.

Отношения между союзниками всё сильнее запутывались, и постоянно возникающие внутренние конфликты начинали перерастать в оппозицию. Посреди всего этого был Бейл Органа, который к тому же ещё занимался поддержкой джедаев и являлся единственным, кто обладал полной информацией о происходящем. Падме доверяла Бейлу, наверное, больше чем кому-либо в этой Галактике, но её настораживал тот факт, что все «ключи» хранятся у одного человека: если алдераанец попадётся и расколется, это будет смертельный приговор для всех.

Впрочем, несмотря на ключевую позицию в зарождающимся восстании, публично Бейл был целиком и полностью предан Империи и Императору. Органа становился постоянным гостем на закрытых приёмах у Императора и в его кабинете в Сенате. Он так же, как и она, старался не афишировать этот факт, и это было оправданно.

Но… о чём могли разговаривать Император Палпатин и сенатор Органа за закрытыми дверями, было для неё загадкой.

Падме постаралась отогнать параноические мысли. Возможно, они говорили о том же, что и она. Вопросы сената, государства, экономики, поэзии, труды историков и учёных. Палпатин был разносторонним человеком, обладавшим огромным базисом информации почти во всех аспектах жизни, и зачастую их беседы были именно о культуре Набу и её дальнейшем развитии. Вполне возможно, все эти беседы за закрытыми дверями были только блажью старика, которому не хватает собеседника? Она искренне хотела в это верить, но в ушах слышался истерический крик детей…

Палпатин – ситх, который развязал войну, развалил Республику и устанавливает диктатуру. Амидала слишком давно занимается политикой, чтобы поверить, что Император не использует эти встречи в своих собственных интересах и тонких манипуляциях.

— Оставим это до подходящего момента, — сказал Бейл.

Она привычно закрыла македуо, и спрятала в кармане длинного расклешённого рукава. Двери лифта открылись, и они вышли: Органа мгновенно напрягся при виде двух штурмовиков напротив двери её квартиры. Падме наоборот просияла улыбкой.

— Похоже, у нас будет компания за обедом, — пояснила она, поспешив зайти.

Из гостиной слышались мужские голоса и детский смех. Сенаторы зашли в гостиную. В центре комнаты стоял Лорд, а вокруг него в произвольном движении летали детские игрушки и весёлые двойняшки.

Напротив него на диванах сидели адъютанты: Артив держал в руке голограмму с записью учений на Императрице Тете, Урев с Марком, жуя бутерброды, перелистывали какую-то информацию на деках. Скайуокер также держал в одной руке бутерброд, а другой рукой иногда ловил одного ребёнка и подбрасывал его. Бледная Сандра стояла в углу у окна и не спускала глаз с детей.

— Добрый день, сенаторы, — первый среагировал на пришедших Лорд, удостоив их поворотом голову и простым кивком.

Адъютанты мгновенно вскочили на ноги, и спрятав руки за спину, также поприветствовав сенаторов.

— Рада вас видеть, господа, — официальным тоном произнесла Амидала, подходя к мужу.

— Господа, — обозначил своё приветствие небольшим поклоном Органа.

— Надеюсь, мы вам не помешали? — спросила Падме, жестом разрешив помощникам вернуться на места и беря Люка на руки.

— Нет, нам нужен перерыв.

— Если Сенатор Органа не против, — она вопросительно посмотрела на Бейла, тот уловив вопрос, положительно кивнул. — То я настаиваю на вашем присутствии за обедом.

— Дормэ уже позаботилась о нашем обеде, — не меняя командного тона, сказал Скайуокер.

— Бутерброды не обед, — жёстко ответила она, выразительно посмотрев ему в глаза.

«Не издевайся над ребятами!» — мысленно попросила Падме.

Лорд посмотрел на адъютантов, которые торопливо дожёвывали закуски, понимая, что их сейчас поднимут и отправят на очередное задание.

— Марк, свяжись со штаб-квартирой и сообщи о переносе совещания.

— Будет сделано, сэр, — вскочил рыжеволосый помощник и вышел из комнаты.

Падме обратила внимание на предмет в руках сына – маленькая игрушка клиновидной формы серого цвета смутно ей что-то напоминала.

— Я позабочусь, чтобы накрыли стол, — сказала она, передав ребёнка отцу.

— Это максимальный угол, — сказал Урев, комментируя изображение.

— Это максимум, что они смогли сделать, — жёстко перебил Лорд. — Этого недостаточно, — услышала Падме, вернувшись в гостиную.

Бейл уже сидел в кресле, с интересом следя за разговором. Дети, реагируя на грубый тон отца, начинали хныкать.

— Обед будет подан через пару минут, — сообщила она. — Милорд, можно вас отвлечь на пару минут?

— Конечно. Продолжим после.

Дети плавно поплыли в направлении своей колыбели, которая стояла около Сандры, а игрушки вернулись в специальную корзину: Падме, проследив взглядом движение детей, кивнула Сандре, чтобы их унесли в детскую, прошла на балкон в соседней комнате.

— Что ты хотела?

— Обнять тебя хотела, — почти шёпотом ответила она.

— Ещё неделя, — со вздохом ответил он, обнимая.

Пару минут блаженного молчанья в тёплых родных объятьях.

— Как успехи? — первая прервала тишину Падме.

— Успеваем. Многие не хотят работать в полную силу, это выводит из себя.

— Ты слишком требователен к себе и окружающим, — не меняя интонации, почти шёпотом ответила она, — То, что под силу тебе, возможно, не под силу никому другому. Будь немного снисходительней, ты можешь «сжечь» своих подчиненных на одном проекте, не дав возможности раскрыться и сработать на полную.

— Я и так им многое спускаю…

— А ещё их периодически нужно кормить и отпускать на сон, — с улыбкой посоветовала она.

— И от этого они будут работать лучше? — с саркастической улыбкой поинтересовался он.

— А ты попробуй.

— Обязательно, — улыбаясь, пообещал он, поцеловав её в лоб.

* * *

Обед проходил в уютной, неформальной обстановке. Бейл продолжал спокойную беседу с Артивом и Увером, которую они начали ещё в гостиной, а Падме, соблюдая этикет, также поддерживала беседу.

Марк, который сменил «погибшего при исполнении» Керана совсем недавно, пытался адаптироваться в непривычной обстановке, и безучастным в разговоре оставался только Лорд, погружённый в свои мысли. Органа сделал попытку вовлечь его в разговор, получил полный развёрнутый и категоричный ответ на обсуждаемый вопрос, после которого повисла тишина: резкость и жёсткость формулировок открыто говорили, что Лорд не в настроении разводить дискуссий.

Являясь опытным дипломатом, Бейл вывел разговор в прежнее ровное течение, найдя подспудную тему для продолжения мирного обеда. Амидала благодарно улыбнулась Органе, и извинения обозначила кивком.

Ещё во время Войны Клонов Бейл пытался завести дружбу с перспективным падаваном, а затем рыцарем. Профессиональное чутье на людей с «большим будущим» у алдераанина было в крови, но дружеские отношения получилось завязать только с его наставником – Скайуокер всегда держал всех политиков на расстоянии, конечно, не считая Амидалы и Палпатина. И по личному мнению Падме, у Бейла ещё долго не будет ни единого шанса хоть на шаг подступиться к влиятельному ситху.

«Хорошо это или плохо – покажет время» — рассудила супруга.

Когда подали второе, Падме потянулась за подливой, стоявшей через два предмета перед ней. Чаша поднялась на пару миллиметров от стола и плавно полетела к ней. Никто из мужчин за столом не обратил на это внимания, и чаша плавно опустилась у её тарелки.

Падме подняла глаза на Скайуокера, сидевшего напротив неё через стол: муж с серьёзным лицом посмотрел на неё – его глаза улыбались, — он игриво подмигнул, а она не удержалась от улыбки, но, опомнившись, быстро стёрла её с лица, сделав вид, что с интересом слушает дискуссию Урева с Органой.

Закончив обед, Скайуокер на пару минут зашёл в детскую, а затем, демонстративно поблагодарив за трапезу хозяйку дома, удалился вместе с подчиненными. Бейл еле заметно расслабился.

— Прощу прощения, за возможные неудобства, — сказала Амидала в лифте, когда они возвращались в Сенат.

— Вам не за что извиняться, Падме, — с лукавой улыбкой ответил алдераанин. — Это был очень продуктивный и занимательный обед. Я давно искал возможность знакомиться с первым помощником Лорда, а вы предоставили мне такую возможность. Я даже должен высказать вам огромную благодарность за этот обед, — Органа взял её руку и поцеловал, касаясь губами на пару секунд дольше, чем обязывал этикет.

— Я думаю, вы должны поблагодарить самого Лорда. Это было его решение, — заметила Амидала, пряча руку в длинных рукавах.

— Я думаю, он не оценит, — с насмешкой ответил Органа.

— О! Бейл, как вы ошибаетесь. Лорд не так прост, как кажется. Он, так же, как и Джеров, сделает выводы и вынесет максимум пользы из вашего мирного разговора.

— Да, свита под стать Лорду, — согласился Органа. — Перспективные молодые люди… Образованы, эрудированны, сообразительны.

— И очень опасны, — она подняла глаза на высокого алдераанина.

— Вы как всегда правы, моя дорогая.

Часть 8

Сенатор Амидала церемониально поприветствовала всех собравшихся в малом зале.

Для комитета были отведены специальные лоджии для просмотра долгожданных учений на орбите Корусанта: многие из присутствующих рьяно выступали против проведения манёвров над столицей, но воля Императора – закон.

— О! Госпожа, — подошёл к ней, как всегда озабоченный Трипио. — Как много народа! Через пять минут нам следует пройти по 3УК коридору на наши места. Я так волнуюсь! Это такое важное событие!

— Спасибо, Трипио. Сообщи остальным.

Отдельная делегация старших сенаторов секторов собралась у указанного входа.

Многие её бывшие соратники теперь избегали Амидалу, старались отлучиться под благовидным предлогом, когда она подходила к собравшимся. Другие, лояльные Империи, наоборот, стремились заполучить её внимание и расположение.

Наградив улыбкой очередного подхалима, Амидала направилась на своё место. Вдоль противоположного коридора двигались красные гвардейцы. Все присутствующие согнулись в приветственном поклоне проходящему Императору.

— Ах! Леди Вейдер, — остановился Палпатин напротив склонившейся в поклоне, Падме.

По спине женщины пробежали мурашки, и Амидала непроизвольно сжала зубы. Она ненавидела, когда к ней так обращались, она вообще ненавидела это ситхово имя! По всем законам этикета она должна именоваться Леди Скайуокер, но не носить имя ситха.

— Ваше величество, — с полуулыбкой ответила сенатор, ещё сильнее наклоняясь в поклоне.

— Моя дорогая, я как раз думал о вас, — кровь застыла в жилах от этого страшного холодного голоса. — Я считаю, что сегодня вы должны занять место мужа – по правую руку от меня, — жёлтые глаза, яркие и холодные, испытующе смотрели на неё.

Она физически ощущала пристальное внимание окружающих.

— Благодарю, ваше величество, но боюсь, я ещё не заслужила место рядом с вами, — в голове метались мысли, ища выход из столь опасной ситуации.

— Ваша скромность ни к чему, Миледи, — подчеркнул Император. — Сегодня ваш супруг на своём месте – во главе флота, а вы должны занять своё, — не дожидаясь ответа, чёрная тень развернулась и продолжила свой путь, не оставляя ей пути к отступлению. Амидале пришлось последовать за ним.

«Тонкий ход» — оценила она. Спину жгли осуждающие взгляды сенаторов, которые ранее состоявших в Делегации 2000.

«Изящно».

Страх подкатил к горлу, когда они пришли на место: в лоджии их было только 3 – для Императора, Амедды и для неё. По правую руку, где обычно находился Энакин.

Нет.

Лорд Вейдер.

Вокруг мелькали дроиды-операторы, со всех сторон фиксируя первых лиц государства.

Она глубоко вздохнула, беря чувства под контроль.

«Как к этому отнесётся сам Энакин?»

— Не волнуйтесь, моя дорогая. Я думаю, наш Лорд не будет против того, что вы занимаете его место на трибуне. Вы же знаете, он не любит политику, — с улыбкой сказал Палпатин, обнажив зубы: приветливая и добрая улыбка разом превратилась в оскал.

— Да, его всегда больше увлекали корабли, чем работа Сената.

Холодная, тягучая Тьма затягивала всё пространство вокруг неё, стараясь проникнуть внутрь. Амидала заставила себя расслабиться и добродушно улыбнуться, беря мысли под жёсткий контроль, тщательно пряча страх. От собеседника несло смертью и гнилью, и она чувствовала это, почти как запах. Ей и раньше приходилось находиться на столь близком расстоянии от Императора, но прежде он никогда не казался таким омерзительным.

— Да, Миледи, работа в Сенате – не лучшее применение талантов нашего Лорда, — его перебил сигнал: на маленьком мониторе напротив него появилось изображение вышеупомянутого Лорда.

— Мы готовы, ваше величество.

— Отлично, начинайте манёвры.

По всему Корусанту с более тысячи точек раздался сигнал тревоги.

Три минуты до активирования защитного поля первого уровня.

Палпатин заёрзал, устраиваясь удобнее на своём месте.

— И на мостике флагмана он чувствует себя уверенней, — подметил Император.

— Он чувствует себя уверенней, когда знает, что прав, — вежливо поправила его Амидала, и тут же прикусила язык, понимая, что поддалась на красивую провокацию.

— Да, знание своей правоты придает сил не только Вейдеру, не правда ли, сенатор?

— Вы абсолютно правы, ваше величество, — уклончиво ответила она, настраивая свой монитор.

Жёлтое прозрачное поле плавно закрыло небо, и привычные транспортные линии в небе Корусанта опустились почти до крыш зданий. В небо поднялись смотровые площадки горожан. Второй сигнал тревоги – пять минут до активации второго уровня защиты.

— На мой взгляд, излишние меры безопасности, — прокомментировал Палпатин. — Первого уровня хватит в излишестве.

— Мой капитан считает, что меры безопасности не бывают излишними, — Амидала чувствовала, как закрывается капкан над ней. Она в ловушке… Тьма стала почти осязаемой, и Падме чувствовала, как существо рядом пробивается сквозь её ментальную защиту, как старается проникнуть в самые глубины её души.

«Если ты знаешь, что противник сильнее тебя, и противник знает, что ты знаешь о его превосходстве, никогда не показывай и части своей силы и умений. Никогда!» — Один из первых уроков учителя Кеурга, а он всегда был прав.

— Да, так считают люди, которые незнакомы с понятием Силы. Но нам с вами, моя дорогая, прекрасно известно, что значат пути Силы.

— Боюсь вас огорчить, я много раз видела проявления Силы, но никогда не смогу её понять по-настоящему, — ещё один шаг к краю пропасти.

— Возможно, но всё же, Миледи, вы себя недооцениваете, — Император внимательно посмотрел на собеседницу. Амидала ответила ему столь же внимательным взглядом.

Три невыносимо долгих секунды она смотрела в глаза самой Тьме.

И там не было ничего.

Раньше она боялась того ледяного огня в глазах мужа, боялась циничного равнодушия во взгляде чиновников. Но сейчас она поняла, что самое страшное в глазах живого существа – это пустота.

Она не могла этого объяснить, не могла понять, и точно никогда не сможет привыкнуть к этому. В этой пустоте было всё, что она ненавидела всем сердцем, было всё, что заставляло её брать оружие и убивать, но сейчас…

У неё есть бластер. И она сможет вытащить его, но не успеет выстрелить.

И никогда не сумеет оправдаться в покушении на Императора.

Нужно другое оружие.

Другое.

Она вопросительно приподняла левую бровь. Император оскалился, пытаясь одобряюще улыбнуться, и отвёл взгляд.

Второе поле накрыло планету-город: весь Корусант замер в предвкушении захватывающего зрелища.

Амидала взяла маленький монитор в руки. Корабли на орбите уже стояли в боевом построении.

— Возможно, вы не способны к Силе, но это только подчёркивает вашу особенность. Ваши таланты столь же редки, как и Сила вашего супруга. Пути Силы неисповедимы, и ваш союз с Вейдером действительно уникален. Ещё один подарок в помощь новому государству. Два столь разных существа, и при этом столь же сильных, и одарённых, каждый по-своему, — он сделал отдельный акцент на этих словах, посмотрев на Амидалу. — И вместе. Удивительно! С сильными людьми очень тяжело иметь дело, а уж создавать семью с ними – действительно огромный труд. Особенно, когда речь идёт о нашем Лорде.

В этом «нашем Лорде» было что-то собственническое – Император считал его своим, но сейчас слова не имели значения, самое главное, как он их произносил. Каждое слово отдавалось эхом внутри. Из глубины души поднималась надежда.

Он за них.

Он не против их брака.

— Он такой же человек, как и все, — стараясь задавить внутри себя новые эмоции, ответила она.

— Да, это знает только Леди Вейдер, — с улыбкой снова согласился он. — Я считаю, что ваш брак – это только ваша заслуга.

Провокация, ещё одна. Сколько их еще будет сегодня?

Она предпочла промолчать.

— Как и процветание вашего сектора, — продолжил Император. — Вы смогли сберечь целый звёздный сектор во время войны и продолжаете это сейчас, во время перемен. А вы ещё даже наполовину не раскрыли своего потенциала. Огромный опыт на политической и военной арене, трезвый ум, высокая эрудированность, дальновидность с холодным расчетом – столь редкое сочетание с красотой и обаянием. Вы могли бы сделать много больше, будь у вас больше полномочий и власти. Вы заслуживаете намного большего, чем пост старшего сенатора.

«Лесть, лесть и ещё раз лесть…»

Падме хотела сжать руки на мониторе, но вместо этого позволила себе лишь сжать пальцы на ногах.

«Волнение – признак слабости» — эхом отозвался жёсткий тон учителя.

— Меня избрал мой народ, и я обязана заботиться о нём, — клишированной фразой ответила наречённая Амидала.

— Да, первое правило королевы Набу, только вы уже не королева, и вы достаточно послужили своему народу. Сенатор, вы сможете принести много больше пользы обществу всей Галактике, если займёте пост моего советника.

Все силы уходили на то, чтобы держать ровное дыхание и не выпускать мысли из-под контроля. Ощущение, что у неё из-под ног выбивали землю, усиливалось.

— Прощу прощения, ваше величество, — Амидала посмотрела на Императора, оторвавшись от просмотра зрелища, которое происходило на орбите. — Сейчас я должна думать не только о своём долге, который успешно выполняю, но ещё и о семье, — она хотела уйти подальше от этой темы, но Палпатин не оставил ей выхода.

— Конечно, прелестные двойняшки наверняка отнимают много вашего времени, — снисходительно предположил Император, не отрываясь от просмотра монитора.

— Да, детям в этом возрасте как никогда требуется внимание родителей, — с долей расслабления подтвердила она.

— Но это временно, — напомнил Сидиус. — Малыши подрастут, и вы не будете им настолько нужны, — он выразительно посмотрел на неё своими странными жёлто-красными глазами.

— Им сначала нужно вырасти.

— Конечно, а пока вы можете консультировать моих советников и входить в курс дел.

Амидала не знала, что ответить, и как отказаться. Палпатин поднял голову.

Флагман «Истец» стремительно терял высоту: за ним также летели ещё два корабля класса «Победа».

Сенатор нервно сглотнула, пытаясь понять, запланировано ли это действие или ситуация вышла из-под контроля. Она начала пролистывать картинку с разных ракурсов, но ситуация не прояснялась.

Амидала посмотрела на собеседника – старый ситх, запрокинув голову, растянул губы в усмешке и смотрел, как огромная клиновидная фигура флагмана приближалась к поверхности с огромной скоростью. По площадкам раздались крики. Падме завороженно смотрела на летящий корабль, с одной лишь мыслью: «А он ведь на нём!».

Внезапно «Истец» стал плавно выпрямляться, поднимая «нос» и набирая высоту, пройдя от щитов буквально в паре километров. «Победы» повторили весь маневр за ним.

Казалось, что вся планета выдохнула с облегчением.

— Великолепно! — оценил Император.

Амидала сосредоточила своё внимание на происходящем на орбите.

Это не имело ничего общего с настоящим боем: жестоким и стремительным.

То, что творилось на орбите, было… восхитительно!

Десятки кораблей разных классов передвигались в космосе, как мон-каламарские балерины в воде: плавные продуманные движения крейсеров, резкие и мгновенные полёты эскадрилий, всё это складывалось в одну объёмную картину военного искусства. У каждого корабля своя партия, своя цель, своя тема в общей симфонии происходящего, ничего лишнего, никого лишнего. Абсолютный баланс – признак настоящей красоты. Всё чётко и изящно.

Падме никогда не видела ничего подобного. Она не могла предположить, что машины, созданные для того, чтобы нести смерть и уничтожение всему живому, могут быть настолько прекрасны!

— Каждый должен быть на своём месте, — сказал Император с довольной улыбкой на лице. — Величайший воин, одарённый тактик и стратег, в будущем он сможет возглавить весь флот Империи. Да, он станет великим главнокомандующим Империи!

Амидала оторвалась от монитора и внимательно посмотрела на собеседника, пытаясь остановить поток мыслей и расчётов, которые спровоцировало последнее заявление.

Энакин безусловно сильный лидер и умелый командир, но этого недостаточно, чтобы быть главнокомандующим флотом Империи, тем более если учесть, что военная структура только начинает формироваться, размеры флота и армии Империи растут с невероятной скоростью. Ему не хватит опыта и практических навыков управлять такой сложной и несформированной структурой, и это его погубит. Скайуокер всегда выкладывается на полную силу, но сейчас даже его не хватит на формирование и управление этим аппаратом.

— Но это только в планах, — с долей сожаления сказал Палпатин. — Вейдер ещё молод и неопытен, ему нужно ещё многому научиться, — в голосе ситха звучало отцовское тепло. — Не хочу, чтобы он перегорел на работе. Так что давайте оставим это только между нами, а то наш Лорд опять попытается прыгнуть выше своей головы. Один раз у него это уже получилось, но второй раз… Побаиваюсь я за него.

Сенатор понимающе кивнула головой, продолжая наблюдать за движением на орбите. Она посмотрела на время, считая минуты до окончания манёвров. С ней игрались, как домашний уркус играет с манером.

Падме безумно не любила это ощущение загнанного манера. И не видела выхода из этой ситуации, оставалась только одна надежда – окончание манёвров.

— Что касается вас, моя дорогая Леди, — продолжил Император, — то я абсолютно спокоен, доверяя вам дела Империи. У вас достаточно опыта и в управлении большой структуры власти, и в нахождении правильных решений в затруднительных ситуациях. В отличие от нашего Лорда, у вас было больше тренировочных площадок для набора столь необходимого опыта. А время… у нас его достаточно.

Часть 9

От разноцветных нарядов присутствующих уже рябило в глазах: первый Имперский бал поражал своим масштабом, как и манёвры, к которым приурочили сие событие.

Падме отметила, что огромный зал был украшен сдержанно, но элегантно – ничего лишнего: освещение, немного изящных узоров по стенам и трон с широкой красной дорожкой.

Из обслуживающего персонала только люди: никаких представителей других рас, ни тем более, дроидов, и если «живое обслуживание» было нормой для такого уровня события, то отсутствие других рас несколько удивляло.

Падме отвлеклась от своих мыслей и обратила внимание на своего собеседника, пытаясь сделать вид, что весьма заинтересована в их ненавязчивой беседе. Теперь она самая популярная персона этого вечера, разумеется, после мужа: проведённые Лордом манёвры вызвали бурный восторг у публики, и все жаждали поделиться своими впечатлениями и высказать ей своё восхищение.

Самого Лорда в зале, как и высшего командования флота, еще не было, а вот ее просмотр манёвров по правую руку от Императора не остался незамеченным, так же, как и обращение к ней «Леди Вейдер», и все СМИ уже бурно обсуждали этот факт.

Император сломал стену тишины, которую так тщательно создавал Энакин, и которую всеми силами она поддерживала. Разумеется, в Сенате почти все знали об их браке, и Амидала иногда использовала это в своих интересах, но любое обсуждение и выход этой информации в голосеть контролировал один из отделов огромного штаба Скайуокера, а Императора это, по всей видимости, не устраивало, или же он просто хотел втянуть её в дикий водоворот своих интриг.

Леди Вейдер вежливо кивнула своему новому собеседнику и с королевским достоинством вступила в этот безумный водоворот.

Политика и интриги – это её поле боя.

Новые лица, имена, комплименты, приглашения… Она подмечала и запоминала, принимая приглашения влиятельных и полезных людей высшего света молодой Империи.

«Связи правят миром!» — ещё одно любимое утверждения наставника.

Сенаторы, помощники сенаторов, бароны, графы, губернаторы, мофы… даже у неё голова шла кругом от такого количества важных людей, которые стремились поприветствовать её.

«Зачем Палпатин сказал мне, что хочет сделать Энакина главнокомандующим в будущем?»

— Миледи, вы выглядите просто великолепно, — галантно поцеловал её руку высокий мужчина с сединой в рыжих волосах. — Наверное, вы это слышите сотый раз за сегодняшний вечер?

— Благодарю, губернатор Елар. Это так, но от вас это слышать особенно приятно.

— О! Я очень польщён, что столь высокая Леди осведомлена о моей скромной персоне…

Пару комплиментов, пару смущённых улыбок и… конечно же, губернатор Мертперии приглашает посетить их знаменитый театр, который Падме мало интересовал. Однако, поставки продовольствий, которые могли бы помочь Хамбарину её интересовали больше.

— Конечно, губернатор Елар, я наслышана об искусстве Мертперии и не откажусь от возможности посмотреть на него вживую.

«Как Император может повернуть это против меня?»

Скайуокер амбициозен и горделив, и не любит, когда в нём сомневаются. Столь высокий пост удовлетворит его амбиции, позволит в полной мере раскрыть свои лидерские способности и реализовать военный потенциал. Если всё делать вовремя… Он нужен Палпатину.

— Сенатор Амидала, — ещё один галантный твилек целует её руку. — Должен признаться, что ранее…

«Пост советника, Великая Сила, он же свяжет меня по рукам и ногам! И Энакин будет постоянно в разъездах…»

Ещё в голове не укладывалось странное ощущение чёрной дымки вокруг: это проявление Силы, она была в этом более чем уверена, но раньше Падме никогда не ощущала этого.

Палпатин – ситх, и возможно один из самых могущественных за всю историю Республики, которую он разобрал.

Видение, а теперь ещё и это… Может стоит поговорить об этом с Энакином? Может он знает, как неодарённый может чувствовать такое? Возможно, стоит ему всё рассказать?

«А о будущем назначении?»

Или Палпатин этого и хочет?

Общий гул разговоров в зале перебили фанфары, которые прозвучали у больших входных дверей. Резные тяжёлые двери открылись и выстроившись алым коридором появились гвардейцы Его Императорского Величества, среди них чинно прошёл и сам Император, по красному ковру, ведущему к трону.

Все присутствующие, независимо от их месторасположения склонились в глубоком поклоне.

«Так встречали Бога, спустившегося с неба в день Озарения…» — вспомнилась строчка из древнего писания апнейской культуры – самой старой из известных на южном материке Набу. Внутри что-то вспыхнуло:

«Он не бог! Он – ситх!»

Но присутствующие в зале не могли слышать мысли сенатора Набу и продолжали стоять в поклоне, пока чёрная фигура не дошла до своего трона и не обратила внимание на толпу. Лёгкий жест и все выпрямились, а Император начал свою торжественную речь, но Падме его не слушала, зная, что это пустые слова и обещания, которых она уже сегодня наслушалась.

Её лицо выражало такое же восхищение и почитание, как у всех присутствующих, но расчётливый ум уже оценивал ситуацию.

— …Я благодарю всех собравшихся в этом зале. Это первый праздник нашей новой Империи…

Сейчас это был хорошо знакомый Канцлер Палпатин, и, хотя его лицо было изуродовано, он по-прежнему располагал к себе, полный сил, надежд и уверенности, которыми заражал всех присутствующих.

Он не был похож на того, с кем она разговаривала сегодня днём – в лоджии был не человек, а сгусток чёрной липкой дымки, облачённой в такую же чёрную мантию, в этой дымке не было надежды, там была только Тьма, заполняющая всё пространство лоджии и пустота, пытающаяся пробиться внутрь её души.

Падме невольно поёжилась при воспоминании беседы с Дартом Сидиусом. При ней он не прятался и не скрывал свою Силу, а значит, знает о её осведомлённости о его статусе ситха и о том, что он повинен в Войне Клонов.

Падме Амидала – жена Дарта Вейдера, не её пугать ситхами, и не её заверять в своей светлости. Но что он пытался сделать? Чувство проникающей Тьмы ещё слабо отдавалось на краю сознания, вызывая дрожь. Несмотря на смятённые чувства, она знала наверняка – у него не получилось.

«Откуда такая уверенность?» — спросила она сама себя, и не смогла ответить.

— …и стражи мира нашей Галактики. Люди днём и ночью обеспечивающие нашу безопасность и стабильность…

Огромные резные двери медленно открылись под первые аккорды нового гимна Империи. Гвардейский караул, все это время бдевший у трона Палпатина, церемониально отсалютовав, разошелся, формируя коридор к Императору, и в зал вошёл Лорд Вейдер в чёрном камзоле с защитными пластинами на груди и на плечах: за ним строем в четыре ряда шли адмиралы в парадной форме, затем капитаны первого и второго ранга.

Чёткий шаг строя совпадал с такими же чёткими звуками фанфар – новый гимн галактики был маршем…

По телу пробежали мурашки, сердце замирало, но Падме не сводила взгляда с мужа: казалось, что эта музыка была написана для него, под его жёсткий шаг, под его манеру держаться. Лицо Лорда ничего не выражало, казалось, он не имел возраста, став живой статуей, застыв перед Императором.

Она уже видела завтрашние заголовки газет, где на первой полосе будет именно Дарт Вейдер, стоявший на три ступени ниже императорского трона, а за ним строй высшего состава флота. Вся галактика наблюдала за их торжественным маршем по красной дорожке к трону Императора, они олицетворяли собой силу и мощь молодой Империи, они внушали страх и восхищение.

Амидала непроизвольно откопировала любимую позу мужа, заложив руки за спину, и вытянула шею, чтобы лучше видеть Лорда. Сейчас её захлёстывал не только восторг, вызванный звуковым и эмоциональным эффектом, её захлёстывала гордость за мужа, за Лорда Вейдера. Это его час! Восхищение миллиардов существ по всей Галактике!

Император продолжил свою пафосную речь, и Падме сжала руки в надежде, что Император не станет заставлять произносить что-нибудь такое же пафосное Скайуокера.

Она была полностью уверена, что сейчас, в свой звёздный час, Лорд мечтает поскорей убраться с этого ковра подальше: он любил внимание и был падок на похвалы, особенно когда они были заслужены, но то, что творилась в зале, явно было за пределами его тщеславия.

— …Прощу начать праздничный бал!

С разрешения Императора, офицеры, таким же ровным строем растворились в толпе, а Лорд поднялся на площадку около трона и статуей застыл подле Императора, который уже уместился на своём месте.

Падме посмотрела на мужа: несмотря на разделяющее их расстояние в несколько метров, она надеялась, что он наградит её хотя бы взглядом, но Лорд, как и красные гвардейцы, смотрел прямо перед собой, не обращая ни на что внимания.

Двухнедельные мечты о первом бале, проведённом вместе, разбились, как стекло о камень. За всё время подготовки к сегодняшнему событию, они вместе не провели и пяти часов, а за последнюю неделю, он ночевал дома всего лишь один раз – когда Падме пришла, он уже спал, а когда проснулась – он уже ушёл, не разбудив её.

Она глубоко вздохнула, поворачиваясь к очередному собеседнику, стараясь, чтобы улыбка была искренней.

«Ничего, переживу. Учения же закончились.» — представив продолжения празднования дома, настроение поднялось и чужие комплименты стали более терпимы.

Леди Вейдер с лёгкостью завела разговор с невысоким адмиралом Вариара, с которым уже была знакома с визита на «Истец».

— Должен признаться, Леди Вейдер, я был настроен крайне скептически к появлению во флоте такого человека, как ваш муж, — адмирал, как и большинство военных в этом зале, отличался сдержанностью, некоторой потерянностью и неумением вести пустую светскую беседу, тем самым вызывая больший интерес как собеседник у Амидалы. Адмирал, человек прошедший Войну Клонов, побывавший в сотне сражений, он знал цену и словам, и времени. — Однако, не могу не отметить что его методы, хоть и очень жёсткие на мой субъективный взгляд, крайне действенны.

— Адмирал, а можно поподробнее? Мне крайне интересна деятельность супруга: в последние пару месяцев, он проводил больше времени с вами, чем со мной, — Амидала с адмиралом сдержанно, но искренне рассмеялись.

— Обсуждать начальство не принято во флоте, но, миледи, сочувствую вашему положению… Я сам женат, и моя супруга до войны даже хотела развестись, мол, мужа хочу дома видеть, а не голокартинку с медалями!

— И война спасла ваш брак? — в этом вопросе и в этой интонации было всё. Все годы ужаса кровопролитной войны, все страхи Галактики, вся боль утраты и искреннее удивление, что война могла сделать хоть что-то полезное.

Вариар с улыбкой посмотрел на маленькую женщину напротив. Они обменялись понимающим взглядом, так как могут только бывалые вояки – адмирал прекрасно знал, что за милым личиком и искренними карими глазами, скрывается стальная сила воли и бесстрашие, граничившее с безумием: сенатор Амидала много раз участвовала в военных конфликтах той ужасной войны, которая, наконец, закончилась. И она не могла не вызывать уважения у адмирала, ведь были только единицы сенаторов, которые осмеливались вступать в такие опасные переговоры и боевые действия, которые проходили на внешней территории Галактики.

— Как ни странно, но да. Армана уже заявление подала, оставалось только мне прилететь и подпись поставить – у нас на Малостаре свои особенности. А в это время сепаратисты на Торгриен напали, — увидев понимание в глазах хрупкой женщины, адмирал расслабился, позволив себе дружеский тон. — Я тогда ещё кавторангом был, и нас перекинули туда. Думал не выберемся… Тогда я действительно понял, что война началась, но после победы нам дали неделю на перегруппировку и меня отпустили на пару дней в увольнение – развод подписать. Не успел я с трапа сойти, она мне на шею кинулась, и как давай реветь! — от эмоциональности момента адмирал, широко улыбаясь, закрыл лицо руками. — Я аж испугался! Потом уже отошел, а она всё ревёт и ревёт! Я её успокаивать! А она: никому не отдам, никуда не пущу!

Падме смущённо опустила глаза, вспомнив, как сама первый раз встретила Энакина с войны.

…Ранее утро, ещё туман над городом стоял, только-только светать начало, её разбудил сигнал комлинка. Как чувствовала – мгновенно проснулась.

— Ты сейчас где, родная? — раздался звонкий голос. Она даже растерялась, пытаясь правильно подобрать слова, невнятно ответила…

— Сейчас буду… — и связь оборвалась. Ей показалось, что всё это сон, но она соскочила с кровати и выбежала на холодный балкон. Синяя дымка в холодных утренних сумерках. Падме смотрела на огни города в ожидании чуда и молилась, чтобы это был не сон, но спящий город молчал, а тело начало трясти дрожью от холода…

— Ты такая красивая…

Она обернулась на голос, кинулась в раскрытые объятья, и тоже заплакала, прижимаясь к нему. Она тоже думала, что никуда не отпустит и никому не отдаст, и сквозь слёзы что-то бормотала, о любви и страхах его потерять. Всего пару часов вдвоём, а затем ненавистное солнце встало, и он ушёл.

А вернулся уже через месяц, прямиком на Корусант…

Невольно она посмотрела на мужа, стоявшего около Императора. Сейчас он не имел ничего общего с тем парнем на балконе: тогда только появлялась сталь в нежных глазах, тогда он рассказывал обо всём в его жизни, тогда он крайне болезненно переживал каждую смерть в их рядах, тогда эти пару часов были для них сравнимы с глотком свежего воздуха, с маленьким уголком рая в то страшное время, тогда у них не было секретов.

Да и она уже не похожа на ту девушку, что высматривала его движение с балкона. Сейчас она живёт в своём мире, а он в своём, и о нём ей приходится узнавать, разговаривая с его адмиралом.

«Великая Сила, почему?» — спросила она, и сама про себя ответила:

«Потому что всё меняется, время меняется, и мы изменились. И наши чувства изменились…»

— Женщине свойственно плакать после сильных переживаний.

— Простите, Миледи, но я не могу представить слёзы на вашем лице.

— Знаете, адмирал, это лучший комплимент за сегодняшний вечер, — Падме широко улыбнулась, смотря в понимающие глаза адмирала.

Да, она – Леди Вейдер, жена Лорда Вейдера, и вся Галактика должна это видеть. Никто не должен в ней сомневаться, никто в этом зале не должен даже представлять что-то другое.

Она жена Лорда Вейдера.

— Я полагаю, после столь тёплой встречи, развод отменился?

— Конечно, зато мне сделали выговор за это, — рассмеялся адмирал.

— Ну, не думаю, что такая мелочь повлияла на вашу дальнейшую карьеру. Зато семью сохранили.

— Да. Можно личный вопрос, Миледи?

— Прошу.

— Вы тоже перед каждым рейсом обещаете Лорду сменить замок?

Падме искренне засмеялась.

— Я боюсь, что подобные угрозы абсолютно бездейственны против Лорда, даже, угроза закрыть взлётную площадку – и та бесполезна! — со смехом ответила она, показывая возмущение.

— Да, попытка не дать Лорду зайти на посадку может быть крайне опасна, — продолжая улыбаться ответил адмирал, немного понизив голос, как будто эта была тайна или секрет.

Падме чуть наклонила голову, прислушиваясь, всем своим видом демонстрируя крайний интерес. — Адмирал Ранг, ранее командующий восьмым флотом, решил сразу поставить Лорда на место. Мы тогда его не знали. Молодой парень, ставленый Императором… конечно, наш Император мудрый человек и его мнения оспаривать – это просто глупость несусветная! Поднять народ против сепаратистов! На мой взгляд, знаете ли, Республика давно уже изжила себя, а за Империей действительно наше будущее. Ну, я не об этом. Если честно, то Ранг тот ещё тип был, вечно от него какие-то проблемы были, на других выезжал, куда только генералы смотрели? Ну так вот, летит к нам Лорд, просит разрешения на посадку. Ему дают разрешение в тот док, на «Уртане», который при сражении над Корусантом повреждён был. Его залатали, но он вечно сбоил, — Падме удивлённо посмотрела на адмирала: на флагмане одного из флотов док сбоит? Как такое допустили? — Не удивляйтесь, у нас такое сплошь и рядом! Было, — поправился Вариар, — кстати, тоже заслуга вашего мужа. Сразу кадровые чистки, обязательный ремонт! Всех загнал! Некоторым это даже жизни стоило. Но зато теперь наши корабли полностью исправны. Как он выбил финансирование ремонта? Для меня загадка! Три года воевали, солдат клепали, а за кораблями не следили! Но Вейдер знает, что делать, и это обнадёживает. Я боялся, что он, так же, как и прочие его… — адмирал замялся, пожалев, что слишком разгорячился, и будет ли корректно сравнивать Лорда с прочими джедаями, которые сейчас были вне закона. — Предшественники, — нашёлся Вариар, и Падме поддержала его понимающей улыбкой. — Важно ходили и умные лица строили, а что делать – толком не знали. Чуть весь флот не сгубили! Так вот, Ранг приказал, почти сразу после открытия шлюзов, сразу их захлопнуть, — в полтона продолжил он. Амидала невольно напряглась и, не спуская с адмирала глаз, слушала с напряжённым лицом. — Мол, хватило нам всяких назначенных. Хватит, сами со своим флотом разберёмся. Но мы-то не знали, что Вейдер – это… — он опять замялся, зная, что имя Скайуокер стерто вместе с остальным Орденом. — Но его-то военные помнили и уважали – герой войны, многих в своё время из пекла вытащил, мой первый помощник, утверждает, что пару жизней ему задолжал. Возвращаюсь к теме… что-то я больно разболтался, миледи…

— Адмирал, прошу вас продолжайте, не томите. Для меня очень важно ваше мнение о нём, вы же представляете, что такое жёны военных, — взмолилась Падме, с явным намерением узнать продолжения «тёплого приёма». — И как мало мы знаем о вашей жизни!

— Так вот, Ранг, решил, что, если погибнет – несчастный случай. Лучше выговор получить, чем потом с ним маяться, не погибнет – будет опасаться. Только никто не мог себе представить, что Лорд мало того, что успеет проскользнуть, так ещё и посадить шаттл на грузовое судно, которое там в глубине стояло. Вы бы видели наши лица, когда мы вошли в отсек, а почти у входа на грузовике шаттл стоит… Так Рангу пришлось почётный караул от этого грузовика выстраивать, ну, когда вышел Вейдер, я сразу понял, что Рангу лучше сразу в отставку подать… Но он был глупцом.

— И что с ним случилось?

— «Погиб при исполнении обязанностей».

— Ясно.

— Но кто-то должен был это сделать! — начал оправдывать ситха Вариар. — Впрочем, как и остальные реорганизации и зачистки, которые он провёл. Знаете, миледи, его методы бесспорно, крайне радикальны и опыта всё же ему иногда не хватает, но за такие сроки привести четыре флота в полную стопроцентную готовность – это заслуживает уважения!

— Бесспорно, он выкладывается на сто процентов и требует этого от остальных.

— Это чувствуется, но всё равно приятно иметь дело с человеком, которому не наплевать на свою работу, — понимающе продолжил адмирал. — Лорд очень молод, и он много на себя берёт, люди с таким рвением и выкладкой быстро сгорают или становятся равнодушными.

— Мне очень сложно представить Лорда равнодушного к своему делу. Не тот у него характер.

— Да уж, нрав у вашего супруга – будь здоров! Вы очень сильная женщина, миледи, раз нашли своё место рядом с таким человеком. У меня дома, существует поговорка, что сильный мужчина может раскрыться, только если рядом будет сильная и мудрая женщина.

— Действительно правильная поговорка, и я сильно опасаюсь, что именно мудрости мне может не хватить.

— Леди! Я читал досье на вас, — во взгляде Падме было изумление, удивление и вопрос. — Ну, я же не мог не знать, о женщине, которая так гармонично смотрится рядом с Лордом, — это был второй настоящий комплимент вечера. В интонации адмирала было всё, что видела она в глазах простых офицерах в тот вечер на флагмане: удивление, восхищение, интерес. По всей видимости её визит тогда несколько поменял мнение о Вейдере. — И могу сказать, что у вас вполне хватит мудрости! Ведь сотрясти Сенат в четырнадцать лет, отвоевать независимость своего народа, выиграть наземное сражение при проигрышном раскладе… Миледи, позвольте поцеловать вашу ручку, вы достойнее многих из тех, кто собрался в этом зале. И конечно, отдельные мои благодарности, что свергли старого Канцлера и позволили Палпатину прийти к власти. Он с поддержкой вашего мужа приведёт Галактику в порядок!

— За Императора Палпатина! — она торжественно подняла бокал. Это единственное, что она могла сейчас ответить. — За Новый порядок!

Толпа мгновенно подняла бокалы, подхватив её тост:

— За Императора Палпатина!!!

— За Новый порядок!!!

— За мир и порядок!!!

Да, именно она четырнадцать лет назад выдвинула вотум недоверия Канцлеру Велоруму, это она привела ситха к власти, это она посадила Палпатина на трон, а теперь платит за это.

Она не стала пить за ситха, лишь формально пригубив бокал к губам, а затем быстро отдав его официанту. Ещё один глубокий вздох.

— Адмирал, я слышала, что в Кореллианской академии великолепно преподавали вальс? — с самой обворожительной улыбкой спросила Амидала, решив отогнать от себя грустные мысли.

— Конечно, Миледи, нас учил сам король вальса! — весело ответил адмирал, — если вы позволите… и ваш супруг не будет против…

— Мой супруг не поклонник балов. Он не будет против.

— Тогда я с радостью продемонстрирую вам старую школу!

Падме с огромным удовольствием кружилась в танце, позволив себе немного расслабиться, но только танец с адмиралом стал своего рода разрешением для всех прочих кавалеров, которые желали познакомится с важной дамой. Леди Вейдер приветливо улыбалась, принимала комплименты и расчётливо выбирала кавалеров для танца, вежливо и с уважением отказываясь от бесперспективных партнёров, но оставляя за собой право изменить решение.

Падме повернулась в сторону трона, где за балом наблюдал Император, который также принимал комплименты от своих подданных, которые небольшими группами подходили к правителю и с поклоном восхваляли его. Супруг продолжал статуей стоять за троном Императора, никак не проявив своего отношения ни к группе людей у трона, ни к постоянной толпе мужчин около неё, и создавалось впечатление, что он вообще ничего не замечает вокруг.

К списку графов, мофов и послов добавились теперь и капитаны с адмиралами. Амидала из вежливости пригубила очередной бокал шампанского и деликатно отказалась от танца, который уже был занят.

Отдав полный бокал первому же официанту, она обратила внимание на Артива, который копируя начальника, статуей стоял около одного из входов. Во время танца Падме заметила остальных семерых помощников мужа, которые серой тенью стояли у главных выходов. Судя по одинаковым серым лицам и тёмным синякам под глазами, не один Лорд не спал последние пару суток.

«А они сколько не спали?».

Скайуокер мог неделю обходиться без сна, всего на два часа в сутки уходя в медитацию, а адъютанты? Они же не могут подпитываться от Великой Силы! Нужно будет ещё раз поднять этот вопрос с трудолюбивым, но беспощадным мужем.

— Добрый вечер, Леди Падме. Если, конечно, разрешите подобное обращение?

— Леди Амидала, — поправила она, оглядываясь. — Директор Айсард.

Арманд Айсард, директор Имперской Разведывательной Службы, хитро улыбаясь, поцеловал её руку.

— Как скажете, Леди Амидала. Наслаждаетесь вечером?

Продолжая держать маску уверенной «Леди Вейдер», ей резко захотелось, чтобы за её спиной оказался муж, который только фактом своего присутствия, может защитить её от внимания этого крайне опасного человека.

— Бал великолепен, а я не ожидала увидеть вас среди гостей. Мне спокойнее, когда такие люди, как вы, на своём рабочем месте, — Амидала обворожительно улыбнулась, чтобы прозвучавшее не показалась оскорблением.

— Должен признаться, что именно вы отвлекаете меня от своей прямой работы в этом зале, — Айсард с невинным видом взял бокал шампанского с подноса мимо проходящего официанта.

— Ах, прошу прощения, и чем же? Я немедленно прекращу это. Непозволительно, чтобы моя оплошность могла послужить причиной, какого-либо серьёзного недоразумения, — она испуганно захлопала глазами, чтобы её слова казались искренними. Это вызвало у её собеседника весёлую улыбку.

— Оставьте, моя леди, вашего супруга и пары его отделов в здании достаточно, чтобы ни один здравомыслящий человек не рискнул испортить праздник, — ухмыляясь, ответил Арманд. — Всё остальное гостей не должно беспокоить.

Если бы на её месте сейчас находилась бы любая другая дама из этого огромного зала, то поведение и улыбки собеседника могли бы ей подсказать, что директор с ней флиртует. Только Леди Вейдер, одна из немногих лиц государства, знала, что это за человек и его игривое поведение настораживало её ещё сильнее.

«Его явно послал Император», — пронеслось у неё в голове, и она тут же запрятала эту мысль, подавив желание посмотреть на трон, где восседал Сидиус.

— Возможно, вы правы.

— Позвольте, моя леди, пока ваш супруг оберегает нашего Императора пригласить вас на танец?

— Минуту, — она демонстративно достала свою танцевальную карточку, молясь Силе, чтобы этот танец был занят кем-нибудь поважней сенатора или мофа. — У меня столько эмоций, что голова идёт кругом! — если кто-то может отказать директору ИСР без серьёзных последствий, то только леди Вейдер, и то под очень благовидным предлогом. Этот шанс отпускать она совсем не хотела. — Прошу прощения, но этот танец уже занят.

— Мы с лёгкостью можем решить эту проблему, — от беззаботной фразы Падме кинуло в дрожь. Это не тот человек, который так легко и непринуждённо кидает такие слова. Арманд Айсард, очень жёсткий и расчётливый человек, он возглавляет одну из самых опасных организаций Империи, после организации её мужа. Его поведение на этом балу абсолютно не укладывалось с его обычной строгой и сдержанной манерой, как и эта «моя леди».

Почему директор позволил себе обратится к ней таким образом? Айсард не входит в список людей, которым знакомство с ней может быть хоть как-то полезным.

«Что здесь происходит?»

— Конечно, — ответила она, беззаботно удаляя имя кавалера в своей карточке. — Но я не соглашусь на этот танец, если вы не удовлетворите моё любопытство, — Амидала не знала, что означают его слова и не хотела иметь никакого отношение к тому, что может сделать этот человек с её кавалером на один танец.

— Мм-м?

— Вы сказали, что именно я отвлекаю вас от работы. И чем же?

— Конечно, моя леди. Не знаю, как ваш супруг, но лично я не мог выдержать, глядя как эта толпа неумех пытается вальсировать с такой великолепной дамой.

Ей ничего не оставалось, как рассмеяться – Арманд был первоклассным разведчиком и внедрялся в любые организации, играя любую необходимую ему роль. Разумеется, в зале на столь важном приёме, где лишь немногие были осведомлены об его скромной персоне, он мог изображать из себя такого же светского кавалера, как и прочие присутствующие.

Но зачем?

Не отличатся от остальных, попытаться получить расположение столь важной дамы, как она? Но первое правило разведчика: не выделяться из толпы, а все её сегодняшние кавалеры, безусловно, попали под внимание остальных, в первую очередь – прессы.

Если у него что-то есть на неё?

Если к нему попали какие-то данные о её связи с несогласными?

Тогда тем более не имеет смыла вступать с ней в контакт. Сразу либо в кабинет Императора, или – к Вейдеру, а если данных недостаточно – слежка. Но зачем самому, тем более на приёме у Императора, на празднике, где все восхваляют Империю…

Поставить её против бывших союзников сильней, чем сделал это сам Палпатин – невозможно.

— Тем более, как я мог лично не отметить ваш сегодняшней наряд, — продолжал директор, изображать из себя светского ловеласа, не подозревая о мыслях партнёрши.

«Или знает?»

Не нужно быть ситхом или джедаем, чтобы уметь понимать мысли других людей. Амидале оставалось надеяться, что её многолетний опыт не подведёт её.

— Благодарю вас, — она специально театрально ярко произнесла это слово. — Считайте, что галочку вы уже поставили.

Рассмеявшись, Айсард взял её за руку и повёл на площадку для танца.

Танцевал директор действительно лучше большинства присутствующих в зале, поэтому Падме парила в танце, продолжая светскую беседу с главным разведчиком Империи, взвешивая каждое слово, которое произносила с небрежной улыбкой.

Поблагодарив партнёршу за танец, он отвёл её на прежнее место и растворился в толпе. Через пару танцев, Амидала прогулялась по залу, осмотрев присутствующих, но директор, похоже, в действительности вернулся на рабочее место. Странно. Покинул пост, потанцевал с женой высокопоставленного ситха и вернулся обратно, и всё это на приёме у Императора.

Айсард никогда бы себе такого не позволил без разрешения Палпатина.

Но зачем?

Из мыслей её выдернул очередной собеседник, и она решила разобраться в этом позднее. Во время очередного танца Амидала опять обратила внимание на несчастных адъютантов, которые, как и муж продолжали нести свою службу.

Наконец, Великая Сила сжалилась над измученными адъютантами, и Его Величество Император покинул зал, но, к сожалению леди Вейдер, с ним ушёл и Лорд.

«Ещё не ночь», — напомнила она себе.

С уходом Палпатина зал стал ещё веселее: адмиралы смело пили большими глотками крепкий алкоголь, который появился на подносах у официантов, капитаны активней флиртовали с дамами, а пожилые сенаторы и консулы спешно покидали помещение, предоставляя больше места молодёжи.

Ещё пару танцев и Амидала закрыла для себя танцевальный вечер, поняв, что ещё чуть-чуть и танцевать быстрые вальсы по кругу станет опасно для жизни.

В одном из углов огромного зала, адмирал Вариара рассказывая интересные истории из своего прошлого, собрал круг милых дам и молодых офицеров около себя, и Падме решила присоединиться к компании, позволив себе бокал шампанского.

Алкоголь быстро туманил рассудок, сказывалось напряжения длинного дня – ещё немного и весёлое общество начнёт ей надоедать и уже можно будет отправляться домой.

Однако, адъютанты мужа по-прежнему стояли на постах, поэтому она ещё надеялась, что может быть дождётся Лорда.

«А может он просто про них забыл? И уже видит десятый сон, спит в кровати?» — Падме невольно улыбнулась комичности подобной ситуации.

Перспектива, вернувшись домой, увидеть спящего мужа была крайне велика, если учесть, что уже полночь, но ей, как наверняка и адъютантам, не нравилась. Падме ещё втайне от себя надеялась на продолжение праздника в уединённой обстановке дома, но ещё не дремлющий голос разума обещал ей только спящего супруга. Она не выдержала и послала запрос домой узнать, как дети и нет ли Скайуокера дома. Дормэ ответила через пару минут: дети спят, мужа нет.

Компания, которая громко смеялась, резко успокоилась, улыбка адмирала уменьшилась до обычной приветствующей, а Падме, почти физически ощущая приближение нового гостя, сделала последний глоток шампанского из бокала.

— Добрый вечер, — сдержанно поприветствовал знакомый голос. — Миледи, можно вас отвлечь?

Лорд встал за спиной у Падме и подал руку, она, не оглядываясь, положила на неё свою, и вежливо кивнув, позволила себя увести.

— Получилось крайне эффектно, — прокомментировала она их уход, чувствуя провожающие их взгляды.

— Да, Ангел мой, ты сегодня в центре внимания.

— Это всё из-за тебя! — она обвиняюще посмотрела на него: лицо Лорда, как обычно было спокойно, а в глазах сталь – спрятался за трон Императора…

— Да ты, как гунган в воде, — он подмигнул ей, — и танцуешь хорошо.

— А я так хотела потанцевать с тобой…

Они зашли на маленький балкон, двери за ними закрылись. Падме обняла его за шею, притягивая к себе.

— Ты даже не представляешь, как долго я этого ждала, — в его объятьях было тепло и безопасно, вести голову стало ещё сильнее. — Дома горячая ванна и бутылка коллекционного вина Герни…

— Отлично, но я думаю, что она нас подождёт. Как тебе? — он с интересом смотрел на неё. Падме улыбнулась ещё сильнее. Конечно же. Какое вино и ванна? Кораблики!

— Энакин, это было восхитительно! Ты же знаешь, я не люблю оружие, но эти корабли… — она с восторгом рассказывала о своих впечатлениях, щедро раздаривая комплименты ему самому, технике, адмиралам, в красках описывая восхищение манёвром его любимого «Истца», немного покритиковав за рискованность. Она вспоминала самые малейшие и незначительные детали учений, сравнивала их с творениями великих художников и композиторов, за компанию помянув имперский марш и эффектный выход Лорда с адмиралами. Падме могла бы ещё пару часов кряду стоять с ним в обнимку, смотреть в его счастливые синие глаза, наслаждаясь его смущённой улыбкой, активно применяя на практике свое красноречие, дипломатические формулировки и многолетний опыт общения со старшей сестрой, которая могла часами обсуждать одну и ту же тему, восхищаясь ею каждый раз по-новому. Она сделала паузу, чтобы перевести дыхание, а он её поцеловал, так нежно, что она забыла, о чем ещё хотела сказать.

— Теперь домой?

— Мм, вообще-то мне ещё рано домой, нужно с техническими проверками разобраться и на орбите нет никого выше капитана второго ранга. Опасно.

— Ты издеваешься?

— Ангел…

— Вернусь домой вылью вино, а ты три дня будешь спать на веранде на диване.

— Может в гостиную?

— Не пущу.

— Родная моя… — он притянул её к себе, крепко поцеловав.

— Всё равно не пущу, — обиженно сказала она, отодвигаясь, выбираясь из предательских объятий.

«Так нечестно!»

— Я ничего не могу с этим поделать…

— Ещё одно слово и неделю будешь спать на диване!

Раздался невыносимый звук его комлинка, но он, не отвечая, притянул её к себе для прощального поцелуя. Отвечал на звонок Лорд уже в зале. Падме вышла следом, посмотрела со стороны, как адъютанты подошли к начальнику. Пару команд и на молодых лицах помощников появилось облегчение, они разошлись в шумную толпу уже пьяных гостей Императора. Скайуокер исчез в толпе так же быстро, как и появился.

Теперь, уже без сомнений, домой.

Часть 10

Утро пришло крайне рано, даже для неё: у Леи изменился график сна, теперь девочка просыпалась на два часа раньше положенного и устраивала скандал, будя брата и терроризируя мать.

Падме уже начинала задумываться, что стоит разделить малышей по разным кроваткам, чтобы у неё было хоть немного времени унести из детской Лею, пока не проснулся сын, а то поднятый ни свет, ни заря Люк становился крайне капризным днём и засыпал ещё до двенадцати, а потом не давал спать сестре во время сончаса, а сдвинутый сончас у детей требовал сдвига во времени и прогулки, но если своё расписание она уже давно утрясла под детей, то изменить расписание Энакина было практически невозможно, особенно если учесть, что мужа она не видела после бала.

Идея разделить детей оказалась провальной: Люк отказывался засыпать без сестры, а Лея постоянно просыпалась без брата. У двойняшек вообще выявилась плохая особенность: если один начинал скандал, и его уносили в другую комнату, то второй независимо от настроения, также начинал хныкать, даже не видя другого. К сожалению матери, спокойствие сына не передавалось его сестре, зато Люк великолепно копировал её чрезмерную активность, и поэтому единственным способом хоть как-то угомонить обоих детей стала утренняя прогулка по Центральному Парку Империи.

Лея активно крутила головой, бренча погремушками, Люк тихо спал рядом, а молодая мама теперь пыталась придумать, куда бы вставить в расписание хоть часок сна для себя, начиная чёрной завистью завидовать мужу, который неизвестно какие сутки стоял на ногах и домой не спешил.

«Вернётся – на диване постелю!» — злобно подумала она, намереваясь выполнить своё обещание.

Утренняя прогулка, завтрак, тренировка в зале и тридцать минут на сборы, а она уже мечтала о постели, но ещё ждал большой кабинет в здании Сената с уже заваленным документами столом.

Сегодняшний день стал исключением – на столе помимо документов, стоял огромный букет теаловых леонесов. Падме с интересом осмотрела букет.

— Кади, от кого цветы? — спросила она секретаря в комлинк, встроенный в стол.

— Отправитель неизвестен, принесли час назад. Капитан их уже проверил.

— Хорошо.

Падме невольно улыбнулась, принюхиваясь к мягкому аромату.

«Неужели помнит? Всё равно на диване постелю!»

Она бережно оглядывала лепестки нежных цветков – теаловые леонесы были одними из немногих цветов, которые она любила, и росли они в пригороде Тида.

Падме не ожидала такого подарка от супруга, это было не в его стиле: он мог подарить красивый камень, редкое оружие, кулон – то, что можно хранить долго, но не живые цветы, которые, несмотря ни на что, всё равно завянут.

Падме, еле касаясь, провела пальчиком по нежным лепесткам: один из них развернулся от прикосновения и на нём появилась едва заметная надпись:

«Спасибо за танец».

Она ещё раз осмотрела лепесток. В голове начали крутиться имена вчерашних кавалеров. Присылать цветы жене Вейдера?! Как это понимать?

И откуда отправитель знал, что она любит именно эти цветы?

На Корусанте можно найти несколько тысяч видов цветов, а леонесы нужно вести под заказ из Тида.

Падме села в кресло. Из всего списка её вчерашних кавалеров, у которых достаточно средств, чтобы за ночь не только цветы с другого конца Галактики привезти, но и целый ботанический сад выстроить, подходил только один человек, у которого, к тому же, хватило бы связей узнать любимые цветы дамы, и храбрости, чтоб их прислать: Арманд Айсард.

«И что это значит?»

* * *

Обещание уложить супруга на диван оказалась невыполнимым, когда Скайуокер, наконец-то, вернулся домой.

В его руках она забыла обо всём: о том, что хотела высказать, о проблемах, о вопросах и об интригах, и даже о предстоящих дебатах на тему торговых путей, и поэтому сейчас сенатор Амидала носилась маленьким ураганом по своему гардеробу в попытках подобрать что-то подходящее. Обычно на такие события наряд готовился заранее, подбирался маникюр и причёска с жёстким учётом всех культурных особенностей.

Виновник всего безобразия вальяжно лежал на диване в одних штанах для сна, иногда лениво открывая один глаз, когда что-то из гардероба летело в комнату, которая уже через десять минут была завалена платьями и костюмами сенатора Набу.

— Может быть это? — спросила Дорме, доставая очередное платье с вешалки

— Нет, для народа Утапау жёлтый – цвет измены!

— Это?

— Дорме, под него нужна высокая причёска, Ера не успеет её сделать!

— Может это?

— Нет, здесь нужен другой маникюр!

— Надень перчатки, — предложил Энакин.

— Любимый, перчатки на Кайдине-Моди носят только низшие касты!

— Госпожа? — служанка достала бордовое платье.

— Нет, на Алине бордовый означает поражение!

— Надень чёрный, — лениво предложил Энакин. — Чёрный – цвет Империи, цвет силы и власти.

Падме замерла, обдумывая услышанное.

— Ты гений, любимый! — она подбежала к нему и чмокнула в губы. — Дорме, заплети мне «кренер». Трипио, сколько у нас времени?

— О! Госпожа, у вас есть ещё пятьдесят восемь минут до начала дебатов, — отозвался секретарь.

— Отлично, принести мне деку!

Скайуокер лениво приоткрыл глаза, наблюдая за супругой, которая сидя в центре комнаты посреди разбросанных тряпок, что-то печатала, а Дормэ, стоя у неё ха спиной, заплетала волнистые волосы.

— Как всё сложно, — пробормотал он.

— Так, Трипио, сколько у меня ещё времени?

— О! Я рекомендовал бы вам поторопиться, госпожа, потому что осталось сорок три минуты до начала, если вычесть время на дорогу, которое составляет ровно восемнадцать минут…

— Трипио, разошли это коллегии, — перебила его Падме, поднимаясь и передовая деку. — Чёрный – цвет власти, — пробормотала она себе под нос и удалилась в гардеробную.

— Как тебе? — выдернул Энакина из дремоты возбуждённый голос жены. Он лениво открыл глаза.

— А… так речь же шла о чёрном? — смутился он, осматривая женщину в серебряном платье.

— Серебро… вечером поясню, — сказала она, приседая к нему на диван. — Долго объяснять. Я точно детей оставляю на тебя?

— Точно, не волнуйся, — заверил её Энакин. — Ты так говоришь, как будто я с ними совсем один буду.

— Ладно, Лея любит играть в ходунках, а Люка нужно посадить, подав палец, он за него ухватится и сядет, там он сам разберётся…

— Ангел, ты опаздываешь…

— Знаю. Ты даже не пожелаешь мне удачи? — поинтересовалась она, рукой касаясь его щеки.

— Она тебе не нужна, ты и так выиграешь.

— Это предвидение? — с улыбкой поинтересовалась она.

— Нет, аналитический расчёт сил.

— Мне стало легче! Может, ты придёшь, поддержать меня?

— Не-а… любимая, не обижайся, но я в свой выходной ни ногой в Сенат!

— О! Госпожа, прощу прощения, что отвлекаю… — затараторил золотистый дроид.

— До вечера, — нежно поцеловав мужа, сенатор поднялась.

— Почему до вечера? — удивился Скайуокер, — ты там всех уморить решила?

— Почему это?

— Что там обсуждать целый день?

— Энакин, установленное время дебатов – два часа, затем голосование. Если мы победим, то в кабинете будет организован небольшой банкет, а если проиграем, нужно будет подать заявление на повторное голосование, и провести анализ аргументов противника…

— Ясно.

Сенатор Амидала вступила на свою трибуну ровно за две секунды до официального начала. Она видела, как с облегчением вздохнул Органа, который сегодня вместе с ней участвовал в дебатах: если бы она опоздала, то их линию пришлось бы вести ему одному.

Амидала глубоко вздохнула, приводя мысли в порядок, осмотрела присутствующих. Она давно не чувствовала себя такой уверенной, полной сил.

«Как гунган в воде», — вспомнила она забавное сравнение Скайуокера.

Её била мелкая дрожь волнения каждый раз, когда она выступала в Сенате – ей нравилось это чувство уверенности с примесью адреналина в крови.

Да, она любит чувство адреналина. Падме призналась себе в этом, но никогда не признается Скайуокеру, который утверждал это ещё на первой их тайной встрече. Однако, сейчас это было не важно.

Есть два мнения. Есть аргументы. И есть представители Сената.

«Она тебе не нужна, ты и так выиграешь!»

Было это предвидение, или Энакин стал хорошим аналитиком? Или у него в отделе хорошие аналитики? Или всё было подстроено?

Однако, судя по пришедшим на маленький банкет в честь её победы, так как ведущую роль сыграла именно она, не дав Органе даже рот открыть, голосование было честным.

Или повлияла её репутация? Или замужество с Лордом Вейдером? Или любящий супруг просто всех припугнул? Или купил? Или она действительно сегодня превзошла саму себя?

Самолюбие настаивало на последнем, а разум утверждал, что в этом нужно будет разобраться, но потом. А сейчас…

— Благодарю всех собравшихся! Для меня очень важна ваша поддержка, сенатор Органа, — она приподняла бокал в сторону алдераанина, он ответил ей тем же жестом. — Бейл, — она признательно кивнула. — Твоя помощь неоценима! Представителю Бинксу, — такой же жест в сторону гунгана, — спасибо за невероятное терпение и безукоризненную работу, Хана твоя оперативная работа…

Она решила остановиться на своих первых помощниках, прикусывая себе язык, чтобы не упомянуть мужа – за моральную поддержку. Одна фраза, которая привела её к победе… Он, безусловно, получит свои благодарности, но Энакин не любил быть упомянутым в её делах или в любой другой деятельности на вторых ролях, он должен быть во главе, на первых ролях, никак иначе.

К тому же, они уже решили, что по-прежнему не будут афишировать свой брак.

Собравшиеся в её просторном кабинете были намного более интересными собеседниками, чем гости Императора, и её не могло не радовать, что сегодня пришли поздравить её с победой те сенаторы, с которыми в дальнейшем она хотела бы работать.

Кабинет был забит битком, Мон Мотма, как и Органа собрали около себя небольшую группку представителей, губернатор Елар и представитель Бинкс также пользовались популярностью у присутствующих.

Поднявшись во второй раз на небольшую площадку, на которой стоял её рабочий стол, сенатор Набу произносила вторую речь, высказывая дальнейшие перспективы их проекта.

Раздался гром аплодисментов, и, когда она уже хотел спуститься к остальным, ей подали руку в чёрной перчатке.

Она подняла глаза на джентльмена и невольно улыбнулась, принимая помощь.

Скайуокер, держал её руку своей, надёжно защищая от гостей со спины, и уверенно вёл через толпу.

К ним подходили сенаторы, высказывая свое восхищение, как на балу, но никто из них не решался заводить серьёзный разговор при Лорде Вейдере. Энакин продолжал уверенно вести её к выходу, а Падме, не сопротивляясь и по-прежнему приветливо улыбаясь, принимала заслуженные комплименты.

Муж вывел её из кабинета, уверенно провёл через приёмную и направился по коридору.

— Ты же сказал, что твоей ноги в Сенате не будет в выходной? — не скрывая улыбки, спросила она,

— Я передумал и решил тебя похитить, — с абсолютно серьёзным выражением лица заявил он.

— Энакин, это я организовывала приём, — уже серьёзно сказала она, попытавшись замедлить шаг. — Согласно установленному этикету, я должна проводить всех гостей.

— Успокойтесь, сенатор, я же сказал, это похищение, — при этих словах он, не сбавляя ходу, вёл её прямо в огромное окно в коридоре.

— Энакин, что… — она не успела договорить, как окно, которое должно быть запечатанным, открылось, он легонечко её толкнул, и Падме приземлилась на ноги уже в хорошо знакомом чёрном флаере.

Энакин перепрыгнул через неё, приземлился на своё место, сел и включил двигатель.

— Садитесь, сенатор, — велел он. Падме подчинилась и сразу же зафиксировала ремни безопасности. — Открой бардачок.

Она открыла потайной отдел и с улыбкой вытащила бутылку коллекционного вина.

— А ты переживала, что оно не дождётся, — игриво подмигнул водитель, уверенно направляя флаер в поток.

— Ты великолепен!

В большой гостиной все кресла и диваны были сдвинуты по кругу. Все подушки, которые были найдены в доме, были раскинуты в центре, где вальяжно лежал Скайуокер, в лёгкой домашней одежде, поднимая на руках дочь. Падме с сыном сидели рядом.

— …поставил Люка в ходунки.

— И? — произнесла Падме, зная ответ.

— Я не знал, что он умеет так орать, — запрокинув голову на подушке, Энакин выразительно посмотрел на жену. Падме не удержала улыбку и поцеловала сына в макушку.

Малыша мало интересовали разговоры родителей, его больше увлекала светящаяся разными цветами новая игрушка, подаренная отцом.

— Лея любит ходунки, а Люк их терпеть не может.

— Я уже понял, — не отрываясь от подкидывания дочери, сказал он, девочка весело визжала.

— А как прошло утреннее построение высшего командного состава?

Энакин тихо засмеялся, прижимая дочь к груди.

— Что такое?

— Я думал на «Истце» все иллюминаторы запотеют! — со смехом ответил он.

Лее надоело просто лежать, возмущённо пискнув, она попыталась сползти с широкой груди отца. Энакин приподнялся и посадил её в ходунки, которые стояли рядом. Люк потянулся за сестрой, и Падме посадив сына среди игрушек, вернулась на подушку рядом с мужем.

— Так что там у вас случилось?

— Массовое похмелье всего главного состава, у нас случилось! — возмущённо ответил он, потянувшись за ягодой на импровизированном столе. — Я сначала думал, что всех к бездне разжалую! Потом передумал, все же пришли без опоздания и мундиры наглажены. Но адмиралы, пытающиеся разучиться дышать мне аж настроение подняли… Такое зрелище!

— Ты садист! — заявила Падме, кормя его ягодой.

— Кстати, о чём ты разговаривала с адмиралом Вариаром на балу?

«Ага, значит заметил!» — не без радости подчеркнула она.

— В основном о реорганизации флота, о плюсах твоих реформ, о его жене…

— Родная, ты не ангел, ты бесёнок какой-то!

— Почему же? — возмутилась она, не поняв причину «разжалования».

— Десять минут разговора с человеком, а ты его уже о семье разболтала! И какие ещё военные тайны он тебе выдал? — он перевернулся на живот и с интересом смотрел прямо в глаза.

— А у вас уже есть военные тайны? — отвечая тем же взглядом, спросила она.

— Вопросом на вопрос отвечаешь? Так о чём вы ещё говорили? — он не сводил с неё глаз, Падме отвечала тем же, её улыбка стала шире – ей нравилось его дразнить.

Энакин резко оттолкнулся руками об пол и прыгнул на неё, повалив на мягкие подушки. От неожиданности Падме взвизгнула.

— Так что? — горящая синева сводила с ума, но вместе с мамой взвизгнула и дочка, забив руками об маленький столик перед собой, разбросав игрушки. Родители синхронно повернулись в сторону детей, две пары удивлённых глаз смотрели на них.

— Не шали, — Падме аккуратно попыталась выбраться из-под мужа. — Дети уснут, потом можешь допросы с пристрастиями устраивать.

Энакин облизнул губы, посмотрел на неё, не выпуская, затем повернулся к детям, которые упорно наблюдали за родителями.

Нехотя он поднялся на колени, а затем опять лёг на подушки в паре шагов от детей.

— Хорошо, что он тебе такого сказал?

— Обещай, что адмиралу ничего за это не будет? Империю он не предавал, и по сути информация значения для других не имеет, — сразу предупредила она, укладываясь напротив него так, чтобы они могли смотреть друг другу в глаза.

— Обещаю, но ты меня интригуешь. Так о чём шла речь?

— О тебе, — просто ответила она, потянувшись за закуской.

— Очень интересно, — Энакин вытянул шею, дотянулся до угощения в её руке. — И?

— Я попросила адмирала рассказать немного о твоей работе. Он тебя хвалит, сказал, что не ожидал таких резких и позитивных изменений. Удивлялся, как ты им, наконец-то, нормальное финансирование выбил, и вообще молодец, что провёл кадровые чистки и привёл технику в порядок, — она нежно поцеловала его в губы. — Наконец-то тебя оценили по заслугам.

Люк неуклюже повернулся, и не удержав равновесия, упал на спину, и захныкал, маша перед собой руками в попытках подняться.

Энакин протянул ему руку – мальчишка крепко сжал отцовский мизинец своими маленькими ручками, подтянувшись, сел, вернувшись к своим игрушкам.

Падме с умилением смотрела на отношения детей и отца. Всего полдня вместе, а супруг умудряется вести себя так, как будто он с ними сутками проводит.

— А чего от тебя хотел Айсард?

— А это я у тебя хотела спросить, — немного отодвигаясь, сказала она. — Он, по неизвестной мне причине, сначала обратился ко мне «леди Падме», что меня немного ошарашило, затем раскритиковал моих партнёров, пригласил меня на танец, хотя, он уже был у меня занят, но я решила ему не перечить. Потанцевала, а потом он растворился в толпе. Как-то странно для директора ИРС, тебе не кажется?

О букете она решила не упоминать, не будучи уверенной, что послал его именно директор ИРС.

— Странно. Я разберусь, — серьёзным тоном Вейдера, пообещал муж. — А мне ты почему-то постоянно перечишь, — уже с мальчишечьей улыбкой, продолжил он.

— Неправда! — так же наигранно возмутилась она. — Я очень часто с тобой соглашаюсь! А иногда бы не следовало, — она провела пальцем по его лбу, по переносице, а когда довела до носа, то Энакин резко вскинул лицо, нежно укусив её за палец.

— Возвращаясь к теме адмиралов. Любимый, только пять часов на отдых, после длительного и выматывающего проекта, да ещё во время Императорского бала – это верх садизма над своими подчинёнными!

Энакин скептически приподнял левую бровь. Падме глубоко вздохнула. Иногда ей казалось, что он действительно кроме Храма в жизни ничего не видел, и понятие «отдых» и «отдых после отдыха» ему абсолютно не знакомы. Хотя действительно, откуда?

— И ты ещё должен два выходных Тайфо! — пока не забыла, сказала она. Скайуокер приподнял вторую бровь. — Твои же ребята на пост зашли вовремя?

— Да, они конечно, не сильно отличались от адмиралов, — подтвердил он, поднимая игрушку дочери, которую та сбросила на пол и громко затребовала назад.

— Потому что, когда ты их отпустил с бала, время было уже за полночь, и как полагается, после трудного дня, они так же, как и все захотели расслабиться, и поехали в ближайший бар, откуда собственно Грегор уже их выносил.

Энакин удивлённо смотрел на неё, демонстрируя возмущение. Сам он не понимал подобного вида отдыха, и вообще, к «вредным привычкам» относился негативно.

— Любимый, это нормально! — выразительно заявила она. — Когда солдат выбирается на побывку, он первые пару дней из кабака не выходит, потом отсыпается, и только на пятые сутки, в лучшем случае, он становиться похож на члена общества. Я понимаю, что ты отпустил их, чтобы они поспали, но ребятам тоже нужен полноценный отдых, пусть даже в баре! И им очень повезло, что солдаты Тайфо пришли в тот же бар, и когда приехал Грегор, чтобы забрать своих, он и твоих оттуда вынес, дал проспаться, поднял, напоил горячим кафа и отправил к тебе!

Скайуокер смотрел дико удивлёнными глазами, похоже, вышесказанное было для него открытием.

— Да, это ещё одно отличие клонов и обычных солдат, — прочитав его мысли, подтвердила она.

— И как часто Тайфо твою охрану по кабакам собирает?

— Моя служба охраны работает круглосуточно, посменно, ребята, которых он забирал, работали две смены подряд. Из-за бала, нам пришлось перекинуть группу в общее оцепление. Поэтому, ребят отправили на сутки в отгул. И не вздумай сделать своим выговор! Это твоя ошибка как руководителя, потому что ты не смог правильно организовать рабочее время и время отдыха!

Он задумчиво посмотрел на неё, и, встретив укоризненный взгляд правительницы с многолетним стажем, виновато опустил голову.

— Хорошо, согласен, что перегнул палку с их графиком, но я же не виноват, что, когда нужно было отправляться спать, они в кабак поехали! — возмутился молодой Лорд.

— А ты себя вспомни? — запуская руку в его растрёпанные волосы, ответила она. — Когда положено было спать, ты бежал в противоположную сторону.

— Конечно, — он ласково потёрся об её руку головой. — С тобой спать намного удобней, чем в одиночку на жёсткой кровати. Так что, по-твоему, я должен был сделать?

— Тайфо обычно разделяет охрану на две группы, и они работают по двенадцать часов, одни днём, другие ночью. Это позволяет солдатам выработать свой режим дня. А конкретно в той ситуации нужно было либо одних отпустить пораньше, и приказать явиться на построение, а тем, кто стоял до ночи, сказать, чтоб прибыли на работу на пару часов поздней.

— И это бы спасло от ночного загула?

— Конечно же, нет. Тайфо в таких случаях самостоятельно парней из бара забирает, чтобы они успели выспаться и привести себя в порядок, но ты можешь кому-нибудь это поручить. А в связи со спецификой и важностью вашей работы, тебе лучше стать собственником какого-нибудь бара и организовать там всё, чтоб твои ребята там отдыхали. Это уменьшит угрозу их жизни в нетрезвом состоянии.

— Хорошая идея, — одобрил муж, переворачиваясь на спину и раскинув руки.

— Мой капитан – гений! — заявила она, поднимаясь и беря дочку на руки. — Правда, моя красавица? Я без него, как без рук.

— Переманить его, что ли?

— Грегора? Нет. Он к тебе не пойдёт, и к тому же, он находится на службе армии Набу. — возразила она в полтона, начиная укачивать дочь.

— Переведём его в армию Империи, — флегматично ответил Энакин, приподнимаясь, чтобы взять Люка.

— Не смей сманивать моего капитана! — почти шёпотом потребовала Падме. — Кто тогда нас охранять будет?

Кроваво-красный закат залил большую комнату, проникая через окна во всю стену. Возвращаясь из детской, Падме не могла не обратить внимание, что именно сегодня закат, такой же, как и в тот вечер, перед страшной ночью, когда горел Храм.

Тогда она сидела на диване в этой гостиной, смотрела на редкий красный закат Корусанта и понимала, что творится что-то ужасное, но никак не могла помешать этому…

А ночью прилетел Энакин, и она впервые увидела в его глазах отголоски той его части, которую сейчас именует Вейдером.

Тогда она этого не понимала. Она вообще ничего не понимала, и просто сжавшись калачиком ревела в своей комнате, молясь Силе, чтобы происходящее казалось дурным сном. А наутро их собрал Канцлер – да, тогда ещё Канцлер, — и объявил об измене джедаев и об организации Империи… позднее прилетел Кеноби, а потом видение…

Она тряхнула головой, прогоняя дурные воспоминания. Это был страшный вечер…

Скайуокер сидел на полу у огромного окна, вытянув одну ногу: похоже, не только у неё одной этот закат вызвал дурные воспоминания.

Падме тихо подошла к нему и присела сзади, обнимая за широкие плечи, прижимая голову к спине. Он молчал, находясь где-то далеко от неё, и она продолжала обнимать его, не нарушая тишину.

— Я сразу же пошёл к Йоде, — тихо произнёс он, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом. — Он сказал мне, что я должен смириться, что ничего нельзя исправить. Мы – порождения Силы, из неё мы выходим и в неё мы возвращаемся. Что я должен смириться с этим и отпустить тебя. А я надеялся, что он поймёт и подскажет! Он похоронил сотни своих учеников и говорил о смерти так, как будто это ничего не значит. Для него мы не имеем значения, ничто не имеет значения! Только Великая Сила, которой мы должны подчиняться. Я помню все смерти, которые видел, а он, Великий магистр джедай, наставник уже не первое столетие. И для него они – пыль, мы – пыль, которая то появляется, то исчезает, — Падме замерла, прижавшись к нему, боясь пошевелиться и прервать его. — Ещё тогда, на Совете, никто из них не понял меня. Если бы ты не взяла на себя полёт на Татуин – меня бы наказали. Никто из Ордена не знал, что значит мать, никто из них не знает, что такое, когда тебя любят, и когда ты любишь. Просто так, просто потому, что ты есть, и этот человек есть! Я даже помню этих проклятых тускенов… и я ещё раз бы их убил, если бы у меня была такая возможность. Я вырезал целое племя, не разбираясь. И не жалею об этом.

Падме закрыла глаза, чувствуя, как по его щекам текут злые слёзы, такие же, как тогда в ангаре Ларсов.

Это был слишком сильный удар для него.

Слишком.

Он до сих пор не мог простить себя, что не прилетел раньше, он не простит Оби-Вана за то, что не отпускал его, не простит Орден с его равнодушием.

Глубокий вдох и снова ровный голос.

— Но сейчас её нет, но есть ты и малыши. И я не мог и не могу допустить, чтобы и тебя не стало, поэтому я стал искать информацию о видениях в архиве, но там я не нашёл ничего мне неизвестного, нужен был доступ магистра, чтобы получить закрытую информацию. Назначение Палпатином меня в Совет могло бы в этом помочь, — он глубоко вздохнул, она чувствовала злость, которая жила в нём с тех недавних пор. — Но Совет встал против меня!

Резкий взрыв ярости утих так же, как и появился.

— Это всё были манипуляции Сидиуса, он знал, что Совет не потерпит такое. Он специально поставил меня в такое положение. Но джедаи ещё ухудшили эту ситуацию – заставили следить за Палпатином. Даже ситх поступил честнее! Он работал открыто, Совет перешёл все границы дозволенного. Они вторглись во все сферы правительства. Ни одни серьёзные переговоры не обходились без джедаев. Охрана, безопасность, как же! Один джедай стоит десятков солдат, но и мозгов у него на столько же. Вся информация стекалась в Храм, магистры знали всё и обо всех лучше, чем Айсард. В течение десятилетий Совет подступал к Сенату, чтобы взять над ним контроль. Пока был Велорум, всё было ровно, никто не ограничивал Орден, Канцлер сам поощрял его, но как только пришёл Палпатин, он сразу взял ситуацию в свои руки, ограничив Орден. И эта слежка! Нарушить клятву защищать Канцлера! Я говорил Оби-Вану, что это нарушение кодекса, что джедаи так не поступают! Что это заговор! Но нет, же, Кеноби, как марионетка, выполнял приказы Совета, свято веря им. Тогда я начал понимать, что все эти годы, все эти слова о Кодексе и правила, всё это правила Йоды и Винду. Это они диктовали всем, что и как надо делать. А что в итоге? Великий Грандмастер джедай Йода проморгал Сидиуса, который почти пятнадцать лет был у него под носом! Тогда я ещё надеялся, что всё это обойдёт меня и не заденет тебя с детьми. Я хотел только одного, чтобы мне помогли разобраться с кошмарами. Я хотел предотвратить твою смерть, — он запрокинул голову, касаясь её. — И он помог. Он рассказал мне легенду о ситхе, который стал настолько могущественным, что смог одолеть смерть, и я поверил в это. Я готов был зацепиться за любую ниточку, даже за самую невероятную, которую мог найти. Я не мог допустить, чтобы Люк и Лея не знали тебя, чтобы они были лишены твоей любви. Никто из джедаев не знает, что такое мама, для них есть учитель, и в случае гибели наставника тебе дадут другого. Мать тебе другую никто не даст. Но я не хотел их смерти… Не хотел, чтоб всё это так закончилось, но уже не было другого выхода. Палпатин признался, что он ситх и отпустил меня. Я сообщил Винду и он, собрав магистров, направился к Канцлеру, чтобы арестовать его. Джедаи действительно захотели захватить власть над Сенатом, сместить Канцлера. На каких основаниях магистр Винду хотел взять под контроль Сенат? Только на основании силы джедаев. Они слишком засиделись в своих удобных креслах… — он замолчал, продолжая смотреть на последние краски угасающего дня, она вслушивалась в удары его сердца.

— Я сидел в зале Совета, и не смог смириться с мыслью, что упущу единственную возможность спасти тебя, — в его голосе сквозила боль и безысходность. — Я ворвался в кабинет Палпатина как раз вовремя, Винду, скорей всего, убил бы его, а я потерял бы тебя. И я напал на магистра, отрубил кисти, а Палпатин добил, выкинув из окна…

Вновь повисла тишина.

Падме не была готова услышать всё это сразу, не была готова к такому объёму правды… Слишком много всего на него одного. Она не знала ни о слежке за Палпатином, ни о давлении Совета… она пренебрегла его видением и тем, насколько важно было это для него.

Вместо того, чтобы поддержать его, помочь хотя бы морально, она, подливала масло в огонь, прося его поговорить с Палпатином, тем самым поддерживая джедаев.

Но если бы она знала, если бы он тогда рассказал ей… Она ведь чувствовала, что что-то сильное гнетёт его, видела, как он закрывался от всего мира, даже от неё… и ничего не сделала…

Она была беременна. Это было единственное оправдание её ошибок.

— Тогда почти сразу я пожалел об этом, — продолжил он, — но назад дороги не было. Принёс ему клятву верности, что буду служить ему, если он тебя спасёт, — он тяжело вздохнул, — я помню их… всех… тех… кто был в Храме в ту ночь… — боль, сожаление, раскаяние, безысходность пропитывали его слова. Падме мгновенно прогнала всплывшую в памяти картинку поверженного Ордена и сильней прижала его к себе. Энакин понимающе сжал её руку своей, — но не было другого пути. Если бы хоть кто-то выжил, они бы продолжили войну, повергнув Империю в очередной кровавый конфликт. Его идея объединения в Империю – она великолепна! — Падме почти видела его улыбку, а в голосе зазвучало восхищение. — Жёсткая военизированная структура с одним правителем. Единое сильное государство, где каждый гражданин работает на общее благо. Только объединив всех под началом одного правителя, мы сможем привести Галактику в порядок. Империя станет достаточно сильной, чтобы подавлять и регулировать любые угрозы, постоянно возникающие извне и внутри. Мы, наконец-то, сможем оперативно решать любые вопросы! Не нужно тратить впустую кучу времени, дожидаясь одного решения, чтобы потом его ещё раз двадцать подтверждали другие, пока ситуация выходит из-под контроля… Это ускоряет решение любых проблем. Возможно, мы могли прийти к этому другим путём, если бы Совет не вмешивался в политику, и не пытался подстроить всё под свой устаревший Кодекс! Палпатин – ситх, да, это так. Но вместе с этим, он великолепный правитель, его навыки владение Силой только придают ему ещё большей ценности на троне. Сама Сила подсказывает ему правильное решение. И не важно, какой стороне он подчиняется, Светлой или Тёмной. Все джедайские предрассудки основываются только на том, что ситхам нужна власть. И что? Джедаям она тоже была нужна. Если бы они могли бы посмотреть на ситуацию с другой стороны… но это невозможно, — он как будто слышал её вопросы, которая она хотела задать, но не решалась прервать откровение, — обычно всех джедаев воспитывают с младенчества. На человеке с нуля пишут всё, что нужно Совету… они фанатики, такими их растят. Несмотря на всю мудрость и способность принимать другое мнение, они всегда считают, что только они правы, что только они знают, что лучше для всех! Поэтому меня боялись брать в Орден. Меня воспитывала мама, у меня была уже своя точка зрения на мир, на их кодекс, на всё. Знаешь, несмотря ни на что, я не жалею… — он подался назад, Падме разомкнула руки и немного отсела, позволяя ему лечь, — я каждый день убеждаюсь, что сделал абсолютно правильно. Ради вас стоило всё это вынести…

Она наклонилась к нему за долгим поцелуем.

— Прости, любимый, я не знала, что с тобой тогда творилось, — оторвавшись от нежных губ, произнесла она. — Я бы никогда не стала бы тебя просить, если бы знала, — усевшись рядом, нежно водила руками по широкой груди.

— Это всё уже в прошлом… как и джедаи с их Орденом…

— Угу… только меня теперь Палпатин беспокоит, — мягко сказала она, расстёгивая на нём рубашку, продолжая гладить загорелую кожу, нежно касаясь кончиками ногтей.

— Ты опять о детях? — Энакин недовольно повернул голову.

— Не-а… — перекинув ногу, она села на него, перенеся вес на пятки, гладя плечи с руками, медленно проводя кистями рук по живой левой руке и по правой – протезу. — Я о нас с тобой…

— Он ничего не имеет против, — кинулся защищать ситха его ученик, но руки не убрал, отвечая на ласковые движения.

— Ага, это он мне во время манёвров говорил, — расширив амплитуду движения рук, она теперь поглаживала ещё и шею.

— Что он тебе ещё говорил? — с требованием в голосе спросил Энакин, не скрывая заинтересованность в разговоре.

— Раздаривал комплименты… восхвалял наш союз… за тебя беспокоился, заботливый ситх… — мурлыкала Падме. Её распущенные волосы сползли вперёд, закрывая глаза, а кончики мягко щекотали ему лицо и шею.

Она столько ждала, пока он откроется, когда он доверится ей настолько, чтобы высказать то, что думает действительно.

Теперь, когда она знает, что побудило Энакина пойти на такой шаг, почти забытое чувство доверия и понимания вернулось к ним вновь.

— Тебя это удивляет? — он внимательно следил за её движениями.

Ещё два года назад они нашли свой способ понимать друг друга – через пластику движения. Она слишком давно была сенатором, а он – солдатом… его сдержанные, плавные движения, которые в любой момент могли стать смертоносными, и её – элегантно-нежные, тщательно продуманные. Только когда они оставались вдвоём, он прекращал защищаться и защищать, а она – играть. Энакин даже провёл чёткую границу между ней и её маской сенатора, ещё в первые дни знакомства. Тогда он наблюдал за ней, изучал, ловил каждый жест и взгляд, и не мог не заметить её изменение, когда они покинули Корусант и направились на Набу.

По его словам, «Падме» и «Амидала» были разные люди с разными характерами, с разной пластикой движения, которую замечал только он.

— Нет… забавляет. А ещё меня очень позабавило его предложение… — Падме встряхнула головой, откидывая длинные волосы.

— Какое предложение? — Энакин обхватив её, перекатился, теперь она была прижата, потеряв ведущую роль.

— Стать его советником, — не скрывая своих эмоций, ответила она.

— Что тебе в этом не нравится? — мягко спросил он, продолжая смотреть в глаза. — Ты давно достойна большего, чем пост сенатора.

— Его слова цитируешь? — их пальцы были переплетены, и она сильнее сжала их, не желая врать и что-то скрывать.

— Это моё мнение, — рыкнул Лорд, прижимая её руки к полу и нависая над ней, в глазах вспыхнул огонь. По спине пробежали мурашки, Падме невольно сглотнула, не ожидав разбудить Вейдера. Да, она тоже проводила чёткую грань между Энакином и Вейдером, но теперь это совсем не задевало её, лишь иногда делая предпочтения сжигающей страсти Вейдера или нежной любви Скайуокера.

— И ты действительно считаешь, что моё место среди его советников?

— Я считаю, что твоё место рядом со мной, — он наклонился ещё сильней и властно поцеловал, заставив её непроизвольно прогнуться. — Пост советника также достоин тебя, — его дыхание ещё ласкало губы.

Падме тяжело дышала, пыталась сохранить холодный расчёт и довести разговор до конца, к которому вела, только предательское тело уже хотело совсем другого, и отказывалось подчиняться.

— Энакин, я не скрываю свои взгляды от тебя, и для Палпатина это не секрет, хоть мы и играем… — дыхание сбилось от горячего поцелуя в шею. — По-твоему, зачем ему назначать меня на этот пост, зная, что я не в восторге от правящего режима?

— Возможно, он хочет дать тебе второй шанс, — спокойным голосом ответил муж, целуя руку, которой она погладила его лицо, — позволив работать во благо народа. Ты многое можешь сделать на этом посту… — его резкие смены настроения ещё сильней выбивали из колеи, на которой она едва держалась, воюя с почти неконтролируемым желанием внутри.

— Как и многие другие…

— Но для меня важна ТЫ, — он отодвинулся, смотря на неё пронзительно синими глаза, давая немного привести мысли в порядок. — Я хочу, чтобы ты нашла себе место в этой системе.

— А я его уже нашла, — воспользовавшись освобождением, она согнула одну коленку, подставляя под поцелуй. — Рядом с тобой.

Ухмыляясь, он погладил её ногу, распрямляя.

— Выкладывай, я начинаю терять терпение, — велел супруг, начиная нежно целовать носочек.

— Палпатину нужен ситх… у которого нет семьи, нет дома, нет привязанностей…ты дал клятву верности, только ради меня, — пытаясь выровнять дыхание, выпалила она. — Моё присутствие рядом с тобой не выгодно.

— Допустим…

— Он хочет нас рассорить…

— Каким же образом? — усмехнулся он, не отпуская её ногу, спускаясь губами всё ниже.

— Столкнув нас на одной политической арене…

— Мы уже полгода работаем в одном здании, и что-то как-то не больно-то ссоримся.

— Я не о здании… — одна рука мужа уже развязывала халат. — Ты находишься намного выше меня в иерархии власти и совсем в другой области, мы не можем столкнуться… должен быть, какой-то экстренный случай… чтобы мы столкнулись… а поставив меня выше тебя в некоторой сфере… это будет задевать твои амбиции…

— Почему это?

— Мы же обязательно столкнёмся мнениями… — она проигнорировала вопрос, боясь потерять мысль, предательское тело начинало брать верх над разумом. — Тогда все разногласия Сената переселятся в наш дом… мы сами разругаемся…

— А тебя устраивает твое положение сейчас?

— Я всегда в восторге, когда ты сверху…

Часть 11

Её ещё била крупная дрожь, в голове не умолкал крик детей. Падме глубоко вздохнула и обернулась убедиться, что Энакин с детьми в безопасности. Случившееся утром никак не выходило из головы. Вчера вечером она молила мужа, чтобы он взял их с собой в рейд на верфи, но Скайуокер был непреклонен, убеждая её, что на Корусанте они в полной безопасности. А сегодня утром во время прогулки по оранжерее она наблюдала, как Лорд с подчинёнными направлялся по взлётной площадке к своему шаттлу. Ещё секунда и Лея ни с того, ни с сего начала реветь, разбудив брата, который тут же откопировал её. Падме лишь наклонилась к коляске, чтобы понять, что так обеспокоило детей, как взрывная волна ударила в стёкла, и те громко зазвенели. Адреналин хлынул в кровь, она сразу же активировала защитную капсулу в коляске, закрывая детей. Падме резко выпрямилась, смотря в окно, пытаясь понять происходящее. К ней уже подбежал Тайфо, схватив за плечи, попытался оттащить от окна. Падме в панике искала глазами мужа. На том месте, где стоял шаттл – уже груда покорёженного металла, а на самой платформе только фигура мужа с горящим синим лучом в руке…

«Жив».

…и она позволила увести себя в безопасное место. Последний день перед вылетом Лорда Вейдера. Он обещал, что на пару часов поднимется на «Истец», проверит последние приготовления и весь день проведёт с ними. Полёт на орбиту отменился, вместо этого Лорд остался на планете лично разбираться с покушением, но выход «Истца» в рейд будет вовремя.

Паника и страх сковывали прежде бесстрашного сенатора при звуках испуганного рёва детей. В течение двадцати минут она не могла никак их успокоить. Потом пришёл Марк, проверяя всё ли у них в порядке. Падме в приказном порядке велела, чтобы адъютант сообщил Лорду о происходящем дома, куда их сразу же привёз Тайфо, и чтобы Лорд немедленно прибыл туда же. Рыжеволосый адъютант никогда ранее не видел Леди Вейдер в таком состоянии. Резко побелев, увидев разгневанное лицо супруги ситха, которая в тот момент ничем ему не уступала, помощник ушёл. Ей самой удалось успокоить детей. И к её удивлению, через десять минут домой вернулся Скайуокер с заявлением, что они уже поймали группу диверсантов. Взрыв был не единственным, что устроили нападавшие, что значительно облегчило их поиски. После взрыва взлётной площадки произвели обстрел, в попытках убить находящихся на ней. К счастью, обошлось без жертв, потому что либо нападавшие были совсем новичками в своём деле, или они не знали на кого охотятся. Помощников Энакин откинул в ангар Силой, а сам отразил все выстрелы в свою сторону. Его «показательное выступление» дало время Артиву с остальными помощниками, найти транспортное средство и кинуться вдогонку. В шаттле никого не было, потому что Лорд всегда сам предпочитал управлять своими кораблями. Весь план покушения был провальным изначально, если учесть на кого планировалось покушение. Поэтому Скайуокер, в отличие от жены и охраны был спокоен, даже попытался преподать это как маленькое недоразумение. Но Падме была на взводе, последней каплей стала новость, что он всё же улетает сегодня же вечером, несмотря на случившееся. Отведя Энакина в другую комнату, она во второй раз попыталась убедить супруга, что они с детьми должны полететь с ним, но уже в более жёстком тоне. Разговор окончился крупной ссорой, первым серьёзным скандалом, но решения муж не изменил. К её утешению, Энакин уехал на час, а когда вернулся, сделал вид, что ничего не произошло.

— Там никого нет, — мягко произнёс Энакин, приобнимая её за плечи. Падме вздрогнула от неожиданности и поняла, что всё это время всматривалась в серый пейзаж Корусанта, — мы уже всё проверили.

— Сколько было покушений на тебя за эти полгода?

— В сотни раз меньше, чем за прошлые полгода, — с усмешкой ответил он.

Она ничего другого не ожидала. Он прошёл войну, где каждый день его жизнь подвергалась смертельной угрозе. Он пережил сотни взрывов и терактов, и его больше беспокоило ранение одного из его ребят, и чтобы информация о взрыве не попала в СМИ.

Падме повернулась, положив руки ему на грудь, уткнулась носом в кожаный мундир, он привычно обнял её, отгораживая от окружающего мира.

— Всё будет в порядке, — заверил он её, — ты говорила с Императором по поводу назначения?

— Да, — шёпотом отчертила она, глотая наворачивающиеся на глаза слёзы, — он согласился, Аммеда будет высылать мне некоторые данные.

— Хорошо.

— Директор?

— Любой его шаг в твою сторону – и я первый же узнаю об этом.

— Спасибо. Энакин…

— У всей моей службы безопасности ты с детьми теперь в приоритете, — перебил её Скайуокер, зная, о чём она хочет сказать, — Тайфо заверил, что у него спецов более, чем достаточно. Ты в полной безопасности.

— Император…

— Мы же уже выяснили его план, — он немного отодвинулся, посмотрев ей в глаза, — не надо ему помогать в его исполнении. Я своего решения не изменю.

Ничего не ответив, она прижалась к нему, прячась в тёплых объятьях от жестокой реальности. Энакин обнял её сильней.

Она не тешила себя пустыми надеждами, что то взаимопонимание, которого они достигли с таким трудом, можно будет поддерживать на расстоянии. У Императора будет масса времени и возможностей зародить в Энакине сомнения касательно их отношений. Также он сможет более открыто давить на неё, используя весь арсенал своих методов, которые он использовал на других политиках, которых не мог позволить при Вейдере. Энакин ещё находится в слишком неустойчивом положении между новым учителем и семьёй, каждый шаг одной из сторон может быть решающим в их «холодной войне». Падме ещё не до конца понимала, как именно Палпатин воздействует на Скайуокера, но чем грозит это ей и детям, если она проиграет, представляла достаточно отчётливо, чтобы просто смириться с этим, так же, как смирилась, что супруг теперь ситх.

Император и весь водоворот его интриг, друзья-враги и враги-друзья из сената… Она глубоко вздохнула, принимая, что мирного пути уже нет, и проглотила аргументы, которые уже крутились в голове. Энакин прав, не стоит портить его отлёт ещё одной ссорой. Он, конечно, сделал вид, что пропустил мимо ушей все её объявления о безразличии к ней и судьбе детей, но она-то прекрасно знала, что это всего лишь видимость, спрятанная ещё под одной его маской, которую она хотела снять.

— Прости, — так же шёпотом сказала она, — я была неадекватна утром, — с трудом признала она, переступая через гордость, — я знаю, что этот шаг для тебя такой же тяжёлый, как и для меня. Просто… я стала… трусихой с рождением детей. И ничего с этим не могу поделать.

— Доктор в центре сказал, что это пройдёт, — с долей облегчения ответил он, продолжая прижимать ее к себе.

Падме улыбнулась, мысленно поблагодарив заботливого врача за то, что тот успел провести пояснительную беседу с молодым папочкой за её спиной. Теперь понятны его терпимость и столь адекватное отношение к таким её паническим истерикам, которые она, несмотря на прилагаемые усилия, не могла сдержать в трудную минуту.

— Я надеюсь, — с облегчением произнесла она, ощущая, как рассыпался ещё один барьер между ними.

— Я тоже, — с улыбкой в голосе отозвался Энакин, — у меня, кстати, есть для тебя подарок. Падме подняла голову, с детским интересом посмотрела на него.

— Два часа назад Кариф улетел на Набу за Солой…

— Что? — губы непроизвольно начали растягиваться в улыбку. Она больше года не видела старшую сестру, — Сола летит к нам?

— Угу. Они должны быть на Корусанте к вечеру.

— Ты серьёзно? — она сияла улыбкой, ещё не веря.

— Конечно.

Падме обняла его за шею и притянула за поцелуем.

— Ты самый лучший, любимый. Ты даже не представляешь, как я по ней соскучилась, — она ещё раз притянула мужа, сделав вид, что уже забыла об утрешнем инциденте и о вечернем его отлёте.

Это был в действительности лучший подарок.

«Не то, что какие-то цветы», — ехидно подумала она, отпуская из объятий любимого человека, который несмотря ни на что, оставался добрым, чутким и заботливым, ясно зная, что действительно ей и детям сейчас нужно.

Печальный вечер украсило волнительное ожидание связанное с приездом Солы. Падме стояла на веранде наблюдая как маленький флаер садится на её частную лётную площадку.

— Падме!!! — с оглушительным криком, Сола, как восьмилетний ребёнок, выскочила из флаера и кинулась к младшей сестре. Падме с радостью ступила ей навстречу, обнимая её, — Великая Сила, как же я рада тебя видеть! Ты такой красавицей стала, а то всё куклой нарисованной была! — начала Сола, беря её за руку и демонстративно рассматривая. Падме от возмущения аж рот открыла, но потом улыбнулась, зная, что с сестрой спорить бесполезно.

— А ты ещё упиралась! Я же говорила тебе, лучший рецепт красоты – хороший муж! — продолжала тараторить Сола, смущая и шокируя сестру. Падме улыбаясь покосилась на супруга, который только что отправил Карифа, радуясь, что адъютант уже успел выгрузить вещи и улетел.

— Энакин, — переключилась на мужа сестры Сола, она восхищённым взглядом осмотрела его, заставляя отвести глаза, — я смотрю и тебе семейная жизнь с такой занудой как моя сестра только на пользу!

Старшая Наберри открыто улыбалась и смотрела на смущённых родственников, явно довольная результатом.

— Ладно, показывайте уже моих племянников! — спасая светских граждан, так же непосредственно заявила она. — Детям уже полгода, а вы их до сих пор родной тётке не показали!

Смущённо улыбаясь, Энакин отступил в сторону, за его спиной, около диванов стоял большой мягкий круг с высокими бордюрами, где и играли двойняшки. Сола быстрыми шагами подошла к детям, аккуратно присела на краешек бортика. К ней обернулся Люк, с интересом рассматривая незнакомую женщину. Незнакомка нежно улыбалась, смотря на него, Люк потянул в рот любимую игрушку, с любопытством не отводя ярко-синих глаз.

— А ты, должно быть, Люк, — догадалась незнакомка, дружески протягивая открытую ладонь. Малыш внимательно посмотрел на пустую руку и поднял глаза на женщину. — Давай знакомиться? Я – Сола, твоя тётя, — она улыбнулась ещё шире, мальчик ответил ей тем же, посмотрел на родителей за спиной у тети, и только потом положил свою маленькую ладошку на пальцы Солы. — Привет, красавец! — поздоровавшись с мальчиком, Сола уверенно его подняла и посадила к себе на колени. Ребёнок с интересом рассматривал новую тётю. — Ой, а глазки-то у нас, как у папы, да?! — она приподняла малыша и поцеловала в лоб. Люк смущаясь завертел головой, уворачиваясь от чужих губ. Сола посмотрела на Энакина, который вместе с Падме наблюдал знакомство родственников. — И вообще, сын – копия отец! — постановила она, снова рассматривая лицо мальчика. Люку уже надоело сидеть на руках, и он потребовал, чтобы его вернули к сестре, которая недоверчиво наблюдала за странной женщиной. Сола обернулась и улыбнулась ей, возвращая Люка на его место.

— А ты у нас Лея? — радостная улыбка не помогала – девочка все еще смотрела на новое лицо настороженно. — Ах, глаза уже потемнели и такие хитрые, настороженные. Точно наша девчонка! — Сола так же протянула раскрытую ладонь и ей. — Пошли знакомиться? — весело кивнув. — Я твоя тётя! Не бойся, я тебя не обижу, — Лея внимательно смотрела на весёлую женщину, явно не доверяя ей, но ту это ничуть не смущало, и она протянула руки, чтобы поднять девочку. Падме закрыла глаза, прижимаясь к мужу в ожидании бурной реакции дочери, но к её удивлению, было тихо. Когда она открыла глаза, Сола уже подняла Лею на уровень своего лица, и они с интересом смотрели друг на друга. — Ох, красавица, ты наша! — тетка не удержалась и поцеловала её в щёку, на что Лея громко заявила свой протест к подобному своеволию. Сола рефлекторно отодвинулась, с ещё большим интересом глядя на племянницу. — Точно, Наберри, сразу чувствуется наша кровь! — кровь резко дала о себе знать в виде громкого возмущения, и Сола усадила Лею около брата, решив больше не раздражать ребёнка. — Я думаю, мы подружимся. Я на недельку, так что будет время! — сообщила она, поворачиваясь к счастливым родителям. — Падме, а кто старший?

— Люк, минут на двадцать.

— А… тем более, — Сола игриво посмотрела на Скайуокера, и вернулась к детям, которые уже забыли о тёте и бренчали своими игрушками, — сразу видно, кто глава семейства.

Энакин вопросительно посмотрел на Падме, ожидая пояснений.

— На Набу, на нашем континенте было суеверие, что первый ребёнок рождается похожим на того, кто дома хозяин, — неохотно объяснила она.

Энакин иронично-восхищённо вздохнул.

Сола почти профессионально умела ставить младшую сестру в неудобное положение, всегда делая это только в кругу семьи, но не упуская ни единой возможности. Старшая сестра уже много лет строила из себя провинциальную дурочку, заставляя думать о себе, как о наивной и непосредственной глупышке, которую не нужно брать в расчёт. Под маской простодушной деревенской глупышки скрывался холодный и тонкий ум, которому сама Падме завидовала с малых лет. В отличие от самой Падме, Сола всегда прятала свой ум и характер, считая, что излишнее внимание ни к чему. В детстве Падме много раз спорила с сестрой. Младшая Наберри считала, что старшая запирает себя, не развивая то, что ей дала природа, да к тому же уклоняется от общественных работ, которые были очень уважаемы на Набу. Но старшая всегда утверждала, что Падме «глупая женщина», что ум должен быть её тайным оружием, и не нужно демонстрировать его каждому встречному. Падме много часов провела в споре с ней, в честных попытках убедить в обратном. В итоге к тому времени, когда Амидала стала сенатором, в поте лица работая на Корусанте, Сола обзавелась семьёй, удачно вышла замуж за любимого человека и родила ему двух прекрасных девочек. И в каждый приезд на Набу корила сестру за отсутствие личной жизни, утверждая, что «твоя республика никогда тебя не оценит и не будет заботиться так, как любимый человек!». И сестра оказалась права – республики больше нет, а она, только благодаря настойчивости Скайуокера и тонким подколкам Солы, сейчас обнимает человека, который её любит и ценит. И готов пойти на многое ради неё и, она очень надеялась, простить ей многое…

— Сколько прислуги у тебя, Падме? — возмутилась Сола за столом. — Ты, похоже, уже и готовить разучилась совсем!

— Нет, Сола, я готовлю, — запротестовала Падме, — но редко.

Сестра, не поверив, вопросительно посмотрела на Скайуокера, который сидел рядом с женой.

— Готовит и очень вкусно, — подтвердил Энакин, выдернутый из своих мыслей. И это была правда, Падме иногда готовила ему ужин, когда получалось освободиться пораньше, и когда точно знала, что сегодня муж вернётся домой. Но эти два условия совпадали крайне редко.

«Спасибо», — Падме незаметно подвинула свою ногу под столом и коснулась его ноги. Он мягко улыбнулся ей в ответ.

— А, нашла себе защитника, — не успокоилась Сола, — а ещё упиралась! Ты же эту неделю отдыхаешь?

— Да, но мне нужно будет присутствовать на двух очень важных совещаниях.

— Это ерунда. Так что отпускай свою прислугу тоже отдыхать, а я помогу тебе по дому, — распорядилась старшая, — и с племяшками понянчусь.

Её реакция на прислугу была предсказуема, поэтому Падме уже сама поговорила с Дормэ и остальными. Неделя с сестрой будет ей крайне полезна. Только Падме искренне сомневалась, что выдержит любимую сестрёнку столько времени.

Сола продолжала болтать, иногда критикуя сестру и хваля её мужа, делая вид, что упорно не замечает их полувзгляды и полуулыбки. Соле хватило ровно две минуты, чтобы раскусить смущённого падавана, ещё во дворе в Тиде, когда они первый и единственный раз прилетели вместе.

— Ставлю на парня! — заявила она, когда Падме сказала, что они уезжают в Озёрный край. — Он тебя уломает.

— Сола! — возмутилась она. — Иди в казино и там делай ставки! Но не надо относиться к моей жизни как к игре!

— Да ладно тебе! — отмахнулась та, помогая укладывать вещи. — Ты слишком серьёзно ко всему относишься!

— О! Со своей жизнью я как-то не привыкла шутить, — парировала Падме.

— Глупышка, ты хоть видела эти глазки? Мм? А как он на тебя смотрит, замечала?

— Сола, видела и замечала, — серьёзно посмотрела Падме на весёлую сестру, — и ничего хорошего в этом нет. Энакин скоро станет джедаем, а им не положены никакие отношения.

— Ой, как нахмурилась, — посмеялась та, — точно – зацепил.

— Сола, прекрати немедленно! — не выдержала Падме.

— Это ты прекрати, строит из себя недотрогу! И посмотри, наконец-то, правде в лицо: ты сенатор уже пять лет, а до этого была королевой два срока. Ты собираешься всю свою жизнь отдать Республике, которая выжмет из тебя всё и ничего не оставит взамен?

— Это не так, — вяло возразила сенатор.

— Так, и ты это знаешь! — Сола взяла в руки её лицо и посмотрела в такие же карие глубокие глаза, как и ее собственные, — Падме, ты молода, красива и умна, не закапывай себя! Не руби сплеча, он же тебе нравится, я же вижу. Я понимаю, что этот парень – огонь, и ты боишься, что все твои надежды на семью и детей превратятся для него в мимолётное увлечение. Но в нём что-то есть, ты же это тоже видишь? Это что-то тебя никогда не отпустит. Если он тебя любит, то он на многое пойдёт. Дай ему шанс. Дай себе шанс на простое женское счастье. Всех проблем в Галактике ты не решишь.

Падме невольно улыбнулась внезапному воспоминанию. «Дай себе шанс», — и она дала. Как сильно повлияло на её решение слова сестры? Она посмотрела на мужа. Не сильно, Скайуокер всё равно не успокоился бы, не получив желаемого. А она оказалась права, во всем, а в первую очередь в нём. Только рядом с ним Падме могла позволить себе быть слабой, заставляя себя уступать и задавливая гордость, которой порой было через край. Только он обеспечивал ей полное ощущение безопасности, не сильно балуя чрезмерным вниманием. Заставлял постоянно двигаться вперёд и учил не оглядываться в прошлое, а ещё именно он научил её летать. Летать по-настоящему, не чувствуя груза ответственности и долга, просто быть и лететь, не касаясь тягостной земли. Только своим появлением Скайуокер разрушил почти все рамки – оковы, державшие её прежде, сломал устои и попрыгал над устаревшими принципами. А потом в течение трёх лет, рамки вновь выстраивались вокруг неё, но уже с поправкой на мужа. И вот полгода назад он опять их разрушил, освобождая её. Почему же тогда, почти четыре года назад, она так легко сломала свой мир, ради него, почему же теперь это происходит так болезненно?

«Не оглядывайся назад, иди только вперёд», — с этими словами Шми Скайуокер отпускала своего маленького Эни в безумно большой и чужой мир, именно с этими словами он и шёл по жизни, не оглядываясь и только вперёд. А она, найдя мир около него, шла следом. И пыталась не отстать.

И сейчас он опять уходил… не оглядываясь.

После ужина, Энакин ушёл к детям, Сола понимающе кивнула, и Падме зашла к ним.

— Ну всё, приятель, я полетел по делам, — сказал он сыну, держа на руках, — а ты остаёшься за главного, понял? — мальчишка поднял на него глаза, как будто в полной мере понимал слова отца, — под твоей ответственностью помимо сестры, ещё мама и тётя, присматривай за ними, — Люк нахмурился и надул губки намереваясь заплакать, — эй! — позвал его отец, — лётчики не плачут, так что заканчивай, — Энакин поцеловал сына, и тот раздумал реветь, — ну всё, не обижай тётю. и не позволяй принцессе обижать маму, — он ещё раз поцеловал сына и посадил его обратно к сестре. Лея посмотрела на отца, Энакин погладил её по голове, поцеловав в лоб, — всё, принцесса, пока, ведите себя хорошо, — и резко встав, направился к Падме, которая наблюдала за картиной у входа. Он обняв вывел её из детской.

Ровно минута тёплой безопасности, один горячий поцелуй:

— Жди меня, я скоро вернусь, — и он ушёл.

На веранде он попрощался с Солой и сел в свой чёрный флаер, где его уже ждал верный R2.

«Не бросай меня, любимый, не бросай меня, любимый», — как заклинание повторяла она, стоя с закрытыми глазами на веранде и вслушиваясь в звук чёрного флаера, который уже слился с ровным гудением планеты-города.

«Не бросай меня».

Её обняли тёплые руки сестры, слёзы навернулись на глаза, впервые за долгие месяцы, и она позволила им пролиться. Сола была, пожалуй, единственным человеком, которому она могла рассказать всё, без оговорок и умалчивания. Старшая сестра поддержит за ручку, погладит по головке, внимательно выслушает, а потом, не стесняясь в выражениях, выскажет ей все о её глупости.

Уже сидя на диване, поджав ноги и обнимая сестру, Падме рассказывала Соле всё, что случилось за прошедший год, ведь только старшая сестра знала о её браке, о её внезапной беременности. Сёстры рассказывали друг другу всё, что нельзя было никому другому рассказать. Даже родители сестёр Наберри не знали и половины жизни своих дочерей.

Сола внимательно слушала, руками закрывая себе рот, чтобы не перебивать младшую.

— И теперь я осталась здесь одна, с Императором, который хочет заполучить Лею и Люка, чтобы сделать из них ситхов, Органой, который очень сильно хочет, чтобы я возглавила восстание за восстановление республики, кучей сенаторов, которые жаждут моего общества, и ситховыми проблемами, в которых я даже разбираться не хочу. Директор разведки Империи, который явно бьёт ко мне клинья, только зачем? — продолжала возмущаться Падме, шмыгая носом и начиная тараторить на манер сестры, — нет, конечно, я знаю зачем, это приказ Императора, этот ситх всеми силами пытается разлучить нас с Энакином…

— А он симпатичный? — вклинилась Сола.

— Кто?

— Директор, — удивлённо ответила та. — Император страшный как десять банд, а Энакин у тебя прелесть – я тебе это ещё тогда сказала.

— Сола!!! — не выдержала Падме и, от безысходности закрыв ладонями лицо, продолжила реветь.

— Я только поинтересовалась, — оправдывающимся тоном, сказала сестра, поглаживая младшую по голове, — пореви, легче станет.

Плечи перестали вздрагивать, Падме приподнялась, встряхнула головой и рёбрами указательных пальцев стёрла слёзы, как будто она была накрашена.

— Всё? — поинтересовалась сестра, глядя на нее, — полегчало?

— Угу…

— Ну что я могу тебе сказать сестрёнка?

— «Глупая ты женщина, Падме» — догадалась она.

— Нет, Падме, ты – дура! — выразительно заявила Сола, — во-первых, какого ситха ты попёрлась фиг знает куда на девятом месяце беременности?

— Ты не понимаешь…

— Нет, не понимаю! Если ты боялась, что с тобой что-то случится, нужно было идти в посольство, ложиться в больничку под его опекой и рожать там спокойно!

— Энакин…

— Плевать на твоего Энакина, надо было о детях думать!

— Я о них и думала!

— Ладно, родила здоровых – молодец, но ты мне объясни, зачем против мужа пошла? А?

— Сола… — Падме бессильно наклонилась на спинку дивана, неужели она её не слушала, — потому что он стал ситхом!

— Ну и что? Ты слишком давно в этом улье беспредела и интриг, ты забыла древние законы Набу и семьи? Они, между прочим, кровью таких глупых как ты писались!

— Я не забыла…

— Первое правило женщины: жена всегда остаётся с мужем, — последнюю фразу они проговорили вместе: — Женщина всегда поддерживает и помогает тому, кого сама выбрала!

— Я его не нарушала! — искренне возмутилась Падме.

— Конечно, сама его ночью обнимаешь, а днём врагам данные сдаёшь!

— Сола, — прошипела она, не в силах терпеть такие обвинения, — я предала Империю, — сжав зубы, шёпотом признала она, — но не его! Только ради детей и него я пошла на такую крайность. Палпатин не даст нам быть вместе, ему нужен монстр, убийца без жалости и сострадания, а я этого не допущу. Только джедаи смогут помочь восстанию против Палпатина, если у меня не получится, они спрячут детей и не отдадут Сидиусу.

— Ты себя уже хоронишь?

— Нет, но сейчас только я стою между Палпатином и его замыслами.

— Почему ты так в этом уверена?

— Я видела Вейдера в видении, не такого… калеченого. Это монстр, бездушный убийца с огромным могуществом. А Люк и Лея… встанут против него.

— Сестрёнка, — Соле стало страшно смотреть в эти карие родные глаза, она придвинулась и обняла её, — я верю тебе, но я мало верю в предвиденье, тем более в твоём исполнении. И могу принять, что это дети тебе показали, если они действительно обладают способностями Скайуокера…

— О… я тебя уверяю, они тебе их покажут во всей красе.

— Но ты сама себя загоняешь в угол, давая массу предлогов ситху вас рассорить…

— Если Энакин узнает, то ссоры не будет, — холодно ответила Падме, — он меня просто убьёт.

— Признай, есть за что, — весело ответила старшая, не желая понимать истину слов сестры.

— Есть, — без сомнений согласилась та, — и теперь у меня две цели: первая – дать время Энакину и детям, чтобы он привязался к ним и не отдал Сидиусу…

— Брось ты, он на них смотрит…

— Храм он зачищал, — она почувствовала как у Солы всё перевернулось внутри, — второе: дать возможность Бейлу и выжившим развиться настолько, чтобы они могли противостоять тирании. Если я не выполню первую задачу, то Кеноби позаботится о Люке с Леей.

— А если ты достигнешь обеих целей?

— Идеальный расклад. Если Энакин пойдёт против Палпатина, ему нужно будет его убить и захватить власть, он не сможет в одиночку, ему нужна будет поддержка.

— Республиканцы никогда не поддержат Лорда Вейдера.

— Поддержат, — уверенно заявила Амидала, — «враг моего врага – мой друг». Им нужен будет сильный лидер в Империи, чтобы удержать Галактику от развала. И к тому же у нас целая куча правящих режимов, я не думаю, что в будущем будет стоять вопрос: Республика или Империя. Они найдут другой вариант.

— Но тебя в этом будущем нет? Судя по твоим рассуждениям.

— Сола, я реалистка, я буду бороться до последнего удара сердца, и единственный способ выжить – это быть рядом с мужем, — она иронично улыбнулась такой надежде.

— «Если жить то вместе, если помирать то вдвоём», — закончила за неё Сола.

— Он выживет, он в любом случае выживет.

— Почему это?

— Слишком вредный характер, — отшутилась она, зная, что Сола не поверит, что в её видении, он выжил на берегу огненной реки.

— Дурнее, чем у тебя? — понимая недосказанность, поддержала её сестра.

— Да, в этом он меня превосходит, — печально улыбаясь, ответила Падме, — но когда он узнает, а это непременно произойдёт…

— Бороться за человека, который в любой момент может тебя убить, Падме…

— Я лучше умру от его руки, зная, что заслужила это, чем получу выстрел в спину в неведении.

— Падме, — сестра прижала её к себе, — не говори о смерти так, как будто всё уже решено.

— Так уже всё решено.

— Не сдавайся, Энакин тебя любит, он поймёт… — она замолчала, видя обречённую улыбку младшей сестры.

— Любит и не простит. Не меня.

Яркое солнце слепило глаза, Падме закрыла лёгкой тканью коляску малышей, чтобы яркие лучи не попадали на них.

— Падме, мы должны сюда зайти, — заявила Сола, потянув её в очередной бутик. Осталась ещё пара дней, и Соле нужно будет возвращается домой, поэтому сейчас они гуляли по торговому комплексу, выбирая подарки семье. На расстоянии в пару метров за ними следовали Тайфо и Кариф в штатской одежде. Телохранители заметно нервничали. Никакие запреты охраны не могли удержать двух Наберри, которые решили пойти по магазинам. Тайфо сдался уже на десятой минуте, хорошо зная сенатора и её старшую сестру, а вот молодой адъютант Лорда, которому было поручено обеспечивать безопасность семьи начальства, боролся до последнего. Его последней попыткой было связаться с руководством с просьбой разрешить сложную ситуацию. Лорд, безусловно, встал на сторону адъютанта, но когда в разговор вступила обожаемая супруга с аргументом «мы же в безопасности», даже ему пришлось отступить и разрешить шопинг. Весьма довольные собой сёстры отправились на прогулку.

— Ладно, пойдем, — сказала Сола, поднимаясь из-за стола кафе, куда они зашли перекусить, — это, конечно, хорошо, но нам пора домой купать детей и готовить.

— Сола сколько можно есть? — возмутилась младшая сестра.

— Явно больше, чем ешь ты! Ты же детей кормишь, глупая, ты должна хорошо питаться.

— Сола прекрати, — Падме уже надоели поучения сестры, она уже слишком давно сама знала, что ей нужно, — у меня нормированное питание и сбалансированная диета. И мне, и детям прекрасно всего хватает. Давай ещё посидим, у меня что-то ноги устали.

— Да брось ты Падме, мы тут прошли всего ничего, — удивилась Сола, — ты же всегда за своей формой следила. Всегда выносливей меня была, или мягкое кресло сенатора разленило?

— Как тебя Зар выносит? — поинтересовалась та.

— Как тебя Скайуокер выносит? — парировала старшая.

Тем не менее, они направились к выходу.

«Иногда это похоже на искру, которая проносится мимо», — вдруг вспомнились слова мужа, когда он рассказывал о Силе во время боевых действий.

— Сола, давай зайдём в ювелирный? — предложила Падме, уже направляясь туда.

— Зачем? Мы же уже всё купили.

— Пошли, посмотрим, может чего и приглянется.

— Сестрёнка, тебе украшения на заказ делают лучшие ювелиры Набу, — в полтона сказала сестра, когда они уже заходили внутрь, — чего ты ещё хочешь?

— Не знаю, чего-нибудь, что не сделают дома, — она бесцельно осматривала витрины с драгоценностями. Сотни разноцветных ценных металлов и камней ослепляли своей красотой.

«Не знаю с чем сравнить, как будто ты держишь в руках тысячи белых нитей, и только одна из них – золотая».

На одной витрине, где были выставлены тёмные камни, её привлёк багровый отблеск.

— Чем-то могу помочь? — из ниоткуда появилась старая женщина по акценту, похоже, с Чадрилы.

— Да, покажите вон ту подвеску, — Падме указала на маленький чёрный цилиндр с красным отблеском.

Женщина достала его с витрины. Серебряная цепочка проходила сквозь маленькое отверстие вдоль чёрного цилиндра.

— Что это за металл? — тут же поинтересовалась Сола, высунувшись из-за плеча сестры.

— Это не металл, юная леди, это камень, — женщина поднесла его к яркой лампе. На просвет камень оказался чёрным у края цилиндра и насыщенно-бордовым к центру. Внутри него, как пыль, застыли золотые песчинки, — камень Хаут. Хаут чаще всего переводят как «власть, властитель, повелитель или господин». Также существует перевод – судьбоносец. Он очень редкий, юная леди.

— Ни разу не слышала о таком, — недоверчиво сказала Сола, Падме продолжала рассматривать странный камень.

— Ничуть не удивлена, — ответила продавец, — камень Хаут встречается только в отдельных породах на Мустафаре.

— Где? — вырвалось у Падме.

— Мустафар – это планета на внешних рубежах, между Хидийским путем и Девятым квадрантом. Там занимаются добычей лавы, которую в дальнейшим преобразуют в эластичный металл. Этот камень находят в лаве при температурной обработке. Этот экземпляр великолепно…

— Беру, — перебила ее Падме.

Женщина приветливо улыбнулась.

— Мустафарианцы остерегаются этого камня, — терпеливо продолжила она, считая, что обязана сообщить покупательнице о редком камне все, — только очень храбрые и сильные духом лидеры способны его носить. Прочих же этот камень угнетает.

— Я вас поняла. Беру, — повторила Падме, — Сколько?

— Пятнадцать тысяч.

— Сколько? — вырвалось у Солы, рассматривавшей цилиндр в несколько сантиметров длиной и пару в диаметре на простенькой серебряной цепочке, — не-а, Падме пошли отсюда!

— Хорошо, — Падме потянулась в сумку за кредиткой.

— Юная леди, этого камня не зря остерегаются, — старая женщина посмотрела в карие глаза Падме, — он может принести вред.

— Я знаю, — просто ответила она, протягивая карту.

— Падме, я, конечно, понимаю, что для тебя такая сумма не существенна, что один твой наряд стоит больше, но…

— Это в подарок, — прервала её сестра, — и к тому же ты сегодня потратила больше, чем стоит этот камень.

— Но я купила подарки всей семье…

«А когда ты держишь весь мир в одной руке, остаётся только правильно сформулировать и поставить цель».

Падме не слышала сестру, её мир медленно менялся перед глазами, её вселенная сдвигалась, все оси и пути велись к одной точке.

«Главное выждать момент».

Они шли через главный вход в здание. С сестрой и коляской и двумя телохранителями они не помещались в обычный флаер, а большой плохо помещался на маленькой взлётной площадке.

«Если противник взял паузу, не стоит упускать момента».

Зато они комфортно разместились в большом лифте.

«Лучше напасть самому, вывести противника на свою территорию, заставляя его принимать твои условия».

Большие двери лифта открылись, и вместе с ними Падме отпустила страх и отчаяние жившее внутри с того момента, как Скайуокер покинул систему…

«В первую очередь доверяй себе, но всегда помни, что у тебя за спиной ещё пару десятков чужих жизней».

…и дети не подвели, разразившись громким рёвом…

— Что случилось? — спросила мать, глотая слёзы, всего на полшага отходя от лифта, — Что стряслось? — дрожащими руками она подняла дочь, — Сола, возьми Люка, — начиная покачивать девочку, она не тронулась с места…

«Если решил – действуй, не думай, Сила сама укажет».

Тётя подняла Люка на руки, начиная качать. Прижав к себе дочь, она нажала на маленький предмет, который весь день держала в руке…

Громкий взрыв раздался со стороны квартиры, Тайфо немедленно заслонил собой Падме роняя её с дочерью на пол, а Кариф закрыл Солу, тогда, когда, оглушая, остатки взрывной волны донеслись до них…

Падме поднялась на локти, она ничего не слыша, но вибрацией тело ощущало крик дочери. Панически ощупала Лею – та не пострадала, и тут же повернулась в сторону сестры, которая уже осматривала её сына. Сола подняла голову и посмотрела на сестру, в этом взгляде были все эмоции матери защищавшей своего ребёнка, и не важно, что малыш был лишь её племянником, сейчас она могла убить тысячи солдат и наемников, покусившихся на этот маленький комочек жизни… и она сама знала, что ровно такое же выражение в глазах было и у неё самой… в карих глазах отчаянной Наберри…

…но глубоко в душе:

«Простите, любимые».

Часть 12

Она продолжала качать Люка на руках, прижимая его к себе.

— Падме, — позвала Сола, — хватит. Положи ребёнка в кроватку, а то ещё разбудишь, — сказала сестра, подходя к ней и властно забирая мальчика у матери, — всё в порядке.

Падме согласно кивнула и подчинилась сестре. Малыши уже спокойно спали у себя в колыбели, которую принесли из детской в её кабинет и, в отличие от мамы с тётей, они уже всё забыли. Просторный главный зал комплекса кабинетов Лорда Вейдера удобно разместил пострадавших. Помимо сестёр Наберри и колыбели, в комнате находилось ещё шесть человек охраны, не считая Тайфо и Карифа, которые не отходили от сенатора.

— Можно попросить ещё чаю? — обратилась Сола к адъютанту. Старшая Наберри мгновенно сняла маску провинциальной дурочки, показав окружающим хладнокровие и рассудительность, взяв ситуацию под контроль, пока младшая сестра пыталась хоть как-то успокоиться.

Падме подошла к окну во всю стену. Её продолжало трясти, и она никак не могла успокоиться. Перепробовав все известные методы, она начала придумывать новые, чтобы хоть как-то забыть дрожь тела рыдающей дочери после взрыва. Она запретила себе думать, почему это произошло. Она запретила себе вспоминать. Главное, Энакин прибудет в течение двух часов, а дальше «Сила укажет».

— Это гормоны, — мягко сказала Сола, подавая ей чашку чая, — пройдёт.

В жизни Солы не было столько взрывов и покушений, сколько у младшей сестры, но она, как и все Наберри, умела обуздать эмоции в нужный момент, откладывая собственные переживания «на потом». А потом, когда она сядет в безопасный корабль, который доставит её в родной спокойный мир, она в каюте, одна, попсихует и поплачет. А ещё собьёт костяшки рук в кровь и прилетит домой в изящных перчатках, приобретенных в столице, которые надёжно спрячут бакто-пластыри на руках, а ещё будет хвастаться всем, хваля сестру за тёплый приём, и рассказывать о Корусанте, как об ещё одном чуде Силы.

— Я не могу успокоиться, — тихо ответила Падме, принимая горячую чашку дрожащими руками, — обычно адреналин отрезвляет, но сейчас…

— Ты должна спокойно сидеть дома и нянькаться с детьми, грызя мужа глупыми капризами, — перебила её сестра, — а не высматривать убийц на крыше и пытаться загрызть себя за трусость и нервозность.

— Там никого нет, — повторила она фразу мужа, — и к тому же это стекло и взрыв выдержит, — благодарно улыбаясь, ответила Падме.

— Я надеюсь, — Сола постучала по стеклу и с ободряющей улыбкой посмотрела на младшую, — а то мои девчонки очень расстроятся, если я не привезу им все заказы, а муж так вообще на порог не пустит, если не получит свой кристалл.

Падме не удержалась и обняла Солу.

— Держись, младшая, — прошептала сестра, — ты сильная и со всем справишься. Главное, с гормонами совладай и Скайуокера не убей по приезду, — она отпустила её и поправила выбившуюся прядь волос, — он тебе ещё пригодится. Я уверена. И к тому же через год у меня юбилей! — Сола ткнула указательным пальцем к грудь сестре, — и ты обязана быть на нём, и дезертирство на тот свет тебя не спасёт! — серьёзно добавила она.

— Сола, — Падме благодарно улыбнулась шутке, отпив ещё горячего чаю. Она поджала губы, раздумывая над тем, что сказать, — мне кажется, что я становлюсь… излишне психованной и… истеричной.

Слава прозвучали шёпотом, со страхом и отчаянием.

Падме Амидала всегда считала себя разумной, тщательно взвешивая свои действия, ну, конечно, если это не было связано с мужем, который с первых минут второго этапа повторного знакомства выбивал почву у неё из-под ног и полностью лишал здравого смысла. И даже в те моменты она отдавала отчёт в своих действиях и в последствиях, как и сейчас, но мысли о собственной неадекватности донимали её с первого крика детей. Она чувствовала, как рухнули её собственные рамки, как изменился мир вокруг неё и внутри неё, что она менялась так же резко, неестественно, как и Энакин. Скайуокер стал убийцей сотни детей, а она… она подвергла опасности своих собственных… их детей… только ради достижения своей цели.

«Что случилось с нами, любимый?»

— Великая Сила! — сестра подняла глаза к потолку, — разумеется, ты становишься психованной и истеричной, — всё же в полтона ответила она, не забывая о присутствующих, — невозможно родить двоих детей и остаться прежней. Плюс твои объёмы работы, твоя ситуация. И в такое время, я вообще поражаюсь, как ты до сих пор остаёшься адекватной… в какой-то степени…

— Спасибо.

— Я серьёзно.

— Я становлюсь неадекватной, — глядя в пол, ответила младшая Наберри. Многолетняя привычка всё рассказывать сестре столкнулась с инстинктом самосохранения. Падме даже думать не хотела, что с ней сделает Сола, если узнает истинную причину её страха.

— Милая, ты слишком долго не была дома, — ответила та, — «если ты не доверяешь своему разуму, доверься интуиции», — процитировала древние догмы Сола.

— А если интуиция и разум противоречат здравому смыслу? — со слезами в голосе спросила Падме, чувствуя себя испуганной девочкой рядом со спокойной и мудрой сестрой.

— Значит, пошли свой здравый смысл… — запнулась Сола и с улыбкой продолжила, — к своему мужу! Ты же наречённая Амидала! Твоя интуиция спасла нашу планету от оккупации! Это же ты, будучи ещё ребёнком, поставила на уши весь Корусант и задала трёпку Торговой Федерации, сделав то, на что не были способны сотни учёных мужей! Откуда столько сомнений в своих силах, Падме? Ты же сотни раз всей галактике доказывала мудрость нашего народа в выборе своих правителей!

Наречённая Амидала отвела глаза.

— Падме, ты стала королевой не за красивые глазки, — напомнила Сола.

Но по мнению Падме, её действия при битве за Набу не могли быть иными. Она не могла смотреть, как страдает её народ, не могла просто остаться на Корусанте в пустых надеждах, что Сенат решит проблему, не могла… Для неё эти действия были необходимостью, а не проявлением какого-то неописуемого таланта, в который верили только набу.

— Милая, тебе нужно домой, — прочитав сомнения сестры, сказала Сола, — ты губишь себя в этих железных стенах рациональности и расчёта. Ты должна слышать себя, а не свои моральные и политические правила, законы чужого мира.

— Сола, это уже мой мир…

— Нет, — перебила сестра, — ты – набу! Ты рождённая Наберри и наречённая Амидала. И не забывай это, — она жёстко смотрела в растерянные карие глаза сестры, — а иначе ты потеряешь себя и свой дар, а ещё хуже – потеряешь их, — Сола взяла её за плечи и развернула к колыбели.

Падме уже привычно сжала пальцы на ногах, чтобы скрыть свои эмоции от сестры. Это было неправильно. Не говорить Соле всей правды – это ещё один сгорающий мост, соединявший её со старым миром. Не сейчас. Возможно, Сола права.

«Она вообще редко ошибается», — с грустной усмешкой подумала Падме.

Сестра, даже не зная о её действиях, смогла внушить ей уверенность и придала хоть грамм спокойствия за правильность опрометчивого решения. Она прислушалась к себе. Раньше, в детстве, обдумав каждое решение, она прислушивалась к ощущениям внутри себя. Повзрослев и набравшись опыта, она стала это делать реже, не испытывая каких-то сомнений в правильности своих решений. Став порой самоуверенной.

На Набу, среди просторных залов и прекрасных садов, её ничего не торопило, не дёргало, она могла в любой момент покинуть собрание или конференцию, и пройтись по дворцу или по цветущему саду, в одиночестве обдумывая стоящий вопрос. Тогда, там, в тишине и гармонии, ничто не забивало внутренний голос, который подсказывал правильные решения. Корусант же жил в другом ритме, постоянной суматохе, в спешке, где ставят вопросы и немедленно принимают решения, опираясь на логику и выгоду. И во всём этом круговороте она уже почти забыла себя.

Глубоко вздохнув, наречённая Амидала прогнала все мысли из головы, слушая тишину. Это было одно из основных упражнений, чтобы собраться, чтобы найти покой в себе. Окружающая тишина помогала вспомнить старые уроки.

Сестра сидела около колыбели покачивая её, малыши ещё спали, вся охрана статуями стояла у входов. Тайфо вернулся на место взрыва разбираться с последствиями, Кариф с замиранием сердца ждал возвращения начальства. Урев, как старший заместитель, в срочном порядке сосредоточил внимание всех подразделений Лорда Вейдера на случившемся, стараясь получить как можно больше информации для составления рапорта. Во всех отчётах службы охраны не было ни единой зацепки, что могло стать слабым местом, которым воспользовались злоумышленники. Джероф старался составить, как можно более полный и развёрнутый рапорт, чтобы хоть как-то защитить своих подчинённых от ярости Лорда Вейдера.

Визит Императора не стал неожиданным, Падме знала, что старый ситх захочет проявить максимум беспокойства для того, чтобы очередной раз показать «заботливого дедушку» Скайуокеру и ей. Алые гвардейцы выстроились в зале широким коридором, Кариф и, заменяющий во время отсутствия Тайфо, Марк вытянулись по стойке смирно рядом с колыбелью и Солой, два гвардейца закрыли их своими спинами. Отметив это, Леди Вейдер подняла в себе боевой настрой, пряча от глаз свиты Императора свои слабости. Чёрная Тень неспешно прошла по алому коридору, остановившись в паре метров от женщины.

— Госпожа, вы невредимы, — с облегчением в голосе проговорил старый ситх.

— Ваше Величество, — сенатор Амидала склонилась в приветственном поклоне. Облако чёрной пустоты лишь слегка обволакивало бесформенную фигуру Императора. Страх заклокотал в горле, но она мгновенно его подавила, осознавая, что сейчас ситх не в том положении, чтобы принимать резкие решения и совершать опрометчивые действия.

— Моё старое сердце не могло успокоиться, пока я не увидел вас невредимой, Леди Вейдер, — оскалив свои гнилые зубы Палпатин.

— Спасибо, ваше величество, я невредима – вежливо ответила она, стараясь никаким образом даже не упоминать о присутствии детей и молиться, чтобы малыши не проснулись от присутствия ситха. Собравшись с духом, она посмотрела в жёлтые глаза Сидиуса, — но случившееся переходит все границы и я прошу у вас, ваше величество, разрешения на расследование капитаном моей службы безопасности этого инцидента и выдать ему необходимые допуски к общим охранным системам на время расследования.

— Директор СИБ уже взял расследование под свой непосредственный контроль, — губы ситха растянулись в непонятной ухмылке, — и специалисты нашего Лорда, также уже взялись за дело. Их сил будет вполне достаточно для обнаружения заказчика.

Жёлтые пронзительные глаза смотрели на неё с выраженным интересом. Падме была настроена решительно, как всегда, намереваясь получить желаемое.

— Да, ваше величество, — согласилась сенатор Амидала, — но я являюсь старшим сенатором сектора Чоммел, и этот инцидент напрямую задевает компетенцию службы безопасности представителей сектора и моей личной охраны. И я считаю, что их взаимодействие поможет быстрее обнаружить виновника и избежать внутренних конфликтов структур.

— Конфликтов не будет, — заверил Император, не спуская с неё глаз, — я отозвал службу безопасности сектора Чоммел, этим расследованием будет заниматься СИБ и, если вы так желаете, то я дам приоритет вашему капитану.

— Благодарю вас…

— Не волнуйтесь, госпожа, — мягким тоном, но властно велел Император, — Айсард найдёт виновника, и с этого момента вы переходите под непосредственную охрану Императора.

Амидала склонила голову в благодарном поклоне.

— Вот и хорошо, моя дорогая, — прокудахтал Император, одобряя покладистость сенатора. — Вам не о чем беспокоиться, — заботливо продолжил он, — А этот инцидент никак не повредил маленьким членам вашей семьи? — он повернулся в сторону детей.

Алые стражи мгновенно расступились, адъютанты поприветствовали Императора военным чётким кивком головы и также сделали шаг в сторону. По всей видимости, Лорд провёл пояснительную беседу касательно своих детей и всех, кто к ним приближается, потому что молодые люди остались на непозволительно близком расстоянии от Императора. Если его Величество пожелает подойти поближе и адъютанты не отойдут, то могут возникнуть проблемы с алой гвардией.

Сола поднялась с места, и, сделав маленький шажок вперёд, церемониально, по всем правилам этикета высших домов Тида, поклонилась, поднимая руки в лёгком движении и демонстрируя родовой символ на раскрывшемся рукаве платья, указывавший, что хозяйка была представителем влиятельного дома в Тиде.

— Сола Наберри, — представила Падме сестру, — моя старшая сестра.

— Ваше Величество, для меня большая честь быть представленной вам, — с усиленным, но при этом весьма красивым акцентом коренного жителя Тида, ответила Сола.

— И для меня честь увидеть ещё одну дочь знатного рода, — произнёс Император с лёгкой усмешкой, также демонстрируя акцент урождённого набу.

Сола уважительно кивнула с лёгким реверансом, соблюдая все правила обращения и признания, как принято на Набу, чем вызвала искреннюю улыбку Императора. Возможно, демонстрация принадлежности к своей семье могла хоть как-то повлиять дома, на Набу, на отношение и действия касательно этой женщины, но на Корусанте это не имело никакого значения, в особенности для Императора. Падме поняла задумку сестры. Сталь в глазах старшей Наберри выдавала, что приветственной улыбкой и склонённой головой она хотела отвлечь Императора от детей этикетом далёкого мирка.

— Сола прилетела неделю назад в гости, — вмешалась Амидала, — мы не виделись больше года.

— Да, год большой срок для семьи, — вежливо подыграл Император, он терпел весь этот цирк только лишь потому, что находился в кабинете своего ученика, и вся информация о происходящем напрямую передавалась Вейдеру. Невозможно перехватить и подправить её, не прервав сигнал. А если появится хоть секунда в задержке, то и так нервный мальчишка может совсем сорваться с цепи. У Сидиуса не будет достаточно времени, чтобы обуздать его эмоции и направить в нужное русло. Любой минус нужно оборачивать в плюс. И Его Императорское Величество строил из себя саму вежливость, поддерживая никчёмную беседу с двумя глупыми девчонками, — я полагаю, вы прилетели познакомиться с племянниками?

— Вы правы, ваше величество.

— Позвольте и мне полюбоваться этими прелестными созданиями, — с довольной улыбкой заявил ситх.

Сола нервно взглянула на Падме, та едва качнула головой, и она сделала один шаг в сторону.

— Как вам будет угодно, ваше величество, — ответила старшая Наберри, — они отдыхают.

Палпатин лишь вытянул голову, чтобы посмотреть на спящих малышей, которых закрывала собой Наберри.

— Я надеюсь, взрыв никак не повредил им? — с искренней заботой в голосе спросил он, поворачиваясь к матери детей.

— К счастью, Сила уберегла их, — ответила Падме, ей показалось, что в жёлтых глазах что-то промелькнуло. Она даже мысли о страхе не дала сформироваться.

— Да, Сила бережёт их, — протянул Сидиус, пробуя каждое слово на вкус, — она очень благосклонна к вашей семье, леди Вейдер.

Адъютанты каменными статуями продолжали стоять рядом, Сола затаив дыхание, наблюдала за гостем, а Падме молилась благосклонной Силе, чтобы этот ситх поскорей убрался подальше от её детей, пока те не проснулись.

Палпатин ушёл, оставив сенатора и пару своих гвардейцев за дверью, и ещё раз посмотрел в сторону колыбели. Алые гвардейцы вышли из зала, ещё минут пять в комнате слышались удаляющиеся шаги. Сола долго смотрела на закрытые двери.

— Прелестный правитель, — пробормотала она себе под нос, возвращаясь в кресло, — знаешь сестрёнка, я поражаюсь тебе и твоим нервам. Я теперь детей буду им пугать, когда слушаться перестанут.

Падме лишь улыбнулась комментарию Солы, посмотрев на колыбельку, отметив, что дети продолжали мирно спать, она вернулась к пейзажу Корусанта. Эта ситуация была просчитана. Пока всё идёт по плану. Теперь работа Грегори, а в своём капитане она не сомневалась.

Следующий гость не заставил себя ждать. Арманд Айсард в серой форме с учтивой улыбкой вошёл в зал.

— Леди, — директор СИБ размеренным шагом подошёл к Падме, — я безумно рад, что вы целы и невредимы. Что, разумеется, нельзя сказать о вашем имуществе.

— Добрый день, директор Айсард, — официально поприветствовала его Амидала. И этот визит был предсказуем, но она уже начала молиться о скорейшем приезде мужа, так как пронзительные глаза разведчика горели нехорошим охотничьим огоньком, — а я рада, что расследованием этот взрыва займётесь именно вы…

— Ну, не преувеличивайте, прекрасная Леди, — перебил её мужчина, начиная расхаживать по кабинету, изучая расположение камер, — я, безусловно, был бы рад заняться этим делом лично, но смею напомнить, что на мне вся безопасность Корусанта, поэтому я не могу выделить вам столько времени, сколько хотелось бы.

— Тогда зачем вы здесь? — не скрывая недовольства, резко спросила Амидала, — и к тому же Император заверил меня…

— Император приказал проследить за расследованием, — с натянутой улыбкой поправил он её, — а здесь я, потому что у меня появилось время, и я лично хотел бы ещё раз сверить ваши показания.

— Хорошо, я готова их повторить и ещё раз подписаться под каждым своим словом.

— Отлично, тогда пройдёмте со мной, — поставленным приказным тоном заявил директор.

— Боюсь, это недопустимо, — с прохода заявил Артив, проходя к Айсарду и Падме.

Арманд обернулся на адъютанта и смерил его взглядом, едва сдержав скептическую ухмылку. Старший помощник также спрятал отвращение и гордо поднял голову.

— Я жду пояснений, молодой человек, — с напыщенностью заявил разведчик, — и напомню, что я здесь по личному приказу Его Императорского Величества, а любая попытка помешать исполнению его приказа влечёт за собой непоправимые последствия, — глядя на высокого адъютанта, как на неразумного ребёнка, заявил Айсард.

Он всем телом показывал неуважение и издевательство над молодым человеком. Артив же держался, как полагается первому помощнику Вейдера, лишь чуть-чуть позволяя проскальзывать ироничной ухмылке на лице. Мужчины были уже знакомы и испытывали явную неприязнь друг другу. От директора СИБ Джерофа спасало его положение при Лорде Вейдере, а пока фаворитом Императора являлся татуинский выскочка, любое воздействие на его подчинённых также было чреватым.

— Миледи, так же как и её сестре и детям Лорда запрещено покидать пределы этого зала, — отчеканил Артив, — без личного сопровождения Лорда Вейдера. Этот приказ распространяется и на прямые приказы Его Величества – добавил он, протягивая деку с приказом и подписями. А также там присутствовала подпись Императора, которая свидетельствовала, что при необходимости семья Лорда будет доставлена к нему, но только при непосредственном согласии главы семьи.

— Ах, даже так, — усмехнулся директор, оборачиваясь к Падме, — теперь ваш супруг не выпустит вас даже носик попудрить?

— А вас так интересует, где я носик пудрю? — позволила себе дерзость Падме.

— Да, Миледи, теперь меня интересует, и где вы носик пудрите, и чем, и когда, — уже серьёзно ответил Айсард.

Директор вызвал дроида, который записывал показания в зал. Затребовал себе стол и стул, а ещё чёрного кафа с лапином и дольку подслащённого цукера. Артив предоставил всё необходимое директору, кроме своей недовольной физиономии. Молодой человек держался на высоте, показав разведчику, что глупые подколки не пройдут в кабинетах Лорда Вейдера.

— Итак, — начал директор, — во время вашего отсутствия в квартире оставалось лишь три дроида-уборщика, верно?

Дети проснулись и требовали внимания матери, поэтому сейчас Падме сидела в глубоком кресле с детьми, наблюдая за допросом сестры. Сола строила из себя напуганную мирную жительницу с далёкой планеты, иногда путала слова, при этом большими глазками смотря на Айсарда. Тот её всячески успокаивал, объясняя, что теперь волноваться не о чем. Она мило благодарно улыбалась, застенчиво смотря исподлобья на бывалого разведчика. Падме усмехнулась про себя, а Соле действительно понравился директор, она флиртовала естественно. По всей видимости, именно это и видел Арманд, и это смущало порой директора СИБ, потому что он иногда переводил взгляд на Амидалу с явной мольбой. Сола великолепно знала, как заставить покраснеть даже опытного ловеласа.

— Леди, — закончив с показаниями, Арманд обратился к Падме, — как вы думаете, кому был выгоден этот взрыв?

Формулировка вопроса бросила Падме в дрожь. Не «покушение», не «теракт» — взрыв. Амидала позволила себе вздрогнуть и сразу же посмотрела на детей. Она знала, что увидел Айсард сейчас – испуг матери за детей. Ни у одного мужчины не хватит сознания и логики даже предположить иное.

— Боюсь, список большой, директор, — со вздохом проговорила она, — это далеко не первое покушение на меня.

— Да, Миледи, у вас врагов, наверное, больше, чем друзей?

Интересный вопрос. Простая фраза могла рассказать и пояснить Айсарду многое.

— Я молю Силу, чтобы качество превосходило количество, — легко ответила сенатор, — и к тому же, кого записывать в друзья? — сверкая глазками, продолжила она.

— Это тоже сложный вопрос, — задумчиво кривя губы, ответил тот, — давайте подумаем вместе. Кто достаточно вас ненавидит или кому вы так мешаете? Принимая в расчёт известность вашего супруга и его репутацию… Ваше положение в Сенате и благосклонность Императора…

— Если заказчик брал в расчёт все эти пункты, то он должен был озаботиться стопроцентной гарантией, что его не вычислят, и что он убьёт меня, — размышляла вслух Падме, — ведь теперь его ищут три самых влиятельных человека Галактики.

— Вы правы, Леди, — ухмыляясь, согласился разведчик. Он-то уже в голове прокрутил сотни вариантов и выстроил тысячи предположений, но информации было ещё мало, — но заложить бомбы в дроида-уборщика… как-то ненадёжно. Кстати, бомба была на ручном спуске.

Амидала внимательно посмотрела на Айсарда. Сола, присматривающая за детьми, тоже повернула голову.

— То есть кто-то наблюдал за нами напрямую, или есть следящее устройство.

— Следящего устройства на вас не было, — вмешался Артив, — иначе они бы так не промазали.

— Нас спасли дети, — Сола прижала Люка к себе, — спасители…

— Квартира была чиста, — сказал Кариф, — мы все системы проверяли ежечасно, и следящих устройств не было. Дройда как-то нашпиговали заранее и каким-то образом протащили в квартиру.

— Как часто вы проверяете дроидов? — спросил директор.

— Точно не знаю, но раз в 10 дней по-моему, — растерялась Падме, — они выключены, когда не нужны, и они не выходят из квартиры.

— А кто их обслуживает?

— Боюсь, это не ко мне вопрос.

— Хорошо, уточним у вашего капитана.

— Получается, кто-то заложил бомбу в дроида и просто за нами наблюдал, ждал подходящего момента? — спросила Амидала.

— Если бы было постоянное наблюдение, — ответил Кариф, — даже на удалении, то мы бы его заметили.

— Хоть один из наблюдателей что-нибудь бы заметил, — подтвердил Артив, — а в течение недели мы ничего не обнаружили. Скорей наблюдение было, но точечным.

— Доли секунды – и мы бы вошли в квартиру… — пробормотала Сола.

— Холл не просматривается ни с одной стороны, — сказал Кариф, — по времени передвижения, мы должны были уже зайти.

— Покушение было продумано со всеми нюансами, — подтвердил Директор СБИ, — наёмники не имели возможности даже подойти к вам, ни один снайпер бы не пробрался, поэтому они пошли другим путём. В вашем окружении, Миледи, есть предатель. Кто-то пронёс бомбу в ваш дом, зная и обойдя вашу личную охрану. Заложил бомбу в дроида-уборщика, а затем выждал, пока ваш супруг улетит.

— Об усиленной охране приказ поступил после взрыва на взлётной площадке, — дополнил Артив, — откуда убийца знал, что охрана будет усилена? Есть тысячи способов обойти личную охрану сенатора для того, чтобы убить с большей вероятностью. Ведь за неделю дроида могли и заменить, а бомбу – обнаружить…

Падме переводила взгляд с одного мужчины на другого, внимательно слушая все высказывания и идеи. А про себя благодарила своих врагов, которые всегда отличались крайней изощрённостью в своих попытках её убить, и эти знания помогли ей самой продумать идеальный план. А вот подставного солдата они не найдут, а дроид-ремонтник уже разобран на части на самых нижних слоях Корусанта… Но все спецслужбы его и там найдут… Интересно через сколько?

— А возможно ли, что заказчик покушения на Лорда на взлётной площадке и покушения на меня – одно и то же лицо? — влезла в мужской разговор Падме, — или наёмники в заговоре?

— Маловероятно, к тому же тех заказчиков мы нашли.

— Миледи, давайте вернёмся к списку ваших врагов…

Его присутствие она почувствовала сразу и повернулась к двери в ожидании. Это было странное чувство – знать, что он уже рядом, странно чувствовать его, но не видеть. Это было похоже на его объятья в темноте, на пульсирующее тепло маленького костерка, на ночную тишину в деревеньке Курегу. Это невозможно было объяснить или понять…

Двери автоматически открылись и размашистым шагом вошёл Лорд, в первые же секунды он нашёл её взглядом, затем посмотрел на колыбель, поняв, что дети в порядке, и перевёл взгляд на директора СБИ. Вейдер был в ярости от ситуации, и её нужно было срочно на кого-то спустить… Арманд Айсард застыл под горящим взором ситха.

«Мы целы!» — мысленно крикнула Падме, заставляя мужа повернуться к ней. Всё сжалось внутри, когда она посмотрела в ставшие красно-жёлтыми глаза.

«Любимый?» — позвала Падме его, боясь, что в таком состоянии он может натворить глупостей.

Пару мгновений они смотрели друг на друга на расстоянии пару метров. Она видела, как муж пытается унять ярость, как тяжело закрываются титановые двери его души, запирая и укрощая безумный огонь внутри, как языки пламени ещё стараются вырваться и покарать всю вселенную, которая осмелилась напасть на его семью. Но он справился, глаза ситха закрылись ровно на секунду, чтобы открыться уже обычными, ярко-синего цвета.

— С возвращением, Лорд Вейдер, — официально поприветствовал его Айсард, беря себя в руки, — мы уже вас заждались, — с натянутым весельем продолжил он.

— Я надеюсь, у вас уже есть, что мне сказать? — тоном, от которого застыла в жилах кровь, спросил Вейдер, посмотрев сначала на директора разведки, потом на первого помощника.

— Милорд, — обратился Артив, протягивая деку с отчётом и благодаря судьбу, что в зале находится Леди Вейдер и два ребёнка, которые остановили и остановят горячего начальника.

Ситх внимательно смотрел в деку, читая отчёт с подробнейшим пояснениями, все замерли в зале, даже Сола невольно вжалась в кресло. Только маленькая девочка схватившись за борт большой кроватки подтянулась, увидев отца, она весело завизжала, привлекая всеобщее внимание, а потом потеряв равновесие шлёпнулась обратно в кровать.

Вейдер повернул голову на звук. Когда он увидел дочь, на его лице что-то промелькнуло, что-то почти незаметное, похожее на солнечного зайчика, но тут же исчезло, и он вернулся к изучению отчёта.

— Ясно, — коротко прокомментировал он, и Джероф, как и остальные адъютанты, вздохнули с облегчением, — каковы ваши результаты, директор?

Падме могла бы поклясться, что директор сейчас бы полжизни отдал, чтобы раствориться и исчезнуть из-под этого требовательного взгляда ситха. Молодой человек, а вернее мальчишка, по мнению Айсарда, сейчас не имел возраста, его лицо было каменным, только глаза горели страшным огнём, и даже сердце бывалого разведчика пропускало удары. Это было превыше понимания Арманда, это заходило за все рамки его восприятия, даже джедаи никогда не внушали такого ощущения чего-то иного, чего-то нереального, чужого, опасного.

— Я думаю, что наши первичные отчёты с места событий не сильно разнятся, Лорд Вейдер, — уверенным голосом нашёлся разведчик, — впрочем, если вас так интересуют результаты СБИ, копию вы получите. А мне пора. Леди Вейдер, мадам, — разведчик кивком головы попрощался, и его как ветром сдуло.

Энакин подошёл к ней ближе. Она хотела его обнять, прижаться, чтобы он закрыл её от окружающего мира и… извиниться, но в зале находились уже пять адъютантов, которые зашли на пару минут позже и, выстроившись в ряд, ждали внимания Лорда, а также ещё шесть человек охраны. Его присутствия рядом уже было достаточно, чтобы страх, который поселился в ней с момента его отлёта, исчез, уступив другому, более сильному, а ещё чувство вины рвалось из груди. Но Энакина это не интересовало, она видела, как он смог, наконец-то, вздохнуть полной грудью, увидев её живой, как борется в нем желание разломать свои же правила и обнять её, поцеловать… но он сам установил эти правила, а она приняла их.

— Через час мы улетаем на верфи, — коротко произнёс он, — возьми всё необходимое для себя и детей.

— Хорошо, — согласилась она, подавляя все свои желания приблизиться к нему и сократить это расстояние в шаг.

«Я люблю тебя», — мысленно произнесла она то, что не могла сказать вслух.

«И я тебя, родная», — раздался в голове любимый голос. Он всё же наклонился к ней и нежно поцеловал в лоб. Затем резко развернулся и подошёл к адъютантам, объявив собрание в другом зале.

Информация о взрыве так и не дошла ни до СМИ, ни до Сената. Соседи и свидетели же предпочли оказаться слепоглухонемыми, чем идти против СБИ и Вейдера.

* * *

Прощание с сестрой состоялось в огромном взлётном ангаре, где уже стояли два корабля, ожидая пассажиров. Скайуокер, оставив коляску с играющими детьми на женщин, удалился для последнего инструктажа подчинённых.

— Пока, моя красавица, — сказала Сола, целуя племянницу в щёчку, а Люк сидел на руках у матери и с любопытством рассматривал незнакомое помещение, — какие же вы, маленькие, хорошие! — тётя уже целовала нос девчонке, — ты же вырастешь, ух, жару всем дашь! Да? Ай! — старшая Наберри в течение суток смогла подружиться с капризной Леей, и сейчас девочка маленькой ручкой вцепилась в ухо тёти и не желала её отпускать. — Да, будешь, а сейчас отпусти моё ухо, маленькая цепляла!

— Солнышко, отпусти тётю, — вмешалась мама и одной рукой попыталась помочь сестре, — ей больно.

Лея подняла непонимающие глаза на маму, затем нахмурилась и второй рукой ухватилась за волосы Солы, не ослабив хватки на второй руке.

— Лея, солнышко, — взмолилась Сола, и с силой перехватила сжатую ручку племянницы за указательный палец, — не надо так делать, мне тоже не хочется тебя отпускать, но увы! Все претензии к родителям, — она ещё раз чмокнула малышку, резко уворачиваясь от цепких рук девочки и передавая её матери, забирая Люка к себе на руки. — Иди ко мне, красавчик! Будем прощаться! — мальчик посмотрел на тётю улыбаясь, и весело вякнув, неуклюже замахал руками. — Да, да, давай руку, — Сола поймала его за руку, позволив обхватив палец, — ну всё, пока? Пока-пока, ой, ты мой хороший! — и наградила племянника градом поцелуев. Мальчонка улыбаясь зажмурился и замотал головкой

Падме поцеловала дочку, Лея тут же вцепилась в бусы мамы и потащила их в рот.

— Эй, папина принцесса, отдай, — сказала она, отбирая украшение и подсовывая дочери её игрушку, посадила в коляску. Девочка решила закатить скандал, но от сжатия игрушка замигала яркими огоньками и Лея посмотрела на нее, давая возможность маме забрать брата.

— Пока-пока, — замахала рукой Сола, передавая мальчика, и ребёнок в попытке повторить движение одной рукой случайно ударил тётю в нос, а маму в подбородок. Женщины одинаково ойкнули, Падме успела перехватить локоть сына, который направлялся ей в лицо, и, поцеловав Люка, посадила рядом с сестрой в коляску. — одним движением – двоих, — рассмеялась Сола, — герой!

— Такие непоседы, — посмеялась младшая Наберри.

— Ничего, вот они у тебя скоро пойдут, вот тогда держись, мать, и глаз с них не спускай! — тоном опытной мамаши заявила Сола, затем громко рассмеялась и обняла сестру. — Береги себя и свою семью, и при первой же возможности возвращайся домой, хорошо?

Падме глотая слёзы кивнула, прощаясь с ней как в последний раз. Сола тараторила, боясь не успеть что-то сказать.

— И разберись со своими отношениями с мужем, — наставляла старшая, — вы должны быть на одной стороне и не важно, на какой! Хорошо? Обещаешь?

Она резко замолчала и посмотрела на сестру.

— Ты сама всё знаешь, не маленькая.

— Надо же! — не удержалась от сарказма Падме. — Ура!

Затем вернулся Энакин с Карифом, адъютант сразу же поднялся на борт корабля, занявшись предстартовой подготовкой.

— Присматривай за ней, — велела Сола мужу сестры, — ты за неё в ответе. И кстати, через год у меня юбилей, так что я жду вас в полном составе! — приказным тоном заявила Сола, а затем искренне улыбнулась. Энакин ответил хитрой ухмылкой.

* * *

Звёзды растеклись в отрывистых полосах.

— Пошли к детям, — Энакин резко встал с капитанского кресла и поцеловал её в лоб.

— Иди, мне нужно немного побыть одной, — честно ответила она, но притянула для нежного поцелуя. Как всё же она по нему соскучилась.

Падме, наконец-то осталась в одиночестве. Прошедшая неделя с сестрой, детьми и телохранителями, а ещё сегодняшний безумный день почти лишили её этой возможности. А у Энакина ещё не было возможности побыть с детьми после долгой разлуки. Её не могло не радовать рвение мужа по отношению к детям. Это правильно. Это хорошо. До отлёта Падме отдала поручения своим помощникам, забрав только Трипио с собой и отправив другого дроида-секретаря на работу в посольство. Тайфо с Дормэ также остались в столице для наведения порядка после взрыва. Она прокрутила в голове все события длинного дня, пока всё идёт, как задумано. В голове мгновенно понеслись расчёты, выкладки, уточнения…

Теперь они будут далеко и от Корусанта со всеми его интригами, и от старого ситха. Но Энакина что-то беспокоило после разговора с Палпатином, никто ничего не заметил на общем фоне его беспокойства и нервозности, но она-то видела. Скайуокер ни жестом, ни взглядом не дал понять, что это как-то связано со взрывом. Сидиус не мог знать о её действиях. Она была в этом уверена. Не мог… никто не знал, кроме неё и Тайфо, а капитан был надёжней, чем она сама. При любом отклонении или подозрении Грегори сообщит, а к самому капитану нет лазеек, и к тому же он находился под защитой Артива. Энакин не зря очень высоко ценил одноглазого представителя набу. У нее получилось поставить Тайфо в очень удобное положение, а он смог удержаться на нём. Грегори почти дружил со всеми адъютантами Лорда, был знаком со всем командирами, именно Тайфо помогал молодым адаптироваться и вытаскивал «старичков» из неудобных ситуаций. Грегори был лучшим учеником Панаки и свои навыки совершенствовал на службе у самого смелого сенатора. Капитан был с ней с первого дня её назначения. В то время как Амидала совершенствовала свои навыки дипломата в опасных конфликтах, так же и Тайфо, будучи рядом, совершенствовал свои навыки охраны, помогая Падме проворачивать самые сложные авантюры, запутывать следы и уводить беду от бесстрашного сенатора. За него она была спокойна. Он в полной мере знал, на что шёл, и проработал все возможные варианты событий и угрозы лично для него, и план экстренного побега тоже был готов.

Глубокий вдох-выдох. Всё правильно.

На обдумывание плана будет ещё время, решила она, поднимаясь. Милейшая картина ждала её в главном помещении корабля, картина, которая грела её душу и прогоняла все страхи.

— Ты герой? — спросил отец сына поцеловав того в лоб, — герой, — сам же подтвердил Энакин, — и ты герой? — улыбаясь оборачиваясь к дочери. Молодому отцу не составляло никакого труда держать обоих детей на руках, — или героиня? — девочка, смеясь ухватила папу за волосы, — ай, Лея, отпусти, — недовольно попросил Энакин дочь. Но девочке очень нравилось дёргать отца, ей, похоже, казалось очень забавным, как папа крутит головой.

Падме осталась у входа, наблюдая как всё же папочка справится с непослушной дочерью.

— Не отпустишь? — в последний раз, шипя спросил Энакин, — ну ладно, сама напросилась!

Девочка заморгала большими глазами, пытаясь понять, что происходит, когда она, похоже, не контролируя своего тела, отпустила папу, а затем начала подниматься в воздух и отдаляться от отца с братом. Люк с удивлением смотрел на полёт сестры и с любопытством потянулся к ней рукой, но той совсем не было забавно, потому что она тоже пыталась дотянуться до отца и брата, но папа оставался на том же месте, и недовольная Лея решила продемонстрировать отцу свой громкий голос. Энакин недовольно сморщился от визга дочери. Люк надул губки, намереваясь повторить за сестрой, но перед ним появилась новая забавная игрушка в виде очередного кораблика с любимыми светящимися элементами, и мальчик сосредоточился на ней, всё же потерев глазки ручками.

— Принцесса! — позвал хныкающую дочь папа, — прекращай, а то в коляску положу, будешь там скандалы закатывать, а мы с Люком пойдём рубку смотреть, — девочка немного успокоилась и с вяканьем потянула ручки к отцу, — хочешь на ручки? — переспросил тот, — слушаться будешь? — Лея надула губки и посмотрела на брата, ища поддержки, но братец нагло крутил в руках новую игрушку с явными попытками её или сломать, или сжевать. Не найдя понимания, девочка шмыгнула носом и опять посмотрела на папу. — Хорошо себя будешь вести? — переспросил такой же упрямый отец. Лея опустила глазки, и Энакин счёл это за ответ «да» и дочка опять оказалась на руках.

Скайуокер развернулся в коридоре к рубке, где стояла улыбающаяся Падме.

— Люк уже пить хочет, — мягко сообщила она и подошла к сумке с набором первой необходимости.

— Да? — переспросил он у сына, — ты пить хочешь?

Мама достала бутылочку с водой и дала её в руки сыну, который тут же бросил игрушку и вцепился в бутылочку.

Энакин с лёгкостью находил общий язык с обоими детьми, найдя более подходящие и менее выматывающие игры для двух младенцев, но, тем не менее, через час оба ребёнка мирно спали на плечах у отца. Падме аккуратно уложила детей обратно в кроватку и активировала дроида-няню.

Он сел на сидение для пассажиров и притянул её к себе. Падме обняла его за шею. Они сидели в тишине, наслаждаясь спокойствием и присутствием друг друга. На глаза уже наворачивались слёзы, и Падме больше не могла их держать.

— Прости, — на вздохе вырвалось у неё.

— За что?

— За то, что… — она проглотила слёзы, подбирая слова, — опять плачу и дрожу как пурпур.

Он мягко улыбнулся, вытер слёзы с горячих щёк.

— У тебя был сегодня тяжёлый день.

— У нас сегодня был тяжёлый день, — поправила она его, соприкасаясь лбами и носами.

— Очень тяжёлый, — подтвердил он, а потом усмехнулся. — Биггс сначала сказал, что вы живы и невредимы, а потом уже, о взрыве.

— Умные у тебя ребята, — поддержала его смешок Падме, — а ты видел лицо Айсарда, когда ты вошёл. Я думала его инфаркт хватит.

— Прости.

— За что? — отодвинула она голову на пару сантиметров.

— За то, что не послушал тебя, за то, что не почувствовал и не предвидел, — с болью в голосе прозвучал ответ, который разорвал душу и заставил отвернуться от этих синих глаз. Но поняв, что жест Энакин может не так понять, она тут же поцеловала его, прося прощения за то, что не могла произнести вслух, объясняя, то, что он никогда бы не понял, предупреждая о боли, которой ещё нет.

— А Сола вообще утверждает, что я глупая женщина, — с грустной усмешкой произнесла она, не в силах остановить просто текущие по щекам слёзы, — а в этот раз вообще дурой обозвала, и по её мнению меня через раз слушать можно.

— Ты очень умная, родная моя, и это иногда меня даже пугает.

— Умные женщины вызывают у вас комплекс неполноценности, Милорд? — с нарисованным возмущением, спросила она, отодвигаясь и выпячивая грудь.

Он засмеялся и поцеловал в нос.

— Я не это имел виду, — запротестовал он, — ты изменилась.

— Мм? — удивилась Падме, — мы не виделись неделю!

— Да? А мне показалось целую вечность, — ещё один крепкий поцелуй, — не знаю, во время беременности ты стала…

— Слабой.

— Нет, — резко возразил он, — беспокойной, опасливой… а сейчас ты опять собрана, уверена… и это мне нравится.

Падме удивлённо смотрела на мужа, пытаясь подобрать слова. Так как все острые углы обходить, да по лезвию ножа в Сенате ходить и рядом Императором интриги плести – так это не считается, а как взрывы устраивать, СБИ поднимать и на безумство идти – так это нам нравится!

— Милорд, — уже мурлыкающим тоном произнесла она, — а вам никто не говорил, что любовные пристрастия к опасным женщинам могут быть крайне болезненны? — в подтверждение слов, она легонько укусила его за шею…

Часть 13

Удивляясь собственной силе воли, Падме сползла с кровати. Из душа уже доносились звуки воды, зевая, она накинула халат и побрела на кухню. Она уже почти привыкла к безумному графику мужа и сбившемуся в космосе распорядку сна у детей, но спать от этого меньше не хотелось.

Вдали от Корусанта Падме могла больше времени посвящать семье. В столице главным сенатором от сектора Чоммел остался Бинкс, гунган раз в неделю отчитывался о проделанной работе. Кади ежедневно скидывала ей отчёты о делах в Сенате, так же, как и постоянную кипу документов, требующих её подписи или рекомендаций. На регулярных совещаниях в комитетах Падме присутствовала через голосеть. Трипио, находясь постоянно на корабле, помогал ей составлять расписания, назначать время в главном зале связи и систематизировать документы. Всё это позволило ей сформировать относительно свободный график, как работы, так и сна.

Полчетвёртого утра по корабельному времени. Великая Сила… «Как так можно?» — спрашивала она себя каждый раз, когда готовила мужу завтрак. Принимая во внимание, что Скайуокера она видела бодрствующим максимум часа два в течение его суток, которые для неё длились около пяти стандартных, она не могла позволить себе упускать ни минуты его общества, заставляя себя подниматься вместе с ним.

— С добрым утром, — бодро заявил Энакин, входя в кухню, вытирая шею полотенцем.

— «С доброй ночью» будет тактичней, — сонно поправила его Падме.

— Когда встал, тогда и утро, — процитировал он древнюю поговорку, заглядывая ей через плечо.

— Обычно эту поговорку используют, когда встают за полдень, — она нежно потёрлась о его щёку, — садись, уже всё готово.

Падме присела на разделочный стол напротив обеденного, наблюдая за завтраком мужа.

— Я сегодня на Кеу-3 буду, где-то в середине дня планируется демонстрация новых моделей истребителей, — между делом сообщил Энакин, — там планируется сборище всех этих местных чиновников. Составишь мне компанию?

Сладко потянувшись, Падме задумалась о приглашении. «В середине дня» для Лорда могло означить и «завтра» для неё.

— Нужно посмотреть по расписанию точное время и дату демонстрации, если не наложится на совет комитета или на прогулку детей, то обязательно пообщаюсь с местными управленцами.

— Ты меня просто спасёшь, если хоть на пару минут отвлечёшь их этими вашими светскими беседами, — он поднялся из-за стола, подошёл к ней и поцеловал в щёчку, — я смогу спокойно посмотреть, что они там напридумывали.

Падме потянулась за поцелуем, но Энакин заметил время.

— В 4:00 мне нужно связаться с капитаном, — сказал он, отстраняясь.

— Ты что, и всё высшее командование научил не спать? — разочарованно спросила Падме.

— Нет, — ухмыльнулся Энакин, направляясь в кабинет, — у него смена заканчивается в пять. Так что он должен отчитаться.

Падме вспомнила девичьи посиделки со старой подругой Бреей, тогда та делилась своей ревностью мужа к работе, к его постоянным отлучкам, к разговорам о Сенате, о политике и долге… Тогда Падме не понимала её: как можно ревновать к долгу? Ну и, конечно, не стоит упоминать, что брак Бреи с Бейлом был основан далеко не на любовных отношениях. Но вот сейчас Падме прекрасно её понимала, а желание вырубить все коммуникаторы в апартаментах или устроить мужу выволочку за то, что совсем не уделяет ей внимания, было крайне сильно. Но она лишь ещё раз потянулась, провожая взглядом Скайуокера и спрыгнув со стола направилась в комнату.

Зачем портить лишние минуты общение конфликтом, который ни к чему не приведёт?

* * *

— Хорошая работа, Яуслоу, — сказал Энакин во встроенный комлинк на столе, — подготовьте рапорт на Корусант по результатам проверки…

Падме зашла в кабинет, Скайуокер, разговаривая по связи с подчиненными и параллельно читая доклады, пытался не запутаться в пряжках камзола, который застёгивал. Вид серьёзного и лохматого Лорда вызвал у неё искреннюю улыбку.

— …нет, адмирал, — раздавал указания Милорд, с трудом застегнув все пряжки на груди, — ваше присутствие на собрании необходимо, — Энакин обнаружил лишнюю застежку на камзоле, пробежал пальцами по пряжкам и нашел потерянный ремешок у горловины. Недовольно поморщившись, он начал расстёгивать ремни снова.

— Так точно, сэр, — раздался из комлинка ответ адмирала, — собрание высшего состава назначено на 8:30 по корабельному времени.

— Хорошо, — уже нервно дёргая сложные застёжки, ответил Лорд, — подготовьте шаттл…

Падме с мягкой улыбкой положила принесённую расчёску на стол и ловкими движениями начала застёгивать ремни на камзоле мужа. Скайуокер охотно убрал руки, позволяя жене застегнуть его форму, продолжил раздавать распоряжения.

Новая униформа, несмотря на сложные крепления, явно шла мужу, Падме не могла не отметить, что хорошо посаженный камзол подчёркивал впечатляющую фигуру Скайуокера, идеально дополняя образ Лорда Вейдера. Чёрный кожаный камзол смотрелся на нём намного гармоничней, чем универсальная хламида джедаев.

…встреча с администратором станции Укер-4 в 8:00, собрание высшего состава флота в 8:30, брифинг по ревизии в 9:45, проверка на складах в 10:20… и так пятеро суток с часовым перерывом на обед, иногда на медитацию и в лучшем случае – два часа на семью.

— Джорг, как дела у нас в бухгалтерии? — Энакин, не глядя на жену, продолжал перелистывать данные.

— Смета за сороковой период готова, Милорд, — раздался ответ из комлинка, — Керин закончила ревизию документов.

— Отлично, я посмотрю после… — он сделал паузу, листая на другой деке своё расписание, — ммм… В общем, найди где-нибудь окно в своей смене.

— Вас понял, сэр…

Закончив с пряжками, Падме взяла расчёску, и, приподнявшись на цыпочках, попыталась причесать Скайуокера. Тот сразу же завертел головой, впервые обратив на неё внимание, перехватил её руку и убрал от головы. Падме нахмурилась.

«Лохматый».

«Сейчас».

— Биггс сегодня с Миледи, сэр.

— Хорошо, — задумчиво сказал он, не отпуская рук жены, — через двадцать минут у шаттла.

— Есть, сэр, — и Энакин, наконец, выключил комлинк.

— Всё? — язвительно поинтересовалась Падме, — можно расчёсывать?

— Да, — ответил он, пододвигая к себе стул и садясь к ней спиной, — ангел, я не могу думать о работе, когда ты меня расчёсываешь.

— Может, я тогда тебе вообще не буду мешать? — поинтересовалась она, положив руку с расчёской ему на плечо.

— Не обижайся, — попросил он, закидывая голову и смотря на неё виноватыми глазами, — ты же знаешь, я душу готов тебе отдать, чтобы ты лишний раз меня причесала, — в подтверждения слов, он наклонился и, как домашний спукамас, потёрся головой об расчёску в её руке.

— Милорд, — с сарказмом в голосе, обратилась она, начиная выравнивать пробор, — смею напомнить вам, что душу вы отдали мне ещё год назад за массаж, сердце – после первого поцелуя почти четыре года назад, жизнь вместе со своим оружием – три года назад, а тело, помнится, после свадьбы, — она аккуратно перехватила пару прядей и натянула их, — и я требую увеличения дивидендов от права обладания вами, — посмотрев ему в глаза, заявила Падме, — особенно по последнему пункту.

— Но ты же говорила… — осторожно произнёс он.

— …полгода назад, любимый супруг! — перебила она, — полгода! У тебя уже скоро дети ходить начнут!

— Серьёзно? — Энакин удивлённо повернул голову.

— Ещё через полгода – точно пойдут! — она развернула его обратно и продолжила расчёсывать упрямые кудри, — так что на тему дивидендов?

— Исправлюсь, родная, — пообещал он, — нужно в ежедневник записать, — тихо пробормотал мысли вслух.

Падме аж открыла рот от возмущения, но, не найдя слов, не выдержала и несильно ударила его расчёской по голове.

— Ай, больно же, — от неожиданности Энакин вскочил со стула, потирая голову, — за что?

— Скайуокер, я женщина терпеливая, но всему есть предел, — угрожающе предупредила Падме, держа в руке страшное оружие под названием расчёска, — и семейная жизнь по расписанию весьма существенно укорачивает моё терпение.

— Я вас понял, сенатор, — мурлыкающим тоном заверил он и притянул её к себе за поцелуем, одной рукой обнимая за талию, а второй проводя по руке, в которой была страшная расчёска. Но Падме уже знала все хитрости мужа и «оружие» не отдала, — исправлюсь по возвращении.

— И когда же многоуважаемый Лорд соизволит вернуться домой? — не успокаивалась супруга, не выпуская мужа из объятий.

Многоуважаемый задумался, причём основательно, даже сделал попытку посмотреть через плечо Падме, где ещё была включена дека с его расписанием на сегодня.

— Я сообщу, — взгляд Миледи заставил продолжить, — в течение часа. Обещаю.

— Ну, смотри, — она подняла руку с расчёской, чтобы уложить встопорщенные передние пряди. Дарт Вейдер, ученик Дарта Сидиуса, внимательно следил за движением руки со страшным оружием и не спускал глаз со своей супруги, пока она не сочла его достаточно причёсанным, чтобы выпустить из квартиры.

После ухода мужа Падме перенесла колыбельку двойняшек в спальню и легла досматривать свои сны.

* * *

— О! Госпожа, — тараторил Трипио, — сегодня пришли данные от губернатора Ерала. Он согласен поддержать Хамбарин.

— Отлично, — ответила Падме, — свяжись с сенатором Бриму и организуй нам связь с ней.

— Хорошо, госпожа. Вот присланные представителем Бинксом документы по новому законопроекту…

Амидала разбирала документы на рабочем столе, в углу стола маленькой голограммой играли дети с дроидом-няней Лялей. Информация, присланная Бейлом и Мон, находилась в отдельной деке, вместе с документами и записями собраний комитета. По сути, в них не было ничего секретного, кроме зашифрованной просьбы о необходимой встрече со старыми друзьями. Падме много раз уже возвращалась к этому вопросу. Встреча была действительно необходима. Мнимая возможность была, если бы она осталась на Корусанте, но там слишком много сторонних наблюдателей, и Император явно не спускал с неё глаз. Сейчас же она фактически была заперта на огромном «Истце». На флагмане восемь кают высшего командования были переоборудованы в единую квартиру для семьи Лорда Вейдера. За пределами квартиры Падме всегда сопровождал кто-то из адъютантов Скайуокера. Конечно, Миледи быстро сдружилась с помощниками мужа, найдя общий язык. Адъютанты же рассказывали ей, что творится на верфях, делились своим мнением. Она иногда покидала линкор, сопровождая мужа на верфях, но фактически без наблюдения она находилась только в стенах дома. С одной стороны, это несколько раздражало свободолюбивую Амидалу, но с другой – она получила всё, что хотела, и была этим довольна. Кроме того факта, что по не известной ей причине муж практически не уделял ни ей, ни детям времени, забивая весь свой длинный день делами верфей. Она в очередной раз отложила этот вопрос «на потом», сосредоточившись на работе.

В два связь с Корусантом – отчёт Тайфо и Дормэ. Расследование пока шло в предусмотренном русле. Специальный отдел Лорда Вейдера соревновался с СИБ, и спортивный интерес мужчин играл Падме на руку. Связь могла быть записана или прослушиваться, поэтому капитан Тайфо умело использовал давно проверенную ими технологию шифра. Из чего Падме поняла, что появившиеся опасные моменты тут же были аккуратно поправлены Грегори, и расследование идёт в нужном направлении. Но этот вопрос продолжал тревожить её. Хотя капитан и утверждал, что независимо от того, как повернется расследование, она будет последним человеком, который подпадет под подозрение. Падме же не была так уверена и спокойна, как капитан, может, играли гормоны и излишнее беспокойство, а может отдалённость от процесса расследования. Также головной боли добавлял директор СИБ, который плохо поддавался просчёту. Айсард не зря занимал пост главного разведчика при Палпатине, его неординарное мышление и профессиональный нюх могли проявиться в любой момент. Возможно, в самый неподходящий. Хотя обстановка на Корусанте требовала его внимания и к множеству других сложных и важных задач, что значительно уменьшало вмешательство директора СИБ в расследование. Но больше всего Падме не нравилось, что капитан и её подруга могут пострадать из-за неё, если она допустила просчёт.

«Но что сделано, то сделано», — решила Амидала и переключилась на насущные проблемы.

Дормэ занималась ремонтом и восстановлением квартиры, они почти два часа обсуждали с ней новый интерьер комнат и общую планировку. Падме решила, что нельзя упускать возможности, чтобы устроить капитальный ремонт с учётом новых нужд всей своей семьи.

Собрание комитета Лояльных также заставляло задуматься и вернуться к анализу происходящего в начинающем формироваться восстании. Грозил раскол в рядах соратников, что было предвидено. Слишком много усилий Палпатин потратил на создание новой репутации мужа и её собственной. Отсутствие в столице, отдалило Амидалу от постоянно появляющихся разногласиях между союзниками. Мон Мотма продолжала гнуть свою линию, вопреки мнению и аналитическим раскладам Амидалы. Органа же фактически оказался между двух огней, но пока у Падме получалось убедить алдераанина в своей правоте, и пока все её предположения были верны, можно было не беспокоиться. А вот вопрос с джедаями требовал решения.

Она не знала, где находятся выжившие рыцари сейчас, и в каком составе, но знала, что они при поддержке некоторых старых соратников продолжают поиски уцелевших. И их организованность уже стала привлекать внимание ситхов. В одном разговоре с Карифом ещё на Корусанте, адъютант проговорился, что Лорд предполагает, будто выжившим джедаям помогает кто-то из Сената. Тот, кто реально владеет информацией о происходящем, и тот, кто знает джедаев достаточно хорошо, чтобы правильно скоординировать их. Эти слова заставили её сильно задуматься. Энакин при ней также высказывался, что джедаи должны были напасть, выйти в открытый бой, чтобы уничтожить ситхов. Также в памяти всплыли его рассуждения ещё во время войны, после очередной миссии. Энакин тогда говорил, что джедаи не справляются на фронте из-за нехватки собственной организованности, что реально руководить флотом могут только единицы рыцарей, которые обладают лидерскими качествами. В минус Ордену он также выносил неустановленную иерархию среди рыцарей и неумение координировать разные виды войск. Список был велик, но общая суть была одна: один рыцарь стоит сотни солдат, но сотни рыцарей уступают хорошо подготовленному и скоординированному легиону. Что подтвердила первая битва на Геонозисе.

Но её рука и вмешательство Органы уже начинали проявлять себя. Исправлял ситуацию магистр Кеноби, чей почерк во время спасательных операций видел Скайуокер. Об этом ей поведал Бигсс. В лидерских способностях Оби-вана Энакин не сомневался, слишком много сражений пройдено бок-о-бок, что причиняло ещё большую боль Скайуокеру. Хотя он ни разу и не упоминал имя старого учителя, Падме видела его переживания из-за друга.

Энакин лично не принимал участия в поимке джедаев, он подготавливал бойцов, разрабатывал план для операции, этот факт не устраивал самого Лорда. Он привык быть в центре сражений, а не отсиживаться в безопасности. Палпатин же настаивал на наращивании военной мощи, укреплении народной веры в Новый режим и только после этого проводить зачистки. Антиджедайская кампания только начинала свои обороты, и многие мирные граждане ещё воспринимали джедаев героями и помогали им.

Ей стало известно, что планируется формирование специального отдела для поимки джедаев, так называемых инквизиторов. Энакин лишь раз обмолвился об этом проекте и заметил, что «наспех подготовленные ситхи принесут больше проблем, чем пользы», а Император считал по-другому. У неё появилось множество вопросов касательно этих инквизиторов, но расспросить Скайуокера поподробней ещё не было возможности и подходящего случая. Об этом проекте Сенату ещё неизвестно, и Падме не знала, станет ли. Джедаев нужно предупредить в любом случае, но только при личной встрече.

— Встреча… нужно что-то придумать, — пробормотала она вслух, вытаскивая деки из сумки и раскладывая их на столе, — хотя… всему своё время.

Услышав собственные слова, она в очередной раз одёрнула себя. От новой привычки говорить вслух, нужно было избавляться. Но сама мысль показалась ей разумной, и она отказалась от идеи форсировать события.

«Так недолго и заиграться», — решила Падме и посмотрела на часы. Время купать детей.

* * *

Упёршись руками в повреждённый истребитель, Скайуокер с задумчивым выражением лица о чём-то расспрашивал лётчика, который ещё не отошёл от шока. Плановые испытания обернулись провалом.

Три истребителя новой модели проводили вылеты в специальном огромном ангаре на третьей станции верфей Куати. Сначала всё шло по плану, ведущие проекта, администраторы и прочие чиновники с оживлением рассказывали столичным ревизорам о преимуществах новой модели, но на втором круге что-то пошло не так, и один из истребителей вышел из-под контроля. Маленький кораблик задымился чёрным дымом и завертелся в крутом пике, на скорости направляясь на одну из смотровых площадок. В момент общего ступора Лорд Вейдер резко вскинул руку в направлении бесконтрольного истребителя, и маленький кораблик стал останавливать своё вращение. Затем он плавно приземлился прямо под смотровой площадкой Скайуокера. Падме даже не успела испугаться, как угроза миновала, а вот представители станции через пару секунд разделились на две группы: одни заметались в панике, раздавая глупые приказы, другие застыли, понимая, чем для них сейчас может обернуться неизвестно чья ошибка.

Внутри Падме всё застыло в ожидании резкой огненной волны ярости мужа, но вопреки ее страхам, Лорд Вейдер, не обращая никакого внимания на общее смятение, спокойно прошёл к лестнице и спустился к повреждённому истребителю. Амидала с невозмутимым выражением лица проследовала за мужем. Она спиной чувствовала трусливые взгляды управляющих, которые опасливо приближались к ним. Чиновники, которые не первый год управляют одной из станций самых крупных верфей галактике, почти на цыпочках шли за ней. Но Скайуокера это совсем не интересовало.

«Ребёнку наконец-то дали поковыряться в кораблике!» — с усмешкой подумала Падме, замечая мальчишечьи огоньки в глазах мужа.

Энакин приподнялся над бортиком, пробарабанил пальцами по чёрному металлу, оттолкнувшись от него, обошел истребитель с другой стороны и открыл очередную плату. Биггс принёс все необходимые инструменты. Техники ангара нервно столпились в паре метров от корабля, боясь подойти. Присутствующие не знали, чего можно ожидать от странного молодого Лорда с весьма опасной репутацией, а самое главное, не знали как себя вести в его присутствии.

Скайуокер обошёл корабль, подходя к жене, потирая руки в перчатках, перепачканные машинной смазкой.

— Электрика в порядке, — задумчиво пробормотал он.

Падме театральным жестом вытянула большой платок из правого рукава и подала его супругу. Двое детей, у которых активно режутся зубы, внесли свои корректировки в гардероб матери, и теперь у Падме в каждом рукаве хранилось по два платка в тон платью. Энакин, не отвлекаясь от своих мыслей, взял платок и вытер перчатки.

— Проблема в топливном инжекторе, но на глаз не скажешь, что именно, нужна детальная диагностика. Может быть – недосмотр техников, а может – конструкторская ошибка, или диверсия, — Лорд смерил присутствующих чиновников взглядом, — через час – сбор чрезвычайной комиссии по происшествию, мне нужен на ней главный инженер проекта с чертежами, — затем обернулся к техникам, которые стояли в стороне, — разобрать истребитель по винтикам, я хочу знать в чем дело.

— Есть, сэр! Будет сделано, сэр! — откликнулись техники и кинулись выполнять приказ.

— И еще, уважаемый Ферук Уавир, — Милорд наградил чиновника тяжёлым взглядом. Уавир невнятно промямлил «да, сэр?» и сделал неуверенный шаг вперёд, — мне очень интересно, почему проектная стоимость разработки и создания экспериментального образца этого истребителя в четыре раза больше, чем насчитали мои эксперты.

Руководитель проекта попытался найти нужный ответ, но как только он открыл рот, Лорд Вейдер посмотрел ему в глаза, стальной холод страха и отчаяния захватил присутствующих, заставляя его замолчать.

— Вот на комиссии и выясним, — подвёл итог ситх, и странное наваждение исчезло, оставляя за собой пустоту. — Через один стандартный час. Все ответственные – в зал совета директоров.

«Мне пора», — мысленно сообщила Падме.

— Джорг, — позвал Лорд черноволосого адъютанта.

Молодой человек мгновенно оказался около Леди Вейдер.

«На обед придёшь?»

«Я сообщу».

Падме, вежливо, больше для присутствующих, чем для мужа, склонила голову в небольшом поклоне.

— Господа, — обратилась она к представителям верфей, — рада была знакомству. Всего доброго.

Господа тут же кинулись прощаться с Миледи, высказывая всяческие комплименты, в явных попытках задержать её. Но Амидала быстро распрощалась и в сопровождении адъютанта покинула ангар.

— По-моему ваш уход они восприняли как подписание смертного приговора, — уже в лифте прокомментировал Джорг.

— Похоже на то, — согласилась Падме, — Лорд с них три шкуры спустит.

— Есть за что, — усмехнулся Джорг, — но этим ещё повезло: дали возможность и оправдаться и исправиться. На КЕУ-1 и 2 Лорд только на палубу взошёл, сразу же чистками занялся. Мы тут с Биггсом полгода бегали, разбирались, ничего с этими жирдяями сделать не могли, — продолжил адъютант, — а Милорд в течение недели очистил КЕУ-1, а на второй уже сами всех лишних поувольняли, пока он до них не добрался.

Падме вежливо улыбнулась. Не сказать, что ей нравилась политика супруга, но то, что она приносила результаты, и, причём, в кратчайшие сроки отрицать не могла, поэтому она уже давно бросила какие-либо рассуждения в этом направлении и смирилась со своим мужем и его методами.

— А в бухгалтерии так и не разобрались? — поинтересовалась она, — Куда пару миллиардов кредиток дели?

— У-у-у, — протянул адъютант, — там не пару миллиардов, там поболее будет. Так там ещё разбираться и разбираться. Милорд полотдела наших с Корусанта привёз, чтобы они в этих цифрах разбирались. Много голов полетит, много.

— Я больше чем уверена, что все пути ведут в столицу, — поморщилась Амидала.

— Не могу не согласиться с вами.

* * *

После обеда Энакин пошёл к детям и, когда Падме зашла в комнату, заботливый папочка достал знакомый тёмно-синий платок с явным намереньем вытереть слюни сыну.

— Не вздумай! — окликнула она его и быстро подошла к тумбочке, взяв с неё чистый платок, — держи, а этот отдай мне. Я понимаю, что он у нас будущий лётчик, но у Люка ещё будет время испачкаться в этом масле по уши.

Энакин лишь ухмыльнулся и чистым платком вытер слюни у сына.

— Вот так уже лучше, — отметил заботливый отец, поцеловал детей и направился к выходу.

— А меня? — остановила его в проходе Падме. Устало улыбнувшись, супруг поцеловал её в лоб, — по-моему, тебе пора передохнуть.

— Разберусь с проверкой малой техники и отдохну.

— Энакин, — беспокойно сказала она, — остановись. Тебе нужно хотя бы помедитировать часок. Я уверена, что ребята с проверкой и без тебя справятся.

— Всё хорошо, — заверил он, — закончу с проверкой и нормально посплю.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Обещание было выполнено через трое суток.

* * *

Её разбудил плач Люка, она сразу же подняла сына на руки и вынесла из комнаты. Лея успокоилась меньше часа назад, режущиеся зубы не давали покоя двойняшкам. Падме, качая ребёнка на руках, отыскала среди игрушек любимый мягкий кораблик, Люк сразу же потянул игрушку в рот, и минут через пятнадцать всё же уснул, не выпуская кораблик изо рта. Уложив сына, она посмотрела на время: почти утро, а Энакина всё нет. Она подошла к коммуникатору и сделала запрос расписания Лорда Вейдера. Только у неё и адъютантов был доступ к такой информации. Ответ ей не понравился, если верить графику, то расписание мужа составлено ещё на двое суток и пункта «отдых» в нём не было.

«Что с ним?» — задала в сотый раз себе вопрос Падме, и, несмотря на все усилия, всё никак не могла ответить на него. Это уже не было похоже на стремление сделать всё самому и в лучшем виде, что было состоянием нормы для Скайуокера, это уже перебор. Сначала она намекала на чрезмерное трудолюбие мужа, потом требовала к себе и детям внимания. Потом, решив, что возможно перегнула палку, и сама отталкивает супруга, перестала чего-либо от него требовать, понимая, что у него положение и так не из лёгких.

Ситуация на Корусанте не вызывала у неё подозрений, и к тому же, если бы Энакин хоть что-то заподозрил, он бы не стал избегать её, прятаться на работе, а сразу же пришёл с вопросами. И на вмешательство Палпатина это тоже не было похоже. Она чувствовала, когда между ними появлялась стена молчания или непонимания, но сейчас этого не было. В то короткое время, которое они делили на двоих, он был полностью расслаблен, доверяя ей, рассказывая с выражением всё, что он думал о местном руководстве, но вот сил и желания отвечать на её вопросы у него уже не оставалось. Нужно серьёзно поговорить, но когда? Если он появлялся дома только на сон и еду. В последние недели Энакин урезал даже часы общения с детьми. Да, из-за режущихся зубов они стали более капризны, чем раньше, но это же не повод обделять их вниманием.

Эти мысли посещали её уже в сотый раз. Она пересматривала ситуацию с разных сторон, интересовалась деликатно у адъютантов о настроении и общем состоянии Лорда, но ничего такого, что хоть немного могло подтолкнуть к пониманию его поведения, не обнаружила. Тяжело вздохнув, она вернулась в постель, понимая, что уже идёт по кругу в своих ночных раздумьях, а утром у неё назначена связь с Набу, ещё встреча с Аммедой и неразобранные сегодня документы.

* * *

— О, госпожа, — встретил её в кабинете Трипио, — час назад прислали предложения по внесению поправок в законопроект…

В комитете прения, в Сенате – хаос, у детей режутся зубы, а у неё болит голова, и супруга по-прежнему нет. В пол-уха слушая секретаря, она налила себе крепкий каф и уселась в рабочее кресло.

— Остановись, — попросила она дроида, — и помолчи немного, мне нужно подумать.

— О! Прошу прощения, госпожа Падме… — извиняющимся тоном начал Трипио.

— Нет, Трипио, — сразу же перебила она его, — останься здесь и помолчи, твоё присутствие мне не мешает. Минут через десять продолжим.

— Хорошо, госпожа.

Она откинулась на спинку кресла и закрыла глаза, пытаясь взять себя в руки. На столе голограммой играли дети под присмотром няни, они находились в соседней комнате. Потянувшись за коммуникатором, она, не глядя, забила тот же запрос – результат был немного получше: обед и двухчасовая медитация в расписании Энакина сегодня учитывались.

«Проголодался? Хоть какие-то признаки живого человека», — скептические подумала Леди Вейдер. Желание отправить сообщение на уединённый обед было почти непреодолимым, но остановило только одно: обед сегодня и медитация именуемая «перерывом» означали, что Лорд уже еле стоит на ногах и явно злой как ситх. Она усмехнулась – он и есть ситх. Не лучшее время для семейного разговора. Она сделала ещё один глоток горячего напитка. Ладно, самое подходящее время для разговоров – это после сна.

— Трипио, продолжай.

* * *

— Что ещё?

— Пока ничего.

— Вы хорошо поработали, но этого недостаточно, — жёстко проговорил Лорд, не смотря на собеседника. Он открыл ладонь и инфокристал лежавший в ней поднялся в воздух.

— Работа ведётся, сэр.

— Я жду результатов, — инфокристал, висящий в воздухе, рассыпался мелкой пылью на пол.

— Да, милорд.

— Свободны.

Человек вышел из кабинета.

Заложив руки за спину, Лорд наблюдал за звёздами в иллюминаторе. Он уже читал схожий отчёт, составленный по его личной просьбе капитаном Тайфо, не такой подробный и развёрнутый, но суть та же: концов расследования пока нет.

Это раздражало, но почему-то чувство беспокойства не вызывало. Он потянулся к семье через Силу – никакой опасности не было.

Пока они рядом с ним, им ничего не грозит.

Значит, он должен сделать всё, что бы так было и дальше.

* * *

Падме, уложив детей спать, вернулась в кабинет. Включив коммуникатор, она сделала запрос расписания Лорда. Пролистывая долгий список встреч, проверок, брифингов, отчётов, совещаний и ревизий, она опять не находила строки «отдых» или хотя бы «обед». Падме пролистала пару электронных страниц, отметя, что имена адъютантов уже пошли по второму кругу, а вот интересующей её строки всё не было. Она откинулась в кресле и пролистала свой календарь – уже восьмые сутки. Скайуокер шёл на рекорд. За месяц пребывания на верфях Энакин отсутствовал максимум семь суток. Возможно, какие то серьёзные проблемы. Она снова открыла расписание и вчиталась в пункты, в задачи брифингов. Ничего из ряда вон выходящего.

Падме тяжело вздохнула и, покрутив комлинк в руках, набила маленькое сообщение.

«А дома супчик вкусный стынет».

Но ответа не пришло.

* * *

По прибытию на корабль, Падме потребовала у мужа, чтобы ей ежедневно выделяли тренировочный зал с инструктором ровно на час. Точнее, сначала Падме затребовала супруга в качестве регулярного тренера, но после пятого отложенного занятия, она сдалась и согласилась на услуги охраняющих её адъютантов.

— На сегодня хватит, — сказала она, замечая время на хронометре, — Биггс, ты давно Лорда видел?

— Вчера на вечернем отчёте, — ответил адъютант, вытирая лицо полотенцем.

— И как он?

— Решает вопросы на восьмой станции, — не зная, как корректнее ответить, произнёс Биггс, удивлённый вопросу.

— Хорошо, — коротко сказала Леди Вейдер и направилась к выходу.

Адъютант проводил её непонимающим взглядом, но порадовался, что ответ устроил Леди. Личные отношения начальства, это последнее, куда бы он хотел лезть.

* * *

Её разбудил звук открывающейся двери. Падме вскочила с кровати и бросилась к входу в аппартаменты. Большая тень сделала ровно один шаг за порог, дверь за ней закрылась, и силуэт сполз по стене.

— Энакин! — Падме в ужасе кинулась к нему, — ты ранен?

В голове понеслись шальные мысли, она присела около него и аккуратно погладила по спине, всматриваясь, есть ли где-то ранение.

— Энакин…

Скайуокер немного приподнял голову и навалился на неё, обнимая за талию. Падме придавило к полу большим весом мужа. Она попыталась приподняться, но не смогла даже сменить позу.

— Минутку, — на выдохе прошептал он, — сейчас.

Падме аккуратно еле касаясь, провела рукой по его спине, затем принюхалась. Запаха крови не было.

«Глупость», — одёрнула она себя. Кто нападёт на Лорда Вейдера на его же собственном корабле? Кто сможет достать Скайуокера? Ответ безусловно был, но если бы это был джедай, то ему бы не дали уйти… и пахло бы плазмой, или кровью, или гарью…И он был бы уже в лазарете среди суетящихся дроидов и лучших врачей…

«Могли отравить», — вот эта мысль была похожа на правду. Учитывая, сколько проблем принёс чиновникам верфей Скайуокер. Она судорожно начала вспоминать первые симптомы отравления… но в галактике больше миллиарда ядов только известных…

Падме попыталась выбраться из-под мужа, чтобы добраться до комлинка.

«Нужно вызвать мед-дроида», — решила она. Её комлинк был в спальне, а коммуникатор в паре метрах, но когда она попыталась отползти, Энакин ещё сильней сжал её талию, не выпуская.

— Любимый, тебе нужна помощь…

— Полминуты, — еле слышно пробормотал он.

Падме замотала головой, ища решение. Она не могла просто так сидеть, прижатая Скайуокером, и спокойно ждать пока яд убьёт его. Его же комлинк был встроен в правую механическую руку, но Энакин почти половиной корпуса лежал на ней. Падме попыталась вывернуться, но его левая рука закрывала правую.

Ситх…

— Всё хорошо, — прошептал он, отпуская хватку и опираясь руками в пол через полминуты, и понемногу стал подниматься.

— Что случилось? — Падме тут же помогла ему встать.

— Со мной всё в порядке, — сиплым голосом ответил он, еле переставляя ногами. Опираясь на неё, направился в спальню.

Там Энакин повалился на кровать, не отпуская Падме, и она упала вместе с ним.

— Всё в порядке, — прошептал он, привычно притягивая жену к себе.

Она лежала, в крепких объятиях мужа, и на глаза наворачивались слёзы.

«Что происходит?»

Через пару минут стальная хватка ослабла, падая в глубокий сон, он полностью расслабился, только после этого она смогла выбраться из его объятий.

Падме внимательно осмотрела мужа. На первый взгляд он просто спал. Но она ни разу в жизни не видела его таким. Мысль об отравлении не покидала ее, она вскочила с кровати и кинулась в детскую, где у колыбельки сидела Ляля. В универсальную няню вложили и краткий курс мед-дроида.

— Госпожа Падме?

— Быстро сюда! — шёпотом велела она. Няня без вопросов выкатилась из комнаты в спальню. — По-моему его отравили, — сказала Падме.

Ляля встала напротив кровати, на её «лице» произошли некоторые изменения, на первый план выдвинулся большой синий глаз-сканер. Синий луч скользнул по телу Энакина.

— Не соглашусь, госпожа, — спокойно ответила Ляля, — создатель просто спит. Его системы в норме. Я не зафиксировала никаких отклонений.

— Спит?

— Да, госпожа, — заботливо повторила няня, — он спит. Не стоит беспокоиться.

И няня укатилась обратно в детскую, оставив застывшую Падме одну.

Шокирующие непонимание, испуг, растерянность лавиной упали на неё. Обессиленно, она села на пол рядом с кроватью и обняла свисающую руку мужа – левую, в которой текла кровь, которая грела, в которой чувствовался пульс живого, родного человека, которому ничего не угрожало, и из глаз потекли слёзы. Она уткнулась носом в его ладонь и тихо заревела.

Когда прошёл первый взрыв слёз, ещё неровно дыша, она по очереди поцеловала его пальцы, и, собравшись с силами, встала с пола. Он безмятежно спал, на расслабившееся во сне, ставшее снова таким мальчишечьим, лицо упали волнистые пряди. Она убрала их с закрытых глаз и нежно поцеловала. Энакин не отреагировал ни на её касание, ни на истерику, поэтому, утерев слёзы, Падме решила, что спать дома в одежде неприлично, и сначала стянула с него сапоги, потом мантию и всю остальную одежду.

* * *

Держа в одной руке дочь, Падме шла по большой квартире за ползущим любопытным сыном, слушая в одном наушнике доклад Трипио. Энакин спал уже больше двенадцати часов, что было совсем не свойственно ему, но Падме, ещё раз вспомнив и проанализировав ситуацию прошлой ночи, пришла к мысли, что беспокоиться за здоровье Скайуокера не стоит. Тем более, причин для этого серьёзных не было. Хотя осадок ночной истерики ещё отдавался в общем состоянии.

Люк уверенно полз на кухню. Общий интерьер нового дома не отличался количеством мебели или декоративных предметов. Ничего лишнего, только самое необходимое. И только в детской комнате находился целый набор развивающих снарядов, фигурок и игрушек для детей, но закрытые двери всегда смущали маленьких Скайуокеров, и Люк при первой же возможности начал выползать из детской. Тогда пришлось добавить в кухонный гарнитур нижние полки и ящики, чтобы они заинтересовывали детей, и отвлекали внимание от более опасных вещей, которые могли попасть в их поле зрения. А ещё Падме стала блокировать дверь спальни, когда там спал Энакин, потому что у сына было две самых интересных вещи в его маленьком мире – это искусственная рука отца и его световой меч. Но изучение замысловатого протеза с его безумно интересными механизмами внутри позволялось папой, а вот странная цилиндрическая блестящая штука входила в список трёх «нельзя», что весьма расстраивало малыша, и стоило только маме и няне отвлечься, он стремился добраться до запретной цели. Дочь довольствовалась маминым гардеробом с кучей цветных тряпочек, к которым допускалась только под маминым жёстким контролем. Лея, идя более хитрыми путями, сидела на руках у взрослых, наотрез отказываясь передвигаться сама, смело тыкала в разные кнопочки на стенах, чем иногда очень помогала брату.

Мальчик добрался до цели и с интересом крутил ручку одного из шкафчиков, открыв дверцу, малыш смело заполз внутрь. Лея, сидя на руках у матери, удивлённо посмотрела вниз, явно потеряв брата.

— Ну, куда у нас Люк делся? — спросила у дочери Падме, опуская её на пол, — иди, посмотри.

Девочка с насторожённостью посмотрела за шкафчик и, заинтересовавшись шумами внутри, заглянула туда. Неописуемая гамма эмоций на маленьком личике дочери заставила Падме наклониться и посмотреть, что же всё-таки там делает Люк. Малыш, сидя в большом шкафчике, с интересом вертел в руках игрушечного уркуса, который неуклюже двигал ногами. Заметив взгляд сестры, мальчик потянул ей игрушку, Лея осторожно взяла уркуса, не найдя в нём ничего интересного, обернулась и протянула маме. Через пару минут все спрятанные игрушки лежали на полу, опустошив шкафчик, Люк полез к другому.

Падме стояла рядом, продолжая слушать Трипио, иногда поглядывая в направлении спальни. Лея сделала пару попыток потянуть маму и брата в родительскую спальню, явно чувствуя отца, но Люк по какой-то своей причине не поддержал её желания и пополз прямо в противоположную сторону. Падме нравилось заниматься с детьми, абсолютно разные по темпераменту, малыши дополняли друг друга. Пассивность Леи к передвижению, хоть как-то тормозила чрезмерно активного Люка, а темпераментность дочери балансировал спокойный и тихий брат. Но самое главное, двойняшки держались вместе, что позволяло матери уделять внимание обоим детям сразу.

К счастью, на сегодня у неё не было запланировано важных встреч, поэтому после того как ей всё же удалось уложить детей спать, Падме заглянула в спальню и, не удержавшись от соблазна, сняв домашнее платье, залезла под бок спящему мужу. На рабочем столе её ещё ждали документы с неотложными делами, и, пообещав себе, что полежит не больше десяти минут, она устроилась, на плече мужа.

Из лёгкой дрёмы её вывели нежные касания, она проследовала руками путь горячих прикосновений и, перехватив чужие руки, перекатилась на супруга.

— С добрым утром, соня.

— С добрым, — улыбнулся Энакин в ответ, — но если верить моим внутренним часам, то с днём, — горячо целуя, он освободил руки и продолжил гладить её.

Падме нежно закусила его губу и отодвинулась.

— Ты хоть выспался? — она старалась не реагировать на его действия, поглаживая пальцами его лицо.

— Конечно, — с улыбкой довольного спукамаса, заверил он, — ещё как. А ещё я соскучился и проголодался, — крепко обняв, он перекатился, подминая её под себя.

— Давно дома не были, Милорд? — издевательским тоном, поинтересовалась Падме.

— Работа, Миледи, — в оправдание ответил он, понимая, что именно сейчас ему припомнят всю невнимательность к семье, — но я исправляюсь, — продолжая соблазнительно улыбаться, заверил Милорд.

Его руки настойчиво продолжали попытки стянуть с неё бельё. Падме схватила его за запястья и демонстративно сжала, не давая двигаться.

— А вы в курсе, милорд, что пока вы работали, — отодвигая его руки от себя, продолжила она, — у вас на корабле бунт!

— Это какой ещё бунт? — с насмешкой возмутился Энакин, немного отодвигаясь.

— Самый настоящий бунт с забастовками, — она приподнялась на подушке и сложила руки на груди, — люди недовольны правительством.

— И какие же их претензии? — поинтересовался Скайуокер с игривыми огоньками в глазах.

— Восемь суток отсутствия дома, почти вторую неделю не играл с детьми, — серьёзно начала Падме длинный список, — не уделяете внимание жене, Милорд, сам без еды и сна больше недели. Я, конечно, понимаю, что обладая невероятной выносливостью и силой, ты стремишься использовать свои ресурсы по максиму для дела, но вымотать себя до такого состояния – это перебор. Я вчера чуть с ума не сошла, думая, что тебя отравили! И к тому же, Энакин, ты очень тяжёлый! И, если ты повторишь такое возвращение в следующий раз, оставлю спать на коврике у двери!

— Извини, — он отвёл глаза, — этого больше не повторится, обещаю. Я отпустил нить Силы и не подумал, что усталость так сильно ударит.

— Энакин, что происходит? Что не так, любимый? — она посмотрела ему в глаза, — ты же знаешь, я многое могу понять, но не понимаю, почему ты не приходишь домой и так выжимаешь себя.

— Много работы, — ответил он, потянувшись к ней за поцелуем, — очень много работы, родная, скоро это закончится. И в этом нет твоей вины.

— Ну нельзя же так! Ты себя загубишь! — Падме обхватила его шею руками и, навалившись, перекатилась, оказавшись сверху. — И к тому же к чему такая спешка?

— В Галактике вспыхивают новые конфликты несогласных. Империи нужен флот, — холодно ответил Лорд.

— Но это же не означает, что ты должен выжимать себя до последней капли! — она взяла его лицо в ладони, — ситуация на верфях уже налаживается, и их стопроцентное функционирование только вопрос времени.

Он о чём-то молчал, Падме это чувствовала, что-то заставляло его так выкладываться, и это не долг или чувство ответственности. Что-то другое. В его глазах что-то изменилось, яркая синева потеплела, наполнилась доверием, и Падме показалось, что сейчас он ответит на её вопросы, но потом они потемнели, холодная расчётливая сталь растеклась по глазам Лорда Вейдера, ещё доля секунды – и игривые огоньки всё скрыли от неё. Энакин улыбнулся соблазнительной улыбкой и крепко поцеловал её, возвращая себе лидерские позиции.

— Так оставим его на потом, — он не дал ей ответить, закрывая рот очередным поцелуем.

Комлинк на прикроватной тумбочке проснулся, и из него донёсся странный звук. Молодые родители мгновенно замерли прислушиваясь. Звук повторился, но уже более оформленным хныком одного из детей.

Падме хитро улыбнулась.

— У нас бунт и забастовка, — она смерила мужа взглядом.

Энакин недовольно вздохнул, убирая руки, и отодвинулся, выпуская её из объятий.

* * *

Стоило матери взять на руки дочь, как та сразу успокоилась. Падме для гарантии ещё пару минут покачала её и вернула в кроватку. Пауза в разговоре была очень даже кстати.

— Правильно, солнышко моё, нам нужно узнать, что умалчивает от нас папа, — улыбнулась она спящей дочери.

Вернувшись в спальню, отсутствие мужа несколько удивило её, в душе тоже было тихо, она прошла в зал. Месторасположения пропажи выдал звук брякающий кастрюли. Скайуокер, не особо церемонясь, таскал куски мяса из кастрюли руками.

— Энакин! — возмутилась Падме, — давай хотя бы разогрею! И нормально в тарелку положу!

— А, так меня кормить всё же будут? — поинтересовался он, поднимая невинные глаза.

— Ну, я же не совсем садистка…

— Совсем, — с набитым ртом перебил Скайуокер, обнимая кастрюлю, которую попыталась забрать Падме.

— Дай сюда!

— Не дам!

Падме безрезультатно попыталась забрать посуду, из которой голодный супруг успевал вытаскивать еду. Набив полный рот мясом, нагло ухмыляясь, Энакин продолжал крепко держать кастрюлю. Его довольная физиономия заставила её рассмеяться и, смирившись с поражением, она крепко обняла его.

— Вкусно?

— Угу.

— Дай попробую, — попросила она, вылавливая руками мясо из подлива, — и вправду съедобно.

Уничтожив всё приготовленное и всё съедобное в холодильнике, Скайуокер довольно уселся на стул.

— Я так по тебе соскучилась, — Падме села ему на колени и крепко обняла.

— Восемь суток.

— Почти что вечность.

Для неё и правда прошла вечность, с той ночи, когда готовила завтрак, когда поцеловала в щёку перед уходом, когда легла спать, сжимая в руке потрёпанный кулон. А в следующую ночь уложила детей рядом и укрылась в старой мантией, ту самую, которую запретила носить, под предлогом, что выцвела и теперь не по статусу. Той самой, старой и затёртой, которую в Ордене он носил лет пять, в которой все круги ада прошёл, и в которой из них вышел. Она сохранила всю его старую одежду, что была у неё. Даже перед взрывом унесла её в кабинет в здании Сената, а потом забрала. Сверхпрочная грубая ткань хранившая тепло и запах родного человека, хранимая лишь для того, чтобы, когда проснулась от холода ночью, а его нет рядом, чтобы обнять и согреть, можно было укрыться огромной мантией и прикрыть два маленьких солнца, и укутаться в ощущение его присутствия. Но сейчас он рядом, и воспоминание об этом кажется сном, а вот тяжесть неподвижного тела и страх, раздирающий глотку и грудь, ещё ощущался глубоко внутри, там, у самого сердца.

— Ты чего опять плачешь? — выдернул её из воспоминаний заботливый голос.

— Вчерашние воспоминания, — она даже не заметила, как из глаз потекли слёзы, а сейчас кинулась их вытирать, — всё, больше не буду. Ненавижу ситуации, когда я ничего не могу поделать! Особенно, когда я думаю, что мой любимый супруг умирает у меня на руках!

— Тебе не стоит так беспокоиться, — терпеливо, ответил Энакин, помогая вытирать слёзы, которые всё же перестали катиться с покрасневших щёк, — со мной ничего не случится, тем более мы не в огневой зоне.

— Даже на войне я не видела, чтобы ты сползал по стене от бессилья, — парировала она.

— Да, не было такого, — потвердел он, — адреналин, обычно, держит до койки.

— Война закончилась, и адреналина нет, а ты загоняешь себя ещё хлеще, — Падме обречённо вздохнула и обняла, пряча опять покрасневшие глаза, — почему?

Его грудь поднялась в глубоком, тяжёлом вздохе, она почувствовала, как он закрыл глаза, и как, словно бортовые отсеки из титанового сплава медленно, по очереди, открываются двери его многогранной души, которая не могла принадлежать ни Свету, ни Тьме, не то, что ей.

Она почти чувствовала чёрное, липкое присутствие Сидиуса, которое проникало сквозь холодную тьму Вейдера, пробиралось, заглядывая во все складки и закоулки сложной, как лабиринт, личности Энакина Скайуокера. Как он открывался впуская его, и как пропускал сквозь себя, не оставляя ни тона черноты старого ситха, но всё же…

— Император хотел взять вас под личную защиту, — спокойно произнёс Энакин, — я не мог вас оставить там, даже под его защитой. Поэтому взял всю ответственность за вашу безопасность на себя. Он сначала отказал, мотивируя, что вы будете меня отвлекать, но мы договорились, что к четвёртому всё будет сделано. Полная стабилизация работы платформ, поставок, финансирование, производство новых кораблей в требуемых объёмах.

— А в противном случае? — медленно произнесла Падме, приподнимаясь и смотря на него.

— Вас заберут на Корусант под охрану Императора, — так же спокойно закончил он.

— До четвёртого… это невозможно, — Падме старалась говорить спокойно.

— Возможно, мы пока успеваем.

— Почему ты мне ничего не сказал? — она прижалась к нему, закрывая глаза.

— Не хотел беспокоить. Волновать. Я успею. Вы останетесь со мной.

Этого следовало ожидать. Следовало предвидеть, что Палпатин найдёт способ вывернуть ситуацию себе в плюс! Теперь любой невыполненный приказ Императора – и она с детьми окажется в плену. Прочный ошейник на шею Скайуокеру. Почти стопроцентная эффективность. Но даже если Энакин не выполнит приказ, он так просто их не отдаст, следовательно, у Палпатина, есть ещё запасной вариант, как обуздать строптивого ученика. Что? Или вернее как? Как рассчитывал Палпатин забрать её с детьми у Энакина?

— Великолепная мотивация, — сухо прокомментировала Леди Вейдер.

— Стопроцентный результат, — подтвердил Лорд Вейдер.

— А если задача будет невыполнима?

— Такого не может быть.

— Как он предполагал забрать нас у тебя? Ты же нас так просто многоуважаемому Дарту Сидиусу не отдашь?

— Нет, не отдам, — так же спокойно ответил Лорд, — я думаю, Яуслоу вербованный.

— Почему он?

— Сначала интуиция, потом, ещё на Корусанте, Урев кое-что на него накопал.

— Но что, кроме шпионажа, он может против тебя?

— Напрямую – ничего, кроме наркоты, которую нужно ещё вколоть.

— На тебя же не действуют наркотики? — удивилась Леди, зная об определённых особенностях мужа.

— Обычные не действуют, а вот различные модификации – могут.

— Император занимается разработкой подобных модификаций? — искренне удивилась Падме, прежде она никогда не касалась этой темы, даже в расчёт не брала. А зря.

— У Палпатина масса способов утихомирить джедаев. Эксперименты над мидихлорианами – это одно из направлений его лабораторий.

— Откуда ты знаешь?

Губы изогнулись в незнакомой ухмылке, а в синих глазах блестел холодный огонь. У Падме по спине пробежали мурашки. Незнакомым блеском промелькнула новая грань человека по имени Энакин Скайуокер.

— Ангел мой, я не дурак, и слышать Силу я умею, — по-страшному мягко произнёс он, — тебе не стоит за меня беспокоиться.

Она смотрела на любимое лицо и не узнавала его, снова. Она заставила себя натянуть улыбку на лицо, она привыкла к Вейдеру и к этому привыкнет. К тому же, эта новая грань не вызывала страха и ужаса, только непонимание, но и с этим она справится. Падме обняла его, прижимаясь к горячему телу. На главный вопрос, тревожащий её уже месяц, она получила ответ. Новую информацию стоит тщательно обдумать и проанализировать, но для этого у неё ещё будет время. Она отклонилась и крепко поцеловала его, наконец-то выпуская свои желания.

Часть 14

Поджав ноги, Падме сидела на диване и неудержимо улыбалась, наблюдая, как Люк со смехом наворачивал круги вокруг дивана. Отец, издавая странные звуки, носился за ним, так же на четвереньках, а на шее у него уместилась визжащая дочка. Несмотря на малое количество времени, которое Энакин проводил с детьми, он всегда умудрялся находить с ними общий язык, понимая их с полувзгляда. Возможно, эта была та самая недоступная для неё связь Силы, или же Скайуокер был лучший отец, чем она мать. Шумное семейство исчезло из комнаты таким же ураганом, каким и появилась. Падме подскочила с дивана и побежала к детской, из-за угла наблюдая за игрой отца с детьми.

— Я могла бы помочь тебе с организационными вопросами, — предложила она, держа Лею на руках. Девочка сонно посапывала, уморённая играми с отцом.

Энакин молча ходил по комнате, держа Люка на руках. Сын положил голову на плечо отца, отказываясь закрывать сонные глазки.

— Их слишком много, — ответил Энакин в полтона, — тебе придётся вникать во всю работу верфей.

— Необязательно. Я могу изучить только определённую сферу их обязанностей. Так же как и ты, могу проводить с ними работы для устранения их недочётов.

— Недочётов, — хмыкнул Скайуокер и с иронией посмотрел на неё, — родная, это не так называется. Ты их разбалуешь и расслабишь своей лояльностью. И к тому же, дела Сената, дети… Ты не много на себя взваливаешь?

— Любимый, на Корусанте я проводила по пять встреч в день, не считая посещения советов комитета и заседаний Сената, — напомнила она, — и не забывай про дополнительные вопросы ежедневной текучки, которые требовали моего внимания. Сейчас же семьдесят процентов из этого возложено на представителей сектора, всё остальное требует лишь моей подписи или рекомендаций. Я могу уделять пару часов твоим чиновникам ради того, чтобы ты почаще хотя бы медитировал, уже молчу про сон и детей. Я не представляю, как ты столько можешь без отдыха и еды.

— Не переживай ты так, ангел мой, — Люк наконец-то заснул, и отец положил его в кровать, — у меня чёткий график еды и медитаций, — Энакин поднял дочь на руки и отнёс к брату под вопросительным взглядом жены.

— Если есть раз в четыре дня – это нормально, то у нас с тобой явно разные понимания нормы.

— Я ем два раза в стандартные сутки – тебя это успокоит?

— Да, — не спуская удивлённого взгляда, шёпотом ответила Падме, — тогда почему ты сказал, что не ешь нигде, кроме как дома?

— Потому что армейский рацион – это не еда, это жизненно необходимые вещества, а еда – это то, что дома в тарелке, — так же шёпотом, чтобы не разбудить детей, пояснил муж прописные истины беспокойной женщине.

Падме удержалась от комментариев, но где-то внутри полегчало. Поправив одеяло детям, они вышли из детской.

— Ну, что ты думаешь по поводу моей помощи?

— Ты их разбалуешь.

— Возможно, это пойдёт на пользу делу, — исходя из жизненного опыта, предложила Амидала, — они сами будут из шкуры вон лезть, чтобы выполнить все мои требования, боясь, что в противном случае им придётся вновь иметь дело с тобой, и не в лучшем настроении, — она позволила мужу себя обнять, сложив руки у него на груди.

— Может сработать, — проговорил он, — только я против, чтобы дома готовил кухонный дроид!

* * *

Звон будильника пробился сквозь сон, но Падме так и не смогла открыть глаза. Ласковые прикосновения и поцелуи не способствовали быстрому пробуждению.

— Ангел, просыпайся…

— Угу… сейчас…

Её руку перекинули через сильную шею и подняли с кровати. Тёплая вода постепенно приводила в себя, с каждой минутой понижая градус. Когда вода показалась ей жидким льдом, Падме с визгом вылетела из душа.

Чашка крепкого кафа…

— Через час собрание в главном зале, — как назло, бодро сообщил муж за завтраком.

— Хорошо, — Падме налила ещё тонизирующего напитка.

Двадцать минут на то, чтобы окончательно проснуться, привести себя в порядок и подготовиться к собранию. И всё это под непрекращающийся бубнёж Трипио.

В домашнем кабинете Лорда Вейдера уже вовсю кипела работа. Среди четырёх голо-графиков, читая ещё что-то на деке и слушая очередной отчёт, растрёпанный Лорд делал вид, что пытается застегнуть ремни на камзоле. Падме уже привычно отодвинула его руки, застегнула форму мужу. Хорошо, что дети пока ещё не умели так мало спать.

* * *

— Что вы хотите, Миледи? — не выдержал Марен Уарес, назначенный ответственным за приём его Императорского Величества.

«Мужа в обнимку и в постель».

— Всё проверьте ещё раз, — ответила Леди Вейдер. Проводить репетицию приёма в пятый раз было явным перебором, но Энакин требовал. Так что пускай лучше страдают нервы несчастного офицера, чем и так расшатанная нервная система Лорда.

Её начинало мутить уже только от запаха кафа, который крепко обосновался в кабинете Лорда Вейдера. Падме сидела в удобном кресле, крутя в руках стакан со странным витаминным коктейлем, который регулярно пил Скайуокер. Пить его она тоже уже не могла, стоило только пригубить напиток, как от вкуса скулы сводило, но свою функцию он выполнял, сон исчезал мгновенно. Энакин сидел в своём рабочем кресле и, не отвлекаясь от деки, грыз паёк. До прибытия Императора оставалось меньше трёх суток. За последний месяц Скайуокер выжал из себя и окружающих последние соки, но всё было готово и перепроверено трижды. И сейчас пять адъютантов в расслабленных позах рассредоточились по кабинету, ожидая вердикта начальства. Отчёты с последних перепроверок находились в деке, которую так внимательно изучал Энакин.

— Господа, — Лорд кинул деку на стол, — моя прекрасная леди, — он обвёл всех присутствующих взглядом, — мы хорошо поработали. До прибытия Его Величества осталось ровно… — он отодвинул гору дек, которые закрывали часы на столе, — пятьдесят два часа. Отдых в шестнадцать часов мы честно заслужили.

* * *

Он слегка коснулся её кисти своей.

«Ты молодец. Всё будет хорошо».

«Или плохо», — он не спускал взгляда с указателя этажей.

«Не будь пессимистом», — она со спокойным лицом смотрела на двери лифта.

«Не буду».

Двери лифта открылись, выпуская на посадочную площадку первую пару Империи. Лорд Вейдер в чёрном парадном камзоле, Леди – в строгом платье цвета Империи, с высоким воротом-стоечкой под горло и собранными волосами, не сбавляя чёткого парадного размашистого шага, шли вдоль почётного караула к шаттлу Его Императорского Величества.

Ощущение присутствия чёрной Тени, наступившее ещё до того, как нога Императора ступила на трап шаттла. Уже ставшие стандартной процедурой преклонение на одно колено Лорда и глубокий реверанс Леди. Церемониальное приветствие Императором всех собравшихся, возвышенные и пафосные речи Палпатина и чиновников.

Лорд Вейдер держал всё под контролем, холод и темнота плотным коконом скрутились около него, пряча все его эмоции, закрывая и путая черноту. Он спокойно выпустил Тьму, что хранилась внутри, не стесняясь демонстрировать свою силу. Его пренебрежение и высокомерие стало плотным щитом перед ним и окружающими, вырисовывая страшное чудовище в глазах подчинённых и идеального ситха в глазах Императора, который склонил свою голову, но только перед ним.

Но она знала. Видела. Сквозь его Тьму и щиты. Сквозь твёрдый взгляд и расправленные плечи. Она видела его усталость, его раздражение и …его страх. Видел ли это Сидиус? Может ли сказать ему Сила, что хранится в глубине сердца Дарта Вейдера? Знает ли он об этом? Насколько сильно могут обернуться все эти эмоции против Энакина?

А может, она видит только потому, что помнит его уставшее лицо, постаревшее лет на двадцать, под струйками холодной воды, которые, как нарисованную, смывают его непоколебимую решимость. Может, потому что слышала его разгневанные и возмущённые речи после трудного дня. Может, потому что видела огоньки страха, колебавшиеся в его глазах, когда он смотрел на спящих детей. Может, потому что чувствует боязнь потерять каждый раз, когда он притягивает её к себе. Может, потому… И она молила Силу, чтобы это было именно так.

Вся программа, подготовленная для Императора, была рассчитана по минутам, и Падме не упустила возможность выстроить свой собственный план действий на время пребывания Сидиуса. Его отдых после дороги должен был дать ей время с мужем побыть наедине. Небольшая моральная поддержка и пара нужных слов ещё для одного шага к победе в этой холодной войне. Но Дарт Сидиус никогда не сидел бы на троне императора, если бы не умел ломать все планы соперников.

— Оставьте нас, — велел Император всем присутствующим, стоя на платформе со Скайуокером.

«Жди дома», — получила свой приказ Амидала. Её это совершенно не устраивало, но пререкания были остановлены холодным взглядом Вейдера. И склонив голову в величественном реверансе, она оставила мужа наедине с врагом.

Задетое самолюбие было резко задавлено переживаниями за мужа. Она очень многое позволяла Энакину, даже чересчур. Ни одному живому существу во всей вселенной она бы не подчинилась, но вся её гордыня отступала перед отцом её детей, которых она сейчас обнимала, да и не время было показывать характер. Нужно другое оружие.

Почти весь день двойняшки капризничали. Скорее всего, в беспокойстве детей виновата только она, которая каждые полчаса делала запрос о месторасположении Лорда и Императора.

Закатив и так беспокойной матери скандал, дети всё же уснули, а беспокойство Падме росло с каждым часом.

О чём могут столько времени они разговаривать? О работе на верфях и ситуации на Корусанте, ответила она сама себе. Корусант… расследование…. А если Палпатин что-то выяснил? Что, если Тайфо допустил ошибку? То у неё есть единственный шанс бежать с детьми сейчас. А если нет? Что, если ничего не выяснили? И Грегори прав?

«Прекрати!» — велела она себе. Сидеть и ждать неизвестного было в сотни раз хуже, чем смотреть Палпатину в глаза. Ещё один глубокий вздох. Даже маленький серебристый кулон не приносил успокоения. Кулон. Красный камень Хаут. Камень с Мустафара, с планеты, на которой она никогда не была. Именно на этой планете в странном видении решилась её судьба и судьба её семьи.

Она совсем забыла о кулоне, взрыв и последствия сосредоточили её на более важных вещах. Падме достала его из шкатулки. Нужно было сразу подарить.

Маленький камушек ненадолго отвлёк её от беспокойных мыслей, и Падме, решив, что всё равно не сможет уснуть, ушла в кабинет: нужно было разобрать материалы из Сената.

Тело затекло от неудобной позы. Она всё-таки заснула за своим рабочим столом. Какое-то странное чувство заставило её выйти из кабинета. Во всей квартире не сработали датчики движения, и помещение освещали только яркие звёзды из больших иллюминаторов. По спине пробежали мурашки, она замерла в проходе гостиной. Тело отказалось подчиняться, к горлу резко подкатил истерический комок, из глаз потекли слёзы.

Что происходит?

Пытаясь обуздать панику, она осмотрела знакомое помещение. Около большого иллюминатора сидел Энакин. Падме по-прежнему не могла заставить себя сделать хотя бы шаг. Скайуокер сидел на полу, облокотившись на сверхпрочный транспаристил. Он не мог не почувствовать её присутствия, но он не пошевелился. Его взгляд был направлен к звёздам. Он часто смотрел на них, но не так… Она видела его разным, и в ярости, и в слезах отчаяния, она знала Вейдера и знала Эни, но ни одна из его сторон не могла сравниться с той, что была сейчас. В его глазах была звёздная бездна, столь прекрасная и отвратительная одновременно, его красивое лицо было абсолютно незнакомым, оно было спокойно, как бывает спокойно лицо только у тех, кто смотрит в глаза смерти, при этом его черты казались идеальными и совершенными, но настолько чужими – за пределами её понимания, что её тело отказывалась подходить к нему. Оно не хотело подчиняться ни эмоциям, ни разуму. Её сердце окружила стена льда, и каждый его удар лишь утолщал эту стену. Голову кружила паника. Она забыла, как его зовут, забыла своё имя, лишь одно – бежать! Бежать! Бежать подальше от этого! Глаза закрылись. Лучше ничего не видеть, чем то, что было в комнате. Её вздохи были похоже на короткие всхлипы, как будто её лёгкие что-то сжало и не давало ей даже дышать.

Бежать!

Нет!

— Энакин, — прошептали губы, которые ещё помнили имя, которые повторяли его слишком много раз. Она открыла глаза. Такое чужое, незнакомое лицо, но такое родное…

Она заставила себя глубоко вздохнуть и сделала шаг вперёд, так, как шагают в пропасть, в неизвестность. Но ничего не изменилось. Желание бежать не ослабло, а сердце продолжало покрываться льдом.

«Он мой муж».

И ещё один шаг в бездну. В голове продолжали ураганом проноситься панические мысли, движение требовало невероятных усилий, но она преодолела это расстояние в пару метров. По щекам продолжали стекать слёзы, а он не шевелился. Для него её как будто не было в этой вселенной. Она села рядом, уткнулась в плечо.

— Что он с тобой сделал? — ей показалось, что прошла вечность, с тех пор как вышла из кабинета, и она всё же смогла выдавить из себя единственный вопрос, имеющий хоть какое-то значение сейчас.

— Я не хочу говорить об этом, — холодно, жёстко, как ножом в сердце, ответил тот, которого она любила. Тело само отодвинулось в попытке к бегству, когда она зажмурила глаза от боли, которую ей причинили слова.

— Нет, — остановил её знакомый голос, но с чужой интонацией, — останься. С тобой спокойней.

Знакомая фраза. Его слова. Для неё. Всегда. Слёзы ручьём продолжали течь по лицу, а тело упрямо сопротивлялось и не желало терять возможность поскорей убраться отсюда.

«С тобой спокойней», — туманные слова из прошлого. И она осталась, чтобы опять молчать вечность, чтобы и на этот раз привыкать к нему. Такому.

Она научится его любить и жить с таким. Она коснулась его плеча и медленно повела по руке. Её собственное тело слишком хорошо помнило его касание, чтобы сопротивляться, и стало полегче. Она провела по кисти и сжала, вложив в неё маленький цилиндрик на цепочке. Он впервые оторвался от звёзд и посмотрел на предмет в руке. Даже при холодном синем свете звёзд камень играл красными отблесками. Как маленькие сполохи огня дарят капельки тепла в зимнюю ночь, немножко согревая, так и тёплый отблеск камня отразился в синих глазах, и в них появился интерес. Толстые стены льда в её сердце дали трещину.

— Что это?

— Судьбоносец, — на выдохе, еле шевеля губами, ответила она, вспомнив единственный перевод названия, — это камень Хаут, — голос возвращался под контроль, как и всё её тело, — он с Мустафара. Камень вождей.

На странном лице стали проступать знакомые черты, губы поползли в ухмылке интереса. Она закрыла глаза и прижалась сильней, чувствуя, как отходит наваждение.

— Тебе нравится?

— Да. Интересный, я никогда такие не видел.

— Я тоже. Но мне показалось, что тебе он подойдёт, — вспомнив про слёзы, Падме стала их вытирать руками. Придя окончательно в себя, она надела подарок ему на шею. В голове закрутилась сразу сотня важных вопросов, но, чувствуя его рядом, такого родного, знакомого, любимого, она не хотела задавать их сейчас. Что бы там ни сказал и ни сделал Палпатин, взрыва на Корусанте это не касалось, и её в целом тоже. Дети мирно спали в своей колыбели, а Энакин с мягкой улыбкой прижимал её к себе.

* * *

«В нём что-то есть», — сказала Сола, когда впервые увидела Энакина. Падме думала, что уже знала, что конкретно есть в её муже, наивно полагая, что видела все его грани, но Скайуокер продолжал удивлять и раскрывать свои новые стороны, которых она просто не могла понять, и ей оставалось лишь привыкать к нему. Странное неописуемое состояние Энакина повторялось каждый вечер в течение всего пребывания Палпатина на верфях. Скайуокер возвращался к ней каждые сутки, незаметно проходил домой и вставал около иллюминатора, и каждый раз ей приходилось проходить через этот ад. Она часами стояла, просто обнимая его, борясь с собственным инстинктам самосохранения, а он просто смотрел на звёзды, не реагируя на её присутствие. Затем в его вселенной что-то менялось, и он отходил, крепко обнимал её, о чём-то шутил, а она прятала заплаканное лицо.

Сила и её проявления стали всё сильней отражаться в её семье, и игнорировать этот вопрос она не могла. Она не хотела в этом разбираться, Падме хотела лишь знать, что происходит с мужем, когда он так смотрит на звёзды. Несмотря на значительно большее время, проводимое дома, Энакин стал ещё более замкнутым, предпочитая молчать. Двенадцать часов, проводимые с Императором, резко отражались на его обычном состоянии; появилась постоянная отчуждённость, молчаливость.

— Что с тобой было? — спросила Падме в первый же вечер.

— Когда? — уточнил он, не придавая этому никакого значения.

— Когда ты пришёл.

— Ничего, — его больше интересовали их переплетённые пальцы, чем расспросы, — так, думал…

— О чём?

— О Силе, — он немного задумался, как правильно объяснить, чтобы она поняла, — о взаимодействиях её линий; я сравнивал отношение к ней ситхов и джедаев… Так, философия, — отмахнулся в итоге он.

Падме долго молчала, обдумывая ответ. Во время войны Энакин часто рассказывал о Силе, о её значимости и обо всём, что с ней связано. Но никогда прежде около него не появлялось такого необъяснимого состояния. Возможно, это связано с тем, что ему говорит Сидиус? В этой сфере она ничего не могла противопоставить старому ситху…

— Не лезь в вопросы Силы, ангел, — прочитав её мысли, попросил Энакин, — это надо чувствовать, чтобы разбираться во всём этом древнем…

— Почему? — она уткнулась носом в его шею и запретила себе думать о Сидиусе, — я мать двоих одарённых детей. Я же должна знать, чего от них можно ожидать…

— Ты и так знаешь, на что они способны сейчас…

— А потом?

— Я буду рядом и поясню… — судя по тону, вопрос можно закрывать, чрезмерная настойчивость приведёт только к раздражению. А ей так хорошо было с ним таким, спокойным, надёжным…

— Значит, я тебе сегодня помешала? — с ноткой извинения спросила она.

— Нет, — мягкая улыбка, — мне всегда с тобой спокойней – нежный поцелуй в лоб, — ты, главное, меня не расчёсывай – мысли путаются…

Энакин умудрялся проходить незамеченным сквозь все системы движения дома, начиная с подключённого сигнала оповещения на открывающиеся двери на комлинке у Падме, заканчивая детекторами движения и включения света. Поэтому его появление заставало Падме врасплох. Она забыла заблокировать двери из комнаты детей. Закрыв глаза, в пару широких шагов по бездне отчаяния подошла к мужу, крепко обняла со спины и, зажмурившись, ждала, пока он придёт в себя. Она должна привыкнуть, научиться не бояться и, возможно, сумеет понять.

Лея опять раскидала игрушки, и, воспользовавшись отвлечением Ляли, Люк быстро пополз к двери. Сенсоры няни, настроенные на постоянное фиксирование детей, иногда давали сбой на пару минут, когда малыш не хотел, чтобы его видели. Мама ещё не замечала этой маленькой неисправности, а папа так сам регулярно делал, когда приходил домой. Поэтому малыш кинулся в другую комнату, где стояли родители.

Падме услышала, как открылись механические двери, она обернулась: весело улыбаясь, к ним полз Люк. Счастливая улыбка малыша ярко выражала, что необъяснимое наваждение не властно над мальчиком.

Люк удивлённо наклонил голову, пытаясь понять взрослых. Расстроенная мама рядом с сияющим папой. У него оставалось полминуты, чтобы успеть привлечь внимание родителей, пока Ляля катится из комнаты за ним, поэтому, оставив сложную и почти непосильную задачу, он с визгом кинулся к ним. Ему так хотелось подняться на ручки к отцу и посмотреть, на что он так внимательно смотрит.

Энакин медленно опустил голову, глядя на сына. Наваждение стало отступать, и Падме отошла от мужа, когда он наклонился и поднял сына на руки.

Кажется, нашёлся один постоянный рецепт, как можно вернуть мужа в этот мир.

* * *

— Леди Вейдер, — протянул старик, пробуя на вкус звучания, — прощу прощения, моя дорогая, что не сумел уделить вам больше внимания во время моего визита.

— Я понимаю, ваше величество, — Амидала склонила голову в поклоне, — у вас очень много работы.

— Да, работа, — отмахнулся ситх, — я смотрю, вы на славу поработали с нашим Лордом.

Она всё никак не могла заставить себя не реагировать на это «нашим».

— Налаженная работа верфей – это только заслуга Лорда…

— Не скромничайте, моя дорогая, мы же оба знаем, чья эта заслуга, — бесцветные губы растянулись в выразительной улыбке.

Знали. Оба. Падме скрыла ответ в глазах, склонив голову.

— Должен признаться, что я был против вашего заточения, если можно так выразиться, на этом объекте. Я по-прежнему считаю, что ваши навыки и опыт просто необходимы сейчас на Корусанте.

— Ваше величество, — Амидала знала, к чему ведёт их разговор, — я прилагаю все усилия для решения поставленных вами задач; насколько мне известно из разговора с вице-канцлером, ситуация на Корусанте уже прошла свой пик, и мы наконец-то близимся к хотя бы временной стабильности в переорганизации правительства.

— Да, предложенная вами программа стабилизации демонстрирует свою действенность, но, на мой взгляд, она была бы продуктивней при вашем непосредственном курировании.

— Эта программа была разработана Сейдом Пестажем на основе моего плана, — уточнила она, ища выход из ситуации. Один приказ Палпатина, и она вместе с детьми отправится на Корусант. Но Сидиус не пойдёт против договора с Энакином, значит, ему нужен очень важный аргумент для возвращения её в столицу. Амидала уже изменила своё отношение к идущим переменам в правительстве, сейчас там она ничего не могла с этим поделать, кроме как влезть в тугие сети Сидиуса и самой в них удавиться. Пока Палпатин на троне, любые её действия в Сенате бесполезны. И сейчас чем дальше она оттуда, тем лучше, — я не смогла бы добиться и половины её реализации без вашего советника.

— Леди, вы стали слишком скромны в последнее время, — заметил ситх.

Единственным своим просчётом Сидиус считал эту маленькую девочку, которая упорно взрослела, и которая также упорно уместилась костью у него в горле. Он слишком сосредоточился на Избранном, выпустив из внимания бунтарку. У него была великолепная возможность взять контроль ещё над маленькой королевой, но он посчитал, что она не стоит его времени. Она должна была умереть в назначенный ей час, но по не известной ему причине девочка всё ещё стояла между ним и его джедаем. Ещё полгода назад эта девочка сама бы сорвалась на Корусант разбираться со сложившейся ситуацией, но сейчас она слишком тепло пригрелась под боком у его Избранного. Приятно, когда дети растут. Он ещё раз прокрутил в голове, чем может быть полезна девочка на том месте, где она сейчас находится, и как её можно оттуда переместить в более удобное. И решил отступить. Она сама придёт, куда следует.

— Впрочем, не мне вас учить.

Падме провожала взглядом поднимающегося по трапу Императора. Вкус ещё одной победы резко отдавал горечью поражения. Но почему? Она никак не могла понять.

* * *

— Вылет на Фондор запланирован на десятое число, — Энакин опять смотрел на звёзды, а точнее, на корабли, которые медленно плыли перед иллюминатором.

— Верфи? — Падме было интересней перебирать его кудрявые волосы.

— Угу.

— Опять проверка.

— Не-а, — он недовольно повёл головой, лежа у неё на груди, — там, слава Силе, всё в порядке. Разрушители ждут последних испытаний.

— Значит, мы там ненадолго?

— В пару недель должны уложиться. Но я думаю, что тебе с детьми будет лучше это время побыть на Тайферре.

— Почему? — удивилась Падме неожиданной новости.

— На Фондоре тебе точно делать нечего, а на Тайферре есть наша база, в столице уже подготовлен для вас номер в отеле, инкогнито. Сандра с Тайфо должны прибыть туда в течение этих суток, всё подготовить.

— Тайферра… — протянула Падме, не зная, как к этому относиться. С одной стороны, она была рада наконец-то выбраться из металлических стен крейсера и верфей, и детям нужен настоявший воздух и природа, с другой – почему он всё же решил оставить их одних?

— Я не бросаю вас одних, — она уже привыкла к постоянному подслушиванию её мыслей, когда они были рядом, — тебе и детям нужно развеяться.

— На Тайферре есть отличные развивающие комплексы для детей, — мать внутри неё взяла верх над политиком.

— Да, там недалеко от отеля есть такой, вы уже записаны, — произнёс Энакин, как само собой разумеющиеся.

Падме отодвинулась и пристально посмотрела на него. Слишком хорошо.

— Ах да, там ещё, — продолжил он, — в тридцатых числах приезжает эти… рыбы в аквариуме…на которых ты так хотела сходить. Билеты тоже забронированы.

Взгляд Падме стал пристальней, Энакин старался сохранить расслабленное лицо. Он поднял глаза, в них светились огоньки веселья.

— Ты шутишь?

— Не-а, — весёлая ухмылка переросла в широкую улыбку, — я абсолютно серьёзно.

— Я тебя обожаю! — она крепко его прижала к себе.

— Ты же меня задушишь!

За громким смехом Падме пыталась сложить всю картину в целом. Не смотря на ещё возможную опасность нападения, Энакин всё же решил оставить их на пару недель под охраной, одних. Зачем?

— Не волнуйся, — продолжая улыбаться, ответил он, — я буду в паре парсеков от вас, на орбите с плановой проверкой будет адмирал Аквер, Тайфо останется твоим телохранителем, пятнадцатого прибудет Кариф. О вашем местонахождении будет известно только троим: Биггсу, Карифу и Акверу. Я им полностью доверяю. Тайфо с Сандрой даже не знают, куда летят. В отеле работают наши люди, профи. Вся информация о происходящем будет поступать напрямую мне. Вас не найдут.

— Это уже окончательное решение? — обречённо спросила Падме, читая тон последних слов.

— Да, и безапелляционное.

* * *

Что конкретно чувствует Энакин, когда доверяет человеку? Чувствует ли он только опасность или что-то конкретное? Вопросов касательно Силы становилось всё больше, а времени поговорить с мужем всё меньше. И по какой-то своей причине Скайуокер считал, что её это не должно касаться. Что стало ещё одним доводом в пользу опасной поездки в астероидный пояс Полис-Масса. Отозванный для личной охраны, Тайфо, зная Амидалу, заранее подготовил всё для тайного полёта. Это явно было знаком Силы, по-другому Падме никак не могла это объяснить. Органа дал положительный ответ на закодированный запрос, который она отправила сразу же, как узнала о возможности. И времени у неё хватало для пребывания на базе – ровно час, но этого будет достаточно. Сандра с Лялей могли побыть с детьми во время её отлучки, но на отчаянный шаг нужно было решаться сейчас. Ещё сутки промедления, и прибудет Кариф, чья преданность Лорду граничила с фанатизмом.

Знал ли Энакин, как могла она использовать его заботливость? Чувствовал ли он причастность Тайфо ко взрыву на Корусанте? Она сильней укуталась в старую мантию. Как бы она хотела ему всё рассказать. Но он никогда не поймёт и не простит. Она сказала ему, что пойдёт за ним куда угодно и поддержит в любых обстоятельствах – и она поддержит, и пойдёт, только не позволит детей забрать во Тьму.

Часть 15

Таймер на наручном комлинке пискнул, подтверждая о поставленном времени. Падме быстрым шагом пошла по трапу.

— С прибытием, — приветствовала её Шелтей Ретрак, — к сожалению, Его Высочество ещё не прибыли, и мне поручено проводить вас. Пройдёмте. Мне известно, что у вас очень мало времени.

Она кивнула и проследовала за первой помощницей Органы. Вполне вероятно, что Ретрак знала, кто перед ней, но Падме всё же решила не снимать плотного плаща с капюшоном, прячущего её лицо и силуэт. Лишняя предосторожность никогда не помешает.

— Прошу вас, все уже в сборе, — сказала провожатая, указывая на закрытую дверь.

В небольшом зале вокруг стола расположились пятеро. Опершись о кривую палку, во главе стола сидел Йода, по его правую руку – считавшаяся погибшей Шаак Ти; Тао Грен и Вераг Куйн – магистры, к спасению которых она приложила руку, стояли за спиной старого джедая, и по левую руку от Мастера сидел хорошо знакомый Оби-Ван Кеноби.

— Добрый день, уважаемые, — с порога начала Амидала, беря инициативу в разговоре, — рада видеть вас живыми и невредимыми. Нынче сложившаяся ситуация требует от нас максимум оперативности и решительности. Поэтому предлагаю отложить приветливые речи и перейти сразу к делу.

Йода меланхолично приподнял на неё глаза, навострив свои длинные уши. Кеноби с остальными магистрами переглянулись в своей неповторимой манере, и Оби-Ван кивнул в знак согласия, предлагая Падме продолжить.

— Из сообщений, которые смог мне передать «наш друг», мне стало ясно, что вы не согласны с некоторыми пунктами плана, — она присела на приготовленное для неё место.

— Ммм… ситуация сложная сложилась у нас, — взял слово старый магистр, — и действия ваши, и положение задуматься о плане вашем заставили нас.

— При всём уважении и уже проверенном доверии к вам, — продолжила Шаак Ти, — мы не можем дальше закрывать глаза на действия падшего. Его сила растёт, и нам стало известно, что и флот Империи под его руководством наращивает мощь. Его нужно остановить, пока есть ещё возможность.

— Вы считаете, что его поглотила Тьма, — Падме была готова к нападкам на Энакина, — но это не так. Палпатин не имеет над ним такого влияния, как кажется со стороны. Он действительно меняется, и его сила увеличивается, но пока он не имеет личных вендетт к джедаям, у вас есть возможность выжить и набрать силы!

— Без такого сильного союзника Сидиус ослабнет, — ответил Тао Грен, — мы сможем к нему подступиться.

— И что вы будете делать с Сидиусом? — резко спросила Падме, посмотрев в глаза джедаю. — Насколько мне известно, из кабинета Канцлера в ту проклятую ночь вынесли три трупа в одеяниях магистров, и ещё один нашли двумя уровнями ниже, с отсутствующими кистями, труп многоуважаемого магистра Винду. По-моему Сидиус прекрасно продемонстрировал свою физическую подготовку и мастерство фехтования.

— Правы вы, мудрая госпожа, — ответил Йода, — знаний и дальновидности у вас много, и способны вы просчитать, что Сидиуса одолеть только его ученик способен.

Падме облегчённо вздохнула. Магистр Йода в союзниках и единомышленниках – это сильное подспорье.

— Но сила Тёмной стороны недоступна вам для понимания, — продолжил он, — не ведаете вы, что не отпускает рабов своих она. Учителю новому своему предан Вейдер всецело, непоколебима преданность его с момента того, когда меч его впервые на невинного ребёнка поднялся, — он замолчал, опустив тяжёлые веки, — Союзника сильного в лице Избранного потеряли мы. Пал Скайуокер юный безвозвратно. Душу Тьме за мощь свою отдал он. Напрасно тешите себя надеждой и иллюзией света в нём. Нет места там ей больше. И не в силах ваших изменить это.

Внутри всё похолодело, челюсть сжалась сильней.

— Вы считаете, что Энакина поглотила Тьма и что против Палпатина он не пойдёт, — повторила она слова маленького магистра, — но и согласны, с тем, что только он может победить Сидиуса. И где вы видите выход?

Она по очереди переводила взгляд с одного джедая на другого. Оби-Ван отвёл глаза, и Падме уже знала, что ответ, какой бы то ни был, ей не понравится.

— Традиция древняя у ситхов есть, — после длительной паузы продолжил Йода, — ученик убить учителя своего должен в доказательство окончания обучения своего.

Падме старалась не делать каких-либо выводов из сказанного, чувствуя, что сказанное лишь половина. С каждым словом маленького джедая внутри что-то скручивалось в преддверии чего-то страшного, того, что она боялась больше смерти.

— Но обучение у ситхов может длиться и десятилетие… — произнёс Вераг Куйн.

— Потенциал падшего больше, чем у всех живших когда-либо в Ордене. Через пару лет с такой динамикой реализации его с ним никому не потягаться.

— Да… — прокряхтел Йода, — сила его велика, и могущество вершины берёт неведомые нам ранее, но не один такой он. Дождаться окончания обучения его должны мы. Когда свергнет Императора он. А сил побороть падшего только у сына его хватит.

— Что?!! — волна возмущения, захлестнувшая её, заставила подскочить с места и упереться рука об стол, — вы хотите стравить Люка с Энакином?!!

— Успокойтесь, сенатор, — мягко попросила Шаак Ти. Падме почувствовала, как волна возмущения отходит, как поток успокаивающий энергии окутывает её. Она вернулась на место, дёрнув плечами, желая отогнать чужую энергию от себя и от своих эмоций. Со своими чувствами она и сама справится, а навязывать себе что-либо не позволит.

— Возмущение ваше оправдано, госпожа, — успокаивающе проговорил Йода, — но и мудрости вашей достаточно для понятия и принятия правильности этого решения.

— Решения? — переспросила Падме абсолютно спокойным голосом, но спокойствие это было не работой мудрых магистров, а её самообладанием. Она закрылась от них, так, как закрывалась от Сидиуса во время их разговоров, так, как прятала свой страх от мужа. Теперь они не могли влиять на неё и её эмоции, а значит, и на решения, как и прочитать их.

— Ммм… смерть сына для мужа своего подстроить вы должны, — проговорило маленькое существо, которое почему-то решило, что может указывать ей, — на обучение к себе младенца заберём мы. Великого джедая воспитаем, чтобы свет в Галактику принёс он. И окончательно ситхов уничтожил.

Леди Вейдер закрыла глаза, пытаясь взять под контроль эмоции, чья сила не могла сравниться со штормом в океанах Мон-Каламари, пустынная буря Татуина меркла по сравнению с раздирающей мощью у матери в груди, даже вулканы Мустафара не жгли так живую плоть, как произнесённые слова древнего Магистра…

«Этого не будет», — она открыла глаза, спрятав всё, что творилась в душе. Титановой бронёй, холодной, как весь глубокий космос, встала ментальная защита Падме Наберри, не пропуская ни единого оттенка мнения, ни линии решения, ни грамма эмоций.

Джедаи замерли в ожидании волны несогласия, возмущения и даже ярости, но ничего не произошло. Шаак Ти внимательно следила за женщиной, готовясь к худшему. Но ничего. Стальная леди, укутанная в серебристый плащ, сидела напротив, не выражающая эмоций, не отвечающая на Силу, не поддающаяся сканированию. Ничего. Человек, ощущаемый, как живая пустота…

И это было страшнее, чем могла представить мудрая тогрута. Знала, она же говорила… но её не послушал старый магистр…

Зря, очень зря.

— Двадцать пять тысяч лет существовала Республика, — абсолютно спокойным голосом начала Амидала, — почти с самого её основания Орден джедаев был хранителем мира. И четырнадцать лет назад представители этого Ордена наблюдали, как на кресло Верховного Канцлера садился ситх. И за эти четырнадцать лет многоуважаемый Дарт Сидиус под пристальным взором высшего совета Магистров джедаев разваливал Республику. И вот когда уже война окончательно подошла к своему завершению, некая группа Магистров, заседавшая в Совете Ордена, решила захватить власть и наконец-таки уничтожить ситха. Четверо лучших воинов Ордена проиграли в открытом бою Верховному Канцлеру, — она сделала паузу. Величественно поднялась с кресла и посмотрела в глаза существу, которое не могло не открыть свои тяжёлые веки, — а сейчас, после того как вы, гранд-мастер Йода, допустили приход ситха к власти, пропустили его влияние, приведшее к развалу Республики и к началу гражданской войны, проигнорировали заговор захвата власти над Сенатом в высших кругах Ордена – так вот сейчас все последствия вашей некомпетентности, которая понесла за собой миллиардные жертвы, вы хотите повесить на ребёнка, которому ещё нет и года?!!

Напряжение в маленьком зале достигло пика. Все магистры склонили голову, принимая обвинения в свой адрес. Только Йода стоически держал убийственный яростный взгляд женщины, защищающей своего ребёнка.

— Вина в том, в какой ситуации оказалась галактика сейчас, лежит на каждом из нас. Люк не виноват, что родился в такое время, не виноват, что настолько одарён. И я приложу все усилия, чтобы ни вы, ни ситх не прикоснулись к моему сыну! Это наши ошибки, и устранять их последствия будем мы! — её уже трясло, она чувствовала как ещё немного – и её эмоции пробьют защитный барьер. — Но ещё одно, уважаемые магистры, имейте в виду: любые ваши действия в сторону моей семьи – и я даю вам слово Падме Амидалы Наберри Скайуокер-Вейдер, Орден джедаев действительно навсегда канет в Лету.

Она резко развернулась и покинула помещение, не желая даже предположить, что мог сказать в своё оправдание Йода. Её это уже не интересовало. Она может прямо сейчас отослать сообщение мужу, и в течение часа от этой проклятой станции ничего не останется. Но… эта станция принадлежит семье Органа, и нахождение пятерых магистров, которые сейчас, по всей видимости, составляют новый Совет Ордена, неминуемо приведёт к гибели её друга. Ни Бейл, ни, тем более Брея не виноваты в столь… она не могла подобрать слово, чтобы описать их решение…

— Падме,

Она огляделась, в одном из коридоров около ангара стоял Кеноби.

— Можно вас на пару слов?

Падме опустила глаза на комлинк. Если что, то она успеет отправить экстренный сигнал Тайфо, который будет работать по ситуации. И у неё оставалось время, чтобы успеть вернуться в гостиницу незамеченной.

— Я очень ограничена во времени, магистр Кеноби, — отчеканила она в ответ.

Оби-Ван понимающе кивнул и жестом пригласил пройти в соседнюю комнату. Не спуская руки с комлинка, Падме проследовала за ним. Комната оказалась очередной переговорной, но вместо противоположной стены был иллюминатор.

— К сожалению, встреча не принесла ясности в нашу ситуацию, — повседневным тоном начал джедай, как будто не было этой злосчастной встречи, как будто не было того разговора на Корусанте, как будто сейчас снова война, а он пришёл, чтобы поговорить о своём ученике. Внешне магистр не сильно изменился, но в его глазах, движениях чувствовалась усталость, недовольство, разочарование.

— Но, по-моему, вы хотели поговорить не о нашей ситуации.

— Да, — хмыкнул Оби-Ван, — если бы хоть половина наших союзников обладала вашей проницательностью… Но я всё же хочу, чтобы вы знали, что не все магистры согласны с Учителем. И для поддержания вашего плана прилагаются все усилия, поэтому для его реализации требуется только время.

— Хоть одна хорошая новость.

— Я думаю, что на ней хорошие новости и заканчиваются, — он сложил руки на груди и вопреки своей привычке смотреть в глаза отвернулся к астероидному пейзажу. — Ваши разногласия с сенатором Чандрилы приводят Бейла в замешательство; джедаи разделились на две коалиции: одни хотят открытой войны, другие настаивают на скрывании и продолжении обучения. Обе стороны правы по-своему.

— А какую сторону выбираете вы?

— Третью. Как и магистр Шаак Ти, — какое-то время он раздумывал над тем, что сказать, ведь теперь перед ним находился человек, уже пообещавший в случае выполнения плана Учителя всех их сдать, и с тем же он не был уверен в своих действиях, если гранд-мастер прикажет, — мы склонны считать, что ваши действия и расчёты подкреплены чем-то большим, чем аналитические способности и многолетний опыт.

Падме рефлекторно сжала пальцы на ногах. Если о видении подозревают джедаи, то и Сидиус может догадаться.

— Вы ведь знали, что я проникну на ваш корабль, — это было уже утверждение. Пронзительно-серые глаза магистра пытались хоть что-то прочитать на спокойном лице сенатора.

— Это можно было предвидеть, — не спуская взгляда, ответила Падме, — как и то, что вы вернётесь на Корусант, как только появится возможность, и то, что именно Бейл будет вас прикрывать.

Падме льстило, что союзники столь высокого мнения о её способностях, на чём можно играть. А врать она научилась даже Энакину, который непроизвольно читал её мысли, поэтому изучающий взгляд Оби-Вана приносил только небольшое неудобство.

— И всё же в вас чувствуется сила, которой ранее не было, и она связана именно с Силой.

— Я жена одного из самых могущественных одарённых и мать его ребёнка, — Падме решила не упоминать Лею, не зная наверняка, что джедаям сказал Бейл и почему Йода так сосредоточился на Люке.

— То, что ваш малыш одарённый, такая же аномалия, как и ваш супруг, — заявил Кеноби.

— То есть? — удивилась она. — Талант к Силе не передаётся по наследству?

— Нет. Появление повышенного количества медихлориан в крови новорождённого такая же загадка, как и сама Сила. Много веков генетики Ордена работали над этим вопросом, но, к сожалению, никакой закономерности в комбинации генов не нашли. Если бы способность к Силе передавалась по наследству, то нам не пришлось бы путешествовать по всей галактике в поиске будущих джедаев. Мы могли бы их создавать в Храме. Это бы лишило нас множества проблем.

— Думаете, дело в генах Энакина? — у неё появилась надежда, что Оби-Ван ответит хотя бы на половину её вопросов.

— Не знаю, — честно ответил магистр, — он сам феномен, который ранее не встречался в истории Ордена. Возможно эта именно особенность генетики, возможно, дело в вашей комбинации. Не знаю. В известной мне истории Ордена такого не было зафиксировано.

Падме привычно отложила обдумывание информации на потом, сейчас она может задавать вопросы человеку, который ради её расположения будет отвечать на них. К тому же, она сама не могла придумать, как эту информацию она может использовать против самих джедаев.

— Почему Магистр Йода решил, что Люк будет таким же сильным, как и его отец?

— Это очень чувствуется в общем поле Силы. Конечно, Магистр Йода слегка преувеличивает его могущество, — в серых глазах засверкали хитрые огоньки. Он знал про Лею, Падме была в этом уверена, но почему-то молчал. Почему джедай, преданный своему Ордену и Учителю, скрыл, что детей двое? — Сейчас пока рано судить, сможет ли ваш мальчик так же реализовать свой потенциал, как и его отец, и сравнивать потенциал младенца и подготовленного воина на пике своего могущества тоже весьма неразумно. Но уже чувствуется, что малыш одарён больше, чем известные, не считая его отца.

— Почему вы не сказали про Лею? — пошла в наступление Падме.

— По легенде, Избранный должен был принести равновесие Силы, — он не ожидал такого прямого вопроса, она заставляла его поднимать дела Ордена, которые прежде не выходили за его пределы, — точка сосредоточения Великой Силы внутри живого существа. Но в связи с последними событиями Магистр считает, что мы неправильно истолковали предсказание. Присутствие ещё одного схожего по Силе существа, противоположного заряда… разумным было бы их столкнуть, если бы это не были сын и отец. Но существование вашей дочери меняет расклад. То, что она наделена меньшей Силой, но схожей, приведёт к тому, что победу одержит тот, чью сторону она примет…

— А значит, во избежание такой угрозы подлежит ликвидации…

Оби-Ван опустил голову в согласии. Дело обстояло ещё хуже, чем она представляла себе, выходя из зала собрания.

— Если бы оба ребёнка не находились бы около отца постоянно, то не было бы столь радикальных методов, — начал оправдываться джедай, — но дети, как губки, всё впитывают, около них постоянно источник Тёмной Силы, они будут расти, не воспринимая опасности, которую несёт эта сторона Силы, они будут считать это нормой. И если из одного вытравить это будет можно, то из обоих… Скажется предрасположенность.

— Они оба похожи на отца, — холодным тоном ответила Падме, — каждый по-своему. И в Энакине нет такого количества Тьмы, как вам кажется. По крайней мере, Тьма не может любить, а он любит нас и прячет её дома.

— Вы не понимаете, — обречённо проговорил он.

— Нет! — не выдержала Падме, — Я видела его ярость и чувствовала эту Тёмную Сторону, я знаю, какой он может быть и на что способен, когда краснеют его глаза. Единственное, чего я реально не понимаю, так это новое странное состояние около него, когда он думает о Силе, — эмоции начали прорываться сквозь защиту, но возможности обернуть это в свою пользу пропустить она не могла.

— Что за состояние? — радуясь возможности сменить тему, заинтересовался Кеноби.

— Трудно объяснить. Мои собственные инстинкты пытаются брать вверх над телом и сознанием. Но при этом нет никакой опасности. Он просто стоит у иллюминатора и говорит, что думает о связях и взаимодействии Силы. Мне требуется колоссальных усилий находиться в этот момент рядом, а дети вообще не реагируют.

— Интересно, — поглаживая свою бородку, проговорил Оби-Ван, — то, что дети не реагируют, это понятно. Дети принимают это за норму.

— Вы не правы, Оби-Ван, — поправила его Падме, считая нужным, что бы он знал, — у детей аллергия на Императора. Они закатывают невероятные скандалы, как только ситх попадает в их зону восприятия.

— Это хорошая новость, — задумчиво проговорил он, — очень хорошая. То, что это так влияет на вас… — джедай в размышлениях подошёл к иллюминатору поближе, — пока единственное предположение, что это какое-то проявление Тёмной стороны.

— Эта не Тьма. Я знаю, когда она берёт над ним верх, и к этому уже привыкла. Эта не Тёмная сторона.

— Я мог бы заверить вас, что проявление Тьмы столь же разнообразны и непредсказуемы, как и вся Великая Сила, но – он продолжал поглаживать бороду, будто прислушиваясь к чему-то, вероятней всего к Силе, — соглашусь с вами. Дело не в её Тёмных проявлениях… Нужно посмотреть в голокронах, возможно, там что-то есть.

— Я буду вам очень благодарна, Оби-Ван, если вы найдёте ответ на этот вопрос, — поглядывая на часы, сказала Падме, — Если вам это поможет, то такое состояние длится не больше часа и появилось после длительных бесед с Императором.

— Очень поможет, — кивнул Кеноби, не отрываясь от своих раздумий, — мне жаль, что Магистр Йода видит такое решение в сложившейся ситуации, — вспомнив о времени, заговорил Оби-Ван, — но смею вас заверить, что без моего согласия и решения Шаак Ти план по сокрытию сына от отца не будет реализован. Ну а я, как и Магистр Ти, не пойдём на это без вашего согласия. Пока двойняшки постоянно вместе, вам не стоит беспокоиться о Лее.

— Что насчёт Энакина?

— Тут я вам ничего не могу гарантировать. Для полномасштабной операции против Дарта Вейдера мы не готовы, что бы там ни думали остальные. Йода не пустит на бойню остатки нашего Ордена. Но у неподготовленных падаванов слишком много искушения попробовать свои силы и отомстить за погибших. Старшие, по неопытности и недальновидности, возможно, посчитают себя равными ему.

— А вы, магистр Кеноби? Считаете, что сможете выстоять с ним в бою? — Падме знала ответ. В видении именно Кеноби победил Энакина, но тогда он только пал, он был резким и агрессивным, сейчас же в нём просыпалось хладнокровие.

— Не знаю, — честно ответил он, — и я всё же надеюсь, что вы окажетесь правы, и мне никогда не придётся этого узнать.

— Магистр Кеноби, — она должна перестраховаться, — дайте слово магистра-джедая, что никогда, ни при каких обстоятельствах, ни косвенно, ни прямо не допустите, чтобы кто-либо настраивал моих детей против их отца, — Падме протянула ему руку, как принято у неё на родине.

— Даю слово магистра Ордена джедаев, что никогда, ни при каких обстоятельствах, ни косвенно, ни прямо не допущу, чтобы кто-либо настраивал ваших детей против их отца, — Оби-Ван подал руку, закрепив «слово» рукопожатием, но не выпуская, продолжил. — Даете ли вы своё слово, Падме Амидала Наберри Скайуокер-Вейдер, что вопреки любым вашим взглядам вы никогда не навредите джедаям, если не будут затронуты жизни, здоровье и интересы ваших детей, и, со своей стороны, сделаете всё, чтобы Орден джедаев остался существовать?

«Мудрый, как магистр Йода, сильный, как магистр Винду, хитрый, как магистр Ти», — не было более корректного определения мужчины, державшего её руку. И уже магистр Йода уступает ему, магистра Винду нет среди живых, а магистр Ти в верных союзниках даже среди своих. Оби-Ван Кеноби был столь же опасен, как и его ученик, и если в преимуществе перед мужем у неё всегда оставались её хитрости, то против Оби-Вана она могла поставить только свой политический опыт. Но мир между детьми и Энакином был дороже, чем все самые страшные кары и последствия для неё.

— Я, Падме Амидала Наберри Скайуокер-Вейдер, даю своё слово, что, вопреки любым своим взглядам, никогда не причиню вред джедаям, если не будут затронуты жизни, здоровье и интересы моих детей, и, со своей стороны, сделаю всё, чтобы Орден джедаев существовал. В своих действиях исхожу из своих личных расчётов и доступной информации, даже если это будет расходиться и противоречить мнению джедаев. — она сжала руку, продолжая смотреть в серые глаза. Кеноби хитро улыбнулся в усы и ответил на рукопожатие, принимая слово.

Часть 16

Предвидеть подобный расклад она не могла. Хотя, когда волна эмоций всё же отступила, Падме смогла переосмыслить результаты встречи. Только в знак старой дружбы и доверия именно магистру Кеноби она все же передала информацию об инквизиции и обозначила, что отныне любые переговоры с джедаями будут проводиться именно через него, либо же через магистра Ти. Тогруте она также не доверяла, но за неё поручился Оби-ван. Кеноби верить тоже не следовало, но и терять контроль над ситуацией она не могла. Данное слово, что со стороны Кеноби, что с её стороны очертили некую границу нейтрального положения. Из всего можно найти выгоду, любую ситуацию можно перевернуть к себе на благо.

* * *

Двери тихо скользнули в сторону, детекторы света не сработали, и тихой тенью в комнату зашёл человек. Укутанная в тёплую мантию, Падме оторвалась от чтения документов.

— Ты почему не спишь?

— Тебя жду, — она протянула к нему руки, и, присаживаясь на диван, Энакин скользнул в её объятья.

— А если бы я пришёл утром?

— Ждала бы, пока не пришёл, — Падме зарылась в его волосы и крепко прижала к себе, решив, что сегодня, завтра, и ещё неделю никуда от себя не отпустит. Она чувствовала, как потихоньку начинает отпускать напряжение, которое держало её всё это время, она ощущала и его напряжение, и его волнение, которые также отступали под теплом её рук.

Она не скажет, что любит его, а он промолчит, что скучал. Слова были лишними, ведь он и так знал, что она по-прежнему плакала по ночам, а она знала, зачем он выматывал себя. Чувствуя друг друга как самих себя, слова были не нужны, как и то, что каждый скрывал в закромах своей души страшные секреты, который ни один не поймёт, если узнает.

— Что тебя так задержало?

— Да, так, — отмахнулся он, расслабляясь в нежных руках, — уже решили.

— От тебя пахнет копотью и плазмой, — мягко произнесла Падме, и сразу осознала, что рано шагнула на запретную границу.

— Мне срочно нужно в душ, — и выскользнул из её рук.

— От тебя всегда пахло опасностью, — без доли недовольства, просто как мелкую особенность произнесла она и протянула ему руку, — составить компанию?

* * *

— По периметру квартиры дополнительно поставили титановые пластины в пару сантиметров толщиной, на иллюминаторы поставили титановые жалюзи, плюс – защитное поле, — перечислял Энакин ремонт, проведённый в их квартире на «Истце», — второй слой поля в детской. Один генератор у тебя в кабинете – самый мощный, что смогли найти на верфях. И один в детской. Первый слой включится автоматически, если будет задета обшивка самого корабля. Второй включается вручную. Ещё в детской, её немного расширили, установили спасательную капсулу для семи человек, точнее, можно сказать, корабль, с усиленной защитой, с парой скрытых небольших пушек, и со всем необходимым для детей. Я проектировал, — с довольной улыбкой добавил он.

— Да, меня это немного успокоило.

— На самом деле, ангел мой, это всё только для твоего спокойствия. Усиленные щиты «Истца» способны выдержать любое столкновение с кораблем сопоставимого класса, а огневая мощь достаточна для уничтожения целой планеты за два часа. В идеале.

Падме выразительно посмотрела на него.

— Никто этого делать не будет, — сразу стал оправдываться Энакин.

— Меня только от одной мысли, что у Империи на вооружении существует оружие, способное уничтожить планету, приводит в ужас! Даже не упоминай при мне об этом.

— Хорошо, извини, — ему совсем не хотелось портить прогулку разговорами о нынешней политике и её не оправданной радикальности, — как тебе детский центр?

Падме улыбнулась и сменила тему. Она считала часы до возвращения мужа. И даже новость о передаче под его командование нового флота быстрого реагирования и скорейшего вмешательства в крупный конфликт на Солаге не мешала её внутреннему спокойствию. Она обняла его за талию, подлезая под надёжную руку.

Им снова придётся вернуться в зону боевых действий. Точнее, приказ о возвращении в горячие точки относился только к Энакину, она опасалась, что муж отправит их подальше от конфликтов, и от себя. Но Скайуокер посчитал, что его флагмана будет достаточно для сохранения их жизней в безопасности. К тому же, по рассуждениям самого Энакина, вопрос на Солаге можно решить самим фактом прибытия туда. Секторальный флот, ещё не прошедший перевооружение и не отошедший от кадровых чисток Палпатина, не мог самостоятельно решить конфликт с местными гражданами, которые были против расположения Имперского гарнизона на планете. Большинство планет ещё не поняли, чему так бурно аплодировали их сенаторы во время объявления переорганизации Республики в Империю. Новый порядок начинал свою работу, и сколько бы ни пытались сгладить острые углы реформ Императорские советники и сенаторы, восстаний и протестов народа не избежать, а подавление вооружённых конфликтов ещё большей силой приведёт только к временному решению вопроса в конкретной точке. Выжившие лидеры уйдут в подполье и займутся самостоятельной подрывной деятельностью. Хотя сам факт знания, что они там есть, может сыграть на руку. А «Истец», «Миротворец», «Пакатор», ещё две Виктории и три Аккламатора с десантными полками, ну и в довесок парочка авианосцев «Венаторов» подтвердят или изменят свободолюбие Солага, и тогда уже можно будет попросить Бейла провести ряд полезных встреч с их сенатором, хотя что-то она могла сделать и на месте.

— На следующей неделе прилетает Рабел Прус, я хотела бы, чтобы Люк с Леей побывали у неё на занятии. Лучше, конечно весь курс пройти, но говорят, что результаты есть и после одного посещения…

Сначала Энакин вопросительно поднял бровь и, дослушав жену, нахмурился:

— Мы точно не сможем взять её с собой.

Падме удивлённо остановилась.

— За Сандру я уверен, — сказал Энакин, — даже в самой экстренной ситуации она сможет защитить детей. А незнакомого человека, даже специалиста, брать в горячую точку няней…

— Ты же мысли читаешь? — смеясь, спросила Падме.

— Да, но… твои не специально – это получается случайно, — не понимая причину смеха, Энакин сам сдержанно улыбнулся, — а что я такого сказал?

— Ничего, я ещё не могу до конца привыкнуть к твоему… размаху… — следом пришла очень интересная идея, — но я хотела с тобой посоветоваться, — она поправила комбинезон спящей дочери в коляске, которую вёл муж, — как ты смотришь на создание детского развивающего комплекса для детей, чьи отцы находятся на военной службе?

Энакин задумался, отмечая, что тоже ещё не привык к тому, что супруга всегда строит невероятные взаимосвязи.

— Ммм… при чём здесь я? — идея с детьми… нужно рассмотреть её с другой позиции. — Социальными программами занимается правительство и специальный отдел.

— Сейчас все силы и ресурсы Империи уходят на вооружение, — Падме чувствовала скрытый интерес мужа, поэтому попутно решила немного доработать идею, — и до разработки социальных программ, и тем более к их реализации, руки дойдут ещё не скоро. Сейчас постепенно начинается реализация специальной программы для привлечения молодых. Служба во флоте скоро станет модной.

— Я вижу смысл для создания дополнительных центров подготовки, но причём тут детский сад?

— Смотри глубже. Согласна, что детские комплексы для всех детей военных, это дело государства, но создание детского комплекса только для детей солдат, которые находятся на службе твоего флота. Прежде всего, это приведёт к популяризации твоих войск и тебя самого. Плюс – правильно воспитанное подрастающее поколение.

— Интересная идея, — Энакин ухмыльнулся, ведя про себя другой расчёт, — но командование этого флота было передано мне только на время решения военных конфликтов в Центральных регионах.

— Но «Истец» же под твоим постоянным командованием.

— Тоже верно.

Слушая идею жены Энакин, наконец-то, нашёл решение – выход из сложной моральной ситуации, в которую загнал его Мастер. Теперь он знал, что можно сделать с одарёнными детьми, осталось решить «как». Но и в этом вопросе его ангел разбирается явно больше него.

— Если тебе интересен этот проект – займись его разработкой: суть, структура, финансирование, реализация… Лучше меня знаешь, — он поцеловал её в лоб в благодарность за прекрасную идею, — а после этой кампании посмотрим.

* * *

— …Их командные центры находятся здесь, и здесь, — на голокарте отразились указанные места, — но мы не можем высадится на поверхность. Они располагают весьма мощным защитным полем, наших орудий не хватает, чтобы их пробить.

На большой монитор посыпались данные о вооружении и расположении противника. Энакин, заложив большие пальцы рук за пояс, сосредоточенно изучал данные.

«Даже не думай».

— С представительной властью велись какие-либо переговоры?

Мужчины обернулись к Амидале, которая старалась быть незаметной в течение брифинга.

— Нет, миледи, — ответил Адмирал Текренг, — переговоры велись в Сенате, затем на планету прибыли дипломаты Его Императорского Величества, и, только после их неудачи, вмешались мы. Приказ Его Императорского Величества разрешить конфликт доступными нам средствами, — даже через голограмму было видно, как занервничал адмирал.

Статус Леди Вейдер в обществе был столь же неоднозначным, как и самого Лорда. Дарт Вейдер с флотом должен был прийти на помощь в решении конфликта, но означало ли это, что Леди может выступать как дипломат Его Величества? К тому же, адмиралу не были известны причины, по которым эта женщина принимала участие в совещании высшего командования, на которое не были допущены даже капитаны кораблей.

Лорд повернулся всем корпусом к Леди и наградил её внимательно-вопросительным взглядом, под которым даже у адмирала Арку начинали трястись поджилки.

— Возможно, при наличии на орбите такого флота, они станут более сговорчивыми, — не шелохнувшись под натиском синих глаз, ответила она, — а вы, Милорд, как непосредственный представитель Его Величества, сможете подписать с ними пакт лояльности, во избежание повторения конфликта. Я, как представитель сената, заверю о соблюдениях всех протокольных норм.

«Прилетим – напугаем – улетим», — напомнила Падме его же слова.

— Возможно, после нашего прибытия, вы будете свидетельствовать подписание их капитуляции, — предположил Лорд. — Адмирал Текренг, расположите свои корабли так, чтобы ни один из них не попадал на траекторию между «Истцом» и их столицей.

— Есть, сэр.

— Адмирал Арк, рассчитайте выход максимально близкий к поверхности и приготовьте основные носовые орудия. Сразу после выхода из гиперпространства, войти в атмосферу планеты, зафиксировать цели и огонь без предупреждения.

«Напугаем».

— А потом подумаем о переговорах, — закончил Лорд

* * *

Все военные частоты связи, переполненные предположениями, разговорами, приказами, командами, мгновенно затихли, когда Звёздный Разрушитель, вышедший из глубин космоса почти у самой поверхности, начал входить в атмосферу планеты. Огромный клиновидный линкор стремительно приближался к центру Солага, один стремительный выстрел передних орудий ударил по защитному экрану столицы и тот, в бессилии против такой мощи, исчез, оставляя жителей и правительство полностью беззащитными перед «Императором». Огромный город, столица гордого, непоколебимого Солага, замер в немом трепете ужаса и восхищения, когда великолепный корабль медленно и величественно проплывал над ней, демонстрируя внушительные орудия нижней полусферы и обоих бортов. Целые минуты понадобились защитной системе, чтобы оправиться от удара, и поле снова покрыло город, но его появление не вызвало и долю успокоения. Ещё один залп – и от хорошо защищённого центра не останется и следа. Время текло, линкор, как будто не замечая трепетные взгляды, величественно поднимался на орбиту, где его уже ждали не уступающие по мощи «Миротворец» и «Пакатор». Из гиперпространства по очереди выходили «Виктории», «Венаторы» и «Аккламаторы», выстраиваясь в боевом построении.

* * *

— Я не хочу, чтобы ты летела на эти переговоры одна!

— Кариф и Тайфо будут со мной, — перебила Амидала, продолжая выбирать подходящее для случая платье.

— Я лечу с тобой…

— Нет, Энакин, — твёрдо заявила она, — я уже объясняла, почему на первой встрече вам с адмиралами делать там нечего. К тому же, на ней будет присутствовать только посол и сенатор. Мы же не хотим устраивать кровавые разборки в стиле сепаратистов? — методы переговоров Конфедератов очень хорошо отпечатались в памяти и джедаев, и сенаторов, которые присутствовали на них. И это было идеальное оружие – не допустить военных на переговоры, — «у истребителя должен быть один пилот».

О дипломатических талантах Лорда Вейдера Падме знала не понаслышке, но они не были основной причиной, по которой она не хотела видеть Энакина на первой встрече. Лорду нужно показать силу Империи, отправить на Корусант зачинщиков, где их осудят и казнят. Адмиралу Текренгу нужно подавление конфликта, подготовка и расположение имперского гарнизона на планете. А ей нужно оценить, что она может сделать для местного населения, выяснить истинную причину конфликта, как и реальных лидеров, и узнать тех, кто, вероятней всего, придёт на смену нынешней власти для того, чтобы на второй встрече – при присутствии полного высшего состава обеих сторон – получить максимум их расположения. А также, по возможности, откорректировать уже сложившееся мнение о Лорде Вейдере и подготовить наиболее благоприятную почву для мужа. Задач на первую встречу переговоров стояло очень много, а достичь их при наличии радикального супруга за спиной у неё явно не получится.

— Я могу выступать в роли охраны, как и Тайфо, — не найдя лучшего аргумента выпалил Скайуокер.

— Энакин, теперь ты можешь быть охраной только у Императора, во всех остальных случаях ты официальное лицо Империи наделённый властью, огромной властью и должен соответствовать этому.

— Значит, переговорами займусь я.

— Если их представитель объявит капитуляцию – я тебе сразу сообщу, — спокойно ответила Падме, направляясь к гардеробу.

— Падме!

— Энакин, — она обернулась к мужу, погладив ладонью его щёку, — я прекрасно понимаю. Что ты боишься отпускать меня одну, но я это делала сотни раз, для меня переговоры с агрессивной стороной такая же норма, как и для тебя – летать на истребителе или же драться в центре боя. Я тоже каждый раз безумно переживаю за тебя и молюсь Силе, чтобы ты вернулся живой, но при этом я ни разу тебя не останавливала. И ты меня не останавливай, тем более, когда на кону жизни людей. Каждый должен быть на своём месте.

Он недовольно-смиренно опустил глаза. Падме поднялась на носочки и поцеловала его в щёку.

* * *

Чрезмерное беспокойство мужа было лишним, переговоры прошли гладко и без каких-либо инцидентов, правители Солаг прекрасно представляли, в какую ситуацию они попали и постарались сделать максимум, чтобы получить расположение столь высокой леди и отделаться малой кровью. Правящий монарх Кенгелун, мужчина уже в весьма почтительном возрасте, добровольно решил сдаться Лорду и отправиться в Центр Империи для принятия кары, при условии, что его деяния не коснутся его преемника. К этому моменту Падме сумела подготовить почву с обеих сторон, поэтому Лорду Вейдеру даже не дали предлога продемонстрировать свой нрав. В пару дополнительных встреч Леди Вейдер смогла сократить до минимума сложную и затянутую церемонию подписания основного документа, «Пакта о лояльности». Составив развёрнутую рекомендацию со сформулированными пунктами дополнительных соглашений, Падме отправила её Дипломатическому представительству Империи для дальнейшей работы с этим регионом. Вместе с этим документом на Корусант она отправила ещё пару рабочих документов для Джа-джа и одно письмо для Дорме. Тайфо перешлёт ей нужную информацию, а она должна будет её передать в нужные руки. Здесь она действительно сделала всё, что могла, и даже больше.

* * *

Молчаливо-замкнутое состояние Энакина после разговора с Императором было предвидено. Поэтому Падме, забравшись на краешек стола, ждала его в кабинете.

— Что сказал Его Императорское Величество?

— Плимпто – Короллианский сектор, — сухо ответил Лорд, подходя к ней, — прыжок по готовности.

— А у меня есть для вас подарок, мой Лорд, — бархатистым голосом произнесла она, потянувшись к нему, едва не касаясь своими губами его.

— Какой же? — тут же проявил хищный интерес супруг, упёршись руками о стол, перекрывая ей ходы к отступлению.

— Тебе правда интересно? — она медленно легла на стол, дразня неверием.

— Безумно, — наклонился к ней, нежно кусая за ухо, — что за подарок?

— Около бедра, — рука скользнула по ноге, поднимая подол платья, касаясь нежной кожи, — мм… уверенно идёте, мой Лорд, но не к цели. В платье потайной карман.

— В платье, — разочаровано повторил Милорд и начал поиски потайного кармана, — и чего же там такого интересного в платье?

— Ищите, ищите, мой лорд.

В кармане платья нашёлся маленький инфо-кристалл. Не отпуская одной рукой жену, второй Энакин вставил его деку на столе. Падме поднялась и облокотилась на его плечо. Над столом появился документ с гербовой печатью правящего рода Солага.

— Дополнительный пакт Лояльности лично Лорду Вейдеру и его семье, — подтвердила Падме, наслаждаясь удивлённым лицом Лорда, — от правящей династии Тущарау. Если нам когда-нибудь понадобится их поддержка, пока на Солаге правит эта династия, она у нас будет.

Неописуемая гамма удивления, непонимания и восторга отображалась на лице Скайуокера.

— Как? — только смог спросить он, смотря на неё восхищёнными глазами.

— Это моя работа, мой лорд, — весьма довольная собой, Падме растянулась на столе, — об этом документе известно только мне и принцу Эслаю, ну и вам, милорд. Там присутствует пара пунктов, с которыми нужно будет ознакомиться, но ничего такого существенного, — она обхватила его ногами, прижимая к себе.

— Ну, всё же, как за такое малое количество времени – он наклонился к ней, награждая поцелуями, унимая удивление и пытаясь найти потайные замки у платья, чтобы поскорее снять его, — заставить подписать такое соглашение?

— Никто никого не заставлял, — она ответила на страстный поцелуй и лукаво улыбнулась, — нужно только правильно преподнести информацию.

* * *

Падме усмехнулась, он нервничал даже сильнее её. Энакин нажал на стоп, и лифт остановился.

— Любимый?

— Я знаю, — он достал из-за пояса широкий металлический браслет, — это тебе, — Энакин взял её правую руку и закрепил его на запястье. Падме с интересом разглядывала подарок. Браслет состоял из широких, но тонких пластинок, скреплённые внахлёст, а металлический цвет мягко отливал разными тонами.

— Спасибо…

— Это иросдимин – благородный металл, очень прочный и тонкий. Если что-то пойдёт не так, нажми сюда, — он показал на элемент, у края которого проходилась тонкая синяя полоса, — и я приду в течение 10 минут, — как только она нажала на центр пластины, комлинк на руке у Энакина пискнул, — его зона действия в два парсека. Он синхронизирован с моим комлинком, чем ярче эта полоса, — на другой пластине, также по краю светилась красная линия, — тем ближе я нахожусь.

— Ты тоже меня видишь?

— Нет. Он выдаёт импульсный сигнал и настроен воспринимать только волну моего передатчика. Его не видит ни одна система обнаружения, для всех это просто браслет из дорогого металла.

— Очень красивого металла, — она поднялась на цыпочки и поцеловала его.

— Да, и ещё, у него есть функция хамелеона, — он указал на другой элемент, на краю которого линия была разных цветов, — не снимай его.

— Хорошо, — она ещё раз поцеловала его за чуткость, — я всегда его буду носить.

Глубоко вздохнув, он нажал на пуск лифта. Сегодня Энакин нервничал сильней обычного, хотя Падме не видела веских причин для этого. Возможно, его беспокоили обычаи Плимпто, которые заставляли оставлять даже личную охрану за дверьми переговорной.

* * *

— Леди Падме Амидала Наберри Вейдер, — официально поприветствовал её Гвала Фангэй, подходя к столу переговоров, — рад нашему личному знакомству.

— Взаимно, — Леди Вейдер склонила голову в поклоне и также заняла своё место. В его тоне что-то заставило её насторожиться. — Мы располагаем весьма ограниченным временем, поэтому предлагаю опустить формальности и перейти к делу, — ей не нравились странные огоньки в глазах этого зелтрена, но она активировала деку с предложением.

— Было весьма учтиво принять наши традиции и прийти без охраны, но глупо понадеявшись на свою репутацию, — в крови подскочил адреналин, когда Падме подняла глаза: на неё в упор смотрело дуло бластера.

— Не делайте этого, — спокойно попросила она, слыша удары собственного сердца, — вы только усугубите своё положение.

Мужчина резко схватил её за руку и дёрнул через стол. Падме вскрикнула от неожиданности, от боли в руке и в животе, когда она врезалась в край стола. Гвала грубо перетащил её через стол и толкнул к выходу со своей стороны, не отпуская её ни на миг. Мужчина был значительно выше её и крупнее, поэтому она даже не стала сопротивляться, когда в маленьком лифте, он, угрожая бластером, прижал её за горло предплечьем к стене.

— А теперь посмотрим, Леди Вейдер, на что способен ваш муженёк, пока вы побудете у нас в заложницах, — прошипел он.

— Вы совершаете самую большую ошибку в своей жизни, — Падме подняла на него тёмные глаза, в которых было только пугающее недовольство. Потому что, как только зелтрен отпустил её руку, она со всей силы потёрла рукой браслет, как будто потирая запястье, не смотря, на какую пластину она нажимает. Но Падме уже чувствовала, как поднимается невероятная ярость её мужа, которая ищет выход, и она его найдёт и именно в лице этого глупого зелтрена, который возомнил, что сможет вот так просто взять Леди Вейдер в заложницы и остаться в живых.

Двери лифта открылись за его спиной, и снова, схватив за руку, Гвала потащил её по коридору. Секционные двери поочерёдено закрывались за ними, преграждая путь любым преследователям. Падме путалась в полах платья, запиналась, делала всё, чтобы уменьшить скорость их перемещения, проклиная свою лояльность чужим традициям и собственную самонадеянность. Она не знала, можно ли сделать из иросдимина хотя бы маленький бластер, чтобы его не зафиксировали никакие сканеры, но твёрдо решила попросить у Энакина его, как только выберется отсюда. У неё ещё припасена пара секретов на экстренный случай, но при подходящем моменте.

Позади раздался лязг резко открывающихся металлических дверей, они оба обернулись, последние двери оставались закрыты, лицо зелтрена исказилось удивлением, Падме посмотрела на браслет, полоска на одном элемента была розоватой.

«Энакин!!!»

Гвала ускорил шаг, переходящий в бег, почти волоча пленницу по полу. Лязг и глухие удары повторялись, явно приближаясь. Они наконец-то достигли цели, зелтрен втащил её в крупное помещение, в котором находились солдаты в боевой позиции, Падме только успела убрать ноги с прохода, как толстые титановые двери начали закрываться. И только после этого на неё накатил страх за свою жизнь и за тех, кто окажется рядом с Лордом, если он не сможет открыть её вовремя. Одним резким рывком Гвала поднял её на ноги, когда до них докатился звук открывающихся дверей, совсем рядом. Зелтрен сумел протащить её почти к ещё одной двери, когда помещение поглотил оцепеневающий ужас, во всей Вселенной погас свет, ни единого лучика надежды, ни отблеска спасения. Невыносимое состояние как будто заморозило всех присутствующих в комнате, Гвала замер со страхом на лице, вполоборота смотря на дверь. Вероятная гамма эмоций приковала к месту и Падме, которая перестала чувствовать боль в ушибленных коленях и в сжатых в сильной мужской руке запястьях, она пыталась взять над телом контроль, как брала его уже не раз дома. Она ведь знала, что это он, что это он, там, за дверью, и он идёт за ней, чтобы вытащить из рук этого глупца, который посмел причинить ей боль. Но смогла только унять панику в голове.

Тяжёлые двери медленно начали размыкаться, приоткрывая лишь чёрный силуэт в проёме, но разомкнувшись лишь на пару сантиметров, с грохотом закрылись. Свет в помещении на мгновение погас, прежде чем включилось аварийное освещение более тусклых источников, и дверь задрожала от немыслимого удара, за тем ещё раз и ещё… титановая преграда не выдержила удары и начала искривляться, раскрываясь в центре лепестками покорёженного металла. Никто в комнате так и не смог пошевелиться, когда двери, раскрывшись, как цветок, впустили высокий чёрный силуэт, из-под капюшона которого виднелись лишь красно-жёлтые глаза со взглядом смерти. На мгновение появилась звенящая тишина, вооружённые солдаты замерли в боевой позиции, не могли найти сил открыть глаза, приказ застыл в горле их командира, но кто-то всё же смог нажать на курок, и красная линия плазмы направилась в чёрный силуэт. Синий луч ярко осветил жёлтые глаза смерти, которая вошла в помещение, как ураган, сметая на своём пути фигурки замерших солдат. Ровно на пару секунд синий луч стал единственным источником света, освещая разрубленные тела в искалеченных позах.

Смерть уверенным шагом подошла к Гвалу, который так и не смог пошевелиться, и только задрожал всем телом, уверенно расцепила его руку с хрупкого запястья женщины рядом, холодно провела своей ладонью по женскому плечу, отвернула её в другую сторону. Падме почувствовала лёгкий, но яростный удар Смерти, и тело мужчины упало на пол. Лорд выключил меч, и приобняв её за плечи аккуратно вывел из комнаты, в которой пахло обгорелым мясом. К ним навстречу бежал отряд штурмовиков. Наваждение стало отпускать, позволяя покатиться по щекам слезам, которые она тут же спрятала в мантии мужа.

* * *

Она нежно проводила рукой по широкой спине, поглаживая старые шрамы, которые со временем превратились в светлые полосы на теле.

— А после того, как инквизиторы уничтожат всех джедаев, их переорганизуют в новый Орден, чтобы занять место старого?

— Нет, — усмехнулся Энакин, поворачиваясь к ней, — ещё чего не хватало. Они созданы, чтобы уничтожить джедаев, а не занимать их места.

— А что тогда с ними будет? — она погладила пальцем два маленьких шрама на щеке.

— Ликвидируют после выполнения задачи.

— Так просто? — продолжая очерчивать линию губ и подбородка, не понимая, как он мог так просто говорить об убийстве живых существ.

— Да. Инквизиторы – это толпа одарённых, которым показали, что такое ярость, как ей пользоваться, продемонстрировали пару основных приёмов и выпустили на охоту.

— А перевоспитанию они не подлежат? — с мягкой улыбкой поинтересовалась она, позволив обхватить себя и перевернуться на спину.

— Нет, — переплетая их пальцы, пояснил он, — в первые моменты, когда ты даёшь волю ярости, тебе кажется, что в этом мире нет ничего сильней тебя, что ты можешь больше, чем когда-либо мог даже мечтать. В этом состоянии человек не в себе и не способен реально оценивать ситуацию, а оно может длиться долго. А потом хочется большего и ещё, и любой данной силы мало. Это сильней любого наркотика, почти стопроцентное привыкание. И нужно очень много усилий над собой, чтобы взять себя в руки и остановиться.

— Ты же смог, — он провёл левой рукой по её щеке, она потёрлась об неё и поцеловала ладонь.

— У меня есть ты и малыши.

— Может быть, если им дать шанс…

— Нет. У них у всех первоначальная задача: поиск и уничтожение джедаев. Как только мишеней не станет, они кинутся друг на друга, а потом попытаются захватить власть, как и джедаи. Но, в отличае от хитрых джедаев, они пойдут по головам, убивая и мирных жителей, и всех, кто встретится им по пути.

— Неужели нужно всех уничтожать? — спросила она недовольно-капризным тоном, так, как обычно возмущалась на жизнь в целом.

— Ангел… — он наклонился и нежно поцеловал её, — всех джедаев с пелёнок учили этому древнему кодексу и подчинению магистрам. Они все будут стремиться довести до конца то, что начали Винду с Йодой, любой ценой.

Падме продолжала покрывать его лицо поцелуями, стараясь изо всех сил скрыть негатив в сторону древнего джедая. Как бы она хотела всё ему рассказать! Поделиться страхами за сына! Поведать о возможной угрозе для дочери. Но…

— Если ты сможешь убедить рыцарей в их неправильном пути?

— Не всё так просто…

— Но Ордена уже нет, и у них остался один Йода, как непосредственный лидер и источник информации, — она приподнялась, сгибая ноги и перенося вес на пятки, — вся их библиотека сгорела вместе с Храмом.

— Не совсем, — Энакин лукаво улыбнулся, поглаживая её ноги. Падме вопросительно приподняла брови, ожидая пояснения, — я откопировал все электронные данные Храма прежде, чем поставить систему на полное форматирование. И кое-что получилось вынести ребятам из 501-го. Я же не мог просто так уничтожить вековые труды по изучению Силы. Это просто глупо.

— Твой прагматизм превыше всего! — со смехом заявила она.

— Не люблю пустое расточительство уникального, — он сел, обнимая её.

— Да, — в пространство подтвердила она, запуская руки ему в волосы, — тогда, может, попробовать ликвидировать одного Йоду? — предложила Падме, — а потом попытаться кого-нибудь завербовать…

— Ликвидировать Йоду… — протянул он, опять растягиваясь на кровати, — его сначала нужно поймать.

— А его совсем не видно в Силе? — проводя руками по рельефной груди, без нотки заинтересованности спросила она.

— Не всё так просто, ангел мой, — закрывая глаза, ответил Скайуокер, — он либо очень далеко, либо его прикрывают как минимум два сильных джедая-стража.

Теперь понятно, почему магистр Тао Грен и Вераг Куйн стояли за спиной Йоды, возможно, вывод, что теперь это новый Совет джедаев, был поспешен.

— Он не может быть слишком далеко, — поправила его Падме, продолжая ласкать грудь и плечи.

— Почему? — он открыл глаза и внимательно посмотрел на неё.

— Он же должен как-то координировать остальных джедаев, — удивляясь такой реакции, пояснила Падме, — а среди выживших явно нашлась парочка стражей, они же обычно защищают и защищаются, значит, меньше шанса попасть на линию огня.

Энакин, поддавшись необъяснимому импульсу, перехватил её за руки и резко перекатил на спину, придавливая всем весом.

— Ты знаешь, где Йода?

Сердце ушло в пятки, пропуская удары, кровь застыла в венах, Падме смотрела на него испуганными глазами. Секунды показались вечностью в раздумьях ответа и последствий. Пару раз сморгнув, она громко рассмеялась.

— Да!!! Знаю! — продолжала смеяться Падме, вводя мужа в ступор. — У нас под кроватью!

— Ты уверена? — расхохотавшись, переспросил Энакин, перекатываясь на спину.

— Абсолютно!

— Надо проверить, — заявил супруг и полез на край к кровати, заглядывая вниз. Падме продолжала смеяться, пряча своё облегчение, — там никого нет! — возмутился Энакин, возвращаясь к ней.

— Может он перепрятался в гардероб? — предложила она, натягивая на себя одеяло.

— Не-а, туда я проверять не пойду, — он обнял её за талию, положив голову на живот, — пускай пока там прячется.

— Пускай, — разрешила Падме, перебирая волнистые волосы, продолжая усмехаться.

Успокоившись, они какое-то время лежали в тишине, каждый прогоняя свои тревоги и печальные раздумья.

— Пойманных джедаев можно было бы вербовать ещё до того, как они попадут на Корусант, — раздумывал в слух Энакин. «Рыцари или же магистры, которые смогли бы вынести ломки Сидиуса и сохранить всё в тайне. Они могли бы выявлять наиболее устойчивые кандидатуры…»

— Свои воины среди инквизиторов? Это было бы полезно, но пока у них такой сильный духовный лидер как Йода… это будет затруднять реализацию.

— Сильный лидер… — задумчиво произнёс Энакин, — ты против ликвидации абсолютно не знакомых тебе существ. Но так просто готова отдать на растерзания старого знакомого. Почему?

— Таких старых знакомых, как магистр Йода у меня было пол-ордена, — глядя в потолок, ответила она, — к тому же я предпочту смерть одного существа, чем сотни… После его смерти многие из молодых джедаев станут лояльней, это могло бы спасти их жизни. А если Орден возглавит другой магистр-джедай? И поменяет старые правила и кодекс или вернёт всё в изначальный вид? Ты бы рассмотрел сам факт существования Ордена в Империи?

— Я? — переспросил он, перекладываясь на подушку, — я бы рассмотрел. Сидиус – нет, — сухо ответил Лорд.

— А его я не спрашивала, — ответила Падме, даря мужу глубокий и сладкий поцелуй.

— Империя чтит и уважает древние традиции миров и народов населяющих ее, — заверила первая леди Империи, — и, согласно вашим традициям, насколько мне известно, наш конфликт можно разрешить миром только одним способом.

Падме потратила очень много сил для поиска мирного решения вопроса с весьма воинственными представителями Дарады. Дараадцы были впечатлены военной мощью Империи, но этого было недостаточно для решения остаться в составе Империи. Полномасштабный план о подавлении и захвате Дарады был уже разработан, и у Амидалы оставался единственный шанс завершить этот конфликт с малыми жертвами.

— Да, «Поединок Одного», — с благоговением произнёс консул дараадцев, — но решится ли кто-нибудь из ваших адмиралов сойтись в смертельном поединке с лучшим воином Великой Дарады? Без защиты, без оружия, без флота.

Это прозвучало как вызов, с недоверием, с долей упрёка и усмешки. Вся власть Дарады состояла из Совета Сильнейших Воинов и именно мужчин. Консул был несколько в недоумении, что сторону Империи представляет именно женщина, Амидале даже показалось, что его оскорбило, что с ним разговаривала жена Лорда Вейдера, а не он сам. Но Скайуокер в последнее время находился в какой-то странной агрессивной меланхолии, явно последствия многочасовых совещаний с Сидиусом, и пускать его на переговоры – это стопроцентная гарантия увести их в ранг «агрессивных», чего Падме хотела меньше всего.

— За адмиралов ответить не смогу, — вежливо произнесла Леди Вейдер, — и к тому же, если с вашей стороны будет лучший воин Великой Дарады, то со стороны Империи – это право принадлежит Лорду Вейдеру

— Ваш супруг осмелится выйти в честный бой? — недоверчиво переспросил посол, явно стремясь задеть Леди, но Падме была достаточно компетентна в своей работе, чтобы знать, тот факт, что дараадцы считают трусостью «сидеть в титановых коробках».

— Я думаю, что после этого поединка вы значительно поменяете своё мнение о моём Лорде и о Империи в целом, — она поклонилась в затейливом поклоне женщин Дарады и удалилась из зала переговоров.

* * *

— Если по какой-то причине гражданина Дарады не впускают в Главный зал, то он имеет право вызвать любого представителя региона на бой, до первой крови. Если побеждает, то его должны выслушать и принять меры по решению вопроса – просто обязаны! — объясняла Падме, — они уважают только силу. Чем ярче ты продемонстрируешь им своё преимущество перед противником в бою, тем больше уважения тебе будет после него. Энакин, это бой насмерть, и если ты выигрываешь, то они безоговорочно принимают все условия Империи, и в дальнейшем ты можешь претендовать на место в Совете Сильнейших Воинов. Самое главное – открыто не используй Силу, они могут не засчитать исход боя. Я так и не нашла данных об их отношении к ней в их культуре и обществе… — голос начинал дрожать. Падме уже корила себя за то, что предложила подобное решение проблемы. Она была уверена в силах Скайуокера, но чем ближе они приближались к месту, тем сильней её начинало трясти.

— Всё будет хорошо, — заверил её Энакин, нежно поглаживая по руке, — не волнуйся. Это будет честный бой.

От этого становилось только беспокойней. Без меча и Силы в открытом бою против профессионального убийцы, привыкшего убивать голыми руками… — неужели она сама предложила это?

— Это будет короткий бой, — пообещал Скайуокер, поцеловав её в лоб, и вышел из шаттла.

Лорд и Леди Вейдер чётким жёстким шагом подошли к входу в арену. Огромные стены с трибунами ограждали её круг, на трибунах располагалось двадцать четыре представителя региональной власти Дарады. Амидала предпочла быть около мужа, чем подниматься на предназначенное для неё зрительское место. Она хотела быть как можно дольше около него и как можно ближе.

«Подержи минутку», — Энакин снял свой пояс со световым мечом, не оглядываясь, передавая его Падме.

Раз – Энакин размашистым шагом, с гордо поднятой головой направляется к противнику…

Два – он уже около него и противник наносит первый удар, но Энакин с невероятной скоростью уходит от него и заходит ему за спину…

Три – правая рука в чёрной перчатке перехватывает противника за грудки и, со всего размаху наклоняя назад, ударяет спиной об согнутую ногу, коленная чашечка ровно врезается в позвоночник сопернику… В неожиданной тишине был отчётливо слышен хруст позвонков…

Четыре – и тот обмякнув падает на землю.

Бой был действительно быстрым. Падме даже не успела всё осознать.

На трибунах никто не осмелился даже пошевелиться, пытаясь понять, что всё же произошло…

Лорд Вейдер обошёл поверженного противника, посмотрел на него и поднял голову на присутствующий Совет Сильнейших.

— Совет Сильнейших Воинов Дарады, вы принимаете мою победу?

Мужчины, молчавшие всё это время, стали подниматься со своих кресел, и самый седой из них склонил голову, принимая право и победу человека, который находился на арене.

— Именем Императора Палпатина, я – Лорд Дарт Вейдер, принимаю вашу капитуляцию.

* * *

За песчаным холмом уже расположилась армия Империи, солдаты коридором расступались перед Леди Вейдер в окружении телохранителей. Скайуокер был на передовой, поэтому найти его не составляло никакой проблемы. Лорд Вейдер в окружении командиров раздавал приказы, координировал с флотом, Падме отвлеклась от анализа провала переговоров и отметила, что сейчас Энакин в своей стихии, он уверен, решителен, собран и прекрасен. Он поймал её взгляд, отослав командиров, направился к ней.

— Ты сделала всё, что могла, — попытался подбодрить её Лорд, не сбавляя хода, ведя её к странным высоким животным, — через пару километров тебя ждёт шатлл, при необходимости вас прикроют, — Энакин руками обхватил её за талию, подняв, посадил на одного из созданий. Падме сразу же взялась за узду, — жди меня на флагмане.

«Береги себя».

«Вернусь к обеду», — и со всего размаху ударил по крупу, животное под ней резко ринулось в галоп, через пару минут её окружили Кариф и Тайфо на таких же созданиях.

* * *

— Это – «Аккламатор», — Энакин показал рукой на большой корабль, — 752-метровый штурмовой транспорт может доставить на поле боя несколько тысяч солдат, — Люк, повторяя за отцом, потянул руку в направлении корабля и строя солдат, которые выходили из него, — да, вот таких дяденек в белой броне. Он вооружен 4-мя тяжёлыми торпедными установками, 24-мя лазерными огневыми точками с мощностью залпа в 6 мегатонн, и 12-ю счетверёнными турболазерными орудиями с максимальной мощностью залпа в 200 гигатонн.

— О-о-о, — протянул малыш.

— Внушительный кораблик?

— А-а! — подтвердил Люк, и махнул рукой со своим серым корабликом перед лицом папы.

— Да, Люк, у тебя маленький «Император», но он мощней «Акламмандера», — поправил его Энакин. — Вон там он. Видишь, вон тот, большой, который в центре? — и, запрокинув голову, указал на небо.

— О-о-о? — уточнил Люк, запрокидывая голову, а потом ещё раз посмотрел на свой корабль в руке.

— Только у тебя он ещё маленький. Вот вырастешь, и у тебя будет большой кораблик, — и наградил сына поцелуем в лоб.

Лея, как и её мать, плохо привыкала к сложному климату Фресии, поэтому продолжала спать в закрытой коляске. Падме, которая тоже хотела последовать примеру дочери, не могла себе этого позволить, пока полностью не сформулирует дополнительное соглашение о мире. Поэтому, спрятавшись в тени и за широкими полями своей шляпы, оторвавшись от деки, она наблюдала за мужем с сыном, искренне завидуя феноменальной адаптации Скайоукера. Люк с каждым днём становился всё больше похожим на отца. Помимо ярко-синих глаз и светлых волос, мальчик, похоже, унаследовал страсть к кораблям, технике и различным механизмам. У неё складывалось впечатление, что Люк понимал почти всё, что ему говорил отец о кораблях, и куча странных терминов, которые, порой, не были понятны даже ей, для него были доступны и ясны. Её не могло не радовать, что между Энакином и Люком формируется общий интерес, который будет объединять их, помимо кровной любви. Но сама мысль, что когда-нибудь Люку придётся применять на практике его таланты, так же как и его отцу, и упаси Великая Сила, против отца, отдавалась резкой болью в районе сердца. Она этого не допустит. Любой ценой.

* * *

Чёрная высокая фигура, размашистым шагом подошла к адмиралу:

— Все орудия в боевую готовность, — равнодушно, как космос, прозвучал приказ, — выстрел без предупреждений.

— Сэр? — в ужасе переспросил Адмирал, видящий мощь «Императора» во время учений.

Холодная волна Тьмы захлестнула мостик, Лорд Вейдер, посмотрел в глаза адмиралу Арку, и тот склонил голову.

— Есть, сэр.

Леди застывшей фигурой стояла около мужа, видя холодный, циничный, тонкий расчёт своих действий. И результат этого расчёта говорил только одно – не вмешиваться, но она не смогла остаться на мостике для демонстрации полной огневой мощи звёздного разрушителя. Это было выше её сил.

«— Уничтожить все города несогласных…»

Приказ эхом отдавался в голове, когда она вернулась в квартиру. Дети громко закричали, когда их отец выполнил приказ Императора. Падме прижала к груди малышей, не в силах заглушить их боль и страх. Она могла только держать их, пока не кончатся силы реветь, и не закончится ковровая бомбардировка Эссиона. Она не знала, сколько времени она держала кричащих детей у груди, не давая выхода наружу своим эмоциям, чтобы ещё сильней не провоцировать малышей. В течение всей кампании дети находились на «Истце», иногда опускаясь на поверхность планет уже лояльных Империи, и за всё это время они не разу не реагировали на военные действия, в которых участвовали их родители, но сегодня…

Она запретила себе думать, чтобы не тревожить их. Падме отпустила Сандру в её покои, после того как они уложили детей спать, обессиленные малыши так и уснули в обнимку с матерью и не отпуская друг друга. Хорошо, что их двое, одному было бы тяжелей пережить такое, и хорошо, что дети ещё достаточно маленькие, чтобы не помнить сегодняшний день, когда проснутся. Падме завидовала этой способности детской психики, потому что она не могла так просто уснуть и забыть о случившемся.

Все жалюзи в покоях были закрыты, электрический свет был выключен, незначительные источники освещения на панелях, замках и приборах лишали помещение абсолютной темноты. Падме любила просторные помещения и дома с множеством комнат, чтобы можно было по ним ходить в раздумья или спрятаться, чтобы тебя не нашли. Но нынешние апартаменты лишали её этой возможности, может, поэтому она села на диван в гостиной, прямо напротив входной двери. Буря волнующихся эмоций в споре с разумом отражались в напряжённой позе женщины. Сейчас она ненавидела мужа за смерть тысячи живых существ, которых не стало по его приказу. Точнее за то, что выполнил чудовищный приказ Императора, за то, что не возразил, за то что просто склонил голову… и ненавидела себя за то, что промолчала, допустила, руководствуясь своим холодным расчётом, за то, что позволила ему выполнить приказ, за то, что вообще позволила Палпатину править Галактикой и отдавать подобные приказы… Головой она понимала, что у Энакина не было выбора, что и она не могла помешать мужу… что нельзя сейчас портить семейные отношения, что эта не та битва, в которой она могла бы выиграть, развязав открытую войну… она понимала… но почти двести тысяч квадратных километров абсолютно выжженной земли смотрелись с орбиты Эссеона как почерневший шрам. Она даже не хотела представлять количество погибших, простых мирных жителей…

Демонстрация силы Империи, демонстрация покорности Лорда Вейдера и демонстрация лояльности Леди Вейдер прошла успешно, так же как и убийство миллионов живых существ.

Теперь она не знала, как относиться к мужу, она смогла простить ему смерть обитателей Храма, принимая его позицию и его переживания, она могла простить ему жёсткость в управлении флотом, но простить хладнокровную покорность жестокому тирану, способному развязать войну ради получения власти, устроить массовые уничтожения только ради подтверждения своего могущества, простить служение ситху ради власти… Как скоро Дарт Вейдер в гонке за силой станет таким же? Как скоро она станет такой же расчётливо-циничной, чтобы так спокойно вести личный анализ происходящего в происках выгоды и достижения собственной цели, когда на кону жизни миллионов? Или она уже стала такой же, как Палпатин, способной ради собственной цели уничтожить половину Галактики, предать любимого и близких? Только ради собственной цели… Эта мысль напугала её ещё сильней, чем поступок мужа, но перед глазами вспыхнули лица малышей, которые уже мирно спали в своей колыбели. И ответ пришёл сам собой. Ради них она готова пожертвовать всем…

Дверь бесшумно скользнула в сторону, Лорд спокойно вошёл в квартиру. Падме подняла глаза на высокий силуэт, который приближался к ней. Он устало сел рядом, не произнося ни слова. Она чувствовала, как маска равнодушия сходит с его лица, как начинают дрожать мышцы от раздирающих их эмоций внутри, как по щекам потекли слёзы. Он лёг к ней на колени, обхватив за талию, спрятав лицо в складках её платья, и свернулся калачиком, прячась от жестокого мира, который создал сам. Она запустила руку в его волосы, а второй гладила по спине, принимая его боль, разочарование, ненависть и сожаление. Понимая, принимая и прощая.

Часть 17

— Принцесса, ты же уже ела? — возмутился отец, когда малышка нагло вытащила из его тарелки кусок пирога.

— А-а-а! — протянула дочь, поднимая руку с пирогом к папе.

— Она не голодная, она тебя покормить хочет, — пояснила Падме, поправляя причёску около зеркала. Обернулась, наблюдая прекрасную картину кормления отца пирогом. Она решила, что завтрак в постель будет стопроцентной гарантией, что муж не исчезнет из дома спустя десять минут как откроет глаза. А значит, можно оставить с малышами на полтора часа, пока она будет на совещании, — любимый, не спускай глаз с Люка. Он тихий, но шустрый, и не поддавайся на провокации Леи, а то она у нас и так балованная, — она передала поднос с пустыми тарелками домашнему дроиду, и тот укатился на кухню, — я ненадолго, — пара нежных поцелуев детям и один долгий мужу.

Дверь за Ангелом закрылась, и Энакин растянулся на кровати среди детей и их игрушек. У него сегодня было на удивление хорошее настроение. Дочь громко вякнула, привлекая его внимание, и протянула ему свою любимую игрушку. Отец приподнялся, изучая протянутый предмет.

— …А Люк будет…. Люк? — вспомнил про сына Энакин и вовремя обернулся. Как раз в тот момент, когда мальчик тянул руку к якобы спрятанному под вещами серебристому цилиндру. — Эй! Нельзя! — и заветная цель прыгнула в раскрытую ладонь отца.

Не придумав ничего лучшего, Энакин засунул меч за спину, под подушку. Нахождение оружия в полусекундной досягаемости было почти физической потребностью бывалого воина. Несмотря на безопасность квартиры и присутствие детей, Энакин всё же не мог позволить себе оказаться без оружия даже в своей спальне.

— Люк! Ну, сколько раз тебе можно повторять, что ты ещё маленький для него! Это, прежде всего, опасно для тебя!

Но малыш сделал вид, что заветный цилиндрик его вовсе не интересует, и подобрал с пола маленькую копию истребителя. Лея залезла на отца, обхватывая за шею, возвращая его внимание.

— Я тоже тебя люблю, принцесса, только твой братик… — Энакин поцеловал дочь в лобик, не замечая, как сын, пользуясь моментом, направился к незапертой двери. Передвижения Люка он заметил, только когда входная дверь мягко открылась. Тренированное тело само знало, что делать, поэтому, почти не осознавая, Скайуокер плавным движением правой руки снял с себя дочь и посадил на кровать, сгибая левую, чтобы уйти в резкий кувырок через голову, вставая правой ногой на пол и нагибаясь, чтобы успеть поднять рукой Люка.

— Ты это куда собрался? — Энакин поднял сына, чтобы посмотреть в его застенчивые ярко-синие глаза. Он улыбнулся, испытывая смешанные чувства гордости и беспокойства, обернулся к дочери, которая, не обращая ни на кого внимания, лезла под подушку. Сердце скакнуло, а меч вырвался из рук девочки и полетел в мамин гардероб, дверь закрылась, на замке замигала красная лампочка, блокируя его, — Лея!

Сын восторженно взвизгнул и захлопал в ладоши, сестрица повторила за ним, придя в восторг. Энакин посмотрел на сына, который глядел на него с подлинным обожанием; сердиться на детей он не мог. Затем перевёл взгляд на дочь. Точнее, туда, где меньше минуты назад сидела дочь. Сердце ёкнуло. Кровать была пуста.

— Лея? — не на шутку перепугался отец, который чётко помнил, что дочь не ползает. Или не ползала. Внимательно осмотрев комнату взглядом, Скайуокер заметил светлую пяточку, исчезающую под кроватью, — принцесса… вылазь оттуда, — с облегчением попросил Энакин, посадив сына на кровать и придержав его за ногу, — сиди здесь, — заглянул под кровать, — Лея? Вылезай!

Но девочка, демонстрируя свои зубы в весёлой улыбке, доползла до середины и села.

— Ползи обратно! — Скайуокеру пришлось лечь на пол, чтобы просунуть руку в узкий проём. Молодой папочка был слишком большой, чтобы пролезть за малюткой, но рук его всё же не хватало, чтобы дотянуться до ребёнка, — Лея, прошу по-хорошему! Вылазь!

Игра «поймай всех детей» ему уже начинала надоедать, но Падме что-то говорила о необходимости словесного воспитания, а использовать Силу он всегда успеет.

— Принцесса, ну что ты там интересного нашла? Или вы сегодня с братом решили поиздеваться надо мной?

Мягкая волна прошла сквозь него, слабая, нейтральная, не сконцентрированная, но волна Силы… Энакин замер, прислушиваясь и ища источник, затем опешил и с удивлением поднялся на один уровень с сыном.

— И что это было? — поинтересовался ошарашенный отец, смотря на Люка в упор. Мальчик смутился и отвёл глаза от двери, за которой прятался серебристый цилиндрик. Папа обернулся и заметил, что на замке горит уже жёлтая лампочка. — Так… — церемониться с дочерью он не стал, малышка сама скользнула к нему, весело завизжав, Энакин посадил двойняшек рядом. Люк, смутившийся от такого пристального взгляда, спрятался за сестрой, которая уже приготовилась очаровывать отца, — и кто тут у нас есть? Хорошо подготовленная, идеально сработанная пара одарённых диверсантов?

Малыши смущались, улыбались и всячески покоряли отца, навсегда запомнив, что при папе такие штучки использовать не стоит. И надо придумать что-то другое, чтобы добраться до запретного цилиндрика.

* * *

— Шестеро суток по местному времени…

— Сутки, — обрубил её речь Лорд, не отрываясь от отчёта разведки.

— Мой Лорд, — Леди Вейдер подошла к столу поближе, привлекая его внимание, — на Фолоре пять официальных правителей, мы физически не сможем провести встречу со всеми ими, не говоря уже о том, что они должны принять решение.

— Проведите одну встречу сразу со всеми правителями, и оставь двенадцать стандартных часов для принятие решения, — холодно велел Вейдер.

— Милорд, — интонация заставила его всё же посмотреть ей в глаза, — фолорианцы гордый народ, к ним нужен индивидуальный подход. Шесть суток – это самое минимальное время, которое требуется мне для мирного решения конфликта.

Ковровая бомбардировка Эссиона произвела нужное впечатление на планеты, которые не хотели смириться со своей участью, но оставались и те, которые готовы были идти до конца. Сильные духом существа, верующие в свободу и демократию, несмотря ни на что, открыто противостояли Империи. Такие правители нужны будут в будущем.

— Моя Леди, я надеюсь, что вы понимаете, что в случае провала ваших переговоров я буду вынужден принимать более жёсткие меры подавления несогласных?

«Лучше тысяча, чем десять тысяч» — услышала Падме то, что не могли слышать присутствующие адъютанты.

Он ещё не отошёл от Эссиона. Это ударило по нему намного сильней, чем он показывал даже Падме. Но Император требовал результатов, не давая передышки, и Скайуокер делал всё, чтобы у Сидиуса не было ни единого предлога повторить страшный приказ. Но и о «подарках» жены забывать не собирался.

«Есть возможность обойтись совсем без жертв!»

— Понимаю, поэтому для увеличения вероятности получения положительного ответа прошу в сопровождение «Миротворец», который будет находиться в максимальной близости к их воздушному пространству.

— «Истец» может доставить вас на место переговоров в сопровождении «Пакатора» и «Миротворца», — уголки губ Лорда дёрнулись в непроизвольной ухмылке.

— «Истец» флагман, он должен оставаться рядом с флотом, — Леди вернулась в своё излюбленное кресло, — так же, как и вы со своим войском, а «Миротворец» будет прекрасным примером боевой силы Империи.

«Тонкости политики?»

«Ага».

— Пятеро суток, — согласился Лорд тоном, не допускающим возражений, — «Миротворец» в вашем распоряжении. Джорг, — адъютант сделал шаг вперёд из ряда помощников, — за тобой дополнительная охрана Миледи.

— Будет сделано, сэр.

* * *

В отличая от Фолора, Рен Вар не пожелал даже рассмотрения возможности мирного решения вопроса. Она старалась не смотреть в маленькую щелочку в двери, которая демонстрировала шагающую в ряд армию в белых доспехах под ними.

Не успела канонерка раскрыть крылья, едва коснувшись земли, как в неё проскочил Биггс в серых доспехах.

— Милорд, вы должны это увидеть.

Скайуокер без вопросов проследовал за помощником, Падме не отставала ни на шаг.

В другой канонерке никого не было; крылья закрылись, Биггс прошёл в конец корабля и поднял ткань, которая закрывала лицо убитого.

— Ситх… — прошипел сквозь зубы Лорд.

— Мы попали под обстрел, это была случайность, Милорд.

— Пути Силы неисповедимы, — нехотя признал Вейдер, присаживаясь на корточки около трупа Яуслоу, внимательно рассматривая его.

— Сэр, — адъютант нервно посмотрел на Леди и протянул начальнику маленькую капсулу с серебристым содержимым, — я нашёл это при обыске.

Скайуокер внимательно осматривал серебристую жидкость.

— Что ещё?

— Ничего, сэр. Ничего подозрительного, сэр, — поправился адъютант.

Падме так и не заметила, куда исчезла странная ампула из рук Энакина, но прекрасно поняла о свойствах содержимого.

— Хорошая работа, Биггс, — поднимаясь произнёс Лорд, смотря прямо в глаза подчинённому, — но теперь нам надо быть внимательней.

— Да, сэр.

Все присутствующие прекрасно понимали, что смерть одного агента повлечёт за собой появление нового, неизвестного. Никто не сбрасывал со счетов и вариант вербовки «старых» кадров. Но единственное сильное оружие против Скайуокера было у него в руках. Это не могло не радовать Леди, теперь они смогут придумать антидот.

— Тело доставить на борт «Истца». Пускай его обследуют наши специалисты, затем официальная церемония похорон, со всеми почестями и уважением.

— Будет сделано, сэр.

Особое качество Биггса, как и Артива – это способность понимать приказы начальника без лишних пояснений. Зная это, Лорд и Леди Вейдер поспешили вернуться в свою канонерку.

— Пути Силы непредсказуемы, — задумчиво повторил Скайуокер. Он стоял в шаге от неё, держась одной рукой за перекладину. Падме отчуждённо кивнула, также погружённая в свои мысли, — Возвращайся на корабль, — большая мантия легла ей на плечи, взгляд непроизвольно остановился на нагрудной защитной пластине. Чёрные доспехи смотрелись на муже почти как вторая кожа. Транспорт тряхнуло, явно от попадания выстрела, но корабль выстоял. — Подкинь меня до рубежа – и на базу! — приказал Лорд пилоту, нежно поцеловал жену в лоб, — к ужину вернусь. — И прыгнул в приоткрывающиеся крыло канонерки.

Падме могла только заметить, как тёмная фигура уходит в сальто, уже в воздухе отбивая выстрелы синим мечом.

Леди Вейдер на ходу расстёгивала клёпки на своей броне, заходя в квартиру. Прочный материал лязгнул, падая на пол, к нему присоединилось чёрное строгое платье, которое носилось под защитой. Она прошла прямиком в детскую. Как заворожённые, малыши смотрели в иллюминатор, в который были хорошо видны маленькие огонёчки, которые то вспыхивали, то затухали на планете.

— Хватит! — Падме закрыла титановые жалюзи, — идите ко мне, мои хорошие, — она притянула к себе детей.

«К ужину вернусь», — сказал муж, прыгая на скорости из канонерки в самую гущу сражения.

«К ужину вернусь».

А если не вернётся?

Она ещё сильней прижала к себе малышей, стараясь не думать о плохом. Люк поелозил в объятьях и вылез из них. Падме продолжала держать дочь, только сейчас заметив отражение в гладком металле.

Убранные в тугую шишечку волосы, подведённые тёмным глаза, белое нижнее платье и высокие военные сапоги. Незнакомая женщина обнимала её дочь и носила её широкий браслет. Незнакомая женщина отстранённо анализировала происходящее, просчитывая выгодные шаги, холодно наблюдая с орбиты в то время, когда на планете сотнями гибнут живые существа и её муж находится в самом центре боя. Незнакомая женщина тяжело вздохнула, понимая всю глупость своих терзаний, поцеловала детей и отправилась на кухню готовить ужин. Мужу.

* * *

В том, что в столице не знают и половины того, что творится в Галактике, не было ничего удивительного. Но почему-то это продолжало коробить Амидалу во время прочтения столичных новостей.

Комлинк запищал, осведомляя о сообщении.

«Жизнь Лорда вне опасности. Лазарет № 230311а.»

Длинную подпись одного из адъютантов она не прочитала, сорвавшись с места, почти бегом покидая квартиру.

— …Полностью зачистить квадрат «С», — приказал хриплый голос.

На влетевшую в палату Леди никто не обратил внимания. Помещение стало похоже на полевой командный центр: адъютанты стоя полукругом, держали в руках деки, голограммы, демонстрирующие ситуацию на поле боя, докладывали, отдавали приказы… На койке, белый, как латы у штурмовиков, сидел Лорд с обнажённым торсом. За его спиной стояла светловолосая женщина в белом халате с нашивкой главного врача, рядом с ней дроид-хирург, который подавал ей инструменты. Перчатки у женщины были красные от крови. Скайуокер сутулился, смотря на подчинённых исподлобья, временами болезненно морщился и сдавлено выдыхал, но продолжал отчитывать и раздавать приказы.

Падме замерла у входа, находясь в смешанных чувствах, но вмешиваться в происходящее не решилась.

— Свободны, — наконец-то отпустил всех Лорд, и палата опустела, только доктор с дроидом остались на своих местах, сосредоточенные на своей работе.

— Что случилось? — сдавленно спросила Леди, подходя к мужу.

— Ничего серьёзного, — Энакин устало поднял голову, — взрывной волной задело, и осколок крупный влетел.

Падме медленно обошла его, стараясь не помешать работе хирурга. До этого она не замечала тонкий металлический каркас за спиной у мужа, который фиксировал плечо и спину в одном положении. Лопатка Скайуокера превратилась в кровавое месиво, из которого хирург вытаскивала чёрные осколки металла и чего-то отдалённо напоминающего ткань. Судя по неровному дыханию и сдавленным всхлипам, вытаскивали осколки на живую.

Почему ему не дали обезболивающее? Почему оперируют в таких условиях?.. Пронёсся поток вопросов в голове у Леди Вейдер, но задавать их под руку работающему врачу она не стала.

— Вы взяли их командный центр? — медленно спросила она, подходя к мужчине. Волнистые волосы скрывали кровяную дорожку на виске и ободранной скуле. Падме взяла чистую медицинскую салфетку с подноса дроида и бережно начала стирать кровь.

— Да. Но они взорвали транспортник, на котором меня и накрыло. — Энакин чуть отстранился от ей руки, когда она коснулась ранки на лбу.

Падме задавала вопросы, которые её совсем не интересовали, но были важны для Скайуокера, поэтому отвлекали от боли. Внутри неё всё сжималось, все эмоции аккуратно складывались в титановую коробочку, надёжно прятавшую их. У неё было очень много вопросов к женщине, стоявшей за спиной у мужа.

Только после того, как закончила работу, Дикад подняла голову и сразу же наткнулась на вопросительный взгляд карих глаз Миледи. От такого взгляда её передёрнуло, а сердце пропустило удар. Леди Вейдер смотрела на неё так, как будто она была виновата, что её муж был ранен.

— Почему операция проводилась в таких условиях? — холодно и резко спросила жена ситха.

— Это была необходимость, ангел, — спас врача от ответа сам ситх. Женщина напротив никак не была похожа на мифическое существо, — это был мой приказ.

— Твой приказ? — перенаправила свой гневный взгляд «ангел», — а отсутствие обезболивающих тоже?

Дикад Сёвбэл была личным врачом Дарта Вейдера. Её, как и адъютантов, выбрал сам Лорд. Она была осведомлена о его жене, а также о том, что супруга ситха ничуть не уступает мужу, а в некоторых моментах была даже опасней самого ситха.

— Мне не нужны обезболивающие, — неубедительно прохрипел Милорд. Леди наградила его выразительным взглядом, вернулась к доктору, которая уже понадеялась скрыться от горячей руки Миледи.

— Доктор Сёвбэл, у меня появляются сомнения в вашей компетентности, если вы пошли на поводу у пациента, подвергая его неоправданной опасности.

Обвинение было некорректно. Жизни пациента не угрожала опасность, даже кость была не повреждена, и оспорить прямой приказ Лорда она не могла.

— Запрет на все обезболивающие поступил от Его Императорского Величества лично, — спокойно ответила женщина, — в списке запретных медикаментов также присутствует бакта. Наказание за нарушение этого приказа – смертная казнь.

Взгляд Миледи сразу изменился, она посмотрела на мужа, но Лорду требовался отдых, и в сознании он оставался уже только формально. Она помогла поудобней уложить больного и вышла из палаты вместе с доктором.

— Прощу прощения, доктор Сёвбэл, за мою непростительную вспышку гнева в ваш адрес, — почти сразу же извинилась Падме, прекрасно понимая, что врач невиновна. Она профессионально спрятала негативные эмоции, не рискуя демонстрировать ненависть к Императору.

— Ничего страшного, Миледи, — приняла извинения Дикад. «Вспышка гнева» Леди была несравнима с тем, что ей пришлось выслушать от самого Лорда, когда его привели в лазарет. Её спасало только слабое знание языков внешнего кольца, которыми, по всей видимости, почти в совершенстве владел Дарт Вейдер.

* * *

Люк то как неприкаянный ползал по всей квартире, то залезал в самый тёмный угол и прятался там. Лея не могла определиться, чего же она всё-таки хочет, то требуя взять её на ручки, то чтобы её оставили в покое. Даже водные процедуры не изменили настроение детей, но хотя бы после них малышей можно было уложить спать. Не успела Падме уложить малюток, как из лазарета пришло короткое сообщение.

«Лорд пытается покинуть палату.»

Ситх…

Мат на хаттском разносился по всему коридору. Обороты и эпитеты подтверждали легенды о родной планете Лорда и о его низком происхождении. Энакин, уже одетый в форму, белый как смерть, злой, как ситх, стоял в центре палаты и орал на весь медперсонал вместе с врачом и адъютантами, которые пытались помешать ему покинуть помещение. Все дроиды-санитары были выключены, адъютанты вместе с врачом, белые, как и сам Лорд, просто стояли в ряд, телами перегораживая выход. Явление Леди Вейдер было сравнимо со спасением свыше. Адъютанты отодвинулись, пропуская Миледи, и сразу же сомкнули ряды. Падме встала напротив мужа, смотря в его разгневанные глаза.

— Свободны, — тоном Лорда велела она всем присутствующим, что вызвало новую вспышку гнева Скайуокера, но он не проронил ни слова. Его возмутило, что она смеет при нём отдавать приказы его подчинённым, но даже сейчас не допускал вынесения семейных конфликтов на всеобщее обозрение. Все присутствующие только и ждали этого приказа и мгновенно оставили чету Вейдеров наедине.

Они долго сверлили друг друга глазами, но ни один не отвел взгляд.

— И куда вы собрались, мой Лорд?

— Восстание Рен Вара не подавлено!

— В течение суток наши солдаты добьются подписания капитуляции, — не моргнув глазом ответила Падме, — а тебе нужен покой и отдых.

— Я в порядке!

— Да? — скептически осматривая, переспросила она. Энакин невольно опустил глаза, он сильно сутулился, его шатало, и плечо не давало покоя. — Ложись, — мягко произнесла Падме.

— Я не могу больше лежать! — несвойственно-капризным тоном заявил раненый.

— И со мной? — она присела на кровать и погладила её рукой, хитро улыбаясь.

Энакин улыбнулся ей в ответ, но сразу же сморщился, когда попытался просто скинуть с плеч мантию. Падме помогла ему раздеться, стараясь продемонстрировать свою заботу, а не его беспомощность, сама залезла на кровать. Она бы с удовольствием вздремнула. Энакин пытался долго улечься, чтобы не шевелить повреждённую лопатку, в конечном итоге, Падме почти села, облокотившись на спинку кровати, а муж положил голову ей на живот, а больную руку, на одной линии с головой, ей на ноги. Помимо полностью скрытых под бинтами правого плеча и части руки, вся спина была обильна покрыта синяками, ссадинами и кровоподтёками, на искусственной правой руке были видны глубокие царапины, а левый локоть и вовсе превратился в один большой синяк.

— Воевода… — тихо заключила Падме, аккуратно перебирая пряди волос в поиске ссадин и на голове.

Он тяжело дышал, пытался ворочаться, стараясь найти более удобное положение, иногда не сдерживая полурыков-полувсхлипов, но потом, вроде бы найдя, успокоился и замер, боясь потерять безболезненное состояние.

— Погладь по спине, — смущаясь, шёпотом попросил он, когда Падме почти задремала, — чешется сильно.

Не открывая глаз, провела про исцарапанной спине, нечаянно задев больную область, тот зашипел.

— Прости, — окончательно проснулась Падме. Сна, похоже, ей не видать.

«Ненавижу Палпатина!» — резко подумала она, зная, что все его мучения можно было исправить за пару часов в ванне с бактой.

— Не так громко, у меня голова болит. И я ненавижу ванны с бактой.

Падме глубоко вздохнула, не став комментировать капризы Скайуокера, сразу же спрятав все свои эмоции и эпитеты в адрес Сидиуса.

Доберусь я до тебя, ситх…

Дверь в палату немного приоткрылась, Падме подняла глаза.

— Простите, — тихо извинилась доктор, — нужен осмотр. Император требует отчёта.

Падме кивнула, разрешая Дикад войти. Женщина тихо прошла в палату к поломанному сканеру. Лорд в гневе «выключил» всё оборудование в помещении, и обратно включаться оно не хотело. Одного дроида, которого доктор успела укатить, вроде бы починили техники, и она надеялась, что универсальный сканер тоже починят, но не сейчас. Сёвбэл активировала встроенную в стену аппаратуру и достала маленькие датчики мониторинга.

— Миледи, сканер не работает, — тихо сообщила она, — будем снимать показатели напрямую, — Дикад приблизилась к кровати, чтобы закрепить датчики.

— Состояние стабильно, угрозы для жизни нет, — резко подал голос Лорд, обе женщины вздрогнули, — разве этого недостаточно для отчёта? — он открыл глаза и посмотрел на Сёвбэл.

— Император требует полного отчёта, — сдавлено пояснила она под его тяжёлым взглядом – это не займёт много времени и неудобств.

— Неудобство доставляете уже вы своим присутствием! — вспылил Лорд.

— Мой Лорд, — Леди нежно провела рукой по волосам, — я хочу знать всё о вашем состоянии, — вмешалась Падме.

Милорд перевёл гневный взгляд на супругу, наткнулся на её твёрдый взгляд, понимая, что у него нет даже шанса, зарычал и недовольно отвернулся от врача. Женщины переглянулись, Падме дала знак, что сама прикрепит датчики. Доктор показывала на себе нужные точки, а Амидала аккуратно крепила. Скайуокер иногда угрожающие порыкивал, когда движение его «лежанки» доставляло ему неудобство, но молчал. В конечно итоге, Энакин окончательно сполз с Падме, уместившись на подушки, и та смогла встать с постели.

Доктор быстро записала показания и поспешила удалиться.

«Водички захвати на обратном пути» — велел недовольный Скайуокер, когда супруга выходила вслед за доктором.

— Что с ним? — поведение Энакина казалось Падме странным, он обычно не позволял себе такого.

— Такое поведение типично для раненых, — успокоила её врач, — сейчас ему нужен только отдых. Были повреждены только мягкие ткани, даже кость не задело. Я сделала всё, что мне было позволено для лечения, нам остаётся только ждать.

«И удерживать Лорда в горизонтальном положении.»

— Хорошо, доктор. Подготовьте медицинского дроида для наблюдения за состоянием Милорда и всё необходимое для домашнего лечения, — попросила Леди Вейдер, — все необходимые отчёты вам будут предоставлены этим дроидом.

— Но, Миледи… — попыталась возмутиться Дикад.

— К кровати вы его всё равно не прикуёте, да и не поможет, — доктор не могла не согласиться с таким аргументом, — а пару дней отдыха Милорду я гарантирую. Можно ознакомиться с приказом Его Императорского Величества? И с полным списком запрещённых медикаментов и вашими личными пояснениями к нему?

— Конечно, Миледи.

* * *

Скайуокер постоянно ворчал, требовал к себе внимания, пытался найти удобное положение, доводя жену. Даже посмел рявкнуть на слишком громкую дочь, за что получил сердитый выговор и лишился права общения с малышами на пару суток. Энакин сразу же извинился, но разжалобить супругу не смог. Падме пришлось бросить все свои дела и работу и лежать в кровати с мужем без возможности поспать. Все раны зудели и болели, его постоянно мучила жажда, заснуть он тоже не мог, постоянно просыпаясь от каждого движения. Ситуацию усугубляла привычка спать на спине. Окончательно вымотавшись, Падме обняла его ногами и руками, не касаясь больной зоны, зафиксировав в одном положении.

— Зачем он это делает? — как-то жалобно спросила она.

— Что? — не сразу понял Скайуокер.

— Зачем мучает тебя и меня?

— «Для воина боль не имеет значения. Поддаться ей – непростительная слабость; лишь тот достоин называться ситхом, кто презирает боль». — отчеканил догму молодой ситх.

Падме долго молчала, обдумывая услышанное. Из него на живую вытаскивали осколки! А он думает о своём статусе! О глупых идеологических особенностях ситхов!

— И ты всё это терпишь ради того, чтобы называться ситхом?

— Нет, — хрипло ответил он, — ради того, чтобы он знал, что я – ситх.

Самоутверждение или просто отвод глаз? Демонстрация покорности и послушания? Или желание выслужиться? Падме пыталась сделать правильный вывод.

— А что будет дальше? Что он ещё потребует от тебя для демонстрации покорности?

— Не важно, что. Я вас не отдам.

— А ты? Что он сделает с тобой? — не успокаивалась Падме.

— Ничего, — просто отозвался он, — я всё вынесу.

— Любимый…

— Не волнуйся, на мне всё мигом заживает. — перебил её Энакин и потянулся за поцелуем, закрывая тему. Он зарылся в её волосы и тихо засопел.

Падме почти сразу же провалилась в сон, решив, что супруг уснул. Энакин постарался сосредоточиться на её ровном дыхании и ударах сердца, абстрагировавшись от зуда и боли. С ней спокойней и уютней, она всегда давала силы и успокаивала в нужный момент. Он не хотел её втягивать в эту войну. В войну, которая предназначена только для него, а значит, выстоять в ней может только он. Нужно было отправить её с детьми на Набу, в безопасность, подальше от всего этого и, наверное, от себя. Но сначала он не понимал, во что превращается его мир и во что затягивает её, а потом… он в полной мере отдавал себе отчёт, что просто не смог удалиться от неё, не смог отказаться от своей слабости, что сам подставил и её, и их детей, только из-за своей слабости, которая до сих пор выше него. Сидиус утверждал, что это именно тот якорь, который держит его, не давая выхода истинной силе его могущества. Она считала, что это именно то, что держит его от полного падения во Тьму, а он считал, что именно эта «слабость» позволяет ему жить по-настоящему, дышать полной грудью, вставать после нокаута и каждый раз просыпаться, зная для кого.

И к тому же, лучше пускай она будет под боком, чем на другом конце Галактики, где не будет возможности следить за её чрезмерно активной деятельностью.

* * *

Удержать мужа от командования не получилось, но хотя бы получалось держать его в горизонтальном положении. Спальная комната плавно превращалась в кабинет с деками, с отчётами, с громкой связью и всем необходимым для работы раненого. Падме взяла личную деку, записывая для себя пару интересных нюансов проводимой операции. Лорд недовольно косился, но сообщать адмиралам о присутствии на совещании Леди не стал. Так же, как и то, что Лорд Вейдер, как домашний спукамас, вольготно разлёгся у неё на коленях, периодически прося его погладить. Падме, уже не обращая внимания, гладила одной рукой и держала деку другой, изучая отчёты с Корусанта.

— Нет никакой информации о продолжении расследования покушения, — задумчиво произнесла она, когда Скайоукер выключил передатчик.

— Потому что, моя родная, ты слишком много танцуешь на чужих хвостах.

— М? — Падме оторвалась от чтива и посмотрела на супруга. Тот, сгребая одеяло и подушки, пытался уместиться в более удобное положение. Большая часть мелких ссадин почти затянулась во время сна, опухоль на левом локте резко спала, покраснение вокруг перевязанной лопатки значительно уменьшилось. Такое быстрое исцеление без медицинского вмешательства казалось просто невероятным, но на вопрос Скайуокер ответил кратко: «я – ситх, а не мазохист», и занялся рабочими делами.

— Мы, как и СИБ, в тупике, — недовольно признал Энакин. Она не допустила даже зарождения радости внутри себя.

— Оно приостановлено до появления дополнительного материала?

— Или до повторного покушения.

— Думаешь, они не успокоятся, пока я не погибну? — со спокойным лицом Падме вернулась к деке, пролистывая изученные документы.

— Это всё зависит от того, какой конкретно хвост ты оттоптала, как и почему? И когда?

— Меня мог заказать тот, кому я мешала именно в тот момент?

— А может, кто-то просто хотел, чтобы тебя не было в столице, — ответил Энакин, наконец-таки улёгшись, — Урев полгалактики перевернул, разыскал всех известных охотников, которые бы могли бы взяться за такую работу и так чисто выполнить, — он посмотрел на неё, — и ничего.

— В галактике миллиарды охотников за головами…

— И только пара тысяч посмеет сунуться на Корусант, а взяться за такой заказ – всего десятки…

— В зависимости, сколько заплатили…

— В зависимости, что он от этого получил. Точнее, что от этого получил заказчик?

— Мотивы, вероятней всего, просты и банальны: вендетта, влияние, власть… и, возможно, рычаг давления на тебя.

— Мне кажется, что это ближе к истине. Но я ставлю сто к одному, что покушение не повторится.

— Почему? Теперь до меня не добраться?

— Нет. Это уже не нужно. Всё, что хотел получить заказчик, он уже получил, — он тяжело закрыл глаза, — политика. В этом ты разбираешься лучше меня. Так что высматривай нанимателя среди твоих дружков.

* * *

Было жарко и тяжело дышать. Просыпаясь, Падме поняла, что придавлена мужем, даже сквозь одеяло чувствовалась ненормально высокая температура его тела. Не открывая глаз, она потянулась за комлинком, который всегда лежал на прикроватной тумбочке. Рука не нащупала устройства, и тумбочку тоже не обнаружила. Нехотя Падме открыла глаза. Немногочисленные предметы летали по комнате. Она резко проснулась и посмотрела на датчик, на котором чётко мигал сигнал включённой гравитации. Статичны оказались только кровать (прикреплённая к полу) и она, прижатая мужем.

— Энакин, — он открыл неосознанные глаза, — у нас по комнате вещи летают, но гравитация включена.

Скайуокер сморгнул, приходя в себя, немного осмотрелся. Предметы стали возвращаться на место.

— Плохо, — пробормотал он, закрывая глаза.

Что имел в виду Скайуокер, Падме не поняла, но, дотянувшись до комлинка, вызвала дроида-врача.

«Даже в комнату не впускать», — решил Энакин, натягивая на себя одеяло. Дроид велел что-то выпить, Скайуокер пить ничего не хотел, он хотел спать, поэтому, не особо церемонясь, просто Силой выключил дроида, но вот воевать с чрезмерно заботливой и упрямой супругой у него не было никакого желания и сил, поэтому проще было выпить то, что притащил дроид, и наконец-то уснуть.

Падме боялась отходить от него, пока не начала спадать температура. Ей не нравились его равнодушие к боли и смирение с нею, хотя это качество вообще Скайуокеру было не свойственно. Ему много чего было не свойственно, но он продолжал меняться, всё же принимая компромиссы, хотя бы с её стороны. Ему нужен был отдых, но даже при условии ранения Император велел выйти с ним на связь сегодня же. И Падме пришлось стоять за дверью голо-зала, чтобы привести супруга домой самостоятельно. Пожалуй, никто, кроме неё, не мог его выносить после разговора с Сидиусом.

Дети вели себя на удивление тихо и спокойно, абсолютно не привлекая внимания матери. Они, возможно, понимали, что мама сейчас нужнее папе больше, чем им. И Падме была благодарна. Зато ситуация в столице всецело требовала её внимания. Вероятно, специально Амедда выслал ей ряд срочных документов, требующих внимательного изучения, детального анализа и составления антикризисного плана. Сейчас ей этим совсем не хотелось заниматься, голова была занята состоянием здоровья супруга. Но, собрав всю силу воли, Падме села на кресло, специально перенесённое в их спальню, и взялась за разбор документов, надеясь, что супруг не начнёт опять поднимать вещи во сне, что это был всё же единичный случай бесконтрольного проявления Силы и не станет систематическим. Или всё же это и имели в виду Магистры, говоря, что его сила растёт? Даже если так, то такая бесконтрольная мощь может быть опасна для детей… Она встряхнула головой, прогоняя страшную мысль. Это нужно будет обсудить с Энакином.

Полное раскрытие его потенциала… что это будет в итоге? С его моральными нормами, с его нравом и характером? Хотя ей начинало казаться, что Энакин прошёл этап ломания старых норм и теперь заново формирует своё виденье мира. Да и она многое пересмотрела в своих взглядах на стоящие проблемы. Теперь осталось придумать, как можно извлечь максимальную пользу из того, что она уже наворотила.

Ей нужно поговорить с Бейлом наедине. Она делала ставку на расчётливость и дальновидность алдераанина, который пока удерживает властолюбивую Мон от глупостей и потихоньку набирает вес в Сенате. Бейл Органа реалист, понимающий, чем сейчас могут обернуться военные действия, на которых так настаивает Мотма. Личная переписка с представительницей Чадрилы, похоже, только усугубила положение. Мон напрочь отказывалась рассмотреть какие-либо варианты, кроме непосредственного силового переворота, но при наличии флота и Дарта Вейдера это было невозможно. Даже при объединении всех сил, имеющихся в распоряжении лидеров восстания и тех, кто может к ним присоединиться, они не выстоят и в первом же бою с тем новым флотом и армией, которую может собрать Лорд при первом же приказе Императора.

Ряды её врагов прибывают, нехотя отметила Амидала, расшифровывая последние письма от почти что экс-союзницы. Но она не позволит агрессивной фанатичке столкнуть её с только-только обретенной опоры. Мон была первоклассным политиком, но она сильно уступала Падме в одном: на кону у набу была семья, а у чадрилианки – только её политические взгляды.

Леди Вейдер отложила документы и присела на пол рядом с кроватью, на которой по диагонали спал любимый. Запёкшиеся губы, горячее дыхание, по коже бегали мурашки, похоже, опять знобило. Она дополнительно укрыла одеялом и стала любовно перебирать его локоны, обдумывая дальнейший план действий. Наверняка она знала только то, что ни Йода, ни Император не должны быть по эту сторону Силы, и то, что для достижения этой цели ей нужны будут Кеноби с Органой. Их желание и мнение не интересовали супругу ситха.

* * *

Энакин настоял, чтобы повязку сняли на третий же день. Точнее, поругался сначала с женой, потом с врачом (дроида он попросту сломал), а затем варварски сам содрал ненавистную повязку. Чтобы не ухудшать накаленных отношений дома, решил ещё день провести под присмотром жены. После «снятия» повязки Падме грозилась выселить его в лазарет, перевести на общекорабельное питание, а самое главное – перестать периодически гладить зудящую спину. Но если его палата в лазарете была на ремонте после отказа в его «просьбе», высший состав кормили не так уж и плохо, и к тому же аппетита у него совсем не было, то вот отказаться от нежного поглаживания спины он не мог, поэтому, отложив все вопросы, которые не получалось решить на удалении, он бродил по комнатам квартиры, стараясь быть послушным больным. Падме это ни капельки не одобряла, потому что именно ей приходилось видеть открытую рану на любимой спине, и к тому же Энакин, которому было очень скучно, бесцеремонно заходил в её кабинет и стоял над душой, пока она разбирала завалы ежедневной почты.

«Ты мне мешаешь» — наконец-то добился своего Скайуокер и покинул домашний кабинет жены, для того чтобы со спокойной совестью послушать отчёты адъютантов и адмиралов. Падме сжалилась над помощниками Лорда и усадила Энакина поесть. Есть тот не хотел, но спина ужасно зудела, только поэтому молча запихал в себя нормальную порцию еды.

Энакин тихо начинал закипать, не замечая, как начинают дрожать мелкие предметы вокруг. Его злила и собственная слабость, и тот факт, что, несмотря на все прилагаемые усилия, эта царапина не хотела нормально заживать! И именно из-за неё он не может нормально работать, и Ангел дуется по глупости.

На самом деле Ангел не дулась, она прорабатывала в голове очередной антикризисный план по приказу Амедды. И если только таким поведением она могла удержать мужа на необходимом больничном, то пускай думает, что обиделась, решила Падме, молча убирая посуду со стола. Разговор о его контроле Силы она решила оставить на потом, а сейчас, чтобы любимый супруг втихаря не разнёс квартиру, любовно погладила по голове, задевая шею и здоровое плечо:

— Пойдём, полежим?

— А спину погладишь? — как маленький обиженный ребёнок, спросил он.

— Поглажу, — ей предстояло ещё двоих таких же маленьких детей воспитывать.

* * *

Падме перенесла свой рабочий коммутатор в спальню и на одном дыхании начала формулировать и составлять план, попутно скидывая Трипио вопросы, по котором ей нужна информация. За это время Энакин успел выспаться, разобрать все отчёты и поиграть с детьми.

— Видишь? Мама работает, — держа на левой руке дочь, стоял в проёме спальни Энакин, — Запомни и никогда так не делай, — и чуть было не получил огромной подушкой по голове.

* * *

На церемонии подписание капитуляции Рен Вара Лорд Вейдер держался так, как будто и не было ранения пятеро суток назад. В этот же день его флот покинул систему и направился на Хаашимут, затем на Сембла, после на Алсакан и на Дартаг.

* * *

Копируя привычку мужа, Падме бродила по квартире в раздумьях составления нового проекта, держа в руке на блюдце чашку с напитком и печеньем. По корабельному времени была уже глубокая ночь, но в кабинете Лорда Вейдера бурлила активная деятельность. Скайуокер даже не повернулся, когда Падме вошла в кабинет. Огромный объёмный чертёж нового истребителя занимал половину комнаты. Она постояла немного за спиной у мужа, тот что-то дочертил и обернулся.

— Чего не спишь?

— Думаю.

— Опять законопроекты?

— Опять истребители?

— Угу, — он прямо из её рук отхлебнул напиток.

— Может, тебе принести?

— Не надо, — ответил он, проглатывая маленькую печеньку и одним глотком выпивая содержимое чашки.

— Уверен?

— Абсолютно.

— Ты сегодня спать планируешь?

— Нет, любимая, я хочу чертёж поделать.

— Подари мне на годовщину грелку.

— Лучше мини-реактор подарю.

— Плодовитой ночи, любимый.

— Сладких снов, родная.

* * *

Лорд был недоволен. При всей их развитой технологии они до сих пор ничего не могли сделать с пустынной бурей. А уж тем более противостоять хеламинам, народу, который всю жизнь прожил в этой буре. Татуинец сердито ходил по кабинету, дрожь мелких предметов на столе ещё сильней действовала на нервы первых помощников ситха.

Биггс переглянулся с Джерофом, тот едва заметно кивнул.

«Ждём», — знаками за спиной показал он новенькому Максимилиану Вирсу, специалисту по тяжёлой наземной технике, но Вирс не знал, чего ждать.

Миниатюрная женщина в чёрно-белом одеянии сложной конфигурации зашла в кабинет. Вирс едва заметил, как выдохнул Биггс, ещё не понимая, кем является неожиданная гостья на закрытом собрании.

— Все целы? — поинтересовалась она, оглядев сначала Лорда, а потом всех адъютантов по очереди.

— Да, Миледи, — отчеканил Джорг.

Леди Вейдер аккуратно, даже робко, начала расспросы, интересуясь причиной провала операции, и с мастерством старой пур-пур в течение десяти минут успокоила Лорда, введя его в привычное спокойно-собранное состояние.

— Замурлыкала, — прокомментировал Джероф, когда спасённые адъютанты покинули кабинет начальника.

Эта была ещё одна тонкость работы на новом месте для молодого лейтенанта Вирса, которая могла в нужный момент спасти ему жизнь.

* * *

Тайфо резким движением сбил её с ног. В помещении запахло плазмой. Кариф, уже присев на корточки с бластером наготове, прикрывал с другого бока, отрезая любую возможность попадания в неё, но и лишая её возможности действовать. Мужчины переглянулись.

Раз – Тайфо высовывается из прикрытия и снайперски убивает троих агрессоров.

Два – Кариф, прикрывая её своим телом, проводит по узкому коридору.

Три – закрытая дверь взрывается, осыпая их осколками.

Четыре – Тайфо идёт первым, Кариф прикрывает со спины.

Пять – в клубах дыма отчётливо виднеется синяя полоска…

* * *

Она вальяжно разлеглась на широкой груди мужа. Тот крепко спал, пока супруга дочитывала ответ из столицы. Глаза уже слипались, но ей оставалось ещё пару страниц. Энакин недовольно повернул голову и тихо простонал. Нога дёрнулась в конвульсии. Падме посмотрела на лицо мужа, по виску стекал пот.

— Любимый? — она нежно коснулась его щеки.

Со сдавленным рыком он резко поднялся, перехватив её запястья. Сердце замерло, пульс стучал в висках, воздух настойчиво заполнял лёгкие. На неё смотрели синие испуганные глаза мужа. Он сморгнул, перевёл взгляд с испуганной супруги на державшие руки и нервно отпустил.

— Прости, — выдохнул он и выскользнул из постели, чтобы выйти из комнаты.

Падме медленно выдохнула и упала на кровать, борясь с последствиями испуга.

Что случилось? Опять кошмары? Только через пару минут Падме смогла собраться с мыслями.

Энакин замер около огромного иллюминатора. В комнате было по-прежнему темно.

— Снова кошмары? — с опаской спросила Падме.

— Нет… не такой… — еле слышно ответил он.

— Что ты видел? — она подошла ближе и провела по недавно образовавшиеся звездовидному шраму на правой лопатке.

— Как взорвали Алдераан.

Сердце пропустило удар.

— Как? — она не верила услышанному! Она же изменила будущее! Энакин никогда не станет тем чудовищем в чёрных доспехах, и их принцесса никогда не будет алдераанской! Почему он увидел во сне уничтожение планеты тем оружием, которого ещё не создали?

— Прямой зелёный луч в ядро планеты, — холодно пояснил ясновидец, — но это невозможно. У Алдераана сильные щиты, и по размеру он большой. Нет такого фокусиратора, который смог бы направить и выдержать такой поток энергии. А главное: зачем?

Падме обняла его со спины и только сейчас услышала, как до сих пор быстро колотится его сердце.

Что она делает не так?

Часть 18

Энакин сидел в большом кресле, сложив руки перед собой, переплетая пальцы. Освещение включилось, когда Падме с детьми вышла из «сада». Скайуокер застывшей фигурой смотрел на звёзды. С первого взгляда поняв напряжённую позу мужа, Падме увела детей в детскую. Сейчас его не интересовало окружающее пространство, он был где-то очень далеко, погружённый в свои мысли. Супруга тихо подошла к нему и присела на большой подлокотник кресла. Скорей всего, он ничего ей не расскажет, но если вдруг передумает, она будет рядом. Он всегда смотрел на звёзды, когда ему было плохо, или когда терзали сомнения. Они его успокаивали, дарили надежду, грели душу. Возможно, только это и осталось от маленького мальчика, который спас её много лет назад. А она с интересом смотрела на его глаза, обращённые к звёздам. Возможно, именно это осталось от маленькой девочки, которая случайно попала на пустынную планету.

Подобные рассуждения часто одолевали её, когда она вот так оставалась с ним рядом. Возможно, это был самоанализ или попытка возвращения старых, прекрасных и чистых, мечтаний, или осознание своих собственных изменений. Она не знала и не жалела. Ни о чем не жалела. Ей даже сейчас было с ним хорошо, только беспокойно за него. Но это поправимо, ведь он уже повернулся к ней и мягко извиняюще улыбнулся. Она нежно потрепала его волосы, а он обхватил её за талию и притянул к себе.

— Ты вкусно пахнешь, — он часто дышал, как дикий зверь, вынюхивая что-то интересное, щекоча дыханием грудь и шею.

— Только есть меня не надо, — засмеялась Падме, выворачиваясь от щекотки, когда супруг сделал попытку укусить её за ухо.

— А почему бы не съесть?

У неё он научился прятать свои переживания под игривым настроением, позволяя себе дурачиться и громко смеяться, скрывая терзания, ценя минуты настоящего счастья.

От этого действительно становилось легче, отметил Скайуокер, позволяя супруге забраться повыше, обхватить его руками и ногами.

— На следующей неделе мы возвращаемся на Корусант, — сообщил Энакин, когда они, немного успокоившись, сидели в обнимку.

— Зачем? — мгновенно насторожилась Падме.

— На годовщину Империи. Первого числа будет организован огромный праздник и бал в честь Империи.

— Ты опять спрячешься за троном Императора и оставишь меня одну? — Падме мастерски спрятала напряжение за ревнивым тоном.

— Нет, Ангел, на этот раз за нами первый танец, — наигранно недовольно сообщил он.

— Я так мечтала об этом на первом балу Империи… — и сильней прижала его к себе, чтобы помолчать, обдумывая перспективы поездки.

Они оба понимали, что там, на планете-городе, они опять окажутся в центре паутины интриг Сидиуса, политических разборок и многоплановой игры влиятельных людей, и у них просто не будет времени вот так, спокойно, сосредотачиваться на одной цели и разбираться в ней, ища компромиссы и наилучшие варианты решения.

— И с тебя должок, — лукаво улыбнулась она, — за прошлый бал.

* * *

— Солнышко моё, тебе придётся посидеть в коляске, — Падме старалась усадить непоседливого сына, — посидишь минут тридцать, ничего страшного.

Мальчик возмущался и пытался хныкать, напрочь отказываясь слезать с маминых рук. В соседней комнате отец старательно качал дочь, по всей видимости, решив, что проще перегрузить вестибулярный аппарат ребёнка, чем воевать с семейным упрямством. Но дети героически держались и упирались всеми конечностями, лишь бы не отрываться от мамы с папой. Спускаться на Корусант родителям хотелось ровно столько же, сколько и детям, но долг есть долг, поэтому утомлённый отец, особо не церемонясь, перенёс Силой детей в коляску и активировал защитный купол. Сначала детей порадовал «полёт», но оказавшись изолированными от родителей, они кинулись в крик. Падме сразу потянулась к ним, но Энакин жёстко отстранил её, и вывел из комнаты.

— Подготовь всё, — и вернулся к детям.

Леди и Лорд Вейдер решили, что самым разумным будет прилететь в столицу первого, и вечером, сразу к балу. Независимо от времени прибытия их появление в столице вызовет бурный ажиотаж у прессы, а попадание в их поле зрения двойняшек было категорически запрещено.

— Сандра, Тайфо полетит с вами, — инструктировала беспокойная мамочка, — Дорме уже всё подготовила, так что, как доберётесь сообщи. И я жду от вас сообщений об их состояний каждый час. Я не знаю, с чем связанно их поведение, и надеюсь, что они просто копируют моё состояние.

— Не беспокойтесь, Миледи, — Сандра сдержанно улыбалась, — мы позаботимся о малышах. И никто без вашего ведома к ним не подойдёт.

Падме даже не хотела знать, как Энакин усыпил детей в течение пяти минут, но детей везли на борт шаттла уже спящими.

— Мне беспокойно, — тихо произнесла она.

— Мне тоже.

* * *

Среди дорогих флаеров с различными знаками отличия, ютившихся на посадочной платформе впритык друг к другу, резко выделялся свободный квадрат, на котором могло поместиться и шесть флаеров. Артива Джерофа абсолютно не волновали крики и возмущение высокопоставленных граждан, пытающихся припарковаться на свободное место на первой площадке. А взвод штурмовиков доступно объяснял всем несогласным, что, независимо от их положения и ранга, их мнение никого не интересует. Среди нескончаемого потока машин военный лямбда-шаттл был виден издалека. Взвод 501-го выстроился в колонну, а адъютанты, поправив мундиры, приготовились встречать начальство.

Чётким шагом Лорд и Леди Вейдер спустились по трапу, тут же привлекая внимания всех окружающих. Никакого официального приветствия, адъютанты, оградив пару второй колонной, провели их в большой зал, не дав журналистам даже на пару метров подойти к первой паре Империи.

* * *

Все широкие коридоры здания были выполнение в тёмных тонах, с отделкой драгоценными металлами. Величественные колонны, тёмно-синие балюстрады, резные двери из чёрно-фиолетового дерева, дополненные золотой отделкой. Весь интерьер помещения кричал о роскоши и богатстве. Но внешний блеск не интересовал Леди: что-то давило на неё. Что-то неосязаемое и липкое. Пронизывающее насквозь, проникающее всюду и оставлявшее свой противный след. Воспользовавшись моментом уединения в лифте, она прижалась к мужу.

«Это Сидиус», — пояснил Лорд.

«Что он делает?»

«Сканирует. Не волнуйся, всё под контролем», — он ободряюще подмигнул ей, желая хоть на мгновение снять напряжение.

В этот момент лифт остановился на нужном этаже. Глубокий вдох и медленный выдох.

«Всё будет хорошо».

«Я в этом уверен».

Почётный караул располагался от дверей лифта до самого зала. Звуки фанфар встречали первую пару Империи.

— Лорд и Леди Вейдер! — объявили в зале.

Все гости опустились в глубоком поклоне.

Лорд Вейдер – символ мира и спокойствия, воплощение силы и мощи Империи, воля и правая рука Императора со своей великолепной Леди, как истинное олицетворение величия, прошли к трону. Леди Вейдер закружилась в изящном реверансе, склонившись в глубоком поклоне перед Императором. Лорд опустился на одно колено, выражая покорность. Лёгкий жест Палпатина – и они выпрямились.

— С возвращением, мои дорогие, — дружественно, в полтона, как бы неформально, поприветствовал их Император.

Падме вежливо опустила глаза, чувствуя нарастающее напряжение под взглядом жёлтых глаз. Её сердце трепещет от восхищения и от волнения такого важного момента, она рада такому тёплому приёму в столице – это всё, что видит ситх, и это всё, что она сейчас должна чувствовать.

— Теперь все в сборе. Рад вас приветствовать в Центре Империи, — мягко и довольно провозгласил Император, помня, что за ними наблюдает вся Галактика, — прошу начать праздничный бал!

Первые аккорды разнеслись по залу. Лорд, в свойственной ему манере, решительно закружил Леди в первом вальсе, самостоятельно обозначая широкий круг танцевального пространства.

Тёплая и знакомая темнота надёжно укутала её, ограждая от пронзительного холода старого ситха, невидимый груз упал с плеч, позволяя внутренне расслабится.

Падме с довольной улыбкой полностью подчинилась партнёру, позволяя менять схему поставленного танца, которую Скайуокер не счёл нужным заучить.

Ярко выраженное лидерство Лорда, его решительность в исполнении сложных элементов и сдержанная властность в ожидании выполнения па партнёрши дополняли уже сложившийся образ в сознании высшего света.

Гости столпились в огромном кругу, не заходя на обозначенную Лордом площадку, следя восхищённо-завистливыми взглядами за ним и его супругой. Последние полгода были слишком плодотворны для человека, которого они не принимали в расчёт. Из «ставленного мальчишки», «забытого» героя, мотылька-однодневки Дарт Вейдер превратился в реальную военную и политическую угрозу, и государственные деятели, имевшие аналитические способности, уже просчитывали ходы для выгодного сотрудничества с влиятельной четой. Специфическая репутация Лорда многих настораживала и заставляла смотреть в сторону его жены. Сенатор Амидала же в статусе Леди Вейдер пополнила свой и без того немалый список врагов среди коллег. Превращение из яростной защитницы демократии в сторонницу Империи не прошло незамеченным. Теперь ей не доверяли не только бывшие оппозиционеры, но и сторонники. Репутация настойчивой и упорной в достижении своих целей и обладающей гордой и страстной натурой Амидалы также вызывала опасения, но подход к ней был уже известный, а Лорд Вейдер был абсолютно незнакомой фигурой в политике.

Падме вскользь просмотрела лица в первых рядах.

«Не оставляй меня», — услышала она просьбу мужа. Его лицо не выражало эмоций, но она чувствовала, как он не хочет, чтобы музыка останавливалась.

«Не волнуйся, сегодня они будут как шёлковые», — ободряюще улыбнулась она, тоже жалея, что придётся отпустить руки.

Обворожительный поклон партнёру с последними аккордами оркестра. Пора за работу, решила Падме, под гром аплодисментов проходя с мужем в толпу гостей.

Приветствия, восхищение, светские разговоры, фальшивые улыбки и притворные комплименты – это было всё часть её работы, часть её жизни. Именно той частью, которую ненавидел Скайуокер.

— Милорд, Миледи, как я рад вас видеть… — с деланной вежливостью поприветствовал их губернатор Ренар.

«Ага, как Джаббу в бане», — прокомментировал Энакин.

— Губернатор, — обворожительная улыбка, которую Амидала заучила ещё ребёнком, — сегодняшний праздник – великолепная возможность собрать интересных людей.

— Как обстоят дела с Келером? — сухо поинтересовался Лорд, от чего губернатор резко побледнел.

— Решаем, Милорд…

— …Лорд Вейдер, я восхищён вашей операцией на Эссионе…

«С удовольствием отправлю на восстановительные работы, для детального изучения всех нюансов операции…»

— …Ваша работа на Солаг…

«Этот гражданин тоже тебе душу задолжал?»

Падме не выдержала и незаметно сделала шаг назад, наступая каблуком на ногу мужа.

«Прекрати!»

Ещё пара таких бесед и она с ума сойдёт! Падме, конечно, и так планировала аккуратно ретироваться от Скайоукера, понимая, что с ним за спиной полноценной работой не займёшься, но так она не может даже разобраться в собственных мыслях.

— …Сенатор Царен, благодарю за оперативную помощь при поддержке Миркса.

— Леди, народ Лорги считает своим долгом помощь нуждающимся…

Скайуокеру очень скоро наскучила светская беседа, в которой нельзя задевать собеседника, и он профессионально растворился в толпе.

Падме облегченно вздохнула, перебрала в памяти запланированные вопросы и сосредоточилась на гостях, принимая комплименты, договариваясь о сотрудничестве, вступая в дискуссии и споры. Старые-новые знакомые, сенаторы, консулы, моффы, губернаторы…

— Леди Вейдер, позвольте вам представить губернатора Гормане, Уилхаффа Таркина, — привлёк её внимание консул Порти.

Леди Вейдер приветственно подала руку для поцелуя, пытаясь припомнить губернатора. Такрин… Таркин… губернатор Гормане… Горманская бойня! Ей резко захотелось отдёрнуть руку, но приветливая маска Леди Вейдер не изменилась.

— Губернатор Таркин, — повторила она, не удержав яда в голосе, — я наслышана о ваших подвигах. Вы достойны наград генерала Гривуса, — лицо мужчины слегка изменилось, сухие губы старались удержать приветственную улыбку. — По-моему, ваши таланты миротворца не были оценены по достоинству, — Леди Вейдер продолжала приветливо улыбаться, смотря прямо в колючие глаза губернатора.

— Как мило, — растерялся Таркин, не ожидая такого «удара», — я скромный человек и благосклонность Императора для меня – высшая награда, — выкрутился губернатор, понимая с кем разговаривает.

— Да, — с широкой, но хищной улыбкой подтвердила Миледи, — благосклонность Его Величества стоит многого, но к радости, его Милость умеет признавать свои ошибки. Я надеюсь, ваша «Незримая Длань» полностью функционирует? — с искренним интересом спросила она.

— «Новая Даль» — процедил губернатор «поправляя» собеседницу.

— Прощу прощения, губернатор, но я не сильна в технике и в названиях кораблей, — с абсолютно невинным видом извинилась Леди, — это «конёк» моего мужа.

— Я наслышан, — маленькая женщина напротив могла доставить массу неприятностей, хотя он надеялся на противоположный эффект, — и даже был свидетелем проявления его талантов в деле.

— Да? — заинтересовалась собеседница, — а можно узнать, в каких обстоятельствах?

Падме помнила, как Энакин упоминал ещё, кажется, генерала Таркина в операции со спасением из Цитадели, в середине Войны Клонов. Этот человек заслуживал уважения, как военачальник, но то, что он сделал на Гормане, не укладывалась у неё в голове. И после этого Палпатин допустил этого человека в столицу?

— Боюсь, я не осведомлён о вашем доступе к столь секретной информации, — деликатно ушёл он от ответа, понимая, что упоминание побега из тюрьмы для джедаев даст ещё больше возможности поставить его в неудобное положение, — поэтому, если вам интересно, поинтересуйтесь у супруга.

— Обязательно, губернатор.

Было опрометчиво так резко нападать на Таркина, решила Падме, отпивая из своего фужера. Она поднялась на второй этаж, на балкончик над общим залом, чтобы обдумать всё в тени и в одиночестве. Авторитет губернатора резко упадёт после такого разговора, но вот благосклонность Императора может сыграть против неё. К тому же. Энакин весьма высоко ценил таланты этого человека. Но место Таркина на Кесселе. И она сделает всё, чтобы он там оказался.

— Я смотрю, разговор с губернатором расстроил вас, моя прекрасная Леди, — раздался вкрадчивый голос из-за спины.

Ситх…

— Что вы? Губернатор Таркин изумительный собеседник. Таких губернаторов нужно ещё поискать, — мгновенно нашлась Леди, одевая очередную маску.

— Методы губернатора, бесспорно, радикальны, — Айсард подошёл ближе, — но Его Императорское Величество очень высоко ценит их, и к тому же вам, Миледи, не привыкать. Губернатору Таркину ещё очень далёко до вашего мужа, — Арманд подошёл на непозволительно близкое расстояние, Падме сделала шаг в сторону, демонстрируя сдержанно-приветливую улыбку, — и к тому же, если взять в расчёт разницу в возрасте, то смею предположить, что губернатор всё же не догонит Лорда в радикальности.

— Я думаю, ваше сравнение некорректно.

— Отчего же, моя леди? Посадка крейсера на толпу не сравниться с уничтожением одной трети поверхности населённой планеты.

— Это был приказ Императора, — возразила супруга Вейдера.

— Ах, да, конечно, — страшно улыбнулся директор СИБ, — приказ Императора. Но откройте мне секрет, Миледи, — он наклонился, принюхиваясь к её духам, — как вы рассчитали?

— Что? — резко спросила Падме, отстраняясь почти к бортику балкона, ища глазами мужа внизу.

— Свой тонкий выбор, — с ухмылкой ответил Айсард.

— Выбор чего? — искренне не понимала Амидала.

— Выбор своего супруга, — он медленно обошёл её со спины, заходя с другого бока.

— Я вас не понимаю, директор Айсард, — встрепенулась Падме.

— М-м-м-м, — протянул мужчина, отпивая из своего бокала, — прекрасная Леди Вейдер, вы слишком известный политический деятель, чтобы могли вот так прикидываться глупышкой и хлопать ресничками. Вы могли бы стать величайшей актрисой, если бы выбрали искусство. Хотя ваш ум достоин даже большей награды, чем талант игры и ваша красота, — Падме внимательно смотрела на собеседника пытаясь просчитать его ход, но Айсард профессионально скрывал свои мысли под вежливой улыбкой, в которой временами проскальзывал хищная оскал, — и как истинный почитатель вашего «таланта», прощу, поделитесь своим секретом.

— Каким именно? — Амидала позволила скривиться губам в охотничьей усмешке. — Вы перечислили столько моих достоинств, что я уже сама в них запуталась.

Восхищённая усмешка директора СИБ вызвала дрожь по всему телу. Нужно было заканчивать этот разговор.

— Разумеется, в способности предвидеть или так тонко просчитывать?

— Набу славится своей школой вероятностного анализа, — гордо, рекламным тоном ответила Падме.

— Ваши преподаватели посоветовали вам выйти замуж за неизвестного падавана?

— При чём здесь мой брак? — возмущённо поинтересовалась она.

— Выйти замуж за падавана, чтобы стать первой леди Империи… Вы все десять лет вынашивали свой план? Или экстренная посадка на Татуин тоже была просчитана?

Возмущение, как проснувшийся вулкан в груди, стремительно поднималось наружу, грозясь пролиться на поверхности, разрушая и сжигая всё, что на пути. Брак по расчёту! Как он смеет! В течение всей войны она засыпала и просыпалась с мыслями о муже, ещё до завтрака она ежедневно пересматривала десятки гигабайт в поисках хотя бы строчки о нём, трепетно считала его шрамы и отпечатки ран, минуты счастья в его объятьях и бесконечные месяцы в ожидании…

Это было сильнейшее оскорбление.

— А вы рассматривали вариант брака по причине странного чувства, именуемого любовью? — с сарказмом поинтересовалась она, сжимая пальцы на ногах.

— У вас прекрасное чувство юмора, моя дорогая, — ухмыльнулся Арманд, — поверить, что молодой парнишка влюбился в столь шикарную женщину, как вы, я могу, но вот поверить, что столь умная и расчётливая женщина, как вы, могла позволить себе влюбиться в никчемного подростка, я не могу. Вы хорошо устроились. Раскройте секрет, как вы просчитали Вейдера?

— Боюсь, мой супруг просчётам не подлежит. Я думала, что директор разведки должен знать подобные особенности коллег.

Айсард с нескрываемым интересом рассматривал её, тщательно следя за каждым изменением в глазах, еле заметными шевелениями мимики. Странно, что по сей день никто так не оценил по достоинству школу Набу. Сколько искренности и живости в придуманных эмоциях, сколько правдоподобности в наивности закрывающей почти что гениальный расчёт. Великолепное сочетание ангельской внешности, строптивого характера и тонкого ума, мастерски оформленного в истинное воспитание королей и знание всех правил игры. Женщина. Внешне хрупкая и нежная. Но на что она способна? Где грани её волевой силы? Как далеко может зайти жена ситха?

— В этом трудно усомниться, не зная двух очень важных фактов.

— Каких же?

— Четырнадцать лет назад ещё новый Канцлер Палпатин сдружился с маленьким мальчиком с Ордена, с одним из пару сотен. И молодая, но отчаянная королева с далёкой планеты тоже подружилась с тем же маленьким мальчиком. И вот прошли тринадцать лет, Орден, усомнившись в своём рыцаре, погребён под пеплом, Канцлер стал Императором, а отчаянная королева превратилась в первую Леди Империи, а маленький мальчик вырос в могущественного ситха, который и перевернул чащу весов, устранив изменников джедаев, уничтожив сепаратистов, что позволило создать Империю. Вы, как и Император поставили на Вейдера, который удивляет даже меня своими взбрыками, и только вы вдвоём оказались в самом выигрышном положении в наше сложное время. И как же, моя дорогая, вы могли знать, что Скайоукер станет решающей фигурой в момент переворота?

— Переворот организовал Его Величество Император, — Леди Вейдер в действительности не могла ответить на его вопрос, — может быть, имеет больший смысл задать ему этот вопрос?

— Мне бы хотелось услышать ваше мнение, — настаивал директор, смотря прямо в глаза.

— Моё мнение: джедаи оказались недальновидны, — несмотря на свой маленький рост, она смогла посмотреть на собеседника свысока, — а Император славится своей проницательностью.

Директор тихо засмеялся, сделав пару хлопков одной рукой об другую, не пролив напиток из своего бокала.

— Ну, а вы? — не скрывая веселье, настаивал он.

— А я? Я всего лишь стала счастливицей, которую выбрал Лорд, — победоносно улыбнулась Леди.

— Не верю, — с усмешкой честно ответил директор, — мне больше верится, что вы сами организовали покушения на себя, четыре года назад, подставив Нута Ганрея.

Падме замерла от неожиданности такого обвинения. Сама мысль, что директор мог такое предположить, вызывала опасения. Возможно, он клонит к взрыву дома.

— И каким же образом? — она наградила его растерянной улыбкой, удивлённо захлопав ресницами, — а самое главное: зачем? Я была вынуждена пропустить решающее голосование по проекту, над которым билась год.

— Я восхищён, — ответил Арманд, наслаждаясь игрой собеседницы, почти веря ей, — ваше умение делать из себя оскорблённую жертву достойно отдельной награды. Очень тонко и красиво выставить себя проигравшей, чтобы через пару лет насладиться победой в полной мере. Судебные тяжбы над Ганреем могли идти и по сей день, чего вам лично не хотелось, поэтому подтолкнуть своего же врага, нанять охотника за головами за вами же, было не так уж сложно. Всего пары фраз в личной беседе вполне хватило на провокацию глупого короля.

— Вы слишком большого мнения обо мне, — почти со смехом ответила она,

— Не скромничайте. Вы могли часами капризничать перед Канцлером и джедаями, ведя к нужному решению вопроса о вашей охране. Старые друзья… Сколько было у вас таких друзей в ряду джедаев? С некоторыми вы виделись и работали гораздо больше, чем с ныне разыскиваемым Магистром Кеноби. Тем не менее, вас это вполне устроило. Точней, устроил молодой падаван Магистра. Надежда Ордена, опора Республики, герой без страха и упрёка. Как просто было соблазнить неискушенного подростка? Признаться, ваши откровенные платья и красоты Озёрного Края соблазнили бы даже меня.

Она еле держалась, что бы не наградить пощёчиной директора СИБ, она могла выдержать многое, унижение, презрение, но не оскорбление её чувств к мужу. Это было выше её. Всё, через что ей пришлось пройти, чтобы остаться с ним, и всё, что она пережила рядом с ним, было даже выше, чем просто слово любовь. А человек напротив осмелился залезть в их личную жизнь, раздобыть записи охраны из дома на берегу озера, перевернуть все её смешанные чувства, всю её внутреннюю борьбу между эмоциями и разумом в холодный расчёт, в циничное политически выгодное решение!

— Смею, заметить, что Лорд бывает очень ревнив, в особенности, когда речь идёт о нашей личной жизни, — как бы невзначай заметила Амидала.

— Да, — хищный оскал искривил губы Айсарда, — Милорд уже продемонстрировал нам свои собственнические наклонности. Интересно, что он сделает с заказчиком взрыва в вашем доме? — риторически спросил директор, следя за реакцией собеседницы.

— Кстати о взрыве, — Падме сначала отпила из своего бокала, чтобы не пришлось прочищать пересохшее горло. «У него ничего нет на меня», — я давно не видела отчётов расследования.

— А ничего и нет, — никаких изменений в карих глазах, — взрыв был подготовлен безукоризненно. И ещё раз изучив материал дела, я пришёл к мнению, что у нас не стандартное покушение, — сенатор вопросительно изогнула брови, — и к тому же из-за этого происшествия вы в итоге оказались в выигрыше.

— Что вы хотите этим сказать? — улыбка исчезла с лица Леди, а тон стал настойчивей.

— Всего лишь, то, что вы великолепная жертва.

Сердце остановилось, по телу пробежала дрожь. У него нет доказательств. Это провокация. У него ничего нет.

— Директор Айсард? — раздался за спиной спасительный голос, — удивлён, видя вас здесь.

Теперь по телу Айсарда пробежала дрожь, чувствовалась его нереальная, неконтролируемая паника внутри, под взглядом молодого ситха.

— Лорд Вейдер, — держа спокойствие и уверенность, обернулся Арманд, — рад приветствовать вас в столице.

— Император заверил меня, что вы обеспечите полноценную охрану в зале, — игнорируя приветствие, заявил Милорд.

— Безусловно, а вы сомневаетесь?

— Видя вас не на рабочем месте – да.

— Я думаю не в вашей компетентности указывать, где моё рабочее место, — не выдержал наглости директор СИБ.

— Но в моей компетенции безопасность Его Императорского Величества. — твёрдо смотря в серые глаза Айсарда, заявил Вейдер, — а этим вопросом сегодня занимаетесь вы.

— С этого балкона великолепный вид на весь зал и трон Его Величества, — обвёл рукой Айсард, не желая сразу вступать в конфронтацию с этим совсем непонятным субъектом, — а ваша прекрасная Леди решила выбрать именно его, отвлекая меня от моих обязанностей, — шутливо заявил директор, наградив собеседника светской улыбкой.

— Моя леди умеет выбирать правильное месторасположение, — светская улыбка Лорда представляла собой наглую усмешку.

Падме воспользовавшись моментом и поданной рукой мужа, тут же протиснулась мимо разведчика к нему.

— К тому же, директор, — незаметно притягивая к себе Леди, но не спуская прямого взгляда с Айсарда, — Артив до сих пор не получил от ваших ребят запрошенных данных. А отчёт по этому вопросу мне нужен к завтрашнему собранию. Неужели для стимуляции вашей рабочей деятельности придётся привлекать внимание Его Величества?

— А я думал, что у вас сегодня выходной, — с усмешкой, Арманд отпил вина. — Ваш Артив слишком большого мнения о себе…

— Зато достаточно расторопный и способный на оперативную, точную работу.

— Запрошенные данные вы получите…

— Я надеюсь, вовремя, — в очередной раз перебил собеседника Вейдер, обозначив прощание резким кивком, развернул свою даму и повёл к лестнице в зал.

Присутствие мужа расслабляло, и Падме начало трясти ещё сильней. Эмоции рвались наружу: возмущение и страх, как два реактива, грозились взорваться внутри неё. Все силы уходили на поддержание приветливой улыбки. Она не была готова к очередной светской беседе. И к разговору с мужем тоже. Она хотела уйти отсюда подальше, домой, к детям. Успокоиться, сесть и всё хорошо обдумать.

Энакин бережно перехватил её руки и вывел на пригласительный поклон, она сама закружилась в приветственном реверансе. Партнёр уверенно подхватил её и закружил в танце. Гости мгновенно расступились, освобождая места для первой пары Империи. И Падме больше не было в этом зале. Надёжный купол Силы закрыл её, спрятав от назойливых глаз высшего света, они кружились только вдвоём. Она наслаждалась возможностью ничего не решать и не думать, полностью растворившись в руках надёжного человека, он позаботился о ней.

Он обещал, что директор ни на шаг не подойдёт к любимой, но не уследил. Разведчик снова нашёл лазейку. СИБовец слишком много внимания уделял Ангелу, непозволительно много, считая, что знает чего-то про неё, чего не знал он. И к тому же Скайоукер не хотел подпускать разведчика к делам жены. Этот человек уже переходит границы его терпимости. Но пока его не достать. Но только пока.

Падме повернулась в руках партнёра, позволяя себя приподнять, затем, чтобы уйти в резкий поворот, открывающий тяжёлые полотна её чёрной юбки и продемонстрировать алые вставки. Она прогнула спину, откинувшись назад, позволив голове закружиться, для того, что потом уйти в ещё один резкий разворот и замереть, пропуская два такта музыки. Дыхание сбилось, и тут же пара резких разворотов, она даже не поняла, когда Энакин оказался у неё за спиной, и так же вальсовым шагом повёл по кругу. Неожиданный поворот, и он снова напротив неё. Ей захотелось засмеяться от перехватившего дыхания, но ритм музыки выровнялся и они снова вальсировали по кругу. Напряжение спадало, ещё пару минут и она сможет вернуться в этот омут интриг.

Скайоукер правильно рассчитал, разворачивая партнёршу на поклон прямо перед троном Императора. Амидала выполнив пышный реверанс, присела в глубоком поклоне.

Красивая пара замерла напротив Сидиуса под последние звуки оркестра. Что-то было не так. Девчонка слишком сильно влияла на его джедая. Самовольство Вейдера начинало его утомлять. Он мог бы с лёгкостью смять его защитный купол, чтобы достать девчонку и спровоцировать на ошибку, но без причины ломать самоуверенность мальчишки тоже было ни к чему. Но вот их совместная уверенность путала ему все карты. Сидиус считал, что соперничество между подчинёнными – это лучший способ держать их в узде. Пускай дерутся за кость, брошенную им. Айсард хорошо знал цену этой кости, а вот джедай, по всей видимости, не сильно интересовался ею. Ему нужен мифический мир и благо всем и поровну. Глупый мальчик. А девочка профессионально давит соперников джедая на корню. Теперь Сидиусу придётся уделить внимание Таркину, нельзя позволить загубить такой потенциал. Порой Вейдер ведёт себя чересчур покорно, а девочка тихо. Хитрая девочка. Умная. Хорошо воспитали и надрессировали. Тем слаще будет победа, когда она умрёт, и Сидиус получит троих могущественных ситхов.

Аплодисменты первой паре будут означать согласие со всеми их сегодняшними выкрутасами, что отодвинет Айсарда и Таркина на пару шагов назад, но отсутствие аплодисментов с его стороны первой паре – отодвинет его самого. Непостоянство правителя противоречит надёжности государства. Хитрая девчонка…

Ровно трёх хлопков удостоилась чета Вейдера от Императора, и целым громом аплодисментов от присутствующих.

Хорошее подтверждение благосклонности Его Величества, отметила Падме.

«Хитро придумал», — похвалила она.

«У лучших политиков учусь», — подмигнул он, уводя с площадки.

Падме проверила сообщение из дома. Дети спали, но плохо. Их что-то беспокоило, точнее кто-то.

«Нам надо домой».

«Знаю, но только после ухода Императора».

«Сразу же».

Один глоток шампанского, пара понимающих взглядов и муж растворился в толпе. И всё понеслось по кругу: светские беседу, новые-старые знакомые, просьбы о помощи, представление одних полезных представителей другими, не менее полезными… Пара ничего не значащих разговоров в компании Органы, который дал понять, что им нужно переговорить наедине, а она обозначила, что не на этом вечере. Присутствие Сидиуса она уже почти не ощущала, но об «ушах» в толпе она не забывала.

Беспокойство за детей мешало, но она медленно вздохнула и аккуратно уложила беспокойство глубоко внутри себя. Уже скоро старому ситху надоест смотреть на них, и он удалится, убедила себя Падме, посмотрев на скучающего Императора.

Мон Мотма старательно избегала её общества, Амидала решила оставить этот вопрос для более благоприятных условий. Новые союзники, найденные во время решения военных конфликтов, тоже были представлены. Леди Вейдер уделила внимание и пару фраз каждому, улыбок и приветливых кивков удостоились даже ее противники, некоторым из них пришлось уделить несколько минут, невзначай подискутировать на неинтересные темы, послушать мнение заинтересовавших её сенаторов. Пять минут общества представителя Бинкса, который в своей неподражаемой манере развлекал консулов с Элеара. Она пару раз замечала Энакина в разных компаниях генералов, адмиралов и моффов, чему была приятно удивлена. Воспользовавшись моментом, была представлена генералу Додонне, обменялась приветственными кивками с адмиралом Вариаром, поставила в неудобное положения парочку моффов, чьё место рядом с Таркином на Кесселе.

— …В древности говорили: «Женщина на корабле – быть беде» — заметил один из адмиралов, — я считаю, что женщины должны быть на поверхности, сидеть дома и нас ждать, — высшее командование не стеснялось в высказывании своего мнения, тем более после пару десятков рюмок вина, — нечего им воевать.

— Тогда они дома начнут воевать, — в полтона, с усмешкой проговорил Лорд, представив, во что превратит любимая супруга его отдых, если её совсем запереть дома. Пускай уж лучше Сенат сотрясает, чем дом.

Адмиралы переглянулись, Милорд широко улыбнулся своим мыслям, побуждая присутствующих тоже улыбнуться и даже рассмеяться.

— Милорд, вы считаете, что женщинам место в армии? — поинтересовался всё тот же адмирал.

— Я считаю, что морские приметы не работают в космосе, — без свойственного ему нажима ответил Вейдер, — а каждый должен заниматься тем, что у него лучше всего получается. И если женщина способна управлять кораблём, обращаться с оружием или обладает тактическим и стратегическими талантами наравне с мужчинами, то её место во флоте.

Общество военных было привычней и комфортней, чем общество прочих лизоблюдов, которые пытались сегодня привлечь его внимание. От такого количества политиков, их мыслей, желаний, двойных эмоций у него уже начиналась мигрень. И от постоянной Тьмы Сидиуса он уже отвык, не удивительно, что дети спокойно спать не могли, он тоже чувствовал себя некомфортно в этом улье всего самого отвратительного, что есть в этой Галактике. Всё обстояло, конечно, не настолько плохо, как он предполагал, но спокойствием космоса тут тоже не пахло.

Его ребята следили за залом и «вели» с десяток объектов, фиксируя всех, кто входит в контакт с ним. Кариф же «вёл» Ангела, которая сегодня была чрезвычайно активна, но Скайоукер сам старался больше не выпускать супругу, которая сегодня уже умудрилась найти слепую зону их осмотра, из виду…

Он посмотрел в сторону Императора, желая, чтобы он поскорей удалился. Сидиус поймал его взгляд, Энакин мгновенно спрятал непозволительное желание, выпустив почтение и раздражение на окружающих. Уголки губ Мастера чуть приподнялись в довольной ухмылке. Вейдер, подчиняясь зову в Силе подошёл к трону. Император не обратил на него внимания, занятый разговором с подошедшим королём, Вейдер поднялся по ступенькам и занял место телохранителя у трона, заложив руки за спину.

Эмоция не сформировалась, мысль не сложилась, просто прозрачной плёнкой еле ощутимой промелькнула:

Пускай потешится властью.

Часть 19

Тело двигалось легко, привычное напряжение мышц даже не ощущалось.

Раз, два, три… как танец. Холодно. Просто. Легко. Главное, не думать. Просто делать. И не видеть… не видеть, как потухают и растворяются в Силе клубки энергии, означающие живых существ…

* * *

Душно… тяжело… противно… Как что-то тягучее, кошмар не выпускал её из своих объятий, но детский плач прорывался сквозь него, требуя внимания. Тело отказывалось двигаться, измотанное длинным днём и беспокойным сном. Надо проснуться…

* * *

Закрыть глаза. Остановиться. Уйти. Сбежать… как слабый. Нет. Просто не думать… но омерзительный запах горелой плоти проникает повсюду…

* * *

Нужно встать… Заставить тело работать… Крик уже разрывает тяжёлую голову… Надо встать… Когда это закончится?

* * *

Не думать, не видеть, не ощущать… Тебя просто здесь нет. Это не ты, это всего лишь твоя тень. Тень, следящая за твоим телом…

* * *

Нужно собраться… проснуться… успокоить детей… просто укусить себя за руку, чтобы хотя бы боль отрезвила…

* * *

— Хватит.

Легко, просто… Наконец-то. Тело само замерло. Но не смотреть… не смотреть в полные ужаса глаза…

* * *

Глубокий вдох и полный выдох… и ещё раз… да, так лучше.

— Ну, что случилось, мои хорошие? Всё же хорошо, я же рядом…

* * *

Реальность скоро должна закончиться. Ещё немного и он сможет вернуться домой. К семье. Принять горячую ванну и лечь под бок жене. И надеяться, что её духи перебьют этот невыносимый запах плазмы и горелого мяса. Скоро.

* * *

Холодный душ, чтобы окончательно прийти в себя. И нужно срочно проветрить спальню, а лучше выстудить, чтобы холод окончательно стёр остатки плохого сна. Только детей потеплей укутать, а то простынут.

* * *

— Теперь ваша очередь, директор, — прохрипел довольно Император, — теперь наш сенатор будет посговорчивее.

— Да, ваше величество, — сдавленно ответил Айсард, пряча дрожь в теле и в голосе. Скрыть свою бледность он не мог. Оставалось только собраться с духом и сохранять самообладание, когда к ним приближалось существо, которое прежде он всё же считал человеком.

— Спасибо, Лорд Вейдер, — холодно произнёс Император, не смотря на своего ученика, — сегодня ваши услуги нам больше не понадобятся.

— Как скажете, ваше величество, — безжизненным голосом ответил ситх, глубоко поклонился и покинул помещение, где даже стены пропахли смертью…

* * *

Мелкая дрожь пробивала всё тело, даря непонимание, возмущение и смятение. Уже не было сил выносить это – непонятное, необъяснимое состояние внутренней истерикой металось в груди. Только планета-город была абсолютно равнодушна к переживаниям, тревогам, крикам детей, стонам умирающих. Корусант продолжал мирно жить, холодно сверкая сталью высоток и огнями улиц. Люди и нелюди по-прежнему стремились по своим делам, не обращая внимания ни на день, ни на ночь, ни на лица, ни на тени. Их не интересовало ни правительство, ни его тёмные дела. Планета жила, она спешила успеть в бесконечном потоке дел и времени, хладнокровно, как серый металл покрывающий её поверхность. И нескончаемый поток транспорта на фоне бесконечного отчуждения меланхолично наблюдал за укутывающейся в старую мантию женщиной, которая уже молила Силу, чтобы поскорей наступило утро. Усталость сковывала тело, а неописуемые чувства внутри не давали уснуть. Опять что-то было не так.

Что-то происходило на этой невозмутимой планете равнодушия и цинизма, но она чувствовала, и не могла понять что именно. Дети тоже ощущали это через свой детский хрупкий сон, постоянно просыпаясь, ревя, уходя в крик, ввергая мать в бессильную истерику. На глазах поблёскивали слёзы отчаяния, когда дети, наконец-то, смогли справиться со своим общим кошмаром, и крепко уснуть. Но, при всём желании, Падме не могла заставить себя сделать то же самое. Новые, незнакомые смешанные ощущения внутри путали мысли, не позволяя ни заснуть, ни сосредоточиться, оставалось только сесть и ждать мужа, тихо надеяться, что он всё же вернётся сегодня домой. Энакин ушёл вместе с Императором, написав лишь, чтобы не ждала его.

Не ждала…

Опять Палпатин…

Снова его неподражаемая игра в ситхов, в политику… в жизнь. Точнее игра жизнями других людей. Да, пожалуй, это его любимая игра, а сейчас главной игрушкой, скорей всего, является её любимый, а на кону – её дети…

Снова.

Опять всё по кругу.

Её взгляд бесцельно блуждал по заново декорированной веранде, иногда останавливаясь на некоторых предметах, в надежде, что усталость всё же возьмёт своё. Но мысли постоянно возвращались к мужу и к желанию позвонить, а неугомонный разум утверждал, что он с Императором, и этот звонок ничего не даст, и что в простом ожидании есть больший смысл, чем в дополнительном беспокойстве.

«Это Корусант. Скоро привыкнешь, — пообещала она себе, — привыкнешь к постоянному чувству подавленности и наблюдения, привыкнешь спать на веранде в беспокойном ожидании мужа и к циничному равнодушию города тоже привыкнешь».

С тихим шипением чёрный флаер сел на посадочную площадку, пилот тенью вылез из него и размеренным шагом прошёл по веранде в комнаты. Падме проводила взглядом гостя, пытаясь понять, не приснилось ли ей это. Окончательно придя в себя, она пошла следом, боясь даже представить, что случилось на этот раз.

В ванной шумела вода.

«Энакин дома», — от этой мысли стало легче, подготовив мужу домашнюю одежду, она планировала уже лечь спать, когда в ванной что-то громко сломалось. Или сломали.

Глубоко вздохнув, она аккуратно, заглянула в комнату, увидев отражение вытирающегося мужчины, так же тихо вышла. Всё же надо дождаться, вдруг поранился и опять не заметил. Она не успела дойти до тумбы с аптечкой, когда вышел Скайуокер, белый как призрак, такой же бесшумный, с абсолютно отсутствующим выражением лица, без какого-либо понимания в глазах.

— Что случилось? — устало произнесла она.

Энакин не ответил, только поправил цепочку с кулоном на шее и резко замер, посмотрев на руку, в которой остался подаренный ей камень. Он пару секунд смотрела на раскрытую ладонь.

— Энакин?

— Она порвалась, — растерянным тоном, произнёс он, так, как будто только что понял, что он не один, — она порвалась, — повторил он, смотря на жену так, словно только что рухнула вся вселенная.

Непонимание, отчаянье, смятение… просто шок, отражающийся в глазах Скайуокера, заставили её метнуться из комнаты в свою гардеробную, открывая все ящички с украшениями в поисках подходящей замены. Варварски сдёрнув изящную подвеску с тонкой и простой цепочки, Падме вернулась в комнату, где Энакин всё продолжал смотреть на свою ладонь.

— Не беда, — Падме взяла камень, который в темноте ночи казался абсолютно чёрным. Злосчастная цепочка выглядела так, будто ей пару столетий, и она порвалась от износа материала. Падме замерла на пару секунд, решив, что сейчас не время, заменила на новую, — вот и всё, камень же цел, — ей пришлось встать на цыпочки, чтобы застегнуть на его шее подарок. Но Энакин продолжал стоять, не замечая ничего, его трясло, а дыхание было неровным и глубоким.

— Энакин? Что случилось?

Её и саму опять передернуло, его взгляд и состояние напоминало то, что с ним было после смерти матери, но тогда он хотя бы рассказал, что случилось.

«Ну, где ты нашёл племя тускенов на Корусанте?» — чуть не вырвалось у неё. Он сжал челюсть и закрыл глаза, стараясь прийти в себя. Падме обняла его, желая поддержать.

— Зачем ты всё это терпишь? — шептала она, не в силах сдерживать слёзы, — зачем позволяешь ему делать такое с собой? Зачем?

— Мне нужно больше могущества, — как холодной водой окатил её спокойный ответ Лорда Вейдера, — только он может мне его дать.

Опешив от его слов, Падме отошла, внимательно рассматривая своего супруга, давя в себе истерику и катившие по щекам слёзы.

— Зачем? — срывающимся голосом повторила она.

Скайуокер резко развернулся, желая уйти, и это было последней каплей для её терпения, понимания и прощения.

— Зачем?! — она схватила его за руку, чтобы остановить, — зачем тебе столько могущества? Энакин! Ради чего ты позволяешь так себя ломать?! — она уже кричала, не в силах справиться со своими эмоциями, — ответь мне! Мы же можем прямо сейчас собраться и улететь отсюда! Улететь на дальние рубежи, купить дом и жить спокойно! Без всего этого! Ты сможешь защитить меня и детей! Зачем ты всё это терпишь?

— Ты не понимаешь! — сорвался Энакин, разворачиваясь, демонстрируя жёлтые радужки глаз, волна ярости прошла по комнате и в эту же секунду ваза, стоявшая в углу, взорвалась. Падме вскрикнула от боли, когда осколки вонзились ей в руку и ногу. Она рефлекторно схватилась за место пореза, а ставшие вдруг мягкими ноги подкосились.

Пара долгих секунд понадобились Энакину, чтобы понять что произошло, прежде чем он подхватил раненую на руки и отнёс в гостиную, вызывая Лялю туда.

— Прости, — шептал растерянный ситх, резко пришедший в себя, — Ангел, я… не хотел…. даже не знаю, как так получилось…

Он даже не заметил осколок, который вошёл в его механическую руку. Боль мгновенно отрезвила Падме, и она с разочарованием смотрела на растерянность и извинения мужа.

«А на моём месте могла быть Лея, или Люк», — от этой мысли похолодело внутри, а губы неслышно повторили вопрос.

— Этого не повторится, — твёрдо заявил Скайуокер, когда универсальный дроид-няня вытащила осколки и наложила бакто-пластырь, — я тебе обещаю. Это был первый и последний раз.

Падме посмотрела в его уверенные извиняющиеся глаза, и не стала отвечать или комментировать случившееся. Больше не было смысла спрашивать – им обоим нужен хороший сон.

— Пошли спать, — только и сказала она, вставая и направляясь в спальню.

* * *

Хмурое утро началось относительно поздно, усталость общим туманом заволокла квартиру. Даже всегда весёлый Люк тихо сидел в своём стульчике, без интереса повторяя за мамой, ел свою кашу. Общую тишину нарушала Лея, которая сегодня отличалась активностью, только какой-то нервной, старалась погреметь чашкой и ложкой, опрокинуть стакан или дотянуться до предметов на родительском столе, умудрившись запачкать и себя, и свой комбинезон. Девочка упорно не реагировала на замечания матери и продолжала греметь посудой.

— Так, — не выдержал отец, и пододвинул дочь ближе к себе, — у нас сейчас завтрак, — Энакин убрал с подноса дочери все предметы и забрал ложку из рук, — и тут мы едим, — он сложил руки на подносе, смотря дочери в глаза, — там мы играем, — взглядом и пальцем показал на комнату, — так что у тебя два варианта: либо ты ешь, либо ты ходишь голодной до обеда, — девочка обиженно поджала губки, намереваясь заплакать, но твёрдый взгляд отца означал, что её просто выведут из за стола, затем малышка кокетливо опустила глазки, — так что?

— Ам! — выбрал ребёнок, тянясь за своей ложкой.

— Ам? Едим? — уточнил Скайуокер, не спуская глаз с дочери.

— Ам! — повторила Лея, с таким же уверенным выражением на маленьком личике.

— Ну, хорошо, — отец вернул на её столик завтрак и вернулся к своим хмурым размышлениям.

* * *

Рабочий кабинет в Сенате ждал Падме как обычно с заваленным столом, с толпой представителей в зале ожидания и крепким кафа на столе.

— Спасибо, Кади, — поблагодарила Амидала секретаря, открывая почту. Но, увидев количество входящих писем, закрыла её. Она ещё не готова к этому, решила сенатор и начала приём представителей, которым требовалось её мнение по ряду вопросов, которые она ещё не рассматривала. Систематизировать работы и разобраться во всём кавардаке на рабочем столе у неё получилось только к обеду. Должность старшего сенатора сектора и подготовка к должности советника Императора требовали от неё гораздо больше, чем она рассчитывала.

«Нужно подготавливать замену», — решила Падме, разбирая документы.

Предложение обеда, поступившее от сенатора Органы, было ожидаемо, как и впрочем, ещё пара десятков таких же предложений разделить трапезу сегодня, которые были отклонены. Слишком много срочных вопросов нужно было обсудить с алдераанином.

Случайно выбранный ресторан в паре кварталов от Сената, свободный столик на втором этаже и ничего не означающий диалог двух коллег.

— К сожалению, я не успел на нашу встречу. Я слышал, что вы столкнулись с недопониманием со стороны наших «коллег», — о тактичности вице-короля можно было легенды складывать.

— Да, наши «коллеги» решили влезть в вопросы личного характера, что я допустить не могу.

— Но вы же пришли к какому-то компромиссу? — с надеждой спросил Бейл. Падме была уверена, что джедаи преподнесли ту встречу под совершенно другим углом.

— Не совсем, я решила, что буду вести дела только с уже проверенным мной человеком, — она невзначай осмотрела зал.

— А как же весь ваш проект?

— Все данные у них на руках, пускай дальше сами решают. К тому же, я теперь не имею заинтересованности в их услугах, — пошла ва-банк Леди Вейдер, зная наверняка, что Бейл передаст каждое слово Кеноби, и что это простимулирует его для поиска нужной ей информации.

— Возможно, я вмешиваюсь не в своё дело, но Падме, не слишком ли вы радикально подошли к данному вопросу? — как можно мягче поинтересовался Органа.

— Радикально? — с ноткой сарказма переспросила сенатор.

— Прощу прощения, сенаторы, — даже тёмная кожа и хороший загар не смогли скрыть мгновенно появившуюся бледность алдераанина, а сердце Падме упало, куда-то в район левой ноги, — вы не против, если я присоединюсь к вам? — с детской непосредственностью Лорд Вейдер собственной персоной пододвинул стул от соседнего столика, не дожидаясь ответа.

— Конечно, Милорд, вы окажете нам большую честь своим присутствием, — выкрутился Органа, профессионально приветственно улыбаясь гостю, и вопросительно посмотрел на собеседницу, когда Лорду подали меню.

Воспользовавшись моментом отвлечения супруга на Бейла, Падме спрятала македуо поглубже в рукав, «ответив» алдераанину таким же удивлённым взглядом.

— Кстати, мой Лорд, мы как раз сейчас обсуждали вопрос радикальности методов нового губернатора Гормане, Уилхаффа Таркина и его «урегулирование» вопроса мятежа, — тут же собралась Падме, решив максимально выиграть из сложившейся ситуации, старательно спрятав шквал вопросов связанных с таким нахальным появлением супруга.

Лорд продолжал изучать меню с видом знатока, хотя Падме знала, что он и половину не понимает из того, что в нём написано и выберет, как только увидит слово, означающее знакомый продукт.

— Методы Таркина жестоки, агрессивны, иногда не оправданы, но эффективны, — невозмутимо высказался Скайуокер.

— Эффективность оправдывает жестокость? — явно не подумав, с кем говорит, спросил Органа.

— Если жестокость – это убийство пары сотен возможно невинных людей ради спасения пары миллионов жизней и избегания очередного военного конфликта? Да, конечно, оправдывает, — хладнокровно и выразительно ответил Лорд. Падме всё сильней ощущала себя маленьким манером рядом с хищным уркусом, — но конкретно в данной ситуации она была не оправдана. Как и возможная мягкость некоторых агентов СИБ при первичном допросе сенатора Регерова из сектора Рауш, у которого впоследствии нашлись интересные материалы касательно работы нашей общей знакомой.

Сенаторы удивлённо переглянулись, путаясь в догадках, мгновенно оценивая ситуацию.

— Какие материалы? На кого? — спокойно спросила Падме, зная, что Скайуокер под предлогом трапезы будет оттягивать ответ, провоцируя истинные эмоции, чтобы читать их как не защищенную паролем деку.

— Я думаю, вам это хорошо известно, ведь в делах сенатора замешаны и вы, многоуважаемые представители секторов Чоммел и Алдераан, — он говорил с ней так, как разговаривают с чужими людьми, его ярко-синие глаза не отражали ничего кроме рабочего интереса, отчего в душе Падме всё больше зарождался страх.

— Мой Лорд, — подчеркнула она обращение, — вам прекрасно известно, что я, как и сенатор Органа, работаем с очень многими представителями систем нашей Империи, и наша работа неоднократно проверялась всеми ведомствами, которые должны следить за нашей деятельностью. И я хотела бы знать, кто из наших коллег попал под ваше подозрение и, вероятней всего, пытается подставить нас, — с непозволительным нажимом сказала Леди Вейдер. Бейл лишь взглядом поддержал соратницу, понимая, что сейчас не стоит вмешиваться в разговор.

— Старший сенатор сектора Чандриллы, Мон Мотма, — просто ответил Скайуокер, не реагируя на твёрдый и требовательный взгляд жены, — ордер на её арест уже выписан. А вот, — он положил на стол две деки, — приказы о дополнительной проверке работы ваших секторов и вызов к директору СИБ на ковёр.

«Левая», — услышала она голос в голове, и взяла указанную деку со стола. Падме внимательно читала материал дела, причину вызова и дополнительных проверок, будучи уверенной, что у Органы в деке информации гораздо меньше чем у неё.

— Я надеюсь, что это лишь разыгравшаяся паранойя директора Айсарда, — между делом высказался Лорд, выразительно посмотрев на супругу.

Часть 20

Холодный азарт Скайуокера посеял глубокий страх внутри. Необходимо всё перепроверить и ещё раз убедиться в своей чистоте. Единственными реальными доказательствами против неё могут стать показания Мотмы. Есть ещё семь человек, которых нужно будет вывернуть наизнанку прежде, чем они дадут хоть какую-то информацию. И на то, что их привлекут к делу, были весьма серьёзные шансы. Но в них она была уверена, а вот Мон может вывернуть ситуацию так, чтобы развернуть дело в свою пользу, подставляя её. И пока она это не сделала, у Амидалы нет возможности противостоять этому. Падме всегда была реалисткой, и в том, что при необходимости СИБовцы и ребята мужа будут допрашивать подозреваемых так, что они и родную мать сдадут, она не сомневалась, но попадут эти люди под подозрение или нет – это ещё вопрос. А вот представительница Чадриллы заставляла беспокоиться. Её постоянным проповедям о борьбе за общую идею и о необходимости самопожертвования, Падме не верила ни секунды. За плечами у Мон была политическая школа пожёстче, чем у Набу. Также существуют ещё и документы работы «Делегации 2000», распущенной меньше года назад, и они были зачищены, после становления Империи. Записей обеда, и прочих переговоров нет, остаются только показания и информация, которые СИБ и отдел Вейдера захотят подтянуть под дело.

По дороге в Сенат она тайком передала македоу Тайфо – капитан найдёт укромное место для устройства, которое носить с собой теперь стало небезопасно.

Обед Лорд покинул так же неожиданно, как и появился, оставив массу вопросов без ответа. Его поведение несколько ошарашило её, а передача информации Органе с его стороны вообще ни в какие рамки не укладывалось. Энакин знал, с кем она обедает, и всё равно явился, с заранее подготовленной информацией. Она не испытывала никаких иллюзий по поводу своей свободы перемещения. Фантазий по поводу этичного поведения со стороны супруга, который мог оставить подслушивающие устройства или посадить нужные «уши» рядом, она тоже не имела. Если Лорд Вейдер начал работу, то ни о каких моральных рамках речи и быть не могло. Нужно быть внимательней и тщательней рассчитывать свои встречи и прогулки. И как-то уладить последствия ночной ссоры, которая оставила противный осадок обиды внутри. Она многое могла простить и понять, но если всё дело только в погоне за могуществом, то все её расчёты и обнадёживающее виденье ситуации – просто глупые иллюзии. В голове начал выстраиваться тонкий план побега. Она закрыла глаза, пытаясь успокоить чувства внутри и мысли в голове. Всё дело в постоянном близком присутствии Палпатина и в паутине корусантских интриг, и обосновавшаяся ещё с утра в ее голове идея под каким угодно предлогом покинуть планету с детьми, теперь была неосуществима без веских причин и экстренной необходимости.

— Директор Айсард? — удивилась Амидала, заходя в свой кабинет и обнаружив СИБовца, сидящего за её столом и что-то читавшего в её компьютере, — что вы здесь делаете?

— Ищу любовные письма Лорда Вейдера, — невозмутимо ответил тот.

— Из Лорда плохой романтик, — так же невозмутимо ответила Амидала, — их там нет. Зато есть конфиденциальная информация работы Чоммелского сектора, которой вы не имеете право изучать без соответствующего ордера и присутствия представителей сектора, — в данных, переданных ей мужем было чётко указано, что проверка будет проведена в соответствии со всеми порядками плановой инспекции, а разведка в этом не участвует, тем более директор лично.

— Вот ордер, — он указал на инфокристалл на краю стола, — а вы уже здесь, — невозмутимо ответил Арманд Айсард, не отвлекаясь от чтения её документов.

Падме взяла кристалл и вставила в деку, отмечая, что изменения приказа о проверке Чоммелского сектора внесены самим директором, и проводиться она будет со всей жёсткостью подсудного дела.

— Пятьдесят третий пункт подразумевает судебное разбирательство, — уточнила Амидала, — а я не вижу ни претензий, ни имени истца.

— Претензий в ваш адрес пока нет, — Айсард всё-таки поднялся с её рабочего места, — и молитесь Силе, чтобы не было, а если вам нужно имя истца – Арманд Айсард, — директор подошёл к ней и бесцеремонно поднял её руку для поцелуя, — теперь мы будем видеться с вами чаще, сенатор. Начиная с завтрашнего дня, я лично буду инспектировать всю вашу работу за последние четыре года на данном посту.

От пронзительно-холодных глаз директора всё сжалось внутри, но она только приветливо улыбнулась, профессионально укладывая страх в складки своей многогранной души.

— Отлично, — ответила Леди Вейдер, — поможете мне разобраться с этими завалами.

Директор галантно поклонился и покинул кабинет. Амидала резко села за стол, проверяя последние просмотры, меняя пароль, хотя знала, что это бесполезно. Вся личная переписка велась под тщательной шифровкой, которая регулярно менялась, а теперь нужно сообщить о временном прекращении её контактов со всеми «соратниками», также нужно предупредить Королеву и посольство Набу.

Работы предстояло много.

* * *

Тени за стеклом казались живыми, резкими переходами меняясь, переливаясь разными полутонами непроглядного мрака под искажением наэлектризованного поля, отгораживавшего её от остального тюремного блока. Они угнетали своим нереальным равнодушно-циничным холодом, поселяя в душе сомнения и разрывая сердце от страха. Это всего лишь ещё один вид морального давления, успокаивала себя гордая представительница Чадлиллы, замечая, как одна из теней изменилась, приобретая еле схожие с человеком очертания, прежде, чем у неё закружилась голова, в груди всё сжалось, а воздух застрял в лёгких, она резко вскинула руки к сердцу, к самому эпицентру боли и больше не смогла вздохнуть. Человекообразная тень растворилась, оставляя лишь страх в озёрно-голубых, уже мёртвых глазах.

* * *

По личному мнению сенатора Амидалы, в её кабинете стало появляться слишком много мужчин.

«Жаль, что дома одного-единственного всё не было», — со вздохом подумала Падме, проходя в свой кабинет через толпу людей. Шесть следователей и Кадди надолго поселились в архивах, Анна Вейрех, представитель Кеу и Капер, представитель Увак, с людьми Айсарда закрылись в своих кабинетах, также поднимая всю документацию, копируя сообщения и разбирая все записи с официальными приёмами и совещаниями. Представитель Бинкс, тараторя, периодически переходя на гунганский, объяснял что-то инспектору в главном зале, ещё пару СИБовцев без видимой для неё цели просто слонялись по просторным кабинетам.

— Директор Айсард, можно личную просьбу, — обратилась Амидала, к мужчине напротив, который на свежеоборудованном рабочем месте копировал и перебирал её личную почту.

— Для вас – всё что угодно, прекрасная Леди, — с иронией в голосе отозвался тот, поднимая на неё заинтересованный взгляд.

— Если найдёте письмо от губернатора Елара с Мертперии с просьбой о помощи в каких-то их системных конфликтах – перекиньте мне, а то они от меня всё ответа не дождутся, а я не помню, что они от меня конкретно хотели, — с извиняющейся улыбкой попросила она, — а я отлучусь на часок, у детей прогулка.

— Сенатор Амидала, — демонстрируя командный голос, обратился директор. После ночного происшествия, ему так и не удалось поспать, и навряд ли вскоре удастся, — смею вам напомнить, что пока мы не изымем всю информацию касательно работы вашего сектора, никто не покинет пределы Сената.

— Разумеется, директор Айсард, я и дети не покинут пределы Сената, — ничуть не смутилась Амидала, не подозревавшая о головной боли директора и готовая до последнего настаивать на прогулке детей, — мы погуляем в оранжерее. Я попрошу представителя Бинкса помочь вам в моё отсутствие, именно он замещал меня во время моей командировки, — и, не дожидаясь ответа, покинула кабинет.

— Спасибо, — единственное, что смог сказать разведчик, смотря уходящей женщине в след. Прелестней компании, чем это лопоухое существо он не мог себе представить. Хотя он передаст это дело своему помощнику сразу же, как только убедится что вся информация из этого кабинета у него. Профессиональное чутьё гудело противным зудом, где-то в мозжечке, что Леди Вейдер замешана в этой странной смерти.

* * *

Проверка СИБ полностью выбила её из колеи, абсолютная тишина о расследовании и задержание Мотмы проверяли на прочность остатки её нервной системы, но пределом её терпения стало исчезновение Скайуокера, который напрочь отказывался отвечать на комлинк и на любые сообщения. Падме спокойно отнеслась к его отсутствию на следующий день после ссоры, и на второй, на третий, а на четвертый связалась с Артивом, который в течение ещё пары дней верно прикрывал начальника под предлогом бесконечных совещаний, брифингов и ещё ряда жизненно важных для Галактики действий. В конце недели, решив, что её терпению пришёл конец, она отпустила всех своих помощников пораньше, детей отправила с Сандрой домой, без предупреждения посетила кабинет супруга. К её разочарованию, не обнаружив ни его, ни его первых помощников.

Впрочем, в личный кабинет мужа она прошла без проблем. На средней полке шкафа с документами пополнилась коллекция моделек разного типа кораблей и истребителей. Некоторые из них она уже видела в реальном размере, некоторые оказались еще незнакомыми. Они все были приблизительно одного размера, но выстроены в боевое построение. Эта мысль почему-то вызвала улыбку на губах Падме, представившей, как Лорд Вейдер берёт маленькие фигурки и, подражаю звуку двигателя, заставляет их летать по кабинету, изображая реальную битву, так же, как и их маленький сын. Она коснулась пальчиками уменьшенной модели «Истца» и обратила своё внимание на беспорядок на столе. Десятки дек, датападов и инфоркисталлов валялись тут и там, как будто их сначала построили аккуратными башенками, а когда в спешке уходили, башенки рухнули. Энакин так и не научился работать с огромным количеством носителей, Падме прокрутила мысль, что это будет благоприятный предлог для начала мирной беседы. Он никогда не отказывался от её советов в подобных элементарных вещах. Она кончиками пальцев погладила гладкие поверхности носителей. С левой стороны лежал включённый датапад с инфокристаллом внутри, он, конечно же был заблокирован, и она без особой мысли провела и по нему. В ту же секунду над рабочим столом Лорда Вейдера развернулся трёхмерный отчёт на четырёх страницах. Голограммы с изображениями существ в официальных костюмах. Консул Рен-Ва-кер-Гег – ликвидировать. Советник Алесаун Мирк – взять в разработку. Директор Вален Нит – ликвидировать. Младший секретарь Елнае Халоми – ликвидировать. Каждая страница отмечена личной чёрной гербовой печатью Императора.

— Ты что здесь делаешь? — холодом глубокого космоса обдал её тон зашедшего Дарта Вейдера.

— Что это? — ошарашено спросила Падме.

— Это не в вашей компетенции, сенатор, — почти прорычал Лорд, от нервного движения тонких пальцев изображение исчезло, а датапад потух.

— Энакин? — не ожидая такого ответа, Падме испугано попятилась, — что происходит, любимый?

Она не видела его почти неделю, но сейчас он казался ей незнакомым человеком. Не Энакином. Не любимым. Она видела его таким раньше, один раз. В видении. Именно этот человек носил чёрную маску. От этой мысли её затрясло, она вцепилась руками в край стола, когда он приблизился к ней, не меняя разгневанный взгляд.

— Происходит то, что ты лезешь не в своё дело.

— Энакин, я… — она на мгновение закрыла глаза, беря свои эмоции под контроль, — я беспокоилась о тебе и скучала, — уже спокойно и искренне, продолжила она, — Ты не отвечал на сообщения, я решила прийти и узнать, в порядке ли ты. Я случайно коснулась датапада. Я не хотела вмешиваться в твои дела.

— Но ты вмешалась, — тем же тоном, с нажимом, ответил Вейдер, — эта информация сверхконфиденциальна. И вы, сенатор, даже на правах советника Императора, не можете с ней быть ознакомлены, и, тем более, находиться в моём кабинете без сопровождения или без моего личного присутствия.

Её просто трясло, и только гордость не давала слезам обиды течь по щекам.

— Что он с тобой сделал? — сдавленным голосом спросила Леди Вейдер, смотря в упор в полные ярости глаза мужа. — Что он заставляет тебя делать? По его приказу ты забросил семью и занимаешься убийствами?

— Это не твоё дело! — перебил её муж, — у тебя своя работа, у меня – своя. И в данный момент я выполняю её. И тебе не стоит вмешиваться. Ни на правах советника, ни на правах жены. Я не вваливаюсь в твой кабинет и указываю, что делать, а что нет!

Она глотала сухие слёзы усталости, обиды и разочарования. Она даже не знала, чем разочарована: любимым человеком или собой, которая при всём своём опыте, и десятилетней выучке не могла найти слов опровержения. Ведь он был прав. С его точки зрения все было именно так. Это его работа – выполнять определённые приказы Императора. Ведь она же тоже каждый день выполняла его приказы. И Энакин не касался её работы, а сейчас получается, что она влезает в его дела. И она должна отойти и дать мужу выполнять его работу. Работу палача. За которую он взялся, чтобы получить больше могущества. Для утоления собственных непомерных амбиций и жажды власти. Отойти и дать загубить то светлое, что осталось в её всё ещё любимом человеке.

— Я рада, что мои права жены ты ещё признаёшь, — спокойно, холодно и отчуждённо ответила Падме, прямо глядя в синие, наполненные злостью глаза, — и именно на этих правах я требую твоего присутствия сегодня дома. После того, как ты закончишь… — на языке крутилось слово «убийства», но… — свою работу. У меня два выходных, которые я планирую провести с семьёй, и я буду тебя ждать, — она направилась к двери под тяжёлым взглядом Вейдера, который не спешил её останавливать, — предупреди, когда освободишься. Я ужин разогрею, — прежде чем выйти, попросила она.

Она проиграла этот бой, но не войну. Энакин – единственный человек, который стоит между её детьми и Сидиусом. И, не смотря на то, какие истинные цели преследует Скайуокер, она не собиралась терять эту защиту.

* * *

Ещё пару минут он стоял, не шевелясь, прежде чем со всего размаху швырнуть стол в противоположную стенку, вкладывая в удар всю свою злость и ярость. Будь проклят этот ситхов датапад! Как он мог оставить его незаблокированным? Оставил в открытом доступе такую информацию, идиот. На мгновение он застыл, вспоминая о своей первостепенной цели. И перевёл внимание на разбросанные на полу деки и датапады. Они были целы. Хорошо. Многочасовые упражнения на контроль и медитации дали плоды. Пару секунд, и бушующие внутри, как огненный ураган, эмоции исчезли, оставляя холодную площадку для анализа ситуации. Теперь нужно закончить работу и идти домой. Теперь он готов. Ситуация не повторится.

* * *

Рациональные, циничные, отчуждённые рассуждения остались в здании Сената, а дома её ждали слёзы боли и ненависти. Ненависти к самой себе, к мужу, к Палпатину и к самому Корусанту. Она заперлась в спальне и спрятавшись под одеялом, как маленькая девочка, обняв подушку и сжавшись в один болезненный комок, такой же, как и её израненное сердце, просто рыдала. Она ревела, выплёскивая свою усталость, ненависть и боль, проклиная ситхов, джедаев, их Силу и тонкие манипуляции человеческим сознанием, которым даже бывалые политики позавидуют. Отдавала все эмоции вместе со слезами, чтобы хоть на грамм освободиться от той тяжести в груди. Её мир сузился до маленького пространства обиженной девочки под одеялом, которая обижалась на жестокость мира, на разбитые мечты, на невыносимый удар в сердце и за то, что этот мир продолжал выжигать её измотанную душу. Только единственный звук мог выдернуть её из уже почти бессильной полудрёмы: звук комлинка Ляли, напоминающий девочке, что она давно уже выросла, что она теперь мать, и она нужна своим детям. Люку и Лее. Двум солнцам в этой непроглядной тьме, которые сейчас рыдали вместе с ней и чувствовали её невыносимую боль. Падме вытерла слёзы, парой глубоких вдохов успокоила свою глупую женскую истерику и, собрав остаток сил, резко встала.

— Солнышки вы мои, — она обняла обоих малышей и прижала к себе, — что, опять взрослые замучили своими глупыми проблемами? — дети обхватили её за шею с разных сторон и уткнулись мокрыми носиками, — ну всё, мама теперь рядом и не будет никаких проблем, — стоя на коленках, она раскачивала малюток, — а завтра, или послезавтра, придёт папа, и мы пойдём в парк гулять…

Занимаясь с детьми, она сама успокаивалась, их нескончаемая активность дарила ей самой силы и заставляла улыбаться в ответ на звонкий детский смех. Рядом с ними она могла расслабленно обдумывать сложившуюся ситуацию. Энакин запутался в своей бесконечной работе, и пока он находится в таком состоянии, что-либо делать бесполезно. Её слова уже потеряли ценность, нужно другое оружие.

* * *

Неприятная тяжесть в плечах уже ощутимо напоминала о себе, и головная боль грозилась перерасти в мигрень. Ему уже нужна глубокая медитация, чтобы привести своё тело в рабочее состояние, но ещё ему нужно как-то помириться с Ангелом, но как он ещё не знал. Надежда, что к моменту его возвращения она будет спать, ещё не покидала его, хотя зная упёртость Падме, она таяла с каждым метром приближения к дому. Хорошо будет, если она действительно разогрела чего-нибудь вкусного поесть, а только потом начнёт разбирательства с субординацией и разглагольствования на философские темы.

Пара домашних звёзд мирно спала в своей комнате, а вот активное сияние Ангела, которое он почувствовал ещё на подлёте, разбило в прах мечту спокойно улечься под тёплый бок спящей жены.

«Она что-то задумала», — бескомпромиссно сообщила интуиция.

«Она всегда что-то задумывает», — жестоко ответил опыт.

Уже выбираясь из флаера, Энакин понял, что у него нет желания и сил продолжать играть в высокую политику ещё и дома. Возможно, резкое пресекание темы даст ему возможность избежать очередной ссоры и мирно лечь, окунувшись в объятья Великой Силы? Твёрдым шагом он прошёл веранду, в квартире было темно, его это вполне устраивало, только в дальней комнате, в которой он был пару раз, из-под лент какой-то растительности, пробивался свет.

— Я не желаю обсуждать дома вопросы Сената и политику, — резко и даже холодно сказал он, когда почувствовал, как супруга приблизилась к порогу комнаты.

— Я и не хотела возвращаться к этим вопросам в выходные, — спокойный, тёплый голос небесного существа, раздался, прежде чем тонкие ручки отодвинули растения, и она вышла к нему.

С момента прибытия на Корусант их отношения, мягко говоря, пошатнулись и последнее, что он мог ожидать от сегодняшнего вечера, что Ангел будет встречать его в таком виде.

— Давай вопросы власти и политики оставим в здании Сената? — предложила она медленно подплывая к нему. Лёгкий, расслабляющий аромат едва доносился из комнаты, мягкий свет ночного города, освещающий соблазнительную фигуру в интригующем наряде, окончательно парализовал рациональную работу мозга.

Падме подошла чуть ближе, понимая, что нужный результат достигнут, взяла его за руку и потянула за собой. Скайуокер резко перехватил руку и дёрнул на себя, она, не сопротивляясь, оказалась в его объятьях.

— Никакой политики, — предупреждающе прошептал он, смотря прямо в глаза.

— Конечно, Милорд, — покладисто согласилась она, уводя супруга в дальнюю комнату, где его ждал обещанный горячий ужин и тёплое ложе.

А завтра, когда Лорд Вейдер выспится и будет в благодушном расположении, можно будет и к детям подпустить, и о делах насущных побеседовать.

* * *

Её крепкому сну что-то мешало, хотя Падме была уверена, что разбудить её может только крик детей. Не открывая глаз, она прислушалась к окружающему пространству. Было тихо, только спокойное дыхание Скайуокера, значит это и не его кошмары. Ей пришлось окончательно проснутся и даже открыть глаза, чтобы понять, что сну мешает непрерывный взгляд Энакина.

— Не спится? — она сильней прижалась к мужу, уткнувшись носом ему в щёку. Он не ответил, лишь поудобней улёгся.

— Опять Алдераан? — понимая его напряжённое молчание, спросила она.

— Угу.

— Думаешь, что могут начать разработки такого мощного фокусатора? — сейчас с ним было хорошо и просто, ей даже казалось, что она чувствует его направление мыслей. Это было странное чувство, так просто осознавать и ощущать человека рядом. Слышать в спокойном дыхании страшные аналитические расклады о вопросах, о которые она не знала, понимать его так же просто, как улавливать желания своих детей, так, как будто он тоже являлся частью её самой, но отдельной. Необъяснимое ощущение, и оно не было сравнимо ни с чем другим. Усталость, опасения, страхи, переживания, слёзы, всё исчезло из её мира, осталось только тепло его тела и души, ночной полумрак и два мирно горящего огонёчка, где-то на краю сознания. Интересно. А он всегда их чувствует?

— Уже знаю, — спокойно ответил он, — идут разработки принципиально новой технологии фокусирования энергии.

— Насколько они успешны?

— Настолько, что через шесть месяцев «Истец», «Миротворец» и «Пакатор» будут отправлены на верфи для замены.

— Но для создания сверхмощного луча им придётся ещё минимум пару лет упорно поработать.

— Самое главное «зачем?»

— А во сне ты никого больше не видел? — её правая ладонь сплелась с его левой. Живой, настоящей, из плоти и крови, чувствительной к нежным прикосновениям.

— Я стоял на мостике корабля, с которого наносился удар, но приказ отдавал не я, — поспешно добавил он.

— Сон такой же, как и другие твои кошмары?

— Не совсем, я видел боль и смерть мамы, а потом твою, — он замялся, время не лечило его боль утраты и не притупляло чувство вины, — а в этом просто вижу, а потом резкая боль, как тысячи криков одновременно, — он закрыл глаза, подавляя волну эмоций, вызванных воспоминанием. Она нежно коснулась его губами, даря поддержку и понимание, — видения такими не бывают.

— Почему?

— Потому что я хранитель, а не консул, — Скайуокер так же чувствовал её непонимание этого заявление, и так же спокойно продолжил, — видение – это очень опасная штука, они постоянно меняются, искажаются. Хранители обучены предвиденью только оперативной ситуации. Мы – воины, наша задача здесь и сейчас. Мы умеем погружаться в Силу, просматривать только ближайшие события, и то это скорей даже не прямое виденье будущего, это… — он никогда никому этого не рассказывал, и ему было трудно подбирать слова, чтобы объяснить неодарённому такие вещи, которые он сам просто чувствует, — схоже с теорией вероятности. Мы можем посмотреть только те пути, которые имеют больший процент на реализацию, или, при желании, некоторый малый процент. Но, по сути, ты это тоже умеешь, только ты опираешься на практический анализ в хорошо известной тебе сфере, а я могу посмотреть в Силе то, что вероятней всего случится, но это не означает, что все будет именно так, как я увидел. Наше будущее зависит от тысячи факторов, и хранители заточены на предвиденье только ближайших вероятностей. Консулы же смотрят глубже. Для этого нужны многодневные медитации, чтобы увидеть те же вероятности, но имеющие больше шансов на реализацию и в гораздо больших масштабах. И им чаще Сила открывает окно в то, что случиться наверняка. Хранители как экстраверты, наши способности лежат на поверхности, хранителям проще даются боевые навыки, а консулы – интроверты, они не имеют ярко выраженной Силы, но хранитель никогда не сравнится с консулом в работе с ментальными полями, в способности точно предугадывать какие-то крупные события. Консулы могут видеть внутренний мир человека, они великолепные лекари.

— Я слушала о стражах, как они отличаются?

— Хранители – агрессоры, стражи – защитники. Они так же развёрнуты, как и хранители, но их боевой упор идёт на становление многоплановой защиты, маскировки, влияние на сознание, конечно, все джедаи так или иначе обучены всем аспектам работы с Силой, но у кого-то что-то получается лучше, у кого-то хуже, — он даже не замечал, что говорил о джедаях, как один из них, до сих пор.

— А только консулы видят настоящие видения? — Энакин дал великолепную почву для интересующего её разговора.

— Сила открывает каждому то, что он должен знать. То, что он должен совершить или исправить. Истинные замыслы Силы не могут быть известны, эти видения много раз уводили джедаев на гибель, но и не раз спасали много жизней. Ты никогда не узнаешь, что на самом деле лежит в конце пути, пока по нему не пройдёшь.

— Значит ты должен остановить разрушение Алдераана, — уверена заявила Падме, стараясь сохранить тёплую обстановку в сложной и важной беседе.

— Видение приходят путём длительный медитаций, — как цитату произнёс он, — ясновиденье – это дар выдающихся консулов, которых были десятки за многовековую историю Ордена. Ясновидцев из хранителей – единицы. Я не могу иметь дара ясновиденья, я слишком сильный хранитель, — это прозвучало, как вдолбленный и неоспоримый факт, — с малыми способностями защитника. В теории, если бы меня с детства обучал защитник, то может я и мог быть им, но консулом – никогда. Лея будет могущественным консулом, вероятно сильней Йоды.

— А Люк?

— Хранитель, — с ниткой отцовской гордости постановил Энакин, — он уже сейчас затмевает сестру.

— Он сильней?

— Нет. Ярче, раскрытей, он уже сейчас чувствует Силу и учится её управлять, но их потенциал равно огромный. Лее нужно будет больше времени, нужная направленность, чтобы раскрыть свою Силу. Они будут идеально могущественной командой, когда подрастут и научатся использовать свои силы в полную мере.

— И она может иметь дар провидца? — возможно, что это и есть ответ, почему она увидела будущее.

— Может, но мне кажется, что Люк тоже сможет видеть будущее.

— Почему?

— Я просто это знаю, так же как и то, что я вижу будущее во сне.

— Джедаи много раз ошибались, и я верю, что ты у меня ясновидец, — она мягко улыбнулась, поцеловав, — а возможно ли передавать видения другим?

— Возможно, пройти через ментальное поле человека и показать ему ту вероятность, которую хочешь, — она почти чувствовала, как говоря, он что-то ищет в собственных словах, так как будто он уже нашёл ответ на свой вопрос, но его нужно произнести, чтобы осознать.

— Это можно сделать с любым живым существом?

— Не уверен, слишком много факторов влияющих на это, — он перебирал в уме какую-то информацию, не следя, что рассказывал, — ментально поле живого существа очень сложная система, это то же самое, что разминировать десятиэтапную пятиступенчатую ядерную бомбу. Любое неправильное движение или неровная мысль может привести к очень неприятным последствиям.

— Не уверена, но… — она замялась, решаясь задать важный вопрос, — мне можно наслать видение? Или это можно только одарённым?

— Тебе? — он удивлённо приподнял одну бровь, — да, твои эмоции я читаю через раз, несмотря на нашу ментальную связь, а ломать сознание – это надо быть самоубийцей. А ты, что-то видела?

Падме улыбнулась, принимая комплимент, и тут же замялась, понимая, что Скайуокер всё же чувствует к чему её вопросы, но так даже проще.

— В тот день… в первый день Империи, мне стало плохо, и мне показалось, что я что-то видела, — невнятно рассказала она.

— Что, конкретно? — настоял Энакин, проявляя интерес.

— Видела Лею, взрослую, сердитую, — она боялась всё рассказывать, боялась, что он не правильно всё поймёт, — и Люка, тоже взрослого, с твоим мечом. Может быть, что они мне показали будущее?

Он задумался, бесцельно смотря вперёд.

— Не знаю, я ничего не встречал в архивах про беременных одарёнными детьми, — неуверенно ответил он, — но на Мустафаре, у меня тоже было видение…

— Какое?

— В нём ты привезла Оби-вана, чтобы убить меня, — пряча боль под спокойным тоном, нехотя ответил он.

— Я… — она растерянно замолчала, вспоминая тонкости своего видения, и решила продолжить, — я никогда не дала бы ему тебя убить.

Энакин скрыл скептическую ухмылку, промолчав, что старый учитель и не смог бы этого сделать. Какое-то время они лежали молча, лениво шевеля сплетёнными пальцами рук. Каждый собирал по кусочкам собственную картину мира, составляя вновь полученные пазлы, но рядом было по-прежнему уютно и спокойно.

— А Сидиус? — смело спросила Падме, обнаружив окно в интересующей её сфере.

— М-м-м?

— Сидиус – консул или хранитель? — она была уверена, что получит ответ на свой вопрос.

— У ситхов своё деление, но он универсал. Он мастер клинка, мастер ментального воздействия, он мастер почти во всех сферах Силы, — в голосе слышалось восхищение, которое тут же заставило её поёжиться.

— Значит, он может найти Йоду сам?

— Йода – Гранд-Мастер-консул, не стоит недооценивать его возможности, — серьёзным тоном заметил Скайуокер, — и он надёжно спрятан.

— Как можно спрятать от Силы?

— Йода – очень могущественный консул, а такую мощь сложно скрыть, особенно, когда знают, что искать и как. Для того, что бы не было видно так, для него нужен или сильный источник Тёмной Стороны Силы, чтобы они нейтрализовали друг друга, или же мастера-защитники.

Значит Тао Грен и Вераг Куйн фактически выполняют роль телохранителей Йоды. Падме мгновенно спрятала эту мысль, потому что Энакин повернулся к ней.

— Ты что-то знаешь, — твёрдо заявил он, смотря в упор.

— Это аналитическое предвиденье, — выкрутилась Падме, — мне кажется, что Йоду скорей охраняют магистры, чем он где-то просто спрятался. Тем более, вероятнее всего, ты уже проверил те места, где он мог спрятаться.

— Верно, — он не сводил с неё внимательных глаз, требуя продолжения.

— И, вероятней всего, магистров-защитников, которые могут выполнять это работу осталось не так много.

— Предлагаешь начать поиск выживших магистров-защитников?

— Да, и, возможно, вы найдёте Йоду, — Падме не выпускала ни единого грамма ликования, но, к сожалению, тем самым разрушив их такую тонкую и родную связь. Она прижалась, обнимая сильней, стараясь сократить до минимума миллиметры между ними.

— Ты так жаждешь его смерти, — констатировал Энакин, позволяя закрыть разговор страстным поцелуем, который выветрит все сложные интриги из их многогранных отношений.

Часть 21

Красные отблески играли на креанитовых стенах, искажая силуэты присутствующих. Глухо, непонятно и неразборчиво всё стало вокруг. Мир поглотила тьма, липкая, бесформенная, беспощадная, впускавшая в себя только малые отблески красного страха и синеву безысходности, гасившая и поглощавшая все прочие цвета жизни, убивая веру на корню. К горлу поступали слёзы, а в душе поселилось смятение. В последнее время они с Мон не ладили, но всё же новость о её смерти повергла в ступор. Они сделали очень много вместе и прошли через многое. И её больше нет, так же как и многих её соратников. Падме была ошеломлена и подавлена. Мон была слишком ценным свидетелем, чтобы её могли просто убить, и слишком сильной женщиной, чтобы что-то с собой сделать. Официальная версия – не выдержало сердце – тоже казалась глупой для близких чандрилианки. Падме сильней сжала ладонь супруга, стоящего рядом. Два тёмных бесформенных силуэта сливались с тьмой, оба в чёрном и с покрытыми головами, Лорд и Леди Вейдер стояли поодаль от основной процессии, но невольно привлекали внимание.

Кремация сенатора Чандриллы проходила в родовом дворце умершей, в кругу близких, коллег, и нескольких официальных лиц вроде президента Чандриллы. В глубоких тенях зала прятался Арманд Айсард, стараясь также остаться незамеченным, но чандрилианские обычаи в начале церемонии лишили его возможности пройти, не привлекая внимания. По мнению многих, Лорд Вейдер и директор СИБ были лишними на этом печальном ритуале, но высказать своё мнение не решилась даже заплаканная мать Мон. Впрочем, присутствовать на похоронах Лорда обязывало только необходимость сопровождать супругу, а также появление на них Айсарда.

По окончании официальной части Скайуокер без лишних церемоний вывел жену из зала, и они вернулись на «Истец». Пара часов в гиперпрыжке прошли в абсолютном молчании. С того момента, когда он сообщил Ангелу о смерти Мон, она была в некой прострации, в своих внутренних рассуждениях и переживаниях. Как только она узнала причину смерти, сразу настояла на присутствии на похоронах. Детей на поверхность не брали, нечего им там было делать, но оставлять малышей на Корусанте Падме отказалась. Спорить он не стал, голова и так болела от более важных дел. Энакин не считал, что смерть Мотмы сильно подкосит его Ангела, через пару дней Падме вернётся в свой обычный ритм, и был прав, а вот за Айсардом стоит присматривать внимательней.

* * *

Её нервный срыв лежал в следующим файле, Падме посмотрела на него и решила не открывать. Ещё полгода, и королеве придётся назначить нового сенатора, а Амидала сможет вступить в полные права и обязанности советника Императора. И этот факт, вероятней всего, только усугубит и её без того безвыходное положение. Двойная нагрузка сенатора и советника выжимала Падме до последней капли, приходилось вести войну с собственным организмом, чтобы лишний час уделить детям. Супруга она видела дома раз в неделю, в единственный их выходной, и, если повезёт, на работе, иногда они попадали на общий приём у Императора, но то это казалось скорей пыткой, чем приятным событием. Началом зыбучих песков Корусанта стала новость о смерти Мон, и с того момента Айсард взял паузу, почти не занимаясь инспекцией её сектора, и это нервировало ещё сильней. Всё остановилось в молчании и бездействии, всё глубже и глубже затягивая их в центр столичного болота, где, под видом активной деятельности и выматывающих проблем, ничего не было. Она решала сотни вопросов в день, срывая голос до хрипоты, приходя домой почти что ночью, и падала без сил, а утром еле сползая с кровати, опять возвращалась к паре сотен вопросов, которые решить все нельзя, но она должна была. Бесконечная череда изнурительных, доводящих до истерики дел, которые в действительности ничего важного не решали, без единой возможности остановиться и вздохнуть, бесконечная беготня в колесе. Она догадывалась, что это и есть основная часть плана Сидиуса: занять их настолько, чтобы не было возможности анализировать и видеть истинную картину нынешних реформ. Сенат терял свою силу, всё больше и больше зависело только от Императора. И люди продолжали боготворить его. Возможно, в статусе советника она сможет нечто большее, но на это была слабая надежда, учитывая нынешнее состояние дел. Она ничего не сможет. А вот Палпатин получит сотни возможностей, чтобы стравить её со Скайуокером. Если брать в расчёт, в каком состоянии находился Энакин в последнее время, то шансы весьма велики. Император добился своего: у них почти не оставалось ни сил, ни времени на разговоры и урегулирование их личных разногласий, не говоря уже об обсуждении политических взглядов. Проблесками света в непроглядной мгле Корусанта оставались дети, которые, несмотря на эмоциональное состояние родителей, продолжали развиваться и не терять весёлости. Они потихоньку старались уже ходить и говорить, временами показывая характер и проницательность, успокаивая мать в трудные минуты. Но иногда даже они не могли утихомирить её расшатавшиеся нервы и поделиться своей неисчерпаемой энергией. Непроглядная темнота впереди забирала любые эмоциональные силы и оставляла чувство безысходности.

«На Корусанте звёзд не видно»,[1] — гласила древняя поговорка. Равнодушие планеты стало уже легендой, и это не зависело ни от правителей, ни от жителей столицы. Это было свойство мёртвой планеты, которая по случайности стала центром Галактики. И ощущать это каждой клеточкой своего уставшего тела после невыносимой рабочей недели было последней каплей для Падме. Ей хотелось реветь от усталости, но слёз уже не было. Она смотрела в одну точку, не думая и не осознавая. Ей было просто тошно от бесконечной череды равнодушия и душащего болота столичных забот.

Он сел рядом и взял за руку.

— Я так больше не могу.

Он молчал. Он устал даже сильнее неё, и последнее, чего он хотел в этой Вселенной, это её истерика или ещё одна ссора. И она это знала, знала всё, что он мог ей ответить. Но просто лечь и уснуть она уже не могла.

— Давай куда-нибудь слетаем… мне надо что-нибудь выпить, крепкого. Развеяться. Я не могу больше, — в голосе звучали слёзы, но глаза оставались сухими.

— Давай, — просто согласился он, готовясь отвоёвывать у своего тела ещё пару часов работы, — только мне надо в душ сначала.

— Я с тобой.

Изо всех сил она прижалась к нему, зажмурив глаза и сжав губы, дрожа то от ледяной воды, то от кипятка, обжигающих одинаково. Контрастный душ татуинца оказался слишком контрастным для неё, и, не выдержав очередной смены температуры, Падме с визгом вылетела из кабины под ехидный смех мужа. Но результат был мгновенный: бодрость в теле и румянец на щеках.

Элегантное чёрное платье с угловатым декольте свободным каскадом спадало до пола, распущенные волосы и удобные туфельки. Супруг всегда отдавал предпочтение её простым нарядам и почти отсутствующему макияжу.

— Готова.

— Хорошо, — устало отозвался Скайуокер. Простая тёмно-синяя рубашка с чёрными штанами, высокие военные сапоги, сшитые хоть и на заказ, но по военному образцу, такой же пояс с военным обвесом и мечом. Надо «спасибо» сказать, что мантию не накинул.

— Подожди, — Падме привстала на носочки и поправила ему пробор, не удержавшись, поцеловала в нос. Они так давно не отдыхали вместе. Во время войны, когда Скайуокер был на Корусанте, он всегда увозил её куда-нибудь подальше от центральной части, где их могли увидеть и узнать. Они то дурачились, дразня и подкалывая друг друга, то сидели в обнимку, боясь отпустить любимого, и клялись в вечной любви и преданности. Она скучала по тем азартным романтическим поездкам. И сейчас ей не хватало этой лёгкости и беспечности, — а можно я сегодня не буду больше ни сенатором, ни советником, ни Леди Вейдер, ни каким-либо другим официальным лицом?

— Можно.

— А можно буду пить, развлекаться и рассказывать мужу, как я его люблю?

— Можно, всё можно, — с усталой улыбкой разрешил Скайуокер, — только гимн Республики в фонтане на главной площади петь нельзя.

— А просто в фонтане купаться можно? — с улыбкой уточнила Падме, поправляя кулон на его шее.

— Можно, — повторил он, — Марк, — позвал он помощника в комлинк на руке.

— Слушаю, Милорд.

— Подключись к городским голозаписям, я назову сектор, подчистишь всю информацию о нашем с Леди присутствии.

— Будет сделано, сэр.

— Вот теперь всё можно.

Это была главная её установка на сегодняшнюю ночь. Она растянулась в удобном кресле чёрного флаера, освободив голову от ежедневных проблем, пытаясь вспомнить, что ей так понравилось после последних посиделок в баре с сестрой, и только неповторимая манера вождения Скайуокера не дала ей заснуть по пути.

— Три по тридцать текилы, — сказала она супругу, когда они присаживались на высокие стулья у барной стойки какого-то ночного заведения. Приятная музыка и толпа на танцевальной площадке – её вполне устроили.

Бармен эффектно налил спиртное в три шота перед Энакином, тот неприязненно взглянул на них и отодвинул к жене. Падме тоже внимательно посмотрела за прозрачную жидкость в рюмке и, не думая, выпила все три по очереди. Горький алкоголь мгновенно обжёг горло, оставляя специфический привкус.

— Повтори.

Она помнила интересную гамму чувств в синих глазах любимого. Ей тоже было бы интересно понаблюдать за ним после такого, но эта мысль исчезла в приятном медленном ритме музыки. Она открыла глаза уже в танцующей толпе напротив барной стойки, за которой сидел Энакин. Танцуя так, как не положено женщине в её статусе, но супругу, похоже, это нравилось, и эта мысль тут же затерялась в плавных движениях рук, манящих любимого к себе. «Я люблю тебя», — эта громкая мысль пропала в страстном поцелуе, во время совместного танца в темноте незнакомого помещения.

Приятную бессознательность охладила вода. Сознание вернулось, когда она стояла по колено в прохладной воде, опустив в неё руки. Она подняла голову, чтобы осмотреться, рядом с ней стоял Энакин. Он резко вскинул руки с водой, она, смеясь, закрыла лицо, но брызг не почувствовала. Наверное, она уже спит, потому что, обернувшись, обнаружила, что вода каплями застыла в воздухе. Падме коснулась одной капельки, и та разбилась на ещё более мелкие. Она громко засмеялась и провела по остальным. Капли летали, как в невесомости, а потом начали плясать около неё, меняя форму, выстраивались в разные фигурки, картины.

Хороший был сон, такой весёлый, приятный и даже счастливый, но наутро ей стало стыдно. Как назло, Скайуокер не собирался сбегать с утра пораньше, и ей пришлось, скрывая опухшее лицо под растрёпанными волосами, лечь ему на плечо, пряча глаза.

— Это всё ты виноват.

— Я? — искренне удивился Скайуокер.

— Да, — утвердительно заявила она, — это ты сказал про фонтан и про то, что всё можно. Теперь фонтан именуют Амидалиным.

— Тогда уж Вейдеровым, — усмехнулся Энакин, — я же тоже в нём стоял.

— Точно, фонтан имени Лорда и Леди Вейдер! — со смехом заявила она.

— Ага, а на верхушке поставят наши странные силуэты…

— И освятит его сам Император…

— Ну, только если ты его попросишь лично.

— Я думаю, что он уже знает о моём непозволительном поведении…

— Не знает, все записи стёрты, свидетелей не было. Я позаботился.

— Как я всё-таки тебя люблю, — она растянулась на его груди, продолжая скрывать лицо.

— И я тебя, родная. Кстати, нужно будет текилу в домашний бар приобрести.

— Не смей!

* * *

Недели сливались в один длинный день, месяца – в такие же длинные недели. Его бессонница, похоже, хотела стать хронической, отступая только перед запредельной усталостью, которая бывала не так часто, чтобы высыпаться, но достаточно чтобы заставлять нервничать Ангела. Полтора года назад он вёл одновременно три крупных проекта, и считал, что это предел его возможностей. Год назад у него уже было их семь, и, порой, ему казалось, что не вытянет. Но вот уже в течение полугода он ведёт двенадцать, и осознаёт, что это не предел. Только остановить поток мыслей стало практически невозможно. Энакин зарёкся приводить мысли в порядок рядом с супругой, даже спящей. Она демонстрировала способности эмпата даже во сне, иногда просыпаясь. И это мешало ему. Впрочем, ему мешали постоянное давящее ощущение присутствия Императора, и ещё пара миллиардов живых существ на этой планете, хроническая усталость в теле и бесконечная череда важных вопросов. Но сейчас от этого всего можно абстрагироваться, сесть на мягкий ковёр на прохладной веранде и очистить голову от нескончаемых проблем, закрыть глаза и, в бесконечном движении Силы, в этом не останавливающемся потоке жизни и времени, просто услышать тишину. Почувствовать приятную пустоту внутри себя, освободиться от тягостей шумного движения, пульсации нитей и паутин в глубине собственного тела. Просто быть. Не считая времени и даже Вселенной, в один миг, как глубокий вдох впустить в себя весь мир сразу. Раствориться и потеряться в бесчисленных движениях небесных тел, живых существ на них, утонуть в ровном звуке биения неисчислимых сердец, что слышаться в Силе. Просто стать миром, позволяя Силе распоряжается собой, а затем снова вернутся домой, на прохладную веранду и на мягкий ковёр. Только его мир сузился и уменьшился, и поместился в маленькой статуэтке из прозрачного материала, полой внутри. Хрупкий, декоративный предмет завис перед ним, тихий в Силе, но в нём, как и во всей Галактике, чувствовались медленные потоки сияющей паутины. В ней не было пульсации и скоростного движения, как в живом объекте, она была проще, но по сути такой же для Силы, которая медленно текла в структуре неживого предмета. Он видел каждую ниточку в ней, чувствовал каждый миллиметр прочного стекла, внешне она была цельной, но он разделил нити Силы, и предмет пошёл мелкими трещинами, распадаясь на кусочки, но форму не потерял, продолжая висеть перед ним цельным. Энакин внимательно рассмотрел статуэтку, в которой мгновенно каждая частица стала самостоятельным объектом. Он попытался соединить нити Силы вместе снова, но каждая частица отказалась терять независимость. Внешне статуэтка казалась целой, но стоит ему отпустить её, и она распадётся на тысячи мелких частиц. Интересно. Энакин рассматривал структуру снова и снова, поднимая в памяти печальные воспоминания о смерти матери и тех, кто пал от его руки. Сравнивал и анализировал слова Сидиуса, данные из архивов, теорию лекарей, всё, что у него было в доступе. Осколки статуэтки меняли форму, изменялись и складывались в лица, места, слова… Но во всей имеющейся у него информации была нестыковка. Где-то ошибка или ложь. Размышления, где наиболее точная информация – в закрытых архивах джедаев или в словах Палпатина – рисовали не очень приятную, но весьма правдоподобную картину. На краю сознания что-то засветилось чуть ярче. Ему казалось, что он близок к ответу, не акцентировался на маленькую звёздочку в Силе. Надо идти от обратного: от создания жизни. А этот процесс ему был знаком, и результат этого опыта упорно пытался вылезти из своей кроватки. Может быть, ответ именно в них?

— Тебе тоже не спится? — почти шёпотом спросил Энакин у сына, — или я тебя разбудил?

Малыш улыбнулся и потянул ручки к отцу, параллельно пытаясь перекинуть ногу через бортик кровати, который на днях увеличили, потому что неугомонные двойняшки повадились неведомым для взрослых способом перелазить через преграду. Но и нынешняя высота перил ни капельки не смущала упёртого мальчика.

— Па, — звонко позвал Люк, норовив уже перевалиться через край.

— Тише, — отец поднял сына на руки, — а то девчонок наших разбудишь.

Мальчик смущённо заулыбался, Энакин решил унести Люка, пока не проснулась его сестра. Связь между ними не слабела со временем, как он считал прежде. Они продолжали упорно общаться через Силу, если можно назвать слабые импульсы словами, что создавало впечатление единого сияния. Даже если джедаи окажутся достаточно близко, чтобы почувствовать детей под его маскировкой, то они смогут увидеть только одного ребёнка. Пока это играет им в плюс, но вот постоянное зеркаленье и неразлучность двойняшек сильно усложняли жизнь их родителям.

— Светилки! — утвердительно заявил сын, тыкая пальцем в тёмное небо.

— Нет, Люк, — малыша пришлось укутать в собственную ночную рубаху, а то простынет, стоя на любимой веранде, где можно шуметь, не потревожив домашних, — здесь звёзд не видно. Эта корабли, орбитальные станции и дворцы.

— Каабики? — удивлённо переспросил малыш.

По заявлению Ляли, у детей была очень развитая речь для их возраста, но странные слова, которые отдалённо напоминали истинное значение слов, вызывали смех у отца, что по мнению матери было не очень благоприятно для их дальнейшего развития. Поэтому Энакину пришлось скрыть улыбку и положительно кивнуть.

— Только кораблики, — смотря в яркие глаза сына, по звукам произнёс он, — это на общем. Может ещё «черг», — это на хаттесе.

— Эк.

— Черг.

— Эк! — упрямствовал Люк,

— Хорошо, пусть будет эк, — смирился отец, всматриваясь в такое сложное и яркое сияние сына, в сильные и тугие узлы внутри него, в толщину нитей, в их мощность и резкость. Он был другой, не такой как окружающие живые существа. Ему только полтора годика, а его аура уже была вдвое больше его самого, и могла даже сопротивляться липкому туману чёрного влияния Сидиуса, выделяясь в темноте горящей звездой. Он никогда такого не видел, даже в храме джедаев не было никого, кто мог бы сравниться с чудом, сидящем у него на руках. И Лея была другой, такой же сложной и сильной, но не яркой, её сила скрыта внутри, её не видно пока, но он знал, что сестра стоит брата. И они эту силу унаследовали от него. Не удивительно, что испугались Магистры старого Совета, когда Квай-Гон привёл его в Храм. А теперь джедаи наверняка боятся его детей и будут стремится уничтожить, пока маленькие, или обучить их.

— Бай? — удивлённо спросило чудо, сидящее на руках. Энакин вопросительно приподнял бровь, не поняв вопроса сына.

— Что бай? Спать?

— Неть, — отрицательно показал головой малыш, — бай? — отцу пришлось воспользоваться помощью Силы, чтобы понять ребёнка.

— Боюсь ли я? — переспросил он, удивлённый проницательностью сына, — немного. Вас я всё равно никому не отдам.

* * *

— Сенатор Амидала, нам нужно срочно переговорить, — с порога заявил взбудораженный Бейл. Падме подняла голову на альдераанина. Она уже знала, о чём хочет поговорить Органа, и что его так взволновало, но сама Падме ни о чём говорить не хотела, ещё нужно было разобраться в ситуации, получить дополнительные разъяснения, а только потом уже делать какие-то выводы и принимать экстренные решения.

— Добрый день, сенатор Органа, — официально поприветствовала она мужчину, думая, как поделикатней отказаться от внезапной встречи. Возможно, стоит сказать Кади, чтобы не пропускала к ней без дополнительного согласования даже Органу, — прощу сердечно меня извинить, но сейчас я не могу вас принять.

— Падме, этот вопрос не может терпеть отлагательств, — твёрдо заявил Вице-король Альдераана, — мы должны немедленно вмешаться… — Бейл замолчал и обернулся на звук открывающейся двери.

— Добрый день, сенатор Органа, — не сбавляя размашистого шага, поприветствовал его Арманд, — Леди Вейдер, — он прошёл к Падме и взял её руку для поцелуя, не дав Леди даже опомниться, — так во что вы срочно должны вмешаться?

— Добрый день, директор Айсард, — абсолютно спокойным тоном поприветствовал его альдераанин.

— Что-то вы давненько ко мне в гости не заходили, директор, — не дав продолжить соратнику, обратилась Амидала, — появились какие-то новые данные о расследовании покушения на меня год назад?

— Новые данные появятся, если вы, моя прекрасная Леди, предоставите их нам, — так же резко напал на неё Арманд,

— Директор Айсард, — без нажима обратился Органа, который хотел избавиться от директора ещё сильней, чем Падме, — я так понимаю, что расследование смерти Мотмы приостановлено.

— Вы правильно понимаете, сенатор Органа, — не сбавляя оборотов, обернулся СИБовец, — сейчас вас должно интересовать нечто другое, чем слабое сердце вашей покойной подруги, или тоже сердечко пошаливает? — Айсард хотел задать пару вопросов лично Амидале, без дополнительных ушей, и чем быстрее хитрый альдераанин поймёт это, тем лучше для всех.

— Нет, — крепко держал удар Органа, — на здоровье не жалуюсь. Благодарю за заботу, но, возможно, вы всё-таки предоставите Сенату все записи последних часов жизни нашей коллеги, а то многие представители до сих пор в недоумении. И несколько опасливо относятся к вашей деятельности, так же как и к деятельности губернатора Таркина.

— А что, с деятельностью Лорда Вейдера Сенат уже смирился?

— Деятельность Лорда Вейдера подкреплена открытыми приказами Его Императорского Величества, в отличие от вашей, — Бейл сегодня был явно не в духе и, вопреки своей известной дипломатичности и учтивости, лез на рожон.

Падме стояла между двумя мужчинами, панически ища предлог, чтобы покинуть их. Больно уж часто к ней в кабинет стали врываться без предупреждения. Директор Айсард не тот человек, чтобы закрывать перед ним двери, и Органа оставался, возможно, единственным другом и соратником в это сложное время…

— Удивлён видеть здесь вас, господа, — поставленным командным голосом заявил входящий Лорд Вейдер, — тем более, в обеденное время моей супруги.

Мужчины обернулись на Лорда, понимая, что желаемого общества Амидалы им в ближайшее время не добиться.

— У меня есть пара вопросов к вашей супруге, Лорд Вейдер, — не собирался сдаваться Айсард.

— Замечательно, зададите их после нашего обеда, — просто ответил он, — Миледи, — обратился Лорд к супруге, — вы готовы к обеду?

— Две минуты, — Падме вежливо склонила голову, в знак извинения и скрылась в детской, радуясь такому внезапному появлению мужа, но, вероятней всего, он также решил обсудить возникший вопрос или сообщить о своём отлёте. Одев детей для прогулки и накинув на себя палантин, она вывела коляску в кабинет, где всё ещё беседовали мужчины. Но Энакин даже не дал ей приблизиться к ним, подойдя к ней и властно выведя её из кабинета.

— Что происходит, Энакин?

— Сейчас мы отправляемся на обед, затем ты с детьми едешь домой, собираешь вещи, и в четыре мы улетаем.

— Куда?

— На Кашиик, — она ощущала его напряжение, которое он старался скрыть, — разведка сообщила, что вуки прячут джедаев, Император поручил мне заняться этим вопросом.

— А инквизиторы?

— Летят с нами, — они зашли в лифт, и только потом он продолжил, — но тебя это не должно волновать. Твоя задача: убедить предводителей вуки выдать тех, кто прятал джедаев. Подробности потом.

— Хорошо, — покладисто согласилась Падме, выводя коляску на посадочную площадку.

* * *

— Через два месяца ты покинешь пост сенатора? — внезапно уточнил Скайуокер за обедом, продолжая кормить дочь кашей у себя на коленях.

— Да, — удивлённо ответила Падме.

— Кто, по – твоему, займёт это место?

— Вероятней всего, Пуджи, моя племянница, — уточнила она, — королева ценит её как советника, к тому же, моя семья стала очень влиятельна в Тиде.

— Твоя репутация дала ей хороший трамплин.

— Энакин, дома, на Набу, для получения высоких постов нужно иметь талант и определённую подготовку, семья не поможет в непосредственном принятии решений. Пуджи очень талантливая девочка, из неё получится прекрасный сенатор.

— Согласен, — просто ответил Энакин, чтобы не выслушивать ещё и лекции о совершенной набуанской системе, — я рассмотрел твой проект о создании специализированого центра для детей служащих у меня на «Истце». Мне нужна будет помощь с его реализацией.

— Этот проект мы разрабатывали вместе с Дормэ, я уверена, что она сумеет полностью реализовать его при твоей поддержке.

— Куратором этого проекта будет Урев, я думаю, они сработаются с Дормэ.

— Где ты хочешь его разместить? — уточнила Падме, поднимая Люка с колен и усаживая в соседнее кресло.

— На Набу.

— Почему именно дома?

— Отдалённая мирная планета с прекрасным климатом, отличными лётными школами и образовательными центрами. Не придётся издали везти учителей и продовольственные запасы. Набу лояльна Империи и нам это поможет с расположением и обустройством центра, — думая о чём-то своём, продолжал Энакин, — не беспокойся, я организую детский центр для детей военных, а не самих военных туда размещаю. Планета получит продолжительную защиту моего флота при необходимости. Это будет выгодно и Набу и нам. Если сейчас, ещё в статусе сенатора, ты переговоришь с королевой, то Пуджи в начале своего срока поддержит твою инициативу. Если ты не против, конечно же.

— Передай мне ваши доработки проекта, — решила Падме, — и я поговорю с королевой.

— Спасибо, родная, — искренне поблагодарил Скайуокер, — нам пора.

Часть 22

На Рвукррорру опустились сумерки, тугие лианы джунглей Кашиика надёжно прятали обитателей столицы от небесных огней Звёздных Разрушителей Империи. Золотой дроид-переводчик был укутан плащом, чтобы и его не было видно в кромешной темноте города вуки, где единственным освещением оставались огни костров. Тёмный силуэт смело вошёл в Дом Советов. Оглушающий враждебный рёв затопил пространство, когда женщина сняла капюшон. Двое телохранителей за её плечами напряглись, но вперёд вышел сенатор Яруа, поднимая вверх лохматые лапы с просящим рыком.

— Многоуважаемый сенатор Яруа просит присутствующих успокоиться и выслушать вас, госпожа, — засуетился Трипио.

Недовольно фыркая и странно ревя, представители Высшего Совета Кашиика расселись по местам, сверкая чёрными глазами-пуговками, в которых отражались языки пламени костра. Пространство кипело от негатива к маленькой женщине. Несмотря на прилагаемые усилия четы Вейдер, первые переговоры от лица Империи провалились. Всё время полёта до Кашиика Падме с мужем провели в обсуждениях и подготовке к этим переговорам. Но все имеющиеся знания о культуре и менталитете вуки говорили, что их усилия были напрасны. И, к сожалению, это подтвердилось на практике.

Дождавшись тишины, Леди Вейдер сделала шаг вперёд, выходя из тени костра в круг его света.

— Я рада вас приветствовать, представители благородных домов Кашиика, — её тут же перебил требовательный стон старейшины, по интонации фырканья и оскала передних клыков его требования она поняла и без перевода.

— Наимудрейший староста высшего Совета просит многоуважаемую и почтенную Леди Вейдер высказать причину своего явления и нарушения «Окутанного Покоя», — наиболее вежливо и витиевато перевёл дроид.

— Многоуважаемый высший Совет Кашиика, я, Леди Вейдер, от лица своего супруга Лорда Вейдера, прощу вас выслушать наше предложение, — вуки удивлённо заворчали, наклоняя головы к плечам, — к сожалению для Кашиика и для всего народа вуки, ситуация складывается плачевная. Ровно час назад Его Величество Император Палпатин отдал прямой приказ о военном урегулировании конфликта без проведения дополнительных переговоров, — деревянный дом снова содрогнулся от рёва возмущённых вуки. Хорошо, что деревья врошир обладают звукоизоляционным свойствами. В противном случае вся вооружённая гвардия Рвукррорру была бы уже здесь. Падме ждала, пока вспыльчивые создания отшумятся, чтобы продолжить. — Вуки, вы, как никто другой в нашей галактике, знаете, что такое слово чести. И знаете, что такое долг, — вуки затихли, кто-то оценивающе смотрел на хрупкую женщину, кто-то утвердительно фырчал, но все готовы были слушать. — Мой супруг, Лорд Вейдер, обязан выполнять приказы Императора и не вправе их нарушать. Именно по этой причине нашу лояльность народу вуки заверю я, а не он. Лорд Вейдер, так же, как многие, не во всём согласен с методами и решениями Императора Палпатина, но его долг требует беспрекословного подчинения. И ровно через сутки на поверхность вашей планеты спустятся сотни батальонов пехоты для организации поисков джедаев и захвата их союзников, — самые молодые представители соскочили со своих мест, рыча и тряся лапами в военном кличе, старшие же остались сидеть на месте, зло фырча. Но вдруг рёв старейшины затмил прочие голоса.

— Многомудрый старейшина говорит, что, несмотря на все угрозы Императора, они не выдадут друзей-джедаев, а тем более кровных братьев, — вуки продолжал говорить, сменяя тон на более мирный. — Джедаи веками помогали вуки. Джедаи всегда чтили и уважали вуки, всегда приходили на помощь. Они спасали целые поселения вуки. У всего народа вуки долг чести перед джедаями. Джедаи веками хранили мир и демократию в Республике, вуки не отдадут друзей-джедаев Империи и ситхам. Вуки выполнят свой долг чести, даже если придётся начать войну с Империей, — слова дроида давно потонули в одобрительном рёве совета.

Многие считали вуки глупыми животными из-за их гипертрофированного отношения к долгу, чести и верности. Но Падме была другого мнения: их менталитет был уникален, а их политические взгляды во многом совпадали с её собственными, именно поэтому ей удалось договориться с сенатором Яруа. И она была готова к такой реакции.

— С начала существования Республики вуки поддерживали общегалактическую демократию, — продолжил старейшина, а за ним и Трипио, — с приходом к власти Палпатина наступили тёмные времена. Его правление угнетает вуки, его правление лишает свободы мнения и права выбора. Вуки обещали стабильность и мир, но Империя Палпатина не принесёт мира, узурпируя народ вуки. — все присутствующие поднялись в поддержку старейшины.

— Многоуважаемый Совет, — решила продолжить Леди Вейдер, — конфликт джедаев и ситхов существует с самого рождения обоих этих Орденов. К великому сожалению, он задел всю Галактику и ваш народ. Подчиняясь долгу чести, вы обрекаете себя на гибель, но я пришла сегодня не переубеждать вас, — предупредила она, ожидая повторения эмоциональной речи старейшины, — наша семья по личной инициативе организует эвакуацию детей и женщин на планету Дантуин, где будут созданы поселения для вашего народа, — присутствующие удивлённо забормотали, тряся лохматыми головами, явно потрясенные таким предложением.

— Многомудрый староста спрашивает, почему вуки должны доверить своих детей и женщин вам, верноподданным Императора? — смущаясь и запинаясь, перевёл вопрос дроид.

— Потому что в противном случае, с вероятностью восемьдесят процентов, они погибнут при сопротивлении во время чисток, — холодно констатировала факт Леди Вейдер. — Ваше недоверие закономерно, но, в связи с секретностью эвакуации, в качестве гарантии наших чистых намерений я могу дать только своё слово, что эвакуированные вуки в целости и сохранности будут доставлены на Дантуин, и им будет оказана необходимая помощь при создании поселения. Эти вуки не будут участвовать в военном конфликте. И, разумеется, они будут вправе покинуть поселение на планете по желанию, — совет фыркал, рычал и переглядывался друг с другом, обсуждая сомнительное предложение. С места поднялся сенатор Яруа, громогласно внеся свою лепту.

— Почтенный сенатор Яруа заверяет доверие к вашему слову своим, — тут же ожил Трипио.

Леди Вейдер покинула шумное собрание, оставляя вуки время, чтобы принять решение до рассвета. Представители благородных родов Кашиика провели эту ночь в Доме Советов, громко споря, фырча и ревя друг на друга.

* * *

Сжимая кулаки до судороги, Лорду Вейдеру пришлось согласиться на требования собственной жены. Более десятка кораблей с вуки получилось вывести из системы в первые сутки, для остальных мирных жителей Кашиика были созданы пункты помощи для беженцев, которые организовывала и курировала сама Леди Вейдер. Несмотря на всё нежелание отпускать супругу на осаждаемую планету, где уже разворачиваются многоплановые операции по поиску джедаев и подавлению военизированного бунта местных жителей, он не смог не согласиться с целесообразностью её нахождения на поверхности.

Падме же чувствовала себя намного уверенней и морально спокойней, лично контролируя тщательную проверку беженцев перед посадкой на официальные корабли для эвакуации, которой она смогла добиться, основываясь на ещё сохранивших свою силу правилах Республики, регламентирующих отношение к мирным жителям во время военных действий.

Длинные коридоры старых военных баз и огромные залы служили для временного нахождения мирных вуки. Леди Вейдер медленно обходила толпу, осматривая, в каком состоянии беженцы, и раздумывая о расширении медблока на этой точке, когда её внимание привлёк протестующий рёв вуки у дальней стены зала. Штурмовики резко кинулись на звук, но тут же остановились, не решаясь мешать низкому, но широкоплечему мужчине в тёмных одеяниях, который с размаху ударил одного из высоких существ, явно прилагая Силу к удару. Более крупные особи вуки отодвинули всех прочих, ограждая инквизитора полукругом, поднимая лапы с воинствующим кличем.

— Прекратить! — потребовала Леди Вейдер, пробираясь сквозь толпу и выходя между агрессивными вуки и оскаленным инквизитором, — что здесь происходит?

Вперёд вышла вуки, обвешанная бусами, судя по всему – старшая рода, сообразила Падме, вслушиваясь в её интонации. Сзади к Леди приблизился офицер:

— Реа, старшая рода Пурраних, и её сородичи заступились за их младшего брата, который подвергся насилию со стороны представителя Империи.

— Сопротивление при допросе, — одновременно прошипел «представитель Империи», когда Леди Вейдер перевела на него взгляд. Это был не первый конфликт, вызванный инквизиторами, размещёнными в пунктах эвакуации для поисков джедаев, которые могут попытаться покинуть планету под прикрытием беженцев. Эта же группа состояла только из народа вуки, а джедаев-вуки знали в лицо, и, по данным разведки, тех из них, кто считался выжившим, видели на другом конце галактики. К тому же каждый из этих вуки уже прошёл идентификацию личности и не мог быть интересен инквизиторам.

— Многоуважаемая Реа, я приношу извинения за непозволительное обращение с вашим младшим братом и прошу успокоить своих соплеменников, — ответила Падме, смотря прямо в глаза старшей, — мои искрение извинения, — обратилась она к пострадавшему вуки, — и прошу вас пройти в медцентр для оказания вам первой помощи, и где под присмотром лейтенанта, вам зададут пару вопросов, — вуки ворча внимательно смотрели, как их брата уводят два штурмовика, которые старались лишний раз не тронуть пострадавшего. — А вас, многоуважаемый инквизитор, — она обратилась к мужчине, чьи глаза уже блестели красно-желтыми всполохами, — можно на пару слов? — как бы ни сверкал глазами молодой ситх, ему было ещё очень далеко до пронизывающего и выворачивающего наизнанку взгляда настоящего Темного Лорда, поэтому ничего, кроме раздражения, у супруги Вейдера он не вызывал.

Падме вышла из зала, набирая полную грудь воздуха для очередного выговора, как резкий удар выбил его из лёгких, откинув её в открывающуюся шахту лифта. Уши заложило, а в глазах потемнело, чувство свободного падения заставило её мгновенно сгруппироваться, успев вовремя подготовить тело для жёсткого приземления на кабину самого лифта.

Но первый удар разъярённого инквизитора достался телохранителям, которые за доли секунды постарались прикрыть Леди и приняли на себя весь гнев ситха. Уже в полёте Кариф достал бластер и выстрелил во взбешённого одарённого, опоздав на мгновение, и только потом ударился о стальные створки лифта, на секунду теряя сознание.

— Госпожа? — протрезвил его басистый голос капитана Тайфо, который уже стоял над поверженным инквизитором, разряжая оглушающий заряд бластера в бессознательное тело, опасаясь, что ситх очнётся раньше времени.

— Я в порядке, — раздался из комлинка голос Леди, — застряла на техническом этаже четвёртого блока. Сейчас выберусь из шахты…

— Миледи, оставайтесь на месте, — перебил её подчинённый Вейдера, — мы сейчас вас вытащим!

— Всё в порядке, Кариф, встретимся у входа на пятый этаж, — и Леди выключила связь.

— Ситх! — не удержался адъютант.

— Не расстраивайся, она всегда такая, — подбодрил его капитан, — я разберусь с этим, а ты встреть Леди, там пара отсеков.

Правое плечо и колени пульсировали горячей болью после неприятного приземления, но это не помешало ей запустить механизм ручного открывания дверей, и, отстегнув мешающую пышную юбку, она пролезла в небольшую щель, выходя на технический этаж. Адреналин ещё пульсировал в крови, а мысли со звенящим холодом оценивали ситуацию. Энакин предупреждал, что молодые адепты Тёмной стороны Силы не умеют себя контролировать, но такое открытое нападение на неё выходило за все грани разумного. Этот вопрос затронет и Верховного Инквизитора Тремейна, отвечающего за подготовку ситхов. А сколько они на такой ярости погубили и погубят ещё мирных жителей?

В тусклом освещении этажа ярко выделялась эмблема на стенном шкафу.

— Кариф?

— Да, Миледи?

— На этой базе МБЗ-комплекты есть?

— Конечно, согласно предписанным нормам. Вам нужна помощь? — тут же забеспокоился телохранитель.

— Нет, я перестраховываюсь, — подчиняясь своей интуиции, ответила она, — какой код активации?

Адъютант отчеканил один из заученных паролей.

— Спасибо, — Падме уже крутила в руках рюкзак с минимальным боевым запасом, подгоняя лямки, — поспешите. Встреча в назначенном месте через семь минут.

— Будет сделано, мэм.

Надёжной тяжестью лёг на плечи рюкзак, но неясное чувство тревоги заставило её обернуться, чтобы затем перейти на быстрый шаг, взяв бластер в руки. Слабое освещение только усиливало чувство опасности, заставляя адреналин стремительно разливаться по всему телу. Пара глубоких вдохов, чтобы успокоить расшалившиеся нервы, и она подошла к нужной развилке, не сбавляя темпа, двигаясь к выходу. Ощущение чужого присутствия пронзило как выстрел. С другого конца коридора к ней приближался другой инквизитор. И вид его был далеко не дружелюбным.

— Добрый день, Леди Вейдер, — злобно оскаливаясь, приближался забрак в одежде инквизитора, — как вас занесло сюда, ещё и одну?

Падме мгновенно оценила ситуацию и резко сорвалась с места, пролетая пару метров до створок отсека, неожиданно останавливаясь перед ним, глубоко дыша. Ситх также замер от неожиданности в нескольких метрах от своей жертвы. Женщина испуганно подняла на него бластер одной рукой, что вызвало ещё большую усмешку.

— Как глупо, Леди Вейдер…

«Глупо? Глупо недооценивать противника…» — подумала Падме, нащупав другой рукой в нижнем кармане рюкзака гранату, и нажала на спусковой крючок правой, резко вздёрнув руку вверх. Выстрел угодил в осветительные панели, которые засыпали глупого забрака искрами, давая жертве пару секунд, чтобы нажать на кнопку активации и кинуть в противника смертельно опасный шарик.

За четыре года замужем за одарённым Падме чётко поняла, что единственное действующее оружие против них – это ударная волна. Но она также действенна и для простых смертных, и воспользовавшись долями секунд, разворачиваясь, она кинулась к стальной перегородке отсека, касаясь замка, закрывшего двери, когда взрыв откинул её, проволоча по железному полу.

— Миледи… — услышала она как сквозь воду испуганный голос Карифа.

* * *

Прикосновение было мягким, нежным, почти робким. Она приоткрыла глаза. На ярко-белом фоне чёрная полоса казалась страшной трещиной в светлом пространстве…

— Родная моя… — кто-то рядом тихо позвал её, такой знакомый, такой приятный. Но желанный образ убегал от неё. Она закрыла глаза, чтобы снова открыть и попытаться сфокусироваться на источнике такого сладкого звука, — как ты себя чувствуешь?

— Хорошо, — она улыбнулась, наконец-то узнав его, и, подавшись вперёд, обняла, уткнувшись лицом в твёрдые пластины его брони. Он с облегчением вздохнул, целуя в растрёпанную макушку.

— Я уж начал переживать.

— Есть из-за чего, — пробормотала Падме, по кусочкам вспоминая события, — инквизиторы хотят убить меня.

— Ангел…

Она отпустила его, поднимая глаза. В этой снисходительной, успокаивающей интонации что-то было не так…

— Тебе нужно отдохнуть, — Энакин заботливо помог ей лечь обратно на подушку и поправил одеяло, — не волнуйся.

— Взяли первого нападавшего? — она не спускала с него глаз.

— Да.

— Энакин, это было чётко спланированное покушение…

— Вайз Реп всегда был неуравновешенным, — перебил её муж, успокаивающим тоном, — но теперь он тебя больше не побеспокоит.

— А второй?

— Джедай погиб от взрыва.

— Это был не джедай, это был инквизитор, — ошеломлённо проговорила Падме, глубоко дыша от удивления и возмущения.

— Не волнуйся, Ангел, он все равно уже мёртв.

— Энакин! — не выдержала она, резко садясь на кровати, отчего голова закружилась, но Падме собралась и твёрдо посмотрела в глаза мужа, стараясь пробиться сквозь его титановое убеждение, — это был чёткий план покушения! Он был инквизитором!

— Падме, — Сёвбел предупреждала, что нестабильное эмоциональное состояние и проблемы с памятью бывают при подобном сотрясении, — тебе нужен отдых. Ты теперь в безопасности, на флагмане нет инквизиторов, и джедаям сюда не пробраться. Успокойся, родная…

— Почему ты мне не веришь? — слёзы наворачивались на глаза, но она не позволила им покатиться по щекам.

— Я верю тебе, родная моя, — он поцеловал её в лоб, стараясь передать своё тепло, — но это был джедай, который пробрался на базу под личиной инквизитора. Вероятней всего, он и подставил того вуки, на которого напал Вайз Рэп. И использовал ментальное воздействие, чтобы затуманить рассудок инквизитору и впоследствии подставить его. Ты не только моя супруга, ты – советник Императора. Несмотря на их вспыльчивость, они знают, что ждёт их в противном случае. И невзирая на возможную невиновность Вайза, его наказание будет показательным для всех прочих инквизиторов.

Она смотрела в уверенные синие глаза, и весь её опыт говорил только об одном: отступись, это бесполезно. Проще Корусант столкнуть с орбиты, чем переубедить Скайуокера сейчас. Но внутри билась истерика, загнанная в маленькую грудную клетку хрупкой женщины, а глаза снова наполнились слезами. Падме сглотнула их и обняла его, в очередной раз прячась от жесткого характера в его уютном тепле.

У неё есть ещё один способ защитить себя и детей от инквизиторов, раз супруг отказывается воспринимать правду.

— И я надеюсь, Кариф останется моим телохранителем, — уже успокоившись, более собранным тоном сказала Амидала.

— Он не выполнил свою работу, — холодно ответил Лорд Вейдер.

— Я жива, значит – выполнил, — непоколебимо заявила его супруга.

«Уступи», — кричал её взгляд, и он не смог ей отказать.

— Будь по-твоему, но на поверхность Кашиика ты не вернёшься.

Часть 23

* * *

Биггсу приходилось почти бежать, чтобы успевать за быстрым шагом начальника. Адреналин пульсирующим потоком гулял по телу, панический страх надолго поселился глубоко внутри. Инцидент с Леди Вейдер дорого обошёлся нервной системе адъютантов. Биггс благодарил судьбу, что он не оказался на месте Карифа, которому был сделан отдельный выговор. По слухам, только благосклонность самой Леди спасла ему жизнь. Но настроение начальству это не повысило, зато прибавило напряженности и без того нелегкой работе помощников.

Ситх, не сбавляя шага, зашёл в огромный тренировочный зал адептов Силы, оставляя адъютантов за дверью.

— Добрый день, господа! — далеко не добрым тоном поприветствовал Лорд, переключая внимание всех присутствующих на себя. Меньше минуты понадобилось одарённым, чтобы выстроиться в шеренгу перед «правой рукой» Императора.

Показательное наказание Вайза Репа произвело должное впечатление на молодое поколение. Официальное разбирательство инцидента было закончено, и официальная версия была подтверждена, но Лорд Вейдер знал лично инспекторов, и знал, что они напишут в рапорте. И официально его это устраивало, но неофициально – нет.

В тренировочном зале, пропахшем потом и яростью, в давящем, словно раскалённая тягучая лава Мустафара, ощущении, тонко, по струйке, забирался под кожу невыносимо страшный холод бескрайнего космоса, заставляя задерживать дыхание, вытягивать и так безупречную осанку, сжимать кулаки до белизны костяшек. Жёлто-красный взгляд оценивающе смерил идеально-ровную шеренгу инквизиторов, искусственная рука едва шевельнула пальцем, как все металлические блокирующие двери упали, щёлкая механическими замками. Металлический звук разнёсся по абсолютно тихому залу, вселяя панику в умы высокомерных существ. Сила звенела от холодной ярости Лорда Ситхов, невыносимое молчание, тяжёлый взгляд и раздирающее душу, давящее ощущение власти заставляло закрывать глаза, сжиматься, но стоять, потому что не было команды. Понимание, осознание своей силы, превосходство и могущество, поджав хвост, выскользнули в последние секунды из зала, оставляя понимание полной никчёмности, слабости, ничтожества рядом с нескончаемой силой высокого мужчины, потерявшего возраст и человечность.

— Что вам надо?! — не выдержав давления, рыкнул один из инквизиторов, подавшись корпусом вперёд, но не осмеливаясь выйти. Ситх меланхолично сосредоточил взгляд на нём, постепенно, как вода, проникая в сознание, неся расплавленный страх, растворяя контроль.

— Двое из вас осмелились напасть на Леди Вейдер, — медленно проговорил ситх. — Я хочу знать причину подобного поведения, — присутствующие вслушивались в тихий тон главного, панически ища освобождения от невидимых оков.

— Они мертвы! — с явной истерикой в голосе выкрикнул смельчак, дрожа всем телом от проникновенного внимания Лорда Вейдера. — При чем тут мы?!

— Чей это был приказ? — ситх подошёл к мужчине ближе, как световым мечом прорезал титановые многослойные двери в сознание глупца, не церемонясь о сохранности.

— Не было приказа!

«Истерика… перегнул палку», — промелькнула мысль у Вейдера, но остановиться он уже не мог, впрочем, и не хотел. Ему нужен ответ, и он его получит, даже если придётся наизнанку вывернуть сознание каждого.

— Леди препятствовала нашей работе, — вступилась твилека с тёмно-бордовой кожей и с таким же сиянием в Силе. Хороший потенциал, перебежчица, но незнакома, — это и послужило причиной личной неприязни, — внимательный взгляд Лорда заставил её голос задрожать.

— Неприязни… — пробуя на вкус само звучание слова, передавая свои ощущения через Силу, повторил ситх, — неприязни…

— Мы не обязаны перед тобой отчитываться! — не выдержал ещё один, резко срываясь к Вейдеру и активируя свой меч.

Раз…

Синий луч появился из руки так же незаметно, как и прошёл сквозь тело глупца. Первый смельчак ринулся в атаку, нацеливаясь на открытую спину страшного существа, но…

Два…

Неживая рука поймала его руку, живую, с живым, гудящим мечом, и сковала бетонной хваткой, рывком направив в его же собственное тело. Предательский красный луч мягко вошёл в хозяина, а Лорд внимательно смотрел в угасающие глаза инквизитора, бесцеремонно открывая все двери его сознания и видя маленькую женщину с недовольным видом, чьи слова проникают так глубоко, так резко врезаясь в нестабильную душу адепта Тёмной Стороны Силы. А потом огонь угас, ещё тёплая оболочка беспокойного духа упала на пол, и ситх разочарованно проводил его взглядом.

Три.

Всё-таки личная неприязнь…

Но подавляющее ощущение не исчезло, и дышать молодым адептам не стало легче, угнетающая мощь Лорда Ситхов только набирала силу, когда он прошёлся вдоль шеренги, заглядывая каждому в глаза, и, словно световым мечом врезая слова в толстую породу камня, высекая в сознании единственную мысль:

— Леди Вейдер, советник Императора, неприкосновенна. Ваше мнение не имеет значения. Её действия определяются недоступными для вашего понимания факторами, и все её действия подкреплены словом самого Императора и законами Империи, — спокойно, чётко и медленно. Как основополагающую истину, вбивал он слова в подавленные умы. — Леди Вейдер, Падме Амидала Наберри – неприкосновенна, — Вейдер отошёл от строя. — Вам это ясно?

Сама Сила ударила по ним, заставляя сутулиться, сгибая ноги, выбивая волю, как вакуум всасывает воздух, а затем встать на одно колено, преклоняясь перед Лордом Ситхов.

— Да, Милорд, — хором подчинились инквизиторы, но не удостоились даже пренебрежительного взгляда.

* * *

Он поднял руку, заставляя советника замолчать.

Как металл, растеклась в темноте другая Сила.

Другая.

По цвету, ощущению и виденью. Другая. Абсолютно незнакомая, непонятная, неизвестная…

Сила мальчика растёт.

Растёт.

С каждым днём мальчишка всё больше раскрывает свой потенциал и с каждым днём становится всё опасней. Его необходимо сломать, лишить опоры и подчинить. Пока это ещё возможно.

* * *

Сердце пропустило удар. Ощущения обострились.

«…Точка сосредоточения Великой Силы в живом существе…»

Невиданная мощь…

… надо действовать, пока ещё не поздно.

* * *

Что-то опять случилось. Из крепких объятий сна её бесцеремонно выдернули объятья мужа. Он крепко прижал к себе, уткнувшись носом в шею. Его ещё била дрожь, а сердце бешено стучало. Она погладила его, проверяя, нет ли ранений, и поцеловав в лоб, улеглась поудобней.

Спрашивать сейчас бесполезно, да и себе хуже. Надо только крепче прижать и попытаться его согреть, в надежде, что утром ему будет легче.

* * *

— Я хочу слетать на Дантуин, посмотреть, как проходит расселение беженцев, — с самого утра заявила Падме. Энакин уже давно распрощался с мечтой о Падме, спокойно живущей на флагмане с детьми и ждущей его возвращения, но даже сама идея об её самостоятельной деятельности вдали от его непосредственного влияния вызывало у него автоматическое отвержение. А многолетний опыт брака с сенатором Амидалой ещё и закрывал рот, чтобы не высказывать это вслух. Зная, что это бесполезно. Проще «Истец» из гиперпрыжка выдернуть, чем переубедить супругу.

— Хорошая идея, — соврал он, продолжая листать отчёты с поверхности планеты, — но мне нужно переговорить с адмиралами, чтобы выделить тебе эскорт.

— Не надо, любимый, — поощрила уступчивость ласковым словом Падме, — не хочу привлекать лишнего внимания. Моей личной охраны будет достаточно.

Скайоукер прекрасно знал её нелюбовь к излишней охране, поэтому, что-то про себя прикинув, согласился. Его беспокоили какие-то другие вопросы, вероятней всего, моральные терзания, связанные с такой агрессивной оккупацией вуки, или их упорное сопротивление, впрочем, ей сейчас это только на руку.

— Вчера я получила доклад Дорме, — продолжила Падме, помогая закрепить броню на плечах, — после Дантуина заеду домой, проверю объект.

— Я видел отчёт Урева, но ещё не читал.

— Они хорошо сработались.

— Я в них не сомневался. Когда планируешь вылет?

— Нужно кое-какие дела доделать, документы подготовить, детей собрать…

— Дети остаются на флагмане.

Как залп ионных орудий среди ясного неба, пронзили слова материнское сердце. Она замерла в попытках понять услышанное, в голове пронеслись тысячи самых ужасных её страхов. Падме внимательно следила за поведением мужа, который, при всей своей одарённости, был слишком занят документами, чтобы обратить внимание на её реакцию.

— Думаю, завтра… — договорила она. — Энакин, не забирай у меня детей, — как можно спокойней попросила она, унимая бешеный стук в груди.

— Я не забираю у тебя детей, — удивился такой реакции Скайоукер. Последствия сотрясения вроде бы уже должны были пройти. — Они останутся на флагмане. Здесь им будет безопаснее.

— Вы в горячей зоне… — сглотнув, начала искать выход Падме.

— На корабле, чья боевая мощь превосходит любые существующие ныне суда.

— Но я лечу в мирные миры…

— На маленькой яхте с минимумом охраны. Полетишь инкогнито. Если на тебя начали охоту джедаи, в критической ситуации ты одна найдёшь способ выбраться, и Карифу с Тайфо будет проще защитить тебя одну. Люку с Леей, до поры до времени, лучше побыть на «Истце» — надёжней места нет.

«Один раз уступи, второй – дожми».

Она сама попалась в установленное самой же правило. Энакин научился очень хитро ставить её на подобные развилки. Дети – это не тот вопрос, который можно обсуждать или решать подобным образом, но и их безопасность стоит выше её собственных эмоций матери, желания быть с ними рядом постоянно. Падме продолжала наблюдать за мужем, который уже решил, что разговор закончен, а она взвешивала весы рационализма и материнских чувств.

— Здесь они будут в безопасности, родная моя, — он обнял её, поцеловал, создавая иллюзию полной и абсолютной безопасности, — вы сможете каждый день общаться по голосвязи. Сигнал стабильный.

— А как же они без меня?

— Они у нас и так самостоятельные. Быстрей вернёшься к нам, — подмигнул он, в попытках хоть как-то успокоить.

Как она позволила уговорить себя на это, Падме так и не поняла. Уже уходя в гиперпрыжок, она жалела об этом, первая свободная минутка вернула её к нехорошим размышлениям, но чувство долга и продуманный план заставили переключиться на более насущные вопросы.

На Дантуине она провела не более двух суток, чётко поставленная работа Марка не требовала никакого постороннего вмешательства, что не могло её не радовать. Основные дела ждали её на Набу. Там же её ждала и важная встреча.

* * *

— Леди Вейдер собственной персоной в нашем захолустье.

— Привет, Сола, — вставая с плетёного кресла, обняла сестру Падме, — я тут инкогнито…

— Ага, я заметила, — сестра вольготно села в кресло напротив. С веранды здешнего ресторана был замечательный вид на Тид, — особенно я заметила незаметного Грегори Тайфо, чей портрет во всю стену висит во втором зале Дворца, а твой – в первом.

— Сола…

— Да, знаю я, знаю, что твоё цветастое платье не ассоциируется с известной на всю Империю Леди Вейдер, — отмахнулась непосредственная старшая Наберри, — кстати, ты чего-то сильно похудела, хорошо, что хоть грудь осталась… Говорили же тебе: «Дети женщин только украшают!».

— Сола… — пыталась угомонить сестру Падме, стоически терпя её издёвки.

— Я рада тебя видеть, сестрёнка, — искренне улыбнулась та невинной добродушной улыбкой.

— Я тебя тоже.

— Куда дела моих прелестных племянничков?

— С отцом, на флагмане.

— А что так напряжённо?

— Не хотела оставлять.

— Я слышала, что «Истец» — самый мощный корабль всей Империи… Разумно…

— Знаю, поэтому согласилась и поэтому – инкогнито…

— Домой заходить не будешь…

— Как я покажусь родителям без детей и мужа?

— Да, лучше бы с ними, — понимающе ответила Сола, — Детям уже полтора годика, а бабушку с дедушкой до сих пор не знают.

— Сола, при первой же возможности я привезу познакомиться, — пообещала Падме, — скажи мне лучше: ты получила?

— Да, — сестра лёгкими движениями вытащила из рукава инфокристалл, — здесь координаты встречи.

— Спасибо.

— С тебя должок.

Часть 24

Какая именно часть его вдруг среагировала, он так и не понял, но эта часть проснулась как раз вовремя, чтобы не дать Люку упасть с кровати. Малыш, спящий так же крепко, как отец, даже не понял, когда надёжная рука вернула его на постель и укрыла одеялом. Отлёт матери дети почувствовали моментально, устроив грандиозный скандал, заставив отца покинуть пост, чтобы только Силе ведомыми способами успокоить двойняшек. Отсутствие Падме принудило его вернуться на линкор и проводить командование с орбиты, регулярно спускаясь на поверхность, но только на строго ограниченное время. А чтобы уложить их спать, надо было ложиться самому, что заставило рабочий кабинет опять переехать в спальню. Дети дисциплинировали сильней, чем война, флот и весь Орден Джедаев вместе взятые.

Второй удар по нервам молодого отца случился после первой связи с мамой по голосети, дети были сильно расстроены разлукой с ней. До связи и во время их недолгих сеансов малыши были абсолютно спокойны, но после того как маленькая синяя мама исчезала из их комнаты, в детской должен был быть папа, чтобы двойняшки не разнесли все защитные установки и нервную систему нянь впридачу. Даже электронная Ляля молила создателя прийти. Признаться, Энакин сам был уже не рад идее оставить детей, но и это он выдержал. С каждым днём малыши вели себя спокойней, или это он привыкал.

* * *

— Госпожа? У вас найдётся минутка?

— Конечно, — на своего капитана Падме всегда могла выделить время.

— При захвате сектора Леррегра была организованна диверсия, вследствие которой погибли Джорг и Мирт.

В это самое время Лорд находился с ней в лазарете, что вызвало приступ вины у супруга, а по цепной реакции и у неё. Она хорошо была знакома с Джоргом со времени работы на верфях, а вот Мирта знала только официально – он всего пару месяцев работал на столь высокой должности. Но, покинув Кашиик, она решила отодвинуть ненужные переживания.

— Я осмотрел тела раньше Биггса, — капитан положил на стол маленькую ампулу с серебряной жидкостью, — это подходит под описание того, что вы просили изъять в случае обнаружения.

Леди Вейдер ошарашенно смотрела на маленький предмет. Она действительно просила Тайфо проявить внимательность к адъютантам, но только в целях предосторожности. Она не ожидала, что капитан на самом деле обнаружит вещество и достанет его ей.

— У кого?

— Джорг.

Великая Сила!

Ей захотелось немедленно полететь к семье, чтобы поддержать супруга и обнять малышей. Энакин столько сил вкладывает в свои кадры, чтобы изолировать их от воздействия Сидиуса, а выясняется, что агентами Императора являются самые приближённые к их семье люди.

— У него было обнаружено четыре ампулы, — продолжил Тайфо, — в целях безопасности я изъял только одну.

— Значит, Лорд уже в курсе, кто был предателем, — закончила мысль Амидала, беря ампулу в руку.

— Да, госпожа.

— Спасибо, — только и смогла сказать она, благодарно посмотрев на капитана, понимая, что для него нет большей награды, чем знать, что он выполнил свой долг. — Грегори, у меня к тебе ещё одна просьба личного характера, — желания желаниями, но лететь ей надо не к семье. Хотя что-то внутри подсказывало, что не стоило детей оставлять на флагмане.

— Всё, что угодно, госпожа.

— Через час у меня назначена встреча с Пуджей, — она спрятала ампулу в один из потайных карманов платья, — нам нужно многое обсудить. Официально завтра мы с ней проведём весь день в обсуждениях её предвыборной программы, я хочу, чтобы ты занял чем-нибудь Карифа и подготовил корабль.

— Хорошо, госпожа, — обречённо ответил Тайфо, видя в глазах сенатора ту каменную уверенность, с которой спорить бесполезно. Лучше уделить больше времени подготовке, чем тратить его на бессмысленный спор.

— Мне понадобится около четырёх часов.

— Я что-нибудь придумаю.

* * *

Роан Шрайн и Кенто Марек – скудный улов кампании на Кашиике. Но массовое уничтожение вуки и развязывание внутренней войны были оправданы.

* * *

Она даже не знала, что делать с таким неожиданным подарком Силы. Первая мысль рассказать всё мужу после минутного раздумья была отринута. Сообщать об измене Джорга – Энакин и так уже в курсе, а рассказывать, что велела капитану обыскивать его адъютантов в целях безопасности, тоже казалось глупостью. Это только подорвёт их доверие друг к другу и приведёт к очередной ссоре, которых, по её мнению, стало слишком много. Но маленькая ампула жгла карман, требуя решения. Энакин упоминал об индивидуальности подобных веществ, но оно должно быть смоделировано для подавления мидихлориан. А у ее супруга и так запредельная их концентрация; следовательно, оно будет действовать и на прочих одарённых, которых стало многовато вокруг в последнее время. Будь у неё эта ампула пораньше, она смогла бы справиться с тем инквизитором и оставить его в живых, чтобы подтвердить свою правоту.

«Почему он не поверил?» — эта мысль больно царапалась глубоко внутри.

Но вопрос был решён: ампулу она оставляет у себя, зарядив его в медицинский пистолет, разместив его рядом со своим бластером, чтобы в экстренной ситуации можно было использовать.

* * *

Лорд внимательно изучал доклад, под маской ледяного спокойствия ураганом метались сомнения, подогреваемые охотничьим азартом.

— Информацию перепроверили?

— Да, Милорд, — Биггс знал толк в разведке, и нюх у него был не хуже, чем у Айсарда.

Но Вейдер верил только своему внутреннему голосу, который поддерживал помощника. Отодвинув свои сомнения и раздумья, он чуть прикрыл глаза, прислушиваясь к необыкновенному шелесту нитей Силы.

Метания, радости, сомнения, паника, боль, смех и ещё миллионы различных эмоций и ощущений в необъятной паутине Великой Силы, которая тихо шептала ему: действуй.

— Приготовить оперативный флот для выхода из системы.

* * *

Племянница значительно выросла с их последней встречи, чему Падме была удивлена. Она тут же вспомнила о своих малышах, в груди больно кольнула разлука, но, подавив свои переживания, Амидала сосредоточила внимание на разговоре с Пуджей. Надо заняться делом.

— Я надеюсь, мама тебя предупредила: бабушке с дедушкой ни слова о моём приезде! — начала с улаживания семейных вопросов Амидала.

— Хорошо, тётя Падме! — с улыбкой ответила очаровательная девушка с карими глазами кровной Наберри. — Вас здесь не было.

— Отлично, давай займёмся работой.

С Пуджей было легко, она напоминала Падме её саму в этом возрасте: уверенная, полная решимости и идеалов, а самое главное, знающая, как достичь поставленной цели. Чётко сформулированная и продуманная предвыборная программа, в которой Падме отметила несколько весьма интересных нюансов, но в некоторых моментах всё же её политика должна быть подкорректирована под нынешнее положение дел в столице. Надо было начать не с этого, но ещё не поздно всё исправить.

— Пуджа, я буду с тобой откровенна, — серьёзно начала Падме, резко меняя тему разговора, — с одной стороны, как и твоя мама, я против, чтобы ты влезала во все дела, которые сейчас творятся на Корусанте, а избежать их в статусе сенатора невозможно. Но, с другой стороны, в наше тяжёлое время я не могу отказать себе в надёжном, хорошо подготовленном единомышленнике на посту сенатора. Поэтому, считаю своим долгом поставить тебя в известность о тех сложных внутренних интригах, что творятся в Сенате, — она достала инфокристалл, — здесь в общих чертах описано нынешнее положение наших дел, о котором многие даже не догадываются. Я хочу, чтобы ты внимательно изучила данный материал и только после этого сама решила, хочешь ли ты вмешиваться во всё это.

— Хорошо, сенатор, — официально ответила та, — я изучу материал, и это мы сможем обсудить завтра.

Девушка уверенно взяла кристалл, слишком уверенно. Молодая амбициозная особа, полная идеалов и невероятных мечтаний, даже не представляла, что может ждать её на Корусанте. Гордая и бесстрашная, уверенная в своих силах, Пуджа не подозревала, насколько сильно она похожа на свою тётю, не представляла и доли того сложного пути, по которому она уже решила идти, независимо от информации на кристалле. Она даже не увидела и тени тех чувств, которые бурлили внутри любящей тёти, не догадывалась, как молилась та Великой Силе, чтобы племянница не лишилась своих идеалов и бесстрашия таким же жёстким способом, как лишилась она.

* * *

Энакина внезапно посетило желание пересмотреть развивающую программу для детей, когда дочь, подражая неизвестному ему животному, обхватила его за шею, издавая странные звуки, отказывалась его отпускать.

— Принцесса, прекрати меня душить!

— Вак! — весело отозвалась дочь, не ослабив хватку.

— Ну ладно, завитушка, — Энакин легонечко дёрнул её за тёмный локон, — сама напросилась.

— Неть! — наигранно возмутилась та и в вцепилась в папины волосы.

— Лея! — серьёзно сказал отец, решительно снимая с себя ребёнка, поражаясь её силе и силе её голосовых связок, краем глаза замечая, как тихий сын уже раздобыл его рабочую деку…

«Ангел, почему ты меня послушала?»

* * *

В твёрдости решения Пуджи она не сомневалась, племянница даже не подумала не лезть в высокую политику, а, наоборот, с ещё большим рвением взялась за работу. Падме предвидела почти все вопросы, которые могли зародиться у молодого советника при изучении переданных ею материалов, поэтому подготовила ещё один кристалл с ответами на эти вопросы и корректировкой предвыборной программы начинающего политика.

— Я отлучусь на четыре часа, — Падме подмигнула преемнице, оставляя её в своём кабинете, и вышла через потайной туннель Дворца.

Пуджа сдержанно улыбнулась, вспоминая выразительные высказывания матери в адрес Амидалы. Вечное «смотрите и никогда так не делайте!» звучало каждый раз, когда им с мамой доводилось говорить о тётушке-сенаторе. Девушка сосредоточилась и приступила к разбору документов.

* * *

— Без моего приказа никого не выпускать, — холодно раздался голос Лорда. Канонерки плавно приземлились около катакомб на Тайтоне, как чёрные тени, из них выскальзывали инквизиторы, смело спускаясь в древние туннели.

— По моей команде выйдите с группой зачистки, — получили личный приказ адъютанты, прежде чем Лорд выскользнул из канонерки.

Три десятка инквизиторов ждали его чуть в глубине прохода. Теперь они действовали только по его приказу.

Мечи были выключены, никаких фонарей, только Сила, которая обостряла их зрение. Вейдер шёл впереди, тщательно вслушиваясь в окружавшее пространство и в указания Силы. Внутри сжалась тугая пружина, готовая в любой момент распрямиться. Он чувствовал чужой страх, как чует кровь дикий зверь, его манил этот сладкий вкус охоты. Шаг за шагом он сканировал пространство, обостряя все рецепторы чувств до предела, ища нужные ему нити. Невероятный узор Силы выстраивался перед его глазами, недоступный никому другому.

Поворот налево, незаметное движение правой кистью, и ловушка впереди разрядилась огненным туннелем, заставляя странных существ за его спиной отпрыгнуть, но сам Лорд Ситхов прямо смотрел на прекрасные всполохи искусственного огня. Минутная задержка, примитивная ловушка, созданная убедить их, что они первые посетители этих катакомб за последние несколько сотен веков.

Не убедили, решил Вейдер, двинувшись дальше, едва только погас огонь. Запах палёного начинал раздражать, но предвкушение чего-то интересного перекрывало любые раздражители. Ещё один поворот, каменная стена, которая легко подалась на воздействие Силы. Даже очень легко, ответив чужакам ураганом примитивных ножей. Прошли не все, без сожаления отметил главный, даже не обернувшись. Накаляющаяся обстановка в его отряде ничуть не волновала самого Вейдера – он привёл их умирать во имя Империи, надеясь, что перед смертью они сделают хоть что-то полезное.

Он замер. И, казалось, даже перестал дышать.

— Как интересно… — тихо протянул Лорд, совсем неинтересным тоном.

Темнота не имела значения, древние стены, которые за века уже изжили следы своих обитателей, для него были прозрачны, и сквозь них он видел тугие узлы Силы, и чувствовал сердца, которые так быстро колотились…

Двое инквизиторов неуверенно пошли вперёд, они не могли сопротивляться его воле. Молодой ситх слишком быстро учился у своего великого учителя, выстаивая сложную многоходовую комбинацию.

Два элемента встали на свое место, и узор Силы стал ярче. Вейдер не удержал довольную ухмылку, наблюдая за передвижениями ещё одного элемента. И снова его ход, и снова вполне предсказуемая реакция.

Все подразделения встали на свои места, можно начинать бой.

Синий луч осветил лишь малую часть огромного зала, но ответом на это была проломленная стена в паре метров от одного из инквизиторов, за которой мелькнула тень, и, сорвавшись с цепи, адепт Тёмной Стороны кинулся за ним. Силовая ударная волна со скоростью звука двигалась к оставшейся группе, но была перехвачена и возвращена хозяину.

Учитель Нойра.

Вейдер хорошо помнил её окрас в Силе, а ещё её страсть к пиротехнике. Ему понадобились доли секунды, чтобы понять, что зал заминирован, и ещё половина секунды, чтобы разорвать нити Силы, образующие бомбы. Такого поворота событий джедаи явно не ожидали. Как в чистой воде, поплыл привкус сперва замешательства, потом – растерянности, а следом вспыхнула глупая решимость стоять до конца.

Это нам и надо. Он резко развернулся, вскинув руку и выпустил Силу, снося противоположную колонну, навсегда погасив чьё-то тихое сияние. Разноцветные лучи стали вспыхивать в разных сторонах помещения, храбрые, но весьма глупые, джедаи включали свои мечи и открыто нападали на инквизиторов.

Сила пришла в действие, потоки натянулись, сжимаясь в один комок под потолком несчастного зала… он такого раньше не видел, но, кажется, читал в архивах. Лёгкое сальто, уходя от неуклюжего на его взгляд удара, чуть усилить концентрацию, чуть увереннее взять одну нить…

Дасс Дженнир.

Тугой узел нитей начал ослабевать и исчез, всего пара мгновений, пара мгновений, когда беловолосый мужчина падал на холодный пол. Лорд Ситхов наклонился к поражённому джедаю, заботливо запахнув плащ, пряча маленькую пуговку на нём. От угасающего рисунка ещё тянулись линии…

Райф Исанна…

…Бейгор Садетт…

…Ку Ранн…

…Оли Старстоун…

Сильнейшие, хитрейшие, умнейшие… Он надеялся, что они хотя бы в последнем пункте его не подведут.

* * *

Падме показалось, что Магистр постарел лет на десять, а может на пятнадцать. Он не шелохнулся с того момента, как она вошла в комнату. Он опустошёнными глазами смотрел на заходящее солнце, которое багровым закатом растеклось по горизонту и среди слоистых облаков виднелись всполохи жёлтых, синих и зелёных огней, их медленно поглощал основной цвет неба, а за ним поднималась темнота, отливая глубоко-синим цветом.

Она чувствовала смерть.

Смерть, которую нёс её муж.

* * *

Он на секунду прислушался.

На краю сознания светлячком мелькнула его Ангел. Он чувствовал, когда она о нём думала, думала она о нём неожиданно много.

— Начали, — тихо скомандовал Лорд в комлинк на руке, отгоняя от себя лишнее, — семь объектов.

— Вас понял, сэр, — искажённым вокодером голосом ответил Биггс.

* * *

— Магистр Кеноби? — мягко позвала Падме. Времени ждать, пока уважаемый джедай вернётся в реальный мир, у неё не было.

— Прощу прощения, вы хотели что-то обсудить?

— Да, я хотела узнать, как продвигается моя маленькая просьба, — деликатно зашла Падме, давая понять собеседнику, что у него есть хоть что-то нужное ей, даря тем самым мнимую надёжность. Но, похоже, джедай не оценил тонкости её манипуляций, задумчиво сложив руки на груди.

— В имеющихся у нас архивах нет ничего подобного, — задумчиво начал Оби-ван, поглаживая свою бороду, — есть только одно предположение, с чем связанно такое состояние вашего супруга, — деликатно подобрал слова джедай, — но это лишь теория, и всё её содержание спорно.

Падме выжидающе смотрела на мужчину, видя, что джедай явно хочет оказаться в другом месте, но она прилетела за ответами и за помощью, которую ей окажут, хотят этого джедаи или нет.

— Она основана на недавно найденных записях на Майгито, — Оби-ван отошёл о тёмно-синего пейзажа за окном, и, как большинство джедаев, забыв об этикете, сел на кожаный диван, наконец-то удостоив своим полноценным вниманием Амидалу, — они явно не полны, и принадлежали, скорей всего, ситху…

— Что в них?

— В основном рассуждения о Свете и Тьме, абстрактные теории о единой Силе, — вот теперь серые глаза магистра сканировали её, в усах блуждала заинтересованная сдержанная улыбка, а года отступали, возвращая Магистру истинный возраст.

— Единая Сила, — она искала в памяти что-то знакомое… Энакин упоминал об этом… но Энакин так много рассказывал о Силе! — Были же джедаи, которые тоже верили в единство Силы… — зашла с другой стороны Падме.

— Джедай, — потвердил Оби-ван, — вы с ним были знакомы: Ква-Гон Джинн. Он считал, что резкое разграничение Силы – это лишь наше восприятие. Что есть единая Живая Сила, которой мы должны служить. Они очень много спорили с учителем Йодой на эту тему, но после падения Ксанатоса, первого падавана наставника, спор прекратился. Магистр счёл это прямым доказательством правоты Кодекса Джедаев, а учитель истолковал это как очередной промысел Силы.

— Но мнения своего не изменил…

— Нет, конечно. Он отступил, переосмыслил, вынес из этого некоторые важные вещи, но мнения своего не поменял, — Кеноби говорил, словно рассуждая о чём-то про себя, вероятней всего, вспоминая мудрого наставника. Падме знала это состояние у мужа, и сейчас решила применить свой опыт:

— Какие важные вещи?

— Одна из них была в том, что каждый найдёт свой путь, — в отличии от Энакина, Кеноби сразу сконцентрировался на собеседнице, но на вопрос ответил, — что «тот, кто ищет, всегда найдёт».

Леди вскинула вопросительно бровь, прося расшифровки древней, неизвестно чьей поговорки, в контексте их разговора.

— Он считал, что не важно, чему ты учишь человека, он возьмёт только то, что ему нужно. В ученика возможно вложить основные навыки, знания и умения, но постигать и изучать впоследствии он будет в своём собственном направлении. Энакин был наглядным примером его правоты, — это был не просто монолог джедая, который вдруг решил разбередить память, нет. Магистр рассказывал, вымеряя слова, и наблюдал за собеседницей, только она никак не могла понять, что он пытается найти? Что он хочет видеть? Зачем? — любое данное ему знание он выворачивал под нужным ему углом. Квай-Гон должен был стать его наставником, — горько заключил Кеноби.

— Время не повернуть, и прошлое не исправить, — мягко напомнила Амидала, — почему вы считаете, что те записи принадлежали ситху? И всё-таки, что за теория у вас появилась?

— Возможно, суть была схожей с идеологией моего учителя, но джедай бы нашёл другие слова для описания этой идеи. Теория элементарно проста и так же невероятна: описанное вами состояние вызвано… если так можно выразиться… это уход в абсолютную единую Силу.

— А живое существо на это способно? — теоретических знаний о Силе Падме хватало, чтобы понять, что этого не может быть. Даже Энакин всегда говорил, что он лишь касается Силы.

— Истории известны случаи, когда тела погибших джедаев бесследно растворялись – это принято считать уходом в Силу, — подтвердил Кеноби, — но если предположить, что Энакин является точкой сосредоточения Силы, что он был создан, а не рождён… не так, как все живые существа во Вселенной, а желанием Силы… Тогда на таких же теоретических основаниях можно решить, что его уход в Силу не сопровождается растворением материального тела, а ваша реакция на него закономерна: животный страх ко всему неизвестному и непонятному.

— Энакин – человек, — упредительно заявила Леди Вейдер, — он такой же живой, как и все…

Для неё было странна сама мысль, что Оби-ван, знавший Энакина столько же, сколько и она, учитель, который также знал, какая кровь у его бывшего ученика, говорил даже о теоретической возможности, что Энакин не живой!

— Он – живой, — тут же ответил Кеноби, кожей ощущая реакцию Амидалы, — но в этих же записях имеются предположение о гипотетической возможности создания живого существа путём влияния Силы.

— Это возможно?

— Навряд ли.

— Я хочу увидеть эти записки, — твёрдо решила Падме.

— Это невозможно, — так же твёрдо ответил Оби-ван.

— Почему?

— Потому, что эти записи, не важно, насколько они правдоподобны, являются ещё одной разработкой в области познания Великой Силы, а подобная информация не должна быть в общем доступе. И при всём моём уважении…

— В общем доступе? — возмутилась Амидала, непозволительно перебив собеседника. — Магистр Кеноби, моим детям в виде сказок на ночь рассказываются все ваши святейшие и сокровеннейшие легенды, которые также когда-то считались закрытой информацией у служителей Ордена, — позволив себе приврать, Леди Вейдер невзначай напомнила о статусе ордена Джедаев в прошедшем времени, что сразу указало на положение собеседника в данном разговоре. — Я не могу использовать эту информацию так, как может одарённый, и я прошу лишь копию – оригинал мне ни к чему.

Оби-ван Кеноби сдержанно смотрел на сенатора, зная, что с ней спорить бесполезно, но и против своего Кодекса он пойти не мог. Падме была хорошим дипломатом, подозревая о мыслях в голове Магистра.

— Я предлагаю обмен, — пошла ва-банк она, доставая блестящую вещицу – на этом кристалле – вся база данных Верховного Инквизитора Тремейна.

Удивлённое лицо Магистра Оби-Вана Кеноби дорогого стоит, с наслаждением отметила Падме. Она хорошо подготовилась к их встрече, кристалл был добыт специально для передачи его Кеноби, но не хотела просто так отдавать такую ценную информацию, хотя и придумать что-то нужное взамен не могла. А записки неизвестного ситха о возможности создания человека с помощью Силы были очень даже интересны, тем более, если джедаи считали, что речь могла идти об её любимом. Извечное женское любопытство брало своё.

— С вами трудно спорить, сенатор Амидала, — пересохшим горлом заметил джедай.

* * *

От пыли уже слезились глаза, и он предпочёл их закрыть.

Мир превратился в запутанный клубок тонких ниток, лишь Идущий По Небесам немыслимо легко и ловко пробирался сквозь светящиеся потоки, иногда рассчитанным движением разрывая неуместные линии, обрывая чьи-то жизни. Старые опоры стонали от непрекращающегося натиска адептов Силы, свечение разноцветных мечей было единственным источником света в запылённом, полуразрушенном помещении. Джедаи уступали по количеству, но брали качеством. Инквизиторы оказались ненамного действенней, чем его легион, хотя он и не хотел рисковать своими бойцами, которые, не вмешиваясь в сражение, вытаскивали тела погибших.

Ещё пара минут, и дышать станет невозможно, надо заканчивать эту свистопляску. В ответ на его мысли несущие опоры задрожали.

— Отходим, — приказ прозвучал скорей для солдат, чем для разгорячённых в бою инквизиторов.

* * *

— Не могу поверить, что они пошли на такое, — тяжело садясь на место второго пилота, произнёс Оби-Ван.

— Пошли… — красные руки тогруты запорхали по пульту управления, — надо признать, что сенатор Амидала спасла нас.

— Не проверял бы её кровь самостоятельно, счёл, что она консул, — согласился Кеноби, — есть выжившие с Тайтоне?

Шаак молча покачала головой.

— Ситх… — магистр закрыл глаза, прогладив рукой бороду, — весь старший состав… Не могу поверить, что магистр Йода на это пошёл! — он не смог удержать руки, и они резко ударили по панели.

Магистр Ти молчала, выводя корабль в теневую часть спутника.

* * *

Жёлтый клинок провернул петлю над её головой – это конец, промелькнула мысль, но жёлтый луч погас…

— Уходим, — это голос она не перепутает ни с одним другим в этой Галактике. Её грубо схватили за плечо и подняли на ноги, но резкая боль прошлась по бедру. — Солдат, выведи её, — Марис перехватил кто-то из клонов и поволок к выходу.

Древние катакомбы не смогли пережить ещё одной битвы между одарёнными, только неведомая Сила Избранного помогла им продержаться, пока из них не вышли все солдаты, затем им позволили обвалиться, и они обрушились с облегченным вздохом, закрывая свои залы и бесконечные коридоры, чтобы больше никогда и никого не впускать внутрь.

Женщину-забрака заволокли в канонерку, в который было только четверо её коллег, переживших эту операцию. Две канонерки поднимались на орбиту, заваленные телами погибших.

* * *

— Амидала запросила записи ситха в обмен на информацию обо всех инквизиторах, — в итоге придя в себя, сообщил Кеноби, — неразумно было сомневаться в столь сильном союзнике.

— Оби-Ван, — тихо позвала Шаак Ти, — ты знаешь, что нам теперь делать?

Впервые в жизни он видел растерянность в мудрых глазах тогруты.

— Знаю, — на удивление твёрдо ответил он, — но Гран-Мастер не позволит.

* * *

— Семь, — коротко отчитался Биггс, снимая тяжёлый шлем штурмовика 501-го легиона, — Сёвбэл позаботится о них.

— Хорошо.

Но хорошо не было, Скайуокер устало потёр глаза грязной перчаткой, от чего те защипало ещё сильней; недовольно встряхнув головой, он распаковал рюкзак первой помощи, чтобы вытереть лицо. Надо до карантинной зоны добраться…

* * *

Вернувшись в кабинет в ровно назначенное время, Падме, как ни в чём не бывало, активно включилась в работу племянницы, рассказывая о сенаторах, о тенденциях в законопроектах и прочих тонкостях её будущей работы. В том, что Оби-Ван передаст записи, она была уверена, но на решение вопроса с инквизиторами подобным методом она не сильно надеялась. Впрочем, другого оружия против них у неё не было, за исключением маленькой ампулы в кобуре. Но на сердце по-прежнему было тяжко, мысли всё время возвращались к детям и мужу.

«Наверное, просто соскучилась», — убеждала она себя, стараясь не отвлекаться от работы.

* * *

— Как-то тошно с ними, — пожаловался штурмовик.

— Ага, — поддержал его второй, осматривая лежащие упакованные мешки с мёртвыми, — на корабле их выгрузим, а дальше – не наша забота.

— Зачем Лорду эти трупы?

— Не знаю. Наверное, Императору доставить, отчитаться о проделанной работе…

Двое солдат лишь изредка поглядывали в сторону сложенных друг на друга тел, не замечая силуэта в тёмном углу корабля.

* * *

Ровно три минуты в очищающей кабинке, чтобы быть условно чистым, но точно без инфекций и без этой проклятой пыли. В голове прокручивались прошедшие события, пошагово, с осознанием каждого движения и шевеления в Силе. Он что-то пропустил. Где-то на краю сознания затаилось беспокойство, не дававшее расслабиться.

* * *

— Выгружайте! Да поаккуратней!

— Да ладно, тебе, командир! Им уже всё равно. Они же мёртвые.

— Была команда доставить в лучшем виде! Даже трупы!

— Будет сделано, — щепетильный командир даже приволок пару носилок из лазарета, и им пришлось таскать тела на носилках, правда, по двое на одних. Мёртвым комфорт уже не нужен.

Гора упакованных тел перемещалась из канонерки на палубу линкора, а затем в специальный контейнер, где с ними будет разбираться доктор Сёвбэл, и с ними передвигалась незаметная маленькая тень, но её путь лежал дальше, чем контейнер.

* * *

Горячая ванна – мечта всего длинного дня, в голове ещё крутились оперативные вопросы. Зачем она открыла свою рабочую почту? Плохая была идея, но она хотела показать Пудже объёмы её работы и сразу ввести в курс некоторых тем.

«Люк с Леей, наверное, ещё не спят, а Энакин на флагмане… Как хорошо, что есть хоть кто-то, способный удержать его от сражений… Надо связаться с ними… Как только вылезу из ванны».

* * *

Турболифт был лучшим местом для передачи секретной информации. Артив вполголоса отчитался о уже проделанной работе, а начальник также в пол-уха слушал его. Он и так знал, что его ребята отработают идеально, но его что-то беспокоило. Он опять не мог понять причину щекотливого ощущения. Энакин прочитал ответ Сандры – «Дети в порядке. Играют». К ним надо зайти, но после мостика.

* * *

Суета закрывает глаза сильнее, чем темнота или свет. Сила вела его легкие движения, отводя ненужные взгляды и распахивая все двери. Об осторожности не забывал он, дорогого стоило прикрытие его, и жертву обязан он оправдать.

Сложный замок податливо открылся, пропуская к маленькому солнцу Силы. Странное раздвоение показалось ему. Спешить надо ему, времени мало было. Вторая дверь подалась так же легко. Удивление много столетий не касалось его маленького сердца, но вопросительные карие глаза наградили его сполна, ведь рядом с ними стоял мальчик, сияющий в Силе, с небесно-голубым взором. И только в этот момент разобрал он двойное сияние.

— Ляля, боевой режим! — вскрикнула женщина в синем одеянии, доставая из рукава бластер. Но няня-дроид не успела активировать защитный экран, преобразуя руки в вооружённые конечности.

Машину просто отключить, да и живых существ ненамного сложней.

* * *

Судорогой свело в районе груди, она резко вскрикнула, выскакивая из ванны:

— Энакин! — позвала она мужа, хватаясь за толстый браслет, — Люк с Леей в опасности…

* * *

Страх пробил сердце, как выстрел. Понимание пришло поздно, как всегда, поздно.

Адмирал удивлённо перевёл взгляд на адъютантов, которые также провожали взглядом уже исчезающего из виду Лорда Вейдера. Артив с Биггсом кинулись за ним.

Он несся, не видя дороги.

Он не может опоздать.

Не может опоздать.

Не может.

* * *

Бесполезно. Она уткнулась в стенку ванной комнаты и медленно сползла по ней. Бесполезно. Между ними больше, даже не несколько парсеков, намного больше… теперь уже всё бесполезно. Ляля неотлучна от детей, а значит её уже выключили, Сандра их не оставила бы одних, а это значит, что и Сандры уже нет, а если Энакина нет поблизости, то всё уже бесполезно…

* * *

Отвык он от визга детей, особенно двойного. Успокаивающая волна была направлена удивительным созданиям, но сияние яркого солнца стало сильней, и волна вернулась к незнакомому существу. Уши непроизвольно вздрогнули. Много удивления для его старого сердца…

Ураган тёмной ярости сшиб его с ног, вышибая и предательскую дверь. Туманным чёрным ветром материализовался источник Тьмы, сверкая жёлтыми глазами и синим клинком, выбивая его из комнаты.

* * *

Ярость вулканом била из самой его души, заполняя всё пространство вокруг, он не хотел и не видел ничего, кроме своей цели. Не давая вздохнуть, сообразить, перегруппироваться он напал на зелёное существо, тело которого ещё не коснулось пола после предыдущего удара.

Правила боя, честь, уважение, понимание… эти слова исчезли из его мира. Нужна смерть.

Но яркая вспышка Силы ослепила его, давая неожиданный отпор: зелёный клинок скрестился с синим, немного охлаждая буйную голову. Удар в самое солнечное сплетение пришил его к стене, закрывая глаза темнотой. Так дело не пойдёт. Ещё одна грубая волна ярости отнесла противника в другую комнату, противоположную той, где испуганно ревели дети, прижавшиеся друг к другу.

Энакин сосредоточился, включая Лялю и систему безопасности детской. Надо увести его подальше отсюда.

* * *

Паника отступила, но тело било крупной дрожью, а внутри поселился страх. Она нашла в себе силы подняться и укутаться в тёплый халат. Старый кулон грел ладонь, а браслет тяжелил руку. Но…

Лея?!

Люк?!

* * *

Йода медленно встал, поднимая на плечах все века своего существования, и внимательно осмотрел противника.

— Сила твоя велика, юный Вейдер…

У юного Вейдера не было терпения, так же как и у юного Скайоукера, и слова древнего джедая его не интересовали. В груди свернулась физическая боль от удара, но Сила Вселенной потекла по его жилам, выводя ощущения на другой уровень, открывая другую реальность мира. Рука привычно сжимала меч, а тело кинулось в очередную атаку.

Рисунок Силы гран-мастера было не разглядеть, он даже не мог нащупать его нити, чтобы просто разорвать их.

Раз.

Два.

Три…

И зелёный клинок едва не обжёг щеку.

Маленький враг метался из стороны в сторону, осыпая смертоносными ударами, сверкая в Силе миллионами выстрелов, выматывая ментальную защиту противника.

Он был слишком большим, огромной мишенью в Силе, крупной целью в бою, но ему удалось вышвырнуть джедая за пределы квартиры.

Раз.

В Силе нет размеров.

Два.

Нужно сменить стиль боя.

Три.

Нужна смерть.

Йода покатился по коридору, не выпуская меч из лапок. Изменник перебирал все известные ему стили, неестественно меняясь в Силе. Магистру нужно было время, чтобы распутать хитросплетения его мощи, найти изъян в ментальной защите, но ситх не давал ему и полсекунды. Только увеличивал напор, меняя десятки стилей, комбинируя и преобразовывая их.

Как нарастающая волна океанов Мон-Каламаари, набирал и раскрывал свою мощь павший, как вода, подстраивался он под ответы противника, и Сила концентрировалась вокруг них, грозясь самой ударить в любой момент, в момент, когда кто-нибудь из них даст слабину, смять проигравшего под толщей своей власти.

Сколько веков он учил джедаев? Сколько видел он таких мальчишек? Сколько битв с великими ситхами выиграл он? Сколько могущества хранится в маленьком тельце? Сколько знаний было испробовано на практике этими трёхпалыми ручками? Сколько?

Он не знал ответа. Но знал, как развернуть Розу Ветров Силы, чтобы направить её на Избранного, былую надежду Ордена…

«Энакин, ложись!» — сквозь время и пространство пронёсся командный рык, и он инстинктивно, как бывший им когда-то неразумный мальчишка, подчинился единственному приказу. От единственного человека.

Смертоносная разрядка цунами Силы пронеслась по коридору, срывая прочную обшивку со стен, глухо сминая пролёт лифта, из которого только что успели выскочить адъютанты.

Скайокер тут же поднял голову, но противник исчез.

— Милорд? — поднявшись на ноги, адъютанты побежали в его направлении.

— Приоритет: дети, — рыкнул Вейдер, резко возвращаясь в вертикальное положение. Маленький джедай не мог далеко уйти, он чувствовал, что тот где-то рядом. Затаился. Неожиданный приказ из прошлого не выходил из головы: показалось? Нет, не показалось, но это сейчас не важно: нельзя дать Йоде сбежать и на этот раз.

Свет в коридоре мигал, повреждённая обшивка падала на пол, открывая провода и прорехи в стенах.

Глаза не фиксировали окружающее, ощущения обострились, концентрация увеличилась до максимальной. По миллиметру он прощупывал взбаламученное пространство, пытаясь расслышать в нём лишний звук…

Тяжёлые ладони легли на плечи, заставляя невольно обернуться, как раз в тот момент, когда зелёный клинок чуть было не коснулся его грудной клетки.

Но «чуть» в бою не считается.

Зато считается удар наотмашь синим мечом, мягко разрезавший маленькое тельце Гранд-мастера погибшего Ордена.

"Слепота и самоуверенность погубила Орден. Не повторяй их ошибок."

На этот раз ему точно не показалось. Он ясно чувствовал за спиной хмурого рыцаря, что когда-то в него поверил, что когда-то дал ему шанс и спас его жизнь. Спас ещё раз.

* * *

Улыбка растянула сухие губы.

Отлично.

Прощай, ушастый Магистр.

Прощай, последний оплот глупого верования.

Прощай, Орден Джедаев.

* * *

Они переглянулись.

— Не может быть, — выдохнула Шаак Ти.

Оби-Ван молча закрыл глаза. Может. В наше время всё может быть.

Уверенная ладонь легла ему на правое плечо.

"Теперь ты Гран-мастер. Не забывай ошибки старого Ордена."

* * *

— Милорд, — робко обратился Артив. — Миледи на связи, требует вас.

— Хорошо, — пытаясь выровнять дыхание, произнёс он, — я надеюсь, ты ничего лишнего ей не сказал?

— Нет, сэр, она требует вас.

— Дети?

— Невредимы. Только напуганы, — уже на ходу отвечал старший помощник, — мы отвели их в медцентр к Дикад, как и Сандру.

— А она как? — Лорд пробрался сквозь завалы в квартиру, к зеркалу жены.

— Когда я уходил, док осматривала её, она была в сознании, — наблюдая за несвойственными манипуляциями начальника, ответил Джероф.

— Хорошо, — шаблонной фразой отозвался тот, застёгивая на себе свежий китель взамен лохмотьев, которые он снял, ещё заходя в квартиру, — так похоже, что я с совещания? — задал странный вопрос Скайуокер, выпрямляясь.

— Причесаться…

— Точно, — Энакин залез в гардероб супруги, радуясь, что у неё больше десятка разных расчёсок, а не одна-единственная, которую пришлось бы искать средь завалов. Пара нервных движений. — Как думаешь, поверит?

Артив ещё раз оглядел начальника:

— Через голосвязь может сработать.

* * *

— Здравствуй, родная, — произнесла маленькая фигурка мужа, облепленного детьми, — что случилось?

— Мама! — взвизгнул Люк, протягивая ручки к ней.

— Мама? — Лея завертела головой, — мама!!!

Падме замерла, готовая разреветься от облегчения и радости видеть их живыми и невредимыми.

— Привет, мои солнышки! — она протянула руки к ним, желая дотянуться сквозь парсеки, — хотела узнать, как вы?

— Как мы? — игриво спросил отец у детей, и те его не подвели, — а?

— Весело! — взвизгнула Лея, хлопая ладошами, широко улыбаясь, братик утвердительно закивал головой, только вот молодой папа как-то странно покосился на двойняшек.

— Очень весело, — повторил он и нервно натянул улыбку.

— Я по вам так соскучилась! Я сейчас же вылетаю на Кашиик.

— Мама приедить! — сын замахал руками и задрыгал ногами.

— Люк… — папаня вывернул локоть, что позволило ему держать сына, — Не торопись, Ангел, — неожиданно остановил он её.

— Почему?

«Потому что за восемь часов твоего полёта ребята не успеют восстановить квартиру», чуть не ляпнул Скайоукер, сдавленный за шею руками дочери.

— Потому что через час мы возвращаемся на Корусант, на совещание к Императору, — и это была чистая правда. Ему нужно доставить тела, Сидиус не мог не почувствовать его победу, а значит, связи с ним ждать с минуты на минуту, а лучше прилететь лично, дабы склониться в знак покорности. Чтобы паранойя не грызла, — я не хочу, чтобы ты пока возвращалась в столицу. — Он перехватил Люка и посадил его за пределы обзора голокамеры, Лея продолжала крепко держаться за отцовскую шею, культурно не встревая в разговор родителей.

— Энакин, что случилось?

— Это я хочу узнать у Айсарда и Органы, прежде чем ты вернёшься в свой кабинет, — в тоне сквозила ревность, что сбила Падме с толку.

— Не говори, что ты ревнуешь.

— Начну, когда ещё и Органа переселится в твой кабинет, Айсарда оттуда уже не вытащишь!

— Любимый… я хочу вас увидеть, — более настойчиво попросила она, зная, что на расстоянии в десятки парсеков из него ничего не вытянешь, и обнять детей казалось жизненной необходимостью.

— У нас всё хорошо, — заверил её супруг, — встретимся на Муукре, через пять дней. Хорошо?

Ей не нравилось это его появившееся недавно словечко на все случаи жизни. В этом «хорошо» не было ничего хорошего.

— Хорошо, — мягко улыбнулась она, довольствуясь сегодня только знанием, что они живы, целы и вместе, — только ты не умеешь врать, любимый.

— Ты меня простишь, когда увидишь подарок.

— Вы живы и невредимы – это лучший подарок.

— Он тебе всё равно понравится.

Часть 25

— Обследование Сандры закончила?

— Да, она полностью здорова, — Дикад Сёвбел была единственным человеком во флоте, которая могла позволить себе не отрываться от работы, когда к ней обращается Лорд Вейдер.

— Хорошо, — начальник устало сел на кушетку, стягивая китель, — посмотри, что там на спине. Плечо не работает.

Дикад подняла глаза на спину пациента, сглотнула, вернулась к монитору.

— Хорошо, что не отвалилось, — пробормотала она, заканчивая вводить данные в специальные контейнеры.

— Что там? — вяло спросил Лорд.

— Вам это правда интересно? — она слишком устала за последние сутки, чтобы помнить о субординации.

— Нет. Сделай так, чтобы оно мне не мешало, — он болезненно поморщился, когда доктор принялась осматривать спину.

— Я знаю только три способа, чтобы оперативно залечить ожог после светового меча, но они все в списке Императора…

— Сделай повязку с бактой на пару часов, — тихо отозвался пациент. Дикад замерла, осознавая приказ. Бакта была первой в списке запрещённых препаратов – это прямой приказ Императора. Но она служит Дарту Вейдеру, и его приказы в приоритете. Она отошла к стойке с бинтами и препаратами. Близятся перемены.

— На груди рана не жжёт?

Лорд внимательно осмотрел свой торс, только что обнаружив красную полосу на нём. След недоведённого удара, который чуть не стал для него роковым.

«Адреналин – лучший анальгетик» — очередной раз подтвердила про себя Сёвбэл.

— Ерунда.

— Может не зажить до Муккра, — как бы между делом использовала запрещённый приём док, — вам перед Леди объясняться.

Начальник выразительно посмотрел на неё.

— Заживёт.

— Как скажете, — покладисто согласилась врач, готовя две повязки, — через шесть часов можно будет снять.

— По прибытии в столицу я спущусь на поверхность на пару часов, дети и Сандра останутся у тебя. Охрана будет только из пятьсот первого. Высший приоритет безопасности. Вход ограничен до моего возвращения.

— Если вас задержит Император? — Дикад быстро накладывала повязки, зная, что покладистость начальника связана только с его усталостью. — За сутки без родительского внимания ваши чудесные чада всю смотровую разнесут.

— Я вернусь к их сну. А они уже делали попытки?

— Вы знаете, что Люк умеет вскрывать замки, включать или выключать различные приборы, не касаясь их?

— Да, — спокойно отозвался отец, губы слегка искривились в гордой полуулыбке, — это у него от меня.

— А Лея весьма шустро для своего возраста пользуется коммуникаторами…

— Они очень способные. Замки заменят на механические, Ляля подсоединится к коммутаторам.

— Это решит проблему, — Дикад закрепила повязки и, пользуясь моментом, уже активировала сканер общей диагностики. Осмотреть Лорда после инцидента в квартире ей так и не удалось, — но, Милорд, я хочу ещё раз отметить, что я не педиатр, и в экстренной ситуации я не…

— Экстренных ситуаций, о которых ты говоришь, не будет, — перебил её Вейдер, — в параметрах Ляли есть и программа высококвалифицированной помощи детям. Сейчас мы не можем позволить себе набора новичков в наши ряды. Тем более, пока ещё не решена судьба твоего проекта.

— Мне нужно время.

— Оно у тебя есть до Муккра.

— Я ничего не могу гарантировать, Милорд.

— Знаю. Работай.

* * *

В успехе Пуджи Амидала не сомневалась, и, будучи уже уверенной в своей преемнице, она вводила её в курс дела, передавая второстепенные вопросы в её ведение. Падме надеялась, что официальное назначение племянницы пройдёт до того момента, когда она вернётся в столицу. По возвращении на Корусант Амидала планировала полностью вступить в должность советника Императора, оставив кресло и дела сенатора. И прилагала все усилия для этого. Пуджа заказала обед в кабинет, чтобы не отвлекаться от просмотра сводки новостей.

— Главный канал, — коротко сообщила секретарь.

Падме вывела на большое изображение дневные новости.

«…столица встречала Лорда Вейдера с победой…» — имя мужа тут же привлекло внимание Леди. Подняв глаза на изображение голосети, слушая ведущую и не веря услышанному, она поднялась из-за стола, с каменным лицом наблюдая, как уменьшенная копия мужа, при параде и со всеми регалиями, гордо шагает к трону Императора, а за ним штурмовики ведут прозрачные контейнеры с телами.

«… во время кампании, проведённой Лордом Вейдером на Кашиике, были выявлены и уничтожены более тридцати джедаев-отступников…»

Внутри всё похолодело, тело онемело. Она, не отрываясь, смотрела на изображение, боясь пошевелиться, и запретила себе думать, прежде чем сможет перебороть бурю внутри себя.

«…В ходе операции был уничтожен Гран-Мастер Ордена и глава изменников – Йода, находящийся в розыске после неудавшегося покушения на Императора Палпатина. К сожалению, его ликвидация стоила гибели почти всего поискового отряда инквизиторов…" На картинке появилось изображение Императора:

— Операция на Кашиике закончилась полным успехом. Хотя далась нам большой ценой. Империя сегодня скорбит и с благодарностью вспоминает своих сынов, чьими жизнями оплачена эта победа. Но, несмотря на потери, удалось добиться главного. Реакционные силы предателей-джедаев теперь обезглавлены, и уже недолго осталось до полного и окончательного разгрома заговорщиков, стремящихся нарушить мир и порядок, которых наша Галактика добивалась так долго, такими жертвами и таким трудом. Предатели будут повержены, это вопрос самого ближайшего времени.»

Хрупкая ладонь легла на плечо, Падме стряхнула с себя наваждение и посмотрела на племянницу.

— Видишь, Пуджа, какая у нас теперь политика, — страшно спокойным голосом произнесла она, — всех несогласных просто уничтожают. Из убийства делают шоу, выставляя силу, надёжность и спокойствие, хотя даже Лорд Вейдер не знает, когда флот покинет пределы Кашиика. Вероятней всего, сенатор с Кашиика лишится права голоса в Сенате, а это значит, что через пару лет под общим социальным настроем они потеряют свой суверенитет, а сами вуки будут объявлены изменниками и подвержены гонениям. И такая судьба ждёт всех, кто поднимется против Палпатина. Император очень умело скрывает свою месть под лозунгом: «Мир и Порядок». А Лорду Вейдеру рисуют образ всесильного палача Императора, даже не задумываясь, почему он вынужден делать это. Я хочу, чтобы ты знала: Палпатин самый страшный и жестокий человек в нашей Галактике, его умения строить интриги и сети уже возведены в ранг гениальности. Только этот человек способен в течение одной беседы вывернуть тебя наизнанку, сделать своей пешкой и вывести на шахматную доску политической игры, а ты даже не поймёшь этого, пока не станет поздно. Произнеся пару слов, он может полностью сломать твоё миропонимание и мироощущение, то, что воспитывалась годами. Он найдёт любой рычаг давления на тебя, если поймёт, что ты можешь быть для него полезна.

— Но против него же можно бороться… — робко сказала Пуджа, пугаясь той незнакомой, стальной и расчётливой тёти, которую она никогда раньше не видела.

— Можно, — на щеках Леди Вейдер не осталось даже дорожек после слёз, — играя по его правилам, одерживая маленькие победы, но в основных партиях ведёт пока он.

* * *

Глубокий вдох, такой же глубокий выдох. Ему нужно поговорить с Учителем, только он сможет ответить на его вопросы, но его подавляющее присутствие в Силе угнетало, давило, высасывало кислород из пространства, как вакуум, но за всё надо платить.

* * *

На шее висел старый кулон, на руке поблескивал металлическим холодом тяжёлый браслет. Она и так потеряла много времени на бестолковые переживания: дневная новость полностью подорвала её моральное состояние. Ситуация была более чем критической. Даже смерть Йоды не принесла внутреннего спокойствия. Если она правильно всё поняла, в момент её разговора с Кеноби Энакин зачищал остатки Ордена, основная поисковая группа инквизиторов уничтожена, а значит, переданная информация теперь не так уж ценна. Хотя в архивах Главного Инквизитора много чего интересного и полезного, но основные козыри утеряны. Падме не знала точного места базировки джедав, но она не верила, что убитые рыцари были обнаружены на Кашиике. Хотя теперь это не важно. Важно, что вуки могут стать изгоями, чему она пока никак не могла помешать, за исключением личного покровительства, опять-таки вразрез с политикой мужа, что недопустимо в нынешней ситуации. Падме пару раз порывалась связаться с мужем, но не могла придумать даже начала разговора, она решила, что оставит разговор до личной встречи.

Леди Вейдер так и не покинула кабинета, проведя всю ночь в раздумьях, в тщетных попытках понять, где совершила просчёт, и найти выход из безвыходной ситуации. А ещё договориться со своими моральными принципами.

* * *

— Почему я должен тебе верить?

— У вас нет оснований мне верить, я могу лишь пустить вас в своё сознание для подтверждения своих слов.

Как же ему не хотелось лезть ещё и в сознание этой забрачки, ему уже ничего не хотелось, добраться бы до медпункта, к детям, и уснуть, надеясь, что малыши простят его за суточное отсутствие и спокойно уснут рядом. Но Марис Бруд была весьма талантлива и способна, терять такие кадры после зачисток нерационально. Хотя он уже не был уверен, что может думать рационально после почти двенадцатичасовой беседой с Учителем. Создавалось впечатление, что чем больше он задумывается над словами Сидиуса, тем сильнее запутывается.

Или он просто устал.

«Рано для усталости, работа ещё не сделана», — он едва коснулся Силы, как та податливо ответила ласковой бодрящей волной, сразу расписывая путаные эмоции инквизиторши. Сила была согласна с Падме: некоторым из них стоит дать второй шанс.

Девушка вздрогнула, собрав всю волю, чтобы не отступиться. Жёлтые глаза проникали в разум так плавно, тягуче, она даже не знала, смогла бы сопротивляться этому. Её забила мелкая дрожь, но она продолжала смотреть в эти страшные глаза, которые она когда-то ненавидела, из-за которых полетела на Корусант, чтобы уничтожить их, отомстить за учителя, но была поймана Тремейном, который убедил её в превосходстве Тёмной Стороны, показал другую сторону медали, другую сторону жизни. Всё из-за ненависти к человеку, к которому пришла на службу, которого уверяла в своей преданности и желании служить только сильнейшему, ведь сейчас эти жёлтые глаза вызывали страх и благоговейный трепет, она никогда не сможет пойти против такой Силы, значит, она должна ему служить.

* * *

Стоит только на минутку прикрыть глаза, как тут же в дверь зайдёт начальник. Дикад уже почти год пытается найти научное объяснение такой выносливости Лорда, но пока безуспешно.

— Есть точные результаты?

— Нет, Милорд, — сонно ответила Док, беря с тумбочки отставшую кружку с кафом, — точных нет, но трое вероятнее всего выкарабкаются.

Она залпом допила противный напиток, и подошла к встроенной потайной панели, на автомате ведя код.

— Знаете, Лорд, если вдруг решите податься в медицину – красная дорога вам к хирургам, — Сёвбэл краем глаза отметила, что Лорд в таком же состоянии, значит, можно позволить немного слов, а то трупы с полутрупами уже утомили.

— Я думал, только анестезиолог из меня получится.

Дикад вяло улыбнулась, выключая функцию туманности в семи медицинских капсулах.

— И анестезиолог из вас хороший.

* * *

Силья Шессон, сенатор Сектора Тесма и старая подруга Падме, с которой, к сожалению Амидалы, они очень редко общались, а после становления Империи стали ещё реже. Поэтому, несмотря на сложности в своей деятельности, Падме не могла отказаться от просьбы старой подруги. По мнению Шессон, присутствия на переговорах Леди Вейдер будет достаточно, чтобы урегулировать конфликт на Сматар, в противном случае, если конфликт дойдёт до Императора, то губернатор Таркин, ответственный за этот сектор, может устроить очередную Гормонскую бойню, чего Падме не могла допустить.

— Миледи, ваше вмешательство в этот конфликт привлечёт внимание столицы к проблемам на Сматар, — за годы работы Дорме разбиралась в политике не хуже самой Амидалы.

— Я полечу инкогнито, — складывая одежды в чемодан, заявила Леди.

— Вы хотите лететь инкогнито под охраной?

— Кариф тоже полетит инкогнито, — от адъютанта мужа ей просто так не отделаться, а муж был слишком занят, чтобы вникать в её дела, и дал своё разрешение на тайное сопровождение Леди, — Тайфо останется помогать тебе и организовывать охранную команду для нового сенатора.

— Госпожа… — Дорме могла молить любых богов и Силу, но никто из них не мог остановить Амидалу, принявшую решение, кроме Скайуокера, который был в столице.

— Всё будет хорошо, — Падме улыбнулась служанке, — не волнуйся, мы так уже не раз поступали. Жаль, что крюк придётся делать, с детьми только через пару дней увижусь, я так по ним соскучилась.

* * *

Кариф был против этой затеи, но его, как всегда, никто не слушал, кроме Тайфо, на что одноглазый капитан заметил только одно:

«Не спорь с ней – это бесполезно, лучше потрать это время на подготовку защиты». Что он и сделал, получив одобрение Лорда Вейдера.

* * *

Квартира была приведена в прежний вид, но до отлёта с Корусанта Энакин решил не менять местопребывания малышей.

— Дай! — Лея потянулась за дальним кусочком длера, который предназначался её брату, — повалуста, — опомнилась она, и улыбнулась Люку. Мальчик улыбнулся сестре в ответ, отдавая лакомство.

Принцесса вырастет хлеще мамы, — отметил отец, когда дочь начала просить и у него кусочек длера, очаровательно улыбаясь и покоряя вежливостью, которую прививала Ангел.

— Принцесса, ты опять пятнышками не пойдёшь? — пару дней назад, чтобы успокоить малышку, папа выдал ей весь запас сладкого, после чего дочь светилась красными пятнами, как R2 в момент недовольства. Чуть не пришлось вызывать Дикад, но для папы. Если у него в принципе мог быть сердечный приступ – он случился бы именно в тот момент.

— Неть, не пойду.

— А то смотри, скоро мама прилетит, а ты вся в пятнышках будешь, с меня же три шкуры спустят.

— Шкуры? — удивлённо переспросил сын, услышав новое слово.

Слушая отца вполуха, девочка твёрдо нацелилась на захват его кусочка длеры.

«Зря я отпустил Падме на Сматар».

* * *

Падме скинула капюшон, уверенно зашагав во главе делегации в узком межзальном коридоре. В голове выстраивался план ведения переговоров; ситуация не сложна, беря в учёт её опыт и репутацию, которая обычно говорила больше неё на подобных мероприятиях. Проверив, на месте ли браслет, она зашла в зал переговоров.

Привычный вдох сковал лёгкие, сознание поплыло, вокруг неё на пол падали люди. Она попыталась попятиться, но тело переставало слушаться, она даже не могла дотянуться до комлинка, перед глазами темнело…

… Газ…

… ноги подгибались…

… сальдонраный…

… роняя её на жёсткий пол…

…Энакин!

Часть 26

Ещё один бокал виски. Залпом. Указательный палец нервно стучал по поверхности стола. Ещё бокал. И тоже залпом. Наблюдая, как маленький шаттл пристыковывается к звёздному разрушителю, закрывающему половину обзорного поля. Ещё один стакан виски…

— Надо связаться с Императором… — в пространство произнёс Таркин и поставил полупустую бутылку обратно на стол, — надо.

Надо было расстрелять штурмовика сразу, без разбирательств. Секундное замешательство чуть не стоило ему жизни, или… ещё будет стоить.

— Проклятый ситх!

Как он прибыл так быстро? Как эта Амидала очутилась в составе делегации? И ещё этот штурмовик, оказавшийся телохранителем Леди Вейдер, который вытащил еле дышащее тело и положил почти десяток бойцов, прежде, чем произнёс идентификационный номер. Таркин поспешил связаться со столицей. Император не заставил себя ждать. Выслушав объяснения губернатора, он отдал чёткий приказ, но Таркин даже не успел выйти из комнаты связи, как ему сообщили о появлении «Истца» из гиперпространства. И уж точно он не ожидал столкнуться с Лордом Вейдером уже в коридоре.

«Это невозможно», — убеждал он себя, видя характерный чёткий шаг Лорда Ситхов. Дыхание почти замерло, кровь застыла в жилах, но ситх прошёл мимо него, как будто и не видел. Таркин впервые в жизни пожалел, что вступил во флот, потому что теперь эти жёлтые глаза он никогда не забудет. Ситх покинул станцию так же быстро, как и появился, забрав проклятого телохранителя и почти мёртвую жену.

Губернатор был уверен, что ситх должен находиться в центральном секторе; даже если предположить, что ему сообщили в момент самого инцидента – он не мог прибыть так быстро. Это невозможно!

— Губернатор Таркин, сэр, Его Императорское Величество требует вашего отчёта.

* * *

— Пятисот первый – Шип?

— На посту, сэр, — тут же отозвался штурмовик.

— Смена поста, на позицию 3-А.

— Есть, сэр!

— Кариф, смена поста.

— В этом нет необходимости, сэр.

— Есть, это приказ.

— Артив, я остаюсь на посту, — вопреки уставу возразил Кариф.

Джоров недовольно посмотрел на адъютанта. Парень стоял у входа в медблок с момента прибытия.

— Приказ Лорда.

Младший адъютант стушевался. Он не может ослушаться приказа Дарта Вейдера.

— Кариф, тебе нужен отдых.

— В этом нет необходимости.

— Есть, — Артиву уже стало надоедать упрямство телохранителя, — позволь тебе кое-что объяснить, — тот всё-таки уступил вахту штурмовику и побрёл за старшим.

— Я подвёл его. Второй раз.

— Нет, — Джоров слегка качнул головой, осмотрев коридор этажа, убеждаясь, что их не подслушивают, — ты вытащил Леди.

— Почти бездыханное тело, — сухо заметил Кариф, — умрёт она в медцентре или на базе – разница невелика. Основная задача провалена.

Внутри старшего адъютанта словно взорвалась бомба, он вспыхнул, как факел, неожиданно хватая за руку, выворачивая локтевой сустав подчинённого и в последний момент останавливаясь, чтобы не завершить удар второй рукой. Артив знал, что при желании Кариф мог бы оказать сопротивление, но то ли не счёл необходимым, то ли слишком сильно устал.

— Дурак, — стиснув зубы, прошипел старший, — не зря, Милорд отправил тебя охранять. Ничего не видишь дальше своего носа.

Кариф стряхнул руку и внимательно посмотрел на нападавшего.

— Что я должен видеть?

— То, что мы сейчас находимся в крайне шатком положении, — Артив умерил свой пыл, вспомнив, что Кариф не осведомлён и о половине всего происходящего, — эта шаткость зависит от состояния Миледи.

— Я не уверен, что это было спланированное покушение.

— Два случайных покушения на Леди Вейдер? Не говори, что ты в это веришь.

— Не верю, но, по словам Грегори, два покушения за месяц – не редкость для сенатора Амидалы, — ещё на Корусанте Кариф уяснил, что Леди без охраны даже по магазинам отпускать нельзя.

— Почти два часа Лорд разговаривал с Императором, вероятнее всего, о сложившейся ситуации, — адъютанта передёрнуло от воспоминаний: настроение начальника после этой беседы было препаршивым, — потом последовал приказ о полной мобилизации. Я возвращаюсь в столицу. Если Миледи умрёт … — Артив не хотел произносить это вслух. Он не был суеверным, но сейчас даже такая малость могла стать решающей.

— Я буду готов, — голос не выдал внутреннего мандража, Кариф был готов идти за Лордом даже на штурм Корусанта, но он не ожидал, что это придётся делать так скоро. — Ты говорил с врачом?

— Честно? Не рискнул, — признался Артив, — но во время отчёта Дикад сказала, что её состояние классифицируется как крайне тяжёлое.

* * *

Как глупо.

Такой просчёт.

Смерть Амидалы была бы весьма кстати. Вейдер в ярости убил бы губернатора, лишившись последней привязки, и жертва была бы оправдана. Но Таркин не смог довести до конца начатое, мальчишка сейчас в бешенстве с примесью отчаяния, и его вера резко пошатнулась, что весьма некстати. Столько лет упорной работы вновь висит на волоске и напрямую зависит от жизни маленькой королевы.

Всё-таки заслужила она свой титул. Заслужила.

Жаль будет уничтожить результат многолетнего труда, если мальчик всё же сорвётся с цепи. Хотя как удержать цепь – надо подумать.

* * *

Четыре дня всё командование оперативного флота Дарта Вейдера провело, затаив дыхание, ожидая хоть одного сообщения от лечащего врача и личного адъютанта Лорда. Ситуация была критической, такой же, как состояние Леди Вейдер. Все силы флота были мобилизованы. Император Палпатин, несмотря на весь свой расчетливый ум, был всё же человеком, который также совершает ошибки, и основным его промахом сейчас было отдать небольшой, но самый мощный флот Империи под личное командование Лорда Вейдера, недооценив способности своего ученика. Весь офицерский состав кораблей флота давал клятву преданности Империи и Лорду Вейдеру лично, что в данной ситуации было угрозой для Императора. Адмирал Арк не видел прямой взаимосвязи между отравлением Миледи и интересами Палпатина, но он хорошо помнил приказ, отданный им на Эссионе. И этого было достаточно, чтобы скрасить затянувшееся ожидание в каюте расчётами возможной поддержки остального флота в случае нападения на Императора. Тактика уже была разработана, когда пришло личное сообщение.

«Состояние стабилизировалось».

— Выдыхаем, ребята, — робко прокомментировал Вирс.

— Сила бережёт нас, — поддержал его Биггс.

— Пока не было приказа… — начал Кариф.

— Диспозицию не меняем, — расслаблено отмахнулся Биггс, — Миледи поправится. Если могла умереть…

— Уже померла бы, — закончил за него Максимилиан, — надеюсь, Миледи будет долго жить и здравствовать.

— Не уверен я, что ситуация может поменяться, от того, что Леди выживет. Это не отменяет факта случившегося.

— Это меняет настроение Милорда, — улыбнулся оптимистичный Биггс, — а это меняет всё!

* * *

Всё тело затекло, отказываясь подчиняться, даже глаза с трудом открыла. Собрав все силы, она перевернулась на бок, спина тут же отозвалась недовольством, но так стало легче. Вокруг было темно, только тусклое сияние деки, чьё-то спокойное дыхание и знакомое, еле слышное, жужжание сервомоторчиков. Его она не видела, но его присутствие ощущалась повсюду.

— Как ты себя чувствуешь? — такой робкий, такой нежный и приятный голос. Она уже думала, что никогда не услышит его.

— Уже хорошо, — она протянула руку на голос, чтобы вновь коснуться его, — где ты? Я тебя не вижу… — голос показался слабым даже для неё самой.

— Я здесь, Ангел, — в комнате стало чуть посветлее, он сидел совсем рядом, странно, что она его не чувствовала. Но она даже своё тело почти не ощущала.

— Что произошло?

— Ты опять оказалась в ненужном месте в ненужное время.

— Таркин отравил всю делегацию послов с обеих сторон…

— Тссс… — он коснулся губами её лба, — это уже не важно. Мы на Муукре, ты в безопасности.

— А остальные? — губы пересохли, а во рту был странный осадок.

— Тебе нужен отдых.

— Энакин! — попыталась возразить она, но получилось ненамного громче шёпота, — прекрати, расскажи, что случилось.

Он недовольно качнул головой, отводя взгляд, и она всё поняла, больше ничего не требовалось.

— Кариф?

— Да, он тебя вытащил и сообщил мне.

— Приказ отдал Таркин? — и он едва качнул головой. — Так и знала, что он попытается меня убрать… Палпатин всё чётко просчитал…

— Это был несчастный случай, — он же сам в это не верит!

— Энакин, прекрати мне врать! — откуда-то появились слёзы и силы на них. Грудь давила обида, она так хотела, чтобы он обнял её и подержал, а не выгораживал своего учителя, который уже во второй раз так грубо пытается убить её.

— Успокойся, родная моя, — он погладил её рукой по щеке, Падме потянулась, чтобы коснуться его, и даже в тусклом свете заметила, насколько её кожа кажется бесцветной по сравнению с его, — я говорил с Императором, — это действительно было совпадение. Никто не знал, что ты окажешься в делегации на Сматаре.

— Но убийство представителей обеих сторон было согласовано?

— Падме…

— Энакин, они безосновательно убили существ, которые хотели решить вопрос миром! — она даже попыталась приподняться на локтях, но сил было слишком мало.

— Падме, этот сектор находится под непосредственным руководством губернатора Таркина, — супруг легко уложил её обратно, даже подбил подушку, — он действует согласованно с Императором, и мы не имеем право вмешиваться в их дела.

— Они хотели меня убить.

— Это не так, — он отклонился, исчезая во тьму, — обещанный подарок. Я надеюсь, хотя бы он поднимет тебе настроение.

В темноте блеснул серебристый металл, небольшой цилиндр размером чуть меньше её ладони. Она осторожно взяла его: маленький, простенький и потрёпанный световой меч. На губах заиграла улыбка.

— Спасибо, — внутри поднялась волна победной радости, смывая остальные эмоции, на душе стало спокойней, чувство удовлетворения позволило облегчённо закрыть глаза, — ты умеешь делать подарки.

Прохлада меча подтверждала, что Йода мертв, значит, на одну опасность стало меньше. Он отодвинулся, решив, что она уже уснула.

— Не уходи, — открывать глаза уже не было сил, она потянула руку к нему, и он лёг рядом, — как дети?

— Сейчас очень рано или уже поздно, — в голосе была улыбка, которую тут же нарисовала её фантазия, — они спят. С ними всё хорошо.

— Я надеюсь, ты не избаловал Лею окончательно.

— Не такая она уж и балованная, — странное ощущение, когда ты можешь спрятать мысли от самого могущественного ситха, но не можешь скрыть свою оплошность от неодарённой жены.

— Значит, избаловал. Люка ещё за штурвал истребителя не сажал?

«Кто из нас ситх?»

— Один раз, но он ещё маленький, до ручки переключения скоростей не дотягивается.

— Значит, ещё пару месяцев могу не волноваться.

— И потом не стоит. Я даже не помню, когда сам первый раз сел за штурвал.

— Зато Шми точно помнила этот день всю жизнь.

— Тебе не стоит волноваться…

— Пока ты рядом, я не волнуюсь.

* * *

Мир приобрёл большую плотность, позволив ощущать его кожей. Каждое волнение, каждое движение, он чувствовал, как чувствуют потоки воды на глубине моря, но дышать было проще, свободнее, легче.

…тело ушло в сальто, правая рука перекинула меч в левую ладонь…

Этот мир стал им самим, не давя больше, чем собственный вес, эмоций ненамного больше, чем своих собственных… это стало привычней, проще, удобней.

…отбивая серию выстрелов, левое колено согнулось, а спина прогнулась, пропуская мимо себя остальные…

Он уже изучил механизм мира, научился смотреть и видеть, чувствовать и слушать, но по-прежнему не мог найти то, что искал… или того, кого искал.

…Меч снова в правой руке, тело вытянулось, уступая силовому полю…

Ему не показалось, он чётко чувствовал присутствие того, кто заменил ему отца. Но он не мог найти его снова, а звать открыто – означает выдать своё месторасположение.

База на Муукре не была секретной, но и общеизвестной не являлась. Только при специальном запросе в канцелярию Императора будут сообщены её координаты, а пока условно место можно назвать безопасным, за исключением пары объектов, которые находятся ещё под постоянным наблюдением и проверкой.

…Нижний кувырок, комбо Керук из стиля Ваападе…

Неплохо, но против дроидов неинтересно.

— Марис …

Забрачка тут же появилась в дверном проёме тренировочного зала.

— Милорд, — инквизиторша покорно склонила голову.

Как его раздражал этот ситхский этикет, с преклонением и прочим… Он мог это терпеть только в присутствии Учителя.

— Посмотрим, на что ты способна, — и перенаправил выстрел в неё.

Гвардейские шото вспыхнули красным, отбивая выстрел, но тут же девушке пришлось уйти в кувырок, чтобы избежать силового удара, но…

Раз…

Два…

Три.

Сложное комбо стиля Атару…

Сальто от выстрела дроида…

Подлая подножка и удар в солнечное сплетение…

Лорд даже не насладился победой, отошёл на пару шагов, и, как будто не заметив поражения противницы, уже раскручивал «мельницу» всё той же четвёртой формы. Марис присмотрелась… нет, не Атару, комбо Магистра Винду, значит Ваападе, но откуда?

Мысль ей не дал додумать срикошетивший выстрел, заставляя её мгновенно подняться на ноги.

И снова:

Раз…

Два…

Три…

На этот раз она опознала смешанные удары первых трёх стилей прежде, чем синий клинок оказался у её горла.

Она тяжело дышала, а Лорд даже не сбил дыхания, его движения были слишком быстры, она сосредоточилась, призывая Силу, ускоряя свою реакцию и атаки. Точнее, защиту, но всё было бесполезно. Возможно, её отвлекал непрекращающийся огонь дроидов, которые перемещались вокруг них, но самого ситха это не беспокоило, он, похоже, и не замечал их мелькание, отбивая выстрелы в момент выполнения очередного комбо, а когда Марис падала, отходил, явно пробуя новые приёмы. Ситуация начинала злить её и выводить из себя, поэтому она сама напала на Лорда, используя преимущество двойных шото и обратного хвата. На этот раз её хватило на четыре счёта.

— Уже прогресс, — скупо заметил сам ситх, чем ещё больше раззадорил инквизиторшу, но пыл был охлажден очередным силовым ударом в живот, который пригвоздил её к стене.

— Ошибка всех инквизиторов: вы думаете шаблонно, используя только один стиль или один способ прикосновения Силой. Очень предсказуемо и бесполезно против мастера клинка, — дроиды прекратили огонь и направились на свои базы, — на сегодня достаточно. Поработай над своим мышлением, а не над техникой.

Возможно, лучше подумать о живых, чем искать мёртвых. Хотя в Силе смерти нет, значит, Квай-Гон просто не хочет разговаривать с ним. Пока.

* * *

На этот раз просыпаться было легче, хотя тело по-прежнему спешило напомнить о своем состоянии. Сколько она была без сознания? Наверное, долго. Из-за плотных штор пробивались лучи солнца, в комнате было светлей. Она осмотрела интерьер, который отдалённо напоминал их спальню на «Истце». Отсутствие некоторого декора, который она так любила, ничуть не портило её. Как-то по-скайуокерски скромно, но интересно. Падме улыбнулась: «У мужа всё же есть вкус».

На тумбе лежал подарок. Падме покрутила его в руках, рукоятка меча была мала даже для неё, ради интереса нажала на активационную кнопку, но меч так и не ожил.

«Похоже, блок питания вытащил или сам кристалл, но так и лучше, можно будет детям дать поиграть», — мысль её позабавила. Несмотря на плохое самочувствие, настроение было хорошим, пока она привычным жестом не попыталась забрать локон за ухо. Потому что локона не оказалось.

Она погладила себя по голове и, кинув меч, побежала туда, где по стандартной планировке должна быть ванная комната. Она там и оказалась, как и зеркало в полный рост. Но вот из зеркала на неё смотрела не знакомая, скорей, раттакианка, чем представительница человеческой расы. Почти бесцветная серая кожа не была световой иллюзией ночи, она и вправду была серой, только карие глаза, казавшиеся ещё больше, выделялись на скуластом лице. Создавалось впечатление, что скелет обтянули кожей, лишь слегка уточнив форму груди и бёдер, ночная сорочка висела на ней так же, как висела бы на вешалке. Бровей не было. И волос на голове тоже.

Из ступора её выдернул звук комлинка в другой комнате. Падме попятилась и выбежала из комнаты, пытаясь прийти в себя.

— Да? — голос по-прежнему был слабый, с хрипотцой, которую она постаралась тут же убрать.

— С добрым утром, родная, — а голос супруга был бодр и чист, — спускайся на обед, завтрак ты уже проспала.

Это было трудно назвать чем-то другим, кроме растерянности и паники.

— Я… ещё плохо себя чувствую, я хочу ещё поспать…

— Если ты не идёшь к нам, мы пойдём к тебе…

— Энакин… я …

— Успокойся, Ангел, я тебя уже видел, — как успокаивающе! — и тебе надо поесть. Так что решай: или мы к тебе, или ты к нам.

С комлинком в руках Падме на цыпочках подошла к ванной комнате и заглянула в неё, так, чтобы увидеть только часть себя в зеркале.

— Тогда я к вам, — ответила Леди, — только попытаюсь привести себя в порядок.

— Ты прекрасно выглядишь…

— Ага, я вижу. Скайоукер, никогда не подозревала, что раттакианки кажутся тебе прекрасными…

— Раттакианки – не замечал, но ты всегда прекрасна.

— Не верю, — и выключила связь, опасаясь, что Скайокеру первому надоест их замечательная беседа, и он придёт сам, а она в таком виде. Падме ещё раз взглянула в зеркало, отражение не стало менее пугающим, и что с ним делать, она ещё не знала.

* * *

Она остановилась у входа, прислушиваясь к разговору.

— Аабетум!

— Абету.

— Муджи абету чак-чак…

Похоже, дети будут знать хаттес лучше, чем общегалактический.

— Мама! — тут же вскрикнул Люк, замотав кудрявой головой.

«В прятки с детьми уже не поиграть», — отметила мама, выходя из укрытия, наблюдая, как сын резко отодвигает поднос с едой и вскакивает с довольно высокого стула.

— Ма! — сестра пытается проделать то же самое, но брат оказывается проворнее. Малыш упёрся всеми четырьмя конечностями об пол, чтобы поймать равновесие, а потом, как с низкого старта, побежал к маме.

На глазах выступили слёзы, она встала на колени, чтобы обнять сына, дочка присоединилась чуть позже, спустившись со стула с помощью отца.

— Хорошие мои… — она целовала детей, прижимая к себе, обещая, что никогда больше с ними не расстанется. Лея обняла маму за шею и случайно стянула капюшон. Падме на мгновение струсила, что дети её испугаются, но Люк широко улыбнулся:

— Чистая, — с непонятной интонацией то ли вопроса, то ли утверждения заметил сын, гладя маму по лысой голове.

Волнения все пропали, остались только слёзы радости, она подняла глаза на мужа, который изо всех сил старался сдержаться и не засмеяться в полный голос.

Они снова все вместе.

После обеда была большая прогулка в специальном парке, где дети бегали и уже бодро лазили по маленьким препятствиям рядом с отцом, в котором было столько же энергии, сколько и в них. Самой же Падме хватило лишь на пару минут активных игр, и она удалилась на скамейку.

Амидала рассчитывала, что на базе они хотя бы неделю отдохнут всей семьёй, но Скайуокер, как и прежде, появлялся лишь на пару часов прогулки с детьми и спал раз в три дня. Чем занимался супруг всё оставшееся время, ей так и не удалось выяснить. Инцидент на Сматоре больше не обсуждался. На следующий же день, как она пришла в себя, в её окружении снова появился Кариф, который лично вернул ей потёртый кулон, браслет и все те вещи, которые находились в потайных карманах её наряда на Сматоре, включая кобуру с бластером и медицинский пистолет.

— Спасибо, Кариф, я очень тебе признательна за сохранение не только моей жизни, но и этих вещей.

— Не за что, Миледи.

— Есть за что. Кариф, а эти вещи кто-нибудь, кроме тебя, осматривал?

— Нет, Миледи, я сразу их забрал ещё в медцентре на Сматаре, когда проводилось первичное обследование. И я их не осматривал, только прибрал, чтобы ничего с ними не случилось. Я хотел передать их Лорду, но он был слишком занят.

— Спасибо тебе. Это очень важно для меня, — Падме тут же надела кулон и браслет, и спрятала кобуру, перепроверив наличие ампулы. В честности Карифа она не сомневалась, в психопортрете, который на него составил Тайфо, это качество было подчёркнуто отдельно. Но все же.

А в окружении супруга появилась незнакомая особа с весьма воинственным видом, хотя, к её успокоению, особа всегда оставалась за дверьми их личных апартаментов и не появлялась в одном помещении с детьми.

— Она ведь из инквизиторов? — как будто между делом поинтересовалась Леди на очередной прогулке.

— Кто? А, Марис Бруд. Да, — он был не готов к такому вопросу.

— И часто вы тренируетесь вместе? — вопрос вырвался сам и прозвучал он совсем не так, как бы она хотела. Супруг заинтересованно покосился на неё, в глазах заблестели огоньки.

— Раз в три дня, — честно ответил он, умолчав, что тренируется ещё с двумя выжившими инквизиторами. И заслужил суровый взгляд жены, — ты же сама просила дать им второй шанс.

Да, просила, и, наверное, этого вопроса не возникло бы, если б она выглядела нормально, а не как посредственная представительница другой расы. А тот факт, что Бруд была забрачкой, и весьма эффектной, только усугублял её отношение к своему внешнему виду. Хотя Дикад и утверждала, что через пару недель кожа вернёт свой цвет и волосы начнут отрастать, а вес она и так потихоньку набирала, в данный момент ситуацию это не меняло. Приходилось признавать, что она ревнует супруга к более красивой особе, хотя знала, что это всё глупости. И тут же одёрнула себя, сосредоточив внимание на том, что их ночные разговоры всё же не прошли даром.

— И заслужила его только она?

— Нет, ещё двое.

Стало легче, хотя супруг явно нарывался, пряча азарт под ангельским взглядом ярко-синих глаз.

— И тоже очаровательные дамы?

— Нет, очаровательные парни, хотя с твоими корусантскими не сравнятся.

Падме задорно улыбнулась.

— Какими – моими?

— Которые очередью у тебя в кабинете выстраиваются во время обеда.

— Не меняй тему, мы сейчас говорим о твоём окружении, в котором появилось много интересных особ. Я ещё прекрасно помню Райо Чучи.

— Сенатора Чучи? — Энакин даже остановился, — что ты помнишь?

— Как ты удобно лежал у неё на коленях… — она не сбавляла шага, не давая мужу опомниться.

— Когда?

— Во время захвата Сената…

— Я был без сознания!

— Это не меняет дела.

— Ты перегибаешь.

— Тебе так кажется? — и такие же чистые карие глаза.

— Ангел, я тебя люблю, одну! — Энакин подхватил её, так легко, как будто она ни чего не весила, — и всегда любил! И буду любить! И мне наплевать, какой длины у тебя волосы и какого цвета кожа!

Безумно влюблённый и испуганный взгляд синих глаз – лучшее лекарство от её глупых мыслей и пошатнувшейся самооценки.

— Так сразу бы и сказал, — она поцеловала его в нос, — а то заставляешь нервничать, переживать. Пропадаешь куда-то постоянно…

— Мне нужно кое-что закончить, — абстрактно ответил Энакин, ставя её на землю, заметив, что не стоит лишней раз играть с супругой на её поле. Ловушки она ставит не хуже Палпатина.

* * *

Она хотела бы лично присутствовать на официальном назначении Пуджи на пост сенатора, но, по общему сговору Скайуокера с Сёвбэл, она оставалась на базе, присутствуя на церемонии только в виде голограммы. Вопросов, требующих её персонального решения, было ещё предостаточно, но все основные текущие дела Падме через голосвязь уже передавала новому сенатору Наберри и её первому помощнику Бинксу, возобновив бесконечную череду совещаний, встреч, разбора документов, рассмотрения законопроектов, не покидая Муукры. И была сильно удивлена, когда, проснувшись посереди ночи, не обнаружила заметный треугольник звёздного разрушителя на небе. Супруга в постели тоже не было, как и связи с ним.

Кариф сообщил, что Лорд проводит внеплановые учения, и, вероятней всего, вернётся через пару часов, как раз к утру. Добиваться чего-либо от адъютантов Лорда абсолютно бесполезно, осталось только поверить и вернуться в постель.

Наутро супруг и вправду вернулся, но не проронил и слова об учениях. Эта мысль тревожила её, пока Падме не открыла рабочую почту и не обнаружила очередное зашифрованное письмо Органы, который с момента её отлёта просил личной встречи «для обсуждения сложных вопросов». «Сложные вопросы», вероятней всего, касались вуки, джедаев и других недовольных Империей сил, но она была слишком занята разбором внутренних дел сектора Чоммел, и для анализа внешней ситуации у неё не хватало сил, сказывалось ещё неокрепшее здоровье. Также её внимание привлекло личное письмо директора СИБ, который просил вернуться в столицу для обсуждения конфиденциальной информации. Айсард что-то задумал, и шестое чувство подсказывало, что лучше держаться от него подальше и поближе к мужу, который также рекомендовал проигнорировать письмо.

Была ли это просто ревность, или мужчины вели какую— то свою игру? Падме не знала и сейчас даже не хотела об этом задумываться. У неё есть ещё пара месяцев для передачи всех дел Пудже и для полного вступления в права советника Императора. Хотя официально она им уже была, но, по личному согласованию с Императором, работа пока ещё её ждала.

Скайуокер по-прежнему пропадал на неизвестных ей проектах, исчезая вместе с «Истцом» иногда на пару суток, выматывал себя и молчал. Ситуация повторялась, она уже через это проходила почти год назад на верфях. Проведя детальный анализ событий, она так и не нашла причин возврата на пройденный этап. В этом конкретном случае обучаемость мужа была совсем некстати – Энакин уже научился обходить её сложные словесные и эмоциональные капканы, продолжая сохранять абсолютную секретность своей работы.

Амидала пыталась ещё уделить внимание работе Таркина, не надеясь, что любимый супруг так изящно решит и эту проблему. Но губернатор знал своё дело и хорошо прятал интересные проекты, усложняя задачу Леди Вейдер. Вдобавок ко всему, на Набу у Дорме уже находились те самые таинственные записи неизвестного ситха, которые она так хотела почитать, но передавать информацию через третьи руки Падме не желала. Оставалось ждать подходящего момента.

И вновь искать другое оружие.

Часть 27

Квартира на базе обустраивалась задолго до инцидента на Сматоре, и большое зеркало около туалетного столика было необходимым элементом для комфорта. Но сейчас оно только удручало. Падме снова стояла напротив него, крутя в руках расчёску. Расчёсывание волос перед сном было обязательной процедурой всю её сознательную жизнь. Этот ритуал был сравним с медитацией мужа, когда вместе с волосами, укладывались и дела, вопросы, заботы прошедшего дня, освобождая голову от бесконечного потока мыслей, чтобы можно было спокойно уснуть. Отсутствие этой процедуры ухудшило отдых, ей постоянно снилась куча документов, неумолкающий Трипио, сенаторы, дела… Создавалось впечатление, что она работает даже во сне. Увеличение проводимого с детьми времени спокойного сна не прибавило, а наоборот все её страхи всплывали во снах…

Она подняла глаза, в отражении зеркала, за её спиной стоял муж, облокотившийся об дверной проход.

— Ты по-прежнему… обворожительна, — заметив на себе внимание, произнёс Скайуокер.

Его мнение было для неё чуть ли не самым важным, но все его заверения в её красоте сейчас только заставляли чаще смотреть в зеркало, которое хоть и стало чуточку гуманней, но всё же разбивало все иллюзии по поводу своего нынешнего внешнего вида.

— Это потому, что я влюблена.

— Я сильней в тебя влюблён.

— Ты ослеп от любви?

— Нет, — он обнял её со спины, на его фоне Падме казалась совсем маленькой и несуразной. Она опустила глаза, не желая видеть себя такой. — Как думаешь: у меня такой же ровный череп?

— Не вздумай! Даже не смей! На диване постелю!

— Ладно-ладно, я только спросил, — Энакин поцеловал её в шею, пряча улыбку. Раззадоренный Ангел выглядел очень забавно, — может, ты меня, тогда причешешь? — он посмотрел на расчёску в руках, а потом на неё с просьбой в глазах.

— Садись.

Прядь за прядью, как мысль за мыслю, перебирала она густые волосы, тщательно расчёсывая.

— Кончики надо подравнять…

«Я полностью в твоих руках», — абсолютно блаженное лицо с закрытыми глазами. Умел мурчать – мурчал бы.

Волосы были влажные – значит, сразу подготовился к разговору. Несмотря на всю свою нелюбовь к политике, ориентировался он в ней лучше, чем казалось со стороны. Бытовая дипломатия и умение просчитывать, направлять и предвидеть события в их случае не могли ограничиваться квартирой. А она уже думала, что почти изучила любимого.

— Тебе они не мешают? — его волосы уже спадали с плеч. Надо было возвращать прежнюю длину или укладывать по-другому.

«Немного. Передние пряди».

— Локон опален… — тщательно перебирая каждую прядку и равняя её, отметила супруга.

«На тренировке мечом задел».

— Лет десять назад, — она выразительно посмотрела на него, — не умеешь ты, Скайуокер врать – не ври. Хотя бы мне.

«Прости».

«Прощаю».

Падме встала перед мужем, тот лишь приоткрыл один глаз, наблюдая, как она вытаскивает из ящика нечто, что больше было похоже на пыточные приспособления. Но супруга достала лишь маленький крепёж для волос, который был чуть темнее его цвета, все зажимы подбирались под её, почти чёрные волосы.

— Так они тебе не будут мешать.

Энакин открыл глаза и замер, увидев в зеркале того, кого искал.

— Тебе не нравится? — Падме не могла понять реакцию мужа, она всего лишь зачесала волосы назад, закрепив передние пряди. Убранные назад волосы ему шли, и точно не будут мешать во время тренировок. О «битвах» она запретила себе думать. Зачем беспокоиться о неизбежном, когда он рядом и в безопасности?

— Нравится, — Энакин очнулся, покрутил головой, — очень, — теперь отражение вновь стало его. Странное наваждение исчезло, оставив растерянность внутри.

— А что не так?

— Ничего, — он замялся, продолжая вглядываться в отражение, — Квай-Гон так волосы собирал.

Память тут же услужливо напомнила образ хмурого рыцаря – а она об этом даже не думала. Падме знала, что Джинн так и остался почти идолом для Энакина, тем, кого даже Палпатин не смог подвинуть на пьедестале примера и занять место «отца» в сердце мужа. Несмотря на годы обучения, изменения его точки зрения и видения жизни, Скайуокер всегда следовал примеру Квай-Гона, порой, вразрез с учениями джедаев, и она надеялась, что в дальнейшим – вразрез с учениями ситхов.

— Значит, так тебе будет удобно в любых обстоятельствах, — в поддержку, она поцеловала его в макушку, — Квай-Гон умел носить длинные волосы.

* * *

Причиной внезапного наваждения, вероятней всего, стала лишь схожесть причёски и чрезмерная зацикленность на одном вопросе, чего в данный момент нельзя допускать. Он закрыл глаза, сосредотачиваясь на другом.

— Новеньких проверила?

— Да, Милорд, — доктор Сёвбэл была единственным адъютантом, работу которого он не мог контролировать. Даже при разыгравшейся паранойе, у Вейдера не было и мысли, чтобы спросить, чем она в данный момент занимается, потому что спросить-то он мог, но ведь она ему ещё и ответит, — Бруд – чистая. Маяк, который в ней был, она каким-то образом обнаружила и сама вырезала.

— Решительная особа.

— Я проверила и нервную систему – внешне всё в порядке. Но стоит к психологу их на перепроверку отправить. У остальных маяки удаляла я.

— Хорошо.

— Милорд, вы уверены…

— Да, — ответ прозвучал жёстче, чем он хотел, но детское отношение к внутритканевым маякам уже не изменить, — не волнуйся, они под присмотром. После Тайтона они не рискнут пойти против меня.

— Страх – некрепкий поводок…

— Уважение – крепче. Полный осмотр все наши прошли?

— Да, все чистые. Остались только Марк и Керин.

— При первой же возможности.

— Надеюсь, — Дикад закончила работу и вышла к начальнику с декой в руках, — вот то, что вы просили.

— Хорошо.

* * *

Губернатор глубоко вздохнул, поправляя мундир. Отчёт об успешном начале строительства должен порадовать Императора, но ещё одна встреча с Лордом Ситхов состоится гораздо раньше, чем он ожидал. Только покровительство самого Палпатина уберегло его жизнь в прошлый раз. И Таркин был уверен, что на совещании у Императора ситх не прикоснётся к нему, тем более через голосвязь. Но чувство неизмеримого страха и паники посетившее его во время инцидента на Сматоре, когда этот ситх появился на базе за считанные минуты, не оставляло его. Зачеркнув эмоции, губернатор встал на платформу голосвязи.

* * *

— Трипио, передай эти документы Джа-Джа…

Любимый супруг обзавёлся привычкой вламываться в её кабинет посреди рабочего дня ещё на Корусанте, поэтому такой поступок на Муукре не вызвал у неё никаких эмоций.

— Собирайся, мы улетаем, — с порога распорядился муж.

— Хорошо, — не отрываясь от документов, отозвался советник Императора, — дай мне четыре часа. Я попрошу Сандру собрать детей. У меня неотложное совещание через тридцать минут, не знаю, сколько оно продлится.

— Мы улетаем через час, — бескомпромиссно заявил Лорд, — твоё совещание отменено.

— Оно не может быть отменено, это аудиенция с Императором и старшими советниками, — Падме посмотрела на супруга, не выпуская деку из руки.

— Проверь почту.

Советник тут же открыла активную вкладку, там действительно было сообщение от Амедды.

— «Уважаемый советник Леди Вейдер, Император Палпатин отменил плановую встречу. И даёт своё разрешение по запросу вашего супруга…» — синее изображение вице-спикера погасло.

— На какой запрос Амедда передаёт тебе волю Императора через меня?

— На запрос о твоём отпуске.

— Энакин, я только приступила к своим обязанностям! — возмутилась Амидала, вскидывая руками. Она только что полноценно разобралась в своей работе, даже ещё не все документы отдала новому сенатору сектора Чоммел, и он куда-то её отправляет! Явно подальше от себя и от очередных ситхских интриг, — а оттуда, куда ты меня отправишь, я не смогу работать?

— Я думаю, у нас на это времени не будет. Собирайся, у нас один час, — он уже развернулся, собираясь уйти. Что-то случилось, она уже научилась это чувствовать и научилась искать другой подход.

— У нас? То есть мы летим вместе, — заинтересовалась Падме.

— Да, — он повернул голову, в синих глазах сверкнула искорка, а уголки губ чуть дёрнулись. Это уже интересней.

— Может, ты ответишь ещё и куда?

— На Набу.

Ещё интересней. Она медленно сделала шаг в его сторону. Энакин повернулся всем корпусом.

— Зачем?

— Отдохнуть.

Она ожидала услышать любой ответ, но не этот.

— Отдохнуть? — переспросила Леди, делая ещё один шаг, — вместе?

— Да. В отпуск всей семьёй.

— Ты, — ещё один шаг, — я, — внимательно смотря в глаза мужа ища большое «но», — и дети?

— Да, — этого «но» не было в его глазах, — и через час мы улетаем.

Она уже не мечтала о таком, радость мгновенно захлестнула её, и с восторженным визгом Падме кинулась к мужу. Скайоукер легко её подхватил, приподнимая, закружил, довольный такой бурной реакцией.

— Я уже поговорил с Солой, твои родители ждут нас, — чем заслужил ещё один благодарный поцелуй, — а твой час на сборы тает на глазах, — заметил Лорд, отрываясь от губ супруги.

— А к чему такая спешка? — Падме всё же ждала это пресловутое «но».

— К тому, что у нашего Императора может поменяться настроение и нас никуда не отпустят, — Энакин поцеловал её в нос. — Так что собирайся.

Как ни странно, причине спешки Падме поверила, но управиться со всеми сборами за час она физически не могла. На что супруг сначала закрыл глаза, глубоко вздохнул, взяв себя в руки, а потом заявил «В Тиде дефицит одежды? Берём четыре сумки – всё остальное купишь там». В том, что его что-то беспокоило, она не сомневалась, он был непривычно резким и несвойственно раздражительным, но сейчас она решила лишний раз не нервировать мужа и взяла только самое необходимое. Это, правда, уместилось в шесть сумок, Энакин никак это не прокомментировал, перенеся их на её яхту.

* * *

— Ах, девочка моя, — Джобал с порога кинулась обнимать нерадивую дочь, — Падме, цветочек ты наш, что с тобой случилось? Ты так похудела и волосы…

Наверное, нужно было сразу предупредить родителей, но супруг даже ей сообщил в последний момент, а реакция мамы была предсказуема.

— Мама, — она ответно расцеловала женщину, — всё в порядке, я попала в красную зону карантина и волосы пришлось укоротить, — точнее сказать, полностью их лишиться, хотя они уже немного отросли и завитками стояли вокруг головы чёрным облаком, — а похудела я на новой должности, и Энакин привёз меня откармливать.

«Интересно, я тоже буду верить, когда мне Лея такие сказки будет рассказывать?» — промелькнула саркастическая мысль, когда матушка кинулась здороваться с зятем, который успел пресечь попытки сына пойти посмотреть на что-то в клумбе около дома. Падме не заметила, как Лея забралась на шею к отцу, и отказалась оттуда слазить.

— Привет, — Джобал нагнулась к внуку, чьи глазки блестели от любопытства, — я твоя бабушка.

— Люк, — представился мальчик, одной рукой держа отца, а второю подал бабушке, — приет.

— Какие мы уже большие! — восхитилась Джобал и попыталась поздороваться ещё и с внучкой.

Папа вовремя успел поднять руки, подставляя под цепкие пальчики дочери свои, чтобы та не вцепилась ему в волосы.

— Приехали!

Падме обернулась, наблюдая, как радостно перескакивает через перила Сола. Прыти сестры она завидовала чёрной завистью ещё с детства, когда та успевала перелезть через соседский забор, а ей приходилось тренировать свои дипломатические навыки, вступая в переговоры с соседом. Может, именно поэтому она стала политиком, а Сола – лертиком?

Взрослые странно столпились посреди комнаты, а вокруг было столько нового и интересного, поэтому переглянувшись с сестрой, Люк отошёл от родителей. Совсем чуть-чуть, чтобы поближе посмотреть переливистый материал висящий на столе. Мальчик видел много тряпочек, особенно в гардеробе мамы, а самые большие тряпочки она вешала в проходах в том доме, где за окном было много машин, но на стол их не клала. Люк посмотрел на сестру, Лея вытянула шею, у неё была самая удобная позиция – с папиных плеч видно больше, но нельзя потрогать. Сестра закрутила головой – здесь всё было в разных тряпочках – и она всё-таки дотянулась до ближайшей, которая висела между комнатами, и потрогала её, потянула на себя проверяя тягучесть. Потом весело улыбнулась и сама себе кивнула – тряпочка, такая же. Лея всегда была смелей брата, если что-то интересовало – сразу хватала. Мальчик тоже решил потянуть за тряпочку.

— Люк! — вскрикнула бабушка, вскидывая руки в его направлении.

Тряпочка была мягкой и приятной, поэтому сразу скользнула в его ладони, он оглянулся, посмотрел на бабушку, а потом вверх. Там в интересном ракурсе висела тарелка. Почему-то ему нельзя просто передвигать предметы, а папе можно? Наверное, потому что он большой, решил мальчик.

— Аккуратней, — попросил отец, выразительно посмотрев на него. — Он очень любопытный и порой неуклюжий, — пояснил он взрослым. Малыш так и не понял, что он такого сделал и оглядывался по сторонам.

— Дети в его возрасте все неуклюжие, — заметила бабушка со стажем. В соседней комнате что-то разбилось. Бабушка со стажем побледнела. Падме вспомнила, что в соседней комнате мама хотела расставить свои любимые тарелочки с надписями, когда Пуджа с Рио повзрослеют.

— Люк? — тут же позвала она, и малыш вышел из комнаты,

— Ты не поранился? — кинулась к нему Джобал, — пойдём, малыш, пойдём, — и взяла за мальчика руку.

— Он очень тихий, но за ним нужен глаз да глаз.

— Девочка моя, я уже двух внучек нянчила, а до этого двух дочерей, если не помнишь.

— Помню, но Люк – мальчик и с особенностями.

— Всё равно ребёнок.

Падме не стала спорить с матерью, её всё равно не переубедишь, а за детей уже опытная мать не беспокоилась – они перевернут всё в округе, главное, не выпускать их из виду. Мужчины принесли вещи в комнату, отец что-то налаживал во дворе, поэтому Энакин сразу предложил свою помощь, забрав с собой сына. Джобал тут же кинулась готовить обед, а Сола хитрым манёвром сняв племянницу с шеи отца, предложила помощь в разборе вещей. Точнее – взяла сестру за локоть и потащила в комнату.

— А теперь мне расскажи милую сказку, — попросила Сола, держа Лею на руках.

— Какую сказку?

Все сумки лежали на кровати. Дикад запрещала ей поднимать тяжёлое, а Энакин перестраховывался, отнимая у неё возможность даже прикоснуться к чему-нибудь, имеющему сколько-нибудь ощутимый вес. Падме открыла первую сумку и начала раскладывать вещи.

— На Корусанте новая мода? Или ты решила радикально имидж сменить? Тебе, бесспорно, идёт и с такой стрижкой, но с диетой явно переборщила, совсем ничего не осталось!

— Помаг! — поперёк разговора встряла Лея, пытаясь выпрыгнуть из рук тёти, в направление вещей, — я помаг!

— По-мо-гу, — по слогам произнесла мама, раскрывая самую маленькую сумку, в которой тугим узлом лежали различные украшения. Сола отпустила девочку, та села рядом с сумкой и попыталась вытащить одну из цепочек, — и складывай их в эту шкатулку. Хорошо?

— Да!

— Дорогие нынче игрушки у вашей принцессы, — скептически заметила Сола, — прям как у настоящей.

— Это то, до чего она добралась раньше меня. Когда подрастет и перестанет ломать всё подряд – отдам на восстановление.

Среди кучи блестящего и явно дорогого, девочка достала металлический цилиндр, тоже блестящий, но не дорогой и Сола сразу в нём признала оружие.

— Эм… Падме? А как это называется? У папы забрала?

— Нет, — в глазах промелькнули странные искорки, — это называется: наш папа самый лучший, самый сильный и хороший, и самый любящий папа в мире.

— Да! — девочка кивнула не выпуская «игрушку», — апа самый!

— Он неопасный, — успокоила Падме сестру, — там какого-то главного элемента не хватает. Энакин позаботился.

— Падме…

— Де Люк? — похоже, Лея чувствовала, что мама не хочет отвечать на вопросы сестры, постоянно отвлекая на себя внимание, — Люк?!

— Принцесса, Люк с папой и с дедом внизу, — ответила на вопрос мама, девочка сползла с кровати, аккуратно положила «игрушку» в сумку и выбежала из комнаты.

— Куда? — Сола даже не успела обойти кровать, как ребёнок исчез из виду. Уже опытная мама вышла следом, остановилась у перил, наблюдая, как чадо ловко спускается по ступенькам, и достала комлинк.

— Энакин, Лея потеряла Люка, она уже бежит к вам…

— Хорошо, я её уже веду.

— Шустро она бегает, — высунулась сестра, — они у тебя вообще все какие-то шустрые и больно развитые.

— Генофонд хороший, — Падме вернулась к разбору вещей, зная, что Энакин позаботится о дочери, проведя её через Силу к себе.

— У тебя или у татуинца?

— У обоих.

— Так ты мне так и не ответила.

Глубоко вздохнув, Падме решила рассказать «замечательную сказку», зная, что сестра всё равно её разговорит, да и поделиться ей больше не с кем такими тайнами.

— …И на этот раз Энакин сказал, что это было случайное совпадение, привёз меня на базу и опять закопался в дела. А сегодня утром заявил об отпуске, и что мы «улетаем через час».

— Так вопрос с джедаями вы решили?

— Он решил. Красиво, быстро и аккуратно. По новостям показывали.

— Видела. Я предупредила папу, чтобы он не заводил на эту тему разговор.

— Папа… — с тяжёлым выдохом Падме села на кровать и сложила руки, — мне даже стыдно перед родителями…

— Не переживай, они всё поняли, — сестра присела рядом и погладила её по плечу, — ты только напой раза два, что ты по ним скучала и жалеешь, что так вышло, а ещё любишь…

— И ценю. Я правда по ним соскучилась и по тебе, — а сейчас можно обнять старшую и положить голову на плечо, попытаться стать снова маленькой, глупенькой.

— Не верю, — наигранно серьёзно ответила та, — приезжаешь вечно уставшая, бедная, выжатая, вся какая то заморенная…!

— Я не заморенная!

— Почти без волос, серая и полупрозрачная!

— Ты меня полтора месяца назад не видела… Это я ещё отъелась немного.

— Глупая ты женщина, Падме, — повторила свою короную фразу сестра, — глупая. Другой был бы муженьком – так давно бы сгинула на своих переговорах.

— Другого бы не было.

— Вот теперь как мы заговорили?

— Прекрати! — Падме встала напротив сестры и упёрлась руками в бока, — я признаю, что ты была права. Ты почти всегда права. А Энакин… — она вновь села, — отец из него идеальный! Много лучше, чем я мать…

— Это я уже слышала.

— Это правда. Меня не было три недели…

— А дети живы и здоровы?

— Ага… а ещё прошли курс молодого бойца. Они находят друг друга даже в лабиринте. Спокойно ложатся спать без единого скандала, а без него я могу часами пытаться успокоить их.

— Потому что папа для них – человек, а ты мама – над тобой можно издеваться, — открыла истину Сола, — лет через десять пройдёт.

— Утешила.

— Спроси у мамы.

Падме должна была признать правоту сестры, ведь сама больше переживала за отношение отца, чем мамы, зная, что мама всегда поддержит и поймёт.

— Тем более он одарённый, они – одарённые, а ты не одарённая Силой, и при этом знаешь, что хотят твои дети и позволяешь играть со световым мечом…

— Деактивированным…

— Кстати, чей меч-то?

— Йоды.

Сола выразительно посмотрела неё.

— Не стоит покушаться на наших детей.

— Внушающее доверие заявление. Кстати, о детях, как там моя глупенькая дочка?

— Пуджа не глупая, — Падме снова взялась разбирать вещи, — она очень талантливая.

— И одна на Корусанте, — Сола изо всех сил старалась скрывать свои переживания ещё и за дочь и у неё это хорошо получалось. Но не перед сестрой.

— Не одна, её охраной пока занимается Грегори, — успокоила Падме, — он уже собрал и подготовил бойцов для её защиты. Бинкс остаётся первым помощником сенатора – он не даст ей натворить глупостей.

— Это правда, что его подвинули, чтобы Пуджа стала сенатором?

— Некорректное выражение. Вопрос о назначении Джа-джа сенатором поднимался один раз, и сам Бинкс отказался от поста, — пояснила экс-сенатор, — к тому же, в связи с почти незаметной, но уже идущей дискриминацией других рас, мы с королевой решили, что пост должен занять человек. Возможно, это лишь послевоенное возмущение, или же Император решил возвысить человека над другими.

— Он не может этого сделать, — тут же возмутилась Сола, — «человек» не может быть выше других. Это противоречит общегалактической морали, которая и стала основой единства и объединения всех разумных существ.

— В этом-то и загвоздка, после инцидента на Кашиике многие поднимают вопрос о разумности вуки, как и геносеанцев, и мон-каламари, — Падме могла продолжить список, — это не афишируется и не обсуждается на собраниях Сената, но все заметнее в общей государственной политике.

— И во всем этом кавардаке – моя девочка…

— Сола, это было её решение.

— Вот когда твоя Лея или Люк встанут в позу и скажут: «Мама, я решила или решил», тогда посмотрим, как спокойно ты примешь их решение.

— У тебя есть с ней связь, и она будет часто прилетать домой…

— Как ты, пока замуж не выйдет. Кстати, как там в столице с женихами?

— Ты у меня спрашиваешь?

— Молодых да перспективных падаванов всех разогнали?

Ещё в течение часа Сола попыталась выяснить всё о ближайшем окружении дочери и о мужчинах, которые по тем или иным параметрам могли подойти неразумной дочери. Сестринский разговор плавно перетёк в семейный обед, в прекрасную дружную семейную прогулку, с которой неугомонную Солу всё-таки забрал муж, спасая Падме от дальнейших расспросов о племяннице и о делах на Корусанте.

Молодая бабушка была просто счастлива появлению в доме двух маленьких ураганчиков. Заверив родителей, что сама прекрасно справится, после ужина Джобал отправила супругов гулять по округе. Через час ей пришлось позвать на помощь мужа, а ещё через два часа они потеряли внука, который, воспользовавшись стандартным отвлекающим манёвром сестры, вылез через небольшое окно, чтобы внимательно обследовать ближайшие территории. Территория была очень большой, на ней было много травы, цветов, кустов в которые он с удовольствием влез. Путаться в тугих ветках было бы интересней с сестрой, но та залезла на руки к бабушке и проверяла на прочность все предметы, до которых могла дотянуться с той высоты, и нервы бабушки в придачу. В их доме никогда не было таких хрупких вещей.

* * *

— Как тебе в гостях у бабушки с дедушкой? — спросила Падме у дочери, переодевая её в пижаму. Братик уже лунатиком передвигался по комнате, то беря игрушки в руки, то снова укладывал их на место.

— Итерено.

— Интересно, — поправила мама, — я рада. Лея, только будь, пожалуйста, поаккуратней с чужими вещами, — мягко попросила она.

— Холошо, — не могла отказать ей дочь, — я только тронуть – а они ломаться. Дома так не было.

— Это потому что дома нет такого количества стекла. А бабушка любит посуду, статуэтки, фигурки.

— Игрушки?

Мама не удержала улыбки – точно подмечено.

— Можно и так сказать. Давай, ложись спать.

Девочка не хотела спать, она хотела на ручки, что и попыталась сделать. Только мама позволила обхватить её за шею и продолжила сидеть на полу, обнимая её, сидящую на кровати, стала медленно раскачиваться, напевая колыбельную:

Гори, сияй, маленькая звезда, Ну как же я рад, что ты есть у меня, Ты над миром так высока, всегда, Как неизведанный алмаз в поднебесье.

Сонный Люк забрался на кровать и сел рядом. Мальчик уже давно спал, только отказывался закрывать глаза.

Когда солнечный заряд иссякает, Когда ничего не светит совсем, Ты излучаешь своё тёплое пламя, Гори, сияй всегда, звезда для всех.[2]

Порой мужа не было и целую неделю, но он всегда появлялся, когда она решала нарушить запрет врача. Энакин уже привычным движением поднял дочь и уложил рядом с братом. Соседнюю гостевую комнату, там, где в первый их приезд ночевал Скайуокер, отдали детям. На кровать поставили заграждения по настоянию заботливой бабушки, молодые родители переглянулись: «Если проснутся – не поможет», и включили Лялю, установив стандартную защитную систему.

Родители Падме очень насторожились, когда новоявленный зятёк установил универсальную защитную систему и по периметру дома, но дочь успокоила:

— Профессиональная паранойя. Она абсолютно бесшумная, и в случае проникновения за периметр, Энакин узнает первым. Ему так спать спокойней, — развела она руками.

— А если… — начала мама.

— Я думаю, он знает, что делает, — успокоил её супруг, явно нашедший общий язык со странным родственником.

Падме умолчала, что весь район около их дома теперь находится под наблюдением службы безопасности Лорда Вейдера, чтобы не травмировать нервы старшего поколения ещё и взрослыми «выходками».

* * *

В первый официальный день отпуска она искренне надеялась проснуться в объятьях мужа, но, по всей видимости, даже спустя два года не заслужила этой награды. Было ещё довольно рано, а супруга уже не было в постели, хорошо, что ещё дети спали.

Раньше Энакин был открытым для неё, только после становления Империи у них появились секреты, и много секретов, но она чувствовала, когда его что-то серьёзно беспокоит. И в этот отпуск он бежал с очень неприятной тайной, которая на него давила. Возможно, он решил передохнуть и подумать? Возможно, но над «чем» подумать?

«У меня есть время разговорить его», — решила Падме, гуляя по родительскому дому. Она и вправду давно здесь не была. Семейные голограммы по-прежнему висели на стенах, а все полки были уставлены декоративными безделушками. Именно мама привила ей вкус к красоте и изысканности, от которого она так нехотя отказалась в своих квартирах после появления детей, только на Корусанте дом остался с аркатурой и сохранил прежний её стиль. На втором этаже со стороны заднего двора располагался огромный балкон. Когда они с Солой были маленькими, то часто бегали по нему или стояли, рассказывая секреты.

Её внимание привлёк сам двор, на котором нашёлся любимый супруг, уже ковыряющийся в какой-то огромной установке. Энакин разобрал половину устройства, разложив части по всему двору, и влез по пояс внутрь.

«Меня ещё неугомонной зовёт».

Неожиданно сестра стояла на их детском месте, наблюдая за работой зятя, глубоко погружённая в свои мысли.

— В этом доме только папа работает? — с мягкой улыбкой поинтересовалась она, намекая на то, что Сола должна быть на работе.

— Нет, ещё твой ситх, — в своём репертуаре ответила та, — этот, с позволения сказать, агрегат папа счёл непригодным к починке ещё до твоего рождения, что он с ним хочет сделать и зачем?

— Вероятней всего, починить, — заметила очевидное младшая, — а зачем – это уже не важно. Это хобби – Энакин находит самую старую неработающую штуковину и чинит её, а если такой штуковины нет, то занимается проектированием новых кораблей.

— А если не починит?

— На моей памяти было всего один раз, и то, он был не в духе, — припомнила она, — так что, ставлю на него. Доконает он эту рухлядь.

Сёстры рассмеялись, понимая друг друга с полуслова.

— Поссорились? — мгновенно раскусила её Падме.

— Ерунда, — отмахнулась та, — сегодня днём приедет на семейный обед. Немного гормональной пропаганды в виде твоих прелестных деток. Завтра у него выходной, так что вечером отдохнём в одном весёлом местечке, которое мне рекомендовали, а утром, я думаю, можно завести разговор на тему: «Какой замечательный у нас племянник, давай такого же заведём?» — на последней фразе она лучезарно улыбнулась, чтобы достичь нужного эффекта.

— Хочешь сына…

— Он нам просто необходим. А твой Люк просто ангелочек во плоти – идеальный пример сыновей.

— Ну, он копия отца.

— Да, и на его отца полезно посмотреть, — хищно улыбнулась Сола, переводя взгляд на мужчину внизу, — мне нравится его рубашка.

Падме посмотрела на супруга. Тонкая нательная рубаха времён Ордена, от которой она всё порывалась избавиться.

— Я давно пытаюсь её выбросить.

— Нет, не выбрасывай, — наигранно застенчиво попросила та. Некогда свободная рубашка теперь облегала рельефные мышцы спины и рук, приковывая женское внимание к своему обладателю каждый раз, когда он напрягал их.

— Сола, руки прочь от моего мужа, — пригрозила сестра.

— Да ты что? — возмутилась та. — Я только посмотреть.

— Знаю я твоё «посмотреть».

— Я, между прочим, замужняя женщина, с двумя детьми, а вот родительская соседка, насколько мне известно, не замужем, — Сола взглядом указала на особу, которая что-то делала в палисаднике, точнее планировала делать, потому замерла около низкого дерева и вглядывалась именно в соседский двор. Падме обратила внимание на мужа, который весьма лихо поднимал с земли какую-то весомую часть «агрегата».

«Лишь бы спину не надорвал».

— Была бы я незамужней женщиной, — провокационно заметила старшая, — пошла бы, познакомилась.

— Сола, прекрати, — возмутилась Падме, — я не ревнивая. Ничего страшного в том, что на моего мужчину кто-то смотрит, от него не убудет.

— Глупая ты женщина, Падме, — скрипя зубами, вновь повторила сестра, — кстати, сегодня вечером я приглашаю и вас двоих. Составите нам компанию в зажигательной прогулке по ночному Тиду?

— Я хотела бы, но решающее слово за Энакином.

— Вот тогда иди и спроси, — Сола решительно сняла узорчатый зажим с лямки открытого топа сестры, шёлковый палантин, который тот держал, эффектно повис на бёдрах, и развернула за плечо в направлении входа, легонечко подтолкнув в спину.

Падме азартно улыбнулась и легко спустилась на первый этаж сначала в кухню, налив стакан сока, порезав на тарелочку пару долек ваки, и вышла на задний двор.

— С добрым утром, ты уже нашёл занятие на весь отпуск?

— С добрым, родная, — Скайуокер убрал грязные руки за спину, чтобы рефлекторно не обнять её, и поцеловал в щёку, — ты вовремя, — и, нагнувшись, отпил из стакана, — нет, здесь работы не так много. У него сгорел предохранитель, а из-за того, что конструкция рассчитана… — Падме вежливо улыбалась, делая умные глаза, как обычно понимая только отдельные слова и предлоги, — …так что, думаю, часов шесть работы, может чуть больше.

— Ты не представляешь, в какой старый семейный спор ты влез.

— Почему?

— Потому что мама хотела его выбросить ещё лет двадцать пять назад, а папа всё хотел починить, — Энакин за один раз поглотил кусочек фрукта с её рук, — не подавись. У тебя есть на сегодня что-то запланированное?

— Нет, весь отпуск я в твоём распоряжении.

«Опасное заявление, Милорд».

«Вы против, Миледи?»

«Ничуть».

— Сегодня Сола с Дарредом хотят погулять по ночному Тиду, приглашают нас с тобой, — второй ломтик исчез также быстро, как и первый, Падме приподнялась на цыпочки и слизнула капельку сока с уголка его губ.

— Хорошо, — тут же блеснула игривая ухмылка, а глаза хитро сощурились, — в прошлую нашу ночную прогулку было весело.

— Больше никакой текилы, — однозначно заявила супруга.

— Хорошо.

Она не верила его этому «хорошо», но прозвучал сигнал, сообщающий, что дети просыпаются. Энакин вернулся к своим железякам, а она направилась к двери, но сперва посмотрела туда, где стояла соседка. Там уже никого не было. Она подняла голову и подмигнула сестре. Та ответила ей тем же.

«Пять лет как замужняя женщина, мать двоих детей, королева, сенатор, а теперь ещё и советник Императора, а всё нюха нет, — с досадой подумала Сола, наблюдая за сестрой, — или может я своего разбаловала?»

* * *

Падме подозревала, что «одно весёлое местечко» для Солы окажется танцевальным баром, битком заполненным разношёрстным народом.

— Весёлое заведение, — оценил Скайуокер.

— Это то, что надо после рабочей недели! — пришёл в восторг Дарред. Сола отлично знала своего мужа, и знала, что ему надо, чем не могла похвастаться Падме, не ожидавшая одобрения от своего партнера.

— Три по тридцать на троих! — сразу заказала старшая сестра, уже узнав, что Скайуокер не пьёт принципиально. Возгласы младшей она пропустила, Энакин тоже сделал вид, что ничего не произошло.

Чёткий ритм музыки пришёлся по вкусу правой руке Императора, Дарред тоже уже кивал головой в такт, меньше чем за пару минут почти второй человек в Галактике и успешный архитектор Тида вписались в общую массу отрывающегося народа. Падме ничего не оставалось делать, кроме как выпить принесённые напитки и составить компанию мужу, вцепившись в него, как в спасательный жилет, помня утрешний инцидент. Или не инцидент – это уже было не важно.

Вечер прошёл великолепно, ночь – тоже, но проснувшись, она снова была одна. Раздосадованная Падме резко поднялась, и тут же об этом пожалев, легла обратно. Второй день отпуска начинался не лучшим образом. Ей пришлось встать, потому что жажда иссушила горло, как два солнца в пустыне Татуина.

— С добрым утром, цветочек мой, — поприветствовала её мама на кухни.

— С добрым, — и полезла на полку за водой.

— Как вчера погуляли? — Джобал порхала по кухни, как бабочка по цветкам, в упор не видя состояния дочери или не желая видеть.

— Хорошо.

— Прям перед вашим приездом ваукранер сломался, Руви смотрел, сказал надо выбрасывать. А я что-то отложила, а сегодня включила – а он работает. Энакин не мог починить, случайно? Он у тебя очень рано встаёт, даже раньше отца.

— Мама, он иногда не ложится, — ей, наверное, не стоит знать о всём длинном списке особенностей зятя, но эту мелочь можно сказать, — и починить мог. Лишь бы он линкор не собрал из старых запчастей, который хранятся у папы «на всякий случай».

— А он может? — искренне удивилась мама.

— Думаю, сможет, — Падме опустошила кувшин, — как вы вчера детей уложили?

— Нормально, — по тону стало ясно, что дочь проявила свой резкий характер, а сына они потеряли, — всё хорошо, — причем, потеряли раза два, — ты зря беспокоилась…

Внимательно выслушав рассказ бабушки о замечательных внуках, Падме наконец-то выяснила, что дети в данный момент с отцом и за них не стоит беспокоиться. Она помогла матери приготовить завтрак на большую семью.

Неделя пролетела незаметно. Она почти целые дни проводила с детьми, Скайуокер мужественно терпел походы по магазинам, когда ежедневно ей требовалось, что-нибудь, что она оставила другой квартире, мама Джобал добросовестно выполняла свою задачу, откармливая своё младшее чадо, а папа Руви, воспользовавшись трудолюбием зятя, разобрал все свои многолетние залежи металлолома к радости жены. Только вот Энакин не выходил на разговор, постоянно оставаясь закрытым, в каких-то раздумьях. Отчёты о своей работе адъютанты присылали регулярно, но только ночью, когда всё семейство спало, в гараже Энакин разбирал их – она видела это пару раз на видеозаписи охраны. Ещё он много медитировал, несвойственно много. После первой недели Падме решила, что его уже утомили её родители, и предложила уехать в Озёрный край. Основное решение он оставил за ней. Тогда она решила посоветоваться с матерью, так как сестра, по всей видимости, занималась урегулированием своей личной жизни. В идеальной картине мира Джобал было постоянное проживание дочери с семьёй у них, она даже завела разговор о переезде к ним к большому удивлению Падме. Родители слишком хорошо скрывали своё беспокойство, и она пообещала себе по возвращению в столицу чаще связываться с ними. Уезжать от родителей не хотелось, так или иначе именно в этом доме она видела идеальную картину семьи, и теперь её собственная семья оказалась в этом идеальном мире. Дети только привыкли к бабушке с дедушкой, Джобал даже умудрялась готовить с Леей на руках, что-то ей рассказывать, пояснять, попутно находя внука в каком-нибудь шкафу, который вовремя не успели закрыть, а мальчик залез полюбопытствовать. По вечерам они катались по окрестностям, иногда с детьми, иногда без детей, но тогда ночью.

Если верить системам наблюдения, Урев приезжал минимум четыре раза – отпуск без работы для Лорда Вейдера не существовал. Странно, что её ещё никто не дёргал.

— Переживаешь за него? — впервые за их пребывание отец и дочь остались наедине.

— Постоянно, — призналась она, стоя на балконе и наблюдая, как дети играют с отцом во дворе, — прости, что так вышло, но у нас действительно не было выбора.

— Выбор есть всегда, — он всё равно обнял её, — как и семья. Молодцы, что хоть через два года приехали.

— В столице столько всего творится…

— Там всегда что-то творится, — поправил её Руви, — в государстве, в Галактике, в Мире, — «в Силе», — добавил бы Энакин. — Таков закон жизни. Мы учили вас, что вы должны заботиться, защищать и делиться с теми, кому повезло меньше, чем нам. И то, что ты делала, и то, что сейчас приняла от тебя Пуджа – это благо, это то, чему можно посвятить жизнь. Но я не могу сказать то же самое про нынешнюю Империю, то, чему служит твой муж и заставляет служить тебя…

— Папа, меня никто не заставляет…

— Я знаю, это был твой выбор, — согласился отец, — но послушай старика…

— Папа…

— Послушай меня. Я не буду говорить с тобой о политике – это ты уже знаешь лучше меня, я хотел поговорить о твоём выборе.

— О каком выборе? — Падме внутренне напряглась.

— Пойми меня правильно: мы с мамой примем любое твоё решение, но я хочу, чтобы ты знала, — отец пытался подойти к теме, но явно опасался её реакции, что настораживало и пугало ещё сильней. — Энакин – хороший человек, он очень интересный юноша, бесспорно, талантливый, много добился и добьётся, но он из тех людей, которые сжигают и себя, и всё, что вокруг. Его моральная сила действительно велика, он выжмет из себя все соки для достижения поставленной цели, и из тех, кто будет рядом. Его не остановить – это смысл его жизни, он может разрушать, он может командовать флотом, он сможет встать и во главе Империи, но он выжжет и себя, и тебя заодно. Он ничего не оставит, как бы он не хотел, как бы не старался – это просто такой человек. И я хочу, чтобы ты отдавала себе отчёт, с кем ты связываешь свою жизнь.

Она слушала проникновенные слова отца, и каждое слово находило отклик в её израненной душе. Эти слова имели основания, они имели ценность и значение. Это было его законное право беспокоиться о дочери, не осуждать, не запрещать, не предупреждать, это было именно беспокойство. И как мать, Падме понимала, почему, ведь будь она на его месте, она то же самое сказала Лее или Люку, выбери они в пару такого же человека, как их отец. Она понимала, но не принимала. Не принимала тот факт, что даже собственные родители против их брака. Но она уже давно выросла, и она не в первый раз закрывает глаза на важное мнение родных людей.

— Я знаю, папа, — она погладила его по руке, — знаю, кто мой муж и на что он способен. Я многое слышала про него, но и много видела его. Я знаю, что там внутри под титановой защитой от окружающего мира. И я люблю его такого. Возможно, это меня погубит, и я готова заплатить эту цену за то время, что мы вместе. Мне пришлось много бороться за свою семью, а дальше будет только сложнее, но… мой путь только рядом с ним.

Руви грустно улыбнулся, видя уверенность в карих глазах, и поцеловал её в лоб.

— Это твой выбор и твоя жизнь.

Отец ушёл, она осталась стоять на балконе, наблюдая за своей семьёй. По щекам потекли слёзы. Весь мир встал против них: Республика, Орден, Ситхи, а теперь и семья. Они поддержат их, и никогда не откажут, и никогда не признаются, что боятся его так же, как и все остальные. Она вновь почувствовала себя на Креане, во время Войны Клонов, когда они были вдвоём против целой армии дроидов, когда он сжал её ладонь. И пообещал, что они выберутся оттуда, что всё будет хорошо, главное, чтобы она осталась жива и не рисковала собой.

«Я буду жить, пока бьётся твоё сердце».

И она не рисковала, она спряталась за валунами, а оттуда отстреливала дроидов, которые могли представлять угрозу для него. Он был в авангарде, как всегда, там, где он чувствовал себя в своей тарелке, а она была рядом с ним, прикрывая его спину.

Так оставалось и до сих пор: он в авангарде, а она рядом с ним и жива, ограждая его от опасности, точнее, его душу. Отец даже не догадывается насколько для Энакина важно его мнение. А для неё это уже стало не важно. Она смахнула слёзы. После нападения на неё инквизитора, она чувствовала себя преданной, ещё на Корусанте она точно решила, что сохранит брак со Скайуокером только ради того, чтобы спасти детей. Тогда и сейчас только Лорд Вейдер является защитой двойняшек от ситха, и принятое решение основывалось только на материнском инстинкте, но она уже понимала, что это были всё отговорки, предлоги для самой себя, чтобы во что бы то ни стало остаться с этим человеком. И она не была готова умереть от его руки, и, вероятней всего, не переживёт, когда он узнает о её работе, если узнает. Ситуация изменилась, возможно через пару месяцев она сможет оборвать все связи с повстанцами?

* * *

Всё, что было сломано он уже починил. Совершенствовать спидер было уже неинтересно, а чертежи его истребителя Артив ещё не переслал. Нужно чем-нибудь занять руки, собственные мысли по двадцатому кругу сводили с ума. Если бы он мог сформулировать вопрос, то, вероятней всего, он бы смог найти ответ в Силе, но конкретного вопроса до сих пор не было. До конца отдыха осталось меньше недели, а он всё ходит по кругу. Медитация не приносила пользы, а сон или просто не шёл или снился все тот же кошмар. От злости он кинул в угол ключ, который крутил в руках.

Она тихо спустилась по ступенькам, села у него за спиной, обняв руками.

— Долго будешь молчать? — она потёрлась головой о его спину, — неужели то, что тебя беспокоит мы не сможем решить вместе?

Он молчал, поглаживая её руку, она лишь прижалась сильней, не произнеся ни слова. Уже было не важно, что случилось, важно, насколько ему тяжело было нести это одному. Но она была рядом, а он знал это. Внутри что-то переключилось.

— Губернатор Таркин предоставил воплощение своей доктрины – записи начатого строительства засекреченного объекта под аббревиатурой «ЗС», — почти шёпотом произнёс он, — это будет огромная боевая станция, вооруженная суперлазером, её мощность будет превышать мощностей орудий «Истца» почти в тридцать раз. Этот лазер создаётся только с одной целью…

— Уничтожение планет? — сдавленным голосом предположила Падме, зная ответ, но боясь его услышать.

— Да.

Она безвольно положила голову ему на спину. Больше нечего было обсуждать. Всё и так было понятно. Она могла походить по комнате, повозмущаться, но всё было очевидно. Энакин уже из шкуры вон вылез, чтобы этого не случилось, но это произошло, они на Набу в отпуске, а это значит был серьёзный разговор с Сидиусом, и того не удалось переубедить.

— Проект возглавляет Таркин?

— Да.

— Строительство любой станции, а тем более инновационной, длится какое-то время.

— Проект секретный, бюджет пока не может незаметно спонсировать его.

— Значит, у нас есть столько времени, сколько им понадобится на решение финансового вопроса.

— Времени для чего?

— Для того, что бы найти слабое место Таркина и ввести его в немилость.

— На его место поставят другого.

— А это даст нам ещё немного времени переубедить Императора в нерентабельности проекта.

— Навряд ли это получится сделать.

— Над этим вопросом мы подумаем, когда улетим с Набу, — она поцеловала его в щёку, поднимаясь и подавая ему руку, — а сегодня у нас отпуск. И мы будем спать.

Он позволил себя увести в комнату, уснули они не сразу, но в эту ночь снов он не видел.

Часть 28

Звёздные разрушители мужа Падме могла рассмотреть и в ночном небе Корусанта, не говоря уже о практически пустых космических просторах Набу.

«Отпуск закончился, — решила она, рассматривая три новых звезды в утреннем небе, — Империя и двух недель без Лорда прожить не может».

О том, что им дадут ещё пару дней отдохнуть, мечтать не приходилось. Она оказалась права – об отлёте Энакин сообщил за завтраком.

— К светилкам? — уточнил сын, сверкая любопытными глазками.

— Опять будете аботать! — возмутилась дочь, отчего взрослые дружно засмеялись, но тут же попытались успокоиться под серьёзным взглядом карих глаз.

— Да, папина принцесса, — подтвердила мама, гладя её по щеке, — опять работать, но сначала на кораблик и к звёздам, Люк, к твоим любимым.

Джобал расстроилась намного сильней, чем показала, и почти со слезами на глазах помогала собирать вещи дочери. По тому, как покорно послушалась мужа её неугомонная и строптивая дочь, она поняла, что что-то случилось. Она не знала, куда они так спешат, но сердце обливалось кровью, прощаясь с дочерью и внуками. Уже через два часа за ними спустился шаттл, и в большом доме снова стало тихо, только четыре новых голографии появились на стенах.

* * *

Ему не надо было оборачиваться, чтобы почувствовать вопросительный взгляд жены.

— Сепаратистский приверженец, джеонозианец Гизор Деллсо скрывается на Мустафаре, — ища конкретный кристалл на своём столе, ответил Лорд, — он восстановил и запустил завод по производству боевых дроидов, который туда вывезли сепаратисты. Я не знал об этом, в противном случае уничтожил бы его тогда. А сейчас Деллсо хочет восстановить военную мощь Конфедерации. Его нужно обезвредить, а завод разрушить, пока о нём ещё кто-нибудь не прознал и не решил обзавестись очередной армией.

Леди Вейдер заняла своё кресло в кабинете мужа, погрузившись в раздумья.

— Тебе не стоит беспокоиться, — продолжил супруг, активировав нужный документ, — мы с 501-м спустимся на планету и всё зачистим.

— Кому ещё известно, что джеонозианец хочет восстановить Конфедератов?

— Информацию передал СИБ. Не думаю, что за такой короткий срок данные вышли за пределы кабинета Императора, — Лорда это не интересовало, он просматривал карты заводов и станций Мустафара, обдумывая операцию, — Сенат поставят в известность после ликвидации опасности.

— Энакин, — позвала она, заставляя обратить на себя внимание, — позволь мне провести переговоры с Деллсо.

— Зачем? Он нынешний лидер сепаратистов, который пытается поднять Конфедератов, и у него в доступе есть целый завод по производству дроидов, — он вернулся к чертежам. — Мы уже потратили три года на военные действия с ними, а до этого пять лет в попытках переубедить их. Может хватит тратить впустую время и силы? Мы спустимся и всё зачистим. Никакой угрозы ни для тебя, ни для детей.

— Один джеонозианец сейчас не сможет поднять Конфедератов, — начала объяснять советник Императора другую точку зрения, — и вопрос безопасности Империи будет решён гораздо проще, чем вопрос дискриминации самой расы джеонозианцев, как и вуки.

— При чём тут это? — хорошо, что он слушает её хотя бы вполуха, хоть и не хочет задумываться.

— Не говори, что ты не видишь волнений вокруг вопроса с вуки и джеонозианцами?

— Война Клонов, если ты помнишь, — он наградил её выдержанным взглядом, — началась именно на Джеонозисе, и в течение трёх лет весь народ джеонозианцев упорно воевал против Республики и отказался принять Империю. Не удивительно, что люди настроены против них. А вуки всем Кашииком помогали преступникам…

— Да, но всё вышесказанное не оспаривает факта их разумности и права на равноправие, — стояла на своём Падме, — а инцидент на Мустафаре может стать последней камнем на чаше весов разумности этой расы. А это оспорит их суверенитет, так же как и начавшиеся споры по поводу вуки. Энакин, ты же знаешь, к чему приводят разговоры о расовой дискриминации.

Это был укол в больное место, при одном только упоминании о возможной легализации рабства Скайуокера выворачивало наизнанку, и ярость просыпалась глубоко внутри. Он выпрямился, отодвинув документы.

— Ты считаешь, что дипломатическое решение вопроса на Мустафаре может изменить нынешнюю тенденцию?

— Если этот вопрос получится урегулировать миром, у нас будет зацепка, на чём строить защиту этой расы перед Императором и Сенатом.

Ему не нравилась эта идея. Сама мысль о том, чтобы отпустить Амидалу на очередные переговоры, вызывала резкое желание привязать её к себе. Но и правоту жены он не мог отрицать. Мустафар… Мустафар… Он потеребил кулон на шее. Этот камень ведь оттуда, да и видение о предательстве Ангела тоже было связано с этой красной планетой. Но этому видению тоже не дано сбыться – она не может привести Кеноби, а он не проиграет старому учителю.

— Твоя взяла, — взвесив всё, решил Лорд, — но на переговоры летим вместе. Если тебе удаётся найти общий язык с этим Деллсо, то мы ликвидируем завод и увозим его, если нет – ликвидируем и его, и завод.

* * *

Дорме успела передать ей записи от Кеноби, но времени, чтобы их изучить у неё ещё не было. Покрутив деку в руках, она положила её в стол, туда же, где ждали своей очереди ещё пара десятков документов. Именно Мустафар был решающей точкой в её странном видении. Падме посмотрела на голограмму играющих детей. Кто из них передал ей видение? И знают ли они с чем связано давящее чувство внутри? Она не хотела лететь туда, но и отпускать мужа – тоже. Возможно, страх и неприятное беспокойство всего лишь след от событий, которые она видела? Падме глубоко вздохнула, приводя мысли в порядок – у неё осталось пара часов для того, чтобы изучить все материалы и найти слабость джеонозианца.

* * *

«Не выпускать из виду, — главное условие его работы на этот раз, — если выпустил – тут же сообщи». Кариф держался на два шага позади Лорда и Леди Вейдер. 501-й рассредоточивался по периметру всего завода. Телохранитель внимательно изучал конструкции железных коридоров базы – ему не нравилось это место. За любой настенной железной плитой можно спрятать лазерную турель и засунуть пару дроидов.

Вейдер остановился посреди проходного зала, прислушиваясь к внутреннему чутью. Его лицо изменилось, в глазах заблестел охотничий огонь.

— Переговоров не будет, — холодно заключил он, расслабляя свою волю, и как прялка-нерц, взял в руки тонкие нити Силы, — Кариф, выводи Леди…

— Что? — но Леди не успела даже сообразить, как телохранитель схватил её за плечи, разворачивая на выход, — постой…

Но Вейдер её уже не слушал. Джеонозианец устроил ловушку, но ситха это уже не интересовало.

* * *

— Кариф, отпусти меня! — приказала она, застывая на месте.

— Миледи, здесь опасно, — не слушал её телохранитель, — это ловушка!

Падме не стала больше сопротивляться, переходя на бег, понимая, что Энакин без необходимости не стал бы отправлять их.

— Блик? — звал штурмовика Кариф, — мы выходим, подготовь канонерку для эвакуации Леди.

— Есть… — они не успели услышать продолжение ответа, как в одном из проходных залов по ним открыли огонь.

Инстинкты не подвели адъютанта, когда ровно за секунду до удара в спину, он толкнул Падме в сторону и сам ушёл кувырком. Кариф, мгновенно сориентировавшись, в полёте выхватил бластер и выстрелил в агрессора. Но лазерную установку из бластера с одного выстрела не пробьёшь, телохранитель, прикрывая собой, вытолкнул Леди, которая уже поднялась на ноги и тоже достала оружие, из комнаты.

Впереди ещё четыре таких зала – им не пройти.

— Блик! На нас напали, нужна помощь! — ситхов коридор был перекрыт тяжёлыми дверями. Рассчитывать, что и в этих плитах нет лазеров, не приходилось.

* * *

Ртуть потекла по венам, напрягая все рецепторы. Мир приобрёл привычную красоту и объёмность, среди плавных рисунков линий Силы промелькнула тень. Охотничий азарт будоражил кровь, заставляя губы искривляться в хищном оскале. Он не знал, ждал ли этого или боялся, но сейчас адреналин и инстинкты брали своё.

* * *

Они встали спиной к спине, держа бластеры наготове. Кариф выбрал самую шаткую плиту и очередью выстрелил в неё. Под старым металлом оказался ход.

— Залезайте! — телохранитель уже обнаружил очередную установку. Им повезло, что база была старой, а его реакция была не хуже, чем у одарённого. Адъютант первый выстрелил в установку, попав в слабое место. Леди без раздумий полезла в узкий туннель.

— Кариф?! — позвала она, пробивая выстрелами выход из туннеля, к её облегчению телохранитель пролез в лаз, — откуда ты знал о туннеле?

— Лорд заставил весь легион выучить наизусть план базы со всеми входами и выходами, — запыхавшись, ответил телохранитель, осматривая новый коридор, — нам туда!

* * *

— Мы его нашли, сэр, — сообщил Валл, не опуская дуло. Чёрные блестящие глазки джеонозианца бегло осматривали отряд в белой броне, который держал его на мушке, — в потайной комнате 3750-а-23С. Какие будут дальнейшие распоряжения?

* * *

— Ликвидировать, — с ледяным спокойствием бескрайнего космоса ответил Вейдер. Джеонозианец его уже не интересовал.

Тусклая тень давала еле уловимую рябь, заставляя идти по навесному мосту. Нельзя совершить ошибку, любое неровное движение, и жертва почует хищника. По позвоночнику пробежала искра, напрягая расслабленное тело для резкого прыжка на пару уровней выше.

* * *

— Ход А-4/5, — сообщил телохранитель Блику их месторасположение, — двигаемся в вашем направлении.

Ещё один проходной зал. Кариф обернулся, предполагая местонахождения пушки, Падме отпрыгнула в сторону к боковой двери, которая внезапно открылась. Телохранитель тут же кинулся к ней, но железная дверь опустилась титановой заслонкой, изолируя адъютанта в зале.

— Ситх! — не выдержал он, пуская длинную очередь по пушке.

* * *

Она перекатилась через плечо, неудачно ударившись ключицей обо что-то твёрдое. Пролёт по мосту не планировался, когда она кидалась к стене. Падме сжалась в комочек, упёршись спиной о тонкие перила.

* * *

— Леди вне зоны видимости! — тут же сообщил адъютант, разряжая очередной баллон плазмы в упёртую установку, — она в квадрате З4. Я заблокирован…

— Хорошо, — невозмутимо ответил Вейдер, — седьмой взвод уже пробивается к тебе. Мак, — переключился на другой канал ситх, — квадрат З4, Леди в приоритете.

— Приказ понял, сэр.

* * *

Мосты вели к лавинной дамбе, но силового поля не было. Вероятней всего, Деллсо отключил, когда они прибыли. Мост начал мелко дрожать, а температура ощутимо повышалась. Выстрел прошёл совсем близко от неё, Падме перегруппировалась, уходя с линии огня. Пара выстрелов активизирующуюся лазерную установку не остановили. Надо будет спросить у Карифа, как он их вырубал.

Кариф. «Он жив», — убедила она себя, срываясь на бег прямо по мосту. Установки высовывались над всеми пролетами, начиная хаотичный огонь.

* * *

На краю сознания что-то вспыхнуло и тут же задрожало, всё нутро вытянулось в струну. Забыв о цели, он сорвался с места, уходя в высокое сальто, затем в вертушку, переходя на бег. Жертва стала уже не важна.

* * *

— Сэр, отойдите от стены.

Ребята из легиона не любили двери, поэтому избавлялись от них с помощью ручных гранат, — вы целы?

— Да, взорвите эту! — Кариф показал на ситхову дверь, за которой пропала Леди.

* * *

— Генератор силовых полей повреждён, генератор кислорода вместе с ним. Снаружи пекло, и в течение часа перегорит весь запас кислорода, — предупредил кто-то из технарей, — я не смогу починить генераторы.

— Мак, выполнять приказ! Кариф, найти Леди, — вот теперь голос начальника стал похож на рык, — Винт, нам нужен воздух! Придумай что-нибудь! Оставайся на месте, прикроешь отступление. Остальные – покинуть опасную зону. Седьмой полк остается на поверхности, остальные – на флагман.

* * *

Выстрел прошёл совсем рядом, обжигая ногу, колено подогнулось. Она упала на тонкие прутья перил. Второй выстрел попал в само ограждение, и оно не выдержало. Падме слетела с моста, сильно ударившись о второй перевес, но успела повиснуть на заграждении второго моста. Адреналин бил в висках, повреждённая ключица ныла. Она посмотрела вниз – ноги обжигало невидимым огнём. Под ней было ещё три перекрытия и сотня метров до огненной реки, но воздуха уже не хватало.

* * *

Она была почти в другой части комплекса. Он чувствовал бешеный стук её сердца, тяжёлое дыхание, но ничего не мог сделать с пространством, чтобы оказаться рядом с ней быстрее. Он уже не замечал, что стал полутенью, с невиданной скоростью пересекающей километровые мосты, не замечая преград перед собой.

Он успеет.

* * *

Мосты ходили ходуном, увеличивая амплитуду раскачивания. Лазерный дождь не способствовал поискам пропавшей подопечной.

«Если она жива, то постаралась бы убежать подальше от дамбы», — начал рассуждать логически Кариф, выбирая направление поиска.

— Винт! Выруби эти штуки! — крикнул в передатчик разгневанный Мак.

* * *

Плечо ныло всё сильней, даже адреналин не мог заглушить боль. Мосты хаотично раскачивались, можно было рискнуть и попытаться спрыгнуть на мост снизу. Шанс один на миллион. Она даже не могла тронуть браслет, а алые отблески были настолько яркими, что невозможно было понять, светится красная полоска или нет. Установки прекратили огонь, можно оглядеться и попытаться вылезти, пока руки не отказали.

* * *

Потоки сливались с его телом, подпитывая Силой, не давая дыханию сбиться, а глазам помутнеть от перегрева.

Она выдержит.

Он успеет.

* * *

Тень вышла из полумрака и стремительно направилась к ней. Бесформенный силуэт протянул руку, знакомые очертания лица проступили в темноте капюшона. Она тут же ухватилась за помощь. Человек одним рывком поднял её, Падме попыталась опереться ногами об пол, но обожжённая конечность подвернулась, и она всем весом навалилась на спасителя, краем глаза замечая стремительно краснеющую полоску на браслете. Мысль пришла внезапно, а правая рука уже доставала медицинский пистолет и вводила сквозь одежду наркотик в тело джедая.

Она еле успела оттолкнуть его, чтобы не свалиться в лаву. Мужчина бесчувственно упал, капюшон свалился с головы. Мысли хаотично метались, пытаясь отдышаться, она подняла глаза на мужа, который, как вкопанный, застыл перед ней.

— Что… — его взгляд блуждал от неё к медицинскому пистолету с опустошённой ампулой в руке, к лицу человека. Её трясло, а дышать становилось всё тяжелей, она в панике выкинула пистолет в лаву, в глупой надежде, что это поможет, — что…ты… сделала?

— Ты же хотел его убить?! — от избытка эмоций выпалила Леди, пытаясь подняться, — ты его столько искал! Видение не сбудется, он тебе не повредит! Я тебя не предавала! Ты же хотел его убить! Давай просто скинем в лаву и никаких дуэлей, и никаких страшных ран! Никогда! — её била истерика, тело отказывалось подниматься, мост раскачивался все сильней, температура воздуха поднималась, она была в панике.

Он закрыл глаза, пытаясь прийти в себя, это странное состояние растерянности он классифицировал как шок. Надо успокоиться.

…Ты хотел его убить…

«Нет, не убить, победить», — ответил он сам себе. Одолеть в честном бою, один на один, чтобы выжил сильнейший, а не скинуть в лаву человека, которого ты когда-то считал «братом»…

Брат…

…видение не сбудется…

Нет, не сбудется. Он стал сильнее, хладнокровнее, разумнее и опытнее.

Не сбудется…

Ловить равновесие становилось всё сложней, но не для него. Вейдер подошёл к телу, он знал этот рисунок в Силе досконально, до каждого узелка и перекрестия, а ещё он знал, после чего становится таким тусклым сияние одарённого. Он закрыл голову капюшоном, а тело плотно укутал в потрёпанную мантию и привычно перекинул через левое плечо.

— Нам нужно уходить отсюда, — не глядя на её заплаканное лицо, произнёс он. Леди сжала зубы, и, несмотря на боль, поднялась.

«Хотя бы оба живы», — спрятала она победоносную мысль глубоко внутри.

— Личную канонерку в сектор Уа-4, - стальным тоном приказал Лорда Вейдер, — всем отрядам отступить. Покинуть опасную территорию, — дышать глубоко уже не получалось, он сосредоточился, пуская по своему телу живительные потоки Силы, — Кин, после полной эвакуации запустить детонаторы.

— Вас понял, сэр.

Падме отставала, хромая на одну ногу, её сознание уже плавало, а мир шатался, так же как и мосты, которые начинали плавиться и рушиться от невыносимой температуры. Он взял её за руку, и словно струи прохладной воды потекли по организму, она вцепилась в него, не видя дороги. Леди не помнила, как они оказались около канонерки, но прохладный воздух резко ударил в голову.

Крылья дверей закрылись, активируя герметичность. Кораблик качнуло, заставляя её взяться за поручни и прислониться к прохладной створке в попытках прийти в себя.

Скайуокер спокойными движениями достал носилки и уложил тело. Пару секунд он рассматривал спокойное лицо старого друга, а затем накинул на него чёрный мешок, в котором перевозили трупы.

Бури в пустыне смертоносны и опустошительны, скорость ветра иногда превышает скорость движения спидера. За считанные секунды от племени джав, которое не успело спрятаться, может совсем ничего не остаться, даже если их фургон был полностью забит железом. Только ни одна буря Татуина не была сравнима с бурей у него внутри, но…

…сообщение Сёвбэл, чтобы была готова принять груз. И только после…

Он налетел, как огненное цунами, прижав её к стенке, ударив обеими ладонями о прочный металл около её головы. Жёлто-красные глаза прожигали её взглядом, полные ярости и злости.

— Откуда у тебя ампула? — гортанным рыком прозвучал вопрос, — зачем она тебе? Как долго ты её хранила? Когда ты хотела использовать её против меня?

Кожу жгла его ярость, тон заковывал душу в лёд, а паника сдавила горло. Его сила заставляла ноги подгибаться, а воля приковала к стене, лишая возможности пошевелиться. Мысли поглотил страх, и только сердце гулко билось в груди.

— Отвечай!

Женская природа – закрывать глаза перед страхом – позволила прервать уничтожающий душу взгляд. Она зажмурилась, и это дало возможность на мгновение прийти в себя.

— Я, — стиснув зубы, — никогда, — открыв глаза, — не хотела использовать её против тебя, — голос был слабым и сиплым, но тон был достаточно твёрдым, чтобы давление ослабло, и она смогла продолжать говорить. — После смерти Яуслоу я попросила Тайфо быть внимательней к твоим помощникам. Грегори не знал, что было в ампуле, когда взял её у Джорга до того, как его осмотрел Биггс.

— Почему ты не отдала капсулу мне? — не сбавляя напора, продолжал Лорд Ситхов, смотря прямо в карие глаза, он ходил по тонкой грани, чтобы не начать ломать ментальные щиты. Его сдерживало только ощущение правды в её словах. Пока сдерживало.

— Я боялась…

— Меня.

— Нет! — не удержалась Падме, стараясь удержать слёзы и не впустить их в голос. — Я никогда бы не использовала её против тебя. Я боялась инквизиторов. Боялась, что ты не поймёшь и решишь, что она против тебя, — женщина опустила голову, упираясь лбом в его переносицу, — так и вышло.

Он оттолкнулся от стены и отошёл, начав мерить шагами маленький транспорт.

Ноги подогнулись, и она сползла на пол, обнимая себя руками. В космосе холодно. Даже очень холодно. Не то, что на родной планете мужа.

— Откуда ты знала, что Кеноби на Мустафаре? — он немного смягчился, только глаза продолжали сверкать жёлто-красным.

— Я не знала, — предательские слёзы всё-таки проскользнули в голосе, — меня ранило выстрелом, и я упала с моста, только смогла ухватиться за перегородку второго перекрытия. Он появился из ниоткуда и вытащил меня.

— И ты накачала его наркотиком.

— А что мне надо было сделать?! — место истерики вытесняла злость, — дождаться тебя, чтобы вы передрались, как в том видении?!

Он смерил её жестким взглядом.

— Этот разговор мы продолжим в другом месте, — хладнокровно произнёс он, доставая аптечку из запаса корабля, — приведи себя в порядок.

Падме взяла протянутую аптечку, пытаясь запретить себе плакать, и стала перематывать бинтом ногу, залепив ожог бакто-пластырем. Переключиться на свой внешний вид – лучший способ обуздать истерику.

* * *

Кариф поправил грязную форму, вытянувшись в струнку, встречая начальника в ангаре.

С открытием крыльев канонерки в ангар просочилась пустота, грудь как будто смяло, страх выворачивал душу, холод металлом потёк по телу, не давая возможности пошевелиться.

Лорд был в бешенстве.

— Кариф, — спокойным пронзающим голосом произнёс ситх, адъютант припал на колено, не в силах сопротивляться, — встань, — тут же произнёс он неприязненно. — Леди под круглосуточную охрану. Без моего ведома никого не впускать. Доктор Сёвбэл придёт с моего разрешения.

— Да, Милорд, — слишком быстро, сдавленным голосом отозвался телохранитель, и подал руку Леди, чтобы проводить. Миледи была бледна, её пошатывало, платье было в опалинах, а прическа растрепана.

* * *

— Как вы, Миледи?

— Хорошо, — с долей облегчения отозвалась Леди, и даже благодарно улыбнулась. Улыбнулась себе и своему самоконтролю, ведь Кариф ни разу даже слова не проронил, когда видел, что Леди занята или не в духе. Телохранитель не подозревал, через что ей пришлось пройти по пути на линкор. Это и хорошо. Никто не должен знать, что в семье Вейдеров есть разногласия.

«Разногласия».

Все эмоции по поводу их «разногласий» она выплакала под тёплым душем, думая, что никогда не сможет успокоиться, пока её оттуда не вытащила Дикад.

Сёвбэл, укутав женщину большим полотенцем, подняла её на ноги и отвела к кровати. Многолетняя выучка взяла своё, смахнув слёзы вместе с водой, Леди благодарно улыбнулась доктору, заверив, что с ней всё в порядке, а слёзы – последствие пережитого испуга на Мустафаре. Во взгляде Дикад читалась другая точка зрения, но она была слишком профессиональна, и потому промолчала.

Падме думала, что не сможет заснуть после случившегося, Дикад поддерживала её мнение, поэтому без зазрения совести вколола бензодиазепи́новый универсальный раствор и укрыла одеялом.

* * *

Энакин тоже хотел, чтобы ему вкололи какой-нибудь сильный раствор, и он смог спокойно уснуть. Но Сёвбэл заявила, что есть вещества и посильней, но переводить лекарство впустую – не в её правилах.

Внимательно проследив за всей работой дока, Скайуокер решил вернуться в свой кабинет, заполнив мысли отчётом о проделанной работе.

— То, что вы просили, — Биггс положил инфо-кристалл на стол, — копии всех документов Леди.

— Хорошо, — подал помощнику деку. — Вышли это на Корусант.

Адъютант покинул кабинет. Вейдер пролистал папки с кристалла. Он пролистывал файлы, даже не вникая в название – все это были рабочие документы. Сила вела его, подсказывая, что есть кое-что поинтереснее в этой груде материалов. И он нашёл это.

«…изученной Вселенной определяется концентрацией мидихлориан в клетках живого существа. Можно сказать, что все жизненные формы, которые населяют нашу Галактику, инфицированы мидихлорианами. И хотя они способны функционировать только в качестве симбионтов, только внутри другого организма, фактически это отдельные формы жизни. Нельзя с уверенностью утверждать этого, но их повсеместное распространение в обитаемых мирах Галактики наводит на мысль, что только благодаря мидихлорианам жизнь и зародилась на многих планетах…

…в трудах ученых времен первой Империи говорится о том, что направленное комплексное воздействие сложной системы элементов, действующих в Силе, на мидихлорианы активизируют эти элементарные организмы, вызывая удивительную реакцию…

…путём длительной эволюции, разумные существа подчинили себе всё, что раньше считали невероятными и высшими проявлениями. Сила, возводимая некогда первыми жрецами-одаренными в ранг божества, также является всего лишь инструментом в умелых руках…

…это приводит к выводу, что если искусственно ввести мидихлориановый концентрат, например, в созревшую яйцеклетку, то в результате можно получить эффект, сравнимый с естественным оплодотворением. Теоретически в итоге вероятно создание полноценного и разумного живого существа. Часть генетической информации такой зародыш получит от родителя, а остальная часть сформируется под воздействием мидихлориан…

…каким оно будет – живое существо, созданное из Силы и человеческой плоти?..

…интересны также психологические аспекты жизни созданного, как личности, и его взаимодействия с социумом. Самосознание подобного искусственно сфабрикованного существа будет, бесспорно, определяться его беспрецедентной связью с Силой. И таким образом, несмотря на вынужденную ментальную маскировку, в любой среде созданный будет выделяться, как инородный элемент…

…наполовину биологическая оболочка, наполовину средоточие Силы – существо сможет черпать информацию на безграничном расстоянии, дышать в любых условиях, иметь невероятную выносливость и многие другие возможности, имеющие конечный ресурс в физическом теле. Его телесная оболочка будет оптимально подготовлена для прямого использования Силы…

…создание такого существа приведёт к непредсказуемым последствиям, так как вероятней всего, оно будет обладать только теми чертами характера и темперамента, которые сможет скопировать с окружающих существ. Или же не будет вообще обладать волей и личностью, словно дроид, созданный с единственной целью – служения».

Холодное сияние звёзд осветило его кабинет. В космосе было холодно. Но он уже привык. Он мечтал о звёздах. Они стали частью его жизни. Было пророчество об Избранном. Он стал этим избранным. Он хотел семью. У него она была.

Дети спокойно спали в своей колыбели. Этого нельзя делать, но он не мог позволить, чтобы они чувствовали то, что творится у него внутри. Они слишком маленькие для этого. И он должен был признать, что тоже не дорос. Впервые в жизни он хотел вернуться на Татуин, в бесконечную палящую пустыню, чтобы не узнать, что бывает так холодно. Чтобы не узнать, что значит быть звездой.

Мёртвой звездой.

* * *

Разговор они так и не продолжили. Падме осталась запертой в их квартире с детьми. На удивление матери, малыши даже не спрашивали о папе, а она не напоминала. У неё не было больше сил – ни физических, ни моральных.

— Слабость вызвана нервным перенапряжением, — поставила диагноз Дикад. Падме пожала плечами, которые уже не болели. Странно, они из отпуска вернулись всего несколько дней назад, а ей казалось, что это было в прошлой жизни.

Пары дней серым призраком в детской ей хватило, чтобы, стряхнув оцепенение, открыть рабочую почту.

* * *

Вселенная сократилась до единственной звезды сектора Чоммел, которая была видна в иллюминаторе. Суточное созерцание одной точки сократило круг вопросов до одного: «Верит ли он словам жены или нет?»

«Слушай своё сердце», — подсказало прошлое.

Это оказалось совсем непросто…

* * *

— Ты с детьми возвращаешься на Набу, — впервые за пару дней он связался с семьёй.

— Боюсь, я не могу, — Амидала выглядела так, как будто через минуту ожидается выступление перед Сенатом.

— Ты отправляешься на Набу, — с нажимом повторил он.

— Приказ Императора – вернуться в столицу в ближайшее время, — она спокойно переслала ему сообщение от Амедды.

— Хорошо, — но это было нехорошо, очень нехорошо, — дети на поверхность не спускаются, как закончишь срочные дела – сразу на Набу.

— Как скажете, мой Лорд.

* * *

— Ма! — возмутился сын, обнимая её за шею.

— Я знаю, солнышко моё, знаю, — она поцеловала сына в светлую макушку, — а ты чего губки надула? Иди к нам.

Лея надула губки, сверкая глазками, но потом передумала и кинулась к ней в объятия.

— Ведите себя хорошо, — наставляя мама, — вы у меня уже совсем взрослые, так что держитесь друг за друга и никогда не снимайте вот это, — она одела по маленькому браслетику на правую ручку каждому. Простой серебряный шнурок с небольшим кругляшком со странным рисунком в центре, который будет растягиваться по мере взросления. Падме нажала на него на браслетах, и над руками детей возникла голограмма семьи, сделанная бабушкой на одной из прогулок: Энакин с Леей на шее, и она, держащая Люка за руку.

— Венётесь, — утвердительно заявила дочь.

— Я посмотью за Леей, — заверил Люк. Она обняла их, тщательно пряча правду внутри себя, и оставляя на поверхности любовь с ноткой веры.

— Конечно, — поцеловала обоих в лоб, — обязательно.

* * *

Советник Императора задумчиво покрутила в руке потрёпанный кулон. Теперь одна, совсем одна в этом улье политики и интриг.

«Нет, тут же Грегори и Пуджа, а ещё Джа-джа, — постаралась поднять себе настроение она, вглядываясь в делегацию на посадочной площадке, — а ещё Арманд Айсард». За директором СИБ появились знакомые силуэты Артива и Марка, это обнадёживало.

— Рада приветствовать вас, господа, — Леди Вейдер была как всегда великолепна, ступая по трапу, как по красной дорожке, неся короткие кудри, как корону, советник Императора очаровывала своей лучезарной улыбкой, незаметно осматривая всех присутствующих и делая определённые выводы.

Хотя, по мнению самого Айсарда, вывод был один: восхитительная женщина, но не на той стороне.

— И служба Имперской разведки рада вас видеть, прекрасная Леди, — директор вышел вперёд, — потому что по приказу Его Императорского Величества вы арестованы по обвинению в государственной измене.

Часть 30

— Обвинения Леди Вейдер будут предъявлены в соответствии с законами Империи, молодой человек, — тон Айсарда сквозил пренебрежением, — а их вы можете изучить, скачав с правительственных ресурсов в голосети, если они вам знакомы. Все они в свободном доступе.

— Знакомы, директор, — Артив смотрел в колючие глаза СИБовца, он не позволил себе такой бесцеремонности. Показывать свое личное отношение на работе он считал показателем непрофессионализма, — и как представитель Лорда Вейдера, чья защита распространяется и на его супругу, я требую присутствия непосредственной личной охраны Леди в самом месте заключения и адвоката в момент допроса.

— Вы много требуете, адъютант, — колвы Вейдера частенько наступали ему на хвост в последнее время. Пора поставить мальчиков на место.

— Только то, что предписывает закон.

— Закон предписывает выполнения требований самого Лорда, а не его курьеров.

— В момент, когда Лорд узнает о задержании, я порекомендовал бы вам уже выдвинуть непосредственные обвинения и представить отчёт о местонахождении и состоянии Леди.

— Не вам мне что-то рекомендовать, — вальяжно откинулся на спинку кресла Айсард, демонстрируя своё презрение к помощнику Вейдера, — и молиться, следует вам, адъютант.

Артив больше ничего не мог противопоставить директору СИБ, а обмениваться «любезностями» можно было долго. Он резко откланялся и вышел.

* * *

Она поймала себя на том, что некоторое время просто смотрит в точку, и не могла сказать, как долго она этим занимается, или сформулировать хоть бы одну мысль.

Безразличие и апатия захлёстывали, только воспитание и вбитые в костный мозг правила заставили осмотреться. За ней наблюдают. Её анализируют. Она не может позволить себе слабость.

Тюремная камера представляла собой небольшую комнату со скромным интерьером: одноместная кровать, туалетный столик с зеркалом, шкаф с одеждой, обеденный стол и отдельное помещение – уборная. Не так уж и плохо, решила Падме.

Заставить себя подняться с кровати, было сейчас подобно сотому поднятию корпуса с навеса. Леди медленно прошла по помещению, осматривая мебель и её содержимое. Состояние было странным, как в чужом теле или в чужой жизни. Она устала от всего этого. Чувство безысходности камнем тянуло на дно, ей до слёз хотелось лечь на кровать и никогда больше с неё не вставать.

Но.

Но.

И ещё раз но.

Она не имела права сломаться сейчас. Всё то, что сделало её когда-то королевой, то, что формировало сенатора, воля Леди Вейдер, всё это держало за ниточки её ослабленное тело и душу, заставляя шевелиться, не позволяя лечь на кровать.

* * *

— …Я прошу аудиенции у Его Императорского Величества…

Запись была выключена.

Разговор с девчонкой не входил в его планы, поэтому прошение об аудиенции будет просто проигнорировано. Столько времени было потрачено, чтобы Айсард смог предоставить ему хотя бы зацепку. Лишнее слово при допросе будет ещё одним рычагом давления на мальчишку.

Верность.

Доверие.

Поддержка.

Вот три крючка, на которых Амидала держала его ситха всё это время. Именно их следует оборвать в первую очередь.

Как только Вейдер узнает о случившемся, он тут же окажется у него в кабинете, и вот тогда можно будет вырвать эту глупость из него со всеми корнями и лишними мыслями.

Леди Вейдер – предатель. Его Ангел – изменница. Как только он усомнится в ней, доказательства он придумает сам. А после её можно будет объявить виновной во всех неудачных операциях и утечках информации. И провести показательный процесс, чтобы навсегда вырвать даже намёк на существование подобной непростительной сентиментальности у его ученика. Тогда он наконец-то получит власть над этим созданием и его детьми.

* * *

— Ты живой? — темноволосая девушка даже не подумала убрать ноги с рабочего стола.

— Керин, — Артив выразительно посмотрел на «штатного гения». Орех, который она хотела сунуть себе в рот, куда-то упал, — ты как-то хвасталась, что сможешь взломать даже центральный офис СИБа?

* * *

— Готов?

Он не был готов, почти никогда, но после этих слов всегда собирался и делал шаг вперёд. А на этот раз пришлось произнести этот вопрос вслух и войти в комнату.

…Мутило, даже тошнило, ноги подгибались, а перед глазами всё плыло. Ситх… кажется, он перегнул палку… лишь бы до базы доплестись… она же была где-то рядом.

Его перехватили под плечо и быстро поволокли с палящего солнца.

— С ума сошел? — возмутился до боли знакомый голос.

— Нет, учитель, — его, похоже, затащили в канонерку и посадили на какие-то коробки.

— Энакин, — сухая ладонь легла ему на лоб, запрокидывая голову, прижимая к прохладной стенке, — ты понимаешь, что если бы ты там упал от перенапряжения, то солдаты не вытащили тебя оттуда? — сознание стало проясняться. — Когда ты прекратишь безосновательно и глупо рисковать своей жизнью?

Учитель даже не ворчал, а именно ругался, вливая в его пересохшее горло воду из своей фляжки.

— …это была работа воздушных сил, а не твоя!

Тело приходило в норму, только руки с ногами не подчинялись, а голова была просто прижата рукой наставника. Затем в шею что-то вкололи. Очень больно. Характерная боль универсального витаминного набора.

— Ау! — не сдержал он вскрика и нашёл силы качнуть головой, — я понял, понял.

— Ничего ты не понял, — раздосадованно пробормотал магистр, вливая в него остатки своей воды…

Нет, тогда действительно не понял… только сейчас понял.

— Лучше поздно, чем никогда, — ответило воспоминание знакомым голосом наставника.

В небольшой комнате была только кровать и человек на ней.

Он многое понял с тех пор, очень многое. И узнал то, чего предпочел бы не знать. Но ни от себя, ни от прошлого, ни, тем более, от будущего не убежишь, поэтому ровным движением он достал антидот и ввёл раствор в шею лежащего. Противоядие действовало моментально. Человек начал открывать серые глаза.

— Ну, здравствуй, Оби-ван.

* * *

— Прощу прощения, гражданин, вы куда?

— У меня назначено, — отмахнулся одноглазый мужчина, — к директору Айсарду.

— Как ваше имя? — учтиво спросил секретарь.

— Грегори Тайфо.

— К сожалению, директор сможет вас принять только в следующем месяце.

— Отлично, — заявил набуанин и сел на диван, — я подожду.

— Но… — разговор был долгим и безрезультатным. Мужчина предъявил документы, которые сияли синими микрочипами, сообщая о воинском звании и о том, что предъявитель их при исполнении. Процитировал действующий закон, на основании которого он имеет право дожидаться аудиенции в стенах здания. Секретарь так и не смог обосновать свою просьбу покинуть помещение. Поэтому с одноглазым капитаном, сидящим в приемной, пришлось смириться.

* * *

— Какой мужчина, — восхитилась Керин, просматривая карту здания СИБ, месторасположение Тайфо, Миледи и всей системы охраны, — две с половиной минуты, чтобы оказаться около Леди… интересно, он женат? Артив?

— Насколько мне известно, нет, — Джоров также изучал высветившиеся схемы. На краю его стола светились более двух десятков изображений здания СИБ, — с камеры в комнате Миледи сними запись. Как только Лорд выйдет на связь – сразу передать ему всё видео.

— Уже сделала, — девушка с увлеченным видом производила какие-то манипуляции на датападе, — странно…

— Что?

— У Айсарда на рабочем компьютере нет данных о заведённом на Миледи деле…

— А ты в его уборную залезь, — выразил Артив своё восхищение таланту девушки.

Первые полгода работа с Керин были похожи на ад. С самим Лордом работать было гораздо проще, чем с этой весьма вульгарно-эксцентричной особой, но её таланты перекрывали все её минусы. Ещё одним глобальным недостатком, кроме её характера и острого языка, с точки зрения военной службы была её агорафобия, и, если бы не Лорд Вейдер, она бы никогда не вылезла из своей координаторской будки. А для Артива её фобия стала успокоением – в отличие от остальных, она практически не выходила из своего кабинета и спала в обнимку с датападом на рабочем месте. Единственно, что её рабочее место переехало в его кабинет, когда особа заявила, что «одной ей скучно».

— Там чисто…

— «Пакатор» и «Миротворец» на Кашиике, — с порога отчитался Марк, — Вирс на «Миротворце» до дальнейших распоряжений Лорда, «Истец» ушёл в гиперпрыжок три стандартных часа назад. Зарегистрирован курс на Набу. Связался с Уревом – сообщение о прибытии Лорда Вейдера не поступало.

— А я думала, он только мне сообщение забыл прислать, — ехидно перебила рапорт девушка. Адъютант сел на соседнее кресло, отдавая деки с отчётами Артиву.

— У нас проблемы, — влетел следом Кариф, бледный, как каминоанец.

— Что, серьёзно? — издевательски посмотрела на него девушка-«гениальное безумие». У Карифа не было столько времени, чтобы привыкнуть к этой особе, и он попытался убить её взглядом. Не помогло.

— Что ещё?

— На «Вихре» нет детей и няньки, — на выдохе выдал телохранитель, — во всех записях безопасности вырезано по две минуты со всех камер.

— Ситх… — Артив сел в своё кресло. Охрана детей Лорда Вейдера не была их прямой обязанностью, пока они не спускались на поверхность столицы. О том, что они на корабле никто не должен был знать. Вся охрана детей была построена именно на том, что, кроме родителей и личной охраны, никто не знал об их конкретном местонахождении, чтобы не привлекать лишнего внимания. В обязанностях Карифа был приоритет охраны Леди Вейдер в момент её отправления в столицу. Но пропажа детей стала еще большим отягощающим фактором в нынешней ситуации.

— Работал профи. Всё подстроено под системный сбой. Нефиксированные две минуты каждый час.

— То есть, мы не знаем, как давно детей забрали с корабля?

— Временная система безопасности детской прошла процедуру форматирования. Время процедуры приблизительно от двух до трёх часов, — продолжил Кариф, — но её могли запустить и дистанционно и раньше. Я проверил бортовой компьютер корабля на идентификацию всех транспортных средств, покинувших судно с момента выхода из гиперпространства. Пока ничего.

— Замечательно.

* * *

Когда-то муж утверждал, что Падме и Амидала – это две разные личности. И он был прав. Потому что Падме сломалась, упала и свернулась болезненным комочком внутри хрупкого тела, а Амидала встала, как поднимаются королевы с трона, пряча слёзы и раны за гримом и пышными нарядами, чтобы перейти любые преграды и дойти до конца.

Леди Вейдер присела за туалетный столик напротив небольшого зеркала, сняла узкий серебряный браслет и, активировав изображение семьи, поставила перед собой, начиная медленно, прядь за прядью расчёсывать короткие кудри.

Нужно будет поблагодарить Дикад за то, что медикаментозно смогла простимулировать рост волос, которые были уже по шею.

* * *

— Как мило, — не удержался Арманд, наблюдая за Леди Вейдер, чувствуя, как подрагивает левый мизинец руки.

Мизинец – это ещё не страшно, Таркин уже как пару месяцев свой глаз от нервного тика избавить не может. Не страшно. Нашлась на Амидалу управа, найдётся и на Вейдера.

Хотя скользкие показания Бриму – шаткие доводы против Леди, но Амидале осталось лишь показать страх, произнести одну из элементарных фраз типа: «У вас нет ничего на меня» — и Император собственноручно избавится от неё.

В виновности Амидалы он был уверен, хотя так и не нашёл прямых улик, только косвенные, но этого будет достаточно. Сомнений в этом не было, в противном случае…

Он решил не думать, что будет в противном случае. У него есть приказ и покровительство Императора Палпатина – это гарантия сохранности его жизни по возвращении этого ситха в столицу.

* * *

— Я думал, официанты должны ходить в соответствующей форме, — не удержал язык директор, брезгливо осматривая адъютанта.

— А вы теперь на полставки в санэпидемстанции? — не упустил своего Артив. Марк всё-таки нашёл ещё один действенный закон, на основании которого, пройдя определённые процедуры, посольство может запретить тюремное питание заключённого и предоставить своё. Закон был создан для рас, имеющих принципиально другую пищеварительную систему, но распространялся на все посольства. Так что директору пришлось допустить Джорова с подносом еды после официального требования посла Набу. То, что об аресте советника Императора становится известно всё большему числу политических деятелей, ему тоже не нравилось, но по-хорошему пустить Вейдеровских колвов в свои владения не позволяла лишь гордость.

— А вы волнуетесь, молодой человек?

— Только о том, что ужин Миледи задерживают.

Арманд внимательно посмотрел отчёт дроида, в котором было сказано, что действительно продукты в блюдах выращиваются исключительно на Набу. Как бы он не хотел пропускать этого типа к Амидале напрямую, идти против прописанного закона он не мог.

* * *

Леди, как и полчаса назад, сидела за туалетным столиком с расчёской.

— Миледи? — позвал Артив, когда она не обернулась на его появление.

Падме закрыла глаза, надевая маску Леди Вейдер, и с приветливой улыбкой повернулась к адъютанту.

— Добрый день, Артив, — добродушный спокойный тон, — извини, задумалась.

— Ничего страшного, Миледи, — он поставил поднос на стол и чуть наклонил голову вперёд, чтобы камеры не видели его губы, а звук Керин подправит, и сбавил тон, — к сожалению, нам пока не удалось добиться ни аудиенции у Императора, ни связи с Лордом. «Истец» в данный момент в гиперпрыжке. О вашем аресте известно единицам. Сенатор Наберри смогла добиться от посольства Чоммел вмешательства в условия вашего заключения, на большее они не способны.

— Условия вполне удовлетворительные, — переняв его манеры, ответила Амидала, — в первую очередь, нам нужно увидеть основания задержания. Я уверена, у Айсарда паранойя. Только после этого стоит что-то предпринимать. Продолжайте просить аудиенции Императора для меня, хотя я сомневаюсь, что он её разрешит.

— Миледи, мы сделаем всё возможное, но боюсь, что СИБ заработает только по прибытии Лорда Вейдера…

— У них есть около полутора суток, чтобы предъявить обвинения. Но, я надеюсь, инцидент будет исчерпан до возвращения Лорда.

Она успокаивающе улыбнулась, подарив адъютанту мнимую надежду на мирное решение вопроса. А потом он заглянул в её глаза, в них тоже был огонёк надежды, но на дне тёмно-карего омута была пустота, от которой сердце пропустило удар, принося непонимание. Старший помощник вежливо откланялся и покинул камеру ровно в назначенное время.

* * *

Амидала заставила себя снять кружку с подноса, чтобы пропустить тот момент, когда опять уставилась в одну точку с отсутствием любой мысли в голове. Отругав себя за непозволительную слабость, взяла в руки приборы. Она не хотела есть. Точнее, не ощущала чувства голода, она не помнила, когда последний раз ела. В тарелке было их традиционное семейное блюдо, его готовила явно Пуджа специально для неё, чтобы хоть как-то выразить поддержку. Это должно было быть приятным, но проклятого чувства не было.

Нужно будет обязательно поблагодарить её при встрече. Если будет встреча.

Она отправила первый кусочек в рот, он должен быть очень вкусным, но и вкуса не было в этой серой комнате.

Она должна расстроиться или опечалиться от мысли, что возможно больше не увидит родных. Но она, похоже, позабыла, что значит чувствовать.

Главное, что дети в безопасности.

* * *

— Все отделения в боевой позиции, — о субординации за последние пять часов просто забыли, поэтому каждый вошедший начинал отчёт с порога, выкладывал информацию и клал деку с отчётом о проделанной работе на стол Артиву.

— Общая обстановка по центральному району в норме, — поддержал Карифа Марк, — никакой шумихи, никакой активности спецслужб. Тихо.

— Лучше бы активничали, — пробормотал Джоров, складывая деки на отдельный край стола, чтобы в дальнейшем составить общий отчёт.

— Как с записями?

— Ни следа.

— Совсем?

— Абсолютно! — развела руками «штатное безумие», поворачиваясь к Карифу. — Я ничего не нашла. Урев у нас спец по пропажам.

— Урев остаётся на Набу до прямого приказа Лорда Вейдера, — не отрываясь от документов, отозвался старший.

— По-моему, с ней что-то не так, — высказался Марк, глядя на маленькую картинку на столе Джорофа.

— Но это не волнение, — поддержал его Артив. — Кариф, она давно такая?

— После Мустафара, — адъютант отодвинул жалюзи, осматривая город, — но не уверен, что дело в огненных реках…

— У нас тут дела, а вы о жене главного, — возмутилась девушка, разворачиваясь спиной к приоткрытому окну, — может у неё месячные, ПМС, хоть нервный срыв! Это не важно…

— Керин, — перебил её Артив, нервы которого звенели как натянутые струны. — Милорд должен был быть на Набу час назад – местонахождение «Истца» до сих пор неизвестно. Даже по истечении срока задержания без предъявления обвинений, по воле Императора её оставят в камере. И что с ней сделает Айсард на допросах, пока Лорд не вернётся, одной Силе известно.

— И что?

— А то, что от того, в каком она состоянии будет по прибытии Лорда на Корусант, может зависеть наша жизнь. А если брать в учёт, что у нас нет информации о местонахождении детей Лорда… К тому же, она профессионал высшего уровня в этой политике и в этой обстановке, — признал свою слабость Джоров, — возможно, она единственная, кто сможет решить проблему без вмешательства Лорда.

— Тогда при чём тут её состояние? Ты сам сказал, она – профи, не важно что с ней сейчас. Она отработает на полную. Так что прекращайте фигнёй страдать. У неё допрос через час, а потом предлагаю начать ночную вахту.

— Надеюсь, ты права…

— Я в женщинах разбираюсь лучше тебя.

— После допроса Марк сменит Тайфо, — привычно пропустил мимо ушей колкость Артив. — Кариф – на отдых до двух, затем сменишь Марка. Керин, у нас должна быть запись допроса…

— Будет…

— И чтобы не засекли… — девушка на него оскорбительно покосилась, а потом кинула пустую коробку от еды в знак того, что она обиделась, — и приберись на рабочем месте.

— В сотый раз повторяю: или я убираюсь, или я работаю!

* * *

— Вы так побледнели, Миледи.

— Общество губернатора Таркина влияет не только на цвет лица, но и на длину волос.

— Похоже, ваша последняя встреча оставила много впечатлений для вас обоих.

— Не знаю мнения губернатора, но я этой встречи никогда не забуду.

— Я думаю, он тоже. Дёргающийся глаз не позволит.

— Ах, даже так? — она очаровательно улыбнулась, так же как улыбалась на балах в обществе знатных мужчин. — Губернатору надо отдохнуть. Его активная трудовая деятельность полна стрессов и плохо влияет на здоровье.

— Вы всегда такая заботливая? — с неопределённой интонацией поинтересовался директор.

— Только с теми, кто, так или иначе, задел мою ранимую душу, — с такой же неопределённостью прозвучал и ответ.

— Ваша ранимая душа… — Арманд достал из кармана серебряную цепочку с кругляшом в центре и активировал её. — И как же ваша ранимая душа переживёт тот факт, что вы предали своего мужа и детей?

Падме с нежностью посмотрела на голографию семьи. Это был резкий ход. Неожиданный ход. Она хотела вскочить, ударить, забрать дорогую вещь… но у Падме не было сил. А стальная Леди Вейдер полюбовалась своими любимыми и подняла голову, смотря глаза в глаза Айсарду.

— Сначала вы обвиняете меня в измене государству, теперь – в измене мужу и детям. Я хотела бы знать, на чём основываются ваши обвинения.

— Я думаю, вы прекрасно знаете, о чём речь.

— Я знаю, что речь о том, что меня держат в заключении по обвинению в измене Государству, не предъявив до сих пор ни единого доказательства в поддержку этого обвинения.

— Прекрасная и неподражаемая Падме Амидала Наберри-Скайуокер-Вейдер, вы настолько же талантливы и умны, насколько многосоставное ваше имя, — он откинулся на спинку стула, поражаясь, что даже сейчас эта женщина выглядит, как королева, — вы обвиняетесь в организации теракта в собственном доме, с целью дальнейшего проникновения на сверхсекретный военный объект. Вы обвиняетесь во вступлении в контакт с лицами, официально признанными государственными преступниками. Вы обвиняетесь в передаче секретной информации террористической группе. Вы обвиняетесь в участии в заговоре с целью захвата власти и свержения существующего государственного строя. Статья 205, пункт 1 Уголовного кодекса Галактической Империи «Организация террористического акта», статья 205, пункт 3 «Содействие террористической деятельности», статья 275 «Государственная измена», статья 283 «Разглашение государственной тайны». Выражаясь человеческим языком, это примерно сорок лет тюремного заключения и две смертных казни, очаровательная Леди Вейдер.

— Все вышеперечисленные обвинения требуют очень серьёзных доказательств, — не шелохнулась стальная Леди, — у вас их нет, потому что я не совершала ничего из вышеперечисленного вами.

— Прекрасная леди Амидала, — Айсард наклонился вперёд, — у меня есть доказательства совершения всех ваших деяний. У меня есть свидетельские показания ваших дорогих коллег, документальные обоснования, голографические свидетельствования, записи переговоров.

— Я хотела бы с ними ознакомиться, — Амидала подавила невыносимое желание скептически выгнуть левую бровь дугой так, как делал в её детстве отец, когда слышал отборную чушь. У него не могло быть столько доказательств её противозаконных действий. Он блефует, это только догадки и то, что он хотел бы на неё повесить.

— Вы ознакомитесь, — заверил её Айсард, — в судебном порядке. Ваши дружки, Зара и Бриму, уже поделились с нами более детальными подробностями вашей деятельности. Вы слишком далеко зашли, Падме Амидала, — глава СИБа помолчал, наблюдая за эффектом от своих слов. Эффекта не было заметно. «Что ж, — подумал Айсард, — есть ещё кое-что…»

— Интересно, какова будет реакция вашего мужа, когда он узнает, что вы подвергали собственных детей смертельной угрозе, только чтобы попасть на засекреченный объект, — задумчиво произнес Айсард, — а вы, миледи? Вы представляете его реакцию?

Внешне подавленное и разбитое состояние этой дамы в комнате, обернулось алмазной уверенностью и собранностью в зале дознания, она продолжала холодно смотреть в глаза противнику. Айсард коротко улыбнулся.

— Вы – чудовище, дорогая моя леди. Рисковать жизнью собственных детей, подставить под удар мужа, предать свой народ, свое государство, это… — он пощелкал пальцами, как будто не мог подобрать нужного слова, — это пугает меня. Знаете, я бы хотел верить, милая леди, что вы стали жертвой чужих интриг. Очень хотел бы. Но я – должностное лицо, и у меня есть только факты и обязательства следовать закону. И, боюсь, при нынешнем раскладе, наказанием за ваши действия станет казнь, как высшая мера наказания.

— Казнь назначена высшим средством наказания в случае признания виновности судом, — напомнила ему экс-королева, — а для суда нужны доказательства…

— Дело дойдёт до суда, если вы будете упрямиться и не пойдёте навстречу следствию.

— Моя совесть чиста, — глядя ему в глаза, продолжила Леди Вейдер, — и перед моей семьёй и перед государством.

— А вы не думали, каково будет вашим детям жить с мыслью, что их мать изменница? — он едва затронул браслет, на пару миллиметров пододвигая его к ней.

— Директор Айсард, вы, как отец, должны меня понимать, — ответила тем же приёмом Амидала, — для того, чтобы наши дети понимали все наши действия, они должны вырасти. И сейчас для моих детей праздник, когда домой возвращается отец, и когда мы всей семьёй идём на прогулку. Через десять лет они будут устраивать мне скандалы и обвинять меня, что мы с отцом их не любим, потому что большую часть времени мы находимся на работе. А через пятнадцать лет они поймут, почему мы поступаем так или иначе. И я уверена, что через пятнадцать лет я смогу глядеть в глаза детям и сказать: «Я сделала всё, чтобы вы жили в спокойное и мирное время».

— Боюсь вас расстроить, Миледи, но ваше упрямство не даст вам такой возможности, — пришлось зайти с другой стороны директору. — Вы же умная женщина, и если вы действительно та любящая мать и жена, какую разыгрываете передо мной, тогда выдайте нам имена основных лидеров сопротивления Новому Порядку, дайте показания против них, и последствия для вас будут не настолько ужасны.

Бана… она подала в отставку полтора года назад. В голове побежали воспоминания о том, насколько много могла рассказать Бриму. Немного. Зара… он пропал почти два года назад. Она не верила, что они его нашли.

Блеф – убеждала себя Леди. Её нынешнее состояние играло только ей на руку. Сёвбэл просила, чтобы она взяла больничный и вернулась домой восстановиться после нервного срыва, но она считала, что в бездействии ей станет ещё хуже. Доктор была права: моральное перенапряжение ухудшало её состояние, которое грозило перейти в аутизм. Титановая Амидала кивнула своим мыслям.

— Директор, я всегда способствовала вашей работе и впредь не собираюсь мешать. Но я не владею той информацией, которую вы от меня просите.

* * *

— Найди мне эти записи!

— Ищу!

* * *

— Госпожа, — благодаря вмешательству посла, охрана могла сопровождать её из одного помещения в другое. Тайфо тут же воспользовался этим, — вам что-нибудь требуется?

— Не волнуйся, Грегори, — вежливая улыбка намертво приросла к её лицу, — условия вполне комфортабельные, мне вот только парфюма не хватает, ты же знаешь, это моя слабость.

— Я попробую убедить доставить для вас духи, — Тайфо знал её страсть к ароматам, — вам нужны какие-то конкретные?

— Ну, если брать в учёт, что мне только с директором предстоит общение, — то «Реаловые».

— Сделаю всё возможное, — положительно кивнул капитан, позволяя увести её в центральный блок для заключённых.

* * *

— И что это было?

— Кариф, — в комлинк позвал Артив, — Миледи любит духи?

— Ам… — растерялся спросонья адъютант, — пользуется. Иногда разными.

— Ясно. Отдыхай.

— Ничего тебе не ясно.

— Керин, когда на всём Корусанте выключат электричество, и ты перестанешь быть настолько полезной, я тебе собственноручно шею сверну.

— Лорд тебе этого сделать не позволит.

— Есть предположение, что это могло означать?

— Амидала с Набу, и Тайфо с Набу, — не отрываясь от монитора, сообщила очевидный факт девушка, — и они работают почти пятнадцать лет вместе. Точно – это шифр. Но означать он может всё, что угодно: начиная с того, что она хочет, чтобы капитан отравил Айсарда, заканчивая тем, что она хочет, чтобы он не вмешивался в ситуацию.

— Не спускай камер с Тайфо.

— Зачем?

Артив замер, ища ответ на вопрос. За всё время заключения Леди сменила четыре наряда, и большую часть времени проводит у зеркала – может, ей просто нужны духи? На суицидницу она не похожа, значит, даже если они решили отравить директора, то лично он может предложить только содействие. А его стол уже был переполнен голоизображениями, документами, отчётами, и почту он уже не успевал разгребать.

— Ты права…

— Знаю…

— …продолжай искать эту документацию, она может быть в особо секретном…

— Все документы Айсарда в «особо секретном», — скептически заявило «комнатное безумие». — А тебе надо отдохнуть.

— После Марка…

— После Марка я сплю!

«Когда это всё закончится, надо будет найти способ обесточить хотя бы это здание», — пообещал себе Артив, возвращаясь к делам.

* * *

— Милорд, экстренная связь со столицей, — не успели они выйти из гиперпрыжка, сообщил Биггс. — Артив на связи.

— Хорошо, — переводя сигнал на связь в кабинете, он уже чувствовал, что что-то не так.

— Милорд, — похоже, Джоров только что проснулся, а спал он, судя по мятой форме, за столом.

— Миледи арестована…

По лицу начальника невозможно было что-то прочесть, помощник ожидал другой реакции. Он собрался и начал доклад обо всех событиях с момента прибытия Леди.

— Керин ищет эти доказательства, но нашёлся лишь протоколы с допросов сенатора Бриму двухлетней давности… — Вейдер был с ними знаком, на одном даже присутствовал. Именно после этого он запретил жене все контакты с этой коалицией. Но даже саму Бриму пришлось отпустить за нехваткой улик, — и пару расследований сорвавшихся операций и подозрения в утечке информации. Ни единого прямого упоминания имени Леди. Расследование теракта вашего дома – также официально приостановлено по причине нехватки улик. Мы не знаем, на чём основывает свои обвинения Директор СИБ. Официальные обвинения ещё не были сделаны.

— Дети? — единственный вопрос, который задал Лорд после длинного отчёта. Артив нервно сглотнул.

— Их месторасположения не удаётся установить в данный момент.

Лицо ситха не изменилось, но в глаза стало невозможно смотреть даже сквозь сотни парсеков.

— Ты знаешь, что делать, — страшно спокойным тоном произнёс Дарт Вейдер то, чего Артив так долго ждал и одновременно боялся.

— Да, сэр. Через двадцать минут состоится второй допрос Миледи. Запись будет сразу же предоставлена вам. По моему приказу Керин подключилась к базе СИБ.

— Хорошо. Ответственность за это решение несу я.

Он заставил себя расслабиться, прогоняя свору мыслей из головы. Он точно знал, что дети были живы, и с Корусанта они могли исчезнуть только в одном направлении.

— Сэр, истребитель просит разрешение на вылет.

— Даю разрешение на вылет. Адмирал, готовьте корабль для гиперпрыжка.

— Да, сэр. Курс?

— Корусант.

— Будет сделано, Милорд.

— Свяжитесь с «Покатором» и «Миротворцем», — не прерывая связь, продолжил ситх, — точка сбора – орбита Корусанта.

— Вас понял, сэр.

* * *

Солнце только начинало освещать южное полушарие столицы. Айсард всегда предпочитал раннее утро, поэтому решил, что вторая беседа должна состояться именно в это время. Ситхово посольство с этой сенаторшей, родной племянницей Амидалы. Вырастет в такую же проблему, как и тётка. Надо будет заняться ею. Устроили курорт, трехразовое питание, и ещё эти проклятые духи! В течение четырёх часов его рабочего времени Сенатор Наберри доказывала права набу на парфюм, который прошёл все возможные исследования, и было установлено, что он кроме своей прямой функции ничего не несет.

Меньше десяти минут назад стало известно месторасположение этого проклятого ситха. Хорошо, что он почти на другом конце Галактики, ему уже явно сообщили об аресте, значит, этот допрос будет решающим. К моменту прибытия этого выскочки на Корусант, она уже будет под прямой юрисдикцией Императора. Если же нет…

Но директор был уверен в своих силах.

— С добрым утром, директор, — поприветствовала его вошедшая в лифт незнакомая особа расы кел-дор.

— С добрым, — Айсард подавил желание поморщиться. В последнее время у него стала появляться брезгливость в отношении некоторых рас, по всей видимости, и кел-доры скоро войдут в этот список, потому что запах от этой особы был очень специфичен. Директор мог сказать, даже противный. Возможно, из-за своей маски она не чувствовала, что переборщила с духами, или для её народа это приятный аромат, но не для человека. Палпатин прав. Звери отдельно, люди отдельно.

Он вышел на нужном этаже. После допроса надо будет поднять записи и узнать, кто это такая. И уволить. Чтобы в его ведомстве не было мерзких ароматов.

— С добрым утром, директор, — кивнула Амидала, она снова была как с картинки, и, назло Айсарду, в хорошем расположении духа.

— С добрым? — резко даже для себя переспросил он. Эта кел-дор весь настрой испортила, надо взять себя в руки. — Так что вы решили, Миледи?

— Вы не выспались? — учтиво поинтересовалась она, мгновенно замечая настрой СИБовца.

— На нашей работе, Миледи, не спят, — признался он, — я думал, вы знаете это.

— Да, частенько приходится ущемлять себя в этом удовольствии, — она тоже глаз не сомкнула. Всё время, предназначенное для сна, просто лежала в кровати, глядя в одну точку, давая своей нервной системе желаемый отдых.

— Так вы не ответили на мой вопрос? — раздражительность стала несвойственно выходить за определённые пределы.

— Своё решение я озвучила во время нашей прошлой беседы.

— Вы подписываете себе смертный приговор, — нажим проскользнул в голосе. Арманд сел на стул, стараясь взять себя в руки. Нужно было поймать своё нестабильное эмоциональное состояние перед тем, как войти в комнату. Вероятней всего, сказывались бессонные ночи и висящая гильотина над шеей. Но он и раньше переживал такие опасные моменты в жизни, без умения спокойно их проходить он бы не стал директором СИБ.

— Смертный приговор выносит судья, — неожиданное давление появилось и у Леди.

— Я вам даю последнюю возможность, — сжимая зубы, произнёс директор. Эмоции поднимались резкой волной, стараясь отобрать контроль у разума.

— Вы даёте его себе, директор, потому что я до сих пор не увидела ни единого доказательства того гигантского списка обвинений, которые вы мне предъявили шесть часов назад, — в её голосе появился напор с примесью недовольства, который вызвал ещё один приступ злости у директора.

— Вы увидите доказательства в судебном порядке.

— Тогда я требую освобождения, — поднялась королева, высоко держа голову и смотря на него сверху вниз, — до непосредственного вызова в суд.

— Вы не вправе что-то требовать, — поднялся следом Айсард, не узнавая свой собственный голос, — вы – государственная изменница!

— Это может постановить только суд, — не отступала Леди Вейдер, сменив манеру поведения, по-прежнему не давая директору подступиться к себе, — через двадцать восемь часов завершается ваше право удерживать меня без предъявления доказательств моей вины. А у вас нет ни единого, в противном случае вы бы их уже предъявили.

— Я предъявлю их вашему супругу, — выпалил директор, — чтобы он вас собственноручно казнил.

— Ваша некомпетентность меня поражает, Айсард, — не осталась в долгу Амидала, — вы, считаете, что Лорд Вейдер настолько глуп, чтобы поверить вашему бреду? Если бы у вас были доказательства того, в чём вы меня обвиняете, вы бы сразу отдали эти документы его адъютантам, потому что Лорд Вейдер доверяет только своим подчинённым. И как директор разведки, вы должны это знать. Только проверенная информация, подтверждённая реальным материалом может служить доказательством вины, а не ваши параноидальные мысли.

— Этих параноидальных мыслей хватило, чтобы Император подписал разрешение на ваш арест, — руки дрожали, а по вискам тёк пот. Что с ним? Надо заканчивать этот бред. Надо уходить отсюда.

— Что с вами, директор? — не дала возможности для отступления Амидала. — У вас паника? Вы боитесь, что Император больше не поверит вашим словам и усомнится в вашей профессиональной пригодности? И вам придётся отвечать не только перед моим разгневанным супругом, но и перед Императором, который назначил меня своим советником, а вы усомнились в его компетенции?

Этого он не мог выдержать. Рука хлёстко ударила зарвавшуюся женщину, и она упала на пол. Удар мгновенно отрезвил и его. Арманд Айсард впервые дал эмоциям взять над собой вверх.

— Значит я права, — нанесла решающий удар Падме Амидала Наберри-Скайуокер-Вейдер.

Она не знала, как теперь к ней относится муж, не знала, как он интерпретирует её действия и слова. Но она знала, в каком он сейчас настроении, и знала, что рано или поздно запись этого допроса попадёт к нему.

«Я полностью в твоих руках», — сказала она однажды, повисая над пропастью Корусантской жизни. Она не могла больше воевать, у неё не было сил, и не было другого оружия, чтобы искать иные пути. Как и тогда, она полностью и безоговорочно, без экивоков, без подтекста и других вариантов, отдала право на свою жизнь ему.

* * *

— Корабль готов к гиперпространственному прыжку, — сообщил адмирал Акр, внутри всё задрожало, а горло пересохло. — Милорд.

Молодой ситх прошёл по мостику, занося звенящую безысходность и судорожный страх, заставляющие всё внутри сжиматься.

— Данные расчётного компьютера на главный монитор, — бесчувственный голос принадлежал не молодому человеку.

— Есть, сэр.

Адмирал отошёл на пару шагов от Лорда, уже понимая, что он хочет сделать. Если бы он верил в божество, то считал бы, что Вейдер – его воплощение, потому что живой человек не способен на то, что делал их командующий.

Его жёлто-красные глаза смотрели прямо вглубь Космоса, так как смотрели бы на живого человека. Около его рук что-то сверкнуло, а уши присутствующих заложило. На мониторе расчетов цифры стремительно меняли свой расклад, изменяя координаты пути. Датчики бортового компьютера панически замигали, сообщая о непредвиденной перегрузке расчётной системы.

Вокруг ситха образовался купол собственной Вселенной, похожий на работу лучей-гасителей, только происхождения адмирал не мог установить, делая ещё шаг назад.

Тревога мелкой дрожью колотила всех присутствующих, приказывая сжать руки и зажмуриться.

— Запустить гипердвигатели по моей команде.

— Да, сэр, — выдавил адмирал. Страх был таким же сильным, как и в первый раз, но теперь он хотя бы знал, что происходит.

* * *

— Вся инфраструктура Сената, СИБа и кабинета Императора подключена к нашей сети, — сладко потянулась Керан. — Я молодец?

— Да, молодец, — ответил Марк, понимая, что собственно происходит, и что произойдёт, если их обнаружат до прибытия Лорда Вейдера. — Информация о мобилизации сил нигде не светилась?

— Расслабься, всё тихо.

— Ты уверена, что сможем…

— Да, — уверенно заявила та. — У нас выхода-то нет, — и широко улыбнулась, затем повернулась к монитору, замечая мигающий сигнал. — Внимание, мальчики: «Истец» на орбите.

* * *

Зрачки расширены, усиленное потоотделение, мандраж во всём теле. Приступы злости вызывают даже самые элементарные раздражители. Его отравили. Вероятней всего, каким-то симпатическим миметиком. Глоток холодной воды. Надо собраться.

Как?

Газ.

Ещё один глоток. Проклятая кел-дор.

Ещё глоток. Дрожащие пальцы набивают код доступа к голозаписям. Номер лифта, время…

«Данные повреждены».

— Ситх!

Данные могли быть повреждены только одним способом: подключением к системе наблюдения. Но это невозможно, за охранными камерами в здании СИБ наблюдает целый отдел.

Запрос характеристики записи.

На мониторе высветилась гистограмма сигнала.

— Ситх! — он же подозревал, что в доступе у Амидалы есть «блокиратор».

Залпом допил воду. Надо прийти в себя. Нужно найти способ всё исправить. У него есть ещё шесть часов до возможного явления ситха

Двери открылись, директор тут же схватился за бластер, наученный опытом губернатора Таркина. И помня, что дверь была заперта.

— Вы перешли все границы моего терпения.

Он не мог заставить палец спустить курок. Его что-то держало, что-то немыслимое, он перехватился другой рукой, в панике пытаясь совладать с собственным телом, но в него как будто кто-то вселился. Директор мгновенно расслабился.

— Мои действия подкреплены приказом Императора, — попытался использовать последний шанс. — Он будет в ярости, — чувствуя, как собственная рука подводит дуло к виску.

— Разумеется, Айсард, — произнесла темнота. — Император расстроится, узнав, что директор разведки пошёл на такой радикальный шаг.

* * *

— Тишина в эфире.

* * *

— Адмирал, прошу разрешения на вылет.

— Даю разрешение на вылет. Удачи вам, док.

* * *

— Трёхминутная готовность, — услышал команду в потайном наушнике Тайфо, — Кариф направляется к тебе.

* * *

— Сектор 3а.

— Освободила. С возвращением, Биггс.

— Пожелай нам удачи.

— Я с вами, — улыбнулась девушка.

* * *

— 8-й ангар сектора МВ, Марк, твои мальчики уже готовы.

* * *

Выстрел прошёл ровно в сердце, вызывая мгновенную смерть. Артив, аккуратно уложил тело.

— Керин…

— Готова.

Бесшумно скользнула дверь координаторского центра Сената, и так же тихо покатилась химическая граната.

— Раз, два, три… — шепотом посчитал адъютант, — господа, прошу на рабочие места.

Отряд из десяти человек в противогазах зашел в помещение, внося труп охранника внутрь.

* * *

Появление мальчика он почувствовал не сразу. Незнакомое шевеление в Силе с лёгким запахом его ситха, вместо яркого сияния темноты. Пустота сгустилась. Он слишком быстро прибыл. В пространстве запахло смертью.

Айсард наделал много ошибок. Но мальчишка изменился… Сильно изменился… его приближение отдавало смутой… зябко-липкой.

Он должен гордиться своим творением. Но в глубине его океана понимания и контроля как будто сдвинулся старый пласт, открывая красную магму беспокойства.

Он удержит мальчишку на привязи. У него есть достаточно влияния на него. А у того по-прежнему слишком много страхов.

* * *

— Здание под контролем.

— Хорошо, — он выключил комлинк, — ты клялась мне в верности.

— Да, Милорд.

— Теперь пришло время её продемонстрировать. Ликвидируй всех гвардейцев. Только тихо.

* * *

Тайфо лениво поднялся с дивана, видя уверенный шаг Карифа. Адъютант резким движением достал бластер и в два выстрела уложил всех охранников, стоящих в коридоре. Грегори подлетел к ближайшему и выхватил его оружие.

— Рег-2300, – поморщился он, — у СИБа что, с финансированием плохо?

* * *

— Блондин…

— Я Дит!

— Не важно, — рявкнула Керан, — «ведёшь» Бигсса с «маскишоу», — тви’лек поморщился, — за тобой Марк, он быстрый, смотри в оба глаза. Лопоухий, за тобой старшой по младшим наш, не уследишь – сама кастрирую!

Девушка глубоко вздохнула, сосредотачивая всё своё внимание на «ведении» спасителей Миледи, перемещении охраны СИБ и внешних системах наблюдения.

Лорд сказал делать всё тихо.

* * *

Ему показался странный шум в коридоре.

— Что у вас случилось? — связался Амедда с приёмной. — Алло?

Никто не отвечал. Амедда включил голоизображение приёмной – никого. Странно. Вице-канцлер поднялся из-за стола и подошёл к двери. Резкая боль пронзила ногу, как только створки открылись, ещё один выстрел в правую лекку, резкий удар в живот. Амедда взвыл от боли, сгибаясь пополам, когда на него налетел рыжеволосый человек, повалив на пол.

— Где дети Лорда? — направляя бластер ему в лицо, спросил адъютант Вейдера.

— Здесь нет детей!

* * *

— Керин, кто у нас на орбите?

— «Истец». Всё же по плану?

— Когда прибудут «Миротворец» и «Пакатор»?

— Зачем они тебе? — удивилась девушка, тыкая в сотую вкладку, — по расчётам через четыре часа.

— Вирс всю веселуху пропустит, — сжимая зубы, ответил Артив.

— Эй, я буду ревновать!

— Первый чёрный, — влез в разговор Бигсс, — всё чисто.

Джоров громко выдохнул в приёмник.

* * *

— Ну и заварушку учинили твои ребята, — прокряхтел Император, разворачиваясь к ученику, — безосновательную.

— У нас был договор, — его присутствие больше не было похоже на сияние. Мальчишка жёг его жёлтыми глазами истинного ситха. Сидиус улыбнулся, наслаждаясь своим творением.

— Да, мой мальчик. Но я не могу допустить изменников так близко к себе, — ярость Вейдера росла. Он, как новое солнце, расцветал в Силе, набирая мощь от истинного гнева. Спокойная рябь от мальчишки превращалась в ударную волну самого чистого концентрата Силы.

— Где дети? — спросило само пространство Великой Силы.

* * *

Бруд статуей замерла у входа в кабинеты Императора.

— Рогатая, твой выход, — раздалось в наушнике. Марис вспыхнула, так же ярко и сильно, как её гвардейский шото.

«Найду эту – убью!»

* * *

Она свернула голографию и надела браслет за пару минут до того, как услышала выстрелы. Изолирующее поле погасло. Адреналин хлынул в кровь, заставляя активизироваться полуспящий организм.

— Миледи, — Грегори протянул бластер, — мы покидаем помещение.

— Это ваше, — Кариф протянул большой браслет из иросдимина.

* * *

— Чёрный-первый, спускайся в подвальное помещение, — появился голос Марка в эфире. — Амедда ничего не сказал. Записи нет. Комнаты все чистые.

— Вы что, серьёзно думаете, что этих ситхёнышей они будут держать в здании?

— Мы должны всё обыскать, — настаивал Артив. — Чёрный-четвёртый, продолжай.

* * *

Палпатин даже слегка удивился вопросу. К такой претензии он не был готов, старательно сканируя пространство. Мальчишка считает, что двойняшки у него. Улыбка искривила старые губы.

Молодец, девочка. А он даже не рассмотрел такой вариант.

Ему нечего было ответить. Насмешка исказила лицо Сидиуса, давая толчок безграничному космосу ярости внутри него.

По прибытию на Корусант он не смог найти детей, только их остаточный след. Только один человек в этой Вселенной мог спрятать их от него.

…Слова для ситхов пустой звук.

— Так считают джедаи.

— Так позиционируют их те, кто считает, что выше остальных.

— Это нет так.

— Неужели тебе не хватило времени в обществе Палпатина, чтобы понять, что он изгибает правду в ту сторону, в которую ему нужно?

— Йода с Советом делали то же самое.

— Поэтому Орден под их управлением и пал. Такая же участь ждёт и Сидиуса…

Император внимательно смотрел на существо напротив него, которое продолжало, волна за волной, усиливать своё присутствие в Силе, демонстрируя невероятное могущество, как вступивший в реакцию реагент, вырабатывающий всё больше и больше энергии. И это существо пришло его убивать.

Сидиус мог успокоить разгневанного ученика, переводя эту ярость в направлении девчонки, но страх всё больше поднимался внутри.

Учитель предупреждал, что создание подобного потребует неусыпного контроля, потому что это оружие, которому нет равных. Он должен был быть безвольным. Покладистым и покорным, но что-то пошло не так. Мальчишка показывал мало того, что строптивый, своевольный и резкий характер, так ещё неустойчивый взгляд на мир. Его чуждость окружающему пространству выработала в нём невероятную пластичность этических рамок, которую поначалу так ценил Сидиус. Но над этим существом нужна абсолютная власть, чтобы эта пластичность не обернулась против хозяина.

Он слишком поздно это понял.

Упустил тот момент, когда его взял под контроль сначала Джинн, а потом Кеноби, но джедаи слишком ограничены, чтобы понять, что у них было в руках. А вот девчонка нашла все рычаги власти над ним. И это оказалось последним рубежом.

Тело начало дрожать от давления самого пространства на него. Это был провал. Провал эксперимента. Неудавшийся образец нужно уничтожить. Пока это возможно. Ведь у него останутся двое детей, обладающих такими же способностями – и вот их-то он не упустит.

— Ты забыл своё место? — он вскинул руку, посылая молнию Силы.

…Он действительно дал тебе, что ты хотел?

— Нет, он… — пришлось опустить голову, он никому не мог этого сказать, кроме него, — врал мне, и врёт.

— Так почему ты до сих пор служишь ему?

— Вы были правы, учитель, я плохой ученик.

— Это не так, ты просто другой…

— Нет, — Вейдер вскинул левую руку, выпуская такую же молнию. Пространство в комнате сверкнуло, одна молния ударила в другую, отклоняя в сторону. — Теперь я знаю своё место.

— Да? Тогда на колени, раб, — пустота сконцентрировалась в одном ударе по высокой фигуре.

…Другой?

— Да. Когда я первый раз тебя увидел, я не сразу понял, что ты именно тот мальчишка-раб, который помог нам.

— И почему же?

— Потому что фактически ты был рождён рабом, но никогда им не являлся. В тебе никогда не было подчинения, пресмыкания, подавленности… Даже элементарного послушания от тебя было невозможно добиться.

— Я старался.

— У тебя плохо получалось…

— Я не раб! — брошенная в него молния соскользнула по выставленному щиту Силы, и отлетела в сторону. В руке уже горел меч, и, скользя как тень, он кинулся на Сидиуса.

Вселенная набросилась на него в виде взбесившегося мальчишки.

— Глупец, — прошипел Император, блокируя синий клинок своим. — Ты всегда им был и будешь.

Пустота, как кислота, проела щиты юноши и ударила, откидывая назад.

— Ты создан, чтобы служить, — град молний посыпался на Вейдера, но, столкнувшись со световым мечом, отскочил в стену. — Для этого ты был рождён.

Молодой ситх успел отойти на шаг, когда перед его лицом вспыхнул алый клинок. Затем ещё на один.

* * *

Зачистить приёмную удалось в два взмаха, а вот гвардейцы были противниками поинтересней.

Марис вывернулась, выводя один шото в спираль, разрубая алый плащ, а заодно и самого гвардейца. Ногу обожгло, она присела на одно колено, делая резкий разворот, ударяя вторым шото.

В Силе, как кнутом, раскалённые щупальца били пространство, неприятно отщёлкивая в голове. Захотелось схватиться руками за голову, но пришлось распластаться по полу, уходя от очередного удара гвардейца.

«Сколько их тут?»

* * *

…Это ты отдал Падме те записки?

— Отдал? — усмехнулся он в рыжие усы. — Она их потребовала. А когда Амидала требует, ей невозможно отказать.

— То, что в них написано… — он не хотел думать о жене. — Это обо мне?

— Нельзя ничего утверждать точно.

— Но…

— Энакин, за пятнадцать лет нашего знакомства моя голова стала слишком седая, чтобы сказать, что у тебя нет характера, личности или воли.

— Это не меняет сути…

Четвёртый блок стиля Ваапад, удар Атару, выпад, сальто назад… Нити Силы раскалились добела, звеня, как струны, обжигая тело, но противника удалось откинуть.

Стойка «Сокола», стандартная стойка Сидиуса, с которой, уходя в «винт», он напал с новой яростью, собирая пласты раскалённого пространства Силы, ударяя словно сотнями световых мечей.

— Я создал тебя. Ты – не больше, чем дроид с определённой программой. И основная твоя функция – служение мне! — «удар верна» с выворотом для атаки в нижнюю стойку. — Всё, что вбили в твою голову джедаи и твоя изменница-девчонка – это ложь!

— …я очень много об этом думал, Энакин, и всё никак не мог прийти к конкретному выводу, пока не встретился с Падме. Она сказала элементарную вещь: «Не важно, как он родился, он – живой человек». И это поставило всё на свои места…

— Нет! — Энакин отпрыгнул, выставляя силовую защиту против нападавшего, перекидывая меч в левую руку, разворачивая корпус для удара в спину. — Я – человек! — Сидиус метнулся влево, не ожидая манёвра, но успевая запустить очередную молнию. Скайуокер успел прогнуться, пропуская удар мимо себя, снова меняя руку для очередного внезапного удара.

— Тебе это твоя дорогая супруга сказала?

* * *

— Артив… — испуганно позвала Керин. — Тут на прямой связи какой-то важный посол. Императора требует…

— Император занят… — Джоров резко качнул головой, высовываясь из укрытия, посмотрел расположение объектов, вернулся в укрытие. — Отдыхает… — высунулся ещё раз, произвёл три выстрела. — Заболел он!

— Как скажешь, тебе, может, помочь?

— Чем же? — скептически поинтересовался Джоров, меняя баллон плазмы.

— Я много чего могу, — надув губки ответила девушка, делая пару манипуляций на датападе.

Над головой Артива высунулись лазерные установки и открыли огонь по его противникам.

— Это ты?

— Да.

— Я тебя обожаю.

— Я так и знала!

* * *

— Чёрный-четвёртый, чёрному-первому – всё чисто.

— Отлично, возвращайтесь в квадрат С.

* * *

— …А после этого предала меня.

— Предала?

— Наркотик, который она ввела тебе, был предназначен и создан для меня.

— Кем создан?

— Сидиусом, — он опустил голову, не удержав скептический вопрос в серых глазах.

— Но использовала она его против меня.

— Я был не в духе, а она попыталась закатить скандал, — ему было неприятно признавать это и говорить об этом, но груз тяжёлым камнем лежал внутри. — Я психанул, и эта проклятая ваза разлетелась. Пара осколков поранили её. Ничего серьёзного. Но она тогда испугалась. И я… испугался.

— О контроле эмоций мы с тобой с самого начала обучения разговариваем, — раздосадованно проворчал учитель. — И ты думаешь, она достала ампулу, чтобы, если ты вдруг сорвёшься, угомонить тебя?

— Да, — и вправду стало легче.

— И ты считаешь, что этим она предала тебя? — Энакин промолчал. — Я бы многое отдал, чтобы на Джеонозисе у меня была такая ампула, чтобы ты не прыгнул на Дуку и не потерял в том неравном бою руку. Я бы с удовольствием вколол тебе эту штуку, когда тебе было тринадцать, когда ты сорвался и решил сбежать из Ордена. Помнишь?

— Помню.

— На Маластере, когда ты чуть не разнёс резиденцию местного короля, в пятнадцать. И на Альдераане, в шестнадцать, когда ты просто спрыгнул со скалы…

Он опять наклонил голову, на этот раз пряча улыбку. Он помнил и резиденцию, от казни за национальный ущерб его спас только талант дипломатии учителя, и отбитые ноги после прыжка, и наставника почти в припадке, когда решили, что он сломал позвоночник. Он должен был признать, что в те моменты его жизни – ампула с таким успокоительным была бы кстати…

— Прекрасная Падме Амидала, та, что без оглядки предала тебя, — Энакин не понял, с какой стороны пришёлся удар, рефлекторно делая четыре больших шага назад. — Ты считаешь, что она тебя любит? — защита Атару не удержала напор ситха, нога подогнулась, ему пришлось уходить в кувырок, Силой отталкивая противника, но Сидиус успел отпрыгнуть, пуская очередную молнию, которая, наконец-то, достигла цели. — Что она не такая, как другие и приняла тебя? — ситх поднял Силой стол, и запустил его в противника. Энакин успел откатиться, одним прыжком поднимаясь на ноги. — Что, она не использует тебя? — грубый силовой удар припечатал его к стенке, во рту почувствовался вкус крови. — Считает тебя нормальным человеком? Так просто ей нужно было проникнуть в сердце мальчишки-раба, чтобы потом спрятаться за его спиной. Ты – просто оружие в ее руках. Она боится тебя и ненавидит в душе, как и все остальные. Дети, семья, ты правда в это веришь?

— Верю, — глухо ответил Скайуокер, тяжело дыша, собирая контроль, чтобы вновь увидеть объёмный мир Силы, сконцентрироваться и ударить в ответ молнией.

— Глупый-глупый мальчишка! — Сидиус сбил его своим ударом. — Дети… Да, ваши дети будут мне очень полезны, — молодой отец с криком кинулся на него, используя самое яростное комбо третьего стиля. Но восьмёрка «капера» отбила все атаки. — После твоей смерти, я показательно казню Амидалу, — пятый удар Ваападе дал сбой, красный луч едва коснулся правой руки. Боль сразу отдалась в плече, но притуплённая – в протезе тоже было свое преимущество, что позволило ему стянуть нити Силы в левую ладонь и выпустить их молнией в ситха. Сидиуса прибило к стенке, но он не отпустил меч.

— Твои дети забудут прекрасное слово «семья», — прошипел Император. — Отец – джедайский выродок, мать – изменница. Хорошая почва для взращивания настоящих ситхов.

…ты тоже хочешь увидеть Лею и Люка своими учениками?

— Признаться, я бы очень хотел увидеть их, — он задумчиво погладил бороду. — Они удивительны. И хотел бы увидеть, какими они вырастут, но обучать еще хотя бы одного Скайуокера мои нервы не выдержат. Я с тобой-то одним к тридцати годам поседел, а с ними совсем облысею…

— Никогда! — это был рык ярости, но глаза блестели синей отрешенностью, атака первой формы, затем четвёртой. Надо сосредоточиться. Липкая власть повисла над ним, замедляя его скорость.

— Ты уже проиграл! — тёмной волной пустоты его отнесло в противоположный конец комнаты. — Ты – мой раб! — предметы мебели полетели в него. — Ты сломленное, никчемное существо, которое не способно на самостоятельные решения, — он открылся Силе, отталкиваясь от пола, чтобы подлететь на пару метров. Кувырок и атака стиля Джойё, выбившая противника на трибуну. Система сработала, автоматически поднимая их в зал Сената.

Ещё один удар в грудь. Энакин слетел с трибуны, ударяясь спиной о другую, но ровно приземлился на третью. Тело само открылось Силе, пуская её живительную энергию.

— Тебя ведут примитивные инстинкты, ты хочешь быть нужным! — он оглянулся, пытаясь найти агрессора. Скайуокер закрыл глаза, ища Сидиуса через Силу, но всё пространство было поглощено пустотой. Его угнетало это невыносимое ощущение «ничего», это ровное состояние бесчувственности. — Ты – оружие в руках тех, кому, как тебе кажется, ты нужен.

Сила молчала. Скайуокер высоким прыжком оказался на другой трибуне.

— Никто из них не знает, кто ты такой! Но чувствуют, что ты – иной. Урод!

Даже тени нет. Бешенство начинало брать вверх.

— Они всегда будут тебя бояться! — инстинктивно, ещё прыжок, и ещё… Выше, чтобы иметь лучший обзор.

— Ты же знаешь, что я говорю правду.

— …Магистр Йода совершил много ошибок.

— Очень.

— Иногда возраст играет в минус. А Падме всё-таки сдержала своё слово.

— Какое слово?

— Когда Магистр Йода рассказал ей о том, что мы хотели бы видеть ваших детей в своих рядах…

— Ваши деликатные формулировки у меня уже в печёнках сидят.

— Она поклялась, что если хотя бы один джедай приблизится к тебе или к вашим детям, она сделает всё, чтобы уничтожить всех выживших джедаев.

— Всё это время она работала за моей спиной…

— Думать надо было, когда женился на ней. Кстати, когда?

— После Джеонозиса, на Набу…

— Так и знал, что ты тогда что-то натворил!

— Женились мы тогда. Я знал, какая она, и знал, что она помогает подпольщикам, но не думал, что рискнула помогать джедаям.

— Она тебе помогала.

— Чем же?

— Благодаря Падме, некоторые из наших смогли выбраться. Выжившие чувствовали, что обязаны ей. Она требовала только одного: чтобы не трогали тебя. Твое нестабильное состояние в момент переворота пугало даже меня.

— А она осталась рядом…

— Я знаю, что каждое ваше слово – ложь! — трибуны метнулись в центр. Он должен успокоиться и найти ту грань равновесия, чтобы вновь почувствовать мир, стать миром и уничтожить ситха. Он нащупал левой рукой кулон на груди. Камень по-прежнему был с ним. Судьбоносец. — Вы ничего не знаете обо мне. Вы считаете, что вам известно всё и обо всех. Что можете контролировать всё вокруг себя. Но вы ничего не знаете об отношениях людей. Вам никогда не познать Смерти, потому что вы никогда не знали, что такое Жизнь.

Трибуны пришли в движение, поднимаясь вверх, оставляя чёрную фигуру внизу на открытом месте.

— Ваша власть – такая же мнимая, как и власть Совета Джедаев…

Пустота начала пульсировать, как боль в ране.

— Она такая же шаткая. Если вы реально верите в то, что вы мне говорили, хотя бы наполовину, Дарт Сидиус, вы сходите с ума.

Потоки Силы стали складываться в единый фиксированный рисунок, замораживая пустоту в одном месте. Она вспыхнула, но не смогла разорвать путы. Скайоукер вспрыгнул, наслаждаясь чувством свободного падения пару секунд, чтобы развернуться в полёте и занести меч над Императором.

…Если верить тем запискам, то я был плохим учителем, Энакин.

— Я все равно не собираюсь вас убивать после всего, что случилось. — Ты был хорошим наставником, Оби-ван.

— Но Квай-Гон обучил бы тебя лучше.

— Тогда гнили бы мы все вместе в старом Ордене.

— Я обучал тебя так, как обучал бы любого другого, и в этом была моя принципиальная ошибка. Ты слишком не похож на всех остальных. Все те правила и табу, которые я в тебя вбивал, обернулись для тебя ограничениями. Да, ты был прав, я сдерживал тебя. Твой нрав и твою Силу. И единственное, что тебе нужно было знать, что есть смерть. Все приходят и все уходят. Этот процесс нельзя остановить. А все прочие законы для тебя недейственны…

Ситх отступал, путаясь в полах собственной одежды, едва успевая блокировать удары. Сияние противника слепило глаза, собрав всю ярость в кулак, он ударил в грудь Избранного. Мальчишка отлетел, прокатившись пару метров по полу.

— Ты умрёшь, — град молний посыпался на ещё лежащее тело. — Твои дети займут своё место у моих ног. И будут служить мне, как и полагается рабам!

Сильные разряды сотрясали тело, пронизывая его насквозь. Дышать становилось всё трудней.

Но это Сила. Эти молнии – просто Сила. Это была простая истина. Это его стихия. Это часть его самого.

— Ааапа! — поднялся в памяти возглас дочери.

Он поднялся, не замечая напора Сидиуса. Молнии Силы – чистая энергия. Почему он раньше не подумал об этом? Почему никто не подумал? Их ведь можно даже не отбивать. Это то, что и так наполняет его и других одарённых. Просто расслабиться и пропустить их сквозь себя.

— Паааа! — вспыхнуло на краю сознания такое яркое сияние сына.

Он почти улыбался. Нет, учитель. Что бы вы ни пытались создать, чтобы вы ни собирались создать – слугу, раба, оружие, высшее существо – у вас ничего не вышло. Вы создали всего лишь человека.

У меня есть дом. Семья. Друзья. Есть люди, которые дерутся за меня сейчас, там в коридорах Сената. У меня есть цель, желания, чувства и воля. Смысл моего существования.

Я – чужой?

Да.

Меня боятся?

Да.

Даже те, кто верят в меня, любят, уважают. Они знают, что я другой, знают, что я опасен, но они остаются рядом. Они принимают меня таким, каким я был создан.

Нет. Мои дети не будут ни ситхами, ни рабами. Два маленьких солнца рождены, чтобы светить. Рождены, так же как и их мать. Они такие же, как и миллиарды живых существ в этой галактике. Их не будут бояться. И они не будут одни.

Напор молний стал сильней, а Скауйокер просто шел вперед. И в его глазах было сияние млечного пути.

Ему уже не нужно было бессмертие. Оно у него уже было. Ему не нужно безграничное могущество, у него есть другое оружие.

Сила отказалась подчиняться, дряхлое тело сотряс разряд собственных молний. Император закричал от боли, пытаясь схватить меч, но не мог до него дотянуться. А мальчик с невероятными глазами, в которых отражалась вся Галактика, подходил все ближе.

— Чего вы боитесь, учитель? — и желтый огонь беспомощной ярости встретился с бездной звезд, в которой была вечность, в сияющих облаках мерцали пылинки миров. Бескрайность живого космоса, галактический экватор, звёздные системы, миры, планеты… Будущее, прошлое, настоящее… Живое, развивающееся и динамичное… Бесконтрольное и свободное… Полное веры, знаний, надежд и любви… Вся Вселенная смотрела на него сейчас, во всём проявлении своей сути непостоянства. А он смотрел на Вселенную, не в силах что-то противопоставить. Крик разодрал горло Дарта Сидиуса, ученика Дарта Плэгиуса – Мудрого, который так и не смог передать свою мудрость ученику.

Нити Силы натянулись до предела со звоном, переходящим в визг. Скайуокер сжал ладонь. Нити лопнули. Крик прекратился.

Энакина снесло мощной волной Силы, ударяя о постамент главной трибуны. Подиум свернулся, перенося его обратно в кабинет Императора.

Он почти не чувствовал грудную клетку, те ощущения, которые остались, причиняли боль. Вдох получался лучше, чем выдох. Левая рука могла шевелиться, а правая лежала мёртвым грузом, даже сервомоторчики тихо жужжали, или у него просто шок. Он подтянул протез, в который был вмонтирован комлинк. Пальцы сами набрали частоту. Он чувствовал, как из него вытекает жизнь и Сила…

А может, это была просто кровь. Но это было уже не важно. У него не было сил даже повернуть голову, чтобы посмотреть.

* * *

— Прости меня…

— Энакин? — Падме замерла, сжимая комлинк, — где ты?

— Прости, я люблю тебя… и детей…

— Энакин!

— Прости… я устал… я больше не могу… прости…

— Энакин?!

* * *

— Биггс, в твоём направлении движется наша блондинка.

— Док? — изумился чёрный второй.

— Ага.

* * *

Дикад ворвалась в кабинет как раз вовремя. Помещение было разнесено в хлам, в центре на подъёмной площадке лежал Вейдер. Грудная клетка Лорда была проломлена. Из комлинка доносился истеричный женский голос. Она быстро осмотрела ранения. Сломаны рёбра и пробито лёгкое. Тензионный пневмоторакс. Дикад открыла свой чемоданчик, доставая окклюзионную повязку.

— Артив, нам нужна медицинская капсула.

* * *

— Керин?

— Рогатую отправьте, она там всё равно без дела тусит.

— Дикад, куда капсулу? — перебил их Марк.

* * *

— Миледи, это Дикад, он ранен, говорите с ним, — доктор разворачивала сканер, — он должен оставаться в сознании. Биггс – носилки!

— Энакин? Ты слышишь меня?

Показания падали. Перелом грудной клетки; разрывы сердечной мышцы; тампонада.

— Я устал…

Главное, что пока живой, решила док, понимая, что ещё чуть-чуть, и он впадёт в шоковое состояние.

— Ты устал?! — взорвалась Падме. — Ты устал?!! Да мне надо было за Органу замуж выходить!

Датчики ожили, показывая активность. Шоковое состояние отменяется.

В левой руке что-то сверкнуло.

— Жила бы спокойно во дворце с детьми, проблем бы не знала!

— Биггс, помоги мне! — Дикад просунула носилки, лечить на месте бесполезно. — Пока он тут всё не спалил.

— За Органу? — передумал умирать Лорд. — Убью.

Они подняли его, укладывая в медицинскую капсулу. Теперь довезти до медцентра …

«Хотя, после такого заявления Миледи, он явно передумал умирать», — решила Сёвбэл.

* * *

Дефлектор полетел. Он потянулся за нужным ключом. Сухой воздух родной планеты царапал щёки и пальцы.

— Надеюсь, я всё правильно сделал, — произнёс он вслух, обращаясь к себе.

— Абсолютно, — он обернулся на голос.

— Рыцарь! — искренне обрадовался татуинский мальчишка.

— Привет, Энакин. Ты – молодец.

— Но я столько испортил…

— Зато теперь у тебя есть возможность построить всё заново.

— А если я опять подведу вас?

— Ты никогда не подводил меня, Энакин, — он присел на одно колено, чтобы посмотреть прямо в синие глаза ребёнка, — и никогда не подведёшь. Только помни: не совершай прежних ошибок, что ситхов, что джедаев. Их всех погубила жажда власти.

— Не забуду.

— И Оби-вана не обижай, он очень за тебя волнуется.

— Хорошо!

* * *

Во рту был характерный невыносимый привкус. Бакта. Всё тело затекло. Грудь болела, а левое плечо онемело. Нехотя он открыл глаза.

— Ты же за Органу замуж собиралась.

— Я передумала, с ним будет скучно, — она лежала на его левом плече, — а ты у меня устал. Опять Дикад будешь своими капризами доводить.

— Нашли детей?

— А что их искать? — искренне удивилась Падме. — Они у бабушки с дедушкой на Набу.

Энакин не нашёл, что сказать.

— Ты же сам сказал, чтобы мы вернулись к ним, — не поняла реакцию мужа она. — Я решила, что им не стоить ждать меня и отправила их с Сандрой.

— Зачем Лялю выключили и систему форматнули?

— Я боялась, что Палпатин мог пойти на резкие решения, пока ты далеко. И приняла все меры предосторожности, чтобы их следы не нашли.

— Ты об этом Артиву сказала?

— Нет.

— Если я останусь без старшего адъютанта, этого я тебе простить не смогу.

Падме улыбнулась ангельской улыбкой и потянулась за комлинком.

— Пару часов назад с ним было всё в порядке, — уже набивая сообщение, сказала она, — по крайней мере, криков Керан или Марис я не слышала.

— Они не сошлись характерами?

— Пока Керин живёт у Артива в кабинете, всё будет в порядке.

— Это успокаивает. Сколько я тут? — Энакин попытался приподняться.

— Пятеро суток, — Ангел тут же положила руки на плечи, — не вставай. Тебе ещё рано.

— Что в Империи?

— Тишина, — она аккуратненько улеглась на бок. — Император у нас болеет. Директор СИБ в экстренном отпуске. По состоянию здоровья.

— Молодцы, — оценил работу своих адъютантов Лорд. — Труп Палпатина из зала Сената вытащить не забыли?

— Не забыли. Кремировали. Куда девать прах ещё не решили, — она зашебуршилась. — Кстати, давай по выздоровлении ты сделаешь детям подарок?

— Какой?

— Вытащишь и из этого меча аккумулятор, — она положила на тумбочку рукоять меча с каплевидной крупной гравировкой.

— Хорошо.

— Энакин, а что ты сделал с Оби-ваном?

— Отпустил. Он у нас теперь Гранд-Мастер, — Энакин упёрся взглядом в потолок. — Нянчиться со всеми детками теперь не его профиль.

— С какими всеми детками? — Падме приподнялась на локти.

— С теми, что в нашем центре на Набу растут.

— Я не понимаю.

— Сидиус приказал мне уничтожить всех детей из Храма, и при обнаружении одарённых – тоже. Я не мог. Всех, кто оказал сопротивление при взятия Храма убили. Младенцев и всех мелких до пяти лет увезли на базу. Ты же предложила создание центра для воспитания детей, — серый потолок их медцентра на Корусанте ничем не отличался от серого потолка в медцентре на «Истце». — Я отправил туда весь детский сад. Они пока маленькие, с ними могут нянчиться обычные воспитатели, но со временем им нужны будут одарённые учителя.

— Так Дорме права, те семеро новых учителей – джедаи? — удивилась Падме.

— Нужно всё Набу вербовать, — сделал вывод Энакин. — До последней новорождённой девочки. Мирный прекрасный мир, откуда у вас настолько развитый инстинкт самосохранения? Внимательность? Военная профессиональная выучка? Откуда, если последний конфликт был с Торговой федерацией?

— Мы живём в гармонии и со своей природой, и с окружающим миром, — процитировала старую догму экс-королева Набу. — Что теперь будем делать с Империей? Твои ребята пока держат ситуацию под контролем, но долго так продолжаться не может. Нужно решить, что делать и подготовить почву.

— У тебя есть предложения?

— Если государство будет по-прежнему сохранять имперский строй…

— Оставляем Империю, я морально не готов к очередной Республике.

— Тогда, вероятней всего, трон принадлежит тебе.

— Нет, — простонал Лорд. — Хватит с меня политики! Я не желаю больше вмешиваться в это общее безумие. Я до сих пор жив, потому что придерживался твоих советов, так что эта твоя стихия.

— Энакин, — Падме обняла его, уткнувшись носом в шею. — Я так устала. Дикад считает, что для полного моего восстановления нужен отдых, прогулки с детьми и никакой нервотрёпки.

— У тебя есть идеи?

— Есть одна, — она лукаво улыбнулась. — Но она тебе не понравится.

— Я уже на всё согласен.

* * *

Пути Силы неисповедимы. Когда он продумывал новую политику Ордена, он не думал, что она так быстро принесёт плоды. Сила удивительна во всех своих проявлениях.

Оби-ван осмотрел пейзаж из окна. Всё-таки на Корусанте рассветы прекрасны. — Прошу вас, — вежливо попросил рыжий молодой человек, приглашая в дверь по правую сторону залы.

— Магистр Кеноби? — соскочил со стула Органа, мгновенно побледнев. — Что вы здесь делаете?

— Могу поинтересоваться об этом же и у вас, сенатор, — вежливо ответил Оби-ван, пряча удивление в усы.

— Меня пригласил Лорд Вейдер, — «пригласил» прозвучало так, что сенатора вытащили из кровати. Хотя Кеноби не удивился бы, если это действительно было так.

— Я здесь по приглашению Леди Вейдер, — джедай вольготно сел на один из стульев за круглым столом в центре комнаты, которая напоминала больше штаб-квартиру на линкоре или эсминце.

Дверь напротив открылась, Лорд и Леди Вейдер хитро переглянулись друг с другом. Они прошли к столу, и Миледи положила деку на стол, активировав её.

— Дорогие граждане Империи, — заговорила голограмма Императора Палпатина. — Я должен сделать важное заявление. Я долгое время скрывал свою неизлечимую болезнь и боролся с ней, сколько мог. Я чувствую свою вину перед вами, потому что не могу выполнить своё обещание, но у моего дела есть верные последователи. И сейчас наступило такое время, когда я могу передать дела в надёжные руки и наконец-то уйти на покой. Последние годы Республики были полны смуты, крови, интриг и войны, в первые годы Империи я обязан был прекратить всё это. И я надеюсь, что у меня получилось. В течение тысячи лет в Республике был мир, и я ухожу с мыслью, что и в нашей Империи будет мир, но, боюсь, ей никак не обойтись без служителей Мира. В последние годы Орден Джедаев претерпел много преобразований, которые привели бывших рыцарей Мира к коррупции и измене. Но после смерти старого Гран-Мастера я допустил мысль, что орден может быть возрожден в своём изначальном виде. И своей волей я прекращаю гонения джедаев. Служители Силы должны вернуться к своим первоначальным задачам – сохранению Мира в Галактике.

Кеноби с Органой смотрели запись, не отрывая глаз.

— Для большей гарантии безопасности Галактики, я назначаю Лорда Вейдера главнокомандующим Имперскими вооруженными силами. За последние годы Лорд Вейдер продемонстрировал свою верность общему делу и Империи. Только под его руководством Империя поднимет свою боевую мощь. Своей последней волей я назначаю Леди Вейдер Великим визирем Галактической Империи. Законное же место Императора я могу вверить только одному человеку. Достойному сыну Империи, верному общим идеалам Мира и Порядка – Бейлу Органе…

Альдераанец спал с лица. Он нервно сглотнул и посмотрел сначала на Леди Вейдер, затем на Лорда Вейдера. Тот хищно улыбнулся, альдераанец понял, что его отношения с главнокомандующим будут весьма специфичны.

Эпилог

Не предупредив заранее, Принцесса вошла в её кабинет. Падме не прервала изучение документа.

Точёная девушка, сжатая, как пружина, готовая в любой момент распрямиться, прошла за её спину и статуей замерла, смотря на пейзаж планеты и на хаппанских драконов в небе. Периодически манеры Леи куда-то пропадали, так же как и у её отца. Людям, к которым Лея питала неприязнь, Великий визирь могла только искренне посочувствовать.

— Теперь я в твоём полном распоряжении, — сказала мама, закрывая документы.

— Как бы ты поступила на моём месте? — дочь обошла кабинет и села на гостевой диван, готовясь к развёрнутому ответу.

— Лея, — Падме присела рядом с ней, — это очень сложный выбор. Личные эмоции и долг всегда соперничают в нашей жизни. И мы сами должны делать выбор между ними.

— Представь, что семнадцать лет назад тебе сделали бы такое предложение, — Бейл годами пытался привить ученице особую культуру речи, более мягкие выражения и дипломатические формулировки вопросов, но отцовская прямота иногда брала верх.

— Семнадцать лет назад я уже любила твоего отца и три года как скрывала наш брак.

— Хорошо, двадцать лет назад.

— Я бы безоговорочно приняла предложение хаппанского принца, — призналась мама, — но потом встретила бы твоего отца, и развязалась бы война с хаппанцами.

— Очень смешно, — папина принцесса сложила руки на груди, сверкая глазками. — Мама, я не знаю, что мне делать! Император убеждает меня, что я должна принять это предложение во имя Империи.

— Ты говорила с отцом? — Падме взглянула на толстый браслет на правой руке. Она тоже не знала, что делать, когда полюбила её отца, когда её сердце сделало выбор за неё.

— Да, — она поднялась с дивана, начала расхаживать по кабинету. — Дословно цитирую: «Как только примешь решение, сообщи мне первому, если решишь отказаться, у нас будет время напасть на них». Он уже рассматривал план вторжения на хаппанские территории.

— Почему я не удивлена?

— Мам, — дочь вернулась к ней на диван и положила голову на её плечо. — Я правда не знаю, что мне делать. Ты же тоже выбирала между личной жизнью и карьерой.

Мама посмотрела на дочь и странно улыбнулась. Она действительно сделала всё, чтобы с чистой совестью смотреть ей в глаза, хотя один человек утверждал, что она – чудовище. А ещё она сделала всё, чтобы её дочери не пришлось выбирать между собственными детьми и своими идеалами. Падме знала, насколько сложное решение предстоит дочери, но у неё была она и отец, которые не дадут её в обиду. А для воспитания самостоятельности ребёнка у неё есть другое оружие.

— Ты говорила с Далзом?

— Да, мы расстались, он считает, что долг превыше всего.

Далз Дюйом, альдераанский посол, в которого Лея влюбилась на очередном светском обеде, где был и её отец. Энакин сразу решил познакомиться с молодым человеком, после чего запретил Лее с ним встречаться.

После чего папина принцесса закатила такой скандал главкому, заявив, что республика посмела пойти против их любви с мамой, старый орден джедаев прошёл против, Безумный Палпатин встал против, как и старый Йода, поэтому она родилась в Империи, Орден джедаев носит гордое звание Новый, а мечи Палпатина и Йоды висят на стеночке у мамы в кабинете, и если отец не хочет очередного переворота в Галактике, ему придётся смириться с её выбором. Энакин не нашёл, что ответить строптивому чаду, и улетел на разбирательства военного конфликта на Кореллии. Разумеется, эта любовь длилась недолго, Лея быстро поняла, что была не права, активно поддерживая отношения с альдераанином только тогда, когда папин «Исполнитель» на орбите.

— Папе не говори, — тут же попросила она, — и Люку.

— А почему Люку нельзя знать?

— Потому что он сдаст меня своему дружку и у меня прибавится ещё одна головная боль.

— Ты говорила с принцем Исольдером?

— Да.

— И как он тебе? — Падме прекрасно знала, что Лею выводит из себя сам факт того, что перед ней ставят только два выбора, которые по сути выбором не являются.

— Хорош, — деловито ответила Принцесса Империи. — Галантен, учтив, лёгок и приятен в общении. В отличие от этого Соло.

— Какого Соло? — у матери всегда было очень много дел, но Падме старалась участвовать в жизни детей, но вот за молодыми людьми около дочери следить не успевала.

— Капитан Хэн Соло, кореллианец, — раздраженно поделилась Лея. Нравится, глядя на дочь, сделала вывод Падме. — Которого папа пару месяцев назад награждал вместе с вуки Чубаккой, за спасательную операцию на Кашиике.

— Награды от главнокомандующего надо заслужить.

— Это не имеет никакого отношению к делу, — раздосадованно заявила девушка. — Император Органа заверяет меня, что союз с хаппанцами станет сильным подспорьем для Империи, и в браке по расчёту нет ничего смертельного…

— Император Органа был женат один раз и по расчёту.

— Без семьи и на троне, — сделала вывод Лея, — а если вспомнить, кто подделывал завещание Палпатина…

— Лея… не тереби прошлое.

— Хорошо, но я по-прежнему не знаю, что мне делать.

— Лея, в своё время я выбрала семью, — мама обняла её, а девушка покрутила серебряный браслет, — и твоего отца. Я пошла ва-банк и не проиграла. Император Органа в своё время выбрал долг, и тоже не проиграл. Выбор остаётся за тобой.

— А что будет в случае развода, скажем, через полгода? — нашла своё «другое оружие» дочь, рассматривая вариант попадания сразу по двум мишеням.

— Лучше, через год, — подметила визирь. — Не знаю, но в любом случае у отца план вторжения на хаппанские территории уже готов.

* * *

Император нервно мерил шагами свой кабинет, Гранд-Мастер сидел в глубокой задумчивости, Падме старалась не теребить зашарпанный кулон, все как всегда ждали главнокомандующего.

— Лорд Вейдер, почему так долго? — за пятнадцать лет на посту Императора Органа стал почти полностью седым, или вернее сказать – за годы работы с Лордом. Главком, как обычно, проигнорировал Императора занимая своё место около жены.

— Лея была похищена капитаном Хэном Соло, — сразу начал он. — Приблизительно в 2:34 ночи. В распоряжении капитана Соло находится легкий корреллианский грузовой корабль YT-1300 «Тысячелетний сокол», предполагаемый соучастник – старший лейтенант второго ранга Чубакка. Корабль покинул пределы Корусанта в 2:50. Нынешнее местонахождение Хэна Соло неизвестно.

— Мы должны её найти!

— Император, смею напомнить, что Лея Скайуокер моя дочь, и её поиски – это дело личного характера.

— Как и её похищение, — привычно влезла в мужской разговор Падме. — Я думаю, что нам не стоит организовывать крупномасштабные поиски, дабы не привлекать слишком много внимания.

— Леди Вейдер, — Бейл относился к Лее, как к родной дочери, что вызывало приступы отцовской ревности у Энакина. Но Падме уже смирилась, что мужчины сначала делили её, а теперь её дочь, Лея, так же как и она сама, научилась извлекать максимальную выгоду от обоих, — может, тогда вы проведёте переговоры с матерью Хаппана?

— С удовольствием.

— Я считаю, что на поиски надо отправить Люка, — подал голос Гранд-мастер. — Связь между двойняшками сохранилась с младенчества к тому же Люк лично знаком с этим Соло.

— Он уже занялся расследованием, — успокоил всех Скайуокер в своём репертуаре – всё сделал, а потом поставил перед фактом. — Хаппанский принц вызвался ему помогать.

— Нужно выделить охрану принцу, — заявил Император. Бейл опасался брата Леи так же, как и его отца… После какого-то семейного конфликта с отцом в тринадцать лет парень исчез из виду на три года, а потом вернулся в Империю. Дипломатия в нём была врождённая, так же как и у матери, чего, к его сожалению не унаследовала Лея, но парень был непредсказуем и неуправляем, такой же своенравный, не дающий подступиться, как и Вейдер в молодости.

— Уже, — отозвался главком. — Лучшая из моей гвардии – Мара Джейд. Она присмотрит за ними.

— Лорд Главнокомандующий, — Органа выдержал паузу, — если что-то случится с хаппанским принцем, военного конфликта нам не избежать.

— Отлично, мне всегда было интересно в какие сроки «Исполнитель» сможет подавить королевского дракона.

* * *

— Ты какой-то слишком спокойный, — заметила Падме, ожидая совершенно другой реакции от мужа. В конце концов, речь шла о похищении его принцессы.

— Мама, ты должна радоваться.

— Чему?

— Тому, что в окружении твоей дочери появился хоть один стоящий мужчина, — заявил Энакин.

— Ты знаешь, где они?

— Знаю, что с Леей всё в порядке, Соло не даст её в обиду, но за его собственную сохранность я не поручусь, — в глазках сверкали огоньки. — Слишком крутой у нашей дочери нрав.

— От тебя.

— А за Люком с принцем Мара присмотрит. В крайнем случае, за ногу обоих притащит домой.

— Как ты любишь решительных агрессивных женщин.

— Я люблю одного Ангела, коварного, хитрого, дипломатичного и лояльного – это намного опасней, — он игриво ей подмигнул. — Не переживай, в случае чего Артив с Керин подстрахуют.

— Так мне будет намного спокойней.

***********************************************************************************************

Другое оружие

***********************************************************************************************

Автор: Ариша ()

Беты (редакторы): alexsoliya

Фэндом: Звездные Войны

Персонажи: Падме/Энакин

Рейтинг: R

Жанры: Романтика, Экшн (action), Повседневность, ER (Established Relationship)

Размер: Макси, 295 страниц

Кол-во частей: 30

Статус: закончен

работа (видео) уважаемого читатели – очень рекомендую посмотреть: -wkUjV53ao – я в восторге!

Примечания

1

– поговорка авторства Beatrix Kiddo

(обратно)

2

Dead Space – Twinkle Twinkle Little Star

(обратно)

Оглавление

Часть 1

Часть 2

Часть 3

Часть 4

Часть 5

Часть 6

Часть 7

Часть 8

Часть 9

Часть 10

Часть 11

Часть 12

Часть 13

Часть 14

Часть 15

Часть 16

Часть 17

Часть 18

Часть 19

Часть 20

Часть 21

Часть 22

Часть 23

Часть 24

Часть 25

Часть 26

Часть 27

Часть 28

Часть 30

Эпилог Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg