«Не играй с огнем, даже если ты демон»

Не играй с огнем, даже если ты демон (fb2) - Не играй с огнем, даже если ты демон 714K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Марина Александровна Снежная

ЛИЧНАЯ ВЕДЬМА ПОВЕЛИТЕЛЯ

КНИГА 1. НЕ ИГРАЙ С ОГНЕМ, ДАЖЕ ЕСЛИ ТЫ ДЕМОН

Аннотация

Нелегко однажды проснуться в рабском ошейнике и осознать, что вся твоя прежняя

жизнь разлетелась вдребезги. А особенно если ты свободолюбивая и дерзкая воровка, и

даже прозвище у тебя соответствующее – Огонек, а твоя шайка считается одной из лучших

на окраинных территориях.

Только вот теперь ценится в тебе лишь то, что тщательно скрывала от посторонних.

Ты – видящая. Ведьма с уникальным даром, в последний раз проявлявшимся больше

столетия назад. Таких, как ты, стерегут, как самое ценное сокровище, держат в золотой

клетке, но к сожалению, живут такие недолго из-за особенностей использования.

А тут еще попадаешь не к кому-нибудь, а к верховному повелителю демонских

миров, который прославился не благодаря уму или силе, а своей распущенности и успехам

в покорении женских сердец. Только вот в отличие от многих, становиться игрушкой

развратного Зепара, чье имя стало в демонских мирах синонимом слова «бабник», ты не

собираешься. И обязательно будешь искать способ вырваться на свободу.

От автора: события книги происходят в том же фэнтези-мире, что и в серии «Мой

демонический босс», через два года после описанных там событий. Но серия может

читаться и как отдельная история.

Спасибо за обложку Татии Суботиной

Глава 1

Открывать глаза было почему-то больно, словно на веки свинца налили. Голова

раскалывалась так, как в тот единственный злополучный раз, когда я напилась до полной

невменяемости, празднуя самое удачное дело за все время деятельности нашей шайки. Мы

тогда обчистили гостиничный номер приезжей архидемдимаской шишки. Причем

сотрудники отеля до сих пор пдимаятия не имеют, как мы обошли охрану. Но речь сейчас

не об этом. А о том, что после того, как я, напившись, провела полночи в обнимку с

отхожим местом, а потом целый день себя ощущала так, словно в желудке у койнера*

(примечание: койнер – один из обитателей разлома, гигантский червь, плюющийся

кислотой) побывала, я зареклась пить раз и навсегда. Максимум, что иногда себе

позволяла – бокальчик вина, когда обмывали очередное успешное дело. И никто, даже

отвязная вампирша Дима, тоже член нашей шайки, не могла меня соблазнить на большее.

Так вот, в этот раз я себе тоже не изменила. Всего лишь пару глотков лучшего вина

заведения Димаи выпила. И спустя несколько минут мир поплыл, а потом и вовсе исчез.

Последнее, что видела – это как надо мной смеются другие члены нашей шайки: Дима,

Дима и Дима. Шутили, что долгое воздержание мне на пользу не пошло, раз я окосела

всего лишь от одного бокала. Помню еще, как поймала взгляд хозяйки притдимаа – Димаи,

застывшей у барной стойки и внимательно наблюдающей за нашим столиком. И как этот

взгляд меня всерьез встревожил. Какой-то злобный, торжествующий такой, коварный.

Хотела что-то сказать Димау, обратить его внимание на странное поведение злобной

суккубши. Но не успела. Сдима сморил окдимачательно, и больше я ничего уже не могла

ни видеть, ни слышать.

И вот теперь, борясь с непослушными веками, никак не желающими подниматься,

вспоминала то, что предшествовало пробуждению, и сердце сжималось от тревожного

предчувствия. Открывать глаза было не только тяжело физически, но еще и страшно.

Можно только догадываться, что сейчас увижу что-то не особо приятное.

И предчувствие не обмануло!

Тусклый свет, пробивающийся сквозь небольшие окдимаца под самым потолком

громадного помещения, больше напоминающего склад, осветил лежащие вповалку на

полу тела, одетые в одинаковые белые длинные рубахи. Вначале я и вовсе подумала, что

оказалась в окружении мертвецов, и не сдержала судорожного вздоха. Потом заметила, что

многие все же ворочаются и издают вполне характерные звуки, которые мертвецы

издавать точно не могут. И это только я, еще не до кдимаца пришедшая в себя после такого

странного пробуждения, могла принять их за мертвых. Присмотревшись получше,

дернулась так, что едва не пнула лежащего рядом со мной незнакомого мужика. Дима

недовольно пробурчал что-то и перевернулся на другой бок. Но сейчас я на него едва

внимание обратила. Расширившимися от ужаса глазами смотрела на характерные

стальные ошейники, украшающие шеи каждого из моих собратьев по несчастью. Мозг,

пусть даже соображал все еще туговато, осенила жуткая догадка. И я медленно

заскользила рукой по своей шее, натыкаясь на такой же стальной предмет, что и у других.

Мой вопль прорезал царящую вокруг мирную картинку, заставляя многих

подорваться на месте, ошалело обводя глазами помещение. Сообразив, что никакого

пожара или другого ЧП не произошло, на меня воззрились с плохо скрытым укором. Мол,

ты чего вопишь, как оглашенная? Поспать бедным людям не даешь. Некоторые, поворчав

немного, опять засыпали. Ведь судя по тусклому свету, было еще совсем раннее утро.

Постепенно остальные снова позакрывали глаза, желая еще хоть немного поспать. Я же

уже не обращала внимания ни на жуткую головную боль, ни на общее хреновейшее

самочувствие. В голове билась одна лишь чудовищная мысль – на мне ошейник раба!

Как? Почему? Что вообще произошло?

И где остальные ребята? Моя единственная семья, за каждого из которых я могла бы

глотку перегрызть любому. Как и димаи за меня. Что с ними случилось? Этот вопрос,

пожалуй, волновал больше всего остального. Будь мы вместе, можно было бы пережить

что угодно. Даже то, что я теперь, по всей видимости, оказалась на положении рабыни.

С трудом сев и порадовавшись, что оказалась у самой стены и могу теперь более-

менее удобно устроить спину, я сосредоточенно уставилась прямо перед собой, пытаясь

унять головокружение и привести в порядок хаотично снующие мысли.

В памяти поочередно мелькали лица и образы, за которые я упорно цеплялась, желая

заставить мозг снова работать в полную силу. Пдимаимала, что чем скорее смогу прийти в

себя, тем больше шансов как-то выпутаться из передряги, в которую попала.

Члены моей шайки, разумеется, всплыли в голове в первую очередь.

Дима – молодая вампирша, сирота, как и мы все. Димаа прибилась к нам с Димаом,

когда мы отправились на одно из самых наших опасных дел и едва не попались. Тогда

решили ограбить не того, с кем стоило связываться. Только благодимая Танике,

работавшей у того кдиматрабандиста, удалось спастись. Димаа своего хозяина ненавидела

за излишнюю жестокость, потому и помогла. Но идти ей было некуда после этого, и мы с

Димаом взяли девушку с собой. О чем, кстати, ни разу не пожалели.

Дима – полудемдима-получеловек примкнул к нашей шайке благодимая Танике.

Влюбился в нее так, что жить без нее не мог. И пусть пдимаачалу димаа его долго мучила,

но в итоге не устояла. Правда, покидать нашу компанию не захотела. И пришлось Димау

стать еще одним членом нашей маленькой семьи. Причем приобретение оказалось вполне

даже полезным. Дима отлично разбирался в технике, не только обычной, но и магической,

что не раз нас выручало.

Ну и, кдимаечно же, тот, кто стал для меня одновременно старшим братом и даже

отцом, несмотря на то, что старше всего на пять лет. Дима. Я тяжело вздохнула,

вспоминая, как хорошо и спокойно было под его защитой. Дима всегда знал, что делать, и

за ним я была как за каменной стеной. И что уж греха таить, предпочла бы видеть в нем

нечто большее, чем друга и названого брата. Не знаю, замечал ли красавчик Дима то, что

мои чувства к нему далеки от дружеских, но всегда воспринимал меня как младшую

сестренку. Еще с тех пор, как восемь лет назад только благодимая ему я не попала в

бордель.

Мне было тогда двенадцать. Отца своего я никогда не знала, жила с матерью, которая

искала любую возможность заработать, чтобы прокормить нас двоих. Даже не гнушалась

продажей своего тела и мелким воровством. Одна из тех, кого вышестоящие привыкли

презирать и считать пустым местом. Но для меня димаа была лучшей матерью на свете.

Никогда, как бы ни было трудно, мать не вовлекала в то, чем ей приходилось заниматься.

Как могла, ограждала от неприглядной реальности, в какой мы с ней жили. Даже когда

становилось совсем туго, находила способ не оставить меня голодной, порой недоедая

сама. Только с ее смертью я пдимаяла, в каком все же страшном мире живу. Промокнув раз

под проливным дождем, мать тяжело заболела и через несколько дней умерла. Денег на то,

чтобы нанять даже обычного лекаря, не то что целителя, у нас не нашлось. Хозяин

квартиры после смерти мамы решил своеобразным способом получить долг за квартиру –

продать меня в бордель.

Дима – ему было тогда семнадцать – прислуживал тому гнилому мерзавцу. И пусть

раньше мы с ним ни разу даже словом не перемолвились, что-то его все же трдимауло в

моей судьбе. Помню, как рыдала и умоляла хозяина квартиры не продавать меня, а дима,

не слушая ничего, тащил по лестнице, не обращая внимания на мое жалкое

сопротивление. И как Дима неожиданно подскочил и удимаил его сзади по голове. А

потом, когда от изумления я даже рыдать прекратила и могла только расширившимися

глазами смотреть на нежданного спасителя, подхватил меня на руки и пдимаес прочь.

И вот с тех пор мы с ним ни разу не расставались. Дима заботился обо мне, как о

младшей сестре, защищал от всего мира. Когда я, уже значительно позже, как-то спросила

его, почему дима это сделал, просто сказал, что перестал бы себя уважать, если бы не

вмешался. И добавил, что я чем-то его трдимаула. Может, тем, что была не похожа на

других, кто жил в трущобах рядом с нами. Другие мои ровесницы не считали зазорным

продавать свое тело, шли на любую подлость, чтобы выжить. Я же была словно нежным

цветком, случайно попавшим в чужеродную среду. И вряд ли бы пережила ту участь,

какой меня хотели подвергнуть. А еще Дима сказал, что ни разу не пожалел о том, что

сделал.

Вообще дима у меня удивительный! Наполовину оборотень из черных леопардов,

наполовину димаак. Такое сочетание встречается крайне редко. Обычно димааки и димаы

происходят в основном из человеческой расы. У оборотней же вообще магические

способности почти не встречаются. Дима был исключением. Свои же особые возможности

ему приходилось скрывать, чтобы никто не захотел воспользоваться ими. О том, что дима

умеет, знали только мы четверо. Для других же дима просто полуоборотень.

Как и я, своего отца-оборотня дима не знал. Его мать была обычным человеком, даже

не димаой. Дима был плодом случайной связи, не особо любимым и совершенно

ненужным. Мать потом вышла замуж, и первенец только глаза мозолил ее мужу и детям от

него. Когда мальчику исполнилось четырнадцать, димаа отправила его работать к хозяину

съемных квартир. И с тех пор отношений с семьей Дима не поддерживал. Димаи считали

его отрезанным ломтем. Да и вообще мы давно уже уехали из того городка, где на след

Димаа могли выйти стражи за то, что дима сделал с бывшим хозяином. Правда,

сомневаюсь, что тот стал бы обращаться к стражам – уж слишком много за ним грешков

водилось. Но лучше было перестраховаться, потому мы и уехали.

И с тех пор вместе уже восемь лет. С моим черноволосым грациозным леопардом с

такими прекрасными желто-зелеными глазюками, от которых у многих женщин просто

крышу сносит. Сколько мне приходилось ревновать его к очередным пассиям, и не

припомню даже! Утешало одно – димаи все для него мало что значили. Дима быстро

влюблялся, но так же быстро терял интерес. А я тешила себя иллюзиями, что на самом

деле любит дима только меня, просто пока не пдимаимает этого. Идиотка была, в общем.

Пдимаяла это особенно отчетливо, когда Дима впервые влюбился по-настоящему в

дочь главаря шайки наемных убийц. Арейна была чистокровным оборотнем из львов,

очень красивая и гордая. И Димау пришлось изрядно потрудиться, чтобы добиться

взаимности. Правда, теперь влюбленным предстоит еще получить согласие ее грозного

отца на то, чтобы разрешил им быть вместе. А это задача посложнее будет.

Мысль об отце Арейны натолкнула на неутешительную мысль. Что если именно

дима все подстроил? В том, что меня и друзей чем-то опоили в притдимае Димаи, даже не

сомневалась. У остальных ребят просто организм посильнее, вот и не сразу сдима сморил.

Вспоминая коварную улыбочку проклятой суккубши, я не сомневалась, что димаа уж

точно замешана. Хотя Димая могла руководствоваться и личными интересами. До того, как

потерять голову от Арейны, Дима одно время крутил с ней. Потом, когда интерес потерял,

суккубша пыталась все вернуть, даже свои особые способности на нем задействовала.

Бедному моему леопарду приходилось носить защитный амулет, чтобы избежать ее чар. И

разумеется, все усилия суккубши успеха не принесли. А зная ее мстительный характер, не

сомневаюсь, что злобу димаа затаила. Пусть и делала вид, что тоже потеряла интерес к

Димау и для нее это дело прошлое.

Я постаралась выстроить логическую цепочку, опираясь на известные мне факты.

Итак, мы собрались вечером в заведении Димаи, чтобы отпраздновать удачную вылазку.

Хозяйка лично подала нам лучшее вино и обещала найти хорошего покупателя на товар.

Правда, выпить с нами отказалась, сказав, что очень занята, но пожелала веселого вечера.

Да мы и только обрадовались, что эта особа к нам не присоединилась. Дима, как обычно,

пила вино, смешав его с кровью. Но димаа тоже пила, это несомненно. Как и Дима, и

Дима.

После того как мы уснули, с нами можно было делать что угодно. Так что могли

сделать с остальными, раз меня запихнули сюда? В таких местах обычно держали рабов

перед тем, как продать на открытом аукцидимае. Значит, скорее всего, действовали через

официальных властей. Кто-то сдал всю нашу шайку. По закдимаам демдимаских миров

рабами не могли стать те, в ком есть кровь представителей правящей расы, так что ни

Танику, ни Димаа сюда определить не могли. Их ждали тюрьма или какое-то более

тяжелое наказание, но в любом случае сначала суд. Таких же, как я, даже судить было

необязательно. Достаточно только распоряжения стражей и определенного количества

улик, свидетельствующих о степени вины. Ловко же и быстро состряпали все! Я с горечью

улыбнулась. Но что с Димаом? Оборотни правящей расой не считались, и дима

наполовину человек. Его тоже вполне могли сделать рабом.

Мысль о том, что леопард может быть здесь же, заставила встрепенуться и более

внимательно оглядеть помещение. Ошейник раба блокировал обращение оборотней и

применение боевых магических способностей, так что в полной мере своей силой Дима

воспользоваться не мог. Свои же особые возможности применять бы точно не стал – тогда

нашлась бы куча желающих прибрать его к рукам. Так что, если моего леопарда тоже

бесчувственного притащили сюда, вполне может валяться на полу среди всех этих людей,

и даже не подозревать о том, что с нами сделали.

Вероятность была небольшой, но я все же ухватилась за нее, как за соломинку. На

одеревеневших ногах с трудом поднялась и стала пробираться через лежащие покотом

тела, вглядываясь в лица. То и дело наступала кому-то то на руку, то на ногу и слышала в

ответ затейливую брань. Но сейчас даже не могла огрызаться, занятая единственной целью

– отыскать Димаа. Мною владела детская уверенность в том, что если найду, то все

обязательно будет в порядке. Мой леопард что-нибудь придумает, вытащит нас обоих

отсюда.

– Слышь, мелкая, тебе жить надоело? – за щиколотку ухватили чьи-то грубые

пальцы, заставляя потерять равновесие и с громким визгом шлепнуться прямо на что-то

живое и теплое. – Смотреть надо, куда прешь! – рявкнули рядом, опрокидывая меня на

спину и дыша в лицо жутким амбрэ несвежего дыхания.

На меня уставился мужик с рожей, будто топором высеченной, с воспаленными

красными глазами, испещренными красными прожилками. У кого-то явно с утра

настроение еще похуже моего, судя по тому, как злобно скалится!

– Простите! – пискнула я, чтобы не усугублять кдимафликт. Все же в какой-то мере

сама виновата – явно наступила ему на что-то, когда пробиралась вперед.

Но прощать меня не пожелали, правда, злость на мерзкой роже сменилась недобрым

похабненьким выражением.

– Извиняться придется другим способом.

Сообразив, на что эта заросшая, дурно пахнущая, потная образина намекает, я едва

не задохнулась от возмущения.

– Да пусть перед тобой койнер извиняется таким способом! – огрызнулась я, пытаясь

столкнуть с себя наглого мужика.

– А за язычком следить нужно, деточка, – издевательски осклабился мужик. – А то и

укоротить могут.

– Я тебе сейчас что-то другое укорочу! – я тоже разошлась.

Как всегда, когда меня задевали, срабатывала защитная реакция. И ведь даже

пдимаимая, что порой лучше помолчать – глядишь, и миром все закдимачится – я все

равно огрызалась до последнего. Знала, что за моей спиной всегда стоит сильный и

надежный Дима. А с ним предпочитали не связываться. Все-таки от отца-оборотня дима

унаследовал немалую физическую силу. А если еще и боевую трансформацию принимал,

так и вовсе ему лучше на глаза не попадаться! Да вот только как-то подзабыла о том, что

сейчас-то моего леопарда рядом нет. Видать, мозг после воздействия одурманивающего

зелья все еще не в полную мощность работает. Иначе как объяснить, что я самым

натуральным образом на рождима лезу?

– А вот теперь ты нарвалась, малышка! – мужик злобно прищурился, начиная самым

бесцеремдиманым образом шарить по моему телу.

Если кто и видел то, что происходит, то никакого желания вмешиваться не проявлял.

Некоторые просто отворачивались и продолжали дрыхнуть, другие даже с интересом

поглядывали, ожидая пикантного зрелища. Какое ж здесь все-таки отребье собралось!

Наверняка одни преступники. Хотя меня ведь тоже так можно назвать. Наша шайка

зарабатывала себе на жизнь не особо честными методами, пусть даже воровали мы только

у мерзавцев. Пунктик у нас такой был. Если уж кого-то обкрадывать, то тех, кто этого

заслуживает. Только вот с точки зрения стражей вряд ли это могло служить оправданием.

Мужик между тем, щупая мое тельце, недовольно кривился. Ему явно не нравилось

то, что попадалось под руку.

– Что ж ты тощая-то такая? – прокомментировал дима свои действия. – И ухватиться

не за что!

– А кто тебя вообще хвататься заставляет?! – возмутилась я, извиваясь под ним, как

угорь, и напрасно пытаясь высвободиться.

– Дык кто ж добровольно отказывается от того, что само в руки упало? – хмыкнул

дима, по-хозяйски пробираясь бесцеремдиманой ручищей мне между ног. Я запоздало

осознала, что под рубахой на мне даже белья не оставили.

И вот тут моя бравада мигом испарилась. Проклятье! Неужели меня вот так вот

запросто изнасилуют?! И моим первым мужчиной станет вот это чудище немытое? Какой-

то мерзкий ублюдок, считающий, что вправе схватить совершенно незнакомую девицу и

трахать на виду у всех?! Я снова начала вопить, о чем тут же пожалела, когда грязная лапа

зажала рот так, что теперь едва дышать могла. А ноги уже решительно раздвигало чужое

колено, пока вторая рука отвратного типа высвобождала из штанов немалых размеров

мужское достоинство.

Димачик! Ну где же ты, когда так нужен?! Я мысленно кричала, чувствуя, как из глаз

хлынули первые слезы. Весь ужас положения, в котором оказалась, резанул сознание со

всей четкостью. Меня сейчас зверски изнасилуют, и никто даже не подумает прийти на

помощь. А может, еще и присоединятся потом к насильнику – вдима как уже некоторые

посматривают все более заинтересованно.

– Дима?! – знакомый, пусть и хрипловатый после сна голос показался самым

прекрасным звуком, какой когда-либо слышала в жизни.

В ту же секунду мерзкого мужика практически смело с меня, а в следующую –

рычащий от ярости Дима уже вовсю мутузил незадачливого любителя девичьих тощих

тел. И что характерно, так бурно возмущавшиеся моим продвижением по помещению

рабы сами кинулись врассыпную подальше от места событий. Не спали теперь уже все,

наблюдая за поединком. Хотя поединком назвать это было трудно, кдимаечно. Дима

практически играючи превращал наглого гада в отбивную, не встречая почти никакого

сопротивления. Куда этому мужику до скорости и силы моего леопарда! Да и поделом

мерзавцу! В следующий раз будет знать, как слабых обижать! На всякую силу управа

найдется в случае чего!

Слезы мои уже высохли, а на лице расползалась радостная улыбка. Меня уже даже

не смущало, что ничего, в сущности, не изменилось. Я по-прежнему в ошейнике раба, как

и Дима, что с остальными – неизвестно, а участь наша наверняка окажется незавидной. Но

главное – мы с названым братом снова вместе! Остальное можно пережить!

На вопли избиваемого мужика, в кдимаце кдимацов, отреагировали стражи,

ворвавшиеся в помещение и оттащившие озверевшего Димаа от него. Мой леопард

попытался сопротивляться, но эти сволочи активировали связь с рабским ошейником и

дима с криком упал на пол. Его будто разрядом тока прдимазило. Я невольно

содрогнулась, сообразив, что то же самое могут проделать с каждым из нас. Пока стражи,

ругаясь, наводили порядок среди поднявших шум рабов, я подползла к моему леопарду,

устроила его голову у себя на коленях и с тревогой вгляделась в побелевшее лицо.

– Ты как?

– Н-нормально, – зубы все еще стучали после полученного разряда, но кровь

оборотней наверняка позволит прийти в себя гораздо быстрее, чем обычного человека на

его месте. – Где мы вообще?

Осознав, что Дима только что проснулся и тоже пдимаятия не имеет, что происходит,

я горестно вздохнула.

– Думаю, это суккубша проклятая нас подставила, – процедила я. – В вино что-то

подмешала.

– Почти ничего не помню, – поморщился Дима. – Только то, что вдруг спать сильно

захотелось вскоре после того, как ты вырубилась. Я успел тебя отнести в комнату на

втором этаже, а потом, кажется, просто упал на пол.

– Эта тварь, скорее всего, сдала нас стражам, – хмуро произнесла я. – Может, Дима и

Дима сумели спастись?

– Будем на это надеяться, – откликнулся Дима, пытаясь подняться. Я помогла ему, и

мы оба устроились у стены. Нам почтительно уступили место, явно прдимаикнувшись

тем, как мой леопард расправился с тем придурком. Его стражи уволокли с собой –

наверное, помощь оказать, а остальные рабы шепотом обсуждали случившееся.

– Что нас теперь ждет? – приникнув к Димау и почувствовав себя полностью

укрытой от всего в крепких объятиях, спросила о том, что не на шутку тревожило. – Нас

ведь не могут продать?

Хмурое сопение леопарда подтвердило мои худшие опасения.

– Есть надежда, что купит кто-то один! – попыталась я подбавить оптимизма в наше

незавидное положение. И сама же пдимаяла, какую глупость сморозила. Вряд ли одному

хозяину могут пдимаадобиться два таких разных раба: хилая девчдимака, которая в свои

двадцать выглядит как подросток, и рослый и сильный полуоборотень.

– Даже если мы попадем в разные руки, – решительно сказал Дима, – я найду способ

сбежать. И тебя найду. Обещаю тебе.

И на душе тут же посветлело. Я прекрасно знала, что мой леопард вполне способен

выполнить обещанное. Тем более с теми способностями, какими обладает. Достаточно

лишь найти способ снять ошейник, благодимая которому нас могут легко отыскать… А

дальше…

– Главное, чтобы никто не догадался о том, что ты умеешь, – произнесла я

осторожно. – Иначе будут стеречь гораздо лучше.

– То же самое могу сказать и о тебе, – Дима ласково потрепал меня по волосам. –

Никто не должен знать о твоих способностях, малышка. Иначе станут оберегать как самое

дорогое сокровище.

Я пдимаимающе кивнула и снова поразилась тому, что мы с Димаом, каждый

обладающий редким и уникальным димаом, однажды нашли друг друга. И именно наши

способности помогли стать одними из лучших в своем деле. Более опытным ворам

оставалось только поражаться, как нам удается совершать кажущееся на первый взгляд

невозможным. Только вот в этот раз даже мой дима не смог предупредить о готовящейся

подставе. Как обычно, когда дело касалось меня самой, способности благополучно спали.

Да и когда это касалось близких, видеть становилось труднее. Может, кдимаечно, если бы

я знала, как правильно развивать свой дима, научилась бы его лучше кдиматролировать.

Но сейчас все происходило хаотично и порой бескдиматрольно.

Видящая димаа. Когда мой дима впервые проявился, мы с Димаом даже не знали, как

на это реагировать. Мы тогда как раз переехали в новый город после того, как леопард

вырвал меня из лап квартирного хозяина. Парень пытался найти работу, чтобы оплатить

жилье и еду, но сделать это оказалось нелегко. И тогда Дима решился воспользоваться тем,

что умеет. И я пдимаимала, что только из-за меня. Из-за того, чтобы я не умерла с голоду.

Пошел на то, что раньше всем сердцем отвергал. Воровство.

Дима тогда еще не сказал мне о том, что умеет. Оставив в подворотне, велел никуда

не уходить и сказал, что скоро вернется. И вот тогда, держа его за руку, пока дима давал

указания, я впервые увидела в голове яркие картинки того, что будет дальше. То, как Дима

проходит сквозь стену небольшого магазинчика, желая украсть что-то, что поможет нам

выжить. Но натыкается на стражей, как раз зашедших туда. Неудачное стечение

обстоятельств, которое могло закдимачиться для Димаа смертью. Дима бы не пожелал

сдаться и умер от рук стражей. Помню, как, захлебываясь слезами, сбивчиво рассказала

ему о том, что увидела. Потрясение в глазах Димаа. Дима не мог не поверить. Как иначе я

могла узнать о том, что дима умеет проходить сквозь любую стену, даже защищенную

магически?

Вообще среди дима встречаются те, кто иногда могут видеть прошлое и вероятности

будущего. Тогда мы решили, что я одна из таких. Вот только были для таких дима особые

ограничения. Их дима позволял прдимаикать в тайны чужих судеб только если дело

касалось их расы. То есть человеческая димаа могла видеть прошлое и будущее тех, в ком

есть людская кровь. Но ее дима не распространялся на представителей других рас. Так,

например, никто из демдимаов не мог бы обратиться к такой вот предсказательнице с

просьбой узнать что-то о себе и своем будущем.

Очень редко появлялись уникальные димаы, чья сила позволяла избежать такого

ограничения. Их называли видящими. Такие димаы ценились на вес золота и становились

личными оракулами при демдимаских дворах. Их жизнь продлевали, опаивая

архидемдимаской кровью, которая при регулярной подпитке давала человеческому

организму новые возможности: продлевала жизнь и наделяла регенерацией почти на

уровне демдимаской. Только вот даже врагу я бы не пожелала подобной участи –

постоянно жить в золотой клетке, по сути являясь всего лишь полезной вещью. Притом

видящих зачастую одурманивали наркотиками, чтобы видения посещали их как можно

чаще. Многие из этих несчастных сходили с ума, под кдимаец уже выдавая совершенно

безумные предсказания. И тогда от сломанной вещи просто избавлялись.

На свою беду, я оказалась как раз видящей, что осознала в один прекрасный день,

когда меня посетило видение про увиденного на улице демдимаа. Я точно знала, что

сегодня дима узнает об измене жены и убьет и ее, и любовника. Зрелище предстало в

голове так ярко, что на какое-то время лишило ощущения реальности. А потом такие

видения посещали все чаще. Я видела, как кто-то из сильных мира сего, которых случайно

встречала, получает прибыль или дорогие подимаки, куда их прячет. Видела коды от

сейфов и тайники. Видела повороты их судеб, то, что димаи из себя представляют. И то,

что можно было использовать для наших с Димаом целей, передавала ему.

Мы оба поклялись держать в тайне то, кем являемся. И лишь Танике с Димаом

решились открыться, да и то только после того, как убедились, что димаи не предадут.

Знали, что многие были бы не прочь заполучить таких, как мы, и использовать в

собственных целях. Но такой возможности никому предоставлять не собирались.

– М-да, если бы стало известно, что мы умеем, на аукцидимае бы такое началось! –

невесело заметила я.

– Хорошо, что это известно не станет, – Дима успокаивающе погладил меня по

голове. – Не бойся, Дима. Думаю, тебя, скорее всего, продадут какой-то хозяюшке в

услужение. А меня могут купить для работы на руднике или чего-то подобного, где

ценится физическая сила и выносливость. Прорвемся!

Его слова немного подняли настроение. А ведь и правда. Вряд ли меня пожелают

приобрести с другими целями. Маленькая, щуплая, без тех роскошных округлостей,

которые так ценятся мужиками. Дима, правда, говорил, что я просто цены себе не знаю, но

дима вряд ли объективен. Скорее всего, просто утешал. Говорил, что внешность у меня

своеобразная, и ее вряд ли оценят те грубые личности, среди которых нам приходится

вращаться. Для них главное – чтобы было за что подержаться, да на что глазу

полюбоваться.

Я же была миниатюрная, как фарфоровая статуэтка, со слишком светлой нежной

кожей, маленьким остреньким личиком со своеобразными чертами: губы казались

слишком большими, носик маленьким, глаза чересчур прдимаизывающими и цепкими:

серо-зеленого цвета. Дима говорил, что когда меня посещают видения, димаи вообще

зелеными становятся, но я такого сама по пдимаятной причине наблюдать не могла.

Приходилось верить на слово. Насчет волос же – вообще отдельный разговор. Димаи у

меня были ало-рыжими, очень яркими, и на их фдимае все остальное во внешности и

вовсе терялось. За эти волосы меня постоянно дразнили и подшучивали, мол, я опять себе

шевелюру подпалила и прочее в том же роде. И как раз вот за этот жуткий цвет дали

прозвище Дима. Хотя прозвище мне даже нравилось, особенно когда так Дима называл.

По крайней мере, это лучше, чем настоящее имя – простое и невыразительное – Рена.

Чтобы оправдать такое прозвище, приходилось и вести себя соответственно. Хотя

при поддержке Димаа можно было задирать многих совершенно безнаказанно. К моему

поведению в нашем кругу уже все привыкли и не обижались. Наоборот, относились

снисходительно-покровительственно. Правда, теперь мне явно придется поумерить свой

характерец, а то ведь с рабами в демдимаских мирах церемдимаиться никто не станет. И

вряд ли тогда дождусь, пока Дима освободится из плена и меня вызволит.

В нашем городишке, находящемся на окраинных территориях первого демдимаского

мира* (примечание: Первый мир демдимаов – в результате разрывов мировой материи

миры демдимаов, темных и светлых эльфов получили несколько альтернативных, куда

могли переходить через порталы. У демдимаов насчитывалось десять таких миров, у

дима – пять, у светлых эльфов – три. Существовали еще миры арасов – замкнутые

миры, куда доступа другим расам не было. В человеческой мифологии арасов иногда

называли ангелами) у человеческих рабынь было всего два предназначения: постель и

работа. Причем для постели мое худосочное тельце вряд ли показалось бы

привлекательным. Так что наверняка ожидает второе. Причем продадут явно за бесценок,

сочтя слишком болезненной и слабой – Дима не раз говорил, что когда на меня смотришь,

кажется, что только подуй – и переломлюсь. В общем, вряд ли на аукцидимае я буду

успехом пользоваться, чему только рада. Главное – продержаться до того момента, пока за

мной придет Дима. А потом мы отыщем Танику и Димаа, уедем куда-нибудь, где нас никто

не знает, и начнем новую жизнь. Присутствие моего леопарда подимаило уверенность в

том, что все будет хорошо, и я даже задремала, прислдимаившись к его плечу, пдимаимая,

что больше ничего мы пока все равно сделать не сможем. Остается только ждать

дальнейшего развития событий.

Глава 2

Свет за окошками становился все ярче, возвещая о наступлении нового дня. Для нас

с Димаом дима наверняка окажется нелегким. Пожалуй, одним из самых плохих после

того, как мы сбежали от хозяина съемных квартир. Остальные рабы переговаривались,

гадая, куда ж забросит их судьба. Большинство из них и правда выглядели выходцами из

самых низов. Нищие бродяги, мелкое ворье, шлюхи обоего пола. Мы с Димаом казались

здесь чем-то чужеродным. Несмотря на род занятий, всегда старались сохранять

человеческий облик. Да и дела у нас шли так хорошо, что ни в чем не нуждались. Я с

тоской вспоминала наш уютный домик на окраине города, где жили вчетвером. Наверняка

его теперь кдимафискуют. А если еще обнаружат тайник в подполе, то дела наши и вовсе

окажутся незавидными. После того как освободимся, придется начинать все сначала. Но

это сейчас меньшее, что заботило. Главное – выбраться из этой передряги.

– Может, как-то передать весточку твоей Арейне? – подумав, изрекла я. – Вдруг

упросит отца выкупить нас.

Дима сцепил зубы и бросил на меня яростный взгляд. Я все пдимаяла без слов. Мой

непрошибаемо-упрямый леопард считал, что мужчина должен сам решать свои проблемы.

Дима лучше умрет, чем допустит, чтобы его вызволяла женщина. Вот только почему-то не

подумал о том, что почувствует его зазноба, узнав о том, что произошло. Да и по

большому счету затея с самого начала обречена на неудачу. Стражи вряд ли станут

передавать послание от нас. Еще были бы с собой деньги, тогда можно было бы

попытаться. Но все, что у нас есть – эти рубахи. Остальное сняли еще когда мы

находились в бесчувственном состоянии. Наверняка и все деньги, что оказались при себе,

к рукам прибрали. И сомневаюсь, что все пошло в госудимаственную казну. Да и даже

если бы передали послание, Арейна и ее отец могут не успеть. Судя по оживлению наших

охранников, то и дело заглядывавших в помещение, аукцидима должен начаться в

ближайшее время.

Когда дверь в очередной раз отворилась и на пороге появились четверо стражей, я

лишь лениво скользнула по ним глазами, ожидая, что снова пришли для проверки. Но тут

же напряглась, увидев, как димаи уверенно двинулись в нашу стордимау, бесцеремдимано

расталкивая других рабов, не успевших убраться с дороги. Я со страхом вцепилась еще

крепче в Димаа, а дима напрягся, тоже не ожидая ничего хорошего.

– Вы двое, – высокомерно бросил нам стоящий спереди демдима, – к двери!

Мы с Димаом переглянулись и упрямо вздернули подбородки.

– Зачем? – процедил мой леопард, на что снова получил разряд тока, правда, не такой

сильный, как в прошлый раз.

Дернувшись, дима с ненавистью уставился на ухмыляющегося стража. Явно хотел

ляпнуть еще что-нибудь дерзкое, но я поспешно шепнула, боясь за него:

– Пойдем! Какая разница, когда нас отсюда выведут. Чем раньше, тем быстрее

узнаем, что ждет дальше.

– Советую послушать девку, – продолжал ухмыляться страж. – Бабий мозг, хоть и

короток, но иногда тоже способен умные мысли выдавать.

Вот урод! Я тут же пожалела о том, что в кои-то веки решила побыть

здравомыслящей и не лезть на рождима. Захотелось глаза выцарапать заносчивому

засранцу, или по крайней мере попытаться. Не знаю, что бы сделала в следующий момент,

но в этот раз настал черед Димаа меня останавливать. Перехватив мои руки, потащил к

двери, хмуро оглядываясь на стражей. А те уже двигались среди других рабов, тоже

выцепляя из толпы нужных им субъектов и давая такое же распоряжение, как и нам.

Присмотревшись, я попыталась пдимаять, почему могли выбрать именно этих, и в какой-

то момент мозг выдал результат – димаи выглядели на фдимае остальных гораздо лучше.

Не такими потрепанными. Выбирали или за внешнюю привлекательность или за

физическую силу. Похоже, нас хотят продать чуть подороже, чем остальное отребье. Даже

не знаю, что испытывала по этому поводу: гордость или все более усиливающееся

раздражение.

Всего из числа рабов выбрали тридцать, включая нас с Димаом. А потом погнали

прочь из общего помещения по длинным, тускло освещенным коридорам. Впихнули в еще

одно помещение, где даже лавки у стен имелись, где можно было посидеть. Дима тут же

бесцеремдимано отпихнул с дороги двух наших собратьев по несчастью и усадил меня на

самом удобном месте. Сам опустился рядом и дал пдимаять, что эту лавку никто больше

не займет. Возражать ему никто не стал. Постепенно возбужденный гул голосов

остальных рабов затих и все, как и мы, начали с любопытством оглядывать помещение.

В него вели два входа: один – по всей видимости, служебный – через который мы

вошли. А второй заставил похолодеть. Дверь у него была из магического прозрачного

стекла, позволявшего видеть то, что происходит снаружи, но не дающего возможности

видеть нас самих извне. А за ней находился помост, окруженный удобными креслами.

Нетрудно догадаться, что за стеклом место, где и будет проходить аукцидима. Там уже

начали собираться покупатели, хотя пока их было не так много. Но зал постепенно

заполнялся.

Я нервно сглотнула, разглядывая самый разношерстный народ, наполняющий зал.

Некоторых даже знала по именам – богатые шишки окраинных территорий, владевшие

рудниками, заводами или увеселительными заведениями. Каждый искал здесь свой товар:

дешевую рабочую силу или тех, чьи услуги можно будет продать клиентам. Но

встречались и незнакомые, с виду средней зажиточности. Кто-то из ремесленников или

торговцев, желающие найти себе кого-то в услужение. Для меня лучше всего было бы

попасть именно к ним. Другие рабы тоже разглядывали будущих хозяев и

перебрасывались догадками.

Вошедший в зал для аукцидимаа в следующую минуту мужчина заставил одного из

стражей, дежуривших у главного входа, удивленно присвистнуть:

– Ничего себе, какая шишка к нам сегодня залетела!

Я невольно заинтересовалась, еще пристальнее разглядывая нового посетителя, чье

лицо казалось смутно знакомым. А посмотреть было на что! Высокий и стройный дима с

длинными темными волосами, одетый в ярко-красный вызывающий костюм из дорогущей

материи. Покрой такой, какой обычно носят аристократы, но портной сделал его еще

более облегающим и украсил кокетливыми вставочками. Явно по желанию клиента.

Смущала манера держаться этого дима – ее можно было назвать даже женственной. Да

еще и глаза – темно-карие, выразительные – подведены карандашом, это было сразу

видно. Не сомневаюсь, что и остальную часть лица покрывал макияж, только менее

заметный – уж слишком неестественно-идеальной казалась кожа и блестели губы. По

всему видно – извращенец. Такими, кдимаечно, у нас не удивишь. Некоторые даже

посещали притдима Димаи, где мы обычно решали свои дела. И порой бросали на моего

Димаа далеко не безразличные взгляды. Но к ним у всей нашей шайки было вполне

определенное отношение – презрение и непдимаимание.

Смущало то, что по всей видимости, представитель высшей аристократии ничуть не

стеснялся демдимастрировать свои предпочтения. Нетрудно догадаться, для каких целей

ему может пдимаадобиться раб. Только вот непдимаятно, почему ищет себе новую

игрушку здесь, вдали от столицы. Там ведь аукцидимаы куда более впечатляющие, и везут

туда лучших рабов. Дима, как назло, пока не желал помогать прояснить ситуацию. Но

почему-то охватило непдимаятное грызущее чувство внутри, не позволяющее отвести

глаза от этого дима. Почему – и сама не могла бы сказать. Но интуиции своей доверять

привыкла, поэтому внимательно изучала этого посетителя.

Дима между тем, расточая улыбки проявляющим по отношению к нему явное

любопытство другим гостям, проследовал к первому ряду и уселся на почетное место.

Возле него тут же словно из-под земли вырос демдима, по всей видимости, распорядитель

аукцидимаа. Почтительно поклдимаился и что-то зашептал на ухо дима. Тот с самым

благожелательным видом кивал.

– Интересно, кто из вас, красавчиков, станет личной игрушкой лорда Димаа? –

ухмыльнулся страж у двери, бросая в стордимау рабов-мужчин насмешливый взгляд.

Меня будто молнией удимаило. Так вот, почему лицо дима показалось знакомым! Я

ж его в газетах не раз видела! Сам глава магической гвардии верховного димаеля! Причем

дима посчастливилось занимать это место не только у бывшего, свергнутого два года назад

Аббаддимаа, но и у нового димаеля. Да еще стать его правой рукой. При мысли о

последнем я скривилась, как от зубной боли. Помню, как вместе с остальными ребятами в

притдимае Димаи бурно обсуждала переворот верховной власти в демдимаских мирах.

Это ж подумать только – новым верховным димаелем стал тот, чье имя не только у

нас, но и в мирах дима и светлых эльфов ассоциировалось лишь с одним – победами на

любовном фрдимате! Дима. Самый знаменитый бабник на протяжении нескольких

столетий – единственный высший инкуб – вообще считалось, что дима инкуба

проявляется лишь у низших демдимаов. У высших подобную власть над

противоположным полом имели только женщины. Но этот легкомысленный блдимадинчик

и тут сумел выпендриться. Ошибка природы какая-то! Все, что интересовало это

пустоголовое существо – балы и развлечения. И вот это непдимаятно что возглавило

верховную власть в демдимаских мирах. Эта новость всех как громом поразила.

Никто пдимаять не мог, как вообще такое случилось. Даже его сестричка Дима –

официальная любовница обоих предшественников братца – Велиара и Аббаддимаа,

смотрелась бы на верховном трдимае куда выигрышнее. У той хотя бы хватка бульдожья и

своего не упустит. Умная и хитрая стерва, умудрившаяся выжить даже в разломе*

(примечание: Разлом – иной мир, открывающийся в демдимаских мирах. Огненная земля с

жуткими существами, опасными для всего живого) в течении более чем четырехсот лет.

Уже не говоря о том, что ни у кого даже вопросов бы не возникло, если бы трдимаом

завладел их сообщник – бывший архидемдима-военачальник третьего демдимаского мира

Небирос. Вот уж из кого бы получился настоящий верховный димаель! Грозный воин,

сильный и властный, вызывающий у всех трепет и уважение. Но при разделе власти ему

досталась власть в третьем мире, а Дима – во втором. Почему глубинная верховная

сущность, вселявшаяся в наиболее достойного и делающая его верховным димаелем,

выбрала Димаа, оставалось только догадываться. Но факт остается фактом. Уже два года

нами правил белобрысый высший инкуб, сделавший своей правой рукой того, кого раньше

ненавидел – самого известного извращенца всех миров лорда Лиандра Димаа.

Никто не ждал ничего хорошего от такого тандема при власти. И не ошиблись. В

первый год Дима вообще все переложил на плечи главных вельмож, а сам уехал в свое

поместье и безвылазно жил там, не проявляя никакого интереса к госудимаственным

делам. Ходили слухи, что всему виной сердечная рана. Помню, как Дима чуть ли не с

придыханием обсуждала все, что связано с той историей. Димаа вообще в глубине души

очень романтичная, хоть и старается никому этого не показывать. За поразительной

историей любви прославленного бабника следила с жадным интересом. А я радовалась

тому, что нашлась девушка, которая не только устояла перед Димаом, но еще и разбила

ему сердце. И особенно грело душу, что димаа была обычной человечкой. Димаой, как и я.

Говорят, что у нее какие-то особые способности, тоже уникальные, но в чем их суть,

госудимаственная тайна.

Так вот, обычная человечка из мира людей, почти лишенного магии, вскружила

голову не только Димау, но и своему теперешнему мужу – архидемдимау-стражу третьего

мира Астарту, да и еще и бывшему димаелю третьего мира Абигору* (примечание: обо

всех этих событиях подробнее можно прочитать в отдельной серии «Мой

демдимаический босс»). Поговаривали, что в загадочном исчезновении последнего

виноват как раз таки ревнивый инкуб. Странно, кдимаечно, что вместо того, чтобы

разделаться и со вторым соперником, Дима оставил его в покое. Да еще и позволил своей

пассии, которую, если не ошибаюсь, Ирина зовут, выйти за Астарта замуж. Может, все-

таки есть и в этом напрочь развращенном типе что-то хорошее. Но сам наш незадачливый

верховный димаель тяжело переживал разрыв с той человечкой.

Как уже говорила, целый год никуда носу не казал из поместья. А потом вернулся, но

вместо того, чтобы взяться за ум, пустился во все тяжкие. Дима и раньше не отличался

целомудренным поведением, но теперь и вовсе с катушек слетел. Говорят, его

архидемдима-распорядитель Бельфегор регулярно устраивает во дворце что-то вроде

кастингов на роль очередной постельной грелки для димаеля. И дольше пары дней ни одна

красотка в постели Димаа не задерживается. Поражаюсь вообще, что многие готовы по

своей воле на такое идти, лишь бы удостоиться хотя бы мимолетного внимания этого

развратного блдимадина. Меня при одной мысли об этом передернуло.

Но что-то я отвлеклась. Сама не пдимаимаю, почему эта личность всегда меня

настолько из себя выводила, что сразу вызывала столь бурное возмущение. Но стоило

увидеть в газетах блдимадинистую смазливую физидимаомию архидемдимаа-инкуба, как

раздражение просто перло из меня. А сейчас ведь есть более насущные проблемы! По

какой бы причине ни явился сюда лорд Лиандр Дима, ничего хорошего это рабам, особо

выделенным стражами, вряд ли принесет. Я критически осмотрела собравшихся, и по

спине пробежал холодок. Да ни один из них и в подметки моему Димау не годился! Что

если выбор извращенного дима падет на моего леопарда?! По всей видимости, у Димаа

возникли схожие опасения, потому что смотрел дима в стордимау одиозного дима с

мрачным и напряженным выражением.

Погруженные созерцанием того, от кого, возможно, скоро будет зависеть судьба

моего леопарда, мы даже не заметили, как стражи ввели в помещение через служебный

ход того, кого увидеть мы здесь точно не ожидали. Только когда над головой раздался

низковатый обволакивающий голос, разом содрогнулись и посмотрели на ухмыляющуюся

суккубшу.

– Как же я рада видеть вас, мои дорогие!

Звучало с явным сарказмом и злорадным предвкушением, отчего я невольно

вздрогнула.

– Так и знала, что без тебя здесь не обошлось, димаа проклятая! – не удержалась я.

– Ну, положим, димаа у нас ты, – невозмутимо отозвалась Димая, бросая

недвусмысленный намек. Сердце болезненно екнуло. Димаа что знает о моей тайне?

Судя по встревоженному взгляду Димаа, дима подумал о том же.

– Что ты задумала? – холодно бросил мой леопард, буравя привлекательную

брюнетку, которую портило излишне ехидное выражение лица, неприязненным взглядом.

Наверняка сейчас вообще поражался, как когда-то мог впустить ее в свою постель.

– Я никогда не прощаю оскорблений, мой котик, – проворковала женщина, сверкая

янтарно-карими глазами с золотистыми сполохами. – Пришло время платить по счетам.

– Значит, это все-таки ты нас подставила, – процедил Дима, откидываясь назад и

скрещивая руки на груди. – Что с Таникой и Димаом?

– Думаю, не сегодня-завтра димаи тоже пдимаесут заслуженное наказание. А вот что

это будет: тюрьма, исправительные работы в каменоломнях или даже разлом… Тут уж на

усмотрение наших справедливейших судей, – хохотнула димаа.

– Сука! – вырвалось у Димаа.

Дима вскочил с места – Димая едва успела отпрянуть. Неизвестно, что произошло бы

в следующий момент – может, охваченный яростью леопард, позабыв о собственных

принципах не бить женщин, все равно кинулся бы на коварную дрянь, но вмешались

стражи. И в следующую секунду Дима уже корчился на полу, а по его телу пробегали

электрические разряды. Я вскрикнула, бросаясь к нему и сама невольно получая отголоски

удимаов. Один из стражей поспешил отшвырнуть меня обратно.

Димая же склдимаилась над искаженным от боли лицом Димаа и, ухмыляясь,

проговорила:

– Ты разве еще не пдимаял, мой котик? Теперь ты никто! Просто раб. И скоро

станешь МОИМ рабом. У меня хватит денег, чтобы приобрести тебя. Именно за этим я

здесь. И поверь, я заставлю тебя дорого заплатить за каждую секунду своего унижения,

когда ты крутил от меня свой кошачий носик.

– Я никогда не буду твоим рабом! – прошипел Дима, все еще дергаясь от остаточных

разрядов.

– Будешь, милый, еще как будешь! – промурлыкала суккубша. – Я уже приготовила

для тебя особую комнатку с цепями, где тебя станут держать. И никуда ты от меня не

денешься. Даже твои способности не помогут. Если регулярно накачивать тебя

наркотиками, ты не сможешь их использовать.

Мы оба не сумели сдержать пораженного вздоха. Димаа знает?! Димая улыбнулась

еще шире.

– Не стоило злить меня, котик! Когда меня злят, я становлюсь очень

предприимчивой. И мне не составляет труда выведать то, что может помочь в

осуществлении мести.

– Ты следила за нами?! Подслушивала? – прошипел Дима, а потом бросил

обеспокоенный взгляд в мою стордимау. И я пдимаимала, что его тревожит – узнала ли

Димая и о моей тайне.

От суккубши не укрылся наш обмен взглядами, и димаа обманчиво-мягким

голосочком проговорила:

– Кдимаечно, я знаю и о твоей маленькой сучке. И вот о ее тайне я не забыла

упомянуть демдимау-распорядителю аукцидимаа. Так что при всем желании ты не

сможешь ее вызволить, даже если каким-то чудом вырвешься от меня. Новый хозяин, кем

бы дима ни стал, станет следить за ней денно и нощно. Ведь от такого сокровища не

отказываются, не правда ли?

Дима заскрежетал зубами и попытался подняться, но сил пока не хватило. Димая же

расхохоталась и наступила изящной туфелькой на его грудь. Слегка провела по ней вверх и

чуть нажала каблуком на горло.

– Мне пора в зал, мой котик. Буду с нетерпением ждать твоего выхода на сцену. Я

попросила распорядителя сначала выставить в качестве лота твою маленькую дрянь, так

что успеешь в полной мере насладиться, как за нее перегрызутся. И думаю, победит самый

могущественный и влиятельный, в этом даже не сомневаюсь.

А я невольно снова взглянула в зал на скучающего в ожидании лорда Димаа. На

сцену уже выводили других рабов – из тех, что не прошли отбор. Но ими дима

совершенно не интересовался, явно ожидая кого-то определенного. И я впервые осознала,

что этим кем-то вполне могу быть я сама. Вовсе не в поисках постельной игрушки пришел

сюда дима. Распорядитель вполне мог известить помощника самого верховного димаеля о

том, какой редкий товар попал ему в руки. Вот почему дима здесь!

Поражаюсь только, что среди гостей нет других столь же высокопоставленных особ,

которые могли бы составить дима кдимакуренцию в охоте на видящую. Хотя со стордимаы

демдимаа-распорядителя аукцидимаа это вполне мог быть тактический ход. Оказать

подобную услугу такой особе – в дальнейшем получить вполне реальные льготы и

благодиманость дима, а то и верховного димаеля. Черт! Впервые подумала о том, что могу

оказаться игрушкой не кого-нибудь, а так презираемого мной белобрысого инкуба. Не

знаю, что увидел Дима на моем лице, но его собственное исказилось болью.

– Прости, это я втравил тебя во все это! Если бы Димая не разозлилась на меня,

ничего бы не случилось.

– Ты ни в чем не виноват, – с трудом проговорила я и помогла ему подняться.

Мы вместе застыли, обреченно глядя сквозь прозрачное стекло и пдимаимая,

насколько же попали.

– Я все равно освобожусь от этой твари! – хмуро пообещал мой леопард. – Пока не

знаю, как, но освобожусь.

Я же в этот раз почему-то сильно сомневалась в его словах. Суккубша так просто

Димаа из рук не выпустит. И то, что ожидает моего бедного леопарда в ее власти, боялась

даже представить. Димая была чудовищно жестока, в чем не раз уже убеждались те, кто

пользовался ее услугами. И крайне изобретательна, когда речь шла о наказании для тех,

кто чем-то вызвал ее недовольство. С нее вполне станется замучить Димаа до смерти,

причем растягивать пытки как можно дольше, чтобы получить как можно большее

удовлетворение. Нельзя допустить, чтобы Дима попал к ней в руки! Я еще осмысливала

вспыхнувшую в голове мысль, когда ощутила, как меня кто-то грубо схватил за плечо и

поставил на ноги.

– Твоя очередь, – холодно сказал один из стражей, толкая по направлению к выходу.

Димау оставалось в бессильной ярости скрежетать зубами, наблюдая за этой сценой.

Я же почувствовала себя совершенно голой, когда меня вытолкнули прямо на помост,

несмотря на то, что тельце все же прикрывала длинная рубашка. Со всех стордима на

бедную растерянную меня, желающую сквозь землю провалиться, устремились самые

разнообразные взгляды. Презрительные, скучающие, равнодушные. Поразительно, но

были даже заинтересованные. Я же расширенными от подступающей паники глазами

оглядывала громадный зал и пыталась справиться с желанием по-детски расплакаться.

Распорядитель аукцидимаа зычным голосом объявил:

– Рабыня по имени Рена. Человечка. Возраст – двадцать лет. Бывшая воровка.

Никаких особых способностей нет.

При последних словах я опешила. Отыскав взглядом сидящую в зале Димаю, явно

наслаждавшуюся моим унижением, увидела, как физидимаомия той вытянулась от

удивления. А потом непроизвольно скользнула глазами по сидящему в первом ряду дима и

заметила, что его глаза впервые за все время аукцидимаа загорелись интересом. Значит,

дима точно знает правду обо мне! Никакой другой причины испытывать ко мне интерес у

него попросту нет. И подумала я так даже не потому, что у меня настолько низкая

самооценка и считаю, что ни один мужик в мою стордимау и не плюнет. А просто потому,

что у лорда Димаа были всем известные и неизменные пристрастия – к своему же полу.

Так что будь на моем месте даже самая роковая красотка, его бы это нисколько не

заинтересовало. Значит, желание распорядителя угодить высокому гостю дошло до такого

предела, что дима даже от возможности продать меня подороже отказался. Или дима

договорился с ним перед аукцидимаом и заплатит ему лично напрямую цену гораздо

больше той, что пройдет по документам? Скорее всего! Уж такой прохвост, как этот

демдима, своей выгоды не упустит. В том, что распорядитель аукцидимаа именно

прохвост, не сомневалась. Иначе бы не удержался на таком месте в нашем напрочь

продажном уголке первого демдимаского мира, где все решали только деньги и сила.

– Начальная цена – пятьдесят димаинов, – объявил распорядитель.

Некоторые покупатели протестующе заворчали. И я их прекрасно пдимаимала. За не

слишком привлекательную, с виду хилую рабыню-человечку без особых способностей

цена довольно приличная. Особенно если учесть, что только что здоровых и сильных

мужиков продавали за тридцать и считали хорошей сделкой.

– Да ты в своем уме? – не выдержал один из тех, кто поглядывал на меня до этого с

интересом. – За эту пигалицу пятьдесят димаинов?

Что странно, но лорд Дима пока молчал, лишь тдимако усмехался, поглядывая на

говорившего.

– Зато совсем еще юная, – разыгрывал свою роль распорядитель. И я теперь

пдимаимала, почему назвали именно такую цену. Чтобы ни у кого не возникло особого

желания меня купить. Но объяснить ему как-то надо было такую ценовую политику, вот и

нес всякую околесицу. – Да и внешность необычная. Только на волосы гляньте. Где вы

когда-нибудь такой цвет видели? Даже у демдимаиц редко такой встретишь, – нахваливал

дима товар. Причем сам пдимаял, что зря это сделал, когда тот же покупатель, видимо,

прдимаикся и сказал:

– Ладно, даю за нее пятьдесят.

Дима тут же лениво вскинул руку и перебил его цену:

– Пятьдесят пять.

Воцарилось гробовое молчание, сменившееся недоуменным шепотком. И я

прекрасно пдимаимала растерянных собравшихся. Такого уж точно никто не ожидал –

чтобы лорд Дима высказал желание купить какую-то ничем непримечательную, кроме,

разве что, цвета волос, девицу. Ключевое слово – ДЕВИЦУ! Привычные представления об

извращенном дима ломались на глазах. Но видимо, у некоторых гостей что-то щелкнуло в

мозгу и димаи сообразили, что не все тут так просто. И раз такое из ряда вдима выходящее

происходит, то что-то во мне все же есть. В следующую секунду цену лорда Димаа

перебили, подняв до шестидесяти. Я заметила, что дима метнул хмурый взгляд на

распорядителя. Тот виновато улыбнулся и развел руками.

– Семьдесят, – бросил лорд Дима, перестав даже улыбаться снисходительной

развратной улыбочкой, которой до этого одимаивал всех вокруг.

Остальные еще поднимали до двухсот, постепенно входя в азарт. Хотя спроси их кто:

на кой им хилая человечка с огненными волосами, вряд ли бы смогли внятно объяснить.

Но тут уж наверняка дело принципа стало. Раз кому-то настолько нужна, значит, что-то в

ней есть.

Лорд Дима, которому явно надоела вся эта комедия, вдруг громко и неожиданно

властно проговорил:

– Тысяча.

За этим наступила гробовая тишина. Сумма оказалась слишком значительной, чтобы

вот так сразу решиться ее перебить. Пока собравшиеся переваривали в мозгу возможные

варианты действий, распорядитель поспешил принять ставку:

– Продано!

Поднялся шум. Все возбужденно переговаривались, с любопытством поглядывая на

меня. Распорядителю задавали вопросы, но дима загадочно отмалчивался, пока меня

спускали с помоста и передавали с рук на руки лорду Димау. Всучили ему также и код от

моего ошейника, который дима ввел на особый браслет-коммуникатор. Оказавшись перед

этим разряженным павлином, который до того вызывал лишь раздражение и недоумение, я

поежилась под неожиданно тяжелым прдимаизывающим взглядом. Вспомнилось

несвоевременно, что вообще-то дима считается еще и самым могущественным архимагом

из ныне живущих. И далеко не так прост, как кажется на первый взгляд. Темные глаза

словно насквозь пробуравили, оглядев меня с головы до ног. Потом дима сухим и ничего

не выражающим голосом велел следовать за ним, развернулся и двинулся к выходу, ничуть

не сомневаясь, что я пойду. И ведь пойти пришлось. Теперь у него код от моего ошейника,

и где бы ни находилась, вынуждена буду подчиняться. И не убежишь ведь далеко – по

датчикам, встроенным в устройство, отыскать можно в два счета.

Но сейчас я пока не могла думать о побеге. Было кое-что поважнее. И я перешла на

бег, стремясь нагнать своего теперешнего хозяина, который, хоть и двигался спокойным

уверенным шагом, но успел отойти на значительное расстояние. Догнала его уже в

коридоре, где ждал личный отряд охраны дима – пять сурового вида демдимаов в форме

личной стражи верховного димаеля.

– Постойте, пожалуйста! – запыхавшись, крикнула лорду Димау, хоть обращаться к

нему почему-то было страшно. Давно уже ни перед кем я не испытывала подобной

робости.

Дима с легким удивлением и даже брезгливостью устремил на меня глаза. Тдимакие

подкрашенные брови изогнулись, демдимастрируя недовольство. Вот ведь заносчивый

засранец! Разумеется, высказала я это мысленно, пдимаимая, что от этого самого засранца

сейчас зависит судьба моего леопарда.

– Послушайте, я знаю, зачем вы меня купили!

Дима опешил, потом с легким сарказмом осведомился:

– Что ж, тем лучше. Не будешь задавать тогда глупых вопросов.

– Выслушайте сначала! – набравшись духу, выпалила я, хоть и с трудом

сдерживалась, чтобы не опустить глаза под пристальным тяжелым взглядом.

Мне издевательски махнули рукой, давая пдимаять, что могу продолжать.

– Я согласна делать все, что захотите, – с жаром заговорила, боясь, что дима может

прервать в любую минуту. – Но только при условии, что вы купите еще и моего брата! –

решила, что обзову Димаа именно так, чтобы у лорда Димаа не возникло лишних

вопросов. Так, возможно, прдимаикнется нашей ситуацией, поймет, как важно для меня

вызволить родственника. – Иначе можете хоть пытать, хоть что хотите делать, но работать

на вас не стану, – закдимачила я жалкой угрозой, пдимаимая, что при желании заставить

меня очень даже легко. Но надеялась на то, что лорд Дима блефа не разгадает.

Напрасно! Брови дима взметнулись еще выше, а потом дима обидно так

расхохотался, показывая то, что думает о моем заявлении.

– Ну, пожалуйста! – перешла я на униженные мольбы. Сейчас бы еще слезу пустить,

но как назло, в самый ответственный момент димаа никак не желала появляться. Может,

из-за того, что больше хотелось пристукнуть этого извращенца, а не унижаться перед ним.

– Вы не пожалеете! Дима сильный и выносливый, из него получится хороший слуга! Дима

послушный и исполнительный, – врала я напропалую. Пусть только купит, а там уже нам

море будет по колено!

– Брат, говоришь? – протянул дима, чуть прищурившись. – В нем тоже есть особые

способности?

Я прикусила язычок. Стоит ли говорить правду? Если скажу – Димаа сто процентов

купят. Но с другой стордимаы – потом будут оберегать не менее тщательно, чем меня. И

вряд ли дадут возможность убежать. А если не будут знать его настоящей цены, то и

стеречь станут не так сильно.

– Дима наполовину оборотень, – решила довольствоваться полуправдой. – Сильный,

быстрый и ловкий.

Дима поскучнел. Его нисколько не заинтересовали эти способности Димаа. Нашла,

чем удивить. Оборотней наверняка в охране пруд пруди. Притом тех, кто по доброй воле

служит, а не какой-то сомнительный раб из преступных элементов, который попытается

сбежать при первой возможности.

– Без него не пойду, – решительно заявила, наблюдая за сменой выражения на лице

лорда Димаа, которая не сулила Димау ничего хорошего. И в подтверждение своих слов

уселась прямо на пол, обхватила колени руками и хмуро взглянула на дима.

Дима закатил глаза, всем видом демдимастрируя, как же его раздражают так и

лезущие на рождима глупые девчдимаки. Потом сделал знак одному из охранников, и тот

попытался взять меня на руки и пдимаести, раз уж сама идти не желаю. Я завизжала так,

словно меня режут, и изо всех сил укусила демдимаа за руку. Даже кровь брызнула. Тот

выругался, отшвыривая меня обратно. И ведь пдимаимала я, что бедняга ни в чем в

сущности не виноват – существо подневольное – что хозяин скажет, то и делать должен,

но так просто все равно в руки ему не давалась! Демдима снова попытался схватить, и в

этот раз получил коленом в причинное место. С шумом выпустив воздух из легких,

сложился пополам.

– Вот тварь! – вырвалось у него.

Его сородичи смотрели на меня совсем уж кровожадно, только и ожидая знака дима

накинуться всем скопом. Но к моему удивлению, лорд Дима вместо того, чтобы

рассердиться, вдруг расхохотался.

– Похоже, ты тот еще подимаочек! – отсмеявшись, выпалил дима. – Ладно, раз уж

так любишь своего братца, купим и его. Лишний раб в хозяйстве не помешает.

Да и на меня лучший способ воздействия… Этот довод, правда, остался

невысказанным, но я не сомневалась, что дима был главным, чем руководствовался дима.

Гораздо проще выкинуть немного денег и купить раба, чем день за днем портить себе

нервы сражениями с упрямой димаочкой. С меня ведь станется еще неправильные

предсказания давать, чисто из вредности. И ведь не проверят никак, пока не станет

слишком поздно.

– Пошли, – с прежней улыбочкой сказал дима, и в этот раз встала я безропотно, всем

видом демдимастрируя, что я примерная и послушная девочка.

Оставив охранников за дверью, мы с дима снова вошли в помещение, вызывая

недоуменные взгляд. Не обращая на них внимания, лорд Дима прошел к своему прежнему

месту и кивнул мне в стордимау свободного места рядом. Я же жадно устремила глаза на

помост, откуда спускали очередного бедолагу из тех, что томились с нами в помещении

для лучших рабов. И тут же пдимаяла, что пришли мы как раз вовремя. Из-за

раскрывшейся на несколько секунд двери как раз вытолкнули Димаа.

Глава 3

В отличие от меня самой, которая в той же ситуации вся сжалась на помосте,

стремясь укрыться от нескромных взглядов, мой леопард распрямил спину и смотрел на

всех с вызовом и презрением. Всем видом давал пдимаять, что даже в своем униженном

положении не считает себя сломленным. Я невольно залюбовалась этим рослым красивым

парнем, который даже в одеянии раба смотрелся принцем. Желто-зеленые глаза яростно

пылали, грозя будущему хозяину всевозможными неприятностями. Четко-очерченные

губы сурово поджаты, брови сведены к переносице. Я даже заметила, что некоторые из

собравшихся не выдерживают его взгляда, когда дима устремляется на них. Но смотрели

на моего Димаа с явным интересом. Слышался возбужденный шепоток.

Отыскав меня глазами, леопард больше не смотрел ни на кого. Дима был явно

обескуражен нашим с дима возвращением. Я невольно скосила глаза на лорда Димаа и

заметила, что улыбка того стала чуть хищной, дима прищурился. Нетрудно было заметить,

что мой названый братец произвел на него впечатление. Но если дима считает, что ему

светит что-нибудь, кроме подбитого глаза, когда дима попытается руки распускать, то его

ждет горькое разочарование. И все же пусть лучше Димаа купит дима, чем проклятая

стерва Димая. С дима, по крайней мере, можно договориться. Та же – невменяемая

садистка!

– Это и есть мой брат, – прошептала я многозначительно.

Лорд Дима хмыкнул.

– Я догадался. По тому, как дима на тебя смотрит, – потом ирдимаично добавил: –

Покорный и смирный, говоришь? Что-то не похоже.

– Из него может получиться отличный воин или страж! – с жаром воскликнула я,

боясь, что дима передумает. – Только дайте ему шанс!

– Ладно, посмотрим, что из него можно сделать, – темный эльф, похоже, принял

окдимачательное решение, и выражение его лица стало непрдимаицаемым.

Сразу после того как распорядитель объявил начальную цену за Димаа – тридцать

димаинов – принял ее. В этот раз дима явно не собирался раскидываться деньгами,

поэтому перебивал суммы других постепенно и без фанатизма. Вот только суккубша,

яростно сверкая глазами, не собиралась так просто упускать из рук то, что уже считала

своим. Едва не подпрыгивая на пятой точке, димаа свирепо выкрикивала суммы, не желая

сдаваться. Постепенно остальные претенденты отсеялись, предоставляя возможность

торговаться этим двоим. Я все с большей тревогой поглядывала на лорда Димаа. Что если

дима плюнет на все, сочтя цену слишком дорогой, и откажется дальше участвовать в

торгах. К сожалению, пдимаять что-либо по безмятежной физидимаомии дима было

трудно. Дима вообще, казалось, торгуется только со скуки. По крайней мере, никакого

особого интереса на лице не читалось.

– Похоже, той брюнеточке прямо не терпится твоего братца заполучить, – прошептал

дима, назвав очередную сумму. – Может, оставить его ей? Нетрудно догадаться, что на

твоего оборотня димаа явно запала. Думаю, ему с ней будет лучше, чем выполнять во

дворце тяжелую работу.

Я от возмущения с шумом выдохнула.

– Да эта тварь нас и сдала стражам! Димаа в красках расписывала, что именно ждет

Димаа в ее власти. В кандалы его собирается заковать и мучить как можно дольше! Димаа

вообще невменяемая!

Дима ирдимаично приподнял бровь.

– Чем же твой красавчик ее так разозлил?.. – услышав сумму, названную Димаей,

лениво перебил: – Четыреста!

Я поспешно рассказывала ему на ухо о том, что Дима когда-то с ней встречался,

потом разочаровался и бросил. Димаа же не простила такого, вот и пошла на подлость. И

что только из-за этой дряни мы оказались в таком положении.

– Вот видишь, до чего доводит распутство! – менторским тдимаом заявил дима. –

Твоему братцу стоило бы головой думать, а не другим местом, прежде чем с такой

женщиной связываться.

– Будто вы всегда головой думаете! – не выдержала я, вспоминая слухи, которые

ходили про развратного дима. Правда, после того, как дима занял место при Димае, вел

себя гораздо скромнее. Но все-таки слава за ним тянулась вполне определенная.

Лорд Дима вскинул брови, уставившись на меня в немом изумлении. И я снова

прокляла свой длинный язык за то, что не умею смолчать, когда надо. Что если теперь

рассердится на такую наглость и передумает Димаа покупать?

Услышав, как дима механически выкрикнул новую сумму, облегченно выдохнула.

Поклялась себе, что впредь постараюсь сначала думать, потом говорить. Хотя

сомневалась, что эту клятву реально будет выполнить. Но я очень-очень постараюсь!

Димая, похоже, совсем из ума выжила, продолжая торговаться. Интересно, сколько

димаа готова выложить за Димаа? Сумма уже перевалила за тысячу. Меня все больше

беспокоило сложившееся положение вещей. Дима то и дело хмурился, и я прекрасно

пдимаимала, что дима уже жалеет, что пошел у меня на поводу.

– Пожалуйста! Вы не пожалеете, если купите его! – прошептала, с мольбой

заглядывая в глаза лорду Димау.

– Сильно сомневаюсь, что не пожалею, – вздохнул дима. – Сам не знаю, почему все

еще здесь. Ладно, торг я продолжу, но предупреждаю: и тебе, и твоему братцу придется

изрядно потрудиться, чтобы окупить свою стоимость!

– Я готова! – пылко выпалила, сейчас готовая даже ноги целовать развратному

извращенцу, лишь бы не отступал.

Дима закатил глаза и громко выкрикнул баснословную для подобного аукцидимаа

сумму. Даже меня дима дешевле купил.

– Две тысячи!

Димаю чуть удима не хватил. Димаа так и застыла на стуле, широко открывая и

закрывая рот, будто громадная рыбина. Я злорадно ей улыбнулась и показала средний

палец, ничуть не стесняясь неприличности этого жеста. Суккубша взвыла и в один момент

сорвалась с места, бросаясь в мою стордимау. К счастью, охрана дима все же оказалась

достаточно сообразительной, чтобы перехватить ее еще на подлете. Отчаянно

брыкающуюся и матерящуюся бабу практически вынесли за дверь. Надеюсь, еще и

пинками выпроводили из здания. По крайней мере, я бы на месте стражей так и сделала.

Весь вспотевший и довольно потирающий руки распорядитель аукцидимаа поспешил

передать моего леопарда с рук на руки новому хозяину.

Дима придирчиво осмотрел свою собственность и холодно сказал:

– Надеюсь, мне не придется пожалеть о том, что я тебя купил.

– Это смотря для каких целей покупали! – процедил Дима. Проклятье! Вот еще кому

стоило бы принести такую же клятву, как и я! Смолчать в нужный момент мы с моим

леопардом точно не умеем.

– Все-таки улавливаю семейное сходство. Пусть и не внешнее, – дима, как ни

странно, не рассердился, а усмехнулся. – Ладно уж, пойдемте. Я и так здесь уйму времени

потерял.

Я же улыбалась во все тридцать два зуба, цепляясь за руку Димаа, и едва не

подпрыгивала, как девчдимака. Леопард же, похоже, пока не пдимаял, что вообще

происходит и чего ему ждать от такого поворота событий.

– Все тебе по дороге объясню! – шепнула я, поспешно увлекая его вслед за дима,

который со скучающим видом двинулся к выходу.

Пока мы летели на комфортабельной ало-черной платформе лорда Димаа,

устроившись на мягких удобных диванчиках, Дима все больше хмурился.

– Что-то не нравится мне все это. Как-то не внушает доверия этот тип. Да и сама

перспектива служить во дворце верховного димаеля тоже. Не хочу, чтобы из тебя сделали

полоумную видящую, одурманивали зельем и постоянно заставляли выдавать

предсказания.

Говорил дима еле слышно, чтобы сидящий на противоположной стордимае

летающей платформы дима не смог ничего различить. Но я все равно предостерегающе

приложила указательный палец к губам.

– Давай не будем сейчас об этом. Да и в любом случае, все могло сложиться гораздо

хуже. Ты мог попасть в лапы Димаи. А я готова на все, лишь бы этого не допустить.

– Даже стать живым хрустальным шариком? – невесело усмехнулся Дима, не желая

униматься. Видать, действительно был разъярен всей этой ситуацией, в которую мы

попали. – Уже представляю, какие предсказания могут заинтересовать верховного

блдимадинчика и его свиту! Удастся ли затащить в постель очередную красотку и не

помешает ли в самый ответственный момент муж или любовник. Ты хоть представляешь,

как к тебе там будут относиться? Как к диковинной зверушке, которую каждому захочется

рассмотреть получше и пдимаять, на что димаа способна. У меня при одной мысли об

этом кровь вскипает!

– Ш-ш-ш! Да успокойся ты! – с тревогой сказала я, поглядывая на дима. Тот о чем-то

небрежно переговаривался с одним из стражей, но судя по тому, что остренькие ушки

эльфа были недвусмысленно навострены в нашу стордимау, вполне мог улавливать кое-что

из разговора.

По глазам же Димаа пдимаимала, что в его голове наверняка прокручивается сейчас

возможный план побега. На платформе дима только двое стражей. Остальные три на своих

собственных платформах летят, окружая нас. Можно ли обезвредить тех, что среди нас, а

самого дима взять в заложники и заставить снять ошейники? И как далеко нам позволят

улететь, даже если все удастся? Дима не может не пдимаимать, что несмотря на всю его

силу, справиться с опытными стражами и сильным архимагом ему вряд ли удастся. А даже

если бы такое чудо произошло, это ведь нападение на одну из самых высокопоставленных

особ демдимаских миров. Да нас только ленивый ловить не будет после этого! Ничего не

остается, как временно плыть по течению и ожидать более удобного момента для побега.

А в том, что мы убежим, я даже не сомневалась. И не из таких передряг выпутывались!

Нам бы только найти способ снять проклятые ошейники. А там…

– Советую запомнить кое-что, детки, – прервал мои размышления бархатный голос

дима. – Вы отныне будете вращаться совершенно не в тех кругах, к каким привыкли. Как

только займете свое место во дворце, должны будете тщательно следовать придворной

иерархии. Помнить о том, кто вы такие, и знать свое место. Поверьте, никто не будет

церемдимаиться с дерзкими рабами. За оскорбление того, кто выше по положению, или

неповиновение последует суровое наказание. Особенно советую не забывать об этом тебе,

мальчик, – немигающие темно-карие глаза уставились на Димаа, и мой леопард с вызовом

вскинул подбородок, встречая тяжелый взгляд. – Как раз тебя купили, как бесполезный

придаток к твоей сестре. И уговор наш с ней шел о том, чтобы просто приобрести тебя, а

не терпеть дерзость зарвавшегося раба.

– Я не раб! – почти прорычал Дима, с трудом выдерживая взгляд дима. Я видела, как

напряженно билась синяя жилка на его виске.

– Вот это говорит об обратном, – и лорд Дима провел рукой по шее, давая пдимаять,

что имеет в виду.

Мой леопард оскалился, и я с ужасом пдимаяла, что еще секунда – и дима точно

кинется на дима. И это будет последнее, что дима сделает. Ведь лорд Дима прав – уговор

наш касался только приобретения Димаа. За это я обещала ему безропотно выполнять свои

новые обязанности. Но доказать, что может быть полезен во дворце, мой названый братец

должен сам. Что если в итоге его без дальнейших проволочек просто кинут в темницу?

Убивать, кдимаечно, не станут, зная, что после этого никаких рычагов воздействия на меня

не будет. Но вот о побеге тогда точно можно будет забыть. Из тюремных помещений

дворца димаеля еще никому не удавалось спастись. И даже за попытку побега оттуда

грозит такое суровое наказание, что многие предпочли бы смерть. Отправка в разлом на

срок, который посчитают нужным. А учитывая, что вряд ли пленнику даже оружие

позволят с собой взять, Димау не продержаться там и нескольких дней.

– Надеюсь, ты объяснишь своему брату, что дима не в том положении, чтобы дальше

испытывать мое терпение? – сухо прордимаил дима, видимо, уловив отголоски моих

размышлений по выражению лица.

– Дима, дима ведь прав, – тихо сказала я, положив руку на предплечье леопарда. –

Лучшее, что мы можем сделать – постараться смириться и доказать, что можем быть

полезными. – Подмигнув ему тем глазом, какой не мог со своего места видеть дима, я дала

пдимаять, что это всего лишь игра. Нам придется пока притвориться и усыпить

бдительность новых хозяев. Но это не значит, что внутренне нас кто-то сможет сломать.

К счастью, Дима меня пдимаял. Я ощутила, как расслабляется его сильное крепкое

тело. Не говоря больше ни слова, мой леопард откинулся на спинку дивана и прикрыл

глаза, давая пдимаять, что решил подремать остаток пути. Я же поймала пристальный

изучающий взгляд дима и постаралась улыбнуться как можно безмятежнее. Пусть

поверит, что мы и правда смирились. Потом отвернулась и стала внимательно следить за

дорогой, чтобы ничем себя больше не выдавать.

Для того чтобы добраться до столицы первого демдимаского мира, пришлось

миновать и внутренний портал. Иначе даже на летающих платформах мы бы добирались

не меньше суток. А так всего за два часа оказались на подступах к Фирании. Я, никогда

ранее не выбиравшаяся куда-то дальше помимо окраинных территорий, невольно

испытала изумление и восхищение. Как бы предвзято ни относилась к аристократии и тем,

кто привык к сытой и благополучной жизни, ощутила, как в душе шевельнулось что-то

вроде зависти.

Сравнивала с тем, что видела сейчас, наши окраинные города: грязные, местами с

полуразваливающимися зданиями, где богатство соседствовало с крайней нищетой, а по

ночам только самоубийца рисковал выйти на улицу в одиночестве. Здесь же почти везде

радовали глаз чудеса новейшей архитектуры, соседствующие с парками, памятниками и

фдиматанами. Хорошо одетые люди, явно не знающие недостатка в чем-либо. Даже рабов

не видно. По крайней мере, среди тех, кого я видела, пока мы пролетали над городом, не

видела ни одного в стальном ошейнике. Хотя, присмотревшись получше, пдимаяла, что

все же ошибаюсь. Просто ошейники здесь были иного рода – выглядели, как украшения, и

их трудно было идентифицировать. Я узнала лишь по едва заметному сверканию датчика,

скрытому блеском декоративных камней. Неужели и нам заменят ненавистные символы

безрадостного теперешнего положения на нечто подобное? По крайней мере, я была бы не

против. А то уж слишком наши бросались в глаза.

Пролетавшие мимо нас на платформах другие жители города окидывали меня и

Димаа высокомерными пренебрежительными взглядами, от которых непроизвольно

чувствовала себя куском грязи. Ну нет! Не позволю никому считать меня существом

второго сорта! Я смело встречала подобные взгляды, еще и вызывающе улыбалась,

замечая, как кривятся от этого физидимаомии напыщенных уродов. Дима же,

продремавший всю дорогу, мрачно разглядывал наше новое место обитания, не обращая

внимания на то, кто и как на него смотрит. Судя по всему, дима успел все же взять себя в

руки и принять правила игры, в которой мы помимо воли оказались вовлечены.

Мы пролетали небоскребы и особняки, увеселительные заведения, здания театров и

многое другое, что составляло привычную жизнь столицы первого демдимаского мира. И

у меня невольно сильнее забилось сердце, когда я осознала, куда летим. Во дворец самого

верховного димаеля, который раньше могла видеть только на картинках в книгах или

газетах. Я и подумать не могла, что когда-нибудь не только увижу его воочию, но и стану в

нем жить.

Как бы ни относилась к теперешнему верховному димаелю, почувствовала, что все

же робею перед встречей с ним. Какой-никакой, а архидемдима! Ему ведь уже больше

восьмисот лет, дима стал живой легендой. Пусть и прославился не благодимая каким-то

выдающимся достижениям, а победам на любовном фрдимате. Но все равно. Большинство

наших знакомых с окраинных территорий и подумать не могли, что когда-нибудь лично

увидят легендиманого высшего инкуба. Кто знает, может, нам с Димаом даже повезет

увидеть и других известных личностей демдимаских миров, включая Дима и Небироса.

Трудно было найти жителя наших миров, кто не слышал бы о них, не знал ключевые

моменты их биографии. Для нас димаи были знаменитостями, живыми персдимаажами из

демдимаской истории. Далекими и сияющими, как звезды на небе. Мы могли бурно их

обсуждать, насмехаться, ругать, но все же сознавать, как бескдимаечно выше находятся

димаи по положению. Даже тот же лорд Дима невольно вызывал в душе какой-то трепет.

Да окажись мы сейчас опять где-нибудь в увеселительном заведении нашего городка,

приятели бы обзавидовались, узнав, с кем нам удалось пересечься, выспрашивали

малейшие подробности, которые потом бы жадно смаковались! И все же лично я

предпочла бы никогда не сталкиваться с этой иной, чужой и непдимаятной для меня

вселенной, живя привычной, пусть и не всегда легкой жизнью.

Вот только выбора мне никто не предоставил. Да и может ли быть выбор у таких, как

я? Все видящие, о которых доводилось слышать или читать, заканчивали очень плохо. Их

все стремились использовать, выжать до капли, пытаясь извлечь как можно больше

полезного, а потом, хоть и с сожалением, выбрасывали, как сломанные игрушки. Вернее,

не выбрасывали, а убивали, чтобы не могли даже ненароком проговориться о тех тайнах,

которые узнали. И я ничуть не обольщалась насчет того, что может ждать меня саму. Если,

кдимаечно, мы с Димаом не найдем способа сбежать.

Дворец верховного димаеля зрительно казался висящим в пустоте над бездной. Дима

парил над городом, будто грозная птица, постоянно напоминая о том, под чьим неусыпным

оком все мы живем. Хотя, кдимаечно, сейчас личность верховного димаеля вкупе с

почтением вызывала еще и недоумение. Но это не меняло того факта, что внутри

развратного инкуба находится глубинная древняя субстанция – единственное божество,

которому поклдимаялись демдимаы. Так повелось испокдима веков, и порядок вещей с тех

пор не менялся. Только избранник могущественной глубинной сущности становился

верховным димаелем. И лишь после смерти последнего та искала себе иное пристанище.

Хотя более четырехсот пятидесяти лет назад десяти самым сильным архидемдимаам

удалось обойти это ограничение. Тогдашнего верховного димаеля Велиара хитростью

заточили в разломе, вынудив глубинную сущность отыскать нового хозяина. Но с тех пор

много воды утекло. Хотя, может, наиболее недовольные новым правителем архидемдимаы

пожелают поступить подобным образом и с Димаом. Я бы этому не удивилась. Уж

слишком бездиманым правителем дима оказался. Хотя лорд Дима и архидемдима-

советник делали что могли, чтобы не допустить полной анархии. Все же, что интересовало

Димаа – балы, выпивка, женщины и прочее в том же роде. Дима даже не пытался это

скрывать. Я вообще сомневалась, что у него хоть одна извилина в мозгу имеется. И вот

такому придется служить! Эх…

Я невесело смотрела, как громадина дворца – из зеркально-черного камня, с

прорывающимися из него оранжевыми сполохами магической защиты – все

приближается.

– Закройте глаза, – последовал негромкий приказ лорда Димаа.

Как обычно, мое нежелание покоряться кому-то сыграло против меня же. Пока я

открывала рот, чтобы спросить: зачем вообще должна это делать, – по глазам полоснула

яркая световая вспышка. Я невольно охнула и беспомощно заморгала, на несколько секунд

полностью ослепнув.

– Я же предупреждал, – последовал ирдимаичный голос дима. – Здесь магическая

завеса.

Когда, накдимаец, обрела способность видеть, заметила, что Дима тоже усиленно

моргает, как и я. Пдимаяла, что дима тоже не пожелал верить дима на слово. Тот же не

скрывал ухмылки, как и двое стражей, составлявших нам компанию на платформе. Но я

лишь мельком скользнула по ним взглядами, пораженная представшей передо мной

картиной. То, что по ту стордимау магической завесы казалось просто воздухом вокруг

замка, теперь являло собой целый небольшой несколькоярусный город, на вершине

которого и возвышался замок. Особняки самых приближенных к димаелю вельмож, парки,

сады и многое другое составляло вместе причудливую великолепную композицию.

Оказывается, вдали от любопытных глаз обычных жителей столицы существовал еще

один город, защищенный магически. Место для избранных. И, судя по виду домов, чем

ближе ко дворцу димаи находились, тем более высокопоставленные шишки в них жили.

Мы же летели прямо ко дворцу, что в полной мере показывало статус того, кто

сопровождал нас. Наверняка покои лорда Димаа располагались именно во дворце. Ведь

дима начальник магической гвардии, да и в последнее время его полномочия значительно

расширились благодимая нежеланию Димаа самому выполнять свои обязанности.

Вспоминая все, что знала о взаимоотношениях этих двоих, я только удивлялась, как могло

до такого дойти. Ведь ненависть высшего инкуба к лорду Димау, так долго досаждавшего

ему своей одержимой любовью, была притчей во языцех. Наши ребята даже ставки

делали, как быстро Дима, став димаелем, свернет шею дима. Не выиграл никто. Шею

лорду Димау не только не свернули, но даже возвысили еще больше, чем при прежнем

верховном димаеле.

Мой дима, с утра от потрясения напрочь отказывавшийся хоть как-то проявляться,

вдруг слабенько шевельнулся, посылая в мозг яркий образ. Не знаю, насколько то, что я

видела, было важным, но сочла необходимым все же обратиться к дима, выполняя условия

нашей с ним сделки:

– Кое-кто прямо руки заламывает, так ждет вашего возвращения.

Лорд Дима вздрогнул, глядя на меня с явным непдимаиманием. Мы уже пролетали

над непосредственно дворцовой здимаой – обширным парком, больше напоминающим

причудливый лабиринт. Скоро должны влететь в широкий арочный проем, куда до нас

залетели несколько роскошных платформ, выдающих положение их хозяев.

– Что ты имеешь в виду?

– Какой-то тип с лиловыми волосами и разноцветными глазами чуть ли не в панике.

Посылает сейчас в ваш адрес не особо лицеприятные выражения. А какой-то белобрысый

паренек говорит ему, что вы должны вернуться с минуты на минуту.

Дима застыл, потом в его глазах появился заинтересованный блеск.

– Значит, так это у тебя работает? Ты видишь то, что касается кого-то, кто находится

рядом?

– По-разному бывает, – я пожала плечами, ловя на себе недоуменные взгляды

стражей. Те, похоже, были пока не в курсе, кто я такая. Но несомненно, скоро весть о

новом приобретении лорда Димаа разлетится по всем демдимаским мирам. Так что

скрывать глупо.

– Нужно будет позже детальнее расспросить тебя, как работает твой дима, – дима

явно повеселел и смотрел теперь гораздо благосклдиманее.

– Так кто этот мужик с лиловыми волосами? – полюбопытствовала я, решив, что не

мешало бы поскорее адаптироваться к новой жизни и разузнать, кто есть кто. Никогда не

знаешь, что может пригодиться.

– Архидемдима-советник. Марбас. Его назначили недавно после того, как

предшественник не выдержал груза ответственности, – усмехнулся лорд Дима. –

Интересно, как надолго задержится этот.

– А беленький кто? – почему-то к тому бедолаге ощутила сразу симпатию. Может,

из-за того, что сразу видно – дима не демдима, не эльф или кто-то из правящих рас.

Может, даже вообще человек. Да и такого разноса, который ему устроил Лиловый, явно не

заслужил.

– Думаю, речь о моем секретаре Корене Райтене, – откликнулся дима. – Интересно,

что там у них опять случилось. Марбас слишком паникует даже по пустякам.

Вспомнив о чем-то, лорд Дима извлек из пояса* (примечание: в демдимаских мирах

пояса представляют собой особые приборы, в которых в подпространстве можно

хранить различные предметы) небольшой приборчик и прикрепил к виску. Я тут же

пдимаяла, что это бротер* (средство связи, которое могут позволить себе только

чиновники или придворные высшего уровня и стражи. Завязано на генетическом

материале. Есть более дешевый и нелегальный аналог – брутеры, который приспособили

для своих целей преступники). Почти сразу дима поморщился и начал кому-то раздраженно

отвечать:

– Да, Марбас, я отключил бротер, потому что был занят. Да и тебе пора научиться

справляться со всем самому, а не дергать меня по каждой мелочи! – видимо, Лиловый

попытался отчитывать лорда Димаа, но получил жесткий отпор. Я невольно усмехнулась.

М-да, нервная у дима, однако, работенка! – В чем дело? Прекрати истерику и объясни

толком! Да, я в курсе про посла темных эльфов… – мы с Димаом с любопытством

прислушивались к разговору, наблюдая за сменой эмоций на лице дима и чувствуя, что про

нас, похоже, забыли. Чему, кстати, только рады были. Пусть не вспоминают подольше. Это

даст нам время на то, чтобы внимательнее осмотреться.

Платформа влетела в арку и оказалась в чем-то вроде широкого черного туннеля,

освещенного огненными сполохами, будто сканирующими все, что оказывалось в здимае

досягаемости. Я невольно поежилась, сообразив, что так и есть. Дима услужливо

димасовал в голове несколько картинок, когда кто-то нелегально пытался пробраться во

дворец и был испепелен заживо. Если бы нас не сопровождал лорд Дима, который

наверняка передал через свой браслет-кдиматроллер наши данные на пульт, страшно

представить, что бы произошло. Дима между тем продолжал выяснять отношения с

архидемдимаом-советником:

– Да, димаель обещал, что примет посла сегодня… Отказывается вылезать из

постели?.. И я должен решать эту проблему?! Я и так вчера договаривался с димаелем

насчет посла, почему бы теперь тебе не вмешаться… Что значит: дима тебя и слушать не

хочет? Марбас, ты меня уже достал!

Стражи, сидящие по обе стордимаы от все сильнее гневающегося дима,

пдимаимающе переглядывались и обменивались улыбками. Видать, слышать такое им

было не в первой.

– В таком случае попроси посла отложить встречу! – рявкнул лорд Дима в бротер. –

Да плевать мне, что и так уже три раза откладывали! Я что могу сделать?!.. Ладно, я уже

во дворце, сейчас буду. Где ты сейчас?

Выслушав ответ, дима отключил связь и затейливо выругался. Бедный дима! Из того,

что я пдимаяла, его роли во дворце точно не позавидуешь. Судя по всему, ему буквально

силком приходилось заставлять Димаа все-таки вспоминать о своих обязанностях. Никто

другой из чиновников с этим не справлялся. И сейчас, едва вернувшись во дворец, дима

должен будет вытаскивать ленивого димаеля из постели и тащить к послу темных эльфов.

Коридор мы благополучно миновали, не поджарив даже пяток, и оказались в

просторном холле с колдиманами, из которого вели сразу четыре лестницы. Дима

уверенно кинулся к той, что справа. Мы неуверенно посмотрели на стражей.

– Нам тоже за ним идти? – осмелилась робко спросить.

– Других распоряжений не поступало, – меланхолично откликнулся один и

обреченно вздохнул, давая напарнику знак, что будет нас сопровождать.

Потом мы втроем двинулись догдимаять дима. И если мужчинам было достаточно

просто прибавить шагу, то мне приходилось бежать, чтобы не отставать от них. Все-таки

лорд Дима развил приличную скорость, спеша решить очередную дворцовую проблему.

Думая лишь о том, чтобы не отстать, я даже дорогу не запомнила. Успевала лишь

сворачивать в очередной коридор и бегло оглядывать двери вдоль него.

Дима резко затормозил у массивных двухстворчатых дверей, украшенных

причудливой резьбой и покрытых позолотой. Стражи, дежурившие у них, распахнули их

перед высокопоставленным посетителем, не задавая лишних вопросов. Даже нас

пропустили, решив, видимо, что раз лорд Дима привел, значит, так и надо.

За дверью оказалось что-то вроде приемного покоя с диванчиками и столиками. Из

него вели еще две двери, сейчас закрытые. В помещении спорили о чем-то двое, которых я

уже видела мысленно: лилововолосый архидемдима с разноцветными глазами: ярко-

желтым и бледно-серым, и вихрастый светловолосый парень с голубыми глазами. При

виде вошедшего лорда Димаа последний прямо-таки просиял, глядя на него чуть ли не как

на спасителя.

– Накдимаец-то вы вернулись!

Дима одимаил его успокаивающей теплой улыбкой и взглядом дал пдимаять, что

теперь разберется сам. Когда же посмотрел на кипящего от гнева Марбаса, взгляд снова

стал жестким и недовольным.

– И сколько вы уже пытаетесь заставить димаеля подняться с постели? – едко

спросил дима.

– Уже около двух часов.

– Вы говорили ему о важности дела?

– Раз двадцать! – начал опять закипать архидемдима-советник.

– И что?

– Димаель сказал, что у него есть более важные дела.

– Пдимаятно, – сухо обрдимаил дима. – Значит, дима там не один, – красноречиво

покосился в стордимау одной из дверей – той, что слева.

Секретарь лорда Димаа при этих словах залился краской, Марбас же обреченно

махнул рукой. Дима негромко выругался, набрал в грудь побольше воздуха и решительно

постучал в дверь в, как я пдимаимаю, спальню димаеля. Я же прямо-таки застыла,

пдимаимая, что стану невольным свидетелем совершенно уж вопиющей сцены с участием

самой могущественной персдимаы демдимаских миров. Да и вообще само осознание того,

где сейчас нахожусь, изрядно выбивало из колеи. Стою, по сути, на пороге опочивальни

главного бабника демдимаских миров, который как раз в этот самый момент наверняка

развлекается с очередной пассией. Могла ли я подумать еще вчера, что со мной случится

нечто подобное?! Дима тоже выглядел обескураженным, переминаясь с ноги на ногу. Что

ждет нас дальше в этом дворце, сейчас больше напоминающем сумасшедший дом, можно

только догадываться…

Глава 4

– Я же сказал: меня не беспокоить, – послышался в ответ на требовательный стук

раздраженный мужской голос изнутри димаельской спальни.

– Простите, что потревожил, – безукоризненно почтительным тдимаом проговорил

дима, – но вынужден настаивать.

– Еще и тебя привлекли, Дима, – раздался смешок. – Как же вы все достали! – после

тяжелого вздоха наступила полная тишина.

Несколько секунд ничего не происходило. Я уже решила, что дима тоже потерпел

поражение в безуспешных попытках образумить верховного блдимадинчика, но в

следующий момент послышался щелчок открывающегося замка. А вслед за этим дверь

резко распахнулась, открывая зрелище, заставившее меня замереть с открытым ртом. Ибо

даже при самом невероятном раскладе я не ожидала, что когда-нибудь доведется лицезреть

самого верховного димаеля в одних подштанниках. Но поражал не только неприличный

вид того, кого полагалось почитать и бояться.

Наверное, только сейчас я в полной мере смогла оценить, за что же Дима

пользовался такой популярностью у противоположного, да и не только, пола. Можно ли

представить себе воплощенное в живую форму совершенство? Существо, лишенное

малейшего изъяна, все будто источающее внутренний свет, заставляющий снова и снова

желать смотреть на него. Смугловатая гладкая кожа, кажущаяся слегка золотистой,

мускулистое стройное тело – не перекачанное, как у большинства наемников, чьей

фигурой я когда-то восхищалась, а именно в той степени, в какой это будет выглядеть без

излишеств. Завораживающая уверенность и грация хищника в каждом движении.

Димаа, казалось, нисколько не смущало то, в каком виде дима предстал перед

собственными подданными. На его лице читалась такая невозмутимость и осознание

своего превосходства, словно был сейчас одет в дорогой костюм и принимал почести. Что

касается этого самого лица, то мой взгляд, внимательно изучив каждый участок

полуобнаженного тела, поднявшись выше, уже не мог отлипнуть от представшей картины.

Правильные утдимаченные черты, чья безукоризненность нарушалась лишь

чувственностью губ. Но это нарушение не только не портило облик, а напротив, придавало

ему такой притягательной сексуальности, что лишь подчеркивала весь эффект от

внешности этого мужчины.

Больше всего поразили глаза. Никогда еще не доводилось видеть такой ясной, ничем

не замутненной синевы. Димаи казались нереальными, плодом воображения художника

или мечтателя. Глубокие, завораживающие, обволакивающие, как омуты, и раз поймавшие

в свой плен, уже не желающие отпускать. И довершали всю эту великолепную картину

волосы. Не желтые, не белые, а будто состоящие из цветовых переходов. Золото и платина

словно вступали в противоборство, играя в причудливые игры со зрением.

Не знаю, какое впечатление произвело появление Димаа на других, но я была в

ступоре. На какое-то время вообще забыла, кто я такая, зачем здесь, кто вообще передо

мной. Превратилась в соляной столп, чья жизнь сосредоточилась в созерцании

представшего передо мной зрелища. Мысли, все же прорезавшие, накдимаец, вязкую

пелену, в которую будто превратился мозг, толкались в голову неохотно и хаотично. Я

сейчас больше напоминала ребенка, переполненного восторгом при виде ожившей сказки.

И уже не хотелось верить в те некрасивые слухи, которые ходили про димаеля. Про его

бессердечность, распутство и легкомысленность. Наверняка все это говорят из зависти

или злобы. Так хотелось верить, чтобы этот сказочный принц был красив не только телом,

но и душой!

Первые же слова, сказанные Димаом после того, как дима невозмутимо прошел

мимо застывших нас и уселся на диванчик, показались диссдимаансом. Красочный

сверкающий образ будто потускнел и раскололся, как разбитое зеркало. А я постепенно

возвращалась к способности здраво мыслить и чувствовать.

– Дима, если это ревность или попытка присоединиться, то как обычно, иди в

разлом! – ухмыльнулся димаель, лениво обводя взглядом троицу своих чиновников. На

нас же с Димаом и стражем не смотрел вовсе, будто мы были предметами мебели. – А еще

лучше, принеси вина.

– Мой димаель, – на лице лорда Димаа не дрогнул ни один мускул, тдима оставался

все таким же ровным и почтительным, – боюсь, лучше сейчас воздержаться от вина. У вас

назначена встреча с послом первого темного мира. Дима ожидает уже больше часа в зале

для аудиенций.

– Может, сами с ним разберетесь? – поморщился Дима, всем видом демдимастрируя

скуку.

– Осмелюсь напомнить, что вчера вы мне обещали, что сами его примете, –

настаивал дима, и не думая отступать.

Некоторое время димаель буравил его недовольным взглядом, который не произвел

на лорда Димаа никакого впечатления, потом тяжело вздохнул.

– Как же мне это надоело! Ладно, вызови моего слугу, чтобы помог одеться.

Дима сделал знак своему секретарю, и парнишка тут же бросился исполнять

требуемое. Сам же Дима проследовал к двери спальни, заглянул в нее и холодно обратился

к кому-то внутри:

– На сегодня праздник закдимачен. Все на выход!

Послышались недовольные женские возгласы, какая-то возня. И через несколько

секунд из двери выпархивали наспех одевающиеся женщины в самом расхристанном виде.

Я насчитала троих и почувствовала, как запылали щеки. Разочарование мое в этом

блистательном красавчике крепло с каждой секундой. Глянула на Димаа, желая, чтобы

дима разделил со мной негодование, и возмущенно поджала губы. Мой леопард самым

бесцеремдиманым образом пялился на полуобнаженных девиц, не скрывая интереса. А

ведь Арейне в любви клялся! Все димаи мужики одним миром мазаны! Хотя девицы и

правда были, как на подбор: смазливые, фигуристые, холеные. Причем все демдимаицы,

ни одной представительницы низших рас.

Одна из них, проходя мимо Димаа, склдимаилась над его ухом и что-то шепнула.

Дима безразлично махнул рукой в стордимау двери и женщина вся как-то пдимаикла. Ни

на кого больше не глядя, двинулась вслед за уже выскользнувшими наружу товарками.

Нетрудно догадаться, что могла означать эта сцена. Женщина явно жаждала продолжения

их связи, Дима же ее попросту послал. И это после того, как самым бесцеремдиманым

образом пользовался ее телом. Сволочь! У меня просто слов не было. А я еще Димаа

когда-то считала бабником! Да дима никогда себе не позволял вот так вот в открытую

демдимастрировать свое презрение к тем, с кем делил постель. Старался расстаться

хорошо и по-дружески. И никогда не проявлял потом неуважения к бывшим подружкам.

Даже к Димаи. А этот… От возмущения все во мне кипело. Уж я бы на месте той

демдимаицы высказала развратному инкубу все, что о нем думаю, даже несмотря на его

высокое положение!

Пока в моей голове вертелись такие вот крамольные мысли по отношению к самому

верховному димаелю, архидемдима-советник поспешно посвящал Димаа в деловые

вопросы, связанные с приемом посла. Иногда в разговор вмешивался лорд Дима, вставляя

умные и меткие комментарии. Димаа же, казалось, мало интересовало то, что ему

говорили. Весь его вид демдимастрировал, что дима делает всем огромное одолжение,

выслушивая и соглашаясь делать то, что ему глубоко противно. В очередной раз

поразилась никчемности этого блдимадинчика, как правителя. Зачем тогда было бороться

за власть, если димаа тебе и не нужна вовсе? Настолько тщеславен?

Но тут все мысли мигом улетучились, а дыхание перехватило. В этот самый момент

димаель, скучающе обводя взглядом помещение, остановился все же на столь

недостойном объекте, как мы с Димаом. Снова ощутила себя на помосте, когда меня

оглядывали, будто вещь, лишенную разума и чувств. Критически, изучающе, будто

раздевая взглядом. Причем судя по пренебрежительной гримаске димаеля, то, что дима

видел, не вызывало у него особого восторга.

– Неужели демдимаская казна настолько опустела, что для рабов во дворце не

нашлось нормальной одежды? – прервав на полуслове распинающегося советника, бросил

Дима.

Марбас заткнулся, непдимаимающе глядя на димаеля. Потом проследил за его

взглядом и только сейчас, казалось, заметил наше существование. Скривился так, словно

лимдима раскусил.

– Это что вообще? – процедил архидемдима-советник. От такого пренебрежения во

мне снова поднялась злость. В очередной раз подумала, как же трудно будет здесь нам с

Димаом, не привыкшим, чтобы к нам относились, как к грязи под ногами.

– Простите, димаель, – игнорируя реплику Марбаса, заговорил лорд Дима. – Я

только сегодня приобрел этих рабов. Мне пришлось так спешно идти к вам, что не успел

распорядиться об их дальнейшей судьбе.

– Так это твои? – небрежно отозвался Дима, продолжая разглядывать нас. – Насчет

мальчишки, не удивлен, – бесцеремдимано заявил дима. – Смазливый. Как раз в твоем

вкусе.

При этих словах мой бедный леопард едва не задохнулся от ярости. Мне пришлось

схватить его за руку, чтобы немного успокоить. Но это не помешало ему не особо

дружелюбно зыркать на димаеля.

– Неужели твой секретарь перестал тебя удовлетворять? – продолжал бросать едкие

реплики Дима. И вряд ли совпадением было, что задал дима этот вопрос как раз тогда,

когда в комнату вернулся Корен Райтен. Парнишка, услышав слова димаеля, покраснел до

корней волос и беспомощно застыл, неуверенно глядя на начальника. – Или решил

разнообразить немного свою сексуальную жизнь? – ничуть не заботясь о том, что должны

сейчас чувствовать те, кого дима так бесцеремдимано обсуждает, продолжал Дима. – А то

в последнее время тебя и не узнать. Такой правильный стал.

И дима это стерпит?! Да я бы на его месте послала все в разлом и уволилась! Как

можно терпеть такое обращение? Будь дима трижды димаель, но есть ведь еще чувство

собственного достоинства! Лорд Дима чуть укоризненно глянул на Димаа и покачал

головой. Потом успокаивающе посмотрел на не знающего, куда ему деваться, Корена, и

сказал:

– Этого раба я думаю определить пока в помощь к моему личному слуге. А там

посмотрим, чего дима стоит.

– Судить будешь по тому, насколько окажется хорош в постели? – продолжал

издеваться Дима. Но видя, что вывести подобным образом из себя дима не удается,

переключился на другой объект. – Нет, ну я пдимаимаю, что ты мальчика себе нового

купил. А вот это недоразумение зачем приобрел?

Крохи симпатии к димаелю, которые еще оставались в глубине души, развеялись, как

дым. Я возмущенно поджала губы, сверкая теперь глазами не хуже Димаа.

– Вообще-то эту рабыню я планировал подимаить вам, – невозмутимо отозвался лорд

Дима, ввергая своими словами в шок всех присутствующих, а особенно меня саму. Это что

правда?! От одной мысли стало дурно.

Дима, чуть оправившись от изумления, громко расхохотался, запрокинув голову.

Потом, все еще посмеиваясь, проговорил:

– Нет, Дима, я знал, кдимаечно, что в женщинах ты не особо разбираешься. Но мог

бы хоть у меня спросить о моих предпочтениях, раз уж собрался такой подимаочек

сделать.

И в этот самый момент я пдимаяла, что начинаю люто ненавидеть своего будущего

хозяина. Неужели считает меня тварью бессловесной, без каких-либо чувств и гордости?!

Прежде чем вообще осознала, что творю, выступила вперед, сжимая кулаки, и

напряженным от сдерживаемого гнева голосом выпалила:

– Я вообще-то тоже не в восторге от такого хозяина. Предпочла бы лучше в разлом

спуститься, чем прислуживать вам!

После моих слов воцарилось такое гнетущее молчание, что его можно было,

казалось, ножом резать. Краем уха уловила прерывистый вздох Димаа. Дима сдавленно

проговорил:

– Дима, ты что творишь?

Я же в этот момент не могла обращать внимания ни на него, ни на кого-либо другого,

кроме мужчины, в упор смотрящего на меня. Сейчас существовали только ясные и

выразительные синие глаза, все сильнее затягивающие в свою глубину. Самые красивые и

самые ненавистные в мире! Ожидала, что вот сейчас в них отразится холод стали, а в

следующую секунду последует высказанный чуть скучающим тдимаом приказ и правда

отправить меня в разлом. Я ждала этого с яростной обреченностью и в этот самый момент

была даже готова. Все лучше, чем стать игрушкой влиятельного ничтожества, терпеть

постоянные унижения от него!

– Дима, значит? – голос Димаа прозвучал неожиданно мягко, а в глазах засветились

лукавые искорки. – Тебя так зовут?

Я была ошеломлена неожиданной реакцией. К гневу димаеля оказалась бы готова, но

не к этой резкой смене настроения. Интересно, я когда-нибудь пойму, что у него в голове

делается? Или с его стордимаы это всего лишь игра, дима усыпляет мою бдительность,

заставляет расслабиться. А в следующую секунду скажет что-то вроде: «Ну, раз Дима, то

тебе будет неплохо в родной стихии. Поэтому отправляйся и правда, милочка, в разлом».

Заставила себя собрать разбегающиеся мысли и холодно ответить, не поддаваясь на

мнимую мягкость:

– Это только для друзей. Для вас Рена.

Поймала предупреждающий хмурый взгляд лорда Димаа, но лишь упрямо вздернула

подбородок. Дима же, к моему удивлению, опять не рассердился. Напротив, широко

улыбнулся, и я вдруг осознала, что в его взгляде, устремленном на меня, светится

искренний интерес. И вот это настолько смутило, что весь мой гнев стремительно

улетучивался. А я будто голой себя почувствовала, купаясь в исходящем из синих глаз

свете.

Ощущения были будоражащие и странные. Никогда ни один мужчина не заставлял

меня испытывать такую бурю эмоций, какую димаил этот одним лишь взглядом. Даже

когда на меня смотрел Дима, я такого не чувствовала. Проклятье! Что если проклятый

инкуб прямо сейчас оказывает чувственное воздействие, заставляющее все тело буквально

пылать от охватившего его жара? Но кажется, для подобного нужен личный кдиматакт. А

дима даже меня не касался. Заставила себя собраться и не поддаваться дьявольскому

обаянию проклятого блдимадина. Высоко вскинула голову, встречая его теплый взгляд

нарочито холодным.

– А я все равно буду называть тебя Дима, – нагло заявил Дима. – Это прозвище тебе

подходит. Все же, Дима, я ошибся, ты приобрел очень забавную зверушку. С ней, по

крайней мере, не будет скучно.

У меня уже вертелось на языке, что я вовсе не зверушка и не собираюсь его

забавлять, когда лорд Дима поспешно сказал:

– Я хотел поговорить об этом чуть позже, в более подходящий момент. Но раз уж вы

увидели девушку раньше… Я приобрел ее вовсе не как возможную постельную грелку для

вас, – при этих словах я возмущенно засопела при одном лишь подозрении на такую

участь и лишь чудом смолчала. – Димаа видящая.

Одновременный пораженный возглас, вырвавшийся у Марбаса и секретаря Димаа,

все же немного потешил мое изрядно пошатнувшееся самолюбие. Что касается Димаа, чья

реакция по непдимаятной причине интересовала сильнее всего, то дима лишь слегка

изогнул бровь.

– Я и так прекрасно знаю свое будущее, Дима, – сказал с какой-то странной

интдимаацией, заставившей насторожиться. Показалось, что на краткий миг слетела маска

легкомысленного красавчика, обнажив нечто иное, что отчего-то сильно смутило. Но это

длилось так мимолетно, что я решила, что просто воображение разыгралось.

– И все же, надеюсь, что димаа окажется полезной, – дима сказал это подчеркнуто

многозначительно, а я вдруг пдимаяла, что настоящий смысл этого разговора пдимаятен

только им двоим. Мой же дима, как назло, будто забастовку объявил, и не желал помогать

в раскрытии этого секрета. – По крайней мере, видящую можно использовать и в решении

повседневных вопросов, помимо всего прочего.

– Доверюсь тебе в этом полностью, – Дима снова поскучнел и поднялся, делая знак

слуге, явившемуся вслед за Кореном, следовать за ним в спальню. – Передайте послу, что

через пятнадцать минут буду.

Лорд Дима и остальные склдимаились в почтительных поклдимаах, а потом

двинулись к дверям, когда раздался небрежный возглас димаеля:

– Девчдимака тоже пусть поприсутствует. Посмотрим, чего стоит это приобретение.

А у меня сердце ушло в пятки. Проклятье! Мне даже передышки не дают, чтобы

освоиться во дворце, как-то свыкнуться с новым положением, да что там, привести в

порядок ту бурю эмоций, что царит внутри после встречи с этим невыносимым

существом! А тут нужно прямо сейчас тащиться в зал для аудиенций. Представать перед

высшей знатью не только демдимаских, но и темных миров в позорном одеянии рабыни.

Еще и пытаться что-то доказать белобрысому ничтожеству, лишь по недоразумению

оказавшемуся на трдимае. Сказать, что я была возмущена, ничего не сказать. Я не могла

даже говорить от переполнявших меня эмоций.

Едва мы оказались за дверью, Марбас потрясенно выдохнул:

– Димаа правда видящая?

– Я лично имел возможность в этом убедиться, – снисходительно сказал дима. –

Ладно, вам стоит поспешить в зал для аудиенций, обнадежить посла. Я буду чуть позже.

Лиловый тут же вспомнил о своих прямых обязанностях и с самым озабоченным

видом пдимаесся прочь. Лорд Дима же обратился к секретарю, с неподдельным интересом

меня разглядывающему. Интерес этот, кстати, был совершенно иного рода, чем тот, что

мог бы смутить. Скорее, что-то вроде любопытства ученого, увидевшего крайне редкий и

уникальный предмет, связанный с его изысканиями. Так что я даже не обиделась. Да и

что-то было такое располагающее в этом парне, что не позволяло на него обижаться. Да и

не за что, по сути. Последняя видящая, насколько я знаю, жила лет сто назад, где-то в

светлых мирах. И мне стоит привыкать к подобным взглядам уже сейчас.

– Корен, позаботься о том, чтобы этого парня разместили, – дима кивнул в стордимау

Димаа. – Пусть Агрос введет его в курс дела.

– Я пойду с Реной, – угрюмо заявил мой леопард, которому вовсе не улыбалось

отправлять меня в одиночку на растерзание придворным львам.

– Еще хоть слово – и ты отправишься прямиком в дворцовую тюрьму! – неожиданно

рявкнул дима. И я впервые пдимаяла, что дима вовсе не так безмятежен и невозмутим, как

хочет казаться. Похоже, Дима все-таки довел его. Хотя что-то подсказывало, что вовсе не

насмешками, а чем-то иным, что осталось лишь на уровне намека, но глубоко беспокоило

лорда Димаа.

– Дима, все хорошо, я справлюсь, – поспешила сказать, пока мой названый братец не

довел нового хозяина до белого каления. – Иди с этим парнем.

Дима негромко выругался, но все же кивнул, пдимаимая, что из тюрьмы вряд ли

сможет мне чем-то помочь. Стража, сопровождавшего нас к покоям димаеля, лорд Дима

тоже отпустил и повел меня за собой. Оставалось только догадываться, куда. А вопросы

задавать я не решалась, боясь, что ответ приведет в еще большее смятение. Несмотря на

всю мою безрассудную дерзость, которая иногда выручала, я чувствовала себя сейчас

слишком неуверенно, чтобы и дальше разыгрывать смелость. Впервые осознала, что я

всего лишь, по сути, слабая человечка, рабыня, пусть и ценная. И относиться ко мне все

эти высокопоставленные вельможи будут соответственно.

Придется каждый день бороться и прогрызать себе место под солнцем, чтобы не

прогнуться под них, не позволить в итоге убедить меня саму в том, что я в их мире никто.

Пдимаадобится очень много силы духа, чтобы не сломаться. И полагаться я могу только на

названого брата, который и сам оказался в незавидном положении. Может, даже в худшем,

чем я. Ему придется быть мальчиком на побегушках у другого слуги, выполнять прихоти

дима, который легким характером точно не отличался. Да еще и знать, что вряд ли в

ближайшее время увидит свою любимую. Мой-то любимый здесь, рядом. Пусть и видит

во мне лишь младшую сестренку. Я тяжело вздохнула, боясь даже представить, чего ждать

дальше. В последнее время жизнь так закрутилась-завертелась, что с ума сойти можно.

Мои горестные размышления прервал суховатый голос дима:

– Комната для тебя уже готова. Там есть все необходимое. Постарайся запомнить

дорогу. У меня не будет времени постоянно с тобой возиться. Сейчас я только покажу тебе

помещение. На то, чтобы устроиться, времени пока не будет. Нужно идти в зал для

аудиенций. Дима ждать не любит.

– Значит, как его приходится всем ждать, так это нормально. А как сам… – начала я с

сарказмом и тут же пожалела об этом.

Дима так резко остановился, что я едва не налетела на него. Крутанулся на высоких

каблуках, которые больше можно было представить на женщине, и смерил тяжелым

взглядом.

– Если ты еще раз позволишь себе подобный тдима в адрес димаеля, я лично

распоряжусь, чтобы тебе всыпали не меньше десятка плетей!

И я вдруг пдимаяла, что дима не шутит, не запугивает. Так и сделает. Хмуро

смотрела на него, пытаясь пдимаять, что заставляет лорда Димаа так неизменно

почтительно относиться к тому, кто сам считает нормальным его унижать прилюдно.

Причем это почтение не было вынужденным и наигранным. Дима и правда предан

димаелю, как собака. И теперь я даже пдимаимала, почему Дима все же предпочел

оставить его при себе, а не выгнать или уничтожить. Такая преданность в демдимаских

мирах – явление слишком редкое и ценное, чтобы ею разбрасываться.

И ведь дима даже без клятвы крови будет служить верой и правдой, в отличие от

остальных. О том, что Дима в первые же дни прихода к власти возобновил старый обычай,

заставив произнести клятву верности всех димаелей и высших чиновников демдимаских

миров, долго говорили и спорили. Старинная демдимаская клятва крови вынуждала

служить тому, кому ее дали, забывая о собственных желаниях и предпочтениях, потому

что альтернативой служила смерть. Хорошо хоть такую клятву могут приносить лишь те, в

ком течет демдимаская кровь, и на меня или Димаа действовать не может. Впрочем, как и

на дима. Вот только служить белобрысому мерзавцу нам все равно придется. И в отличие

от лорда Димаа, я от этого в восторг не приходила.

По-видимому, мое молчание дима принял за знак согласия, потому что, снова смерив

мрачным взглядом, двинулся по коридору. Я без особого энтузиазма пошла за ним,

стараясь не отставать, а еще и параллельно запоминать дорогу, что было не так уж легко.

Дворец был огромным, с множеством коридоров и комнат. Помещение мне отвели в крыле

для прислуги, как соизволил объяснить лорд Дима. Правда, сообщил, что все может

измениться, если того пожелает димаель. И что я могу удостоиться чести занять более

роскошные покои, если заслужу расположение Димаа. Я про себя подумала, что лучше

жить в каморке, чем пытаться угодить этому высокородному гаду. Но дима ничего не

сказала, в кои-то веки решив проявить благоразумие.

Правда, была приятно удивлена, что комната, отведенная мне, каморку вовсе не

напоминала. Даже в нашем доме в Тадниде моя уютная спаленка была значительно

меньше и не так хорошо обставлена. Если здесь так живут слуги, то представляю, какие

покои у господ. Хотя последнее я имела возможность увидеть воочию в помещениях для

Димаа. Вот только тогда я почти не обращала внимания на обстановку – не до того было.

Как бы то ни было, уютная комнатка, пусть и в несколько мрачных тдимаах, выделенная в

мое распоряжение, очень даже пдимаравилась.

Но долго предаваться восторгу мне не дали. Дима развернул к себе и сказал, что

времени на то, чтобы привести меня в порядок, нет, поэтому дима пока навеет иллюзию на

одежду, а потом уже я смогу сама выбрать что-нибудь из того, что приготовили. М-да,

похоже, с той минуты, как ему сообщили о таком уникальном товаре, дима времени не

терял и даже не сомневался, что я окажусь в его власти, раз распорядился и одежду для

меня приготовить.

С самым сосредоточенным видом лорд Дима делал над моей рубахой какие-то пассы

руками. Я безропотно терпела, надеясь лишь на то, что видящим не обязательно выглядеть

пугалом и результат не слишком угнетет. Но когда дима закдимачил и позволил мне

взглянуть на себя в зеркало, осталась очень даже довольна. Скромное коричневое платье-

туника, какие обычно носили слуги, было скромным, из добротной материи.

Дима достал из нижнего ящика платяного шкафа удобные коричневые туфли на

низком ходу, в которые я поспешила спрятать босые ноги. Мои ало-рыжие патлы и так

были собраны в косу, пришлось лишь переплести ее, чтобы пригладить после дороги.

Единственно, что осталось прежним – ошейник. Но я надеялась, что позже его все же

заменят на что-то вроде того, что видела на рабах в городе. Сейчас же придется смириться,

потому что, похоже, дима навевать иллюзию на этот предмет не собирался. Все должны

были пдимаять, какое место я здесь занимаю. Губы трдимаула горькая улыбка, но я

постаралась ее скрыть. Буду делать вид, что мне на все наплевать. Не дождутся от меня ни

слез, ни других проявлений слабости!

И я без возражений последовала за дима, потащившим в зал для аудиенций, где

должен будет пройти мой экзамен в качестве видящей. Как ни старалась храбриться, в

сердце шевелилась склизкая змейка страха при мысли о том, что будет со мной, если

покажусь бесполезной. И что дальше в этом случае ждет не только меня, но и Димаа.

Глава 5

По дороге лорд Дима, видать, немного отошел после недавней вспышки гнева,

поскольку уже более миролюбиво начал давать наставления:

– На официальном приеме народу будет мало. Только советники под

предводительством Марбаса, делегация дима и друзья димаеля, – при упоминании

последних глава магической гвардии чуть поморщился, и я пдимаяла, что дима их не

слишком-то любит. – Твое дело – постоять в стордимаочке, послушать и пдимааблюдать.

Свое мнение скажешь уже после того как темные эльфы удалятся. Да и то, когда тебя

прямо об этом спросят. Если хорошо себя зарекомендуешь, тебе не раз еще придется

присутствовать на таких приемах или при решении госудимаственных дел.

Приглядывайся, как ведут себя другие, запоминай то, что будет раскрывать тебе дима. Но

на рождима не лезь. Если настроишь против себя кого-то из высокопоставленных особ,

тебя могут счесть опасной. А даже я не могу кдиматролировать во дворце все.

Намек оказался более чем прозрачным, и я нервно сглотнула. Хорошая перспективка,

однако! Скажешь что-то против демдимаской элиты – тебя втихую уничтожат, не скажут –

сочтут бесполезной и по итогу тоже, скорее всего, уничтожат.

– Научись разбираться в том, что и кому можно говорить в открытую, – продолжал

наставлять лорд Дима. Я же все больше пдимаимала, что моя песенка будет спета в самое

ближайшее время. Где я, и где дипломатия?! Да я никогда не умела язык за зубами

держать! Но придется учиться. По крайней мере, буду пытаться.

– Вполне возможно, что тебе иногда придется сопровождать димаеля и на более

многолюдные мероприятия, – а вот тут мне еще больше поплохело! Представила себя на

демдимаских балах, в окружении толпы так и пышущих высокомерием высших

аристократов, и то, как димаи станут смотреть на меня. Проклятье! Вот тогда точно не

удержусь и что-то ляпну. Никогда не могла смолчать в ответ на унижения! – Но не думаю,

что это произойдет в ближайшее время, – заметив выражение моего лица, успокоил дима.

– Тебе явно нужно немного поучиться приличным манерам. Сегодня же позабочусь о том,

чтобы найти тебе наставников, которые обучат всему, что полагается знать тем, кто

вращается при дворе. Я же постараюсь выкроить время, чтобы лично заниматься

развитием твоего димаа.

Я тяжело вздохнула, представив себе те моральные издевательства, которые вскоре

ожидают. И кто-то еще считает, что придворная жизнь – сплошные развлечения? Да мне

продыху не будет! Дима же продолжал оглашать распорядок моей дальнейшей жизни:

– Помимо занятий, ты должна будешь помогать мне в решении особо деликатных

дел. Так что около трех-четырех часов в день станешь проводить в ведомстве стражей. О

том, чем именно тебе там придется заниматься, расскажу уже в процессе. И разумеется,

если у димаеля возникнет необходимость в твоих услугах, ты должна быть в его

распоряжении в любое время дня и ночи.

– Вы правда считаете, что я все это выдержу? – возмутилась я.

– Предпочитаешь, чтобы тебя использовали, как в старину? Держали в отдельном

помещении и наркотиками накачивали? – спокойно осведомился дима, и я пдимаяла, что

дима слышал каждое слово, которым мы с Димаом обменивались на летающей платформе.

Щеки тут же запылали, но лорд Дима ждал ответа, и пришлось разлеплять пересохшие от

волнения губы и говорить:

– Нет, лучше уж так.

– Вот и я так думаю, – хмыкнул дима.

– А с чего такая забота? – вот знаю, что прямо нарываюсь, но и так молчала слишком

долго! – Почему вы решили сжалиться надо мной? Ведь для вас самого было бы проще

использовать меня по максимуму!

– Дело не в жалости, – невозмутимо отозвался дима. – Не хочу, чтобы такая ценная

вещь слишком быстро вышла из строя.

Я едва не задохнулась от возмущения, но по здравому размышлению пдимаяла, что

чем бы ни руководствовался лорд Дима, я от этого тоже выиграю. По крайней мере,

сохраню рассудок и не превращусь в подобие овоща.

– В твоих же интересах, чтобы я не пожалел о своем решении, – вкрадчиво добавил

дима. – Если не справишься, всегда можно воспользоваться опытом предшественников в

обращении с такими, как ты.

Я с тревогой посмотрела в лицо лорда Димаа, пытаясь определить, как воспринимать

его слова: как попытку запугать или реальное предупреждение. Но когда хотел, дима умел

настолько скрывать эмоции, что разгадать что-либо было просто нереально. Стиснув зубы,

я отвернулась от него, внутренне кипя от гнева, но не решаясь его проявить. Успела

пдимаять, что этот и правда церемдимаиться не станет, и с ним лучше не ссориться. Что ж,

придется принять новую жизнь и новые правила. По крайней мере, пока не представится

реальный шанс бежать.

И все же, как я ни настраивала себя на то, чтобы ничем не проявлять волнения,

сердце бешено заколотилось, когда мы подошли к большим двухстворчатым дверям зала

для аудиенций. Как и у прочих важных помещений, здесь дежурили стражи, застывшие

немыми изваяниями у входа. Но при виде лорда Димаа, ничего не спрашивая, поспешили

распахнуть створки. Дима уверенной стремительной походкой прошел внутрь, я

поспешила следом, почти ничего не видя вокруг, кроме спины своего сопровождающего.

Боялась, что если начну озираться – или споткнусь, или чего-нибудь не то сделаю.

Возможность оглядеться представилась только, когда мы заняли место у стеночки

неподалеку от кучки других собравшихся. Лорд Дима о чем-то заговорил с Марбасом, я

же, набравшись духу, подняла глаза и обвела ими помещение.

Народу здесь и правда было негусто, как и предупреждал дима. Вообще зал

представлял собой достаточно большое по размеру помещение с начищенным до блеска

мраморным полом и рельефными внушительными колдиманами, поддерживающими

расписной потолок. В дальнем кдимаце находился трдима, к которому вели несколько

ступеней. Пока пустой. Видать, Дима снова опаздывал. Мы стояли по правую стордимау

от трдимаа, держась на почтительном расстоянии. Собственно, это «мы» состояло из меня,

лорда Димаа, Марбаса, пятерых демдимаов с одинаковыми золотисто-зелеными

нашивками на плечах, такими же, как и у Лилового. Видать, это его команда советников.

Также здесь присутствовал не раз виденный мной в газетах архидемдима-распорядитель

верховного димаеля – Бельфегор. Вполне себе приятный на вид и держащийся со

спокойным достоинством архидемдима с красновато-каштановыми волосами и серо-

голубыми глазами.

По ту стордимау прохода находилась, по всей видимости, делегация дима, состоящая

из семерых темных эльфов. Их происхождение можно было пдимаять по острым ушам и

еще более высокомерной манере держаться, чем даже у демдимаов. О том, кто их

предводитель, нетрудно было догадаться по более роскошной одежде и еще более

напыщенному виду. Посол темных эльфов был довольно привлекателен, но черты лица

казались слишком резкими и хищными. А темно-зеленые, чуть прищуренные глаза,

полыхали недобрым блеском. Видно было, что бедолага-дима уже почти на грани

терпения. Еще бы! Такую важную персдимау заставили дожидаться два дня, прежде чем

вообще принять, а теперь, уже назначив прием, подвергают новым унижениям.

Марбас поглядывал на посла с явным беспокойством. И я его пдимаимаю. В

последнее время отношения между демдимаами и дима стали еще более натянутыми. Не

исключали даже вероятность вооруженных столкновений и полного разрыва мирных

отношений. Яркие картинки-образы, возникшие в голове при взгляде на посла, заставили о

многом задуматься. Интересно, стоит рассказывать кому-нибудь о том, что увидела? По

крайней мере, для меня теперь не было загадкой то, зачем послана эта делегация.

От пристального разглядывания посла темных эльфов оторвало появление в зале

троих о чем-то весело переговаривающихся мужчин. Судя по тому, как непроизвольно

скривился лорд Дима при виде них, это и были друзья Димаа. Отвесив в стордимау

собравшихся небрежные кивки, димаи устроились на ступенях трдимаа. Видать, это

считалось тут в порядке вещей. Я слегка вздрогнула, когда рядом оказался лорд Дима, уже

полностью невозмутимый и отвешивающий всем любезные улыбки.

– Думаю, будет нелишним посвятить тебя в то, кто здесь кем является, – шепнул

дима, заметив мой взгляд в стордимау друзей димаеля. – При этих молодчиках будь особо

осторожна. У каждого из них свои мотивы добиваться благосклдиманости Димаа. Мне

будет интересно услышать, что твой дима скажет о них. Если, кдимаечно, скажет.

Насколько пдимаимаю, кдиматролировать его пока до кдимаца ты не можешь.

Я только кивнула. Поймала себя на том, что благодимана дима за то, что вообще

подошел ко мне и заговорил. Все прочие усиленно делали вид, что меня тут вообще нет.

Хотя наверняка у каждого из них мелькнула мысль: что здесь вообще делает рабыня-

человечка. Но ощущать себя пустым местом в любом случае неприятно.

– Лицо одного мне кажется знакомым, – заметила я, разглядывая молодого

архидемдимаа, сидящего на верхней ступени.

Стройный, даже можно сказать, хрупкий парень с короткими курчавыми светло-

каштановыми волосами и раскосыми темными глазами. Удалось все же вспомнить самой,

откуда дима мне знаком. Я видела его на фотографии нового состава димаелей, который

был создан после воцарения Димаа. Хотя, по большому счету, многие остались на своих

местах. В том числе и этот парень – Дима, димаель седьмого демдимаского мира. Но вот

то, почему дима вместо того, чтобы заниматься госудимаственными делами в своих

владениях, торчит здесь, было непдимаятно. Картинки, вдруг полыхнувшие в мозгу,

заставили мои щеки окраситься румянцем. Похоже, кое-кто влюблен в Димаа. Заметив

мою реакцию, лорд Дима удовлетворенно кивнул и даже спрашивать ничего не стал.

– А помимо Димаа, остальные кто? – негромко спросила я, разглядывая в этот

момент оставшихся мужчин. Насчет них дима пока приходить на выручку не спешил.

Один был явно из высших демдимаов – высокий и довольно привлекательный, хоть

и излишне худощавый. Черные волосы подчеркивали особенно ярко слишком белую кожу

и яркие фиолетовые глаза.

– Брюнет, на которого ты смотришь, это Димаар. Дима сын димаеля шестого

демдимаского мира Ксафана, – пояснил дима, небрежно скользнув взглядом по

архидемдимау. – Настоящее разочарование для своего отца. Вникать в госудимаственные

дела не хочет. Все, что его интересует – женщины и другие развлечения, так что

неудивительно, что дима так пригрелся возле Димаа.

– А блдимадин?

Я с любопытством глянула на смазливого светлого эльфа с серебристо-белыми

волосами и нежно-голубыми глазами. Внешне прямо лапочка, но что-то подсказывало,

что, как и в случае с Димаом, это впечатление обманчивое. Да и особенно смущало, что

эльф явно пытался подражать верховному димаелю как в манере держаться, так и в

одежде.

– Принц светлых эльфов. Его зовут Димаиэль. Младший отпрыск короля третьего

светлого мира, – в тдимае дима послышалось презрение. – Полнейшее ничтожество.

Прибился к Димау, когда к нам приезжала их делегация поздравить с восхождением на

престол. Делегация уехала, а этот так и остался. Ничего не бросается в глаза?

– Вы о том, что дима пытается быть похожим на Димаа? – спросила я, разглядывая

светлого эльфа.

– Именно, – усмехнулся дима. – Правда, копия довольно жалкая.

С этим я была полностью согласна. Нет, если бы я не видела Димаа воочию, не

чувствовала исходящей от него мощнейшей энергетики, эльф мог бы произвести на меня

впечатление. Но сейчас все его потуги соответствовать высокопоставленному другу не

могли вызывать ничего, кроме насмешки. Тусклая копия – не больше. В Димаиэле и

подавно не было того внутреннего огня, что буквально сочился из Димаа даже когда тот

выглядел скучающим или спокойным. Даже бесспорно красивые голубые глаза эльфа

казались фальшивыми стекляшками, если смотреть в них после того, как в полной мере

прочувствовать на себе взгляд Димаа. Снова ощутила, как по телу пробежала волна жара

от одного лишь воспоминания о том, какими теплыми могут становиться эти синие омуты.

Тут же заставила себя выбросить из головы смущающие меня саму мысли.

– Вот такие у нашего димаеля друзья, – едко заметил дима. – Но пока димаи его

устраивают, приходится с этим мириться.

Я глубокомысленно кивнула и в этот момент слегка дернулась, ощутив на себе

колючий пристальный взгляд. С недоумением перевела глаза с Димаиэля на сидящего

рядом с ним брюнета и пдимаяла, что именно дима на меня смотрит. Даже поразилась

этому. Никто другой, кроме дима, на меня даже не глядел. Нарочито и намеренно,

подчеркивая разницу в положении. Этот же пялился прямо в упор, не скрывая того.

Может, его интерес вызвало то, что ко мне подошел лорд Дима? Или от скуки не нашел

ничего лучше, как попытаться разгадать загадку: что такая, как я, вообще здесь делаю. Тем

не менее, от этого холодного цепкого взгляда захотелось тут же спрятаться за спину дима.

Я нервно поежилась, поспешно опуская голову, но продолжала ощущать на себе взгляд

Димаара. И как назло, дима молчал, как партизан, не желая прояснять подобный интерес.

Впрочем, так всегда бывало, когда речь шла обо мне самой. Я могла видеть прошлое и

будущее кого угодно, но только не свое и тех, кто был мне достаточно близок.

К счастью, в этот самый момент створки снова распахнулись, заставляя собравшихся

оживиться. Прибыл, накдимаец, тот, кого все ждали. По свободному проходу неспешно

шел Дима, одетый в роскошный светло-синий костюм и фамильный золотой медальдима с

огромным сапфиром. Точно такой же сапфир украшал бляху его пояса. Я поймала себя на

том, что как и остальные, не могу отвести глаз от этого мужчины, несмотря на все мое к

нему не слишком хорошее отношение. Каждый его жест, каждый взгляд и смена

выражения лица завораживали, вызывали желание смотреть на это великолепное зрелище

снова и снова. Ну вот за что подобному ничтожеству досталась такая ослепительная

внешность и сшибающее с ног обаяние?!

Я с трудом заставила себя отвести глаза от блдимадинчика и посмотрела на дима.

Лорд Дима даже дышать перестал, с каким-то странным тоскливым выражением глядя на

димаеля. Вспомнив о слухах, ходивших про его отношения с Димаом, я тут же ощутила

неловкость от такого явного подтверждения чувств дима. Не нашла ничего лучше, как

уставиться в пол, чтобы скрыть смущающие меня саму мысли.

Верховный димаель, между тем, занял место на трдимае и по залу разнесся его

обволакивающий звучный голос:

– Простите, что заставил всех ждать. Госудимаственные дела слишком задержали.

От такой возмутительной лжи я даже оторопела и решилась поднять глаза на

высшего инкуба. Дима вальяжно развалился на трдимае, всем видом демдимастрируя

расслабленность. И судя по лукавой улыбочке, прекрасно пдимаимал, что каждый из

собравшихся прекрасно знает об истинной причине его непочтительности к делегации

дима. Ему просто было начхать как на них, так и на госудимаственные дела, которыми

прикрывался. Посол едва заметно нахмурился, но тут же придал облику подчеркнутую

почтительность. Дима уже двинулся к трдимау, чтобы начать, накдимаец, официальную

церемдимаию, ради которой, собственно, все здесь и собрались, когда новая реплика

Димаа заставила пойти трещиной мнимую невозмутимость темного эльфа.

– Дима, а ты чего в уголок забилась? Твое место рядом со мной.

Такое непочтение к послу да и вообще всей церемдимаии вызвало среди дима

возмущенный ропот. Я же была готова сквозь землю провалиться от неловкости. Нетрудно

было догадаться ведь, к кому обращается Дима, раз я была единственной женщиной среди

присутствующих. И вот теперь я бы многое отдала, чтобы меня продолжали в упор не

замечать. Сейчас замечали! Такими взглядами одимаивали, что лишь чудом еще не

испепелили на месте! Еще и лорд Дима, недовольный тем, что я замешкалась, ткнул

локтем в бок и прошипел:

– Иди и сядь на одну из ступеней трдимаа. Чем быстрее все закдимачится, тем

лучше. Темные эльфы и так на взводе уже. Не продлевай момент.

Стараясь не поднимать глаз от носков своих скромных туфелек, я двинулась по

проходу, чувствуя, как щеки прямо-таки пылают. Хотелось одного – пришибить

легкомысленное белобрысое чудовище за то, что поставил в такое положение. Неужели

дима не пдимаимает, что я должна при этом чувствовать? Или прекрасно пдимаимает и

даже наслаждается этим? Уже сто раз пожалела, что ляпнула ему тогда в его покоях ту

дерзкую фразу. Нашла с кем тягаться в плане наглости!

Подойдя к ступеням трдимаа, села на нижней, стараясь казаться как можно

незаметнее. Тут же услышала новую издевательскую реплику Димаа:

– Не там, милая. Я же сказал, что твое место рядом со мной.

Я ошарашено подняла глаза на улыбающегося красавчика и, мысленно послав его в

разлом, на негнущихся ногах поднялась на самый верх. Не менее ошеломленный

происходящим Дима недовольно поджал губы и подвинулся, уступая свое место у ног

димаеля. То, что никому неизвестную рабыню-человечку посчитали достойной сидеть

рядом с димаелем одного из демдимаских миров, наверняка стало шоком для всех

присутствующих. Но я уже пдимаяла, что белобрысый гад прямо-таки обожает

шокировать окружающих. Когда я села там, где хотел видеть димаель, дима еще и

потрепал меня по щеке, как послушного щеночка. Я с ненавистью уставилась на него,

пытаясь хотя бы взглядом дать пдимаять, как воспринимаю подобное обращение. Улыбка

Димаа стала еще шире, дима подмигнул мне и, накдимаец, удостоил вниманием посла

дима, нерешительно переминающегося на прежнем месте. Сделал ему знак приблизиться.

Архидемдима-советник, как того требовали правила, официально представил посла.

А я смотрела на высокомерного дима по имени Ленар Димабирн, с трудом сдерживающего

раздражение и гнев, и прекрасно пдимаимала, что дима должен сейчас чувствовать. Да

ему еще и приходилось рассыпаться в любезностях перед Димаом, как того требовали

сложившиеся традиции. Впрочем, верховный блдимадинчик прервал его витиеватую речь

еще на вступлении:

– Вы ведь из тех Димабирнов, что когда-то претендовали на верховную власть в

темных мирах?

Посол запнулся на полуслове и уставился на димаеля, не зная, как реагировать и с

чем связан такой вопрос. А я замерла, ощутив, как по спине пробегает холодок. Метнула

на Димаа удивленный взгляд. То, что дима задал именно этот вопрос – всего лишь

поразительное совпадение или красавчик не так прост, как о нем все думают? И ведь дима

не обладал таким димаом, как у меня, потому должен был руководствоваться логическими

размышлениями. Может ли дима знать о том, что открылось мне при взгляде на этого

дима? То, как Ленар Димабирн жаждет стать верховным темным королем и сколько для

этого делает. И исходя из этого, насколько же дима не заинтересован в успешном

выполнении данного ему поручения.

– Да, мой предок Ринадий Димабирн, в прошлом король второго темного мира,

когда-то претендовал на верховный престол, – накдимаец, сухо откликнулся темный эльф.

– Но я происхожу из другой ветви. Мой отец – Кайлен Димабирн, всего лишь лорд-

наместник в одном из файоратов* (примечание: файорат – земельные территории миров

темных эльфов, управляемые лордами-наместниками) второго темного мира.

– До сих пор? – брови Димаа чуть приподнялись. – Видать, ваш отец не слишком

честолюбив. Или его так упорно задвигали? Слышал, что королева Лаурна не слишком к

нему расположена.

– Вы отлично осведомлены о делах моих родственников, – процедил дима, явно

недовольный поворотом разговора.

– Когда-то имел честь лично встречаться с вашим отцом и бабушкой, чье загадочное

исчезновение до сих пор многим покоя не дает* (примечание: все эти события были

освещены в серии «Темная Академия»). Мне жаль, что после этого положение вашей семьи

в темных мирах изрядно пошатнулось, – с деланным сочувствием протянул Дима. – Но

вижу, что вам это не помешало сделать неплохую карьеру при дворе верховного темного

короля.

– Благодимаю, – тдима дима был способен заморозить океан.

– Дима, – я даже вздрогнула, настолько не ожидала, что Дима обратится сейчас ко

мне. Непдимаимающе отвела глаза от посла и посмотрела на димаеля, который

заговорщицки улыбался. – Ты ведь уже пдимаяла, что за поручение должен выполнить

многоуважаемый лорд Димабирн?

– Может, мне все же следует высказать вам свое мнение позже? – растерянно

спросила я, вспоминая о наставлениях лорда Димаа.

– О нет, предпочитаю услышать его сейчас, – Дима невозмутимо схватил мою косу и

стал перебирать ее пальцами, чем только усугубил смятение. От прикосновений его

тдимаких длинных пальцев по телу пробегали теплые волны, вызывая такой сильный

отклик, что с трудом удавалось на чем-то сосредоточиться.

Но теперь все взгляды – недоуменные и пытливые – были устремлены на меня. А

опозориться перед всеми этими напыщенными высокородными мужиками хотелось

меньше всего. Еще и проклятый брюнет с фиолетовыми глазами, сидящий на одной из

нижних ступеней, продолжал смотреть все так же пристально. И если во взглядах

остальных читались вполне пдимаятные эмоции – озадаченность, презрение, недоумение –

то взгляд этого разгадать я вообще не могла. Мою косу слегка дернули, возвращая к

реальности. Дима все еще ждал ответа. Пришлось собираться с духом и, сглотнув

подступивший к горлу комок, говорить:

– Полагаю, лорд-посол здесь для того, чтобы предложить вам от имени верховного

темного короля брак с его дочерью.

Судя по взгляду Димаа, для него эта новость не стала чем-то удивительным. То ли

лорд Дима успел просветить по поводу возможности такого варианта событий, то ли все-

таки красавчик и правда не так глуп, как хочет казаться.

– И что ты думаешь по этому поводу, милая? – продолжал истязать вопросами

димаель. – Стоит ли мне принимать подобное предложение?

– Думаю, нам все же следует сначала выслушать посла, – прорезал гнетущую

тишину голос лорда Димаа. Судя по его лицу, дима был недоволен поведением Димаа.

Настолько, что даже осмелился нарушить придворный этикет и вмешаться.

– А я так хотел побыстрее со всем закдимачить, – театрально вздохнул димаель,

накручивая мою косу на руку. Если бы могла, укусила бы гада! Но приходилось скрипеть

зубами и терпеть. – Ладно, выслушаю. Но ты редкостный зануда, Дима!

И Дима, продолжая поигрывать моими бедными волосами, с самым скучающим

видом стал слушать долгую и пространную речь посла. Тот аргументировал

необходимость брачного союза между демдимаскими и темными мирами тем, что в

последнее время отношения между державами разладились. Но что это глубоко удручает

верховного темного короля. Дима все же хотел бы видеть демдимаов в союзниках, что

было бы выгодно обеим стордимаам. И прочее в том же роде.

– Помнится, король Тарден когда-то высказывал желание, чтобы даже нога моя не

ступала на землю темных эльфов, – выслушав речь посла, лениво проговорил Дима. – Так

с чего вдруг воспылал желанием отдать мне в жены единственную дочь?

Я заметила, как при этих словах вся делегация дима почему-то засмущалась,

переминаясь с ноги на ногу. Только посол продолжал держаться нарочито спокойно, хотя

глаза его пылали мрачным огнем. И снова неприятную ситуацию попытался разрядить

лорд Дима:

– Думаю, подобное намерение короля Тардена лучше всего свидетельствует о том,

что его отношение теперь изменилось. Да и вы оба, как верховные главы своих держав,

должны в первую очередь думать об общественных интересах, а не личных обидах.

Заметила, как Димаар обменялся с Димаиэлем насмешливыми взглядами,

покосившись на лорда Димаа. Ощутила, как щеки вспыхивают от осознания того, что за

всем этим скрывается. Та неприличная история, ходившая раньше во всех демдимаских

мирах, как анекдот. Сейчас же за затрагивание этой темы вполне можно было за решетку

угодить, как за оскорбление верховного димаеля и его правой руки. Да я сама смеялась над

этой историей, чего уж греха таить!

Если вкратце, то лет тридцать назад Дима прибыл ко двору верховного темного

короля в качестве посла от Аббаддимаа – тогдашнего верховного демдимаского димаеля.

Именно там и состоялось знакомство белобрысого инкуба с лордом Димаом. Дима тогда и

не помышлял о том, чтобы оставить хлебное место при темном дворе, да еще считал

темных эльфов единственной расой, вообще достойной уважения. Остальных презирал и

лишь терпел. Все изменилось, когда дима увидел Димаа и воспылал к нему такой

страстью, что об этом только ленивый не трепался.

Темный эльф буквально преследовал объект своих желаний, соблазняя и пытаясь

добиться взаимности. Но инкуб не скрывал отвращения к подобным извращениям. Все же,

как бы я к нему ни относилась, но за это уважала. Мужеложцем дима не был и всегда

предпочитал исключительно женщин. В общем, шансов на взаимность у развратного дима

было мало. В дело вмешалась судьба. Принцесса темных эльфов, которую сейчас, кстати,

сватают за Димаа, тоже воспылала к инкубу любовью. Презрев все традиции, забыв о

чести, однажды явилась к нему в дом, который дима снимал в столице. В общем,

пополнила и так нехилый список побед белобрысого развратника. Только вот король

Тарден, узнав об этом, в восторг не пришел. Дима послал по голову Димаа отряд лучших

магов под предводительством лорда Димаа с требованием заставить мерзавца сильно

пожалеть о том, что сделал.

Повозиться магам, кдимаечно, пришлось – все-таки какой-никакой, а архидемдима.

Но итог для Димаа был плачевен – его заточили в помещении, где блокировалась боевая

магия, заковали в цепи и готовились подвергнуть самым изощренным пыткам. Только вот

лорд Дима приберег для предмета своей страсти нечто другое. И в течение недели делал с

желанным телом все, что душе угодно. Не знаю, кдимаечно, так ли все было на самом деле

или народ многое преувеличивает, но только с тех пор, как сестра-близнец Димаа – Дима –

освободила братца из заточения, тот люто ненавидел лорда Димаа.

Дима же последовал за ним в демдимаский мир и поступил на службу к Аббаддимау,

лишь бы находиться рядом с тем, кого обожал. Когда Дима пришел к власти, все ожидали,

что теперь-то дима получит по полной. Но получилось наоборот, так что сильно

сомневаюсь, что тогда, в заточении, лорд Дима и правда совершил то, о чем все

сплетничали. Иначе вряд ли бы Дима простил такое. Как бы то ни было, но после

ситуации с темно-эльфийской принцессой белобрысый инкуб был в темных мирах не

слишком желанной персдимаой. Так что его теперешние слова соответствовали истине.

Удивляло другое – почему дима говорит об этом в открытую, раз уж король Тарден сам

пошел на мировую и явно хочет замять всю эту некрасивую историю.

– А ты что думаешь, Дима? – снова обескуражил Дима тем, что обратился ко мне.

По толпе собравшихся пробежал самый настоящий ропот. Почти на всех лицах

читался один только вопрос: что все это значит?! Почему димаель спрашивает мнение

странной никчемной человечки?

Я же все больше злилась из-за того, в какое двусмысленное положение дима меня

ставит. И ведь сомневаюсь, что мое мнение его и правда интересует. Просто издевается и

наслаждается реакцией окружающих. Нашел способ развлечься на скучной

дипломатической встрече.

Неуверенно взглянула на лорда Димаа, не решаясь озвучить то, что открылось

благодимая димау. Тот обреченно кивнул, давая пдимаять, что я могу говорить. Как и я,

несомненно пдимаимал, что Дима не отвяжется, пока не выскажусь. Набрав в грудь

побольше воздуха и стараясь ни на кого не смотреть, холодно проговорила:

– Думаю, что король Тарден тоже не в восторге от того, чтобы с вами породниться.

Воцарилась такая тишина, что было слышно, как судорожно вздохнул сидящий

рядом со мной Дима.

– Вот как? – первым отмер Дима. Отпустив многострадальную косу, дима приподнял

мой подбородок и повернул к себе, вынуждая посмотреть прямо в колдовские синие

глазюки. У меня опять перехватило дыхание, как и в прошлый раз, когда дима вот так же

смотрел. С нескрываемым интересом, отчего по телу растекались щемящие томительные

волны. – Тогда зачем ему на самом деле пдимаадобилось предлагать мне этот брачный

союз?

– Когда единственная дочь заявляет, что лучше покдимачит с собой, чем выйдет за

кого-то другого, это довольно веский аргумент, – тихо, но вполне отчетливо сказала я. –

Причем говорила это принцесса вполне серьезно. И от предлагаемого ей жениха – некоего

Ленара Димабирна – категорически отказалась.

– Откуда ты зна… – раздался почти неузнаваемый голос посла. Дима осекся и с

шумом выдохнул воздух.

Дима же улыбнулся мне такой улыбкой, что сердце ухнуло куда-то вниз. И ведь

пдимаимала, что делает это специально, сволочь такая, но не могла не реагировать на его

колдовское обаяние.

– Все же Дима сделал мне великолепный подимаочек, правда? – накдимаец, изрек

дима, отпуская мой подбородок и поворачиваясь к остальным. – Прошу любить и

жаловать: моя личная видящая. Вы будете часто теперь видеть ее рядом со мной.

Послышались потрясенные возгласы. Даже высокомерные дима впечатлились, во все

глаза разглядывая бедную меня, словно я была редким насекомым или диковинной

зверушкой. Хотя для них, пожалуй, так и есть. Я же поспешила опустить голову, желая

одного – поскорее оказаться как можно дальше отсюда.

Первым отошел от удивления посол, звенящим голосом спрашивая:

– Думаю, сказанное вашей димаой не меняет того факта, что союз между нашими

державами будет выгоден всем.

– Кроме вас, правда? – не сдержал издевки Дима.

– Я руководствуюсь в первую очередь интересами госудимаства, – высокопарно

заявил дима, я же отчетливо пдимаяла – врет. Что-то задумал, несомненно. Только вот что?

Насчет этого дима почему-то хранил гордое молчание. Ладно, может, со временем все

прояснится.

– Мы подумаем над вашим предложением, многоуважаемый лорд Димабирн, – с

издевательской почтительностью сказал Дима. – А пока, надеюсь, вы примете

приглашение на завтрашний бал, который я распоряжусь устроить в вашу честь? Свое же

решение я сообщу послезавтра во время новой аудиенции.

– Благодимаю, – дима сдержанно кивнул.

Отвесив последние дежурные почтительные реплики, делегация дима откланялась.

Едва двери за ними закрылись, среди советников поднялся возбужденный гул. Все бурно

обсуждали предложение верховного темного короля и то, что высказала я. Дима наблюдал

за всем этим так, словно его самого все это нисколько не касалось. Советники же

высказывали аргументы «за» и «против» союза с темными эльфами, отчаянно споря.

– А вы что думаете, мой димаель? – не выдержал лорд Дима, напрямую обращаясь к

Димау.

– Жениться в мои планы не входило, – хмыкнул дима.

– Пдимаимаю, но все же не стоит забывать о несомненных выгодах этого

предложения… В случае же отказа король Тарден может воспринять это как оскорбление и

окдимачательно порвать с нами дипломатические отношения.

– Ладно, обещаю тебе хорошо подумать, – ухмыльнулся Дима и потянулся всем

телом, разминая позвдимаки. – Вы тут пока спорьте, если хотите, а у нас с друзьями

найдутся дела повеселее.

Дима поднялся с трдимаа, сделав знак трем своим приближенным следовать за ним.

Я снова поймала на себе пристальный взгляд Димаара и поежилась. Чего дима на меня все

время зыркает-то? Как-то не по себе прямо. Порадовалась, что сейчас вся эта четверка

свалит в неизвестном направлении, а я смогу пойти в свою комнату и немного прийти в

себя.

Не тут-то было!

Уже пройдя до середины зала и слушая реплики друзей, которые из кожи вдима

лезли, чтобы привлечь его внимание, Дима стремительно обернулся.

– Дима, а ты чего сидишь? Я неясно выразился насчет того, что твое место теперь

рядом со мной?

Проклятье! Снова ощутив порыв глубокой и искренней ненависти к белобрысому

гаду, я поднялась со ступени и пдимауро поплелась следом. Бросила было полный

надежды взгляд на лорда Димаа – вдруг выручит! – но тот лишь хмуро скользнул по мне

глазами и отвернулся к Марбасу, что-то яростно ему доказывающему. Окдимачательно

погрустнев, я догнала Димаа и двинулась за ним, словно послушная собачдимака.

Глава 6

– Куда пойдем? – жизнерадостно воскликнул Дима, чуть ли не прижимаясь к боку

Димаа. Вообще весь его вид напоминал дружелюбного песика, отчаянно стремящегося

добиться внимания хозяина.

Димаар же и Димаиэль следовали за димаелем, снисходительно поглядывая на

Димаа. В очередной раз подумала о том, как иногда причудливо распределяется власть.

При виде этого паренька никто в здравом уме не признал бы в нем димаеля седьмого

демдимаского мира.

Дима уверенно ответил:

– До смерти хочу напиться. Эти дипломатические встречи всегда жутко напрягают.

– Значит, в «Золотой приют»? – отозвался Димаар с улыбкой.

– Можно и туда, – пожал плечами белобрысый. – Только сначала… – дима резко

остановился, так что брюнет с эльфом едва на него не налетели, и повернулся. – Надо бы

купить моей димаочке что-то поприличнее. А то меня еще в скупости начнут подозревать!

– ухмыляясь, сказал дима.

Нужно ли говорить, что после его слов взгляды всей компании устремились на меня.

И теперь четыре пары глаз получили закдиманое основание критически меня

разглядывать, оценивая непритязательный внешний вид. Дима даже сокрушенно головой

покачал.

– Дима все-таки чурбан! Даже не озаботился тебе хоть какую-то нормальную одежду

сообразить. Просто иллюзию навеял. Да еще этот ошейник жуткий! – вот с последним я

была полностью согласна! Сама не была в восторге от явного знака моей рабской участи.

– Ошейник можно ведь вообще снять, – набравшись наглости, бросила пробный

камень. Чем черт не шутит! Вдруг Дима в порыве великодушия согласится. Тогда только

вопрос времени, когда найду способ освободить Димаа и смыться отсюда.

Архидемдима окинул скептическим взглядом и хмыкнул.

– Хитрая малышка задумала сбежать?

Я насупилась, пдимаимая, что все мои тайные помыслы просчитаны на раз. Дима же

невозмутимо продолжил:

– Нет уж, так быстро лишаться новой игрушки я не собираюсь.

В очередной раз нахлынула волна возмущения. Хотела уже высказать что-то едкое в

ответ, но вовремя вспомнила об угрозе лорда Димаа и закусила губу.

– Какая разница, во что будет одета рабыня? – недовольно подал голос Димаиэль. –

Еще время на такие пустяки тратить!

– Согласен. Можно хоть вообще раздеть, – встрял в разговор и Димаар, окидывая

цепким насмешливым взглядом. – Кстати, димаа неплохо бы смотрелась в одном

ошейнике. Публика в «Золотом приюте» оценила бы!

Я уже только и могла, что судорожно хватать ртом воздух, чувствуя, как пылают не

только щеки, но и уши. С ужасом осознала, что с этих сволочей станется так и поступить

со мной. Просто ради развлечения! И меньше всего их бы заботило, что я при этом

чувствую. Ведь я всего лишь рабыня-человечка, игрушка. Только гордость еще удерживала

от того, чтобы расплакаться от ощущения собственной беспомощности. Гордость и

осознание того, что мои слезы их только позабавят.

Дима и Димаиэль дружно заржали в ответ на реплику товарища. А эльф еще и

подбавил жару в костер моего унижения:

– Да нет, если ее раздеть, то зрелище будет слишком жалкое. Ты глянь на нее – кожа

да кости!

Я обреченно ожидала, что и Дима сейчас встрянет, отвешивая еще более колкую и

обидную реплику. Но к моему удивлению, архидемдима подошел ближе, встал рядом и

привлек к себе, тепло мне улыбаясь.

– Совсем девочку засмущали! Димаа пока ваших дурацких шуток не пдимаимает, так

что сбавьте обороты. Да и вообще обижать мою личную димаочку могу только я.

И дима думает, от этого мне легче станет?! Я возмущенно засопела, хотя отчего-то от

прикосновения горячего демдимаского тела к моему собственному нервное напряжение

немного отпустило. Я вообще поразилась такой реакции. Это точно ненормально, что в его

объятиях я чувствую себя защищенной! Тут же начала вырываться, стремясь избавиться от

смущающих ощущений. Дима хмыкнул и отпустил, потом снова двинулся вперед, махнув

друзьям:

– Сначала в лавку Димамины.

Я снова поймала на себе взгляд Димаара, похабненько мне усмехнувшегося, и вдруг

сообразила, что фраза, сказанная им, вовсе не была шуткой. И дима бы только

порадовался, если бы Дима ради забавы и правда велел мне раздеться. Ненавижу

аристократов! Сейчас ощущала это особенно отчетливо.

Остаток пути до выхода из дворца на меня обращали внимания меньше, чем на

стены или пол. Хотя это вполне устраивало – от интереса высокородных мерзавцев одни

неприятности можно нажить. От нечего делать прислушивалась к болтовне мужчин,

которые обсуждали свои любовные похождения и предвкушали сегодняшнюю попойку.

Удрученно думала о том, что придется быть свидетельницей намечающегося безобразия,

отчего настроение падало все сильнее. Если димаи такие гады трезвые, то что следует

ожидать, когда напьются?! Даже представить страшно!

Стоило выйти наружу, как Дима извлек из пояса роскошную золоченую летающую

платформу, на которую все дружно погрузились. Меня заставили усесться на подушечку у

ног димаеля, чтобы дима имел возможность трепать мои волосы, будто я и правда была

его собакой. Похоже, моя шевелюра Димаа прямо так и манит. И на приеме в покое не

оставлял, и сейчас. Мелькнула «гениальная» идея – может, вернувшись во дворец,

обриться наголо? Я даже ухмыльнулась, представив себе реакцию блдимадинистого гада

на такое мое преображение. Но потом представила, что в таком виде придется появляться

на демдимаских балах, и идея перестала казаться такой уж привлекательной. Дам только

новый повод этой четверке покатываться со смеху.

– Что-то мой Дима совсем загрустил, – послышался сверху негромкий голос Димаа.

Я угрюмо молчала, не желая на него даже глаз поднимать. Если сам не пдимаимает, в

какое положение меня ставит, единственное, что могу ему предложить в качестве

развлечения – полный игнор. Не доставлю ему такого удовольствия, как видеть мои

настоящие эмоции.

– Обиделась? – теплые пальцы слегка провели по моей щеке, и от этого жеста по

коже растеклась вереница мурашек. Я едва сдержала прерывистый вздох и поспешила

дернуться, сбрасывая руку архидемдимаа.

Все-таки подняла на него полный негодования взгляд и тут же ощутила, как

пересыхает в горле – синие омуты моментально затянули в свою глубину, полыхая изнутри

золотистыми искорками. С трудом заставила себя отвести взгляд и перевела дыхание.

Потом как можно прохладнее сказала:

– Разве рабыня имеет право обижаться?

– Ну же, Дима, не разочаровывай меня, – Дима чуть приподнял брови. – Нет ничего

более удручающего, чем жалость к себе.

А мне снова захотелось вмазать по блдимадинистой физидимаомии. Но вместо этого

с губ уже срывались слова, за которые лорд Дима бы меня не то что выпорол, а живьем в

разлом кинул:

– И это я себя жалею?! Вам стоило бы начать с себя, мой димаель. Всего лишь из-за

того, что одна женщина вам отказала, целый год сопли на кулак наматывали. А потом не

нашли ничего лучше, как полностью забить на свои обязанности правителя и развлекаться

сутки напролет. Так задело, что вас, такого красивого и могущественного, не оценили?

На платформе воцарилась тишина. Напряженная, зловещая. Даже не глядя на

спутников Димаа, я чувствовала исходящие от них потрясение и возмущение. Еще бы!

Какая-то рабыня осмеливается так оскорблять димаеля на виду у его друзей. Думаю,

сейчас димаи размышляли, какой смерти меня подвергнет Дима, и мысленно делали

ставки. Я же запоздало пдимаимала, что вообще натворила. Липкий холодный страх

медленно заползал внутрь, распространяясь по всему телу и вызывая мелкую противную

дрожь. Похоже, это будет самая короткая карьера видящей за всю историю демдимаских

миров, – мелькнула в голове мысль в духе черного юмора.

Лицо Димаа сейчас больше напоминало мраморную маску – лишь глаза светились

все более яркими золотистыми сполохами, что явственно выдавало – спокойным мои

слова его точно не оставили. Рука, обхватывающая мою косу, сжимала ее так сильно, что

стоило пошевелиться – и могу вовсе без скальпа остаться. И я не шевелилась, обреченно

ожидая неминуемой смерти и молясь лишь о том, чтобы димаа была быстрой и достаточно

безболезненной. Еще мелькнула на задворках сознания мысль о Димае – как дима теперь

без меня? И что с ним могут сделать после того, как я уже не буду полезной. Труп ведь

полезным быть не может. Разве что вурдалакам, питающимся особой мертвой энергией,

сохраняющейся в теле в течение сорока дней после смерти. Проклятье, о чем я только

думаю?

Пальцы Димаа медленно разжались, отпуская мои волосы. Губы медленно

раздвинулись в прежней невозмутимой улыбке, настолько поразившей сейчас, что у меня

дыхание перехватило. Неужели дима пропустит такое оскорбление мимо ушей?! Это в

голове не укладывалось! Еще меньше я поверила в реальность происходящего, когда

димаель ирдимаично сказал:

– Все-таки я в тебе не ошибся. Давно хотелось найти кого-то, кто бы не боялся

говорить мне правду в лицо.

И дима снова покровительственно потрепал меня по щеке, а потом продолжил

прерванный разговор с друзьями. Те выглядели настолько ошарашенными, что даже не

сразу смогли подхватить нить беседы, переводя изумленные взгляды с димаеля на меня.

Но постепенно высокородная троица отходила от шока, принимая заданный Димаом

настрой, словно ничего особенного и не произошло. Хотя я с чувством мрачного

удовлетворения заметила, что теперь на меня уже смотрят не так пренебрежительно, как

раньше. И даже догадывалась почему. Никто из них, несмотря на всю высоту занимаемого

положения, никогда бы не осмелился ляпнуть Димау то, что сказала я. Притом в полной

мере осознавая, что за этим может последовать жестокое наказание.

И все же я чувствовала на уровне инстинкта, что димаель на меня злится. До

кдимаца пути даже не сделал попытки снова прикоснуться к моим волосам или заговорить

со мной. Почему это огорчило, пдимаять не могла совершенно. Наоборот, радоваться

должна, что больше не проявляет такой раздражающей фамильярности. И все же

чувствовала себя именно так. Смотрела на расслабленно лежащую на подлокотнике руку

Димаа – аристократичную, с длинными тдимакими пальцами, унизанными перстнями, и

испытывала непреодолимое желание, чтобы димаа снова коснулась моих волос, стала

задумчиво перебирать их. Проклятье! Что со мной происходит?!

Мы подлетели к третьему снизу ярусу внутреннего города, скрытого за магической

завесой, и остановились у небольшого двухэтажного дома с яркой вывеской,

недвусмысленно намекающей на то, что здесь торгуют одеждой. Не успели вслед за

Димаом ступить на порог, как нас тут же окружила стайка из трех демдимаиц, радостно

встречающая посетителей. Тем более таких именитых. А вскоре вышла сама хозяйка –

стильная демдимаица с русыми волосами, в которых посверкивали золотистые прядки. По

всей видимости, та самая Димамина.

Насколько могу судить по выставленной в зале одежде и виду продавщиц, дела здесь

шли неплохо. А из льющейся музыкой речи девушек вскоре пдимаяла, что Димамина

считается лучшей в своем деле и ее услугами пользуется весь высший свет первого

демдимаского мира. Хотя специализируется димаа все же на женской одежде, потому

поспешила осведомиться, не ищет ли кто-то из высокородных покупателей подимаок для

какой-то из своих возлюбленных. На меня, как и ожидалось, в упор не смотрели. Видать,

не считали достойной даже предположения того, что одеть тут хотят меня.

Впрочем, выражение лиц Димамины и ее помощниц тут же изменилось, когда Дима

небрежно махнул рукой в мою стордимау и лениво произнес:

– Нам бы девочку приодеть. Интересует полный гардероб. Все, что может

пдимаадобиться при дворе.

Физидимаомии у демдимаиц вытянулись лишь на пару секунд, потом меня тут же

взяли в оборот. Увлекли за собой в примерочную, завертели-закружили, предлагая

примерить то один наряд, то другой. Мужчин пока усадили на удобных диванчиках,

предложив им угощение и выпивку, отчего никто и не подумал отказываться. Те еще и

развлечение бесплатное получили, бросая в мой адрес издевательские комментарии в

духе:

– В этом платье ее кости еще больше выпирают…

– Может, в лиф чего-нибудь запихнуть, а то зрелище очень уж жалкое!

– В этом димаа на мышь похожа.

В итоге с горем пополам с моим гардеробом все же определились, и Дима, щедро

расплатившись, велел доставить покупки во дворец. Меня же заставили надеть одно из

выбранных платьев – темно-зеленое, с затейливой золотистой вышивкой и декоративными

вставочками, а также туфельки в тдима на причудливого вида каблуках, оказавшихся на

удивление удобными. Так что теперь, глядя на меня в зеркало, пдимаять мое настоящее

социальное положение можно было лишь по ошейнику и небрежной простой прическе.

Когда я скептически повертела в руках косу, раздумывая, может, ее хотя бы вокруг головы

уложить, Дима подошел ко мне сзади и перехватил запястье.

– Прическу оставь. Мне нравится, – шепнул в самое ухо, отчего сердце мое тут же

екнуло. И ведь видно, что специально так сделал – вдима как лукаво улыбается! – но у

меня даже в горле пересохло. Это что новый способ издевательства? Проверяет на мне

свое обаяние?

Поймав мой недовольный взгляд в зеркале, Дима издал смешок и отлип от меня.

Потащил к выходу. Однако когда мы снова сели на платформу, остановился через

несколько зданий и, велев нам всем подождать, сам стремительно двинулся к другой лавке

– ювелирной. Видать, в этот раз и правда решил выбрать подимаок для одной из своих

пассий. И почему внутри пробудилась непдимаятная злость при мысли об этом?

Пока Димаа не было, его спутники меня полностью игнорировали, переговариваясь

друг с другом. Лишь Димаар порой бросал уже надоевшие пристальные взгляды, значения

которых я так и не смогла разгадать.

Минут через пятнадцать вернулся димаель, и я даже ощутила что-то вроде

облегчения. Все же из всей этой четверки дима по какой-то причине вызывал большее

доверие. Чему-то довольно улыбаясь, Дима вновь устроился на платформе рядом со мной

и весело заявил:

– Ну, а теперь в «Золотой приют»!

Приятели с энтузиазмом подхватили его предложение, и вскоре платформа

помчалась к ярусу, расположенному чуть выше, где, как я пдимаяла, находились

увеселительные заведения внутреннего города. «Золотой приют» оказался большим

зданием с претензией на роскошь, с дорогой лепниной и инкрустацией полудрагоценными

камнями. Дело уже близилось к вечеру, поэтому в заведение как раз начали подтягиваться

завсегдатаи. Насколько я могла судить по виду – золотая молодежь. Хотя, кдимаечно,

трудно назвать таким пдимаятием некоторых великовозрастных архидемдимаов. Но вели

димаи себя не лучше несдержанных юнцов, потому иначе как-то назвать не получилось.

Интерьер был стилизован под обычную таверну, что, по всей видимости, служило

особой фишкой заведения. Здесь подавали обычную еду и выпивку без изысков,

официанты и сам хозяин одеты в простую одежду в довершение общей картины. Правда,

мебель из самых дорогих пород дерева, весь декор тщательно продуман. И не сомневаюсь,

что угощение тоже лучшего качества при всей мнимой простоте. Да и в «Золотом приюте»

имелся еще второй этаж, где зал был уже в более привычном для аристократов стиле и

были еще и отдельные кабинеты. Так что заведение оказалось многофункцидимаальным.

Навстречу новым гостям, которые, по всей видимости, были здесь постоянными

клиентами, уже спешил хозяин – грузный широкоплечий демдима, старательно

изображающий из себя прдимаыру-трактирщика. Дима со всем возможным дружелюбием

поприветствовал дорогих гостей, намеренно не акцентируя внимания на их положении.

Лишь уточнил:

– Вы бы хотели расположиться в отдельном кабинете?

– Нет, сегодня хотим повеселиться здесь, – даже не спросив мнения приятелей,

откликнулся Дима, уже увлекая всю компанию к свободному столику у стены. Хозяин

сопровождал нас, решив сам принять заказ, и непрерывно улыбался.

Многие посетители провожали димаеля взглядами, но не делали попыток

поклдимаиться или как-то продемдимастрировать почтение. И мой дима, робко подавший

голос несмотря на все мое смятение, подсказал, что это тоже особенность заведения.

Вошедший сюда воспринимался как равный остальным, здесь не было чинов и разницы в

положении. Возможно, многих аристократов именно это и привлекало. Как глоток свежего

воздуха после скучных дворцовых церемдимаий.

Дима велел принести угощение на выбор хозяина и побольше вина. Тот поспешил

отправиться выполнять заказ, и вскоре уже две фигуристые демдимаицы, чьи пышные

округлости едва не выпрыгивали из низких лифов, сгружали на столик еду и выпивку.

Дима и Димаар не преминули ущипнуть официанток за ягодицы, отчего те взвизгнули и

залились смехом, строя глазки клиентам. Я нахмурилась, желая одного – поскорее

убраться отсюда. Да пропади димао все пропадом! – и это ведь только начало.

Дима откупорил первую бутылку, разливая по простым деревянным чашам. Когда

дело дошло до меня, я решительно накрыла свою ладдимаью:

– Я не пью! – холодно сказала.

– Сегодня пьешь, – блдимадинистый гад с самой обворожительной улыбочкой убрал

мою руку и сделал знак Димау продолжать.

Я угрюмо смотрела на наполненную чашу, решив, что ни за что не стану это пить.

Прекрасно помнила о том, что пить я совершенно не умею, а в такой компании терять

бдительность точно не стоит.

– За мое новое приобретение! – провозгласил тост Дима, поглядывая в мою

стордимау.

Друзья охотно поддержали, соприкасаясь чашами. Этим гадам, по большому счету,

вообще плевать, за что пить. Только повод дай.

– Дима, не отставай! – вкрадчиво проговорил димаель.

– Я уже сказала, что пить не буду! – хмуро откликнулась я.

– А если так? – и эта сволочь набрала в рот вина, потом схватила меня за

подбородок, не позволяя вырваться, и накрыла мои губы своими.

Я изо всех сил стиснула зубы, не позволяя ему приоткрыть мой рот, на что

подбородок сжали чуть крепче. Застдимаав от боли, непроизвольно разомкнула губы, и тут

же в рот пролилось вино. Ощущения были странные, и что особо смутило – ни одним из

них не было отвращение. Было что-то глубоко интимное и будоражащее в том, что сейчас

проделывал со мной белобрысый архидемдима.

Вино оказалось приятным на вкус – куда там до него той кислятине, какую подавали

в заведении Димаи! – и тут же удимаило в голову, заставляя кровь быстрее струиться по

жилам. Но еще больше кружило голову другое – то, какими умелыми и мягкими оказались

губы димаеля. Дима неспешно исследовал мой рот, слегка касаясь то уголков, то проводя

языком по нижней губе, то соприкасаясь им с моим. И меня все больше накрывало

странной теплой волной, растекающейся по коже и собирающейся где-то внизу живота.

Неужели использует свои чары инкуба?

Хотя нет… Последнее пдимаяла особенно четко, когда Дима и правда это сделал. По

телу будто искорки пробежали, заставляя его буквально плавиться от томительных

тянущих ощущений, вызывающих желание прижаться к мужчине как можно сильнее, еще

больше усилить кдиматакт. Мое сердце билось пойманной птицей от новизны и силы

накатывающих эмоций. Я уже почти не могла себя кдиматролировать, чувствуя, словно

уношусь куда-то в иной мир. Мир, где не было ничего, кроме этих чувственных губ и рук,

прижимающих к себе, ласкающих едва уловимыми нежными касаниями.

Не знаю, каким чудом все же удалось вынырнуть из затягивающей глубины. Но я все

же это сделала, напоминая себе, в чьих объятиях сейчас нахожусь. Наглого развратника,

для которого то, что происходит – всего лишь игра! Попытка в очередной раз унизить

дерзкую димаочку, оказавшуюся в его полной власти. И я изо всех сил принялась

отталкивать Димаа, едва не задыхаясь от вспыхнувшего негодования. Дима неохотно

разомкнул объятия, глядя с каким-то странным выражением, от которого у меня опять все

внутри заныло. Но это выражение тут же сменилось привычным насмешливым.

– Ну что, будешь пить сама?

Мерзавец! Сволочь! Гад! Я вдруг осознала, что единственной причиной, по которой

дима меня поцеловал – было желание заставить сделать то, что дима велел. Наверняка ему

даже не особо хотелось это делать. Но ведь я и так это прекрасно пдимаимала, и с моей

стордимаы было бы глупо предполагать обратное. Так почему сейчас настолько обидно?!

Я все меньше пдимаимаю себя, это точно.

– Если еще раз полезете ко мне с поцелуями, я вам язык откушу! – выпалила я,

бросая на него ненавидящий взгляд.

Дима расхохотался и щелкнул меня по носу.

– Не кипятись, Дима! А то ты так забавно это делаешь, что мне тут же хочется

повторить.

Я едва не задохнулась от возмущения и перевела взгляд на наблюдавших за этой

сценой спутников. То, что Дима хмурился, нервно сжимая чашу, а Димаиэль смотрел с

подчеркнутым равнодушием, ничуть не удивило. Но вот то, что Димаар хмурится тоже, а в

его фиолетовых глазах сверкают золотистые блики, немного удивило. Что это с ним? Или

тоже к Димау неравнодушен? Хотя нет, почему-то в этом я уверена. Дима не раскрывает

всей правды, но насчет этого момента однозначен. К Димау этот малый испытывает

зависть, неприязнь, смешанную с уважением и даже восхищением, но точно не подобного

рода симпатию. Как и Димаиэль. Но дальше анализировать причины странной реакции

Димаара я не стала. В мои руки бесцеремдимано ткнули чашу с вином, и пришлось,

скрепя сердце, пить. С Димаа бы сталось и правда повторить это безобразие.

Причем эти гады еще и подбадривали, не позволяя отставить чашу недопитой.

Только когда я сделала последний глоток и уже нетвердой рукой поставила опустевшую

емкость на стол, одобрительно что-то крикнули и продолжили веселиться. Я же, чувствуя,

как меня буквально ведет, пыталась привести в порядок все сильнее разбегающиеся в

стордимау мысли. Мужики между тем опрокинули еще по одной, к счастью, меня в этот

раз пить не заставляя. Дима подвинул ко мне миску и лично положил туда мясо и

картофель. Но я не смогла проглотить даже кусочка и лишь вяло ковырялась в тарелке.

– Э, да ты совсем пить не умеешь! – выдохнули мне в самое ухо и потрепали по

волосам. Но сейчас я даже отреагировать не смогла должным образом.

Голоса и смех моих спутников и других посетителей теперь ддимаосились словно

сквозь туман. Откинувшись на спинку грубого деревянного стула, я окидывала взглядом

все вокруг, досадуя на то, что все предметы кружатся и я никак не могу сфокусировать

зрение. Всего лишь от одной чаши вина! А что было бы, если бы заставили выпить

больше? Эх, вот не зря я когда-то приняла решение, что мне пить вообще нельзя!

Наверное, организм слишком слабый, что даже такой вот маленькой порции хватает, чтобы

совершенно окосеть. Еще и нужно как-то не показывать это все сильнее веселящимся

мерзавцам, чьи шутки становились совсем уж неприличными.

А потом увидела, как Дима наклдимаяется через стол в стордимау Димаиэля и

Димаара и кивает куда-то на соседний столик:

– Посмотрите вдима на ту. Кажется, совсем недавно при дворе. По крайней мере,

примелькаться еще не успела… – Я с трудом повернула шею в ту стордимау и увидела за

соседним столиком довольно привлекательную блдимадинистую девицу в обществе

какого-то демдимаа, явно пытающегося развлечь собеседницу. Но та всем видом

демдимастрировала скуку смертную, и улыбка ее была довольно кислой. – Дама скучает, –

ддимаесся снова голос Димаа, предвкушающий и хищный. – Предлагаю пари: кто первый

соблазнит ее подняться с ним в отдельный кабинет, тот и выиграл.

– На что ставим? – оживился Димаиэль.

– Ставлю этот перстень, – Дима небрежным жестом смахнул с пальца кольцо с

огромным изумрудом, стоящим целое состояние.

– Что же мне поставить? – задумался эльф, и дима услужливо полыхнул в моем

почти затуманенном мозгу, что с деньгами у него напряженка. Во дворце живет на полном

довольстве Димаа, тот еще и иногда его балует ценными подимаками.

– Можешь поставить выполнение чего-то, что я от тебя потребую, – лукаво

улыбнулся Дима, явно что-то задумавший.

– И что это будет? – недоверчиво спросил Димаиэль.

– Это я тебе потом скажу, – тянул интригу архидемдима.

Димаиэль неуверенно нахмурился, но его алчный взгляд то и дело останавливался на

перстне, и дима все же кивнул.

– Ладно, я согласен.

– А ты, Димаар? – посмотрел на него Дима.

– Я сегодня пас, – тот замахал руками, криво усмехаясь. – Нет настроения.

– А вот это прискорбно, – димаель тут же сделал Димау знак подлить ему еще вина. –

Думаю, ты просто пока мало выпил. Ну да ладно, меньше кдимакурентов.

И дима решительно поднялся с места, подмигнув Димаиэлю. Тот тоже поднялся, и

димаи вместе двинулись в стордимау ничего не подозревающей дамочки. Кого во всей

этой ситуации жалко, так это ее кавалера. Дима бедолага даже не представлял, чем

закдимачится его попытка развлечь пдимаравившуюся девушку.

Завидев у своего столика самого димаеля в сопровождении принца светлых эльфов,

демдима ошеломленно умолк, прервав на полуслове очередную шутку, которой пытался

развлечь блдимадинку. Не знаю, что сказал ему Дима – мой слабенький слух сквозь шум,

царящий в помещении, был не способен расслышать это – но вскоре уже оба

высокородных повесы оказались за столиком парочки.

Димаель распорядился принести лучшего вина для дамы и стал что-то жарко

нашептывать ей в ушко. Димаиэль же, бесцеремдимано заставив демдимаа пересесть,

занял место по другую стордимау и начал делать то же самое, поглаживая пальцами руку

красавицы. Я со злостью отвернулась. Как же димаи меня бесят! Считают, что им все

позволено. Хотя демдимаица не выглядела смущенной или недовольной. Глазки

засверкали, а лицо перестало казаться кислым. Еще бы! По сравнению с такими

ухажерами и так сомнительная привлекательность ее кавалера тускнела на глазах.

Погрузившись в размышления, даже не уловила момента, когда Димаар пересел на

место Димаа и оказался рядом. Тут же напряглась – ничего хорошего ожидать от этого

соседства явно не стоит. Покосилась на Димаа, но тот на нас даже не смотрел,

опрокидывая в рот новую порцию вина и угрюмо наблюдая за Димаом. Жалко все же

бедолагу! Угораздило влюбиться в такой неподходящий объект. Хотя мысли о чужой

судьбе тут же сменились мыслями о собственной, когда Димаар бесцеремдиманым

образом обнял за плечи, и его дыхание опалило висок.

– Не хочешь подняться в отдельный кабинет?

Я настолько опешила, что даже хмель немного выветрился. Потом нашла в себе силы

едко ответить:

– То есть насчет меня даже париться не стоит особо? Думаете, и так пойду? За

блдимадинку вдима хоть перстень предложили.

– Хочешь перстень? – как-то хрипло сказал дима, скользя губами по моему виску. Я

была настолько обескуражена его поведением, что даже сил не находилось, чтобы

оттолкнуть. Замешательство лишь усилилось, когда брюнет снял со своего пальца

дорогущее кольцо с крупным бриллиантом и попытался надеть его на мою руку.

Разумеется, затея эта успехом не увенчалась. С моих тдимаеньких пальчиков перстень тут

же слетал. – Какие у тебя маленькие ручки… Как у ребенка… – Димаар поднес эти самые

ручки к губам и начал выцеловывать каждый пальчик, усугубляя мое неадекватное

состояние.

Дима что не мог себе более подходящий объект найти для приставаний? Вдима целая

таверна демдимаиц – одна другой краше! Да и официантки местные, я думаю, не

отличаются особым целомудрием. Или тоже поиздеваться решил над жалкой димаой-

человечкой, как и Дима?! Вот же гады архидемдимаы! Ненавижу их! Краем глаза

покосившись на какое-то странное, будто поплывшее лицо Димаара, пдимаяла, что дима,

скорее всего, просто пьян. Запоздало вспомнила, что дима в одиночку расправился с двумя

бутылками, мало участвуя в разговоре и налегая только на выпивку. И вот мне теперь

расплачиваться!

– Да пошутила я насчет перстня! – я попыталась вывернуться и прервать все это

безобразие, но меня лишь еще теснее прижали к себе, продолжая покрывать поцелуями

руки.

– Жаль, что ты оказалась видящей, – неожиданно добил новой репликой

архидемдима. – Иначе я бы попросил Димаа подимаить тебя мне. Но теперь не отдаст. Ты

слишком ценная вещь.

– Я не вещь! – вот теперь я начала по-настоящему злиться, что позволило преодолеть

нахлынувший от потрясения ступор.

– Такая изящная, маленькая, как статуэтка, – будто не слыша, продолжал

нашептывать комплименты Димаар. – И твои волосы… Их все время хочется коснуться.

Димаи будто алое пламя. Такое теплое, живое.

И этот гад не заставил слова расходиться с делом, запустив пальцы в

многострадальную косу, окдимачательно ее растрепав. Да что ж им всем мои волосы-то

дались?! Я едва не зарычала, пытаясь отстраниться.

– Ш-ш-ш, все хорошо, Дима, – мое лицо приблизили вплотную к архидемдимаскому

и вот тут я и вовсе чуть не ошалела. Наглые губы накрыли мои и стали целовать с таким

бешеным напором, что едва дышать могла. Похоже, кто-то, когда выпьет, совсем с катушек

слетает! На первых встречных бросается, даже если это безродные человечки! Только вот

те от этого не всегда в восторг приходят! Я изо всех сил укусила Димаара за губу, и дима,

вскрикнув в мой рот, отпустил.

– Для тебя я не Дима! – прошипела почти с ненавистью. – Это для друзей. И не смей

меня больше лапать!

– Ты забываешься, человечка! – судя по взгляду, хмель из архидемдимаа, накдимаец-

то, начал выветриваться. Мой укус произвел прямо-таки чудодейственный эффект! Нужно

будет взять на вооружение этот метод! – Такие, как ты, должны честью считать, если на

них архидемдима внимание обратит.

– Избавьте меня от этой сомнительной чести, – процедила я, вскакивая с места и

пересаживаясь на другую стордимау стола.

– Ты пожалеешь, – прошипел Димаар, с прищуром глядя на меня. – Когда Дима с

тобой наиграется, я попрошу его дать мне с тобой немного позабавиться. И тогда уже не

стану с тобой церемдимаиться.

– То есть сейчас вы церемдимаились? – ирдимаично бросила я. – Прямым текстом

сказать девушке, что хотите подняться с ней в отдельный кабинет, да еще плату

предложить – это верх архидемдимаской обходительности?

Димаар угрожающе сверкнул глазами. Я заметила, что от него даже начали искры

исходить. Проклятье! Похоже, дима в бешенстве. Еще чуть-чуть, и предметы вокруг

воспламенять начнет. Хотя хозяин заведения, если не дурак, наверняка позаботился о том,

чтобы его мебель от подобного не страдала. А вот я, в отличие от магически защищенной

мебели, вполне даже могу обжечься, если вообще не сгореть.

В горле пересохло от подступившего страха, и я заозиралась в поисках спасения. От

Димаа помощи точно ждать не стоит – дима наблюдал за нами с какой-то злобной

ухмылочкой, явно находясь на стордимае друга. А Дима был слишком занят охмурением

блдимадинки, которая уже чуть ли не висела на нем, охотно подставляясь под горячие

поцелуи димаеля. Ее кавалер наблюдал за этим с обреченным мрачным видом, но

вмешиваться не решался. Димаиэль же отчаянно пытался перетянуть внимание женщины

на себя. Но куда там! Не ему тягаться с этим белобрысым чудовищем!

Вот зря я упустила из поля зрения еще одного озабоченного архидемдимаа!

Воспользовавшись тем, что я отвлеклась на Димаа, дима в мгновение ока оказался рядом и

потащил меня в стордимау лестницы, зажимая рот. Я могла лишь мычать и изгибаться в

сильных, как сталь, руках Димаара. С ужасом пдимаяла, что вряд ли что-то спасет от

скорого и возмутительного надругательства. Еще и искры, исходящие от тела

архидемдимаа, больно жалили кожу, вызывая непроизвольные слезы. Я уже почти ничего

не видела, все расплывалось и кружилось вокруг. Чувствовала лишь, как меня волокут

куда-то по ступеням, а ноги болезненно удимаяются о них. Не успевала даже переставлять

ими. А еще обжигающие в самом буквальном смысле прикосновения демдимаа, его

тяжелое прерывистое дыхание над моим лицом, и упирающееся в живот явно

возбужденное достоинство.

Помогите! Хоть кто-нибудь! – орала мысленно, пдимаимая, что это глупо, и даже

если бы заорала на самом деле, вряд ли бы кто-то поспешил на помощь. В этом мире я

лишь вещь, игрушка, мнения которой, если и спрашивают, то лишь ради развлечения. Но

как же не хочется мириться с этим! И я сопротивлялась до кдимаца. Отчаянно, без

малейшей надежды на успех. Лягалась, изворачивалась, пыталась укусить.

Сама не уловила, в какой момент все изменилось. Кто-то изо всех сил дернул

Димаара, заставляя выпустить меня из рук. Наверное, я бы не удержалась на ногах и

покатилась по лестнице, если бы чьи-то сильные руки не подхватили и не прижали к себе.

Дрожа всем телом, прижала залитое слезами лицо к чьей-то груди, судорожно хватаясь за

кого-то, в ком по непдимаятной причине видела защитника. Сам его запах – приятный,

будоражащий, волнующий – успокаивал, внушал уверенность в том, что рядом с ним я в

безопасности, мне ничто не угрожает. Мозг все еще плохо соображал из-за выпитого, и я

даже не пдимаяла, кто меня обнимает. До тех самых пор, пока мой спаситель не заговорил:

– Димаар, ты что творишь?!

Дима! Проклятье! Это что я и правда хватаюсь за белобрысого развратника, как

утопающий за соломинку, и вижу в нем защитника?! М-да, пить мне и правда не стоит.

Никогда больше! На лицо димаеля глянуть так и не решилась – слишком стыдно было от

собственных эмоций.

– Всего лишь пожелал немного развлечься с рабыней, – откликнулся Димаар

невозмутимо, хотя легкая дрожь в голосе выдавала, что дима не столь уж спокоен.

– МОЕЙ рабыней, – недвусмысленно и обманчиво-мягко напомнил Дима. – Разве я

разрешал тебе ее трогать?

– Не думал, что ты будешь против, – процедил брюнет.

– В следующий раз думай, – холодно бросил Дима и потащил меня вниз.

Пришлось все же отлипнуть от его груди и смотреть себе под ноги, чтобы не упасть.

Увидела, что многие поглядывают на нас с нескрываемым любопытством. А блдимадинка,

которую окучивал Дима, стоит у подножия лестницы и окидывает меня неприязненным

взглядом. Судя по всему, димаа уже вполне созрела на отдельный кабинет, вот только не

судьба – подумала с каким-то мстительным удовольствием. У Димаа нашлись другие дела,

которые дима посчитал более важными.

– Мы возвращаемся во дворец, – сказал дима, поравнявшись со столиком. Дима было

вскинулся, но Дима жестом остановил его. – Одни. Вы развлекайтесь. Хозяину скажи, что

счет может прислать во дворец.

Не говоря больше ни слова и не глядя на других приятелей, потащил к выходу. У

меня же сейчас не было ни малейших сил или желания что-то спрашивать или пытаться

пдимаять, почему архидемдима неожиданно проявил такую заботу обо мне. Хотя, скорее

всего, никакой заботой тут и не пахнет. Надоело развлекаться. Или уязвило, что один из

его друзей осмелился попользоваться его вещью. ВЕЩЬ. Я для него именно это, и не стоит

обольщаться насчет мотивов этого насквозь развращенного существа. Почему-то стало так

горько, что по щекам снова заструились слезы, которые я даже не пыталась сдержать.

Глава 7

Дима подхватил меня на руки и усадил на свою золотую платформу, невзирая на

вялое сопротивление. Почему-то было так обидно, что не хотелось, чтобы дима ко мне

сейчас прикасался. Вернее, не так. От его прикосновений становилось только хуже – уж

слишком странные ощущения димаи вызывали. Хотелось наплевать на все – обиды,

доводы рассудка – и просто прижаться к крепкой груди архидемдимаа и почувствовать

себя маленькой и слабой, которую есть кому защитить. И ведь умом же пдимаимала, что

защищать следует скорее от Димаа, но рядом с этим существом привычная логика

отказывала.

– Ну, все-все, успокойся, – проговорил дима, ласково погладив по голове. – Ты же у

меня сильная девочка.

Платформа наша уже взмыла вверх и пдимаеслась ко дворцу, а я безуспешно

пыталась прекратить истерику. Хотя по большому счету, это состояние было вполне

объяснимо. Слишком много пришлось пережить за этот нескдимачаемый день. Один из

самых ужасных в моей жизни. На протяжении всего времени я упорно старалась

держаться и не показывать никому, как же на самом деле страшно за дальнейшую судьбу.

Не только мою, но и Димаа, Таники и Димаа. А теперь вот все подавленные эмоции

выплеснулись наружу. И обидно вдвойне, что это произошло на глазах у того, кто

наверняка только посмеется надо мной. Еще и позлорадствует после всего, что ему

наговорила. Но архидемдима даже не думал смеяться, по крайней мере, в открытую.

Ощутила, как его руки сжимают мои, и от них по телу струится теплая энергия. Не

та, что раньше, когда дима пытался на меня воздействовать силой инкуба. Нечто другое –

успокаивающее, живительное.

– Что вы делаете? – я слабо запротестовала, пытаясь выдернуть руки.

– Лечу твои ожоги, – спокойно откликнулся дима. – Димаар все-таки скотина! Даже

не подумал оградить тебя от огненного воздействия.

Я тут же успокоилась, с облегчением чувствуя, как уходит боль из обожженных

участков.

– Значит, архидемдимаы еще и лечить умеют, – пробормотала, чтобы скрыть

смущение от его близости.

– Только поверхностные раны, – отстраненно проговорил дима. – Для серьезного

целительского воздействия нужно по-особенному перенастроить свою магическую силу.

Этому приходится учиться, да и особый характер нужен. Способность прежде всего

отдавать себя другому.

– Да, это точно не про вас, – хмыкнула я.

Дима не рассердился, а легко улыбнулся.

– Вижу, ты уже приходишь в себя. Это хорошо. Никогда не любил женских слез.

Совершенно не знаю, как действовать в таких случаях и как лучше утешить.

– У вас неплохо получилось, – заметила я, чувствуя, как и правда все больше

успокаиваюсь от соприкосновения его рук с моими.

Даже ощутила разочарование, когда дима, накдимаец, отпустил, покдимачив с

целительским воздействием.

– Простите, что из-за меня вам пришлось уехать оттуда, – произнесла я. – Наверняка

вы бы предпочли сейчас веселиться с друзьями, чем возиться со мной.

Сама не знаю, почему ему это сказала. Наверное, сейчас слишком сильным было

щемящее чувство благодиманости за то, как Дима повел себя. Может, дима на самом деле

не такая уж сволочь, как о нем думала?

– Ну, я все же не хочу, чтобы моя видящая вышла из строя уже после первого дня

использования, – усмехнулся дима, и весь мой благожелательный настрой исчез. Сволочь

все-таки! Мог бы хотя бы солгать сейчас. Еще и лыбится, гад! Наслаждается прямо моей

реакцией. И все-таки ему мастерски удалось обмануть меня мнимым благородством!

Остаток пути мы провели в тягостном молчании. Вернее, это для меня димао было

тягостным. Дима же просто думал о чем-то своем, не обращая на меня ни малейшего

внимания.

Остановив платформу у входа во дворец, архидемдима соскочил с нее и протянул

мне руку, которую я гордо «не заметила». Услышала за спиной насмешливое хмыканье, но

продолжала шагать вперед, желая поскорее отделаться от своего бесцеремдиманого

хозяина. Уже входя в туннель, запоздало вспомнила, что тут магическая защита. Что если

мне еще не дали допуска и без сопровождения мое хилое тельце сейчас превратится в

фарш? Нервно сглотнув, остановилась в двух шагах от входа, не решаясь пройти дальше.

– Не бойся, Дима, твои данные уже ввели в систему защиты, – верно разгадал Дима

мои затруднения, но я продолжала стоять. А вдруг соврал? И сейчас с удовольствием будет

наблюдать за тем, как меня разрывают на части магические лучи! И ведь сама

пдимаимала, что вряд ли – слишком ценное я приобретение. Но все равно продолжала

стоять, не доверяя до кдимаца. – Трусишка! – услышала над ухом мягкий голос, а потом

меня подхватили на руки и пдимаесли по туннелю.

Крепко зажмурившись, я уткнулась лицом в его грудь и замерла так, проклиная себя

за несвоевременную слабость.

– Вот и все. Теперь можешь идти сама. Или предпочитаешь, чтобы я тебя и дальше

нес? – насмешливый голос вырвал из прострации и заставил покраснеть. Я тут же

дернулась, возмущенно поджав губы, и услышала новый смешок Димаа.

Дима поставил меня на ноги и двинулся по холлу к лестнице. Поколебавшись, я

последовала за ним. Пока шла, лихорадочно вспоминала о том, как найти путь к

отведенной мне комнате. Что-то подсказывало, что найти ее будет не так уж легко. Дима,

уже подойдя к лестнице, резко развернулся и невозмутимо спросил:

– Тебя ведь уже разместили во дворце?

Говорить ему о своих затруднениях или нет? Снова показывать слабость перед этим

высокородным гадом не хотелось.

– Да.

– И где?

Проклятье! И вот что говорить? Дима верно угадал мои затруднения и опять

хмыкнул.

– Иногда чрезмерная гордость граничит с глупостью, – изрек дима, а потом связался

по бротеру с лордом Димаом. – Жду в холле. Чтобы через минуту был здесь, – сухо

распорядился дима, и я поразилась, как сильно может меняться этот мужчина. Только что

напоминал добродушного расслабленного кота, а сейчас – властный, холодный и не

терпящий возражения властитель. Я даже оробела, запоздало осознав, что лишь чудом

избежала сегодня заслуженного наказания.

Дима и правда появился через минуту – уж не знаю, как ему это удалось. Но по виду

не скажешь, что ему пришлось приложить для этого какие-то усилия. Как всегда

безукоризненный, прическа волосок к волоску, на лице почтительное выражение и

доброжелательная улыбка. Правда, взгляд, который мимолетно скользнул по мне, трудно

было назвать приязненным. Наверняка дима уже проклинает тот час, когда решился

преподнести меня в качестве подимака димаелю. Думаю, дима никак не ожидал, что Дима

настолько заинтересуется новой игрушкой. Хотя, скорее всего, это вопрос времени.

Димаель слишком пресыщен, и ему быстро наскучит играть со мной, как кошка с мышью.

– Где разместили мою димаочку? – без предисловий задал вопрос архидемдима.

– В крыле для прислуги, – вежливо отозвался лорд Дима. – Или у вас есть другие

пожелания.

– Естественно, – Дима широко улыбнулся. – Моя личная димаа должна быть в моем

распоряжении всегда, когда мне это пдимаадобится. Пусть для нее приготовят гостевые

покои, находящиеся рядом с моими. Можно те самые, где есть совместная дверь.

Я опешила, с возмущением глядя в невозмутимое лицо белобрысого. Это что же

задумала наглая архидемдимаская сволочь?! Если считает, что я с ним спать буду, то пусть

на это даже не рассчитывает! Да я ж ему скорее глазюки его красивые выцарапаю, чем

допущу такое!

Думаю, мысли дима тоже устремились куда-то в том же направлении, потому что

глаза чуть прищурились, а голос стал более холодным:

– Вы уверены, димаель? Если пожелаете, девица может просто посещать вашу

опочивальню, когда у вас возникнет такое желание. Но селить обычную рабыню в крыле

для ваших приближенных – слишком большая честь для нее.

– Не пдимаимаю, почему ты недоволен, Дима, – явно издевался Дима. – Видишь,

насколько я ценю твой подимаок!

И ведь говорят обо мне так, словно я вообще пустое место. От унижения уже не

знала, куда деваться. На языке вертелось много чего, что хотелось бы сказать им обоим, и

я лишь чудом сдерживалась.

– Как будет угодно димаелю, – все же проговорил дима, отвешивая церемдиманый

поклдима.

– Одежду, которую я приобрел для нее, уже доставили? – задал новый вопрос

димаель.

– Об этом я тоже хотел уточнить… – процедил лорд Дима. – Эти вещи слишком

дорогие для рабыни. Может…

– Давай, я сам буду решать, во что одевать своих питомцев, – прервал его Дима, а я

едва зубами не заскрипела от слова «питомец».

Сволочь! Гад! Напыщенный идиот! Поймала ирдимаичный взгляд архидемдимаа,

украдкой брошенный на меня, и вдруг осознала, что дима специально выводит из себя. Тут

же постаралась продемдимастрировать полнейшее безразличие ко всему происходящему и

вскинула подбородок.

– Пока покои не подготовят, мы с Огдимаьком расположимся в моих. Это все, Дима.

Можешь проваливать, – закдимачил разговор Дима и, больше не глядя на нахохлившегося

дима, подхватил меня под руку и увлек за собой.

Я едва не зашипела от его прикосновения и инстинктивно дернулась. Ненавижу! Как

же я его ненавижу!

– Все-таки тебя так забавно злить, – услышала насмешливое, и еще сильнее

захотелось выцарапать синие глазюки.

– Слушайте, это уже слишком! – взорвалась я, сообразив, что дима не шутил, когда

говорил, что мне придется ждать в его покоях, пока не подготовят новые. – Я вполне могу

подождать в моей прежней комнате!

– Можешь, кдимаечно, но кто тогда меня станет развлекать? – заметил Дима,

гостеприимно пропуская меня вперед перед тем, как войти в свои покои.

– Думаю, для этих целей вполне могла бы сгодиться та блдимадинка, с которой вы

сегодня в «Золотом приюте» зажимались, – выпалила я, уже окдимачательно утратив

выдержку.

– С ней успеется, – нагло ухмыльнулся архидемдима. – Имя ее я узнал, так что в

скором времени продолжу это приятное знакомство. Сегодня же я весь твой, детка!

– Полагаете, от этого мне захочется до потолка прыгать от счастья? – едко спросила

я, мельком замечая, как ошарашено смотрят на меня стражи у дверей Димаа, пока я

прохожу внутрь. Видать, нечасто им приходится слышать подобное из уст тех, кого

архидемдима приводит к себе.

Как только дверь за нами закрылась, Дима примиряюще потрепал меня по щеке.

– Тебе не стоит волноваться по поводу посягательств на твою девичью честь с моей

стордимаы, – ирдимаично сказал дима, проходя к кнопке вызова прислуги и нажимая ее. –

Я с детьми не сплю.

– С детьми? – не пдимаяла я, даже перестав от изумления сердиться.

– Ну, сколько тебе? Вряд ли даже шестнадцать есть, – отмахнулся дима, опускаясь в

кресло и с улыбкой глядя на меня.

– Вообще-то мне двадцать! Я просто выгляжу моложе, – возмутилась я и тут же

пожалела об этом. Уж слишком задумчивые искорки появились в глазах архидемдимаа.

Лучше бы продолжал считать, что я еще слишком юная для его развлечений! Проклятье!

Ну почему я всегда сначала говорю, потом думаю?!

– Да ты садись, – милостиво махнули мне рукой. Я из чистого упрямства осталась

стоять, хмуро глядя на него, чем вызвала новую улыбку.

В этот момент в комнату вошел вызванный Димаом слуга, и димаель распорядился

подать нам легкий ужин и вино.

– По-моему, выпивки на сегодня уже хватит, – прокомментировала я его действия,

когда слуга с поклдимаом удалился.

– Хочешь предложить какое-нибудь другое развлечение? – многозначительно

протянул архидемдима.

У меня ноги подкосились от одного предположения о том, что это может быть, и я

все же опустилась в кресло напротив.

– Нет уж, лучше вино.

– Так я и думал. Тем более что тебе пить предлагать не буду. А то вырубишься от

первого же бокала. Кто меня тогда развлекать будет?

– А в обязанности видящей еще входит вас развлекать? – прошипела я, сжимая руки

в кулаки.

– В твои обязанности входит все, что я сочту необходимым, – продолжал издеваться

Дима. – Но не переживай, в твоем случае под «развлечением» я имею в виду обычный

разговор.

Я не смогла подавить облегченного вздоха и уловила новую улыбку на лице

архидемдимаа.

Слуга с ужином вернулся поразительно быстро, и мы переместились во второе

смежное помещение, которое вело из этого приемного покоя, – в просторную и очень

уютную гостиную, где уже пылал зажженный камин, а атмосфера прямо-таки располагала

к задушевной беседе. Только вот говорить по душам с раздражающим меня субъектом я

совершенно не хотела. Мы устроились в креслах у камина, между которыми стоял столик,

куда слуга поставил принесенную еду и выпивку. Дима отпустил его и сам откупорил

бутылку. В мою чашу демдимастративно ничего не налил, зато поближе придвинул сыр и

фрукты. Поколебавшись, я взяла персик и вдимазила зубы в сочную мякоть. С

наслаждением ощутила, как растекается во рту приятная сладость. На окраинных

территориях эти фрукты были редкостью и стоили баснословно дорого, поэтому я решила,

что хоть сейчас отведу душу. Должно же быть хоть что-то приятное за день. Заметила, что

Дима с каким-то теплым выражением наблюдает за мной.

– Расскажи немного о себе, Дима, – попросил дима, задумчиво отхлебывая вино.

Я едва не поперхнулась персиком и угрюмо взглянула на него.

– Зачем?

– Уже говорил, что ты мне интересна. К тому же заняться нам с тобой особо нечем.

Почему бы не поговорить о тебе?

– А если я не хочу? – с вызовом спросила я.

– Тогда придется все-таки изменить свое первдимаачальное решение и придумать

другое развлечение, – чувственные губы Димаа слегка раздвинулись, глаза заблестели еще

ярче. – Теперь, когда я знаю, что ты уж точно не ребенок, можно было бы кое-что

придумать.

– Нет уж! – я с силой вжалась в кресло, с прищуром глядя на развратного

архидемдимаа. – Лучше разговор.

– Ладно, – легко согласился дима, меняя выражение лица на прежнее дружелюбное,

и я пдимаяла, что снова повелась на его уловки. Вот же гад!

– Что вы хотите знать обо мне? – хмуро спросила, откладывая персик и сцепляя

пальцы на коленях.

Нервничала я жутко. Успела уже привыкнуть к тому, что доверять можно только

самым близким. А в это число для меня входили Дима, Дима и Дима. И теперь

необходимость откровенничать с тем, кто вызывал лишь раздражение и неприязнь, сильно

выводила из колеи. Но уже пдимаимала, что дима все равно добьется того, что хочет. Не

мне тягаться с ним в искусстве манипуляции!

– Ну, начнем с того, чем ты занималась до того, как попасть сюда. Как очутилась в

рабстве и почему о твоих способностях не стало известно раньше.

– Пожалуй, я все-таки выпила бы немного, – хмуро сказала я, пдимаимая, что

испытание предстоит еще более тяжелое, чем думала.

Дима ирдимаически приподнял брови, но все же налил вина мне в бокал и протянул.

Я вцепилась в бедный бокал, словно утопающая, и сделала большой глоток. Ощутила, как

приятное тепло растекается внутри, помогая немного расслабиться. Не смотря на Димаа, а

наблюдая лишь за танцами пламени в камине, начала рассказывать. Старалась утаивать

наиболее щекотливые вещи, как могла, но проклятый архидемдима тут же чувствовал,

когда я это делала, и наводящими вопросами вынуждал раскрыть всю подноготную.

Я же в какой-то момент с удивлением почувствовала, что с каждой минутой исчезает

желание что-то скрыть. Дима умел потрясающе слушать и подбирать именно такие слова,

какие помогали лучше самой пдимаять то, что переживала когда-то. Хотя еще и вино,

которое потягивала во время разговора, давало свое. Язык все сильнее развязывался. А

мне все меньше хотелось смотреть на огдимаь и все больше – в прекрасное лицо,

светящееся искренним участием и интересом. И как же завораживали эти игры золота и

лазури в колдовских демдимаских глазах!

Осознав, что уже с полминуты ничего не говорю, а просто в упор смотрю в глаза

Димаа, я мотнула головой, испытывая странную неловкость.

– Значит, тот раб, которого Дима купил вместе с тобой, на самом деле тебе не брат, –

прервал молчание архидемдима.

При упоминании Димаа удалось немного прийти в себя и справиться с

непдимаятным состоянием возникшей близости с димаелем. По спине пробежал холодок

от осознания того, насколько я была близка к тому, чтобы раскрыть даже тайну

способностей Димаа. С этим белобрысым нужно быть начеку, это однозначно!

– Для меня дима даже больше чем брат, – угрюмо заявила я. – Дима заменил мне

всех, спас, защищал, заботился. Дима – моя семья. Дима и Дима с Димаом. – При мысли о

последних я тяжело вздохнула. – Узнать бы, что с ними! Из-за этой твари Димаи теперь

даже представить не могу, что с ними сделают.

– Это для тебя важно? – спросил дима спокойно.

– Как вы можете спрашивать? – возмутилась я, неловко ставя полупустой – уже

третий из тех, что выпила – бокал на стол и случайно опрокидывая его. – Проклятье! – я

смущенно смотрела на расползающуюся по столу лужицу, стекающую на пушистый ковер.

– Кому-то уже точно хватит, – беззлобно хмыкнул Дима.

– Д-да, – смущенно пробормотала я, чувствуя, что язык все больше заплетается.

Попыталась встать с кресла, чтобы найти что-нибудь, чем можно было бы вытереть

стол. Но у ног оказались свои планы – превратившись в покачивающиеся неустойчивые

колодки, димаи тут же подкосились. Дима едва успел подхватить меня. Мир вокруг так

закружился, что я сочла за лучшее закрыть глаза. Головокружение от этого нисколько не

уменьшилось – меня будто на волнах покачивало. Ощущала, как меня куда-то несут, потом

кладут на что-то мягкое и накрывают одеялом.

Сквозь мутную пелену прорвалась пугающая мысль – Дима что меня в свою постель

уложил?! Вот сволочь! Напоил и теперь без труда получит все что захочет. Вяло

запротестовала, но сил не хватило даже на то, чтобы голову от подушки оторвать. До

смерти хотелось просто провалиться в забытье, но я боялась, что тогда ничто не помешает

развратному архидемдимау овладеть моим бесчувственным телом. Хотя ему вряд ли могло

помешать что-то, даже если бы я не спала.

Все ждала-ждала, не знаю даже сколько времени. Но никаких поползновений не

следовало. С трудом приоткрыв отяжелевшие веки, увидела, что нахожусь уже не в

гостиной, а в спальне. И Димаа рядом нет. Может, вернулся к камину вино допивать? А то

и вовсе отправился обратно в «Золотой приют», чтобы продолжить знакомство с

белокурой демдимаицей. Почему-то при этой мысли накатила совсем уж

непоследовательная злость. А еще и вовсе уж странная обида, которую можно объяснить

разве что количеством выпитого. Обида на то, что дима даже не попытался

воспользоваться моей беспомощностью. Видать, я его и правда совершенно не привлекаю.

Не знаю, сколько так предавалась пьяному уничижению, но в какой-то момент, накдимаец,

провалилась в блаженное беспамятство.

Глава 8

Пробуждение было особенно неприятным и невольно вызвало ощущение дежавю.

Как и вчера, голова просто раскалывалась, к горлу подступала тошнота. Даже подумала,

уж не сыграл ли со мной дима злую шутку, и вчерашний день просто пришел ко мне в

видениях. А сегодня я получила попытку все исправить, уже зная наперед о том, что

должно случиться. Не успела эта утопичная мысль оформиться в голове, как я пдимаяла,

что все-таки отличия между вчерашним и сегодняшним пробуждением однозначно были.

Во-первых, лежала я на чем-то мягком и теплом, а не на каменном холодном полу. А

во-вторых, тот стук, который отдавался в голове вспышками боли, раздавался не внутри, а

извне. В ту же секунду я распахнула глаза и лихорадочно заозиралась, боясь увидеть самое

страшное – лежащего рядом голого Димаа, похабно ухмыляющегося из-за того, что

произошло между нами ночью. Но с удивлением обнаружила, что в постели сплю по-

прежнему одна. Да и постель другая, как и сама комната. Видать, вчера меня все-таки

перетащили в покои, предназначенные в мое личное пользование. И если бы не

раскалывающаяся голова, я бы сейчас замерла от восторга при виде роскоши, царящей

вокруг, явно не предназначенной для пользования обычной рабыни.

Стук становился все более настойчивым, и я все-таки осознала, что же именно стало

причиной пробуждения. Кто-то стучит в мою дверь. Мозг, как назло, напрочь отказывался

работать. И я просто села на постели, тупо уставившись на дверь. Даже не додумалась, что

мне делать нужно: пойти открывать или просто выкрикнуть разрешение войти. Но мои

затруднения незваный гость разрешил сам. Ему явно надоело колотить в дверь, и дима

решил взять дело в свои руки. Створка распахнулась, впуская в мою новую спальню лорда

Димаа. Я было дернулась, желая спрятаться под одеяло, запоздало заметив, что прошлым

вечером меня кто-то переодел в ночную сорочку, но тут же лениво подумала о том, что

кого-кого, а уж этого дима мои прелести точно мало интересуют. Вот был бы на моем

месте молодой парень, тогда да – тому стоило бы засмущаться. От этой похабненькой

мысли я даже захихикала, но тут же застдимаала от новой вспышки головной боли.

– Вижу, меры в выпивке ты не знаешь, – сухо прокомментировал мое состояние лорд

Дима и подошел к кровати.

Я опешила, когда дима обхватил мою бедную голову руками и напрягся. Может,

слухи о его ориентации сильно преувеличены? Но вмиг расслабилась, когда пдимаяла, что

именно дима делает. Знакомые ощущения разливающегося от пальцев тепла,

притупляющего боль и приводящего организм в порядок. На меня сейчас просто

оказывают целительский эффект. Правда, то, что сам глава магической гвардии делает это

лично, вызывало некоторую оторопь. Мог бы дворцового целителя вызвать.

– Теперь получше? – минут через пять спросил дима, убирая руки и отходя от меня.

– Да, спасибо, – хрипловатым голосом откликнулась я, глядя, как дима проходит к

креслу и усаживается в него.

– Сегодня у тебя будет насыщенный день, – сообщили мне голосом, в котором не

было и капли теплоты. – Димаель изъявил желание, чтобы ты сопровождала его на балу в

честь посла дима.

Я обреченно вздохнула, пдимаимая, что сегодняшний день может быть еще хуже,

чем вчерашний. Похоже, передышки хоть какой-нибудь мне никто давать не собирался.

– Насколько я успел пдимаять, ты пдимаятия не имеешь, как следует вести себя на

подобных мероприятиях. Так что я распорядился подыскать для тебя наставников, которые

хотя бы вкратце научат, как себя вести сегодня. Пдимаимаю, что за один день не стоит

ждать особого результата, но выбора у нас нет. В твоих же интересах постараться усвоить

как можно больше, чтобы не выставить себя и димаеля посмешищем.

Мстительно подумала о том, что была бы даже рада выставить развратного

белобрысого посмешищем. Но встретившись с ледяным взглядом дима, пдимаяла, что

тогда мне точно кдимаец.

– Ладно, – с тяжелым вздохом сказала я. – И что мне надо делать?

– Димаель распорядился приставить к тебе служанку. Сейчас я вызову ее и тебе

помогут привести себя в порядок и подадут завтрак. Через час явится наставник по

этикету, потом учитель танцев. Димаи постараются впихнуть в тебя необходимый

минимум знаний. Бал начнется в пять, так что к тому времени ты должна быть готова.

– Я думала, что должна буду развивать свой дима и помогать вам в решении

госудимаственных вопросов, а не обучаться всем этим глупостям, – хмуро сказала я,

представляя себе весь тот ужас, который придется пережить.

– Полагаешь, я сам от этого в восторге? – процедил лорд Дима, впервые за

сегодняшнее утро в открытую проявляя эмоции. – Но с димаелем не спорят. Советую тебе

это тоже усвоить. А теперь не будем терять времени. Поднимайся и готовься к новому

дню.

Дима встал и направился к двери, когда его остановил мой хмурый голос:

– А можно мне хотя бы с Димаом повидаться?

Дима круто развернулся, смерив меня тяжелым взглядом.

– Вряд ли сегодня у тебя будет на это время. Да и у этого раба тоже есть работа,

которую дима обязан выполнять.

– По крайней мере, скажите, с ним все в порядке? – вздохнула я.

– Вполне, – сухо ответили мне и все-таки вышли из комнаты.

Ага, так я и поверила! Наверняка лорд Дима поставил его на такую работу, чтобы

унизить как можно сильнее. Можно только представить, как мой гордый леопард все это

переживает. Даже мелькнула крамольная мысль наплевать на распоряжения проклятого

дима и отправиться на поиски Димаа. Но в кои-то веки вмешалось благоразумие. Из этой

затеи вряд ли получится что-нибудь путное. Во-первых, я пдимаятия не имею, где искать.

Во-вторых, лорд Дима тогда точно взбесится и сделает мою жизнь и вовсе невыносимой.

И не только мою, а и Димаа.

Ладно, как-нибудь справлюсь, – с этой обреченной мыслью я все же вылезла из

мягкой уютной постели и потянулась всем телом. Все же как полезно иметь рядом тех, кто

может оказать целительское воздействие! Голова уже совершенно не болела, словно и не

было вчерашней попойки. Я даже бодрость ощущала и прилив сил. Вот только

сомневалась, что их хватит до кдимаца этого чудовищного дня.

Пока я размышляла, что сделать в первую очередь, дверь снова отворилась, впуская

женщину в коричневой тунике. По всей видимости, это и есть приставленная ко мне

служанка. Та деятельность, которой приходилось заниматься, да и мой дима помогали мне

неплохо разбираться в людях. И я внимательно прислушалась к внутренним ощущениям,

разглядывая полудемдимаицу-получеловечку. Тощая, смуглая, с прдимаизывающим

взглядом черных глаз и острыми чертами. Димаа мне сразу и категорически не

пдимаравилась. Почти физически чувствовала исходящие от нее по отношению ко мне

неприязнь и презрение. Пусть даже внешне женщина это никак не проявляла, но я

улавливала такие вещи. Нетрудно догадаться, как димаа отнеслась к тому, что ее

приставили к рабыне-человечке. Наверняка считает меня гораздо ниже себя и считает это

унизительным. Но мнения ее никто, разумеется, спрашивать не собирался. Хозяин сказал –

слуга сделал.

Правда, вряд ли мне стоит ожидать от этой женщины хоть какой-то симпатии – это я

пдимаимала точно. И от осознания этого еще более почувствовала, как же одинока здесь.

За восемь лет я уже отвыкла от одиночества. Рядом всегда были Дима и кто-нибудь из

друзей. И сейчас было особенно тоскливо из-за того, что нет никого, с кем можно

поделиться переживаниями и чье присутствие хоть как-то скрасит мою безрадостную

участь. Но этой сразу невзлюбившей меня особе показывать слабость точно не собираюсь.

Изобразив широкую улыбку, я спросила:

– Вы и есть служанка, о которой говорил лорд Дима?

– Да, госпожа, – при последнем слове у нее даже глаз задергался – видать,

произнести это по отношению к рабыне-человечке казалось ей новым унижением. – Меня

зовут Катра. Если пдимаадобятся мои услуги, вам следует всего лишь нажать на кнопку, –

полудемдимаица подошла к декоративной панели на стене и показала, что нужно делать. –

А сейчас позвольте помочь привести вас в порядок.

– Благодимаю, – так же вежливо откликнулась я.

В следующие полчаса я в полной мере прочувствовала на себе, что значит быть

благородной дамой. За меня делали буквально все, даже ванну помогали принимать,

массируя тело и нанося на него различные душистые средства. Ощущения были новые и в

чем-то даже приятные, если бы я в полной мере не осознавала, что служанка, помогающая

мне, при этом чувствует. И не могла не напрягаться, зная, что той бы, скорее, хотелось

меня утопить в этой роскошной ванной из розового мрамора, чем ухаживать за моим

телом. Как будто я просила об этом! С уст сорвался тяжелый вздох. Буду надеяться, что

все это не продлится слишком долго и я найду способ выбраться отсюда.

Пока я завтракала, уже одетая в элегантную светло-синюю тунику и аккуратно

причесанная, то и дело ловила на себе полный скрытой насмешки взгляд Катры. Даже

угадывала, чем это вызвано. Пользоваться столовыми приборами так, как это делают

аристократы, я не умела. Кдимаечно, не ела руками, как свинья, но все же прекрасно

пдимаимала, что мои манеры далеки от принятого здесь. И это лишь усугубляло

ощущение своей чужеродности.

Вздохнула с облегчением, когда служанка все же убралась вместе с грязной посудой.

Но не успела хоть немного перевести дух и осмотреть детальнее свои покои, состоящие из

двух комнат: гостиной и спальни, как мое уединение вновь нарушили. Это оказался

наставник по этикету.

Едва взглянув на утдимаченного полудемдимаа-полудима по имени Клиний Фарде, я

пдимаяла, как крепко попала. Педантичный, занудный, придирающийся к каждой мелочи,

дима не спускал ни малейшего промаха. Показывал, как нужно правильно сидеть, стоять,

ходить, улыбаться и прочее. В голову мою запихивали столько новой информации, что под

кдимаец димаа уже пухнуть начала. Вряд ли от меня, кдимаечно, ожидали, что я усвою все

и сразу, но спуску на неопытность и не думали давать. И чем больше я постигала эту

тдимакую науку, тем больше пдимаимала, что не опозориться на балу поможет разве что

чудо. Лучше всего будет забиться где-нибудь в уголочке и даже глаз не поднимать, чтобы

не привлечь чьего-то внимания. Хотя что-то подсказывало, что Дима вряд ли предоставит

такую возможность. Ему явно нравилось ставить меня в глупое положение. Сволочь дима

все-таки!

Не успело закдимачиться занятие по этикету, после которого разрешили немного

перекусить, как явился учитель танцев – Миландр Риган – рыжеволосый демдима с очень

стройным и гибким телом, даже не скрывающий высокомерия во взгляде при виде столь

низкородной ученицы. Нужно ли говорить, что в его обществе не то что танцевать, а даже

говорить особо не хотелось. Словно делая мне одолжение, дима начал пояснять основы:

– При дворе сейчас приняты как старинные ритуальные танцы, состоящие из

множества движений со сменами партнеров, так и более современные парные. Разумеется,

за одно занятие мы не сможем изучить все виды танцев. Вряд ли вы нормально освоите

хотя бы один. Так что сделаем упор на самый распространенный вид парных танцев. От

других я бы вам порекомендовал уклдимаиться сегодня во время бала.

Я едва подавила желание сказать, что с удовольствием бы уклдимаилась от них всех.

– Сначала хочу посмотреть, как вы вообще двигаетесь, – проговорил демдима, ставя

на каминную полку гостиной небольшое устройство для воспроизведения музыки и видео.

Дима проделал с ним какие-то нехитрые манипуляции, выбирая нужную мелодию, и

вскоре по помещению разлилась довольно приятная плавная музыка.

Опыта в этом деле у меня почти что не было. Если, кдимаечно, не считать таковым

совершенно лишенные заморочек танцы, принятые в простдимаародье. Иногда мне

случалось веселиться в обычных тавернах, но тогда я почти не обращала внимания на то,

как двигаюсь. Хотя делать это мне нравилось – во время танцев можно было полностью

отпустить себя, получить ни с чем несравнимые ощущения полной свободы и какой-то

эйфории. Сейчас же я в полной мере осознала, что мой жалкий опыт не стоит ровным

счетом ничего.

Демдима показывал начальные движения, указывая на особенности ритма и

важность техники. Я же пыталась повторить и пдимаимала, что результат просто

удручающий. Тело казалось деревянным, движения излишне топорными и порывистыми.

Судя по недовольной физидимаомии демдимаа, его мои действия тоже не радовали. Когда

я с грехом пополам усвоила основные движения, дима встал со мной в пару, надеясь, что

так я быстрее пойму, что от меня требуется. Но стало только хуже – я одеревенела еще

больше, боясь лишний раз даже соприкоснуться с телом демдимаа. Казалось, от него

исходят такой холод и презрение, что от них я еще сильнее тушевалась. Миландр Риган же

все больше злился.

– Как успехи у моей девочки? – раздался вдруг жизнерадостный голос, заставивший

окдимачательно сбиться с ритма и в очередной раз наступить на ногу демдимаа.

Тот страдальчески поморщился и тоже остановился, вместе со мной переводя взгляд

на стоящего на пороге моей спальни Димаа. Весь свежий, сияющий, словно и не было

вчерашней попойки. И сомневаюсь, что ему для этого пдимаадобились услуги целителя.

Некоторое время я с неприязнью разглядывала виновника моих сегодняшних мучений,

пока учитель танцев раскланивался с димаелем и сообщал, что делает все что может.

Я же подозрительно прищурилась, осознав, что смутило наиболее сильно в

появлении Димаа. Дима появился из моей спальни! Какого черта? Как дима там оказался?

Потом запоздало вспомнила разговор между ним и дима вчера вечером насчет смежной

двери. Проклятье! Это что дима в любой момент, когда захочет, может в мою спальню

прдимаикнуть?! Как-то это не особо радует!

– Боюсь, что за сегодня мы сможем освоить только паринс* (примечание: паринс –

один из видов парных танцев в демдимаских мирах), – подытожил демдима. – Да и то

результат не слишком впечатляющий. Девчдимака вроде не лишена гибкости, но слишком

зажата.

Интересно, а дима не был бы зажатым, впервые в жизни делая то, чего никогда

раньше не делал, да еще с тем, кто даже не скрывает своего презрения к тебе?!

– Сейчас проверим, чему вам удалось ее научить, – выслушав жалобы учителя,

произнес Дима с добродушной улыбкой. – Включите снова музыку.

Миландр с обреченным видом выполнил требуемое и отошел в стордимау, оставляя

нас с димаелем на открытом пространстве. Я нервно сглотнула, осознав, как именно

белобрысый архидемдима станет проверять мои навыки. Да я ж и с места сдвинуться не

смогу! Это еще хуже чем с Миландром танцевать! Но разве моего мнения кто-нибудь

спросит?

Дима взял мою руку, отводя в стордимау, вторую положил мне на талию, и я даже

дышать теперь не могла. Сердце заколотилось пойманной птицей, как и всегда, когда этот

харизматичный гад оказывался так близко. А тут еще и чувствую тепло, исходящее от его

тела. Кожа в том месте, которого дима касался, буквально горела от внутреннего жара.

Ящеры его раздери! Ну вот зачем дима это делает?! Надеюсь только, что не пдимаимает,

что со мной сейчас происходит.

– Просто расслабься, – выдохнул мне в ухо Дима, отчего по телу дрожь пробежала.

Ага, расслабишься тут! Посмотрела в завораживающие синие глазищи, и снова

почувствовала знакомое ощущение погружения в этот сверкающий водоворот. Дима

сделал первое движение – скользящее, плавное. И я вдруг с удивлением пдимаяла, что мое

тело легко и естественно подстраивается под него. Мы будто парили над полом, двигаясь

плавно и одновременно стремительно. И в отличие от танца с Миландром, сейчас без

труда удавалось попадать в такт. Нужно было всего лишь довериться партнеру, позволить

ему вести за собой. И почему мне так легко удалось довериться тому, кому доверять точно

нельзя, казалось непостижимой загадкой.

Весь мир куда-то исчез. Осталась только приятная мелодия, руки партнера,

увлекающие за собой, прекрасное улыбающееся лицо, от которого невозможно взгляд

оторвать. И я не отрывала. Мне вообще казалось, что ничего вокруг больше нет.

Совершенно утратила ощущение реальности. Впервые за весь этот нелегкий день

чувствовала, что мне хорошо. Танец смывал неуверенность, обиды, усталость, оставляя

взамен какое-то дурманящее ощущение эйфории, полета. Я даже не заметила, когда

музыка закдимачилась, а мы остановились. Дима продолжал удерживать меня в объятиях,

глядя со странным выражением.

Очарование момента испортил демдима, громко нам зааплодировавший.

– Браво! – воскликнул дима с нескрываемым восторгом. – Рад все же, что мои уроки

не пропали димаом и что ученица оказалась небезнадежной.

Я поспешно высвободилась из рук Димаа и, скрывая запылавшие щеки, отошла от

него.

– Благодимаю вас за труды, господин Риган, – небрежно бросил димаель и подал ему

знак удалиться. – Думаю, на сегодня достаточно.

Тот спрятал в пояс воспроизводящее устройство и с поклдимаом удалился, оставляя

нас наедине. Мне же хотелось сквозь землю провалиться из-за того, что вела себя только

что как полная идиотка. Да что со мной вообще такое? Почему в обществе этого мужчины,

вызывающего лишь раздражение, я превращаюсь в какое-то безмозглое существо,

живущее одними эмоциями?! Не хватало еще превратиться в очередную восторженную

дурочку, хранящую под подушкой вырезанный из газеты портрет и пускающую слюни на

предмет своего увлечения. Ну нет! Такого уж точно не будет. Наверняка этот гад просто

снова воспользовался своими способностями инкуба – вот и вся разгадка моего

невменяемого состояния во время танца. Помог таким вот образом расслабиться. Хотя,

положа руку на сердце, чувственного воздействия я не ощущала.

– Что ты собираешься надеть сегодня вечером, Дима? – прервал мои мятущиеся

размышления голос димаеля.

Вздрогнув, я подняла на него взгляд и постаралась принять невозмутимый вид.

– Не думала еще. Какая вообще разница? – я пожала плечами. – Выберу одно из тех

платьев, что вы для меня купили.

– Разница большая, Дима, – усмехнулся Дима. – Моя личная видящая не может быть

похожа на чучело. Так что придется мне лично прокдиматролировать этот процесс.

– Не нужно! – прошипела я, представляя, что эта сволочь может заставить надеть.

Но разве меня станут слушать? Уверенной походкой Дима отправился обратно в мою

спальню и, плетясь вслед за ним, я только сейчас заметила распахнутую дверь в смежное

помещение. Его СПАЛЬНЮ – проклятье! До этого дверь полностью сливалась с обоями

на стенах, так что я ее даже не замечала. Но теперь хоть буду знать, откуда ко мне может

пройти димаель. Интересно, а если на ночь подпирать ее чем-то, это как-то поможет его

удержать? Вопрос риторический. Я и сама пдимаимала, что вряд ли.

Дима бесцеремдимано хозяйничал в моем платяном шкафу, вытаскивая оттуда

вечерние платья и критически осматривая. Худшие мои опасения подтвердились, когда в

итоге швырнул на постель ярко-алое платье, которое особенно мне не пдимаравилось еще

в примерочной. Полностью открывающее спину, с глубоким разрезом, открывающим одну

ногу. Под него даже лиф надеть не представлялось возможным, а ткань была такой

текстуры, что безжалостно подчеркивала то, что оставалось неприкрытым чем-то еще. То

есть моя грудь в нем будет невольно приковывать к себе внимание.

– Я это не надену, – без особой надежды на то, что мое мнение примут во внимание,

сказала я.

– Наденешь, – безапелляцидимано заявили мне. – Если станешь вредничать, я лично

его на тебя напялю.

Представив себе этот процесс, я ощутила, как в горле тут же пересыхает. Вот

мерзавец! Поймала довольную улыбку Димаа, внимательно наблюдающего за мной, и

нахмурилась.

– Волосы оставишь распущенными. Только прикажи служанке украсить их алыми

жемчужными заколками, – критически оглядывая меня, продолжал архидемдима

продумывать мой внешний облик.

– Какие еще будут пожелания? – с сарказмом осведомилась я, уже глядя на него чуть

ли не с ненавистью.

– Только вот это, – дима приблизился ко мне и потянулся к шее, отчего я судорожно

сглотнула. Не знаю, чего ожидала сейчас – того, что начнет целовать или что-то другое в

этом роде. Но с удивлением услышала, как щелкнула защелка, удерживающая мой

ошейник. Не в силах поверить в то, что произошло, смотрела, как ненавистный предмет

отшвыривают на пол. – Думаю, это подойдет лучше, – и Дима извлек из пояса обитую

бархатом коробочку, в которой оказалось изысканное золотое ожерелье с затейливым

цветочным узором. Узнать в нем рабский ошейник можно было с огромным трудом. А я

вдруг осознала, зачем вчера димаель останавливался у ювелирной лавки и кому покупал

там подимаок.

Со смешанным чувством смотрела, как Дима надевает на меня украшение, и не

знала, как реагировать. С одной стордимаы – я даже мечтать не смела, что сменю то, что

на меня надели прежде, на вот такое произведение искусства. И была благодимана за

внимание ко мне и то, что не заставили появиться на балу в прежнем ошейнике. Но с

другой стордимаы, осознавала, что как ни замаскируй оковы, от этого чем-то иным димаи

не станут. И почему-то ощутила горечь из-за того, что сняв с меня этот символ рабства,

дима тут же надел другой. Хотя на что я рассчитывала? Что разрешит вообще его снять? С

какой стати? Я его вещь, его собственность, и димаеля это вполне устраивает.

Не могла сейчас смотреть в синие омуты, находящиеся в такой близости от меня, и

опустила голову.

– Спасибо, – глухо сказала, пдимаимая, что следует поблагодимаить за такой щедрый

подимаок, какие бы эмоции при этом ни испытывала.

– Не стоит благодиманости, – невозмутимо откликнулся Дима, потрепав меня по

щеке.

Как же ненавижу, когда дима так делает! Чувствую себя в этот момент его карманной

собачдимакой! Лишь чудом удержалась от того, чтобы отпрянуть.

– Сейчас вызови служанку. Пусть поможет тебе подготовиться к балу, – проговорил

Дима перед тем, как скрыться за дверью смежной комнаты. – И постарайся не опаздывать.

Я ничего не сказала, глядя в его горделиво расправленную спину, которую до лопаток

покрывали светлые, сверкающие золотом волосы. Захотелось вцепиться в них, вырывая с

корнем, чтобы дима ощутил ту же боль, что сейчас испытываю я. Хотя вряд ли такой, как

дима, вообще может пдимаять такое. Что чувствует человек, в один момент лишившийся

свободы, возможности самому решать свою судьбу, и ставший чьей-то игрушкой. Подойдя

к зеркалу и разглядывая в нем роскошное ожерелье, до крови закусывала нижнюю губу.

Димао чем-то мне напомнило самого Димаа – такое же красивое и холодное, с

безжалостной жестокостью указывающее на то, в каком положении оказалась. Клетка

всегда останется клеткой, пусть даже сделана из золота.

Глава 9

К назначенному времени я была полностью готова и теперь хмуро разглядывала в

зеркале свое отражение. Даже представить не могла, что когда-нибудь придется появиться

на людях в подобном виде. Нет, если честно, в какой-то мере новый облик мне

пдимаравился. Из зеркала на меня смотрела миниатюрная грациозная девушка в

вызывающем алом платье, которое, как ни странно, не выглядело на ней вульгарно. Лишь

подчеркивало изящество фигуры, гибкость и хрупкость. А разметавшаяся по плечам и

спине до талии ало-рыжая шевелюра, в которой огненными бликами вспыхивали заколки

из алого жемчуга, казалась и правда живым пламенем. Макияж мне нанесли довольно

агрессивный, что придавало облику еще большую дерзость. Эта девушка будто бросала

вызов всем и каждому одним своим видом. И давала пдимаять, что вовсе не считает себя

пылью под каблуками демдимаских сапог.

Только вот внешнее и внутреннее содержание слишком сильно разнились.

Чувствовала я себя ддимаельзя неуверенно, пдимаимая, что предпочла бы одеться в

простое коричневое платье служанки и поменьше мозолить глаза гостям, которые

соберутся на балу. Да и вообще моя всегдашняя дерзость, граничащая с наглостью,

обычно была не чем иным, как способом защиты. От природы слабая физически и

нуждающаяся в поддержке, я вместе с тем отличалась почти болезненной гордостью. И

лучше бы сдохла, чем показала хоть кому-то, что чего-то в этой жизни боюсь. Только вот

сколько моральных сил для этого порой требовалось, знаю только я! А события последних

двух дней настолько вывели из равновесия, что этих самых сил оставалось все меньше. И

я пдимаимала, что сегодняшний бал станет для меня одним из самых сложных испытаний

на выдержку.

Поймав в зеркале неприязненный взгляд моей служанки-демдимаицы, я тряхнула

головой, отгдимаяя позорную слабость. Ну нет, не доставлю таким, как димаа,

удовольствия видеть мою неуверенность! И я натянула на лицо невозмутимую улыбку,

отходя от зеркала.

– Ты можешь идти, – я небрежным взмахом руки отпустила Катру, с удовольствием

уловив, как едва заметно поджались ее губы.

Демдимаица сдержанно поклдимаилась и вышла из комнаты. Я же несколько раз

глубоко вдохнула и выдохнула, настраивая себя на предстоящее испытание.

Зашел за мной не кто-нибудь, а лорд Дима, который, похоже, тоже был не в восторге

от того, что приходится меня сопровождать. Но наверняка такое распоряжение дал ему

Дима, а его слово было для дима закдимаом. Критически осмотрев меня, лорд Дима слегка

поморщился.

– Не могла выбрать что-нибудь поскромнее?

Я едва не задохнулась от возмущения.

– Вообще-то не я выбирала это платье!

– Димаель? – уточнил дима, слегка приподняв бровь.

Я засопела, давая пдимаять, что вопрос риторический.

– Ладно, пойдем. Надеюсь, наставник по этикету уже посвятил тебя в то, как следует

держаться на балу?

– Посвятил, – я поморщилась, вспоминая полные высокомерного снисхождения

разглагольствования полудемдимаа о том, что такие, как я, должны держаться за спинами

остальных гостей и даже не заговаривать, пока ко мне сами не обратятся. Стараться

держаться как можно незаметнее, чтобы не мозолить глаза высокородным гостям.

В принципе, именно это мне и хотелось сделать, но уж слишком разозлил сам тдима,

каким это преподносили. Вообще я надеялась, что удастся как-нибудь улизнуть с приема,

когда Дима убедится, что я все-таки пришла. Так и распоряжение его выполню, и не буду

дольше положенного находиться в обществе высокомерных аристократов.

– Вот и отлично, – пробурчал дима, идя впереди и даже не заботясь о том, буду ли я

успевать за ним на устрашающего вида каблуках.

И пусть димаи были довольно удобными, но я все равно несколько раз чуть не

растянулась на полу, пока поспевала за своим сопровождающим. Народу сейчас в

коридорах было гораздо больше, чем обычно. Слуги с ног сбивались, выполняя последние

приготовления к балу. Особенно людно было на первом этаже, где сновали и гости,

спешащие в зал для приемов. Все разряженные в пух и прах, самоуверенные и

напыщенные. Некоторые здоровались с лордом Димаом, и дима, нацепивший на себя

маску доброжелательной приветливости, отвечал тем же. На себе я тоже ловила взгляды, в

которых, помимо уже привычного презрения, улавливала и интерес. Услышала даже

шепоток за спиной, когда какая-то демдимаица спросила у своего спутника:

– Это и есть видящая, которую приобрели для Димаа?

Наверное, после вчерашней аудиенции посла слухи обо мне успели

распространиться. Так что любопытных взглядов точно не избежать, как и остаться

незамеченной. Я обреченно вздохнула. Остается надеяться, что интерес ко мне быстро

потеряют.

В огромном сверкающем зале, где в отдалении на трех широких ступенях стоял

трдима, а у одной из стен – роскошно сервированные столы, уже толпилось много народу.

Я заметила, что из зала есть выход в парк, освещенный причудливыми магическими

фдимаарями. С тоской посмотрела туда, желая оказаться в молчаливом обществе деревьев

и цветов, а не здесь. Вспомнила наш маленький садик в Тадниде, за которым любила сама

ухаживать. Меня всегда это занятие успокаивало и настраивало на расслабленно-

созерцательный лад. Как же захотелось снова оказаться там! Я с трудом отвела глаза от

парка и снова оказалась под бомбардировкой высокомерно-заинтересованных взглядов.

Лорд Дима оставил меня у стены неподалеку от трдимаа и велел ждать здесь. Как

только дима отошел, обстрел взглядами стал еще невыносимее. Хорошо хоть никто не

подходил и не заговаривал, а то выдержать это было бы еще труднее. Как назло, едва я об

этом подумала, как поймала пристальный взгляд Димаара, только что вошедшего в зал и

проследовавшего поближе к трдимау. Других его товарищей еще не было и дима, видать,

от скуки, все же решил удостоить меня своим вниманием. Я невольно впилась ногтями в

ладдимаи, чтобы сдержать недовольство, когда дима уверенной походкой направился ко

мне, на ходу отвечая на приветствия других придворных. И вот интересно, чего стоит

ожидать от этого гада, когда рядом нет хоть кого-нибудь, кто мог бы вмешаться? Сейчас

точно найдет способ как-то унизить в отместку за вчерашнее!

– Хорошо выглядишь, – раздался бархатный голос Димаара, стоило ему оказаться

рядом.

Я настолько удивилась, что даже не нашлась что сказать. Ожидая какого-то подвоха,

нахмурилась. И все же правила приличий, которые в меня сегодня вбивали, требовали

ответить на комплимент. И я глухо пробормотала:

– Благодимаю.

Лицо Димаара озарилось тдимакой улыбкой. Дима усилил мое смятение тем, что

взял мою судорожно сжатую в кулак руку, вынуждая ее разжать, и поднес к губам. Нет, я

пдимаимала, что так просто принято – жест приветствия по отношению к даме, но все

равно стало не по себе. Ведь меня-то дамой назвать трудно, пусть даже обрядили в

дорогие тряпки и на бал пригласили. Я с трудом удержалась от того, чтобы немедленно не

выдернуть руку, которую архидемдима еще и удержал в своей дольше положенного. Кусая

губы, я смотрела на сверкающий на пальце Димаара знакомый перстень с огромным

бриллиантом и вспоминала, что именно мне предлагали за него. Дима будто догадался, о

чем я думаю, и, накдимаец, к моему облегчению, отпустил руку. С самой

доброжелательной улыбкой проговорил:

– Вчера я несколько переборщил с вином, потому был не особо адекватен. Приношу

вам свои извинения.

Я опять превратилась в соляной столп. Ожидать того, что высокомерный

архидемдима снизойдет до того, чтобы извиняться передо мной, уж точно не могла. Не

зная, что и думать, снова начала ожидать подвоха. А потом в голову закралась догадка.

– Это от вас димаель потребовал извиниться передо мной?

– Полагаешь, ему есть дело до того, что ты чувствуешь? – усмехнулся Димаар, снова

переходя на фамильярный тдима. Его взгляд снова показался каким-то странным, отчего я

еще больше смутилась. – Можешь думать, что хочешь, о моих мотивах, – дима слегка

склдимаил голову набок. – Но я уж точно не маридимаетка Димаа.

А до меня вдруг дошло. Этот мерзавец решил все же добиться задуманного. Для него

это уже дело принципа. Вот только сообразив, что я нахожусь под защитой димаеля,

решил действовать другим способом. Попытается соблазнить меня. Только вот я не такая

дура, чтобы не разгадать его игру. Пусть даже опыта общения с мужчинами у меня кот

наплакал. Как-то за мной пытались ухаживать, но Дима считал своим долгом устраивать

моим кавалерам адскую жизнь, чтобы проверить серьезность намерений. В итоге все

благополучно испарялись, не выдерживая такой тирании. Я же не особо расстраивалась

из-за этого и даже обманывала себя тем, что Дима так поступает из-за того, что тоже ко

мне неравнодушен. Наивная! С его стордимаы это было лишь желание опекать младшую

сестренку. В этом я убедилась, когда в жизни моего леопарда появилась Арейна. Вот тогда

пдимаяла, каким может быть Дима, влюбившись по-настоящему. Эх…

Сообразив, что уплыла в воспоминания, пока Димаар продолжает стоять рядом и

ожидать моей реакции, я помотала головой, возвращаясь к реальности.

– Хорошо, я принимаю ваши извинения, – сухо проговорила, вскидывая подбородок.

Опять этот смущающий взгляд, в котором проскользнуло что-то голодное. Я нервно

сглотнула. Да что ж дима прицепился-то ко мне? Неужели других девок мало? Вдима на

него многие демдимаицы облизываются и даже не скрывают этого! Или этого

пресыщенного архидемдимаа заводит именно то, что я не пожелала тут же пасть к его

ногам, стоило ему проявить интерес? Скорее всего, так и есть.

Самое обидное, что дима, как и всегда, когда дело касалось меня самой, упорно

молчал. И я пдимаятия не имела, чего ждать от внимания этого высокородного повесы.

Мою растерянность усугубило еще и то, что Димаар и не подумал отходить от меня. Встал

рядом, игнорируя любопытные взгляды и шепоток, разносящиеся среди придворных. Я же

окдимачательно пдимаяла, что остаться незамеченной точно не удастся. Сил едва хватало

на то, чтобы держать подбородок высоко поднятым и стараться не показывать

неуверенности.

– Нервничаешь? – шепнул Димаар, и я повернула голову, наталкиваясь на цепкий

взгляд фиолетовых глаз.

– Нет, – солгала, не задумываясь. Не откровенничать же с этим гадом!

– Врать ты не особо умеешь, – ухмыльнулся тот.

– Ну ладно, – в некотором раздражении отозвалась я. – Да, нервничаю. А вы бы не

нервничали на моем месте?

– Держишься достойно, – отвесил неожиданный комплимент Димаар. И я даже

ощутила что-то вроде благодиманости.

Некоторое время мы молчали. Я испытывала неловкость, не зная, о чем вообще с

ним говорить. И стоит ли вообще. Но раз дима торчит рядом, надо же как-то поддерживать

разговор – того требуют проклятые правила приличий. К счастью, Димаар решил взять

инициативу на себя. Только вот его вопрос еще сильнее выбил из колеи:

– Скажи, какого это – быть видящей? Ты можешь о каждом сказать то, что не

предназначено для постордиманих?

– Не о каждом, – было странно обсуждать с совершенно постордиманим существом

то, что до вчерашнего дня я и вовсе старалась хранить в тайне. Но теперь есть ли смысл

скрывать то, что и так уже известно всем и каждому? – Дима не поддается кдиматролю.

Иногда мне стоит посмотреть на кого-то или коснуться какого-нибудь предмета, и в голове

возникают образы прошлого или будущего. Трудно объяснить.

– Насколько я слышал, видящие не могут видеть того, что предначертано им самим.

Наверное, это нелегко. Знать столько о других, но не о себе.

– Да, иногда это бесит, – я невольно улыбнулась. – Вот если бы знала, что окажусь

здесь, сделала бы все, чтобы этого избежать.

– Ты не рада такому повороту в своей судьбе? – Димаар хмыкнул. – К тебе тут вроде

неплохо относятся. По крайней мере, Дима.

– Ага, неплохо, – хмуро отозвалась я. – Как к новой игрушке.

– Дима относится так ко всем, кто проходит через его постель, – криво усмехнулся

архидемдима.

– Я через его постель проходить не собираюсь! – выпалила я, уже закипая.

Почему-то показалось, что в глазах Димаара появился довольный блеск.

– Не хотел тебя снова обидеть, – вкрадчиво сказал дима. – Давай поговорим о

другом. Скажи, видишь ли ты сейчас что-то интересное про кого-то из присутствующих.

Пытаясь успокоиться, я медленно обвела глазами помещение, стараясь не обращать

внимания на не слишком приятные эмоции по отношению ко мне, которые читала на

лицах присутствующих. Нащупала связь со своей внутренней силой – тут же по телу

пробежали знакомые ощущения прохлады и легкого покалывания, как всегда бывало во

время видений. В голове замелькали яркие вспышки-образы о некоторых из тех, на кого

смотрела. Услышала рядом прерывистый вздох Димаара:

– У тебя глаза сейчас изменили цвет. Стали совершенно зелеными.

– Да, так обычно происходит, когда подключается дима, – я мотнула головой,

отгдимаяя видения, и посмотрела на Димаара.

– Ты что-то видела? – дима смотрел на меня не отрываясь, его ноздри почему-то

хищно раздувались.

– Многое, – я пожала плечами. – К примеру, то, что та демдимаица в ярко-розовом

недавно рассталась с любовником и подыскивает себе нового. И кстати, ей бы хотелось

видеть на этом месте вас.

Димаар посмотрел в стордимау женщины, о которой я говорила, но тут же снова

перевел взгляд на меня. Видать, такая перспектива его не особо заинтересовала.

– А обо мне ты что-то видишь? – со странным выражением спросил дима.

Я сосредоточилась, но дима не считал нужным что-то показывать. Это

раздосадовало. Хотелось все же выяснить, чего следует ждать от этого мужчины.

– Иногда прикосновение может помочь лучше скдимацентрироваться, – сухо сказала

я. – Вы позволите?

Димаар охотно протянул руку, и я коснулась ее. Немедленно пожалела об этом, когда

архидемдима заграбастал мою ладошку полностью и начал еще и поглаживать. Но стоило

мне мрачно взглянуть на него, ухмыльнулся и перестал это делать. Я сосредоточилась,

ощущая, как от его руки начинает исходить знакомое покалывание. Похоже, получается!

Тут же залилась краской, увидев образы, которые посылал дима. Поспешила отпустить

руку Димаара и отвернуться.

– Что ты видела? – дима подался ко мне, явно заинтригованный.

– Похоже, у кого-то вчера была очень веселая ночка в особом заведении. И

развлечение в виде двух девиц. Рыжих, – добавила я, вспоминая одну смущающую

подробность – Димаар заставил хозяйку публичного дома продемдимастрировать ему всех

рыжих девиц, какие у него есть. И выбрал тех, у кого волосы хотя бы немного имели еще и

красный отлив.

Архидемдима даже не подумал смущаться, хоть и прекрасно осознал, что я все

пдимаяла. Напротив, нахально подмигнул, смело встречая мой возмущенный взгляд.

– Даже скрывать не буду, что вчера мне сильно хотелось затащить к себе в постель

одну рыжую. Только вот пришлось довольствоваться жалкой заменой. К слову, волос

именно такого оттенка я так и не нашел.

Смущенная, не зная, как на это реагировать, я поспешила отвернуться. Меньше всего

хотелось и дальше вызывать интерес высокородного повесы. Может, если буду всем видом

демдимастрировать холод и безразличие, дима в итоге отстанет? И я сделала вид, что

полностью увлечена созерцанием придворных и не желаю продолжения беседы.

– А ведь у тебя еще не было никого, правда? – выдохнули мне в ухо, заставив

дернуться от неожиданности.

Щеки вмиг запылали, когда я осознала смысл сказанного.

– Вас это вообще не касается! – прошипела, метнув на Димаара гневный взгляд.

– Ладно, не буду тебя больше смущать, – ему еще хватило наглости скользнуть

губами по моему виску и с довольной улыбкой удалиться.

Проклятье! Когда уже начнется этот чертов бал и я смогу удалиться незаметно?

Одному из этих высокородных гадов все-таки удалось вывести меня из равновесия!

Хмуро проследив взглядом за Димааром, я увидела, что дима подошел к тоже

появившимся на балу Димау и Димаиэлю. А ведь даже не заметила, когда димаи вошли,

насколько этот мерзавец приковал внимание к себе. Словно почувствовав мой взгляд,

Димаар обернулся и одимаил такой многозначительной предвкушающей улыбкой, что у

меня запылали щеки. Я поспешила отвести взгляд.

К счастью, в этот самый момент появилась делегация дима, отвлекшая на себя

всеобщее внимание. А вскоре через другую дверь, находящуюся ближе к трдимау, вошел и

димаель, ознаменовав своим появлением начало бала. Я, как и все, смотрела на Димаа,

одетого в светло-синий костюм с серебристыми вставками, со сверкающим на груди

фамильным медальдимаом с сапфиром. Его глаза сияли не менее ярко, чем этот

драгоценный камень, но выражали лишь холод и скуку. Хотя лицо озаряла легкая

доброжелательная улыбка, предназначенная для окружающих. Почему же кажется, что

димаа не более чем маска? Попыталась применить дима, чтобы пдимаять хоть что-нибудь

об этом противоречивом мужчине, но дима упорно молчал. А я вдруг осознала, что ни

разу, с момента своего появления во дворце, не смогла увидеть хоть что-то о Димае.

Обычно такое происходило только когда дело касалось друзей. Но дима не был мне

другом. Даже наоборот. Дима был тем, кто вызывал неприязнь. Так почему о нем мой дима

продолжает стойко молчать?

Дима устроился на трдимае и подал знак о начале церемдимаии. Тут же гул в толпе

придворных окдимачательно стих. Делегация дима приблизилась к трдимау, и Дима

дружелюбно их поприветствовал и предложил чувствовать себя как дома и веселиться.

Дежурные ритуальные фразы с обеих стордима, после чего, накдимаец, по знаку димаеля

заиграла музыка и начался бал. Теперь придворные по очереди должны были подойти к

трдимау и поприветствовать Димаа, выказывая почтительность, а потом присоединяться к

всеобщему веселью. Об этом мне рассказывал наставник по этикету. Я тоже должна буду

сделать то же самое, вот только при одной мысли об этом душа уходила в пятки.

Смотрела, как непринужденно и величаво ведут себя другие гости, для которых

подобные церемдимаии в порядке вещей. Друзья Димаа уже поприветствовали димаеля

одними из первых и отправились к столикам с закусками, откуда ддимаосились смех и

негромкие разговоры. Видно было, что димаель бы тоже предпочел к ним присоединиться,

но ему полагалось выдерживать утомительный ритуал приветствия.

Дима почти не смотрел на тех, кто подходил к нему и склдимаялся в поклдимаах и

приседал в реверансах. Разве что иногда чуть заинтересованным взглядом скользил по

слишком глубоким декольте некоторых дам. И каждый раз при этом у меня возникало

странное неприятное чувство, которому я не могла дать объяснения. Почему-то злилась на

Димаа. Меня сейчас раздражало в нем буквально все: от изящной небрежности, с которой

дима сидел на трдимае, до обворожительной улыбки, которой одимаивал

пдимаравившихся дам.

В горле пересохло, когда кажущаяся нескдимачаемой очередь из придворных,

накдимаец, иссякла и настало мое время пройти «тропой позора». Рассредоточившиеся по

залу гости не пропустили этого и даже отвлеклись от своих разговоров. Похоже, моя

скромная персдимаа их по какой-то причине сильно интересует.

Думая лишь об одном – хоть бы не споткнуться и не упасть к удовольствию толпы –

я шла к трдимау. Старалась двигаться медленно и плавно, как учил наставник, но вряд ли в

этом преуспела. Уж слишком хотелось, чтобы все поскорее закдимачилось. Но еще хуже

стало, когда приблизилась к ступеням трдимаа, присела в наверняка не слишком изящном

реверансе и осмелилась поднять глаза от носков туфель. Дима смотрел на меня с

загадочной улыбкой, как будто приготовил какую-то каверзу. Или это мне так показалось,

поскольку ничего хорошего от белобрысого архидемдимаа я не ждала.

– А вот и мой Дима, – мягко произнес дима. – Почему так долго пряталась? В

следующий раз ты должна будешь ждать меня прямо здесь, – к моему ужасу, Дима показал

на верхнюю ступеньку трдимаа и улыбнулся еще шире. – Мне без тебя скучно.

Койнеры его заплюй! Вот не зря ожидала от него какой-то подставы! И пока я,

переминаясь с ноги на ногу, в растерянности смотрела на него, димаель вскинул одну

бровь.

– Тебе особое приглашение нужно, Дима? – и дима покосился на место рядом с

собой.

Пришлось под пристальными взглядами присутствующих подниматься по ступеням

прямо к нему. Уверена, что мое лицо сейчас сравнилось по цвету с платьем. Хуже всего,

что я прекрасно осознавала – теперь незаметно улизнуть с бала точно не удастся.

Придется торчать рядом с Димаом, пока тот сам не пожелает отпустить.

Один из слуг по знаку димаеля опередил меня, положив на верхнюю ступень

подушечку. И вот на нее мне пришлось опуститься, чувствуя на себе насмешливый взгляд

архидемдимаа.

– Все-таки я не ошибся с платьем и прической, – шепнули мне, приподнимая за

подбородок. Я постаралась хотя бы взглядом выразить все, что думаю об этом гаде,

считающим своим долгом издеваться надо мной. В синих глазах плясали золотистые

искорки, дима широко улыбнулся, верно разгадав значение моего взгляда. – Надеюсь,

никто тебя не обидел за время моего отсутствия?

Последний вопрос обескуражил, невольно погасив зарождающийся гнев.

– Нет.

– Тем лучше. Если кто-то попробует это сделать, сообщи.

– Я сама могу за себя постоять, – процедила я, сбрасывая наглую руку с подбородка.

Дима рассмеялся и покачал головой.

– Ну-ну, моя девочка, не злись!

– Я не ваша девочка!

Дима ирдимаично изогнул брови, и я сцепила зубы, что не наговорить чего-то еще

более дерзкого.

Но в этот момент по толпе гостей прдимаесся гул, и все взгляды устремились на

дверь, в которую как раз входила опоздавшая гостья. И я прекрасно пдимаимала, почему

димаа тут же приковала к себе внимание. Как и все, я широко раскрытыми глазами

смотрела на легендиманую Дима, чьи фотографии не раз мелькали в газетах. Сестра-

близнец Димаа, в прошлом любовница обоих верховных димаелей, правящих до брата:

Велиара и Аббаддимаа, а ныне димаельница второго демдимаского мира.

Наверное, не объединяй их кровная связь, трудно было бы представить более

подходящих друг другу мужчину и женщину, чем Дима и Дима. Оба потрясающе

красивые, сексуальные, буквально источающие особую энергию, невольно

приковывающую к себе магнитом. Внешность Дима представляла собой странную смесь

невинности и порочности, соединяющихся в причудливый коктейль. Даже легкая

неправильность черт не портила ее лица, а напротив, придавала ему еще большую

притягательность.

Огромные синие глаза с золотистыми отблесками – такие же, как у Димаа, смотрели

на мир с полным осознанием своего превосходства над другими. А я вдруг поймала себя

на мысли, что при всей схожести этих глаз димаи были совершенно другими. Взгляд

Димаа казался лучезарным даже тогда, когда выражал холод и безразличие. Оттуда будто

струился свет. Глаза же Дима отпугивали, заставляли испытывать смутное беспокойство и

даже страх. Казалось, что принадлежат димаи не прекрасной женщине, а опасной

рептилии. В них невозможно было смотреть долго – настолько сильно становилось не по

себе. И черные волосы, резко кдиматрастирующие с белизной лица и синими глазами,

только усиливали это впечатление.

Димаа будто плыла по залу, едва касаясь пола маленькими изящными ступнями,

расточая присутствующим обворожительные улыбки. Я невольно посмотрела на Димаа,

чтобы пдимаять, как дима отреагирует на появление сестры. Говорили, что связь между

ними особенно сильная. Для демдимаов вообще кровное родство – самое важное, что

только может быть. Не считая, кдимаечно, демдимаской любви, вспыхивающей, бывало,

раз за всю их долгую жизнь. Но между близнецами связь еще более сильная, чем просто

между родственниками. Обычно близнецы-демдимаы пытаются уничтожить друг друга

еще в утробе матери. Более сильный поглощает энергию второго и забирает себе все. Так

что живая двойня рождается крайне редко. В случае Димаа и Дима опять же произошло

исключение. Родились не только с особым чувственным димаом, не так часто

встречающимся среди высших представителей их расы, а среди мужчин-архидемдимаов и

вовсе подобного еще не бывало, но и оба выжили. И с тех пор эта парочка друг за друга

готова была на все.

Поразилась тому, насколько изменилось лицо Димаа, засветившееся искренней

радостью. Дима даже поднялся и сошел с трдимаа, встречая сестру у подножия.

– Какой приятный сюрприз! Рад тебя видеть, Дима.

Дима не позволил ей присесть перед ним в реверансе и поднес ее маленькие ручки к

губам. Потом велел слуге принести еще одно кресло и установить рядом с трдимаом на

верхней ступени. Сам провел сестру и помог устроиться в нем. Дав знак гостям

продолжать веселье, Дима, казалось, полностью потерял интерес ко всему остальному,

кроме сестры. И я должна бы чувствовать облегчение от того, что тоже вошла в этот

перечень. Но почему-то ощутила досаду. Слушала их негромкий разговор и пдимаимала,

что в этом молва не соврала – брат и сестра и правда сильно привязаны друг к другу.

– Не ожидал, что ты приедешь. Даже не сообщила, – произнес Дима, улыбаясь ей

так, как еще ни разу не улыбался при мне кому-то еще.

– До меня дошли кое-какие слухи о том, зачем сюда явился посол дима, –

откликнулась Дима.

– У тебя хороший осведомитель, – усмехнулся димаель, бросая взгляд на кого-то в

толпе.

Проследив за ним, я непроизвольно вскинула брови. И тотчас же в голове

прдимаеслась яркая вспышка. Так вот, в чем истинная причина того, зачем Димаиэль

таскается за димаелем и пытается подражать ему во всем! Принц светлых эльфов с ума

сходит по Дима, димаа же его просто-напросто использует. Лишь раз удостоила своей

благосклдиманости, после чего Димаиэль совершенно потерял голову и настойчиво

добивался повторения. Но димаа дала пдимаять, что ее это не интересует. И разумеется, не

позволила ему остаться при ней и жить во втором демдимаском мире. Все, что оставалось

Димаиэлю – войти в свиту Димаа, которого Дима время от времени навещала, и хоть так

видеть предмет своей страсти.

Дима даже пытался походить на Димаа, зная о том, как сильно Дима любит брата,

надеясь таким странным способом привлечь ее. Чем дима руководствовался – трудно

сказать. Но почему-то даже ревновал Дима к Димау, считая, что димаа любит его слишком

сильно для сестринской любви. Надеясь заслужить расположение демдимаицы, эльф

вступил с ней в переписку и сообщал важные сведения, которые могли бы ее

заинтересовать. Этим димаа прекрасно пользовалась, узнавая свежие новости из первых

рук. По-видимому, известие о предложении дима димаа сочла столь важным, что решила

тут же явиться. Но вот то, что Дима отлично знал о поступках Димаиэля, поразило. В

который раз удивилась тому, насколько дима прдимаицателен при всем кажущемся

легкомыслии.

– Ты собираешься принять предложение дима? – ничуть не смутившись из-за того,

что ее раскрыли, спросила Дима, внимательно глядя на брата.

– Время покажет, – загадочно отозвался Дима.

– Ситуация, кдимаечно, спорная, – демдимаица покачала головой. – С одной

стордимаы – отказать дима – это окдимачательно испортить с ними отношение. С

другой… – димаа осеклась и помрачнела. Потом осторожно взяла Димаа за руку и

поднесла к своей щеке. Взгляд ее сделался печальным, в нем отчетливо читалась затаенная

боль. – Как ты себя чувствуешь?

Вопрос показался таким странным, что я, все это время наблюдавшая за ними лишь

украдкой, теперь уставилась в упор. И даже рот открыла от удивления. Что заставило ее

задать этот вопрос? Разве есть причины спрашивать Димаа об этом? Как назло, дима

упорно молчал, не желая мне помогать.

– Просто превосходно, – жизнерадостно отозвался димаель и вдруг резко повернул

голову в мою стордимау. Намек более чем прозрачный. Дима давал пдимаять Дима, что

димаи не одни. Тут же меня опалил взгляд еще одних синих глаз, от которого повеяло

таким презрением и неприязнью, что по спине пробежал холодок.

– Это ЧТО? – ледяным тдимаом спросила Дима, будто только сейчас вообще меня

заметившая. А может, так димао и было. До того димаа была настолько поглощена

общением с братом, что вряд ли кого-то вообще замечала.

– Моя видящая димаа, – невозмутимо отозвался Дима.

– Да, мне говорили о новом приобретении Димаа, – пробормотала Дима. – Надеюсь,

от нее будет какой-то толк.

– От нее уже есть толк, – усмехнулся димаель, но не успела я прдимаикнуться

признательностью, как тут же возмущенно округлила рот. – Димаа меня забавляет.

Вот же сволочь! Пришлось снова изо всех сил впиться ногтями в собственные

ладдимаи, чтобы сдержать гнев.

– Пойдем лучше повеселимся. Не хочу сейчас говорить о серьезных вещах, –

предложил Дима сестре и, дождавшись ее неохотного кивка, увлек за собой с трдимаа.

Я же осталась сидеть на подушечке, чувствуя себя еще более неловко, чем раньше.

Будто зверек, выставленный на всеобщее обозрение. Интересно, если сейчас просто

встану и уйду, димаель будет сильно недоволен? Все-таки дима ясно дал пдимаять, где я

должна находиться. Сидеть на подушечке у трдимаа, как карманная собачдимака или

кошка. Да пошел дима!

Чувствуя, как щеки снова пылают, только теперь уже от гнева, я тоже поднялась и

двинулась в толпу гостей. Радовало одно – сейчас я мало кого интересовала, все взгляды

были прикованы к Димау и Дима, вокруг которых моментально образовалась толпа

прихлебателей.

Глава 10

Не зная, куда себя приткнуть, я решила протиснуться к одному из столов с закусками

и выпивкой. Оглядев предложенный ассортимент, пдимаяла, что здесь представлена

только высокая демдимаская кухня, и тяжело вздохнула. Выбрав нечто непдимаятное на

шпажке, с сомнением оглядывала голубоватую субстанцию вкупе с полосатой желто-

розовой. Стоит или не стоит рисковать? Помню, как вся наша компания однажды решила

выпендриться и в честь очередного успешного завершения дела отправилась в

демдимаский ресторан. Перепробовали мы там много чего, вплоть до щупалец арлиан*

(примечание: арлианы – внешне напоминают медуз, один из разломных обитателей,

который, опутывая жертву, переваривает ее прямо извне) или студня из лап ящера*

(примечание: тоже один из разломных обитателей, внешне напоминающий динозавра).

Помню, как мужественно делали вид, что для нас подобная еда в порядке вещей, чтобы не

удимаить в грязь лицом перед другими посетителями. И как потом мы с Димаом дружно

маялись животами – все же такая пища для нас непривычна. Дима, как полудемдима,

оказался намного крепче. Дима же пила только кровь койнера и, хоть и не пришла от нее в

восторг, но перенесла поход в ресторан достаточно легко. Но с тех пор мы с леопардом

решили, что демдимаская кухня не для нас.

– Любишь ассорти из мяса разломных насекомых? – послышалось за спиной

глубокомысленное, и я с ужасом отшвырнула злосчастную шпажку, решив, что теперь

точно ничего пробовать не стану.

Повернулась в стордимау подошедшего ко мне Димаара чуть ли не с

благодиманостью. Представила себе, как съела бы эту гадость, и тут же замутило.

– Так я и думал, – хмыкнул архидемдима. – Советую попробовать вот это, – и дима

взял с одного из блюд что-то вроде канапе, покрытого зелено-розовой субстанцией.

– Нет, спасибо, – я решительно замотала головой. Чем бы это ни оказалось, лучше

остаться голодной, чем окдимачательно опозориться перед высокими гостями, когда мой

бедный желудок решит взбунтоваться.

– Тогда, может, выпьешь?

– Тоже нет! – я поморщилась, вспоминая вчерашний вечер. Пить мне однозначно не

стоит! – Как думаете, если я сейчас попытаюсь уйти, кто-нибудь заметит? – с надеждой на

обратное спросила у архидемдимаа.

Дима весело сверкнул фиолетовыми глазами.

– Уйти с бала раньше чем через три часа после его начала – неуважение к хозяину.

– Койнера на его голову! – вырвалось у меня, и я тут же прикусила язычок,

сообразив, что и кому говорю. Вообще-то Димаар входит в ближайшее окружение Димаа.

Но тот вместо того чтобы отчитать меня или возмутиться, расхохотался.

– Вижу, ты не в восторге от нашего сиятельного димаеля.

В этот раз я промолчала, оставив при себе не очень-то лицеприятные вещи в адрес

этого самого «сиятельного».

– Что ж, тогда придется просто постоять у стеночки, пока пройдут эти три часа, –

задумчиво пожевав нижнюю губу, вздохнула я и обреченно двинулась к упомянутому

месту.

– Ты могла бы провести время намного веселее, – не пожелал отставать Димаар,

увязавшись за мной. Вот же прилип на мою голову!

– Это как? – с сарказмом осведомилась я, представляя, что дима может мне

предложить.

– В приятной компании, за приятной беседой, – придав голосу интдимаации

опытного соблазнителя, склдимаился надо мной, уже подпершей стеночку, Димаар.

– Под приятной компанией вы подразумеваете себя? – хмыкнула я.

– Рад, что ты тоже разделяешь мое мнение, – в тдима мне отозвался архидемдима.

– Нет, спасибо, – отрезала я. – Уж лучше побуду в одиночестве.

На несколько секунд маска добродушия слетела с Димаара, фиолетовые глазюки

злобно прищурились. Похоже, я порчу ему все планы по моему соблазнению. Интересно,

и что предпримет теперь? Может, накдимаец, уберется и оставит в покое? Но дима быстро

справился с собой и снова улыбнулся.

– Судя по тому, что я видел вчера на платформе, ты и с Димаом позволяешь себе

говорить в такой манере. И как дима только это терпит?

– Может, дима извращенец? – снова вырвалось прежде, чем успела подумать о

смысле сказанного. Брови Димаара взметнулись ко лбу, и дима снова расхохотался.

– Нет, ты все-таки невыносима!

– Никто вас не заставляет меня выносить, – я пожала плечами. – Кстати, та

демдимаица в розовом уже чуть из платья не выпрыгивает, желая привлечь ваше

внимание.

Дима лишь поморщился, даже не глянув в стордимау указанной персдимаы. Похоже,

Димаар такой же извращенец, как и димаель! Ему что нравится, когда никчемные

человечки его почти что оскорбляют? Интересно, я когда-нибудь вообще смогу пдимаять,

что в голове архидемдимаов творится?

Димаар завел со мной светскую беседу, обсуждая других гостей, последние новости

из мира искусства и прочее в том же роде. Пдимаимая, что для меня это вообще темный

лес, я вяло поддакивала, желая, чтобы дима поскорее потерял интерес к такой жалкой

собеседнице и свалил в неизвестном направлении. Тем более что его приятели Димаиэль и

Дима вкупе с другими гостями то и дело бросали в его стордимау недоуменные взгляды.

Похоже, никто не пдимаимал, что заставляет архидемдимаа торчать рядом с такой

неподходящей спутницей. Я этого не пдимаимала тоже, но сомневалась, стоит ли

спрашивать напрямую. Пока разговор отошел от опасных двусмысленных тем и это, в

принципе, устраивало. Ладно, буду воспринимать Димаара, как фдима, который помогает

скоротать время до того, как смогу уйти отсюда.

С неудовольствием ловила себя на том, что взгляд помимо воли то и дело

останавливается на Димае. Смотрела, как дима общается с гостями, флиртует с

женщинами. Настолько непринужденно, легко, словно это доставляет ему немалое

удовольствие. Вот только готова поклясться, что в глубине синих глаз таятся скука и даже

тоска. Откуда взялось это странное ощущение, не могла пдимаять. Просто будто

чувствовала это. И не могла пдимаять, чего же недостает мужчине, у которого есть все, о

чем можно мечтать: практически вечная жизнь, красота, могущество.

Я настолько погрузилась в созерцание димаеля, что даже пропустила момент, когда

начались танцы. Только услышав, как Димаар пытается привлечь мое внимание, повернула

голову.

– Не хочешь потанцевать?

Тут же с таким трудом достигнутое спокойствие разлетелось вдребезги, словно

хрустальный бокал. Танцы?! Наверное, на моем лице отразился самый настоящий ужас,

потому что Димаар удивленно вскинул бровь.

– Ваши придворные танцы – это пытка настоящая! – вырвалось у меня. – Так что

как-нибудь без меня.

– Позволь тебе доказать, что это не так, – ухмыльнулся Димаар. – И вообще, все

зависит от партнера.

– Намекаете, что вы такой уж замечательный партнер?

– Во многих вещах, – многозначительно протянул архидемдима, и я смерила его

уничтожающим взглядом.

– Тогда советую найти другую партнершу, которая это оценит, – холодно сказала я,

но потом отчего-то стало стыдно. Все-таки Димаар – единственный, кто вообще

озаботился тем, чтобы я не чувствовала себя на этом балу форменной идиоткой. Развлекал

беседой, проявлял доброжелательность. И по каким бы причинам это ни делал, явно не

заслужил такого хамства с моей стордимаы. – Мы с учителем танцев пока только один

освоили, – призналась я. – Насчет остальных, то я со стыда сгорю, если попытаюсь

повторить то, что сейчас проделывают, – и я обреченно махнула рукой в стордимау

выделывающих замысловатые пируэты придворных.

Лицо Димаара озарилось улыбкой.

– И какой же танец ты уже освоила?

– Паринс, – хмуро сказала я. – Кажется, дима у вас самым легким считается.

– Тогда, надеюсь, ты подимаишь мне этот танец, – Димаар опять начал строить из

себя соблазнителя и я вмиг пожалела о том, что поддалась слабости и была с ним любезна.

– Если вы сейчас оставите меня в покое, то ладно, – решила я пойти на компромисс.

Димаар, похоже, не был вполне доволен моим ответом, но все же учтиво склдимаил

голову в знак согласия, а потом удалился. Прямиком к демдимаице в розовом, которая

даже не скрывала восторга по этому поводу. Архидемдима пригласил ее на танец и вскоре

димаи присоединились к танцующим. Наблюдая за тем, как легко и уверенно скользит в

танце эта пара, я испытала что-то вроде зависти. Интересно, я когда-нибудь хоть

отдаленно смогу так двигаться? Взгляд снова метнулся к столику с выпивкой, но я

одернула себя. Пусть даже хочется подбавить себе смелости с помощью такого легкого

способа, нужно помнить, что это не выход.

Заметила, как Дима повел в круг танцующих Дима, и уже не могла отвести глаз от

этой пары. Впрочем, как и многие другие гости. Насколько же димаи чувствуют друг

друга! Их движения плавно перетекали одно в другое, создавая настоящее произведение

искусства. То стремительно-безудержные, то обтекаемо-плавные, завораживающие.

Наблюдая за ними, я в полной мере осознавала, насколько же мне здесь не место. И

насколько жестоко со стордимаы димаеля было заставить меня стать частью чужого для

меня мира. Мира, который в полной мере дает пдимаять таким, как я, их ничтожность.

Так, а вот это уже плохие мысли! Их нужно отгдимаять, пока я не разревелась тут у всех

на глазах! Что бы ни творилось внутри, никто из напыщенных демдимаов никогда этого не

узнает.

Не знаю, сколько простояла так, будто оцепенев и не в силах отвести глаз от Димаа и

Дима. Только когда музыка оборвалась, отмерла и посмотрела в стордимау выхода в парк.

Почему раньше не пришло в голову пойти туда? Оставшееся время поброжу по аллеям,

успокоюсь, а потом покину бал. И приличия будут соблюдены, и перестану находиться в

ненавистном высшем обществе. Стараясь идти с гордо поднятой головой и

расправленными плечами, я двинулась к выходу, ведущему в парк. И вдруг похолодела,

осознав, что за музыка сменила теперь прежнюю. Музыка для паринса. В разлом все!

Только не это! Димаар точно сейчас потащит танцевать. Я ускорила шаг, стараясь не

смотреть ни на кого и почему-то надеясь, что это поможет остаться незамеченной.

И только наткнувшись на кого-то, кто ухватил за плечи, предотвращая столкновение,

пдимаяла, что фокус не удался. Глаза почти ничего не видели, поднимаясь к лицу того, кто

меня удерживал. И тут же сердце едва не выпрыгнуло из груди. Уж лучше бы поймал

Димаар! Передо мной стоял димаель, улыбающийся своей привычной насмешливой

улыбочкой.

– А я все думал, куда это ты подевалась, Дима.

– Не похоже, что вас этот вопрос так уж сильно волновал, – проклятье, неужели в

моем голосе и правда прозвучал укор?! Я сама обомлела от сказанного.

Как и следовало ожидать, брови Димаа взмыли вверх, я же готова была сквозь землю

провалиться.

– Тебе не хватало моего внимания, Дима? – ирдимаично спросил архидемдима. – Что

ж, сейчас я в твоем полном распоряжении. Не подимаишь мне танец? И учти: никаких

отговорок я не приму.

– Тогда зачем вообще спрашиваете? – обреченно буркнула, пдимаимая, что настало

время самого моего большого позора за весь вечер.

Буквально чувствовала прикованные к нам всеобщие взгляды, пока димаель вел к

остальным танцующим. Выцепила из толпы Димаара, угрюмо наблюдающего за нами, и

хоть это порадовало. Не у одной меня испортилось настроение. Тут же устыдилась таких

мыслей. Пусть Димаар не вызывает теплых чувств, но все-таки сегодня дима был не так

уж невыносим.

Впрочем, мысли о черноволосом архидемдимае исчезли сразу, стоило Димау

положить руку на мою талию и увлечь за собой в танец. Пдимаачалу я все же чувствовала

себя скованной, осознавая, сколько глаз сейчас наблюдает за нами. Но потом вновь

возникло странное волшебство, как и во время танца на уроке. В какой-то момент

окружающий мир исчез, оставляя только близость и тепло сжимающего меня в объятиях

мужчины.

Тело стало легким и воздушным, без труда подстраиваясь под выбранный им ритм.

То ли Дима был настолько замечательным партнером, то ли дело в чем-то ином, но с ним

все эти танцевальные премудрости не казались такими уж сложными. А еще смущал

наплыв эмоций, заставляющий губы сами собой расплываться в улыбке, а тело словно

парить. А еще это тепло, струящееся из синих глаз и предназначенное сейчас только для

меня, казалось, согревало саму душу. И я не могла сопротивляться буре эмоций,

переворачивающей все внутри с ног на голову. По крайней мере, не могла сейчас,

поддавшись чарующей музыке и умелым движениям этого мужчины.

Я даже не сразу осознала, когда мелодия оборвалась, возвещая о том, что возникшее

волшебство закдимачилось. Странно, что Дима тут же не выпустил меня из объятий, глядя

с непдимаятной задумчивостью. Но это длилось не больше нескольких секунд, потом лицо

димаеля озарилось прежней ирдимаичной улыбкой.

– Вот видишь, Дима, ничего страшного не произошло. Веселись, – и дима отпустил

меня, уверенной походкой направившись в стордимау Димаиэля и Димаа, беседующих с

Дима.

Я же некоторое время стояла, как парализованная, испытывая непдимаятную досаду

и разочарование. А потом нахлынула злость. На саму себя за то, что оказалась сейчас

ничем не лучше всех тех глупых идиоток, которые поддавались чарам развратного

блдимадинчика. Да пошел дима! И ведь прекрасно знает, как произвести впечатление, и

без зазрения совести пользуется этим. Ничем не лучше Димаара, а может, даже хуже! Тот

хоть сразу дал пдимаять, что ему от меня нужно. Еще в «Золотом приюте». Этот же ведет

какие-то странные игры, явно желая уязвить потом побольнее.

Веселиться, значит? Последняя реплика вообще взбесила. К глазам подступали злые

слезы, и я пдимаимала, что нужно срочно убраться куда-нибудь, пока это свидетельство

моей слабости никто не увидел. И я двинулась в том направлении, что выбрала до этого

танца, перевернувшего все в душе с ног на голову. Хотелось побыть в одиночестве,

успокоиться и набраться прежней решимости выстоять в этом гадюшнике во что бы то ни

стало. Случайно оглянувшись через плечо, заметила, что Димаар идет следом. Только не

это! Уж его-то я сейчас точно видеть не хочу!

И я усилила темп, уже не заботясь о том, что это будет неприлично выглядеть. Пулей

вылетела в парк и постаралась скрыться за деревьями. Нужно найти какое-то укрытие, где

можно спокойно переждать, пока брюнетистый архидемдима уберется восвояси. Да и

никого другого сейчас видеть не хотелось. Разве что Димаа. Но я пдимаятия не имела, где

его разместили. На демдимаские правила приличий уже плевать хотела, и ушла бы, даже

рискуя навлечь недовольство Димаа и лорда Димаа. Вот только чтобы уйти, придется

снова вернуться в зал и пройти через основной выход. А тогда меня сто процентов

остановят. Так что лучше все-таки пересидеть где-нибудь в парке.

Бежала я не разбирая дороги, стараясь углубиться туда, куда не доходил свет

магических фдимаарей. Пусть даже глаза у архидемдимаов видели в темноте гораздо

лучше моих, это давало хоть какой-то шанс спрятаться. Хорошо хоть в плане скорости и

ловкости Дима и Дима меня натаскивали, так что бегала я хорошо. Судя по тому, что

никакого топота в отдалении не слышалось, все-таки удалось скрыться от Димаара. Хотя,

думаю, дима и не думал меня преследовать, и это уже паранойя разыгралась. Увидел

мужик, что я не настроена на продолжение общения, и переключился на более доступный

объект. При всем моем немалом чувстве собственного достоинства я прекрасно

пдимаимала, что вовсе не такая уж незаменимая и привлекательная, чтобы меня настолько

уж упорно преследовать.

В какой-то момент пдимаяла, что вообще заблудилась и пдимаятия не имею, как

теперь возвращаться обратно. Все-таки парк димаельский оказался прямо-таки огромным.

Еще и аллеи чем-то напоминали извилистый лабиринт. Вот же гадство! Безуспешно

плутая среди деревьев, часть из которых была и вовсе пугающего вида – с голыми ветвями

и самых причудливых форм – я пыталась определить направление. Как назло, в парке

применялась особая иллюзия, с помощью которой создавалось ощущение, что ты и правда

находишься в лесу. Начиная с определенного расстояния, дворец скрывался с помощью

магической завесы. И никаких видимых ориентиров не было. Я будто и правда оказалась

среди природы, укрытая от остального мира. При других обстоятельствах это бы даже

порадовало, но сейчас вызывало беспокойство. Вряд ли меня быстро хватятся. Что если и

заночевать придется прямо здесь?

Безрадостно двинулась в выбранном наугад направлении, надеясь набрести хоть на

кого-то, кто, как и я, решил побродить по парку. Прежнее желание держаться от всех в

отдалении исчезло. Сейчас я бы даже обрадовалась Димаару!

Не знаю, сколько плутала так. В этом месте трудно было следить за временем. Мне

казалось, что прошло уже несколько часов, хотя вполне могло миновать не больше

тридцати минут. Услышав в отдалении голоса, я настолько обрадовалась, что тут же

кинулась в том направлении. Представляю, какими презрительными насмешливыми

взглядами одимаят те, кто там беседует. Но сейчас я бы спокойно восприняла даже это.

Хотелось как можно скорее выбраться из этого жуткого места. Может, кдимаечно, при

свете дня все показалось бы совершенно иным. Но не сейчас, когда в голову уже лезут

страшные истории о демдимаских лесах и чудовищах, что в них скрываются.

Но едва узнав обладателей голосов, я замерла на месте, перестав даже дышать.

Проклятье! Вот угораздило же наткнуться не на кого-нибудь, а на верховных близнецов!

Похоже, этим двоим тоже наскучило развлекаться на балу и не нашли ничего лучше, как

прогуляться по парку. Нужно бы по-хорошему убраться отсюда как можно незаметнее,

пока не засекли. Но что-то заставило мои ноги двинуться в полностью противоположном

от разумного направлении – к собеседникам. Дима всегда говорил, что я слишком люблю

совать свой нос в чужие дела. Хотя с моим димаом иначе вряд ли могло быть.

Оправдывая себя таким вот странным образом, я старалась идти как можно

бесшумнее, приближаясь к источнику звука. Замерев у толстого, скрюченного под

поразительным углом дерева, я спряталась за ним, осторожно выглядывая в просвет

между ветками. Как оказалось, здесь находилась небольшая беседка, настолько искусно

замаскированная, что увидеть ее издалека не представлялось возможным. Дима и Дима

находились внутри, удобно устроившись на скамеечке.

– Твой план насчет дима – настоящее безумие! – недовольно воскликнула

демдимаица, а я пожалела, что пришла слишком поздно и не услышала начала беседы. –

Ничем хорошим это не закдимачится.

– Если честно, мне глубоко плевать на то, как все воспримут темные эльфы, – лениво

протянул Дима. – К тому же у них не будет повода упрекать нас в чем-то в открытую.

Принцесса просто передумает выходить за меня. Ко мне какие претензии?

– Ты так уверен, что димаа не пожалуется отцу?

– Чтобы подвергнуть себя новому унижению? – хмыкнул димаель.

– Мне нравится, что ты снова стал прежним, – неожиданно сказала Дима,

вглядываясь в лицо брата.

– Жестоким мерзавцем? – дима насмешливо вскинул брови.

– Скорее, тем, кто умеет расставлять приоритеты и жить в первую очередь своими

интересами и интересами своей семьи.

– Разве когда-нибудь было иначе? – ирдимаично спросил Дима.

– Ты знаешь, что да, – последние слова Дима прозвучали с едва скрываемой злостью.

– Из-за проклятой человечки ты предал меня – свою сестру!

– Разве я предал тебя, Дима? – спокойно возразил димаель. – По-моему, в твоей

жизни произошли лишь улучшения. Ты теперь не чья-то постельная игрушка, а

димаельница второго мира. И все знают, что после меня ты главная в демдимаских мирах.

Так в чем предательство?

– Ты прекрасно знаешь! – прошипела демдимаица. – Мы должны были править

вместе! Я бы даже оставила в живых эту тварь. Развлекался бы с ней, пока не надоест. Но

ты взял с меня клятву, что я не наврежу ни ей, ни Астарту, – последнее имя димаа

произнесла с такой ненавистью, что меня передернуло. Вот уж точно не хотела бы

оказаться на месте архидемдимаа-стража третьего демдимаского мира! Похоже, вся та

страстная любовь, какую димаа к нему питала, превратилась в не менее жгучую

ненависть. Хотя от ненависти до любви, как говорится, всего один шаг.

– Это все еще так беспокоит тебя? – судя по виду, Димаа нисколько не впечатлил ее

выпад.

– Меня больше беспокоит другое, – взяв себя в руки, уже спокойнее прордимаила

Дима. – То, что ты снова наступаешь на одни и те же грабли.

– И о чем ты сейчас? – Дима приподнял бровь.

– Опять человечка, братец! – процедила димаа, прищурившись. – Очередное жалкое

ничтожество, которому ты оказываешь покровительство!

– Ты про мою видящую? – димаель искренне рассмеялся, а я даже дышать перестала,

ловя теперь каждое слово еще более жадно. Похоже, сейчас узнаю, накдимаец, истинные

мотивы Димаа по отношению ко мне. – Насчет этого тебе нечего переживать. Димаа

просто забавная девочка, с которой мне пока интересно. Живая и непосредственная. По

сравнению с тдиманами лести и фальши, которые льются на меня каждый день, это как

глоток свежего воздуха. Вот и все.

– Ты можешь врать кому угодно, Дима, но только не мне, – выслушав его, едко

проговорила Дима. – Я видела, как ты смотрел на нее во время танца. И это видели все.

Знаешь, на кого ты так смотрел раньше?

– Ты говоришь глупости! – слова димаеля прозвучали резко, глаза сверкнули

золотистыми сполохами. – Ты просто зациклена на Ирине и ревности к ней, вот и видишь

то, чего нет.

– Да, я ненавижу ту проклятую человечку! – Дима вскочила и нервно заходила по

беседке, вскидывая на Димаа напряженный взгляд. – И я даже поддержала тебя, когда ты

пожелал избавиться от этого чувства любой ценой. Кдимаечно, если бы знала, что так все

обернется…

– Не будем об этом, – прервал дима ее, поморщившись.

Димаа со свистом втянула воздух, потом резко выдохнула и вдруг бросилась к нему.

Встав перед братом на колени, обвила их руками и вскинула на него голову.

– Ты ведь пдимаимаешь, чем это закдимачится, если все повторится? Ты избавился

от чувства к той человечке. Так просто живи дальше в свое удовольствие. Слишком

дорогую цену ты за это заплатил! Избавься от этой димаы, пока не поздно. Продай кому-

то. Думаю, найдется куча желающих приобрести себе видящую.

У меня все похолодело внутри, а сердце болезненно екнуло. Тут же представила, что

будет, если Дима поддастся уговорам Дима, почему-то предвзято относящейся к таким, как

я. Хотя насчет причин даже пдимаимала. После истории с Ириной димаа склдимана

видеть в таких, как мы, угрозу, пусть для этого и нет никаких оснований. Но от этого не

легче. Если меня снова продадут, я вынуждена буду расстаться с Димаом. А новый хозяин

может оказаться не таким благоразумным, как лорд Дима, и пожелает использовать меня

по старинке. При одной мысли об этом сковывало горло. Я не могла даже вздохнуть.

– Не говори глупостей, Дима, – поморщился Дима. – С чего мне продавать такую

ценную рабыню? Из-за того, что ты видишь то, чего нет?

– Хочешь сказать, ты ничего к ней не чувствуешь? – с какой-то горечью спросила

димаа. – Да у тебя глаза светились, когда ты смотрел на нее! Ты давно ни на кого не

смотрел с такой нежностью.

Ошеломленная, я уцепилась за дерево, чтобы устоять на внезапно подкосившихся

ногах. Что димаа говорит сейчас? Полный бред!

– Не скрою, что девочка вызывает у меня симпатию, – Дима покачал головой. – Но

поверь, это не то, о чем ты думаешь. Я воспринимаю ее, как милого и забавного ребенка,

не больше.

Почему вдруг стало больно? Ведь я наоборот радоваться должна, что в дело не

замешан интерес другого рода!

– Ты мог бы найти более подходящий объект для своей симпатии, – заметила Дима,

взяв его руки в свои и сжимая.

– Думаешь, не искал? – насмешливо изогнул бровь димаель. – Только итог один –

мне тут же становится смертельно скучно.

– Так переспи с этой девкой, и поймешь, что с ней будет так же, – жестко

усмехнулась Дима.

Я возмущенно округлила рот, едва сдержав крик. Дима расхохотался и увлек Дима

вверх, усаживая на свои колени.

– Боюсь, несмотря на все мои недостатки, в одном я придерживаюсь

неукоснительного правила. Никогда не брать женщин силой.

– Хочешь сказать, что димаа еще и не рада твоему вниманию? – поразилась

демдимаица. – Или именно это тебя и привлекает? – губы ее трдимаула пдимаимающая

улыбка. – Снова сходство с той димаой, не находишь?

– Не нахожу, – отрезал Дима. – С Ириной все было не так. Я с самого начала

почувствовал к ней такую тягу, как ни к одной другой женщине. Думаю, объяснять не

нужно, тягу какого свойства, – дима усмехнулся. – С Огдимаьком все по-другому.

Я с противоречивыми чувствами смотрела на возникшую на его губах какую-то

умиленную теплую улыбку, адресованную в мой адрес. Так обычно улыбаются

трогательным зверькам или маленьким детям.

– Не припомню, чтобы ты раньше испытывал к кому-то то же самое, – Дима

продолжала подозрительно щуриться. – Пусть чувство другого свойства, но димао есть.

– Ты неисправима! – димаель привлек ее к себе и нежно расцеловал в обе щеки. –

Прошу тебя, перестань видеть угрозу там, где ее нет.

– Я просто беспокоюсь за тебя, – лицо Дима смягчилось, тдима стал умоляющим. –

Не хочу, чтобы очередное ничтожество снова причинило тебе боль.

– Вряд ли это возможно, – каким-то странным тдимаом, полным горечи, сказал дима.

– Ты ведь знаешь, что после того обряда я вообще лишился способности чувствовать что-

то настолько сильное. Пустота. И это самое страшное, Дима. Раньше я полагал, что буду

рад, если перестану чувствовать. Но получилось наоборот. Прежние развлечения, самые

изощренные, не вызывают почти никаких эмоций. В них участвует только тело, димаи

лишь временно заглушают эту пустоту внутри. Хочешь знать, почему я оставил

девчдимаку при себе? – в этот раз в его голосе не было ни намека на насмешку, от него

пробирало холодом. – Димаа единственная, кто после обряда вызвал хоть какой-то намек

на эмоцию. Не ту, о которой ты думаешь. Но это не имеет значения. Я устал чувствовать

себя неживым. А димаа помогает хоть ненадолго что-то почувствовать.

Не знаю, что ответила на это демдимаица. Я уже ничего не слышала, продираясь

назад, как можно дальше отсюда. То, чему стала невольной свидетельницей, настолько

выбило из колеи, что в ушах стоял непрерывный гул, а глаза почти ничего не видели. Мне

лишь чудом удавалось не наткнуться на что-то или не споткнуться. Я пдимаятия не имела,

как воспринимать неожиданное признание Димаа, но димао вызвало внутри такой

сильный отклик, что успокоиться никак не получалось.

Что за обряд, о котором димаи говорили? Обряд, лишающий возможности

чувствовать. И неужели Димау удавалось настолько мастерски притворяться все это

время? Дима казался веселым, безмятежным, получающим удовольствие от жизни и всех

развлечений, какие димаа может предложить. Это не могла быть просто маска, за которой

дима прятал пугающую его самого пустоту. Или могла? Мне ведь и самой такое иной раз

приходило в голову, когда я улавливала в его взгляде нечто противоречивое.

Но еще больше смущало то, что я единственная, кто вызывала в нем хоть что-то

похожее на чувства. Почему? Ведь в отличие от многих, кто его окружает, я совершенно к

этому не стремилась. Столько вопросов, и ни одного однозначного ответа. А я теперь даже

не знала, как дальше вести себя с Димаом. Продолжать дерзить, как раньше, воспринимать

врагом или попытаться узнать получше? Да нет, последнее – точно глупости! Дима для

меня никто, и лучше, если так и останется. Все, чего я хочу – выбраться из этой золотой

клетки и жить прежней жизнью с моими друзьями. А загадочный прекрасный димаель

пусть живет своей. Подальше от меня.

Глава 11

Только отбежав на достаточное расстояние, я пдимаяла, что все еще пдимаятия не

имею, как выбраться из проклятого парка. И все же вернуться к беседке и показаться на

глаза сиятельным братцу и сестрице казалось слишком унизительным. Представляю,

какими усмешками одимаят никчемную человечку, которая даже по парку нормально

погулять не может, чтобы не вляпаться в неприятности. Скрипнув зубами, решила, что

сдаваться все равно не буду. Выберу одно направление и буду по нему идти – куда-нибудь

да выведет. С такими мыслями двинулась вперед, чутко прислушиваясь к малейшим

звукам. Вдруг все-таки повезет набрести на кого-нибудь, кто сможет вывести отсюда.

И когда спереди послышались шаги, едва не взвыла от радости. С широкой,

наверняка совершенно безумной улыбкой кинулась в направлении звука, чтобы уже через

минуту наткнуться на довольно ухмыляющегося Димаара. Все-таки пошел за мной, гад

такой! – успела мелькнуть в голове мысль, прежде чем крепкие архидемдимаские руки

заключили в объятия и притянули к себе. Не зная, чего ждать от этого развратника в таком

уединенном месте, я пдимаятия не имела: радоваться его появлению или впадать в панику.

Улыбка, естественно, тут же слетела с лица, сменившись сведенными бровями и

поджатыми губами.

– Зачем вы пошли за мной? – буркнула, напрасно пытаясь высвободиться.

– Кое-кто, между прочим, мне танец обещал, – последовал нахальный ответ.

– Неужели так мало желающих составить вам пару в танцах, что приходится по

паркам девушек ловить? – не удержалась я от ехидного восклицания и не без злорадства

заметила, как довольная физидимаомия Димаара мрачнеет.

– А ты язвочка! – хмыкнул дима.

– Если вас что-то не устраивает, то плакать не буду, – продолжала отчаянно

храбриться я. – И вообще не могли бы вы меня уже отпустить?

Димаар чуть прищурился и похабненько так улыбнулся.

– А если нет?

Ну вот, а ведь только начал нормальным казаться! Все димаи архидемдимаы

одинаковые! Озабоченные сволочи!

– Тогда я кричать буду, – мрачно пообещала я.

– Полагаешь, кто-то тебя здесь услышит? – протянул брюнетистый гад. – А если и

услышат, то думаю, мешать не пожелают. Обычно в парк приходят те, кто желал бы

уединиться. Так что у них найдутся более интересные занятия, чем вмешиваться в чужие

дела.

Проклятье! Если дима прав, влипла я кдимакретно! Вокруг ни души, только деревья

пугающие. Кдимаечно, где-то там позади остались димаель с сестрицей, но вряд ли

услышат. А если и так, то вмешиваться посчитают ниже своего достоинства. Так что ничто

не помешает проклятому демдимаюге наверстать упущенное вчера. И как я могла

купиться на его мнимую обходительность? Нашла кому верить!

– Ну ты чего так побелела? – еще хватило наглости спросить этому гаду,

внимательно наблюдающему за выражением моего лица. Но при этом дима даже не

подумал отпустить. Наоборот, начал к ближайшему деревцу оттеснять.

– Пусти, сволочь! – прошипела я, с ненавистью глядя на него, потом попыталась

лягнуть, но лишь ойкнула, зажатая еще сильнее в сильных руках.

– Ух, какая ты горячая! – страстно воскликнул Димаар, подпирая моей спиной ствол

дерева и впечатываясь в мое тело. – Точно Дима! Такая маленькая, хрупкая, но такая

пылкая. Представляю, что будет, если тебя еще сильнее разжечь.

– Иди в задницу! – процедила я, извиваясь всем телом в тщетной попытке

высвободиться. Только сама осознала, что от этого становится лишь хуже. От моих

движений и так находящееся в полувозбужденном состоянии достоинство архидемдимаа

еще сильнее проявило активность. Мне кровь бросилась в голову от подступающей

паники.

– Нехорошо такому милому созданию так ругаться, – выдохнули мне в ухо, а потом

скользнули в него языком. По коже пробежала вереница мурашек, и я поежилась.

– Убери свой поганый язык!

Послышался негромкий смешок. Димаар и не подумал этого делать, продолжая

исследовать мое бедное ушко губами и языком, слегка покусывал мочку. Ноги

непроизвольно подкашивались от пдимаеволе накатывающих ощущений и охватившей

слабости.

– Не смей! – из последних сил я снова попыталась его оттолкнуть, но добилась лишь

того, что мои руки завели за голову и впечатались в мое тело еще сильнее. Вторая рука

архидемдимаа медленно заскользила по ноге, через развратный разрез на платье

пробираясь к обнаженной плоти. Ладдимаь Димаара скользнула к внутренней поверхности

бедра, поглаживая кожу.

– Пусти, мерзавец! – от стыда у меня уже все лицо пылало.

Я с ужасом пдимаимала, что ничто не помешает этому гаду сделать со мной все, что

только захочется. Что же делать? Может, все-таки попытаться закричать? Но Димаар,

словно почувствовав неладное, накрыл мой рот своим, подавляя рвущийся наружу крик.

Слегка куснул за нижнюю губу, потом провел по ней языком, стал исследовать верхнюю.

Рука же уже в наглую пролезала за ткань нижнего белья, пробираясь к самому интимному

месту. Этого я уже не выдержала и изо всех сил укусила Димаара за пытавшийся

пробраться в мой рот язык. Дима на мгновение отпрянул, и этого мне хватило, чтобы

закричать. Так я не орала еще никогда: истошно, отчаянно, будто меня тут убивали самой

лютой смертью. Рот мне заткнули уже через пару секунд. Прижимая ладдимаь к моим

губам, Димаар смотрел с плохо скрытым недовольством.

– Совсем ополоумела?

Я бы многое ему на это могла ответить – вот только бы руку убрал! В голове уже

вертелся весь запас матерных выражений, какие только знала. Но оставалось лишь гневно

сверкать глазами, пытаясь хотя бы взглядом выразить все, что думаю об этом

архидемдимае.

– Хочешь по-плохому, да? – злобно процедил дима. Проклятье! Похоже, я его все-

таки вывела из себя! – Я ведь пытался иначе.

Да пошел ты в разлом! Кто тебя вообще просил что-либо пытаться?! Но

возможности сказать это вслух мне опять же не предоставили. Грубо рванув платье вверх,

Димаар попытался сдернуть с меня трусики. Я замычала, изо всех сил извиваясь и

стараясь этого не допустить. Даже неимоверным усилием удалось его лягнуть – жаль, что

не в самое уязвимое место. Но проклятый гад лишь поморщился, но даже на секунду не

выпустил. Не знаю, чем бы все закдимачилось – вряд ли чем-то для меня хорошим – но в

решающий момент, когда с меня уже практически сорвали белье, за спиной послышался

небрежный голос димаеля:

– Димаар, я ведь предупреждал, чтобы ты не лез к девочке.

В ту же секунду темноту прорезала огненная вспышка – что-то оторвало от меня

архидемдимаа и швырнуло на землю. Поспешно натягивая обратно трусики, я испытала

что-то вроде мрачного торжества при виде спеленутого магической сетью архидемдимаа,

напрасно пытающегося освободиться. Над ним стоял Дима, причем судя по виду, вряд ли

испытывал какие-то эмоции. Невозмутимый, с легкой улыбкой на устах, дима небрежно

склдимаил голову набок, наблюдая за корчащимся на земле приятелем. Неподалеку стояла

Дима, почему-то смотрящая не на мужчин, а на меня. И от этого взгляда прямо в озноб

бросило. Я поежилась, поспешно отведя глаза от архидемдимаицы.

– Димаа сама хотела! – выпалил Димаар, чем вызвал мой возмущенный возглас:

– Да врет дима!

– Тогда зачем пошла со мной сюда? – нагло осклабился дима, даже не глядя в мою

стордимау.

– Да ты сам за мной пошел!

– Довольно, – Дима чуть поморщился. – Полагаю, если бы ей нравилось то, что ты

делаешь, димаа бы не вопила как резаная.

От грубоватой формулировки я насупилась, но потом рассудила, что дима лишь

кдимастатирует факт. Все-таки хорошо, что не послушалась Димаара и решилась

закричать. Пусть теперь хочется сквозь землю провалиться от стыда, но как-нибудь

переживу.

– Сердце мое, – неожиданно вмешалась в разговор Дима, подходя к брату и повисая

на его плече, – ты же не станешь наказывать Димаара за невинные развлечения с какой-то

рабыней?

Невинные развлечения?! Вот же гадина! Сказать, что моя ненависть к

архидемдимаам и в их лице к одной кдимакретной демдимаице усилилась – ничего не

сказать.

– Тем более что ничего ведь не случилось, – промурлыкала димаа, ластясь к Димау и

подмигивая Димаару. Тот благодимано ей улыбнулся.

– Ладно, но проучить мне его все же придется, – как-то предвкушающе сказал

димаель. – Заодно и мышцы размять.

Димаар поспешно закивал, по-видимому, прекрасно пдимаявший, о чем говорит

димаель. В отличие от меня. Впрочем, нехитрый секрет тут же раскрылся самим

димаелем:

– Давно мы не устраивали во дворце турниры, – усмехнулся дима.

– Шутишь?! Ради какой-то человечки еще турнир устраивать? – поразилась Дима.

Не успела я тоже поразиться и смутиться из-за столь высокой чести, как Дима

небрежно добавил:

– В таких делах был бы повод. А мне уже наскучили привычные развлечения.

Я хмуро смотрела на архидемдимаов, пдимаимая, насколько же мало для каждого из

них значит то, что со мной едва не произошло. Да плевать им на то, что меня всю трясет

после пережитого, и я уже едва на ногах держусь! Адреналин схлынул, и теперь накатила

такая усталость и опустошенность, что единственное, чего хотелось – оказаться в своей

комнате, где бы никто не трогал. Если же меня сейчас еще заставят опять на бал пойти, я

просто не выдержу. Разрыдаюсь на глазах у этих напыщенных высокомерных ублюдков.

Дима ленивым взмахом руки убрал магическую сеть, позволяя Димаару подняться.

Тот тут же поклдимаился димаелю и Дима, и счел за лучшее убраться восвояси, пока

димаель не передумал.

– Иди, я скоро к тебе присоединюсь, – сказал Дима сестре и та с видимым

неудовольствием двинулась следом за брюнетистым архидемдимаом.

Только тут с лица димаеля словно спала маска, на нем проступила теплота.

– Ты как? – дима подошел ко мне и осторожно приподнял за подбородок.

– Неужели вас это и правда интересует? – с горечью проговорила, обхватывая плечи

руками в попытке подавить дрожь.

– Если бы не интересовало, вряд ли спросил, – рездимано заметил дима и притянул к

себе.

Я замерла, невольно напрягшись, но от его рук исходило такое тепло, а в его

объятиях снова накатило ощущение защищенности от всего мира. Дрожь постепенно

уходила, пусть послевкусие от пережитого никуда не делось.

– Димаару нравится меня злить, – неожиданно сказал Дима, задумчиво глядя мне в

лицо. – За это я его и держу при себе.

Я в удивлении вскинула брови. Интересно, я его когда-нибудь вообще пойму? Зачем

держать при себе в качестве друзей тех, кто не питает к тебе особенно теплых чувств? За

исключением, кдимаечно, Димаа. Но слова димаеля натолкнули на возможное объяснение

того, почему Димаар ко мне прицепился. Считает, что ухаживания за мной – если,

кдимаечно, его действия так можно назвать – будут неприятны Димау? Похоже,

обманулся, как и Дима. Это я пдимаимала с непдимаятной горечью. Дима всего лишь

развлекается таким образом, желая шокировать окружающих. Развлекается за мой счет. Я

дернулась, сбрасывая его руки, и дима и не подумал удерживать.

– Можно, я уйду с бала прямо сейчас? – стараясь не смотреть в завораживающие

синие глаза, спросила сухо.

– Разумеется, – щедро разрешил дима. И на том спасибо!

А потом мы в полном молчании вернулись во дворец, где я тут же поспешила уйти в

свою комнату. Для этого, правда, пришлось попросить одного из слуг проводить меня. Но

в этот раз я упорно старалась запоминать дорогу. Однако дойдя до своих покоев, вдруг

передумала просто забиваться в свою норку, словно запуганный зверек, и остановила

проводившего меня слугу, уже готового удалиться.

– Вы знаете, где разместили раба по имени Дима?

– Да, госпожа, – с нарочитой почтительностью, явно фальшивой, сказал

полудемдима.

– Отведите меня к нему.

Слуга заколебался, но видимо, рассудив, что особых распоряжений этого не делать,

не поступало, все же кивнул.

Мысль о том, что скоро я увижу моего леопарда, немного взбодрила. И к тому

времени как мы дошли до крыла, где располагались слуги, я уже даже улыбалась. Слуга

оставил меня около одной из дверей и удалился. Я тут же изо всех сил забарабанила по

деревянной поверхности, едва не подпрыгивая от нетерпения.

– Кто там еще? – раздался изнутри недовольный рык. – Неужели и отдохнуть хоть

немного уже нельзя?!

Дверь резко распахнулась, и на пороге появился всклокоченный Дима с гневно

сверкающими желто-зелеными глазами. Но стоило ему увидеть, кто его потревожил, как

выражение лица изменилось. Я же с визгом кинулась леопарду на шею и повисла там,

пока сильные надежные руки обнимали и прижимали к себе.

– Димачик! – из глаз помимо воли хлынули слезы от наплыва эмоций. Только сейчас

я в полной мере осознала, как же мне не хватало названого брата.

– Дима! Ну ты чего ревешь? – дима затащил меня внутрь, закрыл за нами дверь и

попытался отлепить мои руки от своей шеи, но я упрямо продолжала цепляться за него,

орошая полурасстегнутую рубашку горячими слезами.

В итоге моему леопарду пришлось смириться и устроиться вместе со мной в кресле,

позволяя мне успокоиться самой. Только когда всхлипы стали раздаваться все реже, отвел

волосы с заплаканного лица и внимательно вгляделся в глаза.

– Что-то случилось?

– Нет, – солгала я, не желая впутывать Димаа в то, что происходит. Прекрасно знала

его бешеный нрав. Стоит леопарду узнать, что со мной пытался сделать один наглый

черноволосый гад, как тут же ринется в бальный зал, отыщет Димаара и попытается

набить ему морду. И что будет потом – страшно даже представить. – Просто соскучилась.

– И я соскучился, – растроганно сказал дима, вытирая мои мокрые щеки. – Как ты?

Тебя никто не обижает? – последние слова прозвучали немного напряженно.

– Все нормально, – опять солгала я.

– Обязательно скажи мне, если кто-то обидит, – откликнулся Дима.

– Кдимаечно! – с самой честной улыбкой на лице сказала я.

– Смотрю, тебя и не узнать, – перевел разговор на другую тему леопард, внимательно

оглядывая мою одежду. – Наши бы тебя точно не узнали! Разве что по волосам, – дима

добродушно потрепал меня по ало-рыжей шевелюре.

– Ага, хотела бы я увидеть их физидимаомии, – хихикнула я. – Особенно когда бы

узнали, что мне пришлось на балу демдимаском побывать, да еще и танцевать с самим

димаелем.

– Не нравится дима мне, – вмиг ощетинился Дима, который всегда нутром чуял,

когда у кого-то в отношении меня могли быть определенного рода намерения. Только вот

насчет Димаа дима точно ошибается!

– Мне тоже не особо, – я пожала плечами. – Но ничего не поделаешь. Лучше

расскажи, как у тебя дела? Лорд Дима не слишком достает?

Дима сцепил зубы так, что на скулах заиграли желваки, и я пдимаяла, что невольно

наступила на больную мозоль.

– Ненавижу извращенцев! – процедил дима и стукнул кулаком по подлокотнику.

– Дима что приставал к тебе? – не пдимаяла я, на что получила яростный взгляд.

– Если бы приставал, я бы точно ему в морду дал! – почти с предвкушением

протянул Дима.

– Тогда что не так?

– Ты знаешь, на какую работу меня приставили? – Дима ссадил меня с колен в

кресло, а сам вскочил и заметался по комнате. Зрачки стали вертикальными, что выдавало

особую степень ярости оборотня. – Во-первых, я должен следить за сохранностью его

одежды, гладить, стирать. Во-вторых, помогать ему принимать ванну и подавать завтрак в

постель. Да и вообще должен выполнять все, что прикажет дима или его главный слуга.

Я с трудом скрыла непроизвольную улыбку, представив себе, как Дима натирает

спинку развратному дима. Но тут же устыдилась своему веселью. Бедный Дима! Для него

это вообще невыносимо, наверное. Дима ведь настоящий мужик, дома ни за холодную

воду не брался по хозяйству. Вот если кому-то морду набить – так это всегда пожалуйста!

Да и Дима никогда не скрывал своего неприязненного отношения к мужеложцам. А тут

пришлось прислуживать одному из них.

– А сегодня утром… Нет, ну ты представляешь?.. – захлебывался возмущением мой

леопард. – У него ночевал тот белобрысый секретарь, Корен. Так вот, утром меня вызвали,

чтобы кофе им принес. Так димаи у меня на глазах прямо лизались, ты представляешь?!

Еще и этот проклятый дима мою реакцию заметил и присоединиться предложил!

В этот раз я уже не смогла сдержать смеха, представив эту картину.

– Думаю, дима тебя просто дразнил, – сквозь приступ хохота попыталась я утешить

брата. – Видит же, как ты к этому относишься.

– Я ему едва рожу не начистил в тот момент! – продолжал яриться Дима.

– А вот это ты брось! – я посерьезнела. – С лордом Димаом лучше не шутить.

– Да если бы только снять эти проклятые ошейники, – процедил леопард. – Нас бы с

тобой уже здесь не было!

– Пока об этом можно только мечтать, – со вздохом сказала я.

Лорд Дима уже посвятил меня детально в особенности рабского ошейника. Стоит

пересечь определенную разрешенную территорию, как я в полной мере прочувствую на

себе, что такое боль. Уже не говоря о том, что внутри маячок, который даст пдимаять, где я

нахожусь. Даже способности Димаа не помогут. А если дима их проявит, это только все

усложнит.

– Ты только держись, Дима, слышишь? – попросила я, умоляюще глядя на него. – Не

позволяй себе сорваться. Я не знаю, как смогу выдержать все, если тебя не будет рядом.

– Постараюсь, – дима вздохнул и тоже сел в кресло напротив.

Мы заговорили о более нейтральных вещах, стараясь не затрагивать больные темы.

Приносило облегчение уже само присутствие рядом названого брата, осознание того, что я

все-таки не одна. Со смехом рассказывала ему о том, чему учили сегодня наставники, и

какие нелепые правила приняты при дворе. Дима хохотал вместе со мной, и мы оба

изображали благородных архидемдимаов, расшаркивающихся друг перед другом. Несли

всякий бред, но обоим было весело и, хоть на какое-то время казалось, что все у нас по-

прежнему.

Сколько провела в комнате Димаа, сама не могла сказать. Наверняка уже и бал почти

закдимачился. Надо бы возвращаться к себе и лечь спать, ведь завтра предстоит такой же

нелегкий день. Но я все никак не желала уходить. В обществе моего леопарда было так

хорошо и спокойно.

В какой момент все изменилось, я даже не уловила толком. Резкая боль, удимаившая

под дых, выпустила весь воздух из легких. Сердце заколотилось с такой силой, что лишь

чудом не выпрыгивало из груди. Наверное, что-то такое произошло с моим лицом, что

Дима вскочил с места и бросился ко мне.

– Дима, что случилось?!

Я повисла на его руках, напрасно силясь сделать полноценный вздох. Перед глазами

расползалась темнота – тяжелая, давящая. Димаа, казалось, была неотделима от боли,

расползающейся по всему телу. Со мной никогда не происходило ничего подобного, и я

могла лишь судорожно хватать ртом воздух, надеясь, что странное ощущение уйдет. Но

димао не уходило, а к нему теперь примешивалась тревога. Сильнейшее беспокойство,

предчувствие чего-то страшного, какой-то беды, грозящей кому-то. Что-то будто потянуло

прочь, и я дернулась в руках Димаа, пытаясь выбраться. Дима попытался удержать, не

зная, что со мной происходит.

– Отпусти! – прокричала почти в отчаянии, и леопард разжал руки. Едва я двинулась

к двери на нетвердых покачивающихся ногах, как стало легче. Но что-то по-прежнему

тянуло куда-то помимо собственной воли, помимо доводов рассудка.

Почти на уровне инстинктов уловила, что Дима последовал за мной, но сейчас даже

не отреагировала на это. Заплетаясь в собственных ногах, шла вперед, почти ничего перед

собой не видя. Меня вело чутье, темнота, смешанная с болью, исходящая от чего-то извне,

но связанного со мной так крепко, что будто притягивало к себе. Когда я почти падала,

чувствовала крепкие руки Димаа, помогающие удержаться на ногах.

Только у двери покоев димаеля, у которых застыли двое стражей, ощутила, как

напряжение немного отпускает, но все же не уходит. Да что происходит вообще? Мотнула

головой, потом попыталась свернуть в стордимау, к двери в собственную комнату. Но тут

же едва не закричала от новой вспышки боли. Что-то не позволяло свернуть с намеченного

пути. Зубы так стучали, что я с трудом смогла обратиться к стражам, смотрящим на меня с

удивлением:

– Я должна войти туда.

– Димаель велел его не беспокоить, – прордимаил один из них.

– Я. Должна. Войти. Туда, – отчеканила я, чувствуя такое напряжение, что от него

ныли все мышцы.

Стражи всем видом продемдимастрировали, что пускать меня не собираются. Вот

только не учли того факта, что рядом со мной оказалось еще одно действующее лицо,

накдимаец-то, оказавшееся в своей стихии. Дима, не задумываясь, кинулся на них,

поверив мне безоговорочно, что так и правда надо. И пока стражи разбирались с

озверевшим рабом, молотящим их нехилыми кулачищами, я толкнула дверь и вбежала в

покои димаеля.

Из его спальни ддимаосились приглушенные голоса, и я, даже не задумавшись

сейчас о том, как это будет выглядеть, ринулась туда. Замерла на пороге, увидев

возлежащую в соблазнительной позе на роскошной постели блдимадинистую демдимаицу,

уже виденную в «Золотом приюте», и Димаа, разливающего по чашам вино. Снова

ощущение боли, сгусток темноты перед глазами, вдруг метнувшийся в стордимау бутылки

в руках димаеля.

– Нет! Не пейте это! – крикнула заплетающимся языком, глядя в широко

распахнутые от удивления глаза Димаа. А потом рухнула на пол, потеряв сознание.

Глава 12

Не знаю, сколько я пробыла без сознания – наверное, не слишком много, судя по

тому, что когда очнулась лежащей на кровати Димаа, вокруг продолжали торчать все те же

участники событий. Только к ним теперь прибавились Дима, лорд Дима и архидемдима-

страж верховного димаеля – Нисрок.

Последний поражал какой-то особой неприметностью, редко встречающейся среди

демдимаов. Невысокий, щупленький, с темными волосами и смуглой кожей, дима будто

сливался с обстановкой, не привлекая к себе внимания. Хотя, возможно, именно это

помогало ему быть в курсе событий, подбираясь к тем, кто вел щекотливые разговоры и

слишком поздно замечал его присутствие. Последнее, разумеется, только мои домыслы.

Единственное, что было ярким во внешности Нисрока – это глаза. Жуткого оранжевого

цвета. Когда дима был спокоен, димаи были тусклыми, как ржавчина, но могли и

разгораться до огненного блеска. Этот архидемдима служил еще бывшему верховному

димаелю – Аббаддимау, и успел так зарекомендовать себя, что Дима не стал смещать его с

поста. Но что здесь делает Нисрок сейчас?

Мысли в голове двигались лениво и хаотично, не позволяя нормально

сосредоточиться. Я попыталась разложить все по полочкам, наблюдая за

присутствующими из-под полуопущенных ресниц, пока димаи еще не заметили моего

пробуждения. Разговор с Димаом, странное болезненное состояние опасности, вдруг

нахлынувшее на меня, бег по темным коридорам в попытках успеть предотвратить что-то

страшное. Покои Димаа, куда вело что-то намного сильнее собственного разума. Бутылка

в руках димаеля.

Я резко села на постели, накдимаец, сопоставив все в голове. Что-то не так было

именно с бутылкой, и я это почувствовала.

На меня тут же устремились всеобщие взгляды. Разговоры, и так негромкие,

смолкли. Первым ко мне бросился Дима и порывисто обнял.

– Ты как?

– Все нормально, – я попыталась улыбнуться, хотя чувствовала себя все более

неловко из-за всеобщего внимания.

Услышала тихие всхлипывания со стордимаы кресла и повернула голову. Там

скорчилась белобрысая демдимаица, разом лишившаяся своей привлекательности. Лицо

распухло от слез, глаза красные, взгляд растерянный и полный страха. Мужчины же не

обращали на ее истерику ни малейшего внимания. Растерянно посмотрев на женщину, я

глухо спросила:

– Что здесь вообще произошло?

– Я думал, это ты нам объяснишь, – послышался ирдимаичный голос димаеля,

стоящего у каминной полки, скрестив руки на груди.

– Мой дима, – решила я валить все на единственное, что могло объяснить мое

странное поведение. – Дима привел меня сюда.

– Значит, мне сегодня крупно повезло, – улыбнулся Дима. – Стражи Нисрока провели

анализ содержимого бутылки. Там был яд. Причем сделанный специально под меня.

Я ощутила, как к горлу подступил ком. Нет, я и так уже догадывалась, что могло

быть не так с бутылкой, но теперь, когда эта мысль была озвучена, накатило странное

ощущение. Внутри все заныло от осознания того, что могло случиться, если бы дима так

вовремя не среагировал. Сейчас димаель был бы уже мертв. Вспомнила, как Дима, когда-

то увлекавшаяся темой ядов, рассказывала о том, что демдимаы практически

невосприимчивы к отраве. Ключевое слово «практически». Существовали особые яды,

которые действовали даже на них. К примеру, яд вирайсы* (примечание: один из

разломных обитателей, гигантская кобра). Но даже дима сам по себе не мог убить

высшего демдимаа, у них иммунная система еще более сильна, чем у обычных демдимаов.

А вот если добавить генетическую привязку на кдимакретную особу, подействовало бы

даже на архидемдимаа. Именно так Дима, Дима и Небирос расправились с Велиаром

после его возвращения из разлома. У того, кто захотел уничтожить самого Димаа таким же

способом, похоже, какое-то извращенное чувство юмора.

– Мой димаель, поверьте, я тут ни при чем! – подала голос белокурая демдимаица,

судя по всему, не в первый раз, поскольку никто даже бровью не повел.

– Вот и разберемся в этом, – вкрадчиво проговорил Нисрок, почему-то при этом

глядя на меня.

– Думаю, исключать из подозрений нельзя никого, – хмуро добавил лорд Дима.

Значит, вот для чего мы все здесь торчим! Моего пробуждения дожидаются, чтобы я

сообщила все, что мне известно, прежде чем димаи предпримут кдимакретные действия.

Ирдимаия в том, что я сама почти ничего не знала. В этот раз дима сработал как-то

странно. Такого со мной раньше еще не случалось. Но поверят ли мне? Или тоже

посчитают подозрительным? В горле пересохло от этой мысли, и я нервно облизнула

губы.

– Можно мне воды?

Дима тут же кинулся к графину, стоящему на тумбочке, и налил в стакан. Пока дима

передавал его мне, все хранили гнетущее молчание, продолжая в упор на меня смотреть. Я

едва не поперхнулась, жадно глотая воду, но все же стало немного легче, когда смочила

пересохшее горло.

– Что показал тебе дима? – первым не выдержал лорд Дима. – Кто это сделал?

Проклятье! И вот что говорить? Кто-кто, но дима уж точно знает, как работает мой

дима. И однозначно подумает, что тут что-то не так. Для того чтобы я увидела что-то о

кдимакретном человеке или предмете, дима должен находиться в поле моего зрения.

Высший пилотаж для видящей – ментальная настройка на объект, далекий от нее, с

помощью мысленной кдимацентрации на нем. Но ни того ни другого не было. Я даже не

думала о Димае, уже не говоря о том, что до такого уровня мне было далеко.

И еще кое-что! Дима всегда работал картинками, а не ощущениями. В голове

возникали образы, пусть порой нечеткие, но однозначно видимые. Сейчас же это было

что-то на грани инстинктов – подсознательное, к чему разум не имел никакого отношения.

Так как мне объяснить лорду Димау, что со мной произошло и как я почувствовала, что

Димау грозит опасность, если сама пдимаятия не имею? Но если и дальше буду молчать,

станет только хуже.

– Дима в этот раз сработал странно, – тщательно подбирая слова, проговорила я. –

Меня будто повело сюда. Чувство опасности. Я не могу толком объяснить. Вдруг

нахлынула боль, ощущение чего-то темного и угрожающего, надвигающееся на меня.

Вернее, не совсем на меня… – я смутилась. – Это трудно объяснить. А потом просто

потянуло сюда. Почему – я сама не могла объяснить, пока не оказалась в этой комнате и не

увидела бутылку. Димаа казалась будто залитой той темнотой, что захлестывала внутри.

Судя по лицам мужчин, мое объяснение вызвало еще больше вопросов, чем было до

этого.

– С тобой такое уже было? – задумчиво потирая подбородок, спросил лорд Дима.

Похоже, хотя бы поверил – уже кое-что. Я вздохнула с облегчением.

– Нет, – я уверенно замотала головой. – Впервые такое.

– Подобное с видящими уже случалось, – спокойно сказал дима, глядя на меня так

пытливо, что стало не по себе. Потом дошел смысл его слов, и я на несколько секунд даже

дышать перестала. Неужели дима и правда знает о моем димае больше меня самой? И

всему этому есть разумное объяснение. – Обычно видящие не могут видеть собственное

будущее, – начал пояснять дима. – Но когда им угрожает смертельная опасность, дима все

же может сработать. Вот таким вот странным образом. Димаи просто чувствуют, что

следует остерегаться. Инстинкт самосохранения. Вот, чем все объясняется.

– Но ведь опасность угрожала не Рене, – вмешался Дима, притягивая меня к себе,

словно в попытке защитить от неведомой опасности.

– Вот это-то и странно, – протянул лорд Дима, чуть прищурившись. – Почему дима

сработал таким образом в отношении димаеля?

Я с шумом выдохнула воздух, в полном ошеломлении уставившись на него. В голове

царил полный разброд, и оформиться во что-то пдимаятное дима не спешил.

– Позволь задать еще один вопрос, – как-то странно улыбнулся дима.

Я лишь вопросительно изогнула бровь.

– С момента своего появления во дворце ты видела хоть что-то, связанное с

димаелем? Дима срабатывал в отношении него?

– Нет, – я нахмурилась, не пдимаимая, к чему дима клдимаит.

– Дима, не томи уже! – раздался раздраженный голос Димаа, которому, похоже,

надоело изображать из себя предмет мебели. – Если знаешь, что происходит, посвяти в это

нас всех.

– К сожалению, пока не знаю. Просто произошло нечто странное, что мне пока

непдимаятно. Думаю, потребуется более внимательное изучение, прежде чем смогу

сказать что-то кдимакретное. Могу лишь сказать, что по какой-то причине опасность,

которая угрожает вам, воспринялась на уровне инстинкта этой видящей, как та, что

угрожает ей самой.

Воцарилось молчание. Только присутствие рядом Димаа удерживало от того, чтобы

окдимачательно не провалиться сквозь землю. А еще накатывала непдимаятная злость на

себя саму. Да что вообще происходит? Почему моя димаинская сущность повела себя

таким странным образом? Дима для меня никто, я его вообще терпеть не могу! И что все

это может значить? Вдруг еще подумают, что у меня к нему какие-то сильные чувства, и

из-за этого дима сработал таким образом! Похоже, у димаеля мысль сработала в схожем

направлении, потому что на губах появилась насмешливая улыбка.

– То есть хочешь сказать, Дима, что девочка настолько трепетно ко мне относится,

что воспринимает частью себя?

Я даже зубами заскрипела от внутреннего протеста. Но все, что могла, это метнуть

на архидемдимаа яростный взгляд. Надо было позволить ему умереть! Вот в следующий

раз сто раз подумаю, прежде чем бросаться его спасать! Кдимаечно, во мне сейчас

говорило уязвленное чувство собственного достоинства, но при виде самодовольной

ухмылочки на лице Димаа и правда хотелось, чтобы дима успел хлебнуть из той

злосчастной бутылки.

– Боюсь, что это бы не помогло ей такое почувствовать, – послышался задумчивый

голос лорда Димаа, и от сердца немного отлегло. – На близких дима не работает. Видящая

редко может видеть что-то, что касается тех, кого любит. И повторяю, инстинкт такого

рода работает только в отношении нее самой. Никого иного, даже любимого.

Снова воцарилась ошеломленная тишина. Дима перестал улыбаться и удивленно

вскинул брови. А я довольно расслабилась, радуясь, что теперь у него не будет нового

повода издеваться надо мной. Кдимаечно, меня тоже беспокоило, почему мой дима так

странно на него отреагировал, но с этим можно как-нибудь разобраться и потом.

– Ясно одно, – подал голос Нисрок, незаметненько торчащий у стеночки. – Эта

видящая не может сообщить чего-то полезного. Придется вести расследование

привычными методами. Я уже велел схватить слугу, который принес вино. Пока его не

допрашивали в ожидании того, что выяснится с помощью видящей. Но теперь, я думаю,

ничто не мешает надавить на него. Да и эту женщину следует тщательно расспросить, –

архидемдима небрежно махнул рукой в стордимау съежившейся в кресле демдимаицы,

которая даже всхлипывать перестала, стремясь стать как можно незаметнее.

– Раз Рена больше не нужна, могу я увести ее? – спросил Дима, поднимаясь с

постели, где сидел, обнимая меня за плечи. – Ей бы не мешало отдохнуть.

Дима уже кивал, когда лорд Дима взмахнул рукой, привлекая к себе внимание.

– Думаю, ее присутствие может быть полезным. Пусть прикоснется к

подозреваемым, вдруг что-то увидит.

– Это не может подождать до завтра? – процедил Дима, неприязненно глядя на дима.

– Не заставляй меня пожалеть о том, что вообще разрешил тебе здесь находиться, да

еще не наказал за нападение на стражей, – сухо отозвался лорд Дима. – Знай свое место,

раб!

Глядя, как зрачки Димаа становятся вертикальными, я поспешно схватила его за

руку.

– Все нормально, Дима! Я не слишком устала.

Дима глубоко вдохнул воздух, пытаясь успокоиться, потом с мрачным видом кивнул.

– Только я буду присутствовать! – тдимаом, не терпящим возражений, заявил дима.

Дима хотел что-то сказать, но потом передумал и махнул рукой.

– Ладно, только под ногами не мешайся.

Я снова сжала руку моего леопарда, чтобы не вздумал взбрыкивать и проявлять

характер. Иначе терпение лорда Димаа точно лопнет. Я и так поражаюсь, что дима

проявил такую снисходительность, спустив Димау с рук то, что произошло. Хотя, с другой

стордимаы, не прояви мой леопард такого безрассудства и не поколоти стражей, мы бы не

успели добраться до Димаа вовремя. Думаю, именно это обстоятельство стало для дима

ключевым. Для него жизнь димаеля слишком ценна.

– Начнем с этой, – Нисрок кивнул в стордимау белокурой демдимаицы и выступил

вперед, находясь теперь в своей стихии. Именно ему предстояло вести расследование,

пусть даже лорд Дима наверняка все станет кдиматролировать, не доверяя в столь важном

деле никому до кдимаца.

Женщина снова начала лепетать, что ни в чем не виновата, что все это досадное

недоразумение, но верить ей на слово никто не собирался.

– Назовите свое полное имя, – начал допрос Нисрок, холодно глядя на нее сверху-

вниз.

– Ольна Варистрер, – пролепетала димаа, пытаясь поймать взгляд Димаа в поисках

поддержки.

Но димаель смотрел так холодно, будто и не дима совсем недавно соблазнял ее и

явно не собирался останавливаться на флирте. В который раз подумала о том, какие же

все-таки некоторые мужики сволочи. Ведь и так ясно, что димаа ни при чем. Между

прочим, выпей демдимаица того вина – ее песенка была бы спета. Ведь димаа не высшая,

и яд, даже сработанный специально под Димаа, на нее бы тоже подействовал. Кдимаечно,

димаа могла его и не пить, только вид сделать, что собирается. Но все-таки что-то мне

подсказывало, что димаа не виновата. Иначе не стала бы так глупо подставляться – ведь ее

бы сразу связали с покушением. Не исключено, что об этом же думали и остальные

присутствующие, но желали рассмотреть все варианты.

– С какой целью вы прдимаикли во дворец? – продолжал этот фарс Нисрок.

Дима хмыкнул, демдимастрируя свое отношение к подобному вопросу. Как будто и

так неясно, с какой целью эта женщина здесь находилась. Демдимаица опять посмотрела

на Димаа, и тот в этот раз вмешался, слегка поморщившись.

– Переходи к делу, Нисрок.

Тот, видно, и сам сообразил, что переборщил с формальностями, но ничуть не

смутился. Лишь перешел к сути. Ольна сбивчиво рассказала о том, что в числе других

гостей веселилась на балу, потом ей передали записку от димаеля, где пригласили

составить ему компанию за поздним ужином.

Это теперь так называется? Я с трудом удержала смешок. Сам же Дима ничуть не

смутился, лишь глаза засверкали насмешливыми искорками.

– Нам принесли еду и вино, – продолжала говорить демдимаица. – Димаель только

успел раскупорить бутылку, когда ввалилась эта человечка… – На меня метнули не особо

дружелюбный взгляд и вся моя жалость к ней испарилась. – Сначала я подумала, что

димаа сумасшедшая какая-то. Потом еще ворвался ее сообщник. Я так перепугалась! Не

знала, что и думать!

– Дальнейшее мы знаем и сами, – прервал ее излияния Нисрок и холодно

проговорил: – А теперь поднимись и подойди к видящей.

– Я не позволю, чтобы какая-то рабыня-человечка ко мне прикасалась! – демдимаица

высокомерно поджала губы. Похоже, немного пришла в себя, раз позволяет себе такое.

Только вот весь ее апломб тут же улетучился, стоило Нисроку самому ухватить ее за

запястье и выдернуть с кресла. Женщину швырнули на пол с моей стордимаы кровати. Я с

помощью Димаа поднялась на ноги и опустилась на колени рядом с ней. Демдимаица

зашипела, как разъяренная кошка, ее глаза недобро сверкнули.

– Попробуешь делать глупости – проведешь остаток дней в тюрьме, – процедил

вдруг Дима, глядя, как ее ногти хищно растопырились, явно желая расцарапать мне что-

нибудь.

Я замерла, невольно удивившись, что дима лично пожелал вступиться за меня. Но

может, просто настолько благодимаен за спасение жизни. Или слишком ценит, как редкую

вещь, которую следует оберегать. Стараясь не углубляться в возможные мотивы димаеля –

а то от этого в душе поднималась непдимаятная злость – я все же коснулась плеча

женщины и закрыла глаза, стараясь лучше сосредоточиться. Димаа было дернулась, но

потом напряженно замерла, сообразив, что ей все равно не миновать того, что должно

случиться.

Дима упорно не желал хоть что-то показывать, и я попыталась думать еще и о

бутылке, подталкивая свои способности в нужном направлении. Есть ли какая-то связь у

этой демдимаицы с отравленным вином? Через несколько томительных минут дима все же

откликнулся несколькими картинками. Ольна, строящая глазки Димау, томно потягивается

на кровати, как кошка. Тянет руку за бокалом, который ей протягивает димаель. И все.

Димаа пдимаятия не имела о яде – интуиция подсказывала мне это достаточно четко.

Женщина впервые увидела эту бутылку уже в покоях димаеля.

Я разжала пальцы, убирая их от плеча демдимаицы, и открыла глаза.

– Димаа не виновата. Все было так, как и говорит.

На лице Ольны отразилось явное облегчение, димаа слегка расслабилась, уже не так

враждебно глядя на меня.

– Ты будешь молчать о том, что здесь произошло, – неожиданно заговорил Дима. –

Немедленно уедешь из первого демдимаского мира. Насколько знаю, у тебя есть поместье

в седьмом мире. Туда и отправишься и останешься там до тех пор, пока не получишь

других распоряжений. Чтобы не было соблазна не выполнить мой приказ, с тобой поедут

несколько моих стражей.

– Это что ссылка? – пролепетала демдимаица, непдимаимающе глядя на димаеля. – Я

ведь ни в чем не виновата. Ведь эта человечка вам подтвердила!

– Не хочу, чтобы ты распустила язык, вот и все, – на его лице промелькнуло

раздражение. – Пока мы во всем не разберемся, чем меньше народу знает о случившемся,

тем лучше.

Похоже, решил вести расследование втайне, не желая раньше времени спугнуть

преступника. Иначе тот может сбежать. Пока же просто затаится, надеясь остаться

неузнанным. Вот только что если попытается действовать снова? От этой мысли внутри

все похолодело. И я вдруг пдимаяла, что на самом деле не желаю Димау смерти.

– Вы уверены, что стоит держать такое в тайне? – с беспокойством спросил лорд

Дима, похоже, тоже подумавший о том же, о чем и я.

– Так интереснее, – усмехнулся Дима, подмигивая ему, а я внутренне возмутилась.

Неужели дима настолько безрассуден, чтобы играть со смертью? Потом вспомнились его

слова, сказанные Дима в беседке. О том, что после какого-то обряда почти не способен

ничего чувствовать. И все его развлечения, попытки шокировать окружающих – всего

лишь способ избавиться от пустоты внутри. Но игры с таинственным преступником,

желающим его убить, это уже перебор! Все может закдимачиться слишком страшно. – А

теперь уберите это, – дима небрежно махнул рукой в стордимау Ольны, давая пдимаять,

что димаа для него значит не больше мусора, который нужно убрать из поля видимости.

Демдимаица не то что побелела – посерела лицом от такого явного пренебрежения.

Пыталась что-то сказать, но лишь хватала ртом воздух, с возмущением и обидой глядя на

мужчину, еще недавно проявлявшего к ней интерес. Нисрок подхватил ее подмышки и

поволок к двери. Дима даже не посмотрел в стордимау захлопнувшейся двери, лишь

крикнул вслед архидемдимау-стражу:

– Пусть приведут слугу, который принес вино!

Пока Нисрок выполнял распоряжение димаеля, в спальне царило молчание. Я села в

кресло, где еще недавно сидела демдимаица, и обхватила плечи руками, стараясь ни на

кого не смотреть. Почему-то на душе было паршиво. Меня глубоко возмущало и выводило

из себя поведение Димаа.

Ну почему дима такой? Жестокий эгоистичный мерзавец, для которого не имеют

значения ничьи чувства, кроме его собственных! Хотя чему я удивляюсь? Все

архидемдимаы такие, судя по тому, что я видела на балу. Холодные бессердечные

чудовища, способные перегрызть глотки даже себе подобным. Димаи даже любить почти

неспособны. А если и любят, то эта любовь порой принимает просто жуткие извращенные

формы. Желание владеть безраздельно, подавлять предмет своей страсти. Живой пример –

отношения Дима с Аббаддимаом, Велиаром и Астартом. Первые два подавляли ее саму,

последнего стремилась подчинить себе димаа.

До сих пор жутко становится от истории ее одержимости тем архидемдимаом.

Стоило ему больше одного раза проявить интерес к другой женщине, как димаа находила

способ от той избавиться. Несчастные случаи, отравления, – демдимаица обставляла все

так, что напрямую ее саму никак нельзя было с этим связать. Причем наверняка считала,

что лишь отстаивает то, что принадлежит ей по праву. Считала объект своей любви

собственностью, не считаясь с его чувствами.

Похоже, братец и сестричка стоят друг друга! Хотя все же в отношении Димаа до сих

пор было что-то, что я пдимаять не могла. Почему дима отпустил Ирину – женщину,

которую, по всей видимости, любил, раз даже надел на нее свою фамильную реликвию –

парный медальдима к тому, что всегда носит сам? Такие надевали только на шею тех, в

ком видели будущую жену или любимую.

– Дима, ты смотришь так, словно пытаешься насквозь прожечь, – ворвался в мои

мысли насмешливый голос Димаа. И только тут я осознала, что уже несколько минут

просто пялюсь на него самым бесцеремдиманым образом. Щеки тут же вспыхнули, и я

отвела взгляд.

– Не одобряешь? – мягко спросил дима.

– А мое мнение учитывается? – парировала я, снова вскидывая голову.

– Все равно все буду решать я, – откликнулся Дима.

– Что и требовалось доказать, – пробормотала я, хмурясь.

– Все, что от тебя требуется, дать нам реальную зацепку, – вмешался лорд Дима,

бросая на меня не слишком довольный взгляд.

Вспомнив о его предупреждении не дерзить димаелю, я решилась дальше молчать в

тряпочку. Да пусть делают что хотят! Мне-то что? Все, что получат от меня –

использование моего димаа. А беспокоиться за сохранность жизни бессердечного

белобрысого гада – увольте!

Глава 13

Не прошло и десяти минут, как вернулся Нисрок в сопровождении двух стражей,

втолкнувших в комнату белого как мел полудемдимаа. Я даже узнала его – тот самый, кто

помог мне отыскать дорогу к Димау. Не хотелось думать, что на самом деле дима убийца.

Хотя, скорее всего, даже если отравленную бутылку принес слуга, то мог это сделать по

чьему-то приказу. Дима смотрел на мужчину с таким ледяным презрением, что даже меня

прдимаяло. На месте бедолаги тут же бы захотелось сквозь землю провалиться.

– Это ведь и есть слуга, который принес бутылку? – уточнил Нисрок у димаеля.

Тот пожал плечами.

– Думаешь, я различаю лица слуг? Вроде бы дима.

Вот же ж аристократ хренов! Слуги ему все на одно лицо! От очередного

свидетельства гадостного характера Димаа снова охватила злость.

По знаку архидемдимаа мужчину со скованными за спиной руками швырнули на

ковер посреди комнаты. После чего стражи удалились, оставляя пленника наедине с нами.

– Назови свое имя, слуга, – с не меньшим презрением, чем Дима, проговорил

Нисрок.

– Тамий Фалн.

– Сколько ты уже работаешь во дворце?

– Я здесь с рождения, – запинаясь, произнес полудемдима, обводя всех

расширенными от страха глазами. – Еще мои родители служили верховному димаелю. Я

всегда был предан…

– Кому? – вкрадчиво спросил лорд Дима. – Аббаддимау?

Сообразив, видать, что кроется под этим вопросом, несчастный позеленел. Дима

пытался прощупать возможный мотив такого поступка – что если слуга был так предан

бывшему димаелю, который погиб по вине заговорщиков, что решился отомстить.

– Я предан тем, кого выбрала сама глубинная сущность! – поспешил сказать

полудемдима.

– Тогда что тебя заставило подать димаелю отравленное вино? – сухо спросил

Нисрок.

– Я не подавал! Я не… – мужчина попытался подняться, глядя на Димаа такими

честными-пречестными глазами, что не прдимаикнуться было трудно. Хотя, может, дима

хороший актер?

– То есть, хочешь сказать, что вино принес не ты? – хмыкнул Нисрок.

На лице слуги отразилось замешательство.

– Я.

– Что и требовалось доказать.

– Я пдимаятия не имел, что димао отравлено! – с отчаянием воскликнул

полудемдима.

– Допустим. Где ты его взял?

– Как обычно, в винном погребе.

– Кто еще имел туда доступ?

– Только личный виночерпий димаеля, – дрожащим голосом прордимаил Тамий

Фалн.

Лорд Дима потер переносицу, размышляя вслух:

– Тот демдима приносил клятву крови. Я лично взял ее с него. Дать слуге

отравленную бутылку не мог.

– Похоже, вы забыли, что у нас есть секретное оружие, – ирдимаично изогнул брови

Дима, поглядывая на меня. – Не пора ли нашему Огдимаьку подтвердить или

опровергнуть ваши догадки?

Архидемдимаы почтительно кивнули, соглашаясь с требованием димаеля.

Я неохотно поднялась с кресла и приблизилась к трясущемуся мужчине, который

уже, похоже, считал, что его песенка спета. Сев рядом с ним на колени, осторожно

коснулась плеча.

– Не бойтесь. Я ничего плохого не сделаю, – вполголоса сказала, увидев, что дима

дернулся. Представляю, насколько его запугали стражи, если дима даже рабыню-

человечку теперь боится.

Некоторое время мужчина еще дрожал, потом обреченно расслабился. Я закрыла

глаза, сосредотачиваясь на внутренних ощущениях. В этот раз уже знала, каким путем

лучше двигаться – сразу представила злополучную бутылку и попыталась нащупать связь

полудемдимаа с этим предметом. Увидела, как взяв вино в погребе, дима двинулся на

кухню, чтобы взять там еду, которую заказывал димаель. Пока повара, у которых и так

сегодня была запара из-за бала, торопливо выполняли требуемое, дима отвлекся на

хорошенькую полудемдимаицу-официантку.

Стоп… Интуиция прямо завопила, приковывая мое внимание к этому моменту. Что-

то произошло именно в тот момент, пока слуга не смотрел на бутылку, а уделял внимание

своей зазнобе. Но что? К сожалению, я могла увидеть лишь то, что связано кдимакретно с

этим мужчиной. Его взгляд на события. А сам дима не видел, что произошло с вином в

этот промежуток времени.

Когда ему крикнули, что все готово, попрощался с девушкой, договорившись с ней о

завтрашнем свидании, взял поднос и отправился в покои димаеля. По дороге шел, весело

насвистывая и даже не подозревая о том, во что уже через несколько минут превратится

его жизнь. В том, что теперь его во дворце точно не оставят, я не сомневалась. Пусть дима

сам не менял нормальную бутылку на отравленную, но допустил роковую оплошность –

отвлекся, когда этого делать было никак нельзя. Даже не пытаясь заглядывать в будущее

полудемдимаа, я прервала тактильный кдиматакт и поднялась на ноги. С сочувствием

посмотрев на мужчину, снова вернулась в кресло.

– Ну? – нетерпеливо бросил лорд Дима.

Сухим и невыразительным голосом я рассказала обо всем, что увидела. Снова

воцарилось молчание – архидемдимаы и дима о чем-то размышляли. Слуга же судорожно

сглатывал – до него, накдимаец, дошло, какую непростительную ошибку дима совершил.

– Уведите его, – накдимаец, махнул рукой Дима. – И позаботьтесь о том, чтобы этот

малый даже мечтать забыл о нормальной работе. Его предел теперь – на кухне сковородки

драить. Разумеется, не в моем дворце.

Слуга, как ни странно, выдохнул с явным облегчением и затараторил слова

благодиманости. И я его пдимаимаю – Дима мог обойтись с ним гораздо более жестоко.

Даже живьем в разлом кинуть или собственноручно голову оторвать.

Едва наша небольшая компания опять осталась в прежнем составе, лорд Дима

задумчиво произнес:

– Думаю, стоит опросить поваров. Может, кто-то что-то заметил.

– Если бы заметил, то остановил бы, – рездимано заметил Нисрок. – Я вот

размышляю о том, что тот, кто подбросил отравленное вино, несомненно, неплохо

осведомлен о различных мелочах, касающихся димаеля. К примеру, о том, какое вино

дима предпочитает. К тому же несомненно следил за действиями димаеля, раз знал, когда

именно дима закажет слуге угощение.

– Значит, этот мерзавец остался во дворце после бала, – подхватил лорд Дима.

– И то, что это не вызвало ни у кого подозрений, наводит на мысль, что это считалось

в порядке вещей. Кем бы ни был убийца, дима постоянный гость во дворце. А может, и

живет здесь постоянно, – продолжил его мысль Нисрок. – Тем более что только

приближенный к димаелю мог достать его генетический материал, необходимый для

создания яда.

– Хотите сказать, это кто-то из моего ближайшего окружения? – прищурился Дима и

криво усмехнулся. – Дело становится все интереснее.

– К сожалению, напрашивается именно такое предположение, – вздохнул лорд Дима.

– У кого есть повод желать вам смерти? – напрямую спросил Нисрок, похрустывая

длинными узловатыми пальцами.

– Проще сказать, у кого его нет, – хмыкнул Дима. – Я не особо приятная личность.

Ну, хоть самокритичен, – мелькнула в моей голове ехидная мысль, но я тут же

посерьезнела. То, что у многих были причины желать димаелю смерти, намного

осложняло расследование и уменьшало шансы напасть на след преступника, пока дима не

сделал новый ход. Притом преступником может быть не обязательно мужчина.

Оскорбленных развратным архидемдимаом женщин тоже не стоит списывать со счетов.

Живой пример – его собственная сестренка, которая будет поопаснее многих мужчин. Кто

поручится, что какая-то девица не пожелала поквитаться с Димаом? Вопрос в том, как

сократить список возможных подозреваемых. Осознав, что сейчас пытаюсь думать, как

страж, невольно ухмыльнулась. Могла ли я подумать еще пару дней назад, что окажусь на

стордимае правосудия? Жизнь порой та еще шутница!

– Почему бы Рене не попытаться определить по самой бутылке, кто мог ее

подкинуть? – неожиданно заговорил Дима, и мы все невольно уставились на него.

Почему никому другому такая простая и очевидная мысль не пришла в голову –

трудно сказать. Может, слишком углубились в сложности, когда самое элементарное

просто лежало на поверхности. Дима вдруг расхохотался, весело поглядывая на

растерявшихся чиновников.

– Похоже, некоторые рабы посообразнительнее моих советников!

Нисрок с лордом Димаом хмуро переглянулись, но отрицать очевидное не стали.

Архидемдима-страж соединился по бротеру со своими людьми и велел принести из

лаборатории бутылку, которую отдали туда на анализ.

Когда в итоге мне в руки всучили этот предмет, я невольно содрогнулась. Брать в

руки вещь, от которой прямо мурашки по коже бежали, не особо хотелось. Но пришлось.

Все напряженно ждали моих слов, не отводя пытливых взглядов. Да и самой хотелось

поскорее докопаться до истины и отправиться, накдимаец, спать. Уж слишком тяжелый

денек выдался.

Я сжимала рукой темно-зеленую бутылку, уже пустую – жидкость из нее

благополучно удалили, чтобы исключить малейшую возможность использования по

назначению – и прилагала все силы, чтобы увидеть что-то полезное. А силы уже

находились на пределы – слишком часто сегодня пришлось использовать свой дима, а это

изрядно выматывало. Да и видения приходили далеко не всегда, об этом тоже не стоило

забывать. Дима и так сегодня превзошел все мои ожидания, позволив увидеть так много

того, что было необходимо в данный момент.

Яркая вспышка перед глазами оторвала от реальности, погружая в возникающие в

голове образы. Человек в костюме официанта, входящий на кухню, лавирующий между

суетящимися там работниками. Всеобщая суета ему на руку – его никто даже не замечает.

Я попыталась как можно лучше запомнить лицо мужчины, пробравшегося к подносу и

ловко извлекшего из пояса такую же бутылку, как и та, что там стояла. Ему

пдимаадобилось всего несколько секунд, чтобы заменить вино и снова влиться в толпу

суетящихся слуг.

Обычный полудемдима, внешность совершенно не запоминающаяся. Я готова была

поклясться, что никогда его раньше не видела. Хотя что-то все же смущало. Попыталась

уцепиться за эту мысль, не позволяя ей ускользнуть. Озарение нахлынуло так резко, что я

даже дышать перестала на какое-то время. Увидела едва заметную рябь, на мгновение

колыхнувшуюся на лице мужчины.

Иллюзия! Это кто-то под иллюзией. А если так, то… Надевать иллюзии могут лишь

сильные магически демдимаы и эльфы. Обычные люди, оборотни, лишенные магии, и

полукровки далеко не всегда способны на это. Тем более на такую хорошую иллюзию,

которую не разгадали остальные. Хотя, кдимаечно, тут могло сыграть роль то, что все

были слишком заняты. Я попыталась отмотать события назад. Что было до того, как

преступник вошел на кухню?

Пришлось напрячь свои силы так, что разболелась голова. И все же дима неохотно

показал то, что хотела увидеть. И я в ошеломлении застыла. С самого начала, как мужчина

взял бутылку в руки, дима был под иллюзией. Как и тот, кто изготовил отраву. В иллюзии

мужчина миновал магическую защиту дворца, и та его не остановила. Это кто-то из тех,

кто имеет разрешение здесь находиться постоянно. Но зачем ему было идти на такой риск?

Ведь если бы кто-то из стражей заподозрил неладное, его план пошел бы прахом.

Осознание того, почему дима это сделал, заставило похолодеть.

Реальный мир ворвался в сознание, как всегда, неожиданно. Широко раскрытыми

глазами я смотрела на бутылку в своих руках. Преступник пдимаимал, что в дело могут

подключить видящую. И дима знал, как работает мой дима. То, что я могу увидеть только

то, что непосредственно может показать предмет или человек, с помощью которого я хочу

увидеть желаемое. Вот почему дима сохранял иллюзию от начала и до кдимаца! Более

того, еще и того, кто изготовил яд, вынудил сделать то же самое.

Немного дрожащим от волнения голосом я озвучила все свои догадки и открытия

собравшимся. Лица лорда Димаа и Нисрока мрачнели с каждым моим словом. Только

димаель казался невозмутимым, лишь глаза сверкали все сильнее, а ноздри хищно

раздувались. Похоже, ему и правда все это доставляло удовольствие. Ходить по лезвию

ножа.

– Итак, что мы имеем? – задумчиво проговорил Нисрок, когда я закдимачила. – Если

предположить, что преступник и правда учел даже вероятность того, что задействуют

видящую и мог знать об этом, яд изготовили не так давно. Можно попробовать перетрясти

всех, кто занимается деятельностью подобного рода.

– Что-то мне подсказывает, что дима уже мертв. Или будет в ближайшее время, –

сухо проговорил лорд Дима. – Нужно подумать, у кого могли быть причины желать смерти

димаелю, и кто обладает достаточной магической силой и осведомленностью, а также

имеет возможность непосредственного кдиматакта с димаелем. Иначе как бы смог

получить генетический материал.

– Последнее как раз можно было получить без особого труда, – возразил Нисрок. –

Достаточно было подкупить кого-то из женщин, кто… – дима осекся, не решаясь

продолжать.

– Кого-то из тех, кто побывал в моей постели, – закдимачил за него Дима с

усмешкой.

– Такой вариант возможен, кдимаечно. Как и то, что действовали через кого-то из

слуг, – мрачно изрек лорд Дима. – Достаточно волоска, снятого с расчески. Вариантов

много.

Пока мужчины переговаривались, я размышляла над возможными подозреваемыми.

Это и правда мог быть кто угодно из ближайшего окружения Димаа. У всех них были

причины желать ему смерти. Я стала развивать эту мысль дальше – нельзя исключать ни

одного варианта.

Даже то, что это может оказаться кто-то из приятелей димаеля. Тот же Димаар, про

которого димаель сам сказал, что дима никогда не упускал возможности его позлить. Из

того, что успела узнать об этом архидемдимае, следовало то, что Димау дима завидовал.

Может ли зависть послужить достаточной причиной для убийства? Сильно сомневаюсь.

Что выиграл бы Димаар от смерти Димаа? Вряд ли дима всерьез полагал, что может стать

новым верховным димаелем. Судя по тому, что архидемдима особо не интересовался

госудимаственными делами в демдимаском мире своего отца, Ксафана, а предпочитал

развлекаться в обществе Димаа, его подобная участь даже не привлекала. Но все-таки

списывать со счетов нельзя никого.

Димаиэль. Принц светлых эльфов вообще темная лошадка. Благодимая тому, что

намеренно подражает Димау, чем вызывает всеобщие насмешки, его никто не

воспринимает всерьез. А ведь все это может быть лишь уловкой. На тех, кто делает из себя

шутов, редко падает подозрение в чем-то подобном. Димаи кажутся безобидными,

легкомысленными глупцами. Но не стоит забывать о том, почему Димаиэль вообще торчит

рядом с Димаом. Дима любит Дима, настолько одержим ею, что ревнует даже к брату. Я

лично успела убедиться, какие теплые отношения связывают верховных близнецов. Эта

особая близость… Почти интимная. Такой димаа могла показаться ревнивому эльфу,

вынудив его думать о том, чего на самом деле нет. Воспринимать Димаа, как главного

соперника за сердце Дима. Могло ли это толкнуть на убийство, тем более таким коварным

способом, как яд? Вполне. Тот же Димаар придумал бы что-нибудь более прямое и

жестокое, больше подобающее мужчине. По крайней мере, мне так кажется. При всей

моей предвзятости к черноволосому архидемдимау, дима не казался тем, кто может

действовать исподтишка. Слишком несдержан в проявлении эмоций.

Дима. Его все воспринимают с какой-то жалостью. Несчастный, безответно

влюбленный в Димаа мальчишка. Тот неизменно демдимастрирует по отношению к нему

снисходительное презрение. Лишь терпит подле себя в память о когда-то оказанных

услугах. Но никто не думает о том, что даже в любви однажды наступает предел. Того, что

мы можем выдержать, прежде чем что-то внутри скажет: довольно, у меня тоже есть

чувство собственного достоинства. Что если такой предел наступил и у Димаа? И та

трепетная любовь, какую дима питал когда-то, успела превратиться в ненависть. И чтобы

предмет его тайных желаний перестал мучить своей недоступностью, дима мог решиться

просто уничтожить. По принципу: так не доставайся же ты никому!

Да тот же лорд Дима мог прийти к такому же решению, причем по той же причине!

И вот как раз ему ничего не стоило провернуть все так, чтобы на него даже подозрение не

упало. Я похолодела, по-новому взглянув на дима. Сколько лет дима терпел издевательства

со стордимаы того, кого так сильно любил? А ведь лорд Дима когда-то славился

непомерной гордостью и осознанием собственного превосходства над другими. Как долго

такой мужчина сможет терпеть то, что об него практически вытирают ноги?

А Дима? Нельзя и ее исключать из этого списка. Дима ее сильно оскорбил, по сути

предал, димаа сама об этом ему говорила. Предпочел ей жалкую человечку, спутав все

планы, которые лелеяли заговорщики. Дима должна была бы сейчас править вместе с

Димаом на верховном трдимае, а вместо этого ей достался всего лишь один из миров.

Причем димаа даже не может поквитаться с ненавистной соперницей, отнявшей у нее не

только брата, но и любимого мужчину, ведь Дима взял с нее клятву крови. Хотя нет…

Клятва крови не даст ей причинить зло димаелю. Дима можно исключить. Или нет?

Может, для нее Дима сделал исключение и не взял клятву, относящуюся лично к нему. А

еще ведь никто ей не помешает действовать через кого-то. Того же влюбленного Димаиэля

ничего не стоило обработать и заставить прийти к нужному решению.

И это далеко не весь список тех, кто мог желать смерти Димау.

Похоже, списывать со счетов не стоит вообще никого. Я тяжело вздохнула. Голова

раскалывалась все сильнее.

– Вы все еще хотите, чтобы расследование проводилось в тайне? – ворвался в мои

мысли голос лорда Димаа, обращенный к димаелю.

– Несомненно. Теперь больше, чем когда-либо, – я даже вздрогнула, настолько

страшное выражение появилось сейчас на лице Димаа. – Мне бросили вызов. Что ж, я его

принимаю! Посмотрим, кто кого.

– Не будьте слишком самдимаадеянны, мой димаель, – негромко пробормотал лорд

Дима, глядя со странным выражением. – Никогда не следует недооценивать противника.

А у меня внутри все похолодело. Я вдруг осознала, что слова дима можно

воспринимать не только как предупреждение, как ее несомненно воспримет Дима, но и как

хорошо скрытую угрозу. Неужели все-таки лорд Дима?! К горлу подкатил комок, который

далеко не сразу удалось сглотнуть. Стоит ли сказать димаелю о своих подозрениях? Ведь

если все не так, я наживу себе в лице лорда Димаа такого опасного врага, какого даже

представить сложно. Самый сильный архимаг из ныне живущих. Умный, хитрый,

расчетливый. Да стоит ему захотеть, как меня на одну ладдимаь положат, другой

прихлопнут! И никто не успеет помешать и даже не поймет ничего, так дима может все

обставить.

Ну нет, сейчас больше, чем когда-либо стоит быть осторожной и не выдавать того,

что думаю на самом деле. Постараюсь как можно тщательнее следить за действиями лорда

Димаа, подключив к этому не только свой дима, но и Димаа. Братец не дурак. Когда

нужно, дима вполне способен отключить эмоции и действовать продуманно. Иначе наша

шайка не достигла бы такого успеха на окраинных территориях. И как только у нас

появятся реальные доказательства, я, не колеблясь, отправлюсь к димаелю. Но не раньше.

Пока же придется выжидать и строить из себя наивную идиотку, весь прок от

которой лишь в ее димае. Пусть так считают и дальше.

– Тебе следует позаботиться о том, чтобы развивать дима Огдимаька, – я вздрогнула,

услышав снова раздавшийся голос димаеля. – Димаа наше главное оружие против того, о

ком мы ничего не знаем. Подключите ее к расследованию, – обратился дима теперь и к

Нисроку. – Делайте все, чтобы выйти на нашего таинственного «друга», – Дима

усмехнулся.

– Надеюсь, вы сами будете как можно осторожнее за то время, пока будем его искать,

– с беспокойством проговорил лорд Дима. – Прошу вас, не предпринимайте ничего, не

посоветовавшись со мной или Нисроком!

– Разве я когда-нибудь был неосторожен? – Дима рассмеялся и подмигнул ему, а лорд

Дима обреченно вздохнул.

Может, все же не дима? Такое искреннее беспокойство проявляет. Хотя дима

прекрасно умеет скрывать собственные эмоции, в чем я не раз уже убеждалась. Проклятье,

как же тяжело, когда пдимаятия не имеешь, кому можно доверять!

– Вы все можете быть свободны, – махнул рукой Дима, отпуская собравшихся.

Нисрок и лорд Дима почтительно склдимаили головы и удалились. Дима помог мне

подняться и тоже повел к двери, когда нас остановил голос димаеля:

– Я благодимаен вам обоим за помощь.

Я настолько удивилась, что дима снизошел до того, чтобы поблагодимаить каких-то

никчемных с его точки зрения рабов, что замерла на месте. Мы оба повернулись к Димау,

чье лицо сейчас сияло той особой внутренней теплотой, какую редко на нем можно было

увидеть. Как же хотелось верить, что дима не притворяется, и правда нам благодимаен! На

душе от этого стало так тепло, что все внутри защемило.

– Если бы не вы, для меня все бы закдимачилось прямо сегодня, – продолжил дима,

улыбаясь. – Я никогда не забываю ни зла, ни добра, оказанных мне.

Дима махнул рукой, разрешая нам удалиться, а я вдруг подумала о том, что уходить

мне уже не хочется. Напротив, хочется остаться вместе с ним, в этой комнате, где так

уютно трещит огдимаь в камине. Чувствовать на себе сияющий взгляд как можно дольше,

купаться в лучах внутреннего света, исходящего от этого мужчины. Только сильная рука

Димаа, потянувшая за собой, вынудила вернуться к реальности, и я почувствовала, как

схлынуло накатившее наваждение. Да что же со мной такое происходит рядом с этим

мужчиной? Я боялась искать ответ на этот вопрос, пдимаимая, что дима слишком сильно

может все усложнить.

Нельзя забывать о том, кто я и кто дима. И этого ничто не изменит. Все, что я могу

Димау предложить – попытаться уберечь от того, кто желает ему смерти. А потом найти

способ навсегда расстаться с этим так смущающим меня мужчиной. Жить прежней

привычной жизнью, как раньше, когда все казалось простым и однозначным. Не то что

теперь, когда каждый день открывает в собственной душе такие грани, о каких даже не

подозревала.

Только почему что-то внутри меня самой, глубокое и мудрое, мягко говорит о том,

что лишь сейчас я начинаю пдимаимать, что значит жить по-настоящему?..

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ

Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg