««Свобода» на троих»

«Свобода» на троих (fb2) - «Свобода» на троих 2260K (книга удалена из библиотеки) скачать: (fb2) - (epub) - (mobi) - Ева Геннадьевна Никольская

Ева Никольская «Свобода» на троих

Часть 1. Источник Глава 1

Найти иголку не в том стогу…

даже магнит не поможет.

Они стремительно двигались вперед, не обращая внимания на позднее время суток в диком мире, полном причудливых обитателей. Шли как хозяева, хотя являлись, по сути, гостями. Семь темных фигур, три из которых были облачены в синие плащи и маски, у двух других за спинами красовались большие крылья, а еще двое выделялись из общей массы белой кожей. Семь таких непохожих существ, объединенных одной целью, одним визитом. Собравшиеся на ночную охоту хищники разбегались и прятались, ядовитые растения втягивали иглы и сворачивали плети лиан — от незваных визитеров веяло силой. Непонятной, чужеродной… опасной.

Они прибыли со стороны гор, за которыми раскинулось поселение крылатых стражей. Тех самых, что век за веком охраняли подступы к зачарованному городу. И сейчас два проводника из их числа сопровождали своих нанимателей до развалин некогда процветающего Тиронга. Именно благодаря «маскам»* этот город-остров превратился в вечную тюрьму, погребенную под магическим куполом на планете за Гранью*. В изоляции оказались и жители зачарованного поселения вместе с их могущественным правителем. Собственно, ради него и затевались все эти сложнейшие метаморфозы, связанные с затратой огромного количества магических сил, плелись заговоры, заключались сделки. Хозяин Тиронга — гай Огненный давно мешал верхушке Ордена Сильнейших, и около тысячи лет назад недовольные нашли-таки способ, как от него избавиться. А горожане… что ж, они просто попались под горячую руку заговорщиков. Подумаешь какие-то десятки тысяч жизней, оказавшихся в «мышеловке» вместе с главной целью! Как сообщалось в отчетах крылатых стражей, разгневанный пленник давным-давно обратил их всех в пепел. На то он и дракон. Спокойный, высокомерный и хладнокровный… если не злить. А многовековая изоляция — тот еще повод для злости!

Среди темных зарослей замаячили силуэты развалин. Один пернатый страж шел впереди, расчищая дорогу, другой замыкал цепочку гостей. Два белокожих телохранителя, двигаясь синхронно с женщиной в белой маске, были готовы в любой момент и поддержать ее, и защитить. Фигуры в плащах, напротив, чуть отстали от своих спутников, подтверждая тем самым первенство молчаливой гайи*. Там, куда все они держали путь, под прозрачной вуалью чар, находился пленник, чье раздражение копилось почти тысячу лет. Так стоило ли спешить?

«Маски» и их спутники остановились в шаге от безжизненной полосы серого пепла — именно так теперь выглядела граница Тиронга, от которой брал начало край невидимого купола. Кутаясь в плащ, женщина пристально всматривалась в руины, мерцающие в неверном свете ночного светила. Гостья была магом, сильным и опытным, как, впрочем, и все остальные, пришедшие с ней. А это значило, что они видели и слышали гораздо лучше, нежели обычные люди и нелюди. Но ни ночное зрение, ни острый слух не помогали обнаружить пленника. Кроме отполированных веками сколов и граней, образующих замысловатый лабиринт из развалин, да неопрятной растительности ничего вокруг не было.

— Ийзэбичи? — тихо произнесла гайя. Не потому, что так хотела, просто воздуха в легких отчего-то не хватило, и зов вышел вовсе не таким решительным и громким, как она планировала.

Никто не ответил. Ее же голос, словно подхваченный невидимым ветром, понесся вглубь разрушенного города. Тревожным эхом он отражался от мрачных камней и постепенно переходил в какой-то странный, потусторонний звук, напоминающий издевательский хохот.

— Ш-ш-шутник! — прошипел один из «масок» и презрительно плюнул на территорию пленника. Вернее попытался это сделать. Плевок, не достигнув цели, с шипением испарился, будто наткнулся на раскаленный щит.

Земля под ногами гостей шевельнулась. Женщина вздрогнула, но не сделала опасного шага вперед — возможно потому, что ее, ухватив за локоть, удержал белолицый телохранитель. Два сгустка черного тумана, промелькнув мимо визитеров, устремились к городу. И магический щит, вопреки ожиданиям, никак на них не отреагировал.

— Ийзэбичи! — совладав со своими эмоциями, выкрикнула гостья и раздраженно высвободила руку из стальных пальцев заботливого блондина. Где-то в отдалении послышался стук нескольких упавших камней и тут же все смолкло. — Проклятье! — тонкие брови под маской сошлись на переносице. — Ийзэбичи!!! — пронесся над мертвым Тиронгом ее усиленный магией возглас. Зычный, сильный, неукротимый… С остатков крепостной стены, некогда окружавшей город, посыпались булыжники. По одной из чудом уцелевших башен «побежала» трещина, а пепел лег волнами у ног напряженно застывшей семерки, словно песок на морском берегу.

— С таким голоском только на рынке тухлятиной торговать! — раздался негромкий, но отчетливо слышимый ответ. — С чем явилась, гайя Белоснежная? — без особого любопытства поинтересовался невидимка. — Неужели соскучилась?

— А ты все не меняешься, Ийзэбичи, — старательно контролируя голос, ответила женщина. Ни капли страха не должно было просочится сквозь ее броню. Она! Именно она хозяйка положения, а не этот лишенный свободы дракон. — Как был с жалом вместо языка, так и остался.

— Уверена? — хмыкнул незримый собеседник, демонстративно игнорируя тот факт, что эта наглая выскочка называет его именем, данным ему отцом, а не полученным в Ордене Сильнейших, в рядах которого он когда-то состоял. Большинство соратников тщательно скрывали не только свои прежние имена, но и изначальную внешность, предпочитая использовать новый облик и новую жизнь. Его же подобная таинственность только смешила. Ийзэбичи из рода Карури, гай Огненный или просто дракон-оборотень… как не назови, суть не меняется.

— Я уверена! — отрезала та, что звалась Белоснежной и, напустив на себя побольше величественности, пояснила: — Ты прежний, гай. Все те же самомнение и позерство, до боли знакомые замашки властелина мира…

Она замолчала, когда в воздух взметнулись два столпа темно-красного пламени, высветив силуэт мужчины, вольготно восседающего на стене треснувшей башни. Затянутое в черную кожу тело отдавало змеиной гибкостью, а золотистые пряжки и пуговицы на костюме добавляли облику особый лоск. Длинные волосы повелителя мертвого города были заплетены в слабую косу, а зеленые глаза насмешливо щурились, взирая на незваных, но ожидаемых гостей.

Его посланники — две проворных змеи, в отличие от Ийзэбичи имели способность покидать границу ловушки в образе призраков. Вот только обособленность этих созданий от хозяина была лишь внешней. Когда-то давно все трое прошли через «Тривиат» — один из нескольких тайных ритуалов Древних*, и, благодаря этому, слились в единое существо, способное распадаться на три разные формы. Господин и его слуги-рептилии? Отличное прикрытие для непосвященных! На деле же змеи были «глазами» и «ушами» дракона. Каждая из них являлась его неотъемлемой частью. Вернее, им самим. Тривиат добавил сил и возможностей гаю Огненному, вывел его на высшую ступень развития, однако даже он не смог вызволить пленника из заточения в собственном городе. Во всяком случае, пока.

— Ты тоже ничуть не изменилась, Белоснежная. Все та же необоснованная спесь и глупость! — усмехнулся дракон. — Не перебарщивай, дорогая. В твоем исполнении роль королевы отдает дешевым фарсом, — губы его неприятно скривились. — Зачем явилась, Таис? — прикрыв ладонью зевок, поинтересовался мужчина. На этот раз и он назвал ее именем, которое дали ей родители. Но в отличие от Ийзэбичи, эта женщина не любила подобного обращения.

— Меня зовут Бел…

— С-с-спокойно, Белочка, — рассмеялся он. — Да-да, я помню. Маленький пугливый зверек с большими амбициями. Мне ли не знать КАК тебя зовут?

Белые руки одного из телохранителей чуть сжали предплечье женщины, успокаивая. Взглянув в его фиолетовые глаза, гайя вздохнула. Рядом с Огненным и его извечным соперником Сэн она всегда ощущала себя неопытной человеческой девчонкой, по ошибке очутившейся среди сильнейших. И даже сейчас, когда за ее спиной были союзники и свобода, а позади этого высокомерного чудовища — пепелище его собственного города, Белоснежная снова чувствовала неуверенность и… страх. Если он когда-нибудь выйдет из устроенной ими ловушки… если доберется до своих тюремщиков… если…

— Мы пришли по делу, гай Огненный, — нарушил затянувшуюся паузу один из мужчин в плащах.

— А какое мне дело до ваших дел? — скучающим тоном осведомился тот.

— Прекрати! — не выдержал гость. — Мы знаем, что у тебя Ырли!

— Ырли? Это зараза какая-то? Да? — пленник мило улыбнулся, обнажая довольно острые для человеческого облика клыки. — Что-то вы напутали, господа. Драконы таким не болеют! — поучающее добавил он.

— Отпусти моэру, Огненный! — вмешался в разговор третий сильнейший.

— Хм… — хозяин Тиронга изобразил задумчивость на своем смуглом лице, затем нарочито-серьезно спросил: — А вы что, с собой и кильку притащили? Так и быть… отпущу… вернее пропущу… рыбка на вертеле… м-м-м, — он хищно облизнулся, наблюдая за визитерами. Белые маски скрывали лица троих из них, но глаза отражали многое. А расстояния для острого драконьего зрения препятствием не являлись. Ийзэбичи отлично видел своих гостей с башни и ни на секунду не сомневался, что и они во всех подробностях видят его. А потому игра стоила свеч. Каждое движение, жест, улыбка, слово… ему нельзя было проколоться. Да он и не собирался.

В первую сотню лет своего заточения пленник искал выход, во вторую — тихо бесился, в третью — избавился от нытья жителей, уничтожив большую их часть. На четвертой — добил оставшихся, на пятой — отметил хорошим вином юбилей своего плена, допил все запасы крови из хранилища и… забылся крепким драконьим сном века эдак на три. Очнулся же стараниями одной двухвостой псины, причем совершенно свободный от гнева и свыкшийся с отчаянием и скукой. Затем еще немного подремал в звериной форме и даже начал получать удовольствие от этого оздоровительного сна. И вот сейчас, когда пребывание гая Огненного в магической «тюрьме» готово было разменять свое первое тысячелетие — явились те, кто эту «тюрьму» для него и устроил. Но… ярости больше не было. Зато был интерес и непреодолимое желание поиздеваться.

— Ийзэбичи, — глубоко вздохнув, снова заговорила Белоснежная, — ну к чему тебе, сильнейшему из сильных, какая-то глупенькая девочка из водяного народа? — ее голос приобрел доверительные интонации, а серебристо-серые глаза, казалось, даже слегка потеплели. — Эта дурочка просто замечталась. Начиталась всяких глупостей, подслушала кое-какие разговоры в Ордене и… отправилась на поиски настоящего дракона. Не будь монстром, отпусти ребенка!

— Монстр — мое второе имя, — спокойно заметил хозяин Тиронга. — Ну, или третье. Я вот только не понял, Таис… Откуда твоя мечтательная килька узнала о том, куда именно ты со своими дружками закинула настоящ-щ-щего дракона? — прошипел он, чуть подавшись вперед, будто собирался в любую минуту спрыгнуть вниз со стены. Визитеры напряглись, но не отступили. Ведь за границей пепла безопасно… должно быть. — Скажи правду, от тебя сбежала малолетняя недомагичка с жабьей кровью и ты явилась искать ее у меня? — гостья молчала, и дракон продолжил: — Я редко ошибаюсь в суждениях, но ты, Белочка, меня поразила… — и, выдержав паузу, припечатал: — ты еще глупее, чем кажешься!

— Ты забываешься… — вступился, было, за спутницу один из сильнейших, но женщина жестом остановила его.

— Вы не поверите, — доверительно сообщил Огненный, смерив взглядом всех присутствующих, — но склерозом и маразмом истинные драконы тоже не болеют, — А затем, сменив тон на издевательски-подобострастный, сказал: — Так что же заставило великую гайю Белоснежную и ее прихвост… то есть с-с-свиту предположить, что жалкий узник, получив в свое распоряжение новую «игрушку», вернет обратно заблудшую овеч… в смысле, воблу… синеволосую? Быть может, врожденная человеческая тупость?

— У меня есть, что предложить тебе! — проглотив оскорбление, проговорила гостья.

— Да неужели? — зеленые глаза дракона хищно сузились. — Ты готова исправить собственную дурь и снять заклятье, оберегающее мой покой?

— Ни за что! — вырвалось у нее.

— Тогда о чем может идти речь? — демонстративно зевнул он. — Ну же… удиви меня, Белочка!

— Я могу сделать твое заточение… приятнее, — скрипнув зубами, процедила она.

— Любопытно.

— Я восстановлю Тиронг. Верни нам Ырли, она важна для Тайлаари*, ей предначертано сделать много хорошего для наших миров, — попытка пробудить в пленнике чувство долга и любовь к отечеству ни к чему не привела. Он снова зевнул, разглядывая пришедших сверху, как каких-то насекомых. Да уж… Какая любовь может быть у дракона, кроме как к самому себе? — Ийзэбичи! Просто отпусти моэру, — сдалась гайя, — и уже завтра твой город снова оживет. А значит, будет много свежей крови, необходимой для питания «когтя дракона». Ты не больше заснешь, сам того не желая. Сколько… скажи, сколько ты хочешь? Десять тысяч жителей? Двадцать, пятьдесят?

— И где же ты их возьмешь? — темная бровь собеседника недоверчиво поднялась. — Ведь рабство официально запрещено в наших мирах, — он сделал особое ударение на предпоследнее слово и, немного подумав, исправился: — было… тысячу лет назад.

— Это моя забота! — отрезала она. — Сколько тебе надо?

— Нисколько, — ухмыльнулся Огненный. — Опять терпеть безмозглое стадо, блеющее о своих мелких проблемках? Нет уж, увольте! Я сыт по горло этими примитивными созданиями. Еще от прежних не успел отдохнуть, — мужчина поморщился, будто вспомнил что-то неприятное. — Вонь стояла не меньше недели, — понизив голос, сообщил он, — мясо так паршиво горит и…

— Ты чудовище! — не выдержала женщина.

— О да, я чудовище, — согласно покивал дракон. — Но лишь с твоей легкой руки, гайя. А вообще знаешь… я не в обиде. Иногда перебеситься и погрузиться потом во многовековую медитацию — очень полезно. Силы возрастают, нервы успокаиваются, мысли интерес-с-сные в голову приходят…

— Мысли? Какие еще мысли? — ей отчего-то снова стало страшно, но он не заметил. Или сделал вид, что не заметил.

— А впрочем, если тебе так уж важна эта Ырли, — пленник пропустил мимо ушей ее последний вопрос, вернувшись к теме моэры, — можешь сама поискать свою пропажу! Я сегодня, как это ни странно, неимоверно гостеприимен. Заходите! — он сделал приглашающий жест рукой, но ни один из визитеров не двинулся с места, а крылатый страж даже отступил на шаг, поддавшись инстинктам. — Ну же? Смелее, господа! — на лице красноволосого повелителя Тиронга заиграла почти дружелюбная улыбка. В меру приятная, в меру радушная, в меру хищная и не в меру загадочная… так улыбаются вампиры своим жертвам.

Почти до носков сапог гайи Белоснежной протянулась дорожка из крохотных язычков алого пламени. Они полыхали на сером пепле, уходя вглубь каменного лабиринта. А у самой черты города застыли в церемонных поклонах два сгустка черного тумана, увенчанные вполне материальными змеиными головами. Их зеленые глазки хитро сверкали, а из приоткрытых пастей то и дело показывались раздвоенные языки.

— Как-нибудь в другой раз, — покачала головой женщина, отвергая приглашение. Уверенность в том, что Ырли ее обманула, запутав следы своего побега, крепла с каждой минутой разговора. Будь девчонка у Ийзэбичи, он бы, как минимум, устроил ей показательные пытки, чтобы досадить своим тюремщикам, а он… только глумился. Значит, моэра отправилась… к другому дракону. И, забери ее бездна, это может быть даже хуже, чем общение с гаем Огненным!

Взметнув полы своего длинного плаща, Белоснежная резко развернулась и зашагала прочь. Остальные последовали за ней, не проронив ни слова.

— Куда же ты, Таис? — крикнул вслед хозяин Тиронга. — А как же дружеские посиделки за бутылкой хорошего вина в подземельях моего нижнего города*? А разговоры о старых добрых временах и ужин из свежезапеченой на драконьем огне «рыбки»?

— Что б ты свихнулся тут и сдох от одиночества! — прошипела себе под нос гайя, но чуткий слух Ийзэбичи и двух его змеиных проекций легко уловил последнюю фразу.

— А вот это вряд ли, глупенькая Белочка! — с улыбкой сказал он и, потрепав по холке большую красноглазую собаку, что все это время пряталась за стеной башни, тихо добавил: — Во-первых, одиночество меня вдохновляет, а, во-вторых… ему скоро придет конец. Ни так ли, Красотка? — псина согласно кивнула, приветливо помахав дракону двумя длинными хвостами.

Именно благодаря ей — этой полосатой твари из бездны*, Огненный был бодр и полон сил. А еще он был уверен, что сегодняшние гости очень скоро вернуться обратно и… добровольно преподнесут ему «на блюдечке» ключи от магической клетки. Ведь без его помощи все они очень быстро обратятся в прах под ногами гая Светлоликого.

Глава 2

Эпиграф……будет-)).

Я бежала, сломя голову… бежала, не оглядываясь… бежала, перепрыгивая на ходу мелкие и не очень препятствия в виде коряг, сухих веток и непонятно откуда взявшихся в лесу камней, а в перерывах между пыхтением и ругательствами, думала о том, что у меня очередное дежа вю. Круглый «валун», отдаленно напоминавший череп, треснул под ногой и, издав мерзкий звук, разлетелся ошметками красно-белой глины. Воспоминания нахлынули ударной волной, едва не сбив с выбранного темпа. Попав в этот мир, я точно так же неслась в непонятном направлении, не помня саму себя от страха. Только вместо леса была пустошь, а вместо древесного мусора и глиняных муляжей — настоящие камни и останки погибших попаданок-невест. Таких же идиоток, как я, которые повелись на уловки призрачного кота и переступили сквозь невидимую грань портала. Очередной шмат горной породы, маскирующийся под булыжник, смачно чавкнул, оставив следы на моей заскользившей по нему туфле. Не упала я только чудом, пролетев еще пару метров буквально по инерции. С трудом сохранив равновесие, повыше подхватила пышную юбку изрядно потрепанного платья и рванула прочь. Ведь топот за спиной и громкое повизгивание огромной чешуйчатой твари — отличный стимул для того, чтоб не тормозить по пустякам. Тогда, на равнине, прозванной «кладбищем невест» за мной тоже гнались подобные существа, а я, как и сейчас, била спринтерские рекорды в крайне неудобном для этих целей платье — белом с длинным шлейфом! В прошлый раз забег от маануков* сорвал мою свадьбу, в этот — был близок к тому, чтобы сорвать день рождения.

А ведь все так хорошо начиналось… Утро, завтрак и два могущественных мага, готовых исполнить любую мою прихоть. Ага, размечталась! Прихоть они, конечно, исполнили… в честь праздника, так сказать. Но как именно это сделали! Я всего-то и попросила немного поучить меня самообороне, как было обещано. Вот и учусь теперь, угу… выживанию в экстремальных условиях! Одна радость, что бегущий сзади ящер слишком крупный для лесных троп и не достаточно поворотливый, чтоб протиснуться между тех деревьев и кустов, через которые удается проскользнуть мне. Зато эта туша массой берет, а я, а меня, а… да пропади оно все пропадом! Достало!

Первой мыслью было — рухнуть прямо тут и, зажмурившись, ждать, что будет дальше. Очень уж ценна моя шкурка для одного из проклятых магов, а для другого важен растущий в моем чреве плод. Так что убить меня маануку эти «гениальные» тренеры точно не позволят, но… потрепать, как псу тапок, вполне могут дать. Воображение тут же подкинуло картинку, как не успевший вовремя остановиться ящер наступает на мое распластанное по земле тело и… дальше думать не хотелось, зато снова захотелось бежать. А потом возникло страстное желание влезть куда повыше и, обхватив руками и ногами ствол, плюнуть сверху как на тупую башку чешуйчатого преследователя, так и на не менее тупую — его повелителя. Это ж надо было такое придумать! Увеличить мою скорость и выносливость за счет введения в игру нового составляющего, то есть местного аналога динозавра — маанука.

— У-у-у, хитрый, мерзкий, белобрысый гад! — шипела я, карабкаясь на дерево. Хотя, если честно, у меня этот изверг, призвавший ящера поучаствовать в нашем забеге, больше ассоциировался не со змеем, а с лисом. Хитрым, изворотливым и белым… Угу, тем самым арктическим, который если уж приходит, то все… кранты!

«И второй не лучше, — продолжала возмущаться уже мысленно я, ибо на то, чтоб произносить слова вслух просто не было сил. — Нет, чтоб остановить балаган, а он мало того, что оградил защитной сетью „полигон“, так еще и похожих на черепушки „камушков“ насоздавал. Тоже мне… кудесник-авангардист! Гад зелен… гм… зеленопатлый, что ли? Аа-а-а, просто гад! Оба гады… ну или другие какие-то мерзкие твари (причем как в прямом так и в переносном смысле), ибо ни стыда у обоих, ни совести».

Подошвы мягких туфель, больше похожих на балетки, скользили по грубой коре, ветки царапали руки, пышная юбка, порванная в нескольких местах, путалась в ногах и мешала двигаться, а растрепанные волосы закрывали обзор. Сдувая с глаз непокорные пряди, я упорно лезла вверх, сопела, пыхтела и продолжала костерить про себя своих… хм… даже не знаю, кем они мне приходятся, учитывая тот безумный комок кровно-магических уз, что успел связать нас троих за эти несколько дней. Моих мучителей, вот! Воистину подходящее слово. Маанук же, как нельзя кстати, застрял в колючих зарослях какого-то чересчур прилипчивого куста, потому не мешал мне штурмовать дерево. Странно, что эта ходящая махина в чешуйчатой броне не смела несчастную растительность своей массой. А, может, причиной временной заминки в преследовании был телепатический приказ его незримого хозяина? Наверняка.

— Пф… все! — выдохнула, забравшись с ногами на толстую ветку, берущую начало чуть выше середины ствола. Прикинула расстояние до земли, и покрепче вцепилась в свой «насест». — Теперь не достанут, — добавила, думая как о ящере, так и об обоих магах. — То есть достанут, но не сразу, — исправилась, прижавшись спиной к шершавой коре спасительного дерева, с которого чуть не свалилась, услышав сверху одобрительное «Кар-р-р».

Подняла голову, встретилась взглядом с зеленоглазым вороном и снова вздохнула, на этот раз тоскливо. Однажды эта меняющая размеры птичка спасла мне жизнь в зачарованном городе, сейчас же она, по всей видимости, выполняла роль наблюдателя, отправленным на дело моим вторым учителем-мучителем, тем, который зеленопатлый, угу. Каас — так звали ворона, был одним из двух посланников Сэн. Второй же — черный кот с зелеными глазами, в гонке с препятствиями, по-видимому, не участвовал. Хотя… кто знает этих дивных зверушек, способных менять не только размеры, но и плотность. Может, завис где-нибудь в кустах в образе полупрозрачного фантома и тоже наслаждается представлением под названием «Загнать именинницу».

Маанук, пока я предавалась размышлениям, сидя на дереве, вырвался из цепких объятий лианоподобной растительности и, радостно подпрыгивая, поскакал ко мне. Дерево задрожало, ветка, приютившая меня, начала мерно сотрясаться в такт его слоновьих шагов, и я, проникшись общим настроением, принялась непроизвольно подлетать, сидя на ней.

— Ки-и-и-ир! — взвыла, понимая, что еще немного, и просто рухну вниз с высоты метра в четыре-пять, не меньше.

Черт, вот уж правду говорят, что у страха глаза велики! Как только залезть так высоко успела, да еще и в платье? Покосившись на подол, мысленно исправилась — в бывшем платье. Ибо костюм оборванки, собранный из черно-серо-непонятного оттенка лоскутов, мало походил на тот чудесный наряд цвета вороньего крыла, что сшил мне недавно Кир-Кули. Вернее не сшил, а собрал из кусков материи с помощью принятой у них здесь технологии сращивания тканей. Естественно, магического сращивания! Чудный мир, дивный мир… и почему я не радуюсь, что в него угодила?

Обдумать это самое «почему» возможности не представилось, ибо с облюбованного места я все-таки рухнула, причем не абы как, а аккурат на голову радостно скалящемуся маануку. Совсем еще малыш, как сказал мне белокожий маг. Угу, метра четыре с гаком «крошка», а еще с большой плоской головой, покрытой скользкой чешуей. Вот по ней-то я и прокатилась, когда ящер рефлекторно склонил шею и мотнул башкой, скидывая живую ношу.

— Ки-и-и-и… — вопль мой быстро перешел в визг, от которого зазвенело в ушах. На букву «р» в конце имени чокнутого мага просто не хватало сил, зато на истошное «и-и-и» — очень даже.

— Да тут я, тут, айка, — легко поймав меня на руки, сказал тот самый маг.

— …ир, — проглотив последние буквы своего вдохновенного вопля, я закрыла рот.

Где именно мужчина прятался до этого момента — история умалчивает. Наверняка, заклинанием отвода глаз прикрылся и спокойненько следовал за нами, любуясь деяниями рук своих. Р-р-р-р! Именно этот тип превратил обещанное им занятие по самообороне, в такой вот бодрый кросс наперегонки с маануком. Ящер стоял в шаге от нас, и, по-собачьи виляя длинным хвостом, преданно смотрел на своего хозяина. Подчинять животных для аше-аров*, которым и являлся мой белокожий спаситель (он же мучитель-учитель номер раз), было обычным делом, как, к примеру, для нас — цивилизованных землян, чистить зубы по утрам или ходить в магазин.

— Признаться, твое восхождение на эту крину* меня весьма… м-м-м… впечатлило, — с легкой улыбкой, сказал Кир-Кули.

— Ты пс… псих! — ответила я, как только сердце перестало выпрыгивать из груди, а сбивающееся на хрипы дыхание позволило выговорить хоть что-то.

— Я знаю, принцесса. Ты мне часто об этом напоминаешь, — улыбка мужчины стала шире, и между белыми, как мел, губами мелькнули острые иглы клыков.

Вот так всегда: то айка я для него, то принцесса… и ни разу Зоя. Мое имя он упорно не желал произносить, предпочитая звать по-своему. Я, устав спорить, смирилась, учитывая, что айка — тот же котенок, только длинноухий, в мере, откуда был родом аше-ар, а принцесса, ну-у-у… просто ассоциация, возникшая у него, когда он счел меня слишком нежной и беспомощной для этой жуткой планеты.

— Ты маньяк! — добавила, покрепче вцепившись в его плечи, потом подумала и мертвой хваткой обняла мага за шею, чтоб, ни приведи боги, не решил отправить меня тренироваться по второму кругу. Еще один такой забег мое изрядно побитое и поцарапанное тело вряд ли выдержит. Хотя… если эта творческая личность придумает парочку чешуйчатых стимулов, есть шанс, что второе дыхание откроется даже у такой бледной немощи, как я. Ну… или я просто сдохну, чем сорву обоим магам их далеко идущие планы. О! Вариант!

— Маньяк? Хм… — насмешливо фыркнул Кир-Кули мне в волосы. — Это что-то новенькое и… забавное. Да! Я псих, маньяк и твой личный телохранитель…

— …который чуть не убил меня пару минут назад… лично! — закончила за него. — И это все, несмотря на мою беременность. Да ты в своем уме, братец? — начала заводиться я, но держалась за него по-прежнему крепко, словно клещ за выбранную жертву.

— Беременности твоей, сестрица, — произнес мужчина нарочито спокойным тоном, выделив интонацией обращение, — как, впрочем, и тебе самой будет куда лучше, если в случае опасности ты сможешь, пусть не защитить себя, но хотя бы убежать и забраться на дерево, как сделала это только что.

«Братом крови» и «сестрой крови» мы тоже порой называли друг друга, что к родственным связям никакого отношения не имело, а вот к магическим — очень даже.

— Угу… — проворчала я, уткнувшись носом в его шею. Немного поерзала, устраиваясь поудобней, с тайной целью выпачкать и этого умника в безупречно-белой одежде. А что? Пусть маленькая, но все же месть. — Помню-помню, что ты говорил о моем интересном во всех смыслах положении, — избавиться от необычного плода раньше срока можно было только через собственную смерть, так что экспериментировать на заданную тему мне не хотелось. А вот Кир-Кули похоже решил-таки проверить все опытным путем, раз заставил меня бегать по лесу, да еще и в день рождения! — Но дело не в этом. Неужели нельзя было начать с чего-нибудь… попроще, что ли? Зачем ты устроил цирк с маануком? Скучно стало, решил повеселиться, издеваясь надо мной? — я поджала губы, испытав неприятный укол обиды.

— Э, — судя по выражению белого лица, мужчину моя фраза озадачила. — Ты же сама попросила, — сказал, наконец, он.

— Урок самообор-р-роны! — прорычала, начиная раздражаться, и недобро так покосилась на острое белое ухо с кучей вдетых в него мелких колец. Цапнуть хотелось, жуть как. Не смущало даже то, что этот аше-ар — убийца со стажем, маг с высшим уровнем силы и просто мужчина, по сравнению с которым я смотрелась, как мелкий задохлик. Адреналин, знаете ли, страш-ш-шная вещь!

— Так это и была разминка перед уроком, — невозмутимо ответил Кир-Кули, игнорируя мои кровожадные взгляды. — Сейчас вот пойдем и…

— Что?! — округлила глаза я. — Нет уж! Хватит с меня и разминки, — заявила решительно и, опустив голову ему на грудь, все-таки цапнула… не за ухо, конечно, а за ворот белоснежной рубашки, на которой уже кое-где отпечатались серо-бурые разводы от моего «боевого» наряда. — Изгадил мне весь праздник, — проворчала себе под нос, покачиваясь в сильных руках белокожего мужчины, который легко нес меня по лесу к берегу озера. Там временно парил в метре над поверхностью воды его летающий дом — шарту*. Детеныш маанука, отслужив свою службу, припустил в противоположную от нас сторону, вероятно, получив на то ментальный приказ хозяина.

— Не обижайся, — примирительно проговорил Кир-Кули. — У меня для тебя есть сюрприз.

— А, — «глубокомысленно» выдала я и обреченно вздохнула, понимая, что погорячилась. То, что здесь творилось ранее — только «цветочки». А «ягодки» этот псих, видимо, приберег на десерт. Кстати, о еде… — Кир?

— Что?

— А шашлык у нас сегодня будет? Ты обещал вчера…

— Будет приготовленное на костре мясо с приправами. Уж не знаю, насколько это соответствует твоему шашли… шаш… короче, тому блюду, о котором ты говорила. Но, надеюсь, тебе понравится.

— Это и есть сюрприз? — чуть отстранившись, чтоб посмотреть ему в глаза, спросила я.

— Нет. Просто еда.

Просто… кабы хоть что-то с этим белокожим «демоном» было просто!

Еда появилась спустя пять минут после того, как аше-ар донес меня до берега, усадил на обломок старого дерева, заправил за уши пряди растрепанных волос, аккуратно огладил подол порванного платья… после чего с очаровательной улыбкой сказал:

— Смотри и учись, принцесса!

Я вся подобралась, сцепив в замок пальцы и, сглотнув, уставилась на пушистого зверька темно-лилового окраса, который, выбравшись из зарослей высокой травы, подергал четырьмя длинными ушками, словно прислушиваясь, а потом прилежно засеменил к белому магу. Вернее, к небольшому пеньку, возле которого тот стоял. Кир-Кули не без удовольствия достал из ножен длинный изогнутый кинжал и, клыкасто улыбнувшись, подмигнул мне.

— Как думаешь, одного нам хватит для приготовления праздничного обеда на природе? А, айка? — Я сглотнула опять, и вовсе не от предвкушения сытного блюда. Блондин же продолжал рассуждать, как бы невзначай водя заточенным до блеска лезвием над покорным животным-самоубийцей, добровольно положившим голову на тот самый пень. — Или еще парочку вызвать? Тут где-то целое семейство барусков* шастало.

— К-кир, — начала, заикаясь. Аппетит скончался, как говориться, на подходе. — А может, обойдемся чем-нибудь… не мясным? Грибочки там пойдем пособираем, ягодки, а? Или пусть лучше твой шарту нам поесть приготовит, — угу, при таком раскладе я хотя бы не буду знать, из чего и как он это делает, зато сервировка и вкус у блюд, которыми нас уже кормил «живой» дом, весьма приятные. — Я, конечно, понимаю, что в обезглавливании несчастного «кролика» есть на что посмотреть, но… чему ты собираешься меня научить при этом?

— Как чему? — аше-ар вперил взор в мою скромную персону, словно фанатичный препод в глупую студентку, не желающую вникать в суть его предмета. — Как правильно убить, обескровить, освежевать, отделить мясо от костей, нашинковать его, приправить и запечь так, чтоб не сгорело. Уверен, ты ничего подобного не умеешь, «девочка, выращенная во дворце», — хмыкнул он, вспомнив определение, которое дал мне ври второй нашей встрече, — а если жизнь заставит, и меня рядом не окажется…

— А давай ты окажешься рядом, а? — я встала, полная решимости прервать этот кулинарный ужастик.

Сначала тренировка, больше похожая на дрессировку, теперь живая еда, готовая сама прыгнуть под нож… Фееричный девятнадцатый день рождение у меня! И что дальше по программе? Сюрприз, да? Может, лучше сразу пойти в озере утопиться, чтоб не окочуриться от ожидания. Хотя… кто ж мне позволит?

— Айка, это тоже урок, — сказал мужчина, подвинув носком мягкого полусапога застывшую в позе смертника лиловую тушку. — Я же о тебе забочусь.

— Тогда перенеси свою заботу на завтра, пожалуйста. А сейчас мне надо искупаться, — я демонстративно соскребла ногтем грязь с коленки, торчащей в неровном разрезе платья, — причесаться, — дернула себя за спутанную прядь волос, с которых посыпались обрывки листьев и какой-то древесной «шелухи», — и переодеться! Только вот не знаю — во что? Ты случайно, еще одно платье мне ночью не сделал? — спросила гораздо мягче, даже с некоторой долей заискивания. А потом решила — наглеть так наглеть, и продолжила: — Я была бы безумно рада такому подарку на свой день рождения. А еще больше порадовалась бы штанам и рубашке. А…

— Держи, — голос, раздавшийся за моей спиной, заставил вздрогнуть. Сэн, как и его посланники, умел передвигаться совершенно бесшумно. Вот и сейчас маг подошел сзади, а я даже не заметила его присутствия.

На корягу, где только что сидела, опустилась его большая дорожная сумка. Он легко расстегнул ее и предложил мне самой достать то, что лежало внутри. Там был комплект одежды и (о чудо!) ботинки! Небольшие, мягкие, с крепкими шнурками и квадратными каблуками сантиметра два высотой.

— Ух ты-ы-ы! — только и смогла выдохнуть я, снова села и запустила руки в недра предложенной сумы. — Это мне? Спасибо! Но откуда? — бормотала, разбирая новые вещи.

— Из города, — коротко ответил мужчина. Его темные волосы в лучах местной звезды Мелирис отливали зеленью, этот же цвет главенствовал в чуть прищуренных глазах.

— Хочешь сказать, что взял вещи с собой, когда пошел нас искать? — я оторвалась от разглядывания кожаной жилетки с кучей застежек и парой карманов.

— Не вас, — он сделал паузу, выразительно посмотрев на Кир-Кули, который стоял напротив и, казалось, любовался на то, как свет играет на гладкой поверхности его кинжала. — Тебя, Зоя.

— Угу, угу, — покачал беловолосой головой аше-ар. — Значит, походный комплект одежды для сейлин* собрал. Интересно, зачем? — он сверкнул голубыми, как само небо, глазами из-под неровной челки и хитро ухмыльнулся. — А вообще, дай сам угадаю! Собирался ломать комедию и дальше, убеждая девочку в том, что гай Светлоликий и наместник Сэн — разные личности, — слушая его, я замерла, на время позабыв о подаренных шмотках. — А что! Отличный план, — продолжал разглагольствовать мой братец крови. — Освободил пленницу из лап своей лучезарной ипостаси — герой! А это подразумевает благодарность и доверие спасенной к своему избавителю. Препроводил бы ее потом в какое-нибудь безопасное место за пределами города и жили б вы там с ней долго и счастливо… ближайшие девять месяцев. После чего остались бы сущие пустяки: прикопать мертвое тело разродившейся девчонки под кустом, забрать новорожденного и отправиться на все четыре стороны. Так? Или я упустил какие-нибудь детали? — насмешливо выгнув пепельного цвета бровь, поинтересовался он.

Я так и сидела, сжимая в руках несчастную жилетку. В голове сам собой стал складываться пазл, характеризующий хозяина зачарованного города, для которого этот самый город был вынужденной тюрьмой, а моя беременность — путевкой на свободу. Так вот почему гай Светлоликий так высокомерно вел себя со мной! А Сэн… хм… эта маска темноволосого мага была ко мне благосклонна, если не сказать заботлива. В меру, конечно. Видимо, чтоб не вызвать подозрений излишней добротой. Ну-ну, кукловод чертов, актер погорелого театра… точнее заколдованного!

— Нравится? — отвлек меня от мрачных мыслей брюнет, кивнув на жилет. — Я заказывал все у лучшего портного, тебе должно быть в пору. — Затем он обернулся к моему братцу крови и с не менее хищной, чем у того, улыбкой (хотя у Сэн клыков не было), сказал: — По себе судишь, эйсард*? Ты бы наверняка именно так и поступил на моем месте.

Я тоже посмотрела на блондина, а он, пожав плечами, развел руки в стороны и честно ответил:

— Почему бы и нет, сильнейший? — потом подумал и исправился: — Хотя я бы нашел подход к девушке куда быстрее. Регулярное общение с противоположным полом дает, знаешь ли, свои преимущества, — не без ехидства пояснил он. — А многолетнее воздержание приводит к полному непониманию женщин. Не зря же айка от происшествия в карете мало что…

— Так. Ну, хватит с меня! — оборвала его я, резко вскочив на ноги. Еще не хватало, чтоб он тут начал обсуждать мой первый интимный опыт, о котором пусть и мало что помню, ибо была под действием наркотического возбудителя, но все равно стыдно. Вытащив из сумки всю одежду вместе с ботинками и, одарив мрачным взглядом сначала Сэн, а потом и Кира, проговорила: — В озере никакие монстры не водятся? Хочу смыть с себя пот и грязь после тренировки.

— В озере много всего водится, — легонько для тебя вода в купальне.

Ну, надо же! И это предусмотрел, лис-с-с… хотя приятно, конечно, чего уж говорить.

— У тебя есть купальня? — не столько удивилась, сколько спросила для того, чтоб хоть что-то спросить и окончательно увести разговор от щекотливых тем.

Исследовать все помещения серебристо-белого шарту, парящего над гладью водоема, у меня пока времени не было. Да и не очень-то это прилично — ломиться в закрытые комнаты чужого дома. К тому же дома, который тасовал двери по усмотрению хозяина, и менял планировку в зависимости от его же желания. Сегодня купальня тут, завтра в конце коридора, послезавтра и коридора не будет — не здание, а замок ужасов! Особенно, если вспомнить, что в нем обитают коврики, поглощающие остатки еды, и мебель, умеющая обниматься. Бр-р-р, куда я попала, а?

— И купальня есть, и многое другое, — уклончиво ответил блондин и, с сожалением взглянув на оставшийся «голодным» клинок, убрал его обратно в ножны. — Оружейная, к примеру. Как приведешь себя в порядок, покажу, — от этой информации я загорелась предвкушением. — Там как раз и хранится обещанный тебе сюрприз. — А после такого дополнения насторожилась. Тренировка, занятие по кулинарии… Сюрприз в оружейной, значит? И что там: пыточная установка, что ли? Для того, чтоб обучить такую слабую меня переносить боль. А что? Вполне в духе Кира: то наряжает меня как куклу и ласково волосы перебирает, то вынуждает бегать кросс по лесу и лазить по деревьям. — Не надо кукситься, принцесса, — щелкнув меня по носу, сказал мужчина. — У тебя же сегодня праздник, наслаждайся!

— Я-то наслаждаюсь, — покивала в ответ, стараясь не прижимать к себе стопку чистой одежды, чтоб не испачкать. — Знал бы ты как! — пробормотала, обходя по длинной дуге Сэн, присевшего на корягу рядом с полупустой сумкой.

Взгляд его я чувствовала спиной, но оглянуться не решилась. Более того, ускорила шаг, идя следом за блондином к воде, на которую, отделившись от шарту, уже опустилась небольшая платформа, призванная доставить нас на порог летающего дома. Наместник, Светлоликий, сильнейший… этот бессмертный колдун меня пугал и завораживал одновременно. И все же из двух зол я выбрала меньшее — то есть Кир-Кули. Он хоть и сволочь такая же, как и его временный компаньон, но… С Киром мы связаны в жизни и смерти, и его волнует моя целостность и сохранность, как своя собственная, Сэн же нужен только наш с ним ребенок. И вовсе не из-за отцовских инстинктов.

Хозяин дома, как и обещал, отвел меня в увитую цветами белую комнату с встроенным (если в здании, которое может видоизменять интерьер, словно он пластилиновый, это слово уместно) в пол круглым бассейном, ограниченным с двух сторон невысокими, но довольно широкими бортиками, на которых стояло несколько флаконов из темного стекла. Указав мне на пару из них, аше-ар убрал остальные на стеллаж у стены, сказав, что их содержимое не для женщин. Потом выдал белое полотенце, больше похожее на простынь, и отошел к двери, едва не наступив при этом на прошмыгнувшего внутрь кота. Развернувшись, мужчина попытался поймать Тааса, однако тот спрятался за меня и принялся, мурлыча, тереться о мои ноги. Кир-Кули нахмурился, а я примирительно улыбнулась и, погладив посланника Сэн, попросила:

— Пусть останется, вдвоем веселее будет купаться.

Кот фыркнул, явно не согласный с тем, что купаться мы будем вдвоем, а белолицый маг вкрадчиво так произнес, глядя мне в глаза:

— Вторым может быть и не он. Спинку тебе этот мохнатый проныра не потрет, а я…

— С-с-спасибо, Кир, не надо, — прошипела, выразительно поглядывая на дверь. Мужчина не двинулся с места, я всплеснула руками и с какой-то обреченностью взвыла: — Да не смущай ты меня, а? Уйди уже!

На этот раз блондин не стал упираться. Странно улыбнувшись, он едва заметно кивнул и вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь. Мы же с Таасом переглянулись и… занялись каждый своим делом. Кот вальяжно разлегся на одном из полукруглых бортов, а я, присев на другой, принялась потихоньку стягивать с себя опостылевшие лохмотья. Полностью обнажаться, конечно, не собиралась, ведь зеленоглазый зверь — посланник Сэн, его «глаза и уши», и как именно он передает информацию своему господину — неизвестно. Вдруг картинку телепатически транслирует? И, хоть маг уже ни раз видел меня в костюме Евы, радовать его очередной картинкой в стиле Ню желания не было.

Оборвав неровные лоскуты, бывшие недавно пышной юбкой, попробовала разобрать пальцами свои спутанные лохмы. Не скажу, что сильно спешила. Оставшись одна, то есть почти одна… почувствовала себя невероятно вымотанной. Тело ныло от чрезмерной нагрузки, которую правильней было бы называть перегрузкой, а в голове теснились, сбивая друг друга, разные мысли. Разные, да… но все на одну тему. Вернее на две. А еще точнее, про двух «динозавров» в человеческой… или человекоподобной шкуре. Их возраст, измеряемый тысячелетиями, вводил меня в состояние, близкое к прострации. Потому, наверное, я старалась о нем не думать. Ведь тех, кого видела перед собой, сложно было назвать ходячими древностями.

Кир-Кули выглядел лет на тридцать, максимум на тридцать три, Сэн же, если не брать в расчет его некоторую неопрятность, я б дала не больше сорока. А уж в помытом, побритом и подстриженном виде — и того меньше. Странный оттенок волос брюнета, нереальный — кожи блондина — все это лишь добавляло им чуждости, непохожести на привычных мне людей. Они казались персонажами из сказки, из очень страшной и жестокой сказки, которая сцапала меня в свои жадные лапы прямо у свадебного алтаря. Так что принять прожитые годы магов и накопленный за них опыт я вполне могла, а вот осмыслить все это — выходило с трудом. Да и стоило ли мучиться? Динозавры… они и есть динозавры: хитрые, хищные, расчетливые, корыстные. И раз уж мне предстоит с ними жить бок о бок как минимум до рождения моего первенца, что ж… постараюсь принимать их такими, какие есть. Тем более, выбор не велик. Моим мнением в нашем вынужденном трио интересуются в последнюю очередь. Если вообще интересуются.

Они сильные, всезнающие «ферзи», просчитывающие многоходовые комбинации на поле затеянной ими игры. Я же… маленькая пешка, единственным козырем которой является трехдневная беременность, о которой свидетельствует странный рисунок, похожий начерно-белую татуировку, у меня на спине. И пока этот козырь со мной, защита и комфорт мне гарантированы. Чем в общем-то и пользуюсь.

Сижу вот, болтаю босыми ногами в теплом бассейне, по поверхности которого плавают крупные листья с сиреневыми цветами очень похожими на лилии, и думаю, думаю, думаю… мозг в отличие от мышц явно не устал в процессе утренней тренировки. Раздевшись до нижнего белья, верхнюю часть которого заменил ободранный лиф платья, медленно, чтоб не обрызгать Тааса, сползла в неглубокую купальню и, приняв полулежачее положение, блаженно прикрыла глаза. Спасибо блондину! Угодил: и температура кристально чистой воды в бассейне, и нежный аромат, исходящий от «лилий» — оказались выше всяких похвал. Желание дальше обдумывать ситуацию, в которой нахожусь, пропало, его вытеснили нахлынувшие воспоминания, полные судьбоносных образов и картин.

Кир-Кули… или, если произносить его имя с расшифровкой: Кир из рода Кули. Наемник из белокожей расы аше-аров. Расы, о которой я практически ничего не знаю (если не считать того, что слово аше-ар жители Неронга используют в качестве ругательства, такого как черт у нас, или демон). Впрочем, и про самого мага мне известно немного. Этот белолицый тип с пышной шапкой коротких на макушке волос, бритыми висками и длинным хвостом на затылке был первым инопланетянином (хотя примирительно к здешней реальности, скорее иномирянином), которого мне посчастливилось встретить после памятного появления на «Кладбище невест». Если бы не блондин, я бы погибла от клыков маануков или стала жертвой других аше-аров, чьей обязанностью была охрана зачарованного города от любых визитеров. Особенно от таких как я: в свадебном наряде, но не венчанных, а заодно и от природы лишенных любых магических талантов.

Пустышка, сосуд, марионетка… расходный материал, который должен был послужить для благой цели — снятия проклятия с Неронга. Ха! Трижды ха-ха! На деле-то и проклятья не было, лишь складная «лапша» на уши тысячелетних горожан, застрявших в магическом плену вместе со своим повелителем.

Мне не понравился этот странный город, когда я под ропот собравшейся толпы вошла на его территорию. Он напоминал гнилую конфету в красивой обертке. Его жители… нарядные, молодые, приветливые… они вызывали странную неприязнь, а у детей были совсем не детские глаза. Город живых мертвецов, жаждущих свободы за чужой счет. И нет, чтоб радоваться вечной молодости! Так им ко всему прочему подавай еще и прогулки в другие миры. Противно.

А уж про уготованную мне в этом балагане роль сейлин, вообще молчу! И хотела бы отказаться, да разве кто спрашивал? Ведь только добравшись до заветных ворот я могла выжить. Смерть или свободная вакансия местной избранной… думаю, выбор понятен? А Кир-кули — белокожий всадник на крылатом ящере, дал мне шанс на выживание, пропустив на второй уровень закадровой игры — той, которую, как впоследствии выяснилось, затеяли они с Сэн.

Сэн… или, если вспомнить про вторую ипостась темноволосого мага, гай Светлоликий — хозяин запертого под магическим куполом города-острова, бессмертное существо, на которое нашли управу его же бывшие соратники. Того, кого нельзя убить, как оказалось, вполне можно пленить. Пытаясь вырваться из ловушки, Сэн сначала вызвал какую-то непонятную аномалию, сделавшую возможным открытие спонтанных порталов в другие миры, а потом заключил и некий тайный договор с эйсардом — предводителем аше-аров, охранявших Неронг от посторонних. В результате первого я угодила в этот мир, а в результате второго — добралась до городских ворот живой и относительно невредимой. Хотя за невредимость стоило сказать большое спасибо Эвану…

Вспомнив о последнем, я невольно всхлипнула. Нет, слезы не потекли ручьями по щекам, лишь тупая боль, неприятная и тягучая, заворочалась где-то в груди. Наверное, именно так ноет душа, оплакивая потерю близких. Принц (а Эван был именно принцем, если отца его Светлолкикого можно считать королем Неронга), встретил меня в горах, обработал раны, накормил, одел и… препроводил в руки своего сая — наместника по имени Сэн. Ни я, ни Эван тогда не знали, что этот мрачный маг и гай Светлоликий — две стороны одной медали. Мне довелось услышать истину вчера, а Эвану…

Одинокая слеза все-таки скатилась из-под моих ресниц. Парень так и не узнал правды. Он погиб от стрел аше-аров, пытаясь вызволить меня из плена. Якобы плена! На деле мне практически ничего не угрожало под защитой эйсарда, но принц же этого не знал. Я, как сейчас, помнила то ужасное утро, когда Кир-Кули одним быстрым ударом отсек кудрявую голову того, к кому я успела так сильно привязаться за эти дни. Потом аше-ар сказал, что столь радикальным образом избавил Эвана от мучительной и позорной смерти из-за отравленных стрел, не имеющих противоядия.

И я поверила. Как не поверить в благие намерения мужчины, с которым из-за наших ритуальных заморочек, мне теперь придется жить долго-долго… если выживу при родах, конечно. Чем только я не связана отныне с этим блондином. Желая заполучить будущий источник энергии в лице сейлин (а значит, в моем), он мало того, что провел обряд Эо, гарантируя мне тем самым выживание. Ведь если умру я, умрет и он. Так этот чертов маг еще и рабское клеймо на мою грудь поставил под предлогом необходимой части ритуала. Хитрый, белый лис… умный, изворотливый, беспринципный и целеустремленный. Этот пойдет по трупам… нет, не так! Этот идет по трупам к намеченной цели. И он ее получит. Вернее получил уже. И меня, и все связанные с моей новой сущностью сейлин проблемы. Он счастлив, угу. Развлекается.

Сэн же, напротив, после вчерашнего разбора полетов молчалив, задумчив и хмур. Он и его посланники тоже несколько раз спасали мне жизнь, и с этим чародеем мы тоже связаны ритуалом… Ритуалом, в результате которого я беременна, а он относительно свободен от Неронга. Зато накрепко привязан ко мне, вернее к тому комку клеток, что зреет в моем чреве. Ребенок с душой Древнего* — это пропуск гая Светлоликого в другие миры. Главное держать малыша при себе, и можно перемещаться, куда захочется. Для меня же этот странный плод — потенциальный будущий убийца. И, несмотря на обещание Кир-Кули, что я выживу, все равно страшно. А еще как-то мерзко и тоскливо от того, что через девять месяцев мне придется отдать младенца Сэн, помахать им ручкой и остаться в качестве энергетической кормушки в полном распоряжении Кира.

Оба мага: такие удивительные и невероятные, сильные и виртуозные, жестокие и расчетливые… для обоих я лишь инструмент в достижении желаемого. В этом мире ко мне по-человечески относился лишь Эван. Милый, добрый принц — мечта любой девушки. Но… нет его больше… увы. И с этим придется смириться.

*Пояснения к главе:

Тайлаари — единое название для семисот объединенных миров.

За Гранью — символическое название для миров, не входящих в Тайлаари.

Орден Сильнейших (Орден Повелителей Времени, «Маски») — могущественная организация в Тайлаари, которая объединяет чародеев, прошедших испытания и получивших новую силу. В основном Орден занимается созданием и обслуживанием межмирных переходов, но часто участвует как третья сила в разрешении разного рода конфликтов, ну… или в создании их. Орден — независимая организация избранных магов, получивших возможность замедлять время и видеть незримые связи миров. За одинаковые синие плащи и белые маски, которые по традиции носят члены Ордена, их также часто называют «масками».

Гай (гайя, гаи) — уважительное обращение к сильнейшим.

Сильнейшие — маги, прошедшие испытания огнем, водой и Бездной, получившие в результате новую силу, новый облик, имя и… ставшие бессмертными (теоретически).

Древние — прародители Тайлаари, исчезнувшие много тысячелетий назад. Могущественные существа, у которых, если верить архивам, было четыре руки силы и… не было лиц.

Моэры — одна из многочисленных рас в мирах Тайлаари, способная жить, как в воде, так и на суше.

Бездна -

1. Распространенное проклятье;

2. Своеобразный аналог загробного мира.

3. Б. по сведеньям из древнего писания Тайлаари (единое название для семисот объединенных миров): необычный мир, находящийся вне времени и вне пространства. То, чего по всем правилам материальной вселенной, быть не может, и, тем не менее, оно существует.

Нижний город — под некоторыми городами Тайлаари был скрыт еще один подземный город-лабиринт, полный опасных ловушек и… уникальных знаний. Эти нижние города — наследие Древних. Стать хозяином Н.Г. мог только тот маг, которого город сам признает. Остальных же соискателей Н.Г. уничтожали. Но, если у Н.Г. появлялся хозяин, он автоматически получал в свое распоряжение и верхний город, становясь его полноправным правителем, и все знания Древних, что хранились в подземных лабиринтах. Так гай Онгенный стал хозяином Тиронга, а гай Светлоликий — повелителем Неронга.

Маануки — представители местной фауны. Покрытые чешуей ящеры с двумя рядами заостренных зубов и интеллектом, обычным для животного. Отдельные представители данного вида вырастают до 10–15 метров, если, конечно, доживают до зрелого возраста. Самки живородящие, плодятся часто, но приплод небольшой: 1–2 детеныша за раз.

Крина — сорт дерева с темно-зеленой листвой, довольно толстым стволом и раскидистыми ветвями.

Аше-Ары — маги жизни, наемники, белокожие остроухие человекоподобные индивидуумы (не эльфы!) Сильны, опасны, характер мерзкий со всеми вытекающими из этого последствиями.-)) Живут долго, практически не стареют. Могут вырастить заново любую часть тела, кроме головы, потеря которой для них смертельна. Огонь, вода — для этих существ такая же естественная среда, как и воздух. В Тайлаари их не много, но и тех, что есть хватает.)))

Кир-Кули — имена у аше-аров состоят из двух частей Имя-Название рода. По отдельности произносятся только в расшифрованном виде, как Кир из рода Кули. Называть аше-ара только по имени разрешается тем, кому он по собственной воли или из-за каких-то вынужденных обстоятельств принадлежит.

Шарту — летающий дом магического происхождения. Такие дома выращивают долгие годы, как животное или растение, затрачивая на этот процесс много энергии, сил, знаний и времени.

С виду шарту напоминают архитектурную постройку, но каждая деталь этого «сооружения» живая, то есть имеет возможность регенерировать, видоизменяться и пр. Однако не следует переоценивать летающие дома. Несмотря на то, что они обладают интеллектом, арсеналом знаний и навыков, необходимым для хозяйственных целей, шарту не наделены способностью чувствовать и принимать важные решения самостоятельно. Они напрямую связаны со своим создателем и, в случае разрыва этой связи, погибают. Летающие дома способны ощущать такие эмоции, как боль, радость, грусть и пр., но только, если это эмоции хозяина. Сами же дома по сути своей больше смахивают на растение с определенным набором примитивных инстинктов и врожденной установкой полного подчинения.

Глава 3

Нежась в чьих-то объятиях,

Не забудь открыть глаза и узнать — в чьих!

Мне снился свет…

Он струился по стенам, полу, потолку, рассыпаясь золотыми бликами, собирался в странные узоры, словно мозаика из мерцающих осколков тончайшего стекла. Сплавлялся в объемные формы, похожие на сияющие бутоны призрачных цветов. Свет был теплым, живым и, конечно же, вкусным! Я тянулась к нему, пила его, дегустируя словно изысканное вино. Свет пьянил, расслаблял, заставлял отключиться от реальности, маячившей где-то рядом. Эдакий полусон — полудрема… новая трапеза тьмы, жаждущей поглотить любой всплеск своей извечной противоположности.

Я и раньше питалась светом, когда спала, но тогда у него был совсем другой вкус. Более сытный, более желанный. Сейчас же центром энергетического меню стало нечто легкое, нежное… не утоляющее голод, а лишь слегка притупляющее его. А еще сегодня мое окружение напоминало обычную комнату, а не безграничное пространство со стайками разноразмерных искр.

Да и сама я, хоть и ощущала себя сгустком прожорливой тьмы, куда больше походила на человеческий силуэт, нежели на черную кляксу. Две ноги, две руки с длинными гибкими пальцами, способными удлиняться и извиваться, как змеи. Да, задремав, я снова стала тенью! Но… тенью резиновой. Эластичные руки-плети моей темной сущности дотягивались до мерцающих «бутонов», которые гасли, словно звезды на утреннем небосклоне. Стены пустели, я насыщалась.

Я прекрасно отдавала себе отчет в том, что все происходящее — лишь плод моей больной фантазии. На самом же деле лежу и медитирую в теплой купальне, отдыхая после бурного утра. Вокруг, источая дивный аромат, плавают сиреневые лилии, где-то рядом странно пыхтит Таас… А я продолжаю лежать и наслаждаться сюрреалистической картиной сновидения.

Шевелиться было лень, выплывать из плена аппетитной дремы — тем более. Дотянувшись гибкой, как лента, рукой до стены, я сорвала очередной «цветок» и принялась шарить этой весьма удобной конечностью по комнате в поисках чего-нибудь нового и, естественно, вкусного. Извиваясь, как гадюка, моя изрядно удлинившаяся часть тела ощупала пространство справа, подцепила парящий в воздухе сиреневый «бутон», который тут же погас, впитавшись в черную ладонь, и наткнулась-таки на нечто интересное.

Это было небольшое искрящееся облачко. Длинное, пульсирующее и… с хвостом! Попыталась его сцапать хищно изогнувшимися пальцами, но вожделенный объект шустро отлетел в сторону, позволив лишь слегка «лизнуть» себя светоядными подушечками. Но мне хватило и этого. Резко отдернув руку, я внутренне поморщилась:

«Фи! Какой горький белый свет! Яркий, красивый, манящий и… совсем не съедобный».

Будь у тени губы, они наверняка бы скривились, но… губ у меня не было. Только мысли, неуемный аппетит и… много вкусной энергетической пищи вокруг, которая прекрасно усваивалась от банального прикосновения. Вернее не усваивалась, а становилась частью моей личной тьмы. Окончательно потеряв интерес к хвостатому облаку, растворившемуся в стене, я вернулась к «цветочному» лакомству.

Ум-м-м… чудес-с-сно! Нежный аромат, освежающий вкус… Легкий расслабляющий массаж погруженных в воду голеней… Не сон, а сказка!

Упругие струи поднимались со дна, лаская мои ноги. От ступней к коленям и дальше — к бедрам. Они сплетались в тугие жгуты, становясь более плотными, более гибкими и… более настойчивыми. Было волнительно и отчего-то неловко. Я даже прекратила пить свет, прислушиваясь к ощущениям тела, в котором на грани сна и яви слились две моих сущности: человеческая и та, ночная, похожая на голодный комок тьмы.

Проворные потоки поглаживали кожу, словно чьи-то нежные пальцы. Вверх — вниз, снова вверх… едва дотрагиваясь и с легким нажимом, круговыми движениями и точечными касаниями… уделяя особое внимание самым чувствительным зонам: кончикам рефлекторно поджавшихся пальцев, тонкой коже на сгибе ног, бокам и пояснице. А потом эти наглые руки-струи переместились на мой живот, легко дотронулись до выступающих тазовых косточек и, спустившись по гладкой ткани белья, принялись ласкать внутреннюю сторону бедер… нежно, но настойчиво раздвигая мне ноги. Резко сомкнув их, я невольно подтянула к себе колени, с легким разочарованием обнаружив, что они уже не такие и резиновые.

Сон закончился, и это тоже отчего-то вызывало разочарование. Открыла глаза, проморгалась. Задремала в купальне, вот же балда! Тааса на бортике не было. Его вообще не было в зоне видимости. Наверное, сбежал или спрятался где-то, а, может, просто ушел по своим делам. Ведь неизвестно, сколько времени я продрыхла в этом чудо-бассейне с подогревом и гидромассажем до кучи.

Нет, ну а как еще можно назвать прозрачные водяные руки, что нагло продолжают ласкать мое тело? Магический гидромассаж! Не иначе. И я была бы даже благодарна за такой оригинальный сервис, не будь он с эротическим уклоном. Решив, что пора сваливать из странной купальни, начала медленно подниматься, держась рукой за край бортика, но вода странно качнулась и в следующий миг я, поскользнувшись, полетела обратно. Села в облаке опадающих брызг, отдышалась, сняла с мокрых волос пару сиреневых цветов и снова попыталась вылезти.

Но подводные пальцы-струи удержали, и мне невольно подумалось, что шарту решил по тихому притопить гостью своего горячо любимого хозяина, списав все это на несчастный случай. Не убить, наверное, нет… так… всего лишь чуть-чуть помучить.

Вышеназванные мучения себя долго ждать не заставили. Как только я перестала сопротивляться, решив спокойно осмыслить ситуацию и наилучший выход из нее, купальня восстановила гидро-процедуры. А и ладно, массаж так массаж! Почему бы и нет? Люблю, знаете ли, поваляться в джакузи. Любила, в смысле, когда жила на Земле.

Это было даже приятно… поначалу. Но когда водяные «руки» добрались до облепленной мокрой тканью груди и по хозяйски огладили ее — я опешила, а когда рванули вниз неугодную материю — заорала. В попытке вырваться из водного плена, сшибла с бортика флаконы из темного стекла и утопила полотенце. Вода не отпускала. Она недовольно бурлила вокруг, заставляя «лилии» кружиться. Сочла бы это зрелище красивым, не будь так шокирована происходящим. А потом все резко стихло. И, воспользовавшись послаблением, я выскочила из проклятого бассейна, отбежала на несколько шагов и столкнулась с Таасом, стрелой влетевшим в распахнутую дверь. Кот теперь был размером с пантеру, и вид имел такой же взъерошенный, как у меня.

— Таас, — обхватив его за шею, прижала к себе как родного.

— Мр-м, — придушено крякнул тот, но вырываться не стал, только недовольно покосился на безмятежный с виду бассейн, в котором обрели покой шампуни и полотенце, а потом и на стены.

— Ну я и… искупа-а-алась, — не сдержала истерический смешок и тоже огляделась. — Вот черт! — воскликнула, заметив, как чистоплотный шарту медленно втягивает в стену ошметки сморщенных растений. А ведь когда я пришла сюда, на их месте цвели полные жизни бутоны, а не этот иссушенный гербарий.

Выпустив из объятий зеленоглазого зверя, нахмурилась, затем спохватилась, прикрыла длинными волосами обнаженную грудь и пошла одеваться, мысленно составляя список важный вопросов к магам.

В это же время в другой комнате шарту Кир-Кули…

— Какого мир-р-рда?! — прорычал ворвавшийся в шарту Сэн, сверля раздраженным взглядом спину стоящего лицом к стене блондина. — Ты что творишь, аш-ш-ше-ар?!

Эйсард глубоко вздохнул, медленно повернул голову и, вынув обе руки из мягкой, словно желе, стены, досадливо произнес:

— Сильнейший… возьми в привычку стучаться, а? Весь кайф обломал!

— Я просил, разбудить ее! — продолжал злиться визитер.

— Я и разбудил.

Наместник хотел еще что-то сказать, но, заметив мечтательно-отстраненную улыбку на губах собеседника, лишь махнул рукой и направился в сторону купальни. Там был Таас, там была и Зоя.

Спустя пять минут…

Я почти успела застегнуть рубашку, когда Сэн, предварительно постучав в полуоткрытую котом дверь, не дожидаясь ответа, переступил порог комнаты. Следом появился и странно довольный Кир-Кули, который окинул меня придирчивым взглядом и ехидно так поинтересовался:

— А почему ты голову не помыла, принцесса? Шампунь не по вкусу пришелся?

— Да как тебе сказать, — я нервным жестом пригладила растрепанную шевелюру и машинально одернула довольно длинную рубашку, несмотря на то, что на ногах уже были штаны.

— Скажи, как есть, — мило улыбаясь, предложил аше-ар. — Флаконы и полотенца просто так на дне купальни не топят.

И заметил ведь, лис глазастый! Хотя… этот дом, как посланники у Сэн, тоже ведь своего рода «глаза и уши» для своего хозяина. Если что упустит из виду он, так шарту подскажет.

— Это получилось не нарочно! — сказала тихо, но уверено и, поджав губы, принялась натягивать жилет.

Хрупкая, босая, взъерошенная и такая маленькая на фоне огромного Тааса, развалившегося рядом — я чувствовала себя жалким зверьком, выставленным на обозрение перед большими и уверенными в себе магами. Это напрягало.

— Может, дадите мне привести себя в порядок, хотя бы, а? — наконец, не выдержала я, осознав, что гости уходить не собираются.

Сэн медленно кивнул и, резко развернувшись, вышел. Таас же, напротив, потерся мохнатым лбом о мою спину и остался. Кир-Кули, в свою очередь, сделал пару шагов в противоположном двери направлении и присел на широкий бортик, всем видом демонстрируя, что уходить не намерен.

Я укоризненно посмотрела на него. Не подействовало. Вздохнув, застегнула жилет и начала обуваться. У меня к братцу крови накопилось несколько важных вопросов, а потому его присутствие вполне можно было и потерпеть.

— Как закончишь натягивать эти уродливые башмаки на свои изящные ножки, айка, — проговорил блондин, пристально наблюдавший за моими действиями, — подойди.

— Зачем? — мельком взглянув на него, вернулась к шнуровке.

— Подсушу тебя и причешу, — кончики его пальцев засветились голубыми огоньками, быстро вытягивающимися в мерцающие иглы магического гребня. Аше-ар и раньше делал это, умудряясь без боли распутывать нераспутываемое, так что предложение его прозвучало весьма заманчиво.

Завязав последний шнурок, присела рядом с бывшим стражем и замерла, позволяя ему заниматься моими волосами и чуть влажной от соприкосновения с мокрым телом одеждой. Теплый вихрь закружился вокруг, согрел и высушил меня, а потом исчез. Стало тепло и комфортно, несмотря на рой мыслей, осаждающих мою бедную голову. Светящиеся «когти» на руке Кир-Кули бережно разбирали пряди, возвращая им былую красоту, а я сосредоточенно обдумывала первый вопрос.

— Кир?

— М-м-м?

— Скажи, пожалуйста, почему завяли цветы на стенах?

— Перепад температур? — вопросом на вопрос ответил он.

— Э… — я даже растерялась. Что тут за перепад такой мог случиться, пока я тихо-мирно… ладно, не совсем мирно и точно не тихо, но все же дремала, сидя в бассейне.

— Не бери в голову, — сказал блондин — Эти цветы были слишком… хрупкими. Шарту вырастит более устойчивый к перепадам сорт.

— А мне приснилось, что я выпила их жизнь, — пробормотала себе под нос, продолжая наслаждаться ощущениями, что дарило мне магическое расчесывание.

— Какая ты у меня кровожадная, принцесса, — чуть склонившись к моему уху, шепнул мужчина.

Я мягко отклонилась и продолжила:

— Эти сны…

— Это просто сны, — перебил он, слегка натянув одну из сильно запутанных прядей. Айкнув, я недовольно поморщилась. — Не бери в голову.

Сны эти были совсем не простые, но объяснять их суть мне явно не собирались, а потому я решила вернуться к данной теме позже и… с другим собеседником.

— Кир, — немного помолчав, снова заговорила, — а есть у вас тут способ очищаться от грязи без… без купания?

— Допустим, — ответил он, и, судя по интонации, страж улыбался.

— Какой?

— Заклинание чистоты. Но оно не так приятно, как теплая вода и душистая пена, поверь.

Я не верила. Ни воде, ни пене, ни аше-ару. Однако вслух сказала:

— А ты можешь наложить на меня такое заклинание, чтоб не пачкаться? — и не мыться, угу.

— Оно разовое, Айка. Снимает загрязнения при острой необходимости, — подхватив новую прядь, мужчина принялся аккуратно распутывать волосы. От самых кончиков до корней, едва касаясь кожи на затылке. Мр-р-р… приятно. — Неужели тебе настолько не понравилась моя купальня? — прямо спросил он.

— Она агрессивная какая-то, — так же прямо ответила я и нервно дернула плечом.

— Не может быть! — слишком сильно, чтобы не усомниться в его искренности, изумился Кир-Кули.

— Может, — подтвердила уверено, но внутренне напрягаясь, ожидая подвоха. — У тебя тут все вещи себе на уме: коврики, пьющие вино, стены, поглощающие цветы, кресла, обнимающие гостей, бассейн тоже вот… с принудительным комплексом водных процедур оказался.

— Айка, — блондин тихо усмехнулся, расправляя мои тщательно расчесанные волосы по плечам и спине, — Я говорил тебе раньше, повторю и теперь. Мой дом не обидит тебя, потому что все здесь подчиняется воле хозяина, то есть моей.

— Все-все? — застыв в ожидании его слов, даже дышать перестала.

— Да.

— И вода в купальне? — с шумом выдохнув, спросила я. Уж слишком напоминали те упругие струи мужские руки, чтоб я не сложила два плюс два в процессе нашей милой беседы.

— И вода, — не стал отпираться Кир-Кули, а потом «добил»: — И не лги, что тебе не понравилось!

Я вскочила, гневно сопя — он рассмеялся, чем и вывел меня окончательно. Пальцы задрожали, в глазах потемнело… в голове помутилось. Метнувшись к стеллажу, схватила первую попавшуюся склянку и со всей дури запустила в нагло ржущего блондина. Дом приласкать решил, ага… куда бедному маленькому дому до извращенной фантазии его озабоченного хозяина?!

Следующие минут пять в помещении летало все, до чего мне удавалось дотянуться. Предметы падали в воду, на пол, ударялись об стены, даже Таасу один раз перепало рикошетом, но… ни один из флаконов не задел легко уклонявшегося мужчину. Зато его реплики типа «Мимо!», «Целься лучше!», «Бери левее!» и «Меткость придется отрабатывать» — будили во мне страстное желание придушить гада, несмотря на опасность и глупость такого поступка.

— Да что же такое-то?! — швырнув очередной «снаряд» в эту улыбающуюся белую морду, всплеснула руками я. — Тоже заклинание, типа очищающего? Или прозрачный щит, или…

— А банальную ловкость ты не рассматриваешь? — продолжая нагло скалиться, оборвал поток моих мрачных рассуждений страж.

— Врешь! — сдув с глаз непокорную прядь, заявила я.

— Не-а, — поднявшись с бортика, возразил он и, картинно поклонившись, добавил: — Ежедневные тренировки и результат на лицо.

— Паяц! — выпустив пар, злиться я перестала, хоть раздражение и не утихло до конца.

— Принцесса, — в его обычно холодных глазах плясали смешинки, — которой придется наводить порядок.

— Вовсе нет! — упрямо вздернув подбородок, рванула к двери, мысленно молясь, чтоб исполнительный шарту не захлопнул ее по приказу хозяина. Но Кир-Кули, вопреки опасениям, не стал меня задерживать. Следом выбежал Таас. А из купальни донеслось насмешливое:

— Не забудь, айка, нам еще выбирать тебе подарок сегодня. Я обещал…

Никогда раньше не боялась получать подарки… М-да, все в жизни бывает в первый раз.

А в это время совсем в другом шарту…

Тьма отступала, забирая с собой остатки былых кошмаров. Каких? Да кто ж теперь вспомнит! В голове царил хаос: мысли путались, память стиралась. А тело словно просыпалось: возвращалась чувствительность, к мышцам приливала кровь и медленно, но верно, зрело наслаждение. Оно постепенно стекало по напряженным мускулам плеч и груди к низу живота, поднималось от неподвижных ног выше, и ритмично пульсировало, готовое взорваться фейерверком сладострастия. Секунда, две, три…

Эван силился поднять «свинцовые» веки, чтобы узреть ту, которая, оседлав его бедра, исполняла древний танец страсти. Она то стонала и царапалась, как дикая кошка, то извивалась, словно горная змея, и нагибалась так, что почти ложилась на него, а потом снова распрямляла спину и продолжала двигаться. Быстро — медленно, агрессивно — нежно… чередуя ритм, меняя тактику, эта искусная жрица любви заставляла принца оживать и… реагировать.

— А-а-ах-х-х, — хрипло выдохнула женщина, до боли вонзая ногти в его плечи.

Эвана тряхнуло. Взрыв удовольствия был сильным, ярким, пьянящим и отрезвляющим одновременно. На миг перестав соображать, парень отдался во власть инстинктов и, окончательно проснувшись, открыл глаза. Никакого привыкания к свету не произошло, картинка была четкой и ясной, а заодно и пугающе-мерзкой. Белая, как сама смерть, аше-ара с перекошенным в странной гримасе лицом и скрюченными пальцами, нацеленными явно на шею жертвы — мало походила на зрелище, которое успело нарисовать воображение принца.

Рука взметнулась сама… так стремительно, что движение вышло смазанным. Эван хотел оттолкнуть это исчадие бездны, и оттолкнул… не касаясь. Ее просто снесло с мужских бедер порывом внезапно возникшего ветра, снесло и впечатало в стену, словно куклу. Парень, отродясь не владевший магией, удивленно посмотрел на собственную ладонь, кожа которой едва заметно мерцала, затем перевел не менее удивленный взгляд на аше-ару. Та села, легко вправила вывихнутое плечо и с блаженной улыбкой на белых губах выдала:

— М-м-м-м, кайф! — а потом, сфокусировав рассеянный взгляд на любовнике, с придыханием предложила: — Давай повторим, а? — и, соблазнительно прогнувшись, чуть подалась вперед, отчего ее грудь призывно качнулась, притягивая, как магнит, внимание принца. Белая, округлая… с серо-розовыми холмиками сосков, твердыми от не схлынувшего возбуждения.

Эван медленно моргнул, стараясь переключиться на ненавистную… (ведь она должна быть ненавистной, верно?) рожу аше-ары. С третьей попытки ему это удалось. Вот только растрепанная блондинка с ярко-рыжими глазами смотрела на принца с искренним восторгом, а вовсе не с издевкой, и это почему-то… возбуждало.

— Т-ты… — натягивая на бедра изрядно помятую простынь, прошептал воскресший.

— Кейли-Оз, — представилась эта не в меру сексуальная тварь и, отлепившись от стены, собралась было на четвереньках подползти обратно к кровати. И, бездна свидетель, вовсе не потому, что ей на ноги не встать! Каждый жест, взгляд, каждое движение белокожей стражницы были насквозь пропитаны соблазном. Грязным, неприличным и… интригующим.

Рефлекторно стиснув край шелковой ткани в кулак, Эван в панике принялся осматривать комнату на предмет хоть какого-нибудь оружия. Стать жертвой чар мага жизни он не хотел. А поверить в то, что интимные желания просыпаются вовсе не из-за магии этой бесстыжей аше-ары — просто не мог. Неизвестно, сексом или кровью закончилось бы их совместное времяпрепровождение, но… бесшумно открывшаяся дверь пропустила в комнату высокого мужчину, и оба участника странного действа замерли на своих местах.

Белокожий страж с алым цветом силы и рыжими прядями на висках задумчиво посмотрел на лежащего в постели принца, который уже успел обзавестись увесистой чашей и прижимал ее теперь к груди явно не для того, чтобы попросить в водички налить. Аше-ар хмыкнул, затем обернулся на свою соплеменницу и хмыкнул еще раз.

— Ты, куколка, оденься, — будничным тоном сказал вновьприбывший, — хватит уже парня провоцировать. А ты, — взор алых, чуть светящихся глаз вновь был прикован к Эвану. Тот сглотнул, но не пошевелился — не время для удара. Вот когда этот тип отвернется, расслабится, тогда, быть может… — С возвращением из Бездны, сын! — тогда… что?!

Чаша выскользнула из ослабевших пальцев принца и с тихим шелестом скользнула на простынь.

— Кх-х-к-кто? — голос отчего-то осип, и такой важный вопрос превратился в банальную прочистку горла.

— Видишь ли, парень, — аше-ар подошел к ошарашенному собеседнику, забрал довольно увесистую и уже не актуальную чашу, сел на край кровати и, открыто глядя в глаза, продолжил: — Тебя убили. Помнишь это? — Эван помнил. Смутно, сквозь черно-красную пелену болезненной бессознательности, но помнил, а потому машинально коснулся совершенно здоровой шеи в поисках шрама и… кивнул. — Хорошо, — покачал головой страж, и тут же добавил, — что помнишь, хорошо. Так вот, парень… тебя убили, обезглавили и выбросили твой труп гнить на «кладбище невест». Мы же с Кейли, — он жестом указал на все еще сидящую на полу блондинку, — тебя подобрали, отмыли и… провели ритуал возврата. Я провел. А, раз ты проходил испытание огнем и водой, то должен знать, что это означает. Не так ли, Эван?

— Я стал сильнейшим? — не веря в то, что говорит, хрипло прошептал принц и с еще большим интересом посмотрел на свою ладонь — ту самую, из которой некоторое время назад вырвался вихрь, способный снести с места аше-ару.

— Угу, — подтвердил красноглазый, — а я — Илин из рода Ули, стал твоим куратором на последнем и самом главном испытании. Это все равно, что второй отец, ты же в курсе?

Эван был в курсе. А еще он был в шоке. В полном и окончательном. И пребывал бы в нем, наверное, долго, но…

— А Кейли из рода Оз все эти дни ухаживала за тобой и следила, чтобы твой дух не потерял связь с телом, — продолжил просвещать страж и… принца захлестнула злость. Та самая, которой даже шок ни почем.

— С-с-с-с-следила? — зашипел он, сжимая кулаки, которые отчего-то начали нагреваться, словно их держали над раскаленной печью. — Насилуя меня, пока я был… полумертв? Так она с-с-следила?!

— Тихо-тихо, парень, — белая ладонь мужчины опустилась на плечо новоявленного сильнейшего, — спокойно, нельзя так нервничать, пока не разобрался с новым обликом и способностями, — что-то было в его словах (или в интонациях?), что-то не правильное, наверняка, магическое, но… успокаивающее. И Эван расслабился. Жар ушел из рук, оставив после себя лишь слабое мерцание. А белолицый собеседник, одобрительно хмыкнув, сказал: — Пора бы тебе уже научиться рассматривать ситуацию под разными углами, и… с пользой для себя, — бледные губы мужчины растянулись в улыбку, вполне миролюбивую, и оттого не отталкивающую. — Не она тебя насиловала, парень, нет… Это ты даже в полубессознательном состоянии умудрился отыметь аше-ару.

— Что?! — в один голос воскликнули оба участника вышеупомянутого процесса.

— Заметь, мало кто может таким похвастаться, — игнорируя их вопрос, страж подмигнул принцу, а потом громче спросил: — Верно, Кейли?

Та взяла валявшееся на полу покрывало и, кутаясь в него, с вызовом сказала:

— Ну, и? А мне, между прочим, понравилось! — а потом послала недавнему любовнику такой взгляд, что он невольно сглотнул и, нахмурившись, натянул простынь до самой груди.

— А ритуал возврата… — начал парень, желая перевести тему, однако не успел развить мысль, так как Илин-Ули резко поднялся и направился к висящему на стене зеркалу, по которому, словно по-волшебству, пошла странная рябь.

— Ш-ш-ш, ребятки, — предостерегающе вскинув руку, прошипел аше-ар, но ни Эван, ни Кейли отвлечь его и не пытались.

Принц переваривал услышанное, пытаясь осознать и принять тот факт, что он очнулся в шарту самых отвратительных и враждебных существ, которых только видел за свою сотню лет, причем конкретно эти существа вовсе не пытаются нашпиговать его стрелами, как те, что были в поселении стражей. Более того, белолицая парочка, судя по всему, действительно вытащила его из бездны и… помогла стать сильнейшим. Бред!

Кейли-Оз же, в отличие от воскресшего, «разрывом шаблона» не страдала, а потому с жадным интересом следила за тем, что демонстрировало хозяину зеркало. Их в любом шарту было много, и каждое могло отражать как внутренний интерьер, так и все то интересное, что происходило снаружи. Однако сейчас в обрамлении стилизованной под дерево рамы красовалась унылая пустошь с парой стервятников на куче костей.

— И что там? — не выдержала аше-ара, так и не разглядев в до боли знакомом пейзаже ничего нового.

— Гости, — не оборачиваясь, ответил Илин-Ули.

— Э-э-э, — протянула женщина и, подойдя ближе к зеркалу, осторожно уточнила: — Птицы?

Мужчина чуть заметно поморщился, потер привычным жестом украшенную шрамом шею и, вздохнув, сказал:

— Следи за тенями, Кейли! — и указал жестом на едва различимые силуэты, скользящие по каменистой земле. Следом за ними, словно по команде, взмыли в небо стервятники. — Заклинание «отвода глаз» помноженное на «невидимость», — пояснил он. — К нам пожаловали профессионалы своего дела, и они совершенно не желают быть замеченными… никем.

Немного подумав, аше-ара неуверенно предположила:

— Неужели сильнейшие?

— Ну, надо же! — насмешливо фыркнул хозяин шарту. — Растешь, дорогая. С первого раза догадалась.

Эван, временно переставший заниматься самокопаниями, жадно вслушивался в их диалог, но благоразумно молчал, чего нельзя было сказать о блондинке.

— Так надо остановить их, рассказать обо всем… — с горящими от волнения глазами, начала тараторить она, однако холодное и уверенное «Не надо!», быстро остудило ее пыл. — Почему? — бросив косой взгляд на севшего на постели принца, спросила аше-ара.

— Потому что я не хочу быть тем крайним, кому снесут голову просто потому, что хочется кому-нибудь ее снести, — спокойно пояснил Илин-Ули. — А ты? — он приподнял кончиками пальцев ее подбородок и чуть погладил шею, будто намечая место будущего разреза.

— И я, — плотнее кутаясь в тонкое покрывало, пробормотала женщина.

— Ну, наш принц, думаю, повторное обезглавливание тоже не одобрит, — посмотрев через плечо на Эвана, страж улыбнулся. — Вижу, ты уже пришел в себя, парень. Что ж… нам есть, что обсудить с тобой. Сейчас принесу комплект одежды, еду и… поговорим.

— О Зое? — напряженно всматриваясь в лицо собеседника, спросил его новоиспеченный «сын».

— И о ней в том числе.

— Эй, какая Зоя?! А как же эти… гости? — переводя возмущенный взгляд с одного мужчины на другого, воскликнула Кейли-Оз.

— Расслабься, куколка, — Илин-Ули наклонился и шепнул ей на ухо: — за гостями я уже отправил «хвост», — после чего опять громко произнес: — Как только поймем причины их столь раннего появления здесь и дальнейшие намерения, так и решим, как действовать дальше. Верно, принц?

Эван не ответил. Он судорожно соображал, как следует вести себя со странной парочкой, чтобы не выдать раньше времени всю степень своего недоверия и ненависти к аше-арам в целом и этим двоим в частности. Добрые спасители, ну-ну. Решили воспитать из него ручного пса-сильнейшего? Что ж… пусть помечтают.

Глава 4

Дареному коню в зубы не смотрят.

— Ай! — воскликнула я, отдернув руку от сверкающей в ярком свете ламп стали. Острой, гладкой, опасной… но такой притягательной. Слизнув выступившую на указательном пальце кровь, посмотрела на Кир-Кули и грустно вздохнула. Он тоже вздохнул, и тоже грустно.

— Давай сюда, — привычно взяв мою ладонь, коснулся губами пореза, останавливая кровь.

Магия там, или слюна у него какая целебная — я не уточняла, но действовало такое лечение практически мгновенно. И действовало за последние полчаса… в пятый раз. Кому-то медведь на уши наступает, лишая слуха, кого-то петух жаренный клюет, побуждая к действиям… знать бы, что за бешеный ежик меня сегодня цапнул, раз все колюще-режущие предметы, которых касаюсь, либо колются, либо режутся, либо падают на ногу (слава богам, что не клинком, а рукоятью). Разве что добрый братец аше-ар что-то странное со своей коллекцией оружия намагичил, чтобы иметь возможность «лечить» меня столь оригинальным способом. Этот может, угу.

Убрав в ножны аккуратный нож с украшенной алыми камнями рукоятью, Кир-Кули бережно уложил его в специально отведенную нишу и обернулся ко мне.

— А если… — я, закусив от волнения губу, обвела жадным взглядом стены с развешанными по ним кинжалами, мечами, саблями, луками и прочими предметами смертоносного назначения, до того красивыми, что, казалось, будто все они музейные экспонаты. — Это! — указала на миниатюрный арбалет, сделанный явно под женскую руку.

— Стрелы отравлены, — буднично так сообщил аше-ар.

Я благоразумно отступила от выбранного предмета, повторять историю спящей красавицы после укола… в моем случае болтом, как-то не хотелось.

— Тогда… вон те метательные звезды, — предложила менее уверено и покосилась на мужчину. — Или тоже яд?

— Мгновенного смертельного действия, — самодовольно улыбнувшись, сообщил он.

— Сам готовил? — глядя на его радостную физиономию, заподозрила я.

— Сам, — честно признался этот… мастер на все руки.

— А что-нибудь безобидное в твоей оружейной есть? — с надеждой посмотрела на закрытые ящики большого стола.

— Не уверен, — надежда сдохла.

— Может, пистолет какой? — а, нет… не сдохла, все еще теплится, значит.

Без подарка, как ни странно, уходить не хотелось, даже если расплатой за его выбор были ссадины, уколы и… лечебные поцелуи одного хитрого лиса.

— Пистолет? — в голубых глазах собеседника разгорался интерес, что пугало. Ибо я ему уже задолжала демонстрацию вышивания крестиком, если сейчас с меня потребует нарисовать и конструкцию огнестрельного оружия, которого в мирах Тайлаари, судя по его реакции, либо просто нет, либо оно по-другому там называется… у-у-у-у. Я ж не настолько всесторонне образована! И вообще пацифистка… была… вот.

— Ну, — потерла виски, пытаясь как можно проще пояснить, чего хочу, — он пулями стреляет, — пепельная бровь на белом лице визави выразительно изогнулась. — Э-э-э, порохом? — продолжала подбирать варианты я, надеясь, что меня все-таки поймут и подберут что-нибудь подходящее. — Солью? — растеряв всю уверенность, выдохнула шепотом. В ответ вопросительное молчание и полный любопытства взгляд. — Огнестрельное что-нибудь есть?! — окончательно расстроившись, выпалила я, и, о чудо, услышала в ответ:

— Есть!

А спустя несколько минут скрывшийся за потайной дверью (и такая тут оказалась, что, зная мобильные интерьеры шарту, не удивительно) Кир вернулся с… если б в оружейной были стулья, я б точно села. А так как на единственном кресле лежали какие-то футляры, а стол просто оказался для меня высоковат — осталась стоять на месте и ловить свою отвисшую челюсть. Довольно большая металлическая труба со странным спусковым механизмом как-то слабо походила на пистолет. Да и на охотничье ружье она тоже не была похожа. Такую дуру в сумочку не положишь, за корсет не спрячешь и вообще… вряд ли поднимешь. Это аше-ару вес ее нипочем, а слабой человеческой девушке очень даже почем!

— Дарю, — блондин с чувством выполненного долга протянул мне «огнестрельную игрушку».

— Удержу? — с сомнением уточнила я.

— Ага, — Кир-Кули ободряюще улыбнулся.

Удержала. Вопреки моим пессимистичным подозрениям, труба оказалась не тяжелее папиной двустволки. Тестировать подарок мы пошли на улицу, где Сэн с Таасом готовили пресловутый шашлык из… не знаю из кого, и знать, если честно, не хочу. Но пахло вкусно. Зеленоглазый маг тоже, как я заметила, был мастером на все руки. Ну, а его кот просто лежал рядом на поваленном дереве и гипнотизировал взглядом огонь. Обиделся, небось, что аше-ар закрыл перед его усатой мордой дверь в оружейную.

Сэн был против испытания трубы, которую Кир-Кули назвал огнерис, темноволосый маг вообще в лице сменился, как только заметил довольную меня с подарочком наперевес. Окатил убийственным взглядом блондина, тот, как обычно, выжил и тут же перевел стрелки, сообщив, что, мол, она сама выбирала. А мне было жуть как любопытно опробовать приобретение. Раз уж с холодным оружием не сложилось, так хоть с огнестрельным аналогом чужого мира душу отвести.

Отвела, угу. Пока «динозавры» выясняли, какие вещи следует дарить женщинам, я решила изучить огнерис… тактильным способом. Конечно же, он выстрелил. Естественно, в направлении спорящих. И, понятное дело, что они вовремя отскочили от мчащегося на них огненного шара, зато меня отбросило отдачей метра на два-три и… впечатало в дерево. Короче, день рождение удался! Вот честно, лучше б нож выбрала.

Удар был сильным и болезненным. Из перехваченного спазмом горла вырвался сдавленный полухрип-полустон, из глаз, помимо воли, брызнули слезы и на какие-то доли секунды все вокруг словно погрузилось во тьму. Или это просто сознание «отключалось»? Так или иначе, обратно оно «включилось» вспышкой ослепительно-вкусного света, и в голове окончательно прояснилось аккурат перед тем, как обмякшее тело вместе с выпавшим из рук огнерисом мешком повалилось на извилистые корни. Однако мне, в отличие от огнестрельной трубы, встретиться с землей не дали руки Сэн.

Поймав и осторожно усадив на траву, маг прежде всего проверил сохранность моего живота, положив на него ладонь и чуть понажимав, потом принялся ощупывать спину, плечи, шею, требуя то рукой пошевелить, то ногой, что я покорно и делала, с облегчением отмечая, что раз конечности работают, значит, позвоночник цел. Ворчание сильнейшего на тему недоделанных экспериментаторш и идиотов-аше-аров, благоразумно пропускала мимо ушей, довольная тем, что все вроде живы и относительно здоровы.

Кир-Кули тоже был рядом, и, так же, как и я, не обращал внимания на негативные реплики Сэн в наш адрес. Да оно и понятно — единственным, кто интересовал аше-ара в данный момент, была я. Он стоял и просто глаз не сводил, изучая. Словно пытался просканировать зрительно, или… ментально? И, раз меня под этим пристальным наблюдением трясло все меньше, а сердце билось ровнее — второй вариант был ближе к истине.

— Что ж ты такая легкая, айка? — наконец, перестав «препарировать» меня взглядом, блондин подобрал с земли огнерис, повертел его в руках, а потом… с силой зашвырнул в озеро. Громкий всплеск стал погребальной музыкой моему бедному «подарку». А белая физиономия дарителя приобрела вид довольного содеянным чел… гада, короче. Стало жалко утопленную игрушку.

— Верни назад, — мрачно потребовала у братца крови, но тут же ойкнула и скривилась, когда Сэн принялся ощупывать мою поясницу. — Больно же!

— А нечего было в «войну» играть, деточка! — рыкнул маг мне в ухо.

Снова скривилась, на этот раз от громкости его голоса.

— Я не играла, оно само…

— Само в руки прыгнуло, да?! — в зеленых глазах было столько раздражения и… чего-то еще, что я невольно отвернулась, не желая разгадывать эмоции этого господина.

— Слушай, пресветлый гай, хватит уже срывать злость на моей девочке, ей и так досталось, — сказал аше-ар, опускаясь на траву с другой стороны от меня: — М-м-м, полечить спинку? — предложил уже мне с видом заговорщика.

Я, прекрасно помня его версию целительства, открыла было рот, чтоб возмутиться, но сказать ничего не успела.

— Твоей?! — взвыл Сэн, как-то очень уж сильно надавив рукой мне на копчик… на порядком отбитый копчик. В результате я тоже взвыла, правда скорее жалобно, нежели возмущенно, а маг продолжил рычать на аше-ара: — Ты чем думал, когда потащил ее в ор-р-ружейную? Лучше б очередное платье смастерил, модельер безголовый, или украшения, что для любовниц покупал, в закромах шарту поискал. Но не огнерис-с-с-с, — на этой шипящей ноте Сэн шумно выдохнул и заткнулся.

— Принцесса хотела что-нибудь… огнестрельное, она это и получила, — невозмутимо пожал плечами страж.

— Я-то получила, а ты утопил! — вставила свои «пять копеек» в их разговор, на что Кир-Кули лишь руками развел, мол, судьба такая. Поджала губы и, раздраженно оттолкнув руку сильнейшего, рявкнула: — Хватит меня ощупывать, если не собир-р-раешься лечить! Подумаешь… пару новых синяков набила. Зато нескучно было.

— Айка, милая, — начало фразы Кир-Кули мне как-то не очень понравилось, — а тебе до этого было… скучно? — последнее слово он произнес с такой коварной улыбкой на бледных устах, что я невольно поежилась. — А то ведь еще не вечер, запланированная программа на твой день рождения пока не закончена, — доверительно сообщил этот бес лохматый.

— А… можно мне по пунктам весь список огласить? — ощутив волну прохлады, коснувшуюся низа спины, я поняла, что сильнейший решил-таки наложить на меня заклинание, так похожее на заморозку, и потому перестала отбрыкиваться от мага.

— Не, — пепельные брови чуть сдвинулись, а в голубых глазах стража заплясали смешинки, — так не интересно будет. Ты же сама говорила о сюрпризах, когда рассказывала о том, как принято у вас справлять подобные праздники. Вот и…

— О приятных сюрпризах, — напомнила я, выделив интонацией второе слово.

— А разве было неприятно? — он наклонился ближе. — В купальне, в оружейной, — прошептал на ухо, почти касаясь губами кожи, и попытался поднять меня, но Сэн решительно перехватил инициативу.

Хоп — и не на траве уже сижу, а высоко над ней, причем на руках не белокожего искусителя, а зеленоволосого лекаря. Вот только ощущение неловкости от этого стократ сильнее. Наверное, именно так чувствуют себя люди, которые, переспав по пьяни, на утро помнят лишь сам факт интимной близости, да парочку особо бесстыжих подробностей прелюдии. Мне было стыдно, да. Но… судя по невозмутимой физиономии Сэн — только мне одной. Не желая лишний раз встречаться взглядом с папашей своего нерожденного чада, начала вертеть головой в поисках братца крови и зачем-то посмотрела наверх, да так и замерла с приоткрытым ртом и заметно округлившимися глазами. Гай же стоять на месте не стал, он поудобней обнял меня и зашагал в направлении платформы, которая словно миниатюрный паром, ждала нас на берегу.

— Сделай лицо попроще, принцесса, — сказал идущий рядом аше-ар. — Это просто дерево, просто сухое… наш общий друг перестарался, когда ставил магические охранки вокруг озера. Не бери в голову.

Действительно, и чего тут брать? Подумаешь, вид у того самого «простого» дерева оказался такой, как в жутком лесу из фильма ужасов. И то, что до моего испытания огнериса вокруг таких «красавцев» не наблюдалось — этот тоже мелочи, угу. Примерно, как те цветочки в купальне. Не, Кир серьезно, что ли, меня за идиотку держит? Стало совсем обидно: и за себя, и за огнерис, и за подгоревший шашлык, брошенный на съедение огня.

А потом был вечер, искусно сервированный стол с потрясающе-вкусными яствами, красивая музыка, вино и забавные рассказы из жизни магов, даже мрачный до этого Сэн заметно оттаял, расслабился и поведал пару смешных историй из собственного прошлого. А еще были цветы, много цветов… белых и ароматных. Краси-и-иво. В результате я в корне изменила свое отношение к программе, которую составил Кир-Кули на этот день. Ровно до тех пор, пока он не проводил меня в свою чудо-мастерскую и не осчастливил очередным подарком.

Нет, поначалу я чуть не запрыгала от восторга, увидев тонкий эластичный плащ, украшенный серебристым орнаментом, миниатюрными заклепками и одним погоном с мерцающими на нем звездочками. Белый, короткий, тягучий, будто резиновый и очень крепкий… потискав в руках это произведение портновского искусства, я спросила, можно ли мне его примерить и, получив в ответ утвердительный кивок блондина, начала натягивать на себя обнову. На вопрос, когда страж успел сотворить сей шедевр иномирной моды, он лишь загадочно улыбнулся, наблюдая за мной. Все-таки что ни говори, а все мы женщины — тряпишницы. Подари нам красивую блузу, платье, плащ — и настроение делает стремительный скачок наверх, а все проблемы временно померкнут.

Эйфорию испортил Сэн, который, войдя в мастерскую, с порога заявил:

— О! Я смотрю ты свою девочку решил в кишки манука завернуть? Восхищен полетом твоей творческой мысли, Кир… из рода Кули, — не скрывая сарказма, добавил сильнейший.

— В… в-во что завернуть? — уточнила как-то придушенно и оставила в покое застежку.

— А он не сказал? — темная бровь мага вопросительно изогнулась, зеленые глаза насмешливо сверкнули.

— Успокойся, айка, — аше-ар подошел ко мне сзади и, положив на плечи ладони, чуть сдавил, — носят же женщины шубы из меха животных и куртки из выделанной кожи. Носят и не задумываются, как и где эти шкурки раньше бегали. Так и мой подарок…

— Это киш-кхм-киш-киш-ш-шки это! — наконец, смогла выдавить я, начиная стремительно расстегиваться и невольно принюхиваться к столь оригинальному одеянию. Впрочем, пахло оно приятно, примерно как те цветы в столовой. Да и выглядело как костюм из латекса, а не… ну вы поняли! Однако, происхождения «материала» это не меняло. — Они не бегали, они… функционировали внутри ящера.

— Зато функционировали исправно, — парировал гипер-креативный модельер, отвел мою руку от заклепок и… принялся застегивать их сам.

— Но кишки же… — прошептала растерянно, а потом сдалась и обреченно выдохнула: — Невероятно, я все-таки оказалась в пищеварительной системе манука.

— Главное, что не живого, — подмигнул мне Кир-Кули. — А в остальном, такой плащик, принцесса — штука редкая и весьма полезная. Прочность у него очень высокая, кинжалом не проткнешь, а эластичность… сама видишь. Ну и… фасон симпатичный, — похвалил сам себя мастер. — Тебе идет.

— Идет, — эхом отозвалась я, бросив косой взгляд на зеркало. Там отражались мы оба. Белый мужчина в черной одежде, и бледная я в белых… белом… в плаще, в общем… с погоном!

— Идет-идет, — подтвердил и Сэн, подавив смешок. — А для комплекта тебе, девочка в… «коже», — он сделал выразительную паузу перед последним словом, а потом продолжил: — понадобится вот это, — и вынул из-за пазухи аккуратную плетку с тонкой серебристой рукоятью. — Дарю!

— Эм, — сказала я, глядя на очередной экзотический подарочек, на этот раз от сильнейшего. — А она тоже умеет мумов делать? — спросила почему-то.

— Нет, малышка, — обломал мои надежды маг. — Но она умеет делать кое что другое, — и улыбнулся не менее заговорщически, нежели Кир под деревом.

— Что же? — заинтересовалась я.

— Отгонять назойливых аше-аров, к примеру, — продолжая улыбаться, сообщил Сэн. Причем смотрел он в этот момент на Кир-Кули, а не на меня.

— Хм, — раздалось за спиной, — а белые руки по-хозяйски огладили мои плечи, — а давай опробуем ночью, а, принцесса? Мне любопытно.

— Кто б сомневался, — проворчала я, выкручиваясь из его объятий. Бросила последний взгляд на свое отражение, мысленно отметила, что плащ мне и правда к лицу, а с плеткой и вообще колоритный образ получится. После чего забрала у Сэн подарок (искренне надеясь, что этот не уколет, не порежет и в дерево не впечатает), поблагодарила мага, потом решительно сняла презент аше-ара, аккуратно сложила его и, перекинув через локоть, потопала обратно в столовую. Очень уж захотелось выпить еще вина. И желательно побольше-побольше…

Около зачарованного города N…

Два невидимых посторонним глазом мага, не сговариваясь, остановились на протоптанной к воротам тропе. Раньше на ее месте была дорога, мощенная белыми плитами, остатки которых проглядывали сквозь высокую траву. Давно это было… очень. Не удивительно, что время, вооружившись дарами природы, разрушило некогда идеальные камни. Зато окутанный чарами Неронг выглядел почти так же, как и девять с лишним веков назад. Во всяком случае, с внешней стороны.

Оба мага последний раз были здесь именно в день наложения заклинания. Были и смотрели, как смыкается пространственно-временная петля вокруг спящего города, обрекая его жителей на бессмертие взаперти, как вступает в силу неизвестное ранее заклинание «ловушки на плотИ», и… как горят торжеством серебристые глаза главы их Ордена. Это стало их лучшей победой и величайшим экспериментом, а такое не забывается, тем более, долгожителями.

Память таких существ была устроена по-особому: она вычленяла самые яркие и важные моменты из общей массы несущественных, и потому погребенных где-то глубоко в подсознании. Вычленяла и сохраняла со всеми подробностями вплоть до запахов и тактильных ощущений. Многовековой маг мог прекрасно помнить какие-то важные моменты из далекого детства, но выкинуть из головы недавнюю интрижку с той, кого не считал значимой для себя. Память, как идеальный архивариус, что-то прятала в дальние «сейфы», что-то просто уничтожала за ненадобностью, а что-то бережно хранила на виду, готовая по первому требованию предоставить хозяину искомые воспоминания.

К последним относился и заговор группы сильнейших, решивших тайно избавить Тайлаари (и себя в том числе) от двух заноз на теле конфедерации семисот миров. Почти тысячу лет ни гай Многоликий, ни его верный друг — гай Радужный не посещали эту планету, но все эти годы она стояла у них перед глазами, как тогда: в первый и единственный визит на унылую пустошь, раскинувшуюся под небом с белой звездой. Перепуганные звери, вздыбившиеся от магической сдвижки скалы и… город-остров, инородным пятном вписавшийся в девственный пейзаж чужого мира — то, что оба сильнейших никогда не забывали.

Их было шестеро — тех, кто решил противостоять истинно-бессмертным. И все шло как по маслу: каждый месяц заговорщики получали регулярные отчеты от стражей, нанятых для наблюдения за объектами и для охраны их подступов от незваных гостей. Наемники блестяще справлялись со своими задачами, за что и получали весьма приличную плату. Это длилось несколько долгих веков, пока одна глупая моэера, раздобывшая запретные сведения, не решила навестить пленников. И… привычный ход событий дал сбой! Не значь Ырли Вильи Бьянка для гайи Белоснежной так много, два ее соратника не стояли бы сейчас напротив мрачных стен Неронга и не обдумывали, как лучше проникнуть за его ворота, чтобы не вызвать подозрения жителей и Светлоликого, если он по-прежнему внутри.

О том, что хозяин города мог покинуть искусно сделанную для него ловушку, «маскам» думать не хотелось. Но… отсутствие поселения аше-аров вблизи портала наводило на тревожные мысли. Конечно, маги жизни, порядком одуревшие от скуки, могли, как разбить лагерь в другом месте, так и просто передраться насмерть, но… все эти версии не уменьшали подозрений. И потому трое сильнейших, пришедших в этот мир за гранью, чтобы разыскать сбежавшую девчонку, решили по-тихому разведать обстановку, заслав одного из них в зачарованный город.

Не удивительно, что для данной миссии выбрали Многоликого, основной способностью которого была быстрая и полная смена внешности, включая ауру. Этот маг не накладывал на себя иллюзию, даже такую искусную, как у аше-аров, он, как кусок податливой глины, менял форму и масть, становясь совершенно другим существом. Идеальная маскировка для шпиона, уже сумевшего однажды обмануть извечных соперников: Огненного и Светлоликого. Идеальная и весьма перспективная! Сопровождать же друга отправился гай Радужный.

Вдоволь полюбовавшись на городскую стену, визитеры переглянулись: они прекрасно видели друг друга, несмотря на заклинания, скрывающие их от других. Видели и понимали с полуслова, полувзгляда. Слишком давно эти двое шли по жизни бок о бок, слишком многое их связывало. Пару веков назад они даже хотели провести Эо — ритуал смешения кровей, настолько крепка была их дружба, но появились неотложные дела, и церемонию пришлось отложить до лучших времен.

Более хрупкий с виду сильнейший, тряхнув разноцветными волосами, начал плести заклинание «радуги», которым владел в совершенстве. Когда все было готово, его напарник, все также незримый для обитателей Неронга, поднялся по полупрозрачной тропе и, перейдя через стену, спустился на городскую площадь. Оглянувшись на зевак, удивленных столь необычным «природным явлением» на их территории, Многоликий приметил подходящего донора внешности и начал метаморфозы собственного тела. Пора уже было выяснить, что за мирдовщина тут творится!

Поздним вечером в шарту Кир-кули…

Чтобы уснуть прямо на стуле, девочке после богатого приключениями дня хватило пары фужеров не крепкого вина и слабеньких сонных чар, незаметно насланных на нее магами. Она задремала, опустив голову на лежащие поверх скатерти руки. Под тихий говор чужих голосов и приятную медленную музыку, которую по третьему разу крутил исполнительный дом. Беседа мужчин сама собой сошла на нет, мелодия затихла, отыграв последние аккорды — и в столовой воцарилась тишина. Такая, что было слышно, как посапывает юная сейлин, ненавязчиво отправленная компаньонами в страну сладких грез.

— Спит, — нарушил затянувшееся молчание темноволосый.

— Угу, — кивнул блондин, с едва заметной улыбкой посмотрев на Заю. — До утра теперь, как и вчера.

— Ну, что ж, — Сэн одарил выразительным взглядом сидящего напротив аше-ара, — тогда мы, пожалуй, пойдем.

Тень улыбки исчезла с лица стража, а голубые глаза заледенели.

— Идите, — немного помедлив, сказал он. Затем взял фужер с недопитым Зоей вином и залпом осушил его. — Комната в торце коридора…

— Я помню.

— Не расслабляйся и не теряй контроль, — не слушая его, продолжал инструктаж хозяин шарту. — Ты не связан с ней в жизни и смерти, как я. Малышка только днем сама невинность, наивность и безобидность в одной премилой упаковке, а ночью она голодный зверь, гай. Убьет и не заметит. Помнишь дерево?

— Помню. Вышло мило, а главное, быстро. Эту б девочку в качестве оружия массового поражения использовать… после родов, — самодовольно оскалился темноволосый. — А насчет меня… расслабься, не убьет. Или ты забыл, что я бессмертен?

— Я то помню, главное, чтоб и ты не забыл, оставшись с ней наедине, — налив себе еще вина, проговорил страж. — Когда спит или теряет сознание, айка становится не обычным энергетическим вампиром. Это какой-то особый вид, высасывающий жертву, усыпляя ее бдительность… наслаждением.

— Как интере-е-е-сно, — продолжая нагло улыбаться, протянул Сэн, — Вчера такие подробности ты мне сообщить по-видимому забыл?

— Вчера мне было не до подробностей, — бесстрастно парировал аше-ар и снова выпил. — Айка за полчаса ополовинила мой резерв, а восстановление заняло все пять. Потом подарок ей доделывал, оружие зачаровывал…

— На что? На то, чтоб оно ее об дер-р-рево приложило?! — веселость покинула сильнейшего, а его темные брови сошлись на переносице, не предвещая ничего хорошего собеседнику.

— Это случайность, — вздохнув, покаялся тот. — Не подумал, что она сама начнет изучать огнерис. Если б подождала меня…

— То что? Приобнял бы за плечики и принялся нашептывать правила безопасности на нежное девичье ушко? — ехидно поинтересовался его собеседник, остывая. — Ты бабник, Кир из рода Кули. Неисправимый, неизлечимый и невменяемый ловелас, готовый волочиться за каждой юбкой, — не скрывая презрения, объявил свой вердикт Сэн.

— Не за каждой, а за одной конкретной, — нисколько не обидевшись, аше-ар протянул руку и легонько погладил по волосам мирно спящую девушку. — И да, ты совершенно прав — мне доставляет удовольствие с ней… м-м-м… общаться. Почему бы и нет?

— Ну-ну, — как-то нехорошо усмехнулся сильнейший. — Сейчас и я пообщаюсь с ней… в удовольствие, — он интонацией выделил последнее слово и многозначительно посмотрел на стража.

Кир-Кули спокойно выдержал этот взгляд, потягивая вино из высокого ромбовидного фужера.

— Главное, не переусердствуй, — сказал он, наконец. — А то останется от бессмертного и всемогущего жалкий сухой скелет.

— Неужели действительно беспокоишься, эйсард? — недоверчиво щуря свои кошачьи глаза, спросил брюнет.

— Конечно, беспокоюсь, — совершенно серьезно кивнул блондин, — за айку. Без тебя придется нам самим искать дорогу в ее мир. А это, знаешь ли… хлопотно.

— Знал бы ты — насколько! — Сэн от души расхохотался, потом встал из-за стола, обошел его и, аккуратно взяв на руки спящую девушку, понес ее в небольшую комнату-спальню, где Кир-Кули еще вчера выставил мощные магические щиты, защищающие «живой» дом от аппетита вамп.

— Не знаю, — пробормотал себе под нос аше-ар. — «Но непременно узнаю, мой лучезарный гай», — мысленно добавил он, провожая хмурым взглядом спину своего компаньона, затем взял со стола бутылку, допил несколькими большими глотками ее содержимое и со стуком водрузил пустой сосуд обратно.

Прошлой ночью айку энергией жизни «кормил» Кир-Кули, позволяя темной сущности сейлин утолять таким образом свой странный голод. Сегодня, по устному соглашению с сильнейшим, была очередь Сэн заниматься девушкой. Вот только облегчения от заслуженного выходного белокожий страж не испытывал. Когда маг с Зоей на руках скрылся из виду, аше-ар тоже встал и, прихватив с собой еще одну открытую бутылку, вышел из столовой. В коридоре к нему присоединился выскочивший из комнаты Таас. И только когда они оба оказались на улице, прилежный шарту начал наводить порядок. Белые щупальца выползали прямо из скатерти, они оплетали и затягивали внутрь стола недоеденные блюда вместе с посудой.

Хозяин любил чистоту. А его дом любил радовать своего хозяина.

На небе сгущались сумерки, неумолимо гася остатки закатного пламени на горизонте. Среди обрывков темных облаков загорались россыпи звезд, а над черными силуэтами деревьев висели два полумесяца — Элма и Кроук. Их мягкий свет озарял все вокруг, придавая вечернему пейзажу сказочный флер. Он скользил серебристой дорожкой по безмятежной глади озера и выбивал искры на белой чешуе задремавшего на волнах киприна.

Кир-Кули, прикрыв за собой дверь, сел на крыльцо, свесил вниз ноги и, не обращая внимания на незваного спутника, приложился к горлышку бутылки. Сегодня он как-то слишком много пил, и останавливаться пока не собирался. Черный, как сама ночь, зверь с истинно-кошачьим превосходством оглядел сначала аше-ара, потом его стеклянную «подругу» и… разлегся рядом, подогнув под себя передние лапки.

— Налить? — покосившись на него, спросил мужчина. Острые ушки Тааса встали торчком, а в зеленых, как у наместника, глазах отразился неподдельный интерес. — Значит, налить, — хмыкнул блондин, верно истолковав реакцию посланника Сэн.

По белому запястью стража побежали голубые нити силы, с кончиков пальцев сорвались искры и, закружившись в странном хороводе, начали собираться в некое подобие мерцающей чаши. Когда полупрозрачная конструкция окончательно оформилась, Кир-Кули щедро плеснул в нее вина и поставил перед любопытным кошачьим носом, который тут же принялся обнюхивать странную посудину.

— Пей, котяра, пей, — усмехнулся голубоглазый маг. — Молнией не ударит.

Таас хмыкнул, как-то совсем по-человечески, а потом сунул мордочку в миску и… подскочил, словно его ужалили, вздыбил шерсть, распушил хвост и огласил вечернюю тишину диким «Мяв!!!»

Аше-ар с сомнением покосился на чашу, поводил над ней рукой, окунул в содержимое кончик указательного пальца, слизнул с белой кожи вино, после чего пожал плечами и укоризненно уставился на кота. Тот в свою очередь ошалело смотрел на мужчину, но больше не орал и не двигался, застыв на месте, наподобие статуэтки. Спустя минуту выразительных переглядываний, страж сказал:

— Ну? И что это сейчас было, глубокоуважаемый сай собутыльник?

— Сейлин это была! — мрачно ответил… нет, не кот. Его хозяин. Стремительным шагом выйдя на крыльцо, он оперся руками об перила и, рассеянно глядя на разбуженного воплем киприна, пояснил: — Она не наслаждением жертву вырубает, она ее парализует болезненным разрядом.

— Не… — начал было Кир-Кули, но сильнейший жестом вскинутой руки заставил его замолчать, а сам продолжил:

— Я заметил это еще в купальне. Почувствовал… через посланника, — посмотрев на кота, Сэн оттолкнулся от перил, развернулся и, открыв дверь, запустил зверя в дом. — Сначала подумал, что девчонка намеренно отпугнула Тааса, теперь подозреваю, что все дело в ритуале Возрождения.

— То есть? — аше-ара просто-таки распирало от любопытства, а еще по каким-то неведомым причинам его не самое хорошее настроение решительно менялось на противоположное. Видать, алкоголь да интересная тема беседы сказывались. Согнув одну ногу в колене, блондин чуть развернулся и прижался спиной к стене дома, всем своим видом демонстрируя, что готов внимательно слушать.

— Учитывая то, что сейлин — это своего рода источник энергии, которая необходима для нормального формирования тела Древнего в ее чреве, девчонка в период, когда человеческая сущность спит, пытается любым способом собирать эту самую энергию. И ее мало заботит, что она убивает все живое, до чего умудряется дотянуться ментально.

— Ну, это было понятно и раньше, — склонив голову к плечу, заметил аше-ар. — Дальше что?

— А дальше, эйсард, — глядя на собеседника сверху вниз, маг криво усмехнулся, — напрашивается один логичный вывод, — он сделал паузу, Кир-Кули тоже промолчал, и тогда Сэн с малой толикой превосходства проговорил: — Сейлин не пьют энергию жизни отцов своих детей. Лишь соприкоснувшись с ней, они отступает. А отцы… как в данном случае Я, ощущает сильную боль в качестве предупреждения держаться подальше от этой тварьки в период ее трапезы. Не заложи Древние в свой ритуал подобное качество — их сородичи, наверняка, погибали бы из-за чрезмерной прожорливости своих вамп, не дождавшись рождения отпрысков. И знаешь… я все больше начинаю понимать, почему сейлин добивали после родов.

— Понимание, — глотнув вина, сказал блондин, — это уже пол дела, мой лучезарный гай. Предупрежден, как говориться, значит, вооружен. Расслабься, посиди, посмотри на звезды… выпей со мной, что ли, за твой удачный эксперимент с моей айкой и новое озарение насчет вашей с ней несовместимости.

— Кир-Кули, — нарочито ласково начал Сэн, опускаясь на край парящей платформы рядом с компаньоном. — Энергетическая несовместимость с матерью моего ребенка вовсе не означает несовместимость физическую. Сейлин не зря жили в храмах или нижних городах своих мужчин. Ведь именно там расположены источники, которые и питали их во время сна. А вот о наличии всяких левых аше-аров в недолгой, но плодотворной жизни этих особ, ни в одном писании не говорится, так что…

— Что? — с насмешливым вызовом поинтересовался «левый аше-ар», когда пауза затянулась.

— Предлагаю вернуть девчонку в Неронг на ближайшие девять месяцев. Это и в ее интересах, и в наших, — заявил сильнейший и тоже выпил, правда, не из бутылки блондина, а из сделанной им для Тааса чаши.

Кир-Кули задумчиво посмотрел на небо, потом на воду, потом на вновь задремавшего киприна, получившего ментальное одобрение хозяина на дальнейший отдых, и… начал подниматься.

— Так ты согласен? — наблюдая за ним, поинтересовался Сэн.

— Не-а, — тряхнув короткой шапкой белоснежных волос, ответил страж.

— Осесть на нижних уровнях моего города — самое разумное в нашей ситуации, — с нажимом на слово «разумное», сказал маг.

— Это скучно, гай, — ставя перед ним свою недопитую бутылку, возразил блондин. — Скучно и предсказуемо. Так что будем придерживаться первоначального плана и… отправимся в айкин мир.

— Угу, — мрачно кивнул темноволосый. — А походу позволим ей убить море народа, иссушить кучу растений, осчастливить предсмертным оргазмом животных и просто уничтожить все то, чем пожелает закусить наша «безобидная» сейлин? — Кир-Кули, продолжая улыбаться, уже открыл дверь своего дома, как Сэн рявкнул: — Я тебе говорю или кому, гайра ты твердолобая? Сбегаеш-ш-шь от разговора? — перейдя на шипение, спросил он.

— Отнюдь, — аше-ар обернулся. — Иду спасать народ от иссушения, зверье от убиения, ну и растения от оргазма, угу.

— Что?

— Айку «кормить», — рассмеялся страж. — И будет она у нас сытая, довольная, а потому добрая и безобидная… почти как днем! — и уже входя в спальню Зои парой минут спустя, тихо произнес: — Вот и кто у кого «кормушкой» должен работать в нашей Эо-связке, а, принцесса?

Чуть позже в спальне…

Она лежала на широкой постели поверх серебристого покрывала и выглядела вполне умиротворенной. Пепельно-русые пряди рассыпались по подушке, длинные ресницы чуть подрагивали, отбрасывая тени на бледную кожу щек, а губы словно налились алым соком, став ярче, насыщенней и… притягательней. Ощутив присутствие нового источника энергии, сейлин пошевелилась во сне и облизнулась… почти как тогда, после ритуала Эо.

Кир-Кули покачал головой, глядя на девушку. То, что эта маленькая вамп уже полакомилась жизненной силой специально оставленных для нее цветов — было видно по сморщенным бутонам, которые уродливыми «тряпками» свисали со стен. Шарту не спешил убирать их, давая возможность странной гостье закончить с «первым блюдом» ее ночной трапезы.

Прикрывшись магическим щитом, мужчина сел на край постели, продолжая внимательно рассматривать Зою. Штаны, жилет и ботинки Сэн, по-видимому, успел снять с девушки за то время, пока страж пытался споить Тааса. На айке из всей видимой одежды осталась только свободная рубашка, чуть прикрывавшая бедра. Причем шнуровка была ослаблена так, что сквозь перекрестье белых жгутов прекрасно просматривалась небольшая, но такая соблазнительно-округлая грудь. Аше-ар перевел взгляд с нее на стройные ножки, чуть дольше задержался на узких ступнях с маленькими пальчиками и, ощутив прилив странного раздражения, нахмурился. Сильнейший не бросал слов на ветер, совсем нет… он действительно планировал пообщаться с сейлин… в свое удовольствие.

Раздражение усилилось: пальцы сами сжались в кулак, по которому, сверкая и переливаясь, заскользили нити взбесившейся силы. Медленно подняв руку, мужчина заворожено уставился на нее, потом как-то горько усмехнулся и… резко раскрыл ладонь. Голубые искры сорвались с его ногтей, но так и не достигли пола, растаяв в воздухе.

Неконтролируемый выплеск магии, вспышка злости и досада, как-то незаметно накрывшая стража — это было последнее, что мог позволить себе Кир из старшей ветви рода Кули. Весьма немногочисленного рода с некоторыми наследственными заморочками, о которых куда приятней было не вспоминать.

То, что аше-ар с момента появления иномирянки на пустоши, начал ей симпатизировать — его ничуть не смущало, восприятие девчонки в качестве личной собственности — тоже, но вот первые намеки на ревность напрягали и сильно. Это чувство надо было давить на корню, вытравливать из души, выжигать из разума! И холодный расчетливый ум блондина тут же принялся подбирать варианты борьбы со столь отвратительным и опасным врагом. Первой мыслью было: временно прекратить препираться со Светлоликим и позволить ему удостовериться в своей физической совместимости с сейлин. Второй — притопить гада в купальне. Осознав противоречивость собственных идей, Кир-Кули рассмеялся.

Зоя зашевелилась, вновь привлекая внимание мужчины. Она что-то пробормотала во сне, перевернулась на бок и, забавно сложила руки под щеку. В этой позе грудь ее почти не было видно, а лицо частично скрывали пряди длинных волос. Страж накрыл девушку покрывалом, затем прищурился и… начал ментально исследовать состояние своей Эо. Это было правильно, полезно и… хорошо отвлекало от идиотских раздумий.

А девочка спала, тихо посапывая и время от времени облизывая пересохшие губы. Миниатюрная, милая, юная… идеальная маскирующая оболочка для ее внутренней тьмы. Кому, как не старшему в их связке, было знать, что изменения, происходящие с новоявленной сейлин, мало того, что не обратимы, так еще и не особо зависят от ее беременности.

Судя по тому, что аше-ар видел и чувствовал, изучая свою сестрицу крови, ритуал Возрождения не столько помогал зачать необычного ребенка, сколько создавал среду, идеальную для произрастания уникального семени в чреве когда-то ничем не примечательной женщины. Магия Древних незаметно ломала ее тело, перестраивала организм, выплавляла новые грани в прежней личности, а еще добавляла несвойственных людям способностей, превращая это хрупкое с виду существо в идеальный источник энергии. Энергии, которую сейлин готова была черпать из чего угодно и… которой она совершенно не хотела делиться.

Все «выпитое» оседало где-то внутри девушки, и, спустя сутки, малышка снова хотела добавки. Энергия жизни, столь ценная и необходимая всем и вся, словно проваливалась в черную дыру, поглощенная вамп. И это было странно. Странно, но… жутко интересно!

Закончив с проверкой айкиного самочувствия, Кир-Кули неспешно разулся, ослабил ремни на одежде, расстегнул ворот, после чего растянулся на кровати рядом с Зоей. Посмотрел на нее, погладил по голове и… убрал магический щит. Улыбка, озарившая лицо спящей была воистину плотоядной.

Невидимые щупальца сейлин метнулись к мужчине, предвкушая вкусный «ужин». Она пила его жадно, энергично… так пьют родниковую воду измученные жаждой странники. Сначала тянулась к нему только ментально, но блондину и этого вполне хватало, чтоб сбивалось дыхание, заходились в бешенном стуке сердца, а по телу разливалась волна почти болезненного наслаждения. Время словно остановилось. А когда снова пошло, Кир-Кули понял, что позволил малышке опустошить его резерв заметно больше, чем наполовину.

Вот только стоило ему снова начать возводить щит, как эта маленькая зараза с большим аппетитом сладко потянулась, отчего рубашка поползла вверх, обнажая девичьи бедра с черным треугольником весьма откровенного нижнего белья. Аше-ар замер, не мигая глядя на него, и глаза мужчины… обычно голубые и яркие, начала заполнять тьма. Айка же, не просыпаясь, решительно повернулась, плотнее придвинулась к блондину и, закинув ногу на его живот, руку положила на грудь, машинально проведя пальчиками по ее открытой части.

Кир-Кули резко выдохнул, зажмурился. Понял, что предприимчивая вамп в процессе своих телодвижений планомерно рушит его не до конца возведенный щит, усмехнулся и… тоже решил поэкспериментировать. Мягко переложив девушку на спину, он рванул ворот ее рубашки, разрывая ткань до талии. Несколько секунд просто смотрел на девичье тело, а потом приник губами к темному соску. Айка выгнулась, застонала и… мужчину накрыло. Желание захлестнуло с неистовой силой, наслаждение… еще большее, нежели то, что он испытывал, когда «кормил» сейлин, заглушило робкие возмущения разума… а магический щит рухнул.

— Бездна тебя раздер-р-ри, кретин озабоченный! — раздалось одновременно с ударом выбитой с ноги двери. — Я же сказал: никакого секса до р-р-родов. У нее и так на спине дополнительная вязь неизвестного назначения, — рычал Сэн, забирая спящую под чарами девушку из сильно ослабевших рук ее «донора». — Решил собственное бессмертие протестировать, идиот? — завернув Зою в покрывало, маг поднял ее и, внимательно посмотрев на лежащего блондина, спросил: — Ты хоть рукой пошевелить можешь, любовничек?

— Рукой? — немного подумав, пробормотал приходящий в себя аше-ар. — Рукой могу.

— Ну, и славно, — усмехнулся сильнейший. — Восстанавливайся тогда. Эта тварька почти полностью тебя выпила, так что… процесс будет долгим.

Маг развернулся и вышел, унеся Зою с собой. Кир-Кули некоторое время лежал, проверяя работу собственного тела, активировал из последних сил магический щит, после чего медленно поднялся, посидел, дожидаясь, пока пройдет головокружение, и, встав, наконец, с кровати, пошел по-стеночке в комнату Сэн.

— Какого мирда? — спросил тот, завидев визитера.

— Скучно, знаешь ли… одному, — хмыкнул хозяин шарту и буквально рухнул на огромную постель с другой стороны от спящей посередине сейлин.

Глава 5

— Муха! — кокетливо дернула лапкой гостья.

— Паук! — представился хозяин и приступил к трапезе.

Он медленно шел среди развалин, то и дело поддевая носком кожаного сапога песок. Тот взлетал вверх белым облачком, а потом снова оседал на камнях когда-то величественного города. А мужчина шел дальше, что-то тихо мурлыча себе под нос. По разрушенным улицам, по изуродованным останкам зданий, по заросшим дикими растениями дворам… Он шел — и все вокруг замирало, даже ветер не осмеливался трепать его длинные волосы, огненным плащом накрывшие спину и плечи. Разворошив очередной песчаный бугорок, Ийзэбичи наклонился и, быстро подхватив потемневший от времени медальон, закинул его в висящий на плече мешок, после чего отправился за новой добычей. Истинные драконы отлично чуяли золото!

Когда мешок наполнился почти наполовину, мужчина присел на обломок стены и принялся изучать свой «улов». Повертел в руках пару украшенных драгоценными камнями шкатулок, хмыкнул, швырнул их обратно… потом достал покореженную чашу с блеклым орнаментом, одобрительно улыбнулся и бережно уложил ее поверх собранных сокровищ. Заметив боковым зрением слабое движение среди обломков соседнего дома, гай Огненный громко проговорил:

— И я рад тебя видеть, Красотка.

Большая полосатая собака, больше не таясь, вышла на открытое пространство и приветливо махнула ему хвостами.

— А уж как я-то рада, мой драгоценный гай! — меняя голос, ответил за нее дракон и прищурился от ярких лучей дневного светила.

Псина насмешливо фыркнула, одарив мужчину вполне дружелюбным оскалом. Он, к слову, ответил ей тем же. И клыки у него тоже были весьма внушительные.

Поднявшись, хозяин мертвого города отправился в дальнейший поход за золотыми вещицами, завалявшимися среди руин. Красотка засеменила следом, а позади нее, словно свита, вышли из тени еще два порождения Бездны. Оба мохнатых мирда тащили в зубах плотно закупоренные сосуды с темно-красной жидкостью. Обернувшись, Ийзэбичи удивленно присвистнул, немного подумал, а потом сказал:

— Да ты, похоже, решила обеспечить мне многовековую бессонницу, Красотка? — и снова беря на себя озвучку Красотки, возразил:

— Ну что вы, мой драгоценный гай, всего лишь дань вежливости. Не более того.

Собака кивнула, соглашаясь, а мужчина валял дурака дальше:

— Так чем же вы заняты, мой огненный гай? — красные глаза псины заинтересованно сверкнули, а уши чуть развернулись, явно готовясь слушать.

— Ну, как чем! — продолжал ломать комедию Ийзэбичи и, раскопав среди завала очередную золотую побрякушку, кинул ее в мешок. — Материал собираю для эксперимента, — и с особой торжественностью пояснил: — Творческого!

— И что же за шедевр вы вознамерились создать, мой гениальный гай? — добавив голосу фальшивого восхищения, спросил дракон сам себя, собака же издала сдавленный всхлип, сильно похожий на смешок и, повалившись на бок, активно задергала лапами.

— Не надо оваций… — старательно выдерживая серьезный вид, проговорил мужчина, — раньше времени. Вот пойдем сейчас в мастерскую, осуществлю там свою задумку и… обмоем ее притащенной тобой кровью. Как тебе план, Красотка?

Два длинных хвоста переплелись между собой и согласно замахали. А спустя некоторое время к запорошенным песком воротам нижнего города потянулась странная процессия: Высокий огненноволосый мужчина в черной одежде из тончайшей кожи, за ним большая красноглазая собака с довольной физиономией и позади них два мохнатых мирда с бутылками в зубах.

Конечным пунктом путешествия стал большой каменный зал с горящими на стенах факелами. Посреди него возвышалась гора из золотых предметов, собранных ранее хозяином Тиронга. Докинув в общую кучу содержимое своего мешка, мужчина полюбовался на все эти сокровища, когда-то принадлежавшие людям и нелюдям, обитавшим в его городе. Потом взглянул на застывшую в ожидании Красотку и, подмигнув ей, сказал:

— «Коготь дракона» в действии, моя дорогая!

Он шагнул к горе из золота и, сцепив ладони на уровне груди, прикрыл глаза. Факелы на стенах полыхнули, извергая огненных чудовищ на покрытый плитами пол. Пламенные монстры ползли по нему к хозяину, они извивались, шипели и коптили, если находили что «сожрать» по дороге. Сомкнувшись огненным кольцом вокруг сильнейшего, порождения его стихии принялись раскачиваться в странном танце, словно слышали какую-то особую музыку в гробовой тишине зала. А потом рыжий вихрь закружил вокруг золота, скрывая его от посторонних глаз. И, спустя несколько долгих минут, он, наконец, опал искрами к ногам хозяина, открыв взору присутствующих зрителей девять женских статуй. Восемь из них имели одинаковые фигуры, но различались мимикой одного и того же, растиражированного лица. Грустная, веселая, с по-идиотски высунутым языком, с перекошенной от злости физиономией, с полными обожания глазами из сапфиров, с гримасой ужаса и… даже с мимикой, свойственной для сексуального экстаза.

Ийзэбичи взглянул на Красотку, та посмотрела на него, и он снова ее озвучил:

— Как же похожа, о мой талантливейший гай! Вылитая гайя Белоснежная, особенна та, что с разинутым ртом.

— Эта? — мужчина ткнул в вышеупомянутую статую. — Да-а-а, мне и самому она нравится. Так и кажется, что вот-вот услышу Белкин крик. А впрочем, что мне мешает?

Он плавно повел рукой, наблюдая, как сливаются воедино пальцы, покрываясь сверкающей коркой кристалла, как удлиняется ладонь, превращаясь в длинное лезвие, в котором отражаются всполохи пламени.

— «Драконий коготь» в действии, — повторил мужчина произнесенную ранее фразу и…одним стремительным движением разрубил статую по диагонали, будто она была из мягкого масла, а не из металла. И пока половинки золотого тела падали на пол, успел разрезать их еще на три части каждую.

Звон рухнувших кусочков мало походил на женский вопль, но кровожадному экспериментатору хватило и этого.

— Жаль… как-то быстро она разрушилась, — проворчал дракон. Он подошел к сидящим неподалеку мирдам и взял один из сосудов. — Но зато как красиво летела!

Красотка насмешливо фыркнула, ее свита благоразумно промолчала. А гай Огненный, вернув своей правой руке прежний вид, откупорил бутыль и сделал несколько больших глотков.

Кровь для таких, как он, была необходимой частью трапезы из-за симбиоза с кристаллом, называемым в Тайлаари «драконьим когтем». Он мог превращать ладонь в невероятно прочный и острый меч, мог становиться несущим разрушения шаром или защитным панцирем, но обычно маскировался под острые, как лезвие, когти, вполне естественно смотревшиеся на руке оборотня.

Шрамы от ран, нанесенных оружием из данного кристалла, не могла стереть никакая магия. И когда кто-то касался этой метки на теле поверженного — он невольно видел яркий образ того, кто ее оставил. «Драконий коготь» покорялся только истинному ящеру-оборотню и то, далеко не каждому. Он давал силу, но портил характер, защищал хозяина, но без кровавой подпитки нагонял на него сонливость и… погружал в многовековую спячку.

— Что ж, — отставив в сторону ополовиненную бутыль, сказал Ийзэбичи. — Продолжу-ка я дальше разминаться. А то за столько лет сна уже и забыл, как обращаться с мечом.

Он снова вернулся к статуям, медленно обошел их, любуясь результатом своего творчества, а потом остановился напротив той, что отличалась от остальных. Эта золотая особа имела фигуру молодой девушки с рыбьей головой.

— Ну, привет, килька! — клыкасто ухмыльнулся сильнейший. — Извини, не знаю, как выглядит твоя моэрская физиономия, так что выбрал оптимальный образ, — сообщил он скульптуре. — Так вот, Ырли… как там тебя по батюшке-матушке? Впрочем, не важно, назову Ырли Белковной! И будешь ты, Белковна, моим новым партнером в тренировке с «когтем дракона», — просветил он безмолвную золотую рыбку и нарастил на правой руке довольно увесистый полупрозрачный шар.

Красотка одобрительно рыкнула, предвкушая развлечение, мирды отступили в тень и исчезли… а огненноволосый мужчина начал свой разрушительный танец в окружении золотых копий гайи Белоснежной.

Тем временем на другой планете в другом зачарованном городе…

На худенькую женщину, сидящую на бортике полуразрушенного фонтана, никто не обращал внимания. Безумным взглядом, всклокоченными волосами и драным платьем, сквозь прорехи которого виднелись острые локти и колени, она уже давно никого не удивляла в Неронге. За долгие века заключения горожане навидались всякого и привыкли ко многому. Здесь каждый знал, что из дома на третьей от восточных ворот улице по ночам доносятся странные звуки, а великий трезвенник-язвенник Ольгер беспробудно пьет уже лет двести с того дня, как его благоверная подалась на работу к хозяйке борделя — Ариландине.

Для Иды, свихнувшейся после смерти ее близнецов, вид блаженной оборванки был самый, что ни на есть, органичный. Ну чем еще заняться полоумной, столетиями шатающейся по выученным наизусть подворотням в поисках давно умерших младенцев? Разве что отсиживаться ночами в трущобах, лакомится найденной на помойках едой, да тупо пялиться на звезды. Вот только на этот раз под тщательно скопированным образом городской дурочки скрывался хитрый и расчетливый гай Многоликий.

Вцепившись костлявыми пальцами в каменный парапет фонтана, он задумчиво покачивал грязными босыми ногами и… пытался оценить обстановку. В городе, где все знали друг друга в лицо, самым разумным было примерить на себя обличье первого встреченного прохожего. И очень хорошо, что на пути гостя попалась эта глупая замарашка, ведь на странности в ее поведении никто не станет обращать внимания. Ну, а сильнейшему за свою долгую и насыщенную жизнь приходилось носить и более неприятные «маски».

Все ради цели… даже ради двух! Во-первых, выяснить, здесь ли сбежавшая моэра. А, во-вторых, убедиться, что пленник по-прежнему в своей тюрьме. Ведь кто знает, к чему могло привести явление малолетней лейры во владения Светлоликого? Пропали же куда-то все стражи-аше-ары… и ни один словоохотливый горожанин, увы, не знает, куда.

Девичьи глаза с ненормально расширенными зрачками безразлично смотрели в одну точку, а ментальные щупы осторожно скользили по скрывающимся под толщей земли граням. Нижний город был готов к встрече гостей… явившихся по приглашению, разумеется. А раз он не закрылся наглухо, не ощерился мощными защитными щитами и не превратился в искрящий боевой магией бункер — значит, хозяин дома. Это радовало и успокаивало. А вот то, что вода в луже, когда-то бывшей фонтаном, реагировала на кулон Ырли, превращенный несколькими заклинаниями в довольно неплохой поисковик — удручало. По всему выходило, что девчонка, как минимум, тут побывала. А вот вышла ли она за пределы зачарованного города или стала козырем Светлоликого в грядущих торгах с Белоснежной — Многоликий не знал. Хотя то, что нижний город открыт для визитеров, наводило на некоторые мысли.

Над башней, украшенной шпилем, на миг зависла едва различимая в темноте радуга. «Женщина», неловко покачнувшись, поднялась с бортика и странной танцующей походкой устремилась ей навстречу. Миссия была выполнена, информация получена, а по ту сторону городской стены уже ждал своего напарника гай Радужный.

Там же под землей…

Тишину каменных лабиринтов, подсвеченных мерилитовыми кристаллами, нарушало лишь мерное шарканье большой метлы.

«Вжик-вжик, — доносилось из-за поворота, — вжик-вш-ш-шик, — по каменным плитам пола, — вжик-бум», — черенком об стену.

Пристроив в угол свой уборочный инструмент, рыжий О зажег на толстых, как сардельки, пальцах магический огонек и, полюбовавшись оранжевым пламенем, поднес ладонь к кучке пожухлых листьев и прочего растительного мусора, который нападал в коридор с подошв нового наместника Неронга — наместника и садовода-зельеварителя в одном лице! Листья вспыхнули, как сухая бумага, и вскоре на их месте осталась лишь горстка свежего пепла. Аккуратно собрав все в небольшое ведерко, круглый, как шар, бородач, засеменил обратно в оранжерею, намереваясь использовать золу в качестве удобрения для своих (какое дивное слово!) плантаций.

После той памятной встречи с Сэн в стенах нижнего города, О с головой окунулся в работу и в последние пару дней выныривал из нее только для того, чтобы перекусить. Будучи не самым сильным, но все же чародеем, карлик мог похвастаться куда большей выносливостью, нежели другие обитатели Неронга. А еще в распоряжении новоявленного градоправителя теперь был целый склад с лучшими магическими зельями предшественника. Одни запасы коары чего стоили! Несколько глотков этого дивного эликсира в сочетании с парочкой других — отлично снимали усталость и усиливали регенерацию организма, позволяя ему работать как часы без перерывов на сон. Понятно, что долго так продолжаться не могло, но… пока толстяк был бодр, весел и просто кипел от жажды деятельности. Причем любой.

Не важно, что там, наверху, раскинула черные крылья звездная ночь. И пусть она открыла большинству горожан незримую дверь в страну сладких грез и гадких кошмаров. Рыжий О не желал относиться к этому самому большинству. Отныне был он и… все остальные! Ощущая свою значимость и незаменимость, бородач продолжал на практике осваивать хозяйство, вверенное Светлоликим в его загребущие лапки. Знания и необходимые навыки для работы с растениями, растущими в подземных оранжереях, новому наместнику обеспечили браслеты, надетые гаем на его запястья. Вернее один из браслетов — тот, что отличался от второго ярко-голубым камнем. Его же металлический собрат с алым кристаллом исполнял скорее функцию проводника и охранника, болезненным жжением предупреждая носителя о том, куда в нижнем городе ему не стоит совать свой любопытный нос. И хотя порядком освоившийся карлик не был лишен исследовательского азарта, испытывать судьбу он не желал. Во всяком случае, пока.

Завершив еще час назад всю необходимую в оранжереях работу, О взял большую метлу, прихваченную с прежнего места работы, и… принялся за уборку. Не то, чтобы он слыл большим чистюлей, просто его энтузиазм по-прежнему кипел: руки чесались, желая действовать, а энергия бурлила в грузном теле ушастого карлика, требуя выплеска. Он ощущал себя мега-волшебником, большой шишкой и просто супер-пупер крутым саем — вторым по значимости в зачарованном городе. А при такой самооценке, как водится, море по колено и горы по плечо.

Следить за ростом растений? Легко! За магическим сбором лечебных трав и плодов — нет ничего проще. Управлять левитирующими платформами — ерунда при наличие знаний, полученных с помощью магического браслета. А готовить уникальные зелья — и вовсе процесс завораживающий. Однако, несмотря на занятость и потенциальную опасность, рыжебородого прохвоста как магнитом тянуло исследовать и навести порядок в тех помещениях, куда ходить ему не велели, но… очень хотелось.

Закончив с уборкой коридора верхнего уровня, на котором располагалось большинство плантаций, О решил-таки пойти прогуляться по подземным этажам. Браслет с алым камнем безошибочно определял, где находились ловушки, а где ими и не пахло. Поэтому, немного пометавшись между сжигающим душу любопытством и вполне обоснованными опасениями, длинноухий ставленник гая Светлоликого взял метлу, положил ее на плечо и, чуть придерживая за черенок, потопал на разведку. Ведь если что-то пойдет не так, он просто вернется. А если о его самоволке прознает сильнейший — оправдается стремлением к наведению чистоты и порядка на всей территории нижнего города.

Насвистывая фальшивый мотивчик, рыжебородый толстяк, точно необъятный мяч, «катился» по коридорам и лестницам, спускаясь все ниже… ниже… и ниже… пока, наконец, не очутился на пороге незнакомого ему сада, в арочном проходе которого висела алая паутина. Тонкие нити обвивали довольно внушительный кокон в форме веретена. О постоял, посмотрел, подумал и… дернул же нечистый его за руку! Даже не за руку, а за метлу, древком которой карлик осторожно потыкал странный моток, желая проверить его на твердость. Проверил, идиот ушастый! И ведь проклятый браслет даже не защипал запястье, не то что не обжег. Доверившись этой зачарованной вещице, горе-исследователь и осмелел… сдуру. Паутина оказалась до безобразия хрупкой, и от легкого… ну ладно, не совсем легкого, но и не особо тяжелого нажима, она банально порвалась, выпустив из своего плена… чудовище.

С тихим шелестом выскользнув из ловушки, оно довольно сильно приложилось всклокоченной головой об пол и… проснулось. На пятнистой морде открылись два осоловевших глаза, за спиной дернулись куцые крылья, а по каменным плитам бесцельно заелозил длинный лысый хвост.

— М-мать моя гайра, — проблеял толстяк, сознаваясь самому себе в беспросветной глупости.

— Г-р-р-р, — выдало существо со смутно знакомыми чертами разноцветной физиономии. Взгляд его синих, как море, глаз становился все более осмысленным и… злым.

— Пощади, чудище, своего бедного спасителя, — начал пятиться рыжий.

— С-с-с, — зашипело явно недовольное таким обращением чудище, чей двухметровый хвост, наконец, нашел себе цель и, крепко обвив ногу толстяка, дернул его обратно.

Рухнув, О оказался нос к носу с разбуженным монстром. — С-с-см ты чудище, — заявил последний вполне себе женским голосом, а потом с истинно женской мстительностью добавил: — Ты первый в списке, намес-с-стник! Убью…

— Не убивай! — испуганно воскликнул карлик и, прижав к голове свои ослиные уши, сделал совершенно несчастное лице.

— Покалечу!

«Уже лучше», — с воодушевлением подумал бородач, а вслух заскулил, моля о пощаде.

— Заткни-и-и-ись! — взвыло чудище и, заметив дорогие браслеты на запястьях жертвы, радостно провозгласило. — А ну снимай свои украшения, урод рыжий! И вообще… раздевайся давай, наказывать буду.

Карлик бы снял… в этот момент, когда жизнь его висела на волоске, он готов был отдать синеглазой твари все, но… браслеты не снимались. Только сам гай Светлоликий мог как надеть их кому-то, так и избавить этого кого-то от «волшебных кандалов». Запинаясь, О озвучил проблему и, видя как недобро сужаются водянисто-синие очи напротив, принялся рассказывать о третьем браслете-близнеце с зеленым камнем. О том, что может показать, где он хранится, и еще много о чем, не сильно правдивом, но отчего-то так и просящимся на язык.

Остановив его словесный поток когтистой лапой, бесцеремонно прикрывшей рот болтуну, монстр коротко приказал:

— Показывай! — а потом ехидно так добавил: — и, быть может, я не сильно тебя помучаю… Если, конечно, поможешь мне обчистить одного зарвавшегося гая.

О том, что по ее коварным планам, СИЛЬНО толстяка замучает сам обворованный гай, Ырли Вильи Бьянка, естественно умолчала.

Ранним утром в шарту Кир-Кули…

Меня не будили, как это часто бывало в воскресенье. Не включали шумные электроприборы на кухне, не топали по коридору мимо двери в спальню — мой сон берегли, позволяя в свой законный выходной нежиться в постели сколько угодно. И я нежилась, кутаясь в легкое, как пух одеяло, поудобней устраивала голову на отчего-то твердой подушке и просто наслаждаясь тишиной. Глаза открывать не хотелось.

В голове витали обрывки снов, по телу разливалось странное тепло, а по волосам скользили чьи-то пальцы… Меня как ледяной водой окатило! Опять я, глупая, чуть не поверила в сказку, что другой мир и злоключения в нем — мне просто приснились. Наивная, гипер-наивная бедная мышка… сытая и довольная, правда (ведь ночью рядом было так много вкусного света), но все равно мышка, ибо в лапах хищного кота! Прислушалась к ощущениям, пытаясь понять, с кем лежу. Едва заметно принюхалась, стараясь не выдать своего пробуждения, и невольно сглотнула. Горький аромат трав, пусть не такой яркий, как однажды в карете, но все же ни на что не похожий, индивидуальный и незабываемый… естественно, я узнала Сэн. Кто б мне еще объяснил, почему я спала у него на груди? Неужели вина вчера вечером оказалось слишком много и… и… додумать что там могло быть после «и» никак не получалось. Вернее оно очень даже получалось, но смущение и страх работали нехилым ластиком, не давая воображению засорять мой мозг.

— Доброе утро, сейлин, — проговорили над ухом… явно очень красным ухом, ибо пылало оно весьма ощутимо. Наверное, поэтому на него и подули. Легонько так, угу… чтоб остудить «пожар».

При этом маг продолжал одной рукой перебирать мои волосы, а второй довольно уверено обнимать за плечи. Стало неловко. Просто жуть как! А еще было почему-то страшно открывать глаза.

— Не смущал бы ты девочку, а, сильнейший? — раздался голос Кир-Кули… с другой стороны кровати.

И вот тут я вообще на измену подсела. Теперь не то, что глаза не открывать, мне сквозь землю провалиться захотелось, причем срочно! Повторить спьяну «развратный подвиг» с папашей своего будущего ребенка — это одна беда, но выкинуть что-то подобное с двумя временными союзниками сразу?! Да что за дрянь они мне в фужер подсыпали, в таком случае?! Сама б на подобное я точно не отважилась.

Кажется, на этот раз у меня «загорелись» не только лицо и уши, но и вообще все. Лежу себе, пылаю от стыда и… начинаю медленно осознавать, что под щекой и левой ладонью вовсе не обнаженная грудь мужчины, да и на мне при отсутствии штанов и жилета, по-прежнему надето белье и рубашка.

Пф-ф-ф… Такого облегчения я не испытывала, наверное, даже когда спаслась от маануков на «кладбище невест». И тут Сэн заявил, почти касаясь губами края моей ушной раковины:

— Я ее не смущаю, страж. Просто… с-с-согреваю, — горячий такой шепот, ага, действительно, с-с-согревающий, ибо вспыхнула я еще сильнее, хоть и не думала, что такое вообще возможно.

— Эх, ну разве ж так согревают? — издал странный смешок аше-ар, и в следующее мгновение я ощутила, как прогнулась кровать за моей спиной, а потом на плечи легло еще одно одеяло, а с ним и тяжелая мужская рука. И было бы это не так страшно, если второй с-с-согреватель не прижался ко мне сзади так, что я во всех подробностях ощутила рельеф его большого и твердого тела.

— Черт! — процедила сквозь зубы, больше не пытаясь косить под спящую.

— Так тепло стало, айка? — мурлыкнул над ухом… над моим бедным алым ухом… теперь уже Кир, второй рукой он отвел с моего лба волосы, так удачно прикрывавшие до этого глаза.

— Жарко! — рявкнула я, хмуро глянув на его наглую конечность, а потом начала усердно барахтаться между двух одеял и… двух мужчин. Хотелось выбраться из этой сомнительной компании и ретироваться в уборную, чтобы там, включив холодную воду, сунуть под нее голову и… остудиться.

Горело все: лицо, шея, плечи, даже в животе буйствовал какой-то странный пожар. И, увы, к изжоге он не имел никакого отношения. Через минуту активных действия, я таки выбралась из «согревательного плена». В процессе от души потыкала острыми локтями в даже не подумавших отодвинуться гад… мужчин, в смысле. Якогбы случайно накинула братцу крови одно из одеял на наглую физиономию и, гордо встав, сделала шаг к краю кровати… слегка наступив при этом на ногу Сэн.

— Очаровательно выглядишь, малышка, — вместо ожидаемого возмущения, услышала я.

Опустила взгляд, взвизгнула и… бегом выскочила из чужой спальни. Да, рубашка по-прежнему была надета на мне. Вот только разорвана до самого пупка, и в сильно увеличенном вырезе было видно гораздо больше, чем допускали приличия. Мои правила, не их… Судя по смеху, доносившемуся из комнаты — этих двоих все более чем устраивало.

Р-р-р-р… хохмачи доистор-р-рические! Где там моя плетка?! А Огнерис? А… а… а штаны-то хоть где?!

Влетев в небольшое помещение, к счастью, не сменившее место обитания в стенах «живого» дома, я решительно повернула клапан и, набрав в ладони ледяной воды, плеснула себе в лицо. Затем подняла голову и уставилась на свое отражение в большом овальном зеркале. Хороша, ничего не скажеш-ш-шь. Уже не пунцовая, но с раскрасневшимися щеками, с каким-то диким блеском в светло-серых… чересчур светлых, если не сказать серебристых, глазах. Или здесь просто такое освещение?

Покосилась на ленты-лампы, извивающиеся по потолку, потом снова перевела взгляд на свою физиономию. Освещение тому виной, или что-то другое, но глаза у меня были странные. И зрачки совсем крохотные, как в каком-то фильме про вампиров. В сочетании с растрепанными волосами и алыми… вот реально алыми без всякой помады, губами — впечатление я производила неоднозначное. То ли хищница после славной охоты, то ли куртизанка после не менее славной ночи. А хотелось быть просто Зоей — обычной девушкой с планеты Земля.

Вода журчала, стекая в белую чашу. Я снова умылась, чуть пригладила волосы, сильнее запахнула рубаху и… так и осталась стоять напротив зеркала. Оно все также отражало меня, и я все также себя рассматривала, но… как-то машинально, неосознанно уже, ибо мыслями улетела к тем двоим «динозаврам», с которыми умудрилась проснуться в одной постели.

Странная реакция тела на мужские прикосновения злила. И я, как вы понимаете, не про пылающие ушки говорю. Сэн привлекал меня и раньше, до их долбанного ритуала: было в нем что-то завораживающее, таинственное. Такое притягивает, как магнит, особенно творческих натур. Мне всегда нравились типажи с секретом, а не обладатели красивого «фасада». На вторых было приятно любоваться, первых — разгадывать. Худощавый, высоченный, зеленоволосый маг со странными манерами, двусмысленными намеками и прочими необычными чертами просто не мог не запасть мне в душу. И запал! Причем, как выяснилось, не только в душу. Но, открывая одну за другой его тайны, я все больше сомневалась в том, что мне нравился именно мужчина, а не шлейф из витавших вокруг него загадок.

Отрубленные головы аше-аров, двуличность и… его прохладное отношение к погибшему сыну. От последней мысли больно кольнуло сердце, но я решительно отогнала воспоминания о смерти Эвана и снова вернулась к личности его папаши. Словно одну за другой открывала карты гадальной колоды, и… нарисованный глупым воображением образ рушился на глазах. Хотя зачем кривить душой наедине с собой: меня по-прежнему привлекал Сэн! Только воспринимала я о его уже не так, как в застенках нижнего города, когда думала про отца своего будущего малыша. Малыша — которого этот самый отец намеревается у меня отобрать. Да какого лешего?! Козел он старый, а не мистер загадочность, вот кто!

Новая порция воды чуть охладила мой гнев. Нельзя психовать! Примут за слабость, за глупость, наивность… нечего им доставлять такое удовольствие! Перебьются, ш-ш-утники демоновы. Это ж надо мне такое утро устроить, гады! Вспомнила объятия сильнейшего, его прикосновения… сглотнула. Подумала про близость Кир-Кули, про то, как неприлично-тесно он прижался ко мне — и опустила голову под струю воды, тихо заскулив.

С братцем крови все было совсем не так, как с Сэн. Аше-ар в один момент казался мне кем-то вроде друга, в другой — родственной душой, в третий — заботливым, но опасным телохранителем, а в-четвертый… а вот про четвертый лучше лишний раз не вспоминать, ибо раковина не купальня, и остудиться в ней целиком будет сложновато. Кир давал иллюзию выбора, угадывал желания, развлекал, веселил… а еще он играл. Постоянно играл, меняя маски, как перчатки. И от этого становилось не по себе. Потому что умом я понимала, что белокожий наемник такая же (если не круче) корыстная сволочь, как и его зеленоглазый компаньон, но… все равно попадалась на удочку стража, расслаблялась и неосознанно начинала доверять. Маленькая наивная мышка…. В лапах двух хитрых котов!

— Кстати, о котах, — пробормотала, вытирая полотенцем мокрые волосы. — Вот Таас среди этой компании самый нормальный, да. Лучше б я с ним в обнимку проснулась, честное слово. Интересно, где он… сейчас? — последнее слово договорила почти шепотом, обнаружив вместо моего расплывающегося отражения просторное крыльцо шарту с причалившей к нему летающей платформой. На крыльце восседал черный кот, на платформе — серая собака с полосатой спиной. Я открыла от удивления рот, затем закрыла, протянула руку, протерла стекло, уверенная в том, что мираж исчезнет, и в полном офигении выдохнула: — Ну ты и… живучая, Красотка!

А потом, напрочь забыв про обоих магов, с полотенцем на плечах и, как есть, босая побежала к входной двери, чтобы проверить реальность картинки, показанной услужливым шарту.

Некоторое время спустя…

— Нет, я знал, что ты пс-с-сих, эйсард, — шипел Сэн, стоя в открытых дверях дома и упираясь руками в косяки, — но неужели ты настолько без башки?!

— Попрошу не иронизировать на тему головы, о, бестактный наш гай! — улучив момент, чтобы вставить хоть слово, сказал Кир-Кули. — А то… накаркаешь ведь, — проворчал он, кривя губы в не самой доброй ухмылке. — И будет нам всем… большой облом.

— Бездна! — не слушая его, продолжал сильнейший. — Ты чем думал, умник, когда с этой, — указав кивком на красноглазую псину, он поморщился, — в краксы играл?!

— Играл и выигрывал, — ввернул аше-ар.

— Нельзя выиграть у мирда, тем более у нее. Нельзя! — практически взвыл Сэн, да с таким нажимом, что я — невольная свидетельница разборок, вжалась в перила. Вместе с Красоткой, кстати, которая, прибыв сюда на платформе, уходить никак не хотела, несмотря на все наезды разъяренного чародея и недовольное шипение заметно подросшего кота, ибо Таас, как обычно, в присутствии двухвостой собаки предпочитал не уступать ей в размерах.

— Нельзя, если мирд сам не решил проиграть, — спокойно возразил страж.

— Значит, ты знал… хм… зачем тогда повелся на ее разводку? — как-то разом перестав злиться, зеленоволосый маг пристально посмотрел на своего белокожего собеседника.

— А как, по-твоему, я должен был вытащить айку у тебя из-под носа? — вопросом на вопрос ответил блондин.

— А вот не надо было… вытаскивать! — съязвил брюнет.

И я не выдержала, брякнув: «надо-надо», за что удостоилась укоризненного взгляда двух пар странно-зеленых глаз и, отвернувшись к озеру, замолчала. Собака ж ткнулась мордой мне в плечо и всхрапнула, откровенно забавляясь ситуацией. А ведь все так хорошо начиналось. Я выскочила на крыльцо, она, виляя хвостами, прыгнула ко мне. Обняла ее, потрепала за ухом, щелкнула по холодному носу, высказала все, что думала о мнимой смерти и неожиданном воскрешении некоторых, а потом… явились маги. Оба. И… началось.

Сэн был зол на Красотку, за то, что она лезет в чужие дела, на Кира за его знакомство с ней, на меня за то, что бегаю, как дурочка, ко всяким тварям из Бездны, и даже на Тааса… за компанию видимо. Кир же зол не был, скорее подозрительно задумчив. Он накинул мне на плечи теплый плед, притащенный из дома, поприветствовал красноглазую гостью и даже чая всем предложил, как и положено радушному хозяину. Вот только никто завтракать не пошел, ибо все мы были вынуждены выслушивать нотацию Светлоликого.

В принципе, во многом он был прав… наверное. Доверять в этом мире не следовало никому, как и играть в азартные игры с аше-арами и мирдами. Если б еще Сэн продвигал свои разумные идеи за столом да в мирном тоне, цены б ему не было! Но после моего побега из Неронга и нашей встречи на нейтральной территории у обычно спокойного и самоуверенного мага что-то частенько портилось настроение. То ли здесь он не ощущал себя таким уж всесильным и все контролирующим, то ли… у него вместо меня начался ранний токсикоз. Не, ну, правда, кто эти ритуальные беременности разберет? Кир-Кули же говорил, что она, беременность, в смысле, о-о-о-очень необычная будет.

— И что бы ты ей отдал, в случае проигрыша? — вопрос сильнейшего вывел меня из воспоминаний.

— То же, что и все аше-ары. Свободу, жизнь… и да, да, я знаю, что я псих! — видя, как меняется выражение бледной физиономии собеседника, отмахнулся страж. — Чай пить будем или как?

— Или… — начал Сэн, хмурясь, но вдруг резко замолчал и как-то даже весь подобрался. А потом огорошил присутствующих фразой: — Мы возвращаемся в Неронг. Втроем. Немедленно!

И я испугалась. По-настоящему так, до дрожи. Вспомнились последние часы в подземных застенках, теплая плита и мерзкие картины… не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понимать — гай запрет меня снова, и засовы подберет куда надежней прежних, и зеркала все вынесет, и стражу выставит в виде кота и ворона по бокам проклятого источника! Он не повторит ошибку: не проворонит сейлин снова. И у Красотки, об участии которой в наших авантюрах маг теперь наглядно осведомлен, больше не получится вытащить меня из золотой клетки нижнего города.

Пальцы, сжимавшие края пледа, побелели, а в глазах потемнело. Не видя другого выхода, я решительно шагнула к брату крови, скидывая на ходу покрывало, занимавшее руки. Освободившись, обняла блондина за талию и, не поднимая головы, зашептала куда-то в район его грудной клетки:

— Пожалуйста, Кир… давай останемся тут, прошу.

Зажмурилась, боясь услышать отрицательный ответ. Страж молчал, а я все больше слабела. Колени подгибались, голова кружилась, а сознание явно готовилось уплыть, бросив хозяйку на произвол судьбы. Не поддержи меня мужчина, как пить дать, рухнула бы к его ногам. Но сильные руки обняли, прижали к себе. А губы, пощекотав дыханием висок, так же шепотом проговорили:

— Должна будешь.

— А? — я отважилась-таки поднять голову и распахнуть глаза. Да так и замерла, неотрывно глядя на аше-ара.

Он светился. Не как гай Светлоликий, когда отыгрывал передо мной образ «божественного тирана», а скорее как наместник в той памятной карете. По телу блондина скользили едва заметные разноцветные ручейки, они ползли по венам на запястьях, тонули в рукавах, и снова появлялись на шее, подбородке, скулах… Мягкий, радужный свет… знакомый и… вкусный!

И до меня, наконец, дошло. Все пазлы встали на свои места, сложившись в ясную картинку: иссушенные цветы в купальне, покореженное дерево на поляне… и сны, странные, но такие живые!

А Сэн говорил про одежду в спальне, про время и про что-то еще…

— Ты мой свет! — совершенно не слушая сильнейшего, сказала я Кир-Кули. Тот вопросительно склонил голову и прищурился, продолжая придерживать меня за плечи. — А, не важно, — улыбнулась ему, понимая, что близость обморока уже не актуальна, так как светиться страж перестал окончательно. — Хочу чая. Будет?

— Какой к мирдам чай?! — вспылил Сэн, чем и заслужил неодобрительный рык… мирда. — А ты вообще молчи, тварь вездесущая, — огрызнулся маг.

— Мы останемся тут, гай, — спокойно проговорил аше-ар. — Вчера этот вопрос уже обсуждался.

Я навострила ушки, продолжая обнимать блондина за талию. Да какое там обнимать? Вцепилась в него, как клещ в источник пищи, причем в прямом и переносном смысле. Ведь сильнейшие — «динозавры» неизведанные, еще схватит меня пресветлый гад да засунет в портал, как котенка беспомощного. И буду я тогда девять месяцев в подземелье куковать.

— Вчера в нижнем городе все было нормально, — холодно произнес Сэн.

— Тем более, — не сдавался Кир-Кули, — зачем нам подвергать опасности сейлин, возвращая ее в город, где все ненормально, — не без издевки заметил он.

— Затем, что тут опасно.

— Там тоже.

— Я должен проверить, — немного подумав, сказал темноволосый маг.

— Давай. Мы никуда не денемся с этого озера. Ты же хорошо обезопасил все подступы к нему?

— Более чем.

— Тогда иди и проверяй свой город, а мы подождем, — предложил аше-ар, как бы невзначай потрепав меня по волосам, подсушенным его же стараниями.

— Угу, — поддакнула я, очень надеясь, что Сэн свалит… без нас.

— Чаю попьем… с пирожными, — продолжил убеждать компаньона страж. — Собачку с котиком угостим, — с явным намеком добавил он.

— Угощайте, — согласился, наконец, сильнейший. — Но если вдруг что…

— То Таас тебе тут же доложит, — блондин тряхнул волосами и улыбнулся… во все клыки.

А мне почему-то подумалось, что этот белобрысый прохвост опять обернул ситуацию в свою пользу, ведь, судя по их диалогу, возвращать меня в Неронг он и так не планировал. Сэн же обвел присутствующих не самым добрым взглядом, после чего махнул рукой, разрезая пространство, как кусок ткани, и… нырнул в клубящуюся в разломе тьму. Не зря, видать, я про порталы вспоминала, когда за братца крови, как за спасательный круг, цеплялась. Как только мир вокруг вновь стал нормальным, решительно отодвинулась от стража и, подняв плед, принялась снова в него заматываться.

— Далеко собралась? — насмешливо спросил аше-ар.

— Чай пить, — честно ответила я и добавила: — В компании «котика» и «собачки», — при этом подмигнула мирду, сильно похожему на собаку Баскервилей, и мило улыбнулась шпиону-Таасу.

— Про должок не забыла?

— А что ты хочешь? — решила уточнить, входя в дом.

— Потанцуешь для меня?

— Что-о-о? — плед опять рухнул, на этот раз оттого, что пальцы дрогнули и разжались. Я, рефлекторно стиснув ворот, обернулась и посмотрела в голубые-гобубые невинные глаза, а потом предложила: — Давай лучше песню тебе напишу. Даже спеть могу, и картинку к ней нарисовать, но танцевать…

— Не умеешь? — понимающе хмыкнул Кир-Кули, поднимая покрывало и снова накидывая его на меня. — Научу, — шепнул, наклонившись. Низко, близко, почти касаясь губами моей кожи. И было это так… так… так интимно, чувственно, странно, что я даже дышать перестала, застыв, как вкопанная, в дверях. — Чай остынет, принцесса. Идем! Или тебя на руках отнести? — вкрадчиво поинтересовался этот лис.

Нести не пришлось, потому что отмерла я быстро и почти бегом направилась в спальню… одеваться. Если уж учиться танцевать, то никак не в полотенце, пледе и полуразорванной рубашке!

Где-то в лесу…

Гайя Белоснежная стояла у Ворот, где располагался портал, и никак не решалась сделать шаг в родные миры. Уходить вот так, с пустыми руками и тяжелым сердцем — ей не хотелось. Многоликий с Радужным вернулись на рассвете и то, что они смогли разузнать в Неронге, сильно расстроило главу Ордена сильнейших. Ее ученица, ее синеглазка, ее лучший экспонат в живой коллекции приближенных существ — она попала в лапы безжалостного тирана, плененного ими почти десять веков назад. Только полная дура могла верить, что гай Светлоликий отпустит моэру живой. А дурой Таис себя не считала, потому прекрасно понимала, что глупой девчонке в ближайшее время не поздоровится. Да еще эти мирдовы стражи куда-то исчезли всем составом! Неизвестность давила, раздражала и даже пугала.

Они пришли сюда впятером: три «маски» в форменных синих плащах и два телохранителя аше-ара, без которых Белоснежная выходила разве что во двор собственного дома. Эта пара наемников всегда была рядом, прикрывая ей спину, успокаивая, ублажая… мужчины много получали за свою работу и в их верности гайя не сомневалась. Был и третий в ее личной белокожей охране — молодой и романтичный Мий из рода Кули. Но его, в отличие от сослуживцев, Таис не посвящала в свои грязные тайны.

— Ты идешь? — обратился к ней Многоликий, активируя межмирный переход, замаскированный среди деревьев. Женщина не ответила, продолжая молча стоять в нескольких шагах от своих соратников. — Втроем мы не вызволим Ырли из лап пленника. Там его территория, ты же понимаешь.

Она понимала. Отлично понимала, но почему-то не могла заставить себя уйти. Будто ждала чего-то. Чуда, наверное.

— Надо собрать совет шестерых, — поддержал друга сильнейший с копной разноцветных волос. — Вместе мы что-нибудь придумаем.

— Да, — голос Белоснежной звучал как-то хрипло, а в глазах за полуопущенными ресницами бушевал снегопад. — Надо, — согласилась с доводами «масок» она и… сделала аж целых три шага к Воротам прежде, чем случилось то самое чудо. И выглядело оно как птица, рухнувшая с небес на тропу прямо к ногам женщины.

Пернатая гостья не была ранена или больна, потому быстро оправилась от падения и, подскочив на ноги, внимательно оглядела присутствующих. Затем странно дернула крылом, что-то курлыкнула, и потопала прочь, но была быстро схвачена магической сетью одного из аше-аров.

— Лазутчица? — спросил его напарник?

— Посланница, — широко улыбнулся в ответ белокожий телохранитель и, неотрывно глядя в глаза пернатой гостье, начал считывать информацию, что хранилась в ее памяти.

А с макушки одного из самых высоких деревьев тем временем взмыла ее товарка и, не оглядываясь, полетела на «кладбище невест», где ждал возвращения своих шпионок хозяин. Хитрый, расчетливый, опытный охотник, который первым делом постарался отловить всех животных, чью волю подчинил Кир-Кули. Потом Илин из рода Ули заменил уничтоженный «материал» на собственные «глаза и уши», а когда убедился, что работодатели из-за стараний Сэн так и не смогли выйти на след беглецов, решил подкинуть им кое-какую информацию. Не всю, конечно, и не вполне достоверную, но достаточную, чтобы гости передумали покидать планету раньше времени.

Например, про удачно инициированную сейлин и про Кир-Кули, якобы перебившего почти всех стражей ради спасения потенциально опасной девчонки, которую он умудрился выкрасть у самого Светлоликого. Где именно следует искать предателя-эйсарда, таинственный доброжелатель точно не сообщил, но предположениями на сей счет охотно поделился, облачив их в мысленные образы-картинки, заложенные в сознание птицы.

В столовой летающего дома Кир-Кули…

— Еще чаю? — спросил радушный хозяин, глядя на мою пустую чашку. Третью за время нашей молчаливой трапезы.

— Спасибо, не стоит, — мило улыбнулась в ответ.

У меня было много вопросов… так много, что от их обилия даже голова слегка кружилась (или это от слишком крепко заваренного напитка?) Но главными в этой куче были два: личный — «Кто порвал на мне одежду и при каких обстоятельствах это все случилось?» и жизненно важный — «Что за монстром я становлюсь и как с этим бороться?» Вот только озвучивать свои мысли я не спешила. Первую — из-за неловкости ситуации и предполагаемой ироничной реакции голубоглазого лиса, который с подозрительно довольным выражением лица сидел напротив и попивал чай, вторую — просто не хотела и все!

Ведь почему-то же страж не сказал мне про цветы и дерево. А что, если я совершенно случайно приоткрыла завесу какой-то страшной тайны, и, если союзники узнают об этом, то сразу же запрут меня в нижнем городе или посадят на цепь в одной из комнат шарту? Короче, сомнения на весах выбора явно перевешивали любопытство, и потому я продолжала молча завтракать, обдумывая свое положение. Вернее, уже не завтракать, а просто вертеть в руке половинку пирожного, прикидывая, как бы его доесть.

Таас с Красоткой тоже присутствовали в столовой, и, если первый, гордо отказавшись от угощения, уменьшился до габаритов обычного кота, запрыгнул ко мне на колени и разлегся там в ожидании ласки. То вторая с удовольствием слопала десерт и запила все это чаем. Не подумайте лишнего, ибо пила она, как и положено большой собаке, из огромной миски, а не из крохотных чашечек, что стояли передо мной и Кир-Кули.

Машинально поглаживая громко урчащего посланника, я медленно пережевывала пирожное, решая, стоит ли заговорить с сотрапезником о предстоящем уроке танцев или лучше порасспрашивать его о правилах безопасности в случае нападения э-э-э-э… ну, чьего-нибудь нападения, короче! Ведь говорили же они с Сэн про то, что тут опасно, значит, так оно и есть, невзирая на обезглавленных стражей, запертых в Неронге жителей и открывающийся всего раз в месяц портал в Тайлаари. Интересно, и от кого, в таком случае, мы ждем неприятностей? Не от маануков же, верно? Или все-таки от них?

Эти умозаключения я и высказала братцу крови.

— Видишь ли, айка, — отставив в сторону чашку, аше-ар откинулся на спинку своего удобного кресла и задумчиво посмотрел на меня, — тишина в нашем случае — лишь предвестник бури. Если не один «доброжелатель» явится, то непременно другой на огонек заглянет. Стражи перебиты далеко не все, причем в бегах самый опытный наемник из моей бывшей группы. Он, конечно, ранен, но… зная Илин из рода Ули, полагаю, что это не мешает ему плести свои интриги в ожидании подходящего для реванша момента, — мужчина помолчал, давая мне возможность переварить информацию, затем продолжил: — Да и заказчики, которые наняли меня для наблюдения за Неронгом, тоже могут явиться сюда в любой момент. Они, в отличие от нас, умеют открывать Ворота по своему желанию. Так что тупоголовые ящеры, принцесса, самое последнее, чего тебе стоит опасаться.

Я была не совсем согласна с это последним заявлением, помня свои злоключения на мертвой пустоши, но спорить с собеседником не стала. Вместо этого спросила:

— И что мне делать, если, не приведи боги, кто-то из перечисленных тобой к нам заявится? Бежать?

— Нет, маленькая, — Кир-Кули подался вперед и, положив локти на стол, подпер кулаком щеку. — Как следует, бегать, судя по вчерашней тренировке, ты еще не научилась.

— Тогда что?

— Сидеть там, где скажу, и не высовываться.

— То есть прятаться, — поняла я.

— Правильно.

— За твою широкую спину, — продолжала делать выводы, наблюдая за мужчиной.

— Лучше за толстые стены моего шарту, — все так же чуть насмешливо улыбаясь, ответил страж.

— Даже жаль, что Сэн свалил, — вырвалось у меня. Причем в виду я имела исключительно дополнительную охрану в его лице, но блондин почему-то улыбаться перестал, зато Таас заурчал с еще большим энтузиазмом.

— Ты так его до смерти загладишь, — после довольно продолжительной паузы, сказал Кир-Кули. — Кто будет тогда сливать информацию пресветлому гаю?

Кот недовольно мякнул, сверкнув в его сторону зелеными, как у хозяина, глазищами. А Красотка, вот же… с-с-собака серая, демонстративно поперхнулась чаем, который именно в этот момент решила допить.

— Да ладно, — отмахнулась я, почесав за ухом мохнатого шпиона. — Ему только кот доносит с вороном, а на тебя весь дом пашет.

Губы стража снова растянулись, но оправдываться он не стал, вместо этого будничным тоном поинтересовался:

— Доела?

Я глянула на крохотный кусочек на тарелке, подумала немного, потом закинула его в рот и быстро проглотила, после чего нарочито-медленно вытерла салфеткой пальцы и только после этого утвердительно кивнула. В душе зрели нехорошие подозрения — больно уж предвкушающей стала улыбка этого клыкастого индивида. Предчувствия, как водится, меня не обманули.

— Идем танцевать! — сказал аше-ар, поднимаясь.

— Эм… ну… — замялась я, почему-то крепче прижав к себе котика.

— Должок, айка, не забывай, — напомнил блондин. Он обошел стол и протянул мне руку, предлагая помочь встать. — Ты же хорошая девочка, правда? А хорошие девочки долги возвращают.

— Танец маленьких утят тебя устроит? — спросила мрачно и, закинув на плечо недовольно муркнувшего Тааса, вложила пальцы в раскрытую ладонь стража.

Красотка подавилась. Снова. Причем на этот раз ничем не прикрытым смешком.

Пока шли по коридору (вчетвером, естественно, куда ж без молчаливого мохнато-хвостатого эскорта!), я, видать, на нервной почве, начала рассказывать спутнику про свою сестру, которой даже большой животик с моим племянником внутри не мешал оставаться гибкой и пластичной, как сама грация. Говорила про ее хореографические таланты, про выигранные конкурсы с названиями, начинавшимися со слова «Мисс», про парней, что бегали за Маринкой табунами и про такие же табуны работодателей, жаждущих нанять ее на моделью для рекламы их продукции. Я болтала и болтала, а Кир шел и молча улыбался. Лишь открыв дверь в просторный и совершенно пустой зал, он сказал:

— Жду не дождусь, когда, наконец, познакомлюсь с твоей очаровательной сестричкой, айка.

И было в его тоне что-то такое… восхищенно-заинтересованное, что мне совсем не понравилось. Не потому, что Марина не заслуживала внимания, нет… просто… не знаю даже. Не понравилось и все! Поэтому через порог я переступила не только нервная, но еще и раздраженная.

— Прекрасное настроение, — раздалось за спиной.

— Что? — спросила, резко обернувшись.

— Прекрасное, говорю, настроение для… нашего танца, — голубые глаза сияли. В прямом смысле слова. И было в этом что-то демоническое, но… не пугающее для меня.

Думаю, не стоит говорить, что про маленьких утят пришлось забыть, ибо у белогривого учителя был запланирован иной сценарий на ближайшие полтора часа.

Глава 6

Кто к нам с чем зачем -

Тот от того и того.

Истинна в словах, мудрость в пословицах, глупость в неправильных мыслях, которые, черт бы их побрал, материализуются! Вот и мы, как говорится, накаркали беду. Она явилась в образе белокожей женщины с заплетенными в тонкие косички волосами, выбритыми, как у Кир-Кули висками и такими же, как у него, ярко-голубыми глазами. Надо было видеть, как поменялся в лице мой страж, узрев отражение этой особы, застывшей на берегу облюбованного нами озера. Зеркало в столовой, где мы сидели после «танцев», продемонстрировало нам гостью во всей красе. О том, как эта особа прошла через расставленные Сэн ловушки, мне оставалось только догадываться, ибо спрашивать о чем-либо заметно помрачневшего аше-ара я не рискнула. А дальше все происходило, словно в страшном сне.

Незнакомка (ну, мне она уж точно не была представлена) сделала смутно знакомый жест рукой, вероятно, обозначавший призыв к мирной беседе. Что-то подобное я видела в исполнении Кир-Кули на «кладбище невест», когда он остановил атаку своих сослуживцев на меня. Потом эта леди в белом начала говорить… на языке, которого я не знала. И чем дольше звучала ее спокойная и размеренная речь, тем более зловещей становилась ухмылка, кривящая бледные губы моего Эо.

— Это кто? — шепотом спросила, когда парламентерша, наконец, заткнулась и, сложив на груди руки, застыла в ожидании… видимо, ответной реакции того, к кому обращалась.

— Это? — блондин обернулся и пару секунд внимательно смотрел на меня, потом коротко выдохнул и тихо сказал: — Не та, кем кажется.

— Эм? — я не поняла.

— Помнишь, айка, мы говорили про игру в прятки? — кивнула, и мужчина продолжил: — ну так вот… выбирай место поукромней, сиди там и не высовывайся, — скомандовал мне, после чего резко развернулся, бросил на ходу: «Я в оружейную. Вернусь!», и стремительным шагом направился прочь из комнаты. А я почему-то сильно пожалела, что Красотка покинула нас так рано. Сейчас ее способность открывать зеркальные порталы весьма бы пригодилась.

Кир так и не пришел обратно. Зато летающий дом, как настоящий корабль, начал набирать высоту. И наверняка взмыл бы к звездам, не натолкнись на преграду где-то наверху. Судя по всему, нас «замуровали» на этом озере, без возможности внепланового вылета. И, если честно, я не была уверена, что сделала это дама с косичками, а не предусмотрительный параноик-Сэн, опасавшийся незапланированного бегства своих компаньонов.

То, что происходило дальше, описать иначе, нежели космический фант-боевик, я не могу. Визитерше маневр шарту не понравился, и она снова сделала какой-то знак рукой, будто дала отмашку для гоночного заезда. А следом за этим началась атака красно-фиолетовых энергетических «бомб». Не знаю, кто стрелял, не знаю, как, но знаю, откуда — со всех сторон! Дом потряхивало и качало… хотя качался он, скорее всего, сам, маневрируя между взрывами.

Я же, вцепившись руками в стол, отчаянно пыталась сохранить равновесие на попавшем в боевой «шторм» корабле. А шарту все больше входил в образ, ибо столовая менялась прямо на глазах. Зеркала и белые цветы тонули в серебре стен, большая часть которых становилась… стеклянными. Пугающие взрывы, ворох искр, странный гул и качка-качка-качка, рваная или плавная, вверх или вниз… резко вправо и… частично под воду. А потом снова стремительно в воздух, поднимая при этом ворох сверкающих брызг. Разноцветных от близости огромных радужных плетей, пришедших на помощь огненным шарам. Мне было страшно и плохо… до темноты в глазах, до тошноты, до закушенных до крови губ, сдерживающий готовый сорваться с них крик.

Умом я понимала, что хрупкость стен всего лишь иллюзия, а на самом деле они по-прежнему толстые и крепкие, просто кто-то (вряд ли сам домик додумался) решил организовать мне лучшие места в импровизированном кинотеатре на премьере блокбастера под названием «Атака невидимок!» Хорошего такого блокбастера… в 3D качестве с полным эффектом присутствия и осознанием нависшей угрозы!

Когда сзади успело подкатить большое кресло, я не заметила, но рухнула в него с искренней благодарностью и тут же впилась пальцами в подлокотники, продолжая неотрывно следить за светопреставлением, в эпицентре которого находился шарту. Там, среди светового хаоса уже летал меняющий форму ворон, а в распахнувшуюся дверь «столовой» влетел взъерошенный Таас. Сидя посреди прозрачной комнаты с черным котом за спиной, чувствовала себя капитаном терпящего бедствие корабля… беспомощным капитаном, которому только и оставалось, что гордо сдохнуть вместе со своим судном. Утешало одно: истинный хозяин шарту здесь не я, а страж, и уж он-то наверняка что-нибудь придумает.

Придумал! Отразился на одной из стен, помахал мне приветливо рукой и с фальшиво-беззаботной улыбкой на белой физиономии сообщил, что планирует отправить меня в очередное путешествие в пространственно-временной карман своего чудо-дома. С последним словом блондина, его изображение исчезло и… стены вновь стали белыми и непрозрачными, не считая обычного зеркала в серебристой раме на одной из них, а в комнате повисла благоговейная тишина. Если б еще и качка прекратилась, я б даже поверила в то, что все закончилось. Но… она не прекратилась. Просто кое-кто видать впечатлился перепуганным выражением моей физиономии и выключил «кино».

Прошла минута, вторая… Уже знакомое ощущение неприятной невесомости так и не наступало. Я сидела, кот молчал, временно став фигурным продолжением спинки кресла, и мне казалось, что он даже дышать перестал. Впрочем, не факт, что посланникам Сэн для жизнедеятельности вообще воздух требовался. Еще через пару минут, подумала, что ожидание и неизвестность — куда хуже боевого реалити-шоу «За стеклом». Перетащила Тааса к себе на колени, начала поглаживать дрожащей рукой, второй же по-прежнему держалась, когда особенно сильно «штормило» шарту. Спасительная невесомость приходить не спешила. Уж не знаю, что там случилось с Кир-Кули и его волшебным перстнем, но… спустя еще минут десять-пятнадцать, наш славный корабль решительно и бесповоротно пошел на дно.

Я бы решила, что это один из запланированных аше-аром маневров, если б с потолка, где одна за другой гасли лампы, не начала капать вода. Утонуть в «консервной банке» пусть даже и в обществе кота, я боялась ничуть не меньше, чем помереть любым другим способом. Страх буквально парализовал меня, даже руки дрожать перестали, а взгляд, бесцельно блуждавший по комнате, остановился на зеркале. Том самом добром-старом зеркале, которое сейчас, как и раньше, висело на стене столовой.

— Покажи мне Кир-Кули, — прошептала едва слышно, но не увидела ничего нового, кроме интерьера погруженной в полумрак комнаты. — Хозяина покажи! Пожалуйста! — крик больше походил на хрип, но, тем не менее, он прозвучал куда громче предыдущей фразы.

Вот только реакции не последовало. И мрачные предчувствия похоронной процессией прошествовали по моим натянутым до предела нервам. Что это? Не желание выполнить приказ гостя раненным домом или запрет аше-ара на трансляцию чего бы то ни было для меня? А если шарту просто не может найти своего создателя? Если Кир… Кир…

Я сглотнула, сдавив кота так сильно, что тот наверняка бы крякнул, не пребывай он в состоянии близком к трансу. Страж был пока жив, да. Иначе бы и его сестрица крови тоже умерла. Но жизнь — понятие растяжимое. И что являлось причиной странного дискомфорта, головокружения и наплывов тошноты, я с полной уверенностью сказать не могла. Может, выкрутасы тонущего дома, может, страх или беременность, а возможно и наша таинственная Эо-связь с блондином, которому сейчас требовалась моя помощь… моя энергия. Но… как ее отдать?!

Подумать на эту тему я, увы, не успела. Так как в комнате раздался неприятный треск, по потолку зазмеилась трещина, прочный на вид материал вздулся пузырем и… лопнул. Сквозь прореху потоком обрушилась вода, а вместе с ней рухнули и мы с котом, потому что комната перевернулась. Дальнейшие события я запомнила плохо. Кажется мы выплывали. Причем, кто именно был двигателем спасательной операции: я или вышедший из астрала Таас, который заметно вырос и теперь вполне мог тащить меня за шкирку, как тигр котенка. Он, вроде как, и тащил. И двери выносил тоже он. И лапами греб, пытаясь ускорить процесс… и вообще, делал все, чтобы спасти мою хрупкую человеческую жизнь. Или уже не человеческую? Судя по ощущению разливающейся по телу тьмы — второе было ближе к истине.

Это походило на шкатулку в шкатулке, на вторую кожу или на то странное чувство, когда чувствительными становятся кости, их будто ощущаешь отдельно от мышц и прочих тканей. Вот только сейчас мои «кости» словно состояли из чистого незамутненного светом мрака — гибкого и пластичного, но скованного рамками женской фигуры. Впрочем, и она, как выяснилось, не была препятствием.

В полуобморочном состоянии, балансируя на грани реальности, я видела, как смятой серебристой фольгой кружат вокруг нас странно деформированные рыбки. Причем, чем больше становилось этих блестящих скорлупок, тем яснее был мой взгляд, и легче переносилось подводное плавание без кислородного баллона и костюма для дайвинга. Я не захлебнулась, а благополучно выплыла, вдохнула полной грудью и… снова пошла ко дну, так как моего спасателя откинуло метров на десять в одну сторону, а меня — на столько же в другую.

Утонуть не дала чья-то сильная рука, поймавшая меня за шкирку и вздернувшая над поверхностью сильно неспокойной воды. Отплевавшись, разлепила мокрые ресницы и покосилась на спасите… льницу. Она легко левитировала над волнами, практически не касаясь их подошвами мягких туфлей и… светилась. Холодные голубые глаза женщины смотрели внимательно и… с любопытством. В который раз за время пребывания в этом мире, ощутила себя диковинным зверьком в зоопарке. Зверьком, которого выпустили за пределы решетки к вкусным и питательным… зрителям. Мысль попробовать свет аше-ары только зарождалась в моей слегка затуманенной голове, а просочившаяся сквозь кожу тьма уже дегустировала незнакомку. Вернее, пыталась, но невидимая стена мешала пробиться к такому аппетитному на вид свету.

Белое лицо женщины странно перекосилось, смазалось, выпуская наружу другие черты. На мгновение почудилось, что среди этих искаженных масок, сремительно перетекающих одна в другую, мелькнула и физиономия Кир-Кули. Руку, державшую меня, словно судорогой свело, но скрюченные пальцы намертво стиснули мой ворот, не желая выпускать добычу. Вот только ни она… в смысле, он… ни ЭТО двуликое существо, ни я не могли предположить, что в озерной баталии принимает участие и третья сторона.

Когда странная сила дернула меня вниз, оставив в белой «клешне» обрывок жилета, я даже вдохнуть не успела толком. Но смерть от утопления мне не грозила, потому что почти сразу вокруг раздулся слабо мерцающий пузырь, где помимо воды присутствовал и воздух. Я словно оказалась в экзотической ванной, причем не одна. Остролицее создание с пятнистой кожей и всклокоченными волосами сидело в этом же шаре напротив меня и молча изучало мою изрядно потрепанную и слегка коптящую тьмой персону. Существо смотрело синими-пресиними, как разведенные в воде акварельные краски, очами. Тьма же осваивалась, ощупывая пространство, но брезгливо обходила невкусного монстра с красивыми глазами, роскошным браслетом на запястье и смешными недоразвитыми крыльями за спиной.

Пузырь быстро опускался на дно, будто батискаф в морские глубины. Мимо стай перепуганных рыб, мимо потрескавшегося и покореженного шарту и… мимо темной стены обрыва… куда-то вглубь подземной пещеры.

— Приплыли, — обреченно выдала я.

— Еще нет, сейлин, — «мило» улыбнулось мне синеокое чудище, демонстрируя два ряда чуть заостренных мелких зубов. — Но уже скоро.

В то же время на поверхности…

Озеро бурлило и взрывалось фонтанами от пролетавших мимо цели снарядов. Со дна поднимался ил, превращая еще недавно кристально-прозрачную воду в мутную и вязкую. В такой и острое зрение было бы бессильно, потому единственное, что оставалось гаю Многоликому — это искать пропажу с помощью магии. По-прежнему в образе аше-ары из рода Кули, сильнейший парил над волнами, сомкнувшимися над головой сейлин. Информация, полученная от птицы, полностью подтвердилась. Девчонка и правда оказалась… необычной. Прикосновение ее тьмы было незабываемым. Если б не защитные чары, которыми окутывают себя практически все Повелители Времени, неизвестно, как бы закончилось знакомство с этой мелкой тварью.

Ментальные щупы, словно чуткие пальцы музыканта, скользили по дну, но ничего не находили. Сейлин словно сквозь землю провалилась! Может, течением уволокло под недобитый шарту, который бесформенным комом застрял в грязной толще воды? Или какое-нибудь животное заглотило? Вот бы была удача! Хотя… вероятней всего у девчонки был какой-то запасной план, и она банально сбежала, воспользовавшись суматохой.

У самой кромки воды в удушающих кольцах радужной плети извивался, силясь вырваться, Таас. Второй же посланник Сэн, выпустив угрожающего вида когти, раз за разом пытался спикировать на разноцветную шевелюру сильнейшего. Обе призрачные твари то расплывались туманом, то вновь обретали плоть, но избавиться от магических пут чародея не могли. Маг одобрительно хмыкнул — там вполне справлялись и без его участия.

Они все рассчитали и теперь без напряга осуществляли свой идеальный план по уничтожению сейлин и предателя-эйсарда. Способность Многоликого с невероятной достоверностью перевоплощаться в тех, с кем он контактировал, помогла пройти сквозь расставленные вокруг озера ловушки. Умелые, опасные, но… безвредные для Кир-Кули. В его образе сильнейший и пребывал, пока расчищал путь для своих спутников. А потом началось представление. Фальшивый эйсард сменил облик на не менее фальшивую маску главы рода Кули, и попытался достучаться до предателя на древнем языке его расы. Предатель оказался достаточно умным, чтоб не повестись на спектакль. Но недостаточно прозорливым, чтоб продолжать сидеть в своем шарту и дальше. Впрочем, его активно выкуривали оттуда, провоцируя на какие-либо действия. Когда он все-таки покинул дом — в дело вступила вторая часть плана.

По ноге «аше-ары», отвлекая от приятных воспоминаний, скользнул огненный шар, и, натолкнувшись на щит Многоликого, рассыпался красно-фиолетовыми искрами. Чужая магия, пусть и не повредила, но доставила заметный дискомфорт. Сильнейший тихо зашипел от раздражения и оглянулся. На берегу под аккомпанемент металлического звона и вопли плененного магической сетью киприна, «общался» с телохранителями гайи Белоснежной бывший предводитель стражей. При особо резких «доводах» из рубленной раны, раскроившей плечо мужчины, летела кровь. Ее алые брызги уродливыми пятнами оседали на одежде противников. Даже будучи раненым и в меньшинстве, Кир из рода Кули не уступал своим соплеменникам ни в мастерстве, ни в скорости, ни в силе. Зато заметно превосходил их в ярости, которая буквально светилась в ярко-голубых глазах блондина. Его дом, его сейлин, его жизнь… этому аше-ару определенно было что терять и за что сражаться! И гай Многоликий невольно порадовался, что находится далеко от места разборок, красно-фиолетовые отголоски которых долетали и до него.

Эйсард же магию не применял, зато прекрасно компенсировал ее виртуозным владением холодным оружием. Уникальный блок, поставленный на него главой ордена сильнейших, пока еще работал. Правда, ключевым словом тут было именно «пока». Удерживать долго силу седьмого уровня разъяренного мага жизни не могло ни одно даже очень искусное заклинание. И, словно вторя мыслям Многоликого, берег «взорвался» голубым заревом, осветив на миг застывшую фигуру Кир-Кули. Оба его противника шарахнулись в стороны, но голодные языки пламени успели слизнуть с одного из них все фиолетовые нити силы. Белокожий телохранитель повалился наземь, его напарник, мгновенно сориентировавшись, подхватил друга воздушной петлей и отшвырнул прочь. Впрочем, сам он тоже не стремился продолжить бой. Оба аше-ара безрассудной смелостью не страдали, потому и поспешили ретироваться от вернувшего магию Кир-Кули. На их счастье, эйсарда куда больше интересовало содержимое озера, нежели добивание врагов. С разбега войдя в мутную воду, мужчина исчез из зоны видимости сильнейшего. Зато попал в зону действия его ментальных щупов.

А берег вместо лазури залило золотое сияние. На его фоне зловещими кольями смотрелись стволы покореженных во время аше-аровской драки деревьев. Полыхнувшее зарево не спешило таять, наоборот. И Многоликий отлично понимал, что эта яркая, слепящая, стремительно приближающая волна света ничего хорошего им не сулит. Пленник все-таки покинул застенки. Бездна!

Фальшивая аше-ара встревожено взглянула на друга, тот зашвырнул животных как можно дальше, раскинул над водой радужный мост и побежал на другую сторону озера. Туда, где было относительно безопасно. Туда, где в этой самой шаткой безопасности, ждала своих соратников гайя Белоснежная. Туда, куда подтягивались заметно вымотанные аше-ары. И, быть может, им всем удалось бы покинуть проклятое озеро, но… свет двигался быстрее. Холодный, хищный, голодный свет!

Магические щиты трещали, искрились, ломались, пытаясь удержать натиск чужой силы. Первым не выдержал радужный мост, разлетевшись под ногами своего создателя. Гай с разноцветными волосами, охваченный ореолом нестерпимо яркого света, полетел вниз. Но до поверхности воды добрался только обгоревший труп гая. К сожалению, для него и сотоварищей, бессмертие сильнейших в большинстве своем было лишь мифом. А уязвимость — тщательно оберегаемой тайной. Многоликий дернулся, меняясь в лице. Маска «аше-ары» поплыла, как горячий воск, открывая истинное лицо мага. Боль, страх, отчаяние… мужчина разрывался между желанием кинуться к погибшему другу и… убраться прочь с места смертоносного светопреставления.

А пленник, выйдя из леса, стоял и смотрел на своих обескураженных тюремщиков. От его золотистой кожи и одежд шло мягкое свечение, тугие жгуты волос, точно змеи, извивались на ветру, а глаза… бездонные озера расплавленного металла с иглами вертикальных зрачков — эти жуткие глаза горели бешенством. Оба зверя, вернувшись, нырнули в воду, гай же Светлоликий, напротив, остался на берегу. Шанс сжечь ненавистную главу Ордена Повелителей времени, не дав ей сбежать через портал, повелитель Неронга упускать не желал. И у него все получилось бы, не явись в разгар светового шоу целое стадо маануков.

Словно обезумевшие, ящеры бежали навстречу опасности, вспыхивали как гигантские свечи и с диким воем прыгали в воду. Несчастные твари живой стеной прикрыли пару сильнейших от магии пленника. И Многоликий мог поклясться, что привел этих рептилий сюда белокожий всадник на серебристом киприне, чей силуэт мелькнул за деревьями. Короткой передышки вполне хватило для активации портала. Через него визитеры и ушли, оставив Светлоликого наслаждаться воплями все прибывающих маануков.

В то же время где-то в водах одной из подземных рек…

Молчание напрягало, как и эти водянисто-синие глаза напротив. Внимательные, холодные… изучающие. В тусклом свете, льющимся от стен пузыря, крылатое существо напоминало демона. Причем, под этой характеристикой я имею в виду скорее анимешных героев, нежели библейских монстров. Почему-то подумалось, что украли меня не просто так, а с какой-то конкретной целью. Ну, к примеру, для сытного ужина в укромном месте. Стало как-то жаль, что тьма не оценила вкус монстра и благополучно уснула во мне. Я вздохнула, почему-то вспомнила о коровах, обреченных на судьбу котлет… решила представиться. Авось еда с именем для пятнистого создания будет менее аппетитна.

— Я Зоя. А вас как зовут? — спросила, обхватив руками колени и положив на них подбородок.

В большом полупрозрачном шаре было довольно тепло, и относительно сухо… в верхней его части. Мимо этого странного «батискафа», чуть подсвечивающего толщу темной воды, проплывали каменные стены подземного ущелья. Вернее, мы мимо них проплывали, но впечатление от этого не менялось.

Чудище фыркнуло, но ответить не удосужилось. Я вздохнула, понимая, что диалог у нас не клеится, а шар движется все дальше и дальше, унося меня от озера. Если честно, мне и самой говорить не очень-то хотелось. Сидя в довольно комфортных условиях, я все больше улетала мыслями к Кир-Кули и потонувшему шарту, а не обдумывала варианты своего ближайшего будущего. Что-то ведь пошло явно не так, раз дом не втянуло в перстень. Может, стража ранили? Или… Нет, не убили! Я же жива. Вроде бы…

С подозрением посмотрела на существо, усомнилась в последнем выводе еще больше. А вдруг в этом мире собиратели душ именно так и выглядят? Всклокоченные, пятнистые, крылато-хвостатые и… без острой косы.

— Расслабься, — сообщила мне гипотетическая «смерть» и улыбнулась. — Не буду я тебя есть.

— А что будете? — поинтересовалась, пользуясь всплеском ее разговорчивости.

— Торговаться, — все так же радостно скалясь, сказало ЭТО.

— С кем?

Ответа не последовало. Решив, что сеанс кратковременного общения завершен, я отвернулась и вновь сосредоточилась на разглядывании подводного мира за тонкими стенами светящегося пузыря. Вот только видела, вместо мелких рыбешек, водорослей и каменных пород, напряженную улыбку аше-ара — ту самую, которую он подарил мне перед тем, как исчезнуть с зеркального экрана. Неизвестность нервировала, а метка, поставленная мне на грудь братцем крови — жгла. Пощипывать она начала еще минут десять назад, и с тех пор неприятные ощущение только усиливались.

Я чуть отогнула порванный ворот жилета и потерла клеймо, чем-то похожее на блестящую переводную картинку — жжение не прекратилось. И мне подумалось, что может это и есть связь Эо в действии? Вдруг Кир-Кули требуется моя энергия и… он ее получает, а я взамен чувствую такой вот дискомфорт.

— Что это? — дернув меня за руку, спросило существо. — Ты рабыня? Сейлин рабыня? Ра… ой, не могу-у-у-у, — взвыло пятнистое создание и повалилось назад в воду, оно покатывалось от хохота, бултыхалось и дергало длиннющим хвостом, осыпая меня мелкими брызгами.

И я обиделась. Не на брызги, конечно, а так… просто грустно стало. Поджав губы, снова отвернулась. Подумаешь, рабыня. Я еще и сестра крови, и вообще его главный козырь на всю оставшуюся жизнь. Так что нечего тут… ржать, как лошадь… глубоководная.

— А я тебя помню, это ведь ты. Конечно же, ты! — вдоволь повеселившись, селедка демоническая ткнула указательным пальцем мне в грудь. Как раз туда, где под ямочкой на шее «цвела» нежно-голубая шелби. — Ты та самая игрушка эйсарда.

Отлично! Статус рабыни плавно перетек в статус игрушки. Или, в понимании странного создания, это было одно и то же? Стоп! Оно меня помнит, значит, видело, следовательно… мы встречались. Сложить два плюс два оказалось не сложно. Да и эти странные глазищи казались слишком уж знакомыми. Вот только лохматое чудовище, сидящее напротив, мало походило на синеволосую красотку, гулявшую по волнам и покушавшуюся на жизнь киприна.

— Жжет? — указав на метку, спросило… спросила крылатая русалка. И во взгляде ее промелькнуло неудовольствие.

— Допустим, — пробормотала я, понимая, что она и так уже знает ответ.

— Скверно, — скривилась похитительница сейлин и… начала делать странные пасы руками, от которых вода в пузыре забурлила, а вокруг него — потемнела и как будто уплотнилась. Даже свечение от стен не позволяло теперь разглядеть окружающее пространство. Мы словно в плотной скорлупе оказались, и она нехило так на меня давила.

Мне даже почудилось, что шар меньше, жидкости в нем больше, а воздуха… его начинало не хватать. Или, быть может, я просто слишком часто дышала? Сразу вспомнилось, что мы не только глубоко под водой, но и под землей тоже. Над головой тяжелые каменные глыбы, и не вырваться из этого хлипкого пузыря. А если и вырваться, то куда? Кругом темнота, вода и… смерть.

Клаустрофобия — страшная штука. Пока видела кусочек пространства за полупрозрачными стенами нашей «подводной лодки», ничего особенного не ощущала. Но стоило пузырю стать похожим на непроницаемый силиконовый гроб, как у меня закружилась голова, неприятно сдавило грудную клетку и начали холодеть руки. И компания синеглазой мымры от все усиливающегося страха не спасала.

Тьма снова проснулась, потянулась к свету, ощупала гибкие стены пузыря и… свернулась черным газовым шарфом вокруг моей шеи. Думала, задушит, но нет… на самом деле, стало чуть легче. Во сне я ее контролировала, будто собственное тело, сейчас же было иначе. Вроде и часть меня, но до конца ее не чувствую. Как волосы на голове: растут, да… однако заставить их шевелиться силой мысли не получается.

Страх по-прежнему не желал отпускать, но дыхание выровнялось и сознание, готовое едва не уплывшее во мрак, прояснилось. Где-то с минуту я молча смотрела на русалку, в надежде таким образом отвлечься от мерзкой фобии. Потом поняла, что от созерцания такой «красоты» мне становится только хуже и, прикрыв глаза, решила успокоить нервы с помощью хороших воспоминаний. Хотела воскресить в памяти лица родных, занятия в «Мухе» и вечерние посиделки с Маринкой, на которых, кроме нас, присутствовали только кола, чипсы и ее любимый кот Чингачгук.

А вместо теплой и домашней обстановки, перед моим внутренним взором встал белый зал шарту. С белым ворсом огромного ковра, белыми ароматными цветами на стенах и… белым мужчиной в серебристых одеждах.

— Потанцуем? — провокационно улыбаясь, спрашивал он, а длинные пальцы ласково перекатывали черные рукояти кинжалов.

Эта тренировка не шла ни в какое сравнение с той, что мне устроили в день рождения. И острые клинки на сей раз не резали, не кололи… они пели в руках, разрубая воздух! На их гладких боках танцевали яркие блики, в то время как я… танцевала с Киром.

Мотнула головой, отгоняя наваждение. Не то… не такими воспоминаниями я планировала восстанавливать свое душевное спокойствие! Открыла глаза, встретилась с пристальным взором русалки, снова зажмурилась и насильно подтянула картинки из моей прошлой жизни.

Итак… Чингачгук, чипсы, кола и Маринка, угу. Сестра сидит на диване и тыкает длинными ногтями в кнопки телевизионного пульта. Длинными и острыми… как те кинжалы, что как литые ложились в мою ладонь. Серебряная вязь переливалась на черных рукоятях… почти как маникюр моей сестры.

Черное с серебром… и белая мужская рука поверх моих пальцев. Сжимает мягко, но настойчиво, направляя движения, помогая делать плавные взмахи и резкие остановки.

— Ш-ш-ш-ширх! — воздух разрезает серебристая линия, — ширх, — и острое лезвие, победно сверкнув, замирает на уровне моей груди. А вместе с ним замираю и я… в объятиях белокожего тренера.

Он стоит за спиной, его дыхание шевелит волосы на моей макушке, а мое сердце бешено бьется, вторя яростным перепадам струящейся отовсюду музыки. Красивой, динамичной… страстной.

— Еще хочешь потанцевать? — спрашивает аше-ар, склоняясь к моему уху.

Жмурюсь, как довольная кошка, киваю и улыбаюсь. Глупо, счастливо. Так танцевать я готова часами… пока не упаду на мягкий белый ковер от усталости и от дурацкого детского счастья…

— Замечталась? — голос пятнистого мутанта вернул меня с небес на землю. — Судя по выражению лица блаженной дурочки — да, — хмыкнула русалка, а потом радостно сообщила: — Приплыли! Пора на выход, сейлин.

Полчаса спустя…

Кир-Кули шел по дну, не зажигая магические огни. Да и к чему они, когда рядом движется существо, света которого вполне хватает, чтоб озарить пространство на много шагов перед, а силы — чтоб без труда держать защитный купол над путешественниками и расчищать завалы камней в лабиринтах подземных рек. Один поворот, второй, третий… Как понять, куда утянула айку та подводная тварь, что сумела ее похитить, если метка на теле девочки молчит? Почти молчит… для него — ее хозяина. Но где гарантия, что голубой росчерк под ключицей не жжет свою носительницу, подобно раскаленному железу? Однако выбора не было, и аше-ар сильнее потянул за незримую нить «рабской цепи».

Официально в Тайлаари рабство было под запретом, разве что присутствовали редкие случаи долгового или добровольного, когда кто-то более слабый и уязвимый сам соглашался на определенный срок принадлежать более сильному хозяину, способному обеспечить защиту и безбедное существавание. Но работорговцы выкручивались из ситуации, доставая товар в мирах за Гранью. Попасть туда было сложно, вернуться еще сложнее, путешествие стоило дорого, род деятельности считался контрабандой, но… спрос рождал предложение. У Кир-Кули когда-то очень давно тоже были рабы, носившие его уникальную подпись на своей коже. Забавные игрушки, исполнительные слуги… недолговечные, увы. Но опыт работы с рабскоим клеймом и сопутствующей ему ментальной цепью, эйсард усвоил на всю жизнь.

Ритуал Эо позволял чувствовать, что физическое здоровье айки в полном порядке, но не давал четкого представления, где именно она находится. Связь гая Светлоликого с зачатым им ребенком тоже не радовала конкретикой. Сильнейший знал, что сейлин где-то здесь, в этом всеми забытом мире, но… искать ее ему приходилось с помощью своих проворных посланников. Оба они и сейчас рыскали под водой в виде расплывчатых фантомов. Заглядывали в расщелины, под камни, исчезали в темных ответвлениях рек и снова возвращались… ни с чем. Самой результативной в розыске пропажи по-прежнему была рабская метка. Она как приглушенный чьей-то магией маячок, тихо звала хозяина.

— Как можно было умудритьс-с-с-ся ее потерять? — не скрывая раздражения, шипел юноша с длинными волосами, похожими на толстые жгуты.

— Найду — узнаю, — сухо отвечал его белокожий спутник.

На пальце мужчины тускло мерцал перстень с мутно-голубым камнем: израненный, но живой шарту потихоньку восстанавливался в пространственно-временном кармане, робко пользуясь живительной магией хозяина. Аше-ар тоже был вымотан и обессилен, и дом это знал.

— Ес-с-сли найдем! Если она еще жива…

— Жива, здорова и даже не сильно напугана, — продолжая двигаться дальше, сказал эйсард. Он говорил это уже раз в пятый, прекрасно зная, что Эо-связь не может лгать, а некоторым лучезарным типам, шипящим, словно масло на сковороде, просто надо скинуть напряжение и доказать свою правоту, что и гай и сделал.

— Я же говорил, что надо было вернуться в Неронг! — укоризненно глянув на собеседника, заявил он. — Ты не в состоянии защ-щ-щитить сейлин в одиночку.

— И то верно, — не стал перечить страж, — так почему же ты — великий и ужасный создатель порталов, не пришел на помощь, как только она понадобилась? Неужто Таас не донес вовремя? — он не смотрел на сильнейшего, да что там… он и под ноги-то смотрел постольку поскольку, двигаясь больше интуитивно, чем опираясь на зрительное восприятие. Все внимание блондина было сосредоточенно на едва уловимой магической нити, связывающей его с айкой.

— Донес, — не скрывая досады, ответил Светлоликий. — Нижний город, потеряв мой артефакт, закрылся и… короче, на какое-то время порталы были заблокированы, — золотые глаза с тонкими нитями зрачков сверкнули холодным бешенством. Но распалять эту эмоцию маг не стал, а Кир-Кули, в свою очередь, не стал подкидывать дров в огонь ироничными замечаниями.

— И мою магию перекрыть сумели, — только и сказал он, продолжая отслеживать пропавшую сейлин. — Айку чуть не убили, шарту разрушили… Какого мирда они вообще так рано явились? Ведь доложить о случившимся было некому, а следилок здесь точно нет, уж я то проверял. Тогда… почему пришли?

— За моэрой? — золотые глаза посмотрели в голубые.

— Синеглазой невестой? — припомнил визит лейры и страж, а потом тихо, но емко выругался. — И где она сейчас?

— Полагаю, там, где и сейлин, — нехотя признался сильнейший. — Только маг воды с моим артефактом мог обойти подводные щиты, утащить из-под носа сильнейших девчонку и… позволять ей дышать по дводой последние полчаса.

— Хм, — Кир-Кули усмехнулся. Не весело, но и не грустно, скорее с некоторой толикой восхищения. — Ты, главное, не убивай этот уникум сходу, ладно?

— Ладно, — нехотя согласился гай и кровожадно усмехнувшись, добавил: — Потом убью… когда переломаю все ее гибкие кости и верну себе браслет.

Когда впереди послышался характерный шум водопада, оба путника ускорили шаг. Узкое русло реки сквозь каменную арку обрушивалась на дно огромной пещеры. Вода послушно огибала мужчин, повинуясь чарам лейра, а они, подойдя к самому краю стены, остановились и с интересом уставились вниз.

На небольшом участке «суши» возле самой стены, плавно преходящей в куполообразный свод, сидели двое. Зеленоватое пламя магического костра освещало их мокрые фигуры и бликами ложилось на темную поверхность озера. Причудливые тени плясали на каменной поверхности, пряча от посторонних глаз едва заметные защитные контуры. Кто-то явно ждал гостей, причем гостей опасных.

Пятнистое создание с куцыми крыльями за спиной, мерно вращало над искусственным огнем пучеглазую рыбину, наколотую на длинный коготь. Оно задумчиво поглядывало на свою соседку и время от времени отвечало ей, а девчонка активно жестикулировала, что-то доказывая монстру. О чем именно беседовала эта странная парочка, мужчины не знали: звукоизоляция импровизированного убежища, как и охранный купол — были на высоте. Но то, что разговор протекал вполне себе мирно — понимали оба.

— Это кто? — немного помолчав, спросил Кир-Кули.

— Эм… моэра, — ответил золотой юноша и с еще меньшей уверенностью добавил: — Наверное.

— А что с ней? — аше-ар прекрасно помнил красивую синеволосую сайю, явившуюся в их дикий мир некоторое время назад, и никак не мог опознать ее черты во всклокоченном чудище с рыбиной в когтистых лапах.

— Переболела… чарами нижнего города, — сочувствия в голосе Светлоликого не было.

— Бедняжка, — с не большим количеством сожаления вздохнул и страж. — А, может, убивать совсем не будем? Смотри, какая милая зверушка получилась. И айке нравится.

В пещере возле темной воды…

Ее звали Ырли, и она не была русалкой. Хотя на данный момент последняя из рода Бьянка вообще не понятно кем была. И все благодаря коварству бывшего наместника, заманившего ее в одну из ловушек нижнего города. Эту девушку тоже обманул Сэн, обманул и бросил мутировать в подземелье, как и меня на том каменном источнике пару дней назад. Синеглазая сайя из расы моэр стала еще одним подопытным кроликом для проклятого экспериментатора.

Наверное, именно это нас и сблизило, разбило тот лед неприязни, стеной которого мы обе отгораживались друг от друга. И лишь по прибытию в огромную пещеру более или менее разговорились. Началось все с сейлин… вернее, с понимания этого проклятого слова. Оно у нас как-то уж очень сильно разнилось. И, если пятнистая пародия на красотку-невесту искренне мечтала стать избранной, то я, напротив, отчаянно хотела избавиться от этой роли и при этом не нанести особого вреда нашему с Кир-Кули здоровью.

Ырли доказывала, что мне безумно повезло, а еще, что у меня нет мозгов, раз не ценю своего счастья. Я же говорила, что в рубашке родилась здесь исключительно она, потому что избежала участи недолговечного инкубатора для тела какого-то мифического древнего. Потом мы обсуждали гипотетические возможности сейлин и мою странную тьму со специфическими вкусовыми пристрастиями, побег моэры из Неронга и браслет, который будто сросся с ее запястьем… а когда дошли до разговоров про родителей и опекунов, учителей и полного непонимания со стороны тех, кто за нас в ответе, явились они.

Если б не магический контур, который Ырли тщательно вычертила на камнях вокруг места нашего привала, мы, увлеченные беседой, даже не заметили бы их прихода. Метка на моей груди по-прежнему жгла, но в последнее время это жжение было вполне терпимым и я даже начала к нему потихоньку привыкать, как привыкают к ноющей головной боли. На появление аше-ара клеймо не отреагировало никак. Хотя, может, так и было задумано?

Каким чудом мои компаньоны умудрились обойти сигналки, разбросанные моэрой по пещере — не знаю. Хотя догадываюсь, конечно, помня о магических талантах одного и о высшем уровне силы второго. Куда рыбке синеглазой с ее семилетней теорией и практикой до этих ходячих древностей с их многовековым опытом! Но обмануть охранные символы ближнего круга не удалось даже им. Невидимые знаки ярко вспыхнули, озаряя полупрозрачную стену купола. Оборвав фразу на полуслове, я резко вскочила и, прикрыв собой новую знакомую, развернулась к гостям.

— Привет, — натянув на лицо беззаботную улыбку, призванную скрыть нервозность, помахала визитерам ручкой. Кир-Кули приложил ладонь к острому уху, чуть задев кончиками пальцев колечки-серьги. Они ярко сверкнули, поймав отблески нашего зеленого пламени. А перевела взгляд с блондина на его спутника и тихо зашипела, ткнув Ырли в бок локтем: — Сними звукоизоляцию, пока они сами все не с-с-сняли, — судя по заинтересованному выражению на лице гая и по легкому шевелению увенчанных золотыми когтями пальцев, именно этим он сейчас и занимался.

Я же с не меньшим любопытством разглядывала его. Первый и последний раз в этом облике Светлоликий предстал передо мной в зале с источником. И там он светился значительно сильнее, а потому изучить его внешность, как следует, было проблематично. Зато сейчас мягкое мерцание кожи лишь придавало ей некоторую неестественность, но не скрывало черты. Сильнейший, как и аше-ар при нашем знакомстве, напоминал мне живую статую, только сделанную из драгоценного металла, а не из холодного мрамора. Человеком-лампочкой называть его больше не хотелось, а вот под определение «золотой мальчик» отец моего будущего ребенка подходил и очень.

Он был строен и высок, совсем как в облике Сэн, только выглядел вполовину моложе своей второй ипостаси. Что-то сходное с зеленоглазым магом проскальзывало и в лице Светлоликого, но из-за миндалевидных очей, будто залитых расплавленным золотом, это сходство казалось каким-то незначительным. Длинные, до середины спины, волосы чем-то напоминали тонкие африканские косички заплетенные на манер жгутов. А идеальной формы губы презрительно скривились, когда он иронично заметил:

— Неплохая работа… для лейры-недоучки.

Теперь зашипела Ырли. И получила очередной тычок по тому же месту. А все потому, что мы с ней эту встречу обсудили. Причем несколько раз. И она обещала не вмешиваться, дабы не накликать на себя гнев Кир-Кули. О том, что на зеленый огонек явится еще и Светлоликий, я не знала. Но это обстоятельство лишь укрепляло мое желание держаться разработанного плана.

Он был прост: никаких торгов, никакого шантажа и, главное, никаких угроз! Провоцировать тех, кто заведомо сильнее и опытнее — все равно, что добровольно положить голову на плаху. Ырли, опьяненная своей силой, не очень-то это понимала, но мою идею в конечном итоге поддержала и даже пообещала не ввязываться в диалог.

— Не надо ее трогать, пожалуйста, — сложив ладони перед грудью, попросила я визитеров. — Она мне жизнь спасла там… на озере. Когда та… тот… меняющий лица аше-ар меня за шкирку поймал. Так что за мной теперь долг. А я, — выразительно посмотрела на Кир-Кули, — хорошая девочка, которая отдает долги. Верно, братец?

Мужчина фыркнул и опустил голову, скрывая улыбку.

Я прекрасно знала, что моэра хотела использовать меня в качестве разменной монеты для достижения своих целей — в чем-чем, а в прямолинейности этой дамочке отказать сложно. Но и у меня был свой корыстный интерес на ее счет. Во-первых, хотелось иметь возможность поговорить с кем-то близким по возрасту, во-вторых, проживание с двумя слегка озабоченными мужиками под одной крышей (и тем паче, пробуждение в одной постели) мне совершенно не нравилось, ну, и в-третьих, лейра пообещала заняться со мной развитием способностей сейлин и… попробовать обучить магии. Хотя бы бытовой. На том и сошлись.

— Вы не причините Ырли вреда? — не менее выразительно взглянула на гая Светлоликого.

— Нет, — ответил он. — Разве что чуть поджарим… эту крылатую пиявку.

Моэра в раздражении забила длинным хвостом, но смолчала. За нее ответила темная вода, журчащей лентой потянувшаяся из озера. Я почувствовала, как краска отхлынула от лица, испуганно посмотрела на золотого мага, с надеждой — на белого, да так и замерла, когда аше-ар кивком указал мне на каменную плиту в тени, предлагая тем самым сесть, расслабиться и насладиться зрелищем. Все это он и сам проделал по другую сторону защитного купола. Ну, я и последовала его примеру.

А змея-вода, в последний раз ударила «хвостом» по темной глади, оторвалась от нее и, застыв на мгновение в паре метров от сильнейшего, с грозным урчанием рванула к нему. Она явно намеревалась сбить мужчину с ног. Однако тот выкинул руку навстречу водяному творению, словно говоря этим жестом «стоп!», и, как ни странно, чудовище притормозило. Оно напоминало длинный и узкий целлофановый пакет, наполненный бурлящей жидкостью, которая переливалась в зеленых отблесках пламени и недовольно урчала, но… не спешила снова нападать.

Светлоликий, точно искусный дрессировщик, повел ладонью в сторону — и водная стихия, как послушная собачка, последовала за ней.

— Не зря я подозревала, что это ты меня развел! Один лейр в зачарованном городе — странно, но допустимо, но два — нер-р-реально, — рыкнула Ырли и пару раз щелкнула гибкими, как резина, пальцами, вновь перехватывая контроль над сотканной из прозрачных струй змеей.

Охранный круг из магических символов, она преодолела без каких-либо проблем. Дернулась, развернулась, перетекла по воздуху поближе к хозяйке и, будто кошка, принялась ластиться к ее ногам. Разве что хвостом не виляла: длинным, гибким, разбрасывающим мелкие брызги по сторонам. И я бы даже решила, что так и должно быть, не появись на пятнистой физиономии моэры выражение полной растерянности, а на золотых губах Светлоликого — победная ухмылка.

Резко повернула голову, желая увидеть выражение лица Кир-Кули, но страж на камне уже не сидел. Когда он ушел, а, главное, куда, я не знала. Просто был — и исчез. Бесшумно, быстро… незаметно. Магия? Тренировка? Да какая разница! А в следующую секунду меня обняли сзади, белая ладонь закрыла рот, сдерживая готовый сорваться крик, а макушки коснулся легкий поцелуй. Кричать расхотелось, вырываться тоже. Зато очень захотелось узнать, как блондин умудрился взломать защитные чары Ырли, вот только, стоило ему убрать от моего лица руку, как вместо этого важного вопроса, я выдохнула:

— Как же приятно, что ты жив и здоров.

— О! — шепнул мне в висок аше-ар. — А уж как я-то рад, что ты в порядке, айка, — его тихий смешок вызвал ответную улыбку, а еще один поцелуй на этот раз достался кончику моего уха. Снизу от камней начало подниматься приятное тепло, постепенно подсушивая мою одежду.

— Да-да, — шепотом отозвалась я. — Помню: помирать-то обоим неохота.

— Именно, — согласился со мной страж. — Но заметь, как хорошо стимулирует наличие эо-связи нашу искреннюю заботу друг о друге, принцесса.

Я рассмеялась. Громко. И оба «циркача», которые несколько секунд назад занимались перетягиванием водяного «каната», уставились на нас.

— Как ты… вы… — небрежным жестом руки Ырли отправила свое творение обратно в озеро. То вильнуло на прощание гибким хвостом и растворилось в темной глади. — Кто разрушил контур?!

— Я, — честно признался Кир-Кули. — Качественное плетение, но, увы, не оригинальное. Сразу видно, что магия защиты — не твой профиль, лейра.

— Гадство! — с досадой выругалась та. — И что дальше? — спросила, посмотрев сначала на одного мага, потом на другого.

— А что дальше? — все так же не отпуская меня, сказал страж. — Перекусим рыбкой…той, что жарилась на огне, — добавил он после паузы, дав моэре немного понервничать. — Пообщаемся заодно. Ведь нам всем есть, что обсудить, не так ли, пресветлый гай?

Сильнейший одарил блондина не самым добрым взглядом, а потом сказал:

— Ырли Вильи Бьянка, я искренне восхищаюсь твоей способностью оказываться там, где тебя меньше всего ожидают, сегодня это было даже кстати. И принцип «вижу цель — не вижу препятствий» мне тоже нравится, но, бездна свидетель, если ты еще раз попробуешь что-либо украсть из моего города…

— Да я… — возмущенно раздувая ноздри, начала синеглазка, но я перебила:

— Она не будет ничего красть, — решив, что уж меня-то точно не убьют и даже не покалечат — слишком ценен инкубатор, продолжила свою защитную речь: — Просто ей надо было как-то выбраться из лабиринта, куда ты ее завел. Вот она и искала, что может помочь. Не честно на нее за это собак спускать. — Теперь и меня удостоили взором, полным золотого недовольства, но объятия Кир-Кули, из которых я так и не удосужилась освободиться, придавали смелости, и я сказала: — У нас с Ырли к вам предложение. Она может помочь с охраной и поделиться кое-какими важными сведениями о тех странных личностях, что напали на озере в обмен на…

— На что? — золотые глаза сузились, глядя почему-то на меня, а не на ту, о ком я говорила. Но, вопреки ожиданиям гая, ответила ему Ырли.

— На кураторство в прохождении испытаний сильнейших, — как-то грустно и несколько отстраненно произнесла она.

— Совсем дура? — не сильно церемонясь в выражениях, уточнил Светлоликий. — А я-то думаю, чего ты добиваешься своими сумасшедшими выходками. Оказывается все просто — феерического самоубийства!

— Я сильная, и знаю много, — гордо вздернув острый подбородок, сказала девушка. — Мне обещали испытания, но обманули. Посулили встречу с хозяином Неронга, а вместо этого загнали в ловушку и изуродовали тело. Так что я теряю, гай? — она усмехнулась. С вызовом, тщательно маскирующим почти детскую обиду.

— Жизнь? — высказал свое предположение златоглазый.

— Да к мир-р-рдам такую жизнь! Меня ж в этом дивном виде в зоосад запрут и за деньги показывать будут, как редкого зверька с неизвестной планеты.

— Хм, я б за такое зрелище точно заплатил, — подал голос молчавший до этого момента Кир-Кули.

Ырли мрачно глянула в его сторону, но шипеть, рычать и размахивать водяной плетью на этот раз не стала, чем сильно меня порадовала. Как мы обсуждали ранее, с магами ей ссориться не следовало, надо было договариваться и… предлагать сотрудничество на взаимовыгодных условиях. Язык сделок, как показывал мой личный опыт, эти господа понимали куда лучше любого другого.

— Вернешь браслет и, быть может, я смогу что-то сделать с твоей внешностью, — как-то подозрительно быстро сдался Светлоликий, что меня сильно насторожило. — Но для этого нам четверым придется навестить Неронг, — а вот теперь все встало на свои места: маг нашел отличный повод, чтоб заманить меня и стража в нижний город. Проклятье! — Только «сонный кокон», в который ты угодила, Ырли, может сделать мутацию обратимой. А некоторых, — Сэн…С-с-светлоликий выразительно посмотрел на нас с аше-аром, — я больше не намерен оставлять одних. Как показала практика, с нападением вы не справляетесь.

И с замками нижнего города тоже вряд ли совладаем. М-да…

Я вздохнула… грустно так, ибо выхода не видела. А Кир-Кули наклонился и шепотом спросил:

— Метка не сильно жжет? А то могу подлечить.

— Подлечи, — согласилась на автомате, продолжая думать о скором возвращении в зачарованный город и о том, есть ли способы этого избежать. А спустя пару секунд, все важные мысли из моей головы разом вымело, ибо способ лечения после нашей первой тренировки братец крови так и не изменил.

В то же время в одном из миров Тайлаари…

Она шла по коридорам огромного здания. Синий плащ с капюшоном, который носили практически все Повелители Времени, колыхался ее спиной. Лицо, наполовину скрытое белой маской, по цвету почти сравнялась с ней, а уголки бледных губ нервно подрагивали, то ли стремясь подняться и застыть в горькой ухмылке, то ли опуститься, чтобы отразить гримасу страха и отчаяния. Сейчас гайе не требовалось «держать лицо», скрывая под щитом ледяного спокойствия свои настоящие эмоции. Эта женщина была в стенах родного дома, и рядом с ней находились те, кому она доверяла. Ее белокожие телохранители… двое, и одни из них голубоглазый.

Мий-Кули, увидев вернувшуюся хозяйку, ее друга и двух старших стражей, посерел от беспокойства. Он практически боготворил эту женщину, искренне переживал за нее и был готов расстаться с собственной головой во благо работодательницы. А она поощряла его чувства, но… допускала далеко не ко всем своим делам. И Мий из рода Кули уважал ее решения, не смея перечить слову той, кого считал самой умной, сильной и красивой женщиной в Тайлаари.

В это путешествие молодого аше-ра, недавно разменявшего третью сотню лет, тоже не взяли. И, судя по встревоженному лицу обычно спокойной гайи да по сильному магическому истощению ее телохранителя — их межмирная прогулка оказалась малоприятной. Ослабевшего стража отправили в расположенный в подвале лазарет, темноглазого мага, тоже одетого в синий плащ — в гостевую комнату, сама же гайя Белоснежная, не раздеваясь, прошла в свои покои, до которых ее и сопроводили двое молчаливых телохранителей.

Там, за оплетенной охранными чарами дверью, располагалась спальня — место, куда был закрыт доступ для всех домочадцев без исключения. Потому что в этой маленькой комнате обитала большая тайна… главный секрет, тщательно хранимый Таис. Ее незримый учитель, советник и друг — тот, кто помог человеческой девушке стать главой Ордена сильнейших, приходил к ней исключительно во сне и только… если она спала здесь. А сейчас эта всезнающая тень из ее грез была особенно нужна своей ученице. Просто потому, что идеальный план рухнул, рассыпался как карточный домик, тщательно выстроенный с помощью хитроумных заклинаний Древних. Гай Светлоликий, просидевший в зачарованном городе почти тысячу лет, осуществил-таки неосуществимое. И эта его абсурдная идея с сейлин… сработала!

Построить ловушку на плотИ у шестерых заговорщиков получилось исключительно с подачи существа, которое Белоснежная предпочитала называть Хранителем. Так кто, если не главный вдохновитель идеи, мог знать, как вернуть все на свои места, вновь заточив пленника в его золотую клетку? Сегодня они проиграли, да. Один из шестерки погиб… так нелепо, так быстро. Но против убийственной силы света, которой обладал заключенный, Радужному с его условным бессмертием было не устоять. Никто бы не устоял, не вмешайся в ситуацию Илин из рода Ули. Толпа «живого мяса с чешуей», что так вовремя отрезала сильнейших от их главного врага, спасла им жизни.

Перед уходом с планеты, на которой находился Неронг, телохранитель гайи — тот, который после драки с Кир-Кули все еще был способен колдовать, отправил послание охотнику. А потом Белоснежную практически силой увели в межмирный портал, зарубив на корню ее идею вернуться в город, пока его хозяин бушует на озере, и разыскать там моэру. Умом Белоснежная понимала, что это глупо, но сердцем жаждала вернуть Ырли домой. И не только потому, что переживала за девчонку. Кто знает, что еще успела узнать эта синеглазая дрянь, греясь под крылом сильнейшей? Ведь про пленников и пути в их «тюрьмы» она умудрилась как-то выяснить.

Закрыв на засов дверь, женщина остановилась. Синий атлас с тихим шелестом соскользнул с ее плеч, следом за плащом на пол упала и маска. Скинув мягкие полусапожки на низком и удобном каблуке, Таис прошла через комнату, вошла в смежное с ней помещение, затем еще в одно и только там, наконец, перевела дыхание. Ее спальня была уютной и светлой, несмотря на полное отсутствие окон. Магические лампы, встроенные в куполообразный потолок, идеально справлялись с возложенной на них задачей. Возле огромной кровати с округлыми боками, стоял небольшой алтарь, на нем — обычные свечи. Хранитель любил, когда огонь перед сном зажигали естественным способом, а не с помощью заклинаний, и гайя никогда не отказывала ему в этой мелочи.

Сев на постель, женщина быстро расплела длинную, до самых пят, косу и легла, раскинув по подушкам белый шелк источающих свет волос. Серые глаза закрылись, губы чуть сжались… до полуночи было еще далеко, но Таис надеялась, что тень, приходящая в мир ее грез, услышит призыв. Наложить на саму себя сонные чары для мага ее уровня труда не составило. Сладкая дрема мягко окутала сознание, заставила расслабляться мышцы. Дыхание выровнялось, лицо разгладилось, и на бледных щеках даже появился слабый намек на бледно… бледно-бледно-розовый румянец. А где-то далеко, на грани реальности и сна мелькнул знакомый силуэт, и тихий шелестящий голос произнес:

— Не с-с-стоило туда ходить, моя упрямая Таис-с-с… надо было с-с-слушать с-с-своего Хранителя.

В другом мире на «Кладбище невест»…

Илин-Ули возвращался домой. Его киприн, раскинув большие перепончатые крылья, неспешно планировал над мрачной пустошью, будто плыл в незримых потоках податливого воздуха. Сегодня здесь было на удивление тихо: ни маануков, ни стервятников… только жалкие останки несчастных невест, камни да ветер. Он трепал рыже-белые волосы аше-ара, обдувал его лицо с чуть изогнутыми в довольной улыбке губами, гладил шею, на которой бледным росчерком красовался оставленный эйсардом шрам. Благодаря чудодейственной коаре, рана больше не беспокоила охотника, но служила отличным стимулом для осуществления его плана.

Идея была проста: стравить работодателей, Кир-Кули и пленника друг с другом и, действуя по обстановке, получить из всего этого наибольшую для себя выгоду. Расчет оправдал ожидания. Оставленный у межмирных ворот посланник передал охотнику не только код от экстренного канала связи, с помощью которого Илин-Ули мог в любой момент пообщаться с сильнейшим, но и очень выгодное предложение о сотрудничестве. Оно освобождало аше-ара от старого контракта, привязывающего его к Неронгу, и сулило десятикратное вознаграждение в случае добросовестного выполнения нового задания.

Заметно потрепанные работодатели, конечно, запустили перед уходом несколько магических маячков, которые должны были, обнаружив пленника, отслеживать все его перемещения. Но, зная гая Светлоликого, а также помня о его накопленной за тысячу лет силе, заказчики предпочли подстраховаться и поручить наблюдение за объектом не только бездушным магическим искоркам, но и хитроумному стражу, который спас их на озере.

Птица, чья память хранила визуальное послание сильнейших, умерла в руках адресата, как только передала «письмо». Попади она к кому-то другому, сдохла бы в целях безопасности мгновенно. Наверняка, таких одноразовых птах было несколько, но охотнику хватило и одной, чтобы понять — план сработал! И… это был не единственный план, запущенный им в действие.

В спрятанном под землей шарту ждали Кейли-Оз и принц. Недоверчивый, упрямый, но достаточно растерянный мальчик, которого можно было перетянуть на свою сторону. Незаметно, не активно… так, чтоб он и сам не понял, отчего поменялись приоритеты и откуда в голове мысли, которые раньше казались недопустимыми. Лучница действовала на парня странно: раздражала и привлекала одновременно. Эвана к ней тянуло, вопреки внутреннему протесту. А еще он ее опасался гораздо меньше, чем своего показательно-дружелюбного куратора. Поэтому тренировать мальчишку, все-таки получившего магические способности сильнейшего, охотник поручил именно ей.

Принц стал счастливым обладателем стихии ветра, она изменила его глаза, добавила в каштановые кудри светло-сизых мазков, похожих на раннюю седину, и бледно-серых полос на скулах, которые проявлялись только в момент пробуждения силы, добавляя его красивому лицу холодной хищности. Вот только с новыми талантами парень, не рожденный магом, справлялся с большим трудом. И помощь Кейли-оз была ему необходима, как воздух. Аше-ара, к некоторому удивлению и немалому удовольствию компаньона, оказалась на редкость терпеливой учительницей. Впрочем, причиной тому, вероятней всего, был нездоровый интерес рыжеглазой наставницы к ее симпатичному ученику. Женщина откровенно наслаждалась обществом Эвана, а Илин-Ули в свою очередь, наслаждался созерцанием этой забавной парочки. Когда не был занят более важными делами, конечно.

Серебристый ящер упивался полетом, тишиной и ветром. Охотник, занятый своими мыслями, не торопил его. Он и сам не особо спешил. В отличие от сбежавших работодателей, Илин из рода Ули прекрасно знал, где сейчас находился Светлоликий, эйсард и девчонка. И дело было даже не в метке, поставленной на сейлин. Ее он специально не активировал, оставляя этот козырь на крайний случай. Просто мелкая живность с поломанной волей давно уже ошивалась неподалеку от озера, над которым висел шарту Кир-Кули. И после светопредставления, устроенного гаем, кое-кто из водоплавающих представителей местной фауны пошел по их следам. Эйсарду же на тот момент было не до проверки всех живых тварей в округе не предмет заклинания подчинения, наложенного на них магом жизни.

Глава 7

Вы привлекательны.

Я чертовски привлекателен.

Чего зря время терять?

(из к-ма М.Захарова «Обыкновенное чудо»)

Можно ли верить слову моэры?

Наверное, да, если она дала две клятвы: магическую, в случае невыполнения которой ее бесценный дар лейры полностью иссякнет, и на крови — а это при нарушении обещания уже могло плохо отразиться на здоровье девушки. Оставлять меня в обществе Ырли, не обезопасив от ее возможных выходок, маги категорически отказались. Поэтому последняя из рода Бьянка не особо противилась этим клятвам, получив в замен слово сильнейшего о согласии на кураторство в испытаниях. Моэра его слову верила… а вот я не особо. Не в том, что касалось ее, а в том, что относилось к нам с Кир-Кули и Неронгу. Однако аше-ар пусть нехотя, но согласился с доводами Светлоликого и… мне пришлось смириться.

Можно ли верить слову того, кто обманывал с первой встречи, кто использовал и развлекался, наблюдая, как наивная «мушка» запутывается в паутине его интриг? Да, пожалуй… если один хитрый белый лис умудрился стрясти магическую клятву и клятву на крови и с «золотого мальчика» тоже.

В Неронг мы попали порталом. И этот переход гораздо меньше походил на кувыркание в стиральной машине, как было, когда Светлоликий вышвырнул меня на улицу из комнаты с саркофагом. Так, тряхнуло слегка, но даже с ног не свалило. В зал с до боли знакомыми полотнами мы шагнули вчетвером, не считая вовремя подоспевших посланников Сэн. И только одна я дернулась назад. К счастью ли, к сожалению… но темная воронка портала схлопнулась прямо перед моим носом, отрезав все пути к отступлению.

За несколько дней, проведенных вдали отсюда, этот пустой и холодный зал с теплой каменной плитой в виде ложа и галереей мерзких картин, ничуть не изменился. Здесь по-прежнему стояли зеркала по углам, а стены облюбовали изображения шестируких древних с белыми овалами вместо лиц. На позолоченных колоннах висели грозди кристаллических фонарей, а под ногами сверкали начищенные до блеска полы, выложенные узором из черно-серых плит. Разве что обрывки драпировок пропали. Вокруг царила полнейшая чистота. А еще тишина и свойственная подземельям прохлада. Не высуши Кир мою одежду и волосы, у меня шансов словить простуду у меня бы прибавилось.

Невольно поежившись, инстинктивно прижалась к аше-ару. Тот, видимо, уловив мое настроение, приобнял за плечи и… послал ментальную волну спокойствия. Как тогда, на озере, когда киприн принес меня хозяину. Сейчас же эта верная «птица» летала где-то над горным кольцом, ожидая возвращения своего господина. А вернется ли он? А я?

Даже не пытаясь подавить тяжелый вздох, посмотрела на сиятельного гая. Он все еще был золотым… а еще молодым и чуждым. И, поймав себя на дурацкой мысли, что скучаю по зеленоглазому магу с неровно остриженными темными волосами, я снова вздохнула.

— Зоя, перестань смотреть на меня, как на палача, — золотые очи сверкнули, но как-то… без эмоционально, что ли. Да и какая может быть эмоция у расплавленного металла? Разве что подвижные, как у кота, зрачки из-за яркого света сузились до едва заметных тонких черточек. В пещере они были шире и четче, и от этого глаза сильнейшего выглядели более живыми. — Я дал слово! — дернула плечом, мол, помню, да, и покрепче вцепилась в рукав стража, получив в ответ еще одну незримую волну спокойствия. — И слова моего ужебыло достаточно, чтоб перестать дергаться, — выделив интонацией четвертое слово, сказал хозяин Неронга. — Но, в комплекте с клятвами… — мужчина замолчал, продолжая смотреть на меня в упор, будто ожидая, что я начну извиняться за свое недоверие.

Не начала. Кивнула только и решила перевести взгляд на что-нибудь… не позолоченное. На Ырли Вильи бьянку, к примеру. В ярком освещении проклятого зала она выглядела еще более колоритно, чем в тусклых отблесках магических огней. Серо-голубая кожа с желтоватыми пятнами, всклокоченные волосы цвета морской волны, опять же с желтыми прядями, длинный голый хвост, способный обвить ноги несколькими кольцами, острые когти на гибких пальцах и два недоразвитых крыла за спиной, похожие на те, что надевают дети на хеллоуин, наряжаясь дьяволятами. Вот только у моэры этот маскарадный костюм, увы, не снимался. А лохмотья, когда-то бывшие платьем, поменять было не на что. Да и моему наряду прилично досталось в последнем приключении.

Я переключила внимание на стража, и обнаружила, что ткань на его плече висит уродливым лоскутом, а еще ворот разорван и… порез на шее. Бордовая, уродливая, но уже не кровоточащая рана. Пальцы крепче сжали локоть мужчины. Третий вздох, сорвавшийся с моих губ за последние несколько минут вышел коротким и судорожным. Я ведь знала, что потерять голову для аше-ара равносильно смерти. А для этого конкретного аше-ара — смерти нас обоих.

Наверное, в тишине зала этот похожий на всхлип вздох прозвучал слишком громко, потому что Светлоликий резко развернулся, отчего его странные волосы пролетели светящейся дугой, повторяя движение мага, и осыпались с тихим шелестом на его плечи и спину.

— Мне выгодно покинуть Неронг так же, как и вам! Яс-с-сно? — во вполне человеческом голосе сильнейшего начали проскальзывать потусторонние нотки, отдаленно похожие на те, которые я слышала от него ранее. Казалось, еще чуть-чуть, и вместо обычной речи по залу разнесется шум ветра и стук дождя, шелест осенней листвы и… — Теперь, когда гайя Белоснежная и ее соратники в курсе, что сейлин существует, и я свободен, они могут уничтожить город, в надежде добраться до тебя. Однажды им удалось вырвать его из мира Тайлаари и перекинуть сюда. Гарантии, что они не придумают нечто такое же грандиозное у меня нет. Поэтому послезавтра, как только откроется стихийный портал на пустоши, мы уйдем в твой мир. Все, — он выдержал паузы, а потом мрачно поинтересовался: — Успокоилась?

— Да, — на этот раз молчать не стала. — А если мы покинем это помещение, то и совсем хорошо будет, — даже улыбку натянула на лицо, всем своим видом стараясь демонстрировать дружелюбие.

— Позже, — не поддался на мои старания хозяин зачарованного города. — Сейчас пойди, посиди на источнике. Тебе полезно.

Твое ж… Величество! Нашел куда послать, змей златоглазый. Я уже открыла было рот, чтоб возмутиться, как Ырли сказала:

— Вон тот алтарь источник, что ли? Настоящий? От Древних?

— Нет, его современная копия, — не без сарказма, отозвался гай.

Но моэра его уже не слушала, она шла к каменной плите с пандусом и бордюром, а вслед за ней вился по полу длинный, как шланг, хвост.

— Пошли и мы посмотрим, — предложил Кир-Кули.

— Да что я там не видела?! — воскликнула, отшатнувшись. Но была тут же поймана за руку и утащена к проклятому ложу.

— Ну, раз все видела, значит будешь экскурсию нам с пиявкой проводить, — подмигнул мне блондин.

Пиявка, к счастью, такую характеристику себя любимой не услышала, потому ни рыками, ни шипением, ни чем-либо еще ее не прокомментировала. Я в какой-то отчаянной надежде обернулась, чтобы взглянуть на Светлоликого, но его уже в помещении не было. И, бьюсь об заклад, ушел этот гад зеркальным порталом, бросив нас в золотой клетки с живописными мерзостями.

— Милые картинки, — заметил аше-ар, притормозив возле пандуса. — Раньше мне их подробно разглядеть не удавалось.

— А неподробно удавалось? — хмуро глядя на этого полного энтузиазма типа, проворчала я.

— Бывало, — уклончиво ответил он.

— И часто ты тут… бывал? — передразнила его.

— Лично? Только однажды.

— Заключать сделку с Его Светломордым Величеством приходил? — уточнила с грустной иронией.

— Не, — Кир потянул меня за собой, поднимаясь наверх — туда, где то ощупывала, то простукивала каменную поверхность плиты Ырли, будто пыталась под ней клад обнаружить. И, судя по выражению пятнистой физиономии — удачно. — Бракованную сейлин устранять.

Я аж споткнулась от такого заявления. Страж остановился, обернулся, и выжидательно посмотрел на меня, но, так и не дождавшись вопроса, который почему-то застрял на языке, сказал:

— Я наемник, айка. И у меня было конкретное задание.

— Убить беззащитную беременную женщину? — голос прозвучал как-то глухо, а в конце фразы я даже закашлялась.

— Именно.

Прочистила горло, отдышалась и снова заговорила:

— И Светлоликий тебе позволил?

— Ну, — Кир-Кули странно улыбнулся, — скажем так — он не возражал.

— Да вы, вы… — я захлебнулась воздухом, не зная как похуже обозвать этих двоих.

— Поверь, принцесса, в случае с этой женщиной смерть была милосердием, — левый уголок его белых губ дернулся, запечатлев на лице грустную улыбку.

— Что ты имеешь в виду? — я нахмурилась, продолжая стоять в самом начале каменного пандуса, и смотреть снизу вверх на стража.

— Первая сейлин… вернее невеста, которая ею так и не стала… она с ума сошла, понимаешь? — О! Еще как понимала. Я и сама бы свихнулась, наверное, останься в этом зале одна на все время беременности. — Только поначалу помешательство было тихим, незаметным, — продолжал говорить блондин. Он спустился ко мне и чуть наклонился, чтобы я хорошо могла слышать его тихий голос и видеть глаза. Спокойные, голубые… с толикой сочувствия в глубине черных зрачков. Или мне просто хотелось, чтобы оно там было? — Где-то на седьмом месяце беременности ее душевное здоровье совсем ухудшилось. Она стала одержима идеей убить своего младенца еще в утробе. То ли во спасение его от Неронга, то ли наоборот. И убила бы… не устрани я ее первым. Смерть была безболезненной и быстрой. Отравленный шип в шею — и все дела.

— Я тебе не верю, — сказала, продолжая вглядываться в его лицо, на котором ни один мускул не дернулся, разве что ресницы медленно опустились, скрыв на мгновение сверкнувшие льдом глаза, а потом он снова посмотрел на меня и… с улыбкой произнес:

— Твое право, айка. Не верь. Идем на источник полюбуемся, пока моэра там не скончалась от энергетического перенасыщения, — и снова потянул меня за руку наверх.

— Кир! — я даже ногой топнула от досады. Тут вопрос жизни и смерти, а он… он… про Ырли с каменной плитой.

— Да, принцесса? — мгновенно обернулся этот лис.

— Тебе не интересно, что именно в твоем рассказе меня смущает?

— Способ убийства? — предположил он.

— Желание матери умертвить собственное дитя!

— О! — мужчина покачал головой, потом щелкнул меня кончиком пальца по носу и ласково так сказал: — Моя добрая маленькая девочка, от большой любви люди порой и не на такое шли. Я спорить не стала. Может, и правда доведенная до отчаяния мать таким диким образом хотела спасти своего ребенка.

— Зачем ты вообще рассказал мне про… про ту женщину? — спросила, немного помолчав.

— Случайно? — вопросом на вопрос ответил он.

— Да, как же! Все твои случайности — хорошо просчитанные закономерности.

— Ты такого высокого обо мне мнения? — снова спустился и снова наклонился, почти касаясь губами уха. Я отшатнулась, уворачиваясь от очередного невесомого поцелуя, которыми после событий на озере братец крови готов был одаривать меня при любом удобном случае.

— Не уходи от темы, — проговорила, пытаясь высвободить ладонь из его цепких пальцев. Напрасно. — Зачем ты мне рассказал эту историю?

— Чтобы ты не услышала ее… из другого источника.

— То есть от Сэн? — вопрос был риторический, ибо других свидетелей гибели несчастной попаданки явно не существовало. — А что, версии могли сильно разниться?

— Кто ж знает этого гая, — пожал плечами страж. А потом выпустил мою руку, и только я обрадовалась свободе, как он резко подхватил меня на руки и понес-таки на источник.

— А меня… — пропыхтела, брыкаясь больше для виду, чем на самом деле, ибо верхом на блондине приближаться к плите с подогревом было как-то спокойней, нежели своим ходом. — Меня бы ты тоже устранил, если б оказалась бракованная?

— Не оказалась, — сказал, как отрезал, но я не унималась:

— А если б вдруг?

Мужчина остановился, посмотрел на меня долго так, внимательно, а потом выдал:

— А давай я тебя поцелую?

— Н-не надо, — теперь я задергалась по-настоящему, стараясь вывернуться из его рук и сползти на каменную поверхность источника. Потому что за Кир-Кули не заржавеет, он и правда поцелует, и вряд ли это будет легким чмоканьем в щечку. А я… не готова я к такому вниманию, вот. Но испугаться, как следует, мне не дали, так как за спиной раздалось:

— А давайте я вас всех расцелую!

Перестав нервно коситься на аше-ара, переключила внимание на обнесенную каменным бордюром плиту. А там, по-турецки скрестив ноги, сидела моэра и с дебильной улыбкой на пятнистой мордашке жонглировала мыльными пузырями. Я даже брыкаться прекратила, впав в ступор от этого странного зрелища. А невесомые с виду шарики, переливаясь всеми цветами радуги, кружили над Ырли, повинуясь легким движениям ее когтистых рук. Они чуть светились, как тот пузырь, в котором мы плыли под водой, а еще то увеличивались, то уменьшались, становясь похожими на крупную каплю воды.

— Невероятно! — осоловевшими глазами посмотрев на нас, заявила лейра. — Здесь столько чистой энергии, что я не только могу управлять водой, но и создавать ее! Вы представляете?! Создавать! Из ничего! Я! А-а-а-а, — улыбка ее стала еще шире, обнажив два ряда ровных чуть заостренных зубов. — Я всесильна-а-а-а, я богиня-а-а-а, я-а-а-а, — покачиваясь из стороны в сторону, завывала эта… наркоманка энергетическая.

— Она здорова? — шепотом спросила и решительно обняла аше-ара за шею. По крайней мере, он был вменяемым, чего не скажешь про моэру.

— Вполне, — ответил блондин. — Просто хватанула лишнего, вот и…

— Запела, — обреченно вздохнув, сказала я. А в голове крутилась мысль с привкусом досады: ведь для меня этот каменный постамент был всего лишь каменным постаментом, а для них — магов, действительно, источником. Сообразив, что магов тут больше, чем один, я с опаской покосилась на Кир-Кули, и шепотом поинтересовалась: — А ты… тебя тоже так плющить сейчас начнет, да?

— Что меня начнет? — вздернув пепельную бровь, уточнил мужчина.

— Колбасить, — пояснила я, продолжая упорно ввинчивать в лексикон Тайлаари русский сленг.

— А! — глубокомысленно выдал братец крови.

— Кайф ловить.

— Да я понял.

— И что? На тебя источник тоже… так действует? Может, нам уйти отсюда, пока не поздно?

— Айка, — с мягким укором проговорил страж. — Я же не дите двадцатилетнее, чтоб не уметь дозировать получаемую энергию. А источник и правда хорош, — продолжая поддерживать меня одной рукой под колени, он поводил второй над поверхностью плиты, затем снова положил ладонь на мою спину и задумчиво сказал: — Надеюсь, ты станешь таким же.

— Эм, — я сглотнула, вновь посмотрела на Ырли с ее водянистыми шариками, на серую плиту, потом снова на Кир-Кули и с кислой полуулыбкой пробормотала: — Таким же не надо. Живым и подвижным — так и быть. И, желательно, чтоб рядом со мной тебя, да и других магов, ТАК не плющило…

Аше-ар рассмеялся, чем привлек внимание впавшей было в транс моэры.

— Ой, а чего вы там стоите? Идите купаться. Хотите, — ее синие глаза маниакально заблестели, — я бассейн организую? Прямо здесь, а?

— Не-не, — запротестовала, вцепившись в плечи стража. — Я это… плавать не умею, — соврала на всякий случай, но вместо ожидаемой потери энтузиазма у некоторых крылато-хвостатых водоплавающих, услышала вдохновленное:

— Щас-с-с научим!

От очередного внепланового купания меня спас Кир-Кули. Усадил на широкий каменный бортик, и, велев подождать, пошел усмирять гениальные идеи неадекватной «наставницы». Отвлекать страж умел, как никто другой. Спустя пару минут их диалога на тему уникальных талантов Ырли, неограниченного потока энергии из источника Древних и глобальных перспектив с этим связанных, моэра напрочь забыла и про бассейн, и про свои «мыльные пузыри», и про меня, слава богам, тоже. Поймав последний из мерцающих шариков, блондин повертел его на пальце, и предложил девушке попрактиковаться в чем-нибудь более сложном, нежели родная ей магия воды. Это он зря… потому что синеглазое чудовище сфокусировало взгляд на моей скромной персоне и вспомнило вдруг, что до урока плавания мне был обещан урок магии. И все бы ничего, да только отказываться от такой возможности, пусть и в обществе «обкуренной» учительницы, я не хотела.

Поначалу страж сидел рядом, наблюдая за нами. А когда убедился, что попривыкшая к своему «опьянению» моэра уже относительно вменяема, безобидна и даже более добродушна, нежели обычно, оставил нас корпеть над светящимся символом, который начертила Ырли на камне, а сам пошел знакомиться с «прекрасным». В смысле, с картинками из жизни Древних извращенцев. Спустя полчаса безуспешных попыток хоть что-то понять в объяснениях крылатой наставницы, чей ненормально длинный хвост уже блестел и искрился от повышенного трения об заряженный силой камень, я и сама была готова пойти полюбоваться на полотна, лишь бы перестать чувствовать себя полным деревом.

То, что для моэры было прописной истиной, с которой даже дети знакомы, в моей голове укладывалось с трудом. В конце концов, девушка плюнула на теорию и, взбив и без того стоящие торчком волосы, предложила перейти к практике. От моих сомнений на тему того, что я ни разу не маг, отмахнулась, мол, сила сейлин мне поможет. Спорить я не стала, вдруг действительно получится? Лучше бы поспорила, м-да.

Удержать водяной пузырь, похожий на те, что ранее казались мне мыльными, было задачей непосильной. Полупрозрачный шар, коснувшись ладони, просто стек по пальцам и осел унылой лужицей на теплом камне. С магией воздуха дела обстояли еще хуже: я не то, что удержать ее… я и на ногах-то устоять не смогла. Так и плюхнулась на мягкое место прямо посреди плиты. Вздохнув, развела руками. Ырли закатила глаза, что-то неразборчиво пробормотала и, разведя на камне магический костер, отделила от него несколько трепещущих язычков, сунула их мне в сложенные лодочкой руки и приказала следить за тем, чтоб не погасли. Они не жгли кожу, но приятно согревали ее.

Я даже дышать начала медленно и через раз, чтоб не задуть ненароком это чудо. Не зеленое, как тогда… в пещере, а ярко алое, словно цветок из сказки. Но, несмотря на все мои старания, пламя таяло.

— Сосредоточься, — требовала пятнистая наставница, ходя кругами. — Пробуди свою тьму, если внушением не удержать…

Я пыталась, честно. И взглядом огонек гипнотизировать, и умолять его мысленно не гаснуть, и даже раздуть попыталась, как костер из углей, но… чудо продолжало тихо гибнуть. Пальцы задрожали, а закушенную от усердия губу пронзила резкая боль. Было так обидно, так грустно, так… плохо, короче мне было, пока по бокам моих рук не легли белые ладони.

— Глаза закрой, принцесса, — посоветовал аше-ар, присевший на корточки за моей спиной. — И успокойся.

То, что он умудрился так тихо подкрасться, меня не смущало. Не первый раз уже, так что почти привыкла. Его появление добавило уверенности и, послушно опустив ресницы, я попыталась расслабиться.

— А теперь подумай о чем-нибудь хорошем, красивом… о чем-нибудь вдохновляющем, — не меняя позы, сказал мужчина.

Перед внутренним взором сам собой возник образ аленького цветочка с пламенными лепестками, трепещущими от малейших колебаний воздуха.

— Мило, — хмыкнул страж.

И, открыв глаза, я увидела в своих руках огненный бутон.

— Распустится? — полюбопытствовал Кир, продолжая держать мои ладони в своих.

— Не знаю, — отозвалась еле слышно.

— Твое творение, тебе и решать.

— Раскрой его, — подала голос застывшая напротив Ырли.

— Как? — в панике, прошептала я.

— Молча, — усмехнулся аше-ар.

На этот раз я глаза закрывать не стала. Уверенная в том, что маг жизни не даст «цветку» загнуться, начала мысленно расправлять его алые лепестки. И чудо поддавалось, раскрываясь навстречу моей фантазии. Оно «расцветало» и росло, превращаясь из крохотного огонька в большое фигурное пламя. И жар его тоже… рос. А еще все это пламенное великолепие больше мне не подчинялось.

Когда зависший над нами «цветок» задрожал и заискрился, оба мага среагировали мгновенно. Моэра шарахнулась в сторону и сиганула за ограждение источника, а Кир-Кули, накрыв меня собой, перекатился на пандус и… съехал по нему вниз… на мне. И я бы даже, наверняка, возмутилась по данному поводу, если б не грянувший в процессе нашего катания взрыв. Жар, которым нас опалило, сложно было назвать безобидным.

Не закрывай меня страж от взбесившегося огня, я б наверняка сгорела. Блондин же даже не вспыхнул, впрочем, и подниматься он не спешил, продолжая прижимать меня своим тяжелым телом к холодному полу. На какой-то миг закралась страшная мысль, что с ним случилось что-то ужасное, однако шумный вздох и тихое «Хм», прогнали сомнения прочь. А потом он приподнялся на локтях, тряхнул волосами и посмотрел на меня.

— Это было… офигенно, — проговорила я, глядя ему в лицо. Ощущение пьяной эйфории, которой страдала Ырли, теперь, похоже, передалось и мне. Было так хорошо, что даже тяжесть мужского тела, по-прежнему давившего на меня — ничуть не смущала.

— Это было… красиво, — согласился Кир-Кули, чуть прищурившись. Попыток откатиться в сторону он не делал, а я и не возражала. Смотрела в его светло-голубые глаза, улыбалась и… наслаждалась своим первым магическим опытом. Пусть блин комом, пусть… зато какой красивый был!

— Это было… абсолютно безответс-с-с-ственно! — раздалось над нами до боли знакомое шипение. — Вы что, совс-с-сем идиоты, да? Вас ни на минуту одних оставить нельзя? А ты куда смотрел, эйсард? Или башку сорвало от близости моего источника?! И встань уже с девчонки, пока не раздавил ее, аш-ш-ше-ар! — продолжал разоряться так не вовремя появившийся Сэн.

На этот раз он не был в образе «золотого мальчика», да и куча одежды в его руках не добавляла ему особого пафоса. Похоже, нашим взрывным экспериментом мы выдернули мага из лавки портного, ну… или из чьей-то гардеробной. Суда по тому, что он держал преимущественно платья — из женской.

— О! Одежда, — радостно взвизгнула высунувшаяся из-за колоны Ырли. — Чур, то синенькое платьице мне-е-е-е, Светлячок, — пропела она.

А хозяин Неронга бросил кучу шмотья на пол и обреченно проворчал:

— И эта наклюкалась.

Поздним вечером в одной из комнат нижнего города…

Кир-Кули поставил большое кресло с мягкой спинкой и резными подлокотниками поближе к широкой кровати с массивным балдахином. Сел, чуть склонил голову, рассматривая мирно спящую на золотистых простынях девушку, снова встал и придвинул кресло чуть ближе. Большой черный кот, развалившийся на письменном столе, стоящем у стены, одобрительно «крякнул» и махнул хвостом, продолжая с интересом наблюдать за перемещениями как аше-ара, так и предмета мебели. Защитный купол, ограниченный четырьмя фигурными столбиками, блокировал попытки сейлин полакомиться всем живым в этой небольшой, но довольно уютной комнате. Невидимый щит надежно охранял девушку от чьих-либо посягательств и… Тааса со стражем от девушки.

Сонные чары и ароматный напиток с похожими свойствами отправили Зою в страну грез сразу после ужина. День выдался богатым на впечатления, так что для нее было вполне естественно отключиться после сытной и вкусной еды. Она не заметила вмешательства магии, как не заметила это и вчера, и позавчера тоже. Нынче же все было иначе, и к энергетическому «кормлению» своей Эо Кир-Кули готовился особенно тщательно.

Прошлая ночь навела мужчину на кое-какие мысли, а сегодняшнее происшествие на каменном источнике — добавило подозрений. Он ведь просто хотел помочь ей удержать огонь, но никак не ожидал, что капелька его магии, переданная айке, позволит ей колдовать. Сейлин не обладали даром, не видели пронизывающих пространство нитей, они были пустыми, вечно голодными сосудами, способными тянуть энергию жизни из окружающего мира.

Так говорилось в свитках, которые эйсард собирал последние десятилетия, что-то подобное отражалось и в картинах на стенах. Странных, жутковатых… но весьма содержательных для того, кто знал что в них искать. Конечно, все это можно было списать на безграничную силу источника Древних, но… сомнения, закравшиеся в голову стража, не желали отступать. Как-то странно сработала их эо-связь, и его это очень заинтересовало. В ближайшие дни Кир-Кули планировал повторить опыт вдали от золотого зала с чудо-плитой. Однако сейчас его одолевала другая сумасшедшая идея.

Расположившись в удобном кресле, белокожий мужчина налил себе немного вина и, опустив на пол бутылку из темного стекла, принялся задумчиво потягивать чуть кисловатый напиток. Пока шарту восстанавливается после разрушений, приходилось довольствоваться запасами из погребов чужого дома. Впрочем, толк в вине гай Светлоликий бесспорно знал. Кир-Кули успел сделать всего пару глотков прежде, чем дверь в спальню бесшумно распахнулась, и на пороге появился вышеназванный господин.

— Ну, что? Уснула? — не скрывая любопытства, спросил аше-ар.

— Да.

— И даже не брыкалась? — продолжал расспрашивать блондин.

— Моэра, в отличие от некоторых недоверчивых девочек, — темноволосый маг выразительно посмотрел на Зою, — сильнейшему на слово верит. Когда он это самое слово ей дает.

— И долго Ырли проспит в новом коконе? — Кир-Кули, продолжая разговор, тоже перевел взгляд на спящую иномирянку.

Длинное платье, с тонкой шнуровкой от горловины до пояса, облегало ее стройную фигурку. Алый шелк мягко обрисовывал девичьи формы, привлекая к ним взгляд. Растрепанные волосы в путанном беспорядке лежали на подушках, в свете мерилитовых кристаллов волнистые пряди отливали серебром. А может, дело было вовсе не в кристаллах? В последние дни аше-ар начал замечать, что масть его эо едва заметно меняется в сторону этого цвета. И только губы на бледном лице становятся все более яркими: красными с утра и насыщенно-вишневыми к ночи.

— Ты вообще меня слушаешь? — голос Сэн вывел стража из задумчивости. Нехотя оторвав взгляд от девичьего рта, мужчина вновь повернулся к собеседнику и рассеянно проговорил:

— Да… не… повтори, будь так любезен?

— Ты меня пугаешь, эйсард, присев на край письменного стола, на котором лежал Таас, хозяин Неронга продолжил: — Это смешение кровей так на тебя действует или роль «кормящей мамочки» сказывается? Не верю, что обычная человеческая девчонка умудрилась настолько завладеть твоими мыслями.

— Она необычная, — страж усмехнулся. — Она сейлин. А еще она забавная и очень сладкая.

— В смысле? — зеленые глаза сузились, впившись в лицо той, которую только что назвали сладкой. — Ты ее что, на вкус пробовал?

Аше-ар только отмахнулся и, меняя тему, спросил: — Так что там с моэрой? Она выйдет из кокона до нашего ухода из этого мира?

— Вполне.

— И мы возьмем ее с собой?

— Возможно.

— Ты обещал ей кураторство, — напомнил блондин.

— Я помню. Но самоубийство этой пиявки твердолобой торопить не хочется. Она пока… полезней живая.

— Как источник информации о гайе Белоснежной, у которой, по словам Ырли, она якобы простой служанкой работала? — уточнил Кир-Кули.

— И в этом плане тоже. А еще… лишний присмотр сейлин не помешает. Моэра хоть и дура молодая, но сильна в магии воды и очень.

— Значит, берем ее в мир айки? — воодушевился белолицый.

— Посмотрим, как покажет себя завтра. Там и решим, — по темным волосам мужчины заскользили зеленые блики, когда он мягко оттолкнулся от края стола и двинулся в сторону собеседника. — Итак… ты хотел провести эксперимент?

— Именно, — поднимаясь ему навстречу, сказал блондин. — Располагайся, — кивнул на кресло, — ночь будет… насыщенной.

— Знаешь, эйсард, — спустя несколько минут задумчиво произнес хозяин Неронга и, отхлебнув прямо из бутылки, продолжил: — Начинаю чувствовать себя извращенцем, посещающим бордель с целью посмотреть, а не… пощупать предложенный товар, — маг насмешливо посмотрел на Кир-Кули, который осторожно распускал шнуровку на платье спящей сейлин. — Если ты опять полезешь к девчонке…

— То что? Опять мораль читать начнешь?

— Ну, что ты, — тонкие губы сильнейшего растянулись в ехидной улыбке. — Просто присоединюсь.

— Этого еще не хватало, — фыркнул беловолосый и, развязав завязки на груди Зои так, чтоб платье ее не стесняло, братец крови принялся за свою одежду. Стянул через голову слегка потрепанную, хоть и очищенную магией рубашку, отстегнул ножны от пояса, чуть ослабил ремень на штанах и, растянувшись рядом с девушкой на постели, сказал: — Короче, как договаривались… Я не стану возводить щит до последнего, потом у меня на него попросту не останется сил. Если обмен энергией не произойдет и ситуация станет совсем критичной, поставь на меня защиту. А до того… просто наблюдай.

— Конечно-конечно, — отсалютовал ему бутылкой Сэн. — Я само внимание. Предчувствую незабываемое зрелище с порнографично-мрачным уклоном на тему того, как одна миленькая вамп, подобно самке паука, выпивает экспериментатора-мазохиста, а тот бьется в конвульсиях предсмертного оргазма. Изумительно! Жаль кровищи не будет, я б посмотрел…

— Хватит глумиться, гай, — нисколько не обидевшись на собеседника, сказал страж. — Вчера я отдал ей больше энергии, чем днем ранее, и восстановился в два раза быстрее прежнего. Надо понять, что будет, когда она выпьет меня полностью. А заодно и убедиться, что связь эо работает… правильно.

Они словно поменялись ролями: обычно ироничный аше-ар сейчас был предельно серьезен, а мрачный Сэн, напротив, искренне веселился, предвкушая интересное времяпрепровождение. Но за всей этой показной веселостью пряталось жадное любопытство ученого, которого пригласили принять участие в необычном, но крайне интересном опыте. Узнать на практике, что есть сейлин, как она работает и на что способна, сильнейший жаждал едва ли не больше, чем ее безбашенный братец крови.

Когда Кир-Кули убрал защитные чары, девушка заворочалась, повернулась в его сторону и даже чуть выгнулась, потянувшись к «еде». «Добыча» же, напротив, не делала никаких поползновений в ее сторону, продолжая спокойно лежать на спине, закинув за голову руки. Ресницы мужчины были полуопущены, а лицо напоминало бы отстраненную маску, если б не сжимавшиеся в линию губы, да ходящие ходуном желваки на скулах.

Сначала Сэн казалось, что ничего необычного не происходит. Маленькая вамп понемногу тянула энергию из своей белобрысой «кормушки», даже не пытаясь задеть ментальными щупальцами сильнейшего. Да и щит, прикрывающий его, вряд ли допустил бы очередное соприкосновение с ночной сущностью сейлин. А эйсард был доступен, и Зоя с явным удовольствием лакомилась его силой жизни. Чуть приоткрытые вишневые губы, которые девочка периодически облизывала во сне, соблазнительно блестели, притягивая взгляд мужчины. И он все больше понимал, почему аше-ар убрал руки и прикрыл глаза. Вот только к чему ремень ослабил не ясно.

Минута, десять… двадцать… Вамп явно проголодалась, ибо резерв ее донора таял на глазах. А спустя еще полчаса начал стремительно приближаться к нулю. Сэн подался вперед, сосредоточенно следя за этой парой. А Кир-Кули, резко втянув в себя воздух, так же шумно выдохнул, перекатился на бок и, развернув Зою, прижал ее спиной к себе.

— Ос-с-сторожней, эйсард, — свистящим шепотом напомнил гай, но блондин не ответил. Он уткнулся лицом в ее отливающие серебром волосы и, запустив руку за ослабленный корсаж, замер. — Может, прекратим? — не скрывая беспокойства, спросил наблюдатель, но подопытный лишь отрицательно мотнул головой, не отрываясь от девушки. — С-с-свсем немного до критической точки, — то ли ему, то ли себе, сказал маг. Аше-ар же на это никак не отреагировал.

А потом произошло несколько странных вещей сразу. Во-первых, сейлин все-таки опустошила свою «кормушку». Почти. Какие-то несчастные капли жизненной силы, следом за потерей которых последовало бы иссушение физической оболочки жертвы, девчонка милосердно оставила. Вернее, не девчонка, а странное бесформенное существо, похожее на сотканную из черного тумана медузу. Тень, плавно отделившаяся от своей носительницы где-то с минуту назад, сменила человеческие очертания и за каких-то пару секунд полностью окутала Зою, а заодно и частично скрыла от взгляда Сэн аше-ара. Но магу не обязательно было видеть, чтобы понимать: энергия к эйсарду возвращалась. Не по крупице, а мощной живительной волной. Она наполняла и питала его ничуть не хуже, нежели источник Древних — самого Светлоликого. И единственное, что гай никак не мог понять: вступила ли это в силу связь Эо или… сейлин просто не желала так быстро расставаться с аппетитным донором.

Закрыв глаза, сильнейший попытался исследовать обоих с помощью магии, да так и замер, обнаружив невероятное. Зоя не делилась энергией с Кир-Кули, она вообще закрылась, похоронив где-то в глубине себя все то, что только что вытянула из блондина. А он… он восстанавливался сам по себе, и восстановление это было ненормально быстрым.

— Кто же из вас ис-с-сточник-то, а, маг жизни? — вопрос не подразумевал ответа, да и стражу в этот момент было совсем не до разговоров.

Эксперимент лишь подтвердил его догадки, и он бы с удовольствием обсудил их за бокалом вина в обществе Сэн, если б мог сейчас думать хоть о чем-то, кроме той, чье теплое и податливое тело прижимал к себе. Мужчину трясло, как в лихорадке, а желание обладать этой девушкой сводило с ума. И если б в комнате они были одни, еще не известно чем именно закончился бы ночной эксперимент. Когда странная тьма начала рассеиваться, прячась внутри Зои, белолицый экспериментатор хрипло проговорил:

— Шел бы ты, гай… погулять. На сегодня наблюдений достаточно.

Естественно, Сэн с места не сдвинулся. Но… попытаться избавиться от его присутствия все-таки стоило. А дальше был холодный (если не сказать ледяной) душ, теплый халат и еще одна темная бутылка с горячительным содержимым, которую оба мага распили в другой комнате… подальше от спящей сейлин.

В той же комнате девять часов спустя…

Резко распахнула глаза и испуганно огляделась. Ну, так и есть! Опять утро, я, постель и… мужчина в этой самой постели. На сей раз хотя бы один, что безусловно радовало. А вот привычка незаметно отрубаться после ужина — напрягала.

— Выспалась? — спросил Кир, все это время внимательно наблюдавший за мной. Он сидел, привалившись к спинке кровати. Полностью одеты и застегнутый, как говорится, на все пуговицы.

— Ага, — честно призналась и, прикрыв ладонью рот, зевнула. Потом пригладила растрепанные волосы, потерла глаза и… зевнула еще раз.

Блондин покачал головой, протянув руку, взял с прикроватной тумбочки поднос, на котором стояли кувшин, чашка и небольшая тарелочка с пирожным, и поставил все это передо мной.

— Завтрак в постель? — спросила недоверчиво.

— Обед, скорее уж, — хмыкнул мужчина. — Ты кушай, кушай… тебе полезно.

Решив не обламывать аше-ара со столь милым проявление заботы, налила себе сок и, отпив немного, принялась за пирожное. Конечно, было желание пойти пообщаться с водой и зеркалом в расположенной за стенкой уборной, но страж продолжал гипнотизировать меня взглядом, явно чего-то ожидая, и, вместо того, чтобы вылезти из-под золотистого покрывала, я натянула его до самой шеи. Маг улыбнулся, я нахмурилась.

— Что? — спросила, вновь начиная нервным жестом приглаживать непослушные пряди.

— Ничего, — а улыбка стала шире, и между белыми губами мелькнули острые клыки. — Ты ешь, ешь.

— Я ем, ем, — снова взяв с подноса чашку, демонстративно сделала глоток. — И пью, — еще пригубила, и еще…

— Слушай, Зоя, — начал Кир, и я подавилась. Потому что слышать мое имя в его исполнении было как-то… дико. А еще тревожно.

Меня осторожно хлопали по спине, придерживая за плечи, пока приступ кашля не прошел, потом налили еще сока, взамен расплескавшегося, и даже чашку ко рту поднесли. Послушно выпила половину и, отодвинув напиток рукой, посмотрела на мага.

— Что ты хотел? — спросила, нарушая молчание.

— Предложить тебе кое-что, — сказал блондин.

— Очередной ритуал Древних? — кисло пошутила я, но братец крови усмехнулся, а потом допил содержимое кружки и предложил нечто совсем не братское:

— Будешь моей любовницей?

Если б было чем, я б подавилась повторно. А так только воздухом захлебнулась и… снова закашлялась. И опять мне постучали промеж лопаток, и даже по голове погладили. Немного успокоившись, я плеснула себе сока, залпом выпила, мысленно жале, что он без градусов, после чего с надеждой поинтересовалась:

— Это ты так пошутил, да? — Он пожал плечами. — Нет? — Кивнул, подумал и, взъерошив свою белоснежную шевелюру, проговорил:

— Почему бы и нет, Зоя?

В этот момент я поняла, что мне безумно нравится, когда меня зовут айкой или принцессой.

— Потому что страшно, — честно призналась я.

— Но я…

— Подожди, Кир! — остановила его жестом поднятой руки. Пожевала нервно губы, куснула до боли нижнюю и… начала торопливо объяснять: — Ты мне нравишься, очень. Но, во-первых, мы с тобой слишком разные, во-вторых, я беременна, а в-третьих, Сэн в чем-то прав: неизвестно как может отразиться на протекании ритуала наши… наша… короче, ты понял.

— Понял, — немного помолчав, он тряхнул волосами и, поднявшись с постели, направился к двери.

— Кир?! — крикнула я, отчего-то испугавшись, что он… обиделся?

— Завтракай, айка, — клыкастая улыбка была мне ответом. Не злая, не добрая, просто улыбка в стиле аше-ара. И взгляд такой ласковый-ласковый, мне аж не по себе стало. — В смысле, обедай, сестренка. Беременным это особенно надо.

И ушел. А я осталась сидеть с недоеденным пирожным, кувшином сока и странным ощущением, что все это лишь продолжение сна. Потому что если нет, то спокойной жизни в обществе «братца» мне лучше не ждать.

Сидела я так минут десять, наверное, потом глубоко вздохнула, взъерошила и без того требующие расчески волосы и, решительно встав с кровати, отправилась в соседнюю комнату. Там конечно, не было такой роскошной купальни, как в шарту Кир-Кули, но все необходимые удобства имелись. Например, небольшая каменная чаша и стилизованный под змею кран. Умывшись, внимательно осмотрела свое отражение в зеркале. Отметила и алый цвет губ, и бледный тон кожи и серебро радужки, которое уже слабо списывалось на эмоциональное потрясение. С другой стороны, что сейчас в комнате-то было?! Потрясение, еще какое! С чего вообще страж вздумал задавать мне такие прямолинейные и малоприличные вопросы?

Провела кончиками дрожащих пальцев по шее, верхней части груди, чуть погладила мерцающий голубой символ, и принялась с каким-то остервенением затягивать распущенную шнуровку на таком же красном, как и мой рот, платье. Вчера рубашку порвали, сегодня это… может, я зря радуюсь, что в одежде просыпаюсь? И предложение аше-ара вовсе не беспричинное?

Закончив с корсажем, принялась за прическу. Сломала в процессе пару зубцов в деревянном гребне, но все-таки расчесалась. И даже косу заплела, только чем завязать не нашла. Перекинула ее за спину и, гордо вздернув подбородок, пошла искать стража. Ну, или кого-нибудь еще, с кем можно поговорить на тему странной сонливости, что накатывает на меня после ужина.

Дверь в спальню, к моей великой радости, оказалась не заперта. Первым на что я наткнулась, переступив порог, был ярко-голубой символ в виде стрелки, который висел в нескольких сантиметрах над полом, указывая мне направление. Почему именно мне? Так никого больше здесь не наблюдалось. К тому же что-то подобное я уже видела в доме Кира, когда он проводил ритуал Эо. Потому логично было предположить, что и этот знак — его рук дело.

Поколебавшись немного, сделала шаг. Стрелка плавно двинулась вперед по коридору, но через пару метров остановилась, словно выжидая. Решив не испытывать судьбу, пошла вслед за мерцающим проводником по одетому в камень коридору. Все равно я тут ничего не знала, а так хоть ориентир появился… магический. Ибо назвать этот светящийся знак голограммой как-то язык не поворачивался. Хотя сходство определенно имелось.

Поворот, лестница с чередой серых ступеней, уводящих вниз…

Очередной каменный тоннель с темными провалами арок и тускло горящими фонарями…

Стрелка нырнула за угол, я за ней и… Громкий вскрик эхом разнесся по округе, рассыпавшись на несколько голосов.

— Я тебя чуть не утопила, мышка! Кто ж так тихо крадется-то?! — возмущенно заявила синеокая «Мальвина», демонстративно стряхивая с изящных пальцев подозрительно крупные и обильные капли воды. Где именно она взяла эту жидкость в каменном мешке, история умалчивала. Ырли, впрочем, тоже на данную тему распространяться не спешила. Зато, обтерев вполне человеческие (ну, или моэровские) ладони об подол синего платья, она с некоторым самодовольством поинтересовалась: — Ну, как я выгляжу?

— Как девушка, — честно ответила ей. Судя по скривившейся мордашке собеседницы, та ожидала большего. — Как красивая девушка, — добавила я, опять же ни грамма не соврав. Ырли Вильи Бьянка и правда, обладала весьма привлекательной внешностью: прямые волосы до середины спины имели насыщенно-голубой цвет, кожа была светлой, фигура стройной и с идеальными округлостями… не девушка, а конфетка! Жаль, я не любительница «сладкого».

— А ты куда направлялась-то? — услышав то, что хотела, поинтересовалась моэра и, странно выгнув правую конечность, почесала лопатку. Потом сдернула с уха обрывок какой-то паутины, фыркнула брезгливо и нехотя призналась: — После сонного кокона чувствую себя, словно в пыли искупалась. И крылья… вернее то место, где они были, все еще чешется.

— И хвост? — без задней мысли уточнила я.

— И хвост, — нисколько не смутившись, вздохнула «Мальвина». — А ты почему одна тут шастаешь? Это же нижний город! Тут ловушек тьма и… — она запнулась, заметив, наконец, голубую стрелку, призывно мигающую в паре шагов от нас. — Магический проводник? — синие глаза сузились, пристально изучая летучий символ. — Чей? — Я пожала плечами, не став озвучивать свои догадки. — Идем! Сейчас узнаем, куда приведет, — немного подумав, распорядилась Ырли.

И я продолжила путь, теперь уже в компании моэры, чей облик вновь напоминал человеческий. В следующем коридоре моя спутница решила проверить, что будет если свернуть с указанной дороги. Проверила! Долбанулась лбом об невидимую стену, закрывающую проход в темный зал, тряхнула головой и пошла ко второму проему. Повторив все тоже самое, но с меньшим травматизмом, радостно возвестила, что Светлоликий не нас от опасностей нижнего города закрыл, а их от нас и, потирая ушибленное место, потопала дальше за плывущей впереди стрелкой.

Мы спустились еще на два этажа ниже, и я уж было подумала, что нижний город, потому так и называется, что простирается вниз до бесконечности, но, к счастью, ошиблась. Этот уровень подземелий отличался от остальных слишком высокими потолками, грубой отделкой стен и какой-то особой, пугающей мрачностью. Магический проводник призывно вспыхивал, словно предлагая следовать за ним и дальше, а я застыла на последних ступенях лестницы и, вцепившись в перила, сказала:

— Не пойду.

— Чего это? — нахмурилась моэра.

— А вдруг это не Ки… в смысле, не Светлоликий, в смысле, нас приглашает, а какой-нибудь очередной охотник на сейлин?

— В Неронге-то? — Ырли рассмеялась. — Да в эти лабиринты ни одна мышь без ведома хозяина не проскользнет. — Она окинула меня оценивающим взглядом с головы до ног и исправилась: — Хотя одна проскользнула. Но… гай тебя сам привел. Пошли, хватит трусить, с-с-сейлин, — и в последнем слове было столько ироничного пренебрежения, что я обиделась, разозлилась и… пошла. А что делать-то? Обратно в спальню мне все равно ведь дорогу не найти.

Золотистый свет манил и притягивал, заставляя шагать быстрее. Мимо темных провалов, коридорных разветвлений, закрытых дверей и лестничных маршей… мимо всего, что казалось холодным и отталкивающим, в сравнении с этим теплым заревом вдали. Тоннель закончился узкой стрельчатой аркой, которую поддерживали две змеевидных твари, нарочито грубо вырубленные из необработанного камня, а за ней обитало волшебство!

Каменный купол круглой пещеры был весь пронизан тонкими золотыми прожилками. Эта изящная вязь из ломаных линий постепенно становилась все плотнее и по центру сливалась в сияющий золотой диск, так похожий на солнце. Устланный мелкой пористой галькой пол плавно спускался к темной воде, в которой, как в зеркале, отражалось украшающее потолок кружево.

Кроме той арки, через которую мы вошли, на равных расстояниях друг от друга располагались еще штук пятнадцать, не меньше. Из ближней слева вышел Сэн, держа в руках что-то плоское, отдаленно похожее то ли на книгу, то ли на коробку, а у самой кромки воды сидел Кир-Кули. Камешки, отправленные в полет ловкой белой рукой, послушно шлепали по водной глади. Только звук их соприкосновения с поверхностью озера и нарушал тишину.

— Ух ты-ы-ы! — восторженно выдохнула моэра, жадно рассматривая пещеру. — Красота-то какая! — искренне восхитилась она, переведя взгляд с «расписанного» золотом озера на хозяина Неронга. Я же мысленно порадовалась, что стрелка привела нас именно к магам, а не в какую-нибудь ловушку. — Хочу искупаться! — уверенно воскликнула синеглазая, а потом, немного смутившись, добавила: — Можно?

— Иди, — разрешил темноволосый маг и, пройдя мимо нас с таким видом, будто мы тут всю жизнь стояли, сел рядом с аше-аром, сунул ему в руки прямоугольный предмет и принялся что-то объяснять.

— И пойду, — с затаенной обидой, прошептала Ырли.

И пошла… походкой от бедра, распуская на ходу шнуровку своего корсажа. Гибкая, грациозная, красивая. Она на ходу сбросила туфли, платье медленно сползало вниз, задержалось на локтях моэры и лужицей шелка упало у ее ног. Абсолютно голых, как, впрочем, и все остальное. Синеглазая эксгибиционистка в один грациозный шаг преодолела оставшиеся до озера полметра, томно потянулась, перекинула свою синюю гриву на правое плечо и кончиками пальцев изящно вытянутой ножки пощупала воду.

— М-м-м, теплая! — едва ли не со стоном выдала она. Затем, пользуясь своей супер гибкостью провернулась в талии едва ли не на сто восемьдесят градусов, при этом открыв мужчинам шикарный вид на ее не менее шикарную грудь, и призывно махнула мне рукой. — Пойдем поплаваем, Зоя?

И кому, собственно, адресован данный жест? Мне? Что-то сомневаюсь. Разве что эта так называемая девственница решила, что нуждается в фоне для своей несравненной красоты. Куда с моими мощами против ее грации выступать. Стало как-то противно. В голове мелькнула пакостная мысль, а не попросить ли Сэн вернуть ей крылья, пятна и хвост? Хотя нет! Хвост как раз не надо! Она и без него вон как эротично бедрами покачивает — три шага в воду сделала, а задом раз 15 вильнула. Вот же… Мальвина с рейтингом 18+!

Пока я возмущалась про себя, эта стриптизерша доморощенная зашла еще на пару шагов в озеро и плюхнулась… в смысле, эффектно опустилась… на лишенную хвоста часть тела, оперлась на заведенные за спину руки и откинула назад голову. Ну и села бы поглубже, чтоб одни глаза торчали, так нет же — глубина больше, чем по колено, нас, великих и могучих магов воды, пугает, видимо! Мысленно я уже рычала, а вслух так и не сказала ни слова, глядя на наглую рыбину в девичьем обличье.

Та же вовсю продолжала красоваться перед зрителями. А они были, угу. Оба мага на время забыли про свой разговор и наблюдали за Ырли. Причем если Сэн смотрел с доброй долей насмешки, то во взгляде стража ясно читался некий охотничий азарт, замешанный на предвкушении. Небось уже все позы «Камасутры» с поправкой на повышенную пластичность моэры мысленно перебрал, гр-р-р-р…

То, что мои пальцы сжались в кулаки, я поняла лишь когда ногти до боли впились в кожу. И это слегка отрезвило. Я даже начала понемногу успокаиваться, ведь кто этих иномирянок знает… может, у них в Тайлаари приняты исключительно нудистские пляжи, как Ырли снова позвала меня купаться. И ладно бы только она, так ведь и сволочь белобрысая инициативу поддержала.

— Айка, иди освежись, тебе полезно будет, — кинув на меня лукавый взгляд из-под рваной челки, предложил аше-ар.

— Так же полезно, как и завтрак в постель? — не сдержавшись, съязвила я.

— Гора-а-аздо полезней, — протянул он, улыбаясь. — Раздевайся.

— Вот еще!

— Стесняешься?

— Мерзну.

— Я согрею.

— Иди к черту!

— А… мы вам тут не мешаем? — полюбопытствовал Сэн одновременно с вопросом Кира о том, кто такой черт.

Я покраснела. Кожей почувствовала, как жар к щекам прилил. Смутилась и опустила голову. Начала с особым вниманием разглядывать камешки под ногами. Ровные, красивые… словно отшлифованные все. И смотрела бы на них, и смотрела… не протяни «Мальвина» нежным голосом:

— Кир-Кули, а может, ты мне компанию составишь, раз эта мерзлячка намокнуть боится?

Я резко вскинула голову и уставилась на аше-ара. А тот с самой обольстительной улыбкой ответил:

— Почему бы и нет? — и, передав «коробку» сильнейшему, поднялся.

Наскоро расстегнул ворот рубашки, быстро стянул ее с себя и бросил на те самые чудесные камни, которые я только что изучала. Мускулы перекатывались под белой кожей, на шее уродливой полосой темнел шрам, а белые пальцы уже тянулись к серебряной пряжке ремня… Я зажмурилась. Наблюдать обнажение Ырли, тем более неожиданное в своей… эм… полноте, это еще куда ни шло. Но голого аше-ара моя психика точно не вынесет. Или не психика, а…

— А-а-а-а-а! — заорала я и резко распахнула глаза, когда меня неожиданно сгребли в охапку и, судя по громким всплескам, раздавшимся через пару секунд, потащили в озеро.

Прижатая к груди мужчины, я только и видела, что его плечо, проклятый шрам на шее и то, что было за ней… округлившиеся синие очи изрядно обрызганной Ырли.

— Тихо-тихо, принцесса, — сказал мне страж. — Не кричи так, оглушишь же.

Я замолчала. Подняла взгляд и посмотрела в его смеющиеся голубые глаза. Разозлилась, прищурилась и собралась было высказать все, что думаю о его поведении, как вдруг услышала примирительное:

— Ничего неприличного, айка. Все только для твоего блага. Вода тут особая… насыщенная энергией. Тебе, сестричка, такое купание не повредит. — И так он это «сестричка» произнес, с особым акцентом и какой-то ласковой насмешкой, будто и правда был добрым братом, который заботится о здоровье своей беременной родственницы, активно пичкая ее витаминами. А у меня отчего-то снова сжались кулаки и зубы скрипнули. — Я тебя просто чуть-чуть искупаю… доверься мне, маленькая. Ну?

«Баранки гну!» — мысленно огрызнулась я, а вслух ничего не сказала. Все равно уже по пояс мокрая, так зачем ссориться с тем, кто потом и высушит, и причешет… в качестве очередного вклада в заботу о любимой сестре! Да и этот хитрый лис опять мне эмоцию спокойствия послал. Стало легче, тревоги отступили, и я потихоньку начала расслабляться.

— Доверишься? — повторил вопрос блондин.

Неуверенно кивнула, но так, на всякий случай, покрепче вцепилась в широкие плечи мужчины. Кир усмехнулся и двинулся к середине озера. Дно, судя по всему, было очень ровным и пологим. Аше-ар шагал уверенно, не поскальзываясь и не оступаясь. Теплая, чуть густоватая, словно очень жидкий черничный кисель, вода ласково обнимала все выше и выше, а свет «солнца», распластанного по центру каменного купола, становился все ярче.

Кир остановился, когда вода достигла моего подбородка, и начал медленно поворачиваться. Я запрокинула голову. Распустившаяся коса веером распласталась по водной глади. Мужчина двигался все быстрее, и золотой узор потолка закружился перед глазами, сливаясь в сплошной светящийся поток. В одну сторону, остановка… потом в другую. Озеро даровало невесомость, руки стража — безопасность и, поддавшись волшебству момента, я доверилась ему. Отпустила, легла на воду, закрыла глаза.

Это было сродни полету… головокружительно, волшебно, незабываемо. Я наслаждалась движением, легкостью и какой-то безумной свободой. Словно птица в небе, которую ласкают потоки воздуха, вернее рыбка в озере, взлелеянная темной водой с золотым узором. Даже сомкнутые веки не давали ощущения темноты. Свет… вокруг было так много яркого чистого света! Вкусного, наверное.

— Опять проголодалась, моя Тьма? — насмешливо проговорил Кир-Кули.

— А? — Ресницы взметнулись вверх, и я настороженно уставилась на него. Неужели вслух о вкусовых пристрастиях проговорилась? Вот же… балда!

— Вы так и будете на месте топтаться? — пропитанный недовольством вопрос и громкий всплеск прервали неловкий момент. Но сказать, что это было кстати, язык не поворачивался.

Я попыталась принять вертикальное положение да чуть не ушла с головой под воду. И ушла бы, не поддержи меня страж, вовремя ухватив за плечи.

Моэра же, шустро загребая своими «пластилиновыми» конечностями, совершала круг почета. Вероятно, уже не первый.

«Как акула, круги нарезает, — неожиданно зло подумала я. — Вон, и грудь для полноты сходства, прямо как плавник над поверхностью торчит. И зубов много в широком оскале видно. Да что там зубы? При таком плаванье на спине на показ выставляется абсолютно все».

— Кир-Кули, а ты хорошо плаваешь? Бросай эту немощь бледную на мелководье! Давай пари заключим на желание, кто быстрее на тот берег, тот и…

Меня взгребло. Решительно обняв мужчину за шею, холодно сказала:

— Ырли, дорогая… а пойди-ка ты поплавай где-нибудь… в другой части озера. У нас тут разговор. Личный.

Девчонка явно вознамерилась возмутиться, но, поймав красноречивый взгляд аше-ара, поджала губы, плеснула в нас водой и ретировалась. А я, отплевавшись от ее прощального подарочка, вытерла ладонью лицо и спросила:

— Ты сказал, что я тьма? Почему?

— Просто так? — вопросом на вопрос ответил блондин, снова беря меня на руки и начиная кружить.

— Врешь ты все! — фыркнула я. — Ты видел ее… тьму. Она появилась, когда настала ночь, да?

— Ум-м-м, — мужчина мечтательно прищурился, глядя куда-то в сторону, а потом тихо повторил: — Ночь, — и сколько ж всего было в этом слове… интимного, волнующего… порочного! Как вообще этот тип умудрился вложить такой спектр эмоций в несчастные четыре буквы?

— Черт, — вырвалось у меня, и новый огонь смущения опалил лицо.

— Точно, — оживился Кир, тут же сменив выражение лица с задумчиво-мечтательного на крайне заинтересованное, — ты так и не рассказала мне, что это за зверь такой… черт?

Ну… я и рассказала. И про черта, и про лешего и про то, что мне не нравится, когда меня усыпляют после ужина, а потом неизвестно что делают со мной в постели.

— А когда известно что — нравится? — вкрадчиво уточнил блондин.

Я промолчала, покраснела еще больше, сама себе плеснула воды в лицо и, стараясь не смотреть на довольную белую физиономию, заявила, что он, то есть его свет, конечно, очень вкусный, сытный и все прочее, но хотелось бы, чтоб процесс моей энергетической подпитки происходил, когда я в сознании. Потому что иначе возникают некоторые вопросы, подозрения и прочие малоприятные эмоции, которые плохо сказываются на душевном здоровье его беременной сестрицы. Последние слова выделила интонацией и только потом отважилась взглянуть на аше-ара.

— Будешь моей любовницей? — снова огорошил тот.

Если б его ладони не поддерживали меня под спину, я б точно воды нахлебалась. А так только пару раз открыла и закрыла рот, словно выброшенная на берег рыбка, потом нахмурилась и раздраженно сказала:

— Да!

— Точно? — глаза блондина пытливо сузились.

— Нет, — пробормотала, выворачиваясь из его рук.

Отпустил. Поплыла к берегу, а вслед полетело тихое и уверенное:

— Будешь.

Выйдя на берег, я подошла к Сэн, остановилась напротив и, глядя в упор на мага, проговорила:

— У меня к тебе один вопрос и две просьбы.

— Излагай, — милостиво предложил он, продолжая сидеть, подтянув к груди колени и подперев кулаком щеку.

— Высуши меня, пожалуйста, — попросила я и тише добавила: — Если можешь.

— Ну, спасибо, малышка! — мужчина криво усмехнулся, отчего его бледное лицо в обрамлении неровно обстриженных волос, приобрело какой-то бандитский вид. Ему б повязку на глаз да бандану с подходящим костюмом — и был бы самый настоящий киношный пират. А так… всего лишь главгад из одной затянувшейся сказки… моей сказки!

— За что? — уточнила едва ли не шепотом.

— За «доверие» к моим магическим способностям, — пояснил хозяин Неронга. — Естественно, могу высушить! Я ведь говорил тебе как-то… здесь я всесилен.

Наверное, на мне плохо отразилась выходка Ырли, или странное поведение Кир-Кули, или… не знаю, что из всего произошедшего за этот день было тому виной, но вместо того, чтобы скромно промолчать, я сказала:

— Это мне сверхъестественное существо с подсветкой говорило, а не живой и реальный ты, — и даже взгляд не отвела, продолжая смотреть в необычные глаза собеседника. Зрачки его сейчас были похожи на черные точки, и оттого граница между двух разных по тону колец радужки казалась особенно четкой.

— А живой и реальный я, — мужчина склонил голову к плечу, отчего его темно-зеленые до черноты волосы качнулись, играя изумрудными бликами в отблесках света, — нравлюсь больше?

— Гораздо.

Сэн расхохотался. Искренне так. И пока он веселился, вокруг меня закручивался теплый вихрь. Он согревал, не причиняя неудобств. Бережно, ласково… быстро. Когда из воды вышел Кир-Кули, я уже была абсолютно сухая.

— Вопрос же про озеро и его полезность, — торопливо начала я, желая избавиться от неловкости. — Это какая-то часть источника?

— Да, — отсмеявшись, кивнул хозяин Неронга. — Нижняя. Источник Древних пронизывает все подземные этажи насквозь. Условно его можно сравнить с деревом. Тут находятся корни, каменное ложе — аналог кроны. Главное же сосредоточие энергии, своеобразное сердце источника — золотой саркофаг в моей спальне. Вот там действительно много чистой силы, убийственной для всех, кроме меня и мне подобных.

— Ну, а для некоторых и того, что в озере, хватает с лихвой, — усмехнулся аше-ар, кивком блондинистой головы указав на моэру, резвящуюся в окружении водяных струй. — Вижу, ты сухая, принцесса, — отметил братец крови то, что и так было очевидно, и, сев на берегу рядом с сильнейшим, жестом предложил мне расположиться у него на коленях. — Иди ко мне, айка, я приведу в порядок твою прическу, — и вот вроде ласково произнес, дружелюбно, а холодок по спине как-то сам побежал.

И все-таки я села. Только не туда, куда звали, а между мужчинами. Устроилась поудобней на теплых камнях, развернулась спиной к аше-ару, позволяя ему заниматься моими волосами, и с ожиданием воззрилась на Сэн.

— Моя вторая просьба относится вон к той коробочке, — указала на вышеназванный предмет. — Если это не тайна, расскажи, что в ней?

Маг ломаться не стал, поднял коробку, открыл ее, показал странный прибор, чем-то похожий на часовой механизм старого образца, и сказал:

— Эта вещица должна помочь задать точные временные координаты для нашего перехода в твой мир, Зоя.

— Оу! — только и смогла выдавить из себя я. Расспрашивать, как сей агрегат работает, смысла не имело. Все равно не разберусь. Но сам факт того, что маг занят чем-то связанным с перемещением, обрадовал несказанно.

Но он сам начал пояснять, тыкая длинным узловатым пальцем то в одну металлическую пластину, то в другую. Говорил про нити времени, которые способны видеть только те, кто трижды переродился. Про их динамику и бесконечность. А еще про возможность на эти самые нити влиять. Я не очень-то понимала, как можно замораживать или убыстрять время, и из каких таких нитей оно соткано, но слушала очень внимательно и даже кивала иногда, с чем-то соглашаясь. Аше-ар же перебирал мои волосы, делил их на пряди, расчесывал своими волшебными шипами и молчал. Видимо, тоже внимательно слушал рассказ Сэн.

А потом сильнейший несколькими быстрыми движениями запустил «шестеренки» на железной пластине, они с тихим шелестом завертелись и… над черным футляром, правда, высветились нити. Едва заметные, мерцающие, подвижные. С восторженным вздохом я подалась вперед и тут же зашипела от боли, так как меня довольно ощутимо дернули за волосы. Медленно обернулась и скосила глаза на стража. Тот с самым невинным видом сообщил, что, мол, слишком запутались пряди. Я бы даже поверила, если б этот лис с замашками стилиста не умудрялся раньше распутывать жуткий колтун на моей голове, не причиняя ни малейшего дискомфорта.

— А в чем проблема? — пряча под крышкой волшебство, спросил Сэн. — Я могу обновить заклинание: и прическа Зои несколько дней будет идеальной, как в прошлый раз.

С губ моих едва не слетело воодушевленное «Давай!», но белые пальцы, коснувшиеся рта, словно закрыли его на замок. И дело тут было вовсе не в магии. А потом Кир-Кули аккуратно пересадил меня к себе на колени и, склонившись к уху, прошептал:

— Не соглашайся, — и затем совсем тихо, на грани слышимости: — Я прошу.

— По-моему, ты слишком многое у нее просиш-ш-шь, аше-ар, — змеиные нотки в голосе сильнейшего ничего хорошего нам не предвещали. Хотя почему нам? Киру! — Ведь мы говорили… не раз говорили на тему твоих отношений с с-с-сейлин… до родов, — это его заявление дало понять, что наш диалог на середине солнечного озера тоже не прошел мимо мага. — А теперь еще и прическу девочке не даешь подправить. Неужели боиш-ш-шься, что живая кукла перестанет нуждаться в заботливом мастере? — и произнесено это было так язвительно, насмешливо, с откровенной издевкой. В духе гая Светлоликого, а не того чудаковатого чародея, что рассказывал минуту назад мне сказку о времени, которым можно управлять.

И я растерялась. Потому что не знала, кого больше хочу обломать сейчас: всемогущего хозяина нижнего города или обнаглевшего стража, крепко обнимавшего меня за талию и прижимавшего спиной к своей груди. А ведь за всеми этими думами я даже не попыталась вырваться… хм.

— Спасибо, Сэн, — вежливо улыбнулась, глядя на мужчину. — Но Кир в чем-то прав, — ладонь его чуть расслабилась, и пальцы благодарно скользнули по тонкой ткани, едва ощутимо поглаживая живот, — волосы после твоих заклинаний, конечно, шикарны, однако заплести их почти нереально, — я почему-то охрипла, особенно на последних словах. Сообразила — почему, треснула по аше-аровской руке и, вернувшись на свое место, сменила тему: — Так когда мы попадем на землю?

— Завтра после обеда.

Я замерла, а из воды раздалось:

— Уже завтра?! Надо срочно собрать вещи! — и, немного подумав, Ырли добавила: — А эту купель с собой взять мо-о-о-ожно? — протянула, довольно щурясь. Лица мужчин вытянулись, я же начала искать внешние признаки, принятой моэрой «дозы» на ее смазливой мордашке. — Нет? — вздохнула она и начала выходить из озера.

Словно Афродита в белой пене, окруженная хрустальными струями воды. Королева с лазурными волосами. Змея изворотливая, которую я сдуру пригрела на своей груди.

Глава 8

Вы сказали, что свадьба — это еще не конец света?

Что ж… попрошу не опаздывать!

Мелирис стояла в зените, по небу медленно плыли пушистые облака, а по унылой пустоши за горным кольцом скользили тени. Птица видела только их, но тот, кто считывал ее память, мог видеть гораздо больше. Не сразу, конечно. Он осторожно, слой за слоем, «счищал» с полученного изображения все то, что маскировало суть.

Они шли по «кладбищу невест» вчетвером. Красиво шли, эффектно. Две девушки в длинных шелковых платьях, не очень-то подходящих для мрачного пейзажа жуткой пустоши. Походный комплект из штанов да рубашки куда лучше вписывался бы в местный антураж, но обе путешественницы были одеты, как на праздник: наряд одной по цвету напоминал морскую синь, а второй — грозовую ночь. Идти по камням пусть не на тонких, но все же каблуках, было явно неудобно. Потому, видать, они и двигались медленно. Мужчины их не торопили. Они были словно отражения друг друга: белый в черной одежде и темноволосый в светло-сером костюме, похожем на змеиную шкуру. Один поддерживал шатенку, когда та спотыкалась, второй же нес в руках какой-то футляр с золотым тиснением на крышке. И оба они казались такими спокойными, уверенными в своей безопасности и невидимости, что охотнику стало смешно.

Позади путников нарезали круги серебристый киприн и ворон, а под ногами путался черный кот. Иномирянка подняла его и, прижав к груди, уткнулась в лоснящуюся черную шерсть, явно не желая смотреть по сторонам. Шлейф из золотисно-голубых искр, что тянулся за ней, никак не отреагировал на такую ношу. Это было охранное заклинание, не иначе, причем совместного производства двух умелых магов, и оно не считало посланника Сэн врагом. Другая же девушка, напротив, с брезгливым интересом осматривала окрестности, она, в отличие от спутницы, охранялась куда меньше. Даже не так! Эта синеволосая особа сама, судя по цепкому взгляду и непосредственной близости к сейлин, являлась ее телохранителем.

Где именно пленник с эйсардом раздобыли для этой роли моэру, Илин-Улин был прекрасно осведомлен. В сообщении, оставленном ему сильнейшими, о лейре из рода Бянка говорилось много всего интересного. Хозяин Неронга, по-видимому, нашел, чем заинтересовать малолетнюю дурочку с неограниченной властью над стихией воды, чтобы та согласилась участвовать в их авантюре.

Единственное, о чем жалел охотник, просматривая память одного из стервятников, это то, что удаленность птицы от четверки, не позволяла слышать их разговор. Хотя, наверняка, дело было не только в расстоянии. Ведь если маги озаботились защитными чарами и «невидимостью», они и звуконепроницаемый купол поставили. Не умей старый аше-ар выслеживать даже самую хитрую жертву, постепенно вычисляя ее местоположение и зрительно проникая под кокон наведенных чар, он бы пропустил главное событие последних дней — уход тех, за кем ему поручили следить. Но… Илин-Ули умел многое.

Стихийные порталы на пустоши открывались каждый день и вели в разные миры за Гранью, вот только вся эта дивная компания появилась здесь именно сегодня. Следовательно, мир им нужен был какой-то конкретный, и аша-ар подозревал, какой. А еще он знал, как разыскать этот самый мир в последствии: после того, как гайя Белоснежная согласиться на его условия и… подпишет еще один, новый, договор.

Где-то на другой планете…

На широкой и теплой плите, в окружении почетного караула из обезображенных золотых статуй, сидели двое. Вернее, не совсем сидели. Огенноволосый мужчина в полурастегнутой рубашке и кожаных штанах полулежал на боку, опираясь на локоть, и лениво помахивал отрубленной конечностью одной из металлических гай. Шестнадцать небольших полусфер, сплавленных из того же материала, повинуясь узорам, выписываемым в воздухе, скользили над каменной поверхностью плиты. Напротив, положив массивную голову на мощные лапы, лежала двухвостая собака и внимательно следила за движением «наперстков». А между ними размещались три кучки алмазов. Причем та, что располагалась ближе к Красотке, заметно превосходила другие по объему.

— Гав! — уверенно заявила псина, останавливая кружение золотых чаш.

Рука Ийзэбичи застыла, замерли и перевернутые полусферы. Красотка, вытянув лапу, подцепила когтем одну из них и аккуратно перевернула. Над отполированным краем поднялась змеиная голова. Посланник гая Огенного показал красноглазой твари раздвоенный язык и снова свернулся на дне. Уменьшенный в размерах, он прекрасно справлялся с ролью предмета, чье местонахождение следовало угадать в процессе игры.

— Мухлюешь, — констатировал Ий, — Интересно, как? — тем не менее, дракон кивнул, признавая очередную победу мирда.

Вторая черная змейка, вильнув чешуйчатым телом, послушно перекатила камешек из общей горки в ту, что принадлежала Красотке. Счет был не в пользу повелителя Тиронга, но это его мало волновало.

Новый этап игры оборвался внезапно. Сначала поплыл пейзаж, затем «наперстки» и полосатая собака, чьи красные глаза округлялись по мере смазывания контуров. А потом картинка резко сменилась и, вместо развалин зачарованного города, вокруг лежащего на земле мужчины выросла трава. Зеленая, сочная, с яркими вкраплениями полевых цветов. А рядом ограда с кованной калиткой, и за ней беленое здание с сияющим куполом.

— Бездна! — выдохнул Ийзэбичи, поднимаясь.

По ту сторону ограды стоял бородатый мужик в длинном черном платье. Увидев визитера, он округлил глаза, что-то взвыл на непонятном дракону языке и, крест-накрест коснувшись своего лба, живота и плеч, сиганул в храм, энергетическую мощь которогосильнейший ощущал так же хорошо, как и силу своего источника в Тиронге.

— Любопытно, — сказал дракон, открывая калитку. — Буду считать это приглашением в гости, — и, с удовольствием вдохнув воздух долгожданной свободы, широко улыбнулся.

Полторы недели назад на этом же месте…

Я была готова расцеловать Сэн за прибор, который маг прихватил с собой. Он действительно позволял управлять временем, и еще как! Мы не просто вернулись на Землю… мы успели на мою свадьбу! И пусть я прекрасно понимала, что нормального брака в моей ситуации не получится, но сегодня мне нужно было только выйти замуж, чтобы не подвести родителей срывом тщательно спланированного торжества. А уж потом как-то договариваться с женихом и решать все проблемы оптом… потом, не сейчас!

Портал открылся за калиткой и, хоть отсюда и были хорошо видны столпившиеся возле входа в церковь гости, на нас пока никто внимания не обращал. Кусты, ограда… все это прикрывало меня от них. Меня и моих спутников. Хотя я вполне допускала, что заклинание невидимости наложенное на киприна при переходе распространялось и на всех нас. Но… уточнять было некогда.

Резко развернувшись, умоляюще посмотрела на аше-ара. Тот вопросительно выгнул бровь, глядя на меня сверху вниз.

— Пожалуйста, Кир-Кули, — начала, сложив руки в молитвенном жесте. — Очень-очень тебя прошу, наложи иллюзию на мое платье и прическу? Ты ведь, наверняка, наблюдал за мной с момента, как я появилась в вашем мире. Сделай что-нибудь подобное, а? Или хотя бы просто цвет одежды на белый поменяй? — кот из мультфильма «Шрек» с его умильными глазками удавился б от зависти, увидь сейчас меня. Я с такой надеждой смотрела на брата крови, с такой искренней верой в чудо, что он ответил… категоричным НЕТ!

Я чуть не расплакалась от обиды. Ну, что ему, жалко, что ли? И взгляд такой холодный, аж озноб от него по коже. И морда кирпичем, белым. У-у-у-у, жмот аш-ш-ше-аровский! Переключив свое внимание на Сэн, начала упрашивать его.

Тот мило улыбался, слушая мои многочисленные доводы. Ырли скептически хмыкала, спущенный с рук Таас ловил какую-то бабочку, прыгая вокруг нас по траве, а киприн с равнодушным видом сидел на поляне и, судя по закрытым глазам, дремал. Зачем страж потащил с собой «птеродактиля», я не понимала, но переубедить этого упертого типа не смог даже гай. В результате мы явились в компании экзотического зоопарка. Впрочем, мы и сами напоминали вышеупомянутый зоопарк: белокожий «эльф» (если судить по заостренным кончикам ушей), смазливая девица с голубой шевелюрой (достойный гибрид Мальвины и резиновой куклы), похожий на вампира тип с зеленым оттенком темных волос (привет детям подземелий!) и я — обычная, казалось бы, девушка, если не считать серебристый цвет некогда просто серых глаз. Вчера заметила, что в полумраке они светятся, а неестественно-красные губы темнеют к ночи. Образ леди вамп во всей своей красе. Как раз подстать Сэн. Да и всей компании тоже.

— На кой мирд ты вер-р-рнул нас в точку ее ухода? — не дав Сэн ответить на мои уговоры, рыкнул Кир-Кули. Реально так рыкнул, без тени иронии. Я аж вздрогнула, с удивлением покосившись на него.

— Зоя переживала за родителей, — все так же мило улыбаясь, проговорил маг. — А я хотел ее чем-нибудь порадовать.

Теперь с тем же выражением полного изумления на лице я смотрела на сильнейшего. Было ощущение, что они махнулись ролями, причем только что.

— И? — аше-ар прищурился, глядя на собеседника и полностью игнорируя меня. — Чем теперь ее радовать будешь? Свадьбой?

— Почему бы и нет? — пожал плечами маг и… начал накладывать иллюзию на мое иссиня-черное платье.

Оно побелело… и все на этом. Ни украшений, ни шлейфа, ни фаты на торжественную прическу. Просто шелк сменил цвет, а коса расплелась, прикрыв волнистыми прядями спину.

— Гай? — голубые глаза стража полыхнули магическим светом, по открытому запястью зазмеились нити силы. На какой-то миг взгляды мужчин скрестились, словно невидимые шпаги, не знаю, что они там выяснили в этом зрительном поединке, но блондин вдруг резко расслабился, клыкасто усмехнулся и, повернувшись ко мне, сказал: — Так не пойдет, айка.

В следующие пару минут я преображалась. Сначала платье вернулось к исходнику. Потом снова начало белеть, видоизменяться: сзади появился длинный шлейф, а перед заиграл жемчужной вышивкой. Волосы, словно ожили, собираясь в высокую прическу, украшенную атласными цветами и невесомой фатой. Я даже дышать боялась, наблюдая за процессом. А потом, чувствуя себя Золушкой, приподняла край подола и посмотрела на туфли. Не самые изящные и совершенно черные. На хрустальные их, увы, не заменили. Но внешний вид слегка подправили. Получился не совсем тот наряд, в котором я собиралась выйти замуж. Новый вариант чем-то напоминал прошлый, но был гораздо лучше, красивей и удобней.

— Спасибо! — выдохнула я и в порыве какой-то детской радости повисла на шее аше-ара.

Он осторожно убрал мои руки от себя, улыбнулся одними губами и, бросил что-то типа «Потом поблагодаришь». Затем снял с моей шеи шелби, мотивируя это тем, что язык Тайлаари мне тут не понадобится, и отступил на шаг.

— Я развеял твой «отвод глаз». Иди, девочка, — предложил Сэн, указав на церковь, на крыльцо которой как раз вышли мама с Маринкой. Обе они крутили головами, явно кого-то выискивая среди собравшихся гостей. — Тебя, похоже, ждут.

— А вы? — неуверенно спросила.

— И мы придем, как такое зрелище пропустить? — маг одарил меня ну очень многозначительным взглядом, и заподозрить бы тут неладное, но… мне слишком хотелось порадовать тех, кого все эти дни думала, что подвела.

И я пошла… От калитки до храма было метров сорок, не больше. По мощеной каменными плитами дорожке, мимо благоухающих белых роз… Я делала шаг за шагом, и каждый последующий давался труднее предыдущего. Не потому, что я передумала, нет. Просто, когда на ясное летнее небо вдруг набегают черные тучи, а яростные порывы ветра начинают рвать фату и трепать прическу — это пугает. А еще больше пугает осознание того, что все это не просто явление природы.

Медленно обернулась и посмотрела на трех гребанных магов. Сэн улыбался, Ырли поигрывала полупрозрачным шариком, похожим на стеклянный, а Кир… он менялся, как и я некоторое время назад. Черная одежда заблестела металлическими заклепками, цепочками и какими-то значками, а носы коротких сапог вытянулись и обзавелись серебристыми нашлепками. Но все это было сущим пустяком в сравнении с абсолютно человеческой, чуть более загорелой, нежели у жителей северной столицы, кожей. Я даже зависла на каких-то пару минут, с жадным интересом разглядывая его новый образ. Потом вспомнила, что злюсь на них всех, нахмурилась и, прошипев, чтоб не мешали, пошла дальше. То, что эти господа, если не услышат, то прочтут по губам или поймут смысл фразы по выражению моего лица — не сомневалась.

Меня заметили. Мама заулыбалась, сестра призывно махнула рукой, предлагая побыстрее забежать под навес, чтоб, не приведи боги, не промокнуть на пороге собственной свадьбы. Гости тоже заторопились покинуть открытое место, сменив прохладу предгрозового сада на пахнущее ладаном нутро старенькой церквушки. Ко мне подошел папа. Улыбающийся, счастливый и невероятно гордый как мной, так и своими будущими родственниками. Ник, наблюдавший за нами, тоже улыбался. И его родители, и младшая сестренка. И никого не смущало буйство «природы», которая все больше распалялась, готовя нам подлянку.

— Зоя, Андрей, ну давайте же! Промокнете ведь! — крикнула мама, с некоторым укором глядя на замешкавшихся нас. — Сейчас ударит же, — сказала она.

И… ударило! Золотая молния под аккомпанемент громовых раскатов разрезала темноту грозового неба прямо над куполом. Кто-то завизжал, кто-то побежал, другие просто стояли, в ужасе глядя вверх. Огненная стрела ударила в крест и он, сломавшись, начал падать. Словно в замедленной съемке… как в жутком фильме ужасов… символ православной веры, подгоняемый беснующимся ветром, летел на нас. Я прикрыла глаза, отец сжал мою руку. А потом мы услышали крик. Отчаянный, громкий, похожий на полный страха и боли вой. Медленно подняла ресницы, чтобы опустить их снова. Проклятые маги, гады тысячелетние, уроды иномирные… чтоб вам век личного счастья не знать за такую вот мою с-с-свадьбу!

Упавший крест зацепил Ника, и тот теперь лежал, распластавшись на земле, рядом со своим металлическим убийцей. А над ним рыдала его мать. Меня пробил озноб, было так плохо, так страшно, что я боялась пошевелиться. Папа дернул за локоть, потянув за собой, но я не двинулась с места. Скользнув по мне непонимающим взглядом, он отпустил мою руку и бросился к пострадавшему. Кто-то уже вызывал скорую, кто-то побежал звать священника, а я стояла и смотрела, не замечая, как по щекам текут слезы.

— Живой, — крикнул отец, и от сердца отлегло.

Ник пошевелился, хрипло застонал, а его набожная мать, подняв голову, уставилась на меня. И от того, как менялось выражение ее лица, мне снова стало страшно.

— Это знак, — перестав завывать, провозгласила моя… почти свекровь. — Знак свыше! Этой свадьбы не должно быть, не должно! — истерично взвизгнула обычно милая и спокойная женщина, продолжая испепелять меня взглядом. — Даже небеса против, и господь против, — она кивнула на крест. — Против… нее, — в голосе новоявленного «гласа божьего» появились зловещие нотки, а указующий перст ткнул в мою сторону.

И, словно вторя ее словам, небо вновь раскроила золотая молния, на миг застыв огненным крестом над осиротевшим куполом. А мой наряд… мой белый свадебный наряд на глазах у всех начал темнеть, обрывки фаты разлетаться клочками белой паутины, а собранные в прическу пряди расплетаться. Спустя какие-то пару секунд я уже стояла в том самом виде, в котором вернулась в наш мир. Волосы развевались на ветру, как и подол чернильно-черного платья.

— С-с-с-атана, — в повисшей тишине завопила окончательно впавшая в неадекват «свекровь». — Она, это все она!

— Мама, перестань, — пытался успокоить ее по-прежнему сидящий на земле сын. Он говорил на их родном языке, но смысл был ясен даже тем, кто не знал его.

— Она! — визжала женщина, переходя с языка туманного Альбиона, на русский и обратно, — Демоница! И глаза… глаза-то как светятся!

Ко мне подбежал папа, схватил за плечи, что-то быстро заговорил, даже по щекам надавал. Не больно, так… чуть-чуть. А я просто стояла, как кукла на витрине: никаких эмоций, никаких движений. Даже слезы высохли. Жених и его отец увели мать Ника к машине, кто-то пошел с ними, кто-то активно обсуждал произошедшее, а на крыльце стоял хмурый батюшка с распятием в руке и очень недобро смотрел на нас.

— Зоя, Зоенька, девочка моя, что с тобой? — тряс меня папа. К нему вскоре присоединилась и мама, и встревоженное лицо Маринки мелькнуло в толпе.

— Я… — начала, чуть оттаяв. — Мы… — и обернулась на калитку. Но там уже никого не было.

— Мы хотели сделать сюрприз, — такой знакомый, чуть хрипловатый голос раздался совсем рядом и на плечо мне легла бледная рука Сэн. — Но, к сожалению, все вышло несколько… не по плану, — сказал маг, обращаясь к моим родителям. — Трюк с платьем совпал с набежавшей грозой. Нам очень жаль, — и столько искренности в голосе, я чуть шею не вывихнула, пытаясь извернуться и заглянуть в его лживые глаза. Ведь эти золотые молнии наверняка его рук дело!

— А вы..? — папа многозначительно замолчал, глядя на незнакомого ему мужчину.

— Иллюзионисты, — поспешно ответила я, боясь, что излишне самоуверенный гай представится по всем правилам. — Друзья мои из тусовки художников-неформалов. Хотели разнообразить наш праздник, но, — посмотрела на Сэн, потом на небо. Оно стремительно светлело, тучи разбегались, и о недавнем мрачном шоу напоминал только купол без креста. — Но получилось не в тему… из-за грозы, — с нажимом на последнее слово, проговорила я.

Папа с сомнением взглянул на мой внешний вид, потом на наглую рожу мага и переключил свое внимание на… остальных моих «друзей-неформалов».

— И ты фокусник? — спросил он, чуть усмехнувшись.

— Само собой, — на чистейшем русском ответил ему Кир-Кули. И, щелкнув пальцами, сформировал светящийся голубой шарик. Я открыла рот, закрыла, сглотнула и, зажмурившись, потерла занывшие виски. Ну, точно фокусник-металлист… из ада. И ни разу ни эльф, ибо уши… обычные человеческие уши все унизаны серебристыми кольцами.

— И она? — это уже проявила любопытство мама. Причем, в отличие от мужа, она явно жаждала увидеть всю «нашу» задумку в действии.

— А она иностранка, — прикрыл Ырли Сэн. — По нашему небельмеса не понимает.

Глаза мои распахнулись. Даже не так, от его заявления они не просто распахнулись, а увеличились раза в два. Где он вообще таких слов нахватался?! Или… ну, конечно! Шелест. А страж, значит, использует шелби, которую я носила на шее все эти дни. Только моэре переводчик с моим словарным запасом не достался. Ну, и отлично! Хоть не испортит спектакль своими неуместными комментариями.

— Как там Ник и Матильда? — это уже папа сказал снова подошедшей Маринке, та тут же отчиталась, мол, дали ей успокоительное, ему обезболивающее, усадили обоих в мерс и, скорей всего, повезут сейчас в больницу. Насчет венчания же разговор будет завтра. Как ни странно, но никто из присутствующих не расстроился. — Зови всех в ресторан, что ли, — немного подумав, скомандовал отец. — Надо ж как-то стресс снимать. А гудини твои, — он оценивающе посмотрел на моих так называемых друзей-неформалов, — там свои умения и продемонстрируют. Вы ж что-то грандиозное затевали, как я понял?

— О да-а-а, — с загадочной улыбкой настоящего волшебника протянул смуглолицый блондин. — Это будет феерично.

— Пусть будет, — одобрительно кивнул мой самый адекватный в мире папа. — Может, завтра в газетах не только о свадьбе, сорванной божественным проведением, напишут, — и пошел к машине, позвав жестом нас за собой.

— А как вас зовут? — муркнула моя не самая адекватная в мире мама, разглядывая Сэн, как рок-идола на сцене.

— Сеня его зовут, — не дав магу открыть рот, сообщила я. И, поймав очень недовольный взгляд зеленых глаз, мстительно ему подмигнула. — А это Кир-р-р… — посмотрела в прищуренные голубые глаза и улыбнулась… улыбкой доброго крокодила, — рил! — закончила с чувством, в ответ получила примерно такой же ласковый оскал, но… без привычных аше-аровских клыков. И их спрятал, даже жаль. Что ж, трюк с платьем я ему запомню… иллюзионист недоделанный. И «поблагодарю», угу… всенепременно. — А она, — указала на Ырли. В голове вертелись сплошные шырли-мырли, и почему-то сильно хотелось обозвать моэру мымрой, но, сдержавшись, я громко произнесла: — Параша она… та, что Прасковья. Русские корни, старинные имена… ну, как в семье Ника, вы же понимаете, — доверительно прошептала, беря под руки свою немного растерянную сестру и сильно заинтересованную маму. — Поехали в ресторан. Есть хочу! И шоу этих клоунов посмотреть… тоже.

О том, как будут добираться до места выступления «клоуны», я не думала. Мне вообще было глубоко на них наплевать. Здесь родные, любимые люди, сорванное не моими усилиями венчание и родная земля. А в ресторане много вкусной еды и шампанского. Да пошло все к чертям собачьим! У меня, в конце концов, праздник — Я ДОМОЙ ВЕРНУЛАСЬ!

На границе миров…

Нити, связи… Связи, нити…

Я приду, когда вы спите.

Шепот мой, мое дыханье -

Дар для вас иль наказанье?

Ждете вы меня? Боитесь?

Я вам снюсь… И вы мне снитесь.

Тень металась по черной расщелине на границе миров и ждала новой возможности просочиться в чужой сон. В Тайлаари ей не было иного хода, кроме как проникать в сознание спящих магов — тех, кто готов был услышать, понять и, сам того не зная, выполнить приказ. Таис оказалась очень податливой и послушной ученицей. И тень не скупилась на ценные советы, ведя свою подопечную на вершину власти. Такой агент был куда предпочтительней простой человеческой колдуньи. Скармливая ей кусочки знаний Древних, обучая новым… хотя скорее уж давно забытым старым заклинаниям, наставляя на правильную линию поведения и просто выслушивая, тень незаметно для гайи довела до пика кипения ненависть женщины к двум сильнейшим и… подтолкнула ее к судьбоносному решению. Все это случилось около тысячи лет назад, вот только там, откуда пришла тень, время текло иначе.

Зачарованные города в мирах за Гранью встали, как родные. И два бессмертных мага оказались запертыми в них. Кто первый сообразит создать сейлин во спасение собственной свободы, тень знала наверняка. Потому и убедила Таис избавиться от одного несговорчивого аше-ара таким удобным для всех образом. Экс глава рода Кули отправился в добровольную ссылку, а его сильно поредевшие родственники освободились от каверз негласной войны с орденом Масок. Все были в выигрыше… особенно тень.

Вот только мыслить она привыкла масштабно, и просчитывать разные комбинации игры, потому на всякий случай подкинула нужную информацию про обряд Возрождения и выгоды, с ним связанные, обоим пленникам. И когда старания ее принесли свои плоды в случае с Ашенсэн, она искренне порадовалась, потому что этот обладатель драконьей крови был куда более вменяемый, нежели его брат по отцу. Но вот то, что переход сейлин и ее сопровождающих в другой мир потянет за собой и Ийзэбичи… такого поворота тень не ожидала.

И, как это ни дико звучит, великий манипулятор всех времен и народов пребывал в некоторой растерянности. Все шло по плану: девчонка, вынашивая оболочку для Древнего, менялась, притом стремительно. Ее внутренняя тьма с каждым сном становилась сильнее, а связь Эо делала человеческое тело выносливей. Они благополучно свалили из мира, где находился Неронг и имели все шансы спокойно пересидеть ближайшие девять месяцев где-то далеко за Гранью, но… о каком спокойствии могла идти речь, когда где-то рядом Ий?

Тень думала, прикидывала… просчитывала новые расклады и никак не могла найти способ, чтоб избавить братьев от неизбежной встречи, а сейлин — от несовместимых с жизнью травм. И сейчас как никогда раньше ей надо было пообщаться с гайей Белоснежной. Серебристая дымка замелькала на границе реальности… Шелест одежд, тихий вопрос… Глава Ордена Повелителей времени засыпала…

Ну, здравствуй, моя хорош-ш-шая!

Связи, нити… Нити, связи…

Я достану вас из грязи,

В люди выведу и выше.

Только голос мой услышав,

Вы поймете: я Хранитель.

Нити, связи… Связи, нити.

Власть, богатство — ваши клетки.

Добрых с-с-снов, марионетки.

Часть 2. «Свобода» на троих Глава 1

Мы вне закона — что ж такого?

Мы везде и нигде;

Мы словно тени на дорогах,

Мы — круги на воде…

(Ганцлера Ги

«Гимн наемников клана Бреган д'Эрт»)

Я всегда любила гидро-процедуры. Полежать в большой ванной, понежится в окружении хлопьев ароматной пены, музыку послушать или самой чего-нибудь помурлыкать под тихое журчание воды из крана. Петь я тоже любила с детства, и песни писать начала лет с шести. Потом были уроки игры на гитаре, разные творческие кружки… так и металась между музыкой и ИЗО, даже не пытаясь претендовать на лавры в хореографии. В этой сфере талантов у нас блистала Маринка. Самая красивая, грациозная, обаятельная и очаровательная сестренка на свете.

Сегодня она, несмотря на восьмой месяц беременности, планировала устроить мне незабываемый вечер в каком-то недавно открывшемся клубе, делами которого заправлял один из ее многочисленных знакомых. Я всегда знала, что быть фотомоделью трудно, но перспективно, ибо полезных контактов у некоторых из них гораздо больше, чем у бизнесменов, типа нашего папы. Марина как раз относилась к таким. Коммуникабельная, энергичная, веселая — ее знали многие, и она, в свою очередь, знала их. Распрощавшись с сестрой на пороге родительской квартиры, мы договорились встретиться в десять вечера по указанному ей адресу. Встретиться всей компанией. Хотя я, если честно, предпочла бы погулять с Мари вдвоем.

С момента как наша странная компания очутилась возле церкви, прошла неделя. Июль радовал умеренным теплом, родственники — пониманием и заботой, а иномирные элементы… вот они как раз не очень-то и радовали, скорее, озадачивали и временами нервировали. После феерично сорванной свадьбы господа маги закатили в ресторане не менее фееричное представление в стиле фокусников-иллюзионистов, выступающих в компании ученого кота, ворона-мутанта и робота-птеродактиля. Признаю, получилось здорово!

Моя злость на недавнюю выходку «друзей-неформалов» таяла пропорционально рассуждениям отца на тему того, что отдавать свою девочку в дом, где ее при первом же удобном случае окрестят Сатаной и на костер отправят — он не согласен. Однако подобные мысли не помешали ему справиться о здоровье Ника и его спятившей мамаши, отправить ей цветы в больницу, куда женщину положили с диагнозом «нервный срыв», и пригласить главу их семейства с сыном и дочкой на… короче, на ужин в честь того, что всех их от жизненной ошибки спас случай.

За случай и пили. Все! Даже Марина пару глотков шампанского сделала. И уж не знаю, что там в будущем ожидает отцовский совместный бизнес с несостоявшейся родней, но… отношения он точно сохранит с ними если не дружеские, то как минимум нейтральные. В этом весь папа. Дипломат с отличным чувством юмора и деловой хваткой. Умудрился позор превратить в праздник, никого при этом не оскорбив. Впрочем, истинные виновники сорванного венчания ему активно помогали развлекать приглашенный народ. За что я их почти простила. Ведь, если говорить честно, замуж за Ника мне не хотелось, а отказаться от церемонии не могла из-за родителей. Зато теперь и отказываться не пришлось, все как бы само собой случилось.

В отличие от сестры, я свое интересное положение не афишировала, да и не берегла особо, потому пила шампанское не глотками, а фужерами, прекрасно зная, что меня довезут до дома в любом состоянии и уложат в родную кровать. Потом еще, помню, танцевала медленный танец с папой, с приехавшим под конец ужина экс-женихом, с Маринкиным мужем и даже с Ырли (хотя с ней танец был быстрый). Ну, и пряталась по углам от черта блондинистого, который обещал показать, как именно надо двигаться, когда играет медляк. Сэн же оккупировала мама, которая видела в нем, как минимум, интересного мужчину, и как максимум — русского Коперфильда. Папа не ревновал, папа у меня вообще не из ревнивых, к тому же он всегда говорил, что с кем бы Ядвига не флиртовала днем, ночью спать она будет в его, папиной постели.

Одним словом, свадьба прошла весело! Но особенно «весело» мне было проснуться не в своей кровати и… не одной. На этот раз на большой тахте разместились все иномирцы, не считая киприна и Кааса, кот, как вы поняли, присутствовал. И вот там-то мне хорошо так проехались по мозгам на тему безответственного поведения, расписав во всех красках, какую угрозу для меня представляют окружающие и… какую я для них. Оказывается, защитный купол для пьяной сони эти герои ставили втроем, и поддерживали его последние часа два, ибо тьма… моя разгулявшаяся голодная тьма во всю «облизывалась» на гостей, оставшихся ночевать в нашем загородном доме. Хотя, по словам Сэн, большую часть из них он бы с удовольствием мне скормил, если б это не грозило неприятностями для моих родных.

Выслушав их, я сначала расстроилась, а потом разозлилась. Могли бы от похмелья избавить и разбудить, а не сидеть тут и изображать из себя мучеников на каторжных магических работах. То, что сейлин требуется кормить, мы обсудили еще после купания в Неронге, так что их претензии я отклонила, обняла Тааса, завалилась обратно на подушку и, осмотрев присутствующих, мило поинтересовалась, кто сегодня будет моим «ужином»? Так прошел наш первый день на Земле.

Следующим утром (хотя скорее уж днем) я проснулась на удивление бодрая, свежая и полная энтузиазма. Решила даже вывести этих дикарей на экскурсию по нашему славному городу на Неве. Ырли, узрев мою синюю иномарку, залезать в нее категорически отказалась, и была оставлена дома. А точнее, в джакузи, приглянувшемся ей куда больше гостевой спальни. Таким образом, на улицах Питера мы оказались втроем, ибо Тааса Сэн приставил приглядывать за моэрой, которой сильно полюбился мартини, а излишняя «веселость» синеглазки после его распития не проходила даже с учетом применения чар. Хотя в результате нашей вылазки в город я тоже жаждала выпить чего-нибудь покрепче.

Вы когда-нибудь ходили по улицам в сопровождении двух весьма интересных мужчин? Нет? И не советую. Некоторые особо наглые дамочки меня банально не замечали, когда едва ли не висли на Кир-Кули, предлагая ему: купить журнал, испытать пробник одеколона или просто встретиться вечером. Сэн же своей невозмутимой физиономией толпу поклонниц не собирал, зато ловил восторженные вздохи за спиной и перешептывание на тему вампиров. Признаться, я сама бы повздыхала, не знай, что это за фрукт и с чем его едят.

За часы, проведенные в моем мире, зеленоглазый маг изменился. Во-первых, прическа. Не зря я застала его утром с одним из модных журналов, пачку которых в наш загородный дом притащила Маринка еще лет эдак пять назад. Впрочем, новый имидж сильнейшегоотнюдь не выглядел несовременным. Короткая стрижка с довольно длинной челкой, падающей на глаза. Белоснежная рубашка с изумрудными запонками, черный костюм с идеальными стрелками на брюках и двубортным пиджаком, остроносые туфли из мягкой кожи и… никаких галстуков! Когда вот ЭТО вышло к машине, я, признаться, так и села… за руль. Кир же с прошлого дня особо не изменился, разве что куртку на жилет сменил. Где эти господа добывали себе одежду — я не спрашивала. Иллюзионисты ж, оно и понятно. Но в бутик все-таки решила их завести, мысленно прикидывая, хватит ли у меня денег на карточке, если иномирные визитеры решат прикупить себе новый гардероб.

Наивное я существо! Зачем покупать, когда можно взять просто так? Я чуть не поседела, пока бегала по застывшему торговому залу то за одним, то за другим магом и пыталась втолковать им, что нас если не посадят, то штрафанут за воровство средь бела дня, ибо камеры — не люди, они уж точно все запишут. Не записали. Они просто вырубились по техническим (на этот раз оно так называлось, угу) причинам. Да и брать мои спутники в этом магазине ничего особо не стали. Не потому, что к моим уговорам прислушались, просто не впечатлились ассортиментом. И только за пару кварталов от проклятого бутика я узнала, что кое-кто все-таки разжился чужим добром в застывшем во времени зале. Три дорогих портмоне, один паспорт и чьи-то права — это то, что успел стянуть аше-ар у несчастных покупателей, пока они зависали во временной петле Сэн, как киноактеры в поставленном на паузу фильме.

Вернуть краденное было равносильно признанию собственной вины. Да и не хотел страж изображать из себя раскаявшегося карманника. Куда больше он жаждал забраться в какой-нибудь тихий уголок и изучить, как следует, добычу. Сильнейший, вопреки моим ожиданиям, блондина поддержал, сказав, что им надо адаптироваться в этом мире, а значит документы, деньги и прочее — необходимый материал для исследований. На предложение воспользоваться тем, что есть у меня, ответил, что не желает рисковать, ибо вышеупомянутые исследования… они не всегда безопасны.

После таково вот похода по магазинам мое желание показать им Питер и его достопримечательности исчезло само собой. Похищение музейных экспонатов в мои планы не входило, а в их — вполне могло бы войти. Купив по дороге перекусить, я почти вежливо попросила обоих сесть на заднее сидение машины и, прокатив их по наименее забитым в этот час улицам северной столицы, свернула в сторону нашего загородного поселка.

Дома же обнаружилась идеалистическая картина: Марина, Чингачгук, Таас и Ырли в окружении все тех же проклятых журналов и… целой кучи сестринских шмоток, которые она носила до беременности. Языковой барьер этим двум модницам, похоже, совершенно не мешал. Они прекрасно общались жестами и картинками… на глянцевых страницах. А коты сидели и мрачно изучали друг друга. И вот в этот момент мое и без того убитое настроение окончательно испортилось. В окружении этих ярких, по-своему красивых, сильных и состоявшихся людей и нелюдей я чувствовала себя самой посредственной мышью, какую только можно было представить.

Так прошел наш второй день на Земле. Зато ночью я оторвалась на Кир-Кули, осушив его почти досуха. А Сэн, традиционно присутствующий на «ночных кормежках» не дал аше-ару отыграться на мне в постели. Проснулась я в одиннадцать утра одна в своей спальне, при этом ощущала большой сытой кляксой, размазанной по подушкам. Сначала даже испугалась, что теперь мое тело выглядит как теневой осьминог, потом поняла, что ошиблась и… испугалась снова. На этот раз за самочувствие аше-ара. Вскочила и, натягивая на ходу халат, босиком бросилась в его комнату.

Дверь оказалась не запертой и, легко толкнув ее, я влетела в гостевую спальню, где временно прописался сей белобрысый господин. Выглядела наверняка смешно — растрепанная, встревоженная, с заспанными глазами и в совершенно непрезентабельном кособоком «кимоно», которое едва успела запахнуть перед порогом. Мой открывшийся рот к общему виду лишь добавлял идиотизма. Я так и застыла посреди комнаты, обалдело глядя на стража.

Черные шелковые простыни прекрасно оттеняли смуглую кожу, распущенные белоснежные волосы ярко контрастировали с подушками цвета ночи, а тонкое одеяло прикрывало лишь бедра и левую ногу мужчины. Прекрасно сложенного и весьма привлекательного мужчины! На гладкой груди висела целая связка серебристых цепочек с кулонами разной формы, в ушах мерцали многочисленные металлические кольца, а в руке мужчина держал хрустальный бокал… вино в который подливала дочь маминой подруги, оставшаяся погостить у нас с другими гостями из числа молодежи. Кажется, ее звали Ирина. Ирка Стопкина, точно! И была она, как и ее (да и моя тоже) мама, большой любительницей богемных тусовок.

— Ты что-то хотела, сестричка? — очаровательно улыбнулся мне этот… не лис, а кот, причем мартовский. И ведь назвал так, чтоб сразу на место поставить, не иначе.

Я закрыла рот, медленно развернулась и направилась к двери.

— Айка? — окликнул Кир.

Так же медленно развернулась обратно, подошла к девушке, халатик на которой тоже сидел небрежно, но, не в пример моему, был коротким, сексуальным, да и полураспахнут явно в процессе тщательной подготовки перед зеркалом, а не надет кое-как во время пробежки по коридору.

— Ира, так? — сказала, глядя на нее. В ответ девица наморщила свой аккуратно припудренный носик, лениво махнула нарощенными в салоне ресницами и недовольно протянула:

— Ирэна. Ирэна Дмитриевна.

Вот это конкретное уточнение меня забесило, пожалуй, больше, чем сама сцена. Какая-то малолетка, едва ли старше меня по возрасту, будет в моем доме сидеть в постели моего… моего братца крови и еще требовать чтоб я к ней по отчеству обращалась?!

— Значит так, Ир-р-рэна Дмитриевна, — не хотела рычать, оно само вырвалось. — За тобой там мама приехала, просила позвать.

— Мама? — глаза ее расширились, но лишь на миг. Видать, родительницу эта гламурная хищница не особо-то и стеснялась. — Скажи, скоро спущусь, — и, обольстительно улыбнувшись, долила вино аше-ару.

Я посмотрела на него, поняла что кому-то тут явно весело и, протянув руку, попросила:

— Дай-ка глотнуть, братец, перед рабочим днем девочки на побегушках хоть горло промочу.

Пальцы «случайно» дрогнули, бокал накренился и… Темно-красное на черном видно не было, а вот на смуглой коже его груди винные разводы смотрелись весьма симпатично. Ирку, чьи тщательно накрашенные глазки хищно сверкнули при виде данной картины, я буквально вытолкала за дверь. Ибо если б она начала избавлять этого кобеля от вина посредством своих губ и языка, я б ее просто прибила. И не потому, что жалко. Хотя да, есть немного. Просто… противно как-то. Ведь это мой дом, мой, типа, друг… и какая-то обнаглевшая вкрай кошелка, трущаяся возле него на моих же глазах, меня не устраивала.

— А теперь ты, — прислонившись спиной к закрытой двери, сказала стражу: — Совсем невмоготу стало, да?

— Ну, ты меня ночами заводишь, а к телу не подпускаешь… — неспешно вытираясь углом простыни, начал Кир-Кули.

— И не подпущу! — прошипела со зла. — Если хочешь развлекаться, флаг в руки. Но… не здесь. Понятно, братец?

— Более чем, — и он начал вставать. Черный шелк с тихим шуршанием заскользил по загорелой коже, обнажая… — Где тут можно ополоснуться? — спросил он, прекрасно зная расположение комнат.

Но я уже не слышала, я была на полпути в свою комнату. А на следующий день проклятый страж и не менее проклятый сильнейший поставили нас с Ырли перед фактом, что сторожить меня они будут по очереди: в то время как один останется в доме, второй отправиться на знакомство с новым неизведанным миром. Не сложно догадаться, что первым гулять ушел аше-ар. Обещание он сдержал и больше ни одну особь женского пола в моем присутствии к себе близко не подпускал, но… эти самые особи обрывали мне телефон, вызванивая няшку-сипатяшку Кир-Куля. Услышав пару раз, как просклоняли этого бабника, я даже злиться перестала, устав икать от гомерического хохота. И зачем только научила блондина пользоваться мобильником?! Так же и помереть можно… от смеха.

Хотя удар меня и правда в тот день едва не хватил, но виной тому был не аше-ар, а Сэн. Выйдя во двор и обнаружив свою разобранную по частям машину, я чуть сознания не лишилась прямо на улице. Однако мне мягко так намекнули, чтоб шла домой гостей развлекать и не путалась под ногами во время сборки, а то могут ведь и лишние детали остаться. Пришлось уйти. Ну, не устраивать же скандал, когда на кону судьба моей железной ласточки? Да и с народом, действительно, что-то надо было делать — слишком много молодых и активных тут задержалось после несостоявшейся свадьбы.

Родители и те, кто постарше, разъехались по домам в тот же вечер, а вот любителей потусоваться на халяву уже третий день не выгнать было. Типа дом большой, еды навалом, из холла и сада отличные танцполы получаются — чем не местно для отдыха? И поначалу мне это даже нравилось, так как в такой компании я меньше насчет иномирцев грузилась, но после того, как обнаружила госпожу Стопкину в спальне Кира — желание разогнать всех левых постояльцев стало почти невыносимым. И, что странно, даже разъезжаясь по своим квартирам ночью, народ радостно возвращался сюда с утра для продолжения банкета. Причем мое присутствие на этом самом «банкете» уже давно не требовалось.

Забавно, но среди этих гостей-бумерангов был и Ник. Он как-то даже изменился после того, как на «семейном совете» единодушно решили забить на идею с нашим бракосочетанием. Проще стал, веселее, и уже не напоминал того расчетливого и целеустремленного мэна из другого государства. Просто парень… умный, симпатичный, в меру общительный и не в меру обаятельный. И я бы, наверное, даже загрустила, что такой кадр не достался мне в мужья, но… Николас, как выяснилось за эти дни, относился ко мне как к младшей сестренке: по-доброму, но без сексуального подтекста, так что ловить там было, мягко говоря, нечего.

И все же повальное восприятие моей скромной персоны исключительно в качестве сестры слегка задевало, давая очередную почву для роста неуверенности в себе. Радовала только Маринка с ее безграничным энтузиазмом, и Ырли с магически-усовершенствованной методикой изучения местного языка. Кстати: первыми словами, которые она запомнила, были: шик, гламур и креатив. Сказывалось влияние моей сестрички. Она тоже навещала нас регулярно и задерживалась подолгу, говоря, что дома сидеть ей скучно, а у нас тут веселуха, мол. Эх… мне бы ее взгляд на вещи.

Последней каплей для моего и так безграничного терпения оказались две смазливые близняшки, которых я застала в обществе Сэн. Вернее на Сэн… в его комнате, на его кровати. И вроде обе были одеты (если короткие шортики и топы под грудь можно назвать одеждой), но настроение мне эти цыпочки подпортили. Рявкнув что-то типа «Да вы сговорились, что ли?» я вышла за дверь, пообещав себе больше никогда не вламываться в гостевые спальни без стука, дабы поберечь свои нервы. Хотя в ванну к Ырли все-таки постучала, опасаясь, что и там пара-тройка водолазов клад в джакузи ищет, но моэра оказалась верна своему мартини.

Короче, этот день я провела в качестве маленькой хозяйки большого дома, которая очень жаждет тишины и спокойствия. Народ расходился долго, нехотя и все грозился вернуться. Сильнейший дособирал мое авто к вечеру, как раз перед возвращением Кир-Кули. Он явился в черной косухе, черном же шлеме и на черном байке… который ночью тоже разобрал Сэн.

На следующей день роль моей «няньки» играл аше-ар. Ырли благополучно дремала в джакузи, новоявленный автомеханик гулял неизвестно где, левые гости отсутствовали, как класс, и даже Марина, обещавшая приехать пораньше, задерживалась. Зато был один белый лис, который с раннего утра оккупировал мою спальню. Будто ему своей мало! И ведь добился всего, чего хотел, зараза блондинистая! И крестиком мы вышивали, и чем карты от койтов отличаются выясняли, и даже Интернет осваивали. Вернее, я, лежа на животе поперек кровати, тыкала то в экран ноута, то на клавиши, и голосом терпеливого учителя объясняла этотму неслуху, как поисковиками пользоваться. То, что меня откровенно дурят, поняла к концу первого часа своих заунывных лекций. Огрела гада подушкой и ушла готовить обед. Когда вернулась с подносом, застала аше-ара за просмотром мультиков про Кота Саймона*. Белый белого нашел, одним словом. Так ржал страж последний раз, пожалуй, только на пустоши, когда меня встретил. И вот ведь… нехороший тип, увидев входящую в комнату меня, поманил к себе, усадил рядом и, обняв одной рукой за плечи, второй указал на экран.

— На тебя похож, айка, — сделал мне сомнительный комплимент Кир-Кули.

— Сейчас яичницу на голову надену, — в том же тоне отозвалась я и взяла с подноса тарелку.

Естественно для драк продуктами питания дело у нас не дошло. Мы вообще очень мирно провели этот день, если не сказать плодотворно. Я освоила пару игр в их койты, он — три раза оставил меня в «дураках». Мне удалось созвониться с некоторыми знакомыми и приятно поболтать, ему сквозь зубовой скрежет пришлось долго объяснять своим поклонницам, что приставка «Кули» не склоняется. А потом мы вместе смотрели мультики. Разные, прикольные и не очень. И все бы ничего, если б роясь на просторах Интернета в поисках очередной интересной анимации, аше-ар не наткнулся на хентай. К счастью, от совместного просмотра вышеупомянутого жанра в полумраке моей спальни, меня спас вернувшийся с прогулки Сэн. Этот, в отличие от стража, приехал на машине. Вернее, его привезли… из казино… с выигрышем и доставкой на дом!

Нового дня я боялась особенно. Потому что на следующий день в город собралась отправиться Ырли. И заявленное сопровождение в виде моей дорогой сестрички меня почему-то ничуть не успокаивало. Кто б знал, что они так сойдутся за несколько дней? Или во всем виновато моэрино мартини и Маринкина страсть к моде? Но, к счастью, опасения мои не оправдались, и прогулка девушек прошла вполне спокойно, разве что в шкафах шмоток прибавилось.

Потом заезжали родители, мы к родителям, Ник к нам, мы с Ырли и Сэн на хвосте к Маринке, потом снова к нам… Все куда-то ходили, возвращались, что-то притаскивали, уносили, изучали, разбирали, создавали и ломали… и почему-то в этом событийном хаосе я чувствовала себя в своей тарелке. «Динозавры» явно отрывались, уверовав в то, что мой мир вполне безопасен для меня. Моэра приобщалась к местной моде, а я наблюдала и тихо радовалась, что дома. Если б еще не проклятый хентай, который каким-то дивным способом включался каждый раз, когда мы с Кир-Кули оставались наедине.

Шальная неделя пролетела, а «иллюзионистов» по-прежнему не просили выехать из нашего загородного дома. И я даже не сомневалась, что эти фокусники очаровали (в смысле, зачаровали) моих маму и папу, оттого и такая лояльность со стороны родных к долгосрочному проживанию непонятных мужиков и иностранки Параши на их территории. Ведь даже за честь младшей дочери не побеспокоились… в такой-то сомнительной компании. Все воспринималось, как в порядке вещей. Магия, не иначе! Впрочем, я была не в накладе.

Сегодняшнее утро мы тоже провели в обществе родных. Отмечали мой девятнадцатый день рождения. Потом я с целым пакетом подарков и эскортом из трех иномирцев поехала за город, чтобы подготовиться к вечеру. Чем, собственно, и занималась теперь.

Понежившись в теплой ванной без каких-либо «гидромассажей», не зависящих от кнопки «вкл/выкл», как в шарту Кир-Кули, вылезла на кафельный пол, вытерлась и, закутавшись в длинный махровый халат, уставилась на себя в зеркало. Отражение радовало и беспокоило одновременно Мокрые волосы, идеальная, хоть и бледная, кожа лица и… словно серебристые линзы на глазах. Так я и объясняла любопытным странный мерцающий эффект своих радужек, а сама и правда подумывала о покупке линз… серых. Ведь можно же было темный цвет губ замаскировать плотным слоем помады, значит, и с глазами вопрос решаем.

И все же привычка — вторая натура: рука сама потянулась к стоящим на стеклянной полке баночкам с всевозможными кремами известной французской марки. Праздник же… мой… хотелось выглядеть идеально. Вот только хватать что-то, не глядя — плохое качество. И стеклянный флакон, разлетевшийся на мелкие осколки у моих ног, наглядно это доказал. Назад я шагнула по инерции и тут же зашипела от боли. Алые капли на темном полу были почти незаметны, но… они там точно были! А буквально через пару секунд дверь в ванную открылась.

— Что случилось? — спросил с порога страж.

Я посмотрела на него, на дверь, снова на него… и с доброй долей иронии поинтересовалась:

— А замки в этом доме для красоты, значит, поставлены?

Но шутку мою не оценили. Блондин вообще выглядел странно: спокойный, если не сказать отстраненный, без тени улыбки на смуглом лице, но с очень цепким, пристальным взглядом льдисто-голубых глаз. Не ярких, как небо в ясный день, а именно ледяных. Мужчина молча подошел, поднял меня на руки, отнес обратно к ванной, посадил на ее край и, присев на корточки, начал изучать пораненную ногу. Только вот боли я больше не ощущала, да и какая боль, когда тут… страж в стража снова превратился, окончательно выпав из образа беззаботного молодого парня.

— Кир, ты чего? — наблюдая за его действиями, пробормотала растерянно. — Просто царапина же. Ты…

Уголок его рта чуть дернулся, в глазах сверкнул острыми гранями проклятый лед. Повернув кран, он смочил ладонь и осторожно стер кровавый след на моей ступне… такой миниатюрной на фоне его ладони. Царапины там не было.

— Ничего себе, но… как? — я только сейчас поняла, что не дышала, пока он все это проделывал. И даже знать не хочу, что тому было причиной: повышенное любопытство или… что-то еще.

— Эо-связь, айка, — аше-ар улыбнулся шире и, мне показалось, что взгляд его потеплел. — Я же говорил, что тебе, как слабому в паре, постепенно передадутся черты сильного. Не думал только, что так скоро, — и снова погладил ступню, чуть задержавшись на кончиках невольно поджатых пальцев.

— Классно, да! — я убрала ногу и немного нервно улыбнулась. — Надо будет провести эксперимент как-нибудь, — добавила, вставая. — А сейчас иди, ладно? Обещаю больше не шуметь.

— Меня не шум привлек, а твоя боль.

— Даже так? Интересно. Обсудим потом, но сейчас… Мне надо привести себя в порядок, платье потом выбрать и… и много еще чего, вот. Пол подмести, например.

— Платье в моей комнате, принцесса, это подарок, — выпрямившись во весь свой не малый рост, сообщил страж, — а вот туфли сама к нему подбирай, я в ваших пыточных конструкциях не разбираюсь, — он развернулся и направился к по-прежнему открытой двери, затормозил, взявшись за ручку и, не оборачиваясь, махнул рукой, словно сметая пыль со стола. В следующий миг разлитый лосьон вместе с осколками собрались в одну сверкающую кучку у стены.

— С-спасибо, — прошептала я, глядя на такое удобное проявление магии.

— И волосы не суши, — донеслось уже из коридора. Судя по всему, у кого-то на сегодня был запланирован сеанс творческого общения с любимой куклой. Что ж… я не возражала. Ну, а кто в нормальном уме возражал бы против услуг талантливого стилиста на дому? Ему в удовольствие, а мне… мне тоже. Если он, конечно, не станет заниматься моими волосами под хентай.

Около десяти часов вечера по Московскому времени…

Зная вкусы сестры, я ожидала увидеть какое-нибудь культурно-гламурное заведение, где разодетые в пух и прах посетители фланируют по шикарному залу с разноцветными коктейлями в руках, покуривают кальян, томно развалившись на мягких диванчиках, и слушают джаз. Поэтому вывеска «Drunk bat» над черным провалом входа в приземистое одноэтажное строение действительно стала сюрпризом.

Интерьер вполне соответствовал и названию, и фасаду. Огромное помещение с конусообразными колоннами очень напоминало пещеру. В глубине темного зала располагалась небольшая декорированная в готическом стиле сцена, на которой играли живую музыку. Перед ней была небольшая площадка для танцев, слева от нее — барная стойка с разнообразными напитками, а справа — арочный проход в подсобные помещения.

Грубые, словно вытесанные из камня столики и лавки отделялись друг от друга свешивающимися с потолка шторами-паутинами. Эти своеобразные ширмы были сплетены из тонких светящихся трубочек и украшены весьма натуральными с виду пауками. Такие же занавесы отрезали от общего зала расположенные по периметру ниши.

Народу было полно. Причем, весьма разномастного. Заметив среди неформалов и любителей джинсы нескольких барышень в юбках, я немного приободрилась, одернула подол короткого серебристого платья и набрала номер Маринки, которая должна была нас встретить. Получив указания, обернулась к своему иномирному сопровождению. Сэн и Ырли оказались на месте. Ну, почти. Если моэра просто увлеченно таращилась по сторонам, то гай Светлоликий, сделав пару шагов в сторону, с интересом изучал ближайшую паутину. А вот Кир-Кули исчез.

Пропавший братец обнаружился в центре зала, где с крайне озадаченным видом разглядывал огромную летучую мышь. Эта гигантская тварь из папье-маше, болтающаяся под потолком, вид имела действительно пьяный. Съехавшиеся к носу глазки-пуговки и свесившийся из разинутой пасти язык производили неизгладимое впечатление. Но… не настолько же, чтобы стоять столбом перед мохнатой кособокой мордой!

— У вас такое летает? — задумчиво поинтересовался Кир, когда я приблизилась к нему.

Внимательней глянув на клубный символ, я, наконец, осознала причину столь пристального внимания аше-ара. Это творение декораторов выглядело явной карикатурой на киприна, который сидел на заднем дворе нашего дома и тоннами жрал привозимую из города морковку.

— Летает! — отозвался неслышно подошедший Сэн. — только размером несколько помельче, так что я бы на твоем месте не стал нетопырей в качестве транспортного средство рассматривать.

— А мартини тут есть? — вклинилась со своим вопросом Ырли.

— Есть! — охотно ответила ей нарисовавшаяся рядом официантка, она была в мини-юбке из латекса и с острыми черными ушками на голове. Обведя нас всех крайне любопытным взглядом, девица предложила: — Столик на четверых?

Я смерила эту стреляющую глазками бэтгерл не самым добрым взглядом и почти вежливо ответила: «Нет, спасибо, у нас заказано», затем подхватила мужчин под руки и потащила к нише с номером, который назвала мне по телефону Маринка. Сестра обнаружилась за очень интересным занятием: она зажигала свечи. Ровно девятнадцать штук плавало в большой стеклянной чаше с водой, покрытой розовыми лепестками.

— Я это задувать не стану, — было первое, что сказала, узрев столь оригинальную вариацию праздничного «торта». — И есть… пить то есть — тоже.

Сестра рассмеялась, моэра тоже, остальные вряд ли поняли шутку, потому отделались слабыми улыбками. Вскоре нам принесли три сорта пива, несколько блюд с морепродуктами и большая бутылка мартини специально для Параши. Все было оплачено заранее Маринкой (а может и за счет заведения, раз ее приятель тут главный) и теперь можно было просто наслаждаться вкусной едой, мелодичной музыкой и… созерцанием симпатичных парней в зале. Я не специально, честно. Просто, видать, пиво в голову ударило и захотелось банального флирта. Легкого, не принуждающего, а значит, не с теми, кто сидел за нашим столом.

Маринка танцевать не могла из-за своего положения, зато Ырли после пары бокалов любимого напитка вполне дошла уже до нужной кондиции, и потому охотно пошла со мной в зал. Чтобы на других посмотреть и себя показать особых хореографических талантов не требуется. Чувство ритма, хорошее настроение и незатейливые движения под приятную музыку вполне подходили для этой цели.

Вот только не совсем трезвая «Мальвина» незатейливо танцевать не умела. Эта чрезмерно пластичная зараза изгибалась и извивалась вокруг меня, привлекая к нам куда больше внимания, чем я планировала. Пришлось подыгрывать. Вообще, танцевать в людных местах я не сильно любила. Всякий раз казалось, что за не слишком грациозными движениями, посмеиваясь, наблюдают все, кому не лень. Но оказалось, что с моэрой, демонстрирующей чудеса акробатики, взглядов можно не бояться. Пристальное внимание досталось ей, а мне возможность свободно подвигаться в такт музыке и рассмотреть толпу, в которой мелькали вполне симпатичные лица.

А одно конкретное лицо так и вообще откровенно меня изучало. Симпатичный парень лет двадцати пяти подмигнул, поймав мой взгляд, и широко улыбнулся. Темноволосый, высокий, в серых джинсах и черной футболке с черепом. Прикольный и милый, а еще обычный, понятный, земной. Я улыбнулась в ответ и снова закружилась, увлекаемая своей напарницей.

После пары песен решила вернуться в нашу нишу и выпить чего-нибудь от жажды и для куража. Да и нехорошо было надолго оставлять иномирцев одних, вдруг заскучают? Возле столика обнаружились две «бетгерлы» с меню наперевес и еще одна, старательно протирающая стол, буквально лежала на нем своей внушительной грудью. Маринка, потягивая безалкогольный коктейль, только посмеивалась над этой картиной, а меня внезапно охватило возмущение. Схватив стакан, глотнула пива и решительно зашагала обратно на танцпол. Но была перехвачена на полпути круглым дядечкой неопределенного возраста.

— Зоя? Зоя Андреевна Панфилова? Рад! Очень рад, Мариша столько о вас рассказывала… — под этот нескончаемый монолог, в который я не могла вставить ни слова, ибо не давали, меня мягко утянули за сцену, где и озвучили самый главный сюрприз сестрички! Вот ведь… Прибью заразу, как только выпутаюсь из пухлых лапок господина управляющего.

Петь на людях я тоже не любила. Но… пришлось. А все потому, что кое-кто уже договорился и мое выступление у них, видите ли, в программу было внесено. Свет на сцене по моей просьбе приглушили, микрофон отодвинули подальше от края и даже стул, типа тех, что стояли у барной стойки, принесли. И вот стояла я на ступенях и думала, а почему, собственно, и нет? Веселая, злая, готовая на авантюры… день рождения у меня или что?! Я спою, Ырли спляшет, народ порадуется… быть может.

Планы своей предприимчивой сестрички я все-таки нарушила, ибо петь начала совсем не то, что она заказывала. Собственный репертуар сейчас не котировался, хотелось чего-то говорящего, и я обратилась к творчеству любимых музыкантов. Эта песня была не для Марины, нет… она просто очень хорошо отражала мое восприятие тех двоих, что сидели в расположенной недалеко от сцены нише и, дегустируя пиво, с интересом смотрели на меня.

Вспышка света, первый аккорд… а потом понеслось. И в какой-то момент не стало ни зала, ни чужих лиц… только музыка и голос… мой собственный и отчего-то чужой.

Нам наплевать на то, что думают другие про нас,

На гнев богов мы просто машем рукой!

Ты нынче платишь — ну так что же,

Мы с тобою сейчас,

А завтра с нами будет кто-то другой.

Путем интриги, морем крови мы стремимся туда,

Где чье-то золото призывно блестит;

Из низких истин нам дороже

Только эта одна:

Кто больше платит — тот в войне победит!

Где-то с четвертой строчки мне подыграли музыканты. И припев мы пели уже вдвоем с солистом:

Мы вне закона — что ж такого?

Мы везде и нигде;

Мы словно тени на дорогах,

Мы — круги на воде;

И наш девиз предельно ясен скоро станет тебе:

«Предай их всех, останься верен себе!»

И снова взгляд на нишу, на знакомые лица… Марина, Сэн, Ырли с ними и две официантки рядом… а вот Кир-Кули за столом уже не было. Отчего-то стало грустно, и второй куплет я начала с кривой улыбкой на губах:

Мы постигаем хитрость света, где случайно живем;

Мы вероломны так, что даже честны:

Плати — и мы твою победу

В дар тебе принесем,

А не заплатишь — не избудешь вины!

Мы продаем свои клинки тому, кто звоном монет

Пленяет душу, соблазняя наш слух,

Но мы убьем того, кто скажет, будто клан Брэган Д'Эрт

Похож на свору подворотенных шлюх!

А на куплете опять вернулась веселая злость и драйв, мне снова стало хорошо:

Да, мы бандиты и бродяги,

Как злословит молва;

Мы попадаем в передряги,

Помня эти слова:

Смотри вперед и не сдавайся ты на милость судьбе,

Предай их всех, останься верен себе.*

Кажется, народ аплодировал, кто-то даже подал мне руку, помогая спуститься со сцены. И только подняв глаза, я увидела этого кого-то. Тот самый темноволосый парень, что был в толпе.

— Здорово поешь, — похвалил он и галантно поцеловал мое запястье. — Может, еще чего сбацаешь?

— Нет уж, увольте.

— Зачем же на вы? Я, вроде, не старый, — улыбнулся парень. — По крайней мере, точно не старше твоих… — он помедлил и последнее слово произнес с явным вопросом: — друзей?

— Родственников! — поправила я, почти не соврав, и подумала, что, пожалуй, суммарный возраст всех посетителей клуба вряд ли сможет соперничать с почтенными летами хотя бы одного представителя моей новой «родни». Брюнет просиял и представился:

— Славик! — «и имя нормальное, а не какая-то несклоняемая фигня», — пронеслось в моей не совсем трезвой голове. Со сцены грянуло протяжное соло, предвещая популярный медляк. — Потанцуем?

Я милостиво кивнула и положила руки на плечи славного парня Славика. Мы закружились на месте среди таких же беззаботных парочек. Я улыбалась скалящемуся с футболки черепу и чувствовала себя по-настоящему счастливой. Не айкой, не сейлин, а самой обычной девушкой. Молодой, привлекательной, в объятиях симпатичного кавалера. Чего еще можно желать в девятнадцать лет? Один танец сменился другим, Слава пытался что-то рассказывать, но из-за громкой музыки я его практически не слышала. Наконец, он предложил взять по бутылочке пива и выйти из зала, чтобы и воздухом подышать, и пообщаться. Предложение протеста не вызвало. Во-первых, на улице было светло, во-вторых у входа в клуб караулила охрана, а в-третьих, новый знакомый внушал доверие.

Вот только далеко уйти не удалось. На нашем пути очень некстати появилась долговязая фигура Сэн. Я мгновенно вскипела, ожидая услышать нотацию, но Светлоликий, вежливо улыбнувшись, сказал, что Марина ждет меня, чтобы попрощаться перед уходом. Отправив Славу за напитками, я вернулась в нашу нишу.

Прощальные поцелуи и указания, быть умницей и оторваться по полной, много времени не заняли. Все-таки для сестры, в ее состоянии, слишком уж поздний и активный отдых был явно утомителен. Препоручив Маринку заботам заехавшего за ней мужа, я отправилась навстречу своему шансу на отрыв. Славик обнаружился там, где и ожидалось. Вот только вместо запланированного пива меня ожидал какой-то экзотический коктейль ядовито-голубого цвета. И, естественно, ни на какой свежий воздух мы уже не пошли.

Место солиста заняла томная блондинка в вечернем платье и при первых же звуках ее хрипловатого голоса я, ухватив парня за руку, потащила танцевать. Есть песни, которые, как дорогое вино, с годами только лучше становятся… особенно на фоне некоторых современных шедевров.

— All that I have is all that you've given to me

Did you never worry that I'd come to depend on you, — мурлыкала певица, а руки Славы на моей талии казались все горячее и уже не были такими церемонно-осторожными, как раньше. С каждым движением моя спина под его ладонями прогибалась, а расстояние между нами уменьшалось, пока не сошло на нет. Меня охватило странное чувство сродни эйфории. Казалось, что я не переминаюсь с ноги на ногу на твердом полу, а парю в невесомости. Музыка была тому виной, странный напиток или близость парня — история умалчивала.

Поддавшись настроению песни, так удачно вторящему моему собственному, я прижалась щекой к черепу на футболке. Мои пальцы без какой-либо осознанной команды со стороны рассудка перебирали пряди волос на затылке партнера. В толпе мелькнула фигурка Ырли, извивавшейся в компании двух бугаев. А слева я краем глаза заметила Сэн, что-то обсуждавшего с барменом. Но все они меня сейчас мало волновали. Мне было хорошо. Губы Славика скользнули по моему виску и он что-то прошептал. Я не расслышала, но все равно согласно кивнула.

Помню, был темный коридор, низкий потолок, запах готовящейся еды и бледное пятно света из-под прикрытой парнем двери с надписью «посторонним вход воспрещен». Я шла сюда, словно в тумане, и лишь ощутив прикосновение холодной стены к спине, поняла, что мы вовсе не на улице, где светло и безопасно. Дернулась, было, чтобы вернуться в зал, но меня не пустили. Славик крепко сжал плечи и, склоняясь к моему лицу, зашептал что-то вроде: «тихо, девочка, тихо, расслабься», а потом начал целовать. В голове странно шумело, лицо вспыхнуло, а чужой рот продолжал оставлять влажные следы на моих щеках, подбородке… губах. Неприятно! Его рука спустилась с плеча ниже, сжала грудь, спустилась на бедро и, зацепив край короткого платья, потянула ткань вверх. Я дернулась, хотела возмутиться, но мне зажали рот довольно грубым поцелуем и…

— Хочешь, я тебя четвертую? — с энтузиазмом истинного маньяка проговорили рядом, когда тяжесть навалившегося тела внезапно исчезла. — Ну, или просто отрежу что-нибудь… жизненно важное.

Я медленно подняла подозрительно тяжелую голову и попыталась сфокусировать взгляд на говорившем. Было плохо, противно и почему-то жарко. Все-таки пиво с коктейлями не мешают, и зачем только выпила? Как я вообще во все это вляпалась? Развлечься хотела, пофлиртовать с кем-то нормальным, кто доверие вызывает, ну-ну… Идиотка!

Растянувшийся вдоль стены Славик доверия у меня больше не вызывал. Только горечь, обиду и… тошноту. Было ощущение, что я испачкалась обо что-то липкое и грязное. Хотелось немедленно отлепиться от проклятой стены и уйти, но неповоротливое тело отказывалось подчиняться. Без поддержки мужских рук я чувствовала себя очень неустойчиво. Пол вдруг качнулся, вслед за ним качнулась и я, попыталась схватиться руками за воздух и медленно поползла вниз по стене. Раздался глухой звук, словно тюк с одеждой кто-то бросил, и чужие ладони подхватили меня под мышки и поставили вертикально.

— Нагулялась, принцесса? — спросил Кир-Кули, а потом вновь повернулся к Славе, чтобы совсем другим тоном поинтересоваться: — Так что выбираешь, Казанова? — слегка попинав парня ногой, спросил он и… достал из внутреннего кармана косухи нож.

— Да ладно, приятель, она же не монашка… она сама хотела… мы просто целовались… мы… давай замнем, а? — запинаясь, бормотал мой недавний соблазнитель и потихоньку отползал к спасительной двери. Его разбитые в кровь губы нервно дергались, а округлившиеся глаза испуганно блестели в темноте… Ух ты! У меня появилась не только регенерация, но и ночное зрение, что ли?!

— Замять — это не ко мне, — сокрушенно покачал головой аше-ар. — Я запинать могу, забить, зарезать… — Тело в противовес глазам продолжало бастовать, и я, как только страж ослабил хватку, снова начала съезжать вниз. — Да что же ты такая неустойчивая, а, принцесс-с-са? — зашипел блондин, вновь прижимая меня к стене. — Ну, ничего, скоро отойдешь уже. Потерпи немного.

Пока он возился со мной, у Славика второе дыхание открылось. Ибо вскакивал и удирал он с такой скоростью, что у меня в глазах зарябило. Но, столкнувшись с резко открывшейся дверью, снова рухнул.

— В мума его или пусть пока так побегает? — поинтересовался стоящий на пороге Сэн. В руке он держал высокий бокал с таким же коктейлем, как недавно был у меня. А я посмотрела на одного иномирца, потом на второго, и вдруг четко и ясно поняла, что больше не хочу иметь ничего общего с понятными и земными парнями. То есть вообще. Но и этих двоих благодарить за спасение моей девичьей чести тоже почему-то не хотелось.

Сэн подошел ближе, вздернул парня за шкирку и скомандовал:

— Рот открой.

Славик замычал протестующее, но, тем не менее, коктейль выпил. Светлоликий разжал пальцы, брезгливо тряхнул кистью и посмотрел на часы на запястье, презентованные господину иллюзионисту моим папой.

— И дальше что? — сказал Кир.

— Секунд через пять должно подействовать, — отозвался Сэн. — Я увеличил дозу раз в десять. Ему понравится.

— Ой, а что у вас тут такое интересное? — в дверном проеме появилась и синеглазая любительница мартини. — Я тоже хочу… участвовать! — радостно заявила она, покосившись на жертву так, будто прикидывала, с чего начнет свежевание его тушки.

— Забирай, — с барского плеча разрешил ей сильнейший. — Он скоро станет мягким и податливым, как тряпичная кукла. А еще легко-возбудимым. Проиграйся, Прасковья, так и быть. Только следов явных не оставляй, — потом выразительно так посмотрел на Кир-Кули и сказал: — А не пора ли нам домой? Впереди еще ночное кормление одной именинницы, которая после таких напитков, наверняка, опять будет пытаться сломать щиты и пойти побираться на предмет энергии жизни по ближайшим соседям, — развернулся и пошел прочь, подтолкнув к выходу и понурого Славика, и Ырли. — Пять минут, — прикрывая дверь, бросил маг.

— Как щедро, — криво усмехнулся блондин и, подняв пальцем мой подбородок, вгляделся в лицо: — Ты как? Голова больше не кружится?

— Кружится, — ответила честно. — Но меньше.

— Это аше-аровская регенерация, айка. Эффект от ядов и наркотиков, пусть даже слабых, конечно, куда хуже устраняется, чем от простых порезов, но все же устраняется.

— Меня отравили? — спросила задумчиво.

— Опоили, — поправил аше-ар, я кивнула.

— И что дальше? Пять минут на приход в себя — и домой?

— Типа того, — сказал он и… перекинув меня через плечо, понес… вглубь темного коридора.

— Т…м…мы куда? — испуганно пискнула, пытаясь вывернуться из не самого удобного положения.

— Погуляем еще, — сообщил Кир-Кули, не замедляя шага. — Время-то детское.

Десять минут спустя…

— Надень, — усадив меня на недавно собранный Сэн байк, скомандовал страж и протянул свернутый трубочкой плащ. Тот самый — белый… из внутренностей маанука.

— Откуда? — встряхивая эту «красоту», спросила я и покосилась на перстень аше-ара. Камень в не был ярко-голубой, а не мутный как несколько дней назад. — Ты уже где-то поставил свою «избушку» да? Кир, мы же договорились все, что жить в моем мире будем в нормальных зданиях, а не…

— А не в ненормальных шарту, — закончил за меня он и хмыкнул: — Я помню, айка. Не беспокойся. Ты одевайся, не тормози, — и помог мне натянуть плащ, даже застегнул его сам, потом завел байк и… спустя пару минут мы тронулись в путь.

— А если нас оштрафуют за то, что я без шлема? — крикнула, пока он еще не набрал скорость.

Обернулся, посмотрел на меня сквозь тонированное стекло и выдал:

— Мы вне закона — что ж такого?

Мы везде и нигде;

Мы словно тени на дорогах,

Мы — круги на воде…

— Это ты полицейским споешь, — проворчала я, пряча улыбку. Слабость проходила, в голове больше не шумело. А в душе разгорался странный азарт.

— Не, — страж усмехнулся. — Это по твоей части, принцесса, — и, подмигнув, спросил: — Мне споешь?

— А разве тебе интересно? — уточнила, вспомнив его уход.

— Очень.

— Тогда чего ж в клубе не стал слушать? — поджала губы я.

Он рассмеялся, а я вдруг осознала, что только что сдала себя с потрохами, прямым текстом сообщив этому белому лису, что пела в первую очередь… для него. Мысленно застонав, уткнулась лбом в его куртку, обняла покрепче за пояс и… приготовилась проветривать мозги с помощью хорошей и быстрой езды, которую, как известно, любят русские.

Это было незабываемо! Свежий ветер шевелил пряди волос. От прически давно остались одни воспоминания. Сперва ее немного помял Славик, а остатки укладки вместе со шпильками унесла прогулка. Если, конечно, так можно назвать заезд со скоростью за двести в сопровождении моего визга и почетного эскорта с мигалками и сиреной. Лицо я прятала за широкой спиной братца крови, тело надежно защищал подаренный им плащ, а вот волосам досталась роль развевающегося на ветру знамени. От погони мы, естественно, смылись, зато проветрились, что называется, на отлично. Я, хоть и давным-давно протрезвела, снова была пьяна. Бесконечная смена картинок, адреналин, ощущение полета — все это кружило голову гораздо лучше, нежели алкоголь.

В процессе нашей прогулки я почти забыла о неприятном эпизоде в клубе. Но осадок все-таки остался. От собственной глупости и неосторожности. А еще от обиды. Славик ведь мне действительно понравился и пусть я не была готова перейти к интиму этой же ночью, но, быть может, после пары-тройки свиданий… как знать?

Везет мне в последнее время на придурков и приключения. Будто проклял кто. В голове невольно всплыла картинка с матерью Ника, которая вопила у стен церкви «Сатана!» и указывала на меня. А потом и сцена с тремя уродами возле борделя в Неронге. К бабке, что ли, сходить? Уже вторая ведь вполне удавшаяся попытка меня одурманить за несколько дней! Впрочем, если «мелкой» те козлы накормили насильно, то коктейль-то я выпила добровольно. Так что нечего все на порчу и сглаз валить. Избавляться надо, Зоя, от глупости, наивности и веры людям…

— Айка, ты там не замерзла? — раздался голос Кир-Кули, когда мы въехали в какой-то тихий двор.

… и нелюдям.

Аше-ар не оставлял меня одну ни на минуту, повсюду таская за собой. Помню, был старый подъезд, чужая квартира… пугающие рожи мужиков с наколками, выплывающие из завесы сигаретного дыма… Какие-то ритуальные приветствия, заинтересованные взгляды и… гитара в кожаном футляре, без вопросов и возражений отданная моему спутнику. Из этого дома мы ушли быстро, так что ближе познакомиться с местными знакомыми стража мне не светило.

Ночные катания плавно переросли в посиделки на крыше одного из расположенных в центре домов. И это, признаться, нравилось мне ничуть не меньше, чем скорость.

— Иди сюда, айка, — позвал Кир-Кули, отвлекая меня от созерцания панорамы.

Я слезла с широкого, окруженного металлической решеткой парапета, на котором сидела, и повернулась. Возле стенки вентиляционной шахты меня ожидали пицца, кофе в термостаканах, куртка в качестве сидения, гитара и аше-ар. И были песни до утра, разговоры и смех, а еще яростный спор на тему клички для мотоцикла, которому, по мнению хозяина, для того чтобы сравниться по удобству с киприном не хватало только крыльев и мозгов. Про себя же я думала, что ни в коем случае нельзя показывать «динозаврам» фильм про бэтмена. А то один закажет, другой соорудит, а потом еще и прокатиться на этом заставят.

И где-то часов в пять по Москве, когда мы просто сидели, привалившись друг к другу и любовались городом, тишину разорвал гнусавый голосок «Я водяной, я водяной…». Не дожидаясь «поговорил бы кто со мной» Кир-Кули выудил из кармана сотовый, ответил незримому собеседнику «Помню!», убрал телефон и поднялся на ноги.

— А… у тебя есть мобильный? — я удивилась, угу. Учитывая тот бесконечный перезвон, что устраивали мне его «подружки». И, прищурившись, процедила: — А дай-ка номер, буду его твоим поклонницам диктовать, чтоб не донимали.

— Не дам, — клыкасто улыбаясь, ответил блондин. От маскировки сейчас он оставил только человеческий цвет кожи, хотя мне, если честно, этот облик казался каким-то чужим. Но… не просить же его побелеть ради прихоти именинницы.

— Да-а-ашь, — я уверенно тряхнула головой, решив, что узнаю его номер, чего бы мне это не стоило. Мужчина только хмыкнул. — А кто это, кстати, был? — спросила запоздало.

— Напоминание, что тебе питаться надо, а мне не окочуриться при этом. Поехали домой, принцесса.

Пришлось собираться. Иначе ведь водяной… в смысле Сэн, чего доброго, и сам к нам на крышу телепортируется, чтобы лично напомнить о том, что «деткам давно пора в койку». А когда я снова села на мотоцикл, на шею мне опустилось что-то тонкое, серебристое… со странным кулоном.

— Это что? — подцепив кончиком пальца цепочку, взглянула на Кир-Кули.

— Подарок, — занимая свое место, пояснил блондин.

— Но одна из твоих же… — несколько подобных украшений на его груди, я помнила отлично.

— Именно.

— Она что-то символизирует? — спросила без задней мысли, продолжая разглядывать обнову.

— Именно.

— Что? — а вот теперь насторожилась.

— Что-то, — ответила эта таинственная зараза, отвернулась и со всей дури нажала на педаль газа.

Больше вопросов не было. Были только ветер, просыпающийся город… и мы.

*Пояснения к главе:

«Кот Саймона» — это серия мультфильмов, созданный английскими аниматорами при помощи компьютерной программы Adobe Flash.

«Нам наплевать на то, что думают другие про нас,

На гнев богов мы просто машем рукой!..» — в тексте использованы слова песни Канцлера Ги «Гимн наемников клана Бреган д'Эрт»

Глава 2

Как аукнется -

Так и откликнется.

Еле-еле продрав глаза к двум часам дня, умилилась царившей в доме тишине. За последнее время я уже настолько привыкла к хлопанью дверей, цоканью каблуков, чужим голосам, смеху, громкой музыке, что почти перестала обращать на них внимания. Полное же отсутствие посторонних звуков навевало некую умиротворенность и сонливость. Однако вместо того, чтобы продолжить валяться в постели, я потянулась и, нехотя, встала. Хорошо все-таки, что гости, наконец-то, покинули наш дом. Больше никаких тусовок, никаких Стопкиных, и никаких смазливых близняшек, которых я, кстати, вообще знать не знаю!

Настенное зеркало порадовало отражением хоть и неумытой, но вполне симпатичной девчонки. Все-таки хорошая штука эта ускоренная регенерация — ни тебе синяков под глазами, ни помятости на лице, ни покрасневших белков. А остатки косметики так даже украшают. И похмелья нет никакого. Хотя откуда ему быть, когда все выветрилось еще на стадии ночных катаний.

Вот только кофе все равно очень хотелось. И спать. Но… было уже два часа дня! Плюс царящее в доме безмолвие настораживало. Требовалось срочно проверить, какую еще тихую гадость готовят мне друзья-иномирцы. Может, гараж по кирпичику разбирают, или фильтры какие-нибудь магические на водопровод ставят… с этих станется! Зевая, я надела халат, домашние шлепки на высокой платформе и, наскоро причесавшись, потопала в ванную. Не в гостевую, где обычно «загорала» моэра, а в нашу, хозяйскую, которой приезжая сюда, пользовались только мы с сестрой, да родители. Умывалась долго и тщательно, стараясь с помощью холодной воды избавиться от остатков сна.

До кровати-то мы с Кир-Кули добрались не так уж и давно. По пути ему приспичило завернуть на автозаправку, чтобы покормить «железную зверушку», отныне носившую гордое имя Смерч (хотя лично я настаивала на Добермане). И пока страж занимался своим байком, я имела глупость сунуться в расположенное рядом круглосуточное кафе. Сонная официантка откровенно проигнорировала мою просьбу принести кофе. Зато, как только на пороге появился аше-ар, девица встрепенулась, разулыбалась и охотно всучила ему меню. Вот только мне уже завтракать в этом заведении совсем не хотелось. Зайдя в расположенный в том же строении магазин, взяла пару банок колы, чипсы и еще пачку какой-то сладкой ерунды в красивой упаковке, встала с этим добром на кассу и… стояла бы там, наверное, долго, не возьми блондин и покупку провизии в свои сильные мужские руки. Его обслужили мгновенно.

Выезжая с заправки, я на полном основании чувствовала себя пустым местом. Но только до того момента, как эта самая заправка пропала из поля зрения. Остался лишь неприятный осадок, но даже он не мог испортить логичное завершение самого потрясающего дня рождения в моей жизни. И завершением этим стал крепкий и здоровый сон с сытной трапезой тьмы. В кровать меня доставили уже в полудреме. Под звук тихих шагов, под едкие замечания Сэн и… под хруст купленных недавно чипсов в исполнении Ырли.

И вот теперь я снова была на ногах. Выйдя из ванной, спустилась на первый этаж. Встретилась в коридоре со странно задумчивой моэрой, которая никак не отреагировав на мое приветствие, продефилировала в сторону кухни.

На кухне, куда я ввалилась минут пять спустя, обнаружился почти весь иномирный коллектив. Киприна не хватало. Ырли уже сидела на высоком табурете возле раковины и, сунув руку под бегущую воду, потягивала через соломинку Мартини. Прямо из двухлитровой бутыли! Как бы не спилась наша русалка такими темпами. Или, может, это коварный план Сэн, который не желает курировать ее испытания сильнейшей? Тогда смысл есть: пусть с алкогольной зависимостью останется, но живая. Хотя… лучше б посуду помыла, чем пьянствовать с утра порань… эм… днем короче!

Кир-Кули и гай Светлоликий сидели за столом и изучали какую-то схему. И тоже не обращали на меня никакого внимания. Ну, разве что страж мельком кивнул и вновь вернулся к своему занятию. Стало как-то грустно даже. Вчера все для меня было, а сегодня что? Сказка закончилась и Золушка превратилась в тыкву?

Прошла к раковине, которую освободила углубившаяся в созерцание холодильника Ырли, и начала мыть посуду. Сэн поднял голову, прищурился, принюхался и, щелкнув пальцами, сказал:

— Что за чары?

Я даже воду вырубила, чтоб слушать не мешала.

— Амулет криштадиров*, - не поднимая головы от схемы, проговорил Кир.

— Где? — встрепенулась Ырли.

— На Зое, — ответил ей будущий куратор.

— А где Зоя? — завертела головой моэра.

И вот тут-то до меня дошло. Сорвав с шеи подарок аше-ара, я стремительно подошла к столу и бросила на него кулон. Аккурат поверх их драгоценного чертежа.

— Так значит, символизирует? — припомнила вчерашний разговор, — мою особую неприметность, да?!

— Невидимость, — поправил сильнейший, рассматривая «подарочек». — Хорошая штука, но недостаточно мощная. Умелый маг при желании вычислит носителя без труда.

— Это не от магов, — сказал страж. — Это от толпы и всяких надоедливых личностей заодно.

— То есть тебе мало связи Эо и рабской метки на сейлин? — ехидно так поинтересовался Сэн. — Ты теперь решил ее еще и невидимкой сделать?

— А нечего всяким уродам на нее пялиться, — спокойно ответил Кир-Кули.

И весь этот милый диалог в моем присутствии, будто… я и без амулета пустое место! Собралась было возмутиться, но так и застыла с приоткрытым ртом, услышав насмешливое:

— Ты б на нее еще брачный кель повесил для полного комплекта.

А в ответ тишина, нарушаемая тихим шуршанием бумаг и странным постукиванием пластмассовой трубочки о стеклянную тару. Нервный тик у моэры там, что ли?

— Не надо на меня больше ничего вешать, — не дождавшись ответа от стража, гордо заявила я.

— И не собирался, — продолжая изучать схему, отозвался блондин.

— Ах, не собирался?! — буквально выдрала из его рук проклятую бумажку.

Глубые глаза посмотрели в мои, сузились, заледенели. И взгляд мужчины стал таким… таким… не знаю даже. Не пугающим и не злым, но очень уж… серьезным и пристальным, что ли. А потом Кир-Кули спросил:

— Надеть?

Я, будучи увлеченной процессом идентификации его странного взора, даже не сразу сообразила, о чем речь. Зато, как только осознала суть вопроса, резко шарахнулась от стола в сторону Ырли. Вырвала из ее рук бутылку мартини и, сделав глоток, ответила:

— Спасибо, не надо.

— А, — пожал плечами блондин. — Ну, ты в следующий раз определись сначала, чего хочешь, а потом претензии выдвигай, айка, — и снова погрузился в изучение брошенных мной на столе бумажек. Будто и не было только что ничего интересного сказано. Или… действительно, не было? А я дурочка зря разволновалась?

Снова включила воду и взялась за мытье посуды. Весьма успокаивает, кстати… угу. И мысли проясняет тоже! Не поворачивая головы к наглой белобрысой заразе, спросила:

— А почему утром Ырли и Сэн меня видели, если амулет на моей шее был?

— Потому что я его отключил, — будничным тоном сообщил аше-ар.

— Так он что? Отключается?! — на этот раз я обернулась.

— Естественно, — зараза чуть улыбнулась, взглянув на меня. — Просто я забыл тебе показать, как.

Забыл он, угу. Так же, как, помнится, забыл сообщить о некоторых весьма любопытных последствиях ритуала Эо. Опять захотелось придушить этого белого лиса, явно страдающего легкой формой амнезии, в народе именуемой хитростью. Ну, или просто чем-нибудь стукнуть. Не больно, но ощутимо чтоб. Я продолжала с энтузиазмом мыть тарелки, а губы, помимо воли, сами растягивались в улыбке. Раздражения больше не было, обиды тоже. Но месть с участием подушки я все-таки запланировала.

Ырли, выудив из недр холодильника банку маринованных огурцов, начала предлагать их всем нам, проводя при этом рекламную компанию данного продукта. Я скривилась. Никогда не любила настолько соленые блюда, и даже при наличии беременности меня на них совсем не тянуло. И тут в голову стукнула интересная идея, которую срочно следовало воплотить в жизнь.

Через четыре часа возле частной клиники на одной из улиц Санкт-Петербурга…

На лавочке в тени раскидистого клена сидели двое и лениво перебрасывались репликами, поглядывая на стеклянную дверь платного медицинского центра.

— Все-таки надо было с ней пойти! — в который уже раз возмущался загорелый блондин в белой футболке, джинсах с прорехами и массивных армейских ботинках, не очень-то подходящих теплому июльскому дню. Его собеседник в бледно-зеленой рубашке с расстегнутым воротом и закатанными по локоть рукавами ответил, не отрываясь от изучения толстой книги:

— Не надо. Девочка слишком стеснялась, это же было очевидно, — и, перелистнув очередную страницу, добавил: — И потом… зачем нам Вильи Бьянка? Вот пусть и отрабатывает свое пребывание в чужом мире.

— Эта пьянь отработает, угу, — проворчал Кир-Кули, складывая на груди руки и откидываясь на спинку скамьи. — Лучше б я на себя женскую иллюзию наложил и с айкой пошел.

— Как будто с тобой под иллюзией ей было бы комфортней, — не сдержал усмешки Сэн.

— Не знаю, как ей, но мне точно было бы… комфортней, — проворчал аше-ар, гипнотизируя заветную дверь. — Какого мирда, мы вообще ее глупую идею не зарубили?!

— Судя по собранной информации, визит в смотровой кабинет не представляет никакой угрозы для плода. А Зое для полного осознания происходящего надо услышать о своей беременности не только от нас.

— Это ты в этой книжке вычитал? — страж кивнул на толстый справочник в руках собеседника. — Или в ускоренном режиме проанализировал женские заморочки всех горожанок Неронга?

— Я просто умею наблюдать, эйсард, — на этот раз блондина удостоили взглядом. — И да, я знаю о некоторых женских заморочках, — страница под длинными пальцами мага тихо зашуршала, переворачиваясь.

— Ну-ну, — на этот раз усмехнулся блондин. — Заметно. Сидишь тут… психолог доморощенный, книжки почитываешь, а девочка там наличие твоего ребенка в своем чреве проверяет. И даже ни цветочка ей не купил, ни подарка какого… папаша! — и мягко поднялся, осматривая окрестности небольшого сквера.

— Ты куда? — поинтересовался брюнет, откинув с глаз длинную челку.

— Исправлять твои ошибки! — с энтузиазмом сообщил Кир-Кули и… одним движением перемахнув через спинку лавочки, запустил руки в довольно-таки чахлую на вид клумбу. Пара прогуливающихся рядом бабушек начали, было, возмущаться, но быстро переключились на новую тему, потеряв из виду объект обсуждения. Сам же объект, прикрывшись заклинанием «Отвода глаз» продолжал вдумчиво потрошить цветник. Пионы в его руках на глазах наливались жизнью. Вялые бутоны расправлялись, пыльные листья приобретали свежий, насыщенный окрас. Сэн покосился на букет, перевел взгляд на клумбу, хмыкнул и посоветовал:

— Ты только воздержись от проделывания подобных фокусов в людных местах, ладно? Люди бывают крайне настойчивы, глупы и лишены инстинкта самосохранения в достижении своих целей. Устанешь потом от желающих «расцвести» отбиваться… источник.

— Угу, вечной молодости, — возвращаясь обратно на скамью с охапкой красивых цветов, рассмеялся Кир-Кули.

— Источник энергии жизни, — поправил его сильнейший, за что удостоился сочувственного взора голубых глаз и пространного заявления на тему, что толстые книги, в которых слишком много иномирных букв, плохо влияют на чувство юмора некоторых.

— Зато они хорошо тренируют интеллект.

— А твоему интеллекту еще требуются тренировки? — ехидно полюбопытствовал страж. — А я думал, что он и так безупречен.

— Что-то много ты думаешь, аш-ш-ше ар, — прошипел Сэн, покосившись на надоедливого блондина. — А еще больше болтаешь. Посиди лучше… цветочки свои понюхай да помолчи.

— Неужели что-то важное вычитал? — пропустив мимо ушей предложение, заинтересовался Кир-Кули.

— Угу, — кивнул темноволосый маг. — Десять способов правильной кастрации излишне разговорчивых особей.

— Дай почитать!

— Да иди ты уже… Зою встречать, псих, — вырвав свой талмуд из рук шустрого собеседника, послал его Сэн. — С цветами.

— Вообще-то, я их для тебя сорвал, — нехотя расставшись с чужой книгой, проворчал аше-ар. — Ей будет приятно такое проявление внимания со стороны… отца, — последнее слово явно имело какой-то кислый привкус, судя по скривившейся физиономии блондина.

— Какая поразительная забота, эйсард, — маг не скрывал иронии, глядя на союзника. — Польщен! Но… В сложившейся ситуации данная мать с вероятностью в девяносто пять процентов сочтет букет издевательством, — сменив тон на занудно-менторской, проговорил будущий родитель. — Или на то и расчет был? — черная бровь вопросительно изогнулась, а уголки тонких губ чуть поднялись, запечатлев улыбку.

Кир-Кули только рукой махнул и вновь уставился на двери медицинского центра. Ему было некомфортно. После их нового договора с сильнейшим, он без вопростов оставлял сейлин под присмотром гая, и отправлялся по своим делам, но моэре страж не доверял. Точнее не так: он не рассматривал юную лейру в качестве врага или чего-то в этом роде, скорее, воспринимал как забавную водяную зверушку, за счет которой можно было неплохо развлечься. Ну и услуги телохранителя от нее тоже требовались. Вот только… исключительно как дополнение к охранным действия его или Сэн.

— Ну, вот и она, — сказал зеленоглазый маг и, заметив, как подобрался сосед, ехидно добавил: — Что такое, эйсард? Где твои хваленые выдержка и хладнокровие? Ведешь себя… как нервный папочка, даже букетом обзавелся.

— Ты на лицо-то ее посмотри, психолог самоучка, — посоветовал аше-ар, неотрывно наблюдая за стремительно приближающейся к ним девушкой. — Уверен, что смотровой кабинет безопасен… для всех?

Двери центра распахнулись и из затененного холла выскочила моэра. Огляделась, нашла Зою и припустила за ней. Прогремев каблуками по плиткам аллеи, красная, как рак, блондинка в длинном оранжевом сарафане вытянула вперед руки, хищно изогнула пальцы и, все больше напоминая зомби, заметившего жертву, двинулась на Сэн.

— Ты! — взвыла замаскированная иллюзией Зоя, обнимая мага за шею. Медицинский справочник по акушерству и гинекологии отлетел в сторону. Холодные ладони вцепились в горло мужчины и принялись со всей силы давить и трясти одновременно.

— Айка? — подал голос сильно обескураженный Кир. — Ты что делаешь?

— Отстань! Ему все равно — он бессмертный, а я хоть душу отведу, — огрызнулась девчонка, продолжая душить невозмутимо сидящего на месте мага.

Зеленые глаза его смотрели на перекошенное злостью лицо Зои с явным недоумением.

— Я… тебя… убью! — с продолжительными паузами между словами и вопреки собственному утверждению о бессмертии жертвы повторяла девушка, встряхивая Светлоликого. Вернее, пытаясь встряхнуть, поскольку ее сил для этого было маловато. Она тяжело, словно после забега, дышала, бретелька сарафана съехала с плеча.

Сэн, не отрывая взгляда от девушки, пошарил рукой по лавке, нашел Аше-ара, забрал у него букет и, воспользовавшись паузой перед очередным «убью», умудрился впихнуть его между собой и будущей мамой.

— Что это? — опешила та.

— Цветы! — озвучил очевидное брюнет.

— Ты издеваешься? — взвыла она.

— Девяносто пять процентов! — констатировал Сэн и еле слышно добавил: — Что сочтет издевательством.

— Что? Вы опять на мне опыты ставите, гады?! — возмутилась Зоя и вдруг осознала, что в результате своей жажды мести практически влезла к мужчине на колени, причем не в самой приличной позе. Теперь помимо пылающего лица у девушки вспыхнули еще и уши. Она выпустила из захвата мужскую шею и сползла на лавку, пытаясь одновременно по возможности расправить задравшуюся юбку.

— Я же тебе говорила, что он бессмертный, — сказала, подоспевшая Ырли.

— Знаю, — мрачно огрызнулась девушка.

— А что, собственно, случилось в этом стеклянном склепе? — указав на центр, осторожно поинтересовался Кир-Кули.

— Непорочное зачатие там случилось, вот что, — еще мрачнее ответила Зоя.

— В смысле? — не понял страж.

— В прямом, Кир, — прикрыв глаза, процедила она. — Девственница я… беременная!

Пять минут спустя…

— Ну, не расстраивайся, ничего же особенно не произошло, — говорил страж, гладя меня по пшеничного цвета волосам, а я, положив голову ему на колени, обижено ворчала в ответ:

— Угу, совсем ничего! Это не на тебя как на идиота врачиха смотрела, и не тебе заявила, что гинеколог лечением психики не занимается. И… а я точно беременная?

— Точно, — сказал Сэн.

— Жаль, — вздохнула, но никто не ответил. — Врач не подтвердил, УЗИ не показало.

— УЗИ? — зеленые глаза сузились. — Ты же собиралась только в смотровой кабинет?

— Я не виновата, что меня оттуда к психологу на второй этаж отправили, ласково так сообщив, что синдром ложной беременности — это туда. Оплатила УЗИ, выпила воды, просидела почти час под дверью, а в результате и там облом. Аппарат сломался… на мне.

— Не удивительно, — покачал головой сильнейший. — У тебя же не простая беременность…

— А золотая! — вспылила я, не дав ему договорить и так известное. Что беременность у меня уникальная, волшебная… непорочная к тому, же, ага. — Как вообще получилось, что я снова невинна? — простонала, закрыв ладонью лицо. — Или там в карете… ничего не было? — спросила, не открывая глаз.

— Было, — уверенно ответил Сэн.

— Было, — нехотя подтвердил Кир. — Не сидели б мы сейчас все тут, если б не было.

— Коара повысила регенерацию, — начал рассуждать сильнейший. — И девственность восстановилась уже после зачатия.

— Это что? — я даже глаза открыла. — Оно так после каждого распития твоего чудо-эликсира будет?

— Нет, просто на тот момент повреждение было… свежим, — подобрал, наконец, подходящее слово маг, а я опять покраснела.

— Эх, — почему-то расстроилась моэра. — А если сразу после выпить, эффект будет? — и интерес в синих глазах такой жадный… наверняка, уже в мозгах план созрел по совращению мужиков без ущерба для девичьей невинности.

— Вероятно, — ответил ей Сэн, поднимая лежащую на траве книгу.

— Ы-ы-ы-ы, — заныла самым позорными образом я. — Ну, почему это все со мной происходит, а? Не хочу… не хочу я рожать… девственницей.

— Не хочешь, значит, не будешь, — продолжая гладить меня по голове, сказал аше-ар.

— Спасибо, — тихо отозвалась я, расслабляясь от его незатейливой ласки. И тут сообразила: — Ки-и-ир? — позвала мрачно. — А что именно ты мне сейчас пообещал? Не рожать? Или не рожать девственницей?

— Ну, учитывая обстоятельства, я могу обеспечить только второе…

Резко поднявшись, схватила лежащий на лавке букет и со всей дури хлестнула по морде блондина.

— Цветочки, — давясь смехом, проговорил Сэн, — Притащил ты их на свою голову, идиот.

Я посмотрела на одного, потом на другого, нахмурилась. Собрала рассыпавшиеся по земле пионы, прижала охапку к груди и, извинилась перед стражем за несдержанность, пошла к машине. Можно было не оборачиваться, чтобы понять — иномирный эскорт следовал по пятам.

Поздним вечером следующего дня…

Небо было таким хмурым, что белая ночь почти превратилась в обыкновенную. Возле парапета, ограждающего реку, стоял черный мотоцикл с фигурной надписью «Смерч», а рядом с ним кучковались пятеро странных типов. Они что-то лениво обсуждали, помахивая бутылками пива и попыхивая сигаретами. Небритые физиономии, мятая одежда, красные глаза и запах перегара, идущий от них, ясно иллюстрировали известную фразу «пиво без водки — деньги на ветер». В том смысле, что водка в случае этой компании точно была. И, весьма вероятно, не только сегодня, но и, как минимум, вчера. Немногочисленные в столь поздний час прохожие предусмотрительно огибали колоритную компанию по широкой дуге и прибавляли шаг.

Три нарядно одетые подружки, наверняка, идущие домой с какого-нибудь торжества, удостоились особого внимания «великолепной» пятерки. Под одобрительный свист и причмокивания девушки шустро перешли на бег и спешно юркнули в ближайшую арку. Навстречу испуганному трио, цокавшему шпильками с завидной слаженностью, уверенно шагал высокий парень в белой футболке, которая туго обтягивала рельефный торс. В полумраке подворотни только эта деталь его одежды и выделялась. Да еще, пожалуй, растрепанная шевелюра цвета «пепельный блондин». Девушки невольно притормозили, поравнявшись с незнакомцем. На теряющемся в полумраке лице сверкнула белозубая улыбка.

— Не ходите туда, мужчина! Там хулиганы! — пискнула, сама себе удивляясь, худенькая брюнетка.

— Настоящие? — еще шире улыбнулся парень.

— Самые что ни на есть! — поддержала подругу шатенка. — Пойдем лучше с нами.

Но ответить блондину не дали, ибо со стороны набережной раздалось:

— Крошки, куда же вы?! — вопил прокуренный, сиплый голос, обладатель которого уже показался на горизонте. — А ну, су**и, стоять!

— Ой! — пискнула третья девушка и, ухватив спутниц под локти, поволокла прочь.

— А телефончик взять? — возмутилась брюнетка, пытаясь вырваться из ее захвата.

— Из морга звонить будешь? — шипела сама благоразумная, решительно шагая в сторону дальнего дома. — Валим отсюда, пока целы, Даша!

— Куд-да? — взревел им вслед нетвердо державшийся на ногах тип и запустил в стену недопитой бутылкой. Вспенившаяся жидкость щедро окатила его же штаны, добавив «опрятности» облику.

Блондин хмыкнул и продолжил свой путь. Естественно, и не подумав сменить маршрут.

— Слышь ты, красавЕц, — облокотившись рукой об стену, начал мужик, — да ты-ты, блондя, — добавил он, встретив вопросительный взгляд незнакомца. — Закурить дашь?!

— Нет, — спокойно отозвался парень и, обогнув благоухающего пивом индивида, шагнул на набережную. Он шел, небрежно помахивая небольшим пакетом. В свете, падающем из окна круглосуточной кофейни, ярко блеснула серебряная надпись на нежно розовом фоне «Бельевой бутик „Елена прекрасная“.

— Куда пошла, блондя? — снова подал голос неудачливый кавалер. — Бельишко новое примерять, что ли? Так мы это… тож позырить хотим! — громкий гогот поддержали и собутыльники.

— О-па, Димон, ты где такую бабу нарыл? — поддержал игру один из его приятелей. Оставшиеся трое снова дружно заржали.

— Мальчики, вы мой мотоцикл загораживаете! — покачав на пальце пакетом, сообщил блондин.

— Колян, ты слышал, блондя за байком прицокала.

— Баба на байке! Ой, ни-ма-гу-у-у.

— Слышь, баба, а что в кулечке-то? Чулочки? — с похабной улыбочкой продолжал „подмоченный“.

— Не, у него там стринги кружевные! Голубенькие.

— А ну дай сюда! — дыхнул перегаром подошедший сзади Димон и потянул украшенную наколкой пятерню к пакету. — Мы примерить поможем.

Блондин, сделав плавный шаг в сторону, пнул пошатнувшегося типа под коленку. Тот потерял равновесие и рухнул на асфальт.

— Ну ты нарвался, голубок! — щербато ухмыльнулся Колян.

Ответная улыбка длинноволосого незнакомца была воистину счастливой. И подумать бы об этом нетрезвой братии, да пропитые мозги соображали плохо, а кулаки чесались давно и сильно. Блондин аккуратно поставил в сторонку пакет, развернулся и, разведя в стороны руки, ласково поинтересовался:

— Ну, мальчики-зайчики? Кто первый?

Пять минут спустя взревел мотор. Алые разводы, украшавшие белоснежную футболку, прикрывала черная косуха, а на смуглом лице царила умиротворенная улыбка. „Железный конь“ мчал вдаль своего хозяина. Куда медленнее и в противоположном направлении вода уносила чье-то оторванное ухо, кисть, неопознанные ошметки человеческого мяса и обломки костей. А о невезучей пятерке напоминали только осколки стекла, окурки и огромная, постепенно чернеющая лужа, над которой медленно таяло кратковременное заклинание „Отвода глаз“.

Полчаса спустя…

Нелегальные гонки устраивались и в Тайлаари. На караши*, на лошадях, на ящерах и даже друг на друге, но… там не было гонок на мотоциклах. Рев моторов перекрывал вопли толпы, активно подбадривающей участников, красотки в мини-юбках прыгали и визжали, поднимая вверх яркие плакаты. Кого-то отвлекало, но Кир-Кули все это нравилось.

Мерзкий, ни на что не похожий запах паленой резины просачивался под забрало шлема. Резко наклонив корпус вправо, Кир-Кули обошел на повороте малиновую Априлию, чуть не пропахав при этом борозду собственным коленом. Трибуны, если можно так назвать полторы сотни зрителей, разместившихся на плоской крыше полуподвального корпуса, зашлись в оглушающем вопле. Кир плавным движением обогнул сваленные грудой автомобильные шины и пошел на пятый круг.

Все-таки в чем-то мотоцикл был лучше киприна. Он не прилетал по зову, не делился увиденным, но обладал свойством сливаться, становиться единым целым с хозяином. Кир ощущал это чудо земной техники словно продолжение себя. Скорость, маневренность и риск — все это кружило голову, будоражило воображение, заставляло чувствовать себя живым. Гонка напоминала бешеный танец на лезвии бритвы: опасный и притягательный, стремительный и незабываемый. Окажись на пути незамеченная вовремя неровность, брошенный кем-то камень — и даже хваленая аше-аровская реакция не спасла бы бывшего стража от полета в неизвестность.

Ка-а-айф!

Гонки по раскатанной энтузиастами трассе, расположенной на заброшенном заводе, пробуждали азарт. Соревнование, борьба, шанс стать первым, лучшим… здесь и сейчас. А к следующий раз, начав с нуля, вновь ощутить пьянящий вкус победы. Кир-Кули определенно импонировал этот мир. Нравились лишенные магического дара люди, которыми было так легко манипулировать с помощью слабых чар и врожденного обаяния магов жизни. Здесь никто никогда не слышал про аше-аров, не узнавал в смуглом блондине одного из представителей этой расы, и не шарахался в сторону при его приближении.

Бесшабашные байкеры, искренне любящие своих железных коней, вызывали уважение. Хитроумные шулеры в подпольном карточном клубе — улыбку. Рокеры и футбольные фанаты привнесли в жизнь стража какой-то особый драйв, а песни под гитару в исполнении одной юной особы — умиротворение.

Девчонки… раскованные, смешливые, скромные… разные. Многие из них готовы были отдаться Кир-Кули в первой же подворотне, другие жаждали продлить знакомство хотя бы до вечера, а уж потом отдаваться, третьи отчаянно пытались очаровать и заполучить на более долгий срок того, кто на женские фокусы давно уже не велся. Наивные дурочки. Милые однодневки… если не сказать — пятиминутки. Единственной девушкой, которая действительно интересовала его в этом… и в остальных мирах тоже — была Зоя. Потому что они связаны, потому что она сейлин, да просто потому что она! Мягкая и пушистая айка, выпускающая иногда свои острые коготки.

Седьмой круг. Трое уже выбыли. Зеленая Хонда слева, сбросив седока, в шлейфе искр скользнула к ограждению из шин и застыла безжизненной грудой металлолома. Еще совсем немного…

Острая режущая боль полоснула запястье. Рука, сжимавшая руль, дрогнула и „Смерч“, готовый оправдать свое имя, едва не отправил аше-ара в головокружительный полет с огненными спецэффектами. Но Кир-Кули удержал равновесие, проехал еще полкруга и… под разочарованный вой зрителей, сбавил скорость и сошел с трассы. В этом заезде он не победил. Да еще и проигрался прилично, так как поставил сам на себя через подставное лицо. Но все это были сущие мелочи по сравнению с тревожными сигналами эо-связи.

Зое кто-то причинял боль. Хаотично, с рваными интервалами… ей резали запястья, ладони, предплечье. Пытали? Мучили? Да какого мир-р-р-рда?!

Пальцы выбрали нужный номер из списка контактов, несколько длинных гудков, каждый из которых, как удар по натянутым до предела нервам. И вот, наконец, знакомый голос с ленивой хрипотцой недовольно поинтересовался:

— Что тебе, эйсард?

— Это мне что?! — при полном отсутствие буквы „р“ в словах, блондин умудрился прорычать всю фразу. — Где сейлин? На нее напали.

— Нет, — в голосе собеседника было столько уверенности, что на какой-то миг Кир-Кули усомнился в правильной трактовке собственных ощущения. — Дом едва ли не светится от охранных сетей и заклинаний. Здесь нет посторонних.

— А Ырли?

— Сидит под жаростойким куполом напротив меня и тренируется в магии огня.

— И Зоя с вами?

— Зоя в ванной.

— Да… какого… — дальше шла емкая и не цензурная фраза в лучших традициях русского матерного, — ты до сих пор ее не проверил?!

— Действительно, — странные интонации Сэн вкупе со звуком его шагов — стражу не понравились.

— Только не забудь там про наш договор, — проворчал он, немного успокаиваясь. — Девчонка моя: душой, телом и способностями сейлин.

— Да-да, — донеслось из трубки. — Я помню, что мне ты ее сдашь в аренду после того, как разродится, на период, который потребуется для того, чтоб выкормить и вырастить Древнего.

— Не ее! Нас, — Кир-Кули снова начал раздражаться. И не ясно, что было тому виной: очередной болевой посыл от его Эо или ироничная интерпретация их последней сделки с сильнейшим.

Гай Светлоликий жаждал продолжить общение и после Зоиных родов, дабы, во-первых, изучить феномен, именуемый сейлин, во-вторых, обеспечить своему будущему отпрыску материнское внимание, ну и, в-третьих, совместно с эйсардом накрутить хвост группе бывших соратников, которые засадили его в ловушку. А так как планы аше-ара во многом пересекались с замыслами его временного союзника, сотрудничество было решено продлить на срок минимум лет в десять, чтобы тело Древнего успело подрасти и стать самостоятельным. Условиями нового договора были: полный отказ Сэн от видов на Зою, как на женщину, и торжественное обещание Кир-Кули до родов не доводить его отношения с айкой до полового акта. Просто, чтоб не рисковать и без того странно протекающим ритуалом Возрождения. На том и порешили. Естественно, не ставя в известность саму девушку.

Очередной ментальный „порез“ снова достался запястью. Резкая, мгновенная боль тут же исчезла без следа, но она была! Кир-Кули мог в этом поклясться. Конечно, у него была возможность отрегулировать эо-связь так, чтобы чувствовать лишь отголоски болевых ощущений своей пары, но он не хотел. И теперь вот наслаждался чужими травмами во всей, как говорится, красе.

Короткий глухой стук, голос Сэн словно издалека, маг просит разрешения войти. И еще тише Айкин ответ:

— Секундочку!

И… отпустило. Порезалась, небось, шесть раз подряд… вот же чудо неуклюжее. А он тут нафантазировал. Сильнейший временно отключился, а страж вернулся к стартовой площадке. Сегодня должно было быть еще три заезда, в которых он вполне мог отыграться. Почему бы и нет?

В загородном доме Панфиловых…

Я сделала сильнее напор воды, которая превращала перламутровые разводы в ароматную розовую пену, быстро заполнявшую ванну. Объяснять Сэн, откуда на ее белой поверхности следы крови, не хотелось совершенно, а пушистые хлопья прекрасно маскировали деяния рук моих. Вы не подумайте, я не самоубийца. Скорее уж расчетливая тварька, которая решила совместить полезное с приятным. К первому относилась проверка моей новой регенерации, ко второму — игра на нервах Кир-Кули… вернее на ментальных нитях нашей эо-связи. Дай мне Сэн номер его телефона, я б, наверное, обошлась без кровопусканий, но он не дал! И куда только подевалась их недавняя конкуренция и желание подгадить друг другу. Нынешняя солидарность бесила, подливая масло в огонь моей закипающей злости. Спелись гады! Сговорились! Ну, ладно… им же хуже.

Стук повторился и, торопливо взбив пену, я попутно вымыла руки, потом вытерла их, поднялась с широкого бортика и направилась к двери. Знаю я этих магов… сейчас заподозрит что-нибудь и откроет замок с помощью чар, как аше-ар недавно. А мне совсем не хотелось, чтобы меня застали врасплох.

Короткая ночная сорочка, шелковый пеньюар поверх нее и распущенные по плечам волосы… мягкой походкой я пересекла ванную комнату, направляясь к двери. Мелькнувшее отражение в большом зеркале мне понравилось, а вот выражение бледной физиономии Сэн — не очень.

— Ты в порядке? — зеленые глаза его прищурились, изучая меня.

Пожала плечами:

— Более чем.

— Почему не моешься?

— Потому что вода набирается.

— Долго набирается, — его цепкий взгляд продолжал исследовать мое лицо, тело… это нервировало.

— Нормально набирается… с третьего раза! Зачем ты пришел? — спросила, меняя тему. — Что-то случилось? Надеюсь, Ырли не спалила нам полдома в процессе вашей тренировке? — шутка получилась не смешной. Во всяком случае, гай не улыбнулся.

— Не спалила, — спокойно ответил он. — А вот у одного загулявшего эйсарда мозг слегка вскипел, ибо он звонил и требовал проверить, как ты себя чувствуешь.

— Прекрасно чувствую, — улыбка сама расползлась по губам, ибо после вот этой его фразы настроение и правда скакнуло вверх. Для пущей наглядности я развела в стороны руки, прикрытые длинными рукавами, и сказала: — Все отлично, правда.

— Покажи-ка запястья, — явно не поверил моим заверениям маг.

Показала. Ровная кожа без каких-либо намеков на недавние царапины… отчего не показать?

— Теперь предплечья, — потребовал этот дотошный тип.

Закатала рукава, демонстрируя ему совершенно чистые руки до самых локтей.

— Ноги! — кивнув своим мыслям, заявил Сэн.

— А может сразу раздеться и в позу фотомодели встать? — начала закипать я.

— Можно, — ничуть не смущаясь, согласился он. — Хотя… что я там не видел? — по бледным губам его скользнула наглая ухмылка, а меня словно ледяной водой окатили. Потому что фраза его была произнесена таким тоном, будто он подразумевал, но забыл добавить, что и смотреть, в общем-то, не на что.

Захотелось срочно повторить эксперимент с макетным ножом, но на этот раз в качестве подопытного использовать эту тварь зеленоглазую.

— Ну, все, поговорили и будет! — с наигранной веселостью, воскликнула я. — Иди уже… пока Параша, действительно, что-нибудь не сожгла там.

— Ноги покажи, — напомнил свое требование собеседник.

Посмотрела на него снизу вверх, отступила на пару шагов и распахнула пеньюар. Подол эластичной комбинации едва прикрывал бедра, но этого было достаточно, чтобы не смущаться под пристальным взглядом мужчины. Я даже не покраснела, пока он меня разглядывал. Зато вспыхнула, когда спросил:

— Случайно порезалась или специально?

— Где? — опустив голову, тоже уставилась на собственные ноги.

— Ну, я же не идиот, Зоя, — усмехнулся Сэн.

— Порезалась, — вздохнув, соврала я. — А потом еще раз и еще, ибо эффект мгновенного заживления понравился. Это было так… необычно.

— Когда захочешь поэкспериментировать в следующий раз, позови меня, девочка, — серьезно сказал маг.

— Хм… Анализировать результаты будешь? — хмыкнула я.

— Устранять возможные негативные последствия, — серьезно проговорил он.

— А такие были?

— О да-а-а, — маг тонко улыбнулся и пояснил: — Истеричные звонки от одного блондинистого психа — те еще последствия!

Смеясь, я подошла к нему и толкнула рукой дверь, жестом предлагая гостю выметаться. Артачиться он не стал, лишь бросил, уходя:

— Не задерживайся, сейлин.

— Ага, — я кивнула собственным мыслям, а, когда он скрылся за дверью своей комнаты, почему-то добавила шепотом: — А у меня еще и зрение ночное есть… пойти в погреб по тестировать его, что ли?

Но вместо прогулки в подвал, вернулась обратно к ванной, снова села на ее край и, взяв в руки макетный нож, задумалась. День у меня не задался еще со вчерашнего похода в клинику. Перед глазами так и всплывало лицо врача, перекошенное от попытки скрыть под вежливой миной саркастическую усмешку. И любезно-ехидная рекомендация обратиться к специалисту в двести второй кабинет. Это было унизительно и обидно, а господам „динозаврам“ все до лампочки. Один занудствовал с невозмутимым видом, другой с идиотскими инициативами лез. Гады они… оба!

И Ырли тоже гад, в смысле гадина! Фугу она иномирная… или как там правильно эта сверхъядовитая японская килька называется? Вместо того, чтобы посочувствовать сестре по разуму, вытаращила свои водянистые глазищи и спросила, чем я не довольна? Ну, конечно! Чем я могла быть не довольна-то? Вынашиваю ребенка от малознакомого мутного типа, привязана, пока смерть не разлучит нас, к другому типу, тоже не отличающемуся кристальной ясностью помыслов. А потом еще доктора смотрят, как на полоумную, и пальцем у виска крутят, стоит только отвернуться. Радоваться надо, ага!

Вот я и радовалась… Вчера вечером на радостях допила ее мартини, сегодня утром заказала себе пиццу и пересмотрела несколько любимых фильмов, а ближе к вечеру решила пообщаться со старыми знакомыми, забив на всех иномирцев вместе взятых. Думала списаться в сети с ребятами из питомника, пока Маринка гостит у свекрови, но… не тут то было!

Сначала мне позвонила какая-то „блондинка из „Тритона“ и нежным голоском потребовала дать ей Кир-Куля. На вопрос, под каким соусом его принести, обозвала меня эгоисткой и дурой, пожалела „бедного мальчика“, которому досталась такая ядовитая сестра и… снова „попросила“ стража к телефону. Пришлось „честно“ сказать, что он прячется от ее звонков в шкафу. Девчонка возмутилась, я нажала отбой. Но эта дотошная особа не успокоилась, она позвонила еще трижды, столько же раз я ее вежливо послала, а потом просто вырубила мобильный и пошла требовать номер новоявленного Казановы у Сэн. Тот, к сожалению, отказал.

Аше-ар свалил из дома еще до обеда. И уходил он с таким загадочным видом, что я не сомневалась: очередную „блондинку“ цеплять пошел. Меня его поведение, если честно, бесило. Но возразить особо было нечего, а закатывать беспричинный скандал не хотелось. Несколько часов после его ухода я слонялась по дому, как неприкаянная. Даже попробовала присоединиться к обучающейся магии Ырли, но без Кира у меня ничего не получалось. Потом были фильмы, поднявшие настроение, и звонки — его убившие. Эскизы, рисование которых вернуло радость жизни, и раздражающее упрямство Сэн, не желавшего сдавать союзника. Устав от этих „американских горок“, я включила ноут в надежде выловить в аське знакомых, с которыми можно сходить в кафе, поболтать и просто погулять по нашему замечательному городу.

Список контактов „порадовал“ меня исключительно женскими именами. Что это? Глюк? Дискриминация номеров по половому признаку? Френдлента форума Защитников животных, скайп, почта… „глюк“ оказался повсеместным. Последней каплей стали три десятка писем в МОЕМ ящике, адресованных Кирюше, Кирюсику, Кирильчику и Моему знойному пончику. В этот момент я четко осознала, что подцепила самый страшный вирус на свой бедный комп — аше-ар называется! Этот белобрысый монстр, пока я спала, лишил меня разом всех друзей и знакомых, а также и некоторых подруг, которым не посчастливилось носить имена Саша и Женя. А сам ушел гулять! Что за вселенская несправедливость?! Кажется именно тогда мне пришла в голову шальная мысль использовать нашу эо-связь, чтоб обломать ему весь кайф. А заодно и провести давно задуманный эксперимент, угу.

На мраморной столешнице рядом с раковиной красовались флакончик Коары, пузырек салицилового спирта и старенький канцелярский нож в зеленом пластиковом корпусе. Раньше я им карандаши точила, теперь… тестировала собственную регенерацию. Инструмент был страшненький, не отличающийся изяществом, зато всегда острый, благодаря отламываемым сегментам лезвия.

После ухода Сэн, я снова взяла его в руки, повертела задумчиво и… решительно нанесла очередной порез на раскрытую ладонь. На этот раз глубокий и четкий, не в пример тем царапинам, что делала раньше. Было больно. А еще стало страшно, ибо рана не спешила затягиваться, подобно предыдущим. И когда моя паника начала требовать порции коары на окровавленную руку и призывающих на помощь воплей, тело вспомнило о регенерации.

Пф-ф-ф… Выдох-вдох, выдох… и что это было? Сэн какое-нибудь пакостное заклинание оставил, уходя? Или у восстановительных функций моего тела есть свой лимит? Раздевшись, забралась в ванную и задумалась. Нож по-прежнему лежал рядом, но применять его снова я не спешила. Сделать пакость стражу — это одно, но истечь при этом кровью… увольте! Но, чем дольше я сидела, тем сильнее хотелось повторить эксперимент. И дело уже было совсем не в Кир-Кули. Спустя полчаса раздумий под тихую музыку Лары Фабиан, я-таки решилась.

Некоторое время спустя…

Когда дверь распахнулась, я уже сидела на краю ванны и подпиливала свои аккуратно обрезанные ногти. Тонкая комбинация стального цвета вполне могла сойти за короткое платье на бретельках, потому, наверное, я и не кинулась натягивать халат при виде входящего в помещение Кира. Только замерла на мгновение, вглядываясь в его лицо — белое, как в мире Неронга, и каменное, словно застывший мрамор. Холодный, бесчувственный, пугающий своей непроницаемостью. Неужели, я ему и правда свидание обломала своей самодеятельностью?

„Ругать будет“, — решила, ничуть не раскаиваясь.

Белокожий маг аккуратно захлопнул дверь, закрыл ее на замок и закрепил эффект магией, осыпав ручку быстро тающими голубыми искрами. Подумал немного и наложил на всю примыкающую к коридору стену полупрозрачную сеть защитных чар. Она слабо мерцала, выдавая свое присутствие на кафельной плитке. Ну, все… труба! Забаррикадировался. Ругать не будет… сразу пороть.

Пальцы, сжимавшие несчастную пилочку, задрожали, и я была вынуждена прекратить свое занятие. Однако с инструментом расставаться не стала, хоть и понимала, что эта зубочистка вряд ли сможет защитить меня от стража, но… с ней как-то спокойней было. Все так же не произнося ни слова, аше-ар подошел к узкой столешнице, взял с нее макетный нож и принялся вертеть его в руках, изучая.

„Нет, ругать и бить он меня не станет, — пришла к новому выводу я, — просто зарежет!“

Наверное, вздох, сорвавшийся с губ, был слишком судорожным и громким, потому что блондин, прекратив щелкать новой игрушкой, поднял голову и посмотрел в мою сторону. Внимательно так, задумчиво… Я поежилась. Как-то вдруг прохладно стало в теплой комнате от этого его морозного взгляда.

— Знаешь, айка, — начал Кир-Кули, убирая тонкое лезвие внутрь пластмассового корпуса, — это не серьезно, — и скривился так, будто дольку лимона съел.

— Ч-что несерьезно? — спросила осторожно.

— Это! — он помахал мне инструментом, после чего небрежно бросил его обратно на столешницу. Признаться, дальше я ожидала нотацию о своем глупом поведении, но вместо этого услышала: — Разве ж это нож? Пародия какая-то. Если решила заняться членовредительством, то делай это красиво! — заявил белый псих и… вытащил из внутреннего кармана косухи острый клинок с декорированной рукоятью.

Мама дорогая, мне хана-а-а.

Пара эффектных взмахов белой руки во всей красе продемонстрировала и ослепительный блеск прочного лезвия, и звук разрезаемого воздуха… и маньячный настрой позднего визитера. Когда он решительно шагнул ко мне, я неосознанно отшатнулась и… с диким визгом полетела в ванну. Даже не знаю: хорошо это или плохо, что воду спустить забыла. С одной стороны, в мгновение ока превратилась в мокрого котенка, залив при этом не только пол, но и остановившегося в шаге мужчину. С другой — хоть не отбила себе ничего при падении. Попыталась подняться, поскользнулась, всплеснула руками и с досады ударила ладонями по заметно остывшей воде. Хорошо хоть чистой, учитывая то, что за время купания, я ее несколько раз меняла.

— Ну, что ж это такое-то? — проворчал братец крови, пряча клинок. — Не ушиблось, чудо чудное? — он протянул руку, я демонстративно сложила свои на груди, продолжая гордо сидеть в холодной ванне. Уголки белого рта дрогнули, а в холодных глазах появились искры лукавства. — Айка, в следующий раз, если захочешь меня вызвать, просто возьми номер телефона у Сэн.

— Он не дал, — пожаловалась на сильнейшего.

— А сколько раз спрашивала?

— Один.

— С третьего бы точно дал, — открыл мне тайну их заговора Кир.

— Ну, ты… вы… слов нет, — я переместила ладони на плечи и слегка потерла их, так как начала замерзать. — И вообще, с чего ты взял, что нужен мне? Я просто регенерацию проверяла!

— Проверила?

— Да.

— Ну, и молодец. А теперь вылезай, пока не простудилась, — скомандовал блондин. — А то никакой регенерации на твои проверки не хватит.

— И не поду… ай! — вскрикнула от неожиданности, когда этот наглый лис схватил меня в охапку и вытащил из воды. Затем, невзирая на вялые попытки сопротивления, усадил на ту самую столешницу, где недавно валялся макетный нож. Его аше-ар отшвырнул подальше, не сильно заботясь о сохранности хрупкого корпуса при соприкосновении с полом.

Мокрая ткань тонкой сорочки облепила тело, а с похожих на сосульки прядей закапала вода. Я дрожала, несмотря на лето. А недавний псих-маньяк, скинув куртку, принялся вытирать мягким полотенцем мои волосы, спину… не сушить теплым воздухом, как бывало раньше, а именно вытирать, осторожно прижимая махровую ткань к моим лопаткам, пояснице, бедрам. От него пахло улицей, ветром и почему-то морем. И находились мы так близко, периодически соприкасаясь друг с другом, что меня бросило в жар. Вот только дрожь от новой волны тепла, увы, не прошла, если не сказать — наоборот.

Я, он, закрытая небольшая комната… От осознания ситуации стало совсем горячо. Щеки вспыхнули, кончики ушей загорелись и, не зная, куда деть глаза, я сильнее опустила голову, пряча лицо за мокрой завесой волос.

— Сама вытрусь, — пробурчала, пытаясь отобрать у него полотенце.

— Нет, принцесса, на твою самодеятельность я уже насмотрелся сегодня… и начувствовался.

— Больно было? — спросила, прекрасно понимая, о чем он.

— Ощутимо, — Закончив со спиной, Кир занялся моими руками. — На скорости в двести с лишним, особенно.

И вот тут до меня действительно дошла вся глупость идиотского эксперимента. Прогулку ему испортить хотела? Вот же… дура! А если б в кювет улетел? Покалечился или… погиб? Захотелось побиться головой об стену, только она находилась позади, зато прямо напротив была твердая мужская грудь, обтянутая белой футболкой. Промычав что-то нечленораздельное, но с явным оттенком раскаяния, я подалась вперед и уткнулась лбом в вышеупомянутую часть мужского тела.

— Э, не-е-е, — протянул блондин, откладывая в сторону полотенце. — Извинения не приняты.

— Почему это? — от возмущения, я даже посмотреть на него отважилась.

— Потому что, — он отступил на шаг, скользя по мне странным взглядом. Стало неловко как-то и, машинально обняв себя за плечи, я поежилась. — Ты такая мокрая и…

— Договаривай, — потребовала почти с вызовом, когда пауза затянулась.

— И милая, — сказал, улыбаясь.

— Все?

— Забавная еще.

— Как кошка в цирке, — проворчала недовольно.

— Фырчащая сердитая кошка… айка, в смысле.

Швырнула в него полотенце. Поймал и повесил на сушилку. Потянулась за новым снарядом к соседней полке, да так и замерла, услышав тихое:

— Дико сексуальная… айка.

Хотела обозвать зоофилом, потом ксенофилом, после чего выдала объединяющее:

— Извращенец! — и… снова покраснела.

— И не говори, — ответил Кир, одним шагом сократив расстояние между нами до пары сантиметров.

Впрочем, и их очень быстро не стало, ибо страж, вклинившись между моих колен, откинул мои волосы за спину и, притянув за бедра, прижал меня к себе. Поза получилась совсем не целомудренная. Неправильная, непривычная… и безумно возбуждающая. Я испугалась, заерзала, пытаясь отодвинуться, но кто ж мне дал? Рука, опустившаяся на талию, была твердой и уверенной, вторая нежной и проворной. Пальцы заскользили по плечу, по шее, огладили контур подбородка и заставили поднять лицо.

— Ты чуть не покалечила меня сегодня, принцесса, — прошептал блондин, наклоняясь. — Я требую компенсации.

— Что-о-о?! — вопль возмущения был нагло прерван головокружительным поцелуем, от которого яростно забилось сердце, заныли губы и появилось странное тягучее чувство где-то внизу живота.

Его ладони блуждали по моему телу, сдвигая ткань мокрой сорочки, прохладные, казалось бы, пальцы обжигали, касаясь обнаженной кожи. Меня трясло. От его уверенных, чуть шальных ласк и от властных поцелуев, от этой порочной близости и развратной позы. Губы Кир-Кули безжалостно терзали мои, давая передышку разве что на вдох. Я честно пыталась сопротивляться… первые пару секунд. А потом поплыла, увлекаемая в водоворот безумных ощущений. Неправильных, диких… но таких ярких, сильных и приятных, что хотелось продолжения. Злость, страх, раздражение… все растаяло без следа, вместе с идеей остановить это безобразие. У меня просто не было сил оттолкнуть того, кого я так хотела видеть весь день. Он остановился сам.

— Извинения приняты, — сказал, тяжело дыша и, не мигая, глядя на мои губы. Невольно облизнула их и почувствовала, как сжались его пальцы на моем плече. Скривилась, опуская взгляд, да так и ахнула, осознав, в каком виде сижу. Правая лямка была разорвана, грудь обнажена, бедра тоже. Принялась торопливо поправлять одежду, при этом отодвигаясь от мужчины подальше к стене. Было неловко и досадно. От того, что поддалась его порыву, от того, что не смогла совладать с собственными эмоциями, а еще потому, что в результате оказалась виноватой я, хотя весь день меня донимали звонками его подружки, и контакты с ноута пропали тоже по его прихоти.

— Ненавижу! — прижавшись спиной к холодной стене, заявила аше-ару.

— Я понял, — тряхнув неровной челкой, серьезно ответил он.

— Правда, ненавижу, — нахмурилась я, раздраженно передернув плечами.

— За поцелуи? — сняв с вешалки халат, Кир-Кули принялся меня в него закутывать.

— Да при чем тут поцелуи! — и почему взбесилась? Сама не поняла. — Просто ты, ты… ты гад, Кир. Ты шляешься где-то целыми днями, в то время как я вынуждена работать секретарем, отвечая на звонки твоих поклонниц. Почему ты даешь этим бабам мой номер, а не свой?! А? — он не ответил, да я и не ждала, меня реально прорвало, слова так и сыпались с губ… с припухших, чуть ноющих губ, которые все еще помнили вкус его поцелуев. Зажмурилась на миг, отгоняя наваждение, и продолжила высказываться: — Но все это фигня в сравнении с тем, что ты сделала с ноутом. С МОИМ ноутом! Какого лешего, ты удалил контакты? Кто дал тебе право лезть в мою жизнь, в мое личное пространство, в… в… — я набрала побольше воздуха в легкие, резко выдохнула и, стиснув ворот накинутого на плечи халата, потребовала: — Верни контакты, братец. Как было, верни и больше никогда так не делай. И тогда, так уж и быть, я буду исправно отшивать твоих фанаток по телефону. Даже журнал звонков заведу, куда стану записывать их самые яркие перлы и вариации на тему твоего имени.

— Высказалась? — уточнил аше-ар, когда я, наконец, замолчала.

— Да, — гордо вздернула подбородок и уставилась на его наглую физиономию, жестоко давя желание дотронуться кончиками пальцев до белой скулы, до твердой лини подбородка, до таких упругих белых губ, в уголках которых пряталась улыбка. Та-а-ак… улыбка, значит? Смешно ему?! Вот же… писец иномирный! — Вернешь контакты? — спросила мрачно.

— А как?

— А как стирал, так и возвращай, тоже мне… хакер!

— Ладно, — он немного помолчал, прежде чем сказать: — Верну… за поцелуй.

— Тебе что, мало?! — я реально удивилась. Ибо мне-то как раз хватило. На ближайшие пару дней точно будет, чем тешить неуемное воображение и подкармливать чувство повышенной неловкости.

— Мне всегда мало, айка. Я ненасытный… гад, — усмехнулся он и посмотрел на меня так, что я себя голой почувствовала, несмотря на наличие шелкового халата, надетого поверх просушенной теплым воздухом сорочки.

— Сволочь.

— Ладно, — не стал отрицать блондин. — Ненасытная сволочь.

— Подлая, наглая…

— И очень привлекательная, да? — подмигнул мне этот нахал.

— Очень! — не стала спорить я. — Кстати… я тоже требую плату за услуги секретаря. И да… поцелуи в этом плане меня не интересуют.

Глаза стража сузились, губы сжались. Не понравилось? Чер-р-р-рт, как же приятно-то!

— Знаешь, айка, — проговорил мужчина задумчиво и, качнув головой собственным мыслям, сел рядом со мной.

Благо дело, столешница в нашей не маленькой ванной была длиной почти на всю стену. Вот только в отличие от размеров, прочностью она, как оказалось, не отличалась. Треск, мой вопль, отборная брань стража… все произошло так стремительно, что я толком и понять не успела, как оказалась на полу рядом с потирающим бедро блондином.

— Жива, принцесса? — встревожился он, осматривая и ощупывая меня. Растрепанный, обеспокоенный, смешной и… совсем не похожий на кусок мрамора.

И я расхохоталась. Сначала тихо, потом громче, а затем и вовсе на грани истерики. Пообщались, называется, ага. Вроде без драки, но с разломанной мебелью. Наверное, веселье мое было заразительным, ибо, спустя пару минут, Кир обнимал меня за плечи и смеялся вместе со мной.

— Контакты вернешь? — утирая выступившие слезы, напомнила я.

— Да ну их, — отмахнулся он. — Нечего всяким мужикам вокруг тебя крутиться.

— В интернете? — спросила, икнув.

— Везде.

— Ты ревнуешь, что ли? — поинтересовалась, продолжая улыбаться.

А вот Кир смеяться прекратил.

— Нет, айка… не знаю, — его серые брови сдвинулись, глаза заледенели. И взгляд стал таким, будто он смотрел не на меня, а сквозь.

— Ки-и-ир? — позвала осторожно, тоже растеряв всю свою веселость.

— Не приведи боги тебе, Зоя, познакомиться с ревностью Кули, — рот его болезненно скривился, ресницы опустились.

— Это угроза? — немного помолчав, проговорила я.

— Нет, малыш, — аше-ар улыбнулся. Почти беззаботно, почти… — Просто предостережение. Если чем-то таким вдруг запахнет, сведи конфликт на нет. Ты же умная девочка, добрая, ты имеешь на меня некоторое… влияние… Мы ведь связаны. У тебя получится, — он встал и подал мне руку, предлагая подняться следом. — Пошли, сейлин. Кормить тебя буду, ночь уже.

*Пояснение к тексту:

Караши — передвигающееся по воздуху транспортное средство, используемое в столичном мире Тайлаари. Внешне напоминает ладью с плоскими крыльями, как у самолета. Летает с помощью магических технологий, принятых в этом мире.

Глава 3

Не буди лихо,

Пока спит тихо.

Под монотонный шум дождя спалось так сладко, что просыпаться не хотелось абсолютно. И все же я открыла глаза, желая понять, сколько сейчас времени. Настенные часы показывали полдень. Подавив зевок, обвела рассеянным взглядом комнату: серые тучи в проеме приоткрытого окна затянули небо, мокрая листва блестела, наполняя воздух свежестью, а в моей кровати опять кто-то лежал. Спросонья приняла этого кого-то за мягкую игрушку: большую, пушистую и розовую. Вот только немигающий взгляд таких знакомых зеленых глаз добавил сомнений. Когда зверь, занимавший соседнюю подушку, моргнул и тихо мяукнул, я окончательно признала в нем Тааса.

— Гос-с-споди, — прошептала, садясь на постели, — Ты откуда это такой… розовый, а?

Кот вздохнул и прикрыл лапами морду. Я тоже вздохнула и, протянув руку, погладила жертву цветового эксперимента.

— А хочешь, снова тебя в черный покрасим? — предложила страдальцу, тот фыркнул и мотнул головой. — А если полосочки нарисовать? — я все больше загоралась идеей. — Будешь у нас Чеширским котом. Таять, знаю, умеешь, а улыбаться?

Мне улыбнулись, угу. Мелкие передние зубки и острые клыки под чуть приподнятой губой не очень-то походили на характерную мимику книжного героя, зато в сочетании с нежно-розовой шерстью смотрелись просто-таки отпадно. Эдакий злобный покемон* с зелеными глазищами и длинными усами. Тоже розовыми, м-да. Меня так и тянуло порыться в ящиках комода в поисках шелковой ленты в тон, и… повязать коту бантик. В какой краске искупался посланник Сэн в период трехдневного отсутствия — я не знаю, но вид он теперь имел, мягко говоря, необычный. Впрочем… ему даже шло!

На гламурном котэ сюрпризы хмурого утра не закончились. На стуле у стены меня так же ждал нежно-розовый пакет с серебристой надписью "Бельевой бутик "Елена прекрасная". А внутри него лежал комплект нижнего белья цвета спелой вишни. Такого красивого и сексуального, что я на пару минут просто выпала из реальности, рассматривая подарок. А потом в эту самую реальность вернулась, обнаружив в пакете записку. Там была всего пара строк, но каких!

"Я хочу увидеть это на тебе! — а ниже вопрос с нарисованным от руки подмигивающим смайлом: — Наденешь?" — и подпись со скобками-улыбками, как принято в сети: "Твой гад:))".

И самое ужасное, что, прежде чем возмущение разбудило мой дух противоречия, я поймала себя на мысли, что хочу это надеть… для него. Швырнуть гарнитур обратно в пакет рука не поднялась. Воровато оглянувшись на заинтересованно наблюдавшего за мной Тааса, торопливо положила и белье, и открытку с посланием обратно, затем открыла дверцу шкафа и спрятала подарок туда. После чего сняла с вешалки шелковое платье с завышенной талией и юбкой в форме колокола и, прихватив его с собой, отправилась в ванную. А спустя двадцать минут утренних процедур, свежая и бодрая я решительно шагала в направлении кухни, из которой доносилось странное звяканье посуды и тянуло чем-то печеным.

Открывая дверь, я надеялась застать за обедом всех иномирцев, ну, или хотя бы Ырли и одного из магов, однако вместо этого узрела дивную картину под условным названием "Аше-ар и сковорода". Кроме этих двоих в помещении больше никого не было. Хотя вру, было! Блины там были… только странные. Пахли они вкусно и правильно, но вид имели реально комом.

— Айка? — оглянувшись через плечо, блондин улыбнулся. — Бери чай, садись. Кормить тебя буду, — сообщит этот новоявленный кулинар, подкидывая на недовольно шипящей сковородке очередную блинную кракозябру.

— Чем? — как-то сдавленно поинтересовалась я.

— Гайшали, — продолжая готовить, ответил страж. — Правда, ингредиенты пришлось заменить в соответствии с тем, что на прилавках продавалось, но…

— То есть эти приплюснутые колобки — не блины? — уточнила, приободрившись.

— Эм, — он задумался, разглядывая содержимое сковороды. — Ну, разве что у вас приняты такие странные блины.

— Не приняты, — взяв с полки сразу две кружки, я встала рядом с мужчиной и принялась разливать нам чай. — Тебе с сахаром, без?

— Четыре ложки.

— Фу, как сладко, — скривилась, но, тем не менее, исправно выполнила его просьбу.

— Действительно, сладко, — согласился он, наклонившись ко мне и вдохнув медовый аромат волос. — Ты сладкая, — сказал, чуть обнимая.

А я… я не знала, что ответить. И лишь пару секунд спустя, сообразила:

— Горит… горят, в смысле! Блины твои… которые гайшали.

— Угу, — мгновенно отпустив меня, согласился аше-ар. — И да, сахара мне было достаточно три ложки назад, принцесса.

Покосившись на очередную наполненную белыми кристаллами ложку, невольно улыбнулась. Вот пусть и давится приторным чаем, сам виноват, нечего было меня от процесса отвлекать. Взяв чашки, отнесла их на стол, за которым обнаружился подошедший на запах Таас. Он сидел на диванчике, помахивая длинным розовым хвостом, и странно смотрел на стража. Проследив за кошачьим взглядом, я подперла кулаком щеку и тоже уставилась на Кир-Кули.

Длинные волосы на затылке мужчины были заплетены в тугую косу, короткие на макушке слегка топорщились, и от того, наверное, напоминали пушистую белоснежную шапку. Многочисленные кольца в острых ушах играли золотистыми бликами при каждом движении аше-ара. Одет он был в черную майку, джинсы… фартук и тапочки. И смотрелся в этом не свойственном ему прикиде таким милым и домашним, что я в очередной раз забыла, что передо мной хищник. Хладнокровный, расчетливый и циничный тип с черным чувством юмора. А он… не спешил напоминать. И было так тепло и уютно сидеть вот так на кухне в компании кота и хлопочущего у плиты мужчины, что поднимать вопрос чересчур откровенных подарков я пока не стала. Вместо этого глотнула ароматного напитока и спросила:

— Ты восстановил мои контакты на ноуте?

— Как?! Неужели не проверила их первым делом? — поддел меня Кир.

— Не до того было. Переизбыток розового с утра пораньше — кого хочешь шокирует, — парировала я, а кот согласно мявкнул и забрался ко мне на колени. — Так что там с контактами? — повторила вопрос, почесывая зверя за ушком.

— На месте все, — нехотя сознался блондин.

— И как только вы с Сэн все это делаете? Вторую неделю в чужом мире, а уже и интернет освоили, и телефон, и машину с байком по винтикам разобрали-собрали… и ведь ездит же все! — задумчиво потягивая свежезаваренный чай, проговорила я.

— Айка, ну мы ж не с дикого острова прибыли, — смахивая деревянной лопаткой новую порцию гайшали со сковороды на большую тарелку, сказал Кир-Кули.

— Разве? — усомнилась я.

— В Тайлаари семьсот миров. И далеко не все они явно-магические, — он поставил на стол блюдо с вкусно пахнущим содержимым и, сняв фартук, сел напротив меня, взял свою кружку и, как ни в чем ни бывало, отпил. Семь ложек сахара! А этот лис даже не поморщился. Однако!

— Есть похожие на Землю?

— Отдаленно. Но из-за пространственно-временных переходов, соединяющих планеты, некоторое заимствование неизбежно. Поэтому в технически развитых мирах вполне нормально наличие таких профессий, как маг-предсказатель или стихийник, к примеру.

— У нас тоже гадалок полно, — возразила я.

— У вас их чаще зовут шарлатанами.

— А это не так? — стало интересно.

— Откуда мне знать, принцесса? — пожал плечами страж. — До этой сферы вашей жизни я пока не добрался, — и снова принялся за чай. Как он вообще его пьет и не давится?

— А до каких добрался? — пряча жгучее любопытство за ленивыми интонациями, протянула я.

— До других, — уклончиво ответил братец крови и, подмигнув, допил одним махом свой жуткий "сироп". Я скривилась, а он встал и пошел наливать себе еще чаю. Оно и понятно, такую гадость запивать надо. — Ты чего не пробуешь гайшали? — спросил, не оборачиваясь. — Я тут готовил, как идиот последний, старался, а она…

— Она уже пробует, — подцепив вилкой одну из "кракозябр", я повертела ее, разглядывая, и надкусила. На самом деле, будь оно совсем не съедобно, я б все равно проглотила. Просто потому, что не хотела обижать повара. Но гайшали оказались очень даже вкусными, и, несмотря на аромат, с блинами их сравнивать не стоило. Скорее уж с творожной запеканкой, или с чем-то подобным. — Вкусно! — похвалила искренне. — И название такое… гай… шали. Гай в шали… — острые когти розовой заразы впились мне в колени. — Ай! — воскликнула, чуть дернув кота за ухо. — Ну, ладно-ладно. Шальной гай, так пойдет?

Таас крякнул что-то непереводимое, а я, взяв с тарелки очередного "колобка" по братски предложила его коту, но он отказался. Настаивать не стала, съела сама.

— Слушай, Кир, — начала, когда он снова вернулся за стол. — А где Сэн? В доме тишина, на улице дождь. И только странно-розовый кошак грустный бродит. Где хозяин-то?

— Уехал в город. Рано утром еще, ты спала.

— А Тааса он уже видел или тот позже вернулся?

— Видел, — блондин странно улыбнулся.

— И?

— И ничего.

Я сочувственно посмотрела на жертву гламура, жертва на меня, а Кир, соответственно, на нас обоих.

— А Ырли тогда где? — спросила, немного помолчав.

— С Сэн пошла.

— Зачем это? — я нахмурилась.

— А тебя волнует? — не менее хмуро посмотрел на меня и страж.

— Да! — сказала с вызовом. А потом более мирно пояснила: — Котейку жалко… не нравится ему в образе питомца Барби* щеголять. А мои парикмахерские таланты он на себе испытывать отказывается, — Фырканье Тааса сильно напоминало смех, а смех Кир-Кули фырканье. — Да ну вас, — махнув на них рукой, я продолжила трапезу.

А за окном лил дождь, и мне было особенно уютно сидеть на теплой кухне с теми, кому, как ни странно, все больше начинала доверять. Знала бы я, чем кончится этот день — не вылезла б из-за стола до самой ночи.

В это же время в Санкт-Петербурге…

Ырли Вильи Бьянке, в отличие от компаньонов, не понравился этот отсталый мир. Вернее, если быть честной, ее бесило собственное место в нем. Здесь никому не было дела до уникальных способностей мага воды. Да тут вообще не рождались лейры! Но даже если закрыть глаза на слабый магический генофонд чужой планеты, моэра все равно не питала к ней никаких симпатий. Грязный воздух серых городов, тухлая рыба в реке… фу-у-у. Единственное, что радовало — это хороший ассортимент всевозможных магазинов и большой счет на презентованной ей наставником карточке. В покупках иномирянка могла себе не отказывать, но в обмен на это была вынуждена выполнять некоторые довольно странные распоряжения Сэн.

И все же мир был паршивый. На более чем привлекательную внешность Ырли никто толком не реагировал. По улицам слонялись толпы симпатичных человеческих девчонок. И пусть ни одна из них не годилась в подметки синеглазке, в общем море хорошеньких мордашек и стройных фигурок моэра все равно терялась. Не спасали даже шикарные ярко-голубые волосы. Девушку, жаждущую признания, подобный расклад откровенно бесил. Ей нравилось ловить на себе восторженные взгляды, флиртовать, быть центром всеобщего внимания. Именно поэтому она выучила здешний язык, устроила танцевальное шоу на дне рождения сейлин и пристрастилась к чудо-напитку, помогавшему примириться с печальной действительностью.

Марина — единственное вменяемое существо из местных — почему-то называла "Мартини" дамским пойлом. Но Ырли буквально влюбилась в это сладкое на вкус вино. В нем присутствовала какая-то особая травка, от которой ей становилось по-настоящему хорошо. Весь мир вокруг сразу приобретал более приятные очертания, и пусть зрение немного затуманивалось, зато не такими резкими казались звуки и запахи. Хотелось улыбаться, улыбаться, улыбаться и взлетать! Чудесное "пойло", однозначно! Жаль, вычислить, что это за травка в нем такая, моэре пока не удалось. В аптеке, куда она заглянула с этикеткой от бутылки, на нее так посмотрели, что только нежелание синеглазки злить Сэн спасло противную тетку в зеленом халате от немедленного утопления прямо за прилавком.

Хозяина Неронга Ырли опасалась. Не то, чтобы она реально боялась, что Светлоликий как-то ей навредит, но само осознание того, что он на это способен, вызывало какое-то странное чувство, балансирующее на тонкой грани между ужасом и восторгом. Стоило ей только попасть в поле зрения его холодных зеленых глаз, внутри что-то екало и сердце замирало, чтобы через секунду гулко забиться в груди.

На Сэн, кстати, Земля оказала благотворное влияние. Новая аккуратная стрижка и элегантный костюм позволили ему скинуть внешне лет десять, и теперь по местным меркам он выглядел на тридцать-тридцать пять, не больше. Самое то для такого мужчины: не юнец и не старик. Высокий, худощавый, неприступный и притягательный одновременно. Моэре он нравился. Очень. Но нравилась ли она ему?

Раньше, когда кроме мыслей о грядущем величии в голове синеглазки проскальзывала робкая мыслишка об устройстве личной жизни, ей всегда представлялся некто достаточно сильный, чтобы не стыдно было предъявить окружающим, и при этом готовый довольствоваться местом рядом с ее троном. Рядом… но чуть-чуть позади и в тени. Знакомство с гаем Светлоликим все изменило. Потому что с таким магом даже самой выдающейся женщине не зазорно было стоять наравне. А может, даже и в чем-то подчиняться. Ну, ведь если быть честной, иногда… очень-очень редко… но бывает ведь, что Ырли слегка… самую малость заносит. И если кто-то будет сглаживать ее мелкие промахи и вовремя пресекать недостойные великой гайи поступки, это ведь совсем неплохо, да?

Вот только все радужные мечтания моэры разбивались о равнодушие перспективного претендента на ее, как говорят в этом мире, руку и сердце. Как же обидно, что она буквально на пару дней опоздала, чтобы занять место сейлин. Зою Ырли откровенно не понимала. Нет, она не испытывала к ней ненависти. Сложно ненавидеть настолько глупенькое и безобидное существо — вот уж точно айка! Но полное нежелание землянки воспользоваться своим шансом моэру озадачивало. Будь она избранницей Светлоликого, не стала б тратить время на шашни с Кир-Кули. Аше-ар, безусловно, симпатичный мужчина и очень сильный маг, но… Он всего лишь эйсард. Даже хуже — опальный эйсард! Получи Ырли возможности Зои (девушка прикрыла веки и мечтательно улыбнулась) уж она бы все сделала, чтобы эмоционально и физически привязать к себе именно лучезарного гая, а не белокожего эо.

Впрочем, заключенный с сильнейшим договор тоже давал ей хорошую возможность для подобных действий. И даже явный интерес глупышки-сейлин к братцу крови был на руку моэре. Пускай айка играет в бесконечные кошки-мышки со своим чокнутым стражем. А будущим отцом ее ребенка тем временем займется более достойная кандидатка. Именно она — последняя из рода Бьянка — поразит его своими талантами, восхитит, соблазнит, заставит, наконец, обратить на нее внимание. Уже заставила! Ведь не взял же он сегодня с собой Зою. Даже не подумал об этом. А ей, Ырли, предложил прокатиться до города и посетить одно важное мероприятие. Правда, сначала планировал ехать туда со сменившим цвет Таасом, но заметив идущую по коридору моэру, оценивающе оглядел ее, даже по волосам погладил, что-то прикидывая… и позвал с собой!

Жаль только, что забраковал чудесное платьице в перьях, которое она хотела надеть на их неожиданное свидание, но и выбранный им джинсовый костюмчик с короткими шортиками, курткой и синей майкой в тон — тоже был весьма симпатичным. Волосы Сэн велел ей распустить. Даже заклинание какое-то на них наложил, чтоб не путались. И, взяв подопечную под локоток, повел ее к воротам, возле которых уже ждало такси.

Во время поездки, маг подробно проинструктировал Ырли, как ей следует себя вести, что говорить… вернее, по возможности, вообще не говорить, а только вежливо улыбаться и делать то, что ей скажет спутник. Моэра не возражала, не перечила — ей было любопытно. Зарядивший с утра дождь обещал своим тихим перестуком приятное времяпрепровождение юной лейре, и он не солгал. День в компании Светлоликого просто обязан был быть чудесным! Так думала девушка, подъезжая к городу. Так она думала, забегая в аптеку… и даже войдя в заполненный людьми зал, по которому сновали официанты с подносами, Ырли Вильи Бьянка тоже думала так. Но она ошиблась.

Последние пару часов Сэн беседовал с какой-то старухой на языке, который называл французским. Время от времени он подзывал к себе моэру, просил ее повернуться, трогал волосы, пропускал их между пальцами и даже дергал за пряди. После чего все то же самое делала и мерзкая бабка. Ырли злилась, Ырли едва не шипела от раздражения, но все ее праведные чувства гасил холодный взгляд зеленых мужских глаз. Она обещала подчиняться, да. Она и подчинялась.

Расфуфыренной грымзе в розовом брючном костюме было лет сто, не меньше, раз даже волшебные кремы и процедуры не помогали ее морщинистой физиономии выглядеть прилично. А они — кремы эти — на Земле точно продавались. Это синеглазка узнала, рассматривая рекламу в модных журналах, где наглядно демонстрировался вид подопытной до и после применения чудо-зелья. И, хотя старуха моэре не нравилась, девушка все же была рада, что именно она мило общается с Сэн, а не одна из присутствующих в зале красоток. А, значит, интерес мага к собеседнице был исключительно деловым.

Наверняка, от скуки какую-нибудь новую линию красок для волос решил открыть в этом убогом мирке. Не зря же так заботился о голубой шевелюре Ырли. Да и Таасу зачем-то же масть на розовую сменил. И теперь, небось, какие-нибудь ультра-модные идеи продвигает старой карге. А она тогда кто? Спонсор, как выражается Маринка, или глава косметической фирмы, или… может, хозяйка города? Хотя нет, француженка же, а здесь страна другая.

Задумчиво оглядев собеседников, синеглазка тихо хихикнула и спрятала лицо за хрустальным бокалом. Если ее догадки верны, то скоро Сэн займется своим любимым делом — зельеварением, только потребителями его продукции станут не жители Неронга, а местные салоны красоты. А если к нему еще и Кир-Кули присоединиться с новой линией модной одежды — пребывание на Земле будет не таким уж и тоскливым, как казалось Ырли. Ведь для рекламы красок и нарядов этим двоим точно понадобится идеальная модель. И, судя по тому, что моэра сейчас здесь и ее прическу щупают все, кому не лень, этой самой моделью будет именно она — Прасковья Селедкина, как представляла ее Зоя своим родным и знакомым. А предприимчивые маги даже документы с новым именем ей подогнали.

Зеленая "ягода", плавающая в "Мартини", оказалась на редкость противной. Моэра с трудом проглотила эту пакость и, подойдя к сильнейшему, покрепче вцепилась в его локоть. Затем прижалась к мужскому плечу полуобнаженной грудью и приторно улыбнулась старухе. Вечер обещал быть скучным и унылым, но ради того, чтоб провести его с Сэн, Ырли готова была терпеть.

В доме Панфиловых…

Часа через два после завтрака, плавно перешедшего в обед, позвонила мама и пригласила нас на ужин. Так как в качестве аргумента было сказано, что если сложно, родители сами с удовольствием к нам приедут еще и шашлык по дороге купят, мы быстро засобирались в гости. Кир-Кули переоделся раньше и теперь ждал меня под дверью, периодически интересуясь, не заблудилась ли я там в шкафу и не стоит ли ему мне помочь… молнию застегнуть? Послав его пару раз… эм… газ на кухне проверить, натянула поверх чистого белья все то же лиловое платье с завышенной талией, чулки, ибо было прохладно, и плащ. Достала с полки зонтик, обула туфли на высоком каблуке и, гордо процокав к двери, вышла в коридор.

Единственная новая деталь одежды, обнаруженная мной на блондине — была голубая джинсовая куртка, которая очень шла к его глазам. В остальном: те же штаны на ремне с цепочками, та же черная майка, ну и да: ботинки вместо тапочек. Понятно теперь, почему этот лис так быстро освободился и донимал меня своими комментариями. Пока спускались, спорили, на чьем железном коне поедем. Ливень высекал на поверхности луж крупные пузыри. И, в силу погодных условий, моя "Ласточка" обошла по удобству "Смерча". В салоне машины было сухо, тепло и комфортно. Я прогрела мотор и плавно тронулась с места. Дорога до нашей городской квартиры в выходные дни занимала около получаса, под хорошую музыку это время всегда пролетало незаметно.

Потом был условный ужин, начавшийся часа в три дня. Чай и разговоры обо всем на свете. Еще была моя комната, в которую я сдуру запустила Кира, пара песен под гитару для всей семьи, и, собственно, эта самая гитара, забранная аше-аром с собой, когда мы уходили. А дождь все лил и лил, душа требовала подвигов, и возвращаться рано домой, где нас ждал один розовый Таас, совершенно не хотелось. А куда податься: в кино, клуб, кафе или в гости к Марине, вернувшейся утром из поездки, я не знала.

Судьба сама подсказала решение, явив его в виде моей однокурсницы Катьки Соловьевой, которая шла под ручку со своей подружкой-дизайнером. Кати, как звали ее все знакомые, относилась к девочкам "упакованным", смазливым и воспитанным… на людях. Маме моей такие нравились, именно с такими, по ее мнению, я и должна была дружить. И вроде как даже дружила: во всяком случае, в кафе после пар мы несколько раз заходили и записями прогулянных лекций тоже обменивались. Не удивительно, что Соловьева одна из немногих была приглашена на мою с треском провалившуюся свадьбу и, как следствие, имела честь наблюдать господ иллюзионистов в действии.

— Привет, Панфилова! — заорала Катька на пол улицы, временно позабыв, что она типа девушка воспитанная. — О! Кир-р-рочка! — радостно гаркнула она. — Какая встреча! А вы куда?

— Да вот… думаем, — честно призналась я. В принципе Кати мне нравилась. Несмотря на богатых родителей и не в меру раскованный образ жизни, девчонка она была справедливая и компанейская. — Гулять под дождем приятно, но мокро, так что, наверное, в кафе какое-нибудь зайдем.

— Нафиг кафе! — решительно заявила одногрупница. — Идем с нами в "Студни", там народ новый трэш замутить обещал. "Горе от ума" называется.

Я мысленно пожалела автора, не беспочвенно подозревая, что от современной интерпретации его шедевра он в гробу не раз бы перевернулся. А может, и встал даже, пришел да сжег мини-театр ко всем чертям, чтоб не повадно было над классикой издеваться.

"Студнями" за глаза называли полуподвальное помещение бывшего клуба юнатов, переделанное в зал с дощатой сценой, обычными стульями и плюшевыми занавесками в качестве кулис. Еще были плетеные коврики, для тех кому места не хватало, а поглазеть на зрелище хотелось, и пара кресел для особо важных персон. Располагался этот импровизированный театр недалеко от нашего училища. Что там только не проходило: от перфомансов и показов новых коллекций студентов-модельеров до реальных постановок известных пьес, жестоко перекроенных на современный манер. И, надо признать, иногда получалось реально здорово. Жаль только, что редко.

Катька умела уговаривать. А может, мне после всех этих иномирных передряг просто захотелось вернуться в родную молодежную среду, где парням и девушкам было столько лет, на сколько они выглядели, а не за тысячу с хвостиком. Короче говоря, спустя пять минут мы уже вчетвером ехали на только что разрекламированную постановку "Горя от ума". А еще через десять я была готова сгрызть руль от осознания собственной глупости. Надо было не Соловьеву с ее неуемным энтузиазмом слушать, а на Лильку из группы дизайнеров смотреть, тогда б, наверняка, заметила, как эта рыженькая куколка в обтягивающих джинсах, поедает взглядом Кир-Кули. Ну, а в машине началось: "А ты, правда, иллюзионист?", "А покажи фокус?", "А еще один?", "Ой, а какие у тебя руки краси-и-ивые", — угу, особенно с ножом, — "И глаза, и волосы, и…"

Я врубила погромче радио и от души газанула, нисколько не заботясь об удобстве сидящих сзади девиц. Страж понимающе хмыкнул и… на галерке стало подозрительно тихо. Чуть опустив зеркало заднего вида, узрела премилую картину: обе подруги тихо посапывали, привалившись друг к дружке. Дальше я ехала предельно-плавно, стараясь не разрушить идиллию. А маг, наложивший на них сонные чары, сидел и улыбался, рассматривая сквозь приоткрытое окно мой любимый город. Серый, каменный… родной.

Спектакль оказался из числа тех, которые смотреть можно только после хорошего подпития. Я плевалась, глядя на полуголую Софи в кислотно-желтом парике, а Кир-Кули откровенно ржал, хоть и не был знаком с исходным вариантом пьесы. Единственным плюсом стала встреча с некоторыми знакомыми ребятами, с которыми успела перекинуться парой фраз до начала этого… трэша. Спустя минут двадцать сего дивного представления, я потянула аше-ара к выходу. В темном коридоре поняла, что забыла зонт в зале и пошла за ним, но не успела открыть дверь, как услышала кокетливое:

— А секрет того фокуса с шариком светящимся откроешь мне, Кирюсик? — мурлыкала блудливая кошка по имени Лилька. И откуда только взялась тут? Караулила что ли, пока мой спутник решит по нужде отлучиться? — Вечерком давай, а? Родаки на даче, хата свободная…

— Лиль, — судя по изменившемуся выражению ее лица, планы я ей подпортила, раньше времени выйдя из темноты коридора в небольшой холл. — Да не смотри ты на меня так, не собираюсь я добычу твою из лап вырывать, — хотя хотелось, да, учитывая, что ее наманикюренные пальчики как раз лежали на груди стража. А он, гад такой, не возражал! Веселая злость, проснувшаяся во мне, продиктовала следующую реплику: — Просто Кир, ты предупреди девушку, что инфицирован, ладно? Я понимаю… месть шлюхам и прочие благие намерения — все обоснованно в твоей ситуации. Но это как бы моя однокурсница. И мне с ней после вашего "вечерка на хате" еще несколько… ну или год хотя бы в одних стенах учиться. Так что…

— Чем инфицирован? — изящные руки с нарощенными бордовыми ноготками быстро спрятались в карманах девичьих джинсов, некрасиво их оттопырив.

— Да ВИЧ у него, уже полгода как диагноз поставили, — сочувственно хлопнув братца крови по плечу, сообщила я. — Но вроде не активная какая-то стадия, если хочешь, можешь прове…

— Ой, телефон! — воскликнула рыжая, хотя трели я не слышала. — На вибро-звонке, пояснила она, заметив мой недоверчивый взгляд. — Кир, созвонимся еще. Побегу, — прикладывая к уху трубку, пробормотала Лиля.

— Беги-беги, — зловеще прошептала ей вслед я и улыбнулась. Вряд ли эти двое уже успели обменяться номерами. А если все же позвонит на мой — пошлю ее искать "Кирюсика" в винер-диспансере.

— И что это сейчас было, айка? — полюбопытствовал блондин, возвращая меня из хоровода приятных мыслей к жестокой реальности.

— Где? — невинно похлопала ресницами я.

— ВИЧ — это что?

— Очень скверная болезнь, передающаяся половым путем и через кровь.

— Аше-ары не болеют ничем подобным, — задумчиво улыбаясь, сказал мужчина.

— Это они в вашем мире не болеют, а тут и не захочешь — заразят.

— Я не заразен.

— А где гарантии? Справка есть? Нет! Значит, все возможно.

— Зо-о-ой? — протянул Кир-Кули, насмешливо глядя на меня.

— Ну, что еще? — насторожилась я, услышав свое имя.

— Ты мне потенциальное свидание сорвала самым бесцеремонным образом.

— У меня хороший учитель, — парировала мрачно.

— И то верно, — охотно согласился страж и с энтузиазмом добавил: — Значит, буду и дальше учить.

— Чему это? — я отступила на шаг, заметив маньячный блеск в его голубых глазах.

— А чему хорошие учителя неопытных девочек на свиданиях учат? И ты совершенно права, айка? Зачем мне эта навязчивая Лиля, когда у меня ты необученная есть!

— Да пошел ты! — бросила уже на ходу и побежала обратно в зал… за так и не забранным зонтиком.

Вот только разволновалась, видать, сильно, ибо в темноте, в которой прекрасно видела теперь, умудрилась налететь на третьекурсника Савву. Общались мы с ним всего пару раз на студенческих вечеринках, но здоровались регулярно. Симпатичный высокий парень с длинными золотистыми волосами нравился многим. И я, неожиданно очутившись в его объятьях, как-то даже дышать перестала от странного чувства неловкости и… чего-то еще.

— А ну-ка отпус-с-сти ее, — прошипел аше-ар, подходя к нам.

Савва нахмурился, странно на него посмотрел, потом перевел взгляд на меня, чуть улыбнулся, спросил, в порядке ли я, и только потом медленно разжал руки.

— Как всегда, сломя голову носишься, Зайка, — подмигнул третьекурсник, а Кир-Кули перекосило.

— Ее Зоей зовут, — процедил он, беря меня за локоть. — Лучше так и зови. А еще лучше, никак не зови.

— Ну, это уж я сам решу… — начал было возмущаться парень, но я перебила:

— Не обращай внимания, мой братец сегодня не в духе, ибо я только что обломала ему очередную свиданку, вот и… отыгрывается на всех подряд. Натура мстительная, характер гадкий.

Парень понимающе покивал и, махнув на прощание, ушел. Причем, понял он, судя по брошенному на нас взгляду, Кира, а не меня. Ну, и черт с их мужской солидарностью! Я даже не расстроилась. Настроение стало каким-то заводным и пакостным, я даже решила не просто забрать зонт, а досмотреть эту глупую постановку, о чем и сообщила стражу. Развернувшись на каблуках, танцующей походкой зашагала в сторону зала. И промолчать бы мне в тот момент, но так нет же, язык так и чесался сказать какую-нибудь колкость.

— Знаешь, братец, — проговорила, не оборачиваясь, — не стоит нападать на моих друзей, а то ведь я тоже перестану вежливо скалиться твоим подружкам, а сразу кусаться начну, — ответа не последовало, а мне хотелось диалога. И тогда я решила зайти с другой стороны: — Кстати, спасибо за подаренное белье. Оно великолепно и невероятно удобно, вот только надела я его не для тебя…

До плотно прикрытой двери, за которой слышались реплики актеров, мне дойти не дали. У Кира оказались другие планы. Схватив за руку он протащил меня через весь темный коридор, свернул в противоположную залу сторону, впихнул мое вяло-брыкающееся тело в какую-то каморку, где я наступила на швабру и чуть не схлопотала по лбу ее ручкой, а потом, приподняв над полом, буквально вжал меня в холодную стену.

— Ты что творишь? — выдохнула ему в лицо.

— А ты?! — вернул мне вопрос блондин.

Я открыла было рот, чтоб ответить, но, так и не произнеся ни слова, закрыла его снова. Что, собственно, творю? Провоцирую взрослого мужика с маньячными замашками, издеваюсь, насмехаюсь и давлю на кнопку его собственнических инстинктов. Экстремалка, однако. И сейчас меня либо обласкают какой-нибудь язвительной гадостью, либо… изнасилуют среди швабр и метелок.

На последнюю мысль как-то очень уж бурно отреагировало вмиг проснувшееся воображение. Пальцы, сжимавшие мужские плечи, задрожали, сильней впиваясь в ткань его куртки, в ногах, зависших над полом, появилась странная слабость, она волной приятной дрожи поднималась от ступней выше, и я, вспыхнув от осознания собственного возбуждения, сильнее сжала бедра. С кем поведешься… черт! Совсем извращенкой стала из-за этого гада.

Сердито уставившись на непривычно серьезного аше-ара, процедила:

— Ну, и? — а мысленно умоляла его сказать гадость.

Просто чтоб разозлиться, воспылать праведным гневом и устроить ему разбор полетов, а не висеть тут как безвольная кукла, у которой гормоны взбесились. Но страж молчал. От него пахло морским бризом, свежим ветром и почему-то кофе. И запах дешевого порошка, пыли и старого тряпья, гостивший в тесной кладовой, просто исчез, растворившись в темноте. Были только он, я… и напряженная тишина между нами.

Лицо Кир-Кули все больше походило на маску. Такое холодное, будто каменное, со сжатыми в тонкую нить бледными губами. Человеческие краски стекали с аше-ара словно акварель под дождем. Постепенно проступали мраморная кожа, брови и ресницы цвета стали, заостренные уши с каймой серебристых колец, белоснежные волосы без каких-либо намеков на пепельный оттенок. Только глаза оставались прежними — льдисто-голубыми и чуть светящимися.

Под тяжелым, немигающим взглядом мужчины я покраснела еще больше. Но ни победной ухмылки, ни ироничных замечаний не последовало. Стража словно подменили. Или… за иллюзией безбашенного парня всегда скрывался этот ледяной демон? Неприступный, холодный… чужой. Не отдавая себе отчета, я подняла руку и кончиками дрожащих пальцев коснулась его виска, брови. Ресницы мужчины опустились, крылья носа дрогнули, а с губ слетело:

— Не делай так больше, айка, — его голос был хриплым и каким-то безжизненным.

— Как? — убрав руку, спросила я.

— Не буди во мне зверя, — его слабая улыбка была мимолетной, а во вновь открытых глазах по-прежнему царила зима.

Руки, державшие меня за талию, начали расслабляться, и я поняла, что еще чуть-чуть — и я получу свободу. Не будет ни скандала, ни… короче, ничего не будет. Он отстранится, замкнется, оградившись от меня щитом наигранной веселости. И это будет ужасно! В каком-то отчаянном порыве я потянулась к нему, и, насколько позволяло пока еще висячее положение, несмело поцеловала.

Наверное, с тем же успехом могла бы лобызать статую в музее, или гранитную колонну в метро. Губы блондина были твердыми, неподатливыми и совершенно безучастными. Впрочем, не только они. Кир даже не шевельнулся, разве что руки, державшие меня, стиснули крепче. Единственным, что я слышала в повисшей тишине, был звук моего собственного дыхания: учащенного, громкого. Стало стыдно. Будто меня на заигрывании с чужим мужем поймали или застали в обнимку с постером любимого актера.

Не успев подавить разочарованный вздох, начала отстранятся. Но напоследок не удержалась и легонько тронула кончиком языка нижнюю губу блондина. В следующее мгновение я оказалась буквально размазанной по стене его телом. Один удар сердца, два скрещенных взгляда и… реальный мир перестал для меня существовать.

Он начал покрывать шальными поцелуями мое лицо, глаза, скулы… и я поплыла. Расслабилась, вверив себя в его руки: сильные, нежные… белые. В объятиях этого мужчины я чувствовала себя хрупкой куклой, и… откровенно упивалась этим ощущением. Его напор, моя беззащитность, его умелые ласки против моей неопытности… я плавилась и сгорала, рождалась и умирала… всего-то от поцелуев.

— Не надо… было… будить зверя, — его прерывистый шепот коснулся моего уха, а под ловкими пальцами треснул тонкий шелк.

— Ум-м-м? — попыталась сфокусировать взгляд на лице Кира, но тут же снова прикрыла глаза, захваченная в плен головокружительных ощущений. Подхватив под бедра, мужчина закинул мои ноги себе на талию и, чуть склонившись, вновь завладел моим ртом. Он целовал то нежно и ласково: играя, дразня, чуть покусывая губы, то настойчиво и страстно: опаляя горячим дыханием, сминая их и заставляя раскрыться. Я отвечала, как умела, просто потому, что хотела отвечать.

Его запах пьянил, его близость распаляла, а прикосновения лишали даже мысли о возможном сопротивлении. Куда-то на пол улетел мой плащ, а и без того широкий подол летнего платья обзавелся парой разрезов до самой груди. Но все это только больше возбуждало. Стена за спиной исчезла, на лопатки легла мужская ладонь. Придерживая свою ношу, Кир от души громыхнул попавшимся под ноги ведром, что-то рыкнул и сел на деревянный ящик, после чего удобно устроил меня на своих коленях. Запустив руку в мои растрепавшиеся волосы, он чуть сжал их на затылке и потянул вниз, вынуждая откинуть голову назад.

— А если услышат… — облизнув ощутимо припухшие губы, начала я.

— Нет, — оборвал он, вновь склоняясь к моему рту. Прежде чем закрыть глаза и провалиться в эйфорию, заметила ворох голубых искр, метнувшийся к двери.

Этот поцелуй был долгим и по-взрослому глубоким. И хотя понимание того, что игры закончились, немного пугало, я не желала отступать. Да что там… у меня просто не было на это сил. Казалось, отстранись он сейчас — умру, сгорю в том огне, что сжигает тело, растворюсь в яростном потоке неподвластного контролю желания. В этот момент я готова была позволить ему все. И когда мужские пальцы, прочертив странные узоры по моему обнаженному животу, спустились ниже — только вздрогнула, а когда они скользнули за край тончайшего белья — дернулась и застонала.

Меня трясло, как в лихорадке. Кожа горела, чувствительность зашкаливала, и любое прикосновение аше-ара вызывало томительное покалывание, расходившееся по телу, как круги по воде. Мучительно-приятное и соблазнительно-порочное. Я то выгибалась, то вырывалась, то, наоборот, прижималась к Киру, стараясь быть как можно ближе к тому, чье имя повторяла, словно в бреду. А он ловил губами эти вырывающиеся из горла звуки и крепко держал меня одной рукой, в то время как вторая, будто перебирая волшебные струны, учила "петь" мое тело. Финальный аккорд заставил закричать, забиться в его объятиях и… заплакать. Меня развернули, прижали к груди крепко-крепко, шепнули на ухо "Моя", а потом тихо спросили:

— Почему ты плачешь, принцесса?

— Потому что, — сказала, утирая тыльной стороной ладони дурацкие слезы. А потом чуть отстранилась, посмотрела в его почерневшие от расширенных зрачков глаза и, решительно обняв аше-ара за шею, сказала: — Ты ведь хочешь… — что именно он хочет, язык не повернулся озвучить, хотя его тело говорило само за себя.

— Хочу, — удерживая мой взгляд, подтвердил страж.

— Тогда… — от волнения я облизала губы, а он… Он отвернулся! Резко так, словно что-то неприятное увидел. Ладони мои дрогнули, слабея, а к и без того раскрасневшемуся лицу прилила новая волна жара. — Значит, нет? — вопрос больше походил на утверждение.

— Нет, — он снова посмотрел на меня, и снова лицо его было непроницаемым.

— Почему? — вот лучше б мне заткнуться, честное слово! Но любопытство имеет глупость заглядывать в бездну, даже зная, что она может затянуть.

— Потому что дал слово Сэн, — с убийственной честностью произнес Кир-Кули. — Потому что не хочу испортить результаты уникального ритуала. И потому что… — он странно улыбнулся, сильнее притягивая меня к себе, — это не то место, где я намерен сделать тебя женщиной, айка.

— А, — сказала, изо всех сил стараясь сохранить лицо спокойным. — Ясно, — а то, что глаза вновь затянула соленая пелена, так это ж вполне можно было списать на продолжение недавнего приступа плаксивости.

— Опять слезы? — нахмурился страж, взяв меня за подбородок.

— Это мой первый оргазм, Кир. Взрыв эмоций, шквал ощущений, — призналась честно и начала подниматься с его колен. — Потому и плачу, — на этот раз я нагло солгала и с грустной улыбкой добавила, разбавляя ложь приемлемой правдой: — Слезы сами текут. Пройдет.

На первом же шаге ноги подкосились — слабость, все еще царившая в теле, дала о себе знать. Аше-ар подхватил меня мгновенно, удержал на весу, не дав рухнуть на проклятое ведро. И, понимая, что без него не дойду, я попросила:

— Помоги мне, пожалуйста, плащ найти, "башмаки" и добраться до машины.

Он сам меня одел, сам застегнул на все пуговицы, поправил ворот и затянул кушак на талии. Потом повертел в руке туфлю, которая была едва ли не меньше его ладони, усмехнулся чему-то и обул ее на мою ногу. Не будь мне так паршиво, почувствовала бы себя Золушкой, которую нашел ее прекрасный принц. Но сказка, к сожалению, кончилась. А впереди ждала промозглая питерская реальность, в которой принцы не водились, зато был один иномирный "демон" с ледяными глазами.

К "Ласточке" Кир отнес меня на руках. Усадил за руль и, спросив, смогу ли вести автомобиль, собрался занять соседнее кресло. Однако я остановила.

— Там зонт… в зале. Папин подарок, не могу оставить. Принесешь? — и улыбнулась. Вымученно, конечно, но это вполне можно было списать на слабость.

Какое-то время он колебался, а я усердно копировала взгляд кота из "Шрека". Блондин, вновь похожий на человека, тряхнул мокрыми от дождя волосами и, сдавшись, решительно зашагал обратно. Как только спина стража скрылась за дверью "Студней", я повернула ключ, зажгла фары и, переключив скорость, надавила на газ.

По дороге домой…

Вечер плакал проливным дождем, хлестал холодными струями по стеклу, настойчиво стучался в окна. А я, врубив на полную катушку "дворники", музыку и силу воли, старалась не разреветься за рулем. Рабская метка на груди все больше разогревалась. Меня искали, да. Впрочем, я и не сомневалась, что так будет. Но сейчас мне хотелось побыть одной, и ради этого я была готова потерпеть боль, причиняемую аше-аровским клеймом. Туфли, скинутые с ног, валялись где-то под сидением, порванные в двух местах чулки заметно испачкались на ступнях, но мне так было удобней: давить на педаль, рулить, ехать и… вспоминать.

Он сказал, что дал слово Сэн…

Предсказуемо и обосновано, логично даже! Как раз в духе "динозавров". Вот только отчего же так грустно на сердце? Не потому ли, что мнение гая куда больше значит для стража, чем я и его собственное желание? Или последнее и вовсе было не достаточно сильным?

Он сказал, что не хочет испортить результаты уникального ритуала…

Что ж, тоже понятно. Ведь я для них всего лишь сейлин — ходячий инкубатор для будущего Древнего. Удачный результат проклятого эксперимента. Гарант чьей-то свободы и чьей-то силы, а не живая девушка, у которой (о ужас!) посмели зародиться какие-то там чувства.

Все-таки я еще ребенок: глупый, восторженный и безрассудный. Потянулась к "красивой игрушке" с воистину детской мотивацией — просто потому, что хочу. Ха! Вот и огребла ледяной душ действительности на свою дурную голову. Как бы сильно мне не хотелось, эти ходячие древности уже все давно решили, поделили нас с ребенком, договорились и даже спелись. Я только пешка в их великой игре, кукла, для которой уготована отдельная роль. Хоти — не хоти… кого это волнует?

Он сказал, что намерен сделать меня женщиной совсем в другом месте…

Мило, ага. И до противного самоуверенно. Будто вопрос уже решен, и моя грядущая дефлорация внесена в список важных, но не первостепенных дел. Даже дата в календаре, небось, помечена. Месяцев эдак через десять, чтоб уж наверняка. Хотя, если столько тянуть, то роды эту проблему устранят куда раньше. Или доставшаяся с ритуалом Эо регенерация вернет потом все в прежнее состояние? Проклятье!

Я тряхнула влажными волосами, не желая думать о подобных перспективах. По-хорошему на всем этом вообще не хотелось циклиться, но мысли сами лезли в голову, а фантазия рисовала печальные картины моего ближайшего будущего. Любила ли я Кира? Не знаю. Хотела ли его? Определенно, да! И он это теперь прекрасно знал.

Вот только "радостный" момент нашей будущей близости я, судя по всему, должна была терпеливо ждать, сидя дома, вышивая крестиком и даже не глядя в сторону других мужчин. В то время как сам братец крови периодически доводил бы себя и меня до ручки, а напряжение шел снимать в объятиях всяких Ирэн, Лилий и прочих левых девиц, ибо со мной не положено… слово ж дал, угу. Прекрасная схема… для "динозавра".

И я даже не зла на него, просто грустно. Он во многом прав, логичен, у него собственные приоритеты и далеко идущие планы. И умом я его прекрасно понимала, вот только сердце плакало. А еще было безумно обидно и противно, что каких-то пять-десять минут назад я была готова отдать Киру всю себя. В грязной каморке, напрочь позабыв о контрацепции и о том, что снова девственница. Дура! Ни гордости, ни мозгов! Вела себя как легкодоступная шлюха, так кто мне после этого враг?

Из динамиков лилась заунывная песня, дождь смывал грязевые разводы с лобового стекла, а по моим щекам катились слезы. И они тоже что-то вымывали из души. Я буквально чувствовала, как становится легче.

Дорога к нашему поселку в субботний вечер и раньше-то большой загруженностью не отличалась (чай, не пятница, все, кто хотел, давно добрались до дач), но сегодня она казалась особенно пустынной. Решив, что виной тому погода, я выбросила тревожную мысль из головы. Ровно до того момента, как увидела за поворотом пламя. Его не могла погасить даже падающая с неба вода. Горели несколько разбитых в хлам машин, уродливыми кучами раскиданных по краю шоссе.

Моментально забыв обо всех своих девичьих переживаниях, я, сбавляя скорость, начала шарить рукой в сумке в поисках телефона. Пальцы дрожали, и мобильный, как назло, не находился, а по радио как-то очень в тему заиграли The Cranberries с песней "Зомби". Под эти пробирающие до костей завывания стало совсем не по себе. Остановив машину, схватила сумку в руки и, вывалив ее содержимое на соседнее кресло, расстроено простонала: "Не-е-ет". Телефон, вероятней всего, выпал где-то в каморке и остался лежать там, незамеченный нами. Потому и не донимал меня никто звонками во время бегства. Чер-р-рт! Как же не вовремя-то!

Выходить на улицу было страшно. Не то, чтобы я боялась трупов (особенно, после недавнего марафона по "Кладбищу невест"), но какое-то тревожное предчувствие мешало открыть заблокированную дверцу. Единственное, на что я решилась, так это чуть больше опустить стекло и, ослабив ремень безопасности, выглянуть в окно. Не из праздного любопытства, нет. Если б кому-то требовалась помощь, никакие предчувствия меня бы не удержали, но… раненых видно не было. Трупов, к счастью, тоже. Скорой, полиции, зевак… да вообще никого! Дорога напоминала декорации к какому-то мрачному кинофильму. Трагедия или… триллер? Я осмотрелась. Вокруг лес, мокрый асфальт, обломки машин, два разбитых фонаря, дождь, огонь и… темный силуэт в зеркале заднего вида.

Проклятье, и куда теперь ехать, если за спиной ЭТО, а впереди куски покореженного железа?

Мужчина, появившийся, словно из ниоткуда, шел ко мне. Он был высокий, как Сэн, но не настолько худощавый. Черная одежда, смуглая кожа и волосы в цвет незатухающего пламени… странный тип, чуждый и… пугающе знакомый. Это лицо моя память хранила с той же четкостью, что и образ сильнейшего, которого я соблазнила в карете. Временами мне даже казалось, что там, на сидении среди жестких подушек, со мной находился именно рыжий призрак, а не хозяин Неронга. Или так просто было легче смириться с содеянным?

Вот только легкость эта разлетелась вдребезги об вполне материальную фигуру, приближавшуюся к моей "Ласточке". Мужчина оставался сухим, несмотря на дождь. Летящая с неба вода, словно опасаясь, огибала его долговязую фигуру. Длинная коса покачивалась в такт неспешным шагам, а продолжением правой руки являлся острый меч. Я невольно сглотнула, вспомнив и капитана Крюка, и Терминатора-2 вместе взятых.

Шаг… И испуганные капли рассыпались осколками хрусталя у ног иномирца.

Еще шаг… И лезвие необычного клинка коснулось неровной поверхности дороги. Раздался тихий скрежет, сверкнула золотая черта из высекаемых искр… а из моей груди вырвался испуганный вздох, заглушаемый шумом мотора и пением Долорес О.Риордан:

…Zombie, zombie, zombie.

What's in your head, in your head?*

Вопрос был созвучен моим мыслям, вот только произнести его не хватало смелости. Я, как завороженная, следила за приближением гая Огненного. Того самого брата Сэн, которого в моем мире никак не могло быть. Но призраки остались в прошлом. А с моим окном поравнялся реальный, живой маг. Отблески пламени плясали на его смуглой коже, скользили по рыжим волосам и отражались в нечеловеческих глазах, а на красивых губах играла задумчивая улыбка.

Пальцы до скрипа сжали несчастный руль, аше-аровская метка полыхнула голубым светом, причиняя острую боль, а бледные кисти рук покрыла черная пелена проступающей через кожу тьмы. Во рту пересохло, желудок свело, и мне безумно захотелось пить, вот только вряд ли вода могла утолить эту обжигающую горло жажду.

А мир вокруг менялся… стена дождя ничуть не мешала видеть, как сквозь стволы деревьев начинают проступать светящиеся стержни с кучей зеленовато-белых нитей-веток, как в помятых машинах высвечиваются мерцающие силуэты изломанных человеческих тел, как окрашивается золотисто-рыжим заревом грудь остановившегося мужчины. Как тянутся по его ногам и рукам к торсу огненные лучики, а по лицу растекаются аппетитные разводы. Я невольно облизала губы, не в силах оторвать взгляд от вожделенной трапезы.

Темная бровь гая заметно выгнулась, а улыбка стала понимающей. Он обогнул мою машину и остановился перед бампером. Ни страха, ни банальной осторожности — сплошная ходячая самоуверенность с зелеными, как у Сэн, глазами. Хищник, король положения, тот, кого следовало бояться мне. Сильный, опасный и… такой вкусный!

Мужчина поднял руку, из которой "рос" меч, и начал демонстративно видоизменять ее, втягивая лезвие в проступившую из металла ладонь (предложение мира или демонстрация силы?). Пальцы его выглядели вполне по-человечески, если не считать наливающихся стальным блеском когтей. Острых и длинных, словно заточенные клинки. След, оставленный ими, украшал щеку Сэн, а сейчас, небрежно взмахнув рукой, маг с противным скрипом начал выводить похожий росчерк и на капоте моей ауди.

Звук оказался таким мерзким и жутким, что я невольно вздрогнула, мгновенно очнувшись от гастрономических мечтаний. Но то я, а вот моя вампирская сущность была совсем иного мнения. Дальнейшее происходило, как во сне. Тьма взбесилась. Рванулась вперед, пролетела сквозь мокрое стекло и накинулась на желанную добычу. Вот только вместо вкусной и сытной энергии ее ожидал мощный магический щит и кривая усмешка чересчур бронированной "дичи". Огненный развел руками, мол, извини, дорогая, облом. А потом ударил наотмашь по вмиг проступившему полупрозрачному куполу, который пыталась взломать голодная черная тварь. Не я, нет… или все же я?

И вот тут случилось что-то совсем странное. Острые, как бритва, когти гая, видимо соприкоснувшись с моей темной сущностью через тонкий заслон чар, полыхнули серебром, покрылись кристаллической коркой и… начали убираться, превращаясь в обычные человеческие ногти. Лицо мужчины вытянулось, а зеленые глаза с вертикальными зрачками начали нехорошо так сужаться.

Дальше я все делала на автомате, неотрывно глядя на сильнейшего, которого боялась выпустить из вида. Мне ведь и надо-то было совсем немного везения. Чтобы он смотрел мне в лицо и не понял намерений. Глаза в глаза… в пальцах дрожь, а в испуганно замирающем сердце затаилась надежда. Было безумно страшно и очень волнительно, во мне даже азарт проснулся и губы сами растянулись в улыбке. Я словно собиралась украсть из-под носа лениво лежащего льва кусок его законной добычи. Не отпуская взгляда и не делая резких движений, переключила скорость на заднюю, нажала на газ и… сорвалась с места, увлекая прочь и свою тьму. В голове билась единственная мысль: только бы на пути не было машин, только бы не было… А маг продолжал стоять, провожая меня таким многообещающим взглядом, будто знал что-то, чего не ведала я.

И, раскрывая секрет его коварного плана, мир вокруг начал замирать. Словно кто-то нажал стоп-кадр и наш уличный триллер, все больше походивший на мистический фильм ужасов, остановился. Капли зависли в воздухе, словно компьютерная анимация. Ветер перестал качать деревья, пламя превратилось в неподвижные огненные лепестки, траурными цветами распустившиеся над мертвым железом…

А моя "Ласточка", к нашему общему с рыжим удивлению, продолжала стремительно набирать скорость. Не зря, видать, Сэн пересобрал ее. Один Повелитель Времени оставил с носом другого. И, если б не мечущаяся по салону тьма и не обжигающее грудь клеймо, я б даже порадовалась своей удаче, которая, впрочем, оставила меня километров через десять.

На первом же дорожном ответвлении я развернулась и продолжила путь, как положено — то есть передом. Однако далеко уехать мне не удалось. Петляющий по дороге автомобиль не протаранила только чудом. Не знаю, что за пьяный заяц вел его, но ехал он очень странно: зигзагом и без фар.

Резкое торможение, занос, непродолжительное скольжение по мокрому шоссе и… мы все-таки столкнулись с серым внедорожником, дополнив жуткую коллекцию пасмурного вечера еще одной аварией. Правда, на этот раз никто особо не пострадал. Я чуть ушибла ногу, а пассажиры застывшего на обочине автомобиля… да что сделается этой иномирной нечисти-то? Выбили дверь, даже не пытаясь открыть ее, вылезли и направились ко мне. А я, как была босая, бросилась к ним. И пугающе-огромные крылья голодной тьмы со мной.

Как же я была рада их всех видеть. И Сэн, и Ырли… и того самого "пьяного зайца", который так странно вел машину. Мрачного, растрепанного, мокрого и злого. Даже не пытаясь обдумать ситуацию, пролетела мимо гая и что-то крикнувшей мне моэры, уткнулась носом в мокрую майку опешившего аше-ара и, обняв его за талию, всхлипнула. Секунду ничего не происходило, а потом руки блондина в не менее диком порыве, чем мой собственный, сжали мои ребра, а над головой раздалось пугающее:

— Кто?

Вопрос не требовал разъяснений. Все и так было понятно. А мне словно дали стакан воды после длительного забега под раскаленным солнцем. И, постепенно успокаиваясь, я уже хотела было рассказать о встрече с Огненным, как вдруг услышала сдавленное:

— Сэн, купол!

И короткий ответ:

— Уже.

Резко подняв голову от мужской груди, увидела, как тьма… моя проклятая ненасытная тьма… окутывает нас плотным коконом, а вокруг вспыхивает светящаяся сеть магического щита, за границей которого осталась Ырли. Стало понятно, куда девалась моя жажда, а еще… стало жутко. Потому что белое лицо Кир-Кули начало сереть, а обычно чистые глаза — затуманиваться, как у слепого.

— Поцелуй меня, айка! — приказал он. Его голос охрип, а губы скривились, будто от муки.

Я просто не посмела отказать. Поднялась на носочки, потянулась, а в следующий миг была оторвана от холодной земли и сжата в почти болезненных объятиях. Этот поцелуй не имел ничего общего с теми, что были до. Жесткий, бешенный, лишенный какого-либо налета нежности. И я отвечала, как могла, потому что иначе б просто не выдержала. Сердце колотилось, как бешенное, ногти царапали плечи мужчины, из которого я продолжала тянуть энергию. Почти ощутимо и совершенно бесконтрольно. Его клыки расцарапали мне губу — поцелуй стал с привкусом крови и… света. Радужного, волшебного и невероятно вкусного.

Когда он упал, я рухнула сверху. Тьма недовольно заклубилась, возвращаясь ко мне за спину. Дрожащей рукой я потянулась к его щеке, на которой отчетливо проступили какие-то черные разводы. Аше-ар не шевелился, не реагировал на мои прикосновения, он вообще не подавал никаких признаков жизни. Я чуть не заскулила от отчаяния, хотела было наклониться, чтобы послушать, бьется ли его сердце, но меня резко сдернули с блондина и, схватив в охапку, оттащили от Кир-Кули.

— Он, он… — кажется, я укусила Сэн, пытаясь вырваться, чтобы вернуться к стражу.

— Жив он, — этих двух слов вполне хватило, чтоб остудить мой идиотский порыв. — И будет жить, если не добьеш-ш-шь. — Маг шипел, но скорее по привычке, нежели со злости. Он был серьезен, сосредоточен и даже как-то отстранен, что ли. Поняв, что я успокоилась, поставил меня на ноги, оглядел придирчиво и сказал: — Ты ведешь себя странно, — он кивнул на "крылья", потом взглянул на лежащего на земле аше-ара.

— Моя тьма… она хочет… — начала оправдываться, но маг перебил:

— Ты и есть тьма, сейлин. Ты его хочешь! — Черт! Даже и возразить нечего. — Но такими темпами угробишь всех троих.

— Кого?

— Древнего, себя и своего эо, — не скрывая раздражения, пояснил он, а потом как заорет: — А ну назад!

Я аж подпрыгнула с перепугу. Тьма моя, решившая под шумок слетать и "допить" энергию обессилившего Кир-Кули, метнулась обратно.

— Пей меня! — потребовал Сэн.

— Но ты, твой…

— Пей, говорю! — рыкнул он, и я подчинилась. Вернее, подчинилась эта клубящаяся за спиной дрянь, присосавшись к золотому свету очередной жертвы. Не вкусному, но достаточно питательному.

И этот скривился, стиснул зубы и сжал кулаки. Я нахмурилась.

— Надеюсь, тебя поцеловать не надо? — спросила мрачно.

— А давай! — резко дернув головой, он посмотрел на меня. — Может, и мне оргазм вместо боли обломится?

— Чего…

Договорить я не успела, так как была схвачена и прижата к мужчине. Дышать приходилось носом и через раз, ибо его поцелуй был не менее яростным, чем Кира. И на землю Сэн рухнул почти так же неожиданно, как и аше-ар некоторое время назад. Я поднялась, села, вытерла тыльной стороной ладони ноющие губы, сплюнула кровь и только после этого легонько потрясла за плечо сильнейшего. Реакции не последовало. Опустила руку на его лоб и тут же испуганно отдернула. Мужчина был ледяным. А еще… он не дышал.

Зато "нажравшаяся" вдоволь тьма благополучно втянулась в кожу и задремала где-то внутри меня. Испуганная, растерянная, замерзшая, но сытая, я медленно поднялась и отступила на пару шагов, продолжая неверяще смотреть на Сэн. И вдруг почувствовала, как спину прожигает чей-то тяжелый взгляд. Резко оглянулась, да так и застыла.

Кир-Кули стоял на ногах и выглядел вполне живым и здоровым… если бы не его глаза. Белки исчезли, как и голубая радужка, затопленные пугающей чернотой. И как-то очень кстати я вспомнила про ревность рода Кули, о которой упоминал Кир. И его фраза про зверя, которого не стоило будить, уже не казалась мне аллегорией.

Я с какой-то обреченностью приговоренного взглянула на бездыханного мага, на странно искрящий купол, сквозь который начали просачиваться капли дождя, на Ырли, круглыми глазами смотрящую на нас, а потом повернулась к стражу и, шмыгнув носом, проговорила:

— Кир, я… Кажется, я убила… бессмертного.

Он двинулся на меня с грацией готового к прыжку хищника: медленно, плавно и как-то неотвратимо, что ли. Я прикрыла глаза, но с места не сдвинулась. И тут нас окатило ледяной водой. Вот только погода не имела к ней никакого отношения.

— Уху из тебя сварю, — отплевавшись от внепланового душа, пообещал аше-ар Ырли, той же походкой охотника прошел мимо меня и, наклонившись над Сэн, положил на его грудь обе ладони. — Айка, быстро сюда! — скомандовал он и чуть мягче добавил: — Помощь нужна.

— Может, лучше я? — неуверенно предложила моэра, перешагнув контур растаявшего щита.

— Да, — согласно кивнул Кир. — Лучше ты.

А мне почему-то стало обидно. И ведь понимаю, что маги тут они, а я просто съехавшая с катушек вампирша, но… чувства, они порой противоречат логике. Особенно у меня.

Через три часа…

Интерьер комнаты, где расположились компаньоны, мало походил на прошлый. Некогда светлые стены на три четверти превратились в разноразмерные экраны, которые, будто фасеточные глаза, отображали картину ночного Питера. Под самым большим из них, прямо на скругленном выступе "произрастали" изогнутая клавиатура и снабженная кнопками рукоять, похожая на джойстик. Обстановка напоминала каюту космического корабля из далекого будущего, ну… или зал виртуальных игр. Вокруг было так много всего земного: ряд огоньков-светодиодов, какие-то рычаги, вращающиеся диски, обрамленные металлом отверстия и… розовая флешка из сумки Зои в одном из них. По периметру комнаты, на стыке стен и потолка, располагались крупные серебристые колокольчики с губчатой сердцевиной, они слегка покачивались из стороны в сторону и тихо "напевали" голосом незабвенного Элвиса Пресли:

Love me tender,

Love me dear,

Tell me you are mine.

I'll be yours through all the years,

Till the end of time…*

Муха, противно жужжа, искала место для посадки. Виртуозно уклонившись от опасного взмаха чьей-то руки, насекомое эффектно спланировало на белый стол, где стоял ящик с таким притягательным с виду кактусом. Стремительный маневр длинного зеленого языка, щелчок острых зубов — и в комнате на миг воцарилась тишина… которая тут же была нарушена громким чавканьем.

— Манер-р-ры! — прорычал сидящий на диване страж, и легонько щелкнул колючку по разинутой пасти.

Чавканье моментально сменилось обиженным бульканьем, а потом и вовсе прекратилось. Только покрытые мягкими иголочками отростки, напоминавшие округлые ушки на продолговатом зеленом монстре, едва заметно шевелились, пока он дожевывал добычу в соответствии с этикетом.

— Знаешь, эйсард, — задумчиво глядя то на колоду карт, лежащую на столешнице, то на стоящее рядом растение, начал Сэн, — я могу понять маскировку шарту под цветочный павильон, закос комнаты — под пункт видеонаблюдения, но скажи… на кой мирд, ты ко всему прочему занялся еще и разведением плотоядной зелени?!

— Мухи достали, — честно признался аше-ар. — Даже сквозь магическую сеть умудряются проползать, твари.

— Купил бы какую-нибудь жидкость в местной лавке, и не было бы у тебя мух.

— Кактусы интересней, — парировал блондин, он протянул руку к растению и осторожно почесал его за "ушком". Зеленый мухоед довольно зашуршал иголочками, потянувшись к создателю. — Вот подрастет, начнет бегать — воспитаю из него сторожевого "пса", — мечтательно протянул Кир-Кули, на что собеседник, подавившись смешком, простонал:

— Оно еще и бегает?

— Нет, — вздохнул хозяин заметно преобразившегося шарту. — Оно пока маленькое.

— Тебе одной айки не хватало, да? Решил вторую смастерить? — не унимался маг.

Он выглядел заметно бледнее обычного, и по цвету кожи сейчас мало отличался от белого аше-ара. Слабость, до сих пор гостившая в теле сильнейшего, не позволяла ему делать резких движений, но не мешала беседовать. В остальном самочувствие Сэн было вполне нормальным. Благодаря стараниям магически одаренных компаньонов, естественно.

— Айке тоже нужна своя айка, вот и… будет ей подарок, — Кир-Кули поправил плед на плечах спящей рядом девушки, чья голова покоилась на его коленях. — Когда он подрастет и научится себя прилично вести, конечно. Ей понравится.

— Не сомневаюсь, — посмотрев сначала на зеленого монстра, а потом на его будущую хозяйку, Сэн ухмыльнулся. — Один миловидный хищник всегда найдет общий язык с другим.

Белые губы стража растянулись в ответной улыбке, а рука непроизвольно погладила тихо посапывающую сейлин. Он перенес ее сюда после того, как девушка отрубилась прямо в столовой, даже не допив чай. Сюда же пришел и гай Светлоликий, в то время как для Ырли нашлось более подходящее занятие.

Мужчинам требовалось поговорить, причем без свидетелей. Но оставлять Зою одну после событий прошедшего дня ее Эо наотрез отказался. Тем более, благодаря недавней "трапезе", девочка не представляла никакой угрозы для окружающих. Правда, немного чар к и без того крепкому сну новоявленной суккубы все-таки добавили. Этой разновидностью демона она окрестила себя еще в машине, когда выяснила, наконец, какие именно ощущения испытывают жертвы ее вампиризма. Что за зверь такой на букву "с" маги уточнили уже позже, отправив запрос в виртуальные библиотеки шарту.

За игрой в карты и вином, налитым в белые бокалы с голубыми надписями "ё-моё", время летело быстро, а вполне серьезные темы обсуждались легко и без напряга. За важностью произошедших на дороге событий промах аше-ара, как няньки сейлин, остался не замеченным. Вернее, на нем не акцентировали внимание, ибо куда интересней было разобраться, что же сегодня случилось с темной сущностью Зои. Раньше девушка тянула энергию жизни из своих доноров, пока спала. И делала это не особенно агрессивно. Сейчас же мало того, что тьма явила себя миру во время бодрствования носительницы, так еще и едва не угробила потенциальные "кормушки".

Особенно досталось Сэн, чье бессмертие чуть не потеряло приставку "бес". Судя по всему, у него, как у Кощея в местных сказках, появилась своя персональная "смерть", спрятанная в теле с виду безобидной землянки. Впрочем, той же самой смертью это сероглазое чудовище было и для Кир-Кули, разве что принцип действия разнился. И теперь сильнейший еще лучше понимал Древних, предпочитавших уничтожать сейлин после выполнения миссии. Эти женщины были для них живой угрозой. Пусть хрупкой и лишенной магических способностей, но, тем не менее, смертельно-опасной для тех, кто слыл неуязвимыми. И тут невольно назревал вопрос: а не приложили ли руку мамочки Древних к исчезновению своего потомства из миров Тайлаари? Вот только правильного ответа у собеседников, увы, не было.

Зато была живая сейлин, мирно спящая на диване. И оба союзника понимании, что, если она и дальше станет поглощать столько энергии, сколько умудрилась выпить сегодня, придется искать для нее новых доноров. Которые, не будучи сильными магами, станут дохнуть, как те мухи, сожранные малышкой-кактусом. Но разве Зоя сможет стать убийцей? Слишком нежная, ранимая, добрая и наивная для такой кардинальной смены амплуа. Ломать же психику девчонке, чтобы слепить из нее новую личность, не хотели оба мага. Она устраивала их такой, какая есть. Ею было легко управлять, о ней было приятно заботиться и… с ней просто было легко и приятно.

К тому же причиной для вспышки неуемного аппетита вполне могли послужить, как эмоциональное потрясение, так и потенциальная угроза, которую ночная сущность почувствовала в гае Огненном. Откуда вообще этот мирдов дракон взялся на Земле?! Белоснежная послала выследить беглецов, сам отыскал брата или… он тоже как-то связан с их компанией, и так же, как и Сэн, зависит от местоположения сейлин? Последняя версия, несмотря на свою неправдоподобность, отчего-то казалась сильнейшему самой верной. Интуиция буквально вопила, требуя признать невероятное. И гай верил. Вернее допускал подобную возможность, которую намеревался тщательно изучить и протестировать в ближайшее же время.

Именно по этой причине мужчины решили не покидать Питер в спешке, а задержаться тут под прикрытием шарту еще на некоторое время и окончательно разобраться в сложившейся ситуации. А потом уже следовало выбрать, что делать дальше: остаться и попробовать заключить перемирие с Ийзэбичи или сменить страну в мире Зои так, чтобы, во-первых, убраться подальше от дракона, а во-вторых, чтобы там можно было незаметно отлавливать доноров-смертников для сейлин, если голод ее все же будет возрастать.

Еще существовала возможность отправиться в Неронг, где ждал хозяина и его избранную магический источник. И этот вариант нравился Сэн даже больше остальных. Кир же настаивал на коллективном уходе в Тайлаари, где он сможет надеть на Зою браслеты прародительницы рода Кули, хранящиеся в доме нынешней Главы. Жена Ио-Кули — основателя древней фамилии, по легенде тоже была энергетическим вампиром редчайшего класса "Эр"*, от которого гибли целые поселения. И только два изящных обруча на ее запястьях позволяли сдерживать голод. Миф это или реальность — никто толком не знал, но ювелирные изделия из очень странного металла передавались из поколения в поколение, как родовая реликвия.

— Спи-спи, моя маленькая вамп, — шепнул страж, когда Зоя заворочалась во сне, он провел рукой по ее отливающим серебром волосам и чуть заметно улыбнулся. Выходка девчонки в театре могла стоить им обоим жизни, но… злости на нее почему-то не было. Зато было прогрессирующее желание не выпускать ее из рук, трогать, тискать, просто чувствовать, что она рядом.

— Ты нянчишься с ней, как ребенок с любимой куклой, — проворчал Сэн, в зеленых глазах которого мелькнуло что-то непонятное. — Куда делся тот хладнокровный маньяк, решившийся бросить вызов всем и вся?

— У каждого маньяка должна быть своя кукла, — философски заметил блондин. — Чтоб было на кого тратить все то неманьячное, что затаилось в самых темных уголках выжженной души, — он рассмеялся… вполне себе маньячно, погладил девушку по волосам и вновь потянулся к картам.

— Универсальная такая кукла, — покачал головой маг. — Она же айка, сейлин, вамп, суккуба… Хорошо хоть не сук…

— Тихо! — оборвал блондин, покосившись на навостривший "ушки" кактус. — Не учи ребенка нехорошим словам, он сейчас, как и шарту, подключенный к Интернет-сети, все скачивает и запоминает.

— А воспроизводит? — гай посмотрел на смышленую зелень с откровенным уважением.

— Пока только учится.

— Покажи? — заинтересовался главный экспериментатор Неронга, тут же забыв про спящую Зою.

— А может, лучше доиграем? — указал взглядом на колоду хозяин шарту.

— Ах, да-а-а, — загадочно протянул Сэн. — Твой ход!

Белая рука зависла над столом, длинные пальцы помедлили, выписывая круги в воздухе, и, аккуратно ухватив за уголок, потянули вверх картонный прямоугольник. Поворот и… с гладкого глянцевого фона Кир-Кули снова подмигивала знойная брюнетка, прячущая за веером коварную улыбку. Примерно такая же слегка кривила тонкие губы сильнейшего. Его чрезвычайно забавляло выражение досады, которое раз за разом появлялось на белом лице эйсарда. Аше-ару просто феноменально не везло, вопреки всякой логике и статистическим прикидкам. Он уже проиграл компаньону пятьсот сорок восемь дней сверх заключенного недавно договора и при этом отыграл обратно только семь. Проклятая пиковая дама будто сама тянулась к его рукам.

— Ты жульничаешь! — в пятый раз за последний час возмутился страж.

— Интересно как, если карты сдаешь ты? — ухмыльнулся в ответ гай.

— Замораживаешь время, обегаешь вокруг стола и впихиваешь мне эту мирдову девку? — предположил аше-ар, ловко тасуя колоду. Кусочки картона в его руках порхали в разных направлениях, складывались стопками, но неизменно оказывались, где задумано, словно у заправского крупье.

— Тухловата версия, эйсард! — рассмеялся собеседник. — Учитывая то, что ты, как и она, — он кивнул на Зою, — пока не родится Древний, будете постоянно находиться именно в моем времени. Так что давай, придумай что-нибудь более правдоподобное.

— Тебе не нравится, сам и придумай!

— А что тут думать?! Любят тебя дамы, Кир из рода Кули! Говорю же, давай в дурака!

— Нет уж! — отрезал блондин, и, раздав на двоих, тихо застонал, вновь обнаружив у себя роковую брюнетку. — Все, сдаюсь! — он бросил карты на стол рубашками вниз и откинулся на спинку дивана. Рука машинально опустилась на плечо его личной "пиковой дамы" — пусть не по масти, но по сути уж точно.

А Зоя продолжала сладко спать, и выглядела она при этом такой невинной и беззащитной, как самая настоящая маленькая айка. На ногах ее были теплые шерстяные носки, а вместо разорванного в театре платья — длинная мужская рубашка. Закутанная в теплое покрывало, девушка согрелась и расслабилась, а регенерация эо подавила на корню зарождавшуюся простуду. Волосы растрепанной гривой лежали поверх пледа. И Кир, немного подумав, нарастил на кончиках белых пальцев светящиеся голубые шипы, после чего начал привычно разбирать и расчесывать волнистые пряди.

— Удобная штука эта твоя кукла, — со странными интонациями в голосе, проговорил Сэн. — Можно гладить, как кошку, использовать как стимулятор для энергетического запаса и даже, кормя ее, испытывать экстаз.

— Не завидуй, — не отрываясь от своего занятия, сказал блондин. — Ты свою порцию удовольствия на дороге получил, — скрипнув зубами, добавил он.

— А добавки? — нагло оскалился маг.

— В ближайшее время даже не надейся, — ответил страж.

— То есть не в ближайшее, когда ты наиграешься этой куклой и найдешь себе игрушку поинтересней, можно будет ее забирать? — губы сильнейшего улыбались, слова сочились насмешкой и только взгляд оставался внимательным и серьезным.

— Это твой план, да? — Кир-Кули понимающе покачал головой. — Ну… что-то подобное я и предполагал.

— Ты не ответил, — зеленые глаза сузились.

— Забудь, — потянувшись к столу, мужчина сгреб карты. — В "Дурака", говоришь? Давай в дурака!

* * *

В жилом блоке шарту, скрытом под землей, было тихо, спокойно и уютно. Музыка плавно вплеталась в беседу, Сэн восстанавливал силы, сейлин спала, кактус охотился на мух и только Кир-Кули нарушал порой общую атмосферу досадливыми восклицаниями. В "Дурака" ему тоже не везло.

А в небольшом окошке нового, но уже очень популярного цветочного павильона, который не так давно появился в городском парке и работал теперь там круглосуточно, синеглазая девушка с кособокой улыбкой перетягивала ленточкой букет гигантских сиреневых ромашек. На прилавке, пристально следя за продавщицей, восседал крупный черный ворон, а из-за двери с табличкой "склад" слышалось тихое фырканье то ли лошади, то ли еще какого-то крупного животного.

*Пояснения к тексту:

Покемон — (от англ. Pocket Monster — "карманный монстр") — сверхпопулярная медиафраншиза, созданная Сатоси Тадзири в 1996 году. По мотивам игр существует аниме, пользующееся колоссальным успехом в мире, а также манга, коллекционна карточная игра и прочие сопутствующие товары.

…Zombie, zombie, zombie. What's in your head, in your head? — (Зомби, зомби, зомби. Что у тебя в голове, что у тебя в голове?) — цитата из песни The Cranberries "Zombie"

Love me tender, Love me dear, Tell me you are mine. I'll be yours through all the years, Till the end of time… — (Люби меня нежно, Люби, дорогая, Скажи мне, что ты моя. Я буду твоим все время, До конца жизни…) — цитата из песни Элвиса Пресли "Love Me Tender".

Вампир класса "Эр" — разновидность вампира: энергетический. Самый сильный и ненасытный вариант, который когда-либо был замечен на территории Тайлаари. Встречается крайне редко, последнее время не был замечен вообще.))

Глава 4

Родню не выбирают.

— Интересная смена имиджа, — чуть склонив рыжеволосую голову к плечу, задумчиво протянул Ийзэбичи. Розовый кот несогласно мотнул головой и фыркнул. — Неожиданная даже! — продолжил гость, с откровенным интересом изучая молчаливого собеседника. — Здесь так модно, или великому консерватору на третьем тысячелетии жизни захотелось-таки чего-то нестандартного?

Посланник Сэн снова фыркнул и выразительно посмотрел на гостя, а тот провел указательным пальцем по краю изящного фужера, чуть взболтал его темно-красное содержимое и, пригубив, сказал:

— А вот алкоголь в этом мире слабоват, — мужчина вздохнул: — Горит паршиво.

Таас чихнул. И еще раз, и еще… пряча ехидную морду за розовой лапой. И как-то очень уж сильно эти звуки напоминали сдавленный смех. Несмотря на то, что маг и его живность, пройдя через "Тривиат", становились единым целым, это не мешало новому существу распадаться на три части, внешне похожие на каждого участника обряда Древних. При таком раскладе сохранялись некоторые характерные особенности прошлых тел: животные, например, не разговаривали, во всяком случае, традиционным способом. Шипели, мяукали, каркали, но не толкали речи на языке Тайлаари. А жаль. Гай огненный с удовольствием потолковал бы сейчас со старшим братом на понятном обоим языке. И беседа, наверняка, получилась бы продуктивной. С другой стороны озвучивать своих четвероногих собеседников у Ийзэбичи уже начало входить в привычку — спасибо Красотке.

— Хочешь? — спросил мужчина, указав взглядом на бутылку. Посланники вообще-то не нуждались в пище, но и вреда от нее им никакого не было. Так почему бы и не выпить коту вина за встречу с ближайшим родственником? Но Таас демонстративно отвернулся и принялся вылизывать лапу. — Хм… Ты еще яйца вылижи, что бы сразу понятно стало твое искреннее расположение к моей скромной персоне, — хмыкнул маг, нисколько не злясь на пренебрежение со стороны розовой "зверушки". Чего уж там, не впервой.

Гай Огненный сидел на кожаном диване посреди просторного холла и развлекался тем, что то выпускал, то прятал коготь дракона, словно проверяя отклик этого безотказного прежде оружия. У его ног в нескольких сантиметрах над полом горели два рыжих костра, а в них, свернувшись кольцами, грелись зеленоглазые змеи. Огонь был ярким, но не опасным. Во всяком случае, для дома. Сжигать здание Ий пока что не планировал.

Рядом на небольшом столике на колесиках стояли распечатанная бутылка с вином, маленькая тарелочка с большим куском сыра и… папка с рисунками той самой девушки, которую Ийзэбичи встретил на дороге. А у стены напротив стояло кожаное кресло, на спинке которого расположился посланник Сэн.

Чего еще желать позднему гостю? Разве что присутствия хозяев. Здешние же обитатели, проявив должное гостеприимство, лично предстать пред очи позднего визитера не пожелали. Пустой дом встретил огненного мага тишиной и любезно деактивированными ловушками. То ли это был такой своеобразный жест доброй воли, то ли прозрачный намек, что никто здесь больше не появится, то ли издевательство в духе местного изречения "спички — детям не игрушка". Первое маловероятно, третье — не в духе Ашенсэн. Ну, а второй вариант сильнейший решил использовать по полной.

Он прогулялся по дому, без труда вскрывая смешные человеческие замки, нашел спальню девочки с тьмой, обнаружил там в ящиках стола пару глянцевых картинок с ее практически идентичным изображением и весьма занимательные эскизы. Аккуратно сложил их вместе и, прихватив с собой, спустился вниз. Больше в этом большом и пустом здании не было ничего интересного. Кроме вина и Сэн, естественно. Вернее его розовой кошачьей проекции.

— Так значит, мир за Гранью? — Ийзэбичи сделал еще глоток, отломил кусочек сыра и, бросив его в рот, довольно прищурился, а Таас кивнул. Местные напитки заметного опьянения у дракона не вызывали и слабо подпитывали бушующий внутри него огонь, но, без сомнения, они были приятны на вкус. А еще хорошо настраивали на размышления. И подумать, действительно, было о чем. — Забавный мирок, но отсталый же! И тараканы эти… сами под ноги лезут. Скучно. Не мог что-нибудь поинтересней выбрать?

Кот демонстративно закатил глаза, потом посмотрел на невозмутимую физиономию сильнейшего и… снова закатил глаза.

— Думаешь, я привередничаю? Ну, быть может, — гай усмехнулся. — Так чем тебя привлекла Земля?

Устав закатывать глаза, Таас рухнул со спинки на сидение кресла, разбросал в стороны лапы и свесил голову, всем своим видом показывая, что его достали глупые вопросы, на которые он в силу некоторых причин не может дать умных ответов, ибо голосовые связки для дискуссии не приспособлены. Огненный только усмехнулся, наблюдая за кошачьей пантомимой.

За время, проведенное в компании жреца, именовавшего себя От-Тец Иннок-Кентий, сильнейший не только успел распробовать местные горючие смеси (которые были куда сильней нынешнего вина, но все равно не дотягивали до напитков из погребов Тиронга), но и освоил одну из разновидностей земного языка. Пьяный в хлам толстяк при этом даже выжил. Видать, на него водка с бормотухой, как называл свое пойло жрец, действовали гораздо сильнее, нежели на гостя. Они то и спасли психику донора от пагубного воздействия языковых заклинаний.

Обмозговав сложившуюся ситуацию и проанализировав полученные от аборигена сведения, Ийзэбичи пришел к некоторым весьма любопытным выводам. Очутиться вот так, без какого-либо предупреждения в незнакомом мире — это было… хм… неожиданно. Освободиться от тысячелетнего плена — приятно, а вот покинуть изрядно опостылевшие руины собственного города без возможности пользоваться его хранилищами — не очень. Сейчас, как никогда, пригодились бы знания Древних. Не то, чтобы хозяин Тиронга ничего не помнил, но уточнить кое-какие догадки ему бы не помешало.

Чужой мир, слабый отголосок от метки, поставленной на лицо брату и никаких инструкций от гайи Белоснежной… Что ж, вывод напрашивался сам собой — глава Ордена Повелителей Времени к происходящему отношения не имела, а вот Сэн… да. Светлоликий явился сюда не один, с ним были: местная девчонка-невеста, синеволосая моэра (видимо, та самая Ырли, которую, сломя голову, разыскивала Белочка) и смуглый блондин. Описания всех четверых дракон получил от жреца, чей язык так удачно развязался от алкоголя, даже заикание пропало. Иннок-Кентий говорил, говорил, говорил… а иномирный гость спрашивал, да слушал, потягивая ту самую бормотуху, от которой знатно окосел толстяк.

Судя по рассказам пьяного землянина о истории его планеты, магов здесь не было. Точнее, их всех истребила святая инк… короче, какая-то группа фанатиков, вооруженная колами, крестами и почему-то водой. Как именно с помощью перечисленного арсенала, удалось избавить мир от магически одаренных созданий, гай так и не понял. Впрочем, не это его волновало на данный момент. Нет магов? Отлично! А кто тогда есть и как с этим бороться?

Как выяснилось, легко. Что настоящему огненному дракону миллиарды обычных человек? Так… живое мясо на пути. Простых людишек Ийзэбичи всегда воспринимал кем-то вроде насекомых: некоторых, как красивых и даже уникальных бабочек, других, как уродливых гусениц, и общую массу — как кучу копошащихся тараканов. Слишком короткий срок жизни, хрупкие тела и жалкие перспективы. Разве можно при таких характеристиках считать людей равными? Если только магов, но и те — просто выскочки, прыгнувшие выше головы. Особенно одна — та, которой удалось вскарабкаться на самую вершину Ордена. Ну… и теперь еще вторая — та, что умудрилась ускользнуть от него на дороге. Правда, выскочкой ее называть не хотелось. Скорее, приятным исключением, с которым возникало желание познакомиться поближе.

Она тоже была человеком, причем чистокровным. И магии в ней совсем не чувствовалось. Однако мерцающие в полумраке глаза привлекли внимание Ийзэбичи, а потом… девчонка выпустила свою тьму. Тьму, от которой шарахнулся даже коготь дракона. О-о-о, это было невероятно… невероятно интересно, в смысле. Такой вызов гай Огненный не мог не принять. За столь необычную силу он готов был простить малышке даже ее происхождение.

— Хорошая девочка, — сказал маг, похлопав по лежащей под рукой папке. Кот настороженно дернул ушами и махнул розовым хвостом. — Моя будет, — отсалютовав ему бокалом, сообщил гость. Таас сел, вперив мрачный взгляд в рыжего. — Почему нет? — вздернул темную бровь тот, правильно истолковав выражение кошачьей морды. — Она мила, я красив. Она тьма, я огонь. Она рисует, я работаю с металлом. Она… — Таас начал демонстративно драть обивку, — твоя, что ли? — сделал вывод гай и, усмехнувшись, развел руками: — А станет моей! Такова жизнь, брат. Извини, но женщина, способная отпугнуть драконий коготь, просто обязана родить мне сына. Это ж какой силы он получится при замесе таких-то способностей?! — Ий мечтательно прикрыл глаза и снова потянулся к вину. Кот же пару раз ударился головой об спинку кресла и прикрыл лапой глаза.

— А то, что она человек не так и страшно, — снова заговорил гость. — Знаешь, за несколько веков одиночества даже к примитивным расам начинаешь испытывать некоторую… симпатию, — доверительно сообщил он, — особенно к отдельным представительницам с оригинальными особенностями. Мы ведь с тобой из-за нее загремели в этот мир, я верно понял?

Таас мгновенно опустил лапу и с готовностью кивнул.

— Сейлин, значит?

Еще один кивок розовой головы был ему ответом.

— Хочу ее еще больше! — залпом допив вино, заявил сильнейший и предвкушающее улыбнулся. Кот рухнул на бок, свесив лапу и язык. — А то, что ты был первым… ну, мне не привыкать.

Посланник Сэн, судя по выражению его усатой физиономии, был близок к кошачьей истерике. Он странно шевелил ушами, переступал лапами и… что-то быстро чертил хвостом в воздухе. Когда закончил, распластался на кресле, а в воздухе вспыхнули слова из языка Тайлаари:

"Иди в Бездну, идиот рыжий! Свою сейлин заведи, нечего зариться на чужих беременных баб. Оно и быстрее и проще, и уж точно продуктивней будет".

— Ух, ты! — восторженно выдохнул Ийзэбичи. — Как тебя пробрало-то, братец. Не ожида-а-ал, — насмешливо протянул он, поднимаясь. — Ладно, пойду… не туда, конечно, куда ты послал, а гораздо ближе, — обе змейки синхронно подняли головы и, выскользнув из тающих на глазах костров, скользнули на пол. — И да, завести свою я, конечно, могу, но отобрать твою — это же особое удовольствие, — втягивая в ладони черные ленты тумана, в которые обратились его посланники, сказал дракон.

Таас же в который раз за время их беседы демонстративно закатил глаза.

Два дня спустя…

Тронув рукой струны своей старушки-гитары, я поморщилась. Когда-то раньше меня успокаивала собственная музыка, дарила хорошее настроение и творческий запал. Сейчас все только раздражало. Рисовать хотелось еще меньше, чем играть. Несмотря на то, что комната, в которой я теперь обитала, была сплошь завалена холстами, всевозможными красками, папками с чистыми листами и целым арсеналом разных кистей. Единственным окном в мир для меня стал компьютер, но и он, зараза, являлся неотъемлемой частью "живого" дома, который, в лучших традициях цензуры, жестоко фильтровал мои виртуальные запросы. И все это делалось исключительно РАДИ МОЕГО БЛАГА!

За раздвижной дверью встроенного в стену шкафа висел новый гардероб. Причем висел он там с момента покупки, и с большинства вещей даже ценники и пленка сняты не были, ибо носить мне все то, что притащила в шарту Ырли, было, мягко говоря, некуда. Ну, не перед зеркалом же показ мод устраивать? И не перед котом! Таас единственный, кто разделял со мной вынужденное заточение все эти дни, пока "динозавры" с моэрой занимались важными делами.

Нет, в том, что дела у них действительно очень важные, я не сомневалась. Вот только как-то сходу оказаться запертой в подземном бункере без права выхода наружу было… не совсем приятно. Умом я понимала, что неожиданное появление в моем мире гая Огненного не менее опасно для нашей компании (да и для Земли тоже), чем визит группы сильнейших на озеро. Но мне тоже хотелось хоть что-то делать, помогать остальным решать проблему, а не сидеть безвылазно в трех комнатах, одна из которых была спальней, вторая — мини-кухней с парой холодильных шкафов и плитой, которая нагревалась после слов "Горшочек, вари!", и третья — копия санузла из нашего загородного дома. В другие помещения в отсутствии магов мне ходу не было. И даже если кто-то из них находился дома, тоже далеко не факт, что меня выпускали погулять хотя бы по шарту.

В их оправдание могу сказать только то, что они реально были заняты. Сэн то пропадал на пол дня, то запирался в своей комнате-мастерской, где пытался настроить порталы в разные точки планеты. Но собранной в Интернете информации по географическим и другим особенностям разных стран явно не хватало, чтобы мы смогли в скором времени оказаться в запланированном месте без угрозы для жизни. А лететь куда-то лично, оставляя меня без охраны, сильнейший не хотел.

Кир же занимался устранением моих родителей. Не в плохом смысле слова, конечно, наоборот. Аше-ар каким-то чудом умудрился сделать внушение моему обычно непробиваемому папе, после чего тот принял решение отправиться в отпуск до конца лета. Причем всей семьей, но… без меня. Убедить маму поехать в Америку "жарить" бока на заграничном пляже — труда не составило. Маринку и ее мужа — тоже, учитывая то, что господа иномирцы еще и какими-то рабочими перспективами данную поездку подкрепили.

На вопрос, как именно им удалось все это провернуть, Светлоликй ответил, что потянул за нужные "ниточки", а страж только согласно покивал, мол, правильные связи и немного магии решают все. На мое беспокойство по поводу племянника, Кир ответил, что и ему он тоже сделал внушение, так что раньше срока этот шкет на свет не полезет. Сказать, что я впечатлилась, значит, ничего не сказать. А еще сильно расстроилась, потому что ни попрощаться с родными, ни увидеть их в ближайшие месяцы мне не светило. И все это опять же ради моего блага! Моего и их. Но подставлять любимую семью я уж точно не желала. Потому, наверное, и смирилась с происходящим.

Ырли же в развернутой магами деятельности выпала роль завхоза. Она моталась по магазинам и скупала то, что было в списке, данном ей компаньонами, и то, что сама считала нужным для скорого переезда. Куда? А… куда Сэн пошлет! Мне же в очередной раз предстояло сменить обстановку и расстаться с родным городом. Утешало лишь одно — с родным миром пока прощаться не требовалось. А другая страна, будь то Аляска или Новая Зеландия — не так и страшно. Даже в чем-то познавательно. Вот только шрам на лицесильнейшего все равно рано или поздно сработает как маячок для его брата-дракона, и тогда мы вновь будем вынуждены менять место обитания, что даже интересно… если мне позволят при этом выползать из бункера!

Пока, увы, не позволяли. А все потому, что один рыжий дьявол уже пронюхал, где я жила и даже почтил наш загородный дом своим свои сиятельным присутствием! К счастью, поселок не сгорел, как те несчастные машины на дороге. А вот моей "ласточке" не повезло. После того, как Сэн приказал бросить ее на обочине и ехать на внедорожнике, мою меченную когтем дракона ауди забрал наутро эвакуатор и отправил ее в автосервис. Там она и стояла до сих пор, ибо капот отказывался закрашиваться, да и забирать машину никто не спешил. Еще бы! Меня на улицу не выпускают, родные уже давно за океаном, а "динозаврам" вместе с Парашей Селедкиной чхать на транспортное средство, по которому нам может вычислить Ийзэбичи.

Имя-то чего стоит, а?! Так и хочется его сплюнуть, а потом растереть. Странная все-таки штука — магическая связь. Я с Киром, Сэн с Древним, Огненный со Светлоликим… просто замкнутый круг какой-то! И самое смешное, что один из нас тянет за собой другого, а в результате — все мы зависим друг от друга. А точнее — все они зависят от меня. Да-да, кто в нашей компании самое главное чудовище, я поняла еще там, на дороге. Энергетический вампир с замашками суккуба. Демон в человеческом обличье. Существо, способное убивать одним только прикосновением своей неподвластной контролю тьмы.

Раньше, как сказал аше-ар, моя темная сущность внешне не проявлялась. Я просто потихоньку тянула энергию жизни из находящихся радом объектов, и пресечь этот процесс можно было с помощью слабенького магического щита. Но с каждым днем тьма становилась сильнее, обретая некую осязаемость. Теперь она выходила на охоту во всей своей красе, и магии для сдерживания ее натиска требовалось гораздо больше. Я становилась угрозой. Для союзников, родных, чужих… для всего живого, что было вокруг. Даже на внутренние стены шарту маги установили мощнейшую защиту, опасаясь, что мой недавний приступ голода повторится и… я уничтожу собственную тюрьму. Иногда даже хотелось, чтоб так оно и случилось. Но тьма, насытившись в прошлый раз, до сих пор не подавала признаков жизни. Видать, переела, гадина, когда чуть не угробила нас всех своим неуемным аппетитом.

Воспринимать эту вампирскую сущность, как мое второе "Я" отчего-то не получалось. Вот во сне — другое дело. Там я могла управлять черными щупальцами своего бесформенного тела, а в реальности все выглядело совсем иначе. Тьма словно была разумным паразитом, который жил во мне, но действовал по своему усмотрению. И это удручало. Чтобы слиться воедино и иметь возможность хоть как-то воздействовать на нее, мой разум следовало отключить. Но как что-то контролировать, когда мозг спит? Очередной замкнутый круг… и никакого просвета впереди!

За дверью раздались тихие шаги. Кто-то неспешно спускался по лестнице из цветочного павильона в подземную часть шарту. Как показала практика, эти необычные дома не только умели летать и менять интерьеры, как перчатки, но и прекрасно маскировались под комфортабельные землянки. Причем, по словам аше-ара, вычислить такое вот живое здание по магическому всплеску было почти нереально, в отличие от охранных чар на нашем загородном особняке. Потому меня и заперли в подвале "цветочного павильона".

Прислушавшись к шагам, сделала вывод, что вернулся страж, ведь сидя в четырех стенах, быстро учишься различать своих "тюремщиков" по походке. А это значило, что нас с Киром все-таки ожидает приватный разговор, которого я старательно избегала последние дни. Оставаться наедине с блондином после того, что произошло в "Студнях" было страшно, и приход Ийзэбичи, который отвлек магов, был мне в чем-то даже на руку.

Аще-ар занимался куда более важными делами, чем выяснение отношений и причин моего глупого побега. А я коротала часы в обществе Тааса, холстов, гитары и Интернета: доступ к фильмам, программам, электронным библиотекам и текущим новостям шарту, к счастью, не перекрывал. Ну, а когда страж все-таки спускался, чтобы навестить меня, обычно находился кто-то еще, кому тоже срочно требовалось узнать, как я тут поживаю. Но сейчас из "третьих лишних" присутствовал только кот, и его мне почему-то было мало.

Заметавшись по комнате, чуть не сбила стоящую у стены гитару. Затем рванула к кровати, решив прикинуться спящей, передумала, да так и застыла посреди комнаты, когда дверь открылась.

— Соскучилась, принцесса? — с порога спросил страж и, опустив на небольшой столик коробку с пиццей, направился ко мне с явным намерением если не обнять, то хотя бы за косичку дернуть.

Я попятилась, уперлась ногами в кровать и невольно села, продолжая неотрывно смотреть на хозяина шарту. Мужчина нахмурился, остановившись напротив меня, потом протянул руку к моему лбу и… так и не коснулся, ибо я упала. Не специально, правда. Просто какой-то внутренний протест требовал шарахаться и отстраняться, а усмирить его и взять под контроль мне просто не хватило времени.

— Это предложение вместе полежать? — без тени улыбки поинтересовался блондин.

Меня словно невидимая сила вверх подкинула — настолько быстро я сменила горизонтальное положение тела на вертикальное.

— Да садись уже, айка, — устало вздохнув, сказал Кир и, опустившись на кровать, похлопал рукой по месту рядом с собой. — Не съем я тебя. И даже не покусаю, — я продолжала стоять, отчаянно пытаясь подобрать подходящее объяснение своему идиотскому поведению, как вдруг он спросил: — Ну? И чем я тебя так сильно обидел, что ты теперь шарахаешься от меня, как от прокаженного? Тем, что запер в шарту?

И понимая, что упускаю прекрасную возможность расставить точки над i, я все-таки соврала:

— Да, именно поэтому. А еще потому, что твой дом не пускает меня на форумы и в чаты, где бывают мои знакомые.

— Айка, ты ведь умная все понимающая девочка, к чему капризы? — он откинулся на подушки, тем самым заметно отдалившись от меня, и кивком головы снова предложил сесть. На этот раз я послушалась и осторожно пристроилась на краю большой кровати. — Вероятность того, что гай Огненный в кротчайшие сроки стал виртуозными хакером мала, но, тем не менее, она есть. К чему рисковать? Тебе мало нас для общения? — он покосился на якобы спящего на кресле Тааса. — Посланник вон, от тебя вообще ни на шаг не отходит, и Ырли часто заглядывает… с покупками.

— Видишь ли, Кир, — слушая его, я как-то даже успокоилась и перестала дергаться от малейшего движения мужчины, — просто во всей этой ситуации я чувствую себя совершенно бесполезной.

— О не-е-ет, — усмехнувшись, протянул страж. — Ты полезна. Собственно, ты и есть то полезное, из-за чего все вокруг и суетятся, надеясь заполучить тебя в личное пользование.

Сдержать кислую улыбку не получилось. Аше-ар, заметив выражение моего лица, чуть подался вперед, чтобы коснуться плеча, но я предусмотрительно отодвинулась и, не глядя на него, сказала:

— Ну, раз уж я такая уникальная и всем вам нужная, то используйте хотя бы мои особенности с пользой, — прозвучало резковато, но что уж тут поделаешь.

— Это как? — заинтересовался Кир-Кули, не обращая внимания на мой тон.

— Обычно! — огрызнулась я, мельком посмотрев на его белую физиономию. — Отлавливаете Ийзэбичи, думаю, он даже рад будет этому, потом тащите сюда и держите с помощью чар, пока моя страстно реагирующая на него тьма будет убивать его ошеломительным оргазмом.

Пару секунд блондин молчал, глядя на меня, а потом уткнулся носом в подушку и начал ржать. Посидев немного, наблюдая за ним, я не выдержала и, схватив вторую подушку, огрела этого веселящегося лиса по белобрысой голове. После чего была схвачена в охапку и под дикий хохот стража утащена на кровать. Мда, а полежать нам с ним все-таки пришлось. Если мое барахтанье и швыряние мягкими снарядами вкупе с его оборонительными действиями можно было так назвать. Вскоре в нашем полку прибыло, ибо Таас не смог пропустить развлеченье. А когда в комнату явился еще и Сэн, я тихо застонала, отползла в угол сбитой постели и, обняв отвоеванную у стража подушку, примирительно сказала:

— Пицца стынет, а греть влом. Может, поедим уже, а?

Где-то в Питере…

Белые или золотистые?

Ырли уже с полчаса вертелась перед зеркалом в шикарных босоножках на шпильках и никак не могла определиться с выбором. Рядом, на кожаном пуфике высилась гора пакетов, а из крохотной синей сумочки, болтающейся на плече, выглядывал уголок позабытого списка. Консервы какие-то, медикаменты, химикаты, пятновыводитель "Ромашка", банановое мороженное, айфон три штуки, павлиньи перья, саженец кокосовой пальмы… Может, им еще и луну с неба? В придачу к заказанному Кир-Кули кило героина и образцу герпеса, затребованному Сэн. Потерпят, раз уж сами ленятся искать товар! Что успеет, Ырли, так и быть, купит по пути домой, а пока… шо-о-о-опинг!

Моэра произносила это волшебное слово с восторженным придыханием. Этот земной термин прочно ассоциировался у нее с бесконечной радостью и наполнял душу чувством долгожданной свободы. Впервые в жизни юная лейра могла выбирать что хотела, где хотела, и никто не ограничивал ее ни во времени, ни в желаниях, ни в средствах. Ну, почти не ограничивал. К ночи следовало вернуться в шарту и принести хоть что-то из длиннющего перечня. Но это позже, а пока… примерка!

Должна же моэра была хоть как-то компенсировать свою не сложившуюся, пока, личную жизнь и недавний стресс. А то так и до комплекса неполноценности дожить можно, а это крайне вредно! Она сама в журнале читала, что нужно воспитывать в себе независимость и уверенность в собственных силах. Ценить себя надо, вот! И не обращать внимания на всяких земных выдр, которые решили приколоться над голубыми волосами Ырли. Следовало притопить этих подружек-хохотушек в том фонтане, конечно. Но лейра сдержалась и… всего лишь облила идиоток с ног до головы одной направленной струей из якобы случайно треснувшего корпуса.

Чуть-чуть магии — а какой эффект! Ну, подумаешь, Сэн запретил колдовать без важной причины. Но кто сказал, что оскорбленное достоинство — это не важная причина? Еще б Зойку так же в ледяной воде искупать, да кто же позволит? А раз нельзя, значит, не стоит и вспоминать о том, как носятся с этой замухрышкой два перспективных мага. И уж тем более не воскрешать в памяти, как нагло мелкая "пиявка" присосалась к Светлоликому на дороге. И завидовать ее неведомой темной силе тоже не следует! Это не конструктивно и ведет к деградации личности!

Так белые или золотые?

— Бери красные! — шепнул в самое ухо моэры мужской голос.

Ырли оторвала взгляд от собственных ступней и посмотрела на возникшее в зеркале отражение. Остроносые короткие сапоги из крокодиловой кожи, заправленные в них штаны, тонкий черный свитер, гладкая, как стекло, прядь огненно-рыжих волос, стекающая по плечу, изумруд в левом ухе и умопомрачительно красивое лицо. Но главное — сила. Безграничная мощь, плескавшаяся в зеленых глазах мужчины. Такой магический потенциала моэра встречала только у гая Светлоликого.

— Не бойся, не обижу, — пообещал ей маг.

— П-простите! — заискивающий голос полноватой девушки с блокнотом в руках вырвал синеглазку из своеобразного транса. — Я из модельного агентства "Beauty Land", — сказала незнакомка, и Ырли мгновенно приосанилась и кокетливо заулыбалась, поправляя волосы. — У нас сейчас проходит кастинг для рекламы мужского парфюма, и ваш типаж — просто ответ на молитвы заказчика. Понимаю, что с такой внешностью вы очень востребованы, но могу я надеяться, что вы заглянете к нам хотя бы на пару минут? Уверена, мы сумеем вас заинтересовать. Вот визитка, здесь все телефоны. — Моэра открыла рот, чтобы ответить, но смуглая рука мужчины ловко выхватила карточку из пухлых пальцев девицы.

— Я непременно позвоню, — протянул рыжий маг и, посмотрев на визитку, добавил растягивая гласные: — О-о-оля.

— Буду ждать! — пискнула та, покраснев.

Ырли захлопнула рот и с возмущением уставилась вслед удаляющейся Ольге, которая то и дело оглядывалась, будто не желала терять из виду потенциальную модель.

— Красные! — в руку моэры, протянутую за так и не доставшейся ей визиткой, шлепнулся увесистый резиновый сапог ярко-алого цвета. — И двигай к кассе… дочь моя! — скомандовал маг, сгребая с пуфика все пакеты разом. — Дело есть!

Ырли послушно кивнула и, будто зачарованная, как была в разных босоножках и с сапогом в руках, так последовала за ним.

Час спустя…

Высокого длинноволосого мужчину в не по-летнему темной одежде не провожал взглядом только слепой мальчик с собакой поводырем переходивший улицу. Девушки и дамы постарше оборачивались, мужчины интуитивно старались держаться подальше, детишки откровенно таращились. Цыганка, раскладывавшая карты на скамейке для худенькой курносой девчушки лет пятнадцати, прервалась на полуслове и, забыв про верную колоду, метнулась к припаркованному рядом такси, требуя от водителя давить на газ.

Ийзэбичи же было совершенно безразлично производимое им впечатление. Даже если бы он дал себе труд подумать об оном, просто принял бы как должное. А что еще делать людишкам при виде настоящего дракона? Только замирать в восторге или прятаться по норам, в зависимости от настроения этого самого дракона. А расположение духа, к счастью для питерцев и гостей города, у Ия было чудесным.

Больше всего в Ашенсэн Огненный ценил способность, все просчитав, где-нибудь да просчитаться. Эта мелкая деталь с одной стороны скрашивала занудное совершенство Светлоликого, а с другой — была крайне выгодна Ийзэбичи. Лично он никогда и ничего толком не планировал. Зачем? Главное наметить сиюминутную цель. И если обстоятельства не пожелают прогнуться на пути сильнейшего сами, он просто их прогнет. Завяжет в узел, вывернет наизнанку, распылит на мелкие частицы… да мало ли еще способов сделать так, как хочется дракону? Есть он, есть цель, а все, что между — просто пыль под ногами. Порой весьма забавная.

Ий широко улыбнулся собственным мыслям, вызвав слаженный вздох у стайки темноволосых хрупких девушек с фотоаппаратами. Вспышки этого земного изобретения его нисколько не беспокоили. По крайней мере, в нынешнем благодушном состоянии. Благодаря всплеску силы, который он засек, ее свежему следу и восхитительной безмозглости моэры, гай Огненный стал невероятно близок к нынешнему объекту охоты. И сколько б теперь не прыгал по порталам брат, пытаясь спрятать от него сейлин — все бестолку. Разве что они дом сменят и моэру в топку отправят, которая, сама того не зная, отныне стала ходячим маячком Ийзэбичи.

Завидев интересную вывеску на фасаде здания, маг притормозил и, развернувшись, пересек проезжую часть под оглушительный визг клаксона. А полчаса спустя зареванная продавщица пыталась объяснить директору и прибывшему по сигналу отряду полиции, что совершенно не помнит, кто и когда вынес все драгоценное содержимое трех длинных витрин, чем так воняет в помещении и почему вместо охраны у входа покоятся две кучки пепла.

На следующий день…

За дверью что-то громыхнуло. Я приоткрыла один глаз и прислушалась, но за первым "ба-бах" второго, увы, не последовало. Видать у гая Светлоликого в мастерской опять какие-то неполадки случились. Из тех, с которыми он быстро справляется. Жаль, хоть какое-то развлечение было бы. А то последним, что скрасило мой однообразный досуг вчера, стал визит странно-веселой моэры, сообщившей по секрету, что все у нас… у нас с ней… теперь будет в шоколаде. Развернутого объяснения сего загадочного обещания я так и не добилась. А потом еще Кир-Кули в обнимку с живым кактусом заявился, "спокойной ночи" мне пожелать, Сэн с каким-то странным прибором, чтобы точно вымерить мои габариты… ну и затух наш с Ырли интересный разговор, не успев толком разгореться.

А ночью, оставшись, наконец, одна, я долго рыскала по Интернету в поисках последних новостей о Питере и его окрестностях. О необычных пожарах, стихийных бедствиях и неведомых колдунах с рыжей шевелюрой нигде пока не писали, что радовало, если честно. Ибо, по словам сильнейшего, братец его тот еще отморозок. А город у меня родной один… любимый… и мне его, между прочим, жалко!

Утром же все мои компаньоны снова разбрелись по своим делам, а я осталась коротать время с традиционно черным Таасом и собственными мыслями. Ну, еще Сэн вроде как был где-то рядом, судя по странным звукам, доносившимся иногда из мастерской. Рисовать и смотреть фильмы желания не возникало, а вот попробовать хоть как-то пообщаться с собственной тьмой, уже третий день не выползавшей на охоту после того пира, что она устроила себе на дороге — хотелось и очень. Ведь если мне все-таки удастся контролировать темную сущность, можно будет как пресекать ее аппетиты, так и использовать энергетический голод в качестве особого оружия против того же дракона.

Сидя в позе лотоса на покрытом белым ковром полу, я пыталась, что называется, познать себя. Ну, или просто достучаться до своей вампирской части. Часть не отзывалась. А я все сидела и сидела, отчаянно стараясь ощутить присутствие этой твари в собственном теле или… душе? И сидела бы, наверное, еще долго так, не раздайся за моей спиной короткий хлопок. Резко распахнув глаза, обернулась, чтобы узреть следующее: прямо на кровати лежала золотая статуэтка, украшенная множеством драгоценных камней. И все бы ничего, если б эта самая скульптурная композиция не состояла из совершенно нагого мужчины поразительно похожего на гая Огненного и обнаженной девушки, слившейся с ним в эротическом (хотя, скорее уж, в порнографическом) экстазе. И лицо у этой миниатюрной жрицы любви было… мое! А на инкрустированной бриллиантами подставке красовалась надпись: "Думаю о тебе, сейлин" И подпись: "Ийзэбичи". И как-то сразу понятно становилось, о чем именно он… думает.

Тасс зашипел, глядя на подарок, а я, вздохнув, поднялась и пошла звонить господам магам, которые так старались оградить меня от внешнего мира, где появился дракон, что прошляпили момент его частичного вторжения в оборудованный ими бункер. Но я не дошла до новенького мобильника, куда были забиты три номера: Сэн, Кира и каких-то местных знакомых аше-ара, которые, если вдруг что, должны были помочь мне скрыться и обеспечить финансовую поддержку. Дверь распахнулась, явив на пороге крайне недовольногосильнейшего в белом халате, изрядно заляпанном какими-то зелеными пятнами. Не обращая на меня внимания, мужчина пересек комнату, подошел к постели и начал водить раскрытой ладонью над драгоценным презентом, словно проверяя его на радиоактивность и прочие пакости.

— Чисто? — спросила я и встала рядом, когда Сэн закончил.

— Да, — нехотя признал он. — Просто… послание.

— Ничего себе послание! — присвистнула, разглядывая искусно обработанный кусок золота. — Таким и убить можно было, если б кто на кровати спал.

— Упало б на пол, — без особых эмоций сообщил собеседник и, реагируя на мой немой вопрос, пояснил: — Почтовое заклинание, нацеленное на конкретный объект. Посылка приземлилась бы рядом с адресатом, но точно не на него.

— А на кого?

— Ни на кого! — отрезал собеседник. — Не причинение вреда живым объектам — одна из особенностей данного заклинания.

— Хм, уже легче, — покачала головой я, а потом спросила: — Адрес только откуда узнал?

— Хотел бы и я это знать, — пробормотал Сэн и начал уже водить руками не над статуей, а надо мной. — Проклятье!

— Что? — испуганно спросила, ожидая страшного.

— На тебе была скрытая магическая метка, Зоя. И ее активировали не больше получаса назад. Метка одноразовая, отследить автора по ней уже нельзя, да и смысл? Итак все понятно, — хмыкнул сильнейший, взяв статую. — Вот же… мирдов дракон, — мужчина принялся вертеть золотую композицию в руках, поглядывая при этом на меня, словно сличая копию с оригиналом.

Я покраснела, да. И быстро ретировалась к включенному компьютеру, всем своим видом показывая, что ну о-о-очень занята. Но все это были цветочки, ягодки начались, когда через пару часов явился заметно вымотанный Кир с килограммом героина и… увидел золотую версию нашей интимной близости с гаем Огненным. М-да… Никогда не видела раньше, чтобы стены, как в карточном домике, от одного рыка назад падали, а кактусы выпрыгивали из горшков и пулей неслись прятаться под кровать.

Глава 5

Мы делили апельсин.

Много наших полегло…

Варвара Дмитриевна, как обычно, вышла из библиотеки перед ее закрытием. Поправила очки, привычно коснулась затянутых в тугой пучок волос и, накинув на плечи удлиненный пиджак старомодного фасона, направилась к остановке. Она чувствовала себя белой вороной в этом диком безнравственном мире, барышней из прошлого века, силой злого рока отправленной в будущее. В свои тридцать с небольшим Варвара Дмитриевна не была замужем, не имела детей и даже не удосужилась завести кота, ибо все рабочее и свободное время она проводила в окружении книг. Будучи филологом по образованию, эта женщина предпочитала людям пыльные архивы и доведенные до идеала картотеки в своей любимой библиотеке. Внешний мир пугал ее, отталкивал, казался грубым и негармоничным. Но с этой реальностью приходилось мириться… идя с работы домой, за покупками, в банк за зарплатой… Или слушая, как ругаются за стеной алкаши-соседи, и по десятому кругу набирая номер полиции.

Фырканье притормозившей рядом машины вывело Варвару из размышлений. Медленно поворачиваясь, она заметила сначала забрызганный грязью бок фуры, а затем и приветливо улыбающееся лицо водителя, смотрящего на нее из окна. Если б библиотекарша не была так хорошо образована и начитана, она назвала бы его лицо небритой рожей, а улыбку кривым оскалом, но внутренние блоки не позволяли ей даже мысленно опускаться до подобных формулировок.

Вася из соседнего подъезда работал дальнобойщиком. Был он мужчиной неплохим, но, к сожалению, недалеким и обладал, по мнению Варвары, примитивным словарным запасом, большая часть которого состояла из выражений, от которых аккуратные ушки женщины обретали пунцовый цвет. Вася же, напротив, считал себя виртуозом русского матерного, и потому крыл им всех и вся, не зависимо от того, какую эмоцию в свои фразы вкладывал. С помощью одних и тех же не самых приличных слов этот человек мог и похвалить собеседника так, что б ух… и обругать на чем свет стоит. Варвару Дмитриевну он воспринимал, как инопланетянку, но это не мешало ему испытывать к ней самые, что ни на есть, искренние симпатии.

Вот и сейчас, достав откуда-то замотанную в целлофан лилию, Василий протянул ее библиотекарше и, кивнув на сидение рядом, предложил подкинуть женщину до дома. Та привычно приняла цветок, обошла вокруг кабины и, забравшись внутрь, села у окна. Как обычно положила на колени саквояж, поверх него руки, затем улыбнулась соседу самой вежливой и доброй улыбкой и задала стандартный для их встреч вопрос:

— Как ваше самочувствие, милейший Василий Иванович? Устали небось после рейса?

И так же, как бывало всегда, мужчина переключил передачу, нажал на газ и с чувством ответил:

— И не говори, б*я!.. — и понеслось, ведь в отличие от немногословной Вари, Вася очень любил поболтать.

Так под его богатый на эмоции рассказ они и въехали в дерево на пригородной дороге.

Через пять минут…

— Живы! — сообщила Кейли-Оз, спрыгивая на землю из изуродованной кабины. — Переломы там, ушибы… но мозг не пострадал. У обоих. Отличная работа, Илин-Ули.

— Ты шелби куда прицепила? — пропустив мимо ушей похвалу аше-ары, спросил охотник.

— На виски, так быстрее контакт состоится.

Мужчина кивнул. На окруженной лесом дороге никого кроме них не было. Но это не значило, что вскоре здесь не проедет очередной "железный гроб" с пассажирами. Поэтому прикрыв заклинанием "невидимости" транспортное средство вместе с людьми, он отошел чуть подальше, присел на корягу и приготовился ждать. На то, чтоб шелби впитала словарный запас своих доноров, требовалось не меньше часа, в зависимости от полноты и разнообразия вышеназванного запаса.

— Иллюзию потренировать не желаешь? — поинтересовалась аше-ара, чья белая кожа меняла цвет на розовый, а короткие волосы удлинялись, сплетаясь в тугой пучок.

Очки же бывшая лучница решила снять со своего прототипа, а вот над одеждой пришлось попотеть, так как авария для парочки подопытных не прошла даром. А натягивать на себя и без того дурацкие шмотки, так еще и заляпанные чужой кровью, Кейли из рода Оз брезговала.

— Успеется с иллюзией, — устало отозвался аше-ар, который только что заставил железную махину свернуть с дороги и впечататься в дерево. — Не до того пока.

— Как думаешь, что там наш принц делает? — спустя пару минут вновь заговорила блондинка.

— Мой шарту сторожит, — хмыкнул мужчина. — Или шарту его.

— Все еще считаешь, что зря мы Эвана с собой притащили, да? — в пятый раз протерев очки, Кейли поморщилась. Толстые линзы искажали реальность и "давили" на глаза. Бросив попытки к ним привыкнуть, бывшая стражница просто выбила стекла и создала иллюзию новых. — Так-то лучше, — довольно пробормотала она.

— Ну, — охотник помолчал, глядя вглубь иномирного леса. Непривычного, темного… с буреломом и пугливым зверьем. И все же деревья оставались деревьями, независимо от планеты, на которой они росли. Корни, стволы, крона — все как везде. — В Неронге мальчишку тоже нельзя было оставлять. Он слишком неустойчив, как магически, так и эмоционально. А тут… у него есть прекрасный шанс лично увидеть истинное лицо своего сиятельного папочки. Мы ведь не собираемся убивать беглецов, верно, Кейли? — та кивнула, не отвлекаясь. — Наша главная цель — слежка. Вот пусть тоже следит. Но только после того, как я буду уверен, что он не натворит глупостей.

— По-моему, ты никогда в этом не будешь уверен, — клыкастая усмешка на лице барышни "синий чулок" смотрелась дико.

— А это, Кейл-л-ли, — нарочно смакуя ее имя, произнес аше-ар, — зависит только от тебя. Ты ж его… наставница, — не скрывая иронии, добавил он, но лучница не обиделась. Она была полностью поглощена работой над своим новым образом.

На Землю эта троица явилась утром. Вышли возле небольшого храма с выжженным садом. На крыльце горланил песни странно потрепанный мужик, одетый в черное платье, в моменты передышки он пил из ковша какую-то темную жидкость. Рядом стояла бочка с тем же напитком, поднос с вяленой рыбой и картина с изображением женщины, держащей на руках младенца. Мужик был пьян, но видимо не до конца, раз продолжал хлебать явно хмельную наливку и распевать веселые куплеты.

Переглянувшись, аше-ары хотели было подойти, познакомиться… и использовать аборигена в качестве донора, но тот, завидев их, как-то странно осклабился, погрозил им толстым пальцем и на языке тайлаари послал в бездну. В совокупности с местом, которое едва ли не лучилось от энергетических потоков, мужик с ковшом и стоящей дыбом бородой смотрелся жутковато. Испытывать судьбу визитеры не стали, итак разыскать мир, где отозвалась метка, поставленная охотником на сейлин, им удалось далеко не с первой попытки. И быть выкинутыми отсюда по желанию местного жреца в планы этой парочки не входило. Мнением же Эвана, взятого на задание при условии, что он во всем будет слушаться своих наставников, никто не интересовался.

Потом был лес, поиск подходящей поляны, очередная маскировка выпущенного из перстня шарту под комфортабельную землянку, запуск миниатюрных поисковиков, настроенных на колебания магического фона, вербовка местных птиц и… охота за аборигенами. По какому именно принципу Илин-Ули выбирал подходящие жертвы — Кейли-Оз не знала. Но результат, несмотря на уродливый костюм светловолосой женщины, ей понравился. Внешностью эта зализанная крыска обладала весьма привлекательной, а уж над имиджем лучница и сама могла поработать. Единственное, что несколько напрягло аше-ару — ее оранжевая шелби не отлеплялась от донора на целый час дольше, чем красный "цветок" охотника от раненого мужчины.

Убивать людей не стали. Подчистили память, пользуясь их бессознательностью, и, сняв заклинание невидимости, ушли. Они были уже далеко, когда на дороге остановились сразу две машины, из которых выскочили встревоженные водители.

— Как вы полагаете, Василий, — воспользовавшись именем прототипа, обратилась к спутнику блондинка, — будет ли целесообразным и нам обзавестись одной из этих металлических конструкций, именуемых здесь автомобилями?

— Точняк, б*я, — кивнул мужчина, почесав небритую щеку. — Стопанем? — он кивнул в сторону проезжающей мимо машины.

— А кто поведет это транспортное средство? — с умным видом поправив большие очки, поинтересовалась аше-ара.

— Водила! — недобро глянув на нее, процедил Илин-Ули.

— И вы, действительно, считаете, что человек, который управляет автомобилем, настолько сильно проникнется, узрев нас в этом почти земном облике, что позволит чужой воле беспрепятственно вторгнуться в собственное сознание с цель…

— П*****, - простонал ее сообщник, — сама-то поняла, что сморозила? — и, быстрым движением сорвав с шеи блондинки рыжую шелби, тоже самое проделал со своим "цветком", после чего махнул "броши-переводчики" местами. — Так, полагаю, будет лучше, — глядя на то, как тонкие усики шелби проникают под кожу, — сказал охотник. — Теперь словарный запас прямо пропорционален количеству ума.

— да пошел ты на ***, - в лучших традициях русского матерного послала спутника очкастая блондинка и, гордо вздернув подбородок, потопала дальше.

Но не успела пройти и сотни метров, как на дорогу выскочила огромная тень.

— Твою ж ****! — взвыла "барышня из прошлого века", мгновенно выхватывая из-за голенищ сапог два острых ножа. Но, сообразив, кто именно к ним пожаловал, выдохнула и принялась прятать оружие обратно.

— Сбежал? — без особого удивления, спросил тень Илин-Ули и, подняв руку, повернул алый рубин в массивном перстне. Туман качнулся, поднялся и начал проворной струйкой стекать внутрь камня. — А говорил, что магия ему не дается, — со странной улыбкой пробормотал мужчина. — Хитрый принц. Но глупый.

— Эван смылся? — глаза Кейли-Оз округлились, став по форме похожими на ее идиотские очки. — И чё теперь делать, б*я?

— Для начала перестать сквернословить, — поморщился мужчина. — А потом уже использовать ситуацию в свою пользу.

Он занялся созданием очередных магических поисковиков, похожих на искорки. Только на этот раз они были нацелены на конкретный объект. Словно цепные псы, спущенные на жертву, крошечные огоньки ринулись в лес, а небритый и заметно растрепанный мужчина в сопровождении странной блондинки, поднял руку, пытаясь остановить проезжающий мимо автомобиль. В том, что у Эвана есть какой-то козырь в рукаве, охотник не сомневался. И, в случае, если парень найдет сейлин быстрее, аше-ар хотел присутствовать.

Тем временем где-то под Питером…

Открыв амулет, Эван вдохнул аромат отрезанного в Неронге локона: пепельно-русого, чуть волнистого… Зоиного. Раньше это была всего лишь частичка, которую он позволил взять себе, когда лечил иномирянку после тяжелого ранения. Просто так, на память. Теперь же в свете его новых способностей — прядь девичьих волос стала идеальным поисковиком. Молодому сильнейшему подчинялась магия ветра, стихия заглядывала в разные уголки, улавливала любые оттенки запахов, искала и… находила следы той, ради кого принц напросился в этот поход. Сейлин действительно держали в этом мире, и ее будущий спаситель четко знал, в каком направлении ему следует двигаться, чтобы разыскать ее.

Магия сильнейших была удивительной вещью. Она имела свое лицо, свои характерные особенности, а еще она дарила просто уникальные возможности носителю. Да и, что уж таить, наставники Эвану тоже достались отличные. И он, изо всех сил изображая из себя дурочка и неумеху, учился, учился, учился… пока не постиг свой новый дар в достаточной степени, чтоб применить по назначению.

Побег от не очень умного, но довольно шустрого шарту много времени не занял: сбитый с толку дом очень быстро потерял след своего подопечного и отправился к хозяину. Принц же, используя амулет с локоном, как компас, пересек часть леса и вышел на дорогу. Редкие транспортные средства пролетали мимо, громко сигналя парню, который выходил на серое покрытие и махал рукой, пытаясь привлечь внимание водителей. Пешком добираться до места, о котором шептал ветер, Эван мог долго. Летать с помощью своей воздушной стихии он, к сожалению, пока не умел, а потому парню просто необходимо было содействие местного населения и… его металлических экипажей.

Решив в конечном итоге, что в этом мире принят какой-то иной способ остановки "карет", сильнейший вышел на середину дороги и, раскинув в стороны руки, замер. Странный визг, стук, скрип и громкое "бум" сопровождали зигзагообразное торможение миниатюрной белой коробки на четырех колесах. Причем это финальное "бум" стало следствием не самого мягкого соприкосновения тела принца с золотистым "глазом" транспортного средства. Отлетев на несколько шагов, парень не переломал себе кости только благодаря бережно поддержавшей его стихии и собственной выносливости. Регенерация принца и раньше работала, как часы. Сейчас же она и вовсе била все рекорды. Но, мягко упав на шероховатое полотно дороги, молодой маг не спешил подниматься.

Нервный перестук каблучков дал понять, что его состояние заметно обеспокоило водителя белой "кареты". А касание дрожащих пальцев и взволнованные реплики на непонятном языке — лишь подтвердили догадку. Продолжая изображать раненого, Эван тихо застонал и, повернувшись, посмотрел на аборигенку. Немолодая, худенькая и очень испуганная женщина что-то без конца спрашивала, но он не понимал. Жестом попробовал остановить поток ее иномирных слов, а когда не вышло, просто выкрикнул "тихо" на языке тайлаари. Как ни странно, незнакомка заткнулась, вот только легкий испуг на ее бледном лице перешел в категорию вселенского ужаса.

Не желая пугать того, кто мог доставить принца до нужного места, сильнейший снова скривился якобы от боли и жалобно застонал. Женщина, как и ожидалась, тут же прониклась его горем и предложила свое субтильное тело в качестве опоры. Чем "раненый" и воспользовался. Доковыляв до миниатюрного экипажа, он не без труда втиснулся на сидение рядом с тем, которое занимала его спасительница. С помощью жестов объяснил ей направление, всем скорбным видом давая понять, что не понимает ни слова из того, что она тараторит, и, сжав в руке амулет, мысленно попросил родную стихию о содействии.

В этот вечер белая "Ока" летела в город с такой скоростью, что слово "летела" из категории образных выражений плавно переходило в констатацию факта.

В шарту Кир-Кули…

— Дай сюда, айка!

— Не дам!

— Я только посмотрю, правда.

— Я тебе не верю!

Диалог в подобном ключе продолжался уже часа два. Я бродила по комнате, огибая коварно возникающую на моём пути мебель, Кир бродил за мной и требовал отдать ему подарок гая Огненного. А у меня уже руки отваливались от этой проклятой статуэтки. Я была почти готова лично утопить ее где-нибудь, но в загребущие белые лапы не отдавала из чистого упрямства. Планы у иномирной компании на золотой презент были самые разнообразные, но меня не устраивал ни один из них.

Сэн предлагал разместить скульптуру на столике в гостиной, как стильный элемент декора. Вот уж не знаю всерьез он или издевался. И, если издевался, то надо мной или над аше-аром? Ырли канючила, что надо вытащить все камешки и отдать ей, а массив золота поделить по-сестрински: мне оставить меня, а ей — симпатичного мужчинку. И именно эта идея нашла неожиданный отклик у аше-ара. Правда, видоизменилась слегка: золотую копию Ийзэбичи он хотел расплавить, ибо сиденью на унитазе как раз позолоты не хватает, а мое миниатюрное изображение решил забрать себе.

С такими вот намерениями братец крови и ходил за мной весь вечер. А я все больше жалела о том, что их "важные дела" резко потеряли смысл с открытием почтового канала в шарту стража, и вся эта дивная компания засела в доме, то ли охраняя меня, то ли доставая. Завтра в обед Сэн с Кир-Кули планировали улететь в Австралию обычным земным самолетом, даже билеты, визы и паспорта уже были готовы, ну а нас с Ырли транспортировали бы с помощью пространственного кармана, скрытого в кольце шарту. Сегодня же все откровенно маялись от безделья. Ну, почти все. Светлоликий, как обычно работал, судя по редким, но громким хлопкам, доносившимся из мастерской, выделенной под его эксперименты.

А вот аше-ар-р-р-р… Не, я, конечно, понимала, что каждый развлекается по-своему, но отдавать некоторым белым лисам статуэтку, лишь бы отвяли, не собиралась. Да и было что-то в нашем глупом споре забавное, уголки моих губ то и дело подрагивали, пряча улыбку, Кир же откровенно посмеивался в перерывах между очередной порцией убеждений или торгом. Да-да, он и выменять этот "объемный эпизод камасутры" у меня пытался… на ушастый кактус, который уже умел прыгать, бегать, жрать мух, источать наркотический дурман то ли в защитных, то ли еще в каких целях, и… читать Шекспира. На вопрос, откуда в шарту потертый томик сонетов вышеупомянутого автора, мне так и не ответили, зато в красках расписали все преимущества живой колючки над золотой порно-сценой.

Вот только я действительно считала творение дракона шедевром. Особенно, если не обращать внимания на знакомые черты металлического лица. Композиция была слишком красивой, чтобы позволить ее изуродовать или уничтожить. Красивой, но… такой тяжелой!

Устав ходить по доступным мне комнатам, села на диван и, притянув колени к груди, обвила ноги руками. Драгоценная "железяка" неудобно уперлась в бок. Я пошевелилась, пытаясь сместить чью-то металлическую макушку, которая больно давила под ребро. В этот момент Кир-Кули сел рядом и одним махом выхватил "яблоко раздора".

— Верни! — потребовала, опуская ноги на пол и разворачиваясь в сторону аше-ара. Блондин отрицательно покачал головой и с каким-то странным выражением на лице провел пальцем по шее моей золотой копии, дублируя движение свободной рукой на оригинале. Я поежилась от его прикосновения, резко вскочила и, протянув раскрытую ладонь, повторила: — Верни, братец! Это МОЙ подарок!

— Уже нет, айка, — на кончике пальца стража вспыхнул лазурный огонек, медленно разрастающийся в острый, сплюснутый, словно лезвие ножа, шип. И я поняла, что независимо от моего мнения, моих желаний и моих просьб, сейчас это оружие мага-вандала займется разборкой статуэтки на составляющие.

— Опять наезжаешь на личное пространство? — зло прищурившись, спросила мужчину. Ответа не последовало, и я продолжила: — Сначала "паранджу" на меня магическую нацепил, якобы забыв сообщить, как она "снимается". Потом контакты в сети подчистил, теперь мои подарки уничтожаешь… Что дальше, Кир? Посадишь на цепь, и будешь дрессировать, чтоб тявкала только, когда хозяин скажет?!

Светящийся шип застыл над золотой фигуркой Огненного, а чуть мерцающие голубые глаза мужчины посмотрели на меня. И было в них что-то такое… не хорошее. От недавней веселости не осталось и следа, а казавшаяся шуточной перебранкой сцена стремительно переходила на новый уровень. Я сердилась, страж молчал, статуя (чтоб она сама расплавилась!) по-прежнему ждала своей участи под нависшим над ней магическим "клинком".

— Вот уж не думал, айка, — голос нарушившего тишину мужчины замораживал, — что ты настолько падка на то, — он одарил золотой презент презрительным взглядом и холодно произнес: — что блестит. Одно слово — принцесс-с-с-са, — и прозвучало это обычно милое обращение так… так… так обидно, будто меня носом во что-то неприятное ткнули.

— Дело не в статуе! — возмутилась я, сжав кулаки. И то, что ору на убийцу с многовековым стажем, в данный момент как-то совсем не волновало. — Дело в тебе! Ты обращаешься со мной, как с игрушкой. А я ведь живой человек, Кир из рода Кули. У меня есть личная жизнь, мысли, чувства…

— Нет у тебя личной жизни, айка, — постучав шипом по голове золотого мужчины, сказал блондин. — Мы обсуждали этот вопрос уже несколько раз. Я — твоя личная жизнь, ну и предстоящие роды, и Сэн… на время. А не этот ювелир недобитый, — последние два слова аше-ар будто выплюнул, скривившись так, словно что-то кислое в рот взял.

— Ну, знаешь, — стало не просто обидно, а очень-очень. И тихий шепот разума, который пытался намекнуть, что не время для истерик, был послан тужа же, куда ранее отправлен инстинкт самосохранения. Хотелось высказаться… Нет, не так! Хотелось достучаться до этого белого идиота, который продолжал сидеть с каменной рожей на кровати и водить шипастой рукой над несчастной скульптурой. — Я как-нибудь сама решу вопрос со своей личной жизнью, ясно? А делить меня, как безвольную куклу, не надо. Так ведь и оторвать руки-ноги можно… А я живая, ЖИВАЯ. Тебе понятно? И мне, между прочим, больно! И этот, как ты выразился, ювелир при всех своих жутких недостатках, сделал мне подарок. Мне! А не всем вам. Так, может, хватит уже покушаться на чужое имущ-щ-щество? — шипя, как сильно злая кошка, я принялась отбирать статуэтку у белолицего вандала, а тот, в свою очередь, не спешил с ней расставаться.

— Так нравится, да? — зло щуря ледяные глаза, спрашивал страж. — И на что готова, чтоб вернуть свой драгоценный приз?

— Готова дать тебе в морду, — переведя дыхание, призналась я и, заметив, как угрожающе коснулся шип золотой фигурки, выпалила: — только посмей и…

— И? — с вызовом уточнил блондин.

— И я… я… — взгляд скользил по комнате в поисках того, чтоб подсказало мне достойный вариант мести. — Уйду я! — заявила, обнаружив, что дверь приоткрыта. А потом зачем-то добавила: — К нему.

И ведь понимала прекрасно, что меня никто никуда не выпустит, да и про ревность Кули помнила отлично, но так хотелось пробить его непроницаемую маску хоть чем-нибудь. Ну, и… пробила.

— Да что ты говориш-ш-шь? — белые губы растянулись в хищной улыбке, а глаза полыхнули голубым светом. — Нравятся психи без тормозов? Так не вопрос, принцесса, сейчас организуем! — с энтузиазмом истинного психа, который без тормозов, пообещал мне Кир-Кули, поднимаясь.

Эм, — сделала шаг назад и затравлено оглянулась, поспешно решая: уже пора звать на помощь или, если что, сами прибегут? — Кир, я просто хотела донести до тебя… — начала примирительно.

— И что же? Что я вселенское зло, которое ни во что тебя не ставит? — продолжая наступать, насмешливо поинтересовался он. — Особенно в сравнении с милашкой Огненным, — легко помахав перед моим носом статуэткой, от таскания которой у меня руки отваливались, сказал аше-ар. — Нравится тебе его творческий подход, верно? Пафос, зрелища, пошлость, трупы, драгоценности и напор, достойный истинного мужчины. Тебе это надо? — он говорил тихо и даже спокойно, но от каждого слова я невольно вздрагивала. — Шлюхи на такое падки, — а вот это уже звучало, как пощечина.

Резко остановившись, подалась к нему и, глядя снизу вверх в его ледяные глаза, прошипела:

— Сам ты… ш-ш-шлюха, Кир из рода Кули, — и только договорив, поняла, что перегнула.

Стена, в которую меня впечатали, была холодной и гладкой. А звук падающей на пол статуэтки — громким и тревожным, как удар гонга. С тихим шелестом закрывшаяся дверь начала врастать в стену, по которой проступила мерцающая сеть защитных чар. Ну, все, ори теперь, не ори — никто не услышит, как меня будут дрессировать, чтоб тявкала только после команды "Голос!"

— Обоснуй, — приблизившись почти вплотную ко мне и продолжая крепко удерживать мое тело на весу, потребовал страж.

— Что именно? — уточнила, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрогнул.

— Почему я шлюха?

— Ну, ладно, не шлюха, — сказала зло. — Ты сутенер!

— Что-о-о?! — мужские пальцы сильнее сжались на моей талии.

Ой, мама, он меня точно прибьет, несмотря на чудо-беременность, вокруг которой они с Сэн так носятся. Или кляп в рот вставит… Вставил бы уже, а?

— И это обосновать? — я вздохнула. — Ну… отправил ты меня в Неронг, считай, подложил по Светлоликого…

— А! Понял! — клыкастый оскал мало походил на радостную улыбку. Разве что ту, которая у психов без тормозов бывает. — Тебя надо было оставить подыхать на "Кладбище невест". И вот тогда я не был бы ни шлюхой, ни сутенером, ни вселенским злом вместе взятыми. Так?

— Не так! — поджала губы я.

— А как, Зоя? — спросил он, став серьезным. — Как? Я такой, как есть. Уже почти две тысячи лет такой. Меня не поменять, не перевоспитать. Можно, конечно, переубедить в чем-то, но и то далеко не сразу. Столько, сколько я спускаю тебе, принцесса, — блондин как-то странно усмехнулся и отвел глаза. — Короче так… Как работать с амулетом невидимости, я тебе показал, контакты вернул, статую… неужели, правда, так сильно нравится? — его пристальный взгляд снова впился в меня.

— Красивая, — ответила почему-то шепотом.

— И то верно, — мужчина тряхнул белыми волосами и, чуть отступив, странно посмотрел на меня, будто оценивая. — Вот только… не особо соответствует оригиналу.

— Эй! — возмущение вернуло голос. — Хочешь сказать, что я уродина?

— Ну, почему же, — продолжая скользить по мне взглядом, протянул страж.

— Хватить издеваться! Все там соответствует, ясно? — заявила, покосившись на обсуждаемый предмет, мирно лежащий на ковре. Но тут же поправилась, смутившись: — Внешность, в смысле, соответствует… вот.

— Сейчас проверим, — пообещал Кир-Кули и… отпустил меня.

Думала, шлепнусь на пол, ан нет: выскользнувшие из стены длинные тентакли обвили мои бедра, живот и плечи, не дав упасть. Аше-ар же, отступивший на пару шагов, стоял напротив и с одобрением наблюдал, как эти бледные отростки опутывали мое тело. Чер-р-рт! Похоже, у кого-то явный передоз хентая в блондинистой голове. Поерзав в гибких путах, и окончательно осознав, что самой мне не вырваться, потребовала:

— Отпусти сейчас же, Кир! Это уже не смешно.

— А кто смеется? — нагло ухмыляясь, спросил он.

— Ты!

— Разве? — изобразил фальшивое удивление он и, подняв с пола статуэтку, принялся нас сравнивать. — Хм, ну лицом похожа, не спорю, — с умным видом начал он делиться своими наблюдениями, — А вот с ростом уже пролет. Эта развратница, скачущая на бедрах золотого парня, — он говорил, а я краснела, — на пол головы тебя выше, если ни на целую. И плечи широковаты, и грудь, хм…

Кир-Кули подошел ближе и поставил подарок Ийзэбичи на пол. Щупальца, вероятно, повинуясь его ментальному приказу, послушно расползлись с моей грудной клетки, однако не спешили покидать бедра и шею. Стало как-то совсем тревожно, особенно при взгляде на блондина, заворожено изучавшего мой обтянутый серым топом торс. Мужчина поднял руку и медленно провел по контуру моего тела, не касаясь его. Вот только мне тактильного контакта и не требовалось, чтоб взбунтовались гормоны и разыгралось воображение. Белые пальцы не дотрагивались до кожи, а по ней уже разливалась приятная дрожь, ладони не накрывали грудь, а соски твердели, отчетливо проступая сквозь тонкую ткань. Щеки запылали сильнее, дыхание сбилось, руки, обвитые шарту, задрожали… и всего этого Кир добился, даже не коснувшись меня?! Да какого лешего?!

— Отпусти, морда аше-ар-р-ровская! — прорычала, начиная беситься.

— Мы еще не закончили… сличение копии с оригиналом, — "мило" улыбнулась эта… морда. В следующую секунду отростки, фиксирующие плечи, потянули меня вверх по гладкой поверхности стены, а щупальца внизу, напротив, ослабили хватку. Зато на бедра легли мужские ладони. — Даже и не знаю, — погладив мои ноги от колен до края шортов, проговорил блондин. — Угадал этот ювелир с формой или нет… Но мне определенно оригинал больше нравится.

— А мне копия! — Я честно попыталась его лягнуть, но добилась только повторного скольжения — на этот раз вниз.

Тентакли как-то разом потеряли силу и обвисли, словно безжизненные плети. Я же, вырвав из их плена руки, уперлась ладонями в плечи Кир-Кули, пытаясь оттолкнуть мужчину, который теперь удерживал меня у стены с помощью собственного тела. Страж охотно поддался, чуть отклонив корпус назад. Вот только это не помешало ему еще сильнее прижать мои ноги бедрами. По телу как разряд прошел, пальцы рефлекторно сжались, впиваясь в мужские плечи. И я, осознав, что творю, даже руки убирать не стала — не одной мне страдать, вот!

— Копия, говоришь? — ухмыльнулся наглый лис, сдув с белого лба не менее белую челку, и как-то очень уж проворно просунул руку мне за спину. — Сейчас посмотрим, чем это она лучше. — Молния вжикнула прежде, чем я успела сообразить, что к чему, а блондин уже стягивал с моих плеч тонкие лямки топа.

Я зашипела, как ошпаренная кошка, и, отпустив его плечи, вцепилась в сползающую ткань.

— Нет! — выдохнула ему в лицо.

— Ну, если ты настаиваешь, — скорчив печальную физиономию, кивнул братец крови и демонстративно опустил руки на пояс моих шортов: — можем начать сравнение снизу! — его пальцы скользнули за отворот, протиснулись между нашими телами. А следом раздался тихий щелчок застежки.

— Ну, доста-а-ал! — взвыла я и, обхватив ногами его бедра почти так же, как моя золотая копия своего партнера, с иронией на гране срыва поинтересовалась: — Так мы с ней больше похожи, м-м-м?

— Не-а, — проговорил Кир-Кули, наклоняясь. — Оригинал все равно лучше.

— А… — начала, было, я, но он перебил:

— Теплее, нежнее, слаще…

— Скажи еще, вкуснее, — с нервным смешком, посоветовала ему и облизала отчего-то пересохшие губы.

— Вкуснее, — согласился аше-ар, захватывая нижнюю.

Ситуация возбуждала и забавляла одновременно. Хотелось отринуть стеснение, забыть о недавних обидах и вступить в затеянную стражем игру. Вот только было одно большое "но".

— Не надо меня пробовать на вкус! — воскликнула, отклоняясь в сторону, чтоб увернуться от очередного поцелуя. — И вообще… не надо!

— Что именно, айка? — Кир-Кули едва сдерживал хитрую улыбку, а в потеплевших глазах его плясали лукавые искорки.

— А все! — прямо глядя на мужчину, которого сама была почти готова "съесть", сказала я. — Не начинай то, что не планируешь закончить.

— О! — он коснулся поцелуем моей шеи, провел кончиком языка от плеча к подбородку, будто и правда, дегустировал особый деликатес. И от этой его дегустации у меня перед глазами все поплыло. Запрокинув назад голову, я судорожно вздохнула, но, тем не менее, повторила:

— Не начинай то, что…

— Я закончу, маленькая, — шепнул блондин, добравшись губами до моего ушка. — Вернее, ты кончишь. И ни раз, поверь.

— Да иди ты! — толкнув аше-ара, что было сил, заорала я и уставилась на него. — Не хочу!

Страж недоуменно моргнул, а потом нахмурился.

— Тебе было хорошо в прошлый раз? — вопрос прозвучал, как утверждение, но я все равно кивнула. — Тогда почему? Поверь, я умею доставлять удовольствие женщине.

Меня, наверное, так сильно перекосило, что он помрачнел еще больше, а потом взял в ладони мое лицо, заставляя смотреть на него, и попросил:

— Объясни.

Я даже растерялась как-то. Ожидала, признаться, очередной ссоры, может даже с поцелуями на финальном отрезке и… с полным разочарованием, вместо желанного приза на финише.

— Ну, — начала и запнулась. Поза и его близость по-прежнему волновали, мысли путались, не желая складываться в логичные доводы. А ведь это был тот самый шанс, о котором так мечтала. Сейчас меня реально слушали и… ждали объяснений. — Я не… — и снова замолчала.

— Ты не хочешь близости со мной, — подсказал Кир, сосредоточенно глядя на меня и при этом нежно поглаживая большими пальцами мой подбородок, губы.

— Я хочу! — воскликнула в каком-то дурацком порыве честности, а потом едва слышно добавила: — но не так. Вернее, так тоже, но… — зажмурилась, чувствуя себя школьницей, которая решила признаться в любви своему учителю, причем аккурат перед экзаменом. — О боги, Кир, — простонала отчаянно. — Для меня это все слишком ново, дико и… и я не такая, как твои бывшие подружки, понимаешь? Мне не надо секса ради секса. Я без него всю жизнь жила и как-то не страдала особо, — с закрытыми глазами, как выяснилось, говорить было легче: — И тебя я так близко к себе подпустила вовсе не потому, что интимные услуги требуются. Ты… — опять запнулась, нервно куснула губу, а потом залпом выдала все то, что в голове крутилось: — Ты сводишь меня с ума, понимаешь? Ты мне весь мозг своим поведением вынес! То возводишь на вершину блаженства, заставляешь чувствовать себя единственной в целом мире, то бросаешь в пучину сомнений, игнорируешь, ни во что не ставишь… — я замолчала.

Он тоже молчал. А потом, придерживая за спину, перенес меня на кровать, сел и, обняв, тихо сказал:

— Ты единственная.

Я подняла отчего-то тяжелые ресницы, но странная пелена мешала разглядеть лицо мужчины. До меня не сразу дошло, что это слезы. Обычные, соленые… а ведь даже не заметила, что плачу. Аше-ар осторожно стер пальцем влажную дорожку с моей щеки, а потом шкодно так улыбнулся и предложил:

— А хочешь, я к тебе кактус перенесу? Будем вместе воспитывать. Потренируемся.

Ну и… меня прорвало. Как тогда в ванной комнате, когда мой белый лис умудрился проломить столешницу. Уж не знаю, просто смешно стало от мысли о воспитательных мерах для живой колючки, или истерика началась, но хохотала я долго, утирая тыльной стороной ладони уже совсем другие слезы. А потом Кир пересадил меня со своих колен на кровать и, сказав, что вернется к ночи вместе с "дитятком", вышел. И лишь когда вновь проступившая в стене дверь закрылась за спиной стража, я обнаружила отсутствие золотой статуэтки. Вот только злости не было. Совсем.

Через полтора часа…

— Ну, и где этот… герой-любовник?

Я, набивая очередной запрос в поисковике, мельком взглянула на стоящего в дверном проеме Сэн.

— Ушел! — сказала ему и, пожав плечами, посмотрела на экран компьютера, продолжая краем глаза следить и за магом тоже.

— Это я заметил, — скривив губы в какой-то неприятной улыбке, качнул головой мужчина. — Меня интересует, куда и с какой целью он рванул на ночь глядя, вместо того чтобы заниматься приоритетной задачей.

— Это какой же? — теперь я даже обернулась.

— Твоей безопасностью, Зоя! — просветил меня сильнейший, пройдя в комнату. Он остановился у стены, сложил на груди руки и, прислонившись спиной к прохладной поверхности, принялся "сверлить" меня взглядом, будто это не Кир куда-то умотал, забыв поставить его в известность, а я сбежать планировала.

— А что не так-то? — спросила, пытаясь скрыть недовольство. — Тихо сижу в спальне, никого не трогаю…

— Тихо жду очередных подарков… — продолжил за меня гай Светлоликий, чьи губы, то и дело, кривила не самая добрая ухмылка.

— И ты туда же? — взвыла я, больше не тая раздражения. — Не жду я никаких подарков! И вообще никого и ничего не жду!

— И очень зря, между прочим! За подарком чаще всего является даритель. И в данном случае этого щедрого типа следует не просто ждать, к его визиту надо готовиться, как следует вооружившись и приняв меры. А не исчезать в неизвестном направлении, отключив телефон, после очередной ссоры с капризной подружкой.

Не, вот это я, значит, капризная подружка?! Раздражение мое стремительно переходило в злость, хотелось высказать этому змею с зелеными "лохмами" все, что я думаю и о нем в целом, и о его обвинениях в частности. Явился тут… мораль читать! Экспериментатор недоделанный.

— Знаешь что… — вдохновенно начала я, но мужчина нагло перебил:

— Я знаю, Зоя, знаю. Знаю, что гай Огненный, вбив что-то в голову, прет напролом, не заботясь о сохранности препятствий на пути… да и самого пути тоже. И предполагаю, что в настоящий момент он занят твоими поисками и подпиткой когтя дракона кровью. И что после удачного завершения этих процессов шарту наш ювелир-затейник легко и непринужденно нарежет на ленточки. — Перед моими глазами всплыла картинка из недавнего прошлого с искромсанным, тонущим в озере живым домом. Несколько сильнейших тогда смогли каким-то чудом пробить эту аше-аровскую крепость. А Ийзэбичи, судя по словам его брата, стоит нескольких десятков таких вот сильнейших. — А что не дорежет, превратит в пепел, — продолжал тоном университетского препода читать лекцию Сэн, и я невольно поежилась от нарисованной воображением картинки. — И я не буду ждать до последнего, и рисковать тобой. Как только здесь появится Ий, мы уйдем порталом в другую часть города. С аше-аром или без него.

— Могли бы уже улететь куда-нибудь, а не ждать завтрашнего рейса, — пробормотала, защищаясь.

— Не могли, — сказал маг. — Надо было закончить здесь кое-какие дела.

— Ну, раз надо, так и заканчивай. А я еще посижу немного, потом спать пойду, — с намеком посмотрела на приоткрытую дверь, надеясь, что гость свалит. Но он продолжал стоять, и я вспылила: — Ну, в чем опять я виновата?! Ведь, правда, сижу тут взаперти, как вы и велели, и даже не пытаюсь выбраться наружу! Не понимаю, зачем ты затеял этот разговор… со мной?

— Затем, что не хочу еще тысячу лет потратить зря и надеюсь, что хотя бы тебе хватит здравого смысла, чтобы верно оценить ситуацию, раз уж эйсард ведет себя, как ребенок, — не меняя позы, заявил мужчина. — Пойми, Зоя, если вы с Кир-Кули дружно отправитесь в бездну, я, скорей всего, просто отправлюсь обратно в Неронг. И даже если вмешательство Ийзэбичи сорвет ход ритуала, я тоже вернусь еще на некоторое время в свою вполне комфортабельную тюрьму. Потом создам новую сейлин, без всяких эо-придатков, и опять буду свободен. Еще сто-тысячу лет подождать… ерунда для бессмертного. Понятно? А вот тобой, в случае, если все же удастся избежать смерти, займется глава Повелителей Времени, что может оказаться куда хуже бездны. Подумай об этом, девочка, — посоветовал мне Сэн, помолчал, а потом выдал то, что повергло меня в ступор: — И прекрати доводить Кир-Кули. Твоя задача выносить Древнего.

Поднявшись с кресла, уперла руки в бока и практически прорычала:

— Я не инкубатор!

— Ты наш общий шанс на свободу и жизнь, — совершенно не впечатлившись моей реакцией, пояснил собеседник. — А свобода у нас на троих. Так что будь добра, не становись еще одним слабым звеном.

— После Кира?

— Именно. Не провоцируй эйсарда. Он обычно собранный и расчетливый тип, но иногда вот с головой проблемы… последнее время исключительно из-за тебя, — презрительная усмешка на его тонких губах выбесила окончательно.

— Я его не провоцирую!

— Ну, коне-е-ечно! — с доброй долей сарказма протянул маг. — Он сам, все сам. А ты просто скромно в сторонке стояла, — нараспев произнес он, а потом как зашипит: — Если уж заводиш-ш-шь мужика, так хоть успокаивай!

— Интерес-с-сно, как? — в тон ему отозвалась я.

— Тебе подробно рассказать с иллюстрациями из сети или намекнуть, где мастер-класс демонстрируют? — ехидно поинтересовался он. — Сайты Х…

— Ты же сам с ним договаривался! — воскликнула я, краснея. — Он же тебе слово дал, что… — и запнулась, мрачно глядя на продолжающего улыбаться сильнейшего. Хотелось стереть эту наглую лыбу с его бледной физиономии… желательно чем-нибудь тяжелым. Эх, жаль Кир статуэтку стащил, пригодилась бы.

— Полагаю, у эйсарда достаточно богатый опыт — придумает, как и удовольствие получить, и ритуалу не навредить.

— Э-э-э… — я не совсем его поняла.

— И тебя научит, только намекни, — подмигнул мне Сэн. — Поработаешь немного ротиком — перестанет твой эо беситься и шляться, где попало в поисках "сказки для принцессы".

— Э-э-э… — на этот раз я все поняла, но верить в услышанное не хотелось. И пусть к оральному сексу у меня было отношение нейтральное: сестре вон даже нравилось, а я опыта личного не имела, так что и судить не бралась. Но вот, чтобы так… мне настоятельно предлагали кого-то обслужить, дабы этот кто-то не бесился… О боги! Да за кого гай меня принимает?! Впрочем, понятно за кого! Не страж в нашей компании сутенер, а этот вот… козлина он, а не змей-с! — А не пошел бы ты к… — я перешла со сверхсодержаельного мычания на не менее содержательные ругательства, как вдруг справа раздался громкий плюх. Обернувшись, в шоке уставилась на лежащую на кровати голову: огромную, ушастую и серую. Хобот сполз с покрывала и с глухим стуком ударился об пол. Я заорала и отскочила поближе у Сэн, а тот, плавно оттолкнувшись от стены, наоборот, подошел к постели и принялся задумчиво изучать очередной презент.

— Все-таки он решил следовать древним традициям драконов, — с интересом разглядывая расплывающееся по белой ткани пятно крови, произнес маг: — Золото подарил, тем самым заявив о том, что его избранница будет купаться в роскоши. Голову убитого собственной рукой зверя тоже прислал. Хм… значит, и накормить, и защитить он тебя сможет. Вникаешь, айка-зайка, чем пахнет? — мужчина насмешливо хмыкнул, даже не взглянув на меня. — Видать, крупнее слона никого не нашел. Хорошо хоть до кита не добрался, жениш-ш-шок, — прошипел Сэн, а меня замутило. И беременность к этой тошноте не имела никакого отношения. — Кажется, дальше по правилам следует ритуальный поединок с представителем рода избранной, похищение ее из-под родительского крыла и выжигание территории для устройства гнезда.

— К-какой территории? — привалившись к приятно-холодной стене, пробормотала я.

— Ну, в ваших единицах гектар пятнадцать, — толкнув ногой безжизненно валявшийся хобот, сказал сильнейший. Он еще что-то говорил, но я не особо слушала. Глаза заволокла странная пелена, и очень захотелось пить, но отступить хоть на шаг от спасительной опоры, было страшно. — Зоя?!

Громкий окрик вывел из странного состояния, я вскинула голову и попыталась сфокусироваться на Сэн, однако вместо мужчины увидела светящийся силуэт, к которому тянула свои загребущие щупальца тьма… моя тьма! Ой, мамочки, она ж несколько дней не "ела". Маг поспешно возводил щит, а голодная сущность так же поспешно его ломала, я же продолжала стоять у стены, словно приклеенная, и смотреть на этот кошмар. Как-то очень уж быстро моя темная сторона набирала силу, и чем самостоятельней становилась она, тем меньше я ощущала наше родство. И сны про дегустацию света прекратились… совсем.

— Отзови ее! — крикнул гай, явно проигрывающий в поединке с тьмой.

— Не могу, — едва шевеля губами, прошептала я. — Она не собака, не отзывается, — добавила громче и, зажмурившись, прижала к груди руки. Ведь если не видеть этот кошмар, если сосредоточиться, почувствовать, дозваться… — Пр-р-рочь пошла! — зарычал мужчина, и, вздрогнув, я открыла глаза. — Прочь, сказал! — но тьма не подчинялась.

Сэн падал. Тонул в черном прожорливом облаке, с которым меня связывали растянувшиеся на полкомнаты тентакли. Его глаза закатились, лицо исказилось от гримасы боли, губы побелели, а у меня, наоборот, прояснилось зрение, появилась бодрость, а, главное — отступила жажда. Тьма насыщалась, даря мне силы, отнятые у Светлоликого. А он… умирал. И я ничего не могла с этим поделать, кроме…

Мой испуганно мечущийся взгляд упал на дверь, так и не закрытую гостем. Решив, что единственный способ спасти мага — это сбежать и утянуть за собой его черную смерть, я начала по стеночке продвигаться к выходу. По пути сгребла со стола сумку с телефоном, и, оказавшись в коридоре, рванула по лестнице наверх. А за мной, словно демонические крылья, летела, недовольно клубясь, моя собственная тьма.

Шарту не закрыл перед моим носом дверь цветочного павильона. И спустя пару минут свежий ветер ударил мне в лицо вместе с запахом летнего вечера, зелени и цветов. Пронизанный световыми контурами парк в столь позднее время суток не был полон людей, и все же одинокие прохожие, парочки на скамейках, группы молодежи, собачники со своими псами и прочие аппетитные силуэты здесь присутствовали. На них то и сделала стойку моя по-прежнему голодная сущность.

Быстро оглядевшись по сторонам, я, вопреки ее желаниям, бросилась в темную часть парка. Туда, где было много деревьев, но мало людей.

Через пять минут в парке…

Тоненькая, хрупкая девичья фигурка неслась через кусты, не разбирая дороги. По бледному лицу катились слезы, мокрые глаза светились серебром, а на верхней части груди, в вырезе серой майки, горел ярко-голубой символ. Время от времени, девчонка прикасалась к нему, то ли в порыве прикрыть это аше-аровское клеймо, то ли стереть.

Девушка что-то кричала, прижимая к уху небольшой прямоугольный предмет. Потом стучала по нему пальцами, снова подносила к уху, и бежала, бежала, бежала… А по пятам за ней, то опадая шлейфом, то взмывая вверх павлиньим хвостом, то расползаясь осьминожьими щупальцами, следовала тьма. Эта вязкая чернота, похожая на густой кисель, принимала в свои жадные объятия кусты и деревья, слизывала траву и цветы с неухоженных клумб и устремлялась дальше, оставляя за собой мертвую, будто выжженную землю.

А на безопасном расстоянии за девочкой с "крыльями" тьмой почетным эскортом двигался еще один темный силуэт. Ловкий, бесшумный… Внимательный взгляд отмечал все до мельчайших деталей, а обостренный слух улавливал нюансы интонаций в срывающемся голосе. Сейлин была прекрасна и ужасающа, беззащитна и смертоносна, а еще… очень несчастна. Она боялась превратиться в чудовище, не желала сдаваться стелющейся плащом прожорливой тьме, не хотела сливаться с ней, быть ею. Девушке нужна была помощь…

Эван зло скрипнул зубами, глядя, во что превратил Зою его отец. Парень с трудом узнавал в темном существе, сеющем смерть, ту малышку, что встретил на "Кладбище невест". Это по-прежнему было ее тело, ее глаза… впрочем, нет, серебряные диски, казавшиеся с большого расстояния лишенными зрачков, мало походили на живые и серые глаза иномирянки. И все-таки это была она. Принц нашел ту, ради кого прибыл в этот мир, и… на этот раз он никому не позволит помешать ее спасти.

* * *

Я, размазывая по лицу слезы, петляла между деревьями, пронизанными тонкими светящимися нитями. Такое световое шоу выглядело бы красиво, если б не осознание, что всю эту красоту уничтожает моя изголодавшаяся тьма. Созерцание того, как из лучиков-травинок черная дрянь высасывает жизнь, оставляя вместо них мертвую землю с ошметками иссушенной растительности, пугало. Слабую надежду дарило лишь то, что гибель всего живого от вампиризма сейлин по идее должна была для этого самого живого быть… приятной.

Завидев вдали чей-нибудь силуэт, я резко меняла направление, изо всех сил стараясь не зацепить своим смертоносным аппетитом людей. Бежала туда, где было меньше алей и тропинок, но больше темного и мрачного леса. Забавно: в былые временя такое место для ночных прогулок вызывало бы во мне ужас, сейчас же я панически боялась светлых уголков парка. Что ж… темному существу — тьма во всем.

Я раз за разом жала на кнопку телефона, повторяя вызов. "Абонент недоступен", — вещал механический голос, от которого хотелось раздолбать проклятую трубку об ближайший ствол. Но что делать потом? Назад дороги нет, вперед… разве что в реку с головой. А умирать ой как не хотелось. И я бежала дальше, продолжая звонить и рефлекторно касаться метки на коже, которая, как мне казалось, начала жечь. Значит, он знает, что случилось и ищет меня? Или все это просто обман воображения?

Домашние шлепки больно били по пяткам, трикотажный топ лип к мокрой от пота спине, сердце стучало, как молот, в висках пульсировали вены, дыхание срывалось, а я все неслась куда-то… Прочь от шарту, прочь от любителей поздних прогулок. В глубину неухоженного парка, туда, где не прохаживались сплетенные из светящихся жил силуэты, отдаленно похожие на картинку из учебника анатомии. Здесь только "скелеты" деревьев могли стать жертвами тьмы, не очень-то довольной вынужденным вегетарианством. Я старалась не думать о мелкой живности, гибнущей за компанию с кленами и дубами, о мумифицированном трупе чьей-то собаки, оставленном позади. Я просто звонила, звонила, звонила… и мне, наконец, ответили!

— Где ты? — спросил Кир-Кули. Знает, что не в шарту? Отлично!

— Тьма опять проснулась и чуть не убила Сэн, — пожаловалась я в трубку, но на том конце связи не прониклась сочувствием. Вместо этого страж повторил вопрос:

— Ты где, айка?

— В парке… — ответила, растерянно оглядываясь. — Не знаю, где! В самой мрачной его части. И безлюдной. И… да это "пепелище" сложно не заметить, Кир, — хотелось пошутить, но вышло как-то жалко и с непроизвольным всхлипом вместо запланированного смешка. — Эта тварь никак не нажрется. Может…

— Я уже подъезжаю. Стой на месте и жди меня! — аше-ар отключился, а я, слушая гудки, тихо прошептала, заканчивая оборванную фразу:

— Может, тебе пока не стоит… приезжать.

Пробежав по инерции еще метров десять, замерла. Тьма остановилась вместе со мной и полупрозрачным шатром накрыла пространство шагов на тридцать в диаметре. Отростки-щупальца, то удлиняясь, то почти исчезая, дегустировали все, до чего могли дотянуться. Я вдруг представила, как выгляжу со стороны, стоя "в желудке" у этого призрачного осьминога, и зашлась в приступе истерического хохота.

Выбившиеся из косы пряди противно липли к шее и лицу, но, как только я подняла руку, чтобы убрать со лба их спутанную завесу, плечо пронзило болью. Удивленно посмотрела на инородное тело, напоминающее крошечный наконечник стрелы, глубоко вошедший под кожу. Попробовала даже подцепить его дрожащими пальцами, но эта металлическая "заноза" не желала поддаваться. А где-то через минуту мне стало плохо.

Ноги ослабли, колени подогнулись, и я, словно леди из исторического фильма, начала плавно заваливаться назад. Все вокруг воспринималось как в замедленной съемке. Вот тьма, сдувшаяся, как проколотый воздушный шар, сворачивает туманные тентакли и впитывается в меня. Жажды больше нет… но нет и чувства насыщения, зато есть странная слабость, онемение и "вата", которая мешает нормально слышать. И все же я улавливаю звуки, но так, будто в ушах беруши. Гул мотора, чьи-то крики, шаги и… грохот от соприкосновения собственного тела с землей, который в отличие от всего остального, показался столкновением двух огромных айсбергов. Последним, что увидела перед падением, были: черный бок резко затормозившего "Смерча" с привязанной к сидению серебристой коробкой, и лицо соскочившего с байка Кир-Кули. Белое, холодное, непроницаемое… а в глазах — черная бездна и ни грамма голубого льда.

Кожу, словно острыми иглами, прошило холодом и болью. Я конвульсивно дернулась и застонала. Или мне все это только показалось? Тело не желало подчиняться командам разума, даже ресницы не опускались. Я лежала на холодной земле и была ничуть не теплее ее. А надо мной больше никто не склонялся, только сухие ветки убитого тьмой дерева мерно покачивались на фоне беспристрастного неба, а потом и его закрыла та самая картонная коробка, перевязанная бантом с надписью "Для принцессы". Сорвалась или просто выкинули? Лента, не выдержав полета ноши, лопнула, и из выложенного алой бумагой нутра веером разлетелись крупные бутоны на длинных ножках. Розы! Белые, словно свежевыпавший снег. Мои любимые…

А коробку, точно в раздражении, подхватил поток воздуха, закружил и разорвал на сотни клочков. И в обрамлении этих похожих на капли крови обрывков вновь возникло лицо, но, увы, не белое, а смуглое. Вместо куда-то исчезнувшего стража, надо мной склонился дракон. Его губы шевелились, но я не слышала ни слова. Только стук собственного сердца, удары которого становились все реже и реже, пока не исчезли совсем. Или и это мне просто показалось?

* * *

Гай Огненный осторожно поднял свою драгоценную добычу и бережно прижал к груди. Как оказывается много интересного можно найти, заглянув ночью в парк, где обосновались братец, его цепной аше-ар и глупышка-Ырли. Растрепанная голова сейлин уютно легла на плечо мужчины. И было в этом что-то настолько естественное и правильное, что гай невольно улыбнулся. Он чмокнул девушку в висок со странным, несвойственным ему чувством, очень похожим на умиление.

Дракон умел ценить прекрасное. А Зоя была прекрасна. Какая сила, какая мощь, какая уникальная способность к уничтожению! Она просто создана для него. Словно кто-то, выудив из головы Огненного его не до конца осознанные желания, выточил малышку на заказ. Жаль… как же все-таки жаль, что он не пришел немного раньше — не успел в полной мере насладиться картиной смертоносного пиршества девочки-тьмы и лишь по оставшимся объедкам мог судить о грандиозности оного. А впрочем, главное не это, а приятно холодящее разгоряченную кожу тело сейлин в его руках. И два идиота, выясняющие, кто из них больший кретин, позабыв о Зое. Ну ничего — Ийзэбичи сам присмотрит за погруженной в "мертвый" сон девушкой, пока не найдет способ ее оживить.

Рыжеволосый гай снова посмотрел на ее неподвижное лицо:

— Спи, моя радос-с-сть, — прошептал он и закрыл ладонью остекленевшие глаза. — Спи.

* * *

Слабость… она сковывала движения, притупляла идеальное зрение и просто бесила! Эо-связь действовала именно так, как должна — тянула энергию жизни из сильного и здорового, дабы подпитать ею парализованный ядом организм напарницы. Обездвиженная, бледная, перепуганная девочка… как же ей должно быть плохо и страшно сейчас было! А он… он даже не находил в себе сил послать Зое успокоительную эмоцию, ибо силы эти таяли на глазах, а новоявленный сильнейший не желал отступать. Во всем был виноват именно он — принц, больной на всю голову… отрубленную ранее и прекрасно сидящую на плечах ныне! А может… повторить маневр? Так… для закрепления результата, а?

Удар, еще удар… звук столкнувшейся стали, свист ветра и ярость в золотисто-рыжих глазах разгневанного мальчишки. И какой энтузиаст только вернул этого поборника добра и справедливости к жизни?!

— Сила есть, ума не надо?! — процедил сквозь зубы Кир-Кули, не без труда увернувшись от очередного вихря, который не так и хорошо контролировался сейчас взбешенным создателем. — А может, по мужски решим наши разногласия, без магии? Или… боязно дитятке без новой "мамки" на рожон-то лезть? — белые губы скривились в саркастической ухмылке. Новый поток воздуха, рванувший в сторону ненавистного аше-ара был еще менее точным, чем предыдущий. Эван нервничал, ошибался и… это радовало.

Парень упрямо молчал, не желая вступать в диалог. Но лицо его "говорило" лучше любых слов. И ничего хорошего в мимике "господина занозы" аше-ар не наблюдал. Мальчишка явно жаждал мести, причем всем, начиная от эйсарда и заканчивая сейлин, которую, учитывая сложность аше-аровского яда, не спасет даже эо-регенерация, если не дать ей в течение пары часов противоядие.

А силы все уходили, мешая двигаться с привычной стражу ловкостью и быстротой… Нужно было действовать сейчас, пока пальцы еще крепко держали нож, а магия подчинялась. Но повторно убить родного сына собственного компаньона… рука не поднималась. Вот только принц не страдал от подобных противоречий.

Его запястье оплело спиралью из тонких струек белесого тумана. Еле уловимое движение кисти — и поток воздуха буквально снес пропустившего атаку Кир-Кули с места, впечатав в мертвый остов дерева. Два сгустка ярко-голубого цвета, брошенные в противника в качестве ответной "любезности", были отбиты защитным заклинанием воздушника и улетели в сторону, не причинив никакого вреда мишени. Жаль… Кир надеялся хоть на время остановить напор так не вовремя воскресшего наследника.

Соображать приходилось быстро, а вот действовать с той же скоростью, к сожалению, не получалось. Потому что Зоя продолжала "высасывать" из него столь необходимую сейчас энергию, а он не имел возможности прервать процесс. Вот только полумертвая девушка делала это не как ночью при кормлении, и никто не гарантировал, что после полного опустошения резерва ее пары восстановление произойдет так же стремительно как раньше. А если нет, что тогда?

Кир-Кули передернуло. Не от боли, нет… скорее от осознания безвыходности сложившейся ситуации. Зрение стража то туманилось, то прояснялось, а координация движений была все дальше от идеальной. Приходилось полностью концентрироваться на жаждущем крови мальчишке, не имея возможности даже посмотреть в сторону упавшей девушки. Упавшей… Злость накатила такой мощной волной, что на время отрезвила впадающего в полутранс эо. Его свободную руку охватило лазурное пламя, а в следующий миг оно, сорвавшись с ладони, ринулось на противника. Пробило щит, опалило одежду и… обескуражило того, кто всего пару секунд назад чувствовал себя победителем.

— Мне ты можешь мстить, сколько хочешь, болван, — прошипел Кир-Кули на языке тайлаари, — но не смей трогать мою девочку!

— Зоя не твоя! — взорвался Эван, разом отменив свой собственный обет молчания. — Слышишь, ты! Она не твоя, не моего лживого папочки, и ни кого другого, она… — слова потонули в вое бешенного вихря, поднимавшего с земли черный пепел и мертвые листья, иссушенные тьмой ветви, белые розы и… брошенный неподалеку байк. А потом все это подпитанное магией безобразие метнулось в сторону стража. Смерч едва не обрушил на своего железного тезку на голову владельца, но Кир успел увернуться.

Стараясь собрать в кулак остатки сил, блондин метнулся в сторону, но странно отяжелевшие ноги помешали уйти от удара полностью. Плечо прошило болью. Мотоцикл отлетел к ближайшему дереву и с душераздирающим скрежетом съехал вниз по обугленной коре. Закрепленная на заднем сиденье сумка лопнула, окатив мрачную "поляну" градом из крупного жемчуга и голубоватого кристаллического порошка, который инеем осел на мертвых кустах, заставляя их загадочно мерцать. Это было красиво… если не сказать волшебно. И ведь все, что хотел сделать страж — это сказку для своей принцессы. Что ж… затея ему удалась… в лучших традициях земных сказочников!

— По мужски, говоришь?! — взвыл принц, кинувшись на своего убийцу. — Ну, так получи, аш-ш-ш-ше ар! — нанося стремительный удар ножом, прошипел он. — Должок за мной, — выдохнул едва слышно и замолчал. Снова. Ибо драка к разговорам располагала плохо.

В том же парке…

— И это эйсард?! — Илин-Ули, наблюдавший за "дуэлью" с безопасного расстояния и, естественно, из надежного укрытия, презрительно скривился. Нет, он всегда знал, что Кир-Кули обделен здравым смыслом, но чтобы дойти до такого идиотизма…

— Ну чё там? Уже всем п****ц? — нетерпеливо прошептала лежащая на земле блондинка с растрепанной косой.

— Помолчи, убогая, — отмахнулся от нее сосед.

Кейли-Оз, которой не досталось места у смотровой щели в наспех сооруженном маскирующем пологе, просто изнывала от любопытства, доносящиеся до нее звуки еще больше подогревали интерес аше-ары. Но мрачный взгляд охотника быстро охладил ее пыл.

Тем временем на поляне…

Удар, еще удар…

Больше не было никакого урагана, никакой аше-аровской магии… только голая сталь, опасная, хищная… жаждущая кровавой дани.

Скрежет, звон… алые следы порезов…

Не этого ли добивался Кир-кули? Но почему же тогда опытному наемнику приходится уходить в глухую оборону: блокировать удары, отбивать и уклоняться от бешеных атак мстительного мальчишки? И не обернуться, не посмотреть, как там Зоя. Просто потому, что нет возможности, времени и сил. Айка-айка… как же не вовремя ты "успокоила" свою смертоносную тьму…

Сознание тонуло в какой-то мутно-серой хмари. Тело двигалось на голых рефлексах. Обманный замах, перекат, бросок, вырванный вихрем нож (хм, а мальчишка-то жульничает!), фальшивое отступление, падение… снова перекат… От следующей ударной волны нечестного соперника закрыло черное крыло гигантского ворона. Взлетевшие вверх обломки веток, готовые вонзить свои острые обломки в тело и без того побитого стража, начали стремительно замедлять движение, пока не повисли в воздухе.

Кир-Кули перевел затуманенный взгляд с застывшего в воинственной позе Эвана на его бледного, как тень, отца, уверенно шагающего к месту стычки. За спиной Сэн, как и все вокруг, застыла и Ырли. Такая же белая, как и гай, с темными синяками под глазами и выражением вселенской усталости на осунувшемся лице. Отдала ему все силы? Умница, девочка… не зря они все-таки взяли ее с собой.

Клинок, зажатый в ладони принца, завис буквально в нескольких сантиметрах от горла аше-ара. Еще бы чуть-чуть — и Кир-Кули мог лишиться головы. Но Гай успел… и время остановилось, и… Аше-ар как-то сразу почувствовал себя безумно уставшим и обессиленным. Чуть отступив от застывшего статуей принца, мужчина начал медленно оборачиваться в сторону дерева, под которым осталась лежать Зоя. Вот только девушки там не было.

А в следующее мгновение, что-то острое вонзилось в шею блондина. Пейзаж странно накренился и начал падать. И только через несколько долгих секунд до стража дошло, что дело не в пейзаже, а в летящей с высоты плеч голове, которая все еще видит, слышит и даже понимает… что эту партию он — Кир из Рода Кули, увы, проиграл. А потому… здравствуй, Бездна?!

— Твою ж… маму драконицу [вырезано цензурой]!!! — взревел Сэн.

На плече в целом неподвижного Эвана, чья рука каким-то непостижимым образом нанесла смертоносный удар, появилось облачко черного тумана. Оно постепенно вытягивалось, оплетая его запястье, и уплотняясь, пока не обернулось небольшим черным змеем. Посланник Ийзэбичи, повинный в активности правой конечности принца, нагло подмигнула Светлоликому ярким зеленым глазом, а потом медленно сполз на землю. Дело сделано — один из свиты Сэн мертв.

И почти сразу за этим за спиной сильнейшего образовалась черная воронка — прямой портал в Бездну, и оттуда выскочил мохнатый мирд. Не злой, не голодный… а какой-то растерянно-напряженный собиратель душ, который странно покосился на залитое кровью тело эйсарда и… отступил на пару шагов.

— Правильно мыслишь, чудовище! — похвалил его Сэн, а потом схватил за шкирку и, не обращая внимания на оскаленную пасть явное недовольного монстра, зашвырнул его крупную тушу обратно в портал. — Хрен тебе, дорогая, а не Древний и придурошный эо сейлин, — процедил маг, за волосы подбирая с земли отсеченную голову. — Ийзэбичи, дракон недоделанный! — крикнул он, пристраивая отрезанную часть к телу аше-ара. — Хочешь девку живой получить — тащи ее обратно!

Некоторое время спустя…

Ритуал Возврата Сэн еще не приходилось проводить ни разу в жизни, но знал он его, как и любой из Повелителей Времени, наизусть. Простой, короткий, важный… для того, чье тело лишилось головы, а душа отправилась в Бездну. Этот обряд был своего рода соломинкой, за которую мертвец имел шанс ухватиться, если сможет справиться с миром изнанки.

Почему именно изнанки? Просто… все там было неправильно, наоборот… законы физической вселенной отсутствовали, время текло странно, да и обитатели Черной Бездны не вызывали никакого доверия или симпатии. Они тоже были какие-то… неправильные.

— Да ус-с-сади ты ее уже куда-нибудь и помоги мне, идиот, — шипел Светлоликий, продолжая чертить на белой коже мертвого стража кровавые символы.

— Я идиот? — искренне возмутился дракон, уютно устроив спящую девушку между корней дерева. — И это вместо того, чтобы признать мои находчивость, сообразительность и везучесть?! — деланно ужаснулся он. — С чего я вообще должен тебе помогать?

— С того, что иначе сейлин умрет, — мельком взглянув на него и на неподвижную Зою, процедил Сэн. Он отшвырнул подобравшегося поближе змея-посланника и, рявкнув: — Мне ты нужен, а не твой серпентарий! — запустил исцеляющее заклинание, пытаясь прирастить беловолосую голову эйсарда к телу.

— Ну извини, не знал, что у тебя на эту аше-аровскую особь планы, — рыжий делано вздохнул и, коснувшись губами девичьей макушки, приблизился к брату. — Нового подопытного найдешь. К чему все эти метания, Ашенсэн? Забирай вон свою синеглазку. Ради нее гая Белоснежная на многое готова, — дракон кивнул на застывшую во времени Ырли, — а я сейлин возьму. Поделим девочек по-братски, — мужчина клыкасто усмехнулся и продолжил: — Мне с Зоей еще надо познакомиться, а то только имя и знаю, пообщаться… повеселиться, в конце-то концов!

— Угу, повеселишься! Еще несколько минут пустой болтовни и промедлений — и прямо отсюда обратно в Тиронг отправишься вместе с дохлой сейлин. В компании трупа тебе там будет значительно веселее, да, — проворчал Сэн, заканчивая с ритуальными рисунками на теле стража.

— Девочка просто спит, — снисходительно, словно маленькому ребенку пояснил Ий.

— Просто спала она, пока ты не снес башку ее эо! — отрезал Сэн.

— Эо? — дурашливость Огненного как рукой сняло. — Так предупреждать же надо!

— Табличку повесить?

— Как вариант! — дракон присел на корточки с другой стороны от лежащего на земле мертвеца и, серьезно взглянув на брата, спросил: — Что делать?

— Вливать в него энергию жизни, — ответил тот. — На аше-аровскую регенерацию рассчитывать теперь не приходится, — добавил тихо и, посмотрев куда-то за спину собеседнику, выругался.

Рыжий, проследив за его взглядом, присвистнул. Над деревьями, переливаясь бело-голубыми цветами, висел огромный шар — самая нестабильная форма шарту, готового взорваться в любой момент. Как только тонкая нить, связывающая его с хозяином, окончательно оборвется, дух создателя перейдет в мир иной, а тело станет куском мертвой плоти без возможности воскрешения, дом исчезнет с лица земли.

— Сколько у нас времени? — возвращаясь к процессу энергообмена, поинтересовался Ийзэбичи.

— Лучше спроси, сколько у нас шансов! — Сэн не скрывал раздражения. — Послала же бездна родственничков. Брат безмозглый и племянничек дяде под стать.

— Племянник? — Темные брови Огненного удивленно поднялись.

Светлоликий молча указал в сторону Эвана, по-прежнему неподвижного, как и Ырли. В отличие от старших молодой сильнейший не умел справляться с эффектом "замороженного" времени, потому и замер вместе с окружением.

— В нем же совсем драконьей крови нет, — разглядев как следует принца, возмутился его дядя.

— Зато драконья дурь зашкаливает! — взорвался отец парня и мрачно произнес: — не отвлекайся. Счет идет на минуты, Ий.

Очередная воронка, словно темная пасть неведомого чудовища, раскрылась за спинами магов на последних словах ритуала Возврата. Занятые делом братья не заметили ее появления и только громкий "чафк", с которым схлопнулся портал в Бездну, сообщил им о том, что он вообще-то здесь был.

— Это..? — вскинулся дракон, не убирая охваченных магическим огнем рук с шеи аше-ара.

— Угу, — подтвердил его невысказанные подозрения Сэн.

— И что теперь? Аше-ары не становятся сильнейшими, ты же знаешь. И, если душа его ушла, то…

— Спокойно! Тело мы пока поддерживаем в состоянии "не жив — не мертв", обряд Возврата провели, — уверенно проговорил заметно вымотанный маг. — Остается ждать.

— Чего? — Ийзэбичи прищурился, вглядываясь в бледное лицо брата.

— Ну… либо возвращения в свои пенаты, либо… — он посмотрел на расписанного кровью Кир-Кули, на сидящую под деревом сейлин, затем перевел взгляд на шарту и, не увидев шар, одобрительно кивнул: — А вообще, знаешь, возвращение — это мысль, — проговорил, немного подумав. После чего осторожно повернул камень в перстне стража, позволяя прячущейся за деревьями тени скользнуть внутрь артефакта.

Что ж, дела ни так и плохи, наверное: дом выжил, хозяин… не до конца умер, а его эо просто уснула… как принцесса из сказки.

Спустя полчаса время…

— Ну чё там, чё? — не выдержала Кейли-Оз, когда все, наконец, стихло.

— Уже ничего! — задумчиво ответил мужчина, поднимаясь на ноги и, больше не таясь, окинул взглядом пустое поле боя.

— Это как это? — не поняла его компаньонка.

— Это так это, — передразнил мужчина, не глядя на нее. — Сильнейший время заморозил. И ушел.

— Куда? — не унималась аше-ара, во все глаза глядя на выжженную землю с торчащими вокруг сухими деревьями.

— Скоро узнаем. Пора уже доложить обо всем работодателям, — ледяным тоном проговорил охотник и отправился искать следы покинувших парк иномирцев.

Глава 6

Если ты умер,

это еще не повод расслабляться!

Не помню, как отключилась в парке, но когда очнулась, вокруг была тьма. И по началу я даже испугалась, что вампирская сущность разрослась настолько, что накрыла все пространство. Но нет… в противовес моей, эта тьма не была живой. А вот я — да, ибо снова могла двигаться, слышать и, наверное, даже видеть, если б в непроницаемом мраке существовала возможность разглядеть хоть что-нибудь.

Медленно пошевелила кистями рук, с удивлением ощутив их повышенную пластичность. Потом согнула и снова вытянула ноги, затем плавно подняла корпус и села. Тело было странно легким, подвижным, если не сказать… резиновым. Почти как в полусне, когда я задремала в купальне шарту. Вроде и человеческая фигура, но словно без костей. Решив проверить догадку, потянулась пальцами к лицу, держа ладонь на расстоянии сантиметров в тридцать. Они послушно удлинились, реагируя на команду, и буквально через пару секунд я ощутила прикосновение. Легкое, нежное, похожее на дуновение ветерка, и все же прикосновение.

О боги! Я не просто монстр, я еще и мутант теперь! Ну… или снова сплю.

Поднявшись с твердой поверхности, которую решила считать полом, в очередной раз подумала о странной потере в весе. Казалось, что, если подпрыгну, непременно взлечу. Вот только терять почву под ногами не хотелось. Не зная, куда идти, покрутилась на месте, мечтая узреть хоть какой-нибудь ориентир. Так ничего и не увидев во мраке, тихо позвала, в надежде, что хоть кто-то откликнется. Голос был странный, приглушенный, словно не мой, но слова произносил четко. Вот только никто мне, увы, не ответил.

Постояв на месте еще немного, отправилась в первую попавшуюся сторону, выставив вперед ладони, чтобы не напороться на какое-нибудь спрятанное во мраке препятствие. Впрочем, напарываться было не на что. Вокруг царили темнота, пустота и неприятная прохлада. А я все шла и шла, и шла… пока не почувствовала, что становится теплее. Словно в детской игре: еще чуть-чуть и будет горячо, а значит — найду спрятанный предмет? К моему искреннему восторгу, я его действительно нашла.

Сначала впереди замерцали тонкие светящиеся нити, странным узором пронизывающие поверхность… ну, пусть будет, стены. Они пульсировали, словно живые, манили и пробуждали во мне плохо контролируемую жажду. Я будто любимое пирожное в витрине увидела после того, как неделю на воде сидела. И вот это пирожное… в смысле, световые потоки, оплетали большой прозрачный параллелепипед. Их было так много на его поверхности, что рассмотреть содержимое ящика не представлялось возможным. А мне хотелось… почти так же сильно, как и выпить этот аппетитный свет.

Не долго думая, совместила полезное с приятным. Руки-плети потянулись к мерцающим нитям, и под тонкими черными пальцами, похожими на тентакли, свет начал гаснуть. Вывод: я снова сплю и опять ем. Интересно только: кого и где?

А совмещенный с трапезой сон тем временем продолжался. И пусть по вкусу нити-светлячки не дотягивали до "любимого пирожного", но чувство насыщения вызывали. Ровно до тех пор, пока я чуть не подавилась своей энергетической пищей, обнаружив за стеклом Кир-Кули.

Он стоял неподвижно, словно манекен. Такой же, как обычно и… совсем другой. В белых одеждах, с миниатюрными кольцами в острых ушах… с холодными голубыми глазами… пустыми и безжизненными. И по его телу не разливался тот радужный свет, который я видела, когда вампирская сущность брала надо мной верх. Этот аше-ар был энергетически пуст и… мертв. Просто тело, пустая оболочка, клон, аватар… кукла в ящике!

В ужасе отшатнувшись, резко развернулась и бросилась прочь во мрак, который теперь казался мне чем-то родным и привычным. Я была как та черная кошка в темной комнате — тьма во тьме. Слившись с окружением, спряталась в нем и затаилась, чтобы унять неприятную дрожь в гибких пальцах, осмыслить свое положение, подумать, что делать дальше. А спустя некоторое время снова увидела вдали островок света. Вот только бежать к нему, сломя голову, больше желания не возникало. Но любопытство требовало удовлетворения. И, делая невесомые шаги по ровному полу, я начала подкрадываться к очередному сюжетному витку моего странного сна.

Освещенной площадкой оказался посыпанный мелким гравием участок земли с лестницей, соединяющей его с парящим в воздухе зданием. И, хоть оно не было похоже на обитель стража, я без труда догадалась, что это шарту. Но не дом привлек мое внимание, а двое выясняющих отношения аше-аров. Мужчина и женщина: оба белокожие, беловолосые и голубоглазые. Брат и сестра? Затаившись на границе света и тьмы, прислушалась. Язык, на котором они говорили, был не русский и даже не земной, но почему-то понятный и знакомый. Значит, Тайлаари? Сейчас я понимала его без помощи переводчиков типа шелби и шелеста. Оно и не удивительно — во сне все возможно.

А сцена, незримым свидетелем которой я стала, все набирала и набирала обороты. Ее участники ссорились, кидаясь друг в друга обвинениями в неверности. И я уже сомневалась, что они родственники, скорее пара. Причем, наверняка, муж и жена. Потому что такие скандалы те, чьи отношения не достаточно прочны, друг другу вряд ли стали бы закатывать. Эти же не церемонились ни в выражениях, ни в действиях, когда перешли от слов к делу. Все случилось как-то слишком быстро… Вот они стоят и бросаются друг в друга упреками, а в следующий момент уже яростно сражаются, обнажив длинные лезвия изогнутых кинжалов. Быстро, стремительно, зло… и сквозь смертельную музыку стали слышны только обрывки фраз: "…моя", "… мой", "…не достанешься…", "лучше сдохнуть…"

И я понимаю, что точно сдохнут. Оба! Вместо того, чтобы просто посидеть, поговорить и решить все разногласия мирным путем. Но сама продолжаю стоять и бездействовать, цепенея от страха и… непонимания. Даже если изменяли, неужели это повод для убийства?! Или все-таки повод? Ведь убивают они своих детей испытаниями, может, и супружеская неверность у этой расы оканчивается смертью?

А белокожие психи тем временем продолжали драку. Оба виртуозные бойцы — наверняка, наемники со стажем. Она быстрее, он сильнее. Она брала скоростью и ловкостью, он — напором. И, казалось, что эти двое далеко не первый раз сходятся в поединке. Тренировочном или… в настоящем? И сказал бы кто-нибудь, что все это лишь привычная для них разминка, своеобразное "спускание пара", финальный аккорд ссоры перед страстным примирением — я б не переживала. Но никто ничего не говорил, а чересчур темпераментные соперники не желали останавливаться.

Обманное движение, шаг в сторону, замах… он опередил ее маневр всего на доли секунды, но этого хватило, чтобы голова его противницы, выпустив из тела фонтан алой крови, скатилась к ногам мужчины. Аше-ар застыл на месте, тяжело дыша. Победный оскал на лишенном разума лице сменился гримасой боли, мужчина словно приходил в себя, постепенно выплывая из боевого транса в реальность. Точно завороженный, он медленно наклонился и провел дрожащими пальцами по щеке убитой. Живые голубые глаза неотрывно глядели в уже мертвые, и на лице убийцы проступало осознание.

— Вместе… в жизни и смерти, — проговорил этот съехавший с катушек ревнивец, решительно подобрал кинжал жертвы, сложил оба клинка "ножницами" и, приставив лезвия к собственной шее, одним движением снес башку и себе.

Я растерянно посмотрела на два обезглавленных трупа, на залитую кровью площадку, на тающие на глазах ступени, которые вели к дому, превращавшемуся в огромный голубой шар, и, решив, что к демонам такое "страшное кино", начала снова отступать во мрак. Но тут заметила мальчика, который все это время прятался за лестницей, и остановилась.

Тоже аше-ар, лет семи на вид. Худенький, белокожий, с растрепанными волосами до плеч и с искусанными в кровь губами. По сжатым в кулаки рукам его скользили голубые разводы плохо контролируемой силы, а в глазах отражалось ТАКОЕ… И я не выдержала. Плюнув на конспирацию, выскочила на освещенную площадку, подбежала к ребенку и в каком-то плохо осознанном порыве прижала его к себе.

Как ни странно, малыш не испугался похожей на тень фигуры, нагло сцапавшей его в свои объятия. Он даже не пошевелился, и мне невольно подумалось, что паренек просто не видит меня. Или вообще ничего не видит, кроме двух мертвецов, лежащих на земле.

— Никогда… никогда никого не буду любить… никогда… — шептал этот странный мальчик, а я продолжала сидеть на корточках рядом, обнимать его за плечи, слушать и думать о том, что хотела бы такого же сына… белокожего и голубоглазого. И я бы сделала все, чтобы ему не было так плохо, как этому ребенку сейчас.

— Почему? — просила тихо, даже не надеясь быть услышанной. Ошиблась, ибо мне ответили, и как-то совсем не по детски серьезно, даже зло:

— Потому что от любви все беды.

— Неправда, — возразила я, тихо радуясь возникшему диалогу. — Любовь — это счастье.

— Любовь — это смерть. Они же умерли, — страшно, когда испачканный кровью рот семилетки кривится в полной сарказма ухмылке, реально страшно. Но не настолько, чтоб отступать.

— Это твои родственники? — спросила тихо.

— Да, — не вдаваясь в подробности, ответил мальчик.

— Их не любовь убила, — проговорила после короткой паузы. — А дурь и ревность, — маленький собеседник никак не прокомментировал мое заявление, и я продолжила: — Ты вырастишь и все поймешь сам. Встретишь девушку, полюбишь…

— И убью, — хмыкнул юный аше-ар.

— И не убьешь! — уверенно сказала я. — Потому что ты видел, как это было…

Взрыв, грянувший над нами, заставил меня повалить паренька на землю, накрыв собой. Нас не снесло взрывной волной, не размазало по колючему гравию… лишь осыпало сверху пеплом. И, подняв голову, когда все утихло, я поняла, что шарту больше нет.

— Это был мой дом, — продолжая лежать подо мной, пробормотал малыш. — И мои родители.

Признаться, я не нашлась, что ответить. Перекатилась в сторону, встала, подняла на ноги парнишку, подумав про себя, что он весит еще меньше, чем я в этом теневом теле. Присмотрелась к нему внимательней и поняла, что в нем тоже нет внутреннего света, как в том теле Кир-Кули за стеклом. Этого света не было и в сражавшихся аше-арах. Здесь ни в ком не было энергии жизни! Что же получается… они все изначально… мертвецы?

— Призраки, — ответил мальчик на мою невысказанную вслух мысль и, посмотрев на меня, грустно улыбнулся. — Мы в бездне, айка. А сюда попадают только души, и то не все, — И такие знакомые интонации прозвучали в этом детском голосе.

— К-кир? — спросила, запинаясь.

— Я, — тряхнул рваной челкой взрослеющий на глазах мальчик. — И моя семья — главный кошмар далекого детства, — добавил он, болезненно скривившись. — Вот уж не думал, что знакомство с проклятой бездной начнется с многократной прокрутки этого воспоминания. Если б ты не вмешалась, неизвестно, как долго я переживал бы его вновь и вновь.

— Это "зал со скелетами в шкафу", Кир из рода Кули, — донеслось из темноты и на освещенное пространство, с которого как-то сами собой исчезли трупы, ступили длинные серые лапы большой собаки. — Нет ничего удивительного, что ты здесь застрял… учитывая, сколько у тебя этих самых "скелетов" — заявила Красотка, явив себя нам полностью.

"А может, я все-таки сплю? Ведь это двухвостое создание раньше разговаривало со мной только во сне", — подумалось мне, а собака, как и призрак стража, прочла мои мысли и с готовностью ответила:

— Ну, для тебя почти сон, угу. А для него — морда дога повернулась к моему спутнику, — почти смерть. И радуйтесь, что ключевое слово здесь "почти".

Я радовалась, да. Не забывая при этом крепче сжимать ладонь вернувшего свой взрослый облик аше-ара. Может, мы с ним и были привидениями, но друг для друга вполне осязаемыми. Проверить же способность хождения сквозь стены за неимением этих самых стен, пока возможности не представилось. А красноглазая псина тем временем продолжала:

— С какого перепугу вы оба так рано помереть решили, а? — и в голосе ее звучало явное недовольство. — Всю игру портите, идиоты!

— Так выведи нас отсюда, и мы не будем тебе ничего портить, — спокойно проговорил страж, по-прежнему не отпуская мою ладонь. — Воскреснем или как минимум переродимся заново. — Теперь не я, а он обнимал меня свободной рукой за плечи… за черные узкие плечи… бр-р-р. Как же я, интересно, выгляжу-то? — Необычно, — чуть улыбнувшись, сказал мужчина мне.

А вместе с ним высказалась и Красотка:

— Вывела бы. Ее хоть сейчас! Но вы же с ней связаны эо, а для проклятых душ аше-аров бездна своего рода магнит, значит, без помощи извне мне вас из этого мира не вытолкать.

— И что делать? — спросила я собаку, пытаясь не думать о том, что кто-то тут нагло читает мои мысли. Да что там… все читают! А я — нет. Что за вселенская несправедливость?

— Потому что ты не принадлежишь бездне, как мы с Кир-Кули, — вздохнув, ответила Красотка на то, о чем я подумала, а не о чем спросила. — Говорю же, ты не умерла, сейлин. Тело погружено в глубокий сон, но оно живо. Все процессы идут своим чередом, ребенок в чреве растет… в то время, как душа твоя болтается тут вместе с призраком эо. Правда, если бездна окончательно признает аше-ара своим, через некоторое время это временное может стать постоянным, и вот тогда ты, как и мы, сможешь общаться с нами, не произнося слов.

— Так что же делать? — повторила вопрос я.

— Ну, что-что… помощи ждать, — сказала собака и, призывно махнув хвостами, радостно предложила: — Хотите экскурсию проведу? А то в следующий раз вам будет не до осмотра окрестностей.

— В следующий? — идя за ней, пробормотала я.

Но Красотка не ответила. В темноте ее чуть подсвеченная фигура казалась путеводной звездой, за которой мы шли. Молча. И даже не желая, я все равно то и дело возвращалась к мысли, что именно из моих дум умудрился подслушать тот белобрысый мальчик, который вовсе и не мальчик, оказывается, а один наглый призрачный аше-ар.

— Все, — раздалось над ухом, и даже не видя, я знала, что страж улыбается.

Странная у нас с ним все-таки жизнь после смерти. Тела изменились, а эмоции нет. Кстати о телах… На вопрос, что за манекена с внешностью Кира я видела за стеклом, полосатая псина отвечать тоже не стала, но взглядом меня одарила таким… нехорошим, особенно после того, как узнала о моей спонтанной трапезе светящимися нитями. А когда и страж заинтересовался данной историей, Красотка демонстративно сменила тему, предложив нам делать ставки на то, через сколько минут до сильнейшего дойдет, что нас пора вытаскивать из бездны. О том, что минуты здесь равны часам, если не дням, а то и неделям в других мирах, эта хитрая бестия упомянуть забыла.

В нижнем городе Неронга…

— А можно еще раз? Медленно, подробно и аргументировано: что от меня требуется и почему именно от меня, а не от кого-нибудь другого! — длинная тонкая сигарета слегка дрожала в пальцах, ничуть не уступавших ей в этих двух характеристиках, но голос женщины звучал спокойно и уверено.

— От тебя требуется всего лишь обеспечить уход. Тебе, как "королеве клиники", это будет не сложно.

Ангелина затянулась, медленно выдохнула. Облачко табачного дыма мгновенно впитала в себя небольшая полупрозрачная сфера. Этой колобкообразной штуковине только зубов в три ряда не хватало, для сходства с лангольерами*. Последняя сигарета отправилась на место прогоревшей до фильтра товарки, а смятая пачка из-под "Парламента" в пасть прожорливому колобку. Зажигалка никак не хотела срабатывать.

— Помочь? — осведомился собеседник.

— Не надо! — отрезала Гелла, наконец, поджигая сигарету, и из-под косой светлой челки глянула на мужика, заявившего, что от нее что-то там требуется.

Мужик был… эффектный: холеный, породистый и с незримой вывеской "я самый умный" на лбу. Второй был не менее породистым, а эффектным аж до нервного тика, вот только на его красивой физиономии надпись была покороче и гласила "Я самый!!!" с припиской мелким шрифтом "и умный в том числе". Дополняли компанию смазливый паренек с глазами побитого щенка и соответствующим выражением лица да бледная, как смерть, девица гламурного вида без признаков интеллекта. На голове парня сидел черный ворон и, при малейшей попытке открыть рот, тюкал бедолагу клювом.

"Последняя сигарета, — с тоской подумала Ангелина, — а странный сон, который даже кошмаром не назовешь, и не думает заканчиваться".

Выползая с работы после двойной смены, Гелла рассчитывала на пиццу из супермаркета, чашечку чая, ванну и подушку. И уж никак не ожидала загреметь в обморок и очнуться в столь странном обществе после того, как усталым кивком подтвердила встреченному на улице незнакомцу, что именно она Ангелина Смертова.

Все это сон, просто сон… или галлюцинация на почве переутомления. Задымившийся фильтр обжег пальцы, выдернув молодую женщину из воспоминаний.

— Работа для тебя привычная, — продолжал говорить зеленоглазый брюнет, чьи волосы в ярком освещении зала тоже, казалось, отливали зеленью, — к тому же непродолжительная. По завершении получишь достойную награду. Золотом!

— Угу, и брильянтами, — криво усмехнулась женщина.

— Можно и бриллиантами, — пожал плечами мужчина, явно не оценив шутки. — Хотя я планировал рассчитаться в евро.

— Да что ты с ней разговариваешь… — подал голос тот, который "просто самый", оторвавшись от созерцания порно-фантастической галереи на стенах. Одного взгляда на эту живопись Гелле хватило, чтобы понять: пора, пора как-то личной жизнью заняться. Нормальной, семейной женщине ТАКОЕ не приснится. — Она же просто человек! Ни магии в ней, ни… — зеленые глаза рыжего сузились, внимательней присмотревшись к обсуждаемой персоне. — А ты, случайно, не девственница? — неожиданно спросил он ее.

Впервые в жизни Ангелина подавилась дымом от собственной сигареты, но, к своей гордости, быстро восстановила дыхание и ровным голосом произнесла:

— Нет.

— Жаль, — рыжий снова потерял к ней интерес, и это радовало.

— Так вот, — продолжил свою монотонную речь брюнет, — клиентов двое.

— Я могла бы… — влезла с репликой "гламурная девица" с ярко голубым, как у Мальвины из детского фильма, цветом волос. Ворон повернул голову и смерил ее внимательным взглядом. — Молчу! — понятливо кивнула та и действительно заткнулась.

— Так что скажешь? — брюнет, не мигая, смотрел на Геллу.

"Может, чтобы проснуться, надо на все соглашаться?" — предположила та и вслух проговорила:

— Ладно, уговорили! Быстренько выпотрошу, и домой. Вам стандартно или…

— Выпотрошу? — не понял потенциальный работодатель.

— Ну, разрежу, если вам так больше нравится. — Вскрою.

— Ангелина Смертова?

— Да!

— Королева клиники…

— Морга, — устало поправила она.

— ?!

— Королева морга, ну или ангел смерти, как производное от Ангелины Смертовой… У нас полно любителей прозвища давать, — пожала плечами женщина.

— Так ты не врач?

— Врач! Патологоанатом! — с некоторым раздражением проговорила она и, заправив за ухо прядь светлых волос, поинтересовалась: — Так кто мои клиенты?

Мужик немного подумал и, кивнув собственным мыслям, произнес:

— Патологоанатом, так патологоанатом. Какая, собственно, разница? — а затем, взглянув на нее, сказал: — Вскрывать не надо. Обычный уход. Они мне нужны живыми.

— Ну, уж нет! — скривилась Ангелина. — С живыми я не связываюсь.

— Придется немного изменить своим привычкам. У меня нет ни времени, ни желания искать кого-то еще. А тем более, доставлять тебя сейчас обратно. Возьмешься — получишь приличный гонорар за услуги, нет — в борделе будут рады свежему "мясу".

Перспектива, пусть и во сне, познакомиться с древнейшей профессией, Геллу не вдохновила. Она спрыгнула с каменного парапета, на котором сидела, и мрачно спросила:

— Где пациенты? — Мужчина указал за ее спину. Ангелина обернулась. За каменной стеной, где еще минуту назад ничего не было, обнаружился огромный светящийся постамент, на котором лежали два тела. И если девушка, в чьем изголовье сидел крупный черный кот, выглядела более-менее свежей, то белый, как снег, гуманоид с отрезанной головой, живым был явно давно. — Все-таки мой клиент, — вздохнула блондинка. — Кто тут у вас завбедламом? Мне понадобятся…

Перечень был длинным. Но не более, чем список указаний, рекомендаций и запретов, полученный от "самого умного" типа, назвавшегося Сэн.

Через несколько дней…

Уныло! Кому-то это место могло показаться пугающим, у кого-то вызвало бы откровенный ужас, Ашенсэн же было просто скучно. Бесконечные пустые лазы-коридоры, словно норы пронизывали пространство во всех направлениях. Бессмертному Бездна, без налета иллюзий, напоминала огромную пористую губку. Причем, не слишком-то чистую.

Под ноги мужчине хлопнулся кусок слизи, мгновенно отрастил себе ножки-щупальца и уполз с дороги. Этой желеобразной, слегка фосфоресцирующей гадостью здесь было покрыто все. Она свисала с потолка, бугрилась на полу, застывала на стенах безобразными потеками. Хотя, еще вопрос — где тут стены, а где пол с потолком. Любая из поверхностей могла служить полом: стоило только сделать шаг — и мир переворачивался вслед за ним. Одежда и волосы устремлялись к тому, что всего лишь секунду назад являлось вертикалью.

Здесь не было звуков, теней, запахов. Возможно, потому, что не было и материальных объектов. В бездну попадали только призраки, да и то далеко не все. Впрочем, местные обитатели — мирды, обладавшие плотью, тоже не имели теней. Или, наоборот, имели, причем по нескольку сразу, и каждая из комплекта делала все, что ей заблагорассудится, не утруждая себя повторение движений хозяина.

Этот мир был странным, неправильным и… неприятным. Царство иллюзий, лишенных каких-либо правил. Ловушка для душ. Унылая в своей основе, и до противного разнообразная под налетом странной магии, присущей только бездне.

Слизь и камень… мертвый темный камень и светящаяся живая слизь. А еще бесконечная чехарда со временем в каждом из коридоров. Где-то оно текло слишком медленно, где-то чересчур быстро, а где-то почти так же, как и в большинстве миров Тайлаари. Вот только опытный Повелитель Времени повлиять на него здесь, увы, не мог. Он был просто гостем бездны… и, слава Древним, что только им!

Сэн продолжал уверено шагать по унылым коридорам к сердцу лабиринта. Ни одной мохнатой твари в поле зрения пока не было, но мужчина не сомневался, что о его визите уже известно. Каждый участок этого ненормального мира был непостижимым образом связан с существом, которое его породило. А, значит, рано или поздно, но к незваному посетителю пришлют мирда, который сопроводит сильнейшего к своему хозяину. Ну… или к выходу, что уже случалось не раз. Однако сегодня маг был полон решимости уйти отсюда в компании парочки заблудших душ, столь необходимых ему для завершения ритуала Возрождения. А еще он надеялся вернуться в свое спящее в саркофаге тело раньше, чем для сейлин настанет срок рожать.

Подготовка к путешествию в этот странный мир включала в себя столько пунктов, что изрядно затянула процесс перехода. И каждая лишняя минута все уменьшала и уменьшала шансы как-то переиграть ситуацию. Но и идти сразу было нельзя. Как оставить тело Зои без должного присмотра? Тогда уж проще сразу добить ее эо и спокойно ждать возможности создать новую избранную. На эту роль маг успел прихватить из больницы, где нашел Ангелину, парочку юных кандидаток. Так что в случае, если границы Неронга снова станут его тюрьмой, Сэн был готов запустить проект "сейлин" по третьему кругу.

Глупо добровольно соваться в клетку, пусть и незапертую пока, без заготовки для ключа. А гай Светлоликий глупостью не страдал. Перебирать претенденток было некогда, но девочки, помещенные в замедляющие время коконы, соответствовали двум основным критериям — они были девственницами и не были магами. А что тела поражены смертельной по земным меркам болезнью, так это мелочь, не заслуживающая внимания. Недуг можно либо вылечить, либо приостановить его развитие, чтобы дать носительнице несколько лет жизни на взросление и выполнение миссии. Зато, если ловушка снова захлопнется, пленнику не придется опять отправлять посланника на поиски невест и предоставлять новым стражам объекты для охоты. Нужно будет всего лишь подлечить потенциальную сейлин, "разбудить" ее, и… подождать лет пять-шесть, пока девочка дорастет до детородного возраста.

Но, несмотря на запасной план, Сэн надеялся, что прибегать к нему не придется. Просто потому, что при всей своей продуманности, он не давал гарантий удачного результата. Ведь не стала же мать Эвана сейлин, хоть и соответствовала требованиям. С Зоей же, вопреки несоблюдению некоторых пунктов, упомянутых в свитках Древних, напротив, все вышло как нельзя лучше. И, не будь угрозы, что девчонка умрет во сне, если не вернуть дух ее эо обратно в тело, гай Светлоликий оставил бы все, как есть. Лежа на источнике, эта беременная пигалица и ее больной на голову страж почти не доставляли ему проблем. Почти…

Мужчина усмехнулся собственным мыслям, ибо отсутствие проблем плохо сочеталось с его нынешним путешествием в бездну, которую смело можно было назвать рассадником неприятностей. Но думать о них заранее не хотелось. Вдруг обойдется? К тому же были поводы и для оптимизма. Во-первых, все то время, что Сэн занимался устройством своих гостей в Неронге, состояние Зои и эйсарда не стало хуже, а это значило, что бездна не пытается завладеть их душами. По крайней мере, сходу. Парочка полутрупов тихо и мирно лежала на плите, получая непрерывную энергетическую подпитку. Мощный магический щит в виде прозрачной стены отделял их друг от друга на случай, если вамп решит полакомиться жизненной силой соседа. Но она не решалась… во всяком случае, пока. Девушка просто спала. А вместе с ней спала и ее тьма. Ну, или где-то гуляла, так как являлась скорее частью души, нежели тела.

На Ангелине, приставленной к обоим в качестве сиделки и врача в одном комплекте, тоже были навешены охранные чары. И, хоть Сэн понимал, помня о происшествии в шарту, что при желании тьма сейлин пробьет их и "выпьет" жизнь из молодой докторши, он вполне был готов рискнуть этой женщиной в угоду своей цели. Впрочем, маг надеялся на лучшее. Просто потому, что белокурая землянка с поистине непробиваемым спокойствием ему была симпатична. А еще потому, что он надеялся использовать ее врачебные навыки, когда у Зои начнутся роды.

На фоне плохо поддающейся контролю компании, которую хозяину Неронга пришлось тащить за собой в свой город, Ангел Смерти, как прозвали ее коллеги, приятно радовала. Сэн пристально наблюдал за ней все эти дни, тестировал, изучал. Сидя рядом, общаясь… или же тайно следя через зеркало. Этой практически незнакомой особе он планировал доверить свою свободу. Вернее сейлин, от жизни которой эта самая свобода зависела. А потому за короткий срок должен был узнать о Гелле как можно больше.

Случайный и, казалось бы, ошибочный выбор, стал на редкость удачным. Докторша, как и велел ей работодатель, пила каждые шесть часов бодрящий настой и делала глоток коары, что позволяло ей не спать сутками. Она много курила (не сигареты, которые закончились в первый же день их знакомства, а специально купленную для нее трубку), мало ела, ссылаясь на отсутствие аппетита, и все свободное от работы время читала.

Шелби, так удачно прихваченная Эваном из шарту Илин-Ули вместе с отравленными шипами и противоядием, позволяла Ангелине понимать не только язык Тайлаари, но и его письменность. Чем женщина и пользовалась, изучая принесенные Сэн книги, в то время как сам он изучал ее.

Спокойная, если не сказать замороженная, как по поведению, так и внешне. Умная, хладнокровная, ироничная и крайне педантичная. Иногда она разговаривала сама с собой, что казалось забавным ее незримому слушателю, но еще забавней было наблюдать за тем, как эта обычно непробиваемая "снегурочка" шарахается от Тааса, утверждая, что у нее аллергия на шерсть. В остальном же Гелла четко следовала инструкциям и безукоризненно выполняла, возложенные на нее обязанности.

Чего нельзя было сказать об остальных. После довольно продолжительного разговора "по душам", Эван стал относиться к Сэн менее агрессивно, хоть и по-прежнему не доверял отцу. Но парень слишком сильно жаждал спасти Зою, чем и пользовался гай. Ийзэбичи тоже хотел ее спасти… только в отличие от поддающегося влиянию принца, дракон почему-то рвался лечь рядом с девушкой и… за руку держать до пробуждения или до смерти. Ну-ну. При этом оба новоявленных родственничка, несмотря на схожие цели, откровенно невзлюбили друг друга.

На то, чтобы отвлечь этих двоих от выяснения отношений и надежно изолировать от них зал с источником, ушло много сил и драгоценного времени. Оба претендента на благосклонность сейлин были отправлены в верхний город. Один, чтобы заниматься охраной Неронга от возможного (если не сказать — вероятного) визита сильнейших, второй — чтобы решать вопросы горожан, в то время, как наместник будет помогать Ангелине. Ырли же, получив право выбрать между сонным коконом с очередной мутацией и временным переселением во дворец, отправилась вслед за родственниками Светлоликого с явным намерением стать помощницей принца. Ну, или помехой… судя по мрачной физиономии последнего.

В тщательно запечатанном чарами нижнем городе после того, как Сэн отправился в бездну, остались только Гелла и рыжий О, если не брать в расчет два полумертвых тела на каменной плите. Посланников магу, к его искреннему сожалению, пришлось забрать с собой. Загробный мир требовал полный комплект сущностей своих визитеров. А жаль… возможность присматривать за Ангелом Смерти и ее пациентами, находясь одной ногой в бездне, была бы очень кстати. Ведь когда именно они очнутся, Светлоликий не знал. Как не знал он и когда очнется сам, потому что один — два часа в мире Красотки вполне могли обернуться годом в Неронге, ну… или парой минут, если повезет.

В Бездне…

Розовый, розовый, розовый… за последние полчаса я начала искренне ненавидеть этот цвет! Мне хотелось громить, рушить, ломать, лишь бы не осталось ни единой ленточки, ни одного цветочка в гламурной комнате, где меня оставила Красотка. Но черные руки-щупальца бессильно проходили сквозь предметы, не причиняя им никакого вреда, в то время как на помпезной кровати с нежно розовым балдахином я вполне могла сидеть и даже лежать. Но стоило потянуться к украшенному кружевом покрывалу с разрушительными целями, как пальцы вновь становились призрачными. Решив, что здесь все зачаровано от негативного воздействия, я повалилась на мягкую перину и прикрыла глаза. Вот только перед внутренним взором все равно стоял проклятый интерьер в вышеупомянутых тонах.

Розовый пушистый ковер, розовая люстра, обои в сердечках, шторы, даже полог на колыбельке розовый. Р-р-р-р… В этот "домик Барби" меня затолкала красноглазая псина после того, как я, отстав от экскурсовода и стража, что-то оживленно обсуждавших по дороге, нечаянно выпила световой деликатес с еще одного прозрачного ящика, замурованного в каменную стену просторной пещеры. За стеклом там стояла девушка. Странная такая, с острыми собачьими ушками, торчащими вверх и с похожими на когти ногтями. Энергии жизни в ней не было, как и в том манекене, которого я приняла за Кир-Кули. Зато эта самая энергия была в мерцающих нитях, оплетавших ящик.

К сожалению для моего разыгравшегося аппетита, Красотка вовремя заметила мою пропажу и оттащила меня от вкусного света раньше, чем я успела поглотить его весь. Прорычала что-то типа "Нефиг жрать все подряд", на что я виновато промямлила, мол, и хотела бы не жрать, да не выходит, ибо контролю жажда практически не поддается. После чего получила сочувствующий взгляд и обещание в стиле "все будет хорошо, Зоя", но когда именно оно будет, мирд, естественно не сообщила.

Зато отвела меня в розовые апартаменты, сопроводив свой поступок пожеланием "отдохнуть и отвлечься от проблем, а заодно и к пеленкам-распашонкам начать привыкать". И вот теперь до меня окончательно дошло, что эта ее забота на деле была банальной местью! Розовой такой… с сердечками и блестками.

Я открыла глаза и с ненавистью уставилась на пеленальный столик, увенчанный стопкой розовых ползунков, плюшевым мишкой в той же гамме и банкой с детской присыпкой. Представила, что у меня будет сын, и нервно хихикнул, когда воображение нарисовало зеленоволосого бутуза в ползунках нежно-розового цвета. Ха! А красивое сочетание… хоть и издевательское.

Снова посмотрела на медведя, вздохнула. Вероятно, именно на этом пушистике с заплаткой на пузе мне предстояло отрабатывать навыки материнства. По крайней мере, только эта мягкая игрушка с набором детского приданного была для меня осязаема при любых намерениях, ибо восстанавливалась раз за разом даже будучи разодранной на мелкие кусочки. Розовые! А-а-а-а-а!!! Если у меня родится дочка, носить она будет желтый!

Кира двухвостое чудовище утащило с собой, сказав, что ей надо сказать ему что-то важное. А я осталась… медленно сходить с ума от одиночества и розовых звездочек в глазах. И почему этот вредный призрак предпочел общество Красотки, а не мое? Сидели бы тут вместе… медведя пеленали. Всяко разнообразие. А он ушел, бросил меня одну… где справедливость?! Правда, уточнил предварительно у мирда, в безопасности ли я в этой комнате и только потом согласился пойти с ней пообщаться. Но все равно обидно! Знал же, что мне тут не по себе. Эх… Все мужики — козлы. Независимо от расы, вида, возраста и других факторов, казалось бы, должных вносить некое разнообразие в их стройные рогатые ряды.

Одна из стен содрогнулась, будто от удара, и пошла трещинами. Кир? Если это он за мной вернулся, больше никогда не буду называть его козлом. Честно-честно! Обои с треском лопнули. Сердечки, словно скверно приклеенная аппликация, полетели на пол. За ними последовали целые пласты штукатурки, обломки камня. Все это падало на ковер, разбавляя розовые тона приятным серым. А проем ширился, радуя глаз чернотой провала.

Я, вскочив с кровати, на всякий случай, вооружилась банкой с присыпкой и со смесью страха и надежды уставилась в темноту. Наконец, в образовавшийся пролом протиснулась рука. А потом все стены разом зашатались и рухнули, сложились, будто карточный домик (слава богам, не на меня!). И в окружении этого бедлама остались стоять только две фигуры: я и гай Светлоликий. С радостным визгом отшвырнув в сторону импровизированное оружие, я бросилась на шею мужчине, стремясь покрепче оплести ее своими чересчур гибкими руками. Какого же было мое удивление, когда этот могущественный разрушитель "розовых тюрем" шарахнулся от меня, как черт от ладана. И, отступив в спасительную темноту, проворчал:

— Спокойно, Зоя. Нам еще выбираться отсюда… желательно в дееспособном состоянии.

И что, хотелось бы знать, он имел под этим в виду? Я, невольно обидевшись, собралась было уже задать Сэн несколько вопросов, как услышала за спиной:

— Вот скажи мне, Ашенсэн! Почему, приходя в гости, ты вечно крушишь в моем доме именно то место, где самые мощные замки?

Резко обернувшись, увидела Красотку, а рядом с ней и призрачного Кира. И, если собачья морда просто-таки лучилась радостью, то белое лицо стража казалось каменным.

— Потому что именно там ты обычно прячешь самое важное, — спокойно ответил сильнейший.

— Учту на будущее, — кивнула полосатая псина и подмигнула красным глазом… почему-то мне.

— Учитывай, — милостиво разрешил гай. — А нам с сейлин пора возвращаться, — и поманил меня жестом к себе.

— Я без Кир-Кули не пойду, — заявила решительно и метнулась к стражу. — Да и связь у нас с ним… которая эо, — добавила, оплетая черными руками-плетями призрачное тело своего брата крови, словно дерево лианами. Аше-ар, в отличие от сильнейшего, от меня не шарахался, что радовало. — Не получится покинуть бездну кому-то одному.

— Я не идиот, девочка, — одарив нас мрачным взглядом зеленых, как и в реальной жизни, глаз, сказал призрак Сэн.

— На это и весь расчет, гаюшка, — кивнула головой Красотка, с явным удовольствием наблюдая за тем, как кривится от ее обращения маг. — Что придумала твоя светя… эм, светлая голова?

Мне показалось, что я услышала, как он скрипнул зубами. Хотя сам факт этого, учитывая нашу бестелесную форму, был странен. С другой стороны, могли же мы говорить. Так почему не издавать и другие звуки?

— Ни я, ни сейлин никак не привязаны к бездне, — тем временем заговорил Сэн. — Проблема в эйсарде.

— Это мы и без тебя знали, гаюш-ш-шка, — с нажимом на последнее слово, прошипела мирд. — А как насчет новых идей?

— Их три, — одарив Красотку не самым добрым взглядом, сказал маг. — Первая: открыть отсюда портал в Неронг, забрать туда Зоину душу и… удерживать ее в качестве магнита для духа Кир-Кули. Сама она, будучи более слабой в их связке, противостоять притяжению своего эо не сможет, но с моей помощью… вдруг? Хотя… — он замолчал, но слова нам и не требовались. Все и так прекрасно понимали шаткость данного плана.

— Второй вариант? — подал голос молчавший до этого момента страж. И от тона его веяло зимним холодом. Что ж такое сотворила с моим братцем крови проклятая Красотка?!

— Я отдам тебе одну из моих духовных сущностей, — нехотя проговорил сильнейший, — на время. Она сделает тебя не совсем аше-аром, что позволит уменьшить притяжение бездны.

— Правильно! — радостно оскалилась двухвостая тварька. — Так и поступим. Кир-Кули сущность, Зойку в Неронг… две идеи соберем в одну — и что-нибудь да сработает.

— А третий вариант какой? — осторожно спросила я, когда собака закончила вопить.

— Плюнуть на все. Оставить вас обоих тут, и заняться воспитанием новой сейлин.

— А есть и такая? — пробормотала, ошарашено глядя на него.

Но Сэн не ответил, только улыбнулся. Снисходительно так. Мол, неужели ты, девочка, сомневалась в моей расчетливости, запасливости и непоколебимых целях? Я не сомневалась, нет. Просто… надеялась на что-то… совсем другое, наверное.

Время тянуть не стали, ибо, как туманно намекнула Красотка, времени этого у нас в мире живых не так и много. Призрачное тело Сэн стало стремительно затягивать густым золотистым туманом. Через минуту на его месте образовался светящийся кокон. Несколько секунд ничего не происходило, а потом вершина странной конструкции треснула. Золотые нити начали стремительно чернеть, разрываясь. И вскоре на месте одного кокона оказались два.

Их снова окутала туманная дымка. Когда она рассеялась, рядом с сильнейшим стояла его копия. Вот только если первый Сэн выглядел, как и прежде, то второй был весь черный, словно его тень, только не плоская, а объемная. Почти как я сейчас. Но подумать о нашем внешнем сходстве мне не довелось, ибо за спиной черной фигуры распахнулись огромные крылья, мужская голова поплыла, став птичьей, а над образовавшимся клювом распахнулись два золотых глаза с узкими зрачками. Посмотрев на второго гая, поняла, что и его глаза сменили цвет.

— Зоя, отойди от эйсарда! — скомандовал он.

Я не шелохнулась, зачарованно глядя на новую версию Кааса. Ибо другого ворона в непосредственном окружении мага мною замечено не было. Окружении, ха! Да я идиотка просто. Они ведь… его сущности, части… он сам в ином облике. И птица и… Таас.

— Отойди, айка, — более мягко повторил требование Кир-Кули и чуть подтолкнул меня, побуждая к действиям.

Словно очнувшись, я отступила. А гигантская полуптица, выпустив когти, напротив, двинулась к аше-ару. Не в силах на это смотреть, закрыла глаза. Почему-то казалось, что милым процесс их слияния не будет. И, судя по полурыку-полустону моего эо — так оно и вышло.

Через несколько секунд все было кончено. Получив короткий щелчок по черному носу, я открыла глаза и увидела перед собой собачью морду.

— Все, можешь смотреть! — торжественно сообщила мне эта разговорчивая бестия. И я тут же покосилась на Кира. Но на его месте сидел огромный ворон с ярко-голубыми глазами.

— Это… ты… а…

Птица кивнула, не дожидаясь, когда я смогу нормально сформулировать мысль. Да и зачем дожидаться? Если он эти самые мысли читает.

— А… — начала "рожать" очередной важный вопрос я, но Красотка перебила:

— Да временно-временно это! Ашенсэн же говорил. Выберетесь из бездны, а потом сущность сама вернется к истинному хозяину.

— Проход откроешь, хвостатая? — как-то устало спросил Светлоликий, не проявив никакого интереса к теме нашего разговора. — Или нам самим до ближайшего разлома добираться?

— Открою, конечно, — засуетилась мирд, явно желая вытурить нас со своей территории и поскорее. — Исключительно по-дружески! — ухмыльнулась псина, пропарывая когтем каменный пол, словно непрочную ткань.

Между разошедшимися краями, где-то глубоко внизу забурлило что-то похожее на кипящую лаву. Ну точно загробный мир! Для определенного контингента, правда. А чудовищные псы, видать, роль чертей исполняют.

— А если… — снова заговорила я, но на этот раз меня оборвал сильнейший:

— Все потом! — отмахнулся он и, подойдя, крепко взял за предплечье. — Пора просыпаться, сейлин, — добавил тише, а потом резко швырнул меня в огненный пролом. Я и не знала, что приведения могут так громко визжать…

******************** ОБНОВЛЕНИЕ от 5.01!************************

В золотом зале нижнего города…

Я медленно приоткрыла глаза и тут же снова сомкнула их из-за яркого света. Веки были тяжелые, но ресницы не слипались. С пятой попытки мне все же удалось проморгаться, чтобы развеять странную пелену, мешавшую видеть и привыкнуть к освещению. Прямо надо мной висел механический зубастый шар. Я зажмурилась, но летающий робо-колобок не исчез. Он все так же скалил зубы, "улыбаясь" мне.

Слева раздался характерный для выдыхаемого воздуха шум. Запястья коснулось что-то холодное. Шар метнулся в сторону звука. Я с трудом повернула тяжелую голову и проследила за тем, как белесое облачко дыма исчезает в зубастой пасти "колобка", посмотрела чуть ниже и уперлась взглядом в холодные серо-голубые глаза, внимательно изучающие меня из-под косой светлой челки.

В большом кожаном кресле сидела молодая женщина в белоснежной одежде. Аккуратное карэ платинового оттенка, полное отсутствие макияжа и цвет просторного костюма делали ее лицо совсем бледным. Зажатая в длинных пальцах трубка добавляла образу "ледяной леди" какую-то неправильность, а летающие вокруг "лангольеры" — фантастическую нереальность. Решив, что я либо застряла в иллюзиях бездны, либо банально сплю, спросила первое, что пришло мне в голову:

— Это ты, Красотка? — голос был сиплым, в горле пересохло и я невольно сглотнула, фокусируя взгляд на блондинке.

— Скорее, Ангел Смерти, — криво усмехнулась незнакомка.

— Кто? — переспросила, вздрогнув.

Светлые глаза ее прищурились, с интересом изучая меня.

— Патологоанатом я, — тоном, которым говорят "с добрым утром!", сообщила блондинка.

Наконец, осознав смысл ее слов, я попыталась приподняться на локтях, чтобы посмотреть на свою грудную клетку, с ужасом ожидая обнаружить там шов после вскрытия, но вместо этого увидела нечто еще более жуткое. Огромный… нереально огромный живот, словно холм, возвышался над моим телом, топорща золотистое покрывало. И был он раза в три больше Маринкиного.

— А… ну… — сформулировать мысль оказалось крайне сложно. Сколько же времени тут прошло за пару часов в бездне, раз я почти на сносях уже?! Понимание того, что ЭТОГО РЕБЕНКА не рожу ни при каких обстоятельствах, вызывало панику. И единственный врач, который, судя по всему, будет принимать мои роды — патологоанатом! Что ж… может оно и правильно. Ибо после такого не выживают.

— Семь месяцев комы, ну надо же, — проговорила блондинка, отложив на стол трубку, даже самую тонкую струйку дыма из которой тут же поглощали зубастые сферы. — А я уж думала детей вырезать придется, — добавила женщина, надевая тонкие перчатки.

— Детей? — хрипло прокаркала я.

— Ну да, Зоя, — улыбнулась эта… Ангел. — У тебя будет двойня.

Так и не поднявшись с плиты источника, я снова провалилась в… на этот раз, видимо, в обморок. И где-то на границе вожделенной бессознательности, услышала удивленный возглас блондинки:

— О! И зомби очнулся. Просто день чудес, не иначе.

Вместо эпилога

Внимательно проследив за тем, как закрывается портал в Неронг, поглотивший призрачные проекции духов, Красотка тряхнула своей собачьей головой и одобрительно хмыкнула. На что-то подобное она и рассчитывала, развлекая незапланированных гостей, но милостиво позволила Ашенсэн дойти до нужного решения самому. Почему бы и нет?

Прислушавшись к колебаниям бездны, собака довольно оскалилась — назад гости не ломились, а значит, вариант со слиянием одной из звериных сущностей Сэн с аше-аром сработал. Что ж… сегодня это было кстати. А к следующему разу придется подкорректировать ловушки на случай, если хитроумный потомок Кули решит-таки использовать трюк повторно.

Постояв еще немного среди медленно тающих развалин розовой комнаты, Красотка танцующей походкой двинулась прочь. Мрачные каменные стены расступались перед ней, открывая отделанный белым мрамором коридор, по которому причудливым узором тянулись светящиеся нити. А в нишах стояли прозрачные футляры, содержимое которых напоминало музейные экспонаты. Неподвижные, бездушные, но, благодаря все тем же нитям, живые. Каждое из этих тел могло существовать на территории бездны. Но только если такова была воля королевы, по чьей вине и родился темный мир изнанки. Хотя вернее было бы сказать — переродился.

Оглядев галерею погруженных в стазис тел, Красотка вздохнула. В основном здесь присутствовали мирды — мохнатые чудовища, похожие на огромных псов. На их фоне белыми пятнами выделялись несколько застывших, как статуи, аше-аров с "пустыми" глазами и… девушка с собачьими ушками и двумя длинными хвостами. Именно к ней и направилась Красотка.

Наполовину покрытый световыми потоками ящик медленно выдвинулся вперед, а прозрачная стенка, похожая на стекло, пошла волнами. Подождав немного, красноглазая псина уверено шагнула сквозь нее и села, потеснив своим присутствием девушку. Секунда, две… и алые радужки зверя потускнели, а тело замерло, словно кто-то нажал кнопку "выкл". И тут же от собаки отделилась тень. Она встряхнулась, трансформировалась и… стала похожа на человеческий силуэт, который слился соседкой. Неподвижная доселе девица моргнула, улыбнулась и, взбив черно-серую шевелюру, из которой торчали ее необычные уши, шагнула из огромного футляра на каменный пол просторного коридора.

— Вот же прожорливая малявка, — проговорила она, осматривая недавнее место пребывания. — Мало того, что потомку Кули теперь новое тело придется делать, так и меня едва не сожрала, бестолочь малолетняя! И ведь нашла среди иллюзорных лабиринтов бездны подход именно к нашим с ним капсулам… подружка, — как-то совсем не зло проворчала Красотка, по ходу разминаясь нехитрыми упражнениями, — будет толк из нее… когда-нибудь, — уверенно кивнула она собственным словам и, свистнув, направилась вглубь светлого коридора.

А за ее спиной, подчиняясь призыву, появилась свита из трех мохнатых мирдов, готовых выполнить любой приказ королевы бездны.

Нити, связи… Так прекрасно!

Все идет, как нож по маслу.

напевала Красотка, пританцовывая босыми ногами по гладкой поверхности мраморных плит.

Шаг, другой… играйтесь, детки.

Ход за мной, марионетки…

Оглавление

Часть 1. Источник Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Часть 2. «Свобода» на троих Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Вместо эпилога Fueled by Johannes Gensfleisch zur Laden zum Gutenberg